Текст
                    И. С. КАЗАКЕВИЧ
АГРАРНЫЙ
ВОПРОС
в
ЮЖНОЙ
ПОРЕЕ

академия НАУК СССР ИНСТИТУТ НАРОДОВ АЗИИ И. С. КАЗАКЕВИЧ АГРАРНЫЙ ВОПРОС В ЮЖНОЙ КОРЕЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА» Москва 1964
Ответственный редактор В. Г. РАСТЯННИКОВ
ВВЕДЕНИЕ СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО КОРЕИ В КОЛОНИАЛЬНЫЙ ПЕРИОД Свыше сорока лет Корея была аграрно-сырьевым придатком империалистической Японии. Колонизаторы сознательно придавали экономике страны уродливый, однобокий характер, препятствуя развитию производи- тельных сил. Ко времени освобождения Кореи совет- скими войсками в 1945 г. она представляла собой ти- пичную отсталую аграрную страну, свыше 70% населе- ния которой было занято в сельскохозяйственном производстве ]. Главной отраслью сельского хозяйства Кореи издревле являлось земледелие. В 30—40-х годах в 'нем было занято свыше 9/ю населения корейской де- ревни. Основной житницей были южные районы стра- ны, дававшие большую часть урожая риса и других зерновых, а также технических культур, овощей и фрук- тов. На юге Кореи с давних времен обрабатывались почти все пригодные для земледелия земли и существо- вала развитая сеть ирригационных сооружений. Сельское хозяйство колониальной Кореи располагало пахотным фондом в 4,5 млн. чонбо 1 2, из которых свыше 1,7 млн. чонбо орошались. В 30-х годах продукция зем- 1 В 30-х годах японцы, готовясь к воине за установление своего господства в Азии развернули на корейской территории крупное промышленное строительство. Были, .в частности по- строены металлургические и химические заводы и создана для них энергетическая база. В 40-х годах продукция этих предприя- тий была довольно значительной, но она почти полностью вы- возилась в Японию. Таким образом, хотя формально к концу колониального периода на долю промышленности приходилась примерно половина стоимости валовой продукции народного хо- зяйства Кореи, в действительности ее экономика была чисто аграрной. 2 Чонбо — равно 0,99 га. 3
ЛеДелия составляла при среднем урожае 16—20 млн. сок3 риса, 10—12 млн. сок пшеницы, 7—8 млн. сок про- чих зерновых культур и 4—5 млн. сок бобовых культур, т. е. в общей сложности 37—45 млн. сок продовольст- венных культур, не считая овощей, картофеля и фрук- тов 4. Если же урожай был хорошим, сбор значительно увеличивался (риса снимали до 26 млн. сок, пшеницы — до 14 млн. сок и т. д.). Это могло бы удовлетворить потребности населения страны, составлявшего, в то вре- мя примерно 27 млн. человек, но японские колонизато- ры выкачивали из Кореи огромное количество продо- вольствия, в частности риса, являющегося основным про- дуктом питания корейца. В Японию вывозились также пшеница, бобы, крахмал, пшеничная мука, просо, рожь, ячмень. В результате получалась систематическая не- хватка зерновых для питания корейского населения. Климатические условия южной части страны позволяют почти на 40% пахотного фонда снимать урожай дважды (зерно — зерно) и даже трижды (зерно — овощи — зерно). Однако в колониальный период эти богатейшие потенциальные возможности увеличения производства сельскохозяйственных продуктов использовались лишь в незначительной степени: этому препятствовали поме- щики, опасавшиеся снижения цен на рис. Животноводство колониальной Кореи не играло сколько-нибудь заметной роли в сельскохозяйственном балансе страны. Известное развитие получили лишь свиноводство (в стране в 1939 г. насчитывалось около 1,5 млн. свиней) и птицеводство. Молочного и мясного животноводства фактически не было. Небольшое коли- чество крупного рогатого скота (1,7 млн. голов) исполь- зовалось под тягло. Попытки японских колонизаторов превратить Корею в базу снабжения шерстью оказа- лись безрезультатными — в стране было меньше 25 тыс. овец и коз. Техническая оснащенность сельского хозяйства ко- лониальной Кореи была чрезвычайно низкой. Накануне освобождения еще применялась средневековая техника (мотыга, соха, серп, лопата); агрикультура была при- митивной. Сельскохозяйственные работы выполнялись 3 Сок — мера сыпучих тел, равная 180 л, а по весу—Г50 кг. 4 См. А. Гражданцев, Корея, М., 1948, стр. 412. 4
преимущественно ручным трудом всей семьи земледель- ца, включая детей. Господствующей формой землевладения в колони- альной Корее была помещичья земельная собственность. Накануне освобождения страны помещикам принадле- жало приблизительно 60% всех земель, в том числе око- ло 50% обрабатываемых. На втором месте стояла соб- ственность японских колонизаторов (до 20% обрабаты- ваемых земель). Японская земельная собственность появилась в Корее еще в конце XIX в., когда предпри- ниматели-японцы под видом долгосрочной аренды за- владели большими участками земли, на которых были построены склады, созданы пристани и др. В период протектората (1904—1910) японцы объявили «корейской государственной собственностью» часть земель корей- ской королевской фамилии, а также земли военного и почтового ведомств, т. е. фактически захватили их в свои руки. В 1912—1918 гг. японские колонизаторы ис- пользовали проведение земельной переписи для экспро- приации обширной территории, в том числе лесов и вы- гонов под предлогом того, что они юридически не имели владельцев. Были также экспроприированы земли кресть- ян, не сумевших подтвердить документами свое право собственности. В 30-х годах японские власти попросту сгоняли крестьян с земли и заселяли эту землю пере- селенцами из Японии либо использовали ее под строи-, тельство. Помещичья и колониальная формы земельной соб- ственности непрерывно вытесняли крестьянское земле- владение. Свыше 55% крестьянских дворов были совершенно безземельными и арендовали землю у помещиков, ге- нерал-губернаторства и различных японских аграрных компаний, занимавшихся скупкой, производством и пе- реработкой продукции сельского хозяйства. Если же учесть, что в колониальной Корее была весьма многочис- ленна прослойка полуарендаторов, т. е. малоземельных крестьян, вынужденных, чтобы прокормиться, приарен- довывать землю5, то окажется, что с арендой земли было связано свыше 80% крестьянских дворов, а в юж- 8 Полуарендаторов называли собственниками-арендаторами или арендаторами-собственниками в зависимости от того, какой земли у них было больше — собственной или арендованной. 5
ной части страны — даже 87%. Лишь примерно 17% крестьянских дворов можно было отнести к категории собственников в полном смысле этого слова. В 1940—1945 гг. в Корее насчитывалось около 120 тыс. семей сельскохозяйственных рабочих. Основной формой крестьянского землепользования в колониальной Корее была мелкоиздольная аренда земли. Повсюду господствовали глубоко укоренившиеся традиционно патриархальные арендные обычаи; в 30-е годы их ломка едва лишь начиналась. Арендный дого- вор, в большинстве случаев устный, регламентировал виды производимой продукции, способ обработки зем- ли и даже образ жизни арендатора 6. Преобладала крат- косрочная аренда: помещик отдавал крестьянину зем- лю на срок от года до трех лет. Сдача земли в аренду была для помещиков основ- ной формой экономической реализации их земельной собственности. Этот способ эксплуатации крестьян не требовал от помещика ни опыта, ни знаний, не был со- пряжен с риском. Поскольку земельный голод вынуж- дал крестьян к жесточайшей конкурентной борьбе за право арендовать землю, землевладельцы получали воз- можность ничем не ограниченного закабаления крестьян, могли все больше ухудшать условия аренды. Как пра- вило, крестьянин отдавал помещику в виде арендной платы и платы за воду 50—60% своего урожая. На определенной стадии такой доход перестал удов- летворять землевладельцев. Развитие капиталистических отношений, рост внутреннего рынка, а также увеличение возможности экспорта сельскохозяйственных продуктов служили мощным стимулом для повышения товарности земледелия. Помещики, получившие возможность нажи- ваться, сбывая свои запасы риса экспортным компани- ям, стали стремиться во что бы то ни стало увеличить количество товарного риса. Сыграло свою роль и при- общение корейского помещика к «западной культуре» — ему понадобилось больше наличных денег на удовлетво- рение возросших потребностей и прихотей. Помещик мог бы увеличить свои доходы, перейдя полностью на рельсы капиталистического предпринима- 6 Арендатор не имел права вступать в какие-либо союзы и организации, заниматься «политикой» и пр,
тельства в сельском хозяйстве, но этого нельзя было сделать быстро, а подчас в условиях колониальной Ко- реи он мог легче достичь своей цели, опираясь на фео- дальные формы землевладения и землепользования. Ему надо было найти возможность товаризации крестьянско- го хозяйства и присвоения всего, что создавалось на зем- ле трудом арендатора. Такая возможность имелась, и состояла она в приспособлении некоторых видов издоль- щины к нуждам капиталистического развития путем уве- личения доли помещика до таких пределов, чтобы он фактически становился хозяином всего урожая, а ссуда продовольствием и деньгами, выдаваемая арендатору осенью, превращалась фактически в заработную плату. Эта форма издольной аренды давала землевладельцам возможность получать более высокий доход; арендная плата стала поглощать не только весь прибавочный про- дукт, но и часть необходимого продукта. Изменился и характер земельной ренты: оставаясь по форме продук- товой, она в новых экономических условиях приобрела некоторые черты, присущие капиталистическому спосо- бу производства, т. е. стала включать прибыль на вло- женный капитал, которая в издольном хозяйстве еще не отделяется от ренты. В 20—30-х годах издольщина, особенно 'отдельные ее виды, объективно делается фор- мой становления капитализма в сельском хозяйстве. Помещики, заинтересованные в развитии этого про- цесса, всячески старались ускорить его. Особенно чет- ко это можно проследить на примере эволюции издоль- ных арендных систем магин, чинмочжак, так называе- мой переселенческой и др. Для всех этих форм издоль- щины, существовавших в Корее на 'протяжении многих столетий 7, типичным стало сохранение феодальной обо- лочки при значительно изменившемся внутреннем со- держании, суть которого состояла в переходе от феода- лизма к капитализму. В зависимости от ряда факторов в одних формах издольщины переход к капиталистиче- скому способу ведения хозяйства только намечался, в других был почти полным, и под феодальной шелухой можно было увидеть капиталистические производствен- 7 Подробно об этом см. кн.: И. С. Казакевич, Аграрные от- ношения в Корее накануне второй мировой войны, М., 1958, стр. 32—36. 7
ные отношения (капиталист — сельскохозяйственный рабочий). Итак, эволюция старых издольных систем аренды была в условиях Кореи одним из путей утверждения •капиталистических производственных отношений в сель- ском хозяйстве. Это был мучительный для большей части корейского крестьянства путь медленной экспро- приации непосредственного производителя и пролетари- зации деревни. В материалах, доступных автору, нет сведений о чисто капиталистических хозяйствах помещиков. Веро- ятно, они существовали, но в незначительном количест- ве. Помещики (и кулаки), особенно средние и мелкие, сочетали предпринимательскую деятельность в земле- делии (наем сельскохозяйственных рабочих) с приме- нением таких полуфеодальных методов эксплуатации крестьянства, как отработки за долги8. Они широко за- нимались ростовщичеством. Значительную часть про- дуктов, остававшихся у крестьянина после взноса арендной платы, приходилось отдавать тому же поме- щику в виде возврата ростовщической ссуды. К началу второй мировой войны задолженность крестьян ростов- щикам достигла суммы 1,5 млрд, иен (по некоторым сведениям, 3 млрд. иен). Даже по несомненно преумень- шенным данным японской статистики, около 50% полив- ных земель на юге страны, принадлежавших корейцам- крестьянам, находилось под залогом. В 30—40-х. годах ростки капиталистического способа производства в сельском хозяйстве Кореи яснее всего проглядывались в хозяйствах, выращивавших садово- огородные культуры вокруг промышленных центров. Существовали зажиточные хозяйства, арендовавшие от 5 до 20 и более чонбо. Предпринимательский характер подобных хозяйств не вызывает сомнений, даже если часть из них занималась субарендой. К 1945 г. эта груп- па арендаторов составляла, по нашим подсчетам, около 1% общего числа занятых в сельском хозяйстве страны; в таких хозяйствах широко применялся наемный труд Наконец, нельзя не упомянуть и о плантационных хозяйствах. В колониальной Корее эта весьма обычная в странах Азии форма капиталистического предприми' 8 Там же, стр. 52—54. 8
мательства не получила сколько:нйбудь заметного рас- пространения. Существовало небольшое количество плантаций женьшеня, опиумного мака и табака, при- надлежавших в основном японцам, но мы не распола- гаем данными о числе занятых на них сельскохозяйст- венных рабочих, прибылях, структуре капитала. Изложенное дает нам основание считать, что к 1945 г. в земледелие Кореи уже проникли капиталисти- ческие отношения, но, сдерживаемые сетью полуфео- дальных пережитков, они развивались сравнительно медленно, так как в условиях нерешенности аграрного вопроса капитализм в сельском хозяйстве не мог раз- виваться быстро. Развитию капитализма способствовало наличие ог- ромной армии полупролетариата. Так, по официальным сообщениям корейского генерал-губернаторства, в 30-х годах только среди арендаторов насчитывалось 775 тыс. «нуждающихся в приработках». В официальной япон- ской статистике появился термин «полукрестьянин-по- лурабочий»; к этой категории принадлежало сверх упо- мянутых 775 тыс. около 1 млн. человек, что несомненно свидетельствует о большом относительном перенаселе- нии корейской деревни того периода. В колониальный период помещики, которые вели свое хозяйство на по- лукапиталистической основе, кулаки и различного рода предприниматели предпочитали использовать именно сезонных и поденных рабочих, которым можно было платить гроши или вообще не платить, а лишь кормить один раз в день. Землевладельцы учитывали и то, что сезонники и поденщики не были организованы и можно было не опасаться их коллективных действий против хозяев. Крестьянство нещадно эксплуатировалось и япон- скими колонизаторами. В 30-х годах существовало 26 видов всевозможных местных и общекорейских нало- гов. Во время войны к ним прибавилось множество по- боров, введенных японцами: принудительные военные займы, натуральные поставки на нужды армии, «доб- ровольные пожертвования» и «подарки японскому им- ператору». Резко расширилась в эти годы сфера при- менения принудительного труда. До войны принуди- тельный труд применялся в основном при сооружении дорог, а в годы войны труд крестьян широко использо- 9
вался на строительстве объектов военного назначения (порты, аэродромы и т. д.). До второй мировой войны корейская деревня страдала от голода только весной, а во время войны крестьяне месяцами не видели риса. Японские власти отбирали у них буквально все, остав- ляя только семенное зерно, которое строго учитывалось и которое крестьянин ни при каких обстоятельствах не имел права тратить на питание своей семьи. Вместо отобранного риса японцы ввозили из Северо-Восточно- го Китая и продавали корейскому населению некоторое количество проса и чумизы9. Жестокая эксплуатация крестьянства усугублялась его полным политическим бесправием. В годы войны значительно усилился полицейский террор. Но, несмот- ря на зверские расправы полиции со всеми осмеливав- шимися проявить хоть какое-нибудь недовольство, фронт антияпонской борьбы в колониальной Корее все больше расширялся. К концу войны вспыхнуло с новой силой аграрное движение под лозунгом: «Землю тем, кто ее обрабатывает!». В этот период активизируется процесс становления союза рабочих и крестьян в национально- освободительном и революционном движении: свидетель- ство тому совместная вооруженная.борьба трудящихся города и деревни против японских колонизаторов и помощь крестьян рабочему классу в периоды забасто- вок. Корейское крестьянство не только поддерживало вооруженную борьбу, которую вели коммунисты на севере страны и на территории Северо-Восточного Ки- тая, но и пополняло партизанские отряды активными бойцами. Таким образом, накануне освобождения Кореи кре- стьянское движение было неотъемлемой составной ча- стью освободительного движения всего корейского на- рода. 9 Подробно о положении трудящихся масс Кореи в годы вто- рой мировой войны см. кн.: Ф. И. Шабшина, Очерки новейшей, истории Кореи (1945—1953 гг.), М., 1958.
ГЛАВА ПЕРВАЯ ЮЖНОКОРЕЙСКАЯ ДЕРЕВНЯ в 1945—1951 гг. В результате разгрома японской армии советскими войсками Корея была освобождена от колониального гнета. Еще в ходе военных действий, когда поражение Японии стало неминуемым, японские колонизаторы при- ступили к планомерному разрушению экономики стра- ны. Срочно демонтировалось и вывозилось в Японию наиболее ценное и современное оборудование промыш- ленных предприятий, запасы сырья, готовой продукции, зерно, разрушались электростанции и ирригационные сооружения. Японцы надеялись, что после их изгнания Корея долгое время не сможет выйти из состояния раз- рухи и экономического хаоса. Особенно большие раз- рушения были произведены в северной части страны, которая в соответствии с соглашением между СССР и США становилась зоной ответственности советского военного командования. Это соглашение являлось вре- менной мерой и мотивировалось необходимостью при- нятия капитуляции японских войск, а также создания условий для развития единой демократической корей- ской государственности. Командование советских войск в Северной Корее, последовательно проводя ленинскую национальную по- литику и основываясь на принципах пролетарского ин- тернационализма, не вмешивалось во внутренние дела корейского народа и сразу же признало его органами власти созданные на местах временные Народные ко- митеты. Советское командование безвозмездно переда- ло Народным комитетам все имущество, принадлежав- шее японскому государству и японскому капиталу, в том числе промышленные предприятия, банки, средства свя- зи, рудники, и помогло восстановить разрушенные япон- 11
нами промышленные объекты. На внешнеполитической арене Советское правительство вело упорную и после- довательную борьбу с 'Силами международной реакции, возглавленными империалистами США, за решение ко- рейского вопроса в духе, отвечающем стремлениям на- рода этой страны, боролось за превращение Кореи в единое, независимое и демократическое государ- ство. Диаметрально противоположную политику проводи- ли американские власти в Южной Корее. С самого на- чала они ясно показали, что вовсе не намереваются способствовать объединению и демократизации Кореи. Их сепаратные действия привели к полному разрыву политических, экономических и культурных связей меж- ду Севером и Югом. Опираясь на реакционные силы корейской эмиграции, на прояпонски и проамерикански настроенную часть буржуазии, помещиков, интеллиген- ции, а также на бывших военнослужащих японской ар- мии, правительство США взяло курс на вооруженное подавление демократических сил Южной Кореи, на ее превращение в полуколонию американского капитала, в военно-стратегическую базу агрессии против Совет- ского Союза. С самого начала американское командо- вание активно готовилось к захвату Северной Кореи, а на территории Южной Кореи установило жесточайший оккупационный режим, относясь к ее народу как к на- селению вражеской страны. Обосновавшись в Южной Корее почти через месяц после окончания военных действий, вся тяжесть кото- рых легла на плечи советских войск, американское командование прежде всего поспешило захватить все, что не успели вывезти или разрушить японцы. Принад- лежавшие японцам промышленные предприятия, банки, земли, средства транспорта и связи были объявлены военными трофеями американских войск. В США были вывезены запасы стратегического сырья, уникальные памятники истории и искусства Кореи. В то время как севернее 38-й параллели трудящиеся при помощи со- ветских специалистов и войск успешно ликвидировали последствия военных разрушений, на Юге все остава- лось без перемен. Разрушенные и полуразрушенные предприятия, а также ирригационные сооружения не восстанавливались, падал сбор зерновых, обнищавшие 12
крестьяне бросали свои хозяйства и уходили в город в надежде найти там работу. Тяжелое экономическое положение обеих частей Ко- реи в значительной степени усугублялось полным пре- кращением связей между Севером и Югом, представ- лявшими ранее единое экономическое целое. На Севе- ре успешно шло восстановление промышленности, но сельское хозяйство не могло обеспечить население про- довольствием, а промышленность сырьем. На Юге ощу- щалась острейшая нехватка промышленных товаров, удобрений, сельскохозяйственного .инвентаря. Сохране- ние аграрного строя, существовавшего при японцах, сковывало развитие производительных сил сельского хо- зяйства. Вывод из строя ирригационных сооружений, захват пахотных земель для нужд американской ар- мии привели к тому, что житница Кореи впервые узна- ла хронический голод. Таким образом, в обеих частях страны наиболее насущной оказалась в то время проблема развития сельскохозяйственного произ- водства. В Северной Корее сразу же были приняты радикаль- ные меры для разрешения этой проблемы. С января 1946 г. развернулась подготовительная работа к прове- дению земельных преобразований, которые были совер- шены с 7 марта по 1 апреля 1946 г. Колониальное и помещичье землевладение, кабальная арендная систе- ма были ликвидированы и тем самым выполнена основ- ная задача антифеодальной и антиимпериалистической революции. Сельскохозяйственное производство стало повышаться, и уже в 1947 г. урожай зерновых на 10% превысил уровень самого урожайного за предыдущее десятилетие 1939 года. На Юге же и в этой области все оставалось без перемен. По-прежнему в деревне властвовал помещик, по-прежнему голодал арендатор- издольщик. Разница заключалась только в том, что если раньше грабительской выкачкой продовольствия из деревни занимались японские власти, то теперь эти функции взяла на себя американская военная админи- страция. . Чтобы проанализировать положение сельского хо- зяйства Южной Кореи в этот период, попытаемся вос- произвести картину землепользования и землевладения ко времени окончания второй мировой войны. В нашем 13
распоряжении имеются следующие официальные южно- корейские статистические данные на 15 августа 1945 г. (в тыс. чонбо) Ороша- емая Сухо- дольная Всего Общая площадь обрабатыва- емой земли 1258 968 2226 Арендованная земля . . . 895 552 1447 принадлежащая японцам 178 55 233 принадлежащая корейцам 717 497 1214 Собственная земля .... 363 416 779 Эти данные нуждаются в расшифровке, и к ним тре- буются некоторые пояснения. Во-первых, они не позво- ляют точно установить, сколько земли принадлежало помещикам. В рубрику «Собственная земля» отнесена земля крестьян-собственников, собственная часть зем- ли, обрабатывавшейся полуарендаторами, а также та часть земель помещиков, в том числе японцев, которая не сдавалась в аренду, и земли монастырей и храмов. Это прием японских статистиков, имеющий целью соз- дать преувеличенное представление о количестве зем- ли, принадлежащей крестьянам. Он до сих пор при- меняется в статистике Южной Кореи. С другой стороны, было бы большой ошибкой счи- тать, что вся сданная в аренду земля была собствен- ностью помещиков. В действительности в рубрику «Арендованная земля.... принадлежащая корейцам» включена наряду с землей помещиков, кулаков и горо- жан также и земля крестьян, которая по тем или иным причинам сдавалась в аренду. И при японцах и в на- стоящее время в Южной Корее к этой рубрике относят землю так называемых «мелких помещиков», или «кре- стьян-помещиков», которые на самом деле являются беднейшими крестьянами: нужда заставляет их ухо- дить в город на заработки, сдавая в аренду свой кло- чок земли. Статистические данные о категориях хозяйств, су- ществовавших в 1945 г. в южнокорейской деревне, то- же не позволяют составить ясное представление о ее 1 «Экономический ежегодник», Сеул, 1955, разд. I, стр. 77— 78 (на кор. яэ.). 14
классовой структуре. Статистика делит сельских хозя- ев на три категории: собственников земли, в которую входят как помещики, так и крестьяне, полуарендато- ров и арендаторов. На 15 августа 1945 г. в Южной Корее числилось соб- ственников земли 284 тыс. дворов, полуарендаторов — 716 тыс. дворов и арендаторов — 1065 тыс. дворов2. Это позволяет нам установить, что в сфере арендных отно- шений находилось 1781 тыс. хозяйств, или около 87% общего количества (против 80% по Корее в целом). Если даже учесть, что аренда в какой-то степени, впро- чем весьма ничтожной, могла носить предприниматель- ский характер, то и в этом случае несомненно, что огромное большинство сельского населения Южной Ко- реи было безземельным и малоземельным. Чтобы получить хотя бы приближенный ответ на интересующий нас вопрос о классовой структуре южно- корейской деревни, произведем группировку дворов различных категорий по площади обрабатывавшейся ими земли3. В результате перед нами возникнет сле- дующая картина: бедняки, т. е. собственники и полуарендаторы, обра- батывавшие до 1 чонбо, составляли 75% общего коли- чества; середняки, т. е. собственники и полуарендаторы, об- рабатывавшие 1—2 чонбо, — 20%; кулаки, имевшие 3—5 чонбо собственной земли или 5—10 чонбо арендованной, — 2,2%; помещики (только корейцы), как занимавшиеся хо- зяйством, так и отсутствующие, с площадью свыше 5 чонбо — 2,8%. Данные о сельскохозяйственных рабочих отсутст- вуют, но, видимо, на Юге их было довольно много. Об этом косвенно свидетельствуют частые ссылки южно- корейских экономистов и газет на широкое распростра- нение поденщины и сезонных работ в сельском хозяйст- ве Южной Кореи. 2 «Корейский экономический ежегодник», Сеул, 1948, разд. I, стр. 28—29 (на кор. яз.); «Экономический ежемесячник Корейской республики», Сеул, '1950, № 1, стр. Зй (на кор. яз.). 3 Расчеты произведены на основе данных «Корейского эко- номического ежегодника», 1948, разд. I, стр. 31; 1950, разд. I, стр. 31. 15
В Южной Корее колониального периода преоблада- ло крупное помещичье землевладение. Помещики, со- ставлявшие меньше 3% всех землевладельцев, обладали почти половиной пахотного фонда, им же в основном принадлежали залежи, пустоши и другие невозделан- ные земли, не отраженные. статистикой. Если учесть, что в 1945 г. не менее 350 тыс. чонбо, т. е. почти 17% пахотного фонда Южной Кореи, представляли собствен- ность японцев и что часть земли принадлежала различ- ным аграрным компаниям, горожанам и т. д., то полу- чается, что на долю 97,2% крестьянских хозяйств всех категорий приходилось менее 30% пахотного фонда. .Эти данные свидетельствуют о крайней степени земель- ного голода и, следовательно, о большой остроте клас- совых противоречий в южнокорейской деревне. - Высадка американских войск в Южной Корее и соз- дание в ней американской военной администрации не принесли никаких изменений аграрного строя. Амери- канские империалисты сохранили в неприкосновенности аграрные отношения, существовавшие в период япон- ского господства. Почти сразу после высадки, в сентяб- ре 1945 г.,, оккупационные власти поспешили объявить, что существующие в Южной Корее формы земельной собственности сохраняются. Была по существу сохране- на и колониальная земельная собственность, так как наряду со всякого рода имуществом и ценностями, ра- нее принадлежавшими японцам, их земли, в частности владения ВКО4, были объявлены трофеями американ- ских войск. 21 февраля 1946 г. приказом № 52 американская военная администрация создала на базе ВКО общество «Новая. Корея». В создании этого общества принял ак- тивное участие моргановский «Нейшнл сити бэнк» 5. Об- щество сохранило методы колониальной эксплуатации корейского издольщика, выработанные в свое -время японцами. Общество «Новая Корея» имело на своих землях 554 тыс. арендаторов, которые .ранее были арен- даторами ВКО. Американское командование оставило 4 «Восточно-колонизационная акционерная компания»; в рус- ской литературе укоренился не совсем правильный перевод этого названия — «Восточно-колонизационное общество» (ВКО). 5 «Углубление кризис/} колониальной системы империализма», М., 1953, стр. 159. 16
в силе все арендные договоры, заключенные в овое вре- мя администрацией BK.0 с корейцами-арендаторами, сохранило прежний уровень арендной платы, все долго- вые обязательства. Разница между старым и новым по- рядками состояла лишь в том, что раньше издольщики платили аренду японцам, теперь они стали платить ее американской военной администрации. Эксплуатация издольщиков общества «Новая Корея» приносила воен- ной администрации огромные барыши: за два с неболь- шим года (с февраля 1946 г. по март 1948 г.) чистая ирибыль превысила 2,7 млрд, вон 6. Был сохранен и корейский помещик. Более того, в 1945—1946 гг. помещичье и кулацкое землевладение начало несколько увеличиваться за счет прикупа земель японцев и земель «Новой Кореи». Помещики, ростовщи- ки и кулаки остались хозяевами южнокорейской дерев- ни, по-прежнему эксплуатировали и закабаляли мил- лионные крестьянские массы. Наряду с этим американская военная администра- ция стала проводить политику прямого ограбления корейского крестьянства, применяя при этом в точности те же методы, которыми пользовались японцы, выкачи- вая из Кореи зерно. 25 января 1946 г. был издан при- каз № 45, запретивший свободную продажу риса. Кре- стьяне были обязаны сдавать оккупационным властям большую часть урожая риса и других зерновых по крайне низким закупочным ценам, не покрывавшим даже .издержки производства, т. е. уплачивать им своего рода земельную ренту. Местные органы власти, подчи- ненные американской военной администрации, были обя- заны заранее (по предварительной оценке урожая) определять размер поставляемого количества зерновых. За невыполнение поставок крестьяне предавались воен- ному суду, а весь урожай конфисковывался. Поскольку определение количества зерна, подлежавшего сдаче, зависело от местных чиновников и они имели возмож- ность присваивать себе излишки, здесь совершались во- пиющие злоупотребления. Расчеты производились исхо- дя из наивысших для данной местности урожаев, хотя такие урожаи, конечно, не бывают каждый год. Совер- 6 «Южная Корея под оккупацией США». Пхеньян, 1958, СТР- 97 (на русск. яэ.). 2 Заказ 1494 '|7
шенно не принималась во внимание возможность сти- хийных бедствий (тайфунов, наводнений, размывов и пр.), которые нередко значительно снижают урожай. Не приходится удивляться тому, что сбор этих «поста- вок» производился при активном участии полиции, мест- ных террористических банд, созданных из лисынманов- цев, и даже войск, т. е. путем прямого насилия. По сути дела это была конфискация зерна, после которой у кре- стьянина почти не оставалось продовольствия для про- кормления его семьи в зимнее время. В 1946 г. под видом зерновых поставок американская военная администрация отобрала у крестьян (как соб- ственников, так и арендаторов) 4,2 млн. сок зерновых. За невыполнение поставок 1946 г. было .подвергнуто телесным наказаниям 367 человек, арестовано полицией 6339 человек, оштрафовано 1907 человек7. Большое количество риса, отобранного у корейских крестьян, американцы вывозили в Японию. Так, в 1946 г. было вывезено 3 млн. сок, или 25% всего уро- жая, а в 1947 г.— уже 5 млн. сок, что составляло около 40% урожая8. В Японии высокопоставленные американ- ские офицеры открыто занимались спекуляцией корей- ским рисом. В общей сложности с 1945 по конец 1949 г. американская военная администрация отобрала у кре- стьян Южной Кореи 28 млн. сок зерна9. Южную Корею охватил небывалый даже в годы японского господства голод. Десятки тысяч крестьян бросали свои разоренные хозяйства и уходили в города, где занимались нищенством и погибали от холода и го- лода, так как при общей экономической разрухе город тоже не мог предоставить им работу. За два года (1946 и 1947) прекратили существование сотни сел и де- ревень, жители которых разбежались. Американское командование полностью сохранило в Южной Корее грабительскую систему и структуру на- логов колониального периода. Мало того, 10 января 1946 г. американская военная администрация издала приказ № 40, специально подтверждавший оставление 7 И. Кравцов, Агрессия американского империализма в Корее (1945—1951 гг.), М. 1951, стр. 132. 8 «Сельскохозяйственный ежегодник», Сеул, 1960, разд. III, стр. 80. 9 «Аграрные отношения в странах Востока», М., 1958, стр. 418. 18
в силе ненавистного крестьянам колониальной Кореи закона «О распродаже имущества крестьян за неуплату налогов». В приказе говорилось: «Законы, касающиеся продажи собственности за неуплату налогов, остаются в полной силе и действии. С выручкой от такой продажи поступать так, как это предусмотрено настоящим зако- ном. Часть такой выручки, которая составляет нацио- нальные налоги, как определят должностные лица по сбору налогов, будет вноситься для передачи Чосон банку, Сеул, на счет военной администрации Кореи»'10. О размерах налогов можно судить хотя бы по тому фак- ту, что в 1946 г. поступления от налогов дали 84,2% всей доходной части бюджета Южной Кореи. А боль- шинство налогоплательщиков составляли, разумеется, крестьяне. Трудно представить себе более циничное издеватель- ство над народом, полагавшим, что поражение японско- го милитаризма будет означать конец колониального ига. Много лет американская пропаганда всячески поносила несостоятельность и порочность японского господства в Корее; значительная часть корейской буржуазной ин- теллигенции, учащейся молодежи и других слоев насе- ления искренне верила в демократизм американцев и приветствовала появление войск США в Корее. И вот Япония повержена, а «освободитель» подтверждает не- зыблемость японских колониальных порядков, исполь- зует их, опирается на них. Прямым результатом хозяйничанья американской военной администрации в Южной Корее явилось неви- данное даже в колониальный период массовое разоре- ние крестьянства, прежде всего его беднейшей части, и разрушение производительных сил сельского хозяй- ства. Быстрыми темпами сокращалась посевная площадь, особенно, занятая под рисом. Так, площадь посевов, со- ставлявшая в 1945 г. 2226 тыс. чонбо, уменьшилась к 1949 г. до 2192 тыс. чонбо. Сокращение площади обра- батываемых земель привело к значительному падению сбора зерновых. В 1946—1949 гг. среднегодовой сбор риса снизился на 16% по сравнению с уровнем 1937 г., 10 Цит. по кн.: И. Кравцов, Агрессия американского импе- риализма в Корее, стр. 134. 2’ 19
а сбор пшеницы, ячменя, кукурузы — почти на 45%. Йа 55% сократился сбор хлопка. Падение производства зерновых немедленно отразилось на животноводстве, которое в Южной Корее, как правило, является стой- ловым: поголовье скота стало резко уменьшаться. Так, если в 1944 г. в Южной Корее насчитывалось 866 тыс. голов крупного рогатого скота, то в 1949 г. осталось только 500 тыс. голов и. Уменьшилось также поголовье свиней и кур. Крестьяне лишались тягловой силы и крайне необходимых им дешевых органических удобре- ний. Между тем снабжение химическими удобрениями значительно ухудшилось еще с начала второй мировой войны в связи с переходом химических заводов на вы- пуск военной продукции; и тогда уже это вызвало сни- жение урожая риса. После 1945 г. положение стало катастрофическим: существовавшие на территории Юж- ной Кореи немногочисленные предприятия по выработке удобрений были разрушены, связь с Севером порвана. Удобрения, ввозившиеся в небольшом количестве аме- риканцами, были дороги и к тому же непригодны для корейских почв. В результате большинство крестьян- ских хозяйств вообще перестало применять удобрения. В условиях Южной Кореи, где малоземельные хозяй- ства не имеют возможности вести правильный севообо- рот и вынуждены постоянно сеять рис на одних и тех же участках, это неизбежно вело к падению производи- тельной силы земли и резкому снижению урожайности. Сбор зерновых сократился на 2—3 млн. сок в год. Огромный урон зерновым культурам причиняли сель- скохозяйственные вредители, особенно рисовая головня. Хотя средства борьбы с вредителями были хорошо из- вестны, эта борьба не велась из-за полного отсутствия ядохимикатов. По нашим подсчетам, сельское хозяйство Южной Кореи теряло начиная с 1946 г. от одной только рисовой головни 3—5% годового урожая, а в отдельные годы потери превышали 10% (в 1955 г. по этой при- чине было потеряно 10,6% валового сбора зерна) 11 12. Положение сельского хозяйства ухудшалось также и вследствие недостатка сельскохозяйственного инвен- 11 «Южная Корея. Экономическое п политическое положение (1945—4'958 nr.)», М., 1959, стр. 149. 12 См, «Far eastern economic review», 1956, № 10, p. 300. 20
таря, производство отдельных видов которого упало к 1948 г. в два-пять раз. Крестьяне не имели возможности приобретать даже такие простые орудия, как мотыги, серпы, лопаты. Почти полностью прекратилось снабже- ние деревни товарами широкого потребления. Одной из важнейших причин падения урожайности и сбора зерновых было разрушение ирригационной си- стемы. Сельское хозяйство Юга не может существовать без орошения. Часть ирригационных сооружений постра- дала от японцев, которые сознательно разрушили их при уходе из Кореи, но основной урон ирригационная си- стема Южной Кореи понесла оттого, что, сооружения годами не ремонтировались, не производилась своевре- менная очистка водоемов и пр. К 1946 г. большая часть ирригационных сооружений бездействовала. Американ- ская военная администрация палец о палец не ударила, чтобы принять меры к спасению сооружений, к замене вышедшего из строя оборудования и агрегатов. До 1948 г. американцы вообще не отпускали средств на эти пели. В 1948 г. марионеточное правительство Ли Сын Мана впервые выделило небольшие ассигнования, ко- торыми покрывалось не больше трети затрат, необходи- мых для ремонта и восстановления ирригации. Даже через шесть лет, в 1954 г., в Южной Корее орошалось меньше половины земель, которые были ранее поливны- ми’13. В результате разрушения ирригационного хозяй- ства урожайность стала в значительной мере зависеть от атмосферных осадков. Лисынманов'ское правительство неоднократно заяв- ляло, что к 1958 г. оно не только полностью восстано- вило ирригационную систему, существовавшую ранее, но значительно расширило ее и что подавляющая часть обрабатываемых земель в Южной Корее обеспечена устойчивым орошением. Эти заявления не соответствуют действительности. Как указывалось выше, по данным официальной статистики, в 1945 г. пахотный фонд со- ставлял 2226 тыс. чонбо, из которых орошалось 1258 тыс. чонбо, т. е. 56—57% 14, что безусловно было 13 См. «Far eastern economic review», 19*56, № 7, p. 212. Bo время военных действий 1950—1953 гг. ирригационная система Южной Кореи пострадала незначительно, так что этот ущерб можно не принимать во внимание. ’* «Экономический ежегодник», 1955, разд. I, стр. 77—78. 21
недостаточным. Для 1960 г. американский специалист Э. Вагнер, тоже опираясь на официальную статистику, приводит цифру в 60% пахотного фонда15. И вот на- конец последние данные. В июне 1962 г. южнокорейская газета «Кориэн тайме» писала, что приблизительно 45% обрабатываемой площади не имеет орошения16. Следо- вательно, за 17 лет доля орошаемых земель не только не увеличилась, но даже уменьшилась. Как мы увидим ниже, и в настоящее время сельское хозяйство Южной Кореи недостаточно обеспечено водой. Очень скоро стало ясно, что приход американских войск не принес с собой разрешения земельного вопро- са. Политика, проводившаяся новыми колонизаторами Южной Кореи, убедила крестьян в том, что без борьбы землю они не получат. Южнокорейское крестьянство стало оказывать ожесточенное сопротивление всем меро- приятиям и приказам американской военной админи- страции. Резко возросло число отказов от уплаты налогов, столкновений крестьян с полицией, арендных конфлик- тов, участились случаи саботажа обязательных поста- вок зерновых. Крестьянское движение охватило всю Южную Корею. В деревнях, уездах и 'провинциях появи- лись крестьянские союзы, требовавшие проведения зе- мельной реформы. В декабре 1945 г. состоялся съезд крестьянских союзов, на котором был образован Корей- ский крестьянский союз, объединивший в своих рядах 3 млн. человек. Этот союз тоже выдвинул требование демократической аграрной реформы, он выступал за совместные действия крестьянства и пролетариата, со- трудничал с рядом левых демократических организаций. В 1945—1949 гг. с требованиями о проведении широ- ких демократических преобразований выступали также трудовая партия Южной Кореи17, народно-республикан- ская партия 18, партия «Молодых друзей» 19 и ряд обще- 15 Е. W. Wagner, Encyclopedic Korea, Cambridge (Massachu- sets) 1961, p. 25. 16 «The Korean times», 19.VI. 1962. 17 Образовалась в конце ноября 1946 г. из коммунистической, новой народной и народной партий. 18 Создана в феврале 1943 г. из прогрессивно настроенных представителей корейской эмиграции. 19 Религиозная организация, состоявшая главным образом из крестьян. 22
ственных организаций, созданных в конце 1945 г., а именно: Рабочая конфедерация труда, Союз демокра- тической молодежи, Всекорейский женский союз и др. Все эти партии и организации входили в Демократи- ческий национальный фронт, первый съезд которого состоялся в феврале 1946 г. Он объединил в своих ря- дах около 5 млн. человек, пользовался поддержкой по- давляющего большинства населения Южной Кореи и тоже выступал за проведение аграрной реформы на принципе безвозмездной передачи японских и помещи- чьих земель крестьянству. Лагерь реакции, противостоящий Демократическому национальному фронту, был несравнимо слабее. В него входили помещичье-буржуазная демократическая пар- тия, партия независимости Кореи, членами которой были в основном представители крупной и средней бур- жуазии, и некоторые другие столь же малочисленные и не имевшие опоры в народе организации. Демократиче- ский национальный фронт, опираясь на растущую поли- тическую сознательность и активность народных масс, несомненно мог одержать победу над силами реакции, если бы не вооруженное вмешательство американцев во внутренние дела Южной Кореи. Начав с непризнания Народных комитетов, созданных еще до высадки войск США, американская военщина вскоре перешла к от- крытому насильственному подавлению демократиче- ского движения. Корейская реакция получила хозяина и покровителя, который не скупился на деньги и готов был применить силу, лишь бы не допустить объедине- ния Северной и Южной Кореи в единое миролюбивое и демократическое государство. Рост крестьянского движения вынудил американское командование пойти на некоторые уступки. 5 октября 1945 г. был издан приказ № 9 о снижении арендной платы: она была ограничена третьей частью урожая. Однако закон предусматривал, что кроме арендной платы арендаторы должны выплачивать землевладель- цу 50% затрат на приобретение инвентаря, строитель- ство и ремонт ирригационных сооружений. Таким образом, бремя, ложившееся на крестьянина, мало облегчалось. К тому же приказ американской во- енной администрации фактически остался на бумаге, ибо помещики саботировали его и угрожали согнать 23
с земли арендаторов, предъявлявших какие-либо претен- зии. Большая часть крестьян вообще не знала о суще- ствовании этого приказа20. Несмотря на репрессии американских оккупацион- ных властей и на кровавый террор бандитских шаек, со- зданных лисынмановцами, демократическое движение в Южной Корее ширилось с каждым днем, и все более активное участие в нем стали принимать широкие мас- сы крестьянства. Огромное впечатление на южнокорей- ских крестьян оказало успешное проведение весной 1946 г. демократической земельной реформы на севере страны. Не будет преувеличением сказать, что реформа на Севере послужила неким водоразделом: после нее резко изменились характер и формы борьбы южноко- рейского крестьянства. Именно с лета и осени 1946 г. начинается длительная полоса крестьянских восстаний, охвативших всю Южную Корею. Эти восстания были началом аграрной революции, которая была с трудом подавлена накануне войны 1950—1953 гг. Прямым ре- зультатом этих восстаний было проведение аграрной реформы. Крестьянство приняло активное участие в развернув- шейся осенью 1946 г. борьбе народных масс Южной Ко- реи против закабаления страны американским империа- лизмом. 23 сентября 1946 г. в Сеуле и Пусане началась всеобщая забастовка железнодорожников, которая с быстротой пожара охватила всю страну. Одновременно по всей Южной Корее состоялись массовые митинги и забастовки. Крестьянство в эти дни проявило большую политическую сознательность. Повсеместно в деревнях производился сбор продовольствия для забастовщиков. Затем крестьяне привозили собранное в города и пере- давали рабочим. Американское командование бросило против заба- стовщиков полицию и войска. Сотни рабочих и крестьян были брошены в тюрьмы, но подавить выступление на- родных масс было нелегко. Рабочие и крестьяне стали оказывать американским войскам и бандам лисынма- новцев вооруженное сопротивление. Забастовка пере- растала во всеобщее восстание. 20 М. Гейн, Японский дневник, М., 1951, стр. 464, 24
Уже 26 сентября Корейский крестьянский союз ясно высказал свое отношение к происходящим событиям. Союз заявил, что поддерживает требования, выдвинутые забастовщиками, и призвал всех членов защищать и отстаивать права народа. Вместе с рабочими крестьяне участвовали в боях против воинских частей, посланных на подавление движения. В сельской местности кре- стьяне отказывались подчиняться приказам американ- ской военной администрации, громили помещичьи усадьбы, убивали помещиков, делили между собой их зерно, местами захватывали помещичьи земли, К концу апреля волнения были жестоко подавлены, но американским оккупантам и клике Ли Сын Мана не удалось уничтожить начавшееся в это же время парти- занское движение. Отряды партизан укрепились в труд- нодоступных горных районах и с оружием в руках про- должали борьбу за освобождение своей родины от но- вых колонизаторов и их марионеток. После описанных событий часть помещиков, напуган- ная размахом крестьянского движения и боясь потерять свои владения, стала продавать землю арендаторам. Многие «отсутствующие» помещики буквально прину- ждали арендаторов покупать у них землю, угрожая ли- шением права аренды. Продажа производилась по спе- кулятивным, искусственно вздутым ценам. В конце 1946 г. цены на землю были впятеро выше, чем в 1945 г.21. Купив землю в рассрочку, новый «собствен- ник» на целые десятилетия попадал' в кабалу к поме- щику или ростовщику. Но, оказавшись под угрозой сго- на с земли, разорения и даже, возможно, голодной смер- ти, большинство арендаторов подчинялось нажиму. Аренда по-прежнему оставалась господствующей фор- мой землепользования в Южной Корее. Одновременно помещики стали фиктивно дробить свои земли, пере- давая их отдельными участками своим родственникам и оформляя передачу дарственными документами. Уча- стились также случаи фиктивной продажи помещичьей земли коестьянам. По южнокорейским данным, к сере- дине 1949 г. в руках помещиков формально осталось всего 600 тыс. чонбо пахотных земель, т. е. около поло- вины того, что они имели в 1945 г. Остальную землю, 21 «Южная Корея», стр. 146. 25
если принять на веру эту цифру, они успели в той или иной форме сбыть или скрыть. Забегая несколько вперед, следует указать, что это была своеобразная «подготовка» помещиков к земель- ной реформе. Продажа и дробление земли продолжались до самой реформы и позволили помещикам скрыть зна- чительные площади земли от действия изданного в 1949 г. закона. Между тем сельскохозяйственное производство про- должало падать. В городах Южной Кореи рабочие и служащие получали не свыше 100—150 г риса в день, да и то нерегулярно, усиливалось обнищание деревни. В это самое время, когда рыночные цены на продукты сельского хозяйства стали значительно выше, американ- ская военная администрация снизила заготовительные цены по обязательным поставкам на 30%. В 1947 г. и в начале 1948 г. вновь грозно нарастает волна крестьян- ского движения. Для ослабления и раскола этого дви- жения американское командование прибегло к маневру: в марте 1948 г. был издан приказ о ликвидации компа- нии «Новая Корея». В том же приказе объявлялось о распродаже земель этой компании. С 3 апреля по 15 августа 1948 г. были проданы 85% участков сдававшейся в аренду земли бывшей компании «Новая Корея» (245 тыс. чонбо), с тем чтобы выкуп производился зерном в размере 375% годового урожая. Другими словами, крестьянин должен был в течение 15 лет вносить 25% урожая. Арендаторы, перешедшие в категорию собственников земли, были, кроме того, обложены земельным налогом. Всего крестьяне долж- ны были выплатить за земли, принадлежавшие ранее японцам, 8,5 млн. сок зер'на. Многие крестьяне так и не смогли полностью рассчитаться за купленную зем- лю. В настоящее время плата за эту землю вносится вместе с выкупом за землю, полученную по реформе 1949 г. Приступая к распродаже бывшей японской земель- ной собственности, американская военная администра- ция преследовала вполне определенные политические цели. Прежде всего американцы пытались изобразить дело так, будто бы они произвели ту самую реформу, которую требовали южнокорейские крестьяне. Но эта неуклюжая уловка была разоблачена демократическими 26
организациями. Вскоре сами американские пропаган- дисты перестали называть распродажу японских земель «земельной реформой». С другой стороны, приступив к распродаже японских земель накануне выборов в марионеточное «законодательное собрание» Южной Ко- реи, американское командование рассчитывало подо- рвать позиции противников этих сепаратных выборов. Земля продавалась только тем крестьянам, которые обязались не принимать участия в развернувшейся по всей Южной Корее кампании бойкота выборов. Однако ни распродажа бывших японских земель, ни другие меры, принятые американским командованием накануне выборов22, не дали ожидаемых результатов. В отдельных провинциях (например, Кёнсан) в голо- совании приняло участие 10—20% избирателей23, а все- го по Южной Корее — менее 30% избирателей24. Внесла ли распродажа японской земельной собствен- ности какие-либо изменения в характер аграрных отно- шений в Южной Корее? Для ответа на этот вопрос це- лесообразно, хотя бы кратко, рассмотреть обусловлен- ные рядом политических и экономических факторов процессы, происходившие в южнокорейской деревне с 1945 по 1949 г., и выявить ту роль, которую сыграла распродажа этих земель. Нижеследующие цифры пока- зывают, как изменилась за это время численность раз- личных категорий землевладельцев и землепользовате- лей (в тыс. дворов) 25. 22 Американская военная администрация увеличила в это время численность оккупационных войск. Личный состав южно- корейской полиции возрос с 35 до 50 тыс. По всей Корее были разбросаны специально мобилизованные отряды войск и поли- ции, американский флот и авиация были приведены в боевую готовность, вокруг избирательных участков строились баррикады, устанавливались пулеметы. Па улицах Сеула патрулировали танки. За четыре дня предшествовавших выборам, было схваче- но и брошено в тюрьмы 50 тыс. демократов. В день выборов, 10 мая 1948 г., американское агентство Юнайтед Пресс сообщило, что в Сеуле «царила атмосфера чрезвычайного положения» (цит. по журн. «Новости Кореи», 1962, № 23, стр. 18—19). 23 Там же. 24 «Корейская Народно-Демократическая Республика», М., 1'9'34, стр. 283. 25 См. «Корейский экономический ежегодник», 1'948, разд. I, стр. 28—29; «Экономический ежемесячник Корейской республики», 1'950, № 1, разд. I, стр. 32. 27
1945 г. 1949 г. Обшее число дворов.......... 2364 2473 в том числе: хозяйства, обрабатываю- щие собственную землю 284 925 полуарендаторские хозяй- ства ....................... 716 1022 арендаторские хозяйства 1364 526 При анализе этих данных прежде всего бросается в глаза значительный рост общего количества крестьян- ских дворов. За четыре года их стало больше на 408 тыс., причем число хозяйств с собственной землей возросло на 640 тыс., полуарендаторских хозяйств — на 306 тыс., арендаторских же дворов стало на 538 тыс. меньше. В результате сфера арендных отношений охватывала в 1949 г. 62,6% хозяйств против 87% в 1945 г. Эти изме- нения вызваны, по нашему мнению, тремя причинами. Первая из них — возвращение в деревню части кре- стьян, ушедших в 1945—1946 гг. в город на заработ- ки. Они вернулись потому, что город не мог дать им работу. Вторая причина — распродажа помещиками своих земель из боязни потерять их в случае проведения зе- мельной реформы, третья — распродажа земель, принад- лежавших японцам. С двумя последними факторами несомненно связано увеличение к 1949 г. числа собст- венников и полуарендаторов и уменьшение числа арен- даторов. И в колониальный период и после него в Южной Корее непрерывно совершался кругооборот де- ревня — город — деревня, в который были втянуты сот- ни тысяч крестьян-бедняков, главным образом аренда- торов. Поэтому не следует думать, что увеличение чис- ла собственников и полуарендаторов непременно дол- жно быть пропорционально уменьшению числа аренда- торов. Заметим попутно, что до 1948 г. рост числа собствен- ников и полуарендаторов происходил преимущественно среди крестьян, обрабатывавших менее 1 чонбо. Об этом свидетельствуют следующие цифры (в тыс. дво- ров) 2б: 26 «Экономический ежемесячник Корейской республики», 1950, № 1, разд. I, стр. 31. 28
Площадь обрабатываемой земли, чонбо 1945 г. 1946 г. 1947 г Менее 1 1494 1553 1619 1-2 459 409 409 2—3 155 113 113 Свыше 3 47 31 31 Мы видим здесь весьма характерное для Южной Ко- реи явление: растет в основном число беднейших кре- стьянских дворов. Если не забывать и о том, что пахот- ный фонд все эти годы имел тенденцию к сокращению, то не будет ошибочным утверждать, что в 1945—1947 гг. ускорился процесс дробления обрабатываемых кресть- янами земель. Обратимся снова к цифрам, приведенным на стр. 28. Число арендаторских хозяйств уменьшилось почти вдвое — на 538 тыс., а число полуарендаторских хо- зяйств увеличилось всего ца 306 тыс. Надо полагать, что переход первых в разряд вторых произошел в ре- зультате принудительного приобретения арендаторами у помещика мелких участков. Однако существовать на таком клочке земли крестьянская семья все-таки не мог- ла. Она по-прежнему вынуждена была брать землю в аренду, т. е. оставалась во власти помещика. Какая-то часть арендаторов перешла в разряд собственников земли, но основную массу новых собственников соста- вили бывшие крестьяне, вернувшиеся в деревню из го- рода и ставшие владельцами мелких и мельчайших земельных участков. Распродажа бывших земель «Новой Кореи» вызвала некоторые количественные изменения в группах крестьян с различной площадью обрабатываемой земли. По дан- ным «Экономического ежегодника» за 1955 г., эти из- менения выглядят следующим образом (в %): Площадь обрабатываемой земли, чонбо 1947 г. 1949 г Менее 1 74,8 68,2 1—2 18,6 21,4 2—3 5,2 6,0 Свыше 3 1,4 1,6 Таким образом, после распродажи удельный вес группы хозяйств, обрабатывающих менее 1 чонбо, умень- 29
шился на 6,6%, а удельный вес всех остальных групп увеличился в общей сложности на 3,8%. Тот же «Еже- годник» сообщает, что в 1949 г. в Южной Корее насчи- тывалось 2,8% дворов сельскохозяйственных рабочих. В 1947 г. статистика эту группу не выделяла, а причис- ляла к обрабатывающим до 1 чонбо (поскольку бат- раки имели крошечные наделы в виде огородов). Таким образом, фактически удельный вес группы хозяйств, обрабатывающих менее 1 чонбо, сократился не на 6,6%, а только на 3,8%. С учетом этого обстоя- тельства будет, вероятно, правильным считать, что уменьшение удельного веса этой группы — результат перехода части крестьян, купивших землю, в группу об- рабатывающих 1—2 чонбо. Ведь достаточно было кре- стьянину, имевшему 0,7—0,9 чонбо, приобрести всего 0,1—0,3 чонбо, как он в статистических таблицах оказы- вался уже в следующей группе. Поэтому вряд ли сле- дует переоценивать значение перехода 3,8% крестьян- ских хозяйств в более высокие по землевладению и зем- лепользованию группы, тем более что позднее группа обрабатывающих до 1 чонбо вновь увеличилась. Можно сказать, что в результате распродажи зе- мель, принадлежавших японцам, крестьянское землевла- дение несколько выросло за счет середняцкого и зажи- точного слоев. Что же касается сокращения сферы арендных отношений с 87 до 62,6%, то оно, по нашему мнению, явилось прямым результатом продажи земель «Новой Кореи» арендаторам этой компании. Казалось бы, после ликвидации японской земельной собственности в Южной Корее должна была совершен- но исчезнуть колониальная земельная собственность, но этого не произошло: с 1948—1949 гг. из сельского хозяйства Южной Кореи начинают особенно интенсивно изыматься большие площади земли сельскохозяйствен- ного назначения для всякого рода военных нужд аме- риканских войск. Так, по сообщению южнокорейских агентств Тонъян и Хаптон, американцы к 1950 г. уже успели захватить для военных нужд свыше 100 тыс. чонбо, а к 1957 г. землевладение американских войск возросло до 285,8 тыс. чонбо пахотных земель и 311 тыс. чонбо лесов. По существу это представляло собой воз- рождение колониальной земельной собственности в не- сколько ином виде. .30
Таким образом, и после распродажи бывших япон- ских земель основными чертами аграрных отношений в Южной Корее оставались господство помещичьего землевладения, мелкое крестьянское землепользование с его кабальными издольными формами, наличие мно- жества полуфеодальных пережитков. Не было создано никаких предпосылок для развития производительных сил. Основной производитель продукции сельского хо- зяйства— крестьянин — по-прежнему влачил полуголод- ное существование. Сформирование летом 1948 г. пра- вительства так называемой Корейской республики во главе с Ли Сын Маном, т. е. формальное окончание ок- купационного режима, не принесло крестьянству ни- каких облегчений. Наоборот, поборы с крестьян заметно увеличились. За один только 1948 год у крестьян было изъято 7,5 млн. сок зерновых. В октябре 1948 г. пра- вительство Ли Сын Мана издало закон об обязательных государственных поставках риса, по существу повторяв- ший основные положения приказа американской воен- ной администрации от 25 января 1946 г. Подписанный Ли Сын Маном закон обязывал крестьян сдавать госу- дарству весь собранный рис, оставляя себе на посев и питание небольшое количество, определяемое мест- ными органами власти. За невыполнение закона угро- жало жестокое наказание (10 лет тюрьмы и 50 тыс. вон штрафа). По закону об обязательных поставках кре- стьянин получал за мешок (50 кг) риса 800 вон, тогда как на рынке такой мешок стоил около 5 тыс. вон27. Полное изъятие риса из крестьянских хозяйств привело к резкому сокращению продажи риса на рынке и, сле- довательно, к еще большему повышению рыночных цен. В этих условиях крестьянские хозяйства (особенно бед- няцкие, да и середняцкие) не имели ни малейшей воз- можности накоплений, они не были способны даже на простое воспроизводство. В целом классовый состав южнокорейской деревни существенных изменений не претерпел. Следовательно, утверждение советских корееведов о том, что распро- дажа земель японцев не оказала существенного воздей- ствия на характер аграрных отношений в Южной Корее, было и остается правильным. Поскольку распродажа 37 См. «Аграрные отношения в странах Востока», стр. 419. 31
земли не привела и не могла привести к изменениям в социальной структуре деревни, она не приглушила клас- совые противоречия в южнокорейской деревне. Вот почему в 1948 г. начинается новый подъем крестьянско- го движения, по-прежнему тесно связанного с общеде- мократическим движением. В массах сельского населе- ния зреет убеждение, что только борьба и победа демо- кратических сил могут дать крестьянину помещичью землю безвозмездно. Формированию политического со- знания крестьян, сознания общности классовых интере- сов рабочих и крестьян значительно способствовало то, что рабочий класс Южной Кореи неоднократно выступал с требованиями разрешения земельного вопроса в ин- тересах крестьянства. Отметим, например, что в воззва- нии Забастовочного комитета Южной Кореи, принятом 7 февраля 1948 г. в дни бурных народных выступлений, направленных против сепаратных выборов, содержался п. 9, гласивший: «Конфисковать землю помещиков и безвозмездно раздать ее крестьянам». В 1948 г. в отличие от 1945—1947 гг. выступления крестьянства в большинстве случаев носили характер вооруженной борьбы. За два месяца (февраль — март) 1948 г. отмечено 139 вооруженных налетов на полицей- ские участки. В провинциях Кёнги, Южная Чолла и ря- де других начались восстания крестьян28. 3 апреля вспыхнуло восстание на о. Чечжудо. В ходе вооруженной борьбы против американских войск и лисынмановских банд народные массы Южной Кореи вновь повсеместно создавали Народные комите- ты. Демонстрации, стачки и вооруженные столкновения не прекращались в течение всего 1948 года; особенно большой размах они получили осенью. Американская военная администрация обрушила на южнокорейских патриотов град жесточайших репрессий. Из сообщения безусловно проамериканского органа, каким являлась пресловутая «комиссия ООН по вопро- су о Корее», видно, что за один только 1949 год на ос- нове изданного в декабре 1948 г. закона «о государствен- ной безопасности» было арестовано и брошено в тюрь- мы 118 621 человек. Были закрыты все демократические органы печати, запрещена деятельность всех демократи- 28 «Южная Корея», стр. 217. 32
ческих партий и организаций. Всего за сентябрь— ок- тябрь 1949 г. были разогнаны 132 политические органи- зации. Американское командование зверски подавляло любые выступления южнокорейских трудящихся. В хо- де подавления восстания на о. Чечжудо американские войска убили свыше 33 тыс. человек. Во время кара- тельных экспедиций, совершенных американской арми- ей было сожжено 200 тыс. крестьянских дворов, и более миллиона крестьян остались без крова. Только в семи уездах провинции Северная Кёнсан каратели убили в 1949 г. 9 тыс. человек29. 9—10 сентября 1948 г. на Севере была создана Ко- рейская Народно-Демократическая Республика — пер- вое государство рабочих и крестьян на Корейском полу- острове. В выборах Верховного Народного Собрания Северной Кореи приняло активное участие и.население Юга, где голосование проводилось нелегально. Несмо- тря на полицейские преследования, в выборах высшего органа власти КНДР участвовало 75% южан. Создание КНДР явилось поворотным пунктом в истории всего корейского народа. Народные массы Южной Кореи вступают в борьбу за объединение страны. В конце 1948 — начале 1949 г. вооруженные выступления становятся уже основной формой борьбы южнокорейских патриотов. Повсеместно создаются партизанские отряды, в районах действий которых возникают демократические органы местной ’власти — Народные комитеты. В пределах, возможных в военной обстановке, Народные комитеты проводят демократические преобразования: отменяют грабитель- ские налоги, принудительные поставки продовольствия государству, распределяют среди населения помещичье зерно и пр. В октябре J948 г. на сторону восставшего народа начинают переходить отдельные части лисын- мановской армии. К лету 1949 г. лисынмановцам на время удалось зверскими расправами несколько приглушить народное движение, но осенью оно вспыхнуло с новой силой. Уже Це десятки, а сотни. партизанских отрядов сражались с лисынмановцами. Достаточно сказать, что только в ноябре 1949 г.' в крестьянских восстаниях приняло уча- 3’ Заказ 1494 29 «Новости Кореи», 1962, № 25, стр. 15—16. ' 33
стие около 43 тыс. человек30. Восставшие требовали немедленного проведения аграрной реформы. В ходе боев были разгромлены многие помещичьи усадьбы, сот- ни помещиков были убиты, а тысячи бежали в города. Положение крестьянства стало катастрофическим. В 1949 г. были увеличены размеры почти всех государ- ственных налогов, в том числе земельного, на 10% была увеличена норма обязательных государственных поставок зерна. Военные действия причиняли огромные разрушения сельскому хозяйству. Так, на о. Чечжудо было полностью сожжено более половины всех сельских населенных пунктов. Лисынмановцы бросили на подав- ление восстания несколько дивизий, которыми руководи- ли американские офицеры. Активное участие в подав- лении восстаний принимали вооруженные силы США. Американское командование широко использовало тан- ки, авиацию, флот. Чтобы лишить партизан поддержки населения, каратели совершали невероятные зверства в захваченных деревнях и селах. Тысячи' крестьян были расстреляны и повешены бандами Ли Сын Мана, де- сятки тысяч брошены в тюрьмы. Из районов, охвачен- ных партизанским движением, власти насильно высе- лили всех жителей, причем крестьяне полностью лиши- лись имущества и скота. Героическое восстание трудящихся масс Южной Ко- реи было потоплено в море крови, но оно на целый год задержало нападение лисынмановцев на КНДР. Хотя народное движение было подавлено, Южная Корея про- должала бурлить, пламя нового народного восстания могло вспыхнуть в любой момент и смести американ- ских марионеток. В этой обстановке даже реакционные) элементы из компрадорско-помещичьей среды поняли; что подавление крестьянского движения не сняло аграр- ный вопрос с повестки дня политической и экономиче- ской жизни страны, что путь одних только репрессий чреват крахом всей политической системы Южной Ко- реи. Военщина, готовившаяся к нападению на КНДР, тоже требовала умиротворения тыла. Лисынмановское правительство решило пойти на уступки. Летом 1949 г. было объявлено о начале разработки проекта земельной реформы. 30 «Южная Корея», стр. 231.
ГЛАВА ВТОРАЯ ЗЕМЕЛЬНАЯ РЕФОРМА Борьба народных масс Южной Кореи, развернувшая- ся в 1945—1949 гг., не привела к созданию единой, независимой и демократической Кореи, но она оказа- лась достаточно сильной и действенной, чтобы заставить правящие круги Южной Кореи и стоявших за их спи- ной американцев пойти на некоторые уступки. Земель- ная реформа в Южной Корее была вырвана крестьян- ством в результате многолетней упорной борьбы. Вопрос о земельной реформе обсуждался в Южной Корее в той или иной форме и степени еще с 1946 г., так что позиции различных классов, партий и организа- ций, их взгляды на принцип проведения реформы были вполне ясны. За каждым проектом земельной реформы стояли определенные классовые силы, и вопрос о прин- ципе проведения земельной реформы служил своего рода лакмусовой бумажкой, при помощи которой мож- но было легко установить классовую природу, направ- ленность того или другого проекта. Реальность претво- рения в жизнь любого из предложенных проектов земельной реформы в конечном счете определялась со- отношением и расстановкой классовых сил на данном этапе. В 1949 г., после разгрома крестьянского движе- ния, они сложились в пользу реакции, и 'поэтому уступ- ки, на которые пошли правящие круги, могли быть ми- нимальными. Рассмотрение всех проектов аграрной реформы не представляет особого интереса. В конечном счете все они распадаются на две группы в зависимости от того, какой принцип реформы взят за основу. Правда, перво- начально дискуссия и борьба шли вокруг трех проектов аграрной реформы, но после 1947 г. выдвигались только 3* 35
два основных принципа. За каждым стояли вполне оп- ределенные классовые силы. Южнокорейское крестьянство, поддержанное рабочим классом, требовало конфискации всех земель, принад- лежавших корейским помещикам и японским колониза- торам, и безвозмездной передачи этих земель в соб- ственность безземельным и малоземельным крестьянам. Это требование было сформулировано на II съезде Крестьянского союза Южной Кореи в феврале 1946 г. и затем легло в основу проекта земельной реформы, входившего составной частью в программу Демократи- ческого национального фронта Южной Кореи. Это было требование последовательно демократического разре- шения земельного вопроса. Добиваясь наделения зем- лей, крестьянство боролось за такой путь развития сельского хозяйства, при котором это развитие идет, «имея во главе мелкие крестьянские хозяйства, кото- рые революционным путем удаляют из общественного организма „нарост*1 крепостнических латифундий...»1. В современных условиях, когда существует мощное со- дружество социалистических стран, демократическое решение аграрного вопроса создает условия для пере- хода крестьянского хозяйства на некапиталистический путь развития. Другой проект, тоже появившийся в 1946 г., отражал взгляды тех слоев национальной буржуазии, которые почти не имели связей с землевладением и поэтому бы- ли заинтересованы в капиталистическом развитии дерев- ни. Этот проект предусматривал выкуп правительством части помещичьих земель и безвозмездную передачу ее в собственность крестьянам. Он вскоре был снят с по- вестки дня, что безусловно вызывалось политической и экономической слабостью южнокорейской национальной буржуазии в тот период. Для правящих кругов Южной Кореи, состоявших из представителей проимпериалисгических, компрадорских слоев крупной и части средней буржуазии, тесно связан- ных с землевладением, подобное разрешение земельного вопроса было совершенно неприемлемым. Эти круги, видевшие в помещиках опору своего режима, могли 1 1 В. И. Ленин, Аграрная программа социал-демократии в пер- вой русской революции 1905—1907 годов, — Полное собрание сочи- нений, т-. 16, стр. 2d 5. 36
встать только на путь развития буржуазных отношений при сохранении помещичьих хозяйств, которые, мед- ленно эволюционизируя, постепенно заменяли бы кре- постнические приемы эксплуатации капиталистически- ми. Проведением земельной реформы правители Юга, с одной стороны, подрывали пережитки феодализма во имя помещичьего капитализма, а с другой — сохраняли эти пережитки, обеспечивавшие именно помещичий путь развития сельского хозяйства. Хотя слово «помещик» .было выброшено из политического обихода Южной Ко- ,реи, земельная реформа, как мы покажем далее, не уменьшила политического и экономического значения класса помещиков. Реформа фактически не установила потолка землевладения, а это неизбежно вело к новой концентрации земель в их руках. Взгляды правителей Южной Кореи были впервые .сформулированы в проекте закона о земельной рефор- ме, разработанном в 1947 г. так называемой законода- тельной палатой2. Суть его заключалась в выкупе госу- дарством у корейских помещиков части обрабатываемых земель сверх определенной нормы землевладения, кон- фискации земель, принадлежавших японцам, и прода- же всех перечисленных земель крестьянству. Этот про- ект не получил силу закона, но в основе всех последую- щих проектов земельной реформы, выдвигавшихся правящими кругами, лежал все тот же принцип — вы- куп части помещичьих земель и продажа ее государ- ством крестьянству. Когда мы читаем слова В. И. Ленина, относящиеся к различным вариантам аг- рарной программы русской либеральной буржуазии: «Принципиальная общая их основа — 1) выкуп; 2) со- хранение помещичьих хозяйств; 3) сохранение поме- щичьих привилегий при проведении реформы» 3, трудно поверить, что они сказаны не о Южной Корее. Характеризуя выкуп за землю, В. И. Ленин писал: «Выкуп есть дань, возлагаемая на общественное раз- витие, дань владельцам крепостйических латифундий. 2 Была создана американской военной администрацией в 1946 г. как «переходный орган». Имела право обсуждения внесен- ных американцами вопросов и выдвижения предложений. Никакой реальной роли не играла. 3 В. И. Ленин, Аграрная программа социал-демократии в пер- вой русской революции 1905—1907 годов,— Полное собрание сочи- нений, т. 16, стр. 221. - 37
Выкуп есть бюрократически, полицейски обеспеченная реализация крепостнических приемов эксплуатации в виде буржуазного „всеобщего эквивалента**»4. Замысел правящих кругов Южной Кореи был сле- дующим: государство с его аппаратом выступает в ка- честве посредника между враждующими классами и является гарантом- получения помещиками выкупа за землю. Земля выкупается полностью за счет крестьян. Помещик не несет никакого материального ущерба, но будет вынужден заняться капитализацией своих накоп- лений либо в сфере земледелия, либо в промышленно- сти и торговле, что вызовет приток капиталов в эти об- ласти. Крестьянство, получив, вернее, выкупив землю, на время успокоится, а зажиточные его слои, имеющие возможность значительно увеличить свое землевладе- ние, станут опорой правительства. Помещиков больше всего устроил бы полный отказ от земельной реформы, но развитие классовой борьбы в деревне, общий подъем борьбы народных масс Юж- ной Кореи против американского империализма и кли- ки Ли Сын Мана убедили даже их в том, что избежать реформы невозможно, хотя бы даже временно удалось подавить крестьянское движение. Поэтому помещики, примирившись с перспективой проведения реформы, со- средоточили усилия на том, чтобы ограничить ее рамки. Они оказывали сильное и непрерывное давление на пра- вительство, чтобы ни в коем случае не допустить демо- кратического решения аграрного вопроса. Вместе с тем помещики на всякий случай начали продавать часть своих земель и фиктивно дробить их, переводя отдельные участки на имя родственников. В докладе комиссии ООН по объединению и восстанов- лению Кореи говорится по этому поводу: «В ожидании далеко идущей земельной реформы крупные землевла- дельцы пытались продать свои земли арендаторам и вложить свои капиталы в какие-либо предприятия. По- видимому, некоторые из этих сделок носили принуди- тельный характер на условиях, весьма неблагоприятных для земледельцев-арендаторов»5. 4 Там же. 5 «Доклад комиссии ООН по объединению и восстановлению Кореи. Генеральная Ассамблея. Официальный отчет. Шестая сес- сия. Документ № П2 (A/U88I)», Париж, 1951, приложение V, п. '9, 38
Второй официальный проект земельной реформы по- явился в апреле 1949 г.; его разработкой по предложе- нию лисынмановского правительства занималось На- циональное собрание Южной Кореи. В то время южно- корейские правящие круги еще не собирались проводить какие бы то ни было реформы, и опублико- вание этого проекта явно имело целью лишь успокоить крестьянство, борьба которого нарастала. Ли Сын Ман нашел этот проект слишком радикальным и вернул На- циональному собранию для переработки. Однако собы- тия не позволили южнокорейскому диктатору долго маневрировать с вопросом о земельной реформе и отде- лываться обещаниями. Новый подъем крестьянского движения весной и ле- том 1949 г. показал, что массы больше не позволят об- манывать себя посулами и проектами. Огромное влия- ние на рост крестьянского движения в Южной Корее оказало опубликование проекта земельной реформы для Южной Кореи, разработанного специальным коми- тетом, созданным в мае 1949 г. в КНДР, о чем кресть- янство Юга хорошо знало. Этот программный документ предусматривал конфискацию земельной собственности помещиков и национальных предателей, а также земель японцев и безвозмездную передачу их в собственность крестьянам. Из проекта естественно вытекало, что одно- временно с ликвидацией помещичьего и японского зем- левладения будет ликййдиррвана и вся система кабаль- ной аренды6. В создавшейся обстановке Ли Сын Ман был выну- жден прекратить свои маневры. Разработанный в апре- ле 1949 г.-проект с изменениями, значительно ухудшав- шими его, был внесен в Национальное собрание. Анти- демократический характер нового текста был настолько очевиден, что он встретил сопротивление даже в этом марионеточном парламенте. Депутаты отмечали, что «закон о земельной реформе не в интересах крестьян- ства»7. При голосовании не было собрано необходимых для утверждения закона двух третей голосов. Но Ли Сын Мана такая «мелочь» ничуть не смутила. 21 июня 1949 г. он все-таки подписал проект, который был за- 6 См. «Аграрные отношения в странах Востока», стр. 425. 7 Цит. по кн.: «Аграрные отношения в странах Востока», стр. 426. 39
тем опубликован 'в качестве декрета президента, но во всех материалах южнокорейского происхождения сразу же стал именоваться «законом № 31». Значительно позднее, уже во время проведения реформы, Ли Сын Ман счел нужным все же соблюсти формальности. В апреле 1950 г. Национальное собрание, очищенное от остатков оппозиционно настроенных депутатов, утверди- ло декрет с незначительными поправками. Этим объ- ясняется тот факт, что в литературе, опубликованной на корейском и английском языках, можно встретить вы- ражения: «реформа 1949 г.» и «реформа 1950 г.». «Во- прос этот не является принципиальным. По нашему мне- нию, -будет более правильным считать, что реформа проводилась на основе закона № 31, изданного в 1949 г., формальное утверждение которого Национальным соб- ранием ничего не изменило и не могло изменить. От этого реформа не стала более демократичной. Формально закон № 31 вступал в силу в день его опубликования, но на деле власти не спешили, давая помещикам возможность подготовиться к реформе. В-цитированном уже нами докладе комиссии ООН го- ворится: «В то время, когда был обнародован этот закон, предполагалось, что перераспределение земли закончится к концу 1949 г. Однако заинтересованным сторонам удалось задержать проведение этого меро- приятия (курсив наш.— И. К.‘, речь идет о помещиках). Тем временем продолжалась иропажа земли земле- дельцам-арендаторам. В январе 1950 г. крупные земле- владельцы пытались повысить цену на землю... 15 апре- ля 1950 г. началась процедура по распределению земель- ных участков, охватившая свыше 600 тыс. чонбо и затрагивавшая интересы более чем 1200 тыс. земледель- цев. 27 апреля 1950 г. Национальное собрание утверди- ло бюджет земельной реформы и началось проведение ее в жизнь. События 25 июня 1950 г. прервали все ра- боты» 8. Комиссия ООН отметила, что многие крестьяне либо совершенно не знали содержания закона о земельной реформе, так как он не был доведен до их сведения, либо имели о нем смутное представление, не понимая значения многих статей. Те же крестьяне, которые смог- 8 «Доклад комиссии ООН...», приложение V, п. 11. 40
ли разобраться в законе, говорится в докладе комиссии, «не проявляют чрезмерного энтузиазма в отношении земельной реформы. Они считают, что право на владе- ние землей само по себе не укрепит их положение в достаточной степени»9. Только 10 февраля 1950 г. было издано Положение о земельных комитетах (президентский декрет № 275), определившее задачи комитетов всех степеней — от об- щегосударственного до сельского. Декрет установил по- рядок комплектования комитетов, число членов, их обя- занности. И по составу, и по выполняемым функциям южнокорейские земельные комитеты коренным образом отличались от комитетов по проведению земельной ре- формы,, созданных в 1946 г. в Северной Корее. На Севере эти комитеты были органами революцион- ного преобразования аграрных отношений. Закон давал им право решать на местах все возникающие вопросы. Эти комитеты состояли из беднейших крестьян-активи- стов и представителей рабочих. Эксплуататорские клас- сы не имели в них никакого представительства. На Юге земельные комитеты были консультативными органами, функции которых заключались в оказании помощи реак- ционным властям. Тон в них задавали чиновники, по- мещики, полиция, а крестьяне составляли меньшинство. Председателями городских, районных и уездных коми- тетов назначались государственные чиновники, а пред- седателями комитетов в более мелких административ- ных единицах — волостях, селениях — нкчштьники поли- цейских участков. Половина членов комитета должна была состоять из землевладельцев, чьи земли подпали под действие закона о земельной реформе, а полови- на— из крестьян, получавших землю по реформе. Одна- ко декрет оговаривал, что комитеты всех рангов в ос- новном только дают советы административным лицам, непосредственно ведающим проведением в жизнь зако- на о земельной реформе. Все чл^ны комитета назнача- лись властями10. Уже одно это обстоятельство исклю- чало всякую возможность введения в состав земельного комитета нежелательных элементов — политически гра- мотных и активных крестьян, 9 Там же. ,0 «Доклад комиссии ООН...», приложение V, п. 1—2. 41
Закон № 31 является любопытным документом. Ли- беральная фразеология довольно хорошо маскирует его подлинную суть — создание условий для превращения крестьянина в сельскохозяйственного рабочего. Закон состоит из шести разделов: 1) общие положения, 2) приобретение земли и компенсация, 3) распределение земли, 4) обеспечение сохранности земли и управление ею, 5) арбитраж и 6) добавления'11. «Целью настоящего закона,— говорится в ст. 1,— является обеспечение на основе конституции 11 12 независимости фермерского хозяй- ства путем соответствующего распределения земельных угодий среди земледельцев для улучшения их жизнен- ных условий, поддержания национальной экономики и развития ее путем повышения производительности сель- ского хозяйства». Если отбросить в сторону демагогическую фразео- логию о 'независимости фермерского хозяйства, никогда не могущего быть независимым, о конституции, на ос- нове которой в Южной Корее никогда ничего не обеспе- чивалось, то остаются две задачи, поставленные перед земельной реформой: «улучшение жизненных условий земледельцев» и поддержание и развитие экономики «путем повышения производительности сельского хозяй- ства». Как мы убедимся в дальнейшем, даже через мно- го лет после проведения реформы ни первая, ни вторая задача не была выполнена. Согласно ст. 1 закона № 31, правительство создало земельный фонд с целью последующей продажи земли крестьянам. В него должны были, во-первых, войти хозяйственные земли (т. е. те, на которых велось хозяй- ство или имелись сооружения), конфискованные прави- тельством и находившиеся в его владении, и хозяйствен- ные земли, права собственности на которые были сомни- тельными. Во-вторых, правительство должно было купить земли, находившиеся во владении семей, которые не являлись фермерскими, земли, не обрабатывавшиеся 11 Полный текст см. там же. 12 Имеется в виду ст. 86 конституции так называемой Корей- ской республики, принятой 12 июня 1948 г.: «Земля будет распре- делена между крестьянами. Метод распределения, размеры собст- венности и характер будут определены законом». См. «Законы и постановления Национального собрания», Сеул, 1957, стр. 14 (на кор. яз.) 42
собственным трудом владельцев, а также земли, пре- вышавшие по размерам установленную законом норму (3 чонбо), и хозяйственные земли с сезонными наса- ждениями. Это перечисление категорий земель, из ко- торых должен был составиться фонд реформы, кажется на первый взгляд весьма внушительным, а мероприятия правительства — радикальными. По нашим подсчетам, даже в случае если бы у всех помещиков оставалось по 3 чонбо обрабатываемых земель, фонд реформы дол- жен был бы составлять около 1 млн. чонбо. Но имеется ст. 6 закона, в которой речь идет о зем- лях, не подлежавших скупке, и перечень их не менее велик. Сюда, в частности, включены земли, находящие- ся во владении фермерской семьи, которая возделывает или эксплуатирует ее (исключая районы гор). Не гово- ря уж о том, что самый термин «фермерская семья» в условиях Южной Кореи понятие весьма туманное — под него можно подвести и крестьян и большую часть помещиков,— формулировка «возделывает или эксплуа- тирует» позволяет сохранить помещикам определенную часть земли, так как сдача в аренду тоже представляет собой эксплуатацию земли. Кроме того, к «эксплуати- рующим» землю, вероятно, были отнесены и землевла- дельцы, производившие обработку своих земель с по- мощью наемной рабочей силы. Все эти хозяйства не подпали под действие закона о земельной реформе. Не подлежали также скупке земли, занятые под плодовыми культурами, питомниками, тутовыми роща- ми, личными огородами, земли общественный, религиоз- ных, учебных и научных учреждений (в том числе част- ных научных учреждений), земли, арендованные для охраны и поддержания в порядке могил. Не подлежали скупке неполностью мелиорированные земли и затоп- ленные площади. Полностью мелиорированные земли могли покупаться, но со специальной компенсацией, т. е. по повышенной цене, но могли и не покупаться. Этот перечень земель оставлял большое поле дея- тельности для всякого рода Жульнических махинаций: например, при наличии нескольких саженцев плодовых Деревьев землю можно было назвать «занятой под пло- довыми культурами». Под понятие «мелиорированные земли» тоже можно было без особого труда и затрат времени подогнать любой участок, начав проводить на 43
нем какие-нибудь работы: осушение, затопление, укреп- ление берега реки, озера, пруда и пр. Большие возможности имелись у землевладельцев для перевода земли _в категорию, не подлежавшую вы- купу, например в частное опытное научное хозяйство. Вероятно, именно в* это время в Южной Корее наряду с государственными институтами и станциями появились сотни частных опытных станций и хозяйств, поставляю- щих саженцы, гибридные семена и т. д., о которых со- общает. сеульский «Сельскохозяйственный ежегодник» за 1960 г. Все эти оговорки ограничивали сферу дей- ствия закона и сильно расширяли площади земель, не выключенных в фонд земельной реформы. Следует также иметь в виду, что 25 марта 1950 г. был обнародован президентский декрет № 294 «О при- менении закона о земельной реформе»13, который со- держал толкование терминов, встречающихся в законе, таких, как «хозяйственные земли», «основное средство существования», «фермерская семья», и уточнял отдель- ные положения о землях, подлежавших скупке, созда- вая для помещиков новые лазейки. В частности, ст. 5 этого декрета является своего рода перлом бюрократи- ческого творчества. Она гласит: «Термин ,,земли для многолетних насаждений" относится к землям, на ко- торых многолетние растения пустили корни за год до обнародования данного закона (курсив наш.— И. К.)». Любой помещик мог уже после издания закона посадить саженцы трех-пятилетнего возраста и таким образом сохранить за собой участок, поскольку ни один специа- лист не мог бы определить, когда эти саженцы пустили корни. За землю, полученную по земельной реформе, кре- стьяне должны были выплачивать государству значи- тельный выкуп в натуральном или денежном выражении. На основании ст. 7 закона № 31 выкуп устанавливался в размере 150% стоимости среднего годового урожая главных культур, т. е. фактически риса. Точная сумма выкупа определялась для каждого района Южной Ко- реи земельными комитетами с учетом размера арендной платы и среднего качества пахотной земли. Такие ме- 13 Текст см. «Доклад комиссии ООН..,», приложение V, п. И. 44
годы подсчету создавали большие возможности для вся.- К0го рода злоупотреблений. При установлении суммы-выкупа для данного рай- она помещичье-чиновничья часть земельных комитетов шла на все, лишь бы добиться утверждения максималь- ной цифры стоимости урожая. Члены комитетов — кре- стьяне, в большинстве своем неграмотные, забитые, ото- рванные от своих односельчан, а подчас подкупленные обещанием предоставить им лучшие участки, не оказы- вали существенного противодействия притязаниям помещиков или вообще не возражали. Правительствен- ные чиновники, руководившие работой земельных коми- тетов, получая солидные взятки, всегда становились на сторону помещиков и оказывали сильное давление на крестьян — членов комитетов, парализуя их противодей- ствие. В ст. 8 закона № 31 говорится, что «компен- сация собственникам земли или их представителям выплачивается правительством путем выпуска земель- ных облигаций». Таким образом, правительство со всем своим аппаратом принуждения являлось гарантом по- лучения помещиками выкупа за землю независимо от размеров и сроков поступления взносов от крестьян, получивших землю. Ввиду разорения и обнищания юж- нокорейской деревни фактические взносы никогда не превышали 70—75% запланированного размера, а за- частую были в два-три раза меньше, компенсация же владельцам земли регулярно уплачивалась с первого же года в полном размере. Это значит, что часть вы- платы ложилась на плечи налогоплательщиков, в зна\^ чительной мере на рабочий класс. Срок выплаты за полученную землю был установлен в пять лет из расчета ежегодного погашения облигаций наличными в размере Vs номинальной стоимости, высчи- тываемой на основе «реальной цены на продукты сель- ского хозяйства» (т.. е. по рыночной цене). Большие скачки цен и противоречивость данных корейской ста- тистики не дают возможности точно подсчитать, что та- кое 150% стоимости среднегодового урожая основных культур и в каком соотношении эта сумма находится с рыночной ценой земли. Весьма приближенный подсчет в среднем для 50-х годов показывает, что 150% урожая с 1 чонбо составляли 1 —1,5 млн. хван (рыночные це- ны за 1 сок колебались в пределах 34—70 тыс. хван). 45
В эти же годы средняя рыночная цена 1 чонбо земли также колебалась в пределах 1—1,5 млн. хван 14. Таким образом, помещик получал возмещение за землю, рав- ное ее рыночной цене. Лисынмановское правительство сделало все от него зависящее, чтобы земельная реформа не была обреме- нительной для помещиков. Статья 9 закона № 31 гла- сит: «Правительство принимает на себя закладные и другие обязательства по купленной земле, причем опла- та по ним кредиторам производится не позднее пре- дельного срока компенсации...» Нет сомнения, что эта статья была с восторгом воспринята всеми помещиками, задолжавшими банкам и ростовщикам, ибо они авто- матически перекладывали уплату своих долгов на пле- чи налогоплательщиков. Лисынмановское правительство настойчиво добива- лось того, чтобы помещики, получившие после реформы значительные средства, не проедали их, а капитализи- ровали, перевели в сферу промышленного производства. Особенно в этом была заинтересована национальная буржуазия, убедившаяся в своей неспособности «пере- варить японское наследство» без привлечения новых капиталов. Закон о земельной реформе содержит ряд статей, явно предназначенных для того, чтобы стимули- ровать вовлечение в промышленность свободных капи- талов, образовавшихся у помещиков. Во второй части цитированной нами выше ст. 8 говорится: «Кредит, от- крываемый под земельные облигации, гарантируется правительством в том случае, если он идет на деловые предприятия». Статья 10 идет еще дальше — она прямо заинтересовывает помещиков в том, чтобы встать на путь капиталистического предпринимательства: «Зем- левладельцам, чьи земли куплены согласно этому зако- ну, правительство может предоставить преимущество для участия в предприятиях, способствующих развитию национальной экономики, соответственно с их желанием или способностями». В декрете № 294 тоже уделяется много внимания вопросу о вовлечении бывших помещиков в коммерче- скую или промышленную деятельность. Статья 25 дек- 14 См. «Экономический ежегодник», Сеул, 1957, разд. III, стр. 15 46
рета прямо говорит: «Любое лицо, желающее, чтобы ему был открыт кредит на основании ст. 8 закона №31, должно подать министру финансов заявление об этом имеете с планом намеченного им коммерческого пред- приятия...». Статья 31 тоже выдвигает это положение: «Землевладельцы, у которых правительство купило зем- лю, могут обращаться к правительству с просьбой раз- решить им покупку или участие в эксплуатации фабрик, шахт, судов, рыболовных участков, пивоваренных заво- дов, типографий... и т. д., которые 'находятся во владе- нии правительства и стоимость которых равна части компенсации, которую они желают и могут затратить. Если такие заявления имеются, то правительство предо- ставляет подателю заявления преимущества в выборе предприятий... (курсив наш.— И. К.)». Не надеясь на то, что помещики добровольно согла- сятся заняться промышленной деятельностью, прави- тельство обсуждало параллельно план, предусматривав- ший, что 200 млрд, вон, подлежавших выплате бывшим землевладельцам, должны были быть в законодатель- ном порядке включены в фонд долгосрочных промыш- ленных капиталовложений 15, а землевладельцы превра- щались в предпринимателей — держателей акций раз- личных предприятий. Однако, как отмечает комиссия ООН, помещики были недовольны суммой компенса- ции, которую они считали в условиях инфляции недо- статочной, а также порядком приобретения промышлен- ных предприятий. По мнению помещиков, им «не было предоставлено реальной возможности для покупки та- кого имущества» 16. Закон о земельной реформе не предусматривал про- дажи земли всем крестьянам, которые желали приобре- сти ее. В ст. 11 перечисляются категории лиц, имеющих право покупки земли, причем делается это с рядом ого- ворок. Например, в ней говорится, что земля будет пре- доставляться «семьям тех, кто погиб за страну (речь идет о погибших в период японского господства.— И. К.), если они имеют опыт в ведении сельского хо- зяйства» (п. 3) и «семьям батраков, которые способны заниматься сельским хозяйством» (п. 4). 15 «Доклад комиссии ООН...», приложение V. п. 16. 16 Там же. 47
Решение вопроса о наличии опыта ведения сельского хозяйства и способностей заниматься им предоставля- лось правительственным чиновникам и полиции. Послед- ние широко использовали в свое время эти оговорки к пп. 3 и 4, чтобы запретить покупку земли «неблагона- дежным», с их точки зрения, элементам — политически активным крестьянам, членам различных 'крестьянских союзов. По сообщению северокорейской газеты «Мин- чжу чосон» (28 декабря 1957 г.), 270 тыс. крестьянских- семей были исключены из списков под предлогом отсут- ствия у них «базы для ведения хозяйства», в действи- тельности же по политическим мотивам. Статья 12 подтверждает, что распределение земли будет производиться с учетом качества земли и трудо- вых возможностей фермерской семьи (курсив наш.— И. К.). Определение обоих этих элементов также вхо- дило в компетенцию чиновников и полиции. Идя навстречу зажиточным крестьянам, которые рассчитывали увеличить свои наделы, доведя их до 3 чонбо, и у которых имелись определенные денежные средства, правительство разрешало и единовременную выплату компенсации за полученную землю. Однако чаще всего даже у зажиточных крестьян денег не было, и желая сразу же стать хозяином земли, крестьянин брал деньги у ростовщика. Эта задолженность была, вероятно, даже более тяжелой, чем выплата за землю государству. Необходимо учитывать, что одновременно с уплатой выкупа за землю крестьянам приходилось по- гашать всякого рода другие задолженности, от которых не был свободен ни Один двор, и, кроме того, с полу- ченной земли надо было платить земельный налог. Статья 16 закона категорически запрещала покупку и продажу земли, передачу владельческих прав на нее, а также ее залог до полной выплаты компенсации. Это запрещение действует и сейчас, через 15 лет после ре- формы. Таким образом, крестьяне, получившие землю по реформе, до сих пор не являются ее собственниками. Закон запрещает также сдачу полученной по реформе земли в аренду любого вида, но здесь сделан ряд огово- рок. Аренду может разрешить правительство, она мо- жет быть разрешена «другими законами» (т. е. теми, которые могли быть изданы позднее). Разрешается сда- ча земли в аренду, если владелец земли по тем или 48
иным причинам, признанным уважительными, временно не может сам заниматься обработкой земли (ст. 17). Статья 18 закона № 31 предупреждала крестьян, по- лучивших землю, о последствиях неуплаты в срок взно- са за землю: «Если фермер, который получил землю при распределении ее, окажется не в состоянии произ- вести очередной годовой взнос без достаточного к тому основания, то правительство может предъявить иск в соответствующий суд о возврате этой земли. Разбор случаев, указанных в данном пункте, производится не более двух раз, и решение суда при вторичном разборе является окончательным ...правительство возвращает фермеру 75% уже выплаченной им суммы». Известно, что -в любой капиталистической стране крестьяне, осо- бенно мелкие, готовы на предельное снижение своего личного потребления, идут в прямую кабалу, лишь бы удержать за собой землю. Поскольку «достаточность» оснований для неуплаты взносов определялась лисынма- новскими чиновниками, крестьянин оказывался в полной зависимости от произвола местных властей. Установив формально но^мы землевладения (на па- хотные земли), закон о земельной реформе допускает неограниченную продажу и покупку земли после полной выплат^! за'нее, т. е. фактически в Южной Корее пото- лок землевладения не установлен законом. Правда, ст. 21 говорит, что в будущем правительство может по- ставить вопрос о разделе или добавке земли, ее пере- группировке и т. п., но подобные мероприятия не мысли- лись как массовые и всеобъемлющие. Имелось в виду, что они могут проводиться в порядке исключения, по просьбе отдельных крестьян и лишь в том случае, если просьба крестьянина поддержана земельным комитетом. Отсутствие законодательной гарантии того, что после проведения земельной реформы в Южной Корее не на- чнется снова концентрация земель и не возродится крупная земельная собственность, таит в себе опасность новых аграрных потрясений, поскольку после заверше- ния аграрной реформы* неизбежно должен был начать- ся процесс концентрации земель. Это прекрасно поняли Даже члены комиссии ООН по объединению и восста- новлению Кореи. В своем докладе Генеральной Ассамб- лее ООН комиссия сообщала: «Необходимо постоянно принимать меры к тому, чтобы охранять интересы мел- 4 Заказ 1494 ' 4g
кого фермера и не допускать возможности переобреме- нения его долгами, что может привести к тому, что зем- ля будет снова сосредоточена в руках небольшого числа частных землевладельцев» 17. В отношении остальных земель дело обстоит еще проще — закон о реформе фак- тически не вводит никаких ограничений на владе- ние ими. Таковы основные положения закона о земельной ре- форме в Южной Корее. Статьи, носящие технический характер, определяющие порядок арбитража, обжалова- ния и т. д., нами опускаются как не имеющие прямого отношения к рассматриваемой теме. * ф ♦ Практически в начале 1950 г. проведение земельной реформы едва началось. Первые шаги к ее осуществле- нию были прерваны войной, развязанной кликой Ли Сын Мана и американскими империалистами 25 июня 1950 г. против Корейской Народно-Демократической Республи- ки. Остановленные в первые же часы наступления юж- нокорейские войска вскоре перешли в беспорядочное отступление, продолжавшееся до конца сентября. В хо- де боев с агрессором Народная армия КНДР освобо- дила большую часть Южной Кореи. В руках лисынма- новцев и американских оккупантов остался лишь так называемый Тэгу-Пусанский плацдарм, составлявший 3% территории Кореи. В освобожденных районах Юж- ной Кореи были восстановлены демократические партии и организации, выпущены на свободу политические за- ключенные. С огромным подъемом трудящиеся осво- божденных районов приняли участие в выборах местных органов народной власти. В голосовании участвовало 97—98% избирателей18. На основании ст. 7 конституции КНДР 19 Президиум Верховного Народного собрания КНДР 4 июля 1950 г. 17 «Доклад комиссии ООН...», п.' 321. 18 «Углубление кризиса колониальной системы империализма», стр. 179. 19 Эта статья гласит: «В тех местах Кореи, где земельная ре- форма еще не проводилась, она подлежит проведению в сроки, уста- новленные Верховным Народным Собранием». См. «Конституция и основные законодательные акты КНДР», М., 1952, стр. 56. 50
опубликовал закон о земельной реформе в освобожден- ных районах Южной Кореи. Для проведения закона в жизнь в освобожденных районах были созданы кресть- янские комитеты, в состав которых вошли активисты возрожденного Корейского крестьянского союза. Через короткое время действовало уже около 18 тыс. таких комитетов. Они развернули широкую разъяснительную работу среди населения, стремясь Довести до сознания каждого крестьянина все положения закона о земель- ной реформе. Активную помощь крестьянским комите- там Юга оказали рабочие и крестьяне-активисты север- ной части страны. Фонд реформы был образован из конфискованных земель американской военной админи- страции, лисынмановского правительства и националь- ных предателей, а также тех земель корейских поме- щиков, которые постоянно сдавались в аренду. Из этого фонда, составившего свыше 500 тыс. чонбо, безвозмезд- но получили землю 1160 тыс. крестьянских хозяйств, главным образом безземельных и малоземельных, и сельскохозяйственные рабочие20. Как видно из сказан- ного, реформа во вновь освобожденных районах носила несколько ограниченный характер, что объясняется об- стоятельствами военного времени и сложностью поли- тической обстановки. Об экономических или социально- экономических последствиях этой реформы говорить, конечно, не приходится: после отступления Народной армии на север в этих районах восстановились поряд- ки, царившие до освобождения. Однако политический резонанс от проведения этой вполне демократической реформы был весьма велик. Она несомненно оказала значительное влияние на умонастроения южнокорей- ского крестьянства, что заставило правительство пото- ропиться с проведением в жизнь закона № 31. По при- казу Ли Сын Мана вновь созданные на прежних прин- ципах земельные комитеты21 приступили к составлению списков крестьян и выяснению статута тех земель, ко- торые должны были войти в фонд реформы. К 1 ноября 1950 г. лисынмановское правительство успело продать часть земель, входивших в фонд рефор- ст ^*^глУ^ление кРизиса колониальной системы империализма-», 21 Они были именно созданы вновь, а не реорганизованы, как говорится в докладе комиссии ООН.
мы, и собрать с крестьян первый взнос в'счет выкупа за землю. Одновременно был закончен прием заявлений бывших крупных землевладельцев о выдаче им компен- сации. Выплата . компенсации началась с 1 февраля 1951 г. через Промышленный банк Южной Кореи, ко- торый выпускал и ^обеспечивая своими активами земель- ные облигации 22. Следует отметить, что лисынмановская администрация бывших освобожденйых районов Южной Кореи, где 'была проведена демократическая реформа, не рискнула, 'боясь вспышки крестьянского возмущения, сразу же отобрать у крестьян землю, безвозмездно по- лученную ими от народно-демократических органов власти в июле 1950 г. Только в апреле 1951 г. южноко- рейские власти рискнули вплотную заняться судьбой этих земель. Часть их была отобрана у крестьян-активи- стов Крестьянского союза и возвращена прежним вла- дельцам, но значительную часть правительство Ли Сын Мана сочло за благо не трогать, чтобы не раздражать крестьян. Было объявлено, что приобретение земли не- обходимо оформить в соответствии с законом № 31 и выплачивать за нее выкуп. Лисынмановское правитель- ство рассчитывало расколоть единство крестьян игрой на их страстном желании иметь собственную землю. Проведение реформы в этих районах сопровождалось большим пропагандистским шумом. Прилагались все усилия, чтобы доказать «порочность и несправедливость» демократической реформы 1950 г., проведенной в Юж- ной Корее в период пребывания там Народной армии, и «справедливость» лисынмановского закона о земель- ной реформе, основанного на «принципе уважения к частной собственности» и т. п. Согласно информации министерства земледелия и ле- соводства Южной Кореи, представленной комиссии ООН, к 20 апреля 1951 г. было распродано 451 тыс. чон- бо пахотных земель23. Распродажа земельного фонда реформы продолжалась ^се лето и была в основном за- кончена к осени 1951 г. 22 Выпуск земельных облигаций начался 15 января 1951 г. Облигации выпускались только на те земли, в отношении которых все формальности были завершены. См. «Доклад комиссии ОНН...», приложение V, п. 14. 23 «Доклад комиссии ООН...», приложение V, п. 15. 52
.Я* Под действие закона о земельной реформе подпала собственность 169,8 тыс. владельцев. Судя по получен- ному ими вознаграждению, исчисленному в эквивален- те зерна, размеры их владений были различными и да- леко не все они являлись помещиками. Рассмотрим цифровые данные24. Вознагражде- ние в эквива- ленте зерна, сок Менее 50 50— 75 75— 100 100- 130 130— 200 200— 490 490— 1 000 1 000— 2 000 х 2 000— 5 000 5 000—10 000 Свыше 10 000 Количество землевла- дельцев Процент 143 056 84,3 7 008 4,1 4213 2,5 "3 381 2,0 4 213 2,5 4 495 2,6 2 454 1,5 608 0,4 227 е 0,1 49 21 — Мы видим, что 143 тыс. землевладельцев, или 84,3% общего числа, получили менее 50 сок вознаграж- дения, а 7 тыс. (4,1%) — от 50 до 75 сок. Попробуем ра- зобраться (В том, что скрывается за этими цифрами. Самый размер вознаграждения, не превышающий 50 сок, говорит о том, что речь идет о мелких участках з^мли. Средний урожай с 1 чонбо поливных земель со- ставляет в Южной Корее 13—15 сок. Ежегодный взнос за полученную землю был равен третьей части урожая, т. е. в данном случае 4—5 сок с чонбо. Крестьянин вы- плачивал выкуп за землю ib течение пяти лет; следова- тельно, за 1 чонбо поливной земли он должен был вы- платить приблизительно 25 сок. Получается, таким образом, что каждый из 143 056 землевладельцев, полу- чивших менее 50 сок вознаграждения, продал государ- ству в фонд земельной реформы около 2 чонбо земли, если она была поливной. Если же земля была сухо- дольной, то размеры участков не превышали 3—4 -чонбо. 24 «Экономический ежегодник», 1955, разд. I, стр. 80. 53
У землевладельцев, получивших 50—75 сок возна- граждения, были выкуплены участки размером 2—3 чон- бо, если земля была поливной, или 5—б чонбо, если она была суходольной. Следует учитывать, что в действи- тельности все эти землевладельцы имели и поливную, и суходольную землю, так что наши расчеты являются весьма приближенными. Но все же они позволяют сде- лать вывод, что большая часть из 150 тыс. землевла- дельцев, получивших выкуп до 75 сок, имела по 5— 6 чонбо. Это могли быть мелкие помещики, лично зани- мавшиеся хозяйством. Их землевладение, если они не успели ничего предпринять в обход закона, ограничи- валось 3 чонбо. В то же время выкуп такого размера могли получить владельцы 2—3 чонбо, которые сами на земле не хозяйствовали, жили в городах и по закону обязаны были продать государству всю свою землю. Напомним, что в годы первой мировой войны и после нее тысячи мелких земельных участков приобретались ростовщиками, владельцами мелких предприятий и другими лицами и сдавались затем в долгосрочную аренду крестьянам. Это и приводит нас к выводу, что среди 150 тыс. владельцев, земли, получивших выкуп до 75 сок, помещики не составляли большинства. На- личие значительного числа подобных землевладельцев обусловливалось высоким уровнем земельной ренты: приобретение земли было выгоднее, чем вложение де- нег в какие-либо промышленные предприятия или банки. В эту же группу могло войти некоторое число сред- них помещиков. Предположим, что семья помещика имела 15 чонбо. По закону о земельной реформе она должна была потерять до 12 чонбо, но, разбив эту пло- щадь на три части (скажем, владелец и два сына), семья теряла только 5—6 чонбо, а возможно, даже мень- ше, — как мы видели, закон это позволял. Следователь- но, и после реформы такая семья могла сохранить не менее 10—12 чонбо земли, т. е. свести потери к мини- муму. Классовая принадлежность всех остальных 19,8 тыс. землевладельцев не вызывает сомнения — это, конечно, средние и крупные помещики. В целом землевладельцы должны были получить ко- лоссальный выкуп, равный 12 млн. сок зерна. В стоимо- стном выражении это равнялось 200 млрд. хван. Одна- 54
ко к 1955 г. (последний год уплаты) задавленные нище- той крестьяне смогли внести только 8360 млн. хван25. фактически крестьяне давно уже выплатили долги за землю, так как правительство получало зерно (главным образом рис) по установленным им твердым ценам, ко- торые, были раза в три ниже рыночных. Между тем реа- лизация зерна правительством и выдача зерновых ссуд производил,ись из расчета рыночных цен. Так, в 1953 г. правительство покупало 1 сок за 3611 хван, а на рынке его можно было продать за 9680 хван26. Как было сказано выше, из земель, выкупленных правительством у различных владельцев, был создан фонд земельной реформы, подлежавший распродаже крестьянам. Сопоставление данных о величине этого фонда, почерпнутых из различных источников южноко- рейского происхождения, а также из материалов, опуб- ликованных в КНДР, приводит к выводу, что он состав- лял примерйо 600 тыс. чонбо. Сложным и запутанным является вопрос о количе- стве земли, распределенной среди крестьян, так как различные источники южнокорейского происхождения называют значительно отличающиеся друг от друга циф- ры. Наиболее ранние официальные данные были опуб- ликованы комиссией ООН по объединению и восстанов- лению Кореи. В п. 15 своего доклада она сообщала, что к 20 апреля 1951 г. между крестьянами была распреде- лена 451 тыс. чонбо. «Промышленный вестник» за 1954 г. сообщает, что фонд составлял 601 тыс. чонбо и что было распределено 52,5% этих земель, т. е. пример- но 315 тыс. чонбо. К этой цифре близко подходят дан- ные «Экономического ежегодника» за 1955 г. — 25- «Ежемесячник Промышленного банка», Сеул, 1956, июнь, ст,р. '21. "Следует иметь в виду, что в И933 г. Ли Сын Ман провел денежную реформу суть которой состояла в замене старых де- нежных знаков (вон) новыми (хванами) из расчета 1 хван за 100 вон. Однако это не ликвидировало инфляции; количество де- нежных знаков, находящихся в обращении, продолжало стреми- , тельно увеличиваться. Об этом говорит и падение курса хвана. В конце 'ЧоЗ г. ! ам. до"л. стоил 60 хван, в 1954 г. — 350, в 1955 г. — 500, в 1959 г. — 1000, в I960—Г962 г.— 1500 хван. В июне 1962 г. военная хунта провела вторую денежную реформу. Вона снова заменила хван из ресчета 10 хван за Ц вону. Соответственно установлен и курс воны: 1 долл, равен КэОвонам. 26 «Ежемесячник Промышленного банка», 1956, июнь, стр. 22. 5$
331 тыс. чонбо27. Однако в других работах приводятся значительно более высокие цифры, например 470 тыс. чонбо 28. Следует к тому же отметить, что большей частью сведения о земле, проданной крестьянам в связи с ре- формой, объединены с данными о распродаже в 1948 г. бывших японских земель. При помощи этого нехитрого приема получается резко завышенная цифра — до 840 тыс. чонбо. Та часть земли, которая была выкупле- на правительством у корейских землевладельцев, назы- вается: «земли, принадлежащие корейцам», а чаще: «частные земли»; бывшие земли японцев обычно име- нуются «государственными землями». Излишне доказы- вать, что распродажа земель, принадлежавших ранее японцам, не имела никакого отношения к земельной реформе. Аграрники КНДР считают, что по реформе было продано 540 тыс. га (600 тыс. чонбо)29. Это — ошибочное утверждение. Видимо, здесь указана не пло- щадь распроданной земли, а весь фонд реформы. Видимо, к концу 1951 г. правительство реализовало, т. е. распродало крестьянам, немногим более 450 тыс. чонбо. В дальнейшем происходило следующее: некото- рые крестьяне, получившие землю по реформе, теряли ее из-за невозможности произвести первый взнос. Ко- миссия ООН сообщает в своем докладе, что к 31 марта 1951 г. «сбор первоначальных платежей по распределен- ным землям в виде необработанного (неочищенного. — И. К.) риса составил 1,8 млн. сок из ожидавшегося об- щего количества в 2,7 млн. сок, или около 70%»30. Сле- дует отметить, что в дальнейшем власти вынуждены бы- ли давать крестьянам отсрочки, но первый взнос был обязательным. Вместе с тем какая-то часть крестьян, не. получившая землю в начале проведения реформы, смогла ее купить в конце 1951 — начале 1952 г. Этим отчасти объясняется разноречивость сведений о количе- стве земли, проданной крестьянам. В определенной сте- пени колебания объясняются неверными расчетами южнокорейских статистиков. Анализ всех данных о раз- 27 «Экономический ежегодник», 1955, разд. I, стр. 78. 28 «Korea: its land, people and culture of all ages», Seoul, 1960, p. 102. 29 «Новая Корея», Пхеньян, 1960, № 121, стр. 29. 30 «Доклад комиссии ООН...», приложение V, п. 15
мерс проданной крестьянам земли приводит нас к вы- воду, что наиболее достоверной является цифра 450— 470 тыс. чонбо, из которых 3/4 поливных земель, а остальные — суходольные. Земли, оставшиеся от распродажи фонда рефор- мы, — приблизительно 130—150 тыс. чонбо —были включены в разряд государственных земель, находя- щихся в ведении министерства земледелия и лесовод- ства. Эти земли, раздробленные на мелкие участки, правительство стало сдавать крестьянам в аренду3'1. В связи с произведенным нами подсчетом следует уточнить и цифру, показывающую количество кресть- янских дворов, получивших землю по реформе или, вернее, купивших ее. В различных источниках эта циф- ра колеблется от 960 тыс. до 1,5 млн. По последним, наиболее достойным доверия сведениям, реформой бы- ло охвачено 950 тыс. крестьянских дворов. Прочие циф- ры основаны на неточных, подчас предварительных дан- ных. Они являются, в частности, результатом приплю- сования крестьянских дворов (примерно 500 тыс.), ко- торые приобрели быршие земли «Новой Кореи». В прямой связи с уточнением количества крестьян- ских дворов, охваченных земельной реформой, нахо- дится вопрос о площади полученной земли, приходив- шейся на один крестьянский двор. В среднем на один крестьянский двор 'пришлось по 0,49 чонбо. Разумеет- ся, средние цифры мало о чем говорят, поскольку зе- мельная реформа в Южной Корее не носила уравни- тельного характера. Величина покупаемого участка оп- ределялась не нормой земли, приходившейся на опре- деленную категорию крестьян с учетом числа членов семьи и т. д., а способностью крестьянина платить за землю (это подчеркивается в законе о земельной ре- форме). Размеры участков земли, приобретенной кресть- янами с различными экономическими возможностями, сильно колебались. Подавляющее большинство южно- корейских крестьян, задавленных нуждой и долгами, имело возможность приобрести не более 0,1—0,3 чонбо, причем и за эти клочки многие не рассчитались. В начале 1952 г. земельная реформа была завершена, и с этого времени можно говорить о пореформенной южнокорейской деревне. 31 «Экономический ежегодник», 1956, разд. I, стр. 41—46. 57
ГЛАВА ТРЕТЬЯ ПОРЕФОРМЕННАЯ ЮЖНОКОРЕЙСКАЯ ДЕРЕВНЯ Классовая структура сельского населения В течение многих лет правящие круги Южной Кореи и официальная печать не переставали повторять на все лады, что земельная реформа 'будто бы сняла с повест- ки дня аграрный вопрос и излечила все язвы, разъедав- шие сельское хозяйство. При этом неизменно фигури- ровали утверждения о полной ликвидации помещика и переходе всей земли в руки крестьян, об уничтожении всех преград, мешавших развитию производительных сил сельского хозяйства. «После создания Корейской республики в 1948 г. правительство довело до конца историческую программу земельной реформы, по кото- рой пахотные земли были распределены в кредит среди арендаторов и мелких собственников земли, — читаем мы в одном из изданий Государственного банка рекон- струкции Южной Кореи. — Земельная реформа созда- ла для сельского хозяйства страны возможность осво- бодиться от пережитков феодализма, стойко держав- шихся во всей системе сельского хозяйства. Земельная реформа создала условия для увеличения производст- ва сельскохозяйственных продуктов»'1. Однако действительность настолько сильно расходи- лась с этой идиллической картиной, что даже в бур- жуазной печати мы находим диаметрально противопо- ложную оценку результатов земельной реформы. Вот что писала, например, в 1955 г. умеренно оппозицион- ная к лисынмановскому режиму газета «Тона ильбо»: 1 «А guide to investment in Korea», Seoul, 11961, pp. 37—38. 58
«Мероприятия, принятые по аграрной реформе, дали возможность власть имущим защитить и спасти поме- щика и получать 50% годового урожая... В итоге полу- чается, что крестьянину, получившему землю, нужно вносить 70—80% годового сбора за полученную землю, так как за ним сохранились все долги и добавились на- логи. В этих условиях он обречен в течение длительно- го срока, превышающего, конечно, пять лет, фактически выплачивать ренту в прежних, дореформенных разме- рах»2. Таким образом, газета категорически заявляет, что помещик не был ликвидирован, а положение кре- стьянства нисколько не улучшилось. Попытаемся установить, что же в действительности произошло в южнокорейской деревне после земельной реформы. Накануне этой реформы, как было указано выше, в стране насчитывалось около 1500 тыс. безземельных и малоземельных крестьянских хозяйств, которые об- рабатывали свою или арендованную землю площадью менее 1 чонбо. Реформа охватила приблизительно 950 тыс. дворов. Им было продано 450—470 тыс. чонбо земли. Следовательно, во-первых, свыше 500 тыс. бед- няцких дворов ничего не получили в результате рефор- мы. Во-вторых, если даже предположить, что вся рас- проданная по реформе земля попала к наиболее мало- земельной части южнокорейского крестьянства, совер- шенно ясно, что, поскольку в среднем на двор пришлось бы примерно по 0,5 чонбо, эти дворы все-таки не изба- вились бы от земельного голода и не оказались бы в условиях, при которых возможно нормальное хозяйст- вование. А на деле землю по реформе имели право при- обретать и действительно приобретали не только мало- земельные, но и зажиточные крестьяне. Уже одно это совершенно ясно показывает, что проведение земельной реформы никак не могло коренным образом изме- нить положение широких масс южнокорейского кре- стьянства. Помещаемые ниже таблицы дают возможность про- следить на протяжении ряда лет общую картину клас- совой структуры пореформенной южнокорейской дерев- ни. Таблица 1 показывает, как изменялось количество 2 «Тона ильбо», 2.И. 1955, 59
Таблица 1 Число хозяйств по размерам обрабатываемых участков, тыс. * Размер обрабатываемого участка, чонбо 1951 г. 1952 г. 1 1953 г. 1954 г. 1955 г. 1. 1956 г. 1957 г. 1958 г. 1959 г. 1960 г. Менее 0,3 0,3—9,5 Не учитывалось 429,4 534,4 419,7 522,5 421,9 523,3 421,4 515,3 439,1 528,0 463,0 545,0 Всего до 0,5 932,6 1005,9 1011,0 991,5 954,8 942,2 945,2 936,7 958,1 1008,0 0,5—1 781,9 770,0 768,6 771,8 689,7 676,1 672,3 673,9 688,3 706,0 Всего до 1 1714,5 1775,9 1779,6 1763,3 1644,5 1618,3 1617,5 1610,6 1646,4 1714,0 1—2 373,0 363,3 370,8 374,5 445,6 449,0 455,8 463,3 474,2 485,0 2—3 93,4 91,2 95,7 92,7 122,4 125,1 129,6 137,9 139,8 141,0 Свыше 3 3,0 3,0 2,9 3,6 5,5 8,1 7,9 6,5 6,9 6,8 Итого. . . 2183,9 2233,4 2249,0 2234,1 2218,0 2Щ00.5 2210,8 * 2218,3 2267,3 2346,8 * Составлено по данным «Сельскохозяйственного ежегодника», 1960, разд. I'M, стр; 50—51.
хозяйств, сгруппированных по размерам земельных участков. До 1955 г. в нашем распоряжении имелись данные по пяти группам хозяйств — обрабатывающим менее 0,5 чонбо, от 0,5 до 1, от 1 до 2, от 2 до 3 и свыше 3 чонбо. С 1955 г. южнокорейская статистика выделила еще одну группу--с наделом менее 0,3 чонбо. Хозяйст- ва, обрабатывающие менее 1 чонбо земли, мы относим к категории бедняцких, хозяйства, располагающие от 1 до 2 чонбо, — к середняцким, остальные составляют ку- лацко-помещичью группу. Как -видно из табл.1, в первые годы после реформы наметилась тенденция к увеличению числа бедняцких хозяйств,-что свидетельствует о стремлении безземель- ного сельского населения приобрести землю и обзаве- стись хозяйством. Однако ‘•в дальнейшем, между 1955 и 1958 гг., число бедняцких хозяйств довольно значи- тельно уменьшается и к 1960 г. оказывается близким к уровню дореформенного 1949 года. Внутри бедняцкой группы обращает на себя внимание то обстоятельство, что больше всего сократилось число хозяйств, обраба- тывающих от 0,5 до 1 чонбо, т. e.f видимо, именно тех, которые прикупили землю по реформе, но не сумели сохранить ее. Численность остальных групп крестьян, особенно более зажиточных, возрастает. Сведения о размерах земельной площади, обраба- тываемой хозяйствами различной мощности; имеются у нас только за 1955—1959 гг. (табл. 2). Здесь тот^же процесс виден еще более отчетливо: площадь земли, на- ходящаяся в руках беднейшей'-части крестьянства, не- прерывно сокращается, тогда как земельная собствен- ность более зажиточных хозяйств постепенно увеличи- вается. Наглядную картину всех процессов, происходивших между 1955 и 1959 гг., дает табл. 3, показывающая чис- ленность различных групп хозяйств и общую площадь обрабатываемой ими- земли в процентах к итогу. Из таблицы отчетливо видно, что землепользование бед- няцкой части деревни уменьшается. Так, число хозяйств, имеющих менее 0,5 чонбо, сократилось за указанные го- ды с 43,1 до 42,3% общего итога, а обрабатываемая ими площадь — с 18 до 16,6%. В группе владельцев 0,5—1 чонбо число хозяйств сократилось с 31,1 до 30,3%, а обрабатываемая площадь — с 29,2 до 27,9%. 61
Т а<бл и ц & 2 Общая земельная площадь, обрабатываемая различными труппами хозяйств, тыс. чонбо * Размер обрабатываемого участка, чонбо 1955 г. 1 1956 г. 1957 г. 1958 г. 1959 г. Менее 0,3 115,0 113,8 112,6 107,1 105,5 0,3—0,5 242,3 232,0 235,5 228,2 230,4 Всего до 0,5 357,3 345,8 348,1 335,3 335,9 0,5—1 579,1 560,7 569,7 562,3 563,4 Всего до 1 936,4 906,5 917,8 897,6 899,3 1—2 712,3 714,9 733,1 740,9 745,0 2—3 315,2 315,4 329,5 355,3 351,9 Свыше 3 2J.7 30,3 29,5 24,0 24,5 И т (Ут о . . . 1984,6 1967,1 2009,9 2017,8 202В,7 * Составлено по данным «Сельскохозяйственного ежегодника», 1960, разд. ILI, стр. 50—5*1. Потерянная бедняками площадь перешла главным об- разом в руки кулацкой части крестьянства. Цифры показывают, что реформа не привела к хозяй- ственному укреплению беднейшей части южнокорейско- го крестьянства. Сотни тысяч дворов постепенно теряли, частично или полностью, полученную по реформе зем- лю. Иначе и быть не могло, потому что после реформы на все хозяйства, получившие землю, легли значитель- ные дополнительные тяготы. Приходилось одновременно выплачивать выкуп за землю, земельный и многие дру- гие налоги, производить значительные расходы, связан- ные с изменением хозяйственной структуры земель. В связи с увеличением наделов возросла плата за поль- зование водой, вносимая владельцам ирригационных сооружений, больше стали расходы на приобретение ин- вентаря, семян и пр. К этому, само собой разумеется, добавляется выплата процентов и погашение задолжен- 62
ности ростовщикам, от которой не было свободно поч- ти ни одно хозяйство 3. Т а б л и ц а 3 Удельный вес хозяйств различных групп %' к итогу * Размер обрабатываемого участка, чонбо Число хозяйств Земельная площадь 1955 г. 1959 г. 1955 г. 1959 г. Менее 0,5 43,1 42,3 18,0 16,6 0,5—1 31,1 33,3 29,2 27,9 Всего до 1 ’ 74,2 72,6 47,2 44,5 1—2 23,1 20,9 35,9 36,9 2—3 5,5 6,2 15,9 17,4 Свыше 3 0,2 0,3 1,0 1,2 Итого 100,0 100,0 100,0 100,0 * Составлено по данным «Сельскохозяйственного ежегодника1», Г960, разд. Ш, стр. 50—61. Каким бы маломощным ни было хозяйство, оно не- пременно должно было, согласно закону, в первый же год после реформы ввести всю свою землю в хозяйст- венный оборот, в противном случае ему угрожало лише- ние земли. Достаточно было местным властям объявить, что просрочка очередного выкупного платежа произош- ла без уважительных причин, и у крестьянина отбирали всю полученную по реформе землю. Даже зажиточные хозяева, имевшие некоторые денежные накопления и возможность получения кредита, нелегко справлялись с этими трудностями, а для бедняков они сплошь и рядом оказывались непреодолимыми. Сведения об экономике южнокорейских крестьянских хозяйств, которыми мы располагаем, чрезвычайно скуд- ны и ненадежны. Попытаемся воспользоваться средне- 3 Эти вопросы подробно рассмотрены в главе четвертой. 63
стоимостной оценкой имущества различный групп хо- зяйств на 31 декабря 1959 г., опубликованной в еже- годном обзоре Сельскохозяйственного банка (табл. 4). • Т а б л и ц а 4 Стоимость имущества крестьянских хозяйств, тыс. хван * Размер обрабатываемого участка/ чон^о Наименование имущества менее 0,5 0,5—1 . -1—2 свыше 2 Жилые и хозяйственные строения 127,0 207,2 362,1 .• 566,0 Машины и орудия .... 5,3 11,6 28,8 69,7 Мелкий инвентарь .... Крупный., скот (коровы, 5,5 8,1 12,2 16,3 свиньи) . Мелкий скот и домашняя 22,5 42,9 76,4 119,8 птица 4,5 8,1 6,1 15,6 * Составлено по данным 1960, разд. III, стр. 144—147. «Сельскохозяйственного, ежегодника», Мы видим, что вся «техника», которой располагает малоземельное хозяйство, не стоит и 10% той суммы, в которую оценены его «жилые и хозяйственные строе- ния», т. е. хижина и сарай. Характерно, что «машины и орудия», имеющиеся у бедняка, обрабатывающего менее 0,5 чонбо, стоят меньше, чем его мелкий инвен- тарь. Происходит это потому, что в графу «машины и орудия» южнокорейская статистика заносит примитив- ные механизмы, служащие для первичной обработки сельскохозяйственной продукции или для изготовления мешков, веревок, циновок и пр. Судя по сумме, занесен- ной в графу «крупный скот», у малоземельного кресть- янина не может быть никакого крупного рогатого ско- та, служащего в Корее тягловой силой. У него может быть только свинья. Хозяйства, обрабатывающие 1 — 2 чонбо земли, т. е. середняцкие, имеют значительно больше скота и орудий труда: в графе «Машины и ору- дия» стоит цифра, почти в 6 раз превышающая ту, в которую оценено соответствующее имущество у кресть- янина, обрабатывающего менее 0,5 чонбо. Однако сопо- 64
ст'авление со стоимостью строений говорит о том, что это мизерная величина. Так, все «машины», инвентарь и скот середняка стоят примерно столько же, сколько хижина и сарай самого захудалого бедняка. В ежегодном обзоре Сельскохозяйственного банка мы находим также попытку подсчета бюджета кресть- янских хозяйств различной мощности. Тут южнокорей- ские статистики, стремясь во что бы то ни стало дать как можно более благополучную картину, совершают поистине акробатические трюки с цифрами. Например, объединяя в одну группу хозяйства, имеющие от 0,5 до 1 или от 1 до 2 чонбо, составители" статистических таб- лиц исчисляют доходы каждой группы не по средним, а по наивысшим показателям, относящимся в первом случае к дворам, обрабатывающим 1 чонбо, а во вто- ром — к тем, которые имеют 2 чонбо. Это, конечно, резко завышает на бумаге доходную часть бюджета. Еще один способ искусственного завышения доходов — 'манипуляции с ценами. Например, подсчет доходов, по- лучаемых крестьянским хозяйством от зерновых куль- тур, производится по свободным рыночным ценам, хотя составители таблиц прекрасно знают, что при суц^ст- вующей в Южной Корее системе обязательных поста- вок государству зерна мелкие крестьянские хозяйства вынуждены почти весь свой урожай продавать по низ- ким закупочным ценам. Тут следует отметить, что, как показывают данные официальной статистики, хозяйство кулацко-помещичь- ей группы получало втрое большую сумму кредитов, чем хозяйство, обрабатывающее 1—2 чонбо, и в 6 раз больше, чем бедняцкое хозяйство. При подсчете расходов крестьянских хозяйств произ- водятся манипуляции обратного характера для макси- мального преуменьшения этих^ расходов. Например, ста- тистики Сельскохозяйственного банка не учитывают выкупные платежи за землю, полученную по реформе. Из всех налогов, вносимых крестьянами, учтен только земельный налог, а для того чтобы на бумаге уплачи- ваемая крестьянами сумма выглядела меньше, прибе- гают к прямому жульничеству. Дело в том, что с 1956 г. этот налог в Южной Корее исчисляется не по земель- ной площади, а по величине собранного урожая и со- стоит из трех частей — основы, градуированной надбав- 5 Заказ 1494 '
ки и Подворного сбора4. В статистических таблицах под видом налога показана только основа, т. е. мень- шая часть взыскиваемой с крестьян суммы. Налог этот вносится натурой, а перевод внесенного крестьянами ко- личества зерна в деньги производится по твердым госу- дарственным ценам, что еще более преуменьшает сум- му налога. Так называемые провинциальные, или мест- ные, налоги, которые по размерам не уступают госу- дарственным, вообще не учитываются. При подсчете расходов крестьян «упускается из виду» такая немало- важная деталь, как сезонные колебания цен на удобре- ния, приобретаемые на свободном рынке. Между тем именно в то время, когда крестьянину нужны удобре- ния (в начале весны), цены значительно, нередко поч- ти вдвое, возрастают. Целый ряд других расходов кре- стьян попросту игнорируется. Все же за отсутствием других материалов мы вос- пользуемся цифрами Сельскохозяйственного банка, чтобы получить некоторое представление о направлении расходов хозяйств разных категорий и о соотношении между различными статьями расходов (табл. 5). Таблица 5 Расходы крестьянских хозяйств (помимо налогов и возврата ссуд), тыс. хван * Статья расходов Размер обрабатываемого участка, чонбо менее 0,5 0,5-1 1—2 свыше 2 Приобретение удобрений . . 24,8 35,9 53,9 82,8 Оплата наемных рабочих . 9,0 21,4 53,8 132,9 Приобретение орудий труда 1,0 1,7 3,7 5,2 . Покупка продуктов питания 3,9 5,6 6,8 13,9 * Составлено по. данным 1960, разд. JTI., стр. 104. «Сельскохозяйственного ежегодника». Мы видим, что у бедняцких хозяйств наиболее круп- ная расходная статья — приобретение удобрений; на это уходит 55—65% отраженных в таблице расходов. 4 Подробно об этом см. главу четвертую. 66
Велик удельный <вес этого расхода и у середняцких хо- зяйств. Здесь необходимо иметь в виду, что для низших групп, т. е. хозяйств, обрабатывающих до 1 чонбо, этот расход, вероятно, представляет собой выплату за удоб- рения, принудительно распределяемые государством, ко- торую в Южной Корее обычно называют «налогом за удобрения». Для остальных групп это скорее всего за- траты на пдкупку удобрений у частных компаний. То обстоятельство, что даже маломощные хозяйства, обрабатывающие до 1 чонбо земли, производят значи- тельные для их бюджета расходы на наем рабочей силы, не должно вызывать удивления. Особенностью рисовод- ства — а рис основная зерновая культура Южной Ко- реи — является необходимость производить обработку земли, высадку рассады и уборку урожая в чрезвычай-' но сжатые сроки, в противном случае крестьянин мо- жет понести большой ущерб. Поэтому даже самые бед- ные крестьяне вынуждены прибегать к найму рабочей силы, что при избытке рабочих рук сделать нетрудно. Обычно мелкие хозяйства нанимают поденщиков, круп- ные — сезонных или постоянных сельскохозяйственных рабочих. Интересно отметить, что группа хозяйств, обраба- тывающих от 0,5 до 1 чонбо-, затрачивает на рабочую силу вдвое больше, чем группа, обрабатывающая до 0,5 чонбо. Середняцкие хозяйства, обрабатывающие 1 — 2 чонбо, затрачивают на наем рабочей силы почти в 2,5 раза больше, чем хозяйства, имеющие 0,5—1 чонбо. У хозяйств, обрабатывающих свыше 2 чонбо, затраты на наем рабочей силы представляют самую крупную расходную статью бюджета: они в два с лишним раза превышают соответствующие затраты хозяйств, имею- щих 1—2 чонбо, и в шестеро больше, чем у группы об- рабатывающих 0,5—1 чонбо. Это дает основание сде- лать два вывода: во-первых, верхняя группа постоянно применяет наемную рабочую силу, и, во-вторых, в этой группе имеются хозяйства, владеющие участками зна- чительно больше 2 чонбо, что южнокорейская статисти- ка всячески старается скрыть. Бросается в глаза мизерность сумм, расходуемых на приобретение орудий труда даже хозяйствами высшей группы. Конечно, при таких затратах исключена воз- 67
Можность. покупки машин или. хотя бы усовершенство- ванного сельскохозяйственного инвентаря. Ясно, что приобретаются только самые простые, ручные орудия труда (лопаты, мотыги, грабли, серпы, косы и т. д.). Это одно из свидетельств того, что в пореформенной южнокорейской деревне капиталистические отношения находятся еще на весьма низком уровне развития. Ку- лачество и нарождающиеся сельскохозяйственные предприниматели не стремятся к внедрению техни- ки— при избытке и дешевизне рабочей силы это им невыгодно. Наконец, обращает на себя внимание наличие в рас- ходной части бюджета статьи «покупка продуктов пита- ния». Можно предположить, что богатые хозяева по- требляют какие-то продукты и напитки, являющиеся предметами роскоши, основная же масса сельского на- селения вынуждена прикупать самое необходимое про- довольствие, потому что своего не хватает. А сумма, расходуемая, бедняками и середняками на эти цели, настолько мала, что не может быть и речи о действи- тельном удовлетворении насущных нужд. В число прочих расходов крестьян южнокорейская статистика включает оплату процентов по ссудам. Со- поставим эти цифры, относящиеся, как и все предыду .щие, к 1959 г., с официальными данными о размере за- долженности (табл. 6). Т аб л и ц а 6 Размеры задолженности и выплаты, • ТЫС. Х'ВЗ'Н * * Размер обрабатываемого участка, чонбо ' менее 0,5 0,5—1 1—2 свыше 2 Задолженность на*одно хо- зяйство .................... ЗЭ,0 Выплата ссудного процента 6,0 41,8 61,0 121,8 9,8 12,1 14,6 * Составлено ло данным 1360, разд. III, стр. ,1'52—Г53. «Сельскохозяйственного ежегодника», 68
Таблица показывает, во-первых, что бедняки и серед- няки вынуждены затрачивать на уплату процентов по тем ссудам, которые они получили, больше, чем они могут тратить на приобретение орудий труда и продук- ты питания. Во-вторых, если сопоставить размер задол- женности и суммы выплат, становится очевидным, что бремя, ложащееся на богатые хозяйства, неизмеримо легче, чем то, которое несут бедняки. Как мы уже ука- зывали выше, кулацко-помещичья группа широко поль- зуется банковскими кредитами, остальные же крестьяне почти лишены возможности получать кредиты, потому что они не в состоянии представить залог. Им прихо- дится обращаться к ростовщикам, в роли которых ча- сто выступают в настоящее время помещики. Следует подчеркнуть, что в 1959 г. помещики, как и до 1945 г., сплошь и рядом использовали полученные в банках ссуды для ростовщических операций, повышая, разу- меется, ссудный процент во много раз. В результате безудержной фальсификации цифр у экономистов Сельскохозяйственного банка получилась фантастическая картина: все, даже самые маломощные, крестьянские хозяйства сводят бюджет со значительным превышением доходов над расходами! Разумеется, дей- ствительность не имеет ничего общего с этой картиной. Вот как описывает экономику крестьянского хозяйства, обрабатывающего менее 0,5 чонбо, южнокорейский эко- номический журнал «Чечжон» («Финансы»): «Один крестьянский двор производит в год 10,65 сок продо- вольствия (зерно, клубни). Средний размер семьи 5,89 человека, взрослых — 4,45 человека. При самом ми- нимальном потреблении этой семье необходимо иметь на питание 6,23 сока в год. Таким образом, у крестьяни- на ^остается 4,42 сока. Из этого количества ему необхо- димо оставить часть на посев, на уплату долгов, на на- логи. Ему необходимо что-то купить, значит, он должен что-то продать, и притом по низким ценам, ибо по ры- ночным ценам продают богатые хозяйства. В результа- те у него ничего не остается и он вынужден занимать и занимать!» 5. Через несколько месяцев в том же журнале положе- ние беднейшей части южнокорейского крестьянства бы- ло обрисовано еще более мрачными красками: 5 «Чечжон», 1957, № 6; стр. 21. 69
«По официальным данным министерства земледелия и лесоводства, крестьянский двор, имеющий менее 1 чон- бо, производит в среднем около 11 сок очищенного зер- на. После уплаты выкупа за земельный надел и других долгов у него остается на руках только 2 сока зерна. Если в среднем семья крестьянина состоит из шести че- ловек, то этого зерна ей хватит на питание только на два месяца. Эти крестьяне не имеют средств к сущест- вованию!» 6. А ведь речь идет о той группе крестьянства, которая все свое будущее и будущее своих детей связы- вала с надеждой получить землю по реформе, результа- том борьбы которой и явилась реформа. Минувшие годы нанесли смертельный удар этим надеждам. В нашем распоряжении имеются и другие подсчеты бюджетов крестьянских хозяйств, произведенные Корей- ским банком и опубликованные в его ежемесячном ста- тистическом обзоре. Эти подсчеты дают совсем иные результаты, чем те, которые получены Сельскохозяйст- венным банком, хотя экономисты Корейского банка тоже не учитывают такие важнейшие статьи расхода, как вы- куп за землю, полученную по реформе, местные налоги, расходы на покупаемые за наличные деньги продукты питания, не принимают во внимание сезонные колеба- ния цен, различия между государственными и рыноч- ными ценами и пр. Но зато расчеты Корейского банка, по-видимому, произведены по средним данным, и рас- ходная часть бюджета составлена более реалистически (табл. 7). Абсолютные цифры, приведенные в этой таблице, не представляют интереса — прежде всего ввиду свирепст- вующей в Южной Корее инфляции. Ценность этих данных в другом — они ясно показывают, что группа крестьян, обрабатывающих менее 1 чонбо земли, стра- дает от хронического дефицита, не в состоянии спра- виться с расходной частью своего бюджета. Плохо сво- дит концы с концами и группа, обрабатывающая от 1 до 2 чонбо. Важно, что этот факт официально подтверж- дается материалами Корейского банка, являющегося в Южной Корее государственным банком. Вызывает инте- рес и то обстоятельство, что большая часть доходов и расходов как бедняцких, так и середняцких хозяйств ----------« 6 «Чёчжон», 1958, № 1, стр. 23 70
Таблица 7 Бюджет крестьянских хозяйств, тыс. хван * Год Доходы Расходы Сальдо в натуре в деньгах в натуре в деньгах Обрабатывающие менее 0,5 чонбо 1956 393,5 85,3 312,4 93,9 —17,5 1957 435,5 122,3 449,5 133,0 —24,7 1958 380,0 138,5 406,7 156,0 -44,2 1959 329,3 137,1 334,4 144,9 —12,9 I960 403,4 143,0 370,2 152,9 +23,3 Обрабатывающие 0,5—1 чонбо 1956 377,4 98.0 384,0 110,4 —19,0 1957 548,6 159,0 . 568,3 179.7 —50,4 1958 541,9 204,3 571,0 221,6 -46,4 1959 510,8 200,1 483,6 216.0 + 11,3 1960 630,4 235,2 563,9 249,8 +51.9 Обрабатывающие 1—1,5 чонбо 1956 515,8 141,5 522,1 154,6 —19,4 1957 733,9 227.1 735,9 231,5 - 6,4 1958 650,8 231,9 700,5 270,8 -88.6 1959 644,2 248,0 621,3 262,7 + 8.2 I960 870,8 302,0 779,6 354,9 +38,3 Обрабатывающие 1,5—2 чонбо 1956 632,1 184,0 627,5 191,9 — 3,3 1957 733,9 227,1 735,9 231,5 - 6,4 1958 934,9 386,2 949,6 372,0 + 8,5 1959 807,4 302,0 785,3 342,0 —17,9 I960 1133,0 406,3 995,3 457,5 +86,5 * Составлено по данным «Monthly statistical review», vol. XIV, I960, № 1, рр. 82- -85. имеет натуральное выражение. Это своеобразное сви- детельство оторванности крестьянства этих групп от рынка. Хронический дефицит ведет к непрерывному росту задолженности самого кабального характера. Приведенные выше свидетельства журнала «Чечжон» заставляют весьма критически отнестись к цифрам Ко- 71
рейского банка, показывающим превышение доходов над расходами в натуральном выражении у хозяйств, обрабатывающих до 0,5 чонбо, в 1960 г., а у хозяйств, имеющих от 0,5 до 1 чонбо,— в 1959 и 1960 гг. Видимо, при подсчетах исходили из предположения, что крестья- нин реализует образовавшиеся у него излишки продо- вольствия по наивысшим рыночным ценам, тогда как на деле только зажиточные хозяйства могут выбрать наиболее благоприятный момент для продажи своих товаров, а бедняки вынуждены продавать все сразу после снятия урожая, когда цены, естественно, падают. Каковы же итоги земельной реформы для крестьян- ских хозяйств различной мощности? Данные статистики (табл. 1—3) свидетельствуют об уменьшении * числа дворов, обрабатывающих менее 1 чонбо, и еще более быстром уменьшении площади обра- батываемой ими земли. К I960 г. эта группа, состав- ляющая огромное большинство крестьянства Южной Кореи, обрабатывала меньше 45% пахотного фонда. На один двор этой малоземельной группы приходится в среднем не более 0,55 чонбо, другими словами, рефор- ма не привела к; увеличению землепользования южно- корейского бедняка. Но следует иметь в виду, что итоговые цифры ма- скируют происходящие в деревне процессы, неизбежно вытекающие из обрисованного нами выше состояния экономики малоземельных хозяйств. В пореформенной деревне Южной Кореи происходит массовое разорение беднейших крестьян, особенно в неурожайные годы. Теряют землю крестьяне, получившие ее по реформе, но не оказавшиеся в состоянии вносить в сроки выкуп- ные платежи. Теряют землю и крестьяне, не охвачен- ные реформой. Приведем для иллюстрации некоторые факты. В одном только уезде Енчжу провинции Северная Кёнсан в 1952 г. разорились и бросили свои хозяйства 13 864 крестьянских двора7. Южнокорейское агентство Сегэ Тхонсин сообщило в сентябре 1958 г., что с 1953 по 1958 г. деревню покинули свыше 400 тыс. разорив- шихся крестьянских семей. Согласно другому сообще- нию того же происхождения, к 1957 г. 250 тыс. владель- 7 «Аграрные отношения в странах Востока», стр. 436—437. 72
цев дворов, получивших землю по реформе, полностью разорились и превратились в сельскохозяйственных ра- бочих 8. Поскольку местные органы власти немедленно пе- редают отобранную за невзнос платежей землю любому желающему, например из тех, которые ранее бросили свои хозяйства и ушли в город, происходит непрерыв- ная замена разорившихся мелких крестьян новыми, ко- торые вскоре в свою очередь теряют землю. Упомянутые выше сообщения о том, что разорившие- ся крестьяне превращаются в сельскохозяйственных рабочих или покидают деревню, вовсе не означают, что в Южной Корее происходит процесс пролетаризации беднейшего крестьянства. Следует учитывать, что южно- корейская статистика объединяет под названием сель- скохозяйственных рабочих не только тех, кто работает круглый год, но и сезонных рабочих, а также поденщи- ков, занятых 30—40 дней в году, а остальное время нищенствующих. В последние годы южнокорейские власти стали при- числять всех разорившихся и потерявших землю крестьян к безработным, никак не выделяя их. Между тем ввиду полного застоя в промышленности город не в состоянии поглотить эту добавочную рабочую силу. Достаточно сказать, что, по официальным данным, в 1962 г. среди городского населения Южной Кореи, численность ко- торого не превышает 8—10 млн. человек, было 2813 тыс. полностью безработных9, среди которых много крестьян, вынужденных уйти из деревни и не нашедших применег ния своим рукам. В цело^г по стране — ив городе, и в деревне — безработицей поражено примерно 25% само- деятельного населения 10, что составляет не менее 4 млн. человек. Только небольшая часть разоряющихся крестьян- бедняков переходит -в ряды промышленных рабочих. В деревне спрос на рабочею силу растет медленнее, чем ее предложение. Некоторая часть безработных поглощается непомерно раздутыми вооруженными сила- ми Южной Кореи, но это, конечно, не может разрешить 8 «Минчжу чосон» 28.XI 1.1957. 9 Фр. Джосс, Летопись преступлений,— «За рубежом», 1962, № 4, стр. 20. 10 «За рубежом», 1961, № 50, стр. 19. 73
проблему. Не случайно вопрос о перенаселении, о невоз- можности использовать излишек рабочей силы не схо- дит со страниц южнокорейской печати, и правительство всячески стимулирует эмиграцию (подробно об этом в следующей главе). Разумеется, сокращение числа малоземельных дво- ров нельзя объяснить только разорением их владель- цев. Незначительное меньшинство бедняков, исчисляе- мое десятыми долями процента, ценой невероятного напряжения сил вырывается из своей группы и перехо- дит в группу середняков. Некоторое, тоже весьма не- большое число крестьян, нашедших работу в городе, продает или сдает в аренду свои участки зажиточным крестьянам. Но, как правило, бывшие арендаторы, став- шие временными владельцами крошечных клочков зем- ли впредь до полной выплаты выкупа, оказываются не в состоянии внести выкупные платежи, теряют возмож- ность стать полноправными землевладельцами и, разо- ряясь, лишаются также и права на землепользование. Они полностью деклассируются, превращаясь в нищих. Таким образом, типичным явлением для современной южнокорейской деревни является не пролетаризация, а пауперизация разоряющихся беднейших крестьян. Этот вывод подтверждается и даннымй об участии южнокорейского крестьянства в подсобных промыслах (статистика называет хозяйства, занимающиеся промыс- лами, «смешанными»). Если в деревне высокоразвитой капиталистической Японии удельный вес хозяйств, для которых промыслы являются основным занятием, уве- личился с 15,7% в 1947 г. до 27,6% в 1955'г.11, т. е. земельная реформа вызвала значительный рост числа этих по существу пролетарских хозяйств, то в Южной Корее мы видим обратную картину12. Число «смешан- Год ных» дворов, тыс. % 1951 - 236,9 100,0 1952 251,2 106,0 -1953 238,3 100,6 1955 224,9 94.9 1956 218,9 92,4 11 «Аграрные реформы в странах Востока», М., 1961, етр. 128. 12 «Чечжон», 1958, № 2, стр. 189. 74
К сожалению, нам неизвестно, сколько крестьянских дворов занималось подсобными промыслами до рефор- мы, но самый факт сокращения их числа при заметном классовом расслоении крестьянства опять-таки говорит о том, что южнокорейское крестьянство идет в значи- тельно большей степени к пауперизации, чем к проле- таризации 13. Перейдем к вопросу о том, как отразилась земель- ная реформа на среднем слое южнокорейского крестьян- ства, к которому мы относим хозяйства, обрабатываю- щие от 1 до 2 чонбо земли. Количество хозяйств этой группы, составлявшее, по официальным данным, 459,4 тыс. в 1945 г., значительно увеличилось к 1949 г., после распродажи земель, принадлежавших японцам и помещикам, достигнув 529,4 тыс. Вслед за проведением земельной реформы отмечается существенное сокраще- ние количества середняцких дворов, затем на протяже- нии ряда лет наблюдается фактическая стабилизация, вызванная прекращением корейской войны и сменяю- щаяся начиная с 1955 г. известным ростом (табл. 1). Удельный вес середняцких хозяйств в южнокорейской деревне после реформы оказался несколько ниже, чем в предыдущий период: в 1955 г. они составили 20,1% всех хозяйств против 21,4% в 1946 и 1951 гг. В 1959 г. их удельный вес несколько вырос, достигнув 20,9%. В том же 1959 году этой группе принадлежало 36,9% обрабатываемой земли против 35,9% в 1955 г. В 1959 г. на одно хозяйство середняцкой группы приходилось в среднем 1,5 чонбо земли, причем следует отметить тен- денцию к сокращению среднего размера земельных участков. Так, с 1955 по 1959 г. количество дворов дан- ной группы увеличилось на 26,6 тыс., а площады зем- ли на 32,7 тыс. чонбо, т. е. в среднем на каждый но- вый двор пришлось лишь около 1,23 чонбо. Другими словами, эти'новые хозяйства близки к бедняцким. 13 Южнокорейская статистика не дает сведений, которые по- зволяли бы судить о том, какими промыслами занимаются кресть- яне. Вероятно, промыслы объединены с отходничеством. Интерес- но отметить, что японская статистика тоже не вносит ясности в этот вопрос. Это не случайное совпадение: правители Южной Ко- реи сохранили многое из того что было введено японцами, в ча- стности систему и структуру налогов и методы подачи и исчисле- ния статистических данных. 75
Все сказанное приводит нас к весьма важному выво- ду: земельная реформа не привела и не могла привести к «осереднячиванию» южнокорейской деревни. Положе- ние середняка остается неустойчивым. Нет никаких ос- нований считать, что экономика середняцкого хозяйства укрепилась после земельной реформы, что середняцкое хозяйство значительно прочнее бедняцкого. Далее идет наиболее зажиточная часть сельского населения Южной „Кореи. Когда дело доходит до этой группы, мы сталкиваемся со всякого рода хитроумными статистическими манипуляциями, цель которых заклю- чается в том, чтобы скрыть подлинную картину. Первоначально — и до 1945 г., и в последующие годы, предшествовавшие проведению земельной реформы, — в различных таблицах сельскохозяйственной статисти- ки всегда имелась графа «обрабатывающие 2—3 чон- бо». Дворов с такой площадью в 1945 г. была 2,2%, в 1946 и 1947 гг. — около 2% 14. В материалах, опубликованных в 1950 г., эта графа исчезла и вместо нее появилась другая — «обрабатываю- щие свыше 2 'чонбо». Их удельный вес в общем числе хозяйств определялся следующими цифрами: в 1945 г. — 7,7%, в 1946 г.— 6, в 1947 г.— 5,2%. Этот прием был явно применен для тоРо, чтобы накануне земельной реформы скрыть часть помещиков. В графу «обрабаты- вающие свыше 2 чонбо», видимо, включались не только хозяйства кулацкого типа, но также мелкие помещики и, возможно, даже часть средних. Интересно отметить, что в дальнейшем, в 1951 г., когда земельная реформа была уже в основном завершена, в южнокорейской ста- тистике снова появилась графа «обрабатывающие 2— 3 чойбо» 15, причем подразумевается, что в ней отражены крестьянские хозяйства. В действительности не прихо- дится сомневаться в том, что кроме кулаков здесь отра- жены мелкие и даже средние помещики, подпавшие под действие закона о земельной реформе и сумевшие 14 «Экономический ежемесячник Корейской республики», 1950, № 1, разд. I, стр. 31. 15 «Сельскохозяйственный ежегодник», I960, разд. III (см., табл. 1—3). Однако, приводя данные о бюджете различных групп сельского населения, тот же «Сельскохозяйственный ежегодник» по-прежнему объединяет всю зажиточную часть в группу «обргь батывающих свыше 2 чонбо» (см. табл. 4—6). 76
обойти закон. Об этом прямо пишет газета «Тона НЛь- бо»: «Накануне проведения земельной реформы не толь- ко крупные землевладельцы, которые держали батра- ков и обрабатывали землю наемной рабочей силой, но и помещики 16 ...отобрав у арендаторов часть земли или всю землю и зарегистрировавшись крестьянами, обра- батывающими собственную землю, получили по закону на каждого члена семьи по 3 тыс. пхён земли. Кроме того, они прибегли к различным махинациям: крупные земельные наделы распределяли между родственника- ми, а участки до 2 чонбо выдавали за заброшенные зем- ли» 17. В дальнейшем мы будем основываться на послед- них имеющихся в нашем распоряжении официальных статистических данных, чтобы избежать излишне слож- ных расчетов. Рассмотрим эволюцию данной группы по годам. Официальная южнокорейская статистика относила к ней в 1945 г. 7,7% общего количества дворов, а в 1947 г.— 5,2%. Как видно из сказанного выше, крестьянских кулацких дворов в те годы было примерно 2%. Умень- шение удельного веса Группы в целом произошло за счет распродажи земель мелкими помещиками или лицами, отнесенными статистикой к категории Помещи- ков. В 1949 г. удельный вес группы снова повышается до 6%. Объясняется это тем, что в то время-была про- изведена 4 распродажа бывших японских земель и крестьянское движение несколько спало. Кулаки и за- житочные арендаторы воспользовались .возможностью увеличить свою земельную собственность. С 1951 г. в статистике, как было сказано, снова по- является графа «обрабатывающие 2—3 чонбо». Удель- ный вес этой группы составил в 1951 г. 4,3%, а в 1955 г. возрос до 5,5% 18. Здесь, видимо, сыграла роль благоприятная конъюнктура, созданная двумя урожай- ными годами. Надо думать, что какая-то часть середня- 16 Видимо, под «крупными землевладельцами» имеются в виду сельскохозяйственные предприниматели, ведущие хозяйство капи- талистического типа, а под «помещиками» — землевладельцы, не •живуцфе в деревне и сдающие свою землю в аренду. 17 «Тона ильбо», 11.VI. 1955. Пхён—равен 3,8 кв. м; 3 тыс. пхён — несколько больше 1 чонбо. 18 «Сельскохозяйственны# ежегодник». I960, разд. III, стр. 50—51. Г 77
ков сумела перейти в высшую группу, прикупив землю у разорившихся бедняков, а отчасти — у государства. В последующие годы наблюдается • довольно зна- чительное увеличение числа хозяйств этой группы — оно возросло с 92,7 тыс. в 1954 г. до 141 тыс. в 1960 г. (табл. 1), Эволюцию удельного веса группы обраба- тывающих 2—3 чонбо в общем количестве хозяйств и в общей площади обрабатываемой земли характеризуют следующие цифры (в %) 19: 1955 г. 1956 г. 1957 г. 1958 г. 1959 г. Число хозяйств . . . 5,5 5,7 5,9 6,2 6,2 Земельная площадь . 15,9 16,0 16,4 17,6 17,4 Мы видим, чтб в руках этой группы сосредоточена непропорциональная ее численности часть обрабатывае- мой земли, причем удельный вес ее в землевладении обгоняет рост количества хозяйств. Эти цифры отра- жают процесс концентрации земель в руках данной группы, которую можно назвать кулацко-помещичьей. Итак, в 1959 г. 6,2% всех хозяйств обрабатывали 17,4% пахотного фонда. Средний размер хозяйств ненамного превышает 2,5 чонбо, однако надо полагать, что фактиче- ский размер землевладения значительно больше. Следует иметь в виду, что у той части землевладельцев, которая была охвачена земельной реформой, большая часть уго- дий не учитывалась статистикой: это сады, огороды, тутовые рощи (в Южной Корее не редкость землевла- дельцы, имеющие 2—3 чонбо пахотных земель и 10 чон- бо тутовых насаждений) и пр. Нам остается рассмотреть наиболее трудный вопрос— о месте помещика в пореформенной южнокорейской деревне. Здесь в еще большей мере, чем прежде, при- ходится за отсутствием материала оперировать косвен- ными данными. Не подлежит сомнению, что крупных землевладельцев в Южной Корее после реформы действительно нет. Бес- спорно и то, что средние и мелкие помещики лишились части своих земель в период подготовки и проведения реформы, но делать из этого вывод о ликвидаций клас- са помещиков в Южной Корее нет никаких оснований. 19 Там же. 78
Большинство помещиков составляли мелкие и средние землевладельцы^ У них выкупались земли сверх нормы -в 3 чонбо, и само по себе это не могло привести к ис- чезновению помещиков. Большая часть их сохранилась, и они существуют в настоящее время. Исчезли они лишь из статистики Южной Кореи. Хотя с .1951 г. официальная южнокорейская печать не употребляет слова «помещик» на том основании, что помещиков-де в стране больше нет, это слово постоян- но встречается в экономической литературе. Так, в работе южнокорейского экономиста Ли Ман Гапа, посвященной изучению социальных отношений в шести деревнях, расположенных неподалеку” от Сеула, мы встречаем следующее утверждение: «В деревне Есури 42% хозяйств принадлежат помещикам, а 46% — крестьянам»20. И далее: «Во всех шести деревнях поме- щики составляют 44%...»21. Судя по количеству хозяйств, упоминаемых Ли Ман Гапом, надо думать, что речь идет о мелких помещи- ках, а возможно,, что к их числу отнесены также крестьяне, сдающие свою землю в аренду. Напомним, что до реформы южнокорейские экономисты выделяли среди землевладельцев категорию «помещик-крестья- нин» (в колониальный период — «мельчайший поме- щик»), которые были в действительности беднейшими крестьянами, владельцами участков от 0,1 до 0,5 чон- бо. Не будучи в состоянии прокормиться в деревне, они уходили в города на заработки, а свою землю сда- вали в аренду. Однако общий вывод, к которому при- ходит Ли Ман Гап: «В большинстве деревень главенст- вуют помещики, но острота противоречий сглаживается родственными связями, идущими со времен феода- лизма»22, показывает, что в основном речь идет о по- мещиках в подлинном смысле этого слова. Таким обра- зом, перед нами убедительное доказательство сохране- ния помещика в пореформенной южнокорейской де- ревне. 20 Ли Ман Гап, Социальная структура корейской деревни. Со- циологическое изучение шести деревень в провинции Кенги, т. 5. Сеул, 1960, стр. 6 (на кор. яз.), 21 Там же, стр. 12. 22 Там же, стр. 23. 79
Каково же количество помещичьих хозяйств и сколь- ко земли им принадлежит? Дать точный ответ на эти вопросы мы не в состоянии. Мы не можем опираться на данные южнокорейской статистики, из которых следует, что к 1949 г. у помещиков осталось всего 600 тыс. чон- бо23. Если принять на веру эту цифру, ролучится, что земельный фонд реформы поглотил все 600 тыс. чонбо и после реформы у помещиков вообще не осталось зем- ли. Но это прежде всего противоречит самому закону о земельной реформе: он предусматривал, что у мел- ких и средних помещиков, которые составляли подав- ляющее большинство своего класса и, как правило, вели хозяйство на части принадлежавшей им земли, должно было остаться не менее 3 чонбо пахотных земель. К тому же эта цифра в дальнейшем нигде не повторяется, а более поздние данные южнокорейского происхождения полностью опровергают подобное предположение. Южнокорейская статистика преднамеренно не дает сведений о численности существующих в настоящее время помещиков. Единственным доступным автору-ма- териалом, официально признающим наличие в Южной Корее землевладения и землепользования, превышаю- щего нормы, установленные законом о земельной ре- форме, является помещенная в «Сельскохозяйственном ежегоднике» за 1960 г. таблица, озаглавленная «Число крестьянских хозяйств, обрабатывающих свыше 3 чон- бо, и их земельная площадь». Конечно, это не крестьян- ские хозяйства. Сюда' запрятаны средние и крупные помещики, тем или иным путем сохранившие свои зем- ли, а также сельскохозяйственные предприниматели. Подлинная численность крупных землевладельцев и до реформы преуменьшалась статистикой. Так, в 1945 г. к ней было отнесено 47,1 тыс. хозяйств (2,3% общего количества), а в 1946 г. еще меньше — 31,1 тыс. хо- зяйств, или 1,6%. Между тем газета «Тона ильбо» утвер- ждала, что помимо этих хозяйств в Южной Корее имелось еще 56 тыс. крупных земельных владений, хо- зяева которых не обрабатывали сами свою землю24. В 1947 г. удельный вес этой группы — дворов, имевших свыше 3 чонбо — в общем числе дворов был опре- 23 «Экономический ежегодник», Г955, разд. I, стр. 137. 24 «Тона ильбо», 18.VI.1959. 8Э
д^лен в 1,4%, а в 1949 г. — 1,6%. Сокращение числа дворов этой группы -было вызвано продажей части по-, мещичьих земель и их фиктивным дроблением, в ре- зультате которого часть помещиков стала именоваться «крестьянами, обрабатывающими 2—3 чонбо». В после- дующие годы- эта группа, по официальным данным, поч- ти сошла на нет. В 1951 г. она якобы составляла 0,1% всех дворов, а затем с 1954 г. отмечается известный рост, в результате которого в 1959 г. ее удельный вес достиг 0,3%, а землевладение—1,2% обрабатываемого фонда. Абсолютные цифры следующие: 6,8 тыс. хозяйств, обрабатывающих 24,5 тыс. чонбо земли. Если бы это было так, южнокорейская печать не уделяла бы такого внимания помещикам. Мы не ошибемся, если скажем, что значительная часть тех 352 тыс. чонбо, которые числятся за «обрабатывающими 2—3 чонбо», принад- лежит самым настоящим помещикам. Итак, после реформы в руках помещиков осталась часть пахотного фонда, а кроме того, целинные, залеж- ные, солончаковые земли, пастбища, приречные земли независимо от их назначения, огороды, сады, тутовые рощи и питомники, часть, и притом большая, мелиори- рованных земель, оросительные сооружения вместе с землями, на которых они находятся. У помещиков оста- лись хозяйственные сооружения, сельскохозяйственный инвентарь, тягловый скот, запасы зерна. Наконец не была списана дореформенная задолженность крестьян помещикам, и взимаемые последними ростовщические проценты еще много лет будут служить для них неис- сякаемым источником денежных поступлений. Большие доходы приносят помещикам и правительственные обли- гации, полученные ими взамен земли. Все это создало реальную возможность для расширения помещиками ростовщических операций после реформы. И эти опе- рации действительно развертываются, о чем свидетель- ствует резкое возрастание задолженности крестьян в 1951 —1960 гг. «Нынешняя экономика деревни'Корей- ской республики базируется на ростовщичестве,;— свидетельствует южнокорейская газета «Чосон иль- бо». — Ростовщичество приносит помещикам больше до- ходов, чем до реформы приносила сдача земли в аренду. Ростовщический процент огромен»25. По сообщению 25 «Чосон ильбо», 11.VI. 1955. 6 ЗакаЗ 1494 81
агентства Тонхва, переданному в конце аоября 1960 г., ростовщики берут за ссуду 15—18% в месяц. Необходимо отметить чрезвычайно важное обстоя- тельство, подтверждающее, что помещик в корейской деревне сохранился: наличие аренды земли, которая су- ществует как в скрытом виде (фиктивная продажа земли), так и в открытом. По данным на 1954 г., в Юж- ной Корее арендовал землю 21% крестьянских дворов26. На землях, по тем или иным причинам не охваченных земельной реформой, также сохранилась аренда земЛи. Об этом свидетельствует и цитированный уже нами вы- ше Ли Ман Гап: «В настоящее время в шести указан- ных (обследованных им. — И. К.) деревнях имеется 69 арендаторских хозяйств, не считая 39 арендаторов, жи- вущих на землях своих помещиков. Средний размер площади земли на одно арендаторское хозяйство — 1156 пхён»27. Вероятно, 69 хозяйств арендуют в основ- ном государственную- землю, а 39 хозяйств — поме- щичью землю. В первые годы после завершения земельной рефор- мы сфера арендных отношений значительно уменьши- лась и охватывала, по нашим подсчетам, не больше 20— 25% крестьянских, дворов, но начиная с 1955 г. южно- корейские экономисты вынуждены признавать возрож- дение аренды в более широких масштабах. «Ныне факт воскрешения арендных отношений в деревне стал на- столько общеизвестным, что его нельзя уже более скры- вать. Арендные отношения порождают эксплуатацию, существовавшую до войны. Утверждение арендных отношений стало обычным явлением»28. Это явление — прямой результат потери многими крестьянами части или всей земли, полученной по ре- форме, результат начавшегося роста помещичье-кулац- кого землевладения. Сошлемся снова на авторитетное в данном случае свидетельство южнокорейских эконо- мистов. «В настоящее время крестьяне, наделенные землей по реформе, беспокоятся о том, чтобы сохранить 26 «Политико-экономический ежегодник Азии», Токио, 1956. стр. 225 (на яп. яз.). 27 Ли Ман Гап, Социальная структура корейской деревни, стр. 12. 28 «Экономика сельского хозяйства». Сеул, 1957, стр. 17 (на кор. яз.), 82
хотя бы половину этой земли. В деревне дело идет к тому, что крестьяне, не имея возможности удержать в своих руках лучшую часть распределенной земли, вы- нуждены продавать ее, снова становясь арендаторами (курсив наш. — И. К.) или превращаясь в батраков и бедняков... Следует без утайки признать, что восьмилет- нее осуществление реформы так и не смогло оказать никакой помощи парцеллярному крестьянскому хозяй- ству» 2Э. О том, что разорение крестьянства сопровождается ростом помещичье-кулацкого землевладения, прямо го- ворит газета «Тона ильбо», выступившая с требованием «расширить размер землевладения до 5—6 чонбо (имеются в виду пахотные земли.— И. К.) на основе фактического его роста (курсив наш. — И. К.)»29 30. Факты упрямо свидетельствуют о том, что в южно- корейской деревне помещик сохранился. Безусловно это уже не старый помещик колониального периода, а землевладелец, вставший в определенной мере на капи- талистический путь развития. Именно в руках этих зем- левладельцев в настоящее время концентрируется зе- мельная собственность, а за этим пойдет концентрация сельскохозяйственного производства. О некотором развитии предпринимательства в южно- корейской деревне свидетельствует, в частности, рост числа наемных сельскохозяйственных рабочих. Данные о численности этих рабочих разноречивы и колеблются в пределах 10—20% занятых в сельском хозяйстве. Это очень большой процент, который мог бы служить яв- ным доказательством роста капиталистических отноше- ний, если бы мы были уверены в том, что речь идет действительно о сельскохозяйственных рабочих. Но поскольку южнокорейская статистика включает иногда безземельных крестьян, по существу безработных, в об- щее число сельскохозяйственных рабочих, мы можем говорить только о некотором развитии предпринима.- тельства. Экономисты КНДР высказывают по этому воп- росу следующие соображения: «Если в 1943 г. батраков было 130 тыс., то в 1949 г. число их* увеличилось до 270 тыс. Несмотря на проведение земельной реформы, 29 «Чечжон», 1957, № 4, стр. !У. 30 «Тана ильбо», 13.VI.1959. 6* 83
батраки не только не исчезли, а, наоборот, армия их все время увеличивается, пополняясь за счет 400 тыс. дворов разорившихся крестьян»31. Ли Ман Гап пишет, что сельскохозяйственные рабочие составляли 16,4% населения обследованных им шести деревень32. Выше было показано (табл. 5), что оплата наемных рабо- чих занимает большое место в расходной части бюд- жета. хозяйств, обрабатывающих свыше 2 чонбо земли. Таким образом, хотя вполне точных и достоверных дан- ных в нашем распоряжении нет, можно считать несом- ненным растущее применение наемного труда хозяйст- вами предпринимательского типа. Для Южной Кореи типично наличие у многих сель- скохозяйственных рабочих земельного надела. Из таб- лицы 1 видно, чФо в 1960 г. 463 тыс. дворов, т. е. около 20% общего числа, имели ничтожные наделы — менее 0,3 чонбо. Значительная часть этих крестьян — батраки, прикрепленные к земле, что приводит к повышению нор- мы эксплуатации. Об этом факте говорит и экономист КНДР Цой Чер Су, отмечая, что «большинство южно- корейских сельскохозяйственных рабочих... находятся в сословной зависимости от помещиков и жестоко эксплуа- тируются ими»33. Заметное развитие получила в Южной Корее пред- принимательская деятельность помещиков в виде сдачи в аренду крестьянам сельскохозяйственного инвентаря и скота. Видом такой деятельности является создание опытных, показательных и иных хозяйств с широким применением наемной рабочей силы, поставляющих крестьянам гибридные семена, саженцы и пр. Мы указывали выше, что одной из целей земельной реформы было вовлечение помещичьих капиталов, по- лученных в результате земельной реформы, в сферу промышленной деятельности. Однако, несмотря на боль- 31 «Новая Корея». I960, № 121, стр. 30. / 3? Ли Май Гап, Социальная структура корейской деревни, стр. 15. 33 «Новая Корея», I960, № 121, стр. 30. Вероятно, правильнее было бы говорить не б «сословной зависимости», а о кабальной, которая намертво прикрепляет их к помещичьему хозяйству. Мы допускаем даже мысль о том, что под названием «сельскохозяйст- венный рабочий» нередко фигурирует арендатор-издольщик, которо- го заставили заключить с помещиком фиктивную сделку на по- купку земли. 84
шие льготы, предоставленные - правительством, помещи- кам, большинство последних, не переключилось на пред- принимательскую деятельность в области промышлен- ности и торговли. По крайне разноречивым, и скудным сведениям, имеющимся в нашем распоряжении, можно более или менее уверенно сказать, что только ничтожная часть помещиков, ранее в той или иной форме связан- ная с промышленностью, полностью переключилась на нее после реформы. Как правило, это представители крупного землевладения, так называемыё отсутствующие помещики, многие из которых ^полностью продали свои земли и почти потеряли связь с сельским хозяйством. Мелкие и средние помещики обычно не обнаруживают желания заниматься предпринимательской деятельно- стью в сфере промышленности. Многие из них стараются поскорее реализовать свои облигации, не дожидаясь их погашения, и продают облигации в городах на 20—30% дешевле номинальной стоимости34. Таким образом, помещик цепко держится за старое, за аренду, ростовщичество, пытается, и вероятно не без успеха, округлить свои владения, но, с другой стороны, подталкиваемый естественным ходом развития, он втя- гивается в предпринимательство различных видов (в том числе торговлю, услуги), чаще всего сочетая элементы старого и нового. * * * Обобщая все изложенное выше о положении всех групп, занятых в сельском хозяйстве Южной Кореи, мы должны сделать первый основной вывод: земельная ре- форма не ликвидировала помещичье землевладение и не уничтожила безземелье и малоземелье широких крестьян- ских масс. Вопрос о земле стоит сейчас перед бедняками столь же остро, как и до реформы. В целом в пореформенный период положение бедняков, пожалуй, даже ухудшилось вследствие усиления их эксплуатации. Таким образом, огромному большинству населения южнокорейской де- ревни земельная реформа практически не дала ничего. В точности такую оценку можно найти и в южнокорей- 34 «Экономический ежегодник», 1955, разд. I, стр. 79. 85
ской печати. «Большинство сельского населения Южной Кореи составляют батраки, совершенно не имеющие па- хотных земель, и малоземельные крестьяне, которые не могут прокормиться за счет своих земель. Таким обра- зом, земельная реформа оказалась не эффектив- ной» 35, — пишет, например, газета «Чосон ильбо». «Из 336 человек, опрошенных в шести деревнях, 111 чело- век заявили, что они крайне не удовлетворены резуль- татами земельной реформы»36, — свидетельствует Ли Ман Гап. Середняцкая прослойка южнокорейской деревни ма- ло изменилась после реформы, но численность хозяйств кулацкого типа безусловно возросла, причем этот рост сопровождается и увеличением обрабатываемой ими земельной площади. Подлинные экономические позиции группы помещиков тщательно замаскированы: поме- щичьи хозяйства трудно выделить из хозяйств кулацко- го типа и невозможно точно определить, сколько пахот- ных и прочих земель, а также материальных ценностей и денежных средств сосредоточено в руках помещи- ков. Ясно одно — они от земельной реформы не постра- дали. Второй вывод, важный для понимания обстановки в южнокорейской деревне, можно сформулировать так: в ее недрах происходит непрерывное классовое расслое- ние крестьянства, являющееся внутренним содержанием процесса развития капиталистических производствен- ных отношений. Если даже земельная реформа не так уж много дала кулаку, она принесла с собой извест- ные возможности для роста кулачества, для его укрепления прежде всего потому, что разорение и об- нищание большинства крестьян, и сейчас происходящее быстрыми темпами, будет в дальнейшем еще больше усиливаться, давая кулакам и прочим предпринимате- лям возможность увеличивать свои владения, расши- рять производство и использовать дешевую рабочую силу, предложение которой и в дальнейшем будет зна- чительно превышать спрос. Однако в условиях Южной Кореи потенциальные возможности развития кулачества ограничиваются сохра- 35 «Чосон ильбо», 12.VIII.1959. 36 Ли Ман Гап, Социальная структура корейской деревни. стр. 17 86
нением помещичьего землевладения и феодальных Tiy*T, отсутствием нормальной кредитной системы, без кото- рой немыслимо развитие современного капитализма, и огромными платежами (в самых различных формах) за землю, удобрения, ядохимикаты, многочисленными на- логами и всякого рода поборами. Все это вместе с си- стемой государственных поставок обескровливает кре- стьянское хозяйство, в том числе и хозяйство кулака, и служит большим препятствием для создания накоп- лений. Последнее обстоятельство предопределяет разви- тие противоречий между кулаком и помещиком, а так- же между кулаком и правящей верхушкой. Вместе с тем следует отметить, что хотя противоречия внутри крестьянства существуют и в ходе капиталистического развития южнокорейской деревни будут обостряться, на данной стадии основными являются не они. В усло- виях нерешенности аграрного вопроса главное — это противоречия между крестьянством в целом и классом помещиков, а также между крестьянскими массами и правящими кругами. Анализ положения различных групп населения современной южнокорейской деревни, ее классовой структуры приводит к выводу, что в условиях отсталой экономики Южной Кореи с ее нищим, закабаленным крестьянством и слаборазвитым внутренним рынком последствия реформы, ее воздействие на рост капитали- стических отношений проявляются значительно слабее и медленнее, чем это произошло бы при других социаль- но-экономических условиях. Состояние сельскохозяйственного производства После завершения земельной реформы в Южной Корее прошло достаточно времени, чтобы все «возмож- ности» этой реформы могли быть реализованы и можно было установить, привела ли она к подъему сельскохо- зяйственного производства, решена ли в результате ее проведения самая острая проблема экономики Южной Кореи — проблема снабжения населения продовольст- вием и промышленности сырьем. На эти вопросы можно дать только отрицательный ответ. Уровень развития производительных сил сель- ского хозяйства Южной Кореи в пореформенный период 87
почти ничем не отличается от того, на котором они нахо- дились в колониальный и дореформенный периоды. Нет никаких признаков того, чтобы земельная реформа при- несла с собой техническое перевооружение сельского хозяйства. Мы приводили выше данные официальной статисти- ки, показывающие, как мал удельный вес стоимости орудий труда в общей стоимости имущества крестьян- ских хозяйств, особенно бедняцких и середняцких, и какая ничтожная доля расходной части бюджета хо- зяйств идет на приобретение машин и инвентаря. Это неоспоримо доказывает, что в сельскохозяйственном производстве Южной Кореи по-прежнему господствует ручной труд. К I960 г. в южнокорейской деревне имелось всего 430 тыс. плугов, т. е. по одному плугу на пять-шесть хозяйств, и 185 тыс. борон37. Как и в колониальный период, основные работы производятся, как правило, самыми примитивными орудиями — мотыгами, лопатами, граблями и пр., причем следует отметить, что снабжение крестьян этим инвентарем значительно ухудшилось за •последние годы вследствие массового разорения м.елких промышленных предприятий, изготовляющих его. Так, по сообщению Объединения кредитных кооперативов Южной Кореи, количество мотыг, находящихся в упо- треблении, уменьшилось к 1960 г. по сравнению с 1949 г. на 70%, а кос — на 86%. Уменьшилось также число работающих станков для изготовления веревок, мешков, циновок (в среднем на 30—40%) 38. О характере и количестве машин для уборки и пе- реработки продукции сельского хозяйства, имеющихся в Южной Корее, могут дать представление следующие официальные статистические данные (табл. 8). все эти машины представляют собой в основном про- стейшие ручные механизмы, известные в Корее уже не- сколько столетий; бдльшая часть их изготовляется в са- мом хозяйстве крестьянина. Ничтожный процент меха- низмов с машинным приводом и весьма незначительное увеличение общего числа машин говорят о крайне низ- ком уровне механизации крестьянского труда. Офици- 37 «Сельскохозяйственный ежегодник», 1960, разд. III, стр. 90. 38 На конец 1960 г. в крестьянских хозяйствах было зареги- стрировано около 800 тыс. таких станков. 88 ’
альные цифры показывают также, что в стране чрез- вычайно мало насосов для ирригационных сооружений: в. 1959 г. во всей Южной Корее насчитывалось 41 тыс., а в предыдущие годы — 5—7 тыс. насосов. Таблица 8 Машины и орудия, принадлежащие сельским хозяевам, тыс. шт. * » 1952 г. 1953 г. 1954 г. 1955 г. 1956 г. 1957 г. 1958 г. 1959 г. Молотилки в том числе с ма- шинным приво- 504,0 467,0 512,0 504,0 521,0 519,0 551,0 550,0 дом 0,6 0,6 2,0 0,8 1,4 1,6 2,2 3,2 Лущильные машины Рисоочистительпые 16,0 12,0 11,0 10,0 12,0 12,0 15,0 17,0 машины Машины для очистки 24,0 25,0 24,0 26,0 28,0 27,0 30,0 ячменя 12,0 15,0 15,0 16,0 16,0 17.0 19,0 Ячменные прессы . . 1,1 0,4 0,2 0.3 0,3 0,4 Мельницы 7,0 9,0 9,0 10,0 11,0 11,0 13,0 13,0 * Составлено по данным «Сельскохозяйственного ежегодника», I960, разд. HI, стр. 80’. ч В южнокорейской статистике даже не упоминаются названия многих машин, применяемых в современном сельскохозяйственном производстве, например тракто- ров и комбайнов. В сообщениях южнокорейских инфор- мационных агентств изредка говорится о подарках, сделанных американцами крупным хозяйствам в виде тракторов и усовершенствованного сельскохозяйствен- ного инвентаря, но несколько таких машин, попавших в руки кулаков или помещиков, разумеется, не могут изменить общей картины. По технической оснащенности сельского хозяйства Южная Корея страшно отстала от КНДР, на полях которой уже в 1961 г. работало 14 тыс. тракторов и много других сельскохозяйственных ма- шин 39. 39 См. В. Московский, В едином строю социалистических стран, — «Коммунист», 1962, № 4, стр. 121. К 1,961 г. тракторный парк КНДР (в переводе на 15-сильные) вырос по сравнению с Г956 г. в 4,2 раза, а обрабатываемые тракторами площади — в 10 раз (там же). 89
Правители Южной Кореи не ставили и не ставят в порядок дня вопросы механизации сельского хозяйства, По мнению южнокорейских экономистов, выхода из этого положения нет. «Вследствие распыленности кре- стьянских хозяйств в сельском хозяйстве не может быть внедрена массовая механизация, не может быть приме- нена современная- техника, и мелкие хозяева продол- жают обрабатывать землю устаревшими методами. В результате сельскохозяйственное производство не может повыситься»40, — с унылым фатализмом пишет «Экономический ежегодник». * * * Острейший земельный голод заставляет южнокорей- ского крестьянина использовать каждый клочок земли. При мизерных размерах наделов крестьянам приходит- ся непрерывно сеять зерновые на одних и тех же участках. У них нет никакой возможности чередовать посевы зерновых с посевами каких-либо других культур, повышающих производительность земли. В этих усло- виях особенно важную роль играют качество обработки почвы и удобрения, в частности минеральные. Корейцы—признанные мастера земледелия. Сотни авторов, писавших о Корее во все времена, единодушно отмечали огромное трудолюбие корейского крестьянина, скрупулезную тщательность, с которой он обрабатывает почву и ухаживает за посевами. Но без достаточного количества удобрений ни при каких затратах труда не- мыслимо не только увеличение, но и поддержание на прежнем уровне плодородия почвы. При том состоянии, в котором находится в Южной Корее животноводство, оно лишь в самой незначительной степени может удовле- творять огромную потребность в удобрениях. Во время второй мировой войны и в первые послевоенные годы поголовье скота непрерывно сокращалось. В 1944 г. в стране насчитывалось 866 тыс. голов крупного рогатого скота, в 1946 г.—638 тыс., в 1948 г.— 600 тыс., в 1949 г.— 500 тыс. голов. Пытаясь добиться роста поголовья скота, лисын- мановское правительство пошло по линии принуждения. 40 «Экономический ежегодник», 1956, разд. 1, стр. 40. 93
В 1954 г. был опубликован действующий и сейчас .«закон об охране домашних животных». Этот закон ли- шает крестьян права забивать принадлежащий им скот без разрешения властей. Если крестьянин хочет заре- зать животное, он должен подать заявление, после чего комиссия во главе с правительственным чиновником производит обследование и разрешает убой только в трех случаях: по старости, в случае неизлечимой бо- лезни и при наличии эпидемического заболевания. Шку- ра животного подлежит сдаче властям. Запрет, раопро- 'страняется не только на крупный и мелкий скот, но также на домашнюю птицу — кур, уток и гусей. В 1954 г. были введены также обязательные поставки мяса государству41. Однако эти меры не дали существенного результата. Количество скота увеличивается крайне медленно. Так, если в 1954 г. в Южной Корее насчитывалось 763 тыс. голов крупного рогатого скота, 15,8 тыс. лошадей, 1261 тыс. свиней, 8293 тыс. кур, то через шесть лет, к началу 1960 г., положение мало изменилось: было за- регистрировано 1020 тыс. голов крупного рогатого скота (менее одной головы на два крестьянских двора), 18.7 тыс. лошадей, 1439 тыс. свиней, 12 041 тыс. кур (примерно по пяти кур на двор). Статистикой было также учтено 699 тыс. собак, мясо которых в Корее употребляется в пищу и которые поэтому тоже подпа- дали под действие закона 1954 г.42. Южнокорейские экономисты, не отрицая крайне сла- бого развития животноводства, пытаются объяснить его отсутствием пастбищ. В солидном официальном издании справочного характера говорится, например, что в стра- не имеется всего 44 пастбища43. Однако в Корее давно и широко применяется стойловое содержание скота, возможности которого при наличии кормов безгранич- ны. Значит, дело не в пастбищах. Основная причина упадка животноводства заключается в том, что скот не- чем кормить. В стране, где голодают люди, зерно, есте- ственно, не может идти на корм скоту. 41 Там же. 42 «Сельскохозяйственный ежегодник», 1960, разд. 111, стр. 102—103. 43 «Korea: its land, people and culture of all ages», p. 239. 91
Получается, таким образом, порочный круг: для уве- личения поголовья скота и тем самым улучшения снаб- жения сельского хозяйства органическими удобрениями нужны корма, а производство последних невозможно без удобрений. Отсюда огромная потребность в хими- ческих удобрениях, которые крестьянин не может изго- товлять в своем хозяйстве, а вынужден покупать. Чтобы крестьянин мог вносить в землю необходимое количе- ство минеральных удобрений, они должны продаваться по доступным ценам. Выше уже упоминалось о том, что до 1945 г. снабжение сельского хозяйства Кореи удоб- рениями было крайне неудовлетворительным, а после 1945 г. вследствие разрыва экономических связей с Се- вером положение стало катастрофическим. Южнокорейские экономисты исчисляют минималь- ные потребности страны в минеральных удобрениях для поддержания плодородия почвы в 1 млн. т в год, но эти подсчеты приуменьшены. В действительности Юж- ная Корея должна потреблять ежегодно не менее 1,5 млн. т минеральных удобрений. До 1956 г. лисын- мановское правительство почти не. уделяло внимания снабжению сельского хозяйства удобрениями. Затем встревоженное значительным падением урожайности зерновых марионеточное правительство Южной Кореи пыталось организовать производство местных удобре- ний. Ежегодно при помощи полиции стали проводиться кампании заготовки зеленой массы. Особенно большой размах такая кампания приняла в 1957 г. В течение двух месяцев (август и сентябрь) сотни тысяч крестьян были оторваны от полевых работ и брошены на заго- товку зеленой массы в леса, расположенные на трудно- доступных горных склонах. Однако из-за отсутствия транспорта почти все заготовленное осталось на месте. За последние годы в Южной Корее производится в среднем 7—8 млн. кван44 местных удобрений (компо- стных и зеленых). Однако такого рода местные удобре- ния не могут заменить химических, а этих последних по-прежнему остро не хватает, о чем свидетельствуют следующие данные о ввозе заграничных химических удобрений (в тыс. т) 45: 44 Кван — равен 3,75 кг. 45 «Сельскохозяйственный ежегодник», 1'960, разд. III, стр. 85. 92
Год Год 1952 620 1956 850 1953 542 1957 764 1954 765 1958 857 1955 681 1959 774 В 1959 г. 380 тыс. т 'было закуплено правительством й 394 тыс. т — частными компаниями. Если исходить из потребности в 1,5 млн. т, оказы- вается, что среднегодовой дефицит химических удобре- ний за указанный период составлял 700—900 тыс. т, т. е. ввоз удобрений не обеспечил и половины потребности сельского хозяйства Южной Кореи. К тому же ввози- мые удобрения продаются по непомерно высоким, не- доступным для большинства крестьян ценам, причем в условиях инфляции разрыв в ценах на покупаемые крестьянами удобрения и продаваемое ими зерно не- прерывно возрастал. Наглядную картину этого разрыва дают официально исчисленные индексы цен на удобре- ния и 3epHQ на ряд лет 46: Год Удобрения Зерно 1947 100 100 1948 182 158 1949 528 170 1952 12 0J0 8 000 1953 140)0 8 000 ’ 1954 14 500 7 000 1955 23 000 16 000 1956 ,71 000 26 000 1957 74 000 34 000 При таком разрыве в ценах на удобрения и зерно беднейшее крестьянство фактически лишалось возмож- ности покупать удобрения за наличные деньги. Тогда была введена в действие система их принудительного распределения среди крестьян государственными орга- низациями в кредит, что, конечно, привело к росту за- долженности сельского населения. Об этом свидетель- ствуют следующие данные о продаже удобрений, вве- зенных государством (в тыс. т) 47. 46 «Экономический ежегодник», 1957, разд. IV, стр. 250—254. 47 «Сельскохозяйственный ежегодник», 1960, разд. Ш, стр. 88. 93
Год За деньги В кредит Всего 1957 243 399 642 1958 215 222 437 1959 108 125 233 Обращает на себя внимание факт, что из 380 тыс. т ввезенных правительством в 1959 г. удобрений оно су- мело реализовать только 234 тыс. т. Совершенно оче- видно, что, несмотря на огромную потребность в удоб- рениях, крестьяне были не в состоянии покупать их даже в кредит. Как мы уже говорили, плата за при- обретаемые у государства в кредит удобрения получила в Южной- Корее официальное название «налога за удоб- рения». Это один из наиболее тяжелых для крестьян налогов. Мы уже показывали выше (см. табл. 5), какую огромную долю расходной части бюджета крестьянских хозяйств составляют4 расходы на удобрения. Для бед- нейшей части сельского населения эти затраты пред- ставляют совершенно непосильное бремя. Так, вД959 г. у хозяйств, обрабатывающих до 1 чонбо земли, они со- ставляли около 2/з основных расходов (помимо налогов и возврата ссуд), а у хозяйств, обрабатывающих 0,5— 1 чонбо,— значительно больше половины. У зажиточ- ных хозяйств доля расходов на удобрения снижается, поскольку самый бюджет больше, но прогрессивно уве- личиваются затраты на приобретение удобрений, вно- симых на 1 чонбо. Некоторое количество удобрений поставлялось в Южную Корею Соединенными Штатами по так назы- ваемой программе помощи. Следует, однако, отметить, что, хотя американцы очень любят распространяться о большой помощи, будто бы оказываемой ими Южной Корее, вряд ли даже кто-либо из американских деяте- лей может похвалиться сколько-нибудь реальным вкла- дом в развитие сельского хозяйства Южной Кореи. Так, за девять лет (1946—1954) американские организации, ведавшие оказанием «помощи» иностранным государ- ствам, ввезли в Южную Корею удобрений на более чем скромную сумму 119,3 тыс. долл.48. Стремясь в максимальной мере использовать Юж- ную Корею в качестве рынка для своих избыточных 4,8 См. там же, стр. И34—135. 94
сельскохозяйственных товаров, Соединенные Штаты за последние годы почти совершенно прекратили поставку удобрений по «программе помощи». Мало того, обычные коммерческие поставки удобрений, производимые, кста- ти сказать, по ценам выше мировых, американцы Сплошь и рядом срывают под предлогом нехватки тон- нажа. Вместе с тем они всячески препятствуют ввозу в Южную Корею удобрений из других стран,«в частно- сти из Японии. Неоднократно японские компании, изъ- являвшие готовность продавать Южной Корее удобре- ния по ценам на 15—25% ниже американских, отказы- вались выполнять соглашения о поставках под нажим-ом из США. И при всем том южнокорейские правители отвечают гробовым молчанием на предложения прави- тельства КНДР поставлять Югу дешевые и высокока- чественные химические удобрения. В 1961 — 19ь2 гг. в мировой печати появлялось много сообщений, показывающих, что правительство Южной Кореи прилагает большие усилия, чтобы увеличить им- порт удобрений даже ценой вывоза крайне дефицитного риса. В августе 1961 г. Южная Корея предложила Японии закупить у нее 50 тыс. т риса в обмен на химические удобрения. 28 сентября 1961 г. член торго- вой делегации японских деловых кругов Есида заявил, что достигнуто соглашение о поставке в Южную Ко- рею удобрений в обмен на продукцию сельского хозяй- ства и морских промыслов. В конце декабря 1961 г. правительство Мексики сообщило о своей готовности продать Южной Корее 10 тыс. т химических удобрений. Южнокорейское правительство пытается разрешить проблему снабжения сельского хозяйства удобрениями также и путем привлечения в химическую промышлен- ность иностранного капитала. Так, при помощи амери- канского капитала в 1956 г. в Чунчжу началось строи- тельство завода по производству аммиака. Завод был пущен в 1962 г. и обошелся в 19,5 млн. долл. В настоя- щее время он выпускает 250 т аммиака в сутки. В том же 1962 году начал давать продукцию завод в Рачжу, на строительство которого затрачено 27 млн. долл, и 1 млрд. вон. С пуском этого завода годовое произ- водство мочевины будет доведено до 170 тыс. т в год, что обеспечит примерно 30% потребности страны. В конце 1962 г. в Ульсане начато строительство еще 95
одного завода химических удобрений с проектной мощ- ностью в 16 тыс. т мочевины в год. На это строитель- ство ассигновано 5,5 млн. долл, и 1 млрд. вон. Наконец., агентство Тонъян (передало 1 сентября 1962 г., что между президентом южнокорейской акционерной ком- пании химических удобрений Лин Ир Сеном и прези- дентом японской химической компании Икэда заключен контракт о предоставлении южнокорейской компании займа в 1,5 млн. долл, для строительства^ суперфосфат- ного завода на условиях выплаты 5,5% годовых и погашения займа в течение десяти лет. Строительство завода началось в ноябре 1962 г. в г. Самчхонпхо (про- винция Южная Кёнсан). Возможно, что все эти меры позволят правительст- ву Южной Кореи уменьшить «голод» на химические удобрения, но сделано это будет только ценой еще боль- шего экономического закабаления, увеличения зависи- мости от иностранного капитала. К тому же этого, ко- нечно, недостаточно для прекращения импорта хими- ческих удобрений. Кроме удобрений сельскому хозяйству Южной Кореи не хватает ядохимикатов для борьбы с вредите- лями посевов. Ядохимикаты, изготовленные на месте, дороги и малоэффективны. Импорт ядохимикатов из США достигает 700—800 тыс. т в год, но этого количе- ства явно недостаточно. Как и химические удобрения,, ядохимикаты принудительно распределяются в кредит среди крестьян, которые не в состоянии их покупать, и это также ведет ко все большему росту задолженности сельского- населения. Общая картина представляется в следующем виде: после земельной реформы техническое оснащение сель- ского хозяйства Южной Кореи осталось таким же при- митивным, как и прежде, и нет никаких оснований полагать, „что применение удобрений и ядохимикатов увеличилось в сколько-нибудь значительной степени. При подобном застойном состоянии производительных сил сельского хозяйства не может быть, конечно, и речи о развитии внутреннего рынка. Напротив, налицо все признаки уменьшения емкости деревенского рынка. Так, по подсчетам Корейского банка, с 1956 по 1960 г. уро- вень потребления южнокорейских крестьян снизился на 32%. Сообщения из Южной Кореи говорят о том, что 96
в результате падения покупательной опосо1бности насе- ления происходит затоваривание таких видов промыш- ленной продукции, которые ранее пользовались боль- шим спросом. Например, товарные запасы хлопчатобу- мажных тканей увеличились в 1961 г. в 6 раз по срав- нению с 1959—4960 гг. Здесь снова уместно сравнение с земельной рефор- мой, проведенной в Японии. В условиях высокого раз- вития капиталистических отношений, достигнутого в Японии, земельная реформа вызвала значительный подъем производительных сил сельского хозяйства и усилила расслоение крестьянства, что в свою очередь привело к расширению внутреннего рынка. Увеличение использования машин, удобрений и ядохимикатов по- служило стимулом для развития промышленности, про- изводящей эти товары. В Южной Корее, как мы пока- зали, производительные силы сельского хозяйства и в пореформенный период топчутся на месте. Хотя и здесь налицо довольно значительное расслоение крестьянства, результатом его является не пролетаризация, а паупе- ризация бедняка. Естественным и неизбежным следствием полного за- стоя производительных сил сельского хозяйства Южной Кореи является такой же застой сельскохозяйственно- го производства. Официальная пропаганда пытается объяснить его множеством причин: естественным огра- ничением земельного фонда вследствие гористого ланд- шафта страны, тяжелыми 'климатическими условиями, •плохими почвами, стихийными бедствиями и т. д. и т. п.4Э. Но эти попытки южнокорейских правителей оправдать плачевные результаты своего хозяйничанья никого не могут ввести в заблуждение. Аналогичные и даже худшие природные условия в северных районах Кореи не служат непреодолимым препятствием для значительного увеличения фонда обрабатываемых зе- мель. Горы действительно занимают примерно 75% терри- тории страны, но при условии террасирования значи- тельная часть горных склонов могла бы стать пригод- ной для сельского хозяйства. Напомним, что в Италии, где рельеф местности весьма сходен с корейским, обра- 49 49 См. «Korea: its land, people and culture of all ages», -p. 239. 7 Заказ 1494 yf
батываются почти 45% территории, против 24% в Юж- ной Корее. Возможна была бы также и культивация солончаковых почв. Но для всего этого требуются круп- ные капиталовложения, непосильные для крестьян, а южнокорейское правительство, превратившее страну в военный лагерь, едва сводит концы с концами и то лишь благодаря подачкам Соединенных Штатов, и не ассиг- нует средств на расширение посевной площади. Большие возможности для увеличения продукции сельского хозяйства заложены в ирригации. Приведем пример. По официальным данным министерства земле- делия и лесоводства, на конец 1961 г. в Южной Корее имелось 2041 тыс. 'чонбо пахотных земель. Однако газета «Кориэн тайме» от 19 июня 1962 г. сообщила: «Общая площадь пахотных земель в Южной Корее на. конец 1961 ;г. составляет 2979 тыс. чонбо». Эта цифра— не ошибка, и она не означает, что пахотный фонд воз- рос более чем на 900 тыс. чонбо. В данном случае при- нята во внимание возможность снимать с поливных зе- мель двойные и тройные урожаи. Примерно с 400 тыс. чонбо поливных земель урожай зерновых снимается дважды50, а с какой-то части даже трижды (зерновые и овощные культуры). Если учесть это обстоятельство^ действительно можно условно считать, что пахотный фонд приближается к 3 млн. чонбо. Если бы площадь, поливных земель была увеличена, это могло бы дать значительный рост сельскохозяйственной продукции. Жалобы на плохие почвы Южной Кореи лишены всякого основания. Бурые и перегнойные карбонатные почвы корейских равнин бедны азотом и фосфором, однако при внесении достаточного количества химичес- ких удобрений и правильном севообороте они могут да- вать хорошие и устойчивые урожаи. То же самое можно сказать и про красноземы, которые наиболее типичны для Юга51. В последнее время в Южной Корее резко упала уро- жайность риса. По официальным данным, с чонбо сни- мается 12—14 сок52, а по неофициальным — 10—11 сок этой культуры, тогда как даже при господстве японский 50 «Сельскохозяйственный ежегодник», 1960, разд. III, стр. 57.. 51 См. В. Т. Зайчиков, Корея, М., 1951, стр. 161—462. 52 «Сельскохозяйственный ежегодник», 1960, разд. Ш» стр. 64—65. 98
колонизаторов обор составлял в среднем до 15 сок с чонбо, а в хорошие годы — 20 'сок. На подобных же землях в КНДР урожай равен в среднем 15—20 сок с чонбо, а в отдельных кооперативных хозяйствах пре- вышает 35 сок. Следовательно, дело не в плохих почвах,, а в том, что интенсивные посевы риса на одних и тех же участках и недостаток удобрений уменьшили про- изводительную силу земли, а это прямой результат су- ществующих в Южной Корее аграрных отношений. При сохранении в неприкосновенности существующего аг- рарного строя положение и впредь вряд ли изменится в лучшую сторону. Климат Южной Кореи чрезвычайно благоприятен для сельского хозяйства. Достаточно сказать, что в те- чение шести месяцев (май — октябрь) средняя темпе- ратура превышает 20° С при 1600 мм годовых осадков. Правда, Южная Корея лежит на пути тайфунов и под- вержена засухам, но, говоря о стихийных бедствиях, следует помнить, что тайфуны проходят и над КНДР и там тоже бывают сильные засухи. Однако проведен- ные в КНДР работы по регулированию режима рек, сооружению плотин и дамб значительно ограничивают разрушительные последствия тайфунов. Эти же меро- приятия страхуют страну от засухи. В Южной Корее правительство не ассигнует необходимых средств для проведения такого рода работ, поэтому тайфуны при- чиняют сельскому хозяйству огромный ущерб, уносят сотни и тысячи жертв. В этом нетрудно убедиться, оз- накомившись со сводкой ущерба, причиненного Южной Корее тайфунами (в основном в виде морских и речных наводнений), составленной нами по сообщениям южно- корейских информационных агентств. Картина, которую. дает эта сводка, является далеко не полной: по боль- шей части в нашем распоряжении имелись данные не . за целый год, а за отдельные месяцы, но в какой-то ме? ре она позволяет составить представление о колоссаль- ных опустошениях, ежегодно причиняемых этим стихий- ным бедствием (см. стр. 100). Правительство Южной Кореи не скупится на обе- щания принять меры для предотвращения стихийных бедствий, но все остается по-старому. Приведем некотот рые примеры. В мае 19'62 г. агентство Хаптон передало, что генерал Пак Чжон Хи приказал вырыть в течение 99 7*
июня для борьбы с засухой 20 тыс. колодцев и уста- новить 10 тыс. насосов для подачи воды. 25 июня 1962 г. появилось сообщение агентства Тонъян о том, что пра- вительство бросило на борьбу с засухой 153 тыс. сол- дат и 4 тыс. единиц военного оборудования. Однако го- ра родила мышь. К 1963 г. было вырыто около 10 тыс. колодцев, а насосы установлены не были, так как их надо было закупить за границей. • 1 °* и 1 ю л сч со н ю 2 я Одо t-1 u СТ) - J О' ч ° о. о • ю н С7> о СО — К 5S 2 2 Число пострадав- ших, тыс. . . . 133 77 988 169 5) Число погибших . 437 11 зэ 192 4 09.) 133 665 Число разрушен- иях строений, тыс 19 42 26 145 18 10 Площадь повреж- денных посевов, тыс. чонбо . . . 41 116 127 128 319 41 Количество погиб- шего скота, тыс. голов Число потерпев- ших аварию су- дов 535 727 64 64 15 000 6)0 0 247 Не лучше ведется борьба с наводнениями, послед- ствия которых СПЛОШЬ и рядом носят катастрофический характер. В начале июня 1962 г. произошло сильнейшее наводнение, от которого пострадало 40 тыс. человек; 114 человек погибли. По сообщению агентства Тонъян, в районы, пострадавшие от наводнения, были посланы войска — и этим ограничилась правительственная по- мощь пострадавшему населению. Обещанные ему 10 тыс. сок зерна так и не были выданы. 31 августа 1962 г. произошло сильное наводнение в провинции Южная Чолла. Вскоре был создан государ- ственный комитет по ликвидации последствий наводне- ния. 10 сентября этот комитет опубликовал предвари- тельные данные об ущербе, причиненном бедствием. Бы- ло сообщено, что без крова осталось 20 тыс. человек, а материальный ущерб достиг 657 млн. вон. Число по- гибших комитет скрыл. Больше известий о его деятель- 100
ности не было. И в дальнейшем ничего не изменилось Вместо работ по предотвращению наводнений южно- корейское правительство создает комитеты и комиссии, занимающиеся только подсчетом ущерба. * * * Рассмотрим имеющиеся в нашем распоряжении дан- ные, характеризующие состояние сельскохозяйственного производства. Нами составлена таблица, дающая пред- ставление о структуре посевных площадей по видам основных культур (табл. 9). Таблица & Посевные ллощади, занятые под важнейшими продовольственными культурами, тыс. чонбо * Год Рис Пшеница, рожь, яч- мень, овес Другие зерновые Бобовые Карто- фель 193Э—1936 1226,0 1013,0 268,0 471,0 34,9 (в среднем) 1945 1054,7 831,2 258,1 273,2 112,9 1946 1107,1 713,9 238,2 259,0 83,4 1947 1123,1 758,3 181,5 263,7 84,0 1948 1121,2 778,4 229,9 281,0 91,9 1949 1052,7 798,7 286,0 319,2 94,4 195) 1098,0 814,1 215,8 289,9 85,1 1951 922,8 688,7 280,1 289,3 80,1 19j2 814,4 767,6 428,0 314,0 71,6 1953 1078,0 882,7 180,4 293,3 92,2 1954 1077,4 89),0 212,7 298,4 91,0 19э5 1098,1 916,6 223,5 314,0 91,7 19.56 1105,8 957,6 217,4 311,8 95,1 1957 1114,1 1004,1 214,3 320,8 104,8 1958 1117,5 943,7 220,8 315,1 97,7 1959 1122,5 947,8 217,1 316,4 100,4 * Составлено по данным «Экономического ежегодника», 1948, разд. I, стр. 46; «Сельскохозяйственного ежегодника», i960, разд. Г1'1, стр. 64—'65. По данным южнокорейских информационных агентств, в 1961 г. под рисом было занято ИЗО тыс. чонбо. Мы видим, что при наличии известных колебаний структура посевных площадей в первые пореформен- 101
ные годы сравнительно мало менялась. Незначительная перемена в структуре площадей произошла после 1956 г., когда обнаруживается тенденция к некоторому увеличению площади земли, занятой рисом. Но и в 1961 г. площадь, занятая под рисом, ненамного превы- шает уровень 1945 и 1949 гг. Поскольку общие размеры посевной площади увели- чиваются крайне медленно, урожайность снижается, а население страны растет,— естественно, что зерновой баланс Южной Кореи становится все более неблагопри- ятным. Разрыв между производством продовольственных культур и потребностью населения возрастает с каж- дым годом. Об этом свидетельствуют статистические данные о производстве основных продовольственных культур (табл. 10). Таблица 10 Производство основных продовольственных культур, млн. сок * Год Рис Пшеница, рожь, яч- мень, овес Другие зерновые Бобовые Карто- фель 19С6-1940 16,1 9,5 1,7 2,1 1,3 (в среднем) 1945 12,8 2,5 0,6 1,0 1,3 1946 12,0 4,1 0,6 1,1 1,0 1947 13,8 3,7 0,4 1 ,о 1,0 1948 15,5 3,9 0,6 1,1 1,1 1949 14,7 5,1 0,8 1,5 1,2 1959 14,6 5,2 0,5 1,0 1,1 1951 11,3 3,0 0,7 0,9 0,9 1952 9,3 4,4 1,1 1,0 0,7 1953 14,1 5,1 0.6 1,2 1,6 1954 15,0 6,5 0,6 1,3 1,3 1955 15,5 5,4 0,7 1,2 1,6 1956 12,8 5,8 0,6 1,3 1,3 1957 15,7 5,2 0,6 1,3 1,4 1958 16,6 6,3 0,8 1,3 1,5 1959 16,6 7,2 0,6 1,2 1,4 * Составлено то данным «Экономического ежегодника», '1955, разд. I, стр. 70; «Сельскохозяйственного ежегодника», I960, разд. III, стр. 64—65. 102
В 1936—1940 гг. риса в среднем производилось 16,1 млн. сок, всех других зерновых — свыше 11 млн., -бобо-вых — 2,1 млн., картофеля — 1,3 млн. сок, т. е. в общей сложности свыше 30 млн. сок. Цифры показы- вают, что лишь в 1958 г. производство риса достигло уровня колониального периода. Некоторое превышение этого уровня в урожайном 1961 году (18,9 млн. сок) не может, конечно, считаться доказательством значи- тельного роста обора риса. Если же взять период 1950— 1961 гг., то окажется, что средний размер производства риса заметно отстает от 1936—1940 гг. Напомним, что рис в Корее — основной продукт питания и сравнивать его значение в рационе населения можно только с тем значением, которое для европейцев имеет хлеб, и то с большими оговорками. Кореец никогда не будет жало- ваться на недостаток продовольствия, если у него есть рис. Большую роль в питании корейцев играют другие зерновые культуры. Из пшеничной муки приготовляется ряд национальных блюд (лапша, пельмени). Ячмень, просо—пища бедняков, подчас их единственное спасе- ние от голодной смерти. Общее производство этих куль- тур после второй мировой войны сократилось и не вос- становилось. В 1956 г. сбор этих культур приблизитель- но на 40% меньше, чем в 1936—1940 гг. К 1961 г. он несколько увеличился, но все же остался ниже, чем в период японского господства. Почти вдвое уменьшилось по сравнению с колони- альным периодом и находится в застойном состоянии производство бобовых культур, идущих на приготовле- ние масла и различных соусов и приправ. Производ- ство 'картофеля осталось на уровне колониального пе- риода. По сообщениям южнокорейских агентств, в 1961 г. собрано 18,9 млн. сок риса, около 7 млн. других зерно- вых, 1,3 млн. сок бобовых, что составляет в общей слож- ности примерно 27 млн. сок. Данные за 1962 г. у нас имеются только по рису, которого было собрано 15 млн. сок. Если даже предположить, что сбор других культур остался на уровне 1961 г., что сомнительно, поскольку год был тяжелым в климатическом отношении, то и в этом случае общий сбор не мог превысить 24 млн. сок. Сведения о площадях, занятых под садово-огород- 103
ными культурами53, и о сборе этих культур мы даем отдельно, поскольку в Южной Корее снимается несколь- ко урожаев этих культур и сопоставление площадей в абсолютных цифрах не 'будет показательным. Приводим эти сведения за те годы, по которым они имеются54. Огородные культуры Площадь, Год тыс. чонбо Сбор, млн. кван 1948 109,8 290,6 1949 117,9 310,1 1959 83,8 218,8 1951 95,5 302,6 1952 100,6 271,8 1953 99,2 221,2 1954 110,3 297,4 1955 107,8 311,0 1956 111,3 256,4 1957 117,2 327,3 1958 112,6 296,5 1959 119,3 269,4 Садовые культуры 1945 14,6 11,1 1946 15,4 16,3 1947 14,5 11,3 1948 18,6 22,7 1949 20,2 24,9 1950 20,2 18,2 1951 19,9 40,0 1952 18,5 28,1 1953 18,3 28,9 1954 18,8 29,3 1955 19,5 31,2 1956 2 ),3 31,2 1957 2),4 33,9 1958 22,5 4 ),4 1959 23,3 44,5 Мы видим, что площадь под огородными культурами и обор овощей держатся примерно на одном уровне. Значительно возрос лишь сбор фруктов. Таким обра- 53 К садовым культурам относятся яблоки, груши, персиковые и дыни. Две трети сбора огородных культур приходится на белую редьку и китайскую капусту, за ними следуют красный перец, чес- нок и др. 54 «Сельскохозяйственный ежегодник», 1960, разд. Ill, стр. 74—77. 104
зом, продукция важнейших продовольственных культур (исключая фрукты) топчется на месте, а поскольку на- селение Южной Кореи выросло по сравнению с доре- форменным периодом, это означает, что производство на душу населения сократилось. В 1936—1940 гг., когда Южную Корею населяло примерно 18—19 млн. человек, урожай риса в среднем составлял 16 млн. сок, а при хорошем урожае превы- шал 20 млн. сок. В среднем в эти годы производилось свыше 30 млн. сок продовольственных культур ('без; овощей и фруктов). В 1945—1951 гг. (до земельной ре- формы) при населении свыше 20 млн. человек риса со- биралось в среднем 13,5 млн. сок, в урожайные годы — до 15,5 млн. сок. Всего продовольственных культур про- изводилось до 23 млн. сок. В 1951 —1962 гг. при населении, достигшем к концу этого периода 26,2 млн. человек, Южная Корея произ- водила риса 15 млн. сок в среднем и до 19 млн. сок в урожайные .годы. Всего продовольственных культур со- биралось в среднем 24 млн. сок, а при хорошем уро- жае— до 27 млн. сок. В приблизительном пересчете на душу населения указанных культур приходилось: в 1936—1940 гг.— око- ло 1,6 сока, в 1945—1951 гг.— 1,15 сока, в пореформен- ные годы (1951 —1962)—0,9 сока. Конечно, такие рас- четы могут быть приведены только в качестве иллю- страции ухудшения продовольственного баланса. Раз- меров потребления они не показывают. Следует иметь, в виду, что в пореформенное время непрерывно увели- чивается удельный вес городского населения по сравне- нию с сельским. Так, общее население Южной Корен увеличилось с 20,7 млн. в 1956 г. до 22,9 млн. в 1959 г. и 26 млн. человек к концу 1962 г. Сельское население- за те же годы возросло с 13,4 млн. в 1956 г. до 14,1 млн. в 1959 г. и 14,5 млн. человек в конце 1962 г. Следова- тельно, с 1956 по 1962 г. удельный вес сельского насе- ления уменьшился с 64,8 до 58% 55- Рост населения го- родов— в значительной мере за счет непомерно раз- бухшего чиновничьего и полицейского аппарата и ог- 55 Расчеты, связанные с численностью населения Южной Ко- реи, произведены по данным «Корейского ежегодника», 195-3, стр. 752, «Сельскохозяйственного ежегодника». 1950, разд. Ш, стр. 9 и южнокорейских информационных агентств за 1991—1962 гг. !()>
ромной для такой страны армии—вызывает увеличение потребности в товарном зерне, а возможности полу- чить его, как мы уже показали, почти не изменились. Положение с продовольствием становится все более и более напряженным. Нормальным путем разрешения продовольственной проблемы могло быть только увеличение товарного вы- хода зерна в результате роста его производства за счет увеличения посевных площадей и повышения урожай- ности. Мы уже убедились в том, что земельная рефор- ма 1949 г. не создала и не могла создать для этого не- обходимых условий. И в колониальный период продо- вольственное положение Кореи было тяжелым, потому что колонизаторы вывозили в Японию лучший рис, му- ку, крахмал, соевое масло и другие продукты. Как от- мечалось выше, в 30—40-х годах японцы ежегодно вы- качивали только из южных районов Кореи в среднем по 7 млн. сок зерна56, а взамен ввозили из Северо- Восточного Китая некоторое количество проса и чуми- зы. Крестьянство влачило полуголодное существование. Редкий год обходился без весенних голодовок. Трудя- щиеся городов тоже питались плохо. Но все-таки до 1945 г. дело не доходило до того, что миллионы кресть- ян страдали от голода с самой осени, а в настоящее время это — обычное явление. Приведем несколько свидетельств южнокорейской печати, характеризующих продовольственное положе- ние деревни на протяжении ряда пореформенных лет. «Почти половина всех крестьянских дворов испытывает недостаток продовольствия»,— писал в 1957 г. журнал «Чечжон». И далее: «Для обеспечения продовольствием беднейших крестьян необходимо 2 млн. сок зерна»57. Через несколько месяцев журнал снова писал то же са- мое, но в еще более тревожном тоне: «По данным ми- нистерства внутренних дел, на 15 марта 1957 г. не хва- тило продовольствия у 343 тыс. хозяйств. Это состав- ляет 30% всех крестьянских хозяйств. По неполным данным, в конце мая все крестьяне, имеющие менее 0,5 чонбо земли, остались без продовольствия, а это со- ставляет свыше 50% всех крестьянских хозяйств»58. 50 «Чечжон», Г958. № 5, стр. 27. 57 «Чечжон», 1957, № 7, стр. 31. 68 «Чечжон», 1957, № 12, стр. 22. Я 06
Аналогичную картину дают сообщения печати и че- рез три года. «В настоящее время в Южной Корее на- считывается по крайней мере 1700 тыс. крестьянских дворов, оставшихся без продовольствия, и даже в про- винциях Северная и Южная Кёнсан, этих прославлен- ных житницах Кореи, до 200 тыс. крестьянских дворов юстались с осени без продовольствия. Создалось такое бедственное положение, что огромное большинство детей страдает от недоедания, они бросают школы и бродят по горам, чтобы выкапывать съедобные корни»59. «В стране голодают 788 тыс. детей, в том числе -577 тыс. учащихся начальных школ; 18 тыс. детей по- мещены в различные государственные учреждения по- мощи голодающим и 172 тыс. детей — в лагеря для по- страдавших от .стихийных бедствий»60. «Чтобы попасть в тюрьму и избавиться, таким об- разом, от голода и холода, бездомные и нищие умыш- ленно совершают мелкие кражи и другие правонару- шения. Сеульские полицейские власти вопиют, так как тюрьмы переполнены», — сообщал в начале января 1961 г. сеульский корреспондент агентства Франс Пресс. 16 марта 1961 г. агентство Хаптон передало сле- дующую информацию: «Согласно обследованию, прове- денному министерством здравоохранения и социальных дел, необходимо не менее 120 тыс. т зерна (по 450 г в день на человека), чтобы спасти голодающих крестьян. Крестьяне голодают в провинциях Северная и Юж- ная Чунчен, Северная и Южная Чолла, Северная и Южная Кёнсан (их насчитывается свыше миллиона). В рыбацких поселках голодают 511 тыс. человек. В на- стоящее время министерство располагает всего лишь 1,2 тыс. т зерна для помощи населению. И это после двух сравнительно урожайных лет». В марте 1962 г. более 3400 тыс. крестьян нуждались в срочной про- довольственной помощи61. 59 «Хангук ильбо», 29.XI.1960. ео «Кукче синбо», 11.IX.1960. ei В 1962 г. погодные условия были в Корее неблагоприятны- ми. Несмотря на это, в КНДР был собран рекордный урожай риса, а в Южной Корсе этот год был самым неурожайным за последние 50 лет. В провинции Северная Кёнсан сбор риса оказался вдвое ниже среднего. Неурожай охватил провинции Северная и Южная Чунчен, Северная и Южная Чолла и ряд других. См. «Новости Ко- реи», 1962, № 32, стр. 19. 107
Подобных страшных свидетельств можно было бы привести буквально сотни. Следствием хронического го- лода является широкое распространение в южнокорей- ской деревне туберкулеза и других болезней. Катастрофическое продовольственное положение Южной Кореи становится особенно наглядным, если провести сравнение с тем, что достигнуто в этой обла- сти в КНДР. Сопоставим общее производство продо- вольственных культур за ряд лет (в млн. сок). Южная Корея КНДР До окончания ко- рейской войны (в среднем за год) 3) 15 1961 27 31 1962 24 36 А ведь КНДР буквально заново создала свое сель- ское хозяйство в ходе огромных социально-экономичес- ких преобразований. При этом нельзя не учесть, что население Южной Кореи в 1962 г. составляло 26,2 млн. человек, а КНДР —11 млн.62. * * * В декабре каждого года в Южной Корее публикует- ся план снабжения зерном на следующий год. Рас- смотрение структуры этого плана представляет извест- ный интерес для характеристики продовольственного по- ложения. Поступления планируются главным образом из осен- него урожая. Первоначально все виды налогов, вноси- мых зерном, взыскивались с крестьян в октябре — де- кабре, и тогда же они обязаны были возвращать госу- дарству зерновые ссуды. Однако поскольку на практике оказалось невозможным одновременно выкачивать из деревни всю эту огромную массу зерна, примерно 20% 62 Численность населения КНДР после войны 1950—1953 гг. почти не увеличилась вследствие тяжелых потерь, понесенных во время военных действий, бегства контрреволюционных элементов и насильственного угона американскими войсками населения на Юг. 1 )8
общего количества взыскивается в июле — августе, пос- ле обора летнего урожая. План расхода зерна строится следующим образом: снабжение армии; снабжение рабочих и служащих; снабжение тюрем и детских приютов; семенной фонд; государственный фонд зерновых ссуд; резервный фонд; фонд регулирования. «Семенной фонд» — это резерв зерна, созданный го- сударством для бесплатной раздачи крестьянам в слу- чае уничтожения посевов каким-либо стихийным бед- ствием. Размеры этого фонда не идут ни в какое сравнение с тем количеством зерна, которое требуется для вторичного засева опустошаемых тайфунами зе- мельных площадей. Так, в 1958 г. в этом фонде числи- лось 112 тыс. сок зерна, а пострадало от тайфунов толь- ко с января по август 127 тыс. чонбо, на засев которых понадобилось бы значительно больше зерна. Если учесть, какие огромные территории ежегодно страдают ют тайфунов, станет ясно, что семенной фонд не может спасти положение. И действительно, каждый раз, когда тайфуны обрушиваются на Южную Корею, большие площади земли остаются незасеянными. Значительно больше по размеру так называемый го- сударственный фонд зерновых ссуд, который южноко- рейское правительство использует для ростовщических операций. По всей видимости, зерновые ссуды выдаются под колоссальные проценты. Так, в 1954—1959 гг. вы- дачи из этого фонда колебались в пределах 500— €00 тыс. сок, а в одном только 1955 году правитель- ство отобрало у крестьян в счет погашения зерновых ссуд 1089 тыс. сок зерна63. «Резервный фонд» предназначен для оказания про- довольственной помощи населению. Хотя размеры это- го фонда возрастают из года в год, он оказывается совершенно недостаточным, чтобы спасти сельское население от голода. Выше мы цитировали журнал «Чечжон», утверждающий, что в 1957 г. для обеспече- ния продовольствием только беднейших крестьян тре- 63 «Экономический ежегодник», 19&6, разд. I. стр. 41. 109
бовало1сь 2 млн. сок зерна. Между тем в 1958 :г. в этом: фонде числилось всего 750 тыс. сок. «Фонд регулирования» создан для поддержания цен на зерно в случае их резкого роста. Практическое зна- чение его ничтожно. Приведем пример. В марте и апре- ле 1955 г. цена риса держалась на уровне 13 тыс. хван за сок. В мае цена поднялась до 17 тыс. хван за сок, а в июне — до 22 тыс. хван. В июле правительство вы- бросило на рынок свои резервы из «фонда регулирова- ния»— и что же? В июле сок риса стоил 24 тыс. хван, а в сентябре — 27 тыс.64. Для крестьян взносы в эти фонды — наиболее тяжелые формы поборов. В 1958 г. план снабжения зерном предусматривал поступление 1,9 млн. сок зерна, а расход — 5,2 млн. сок, т. е. был официально признан огромный дефицит в раз- мере 3,3 млн. сок, хотя при подсчете расхода зерна на снабжение городского населения лисыямановские вла- сти исходили из голодных рационов. Мало изменилось положение и в 1962 г. 28 декабря 1961 г. Верховный комитет государственной реконструк- ции, председателем которого является генерал Пак Чжон Хи, утвердил план снабжения населения продо- вольствием на 1962 г., предусматривавший заготовку 3,2 млн. сок риса и 2,5 млн. сок других зерновых, т. е. всего 5,7 млн. сок. Судя по тому, что через два дня, 30 декабря 1961 г., агентство Хаптон сообщило о наме- рении правительства закупить за границей 3,2 млн. сок зерна для снабжения населения продовольствием в 1962 г., южнокорейское правительство признало для 1962 г. наличие такого же дефицита, какой был при- знан в 1958 г. Эта цифра значительно преуменьшена, даже по мнению южнокорейских экономистов. По их подсчетам, стране ежегодно не хватает 6—7 млн. сок зерна. По нашим подсчетам, действительная нехватка зерна составляет 12—15 млн. сок в год. Американская «помощь» и ее влияние на сельское хозяйство Южной Кореи • Анализируя причины, препятствующие развитию сельскохозяйственного производства в Южной Корее, мы не можем пройти мимо американской «помощи» продовольствием. 64 Там же, стр. 44—45. ПО
‘С первых же дней оккупации Южной Кореи аме- риканскими войсками начались поставки из США из-' бытков сельскохозяйственных продуктов (зерновых, st также табака и хлопка). Часть этих продуктов предо- ставляется Южной Корее безвозмездно на основании закона № 480 о помощи иностранным государствам. По- официальным данным, с 1955 по 1962 г. поставки тако- го рода оцениваются в 300 млн. долл, в год. В Южную Корею ввозилось ежегодно по 5—6 млн. сок зерна, в основном пшеницы. Между тем население Южной Кореи страдает от недостатка своего главного продукта питания — риса, а. не других видов зерна. Производство других зерновых могло бы удовлетворить потребности страны. Но правя- щие круги США меньше всего заинтересованы в нор- мальном развитии сельского хозяйства Южной Кореи. Им несравненно выгоднее не уничтожать залежалые- излишки продовольствия, а предоставлять их в виде «помощи» своим марионеткам, подчиняя последних тем самым своему политическому влиянию. Для правитель- ства США это беспроигрышный политический бизнес, издержки которого покрываются за счет американских налогоплательщиков. В результате получилось, что ввоз зерновых на 20% превысил годовую норму потребле- ния южнокорейского населения. Реализацией этого зер- на в стране ведали правительственные органы: оно про- давалось по крайне низким ценам. Конкуренция аме- риканского зерна препятствует существенному росту производства зерновых и увеличению площади занятых под ними пахотных (в основном суходольных) земель. Вместе с тем через своих советников и «экономических координаторов» американское правительство оказывало решающее влияние на направление развития сельского хозяйства Южной Кореи. В последние годы Соединенные Штаты стали сокра- щать безвозмездные поставки и навязывать обычные за- купки без всяких льгот: правительству Южной Кореи и частным компаниям приходится оплачивать даже су- довой фрахт. Начиная с 1953 г. южнокорейское прави- тельство вынуждено было увеличивать закупки продо- вольствия, и к 1958 г. оно затрачивало на эти цели при- мерно 100 млн. долл, в год65, что, видимо, является 65 «Минчжу чосон», 30.Х. 1958. 111
пределом его возможностей. Американцы совершенно недвусмысленно требуют от своих южнокорейских ма- рионеток долларов. 31 декабря 1962 г. руководитель «Фонда помощи иностранным государствам» Бэл встретился в Сеуле с местными и иностранными журналистами и заявил, что «в целях помощи Южной Корее в ее усилиях по прида- нию экономике самостоятельного характера» США бу- дут и впредь придерживаться нынешнего метода ока- зания помощи, т. е. метода предоставления займов вме- сто безвозмездных поставок продовольствия. Несколько ранее, 9 ноября 1962 г., было сообщено о заключении между США и Южной Кореей соглашения о поставках американских сельскохозяйственных продуктов на осно- ве закона № 480. Южная Корея получит безвозмездно пшеницу, кукурузу, хлопок-сырец на сумму всего лишь 87 млн. долл. Используя продовольственные затруднения южноко- рейского правительства, США предлагают военной хун- те впредь обменивать американские продукты питания на южнокорейский вольфрам. Таким образом, теперь, когда в результате амери- канской «помощи» производство ряда зерновых нахо- дится в состоянии застоя, южнокорейские власти вынуждены затрачивать крупные суммы на закупку продовольствия. Отсюда неоднократные обращения пра- вителей Южной Кореи к их «друзьям и союзникам» — Чан Кай-ши, южновьетнамским и филиппинским вла- стям— с просьбами о срочной продовольственной по- мощи. Итак, ввоз американских излишков сельскохозяй- ственных продуктов, являющийся одной из причин па- дения сельскохозяйственного производства, не может избавить Южную Корею от голода. Соединенные Штаты всячески препятствуют помощи южнокорейскому сельскому хозяйству из средств экви- валентного фонда 66. 66 Этот фонд составляется из сумм, вырученных от продажи южнокорейско-му населению американских товаров, поставляемых в порядке «помощи», в том числе продовольственных. Его расходо- вание строго контролируется представителями США. Средства фонда идут главным образом на военные цели (’80,6%) и на кре- дитование южнокорейских и американских фирм, способствующих сбыту этих товаров. 112
Губительные последствия американской «помощи» во все большей мере осознаются общественностью Юж- ной Кореи. Требования отказа от ввоза американских продуктов сельского хозяйства еще осенью 1960 г. за- полнили страницы оппозиционной прессы, широко об- суждались по радио. Приведем несколько типичных вы- сказываний по этому вопросу. В начале октября 1960 г. один публицист заявил: «Причиной того, что с каждым годом хозяйство нашего крестьянского двора нищает и бедственное положение крестьян усугубляется, яв- ляется чрезмерный ввоз американских сельскохозяй- ственных излишков. Насколько ввозится их, настолько же экспроприируются наши крестьяне». А вот отрывок из другого выступления: «Если про- должать ввозить американские сельскохозяйственные излишки, то мы все больше и больше будем отходить от самостоятельной экономики. Из-за этого крестьянское хозяйство еще больше разорится, еще больше углубится всеобщий застой. А мы все хорошо знаем, что разоре- ние сельского хозяйства и сужение покупательной спо- собности села приводят к застою и городскую эконо- мику». Или еще одно весьма характерное высказывание. Президент «Объединенного ирригационного кооперати- ва Тэхан» сказал об американской «помощи»: «Она сократила народное производство и разъела изнутри нашу экономику. Мы должны наконец освободиться от той идеологии, которая в прошлом побуждала нас идти на чрезмерную зависимость от американской помощи». * * * Нам остается рассмотреть вопрос о производстве в Южной Корее технических культур и других видов сельскохозяйственного сырья. Основными отраслями сельского хозяйства, снабжавшими сырьем отечествен- ную промышленность, издавна были хлопководство и шелководство. Состояние хлопководства наряду с про- изводством зерновых является яркой иллюстрацией по- литики, проводимой Соединенными Штатами в отноше- нии сельского хозяйства Южной Кореи. Мы могли бы коротко сформулировать содержание этой политики словами «удушение отраслей сельского хозяйства Юж- 8 Заказ 1494 ЦЗ
ной Кореи, которые производят продукты, служащие предметами экспорта США». Рассмотрим цифровые данные, характеризующие со- стояние хлопководства67 68. Год Площадь, тыс. чонбо Производ- ство, млн. кан 88 1936-1940 (в среднем) 237 179 1945 174 109 1946 127 95 1947 129 55 1948 115 87 1949 135 139 1959 137 102 1951 146 125 1952 115 89 1953 124 79 1954 120 78 1955 112 97 1956 116 81 1957 77 40 1958 56 37 1959 60 40 Перед нами картина полного уничтожения целой от- расли сельского хозяйства, в свое время игравшей значительную роль в экономике страны. Планомерно и последовательно Соединенные Штаты вынуждали вла- сти Южной Кореи сокращать площадь под хлопком. Уже к 1957 г. эта площадь и соответственно сбор хлоп- ка в несколько раз сократились по сравнению с 30— 40-ми годами. За этот же период ввоз американского хлопка возрос от нуля до 50 тыс. т. Южная Корея вво- зит теперь 95—98% потребляемого ею хлопка, причем США сбывают в порядке «помощи» коротковолокни- стый хлопок, идущий только на изготовление грубых тканей. Несколько больше «повезло» южнокорейскому шел- ководству. Производство шелковых коконов на протя- жении ряда лет остается неизменным, превышая 67 См. «Экономический ежегодник», 1955, разд. I, стр, 74; «Сельскохозяйственный ежегодник», 1960, разд. III, стр. 83. 68 К а н — равен 600 г. 114
1,5 млн. кван в год, ибо шелк-сырец почти полностью закупается американскими фирмами и дальнейшей об- работке подвергается в США. В тяжелом положении находится в Южной Корее табаководство. Легкий и ароматный корейский табак имел хороший сбыт во всех странах Востока и был для Кореи солидной статьей экспорта. Американские табач- ные компании уже много лет ведут борьбу с корейским табаком на азиатских ргнках, конкурируют с ним даже в самой Южной Корее, вынуждая ее брать в порядке «помощи» и закупать в США вместе с продоволь- ствием большие партии табака и сигарет. Напри- мер, когда в конце 1957 г. правители Южной Кореи обратились к США с просьбой поставить им продоволь- ствие на сумму 72 млн. долл., США согласились дать продовольствия только на 49,6 млн. долл, и вдобавок потребовали, чтобы Южная Корея закупила у амери- канских компаний свыше 1,5 тыс. т табака высших сор- тов69. В зависимости от силы нажима со стороны США площадь, занятая табаком, и его сбор постоянно ко- леблются, то уменьшаясь, то увеличиваясь, что ясно показывают следующие цифры70: Год Площадь, тыс. чонбо Производ- ство, тыс. m 1936-194Э (в среднем) 15,2 23,0 1945 9,3 1,1 1946 8,2 7,1 1947 14,9 14,3 1948 15,5 18,7 1949 23,3 38,0 1950 15,2 10,8 1951 12,2 9,8 1952 17,4 16,9 1953 14,2 14,9 1956 23,2 26,2 1959 23,4 28,8 Краткий обзор состояния сельского хозяйства в по- реформенной Южной Корее приводит к заключению, что только в области рисоводства наблюдается некото- еэ Е. W. Wagner, Encyclopedic Korea, рр. 25—26. 70 См. «Экономический ежегодник» 1955, разд. I, етр. 74; «Сельскохозяйственный ежегодник», I960, разд. III, стр. 80—81. 8* 115
рое увеличение продукции. Вю всех остальных отраслях производство фактически топчется на месте. Положе- ние сельскохозяйственного производства в современной Южной Корее можно без малейшего прегрешения про- тив истины характеризовать словами «полный застой». Голодные рационы трудящихся города, голодовки кре- стьян, принявшие хронический характер, говорят сами за себя и являются наиболее точной оценкой экономи- ческих последствий земельной реформы.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА ЮЖНОКОРЕЙСКИХ ПРАВИТЕЛЬСТВ Так называемая Корейская республика обладает внешними атрибутами суверенного государства, но все ее правительства—от л исынм айовского до военной хун- ты— всегда находились в прямом подчинении у Соеди- ненных Штатов. Основной курс внешней и внутренней политики Южной Кореи диктуется Вашингтоном. И со- здание огромной армии, и непрекращающаяся антиком- мунистическая истерия, и отказ от контактов с КНДР — все это в значительной мере результат давления США. В конечном счете и аграрная политика, проводимая правителями Южной Кореи, определяется американца- ми. Они упорно отказываются поставлять удобрения, ядохимикаты, сельскохозяйственный инвентарь. Они широко применяют на строительстве дорог военного значения, аэродромов, военно-морских баз самую со- временную технику (бульдозеры, экскаваторы и пр.), но эта техника никогда не используется для создания ир- ригационных сооружений. В результате стремления аме- риканцев превратить Южную Корею в .рынок сбыта для своих излишков продовольствия и других продуктов сельского хозяйства не используются возможности уве- личения производства ряда зерновых, резко сократи- лись посевные площади под хлопком. Сельское хозяйство Южной Кореи не получает ощу- тимой помощи от государства, потому что все средства бюджета расходуются на огромный чиновничий аппа- рат, полицию и 600-тысячную армию. Совершенно оче- видно, что содержание подобной непомерно раздутой армии с частями обслуживания, с целым комплексом военных сооружений не под силу истощенной экономи- ке Южной Кореи. Вооруженные силы поглощают боль- 117
шую часть средств, получаемых в порядке «помощи», и все, что власти Южной Кореи выжимают из населения в виде налогов. Наметившаяся в последние годы тенденция прави- тельства США взваливать как можно больше военных расходов на плечи своих «союзников» дает основание полагать, что и в дальнейшем Южная Корея -не смо- жет ликвидировать чрезмерное напряжение государст- венного бюджета и вложить в сельское хозяйство сколь- ко-нибудь значительные средства. Отсюда постоянное несоответствие между словами и делами южнокорей- ских правящих кругов в вопросах, связанных с сель- ским хозяйством, их попытки прикрыть демагогической фразеологией свою полную неспособность создать ми- нимальные условия для подъема сельскохозяйственного производства. Из года в год южнокорейская пресса официального направления пестрит сообщениями о разработке раз- личных планов, проведении всякого рода кампаний, цель которых — создать у неискушенного читателя впе- чатление какой-то деятельности, направленной на поль- зу сельскому хозяйству. За рекламной шумихой прес- сы относительно «поднятия сельского хозяйства», «развития страны по районам», «урегулирования кре- стьянских долгов», «внедрения современной техники в сельское хозяйство», «обеспечения сельского хозяйства .лестными удобрениями», «работ по ирригации и ме- лиорации», «восстановления плодородия земли» и т. д. и т. п. кроется стремление вызвать у трудящихся иллю- зии, убедить их в том, что затруднения временны, что они пройдут, что правительство печется о нуждах кре- стьянства. Если бы южнокорейские правительства действитель- но намеревались заняться осуществлением хотя бы не- которых из перечисленных нами планов, это немедленно должно было бы отразиться на расходной части бюд- жета. Ведь реализация даже части этих мер потребо- вала бы существенных ассигнований, а между тем, на- пример, государственный бюджет Южной Кореи на 19'58/59 г. предусматривал вложение в сельское хозяй- ство... одного процента расходной части, и то на адми- нистративные нужды. Отдельные мероприятия в обла- сти сельского хозяйства финансируются либо местными 118
Органами власти .путем введения дополнительных нало- гов, либо за счет иностранных займов, которые изредка перепадают Южной Корее от Международного банка реконструкции и развития и из других источников. Мы не ставим перед собой задачу рассказать о всех планах и о всех кампаниях, проведенных в Южной Ко- рее,— в этом нет никакой надобности. Ограничимся лишь несколькими (Примерами. В 1950 г., перед войной, когда особенно участи- лось и приняло массовый характер бегство разоривших- ся крестьян из деревни, правительство объявило о при- нятии плана улучшения плодородия земли по этапам. Этот план именовался в печати «дополнением к зако- ну о земельной реформе». План предусматривал, что на первом этапе государство проведет на землях 250тыс. беднейших крестьян необходимые агротех’ничеокие и мелиоративные работы и что во время этих работ кре- стьяне, лишенные возможности обрабатывать свою зем- лю, будут получать по 1200—1300 кг зерна на семью в год и небольшую денежную компенсацию. При этом было оговорено, что крестьяне не должны покидать свой район, а обязаны работать в хозяйствах «других фер- меров», т. е. превратиться в сельскохозяйственных ра- бочих. Стоимость работ, а также начисленные процен- ты крестьяне должны были выплачивать правительству в течение нескольких лет, и только после полной упла- ты долга они вновь становились собственниками своей земли. Однако в 1952 г., ссылаясь на трудности воен- ного времени, правительство прекратило выплату ком- пенсации, а вскоре были прекращены все работы1. Дальнейшая судьба этих земель и их владельцев не- известна. В 1951 г. правительство в принудительном порядке заставило крестьян ряда районов обрабатывать солон- чаковые участки общей площадью 500 чонбо и при- брежные пустоши. За это было обещано освобождение от уплаты налогов в течение трех лет. Министерство земледелия и лесоводства специальным сообщением предупредило о том, что земли эти остаются собствен- ностью государства и в случае необходимости будут отобраны1 2. Однако властям не пришлось отбирать зем- 1 См. «Far Eastern economic review», 1956, № 7, p. 212. 2 Ibid., p. 213. 119
ли у крестьян: последние сами бросили .полученные уча- стки, так как без помощи современной химии нечего было и думать о рассолении таких почв. Между тем, навязав крестьянам совершенно непригодные солонча- ки, правительство одновременно реквизировало часть полученных ими по реформе земель, которые раньше принадлежали 212 буддийским монастырям. В свое вре- мя правительство заставило монастыри продать эти участки в фонд земельной реформы, а потом, не же- лая ссориться с буддийским духовенством, которое от- крыто выражало недовольство, решило вернуть ему землю. К 1955 г. монастыри получили обратно 30% то- го, что ранее было изъято, причем с них не потребовали возвращения полученной в свое время компенсации. После окончания войны 1950—1953 гг. сельское хо- зяйство Кореи оказалось в крайне тяжелом положении вследствие разрушения в ходе военных действий зна- чительной части ирригационных сооружений. В 1954 г. орошалось только 44% пахотных земель, которые были орошаемыми при японцах3, а к концу 1955 г. — 60% этой площади. Частые неурожаи и уменьшение в ре- зультате этого обора зерновых вызывали настоятельную необходимость принятия чрезвычайных мер. Лисынма- новское правительство, не имея ни гроша за душой, все же занялось в 1955 г. составлением десятилетнего пла- на восстановления и строительства ирригационных со- оружений, на осуществление которого требовалось около 300 млрд. хван. Обращение за помощью в Меж- дународный банк реконструкции и развития осталось безрезультатным. План был похоронен, не успев ро- диться 4. В 1955 г. Ли Сын Ман изъявил согласие на приезд в Южную Корею делегации специалистов Управления международного сотрудничества5 для обследования со- стояния сельского хозяйства. Делегация в течение месяца знакомилась с системой кредита и капиталовло- жений, с различными сельскохозяйственными организа- циями и через некоторое время представила управле- 3 Ibid., р. 21'2. 4 См. «Экономический ежегодник», 1956, разд. I, стр. 44—45. 3 International cooperation association (ICA) — американская правительственная организация, ведавшая вопросами предоставления «помощи» иностранным государствам. 120
нию доклад, который последнее передало правитель- ству США. По предложению американцев в Сеуле для обсуждения доклада было созвано совещание, в кото- ром приняли участие три Южнокорейских министра — финансов, реконструкции, земледелия и лесоводства, председатель правления Корейского банка и шесть представителей государственного департамента США. После длительных дебатов, в ходе которых американцы недвусмысленно дали понять, что денег они Ли Сын Ману на сельское хозяйство не дадут, было решено: во-первых, значительно расширить сеть так называемых ирригационных товариществ6, которым и вменить в обя- занность восстановление и строительство ирригацион- ных сооружений, и, .во-вторых, приступить в 1957 г. к организации сельскохозяйственных производственных кооперативов и к созданию Сельскохозяйственного бан- ка Южной Кореи 7. Лисынманов'ское правительство не обременило себя разработкой положения об ирригационных товарище- ствах. За основу были взяты законы, действовавшие в период колониальной зависимости. Ответственность за организацию этих товариществ была возложена на ми- нистерство земледелия и лесоводства и на местную по- лицию. Как и при японцах, крестьяне вовлекались в ирригационные товарищества принудительно. В конце 1961 г. военная хунта произвела укрупнение иррига- ционных товариществ. Бросается в глаза полная пре- емственность: лисынмановцы восприняли методы, при- менявшиеся японскими колонизаторами, а клика Пак Чжон Хи пошла по стонам своих предшественников. К 1959 г. в Южной Корее было создано 477 ирри- гационных товариществ и 212 находились в стадии 9 Ирригационные товарищества или кооперативы существуют в Южной Корее с 1908 г. Большое распространение получили в 20—30-х годах. Создавались помещиками или землевладельцами капиталистического типа на паевых началах при участии японского капитала (обычно получали 15% дотации к основному капиталу). Крестьяне, на землях которых имелись источники водоснабжения, вовлекались в товарищества принудительно. Заправилы иррига- ционных товариществ, монополизировавшие водоснабжение и дер- жавшие крестьянские массы в полной зависимости, получали огром- ные прибыли. После окончания второй мировой войны часть ир- ригационных товариществ развалилась. 7 См. «Экономический ежегодник», 1956, разд. I, стр. 44—45. 121
оформления. Число членов товариществ достигло 553 тыс. К этому времени были проведены—в основном на средства местных органов власти — работы по под- нятию плодородия земли на площади 602 тыс. чонбо. Сюда входят земли, получившие орошение (332 тыс. чонбо), часть осушенных земель и те участки, на кото- рых были проведены другие мелиоративные работы8. Все ирригационные сооружения Южной Кореи —как уцелевшие с колониальных времен, так и восстановлен- ные и созданные заново — только к 1962 г. обеспечили степень орошения, существовавшую до второй мировой войны. Некоторое увеличение сбора риса в последние годы — результат улучшения ирригации. Однако о су- щественном приросте сельскохозяйственной продукции не может быть и речи до тех пор, пока площадь оро- шаемых земель не будет значительно расширена, для чего требуются огромные капиталовложения. В 1957 г. южнокорейские правители приступили к организации сельскохозяйственных производственных кооперативов и Сельскохозяйственного банка. Еще со времен колониальной зависимости в стране имелось небольшое число кредитных и снабженческо-сбытовых кооперативов, которые и тогда отражали капиталисти- ческие тенденции в сельском хозяйстве страны. Объеди- нялись они так называемым Крестьянским обществом — организацией кулацко-помещичьей по социальному со- ставу. Не случайно Ли Сын Ман, не терпевший ника- ких массовых организаций, рекламировал «Крестьян- ское общество» и утверждал, что оно представляет все крестьянство. В этом обществе Ли Сын Ман был уве- рен, он знал, что оно глубоко чуждо интересам кре- стьян, что его заправилы преданы диктаторскому ре- жиму. Все же из попытки поставить «Крестьянское об- щество» на место разогнанного Корейского крестьян- ского союза ничего не вышлю. Постоянная нехватка сельскохозяйственных продук- тов толкала лисынманов'окую клику на попытки внед- рять в деревне новые формы организации производства. Производственные кооперативы насаждались в расчете на то, что это поможет увеличить производство продо- вольствия и что выкачка продуктов из села в виде на- 8 «Сельскохозяйственный ежегодник», 11950, разд. III, стр. 60—61. 122
лотов и государственных поставок будет производиться в централизованном порядке. Лисынмановцы делали ставку на то, что руководящую роль в кооперативах будут играть кулаки и помещики, а это поможет по- давлять начавшее нарастать в то время крестьянское движение. Объективно кооперирование южнокорейского сельского хозяйства отражало в определенной степени потребности капиталистического развития. 14 февраля 1956 г. был опубликован закон № 436 о сельскохозяйственных кооперативах. Проведение зако- на в жизнь началось в 1957 г. Мы не будем вдаваться в разбор всех деталей этого закона9 и ограничимся кратким изложением его наиболее характерных черт. Авторы сделали все возможное, чтобы кооперативы объ- единяли кулака, зажиточного середняка, помещика, ко- торый после реформы якобы стал крестьянином. Этим элементам закон открыл неограниченные возможности выгодного вложения своих средств в кооперативы пу- тем приобретения нескольких паев. Распределение до- ходов кооперативов производится в основном пропор- ционально паевым взносам, так что при одинаковой за- трате труда зажиточные члены кооператива получаю! значительно больше других. Очи имеют возможность занимать административные посты как в самих коопе- ративах, так и в руководящих органах, утверждаемых властями. Поэтому закон о сельскохозяйственных коо- перативах был одобрительно встречен зажиточной ча- стью крестьянства. Иначе складывалась обстановка для бедняков и части середняков. Из-за отсутствия средств они не могли приобретать больше двух-трех паев, и не приходилось, конечно, ожидать, чтобы крестьянин-бед- няк попал на руководящий пост. Создались условия, в которых бедняки превращались в бесправных батраков зажиточной части членов кооперативов. Эта зажиточ- ная верхушка заправляет всеми делами, ее доходы, вер- нее прибыль на вложенные капиталы, не идут ни в ка- кое сравнение с тем, что получают бедняки. Для сель- скохозяйственных кооперативов типично огромное со- циальное неравенство их членов10. Второй характерной чертой южнокорейских сельско- хозяйственных кооперативов является жесточайшийкон- 9 Подробно о нем см. в кн.: «Южная Корея», стр. 155—159. ,0 См. «Кёнчже чисик», Пхеньян, 1962, Яя 9, стр. 6—9. 123
троль государственных органов над их работой, назна- чением должностных лиц, расходованием средств. Пра- вительство и губернаторы провинций имеют право в любой момент за любое действие, являющееся, с их точки зрения, нарушением устава, оштрафовать коопе- ратив, разогнать его правление и даже всю организа- цию. Государственные чиновники обязаны тщательно следить за тем, чтобы кооперативы и их члены ни в какой форме не занимались политической деятельно- стью. Созданием различного рода производственных (кооперативов правительство стремилось до предела цен- трализовать управление сельским хозяйством, а также пресечь всякую возможность участия крестьянства в политической жизни. Понятно поэтому, почему кресть- янские массы с самого начала оказывают упорное со- противление местным властям, принуждающим их всту- пать в кооперативы. Л исынм айовское правительство намеревалось в „те- чение двух-трех лет создать .в сельской местности 25 464 кооператива и кооперировать, таким образом, около 90% крестьянских дворов. Сопротивление крестьян со- рвало эти планы. В конце 1958 г. в стране числились 7541 земледельческий кооператив и 174 животноводче- ских, садоводческих и специальных. Было создано также НО .городских и уездных управлений сельско- хозяйственных кооперативов во главе с центральным правлением, которое приняло все дела и имущество «Крестьянского общества». Таким образом, к 1959 г. правительственный план не был выполнен даже на треть. Медленный ход кооперирования неоднократно был • предметом обсуждения правительства, создавались спе- циальные комиссии, но число кооперативов увеличива- лось медленно и только в результате принудительного вовлечения в них крестьян. Лисынмановцы рассчиты- вали на то, что в Корее издавна существовали отдель- ные формы взаимопомощи односельчан и, поскольку крестьянство Юга внимательно и с симпатией следит за успехами сельского хозяйства КНДР, являющимися следствием кооперирования, оно пойдет в кооперативы. Эти надежды не оправдались. Южнокорейское кресть- янство сразу же раскусило, какая жизнь ему уготована в кооперативах, и поняло, что нет ничего общего между социалистическими преобразованиями, осуществляемы- 124
ми в сельском хозяйстве КНДР и создающими условия для развития производительных сил, и кооперированием на Юге, где в предприятиях капиталистического типа, которыми являются сельскохозяйственные кооперативы, происходит открытая э-каплуатация большинства мень- шинством. Подробных сведений о работе производствен- ных сельскохозяйственных кооперативов в нашем рас- поряжении нет. Создается впечатление, что это — не случайное явление, что эти сведения, особенно об эко- номике кооперативных хозяйств, не публикуются пред- намеренно. Закон о создании Сельскохозяйственного банка Юж- ной Кореи был издан 1 февраля 1957 г., но фактически банк начал работать с 1958 г. Его основной функцией было кредитование сельскохозяйственных кооперативов, ставших его акционерами. Каждый кооператив приоб- ретал акций на 10 тыс. хван. Государство тоже стало акционером банка и предоставило ему основную часть капитала. В течение 1958 г. капитал банка достиг 30 млрд. хван. Было создано 370 отделений в различ- ных провинциях. Приблизительно половину всех кредитов банк предо- ставлял сельскохозяйственным кооперативам и около 30%—ирригационным товариществам. Значительные кредиты банк выдавал также шелководам, владельцам рисоочистительных заводов, кулацким хозяйствам. Та- кое направление кредитов говорит о создании в тот период условий, способствовавших движению сельско- го хозяйства Южной Кореи по капиталистическому пу- ти развития. Не наблюдалось, однако, признаков того, что это движение охватило деревню значительно шире, чем в дореформенное время. 'Сельскохозяйственный банк имел право предостав- лять долгосрочные ссуды под залог недвижимости и не- членам кооперативов, но для этого они должны были стать его акционерами. Кредит всегда был узким ме- стом сельского хозяйства Южной Кореи. Именно этим объясняется бурный расцвет ростовщичества в его наи- более кабальных, средневековых формах. Ссудный про- цент нередко доходил до 100. Поэтому появление Сель- скохозяйственного банка могло стать положительным фактором, если бы широкие слои крестьянства получи- ли возможность обращаться к нему в случае необходи- 125
мости. Однако значительной части крестьян путь в банк за кредитом был закрыт, ибо у них не было достаточной недвижимости для залога и средств для приобретения акций. Таким образом, вопреки похвальбам лисынма новцев создание Сельскохозяйственного банка не нане- сло решающего удара ростовщикам, а лишь несколько оузило сферу их действий. Крестьянская беднота по- прежнему оставалась в полной зависимости от ростов- щика. Военная хунта, пришедшая к власти в мае 1961 г., сразу же объявила о своей «поддержке» кооперативов и значительно усилила нажим на крестьян, насиль- ственно загоняя их в кооперативы. В 1962 г. в стране существовало уже свыше 19 тыс. кооперативов, в кото- рые вошло около 65% крестьянских дворов. Следует, однако, отметить, что достигнутые хунтой результаты сравнительно невелики: если при режиме жестокого тер- рора, в обстановке, когда любой инакомыслящий объ- является коммунистом и уничтожается, свыше трети крестьянства не вошло в кооперативы, это значит, что его сопротивление оказалось поистине непреодо- лимым. В планы военной хунты входит огосударствление кооперативов, что поставило бы все сельское хозяйство страны на путь превращения в своего рода госкапита- листический сектор. Под углом зрения этих планов еле дует рассматривать и проведенное хунтой еще 15 авгу- ста 1961 г. слияние Сельскохозяйственного банка, главным акционером которого является государство, с центральным правлением сельскохозяйственных коопе- ративов. О значении, которое придавала хунта этой реорганизации, говорит тот факт, что пост президента Объединенного правления занял бригадный генерал Лим Чи Сун. Было создано восемь провинциальных отделений правления и. После слияния Сельскохозяйственный банк фактиче- ски превратился в финансовый отдел Объединенного правления сельскохозяйственных кооперативов и, следо- вательно, ограничил свои операции кредитованием ко- оперативов. Это, конечно, отрицательно сказалось на деятельности ирригационных товариществ, лишившихся 11 «Monthly statistical review», vol. XV, 1961, № 9, p. 14. 126
кредита, а также на крупных предпринимательских хо- зяйствах, не входящих в кооперативы. По сути это бы- ло шагом назад по сравнению с существовавшим с 1957 г. положением. Таким образом, проблема кредита в сельском хозяй- стве Южной Кореи не разрешена. Военная клика генерала Пак Чжон Хи не внесла ничего принципиально нового в аграрную политику, хо- тя явно стремится создать впечатление, будто бы она значительно отличается от своих предшественников тем, что проявляет «понимание интересов крестьянства» и «заботу о его нуждах». Это продиктовано прежде всего стремлением обеспечить себе лояльность основной опо- ры хунты — армии, большую часть которой составляют выходцы из крестьян. Вот почему нынешние правители Южной Кореи так много и шумно критикуют те меры, которые проводились в деревне до их прихода к вла- сти. Вероятно, именно отсюда исходят попытки Пак Чжон Хи выступать в роли «защитника крестьян от капиталистической эксплуатации». Этим Пак Чжон Хи заметно отличается от Ли Сын Мана, который пытался опереться на кулацкие слои деревни и на помещика, вставшего на путь предпринимательства в сельском хо- зяйстве или в промышленности и торговле. Отсюда бес- конечный поток демагогических обещаний, адресованных крестьянам; ни Ли Сын Ман, ни Чан Мен никогда так много не обещали. Отсюда вечная рекламная шумиха в южно-корейской печати и похвальба многочисленными планами и проектами, непрерывно сменяющими друг друга. Военная хунта извлекла из архивов сельскохозяй- ственные планы, разработанные в 30-х годах японскими колонизаторами, немного подновила их, добавила кое- что из неосуществленных планов лисынмановцев и нача- ла широко рекламировать вместе с заверениями в их полной реальности. Например, 27 марта 1962 г. агент- ство Тонъян передало сообщение о том, что создан ко- митет по осуществлению плана «укрепления крестьян- ских хозяйств». Было указано, что комитет должен в са- мые кратчайшие сроки разработать меры, которые «сделают крестьянские хозяйства экономически устой- чивыми». В дальнейшем о работе комитета ничего боль- ше не сообщалось. 127
П'од предлогом борьбы за укрепление крестьянских хозяйств правительство запретило краткосрочную сдачу земли в аренду, к которой крестьянам приходится при- бегать в тяжелые времена. Результатом было, только значительное ухудшение .положения, тех крестьянских семей, которые не вступили в сельскохозяйственные ко- оперативы. Военная хунта неоднократно заявляла, что она раз- рабатывает радикальные меры по «восстановлению деревни», что ее политика будет направлена .на резкое увеличение 'сельскохозяйственного производства. В ча- стности, было объявлено, что одной из основных своих задач хунта считает поднятие экономики сельского хо- зяйства и рыболовного промысла на основе постепенной ликвидации ростовщических долгов в деревнях и ры- бацких поселках и стабилизации цен на сельскохозяй- ственные продукты (такие же обещания в свое время много раз давали и японцы, и лисынмановцы). Уже в 1961 г. был издан декрет «Об упорядочении долгов ростовщикам в деревнях и рыбацких поселках», о ко- тором много шумела официальная., печать. Декрет обя- зал крестьян заявить Сельскохозяйственному банку (т. е. Объединенному правлению сельскохозяйственных кооперативов) о своих долгах, по которым они выпла- чивают свыше 20% годовых. Когда крестьяне выполни- ли это распоряжение, оказалось, что число заявителей составило 1,2 млн. и что задолженность такого рода равна 51 млрд. хван. Согласно декрету, банк выплачи- вает кредитору.всю сумму задолженности облигациями, которые погашаются в течение трех лет, причем на-, сум- му долга начисляется 20% годовых, крестьяне же обя- заны выплатить свои долги государству за семь лет при 12% годовых.. Таким образом, хотя в результате изда- ния этого декрета задолженность крестьян несколько уменьшилась и онишолучили рассрочку, им, все же при- ходится выплачивать государству 12%—весьма высо- кий, чисто ростовщический процент. К этому добавля- ются все долги, по которым крестьяне выплачивают меньше 20%. Это небольшое ущемление ростовщиков рекламируется официальной южнокорейской печатью как «ликвидация кабальной задолженности крестьян». Никаких других мер.против ростовщиков хунта не при- нимала. 128
Уже много лет три всех правительствах в печати Южной Кореи обсуждаются самые разнообразные пла- ны, 'осуществление которых, по мнению их авторов, должно резко (поднять продукцию сельского хозяйства. Напрасно было бы кокать в этих планах мероприятий, могущих коренным образом изменить положение, на- пример, безвозмездной передачи крестьянам государст- венных земель и земель, находящихся в распоряжении американских 'вооруженных сил, что могло бы привести к увеличению посевных площадей не менее чем на 500 тыс. чонбо. Ни один из (планов не предусматривает облегчения налогового бремени, широкого кредитования крестьянских хозяйств на более или менее приемлемых условиях, снабжения крестьян удобрениями, ядохими- катами, простейшим сельскохозяйственным инвентарем, если не бесплатно, то по крайней мере по доступным твердым ценам. Единственный метод, который авторы этих планов считают пригодным для повышения произ- водства сельскохозяйственных продуктов,— это принуж- дение: принудительная продажа крестьянам удобрений, ядохимикатов, а также гибридных семян с частных опытных станций (разумеется, по рыночным ценам), установление контроля местных органов власти над качеством обработки почвы, принудительные заготовки зеленой массы на удобрение, принудительные работы для восстановления ирригационных сооружений и пр. Извлечены из архивов даже японские методы идео- логической обработки крестьян. Так, в течение ряда лет проводились кампании «воспитания бережливости у крестьян», «рационального ведения хозяйства» и т. д. В деревнях создавались кружки, в которых крестьяне под руководством полиции «изучали» такие вопросы, как «использование отходов хозяйства для питания», «что может заменить рис» и т. д. В 1953 г. с большой помпой был принят пятилетний план подъема сельскохозяйственного производства, (пре- дусматривавший, что за пять лет производство зерно- вых достигнет уровня, существовавшего до второй ми- ровой войны, т. е. приблизительно 30 млн. сок. Неболь- шое увеличение сбора продовольственных культур в 1954 г. вызвало ликование лисынмановской прессы и 9 Заказ 1494 129
град похвал правительству. Однако в «Экономическом ежегоднике» можно было прочитать более трезвую оценку этого явления: «Некоторое увеличение 'сбора зерновых объясняется не столько мероприятиями пра- вительства, сколько благоприятными погодными усло- виями» 12. Как видно из таблицы 10, к концу пятилетия было собрано всего 24,2 млн. сок продовольствия. В 1957 г. так называемый Государственный совет Южной Кореи утвердил новый пятилетний план увели- чения производства сельскохозяйственных продуктов. Достижение все той же цели — довоенного уровня про- изводства— было намечено на 1962 г. Хотя 1961 год был исключительно урожайным (собрано около 19 млн. сок риса), этот уровень достигнут все же не был, а в 1962 г. сильный неурожай резко снизил продукцию сельского хозяйства. Военная хунта, едва придя к власти, также взялась за составление перспективных планов. В 1961 г. была поднята большая шумиха вокруг «плана реконструкции экономики» ни 1962—1966 гг. Было объявлено, что на выполнение этого плана ассигнуется свыше полутора триллионов хван (в ценах 1955 г.), из которых 18% должны пойти на нужды сельского хозяйства 13. План обещает, что в результате «комплексных капиталовло- жений ;в сельское хозяйство и рыбную промышленность» продукция этих отраслей возрастет на 35,5%. Впрочем, по тем данным, которые имеются у нас относительно запланированного на последний год пятилетия размера сельскохозяйственной продукции (20,5 млн. сок риса и 8,4 млн. сок ячменя), видно, что нынешние правители Южной Кореи вряд ли надеются намного превзойти до- военный уровень даже в 1966 г. Видимо, военная хунта рассчитывала финансировать «план реконструкции экономики» в значительной мере за счет тех 500 млн. долл., которые были ей обещаны Японией в качестве платы за нормализацию японо- южнокорейских отношений. Поскольку /в связи со сры- вом переговоров между Японией и Южной Кореей на получение этих денег рассчитывать не приходится, а американцы вряд ли дадут деньги на эти цели, провал 12 «Экономический ежегодник», 1956, разд. I, стр. 40. 13 «Korean republic», 40.VI.1961. 130
плана реконструкции в целом можно считать предопре- деленным. Оценивая все 'Проекты и ‘планы военной хунты, нель- зя не согласиться с мнением нью-йоркского журнала «Ньюсуик», который называет их «утопическими» 14. Особо следует упомянуть о планах укрепления сельского хозяйства за счет 'широкого экспорта зерно- вых, главным образом риса, и получения таким образом валютных резервов. С такими планами в свое время носились лисынмановцы. В 1959 г. в журнале «Чечжон» была помещена статья «Задачи текущего пода и наша позиция», под которой стояли подписи трех министров— реконструкции, торговли и промышленности, финансов. Статья являлась изложением правительственной про- граммы в области экономики и была согласована с Ли Сын Маном. В ней сказано: «...предусматривается при- нятие закона о поддержании цен на товары и экспорте риса. Экспорт риса не только повысит покупательную способность сельского населения: это нужно сделать для стабилизации экономики»15. Подобное утверждение имело 'бы под собой какое-то основание, если 'бы Южная Корея страдала от перепро- изводства риса и невозможности его реализовать. Но, как известно, население страны страдает от недостатка риса, и экспорт можно было бы увеличить только путем дальнейшего сокращения и без того сведенного к мини- муму внутреннего потребления. Военная хунта тоже не отказалась от подобных пла- нов изыскания средств за счет еще большего ухудшения продовольственного положения народных масс. Совре- менные южнокорейские правители объявили увеличение экспорта .риса панацеей от всех бед сельского хозяйст- ва, и, надо сказать, что, если другие планы, как пра- вило, существуют только на бумаге, хунта действитель- но принимает меры для организации вывоза риса. На- пример, японское агентство Кёдо сообщило 25 апреля 1962 г., что накануне правительственная делегация Юж- ной Кореи, возглавленная министром земледелия и ле- соводства, подписала соглашение о поставке Японии с мая по октябрь 1962 г. 22 тыс. т очищенного и 18 тыс. т 14 Цит. по журн.: «За рубежом», 1'962, № 4'8, стр. 15. 15 «Чечжон», 1959, № 2, стр. 12. 13: 9‘
неочищенного риса. Сделка не была реализована в свя- зи со срывом переговоров о нормализации отношений, но самый факт ее заключения весьма симптоматичен. Наконец появилась еще одна своеобразная разно- видность планов разрешения аграрного кризиса. В по- следние годы южнокорейская пропаганда всячески ста- рается обосновать следующий тезис: страна перенасе- лена, и при ее ограниченных земельных ресурсах правительство, как бы оно ни старалось, не сможет значительно улучшить жизнь крестьян. Поэтому «избы- точное» сельскохозяйственное население должно поки- нуть Южную Корею и переселиться туда, где имеют- ся свободные земли или есть потребность в рабочих руках, в частности в Латинскую Америку. Одновре- менно начались и переговоры с властями этих госу- дарств. Первые сведения о том, что военная хунта зондирует почву в некоторых странах Латинской Америки, были переданы агентством Франс Пресс 1 июня 1961 г., т. е. всего через месяц после военного 'переворота в Южной Корее. В сообщении говорилось, что правительство Гватемалы готово принять 200—300 семей переселенцев, снабдить их безвозмездно землей и предоставить кредит на льготных условиях. В ноябре 1961 г. на заседании правительства Южной Кореи был утвержден план пере- селения корейцев в Бразилию на 1962 г. Первая партия переселенцев—30 семей (273 человека) была собрана 10 декабря 1961 г. в рабочем клубе г. Пусана. В тече- ние недели они жили там, и их обучили наиболее упо- требительным фразам на португальском языке, а затем переселенцы были посажены на голландский пароход и отправлены в Бразилию. 9 марта 1962 г. был опубликован закон о переселе- нии граждан Южной Кореи в другие страны. Любопыт- но, что в этом законе особо оговаривается необходи- мость строгой проверки лиц, уезжающих из страны, чтобы в их число не попали дезертиры из южнокорей- ской армии. 15 марта 1962 г. в Бразилию вылетели три сотрудника южнокорейского министерства иностранных дел для 'переговоров с бразильскими властями по во- просу об отправке второй группы переселенцев по плану 1962 г. (250 семей). Через некоторое время пре- зидиум «Верховного комитета государственной рекон- 132
струкции» утвердил пятилетний план переселения граждан Южной Кореи за границу. Всего, согласно этому плану, за пять лет в Бразилию и страны Юго- Восточной Азии будет переселено более 20 тыс. семей. По годам этот план выглядит так: Число пересе- Год ляемых семей 1962 550 1963 1350 1964 3750 1965 6750 1966 7750 Пресса Южной Кореи сулит эмигрантам золотые горы, всячески превознося необыкновенное плодородие земли стран, в которые им предстоит эмигрировать. По- лучается, что переселенцам почти не придется работать, ибо все даст им в изобилии природа. Разумеется, в этих рекламных статьях ни слова не говорится о бесправии и тяжелых условиях существования латиноамерикан- ских крестьян, о том, что переселенцы попадут в места, куда, быть может, не ступала нога человека, и вряд ли многие выйдут победителями из борьбы с природой. Южнокорейские власти пытаются также договориться •об использовании избыточных рабочих рук в японской промышленности. Военная хунта возродила существовавшую при япон- цах систему принудительного труда, создав повсеместно так называемые строительные отряды для сооружения электростанций, военных *ба:з, дорог и т. д. Официальная пропаганда называет это методом борьбы с безработи- цей. Надо думать, что имеется в виду пополнять эти отряды разоряющимися крестьянами. Первые известия о строительных отрядах поступили из Южной Кореи летом 1961 г.: агентство Тонъян со- общило, что будут созданы отряды военизирован- ного типа для строительства электростанций на реках Сончинган, Енсанган, Намган, Кымган, Нактонган. Для создания этих отрядов предполагалось привлечь 3 тыс. офицеров запаса, а также резервистов армии старше 28 лет. Несколько позднее то же агентство сообщило, что отряды комплектуются и их общая численность со- ставляет 50 тыс. человек, 133
Кроме того, южнокорейское правительство планиру- ет широкое применение принудительного труда безра- ботных на государственных строительных работах. В 1963 г. 'было намечено произвести силами безработ- ных земляные работы на площади в 37 тыс. чонбо, построить 51,5 км дорог и др. 16. Итак, продажа южнокорейских крестьян латиноаме- риканским латифундистам и принудительные работы — таковы наиболее реальные, воплощенные уже в жизнь мероприятия военной хунты, направленные к «оказанию помощи' сельскому хозяйству». Реально звучат также призывы к населению «соблюдать во всем строжайшую экономию» и «подтянуть пояса». Осенью 1962 г. во исполнение специального правительственного постанов- ления по всей Южной Корее началась кампания за эко- номное потребление риса. Подавая пример голодающе- му населению, сам генерал Пак Чжон Хи заявил, что не будет есть в обед рис, и призвал к тому же всех своих подчиненных. Газеты сообщили, что генерал «с удо- вольствием ест вместо риса куксу»17. Призывая трудящихся поменьше есть, хунта одно- временно пытается добиться сокращения прироста на- селения, составляющего в Южной Корее 2,8% в год. Провозглашен лозунг: «Истинные патриоты не должны обзаводиться большими семьями». 1 января 1962 г. агентство Ассошиэйтед Пресс передало из Сеула, что правительство Южной Кореи разрабатывает мероприя- тия, направленные к значительному ограничению рож- даемости. * * * В наибольшей степени антинародная сущность аг- рарной политики южнокорейского правительства про- является в налоговой системе. Она прикрывает видимостью законности самый на- стоящий грабеж масс трудящихся и мелкой буржуазии, 16 «Кукче синбо», 18.Х. 1962. 17 «Кукче синбо», 26.XI.1962. Следует пояснить, что в это на- циональное корейское блюдо—род лапши, изготовленной из пше- ничной муки,—в богатых домах добавляется несколько сортов мя- са, фрукты, дорогие приправы, так что куксу Пак Чжон Хи вряд ли похоже на куксу бедняков, представляющее пустую похлебку. 134
обрекая их на полное разорение и голод, и тем самым сковывает развитие производительных сил страны. Эта система до сего времени сохраняет основные черты и структуру колониального периода, но все пра- вительства в связи с ростом прямых и косвенных воен- ных расходов поочередно повышали ставки существую- щих налогов и вводили новые. Временами правительство' Ли Сын Мана буквально перетряхивало все налоговое законодательство. Так, в 1959 г. значительной перера- ботке подверглись 11 законов о налогах. Суть перера- ботки свелась к увеличению количества объектов обло- жения и к резкому повышению ставок. Под предлогом того, что правительство должно сконцентрировать в своих руках все поступления от налогов, ряд местных, или провинциальных, налогов, например школьный, до- рожный и другие, были превращены в общегосударст- венные. В 1961 г. в Южной Корее насчитывалось 24 общегосударственных налога и свыше десятка ме- стных, тогда как в колониальной Корее было 26 обще- государственных и местных налогов18 19. Журнал «Чечжон» приводит следующие данные о размерах налоговых поступлений (1949=100) ’9. Год 1951 137 1952 162 1953 246 1954 367 1955 446 1956 746 1957 819 Соответственно возрастало и налогообложение на душу населения. В декабре 1961 г. агентство Тонъян пе- редало следующие цифры (хваны): Год 1949 87 1954 3 022 1956 7 475 1963 10 689 1961 10 956 18 Рапопорт, Корея, М., 1939, стр. 63, 19 «Чечжон», 1957, № 1—2, стр. 63, 135
Разумеется, нельзя забывать о свирепствующей в Южной Корее инфляции, но все же эти цифры несо- мненно говорят об огромном росте налогообложения. Правительство Чан Мена в пропагандистских целях, чтобы доказать свое превосходство над лисынмановца- ми, обещало снизить некоторые налоги. Значительное увеличение эквивалентного фонда (г 1446 млрд, хван в 1960 г. до 2444 млрд, хван в 1961 г.) показывает, что США сочли нужным поддержать Чан Мена. Однако его «либерализм» в области налоговой политики зашел не очень далеко. Был составлен новый проект государ- ственного бюджета на 1961 г., на основе которого были пересмотрены 12 общегосударственных налогов, ;в том числе подоходный налог. В результате были почти вдвое снижены ставки подоходного налога с недвижи- мого имущества и значительно уменьшен налог с юри- дических лиц и с экспортеров. Классовая направлен- ность этих мер совершенно очевидна — они покровитель- ствовали имущим классам, способствовали развитию коммерческой деятельности. Налоги на трудящихся го- рода и деревни пересмотрены не были. А поскольку в 1962 г. общие поступления от налогов в государствен- ный бюджет возросли по сравнению с предыдущим го- дом на 16,8 млрд, хван, не будет, вероятно, ошибочным предположить, что этот прирост выжат из народных масс, в первую очередь крестьянских. Особенно тяжело ложатся на плечи трудящихся кос- венные налоги. В 1957 г. налоговые поступления рас- пределялись следующим образом (млрд, хван) 20': Прямые налоги: общегосударственные . . 27,8 местные............... 4,4 Косвенные налоги: общегосударственные . . 55,4 местные............... 8,0 Таким образом, косвенные налоги давали примерно 2/з всех поступлений. Это соотношение сохранялось до 1959 г., когда удельный вес косвенных налогов стал уве- личиваться прежде всего за счет дополнительного обло- жения продуктов питания, а также зрелищных предпри- ятий и др. 2СГ «Korea: its land, people and culture of all ages», p. 216. 136
Военная хунта Пак Чжон Хи 'произвела кое-какие изменения в налоговой системе, демагогически рекла- мируемые как «налоговая реформа». Сюда относятся, например, повышение налога на спиртные напитки, пре- подносимое как обложение предметов роскоши. Сюда же относится освобождение от задолженности по нало- гам беднейших крестьян и мелких торговцев, на кото- рое хунта была вынуждена пойти ввиду чудовищного обнищания этих слоев населения. 9 февраля 1962 г. президиум «Верховного комитета государственной ре- конструкции» утвердил закон, согласно которому от задолженности было освобождено 586 тыс. человек на общую сумму 13 402 млн. хван. Генерал Пак Чжон Хи заявил представителям печати, что он освободит от налогов всех крестьян, которые вносят меньше пяти мешков риса. Однако нет никаких сведений о том, что это обещание выполнено. Зато имеется официальное сообщение о повышении на 7% подоходного налога с трудящихся, получающих менее 200 тыс. хван в месяц, и о том, что в 1962 г. налоговые поступления в бюд- жет составили 220,4 млрд, хван, или на 124,8 млрд, хван больше, чем в 1957 г. Это .позволяет утверждать, что основы налогового законодательства остались в не- прикосновенности, и мы можем опираться на имеющиеся у нас данные о налогообложении сельского населения, к подробному рассмотрению которых мы теперь перей- дем. Как и в колониальный период, основным налого- плательщиком является крестьянство, и не будет пре- увеличением сказать, что тяжесть налогового бремени, ложащегося на крестьян Южной Кореи, возросла по сравнению с этим периодом, хотя и тогда она была не- померной. Анализируя налогообложение крестьян, необходимо учитывать целый ряд регулярно взимаемых с них по- боров, носящих самые различные названия, но факти- чески являющихся самыми настоящими налогами. Кро- ме ряда местных и общегосударственных налогов кре- стьяне уплачивают ежегодно: земельный налог, выкуп за землю, полученную по реформе, взносы за предо- ставленные в кредит удобрения и ядохимикаты, возвра- щают ссуды государству. Помимо этого крестьян за- ставляют подписываться на многочисленные займы. 137
Эта система поборов дополняется обязательными госу- дарственными поставками зерновых и прочих 'продо- вольственных культур, которые по своим размерам занимают первое место. В последние годы к этому добавились взносы в фонд регулирования и в резервный фонд, которые по своему характеру являются прямыми налогами, хотя правительство Южной Кореи этого не признает, что, впрочем, нисколько не меняет существа дела. Рассмотрим все эти виды обложения в том порядке, в котором мы их перечислили. Земельный налог. В первые годы после окончания второй мировой войны ставка земельного налога исчис- лялась по системе, введенной в колониальный период после проведения земельной переписи 1912—1918 гг.: налог взимался с общей площади земли в размере 1,7% ее официальной оценки независимо от урожая. От ры- ночной цены земли размер налога тоже не зависел. В начале 1951 г. был введен новый порядок. Земель- ный налог стал прогрессивным, и взимаемая сумма устанавливалась в зависимости от размера урожая, определявшегося по предварительной оценке местными органами власти. Освобождались от уплаты земельного налога владельцы участков, с которых собиралось ме- нее 3 сок зерна. Подоходный и подворный налоги взи- мались отдельно. Размер земельного налога значительно менялся из года в год. Для иллюстрации приведем следующие дан- ные (% от урожая) 21: Размер урожая, сок 1951 г. 1954 г. 1955 г Менее 5 ) 1 Л 5 4 5—9 1 А и 10 8 10 15 13 11 20 ) 1 о 16 14 30 f 1У 20 18 50 23 24 22 Такое исчисление налога было крайне невыгодно для крестьянства, так как автоматически поднимало ’размер выплаты при малейшем увеличении урожая не- 21 «Ежемесячник Корейского банка», 1955. № 11, стр. 55 138
зависимо от того, произошло ли это от хороших кли- матических условий (1954 г.) или от улучшения качества обработки земли; к тому же далеко не всегда урожай соответствовал предварительной оценке. В 1956 г. метод исчисления был снова изменен. С каждого двора независимо от размеров обрабаты- ваемой площади взимается по 4 сока зерна. Это —быв- ший подворный налог. Его сумма вычитается из уро- жая, а с оставшегося количества взимается прогрес- сивный налог, состоящий из основы и градуированной надбавки, исчисляемой в процентах от сбора за вычетом 4 сок. Приведем шкалу, по которой устанавливается налог22. Градуирован- ная надбавка, % Сбор зерна за вычетом подвор- ного налога, сок Основа земель- ного налога, сок Менее 5 — 7 5—10 0,35 9 10—20 0,8 14 20—30 2.2 20 30—40 4,2 27 4 ">—50 6.9 35 Свыше 50 10,4 37 Все это, вместе .взятое, именуется «подоходным зе- мельным налогом». Введение такого метода исчисления еще больше увеличило размер земельного налога, взи- маемого с маломощных хозяйств. Так, владелец надела менее 1 чонбо. собирающий, скажем, 14 со,к, должен внести 4 + 0,35 + 0,9 сока, т. е. в общей сложности 5,25 сока, или около 40% урожая. У него остается всего 8,75 сока, из которых надо произвести множество дру- гих взносов, 'кормить семью и оставить зерно на се- мена. Зажиточные хозяйства тоже вынуждены вносить в виде налога примерно такой же процент своего урожая, но у них остается значительно больше зерна. Например, хозяин, снимающий 34 сока, отдает 4+ 2,2+ 6 сок, т. е. 12,2 сока, и имеет в своем распоряжении для остальных нужд 21,8 сока. Земельный налог, как правило, уплачивается нату- рой. Оценка зерна, взимаемого с крестьян в виде этого ?2 «Korea: its land, people and culture of all ages», p. 2*17. 139
налога (так же как и в уплату за полученную по ре- форме землю), производится по ценам значительно ни- же рыночных23, т. е. размер взноса фактически увели- чивается. Тяжесть этого грабительского налога ощущают все группы крестьян, но, конечно, в первую очередь малоземельные. В условиях Южной Кореи этот налог 'по существу является рентой, взимаемой с кре- стьян. На эти средства 'правительство содержит огром- ный аппарат подавления и армию. До 1958 г. поступления от земельного налога коле- бались в пределах 18—20% приходной части государ- ственного бюджета. «Экономический ежегодник» писал в 1956 г., что в среднем за год у крестьян изымается в виде земельного налога 3—4 млн. сок зерна24. В по- следующие годы удельный вес поступлений от земель- ного налога в государственный бюджет значительно сни- жается, хотя абсолютная сумма не уменьшилась, а уве- личилась. Это связано с увеличением поступлений в бюджет по другим статьям, в частности с ростом кос- венных налогов. Но план сбора налога, как правило, выполняется только на 60—70%. Ввиду полной невоз- можности взыскания недоимок с обнищавших крестьян военная хунта и была вынуждена списать огромную сумму задолженности. Выкуп за землю, полученную по реформе. Хотя за- коном о земельной реформе предусматривалось, что вы- плата выкупа за землю будет полностью завершена через 5 лет, к концу 1958 г. лишь около 3% крестьянских дворов, получивших землю, смогли полностью рассчи- таться за нее. До сих пор большинство крестьян про- должает вносить зерно в счет выкупа. За последнее пятилетие (1957—1962) южнокорей- ское крестьянство вносило ежегодно в счет выкупа от 250 до 500 тыс. сок зерна. Властям приходилось давать все новые отсрочки, так как было очевидно, что кре- стьяне не в состоянии заплатить за землю. Кстати говоря, насаждая сельскохозяйственные кооперативы, л исынм айовское правительство рассчитывало, в част- ности, ускорить взыскание этих недоимок. 23 «Чечжон», 1957, № 1, стр. 31. 24 См. «Экономический ежегодник», 1956, разд. I, стр. 41. 140
Большое /количество зерна — свыше 100 тыс. сОк в род — крестьяне, главным образом беднейшие, сдают государству в качестве «налога за удобрения-», как офи- циально называется в Южной Корее выплата за при- нудительно распределяемые властями удобрения и ядо- химикаты. К числу прямых налогов, взимаемых с крестьянства, по существу относится также возвращение государству зерновых ссуд. Издание лисынмановским правительст- вом в октябре 1957 г. закона «о выдаче крестьянам ссуд под залог зерна» преследовало далеко идущие полити- ческие цели. Это мероприятие по мысли его инициато- ров должно было показать крестьянству, что власти защищают его интересы,, борются с ростовщичеством в деревне. Видимо, правительство надеялось этим зако- ном в какой-то мере заткнуть рот оппозиции, которая резко критиковала Ли Сын Мана за застой и упадок сельскохозяйственного производства. Закон предусмат- ривает выдачу зерновых ссуд из государственных запа- сов крестьянам, имеющим посевы риса таких размеров, которые дают им возможность вернуть свой долг частя- ми с процентами и в сроки, определенные местными органами власти. Ссудный процент устанавливается в зависимости от местности и видов на урожай. Залогом служит посев риса. В случае неуплаты в срок он кон- фискуется. Нетрудно убедиться в том, что, беря зерно взаймы у государства, крестьянин попадает почти в такую же ка- балу, как если бы он взял зерновую ссуду у ростовщика. Туманные формулировки закона оставляют местным органам власти широкую возможность для произвола при решении вопросов: выдать ли ссуду, в каком раз- мере, под какой процент, в какие сроки крестьянин дол- жен ее погасить. Хотя государственный ссудный процент несколько ниже ростовщического, все остальные усло- вия ссуды ставят должника под контроль властей, ко- торые постоянно держат его под угрозой лишения всего урожая. Вдобавок закон содержит статью, согласно которой ссуда предоставляется только крестьянам, пол- ностью погасившим задолженность по государственным и другим займам или обязавшимся погасить ее одно- временно с возвращением ссуды. Не случайно агентство Тонъян оразу же после издания этого закона высказало 141
предположение, что при его проведении в жизнь «ожи- даются немалые трудности». Возврат ссуд государству отнимает у крестьян 250— 300 тыс. сок зерна в год. Выплата их производится 2 раза в год — после сбора летнего и осеннего урожаев. /Пытаясь вытравить фина<нс'овое положение страны и компенсировать непомерные военные расходы, прави- тели Южной Кореи постоянно выпускают государствен- ные займы, которые размещаются среди населения в принудительном порядке, путем разверстки по кресть- янским дворам в деревне и по предприятиям в городе. Ежегодно выпускается несколько займов. С 1949 по 1957 г. было распространено 18 займов, а к 1962 г. их число превысило 30. В 1960 г. население Южной Кореи выплатило за облигации государственных займов 119 млрд, хван, а в 1961 г.— 336 млрд. Трудно сказать, какова здесь доля крестьянства, но, поскольку оно со- ставляет /большинство населения страны, надо думать, что на его долю приходится не менее половины этой суммы. Одной из форм грабительских поборов с крестьян, и притом наиболее тяжелой, являются обязательные госу- дарственные поставки зерна и других продуктов. Эти поставки были введены еще американской военной ад- министрацией под предлогом упорядочения снабжения продовольствием населения городов. В дальнейшем ли- сынмановские власти неоднократно издавали приказы и распоряжения, устанавливавшие нормы поставок, сро- ки и цены на сдаваемое зерно и на другие виды продо- вольствия. До выполнения государственных поставок крестьянам под страхом телесного наказания и штрафа запрещалось продавать плоды своего труда на рынке. В 1955 г. был издан закон «о закупке зерна осеннего урожая», обязывавший крестьян продавать государству зерно по цене и в объеме, предусмотренным специаль- ным планом закупок. Действие всех предыдущих прика- зов и распоряжений аннулировалось. Однако этот закон ничего не изменил в уже существовавших порядках. Он просто представлял сводку того, что ранее было раз- бросано во множестве приказов и распоряжений. В 1958 г. Ли Сын Ман, пытаясь успокоить крестьян, объявил об отмене государственных поставок, но вскоре они были восстановлены. 142
Значительный интерес (представляют приводимые ниже официальные данные о выполнении планов госу- дарственных закупок риса за ряд лет при американских властях и при Ли Сын Мане (тыс. сок) 25. Год Урожай План закупок Фактические закупки 1945 12 836 5511 694 1946 12 050 4295 3558 1947 13 850 5156 5005 1948 15 486 7500 3952 1949 14 734 3500 3256 1950 14 638 5200 3712 1951 11 349 2986 1834 1952 9 283 1938 1850 1953 14 136 2737 2758 1954 15 003 38 )2 2299 1955 15515 2039 1697 1956 12 781 3039 1985 1957 15 738 1639 1217 1958 16 595 1425 1164 1959 16 602 1411 1378 Мы видим, что в 1947 г. американские оккупацион- ные власти поставили своей целью выкачать из деревни около 40% урожая риса и, конечно путем сильнейшего нажима, добились выполнения своего плана. Лисынма- новцы в первый год пребывания у власти пытались по- лучить почти половину урожая, но план был выполнен лишь на 52%. В дальнейшем лисынмановение власти, видимо, поняли, что надо умерить свои аппетиты, и перестали претендовать на такую огромную часть уро- жая. После окончания корейской войны обязательные по- ставки выкачивали в среднем почти 12% сбора риса. Под угрозой полицейских репрессий крестьяне были вынуждены отдавать таким образом значительную часть зерна, оставшегося после уплаты налогов, возврата ссуд и пр. Но, даже сдавая зерно, необходимое для про- питания, они не были в состоянии удовлетворять требо- вания властей. План закупок риса, как видно из приве- денных цифр, выполнялся в среднем примерно на 70%. Следует иметь в виду, что крестьяне были обязаны выполнять планы поставок не только риса, но и других 28 «Сельскохозяйственный ежегодник», 1960, разд. III, стр. 80. 143
сельскохозяйственных 'продуктов. На недоимщиков об- рушивался град репрессивных мер. Так, в 1957 г. за невыполнение плана государственных 'поставок было от- дано под суд 4039 крестьян и несколько тысяч оштра- фовано 26. Добиваясь ликвидации недоимок, власти проводили в отдельные годы дополнительные закупки. Например, в 1957 г. было закуплено 1,2 млн. со,к риса по основному плану, а затем крестьян вынудили дополнительно про- дать еще свыше 400 тыс. сок. При военной хунте нажим на .крестьян явно усилил- ся. В неурожайный 1962 .год из 15 млн. сок собранного риса 'государству было продано 3320 тыс. сок, т. е. свыше 22% сбора. Следует напомнить, что обязательные государственные поставки всегда производились по це- нам ниже рыночных, причем разрыв между рыночными и заготовительными ценами увеличивается. В 1962 г. заготовительная цена риса была ниже рыночной на 17%. ячменя — на 25, хлопка — на 55% 27. Мы уже указывали, что в последнее время (с 1958 г.) на плечи крестьян возложены взносы в фонды регули- рования, резервный и семенной. В связи с этим были несколько сокращены обязательные государственные по- ставки, однако бремя, ложащееся на крестьян, не только не уменьшилось, но, пожалуй, даже увеличи- лось, поскольку примерно 1 —1,5 млн. сок им прихо- дится вносить в эти фонды по ценам ниже закупочных. Между тем только два фонда (семенной и резервный) служат для помощи 'крестьянам в случае необходимости (получается, что помощь крестьянам оказывается за их же собственный счет). И вдобавок почти половина зер- на идет в фонд регулирования, который ничего не дает крестьянам. Наш перечень далеко не является полным: некото- рые поборы мы не учли, по другим у нас нет полного материала. Так, в отношении обязательных поставок мы смогли привести только данные, относящиеся к рису. Поэтому нет возможности подсчитать, сколько продо- вольствия выкачивается из южнокорейской деревни в виде’ всякого рода поборов. Следует полагать, что не 28 «Чечжоя», 1957, № 12, стр. 31. 27 <Новая. Корея», 1962, № 8, стр. 58. 144
будет преувеличенной цифра 8—10 млн. сок плюс не- сколько сот миллиардов хван в виде подписки на займы. Бедняцкие и середняцкие хозяйства вынуждены отда- вать 60—75% производимых ими продуктов. Изъятие огромных масс зерна и других видов продовольствия подрывает основы крестьянского хозяйства, препятст- вуя даже простому воспроизводству. Оно является ос- новной причиной застоя 'сельского хозяйства Южной Кореи, основным источником противоречий между 'кре- стьянством и властями. Горькой безнадежностью веет от слов одного южнокорейского крестьянина, приведен- ных в газете «Кенхян синмун»: «Потом и кровью рас- тили мы рис, а собрали урожай, уплатили налоги — и у нас не осталось ни единого зерна...» 28. И действительно, положение крестьян Южной Кореи, особенно бедняков и большей части середняков, способ- но вызвать только чувство полной безнадежности. В те- чение многих лет они лишены возможности пользоваться плодами своего труда. Ни сверхчеловеческий труд, ни сведение до минимума потребления семьи, ни хороший урожай не могут поднять экономику крестьянского хо- зяйства, так как малейшее увеличение производства и сбора зерновых и других продуктов автоматически уве- личивает налоги и размеры обязательных поставок. Данные об экономике крестьянских хозяйств, приве- денные нами выше (табл. 7), убедительно свидетель- ствуют о том, что бедняки и большая часть середняков не могут свести свой бюджет без значительного дефи- цита. Это результат многочисленных грабительских поборов. Со скрипом производят все эти взносы и зажи- точные хозяйства. Но платить крестьянин непременно должен. Если он не может уплатить государству, у него растут недоимки, а за недоимки он может лишиться- по суду всего хозяйства. Выход один — ростовщик. К нему и идет крестьянин и, чтобы сохранить землю и хозяй- ство, соглашается на любые, самые тяжелые и кабаль- ные условия. Такой ценой крестьянин рассчитывается с государством, и в результате у него появляется, а чаще всего увеличивается долг ростовщику. А впереди зима, в течение которой нужно кормить семью. Семенное зерно крестьянин не может тронуть — на нем основаны все 28 «Кенхян синмун», 25.Х.1960. 10 Заказ 1494 145
его надежды, от него зависит жизнь всей семьи. Этот запас по зернышку отобран и перебран его руками. По- этому крестьянин снова обращается, на этот раз за- продовольственной ссудой, к тому же ростовщику или к государству. Выше (см. табл. 6) мы привели некоторые данные о размерах задолженности различных групп сельского населения. Эта задолженность резко возрастает после окончания корейской войны, а. после 1957 г. значительно изменилась структура задолженности крестьян. В 1953— 1957 гг. долги крестьян распределялись следующим образом: ростовщикам — 24%, кредитным товарищест- вам 29— 19, банкам и частным компаниям — 40 и госу- дарству— 17% 30. После 1957 г. кредитных товари- ществ почти не осталось: они стали акционерами Сельскохозяйственного банка, который, как уже былс^ сказано, не занимался кредитованием мелких крестьян- ских хозяйств. Поэтому в конце 50-х годов долги кре- стьян распределялись следующим образом: около 20% — государству, а все остальное — ростовщикам. Несомненно, что задолженность имеют все дворы, в том числе и кулацкие. Возникает вопрос, как при суще- ствующих условиях смогут избавиться от нее даже' сравнительно зажиточные хозяйства. Упомянутый выше мораторий, введенный военной хунтой (рассрочка на семь лет наиболее кабальной задолженности),— одно- из типичных для Пак Чжон Хи мероприятий демагоги- ческого характера — не может разрешить эту жгучую проблему. Долги растут каждую осень, каждую весну,, из года в год. Они достигают чудовищных размеров, и становится совершенно непонятным, как и когда кресть- янин расплатится с ними. Может быть, никогда? Скорее всего эти долги вместе с разоренным хозяйством пе- 29 Кредитные товарищества или кооперативы появились в ко- лониальной Корее в 30-х годах. Их не следует смешивать с кредит- ными ассоциациями, которые создавались помещиками и кулаками под контролем японских банков. Первоначально кредитные коопе- ративы создавались крестьянами для борьбы с ростовщиками, но, не имея достаточных средств, они в своем большинстве подпали под контроль кредитных ассоциаций. После 15 августа 1945 г. почти все кредитные ассоциации распались, а кредитные товари- щества сохранились, но руководящую роль в них приобрели кула- ки и помещики, бывшие ранее членами кредитных ассоциаций. 30 «Чечжон», 1957, № 12, стр. 27. 146
рейдут в наследство к его старшему сыну, как это сплошь и рядом бывало до 1945 г. Тяжелое положение крестьян усугубляется разрывом между ценами на промышленные товары, с одной сто- роны, и на продовольствие и сельскохозяйственное сырье — с другой. Об этом прямо /пишет журнал «Че- чжон»: «Основными трудностями в области сельского хозяйства являются колебания цен на сельскохозяйст- венную продукцию и разрыв между ценами на продук- ты сельского хозяйства и промышленные товары, а так- же 'большая задолженность крестьян, особенно ростовщическая»31. Крестьянин вынужден продавать зерно и прочие продовольственные продукты по низкой цене, а поку- пать необходимые ему промышленные товары по взду- тым ценам. Разрыв между ценами увеличивается из года в год. Так, в апреле 1962 г. агентство Тонхва со- общило, что цены на зерно понизились на 7%, а цены на промышленные товары повысились на 11,6%. По большей части это ведет к тому, что, не будучи в силах приобрести предметы первой необходимости, крестьянин старается обойтись без них. А отсюда затоваривание промышленной продукции на складах, еще большее су- жение и без того ограниченного внутреннего рынка: Иллюстрацией могут послужить отчеты торгового .об- щества «Тэхан». В первой половине 1959 т. оно продало за наличные деньги 38% своих товаров, а в первой по- ловине 1961 г.— только 28,8%. За два года резко уве- личилось 'количество нереализованных товаров: в 1961 г. на складах оставалось 18,8% товаров против 8,4% в 1959 г. Проводимая за счет крестьянства политика не- прерывного снижения цен на рис 'будет и в дальнейшем увеличивать «ножницы цен», еще больше обескровли- вать крестьянское хозяйство. Здесь следует подчеркнуть, что власти не могли 'бы произвольно снижать цены на рис, если бы не ввоз американских продовольственных излишков. Например, в ноябре 1958 г. из-за этого импорта цены на рис сни- зились на 18% и составили 81% себестоимости его про- изводства. 91 «Чечжон», 1195'8, № 7, стр, 33—34. 10* 147
* * * •Мы привели выше много выдержек из южнокорей- ских газет и журналов, а также высказываний эконо- мистов, свидетельствующих о том, что состояние сель- ского хозяйства вызывает глубокую озабоченность общественности. Мы перечислили ряд мер, с помощью которых правящие круги пытаются вывести сельское хозяйство из тупика. Рассмотрение этих .мер ясно по- казало их полную несостоятельность. Надо думать, что сами авторы планов не могут не понимать этого. Вся- кому непредубежденному человеку становится ясно, что реальной альтернативой могла быть только радикальная земельная реформа, новый передел земли. Вот почему военная хунта, пытающаяся заигрывать с крестьянством, стала одно время распространять слухи о том, что она намерена провести «новую земельную реформу». Под этим громким названием в 1962 г. был издан закон о распродаже части земель помещиков, проживающих с 1951 г. в 'городах. То, что предусматривает этот закон, не имеет ничего общего с земельной реформой. Суть его сводится к тому, что помещики, переехавшие в город и не ведущие лично хозяйства, обязаны в определенный срок передать властям документацию на земли, подле- жащие продаже (состав их согласовывается с помещи- ком). Продажа земель на основе закона должна произ- водиться небольшими участками на специальных аук- ционах. Покупать их могут все желающие при условии полной выплаты всей следуемой суммы непосредственно на аукционе. Ориентировочно продаже подлежит 15% земель помещиков. Помещики не протестуют против это- го мероприятия, так как оно не касается тех, которые ведут хозяйство, и речь идет не о пахотных землях, а О землях вообще. Совершенно ясно, что почти все эти земли попадут в руки горстки эксплуататоров, по- тому что малоземельные крестьяне не имеют средств •для участия в аукционе и немедленной уплаты за куп- ленную землю. Нет сомнения, что это мероприятие хун- ты усилит кулаков и помещиков, вставших на путь предпринимательства, но не смягчит остроту аграрной проблемы. При том социальном строе, который существует в Южной Корее, полностью исключена возможность 148
сколько-нибудь демократического решения аграрного вопроса правительством. Аграрный вопрос мог бы быть радикально разрешен в результате создания конфедерации двух государств— КНДР и Корейской республики. Напомним, что VIII сессия Верховного народного собрания КНДР второго созыва, состоявшаяся в ноябре 1960 г., предло- жила правительству Южной Кореи выкупить все земли у .помещиков и бесплатно распределить их среди кре- стьян, прекратив одновременно выплату выкупа за землю, полученную во реформе. Это предложение пре- дусматривает, что остатки компенсации будут погаше- ны государством и что оно (полностью аннулирует задолженность крестьян. Государство должно выкупить все земли, которые арендовались в открытой или скры- той форме, и отдать их бесплатно крестьянам. Прави- тельство КНДР выразило готовность взять на себя рас- ходы по всем статьям, если для южнокорейского пра- вительства это окажется затруднительным. Сессия предложила также на средства КНДР в течение шести- семи лет поднять на Юге 1 млн. чонбо целины, раздать ее бесплатно крестьянам, провести широкие ирригацион- ные работы, улучшить режим рек, упорядочить земле- устройство, снабдить сельское хозяйство Южной Кореи современными машинами, инвентарем, химическими удобрениями, ядохимикатами, внедрить передовую агро- технику и таким путем вдвое увеличить за шесть-семь лет сбор зерновых. В этом плане содержится все необходимое для под- линного оздоровления сельского хозяйства Юга. Его выполнение действительно разрешило бы аграрный во- прос. Но, ослепленные ненавистью к КНДР, к комму- низму и понимая, что проведение подобных мероприятий равносильно революционному перевороту, лисынманов- цы даже не ответили на эти предложения и постарались, чтобы крестьянство ничего о них не узнало. Как изве- стно, и правительство Чан Мена, и военная хунта про- водят в отношении КНДР ту же политику, что и лисын- майовцы. Следовательно, у южнокорейского крестьян- ства остается только один путь — путь развертывания массовой революционной борьбы за землю.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ В начале настоящей работы мы говорили об огром- ном размахе, который приняло в Южной Корее кресть- янское движение накануне земельной реформы. Сильной стороной этого движения было существование боевого штаба борьбы за землю — Крестьянского союза — и то, что крестьянские массы 'были участниками общедемо- кратической 'борьбы всего южнокорейского народа, уси- ливая ее и получая от трудящихся города большую •поддержку. В дальнейшем обстановка изменилась. Вре- менное поражение демократических сил ослабило и крестьянское движение. Используя военную обстановку, лисынмановцы уничтожили наиболее активных участ- ников этого движения, а проведением земельной рефор- мы правящим кругам в некоторой степени удалось ослабить союз рабочих и крестьян. От крестьянского движения временно откололся кулак, нейтрализовался на какое-то время середняк, да и бедняки поддались частнособственническим иллюзиям и ожидали перемен к лучшему. Все это привело к некоторому спаду крестьянского движения. Это, конечно, не означает, что в Южной Ко- рее совершенно прекратились выступления крестьян. От- дельные вспышки возмущения происходили и в первые годы после земельной реформы, но организованного, массового крестьянского движения не было. Столкнове- ния с (властями и помещиками возникали стихийно и протекали разрозненно. Крестьяне выставляли мелкие •местные требования, (большей частью экономического характера. Изредка в отдельных волостях и уездах проходили крестьянские демонстрации, в которых уча- ствовало по нескольку десятков человек. Подобные вы- 150
ступления мало волновали лисынмановцев. Без лишнего шума полиция расправлялась с «бунтовщиками», стро- го следя и за тем, чтобы сведения о выступлениях кре- стьян ни в коем случае не просачивались в печать и радиопередачи. Официальные органы печати усиленно раздували лживую версию, будто бы земельная рефор- ма удовлетворила крестьян и в деревне царят тишь и благодать. Вероятно, этим можно объяснить крайнюю скудость сведений о крестьянских выступлениях после 1951 г. Однако в эти годы происходило все большее нарастание классовых противоречий, и они неизбежно должны были проявиться. Росло недовольство всех крестьян тяжелыми нало- гами, государственными поставками, выплатой выкупа за землю. В ряде мест это недовольство выливалось ;в форму бойкота проводившихся лисынмановцами меро- приятий, например заготовок зеленой массы для при- готовления удобрений, попыток саботировать уплату налогов и т. д. Первые ласточки вновь возродившегося крестьянского движения появились в 1957 г. Вероятно', к этому времени у крестьян ослабели, а у многих совер- шенно исчезли иллюзии, вызванные земельной рефор- мой. Беднейшие группы южнокорейского крестьянства все яснее осознавали, что они обмануты. Не случайно в 1957 г. снова вспыхнули крестьянские волнения под лозунгом «Землю крестьянам без выкупа». Кресть- яне волостей Сосан (уезд Чханьнён провинции Южная Кёнсан) и Юка (уезд Тальсон провинции Северная Кён- сан) впервые после 1949 г. провели под этим лозунгом массовые демонстрации. Большая демонстрация кре- стьян трех волостей уезда Нечжу провинции Южная Чолла, требовавших землю без выкупа, состоялась 10 августа 1957 г. Ч Хотя масштабы этих выступлений невелики, они играют большую роль в истории развития крестьянского движения в пореформенной Южной Корее, знаменуя собой важное событие — на повестку дня политической жизни страны явочным порядком был снова поставлен аграрный вопрос. Рушились официальная версия лисын- мановцев об отсутствии в Южной Корее этого вопроса 1 «Южиая Корея», стр. 247. 151
и попытка подменить его ссылками на ограниченность пахотного фонда. Значение этого события в том, что возрождены лозунги боевого крестьянского движения 30-х годов. Все более широкие массы проникаются со- знанием необходимости борьбы. Только борьбой крестьянства можно объяснить то, что до сих пор планы кооперирования далеки от вы- полнения. Постепенно крестьянское движение ширилось, но оно оставалось стихийным, вспыхивая то в одном, то в дру- гом районе, и развертывалось изолированно от борьбы рабочего класса и интеллигенции Южной Кореи, не но- сило политического характера. Упомянем несколько при- меров крестьянских выступлений, типичных для тех лет. В 1959 г. 7 тыс. крестьян уезда Ендек провинции Северная Кёнсан выступили с протестом против чрез- мерно высоких ставок земельного налога и экспроприа- ции земель для нужд армии. 3 тыс. крестьян уезда Дин- чен провинции Северная Чунчен в течение нескольких месяцев вели упорную борьбу против намеченного по- вышения ставки земельного налога; к ним присоедини- лись крестьяне уезда Домбен провинции Южная Чолла и уезда Боын провинции Северная Чунчен. Для 1957—4959 гг. является характерным рост числа участников движения. В 1959 г. не были уже редкостью многотысячные демонстрации. Так, 15 тыс. жителей ряда островов Желтого моря, расположенных близ про- винции Кёнги, провели перед правительственными учреждениями демонстрацию, требуя немедленного ока- зания помощи голодающим крестьянам. Там же не- сколько сот переселенцев из насильно угнанных на Юг во время войны неоднократно организовывали демон- страции и митинги с требованием прекратить экспро- приацию земель для военных нужд2. Из года в год масштабы крестьянского движения нарастали, и в 1960 г. начинают появляться некоторые, хотя и не ясно оформленные, политические требования. Например, крестьяне уезда Кванчжу провинции Южная Чолла и свыше тысячи учащихся Высшего сельскохозяй- ственного училища Деннам устроили демонстрацию, скандируя лозунги: «Мы начинаем крестьянскую рево- 2 «Новая Корея», I960, № 12/7, стр. 31. 152
люцию!», «Пусть правительство откроет глаза на наши бедствия!», «Демократическую революцию для бедня- ков!» и т. д. В уезде Ресан провинции Южная Чунчен более 7 тыс. крестьян вышли на демонстрации с требованием запла- тить им за землю, отобранную для военных нужд. Кре- стьяне уезда Дарсан провинции Северная Кёнсан отказались платить ирригационному товариществу за пользование водой, требуя снижения платы за воду и смещения председателя правления кооператива. Свыше 3,5 тыс. крестьян уезда Коде провинции Южная Кён- сан отказались выполнять распоряжения и предписания местных властей до тех пор, пока последние не снабдят продовольствием голодающее население уезда. Весной I960 г., во время бурных политических демонстраций в Сеуле и других городах, в которых принимали активное участие мелкая и средняя буржуа- зия, студенчество и часть рабочих, деревня оставалась сравнительно спокойной. Крестьянство не участвовало в восстании против Ли Сын Мана прежде всего потому, что руководители антилисынмановокого движения не имели аграрной программы. Здесь вновь проявились пагубные результаты отсутствия единой боевой кресть- янской организации. Возрождавшееся крестьянское движение не доросло в то время до организованных выступлений против правительства и до союза с демо- кратическими силами города. В течение годичного- правления группы Чан Мена с ее демагогической фра- зеологией и попытками играть на стремлении народа к мирному объединению страны могли возникнуть какие- то надежды на лучшее, настроения ожиданий. Власти всячески старались внушить народным массам, что вот- вот будут разработаны такие эффективные экономиче- ские мероприятия, которые сразу же превратят Южную Корею в рай. Вот почему в 1960 г. крестьянское движе- ние топталось на месте; экономические требования — основное содержание небольших по масштабам и раз- розненных выступлений крестьян. В начале 1961 г. сравнительно небольшая группа высших офицеров, опираясь на поддержку нескольких подразделений южнокорейской армии, совершила воен- ный переворот. К власти пришла военная хунта во гла- ве с генералом Пак Чжон Хи* I5X
Наглядное свидетельство антидемократического ха- рактера внутренней политики хунты — жестокие рас- правы с деятелями, которые, не являясь демократами, выступали против крайностей диктатуры. Для политики хунты и самого генерала Пак Чжон Хи в крестьянском вопросе весьма характерна попытка 'сочетать метод репрессий против участников 'Крестьянских выступлений с заигрыванием, обещаниями улучшить жизнь сельского населения, справедливо разрешить земельный вопрос и пр. Мы упоминали выше целую серию всевозможных проектов и мероприятий, по большей части лишенных реального основания. Но в 1961 и 1962 гг. крестьянское движение не прекратилось. Оно перестало топтаться на месте. Мы являемся свидетелями его дальнейшего развития, хотя и медленного. В 1962 г. крестьяне уезда Сындю провинции Южная Чолла выступили с требованием отменить плату за воду из водоема, принадлежавшего военным властям. Они потребовали также ремонта ирригационных сооруже- ний. В уезде Чанен провинции Южная Кёнсан кресть- яне требуют, чтобы военные власти, имеющие технику, произвели ремонт дамб3. В ряде мест — в уезде Ханам провинции Южная Чолла, в уезде Имсир провинции Канвон и в других— крестьяне развернули массовую борьбу за ликвидацию арендной системы и за перераспределение земли. Хунте не удалось скрыть эти факты от общественности. Борь- ба крестьян вызвала сочувствие городского населения. Это, пожалуй, первое выступление, о котором много говорили и писали. Так, газета «Хангук ильбо» писала по этому поводу: «Нынешняя система землевладения должна быть решительно перестроена, и в основу дол- жен быть положен принцип „землю тем, кто ее обраба- тывает". Здесь не может быть никаких возражений»4. На первый взгляд подобные высказывания кажутся крайне смелыми, но на деле это не так. Объявив все предыдущие режимы «плутократическими», хунта не возражает против критики Ли Сын Мана или Чан Мена. Наоборот, такая критика даже на руку хунте — не она же проводила земельную реформу. У нас складывается 3 «Новости Кореи», 1962, № 13, стр. 10. 4 Цит. по жури. «Новости Кореи», 1962, № 6, стр. 13. 354
впечатление, что при .известных условиях хунта может попытаться увеличить свою опору в деревне за счет ча- сти помещиков. По неполным данным, с января по октябрь 1962 г. имели место 153 коллективных выступ- .ления крестьян. В связи с ростом крестьянского движе- ния некоторые помещики продают свои земли или пере- езжают в города5. Несомненно одно —военной хунте не удается обмануть южнокорейское крестьянство, как его в свое время обманули лисынмановцы. Наряду с демагогией, имеющей целью сдержать раз- витие крестьянского движения, военная хунта все боль- ше усиливает террор. В течение первых восьми месяцев ее правления было арестовано «за подрывную деятель- ность» 230 тыс. человек. В отдельные дни через проку- ратуру Южной Кореи проходило до 900 дел. В первый год правления хунты были распущены 23 политические партии и организации. За два года, прошедших после военного переворота, издано 'более двух тысяч законов, направленных против демократов6. А!ассовые аресты, тюрьмы и казни за малейшее про- явление недовольства режимом хунты или за критику этого режима стали повседневным явлением. И все же даже .в таких условиях крестьянское движение быстро растет, приобретая политическое содержание. Особенно знаменателен рост среди крестьянства антиамерикан- ских настроений, которые проявляются в массовых де- монстрациях и митингах с требованием вывода амери- канских войск из Южной Кореи. Так, крестьяне, проживающие в окрестностях г. Тэгу, развернули борьбу против американских войск, наста- ивая на их удалении из страны и на выплате компенса- ции за землю и постройки, занятые американцами. Правительство Пак Чжон Хи немедленно сместило 240 поселковых и волостных старост, но движение не прекратилось. Крестьяне требуют также компенсации за разрушения, произведенные во время подавления крестьянских выступлений в 1949 г. Население провинций Южная Кёнсан, Северная и Южная Чолла, Южная Канвон на многочисленных 'Ми- тингах и демонстрациях выдвигало требования безвоз- 5 См. «Новости Кореи», 1963, № 4, стр. 47. 6 «Новая Корея», 1962, № 12, стр. 57. 155
мездного наделения землей всех бедняцких дворов, с тем чтобы каждый двор имел не менее 1 чонбо. В 1962 г. рост крестьянского движения отмечается во всех про- винциях Южной Кореи. Основные лозунги его участни- ков: «вывод американских войск из Южной Кореи», «демократическое решение земельного вопроса», «сни- жение налогов» и «борьба с ростовщичеством». Под де- мократическим решением земельного вопроса крестьяне понимают полную ликвидацию помещичьего землевла- дения, безвозмездную передачу крестьянам помещичьих и государственных земель, а также земель, занятых американскими войсками. Политическая обстановка в Южной Корее накаляет- ся. Все более очевидным становится провал всех эконо- мических и политических мероприятий военной хунты. По сообщению американского журнала «Ньюсуик», генерал Пак Чжон Хи сам признал это в своем выступ- лении: «Режим военной хунты потерпел полный провал в своих попытках добиться политического возрождения Южной Кореи и реконструировать национальный харак- тер южнокорейцев». Период правления хунты характе- ризуется «Ньюсуик» как период растущей инфляции, падения урожая риса, исчезновения валюты из банка. Журнал отмечает, что военная хунта опасается граж- данской войны 1. Парижский журнал «Демокраси нувель» пишет, ха- рактеризуя современное политическое положение Юж- ной Кореи: «Прежде всего и больше всего они (гене- ралы.— И. К.) боятся народа Южной Кореи, который, покончив с Ли Сын Маном, вполне недвусмысленным образом обнаруживает намерение покончить с его преемниками». И далее: «Страна нуждается в коренных преобразованиях, и в первую очередь в избавлении от иностранной военной оккупации. Крестьяне видят в аме- риканцах виновников своей нищеты. Если несколько лет назад поговаривали об „антиамериканских настрое- ниях“ в стране, то теперь уже можно с полным на то основанием говорить о возникновении антиамерикан- ского движения, имеющего большое число сторонников и участников. Все чаще можно слышать о вооруженных, столкновениях между жителями Южной Кореи и аме- 7 Цит. по журн. «За рубежом», 1963, № 12, стр. 15. 156
риканскими военнослужащими. Число убитых и ране- ных пока незначительно, но для страны, не ведущей военных действий, оно должно внушать самые серьез- ные опасения». Журнал .пишет также, что американские политиче- ские и военные эксперты предлагают перенести на юж- нокорейскую почву опыт борьбы с партизанами в Юж- ном Вьетнаме, а именно создавать в Южной Корее так называемые стратегические поселения — сосредоточи- вать сельское население на участках земли, отгорожен- ных от внешнего мира рядами колючей проволоки. Однако, по мнению журнала, «„восстановление общест- венного порядка" ценой крови и репрессий способно лишь приостановить движение, которое охватывает все более широкие слои южнокорейского народа»8. Мы привели несколько пространных выдержек из двух журналов с целью показать, что кризис военной хунты широко комментируется американской и евро- пейской печатью, в том числе такими органами, которые были склонны к восхвалению марионеточных южноко- рейских режимов. Итак, крестьянское движение в Южной Корее рас- тет и ширится не изолированно — оно вновь становится составной частью общедемократической борьбы всего народа. Настоятельной необходимостью является создание единого демократического фронта народа Южной Кореи. Сообщения из Сеула говорят о том, что по инициативе оппозиционных партий уже создаются организации, мо- гущие послужить основой этого фронта. Так, в апреле 19'63 г. в Сеуле создан Комитет борьбы против продле- ния военного режима, за демократию и спасение роди- ны. Хотя еще неясно, на какие классовые силы опи- рается комитет, его создание симптоматично. В сообщении из Сеула о создании комитета говорит- ся: «На состоявшемся 6 апреля первом заседании коми- тета было решено образовать в Южной Корее городские и провинциальные отделения. После заседания, в кото- ром приняло участие более 50 членов, председатель ко- митета Тен Дин Хан огласил заявление, в котором йы- ражается решимость совместно с другими политичес- 8 См. там же. 157
кими партиями и общественными организациями, пред- ставителями различных слоев населения Южной Кореи создать общенациональную организацию против про- дления пребывания у власти военной хунты. В заявле- нии подчеркивается, что в стране за два года военной власти разложение, несправедливость и коррупция ста- ли еще более глубокими, чем когда бы то ни было рань- ше» 9. Анализ положения и настроений южнокорейского- крестьянства показывает, что в настоящий момент его основная масса, даже значительная часть кулаков, спо- собна включиться в единый демократический фронт. Участие широких крестьянских масс в этом фронте при- даст общенародному движению характер аграрной ре- волюции, являющейся единственным путем демократи- ческого разрешения аграрного вопроса в Южной Корее., I---------- 9 «Правда», 9.IV.1963.
ОГЛАВЛЕНИЕ Стр~ Введение. Сельское хозяйство Кореи в колониальный период 3 Глава первая. Южнокорейская деревня в 1945—1951 гг. . . И Глава вторая. Земельная реформа.......................35 Глава третья. Пореформенная южнокорейская деревья . • 58 Глава четвертая. Аграрная политика южнокорейских прави- тельств ...........................................ИТ Заключение...........................................159
Игорь Степанович Казакевич АГРАРНЫЙ ВОПРОС В ЮЖНОЙ КОРЕЕ Утверждено к печати Институтом народов Азии Академии наук СССР Редактор И. С. Кливанская Технический редактор Л. Т. Михлина Корректоры; Д. Я. Броун и Л. И. Романова Сдано в набор 18/XII 1963 Л Подписано к печати 17/11 1964 г. А04322. Формат 84х 108’/,г Печ. л. 5,9 Усл. печ. л. 8,20 Уч.-изд. л. 8,46 Тираж 1100 экз. Заказ 1494. Цена 55 коп. Издательство «Наука* Москва, Центр, Армянский пер., 2 Типография издательства «Наука» Москва, К-45, Б. Кисельный пер., 4
Цена 55 коп.