Вопросы истории 04

И. А. Альтман - Программа группы А. И. Ульянова

О. Э. Туганова - Формирование национальной культуры США

В. Н. Никифоров - Похищение Сунь Ят-сена

$Л. С. Гапоненко - \$

Г. С. Акимова - С. В. Воронкова. Материалы Особого совещания по обороне государства. Источниковедческое исследование

$Ю. Г. Беловолов - \$

$И. И. Коваленко, О. В Чхиквишвили - \$

Член-корреспондент АН СССР В. Г. Трухановский - Л. А. Зак. Западная дипломатия и внешнеполитические стереотипы

А. С. Протопопов - Л. Н Кутаков. Вид с 35 этажа. Записки советского дипломата

Статьи в советских периодических изданиях

П. П. Черкасов - Рауль Салан. Воспоминания. Конец империи. Тт. 3 - 4

Теги: история история средних веков история мира вопросы истории издательство правда

Год: 1977

Похожие

Вопросы истории 05

Вопросы истории №01 за 1983 год

Вопросы истории №12 за 1985 год

Вопросы истории №4 за 1987 год

Текст

АКАДЕМИЯ НАУК СССР, ОТДЕЛЕНИЕ ИСТОРИИ. МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО
И СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ СССР
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ЖУРНАЛ
Выходит с 1926 года
МОСКВА. ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРАВДА».
ОПРОСЫ
№ 4
АПРЕЛЬ
1977
СОД ЕРЖА Н И Е
СТАТЬИ
3. В. Ждановская — Организация труда в творческой лаборатории
В. И. Ленина . 3
A. Н. Хейфец — В. И. Ленин и Китай (1917—1924 гг.) 18
И. А. Альтман — Программа группы А. И. Ульянова 34
Хаджи Мурат Ибрагимбейл^, В. И. Шеремет (Ленинград) — Совре¬
менная турецкая историография Восточной (Крымской) войны 45
О. Э. Туганова — Формирование национальной культуры США . 58
С. М. Стам (Саратов)—Культура Возрождения: вопросы содержа¬
ния, эволюции, периодизация . 75
ОЧЕРКИ ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ
Р. К. Батура (Вильнюс), член-корреспондент АН СССР В. Т. Пашу-
то — Культура Великого княжества Литовского ...... 94
ИСТОРИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ
B. И. Новиков — «Непременно высылайте «Искру» ....... 118
В. Н. Никифоров — Похищение Сунь Ят-сена . 127
ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА В СССР
В Отделении истории АН СССР
А. А. Курносов, В. А. Черных — Первая Всесоюзная конференция по
полевой археографии 141
Рецензии
Ф. П. Петров — С. И. Кузьмин. Бесценное ленинское наследие.
Поиски и находки 145
Л. С. Гапоненко — «Изменения социальной структуры советского об¬
щества. Октябрь 1917—1920» 149

Член-корреспондент АН Узбекской ССР Р. X. Аминова (Ташкент),
член-корреспондент АН Казахской ССР Г. Ф. Дахшлейгер (Алма-
Ата) — «Советский народ — новая историческая общность людей.
Становление и развитие» ........
Г. С. Акимова — С. В. Воронкова. Материалы Особого совещания
по обороне государства. Источниковедческое исследование . .
В. М. Кулаковский (Киев)—А. П. Грицкевич. Частновладельче¬
ские города Белоруссии в XVI—XVIII вв
Ю. Г. Беловолов — «Российско-кубинские и советско-кубинские связи
XVIII—XX веков»
И. И. Коваленко, О. В Чхиквишвили — «Европейская безопасность и
сотрудничество: предпосылки, проблемы, перспективы» . . . .
Член-корреспондент АН СССР В. Г. Трухановский — Л. А. 3 а к. За¬
падная дипломатия и внешнеполитические стереотипы . . . .
А. С. Протопопов — Л. Н К у т а к о в. Вид с 35 этажа. Записки совет¬
ского дипломата .
Новые книги , . . <
Статьи в советских периодических изданиях
Хроникальные заметки . . . . . .
МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ СОВЕТСКИХ ИСТОРИКОВ
С. П. Карпов, Б. Л. Фонкич — XV Международный конгресс визан¬
тинистов . * . .
ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА ЗА РУБЕЖОМ
Рецензии
Г. С. Волкова — Рольф X. В. Т и н. Ленин. Становление и развитие
революционера
Ф. И. Фирсов — Иван К р е м п а. За интернациональное единство ре¬
волюционного движения в Чехословакии. Участие словацкого и
закарпатского рабочего движения в создании КПЧ (1919—1921)
И. И. Смоленский (Горький)—Г. Ш л е й е р. Теория исторического
процесса — теория исторической науки. О новых теоретико-мето¬
дологических работах в историографии ФРГ
П. П. Черкасов — Рауль Сала п. Воспоминания. Конец империи.
Тт. 3—4. . . . ' , .
По страницам зарубежных журналов
Содержание журналов, выходящих в социалистических странах . .
Рецензии на советские издания .
Хроникальные заметки . . . . , . . ,
НАУЧНЫЕ ЗАМЕТКИ
А. Б. Мельников — Первые контакты В. И. Ленина с петербургскими
марксистами ,
ФАКТЫ, СОБЫТИЯ, ЛЮДИ
Н. А, Кощеев (Ижевск) —Ижевская винтовка № 500 000 .
М. Л. Свойский (Ленинград) — Музей палеографии . . .
К. С. Рукшина (Минск) — Поборница равноправия женщин
Сведения об авторах
Резюме статей на английском языке ........
151
154
157
160
163
166
170
171
174
177
181
185
188
191
193
196
198
199
203
209
211
216
220
221
Издательство «Правда». «Вопросы истории». 1977.

СТАТЬИ
ОРГАНИЗАЦИЯ ТРУДА В ТВОРЧЕСКОЙ ЛАБОРАТОРИИ
В. И. ЛЕНИНА
3. В. Ждановская
Неисчерпаемо богатство Ленинианы. Многоплановы аспекты ее изу¬
чения. «Личность Владимира Ильича так велика и многогранна,— писал
Г. М. Кржижановский,— что еще долгие годы будут изучать ее с разных
сторон, а изучая, делать новые открытия и черпать вдохновение для
творчества» К Ленин как ученый — одна из ярчайших сторон его дея¬
тельности и благодатное поле для изучения. В отличие от многих бур¬
жуазных исследователей Ленин не был кабинетным ученым, наука не
была для него самоцелью. Его исследования были подчинены высоким
целям революционной борьбы рабочего класса за политическую власть
и построение коммунистического общества. Целенаправленная связь с
актуальными задачами политической борьбы, умение, по меткому выра¬
жению А. М. Горького, «смотреть на настоящее из будущего» 2 осущест¬
влялись в творческой лаборатории Ленина благодаря последовательно¬
му проведению марксистских принципов историзма и партийности.
Формулируя принцип историзма, Ленин писал: «Самое важное, что¬
бы подойти к этому вопросу с точки зрения научной, это —не забывать
основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зре¬
ния того, как известное явление в истории возникло, какие главные эта¬
пы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого
его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь»3. Другой не¬
отъемлемый инструмент научного исследования — принцип партийно¬
сти— обязывал «при всякой оценке события прямо и открыто становить¬
ся на точку зрения определенной общественной группы»4. При этом Ле¬
нин подчеркивал, что целью передовой науки является служение рабо¬
чему классу, олицетворяющему прогрессивное развитие общества, вы¬
ражающему интересы всех слоев трудящихся.
Научное творчество Ленина дает классические образцы наилучших,
наикратчайших путей достижения истины. Изучение подобных образ¬
цов, а также всего источниковедческого опыта Ленина — насущная за¬
дача советских историков. Изучение этого опыта началось в 20-х годах
вместе с первыми публикациями материалов ленинского архива. Боль¬
шая заслуга в этом принадлежит ближайшим соратникам Ленина.
Их статьи и воспоминания раскрывают характерные черты Ленина-
ученого 5.
1 Г. М. Кржижановский. О Владимире Ильиче. М. 1933, стр. 5.
2 М. Горький. Собрание сочинений в 30-ти томах. Т. 24. М. 1953, стр. 377.
3 В. И. Ленин. ПСС. Т. 39, стр. 67; см. также В. И. Ленин. ПСС. Т. 49,
стр. 329.
4 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 1, стр. 419.
5 А. В. Луначарский. Ленин как ученый и публицист. М. 1924; Н. К. Круп¬
ская. К вопросу о ленинском методе научной работы (впервые напечатано в 1928 г.);
ее ж г. О Ленине. М. 1971; ее ж;. Работа Ленина в библиотеках (написано в 1932 г.)

4
3. В, Ждановская
В советской историографии накопилась значительная литера¬
тура о ленинской научной лаборатории. В числе авторов — исследовате¬
ли различных отраслей наук: историки, философы, экономисты, филоло¬
ги, журналисты, библиографы, пропагандисты ленинского наследия,
включая кинематографистов6. Основными направлениями исследования
является изучение круга научных интересов Ленина, приемов разыска¬
ния им и отбора источников для создания своих трудов7 и приемов его
работы с историческими источниками 8. Исследуются комплексы вопро¬
сов, относящихся к методологии работы Ленина над источниками опре¬
деленных исторических периодов или проблем9, отдельные группы и
разновидности ленинских подготовительных материалов 10, а также ла¬
боратория Ленина-пропагандиста ”, Ленина-публициста12 и иные
аспекты.
Основными источниками при изучении научной лаборатории
Ленина являются его труды: произведения, письма и подготовительные
материалы. Однако, как отмечает ряд исследователей, в большинстве
произведений, особенно в публицистических статьях и политических до¬
кументах Ленина, его огромная работа с источниками не видна !3. Наи¬
более полно она раскрывается в подготовительных материалах. Их зна¬
чение, классификация, сохранность и приемы анализа освещаются в кол-
Н. К. К р у п с к а я. О Ленине. М. 1960. В. Д. Бонч-Бруевич. Изучение ла¬
боратории творчества В. И. Ленина. Журнал «Рапп», 1931, № 3; М. И. Ульянова.
Предисловие к сборнику «Письма к родным». Издание 1930 г.; см. В. И. Ленин.
ПСС. Т. 55; А. И. Ульянова. По поводу писем Владимира Ильича к ро-дным. Там
же; М. Н. Покровский. Как рождался «Империализм» (напечатано в 1933 г.). «Вос¬
поминания о В. И. Ленине». Ч. 3. М. 1960; Л. Фотиева. Как трудился В. И. Ленин.
«Советское студенчество», 1947, № 4; В. Карпинский. Ленин как редактор. «Вос¬
поминания о В. И. Ленине». Ч. I. М. 1956; В. Адоратский. Как Ленин изучал
Маркса; В. В. Адоратский. Избранные произведения. М. 1961, и др.
6 См. перечни литературы: «Лениниана. Библиография произведений В. И. Ленина
и литература о нем. 1956—1967». Т. II. «В. И. Ленин — корифей марксистской науки».
М. 1974 (раздел «Ленинская методология исторического исследования», стр. 173—175);
«Проблемы истории в трудах В. И. Ленина». Указатель советской исторической литера¬
туры о В. И. Ленине как историке. Изд. 3-е, испр. и доп. М. 1973.
7 Г. П. Фон ото в. Важная составная часть творческой деятельности В. И. Лени¬
на. «Советская библиография», 1970, № 1 (119); Ю. П. Ш а р а п о в. Ленин как чита¬
тель. М. 1976.
* «Как В. И. Ленин готовил свои труды». М, 1969; В. И. Буганов. Советская
литература о приемах работы В. И. Ленина с источниками. «Вопросы истории»,
1970, № 9; И. А. Миронова. Приемы работы В. И. Ленина над источниками по ис¬
тории пореформенной России. М. 1971; Б, Г. Л и т в а к. О ленинских приемах стати¬
стического анализа политических явлений. «Источниковедение отечественной истории».
Вып. I. М. 1973; О. М. М е душе век а я. К изучению ленинских методов работы с
историческими источниками. «Труды» МГИАИ, 1974, т. 30, вып. 1.
ЭЕ. Н. Городецкий. Ленинская лаборатория исследования истории советско¬
го общества. «Вопросы истории», 1969, № 12; его же. Ленин — основоположник со¬
ветской исторической науки. История советского общества в трудах В. И. Ленина. М.
1970; И. Гладков. Ленинская лаборатория социально-экономического исследования.
«Вопросы экономики», 1970, № 4; «О ленинской методологии в работе над историче¬
скими источниками». Киев. 1970; В. В. Горбунов. Ленинский метод исследования
документов II съезда РСДРП. «Вопросы истории КПСС», 1973, № б, и др.
10 Л. А. Леонтьев. О ленинских «Тетрадях по империализму». (Характеристи¬
ка творческой лаборатории В. И. Ленина). М. 1962; Э. С. Виленская. О ленинском
методе изучения трудов Маркса и Энгельса (на материалах работы «Марксизм о го¬
сударстве»). «Вопросы истории КПСС», 1970, № 2; Б. М. Кедров.. Из лаборатории
ленинской мысли. (Очерки о «Философских тетрадях» В. И. Ленина). М. 1972, и др.
11 А. А. С а в е н к о в. Искусство убеждать, (Из творческой лаборатории В. И. Ле¬
нина— пропагандиста и агитатора). Л. 1966; 3. В. Ждановская. В творческой ла¬
боратории В. И. Ленина. «Слово лектора», 1972, № 4, и др.
12 А. Г. Цейтлин. Стиль Ленина-публициста. М. 1969; А. 3 а п а д о в. Мысль
я слово. (Из наблюдений над литературной работой В. И. Ленина). М. 1973; А. Ф. Бе¬
режно й. В. И. Ленин — публицист и редактор. М. 1975, и др.
13 См. В. К. Я Ц у н с к и й. Вопросы источниковедения в трудах В. И. Ленина по
социально-экономической истории. «Проблемы источниковедения». Вып. IV. М. 1955,
стр. 5—6; М. А. Варшавчнк. Источниковедение истории КПСС. 1973, стр. 361.

Организация труда в творческой лаборатории В. И. Ленина
5
лектнвных трудах публикаторов ленинского наследия 14, а также в не*
следованиях ряда историков 15. В работах Э. С. Виленской, В. В. Гор¬
бунова, Б. М. Кедрова, Л. А. Леонтьева и др. прослеживается процесс
создания таких произведений, как «Шаг вперед, два шага назад»,
«Империализм, как высшая стадия капитализма», «Государство и рево¬
люция», а также «Философских тетрадей». В них рассматриваются и
отдельные вопросы ленинского опыта организации научного исследо¬
вания, но они не выделяются в качестве самостоятельного предмета
изучения.
В настоящей статье делается попытка выделить этот аспект, рас¬
смотреть некоторые вопросы организации научного исследования, яв¬
ляющиеся частью ленинского источниковедческого опыта. Акцент де¬
лается при этом на организующую роль методических приемов, которые
применял Ленин в процессе библиографической и источниковедческой
эвристики и в разработке планов своих будущих произведений. Подчи¬
ненные основным методологическим принципам, эти приемы сыграли
важную роль в создании Лениным основополагающих теоретических
трудов. Обращение к теме представляется необходимым по следующим
причинам. Во-первых, организация научного исследования — неотъемле¬
мая, направляющая, связующая, цементирующая часть любого творче¬
ского, в том числе и источниковедческого, труда. Правильная его орга¬
низация помогает историку овладеть рядом относительных истин и тем
самым облегчает исследователю путь к истине абсолютной ,6. Во-вто¬
рых, постановка такой проблемы имеет большое значение для воору¬
жения массы исследователей ленинским опытом организации науч¬
ного труда. В-третьих, без выделения аспекта организации научного
творчества невозможно рассмотрение всего творческого процесса в
целом.
Постановка вопроса о научной организации труда Ленина в ходе
создания им своих произведений требует изучения многих факторов,
таких, как последовательность и взаимосвязь основных этапов иссле¬
дования, принципы и приемы организации, выявления, отбора, биб¬
лиографирования и фиксации материалов, разработка структуры ис¬
следования и планов подготовляемых работ, прослеживание поисков
подхода к выводам, поисков заголовков и, наконец, организация мате¬
риала перед написанием текста. Некоторые из этих факторов выходят
за рамки проблемы организации научного исследования, хотя неразрыв¬
но связаны с ней.
В работе Ленина над своими произведениями можно различить два
больших этапа: исследование темы и подготовка ее для устного или пе¬
чатного выступления. Организация им научного исследования на пер¬
вом этапе включает выбор темы, выявление, отбор, библиографирование
и фиксацию материала, а также предварительные наметки плана. Но и
на втором этапе — в процессе подготовки доклада, лекции, книги или
статьи — Ленин продолжал исследование темы. Эта работа выражалась
в дальнейшей разработке плана в соответствии с характером устного
или печатного выступления и особенностями аудитории, в уточнении вы¬
водов, в написании текста или конспекта. Деление это, разумеется, су¬
14 См. подготовительные материалы: «Сокровищница великих идеи ленинизма».
М. 1966; примеры работы над рукописями, пометки на книгах: «Как В. И. Ленин гото¬
вил свои труды». М. 1969.
15 С. М. Грибкова. Выписки В. И. Ленина из русских либерально-буржуазных
газет (1913 г.). «Вопросы истории КПСС», 1965, № 11; Л. И. Разгон. Подготовитель¬
ные материалы к VII главе книги В. И Ленина «Государство и революция» и периоди¬
зация истории Советов марта — сентября 1917 г. «В. И. Ленин и историческая наука».
М. 1968; 3. В. Ж д а н о в с к а я. Значение подготовительных материалов В. И. Ленина
как источников истории КПСС. «Вопросы истории КПСС», 1968, № 10.
,б См, Л. В. Ч е р е п и и гг. Некоторые проблемы исторического источниковедения
в трудах В. И. Ленина. «Исторические записки», 1969, т. 84, стр. 95.

6
3. В. Ждановская
губо условно. Нередко, отбирая материал, Ленин одновременно коммен¬
тировал его, делал пометки на книгах, вырезках и т. д. Обрабатывая ис¬
точники, он продолжал собирать новые, продумывал структуру и план
исследования и, наконец, как свидетельствует В. А. Карпинский, «он
мог целыми неделями работать над уже готовой рукописью» 17. Услов¬
ность названных этапов, их взаимопроникающая связь не исключают их
последовательности. Определенно можно сказать, что Ленин начинал
с разыскания и отбора необходимых источников. Он никогда не при¬
ступал к написанию текста без тщательно разработанного плана, кото¬
рый, в свою очередь, складывался на базе всестороннего анализа ото¬
бранных для исследования источников. Бесспорно также и то, что, не
исследовав достаточно глубоко тему, Ленин никогда не выступал с ней
публично.
Отправным моментом в начале исследования и его организации был
выбор темы. «Особенно бросается в глаза у Ленина-теоретика,— писа¬
ла Н. К. Крупская,— выбор темы, он брал ту или иную тему не просто
потому, что эта тема интересная, требует разработки, а потому, что дан¬
ная тема в данный промежуток времени была особенно актуальной для
рабочего движения... и каждая статья, каждая научная работа написа¬
ны были на самые актуальные для того времени темы. Оттого и были
статьи и книги Ильича руководством к действию в самом непосредст¬
венном смысле слова» 18.
Красной нитью через все этапы исследовательского процесса Лени¬
на проходит его принципиальный, коммунистический, партийный подход,
глубокий историзм. Этим принципам подчинены все методические прие¬
мы отбора, фиксации и использования источников, все приемы разра¬
ботки рабочих планов создаваемых произведений. Результаты научных
исследований Ленина находили отражение в самых различных формах:
монографических трудах, публицистике (статьи, брошюры, листовки),
публичных печатных и устных выступлениях (речи, доклады, лекции, бе¬
седы, рефераты, интервью). Характер исследовательского труда Лени¬
на и его формы, разумеется, также имели свои особенности в зависи¬
мости от объекта исследования. Изучая вопросы марксистской теории,
Ленин материалистически перерабатывал гегелевскую диалектику,
конспектировал произведения и переписку Маркса и Энгельса, критиче¬
ски разбирал работы по национальному вопросу,9. Изучение законо¬
мерностей развития капитализма в эпоху империализма и аграрного во¬
проса диктовало необходимость привлечения для марксистского анализа
огромного количества статистического материала 20. А при изучении и
анализе внутрипартийной борьбы основной источниковой базой исследо¬
вания становились партийные документы и периодическая печать 21.
Библиографическая и источниковедческая эвристика — отправной
этап ленинского исследовательского труда. Стремясь к максимальной
оснащенности фактическим материалом, Ленин привлекал все доступ¬
ные печатные источники, периодику, сведения, взятые из переписки, а
также бесед с участниками событий. Громадная поисковая работа со¬
17 В. Карпинский. Указ. соч., стр. 325.
18 Цит. по: Н. К- Крупская. Вождь, революционер, ученый. «Вопросы истории
КПСС», 1960, № 2. стр. 183—184.
19 См. В. И. Лени н. Философские тетради. ПСС. Т. 29; В. И. Л е н и н. Конспект
переписки К- Маркса и Ф. Энгельса. 1844—1883 гг. М. 1959; В. И. Ленин. Марксизм
о государстве. ПСС. Т. 33; Материалы по национальному вопросу: см. подготовитель¬
ные материалы в тт. 24, 25, 27 Полного Собрания Сочинений В. И, Ленина; «Ленинский
сборник» XVII, XXX, и др.
20 См. В. И. Лени н. Подготовительные материалы к книге «Развитие капита¬
лизма в России». М. 1970; «Ленинский сборник» XXX; В. И. Ленин. Тетради по аг¬
рарному вопросу. 1900—1916. Соч. Изд. 4-е. Т. 40; В. И. Ленин. Тетради по империа¬
лизму. ПСС. Т. 28.
21 См. В. И. Ленин. Шаг вперед, два шага назад. Материалы к книге. ПСС.
Т. 8; «Ленинский сборник» ХГ, стр. 261—318, и др.

Организация труда в творческой лаборатории В. И. Ленина
7
провождалась отбором и фиксацией изучаемого материала 22. Насколь¬
ко широк круг источников, на которые опирался Ленин в своих трудах,
свидетельствует такая внушительная цифра: свыше 16 тыс. книг, бро¬
шюр, статей, периодических изданий, документов, писем и т. п. более
чем на 20 различных языках23. И это только зафиксированные в ле¬
нинских трудах источники. Общее же количество просмотренных Лени¬
ным материалов не поддается точному учету.
Огромное количество прочитанного им материала поражало совре¬
менников. «С тех пор, как у нас побывал господин Ульянов,— заявил
бывший директор Парижской Национальной библиотеки, посетивший
нашу страну,— мы не видели человека, который читал бы так много, и
вряд ли когда-нибудь увидим»24. Интересно свидетельство другого сов¬
ременника Ленина — американского журналиста Альберта Риса Виль¬
ямса: «Источники его информации очень обширны,— пишет он,— и
дают ему огромное количество фактов. Эти факты он отбирает, оцени¬
вает и проверяет. А затем использует их как стратег, как математик,
как химик, имеющий дело с социальными элементами» 25.
Отбор, оценку и проверку фактов Ленин начинал с розыска библио¬
графических источников и продолжал их в течение всей работы над
созданием произведения. Несмотря на тяжелые условия подполья, нахо¬
дясь в тюрьме, в ссылке, в эмиграции, Ленин изыскивал пути использо¬
вания справочной литературы. При малейшей возможности он обращал¬
ся к библиотекам. Он был знаком с фондами более трех десятков би¬
блиотек Европы и России26. Попадая в новую библиотеку, Ленин
прежде всего интересовался справочной литературой и каталогами книг.
Не случайно поэтому ленинская оценка русских и европейских библио¬
тек, как правило, связана с организацией в них справочной службы, от¬
ражающей новейшие издания. В Красноярске в известной библиотеке
Г. В. Юдина его порадовали так нужные для его работы «полные под¬
боры журналов (главнейших) с конца 18 века до настоящего време¬
ни» 21. В Лондоне он восхищался необыкновенно оперативным отделом
справок и полнотой фондов библиотеки Британского музея, где можно
было пользоваться богатейшим русским отделом, в том числе книгами,
запрещенными в России28. Хвалил Ленин и швейцарские библиотеки,
а Парижской Национальной библиотекой был неудовлетворен из-за бю¬
рократической канители с выдачей книг и потому, что в ней «отсутство¬
вали каталоги за более поздние годы»29.
Личная библиотека Ленина в условиях ссылки, подполья и эмигра¬
ции была очень скромной. Когда после победы Октябрьской революции
условия позволили ему организовать постоянную личную библиотеку30,
он прежде всего позаботился о том, чтобы иметь всегда под рукой
справочную и текущую литературу.
Одновременно с отбором справочной литературы и беглым чтением
интересующих его источников Ленин проводил их библиографирование
22 Мы не касаемся здесь вопроса, вызвавшего широкую дискуссию о фронтальных
и выборочных методах обследования источников (см. В. В. Ф а р с о б и н. Опыт изу¬
чения приемов источниковедческой эвристики в трудах В. И. Ленина. «История и
историки». Историографический ежегодник. 1970. М. 1972).
23 «Сокровищница великих идей ленинизма», стр. 176.
24 «Правда», 22.IV.1968.
25 «Воспоминания о В. И. Ленине зарубежных современников». М. 1966, стр. 207.
26 См. Ю. П. Шарапов. Указ. соч., стр. 173—194.
27 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 55, стр. 24.
28 См. Н. С. К а р ж а н с к и й. В. И. Ленин на V съезде РСДРП. «Воспоминания
о В. И. Ленине». Ч. I, стр. 417—418.
29 Н. К- Крупская. Работа Ленина в библиотеках (Н. К. Крупская. О Ле¬
нине. 1960, стр. 346).
30 См. «Библиотека В. И. Ленина в Кремле». Каталог. М. 1961; Л. К. Виногра¬
дов. Личная библиотека Ленина. «Книга. Исследования и материалы». Сб. 5. М. 1961; К. А.
Маштаков а. Библиотека Ленина в Кремле. «Вопросы истории КПСС», 1970, № 3, и др.

8
3. В. Ждановская
и фиксировал отобранный материал. «Ленин не полагался на свою па¬
мять,— писала Крупская,— хотя память у него была прекрасная... Он
просматривал горы материала... но то, что хотел запомнить, выписывал
себе в тетрадки»31. В процессе отбора Ленин выработал целую систе¬
му фиксации изучаемого материала, которую можно смело назвать не
только организатором памяти, но и начальной ступенью самого иссле¬
дования. В ленинских тетрадях с подготовительными материалами
встречаются самые разнообразные методы, приемы и формы фиксирова¬
ния изучаемых источников и литературы. В их числе различные формы
библиографирования, вырезки, пометки, заметки, выписки и различные
типы конспектов.
Начиная подготовительную работу и ставя перед собой цель отбо¬
ра необходимых для изучения источников, Ленин делал пометки на
справочниках и указателях, а затем и на книгах, находящихся в его
личном распоряжении. В Центральном партийном архиве собрано и
хранится свыше 800 изданий с пометками и замечаниями Ленина32.
Далеко не все они опубликованы. В указателях к томам Полного собра¬
ния сочинений отмечено лишь около 650 книг, статей, периодических
изданий и документов с пометками Ленина 33. Большой документальный
материал о ленинских пометках на книгах, вырезках из газет и вы¬
писках содержится в томах Биографической хроники Ленина 34. Изучая
его, можно составить довольно полную картину того, какие периодиче¬
ские издания, включая европейские, читал Ленин, какие материалы на¬
ходились в поле его зрения 35. О направлениях библиографической эв¬
ристики Ленина говорят его пометки на печатных каталогах библиотек,
библиографических ежемесячниках и «Книжных летописях» 36.
Интересные наблюдения над ленинскими пометками опубликовал в
начале 30-х годов В. Д. Бонч-Бруевич, приведя несколько фотодокумен¬
тов и текст тех страниц «Книжной летописи», где были ленинские по¬
метки с подробным описанием их характера и статистическим анализом
пометок по темам, из которого видно, какие вопросы и книги интересо¬
вали Л-енина прежде всего, насколько многообразны были его за¬
просы и т. д.37.
По материалам ленинских тетрадей можно выявить многообразие
форм применяемой Лениным библиографии как организующего инстру¬
мента в научном исследовании. Само многообразие форм связано с раз¬
личными задачами и этапами работы Ленина над своими произведения¬
ми. При начальном знакомстве, отборе и систематизации источников он
составлял одни типы библиографических списков: выборочные, алфавит¬
ные, тематические, после первого их прочтения — аннотированные и по¬
страничные указатели источников, а в процессе их тщательного изуче¬
ния — указатели конспектов источников.
По справочникам и каталогам библиотек он составлял выборочные
списки источников, иногда с указанием шифра38. Списков, именуемых
31 Н. К. Крупская. К вопросу о ленинском методе научной работы
(Н. К. К р у п с к а я. «О Ленине». ¡971, стр. 274).
32 О содержании этих пометок см. «Как В. И. Ленин готовил свои труды»,
стр. 96—117.
33 Там же, стр. 166; «Сокровищница великих идей ленинизма», стр. 175.
34 «Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника». Тт. 1—7. М. 1970—1976.
35 См. Г. Н. Голиков. Летопись жизни В. И. Ленина. «Вопросы истории»,
1974, № 4.
36 См. Г. П. Ф о н о т о в. Указ. соч. (фотокопии библиографических изданий с по¬
метками Ленина, стр. 16—17, 32—33, 46—49).
37 В. Д. Бон ч-Б р у е в и ч. Изучение лаборатории творчества В. И. Ленина: его
же. Пометки В. И. Ленина на книжной летописи 1917, 1918, 1919 гг. «Литературное на¬
следство», 1933, № 7—8.
38 См., например, списки 1909 г., 1915 -1916 гг. «Из книт по естествознанию и
философии Сорбопнской библиотеки»; «Из философских книг Цюрихской кантональной
библиотеки». (В. II. Л с н и н. ПСС. Т. 29, стр. 340—342, 359),

Организация труда в творческой лаборатории В. И. Ленина
9
Лениным «Указания литературы», большое количество во многих тетра¬
дях с подготовительными материалами. Нередко они вклиниваются в
конспекты и выписки как свидетельство того, что Ленин постоянно сле¬
дил за новинками литературы и расширял круг изучаемых материа¬
лов. В «Тетрадях по империализму» таких списков около двух десят¬
ков39. Характерно, что большинство списков приходится на первые тет¬
ради. Это говорит о том, что отбирал и библиографировал необходимые
ему материалы Ленин в начале работы, а затем лишь пополнял их.
Выборочные списки из каталогов швейцарских библиотек40 он
систематизировал и составлял «Алфавитный список книг», а также
тематические списки (например, «Литература о милиции» и списки,
разбитые на разделы в «Тетрадях по империализму») 4l. Нередко встре¬
чаются у Ленина и библиографические заметки с указанием некоторых
справочных сведений об основном характере книги, с общей оценкой
политического направления авторов42, с пометками о новинках литера¬
туры и новых библиографических указателях43. Очень близки по харак¬
теру и происхождению к библиографическим заметкам Ленина анноти¬
рованные списки. Они раскрывают основное содержание источников,
полноту освещения вопроса, дают характеристику автора. Эти списки
возникли как результат первого знакомства с источниками, но в отличие
от библиографических заметок содержат иногда подробные выписки с
указаниями страниц текста, номеров примечаний и характерные ленин¬
ские замечания на полях. Списки, аннотированные в ленинских тетра¬
дях, часто чередуются с обычными выборочными списками44.
Библиографический отбор и систематизацию источников Ленин со¬
провождал беглым просмотром или выборочным чтением. Отобрав
источники, которые его интересовали прежде всего, он приступал к их
тщательному изучению, обработке и анализу. В организации научного
исследования на этом этапе можно заметить, что Ленин не спешил тот¬
час же конспектировать прочитанное, а составлял постраничные указа¬
тели к источникам, которые изучал. Очень часто он прибегал к такому
приему обработки источников, как составление постраничного списка
(указателя) цитат, которые намеревался выписать. Подобных указате¬
лей немало на обложках или в конце книг, бывших в личном пользова¬
нии Ленина во время его работы над «Развитием капитализма в Рос¬
сии» 45, на обложке с конспектом книги Гегеля, на книгах по филосо¬
фии И. Дицгена, Г. В. Плеханова, А. Рея46 и др. Прежде чем сделать
выписки из книги Шульце-Геверница «Британский империализм», он за¬
писывал в два столбика номера страниц и одно-два слова около каж¬
дой цифры, характеризующие место или основное содержание цитаты.
То же делал Ленин, читая книгу А. Вирта «Мировая история современ¬
ности» (1916 г.) 47. Затем, окончив чтение книги, он делал выписки или
конспект., сопровождая его комментариями.
Аналогичный прием—составление постраничного указателя по
источнику во время его первого чтения — применил Ленин и при обра¬
ботке протоколов II съезда РСДРП. Он написал постраничный указа-
тель речей — «Sprechregister (Seiten)» — своеобразный путеводитель
39 См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 28, стр. 5—6, 9—10, 14 — 15. 16—17, 24—25,
50—51, 68, 184—185—188, 190, 191 — 194, 195—196, 258—259, 506 -567, 570 и др.
40 «Ленинский сборник» XXX, стр. 266—278, 315—323.
41 В. И. Л ен и н. ПСС. Т. 28, стр. 566—567, 733—737.
42 Там же, стр. 502, 577.
43 «Ленинский сборник» XXX, стр. 249, 311.
44 См., например, В. Й. Ленин. ПСС. Т. 28, стр. 49, 50, 436—438; т. 29, стр.
341 359
45 См. «Ленинский сборник» XXXIII, стр. 129, 152, 174—175, 317 , 329 , 370 , 385.
40 См. В. И. Л ен* н. ПСС. Т. 29, стр. 278, 454, 458, 525.
47 В. И. Ленин. ПСС. Т. 28, стр. 423; «Ленинский сборник» XXVIII, стр.
248—273.

10
3. В. Ждановская
по страницам протоколов48. Постраничные указатели к источникам не¬
редко служили Ленину для тематических группировок материалов
источника с целью его критического анализа и подхода к выводам свое¬
го исследования. Условно их можно назвать планами-указателями.
По своему назначению это в то же время краткие указатели-конспекты
источников. Так, при подготовке книги «Развитие капитализма в Рос¬
сии», изучая статистические данные Павловского района Нижегород¬
ской губернии, Ленин группирует страницы изучаемого источника по
темам49. К помощи плана-указателя Ленин прибег в 1901 г. в процес¬
се критического разбора буржуазной литературы и анализа массовых
данных аграрной статистики. Во время чтения двухтомной книги
С. Булгакова «Капитализм и земледелие» он пишет ее краткий постра¬
ничный указатель-конспект: столбцом — нумерация страниц и 1—2
строчки содержания 50. Затем он составляет «План возражений на книгу
Булгакова», план-указатель. И здесь постраничный указатель служит
Ленину для тематической группировки материалов источника.
Организующее значение постраничных указателей к источникам и
планов-указателей можно было бы определить так: во-первых, они по¬
зволяли, ие отвлекаясь на частности, сохраняя цельное впечатление от
прочитанного, лучше осмыслить содержание источника или концепцию
автора; во-вторых, помогали отбору необходимого материала для его
конспектирования и детального исследования; в-третьих, обеспечивали
возможность на любом этапе работы быстро вернуться к определенным
местам источника, сделать или пополнить выписки и конспекты; в-чет¬
вертых, способствовали сравнительному критическому анализу и тема¬
тической группировке материала, а также облегчали переход к конспек¬
тированию отобранных источников.
В организации самого процесса исследования такие первоначаль¬
ные формы фиксации источников, как пометки, библиографические за¬
метки, списки и постраничные указатели, оказывались необходимым
инструментом библиографической и источниковедческой эвристики.
Поиски и отбор источников Ленин продолжал и на последующих этапах
исследования при детальном анализе источника и его конспектировании.
В процессе исследования и его организации существенное значение
для Ленина имел конспект. Все ленинские конспекты можно разделить
на два типа: конспекты изучаемых источников и конспекты будущих
устных выступлений. В отдельных случаях Ленин составлял конспекты
своих уже готовых, но не удовлетворивших его статей для выявления
недостатков рукописи и для ее переработки 51.
Изучение конспектов Ленина имеет большое значение для глубоко¬
го понимания ленинского наследия. Конспектируя источник, Ленин од¬
новременно как бы рецензировал его: нацеливал свою мысль на опреде¬
ленные его положения, выделяя главное. Поэтому, как он сам подчер¬
кивал, «в конспекте отдельные фразы и даже отдельные слова имеют
несравненно более важное значение, чем в обстоятельном и подробном
изложении» 52.
Для ленинских конспектов характерны исключительная четкость,
краткость и рельефность записей, которая достигалась различными
приемами акцентировки и сокращений. Ленин широко пользовался все¬
ми видами выделений. В их числе — подчеркивание текста и отчеркива¬
48 «Ленинский сборник» XI, стр. 265—270; см. анализ этого документа как орга¬
низующего рабочего инструмента исследования: В. В. Горбунов. Указ. соч., стр.
18—19.
49 «Ленинский сборник» XXXIII, стр. 329.
50 В. И Лени н. Соч. Т. 40, стр. 49—62.
51 См., например, план статьи «Злоба дня» и план ее переработки. В. И. Ленин.
ПСС. Т. 9. стр. 405—406.
52 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 4, стр. 40.

Организация труда в творческой лаборатории В. И. Ленина
И
ние на полях двойными, иногда тройными чертами, курсивы (простой
в разрядку, жирный, жирный в разрядку), пометки на полях N6 (об¬
ратить внимание), восклицательные знаки, крестики, означавшие необ¬
ходимость особо заметить взятые в рамку или в двойные рамки положе¬
ния и т. п. Для акцентировки и выделения главного Ленин нередко
использовал цветные чернила и карандаши53. Емкость ленинских
записей создавалась и за счет сокращения слов, употребления некоторых
математических знаков, а также использования ряда иностранных
слов54.
Рукописи конспектов Ленина концентрированно, рельефно и красоч¬
но передают живую ленинскую мысль. Визуальное изучение рукописи
предоставляет возможность лучше ощутить динамику ленинской мысли,
пространственное размещение записей, их цветовую и почерковую гам¬
му. Без учета этих особенностей трудно бывает определить последова¬
тельность записей, их взаимосвязь. Не случайно поэтому иногда перво¬
начальная публикация ленинских конспектов после дальнейших изыска¬
ний нуждалась в уточнении, и не случайно также, что более глубокое
проникновение в творческую лабораторию Ленина достигается теми ис¬
следователями, которые изучают его конспективные записи не только по
публикациям, но и в архиве по фотокопиям автографов. На основании
исследования ленинских рукописей советские кинематографисты сов¬
местно с учеными создали научно-популярные ленты «Рукописи
В. И. Ленина» и «Страница сто», посвященные работе Ленина над
статьей «Новые задачи и новые силы» и ленинским «Философским тетра¬
дям»55. Средства кино позволяют наглядно и в динамике показать су¬
щественные элементы творческого процесса. Той же цели служат фото¬
копии автографов ленинских рукописей, публикацию которых целесооб¬
разно осуществлять шире.
Наряду с изучением содержания конспектов не менее важное зна¬
чение имеет ленинский опыт организации и приемов конспектирования.
Б самом начале конспекта Ленин давал точное библиографическое опи¬
сание: название документа или имя автора, заглавие, год и место изда¬
ния книги или точное название газеты или журнала, год, месяц, число,
номер, место издания. Расположение материала на тетрадном листе
имело определенное целевое назначение. В сочетании с приемами
акцентировок (курсивами, отчеркиваниями) пространственное размеще¬
ние материала придавало ленинским конспектам исключительную ем¬
кость и выразительность.
Краткое изложение содержания источника, близкое к тексту, че¬
редовалось с выписками и цитатами. Каждую выписку или изложение
новой мысли изучаемой работы Ленин начинал с цифры на полях, озна¬
чающей страницу конспектируемого источника. Этим достигалась воз¬
можность быстрее найти и отобрать материал конспекта для использова¬
ния в соответствующих произведениях или выступлениях.
Важную организующую роль в конспектах Ленина имеют поля.
Во многих случаях они двусторонние. На полях слева в верхнем углу
он отчеркивал страницы своей тетради, а по вертикали указывал стра¬
ницы конспектируемого источника. Тут же Ленин кратко формулировал
основные вопросы содержания конспекта, давая свои подзаголовки. По¬
ля справа служили для комментариев и формулировки кратких выво¬
53 См. трех-четырехцветные фотокопии страниц конспектов Ленина. В. И. Л е-
н и н. Конспект «Переписки К. Маркса и Ф. Энгельса. 1844—1883 гг.», стр. 20, 76, 100,
150, 312 и др.
54 Подробнее об этом см. А. Б. Берман. Техника письма В. И. Ленина и ле¬
нинские сокращения слоа. «Известия» АН СССР. Отделение литературы и языка, 1957,
т. XVI, вып. 6.
55 См., Г. Фрадкин. Живая мысль гения. «Искусство кино», 1960, № 4;
М. Портной. Только страница. «Молодой коммунист», 1970, Л'° 5.

12 3. В. Ждановская
дов, а также для отсылок к материалам других тетрадей, заметок цвет¬
ными карандашами, наметок новых тем и проблем.
В организации ленинских конспектов можно видеть четкое разделе¬
ние содержания конспектируемого источника и комментариев к нему.
Несмотря на то, что Ленин вел конспективные записи с расчетом только
на себя, а не для печати или ознакомления с ними кого-либо, он забо¬
тился о том, чтобы его замечания, оценки, сомнения, отсылки, сравне¬
ния и т. п. не сливались с текстом конспекта источника. Структуру кон¬
спектируемой работы Ленин обязательно сохранял, цитируя, отмечал
курсив подлинника и окончание выписок пометкой «все», «конец»56.
Если возникшие замечания не умещались на полях справа, то он писал
их в тексте конспекта, но ставил в квадратные скобки или в рамки.
О точности изложения он делал заметки: «Моя вольная передача», от¬
мечал специальными знаками: «Итог» или оговаривал: «Мой расчет»,
«мой итог», «мое добавление», «эта буква (цифра) поставлена мной в
таблице»57. Такая организация материала конспекта помогала Лени¬
ну в дальнейшей работе быстрее вычленить свои мысли, вернуться к
ним, обдумать, развить и т. д.
Однако среди ленинских записей есть «промежуточные» фразы, не
взятые ни в кавычки, ни в скобки. Исследователь «Философских тетра¬
дей» Ленина Б. М. Кедров справедливо предупреждал о необходимости
научиться отличать в процессе переработки гегелевской диалектики
ленинские записи мыслей Гегеля от мыслей самого Ленина 5S.
Важное организующее значение в процессе исследования имела си¬
стема нумерации тетрадей и постраничные к ним указатели. Почти все
свои тетради, как правило, Ленин пронумеровывал и снабжал указа¬
телями содержания конспектов. Так, к конспекту четырехтомной пере¬
писки Маркса и Энгельса Ленин составил постраничный указатель
(оглавление), отметив соответствующие номера томов. Подробными ука¬
зателями содержания снабжены 15 из 20 «Тетрадей по империализму».
На обложке тетради «Марксизм о государстве» также дается постра¬
ничный перечень конспектов произведений Маркса и Энгельса 5Э.
Указания страниц источника, которые Ленин давал в конспектах,
он использовал для составления тематического указателя к конспекту
переписки Маркса и Энгельса. Окончив конспектирование четырех то¬
мов переписки, Ленин на последней, 76-й странице тетради выделил наи¬
более волновавшие его проблемы — опасность буржуазного влияния на
английское рабочее движение и ирландский вопрос. Обозначив римскими
цифрами номера томов переписки, а арабскими — их страницы, он дал
против каждого обозначения концентрированное выражение мыслей
Маркса и Энгельса по этим проблемам 60.
Таким образом, ленинская система указателей к материалам тетра¬
дей и организация самих конспектов играли большую роль в процессе
научного исследования. Она позволяла, во-первых, не только хорошо
ориентироваться в собранном материале, но и быстро находить лите¬
ратуру, к которой необходимо было вернуться для справок или срав¬
нительного анализа. Во-вторых, делать попутные сравнительные от¬
сылки на страницы той же или другой тетради. В-третьих, возвра¬
щаться к ранее собранным материалам для изучения источника с раз¬
36 В. И. Ленин. ПСС. Т. 28, стр. 414, 438, 544 и др.; «Ленинский сборник» XXX,
стр. 26, 71, 213; XXXI, стр. 71 и др.
57 В. И. Ленин. ПСС. Т. 28, стр. 316—319, 546, 587; т. 29, стр. 69 и др.. Соч.
Т. 40, стр. 302, 313, 315, 323 и др.
58 Б. М. К е д р о в. Указ. соч., стр. 54—57 и др.
58 См. В. И. Ленин. Конспект «Переписки К. Маркса и Ф. Энгельса. 1844—
1883 гг.», стр. 2; В. И. Ленин. ПСС. Т. 28, стр. 3—4, 48—49, 179, 234, 249, 262, 299,
308, 349, 474, 520, 553—554, 634, 651, 701; т. 33, стр. 123-125.
00 В. И. Ленин. Конспект «.Переписки К. Маркса и Ф, Энгельса. 1844—1883 гг»,
стр. 360, 422 и др.

Организация труда в творческой лаборатории В. И. Ленина
13
ных сторон и при работе над новой проблемой. В-четвертых, эта си¬
стема облегчала группировку собранного материала и подходы к вы¬
водам.
Организация исследования включает как методологические, так и
методические вопросы. Порой их трудно разграничить. Структурное ре¬
шение темы — вопрос методологический. Вопросы эвристики, организа¬
ция и приемы фиксации источников, развитие рабочего плана и распре¬
деление собранного материала по его пунктам — методические вопросы.
Разработка плана связана со структурным решением темы. Определение
структуры будущего произведения, проблемной или хронологической
последовательности изложения нередко предшествовало выработке пла¬
на. Соотношение структуры произведения и его рабочего плана соответ¬
ствовало решению методологических и методических задач исследо¬
вания.
Готовя большой теоретический труд «Государство и революция»,
Ленин в первом варианте плана книги поставил вопрос: «Историко-дог¬
матический (а) порядок изложения выбрать или логический (р)?»61.
Под первым Ленин подразумевал изложение развития взглядов Маркса
и Энгельса в хронологическом порядке, под вторым—проблемное ос¬
вещение вопроса. Ленин предпочел проблемное (логическое) построе¬
ние, но оно не исключало исторического, которое подчинялось логиче¬
скому62. В разработке планов таких теоретических трудов, как «Госу¬
дарство и революция», «О диктатуре пролетариата», особенно ярко
проявилось применение принципа историзма, что, в частности, выража¬
лось во внутренней структуре этих трудов, где каждое историческое
явление прослеживается в его основной исторической связи, через его
возникновение, развитие и анализ его сущности.
При разработке планов устных выступлений Ленин избирал сту¬
пенчатую или концентрическую структуру изложения. Ступенчатый
принцип подводит слушателя к выводам63. Концентрическое располо¬
жение материала Ленин использовал в выступлениях по более сложным
вопросам 64. Он ставил в центре внимания один тезис, который затем
не просто повторял, а подавал его по-новому, в тесной связи с други¬
ми вопросами, служившими для обоснования и защиты основного те¬
зиса 65.
Определение структуры и разработка плана — важнейшее звено и
составная часть творческой лаборатории Ленина. Ни одно его произве¬
дение не появлялось на свет без заранее продуманного плана. Рожде¬
ние плана — это рождение идеи, замысла. Рабочий план будущего про¬
изведения — хороший помощник в успешной источниковедческой эври¬
стике и организующий инструмент исследования. Это своеобразный
компас, который не дает исследователю сбиться с курса. По нему вы¬
веряется методологическая направленность исследования. Он способ¬
ствует правильному распределению материала и научно обоснованному
подходу к выводам. Работа над планом, различные его варианты, прие¬
мы перегруппировки вопросов в нем, выделение главного отражают
творческие поиски наилучшего решения темы. Динамика развития ра¬
бочих планов весьма выразительно характеризует ленинский поиск. Ле¬
нин искал, что будет лучше бить в цель, что лучше и вернее убедит чи¬
тателя или слушателя. На основе планов Ленин перегруппировывает
собранный материал, выделяет в нем главное, ищет наилучшую логиче¬
скую соподчиненность вопросов, подводит к выводам.
6) В. И. Л е н и н. Г1СС. Т. 33, стр. 308.
62 Подробнее об этом см, Э. С. Виленская. Указ. соч., стр. 54—55.
63 См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 9, стр. 328—330.
64 См. В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 18, стр. 5—6; т. 19, стр. 427.
65 См. разбор этих структурных принципов: А. Тарасенко. Живое слово Лени¬
на. М. 1959, стр. 49.

14
3, В. Ждановская
Составление Лениным рабочих планов своих произведений прохо¬
дит через все этапы творческого процесса. Первоначальные наброски
плана он часто делал еще до выявления и сбора материала, разрабаты¬
вая варианты планов в процессе отбора и анализа источников, перегруп¬
пировывал вопросы плана на завершающем этапе работы, изменяя иног¬
да и саму структуру произведения. В зависимости от сложности темы
количество вариантов плана колебалось у Ленина от двух до пяти. Так,
при написании в 1903 г. брошюры «К деревенской бедноте» он последо¬
вательно составляет четыре варианта плана, делает наброски планов
отдельных глав. Во время работы над статьей «О праве наций на само¬
определение» Ленин сделал пять вариантов плана. Трижды он изменял
план брошюры «Статистика и социология», книги «Государство и рево¬
люция» (не считая планов разбивки ее на главы), статей «В лакей¬
ской» и «О свободной торговле хлебом», четырежды — план брошюры
«О продовольственном налоге» 66 и т. д. Не менее тщательно работал
Ленин над планами своих устных выступлений. Готовя политический
отчет ЦК XI съезду партии, он четыре раза переделывал его план. Три
раза возвращался Ленин к плану доклада «Пять лет Российской рево¬
люции и перспективы мировой революции», с которым он выступил на
IV Конгрессе Коминтерна б7. Примеры эти можно умножить. Основная
целенаправленность переработки вариантов планов заключалась в том,
чтобы найти наиболее убеждающие логические построения, подводящие
к выводам.
Типы планов зависели от характера подготовляемого труда: план-
указатель, о котором уже говорилось выше, планы-тезисы, планы-кон¬
спекты. Планы-тезисы встречаются чаще всего в подготовительных ма¬
териалах к произведениям теоретического характера, в том числе к уст¬
ным выступлениям Ленина с рефератами. Излагая основные вопросы
в форме тезисов (1, 2, 3 и т. д.), Ленин группировал их с помощью за¬
главных букв русского алфавита или римских цифр. Таковы приемы
разработки планов «Послесловия» к книге «Две тактики социал-демо¬
кратии в демократической революции», к статьям «Пролетариат борет¬
ся, буржуазия крадется к власти», «Бойкот булыгинской Думы и вос¬
стание» 68 и др. Проследим эти приемы на некоторых примерах.
Известно, что Ленин собирал и изучал обширный фактический ма¬
териал по национальному вопросу. Но одна из тетрадей — «Националь¬
ный вопрос III» почти не содержит ссылок на источники. Это тезисы ре¬
ферата по национальному вопросу (Тезисы по памяти). Они были со¬
ставлены после чтения реферата в Париже и перед повторением его в
Льеже в январе 1914 года. Ленин на первый взгляд как бы абстрагиру¬
ется от собранного им материала и намечает логически развернутый план
реферата. Сначала он формулирует семь основных тем, обозначает их
заглавными буквами русского алфавита. Затем пишет 47 тезисов, раз¬
бивая их на соответствующие темы. Некоторые тезисы он разбивает на
пункты, обозначает их буквами греческого алфавита, а затем использует
эти буквы в других тезисах для сопоставления сходных положений и
фактов69. Очевидно, что Ленин составлял этот тезисный план не в на¬
чале, не в конце, а в процессе всей работы над сложной темой. В разви¬
тии тезисов плана он шел от общего к частному.
Более сложным путем разрабатывал Ленин план другой работы —
«О диктатуре пролетариата». Прежде чем родился развернутый план
этого, к сожалению, ненаписанного труда, Ленин с разных сторон искал
пути подхода к теме. В разработке плана можно отметить шесть эта¬
60 См. В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 7, стр. 364—372; т. 25, стр. 435—440; т. 30, стр. 389—
393; т. 33, стр. 308—315; т. 39, стр. 444—446, 449—451; т. 43, стр. 379—387,
67 См. В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 45, стр. 409—418, 431—439.
68 См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 11, стр. 391—392, 393—394, 397—398.
69 См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 24, стр. 382—395.

Организация труда в творческой лаборатории В. И. Ленина
15
пов. Сначала Ленин сделал черновые наброски некоторых сторон вопро¬
са, сопровождая их вычислениями удельного веса пролетариата в
капиталистическом обществе (1), потом наметил некоторые его теоре¬
тические стороны (2). Вслед за этим он сделал наброски 33 тем о
диктатуре пролетариата (3). После этого Ленин начал группировку ма¬
териала: выделил четыре главные отдела: А, В, С — «общее», Д —
«русское». Каждому отделу он дал формулировку и пометил, какие но¬
мера тезисов тем к ним относятся (4). При этом он специально выделил
общие вопросы, связанные с выяснением понятия и соотношения дикта¬
туры и демократии. И только после этой большой предварительной ра¬
боты появился вначале краткий (с разделением вопросов экономики и
политики и выделением главных тем) (5), а затем и развернутый план
брошюры (6) 70.
Тезисные приемы разработки плана Ленин применял и при написа¬
нии статей. Разработка плана статьи «В лакейской» прошла через два
этапа. Первый: перечень 25 тезисов, которые Ленин наметил раскрыть
в статье. Второй: группировка этих тезисов по семи разделам. Особо
Ленин разрабатывает план конца статьи, последний пункт которого под¬
водит итог 7).
Планы-конспекты Ленин составлял главным образом для своих
устных выступлений. Их особенность — сочетание разработки плана вы¬
ступления с кратким конспектом его содержания. Таковы «План-кон¬
спект доклада о II съезде РСДРП на съезде Лиги» (1903 г.), «План
пропагандистской беседы о кризисах» (1904 г.), «План-конспект речи по
вопросу о профессиональном съезде» (1907 г.) 72 и др. В них так же,
как и в планах-тезисах, отражается исследовательская работа Ленина.
Распределительные функции плана, его роль в отработке структу¬
ры, а также приемы перегруппировки вопросов плана характерны для
подготовки как устных, так и печатных выступлений Ленина. Используя
тезисные приемы, он стремился в последующих вариантах планов сокра¬
щать количество тезисов, связывая их в проблемные узлы. В планах
брошюры «К деревенской бедноте» он сначала намечает 16 тезисов, за¬
тем, группируя, сокращает их до девяти и останавливается на семи гла¬
вах 73. Готовясь в марте 1904 г. к докладу о Парижской коммуне, Ленин
составляет три варианта плана-конспекта74, а концентрируя мысль,
сокращает количество тезисов плана: в первом варианте — 13, во вто¬
ром— 12, в третьем — 8. Основные вопросы последнего варианта оста¬
ются те же, но они сгруппированы, их формулировки короче, нацелен-
ней, четче.
В методике разработки планов-конспектов устных выступлений Ле¬
нина можно наблюдать характерные отправные посылки в форме во¬
проса. Они нацеливали слушателей, подводили их к выводам75. Орга¬
низующая роль плана проявляется и в распределении собранного
материала по проблемам на последней стадии исследования перед
написанием текста и в целеустремленной выработке научных выводов.
Совершенствуя структуру будущей работы, Ленин одновременно
стремится увидеть ее конечную цель, сформулировать итоги.
Сопоставление вариантов планов ленинских произведений убеж¬
дает, что он подходил к выводам постепенно, проверяя и сопоставляя
факты, выделяя главные направления в исследовании. Этому же способ¬
70 См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 39, стр. -453—461, 259 -268. Подробный анализ
пяти рукописей подготовительного материала см. Т. В. Батаева. Вопросы классовой
борьбы пролетариата в рукописях В. И. Ленина «О диктатуре пролетариата». «Вопро¬
сы истории», 1975, № 10.
71 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 39, стр. 444—446.
72 См. В. И. Л е н и н. ПСС, Т. 8, стр. 447—452; т. 9, стр. 390—391; т. 16, стр. 478.
73 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 7. стр. 364—368.
74 В. И. Л е и и и. ПСС. Т. 8, стр. 483—493.
7Ь См. В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 45, стр. 431—439.

16
3. 3. Ждановская
ствовала исключительная рельефность ленинских записей. Для выделе¬
ния главного в планах, так же как и в конспектах и тезисах, Ленин при¬
менял различные приемы акцентировки. С помощью планов он группи¬
ровал материал для выводов, оттачивая формулировки. Для этого де¬
лались ссылки в планах с указанием цифр тезисов, пометки «К оценке»,
«отметить», тетрадь делилась пополам и т. д. Сходные по форме прие¬
мы организации исследования Ленин применял с разными целями.
К такому приему, как вертикальное разделение тетради пополам, он об¬
ращается в тех случаях, когда необходимо было выявить и четко сфор¬
мулировать сущность диаметрально противоположных воззрений или
отметить источники, подтверждающие соответствующие тезисы плана-
конспекта устного выступления, или когда требовалась отработка
заостренных, лаконичных, отточенных положений и выводов76. В пла¬
нах подготовляемых устных и печатных выступлений отражена забота
Ленина о регламентации времени и объема, распределении материала
но количеству лекций 77, глав, параграфов78.
Организующая роль плана в распределении по темам уже собран¬
ных данных хорошо видна в подготовительных материалах к моногра¬
фическим трудам Ленина. Работая над планом книги «Империализм,
как высшая стадия капитализма», он составляет сначала тезисный, а за¬
тем и развернутый план. В каждом его пункте он ставит буквы грече¬
ского алфавита и цифры, что означало, в какой тетради с конспектами
и на какой ее странице можно найти соответствующий плану ма¬
териал 79. Пользуясь подобным «шифром», Ленин мог легко находить
нужный материал в тетрадях и писать текст в соответствии с раздела¬
ми плана. Аналогичный принцип группировки и фиксации материала в
рабочем плане перед написанием текста мы находим в ленинской ру¬
кописи третьего варианта плана книги «Государство и революция».
После разбивки книги на главы Ленин начинает подбирать к ним ма¬
териалы, собранные в тетрадях. К III главе он составляет «Конспект
цитат из работы Маркса «Гражданская война во Франции», ссылаясь
на страницы тетради «Марксизм о государстве», а к IV главе — «Кон¬
спект цитат из работы Энгельса «К жилищному вопросу»80.
Развернутый план с пометками страниц конспекта — это фактиче¬
ски план-указатель, приближенный к задачам последнего этапа рабо¬
ты, то есть ее написания. Но и в процессе написания текста Ленин не
переставал работать над планом. На нем он делал контрольные пометки
или отчеркивания цветным карандашом, указывавшие на написание со¬
ответствующих плану частей текста81. Различный цвет чернил (серый,
черный, фиолетовый) рукописи плана свидетельствует о том, что Ленин
не единовременно, а в продолжение всего периода подготовки к напи¬
санию текста работал над группировкой материала тетрадей в соответ¬
ствии с вопросами плана. Тщательная разработка плана, группировка
через его посредство собранного и проанализированного материала да¬
вали возможность Ленину писать текст быстро, «обычно в один при¬
сест, очень часто без помарок и редко-редко с некоторыми исправ¬
лениями» 82.
76 См., например, В. И. Ленин. Соч. Т. 43, стр. 28—30; ПСС. Т. II, стр. 404—405.
77 Подробнее см. 3. В. Ждановская. Готовясь к выступлению... «Ленин —
мастер пропаганды». М. 1971.
78 См. В. И, Л е н и н. ПСС. Т. 28, стр. 219.
79 См. там же, стр. 207—218.
80 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 33, стр, 308—314, 310—317, 319—321.
81 См. «План обработки данных германском сельскохозяйственной переписи 12 ию¬
ня 1907 г.», где Ленин красной чертой отделил часть плана, вопросы которого исполь¬
зованы в тексте статьи «Капиталистический строй современного земледелия» (В. И. Л е-
н и н. Соч. Т. 40, стр. 373).
82 См. воспоминания П. Н. Лепешинского и А. В. Луначарского в сборнике «Ле¬
нин— журналист и редактор», М. 1960, стр. 311, 335.

Организация труда в творческой лаборатории В. И. Ленина
17
Наконец, рабочие планы Ленина были прекрасными помощниками
в поисках заглавия, которое кратко, нацеленно и «точнее бы передава-
ло содержание» труда83. Эти поиски сочетались с отработкой плана
и сопровождались сокращением количества слов в заголовках. Харак¬
терны в этом смысле четыре варианта заглавия первой главы книги
«К деревенской бедноте» с сокращением количества слов от 10 до
трех84 и шесть вариантов подзаголовка брошюры «О продовольствен¬
ном налоге» с сокращением слов от 14 до 6 85.
Итак, организующая роль рабочего плана в ленинском научном
творчестве проявлялась в том, что посредством его он определял и
формулировал проблемы исследования, выяснял последовательность,
взаимосвязь и логическую соподчиненность вопросов, перегруппиро¬
вывал их, концентрируя тезисы плана вокруг соответствующих проблем,
сокращая при этом их число и подготовляя выводы. Распределительные
функции плана Ленин использовал для подготовки материала непосред¬
ственно к написанию текста. Разработка плана способствовала научно¬
му поиску и анализу необходимых источников, поиску заголовков.
Таким образом, организация Лениным научного исследования —
важная составная часть его творческой лаборатории. Огромная эру¬
дированность, высокая культура чтения, библиографическая вооружен¬
ность, разнообразные приемы работы с источниками сочетались у Ле¬
нина с мастерским умением организовать свой труд. Приемы органи¬
зации исследования, отмеченные выше, дополняет «колоссальная сосре¬
доточенность»86, умение «вчитаться» и выработанная с юношеских
лет техника быстрого чтения 87,
В постановлении ЦК КПСС от 31 января 1977 г. «О 60-й годовщи¬
не Великой Октябрьской социалистической революции» указано на необ¬
ходимость глубокого и всестороннего раскрытия положений и выводов,
данных в произведениях В. И. Ленина.
Изучение приемов организации исследовательского труда Ленина
имеет важнейшее значение для понимания генезиса его идей, в част¬
ности его библиографического и источниковедческого инструментария.
В неисчерпаемом кладезе ленинского наследия еще долго будут нахо¬
дить новые грани, открывать новые приемы и новые их сочетания.
Имеющийся на сегодня опыт изучения творческой лаборатории Ленина
нуждается в постоянном пополнении и обобщении. Дальнейшее разви¬
тие этого важного аспекта Ленинианы окажет большую помощь иссле¬
дователям и будет способствовать общему подъему советской истори¬
ческой науки.
83 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 43, стр. 380.
84 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 7, стр. 364—368.
85 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 43, стр. 379—387, 205.
86 Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине, М. 1972, стр. 485.
87 См. О. Л е п е ш и н с к а я. Встречи с Ильичем. (Воспоминания старой ’боль¬
шевички). М. 1968, стр. 10—11.
2. «Вопросы истерии» № 4.

В. И. ЛЕНИН И КИТАЙ (1917—1924 гг.)
А. Н. Хейфец
Политический курс Советского Союза по отношению к Китаю был
разработан под руководством и при непосредственном участии В. И. Ле¬
нина в первые годы после победы Великой Октябрьской социалисти¬
ческой революции. В непрерывно изменявшихся условиях развития
советско-китайских отношений Коммунистическая партия и Советское
правительство неизменно и последовательно осуществляли ленинскую
политику. В постановлении ЦК КПСС от 31 января 1977 г. «О 60-й го¬
довщине Великой Октябрьской социалистической революции» подчерки¬
вается: «Сегодня, на новом этапе развития нашей страны, когда реша¬
ются небывало масштабные задачи коммунистического строительства
и великой важности задача обеспечения прочного мира на земле, с по¬
вой силой проявляется последовательность и нерушимая преемствен¬
ность ленинского курса нашей партии» Г
Советские историки постоянно уделяли большое внимание разра¬
ботке проблемы «В. И. Ленин и Китай»2. Изучался и начальный пе¬
риод истории советско-китайских отношений3. Однако эта тема еще
отнюдь не исчерпана. В настоящей статье поставлена задача показать
роль Ленина в формировании основополагающих принципов политики
Советского Союза по отношению к Китаю.
Ленин и большевистская партия глубоко изучали проблемы Китая
еще до победы Великого Октября. В первом номере газеты «Искра»
была помещена статья Ленина «Китайская война», в которой исходя из
классовых интересов российского и международного пролетариата
охарактеризовано международное значение Китая. Ленин подчеркивал
непримиримые противоречия между китайским народом и его реакцион¬
ными правителями. Он писал, что «китайский народ... страдает от тех
же зол, от которых изнемогает и русский,— от азиатского правитель¬
ства, выколачивающего подати с голодающих крестьян и подавляющего
военной силой всякое стремление к свободе,— от гнета капитала, проб¬
1 «Правда», 1. 11. 1977.
2 В. Н. Никифоров. Ленин о Китае и китайской революции. «Вопросы исто¬
рии», 1952, № 3; Ван Мин. Ленин, ленинизм и китайская революция. М. 1970;
Ю. М. Г а р у ш я н ц. В. И. Ленин о роли народных масс в китайской революции 1911 го¬
да. «Народы Азии и Африки», 1966, № 3; Г. В. Е ф и м о в. К ленинской оценке рево¬
люционных демократов Китая. «В. И. Ленин и проблемы истории стран Азии». Л.
1970; «Ленин и национально-освободительное движение в странах Востока». М. 1970;
«Ленин и Китай. Материалы Всесоюзной научной конференции, посвященной 100-ле-
тию со дня рождения В. И. Ленина». М. 1970; «Ленин и проблемы современного Ки¬
тая». М. 1971.
3 М. С. Капица. Советско китайские отношения. М. 1958; Р. А. М и р о в и ц-
кая. Движение в Китае за признание Советской России. М. 1962; С. Л. Тихвин¬
ский. Сунь Ят-сен. Внешнеполитические воззрения и практика. М. 1964; А. Н. Хей¬
фец. Советская Россия и сопредельные страны Востока в годы гражданской войны
(1918—1920). М. 1964; его же. Советская дипломатия и народы Востока. 1921 —
1927 гг. М. 1968; «Ленинская политика СССР в отношении Китая». М. 1968.

В. И. Ленин и Китай (1917—1924 гг.)
19
равшегося и в Срединное царство»4. Ленин, большевистская партия при¬
ветствовали и всячески поддерживали революционную борьбу китай¬
ского народа. В принятой по инициативе Ленина VI (Пражской) Все¬
российской конференцией РСДРП резолюции «О китайской революции»
говорилось, что конференция «констатирует мировое значение револю¬
ционной борьбы китайского народа, несущей освобождение Азии и под¬
рывающей господство европейской буржуазии, приветствует революци-
онеров-республиканцев Китая, свидетельствует о глубоком воодушевле¬
нии и полной симпатии, с которой пролетариат России следит за успе¬
хами революционного народа в Китае» 5.
Высоко оценивая китайскую революцию, Ленин показал ее слабости
и негативные черты. Подчеркивая, что первые ее успехи объяснялись
союзом крестьянской демократии и либеральной буржуазии6, он отме¬
чал контрреволюционные тенденции, присущие либеральной буржуазии,
«деятели которой, подобно Юань Ши-каю, более всего способны к измене:
вчера они боялись богдыхана, раболепствовали перед ним; потом,— когда
увидали силу, когда почувствовали победу революционной демократии,—
они изменили богдыхану, а завтра будут предавать демократов ради сдел¬
ки с каким-нибудь старым или новым «конституционным» богдыханом»7.
Кроме того, он указывал и на слабость демократических сил Китая:
«Пролетариат в Китае совсем еще слаб,— поэтому нет передового клас¬
са, способного решительно и сознательно бороться за доведение демо¬
кратической революции до конца. Крестьянство, не имея руководителя
в лице пролетариата, страшно забито, пассивно, темно, равнодушно к
политике». Этим, по мнению Ленина, объяснялись и крупные недостат¬
ки вождя революционной демократии Китая Сунь Ят-сена: «мечтатель¬
ность и нерешительность, зависящие от отсутствия у него пролетарской
опоры»8. Считая Сунь Ят-сена «революционным демократом, полным
благородства и героизма», Ленин писал и о слабых сторонах его идео¬
логии: «Совершенно реакционна мечта о том, что в Китае можно «пре¬
дупредить» капитализм, что в Китае, вследствие его отсталости, легче
«социальная революция» и т. п.»9.
Ленин определил место царизма в общей системе колониальной
политики капиталистических держав в Китае, обратив внимание на то,
что царизм включился в колониальную эксплуатацию китайского наро¬
да позднее, чем другие европейские державы, на рубеже XIX и XX ве¬
ков. «Политику грабежа,— отмечал он в 1900 г.,— давно уже ведут по
отношению к Китаю буржуазные правительства Европы, а теперь к ней
присоединилось и русское самодержавное правительство» 10. Ленин ука¬
зал на основные направления грабительской колониальной политики
российского империализма в Китае; захват Порт-Артура, строительство
на территории Маньчжурии под охраной русских войск КВЖД, участие
в начавшемся разделе Китая империалистическими державами п. Во
время русско-японской войны 1904—1905 гг., разоблачая политику ца¬
ризма, он вновь указал на Маньчжурию как объект колониальной поли¬
тики царизма в Китае. Вскоре после начала войны Ленин написал ли¬
стовку ЦК РСДРП «К русскому пролетариату». Это широко распрост¬
раненное местными организациями большевиков обращение содержало
протест против колониальной политики царизма в Китае: «Из-за чего
же борется теперь не на жизнь, а на смерть русский рабочий и крестъя-
4 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 4, стр. 383.
6 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 21, стр. 155.
6 См. В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 22, стр. 191.
7 В. И. Ленин. ПСС. Т. 21, стр 402—403.
8 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 23, стр. 139, 140.
9 В, И. Л е н и н. ПСС. Т. 21, стр. 402, 404.
16 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 4, стр. 379.
11 См. там же, стр. 380.

20
А, И. Хейфец
нин с японцами? Из-за Маньчжурии и Кореи,., из-за «Желтороссии» 12.
В обращении Одесского комитета РСДРП, составленном В. В. Воров¬
ским, говорилось: «Ни Маньчжурии, ни Кореи нам не надо и, следова¬
тельно, незачем нам воевать из-за них» 13. В последующие годы Ленин
и большевики выступали против империалистических русско-японских
соглашений 1907—1916 гг., направленных против китайского народа.
Борясь против закабаления Китая империалистическими державами
и царизмом, Ленин и большевики главное внимание уделяли защите ин¬
тересов китайских трудящихся. Ленин обличал жестокую эксплуатацию
китайских рабочих на строительстве КВЖД ,4- Созданные в полосе от¬
чуждения КВЖД и в Харбине организации большевиков боролись за
улучшение условий жизни китайских рабочих, особенно на предприяти¬
ях, принадлежавших российскому капиталу |5.
Таким образом, в 1900—1917 гг. Лениным была разработана поли¬
тика большевистской партии по проблемам развития революционного
процесса в Китае и русско-китайским отношениям. Она была органи¬
чески связана с общей линией большевиков по национально-колониаль¬
ному вопросу. Ленинская политика по китайскому вопросу заключалась
в активной поддержке национально-освободительного и демократиче¬
ского движения, ориентации на тесный союз с рабочими и крестьянами
Китая. Большевистская партия выступала за свержение царизма и прек¬
ращение империалистической колонизаторской политики в Китае, за
установление равноправных и дружественных отношений между Росси¬
ей и Китаем. Такая политика была направлена как против царизма и
международного империализма, так и против китайской реакции.
Из ленинского анализа русско-китайских отношений и высказанных Ле¬
ниным оценок вытекал и перечень тех дипломатических актов, которые
придавали русско-китайским отношениям неравноправный характер
и должны были быть аннулированы и заменены новыми, равноправ¬
ными договорами и соглашениями. Это договор 1896 г. о союзе и строи¬
тельстве КВЖД, «боксерский протокол» 1901 г., который вместе с дру¬
гими империалистическими державами подписала и царская Россия,
русско-японские соглашения 1907—1916 гг., в том числе и тайные.
Ленин и большевистская партия никогда не ставили под сомнение
законность и правомерность исторически сложившихся границ между
Россией и Китаем, договорно оформленных задолго до того, как царизм
вступил на путь колониальной политики в Китае.
Сразу же после победы Великой Октябрьской социалистической ре¬
волюции Советское правительство, возглавляемое Лениным, стало осу¬
ществлять выработанную ранее политику в отношении Китая. Декрет
о мире стал программой установления новых, равноправных отношений
между двумя странами. Помимо общих принципов, провозглашенных
Декретом о мире, важное юридическое значение для советско-китай¬
ских отношений имело положение о том, что содержание тайных дого¬
воров, «поскольку оно направлено, как это в большинстве случаев
бывало, к доставлению выгод и привилегий русским помещикам и капи¬
талистам, к удержанию или увеличению аннексий великороссов, прави¬
тельство объявляет безусловно и немедленно отмененным» 16. Разъясняя
в заключительном слове по докладу о мире на II Всероссийском съез¬
де Советов, принявшем Декрет о мире, это положение, Ленин отметил,
что «грабительские правительства не только соглашались о грабежах,
12 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 8, стр. 170.
13 В. В. Боровский. Статьи и гчатериалы по вопросам внешней политики. М.
1959, стр. 63.
14 См. В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 4, стр. 380—381.
15 Подробнее см. А, Н. X е й ф е ц. Революционные связи народов России и Ки¬
тая в начале XX века. «Вопросы истории», 1956, Кг 12.
1е В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 35, стр. 15.

В. И. Ленин и Китай (1917—1924 гг.)
21
но среди таких соглашений они помещали и экономические соглашения
и разные другие пункты о добрососедских отношениях... Мы отвергаем
все пункты о грабежах и насилиях, но все пункты, где заключены усло¬
вия добрососедские и соглашения экономические, мы радушно примем,
мы их не можем отвергать» 17.
Принятие Декрета о мире означало аннулирование секретного дого¬
вора России с Японией о разделе Маньчжурии на «сферы влияния»,
подписанного одновременно с русско-японским соглашением 30 июля
1907 г.; секретных статей русско-японского соглашения 4 июля 1910 г.
о «сферах специальных интересов» Японии и России в Китае; секрет¬
ной русско-японской конвенции 8 июля 1912 г.; секретных статей рус¬
ско-японского соглашения 3 июля 1916 года. Часть документов, вклю¬
чавших эти секретные соглашения, была обнародована в декабре 1917 г.
в первой публикации документов, подготовленной НКИД !8. Декрет
о мире положил конец участию России в империалистической политике
раздела Китая на «сферы влияния» и «сферы специальных интересов».
Что касается русско-китайских договоров, носивших неравноправный
характер — договора 1896 г. и пекинского протокола 1901г.,— то Совет¬
ское правительство считало, что должны состояться двусторонние пере¬
говоры, в результате которых эти неравноправные договоры будут ан¬
нулированы и заменены новым общим советско-китайским договором.
Такие переговоры НКИД начал с китайским посланником в Петро¬
граде в ноябре 1917 года. По словам участвовавшего в этих переговорах
сотрудника китайской миссии в Петрограде Ли Бо-таня, в ходе этих
переговоров «была разработана стройная политическая программа тес¬
ного сближения между русской и китайской демократиями» 19. Однако
вскоре выяснилось, что Советскому правительству при дальнейшей раз¬
работке и практическом осуществлении политического курса в отноше¬
нии Китая необходимо считаться и с некоторыми новыми факторами,
оказавшими сильное влияние на развитие советско-китайских отноше¬
ний. Реакционное пекинское правительство одним из первых включилось
в антисоветскую интервенцию20. Сразу же после победы Октябрьской
революции в Харбине и во всей полосе отчуждения КВЖД, которая
в соответствии с действовавшим тогда договором 1896 г. находилась под
управлением русской администрации, обстановка крайне усложнилась.
Рабочие КВЖД, солдаты воинских частей, охранявших дорогу, с энту¬
зиазмом встретили известие об образовании в Петрограде Советского
правительства во главе с Лениным. Между тем империалистические
державы готовились к захвату КВЖД. В сговоре с ними находилось
и пекинское правительство, концентрировавшее свои войска для нападе¬
ния на русских рабочих и солдат.
Ленин, исходя из того, что до заключения новых договоров с китай¬
ским правительством сохраняет свою силу договор 1896 г., направил
4 декабря (далее даты даны по новому стилю) 1917 г. Харбинскому
Совету следующую телеграмму: «Именем Совета Рабочего и Крестьян¬
ского Правительства предписываем взять всю власть в свои руки и по¬
ставить комиссаров в Маньчжурской, Пограничной и Хабаровской та¬
можне. № 541. Председатель Совета Народных Комиссаров Ленин»21.
Когда руководители Харбинского Совета, проявившие нерешительность,
вместо того чтобы немедленно выполнить указание Ленина, направили
17 Там же, стр. 20.
18 См. «Сборник секретных документов из архива бывшего Министерства ино¬
странных дел». Птгр. 1917, № 1, стр. 5—8; № 2, стр. 70—71.
19 «Известия», 6. VI. 1918.
20 См. Б. Г. Сапожников. Китай и империалистическая интервенция на Со¬
ветском Дальнем Востоке (1918—1922 гг.). «Вопросы истории», 1976, № 4.
21 «Исторический обзор Китайской Восточной железной дороги. 1896—1923 гг.».
Т. II. Харбин. 1923, стр. 594; см. также «Владимир Ильич Ленин. Биографическая
хроника». Т, 5. М. 1974, стр. 75.

22
А. И. Хейфец
запрос в Петроград, НКИД, руководствуясь выработанной Лениным
политической линией, повторно предложил Харбинскому Совету взять
власть, что и было осуществлено 12 декабря 1917 года. Что касается
пекинского правительства, то оно встало на путь военных действий про¬
тив Советской России. Грубо нарушив нормы международного права,
войска китайских милитаристов 25 декабря вступили в Харбин, разогна¬
ли Харбинский Совет, окружили казармы русских солдат, открыв по
ним артиллерийский, ружейный и пулеметный огонь. В результате анти¬
советской акции китайских милитаристов власть в Харбине и полосе
отчуждения КВЖД перешла в руки белогвардейцев. Пекинское прави¬
тельство одним из первых встало также на путь экономической блокады
Страны Советов. 6 января 1918 г. китайские таможни получили распо¬
ряжение не пропускать никаких товаров в Советскую Россию.
Эти события находились в поле зрения Ленина. 17 января 1918 г.
он беседовал с приехавшим в Москву И. Постом, который был очевид¬
цем насилий, чинимых войсками китайских милитаристов над русскими
солдатами в Маньчжурии. Владимир Ильич направил И. Поста в Нар-
коминдел с запиской: «Тов. Залкинд! Выслушайте, пожалуйста, пода¬
теля. Может быть, удастся отправить его в Сибирь. (Его доклад о
Маньчжурии, кажись, интересен). Ленин»22.
Антисоветские действия китайского правительства вынудили изме¬
нить повестку дня проходивших в Петрограде советско-китайских пере¬
говоров. В дополнение к обсуждавшемуся ранее вопросу о заключении
нового общего договора между Россией и Китаем объектом переговоров
стало положение на КВЖД в связи с действиями китайских войск
и вопрос о прекращении экономической блокады Советской России.
Советские предложения по урегулированию сложившейся обстановки,
созданной китайскими властями на КВЖД, исходили из политической
линии, выраженной в телеграмме Ленина Харбинскому Совету. Они бы¬
ли разработаны межведомственным совещанием под председательством
народного комиссара финансов В. Р. Менжинского. Советская сторона
считала, что до заключения нового советско-китайского договора сохра¬
няет силу договор 1896 года. Управление Харбином и другими городами
в полосе отчуждения КВЖД предлагалось передать на это время мест¬
ным Советам рабочих и крестьянских депутатов—русских и китайцев
и создать гражданскую милицию из русских и китайцев на паритетных
началах23. В инструкции НКИД Международным отделам краевых Сов¬
депов от 22 февраля 1918 г. указывалось: «В отношении Восточно-Ки¬
тайской дороги следует помнить, что договор 1896 года, нами признан¬
ный, а Китаем до сих пор не опротестованный, сохраняет силу, и, сле¬
довательно, Китай сохраняет свои верховные права на территорию, по
которой пролегает дорога, и обязан ее охранять, не вмешиваясь во внут¬
ренний распорядок дороги и в наши самоуправления». Инструкция кон¬
статировала, что «нынешнее пекинское правительство не является выра¬
зителем воли китайского народа» 24.
Антисоветская позиция пекинского правительства, выступавшего
единым фронтом с империалистическими державами, привела к срыву
советско-китайских переговоров. В марте 1918 г. китайский посланник
вместе с дипломатами держав Антанты покинул Советскую Россию.
Еще до начала общей интервенции стран Антанты на Дальнем Востоке
китайские милитаристы предприняли ряд антисоветских действий.
В середине января 1918 г. в Благовещенск прибыл высокопоставленный
китайский чиновник и заявил местным властям, что если не будут при¬
няты меры по обеспечению безопасности китайцев и других иностран¬
цев, то город будет оккупирован китайскими властями. Сообщалось
22 «Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника». Т. 5, стр. 176—177.
23 «Наш век» (Петроград), 27. 1. 1918.
24 «Документы внешней политики СССР» (ДВП). Т. I. М. 1957, стр. 110—111.

В. И. Ленин и Китай (3917—1924 гг.)
23
о переброске китайской кавалерии к Благовещенску 25, Угрожая захва¬
тить Кяхту (Троицкосавск), китайские власти вынудили местный Совет
сложить свои полномочия и передать власть буржуазной городской ду¬
ме26. В марте — сентябре 1918 г. Китай подписал несколько военных
соглашений с Японией о совместных действиях против Советской Рос¬
сии. Маньчжурия была превращена в антисоветский плацдарм. 24 июня
1918 г. пекинское правительство издало декрет об отправке китайских
войск во Владивосток, а 24 августа опубликовало официальную декла¬
рацию о посылке войск в Сибирь27.
Китайские власти оказывали всяческую поддержку бандам Семе¬
нова и других белогвардейцев. Весной 1919 г. Ленину была передана
сводка о численности войск интервентов на март 1919 г., в которой,
в частности, сообщалось: «До сих пор имелось некоторое количество
китайских войск в Приморской области. После Амурских событий (име¬
ются в виду боевые действия партизан Амурской области.— А. X.)
японцы потребовали усиления китайских частей... Силы Китая могут
быть исчислены немногим больше одной дивизии» 28. Кроме сухопутных
войск, во Владивостоке находился китайский крейсер, а на Амуре — нес¬
колько канонерок. Характерно, что после изгнания белогвардейцев из
Амурской области китайские милитаристы нарушили границу и ввели
свои войска в Благовещенск. В докладе пограничного комиссара Амур¬
ской области министру иностранных дел ДВР от 31 декабря 1920 г.
отмечалось: «Китайцы, стремясь захватить возможно больше привиле¬
гий, не ограничились одним только содержанием в гор. Благовещенске
части своих войск, введенных сейчас же после переворота... Вооружен¬
ные китайцы стали вмешиваться в жизнь города» 29.
Ослепленные классовой ненавистью, находясь в услужении у ино¬
странных колонизаторов, китайские реакционеры предавали националь¬
ные интересы своего народа. В ответ на заявление Советского прави¬
тельства об отказе от получения платежей по «боксерской контрибуции»
пекинское правительство подписало с бывшим царским посланником
Н. А. Кудашевым соглашение относительно сроков выплаты контрибу¬
ции и передавало соответствующие суммы Колчаку 30. Участие китай¬
ской реакции в контрреволюционной борьбе против Страны Советов не
могло не повлиять на советско-китайские отношения. Трудящиеся Со¬
ветской России поднялись на борьбу с белогвардейцами и иностранны¬
ми (в том числе и китайскими) интервентами. Но при этом Советское
правительство подчеркивало, что оно видит принципиальное отличие
политики реакционного пекинского правительства от подлинных нацио¬
нальных интересов китайского народа.
Направляемая и руководимая Лениным советская дипломатия при¬
няла самые энергичные меры, чтобы конкретизировать и довести до
широких слоев китайского народа принципы внешней политики Совет¬
ской России, основанной на идеях интернационализма, равноправия
и дружбы народов. Развивая основные положения, сформулированные
в ленинском Декрете о мире, Советское правительство в начале июля
1918 г. в докладе Г. В. Чичерина на V Всероссийском съезде Советов
в развернутом виде Изложило программу дальнейших дружественных
отношений с Китаем. «Мы уведомили Китай,— заявил Чичерин,—что
отказываемся от захватов царского правительства в Маньчжурии и вос¬
25 «Голос Приморья», 30. 1. 1918.
26 ЦГАОР СССР, ф. 130, оп. 2, д. 494, л. 104.
27 В. П. Саввин. Взаимоотношения царской России и СССР с Китаем. М.-Л,
1930, стр. 94.
28 См. А. П. Хейфец. Советская Россия и сопредельные страны Востока в годы
гражданской войны (1918—1920}. М. 1964, стр. 363—364.
29 ИГА РСФСР ДВ.
30 См. М. С. К а п и ц а. Указ. соч., стр. 10.

24
А. Н. Хейфец
станавливаем суверенные права Китая на той территории, по которой
пролегает важнейшая торговая артерия — Восточно-Китайская желез¬
ная дорога, собственность китайского и русского народов, проглотив¬
шая многие миллионы народных денег и потому принадлежащая только
этим народам и никому более. И даже дальше, мы полагаем, что если
часть вложенных в постройку этой дороги денег русского народа будет
ему возмещена Китаем, Китай может ее выкупить, не дожидаясь сро¬
ков, обусловленных навязанным ему силой контракта. Мы отозвали из
Китая все военные охраны при консульствах, посланные туда царским
правительством и правительством Керенского для поддержания само¬
чинств и произвола старых русских чиновников. Мы согласны отказать¬
ся от права внеземельности наших граждан в Китае, Монголии, Персии.
Мы готовы отказаться от тех контрибуций, которые под разными пред¬
логами были наложены на народы Китая, Монголии и Персии прежним
русским правительством. Мы бы только хотели, чтобы эти миллионы
народных денег пошли на культурное развитие народных масс и на де¬
ло сближения восточных демократий с российской» 31.
Свое дальнейшее развитие ленинская программа Советского прави¬
тельства по китайскому вопросу получила в обращении СНК РСФСР
к китайскому народу и правительствам Южного и Северного Китая от
25 июля 1919 г., проект которого обсуждался в Москве на собрании ки¬
тайских рабочих и красноармейцев. В обращении говорилось о том,
что, разгромив Колчака, Красная Армия приближается к границам
Китая. В связи с этим Советское правительство считало необходимым
вновь довести до сведения китайского народа «то, о чем говорили ему
со времени Великой Октябрьской революции 1917 года». Обращение
подтверждало, что Декрет о мире объявил уничтоженными все тайные
договоры относительно Китая, напоминало о сорванных в марте 1918 г.
китайской стороной переговорах относительно аннулирования договора
1896 г., протокола 1901 г. и всех соглашений с Японией 1907—1916 го¬
дов. Как отмечалось в обращении, страны Антанты «заставили китай¬
ские войска помогать в этом преступном и неслыханном разбое».
В обращении указывалось, что Советское правительство отказалось от
«завоеваний, которые сделало царское правительство, отобрав у Китая
Маньчжурию и другие области. Пусть народы, обитающие в этих обла¬
стях, сами решат, в границах какого государства они желают быть и
какой образ правления они желают установить у себя дома» 32.
В данном случае речь шла как о Маньчжурии, так и о Внешней 33
и значительной части Внутренней Монголии, которые являлись «сферой
влияния» царской России. Отказываясь от каких бы то ни было притя¬
заний на эти территории, Советское правительство отнюдь не считало,
что судьбу монгольского народа должны решать китайские милитари¬
сты. Почти одновременно с принятием рассматриваемого здесь доку¬
мента Советское правительство направило обращение «Монгольскому
народу и правительству автономной Монголии», в котором, в частности,
говорилось: «Ни один иностранец не вправе вмешиваться во внутренние
дела Монголии. В отмену соглашения 1913 г. Монголия как независи¬
мая страна имеет право непосредственно сноситься со всеми другими
народами без всякой опеки со стороны Пекина и Петрограда». В этом
обращении предлагалось «немедля вступить в дипломатические сноше¬
ния и выслать навстречу Красной Армии посланцев свободного монголь¬
ского народа» 34.
31 Г. В. Чичерин. Статьи и речи по вопросам международной политики. М.
1961, стр. 59.
32 Д В П. Т. II. М. 1958, стр. 221—222.
33 Внешняя Монголия в 1911—1913 гг. добилась фактической независимости от
Китая.
34 Цит. по: В. П. С а в в и н. Указ соч., стр. 87—88.

В. И. Ленин и Китай (1917—1924 гг.)
25
Вторым важным положением обращения к китайскому народу бы¬
ло заявление об отказе от получения «боксерской контрибуции». При
этом подчеркивалось, что Советское правительство вынуждено повто¬
рить это заявление в третий раз, и отмечалось, что соответствующие
суммы продолжают поступать белогвардейцам. Далее следовало заяв¬
ление Советского правительства об уничтожении всех особых привиле¬
гий русских купцов, связанных с правом экстерриториальности и кон¬
сульской юрисдикции. На основе изложенных предложений должны бы¬
ли быть установлены официальные отношения между двумя странами,
и в результате переговоров перечисленные выше неравноправные дого¬
воры заменены новым, равноправным советско-китайским договором.
«Советское Правительство,— говорилось в заключении документа,—
предлагает китайскому народу в лице его правительства ныне же всту¬
пить с нами в официальные сношения и выслать своих представителей
навстречу нашей армии» 35.
Выступая за отмену неравноправных договоров и выражая готов¬
ность отказаться от привилегий, Советское правительство отнюдь не
рассматривало это как односторонний акт РСФСР. Оно считало, что
старые договоры потеряют силу лишь тогда, когда будет заключено но¬
вое, равноправное соглашение, в котором будут приняты во внимание ин¬
тересы обоих государств. Естественно, что при этом оно учитывало
и защищало национальные интересы Советского государства. Так, СНК
не счел возможным поддержать выдвинутое на собрании китайских ра¬
бочих и красноармейцев в Москве предложение внести в текст обраще¬
ния СНК к китайскому народу заявление о передаче Китаю КВЖД без
всякого вознаграждения36. Впоследствии в одной из советских нот ки¬
тайскому правительству говорилось: «Китайское правительство при¬
обретет права, вытекающие из принципов советских деклараций, лишь
в том случае, когда эти принципы будут оформлены двусторонним ак¬
том, имеющим международное значение» 37.
В условиях, когда реакционное пекинское правительство блокиро¬
вало реализацию ленинской программы установления дружественных
советско-китайских отношений, Советская власть придавала особое зна¬
чение сближению с прогрессивными, демократическими силами Китая
и трудящимися китайцами, оказавшимися на территории Советской
России. Когда летом 1918 г. Сунь Ят-сен из Шанхая через Канаду пос¬
лал приветственную телеграмму Ленину, СНК поручил Чичерину соста¬
вить ответное письмо китайскому революционеру38. Оценивая значение
этого документа, председатель Союза китайских рабочих в России
Лю Цзэ-жун заявил: «Можно себе представить радость тех китайских
революционеров, до которых сквозь огненное кольцо войны и революции
дошел голос Советского правительства России в его обращении к наро¬
дам Востока и особенно в письме т. Чичерина к гордости Китая—Сунь
Ят-сену» 39.
28 августа 1921 г. Сунь Ят-сен направил письмо Чичерину, в кото¬
ром выражал чувства дружбы к советскому народу и стремление ис¬
пользовать опыт Советской России для дела китайской революции. Он
просил передать лучшие пожелания «моему другу Ленину»40. Вскоре
после получения письма, 6 ноября 1921 г., Чичерин направил это письмо
Владимиру Ильичу. Чичерин запрашивал Ленина о том, знаком ли он
лично с Сунь Ят-сеном. На следующий день Владимир Ильич ответил,
35 ДВП. Т. II, стр. 222—223.
36 В. А. А н т о н о в-0 в с е е н к о. Соглашение о Китайско-Восточной жел. дор.
(историко-политический очерк). «Известия», 12.VI. 1924.
37 ДВП. Т. VI. М. 1962, стр. 538.
38 Там же. Т. I, стр. 415—416.
39 «Первый конгресс Коммунистического Интернационала». М. 1933, стр. 243.
ДВП. Т. V. М. 1961, стр. 84-85.

26
А. Н. Хейфец
что он с Сунь Ят-сеном не встречался и между ними до тех пор не бы¬
ло переписки. Он считал, что с Сунь Ят-сеном «надо всячески быть лю¬
безными, писать регулярнее»41. 26 января 1922 г. Ленин направил
следующую записку: «т. Чичерин! Помните, Вы мне посылали письмо
Сунь Ят-сена? Еще в нем он говорил что-то о дружбе ко мне, и Вы
запрашивали меня, знал ли его я? К Вам или ко мне адресовано было
это письмо? Сохранилось ли оно у Вас в архиве? и мой ответ с Вашим
запросом? Если да, не можете ли прислать мне (на адрес Фотиевой)?
Если нет, что помните об этом?»42. Через два дня требуемое письмо
Сунь Ят-с.еиа было передано Ленину. Отвечая на его записку, Г. В. Чи¬
черин сообщил, что в Москве находится представитель возглавляемого
Сунь Ят-сеном гоминьдана и с правительством Сунь Ят-сена будут уста¬
новлены отношения де-факто 43.
В письме Сунь Ят-сену, направленном в начале февраля 1922 г.,
Чичерин писал: «Все наши симпатии находятся, конечно, на стороне
народных, прогрессивных, освободительных сил Китая. Но пекинское
правительство, каковым бы оно ни было, является официальным прави¬
тельством Китайского государства, и мы стремимся установить с ним
нормальные отношения». Далее в письме говорилось: «Товарищ Ленин
также прочитал Ваше письмо с величайшим интересом и следит за
Вашей деятельностью с горячей симпатией» 44. -
Имеющиеся источники не позволяют выяснить, с какой целью Ле¬
нин запросил в начале 1922 г. письмо Сунь Ят-сена. Возможно, он хо¬
тел написать или написал личное послание вождю прогрессивных сил
Китая. В этой связи представляет интерес свидетельство вдовы Сунь
Ят-сена Сунь Цзин-лин: «Сунь Ят-сен оставил нам больше, чем мечту.
Он оставил, как выразился великий Ленин в письме к нему, непрерыв¬
ное рвение в деле революции» 45. В литературе выдвигалось предполо¬
жение об имевшем место непосредственном обмене письмами между
Лениным и Сунь Ят-сеном 46.
Много внимания уделял Ленин китайским трудящимся, оказавшим¬
ся в ^оды первой мировой войны на территории России. В конце нояб¬
ря 1918 г. он беседовал с представителями Союза китайских рабочих в
России 47. В связи с тем, что пекинское правительство своими антисовет¬
скими действиями грубо попирало национальные интересы Китая, вско¬
ре после этой встречи Советское правительство признало за Союзом ки¬
тайских рабочих право представительства интересов китайских граждан
б России. Здание бывшей китайской миссии в Петрограде было переда¬
но этой организации48. В начале декабря 1918 г. НКИД направил спе¬
циальное письмо Всероссийской чрезвычайной комиссии всем Советам
депутатов и местным чрезвычайным комиссиям, в котором, в частности,
говорилось: «Необходимо разъяснить зависящим от вас органам, что
китайские и других восточных стран граждане в России отнюдь не мо¬
гут быть причислены к буржуазным классам и считаться, хотя бы в ма¬
лейшей степени, ответственными за политику своих продажных прави¬
тельств» 49.
41 См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 54, стр. 602 603; А. И. К а р т у н о в а. Сунь Ят-
сен— друг советского народа. «Вопросы истории КПСС», 1966, № 10, стр. 30.
42 В.И.Ленин. ПСС. Т. 54, стр. 141 — 142.
43 См. «Ленинский сборник» XXXVI, стр. 410; А. И. К а р т у н о в а. Указ соч.,
стр. 31.
44 ДВП. Т. V, стр. 83-84.
45 С у н ь Цзин-лин. Сунь Ят-ссн — великий революционер — сын китайского
народа. «Народный Китай», 1956, № 22, стр. 9.
46 См. А. И. К а р т у н о в а. Указ. соч., стр. 33,
47 «Известия», З.ХИ.1918.
48 «Известия», 2G.XiI.1918.
49 ДСП. Т. 1, стр. 599.

В. И. Ленин и Китай (1917—1924 гг.)
27
Китайские трудящиеся активно поддерживали политику Советско¬
го правительства по отношению к Китаю. 3 мая 1919 г. председатель
Союза китайских рабочих в России Лю Цзэ-жун и председатель Союза
китайских граждан на Украине Чжу Шао-ян обратились к Ленину с
предложением направить в Китай делегацию своих организаций «при
условии, если в нее войдет представитель Советской власти, облеченный
нужными полномочиями и знакомый с Китаем» 50.
Ленин несколько раз принимал Лю Цзэ-жуна. «Ленин расспраши¬
вал меня о Китае, о китайской революции,—вспоминает Лю Цзэ-жуц
о встрече, состоявшейся в ноябре 1919 г.— Я был молод и еще далек
от должного понимания международной политики, да и знал о собы¬
тиях в Китае слишком мало, чтобы рассказать ему что-то для него но¬
вое или интересное. Сам же я почерпнул много ценного для меня из
беседы с Владимиром Ильичем, услышав от него ряд глубоких мыслей
по вопросам о судьбах Китая, о борьбе китайского народа с империа¬
лизмом, о важности сближения между народами Китая и Советской
России». Владимир Ильич подробно интересовался положением китай¬
ских рабочих, работой их союза. На удостоверении, выданном Лю Цзэ-
жуну Наркоминделом, он сделал красными чернилами следующую при¬
писку: «Со своей стороны очень прошу все советские учреждения и вла¬
сти оказывать всяческое содействие тов. Лау Сиу-джау 51. Пр. Сов. Нар-
Ком. В. Ульянов (Ленин)»52.
Китайские рабочие выражали глубокую признательность Ленину
и Советскому правительству за подлинно интернационалистическую
политику. В сентябре 1919 г. представитель Союза китайских рабочих
в России передал в Наркоминдел подарок для Владимира Ильича
и письмо следующего содержания: «Прошу отдел Востока не отказать
переслать товарищу В. И. Ленину прилагаемый при сем ящичек зелено¬
го чая, полученного из Китая и посылаемого ему китайскими товарища¬
ми рабочими»53.
К пятидесятилетию Владимира Ильича китайские рабочие переда¬
ли ему вышитое шелком стихотворное поздравление: «ПОЗДРАВЛЯЕМ
ТОВАРИЩА ЛЕНИНА С ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЕМ,
Трудящиеся вселенной
Сегодня поднимают восстание,
Чтобы слабые страны бедняков
Превратить в новый мир.
Крестьяне, рабочие всех стран
С восхищением смотрят на Ленина.
Поздравление всех китайских рабочих в России» 54.
16 октября 1920 г. Лю Цзэ-жун направил из Петрограда письмо
Ленину: «Уважаемый Владимир Ильич! Уезжая в Китай, я шлю Вам
душевный привет и большую благодарность за Ваше всегдашнее хоро¬
шее отношение ко мне и в особенности за внимательное и отзывчивое
отношение к возглавляемому мною союзу»55.
Неоценимое значение для освободительной борьбы китайского на¬
рода имела разработка Лениным проблем национально-освободитель¬
ной борьбы угнетенных народов Востока, революционного процесса в
Китае. Ленинское учение, воспринятое лучшими представителями рево¬
люционного движения в Китае, стало основой, на которой китайские
50 См. А. Н. Хейфец. Советская Россия и сопредельные страны Востока в го¬
ды гражданской войны (1918—1920), стр. 360—361.
51 В документах того времени так транскрибировали имя Лю Цзэ-жуна.
52 Лю Цзэ-жун. Встречи с великим Лениным. «Воспоминания о Владимире
Ильиче Ленине». Т. 5. М. 1969, стр. 251.
53 «Письма В. И. Ленину из-за рубежа». М. 1966, стр. 132.
64 Там же, стр. 138.
85 ЦПА ИМЛ.

28
А. Н. Хейфец
марксисты-интернационалисты создавали Коммунистическую партию
Китая. В. И. Ленин проявлял заботу о первых китайских коммунистах,
как тех, которые, попав в Советскую Россию, вступили в ряды РКП (б),
так и тех, кто создавал коммунистические организации у себя на родине.
На III съезде Союза китайских рабочих в России, состоявшемся в
Москве в июне 1920 г., сформировалась фракция коммунистов, напра¬
вившая послание «Вождю пролетариата всего мира тов. Ленину»,
В послании говорилось: «Фракция коммунистов III Съезда китайских
рабочих приветствует Вас, наш дорогой вождь и учитель... Российская
социалистическая республика — это наша крепость и надежда. Мы
добьемся освобождения китайских рабочих и крестьян, и тогда 500 мил¬
лионов трудящихся Китая протянут руку пролетариату России. Сейчас
в Москве организовано бюро китайских коммунистов, которое взяло на
себя проведение этой основной цели рабочих и крестьян в жизнь»56.
Ленин встречался во время III конгресса Коминтерна с одним из соз¬
дателей первых коммунистических организаций в Китае, Цюй Цю-бо 57.
Замечательный китайский коммунист-интернационалист Ли Да-чжао
говорил: «Ленин — лучший друг слабых и малых наций, преданнейший
слуга угнетенных, благородный мужественный боец, посвятивший себя
делу мировой революции. Ленинские слова: если успех мировой револю¬
ции потребует от русского народа величайшей жертвы, он не колеблясь
пойдет на нее,— яркое подтверждение его благородства, мужества, ве¬
личия!» 58.
Установки Ленина по вопросам тактики коммунистов в националь¬
но-освободительных революциях, сформулированные на II конгрессе
Коминтерна, способствовали созданию на юге Китая революционной
базы, руководимой Сунь Ят-сеном. Осуществляя ленинскую политику,
ЦК РКП (б) и Советское правительство оказали эффективную поддерж¬
ку революционной борьбе китайского народа. В марте 1923 г. Советское
правительство приняло решение предоставить финансовую помощь пра¬
вительству Сунь Ят-сена и командировать к нему группу советников.
В сентябре в Москву прибыла делегация правительства Сунь Ят-сена.
Секретарь ЦК РКП (б) Я. Э. Рудзутак и другие советские партийные,
государственные и военные деятели в ходе переговоров с китайской де¬
легацией проводили ленинскую линию по вопросам освободительной
борьбы китайского народа. Была разработана широкая программа по¬
мощи правительству Сунь Ят-сена и создаваемой им революционной
армии. Но при этом советские руководители подчеркивали, что револю¬
ционная борьба отнюдь не сводится только к созданию армии и прове¬
дению боевых операций. Обсудив вместе с китайскими делегатами си¬
туацию, РВС СССР пришел к выводу, что «в настоящее время Сунь
Ят-сен и партия гоминьдан должны направить все свои усилия на поли¬
тическую работу в Китае, так как в противном случае всякая военная
операция при существующих в настоящее время условиях будет обре¬
чена на неудачу... Вопрос политической подготовки является важней¬
шим для Китая в настоящее время. Правда, не следует забывать и воен¬
ную работу, но к военным операциям в широком масштабе можно будет
приступить только тогда, когда будет проделана большая политическая
работа, будут подготовлены те внутренние предпосылки, которые значи¬
тельно облегчат военную часть работы» 59.
Ленин придавал исключительно важное значение борьбе монголь¬
ского народа против гнета империалистических держав и колонизатор¬
ской политики китайских милитаристов и торгово-ростовщического
56 ЦПА ИМЛ.
57 Цюй Цю-бо. Ленин. «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине». Т. 5,
стр. 441.
58 Л и Д а-ч ж а о. Избранные статьи и речи. М. 1965, стр. 213.
59 См. А. И. Ка рту нов а. В. К. Блюхер в Китае 1924—1927 гг. М. 1970, стр. 18.

В. И. Ленин и Китай (1917—1924 гг.)
29
капитала, В сентябре 1920 г. он принял делегацию монгольских рево¬
люционеров. Когда делегаты спросили Владимира Ильича, как он отно¬
сится к их борьбе за освобождение Монголии от китайской военщины,
находящейся под влиянием Японии, Ленин дал подробный анализ поло¬
жения Монголии и отметил, что единственным правильным путем для
всякого ее трудящегося является борьба за государственную и хозяй¬
ственную независимость своей страны б0. Военная, политическая и эко¬
номическая помощь, оказанная по инициативе Ленина монгольскому
народу, способствовала победе народной революции в Монголии. Ленин
и Советское правительство неизменно отстаивали независимость народ¬
ной Монголии от агрессивных поползновений империалистических дер¬
жав и китайской реакции. 5 ноября 1921 г. в Москве было подписано
советско-монгольское соглашение, главным политическим содержанием
которого было признание независимости Монголии и установление дру¬
жественных отношений между Советской Россией и революционной
Монголией, вступавшей на путь некапиталистического развития. В день
подписания соглашения В. И. Ленин имел обстоятельную беседу с мон¬
гольской делегацией61. В январе 1922 г. он вновь встретился с послан¬
цами монгольского народа, участниками I съезда народов Дальнего
Востока. В изданной в Японии книге делегата съезда Хадзимэ Иосида
«Записки о встрече с Лениным» сообщается, что Владимир Ильич ска¬
зал представителям Монголии примерно следующее; «Монголия осво¬
бодилась от китайского капитализма, она намерена стать независимой,
но терять бдительность нельзя. Китай хочет грабить ее и сейчас ищет
лишь удобный случай. Поэтому на вас, товарищи, лежит большая от¬
ветственность перед будущим» 62. В ходе переговоров с Китаем совет¬
ская сторона неизменно проводила ленинскую политику поддержки на¬
циональной независимости Монголии. Разъясняя позицию Советского
правительства, Л. М. Карахан отмечал 30 августа 1922 г.: «Этот новый
факт — Монгольскую Республику — нельзя сбрасывать со счетов».
Безоговорочно признать право Китая хозяйничать в Монголии — значит
совершенно не считаться «с фактом существования Монгольской Респу¬
блики, договора, который мы с ней заключили. Это значит самым веро¬
ломным образом отдать Монголию на растерзание китайцам» 63.
Советскую политику поддерживали демократические силы Китая.
Представитель рабочих организаций заявил 7 ноября 1922 г. на прие¬
ме в советском представительстве в Пекине: «Китайский пролетариат
высказался за независимость Монголии... Зачем же позволять китай¬
ским милитаристам, угнетающим китайский народ, идти угнетать Мон¬
голию» 64.
Исходя из конкретной обстановки, сложившейся в Китае, Ленин
и Советское правительство считали, что установление официальных от¬
ношений с тогдашним пекинским правительством, несмотря на его
реакционную, враждебную национальным интересам китайского народа
политику, укрепит позиции демократических сил Китая, нанесет удар
империалистическим державам, угнетавшим китайский народ. Этот шаг
отвечал бы государственным и национальным интересам Советской Рос¬
сии, стремившейся к нормализации отношений со своим восточным сосе¬
дом. Провал антисоветской интервенции империалистических держав,
в которой участвовало и пекинское правительство, активизация демокра¬
тического и антиимпериалистического движения в Китае вынудили
60 «Правда», 12.VI.1936.
61 См. В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 44, стр. 232—233.
62 Цит, по: В. Цветов. ...Наш корреспондент сообщает из России... М. 1969,
стр. 87—88.
63 Цит. по: В. Соколов. Прорыв дипломатической блокады. «Международная
жизнь», 1974, № II, стр. 114.
64 «Правда», 11.XI. 1922.

30
А. И. Хейфец
пекинское правительство маневрировать. Китайские милитаристы уже
не могли отвергать какие бы то йи было контакты с Советским госу¬
дарством.
В марте 1920 г. пекинское правительство решило направить в Со¬
ветскую Россию военно-дипломатическую миссию, возглавляемую гене¬
ралом Чжан Сы-линем. И марта миссия прибыла в Харбин, однако
вскоре дальнейшее ее продвижение было приостановлено, и только в
мае она перешла линию фронта (между бандами Семенова и войсками
ДВР) и попросила помочь доставить ее в Верхнеудинск. 29 июня Чжан
Сы-линь послал из Верхнеудинска телеграмму Ленину и Чичерину с
просьбой пропустить его в Москву, однако никаких сведений о харак¬
тере миссии и ее полномочиях не сообщил. В связи с этим Чичерин по
телеграфу обратился к пекинскому министерству иностранных дел за
подтверждением статуса и полномочий миссии65. Однако пекинское
правительство отмалчивалось, не желая придавать миссии Чжан Сы-
линя официальный характер.
В воспоминаниях Лю Цзэ-жуна вопрос о дальнейшей судьбе мис¬
сии Чжан Сы-линя изложен следующим образом: «Становилось ясным,
что китайское правительство не решалось обратиться к Советскому пра¬
вительству с официальной просьбой принять миссию... Я и решил то¬
гда обратиться непосредственно к Владимиру Ильичу с просьбой, не
найдет ли он возможным дать распоряжение о пропуске миссии в Моск¬
ву, не дожидаясь ответа из Пекина... Я представил свои соображения
Владимиру Ильичу. Он счел возможным приезд миссии в Москву без
официального извещения из Пекина...»б6. Во время этой беседы, проис¬
ходившей 11 августа 1920 г., Ленин написал следующую записку секре¬
тарю ЦК РКП (б) Н. Н. Крестинскому: «Тов. Крестинский! По ряду
вопросов товарищу Лау, председателю Союза китайских рабочих в Рос¬
сии, необходимо переговорить с Вами. Очень просил бы предоставить
ему эту возможность» 67.
По указанию Ленина НКИД РСФСР просил правительство ДВР
предоставить миссии Чжан Сы-линя специальный поезд, но миссия
неожиданно отложила свой отъезд. Она прибыла в Москву только
5 сентября 1920 года. 27 сентября Чжан Сы-линю было передано «Об¬
ращение Правительства РСФСР к Правительству Китайской Республи¬
ки». В нем выражалась уверенность в том, что «между русским и ки¬
тайским народом нет вопросов, которые не могли бы быть разрешены
к общему благу обоих народов», и вместе с тем отмечалось: «К сожале¬
нию, что-то мешает скорому установлению дружественных сношений
между Россией и Китаем. Ваша Миссия, которая могла убедиться в на¬
шем искреннем и дружественном отношении к Китаю, не получила до
сих пор надлежащих указаний, чтобы приступить к оформлению друж¬
бы между обоими народами». Стремясь ускорить установление таких
отношений, Советское правительство сформулировало основные пункты
соглашения, которое могло быть заключено между двумя странами.
Один из них гласил: «Российское и Китайское правительства соглаша¬
ются заключить специальный договор о порядке пользования Китай¬
ской Восточной железной дорогой для нужд РСФСР, причем в заклю¬
чении договора, кроме Китая и России, участвует также и Дальневос¬
точная Республика». В документ были включены и те обязательства,
которые, по мнению Советского правительства, должно было взять на
себя пекинское правительство с целью ликвидации ненормального поло¬
жения, возникшего в результате участия китайских милитаристов в ан¬
тисоветской интервенции.
65 ДВП. Т. III. М. 1959, стр. 19.
66 Лю Цзэ-жун. Указ. соч., стр. 252—253.
67 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 51, стр. 256.

В. И. Ленин и Китай (1917—1924 гг.)
31
Таким образом, основные положения ленинской политики по отно¬
шению к Китаю, сформулированные в Декрете о мире, заявлении Чиче¬
рина на V Всероссийском съезде Советов и Обращении Советского пра¬
вительства от 25 июля 1919 г., были здесь изложены в форме статей
нового советско-китайского договора, к заключению которого постоянно
стремилось Советское правительство68. Однако китайское правительст¬
во вскоре дезавуировало миссию Чжан Сы-линя и предложило ей вер¬
нуться в Пекин. В. И. Ленин принял Чжан Сы-линя накануне отъезда
последнего, 2 ноября 1920 года. Считая приезд китайской миссии важ¬
ным шагом к ознакомлению и сближению с Советской республикой, он
выразил уверенность в том, что эта связь упрочится, так как Китай
и РСФСР1 объединяют общие цели борьбы против империализма69.
Несмотря на противоречивость, непоследовательность, антисовет¬
ский характер политики пекинского правительства, после посещения
Москвы Чжан Сы-линем было положено начало отношений де-факто
между двумя странами. Одновременно устанавливались контакты меж¬
ду Китаем и ДВР, дипломатическую деятельность которой также нап¬
равлял Ленин. Особенно большое значение он придавал переговорам с
маньчжурскими властями о восстановлении железнодорожного сообще¬
ния между ДВР и Китаем. Кандидатуру представителя ДВР для веде¬
ния этих переговоров по личному указанию Ленина предложил
Ф. Э. Дзержинский. Его выбор пал на слушателя военной академии
П. Ф. Жуйкова-Александровского. Перед отъездом в ДВР в конце
1920 г. советский представитель был принят Лениным в присутствии
Дзержинского и Карахана. В ходе беседы Владимир Ильич сказал
Жуйкову-Александровскому: «Маньчжурия, куда вы направляетесь,
сплошное гнездо разного белогвардейского охвостья: недобитой армии
атамана Семенова, туда же отступила и японская оккупационная диви¬
зия. Недалеко, на территории Монголии, орудуют банды барона Унгер-
на. Разведки — японская и белогвардейская — будут следить за вами,
товарищ Жуйков-Александровский, стараться помешать успеху вашей
миссии. Задача ваша состоит в том, чтобы в кратчайший срок заклю¬
чить с правительством Северного Китая договор об открытии границы
с ДВР и установлении сообщения по Читинской и Китайско-восточной
железным дорогам»70. Поручение В. И. Ленина было выполнено. 6 мар¬
та 1921 г. представители ДВР и маньчжурских властей подписали сог¬
лашение об открытии границы и возобновлении железнодорожного со¬
общения.
Стремясь к нормализации отношений с Китаем, Советское прави¬
тельство налаживало контакты с местными китайскими властями, при¬
нимая при этом меры, которые должны были обезопасить советскую
территорию от нападения белых банд, базировавшихся на китайской
территории и получавших поддержку китайской реакции. После раз¬
грома интервентов и белогвардейцев в Китае оказалось около 100 тыс.
белоэмигрантов. Многие из них занимали командные посты в армиях
китайских милитаристов, в полиции и китайской охранке71. В мае
1921 г. военный губернатор Тарбагатайского округа провинции Синь¬
цзян обратился к командованию Туркестанского фронта с просьбой ока¬
зать содействие в разгроме белогвардейцев, бесчинствовавших в некото¬
рых районах Синьцзяна. 17 мая между командованием Туркфронта и
властями Синьцзяна был заключен договор о вводе Красной Армии на
китайскую территорию. 25 июня 1921 г. военный губернатор Тарбага-
68 ДВгТ. Т. III, стр. 213—216.
69 «Известия», 9.XI. 1920.
70 П. Ф. Ж у й к о в-А л е к с а н д р о в с к и й. Дипломатическое поручение. «Вечно
живой. Воспоминания современников о Владимире Ильиче Ленине». М. 1965,
стр. 264—265.
71 «Сибирская Советская Энциклопедия». Т. II. Новосибирск. 1932, стр. 680.

32
А. Н. Хейфец
тайского округа Дудун Дзян-сян направил Ленину письмо с благодар¬
ностью за освобождение округа от белых банд72. 12 сентября было под¬
писано «Соглашение о вводе красных войск РСФСР в пределы Китай¬
ской Республики для ликвидации отрядов белых, находящихся в Ал¬
тайском округе»73. В результате успешных действий советских войск
Алтайский (Шарасуминский) округ к концу сентября был освобожден
от белых банд.
Вскоре пекинское правительство выразило готовность принять для
переговоров советского представителя. Формирование состава совет¬
ской миссии в Китае находилось в поле зрения Ленина. Политбюро ЦК
РКП (б) постановило назначить представителем РСФСР в Пекине
А. А. Иоффе. Однако в связи с тем, что китайская сторона всячески за¬
держивала оформление виз, он был направлен на другую работу. Меж¬
ду тем в октябре — ноябре 1921 г. была достигнута договоренность о
созыве конференции с участием РСФСР, ДВР и Китая для рассмотре¬
ния вопроса о КВЖД 74. Ю октября Чичерин направил письмо в Полит¬
бюро ЦК РКП (б), в котором говорилось: «Медлить с этими переговора¬
ми значит лишиться восточно-китайской железной дороги». Он предла¬
гал срочно послать в Китай для переговоров о КВЖД Ю. Ю. Мархлев¬
ского, а делегатом РСФСР на конференции в Дайрене утвердить
А. К. Пайкеса. На этом письме Ленин написал членам Политбюро:
«Спешно! Предлагаю либо проголосовать тотчас письменно, либо соб¬
рать Политбюро на полчаса. Предлагаю: согласиться на Мархлевского
и Пайкеса (кого в Дайрен, кого в Читу, пусть решает Чичерин)»75.
В декабре 1921 г. Пайкес прибыл в Пекин в качестве Чрезвычай¬
ного уполномоченного РСФСР со специальной миссией при правитель¬
стве Китайской республики. Однако пекинское правительство всячески
саботировало начало советско-китайских переговоров. Советское же
правительство настойчиво добивалось нормализации советско-китайских
отношений по государственной линии. Летом 1922 г., как это и предпо¬
лагалось ранее, оно назначило главой Советской миссии в Пекине
Иоффе. В. И. Ленин внимательно следил за деятельностью Советской
миссии в Пекине. К нему регулярно поступали копии документов, на¬
правляемых миссией китайским властям и общественным организаци¬
ям, вырезки из выходящих в Китае газет, содержащие материалы о со¬
ветско-китайских отношениях, и другие документы 7б.
Дальнейшее развитие советско-китайских отношений происходило
на фоне неуклонного укрепления молодого Советского государства.
Народно-революционная армия ДВР и партизаны нанесли сокруши¬
тельные удары по японским оккупантам и белогвардейцам, опиравшим¬
ся на поддержку китайской реакции. Вскоре все Приморье было очи¬
щено от интервентов. После освобождения Владивостока ДВР самолик¬
видировалась, и весь русский Дальний Восток воссоединился с РСФСР.
На обширной территории вдоль всей русско-китайской границы навсе¬
гда утвердилась власть Советов. В своем последнем публичном выступ¬
лении (на пленуме Московского Совета 20 ноября 1922 г.) В. И. Ленин
заявил: «Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский»77. Ра¬
дость советских людей по случаю освобождения Владивостока разделя¬
ла и прогрессивная китайская общественность. Орган Коммунистиче¬
ской партии Китая «Сяндао чжоубао» опубликовал статью «Привет ра¬
бочим Владивостока» 78.
72 «Советско-китайские отношения 1917—1957». М. 1959, стр. 55—56.
73 ДВП. Т. IV. М. 1960, стр. 320—322.
74 Там же, стр. 796.
75 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 44, стр. 140,
76 ЦПА ИМЛ.
77 В. И. Лени и. ПСС. Т. 45, стр. 303.
78 «Трибуна» (Харбин), 28.XI.1922.

В. И. Ленин и Китай (1917—1924 гг.)
33
Наступившее в конце 1922 г. резкое ухудшение состояния здоровья
Владимира Ильича лишило его возможности лично заниматься государ¬
ственными делами, в том числе вопросами советско-китайских отноше¬
ний. Но ЦК партии и Советское правительство неуклонно проводили
ленинский политический курс. Рост международного авторитета Стра¬
ны Советов, подъем революционного движения китайского народа за¬
ставили пекинское правительство пойти на нормализацию советско-ки¬
тайских отношений. 31 мая 1924 г. в Пекине было подписано «Соглаше¬
ние об общих принципах для урегулирования вопросов между Союзом
ССР и Китайской республикой», основанное на положениях, вырабо¬
танных Лениным.
Приведенные выше материалы показывают, какой огромный и нео¬
ценимый вклад внес Ленин в разработку политического курса Страны
Советов в отношении Китая и в развитие советско-китайских отношений.
В основе этого курса лежал классовый подход — поддержка китай¬
ских трудящихся, всех прогрессивных сил страны в их борьбе за наци¬
ональное и социальное освобождение. При этом Ленин решительно
и бескомпромиссно разоблачал китайскую реакцию, организовал отпор
ее попыткам посягнуть вместе с другими интервентами на революцион¬
ные завоевания советского народа и неприкосновенность границ совет¬
ских республик. Руководимое Лениным Советское правительство на¬
всегда положило конец колонизаторской политике царизма, неуклонно
выступало за развитие подлинно равноправных, дружественных отноше¬
ний между двумя странами. Коммунистическая партия и Советское пра¬
вительство, выполняя заветы великого Ленина, последовательно прово¬
дили в жизнь этот курс по отношению к Китаю. Ленинская политика
Советского Союза явилась важным фактором, способствовавшим побе¬
де китайской революции и образованию в 1949 г. Китайской Народной
Республики.
Выработанный Лениным политический курс в отношении Китая яв¬
ляется тем компасом, который определяет политику КПСС в советско-
китайских отношениях на современном этапе. В Отчетном докладе
ЦК КПСС XXV съезду Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Бреж¬
нев подчеркивал: «В отношении Китая, как и других стран, мы твердо
придерживаемся принципов равноправия, уважения суверенитета и тер¬
риториальной целостности, невмешательства во внутренние дела друг
друга, неприменения силы» 79. Ленинский подход к проблемам советско-
китайских отношений имеет непреходящее значение, он отвечает корен¬
ным интересам народов обеих стран, интересам социального прогресса
и укрепления всеобщего мира.
79 «Материалы XXV съезда КПСС». М. 1976, стр. 11.
3 <Вопросы истории» Л'у 4.

ПРОГРАММА ГРУППЫ А. И. УЛЬЯНОВА
И. А. Альтман
Исполнилось 90 лет «дела 1 марта 1887 г.», организатором которого
была группа революционеров во главе со старшим братом В. И. Ленина
А. И. Ульяновым. Неудачное покушение на царя привело к полному раз¬
грому «Террористической фракции партии «Народная Воля», возникшей
в ноябре 1886 г., а последовавший вскоре судебный процесс завершился
вынесением смертного приговора Ульянову и четырем его товарищам,
казненным 8 (20) мая 1887 г. в Шлиссельбургской крепости.
В историю освободительной борьбы с самодержавием Ульянов во¬
шел не только как один из руководителей покушения на Александра III,
подготовленного под флагом «Народной Воли». Им была составлена
программа группы — один из интереснейших документов освободитель¬
ного движения, отражающий мучительные поиски правильной революци¬
онной теории в эпоху реакции, когда «всего интенсивнее работала рус¬
ская революционная мысль, создав основы социал-демократического
миросозерцания»1. С возникновением группы «Освобождение труда» и
первых социал-демократических кружков в России марксизм оказывал
все большее влияние на революционеров 80-х годов XIX в., которым при¬
ходилось «обращаться, главным образом, к городскому и промышлен¬
ному населению, а, следовательно, и отвести интересам этого населения
несравненно более широкое место в своей программе»2. Подтверждени¬
ем этой мысли может служить программный документ группы Ульянова.
Текст его практически не использовался в работах дооктябрьского
периода. Так, автор отчета о «деле 1 марта 1887 г.», опубликованного в
эмигрантском журнале «Свободная Россия», В. Бурцев полагал, что
участники этого дела не исходили из каких-либо определенных теорети¬
ческих установок, хотя и отмечал, что ими была сделана попытка печа¬
тания программы группы3. В книге жандармского генерала Н. И. Ше-
беко и кн. H. Н. Голицына4 Ульянов назывался автором изданной в
Харькове гектографированной программы, обосновывавшей принципы
«систематического террора». Действительно, в этом документе и в про¬
грамме группы Ульянова прослеживается единство взглядов в вопросе о
децентрализации террора. Однако никаких данных, позволяющих счи¬
тать Ульянова составителем харьковской программы, авторы не приво¬
дят, сопоставление же ее текста с программой группы свидетельствует
о самостоятельности обоих документов. Член группы И. Д. Лукашевич в
своих воспоминаниях, написанных в начале 1906 г., характеризовал со¬
ставленный Ульяновым документ как переходный между «программой
1 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 12, стр. 331.
2 Г. В. Плеханов. Социализм и политическая борьба. Наши разногласия. NL
1948, стр. 25.
3 «Свободная Россия», Женева, 1889, № !, стр. 59—60.
4 «Хроника социалистического движения в России. 1878—1887 гг.». М. 1906,
стр. 337—338.

Программа группы А. И. Ульянова
35
Народной Воли и социал-демократической»5, но не подкреплял свой
вывод его анализом. Впервые этот важный источник был введен в науч¬
ный оборот лишь в 1918 г. в статье А. С. Полякова, изданной вскоре от¬
дельной брошюрой6. Автор в основном пересказал содержание програм¬
мы, цитируя отдельные ее положения. По его мнению, составители пред¬
приняли попытку «примирить теорию и практику народовольчества с
социал-демократами и дать «научное объяснение» террору». Отдельные
положения программы получили в статье поверхностное освещение. До
издания текста документа в 1927 г. А. И. Ульяновой-Елизаровой7 неко¬
торые авторы, пользовавшиеся работой Полякова, недооценивали влия¬
ния идей марксизма на составителей программы. Так, активный участ¬
ник студенческого революционного движения 80-х годов XIX в. Е. И. Яко¬
венко считал, что документ «не есть, в строгом смысле, программа, а
скорее — изложение мнений и взглядов кружка», представлявших «про¬
дукт тогдашней коллективной психологии»8. Член группы С. А. Нико¬
нов писал в 1925 г. в своих воспоминаниях, что в программе Ульянов
«не проявил специально-марксистской идеологии»9.
Большая заслуга в разработке научного подхода к изучению миро¬
воззрения группы принадлежит сестре Александра Ильича А. И. Улья¬
новой-Елизаровой, также привлекавшейся к следствию по делу 1 марта
,1887 года. Анна Ильинична впервые сопоставила отдельные положения
документа с программами «Народной Воли» и группы Благоева, показа¬
ла влияние марксизма на мировоззрение Ульянова 10.
Монографии и статьи советских историков 11 внесли существенный
вклад в изучение основных вопросов мировоззрения Ульянова и его то¬
варищей. Эти работы служат прочным фундаментом для дальнейшего
исследования сложного процесса эволюции от народничества к марксиз¬
му, характерного для революционного движения России конца 80-х—на¬
чала 90-х годов XIX века. В то же время программа группы Ульянова
не являлась еще предметом специального источниковедческого изуче¬
ния. Вот почему ряд важных моментов появления этого документа,
источники, положенные составителями в его основу, его структурное
построение не проанализированы в литературе достаточно полно. Не по¬
лучила также должной оценки основная цель авторов документа: спо¬
собствовать объединению народовольцев и социал-демократов. Именно
этим вопросам и посвящена данная статья.
Основными источниками для изучения программы «Террористиче¬
ской фракции партии «Народная Воля» являются показания членов
группы на предварительном и судебном следствии, их речи на суде, вос¬
поминания об А. И. Ульянове и деле 1 марта 1887 г., а также письма
скрывшихся за границу участников покушения деятелям революционной
эмиграции 12. Текст программы, восстановленный Ульяновым по памяти
6 И. Д. Лукашевич. Воспоминания о деле 1 марта 1887 г. «Былое», Птгр.,
1917, № 1, стр. 40.
6 А. С. Поляков. Второе 1 марта. М. 1919.
7 «Александр Ильич Ульянов и дело 1 марта 1887 г.». Под ред. А. И. Ульяновой-
Елизаровой. М.-Л. 1927, стр. 375—380 (далее — «Александр Ильич Ульянов»).
8 Е. И. Яковенко. О втором 1-м марта. «Каторга и ссылка», М.-Л. 1927,
Кз 3 (32), стр. 24, 26.
9 ЦГИА СССР, ф. 1093 (П. Е. Щеголева), оп. 1, д. 147, л. 128.
10 А. И. Ульянов а-Е лизарова. Предисловие к сборнику «Александр Иль¬
ич Ульянов»; ее же. Предисловие к сборнику «Первое марта 1887 г. Дело П. Шевы-
рева, А. Ульянова и др. Стенографический отчет». М.-Л. 1927 (далее — «Первое марта
1887 г.»).
11 Б. С. И т е н б е р г, А. Я. Черняк. Александр Ульянов (1866—1887). М. 1957;
и х ж е. Жизнь Александра Ульянова. М. 1966; Ю. 3. Полевой. Зарождение марк¬
сизма в России. М, 1959; С. Н. Сема нов. Во имя народа. М. 1961; В. П. Крику¬
нов. А. И. Ульянов и революционные разночинцы Дона и Северного Кавказа. Наль¬
чик. 1963; Э. Ф. По бегай л о. Политические взгляды А. И. Ульянова. «Правоведе¬
ние», 1970, № 6; В. А. С у т ы р и н. Александр Ульянов. М. 1971; изд. 2-е. М. 1975.
12 См. «Лавров — годы эмиграции». Т. 11. Dordrecht-Boston. 1974, стр. 172—203.

36
И, А. Альтман
в ходе жандармского дознания, а также основные документы следствия
и воспоминания были изданы в 1927 году. Стенографический отчет о
процессе и подлинник программы были опубликованы в сборнике «Пер¬
вое марта 1887 г.».
Очень важным моментом для освещения политических взглядов Уль¬
янова является дата составления программы его группы. В литературе
высказывались три точки зрения по этому вопросу: А. С. Поляков без
каких-либо аргументов датирует программу февралем 1887 г.13, В. П.
Крикунов полагает, что документ возник «не раньше конца ноября и не
позже первой половины декабря 1886 г.»14, большинство исследователей
датой ее составления считают декабрь 1886 года 15. Правильная датиров¬
ка документа имеет существенное значение: известно, что с начала 1887 г.
Ульянов приступил к систематическому изучению работ основополож¬
ников научного коммунизма, совместно с О. М. Говорухиным подготовил
незадолго до ареста первый в России перевод работы К. Маркса «К кри¬
тике гегелевской философии права. Введение». Интерес к марксистской
литературе проявляли в тот период и другие члены группы. Вот почему
В. П. Крикуновым было высказано мнение, что «неправильно обрывать
исследование идейного развития группы разбором ее программы» 16. Од¬
нако выдвигаемые Крикуновым аргументы при датировке программы
представляются недостаточно обоснованными. Он ссылается на показа¬
ние Ульянова от 5 марта, в котором он признавал, что вел разговоры с
будущими участниками покушения о ненормальности существующего
строя и возможных путях его изменения «не ранее второй половины но¬
ября» ,7. Эти слова не свидетельствуют об обсуждении текста програм¬
мы: в показании от 21 марта Ульянов определенно указал, что «мысль
о составлении программы террористической фракции явилась... при¬
близительно во второй половине декабря 1886 г.» ,8. Далее, В. П. Кри¬
кунов приводит показание П. И. Андреюшкина, заявившего, что осенью
1886 г. в Петербурге он «застал новую программу, выработанную на ос¬
нованиях программы Исполнительного комитета партии «Народной Во¬
ли» и состоявшегося в последний год соглашения партии «Народной Во¬
ли» с партией социал-демократов» 19, а также слова прокурора Н. А.
Неклюдова на процессе, заключившего из показания Андреюшкина, что
программа «во второй половине декабря уже начинает ходить по ру¬
кам»20. Однако из показания Андреюшкина трудно понять, о какой прог¬
рамме идет речь. Он пишет об уже выработанном соглашении народо¬
вольцев и социал-демократов, в то время как Ульянов лишь предпола¬
гал, что составленная им программа может «послужить делу объедине¬
ния революционных сил». Более того, Андреюшкин познакомился с Уль¬
яновым 31 декабря 1886 г., а членом группы стал лишь в январе
1887 г.21, и сомнительно, чтобы до этого ему мог быть известен текст
программы фракции.
Не приводят, к сожалению, никаких веских доводов и те исследова¬
тели, которые датировали программу второй половиной декабря 1886
года. Между тем в воспоминаниях Говорухина, написанных зимой
1887/88 гг. в Швейцарии и по времени своего создания имеющих
13 А. С. П о л я к оз. Указ. соч., стр. 14.
14 В. П. К р и к у н о в. Указ. соч., стр. 107, 121.
15 С. Н. С е м а н о в. Указ. соч., стр. 96—97; Б. С. Итенберг, А Я. Чер¬
няк. Жизнь Александра Ульянова, стр. 122; Э. Ф. П о б е г а й л о. Указ. соч.,
стр. 44.
16 В. ГГ. К р н к у н о в. Указ. соч., стр. 121.
17 «Александр Ильич Ульянов», стр. 369—370.
,й Там же, стр. 374.
,9 См. В. П. Крикунов. Указ. соч., стр. 117; ЦГАОР СССР, ф. 112, оп. 1, д.648,
а. 169.
20 «Первое марта 1887 г.», стр. 242.
21 Там же, стр. 70, 79, 125.

Программа группы А. И. Ульянова
37
право претендовать на известную хронологическую точность, говорится
о бурных обсуждениях проекта программы группы именно в декабре
J886 года. Из контекста, однако, трудно сделать вывод, что уже тогда
программа была выработана окончательно: Говорухин отмечает, что у
большинства участников обсуждения, в том числе и Ульянова, опреде¬
ленных взглядов на ряд вопросов еще не было22. И все же эти воспоми¬
нания, а также письма Говорухина П. Л. Лаврову помогают точнее вы¬
яснить процесс составления программы. В показаниях от 19 марта Улья¬
нов говорил, что программа была составлена им в феврале 1887 г.; она
состояла «из общей части и собственно программы террористической
фракции», а два дня спустя уточнил, что именно «во 2-й половине декаб¬
ря 1886 г.» «было решено формулировать наш взгляд на террор». Алек¬
сандр Ильич называет эту программу «особой специально-террористи¬
ческой» 23. Это важное положение при рассмотрении идеологии группы
Ульянова, образование которой было связано с покушением на царя,
следует подчеркнуть, ибо «вскоре к этому присоединилась мысль соста¬
вить опыт общепартийной программы, которая могла бы объединить ре¬
волюционные партии»24.
Возможно, что в декабре был выработан проект документа, однако
осуществить свой план группа смогла лишь в феврале 1887 г., ибо, с од¬
ной стороны, много времени и сил отняла у нее непосредственная под¬
готовка покушения, а с другой — члены ее еще не были готовы к реше¬
нию важных теоретических вопросов. Есть ряд достоверных источников,
помимо показаний Ульянова, позволяющих не только датировать прог¬
рамму февралем 1887 г., но и уточнить время и обстоятельства ее состав¬
ления.
С. А. Никонов, близкий друг Александра Ильича, участвовавший в
создании группы и арестованный по обвинению в пропаганде среди юн¬
керов за месяц до покушения, указывает в своих воспоминаниях, что
программа возникла уже после его ареста, 28 января 1887 года. Он пи¬
шет, что обсуждал с Ульяновым текст будущей программы, намечая ис¬
ключить из нее слова и выражения, которые трактовали народнические
взгляды группы. «Эти наши решения были при обсуждении вопроса при¬
няты фракцией и в конце концов при составлении программы фрак¬
ции (уже после моего ареста) эти главные намеченные с Александром
Ильичем черты ее были им сохранены»25. На допросе 19 марта один из
руководителей группы, Лукашевич, показал, что Ульянов торопился с
печатанием «составленной в последнее время программы», подчеркнув,
что сам он «узнал о ее существовании только во 2-й половине фев¬
раля» 26.
Воспоминания Лукашевича существенно дополняют его показания
на следствий: в составлении программы на квартире Ульянова принима¬
ли участие, кроме него, Говорухин и М. И. Сосновский. После продолжи¬
тельных споров Александр Ильич «взялся формулировать наши поло¬
жения и составить текст программы нашей фракции. Он вышел в другую
22 «Александр Ильич Ульянов», стр. 219, 220, 231. Говорухин писал, что «возник¬
ли споры об общине, о капитализме... Тут всякий судил по-своему. Лишь в одном
были согласны все, что систематический террор — наиболее верное средство вынудить
у правительства уступки».
23 Там же, стр. 373—374; Ульянов отмечал, что в декабре при создании этой
Части документа «все были согласны с тем, что ни в одной из существующих
программ не выставляется достаточно рельефно главное значение террора как спо¬
соба вынуждения у правительства уступок и не дается удовлетворительного объ¬
ективно-научного объяснения террора как столкновения правительства с интел¬
лигенцией».
24 Там же, стр. 375.
25 С. А. Никонов. Жизнь студенчества и революционная работа конца 80-х
годов. «Александр Ильич Ульянов», стр. 158—159.
2С ЦГАОР СССР, ф. 112, оп. 1, д. 649, лл. 243—243 об.

38
И. А. Альтман
комнату и довольно быстро и хорошо справился со своей задачей»27. Хо¬
тя в воспоминаниях нет даты этого собрания группы, но, судя по хро¬
нологии изложения, оно происходило скорее всего в середине февраля.
На основании этих источников можно попытаться более точно установить
дату составления программы. Она не могла появиться раньше 15 фев¬
раля, ибо до этого Ульянов в течение нескольких дней находился под
Петербургом, где приготовлял динамит. 20 февраля 1887 г. выехал за
границу один из составителей программы, Говорухин28. Следовательно,
текст документа был сформулирован Ульяновым между 15 и 20 фев¬
раля 1887 года29.
Программа, как показал он на следствии, состояла из общей части,
представляющей опыт новой программы, объединяющей партии «На¬
родной Воли» и «социал-демократов» и «специально-террористической
программы» 30. Анализ текста документа позволяет выявить его четкое
структурное построение: в первой части, завершающейся примечанием,
изложение ведется от лица «социалистической партии», вторая же начи¬
нается словами «являясь террористической фракцией...» и дает обосно¬
вание террора. Можно допустить, что положенная в основу второй части
программы идея «систематического террора» была выработана еще в де¬
кабре 1886 г. при организации группы.
Не освещен еще один важный момент, связанный с принятием прог¬
раммы и деятельностью Ульянова как руководителя группы. В литерату¬
ре высказывалось мнение, что «программу едва ли усвоили все участни¬
ки второго первого марта. Некоторые из них не могли даже ее прочи¬
тать, так как она не была готова и даже к 25 февраля не переписана
набело»31. Документы следствия и суда, а также воспоминания показы¬
вают, что большинство членов группы было ознакомлено с программой,
которая обсуждалась на последнем совещании непосредственных участ¬
ников покушения на Александра III 25 февраля 1887 года.
Лукашевич писал в своих воспоминаниях, что в этот день Александр
Ильич «устроил общее собрание членов первой боевой группы на квар¬
тире Канчера. Тут он им еще раз объяснил устройство метательных сна¬
рядов и их действие. Затем он читал им программу террористической
фракции и имел продолжительное собеседование по разным политиче¬
ским вопросам с Осипановым» 32. Это любопытное свидетельство имеет
большое значение, однако оно нуждается в проверке, так как Лукаше¬
вич не присутствовал на этом совещании группы. Документы следствия
и стенографического отчета о процессе подтверждают достоверность
его воспоминаний. Первым во время дознания сообщил о совещании
М. Н. Канчер, который вместе с П. С. Горкуном и С. А. Волоховым дол¬
жен был подать сигнал о проезде царя. В показании от 4 марта Канчер
говорил, что в конце совещания «к нам пришел Ульянов, который
затем удалился с Осипановым в другую комнату и о чем-то с ним бесе¬
27 И. Д. Лукашевич. Указ. соч., стр. 40. Из писем Говорухина Лаврову от
23 мая и 2 июня 1887 г. можно заключить, что в обсуждении участвовало большее
число лиц, ибо он пишет, что за пятью участниками собрания следила полиция. Го¬
ворухин отмечает, что он не участвовал в том последнем собрании, где предполага¬
лась «стилистическая обработка» программы («Лавров — годы эмиграции». Т. II,
стр. 178—179, 185). Вероятно, Говорухин имеет в виду последнее собрание участни¬
ков покушения 25 февраля 1887 года.
28 С. А. Никонов. Из воспоминаний об А. И. Ульянове. Предисловие А. И.
Ульяновой-Елизаровой. «Пролетарская революция», М. 1929, № 2—3, стр. 174.
29 Ценным свидетельством такой датировки являются письма О. М. Говорухина
П. Л. Лаврову, написанные им уже за границей весной 1887 года. Говорухин, сооб¬
щая, что проект вырабатывался в течение трех дней в феврале, указал еще на два
собрания группы в декабре — январе (см. «Лавров — годы эмиграции» Т. II,
стр. 178—179).
30 «Александр Ильич Ульянов», стр. 374—375.
31 А. С. П о л я к о в. Указ. соч., стр. 17.
32 И. Д. Л у к а ш е в и ч. Указ. соч., стр. 41.

Программа группы Л. И. Ульянова
39
довал. Какое участие Ульянов принимал в нашем разговоре — я не
помню» 33.
Канчер, подробно рассказывавший о других аспектах деятельности
группы, здесь явно о многом умалчивает. Это подтверждают его допрос
на судебном следствии, а также показания Горкуна от того же числа,
указавшего, что «больше всех на этой сходке говорил Ульянов», который
не только объяснил Осипанову устройство снарядов, но и читал ему
программу группы: «Собственно, Канчер мне сказал, что Ульянов при¬
несет программу для того, чтобы Осипанов мог повторить ее перед
судом»34. Противоречивость показаний Канчера и Горкуна, которые
раскрыли на следствии основные моменты деятельности группы, легко
объясняется их желанием представить себя случайными людьми,
не знавшими «целей преступного сообщества».
Показания на суде еще одного участника совещания, Волохова,
прямо указывают на участие Канчера в обсуждении программы. Он го¬
ворил, что разговор участников совещания проходил «в отдельной ком¬
нате, где были Канчер, Осипанов и Ульянов»35. Наконец, и сам Канчер
на суде признал это обстоятельство (к сожалению, его показания стено¬
графический отчет передает неполно)36. Хотя стенограмма дважды пре¬
рывается (именно в тех местах, где речь идет о чтении программы), при¬
сутствие Канчера при чтении прослеживается довольно ясно. Более то¬
го, он упоминает, что, «когда читали», в обсуждении принимал участие
Андреюшкин, высказывавшийся в защиту террора. Теперь становится
понятным, почему Горкун показал, что Ульянов говорил больше всех на
этой сходке: именно он читал текст программы. Об этом также свиде¬
тельствуют показания на суде В. Д. Генералова, раскрывающие его уча¬
стие в обсуждении программы. Он рассказал, что после решения воп¬
росов, связанных с покушением, «Ульянов, Осипанов и я ушли в дру¬
гую комнату... Когда прочли программу, я ушел, а Ульянов остался с
Осипановым»37. Пометки карандашом, которые видел Горкун в тексте
программы, показывают, что в нее в результате обсуждения были внесе¬
ны определенные коррективы, возможно, народовольческого уклона.
Таким образом, после того, как Ульянов с 17 февраля 1887 г. возгла¬
вил фракцию, в ее деятельности появились новые существенные черты.
В частности, состоялось коллективное обсуждение программы непосред¬
ственными участниками покушения. Если учесть, что с текстом програм¬
мы были знакомы также Р. А. Шмидова38 и Б. И. Пилсудский, то мож¬
но сделать вывод об идейной сплоченности членов группы,
О том, какое значение придавал Ульянов программе группы, свиде¬
тельствует его попытка отпечатать этот документ типографским спосо¬
бом буквально накануне покушения. Следует указать на фактические
неточности в ряде работ, освещавших осуществление этого замысла ру¬
ководителя группы. Правильно отмечая, что печатание программы про¬
исходило на квартире студента Петербургского университета Пилсуд-
ского, В. П. Крикунов пишет, что оно началось 15 февраля39; Б. С. Итен-
берг и А. Я. Черняк полагают, что это произошло 27 и 28 февраля 40.
Как видно из показаний Пилсудского от 16 марта41, Ульянов работал
на его квартире с двумя помощниками 28 февраля и I марта 1887 года.
33 ЦГАОР СССР, ф. 112, оп. 1, д. 648, л. 89.
34 См. публикацию документов: Н. Б. Коваленко, А. М. Козочкина.
К биографии Александра Ульянова. «Советские архивы», 1966, № 2, стр. 71.
35 «Первое марта 1887 года», стр. 65,
36 Там же, стр. 50.
37 Там же, стр. 73.
38 Р. А. Шмидо-ва. Воспоминания о 1 марта 1887 г. «Простор», Алма-Ата,
1967, № 4, стр. 63.
39 В. П. К р и к у н о в. Указ. соч., стр. 121.
40 Б. С. Итенберг, А. Я. Черняк. Жизнь Александра Ульянова, стр. 139.
41 ЦГАОР СССР, ф. 112, оп. 1, д. 649, лл. 168—168 об.

40
И. А. Альтман
В первый день им пришлось исправлять шрифт, и лишь 1 марта был
окончен набор двух начальных страниц программы. В тот же день Уль¬
янов был арестован, и закончить печатание программы ему не удалось.
Подчеркнем, что он стремился отпечатать первую часть документа, рас¬
сматриваемую им как проект общепартийной программы. Публикация
второй, «специально-террористической», части лишь п-редполагалась42,
и, следовательно, на первый план Ульянов ставил теоретические вопро¬
сы, а не обоснование тактики фракции.
Текст программы, сформулированный Ульяновым, является итогом
идейных исканий членов его группы, служит достоверным источником по
изучению их политических взглядов. Установление структурных особен¬
ностей программы позволяет опровергнуть мнение Н. К. Каратаева, что
отдельные положения программы, сформулированные под влиянием
марксизма, «теряли свое значение постольку, поскольку первоочередное
внимание социалистов сосредоточивалось на индивидуальном терроре и
цареубийстве»43. Ведь в первой части программы, печатавшейся Улья¬
новым, о терроре не сказано ни слова.
Для понимания политических взглядов составителей программы не¬
обходимо ответить на вопрос о том, какие источники были положены в
ее основу. Ульянов показал на следствии, что «прежняя программа «На¬
родной Воли» по недостатку научной обосновки и некоторой неопреде¬
ленности своих положений не вполне удовлетворяет революционные
кружки», поэтому он и его товарищи считали, что «исправляя эти ее
недостатки и сделав в ней некоторые изменения, можно устранить все
существенные причины разногласий и послужить делу объединения ре¬
волюционных сил» 44. Участники группы Ульянова не ограничились уточ¬
нением и обоснованием основных положений программы Исполнитель¬
ного комитета «Народной Воли». Первая часть программы, называемая
Ульяновым «общей», безусловно, проникнута идеями произведений Пле¬
ханова «Социализм и политическая борьба» и «Наши разногласия», по¬
казывает знакомство составителей с «Манифестом Коммунистической
партии» и «Капиталом» Маркса. Уже сама высказанная Ульяновым
цель составления документа, стремление сделать его приемлемым для
социал-демократов предполагали знакомство с проектами программы
групп Благоева и «Освобождение труда» (1884 г.).
В литературе совершенно обоснованно подчеркивался эклектизм
программы группы Ульянова. Но в чем же состояла причина эклектиз¬
ма, как следует оценить тенденцию к сближению с социал-демократа¬
ми молодых революционеров, организовавших группу непосредственно
для террористического акта и находившихся под несомненным влияни¬
ем героического ореола «Народной Волн»? Бесспорно, что эволюция
от народничества к марксизму определенной части революционеров-
разночинцев 80-х годов XIX в. была обусловлена, с одной стороны,
новыми явлениями в экономике страны, а с другой — распространением
социал-демократических идей, кризисом теории и практики народничест¬
ва. Текст программы и воспоминания членов группы Ульянова показы¬
42 «Александр Ильич Ульянов», стр. 374. О. М. Говорухин писал П. Л. Лаврову
23 мая 1887 г., что документ предполагали издать также в Харькове. Возможно,
В. П. Бражникову, руководителю местных революционеров, 25 февраля 1887 г. была
передана для издания именно вторая часть программы {-см. «Лавров — годы эмигра¬
ции». Т. II, стр. 179; Р, А. Ш м и д о в а. Указ. соч., стр. 63).
43 Н. К. Каратаев. Народническая экономическая литература 60—90*х гг.
XIX века. «Народническая экономическая литература». М. 1958, стр. 75—76;
ср. В. П. К р и к у н о в. Указ. соч., стр. 112.
44 «Александр Ильич Ульянов», стр. 375. Говорухин сообщал в мае 1887 г. па¬
рижским народовольцам, что его товарищи, не примыкая к программам ни народо¬
вольцев, ни социал-демократов, считали «очень дельными воззрения группы «Осво¬
бождение труда» и, в частности, Плеханова, и постановку программных вопросов...»,
хотя находили, что они «не полно выражены относительно политической] борьбы до
конституции» («Лавров — годы эмиграции». Т. II, стр. 174).

Программа группы А. И. Ульянова
41
вают, что ее составители отнюдь не считали капитализм регрессом и
упадком. В документе говорится, что «к социалистическому строю каж¬
дая страна приходит неизбежно, естественным ходом своего экономи¬
ческого развития; он является таким же необходимым результатом ка¬
питалистического производства и порождаемого им отношения классов,
насколько неизбежно развитие капитализма, раз страна вступила на
путь денежного хозяйства». В программе отмечалось, что каждый шаг к
социализму «возможен только как результат количественного или каче¬
ственного увеличения силы и сознательности в рабочем классе»4б.
В своей речи на суде Ульянов говорил, что «каждая страна развивается
стихийно по определенным законам, проходит через строго определен¬
ные фазы и неизбежно должна придти к (высшей.— И. Л.) обществен¬
ной организации»46. Несомненно, что Ульянов правильно понял один из
главных выводов «Капитала» Маркса, который, «поставив своей зада¬
чей научный анализ капиталистической общественной формации», до¬
казал, что «действительно происходящее перед нашими глазами раз¬
витие этой организации имеет такую-то тенденцию, что она неиз¬
бежно должна погибнуть и превратиться в другую, высшую органи¬
зацию» 47.
Однако ошибочно было бы утверждать, что программа дает поло¬
жительный ответ на вопрос о вступлении России на путь капитализма.
В документе отмечалось, что цитированный выше закон не является
единственным и «не исключает возможности более прямого перехода
к социалистической организации народного хозяйства, если для этого
существуют особенно благоприятные условия в привычках народа, в ха¬
рактере интеллигенции и правительства». Вот почему свои расхождения
с социал-демократами составители программы видели прежде всего в
том, что возлагали «больше надежды на непосредственный переход
народного хозяйства в высшую форму»48. Двойственное отношение к
важнейшему вопросу теории революционного движения в России вто¬
рой половины XIX в. отчетливо проявилось и при характеристике клас¬
совой структуры страны. В программе «Народной Воли» не рассматри¬
вались пролетариат и буржуазия, крупнейшей капиталистической силой
провозглашалось государство49. В программе группы Ульянова отмеча¬
лось, что рабочий класс «составляет значительную часть городского на¬
селения и имеет огромное значение для социалистической партии. По
своему экономическому положению он является естественным носите¬
лем социалистических идей...». По мнению составителей программы, ра¬
бочий класс представлял собой наиболее сознательную общественную
группу. Поэтому «главные свои силы партия должна посвящать органи¬
зации и воспитанию рабочего класса, его подготовке к предстоящей ему
общественной роли» 50.
Несомненно, что к таким выводам Ульянов и его товарищи пришли
под влиянием марксистской литературы, приблизившей их к подлинно
научному пониманию значения и роли пролетариата. Однако и в этом
вопросе сказывается известная противоречивость в оценках составителей
программы: по своему «общественному значению» рабочий класс ста¬
вился после крестьянства; отмечалось, что буржуазия «находится лишь
в начале своего формирования», и в тексте программы отсутствует тер¬
мин «пролетариат»5|. Сохранение известных народнических иллюзий
при рассмотрении крестьянской общины, почти дословное цитирование
45 Там же, стр. 376.
46 Там же, стр. 339.
47 В, И. Л е н и н. ПСС Т. 1, стр. 180.
48 «Александр Ильич Ульянов», стр. 376, 379.
49 См. «Народническая экономическая литература», стр. 385.
80 «Александр Ильич Ульянов», стр. 378.
51 Там же, стр. 377, 379.

42
И. А. Альтман
программы «Народной Воли» при характеристике крестьянства отража¬
ло отсутствие научного анализа проблемы развития капитализма в Рос¬
сии, определенное влияние народнической литературы, с которой Улья¬
нов был хорошо знаком 52. Составители программы, сделав значительный
шаг в сторону марксизма в отрицании «самобытности русского эконо¬
мического строя вообще», не смогли преодолеть это народническое поло¬
жение при характеристике крестьянской общины.
Заслуживает внимания содержащаяся в программе оценка задач
интеллигенции в освободительном движении. В документе отмечалось,
что, «не имея классового характера, она не может, конечно, играть са¬
мостоятельной роли в социально-революционной борьбе, но она может
явиться передовым отрядом в политической борьбе, в борьбе за свобо¬
ду мысл'И и слова». Составители отмечали, что в этом вопросе они при¬
дают интеллигенции большее значение, чем социал-демократы. Далее в
программе говорилось, что русское правительство является самостоятель¬
ной общественной силой, не выражающей интересов каких-либо классов.
Эти два взаимосвязанных положения, заимствованные из программы
«Народной Воли», и привели членов группы к выводу о возможности ус¬
пешной борьбы интеллигенции с самодержавием «без предварительной
классовой организации». Вот почему, отмечая, что «главные свои силы
партия должна посвящать организации и воспитанию рабочего класса»,
который будет составлять «ядро социалистической партии», авторы
программы не считали еще возможным работать в этом направлении
«при существующем политическом режиме в России»53.
Таким образом, на практике главной и единственно возможной при¬
знавалась борьба интеллигенции с правительством. Этот вывод группы,
обоснованию которого посвящена «специально-террористическая часть»
программы, отнюдь не снижает важности ряда положений документа,
составители которого порвали с народническими взглядами на рабочий
класс как на вспомогательный отряд революционной армии, главную си¬
лу которой составляет крестьянство54.
Собственно программные требования Ульянов и его товарищи сфор¬
мулировали в восьми пунктах. Составители использовали основные со¬
временные им программные документы «Народной Воли», группы «Осво¬
бождение труда» {проект 1884 г.), «Партии русских социал-демократов».
Главным источником для членов группы послужила программа Испол¬
нительного комитета «Народной Воли», отдельные пункты — о даровом
начальном обучении, требование свободы передвижений — заимствова¬
ны соответственно из программ групп Благоева и Плеханова55.
Заметно влияние «Проекта программы партии русских социал-демо¬
кратов» на формулировки отдельных положений документа. В обеих про¬
граммах требования буржуазно-демократического характера не отделе¬
ны от «социалистических»56, обе вводят пункт о национализации земли
(народники в 1884 г. отмечали, что после совершения социальной рево¬
люции «необходимо будет признать собственником земли государство,
но практическое пользование землей возможно лишь местным общи¬
нам») 57. Под влиянием марксизма было сформулировано Ульяновым
требование «национализации фабрик, заводов и всех вообще орудий про¬
изводства». Соответствующий пункт программы Благоева говорит лишь
о переходе «фабрик и заводов в руки рабочих ассоциаций»58. В осталь¬
52 См. Э. Ф. П о б е г а й л о. Указ. соч., стр. 40.
53 «Александр Ильич Ульянов», стр. 377—379.
54 См. В. П. Крикунов. Указ. соч., стр. 114.
55 См. Б. С. И те н б е р г, А. Я- Черняк. Жизнь Александра Ульянова, стр. 51.
53 См. Ю. 3. Полевой. Указ. соч., стр. 319.
57 «Народническая экономическая литература», стр. 622.
58 См. «Проект программы партии русских социал-демократов». «Былое», 1918,
№ 13, стр. 45.

Программа группы А. И. Ульянова
43
ных пунктах требования «Народной Воли» подверглись значительным
редакционным изменениям. Любопытно, что Александр III, ознакомив¬
шись с программой, написал на полях: «Чистейшая коммуна»59.
В «специально-террористической программе», печатание которой
лишь намечалось, дается объяснение террора как столкновения прави¬
тельства и интеллигенции, выражается надежда на его несомненный
успех. В основу этой части составители положили многолетний опыт
героической борьбы с самодержавием, считая, что он должен быть на¬
учно обоснован. Требования, которые ставились условием прекращения
террористической борьбы, были взяты из письма Исполнительного ко¬
митета Александру III. Говорухин приводит ценное свидетельство, что
Ульянов настоял на опущении заявления Исполнительного комитета
о безусловном подчинении «Народному собранию», проникнутого верой
в «социалистические инстинкты» крестьянства; группа согласилась
с Ульяновым, что крестьянство политически совершенно не развито,
«нет полной уверенности, что крестьяне не выберут кулаков...»60. Как
заметила А. И. Ульянова-Елизарова, значение террора дано «почти в
тех же выражениях, что и в программе «Народной Воли»61.
Нельзя согласиться с Н. К. Каратаевым, что в обоснование своей
деятельности группа Ульянова положила «прежние доводы землеволь-
цев и народовольцев»62. В. П. Крикунов справедливо заметил, что тер¬
рор в программе группы — не убийство заговорщиками высокопостав¬
ленных лиц из чувства самозащиты и мести «смерть за смерть», как
было раньше 63. В программе ничего не говорится о фабричном и аграр¬
ном терроре. Выдвигая принцип систематического террора при его де¬
централизации, составители, по существу, выступали против организа¬
ции типа старой «Народной Воли», признавали себя фракцией, веду¬
щей активную борьбу с правительством.
Основное же внимание будущая партия должна была уделить ра¬
бочему классу. Текст программы говорит, что составители были соли¬
дарны со словами Плеханова: «Мы вовсе не хотим, чтобы тайные рабо¬
чие организации превратились в тайные питомники для разведения тер¬
рористов из рабочей среды»64. То обстоятельство, что в произведениях
Плеханова и социал-демократических программах 80-х годов XIX в. не
было категорического осуждения террора, «отсутствие условий для вос¬
стания» привело А. И. Ульянова к убеждению, что это «единственное
средство» завоевать политическую свободу65. Но как средство борьбы
террор не принес и не мог принести успеха до тех пор, пока выступал
как «особый прием тактики» «с угрозой дальнейших покушений и
убийств»66.
В документе отсутствовала постановка задачи создания «социали¬
стической партии», от имени которой ведется изложение в «общей ча¬
сти» программы. Речь здесь идет не о партии «Народная Воля», как
полагает Н. К. Каратаев 67, а о новой организации, образуемой на ос¬
нове данного документа. Программа группы Ульянова ставит перед
партией задачи, во многом сходные с программами групп Благоева и
«Освобождение труда». Уже в литературном построении первая часть
сформулированной Ульяновым программы отличается от документа
«Народной Воли», содержит примечание, сходное по смыслу с имею¬
59 Цит. по: А. С. Поляков. Указ. соч., стр. !6.
60 «Лавров — годы эмиграции». Т. II, стр. 185.
61 «Александр Ильич Ульянов», стр. 114.
62 «Народническая экономическая литература», стр. 671.
63 В. П. К р и к у н о в. Указ. соч., стр. 119.
64 Г. В. П л е х а н о в. Указ. соч., стр. 394.
66 См. «Александр Ильич Ульянов», стр. 370.
66 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 6, стр. 371.
67 «Народническая экономическая литература», стр. 670.

44
И. А. Альтман
щимся в программе Плеханова. Лишь во второй части составители
заявляют о себе как о представителях «террористической фракции пар¬
тии». Однако еще в заключении «общей части», говоря о своих взаимо¬
отношениях с социал-демократами, авторы программы явно причисляют
себя к народовольцам. Тем не менее расхождения с социал-демокра¬
тами представлялись Ульянову и его товарищам «очень не существен¬
ными и лишь теоретическими. На практике же, действуя во имя одних
и тех же идеалов, одними и теми же средствами, мы убеждены, что все¬
гда будем оставаться их ближайшими товарищами»б8.
Это важное заявление, обоснованное в показаниях Ульянова на
следствии как стремление выработать проект общепартийной програм¬
мы, не может быть оценено однозначно. На фоне усиливающегося со
второй половины 80-х годов XIX в. влияния либерального народничест¬
ва, призывов к совместной борьбе с самодержавием всех оппозицион¬
ных элементов, «забыв» на время вопрос о социализме, утверждений
многих революционеров, что в России совершенно неприменимы соци¬
ал-демократические теории 6Э, единственной альтернативой для передо¬
вого крыла революционного народничества была эволюция к марксиз¬
му, социал-демократическая деятельность. Характерно, что в 1883 г.
Плеханов писал: «Наше революционное движение не только ничего не
потеряет, но, напротив, очень много выиграет, если русские народники
и русские народовольцы сделаются, наконец, русскими марксистами и
новая, высшая точка зрения примирит все существующие у нас фрак¬
ции...» При этом, по мысли Плеханова, социалистическая интеллиген¬
ция «должна стать руководительницей рабочего класса в предстоящем
освободительном движении, выяснить ему его политические и экономи¬
ческие интересы, равно как и взаимную связь этих интересов, долж¬
на подготовить его к самостоятельной роли в общественной жизни
России»70.
История создания, обсуждения и печатания программы группы
Ульянова, анализ основных ее положений показывают, что именно дан¬
ные социал-демократические идеи нашли в ней определенное отраже¬
ние, а это объективно следует признать важным моментом в процессе
эволюции от народничества к марксизму. Однако, не сумев решить во¬
прос о вступлении России на путь капитализма, выдвигая на первый
план единоборство интеллигенции с правительством, Ульянов и его то¬
варищи не смогли полностью порвать с прежними народническими и
народовольческими взглядами, что являлось непременным условием их
объединения с социал-демократами.
68 «Александр Ильич Ульянов», стр. 379.
69 См. А. И. Ульянов а-Е лизарова. Предисловие к сборнику «Александр
Ильич Ульянов», стр. X.
70 Г. В. П л е х а н о в. Указ. соч., стр. 61—71.

СОВРЕМЕННАЯ ТУРЕЦКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ
ВОСТОЧНОЙ (КРЫМСКОЙ) ВОЙНЫ
Хаджи Мурат Ибрагимбейли, В. И. Шеремет
50-е годы XIX в. были переломными в истории Османской импе¬
рии: влияние Англии и Франции на султанское правительство стало
приобретать более отчетливые формы. Важнейшими вехами этого пери¬
ода явились вступление Турции в военный союз с европейскими держа¬
вами против России и первые кабальные долговые обязательства.
Историография Восточной (Крымской) войны обширна. Однако
в отечественных и зарубежных исследованиях происхождение и харак¬
тер войны рассматриваются преимущественно с точки зрения экономи¬
ческих и политических интересов европейских держав и России 1. Зна¬
чительно менее изучена позиция Османской империи 2, особенно ее
вступление в войну и получение первых военных займов. Что касается
современной турецкой историографии, то она уделяет большое внима¬
ние внешней политике Порты в XIX веке. В результате деятельности
Турецкого исторического общества (Türk tarih ktirumu)3, объединяю¬
щего историков стамбульской и анкарской школы, в историографии
Турции начиная с 40-х годов произошли заметные изменения с некото¬
рой тенденцией к объективному освещению внешней и внутренней
политики Османской империи и влияния на нее западных держав.
Однако при этом история Крымской войны в целом не была предме¬
том специального исследования, а рассматривалась в общих работах
наряду с другими проблемами4. Это является главной причиной того,
1 Е. В. Т а р л е. Крымская воина. Тт. I—II, М.-Л. 1950; И. В. Бестужев. Крым¬
ская война 1853—1856 гг. М. 1956; Н. С. К и н я п и н а. Внешняя политика России
первой половины XIX в. М. 1963; Л. С. Семенов. Россия и Англия. Экономические
отношения в середине XIX века. Л. 1975; В. D. Gooch. A Century oí Historiography of
the Origines of the Crimean War. «American Historical Review», 1956, vol. 62; A. J. В a r-
ker. The War against Russia 1854—1856. Holt, Rinehart and Winston. 1971; E. Holt.
Tire Crimean War. L. 1974; D. Y u d d. The Crimean War. L. Hart-Davis. Maccibon. 1975;
G. B. Henderson. Crimean War Diplomacy and other Historical Essays. N. Y. 1975.
2 См. Хаджи Мурат Ибрагимбейли. Кавказ в Крымской войне 1853—-
1856 гг. и международные отношения. М. 1971, стр. 55—-59, 85—91; А. Д. Н о в и ч е в.
История Турции. T. III. Новое время. Ч. 2 (1839—1853). Л. 1973; А. Д. Д у л и н а. Ан¬
гло-турецкий договор 1838 г. и его влияние на экономическое развитие Осмаи-ской им¬
перии. «Народы Азии и Африки», 1976, № 3.
3 Создано в 1931 г. по инициативе основателя Турецкой республики Мустафы Ке-
маля Ататюрка. До 1935 г. называлось Обществом по изучению турецкой истории. Ос¬
новной задачей общества является исследование и публикация работ по истории Ос¬
манской империи. Большое внимание оно уделяет истории Танзимата (эпохи реформ),
русско-турецким отношениям и войнам, в том числе Крымской. Не менее важное место
в работе общества занимает исследование истории Турции республиканского периода.
4 Y. Akçura. Osmanli devletinin Dagilma devri. (XV111 ve XIX asirlarda). Istanbul.
1940; S. Ü 1 k ü t a § i r. Sivastopol harbi. Istanbul. 1947; J. О k ç u. Türk-Rus mücade-
lesi taihi. Ankara. 1949; A. N. Ku r a t. Türk-ingilîz münasebetlerine kisa bir bakiç
(1553—1952). Ankara. 1952; $. Z i y a. Tansimat devrinden sonra Osmanli nizam ordusunun
tarihi. Istanbul 1957; I. H. Uzunçarsili. Osmanli tarihi. C. IV, 1 kisini. Ankara. 1956;
с. IV, 2 kistm. Ankara, 1959; Е. Z. К a г a 1. Osmanli tarihi. C. V (1789—1856). Ankara.
1961; A. C. Eren. Türkiyede kôç ve kôçmen mesetcleri. Istanbul. 1966, s. 12—41, 115—
117 е. a.

46
Хаджи Мурат Ибрагимбейли, В. И. Шеремет
что в современной турецкой историографии Крымской войны не пред¬
ставляется возможным выделить четко выраженные направления или
течения.
Наряду с тенденциозной трактовкой истории Крымской войны, уна¬
следованной от придворных историографов-хронистов второй половины
XIX в., в турецкой литературе начиная с 40-х годов прослеживаются
критические оценки, разоблачающие подстрекательскую, экспансио¬
нистскую политику Франции, Австрии, Пруссии и особенно Англии на
Востоке, в том числе в Турции5. Правда, в работах, опубликованных
в период второй мировой войны и в первые послевоенные годы, наблю¬
дается активизация пантюркистских устремлений6. В 60-е годы в турец¬
кой историографии стали появляться некоторые прогрессивные тенден¬
ции. Выступило новое поколение историков 7, которые осмыслили винов¬
ность западных держав в застое экономического развития страны, кри¬
тически подошли к оценке вмешательства этих стран в русско-турец¬
кие отношения, глубже анализируют эпоху Танзимата и его значение
во внутренней жизни Турции. Однако некоторая часть турецких (так
называемых молодых) историков все же не отказывается от односторон¬
него подхода к событиям Крымской войны8. Проявление некоторых
элем'ентов демократизации в трактовке исторических фактов можно
проследить и в новых работах старшего поколения турецких буржуаз¬
ных историков, хотя тенденциозное освещение проблем Крымской войны
занимает в них, как и ранее, преобладающее место. В целом же в турец¬
кой историографии 40—70-х годов произошли заметные изменения:
от апологии внешней политики Англии, Франции и Османской империи,
фальсификации многих аспектов данной многоплановой проблемы
турецкие историки перешли к критическому осмыслению внешней поли¬
тики этих государств.
В настоящей статье предпринята попытка показать, как в совре¬
менной турецкой историографии трактуется происхождение и харак¬
тер Восточной (Крымской) войны 1853—1856 гг., отношения Порты с
Россией и западными державами, взаимосвязь вступления Турции в
войну и получения ею займов от Англии и Франции в 1854—1855
годах.
Для большинства современных турецких работ характерна восходя¬
щая еще к придворной султанской историографии тенденция искать
истоки войны только в агрессивности царизма по отношению к Осман¬
ской империи, в защиту которой якобы выступили европейские дер¬
жавы. Это относится как к общим работам по истории Османской им¬
перии, так и к специальным исследованиям по истории России, русско-
турецких отношений и непосредственно войны 1853—1856 годов9.
Подобная трактовка проблемы ведет, по существу, к отказу от анализа
международных противоречий эпохи промышленного капитализма,
5 F. Н. А г m а о g 1 u. Siyasi tarih dersleri. 1789—1919. Ankara. 1961; E. A. £ a v 1 i.
Kirim harbi. Paris muanedesi. Istanbul. 1967; K. Bulutoglu. 100 sorumda Tiirkiyede
yaban^i sermaye. Istanbul 1970; J. Cem. Tiirkiyede geri kalmi§ligin tarihi. Istanbul.
1971 e. a.
6 С. В ay sun. Mustafa Re$it pa§a. Tanzimat Istanbul. 1940; E. B. $apolyo.
Mustafa Resit pa$a ve Tanzimat devri tarihi. Istanbul. 1946; O. L. Barkan. Turk toprak
hukuku tarihinde Tanzimat ve 1274 (1958) tarihi arazi kanunnamesi. Tanzimat. Istanbul.
1940; R. S. Buryak. Tiirk-Rus-Ingiliz munasebetleri 1791 —1941. Istanbul. 1946 e. a.
7 J. Cem. Op. cit.; O. Koymen. The Imperialism of Free Trade: the Ottoman
Empire. The Report to V International Congress of Economic History. Moscow. 1970;
K- Bulutoglu. Op. cit. e. a.
8 H. F. Giirsel. Tarih boyunca ttirk-rus ili§kileri. Istanbul. 1968; S. Ay verdi.
Turk-Rus munasebetleri ve muharebeleri. Istanbul. 1970.
9 Например: S. Olkiita^ir, Op. cit.; T. U n a 1. Тйгк siyasi tarihi. 1700 den
1958-e kadar. Ankara. 1958; C. U g о к. Soyasal tarih 1789—1950. Ankara. 1961; T. Oz*
tuna. Ba§langicindan zamanimiza kadar Tiirkiye tarihi. C. 12. Istanbul. 1967; H. F. G ur-
s e I. Op. cit.; E. Z. К a r a 1. Op. cit. С. V.

Турецкая историография Восточной (Крымской) войны
47
определивших общеевропейский характер войны 1853—1856 годов.
Не учитывается рост в 30-е — 40-е годы XIX в. экономического и поли¬
тического воздействия на Османскую империю западных держав,
стимулировавших столкновение России и Турции. Искажается ха¬
рактер русско-турецких отношений, развивавшихся в предвоенные го¬
ды далеко не столь однозначно, как это представлено в работах
турецких историков. Некоторые из них склонны видеть во взаимоот¬
ношениях России и Турции едва ли не единственную причину Восточной
войны.
Наиболее полное развитие этот тезис нашел в трудах А. Н. Курата
по истории России и русско-турецких отношений10, В последней его
прижизненной работе (как, впрочем, и в предыдущих) внимание сосре¬
доточивается на войнах и напряженности отношений между Россией и
Турцией. Периоды мирного и дружественного развития русско-турецких
отношений Курат излагает бегло, они как бы растворяются в перипе¬
тиях ближневосточной политики великих держав. Тем самым исклю¬
чается вполне самостоятельный, без посредства западных держав,
характер связей между Константинополем и Петербургом, к чему все¬
гда стремилась русская дипломатия и неоднократно обращалась турец¬
кая. Отрываясь от конкретно-исторической обстановки, Курат полагал,
что неизменным принципом политики царизма XIX — начала XX в. в от¬
ношении Турции было либо занятие Константинополя, либо установле¬
ние контроля над ним п. Союзные договоры 1799—1805 гг. и особенно
1833 г. трактовались в этой связи как видоизмененная форма стремле¬
ния России к господству в проливах, ввиду чего Порта вынуждена была
идти на сближение с западными державами и всемерно усиливать свою
армию. Выдвигая эти положения в качестве основных в характеристике
тенденций внешней политики Османской империи кануна Восточной
войны 1853—1856 гг., Курат оставляет в стороне начало Танзимата
(эпохи реформ), рост торгового и политического влияния держав 12,
борьбу в правительственных кругах Турции относительно внутренней и
внешней политики 13.
Нарастание конфликтности в отношениях между Турцией и Рос¬
сией Курат относит к периоду после Лондонского договора 1841 года.
Установленный, как он считает, по инициативе Англии в 1841 г. меж¬
дународный режим проливов положил конец преимущественному влия¬
нию России, осуществлявшемуся в годы действия Ункяр-Искелессий-
ского договора 1833 года. Недостаточная, как пишет Курат, военная
мощь не позволила Николаю I в 1841 г. приступить к разделу Турции.
После 1848 г., когда внутренние и внешнеполитические позиции цариз¬
ма укрепились, царь смог, по мнению Курата, сосредоточить усилия
на войне с Турцией. Среди конечных целей России турецкий историк
называет овладение проливами, Мальтой, выход в Средиземное море 14.
Отсутствие сколько-нибудь достоверных данных на этот счет не оста¬
навливает автора, как, впрочем, и в другом случае, когда он утвер¬
ждает, что в 1844 г. Николай I якобы предложил Лондону раздел
10 А. N. К u г a t. Rusya tarihi. Ba§langicindan 1917 ye kadar. Ankara. 1948; ejusd.
Turkiye ve Rusya. XVIII jiizyii sonundan kurtulu^ savanna kadar tiirk-rus ili^kileri. An¬
kara. 1970.
11 A. N. К u r a t. Turkiye ve Rusya, s. IV—IX.
12 См. Jl. С. Семенов, В. И. Шеремет. Внешнеэкономические связи Турции
эпохи Крымской войны. «Вестник» ЛГУ, серия «История, язык, литература», 1973,
№ 14; В. И. Шеремет. Некоторые вопросы английской политики на Ближнем Восто¬
ке во второй четверти XIX в. «Актуальные вопросы истории США и Англии в новое и
новейшее время». Л. 1975.
м А. Д. Н о в и ч е в. Борьба между реформаторами и консерваторами в период
Танзимата (1839—1853). «Тюркологический сборник 1974». М.. 1975,
14 А. N. К u г a t. Turkiye ve Rusya, s. 68, 69.

48
Хаджи Мурат Ибрагимбейли, В. И. Шеремет
Турции (утверждение, известное еще по работам Г. Темперли,
Ф. Бейли 15 и других представителей западной историографии 30—40-х
годов).
В действительности царская дипломатия в эти годы стремилась
к «совместному с Англией преобладанию на Востоке при ...сохранении
суверенитета султана над ньине занимаемыми территориями» ,6. Нико¬
лай I не понимал, что британская буржуазия так же, как и француз¬
ская, были заинтересованы в «турецком наследстве». Не понимал он
и того, что к овладению Константинополем и проливами в не меньшей
степени, чем царское правительство, стремились Англия и Франция.
Забота о «целостности и независимости Оттоманской империи» слу¬
жила для Англии, Франции и Австрии прикрытием их агрессивных
замыслов. Не исключалась, однако, возможность распада Османской
империи в результате внутреннего кризиса: национальных восстаний,
дворцового переворота и т. д. Особое значение при этом приобретала
позиция Англии на Ближнем Востоке, ее отношения с Россией, Фран¬
цией и Австрией. Не касаясь ни существа противоречий между запад¬
ными державами и Россией, ни разногласий среди европейских держав,
столь острых накануне и во время войны, Курат выделяет лишь поли¬
тику Англии, подчиненную, по его мнению, задачам противодействия
замыслам царизма в отношении Турции 37.
Другой видный представитель старшего поколения турецких исто¬
риков, Э. 3. Карал, специализирующийся преимущественно по истории
Турции XIX в., также полагает, что в начале 50-х годов XIX в. «основ¬
ные замыслы царя были связаны с судьбой Османской империи» 18.
Однако Карал первым в послевоенной турецкой историографии пред¬
принял попытку рассматривать внешнюю политику Османской империи,
учитывая совокупность факторов внутреннего развития и международ¬
ных отношений. Он показал, например, что англо-французская диплома¬
тия {по крайней мере дважды — в 1806 г. и в 1828 г.) своими советами
и рекомендациями способствовала вовлечению Турции в войну с Рос¬
сией, что торговые соглашения Порты с западными державами явились
главной причиной разорения османского ремесленного и мануфактур-
носо производства 1э. При оценке же ситуации, складывавшейся на
Ближнем Востоке в конце 40-х — начале 50-х годов XIX в., Карал исхо¬
дит из других посылок. Он считает, что начало Танзимата, сочувствен¬
ное отношение к нему в Англии и Франции и враждебное отноше¬
ние в России и Австрии дало основание османской дипломатии доби¬
ваться укрепления отношений с первыми двумя державами против
«разрушительных намерений» двух последних, особенно царской
России 20.
Период между Адрианопольским миром 1829 г. и началом войны
в 1853 г. характеризуется, по мнению Карала, попытками царизма теми
или иными методами подчинить Османскую империю своему исключи¬
тельному влиянию. Настойчивое стремление освободиться от помощи
России, которую Порта вынуждена была принять в 1833 г., расширение
15 G. Т е m р е г 1 е у. England and the Near F.ast. Vol. I. Crimpa. L. 1936; F. Е. В a i-
1 е y. British Policy and the Turkish Reform Movement. A Study in Anglo-Turkish Rela¬
tions, 1826—1853. Cambridge. 1942.
16 АВПР, ф. Отчеты МИД, лл. 14—14 об, 22—23; там же. ф. Канцелярия, д. 51,
лл. 69—71. Памятная записка для передачи К. В. Нессельроде от 22 июля 1844 г. с
пометками Николая I.
17 А. N. К u г a t. Turkiye ve Rusya, s. 63—68. Наряду с апологией охранительной
политики Англии в отношении Османской империи в 30-х—50-х годах XIX в. (см. R. S.
В u г ç a k. Op. cit.) в турецкой историографии есть и работы, авторы которых реалисти¬
чески объясняют эту политику интересами британской короны на Востоке.
18 р V я г я 1 On i'ii’ Г \/ Q 91 Q
19 е'. Z. Ка г ai- Op. cit. С.’v, s. 98—99, 118—120; с. VII. Ankara. 1956, s. 254.
20 Е. Z. К a r a 1. Op. cit. С. V, s. 218.

Турецкая историография Восточной (Крымской) войны
49
и укрепление связей с западными странами, серия внутренних преобра¬
зований — все это противоречило, по словам Карала, представлениям
Николая I, «символизировавшего Россию, об обреченности больного
человека на Босфоре», и заставило царя в конце 40-х годов XIX в.
добиваться либо раздела Турции, либо установления своего покрови¬
тельства над ней21. В этом вопросе позиции Курата и Карала со¬
впадают.
Немаловажную причину роста напряженности в русско-турецких
отношениях конца 40-х годов XIX в. Карал видит в том, что Турция и
Россия заняли противоположные позиции в отношении польских и вен¬
герских революционеров (точнее, эмигрантов 1848 г.). Защита Портой
этих эмигрантов и предоставление им убежища должны были свиде¬
тельствовать, по мнению Карала, о понимании султанским правитель¬
ством «проблем европейской демократии»22. Это укрепило, как утвер¬
ждает Карал, протурецкие настроения в Англии и Франции и содей¬
ствовало их сближению с Турцией при обострении отношений с Рос¬
сией. Таким образом, Карал пытается подкрепить свой тезис, что общ¬
ность позиций западных держав и Турции в Крымской войне складыва¬
лась задолго до нее.
В 1970 г, пятый том «Османской истории» Карала вышел третьим
изданием. Развитие русско-турецких отношений с конца XVIII в.
до 1856 г. представлено здесь в виде своеобразного графика. Верхние
точки остроугольных пиков графика обозначены Ясским 1792 г., Буха¬
рестским 1812 г., Адрианопольским 1829 г. договорами и Парижским
мирным конгрессом 1856 года. В качестве нижних точек отсчета взяты
Кючук-Кайнарджийский договор 1774 г. и союзные договоры Турции
с Россией 1799 и 1833 годов. На половине спада после 1812 г. поме¬
щена Балта-Лиманская (Аккерманская) конвенция 1826 года. Следо¬
вательно, весь период 1774—1856 гг. имеет, по Каралу, два глубоких
спада: 1792—1799 гг. и 1829—1833 гг. и один промежуточный половин¬
ный спад 1812—1826 годов. Все три спада совпадают с периодами мир¬
ного развития отношений между двумя государствами. При этом сразу
после заключения союзных договоров (судя по графику Карала) начи¬
нала нарастать напряженность в русско-турецких отношениях, перехо¬
дящая в войны. Верхние четыре точки заведомо неодинаковы: три дого¬
вора, заключенные по окончании войн между Россией и Турцией, и
Парижский мирный конгресс 1856 г. с участием побежденной Россини
коалиции европейских держав, завершивший общеевропейскую войну.
Нижние три точки графика в смысле сопоставимости столь же неравно¬
значны: Кючук-Кайнарджийский мирный договор после войны 1768—
1774 гг. и два союзных русско-турецких договора 1799 и 1833 годов.
Соединенные прямыми, эти точки дают картину резких спадов и подъ¬
емов, что должно, видимо, показать неустойчивость взаимоотношений
и неотвратимость столкновений между Турцией и Россией, в том числе
в 1853 году.
При таком построении графика не учитываются периоды мира
между Россией и Турцией, длившиеся в общей сложности более полу¬
века. К тому же на графике выведены четыре высшие точки столкно¬
вений и только две — нормализации отношений, что является очевид¬
ной фальсификацией. При столь произвольном отборе точек построения
графика события оцениваются по весьма формальным признакам хроно¬
логического совпадения. В результате на нисходящих «линиях мира»
оказались египетская экспедиция Бонапарта 1798 г., антисулганское
выступление правителя Египта Мухаммеда Али 1831 — 1840 гг., дости¬
2f ibid., s. 220—221.
22 ibid., s. 221—222. Сходные взгляды высказывали Курат, Ф. X. Армаоглу, Т. Оз-
туна и некоторые другие турецкие историки.
4. «Вопросы истории» № 4.

50
Хаджи Мурат Ибрагимбейли, В. И. Шеремет
жение Грецией независимости, а Сербией — автономии в 1830 году. По¬
мещение же на «гранях роста напряженности» столь разнородных собы¬
тий, как присоединение Крыма к России 1786 г., Сербское восстание
1804 г., Аккерманская конвенция 1826 г., прибытие в Турцию венгер¬
ско-польских эмигрантов 1848—1849 гг. и обострение вопроса о «святых
местах» в 1851 г., уводит читателя в далекие, весьма непродуктивные
аналогии, не объясняя существа проблемы. Формалистические поиски
привели Карала в конечном итоге к упрощенному, во многом преврат¬
ному толкованию всего многообразия отношений между Россией и Тур¬
цией при полном исключении из поля зрения отношений экономиче¬
ских. Нельзя, однако, отказать этому турецкому историку в стремлении
объективно учесть факты внутриполитической истории Османской импе¬
рии (освободительные движения в Сербии и Греции, выступление могу¬
щественного вассала Порты Мухаммеда Али).
В зарубежной историографии не раз подчеркивались религиозные
мотивы, руководившие якобы воюющими сторонами. Касаясь происхож¬
дения войны 1853—1856 гг., турецкие историки Я. Окчу, Дж. Учок,
А. Б. Куран, Ф. Эркин и др.23 склонны кризис международных отноше¬
ний в начале 50-х годов XIX в. сводить преимущественно к борьбе
России и Франции за «святые места». По их мнению, Турция якобы
пыталась примирить обе стороны, предоставляя льготы и православ¬
ному и католическому клиру. Однако «пацификаторская» деятель¬
ность Порты была сорвана миссией А. С. Меншикова в Константино¬
поле в 1853 году. Некоторые историки склонны либо не придавать
существенного значения борьбе за право контроля над «святыми мес¬
тами»24, либо акцентировать нейтральность Порты в споре христиан¬
ских держав25.
Концепция побудительного мотива «святых мест» в столкновении
России и Турции довольно подробно развита в работе Карала. Отдавая
дань известным из западной историографии рассуждениям об исклю¬
чительной религиозности Николая I, почитавшего себя главой и защит¬
ником православной церкви, Карал вместе с тем ищет причину обостре¬
ния в международной обстановке. Будучи знатоком документов и лите¬
ратуры (как турецкой, так и европейской), он, однако, всякий раз,
когда необходимо определить инициатора очередного осложнения на
Ближнем Востоке, неизменно обращает взор к северным берегам Чер¬
ного моря. По его мнению, Николай I, не добившись согласия Лондона
в 1853 г. на совместное решение судьбы «больного человека», восполь¬
зовался проблемой «святых мест» для реализации планов раздела
Османской империи без европейских партнеров 26.
В столь принципиальном вопросе, как происхождение войны, важно
точно установить, откуда подули ветры, вызвавшие европейский пожар
1853—1856 годов. Свидетельства современников, работы современных
английских авторов, а также арабских исследователей говорят о том,
что Франция после Лондонских соглашений 1840—1841 гг. о Леванте
и проливах первой из великих держав использовала католическую цер¬
23 J. О k ç u. Op. cit., s. 118—119; С. Uçok. Op. cit., s. 165—176; A. В. Kura п.
Osmanli imparatorlugunda ve Tiirkiye cumhuriyetinde inkilap hareketlçri. Istanbul. 1952;
F. Erkin. Les Relations turco-sovietiques et la question des detoits, Ankara. 1968.
24 A. N. К u r a t. Tiirkiye ve Rusya, s. 71—72.
25 T. Oztuna. Op. cit. С. 12, s. 7.
20 E. Z. К a r a I. Op, cit. С. V, s. 222. Инициативную роль в споре о «святых ме¬
стах» отводит России и Ф. Эркин. Он полагает, что при заключении Лондонского до¬
говора 1841 г. Россия встретила сопротивление своим экспансионистским планам со сто¬
роны западных держав, прежде всего Англии, и поэтому активизировала вопрос о
«святых местах» (F. Erkin. Op. cit., p. 39). В. A. Георгиев в книге «Внешняя поли¬
тика России на Ближнем Востоке в конце 30-х — начале 40-х годов XIX века» (М.
1975) убедительно показал, сколь осторожна и компромиссна была позиция России в
период заключения Лондонских соглашений 1840 и 1841 годов.

Турецкая историография Восточной (Крымской) войны
51
ковь на Востоке в политических целях 27. Поддержка «своего» религиоз¬
ного направления, широкая миссионерская деятельность и прозелитизм
(наряду с экономической экспансией) явились действенным оружием
в борьбе западных держав за влияние на Ближнем Востоке в канун
Восточной войны.
В послевоенной турецкой историографии все чаще стало прояв¬
ляться стремление более критически подойти к роли западных держав
в русско-турецких противоречиях первой половины XIX в., попытки
раскрыть их экспансионистскую политику на Ближнем и Среднем Вос¬
токе, подстрекательство и натравливание Турции на Россию. Больше
того, некоторые современные турецкие историки (И. X. Узунчаршылы,
Карал, Армаоглу, Т. Унал, Н. Акшит и др.) пытаются в своих работах
показать двойственную политику правительств Англии и Франции по
отношению к Турции, обвинить их в поражениях, которые турецкая
армия терпела в войнах с Россией. Один из представителей старшего
поколения турецких историков, Узунчаршылы, анализируя русско-турец¬
кие отношения конца XVIII в., обвиняет правительства Англии, Фран¬
ции, Пруссии и Австрии в том, что они «натравливали против нее (Рос¬
сии,—Лет.) Османскую империю»28. Унал пишет: «Поверив французам
и их помощи, мы приняли их сторону» в 1806 году. Критикуя политику
Франции на Среднем Востоке в начале XIX в., Унал отмечает: «Напо¬
леон, став врагом России в 1801 г., приступил к натравливанию турок
против русских»29. О провокационной роли французской дипломатии
в событиях 1806 и 1828 гг. высказывался Карал. Аналогично эти сю¬
жеты освещают Акшит, Армаоглу, Ш. Улькюташир, Э. А. Чавлы30 и
другие современные турецкие историки.
Сформировавшееся в условиях некоторой демократизации общест¬
венной жизни после майского переворота 1960 г. новое поколение
турецких историков (И. Джем, О. Коймен, Г, Казган, К. Булутоглу и
др.) больше задумывается о причинах отставания Турции и пагубной
роли внедрения западного капитала в экономику Османской империи
в 30 — 50-х годах XIX в., то есть накануне и в период Восточной
войны. Так, Джем и Коймен называют англо-турецкую торговую кон¬
венцию 1838 г. и займы периода войны первыми вехами, определив¬
шими подчинение Турции политике капиталистических держав За¬
пада 31. Коймен акцентирует внимание на экономическом подчинении
Порты английскому диктату, которое вызвало подрыв ремесленного
производства в Османской империи, особенно отчетливо проявившийся
в 50-х годах прошлого века 32.
Джем указывает на прямую связь между методами британской
дипломатии, защищавшей не столько Порту, сколько собственные ин¬
тересы в Восточном Средиземноморье, и ускорявшимся экономическим
отставанием Турции по мере роста ее политической подчиненности
английской политике. Однако и эти турецкие историки называют войну
одной из главных причин финансовой зависимости Турции33 и не рас¬
крывают того факта, что Англия использовала зависимое положение
27 См. записки генерального консула России в Бейруте в эти годы: К. М. Б а з н-
л и. Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом
отношениях. М. 1962, стр. 287; его же. Неопубликованный обзор «Опыт духовной ста¬
тистики Сирии и Палестины. 1841». АВПР, СПБ ГАУН, оп. 181, д. 512; К.. S a b i b 1.
The Modern History of Lebanon. L. 1965; R. W о о d. The Early Correspondence of Richard
Wood. 1831—1841. L. 1966; A. L. T i b a w t. A Modern History of Syria Including Lebanon
and Palestine. L. 1969.
28 I. H. U z u n ç a r ç i 1 i. Op. cit., s. 629.
29 T. U n a 1. Op. cit., s. 66—67.
30 S. Ulkütaçir. Op. cit. С. IV, 1 kisim; N. A k ? i t. Tarih. Istanbul. 1956, s. 186;
F. H. A r m a о g 1 u. Op. cit., s. 82—83; F.. A. Ç a v 1 i. Op. cit.
31 O. Ko y men. Op. cit., pp. 13—14, 17; J. Ce.m. Op. cit., s. 201—202.
32 О. К 6 y m е n. Op. cit., pp. 19—10, 23—14,
33 K. Bulutoglu. Op. cit., s. 68—72.

52
Хаджи Мурат Ибрагимбейли, В. И. Шеремет
Порты в своей борьбе против роста влияния России в Восточном Сре¬
диземноморье и на Среднем Востоке.
«Молодые» турецкие историки склонны менее прямолинейно и од¬
носторонне судить о причинах столкновения России и Турции в 1853 го¬
ду. Например, концепция исключительной роли «святых мест», по су¬
ществу, не находит среди них сторонников. Так, X. Гюрсель и С. Ай-
верди оклонны видеть истоки военного конфликта в оппозиции царизма
реформаторскому обновлению Османской империи 34. Айверди отмечает,
что бесконечные переговоры о «святых местах», их статуте и заявления
панславистского характера в поддержку христиан лишь прикрывали
стремление царизма противодействовать реформам и, воспользовавшись
слабостью Турции, захватить Константинополь и проливы 35. Более под¬
робно раскрывает это положение Гюрсель. В его трактовке царизм был
настроен против либеральных реформ в Турции в силу противоречия
между абсолютизмом и либеральными преобразованиями вообще,
а также в связи с опасением столкнуться с внутренне консолидирован¬
ной и прочной Османской империей. Изменения в положении христиан¬
ских подданных Порты, происходившие в рамках Танзимата, по мне¬
нию Гюрселя, использо-вались царизмом для вмешательства во внут¬
ренние дела Турции, что привело в конечном итоге к войне 1853—
1856 годов36. Изв-естно, однако, что отношение России к реформам
Османской империи менялось на протяжении всего первого периода
их осуществления. Не углубляясь в обсуждение этой проблемы, требу¬
ющей дополнительного изучения, сошлемся на известного современного
турецкого историка Т. Туная, который в монографии о вестернизации
политической жизни Турции пишет: «После того, как великие западные
державы приобрели превосходство над османами, они сперва оказались
советчиками Порты, затем, взяв инициативу в свои руки, стали вмеши¬
ваться с целью проведения реформ. Еще позже это вмешательство пре¬
вратилось в сильное давление, которое принимало характер диктата;
оно осуществлялось во имя западной культуры, но на деле определя¬
лось интересами великих западных держав» 37.
Давление, о котором пишет Тунай, отчетливо проявлялось уже
в первые месяцы войны. Когда 26 июня 1853 г. был обнародован цар¬
ский манифест о введении русских войск на территорию Молдавии и
Валахии и эта акция начала осуществляться, Порта не начинала ответ¬
ных военных действий, решив, по совету английского посла в Констан¬
тинополе, продемонстрировать, как пишет Карал, неправомерность дей¬
ствий России38. Турецкие историки игнорируют при этом одно весьма
важное обстоятельство: в то время западные державы заканчивали по¬
следние приготовления к войне с Россией. 25 июня английская и фран¬
цузская эскадры стали на якорь в бухте Бешик Керфез у входа в Дар¬
данеллы 39. Дипломаты в Лондоне и Париже устраняли последние препят¬
ствия на пути к большой войне. В конце июля по инициативе Австрии
была подготовлена так называемая венская нота Англии, Франции,
Австрии и Пру-ссии, адресованная Османской империи и России. Эта
нота должна была побудить Порту подтвердить статьи Кючук-Кайнард-
34 H. F. Gürsel. Op. cit., s. 101—102; S. A y ver di. Op. cit., s. 196—198.
35 S. A y v е r d i. Op. cit., s. 200.
36 H. G ü г s е 1. Op. cit., s. 102.
37 Цит. по: A. Д. Новичев. Гюльханейский хатт-и шериф 1839 г. и его внешне¬
политический аспект. «Тюркологический сборник 1972». М. 1973, стр. 391.
38 Е. Z. Kara 1. Op. cit. С. V, s. 232. По данным Карала (Е. Z. К а г а 1. Op. cit. С. V.
s. 230—231) и других историков, пауза между введением русских войск в Дунайские
княжества и султанским хатт-u шерифом о войне с Россией была использована Пор-
той для сосредоточения 130-тысячной армии в крупных крепостях Европейской Турции
и вблизи вероятных по прошлым войнам мест форсирования русскими войсками Ду¬
ная; турецкая армия в Восточной Анатолии также выходила на исходные рубежи.
39 С. U ç о k. Op. cit., s. 178.

Турецкая историография Восточной (Крымской) войны
53
жийского (1774 г.) и Адрианополъского (1829 г.) договоров о покро¬
вительстве России над православными подданными Турции, а также
гарантировать распространение на них все новых ферманов о положе¬
нии христиан в Османской империи. Франция и Россия должны были
в соответствии с нотой наблюдать за точным исполнением султанскими
властями этих условий40. Инициатива Австрии отражала общее стремле¬
ние стран, подписавших «венскую ноту», не допустить, чтобы Россия и
Турция урегулировали свои разногласия вне контроля со стороны запад¬
ных держав. Турецкие историки обходят это обстоятельство молчанием.
29 сентября 1853 г. был обнародован хатт-и хумаюн Абдул-
Меджида, содержавший требование о том, чтобы русские войска
в 15-дневный срок покинули Дунайские княжества. Через турецкие по¬
сольства содержание султанского указа было передано в европейские
газеты 41. Впервые в документе подобного рода содержалось заявление
о совпадении позиций Порты и западных держав. Турецкий ультима¬
тум 4 октября 1853 г. был передан через командующего турецкой ар¬
мией в Европейской Турции Омер-пашу М. Д. Горчакову, стоявшему
во главе русской армии 42. Тогда же (2—3 октября) 1853 г. в Констан¬
тинополе стало известно, что эскадры Англии и Франции готовятся
пройти через Дарданеллы в Мраморное море. Царский манифест
о войне с Турцией последовал только 2 ноября 1853 г., после того, как
турецкие войска уже начали действия на Балканах, а также на Кав¬
казе, и одновременно стало известно, что Англия и Франция предостав¬
ляют Порте большой заем. Такой была последовательность событий,
предшествовавших официальному началу Восточной (Крымской) вой¬
ны, что не всегда учитывают в своих построениях турецкие авторы.
В трактовке большинства турецких историков разгром отрядом
русских кораблей под командованием П. С. Нахимова османского
флота при Синопе 18(30) ноября 1853 г. создал угрозу проливам и
стал непосредственным поводом вступления в войну Англии и Фран¬
ции. Однако в отличие от работ 40-х — 50-х годов, когда в турецкой
историографии превозносилось гуманное бескорыстие западных держав,
выступивших якобы в защиту суверенитета султана над проливами и
территорией Османской империи в целом 43, современные турецкие исто¬
рики пишут о том, что реакция Лондона и Парижа на исход Синоп¬
ского сражения свидетельствовала об их глубокой заинтересованности
в судьбе черноморских проливов. Вполне определенно о мотивах дей¬
ствий западных держав после Синопа высказались Н. Оздалга и Ка¬
рал. Н. Оздалга, например, считает, что позиция Англии определя¬
лась остротой англо-русского соперничества на Ближнем и Среднем
Востоке и тем, что Англии было выгодно сохранение турецкого господ¬
ства в проливах44.
Карал отмечает, кроме того, особую заинтересованность Франции
в Леванте. Однако и в их работах, и в исследованиях Улькюташира и
Чавлы о Крымской воине, и в общих работах Шапольо, Армаоглу
и других преувеличена готовность западных держав посредническим
путем добиваться восстановления мира на Ближнем Востоке45.
40 А. М. Зайончковский. Восточная война 1853—1856 гг. в связи с современ¬
ной ей политической обстановкой. T. II, ч. I, СПБ. 1913, стр. 15—16.
41 E. Z, К а г a t. Dp. cit. C. V. s. 233. К- Маркс связывал публикацию в Европе ту¬
рецкого манифеста о войне со «зловещими намерениями правящих классов Англии в
отношении Турции» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 9, стр. 438).
42 Относительно даты объявления войны России в турецкой историографии нет
единого мнения. Например, Дж. Учок и Т. Озтуна считают днем начала войны 4 октяб¬
ря (см. С. Uçok. Op. cit., s. 180; T. Öztuna. Op. cit., s. 9).
43 J. Okçu. Op. cit. C. V; Е. F. T и r g a y. Rusya tarihi. Istanbul. 1948.
44 N. Ö z d a 1 g a. Türk Bogazlarinin tarih içindeki ônemi. Istanbul. 1965, s. 16—17;
Е. Z. К a г a 1. Op. cit., s. 235—236.
45 Cm, S. Ü 1 k ü t a § i r. Op. cit.; Е. A. Ç a v I i. Op. cit.; Е. В. $ a p о l y o. Osmanli
sultanlari tarihi. Istanbul. 1961.

54
Хаджи Мурат Ибрагимбейли, В. И. Шеремет
Известие о Синопе действительно совпало с выработкой в Лондоне,
Париже и Вене адресованных Турции декабрьских (1853 г.) предло¬
жений о посредничестве западных держав в ее конфликте с Россией.
В основе их лежали идеи сохранения территориального единства Ос¬
манской империи и осуществления преобразований в правовом поло¬
жении христиан под общим наблюдением держав. Турции и России
предлагалось урегулировать свои отношения на международной кон¬
ференции. Такой план, по существу, ставил Турцию и развитие ее отно¬
шений с Россией под контроль западных держав. Реакция Константи¬
нополя была негативной — Абдул Меджид полагал (и высказал это
в беседе с французским послом Барагэ д’Илье), что Лондонский дого¬
вор 1841 г. гарантирует целостность и независимость Турции и что уход
России из Дунайских княжеств должен предварять любые перегово¬
ры46. Однако эти предложения остались на бумаге. В Париже, а затем
в Лондоне было принято решение (середина декабря 1853 г.) провести
англо-французский флот через Босфор в Черное море. 2 января 1854 г.
соединенный англо-французский флот прошел Босфор и взял курс на
Варну. Была предана забвению турецкая нота Австрии от 31 декабря
1853 г. с предложением восстановить мир с Россией на условиях, в це¬
лом совпадавших с предложениями четырех держав47. Мирная инициа¬
тива турок не интересовала Англию и Францию; Вена же выразила
готовность поддержать эту инициативу лишь в связи со своими плана¬
ми участия в еще не объявленной европейской войне. Как показали
события, в Константинополе заблуждались, полагаясь на австрийский
нейтралитет. Современная турецкая историография ошибочно расцени¬
вает широковещательные заявления Франца Иосифа и его министра
иностранных дел Буоли о нейтралитете как подлинную программу
Австрии 48. Все это свидетельствует о том, что западные державы хоте¬
ли не посредничать, а разгромить Россию и отбросить ее подальше от
Балкан. Турцию же они намеревались заставить следовать курсу пол¬
ного подчинения, который был определен Лондонскими соглашениями
1840—1841 годов.
Чтобы обеспечить реализацию своих планов разгрома России,
западные державы навязали Порте вместе с военными договорами и
финансовые обязательства. Финансисты в Лондоне и Париже согласо¬
вывали условия первого турецкого займа, когда англо-французская
эскадра после 20-дневного крейсирования в Черном море вернулась на
Босфорский рейд. В январе — феврале был подготовлен и 12 марта
1854 г. подписан англо-франко-турецкий договор49, который стал пер¬
вым в истории Османской империи многосторонним соглашением Тур¬
ции с западными державами. Через две недели Англия и Франция объ¬
явили войну России. Этот тройственный союз, по мнению некоторых
турецких историков (Я. Окчу, Дж. Эркин), свидетельствовал о том, что
Османская империя принята как равноправный член в союз европей¬
46 Протокол совещания представителей Англии, Франции, Австрии и Пруссии от
5 декабря 1853 г. и обращение их к Порте см: А. М. Зайончковский. Указ. соч.
T. II, ч. I, приложение, стр. 116—117.
47 См. É. В а р s t. Les origines de la guerre de Crimée. P. (1912), приложения,
стр. 501—504. В ноте отчетливо вырисовывалось недовольство Порты нарушением ре¬
жима проливов и чрезмерным «усердием» держав в защите христианских подданных
султана. Активизировав военные действия, Англия и Франция пресекли эту тенденцию.
48 Е. Z. К а г а 1. Op. cit. С. V, s. 236—238.
49 «Noradounghian Gabriel-elîendi. Recueil d’actes internationaux de l’Empire otto¬
man». T. II. P. 1900, № 151. Большинство турецких историков считает тройственный до¬
говор прямым следствием разгрома турецкой эскадры при Синопе. Например, Т. Озтуна
пишет, что именно Синопское сражение стимулировало решение Англии и Франции вы¬
ступить в защиту Турции (Т. О z tu па. Op. cit., s. 10). Позиция А. К. Мерама более
объективна. Он не только не связывает договор с Синопом, но и показывает, что, за¬
ключая его, Англия стремилась поддержать те круги в Османской империи, которые вы¬
нашивали реваншистские замыслы в отношении русского Причерноморья (А. К. М е-
r am. Ismet înénü. Ve ikincï cihan harbi Istanbul. 1945, s. 145).

Турецкая историография Восточной (Крымской) войны
55
ских держав 50. Однако статья IV договора исключала всякий контроль
Порты за передвижениями союзных войск по территории Османской
империи. Определение судьбы турецких земель, в том числе проливов,
оказывалось в руках Англии и Фракции. Фактически нарушив Лондон¬
ский договор 1841 г. введением эскадр через проливы в Черное море,
Англия и Франция превращали это нарушение в норму своей политики,
зафиксировав ее в договоре от 12 марта 1854 года. Это принципиальное
обстоятельство не учитывалось турецкими историками, как и то, что,
не считая тройственный договор достаточным, Англия и Франция 10 ап¬
реля 1854 г. заключили между собой дополнительное соглашение
о военном сотрудничестве, независимо от того, в каком положении
может оказаться Турция. На следующий день Англия, Франция, Авст¬
рия и Пруссия подписали Венский протокол, запрещавший несогласо¬
ванные переговоры с Россией51. За спиной Турции оговаривалось про¬
ведение (под контролем западных держав) реформ, касавшихся поло¬
жения немусульманских подданных султана.
Дальнейшее втягивание Турции в войну и расширение со-става ее
участников (например, за счет Сардинии) происходило, по существу,
помимо воли Константинополя. В современной турецкой историографии
участие Сардинии в войне расценивается только как вспомогательная
военная поддержка. Однако еще задолго до начала войны пьемонтское
правительство взяло курс на союз с Англией и Францией, чтобы осво¬
бодиться от влияния Австрии. Министр иностранных дел Сардинии
граф К. Кавур заявил представителям Англии и Франции, что «союз
Сардинии с западными державами оставался его самым большим же¬
ланием»52. Интересы Сардинии и Турции в Крымской войне не имели
ничего общего. Наиболее объективную оценку участия Сардинии
в войне дал Чавлы, который пишет: «Включившись в войну 1855 г.,
итальянцы не обеспечили политического единства своих государств.
Они зависели всецело от Австрии». Касаясь целей Сардинии в войне,
тот же турецкий историк подчеркивает, что «Пьемонт надеялся полу¬
чить свою независимость при подписании общеевропейского мира»53.
Восточная (Крымская) война, как показывает анализ ее хода, ве¬
лась западными державами не для «защиты османских владений», а
для достижения каждой из них собственных политических целей.
С Портой они во многих случаях просто не считались, действуя за ее
спиной. Османская империя к этому времени приняла кабальные усло¬
вия займа и была связана военным договором. Ни ее мнение, ни внут¬
реннее положение не интересовали западных дипломатов, хотя из по¬
сольств, аккредитованных при султанском правительстве, поступали
сведения, что население Турции весьма враждебно восприняло весть
о вступлении экспедиционных гцмий западных держав на территорию
страны. «Прибытие англо-французских вспомогательных войск,— сви¬
детельствовала пресса,— не нравится туркам, точно так же, как и при¬
сутствие союзных флотов в Босфоре. Они как бы предчувствуют, что
эти иностранные войска не выйдут из турецких владений без больших
перемен в Турции»54. В турецком народе Восточная (Крымская) война
50 Впрочем, современники, хорошо знавшие положение дел, отмечали,что в этом
тройственном союзе инициатива Порты в самых важных делах была сильно огра¬
ничена (Д. Г. Р о з е н. История Турции. Ч. II. СПБ. 1872, стр. 222).
51 Н. С. К и н я п и н а. Указ. соч., стр. 221.
52 Viconte de G u i с h е n. La Guerre de Crimée (1854—1856) et l’attitude des puis¬
sances europeenes. P. 1936, p. 314.
Е. A. Ç a v i 1. Op. cit., s. 16—17.
54 «Санкт-Петербургские ведомости», 1854, Я? 67. О внутреннем положении стра¬
ны в годы войны и ее последствиях для населения турецкие историки предпочитают
умалчивать, ибо это противоречило бы общепринятой в турецкой историографии востор¬
женной оценке Танзимата.

56
Хаджи Мурат Ибрагимбейли, В. И. Шеремет
была непопулярна, ибо она легла на него тяжелым бременем. Вступле¬
ние Османской империи в войну сопровождалось ухудшением и без
того тяжелого положения народных масс. Война создала благоприят¬
ные условия для увеличения ввоза в Османскую империю иностранных
товаров (в первую очередь английских). После 1855 г. Англия прочно
занимала первое место и во внешней торговле Османской империи.
Французский экспорт в Турцию с 1852 по 1856 г. увеличился более чем
втрое 55.
Вступление Турции в войну не только положило начало ее финан¬
совому закабалению: происходила и передача на откуп иностранцам
некоторых таможен, а также предоставление им концессий. В 1854—
1856 гг. был разработан договор с Ф. Лессепсом о строительстве Суэц¬
кого канала—третий или четвертый из серии проектов, которые сопер¬
ничавшие между собой английские и французские представители
стремились навязать Порте, начиная с 1840 года56. Эти проекты
отвергались ею как нарушавшие ее национальные интересы. В турец¬
кой литературе отмечается, что попытки английских финансистов свя¬
зать Турцию займами на кабальных условиях в 1840 и 1850—1852 гг.
оказались безрезультатны57. Однако характер политического контроля,
сопровождавшего заключение султанским правительством военных зай*
мов 1854—1855 гг., до сих пор не выяснен турецкими историками.
После Синопского сражения французские банкиры (опередив на
сей раз своих английских конкурентов) предложили Порте заем
в 10 млн. франков. Однако до заключения тройственного военного
союза переговоры о займе не шли дальше предварительной стадии.
4 августа 1854 г. был обнародован указ Абдул Меджида о получении
6% займа в 3 млн. фунтов стерлингов. Его предоставили частные балки
с санкции английского правительства. X. Ениай, исследовавший исто¬
рию османского долга, объяснял «льготность» условий займа, получен¬
ного через банки Англии и Франции, союзническими отношениями
этих держав с Турцией 58. Но единственная льготность состояла в 15-
летнем сроке выплаты займа. Обращает на себя внимание и создание
независимой от Порты комиссии, в состав которой вошли два банкира
Галаты, тесно связанные с банками (один — Лондона, другой — Пари¬
жа), Они следили за расходованием займа строго на военные нужды
и за поступлением доходов. После длительных дискуссий Англия и
Франция потребовали в обеспечение займа выделить доходы Египта
(на этом особенно настаивала Франция). Военные издержки, расходы
на административную реформу, предпринятую в разгар войны по на¬
стоянию западных союзников, и другие затраты привели к образова¬
нию в турецком бюджете дефицита в 5,8 млн. фунтов стерлингов53.
Для его погашения, а главное, чтобы Турция не вышла из войны60,
летом 1855 г. лондонские банки (в первую очередь Н. Ротшильд и сы¬
новья) предоставили Порте 4-процентный заем на 5 млн. фунтов стер¬
лингов. Турецкий историк С. Кунералп подчеркивает исключительную
выгодность этого займа для Англии61. Был установлен более жесткий
контроль за использованием займа, чем в 1854 году. Правительствен¬
ные наблюдатели, присланные Лондоном и Парижем б2, получили право
55 Н. В. Михов. Принос към историята на гьрговията на Турция и Болгария.
Т. VI. София. 1971, стр. 345.
56 АВПР, ф. Канцелярия, д. 51, л. 71.
67 См. К. В u 1 u í о g 1 ц. Op. cít., s. 69.
58 H. Y e n i a y. Osmanli borglari tarihi. Ankara. 1936, s. 9, 11.
69 A. du Vela y. L’histoire financié Re de la Turquie. P. 1903, p. 143.
60 O. Anderson. A Liberal State at War. L. 1967, pp. 226—227.
61 S. К u n e г a 1 p. Bir osmanli diplomat! Kastake Musurus pa§a. 1807—1891. «Belle-
ten», L. XXXIV, N° 135. Ankara. 1970, s. 433.
62 Заем получил правительственную гарантию. Турецкие авторы этого важного
аспекта часто не учитывают.

Турецкая историография Восточной (Крымской) войны
57
инспектировать практически все доходы и расходы Порты. Передача
кредиторам в обеспечение займа, кроме египетской подати, также тамо¬
женных сборов Сирии и Смирны позволяла контролировать основные
центры турецкой внешней торговли. Проведение всех реформ было
взято под контроль союзников Порты. Советник австрийского прави¬
тельства наблюдал за разработкой законов в защиту собственности
иностранцев в Османской империи. Все это отвечало интересам держав
больше, чем национальным задачам Турции.
Подведем некоторые итоги. Современная турецкая историография
располагает рядом работ, содержащих обширный фактический материал
(нередко уникальный, почерпнутый из государственных архивов Тур¬
ции) о событиях, предшествовавших Восточной (Крымской) войне, и о
ней самой. От отдельных критических замечаний относительно ближне¬
восточной политики Англии и Франции прогрессивная часть турецких
историков переходит к раскрытию пагубных последствий экспансии
англо-французского капитала в Турцию. В своих трудах они показали
степень и формы зависимости Турции от западноевропейских держав,
экспансионистский характер их политики на Ближнем Востоке. Но ме¬
тодологическая несостоятельность не позволила этим авторам выяс¬
нить причины крушения попыток султанского режима приспособиться
к требованиям капиталистического развития страны.
Что же касается целей Турции в Восточной (Крымской) войне и
ее характера, то современная турецкая историография, всячески под¬
черкивая оборонительную позицию Порты, тщательно замалчивает
реваншистские устремления ее правящих кругов и недостаточно объек¬
тивно судит о роли объединенных усилий Лондона, Парижа и Констан¬
тинополя в развязывании русско-турецких войн. Между тем, только
изучая в совокупности все проявления внутренней и внешней политики
воюющих сторон, можно выяснить, почему после Крымской войны Тур¬
ция уже не смогла «оправиться от удара, полученного благодаря союзу
с Англией и Францией»63. Кризис Османской империи был использо¬
ван Англией и Францией для закрепления своего влияния в ее преде¬
лах. Торговые привилегии, полученные в 1838 г., и политическая опека,
установленная в 1841 г., были дополнены в результате Восточной
(Крымской) войны военно-политическим и финансовым контролем за¬
падных держав над Порток.
63 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 11, стр. 492.

ФОРМИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ США
О. Э. Туганова
Восемнадцатый век — век формирования американской нации. В этом
процессе культура играла очень большую роль. Она, как и политиче¬
ские битвы (хотя и более опосредованно), отражала реальные социаль¬
но-классовые отношения и противоречия. В этот период главная тенден¬
ция развития американского общества была восходящей, прогрессив¬
ной—от колониальных поселений и владычества метрополии, от жесткой
религиозной нетерпимости в северо-восточных поселениях, от фео¬
дального произвола на Юге к освобождению, к торжеству молодой
буржуазии и республики, к идеям просветительства, к освоению огром¬
ных девственных просторов. Но никогда эта главная тенденция не могла
заслонить собой иные процессы: истребление индейцев, эксплуатацию
негров-рабов, раннее развитие политического боссизма и политической
коррупции; затхлость обывательского уклада жизни в «медвежьих уг¬
лах»; постоянное настороженное отношение к свежей мысли; постепенное
возведение «успеха» и «материального благополучия» в ранг символов
«подлинного американизма»; уродства городского быта, городскую ни¬
щету, обострение социальных противоречий; горькие разочарования
прибывавших в Америку переселенцев. Эти процессы бурно развились
на протяжении всего лишь столетия, тогда как в Европе на это ушли
века. Все это отразилось и отложилось в укладе жизни, самосознании,
политической мысли, художественной культуре американского народа.
Общественная мысль обнажала, конечно, социальный разрез обще¬
ства и несла социальный протест. В этом последнем плане она в рам¬
ках буржуазного мышления могла в тот период прибегать лишь к поли¬
тической сатире и утопизму в различных его формах. Художественная
культура также не отваживалась на большее, но она давала более под¬
робное и образное отображение действительности, резче обнажала ана¬
томию общественных отношений. Она вмещала в себя героику и жесто¬
кость, трезвое мышление, практицизм и утопию, юмор и сатиру, пато¬
логическую интроспекцию (наблюдение за собственными внутренними
психическими явлениями), сентиментальность и мотив насилия, что сви¬
детельствовало о сложности й противоречивости общественных отноше¬
ний в американском обществе уже в XVIII веке. Тем самым художест¬
венная культура в образной форме представляла социально-классовые
противоречия эпохи.
История культуры имеет важнейшее значение не только сама по се¬
бе, но и для осмысления общеисторического процесса. Без ее внима¬
тельного изучения корни и истоки многих общественных движений,
многие черты национальной психологии американцев могут остаться не¬
понятыми, нераскрытыми. Настоящая статья — попытка осветить такой
важный аспект американской истории, каким является складывание
американской культуры, американского общественного сознания. Мы
не ставили целью исследовать американскую культуру XVIII в. во

Формирование национальной культуры США
59
всех ее компонентах — сделать это в рамках одной статьи не представ¬
ляется возможным. Предметом нашего анализа является в первую
очередь изучение национальных истоков американской культуры, ее
распространения по всей территории современных США, особенностей
развития образования и просветительства, складывания характерных
черт художественной культуры (литературы, музыки, изобразительного
искусства, театра и т. д.). В освещении данных проблем мы основыва¬
лись главным образом на американских источниках.
В советской литературе довольно подробно прослежено развитие
в США образования, а также отдельных видов художественной культу¬
ры: литературы, театра, кино, музыки и т. д. Однако комплексное иссле¬
дование американской культуры фактически еще не проводилось; соот¬
ветствующие работы имеют более литературоведческий, театроведче¬
ский, музыковедческий и т. д. характер, чем историко-культурологиче¬
ский, когда выявляются общие закономерности развития культуры.
Рассматривались главным образом этнические аспекты американской
культуры XVIII в., а также процессы, происходившие в сфере общест¬
венной мысли. Для изучения культуры США XVIII в. большое значение
имеют: исследование развития американского капитализма, которое
осуществил А. В. Ефимов, анализ основных проблем истории США
в американской историографии, работы по истории литературы, изобра¬
зительного искусства Очень важны труды американских историков-
марксистов У. Фостера и Г. Аптекера2, работа В. Л. Паррингтона об
основных течениях американской мысли и по истории американской
литературы 3, а также сборник высказываний американских писателей о
литературе 4. В последнее время в США предпринята попытка осветить
художественную культуру XVIII в. (а также последующих веков) на
основе подлинных ее образцов и документов. Для их сбора созданы
«центры по изучению популярной культуры», в некоторых американских
университетах введена самостоятельная историческая дисциплина —
«популярная культура», выпускаются научные труды, выходят периоди¬
ческие издания Б.
Исследование «популярной культуры», проводимое интенсивно в
настоящее время, является как бы вторым раундом изучения американ¬
скими историками истоков художественной культуры США. Собственно
народная культура уже много раньше привлекала их внимание. В этой
области имеются свои традиции. Как правило, интерес к народной куль¬
туре, в частности к фольклору, усиливался в моменты крупных обще¬
ственно-демократических движений. 30-е, а затем 60-е годы XX в.
были в этом отношении весьма плодотворны. «Популярная культура»
стоит довольно близко к культуре народной. Разница между ними
в том, что последняя безымянна — творцы ее по большей части неиз¬
вестны, она не отделена от повседневной народной жизни, не выделена
в специальное занятие, ремесло, не имеет коммерческого характера.
«Популярная культура», напротив,— коммерческая, общераспростра-
1 А. В. Ефимов. США. Пути развития капитализма (доимпериалистическая эпо¬
ха). М. i969; «Основные проблемы истории США в американской историографии от ко¬
лониального периода до гражданской войны 1861 —1865». М. 1971; «История амери¬
канской литературы». Т. I. М. 1947; А. Д. Чегодаев. Искусство Соединенных Шта¬
тов Америки. 1675—1975. М. 1976.
2 У. 3. Фостер. Очерк политической истории Америки. М. 1955; Г. Аптекер.
История американского народа. Колониальная эра. М. 196!.
3В. JI. Паррингтон. Основные течения американской мысли. Американская
литература со времени ее возникновения до 1920 г. Т. I. Система взглядов колониаль¬
ного периода (1620—1800). М. 1962.
4 «Писатели США о литературе». М. 1974.
5 См., например, R. В. Nye. The Unembarrassed Muse: The Popular Arts In Ame¬
rica. N. Y. 1974; ejusd. New Dimensions in Popular Culture. Bowling Green. 1972;
журналы «Popular Culture Methods»; «Journal of Popular Culture».

60
О. Э. Туганояа
^¡■вааасдсааавааавааеяааяааяата^а^аеаягаяавзасба^^я^т.аау'В'авд^.^ае' :алэт''1дуа^тдс*.,,«,^%^~аа'^':^д^1-:—ы.^ди^.ггггь1..— ■,.■и11.—, — .'Дг*1 1 ■■■"чг^д-г—^ "■■ гг
ценная и общедоступная, несущая в значительной мере популяризатор¬
ские функции. (Ее не следует смешивать ни с вульгаризаторской «мас¬
совой культурой», ни с «поп-артом», являющимся одним из течений
авангардистского модернизма второй половины XX века).
Само собой разумеется, что большое значение для изучения культу¬
ры XVIII в. имеют дневники и другие свидетельства, оставленные со¬
временниками6, специальные монографии, посвященные литературе и
театру, музыке, изобразительному искусству, негритянской культуре,
юмору, пасторальному идеалу в художественном творчестве, первые ис¬
следования по культурной географии — этой новой отрасли, только что
народившейся в США (некоторые работы упоминаются в дальнейшем
изложении). Из трудов общего характера назовем книги Т. Уэртенбей-
кера, К. Рурк7.
Американские буржуазные историки культуры, как правило, не
игнорируют общественные отношения, движения общественной мысли,
социальные противоречия. Но они избегают социально-классового ана¬
лиза, на первый план почти всегда выдвигается национальная психоло¬
гия или даже психопатология, особенно когда речь идет о таких явле¬
ниях, как истребление индейцев, эксплуатация рабов, жестокость во
взаимоотношениях людей, гонения на свежую мысль.
Помимо различий в общей установке, в американской литературе
идет дискуссия по некоторым принципиальным вопросам, относящимся
к характеристике культуры XVIII в., например, о направлении распро¬
странения культурных потоков, о влиянии культуры индейцев, о том, что
лежит в основе выделения культурных регионов. Спор о характере рас¬
пространения культурных потоков идет в США давно. «Тезис Тернера»,
выдвинутый в 1893 г. и нашедший многих приверженцев, гласит, что
смысл истории Америки и ее институтов может быть понят лишь в све¬
те своеобразных социальных, экономических и психологических
условий, порожденных постоянным передвижением «границы»8. Амери¬
канский культур-географ У. Зелинский, оспаривая этот тезис, пишет:
«Все, что мы знаем о культурном процессе, указывает на то, что инно¬
вации имеют тенденцию распространяться вовне, отправляясь от узловых
пунктов социального и культурного взаимодействия, обычно из тех внут¬
ренних областей, где сконцентрированы власть, богатство и талант.
Лишь в редких случаях новые идеи или изображения движутся в обрат¬
ном направлении — от периферии к центру»9. По-видимому, истина
лежит где-то посередине. Конкретное рассмотрение истории американ¬
ской культуры показывает, что роль первых культурных очагов (Новая
Англия, Виргиния), безусловно, была очень велика. Именно здесь кон¬
центрировалось и отсюда распространялось европейское влияние. Одна¬
ко национальная культура формировалась и у границы заселения, на
6 В книгах Паррингтона и Аптекера даются выдержки из таких дневников. См.
такжеН. Crevecoeur. Letters from an American Farmer. N. Y. 1904;А. И. Уткин.
Американская историография колониального периода. «Основные проблемы истории
США в американской историографии.,.».
7 С. R о и г k е. The Roots of American Culture and other Essays. N. Y. 1942; Th.
J. Wertenbaker. The Old South. N. Y. 1942; e ] u s d. The Golden Age of Colonial Cul¬
ture. N. Y. 1949.
8 «The Turner Thesis. Problems of American Civilization». Ed. by G. R. Taylor.
Vol. 3. Lexington. 1956; F, J, Turner, Frontier and Section; Selected Essays. Englewood
Cliffs. N. Y. 1961; «Turner and the Sociology of the Frontier». Ed. by R. Hofstadter and
S. M. Lipset. N. Y. 1968. См. также: А. В. Ефимов. «Свободные земли» Америки и исто¬
рическая концепция Ф. Д. Тернера. «Из истории общественных движений и междуна¬
родных отношений», М. 1957; Н. Н. Болховитинов. О роли «подвижной границы»
в истории США. «Вопросы истории», 1962, № 9; М. В, Д е м и х о в с к и й. О «подвиж¬
ной границе» и государственных землях США. «Основные проблемы истории США в
американской историографии...».
9 W. Zelinsky. The Cultural Geography of the United States. Englewood Cliffs.
1973, p. 34; М. В. Демиховски й. Указ. соч.

Формирование национальной культуры США
61
периферии, и, быть может, первые, наиболее сильные и органичные им¬
пульсы складывания национальных черт американской культуры при¬
шли именно отсюда. Происходило взаимодействие двух потоков: от
центра к периферии и от периферии к центру.
Европейское влияние было преимущественно английским, посколь¬
ку именно Великобритании принадлежала власть над подавляющей
частью американских колоний. Кроме того, давало себя знать француз¬
ское, немецкое, голландское, испанское культурное воздействие. Впо¬
следствии французское влияние в концентрированном виде сохрани¬
лось во французской Луизиане; немецкое — в Пенсильвании, в южных и
центральных областях Техаса; испанское в смешении с влиянием куль¬
туры местного мексиканского населения — на юго-западе (Нью-Мекси¬
ко, южный и юго-западный Техас, часть Аризоны и Колорадо) с его спе¬
цифической скотоводческой системой хозяйства и сопутствовавшим ей
«ковбойским комплексом» 10.
Американская национальная культура ощущала также индейское и
негритянское влияние. Относительно воздействия культуры индейцев
также существуют разные точки зрения. Зелинский считает, что оно бы¬
ло сравнительно невелико и. Исследователь истории американской «по¬
пулярной культуры» Рай Б. Най, не давая общей оценки, замечает,
что колонисты пользовались лечебными травами индейцев, перенимали
их способы охоты, заимствовали индейские легенды, кое-какие рецеп¬
ты их кухни ,2. В «Истории американской литературы» говорится, что в
области материальной культуры поселенцы восприняли у индейских
племен ряд навыков в земледелии, в охоте. Мифология индейцев оказа¬
ла свое влияние на американский фольклор. Слова из индейских языков
вошли в язык колонистов вместе с заимствованными у индейцев новыми
предметами и понятиями; они остались в нем как многочисленные гео¬
графические названия. Индейская тема стала одной из классических на¬
циональных тем американской литературы 13. Аптекер пишет, что с ран¬
него периода «на самый процесс колонизации и содержание ее истории
весьма значительное влияние оказывали наличие и деятельность населе¬
ния африканского и индейского происхождения» 14.
Более определенно американские исследователи говорят о воздей¬
ствии культуры африканцев, которое сильнее всего сказывалось на
Юге. Рабов стали ввозить в значительных масштабах начиная с 1619 г.;
во второй половине XVIII в. они составляли пятую часть населения
североамериканских колоний. В некоторых районах Юга их численность
превышала численность белых. В народной негритянской культуре зву¬
чали горестные мотивы и жалобы, но нередко она бывала дерзкой. Горе
африканских рабов выражалось в религиозных песнях — спиричуэле,
в рабочих песнях. В дерзких, светских песнях превозносились негры и
подвергались насмешкам белые хозяева, Рабы на южных плантациях
создали в XVIII в. своеобразную музыкальную форму «минстрел-шоу»,
в которой также высмеивались белые хозяева. Африканское влияние на
американскую культуру было многообразным. Оно определенно выра¬
жено в фонетике Юга. Негритянский фольклор органически вошел
в американскую художественную литературу. Музыка Америки впитала
негритянский мелос 15.
10 См. R. Н. Brown. Historical Geography of the United States, N. Y. 1948;
R. D- Sale and E. D. Karn. American Expansion: A Book of Maps. Homewood. 1962;
W. Zelinsky. Op. cit.
11 W. Z e 1 i n s k y. Op. cit.
12 R. B. N ye. The Unembarrassed Muse, p. 14.
n «История американской литературы». T. I, стр. 10.
14 Г. А п т е к е р. Указ. соч., стр. 22.
15 См. «История американской литературы». T. I; М. Herskovits. The Myth
of the Negro Past. N. Y. 1941.

62
О, Э. Туганова
ж
Различий между культурными регионами США—как в начале их
истории, так и сегодня — несомненны. Эти регионы формировались не
только в зависимости от национальных (европейских) и расовых влия¬
ний, но прежде всего от особенностей социально-экономической жизни,
политического устройства, общественной мысли. Специфика культурных
регионов формировалась как результат наложения национального и
расового своеобразия на различие в социально-экономических и обще¬
ственно-политических характеристиках.
Верхушечные слои населения Виргинии и других колоний Юга
(Северной и Южной Каролины, Мериленда) в течение XVII и XVIII вв.
признавали лишь импортированную европейскую культуру и относились
с пренебрежением к пуританской культуре северян. Здесь господствова¬
ло иное умонастроение, чем в Новой Англии: «умеренность» и мораль¬
ный ригоризм не были в почете. Напротив, расточительство считалось
хорошим тоном. Образование было поставлено на Юге намного хуже,
чем в Новой Англии. Первый на Юге колледж Вильяма и Мэри (в
Еильямсбурге) был основан только в 1693 г.— на 57 лет позже Гар¬
вардского университета.
Для Новой Англии характерны были черты общинной жизни, «пу¬
ританская закваска». Первые поселенцы в этом районе по большей
части были воодушевлены религиозно-нравственными идеалами, полны
стремления осуществить их и веры в свои силы — все это давало силь¬
ный импульс формированию национальных традиций в культуре. Обра¬
зовательный и культурный уровень поселенцев Новой Англии для своего
времени был весьма высок. В первом поколении пуритан-иммигрантов
на каждые 44 семьи был по меньшей мере один человек с университет¬
ским образованием (правда, почти исключительно духовным). В Масса¬
чусетсе бесплатные общественные школы были открыты уже в 1647 г.,
тремя годами позже и в Коннектикуте. (Кроме того, имелись платные
школы.) В 1636 г. был основан Гарвардский университет. В 1639 г.
появились первые альманахи. В 1713 г. в Бостоне начались распродажи
книг, Книги разносились и продавались коробейниками, которые про¬
никали вплоть до границ индейских владений в лесах, а также спе¬
циальными книжными торговцами 16. Новая Англия первой перешла от
«импорта» культуры из Европы к созданию национальных культурных
традиций, хотя теократия, господствовавшая здесь, и оказывала отри¬
цательное воздействие как на образование, подчиненное контролю церк^
ви, так и на все развитие культуры.
Рассмотрение эволюции культуры Америки в XVII—XVIII вв., не¬
сомненно, нуждается в своей периодизации. Имеющийся материал по¬
зволяет прийти к выводу, что XVII век и начало XVIII в. (вплоть до
середины 20-х годов) протекали под знаком подавляющего влияния
европейской культуры. Но уже в XVII в. появились своеобразные амери¬
канские черты, в первую очередь это коснулось, конечно, народной
культуры. Начало развития «популярной культуры» можно отнести
примерно к 20—30-м годам XVIII в.; к середине века ее националь¬
ный характер стал уже отчетливо выраженным. В значительной мере
она зиждилась в тот период на ремесленниках и на самоучках-полуре-
месленниках, что соответствовало социально-экономическому облику
Америки того периода — по преимуществу сельскому, ремесленному и
полуремесленному. Середина и особенно вторая половина XVIII в. от¬
мечены распространением просветительства, что сильно повлияло на
облик культуры, укреплением профессионализма, появлением высоких
образцов американской художественной культуры.
Становление народной культуры — основы складывания националь¬
ной культуры — шло в первую очередь через развитие различных ре¬
16 R. В. N у е. The Unembarrassed Muse, p. 23.

Формирование национальной культуры США
63
месел. Наряду с этим большую роль играло мастерство изустного рас¬
сказа, пропитанного сюжетами и образами уже не только европейского
фольклора, но и американской жизни. Ремесла, в том числе и художе¬
ственные, очень рано достигли своего расцвета. В Бостоне XVII в. ма¬
стер, работавший по серебру, столяр, резчик по дереву и даже
живописец (но еще не художник в современном смысле этого слова 17)
вполне могли жить своим ремеслом. Люди много перемещались по
Америке в XVII и XVIII вв., а вместе с ними распространялись и ре¬
месла. Кочевал также, распространяясь по стране, изустный рассказ.
Рассказчик был популярной фигурой в колониях. Занимательные исто¬
рии записывались, большими коллекциями их располагали священники.
В фольклоре отразились и девственная природа, и ее покорение челове¬
ком, и войны с индейцами. Невиданные звери и растения, тяготы жизни
на огромных незаселенных просторах, приключения —все это создавало
во многом уже национальную ткань изустного рассказа, особенно когда
речь шла об индейцах.. (Здесь наглядно видно, что национальная куль¬
тура распространялась не только от центра к периферии, но и от пери¬
ферии, от границы в лесах, к центру.)
Жестокое вытеснение и истребление индейцев изображалось чуть ли
не как предопределенная свыше миссия «божьего человека» — белого
поселенца в борьбе с «сатанинским началом» 18. В устном рассказе рядом
с сатанинским возник и комический образ, принижающий индейца.
Большая часть этих рассказов сохранилась надолго, хотя герой в них
стал иным; негр занял место индейца 1Э. Характерной чертой народных
легенд и мифов, народного изустного рассказа было буйство фантазии.
В американском фольклоре с самого начала сочетались религиозно¬
нравоучительные и сенсационные героико-приключенческие мотивы.
Этот синтез воплощался в идеализации сильного человека, одиночки
(в Новой Англии — идеализация добродетельного поселенца, преданно¬
го вере, семье, ближним и Новому Свету — «божьей стране», «послед¬
ней надежде человечества»).
Попытка реализовать религиозный, нравственный идеал, социаль¬
ную утопию воплотилась в создании религиозных и светских колоний,
в которых пришельцы из Европы надеялись осуществить свои надежды
и мечтания 20. Об этой устремленности свидетельствовал даже выбор
географических наименований: в Пенсильвании, например, были города:
Иденвиль (город-Эдем), Энтерпрейз (предприимчивость), Фридом
(свобода), Фругалити (умеренность), Хармони (гармония), Индепен¬
денс (независимость), Индастри (трудолюбие), Нью-Джерузалем
(Новый Иерусалим), Парадайз (рай), Филадельфия (город братской
любви), Плэзант Юнити (приятный союз), Прогресс, Просперити (пре¬
успевание), Салем (мир). Однако теократия насаждала нравственно¬
религиозный фанатизм, перевоплощая утопизм в крайнюю нетерпи¬
мость. Кровь и насилие присутствовали не только во взаимоотношениях
с индейцами и неграми. Средневековая инквизиторская традиция не
обошла и Новый Свет. Изустный рассказ и документ, дневники поселен-
иев говорят о преследованиях «колдунов и колдуний», а также тех, кто
17 Живописцы-ремесленники выполняли разные работы: красили дома, изготовляли
геральдические гербы, расписывали кареты, лафеты пушек, похоронные дроги, вывески.
В частности, роспись вывесок была весьма важным ремеслом. И на севере, и на юге
вывески часто являли собой, по существу, целые картины. Они всегда отражали дух
времени и долго были единственной возможностью знакомства простолюдина с изобра¬
зительным искусством (см. V. Barker. American Painting. History and Interpre¬
tation. N. Y. 1950).
18 См. главу о теории «явного предначертания» в книге «США: политическая
мысль и история». М. 1976.
19 R. В. N у е. The Unembarrassed Muse, pp. 14—15.
20 См. М. Н а 1 1 о w а у. Heavens on Earth. Utopian Communities in America.
1680—1880. N. Y. 1966.

64
О. Э. Туганова
был заподозрен в пренебрежении к вере или в инакомыслии, о
зловещих ведовских процессах и страшных расправах 21.
Сопротивлением теократии на Севере и феодальному произволу на
Юге был уход на «новые земли», за черту уже сложившихся общин-
В общественном сознании это воплощалось в идеализации героя-одиноч-
ки, живущего в окружении девственной природы. Народная фантазия
как бы создавала для себя обжитые пространства, свободные от прямого
давления теократии и аристократии не только вне, но и в недрах уже
сложившегося общества. В этом отношении важную роль играл юмор.
Размышления Ф. Брет Гарта о юморе в «коротком рассказе» относятся
не только к XIX, но и к XVII—XVIII векам. Брет Гарт отмечает, что
юмор «стал обычным явлением в кабачках, на сборищах, в сельской
лавке и, наконец, на публичных сборищах — в устах ораторов, взбираю¬
щихся на первый попавшийся пень. Споры решались, а политические
принципы иллюстрировались «забавными историями». Юмор проник да¬
же в военные лагеря и на церковную кафедру. И, наконец, в публичную
прессу» 22. Из юмористического рассказа вырос и образ янки. К. Рурк
пересказывает легенды о янки, который предстает в разных обличьях:'
коробейника и морского офицера, мастерового и бродяги, человека,
берущегося за самые разные занятия и всегда в них преуспевающего;
Янки сметлив, грубоват и одновременно чувствителен, хитер, ловок,
острослов23. Комический образ янки, по-видимому, отразил то, какими
колонисты хотели видеть самих себя, если уж им не удалось стать ге¬
роями или безупречными «божьими людьми».
Значительную роль наряду с изустным и записанным рассказом в
американской народной культуре XVIII в. играла музыка. Своего рода
общественным установлением становились распространенные певческие
собрания. С ростом богатства поселенцы обзаводились инструментами
и начали создавать оркестры. В XVII в. в песенных школах обучались
участники как церковных, так и светских хоров. В храмах пели псалмы
и гимны. Некоторые из них в дальнейшем превратились в разновидность
светской музыки. Большим спросом пользовались сборники церковных
гимнов. На мотивы, привезенные из Европы, в том числе псалмов, пи¬
сались новые слова. На Юге же музыка приобрела несколько иной ха¬
рактер, более развлекательный24.
Народная американская культура выявила некоторые свои харак¬
терные особенности уже к концу XVII века. В начале XVIII в. отпочко¬
вание от народной художественной культуры «популярной» было стиму¬
лировано увеличением численности населения, возникновением крупных
поселений и городов, распространением образования, книгопечатания25.
Емкий рынок для культурной продукции создался и в результате роста
среднего сословия, формирования национальной буржуазии2S. В этот
период существовало множество форм, как бы переходных от народной
культуры к профессионализму. Это, в частности, дневники поселенцев и
их повествования о достопримечательных событиях и происшествиях:
капитана Дж. Смита, Дж. Гаммонда, первого губернатора Массачусет¬
са Дж. Уинтропа, У. Брэдфорда, судьи из Массачусетса С. Сьюолла, ма¬
дам Найт, полковника У. Бэрда.
21 «Narratives of the Witchcraft Cases. 1648—1706». Ed. by G. L. Burr. N. Y. 1914.
22 Ф. Врет Гарт. Возникновение «короткого рассказа». «Писатели США о ли¬
тературе», стр. 98.
23 C. R о u г k е. American Humor. A Study of the National Character, N. Y. 1931.
24 Ibid., p. 79.
25 R. B. N у e. The Unembarrassed Muse, p. 2.
26 Формирование буржуазии шло в Америке очень быстро. Маркс говорил, что
«буржуазные производственные отношения, ввезенные туда (в Новый Свет.— О. Т.)
вместе с их носителями, быстро расцвели на почве, на которой недостаток исторической
традиции уравновешивался избытком гумуса» (К- М а р к с и Ф. Э и г е л ь с. Соч,
Т. 13, стр. 42).

Формирование национальной культуры США
65
Особую ветвь образуют гтисьменные рассказы о быте и нравах
индейцев, размышления об их истории и происхождении, повествова¬
ния о сражениях с ними, о пребывании белых в плену у индейцев. В кни¬
гу «Общая история Виргинии, Новой Англии и Летних островов» капи¬
тан Дж. Смит включил романтическую версию своего знакомства с
индейцами, нарисовав образ дочери индейского вождя «принцессы»
Покахонтас. Этот образ прочно вошел в американскую беллетристику и
драматургию. К индейскому «жанру» относится книга Р. Вильямса
«Ключ к американскому языку, или пособие к изучению языка туземцев
части Америки, именуемой Новой Англией, с краткими замечаниями о
нравах, обычаях и верованиях вышеупомянутых туземцев в состоянии
мира и войны, жизни и смерти» (1643 г.). В течение колониального пе¬
риода было опубликовано 500 отчетов о пленении белых индейцами и
освобождении их из плена. Так же, как и в изустном народном творче¬
стве, это были истории искушений и победы христианина-мученика. Они
были наполнены самыми невероятными приключениями и одновременно
отличались сентиментальностью и морализированием 27.
В архитектуре и изобразительном искусстве, как и в литературе,
своего рода переходной (от народного фольклора к «популярной куль¬
туре») формой было творчество самоучек-ремесленников и творчество
любителей. Мы уже говорили о том, что живописец был, по сути дела,
живописцем-маляром. Сама же живопись в собственном смысле этого
слова сводилась почти исключительно к портрету и была в высшей сте¬
пени подражательна, следовала европейским образцам и канонам. Оче¬
видно, что работа полу ремесленников в изобразительном искусстве дала
некоторое количество ярких «примитивов», в основной же своей массе
она была именно ремесленничеством. То же можно сказать и об
обильном потоке версификаторской поэзии. Это были в основном ре¬
лигиозно-дидактические поэмы, медитативная (исполненная размышле¬
ний) лирика, послания, эпитафии. Чаще всего стихотворное творчество
отличалось выспренностью, что соответствовало канонам классицизма.
Талант, высокое художественное мастерство не ставились слишком вы¬
соко. Главным было поучение, служение вере, устремленность к «спасе¬
нию души», а также наличие «добрых намерений» и «польза» 28. Высоко
ценились достоверность и информативность.
Примерно к середине 1720-х годов наблюдаются большие перемены
в жизни колоний: они богатеют, расцветают торговля и судоходство.
Усиливается классовая дифференциация: выделяются плантаторы на
Юге, землевладельцы в голландских колониях, преуспевающие пред¬
приниматели в Новой Англии. Последние захватывают в свои руки конт¬
роль над рыболовством, судостроением, заготовкой и продажей леса.
Большое влияние во всех прибрежных городах приобретают крупные
торговцы. Прогрессу экономики мешала подчиненность иностранной
державе, но еще раньше — тяжелое давление теократической власти в
Новой Англии. Теократия сковывала также развитие общественной мыс¬
ли и художественной культуры.
27 Аннотированную библиографию произведений, написанных индейцами и о них,
см.: A, L. Stensland. Literature by and about the American Indian. Urbana. 1973.
См. также Ю. П. Аверкиева. К истории изучения индейцев в США. «Основные про¬
блемы истории США в американской историографии...».
28 К. Рурк в своей работе о корнях американской культуры цитирует высказывания
Б. Франклина, Дж. Вашингтона, Дж. Адамса, смысл которых в том, что ничто не может
быть признано хорошим или прекрасным, если не имеет пользы; все хорошо и прекрасно
в той мере, в какой оно полезно. Художественная культура признавалась ими необхо¬
димой для зрелого общества, но не нужной в обществе молодом, когда ощущается нуж¬
да в искусствах более практического характера. «Я не дал бы и сикспенса за картину
Рафаэля или за статую Фидия», — заявил Дж. Адамс. Даже Вашингтон, любивший
театр и музыку, высказывал опасения, что страна слишком бедна, чтобы позволить себе
такую «роскошь» (см. С. Rourke. The Roots of American Culture, pp. 2—7).
Б. «Вопросы истории» № 4.

66
О. Э. Туганова
Внутренние тормозы развитию национальной культуры (инерт¬
ность Юга, его зависимость от европейской культуры и давление власти
теократии в Новой Англии) были сломлены в ходе сложного сочетания
различных процессов: борьбы против теократии, против британского
владычества, в результате распространения идей Просвещения (осо¬
бенно английской рационалистической и материалистической филосо¬
фии), а затем и влияния Французской буржуазной революции конца
XVIII века.
Теократия в Новой Англии была основательно расшатана уже в
конце XVII века. О сопротивлении, оказываемом власти и идеологии
теократов, свидетельствовали неодобрительный прием книги К. Мезера
«Чудеса незримого мира» (1693 г.) и публичное покаяние судьи Сьюол-
ла, объявившего, что он совершил ошибку, приняв участие в одном из
ведовских процессов. Ослабила теократию и полученная Массачусетсом
в 1691 г. от метрополии новая хартия, согласно которой религиозный
ценз заменялся имущественным29. В XVIII в. Бостон наводняли памфле¬
ты, обращения, в которых содержались обличения теократии, аргументы
и контраргументы в религиозных спорах, вскрывались злоупотребления
британской власти. В газетах также бурно развивались все эти мотивы
и темы.
Борьба идей шла с большой силой и в высших учебных заведениях.
К середине XVIII в. в колониях функционировали следующие колледжи:
Гарвардский, Йельский, Вильяма и Мэри, Принстонский, Пенсильван¬
ский, Колумбийский, Рутжерский, Брауновский, Дартмутский, Хэмден-
Сидней. В этих колледжах, значительная часть которых была создана
духовенством, преподавали математику, астрономию, физику, геогра¬
фию и другие естественнонаучные дисциплины. Вообще занятие естест¬
венными науками было широко распространено в американских коло¬
ниях XVIII века. Великой фигурой американской науки стал
Б. Франклин. Но, кроме того, были известны имена К. Колдена —
ботаника, философа, математика, медика; Д. Риттенхауза — астронома;
Дж. Моргана — основателя медицинского образования в Америке; бота¬
ников Дж. Бартрама и У. Бэрда И; орнитологов Дж. Одюбона и
А. Вильсона; медика, ботаника, физика, астронома, картографа Д. Мит¬
челла; медика, ботаника, агронома' Дж. Лайнинга; зоолога и ботаника
Дж. Лоусона; М. Кэтсби — автора «Естественной истории Каролины»;
А. Гардена — ботаника и зоолога. Занятия естественными науками не
считались противоречащими религии, и примечательно, что столп теок¬
ратии К. Мезер был членом Королевского общества, признавал систему
Коперника и выступал за введение прививок против оспы. Однако
распространение образования, изучение естественных наук вели к
уменьшению числа приверженцев догматически-религиозных взглядов.
Даже в строгом Гарвардском колледже в 1724 г. К. Мезера не выбрали
на пост президента, предпочтя ему менее догматичного Б. Уодсуорта, и
это учебное заведение все явственнее склонялось к умеренной линии30.
К середине XVIII в. был нанесен повсеместно решительный удар гос¬
подству религиозных догматов, и светские, особенно общественно¬
гражданские, интересы начинают занимать ведущее положение в духов¬
ной жизни общества.
Для середины и особенно второй половины XVIII в. стало характер¬
ным широкое распространение грамотности, печатной продукции и чте¬
ния. Начиная с конца XVII в. возникают типографии, открываются
книжные магазины и библиотеки. К 70-м годам XVIII в. в Бостоне, на¬
пример, было 50 книжных магазинов, в Филадельфии и Нью-Йорке—*.
28 Об эпизодах борьбы против теократии и о движении «Великого пробуждения»
см. Г. Ап те к ер. Указ. соч.
30 Th. J. Wer ten baker. The Golden Age of Colonial Culture, p. 18.

Формирование национальной культуры США
67
свыше 30. В 1754 г. возникла первая публичная библиотека в Нью-Йор¬
ке, а в 1756 г.— в Бостоне. Создание «Библиотечного общества Фила¬
дельфии» способствовало интенсивному росту библиотек в колониях.
В 1745—1763 гг. их было основано не менее 17, причем одна треть — в
самой Пенсильвании. «Чарлстонское библиотечное общество», учреж¬
денное в 1748 г., стало центром культурной жизни Каролины 31.
Из Англии пришла и быстро завоевала популярность дешевая кни¬
га. Очень распространены были альманахи. К концу XVIII в. в Нью-
Йорке, Бостоне, Филадельфии и большинстве других крупных городов
имелось по меньшей мере две-три серии альманахов. Знаменитый «Аль¬
манах простака Ричарда» («Poor Richard’s Almanac») Б. Франклина
начал выходить в 1733 г. (и издавался в течение 25 лет при среднем
годичном тираже в 10 тыс. экземпляров) 32.
Газеты в Америке увидели свет в 1704 г.— тогда начала выходить
бостонская «News Letter», консервативная по своей ориентации.
В 1719 г. вышел первый номер также консервативной «Boston Gazett»,
а в 1721 г. родился первый орган оппозиции — «New England Courant»,
издававшейся Дж. Франклином, сводным братом Б. Франклина, кото¬
рый собрал вокруг себя группу молодых эссеистов и остроумцев, окре¬
стивших себя членами «Адского клуба» и начавших атаку на чопорных
властителей в Бостоне. Этот орган сыграл большую роль в развитии
ранней просветительской журналистики. В противовес «New England
Gourant» с 1727 г. стала выходить «респектабельная» газета «New
England Weekly Journal». На юге печатались «Maryland Gazette»,
«Virginia Gazette», «South Carolina Gazette». К 1765 г. в колониях
имелось уже 43 газеты, по большей части еженедельных. Почти полови¬
на приходилась на Новую Англию33. В XVIII в. увидели свет журналы
«American Mercury», «Philadelphia Minerva», «Pennsylvania Magazine»,
«Massachusetts Magazine», «New York Magazine», «American Moral and
Sentimental Magazine», которые публиковали литературные произведе¬
ния, помещали рисунки и гравюры. Б. Франклин в 1741 г. начал издавать
«General Magazine and Historical Chronicle For All the British
Plantations in America». Это было первое издание, предназначенное для
всех колоний: журнал перепечатывал материалы не из английских, а
американских газет и журналов разных колоний.
Альманахи, календари, газеты, журналы заняли заметное место в
народном чтении. Существовал также жанр своего рода поэтического
журнализма, или журналистской поэзии. Это был так называемый
бродсайд — листок с напечатанными на одной стороне (бродсайд не¬
редко вывешивался) стихами 34.
С 1720-х— 1730-х годов в Северной Америке выделяются культур¬
ные центры, отличавшиеся своими особенностями. Бостон — самое серд¬
це Новой Англии — стал приобретать светский и космополитический
характер. В Филадельфии процветали (вплоть до конца XVIII в.)
поэзия, коллекционирование картин, научная, образовательная и изда¬
тельская деятельность. На Юге центрами культурной жизни стали
Чарлстон и Вильямсбург.
Уже в XVIII в. можно говорить не только о народной культуре
негров, но и о появлении переходных форм, ведущих к культуре профес¬
сиональной. Негров обучали ремеслам, в том числе и художественным.
31 R. В. Nye. The Unembarrassed Muse, p. 23; С. Rourke. The Roots of Ameri¬
can Culture, p. 4; Th. J. W e r t e n b a k e r. The Golden Age of American Culture, pp. 44,
69—71, 140.
32 J. Wiley and Sons. The First One Hundred and Fifty Years. N. Y. 1957;
W. Char vat. Literary Publishing in America. 1790—1850. N. Y. 4959.
38 «История американской литературы». Т. I, стр. 49; В. Пар рингтон.
Указ. соч., стр. 184—185; С. Rourke. The Roots of American Culture, p. 40^
34 Cm. O. Winslow. American Boadside Verse. New Haven. 1930.

68
О. Э. Туганова
Они сочиняли музыку и стихи для белых хозяев. С 40-х годов XVIII в.
появляется письменная литература афро-американцев: произведения
JI. Терри (1746 г.), Ю. Хаммона (1760 г.), Б. Хаммона (1760 г.).
Ф. Уитли (1773 г.), Г. Васса (1789 г.). Эти произведения по форме,
а также по мировосприятию, особенно религиозному, были во власти
веровании, представлений и канонов белых — в противоположность на¬
родному негритянскому творчеству35.
Для американской культуры второй половины XVIII в. характерно
разнообразие мыслей, идей, образов, форм. Совершается отход от зако¬
стенелого классицизма с присущей ему прямолинейностью, жесткостью
линий и форм. Это проявлялось в архитектуре, интерьере, изобрази¬
тельном искусстве. Вошли в обычай роспись потолков, стен, дверей и
резьба по дереву в качестве украшения интерьера домов, обои в готи¬
ческом и китайском стиле. Рос спрос на дорогую мебель, на изделия из
серебра. В интерьере получает распространение стиль рококо36. Возни¬
кают школы живописи и разрисовки стекла, появляются первые собра¬
ния картин (этим особенно славилась Филадельфия), доступные, прав¬
да, только узкому кругу людей, близких к коллекционерам. Становятся
традицией ассамблеи музыки и танцев, в том числе и в Бостоне. Воз¬
никает театральная живопись37.
Изменения в стиле жизни повлияли на изобразительное искусство.
Жанры картин разнообразились. Развивались пастель и миниатюры,
жанр группового портрета; появились фигуры, вписанные в
пейзаж, картины-анекдоты, картины на библейские и античные мифоло¬
гические сюжеты, содержавшие какое-либо моральное поучение. В коло¬
ниях занимаются изобразительным искусством уже не только ремеслен¬
ники-самоучки и любители, но и профессионалы-художники. Широкую
известность приобрело творчество подлинно талантливых мастеров, та¬
ких. как Р. Фик, Б. Уэст, Дж. С. Копли 38.
Как уже отмечалось, для литературы XVIII в. были характерны
мотивы и традиции изустного рассказа и вместе с тем дидактичность
и назидательность, нередко в весьма сентиментальной форме. Такими
были, в частности, книжки для воскресных школ, которые обычно были
небольшого формата и поэтому именовались «маленькими книжками» 39.
В них содержались рассказы об алчных лендлордах, о людях, попавших
в долговую кабалу, о беглых кабальных работниках, о судах над
несостоятельными должниками, о бедности, болезнях, пьянстве, азарт¬
ных играх, проституции, тюрьме, самоубийствах, о женщинах, становив¬
шихся единственной опорой семьи 40. Эти сюжеты отражали реальные
проблемы, социальные болезни американского общества. Касаясь вопро¬
са о сентиментализме в статье «Социалистический гуманизм и вторая
культура», американские марксисты Г. Лерой и У. Бейтц пишут: «Даже
в период революционного возвышения капитализма чуткие люди реаги¬
ровали на издержки социальных преобразований, испытывая чувство
раздражения и возмущения. Торговлю рабами, например, или истребле¬
ние индейцев в нашей стране невозможно было просто списать со сче¬
тов, изобразив их в качестве неизбежных явлений, сопутствующих про¬
грессирующей социальной системе». Авторы определяют сентименталь¬
35 См. «The В1яск American Writer». Ed. by C. W. E. Bigsby. Vol. II (Poetry and
Drama). Baltimore. 1969, pp. 41—43; «The Poems of Phyllis Wheatley». Ed. by J. D. Ma¬
son. Jr. Shape! Hill. 1966, p. 33; «Негритянская поэзия США». М. 1971.
36 V. В а г к е г. Op. cit., pp. 70—81, 177, 178.
37 Ibid., pp. 86, 97, 98, 128, 192.
38 Ibid., pp. 170—176.
39 См. G. A. Schneider. Millions of Moral Little Books; Sunday School Books in
Their Popular Context. «New Dimensions in Popular Culture». Bowling Gre,en. 1972.
40 Cm. L. D. Los he. The Early American Novel. N. Y. 1902; H. Brown. The Sen¬
timental Novel in America. Durham. 1940; A. Co wie. The Rise of the American Novel.
N. Y. 1948.

Формирование национальной культуры США
69
ность как «потворство возвышенным мыслям при одновременном
нежелании или неумении видеть условия, которые должны быть созда¬
ны, чтобы эти возвышенные мысли были связаны с реальностью... Все
формы буржуазного гуманизма отмечены такого рода сентименталь¬
ностью» 41.
Рядом с дидактикой и сентиментальностью в литературе и искусст¬
ве продолжало существовать героическое, сенсационное, звучали моти¬
вы насилия, изображалось сумеречное состояние души, присутствовала
атмосфера ужаса. В так называемых готических романах повторялась
одна и та же тема: безысходное отчаяние, моральная деградация, на¬
силие.
В народной культуре жизненные ситуации и образы противостояли
(большей частью неосознанно) дидактико-сентименталистским и готиче¬
ским мотивам. Особенно животворным оставалось юмористическое на¬
чало. Юмор сбивал безмерную возвышенность, ходульность, помогал
скрашивать суровую жизнь. (Однако он также был сентиментален да
к тому же преисполнен умиления перед всем подлинно американским.)
Важными чертами американской культуры XVIII в. были просвети¬
тельство и высокий уровень самодеятельности американского населе¬
ния. Просветительство на основе религии воплотилось, в частности,
в воскресных школах, которые были заимствованы из Англии. Они спо¬
собствовали распространению грамотности, библиотек, развитию книго¬
печатания. Но существовало просветительство и в светском варианте.
Примером является «Хунта» (или «Клуб кожаных фартуков»), которая
была основана молодым Б. Франклином в 1728 г. в Филадельфии. Это
было сообщество молодых ремесленников, подмастерьев, торговцев, ко¬
торые ставили целью самообразование и пропаганду полезных идей и
знаний. Члены общества заявляли, что они стремятся «быть полезными
человечеству, своей стране, своим друзьям, самим себе», и давали клят¬
ву верности «истине ради нее самой» и «любви ко всем людям, незави¬
симо от их мнений или религиозных убеждений». Из этой «Хунты» обра¬
зовалось в 1769 г. Американское философское общество. Его первым
президентом стал Б. Франклин, а в конце XVIII в. его возглавлял
Т. Джефферсон 42. В канун революции в Вильямсбурге (Виргиния) воз¬
никло «Общество поощрения полезных знаний».
Распространение библиотек, книгопечатания, образования способст¬
вовало ознакомлению с западноевропейскими философскими политиче¬
скими учениями. Образованные американцы читали не только греческих
и римских классиков, религиозную литературу, естественнонаучные
книги и европейские романы, но и произведения Вольтера, Монтескье,
Руссо, что особенно важно с точки зрения созревания идейных предпо¬
сылок войны за независимость 43.
С приближением революционной бури изменилось соотношение раз¬
личных элементов внутри американской культуры. Ее наполнили пат¬
риотические идеи, политическая мысль и политические страсти. Разви¬
вается сатира, направленная против британских властей и колониаль¬
ных порядков (в первую очередь в сочинениях Дж, Трамбула и
Ь. Франклина). Боевой характер приобрели бродсайды. Ни один акт
английского парламента и короны, ни одно распоряжение министерства
торговли не обходились бе'з протеста колонистов, который часто выра¬
жался в форме баллад. Бродсайды с торжеством отмечали победы аме¬
риканцев в сражениях с англичанами и оплакивали павших героев, по¬
п G. Leroy and U. Beitz. Socialist Humanism and Second Culture. «Political
Affairs». Vol. L. № 4, \pril 1971, p. 23.
42 Г. H. С ев ост ь я н о в, А. И. Уткин. Томас Джефферсон. М. 1976, стр. 245.
43 См. В. В. Со грин.- К идейным истокам войны за независимость. «Вопросы
истории», 1975, JVe 9-

70
О, Эг Туганова
ражения, отступления и измены. И гравюры стали приобретать все
более пропагандистский характер. К такого рода произведениям отно^
сятся «Бостонская резня» (1770 г.) и «Битва при Чарлстоне» (1775 г.),
которые печатались и в периодических изданиях, например, в «Penn¬
sylvania Magazine».
В период освободительной войны в американском фольклоре воз¬
никла традиция патриотических народных баллад. Широкую извест¬
ность получила «Баллада о Натане Гейле». Органической частью народ¬
ного американского творчества стали юмористические частушки «Янки
Дудл». К окончанию войны за независимость сложилась хорошо разви¬
тая светская музыка. Широко распространенные песенные сборники
включали патриотические и политические песни, баллады, гимны, игро¬
вые песни.
Во время войны родились новые жанры литературы: патриотиче¬
ская приключенческая повесть, близкая по своему характеру к роману,
патриотические пьесы (среди них — «Битва при Банкер-хилле»
(1776 г.) и «Смерть генерала Монтгомери» (1778 г.) X. Г. Брэкенрид-
жа). Усиливается интерес к реалистическому изображению действитель¬
ности. Новый стимул получают сатирические жанры.
Морализаторская функция художественных произведений сохрани¬
лась и в XVIII веке 44. Но с первой половины XVIII в. все большее зна¬
чение приобретает эстетическая сторона: художественное видение мира
и художественное мастерство. Во второй половине XVIII в. сформиро¬
валось светское морализирование, построенное на основе кодекса
буржуазной морали, апеллирующей к целесообразности, «здравому
смыслу», просвещению, разуму, к стимулу обогащения, что противопо¬
ставляется религиозной догме. Это нашло свое выражение, в частности,
в «Автобиографии» Б. Франклина 45 и во многих его эссе. «Советы моло¬
дому торговцу», подписанные «Старый торговец», Франклин начинает
знаменитыми словами: «Помни, что время — деньги»46. Буржуазная свет¬
ская мораль второй половины XVIII в., видоизменив пуританскую мо¬
раль первых поселенцев, взяла ее на свое вооружение.
Рационалистическое обоснование морали в общественной мысли
было одним из предвестников того, что молодая буржуазия приступа¬
ет к решающему сражению за свое господство. Брожения, подготовка к
битвам и сами битвы революционного периода в Америке способствова¬
ли распространению и рационалистической философии и одновременно
романтизма, внезапно нахлынувшего из Европы. В Старом Свете
романтизм и связанное с ним воспевание природы, всего живого и
«естественного», идеализация жизни на природе знаменовали собой
стремление к освобождению человеческой личности, к разрыву феодаль¬
но-крепостнических и сословных пут. Эти мотивы стали близки
предреволюционной и послереволюционной Америке. Романтизм воспри¬
нял первый выдающийся американский поэт Ф. Френо, а также такие
видные литераторы, как Г. Кревекер и Ч, Б. Браун47. У Френо таинст¬
венные и страшные образы в духе «готической» романтики предвосхи¬
44 Она сохранилась не только в литературе и песенном творчестве, но н в изобра¬
зительном искусстве. Знаменитый американский художник Б. Уэст, работая во время
войны за независимость в Лондоне, выпустил в своей мастерской-фабрике примерно
3 тыс. картин, которые сопровождались написанными им самим нравоучительными по¬
яснениями (V. Barker. Op. cit.).
46 «Works of the Late Dr. Benjamin Franklin Consisting of His Life Written by Him¬
self, Together with Essays, Humorous, Moral and Literary, Chiefly in the Manner of the
Spectator». Vols I—II. L. 1806.
46 Ibid. Vol. II, p. 33.
47 См. «Письма американского фермера» Г. Кревекера (1782 г.). В этом произве¬
дении развиваются взгляды (свойственные некоторой части французских просветите¬
лей) на американскую республику как на воплощение руссоистской мечты (Н. Creve-
coeur. Op, cit.).

Формирование национальной культуры США
71
щают фантастические видения С. Колриджа и Э. По. Особенно привер¬
жен был этой манере Браун, принадлежавший к послереволюционному
поколению американских литераторов.
После войны за независимость произошли новые и значительные
изменения в общественной жизни и культуре, предпосылки которых
вызревали уже в течение долгого времени. Национальные черты амери¬
канской культуры выявляются со все большей силой. Острие критики
теперь направлено не только против англичан, но и против язв самого
американского общества; общественную мысль и художественную куль¬
туру все больше притягают внутренние конфликты. Линия утверждения
и обогащения в послереволюционный период самобытной американской
культуры (вплоть до наивного стремления отрицать вопреки очевидно¬
сти европейское влияние и утвердить и обосновать свою «исключитель¬
ность») проявляется решительно во всех областях.
В области живописи в революционный период — с 1775 г.— начина¬
ет работать М. Прэтт, который был известным портретистом, но особен¬
но прославился своими картинами-вывесками 48. Героический пафос силь¬
нее всего отразился в исторической живописи Дж. Трамбулла, создав¬
шего, в частности, серию картин, изображавших эпизоды войны за неза¬
висимость и реалистически запечатлевших образы ее героев. Ярко вы¬
раженный национальный характер имело творчество Ч. У. Пиля,
разностороннего художника и ученого, основателя пенсильванской
Академии художеств и естественноисторического музея. На его творче¬
ство большое влияние оказало наследие бесхитростных «лимнеров»
(полуремесленников-самоучек) колониального периода; он сыграл осо¬
бенно важную роль в утверждении национальной американской тради¬
ции в изобразительном искусстве. Наконец, в портретах Г. Стюарта
проходит вся Америка послереволюционного периода. Налицо, таким
образом, расцвет национального профессионального изобразительного
искусства (хотя и творчество художников-«примитивистов» все еще не
заглохло) 49.
Послереволюционный период внес большие изменения в архитек¬
турный стиль Америки, где в отличие от других сфер художественной
культуры начался расцвет классицизма. Ведущим его мастером,
воплотившим «неповторимо оригинальные национальные качества»50,
был Т. Джефферсон, талантливый зодчий, стремившийся внести в на¬
циональную архитектуру традиции античной классики51. Джефферсон
сменил пуританский аскетизм строений колониальной эпохи «героизи¬
рованной», торжественно монументальной архитектурой. Этот стиль
стал в начале XIX в. преобладающим.
С последней четверти XVIII в. начинает свое национальное станов¬
ление американский театр. В 1787 г. состоялось первое представление
пьесы «Контраст», написанной Р. Тайлером. Это была комедия нравов
в духе Шеридана, она высмеивала увлечение иностранщиной и утвер¬
ждала преимущества национального, американского, поднимала и идеа¬
лизировала образ американца. В этой комедии полковник Мэнли,
идеальный американец, противопоставлен Биллю Димплю, англизи¬
рованному хлыщу. В этой же комедии комический образ янки впервые
появился на сцене
Национальный характер был ярко выражен в «минстрел-шоу» —
комическом музыкальном произведении, ведущем начало от негритян¬
ского народного творчества. В нем изображалась ложная картина яко¬
бы патриархальной жизни рабов. Негр здесь, как правило, был
4в V. Barker. Op. cit., pp. 222—224; A. Д. Чегодаев. Указ. соч., стр. 15.
49 А. Д. Ч е г о д а е в. Указ. соч., стр. 19—24.
80 Там же, стр. 17.
61 См. также Г. Н. С е в о с т ь я н о в, А. И. Уткин. Указ. соч., стр. 154, 226, 349.
52 См. С. R о и г k е. American Humor, pp. 3—9.

72
О. Э. Туганова
беззаботной и шутовской фигурой. Музыка «минстрел-шоу» сыграла
большую роль в развитии американского мюзикла новейшего вре¬
мени 53.
Продолжалась традиция грандиозных и сенсационных зрелищ
(в частности, этим отличались в XVII и в XVIII вв. постановки шекспи¬
ровских пьес). Ими отмечались победы в войне за независимость.
В 1793 г. в Бостоне игралась пьеса «Битва при Банкер-хилле»; в ней
участвовали войска, воспроизводилась ружейная и артиллерийская
стрельба, вспыхивали пожары, а все зрелище заканчивалось грандиоз¬
ным парадом. В том же году в Чарлстоне была поставлена «Буря* по
Шекспиру, в которой самым натуральным образом воспроизводилась
буря на море, гибель флота, в колеснице из раковин моллюсков мчался
по морю Нептун. В 1796 г. зрелище «Апофеоз Франклина», поставлен¬
ное в Чарлстоне, изображало реку Стикс, Храм Памяти, восшествие
Франклина на Елисейские поля. С особенным восторгом воспринима¬
лись дикие, экстравагантные сцены54.
Молодая республика праздновала свою победу и вместе с тем
обнаруживала собственные социальные болезни. После революции мо¬
тив народного единения очень скоро уступил место настроениям, свя¬
занным с обострением социальных противоречий. Аграрные движения и
развитие капитализма, конфликт между промышленниками и сельскими
хозяевами, борьба между федералистами и демократами, экономический
кризис, демократические движения 80-х годов XVIII в., и в том числе
восстание Д. Шейса, борьба сторонников и противников Французской
революции, столкновение влияний английского либерализма и фран¬
цузского романтизма — все это отразилось в художественной культуре.
Борьба между федералистами и демократами нашла свое отраже¬
ние в подъеме поэтического творчества, в том числе и сатирического
характера. На стороне демократов был участник двух революций —
американской и французской—поэт Френо. Он воспел их как преддве¬
рие к «всемирной демократической революции». Широко известны его
ода «Боже, спаси права человека» (1791 г.) и стихотворение «О ложных
системах правления» (1793 г.), в которых автор выступает как деист и
поборник естественных прав человека. Своими сатирическими стихотво¬
рениями Френо разил англичан, а после победы революции — предста¬
вителей имущих классов, федералистов. В некоторых своих произведе¬
ниях он ведет повествование от имени рядового солдата Питера Слен-
дера, отдавшего все ради свободы и забытого всеми после победы.
К имени «Питер Слендер» Френо добавлял «один из скотоподобной
массы» 55. Видным представителем революционного крыла американско¬
го Просвещения был также поэт Д. Барло (который порвал с «харт¬
фордскими остроумцами»56 и перешел на демократические позиции).
53 C. W i 11 k e. Tambo and Bones: A History of the American Minstrel. N. Y. t93Ch
H. Nathan. Dan Emmet and Early American Ministrelsy. Norman. 1961; C. Rourke.
American Humor.
54 Cm. R. B. N у e. The Unembarrassed Muse, pp. 167, 182, 183, 188.
55 Cm. Ph. F г e n e a u. Poems. Vol. 1. Princeton. 1902.
56 «Хартфордские остроумцы» (по названию города в штате Коннектикут) — кру¬
жок антидемократической сатирической поэзии. Это были образованные литераторы,
по профессии юристы, священники, коммерсанты, тесно связанные по своему имущест¬
венному и общественному положению с консервативными кругами буржуазии. Наиболее
значительные среди «хартфордских остроумцев»: Дж. Трамбул, Тимоти Дуайт, Теодор
Дуайт, Д. Барло, Л. Хопкинс, Д. Хэмфрис, Р. Олсоп. В годы войны за независимость
«хартфордские остроумцы» участвовали в борьбе против англичан. По окончании войны
они все, за исключением Барло, выступили против демократического движения. Главным
объектом их ненависти была «толпа», а также «французское безбожие». Большая часть
политических сатир создавалась «хартфордскими остроумцами» совместно. Наиболее
крупными их произведениями были «Анархиада», «Эхо» и «Политическая теплица»
(« i he Anarchiad, a Poem on the Restoration of Chaos and Substantial Night», «The Echo»,
«The Political Greenhouse») (см. В. Паррингтон. Указ. соч., стр. 444—446).

Формирование национальной культуры США
73
Барло видел себя «гражданином мира» и в своей поэзии защищал
естественные права человека.
К началу XIX в. формируется жанр так называемой разоблачи¬
тельной литературы. Она ярко рисует социальные язвы американского
общества, приписывая их, впрочем, лишь городскому образу жизни.
Городской житель изображается ущербным и несовершенным по сравне¬
нию с «простым» и мудрым, нравственным сельским жителем. В сенти¬
ментально-романтическом свете преподносятся жизнь на природе и сама
природа. «Божья страна», «великая утопия» оказались нереализован¬
ной и нереализуемой мечтой, однако демократическая общественность
упорно не хотела от нее отказываться. Пасторальный идеал, присущий
сознанию первых поселенцев, покинувших жизнь в городах Старого
Света, был подкреплен теперь влиянием физиократов, призывавших
к возвращению человека в «естественное состояние». Идеи физиократов
воспринял в своем политическом учении Т. Джефферсон. В конкретном
историческом контексте сельский идеал и воспевание природы отразили
в американской литературе борьбу между промышленниками и сельски¬
ми хозяевами, начавшуюся в 80-е годы XVIII века.
Идеал сельской пасторали прочно укоренился в национальном са¬
мосознании американцев и соответственно в американской художествен¬
ной культуре. С течением времени он приобрел сложные напластования
и стал весьма многозначным, Тема сельской пасторали, переплетаю¬
щаяся с социал-утопистским протестом, сохраняет и поныне свой демо¬
кратизм. Но идеал сельской жизни и идеализация простого сельского
люда или жителя маленького городка, противопоставление этой жизни
большим городам и городским интеллектуалам стали впоследствии так¬
же излюбленными мотивами социальной демагогии правых и ультра¬
правых.
Своеобразной, специфически американской вариацией «сельской
пасторали» была в XVIII в. идеализация образа жизни индейцев. Это
выражено, например, в стихотворении Френо «Индейское кладбище»,
в произведениях Кревекера. В двенадцатом письме «американского фер¬
мера» (1782 г.) он горько жалуется на бедствия, обрушившиеся на
людей в результате конфликта с метрополией, и начавшиеся военные
действия. Он заявляет, что не может стать ни на одну, ни на другую
сторону, задумывает бежать к индейцам, чтобы обрести мир и покой це¬
ной отказа от благ цивилизации.
Хотя долго еще сохраняли свою силу утопистские веяния, вместе с
тем начинается и реалистически-сатирическое анатомирование амери¬
канского буржуазного общества, молодого, но уже обнаруживающего
острые противоречия, лицемерие, продажность политиканов, насилие и
еще раз насилие. Примером такой реалистической сатиры является
роман X. Брэкенриджа «Современное рыцарство, или Приключения
капитана Джона Фарраго и Тига О’Ригана, его слуги» (первая часть
вышла в 1792 г., вторая — в начале XIX века). Здесь дана широкая
панорама американской жизни: «медвежьи углы» на границе (без
традиционного умиления жизнью «на природе», в «естественном» состоя¬
нии), конгресс, колледж, школа, суд, газета, духовенство, сектанты,
трактиры, ярмарка, скачки, дуэли, избирательная кампания. В романе
высмеиваются неотесанные и невежественные кандидаты, гоняющиеся
за теплыми местечками, городские торгаши, члены конгресса. Брэкен-
ридж открыто критиковал рабовладение, спекуляцию землями, злоупо¬
требления на выборах, грубую власть денежного мешка. В его книге
множество новых образцов, присущих буржуазному укладу жизни и
буржуазному политическому механизму57.
57 Заметим, что позиция Брэкенриджа двойственна. Капитан Фарраго воплощает
просвещенный разум; его слуга — ирландец Тиг О’Риган — невежественный и тщеслав¬
ный человек. (Противники демократов постоянно изображали ирландцев как «главных

74
О. Э. Туганова
Критическое отношение к социально-классовым основам американ¬
ского общества становится все сильнее. В среде образованных амери¬
канцев крепнет осуждение рабовладельческой системы. Впервые оно
прозвучало в американской литературе примерно спустя сто лет после
того, как в Новый Свет были ввезены рабы. В 1700 г. появился памфлет
Сьюолла «Продажа Иосифа» — первое антирабовладельческое произ¬
ведение (Сьюолл предложил заменить рабский труд трудом белых слуг,
закрепленных на определенный срок). Распространение Просвещения
кристаллизовало антирабовладельческие убеждения. Б. Франклин
в 1790 г. написал притчу, в которой обличал рабство58. Высказывался
против рабства Т. Джефферсон, хотя он не предлагал быстрого н
радикального решения этого вопроса. Рабовладение осуждали в своих
произведениях Френо, Кревекер, Брэкенридж и другие. Уже в XVIII в.
были заложены основы того резкого раскола в политике по негритян¬
скому вопросу, который в полной мере выявился к середине XIX в. и
достиг своей кульминации во время гражданской войны.
На протяжении XVIII в. в американской культуре наблюдается зна¬
чительная трансформация идей и форм, происходит становление нацио¬
нальной культуры со всеми ее основными позитивными и ущербными чер¬
тами, связанными со складывающимся в США общественным сознанием,
общественной мыслью и образом жизни и отражающими нарастающие
социально-классовые противоречия. Уже в этот период обнаруживается
противоборство буржуазной культуры, самодовольной и маскирующей
социальные контрасты, и демократической культуры, беспокойной, не¬
годующей, борющейся, ищущей, неизменно связанной с прогрессивными
общественными движениями и широкими трудящимися массами.
смутьянов» в Америке.) Так же двойственна позиция и Т. Джефферсона, опасавшегося
как честолюбивых устремлений аристократов, так и «черни», одурачиваемой и эксплуа¬
тируемой демагогами — орудиями аристократии.
58 «Works of the Late Dr. Benjamin Franklin...», pp. 96—101,

КУЛЬТУРА ВОЗРОЖДЕНИЯ: ВОПРОСЫ СОДЕРЖАНИЯ,
ЭВОЛЮЦИИ, ПЕРИОДИЗАЦИИ
С. М. Стам
Едва ли когда-нибудь после эпо^и Рисорджименто, со времен геро¬
ической борьбы итальянского народа против иноземных и отечественных
феодальных поработителей, за объединение своей родины культура Воз¬
рождения привлекала к себе столько внимания, как ныне. Даже время
Я. Буркхардта не породило такого потока исследований различных сто¬
рон Ренессанса, каким отмечено послевоенное тридцатилетие, И это пос¬
ле того, как в течение почти 80 лет, особенно в первой половине XX в.
и более всего в 20-е и 30-е годы, в период между двумя мировыми вой¬
нами, клерикалы и реакционеры самых различных толков на все лады
доказывали и неоригинальность Ренессанса и его полную зависимость
от идеологии католицизма, от философии Фомы Аквинского — вообще
его зависимость от средневековья, в котором он будто бы полностью
растворяется, так что еще вопрос, существовал ли он на самом деле.
Доказывался и сервилизм Возрождения в отношении церкви и владык
мира сего, при чьих дворах оно будто бы выросло и воспиталось. Ут¬
верждалось, что своим увлечением античностью гуманисты будто бы
затормозили складывание национальных культур европейских народов,
а разрушением христианской морали способствовали воцарению без¬
нравственности. Провозглашалось, что творцы этой великой культуры
были своекорыстными политиканами или холодными эгоистами, живши¬
ми лишь цеховыми интересами узкого круга интеллектуальной элиты,
чуждыми народу и глубоко равнодушными к его страданиям, к соци¬
альным проблемам вообще. Наконец, неотомисты даже силились дока¬
зать, что в сравнении с высокой культурой средневековья, с великолеп¬
ной стройностью схоластики Возрождение не только не дало ничего но¬
вого, но явилось шагом назад, не больше не меньше, как «великим вы¬
рождением».
Как ни фантастичны, как ни дики подобные суждения, для историка
в них нет ничего невероятного. Возрождение было вызвано к жизни
революционной эпохой и само означало глубочайший революционный
сдвиг в сознании человечества Естественно, что в периоды реакции —
феодально-католической, дворянско-романтической, буржуазно-импери¬
алистической— оно становилось объектом ненависти и злобных напа¬
док. Не удивительно, что такого рода «интерпретации» в стане совре¬
менного обскурантизма не иссякают и поныне. Но в том-то и дело, что
наше время — это не только эпоха нарастающего развала всей системы
буржуазного господства и кризиса буржуазного общественного и исто¬
рического сознания, но также время бурного подъема освободительного
движения народов, нарастающего влияния передовых идей. Вот почему
сегодня, по меткому выражению И. Н. Голенищева-Кутузова, мода на
1 См. К. МарксиФ. Энгельс. Соч. Т. 20, стр. 346—347.

76
С. М. Стам
«немодность» Возрождения все больше выходит из моды 2, а равнодуш¬
ное и пренебрежительное отношение к Ренессансу сменяется растущим
интересом к нему, стремлением понять поразительный феномен Возрож¬
дения, тот источник силы, который делает культурное наследие этой
давней эпохи живым и насущно нужным людям и в наше время. Пусть
далеко не всегда эти попытки достигают цели, тем более во всей полно¬
те, пусть еще нет недостатка в заблуждениях, доминирующая тенденция
не подлежит сомнению. Возрастающий в разных странах поток работ
по истории Ренессанса, усиление в нем здравых, более объективных
тенденций — это веление времени, отражение великих революционных
сдвигов современности, свидетельство могучего воздействия идей марк¬
сизма-ленинизма — самой передовой идеологии нашей эпохи.
Для советской исторической науки глубокое осмысление культуры
Возрождения — ее социальных истоков, идейного содержания, ритма
развития, внутренних противоречий, ее силы и слабости — задача тем
более неотложная, что она имеет не только историческое, но вместе с
тем и немалое культурно-созидательное значение. На заре нашей рево¬
люции В. И. Ленин в непримиримой борьбе с нигилистически-вульгари-
заторскими пролеткультовцами, призывавшими отбросить культурные
достижения прошлого, неустанно проводил мысль, что новая, социали¬
стическая культура может быть создана только на основе овладения
всеми культурными богатствами, выработанными человечеством, на ос¬
нове их критической переработки и переосмысления в новом, высшем
синтезе3. Ибо социалистический пролетариат, прокладывающий дорогу
к светлому будущему всего человечества, является единственным закон¬
ным, историей призванным наследником всех сокровищ человеческой
культуры. Из этого ленинского понимания задач рабочего класса в со¬
зидании новой культуры и его отношения к культурному наследию
прошлого исходит Программа КПСС, определяя пути формирования об¬
щенародной, общечеловеческой культуры коммунистического общества,
которая, «вбирая в себя и развивая все лучшее, что создано мировой
культурой, явится новой, высшей ступенью в культурном развитии че¬
ловечества» 4. Это снова и снова ставит перед нами грандиозную задачу,
выдвинутую Лениным: овладеть, то есть с научных, марксистских пози¬
ций во всей глубине осмыслить и переработать оставленное веками
культурное богатство, и, отбросив все ограниченное, классово-своекоры¬
стное, принижающее человека, извлечь, раскрыть и развить на новой
основе все то наиболее человеческое, что содержится в этом великом
наследии.
В культурном творчестве прошедших времен едва ли какая-нибудь
еще историческая эпоха значила для последующего культурного про¬
гресса больше, оставила след более неизгладимый и более плодотвор¬
ный, чем Возрождение. Естественно поэтому, что глубокое марксистско-
ленинское осмысление вопросов природы и динамики культуры Возро¬
ждения и направлявшей ее идеологии гуманизма — насущно необходи¬
мая задача. Тем более что, как бы ни пыталась буржуазная мысль под
воздействием новых сил и новых веяний революционной современности
оценить достижения эпохи Ренессанса, оставаясь идеалистической, она
постоянно возвращается к чуть обновленным старым заблуждениям.
Острая идеологическая борьба вокруг наследия Возрождения остается
ведущей чертой научного развития в этой области. Для марксистской
мысли защита исторической правды в отношении культуры Возрожде¬
ния тем важнее, что ценности этой культуры и поныне остаются вели¬
ким свидетельством творческой силы реалистического искусства и могу¬
2 См. И. Н. Голенищев-Кутузов. Итальянское Возрождение и славянские
литературы. М. 1958, стр. 7.
3 См. В. И. Лени н. ПСС. Т. 41, стр. Р'Ч—305, 337.
4 «Программа Коммунистической партии Советского Союза». М. 1961, стр. 130.

Культура Возрождения: содержание, эволюция, периодизация 7"
чим оружием в борьбе за реализм нашего времени, против упадочного
искусства современного модернизма.
При подходе к сложному комплексу проблем Возрождения ответа
прежде всего требует вопрос об исторической определенности этого по¬
нятия. Имеем ли мы дело с некоей всеобщей, внеисторической катего¬
рией или с конкретным явлением, неповторимым в своей качественной
определенности? Для марксистской мысли очевидна конкретная обуслов¬
ленность и ограниченность того явления европейской истории, которое
получило название Ренессанса5. Достаточно известно, в какие дебри
произвольных построении (вплоть до идентификации с августинизмом, с
духом посланий христианских апостолов и ветхозаветных пророков, с
неким вечным и неуловимым «духом обновления» и т. п.) заводило иных
буржуазных исследователей внеисторическое истолкование Возрожде¬
ния 6, столь привлекательное для всяческих (позволим себе воспользо¬
ваться известным выражением Б. Кроче) «торговцев парадоксами». Не¬
давно прошедшая в нашей литературе дискуссия о Возрождении италь¬
янском и «мировом Возрождении» вновь показала, что сложное явление
Ренессанса может быть научно понято только на почве строгого историз¬
ма, в неразрывной связи с определенным этапом исторического разви¬
тия Европы и в первую очередь Италии 7.
Однако это не снимает вопроса о правомерности понятия «эпоха
Возрождения». Хронологическая и, значит, универсальная интерпрета¬
ция этого понятия, когда в него включаются все экономические, соци¬
альные, политические, идейные, культурные явления и события, проис¬
ходившие между двумя датами8, ведет к самым неожиданным резуль¬
татам. В Возрождение оказываются автоматически включенными войны
и интриги французских и неаполитанских королей, завоевательные похо¬
ды кардинала Альборноза и Чезаре Борджа, фанатическое исступление
Екатерины Сиенской и покаянные проповеди Савонаролы. Между тем
еще Ф. Энгельс подчеркивал, что ни Ренессанс, ни Реформация не ис¬
черпывают содержания той исторической эпохи, которая их породила 9.
И в самом деле, это была эпоха так называемого первоначального на¬
копления, перехода от феодализма к капитализму. Могучие антифео¬
дальные силы, вырвавшиеся тогда на простор, проявлялись не только в
актах открытой общественной борьбы, но породили также невиданное
дотоле освободительное движение в области идеологии и культуры, по¬
лучившее название Возрождения. Таким образом, речь должна идти о
культуре Возрождения ,0. Ренессанс — только одно из проявлений, одна
из сторон тех процессов, которые определили существо той эпохи.
Но в таком случае допустим ли термин «эпоха Возрождения»?
Несомненно, допустим, но только как эпоха в идейном и культурном
развитии, а не так, как это представлялось Ж. Мишле или Я. Буркхард-
ту, не как синоним исторической эпохи в целом. При этом не будем упу¬
скать из виду, что как экономика и политика, так и идейно-культурная
сфера в тот период были ареной острейшей борьбы, где наряду с пере¬
довыми, ренессансными активно действовали реакционные, антиренес-
8 См. С. Д. Сказки н. Избранные труды гго истории. М. 1973, стр. 358—363,
368—370.
6 См., например: К- В u г d а с h. Sinn und Ursprung der Worte Renaissance und
Reformation. «Sitzungsberichte der preussischen Akademie der Wissenschaften». B. 1910,
S. 594—646; J. Hujzinga. Das Problem der Renaissance. Darmstadt. 1971. (Изд. 1-e.
1920).
7 См. В. И. Рутенбург. Итальянское Возрождение и «Возрождение мировое».
«Вопросы истории», 1969, № 11; его же. Италия и Европа накануне нового времени.
Л. 1974 (ч. 1).
8 См., например, E. R. L a b a n d е. L’Italie de la Renaissance. Ducento-Trecento-
Quattrocenio. P. 1954.
9 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 20, стр. 345.

78
C. M. Стам
сансные силы, и что, следовательно, и здесь отнюдь не все может быть
отнесено к Возрождению.
Не менее важно определить содержание и другого понятия — «гу¬
манизм». В старой литературе (а в значительной мере у буржуазных ав¬
торов и до сих пор) повелось называть гуманистами писателей-теорети-
ков. При этом художники — творцы нетленных ценностей Возрожде¬
ния— оказываются вне гуманизма или в лучшем случае лишь вырази¬
телями, иллюстраторами чужих идей. Но неужели Леонардо да Винчи
был всего лишь глашатаем чужих мыслей? Внимательный анализ любо¬
го из его важнейших творений убеждает, что и неоконченное «Поклоне¬
ние волхвов», и «Мадонна в гроте», и «Тайная вечеря», и «Джоконда»,
и «Битва при Ангиари», и «Иоанн Креститель» не только каждый раз
открывали новые горизонты искусства, но одновременно несли в себе
прозрение новых глубоких и смелых идей, необычайно обогативших
идейную сокровищницу гуманизма.
Идеал человека-гражданина, республиканца, борца, героя в те¬
чение полутора столетий пробивал себе дорогу в сочинениях ряда италь¬
янских мыслителей-гуманистов. Но действительно выработал этот мя¬
тежный идеал художник Микеланджело. Едва ли он вычитал его у
Л. Бруни или М. Пальмиери — его потребовало время. Наделенный не¬
обычайно острым ощущением пульса эпохи, Микеланджело с юности
жаждал этого героического идеала, он выстрадал и выносил его в сво¬
ей душе, и творческая мысль излилась кипящим потоком титаниче¬
ских образов. И «Давида», и «Моисея», и неистовых пророков Сикстин¬
ского плафона, и «Брута», и «Восставшего раба» мог создать только
философ. Микеланджело своим искусством словно провидел и Джорда¬
но Бруно, и Томаса Мора, и Т. Кампанеллу. Великие художники Воз¬
рождения все были глубокими мыслителями. Упуская это из виду, мы
не поймем всей идейной глубины творчества ни Антонелло да Мессина,
ни Рафаэля, ни Джорджоне, ни Тициана.
Неприемлемо также и распространенное в современной западной
литературе узкое понимание гуманизма как цехового обозначения гу¬
манитаров, увлекавшихся античностью и риторикой. Как пишет амери¬
канский историк П. О. Кристеллер, «главный идеал ренессансного гу¬
манизма — это классическая ученость и литературное изящество» п. Та¬
кое толкование лишает гуманизм его социально-идейного содержания,
деидеологизирует его, а гуманистов вопреки фактам пытается превра¬
тить в оторванную от битвы жизни интеллектуально-аристократическую
элиту. Но история Возрождения свидетельствует, что гуманизм был
идеологическим стержнем всего этого огромного культурного движения.
Для определения нижней границы Возрождения решающее значе¬
ние имеет вопрос о его водоразделе со средневековьем, о связи и соот¬
ношении между ними. Этот вековечный спор не исчерпан и поныне.
Нет нужды полемизировать с ненавистниками Возрождения, во что бы
то ни стало стремящимися растворить его в «католическом средневе¬
ковье». Но ведь и связь между конкретными явлениями, скрытыми за
этими понятиями, не подлежит сомнению. Особенно если не упускать
из виду, что возможна не только связь-продолжение, но и связь-оттал¬
кивание.
Решение поставленного вопроса требует прежде всего уточнения
понятий «Возрождение» и «средневековье». Если Возрождение — это не
синоним исторической эпохи, а обозначение культурного движения, поро-<
жденного новой эпохой, то и сопоставляться оно должно не со
средневековьем вообще, а со средневековой культурой. Но культура
M Cm. P. O. K r i s t e 11 e r. Changing Views of the Intellectual History of the Re¬
naissance since J. Burckhardt. «The Renaissance. A Reconsideration». Madison. 1964,
pp. 36, 39—40,

Культура Возрождения: содержание, эволюция, периодизация
79
эта, как и культура любого антагонистического общества, отнюдь не
была однозначной. В рамках относительного единства средневековой
культуры обнаруживается глубокая двойственность, постоянная борьба
противоположных тенденций, вдохновляемых противоборствующими
идейными устремлениями: господствующего феодального класса, с од¬
ной стороны, и угнетенных трудящихся, феодально зависимого кре¬
стьянства и массы средневековых горожан—с другой. При таком отли¬
чии этих двух социально разнородных явлений сопоставление культуры
Возрождения с каждым из них даст и различные результаты: в первом
случае связь будет выражаться как отталкивание, во втором — в зна¬
чительной мере как продолжение. Конечно, новое, ренессансное, отры¬
ваясь от старого, отвергая его, не могло полностью избежать известного
его влияния и долго еще несло на себе какие-то следы прошлого. Тем
более что это старое еще далеко не стало прошлым, оно еще жило ря¬
дом, кругом, было весьма агрессивным и даже опасным 12. Все эти следы
прошлого влекли за собой известную противоречивость, непоследова¬
тельность гуманизма, но не могут заслонить его качественной новизны,
его принципиальной противоположности старому, теологическому миро¬
воззрению средневековья.
Если можно говорить о преемственности между средневековой
культурой и культурой Возрождения, то, очевидно, только в отношении
второй, «неортодоксальной», народной культуры (насколько таковая
смогла оформиться под феодальным гнетом), и прежде всего культуры
городской. Но это не была непосредственная преемственность или чисто
количественное возрастание, как это представляется континуитивистам.
Там — элементы нового в рамках старой системы, здесь — рождение со¬
вершенно новой идейной системы, лишь кое в чем сохранявшей еще от¬
дельные элементы старого. Там — бесконечные поиски обновленных кон¬
струкций в рамках все той же неизбывной раздвоенности плоти и духа,
здесь — глубочайшее равнодушие к любым вариантам спиритуалисти¬
ческого истолкования человека и его места в мире, смелая попытка соз¬
дания целостной, гармонической концепции человека и природы. Сущ¬
ность связи Возрождения с городской культурой средневековья не мо¬
жет быть определена иначе, как диалектический скачок, то есть отрица¬
ние, включающее (в снятом виде) и продолжение. Иными словами,
культура средневековых городов не была началом Возрождения, она
лишь в известной степени подготовила ее в пределах иного историческо¬
го этапа.
Иначе и быть не могло. Город развитого феодализма зиждился на
самостоятельном простом товарном производстве в промышленности —
свободном ремесле. Для своего времени рождение этого нового эконо¬
мического уклада, при котором труженик был одновременно и собствен¬
ником, явилось могучим фактором прогресса, превратило города в «ци¬
тадели свободы и вольного труда» 13. Противоречие этого передового ук¬
лада с феодально-поместным окружением и грабительским сеньораль¬
ным режимом породило и цеховые союзы ремесленников, и освободи¬
тельное коммунальное движение, и совершенно новое, городское право,
и первые ростки самосознания средневековых горожан и. Но в указан¬
ной специфике мелкотоварного уклада была заложена и его ограничен¬
ность: вырывая отдельных (бежавших в города) крестьян из-под власти
крупного землевладения, он хотя и по-иному, без феодального наделе¬
ния, но опять-таки соединял производителя со средствами производства,
12 История борьбы ренессансных и антиренессансных сил в Италии XIV—XVI вв.
еще ждет глубокого изучения.
13 С. Д. Сказкин. Указ соч., стр. 171.
14 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 3, стр. 53, 77; т. 21, стр. 406—409,
412-415; т. 23. стр. 597, 771—772.

80
С. М. Стам
а значит, не имел ни потребности, ни способности к ниспровержению
феодального строя 15.
Вот почему ни политически, ни идейно средневековый город не вы¬
ходил из рамок оппозиции феодализму. Вот почему, хотя зрелый феода¬
лизм породил цветущие ремесленно-торговые центры во всех странах
Западной Европы, до начала раннекапиталистического развития в Ита¬
лии XIV в. мы нигде не обнаружим культуры Возрождения. Очевидно,
именно этот момент социально-экономического развития имел решаю¬
щее значение для появления новой культуры и лежавшей в ее основе
идеологии, именно им обусловлен тот качественный скачок, который от¬
деляет революционную культуру Ренессанса от оппозиционной культуры
средневекового бюргерства. И вот, кстати, почему, несмотря на отдель¬
ные импульсы сходной окрашенности, культуры Возрождения так и не
возникло в странах Востока.
Но так ли уж важен факт возникновения капиталистического про¬
изводства? Разве купцы и ростовщики не были носителями передовых
культурных запросов, прогрессивных тенденций? Почему они не могли
выдвинуть цельного антифеодального мировоззрения? Напомним преж¬
де всего, что фигуры купца и ростовщика столь же присущи городу
классического средневековья, как и цеховые ремесленники. Представля¬
емые ими, по выражению К. Маркса, «допотопные формы капитала» 16
тоже страдали от феодального гнета, но не обладали ни способностью,
ни необходимостью ликвидировать феодальную систему производства
(ростовщический капитал при этом играл еще и немалую консервирую¬
щую роль). Иное дело промышленный капитал. Его жизненную осно¬
ву составляла эксплуатация наемных рабочих, свободных как от фео¬
дального принуждения, так и от обладания средствами производства.
А это требовало уничтожения феодализма. Ведь последний базировался
на соединении работника со средствами производства, и пока это соеди¬
нение сохранялось, промышленный капитал не мог войти в полную силу.
Отрыв массы производителей от средств производства, то есть разруше¬
ние самых основ феодализма, является необходимой предпосылкой сво¬
бодного функционирования промышленного капитала. Здесь-то и кры¬
лась экономическая необходимость антифеодальной революционности
промышленной буржуазии.
Рассматривая процесс так называемого первоначального накопле¬
ния и отмечая, что начало капиталистической эры относится к XVI в.,
Маркс счел нужным сделать оговорку: «Первые зачатки капиталистиче¬
ского производства спорадически встречаются в отдельных городах по
Средиземному морю уже в XIV и XV столетиях» 17. Он имел в виду на¬
иболее развитые города Италии (в первую очередь Флоренцию) 18.
Италию Маркс и Энгельс называли страной «первого расцвета ману¬
фактур» 1Э. В Италии, писал Маркс, «капиталистическое производство
развилось раньше всего» 20 и при этом подчеркивал, что предпосылкой
этого развития был процесс обезземеливания крестьян сельской округи
наиболее развитых городских коммун Северной и Средней Италии, кото¬
рые во второй половине XIII в. в борьбе с феодалами проводили полити¬
ку принудительного освобождения крепостных, каковые, однако, не по¬
15 См. С. М. Стам. Движущие противоречия развития средневекового города.
«Вопросы истории». 1965, № 7; его же. Складывание социальной структуры средне¬
векового города. «Средние века». Вып. 32. М. 1969; его же. Средневековый город и
проблема возникновения нефеодальных форм собственности. «Средневековый город».
Вып. 2. Саратов. 1974.
16 К Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 25, ч. II, стр. 142.
17 К- МарксиФ. Энгельс. Соч. Т. 23, стр. 728.
18 См. «Архив Маркса и Энгельса». Т. VI, стр. 260.
19 К Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 3, стр. 55.
20 К- МарксиФ. Энгельс. Соч. Т. 23, стр. 728, прим. 189.

Культура Возрождения: содержание, эволюция, периодизация
81
лучали земли и были вынуждены уходить в освободившие их города, где
они превращались в пролетариев21 — наемных рабочих мануфактур.
Так возникал впервые в Европе итальянский ранний капитализм.
Он был еще очень незрелым, он развивался не в масштабах целой стра¬
ны, но в узких пределах отдельных городов с их округой, да при
этом лишь в отдельных отраслях производства, прежде всего в сукно¬
делии (затем также в шелко- и хлопкоткачестве). Но это тем не менее
было уже, несомненно, капиталистическое производство, которое бази¬
ровалось на эксплуатации наемных рабочих. Уже в 40-е годы XIV в.
во Флоренции вспыхивают первые рабочие забастовки, а в 1378 г.—
великое восстание чомпи, выступление наемных рабочих, попытавшихся
захватить власть в республике. Ничего подобного не знали в ту пору
средневековые города за пределами Италии. Вот почему Энгельс назы¬
вал Италию «первой капиталистической нацией», а время Данте, нача¬
ло XIV в. в Италии,— «началом современной капиталистической эры» 22.
Такое понимание социальной основы Возрождения не допускает
«экономико-материалистической» прямолинейности или модернизации.
Выявить связь этой культуры с ее социальными предпосылками и на
этой основе построить ее периодизацию пытался еще А. Н. Веселовский.
Однако его схема не согласовывалась с историческими фактами.
Так, флорентинская буржуазия после подавления восстания чомпи, по
мнению Веселовского, изжила свои прогрессивные возможности 23. Ме¬
жду тем именно с первых лет XV в. начинается тот бурный взлет фло¬
рентийского гуманизма, тот блестящий расцвет ренессансного искусства,
который определил лицо всего этого культурного потока. Очевидно,
природа и динамика связи базис — надстройка гораздо сложнее, чем
это порою кажется. Поэтому столь же далеки от истины попытки свя¬
зать или даже объяснить Высокое Возрождение, этот величайший
подъем гуманистического искусства, проникнутого духом борьбы, сво¬
боды и могущества человека, торжеством тираний в ряде городских
центров Италии этого времени.
Но дело не только в этом. Схеме Веселовского недостает историз¬
ма. Она исходит из представления о гуманизме как идеологии зрелой
буржуазии. Между тем специфика раннего капитализма состояла в том,
что новый экономический и общественный строй только формировал¬
ся в борьбе с господствующим феодализмом. В Италии к тому же
очаги раннего капитализма в наиболее развитых городах были окруже¬
ны морем феодальных и полуфеодальных порядков, а возникшие в этих
городах раннебуржуазные республики должны были постоянно отстаи¬
вать свое существование против внутренних заговоров грандов и нати¬
ска феодальных тиранических сил извне. И, хотя это общество уже со¬
трясали первые конфликты между буржуа и пролетариями, основным
социальным противоречием эпохи оставался антагонизм между наро¬
ждавшимся капиталистическим обществом и феодальным окружением.
21 См. там же.
22 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч. Т. 22, стр. 382; см. также т. 25, ч. I, стр. 25.
В работах некоторых буржуазных авторов первой половины XX в. (прежде всего не¬
мецкого историка А. Дорена) были сделаны первые попытки аналитического изуче¬
ния раннего этапа капиталистического развития во Флоренции. С марксистских по¬
зиций, цельно и глубоко этот процесс, а также самая структура раннекапиталистиче¬
ского производства в Италии исследованы в фундаментальной работе: В. И. Р у т е н-
б у р г. Очерк истории раннего капитализма в Италии. Флорентинские компании XIV в.
Л. 1951; см. также; его же. Народные движения в городах Италии. XIV—начало
XV в. М.-Л. 1958; М. А. Гуковский. Итальянское Возрождение. Т. I. Л. 1947,
стр. 230—236; «История Италии». Т. I. М. 1970, гл. 5.
23 См. А. Н. Веселовский. Собр. соч. Т. 3. СПБ. 1908, стр. 218—223. Приме¬
чательно, что самым блестящим периодом итальянской истории и культуры Веселов¬
скому представлялся XIV в. (см. там же, стр. 124); последующая же эпоха «готовит
путь для принципата» (Медичи) и «так называемое возрождение XV и XVI столетий»—
это время «существенных потерь» и лишь «казовых приобретений» (стр. 218—219).
б. «Вопросы истерии» Х*о 4.

82
C. M. Стам
Поэтому главным движущим импульсом всей гуманистической культуры
Возрождения была ее антифеодальная освободительная направлен¬
ность.
По той же причине для определения социального содержания гума¬
нистической идеологии и всей культуры Возрождения совершенно не¬
пригодна прямолинейная однозначность. В самом деле буржуазность
гуманизма не подлежит сомнению: оправдание частной собственности,
богатства, принцип личного интереса как основы общественной нравст¬
венности, порою даже отдельные антидемократические тирады. Но на¬
ряду с этим глубокая народность творчества Боккаччо, Сакетти, Ма¬
заччо, живейший интерес Альберти и даже Полициано к простому люду
и к самым различным трудовым процессам и ремеслам; гневные филип¬
пики Данте против алчности как худшего из пороков, уничтожающее
презрение Леонардо да Винчи к бездуховно потребительскому существо¬
ванию. Как одно согласовать с другим? Источник этого противоречия —
в противоречивости данного этапа социального развития, самой ранней
буржуазии. Насущные классовые интересы вынуждали ее на револю¬
ционную антифеодальную борьбу (скажем в скобках: вопреки «устра¬
шающим» выкладкам американского историка Л. Мартинеса24, самое
буржуазное богатство в ту эпоху объективно было антифеодальной си¬
лой), заставляли искать союза с народом. Вместе с тем в разрушении
феодально-сословного режима не менее буржуазии были заинтересова¬
ны трудящиеся массы города и деревни. Поэтому, как справедливо ут¬
верждал Энгельс, в борьбе с феодализмом буржуазия имела извест¬
ное право выступать от имени всех трудящихся 25. Вот почему в ранне¬
буржуазной идеологии и культуре буржуазное и народное начала хотя
и различны, но органически переплетены. Это была, в сущности, идеоло¬
гия и культура всех антифеодальных сил.
Кроме того, разрешения указанного противоречия ренессансного
гуманизма, видно, следует искать в правильном понимании сложности,
диалектичности процесса выработки общественного идеала данного
класса. В самом деле, почему Данте с таким негодованием обрушивался
на жажду наживы как на самый отвратительный порок? Ведь это же
неотъемлемое качество буржуазии. Возможно, в этом проявились неиз¬
житые дворянские традиции? Но дворянские склонности у мыслителя,
писавшего: когда он слышит, что кто-то разглагольствует о сословной
природе благородства, ему хочется схватиться за нож?! Тогда, может
быть, здесь сказалась бюргерская ограниченность скромного пополана
коммунальной эпохи, его страх перед нарождающимся хищным капита¬
лом? Но едва ли неслыханно смелая в начале XIV в. идея веротерпимо¬
сти, восхищение бесстрашным подвигом Улисса (словно провидение
Колумба), весь непримиримый и мятежный дух творчества великого
флорентийца вяжутся с боязливой скромностью мелкого горожанина
средних веков. Пусть Данте только провозвестник. Известно, с каким
презрением отзывался о богатстве и стяжательстве Леонардо да Вин¬
чи: «Бедный — это тот, кто жаждет иметь много вещей», а потребитель¬
ское существование достойно скотов 26. На протяжении всей истории гу¬
манизма — от Петрарки, через Альберти и Леонардо вплоть до Джор¬
дано Бруно — прослеживается идея о труде как важнейшем проявлении
добродетели, как первейшем призвании человека. Альберти восставал
против стяжательства, порабощающего душу, более того, он даже счи¬
34 См. L. М а г t i п е s. The Social World of the Florentine Humanists. Princeton.
1963. Эту линию продолжает и работа: R. A. Goldthwaite. Private Wealth in
Renaissance Florence. Princeton. 1968.
25 См. K. Маркой Ф. Энгельс. Соч. Т. 20, стр. 17.
26 «The Notebooks of Leonardo da Vinci». N. Y. 1954, p. 1122 (ed. E. McCurdy).
Cod. Atl., 71 r.; Forst., HI, 74 v.

Культура Возрождения: содержание, эволюция, периодизация
83
тал недостойным присваивать чужой труд27. И это буржуазный иде¬
ал? Факты свидетельствуют о глубокой верности наблюдения Энгельса:
гуманисты были всем, чем угодно, только не людьми буржуазно-огра¬
ниченными28.
Проблема возникновения идеологии передового класса, в частности
выработки его этического идеала, еще ждет марксистского осмысления.
Но не подлежит сомнению, что идеология не рождается как механиче¬
ский слепок с повседневной хозяйственной практики и жизненной эмпи¬
рии этого класса. Она лишь подготавливается его социальной психоло¬
гией, но никоим образом не может быть сведена к ней. Она созидается
идеологами, вдохновленными теми лучшими, освободительными, творче¬
ски перспективными возможностями, которые объективно содержатся в
экономически созидательной, социально преобразующей деятельности
данного класса, осмысляемой как общечеловеческая задача. Напротив,
негативные стороны, присущие деятельности того же класса, при этом
оставляются в тени, игнорируются или даже решительно отвергаются.
В нарождавшихся новых (в сущности, раннебуржуазных) порядках гу¬
манистов привлекало не стяжательство, не алчность «жирных попола-
нов», но возглавляемая ими борьба народа против грандов, то есть про¬
тив сословного неравенства, которая осмыслялась как борьба за свобо¬
ду и равенство всех людей; их активность, противостоявшая лености и
паразитизму дворян и церковников; критичность, пытливость мысли,
позволявшая низвергнуть тягостную власть вековечных авторитетов; ра¬
ционализм мысли и действия; уверенность в реальности и ценности
посюстороннего мира, который заново раскрывался как поприще без¬
граничного творчества и достижимой гармонии.
Один из важнейших вопросов содержания и эволюции гуманиз¬
ма — вопрос о ренессансном индивидуализме. Буркхардт объявил инди¬
видуализм основной чертой всего Возрождения. Он приравнял его к
эгоизму, фактически слил его с деспотизмом кондотьеров и тиранов.
В результате этическая нить Возрождения потянулась чуть ли не от
папы Григория VII, а Петрарку, которого Буркхардт пытался защитить
и оценить высоко, продолжатели этого полуницшеанского истолкова¬
ния Ренессанса без обиняков объявили общественно равнодушным эго¬
истом, который никогда и никого не любил, кроме самого себя.
Марксистской мысли чужд такой внеисторический подход. В статье
«К вопросу о методологии истории Возрождения и гуманизма»
С. Д. Сказкин ввел понятие ренессансного индивидуализма в рамки ис¬
торической определенности, раскрыв социальную обусловленность этого
явления, порожденного торжеством отношений товарного производства.
Именно эта хозяйственная система, при которой деятельность массы
обособленных товаропроизводителей объединяется и контролируется
рынком с господствующей на нем безжалостной стихией конкуренции,
требует непременной свободы товаропроизводителя в распоряжении
своей личностью, имуществом и временем. Более того, она требует рас¬
чета, выдержки, находчивости, изобретательности, требует величайшего
напряжения всех физических и духовных сил личности, чтобы выстоять
в этой жестокой борьбе, ибо в ходе конкуренции ей не на кого рассчи¬
тывать, кроме самой себя. Все это порождает в сознании индивида пред¬
ставление о высшей ценности своего «я» как центра мироздания, как
средоточия безграничных внутренних возможностей, единственное усло¬
вие реализации которых — его рационально направленная воля при пол¬
ной свободе ее проявления2Э. Но отношения товарного производства
приобретают качество всеобщности, становятся господствующей в обще¬
27 L. В. Alberti. I primi tre librl della famiglia. Firenze. 1946, pp. 222—224,
28 См. К- Маркс h Ф. Энгельс. Соч. Т. 20, стр. 346.
28 С. Д. Сказкин. Указ, соч., стр. 371—375,

84
С. М. Стам
стве силой только с возникновением капиталистического уклада 30. От¬
сюда очевидна и буржуазная обусловленность ренессансного индивиду¬
ализма и его историческое значение. Содержалась ли в нем возможность
эгоизма и аморализма? Несомненно. Но на раннебуржуазном этапе —
это лишь потенция или спорадически проглядывающая тенденция.
Буркхардтовско-ницшеаиское истолкование ренессансного индивидуа¬
лизма неисторично еще и потому, что оно исходит из представлений дру¬
гой эпохи. Индивидуализму ренессансному в противоположность поздне¬
буржуазному была чужда антисоциальная направленность.
Что означала, например, жажда славы в условиях XIV века? Пре¬
жде всего нарушение главной христианской заповеди смирения, покаян¬
ного сознания собственного ничтожества. Это был грех гордыни с то¬
чки зрения церкви — едва ли не тягчайший из человеческих грехов. Бо¬
лее того, презрение к миру и к мирской славе церковь объявила непре¬
менным условием приобретения вечной жизни в мире потустороннем.
Тот, кто стремился к славе здесь, на земле, видимо, уже не слишком
крепко веровал в реальность вечного блаженства. Пусть Данте еще не
осознает, что его жажда славы, его требование к человеку оставить на
земле след великими делами должны перед ним еще плотнее, чем пе¬
ред Вергилием, захлопнуть врата рая. Петрарка уже не питает иллюзий:
он ищет славы здесь, на земле, зная, что тем самым закрывает се¬
бе доступ к потустороннему «спасению». Его «тайный» (не для чужих
глаз писанный) спор с Августином — это попытка выяснить до конца,
действительно ли все то, что созрело в его душе, и прежде всего пла¬
менное желание полноты земной жизни, несовместимо с предписаниями
религии. Во имя счастья этой жизни — земной любви и славы — он го¬
тов отказаться от вечного блаженства. От человека, только ставшего на
путь разрыва с тысячелетней верой, такое отречение требовало исклю¬
чительной силы духа. Но бесспорно: непременной предпосылкой такого
отречения могло быть только поселившееся в сознании сомнение в ре¬
альности потусторонней жизни души. Гуманистическая жажда славы с
самого начала несла в себе отрицание не только нравственных императи¬
вов, но и коренных онтологических основ христианского мировоззрения.
Вопрос о соотношении гуманизма и религии сложен. Менее всего
он может быть разрешен однозначным ответом. Если очевидно, что ут¬
верждения клерикальной литературы (в любом ее варианте — от
Дж. Тоффанина до Дж. Уолша) о христианской сущности гуманизма
стоят в вопиющем противоречии с фактами, но немногим вернее будет
и тезис о прямом атеизме Ренессанса. Противоположность гуманизма
теологическому мировоззрению средневековья не подлежит сомнению,
но как следует ее определить? Нередко дело представляется так: гума¬
низм был враждебен схоластике и схоластам, монахам, которых он под¬
верг осмеянию, и в известной степени вообще церковникам, а эти анти-
церковные тенденции порою увлекали отдельных гуманистов к выпадам
и против религии. Думается, что ближе к действительности будет об¬
ратный ход мысли: идеология, которая в центр мироздания и, во вся¬
ком случае, в центр этического универсума ставила человека, в кото¬
рой, так сказать, точкой отсчета был человек, а не бог, знание, а не ве¬
ра, такая идеология с самого начала содержала в себе зерно отрица¬
ния религии. Другое дело (и это вполне естественно), что далеко не все
гуманисты и отнюдь не сразу осознали эту противоположность, дале¬
ко не всем достало смелости и последовательности мысли, чтобы сде¬
лать все выводы, каких эта противоположность требовала.
Но при всех непоследовательностях гуманизм с первых шагов (это
четко обнаруживается уже у Петрарки) непримиримо отбросил аске¬
тизм и спиритуализм христианской этики, тем самым подрывая всю сис-
80 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 23, стр. 180, 181; т. 24, стр. 40, 42, 43.

Культура Возрождения: содержание, эволюция, периодизация §5
тему нравственных ценностей религии и заменяя их принципиально ины¬
ми, гуманистическими ценностями. Затем (это, пожалуй, особенно ярко
проявилось у Валлы, Каллимаха, Понтано) гуманизм, используя идей¬
ный арсенал обновленного эпикуреизма и лукиановой критики, перехо¬
дит к осмеянию самых основ религиозного мировоззрения и вырабаты¬
вает более или менее целостную систему, которую вернее всего было бы
назвать системой ренессансного свободомыслия и вне которой не могут
быть поняты ни гуманистическая идеология, ни искусство Возрождения.
Ибо они несли в себе отрицание страха, страдания, жертвенности, по¬
корности— всего того, что составляло основу религиозно-нравственного
идеала. И только у Леонардо да Винчи это свободомыслие достигает
более или менее последовательной атеистической и материалистической
зрелости, да затем отдельными, но резкими штрихами этот атеизм про¬
бивается под пером Н. Макиавелли и Ф. Гвиччардини.
Проблема соотношения Возрождения и религии еще ждет специаль¬
ного исследования, однако несомненно: антифеодальная сущность ренес¬
сансного гуманизма проявилась прежде всего как направленность анти-
аскетическая и антиклерикальная, как противоположность всему теис¬
тическому мировоззрению средних веков. Эта противоположность, ,
так сказать, в зерне содержалась уже в ренессансно-индивидуалисти¬
ческой жажде славы. Как мы видели, могучей взрывчатой силой обла¬
дала уже негативно-содержательная ее сторона. Не менее выразительна
и ее оборотная, позитивная сторона: требование деятельной, активной,
творческой жизни личности — императив героического дерзания, кото¬
рый пронизывает всю культуру Возрождения — от Данте до Микеланд¬
жело и Джордано Бруно. То, что носит название ренессансного инди¬
видуализма, означало в действительности раскрепощение человека от
режима феодально-церковно-сословной дискриминации, нивелировки и
подавления, тот «подъем чувства личности», «протест личности», в ко¬
торых Ленин видел одно из важных проявлений прогрессивного значе¬
ния капитализма31. И опять-таки всякое утверждение есть прежде все¬
го отрицание. Требованием земной активности человеческой личности
ренессансный индивидуализм отвергал христианский идеал созерцатель¬
ной жизни — vita contemplativa, противопоставив ему как высшую до¬
бродетель vita activa; восхваляемой церковью пассивно созерцательной
А1арии он открыто предпочел деятельную Марфу. Это был бунт не толь¬
ко против церкви. Ренессансный индивидуализм, провозглашая обязан¬
ность каждого человека стать личностью, творцом и право каждого че¬
ловека на доблесть и славу, бросал вызов всему феодально-сословному
строю. Благородство не передается по наследству, оно не атрибут дво¬
рянской знатности. Оно может быть заслугой только самой личности —
ее. ума, величия духа и дел. Это не устают , повторять и Петрарка, и
Боккаччо, и Поджо. Но уже полные горечи и гнева слова Данте, готово¬
го «схватиться за нож», красноречиво свидетельствуют, какая сила про¬
теста (социального!), какая ненависть к спесивому феодальному дво¬
рянству, к несправедливости сословного неравенства людей лежали в
основе того идейного комплекса, который получил название ренессанс¬
ного индивидуализма.
В этом свете раскрывается антифеодальный и творческий смысл
требования самоуглубления, самопостижения и самораскрытия, с кото¬
рым выступали и Петрарка и Леонардо да Винчи и которое столько
раз служило поводом для обвинения их в эгоизме, а ренессансного гу¬
манизма в целом.— в социальном индифферентизме. Этот тезис, плод
поверхностного подхода, опровергается не только девизом Леонардо
«Лучше потерять способность двигаться, чем перестать приносить
пользу», подтвержденным титаническим трудохм всей его жизни, но уже
s! В. И. Лен пн. ПСС. Т. 1, ■ стр. 433, 434.

86
С. М. Стам
самой исходной позицией гуманистов. Они с самого начала поставили
перед людьми как первоочередную задачу понять, говоря словами Пет¬
рарки: кто они в этом мире, откуда и для чего пришли? Они выдвинули
на первый план моральную философию, то есть от теологического умо¬
зрения круто повернулись к сфере непосредственного социального по¬
ведения человека, будто церковь не дала (еще тысячу лет назад!) своих
«исчерпывающих» ответов на все эти вопросы. Но там была аргумента¬
ция от бога, здесь же, напротив, от человека. Так что ставилась не
только глубоко социальная задача, но и давалось принципиально новое
ее решение.
Гуманизм хотел найти путь к совершенному, гармоническому суще¬
ствованию человечества на этой прекрасной земле. Ему казалось, что
это вполне достижимо: через личность свободную, творчески актив¬
ную, постоянно совершенствующуюся. Это был индивидуалистический,
по сути дела, буржуазный подход к проблеме. Но этот индивидуализм
в ту эпоху — могучий антифеодально-освободительный фактор. С его
помощью было построено целостное мировоззрение, в котором человек,
наделенный безграничными творческими способностями и титанической
силой, фактически вытеснил бога. Насколько же духовно беднее (чтобы
не сказать, духовно нищим) осталось бы человечество без того «инди¬
видуалистического» открытия человека, которое совершили гуманисты!
Оно было исторически необходимым, великим шагом к освобождению
человечества.
Если, таким образом, очевидна боевая социальность ренессансного
индивидуализма, то естественно и возникновение на этой почве открыто
гражданского начала, того «гражданского гуманизма», внимание к ко¬
торому так обоснованно привлекли исследования американского учено¬
го Г. Барона 32. Это две стороны единого, В различные периоды на пе¬
редний план выходила преимущественно та или другая сторона. Истори¬
кам Возрождения еще предстоит выяснить закономерности смены этих
направлений и прийти к более глубокому пониманию внутренней пери¬
одизации этого сложного культурного движения. Но органическое един¬
ство упомянутых двух сторон не подлежит сомнению: во всех значитель¬
ных проявлениях гуманизма одна никогда полностью не обходилась без
другой.
Если Бруни высоко ставил общественные интересы и обязанности
людей, средоточием и гарантией реализации которых была республика,
то его республика должна была состоять из всесторонне развитых и об¬
щественно активных личностей. Потому столь большое значение прида¬
вал он воспитанию. То же самое и в ренессансном искусстве. Конечно
же, фрески Мазаччо (капелла Бранкаччи) проникнуты духом суровой
гражданственности. Но не на них ли впервые таким возвышенным, ис¬
полненным глубокого достоинства представлен сам человек — вплоть до
последнего нищего? Да и святые на этих фресках — индивидуализиро¬
ванные, героически возвышенные люди из простонародья. Подобным же
образом пафос патриотизма, гражданственности пронизывает все твор¬
чество Микеланджело, и вместе с тем каждый образ в его плеяде ти¬
танов — это неповторимая личность со своими особыми гранями индиви¬
дуальности. Быть может, ярчайший пример — его изумительный «Брут».
Героическая гражданственность реализуется в нем через героическую
личность. Таков путь не только ренессансного искусства. Без открытия,
самосознания, воспитания индивидуальности был ли бы возможен под¬
виг Джордано Бруно и множества других героев и мучеников — не¬
преклонных искателей истины, рожденных Ренессансом?
32 H. Baron. The Crisis of the Early Italian Renaissance. 2 vols. Princeton. 1955:
e j u s d. Humanistic and Political Literature in Florence and Venice at the Beginning of
the Quattrocento. Cambridge (biass.). IGC5.

Культура Возрождения: содержание, эволюция, периодизация 87
Таким образом, налицо органическое единство и взаимопроникнове¬
ние двух, казалось бы, противоположных направлений в гуманистиче¬
ской идеологии. Вместе с тем очевидно, что при всей его важности и
присущности гуманизму индивидуализм не исчерпывает идейного содер¬
жания гуманизма. Вопреки представлениям Буркхардта он не может
быть признан исключительной, определяющей его чертой также и пото¬
му, что, как хорошо известно, индивидуализм лежал в основе и различ¬
ных реформационно-религиозных учений — этого второго важнейшего
проявления раннебуржуазной, то есть тоже антифеодальной, идеологии.
Глубокое внутреннее родство этих двух крупнейших идейных потоков
эпохи так называемого первоначального накопления несомненно, но не
менее несомненно также их принципиальное несходство. Их разделял
не индивидуализм, а антропоцентризм. Видимо, именно в нем, в антро¬
поцентризме, следует видеть главную идейную основу и коренной отли¬
чительный признак гуманизма как идеологического стержня всей куль¬
туры Возрождения.
Этот подход, нам думается, позволяет найти некоторые новые опор¬
ные точки для решения вопросов внутренней периодизации этой культу¬
ры. Бесспорно, ее главным руслом было изобразительное искусство.
Быть может, именно в его развитии следует искать решающие вехи для
построения общей периодизации Ренессанса? И действительно, многое
говорит в пользу такого подхода. Проторенессанс очень убедительно да¬
тируется творчеством Джотто, которое к тому же и хронологически и
идейно почти совпадает с творчеством Данте. Но дальше сразу же начи¬
наются трудности: после Джотто проходит почти 70 лет а флорентий¬
ское искусство не только не может подняться на следующую ступень,
но даже не в состоянии осмыслить и освоить великие идейно-художест¬
венные завоевания Джотто, удержаться на той высоте, куда он его под¬
нял,— налицо жалкое эпигонство, даже попятное движение. Указывают
на сиенцев, но хотя некоторые их достижения несомненны, творчество
сиенцев трудно признать продолжением пути, проложенного искусством
Джотто, новой ступенью восхождения ренессансного реализма. А между
тем никакого застоя в культуре Возрождения в эту пору не было.
Именно в середине и во второй половине XIV в. Петрарка и Боккаччо
сделали такой шаг вперед, без которого дальнейшее поступательное
развитие гуманистической культуры в целом было бы просто невозмож¬
ным. Но — в сфере литературы и мысли.
В начале XV в. все, кажется, встает на свои места: во Флоренции
начинается невиданный расцвет искусства. В творчестве Брунеллески и
Гиберти, Мазаччо и Донателло закладываются основы гуманистическо¬
го реализма Возрождения. Одновременно бурный подъем отмечается в
общественно-политическом сознании Флорентинской республики и в
идеологии гуманизма, причем очевидна органическая связь между все¬
ми этими явлениями.
Приблизительно в середине XV в. в развитии флорентийского ис¬
кусства начинает проявляться торможение, нехватка новых творческих
идей, а в третьей четверти того же столетия тон начинают задавать
тенденции утонченности, неуверенности, нарастающего внутреннего
надлома. (Правда, в это же время идут плодотворные поиски более
глубокого проникновения в действительность и раскрытия гуманистиче¬
ского идеала в искусстве, но лишь спорадически и главным образом вне
Флоренции, более всего, пожалуй, в творчестве Антанелло да Мессина.)
Кризис гуманистического искусства разражается в последней четверти
XV века. В творчестве ряда художников побеждают тенденции аристо¬
кратического изыска, томной меланхолии, наконец, мрачного отчаяния,
отхода от действительности и даже возврата к готической надрывности
и мистической экзальтации. Причем эти явления обнаруживают ощу¬
тимую сопряженность с глубокими сдвигами в социально-политической

83
С. М. Стам
жизни флорентийского общества, с явной аристократизацией его бур¬
жуазной верхушки, а затем и установлением открытой тирании, нако¬
нец, с крайним напряжением общественного и идейного кризиса, про¬
рвавшегося ошеломляющим потоком движения Савонаролы.
Но поразительным образом в то же самое время, в той же меди-
чейской Флоренции рождается противоположное направление в искус¬
стве. Оно находит в себе силы не только отринуть поветрие изнеженной
моды, не только, перешагнув через это поветрие, впитать в себя все
здоровые соки Кватроченто, но постигнуть гуманистический идеал с та¬
кой глубиной и выразить с такой силой и полнотой (прежде всего в
творчестве Леонардо да Винчи), какие были совершенно недоступны
предшествующим поколениям. Так складывается Высокое Возрождение,
вершинный этап этой культуры, принесший классическое воплощение ре¬
алистического идеала ренессансного гуманизма. В творчестве Микел¬
анджело этот подъем достигает кульминации, а затем наступает обрыв.
Торжествует маньеризм, и облик искусства меняется до неузнаваемости.
В соответствии с принятым критерием налицо конец Возрождения. Тем
более что в эту пору начинается и контрреформация, а бедствия Италь¬
янских войн доводят страну до отчаянного положения. Так, приблизи¬
тельно 20-ми — 30-ми годами XVI в. определяли окончание этой эпохи
Я. Буркхардт и Дж. Саймондс, затем Д. Фрей и М. Дворжак.
Но убедительности такой датировки «мешает» могучее венециан¬
ское Возрождение. Кроме того, избранный критерий вычеркивает из
Возрождения все ярчайшее творчество итальянских мыслителей-гума-
нистов — натурфилософов и естествоиспытателей XVI в.— от Леонар¬
до да Винчи до Бруно и Кампанеллы. Не забудем, что сила ренессанс¬
ного искусства определялась величием тех новых идей, которые его
вдохновляли. Очевидно, мерило периодизации культуры нужно искать
в двигавшей ее идеологии, разумеется, не упуская из виду социальной
обусловленности эволюции самой идеологии. Тогда не будет ли всего
вернее взять за критерий развитие философии? Ведь она образует са¬
мое общее теоретическое основание любого мировоззрения. Но тут
сразу же возникают трудности. Как определить философскую позицию
первых гуманистов? Хотя они основательнее, чем кто-либо, изучали
античных мыслителей, они не причисляли себя ни к перипатетикам, ни
к платоникам, и позднейшие попытки привязать их к одной из этих
традиционных школ (в наше время особенно настойчиво к платонизму)
всегда оставались более или менее очевидными натяжками. Почему-то
они проявляли почти полное равнодушие к вопросам онтологии. Совре¬
менным неотомистам (Л. Торндайк) это даже дало повод обвинить гу¬
манистов в лености мысли (!) 33.
С 1460-х годов, когда во Флоренции возникает Платоновская ака¬
демия, положение проясняется,— очевидно, начинается период плато¬
низма. Правда, господство этой философской школы отнюдь не было
полным. Даже среди мыслителей медичейского круга, шедших в целом
в том же русле, встречались убежденные перипатетики,— например,
Аргиропуло34. Влияние Аристотеля ощущается и в воззрениях Пико дел-
ла Мирандола. А титан эпохи — Леонардо да Винчи к неоплатонизму
остался равнодушен и пошел совсем иным идейным путем. Но если да¬
же принять такую периодизацию, остается неясным вопрос: как опреде¬
лить позицию самих платоников в отношении гуманизма? Был ли их
неоплатонизм продолжением, наиболее полным осмыслением или отри¬
цанием гуманизма? Иными словами, означает ли такая периодизация,
что гуманисты предшествующих почти полутора столетий были незре¬
33 См. L. Т h о г п d 1 k. Science and Thought in the Fifteenth Century. N. Y.
1929. p. 13.
34 См. Л. М. Брагина. Аргиропуло. «Средние Бека». Вып. 31. М. 1968.

Культура Возрождения: содержание, эволюция, периодизация
89
лыми, непоследовательными или что наступление неоплатонического
этапа есть конец этапа гуманистического? Кроме того, что дает этот
критерий для понимания ярчайшего явления эпохи — изобразительного
искусства? Следует ли в торжестве неоплатонизма видеть источник ве¬
ликого взлета Высокого Возрождения или кризисного надлома, проявив¬
шегося в творчестве Боттичелли, Филиппино Липпи, Пьеро ди Козимо?
Далее, так или иначе, этот период ограничен XV веком. Хотя неко¬
торые идеи неоплатонизма оказали немалое влияние на развитие мысли
и в XVI в., здесь несомненно и могучее воздействие артистотелизма.
Достаточно назвать Помпонацци. Снова идейная эволюция не укалыва¬
ется в рамки строгого соблюдения верности традиционным школам, и
этот этап развития идеологии Возрождения по преобладавшему в нем
общему направлению всего удобнее назвать натурфилософским. Но
опять вопрос: в каком отношении это направление и этот этап стоят к
гуманизму? Что это — его продолжение, возрождение или отрицание?
В итоге нельзя не прийти к выводу, что при всей своей привлекательно¬
сти периодизация Возрождения на основании чисто философских крите¬
риев не отвечает запросам самого изучаемого объекта. В самом деле,
если признать, что в сфере идеологии перед нами три принципиально
различных периода, то была ли вообще возможна единая культура
Возрождения?
Но вернемся к гуманизму и к первым гуманистам. Как все-таки
определить их философскую позицию? Еще в 30-е годы английский ис¬
торик Н. Робб предостерегал против слишком прямолинейного истолко¬
вания всего гуманизма как платонизма35. Действительно, Петрарка спо¬
рил с падуанскими аристотеликами, но еще раньше он начал свой горя¬
чий спор с неоплатоником Августином. Бруни переводил Платона, но
еще больше — Аристотеля. А Понтано мог посмеяться и над перипате¬
тиками и над платониками. К тому же в воззрениях ранних гуманистов
можно обнаружить немалую долю и стоицизма и эпикуреизма. Что за
поразительная неразборчивость! Да при этом еще почти полное равно¬
душие к важнейшим для философов онтологическим проблемам.
И все-таки, наверное, в этом не было ни легкомыслия, ни пресло¬
вутого эклектизма. Быть может, с большим основанием мы сами заслу¬
живаем упрека в педантизме и в предвзятости убеждения, будто остав¬
ленные античностью философские школы и направления суть целостные
и стройные системы мировоззрения, допускающие только альтернатив¬
ное решение всех вопросов бытия и познания. Для гуманистов такого
выбора даже не могло возникнуть. Они выдвинули идею о человеке как
мере всех вещей, как центре и цели сущего. Объективно это было совер¬
шенно новое мировоззрение, в принципе отрицавшее тысячелетнюю тео-
центрическую идеологию средневековья, в которой точкой отсчета,
источником и целью всего был бог. Новое мировоззрение было цельно
именно своим гуманизмом. Могло ли оно искать себе опоры исключи¬
тельно в аристотелизме, который стал логическим устоем церковной
схоластики, или в платонизме, который церковь с самого начала сумела
сделать своим философским оруженосцем? Известно, что обе философ¬
ские системы древности были при этом основательно ‘«выправлены»,
приспособлены к потребностям церковной идеологии. Но важно, что
они могли быть так приспособлены. Теологическое, мировоззрение, со¬
храняя определенную цельность на теистической основе, могло в извест¬
ной степени опираться на обе философские системы. Если это позволя¬
ет говорить о противоречивости теологического сознания, то, видимо,
также и о противоречивости этих философских систем, о наличии в
них различных и даже противоположных гносеологических потенций. Во
всяком случае, очевидно, что при этих условиях в неприверженности гу¬
35 N. Robb. Neoplatonism of the Italian Renaissance. L. 1935.

манизма к какой-то одной философской школе не было никакой идей¬
ной непоследовательности. Его последовательность состояла в его гу¬
манистическом антропоцентризме. Обращение к той или иной старой
философской системе для решения отдельных вопросов онтологии или
гносеологии играло, в сущности, подчиненную роль — не нарушало его
исходного идейного принципа, но должно было служить дополнитель¬
ным его обоснованием.
Гуманизм с самого начала поставил в центр внимания вопросы
этики. Отвлеченные вопросы онтологии он отодвинул на задний план —
гуманисты предпочитали ими не заниматься. Едва ли это было философ¬
ским легкомыслием. В реальных условиях того времени, когда естест¬
венных наук еще не существовало, а робкие ростки познания природы
пробивались среди бурьяна схоластических хитросплетений, любая по¬
пытка переосмысления Вселенной должна была вылиться лишь в иную
перестановку неизбежных слагаемых все той же схоластической спеку¬
ляции, лишь в иной вариант теологического мировоззрения. По необхо¬
димости обходя (до времени) вопросы отвлеченной онтологии и выдви¬
нув на первый план проблему человека (а не бога), гуманизм, по сути
дела, решал задачу построения нового мировоззрения, но решал наибо¬
лее обоснованными и эффективными для той эпохи средствами. Гума¬
нистический антропоцентризм явился той архимедовой точкой опоры,
опираясь на которую в тех условиях можно было действительно
перевернуть весь космос средневекового миросозерцания. Великая
историческая задача отрицания, которую была призвана выполнить
гуманистическая идеология, определила все богатство и ее позитивного
содержания. Независимо от любой предшествующей философской шко¬
лы гуманизм был оригинальной, самостоятельной и цельной идеологи¬
ческой системой. Не учитывая этого, мы не поймем ни сущности, ни
эволюции, ни исторической роли гуманизма как идейной основы всей
культуры Возрождения.
Объективное содержание того идейного течения, которое возоблада¬
ло во Флоренции во второй половине XV в., не может быть исчерпано
понятием неоплатонизма. Неоплатонизм был глубоко противоречивым
философским учением, которое, как свидетельствует история, могло ве¬
сти своих адептов порою в прямо противоположных направлениях: от
ортодоксально-церковной теологии или крайнего иррационализма эк¬
статической мистики до мистико-пантеистических антицерковных ере¬
сей и даже до рационалистически ориентированного пантеистического
свободомыслия. В воззрениях таких ведущих мыслителей флорентий¬
ской академии, как Пико, Ландино и даже Фичино, под покровом иде¬
алистического платонизма обнаруживается (у одних полнее, у других
менее сохранившаяся) антропоцентрическая основа. Она не может быть
приписана платонизму. В данном случае речь должна идти о платони¬
чески окрашенном гуманизме. Иными словами, если невозможно согла¬
ситься с истолкованием флорентийского платонизма как единственно
подлинного, «истинного» гуманизма, то не более согласуемо с фактами
и противоположное представление об этом идейном течении как о не¬
коем отрицании гуманизма, означающем торжество совершенно новых
идейных начал. Очевидно, перед нами лишь новый этап развития ренес¬
сансного гуманизма.
Как же следует оценить этот этап? Едва ли здесь подойдет одно¬
значный ответ. Флорентинские платоники в известной мере обратились
к проблемам онтологии, в этом они пошли дальше ранних гуманистов.
Но, во-первых, эта проблематика не получила и у них сколько-нибудь
значительного развития, оставалась сферой сугубо второстепенной,—
фокусом всей системы мышления и для них по-прежнему была этика
(и в этом также ясно обнаруживается ее гуманистическая природа).
А во-вторых, именно онтология — наиболее слабая сторона их мировоз¬

Культура Возрождения: содержание, эволюция, периодизация
91
зрения. Тогда как ранние гуманисты строили всю свою идейную систему
на человеке, опирающемся на природу, Фичино снова вывел на аван¬
сцену бога как первоисточник сущего и должного, как высшее бытие,
высшее благо, высшую силу, высший разум и высшую волю. То есть
над человеком и онтологически и этически снова был поставлен бог.
Из платоновской философии Фичино счел необходимым сделать плато*
новскую теологию. Быть может, теология эта не вполне христианская:
слишком много в ней от античного пантеизма (хотя пантеизм Фичино
не натуралистический, а мистический), а также — от некоей искомой
всеобщей, синкретической религии. Едва ли это христианский гуманизм,
но несомненно гуманизм религиозный. Пусть бог Фичино (в отличие
от церковно-мистического) познаваем (точнее, этически постижим).
В то время как предшествующие гуманисты взывали к самоосознанию
человека как к первоисточнику нравственности, у Фичино человек может
осознать себя только через бога. А поскольку любое «познание» бога не
может не быть мистическим, флорентинский платонизм, естественно,
приобрел достаточно выразительную религиозно-мистическую окраску.
Справедливость требует признать, что онтологические построения фло-
рентинских платоников повели их гуманизм не вперед, а назад36.
Несомненной заслугой платоников должно быть признано развитие
учения о гармонии, в которой гуманистическая идеология и искусство
насущно нуждались, к которому они шли и основы которого, несомненно,
заложили, но завершить это здание еще не смогли. Однако у Фичино
теория гармонии получила сугубо идеалистическое истолкование, как
отражение духовного единства мира, дирижируемого высшей силой бо¬
жественной любви. Таким образом, платонизированный гуманизм вто¬
рой половины XV в. при несомненности некоторых существенных шагов
ь поступательном направлении в целом был проникнут тенденцией к
спиритуализации гуманистического мировоззрения и потому должен
рассматриваться как отражение определенных кризисных явлений в ре¬
нессансном гуманизме.
Однако, быть может, неразумно и требовать большего от мыслите¬
лей XV века? Известно, как часто и в XVI столетии передовые идейные
системы облекались в более или менее определенную платоническо-
пантеистическую форму. Но в том-то и дело, что платонизм отнюдь не
исчерпывал собою все передовые идейные устремления эпохи. Именно
в последней четверти XV в., когда, казалось бы, платонизм стал бес¬
спорным властителем дум итальянских гуманистов, в гуманизме рожда¬
ется новое направление, которое для решения тех же коренных вопросов
бытия и познания ищет совсем иных путей: не в философски декориро¬
ванном боге, а в самой природе, не в авторитете древних и не в от¬
влеченном умозрении, а в экспериментальном проникновении в тайны
природы — ее законы, связанные единой нитью естественной необхо¬
димости. Именно этим путем пошел Леонардо да Винчи. Решительно
отвергая как мистику, так и умозрительную спекуляцию, признавая
единственным источником истины природу, постигаемую через опыт, не¬
прерывно экспериментируя, он выработал не только базу новой гносео¬
36 Любопытны в этой связи слова П. О. Кристеллера, который больше кого бы
то ни было потрудился на поприще «платонизации» Возрождения: «Ренессансный пла¬
тонизм содержал в себе много источников, интересов и идей, которые со всей очевид¬
ностью выводят его за пределы гуманизма как определенного движения. Он смыкался
как со средневековой схоластикой, так и с августиновским благочестием и мистикой, он
был связан с метафизическими и космологическими спекуляциями, которые были со¬
вершенно чужды гуманистам предшествующих поколений и даже их (платоников)
собственного времени. В античном идейном наследии он искал опоры в философской
мысли Платона и неоплатоников, добавляя к ним теологические спекуляции, приписы¬
ваемые Орфею, Зороастру и Гермесу Трисмегисту, а также иудейскую каббалу... Боль¬
шинство платоников настаивало на гармоническом соответствии основ платоновской
философии и христианской теологии» . (Р. О. К г i s t е 11 е г. Op. cit., pp. 40—41).

92
С. М. Стам
логии, но также и принципиально новой онтологической системы, дви¬
жущей пружиной которой являлась внутренняя необходимость, прису¬
щая самой природе. В поисках естественного объяснения естественных
явлений он, по сути дела, пришел к материалистическому пониманию
основ космоса и человеческого существования, чуждому какой-либо
спиритуализации. На тех же натуралистических — естествоиспытатель¬
ских и художественно-реалистических— принципах, а не на платони¬
ческо-мистическом умозрении строил Леонардо да Винчи и свое учение
о гармонии.
Без учета гениальных философских открытий Леонардо не может
быть верной картины развития гуманистической мысли Возрождения.
Вместе с тем при всей исключительности гения Леонардо было бы не¬
верным представлять его явлением уникальным или обособленным, ос¬
тавшимся в стороне от главного потока гуманистической мысли. При
всех особенностях и отклонениях, продиктованных в первую очередь
воздействием эпохи (начиная с 30-х годов XVI в.), в идейных системах
и методе познания и Н. Коперника, и Дж. Бруно, и Т. Кампанеллы,
и Г. Галилея есть продолжение и развитие тех же исходных принципов.
И то обстоятельство, что мировоззрение Леонардо да Винчи во всем
богатстве его содержания для его современников н ближайших потом¬
ков осталось почти неизвестным, только еще рельефнее оттеняет глу¬
бокую закономерность этой идейной общности.
Распространившаяся в западной литературе последних десятилетий
тенденция всячески преувеличивать позитивное значение неоплатониз¬
ма в развитии культуры Ренессанса привела к настойчивым попыткам
представить величайшие достижения искусства Возрождения как след¬
ствие благотворного воздействия платонизма. Ложность такого рода ут¬
верждений, быть может, особенно ясно обнаруживается в том пункте,
на котором охотнее всего фиксируются такого рода доказательства,—•
в творчестве Микеланджело, которое рассматривается чуть ли не как
наиболее полная реализация доктрины платонизма в сфере искусства.
То главное, что внес неоплатонизм в этику, область, наиболее близкую
искусству, был принцип созерцательности как высшего совершенства.
Эта идеализация пассивности (шаг назад к церковному идеалу созер¬
цательной жизни) была глубоко чужда нравственности раннего гума¬
низма, проникнутой духом неудержимой творческой активности. Но во
всей истории Возрождения невозможно найти явления, более решитель¬
но и непримиримо противостоящего всяческой пассивности, чем творче¬
ство неистового Микеланджело. На все века оно осталось трубным
гласом, будящим человека, зовущим его к деянию, к борьбе, к герои¬
ческому подвигу. Невозможно представить себе ничего более далекого
от созерцательного идеала платоников.
XVI век с его преобладанием натурфилософии и интереса к естест¬
вознанию может показаться независимым от гуманизма37: ведь гумани¬
сты во имя познания человека и его жизненного предназначения с само¬
го начала открыто пренебрегали познанием природы. Правда, на деле
им пришлось очень скоро (не только Валле, но уже и Петрарке, не
только Брунеллески, но уже и Джотто) апеллировать к природе, ибо,
если человек переставал искать опоры в божестве, он мог опереться
только на природу. Натурализм был объективно запрограммирован в
антропоцентризме. Не удивительно, что крупнейшие натурфилософы
XVI в. были и великими гуманистами — от Леонардо да Винчи до
Джордано Бруно и Кампанеллы. Величие Леонардо состояло в том, что
37 X. Хэйдн называет это «контрреяессансом» (см. Н. Haydn. The Counter-Re¬
naissance. N. Y. 1950). Но еще ранее Дж. Тоффанин оторвал от гуманизма и противо¬
поставил ему Возрождение как развитие натурфилософии и опытного естествознания
(см. G. Т о f f a n i n. Storia deirumanesimo. Nàpôli. 1933).

Культура Возрождения: содержание, эволюция, периодизация 93
он первым понял недостаточность эстетического освоения действитель¬
ности и, исходя из тех же гуманистических посылок, ринулся в битву
за познание и подчинение природы человеку. По всей видимости, на¬
турфилософский гуманизм XVI в.— это, в сущности, третий, заключи¬
тельный этап развития гуманистического мировоззрения: здесь оно по¬
лучает завершение и исчерпывает себя.
Проблема позднего Возрождения, кризиса и разложения гуманисти¬
ческого идеала еще ждет исследования. Но едва ли можно сомневаться
(и сопоставление с северным Ренессансом служит тому лишним доказа¬
тельством), что при всем значении Итальянских войн и контрреформа¬
ции решающие причины кризиса Возрождения коренились внутри данно¬
го явления, в конечном итоге — в завершении так называемого первона¬
чального накопления и (в той или иной форме) торжестве буржуазии
на данном историческом этапе.
Внимательное изучение итальянской (в первую очередь тосканской)
экономики и политики этого времени заставляет отказаться от упро¬
щенного представления о полном крахе итальянского раннего капитали¬
зма в XVI в., о простой «рефеодализации». Явления попятного развития,
несомненно, имели место, но буржуазия долго еще сохраняла важнейшие
позиции в экономике38. В силу своей исторической ограниченности (еще
очень низкая степень зрелости) она была не способна нести дальше
знамя свободы, которое первоначально так гордо подняла, не способна
была удержать собственное единовластие и пошла на компромисс с ари¬
стократией (зачастую тоже полубуржуазной), уступив ей политическую
авансцену. Ее антифеодальный запал оказался исчерпанным. Раннека¬
питалистическая стадия заканчивалась; царство бессердечного чистога¬
на и эгоистического расчета обнажалось с циничной откровенностью;
прекрасный гармонический идеал гуманизма утрачивал свою жизнен¬
ность и рушился.
И здесь мы подходим к другому малоизученному вопросу — о внут¬
ренних противоречиях ренессансного гуманизма. Присущая этому гума¬
низму абстрактность была продиктована его антифеодальной природой,
и в ней была его сила в борьбе с моралью феодально-аристократиче¬
ского общества. Феодально-сословной разграниченности и дискримина¬
ции гуманизм и его искусство противопоставили человека, человека во¬
обще, свободного от иерархической скованности, от навязчивой мишуры
одежд и предписаний, продиктованных традиционным распорядком чи¬
нов, званий и состояний сословного общества; человека, прекрасного в
своей гордой естественной наготе, в свободе своей воли и творческой
деятельности. Этим в первую очередь было обусловлено поразительное
очарование, а главное, неслыханная длительность воздействия ренессан¬
сного искусства. Но то, что на стадии раннего капитализма, в обстанов¬
ке общего одушевления антифеодальной, освободительной борьбы было
силой и в известном смысле, великой правдой, стало слабостью и
ложью, когда история более не подтверждала этой прекрасной иллю¬
зии, породившей прежде реальные чудеса творчества и живых титанов...
Но кризис ренессансного гуманизма разрешился рождением великого
идеала утопического социализма.
38 См. А. Д. Р о л о в а. К вопросу о состоянии промышленности Флоренции во
второй половине XVI и в первой половине XVII века. «Средние века». Вып. 23. М.
1963; ее же. Основные черты экономического развития Италии в XVI—XVII вв. «Воз¬
никновение капитализма в промышленности и сельском хозяйстве стран Европы, Азии
и Америки». М. 1968; ее же. Флоренция и проблема экономического упадка Италии
(вторая половина XVI — начало XVII века). Автореф. докт. дисс. Л. 1974; «История
Италии». Т. I, стр. 286; В. И. Р у те н бур г. Италия и Европа накануне нового време¬
ни, стр. 9—16.

ОЧЕРКИ ИСТОРИИ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ
КУЛЬТУРА ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО
Р. /С Батура, член-корреспондент АН СССР В. Т. Пашуто
I. Общие замечания
История яулмури Великого княжества Литовского — сложная проблема, реше¬
ние которой находится в прямой зависимости от изученности общественно-политиче¬
ского строя самой Литвы, подвластных ей в ту пору земель и развития этого государ¬
ства. Начальная грань нашего очерка — время великого княжения Гедимина (Геди-
минаса, умер в 1341 г.), когда в результате присоединения белорусских и других
восточнославянских земель небольшое раннефеодальное Литовское государство, воз¬
никшее при великом князе Миндовге (Миндаугасе, 1236—1263 гг.), превратилось в
Великое княжество Литовское. Конечная грань — Люблинская уния 1569 г., когда,
пытаясь в противоборстве с Россией отстоять занятое, Великое княжество Литовское
утратило значительную часть своих государственных прерогатив, войдя на федератив¬
ных правах в единую с Польшей Речь Поеполитую. Для правильного суждения о
проблеме нужно прежде всего знать, с каким культурным достоянием вступила Литва
в двухсотлетнюю эпоху наибольшего расцвета княжества. Ответ на этот вопрос дался
историографии не просто. Домарксистская — русская, польская и немецкая — наука,
связанная ложными схемами и националистическими предубеждениями, не только не
смогла ответить на него, но даже толком его поставить. Роль литовского народа в об¬
разовании Великого княжества Литовского отрицалась, а плоды его культурного раз¬
вития считались в основном иноземными 1.
Хотя лишенная политической независимости Литва долго не имела условий для
развития своей исторической школы, первые литовские историки многое сделали для
выявления ее культурного наследия. С. Даукантас писал свои труды («Деяния древ-
>них литовцев и жемайтов», 1822, и др.) на литовском языке и «не для ученых людей,
а для матерей, которые смогут рассказывать своим детям о героическом прошлом Лит¬
вы»; романтически идеализируя родную старину, он, согласно традициям просветитель¬
ства, подчеркивал роль свободных крестьян в создании национальной культуры и ста¬
рался пробудить в читателях дух протеста против гнета помещиков и царизма2.
Й. Басанавичюс, делая упор на самостоятельное значение литовской дохристиан¬
ской культуры, отмечал, что «крестоносцы уничтожили не только дрешепрусскую и
дохристианскую культуру литовского народа, но отчасти и самый литовский
народ» 3.
С образованием буржуазного государства в Литве, особенно после установления
в ней фашистской диктатуры, официальная историография пыталась использовать иде¬
алистическую трактовку прошлого в целях национализма и антисоветизма. В работах
П. Климаса, А. Шапоки, 3. Ивинскиса, И. Матусаса и других нет определения и систе¬
матизации явлений культуры. П. Штуолис, заимствовавший схему С. Ю. Гессена, де¬
лил их на «просвещение» (наука, искусство, нравственность, религия), «общество»
1 Подробнее об историографии см. В. Т. Пашут о. Образование Литовского го¬
сударства. М. 1959, стр. 162—239.
2 S. Daukantas. Rastai. Т. I. Vilnius. 1976, pp. 39, 23.
SJ. Basanavicius, Rinktiniai rastai. Vilnius. 1970, pp. 55—56.

Очерки истории отечественной культуры
95
(право, государство) и «цивилизацию» (хозяйство, техника)4. Примат материальной
культуры отрицался. Не прослеживались ни взаимосвязь истории культуры с обще¬
ственным строем, ни ее классовый характер. Не освещался литовско-славянский син¬
тез. Литва отождествлялась с Великим княжеством Литовским. Религия считалась
фактором, определяющим деятельность общества5. Культура Великого княжества Ли¬
товского характеризовалась как промежуточное звено между «мирно» наследуемой че¬
рез восточных славян культурой Византии и творчески усваиваемой «агрессивной
культурой» Запада6. Оттенялся «военныйхарактер» литовской культуры7.
В советской исторической науке постепенно складывался правильный взгляд на
общественно-политический строй древней Литвы как раннефеодальный, на ее культуру
как продукт сложного исторического синтеза культур Литвы и подвластных ей тогда
восточнославянских земель8. Советские ученые создали немало ценных трудов по
различным аспектам истории материальной 9 и духовной культуры 10. Эти работы рас¬
крывают связь культуры с эволюцией общественно-политического строя; формирова¬
ние «двух культур» — трудовых масс и феодалов, осложненное полонизацией господ¬
ствующего класса; взаимовлияние и взаимообогащение литовской и славянской куль¬
тур. Наши польские коллеги X. Ловмяньский, Ю. Бардах, С. Александрович, М. Косман,
Е. Охманьский и другие тоже немало потрудились над разработкой истории литов¬
ской культуры.
Ныне, опираясь на достижения источниковедения и историографии проблемы,
можно выделить следующие факторы, определявшие уровень и своеобразие культуры
Великого княжества Литовского. Во-первых, этногеографический. Территория самой
Литвы — Аукштайтия (Восточная Литва) и Жемайтия (Западная Литва), территории
объединенных в Великое княжество Литовское земель Белоруссии, Украины и Руси
соотносились в пору образования княжества (1341 г.), как 1:2,5; ко времени наи¬
большего его расширения (1430 г.) — как 1:12; ко времени образования Речи Пос-
политой (1569 г.) — как 1:7 п. Официально государство и называлось «Великим
4 Р. Stuopis. Senovés lietuviy kultüra. «Vairas» (Kaunas), 1938, № 24, p. 492;
ср. С. Ю. Гессен. Основы педагогики. Берлин, 1928, стр. 26,
5 См. Р. Klimas. Lietuviy senobés bruozai. Vilnius. 1919, p. 49.
6 A. äapoka. Kultüriniai lietuviy lenky santykiai Jogatlos laikais. «Jogaila». Kau¬
nas, 1935, p. 269.
7 Z. I v inskis. Senosios lietuviy kultüros problemos. «Nauioii Romuva» (Kaunas),
1937, № 4—5.
8 V. Paáuta. Lietuvos valstybés susidarymas. Vilnius. 1971; А. П. Новосель¬
цев, В. Т. Пашу то, Л. В. Че репнин. Пути развития феодализма. М. 1972.
9 P. Kulikauskas, R. Kulikauskiene, A. Tautavicius. Lietuvos archeo-
logijos bruozai. Vilnius. 1961; J. Jurginüs. Baudziavos jsigaléjimas Lietuvoje. Vilnius.
1962; P. Dunduliené. Zemdirbysté Lietuvoje. Vilnius. 1963; ejusd. Lietuviy arimo
jrankiy genezés ir raidos klausimu, «Archeologiniai ir etnograíiniai tyrinéjimai Lietuvojé
1970 ir 1971 metáis». Vilnius. 1972; A. Tautavicius. Vílniaus ¿emutinés pilies medi-
niai pastatai XIII—XIV amziais. «H lietuviy kultüros ístorijos» (далее — ILK1). Т. IV.
Vilnius. 1964; R. В a t ü г a. Kariné organizacija Lietuvoje XIII—XV a. «Lietuviy karas su
kryziuociais». Vilnius. 1964; «Vilniaus miesto istorja nuo seniausiy laiky iki Spalio re-
voliucjos». Vilnius. 1968; R. Volkaité-Kulikauskiené. Lietuviai IX—XII amZiais.
Vilnius. 1970; ejusd. Nauji duomenys apie ¿emdirbyst^ ir gyvulininkyst§ ryty Lietuvoje
XIII—XV amziais. «Lietuvos TSR MA darbai». «A», t. 3(48), 1974; «Lietuvos pilys». Vil¬
nius. 1971; «Lietuvos gyventojy prekybiniai rysiai I—XIII a.». Vilnius. 1972; «Lietuvos
TSR archeologijos atiasas». Т. II. Piliakalniai. Vilnius. 1975.
10 «Lietuviy Hteratüros istorija». Т. I. Vilnius. 1957; «Lietuviy tautosakos apybraifa».
Vilnius. 1963; J. Lebedys. Míkalojus DaukSa. Vilnius. 1963; J. Lebedys, J. Palio-
n i s, Seniausias lietuviskas rankrastinis tekstas. В кн.; J. Lebedys. Lituanistikos
baruose. Т. I. Vilnius. 1972; «Lietuviy liaudies architektüra». Т. I—II. Vilnius. 1965. 1968;
J. Jurginis. Renesansas ir humanizmas Lietuvoje. Vilnius. 1965; J. Palionis. Lietu¬
viy iiteratüriné kalba XVI—XVII a. Vilnius. 1967; E. Laucevicius, Popierius Lietuvoje
XV—XVIII a. Vilnius. 1967; «Architektüros paminklai». Т. 1—III. Vilnius. 1970, 1972,
1975; К- Jablonskis. Lietuviy Kultüra ir jos veikéjai. Vilnius. 1973; N. Fei ge Im a-
n a s. Lietuvos inkunabulai. Vilnius. 1975,
11 Подсчет по нашей просьбе любезно выполнен А. К. Зайцевым на основе истори¬
ческих карт Великого княжества Литовского, составленных И. А. Голубцовым. В абсо¬
лютных цифрах (в тыс. кв. км) на те же даты; 65:167; 798:478. Точность определения
площади±1 тыс. кв. км. Учитывая ориентировочность определения средневековых гра¬
ниц, площадь подвластных Великому княжеству Литовскому славянских территорий
округлялась в меньшую сторону.

96
Очерки истории отечественной культуры
княжеством Литовским, Русским и Жемоитским» (русскими тогда называли
всех восточных славян). Земли, попавшие в состав Великого княжества Литовского,
принадлежали к высокоразвитым районам Древней Руси, сравнительно мало задетым
монголо-татарским нашествием и игом. Второй фактор — конфессиональный. Литва —
последнее раннефеодальное языческое государство в Европе. Языческим оставалось
оно (Аукштайтия до 1387 г., Жемайтия до 1413 г.) и в качестве господствующей по¬
литической силы внутри Великого княжества Литовского. Поэтому следует пом¬
нить о своеобразии, которое придавало культуре этого княжества язычество господст¬
вующей народности. Христианство в его католической форме пришло в Литву из Поль¬
ши. А развитие литовско-польской унии—тоже фактор, осложнивший культурную эво¬
люцию Великого княжества Литовского, если учесть православный характер культуры
его обширного восточнославянского ареала. Далеко не гармоничное сочетание язычества,
православия и католицизма в культуре Великого княжества Литовского, отражавшее
также социальные и национальные противоречия,— еще одна черта ее своеобразия.
Наконец, фактор внешнеполитический. Объединенные в Великом княжестве Литовском
народы активно участвовали в борьбе против Ордена и Золотой орды, защищая свою
землю и культуру. Агрессия со стороны Ливонского (1201—1561 гг.) и Тевтонского
(1230—1525 гг.) орденов долго терзала Жемайтию, Аукштайтию и часть Белоруссии,
тормозя развитие их экономики и культуры. Немалый урон землям княжества нанесли
и золотоордынские набеги 12.
П. Основы культуры Великого
княжества Литовского
Культурное достояние самой Литвы разнообразно. Материальную его основу со¬
ставляли оснащенные железными орудиями труда сельскохозяйственное производст¬
во, промыслы и ремесло. В X—XIV вв. выращивались такие культуры, как рожь,
пшеница, ячмень, овес, просо, гречиха, бобы, горох. Среди зерновых преобладала ози¬
мая рожь, среди волокнистых растений — лен. Пахотное земледелие — основное за¬
нятие литовцев, как и вообще балтов. В могиле ятвяжского земледельца II—III в. най¬
дены уже железные лемех и зубчатый серп 13. Судя по содержимому Майшягальского
городища, в XIII в. для двузубой сохи и рала употреблялись железные наральники.
При снятии урожая, особенно в крупных феодальных центрах, наряду с серпами при¬
менялись железные косы 14. О господстве земледелия свидетельствуют и письменные
источники. Хроники пестрят сообщениями об уничтожении посевов и запасов зерна в
пригородах замков. Иногда хлеба, захваченного в нескольких дворах, хватало для це¬
лого войска. Свои походы Литва старалась организовывать после уборки урожая. Тя¬
желые войны поглощали плоды крестьянского труда, и экспорт зерна из Великого
княжества Литовского начинается лишь со второй половины XV века 15.
Другой важной отраслью хозяйства было животноводство. В слоях X—XIV вв.
городища Аукштадварис основная масса костей относится к домашним животным и
только 3,1% — к диким; это соотношение характерно даже для охотничьего поместья
великого князя в замке Луня. В Вильнюсе в слоях XIII—XIV вв. 90—96% костей
12 В. D u п d u 1 i s. Líetuviy kova del ZemaUijos ir Uznemunês XV a. Vilnius. 1960;
e j u s d. Lietuvos kova dél valstybinio savarankiskumo XV amz. Vilnius. 1968; eju.sd.
Lieíuvos uzsienio politika XVÍ a. Vilnius. 1971; «Lietuviy karas su kryziouciais»; R. Ba¬
tura. Lietuva tauty kovoje pries Aukso Ordq. Vilnius. 1975;
13 J. A n t o n e V i с i u s. Senovés baity zemdirbystés technikos klausimu. ILKL T. ÎV;
R. Volkaitè-Kulikauskiene. Lietuviai IX—XII amziais, pp. 45—52.
14 R. Volkaite-Kulikauskiené Nauji duomenys apie zemdirbystç ir gyvuli-
ninkystf ryty Lietuvoje XIII— XV amziais.
15 «Scriptores Rerum Prussicarum» (далее—SRP), T. I. Leipzig. 1861, p. .184;
«Полное собрание русских летописей» (далее — ПСРЛ). Т. И. СПБ. 1908, стб. 834;
«Codex epístoiaris Vitoldi» (далее — CEVJ. Cracoviae. 4882, p. 183; «Gedimino laiâkai»
(далее—GL). Vilnius. 1966, pp, 11, 42—43; Z. I v i n s k i s. Lietuvos prekyba su Prusais;
I d. Iki XVI a. pradzios. Kaunas. 1934, pp. 62, 129—131. Шире о сельском хозяйстве в Лит¬
ве см. H. L о w in i a ñ s k i. Studja nad poczqtkami spoleczeñstwa i pañstwa litewskiego.
T. I. Wilno. 1931; В. Т. Пашуто. Указ. соч. J. J u r g n i s. Baudziavos ¿sigaléjimas Lie¬
tuvoje; В, Dunduliené. ¿emdirbysté Lietuvoje.

Очерки истории отечественной культуры
97
принадлежит домашним животным, в городище Майшягала — свыше 99%. Преобла¬
дали крупный рогатый скот, свиньи, овцы % Лошади и быки использовались для пахо¬
ты. Ценились и верховые лошади. Уже на рубеже IX—X вв. Вульфстан упоминал о
быстрых верховых конях у балтов. В древнепрусском судебнике говорится о лошади
под седлом и в упряжке. Верховых лошадей хоронили вместе с погибшим воином.
Изучение «могил коней» дает возможность утверждать, что эти животные были в
основном невысокие, но ходкие и выносливые, скорее всего разных пород17. Конские
табуны — непременная часть княжеского хозяйства. Витовт (Витаутас, умер в
1430 г.) держал в Тракае «10 000 коней». Во время наездов на Литву тевтонские
рыцари уводили тысячи лошадей. Разведением коней занималась особая категория
крестьян — «конокормцы». Имелась местная порода лошадей — жемайтувай. Кони
считались дорогим подарком (в 1410 г. Витовт подарил венгерскому королю десятки
коней). Разными путями в Литву попадали и восточные лошади 18.
Разнообразными были промыслы. Археологами найдены железные рыболовные
гарпуны, глиняные грузила от сетей. Правительство дорожило доходами с рыболовства.
Документы свидетельствуют, что «озера и пруды, рыбные места, воды и их течения,
езы... и все, что с ними связано», были имуществом, которым владел великий князь.
Он жаловал право рыбачить жемайтским боярам. В рыбных местах казне поступала
от еза десятина каждого сорта рыбы (1387 г.). До начала XVI в. рыбаки великокня¬
жеских поместий были свободны от барщины. Издавна известные орудия для пассив¬
ной ловли — вентери и верши, а для активной ловли — сети не раз упомянуты в до¬
кументах 1Э,
Вспомогательной отраслью хозяйства и развлечением для феодальной знати была
охота. Ради мяса и меха охотились на оленей, кабанов, медведей, туров, зубров, ко¬
суль, лосей, зайцев, волков, бобров. Бобровые, куньи, беличьи меха экспортировались
или обменивались на привозные товары. В древнем гербе Каунаса, как и Гродно, по¬
мещен зубр, в гербе Шяуляя — черный медведь. Охотничьи угодья считались ценными
феодальными владениями. Они фигурируют в актах Ягайлы (Йогайла, Ягелло; умер
в 1434 г.) и его преемников наряду с землей. Орден, временно захватив Жемайтию,
стремился отнять у жемайтских бояр «все права на охоту». В .документах упомина¬
ются бобровники, бобровые и куньи дани, крестьяне-бобровники, охотники 20. Первым
братством в Вильнюсе было кушнерское (ремесленников-скорняков, 1458 г.).
Охотничий инвентарь являлся дорогим подарком. Издревле литовцы и пруссы
вместе с умершим знатным человеком сжигали его охотничьих собак и птиц. Так был
сожжен, в частности, Кейстут (Кястутис, умер в 1382 г.). В числе даров Витовта
венгерскому королю в 1410 г. упоминаются десятки сортов охотничьих соколов, соба¬
ки, отделанные серебром и позолоченные охотничьи рога, соколиные держатели21.
Большие охоты организовывались перед военными действиями. Соленое звериное мясо
заготавливалось в бочках впрок для похода; так было сделано накануне Грюнвальд-
ской битвы. Витовт и Другие великие князья зимой обычно три-четыре недели охоти¬
лись, проживая е семьей в охотничьих поместьях у великих пущ — в Пуие, Биршто-
нас, Берштай22.
w R. Volkaite-Kulikauskiene. Lietuviai IX—XII amziais, pp. 55—56;
ej u s d. Punios piiiakalnis. Vilnius. 1974, pp. 44—46; e j u s d. Nauji duomenys, pp. 58—60;
«Vilniaus miesto islorija», p. 42.
17 «Lietuvos TSR istorijos salliniai» (далее — Lis). Т. I. Vilnius. 1955, p, 23;
В. Т. Паш у то. Помезання. M. 1955, стр. 34, 134—135, 138—139; R. V о I k a i t ё-
Kulikauskiene. Lietuviai IX—XII amziais, p. 57.
18 «Praeitis». Т. II. Kaunas. 1933, pp. 121, 153; «Livländische Reimchronik». Von
L. Meyer (далее — LR). Paderborn. 1876, vv. 1842—1843; SRP. Т. II. Leipzig. 1863,
pp. 113, 559, 592; «Codex diplomaticus ecclesiae calhedralis neenon dioeceseos Viinensis»
(далее — CDCV). Vol. I, iasc. 1. Krakow. 1932, pp. 7, 8; CEV, p. 799.
19 CDCV. Vol. I, fase. 1, pp. 5, 8; Lls. Т. I, pp. 58, 65, 68. 107; K. Jabionskis.
Lietuviski zodziai senosios Lietuvos rastiniij kalboje. I d. Kaunas. 1941, pp. 19—20,
262 263
20 R. Volkaite-Kulikauskiene. Lietuviai IX—XII amziais, pp. 59—60; LIS.
Т. I, pp. 58, 65, 68, 100—101.
21 LIS. Т. I, p. 28; SRP. Т. II, p. 620; S. M. Kuczynski. Wielka wojna z Zako-
nem krzyzackim w latae.h 1409—1411. Warszawa. 1966, str. 318.
22 J. Diu go sz. Dziela .wsz-ytkie. Т. IV Krakow. 1868, str. 556—557; CEV, p. 468.
7. «Вопросы истории» № 4.

93 Очерки истории отечественной культуры
Бортничество также было древней вспомогательной отраслью хозяйства. Обилие
меда в стране балтов отмечал еще Вульфстая. Медовый напиток был распространен
повсеместно. Воск экспортировался. Во время войны против Ордена мед был важным
видом продовольствия, и окрестные жители поставляли его гарнизонам замков. Пчелы,
пчелники, бортные леса фитурируют во внутренних и международных актах XIV века.
Бортники, вносившие дань медом, до начала XVI в. были свободны от барщины. В бор¬
тных местах с каждого дыма шло около 5 пуд. меда, что составляло дань стоимостью
в 60 литовских грошей. Мед, особенно жемайтский, славился высоким качеством 23.
Ремесло было основано на железоделательном производстве и достаточно диффе¬
ренцированно. В письмах Гедиммна (1323 г.) к городам Европы упоминаются кузне¬
цы, тележники, сапожники, кожевники, мельники, каменотесы, соледобытчики, сереб¬
реники и другие мастера24, которых его правительство приглашало в страну и обе¬
щало опекать. Производство железа из местной руды было освоено еще в начале на¬
шей эры. Металлографический анализ орудий труда (ножей, топоров, ножниц, кос,
серпов и др.) и оружия (мечей, наконечников копий и стрел, боевых ножей, топоров)
показывает, что при их изготовлении применялась свободная ковка железа и стали.
Изделия были цельножелезные и цельностальные. Применялись «пакетирование»,
трехполосная сварка (посредине — сталь), двухполосная, наварка стальных лезвий.
Высшее достижение тогдашнего кузнечного дела — наконечники копий и мечи из
высококачественной сварочной узорчатой стали. В XIII—XV вв. производство железа
развернулось в Восточной Литве. Возросло производство стали: сырцовой, сварочной,
цементированной. Включение Белоруссии в состав Великого княжества Литовского
благотворно сказалось на его арсенале. Сравнительный анализ изделий из Жемайтии,
Аукпггайтии и городов Руси и Польши (например, Гданьска) показывает сходство
технологии производства 25.
Находки изделий ювелирного мастерства в Литве восходят к III в. н. э., когда
появляются серебряные и посеребренные изделия, изготовленные с помощью литья, ко¬
вки, волоченья. Позднее в местном производстве стали применяться паяние, опиловка,
чеканка, тиснение, шлифовка, гравировка, перекручивание, филигрань, фацетирова-
ние, витье, плетение. В качестве технических приемов серебрения использовались ог¬
невой способ, покрытие серебряной пластинкой, инкрустация. Обработка серебра из¬
вестна в районах Клайпеды и Кретинги, в бассейне р. Нявежис, у слияния рек Неман
и Нярис. Золотых и серебряных дел мастера изготовляли мужские пояса с украшения¬
ми из меди и серебра, инкрустировали серебром оружие, роги для питья, конскую
сбрую. В сокровищнице Миндовга хранилось немало серебряных и золотых сосудов.
Известен и золотых дел мастер Гедимина. Тевтонские рыцари во время нападений на
Литву старались захватить княжеские сокровища 26. Ольгерд (Альгирдас) был похоро¬
нен в 1377 г. в драгоценной, шитой золотом одежде, с серебряным позолоченным поя¬
сом. У Витовта тоже были золотые пояса, одежда с золотыми пуговицами, позолочен¬
ные ножи, обитые серебряными пластинами и позолоченные охотничьи роги, «лоша¬
ди в золотых седлах» 27.
Во второй половине XV в. оружие, доспехи, снаряжение коня местных магнатов
инкрустировались серебром и золотом. Доспехи и шлемы изготовлялись также из се¬
23 LIS. Т. I, pp. 22, 58, 65, 99—100, 107; «Lietuvos praeitis». Т. I, 1 s^s. Kaunas.
1940, p. 27; H. L o w m i a n s k i. Op. cit., ss. 143—144; J. Ochmanski. Powstanie i
rozwój latyfuLidium biskupslwa wileiiskiego. Poznan. 1963, ss. 102—103> S. Herber-
stein. Rerum Moscoviticarum commentarii. Antverpiae. 1557, p. 120; E. P a u 1 é k i e n é.
Drevinés bitininkystés reiksme feodalinés Lietuvos ükyje. ILKL Т. IV, pp. 97—108.
24 GL, pp. 9, 33, 41, 49, 55.
25 J. Stankus. Gelezies dirbiniq gamybos raida Lietuvoje. «Lietuvos istorijos
metrastis, 1973 metai». Vilnius. 1974; ejusd. Gelezies dirbiniy gamyba ir kalvystés lygis
Lietuvoje XIV—XVI a. «Lietuvos TSR MA darbai», «A», t. 2(51), t. 3(52), 1975;
А. Эндзинас. Древнее производство железа на территории Литвы. «Acta Baltico-
Slavica». Т. VIII. Warszawa. 1973, p. 37.
26 L. N a k a i t é. Auksakalystés Lietuvoje iki XIII a. klausimu. «Lietuvos TSR MA
darbai», «A», t. 3(22), 1966; t. 2(27), 1968; E. Laucevicius. Kauno auksakaliai XV—
XVII a. ILKI. Т. IV, p. 227; ПСРЛ. Т. II, стб. 816; В. Т. П а ш у т о. Образование Литов¬
ского государства, стр. 279; SRP. Т. III. Leipzig. 1866, р. 137.
27 J. D I u g о s z. Op. cit., s. 444; CF.V, р. 256; SRP. Т. III, р. 332; S. М. К и с г у ñ-
ski. Op. cit,, S. 318; ПСРЛ. Т. XVII. СПБ. 1907, стб, 516,

Очерки истории отечественной культуры
99
ребра, отделывались золотом. Рукоятки сабель украшались серебром, золотом и драго¬
ценными камнями. Золото, самоцветы применялись при изготовлении одежды, посуды,
религиозного инвентаря. Поэтому понятно расширение этого производства и объедине¬
ние мастеров золотых дел в конце XV в. в Вильнюсе и в Каунасе в братства, в цехи 28.
Производство стеклянных изделий, возникшее в III—IV вв., в первую очередь в запад¬
ный районах, было связано с изготовлением бус и других украшений модного тогда
темно-синего цвета. Из янтаря делали бусы, украшения женского и мужского головно¬
го убора, амулеты, пряслица и, наконец, дорогие подарки 2Э.
Деревообработка в Литве известна издавна. Из дерева строились жилые, хозяй¬
ственные, культовые здания, мостовые, оборонительные укрепления, изготовлялись хо¬
зяйственные, бытовые и другие предметы. Литовцы были хорошими плотниками: их
приглашал на ответственные работы магистр Тевтонского ордена (начало XV в.). Мест¬
ный термин «доилида» (плотник) широко вошел в акты Великого княжества Литов¬
ского (и для городов Белоруссии) и в государственный правовой кодекс — Литовский
статут 30. Из кости делались черенки ножей, гребни, пряслица, иголки, псалии удил,
плитки для зеркалец и др., из камня — точила, жернова. Камень обрабатывался при
строительстве, в культовых целях. Из кожи изготовлялись узды, седла, ремни, ножны
для мечей, обувь. Кожа применялась и для доспехов, щитов и т. д. В прядении издав¬
на использовалось веретено с пряслицем. Ткани льняные и шерстяные ткались на го¬
ризонтальных станках. Пояса делали при помощи витья; были и тканые пояса из шер¬
стяной нити, красочные, орнаментированные. При дворе Витовта работали ткачихи-
золотошвеи 31. В источниках Тевтонского ордена «языческий атлас» (1400 г.) был из¬
вестен как дорогая ткань.
Ручной гончарный круг появился в Литве в X в., а гончарные круги, вращаемые
ногой, применялись с XIII века. Посуда обжигалась в специальных печах. Керамика
из феодальных замков разнообразно орнаментирована. Горшки имели форму крынок,
позднее стали преобладать высокие, сильно профилированные и прямостенные. Кув¬
шины имели от одного до трех ушек. Горшки были разных размеров; тарелки — или до¬
вольно плоские, или вроде чаши на ножке. Делались также овальные глиняные ско¬
вородки. Глазурь в XV в. применялась зеленоватая, коричневая, желтоватая 32. Рядо¬
вые городские жители и крестьяне пользовались, разумеется, более простой глиняной
посудой. В деревнях до XVI в. глазурь не применялась. Изразцы появились во вто¬
рой половине XIV века. Древнейшие из них были мискообразные; фигурные известны с
конца XV века. Для строительства замков выжигался широкий кирпич (длина
220—350, шифина 127—184, толщина 53—102 мм) с хорошими технологиче¬
скими свойствами (механическая прочность на сжатие — около 200—400 кг/см2, ино¬
гда даже свыше 400). Во второй половине XIV и XV вв. формат кирпича уменьшился.
Кирпич имел высокие термоизоляционные и механические свойства, изготовлялся раз¬
ных размеров. Традиция производства бороздчатого кирпича была однотипной по всей
Литве. Изготавливались профильный кирпич различных видов и керамические элемен¬
ты для украшения здания, а также черепица (она иногда покрывалась глазурью) для
28 «Литовская метрика». Т. I. СПБ. 1903, стб. 871—874; «Akty cechów wilen-
skich». Wilno. 1939, s. 1; E. Laucevicius, Kauno auksakaliai XV—XVII a,
pp. 228—236.
29 R. Volkaité-Kulikauskiené. Lietuviai IX—XII amziais, pp. 71—72;
P. G u d y n a s, S. Pinkus. Palangos gintaro muziejus. Vilnius. 1974, pp. 45, 50, 64, 77.
30 CEV, pp. 142, 147; K. Jablonskis. Op. cit., pp. 67—69; «Статут Великого
княжества Литовского 1529 года». Минск. 1960, стр. 114; Ю. Лаучюте. Терминоло¬
гия обработки дерева. «Lietuviq kalbotyros klausimaí», XVI, 1975.
31 SRP. Т. I, р. 55; «Lietuviq etnográficos bruozai» (далее —LEB). Vilnius. 1964,
pp. 286—287; R. Volkaité-Kulikauskiené. Lietuviai IX—XII amziais, pp. 81—
86; V. Urbanavicius. Rumsiskénai XIV—XVI a. Vilnius. 1970, p. 28; V. Valatka.
Paragaudzio juosta. «Mokslas ir gyvenimas», 1974, № 4, p. 49; J. M a t u s a s. Lieíuvilj
kultura señáis laikais (iki 16-to amziaus). Kaunas. 1939, pp. 33—40.
32 J. M u 1 e v i с i e n é. ¿iedziamojo rato pasirodymo Lietuvos teritorijoje klausimu.
«Lietuvos STR MA darbai», «A», t. 2(36), 1971; J. Kudirka. Lietuvos puodziai ir puo-
dai. Vilnius. 1973, pp. 8, 37, 105; R. Volkaité-Kulikauskiené. Punios piliakainis,
pp. 22—24, 38—39; O. N a v i с k a i t é. Archeologiniai tyrinéjimai Trakij salos pilyje. «Vai-
stybinés LTSR architektüros paminklu apsaugos inspekciios metrastis». Т. II. Vilnius.
1960, pp. 71—74,

100
Очерки истории отечественной культуры
крыш — нескольких видов, квадратные глазурованные плитки —гладкие и с рельеф¬
ным орнаментом для покрытия полов 33.
Следовательно, Литва имела достаточную экономическую основу для развития соб¬
ственной культуры.
Существенным ускоряющим фактором в этом процессе стал экономический потен¬
циал присоединенных белорусских, украинских, великорусских земель, к которому до
времени укрепления Русского государства добавлялись разного рода доходы от воен¬
ной добычи и «окупов» (контрибуция). Например, возьмем города — важнейшие очаги
экономического и культурного прогресса. Собственно литовских городов было немного:
их развитие надолго задержала агрессия Тевтонского ордена. В XIV в. крупнейшими из
городов были Вильнюс, Каунас, Тракай, а также более мелкие — Вялюона, Варняй,
Вилькмерге, Кярнаве, МаЙшягала, Мяркине, Пярлое, Эйшишкес, Радунь, Лида, Крево,
Мядининкай, Голынаны и др. Экономическое значение городов в известной мере харак¬
теризует наделение их правами на самоуправление. До середины XV в. магдебургское
право получили Вильнюс (1387 г.), Каунас (1408 г.) и Тракай (первая половина
XV в.). Клайпеда с 1254 г. имела дортмундское, а через несколько лет получила лю-
бевское право. В XV в. кульмское (хелминское) право добыли Варняй, а магдебург¬
ское — Вилькмерге и Рассейняй. В первой половине XVI в. магдебургское право по¬
лучили Жежмаряй, Вялюона, Маркине, видимо,— Аникшчяй, Пуня, Дарсунишкис. В
конце XV в.— 60-х годах XVI в. торговыми привилегиями обладали Жагаре, Пасва-
лис, Шаукенай, Шатес, Видишкяй, Лиоляй, Онушкис и свыше 30 других городов 34.
Города имели посады. Однако крупнейшие города неоднократно разорялись немецки¬
ми рыцарями. Условия для нормальной жизни городов сложились лишь после Грюн-
вальдской битвы. Заметно развивается Вильнюс. Матвей Меховский (1517 г.) даже
утверждал, что он такой же величины, как Краков с Казимежем, Клепажем «и всеми
его пригородами». Археологи нашли в нижнем замке той поры каменные мостовые.
Росли и ремесленно-торговые местечки 35.
Если же обратиться к восточнославянским городам в составе Великого княже¬
ства Литовского, то в Белоруссии, которая в ту пору не была единой, известны сле¬
дующие города: Полоцкая земля — Борисов, Витебск, Друцк, Дубровна, Йзяславль,
Клецк, Копысь, Логожск, Лукомль, Минск, Невель, Несвиж, Орша, Полоцк, Слуцк;
в Черной Руси, где были «грады многи», упомянуты Бряславль, Волковыск, Гомель,
Гродно, Здитов, Лошск, Новогородок, Слоним, Турийск; в Подляшье называются
Вельск, Берестье (Брест), Дорогичин, Каменец, Кобрин, Мельник, Райгород; наконец,
в Полесье — Бысоцк, Городен, Давыдгродок, Дубровицы, Мозырь, Небль, Пинск, Сте¬
панов, Туров. Итак, 45 городов больших и малых. Быть может, не все они были го¬
родами в социально-экономическом смысле, но ведь и список неполон. К нему надо
добавить Мстиславль, Кричев, Могилев, Пропойск, Чечерск. Во всяком случае, Литва
получила отнюдь не захолустье, а старые центры ремесла, имевшие налаженные тор¬
говые связи и между собой и с торговыми центрами Польши, Германии, Дании 36. Они
немало помогли Великому княжеству Литовскому не только при отпоре агрессорам,
33 A. Tautavicius. Vilniaus pilies kokliai (XVI—XVII a.). Vilnius. 1969, pp. 2,
39; R. V o 1 k a i te - K u 1 i k a u s k i e n e. Punios piliakalnis, pp. 41—43; V. Levandaus-
k a s. Lietuvos aptvariniy pilip muro teehnika ir medziagos. «Lietuvos TSR architektüros
klausimai». T. IV, 1974, pp. 439—442; S. A b r a m a u s k a s, Plyty dydziai XIV—XV a.
Lietuvos architektüros paminkluose. «Valstybines LTSR architektüros paminklq apsaugos
inspekcijos metrastis». T. I. Vilnius. 1958, pp. 31—37; V. Levandauskas, S. Miku-
I i o n i s. Trakq pilin sieny medziagos ir mürijimo teehnika. «Architektüros paminklai».
T. Ill, 1975, pp. 121—135; N. Ki'tkauskas. Vilniaus katedros tyrimy naujausi duome-
nys. ibid., pp. 2i4—215; e j u s d. Vilniaus katedra. 1976, pp. 11—12.
34 M. M i s k i n i s. Privilegijuotosios Lietuvos gyvenvietes ir jy tinklo vystymasis
XIII—XVHI a. «Statyba ir architektüra», III. № 3(1'963), pp. 125—128; S. A I e x a n d r o-
w i c z. Geiieza i rozwüj sie.ci miasteczek Biaiorusi i Litwy do polowy XVII w. «Acta Bal-
tico-Slaväca». T. 7. Warszawa. 1970.
35Maciej z Miechowa. Opas SarmacijL Warszawa. 1972, str, 69; «Vilniaus
miesto istorija», p. 41; S. Alexandrowicz. Op. cit
36 B. T.- n a ui y t o. O6pa30BaH:He JliHTOBCKoro rocyAapcTsa, crp. 268—270; «Ficropbia
BeviapycKafi CCP». T. 1, Aühck, 1972, crp, 94, 152.

Очерки истории отечественной культуры
101
но и в прорыве торговой блокады, которую пытались установить папство, Орден и
их союзники.
На Украине под властью Великого княжества Литовского в разное время нахо¬
дились Волынская (1340—1569 гг.), Киевская (1363—1569 гг.), Подольская
(1363 —1430 гг., позже только ее восточная часть), Чернигово-Северская (1360—
1490 гг.) земли. Городов здесь, по самым минимальным подсчетам, насчитывалось
не менее 18: Браславдь, Винница, Владимир-Волынский, Вручий, Вышгород, Жито¬
мир, Звенигородок, Каменец, Канев, Киев, Кременец, Луцк, Любеч, Новгород-Север-
ский, Путивль, Стародуб, Чернигов, Чернобыль, Наконец Литве удалось на время за¬
владеть Мстиславской, Смоленской землями, Вязьмой (1404—1494 гг.), а также
Брянской землей и «Верховскими княжествами» (1359—1499 гг.). Городов в этих
землях известно по меньшей мере 19: Белая, Брянск, Воротынск, Вязьма, Дорогобуж,
Кричев, Могилев, Мосальск, Мстиелавль, Мценск, Почеп, Пропойск, Рославль, Се¬
ренек, Серпейск, Смоленск, Торопец, Хлепень, Чечерск (из них пять уже упомянутых
белорусских). Итак, всего славянских городов в составе Великого княжества Литов¬
ского насчитывалось около 80. Из них магдебургское право до начала XVI в. получи¬
ли свыше 10: Брест, Гродно, Дорогичин, Бельск, Луцк, Кременед, Слуцк, Житомир,
Полоцк, Минск, Киев, Владимир-Волынский и др.
В XV — первой половине XVI в. большинство вновь возникших местечек находи¬
лось в западной части Великого княжества Литовского 37. Крупнейшим городом был
Вильнюс. Об этом свидетельствуют суммы, которые платили города. Так, в 1534 г.
Вильнюс — 500 коп грошей, Каунас — 250, Бересгье — 200, Полоцк, Гродно и др.—
по 100, Витебск — 50 и т. д., причем Вильнюс и Каунас вместе платили почти 7»
всей суммы. В княжестве выделились крупнейшие «места господарские», «места во¬
лостей русских», а также «местечка при дворех господарских литовских». Среди по¬
следних Мяркине платила 20, по 10 — Аникшчяй, Вилькмерге, Платяляй, Вя-
люона и т. д. Вильнюс (по реестру 1552 г.) больше других выставлял и коней на
войну — 500, Бересгье — Дорогичин — 60, Каунас, Гродно — по 50, Луцк, Вла¬
димир— по 30, Пуня, Мяркине — по 20 и т. д.38. В свете этих цифр, переписи вой¬
ска 1528 г. и данных Я. Длугоша предполагается, что в Грюнвальдской битве в со¬
ставе 40 хоругвей Великого княжества Литовского у Витовта было немало собствен¬
но литовских, и сражались они совместно со славянскими из Смоленска, Полоцка,
Витебска, Киева, Бреста, Волковыска, Стародуба и других.
Города княжества втягивались во все более тесные связи с Россией. К XVI в. рус¬
ский экспорт составлял одну треть — половину всего товарооборота Литвы и Поль¬
ши39. Вопрос о размерах доходов великокняжьей казны со славянских городов, как
и правовой статус этих городов, требует особого изучения. Поступления же от набе¬
гов на русские земли были велики. Например, контрибуция Витовта с Новгорода
(1428 г.) составила 11 тыс. рублей. Это более 2,2 т серебра и равно половине госу¬
дарственного дохода Великого княжества Литовского после волочной реформы 4д. Сло¬
87 S. Alexandrowîcz. Op. cit., s. 60; Ср. М.. К. Л ю б а в с к и й. Областное де¬
ление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания пер¬
вого Литовского статута. М. 1892, стр. XCY—XCYI; J. Jakubowski. Studya nad
stosunkami narodowosciowemi па Litwie. Warszawa. 1912, ss. 6—10; H. Lowmianski.
Popisy wojska Wielkiego Ksiçstwa Litewskiego w XVI w. jako zródlo do dztejów zalud-
nienia. «Mediaevalia w 50 rocznicç pracy naukowej J. Dqbrowskiego». Warszawa. 1960.
38 М. К- Любавский. Литовско-русский сейм. М. 1900, прил. №№ 14, 21, 28.
39 М. Длугош. Грюнвальдская битва. М.—Л. 1962, стр. 91; М. Jucas. 2aIgirio
müsis. Vilnius, 1959, p. 52; В. П а ш у т о, M. Ю ч а с. 550-летие Грюнвальдской бит¬
вы. «Военно-исторический журнал», 1960, № 7; S. М. К и с z у п s k i. Op. cit., ss. 266—
271; ejusd. Chor^giew Miednicka Jana Dtugosza. «Europa-Slowiañszczyzna-Polska».
Siudia ku uczczeniu prof. K. Tymtemeckiego. Poznan, 1970; A. Л.Хорошкевич, Русско-
славянские связи конца XV — начала XVII вв. и их роль в становлении национального
сознания России. «История, культура, этнография, фольклор славянских народов». М.
1973, стр. 406.
40 «Новгородская первая летопись» (НПЛ). М.—Л. 1950, стр. 415; H. Î. о w ш Í a ri¬
sk i. Uwagi w sprawie podloza spolecznego i gospodarezego unji jagellonskiej. «Ksiçga
pami^tkowa ku uczczeniu czterechsetnej rocznicy wydania pierwszego statutu Utewskiego».
Wilno, 1935, str. 251; ср. окупы с Порхова, Опок, Смоленска и др. (НПЛ, стр. 358;
ПСР Л. T. VIII. СПБ. 1859, стр. 52),

102
Очерки истории отечественной культуры
вом, совокупный литовско-славянский экономический потенциал открывал великокня¬
жескому двору, князьям, магнатам, а позднее и церковникам достаточные материаль¬
ные возможности для удовлетворения гражданских и военных нужд страны, потреб¬
ностей культа, собственного благоустройства и даже меценатства. Понятно, что на
связанные с культурой и культом цели шла лишь малая толика выжимаемого из тру¬
дового народа, все равно — славянского или литовского, дохода, тогда как львиная
его доля уходила на ввоз дорогостоящих яств и одежд, на пиры, на междоусобные
распри, то есть на непроизводительные траты.
III. Великое княжество Литовское на пути
от язычества к гуманизму
Нужно отдать должное успехам ученых в исследовании вклада Белоруссии, Укра¬
ины и России в культуру Великого княжества Литовского. Но мы сосредоточим внима¬
ние на истории культуры собственно Литвы, все еще относительно менее известной.
7. Поселения, жилища, одежда, пища,
утварь, средства передвижения
Благодаря изысканиям археологов и этнографов удается представить внешний об¬
лик жителей тогдашней Литвы. Женщины простые покрывали голову белой льняной
«намиткой», которая с правой стороны связывалась и застегивалась бронзовой булав¬
кой; знатные же закрепляли «намитку» посеребренными фабулами, украшенными тем¬
но-синими стеклянными глазками. Девушки носили нарядные шерстяные круглые ша¬
почки, тоже убранные или бронзой или серебром; нередко их голову украшали бронзо¬
вые венки из спиралей и стеклянных бус. Женские рубахи имели высокий закрытый
ворот, застегнутый на фибулу или связанный узкой тканой тесьмой, и длинные рука¬
ва, а поверх их — массивные браслеты. Юбку из несшитого куска ткани придерживал
передник и тканый пояс, иногда с круглой подвеской на конце, украшенной листовым
серебром и стеклянными темно-синими глазками. Шерстяное наплечное покрывало то¬
же имело пояс или бляшки и цепочки с подвесками по углам. Застегивали его булавкой.
Кожаные ботинки несложного покроя дополняли костюм.
Мужчины одевались в длинные льняные рубахи (их носили с поясом поверх шта¬
нов); в прохладное время надевали шерстяные рубахи или туникообразные кафтаны,
спереди с вырезом или застегнутые по всей длине. Смотря по достатку, кафтан укра¬
шался нарядным кожаным поясом, покрытым в три — пять рядов бронзовыми четырех¬
угольными пластинками либо свинцовыми посеребренными конусиками. На поясе в ко¬
жаных ножнах, окованных бронзой, находились нож, рог для питья, кресало. Зимой на¬
девался застегивавшийся на фибулу плащ, который напоминал женское покрывало, из
плотной шерсти или из меха. Обувь по форме не отличалась от женской. Горожане но¬
сили остроносые полуботинки, а иногда сапоги. Крестьяне, видимо, носили поршни.
Шерстяная или меховая шапка завершала наряд.
Жильбер де Ланноа (1414 г.) писал, что литовские мужчины носят длинные,
разбросанные по плечам волосы, а женщины выглядят как пикардийки 41; они укра¬
шали себя разнообразными шейными гривнами, фибулами, булавками, браслетами,
кольцами, янтарными, бронзовыми и стеклянными бусами. Знать предпочитала золо¬
ченые пуговицы, серебряные медальоны, орнаментированные бусы. По подаркам ли¬
товских великих князей иноземным дворам можно судить о характере их одежд: со¬
больи шапки; жупаны из соболей или пурпура на золотых пуговицах, шитые жемчу¬
гом; шелковые плащи, подбитые мехом; кожаные собольи перчатки, обшитые жемчу¬
гом. Ягайло носил одежду из брюссельского и английского сукна.
Литовский крестьянин возводил два типа жилых строений: дом (нумас) и избу
(пиркиа). Последняя возникла в IX—XII вв. и представляла собой жилище с глиняной
печью, имевшее одно назначение. Первоначально срубное жилище имело от одного до
шести помещений с отдельными наружными дверями. Одни помещения предказнача-
41 «Praeitis». Т. II, pp. 118—119.

Очерки истории отечественной культуры
103
лись для жилья, другие — для скота 42. В Аукштайтии от восточных славян была пе¬
ренята глинобитная печь. Постройки типа пиркиа, овин, баня развивались автохтон¬
но, что доказывается их функциональным единообразием, устройством интерьера и
пр. Дом здесь — это первоначальное строение без потолка и окон (позднее появились
оконца), главный вход в дом находился в конце здания. Сени отсутствовали, но вок¬
руг всей постройки проходил навес —- продолжение четырехскатной крыши. Б центре
дома помещался очаг, над которым на балках устраивали из жердей или хвороста об¬
мазанный глиной колпак для защиты соломенной крыши от искр
очага. Поначалу нумас был строением с одним помещением 43. Кроме изб, важными
постройками крестьянских дворов были клети для хранения зерна и пр., а также за¬
крытые гумна для молотьбы, овины для сушки снопов перед молотьбой и бани.
Литовское «поле» (laukas), село (villa), а также поселок (villula) неоднократно
упоминаются в источниках и имеют устойчивые границы. Чтобы правильно понять
сведения письменных памятников, не нужно заранее связывать себя иногда встречаю¬
щейся в литературе схемой развития от хутора к селу, ибо этнография подобной эво¬
люции не знает. В Пруссии нормальная сельская община, судя по Помезанской Прав¬
де, насчитывала 12 дворов, в Литве она была и большей и меньшей численности. Груп¬
пы многодворных селений издревле имели свои укрепленные общинные убежища с
элементами ремесленного производства: городища-замки Аукаймис, Путвяй и другие.
Однодворные поселения (curia, habitatio) — это усадьбы-замки нобилей, вышедших
из общин и возвысившихся над ними; в них упоминается двор (hof). Русские летопи¬
си, немецкие хроники XIII—XIV вв. и дорожники (1384—1403 гг.) на короткий миг
вырывают из тьмы куски бытия литовского прошлого: всюду видим крестьянские села,
а среди них — дворы служилого феодального люда, да и самих великих князей. Это и
понятно, ибо от доходов с этих сел они и жили. Подобный порядок сложился к XIII в.
и не оставался неизменным. С упадком укрепленной общинной веси возрастало значе¬
ние усадьбы боярина и княжеского замка. С торжеством феодализма село (kaimas) —
это уже усадьба боярина, в которой наряду с господским домом находились хижины
его челяди и крепостных (kaimynai) селян. С XIV в. в них не раз упоминаются мель¬
ницы. Сохранились и «поля», населенные великокняжескими лично свободными кре¬
стьянами. Их было больше в Жемайтии, где еще в конце XIV в. преобладали общинни¬
ки, обязанные великому князю данью и сидящие на общинной земле 44. По привилеям
.1440 и 1492 гг. в Жемайтии было предусмотрено сохранение старых домениальных
центров-дворов: «Одно оный дворы мають быти направоваиы и будуть тыи, которые
были часу князя Витовта» 45.
Из древних городищ подчас вырастали и замки. «В своем замке» укрывался Мин-
довг, в Вильнюсе правил Гедимин, «замок Гедимина» стоял и на прусском пограничье
(1306 г.); упоминаются в немецких хрониках Кернов (1278 г.) — столица князя
Тройдена, Каунас (1362 г.) ■— «замок, возведенный из камня» и «укрепленный высо¬
кими стенами», Тракай (1375 г.) и др. К началу XIV в., когда Жемайтия была осаж¬
дена Орденом, наступавшим из Подвинья и из Понеманья, в его хрониках называется
свыше 20 сильных литовских укреплений (Бисене, Колаиняй, Вялюона и др.), которые
выдерживали натиск врага, а в случае разрушений быстро восстанавливались местны¬
ми жителями. К этому времени города-крепости и общин и местных нобилей Литвы
попали под верховную власть великих князей и выполняли важную социальную и во¬
енную функции как центры их господства в волостных округах внутри страны и обо¬
роны от врагов извне.
Археологи и этнографы считают наиболее распространенными пищевыми продук¬
тами литовцев ржаной хлеб, свинину, сало; впрок заготовляли копченое свиное мясо.
В крестьянские оброки входили и масло и сыры. А вот что будто бы ели и пили гости
42 «Lietuviij liaudies architektüra». Т. I, pp. 41, 43.
43 Kl. Cer b ulen a s. Lietuviq liadies tradicinii| gyvenamgjij pastatij genezes klau-
simu. «Lietuvos TSR architektüros klausimai». Т. 1. Kaunas. 1960.
44 J. Jurginis. Baudziavos jsigalejimas Lietuvoje, pp. 122—128; S. Kasper-
с z a k. Rozwöj gospodarki folwarcznej na Lilwie i Bialorusi do polowy XVI w. Poznan.
1965, ss. 94—95; CEV, p. 78.
45 «Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Архе¬
ографическою комиосиею». Т. 1. СПБ. 1846, № 103, стр. 121„

104
Очерки истории отечественной культуры
у Витовта: ежедневно 700 бочек сыченого меда (помимо мускателя, вин, мальвазии и
Щ).), телок — 700, баранов и вепрей — столько же, зубров—60, лосей — 100, кроме
других местных продуктов и домашних изделий4С. В данном случае нас интересует не
количество еды, а ее ассортимент. Жена Витовта, кажется, предпочитала рейнское вино.
Посуда у крестьян была глиняной и деревянной, притом разной формы и назна¬
чения (горшки, кувшины, миски, бочки, ведра, кадки). В городах археологи находят
металлические котлы, ведра, медные тарелки. В хрониках отмечается наличие в зам¬
ках золотой и серебряной посуды. Витовт дарил «русские» серебряные позолоченные
чаши, отделанные золоченым серебром ножи.
Литощы ездили на возах и санях. Археологами установлено, что в Вильнюсе
XIV в. воз шириной 90—110 см имел деревянные оси, на которых крепились дубовые
колеса 1—1,1 м диаметром, со спицами. Упряжные лошади имели подковы, их сбруя
была обычной для Европы. Иногда впрягали четверку коней. Все зависело от достат¬
ка: «сани мужыцкие, дровни простые» ценились в 2 гроша, «колеса мужыцские про¬
стые» — в 6 грошей. А у великого князя в Вильнюсе (XVI в.) было 27 карет и других
повозок, в них запрягали шесть рысаков47, а укрывали седоков редкими шкурами бе¬
лого медведя.
2. Деньги и денежные системы, торговля
Источники XIII в. упоминают об обилии серебра при дворах литовских князей,
начиная с Миндовга. Немало его было и у других нобилей: то за одного из них «дру¬
зья» вносят Ордену выкуп в 250 гривен, то за семь ятвяжских князей — 4900 гри¬
вен; «многое серебро» было в распоряжении Ояьгерда. А в 1387 г. «сребщизиа» стала
одной из форм налога. Эти данные вполне сопрягаются с тем, что говорилось о ремес¬
ле: в древней Литве давно и неумолимо действовал закон стоимости как закон присво¬
ения, закон частной собственности и существовала возможность экономического от¬
чуждения земли, орудий труда и самой рабочей силы.
Литовская денежная система при многообразии ее форм (слитков и монет) была
тесно связана с древнерусской. Известны (с XI в,) гривны — трехгранные слитки се¬
ребра весом около 100 или 200 г., распространенные в ареале Каунас — Вильнюс, в
Белоруссии, на Украине, в Тверской земле. В Литв'е в богатых погребениях, как прави¬
ло, находят десятки специальных весов для серебра и гирек при них. Первоначальные
весовые системы, судя по гирям, были близки арабскому дирхему (3,9—5 г) и скан¬
динавскому артугу48. На смену гривне пришли пражские гроши, имевшие хождение
еще в ХШ в. в Галицко-Волынской Руси. В конце XIV в. они в качестве основной де¬
нежной единицы распространились на территории Великого княжества Литовского,
главным образом по путям непосредственных торговых контактов его славянских зе¬
мель с Чехией. Достаточно беглого взгляда на карту распределения кладов. В коренной
Литве, по уточненным данным —17. В славянском ареале, в основном на водных
торговых путях по Днепру с притоками и на сухопутных дорогах в Тверь, Псков, Нов¬
город, Рязань — 4049. Пражские гроши были сняты с денежного обращения в основ¬
ном в 1489—1535 годах. Действовал счет на копы грошей. Весу длинной (дре¬
внерусской или следовавшей ее образцу литовской) гривны соответствовали 60
пражских грошей, составляя копу; 30 грошей соответствовали примерно весу малой
литовской гривны (около 100 г.), составляя полкопы. Любопытно, что в пору более
тесных связей Великого княжества Литовского с Новгородом литовские гроши имели
там широкое хождение 50.
40 «Хроника Быховца». М. 1966, стр. 82.
47 «Mokslas ¡г gyvenimas», 1961, № 4, рр. 23—24; 1974, № 11, рр. 36—38; SRP. Т. I,
р, 86; J. L а р р о. 1588 ш. Lietuvos statutas. Т. II. Kaunas. 1938, р. 473; L. К о 1 а n к О w-
s к i. Zygmunt August wielki ksiqze Litwy do roku 1548. Lwöw. 1913, s. 318; cp. «Praeitis»,
Т. fl, p. 176.
48 «Lietuvos gyventojg prekybiniai rysiai I—XIII a.», p. 281.
49 S. Janusonis. Pragos grasis Lietuvos pinigineje apyvartoje XIV—XVI a.
«Spalio revolucija ir visuomeniniai mokslai Lietuvoje». Vilnius. 1967; H. A. Соболева.
Хронология ¡и области распространения пражских грошей на территории СССР.
«Numismaticky sbornik». Т. XIII. Praha. 1973, Х° 4—5.
50 НПЛ, стр. 402 (1410 г.).

Очерки истории отечественной культуры
105
Известны четыре типа древнейших литовских серебряных монет. Видимо, монет¬
ному двору Ольгерда принадлежат монеты, имеющие надпись «пэчат» на одной сторо¬
не и изображение наконечника копья с крестом — на другой. Свои монеты чеканили
Кейетут и Витовт. 2,1 литовской монеты соответствовали одному пражскому грошу.
В XV в. появился рубль. Когда чешское правительство Вацлава IV стало выпускать
ухудшенную по составу материала монету, в Великом княжестве Литовском, сохранив¬
шем счет на копы для старой полноценной монеты, ответили на это введением новой
денежной единицы — рубля. Был «рубль по две копы», соответствующий московскому
(«низовскому») рублю, равному 120 грошам (198 г), и «рубль по сто грошей»—нов¬
городский (170 г) 51. С конца XV в. в Вильнюсе вновь открылся монетный двор. Чека¬
нились серебряные, а позже и золотые литовские монеты. Казна княжества обладала
тогда огромными сокровищами. Уже Витовт посылал Ягайле 20 тыс. коп грошей для
оплаты наемников. 15 тыс. фунтов позолоченного серебра, множество драгоценных ка¬
мней и другие ценности видел у Сигизмуида-Августа римский нунций и, возможно,
преувеличивая, утверждал, что все это превосходит венецианские и папские бо¬
гатства 52.
Торговля Великого княжества Литовского соответствует тому представлению о
ней, которое возникает из знакомства с денежной системой. Несмотря на тяжелые вой¬
ны с Орденом, княжество, используя экономический потенциал славянских городов и
их давние зарубежные связи, а также заинтересованность в их рынке Риги, Любека и
многих других центров немецкой ганзейской торговли, успешно противостояло торго¬
вой блокаде. Ее (запрет на ввоз хлеба, оружия, соли, коней и т. п.) не раз провозгла¬
шала курия и старался установить Орден, Широкие торговые связи существовали с
Россией. Торговало княжество и с Золотой Ордой. Из Великого княжества Литовского
вывозили воск, меха, дерево, поташ, мед, скот. Ввозили, кроме вышеназванного, гол¬
ландские ткани, вина и другие яства 53. Торговое судоходство по Нярие и Неману и
морем вплоть до Кенигсберга и Данцига (Гданьска) велось на двух типах судов — пер¬
га и витяна, последняя ходила и под парусом 54.
3. Пушка а копье (военное искусство,
оружие, оборонительные сооружения)
С образованием Древнелитовского государства и началом отделения вооруженных
сил от народа источники (археологические и письменные) свидетельствуют о наличии
в войске конной дружины, пешего ополчения и флота. Дружинники имели мечи, бое¬
вые широколезвийные топоры, одеты были в панцири и шлемы, в основном кониче¬
ские. Последние изготовлялись без наносника из одного куска железа; верхушка
укреплялась конусом, а нижний край был опоясан обручем с прикрепленной к нему
бармицей. По форме эти шлемы близки древнерусским. Встречались также шлемы в
форме круглой каски. Простые воины вооружались копьями, ножами, щитами, дроти¬
ками (сулицами), применяли луки. Лучники были, в частности, у князя Тройдена.
Овладели литовцы и самострелами, а при Миндовгс применяли камнеметы, тараны,
осадные машины. Когда немецкие рыцари ввели в действие огнестрельное оружие
(1337 г.), литоцвы освоили и его: Кейетут штурмовал Юрборк с помощью бомбард
(1382 г.). А в походе 1428 г. большую пушку везли уже 40 лошадей55. Первые све¬
дения о литье пушек в Вильнюсе и Валькининкай относятся к XVI веку.
Дружины (отвлекаясь от их социального значения в аппарате власти) использо¬
вались прежде всего в кратковременных набегах на земли противника. Великие князья
и при обороне и в дальних походах призывали десятки тысяч крестьян-ополченцев.
51 Н. А. Соболева. Экономические связи Южной и Западной Руси с Чехией в
XIV—XV вв. (гго данным нумизматики). Авторсф. канд. дисс. М. 1967, стр. 12—13.
52 СЕУ, р. 209; Ы§. Т. I, р. 239.
53 V. Рази1а. [деЬшзз уаЫуЬёэ йи^багутак, рр. 48—69.
54 К. 1 а Ь 1 о п 5 к 1 5. Ор. с1Е, рр. 163, 264—267.
53 ЬИ, 5. 188, V. 8217; 5РР. Т. П. рр. 493, 599—601, 613; М. А. Ю ч а с. Литовское ве¬
ликое княжество во второй половине XIV — начале XV вв. и борьба литовского наро¬
да за независимость. Автореф. канд. дисс. М.. 1956, стр. 216 сл.; ПСРЛ. Т. XVIII. СПБ.
1913, стр. 169.

106
Очерки истории отечественной культуры
Уже Миндовг обладал «большой силой» и водил в поход на Орден 30 тыс. войска56.
Ополчения наряду с гарнизонами крепостей вынесли на себе главную тяжесть
200-летней обороны Жемайтии. Литовцы умело действовали и на воде — на Немане и
Двине. Петр Дюсбург сохранил известие о крупном воеводе Сурмине (он называет его
то сарПапеиз, то сазШктш), водившем на рубеже XIV в. десятки судов. Суда вмеща¬
ли до 20 корабельщиков57. В XIV в. в вооруженные силы вошли и так называемые
«разбойники» — небольшие отряды добровольцев, проявившие себя в борьбе на орден¬
ском пограничье. Судя по письменным и иконографическим свидетельствам, войско
Великого княжества Литовского и в XV в. внешне мало отличалось от орденского.
Войсковые переписи XVI в. рисуют воина на хорошем коне ценою не менее четырех
коп. грошей, в панцире, со щитом, мечом, шлемом, забралом, копьем с флажком. Часто
упоминается в них и огнестрельное оружие. Потом появились отряды легкой конницы
(гусары)58.
Первоначально военная организация была довольно пестрой, когда действовали и
дружины великого князя и ополчения местных независимых династов. Но по мере
утверждения единовластия правительство брало под контроль старые общинные укреп¬
ления и княжеские замки и осуществляло руководство оборонной и пограничной стра¬
жей. Орден принес в Прибалтику из Передней Азии тактику войны с помощью кре¬
постей, которые возводились на каждом клочке захваченной земли. Литва тоже освои¬
ла этот способ, научившись блокировать, брать и возводить крепости. Весьма умело
применяли литовцы против рыцарей заграждения из саней. Летопись упоминает в кон¬
це XIV в. в литовском войске и «кованые телеги на чепех железных». Обоз союзников
в год Грюнвальдской битвы насчитывал свыше 10 тыс. повозок59. Государственная
власть, узурпировав у общин их военные функции, а также укрепления, засеки и
дороги, возложила на крестьянство, по существу, барщинные работы (еервиции —
трудовые услуги господскому двору), строительную (ангарии — ремонт и охрана до¬
рог, мостов, замков), подводную и неограниченную военную повинность, очень нелег¬
кую в тех условиях. Петр Дюсбург писал: «Было у литовцев в обычае, что король их
назначает для несения охраны в пограничных укреплениях известное число воинов,
которые, пробыв на страже в укреплении месяц или более, сменяются другими».
И в последующих привилеях (1387, 1434 гг.) предусмотрена обязательная военная
служба князей, бояр и их подданных. В статуте 1529 г. читаем: «Каждый князь и
пан, и дворянин... и всякий иной, имеющий земское имение, когда возникнет необ¬
ходимость, обязан... нести военную службу и снаряжать на военную службу столько
людей, сколько в то время будет признано нужным,., а кто не имеет ни одного чело¬
века, то должен сам ехать» 60.
В пределах Литовской ССР еще и теперь насчитывается 860 городищ, поражаю¬
щих исследователей продуманностью сооружений. Ольгерд, как писал венгерский ко¬
роль Людовик, «имел множество укрепленных крепостей» 61. На смену оборонитель¬
ным сооружениям городищ, возведенным из дерева, земли, глины и бутокамня, шло
каменное строительство первых крепостей, в конструкции которых главными материа¬
лами стали валуны, крупноразмерный брусковый обожженный кирпич, глина, известь,
дерево. Кирпич использовался первоначально наряду с древнерусской плинфой. При¬
мером постройки из камня и кирпича считается первый Каунасский замок (XIII в.)62.
Вместе с белорусскими землями Литва приобрела важные крепости. Здесь возникли
каменные башни (например, в Гродно), способные выдержать штурм с применением
баллист. Волынское оборонительное зодчество сыграло серьезную роль в защите Ве¬
ликого княжества Литовского от наступления Ордена и оказало заметное влияние на
56 LR, S. 58, v. 2517.
57 SRP. Т. 1, рр. 152, 179; Т. 11, р. 581.
58 «Литовская метрика». Отд. 1, ч. 3. Переписи войска литовского. Птгр. 1915, стб.
7 237.
53 ПСРЛ, Т. XI. СПБ. 11897, стр. 173; S. М. Kuczynski. Op. cit., s. 259.
60 SRP. Т. 1, pp. 174, ср. 182—183; LIS. Т. I, pp. 57, 69; «Статут Великого княжества
Литовского 1529 года», стр. 42, 142.
61 «Miesipcznik Heraldyczny» (Warszawa). Т. XIV, 1935, № 7—8, s. 102.
62 С С. А б р а м а у с к а с. Развитие каменного строительства в Литве в XIII—
XVI вв. Автореф, канд. дисе. Каунас, 1965.

Очерки истории отечественной культуры
107
развитие литовской архитектуры. Государственная власть понимала значение крупных
крепостей и городов. В письмах Любеку и еще восьми крупнейшим немецким городам
(1323 г.) Гедимин открывал доступ в свою страну рыцарям, военным купцам, ремес¬
ленникам, а среди них изготовителям баллист и оружейникам, обещая им защиту «в
городах, местах и селах». «Скорее превратится железо в воск и вода в сталь, чем мы
возьмем назад свое слово» 63,— писал он, самими литературными образами как бы
подчеркивая внимание власти к развитию ремесла.
«Список городов русских» (конец XIV в.) перечисляет 13 литовских городов-
крепостей: Вильно, Вилькомирье, Голынаны, Кернов, Ковно, Крево, Моишиогола, Ме-
диники, Мереч, Перелай, Пуня, Троки Новые и Старые. В Вильно «4 стены древены, а
две каменны»; к концу XIV в. в городе было три замка, причем в одном Кривом городе
могли находиться «многие тысячи воинов»; существовал здесь и Русский квартал
(1388 г.). Большинство домов были деревянными. Уже у Гедимина было дворцовое
сооружение, где упомянуты палаты, опочивальня; невдалеке расположилось подворье,
где останавливались послы. Каменными были костелы — кафедральный и другие, дома
знати, например, епископа. Тракайский замок был хорошо известен в России. Твер¬
ской великий князь Борис Александрович, давний союзник Литвы, «заложи» как-то
«город среди езера и нарекы имя ему Троки и соверши его во едину неделю» 64. Тол¬
щина стен замков (около 2 м), их высота (до 15 м) увеличивались; в них вносились
элементы башенного, а затем кастельного (крепостного) типов. С появлением артил¬
лерии стены достигли 3,5 м толщины, в конструкцию включались бастионные эле¬
менты.
В битвах литовцы имели собственный строй в три ряда: «Седоша в три ряды за
щиты по своему норову»,— отмечает летописец. Их быстрая конница наводила ужас
на немецкое ополчение. В Грюнвальдской битве Витовт разделил свое войско, по ста¬
родавнему обычаю предков, на клинья и хоругви. Литовский строй встречается и
позднее: в 1436 г. пришел служить русскому правительству один из друцких князей,
«и той изряди свой полк с копьи по литовскы». Многие десятки лет литовский народ
вел борьбу с агрессией Ордена; он нанес ему тяжелые удары в ряде битв, умело при¬
меняя разнообразную тактику заманивания, окружения и преследования врага65.
Вместе с литовцами зачастую действовали белорусские, украинские и русские войска.
Современники признавали достоинства литовских вооруженных сил. «Сильное войско
литовцев» постоянно упоминается в немецкой Рифмованной хронике; «воинственных
литвинов» знает эстонский народный эпос; об Ольгерде русская летопись повествова¬
ла, что он «не толма силою, елико умением воевашс». Наконец, русским былинам
хорошо известна «хоробра Литва» 66.
4. Народный обычай и государственный статут (право и суд)
У литовцев отмечено немало древних дофеодальных обычаев наподобие копного
суда и гонения следа, остатки которого отражены еще и в статуте 1588 года. У прус¬
сов X—XI вв. находим такие общинные обычаи, как поток и разграбление, вечевое
решение на торговой площади вопросов, обращенных к народу «королями». Долго
жило побратимство — присягой, пожатием руки, пролитием крови. Прослежено побра¬
тимство «через пчел»: если кто-либо дарил другому пчелиный рой, то получивший не
только становился их совладельцем с правом на половину меда, но оба они делались
друзьями (Ысш1, ЬНшк, по-белорусски — сябрство пчел, пчолник). В XVI в. это по¬
братимство выродилось в одну из форм зависимости от господина. Взаимопомощь со¬
53 СЦ № б, рр. 50—51.
64 СЕУ, р. 1009; Т. II. р. 623; М. Н. Тихомиров. «Список русских
городов дальних и ближних». «Исторические записки». Т. 40, 1952; «Инок-а Фомы Слово
похвальное...». «Памятники древней письменности и искусства». Вып. 168. СПБ. 1908,
стр. 55; С. А. Микулёнис. Исследования комплекса памятников оборонного зодчест¬
ва Тракай. Автореф. ка-нд. дисс. М. 1975.
65 ПСРЛ, Т. II, стб. 856; Я. Длугош. Указ. соч., стр. 72; ПСРЛ. Т. XVIII, стр.
176; «Ые1иущ кагаэ яи кгуДиосЫв», рр. 102—103.
66 ПСРЛ, Т. XV, вып. I. Птгр. 1922, стб. 88; «Троицкая летопись». М.—Л. 1950,
стр. 387; Ер, Б. 8, 327—328; «Калевипоэг». Таллия. 1950, стр. 312; «Былины». Т. 1. М.
1916, стр. 28.

108
Очерки истории отечественной культуры
седей в работе (толока) через необязательную помощь господину за угощение стала
обязательной и без угощения, а в XVII в.— и вовсе принудительной (гвалт). Сходство
самих обычаев и их эволюции с тем, что происходило в Белоруссии,— признан¬
ный факт.
С образованием Древнелитовского государства и внедрением великокняжеской ад¬
министрации с ее замками в среду общинных земель старые нормы исчезали не сразу,
а сочетались с новыми, порожденными классовыми интересами владельцев сел и че¬
ляди. Эта челядь, возникшая из людей плененных, задолжавших, подаренных или
купленных, имела разнообразные обозначения, в общем близкие на разных языках
(невольные, холопы, obnoxii, servi, illiberi, drelle, egenthattern), и все они были лише¬
ны права на переход, при побеге подлежали выдаче и, разумеется, наказанию. «Если
холоп бежит из одной страны в другую, то следует выдать его, когда потребуют» 67,—
гласит статья литовско-немецкого договора (1323 г.). В этом смертельные враги —
Орден и король Гедимин — были единодушны.
Лично свободные крестьяне — gebuwer (смерды, люди, homines, кметы — cmet-
hones, agricoli, coloni) в правовых документах всегда фигурируют в противопоставле¬
нии боярам. Важный правовой документ — привилей 1387 г. облек их традиционные
повинности, добавив новые, в формы феодального права: тут и дякло (от слова
«dèti» — сыпать зерно в бочку), и чинш (сребщизна), и церковная десятина, военно-
дорожно-строительные повинности, полюдье (в форме поседа — pasédis от слова ра-
sèdéti — посидеть, погостить) князю при объездах им страны для суда и управления,
и специальные — бортная, конокормная и др. В этом латинском источнике ясно про¬
ступает тот факт, что некоторые перечисленные повинности уже давно имеют нормы и
термины, идущие от древнерусского права, например, «уставное лукно» (медовая
дань); бытовали в литовском праве и другие славянские социальные термины —
«дума», «суд», «соха», «господарь» и т. д.
С утверждением феодализма изменялось самое понятие «свобода»: на смену сво¬
боде как всеобщему равенству на основе совпадения права-обязанности трудиться и
права на собственность пришла свобода в качестве привилегии, освобождения от кре¬
стьянского труда и десятины. Нормы литовского обычного права развивались в связи
с укреплением органов власти и управления. Уже Миндовг имел администраторов и
делопроизводство: его послы посещали Орден, Русь, пану, притом везли с собой грамо¬
ты (brive), письма (schrifte); при его дворе оформлялись жалованные грамоты на
землю (одна из них сохранилась), и они скреплялись его печатью (до нас дошла пе¬
чать с древнерусской надписью «Мьнгдовь» на одной стороне, с перевернутой буквой
М с крестом поверх — на другой)68. При Гедимине развивалось государственное де¬
лопроизводство, которое он вел «по совету и согласию мудрейших» (среди них видную
роль играли и бояре из белорусских земель). Он отправлял «послов и грамоты», тоже
скрепленные его «королевской печатью» 69.
Раннефеодальное литовское обычное право легло в основу юридической системы
Литвы XIV — начала XVI в., а также Литовского статута 1529 г., придав последнему
местные, оригинальные черты70. Великокняжеская канцелярия и архив возникли
вместо с государством. Известно большое число внешнеполитических соглашений и
договоров, заключенных литовским правительством, но они сохранились в латинских
и немецких противнях в архивах других стран. В государственный архив, окончатель¬
но оформившийся в виде Литовской метрики (Acta magni ducatus Lithvaniae) середины
XV в., эти документы не попали. Древнейшим документом архива считается договор
Ольгерда с Орденом (1367 г.). Вероятно, самый древний литовский архив погиб во
время пожаров. (Кстати говоря, возобновление издания Метрики насущно необходимо
67 ОЬ, № 8, рр. 72—73.
68 Н. П. Л и х а ч е в. Материалы его истории русской и византийской сфрагистики.
Выи. 2. «Труды» Музея палеографии. Т. II, стр. 247, 262—264, табл. VII, № 1( набор¬
ный экземпляр хранится в Государственном историческом музее).
69 ОЬ, № 4, рр. 38—39, 44—45.
70 Е. й и с! а V I с I и э. Ркто^ иеТиуоэ 51а1и1о Ьаийзпатобгоз 1е15ёз ЬгиогаГ «Ыо-
гца», XV (2 53$,). 1975; е ] и з й. РеоЭаНпе 1е15е 1де1иуо]е. «Мокй^э ¡г gyvenimas», 1975,
№4; V. 1?аибеПйпа5. Рпе5а1ка ка]р ]гос1утаз Бепо^е ЫеШуоэ 1е1зё)е. «5ос1аНзЛ-
пе 1974, N° 1.

Очерки истории отечественной культуры
109
для углубленной разработки истории и прибалтийских и славянских народов нашей
страны.) Документы Метрики, как и Судебник Казимира (1468 г.), зафиксировавший
право вотчинного суда, и кодексы феодального права Великого княжества Литовско¬
го— Литовские статуты 1529, 1566, 1588 гг. писались на славянском канцелярском
языке княжества, называемом древнебелорусским71. На нем же написан «Летописец
великих князей Литовских» (1428—1430 гг.). Государственное значение этого языка
было закреплено Статутом 1588 г.: «Писар земский маеть по руску, литерами и словы
рускими, вси листы, выписы и позвы писати, а не иншим езыком и словы» 72.
Неоднородность составных частей, бывшая следствием условий образования Вели¬
кого княжества Литовского, неизбежно порождала пестроту в его правовом устройстве.
Этому содействовал и первоначальный государственный принцип политики княжества
на славянских землях: «Мы старины не рушим, а новин не вводим». В Белоруссии и
на Волыни применялись модифицированная Русская Правда и приспособленные к мест¬
ным условиям древнерусские княжеские церковные уставы. Жемайтия (1401 г.) доби¬
валась получения кульмского права, но Орден дал ей только гораздо более урезанное
право прусское (оно отражено в Помезанской Правде). Сами пруссы по договору 1249 г.
пытались получить «закон» и «судебные установления» Польши. Прусское право
употреблялось кое-где в Полесье («там плат маеть быти и служба с тых люди Пруским
обычаем»)73; в Аукштайтии— налицо литовско-прусское, русское и польское права.
Это видно из привилегии Жигимонта (1432 г.) о магдебургском праве виленским ме¬
щанам православного и католического вероисповедания. Обещая «держати их по тому
же как место Краковское, тое истое право немецкое марьборское держати», он одно¬
временно подчеркивает, что будет это делать за счет действовавших здесь других прав:
«Отдаляючи от иних прав, што сут польская, литовская, русская и отдаляючи вси
обычаи, кеторы имь бы тому праву на пакость были» 74.
В соответствии с правом действовал и суд. В принадлежавших Великому князю
Литовскому землях Белоруссии, Украины и России он был давно организован. В соб¬
ственно Литве он был укреплен в XIV в. в связи с унией, когда в каждой волости
появились судьи и судебные исполнители. Разумеется, судьи не новость. Судьи и на
местах и при дворе великого князя были уже при Гедимине. Рецепции римского права
в Литве прослеживаются с XIII в.: в латинских документах Миндовга и особенно Ге-
димина находим термины римского права. Его дальнейшему проникновению благо¬
приятствовала теория XV—XVI вв. о происхождении литовцев от римлян. Сторонники
ее доказывали сходство языка и обычаев обоих народов. По указанию великого князя
I Литовский статут был переведен на латинский язык (1530 г.). Влияние римского,
права на II статут (1566 г.) еще более заметно. Оно было официально признано одним
из его дополнительных источников75. Это позволяет видеть в I Литовском статуте
такой универсальный, «имперский» по характеру кодекс, в котором унаследованы нор¬
мы обычного права и судебной практики самой Литвы и нормы славянского (особенно
белорусского) права подвластных Великому княжеству Литовскому земель7б. Уже
современники понимали его значение. Государственный деятель той поры А. Гоштаутас
сравнивал принятие статута с введением христианства, ибо, по его мысли, только за¬
конодательство наполняет жизнью христианскую веру, иначе она мертва. Хотя, говорил
он, Ягайло и Витовт княжество Литовское «с поганьства навернули ку вере хрестьян-
71 Н. Г. Бережков. Литовская метрика. Ч. I. М.—Л. 1946, стр. 140, 152 и сл.;
Z. Zinkevicius. Slaviskoji kanceliarmè kalba. «Mokslas îr gyvenimas», 1976, № 2,
pp. 30—31: И. П. С т a p о с т.и н а. О месте Судебника Казимира 1468 г. в праве Велико¬
го княжества Литовского. «Культурные связи народов Восточной Европы в XVI в.» М..
1976.
72 J. L а р р о. Op. cit., р. 165.
73 Я. Н. Щ а п о в. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси. М. 1972, стр. 53,
226; CEV, р. 78; SRP. T. III. р. 237; «Археографический сборник документов, относя¬
щихся к Северо-Западной Руси». T. I. Вильна. 1867, стр. 31.
74 «Собрание древних грамот и актов городов...». Ч. I. Вильна. 1843, № 4, стр. 5.
75 К- А V i z о п i s. Lietuvip kilimo is romènp teorija XV ir XVI a. Kaunas. 1939;
V. Raudeliûnas. Romény teisès recepcija Lietuvoje. «Socialistiné teîsè», 1974, № 3,
e j u s d. Pirmojo Lietuvos Statuto nuorasai lotynq kalba. «Bibliotekq darbas». 1976. ЛГ<? 4.
76 С. А. Л a 3 у t к a. I Литовский Статут — феодальный кодекс Великого княже¬
ства Литовского. Вильнюс. 1973, стр. 47, 67; S. L a z u t k а, E. G и d a v i с i и s. I Lie¬
tuvos Statuto saltiniy klausimu. «Istorija», XI, 1970.

110
Очерки истории отечественной культуры
ской, але водле писма светого хрестьянского вера без учинков мертва ест»; а вот «вчин-
кам» они нас «не научили, прав нам не дали, чим быхмо ся мели справовати яко
ся хрестьяне справують».
По широте, совершенству формулировок, зрелости правовой мысли Статут —
культурное явление международного масштаба, он «без сомнения, несет на себе печать
эпохи Возрождения»77. То не был кодекс централизованного государства, и право
(гражданское, уголовное, процессуальное и т. д.) в нем не централизовано и не систе¬
матизировано. Нормы пестры, среди них немало архаичных (например, право родового
выкупа). Цель составлявших его легистов — эрудитов — уравнять в правах белорус¬
ских, украинских и русских православных феодалов с католическими, что означало
отход от церковной непримиримости во имя сплочения господствующего класса — па¬
нов, бояр и шляхты. Паны и бояре имели полную власть над крестьянами, оформлен¬
ную в иммунитетных привилегиях, а шляхта вошла в панский суд. Итак, дело шло
к крепостничеству, которое оформит Статут 1588 г., и к всевластию шляхты, которое
закрепил Статут 1566 года. Цель Статута во вне — сплотить феодалов, чтобы удер¬
жать власть над захваченными землями перед лицом крепнущего Русского государст¬
ва, а также противостоять Ордену и Крымской Орде. Радные паны писали великому
князю: «Иж тое панство Великое князьство со всих сторон огорчено ест неприятельми
вашое милости, почон от Прус и до Лифлянт, и до Москвы, от Москвы и до Перекоп¬
ского— с тых сторон Великое князьство великий впад взяло и много отошло»78.
5. Язычество и христианство. Религия и церковь
Литва — последнее языческое государство Европы. Какова же роль в нем язы¬
ческих воззрений и в чем причина их устойчивости? Литовские (и прусские) верова¬
ния и обычаи и самый языческий пантеон сходны с древнерусскими. Они восходят
к глубокой старине, когда культ природы составлял основу воззрений обоих народов.
Литовцы чтили огонь, священные леса (особенно дубы и липы), поля и воды. Пращуры
почитались через культ ужей, которые «охраняли» домашний очаг и блага семьи.
У литовцев главное место занимал бог неба Андай, Диверикс или Пяркунас —
управитель других богов или демонов, Телевель — кузнец, выковавший Солнце.
Древняя Русь опередила Литву, приняв христианство в X в., и язычество в ней
постепенно уходило в прошлое. Как говорил Кирилл Туровский (XII в.): «Уже бо не
нарекутся богом стихии, ни солнце, ни огнь, ни источницы, ни древа». Но древние
обычаи были живучи, и русский христианин легко подмечал в Литве XIII в. то, во что
верили его собственные деды и прадеды. Для него литовский великий князь Миндовг —
волхв, который сам «жряше» языческим богам (очевидно, при погребении, гадании,
принесении жертв и т. п.) и оберегал священные рощи: «В лес рощения не въхожа-
ше... и не смеяше ни розг уломити». В легендарной части летописей Великого кня¬
жества Литовского говорится, что «был Лиздейко у князя Гедимина волхвом (ворожби-
том)» 79. До унии собственно Литва не знала сколько-нибудь развитого духовного зем¬
левладения. Жрецы получали одну треть добычи80, вероятно, движимой, имели они
дома для священного огня и для жилищ.
Существовала вера в потусторонний мир, во -всем подобный земному. Поэтому
вместе с умершим сжигали на обрядовом костре оружие, одежду, охотничьих соколов,
собак, боевых коней и др. Так были похоронены Ольгерд (1377 г.), Кейстут (1382 г.)81.
Немецкий хронист Генрих, сообщая, что повесились жены литовцев, погибших от
рук рыцарей, добавляет: «Это потому, конечно, что они надеялись вскоре же встре¬
титься с ними в другой жизни» 82. Пруссы и литовцы в конце X — начале XI з. по¬
77 С. А. Л а з у т к а. Указ. соч., стр. 65.
78 Там же, стр. 66.
79 ПСРЛ. Т. II, стб. 799, 817; т. XVII. СПБ. 1907, сгб. 261, 314 и др.;
Н. L о w гп i a ñ s k i. Elementy indoeuropejskie w religii baltów. «Ars histórica». Poznañ.
1976, ss. 145—153.
80 LR, S. 108, vv. 4693—4694.
81 2. I v i n s к i s. Senosios üetuviq kultüros problemos, pp. 96—97; M. Kosman.
Drogi zaniku pogañstwa u Baltów. Wroclaw. 1976, s. 12—15.
82 Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.—Л. 1938. IX. 5.

Очерки истории отечественной культуры
111
знакомились с западным христианством (миссии Бойцеха и Бруно), однако оно было
связано с агрессией и потому не получило у них распространения. В Вильнюсе, в
Нижнем замке, на месте позднейшего кафедрального костела, до 1387 г. находилось
святилище Пяркунаса, где неподалеку (уже при Гедимине) возвели католические ко¬
стелы, а в Новогородке был центр православной митрополии Великого княжества Ли*
товского. Литовские князья, занимая столы белорусских, украинских и русских горо¬
дов, принимали православие. Русские княгини, выходя замуж за великих князей
Литвы, оставались православными (Ольгерд был дважды женат на русских княгинях).
Литовское язычество, являясь идеологией сильного государства, под властью кото¬
рого находились славянские земли, где господствовало христианство, видимо, вело
борьбу за сохранение своего влияния в обществе. Следы воинствующего язычества на¬
ходим в замечательной глоссе к южнорусскому переводу XIII в. хроники Иоанна Ма-
лалы по поводу ереси Совия. Вера в Совия (проводника душ в иной мир) сочетается
здесь с утверждением превосходства обряда сожжения умершего над другими обряда¬
ми. Вот этот отрывок. К умершему Совшо явился один из его сыновей, поужинал с ним
и занялся устройством отцу ложа: «Сътвори ему ложе и погребе и в земли. На оутрие
въпроси его въставшима: добро ли покоище имел еси? Оному же възопившю: ох,
червьми изе[е]ден бых и гады! Пакы ж на оутрии сътвори ему веч[е]рю и вложи его
во скриню древяну и положил и [спать.] На оутрие въпроси и, онъ ж реч[е]: яко
бчелами и комары многыми снеден бых — оух ми, яко тяжко спах! Пакы ж на оутрие
сътвори в краду огньиж велику и връже и на огнь. На оутрие ж въпроси его: добре
ли почил еси? Оному же рекшю: яко детищъ в колыбели сладко спах» 83.
Можно строить догадки относительно эволюции литовского язычества в ХШ—
XIV вв., но бесспорно, что вплоть до унии 1387 г., а в Жемайтии — до 1413 г. оно
сохраняло свои позиции. Теоретически это закономерно для такой консервативной
формы надстройки, а в Литве к тому же (хотя и была политическая потребность в
христианской идеологии) длительное время отсутствовали подходящие исторические
условия для внедрения новой религии. Литовские князья понимали, что введение хри¬
стианства в стране, окруженной государствами, сделавшими его лозунгом борьбы с
Литвой,— дело непростое. Христианство можно было заимствовать либо из Руси, либо
из Польши, либо от немцев (Рига, Орден), или, наконец, непосредственно от папской
курии. Если на Руси князь Владимир, понимая политическое значение подобного акта,
решился на него лишь после долгих размышлений, то и литовские князья не спешили
с этим делом. Политика наступления на Русь не давала возможности официально при¬
нять православие, как принимали его литовские князья, правившие в славянских зем¬
лях; политика борьбы с Орденом (его преобладание в Прибалтике отодвигало на второй
план и Ригу и даже курию, как стало ясно после попыток христианизации с их по¬
мощью при Миндовге, Витене и Гедимине) не позволяла принять католичество, осо¬
бенно ввиду сопротивления этому и языческой Жемайтии и православной Белоруссии.
Главным препятствием был Орден, который не только сделал христианскую ре¬
лигию символом кровавого разбоя, но, как это ни парадоксально, деятельно подбивал
близкую ему часть жемайтской знати к отказу от христианства: тем самым он ослаб¬
лял единство Литвы и укреплял свое право на существование в качестве воинствую¬
щей церковной корпорации. Не зря Гедимин, убедившись в коварстве Ордена, заявил
папским посланцам: «Где больше несправедливости, насилия, жестокости, бесчестия и
излишества, чем у христиан, особенно у тех, которые кажутся благочестивыми, как,
например, крестоносцы?» Перечислив их злодеяния, великий князь отказался от мыс¬
ли принять христианство: «Если у меня было когда-нибудь [такое] намерение, то
пусть меня крестит дьявол» 84.
Литовское правительство избрало такой путь: провозгласило устами Гедимина в
его речи к посланцам папских легатов полную веротерпимость. «И пусть,— сказал
Гедимин,— христиане чтут бога своего по-своему, русские — по-своему, поляки — по-
своему, а мы чтим бога по нашему обычаю, и у всех [нас] один бог» 85. В дальнейшем,
когда усилилась агрессия Тевтонского ордена и когда укрепление Русского государства
83 В. Т. П а ш у т о. Образование Литовског-о государства, стр. 363.
84 GL, № 14, pp. 126—129.
85 Ibid, pp. 128—129.

112
Очерки истории отечественной культуры
делало проведение принятой внешней политики все более трудным, литовское прави¬
тельство, пойдя на сближение и унию с Польшей, связало с этим актом и принятие
христианства86. Веротерпимость в какой-то мере влияла и на формирование личности.
Так, сам Витовт, смолоду язычник, позже был три раза крещен; историки не без ос¬
нования думают, что он был неверующим, а в религии видел лишь средство для до¬
стижения политических целей87.
Современные авторы единодушны в том, что если католичество, санкционируя
реакционный политический курс литовского правительства, пусть скупо, но открывало
перед частью господствующего класса путь к знакомству с достижениями европейской
образованности, то в толщу народных масс само оно едва проникало. Хотя недостатка
в соответствующих мерах со стороны правительства не было: уже Витовт писал воево¬
дам, наместникам и тиунам, что медлящие с христианизацией будут «наказаны без
жалости» и «заплатят своей головой» 88. Но даже в середине XVI в. М. Мажвидас в
«Катехизисе» утверждал, что многие еще и теперь совершают языческие обряды, по¬
читают деревья, реки, ужей, Пяркунаса, Лаукосаргаса (покровителя посевов), Жеме-
патиса (покровителя скота)89.
6. Предания и летопись (язык и литература)
В 1420 г. Витовт, борясь за воссоединение Жемайтии, писал Ордену, что жемай-
ты и аукштайты — это «одни люди, один язык», то есть Литва;—один народ. Начало
формирования этой народности археологи относят к первым векам II тысячелетия на¬
шей эры. В 1416 г. жемайтская делегация на соборе в Констанце, обвиняя Тевтонский
орден, подчеркивала тождественность жемайтов с литовцами и их родственность с по¬
коренными Орденом пруссами90. Литовский язык, по мнению К. Буги, выделился из
группы восточнобалтийских языков примерно в VII веке. До XVI в. на территории
Великого княжества Литовского сформировались, два интердиалекта разговорного язы¬
ка, давшие начало вариантам языка в письменности. Один возник в Средней Литве,
в окрестностях реки Нявежис и Кедайняй, другой — в окрестностях Вильнюса. Раз¬
говорный язык употреблялся и простым народом, и магнатами, и рядовыми боярами,
и мещанами. Однако делопроизводство велось в основном на славянском языке, при¬
менялся также латинский, а с XVI в. все шире — польский. С конца XV в. литовский
язык постепенно устранялся (особенно в высших слоях) из государственной жизни,
но. для боярства-шляхты и, конечно, народа он оставался родным.
. : Издавна в Литве существовали предания и песни (дайны). Песни были связаны
с трудом, со свадебными обрядами, похоронами. К XIV в. восходит песня о Гурдасе
Гентвиласе, который защищал Каунас от крестоносцев и сетовал: «Не так мне замка
жаль, как храбрых воинов, в огне горящих». Особое место принадлежит так называе¬
мым судайчио — военно-историческим многоголосым песням. В преданиях рассказы¬
вается о великанах, вспоминается борьба с крестоносцами, объясняются названия мест¬
ностей91. Но прошли столетия, прежде чем литовцы прочли свои предания и летописи
на родном языке. После того как в 1962 г. в библиотеке Вильнюсского университета
был обнаружен текст молитвы на литовском языке, вписанный готическими письме¬
нами на последнюю страницу книги, изданной в 1503 г., а последующие изыскания
подтвердили, что этот текст создан на основе дзукайского (восточнолитовского) наре¬
86 до Kos та п. Tolerancja wyznaniowa па Litwie do XVIII wieku. «Odrodzenie
i reformacja w Polsce. t. XVIII, 1973.
87 A. Prochaska. Dzieje Witofda. Wilno. 1914, s. 21; S. M. Kuczyiiski. Rze-
czywitosc historyczna w «Krzyzakach» H. Sienkiewicza. Warszawa. 1967, str. 88.
88 Lis. Т. I, pp. 60—61.
89 M. Mazvydas. Pirmoji lietuviska knyga. Vilnius. 1974, pp. 92—93; шире о
древнелитовских языческих верованиях см.; W. Mannhardt. Letto-PreussischeGöt¬
terlehre. Riga. 1936; Z. Ivin ski s. Senoves lietuviq religijos bibliografija. Kaunas. 1938;
j. J u r g i n i s. Pagonybes ir kriksciortybes santykiai Lietuvoje. Vilnius. 1976; В. В. Ива¬
нов, В. H. Топоров. Исследования в области славянских древностей. М. 1974.
90 CEV, pp. 467, 1018—1024.
91 Lis. Т. I. р. 54; D. Kristopaite. Lietuvin liaudies karines-istorines dainos. Feo-
dalizmo epocha. Vilnius. 1965; В. К e r b e 1 у t e. Lietuviy liaudies padavimai. Vilnius. 1970.

Очерки истории отечественной культуры
113
чия и является копией с более древней записи, возникла гипотеза о существовании
литовского письма в конце XIV века92. Она подкрепляется сведениями о распростра¬
нении инкунабул в Литве с конца XV века 93.
С появлением и развитием проповеди и просвещения на литовском языке можно
говорить о существенном сдвиге в духовной культуре страны. Но до этой лоры в лите¬
ратуре господствовал древнебелорусский язык. Археологи, языковеды и этнографы еди¬
нодушны во мнении о славянской колонизации восточнолитовских земель. Славяно¬
литовскому этническому сближению способствовало трудовое и культурное общение.
Характерны и взаимопроникновение литовских и славянских слов (лук, каравай, сапог,
подкова, торг, цена, мыто, ряд и др.— со славянской стороны, дайлид — зодчий, клу¬
ня — сарай, еуия — овин, брог — стог, венцер — рыболовная сеть и др.— с литов¬
ской), и тематическая общность литовских и славянских сказок о животных, о борьбе
с хищниками, о приручении животных, и, наконец, параллели в пословицах и пого¬
ворках 94.
Литовские летописи, повести, поучения, жития писались на старославянском, а
затем на древнебелорусском языке. Древняя «Литовская летопись» велась еще в XIII в.,
по-видимому, в монастыре близ Новогородка и содержала сведения о жизни первых
литовских князей. Она сохранилась в составе древнерусского Волынского свода96.
Возобновилось летописание Великого княжества Литовского в XV веке. Местные лето¬
писи XV—Х\ТГ вв. научно точнее называть не белорусскими, не литовскими, не смо¬
ленскими и не смешанными, а летописями Великого княжества Литовского. По гос¬
подствующей политической тенденции они и не белорусские и не смоленские. В то же
время предлагаемое наименование не закрывает пути к верному пониманию места раз¬
ноэтнических элементов в их создании. В 1429—1430 гг. сложился «Летописец ве¬
ликих князей литовских». Этот источник охватывает почти столетие от смерти Гедк-
мина до смерти Витовта, проникнут он апологией и защитой политических интересов
феодалов Великого княжества Литовского. По форме «Летописец» обнаруживает сход¬
ство с древней «Литовской летописью». В середине XV в. он был присоединен к обще¬
русскому своду, обработанному в Смоленске при дворе епископа Герасима, причем
смоленские редакторы пополнили его местными и новгородскими известиями и сокра¬
тили сведения, неугодные литовскому правительству. Так возникла Краткая редакция
летописи Великого княжества Литовского.
В 20-е годы XVI в., в пору острой литовско-русской борьбы, была составлена Пер¬
вая пространная редакция летописи Великого княжества Литовского — «Летописец
Великого князьства Литовского и Жомоитского». В нем вначале помещен «Летописец
великих князей литовских», притом пополнен новым обширным легендарным введе¬
нием, из которого явствовало, что литовская правящая династия древнее и русской, и
польской и что происходит она от Палемона, родича римского императора Нерона.
Это было созвучно идеям Возрождения и отвечало интересам литовского язычества.
Как бы там ни было, летопись обрела начало: в ней повествовалось о судьбах Литвы
до Гедимина. Русские (смоленские) статьи отступили еще дальше на задний план.
Наконец, в первой половине XVI в. появилась Вторая пространная редакция летопи¬
си Великого княжества Литовского («Хроника Быховца»). В науке существуют раз¬
личные взгляды на ее датировку, затрудненную отсутствием конца летописи. Но яс¬
но, однако, что в ней в римскую генеалогию включен Миндовг и что она еще более
пронизана идеями шляхетского экспансионизма, задавшегося неосуществимой целью —
удержать захваченные ранее земли от притязаний и враждебной России и
союзной Польши. Этот памятник завершает полуторавековую историю весьма свое¬
образного, притом светского по характеру летописания Великого княжества Ли¬
товского.
92 J. L е b е d у s, J. Р а IÎ о n i s. Op. cit.. pp. 21—54.
93 N. F е i g е 1 m a n a s. Op. cit., pp. 16—19.
94 A. П. Новосельцев, В. T. Па шут о. Л. В. Черепнин. Указ. соч., стр.
255—257; Э. К о к а р е. Параллели в латышских, литовских и русских пословицах и по¬
говорках. «Фольклор балтийских народов». Рига. 1968.
93 Б. Т. Па ш у т о. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М. 1950, стр.
113—124.
8. «Вопросы истории» Nb 4.

114
Очерки истории отечественной культуры
7. Зарождение гуманизма (просвещение, архитектура, живопись(
декоративно-прикладное искусство)
Первые школы в Вильнюсе появились в конце XIV века. В Праге литовская кол¬
легия была учреждена в 1397 г. при Вифлеемской часовне, где проповедовал Ян Гус.
Литовские студенты еще в 80-х годах XIV в. учились в Пражском университете96.
В 1400 г. Ягайла обновил Краковский университет, который, как подчеркивается в
учредительном документе, являлся высшей школой и для Литвы. Один из его ректоров
(1401 г.) — внук Кейстута князь Ян. Некоторые литовцы (например, Станислав из
Вильнюса после 1427 г.) стали профессорами этого университета. Среди меценатов
следует отметить вильнюсского каштеляна и старосту Жемайтии М. Кесгайла, виль¬
нюсского воеводу Я. Гоштаутаса. Немалую часть литовских студентов составляли ме¬
щане Вильнюса, Тракая, Судерве, Рудникая, Мяркине, Мядининкая и других городов.
Литовцы учились также в университетах Лейпцига, Сиены, Болоньи. Мотеюс из Виль¬
нюса, будущий епископ Жемайтии (1417—1422 гг.), некоторое время был ректором
университета Сиены. Доктором прав Болоньи в 1495 г. стал Ян из Вильнюса, будущий
секретарь латинской канцелярии Великого княжества Литовского. До конца XV в.
в Литве насчитывались сотни людей с высшим образованием. Только в Краковском
университете до 1492 г. обучались 300—400 литовских студентов. Среди них — буду¬
щие видные государственные и церковные деятели. Вильнюс становится крупным
центром культуры97. В Литве наступала пора гуманизма.
На исходе XV в. в Вильнюсе появились собиратели и читатели печатных инкуна¬
бул, ввозимых из-за границы. Издается и первая книга для Литвы. Каноник Мартинас
родом из Вильнюса, штудировавший науки в Италии, подготовил и в 1499 г. опуб¬
ликовал в Гданьске «Agenda» — обрядовую книгу на латинском языке. В Кракове и
Вене также издавались латинские книги, предназначенные для литовских студентов
местных университетов или для книжного рынка Литвы. Таким образом, в XV в. в Ве¬
ликом княжестве Литовском писались и, видимо, уже готовились к печати книги, но
издавались они пока за границей. В этом отношении интересна деятельность перво¬
печатника Иоаиаса Литовца в Лондоне (1480 г.), куда он попал из Италии98. Боль¬
шинство напечатанных в первой четверти XVI в. за границей книг с государственным
знаком Великого княжества Литовского было светского содержания. Эта латинская
печать, как и в других странах Европы, составляла часть национальной литературы и
подготавливала путь литературе на родном языке. Книжное просвещение вело в кня¬
жестве к Возрождению и Реформации.
Реформация принесла с собой перевод библии на языки всех славянских народов ".
Полоцкий уроженец Франциск Скорина (ок. 1490—1541 гг.) учился в Кракове и
Падуе, переводил на белорусский язык и печатал книги в Праге, а в 1522 и 1525 гг.
издал в Вильнюсе псалтирь — «Малую подорожную книжицу» и «Апостол». Его бело¬
русская книгопечатня располагалась в доме Якова Бабича, «наистаршего бурмистра
места Виленского». Ф. Скорина призывал к самопознанию как наивысшей мудрости.
Его книги предназначались мирянам. Бог для него — «несть бог мертвых, но жи¬
вых» 10°. Его преемником был известный радикальный реформатор Симон Будный. Пе¬
чатное слово на Украину и в Белоруссию шло и из России, где Иван Федоров издал
«Апостол», а затем публиковал духовные книги в Заблудове, Львове и Остроге. Книга
интенсивно проникала в среду государственных деятелей, магнатов, ученых, мещан.
Например, разноязычную библиотеку рукописной и печатной книги имел А. Гоштаутас
(воевода Вильнюса и канцлер Великого княжества Литовского). Была своя библиотека
96 А. В. Флоровский. Чехи и восточные славяне. Т. 1. Прага. 1935, стр. 285—
.286, 296, 306.
97 М. Rock a. Cietuviq studentai Krokuvoje ir humanizrno pradzia Lietuvoje (XV—
XVI a. pradzia). «Literatura», IX, 1966; J. J u r g i n i s. Renesansas ir humanizmas Lietu¬
voje, pp. 121 —124.
98 M. Rocka. Pirmoji Lietuvos knyga. «Mokslas jr gyvenimas». 1973, № 5; N. F e i-
gelmanas. Op. cit., pp. 16—19; L. Vladimirovas. Lietuvis — pirmasis Londono
spaustuvininkas. «Pergale», 1970, N° 10.
99 См. К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 29, стр. 18.
100 Л. В л а д и ы и р о в а с. Франциск Скорина — первопечатник вильнюсский.
Вильнюс. 1975.

Очерки истории отечественной культуры
115
и у одного из зачинателей литовской письменности, ученого-гуманиста, профессора
Кенигсбергского университета А. Кульвиетиса (первая половина XVI в.), У которого
среди более чем 90 томов, в большинстве выпущенных еще в XV в., было только шесть
книг религиозного содержания, преобладали же произведения античных поэтов, фило¬
софов, историков.
При дворе литовского великого князя (позже польского короля) Сигизмунда-Авгу-
ста в Вильнюсе в 1545—1572 гг. на основе более старых местных собраний и новей¬
ших изданий сформировалось богатейшее собрание, типичное для эпохи Ренессанса.
То была одна из крупнейших библиотек Европы. Книги по праву, античные классики,
хроники, исторические монографии, труды по естествознанию, медицине, металлургии,
фортификации, по теологии, включая протестантские и даже коран. Присылали Сигиз-
мунду-Августу свои книги Кальвин и Мартин Лютер. В библиотеке насчитывалось
4 тыс. томов, которые оценивались в огромную по тем временам сумму. Хранилищем
ведали специальные библиотекари. В 1553 г. составлен первый каталог, охвативший
юридическую литературу. По завещанию владельца эти книги послужили основой
библиотеки Вильнюсской коллегии, позже — академии-университета. Научная библио¬
тека Вильнюсского университета, старейшая в СССР, недавно отпраздновала свой
400-летний юбилей (1570—1970 гг.)101.
Культурную жизнь Великого княжества Литовского характеризует, в частности,
речь литовского посла Е. Вителиуса, сказанная в среде гуманистов Рима (1501 г.)
и ими благоприятно принятая. Она была выдержана в классическом стиле. В ней про¬
славлялись природа и богатства Литвы, ее правители, особенно Витовт. Поэт-гуманист
Н. Гуссовский, родом из Западной Белоруссии, создал на латинском языке (1523 г.)
поэму о зубре, в которой ярко отражен государственный патриотизм Великого кня¬
жества Литовского, а также стремление христианских народов Европы к борьбе против
турецкой и татарской угрозы. Мемориал А. Гоштаутаса является интересным памят¬
ником полемической публицистики Ренессанса, написан в 1525 г. на латинском язы¬
ке. Здесь исторические события прошлого также трактуются с позиций государствен¬
ного патриотизма 102.
В середине XVI в. Михалон Литвин написал на латинском языке произведение
«О нравах Татар, Литовцев и Москвитян» 103. Как недавно доказал Е. Охманьский,
это был Венцлав Николаевич из Майшягалы, боярин самой Литвы с университетским
образованием, дипломат и секретарь латинской канцелярии Великого княжества Литов¬
ского, один из наиболее просвещенных людей того времени, гуманист, человек про¬
грессивных общественно-политических убеждений. Он стремился укрепить государство,
улучшить благосостояние его граждан, осуждал магнатов и духовенство, обличал адми¬
нистрацию. А. Ротундус, историк, юрист, секретарь Сигизмунда-Августа, войт Вильню¬
са, по поручению патрона написал в 50-е годы XVI в. историю Литвы на латинском
языке, а в 1564 г.— полемический «Разговор поляка с литвином». Он защищал
интересы Литвы, восхвалял латинский язык, считая литовский испорченной латынью,
литовцев-язычников возводил к древним римлянам. Он перевел II Литовский Статут
(1566 г.) на латинский язык.
В Литве было уже немало людей, хорошо владевших также литовским письмен¬
ным языком. Так, М. Мажвидас организовал кружок и издал первую литовскую печат¬
ную книгу — протестантский «Катехизис» (1547 г.)104. М. Даукша, один из прогрес¬
сивных борцов за права национальных языков в XVI в., тоже подчеркивал значение
родного языка в общественной жизни. «Не плодородием земли, не разницей одежды,
101 K- J a b I o n s k i s. Lietuviij kultüra ir jos veikéjai, pp. 353—357; «Kultürt| kryz-
keléje». Vilnius. 1970.
102 m. Rock a. Lietuvin studentai Krokuvoje ir humanizmo pradzia Lietuvoje, p. 76;
B. Kazlauskas. Mikalojus Husovianas ir jo giesmé apie stumbrg. «Literatura», VI,
1963; A. Varanavicius. Patriotiniai motyvai Mikalojaus Husoviano poemoje apie
stumbrq. «Lietuvos TSR MA darbai», «A», t. 2(43), 1973; «VVU [Vilnius V. Kapsuko
universiteto] mokslinés bibliotekos metrastis». Vilnius. 1972.
103 My kolas Lietuvis. Apie Totoriq, Lietuvii) ir Maskvénq paprocius. Vilnius.
1966; J. Ochmañski. Michalon Litwin i jego traktat o zwyczajach tatarów, litwinów i
moskwicinów z potowy XVI wieku. «Kwartalnik historyczny». R. LXXXIII, Xb 4, Warsza¬
wa. 1976.
104 M. M a z v y d a s. Op. cit., p. 41..

116
Очерки истории отечественной культуры
не красотой страны, не твердостью городов и замков живут народы, а в большинстве—
сохраняя и употребляя свой язык». Призывая хранить литовский язык, он одновре¬
менно подчеркивал важность изучения других языков 105.
Русские радикально настроенные еретики оказывали влияние на культуру Вели¬
кого княжества Литовского. Как известно, в 50-е годы XVI в. в Белоруссии скрывался
Феодосий Косой, подвергший критике основные догматы православной церкви, фео¬
дальную власть и эксплуатацию, войну и выступавший с идеей равенства народов.
«Все люди едино суть у бога — и татары, и немцы, и прочие языци»,— утверждал
он. Его противник Зиновий Отенский писал: «И убо восток весь разврати Бехметом,
зйпад же Мартином немчином (то есть Лютером), Литву же — Косым»106. Русские
вольнодумцы были связаны с Великим княжеством Литовским. Иначе как бы оказал¬
ся в числе сторонников Матвея Башкина бежавший из Литвы «латинник», аптекарь
Матюшка 107. Литовская Реформация, помимо общих для Восточной Европы черт, име¬
ла и своеобразные: исконную веротерпимость и непосредственную связь католичест¬
ва с унией. Нараставшее расширение прав польского и литовского магнатства делало
значительную часть шляхты и горожан естественными союзниками реформаторов108.
Возрождением отмечены и другие отрасли литовской культуры. Что касается архи¬
тектуры, то первыми каменными зданиями в самой Литве были в основном замки. Их
ворота, бойницы имели формы, свойственные первоначально романскому и готиче¬
скому стилям. Затем наступает торжество готики; прекрасный ее образец — Тракай-
ский замковый комплекс. В XV—XVI вв. она преобладала в постройках и жилого и
культового значения. В последних отражались связи с городами Польши (Краковом,
Гданьском). Культовая готика отмечена своеобразием и в плане зданий, и в форме
башен, и в фасадных элементах (ступенчатые контрфорсы). Наиболее примечательны
фасады костела св. Анны в Вильнюсе (XVI в.). Источники свидетельствуют, что ка¬
федральный собор, крытый свинцом, был украшен позолоченными куполами. Золотом
и серебром украшались и другие костелы и церкви. Жилые готические дома тоже
имели немало особенностей; пример тому — фронтон и асимметрическая композиция
дома Пяркунаса в Каунасе 109.
Литва испытывала воздействие идей Возрождения и внесла свой вклад в развитие
ренессанской культуры. Но его принципы, воспринятые Литвой из Италии, Германии
и Нидерландов, переплетались с местными традициями. Около 1530 г. в Нижнем замке
Вильнюса был возведен в ренессансном стиле великокняжеский дворец. Черты Ре¬
нессанса приобрели и оборонительные сооружения (стена с воротами и башнями, зам¬
ки-резиденции).
Примером ранней монументально-декоративной живописи являются фрески зала
Тракайского замка. Стилистически подобная роспись относится к византийско-русской
традиции, но и в ней немало самобытных черт. Основная ее тематика — светская,
чувствуется интерес к человеку110. Развитие скульптуры отражено в надгробиях.
Старое надгробие Витовта уничтожил пожар, и в 1535 г. было выполнено новое его
изображение из темного мрамора. Это первый литовский памятник в стиле Ренес¬
105 «Lietuvi^ literatüros istorîjos chrestomatija. Feodalizmo epocha». Vilnius. 1957,
p. 66; J. L е b е d y s. Mikalojus Dauksa. pp. 292—294.
106 A. A. Зимин. Основные проблемы реформационно-гуманистического движения
в России. «История, фольклор, искусство славянских народов». М. 1963; «Сочинения
инока Зиновия. Истины показания...». Казань. 1863, стр. 49.
107 С. А. П о д о к ш и н. Реформация и общественная мысль Белоруссии и Литвы
(вторая половина XVI—начало XVII в.). Минск, 1970; И. У. Б^удовниц. Русская
публицистика XVI в. М.—Л. 1947, стр. 259.
108 Ср. М. Kosma n. Reformacja i kontrreformacja w Wielkim Ksipstwie Litewskim
w swietle propagandy wyznaniowej. Warszawa. 1973, ss. 36—39; Mykolas Lietuvis.
Op. cit., p. 60.
109 A. Jankevicienè. Lietuvos gotiskoios architektûros kompozicinés ypatybés.
«Lietuvos TSR architektûros klausimai». III. Vilnius. 1966; e j u s d. Kaip formavosi senyjij
müs^ krasto рПщ stüius. «Statyba ir architektüra», 1975, № 8; ejusd. Saviti bruozai
Lietuvos gotikoje. Ibid., 1976, .Nb 2.
110 T. A d о m о n i s. Trakp salos pilies rümy sieninê tapyba. «Menotyra», II, 1969;
«Lietuvos pilys»; B. Klo va. Lietuviij monumentalioji dekoratyviné tapyba. Vilnius. 1975;
L 1 r ms с h e r, Die Ausstrahlung der spätbyzantinischen Kultur auf Mitteleuropa. Athè¬
nes. 1976.

Очерки истории отечественной культуры
117
санса111. Сохранился другой подобный памятник — надгробный рельеф канцлера
А. Гоштаутаса из красного мрамора, выполненный итальянским мастером Бернардино
де Джианотисом. Канцлер изображен с мечом и стягом, особое внимание уделено порт¬
ретному сходству. В дальнейшем фронтальное изображение в памятниках этого рода
вытесняется более свободным асимметричным решением. Барельеф Повиласа Алыпени-
шскиса (60-е годы XVI в.) положил начало подобной же скульптуре П2. Одновременно
развивалась портретная и иная живопись, отражавшая быт феодалов («Охота на зуб¬
ров», «Рыцарский турнир» А. Вида). В великокняжеском дворце Вильнюса возникает в
1547 г. картинная галерея. Здесь же в сокровищнице хранилось немало драгоценных
произведений искусства (доспехов, чаш и т. п.) пз. Древнюю народную традицию этого
прикладного искусства раскрывает археология.
Наиболее распространенным музыкальным народным струнным инструментом был
канклес, родственный русским гуслям, а духовым — скудутис и бирбине (дудка и сви¬
рель). Сведения о музыке при великокняжеском дворе восходят ко временам Гедимина.
Позднее расширяется круг и музыкантов, и инструментов. На конгресс в Вену
(1515 г.) вильнюсский воевода М. Радзивилл ехал в сопровождении оркестра из
100 музыкантов. Сигизмунд-Август слушал как народные песни, так и придворных
певцов и музыкантов из итальянцев и чехов. Его итальянская капелла состояла из
15 исполнителей П4.
Взлет гуманизма был прерван Контрреформацией с пришедшими ей на помощь
иезуитами. Но потребность в науке была неодолима, и в Вильнюсе сперва стала
действовать коллегия (1569 г.), а 1 апреля 1579 г. она превратилась в высшую шко¬
лу (Almae academia et universitas Vilnensis) u5. То был новый важный шаг в развитии
культуры Великого княжества Литовского. Возник Вильнюсский университет. Его пред¬
стоящее 400-летие явится праздником культуры всех братских народов СССР, общим
достоянием которых стало ныне культурное наследие Великого княжества Литовского.
111 W. Poc4echa. Krolowa Bona. T. III. Poznan. 1958, s. 185.
312 M. M a t ii s a k a i.t e. Ankstyvieji antkapiniai Renesanso paminklai Lietuvoje.
«Menotyra», I, 1967.
113 L. K o t a n k o w s k i. Op. cit., str. 329; LIS. T. I, p. 239.
1.4 J. G a u d r i m a s. Is lietuviy muzikiires kulturos istorijos. Vilnius. 1958, pp. 13—
14; R. Bafura. Muzika ir dainos feodalintame Vilniuje. «Kulturos barai», 1966, № 3,
p. 51; LIS. T. I, p. 166; L. Kolankowski. Op. cit., ss. 324—325, 329.
1.5 Lis. T. I, pp. 241—242; «Vilniaus universitetas». Vilnius. 1966, pp. 13—19; «Vil-
niaus miesto istorija nuo seniausiy laikty iki Spalio revoliucijos», pp. 129—134.

* ■ ' » » ■ ■ ——■ '■ 1 ~~~ -'»■ 1 —
ИСТОРИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ
«НЕПРЕМЕННО ВЫСЫЛАЙТЕ «ИСКРУ»...
В. И. Новиков
Выход в свет газеты «Искра» поставил перед российскими социал-демократами
совершенно новые задачи по организации ее транспортировки из-за границы в Россию.
В. И. Ленин, редакция газеты рассматривали перевозку нелегальной литературы как
одно из важнейших направлений деятельности искровских групп и социал-демократи¬
ческих организаций. В письме агентам «Искры» П. Н. Лепешинскому и П. А. Краси¬
кову Владимир Ильич настоятельно подчеркивал: «Весь гвоздь нашего дела теперь—■
перевозка, перевозка и перевозка. Кто хочет нам помочь, пусть всецело наляжет на
это» Поставленная в письме задача в равной мере касалась всех искровцев, дейст¬
вовавших в то время в России. Без существования тесной связи с революционными
социал-демократами и регулярной доставки «Искры» в Россию газета была не в состоя¬
нии стать тем организационным центром деятельности российских марксистов, кото¬
рым В. И. Ленин стремился ее сделать.
Наибольшие трудности в организации перевозки «Искры» имели место в 1901 го¬
ду. То был ответственный период, когда в России шел процесс создания искровских
групп, устанавливались связи редакции газеты с местными социал-демократическими
организациями и группами, прорабатывались различные варианты транспортировки
нелегальной литературы. Приходилось прибегать ко всевозможным способам: достав¬
лять ее в чемоданах с двойным дном, переправлять с разными попутчиками, заделывать
в переплеты книг, пересылать в письмах и т. д. История организации соответствующих
транспортных путей и их деятельности в 1901—1903 гг. довольно обстоятельно осве¬
щена в воспоминаниях участников тех событий и специальных исследованиях2. Насто¬
ящий очерк рассказывает об использовании искровцами каналов официальной почты
для доставки газеты в Россию. Представляет особый интерес организация доставки
«Искры» в заграничных письмах, которые редакция направляла в Россию по установ¬
ленным адресам. Эта проблема до сих пор совершенно не затронута в исторической
литературе, хотя ее изучение дает возможность более широко проследить связи «Ис¬
кры» и установить круг лиц, оказывавших помощь редакции.
Данный способ распространения «Искры» по своим масштабам уступал другим.
Однако он имел свои преимущества: не представлял особой опасности для получателей
литературы и не требовал больших финансовых расходов. В тоже время оперативность
его была велика. Этим в значительной мере и объясняется, что на протяжении почти
трех лет, вплоть до II съезда РСДРП, редакция «Искры» пользовалась названным
способом. Несмотря на определенный риск (полиция часто вскрывала загра¬
ничные письма), таким путем искровцы все же регулярно переправляли свежие номе¬
ра газеты. Поскольку этот способ доставки трудно было сохранить в тайне длительное
время и вскоре он стал известен сотрудникам департамента полиции, требовалось обе¬
1 В. И. Л е н и н. ПСС. Т. 46, стр. 115.
2 Н. К- Крупская. Воспоминания о Ленине. М. 1957; Е. Д. Стасова. Воспо¬
минания. М. 1969; П. Н. Лепешинский. На повороте. Птгр. 1922; В. Н. Степанов.
Ленин и Русская организация «Искры», 1900—1903. М. 1968; А. Ф. Малышев. Дея¬
тельность искровской «социалистической почты». «Ленинская Искра» и местные пар¬
тийные организации России». Пермь. 1971; А. Г. В е с е л о в. В. И. Ленин и организация
транспортировки «Искры» из-за границы в Россию северным путем. Там же; М. Г. Су¬
слов. Распространение ленинской «Искры» на Урале. «В. И. Ленин и местные партий¬
ные организации России». Пермь. 1970; М. С. В о л и н. Ленинская «Искра» (1900—
1903). М. 1964; «Ленинская «Искра». К 70-летию со дня выхода первого номера». М.
1970; С. Розеноер. Нелегальный транспорт. М. 1932.

Исторические очерки
119
зопасить адресатов. Тогда революционные социал-демократы стали высылать вместе с
газетой от имени «Общества распространения литературы в России» извинительный
листок следующего содержания: «Посылаем Вам эту вещь. Простите, что делаем это
без Вашего разрешения. Русские условия заставляют нас прибегать ко всевозмож¬
ным способам распространения нелегальной литературы, поэтому мы пользуемся вся¬
кими, даже случайно попавшими к нам адресами»3.
На своих агентов реда|щй| газеты возложила задачу ?под| ора благонадежных ад¬
ресатов. Несмотря на огромную занятость, этой работой приходилось заниматься не¬
посредственно и членам редакции. В. Н. Розанов вспоминал по этому поводу встречу с
Лениным в Смоленске летом 1900 г., когда Владимир Ильич поручил ему подыскать
лиц для посылки им газеты из-за границы4. Редакция рекомендовала подбирать таких
адресатов, которые находились бы вне подозрения полиции. Лишь удостоверившись в
их надежности, высылали газету. В случае провала номера попадали, конечно, в руки
полиции. Так, в июне 1901 г. начальнику Полтавского губернского жандармского
управления полковнику Гангардту был доставлен конверт, в котором находился № 4
«Искры», присланный из-за границы5. Как отмечалось в секретном донесении, кон¬
верт был добыт из квартиры учителя Полтавского кадетского корпуса и женской
гимназии С. Г. Френкеля. При сличении почерков сотрудники полиции сделали вы¬
вод, что указанный на письме адрес написан рукой проживавшего ранее в Полтаве
политического поднадзорного социал-демократа, который был знаком с Френкелем, но
к тому времени уже находился за границей, а письмо было прислано им по адресу
«Полтава, Кузнецкая, 39 ЕВБ. Г-ну учителю кадетского корпуса Сергею Григорьеви¬
чу Френкелю. Poltawa, Russland» 6. Это имя в переписке искровцев встречается лишь
однажды7.
Наблюдение, установленное за Френкелем, позволило полиции проследить его
связи с русскими политэмигрантами, проживавшими за границей. В жандармском до¬
несении из Полтавы в Петербург (июнь 1901 г.) отмечалось, что «15 сего июня учи¬
телем кадетского корпуса Сергеем Григорьевичем Френкелем получен из Шарлоттен-
бурга (Германия) № 5-й социал-демократической рабочей газеты «Искра»8. Как
только губернское жандармское управление возбудило против него дело, полтавские
искровцы сообщили об этом в редакцию газеты, чтобы она на время прекратила высы¬
лать ему литературу. Получив известие, Крупская в сентябре 1901 г. писала полтав¬
цам: «На адрес Фр, писем, насколько помнится, не присылали, но зато выедали, ве¬
роятно, все номера «Искры». Послан ли 6-й номер на Фр., точно не помню»9.
По настоянию жандармского управления Френкель был уволен со службы как
лицо, политически неблагонадежное, а просьбы Френкеля и его друзей о восстанов¬
лении на службе оставлены без последствий. Среди полтавцев, пытавшихся оказать
ему помощь, было несколько прогрессивных деятелей, в том числе В. Г. Короленко.
Сохранилось его письмо, адресованное историку литературы Ф. Д. Батюшкову, от
10 октября 1901 года. Вот отрывок из него, живой документ тех дней: «Дорогой Фе¬
дор Дмитриевич! Большое спасибо Вам за все Ваши хлопоты по делу Серг. Григ. Френ¬
келя. Хотя и не удалось, по-видимому, ничего сделать, но это нимало не уменьшает
3 ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, 1898 г., д. 14, л. 159и.
4 «Каторга и ссылка», 1929, № 3(52), стр. 161.
5 Несколько ранее таким же путем в Полтаву был прислан № 3 газеты.
6 ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, 1901 г., д. 656, л. 2.
7 В апреле 1901 г. Ленин направил письмо в Петербург С. И. Радченко: припис¬
ку сделала Крупская. Она просила Радченко основать в столице литературную группу
для содействия «Искре», которая взяла бы на себя посылку редакции газеты различ¬
ных литературных материалов, а в состав группы рекомендовала Френкеля и Рубакина.
В письме не были указаны инициалы Френкеля, но в примечании отмечается, что в дан¬
ном случае речь шла о 3. Г. Френкеле. («Ленинский сборник» VIII, стр. 124).
8 ЦГАОР СССР, ф. ДП ОО, 1901 г., д. 565, л. 5.
9 «Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра» с социал-демократически¬
ми организациями в России. 1900—1903 гг.». Т. 1. М. 1969, стр. 228. Редакция газеты
требовала неукоснительного соблюдения правил конспирации. В переписке категориче¬
ски запрещалось называть фамилии и имена. «Всякий революционер и сочувствующий
революционному движению обязан, по нашему мнению, непременно шифровать адреса,
имена и конспиративные поручения» («Искра», 1901, № 13).

120
Исторические очерки
моей признательности. Бремена, однако: достаточно нелепого доноса, ...я никто не
может спасти человека! Все понимают, что это гнусность, и однако лица, власть имею¬
щие, только умывают руки» 10.
С целью получения литературы из Полтавы в редакцию газеты было направлено
более десятка адресов местных жителей и различных организаций. В одном из писем
А. И. Штессель сообщал: «Пусть Фекла11 высылает по следующим адресам «Искру»
в конвертах: а) Полтава, уездная земская управа (с фармацевтическими фирмами.);
в) Кременчуг, Киевская улица, дом Лейзерзона, кв. Юдкина, Илье Антоновскому» 12.
Секретарем уездной земской управы в Полтаве работал член группы содействия
«Искре» Н. М, Флеров. Указанный адрес как раз и был использован для получения
искровской литературы. Кроме того, «Искра» высылалась в Полтаву на адрес домаш¬
ней учительницы Е. М. Колесниковой, а также неизвестного нам Дрофановского. В мае
1&01 г. Крупская дала указание руководителю берлинской группы содействия «Искре»
М. Г. Вечеслову послать Кг 4 «Искры» в Полтаву, Саратов и другие места России по
имеющимся адресам и просила не забывать вкладывать извинительные записки. Одно¬
временно она сообщала, что ранее действовавший в Полтаве адрес Самойленко надо
исключить 13.
Некоторые адреса выходили из строя очень быстро. В июле 1902 г. из Полтавы
в редакцию «Искры» пришло сообщение: «Пусть Фекла больше не пользуется адресом
Лазарева в Полтаве» и. Несколько позже Л. Ф. Коршунова поставила в известность
редакцию, что адреса, предназначенные для пересылки газеты, по-видимому, не годят¬
ся, так как по ним ни разу литература не поступала; тогда же был сообщен еще один
адрес: «Сретенская, 1, Софье Викторовне Мещерской». Прошло немногим более двух
недель, как полтавские искровцы вынуждены были отменить и этот адрес. В ноябре
1902 г. Коршунова вновь обратилась с просьбой к редакции газеты о присылке N5 16
«Искры», хотя бы в двух экземплярах: «Вот для этого еще адрес: Почтамтская, Л» 3,
Семену Давидовичу Андрееву» 15. Как оказалось, газеты регулярно высылались, но не
попадали по назначению.
Вскоре департамент полиции установил еще более тщательный контроль за пись¬
мами, поступавшими в Россию из-за границы. Соответствующим службам было дано
указание строго следить за международной корреспонденцией и вскрывать все, что
покажется подозрительным. В крупных городах России просмотром таких писем зани¬
мались перлюетраторы, для чего были созданы «черные кабинеты». В небольших
городах, где таковых не имелось, вскрытием корреспонденции занимался специальный
почтовый чиновник, состоявший на службе у полиции. О каждом письме, сомнитель¬
ном по содержанию, или о письме с «подозрительной литературой» он сообщал в жан¬
дармское управление. Подобную почту обычно распечатывали в присутствии адресата
или же давали ему возможность получить ее, а затем арестовывали вместе с компро¬
метирующими материалами. Как видно из архивных документов, несмотря на жесткий
контроль, многие письма все же миновали полицейских. Чтобы закрыть этот источник
проникновения нелегальной литературы в Россию, министерство внутренних дел в ок¬
тябре 1902 г. дало указание служащим таможен немедленно направлять в департа¬
мент полиции письма, прибывшие из-за границы вместе с революционными изданиями
либо заключавшие в себе шифрованный текст 16. Одновременно чиновникам вменялось
в обязанность в случае задержания «политической контрабанды» ставить в извест¬
ность пограничную жандармскую службу, которая прилагала ее к следственным ма¬
териалам в качестве вещественного доказательства. Особый контроль был установлен
за письмами, поступавшими через пограничный пункт Волочиск, находившийся в ве¬
дении Киевского жандармского полицейского управления железных дорог 17.
ш В. Г. К о р о л е н к о. Письма, 1888—1921. Птгр. 1922, стр. 186.
11 Конспиративное название редакции «Искры».
12 «Переписка В. И. Ленива и редакции газеты «Искра»..,», Т. I, стр. 477.
13 Тати же, стр. 97, 463.
14 Там же. Т. 2. М. 1969, стр. 126.
15 Там же, стр. 500.
]6 ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, 1903 г., д. 895, ч. 2, гл, 2.
17 В дела-х департамента полиции хранится немало секретных донесений и про¬
токолов, повествующих о том, какие «запрещенные материалы» были обнаружены при
таможенном осмотре почты и кому они адресовались.

Исторические очерки
121
В 1902—1903 гг. в Полтавскую губернию искровская литература посылалась
из-за границы более чем по 20 адресам18. Но полиция сумела выявить большую
часть полтавских адресов, по которым искровская литература в обычных конвертах
поступала из-за границы. Когда вышел в свет № 21 «Искры» с «Проектом програм¬
мы Российской социал-демократической рабочей партии», редакция сразу же послала
его по всем полтавским адресам. Как сообщали полтавские искровцы, им удалось
получить лишь один номер, остальное же было изъято полицией. Тщательную провер¬
ку проходили письма, направляемые по адресу: «Александровская улица, галантерей¬
ный магазин Подольского, для Левина 3». Продолжительное время сюда посылались
свежие номера «Искры», однако приходившие по этому адресу письма вскрывались
и конфисковывались. В декабре 1903 г. полиция конфисковала письмо, в котором
находился экземпляр «Извещения о Втором съезде Российской социал-демократической
рабочей партии» 1Э.
Одни адресаты были далеки от революционной деятельности и находились вне
подозрений се стороны полиции; другие, сочувствовавшие революционному делу, со¬
глашались оказывать помощь социал-демократам. Благодаря личным связям искров¬
цам удавалось найти адреса «благонадежных» лиц и использовать их в интересах
революционного дела. Полтавские искровцы искали любую возможность для получе¬
ния нелегальной литературы. Хотя временами дело кончалось неудачей, в целом опи¬
сываемый способ сыграл полезную роль.
Псковская группа содействия «Искре» также располагала рядом адресов местных
жителей, по которым «Искра» поступала из-за границы. В марте 1901 г. И. Г. Леман
по поручению редакции писала Лепешинекому: «Пришлите адресов для посылки неле¬
гальщины либо просто в конвертах, либо в переплетах книг. Мы бы немедленно посы¬
лали вам тогда все вновь выходящее» 20. К сожалению, до сих пор не удалось уста¬
новить, были ли высланы тогда адреса, и если были, то чьи? Известно несколько
псковских адресов, по которым присылалась «Искра», но все они относятся к 1902—
1903 годам. Одним из них был адрес владельца магазина по продаже красок А. А. Дай-
бера. Этот адрес Красиков направил за границу из Пскова 10 октября 1902 г., и им
пользовались несколько месяцев. После отъезда Красикова из Пскова по этому адресу
получал литературу А. М. Стопани. В конце ноября 1902 г. он просил редакцию
«Искры», чтобы газету отправляли в конвертах с бланком торговой фирмы: «Непре¬
менно высылайте «Искру» по адресу «Псков, магазин красок А. Дайбера, для Гюнтера
из Вены»21. Крупская отвечала ему: «По адресу Дайбера «Искра» посылается, но,
очевидно, не доходит» 22. Оказалось, адрес проверялся полицией, и почта конфисковы-
БЕЛИСЬ*
В министерстве внутренних дел заинтересовались подозрительным адресатом и
потребовали выяснить его личность, деятельность и связи23. Начальник псковской
полиции полковник Вольский в ответ на запрос из Петербурга сообщал, что в Пскове
содержит магазин красок мещанин Дайбер, который не дает повода сомневаться в его
политической благонадежности; «вообще в Псковской почтово-телеграфной конторе
сосредоточено много заграничных писем на имя разных благонадежных и неблагона¬
дежных лиц, которые не являются получать их по повесткам, предупреждающим о
предстоящем вскрытии корреспонденции на почте в присутствии адресатов, а вместе
с тем на днях заведующий простою экспедицией почтово-телеграфный чиновник Карл
Дрейер получил по почте анонимное письмо, воспроизведенное печатными буквами,
18 ЦГАОР СССР, ф. ДПОО, 1903 г., д. 895, ч. 2, лл. 12 об., 19, 22, 50, 61, 70 об.,
73, 79 об., 81, 81 об., 89; ч. 7, л. 2. В числе таких полтавских адресов в департаменте
полиции значились: Земельный банк, 3. И. Закамеяная; Дворянская улица, дом Кубаша,
Д, Немец; магазин торгового платья Метрикина, М. Орлов; уездная земская управа,
Полтавская губерния, город Ромны, Коржевская улица, дом Савича; Кобелянский уезд,
Новые Санжары, А. И. Рапи; Кременчуг, податной инспектор В. Га.*ин; Кременчуг,
Киевская улица, квартира Юдкина; Кременчуг, Херсонская улица, табачный магазин,
С. Дробкину; и др.
19 ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, 1903 г., д. 895, ч. 2, л. 89.
20 «Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра»...». Т. 1, стр. 43.
21 «Пролетарская революция», 1928, ХЬ 6, стр. 119.
22 же стр 129
23 ЦГАОР СССР ф. ДП 00, 1903 г., д. 825, ч. 1, лл. 22—22 об.

122
Исторические очерки
с угрозой,., если он будет вскрывать заграничные письма и составлять акты» 24. Кто
такой «Гюнтер», которому было адресовано письмо из Франкфурта с номерами
«Искры», полиции установить не удалось. Но после того, как адрес «засекли» и было
задержано восемь писем, присланных в Псков из-за границы, искровцы перестали им
пользоваться.
Функционировал также адрес псковского купца И. И. Жиглевича. Он имел лавку
в городе и заказывал за границей товары для продажи в Пскове. Купец был далек
от революционной деятельности, но его сын А. И. Жиглевич имел знакомство с ис¬
кровцами, в том числе с Лепешинским. Под влиянием последнего он и предоставил
свой адрес в распоряжение «Искры». Местные власти не раз сообщали в департамент
полиции о пересылке заграничных писем с запрещенной литературой на имя Жигле¬
вича. Так, летом 1902 г. из Германии пришло два закрытых письма, в которых оказа¬
лись экзехМпляры № 21 «Искры». В сентябре того же года на имя Жиглевича посту¬
пило другое письмо, которое в присутствии адресата было вскрыто полицией. Там
оказался очередной номер «Искры» с приложенными карикатурами. Жиглевичу-стар-
шему был учинен допрос. Он пояснил, что многие годы торгует железными изделиями
и поддерживает торговые связи с заграничными фирмами, поэтому его адрес известен
за рубежом; кто и с какой целью выслал на его имя нелегальную литературу, не
знает. И. И. Жиглевич, по-видимому, действительно не знал, что «виновником» про¬
исшедшего был его сын.
Несколько позже искровцы направили за границу еще один адрес для присылки
литературы: «Псков, угол Губернаторской и Сергиевской улиц, дом Гельда, кварти¬
ра 25, Алексею Васильевичу Кузьмину». Кем был этот адресат и насколько успешно
функционировал его адрес, установить пока не удалось.
Редакция газеты нацеливала социал-демократические организации России на
то, чтобы они регулярно и в достаточном количестве направляли в «Искру» адреса
для высылки по ним революционной литературы. В марте 1901 г. Леман по поруче¬
нию редакции писала Н. Э. Бауману в Москву: «Пришлите адреса, чтобы я могла Вам
прислать новые номера «Искры» немедленно по выходе или в конвертах, или в пере¬
плетах» 25. Длительное время редакция газеты не располагала надежными адресами
в Москве. Поэтому Леман в письме Бауману от 3 апреля 1901 г. вновь подчеркивала:
«У нас нет в Москве адресов для посылки нелегальщины в конвертах, так что даже
Вас я не могу снабжать вновь выходящими вещами» 26. В течение апреля — июля
Бауману не удалось подобрать благонадежных адресатов для этих целей. Так, в кон¬
це мая 1901 г. он констатировал: «К сожалению, и сейчас еще не могу выслать Вам
адреса для новинок. Это одно из самых щекотливых мест»27. В августе задание
«Искры» было, наконец, выполнено, и редакция газеты располагала теперь адреса¬
ми, по которым литература стала поступать в Москву 28.
По имеющимся данным, в 1901—1903 гг. социал-демократы располагали в
Москве 22 адресами, по которым в разное время получали «Искру». Что касается
адресов в Московской губернии, то один из них для этой цели был сообщен в редак¬
цию Д. И. Ульяновым. В мае 1902 г. Дмитрий Ильич просил высылать в конвертах
последние номера «Искры» по адресу «Подольская земская управа» и отметил, что
ранее посланный номер «Искры» получен29. Агентура, следившая за деятельностью
Д. И. Ульянова, в одном из донесений в Петербург докладывала: «Весьма часто при¬
езжал из Москвы в г. Подольск к секретарю Подольской уездной земской управы
24 Там же, д. 825, ч. 1, лл. 22—22 об.
25 «Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра»...». Т. 1, стр. 50,
26 Там же, стр. 59, 183.
27 Там же, стр. 120.
28 В числе адресов, по которым «Искра» высылалась в Москву, называем следую*
щие: Арбат, дом Шенявского, Струмилло-Петрашкевич; Девичье поле, Саввинский пер.,
лечебница Савей-Могилевича, Попов; Петровка, редакция газеты «Русское слово»;
книжный склад «Труд», Скирмунт; Неглинный проезд, Винный склад Крыма; Боль¬
шая Грузинская, дом Еппельман, Андреев; Трехпрудный пер., редакция газеты
«Курьер» {ЦГАОР СССР, ф. МОО, 1902 г., д. 181, л. 194; «Переписка В. И. Ленина
и редакции газеты «Искра»...». Т. 1, стр. 461, 483; т. 2, стр. 456; т. 3. М. 1970, стр.
276,404).
28 «Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра»-.». Т. 1, стр. 539.

Исторические очерки
123
Андрею Ниловичу Елагину,., Зачем Ульянов часто посещал г. Подольск, осталось
невыясненным» 30. В связи с наличием вышеупомянутого адреса можно сделать вы¬
вод, что Елагин получал «Искру», которая затем передавалась Д. И. Ульянову.
Архивные материалы свидетельствуют о присылке в 1902 г. в Архангельск га¬
зеты «Искра» на адрес служащего государственного банка А. П. Цыкарева 31. Много
лет спустя последний рассказывал об этом: «Однажды ко мне пришел И. П. Лаза¬
рев 32 и заявил, что он явился... с просьбой использовать мой адрес Архангельского
отделения Государственного банка для получения из-за границы журналов и газет.
Я согласился. Недели через три-четыре стали приходить из-за границы... письма, в
которых были номера «Искры»... Я передавал их И. П. Лазареву» 33. «Искра» пере¬
сылалась в Архангельск и другим лицам. В феврале 1902 г. департамент полиции дал
указание начальнику Архангельского губернского жандармского управления устано¬
вить секретное наблюдение за А. А. Радус-Зенькович; обращалось внимание на то,
что она получает из-за границы газету «Искра» по двум условным адресам34.
Большую работу по изысканию адресов для посылки «Искры» в Россию проде¬
лала Крупская, развернув по этому поводу обширную переписку. Так, в мае 1901 г.
от имени редакции «Искры» она направила письма Л. М. Книпович в Астрахань,
К. К. Газенбушу в Самару, И. В. Бабушкину в Покров, В. А. Носкову в Воронеж,
0. А. Энгбергу в Выборг, А. И. Пискунову в Нижний Новгород, Г. И. Окуловой в Ки¬
ев и многим другим искровцам с просьбой подыскать адреса для высылки газеты35.
Весной 1901 г. она настоятельно рекомендовала агенту «Искры» в Астрахани Кни¬
пович сообщать адреса «для посылки нелегальщины в конвертах и переплетах, что¬
бы можно было высылать немедленно все новинки» 36. Указание редакции «Искры»
было выполнено, подтверждением чего может служить письмо Надежды Константинов¬
ны в Астрахань, в котором говорилось: «Посылаю в книге X* 4 на Н.»37. Номер 4
«Искры» был отправлен, но кем был «Н», установить пока не удалось.
Член астраханской искровской группы А. М. Рунина в июле 1902 г. сообщила в
редакцию адрес «Петровского общества» 38. В сентябре 1902 г. в полицию было до¬
ставлено письмо, адресованное в «Петровское общество», с вложенным в него № 24
«Искры» 39. Начальник местного губернского жандармского управления поставил об
этом в известность департамент полиции, присовокупив, что за «Петровским общест¬
вом» установлено особое наблюдение. В очередном письме Книпович сообщала в ре¬
дакцию газеты: «Искру», очевидно, перехватывают. После 20-го она уже не была
здесь» 40. Для связи с Астраханью редакция пользовалась адресом П. М. Новикова,
помощника заведующего Петровским музеем. Крупская 12 августа 1902 г. писала
Руниной: «На Петровский музей высылаем аккуратно. Получаете ли?» 41.
В Самару газета направлялась на имя врача семьи Ульяновых Ю. К. Боде. Позд¬
нее М. И. Ульяновой за границу были переданы новые адреса: «1) Торговый дом Бо-
берман, подчеркнуть 2 раза; 2) Его преосвященству епископу Самарскому» 42. В ре¬
зультате несогласованности (или ошибки) в мае 1903 г. в руки епископа Гурия попа¬
ли три письма с вложенными туда номерами «Искры» 43. Об этом им был поставлен
в известность самарский губернатор, однако установить личность настоящего полу¬
чателя полиции не удалось.
30 «Ленин и Ульяновы в Подольске». М. 1967, стр. 69.
31 ЦГАОР СССР, ф. ДП ОО, 1898 г., д. 14, т. 2, л. 13 об.
32 Лазарев в феврале 1902 г. был арестован в Москве за участие в подготовке сту¬
денческой демонстрации, а затем выслан в Архангельск, где стал одним из активных
членов местного комитета РСДРП,
33 А. Г. Веселов. Под полярной звездой. Архангельск. 1973, стр. 22—23.
34 Там же, стр. 25.
35 «Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра»...». Т. 1, стр. 89, 95, 104,
109, 116, 123, 124.
36 Там же, стр. 66,
37 Там же, стр. 95,
38 Там же. Т. 2, стр. 139.
39 ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, 1902 г., д. 1842, л.1,
40 «Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра»...». Т. 2, стр. 324.
41 Там же, стр. 178.
42 Там же. Т. 1, стр. 492,
43 Газета «Волжская коммуна» (Куйбышев), 8.У1.1973,

124
Исторические очерки
В январе 1902 г. петербургская охранка составила список, в котором насчиты¬
валось 57 соответствующих адресов. Из них полиции удалось расшифровать всего
3 искровских 44.
В Пермь весной 1902 г. направлялись из-за границы конверты с «Искрой» в
потребительскую лавку Ф. Ф. Воскресенского. Такие же письма поступали туда в ад¬
рес И. П. Бенедиктова и И. А. Владимирского. В Алапаевск подобные письма прихо¬
дили на имена Четвергова и Меньшиной45. В Ялту в течение 1901—1902 гг. «Иск¬
ра» высылалась 13 адресатам; в Белоруссию — по 18 адресам. Ее получали в Мин¬
ске Гуревич, Д. Бохан, Э. Гинблят; в Гомеле — В. М. Плахов, М. Эпштейн; в Полоцке —
Сушкевич; в Могилеве — Р. Якобсон; в местечке Ляды Могилевской губернии — X. И.
Шевелев; в местечке Паричи Минской губернии — Р. Равич; в местечке Чериков Моги¬
левской губернии — С. Викторов; в Речице — И. Я. Крамской. Кроме того, газета вы¬
сылалась в Витебск, Велиж, Свислочь46.
В числе адресатов «Искры» особое место занимали политические ссыльные. За
1901—Р903 гг. в Сибирь было отправлено властями более 1,5 тыс. политических
заключенных. Многим из них удавалось поддерживать связь с товарищами, оставав¬
шимися на свободе. Путем переписки или личных контактов »ни получали нелегаль¬
ную литературу и из различных городов России, и из-за границы. В августе 1903 г.
начальник Иркутского охранного отделения докладывал небезызвестному полковнику
Зубатову: «При просмотре мною... заграничной корреспонденции, адресованной в Ир¬
кутск, приходится почти всегда обнаруживать два-три конверта с нелегальной лите¬
ратурой «Искры» 47. Иркутской полиции в 1902 г. было известно сначала три адре¬
са, по которым газета присылалась в город, а в начале 1903 г. она установила еще
шесть адресатов. В их числе значились политические ссыльные В. Гутовский и
A. Кац48. Среди адресов, по которым «Искра» попадала туда,— Иркутск, Верхне-
Амурская ул., д. 17, Ячменева Г. А.; Иркутская губ., г. Верхоленск, Левинзон А.;
Иркутская губ., г. Киренск, Бройдо 49.
Доставке газеты в Вятскую губернию способствовали искровцы, ранее отбывав¬
шие там ссылку (Н, Э. Бауман, В. В. Боровский, К. И. Захарова, И. Г. Смидович,
B. В. Кожевников и другие). Они направляли «Искру» в Вятку, Орлов, Слободской,
Сарапул и Яранск, вообще туда, где проживали ссыльные. Так, П. И. Стучка, жив¬
ший в Слободском и в Вятке, получал литературу из-за границы от Ф. Розинь, И. Ко¬
валевского и М. Шоур. В письме от 9 июля 1901 г. имеются указания, что Стучке
посланы в Слободской все номера «Искры» 50.
Политические. ссыльные в Орлове получали «Искру» от Воровского, который с
1898 г. находился там в ссылке, а потом эмигрировал за границу. Вместе с ним в ко¬
лонии ссыльных был социал-демократ И. И. Рябков. Между ними установились дру¬
жеские отношения. И в дальнейшем они не прекращались, подтверждением чего мо¬
жет служить их переписка. В целях конспирации письма, предназначенные Воров¬
скому за границу, Рябков адресовал в Медицинскую школу Женевы, к Антуанетте
Толочко, сестре жены Воровского. В письме от 1 марта 1902 г. он сообщал: «Доро¬
гие Юлия Адамовна и Вацлав Вацлавович! Сердечное спасибо за память... На днях
получили вторую часть «Знания» 51 Похлопочите о высылке 15 и т. д.» 52. К сожа¬
лению, не сохранились другие письма. Поэтому не представляется возможным ска¬
зать, какую помощь Боровский оказывал орловским ссыльным позднее. Они поддер¬
живали связи с редакцией «Искры» через А. А. Кожевникову, В. А. Кожевникова,
44 E. Р. Ольховский. Ленинская «Искра» -в Петербурге. Л. 1975, стр. 161.
45 М. Г. С у с л о в. Указ. соч., стр. 263.
46 В. И. Солошенко. Из истории распространения марксизма в Белоруссии
(1883—1904 гг.). Минск. 1963, стр. 53—54.
47 А. Н. Мещерский, H. Н. Щербаков. В. И. Ленин и политическая ссылка
в Сибири. Иркутск. 1973, стр. 65.
48 Там же, стр. 66.
49 ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, 1903 г., д. 894, ч. 2, лл. 10 об., 30 об.; 1896 г., д. 14,
т. 2, л. 13.
50 ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, 1900 г., д. 525, лл. 30, 46.
51 Под условным названием «Знание» подразумевался журнал «Заря»,
52 Просьбу о высылке 15 и т. д. следовало понимать как желание иметь .V? 15
«Искры» и последующие (ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, 1901 г., д. 850, т, 15, ч. А, л. 149).

Исторические очерки
125
Э. Ф. Гербут-Гейбович и других социал-демократов. Указания на этот счет имеются в
архивных документах. В июле 1902 г. из департамента полиции начальнику Вятско¬
го губернского жандармского управления поступило сообщение о том, что политиче¬
скому ссыльному В. А. Кожевникову из-за границы в Орлов высылается подпольная
литература, в том числе газета «Искра». Одновременно она приходила сюда И. Л.
Братчикову и К. Н. Уховой 53. В одном из писем Воровскому ссыльные сообщали:
«10 февраля к нам в Орлов прилетела Цапля». Орловский уездный исправник по
этому поводу докладывал начальству: «Цапля», надо полагать,— Эмилия Фоминична
Гербут-Гейбович, которая приехала в Орлов из Полтавы 10 февраля с. г.» 54. В кон¬
це 1902 г. она вновь посетила этот город, откуда направила письма в редакцию
«Искры». «С «интересными письмами» случилось что-то неприятное,— писала
она.— Мы получили только до 10 №, а с X® 10—только одну половину. Я думаю,
что они остались на границе, № 28 мы получили. К тому же адрес господина Кожев¬
никова теперь не годится уже для пользования. Пожалуйста, посылайте все по мо¬
ему адресу. Все письма с немецким вложением мы получили» 55.
Ссыльные Вологодской губернии также неоднократно обращались в редакцию га¬
зеты с просьбой прислать «Искру». Из-за отсутствия надежных адресов осуществить
это сразу было трудно. Крупская в письме от 19 сентября 1901 г. рекомендовала
А. А. Богданову достать адреса, по которым можно было бы посылать газету в конвер¬
тах56. Богданов сообщил адреса в Вологде В. А. Жданова и А. 0. Сопоцько 57.
Уже тогда «Искра» доходила до самых отдаленных уголков России. М. С. Оль¬
минский, отбывавший ссылку в Олекмяяске (Якутия), вспоминал, что и он получал
там газету «в конверте по почте» 58.
В дальнейшем для пересылки «Искры» стали изготовлять конверты различных
торговых фирм, чтобы отвлечь внимание сотрудников пограничной цензуры и «черных
кабинетов». В обычный конверт вкладывался, как правило, один номер «Искры», тре¬
бовалось же нередко послать больше. Тогда из нескольких номеров «Искры» стали из¬
готовлять переплеты для книг, альбомов и т. п., которые затем и высылались. Таким
способом пользовались обычно люди, близко стоявшие к редакции газеты. В Москве
это был Бауман, в Петербурге — И. И. Радченко и В. Н. Шапошникова, в Пскове —
Лепешинский. В переплетах «Искра» высылалась во многие населенные пункты Рос¬
сии. В воспоминаниях Д. X. Стучки, жены П. И. Стучки, рассказывается, как однажды
они получили из Лондона сборник сочинений Шекспира: «Мы не поняли, что это зна¬
чит. Затем последовало письмо с вопросом. «Как вам понравился переплет сочинений
Шекспира?» Тогда догадались, разорвали переплет и нашли «Социал-демократа» на
латышском языке. Подобным же путем в переплете книги или модного журнала стал
присылать нам из-за границы «Искру»... Ковалевский» 39.
Несколько книг со специальными переплетами «Искра» адресовала Бауману в
Москву. Вскоре после одной из таких посылок он поставил в известность редакцию о
прибытии материала: «Ваш переплет получил, а также письмо, где сообщалось о пе¬
реплете. Спасибо. Только он причинил массу хлопот, несмотря на то, что этот спо¬
соб60 я знаю и имею опыт. Нужны слишком хорошие квартирные условия, чтобы
без отлагательства добыть содержимое... Прибегайте к нему в крайнем случае» 61.
53 В. А Соболев. Ленинская «Искра» и политические ссыльные Вятской губер¬
нии «Ленинская «Искра» и местные партийные организации России», стр. 393.
54 ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, 1901 г., д. 850, т. 15, ч. А. л. 149.
55 «Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра»...». Т. 3, стр. 301.
56 Там же. Т. 1, стр. 255.
57 Там же, стр. 486.
58 П. У. Петров. Революционная деятельность большевиков в якутской ссылке.
М. 1964, стр. 19.
59 «Воспоминания Д. Стучки о Райнисе». «Литературный ежегодник». Рига. 1946,
стр. 23.
60 Крупская в письме к Радченко в Петербург рекомендовала следующий метод
размачивания: переплет кладется в теплую воду; когда листы начнут отставать, осто¬
рожно отдирать их один за другим, подставляя под горячую струю из-под самовара;
отделенные листы надо вытереть мокрой губкой, чтобы стереть клей, и затем, пока
они не высохли, положить под пресс («Переписка В. И. Ленина и. редакции газеты
«Искра»...». Т. 2, стр. 193).

126
Исторические очерки
На основании сохранившейся переписки редакции «Искры» с единомышленни¬
ками в России исследователями подсчитано, что накануне II съезда РСДРП газета
поступала из-за границы более чем в 145 населенных пунктов страны. За последнее
время удалось выявить в общей сложности 431 адрес, по которым газета высылалась
в конвертах. В действительности эти цифры были, конечно, больше. Среди лиц, по¬
лучавших «Искру», имелись представители самых различных профессий: медики, ра¬
ботники печати, служащие земств, учителя, юристы, библиотекари, железнодорожные
служащие. Соответственно и полиция располагала многочисленными фактами исполь¬
зования революционерами официальной почты для пересылки нелегальной литера¬
туры. В одном из докладов Особому совещанию отмечалось: «В 1902 году поступили
агентурные указания, что прибывшая из Петербурга в Женеву дочь иркутского куп¬
ца Анна Исаевна Рейхбаум... занялась еысылкой своим знакомым и в особенности
проживающему в Севастополе Василию Тимофеевичу Голикову революционных брошюр
и газеты «Искра», заделывая таковые в переплеты разрешенных цензурой книг» 62.
По этому поводу было послано несколько циркулярных предписаний начальникам поч¬
тово-телеграфных и почтовых учреждений. Им вменялось в обязанность контролиро¬
вать иностранную корреспонденцию; письма, вызывающие подозрение, вскрывать в
присутствии адресата. Для облегчения поисков подобных писем Главное управление
почт и телеграфов в мае 1902 г. разослало на места документ, в котором обращало
внимание на то, что из Лондона и Швейцарии закрытые письма пересылаются в жел¬
тых и синих конвертах на имя председателей земских управ, местных адвокатов, ре¬
дакций газет, различных должностных и частных лиц. О наличии такого рода предпи¬
сания редакция «Искры» сообщила читателям, чтобы предостеречь от опасности тех,
кто пользовался пересылкой литературы по почтовым каналам63.
Самодержавие рассматривало изъятие революционных изданий как одно из средств
предотвращения антиправительственных настроений. Наряду с «черными кабинета¬
ми» и группами почтовых чиновников, которые занимались проверкой заграничной
корреспонденции, создавались и другие целевые подразделения. Петербургско-Варшав¬
ское жандармское управление железных дорог имело специальное отделение разъезд¬
ной почты на пограничной станции в Вержболове. Через руки сотрудников отделения
проходила заграничная корреспонденция, следовавшая этим маршрутом. Особенно бур¬
ную деятельность отделение развило в 1903 году. На помощь пришла полиция. Один
из ее чинов докладывал в министерство внутренних дел, что подпольную литературу
заграничные революционеры рассылают в разнообразных конвертах со штемпелями и
печатными адресами иностранных торговых фирм и учреждений, что затрудняет вы¬
явление противоправительственных писем. Решив облегчить чиновникам работу, он
передал в указанное отделение более 50 образцов конвертов, в которых литература
высылалась в Россию. «Замечаю,— говорилось в служебной записке,— что, благода¬
ря образцам, почтовые чиновники стали задерживать значительно большее число писем,
чем прежде. Такой порядок более целесообразен, чем вскрывание писем по почтовым
конторам и отделениям внутри империи, так как очевидно, что в каком-либо неболь¬
шом провинциальном городке почтовые чиновники, благодаря недостатку опыта и ма¬
лому количеству таких писем, очень часто будут пропускать их без задержания, при¬
чем знакомство и личные отношения... будут играть тут не последнюю роль» 64.
Редакция «Искры» постоянно совершенствовала этот способ доставки литературы
в Россию. По документам отчетливо просматриваются непрерывно возраставшие мас¬
штабы работы, проводившейся искровцами накануне и во время II съезда партии. По
неполным данным департамента полиции, только почтовой цензурой Вержболова с
июня 1902 г. до осени 1903 г. было задержано 1301 заграничное письмо, в котором
находилось 860 экземпляров «Искры» и 600 других революционных изданий65. Если
учесть, что в данном случае речь идет только об одном пограничном пункте и что в
это число не вошли, конечно, письма, дошедшие по назначению, то можно представить
себе размах транспортировки нелегальных изданий в Россию этим путем.
62 ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, 1903 г., д. 1060, ч. I, л. 15.
63 «Искра», 1903, № 49.
64 ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, 1903 г., д. 895, ч. 1, л. 6.
65 Там же, лл. 1, 2, 5, 8, 20, 28, 29, 39, 40, 49, 50.

ПОХИЩЕНИЕ СУНЬ ЯТ-СЕНА
(ЛОНДОН, ОКТЯБРЬ 1896 г.)
В. Н. Никифоров
1. Пролог
22—23 октября 1896 г. лондонская пресса разнесла по свету сообщение, что в
столице Великобритании вот уже более 10 дней томится в заточении человек, похи¬
щенный среди бела дня в центре английской столицы. Тюрьмой служила китайская
дипломатическая миссия на Портланд-Плэйс, 49; узником стал иностранный врач, тог¬
да еще мало кому известный 30-летний китайский революционер-демократ Сунь Ят-
сен (на родине его знали под именем Сунь Вэнь).
Сегодня имя Сунь Ят-сена стоит в истории рядом с именами многих других вы¬
дающихся лидеров национально-освободительной борьбы. В отсталой стране на ру¬
беже XIX—XX вв., задавленной империализмом и феодализмом, Сунь Ят-сен стал од¬
ним из руководителей движения в Южном Китае, закончившегося неудачной по¬
пыткой поднять восстание в октябре 1895 года 1.
Первоначальная программа движения была весьма умеренной: свержение
правившей в Китае маньчжурской династии Цин, введение конституции и парламента,
осуществление буржуазных реформ; вопрос, будет ли освободившийся Китай респуб¬
ликой или монархией, даже не ставился. Революционеры, опасаясь иностранной ин¬
тервенции, в то время избегали открыто провозглашать антиимпериалистические ло¬
зунги. Но объективно их борьба являлась антиимпериалистической, так как была на¬
правлена на упрочение независимости Китая.
После неудавшегося восстания Сунь Ят-сен оказался изгнанником, вынужденным
жить сегодня в Японии, завтра — в США, послезавтра — в Англии. Следующее восста¬
ние, подготовленное им, также пришлось на октябрь (1900 г.). Позднее, в 1911 г., он
выступил в качестве вождя Синьхайской революции, свергнувшей династию Цин, стал
первым президентом Китайской республики, а после 1917 г., поняв ограниченность
буржуазной революции, обратился за братской помощью к Советской России и пол¬
нее осознал историческую роль рабочего класса Китая. Этот человек, в лице кото¬
рого прогрессивная часть китайского общества перешла в своем идейном развитии
от полусредневековых представлений к передовым идеалам современного мира, в
конце XIX в. только начинал свой путь.
Сунь Ят-сен приехал в Лондон 1 октября 1896 г. из Ливерпуля, куда его доставил
из Нью-Йорка пароход «Маджестик». С самой его высадки в Ливерпуле за ним сле¬
дили. Слежка началась еще в США. В Сан-Фраициско он неосторожно сфотографи¬
ровался. Снимок попал в руки наемных детективов, охотившихся за Сунь Ят-ееном
по поручению китайского посланника в Вашингтоне. Тот сам был не прочь задер¬
жать «государственного преступника», каким Сунь Ят-сен был официально объявлен
на родине, но удобного случая не представилось. И когда Сунь Ят-сен выехал в
Англию, то посланник известил об этом своего коллегу в Лондоне, так что англий¬
ские сыщики из частного агентства Слэйтера смогли в Ливерпуле перенять наблю¬
дение за Сунь Ят-сеном. Деньги им платила китайская дипломатическая миссия.
Центральной фигурой, противостоявшей Сунь Ят-сену в той схватке, которая
вскоре развернулась в Лондоне, был английский советник китайской миссии сэр
X. Макартней. Ярый защитник британского колониализма, он сражался во имя его в
1 См.: Л. Н. Б о р о х. Союз возрождения Китая. М. 1971; В. Н. Никифоров.
26 октября 1895 г. Первая попытка восстания в Гуанчжоу под руководствохм Сунь Ят-
сена. «Народы Азии и Африки», 1975, № 6.

128 Исторические очерки
разное время и в различных странах: в Китае, будучи на службе реакционного цин¬
ского правительства, подавлял народное восстание тайпинов; затем он (потомок того
самого ирландско-шотландского рода, из которого в конце XVIII в. вышел глава пер¬
вой британской миссии в Китае Дж. Макартней) стал членом постоянной китайской
миссии в Англии. Посланник Гун Жао-цин тяжело болел, и ни для кого не было
секретом, что настоящим хозяином в китайской миссии являлся X. Макартней. Именно
он планировал и организовал похищение Сунь Ят-сена. В ожидании его приезда Ма¬
картней посетил Форин Оффис и прозондировал почву относительно ареста «пре¬
ступника» и выдачи его Китаю. Зондаж, однако, не дал результатов: в министерстве
ссылались на традиционное право убежища, предоставляемое Англией политическим
изгнанникам, а апелляция Макартнея к сложившейся практике выдачи Китаю преступ¬
ников, бежавших в Гонконг или Бирму, была отклонена на том основании, что мето¬
ды, узаконенные в колониях, не распространяются на территорию метрополии 2.
О лондонских злоключениях Сунь Ят-сена написано немало. Интересны в этом
плане мемуары самого Сунь Ят-сена. В 1899 г. были записаны свидетельства противной
стороны — воспоминания сотрудника китайской миссии в Англии У Цзун-ляня. Позже
появились мемуары Чэнь Шао-бо, друга Сунь Ят-сена, которому тот рассказывал о
событиях в Лондоне, а также учителя Сунь Ят-сена, активного участника событий
доктора Дж. Кэнтли3. Однако эти материалы требуют осторожного подхода. Сунь
Ят-сен в воспоминаниях («Похищен в Лондоне»), изданных в Англии, не мог в то вре¬
мя быть вполне откровенным. Он несколько приукрашивал позицию британского пра¬
вительства и затушевывал, насколько возможно, факты своей революционной деятель¬
ности 4. В этом отношении мемуары Чэнь Шао-бо, несмотря на то, что сведения о
лондонском эпизоде приводятся в них из вторых рук и записаны много позже, слу¬
жат полезным дополнением и в ряде случаев коррективом к книге Сунь Ят-сена,
так как своему другу и единомышленнику тот представил весь эпизод в совершенно
ином свете, чем лондонской публике.
Воспоминания цинского чиновника У Цзун-ляня были написаны с откровенной
целью оправдать поведение китайской миссии. Несмотря на тенденциозность, они
являются такой справкой, где приводимые факты сплошь и рядом опровергают неуме¬
ло состряпанную автором концепцию. Книга Дж. Кэнтли, написанная в соавторстве
с журналистом Ш. Джонсом, разочаровывает во многих отношениях. Как видно, учи¬
тель Сунь Ят-сена передал имевшиеся у него материалы соавтору, а тот, озабоченный
включением большего количества фактов для мало знавших Китай рядовых англи¬
чан, очень увеличил объем работы за счет списанных отовсюду общих мест о Китае.
Ценные крупицы сведений, нужные специалисту, с трудом отыскиваются в книге.
Зато архивные материалы британского министерства иностранных дел позволяют вос¬
становить картину событий. Здесь собраны в специальную папку документы о пере¬
говорах с китайской миссией, донесения полиции по делу Сунь Ят-сена и протоколы
допросов. Многие из этих материалов тоже тенденциозны. Но встречаются и бес¬
хитростные отчеты вроде показаний посольского слуги Дж. Коула.
2. Ловушка
Зачем Сунь Ят-сен приехал в Англию? В его воспоминаниях 1897 г. этот вопрос
обойден молчанием. Создается впечатление, что он лишь «наслаждался лондонской
жизнью и стал знакомиться с различными видами, музеями и историческими досто¬
2 Фэн Цзы-ю. Записки цинского чиновника о задержании Сунь Ят-сена в
лондонской миссии (в кн.: Фэн Цзы-ю. Гэмин и ши (Неофициальная история ре¬
волюции). Т. 2. Тайбэй. 1953, стр. 19—20 (на кит. яз.).
3 Su n YatSen. Kidnapped in London. Being the Story of My Capture by, Deten¬
tion at, and Release from the Chinese Legation, London. Bristol. 1897 (русский перевод:
Сунь Ят-сен. Записки о лондонских злоключениях (1897 г.). В кн.: Сунь Ят<
сен. Избранные произведения. М. 1964); см. также Фэа Цзы-ю. Указ. соч., стр.
19—22; Чэнь Шао-бо. Краткая история Союза возрождения Китая. «Синьхай
гэмин». Т. 1. Пекин. 1956 (на кит. яз.); Т. С a n 11 i е, С. S. Jones. Sun Yat Sen and
Awakening of China. L. 1912.
4 В 1918 г. Сунь Ят-сен признал, что в книге 1897 г. ему приходилось о мно¬
гом умалчивать (С у н ь Ят-сен. Избранные -произведения, стр. .257).

Исторические очерки
129
примечательностями этого центра мира»5. Лишь в 1918 г. Сунь Ят-сен откровенно
сказал, что цель его тогдашней поездки по разным странам заключалась в вербовке
китайских эмигрантов для тайной революционной организации «Союз возрождения
Китая». Так, разъезжая по США, Сунь Ят-сен «везде говорил об опасности, нависшей
над нашей страной, о гнилости маньчжурского монархического строя, о том, что без
национальной революции спасти Родину от грозящей ей гибели невозможно, что при¬
нять участие в этом преобразовании — долг каждого китайца» 6. Не добившись ус¬
пеха в Новом Свете, Сунь Ят-сен переехал в Англию, но вскоре убедился, что совер¬
шил ошибку: там жило в то время мало китайцев. Он был разочарован и уже че¬
рез неделю после приезда стал думать о возвращении на Дальний Восток7. Однако
вместо отъезда в воскресенье, 11 октября, он оказался в китайской миссии.
Каким же образом Сунь Ят-сен попал туда? Существуют две версии. Одна была
выдвинута им самим в дни, когда он сидел в заключении на Портланд-Плэйс и про¬
сил о помощи (то же самое он повторил в воспоминаниях 1897 г.). Согласно этой
версии, Сунь Ят-сен договорился со своим учителем по Гонконгскому медицинскому
колледжу Дж. Кэнтли, проживавшим в Лондоне, что в воскресенье утром навестит
его и пойдет с его семьей в церковь. За ту неделю, что Сунь Ят-сен жил
в Лондоне, он не раз уже бывал в доме Кэнтли. Сходя с омнибуса на остановке
Оксфорд-серкэс, он шел обычно по Портланд-Плэйс до поворота с надписью «Дэ-
воншир-стрит», сворачивал налево по узкой улочке, а там находился дом Кэнтли.
Перед поворотом доводилось проходить мимо дома, в котором находилась дипло¬
матическая миссия Китая. Но Сунь Ят-сен якобы не имел о том ни малейшего пред¬
ставления.
Когда 11 октября он следовал мимо здания миссии, к нему, по его словам, по¬
дошли два незнакомых китайца (потом появился третий) и стали настойчиво пригла¬
шать его зайти в дом и быть гостем. Подкрепляя уговоры «дружескими подталкивания¬
ми, полушутя, полунастойчиво», они втолкнули его в дом. Дверь захлопнулась, и Сунь
Ят-сен оказался в ловушке 8. В этом рассказе, при всей его внешней правдоподоб¬
ности, есть маловероятные места. Довольно наивным выглядит в нем сам Сунь Ят-
сен, не раз проходивший мимо миссии и будто бы так и не знавший о ее место¬
нахождении. Он не был каким-то провинциальным простачком, жил в разных стра¬
нах, не раз попадал в сложные ситуации, являлся опытным конспиратором. Уже в
Лондоне, подозревая, что за ним следят, Сунь Ят-сен научился так ориентироваться
в огромном городе, что постоянно ускользал из поля зрения детективов Слэйте-
ра 9. Настораживает в рассказе и другая деталь: желание Сунь Ят-сена пойти в тот
день в церковь. Семья Кэнтли, правда, была религиозной, да и Сунь Ят-сен офици¬
ально являлся христианином. Но миссионеры в Гонконге сомневались в истинности
его веры. Его никогда и никто не видел в церкви. Неожиданное желание посетить
храм именно в тот день, когда совершилось похищение,— слишком странное совпа¬
дение. Кстати, Кэнтли, заявив об исчезновении Сунь Ят-сена, вообще не упоминал о
Том, что в воскресенье они договаривались встретиться.
Напротив, имеются документальные свидетельства того, что в дни, предшество¬
вавшие похищению, Сунь Ят-сена не покидала мысль: не посетить ли ему китайскую
миссию? Эту тему он обсуждал и с супругами Кэнтли, и с другим своим учителем
по Гонконгу, доктором П. Мэнсоном, который жил в Лондоне и которого он тоже
навещал|0. Правдоподобнее поэтому предположить, что Сунь Ят-сен, не находя в
Лондоне китайских эмигрантов и томясь вынужденным бездействием, решил посе¬
5 Там же, стр. 76.
6 Там же, стр. 260.
7 Сунь Ят-сен говорил это своей квартирной хозяйке Л. Поллард (ее показания —
в Foreign Office (F. О.). 17/1718, pp. 122—123).
8 С у н ь Ят-сен. Избранные произведения, стр. 77—78.
s Казалось бы, какие могут быть споры о том, пришел ли Сунь Ят-сен в дом на
Портланд-Плэйс, 49, сам или его втолкнули туда, если каждый шаг его фиксировался
сыщиками? Но агенты Слэйтера прозевали этот момент: китайский историк Л о Цзя-
лунь, изучавший в архиве донесения агентов, установил, что они не видели, каким
образам Сунь Яг-сен попал в здание миссии (см. H. Z. Schiffrin. Sun Yat Sen
and the Origins of the Chinese Revolution. Berkeley and Los Angeles. 1968, p. 113).
10 F. O. 17/1718, pp. 121—122.
Э. «Вопросы истории» .N" 4.

130
Исторические очерки
тить под вымышленным именем китайскую миссию, чтобы расспросить там о земля¬
ках. Дерзкая отвага вполне была в его характере. Чэнь Шао-бо вспоминал, что
Сунь Ят-сен рассказывал ему об обстоятельствах похищения иначе, чем написал в
своей книге: «Сунь Ят-сен говорил мне, что он давно знал, где находится миссия,
и намеренно, изменив свое имя, не раз посещал ее с целью революционной пропа¬
ганды» и. Сунь Ят-сен, видимо, беседовал об этом с Чэнь Шао-бо после их встре¬
чи в Японии осенью 1897 г., но мог сообщить ему обо всем и ранее, ибо
был связан постоянной перепиской с рядом революционных деятелей.
Версия Чэнь Шао-бо находит подтверждение в материалах гонконгской газеты
«China Mail», органа тех кругов британской буржуазии в Китае, которые были кров¬
но заинтересованы в китайском рынке. Будучи крайними экспансионистами, обвиняв¬
шими английскую политику в Китае, и без того насквозь империалистическую, в
мягкости и нерешительности, они относились к пекинскому императорскому
правительству как к злейшему врагу, а в китайских буржуазных революционерах
видели временных союзников, ослаблявших центральную власть. Издатель газеты
Т. Рид был близок к обществу «Союз возрождения Китая» и посвящен в его тайные
планы. В период подготовки восстания 1895 г. он предоставлял страницы газеты для
пропаганды программы Союза. 3 декабря 1896 г. «China Mail» откликнулась на со¬
бытия, происшедшие в Лондоне с Сунь Ят-сеном, специальной статьей. Редакция га¬
зеты, как оказалось, имела собственную информацию о подоплеке лондонского дела.
В статье (после описания разгрома движения 1895 г.) шли о Сунь Ят-сене такие
строки: «Было опубликовано сообщение, что 40 или 50 его предполагаемых сооб¬
щников были казнены и назначена награда за его арест, но он бежал в Гонолулу,
а оттуда в Америку. Рассказывают, что этот неукротимый патриот незамедлительно
приступил к обработке китайцев в посольстве в Вашингтоне с целью привлечения их
на сторону реформ и что впоследствии он пытался то же самое делать в Лондоне» 12.
Откуда гонконгская газета могла добыть сведения, что Сунь Ят-сен не был
схвачен на улице, а сам вошел в здание китайской миссии? Очевидно, только от него
самого или от других доверенных лиц. Еще одна характерная деталь: статья из
«China Mail» так понравилась Сунь Ят-сену, что тот поместил ее в приложении к
своей книге «Похищен в Лондоне». Вряд ли автор стал бы так делать, если бы в
статье содержалась заведомая ложь. Скорее наоборот: перепечатывая статью, Сунь
Ят-сен как бы намекал читателю на подлинные факты, которые сам он не имел воз¬
можности правильно осветить в книге. Что касается китайской миссии, то она с то¬
го самого момента, когда весть о заключенном на Портланд-Плэйс разнеслась по
Лондону, настаивала на том, что Сунь Ят-сен лично явился в миссию 13. Источники,
вышедшие из лагеря революционеров, по существу, подтверждают это. Однако из
факта добровольного прихода Сунь Ят-сена Макартней и его штат делали необосно¬
ванный вывод, будто они вправе задержать лицо, находящееся в миссии, как на
«китайской территории». Между тем ни с правовой, ни с моральной точек зрения нет
принципиальной разницы, втащили ли человека в дом силой либо заперли в этом
доме после того, как он неосторожно вошел туда сам. Лишение свободы в обоих
случаях налицо. Сотрудники миссии, зная, что Сунь Ят-сен посетит ее, могли даже
заранее спланировать похищение.
Согласно версии миссии, Сун Ят-сен пришел к ним впервые в субботу 10 октяб¬
ря и спросил, нет ли здесь уроженцев провинции Гуандун. Его познакомили с един¬
ственным гуандунцем, переводчиком миссии Дэн Цинь-чжаем (Дэн Тин-кэном). Сунь
Ят-сен интересовался, где еще в Лондоне можно найти китайцев. Дэн объяснил, что
много китайцев-торговцев живет в Восточном Лондоне, в районе доков, и пообещал
на другой день побывать с ним в этой отдаленной части города. Сунь Ят-сен, в
соответствии со своим рассказом, должен был, естественно, отрицать факт субботне¬
го посещения миссии. Уже после его освобождения из плена на Портланд-Плэйс
следователь задал ему вопрос: что делал он в субботу 10 октября? Сунь Ят-сен отве¬
и Ч э н ь Ш а о - б о. Указ. соч., стр. 35; H. Z. Schiffrin. Op. cit., pp. 112—113.
12 «The Supposed Chinese Revolutionist» (from the «China Mail», Hongkong, 3.XII.
1896). Цит. no: S u n Yat Sen. Kidnapped in London. Appendix, p. 119.
13 Ф э и Цзы-ю. Указ соч., стр. 20.

Исторические очерки
131
тил, что около И или 12 часов дня он пошел погулять в Риджентс-парк, где оста¬
вался до 3 часов, потом к 4 часам пешком вернулся домой 14. Ответ производит
впечатление хорошо продуманной легенды: Риджентс-парк расположен к северу от
Портланд-Плэйс, почти сразу же за китайской миссией, так что при таком объясне¬
нии всегда легко оправдаться в случае, если кто-нибудь (например, детективы, сле¬
дившие за Сунь Ят-сеном) видел его в субботу в районе миссии.
Между тем факт прихода в миссию Сунь Ят-сена в субботу соответствует сви¬
детельству Чэнь П1ао-бо о том, что тот посещал миссию не раз, и хорошо объясняет
воскресные события. По версии китайской миссии, во время беседы с Сунь Ят-сеном
в субботу переводчик Дэн, увидев у гостя золотые часы, попросил посмотреть на
них и заметил выгравированную внутри латинскими буквами фамилию «Сунь». Это
удивило Дэна, так как гость представился ему как Чэнь Цзай-чжи. Тотчас Дэн
вспомнил про разыскиваемого Сунь Ят-сена. К тому же он начал узнавать гостя: ког¬
да-то на родине, когда тот работал врачом, Дэн уже встречал его. Не показав виду,
что узнал Сунь Ят-сена, Дэн обо всем доложил начальству !5.
На следующий день, 11 октября, Сунь Ят-сена поджидали в миссии. Он появился
внезапно, так что ни сыщики, следовавшие за ним по пятам, ни персонал миссии
не заметили момента, когда он вошел в дом. Хотя можно было подозревать, что
за ним следят, внутри миссии Сунь Ят-сен считал себя не узнанным и потому в бе¬
зопасности. Когда он предстал перед Дэн Цинь-чжаем, последний провел гостя в од¬
ну из комнат второго этажа и занял его разговором. Тем временем служащие под
руководством явившихся Макартнея и Гуна (племянника посланника) приступили к
подготовке арестантского помещения. Вначале они хотели оборудовать под камеру
комнату одного из служащих и принялись выносить из нее мебель. В разгар работы
Гун выглянул в окно и увидел, что из этой комнаты легко перебраться на крышу.
Тогда решили приспособить для пленника каморку другого служащего, единственное
окно которой, заделанное решеткой, выходило на узкую улочку Вэймаутс-стрит. Тем
временем Дэн Цинь-чжай уже два часа занимал гостя беседой. Наконец дверь чуть
приоткрылась, кто-то сделал Дэну знак, и тот на полуслове прервал рассказ.
— Да, простите! — проговорил он как можно естественнее.— Не угодно ли, я
провожу вас этажом выше и покажу свое скромное жилье?
— Буду очень рад,— ответил гость.
Они прошли на третий этаж и, продолжая беседовать, подошли к двери, которая
открылась: в ней стоял Макартней, жестом приглашавший войти 16.
— Ловушка!—мелькнуло в голове Сунь Ят-сена. В то же мгновение он почув¬
ствовал толчок в спину и очутился в комнате. Дверь захлопнулась. Макартней объя¬
вил Сунь Ят-сену, что он арестован как государственный преступник, после чего вы¬
шел и повернул ключ в замке. Через некоторое время в комнате появилась эконом¬
ка миссии г-жа Хау, приготовила постель и вышла. За дверью слышались возня и
постукивание: там прилаживали второй замок 17.
3. У з н и к
Китайская миссия запросила Пекин о выделении ей средств, чтобы нанять паро¬
ход, который должен отвезти Сунь Ят-сена в Китай. Там его ждали пытки и казнь,
состоявшая в том, что человеку сначала отрезали веки и постепенно всего разреза¬
ли на части. Это должно было устрашить всех, кто впредь посмел бы помышлять о
свержении цинского режима. Нарушение международного права, выразившееся в не¬
законном аресте человека в столице чужого государства и в составлении планов тай¬
ного провоза узника по его территории, а затем на иностранном пароходе, не сму¬
щало цинских дипломатов, а охоту за китайскими революционерами они на рубеже
XIX—XX вв. считали одной из своих важнейших задач. Так, вскоре после истории
с Сунь Ят-сеном, в начале 1901 г., в Гонконге был убит один из лидеров «Союза
54 Р. О. 17/1718, р. 119.
15 Ф э н Ц з ы-ю. Указ. соч., стр. 20.
16 Р. О. 17/1718, рр, 116—119, 139—142.
17 С у и ь Я т-с е н. Избранные произведения, стр. 79.

132
Исторические очерки
возрождения Китая», Ян Дюй-юнь. Убийца, подосланный цинскими властями, застре¬
лил Яна в классе на глазах детей, которым он преподавал английский язык. Пули
пробили учебник, которым Ян пытался закрыться. Тогда же при загадочных обстоя¬
тельствах умер в Гонконге непосредственный руководитель восстания 1900 г. в Южном
Китае Чжэн Ши-лян. Вероятнее всего, он был отравлен цинскими агентами. Особенно
много шума наделал случай в 1903 г., когда наемники китайских властей, стремясь
уничтожить бежавшего в Гонконг повстанческого лидера Хун Цюань-фу, убили похо¬
жего на него человека, тайно доставили труп на территорию континентального Китая
и получили вознаграждение.
Можно было не сомневаться, что Пекин одобрит действия Макартнея. На его
сообщение об аресте Сунь Ят-сена пришел из Пекина ответ Главного управления
по связям с иностранцами: «Предлагаем действовать с крайней осмотрительностью,
чтобы английская сторона ни о чем не догадывалась и не имела повода тявкать.
Конкретный образ действий — на ваше усмотрение» 18. С получением этой телеграм¬
мы похищение превращалось из частной акции китайского посланника и Макартнея
в исполнение официальных инструкций цинского правительства. Однако денег Пекин
не слал.
В ожидании, пока решится этот вопрос, Сунь Ят-сена стерегли денно и нощно.
Обычно перед его дверью дежурили двое — китаец и европейский слуга, причем
китаец был вооружен мечом. Сунь Ят-сен почти не спал. С первого же утра, встре¬
ченного в заключении, он повел с тюремщиками неутомимую борьбу за жизнь и
свободу. Используя обрывки газет, визитные карточки, кусочки носового платка, он
писал на них обращения к Кэнтли и Мэнсону, сообщая о похищении и взывая о по¬
мощи. Эти письма он почти насильно всовывал слугам, умоляя отнести их по ука¬
занному адресу, но слуги, предупрежденные Макартнеем, сдавали последнему все
записки. Их уверили, что задержанный — сумасшедший. Сунь Ят-сен пытался пере¬
дать вести на волю и другим путем. В его заднем кармане остались деньги. Он заво¬
рачивал монеты в записки и выбрасывал на улицу сквозь отверстия в решетке. Много
лет спустя историки отыскали некоего Э. Уэллса, который проходил мимо здания ки¬
тайской миссии 12 октября 1896 г. и подобрал одну из таких записок. Прохожий отдал
ее полисмену, но тот, видимо, не счел нужным передать записку дальше 1Э. К не¬
счастью, одна из записок упала на крышу соседнего дома, и слуга Чжоу заметил ее.
Записка была доставлена Макартнею. Последовал приказ: забить окно в комнате
узника.
Среда 14 октября стала для Сунь Ят-сена самым черным днем. Сначала он в
своей импровизированной камере «принимал» Дэн Цинь-чжая. Не всякий решится
беседовать с собственной жертвой. Но переводчик Дэн не смутился, сел рядом с
заключенным и повел такую беседу.
— Я посоветовал бы искренне вам, господин Сунь, покаяться, и чем скорее, тем
это больше в ваших интересах. Поймите, запираться бессмысленно, вас знают слиш¬
ком хорошо. Будете упорствовать — это примут лишь как отягощающее вину обстоя¬
тельство, когда вам придется держать ответ за все перед властями на родине.
— На родине? Но разве вы осмелитесь вывезти меня из этого здания, находя¬
щегося на английской территории? Англия не выдает политических эмигрантов!
— А мы не будем требовать формальной выдачи. Вы не знаете, что все давно
сделано: пароход нанят и отходит во вторник, вас свяжут, рот вам заткнут и препро¬
водят без всякого шума.
— Вам не удастся осуществить ваш план!
— Если так, то это для вас еще хуже. Тогда нам пришлось бы убить вас здесь:
ведь у нас — территория Китая, и никто не имеет права вмешиваться. В крайнем слу¬
чае мы могли бы послать на родину ваш труп или даже одну голову 20.
Едва ушел Дэн, как появился английский слуга в сопровождении китайца. В ру¬
ках у них были молотки и гвозди. Выполняя распоряжение Макартнея, они забили
окно. Заключенный оказался отрезанным от внешнего мира. На следующий день
18 Ф э н Ц з ы - ю. Указ. соч., стр. 21.
19 Н. Z. S с h i f I г i n. Op. cit., p. 115.
20 См. Сунь Ят-сен. Избранные произведения, стр. 81—82.

Исторические очерки
133
вновь пришел Дэн и уговаривал Сунь Ят^сена подать прошение о помиловании. Он
объявил ему, что ни одна из записок не попала на волю, а все до одной якобы
находятся у Макартнея. Не видя выхода, Сунь Ят-сен подумал, что, если написать
прошение, это, может быть, дает хотя бы выигрыш во времени. В конце концов при¬
знание, к которому его вынудили в заключении и под страхом смерти, не будет
иметь законной силы. Дэн тотчас позаботился, чтобы доставили перо, чернила, бу¬
магу, и Сунь Ят-сен написал, будто он ложно обвинен в заговоре, оклеветан китай¬
скими чиновниками и приходил в китайскую миссию (сначала в Вашингтоне, потом
в Лондоне) добровольно, чтобы снять с себя обвинение. Теперь он просил освобо¬
дить его. Дэн взял написанное и ушел 21.
Узник снова лег. Вдруг его поразила мысль: Дэн нарочно выманил заявление,
чтобы иметь доказательство «добровольного» прихода в миссию. Сунь Ят-сен мог
бы требовать освобождения, ссылаясь на то, что его завлекли сюда силой или об¬
маном, но теперь этому не поверят. Неужели ни одна его записка не вышла из этого
логова? Вначале его охватило смятение, но, поразмыслив, он опять готов был к борь¬
бе, веря, что сможет добиться своего. За эти дни он пригляделся к слугам, и ему
показалось, что одного из них, англичанина Коула22, возможно, удастся уговорить
вынести наружу письмо. С утра, когда Коул пришел, как обычно, зажечь камин, уз¬
ник стал страстно взывать к его помощи. Но прошли еще сутки, прежде чем Коул
наконец решился спросить, кто он. Как объяснить этому человеку, что такое китай¬
ская революция? Какие найти слова? (Он, конечно, христианин. Может быть, сравнить
передовых людей Китая с христианами в Турции? В Турции как раз тогда разверну¬
лись массовые армянские погромы, и английская печать была полна сообщений о
них.)
— Я политический эмигрант,— начал Сунь Ят-сен, внимательно наблюдая за ре¬
акцией слушателя; но тот, кажется, даже не понял, о чем идет речь.— Вы, наверное,
читали, что в Турции султан хочет сейчас убить всех христиан? У меня на родине,
в Китае, тоже преследуют христиан, а я христианин. Понимаете? — Увы, Коул, видимо,
не понимал. Но узник верил, что рано или поздно добьется своего.
— Вот вы рабочий,— терпеливо начал он снова,— у вас существует здесь, в Лон¬
доне, социалистическая партия. Похожая партия существует и в Китае. Я лидер этой
партии. Правительство Китая хочет меня погубить, меня собираются связать, доста¬
вить на борт корабля, отослать в Китай, а там казнить.
На этот раз его слова дошли23. Несколько помявшись, Коул произнес:
— Я очень занят сегодня, сэр, мне просто подумать некогда. Давайте так: завт¬
ра утром я отвечу, согласен я вам помочь или нет.— Впервые он подал заключенному
какую-то надежду.
— Моя жизнь в ваших руках,— торопился узник закрепить достигнутое,— стоит
вам вынести мое письмо из миссии, и я спасен; если не сделаете этого, то меня
казнят. Совершите доброе дело, не бойтесь, это не направлено против британского
правительства. Ваше правительство освободит меня. Сейчас оно ни о чем не подо¬
зревает. Не бойтесь также потерять работу, я отблагодарю вас. Сейчас, правда,
у меня ничего нет, но, когда я выйду отсюда, я достану 500 фунтов и дам вам.
Коул много передумал за эти два дня. Он уже не верил, что человек, заклю¬
ченный в миссии, сумасшедший; напротив, стал подозревать, что руководство миссии
21 Там же, стр. 84.
22 Дж. Коул числился в штате китайской миссии швейцаром. Но, поскольку функции
швейцара у входа исполнял дворецкий Райт, Коул фактически был просто рабочим.
2а Содержание разговора, который подробно приводится в показаниях Дж. Коу¬
ла, не вызывает сомнений. Сунь Ят-сен, верный тактике затушевывать, насколько
возможно, перед английскими властями и публикой радикально-революционные чер¬
ты в своем облике, не воспроизвел фразу о «социалистической партии» ни в своих
показаниях, ни в мемуарах. Следователь Кафф, усмотревший в этом пункте противо¬
речие между показаниями Коула и Сунь Ят-сена, запросил у последнего письменное
объяснение, и Сунь поспешил написать: «Я сравнивал свое положение с судьбой ар¬
мян и не заикался о социалистах» (р. О. 17/1718, р. 120), Несомненно, в беседах с
Коулом Сунь Ят-сен сравнивал себя и с армянами (об этом говорится тгкже в вос¬
поминаниях Чэнь Шао-бо), но характерно, что о данном-то сравнении Коул как раз
и не вспомнил.

134
Исторические очерки
втягивает его, Коула, в нехорошее дело, и посоветовался с единственным человеком,
которому доверял,— экономкой Хау. Она подтвердила его опасения24. На Хау внеш¬
ний вид Сунь Ят-сена, приличного, интеллигентного человека, произвел впечатление.
В последующие дни она, не принимая участия в разговорах, внимательно прислуши¬
валась к разговорам китайских слуг о том, что человек, запертый в отдельной ком¬
нате, рассердил императора и что император нетерпеливо ждет его теперь, чтобы
отрубить ему голову. Хау еще определеннее, чем Коул, почувствовала, что в миссии
творится что-то неладное. Узнав от Коула о записке к Кэнтли, она не стала ждать,
пока Коул решится предпринять что-нибудь, и сама сделала первый шаг. Не желая
лишиться места, она действовала с величайшей осторожностью: лишь после 11 часов
вечера вышла на улицу и, оглядевшись, нет ли кого поблизости, свернула за угол,
на безлюдную Девоншир-стрит.
Был субботний вечер 17 октября. В доме Кэнтли уже легли спать. Последние
дни здесь беспокоились, не имея никаких сведений о Сунь Ят-сене, и объясняли сна¬
чала его исчезновение какими-то неизвестными им революционными делами. Но в
четверг Кэнтли встретил квартирную хозяйку Сунь Ят-сена, которая сказала, что она
шла к Кэнтли, чтобы выяснить, куда делся ее жилец: вещи лежат, а самого его нет
с воскресенья. Внезапный звонок поднял доктора с постели. Он открыл дверь, но за
ней никого не было. Кэнтли наклонился и поднял листок бумаги. На нем было на¬
писано: «Ваш друг с воскресенья заключен здесь, в китайской миссии; его хотят
отослать в Китай, где, наверное, повесят. Положение этого бедняги очень грустное,
и если немедленно не будет что-то предпринято, то его увезут, и ни одна душа не
узнает об этом. Не смею подписать свое имя, но все это правда, поэтому верьте
моему сообщению. Что бы вы ни предприняли, делайте это безотлагательно, а то
будет поздно. Имя его, я полагаю, Линь Инь Сен» 25.
4. Освобождение
18 октября обстановка изменилась. Целую неделю никто не подозревал о суще¬
ствовании узника на Портланд-Плэйс, и Сунь Ят-сен должен был сражаться против
могущественных врагов в одиночку. С того момента, как записка Хау очутилась в
руках Кэнтли, пришли в движение силы за стенами миссии, роль которых в борьбе
за освобождение Сунь Ят-сена теперь становится основной. В этой борьбе, заняв¬
шей еще шесть дней, четко различаются такие грани: воскресенье — понедельник
(18—19 октября), когда о спасении Сунь Ят-сена хлопотали только его учителя Кэнтли
и Мэнсон, нигде не встречая поддержки; вторник — среда (20—21 октября), когда в
дело вмешалось английское правительство, правда, действовавшее медленно и не
предпринявшее за два дня решительных мер для освобождения Сунь Ят-сена; чет¬
верг — пятница (22—23 октября): в эти дни в его защиту выступила пресса.
Получив записку в полночь, Кэнтли поспешил в полицейский участок на улице
Мэрилебон, откуда его направили в Скотленд-Ярд. Здесь дежурный инспектор со
скептическим видом выслушал его и посоветовал доктору «пойти домой и успокоить¬
ся». Позже инспектор признавался, что не мог определить, был ли человек, ворвав¬
шийся к нему во втором часу ночи с жалобой на китайскую миссию, пьяным или
лунатиком 26. На докладе инспектора его начальник .суперинтендант Д. Свэнсон на¬
ложил резолюцию: «Дело не является уголовным, так как дипломатическая миссия
не подчинена британским законам. Доктор мог бы сам навести справки, нет ли в
лондонском порту китайского парохода. Данных для доклада министерству внутрен¬
них дел недостаточно» 27. Днем продолжалось то же. Миссис Кэнтли в своем днев¬
нике 18 октября записала: «День надежд и страха. Хэймиш (шотландское имя д-ра
Кэнтли) первым делом отправился навестить судью А., затем мистера X. из китай¬
24 F. О. 17/1718, pp. 116—119.
26 Т. С a n 11 i е, С. S. Jones. Op. cit., pp. 42—43; N. Г a n 11 í е, G. S е a v е r. Sir
Tames Cantlie. A Romance in Medicine. L. 1939, p. 103. В различных источниках, приво-*
дящих текст записки Хау, имя Сунь Ят-сена воспроизводится по-разному: «Линь Инь
Сен», «Синь Инь Сен», «Лон Ван Сон».
26 Т. С a n 11 i е, С. S. J о n е s. Op. cit., р. 43.
27 F. О. 17/1718, pp. 45—48.

Исторические очерки
135
ских морских таможен, но не добился в вопросе о Сунь Ят-сене ничего удовлетво¬
рительного. Пришли домой из церкви, и Хэймиш поспешил к Мэнеону узнать, не смо¬
жет ли тот отыскать сэра X. Макартнея. Мэнсон стал на нашу сторону и негодовал
по поводу действий китайской миссии» 28.
На Портланд-Плэйс, 49, к этому времени начался рабочий день. Коул пришел сооб¬
щить Хау, что принял наконец решение отнести записку «друзьям этого бедняги» 29.
Экономка одобрила этот шаг и посоветовала поспешить. Через некоторое время Коул,
накладывая угли в камин в комнате узника, молча показал ему, что в угольном ящи¬
ке оставлено нечто важное. Сунь Ят-сен взял спрятанную слугой бумажку и прочел:
«Попробую снести письмо к вашему другу. Не пишите его у стола, так как там вас
можно увидеть через замочную скважину, а караульные постоянно наблюдают за
вами. Пишите на кровати» 30. В тот же день Коул отыскал Кэнтли и Мэнсона и пе¬
редал им две визитные карточки, исписанные рукой Сунь Ят-сена. На обороте первой
было начертано: «Я был похищен в воскресенье китайской миссией и буду тайно
вывезен из Англии в Китай на смерть. Умоляю, скорее выручайте меня». На другой
стороне, там, где на карточке стояло отпечатанное имя «Сунь Ят-сен», он сделал при¬
писку: «Пожалуйста, позаботьтесь о человеке, принесшем мое послание, он очень
беден и лишится места за то, что помогает мне». Вторая карточка содержала про¬
должение основного текста: «Корабль уже нанят китайской миссией, чтобы везти меня
в Китай, и на всем пути я буду в заключении, изолированным от людей. О, горе
мне!» На обеих карточках был написан адрес Кэнтли31. С этого момента Коул пре¬
вратился в постоянного почтальона, доставлявшего письма Сунь Ят-сена на волю и
письма друзей ему.
В Форин Оффисе записали со слов Кэнтли всю историю, но пока ничего не пообе¬
щали. В редакции «Times», куда затем обратился доктор, его сообщение тоже за¬
фиксировали, но положили сенсационный материал в долгий ящик. Позже выясни¬
лось, что это было сделано по рекомендации английского правительства. Единствен¬
ным достижением первых двух дней явилось то, что Кэнтли организовал постоянное
наблюдение за зданием китайской миссии с тем, чтобы знать о местонахождении
Сунь Ят-сена. Сначала он поручил это отставному частному сыщику, поместив его в
кэбе на темной улице Вэймаутс-стрит, откуда хорошо просматривался вход в здание
миссии. Утром в понедельник, когда открылось частное сыскное агентство Слэйтера,
Кэнтли передал ему слежку за домом на Портланд-Плэйс. По иронии судьбы это бы¬
ло то самое агентство, люди которого согласно поручению китайской миссии следили
за Сунь Ят-сеном. А 19 октября агентство Слэйтера получило очередное задание
Макартнея: установить слежку за Кэнтли, пытавшимся освободить Сунь Ят-сена. Созда¬
валось двусмысленное положение: когда одно и то же агентство следило за китай¬
ской миссией, выполняя волю Кэнтли, и за самим Кэнтли — по поручению китайской
миссии. День еще не кончился, когда Макартней получил от детективов первое до¬
несение: «Есть свежие инструкции от доктора, касающиеся планов спасения, просим
дальнейших указаний» 32.
Остается загадкой, почему административная машина Великобритании во вторник
с утра вдруг пришла в движение и стала предпринимать какие-то шаги в пользу
Сунь Ят-сена. В воспоминаниях Кэнтли глухо упоминается о каком-то сотруднике
28 N. С a n 11 i е, G. Sea ver. Op. ctt., pp. 103—104.
20 Возмущение английских слуг миссии преступными действиями начальства бы¬
ло, видимо, всеобщим или почти всеобщим, так что если бы на помощь Сунь Ят-сену
не пришли Хау и Коул, то это сделали бы другие. Так, некто Дж. Аллен, работавший
на кухне китайской миссии, посетил Мэнсона с целью сообщить ему о «его друге в
китайском посольстве». Доктор записал его слова, но других последствий этот ви¬
зит не имел, потому что Аллен, во-первых, не сообщил, по сравнению с Коулом, ни¬
чего нового, а Мэнсон, как он потом объяснял, не хотел делать его «конкурентом
Коула»; во-вторых, Мэнеону не понравилось, что Аллен сразу запросил за свою услу¬
гу денег. «Я сказал,— пишет в своих показаниях Мэнсон,— так вот в чем ваша цель?
Ваша филантропия сводится к фунтам, шиллингам и пенсам». Он сказал: «У меня
жена и ребенок» (F. О. 17/171S, р. 122).
30 Сунь Ят-сен. Избранные произведения, стр. 86.
31 F. О. 17/1718, pp. 30, А, В.
32 Ibid., р. 115.

136
Исторические очерки
Форин Оффиса, которого Кэнтли посетил в 11 часов вечера в понедельник и который
якобы дал ход делу 33. Более значительным выглядит сообщение биографов Мэнсона:
ему удалось (скорее всего еще в понедельник) попасть к премьер-министру и минист¬
ру иностранных дел р. Солсбери, будто бы пообещавшему помочь в освобождении
Сунь Ят-сена34. Сообщение кажется правдоподобным: Мэнсон был известнейшим
врачом, вхожим в самые верхи (в Китае, например, он лечил всесильного временщи¬
ка Ли Хун-чжана). Не исключено, что премьер-министр действительно согласился со¬
действовать ему в этом деле. Но в случае, если эта версия верна, Солсбери, видимо,
поставил условием, чтобы его имя не упоминалось в связи с делом Сунь Ят-сена.
У главы правительства могли быть свои причины оставаться в тени. Все остальные
источники молчат о роли Солсбери.
Как бы там ни было, во вторник и среду английские власти стали предпринимать
кое-какие действия. Это выразилось в том, что частных сыщиков вокруг миссии заме¬
нили детективами Скотленд-Ярда; были допрошены Коул и один из владельцев паро¬
ходной компании «Гленн», Макгрегор. Последний подтвердил, что Макартней вел с
ним переговоры о найме парохода, чтобы доставить в Китай из Англии какого-то
«лунатика» 35. Прошло еще два дня, а положение дел существенно не изменилось.
22 октября Еэнтли и Мэнсон, не выдержав ожидания, направились в лондонский го¬
родской уголовный суд на улице Олд Бэйли, чтобы предъявить китайской дипломати¬
ческой миссии обвинение в нарушении «Habeas corpus Act», гарантирующего непри¬
косновенность личности в Англии 36. Судья Райт, однако, заключил, что оснований
для предъявления судебного иска недостаточно и что могут предприниматься только
дипломатические меры 37.
Посещение судьи имело тот положительный результат, что содействовало моби¬
лизации прессы. По Лондону уже ходили слухи о каком-то загадочном случае с за¬
ключенным в некоем иностранном посольстве. Едва Кэнтли и Мэнсон ушли с Олд
Бэйли, как их показания в суде стали достоянием репортера лондонской вечерней
газеты «Globe». Репортер поспешил к Кэнтли и попросил его разрешения на публи¬
кацию сенсационного материала. Доктор некоторое время колебался. Ему казалось
неудобным обращаться к другой газете, поскольку он уже имел дело с «Times».
К тому лее он считал себя лояльным по отношению к правительству, a «Globe» была
известна как газета, находящаяся в оппозиции кабинету Солсбери. Вместе с тем, раз¬
мышлял Кэнтли, не предпринимается никаких действий и Сунь Ят-сен по-прежнему
томится в неволе. Пусть факты появятся в «Globe», решил он 38.
Еще не зная, что в очередном выпуске «Globe» набирается заметка под крича¬
щим заголовком «Поразительное происшествие! Заговорщик тайно схвачен в Лондо¬
не! Заключен в китайском посольстве!», английское правительство все же понимало,
что факт похищения Сунь Ят-сена в любой момент может стать достоянием гласно¬
сти. Оно решило вызвать Макартнея, и около 7 часов вечера 22 октября главный
виновник похищения находился в кабинете исполнявшего обязанности заместителя
министра иностранных дел Т. Сэндерсона. Макартней не скрывал факта задержания
Сунь Ят-сена, но настаивал на законности действий китайской миссии. Сэндерсон по¬
ставил его в известность, что английское правительство относит казус к числу явных
злоупотреблений дипломатическими привилегиями и требует освобождения заключен¬
ного. «Учтите,— предупредил Макартнея Сэндерсон,— что материал об этом событии
уже лежит в «Times» и задержан лишь по нашей просьбе. Если в такой форме это
дело выйдет наружу, скандал будет грандиозным» Зд. Макартней покинул министерст¬
33 Т. С a n 11 i е, С. S. J о п е s. Op. cit., р. 44.
34 P. H. М a n s о n-B a h г, A. Alcock. The Life and Work of Sir P. Manson,
L. 1927, p. 115; P. H. Manso n-B ahr, Patrik Manson; the Father of Tpropical Medicine.
L. 1962, pp. 73—74.
35 F. O. 17/1718, pp. 94—95.
36 В воспоминаниях Сунь Ят-сена ошибочно говорится, что с обвинением китай¬
ской миссии в суд обратилось английское правительство (Сунь Ят-сен. Избран¬
ные произведения, стр. 96).
37 F. О. 17/1718, р. 32.
38 Основываюсь на беседе с К. Кэнтли, сыном Дж. Кэнтли (февраль 1971 г.).
39 F. О. 17/1718, pp. 54—СО.

Исторические очерки
137
во с твердым намерением не уступать и затягивать дело, насколько будет возможно.
Тем временем, однако, вышел выпуск «Globe» с сообщением о событиях в китай¬
ской миссии.
Памятный для Сунь Ят-сена вечер 22 октября! Коул, растопляя камин, подал
ему ставший уже обычным для обоих знак, означавший, что в ящике для угля есть
что-то достойное внимания. Это была вырезка из «Globe». Сунь Ят-сен читал ее и
перечитывал. Пресса заговорила! Главная опасность позади. Он чувствовал себя как
человек, приготовившийся к казни и вдруг узнавший, что она внезапно отложена40.
Новость быстро распространилась. Активно восприняли ее многочисленные ре¬
портеры, которые увидели, что на этот раз их обошли коллеги из «Globe», и теперь
с удвоенной энергией бросились разрабатывать «золотую жилу». Двое нагрянули
на Портланд-Плэйс. Принявший их Дэн Цинь-чжай, еще не знавший о визите своего
шефа в министерство иностранных дел, твердил одно: никакого заключенного в мис¬
сии не было и нет. Когда ему показали пахнущий свежей краской номер газеты, Дэн
безмятежно рассмеялся и сказал, что никогда не сталкивался с более забавной га¬
зетной «уткой». «Вольно вам смеяться,— ответил корреспондент агентства «Cent¬
ral News».— Учтите, если это лицо не будет освобождено, завтра здесь появятся
10 тысяч человек, которые разнесут здание вашей миссии по кирпичику, и вам, поч¬
теннейший, тоже несдобровать» 41.
Английское правительство оценило обстановку и стало действовать более энер¬
гично. Была оформлена с рекордной быстротой нота китайскому посланнику за
подписью Солсбери, требовавшая освобождения Сунь Ят-сена. Сообщение министер¬
ства об отправке ноты было немедленно опубликовано. Утром 23 октября о похище¬
нии писали все газеты. И либеральные и консервативные органы возмущались дей¬
ствиями китайской миссии и требовали освобождения Сунь Ят-сена. У здания миссии
собралась возбужденная толпа. Английская общественность показала себя в деле
Сунь Ят-сена с лучшей стороны.
Сунь Ят-сен выражал потом свою благодарность «особенно английской прессе»
за ее помощь и поддержку42. Конечно, буржуазная пресса в основе своей не мог¬
ла быть ни хуже, ни лучше, чем она есть. Недаром в ней проскальзывали нотки
шовинизма и презрительного отношения к китайцам. О руководителях китайской мис¬
сии писали, что они слишком вольно толкуют в свою пользу право экстерриториаль¬
ности потому, что, «будучи китайцами, они упрямы». Некий обыватель, опубликовав¬
ший по поводу всего происшедшего стихи в «The Daily Chronicle», именовал Сунь
Ят-сена «китаеза» и глупо острил по поводу фамилии приезжего 43. Несколько особую
позицию заняла «Times». Она перепечатала заметку «Globe» и присоединила к хору
газетных голосов свои слова: «Форин Оффис, несомненно, даст понять правителям Не¬
бесной империи, что они зашли слишком далеко». Но можно было заметить, что
«Times» делает акцент на существование в этом деле «двух версий»: Сунь Ят-сен
утверждает, будто его схватили на улице; Макартней стоит па том, что в миссию
Сунь Ят-сен вошел добровольно, и последнее звучит правдоподобнее. Может быть,
осторожно подавала газета руку спасения похитителям, китайскому посланнику нельзя
запретить держать Сунь Ят-сена взаперти, пока тот в здании миссии? Вот пусть по¬
пытаются вывести его наружу, на британскую территорию, тогда полиция сразу долж¬
на освободить его 44. Специалисты по международному праву разъясняли в газетах,
в том числе на столбцах «Times», что экстерриториальность иностранных представи¬
тельств означает неприкосновенность дипломатов, но не дает им права нарушать на
территории миссии законы принявшей их страны45.
Несмотря на осторожную позицию «Times», именно она вызвала особое раздра¬
жение Макартнея, который* видимо, ожидал от нее безусловной поддержки. Чтобы
успокоить его, редакция опубликовала письмо в газету, в котором Макартней защи¬
щал свою оценку событий. В том же номере была помещена пространная рецензия
40 С у н ь Ят-сен. Избранные произведения, стр. 100.
41 Там же, стр. 97.
42 Sun Yat Sen. Kidnapped in London. Appendix, p. 133.
43 «The Daily Chronicle», 24.X.1896.
44 «The Times», 24.X.1896,
45 «The Times», 27.X.1896.

138
Исторические очерки
на книгу одного из тогдашних английских авторов, писавших на темы китайской исто¬
рии, Д. Булджера «Жизнь генерала Гордона». В рецензии подчеркивалось, что Гордон
и Макартней — это «два англичанина, которые сослужили Китаю наибольшую службу
из всех когда-либо служивших ему иностранцев» 46. В принципе в деле Сунь Ят-сена
«Times» проводила ту же линию, что и правительство Солсбери.
23 октября, в 13 часов 30 минут, Макартней вновь был у Сэндерсона. О состояв¬
шемся разговоре между ними Сэндерсон подробно сообщает в своем меморандуме.
Макартней начал с того, что здоровье посланника препятствует-де миссии принять
немедленное решение об освобождении Сунь Ят-сена. Никак не реагируя на эту
увертку, Сэндерсон прямо спросил: знает ли Макартней, что посланнику вручена
нота по данному вопросу? Макартней подтвердил получение ноты, но продолжал
свое: надо запросить Пекин, дело специфическое, не могло бы английское прави¬
тельство дать Китаю заверения, что Сунь Ят-сен, если он вернется в Гонконг, будет
находиться там под наблюдением? Последовало официальное заверение Сэндерсона,
что, «конечно, британское правительство не хотело бы, чтобы Гонконг использовался»
как база революционного движения, так что «любая просьба китайского правительства
об установлении наблюдения за какими-либо подозрительными лицами» будет рас¬
смотрена благожелательно. Не довольствуясь столь общим заверением, Макартней
настаивал на том, что сначала должны быть обеспечены формальные гарантии, а по¬
том может идти речь об освобождении Сунь Ят-сена. Тогда Сэндерсон изменил тон:
«Основание, на котором правительство ее величества требует выдачи задержанного,
состоит в том, что задержание незаконно и явилось следствием злоупотребления дип¬
ломатическими привилегиями. Если посланник не выполнит наше требование полно¬
стью, мы принуждены будем поставить вопрос о его немедленном отзыве и о лише-?
нии дипломатических привилегий любого британского подданного, состоящего на
службе китайской миссии и связанного с рассматриваемым делом». Яснее он не мог
бы сказать. «Я добавил,— сообщает далее Сэндерсон,— что эта история пропечатана
уже во всех газетах, и нельзя допустить, ...чтобы она оставалась предметом такого
внимания» 47. Он дал Макартнею время для размышлений до 4 часов дня. Около
четырех Макартней появился снова с официальным согласием посланника освободить
Сунь Ят-сена.
Б половине пятого на Портланд-Плэйс прибыла официальная делегация в соста¬
ве представителя министерства иностранных дел Мэйнарда, инспектора Джэрвиса
(от Скотленд-Ярда) и д-ра Кэнтли для опознания освобождаемого лица. В кармане
Мэйнарда лежал документ, по которому должны были выдать задержанного. Сунь
Ят-сен лежал на постели. Открылась дверь в его комнату; оба сторожа, китаец и
англичанин, заглядывали внутрь: «Вас желает видеть господин Макартней. Наденьте
пальто». Неужели освобождение? Сунь Ят-сен так верил в него, а сейчас остере¬
гался новой ловушки: возможно, британская полиция пришла обыскать здание, и его
хотят спрятать в подвал? 48. Но на первом этаже его встретил радостной улыбкой
Кэнтли. Сунь Ят-сену вернули вещи. Макартней пожал на прощание руку своей жертве.
Через минуту Сунь Ят-сен выходил из здания миссии под шумные приветствия лю¬
дей, столпившихся на По-ртланд-Плэйс и Вэймаутс-стрит. А через несколько часов,
после официального визита в Скотленд-Ярд, Сунь Ят-сен уже был в гостеприимном
доме Кэнтли.
24 октября, когда лондонская пресса еще продолжала муссировать слухи о Сунь
Ят-сене, в китайскую миссию пришла телеграмма из Пекина. Главное управление по
связям с иностранцами отвечало: «Полностью одобряем идею нанять пароход для
доставки в Гуанчжоу известного лица. Переводим вам для этого телеграфом 6000
фунтов стерлингов, можете немедленно получить в банке». Приводя в своих воспо¬
минаниях текст этой телеграммы, сотрудник китайской миссии У Цзун-лянь меланхо¬
лически добавляет: «К сожалению, в это время Сунь Ят-сен был уже передан англий¬
ским властям, и получить его обратно было невозможно» 49.
45 «The Times», 26.X.IS96.
47 F. О. 17/1718, pp. 69—75.
48 Сунь Ят-сен. Избранные произведения, стр. 100—101.
49 Ф э н Цзы- ю. Указ. соч., стр. 21.

Исторические очерки
139
5. Эпилог
Сунь Ят-сен, которому при освобождении полицейский инспектор Джэрвис посо¬
ветовал впредь не иметь дела ни с какими революциями, не внял его совету. Нет
нужды напоминать здесь о дальнейшей биографии Сунь Ят-сена. Но, вероятно, инте¬
ресно узнать, что случилось потом с некоторыми из тех лиц, с кем жизнь столкнула
его в октябрьские дни 1896 года. В день освобождения СуНь Ят-сена Коул не был на
работе. Когда на следующий день он явился, все валилось у него из рук. На вопрос,
что с ним, он ответил, что не знает, наверное, простудился за те дни, что сторожил
арестованного. Его отправили домой, и он более не вернулся в миссию. У Коула бы¬
ла особая форма совестливости: являясь стражем заключенного, он чувствовал себя
виноватым перед ним; посодействовав же его освобождению, чувствовал себя теперь
виноватым перед миссией, как будто предал хозяев. Кроме того, он боялся, что все
всплывет наружу и с ним жестоко расправятся. 26 октября он поелал письмо эконом¬
ке, заявив об уходе с работы и прося известить хозяев, что это он носил письма
пленника50.
Потерять работу и не иметь рекомендаций — дело серьезное. Коул долго бед¬
ствовал. Сунь Ят-сен напоследок отдал ему все свои деньги — две 10-фунтовые бу¬
мажки и, оставшись на несколько месяцев в Англии, писал теперь книгу о своем по¬
хищении, надеясь гонорар послать Коулу. Но последний не стал ждать. Накануне
1897 г. следователь Кафф, разбиравший задним числом по просьбе Сэндерсона не¬
которые подробности дела Сунь Ят-сена, получил на него жалобу: Коул требовал обе¬
щанные ему 500 фунтов. Сунь Ят-сен был вызван к следователю. «Вы обещали слуге
500 фунтов стерлингов?» — прозвучал строгий вопрос. Несмотря на официальность об¬
становки, Сунь Ят-сен расхохотался: «Запишите себе, что я в то время обещал ему
не 500, а тысячу фунтов! И больше на эту тему я не желаю разговаривать! Лучше
ответьте на такой вопрос: какие меры предприняты за это время судом в отноше¬
нии китайской миссии?» Следователь, более всего заботившийся о том (как он сам
признавался), чтобы вывести из затруднительного положения Макартнея, увидел, что
разговор принимает опасный оборот, и постарался поскорее закончить его 51.
В 1897 г. вышла книга Сунь Ят-сена. На обложке сияло белое солнце на синем
фоне — первый символ китайской революции. Книга повествовала о борьбе лучших
людей далекой страны за свободу. В ней было написано и про Коула, но тот оста¬
вался безразличным к славе, а свои 500 фунтов он получил. В последний раз имя
Коула всплыло в конце 1920-х годов, когда Лондон посетил сын Сунь Ят-сена Сунь
Фо, руководящий деятель тогдашнего китайского правительства. Разыскав Коула, он
назначил ему пенсию от Китая52.
Семья Кэнтли осталась близка Сунь Ят-сену. Во время своих визитов в Лондон
он всегда бывал у них, причем с неизбежным «хвостом» из сыщиков; следить стали
не только за гостем, но и за Кэнтли. В ноябре 1911 г. супруги Кэнтли
ждали к себе Сунь Ят-сена, когда из Китая пришла телеграмма на его имя. Хотя
адрес был неопределенным («Лондон, Сунь Вэню»), китайская миссия в Лондоне, рас¬
шифровав телеграмму, уверенно переслала ее Кэнтли. Дома находилась одна миссис
Кэнтли. Увидев на бланке иероглифы, она не решилась признаться, что они ждут
Сунь Ят-сена: а вдруг она тем самым выдаст китайской миссии местонахождение
Сунь Ят-сена? Хозяйка дома не взяла телеграмму, но на всякий случай срисовала
иероглифы. Через два часа он приехал сам, прочел телеграмму (миссис Кэнтли, не
зная языка, перерисовала текст тем не менее верно) и сунул в карман. Только на сле¬
дующий день миссис Кэнтли спросила: не было ли в телеграмме чего-либо секрет¬
ного? Сунь Ят-сен ответил: «О, нет! Разве я не сказал вам? Меня приглашают на
пост президента новой республики»53.
А менее чем через два года правительства Англии и других буржуазных стран
клеймили первого президента Китайской республики как «вредного мечтателя» и дали
Б0 F.O. 17/1718, р. 142.
51 Ibid., pp. 151—152.
52 Основываюсь на беседе с К. Кэнтли (февраль 1971 г.).
63 Т. С a n 11 i е, C. S. J о п с s. Op. cit., pp. 59—61.

140
Исторические очерки
сотни тысяч фунтов стерлингов генералу Юань Ши-каю на подавление Синь-хайской
революции. Кэнтли выдержали моральное испытание после того, как миссис Еэнтли
напечатала открытое письмо в «Globe». Она призывала соотечественников молиться
за Сунь Ят-сена и его партию, «потому что деньги никогда не могут быть важнее,
чем репутация» 54. Многие знакомые отвернулись от Кэнтли, возмущенные их «ки-
таефильством». Та же газета через два дня опубликовала контрписьмо, автора кото¬
рого рекомендовала как большого знатока китайских дел. «Знаток» издевался над
призывом Кэнтли, в котором, по его словам, «добрые чувства берут верх над всеми
фактами и точной информацией». Китайский народ, утверждал автор письма, нуждает¬
ся не в молитвах, а «в том, чтобы банкиры и их правительства дали Юань Ши-каю
всю финансовую, моральную и материальную помощь, какую только смогут», в про¬
тивном случае произойдет народное восстание 55.
Мэнсон, благородный человек и большой ученый, умер в 1922 году. Имя его мож¬
но найти в энциклопедиях; его работы переиздавались еще и в 1960-е годы. Так и оста¬
лась в тени роль Хау, смелой и умной женщины, которая привела в движение ма¬
шину освобождения Сунь Ят-сена. А репортер «Globe», тоже сыгравший в судьбе
китайского революционера немалую роль, вообще остался безымянным. Люди, помо¬
гавшие Сунь Ят-сену в октябре 1896 г., были разными, поэтому различны и их судьбы.
Но в тот памятный октябрь одни больше, другие, может быть, меньше,— все они про¬
демонстрировали то, что делает человека человеком.
А враги? Что сталось с ними? Конечно, на положении Макартнея эти события
никак не отразились. Он продолжал служить в китайской миссии. Булджер написал
пухлую книгу «Жизнь Холлидэя Макартнея». Есть в этой работе и специальная гла¬
ва— «Некоторые мелкие дипломатические инциденты», посвященная «казусу Сунь
Ят-сена». Имя переводчика Дэна встретилось еще раз Сунь Ят-сену при удивитель¬
ных обстоятельствах. В 1912 г. в Нанкине помощник президента как-то доложил Сунь
Ят-сену, что на прием просится Дэн Цинь-чжай, который, ссылаясь на старое зна¬
комство, собирается просить о каком-нибудь выгодном местечке. Поистине бесстыд¬
ство этого человека было феноменальным. Помощник, установивший, что это тот
самый Дэн Цинь-чжай, который служил в китайской миссии в Лондоне, предложил
арестовать его и судить как государственного преступника. Президент возразил: «В на¬
роде говорят: «Собака Цзе лает на Яо»,— каждый служит своему хозяину» 56.
Итак, подведем итоги: каково было положение Сунь Ят-сена в октябре 1896 г.,
вскоре после освобождения? Газетная буря стихает. Статьи специалистов-юристов еще
трактуют прецедент с похищением человека иностранной миссией, который отныне
войдет в учебники международного права. Сунь Ят-сен, принявший решение задер¬
жаться на несколько месяцев в Лондоне, устанавливает знакомства с передовыми
людьми Англии и революционными эмигрантами (один из его друзей того времени —
русский народник и поэт Ф. В. Волховской, бежавший из Сибири за границу и орга¬
низовывавший в Лондоне «Фонд вольной русской прессы»). Сунь Ят-сен читает в
библиотеке Британского музея книги лучших умов XIX в., в то время еще не извест¬
ные почти никому в Китае. А телеграф между тем выстукивает один за другим при¬
казы лондонского правительства губернатору Гонконга, направленные на то, чтобы
Сунь Ят-сен, если он высадится на этом отторгнутом Британией от Китая острове,
был тотчас арестован. Тот самый Солсбери, который требовал от цинского послан¬
ника освобождения Сунь Ят-сена, готовил теперь для него английскую тюрьму на
китайской земле.
54 «The Globe», 19.VIII. 1913.
55 «The Globe», 21.VIII.1913.
56 См. Ф э н Цзы-ю. Указ. соч., стр. 22.
I

ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА В СССР
В Отделении истории АН СССР
ПЕРВАЯ ВСЕСОЮЗНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО ПОЛЕВОЙ
АРХЕОГРАФИИ
6 — 8 декабря 1976 г. в Москве состоялась первая Всесоюзная конференция по
полевой археографии, посвященная итогам археографических экспедиций 1971 —
1976 гг., методике и научным перспективам собирания и изучения письменных и
других документальных памятников. В работе конференции приняли участие предста¬
вители научно-исследовательеких институтов, архивов, библиотек, музеев, высших
учебных заведений — историки, филологи, искусствоведы, краеведы, руководители
Всесоюзной туристско-краеведческой экспедиции пионеров и школьников «Моя Роди-
ца — СССР» из 29 городов Советского Союза. На пленарных заседаниях, а также в
трех секциях (кириллической книжной традиции, восточных рукописей, документов
нового времени и советского общества) было заслушано 89 докладов, сообщений и за¬
планированных выступлений, в прениях выступило 20 человек.
На первом пленарном заседании к присутствующим обратился акад. Б. А. Р ы-
баков, отметивший, что собирательская археографическая деятельность в нашей
стране переживает период небывалого подъема. Закон СССР об охране к использова¬
нии памятников истории и культуры создает для развития этой важной работы ис¬
ключительно благоприятные условия. Свое выступление Б. А. Рыбаков закончил по¬
желанием: «Искать, находить, изучать, издавать!»
Председатель Археографической комиссии АН СССР С. 0. Шмидт во вступи¬
тельном слове отметил, что комиссия уже не раз проводила конференции и совещания
по актуальным проблемам археографии и других специальных исторических дисцип¬
лин. На первую Всесоюзную конференцию решено было вынести вопросы полевой
археографии, поскольку данная отрасль археографической деятельности связана не
только с введением в научный оборот новых источников, но и с задачами охраны
документальных памятников. Эти задачи приобрели сейчас особое значение в связи
с принятием Закона об охране и использовании памятников истории и культуры. Кон¬
ференция должна способствовать обмену опытом и совершенствованию методики про¬
ведения полевых археографических исследований, осуществляемых научными учреж¬
дениями, рукописными хранилищами, вузами с целью выявления и приобретения на
государственное хранение рукописей и других документальных памятников как древ¬
него, так и нового времени на разных языках.
В докладе «О состоянии и задачах советской полевой археографии», подготов¬
ленном группой сотрудников Археографической комиссии, была показана история со¬
бирания памятников письменности у населения в нашей стране; подчеркнута огромная
забота о сохранении памятников истории и культуры, проявленная Советским госу¬
дарством с первых же лет его существования; отмечен выдающийся вклад акад.
М. II. Тихомирова и В. И. Малышева в определение задач и путей охраны письменных
памятников, в организацию археографических экспедиций; охарактеризованы разра¬
ботанные ими научные, методические и этические принципы проведения таких экспе¬
диций. В докладе отмечалось, что ныне в СССР насчитывается не менее 20 учрежде¬
ний, регулярно организующих специальные экспедиции по собиранию памятников
письменности разного времени и на разных языках.
Обобщенные в докладе сведения о результатах археографических экспедиций
свидетельствуют о том, что количество письменных памятников истории и культуры,

142
Историческая наука в СССР
поступающих в государственные хранилища, растет пропорционально увеличению
числа научных коллективов, занимающихся их собиранием, и расширению районов
поиска. Это позволяет сделать вывод, что количество памятников старинной книжно¬
сти, находящихся на руках у населения, все еще довольно значительно, и вопреки
неоднократно высказывавшимся прогнозам о скором оскудении поля археографиче¬
ского поиска предстоит еще очень много работы даже применительно к сбору древ¬
них славяно-русских рукописей и книг кириллической печати, не говоря уже об ино¬
язычных рукописных и старопечатных книгах, а также документальных памятниках
более позднего времени.
В докладе отмечалось, что особенно широкий размах приобрело в настоящее вре¬
мя собирание документов недавнего прошлого. Эту работу ведут учреждения АН СССР,
государственные и партийные архивы, библиотеки, исторические, краеведческие, на¬
родные и школьные музеи, вузы, различные общественные организации. Участие в
собирании документов многочисленных учреждений, решающих неодинаковые задачи,
требует четкой координации их деятельности в организационном и научно-методиче¬
ском плане. Поэтому весьма актуальным представляется изучение опыта различных
исторических, историко-партийных, историко-революционных организаций и учреж¬
дений (истпартов, редакций по составлению истории фабрик и заводов, Комиссии по
истории Великой Отечественной войны АН СССР и др.). Большое значение имеет изу¬
чение методики работы коллективов, занимающихся собиранием кириллических руко¬
писных и старопечатных книг. Многие из теоретических основ их деятельности (преж¬
де всего принципы комплексности собирания, необходимости учета и фиксирования
среды бытования памятников) применимы к документам позднейших эпох отечествен¬
ной истории. При этом указанные принципы, разумеется, требуют определенной кор¬
ректировки, учета изменившихся состава, содержания и степени сохранности комп¬
лексов документации личного происхождения нового и советского времени.
Г. Ф. Гире (Институт востоковедения АН СССР) в докладе «О некоторых итогах
и задачах работы по собиранию и изучению памятников письменности народов Восто¬
ка» отметил, что созыв конференции впервые позволил специалистам по собиранию
памятников письменности на восточных языках из различных республик нашей стра¬
ны собраться вместе и обсудить интересующие их проблемы. Большая и плодотворная
собирательская работа, осуществляемая на местах, недостаточно координируется; отсут¬
ствуют единые принципы в работе археографических экспедиций, в описании и пер¬
вичной обработке памятников восточной письменности; не налажен обмен информаци¬
ей и опытом; центральные востоковедческие институты и хранилища восточных руко¬
писей мало помогают научным учреждениям союзных и автономных республик.
Доклад И. В. Поздеевой (МГУ) касался задач методики комплексных архео¬
графических экспедиций, в которых наряду с историками принимают участие также
лингвисты, искусствоведы, музыковеды, фольклористы, этнографы и представители
других смежных научных специальностей. Такие экспедиции позволяют с максималь¬
ной полнотой выявить и зафиксировать историко-культурные, социальные, психологи¬
ческие аспекты бытования традиционной книжной культуры и неразрывно связанных
с ней устных форм словесности, песенного фольклора, местного изобразительного
искусства. В докладе подробно характеризовались научно-методические вопросы орга¬
низации сплошной археографической разведки изучаемых районов, их классификации
и картографирования, создания территориальных книжных коллекций.
Чл.-корр. АН СССР В. Л. Я н и н посвятил свой доклад взаимосвязи археографии и
археологии, в частности задачам собирания и изучения берестяных грамот. Он поде¬
лился своимй соображениями о способах берестяного письма; подчеркнул, что массо¬
вость находок берестяных грамот в Новгороде не результат обнаружения какого-либо
древнего архива. Берестяные документы не были рассчитаны на длительное хранение.
Они использовались для записей кратковременного значения и, как правило, выбрасы¬
вались гскоре после прочтения. Во второй половине XV в. берестяное письмо вытесня¬
ется письмом на бумаге. Тогда же получает распространение скоропись, которая не
могла развиться при письме на бересте. Берестяные грамоты сочетают в себе качест¬
ва вещественного и письменного источника, являясь связующим звеном между архео¬
логией и археографией.

Историческая наука в СССР
143
С. В. Житомирская (Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина)
в докладе «Личные архивы как объект собирания государственными хранилищами»
обратила особое внимание на необходимость разработки научно обоснованных критери¬
ев отбора на государственное хранение документов личного происхождения. Выдвигае¬
мый нередко критерий «исторического значения фондообразователя» настолько общ,
что, в сущности, не является критерием. Практика комплектования архивохранилищ
свидетельствует, что ценнейшие в научном отношении документы часто находятся в
составе фондов лиц, совсем не знаменитых. Документы личного происхождения
являются незаменимым источником для изучения мыслительных процессов и эмоцио¬
нальных реакций, особенностей художественного и научного творчества, взглядов и
социального поведения личностей и общественных групп данного общества в различ¬
ные периоды его исторического развития. В этом плане документы, в частности днев¬
ники и письма «простых людей», не менее важны, чем документы выдающихся лич¬
ностей.
В секции кириллической книжной традиции было заслушано 29 докладов, сооб¬
щений и запланированных выступлений о научных результатах археографических
экспедиций, организованных такими признанными лидерами полевой археографии, как
Институт русской литературы (ИРЛИ) АН СССР, Библиотека АН СССР, Институт исто¬
рии, филологии и философии (ИИФиФ) Сибирского отделения (СО) АН СССР, Ленин¬
градский, Московский, Новосибирский университеты, а также недавно сложившимися
и уже успешно работающими научными коллективами Свердловска, Перми, Киева,
Кишинева и ряда других городов страны. Сообщения участников комплексных архео¬
графических экспедиций МГУ касались различных элементов этих комплексных ис¬
следований: изучения фольклора традиционной живописи, певческих рукописей, линг¬
вистических проблем. Были обсуждены также вопросы подготовки кадров полевых
археографов (опыт работы Новосибирского и Уральского университетов), оказания
методической помощи периферийным хранилищам в собирании и изучении рукописных
и старопечатных книг, истории и историографии полевой археографии в России. В при¬
нятых секцией рекомендациях отмечено большое научное значение проведения в райо¬
нах с относительно полно сохранившейся традиционной книжной культурой комплек¬
сных археографических исследований с участием специалистов в области смежных
научных дисциплин; подчеркнуто, что создание территориальных книжных собраний
является наиболее целесообразной формой организации собирания и хранения руко¬
писных и старопечатных книг, в максимальной степени отвечающей задачам всесто¬
роннего изучения народной культуры.
Доклады и сообщения, обсужденные в секции восточных рукописей, позволили
впервые представить размах и сопоставить опыт собирания и изучения памятников
письменности на восточных языках научными коллективами Ленинграда, Тбилиси,
Еревана, Ашхабада, Душанбе, Фрунзе, Казани, Уфы, Махачкалы. В принятых рекомен¬
дациях отмечены высокий научный уровень работы по собиранию, хранению и изуче¬
нию восточных рукописей в Государственной публичной библиотеке имени М. Е. Сал-
тыкова-Шедрина, Институте рукописей имени К. С. Кекелидзе АН Грузинской ССР,
Институте древних рукописей имени М. Маштоца (Матенадаран) при Совете Минист¬
ров Армянской ССР и др., продуманная методика полевых археографических исследо¬
ваний в Казанском университете, широкий размах работ по сбору документальных и
эпиграфических материалов Институтом истории имени А. Дониша АН Таджикской
ССР. Однако положительный опыт работы этих учреждений недостаточно обобщается
и распространяется. Условия хранения восточных рукописей в некоторых учреждени¬
ях являются неудовлетворительными. Конференция сочла целесообразным организо¬
вать в составе Археографической комиссии АН СССР объединенную секцию восточной
археографии, деятельность которой должна проходить в тесном контакте с Научным
советом Отделения истории АН СССР по координации научно-исследовательских работ
в области востоковедения. Секция могла бы осуществлять координацию полевых ис¬
следований по восточной археографии, оказывать научную и методическую помощь
учреждениям, проводящим эту работу.
Наиболее многочисленной по количеству участников была секция документов ново¬
го времени к советского общества. Ка ее заседаниях было заслушано 42 доклада,

144
Историческая наука в СССР
сообщения н выступления. В значительной их части речь шла о систематическом соби¬
рании государственными, партийными и ведомственными архивами личных фондов
общественных деятелей, работников науки, литературы и искусства, народного хозяй¬
ства. Отмечалось, что в настоящее время особую актуальность и остроту приобрела
проблема уточнения и конкретизации критериев отбора личных фондов на государст¬
венное хранение, подчеркивалась необходимость сохранения документальных собра¬
ний «незнаменитых людей».
В ряде докладов были раскрыты особенности собирания музеями документальных
памятников по ряду важных тем (история Великой Октябрьской социалистической
революции и гражданской войны, рабочего класса, международного коммунистическо¬
го и рабочего движения и т. д.). Предназначенные для музейной экспозиции коллекции
документов органически связаны с коллекциями вещей, изобразительных материалов
и других реликвий. Так же, как собирание личных документов для публикации в
тематических и видовых сборниках (о такой работе рассказали вологодские и перм¬
ские ученые), музейные экспозиции помогают владельцам осознать их ценность. Тем
самым обеспечивается сохранение дневников, писем и тому подобных документов в
семьях и расширение их сбора. Очень важны этические основы организации работы
и поведение собирателей; археографы должны исполнять пожелания владельцев и при¬
нятые обязательства, любые формы давления при этом недопустимы.
Выступавшие показали огромные масштабы собирательной работы краеведческих,
народных, школьных музеев. Способствуя воспитанию участников в духе советского
патриотизма и интернационализма, эта работа нередко дает и ценные в научном отно¬
шении результаты. Но ее нерегулярность, почти полное отсутствие координации с дея¬
тельностью других культурных и научных учреждений, острая нехватка и текучесть
квалифицированных кадров руководителей, недостаточное внимание к ней со стороны
ученых, работников, музеев и архивов вызывают беспокойство за сохранность и ис¬
пользование собранного. Конференция отметила необходимость усилить координирую¬
щую роль Междуведомственного совета по приобретению документальных материалов
личного происхождения в собственность государства при Главархиве СССР, а также
сочла целесообразным создать в крупных культурных центрах междуведомственные
органы для работы по координации, методическому руководству, собиранию, хране¬
нию и учету соответствующих документальных фондов.
Многие сообщения касались собирания только что складывающихся и создания
новых комплексов источников. В частности, казанские историки доложили о собирании
документов на КамАЗе, смоленские ученые — о формировании фонда источников по
социально-экономическим преобразованиям сел и деревень своей области. Ряд докла¬
дов был посвящен собиранию специфических видов источников (старых грамзаписей,
фотоматериалов), а также соотношению архивного и внеархивного поиска докумен¬
тов по истории общественной мысли (на основании семейных преданий, легенд, худо¬
жественной литературы) и истории собирательской деятельности археографов XIX и
XX веков.
На заключительном пленарном заседании конференции было заслушано три докла¬
да, а также оглашено приветствие акад. Д. С. Лихачева. А. М. Панченко (ИРЛИ
АН СССР) рассказал об археографической деятельности В. И. Малышева, в течение
многих лет руководившего экспедициями по сбору древнерусских рукописей и осно¬
вавшего Древлехранилище Пушкинского Дома, в котором находится ныне свыше 7 тыс.
рукописных книг. Н. Н. Покровский (ЙИФиФ СО АН СССР) в докладе «Археогра¬
фические экспедиции и проблемы изучения народной культуры» подчеркнул, что поле¬
вая археографическая работа является частью большой работы по исследованию исто¬
рии народного сознания, истории культуры. Рассматривая рукописную книгу, необхо¬
димо видеть за ней личность составителя, переписчика, читателя, реальные условия
ее создания и бытования. Наряду с письменной традицией необходимо фиксировать
традицию устную — легенды, предания, фольклор, сведения о народной медицине и
т. д., а также и тесно связанный с ними этнографический материал. А. С. Мыльни¬
ков (Ленинградская часть Института этнографии АН СССР), выступивший с докла¬
дом «Книга к культура: некоторые вопросы собирания и изучения», отметил, что ис¬
следование книги как явления, отражающего историко-культурный процесс,— это

Историческая наука в СССР
145
область взаимодействия книговедения и археографии. Речь должна идти о диалек¬
тически связанном рассмотрении каждого экземпляра рукописной или печатной книги,
затем состава каждого собрания и, наконец, книжного репертуара данной эпохи. Сле¬
дует постоянно иметь в виду, что практическая работа по собиранию и изучению па¬
мятников письменности и книжной культуры вписывается в обширный историко-
культурный контекст и тем самым приобретает огромное научное и национально-ху¬
дожественное значение.
В рекомендациях конференции подчеркивается, что принятие Верховным Советом
СССР Закона СССР об охране и использовании памятников истории и культуры — но¬
вое яркое свидетельство заботы Коммунистической партии и Советского правительст¬
ва о сохранении культурного наследия народов нашей страны, воплощение ленинско¬
го отношения к историческим и культурным ценностям.
Дальнейшее развитие и повышение эффективности работы по собиранию, изуче¬
нию и использованию документальных памятников истории и культуры является
первостепенной задачей Археографической комиссии АН СССР и ее отделений, а так¬
же одной из актуальных задач архивных учреждений, библиотек, музеев, научно-иссле¬
довательских учреждений и высших учебных заведений гуманитарного профиля, об¬
ществ охраны памятников истории и культуры, любителей книги. Одна из важных
форм проведения этой работы — организация полевых археографических исследова¬
ний. Необходимо улучшить координацию таких исследований, осуществляемых госу¬
дарственными учреждениями, независимо от их ведомственной подчиненности, а так¬
же подготовку методических пособий для их участников.
Конференция отметила успешную деятельность региональных отделений Архео¬
графической комиссии АН СССР, регулярно созывающих конференции и публикующих
продолжающиеся издания (ежегодники и сборники), ставшие заметным явлением в
советской археографии. Конференция высказала пожелания об организации преподава¬
ния основ полевой археографии народов СССР в составе циклов специальных истори¬
ко-филологических дисциплин на исторических и филологических факультетах универ¬
ситетов и пединститутов, а также в Московском историко-архивном институте и о
разработке соответствующих программ и пособий; о расширении подготовки кадров
археографов и повышении квалификации хранителей рукописей и реставраторов; о
важности современного технического оснащения учреждений, занимающихся полевы¬
ми археографическими исследованиями. Необходимо также, чтобы центральные госу¬
дарственные архивы и рукописные хранилища оказывали постоянную научно-методи¬
ческую помощь местным хранилищам.
А. А. Курносов, В. А. Черных
-И-
Рецензии
С. И. КУЗЬМИН. Бесценное ленинское наследие. Поиски и находки.
М. Политиздат. 1976. 191 стр. Тираж 50 000. Цена 63 коп.
С первых дней после победы Великого
Октября наша партия поставила своей
важнейшей задачей собрать, обобщить, изу¬
чить и проанализировать огромное ленин¬
ское наследие, являющееся великим неоце¬
нимым достоянием советского народа, всего
мирового коммунистического движения. В
этих целях было выпущено четыре издания,
а в последние годы — пятое, Полное собра¬
ние сочинений В. И. Ленина. Вышел в свет
XXXVIII «Ленинский сборник», включаю¬
щий около 500 новых документов, ведется
подготовка очередного, XXXIX «Ленинско¬
го сборника»,
Ленин, его разносторонняя деятельность
связаны с многими странами мира, с вид¬
ными деятелями мирового коммунистиче¬
ского и рабочего движения, с многими пред¬
10. «Вопросы истории» № 4.

145
Историческая наука в СССР
ставителями широких трудящихся масс.
Поэтому поиски ленинских трудов, писем,
записок, автографов Ленина представляют
важную задачу и в наши дни. Рецензиру¬
емая книга — исследование, связанное с по¬
исками и находками ленинских документов,
главным образом в государственных архи¬
вах СССР. Автор провел большую работу
по изучению истории создания некоторых
ленинских трудов, часть которых считалась
утраченной, находок новых документов, на¬
писанных Владимиром Ильичем. Для совет¬
ских историков, всей общественности, овла¬
девающих идейно-теоретическим наследием
Ленина, имеет огромное значение каж¬
дый новый документ, новый штрих, каж¬
дое слово, написанное вождем рабочего
класса.
На отдельных примерах С. И. Кузьмин
раскрывает ленинскую творческую лабора¬
торию, вводит в историю изучения ленин¬
ского наследия новые данные об особенно¬
стях творческого труда, осуществлении пуб¬
лицистических замыслов, показывает труд¬
ности, встававшие на пути Владимира
Ильича в процессе его научного труда, на
ряде произведений прослеживает ход его
творческой мысли, его аргументацию, ис¬
пользованные источники, показывает его вы¬
воды и т. д.
При характеристике вновь найденных до¬
кументов рассмотрены стиль, методы рабо¬
ты Ленина не только в процессе творческо¬
го труда, но и в общении с людьми, в свя¬
зях с учреждениями, организациями, в его
работе в руководящих органах партии и
правительства. Наблюдения, мысли и поло¬
жения, изложенные в книге, важны и пото¬
му, что некоторая часть ленинских трудов
еще до сих пор разыскивается.
Серьезное внимание уделено в книге за¬
боте центральных органов партии об уста¬
новлении основных источников нахождения
и привлечения ленинских документов, пер¬
вым шагам большой работы по собиранию
творческого н эпистолярного наследия Ле¬
нина. Выполнение задачи облегчалось тем,
что, как отмечает автор, «Владимир Ильич
еще в дореволюционные годы в условиях
подполья и политической эмиграции тща¬
тельно собирал и хранил документы по
истории партии, марксистскую литературу
и партийные издания. В те годы архив и
библиотека большевистской партии форми¬
ровались главным образом за рубежом — в
Женеве, Париже, Кракове, Поронине и дру¬
гих местах. Большую помощь В. И. Лени¬
ну в создании архива партии оказывали
Н. К- Крупская, В. Д. Бонч-Бруевич, Н. Н.
Батурин, В. А. Карпинский, М. С. Ольмин¬
ский, Н. А. Семашко и другие его сорат¬
ники» (стр. 15).
В книге приводятся примеры того, на¬
сколько внимательно и бережно Ленин от¬
носился к партийным материалам. Об этом
свидетельствует один из эпизодов, относя¬
щихся к 1912 году. В июне 1964 г. в ЦПА
ИМЛ при ЦК КПСС из ЦГАОР СССР по¬
ступила переписка о книгах и рукописях
ЦК РСДРП, находящихся в русской Тур¬
геневской библиотеке в Париже. 29 марта
1912 г. В. И. Ленин написал в правление
этой библиотеки, что ЦК РСДРП уполно¬
мочил его заявить о принадлежности ука¬
занных книг и рукописей Центральному Ко¬
митету. Он просил обсудить порядок, уста¬
новленный для возвращения книг, принад¬
лежащих партии.
С. И. Кузьмин показал, насколько боль¬
шую роль в сохранении ленинского насле¬
дия сыграла жена, ближайший помощник
и соратник В. И. Ленина по партии Н. К.
Крупская. На протяжении многих лет она
вела обширную переписку Центрального
Комитета и Центрального органа партии с
агентами «Искры», местными партийными
комитетами, «Ею было написано несколько
тысяч писем. Многие из них, присылавшие¬
ся с мест на имя В. И. Ленина, она пере¬
писала в тетради, где были собраны и ко¬
пии ленинских писем, посланных в Россию.
Благодаря этой огромной и кропотливой
работе многие ленинские документы сохра¬
нились до наших дней» (стр. 15).
У Крупской имелись некоторые письма
Ленина, относившиеся к периоду первой ми¬
ровой войны, его примечания к тезисам о
централизации библиотечного дела в
РСФСР. Надежда Константиновна переда¬
ла ЦК партии записи статей и писем, кото¬
рые Владимир Ильич диктовал в конце
1922 — начале 1923 г.,— «Письмо к съезду»,
«О придании законодательных функций
Госплану», «Как нам реорганизовать Раб-
крин», записи по внутрипартийным вопро¬
сам, содержащие характеристики отдельных
членов ЦК, и другие материалы (стр. 24).
Эти документы имели важное, принципиаль¬
ное значение для деятельности Коммунисти¬
ческой партии.
В книге подробно говорится о важней¬
ших центрах сосредоточения ленинских до¬
кументов и документов большевистской
партии. Среди этих центров — созданный в
1904 г. в Женеве при ЦК партии архив и
библиотека. В их комплектовании принимал

Историческая наука в СССР
147
деятельное участие Ленин. Автор отмечает,
что «В. И. Ленин уделял много внимания
комплектованию, сохранности и использова¬
нию материалов Женевской библиотеки и
архива РСДРП (1904—1905 гг.), библиоте¬
ки имени Г. А. Куклина (1906—1917 гг.),
Парижского (1908—1914 гг.), Краковско-По-
ронинского (1912—1914 гг.) и других пар¬
тийных архивов» (стр. 16). В этих архивах
среди большевистских документов, отло¬
жившихся в дореволюционные годы, нахо¬
дились и ленинские материалы.
С. И. Кузьмин показывает, как сразу же
после победы Октябрьской революции на¬
чалось организованное собирание ленинских
документов и использование их в интересах
социалистического строительства. На осно¬
вании изучения многих документов и мате¬
риалов он пришел к выводу, что история
розыска ленинских документов и их кон¬
центрация в едином хранилище делятся на
два основных этапа (стр. 16). Первый — с
начала создания Института Ленина (1918 г.)
и до окончания Великой Отечественной вой¬
ны в 1945 году. Одним из важнейших собы¬
тий этого периода явился II съезд Советов
СССР, который в январе 1924 г. признал ра¬
боту по собиранию, изучению и изданию
ленинского литературного наследия госу¬
дарственной задачей. Институту Ленина бы¬
ло поручено организовать выпуск массовым
тиражом ленинских произведений, издать
Полное собрание его сочинений (стр. 21).
15 февраля 1924 г. постановлением ЦИК
и СНК Союза ССР Институт Ленина был
признан единственным государственным
хранилищем всех рукописных материалов
Ленина и всех оригинальных документов,
имеющих непосредственное отношение к его
деятельности. В эти годы, как отмечает ав¬
тор, была собрана большая часть ленинско¬
го идейного наследия, что позволило осу¬
ществить широкое издание, изучение и по¬
пуляризацию документов Владимира Ильи¬
ча. В процессе собирания его трудов уста¬
новлено, что один из самых ранних ленин¬
ских документов относится к марту 1881 г.,
последний был продиктован Владимиром
Ильичем в марте 1923 года. Второй этап
наступил после окончания Великой Отечест¬
венной войны и продолжается до наших
дней. На всем его протяжении осуществ¬
ляется большая работа по выявлению в го¬
сударственных архивах ленинских докумен¬
тов и передаче их на постоянное хранение
в ЦПА ИМЛ, совершенствуется научная
организация ленинского фонда документов,
ведется их обработка.
В результате обширной и тщательной дея¬
тельности многих партийных и советских
работников, сотрудников архивов, ученых
было собрано воедино ценнейшее ленинское
наследие. В фонде рукописей и документов
Ленина ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС по со¬
стоянию на 1972 г. собрано 32 874 докумен¬
та, среди них более 28 тыс. подлинных (ав¬
тографы и авторизованные документы) и
около 3 тыс. копий. Здесь хранятся 800 с
лишним книг, содержащих пометки, подчер¬
кивания и другие следы работы Владимира
Ильича, а также более 400 фотографий Ле¬
нина, 870 м киноленты с его прижизненны¬
ми изображениями, 15 граммофонных пла¬
стинок с записями 14 речей основателя и
вождя Коммунистической партии (стр.
3—4).
Автор подчеркивает, что выявленные в
центральных и местных партийных, госу¬
дарственных, ведомственных архивах и у от¬
дельных лиц ленинские документы содержат
неисчерпаемое количество тем и вопросов
для разработки теории ленинизма. Во мно¬
гих ленинских письмах встречаются форму¬
лировки важных теоретических положений,
которые получают дальнейшее развитие в
трудах советских ученых-обществоведов
(стр. 182). Простым и скромным, требова¬
тельным к себе и своим товарищам, прин¬
ципиальным, непримиримым к классовым
врагам и заботливым по отношению к тру¬
дящимся, трогательно любящим родных и
близких — таким предстает перед нами Ле¬
нин и во вновь обнаруженных документах.
При жизни Ленина написанные им доку¬
менты были неразрывно связаны с други¬
ми материалами, характеризующими дея¬
тельность Советского государства и его уч¬
реждений. В наши дни документы тех лет
стали ценнейшим источником по истории
советского общества в первые годы его су¬
ществования. Будучи собраны воедино и
расположены по датам, они воссоздают яр¬
кую картину ежедневной практической дея¬
тельности главы Советского правительства.
В документах Владимира Ильича совет¬
ские люди ищут и находят мысли, положе¬
ния, имеющие важное значение для повсе¬
дневной деятельности, для строительства
коммунизма. Автор показывает, что трудя¬
щиеся всего мира, все борцы за социальное
н национальное освобождение черпают в
идейном наследии Ленина революционную
энергию и вдохновение, находят ответы на
животрепещущие вопросы современности.
Вывод о том, что великое ленинское насле¬
дие — «общее интернациональное достояние

148
Историческая наука в СССР
всего прогрессивного человечества» (стр.
184), убедительно обоснован в книге.
В ней обобщены сведения о поисках и на¬
ходках документов Ленина, а также труды
по этим вопросам, имеющие важное значе¬
ние для советского источниковедения и
историографии.
Автор проследил пути разработки и осве¬
щения поисков и находок ленинского насле¬
дия. В частности, он напоминает, что ре¬
зультаты деятельности государственных ар¬
хивов по розыску ленинских документов
стали более регулярно освещаться в печати
в 30-е годы. Один из первых таких материа¬
лов был подготовлен и опубликован в
1934 г. в журнале «Красный архив» В. В.
Максаковым. В 1940 г. журнал «Пролетар¬
ская революция» поместил сообщение М. Си¬
доровой, в котором давалась краткая ха¬
рактеристика ленинских документов, отсут¬
ствовавших в ИМЭЛ (стр. 6). В 1955 г. в
журнале «Исторический архив» была опуб¬
ликована редакционная статья «О розыске
документов В. И. Ленина», в которой де¬
тально рассказывалось о неразысканных ле¬
нинских работах и внимание работников ар¬
хивов, библиотек и музеев направлялось на
осуществление дальнейших поисков. В
1965 г. были опубликованы выступления
A. А. Соловьева и С. Т. Белякова на науч¬
ной конференции по вопросам архивного де¬
ла в СССР. В них излагались основные эта¬
пы передачи ленинских документов в ЦПА
ИМЛ, содержалась их характеристика и вы¬
сказывались предложения о путях дальней¬
шего поиска неизвестных ленинских доку¬
ментов.
С. И. Кузьмин анализирует ряд статей, в
которых делались попытки определить ме¬
тодику поиска ленинских документов и их
источниковедческого анализа. Так, в статье
Г. М. Дейча 1 рассматривались вопросы ме¬
тодики изучения ленинских писем и их ис¬
пользования в качестве источника для ис¬
следования истории создания Лениным не¬
которых его произведений (стр. 10). В 60-е
1 Г. М. Дейч. К вопросу о письмах
B. И. Ленина к родным как историческом
источнике. «Вопросы истории КПСС», 1967,
№ 2.
годы появились уже книги о поиске н по¬
ступлениях новых ленинских документов
Среди них особо следует отметить книгу
«Фонд документов В. И. Ленина» (М. 1970).
Однако автор справедливо замечает, что
подобных изданий очень мало. В наше вре¬
мя еще недостаточно ведется разработка об¬
щих проблем источниковедения истории
КПСС, идейного наследия Ленина. Это за¬
держивает научно-исследовательскую дея¬
тельность по розыску и собиранию ленин¬
ских документов. Недостаток работ по исто¬
рии розыска документов Ленина в партий¬
ных, государственных, ведомственных архи¬
вах, библиотеках и музеях за весь период
существования Советской власти не способ¬
ствует поиску и изучению ленинского насле¬
дия. До настоящего времени, к сожалению,
не обобщен в должной степени опыт дея¬
тельности архивов по выявлению и изучению
ленинских документов, детально не разрабо¬
тана методика дальнейшего поиска докумен¬
тального наследия Ленина.
Важной стороной книги является подве¬
дение некоторых общих итогов поиска и опи¬
сания документов Ленина, определение кру¬
га проблем, подлежащих изучению. Расска¬
зывая о некоторых находках, автор привле¬
кает внимание широкой общественности к
необходимости дальнейших поисков ленин¬
ских документов, статей, заметок и других
материалов. Работа эта продолжается, и
широкое общественное содействие ей может
значительно быстрее привести к положитель¬
ным результатам.
Несмотря на небольшой объем моногра¬
фии, автор создал серьезный труд о вели¬
ком ленинском наследии. Для советских уче¬
ных книга дает ценный материал, помогаю¬
щий в разработке актуальных проблем на¬
шей исторической науки. С. И. Кузьмин по¬
казывает, что ленинское учение является мо¬
гучим арсеналом идей, освещающих совет¬
скому народу путь к коммунизму.
Ф. П. Петров
2 Р. П е р е с в е т о в. Поиски бесценного
наследия (о судьбе некоторых рукописей
В. И. Ленина). М. 1963; изд. 2-е. М. 1968;
«Лениниана — поиски и находки». М. 1970,

Историческая наука в СССР
149
«Изменения социальной структуры советского общества. Октябрь 1917—
1920». М. Изд-во «Мысль». 1976. 343 стр. Тираж 4000. Цена 1 руб. 80 коп.
Советская историография пополнилась со¬
держательной работой, в которой освещен
первый этап формирования классовой
структуры нашего общества ]. В литературе
эта тема еще не получила должного осве¬
щения. Как самостоятельная проблема она
впервые поставлена в данной монографии.
Процесс социалистического преобразования
классовой структуры общества авторы рас¬
сматривают как проявление объективных
закономерностей его социально-экономиче¬
ского развития при переходе от капитализ¬
ма к социализму и как результат целена¬
правленной деятельности победившего про¬
летариата, руководимого марксистско-ле¬
нинской партиен.
XXV съезд КПСС указал на необходи¬
мость активизировать изучение социальной
структуры советского общества, более ши¬
роко отражать пройденный советским на¬
родом путь, создавать комплексные рабо¬
ты 2, Рецензируемый труд представляет со¬
бой именно такое исследование, охватыва¬
ющее вопросы истории, социологии и демо¬
графии. В нем основательно разработаны
вопросы конкретной методологии историче¬
ского исследования динамики социальной
структуры советского общества. Авторский
коллектив с пониманием отнесся к тому,
что сделано в смежных общественных нау¬
ках в плане изучения этой сложной про¬
блемы, определив вместе с тем специфику
задач собственно исторического исследова¬
ния. Такой подход важен не только для дан¬
ной книги, но и для последующего изучения
социальных процессов советского общества.
Несомненный интерес представляет и перио¬
дизация процесса изменений социальной
структуры общества, которая положена в
основу монографии {стр. 17).
В книге раскрывается значение ленинско¬
го теоретического наследия в освещении
1 Авторский коллектив; А. М. Анфимов,
В, И. Бессонова, Е. Я. Виттенберг, В. П.
Дмитренко, В. 3. Дробижев, И. Е. Зеле¬
нин, Ю. С. Кукушкин, Е. А. Луцкий, М. Е.
Найденов, Н. В. Наумов, Б. И. Ноткии,
Л. А. Пинегина, Ю. А. Поляков, И. Л. Ро-
галина, В. М. Селуиская, В. С. Семенов,
Т. А. Сивохина, А. К* Соколов, М. И. Стн-
шов, А. Ф. Чмыга. Редколлегия: В. М. Се-
лунская (отв. ред.), В. 3. Дробижев, Ю. С.
Кукушкин, С. Ф- Найда, М. Е. Найденов,
М. И. Хейфец. | .
2 См. «Материалы XXV съезда КПСС».
М. 1976, стр. 72—73.
процесса социалистического преобразования
классовой структуры общества. Она написа¬
на на основе конкретного изучения истории
рабочего класса, крестьянства, интеллиген¬
ции, их социально-экономических связей, со¬
циальной политики партии и государства.
Авторы дают научно обоснованную харак¬
теристику основных источников, содержа¬
щих большой объем социальной информа¬
ции (стр. 99—118). Они обращают внимание
на необходимость последовательного изу¬
чения классовой структуры советского об¬
щества в переходный период.
В монографии дается развернутая крити¬
ка разнообразных концепций современной
буржуазной историографии и социологии по
вопросам социальной истории советского
общества. Тот факт, что эти сюжеты явля¬
ются органической составной частью общей
комплексной работы, значительно усиливает
их роль в разоблачении буржуазных фаль¬
сификаций, придает всему исследованию
еще более острую политическую направлен¬
ность.
Социалистическое преобразование соци¬
альной структуры общества в условиях ут¬
верждения диктатуры пролетариата возгла¬
вил рабочий класс. Характеристика россий¬
ского рабочего класса в первые годы Совет¬
ской власти дается в монографии как в пла¬
не социально-экономическом (трудовая за¬
нятость, материальное положение, связь с
деревней, участие в обработке земли
и т. д.), так и в плане социально-политиче¬
ском. Авторами рассматривается процесс
становления рабочего класса как руководя¬
щей силы в системе Советов сверху донизу,
в госаппарате, различных общественных ор¬
ганизациях. На основе фактических и стати¬
стических данных в книге представлен со¬
циальный состав Коммунистической партии,
через которую рабочий класс цементирует
политическую систему общества, обеспечи¬
вает руководство трудящимися массами.
В книге подчеркнута сложность и проти¬
воречивость закономерного процесса пре¬
вращения угнетенного п эксплуатируемого
в прошлом пролетариата в господствующий
класс советского общества, когда, с одной
стороны, он сосредоточивает в своих руках
политическую власть, командные высоты
экономики, а с другой — несет потерн в
гражданской войне вследствие разрухи, го¬
лода, болезней, деклассирования отдельных

150
Историческая наука в СССР
частей и групп. Для того чтобы показать
изменение социально-экономического поло¬
жения рабочего класса в первый год дикта¬
туры пролетариата, в научный оборот вво¬
дятся данные, полученные в результате вто¬
ричной обработки материалов профессио¬
нальной переписи 1918 г. с применением ма¬
тематических методов.
Воссоздается авторами и процесс ликви¬
дации эксплуататорских классов — капита¬
листов и помещиков. В книге раскрывается,
хотя и в сжатой форме, социально-полити¬
ческий облик отдельных групп российской
буржуазии, выявлена степень их сопротив¬
ления пролетарской диктатуре, ее револю¬
ционному законодательству. Авторы рас¬
сматривают разнообразные формы и мето¬
ды борьбы пролетарского государства за
обобществление частного капитала, за ут¬
верждение социалистической собственности
как экономической первоосновы превраще¬
ния пролетариата в господствующий класс,
главной задачей которого является созида¬
тельная функция. В книге дается также раз¬
работка вопроса о классе помещиков, его
ликвидации и дальнейших судьбах бывших
его представителей. В социологических ра¬
ботах этот элемент классовой структуры об¬
щества дооктябрьской России специально
никогда не рассматривался. Тем более важ¬
но, что уничтожение помещичьего землевла¬
дения и класса помещиков раскрывается ав¬
торами как исторический процесс, явивший¬
ся итогом общекрестьянской борьбы, кото¬
рая развернулась под руководством рабоче¬
го класса и в ходе которой развивалась
вторая социальная война, углублялся клас¬
совый раскол в самом крестьянстве.
Большое место отведено в книге основ¬
ным тенденциям социального развития рос¬
сийской деревни в первые годы диктатуры
пролетариата, изменениям общественного
положения крестьянства и сдвигам в его
внутриклассовой структуре, характеристике
батрачества, бедноты, среднего крестьянст¬
ва, нового социального слоя—крестьян-кол¬
лективистов. Авторы дают определение но¬
вого типа социальных отношений классов-
союзников, социальной направленности пер¬
вых аграрных законов Советской власти, в
которых нашли выражение как интересы
трудового крестьянства, так и руководящая
роль рабочего класса в процессе аграрных
преобразований. Тем самым подчеркивается
историческое значение нового периода в
развитии трудящегося крестьянства, когда
оно из угнетенного, бесправного податного
сословия становится союзником господству¬
ющего класса. Подробно и аргументирован¬
но освещаются изменения характера соци¬
альной дифференциации мелкобуржуазного
крестьянства в условиях пролетарской дик¬
татуры, специфика этого процесса в обста¬
новке гражданской войны.
Интересно поставлен в книге вопрос о
социальном облике и эволюции мелкой бур¬
жуазии города в первые послереволюцион¬
ные годы. В капиталистической России, как
известно, мелкая буржуазия города состав¬
ляла довольно значительную долю город¬
ского населения. Она и питала в социаль¬
ном отношении мелкобуржуазные партии.
В монографии раскрываются программные
положения и политика Коммунистической
партии в отношении мелкой буржуазии го¬
рода, характеризуются основные формы со¬
юза рабочих и трудящихся кустарей, ремес¬
ленников. Вместе с тем освещается специ¬
фичность обстановки гражданской войны и
мобилизации всех ресурсов страны на борь¬
бу с контрреволюцией и интервенцией.
Много внимания авторы уделяют харак¬
теристике структурных сдвигов в социаль¬
ном составе российской интеллигенции в хо¬
де социалистической революции, особенно¬
стям формирования рабоче-крестьянской ин¬
теллигенции, ее включению в управление го¬
сударством и производством. Впервые эти
два различных социальных процесса дают¬
ся на фоне общих изменений в социальной
структуре общества на первом этапе пере¬
ходного периода.
Суммируя основные черты и тенденции со¬
циального развития общества на первом
этапе его революционного преобразования,
авторы подчеркивают решающую роль про¬
летарского государства, его политических и
правовых институтов в формировании но¬
вой, социалистической структуры общества,
показывают напряженность классовой борь¬
бы, в которой проходило становление ново¬
го общественного устройства, различные ее
формы. Итоги социальной динамики совет¬
ского общества за годы революции и граж¬
данской войны рассматриваются в связи с
основными демографическими сдвигами в
составе населения. Такая взаимосвязь исто¬
рии и демографии имеет важное значение
для научного исследования социальной
структуры общества. Впервые в нашей ли¬
тературе предприняла попытка сравнитель¬
ной количественной характеристики измене¬
ний социального состава населения Совет¬
ской России за период гражданской войны.
В таблице 15 (стр. 332) приводятся данные,
позволяющие проследить не только общую

Историческая наука в СССР
151
динамику этого процесса за 1913—1919 гг.,
но и основные направления в развитии со¬
циальной мобильности различных классов
и социальных групп.
Конечно, не все вопросы большой и слож¬
ной темы разработаны в книге с достаточ¬
ной полнотой. Больше внимания Следовало
уделить вопросам социальной психологии,
социально-политическим настроениям от¬
дельных классов и социальных групп. Проб¬
лемы классовой борьбы в рассматриваемый
период могли бы быть дополнены данными
о контрреволюционном подполье и белой
эмиграции, о судьбе свергнутых эксплуата¬
торских классов.
В целом книга представляет собой цен¬
ный научный тЦ»уд,1 который обогащает со¬
ветскую историческую науку глубоким ис¬
следованием одной из важнейших проблем.
Л. С. Гапоненко
♦♦
«Советский народ — новая историческая общность людей. Становление
и развитие». М. Изд-во «Наука». 1975. 520 стр. Тираж 6800,
Цена 2 руб. 58 коп.
Продолжая и развивая марксистско-ле¬
нинскую теорию, обобщая исторический
опыт созидания развитого социализма, Ком¬
мунистическая партия Советского Союза
поставила принципиальной важности теоре¬
тическую проблему советского народа как
новой исторической общности людей. Воз¬
никла необходимость исследования этой
проблемы во многих аспектах — историчес¬
ком, философском, этнографическом, появи¬
лись первые работы, посвященные данной
теме. Рецензируемая книга1 существенно
отличается от предшествующих работ тем,
что ее авторы синтетически, комплексно
подошли к проблеме.
Тема рассмотрена ими в историческом
плане: раскрыта история формирования, ук¬
репления и развития советского народа в
теснейшей, органической связи с социально-
экономической, политической и культурной
жизнью страны от Октября 1917 г. вплоть
до наших дней. В книге дан не просто итог
социально-политического и культурного про¬
гресса советского общества, а показан про¬
1 Редколлегия: чл.-корр. АН СССР
М. П. Ким, В. П. Шерстобитов (отв. ре¬
дакторы), В. М. Курицын; чл.-корр. АН
СССР Ю. А. Поляков, С. В. Хармандарян,
Ю. П. Шарапов. Авторский коллектив:
Ю. В. Арутюнян, В. Я Гросул, М. С. Джу-
нусов, В. С. Долгов, Л. М. Дробижева,
Е. А. Зайцева, М. И. Исаев, чл.-корр. АН
СССР М. П. Ким, А. Д. Колесник, В. М.
Курицын, Г. И. Литвинова, чл.-корр. АН
СССР Г. И. Ломидзе, А. В. Никонов,
В. Е. Полетаев, В. Д. Самсонов, С. Л. Се-
нявский, В. Б. Тельпуховский, Г. Е. Тра¬
пезников, С. В. Хармандарян, Ю. П. 111а-
апов, В. П. Шерстобитов, Э. Э. Шкляр,
Л. И. Яковлев. |
цесс со всеми его противоречиями, трудно¬
стями. Именно такой подход, последова¬
тельное изложение того, как зарождалась
новая историческая общность людей в свя¬
зи с революционными, социалистическими
преобразованиями, как складывались новые
отношения между классами, нациями и на¬
родностями СССР,— главное достоинство
книги. Через всю монографию проходит
идея, что новая историческая общность лю¬
дей не только межнациональная, но преж¬
де всего социально-классовая, не механиче¬
ская сумма дружественных классов и наро¬
дов, населяющих Союз ССР, а новая сту¬
пень интернационального единства людей
труда разных национальностей, живущих в
условиях социалистического общественного
и государственного строя, не знающего эк¬
сплуатации человека человеком и нацио¬
нального гнета, людей, объединенных об¬
щей целью, общей идеологией.
Направленность исследования потребова¬
ла освещения истоков дружественных
связей народов многонациональной России
в дореволюционное время, а в предыстории
формирования новой общности авторы пра¬
вильно сделали акцент на традициях клас¬
совой интернациональной солидарности тру¬
дящихся в борьбе против социального и
национального гнета. Триумфальное шест¬
вие Советской власти свидетельствовало о
том, что трудящиеся массы угнетенных на¬
родов Потянулись к союзу с русским проле¬
тариатом во главе с партией большевиков,
высоко несущих знамя пролетарского ин¬
тернационализма, поднялись против «своих»
националистических «плотин». Последова¬
тельное проведение в жизнь Коммунистиче¬

152
Историческая наука в СССР
ской партией и Советским государством
права наций на самоопределение вплоть до
отделения не привело к распаду многона¬
циональной страны на мелкие государства,
а создало условия для рождения и роста
объединительного движения свободных на¬
родов, приведшего к образованию Союза
ССР. Такова была основная объективная
тенденция исторического процесса в нацио¬
нальном вопросе после победы Великой Ок¬
тябрьской социалистической революции,
прямым и непосредственным образом воз¬
действовавшая на коренные изменения в
национальных отношениях и тем самым
на становление новой исторической общно¬
сти людей.
В монографии показано значение зарож¬
дения социалистического уклада в народном
хозяйстве, преодоления в переходный пери¬
од многоукладности и безраздельного ут¬
верждения социалистической собственности
в двух ее формах — государственной и ко¬
оперативно-колхозной, для установления но¬
вых отношений между классами и нациями,
для создания и укрепления экономических
основ новой общности людей, Опыт строи¬
тельства социализма в СССР и формирова¬
ния советского народа как' новой историче¬
ской общности людей подтвердил правоту
положения К. Маркса: «Чтобы народы мог¬
ли действительно объединиться, у них дол¬
жны быть общие интересы. Чтобы их инте¬
ресы могли быть общими, должны быть
уничтожены существующие отношения соб¬
ственности...» 2. Ликвидация частной соб¬
ственности на средства производства и за¬
мена ее социалистической породили имен¬
но такие общие интересы, а современные
процессы дальнейшего сближения двух
форм социалистической собственности, как
показано в книге, еще глубже закрепляют,
усиливают социально-политическое единст¬
во наций и народностей Советской страны
в новой общности людей.
Авторы уделяют большое внимание ко¬
ренным качественным изменениям в соци¬
альной структуре советского общества в це¬
лом, наций и народностей СССР в частно¬
сти. Им удалось на конкретно-историческом
материале подчеркнуть принципиальную
значимость для становления и развития но¬
вой общности таких социальных факторов,
как превращение рабочего класса из угне¬
тенного в господствующий, темпы его коли¬
чественного роста, повышение образователь¬
ного и профессионального уровня. Убеди¬
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 4.
стр. 371.
тельны основанные на совокупности фактов
обобщения о всевозрастающей роли
рабочего класса, его трудовой, политической
активности, его высокой сознательности,
дисциплинированности и организованности
во всех сферах жизни развитого социали¬
стического общества, в том числе в сфере
национальных отношений. Столь же убеди¬
тельны содержащиеся в монографии емкие
характеристики колоссальных сдвигов в по¬
ложении крестьянства — от океана мелких
единоличных хозяйств, не могущих выбить¬
ся из нужды и эксплуатируемых кулаками
и баями, до современного колхозного кре¬
стьянства, чьи условия жизни, характер
труда, благосостояние и образование все
более приближаются к уровню рабочего
класса. Однотипность социальной структу¬
ры всех наций и народностей СССР и все
усиливающаяся социальная однородность в
развитом социалистическом обществе, все
более тесное сотрудничество дружественных
классов — такова социальная основа моно¬
литности новой общности людей—с этим по¬
ложением книги нельзя не согласиться.
В постановлении ЦК КПСС от 31 янва¬
ря 1977 г. «О 60-й годовщине Великой Ок¬
тябрьской социалистической революции» от¬
мечается, что «за годы Советской власти
выровнялся уровень экономического разви¬
тия всех советских республик. В этой связи
представляют серьезный интерес приводи¬
мые в монографии сведения о растущих
экономических связях советских республик
и их сотрудничестве в едином народнохо¬
зяйственном комплексе Союза ССР. Особо
ценны такие сведения и вытекающие из них
выводы о современном этапе строительства
материально-технической базы коммунисти¬
ческого общества, когда все более совер¬
шенствуются и расширяются общегосудар¬
ственные, общесоюзные начала в единой
технической политике, в соединении дости¬
жений научно-технической революции с пре¬
имуществами социализма, в системе управ¬
ления и в организации крутого подъема на¬
родного хозяйства в интересах всего совет¬
ского народа.
В разделах, посвященных духовному
единству советского народа, сближению на¬
циональных по форме, социалистических по
содержанию культур наций и народностей
СССР, убедительно раскрыты причины, обу¬
словившие торжество марксистско-ленин¬
ской идеологии, идей советского патриотиз¬
ма и социалистического интернационализма
в. сознании советских людей, единство их
идеалов, нравственных и моральных прин¬

Историческая наука в СССР
153
ципов социалистического общежития. Авто¬
рам удалось выявить основные каналы вза-
имообогащения культур во всем их много¬
образии, а отнюдь не нивелировке, потере
национального лица, как утверждают сове¬
тологи, рассказать о том, как выдающиеся
достижения национальных культур стали
достоянием всего советского народа,
В книге сделана серьезная попытка рас¬
смотреть социально-психологические аспек¬
ты становления и развития новой историче¬
ской общности людей. Однако, очевидно,
это сюжет, который требует дальнейшего
исследования при более широком участии
социологов, философов, этнографов н специ¬
алистов других областей гуманитарного
знания, ибо спектр духовных ценностей и
преобладающее у людей разных наций и на¬
родностей СССР сознание принадлежности
к советскому народу, столь ярко засвиде¬
тельствованное в годы Великой Отечествен¬
ной войны и сегодня повседневно прояв¬
ляющееся во всех сферах общественной
жизни, нелегко охарактеризовать только с
позиций историка и с помощью историче¬
ской документации, измерить данными ста¬
тистики.
Обстоятельно рассмотрен авторами воп¬
рос о влиянии национально-государственно¬
го строительства в СССР на основе принци¬
пов ленинской национальной политики на
формирование новой общности людей. Спра¬
ведливо отмечены значимость внимательней¬
шего учета государством национальных
нужд, потребностей, чаяний наций и народ¬
ностей СССР, роль Советского социалисти¬
ческого государства в ликвидации их фак¬
тического неравенства. Следует отметить
ярко охарактеризованные в монографии
осознание русским рабочим классом, рус¬
ским народом своего интернационального
долга, невиданный в истории размах госу¬
дарственно-организованной бескорыстной
помощи угнетенным в прошлом народам,
которая не только ликвидировала колони¬
альное наследие и сложившееся ранее нера¬
венство, но и определила темпы социально-
культурного прогресса народов националь¬
ных окраин, их консолидацию в социалисти¬
ческие нации и переход к социализму, ми¬
нуя капитализм, в кратчайшие исторические
сроки. Доказательны подтвержденные до¬
стоверными фактами авторские обобщения,
раскрывающие упрочение государственно¬
политического единства наций и народно¬
стей СССР в зрелом социалистическом
обществе при перерастании государства
диктатуры пролетариата в общенародное
государство и дальнейшем развитии совет¬
ской демократии, взаимозависимость про¬
цессов развития общесоюзной и националь¬
ной советской государственности при веду¬
щей роли союзного государства, усиление
интернациональной природы Советов.
Проблемно-хронологический принцип, по¬
ложенный в основу характеристик процесса
формирования и развития советского наро¬
да как новой общности людей, как и члене¬
ние книги на два крупных раздела — пере¬
ходный к социализму период и период ут¬
верждения развитого социалистического об¬
щества — вполне оправданы. Однако в стру¬
ктуре монографии, в системе изложения есть
известный просчет, в ряде глав в силу та¬
кой структуры встречаются повторения. Так,
вопросы индустриального развития, куль¬
турного строительства рассмотрены и в об¬
щих разделах и в разделе о ликвидации
фактического неравенства народов бывших
окраин России. То же можно сказать и о
проблемах коренных изменений в социаль¬
ной структуре.
Большего внимания и конкретного разбо¬
ра заслуживают вопросы истории борьбы
В. И. Ленина, Коммунистической партии
против идеологии великодержавного шови¬
низма, местного национализма, а также на¬
ционал-уклонизма, выступавшего в союзе с
троцкизмом и другими разновидностями оп¬
позиционных течений, как и вопрос об ис¬
коренении социальных корней национали¬
стической идеологии.
Очевидно, в перспективе при дальнейшем
изучении и обобщении процесса сложения
новой общности людей необходимо более
широкое использование результатов этно¬
графических исследований последних лет.
Речь идет о привлечении как материала, так
и обобщений этнографов о коренных изме¬
нениях в материальной культуре, быте,
традициях и традиционных социальных ин¬
ститутах наций и народностей СССР, об
их развивающихся этнокультурных контак¬
тах и, таким образом, интернационализации
этих сторон общественной жизни. При
оценке же процессов формирования социа¬
листических наций из народностей с
господствовавшей докапиталистической
структурой целесообразно было бы отме¬
тить момент преодоления родоплеменных
реликтов. Большего внимания заслуживал
вопрос о постепенном, но неуклонном со¬
кращении сферы влияния религии в созна¬
нии и жизни людей, ибо, как известно, в не
столь уж далеком прошлом религиозный
фактор ограничивал, сдерживал сближение

154
Историческая наука в СССР
народов. Наконец, привлечение сравни¬
тельно - этнографического материала поз¬
волило бы глубже показать резкое по¬
вышение материального благосостояния
трудящихся масс всех наций и на¬
родностей и соответственно изменение их
социально-культурных потребностей, несом¬
ненно сказавшееся на этнокультурных ори¬
ентирах.
Монография, как уже говорилось выше,
построена на анализе богатого статистичес¬
кого материала, обобщающего, а не иллю¬
стративного. Но в отдельных случаях ис¬
пользование статистических данных не все¬
гда отвечает цели. Так, показатели хода мас¬
совой коллективизации за 1928—1940 гг.,
обеспеченности школами, числа лиц с выс¬
шим и средним образованием на I тыс. че¬
ловек (стр. 83, 188—189) и некоторые дру¬
гие даны по республикам. Однако ведь все
он«, как правило, уже тогда были многона¬
циональны, а поэтому названные цифры не
могут быть отнесены целиком к их коренно¬
му населению.
Явно недостаточное место в монографии
отведено анализу демографических факто¬
ров, роли миграции населения в социалисти¬
ческом обществе н ее качественном отличии
от миграций капиталистического типа, су¬
щественных сдвигах в подвижности населе¬
ния. Между тем все это явления, которые
активно влияли на сближение народов в
процессе складывания новой исторической
общности людей.
Хотелось бы видеть в книге критический
разбор современной буржуазной литературы
по теме. Как известно, она в этом вопросе
отнюдь не нейтральна н даже пытается от¬
рицать самый факт образования в СССР
новой общности людей, как и вообще воз¬
можность гармонических, дружественных
отношений между классами и социальными
группами, нациями и народностями в Сою¬
зе ССР. Целесообразна критика буржуазной
историографий еще и потому, что она кате¬
горически отрицает международную значи¬
мость советского опыта создания новой об¬
щности людей. И ответ на это в моногра¬
фии был бы весьма полезен.
На XXV съезде КПСС отмечались серь¬
езные достижения исторической, философ¬
ской и экономической наук в изучении со¬
циальных н политических проблем. Рецен¬
зируемая книга находится именно в русле
тех главных направлений развития истори¬
ческой науки на современном этапе, которые
определены съездом.
Член-корреспондент АН Узбекской
ССР Р. X. Аминова,
член-корреспондент АН Казахской
ССР Г. Ф. Дахшлейгер
*■
С. В, ВОРОНКОВА. Материалы Особого совещания по обороне государ¬
ства. Источниковедческое исследование. М. Изд-во МГУ. 1975. 189 стр.
Тираж 2 210. Цена 90 коп.
Изучение политических институтов доре¬
волюционной России — одна из актуальных
проблем исторической науки. Эта тема ука¬
зана в числе основных направлений научно-
исследовательской работы Института исто¬
рии СССР АН СССР, определенных в по¬
становлении ЦК КПСС Монография пре¬
подавателя Исторического факультета МГУ
С. В. Воронковой — первое специальное ис¬
следование Особого совещания по обороне
государства, созданного по закону 17 ав¬
густа 1915 г. и являвшегося одним из глав¬
ных политических институтов России перио¬
да первой мировой войны, центральным ор¬
ганом системы военно-экономическОго регу¬
лирования хозяйства страны.
1 «Вопросы истории», 1969, № 4, стр. 4.
В центре внимания автора — документаль¬
ные материалы фонда Особого совещания
по обороне, в силу ряда причин хранящиеся
в нескольких архивохранилищах: ЦГВИА
СССР, ЦГИА СССР, Архиве Военно-исто¬
рического музея артиллерии, инженерных
войск и войск связи. Пока создано немного
работ, посвященных изучению архивных
комплексов документов дореволюционных
учреждений России 2.
2 Л. Е. Шепелев. Частнокапиталисти¬
ческие торгово-промышленные предприя¬
тия России в конце XIX — начале XX в. и
их архивные фонды. «Информационный
бюллетень ГАУ МВД СССР», 1958, т. 10;
его же. Архивные фонды акционерных
коммерческих банков. «Проблемы источни¬
коведения». Т. VII. Л. 1959; Л. В. Вино¬
градова. Основные виды документов се-

Историческая наука в СССР
155
Документы Особого совещания по оборо¬
не широко использовались при разработке
различных проблем истории России начала
XX в. в связи с изучением ее экономической
политики в годы первой мировой войны, мо¬
билизации промышленности для военных
нужд, при характеристике буржуазии, раз¬
вития государственно-монополистического
капитализма и др. Попутно уделялось вни¬
мание и истории самого учреждения Спе¬
циальных же работ на эту тему не было.
Детальное изучение документов Особого
совещания по обороне восполняет этот про¬
бел. С. В. Воронковой в целом удалось по¬
казать многосторонний характер этих мате¬
риалов, степень их исследованности, место¬
нахождение и возможные пути дальнейшего
поиска материалов части учреждений, вхо¬
дивших в Совещание, некоторые приемы ра¬
боты такого рода с архивными документа¬
ми в целях эффективного их использования
в интересах науки. В сравнительно неболь¬
шой по объему работе автором изложен бо¬
гатый фактический материал, сообщаются
малоизвестные, а порой и неизвестные в ли¬
тературе сведения об этом государственном
органе. К числу последних относятся дан¬
ные о системе ведения делопроизводства и
документирования, технике воспроизведения
материалов (стр. 62—75), истории фонда и
организации его материалов после ликвида¬
ции 20 марта 1918 г. Особого совещания по
обороне (стр. 93—107) и др.
ната и организация его делопроизводства.
«Некоторые вопросы изучения историче¬
ских документов XIX — начала XX в.». Л.
1967; Э. С. Пайна. Сенаторские ревизии и
их архивные материалы (XIX—начала XX
в.). Там же.
3А. А. Маниковский. Боевое снаб¬
жение русской армии в первую мировую
войну 1914—1938 гг. Тт. 1—2. Изд. 2-е.
М.—Л. 1930; А. Л. Сидоров. Экономика
России в период первой мировой войны
1914—1917 гг. «Доклады и сообщения» Ис¬
торического факультета МГУ, 1945, вып. 1.;
его же. Экономическое положение России
в годы первой мировой войны. М. 1973;
А. П. Погребинский. Мобилизация
промышленности царской России в первую
мировую войну 1914—1917 годов. «Вопро¬
сы истории», 1948, № 8; И. В. Мае в-
с к и й. Экономика русской промышленно¬
сти в условиях первой мировой войны. М.
1957; В. С. Д я к и н. Русская буржуазия и
царизм в годы первой мировой воины
(1914—1917 гг.). Л. 1967; Т. Д. Крупи¬
ца. Политический кризис 1915 г. и созда¬
ние Особого совещания по обороне. «Исто¬
рические записки», 1969, т. 83; В. Я. Л а-
верычев. К вопросу об особенностях им¬
периализма в России. «История СССР»,
1971, № 1 и др.
Своеобразие ра Зоты состоит в том, что
она представляет собой редкий в литерату¬
ре случай комплексного рассмотрения ряда
проблем исторического, источниковедческого
и архивоведческого плана, решение которых
требует знаний проблематики в области ис¬
тории государственных учреждений, источ¬
никоведения, истории и теории делопроиз¬
водства и архивного дела.
При изучении истории фондообразователя
С. В. Воронкова серьезное внимание уделя¬
ет возникновению Особого совещания по
обороне. Анализ документов подтверждает
высказанное уже в литературе положение
о том, что, хотя здея создания такого ор¬
гана принадлежал г буржуазии, царское пра¬
вительство при формировании Особого со¬
вещания по обороие, несмотря на значитель¬
ное представительство в нем буржуазии,
постаралось сосреаоточить командные высо¬
ты в своих руках А. Автор фиксирует внима¬
ние на системе органов, входивших в состав
Особого совещания. Это ориентирует иссле¬
дователей не только в структуре, что не на¬
шло достаточного освещения в литературе,
но одновременно доказывает основные на¬
правления многогоанной деятельности это¬
го органа. Говоря об его истории в период
Временного правительства, С. В. Воронкова
показывает призрачность реформаторской
деятельности буржуазии, стремившейся в
основном сохранись унаследованный от са¬
модержавия государственный аппарат, в том
числе и военно-хошйственные органы.
В монографии сделана попытка решения
вопросов, связанных с происхождением до¬
кументов фонда, их обработкой, системой
документирования учреждений Особого со¬
вещания по оборояе. Значительный интерес
представляют истерические судьбы этих до¬
кументов и характеристика фондов (гл. II),
а также научная классификация материалов
Особого совещания. Классификация по те¬
матическим группе м позволила автору дать
развернутую хар 1ктеристику содержания
документов. Однаьо С. В. Воронкова не до¬
вольствуется этим считая, что такая клас¬
сификация «лишь незначительно может об¬
легчить отбор не иболее существенных и
важных материалов» (стр. 135). С этим
нельзя не согласиться, так как научный
подход к классифжации предполагает груп¬
пировку материалов с учетом всех прису¬
щих им признакОЕ. Ярким примером этого
положения является дальнейшая группи-
4 См. Н. П. Е р о ш к и н. История госу¬
дарственных учреждений дореволюционной
России. М. 1968, с 'р. 302.

156
Ф' :■
Историческая наука в СССР
ровка автором документов Особого совеща¬
ния по основным группам и разновидностям.
С. В. Воронкова выделяет шесть основ¬
ных групп массовых источников: положе¬
ния и правила; журналы Особого совеща¬
ния, его комиссий и комитетовь; планы
снабжения армии; акты обследования пред¬
приятий, обзоры промышленных районов;
учетно-статистические материалы; перепис¬
ка. Затем в каждой из этих групп материа¬
лы подразделяются и характеризуются по
их разновидностям и видам. Например, в
группе журналов выделены журналы Осо¬
бого совещания по обороне, журналы ко¬
миссий и комитетов, стенограммы и черно¬
вики журналов, доклады комиссий. Такая
последовательность группировки протоколь¬
ной группы документов позволит уяснить
степень значимости содержания каждого
из них, а также различные способы ведения
журналов заседаний. Интересна классифи¬
кация переписки. Автор подразделяет ее на
внутреннюю и внешнюю корреспонденцию.
В каждой из этих групп проводится клас¬
сификация по корреспондентскому призна¬
ку, что позволяет выявить круг корреспон¬
дентов и характер взаимоотношений их с
Особым совещанием по обороне, а также
разновидности документов, включенные в
понятие «переписка». С. В. Воронкова дает
общую характеристику этого вида докумен¬
тации и отдельных групп и подгрупп доку¬
ментов по их разновидностям.
Предложенная классификация материа¬
лов, безусловно, отражает содержащуюся в
документах этого органа информацию. Ана¬
лиз тематических комплексов позволил по¬
казать все многообразие и богатство содер¬
жания материалов Особого совещания по
обороне. Это мобилизация промышленности
России и перспективы ее развития, снабже¬
ние русской армии, экономика и экономиче¬
ская политика, политическая система цар¬
ской России, ее международные финансово-
экономические отношения, история рабочего
класса и др., что создает возможность для
дальнейшего использования документов
Особого совещания при изучении проблем
формирования государственно-монополисти¬
ческого капитализма в годы войны, нараста¬
ния «кризиса верхов» и предпосылок Вели-
5 В настоящее время ЦГВИА СССР сов¬
местно с Главным архивным управлением
при Совете Министров СССР и Институтом
истории СССР АН СССР проводится рабо¬
та по публикации журналов Особого сове¬
щания по обороне государства (см. «Жур¬
налы Особого совещания по обороне госу¬
дарства. 1915». М. 1975).
кой Октябрьской социалистической револю¬
ции. Такая классификация может быть
учтена в работе архива по усовершенство¬
ванию научно-справочного аппарата к фон¬
ду, что будет способствовать лучшей ориен¬
тации исследователей в составе и содержа¬
нии фондов Особого совещания по обороне.
Однако хотелось бы видеть в подобной
работе больше материалов о взаимоотно¬
шениях Особого совещания по обороне с
буржуазными организациями. Это привело
бы к расширению круга смежных фондов
для возможного поиска документов Особо¬
го совещания. Ибо, кроме указанных коми¬
тетов и комиссий самого этого органа и
других учреждений данной системы, фон¬
дов управлений военного ведомства и Цен¬
трального военно-промышленного комитета,
документы Особого совещания отложились
и в фондах буржуазно-помещичьих органи¬
заций (всероссийских земского союза и со¬
юза городов, Земгора), хранящихся в
ЦГВИА СССР 6. Так, в фонде Земгора име¬
ются документы, характеризующие эконо¬
мическое положение России в годы войны:
недостаток сырья, топлива, катастрофиче¬
ское положение с транспортом, беспомощ¬
ность царского правительства и его неспо¬
собность справиться с надвигающейся ка¬
тастрофой 7. Наиболее полно эти вопросы
отражены в переписке Земгора с Особым
совещанием по обороне и с его филиалами
на местах — заводскими совещаниями 8 В
фонде Земгора имеются также сведения об
участии представителей буржуазно-поме¬
щичьих организаций в работе комитетов и
комиссий Особого совещания по обороне9.
Автор не всегда с одинаковой полнотой
характеризует основные органы, входившие
в систему Особого совещания по обороне,—
комитеты и комиссии. При освещении
деятельности последних зачастую опуще¬
ны вопросы организационной структуры
(подготовительная комиссия по артилле¬
рийским вопросам, подготовительная ко¬
миссия по авиационным вопросам, рекви¬
зиционная комиссия и др. — стр. 38, 40,
45 и т. п.), что затрудняет изучение по¬
становки делопроизводства и анализ доку¬
ментов этих учреждений. Давая характери¬
стику документов Особого совещания по
6 ЦГВИА СССР, ф. 12564; ф. 12593; ф.
12642 (Земгор).
7 Там же, ф. 12642, оп. 35, д. 20, лл.
165—180.
8 Там же, оп. 30, дд. 1, 23; оп. 35, дд.
8—15.
в Там же, оп. 30, д. 4, лл. 1—6.

Историческая наука в СССР
157
обороне как единого комплекса, С. В. Во¬
ронкова фактически рассматривает не один
фонд, а группу фондов учреждений, кото¬
рые находились в соподчинении или были
связаны по характеру своей деятельности
с Особым совещанием. Это обстоятельство
ставит под сомнение само понятие «архив¬
ный фонд» в трактовке автора. Фактически
Особое совещание по обороне трактуется
автором как объединенный архивный фонд,
куда включен ряд фондов. Требуется в связи
с этим уточнение и некоторых других ар¬
хивных терминов («фондообразователь»,
«архивная единит а» и др.), ибо такое об¬
ращение с архив10й терминологией не от¬
вечает общему высокому уровню решения
проблем, поставленных в монографии.
Г. С. Акимова
• •
А. П. ГРИЦКЕВИЧ. Частновладельческие города Белоруссии в XVI—
XVIII вв. Минск. Изд-во «Наука и техника». 1975. ¿48 стр. Тираж 2300.
Цена 1 руб. 47 коп.
Истории городов нашей страны в эпоху
феодализма посвящено немало исследова¬
ний, написанных как в дореволюционное,
так и в советское время. Но, несмотря на
это, ряд проблем их развития остается еще
недостаточно освещенным. Касается это в
первую очередь городов тех территорий,
которые в свое время входили в состав Ре¬
чи Посполитой (в частности городов Бе¬
лоруссии).
Феодальными городами Белоруссии инте¬
ресовались многие историки дворянско-
буржуазного лагеря (В. Б. Антонович,
М. Ф. Владимирский-Буданов, А. Ф. Воро¬
нин, А. С. Грушевский и др.). Одни из них,
придерживаясь теории упадка городов, свя¬
зывали его с заменой вечевого строя магде-
бургским правом, закрепощением горожан
феодалами, наступлением католицизма на
православие; другие уделяли внимание
только вопросам религиозной борьбы. Со¬
ветские историки на основе анализа общих
закономерностей и особенностей развития
феодальной формации создали работы, в
которых постарались по-новому охаракте¬
ризовать историю феодальных городов. В
трудах В. И. Пичеты, А. М. Карпачева,
3. Ю. Копысского, В. И. Мелешко, А. П.
Игнатенко и др. различные стороны исто¬
рии белорусских городов исследуются на
основе взаимосвязи их социальной истории
с экономическим развитием.
Но, к сожалению, и те и другие историки
частновладельческим городам уделили мало
внимания. Есть исследования А. И. Бара-
новича об украинских городах, П. П. Смир¬
нова — о русских, но о белорусских частно¬
владельческих городах эпохи феодализма
встречаются лишь отдельные краткие све¬
дения или замечания в работах И. И. Лап-
по, М. К. Любавского, А. С. Грушевского.
Ученые народной Польши (3. Кулеевская-
Топольская, С. Пазыра, Т. Опас) в ряде
работ рассматривают отдельные вопросы,
относящиеся к польскому частновладельче¬
скому городу XV '—XVII веков. Их труды
представляют несомненный интерес особен¬
но в сравнительнс-историческом плане. По¬
этому монография доктора исторических
наук А. П. Грицкевича, в которой рассмат¬
ривается социально-экономическое разви¬
тие городов Белоруссии, принадлежавших
магнатам и составлявших свыше 40% бе¬
лорусских городов того времени, восприни¬
мается с особым и нтересом. При написании
ее автор использовал большое количество
различных источников, и в первую очередь
архивных документов.
Останавливаясь на возникновении част¬
новладельческих городов, А. П. Грицкевич
подчеркивает, что феодалы были заинте¬
ресованы в создатии и развитии в своих
владениях поселений городского типа, так
как от них поступали налоги, пошлина с
торговли, различные сборы с жителей, ре¬
месленные изделия. Города становились
для них военными опорными пунктами.
Тут же автор замечает, что правом основы¬
вать городские поселения феодалы пользо¬
вались до конца XVIII в., но почему-то так
и не называет ни одного города, основан¬
ного в XVI—XVIII веках.
А. П. Грицкевич указывает на трудности,
которые возникают при установлении грани
между собственно городами и так называе¬
мыми местечками. Он пишет, что в его ра¬
боте «для отличия города от местечка при¬
нят критерий населенности городского по¬
селения, взятый 3 Кулеевской-Топольской.
3. Ю. Копысским и А. М. Карпачевым

158
Историческая наука в СССР
(ЗСО дымов) с учетом административно-по¬
литического значения городского поселения
(центры поветов или крупных латифундий,
ординарий)», и здесь же делает оговорку:
«Однако по отношению к частновладельче¬
ским городам нельзя применить такой кри¬
терий, как городское самоуправление, так
как не все частновладельческие города (да¬
же большие) имели самоуправление» (стр.
37). Не возражая в принципе против этих
положений, нельзя не заметить, что они не
совсем полны. Подсчитывая количество
частновладельческих городов в Белоруссии,
автор для первой половины XVII в. назы¬
вает цифру 17 (40% от общего количест¬
ва 42), а для второй половины XVII—
XVIII вв.— 25 (49% от общего количества
51) и здесь же вопреки только что сделан¬
ному выводу заявляет: «При этом 4 горо¬
да, получившие правовой статус (Холопе-
ничи, Чашники, Лепель и Стволовичи), мо¬
гут быть причислены к городам условно,
так как они были административными цент¬
рами недолго» (стр. 39). На основании это¬
го заявления читатель вправе заключить,
что главное в отличии города от местеч¬
ка — не населенность, а адмииистративно-
политическое значение. И только после оз¬
накомления с материалом о развитии ре¬
месла в частновладельческих городах ста¬
новится ясным, что отличие города от мес¬
течка не только в количестве населения и
его административном значении, но и в
уровне экономического развития.
Автор уделяет немало внимания такому
вопросу, как землепользование в городах,
и Юрисдикам в частности. Он показывает,
что частновладельческие города были цент¬
рами магнатских вотчин. Земли свои они
получали из земельного фонда этих вотчин.
Община получала земли на «вечные вре¬
мена», однако собственником ее оставался
феодал. С вопросом о землепользовании
А. П. Грицкевич связывает (и не без осно¬
ваний) вопрос об образовании городов. Он
считает, что «городские поселения, как пра¬
вило, не создавались на пустом месте, а вы¬
растали из существовавших уже населен¬
ных пунктов на освоенной и обжитой тер¬
ритории» (стр. 44). Подтверждением этому
выводу является история Бешенковичей,
которые выросли из села, принадлежавше¬
го в 1490—1505 гг. Сангушкам (в 1634 г.
они стали местечком, а в XVIII в.—горо¬
дом). Не желая признать, что другая часть
городов стала частновладельческими вслед¬
ствие захвата их феодалами или передачи
в дар литовскими князьями и польскими
королями, автор делает не совсем понятное
заявление: «Часть частновладельческих го¬
родов XVI—XVIII вв. сохранялась (!) на
территории бывших древнерусских (Туров,
Заславль, Копысь, Слуцк, Клецк, Копыль,
Быхов)» (стр. 45),
В книге показано, что основным элемен¬
том городской территории в частновла¬
дельческих городах были выделенные для
застройки участки, усадьбы горожан, ули¬
цы, торговая площадь. Отдельно городу
предоставлялись огороды, поля, луга, вы¬
гоны и лес, которые находились за преде¬
лами поселения, но на городской земле. Не¬
редко земля отводилась под поля и огоро¬
ды и в пределах города. Мещане, прожи¬
вавшие в частновладельческом городе,
пользовались правом на владение земель¬
ными участками. Такие же права имели
шляхта, а также церковь, но вся земля ос¬
тавалась собственностью феодала. Город,
таким образом, был, как заключает автор,
как бы одной юрисдикой, которая делилась
на несколько самостоятельных. В частно¬
владельческих городах существовали так¬
же замковые юрисдики. Мещане, которые
жили в монастырских и церковных юрисди-
ках, выполняли повинности в пользу их
владельцев (а не города), а также магната.
В XVIII в. наблюдается некоторый рост и
шляхетских юрисдик. В заключение А. П.
Грицкевич делает вывод (который, кстати,
не является прямым следствием вышеизло¬
женного) о том, что поскольку магнат всег¬
да мог регулировать рост шляхетских и ду¬
ховных юрисдик, в частновладельческих
городах Белоруссии «не было фактора, в
значительной мере затруднявшего развитие
социальной и экономической жизни,— за-
силия феодальных юрисдик» (стр. 57).
Центральное место в монографии зани¬
мает исследование экономического развития
частновладельческих городов. Рассматри¬
вая ремесла Слуцка, Клецка, Несвижа, Ко-
пыси, Копыля, Шклова в XVI — первой по¬
ловине XVII столетия, автор делит эти го¬
рода по количеству профессий на два типа
(средние и малые). Наибольшее количество
профессий имели такие виды ремесла, как
деревообработка, обработка минерального
сырья, строительное дело, обработка метал¬
ла и оружейный промысел, изготовление
пищевых продуктов, кожевенное и меховое
производство. Подсчет количества профес¬
сий дает возможность А. П, Грицкевичу
сделать вывод, что ремесленное производст¬
во в частновладельческих городах заметно
отставало от развития ремесла в королев¬

Историческая наука в СССР
159
ских городах (123 профессии против 200).
Во второй половине XVII—XVIII в. коли¬
чество профессий по сравнению с XVI—пер¬
вой половиной XVII в. увеличивается (228
против 123). Большинство ремесленников в
этот период было связано с рынком, рабо¬
тая для удовлетворения нужд городского,
а также и сельского населения. Но непо¬
следовательная и корыстная политика маг¬
натов по отношению к городам тормозила
развитие в них ремесла и торговли. Нужно
заметить также, что количество ремеслен¬
ных профессий не может быть показателем
уровня развития ремесла в городе. Он за¬
висел также и от численности ремеслен¬
ников, и от связи их с рынком, и от объе¬
ма производимой ими продукции, и от ка¬
чества этой продукции.
Ремесленное производство в частновла¬
дельческих городах, как и в королевских,
развивалось в рамках цеховой организа¬
ции. Перечисляя количество цехов в раз¬
ных городах, рассказывая об их возникно¬
вении, составе, уставах, цеховой старшине
и ее правах, автор заключает, что ремес¬
ленное производство в частновладельче¬
ских городах регламентировалось постанов¬
лениями магната.
Анализируя развитие торговли в частно¬
владельческих городах, А. П. Грицкевич
приходит к выводу, что торговая политика
магнатов носила противоречивый характер:
с одной стороны, стремясь получить по¬
больше доходов, они покровительствовали
торговле; с другой, устанавливая по свое¬
му произволу пошлины на привозимые то¬
вары и взимая платежи за проезд через
их владения, создавали препятствия для
развития торговли. Произвол магнатов, сла¬
бость центральной власти тормозили раз¬
витие торговых связей между городами
Белоруссии, а также с городами других
частей Речи Посполитой и соседних стран.
Тем не менее, утверждает А. П. Грицке¬
вич, такие связи все же налаживались:
купцы частновладельческих городов везли
свои товары в Россию, на Украину, в
Польшу и другие страны, а русские, укра¬
инские и польские купцы приезжали в го¬
рода Белоруссии. Но, к сожалению, автор
ограничивается констатацией существова¬
ния экономических связей между Россией,
Украиной и Белоруссией, не подтверждая
этот вывод фактами.
Много места уделяет А. П. Грицкевич
исследованию вопроса об управлении част¬
новладельческих городов. Он показывает,
что высшая власть в городе, которая при¬
надлежала магнату — владельцу города,
приближалась к абсолютной. Магнаты име¬
ли даже право приговаривать к смертной
казни своих подл энных. Часть городов Бе¬
лоруссии, принадлежавших тем или иным
феодалам (Слуцк, Несвиж, Кайданы, Бир¬
жи, Любча, Ушачм и др.), пользовалась
магдебургским правом, но сам магистрат
подчинялся предписаниям владельца города
и его ад мин истра хии. К сожалению, и здесь
не все выводы автора подтверждаются
фактическим материалом, вследствие чего
некоторые из них являются малоубеди¬
тельными, как, например: «В целом магист¬
раты частновладельческих городов Бело¬
руссии и Литвы пользовались большими
правами, чем оргг ны городского самоуправ¬
ления королевских городов (особенно это
видно на примерах «шляхетных» магист¬
ратов, как их называли сами магнаты, го¬
родов Несвижа и Слуцка), но находились
в то же время под строгим контролем вла¬
дельца города и его администрации» (стр.
200). Следует заметить, что и в других ме¬
стах А. П. Грицкевич ведет речь о коро¬
левских городах вообще, не приводя кон¬
кретные факты г даже не называя этих
городов.
В книге тщательно исследуются укрепле¬
ния Слуцка, Не:вижа, Старого Быхова,
Мира, Шилова, подчеркивается, что все
белорусские частновладельческие города,
как правило, имели фортификационные
сооружения различных типов, что они «иг¬
рали определенную, иногда весьма значи¬
тельную с военной точки зрения роль в
проведении классовой политики феодалов
Белоруссии и Литвы» (стр. 217). Частно¬
владельческие города являлись админист¬
ративными и хозяйственными центрами
латифундий и «оплотами военного могу¬
щества магнатов з государстве, базами для
ведения междоуссбных войн, оплотами се¬
паратистских устремлений магнатов» (стр.
247). Они, как отвечает автор, «были од¬
ним из органических компонентов в разви¬
тии феодального общества Белоруссии,
оказывали определенное влияние на соци¬
ально-экономическую и политическую
жизнь страны» (сгр. 242).
Положительно оценивая монографию,
следует заметить, что не все разделы в ней
полностью исчерпывают вопросы, кото¬
рых касается автср. Так, исследование тор¬
говли частновладельческих городов ограни¬
чено только стационарной (лавочной);
ярмарки и торги, а также участие город¬
ского населения и транзитной и внешней

160
Историческая наука в СССР
торговле почему-то обойдены вниманием.
А. П. Гридкевич только упомянул о появ¬
лении в XVIII в. магнатских мануфактур,
но не уделял им ни одного абзаца, отка¬
завшись, таким образом, от изучения пред¬
посылок зарождения капиталистических
отношений. Не следовало бы также игно¬
рировать занятия жителей городских насе¬
ленных пунктов сельским хозяйством.
Несмотря на наличие в книге отдельных
недочетов и спорных положений, она су¬
щественно пополняет наши представления
по истории феодального города в Восточ¬
ной Европе, раскрывая специфические чер¬
ты развития частновладельческих городов
Белоруссии XVI—XVIII веков.
В. М. Кулаковский
«Российско-кубинские и советско-кубинские связи XVIII—XX веков»'1
М. Изд-во «Наука». 1975. 352 стр. Тираж 3600. Цена 1 руб. 26 коп.
«Дружба между народами Советского Со¬
юза и Кубы имеет давнюю историю, у ис¬
токов которой стояли лучшие сыны наших
народов. Зародилась она не сразу, пройдя
на своем пути ряд испытаний, закалившись
в горниле национально-освободительных и
классовых битв, проявив себя в революци¬
онной солидарности, братстве и взаимопо¬
мощи, составляющих суть пролетарского
интернационализма» — этими строками на¬
чинается совместный труд ученых Советско¬
го Союза и Кубы, выпущенный сектором
Кубы Института Латинской Америки АН
СССР
Советская историография национально-ос¬
вободительного, рабочего и коммунистиче¬
ского движения на Кубе насчитывает зна¬
чительное количество монографий и коллек¬
тивных работ. Ряд исследований освещает
социально-экономические преобразования в
революционной Кубе. Проблематике же рос¬
сийско-кубинских и советско-кубинских свя¬
зей не уделялось достаточного внимания.
Лишь в последние годы советские и кубин¬
ские историки обратились к этой важной
теме. Рецензируемая книга является первой
работой о связях двух стран.
О раннем периоде политических и дипло¬
матических отношений двух стран расска¬
зывают в книге А. Гарсиа, П. Мирончук,
Б. Лукин. Русско-кубинские связи имеют
* Редакционная коллегия: А. Д. Бекаре-
вич (отв. ред.), П. Н. Бойко, В. И. Бондар¬
чук, О. Т. Дарусенков, В. А. Куманев.
1 Авторский коллектив: А. Александров,
А. Гарсиа (Куба), Э. Думпьерре (Куба),
Б. Лукин, П. Мирончук (Куба), Ф. Пар-
денро (Куба), X. Портуондо (Куба), И. По¬
кровская, X. Ле Риверенд (Куба), В. Скляр,
А. Сизоненко, Ю. Симаков, 3. Соколова,
Г. Храбровицкая, К. Шустов.
давнюю, более чем вековую историю.
Первым русским, побывавшим на Кубе, был
Ф. В. Каржа&ин, видный деятель куль¬
туры XVIII в., врач, писатель и перевод¬
чик. После возвращения на родину он
поделился с читателями своими впечатле¬
ниями о «жемчужине Антил» и одним из
первых заклеймил расовое угнетение и ко
лониальное рабство в испанских колониях
Другим русским путешественником, noce
тившим Кубу, был историк и писатель А. В
Лакиер, изучавший народный быт и общест
венную жизнь этой страны в середине XIX
века. «Осуждение Лакиером рабства на Ку¬
бе,— подчеркивают авторы,— встречало по¬
нимание со стороны передовой русской об¬
щественности, выступавшей против крепост¬
ного права в царской России, где в конце
50-х годов прошлого века нарастало движе¬
ние за отмену крепостного права» (стр. 19).
Первую научную экспедицию на Кубу в
1840 г. возглавил русский ученый В.-Ф.
Карвинский. Русский журналист и пере¬
водчик А. Г. Ротчев посвятил Кубе много¬
численные статьи с описанием ее истории,
некоторых черт политическом жизни. Он
указывал на то, что Соединенные Штаты
явно стремились подчинить себе остров
(стр. 67). Во второй половине XIX в. появ¬
ляется крупная монография о Кубе россий¬
ского подданного Е. Сиверса, биолога и
путешественника, противника рабства, ко¬
торый прожил в этой стране несколько лет.
Героическая борьба кубинского народа,
развернувшаяся в конце XIX в. против ис¬
панского господства, вызвала живой инте¬
рес русских революционеров. Так, в войне
за независимость 1895—1898 гг. принимали
непосредственное участие П. П. Стрельцов,

Историческая наукй в СССР
161
Н, Г. Мелентьев и Е. И. Константинович,
«сражавшиеся вместе с войсками «бронзо¬
вого титана» — генерала Антонио Maceo —
в провинции Пинар-дель-Рио» (стр. 32).
После возвращения в Россию они активно
включились в социал-демократическое дви¬
жение. В полицейских делах, заведенных на
Мелентьева и Константиновича, в качестве
отягчающего обстоятельства отмечалось их
участие в революционном восстании на Ку¬
бе против испанского правительства2.
Об откликах русской прессы на события
испано-американской войны 1898 г. повест¬
вует статья К. Шустова. Американский им¬
периализм не дал кубинской национально-
освободительной армии воспользоваться пло¬
дами победы над испанцами. На остров вы¬
садилась морская пехота США. Автор отме¬
чает, что журнал «Вестник Европы», выра¬
жая отношение русской общественности к
американо-испанской войне как к войне
несправедливой, предсказывал, что «подоб¬
ное положение (состояние войны США с
Испанией.— К. ЯЛ)... не доставит почета и
славы нынешнему вашингтонскому прави¬
тельству в глазах культурного человечест¬
ва» (стр. 108).
Русско-кубинские экономические связи,
как явствует из сборника, особенно усили¬
лись с середины XIX века. По объему това¬
рообмена с Кубой Россия в 1834 г. соперни¬
чала с США и Испанией. К началу XX в.
расширились и культурные связи Кубы и
России. Выдающийся кубинский мыслитель,
революционер-демократ Хосе Марти хорошо
знал русскую действительность, любил рус¬
скую литературу. Он, как истинный револю¬
ционер, критиковал политическую систему
России, проявлял добрые чувства и уваже¬
ние к русскому народу.
Особое место в книге занимает материал
о солидарности кубинского народа с моло¬
дой Советской республикой. Этому вопросу
посвящены очерки X. Jle Риверенда, А.
Александрова и Г. Храбровицкой. В 1918—■
1919 гг. на многочисленных митингах пере¬
довые рабочие и прогрессивная интеллиген¬
ция требовали прекращения антисоветской
интервенции, выступали в поддержку Со¬
ветской России. Первый национальный кон¬
гресс студентов, организованный и руково¬
димый лидером революционного студенчест¬
ва Хулио А. Мельей, в октябре 1923 г. при¬
звал правительство «признать Российскую
2 A. Garcia у P. Mironchuk. Esboso
histórico de las relaciones entre Cuba—Rus¬
sia y Cuba—URSS. Cuba. La Habana. 1976,
p. 80.
11. «Вопросы истории» 4.
социалистическую республику» (стр. 132). С
глубокой скорбью встретил кубинский народ
весть о смерти В. И. Ленина. В книге при¬
водится декрет п эедседателя муниципали¬
тета пригорода Гаваны — Реглы Антонио
Бош-и-Мартинеса, которым предписывалось
всем жителям Рег.г ы в день похорон Ленина
собраться на митинг, чтобы почтить его па¬
мять двухминутньм молчанием и посадить
на холме оливковое дерево, «признавая, как
говорилось в декрете, значение его личнос¬
ти, отдавая должчое его напряженной об¬
щественной деятельности во имя самых чи¬
стых и благородных принципов человече¬
ской справедливое''«» (стр. 133).
Связи между К/бой и Страной Советов,
как свидетельствуют материалы сборника,
не прерывались и в дальнейшем. В 1925 г.
на Кубе побывал В. В. Маяковский, кото¬
рый увидел «ровно столько,— писал беседо¬
вавший позднее с поэтом мексиканский жур¬
налист Хосе Д. Ф£ нас,— чтобы ухватить ос¬
новной закон этом истерзанной жестокими
«цивилизациями» страны» (стр. 138).
После вероломного нападения гитлеров¬
ской Германии на Советский Союз Нацио¬
нальная конфедерация трудящихся Кубы
(объединявшая более полумиллиона чело¬
век) заявила о твердой решимости «поддер¬
жать Советский Союз и все народы, борю¬
щиеся за освобождение». В резолюции вы¬
ражалась увереннссть, что «фашистская кли¬
ка будет разгромлена непобедимой силой
Советской Армии и народа с эффективной
помощью народов всего мира» (стр. 140).
Кубинские коммунисты, Национальная кон¬
федерация трудяцихся и другие профцент-
ры, крестьянские и молодежные организа¬
ции проводили массовые демонстрации в
защиту Советского Союза, требовали от
правительства раззыва отношений с гитле¬
ровской Германией и установления дипло¬
матических отношений с СССР. В Гаване
было создано более 100 комитетов помощи
СССР, которые руководили кампанией со¬
лидарности с Советским Союзом (стр. 140).
В октябре 1942 г. в результате мощного
давления трудящихся кубинское прави¬
тельство пошло нз установление диплома¬
тических отношений с Советской страной.
В книге засвидетельствована высокая оцен¬
ка кубинским народом решающей роли
СССР в разгроме фашизма.
Особое место занимают в книге очерки
Э. Думпьерре, В. Скляра и Ф. Пардейро о
великих кубинских революционерах-интерна-
ционалистах X. Агтонио Мелье и Р. Марти¬
несе Вильене, внесших важный вклад в ук¬

162
Историческая наука в СССР
репление дружественных отношений трудя¬
щихся Кубы и СССР. Мелья стоял у колы¬
бели Коммунистической партии Кубы, непо¬
средственно принимал участие в ее созда¬
нии в августе 1925 года. По стечению об¬
стоятельств в дни работы съезда на Кубу
пришел первый советский пароход «Вацлав
Боровский». Хотя правительство президента
X. Мачадо не допустило пароход в Гаван¬
ский порт, Мелья тайно пробирается на не¬
го. Авторы повествуют о волнующей встрече
Мельи с командой советского судна, став¬
шей «первым контактом кубинцев с.совет¬
скими людьми» (стр. 158). Они рассказыва¬
ют о многогранной деятельности Мельи и
Вильены по руководству революционным
антиимпериалистическим движением на Ку¬
бе и в Латинской Америке, о посещении
ими Советского Союза и их работе в Проф-
интерне и Коминтерне. В книге подчерки¬
вается, что «марксистская убежденность и
глубокие теоретические знания, полученные
Мартинесом Вильеной за время пребывания
в СССР, были незаменимыми в борьбе Ком¬
партии Кубы с влиянием буржуазной и
прежде всего мелкобуржуазной идеологии
в рабочем классе» (стр. 194).
. В статье А. Сизоненко речь идет о-шах¬
матисте X. Рауле Капабланке, который не¬
однократно бывал в СССР на международ¬
ных турнирах.
С победой кубинской революции в январе
1959 г. начинается новый этап сотрудниче¬
ства двух стран, основанный на принципах
пролетарского интернационализма и брат¬
ской взаимопомощи. Известный кубинский
историк X. Ле Риверенд в статье, откры¬
вающей сборник, отмечает, что с победой
революции народ Кубы, «став хозяином
собственной судьбы, мог свободно общаться
с миром. Теперь ни у кого не надо было
спрашивать разрешения на .установление
дипломатических и дружественных отноше¬
ний со всеми странами. Эти отношения бы¬
ли установлены наперекор империализму,
который пытался- изолировать Кубу от
всего мира» (стр. 14).
Советско-кубинские связи в области нау¬
ки и образования, литературы и искусства
получили всестороннее развитие после под¬
писания соглашения о культурном и науч¬
ном сотрудничестве между нашими страна¬
ми (декабрь 1960 г.). В очерке И. Покров¬
ской о культурных связях в 1960—1972 гг.
приводятся интересные данные о масштабах
книгообмена между двумя странами, изда¬
ния на Кубе произведений советских авто¬
ров, а в СССР — книг кубинских авторов.
Хосе А. Портуондо рассказывает о литера¬
турных связях Кубы и России. После побе¬
ды революции на острове эти связи еще бо¬
ле расширились, наполнившись новым содер¬
жанием. О спортивных контактах двух
братских стран идет речь в статье Ю. Си¬
макова.
Г. Храбровицкая прослеживает историю
всестороннего сотрудничества молодежи
двух стран, процесс становления Союза мо¬
лодых коммунистов (СМК) Кубы, показы¬
вает активное участие кубинской молодежи
в защите, революционных завоеваний, дея¬
тельность СМК и ВЛКСМ по коммунисти¬
ческому воспитанию молодежи, ее совмест¬
ный труд на ударных стройках СССР и
Кубы.
Завершает сборник историографический
очерк 3. Соколовой о русских и советских
исследованиях, различного рода, изданиях
и литературе по кубинской проблематике.
Автор приводит свидетельства о неуклонном
росте числа публикаций и повышении науч¬
ного интереса советских специалистов к Кубе.
В целом сборник показывает плодотвор¬
ность совместных усилий советских и кубин¬
ских ученых по изучению важнейших аспек¬
тов взаимоотношений наших стран и тем
самым укреплению : дружбы' между их
народами. Нашей латиноамериканистике
предстоит теперь всесторонне исследовать
экономическое, научно-техническое и куль¬
турное сотрудничество двух стран, связи
производственных коллективов заводов и
фабрик, содействие Советского Союза в
подготовке специалистов для-народного хо¬
зяйства Кубы.
Ю. Г. Беловолов

Историческая наука в СССР
163
«Европейская безопасность и сотрудничество: предпосылки, проблемы,
перспективы». М. Изд-во «Наука». 1976. 302 сгр. Тираж 6300.
Цена 1 руб. 43 коп.
Коллективная монография, подготовлен¬
ная Институтом мировой экономики и меж¬
дународных отношений АН СССР совмест¬
но с Советским комитетом за европейскую
безопасность и сотрудничество посвящена
событиям последних лет, столь знамена¬
тельным для европейской истории. В эти
годы на континенте произошел коренной
поворот от господствовавшей на всем про¬
тяжении послевоенного периода напряжен¬
ности, не раз выливавшейся в острые кри¬
зисные ситуации, к утверждению принципов
мирного сосуществования и на их основе к
разрядке международной напряженности.
Авторы прослеживают процесс складыва¬
ния предпосылок начавшейся перестройки
международных отношений в Европе, под¬
готовки и проведения общеевропейского Со¬
вещания по безопасности и сотрудничеству,
подвергают анализу его огромные позитив¬
ные результаты, их.значение не только для
Европы, но и. для всего мира. В работе убе¬
дительно показано, что перемены на конти¬
ненте, получившие ощутимый импульс бла¬
годаря Совещанию в Хельсинки, стали воз¬
можны в результате ленинской внешней
политики Советского Союза, согласованного
I
курса стран социалистического содружест¬
ва. Как отмечается в работе, «политика ук¬
репления европейской безопасности и со¬
трудничества, проводимая странами социа¬
лизма, базируясь на широком обобщении
опыта прошлого, а также современных ре¬
альностей, направлена на создание такой
системы международных отношений, при
которой в Европе больше никогда . не воз¬
никало бы войн, а отношения между всеми
государствами строились бы на началах
мирного, взаимовыгодного сотрудничества»
{стр. 32). В монографии подчеркивается, что
в основе процесса разрядки напряженности
лежит дальнейшее изменение соотношения
сил в пользу социализма. Ряд ведущих дея¬
телей Запада, осознав бесперспективность
«холодной войны», проявили политический
реализм и признали, что в ядерный век нет
1 Авторский коллектив — Предисловие:
А. П. Шитиков; авторы глав: И. А,. Коло¬
сков, Д. М. Проэктор, Б. М. Халоща, М. С.
Зиборова, Н. А. Панков, Ю. А. Костко,
Ю. И. Юданов, Г. Л. Карпова, Н. В. Ше-
любская, И. С. Сергеев, Р. А. Новиков,
П. ■ П. Черкасов. - Ответственный редактор
Д. хЧ, Проэктор.
альтернативы мирному сосуществованию го¬
сударств с различным социальным строехм.
Авторы рассматривают историю борьбы
за создание устойчивой системы европей¬
ской безопасности во всей ее сложности,
многоплановости. Они делают упор на ее
огромную значимость. Европа — это центр
классового, политического, военного проти¬
востояния противоположных социальных
формаций, что делает любое обострение об¬
становки в этом регионе мира особенно
опасным. Закономерно, что начавшаяся в
конце 60-х годов разрядка напряженности
на континенте стала поворотным моментом
в изменении всей системы международных
отношений. Как справедливо подчеркивает¬
ся в работе, «необходимо рассматривать
европейскую безопасность не изолированно,
только в рамках одного континента, а в
масштабах системы глобальных отношений»
{стр. 50).
Особенностью книги является ее комплек¬
сный характер. Отдельные главы посвяще¬
ны таким" вопросам европейской безопасно¬
сти и сотрудничества, как подход социали¬
стических, а также западных стран к-данной
проблеме, роль общественности в борьбе за
безопасность и сструдничество, вопросы во¬
енной разрядки, сотрудничество в области
науки и техники, экономики, в гуманитар¬
ных областях, в аеле защиты окружающей
среды. Рассматриваются и прогностические
модели будущего Европы. И вместе с тем
эта работа не сборник статей, а моногра¬
фия, подчиненная общему замыслу. Эта це¬
лостность достигнута благодаря историче¬
скому подходу эе торов к исследуемым про¬
блемам, стремлению не просто осветить со¬
стояние того или иного явления сегодня, а
проследить его динамику в тесной связи с
общей эволюцией проблемы европейской бе¬
зопасности и сотрудничества в целом.
Говоря о настойчивой борьбе социалисти¬
ческих стран за безопасность и сотрудниче¬
ство в Европе, авторы отмечают, что этот
курс основывается на строго научном марк¬
систском анализе и учете всего комплекса
процессов, определяющих политическую об¬
становку в Европе и во всем мире, и пред¬
полагает активные действия по широкому
кругу социально-политических проблем. В
книге показано, сколь трагические послед¬
ствия для Европы может иметь империали¬
стическая политика противопоставления од¬

164
Историческая наука в СССР
них государств другим, разъединения миро¬
любивых сил, поощрения фашизма и его аг¬
рессивных тенденций. Опыт истории свиде¬
тельствует, что «отказ от совместных дей¬
ствий в Европе в пользу мира таит опас¬
ность глубоких политических кризисов и во¬
енных катастроф» (стр. 42). Вот почему
курс на создание прочной безопасности на
континенте находит все более широкую под¬
держку со стороны реалистически мысля¬
щих политических кругов европейских
стран.
Авторы прослеживают эволюцию во
взглядах и политике руководителей Запада.
Если на протяжении первых двух после¬
военных десятилетий доминировали влия¬
тельные круги, заинтересованные в сохране¬
нии и даже нагнетании постоянной напря¬
женности и жесткого военно-политического
противостояния в Европе, то с середины
60-х годов начался период постепенного пе¬
ресмотра всего комплекса отношений с со¬
циалистическими странами. При этом имен¬
но вопросы европейской безопасности как
бы фокусировали в себе борьбу различных
тенденций в области новой политики по от¬
ношению к Востоку. Вынужденные считать¬
ся с новыми условиями, складывающимися
в Европе, западные политические лидеры
стремились, однако, сохранить многое из на¬
следия, оставленного «холодной войной».
«Концепции европейской безопасности,—
указывается в книге,— существующие на
Западе, в начале 70-х годов оформились с
учетом новой обстановки достаточно полно.
При наличии оттенков, связанных с особен¬
ностями государственных и национальных
интересов отдельных стран, они тем не ме¬
нее все более четко выдвигались и отстаи¬
вались как совместная концепция Запада»
(стр. 71). Данное положение представляет¬
ся в целом верным, однако следовало пол¬
нее осветить различия в позициях западных
держав, касающиеся европейской разрядки.
Эти противоречия проявились, как известно,
в вопросе созыва общеевропейского совеща¬
ния и в ходе подготовки к нему.
Создание системы европейской безопасно¬
сти и сотрудничества не есть задача одних
лишь государственных деятелей и диплома¬
тов. Активное участие общественности в
борьбе за европейскую безопасность — один
из примеров возрастающей роли народных
масс, общественного мнения в решении важ¬
нейших проблем современности и прежде
всего вопроса войны и мира. Национальные
комитеты за европейскую безопасность, су¬
ществующие в европейских странах, внесли
весомый вклад в борьбу за созыв общеевро¬
пейского совещания. Брюссельский между¬
народный комитет за европейскую безопас¬
ность и сотрудничество, в определенной ме¬
рс координирующий деятельность нацио¬
нальных комитетов, прилагает немалые уси¬
лия для мобилизации широкой общественно¬
сти на борьбу за полное воплощение в
жизнь положений Заключительного акта об¬
щеевропейского совещания, на решительный
отпор действиям реакционных кругов, стре¬
мящихся вернуть мир к временам «холод¬
ной войны».
В работе, пожалуй, впервые столь четко
обрисовываются особенности общественного
движения за европейскую безопасность,
ставшего неотъемлемой частью международ¬
ной жизни сегодняшней Европы, подробно
раскрывается история движения—его исто¬
ки и основные вехи. Вместе с тем хоте¬
лось бы отметить, что тема эта только начи¬
нает разрабатываться. Заслуживает внима¬
ния исследователей и то обстоятельство, что
современное движение общественности про¬
должает славные традиции борьбы народов
за безопасность и сотрудничество в Европе
в 30-е годы, в послевоенные десятилетия,
извлекая опыт из уроков истории, обогащая
эти традиции новым содержанием.
В работе получил развитие важный тезис
о необходимости дополнить процесс полити¬
ческой разрядки разрядкой военной. Имен¬
но последняя представляет собой одну из
главных составных частей политики, направ¬
ленной на создание прочной и долговремен¬
ной системы безопасности в Европе. В рабо¬
те показано, как настойчиво Советский Союз
выступает за военную разрядку, за разору¬
жение — от частичных мер до полного и
всеобъемлющего — и с неизменной готовно¬
стью рассматривает любые предложения и
инициативы, направленные на решение этой
задачи.
В работе дается аргументированная кри¬
тика различного рода теорий политических
и военных деятелей Запада, стремящихся на
венских переговорах о сокращении воору¬
женных сил и вооружений в Центральной
Европе добиться преимуществ для Запада
в военно-стратегическом плане. Между тем,
как справедливо отмечают авторы, «если
подходить к вопросу о сокращении воору¬
женных сил и вооружений в Центральной
Европе с позиций реализма, то единственно
возможным принципом представляется та¬
кой, при котором сохранился бы историче¬
ски сложившийся общий баланс и постепен¬
но снижалась бы численность войск. Сокра*

Историческая наука в СССР
165
щение на паритетной основе отвечало бы
главному условию, которое было зафиксиро¬
вано в ряде документов,— не нанести ущер¬
ба странам, которые принимают участие в
процессе военной разрядки» (стр. 151).
Материализация разрядки, говорится в
работе, предполагает также развитие долго¬
срочного и крупномасштабного сотрудниче¬
ства государств Востока и Запада Европы
в области экономики. Здесь в настоящее
время открываются все новые возможности.
Рост объема экономических связей между
социалистическими и капиталистическими
странами рождает различные формы хозяй¬
ственного сотрудничества и промышленно¬
экономической кооперации. Наряду с рас¬
ширением двустороннего сотрудничества за¬
кладываются основы и многосторонних эко¬
номических связей, что позволяет полнее ис¬
пользовать возможности международного
разделения труда, научно-технического со¬
трудничества европейских государств. Этот
фактор не только позволяет европейским го¬
сударствам в еще большей мере воспользо¬
ваться плодами научно-технической револю¬
ции, но и стимулирует упрочение мира на
континенте.
Широко обсуждается европейской и миро¬
вой общественностью инициатива СССР о
проведении общеевропейских конгрессов или
межгосударственных совещаний по пробле¬
мам сотрудничества в области энергетики,
транспорта.
Одной из проблем, оптимальное решение
которой возможно лишь при условии мир¬
ного сотрудничества всех европейских госу¬
дарств. является защита окружающей сре¬
ды. В работе прослеживается история нала¬
живания международных связей по этим
вопросам, анализируются возможности дей¬
ствия механизма многостороннего сотрудни¬
чества, который уже в определенной мере
сложился. «Его общечеловеческое значе¬
ние,— отмечается в книге,— и в том, что в
ходе этого сотрудничества должны быть по¬
лучены научные представления и практиче¬
ский опыт, необходимые для решения эко¬
логических проблем глобального, всемирно¬
го масштаба» (стр. 242).
Как известно, противники разрядки пыта¬
ются помешать общеевропейскому сотрудни¬
честву и в гуманитарных областях. Аргу¬
ментированно разоблачая несостоятельность
теорий, направленных на подрыв суверен¬
ных прав государств и призванных «лега¬
лизовать» вмешательство в их внутренние
дела, авторы вместе с тем убедительно по¬
казывают, что именно разрядка напряжен¬
ности позволила существенно активизиро¬
вать сотрудничество в этой сфере.
Социалистические страны, что раскрыто в
книге, последовательно претворяют в
жизнь положения Заключительного акта,
неуклонно содействуют углублению между¬
народного сотрудничества в гуманитарных
областях во имя укрепления взаимопони¬
мания и дружбы между народами. «Мы
исходим из того,— отметил Л. И. Бреж¬
нев,— что в условиях разрядки напряжен¬
ности развитие тгких связей и контактов
является вполне естественным — разумеет¬
ся, при строгом соблюдении принципов-
взаимного уважения суверенитета и невме¬
шательства во внутренние дела друг
Друга» 2.
В монографии лнализируются различного
рода западноевропейские концепции о перс¬
пективах европейской разрядки. Эти концеп¬
ции эволюционируют в различных направ¬
лениях: представители консервативного на¬
правления делают ставку на «безопасность
с позиции силы», существуют приверженцы
усиления военной, экономической, политиче¬
ской интеграции Западной Европы как
единственного пути к безопасности; акти¬
визируются сторонники необходимости об¬
щеевропейского подхода к безопасности.
В работе делается попытка прогнозиро¬
вать дальнейшие перспективы углубления
разрядки в Европз с позиций марксистской
науки о международных отношениях. Это
направление исследований нуждается в
дальнейшем развитии, соответствующий же
раздел в работе шписан очень лаконично.
Очевидно, можно было бы достичь и более
четкой структуры работы, посвященной та¬
кой многоплановой теме, путем введения
разделов, объединяющих ряд глав по под¬
темам, таким, например, как общеполитиче¬
ские проблемы безопасности и др.
История Хельсинкского совещания — как
пример многосторонней дипломатии, играю¬
щей все большую роль в мировой политике
и экономике,— еше только создается. Рас¬
сматриваемая книга, по существу, одна из
первых работ на эту тему. Перед учеными-
международннкам л стоит задача продол¬
жать комплексное, углубленное исследова¬
ние проблем европейской безопасности.
И. И. Коваленко,
О, В. Чхиквишвили
2 Л. И. Брежнев. Речь на Пленуме
Центрального Комитета КПСС 25 октября
1976 года. М. 1973, стр. 39.

166
Историческая наука в СССР
Л. А. ЗА К- Западная дипломатия и внешнеполитические стереотипы. М. '
Изд-во «Международные отношения». 1976. 287 стр. Тираж 8000. : ‘
Цена 1 руб. 22 коп.
Имеджинология (от английского «имедж»
— образ, стереотип) — новое направление в
западной историографии, социологии, поли¬
тологии, науке о международных отноше¬
ниях и экономической науке. Однако, если
попыткам имеджинологического подхода —
в особенности к международным пробле¬
мам — всего несколько лет, явления, кото¬
рые служат предметом исследования, столь
же стары, как само древнее искусство дип¬
ломатии. Действительно, ведь любая форма
внешнеполитической деятельности, в част¬
ности действия, предпринимаемые в ответ
на акции другого государства, всегда опо¬
средованы сложившимися представления¬
ми об этом контрагенте, об его потенци¬
альных возможностях — ресурсах, намере¬
ниях и планах, ценности и надежности его
дружбы или опасности, которой можно
подвергнуться из-за его враждебной по¬
зиции.
Реальная международная обстановка
должна сначала пройти через сознание тех
лиц, от которых зависят внешнеполитичес¬
кие решения, прежде чем сами решения мо¬
гут быть приняты и осуществлены. Значи¬
тельно сложнее вопрос о степени адекват¬
ности отражения реальностей международ¬
ной жизни в сознании правящих кругов
той или иной страны. Классовый субъекти¬
визм нередко сводит к минимуму даже у
проницательных в общем-то буржуазных
политиков способность к приобретению
здравых представлений и к трезвым суж¬
дениям о тех или иных сторонах междуна¬
родной действительности. Для исследовате¬
ля международных отношений чрезвычайно
важно понять действие «механизма» тако¬
го имеющего классовые корни и зачастую
неосознанного искажения в сознании реаль¬
ной действительности. Очень существенны¬
ми в этом механизме являются внешнепо¬
литические стереотипы, то есть устойчивые
представления о другой стране, ее эконо¬
мическом и военном потенциале, обществен¬
но-политическом строе, целях, которые
ставит себе ее правительство на между¬
народной арене, используемых им дипло¬
матической стратегии и тактике и т. д.
Стереотипы, если они верно отражают дей¬
ствительность, могут служить полезными
ориентирами при оценке курса и отдельных
дипломатических шагов того или иного
государства, в противном случае они ста¬
новятся основой для неверных оценок и
способны увести в сторону от пути реа¬
лизма.
Почему же в наши дни на Западе уси¬
ливается интерес к стереотипам? Как изве¬
стно, характерной чертой современного ми¬
рового развития является быстрое расшире¬
ние политических, внешнеэкономических,
научных и культурных связей, усиление
влияния межгосударственных контактов на
внутреннее общественно-политическое разви¬
тие стран и вместе с тем возрастание воз¬
действия народных масс на сферу между¬
народных отношений. Все это вместе взятое
заставляет с особым вниманием присматри¬
ваться к тем представлениям, которые ут¬
верждаются у правящих классов о других
государствах и которые прямо или косвен¬
но накладывают отпечаток на формирова¬
ние внешнеполитических установок и на
конкретные решения, принимаемые прави¬
тельствами и дипломатическими ведомства¬
ми. Не в меньшей степени обращение к
проблеме внешнеполитических стереотипов
вызвано последствиями меняющегося соот¬
ношения сил на мировой арене. Рост могу¬
щества мирового социализма, укрепление
позиций развивающихся стран ограничива¬
ют возможности использования империа¬
лизмом ‘ «традиционных» методов экономи¬
ческого и военного давления, снижают дей¬
ственность привычных форм дипломатиче¬
ского маневрирования. Западным державам
приходится тщательно взвешивать социаль¬
но-психологические и " идеологические по¬
следствия своих действий. Всесторонний
учет и умение манипулировать такого рода
«невесомыми» факторами становятся все
более важной частью современного дипло¬
матического искусства.
Наряду с этими главными причинами
усиления на Западе внимания к роли внеш¬
неполитических стереотипов ' субъективист¬
ские методологические основы буржуазно¬
го обществознания также ведут к неправо¬
мерному раздуванию роли стереотипов.
Идеологические пороки трудов буржуазных
имеджинологов убедительно показаны в
книге доктора исторических наук, главного
исследователя ИМЭМО АН СССР Л. А. За-
ка, проведшего большую работу по крити¬
ческому изучению, сопоставлению и сумми¬
рованию того, что сделано западной поли¬
тологией в области исследования внешнепо¬

Историческая наука в СССР
167
литических стереотипов.. Монография его
содержит сжатый, но весьма «емкий» очерк
возникновения и эволюции имеджинологи-
ческого направления в различных общест¬
венных дисциплинах. Однако. задача, по¬
ставленная автором, отнюдь не сводится
только к выявлению того, что достигнуто
западной наукой в этой области. Это лишь
один и притом далеко не главный, аспект
книги. . Следуя марксистской традиции,
Л. А. За к . стремится сочетать крнтиру не¬
состоятельных построений буржуазных тео¬
ретиков, убедительную полемику с ними и
скрупулезное выявление того, что в рс ра¬
ботах. может быть критически .исрользова:
но в исследовательской практике, наших
международников. И хотя . рациональное
зерно, оказывается при этом, возможно, не
столь уж большим, но оно .все же далеко
не бесполезно, и, главное, его ценность, рез¬
ко возрастает с учетом тех важных наблю¬
дений и выводов, к,которым приходит Л. А.
Зак,. обращаясь к непосредственному ана¬
лизу самих внешнеполитических стереоти¬
пов, . и которые составляют в научном от¬
ношении , наиболее весомую часть моногра¬
фии. В ней уделяется немалое место рас¬
смотрению методологических вопросов, свя¬
занных с изучением внешнеполитических
стереотипов с марксистско-ленинских пози¬
ций, выявлению тех аспектов этих стерео¬
типов, которые представляют . наибольший
Интерес и должны в первую очередь при¬
влечь внимание нащих ученых.
Весьма плодотворной представляется по¬
пытка автора определить основные научные
понятия, которыми должен оперировать ис¬
следователь внешнеполитических . стереоти¬
пов. Среди них особое значение имеет, ко¬
нечно, дипломатический стереотип как ос¬
новная категория имеджинологии. междуна¬
родных отношений. Л. А. Зак убедительно
раскрывает содержание этой категории и ее
соотношение с другими научными, понятия¬
ми имеджинологического ряда. «Дипломати¬
ческий стереотип,— отмечает он,— складыва¬
ется на основе множества различных, иног¬
да противоречивых данных и сам является
совокупностью представлений .о.различных
аспектах деятельности того или иного госу¬
дарства. При этом иногда воспринимаются
и даже гипертрофируются далеко не самые
существенные его черты. Стереотип, может
отставать от реальности или опережать ее»
(стр. 81). Л. А. Зак прослеживает, объективт
ные классовые причины, которые, вызывают
существенную . деформацию дипломатичес¬
ких стереотипов, в свою очередь, приводя¬
щих нередко к далеко идущим последстви'
ям для внешней политики. В книге подчер¬
кивается классовый характер стереотипов,
игнорируемый буржуазной социологией и
политологией. Выявление классовых корней
стереотипов позволяет автору поставить воп¬
рос о существовании классовых вариантов
дипломатического стереотипа, в особенно¬
сти дипломатических стереотипов стран с
другим общественно-политическим строем.
Анализируя различные стороны категории
дипломатического стереотипа, Л. А. Зак до¬
казывает целесообразность разграничения
«стереотипов представлений» (для обозна¬
чения которых в качестве синонима допу¬
стимо понятие «образ») и «стереотипов дей¬
ствия», а также установления соотношения
между этими двумя видами стереотипов.
В еще одну новую и неизученную область
вступает автор, когда задается целью ис¬
следовать «воздействие на стереотип», ины¬
ми словами, усилтя, которые предпринима¬
ются данным государством, для поддержа¬
ния определенного (выгодного ему) стерео¬
типа этого государства в других странах.
Конечно, на практике эти усилия оказыва¬
ются тесно .переплетенными . с действиями,
направленными га . .решение иных .. задач.
Однако теоретический анализ призван вы¬
членить среди различных целей, преследуе¬
мых дипломатией, ускользающие нередко
от внимания исследователей заботы о под¬
держании «нужного» стереотипа. В истории
международных отношений . случалось, что
империалистические державы (например,
фашистские государства) стремились вос¬
пользоваться выгодами, которые создавало
представление о них как об агрессивных
странах (для осуществления шантажа, за¬
пугивания контрагентов и пр.). Привлекая
материал дипломатической истории послед¬
них лет, Л. А. Зак показывает и усилия,
которые предпринимались различными им¬
периалистическими державами для воздей¬
ствия на стереотип другого государства в
третьих странах 'в частности, для искаже¬
ния образа Советского Союза). Несомнен¬
ный научный и практический интерес имеет
исследование того, какие, действия и в ка¬
ких условиях оказывают наиболее эффек¬
тивное влияние на стереотип.
Автор подвергает всестороннему рассмот¬
рению проблемы соотношения мировоззре¬
ния различных общественных классов и дип¬
ломатических стереотипов. В этой связи ос¬
вещается еще одна весьма важная и неизу¬
ченная в литературе проблема—соответст¬
вия и несоответствия друг другу стереоти¬

168
Историческая наука в СССР
пов дипломатии и пропаганды. Читатель
найдет в книге и постановку вопроса о вли¬
янии дипломатических стереотипов на про¬
цесс принятия внешнеполитических реше¬
ний, о роли стереотипов в развитии и исхо¬
де международных конфликтов. В заключи¬
тельной главе освещается сложный и про¬
тиворечивый процесс изменения западных
дипломатических стереотипов под влиянием
международной разрядки.
Л. А. Заку удалось избегнуть соблазна,
которому часто подвержены исследователи,
идущие по научной «целине», абсолютиза¬
ции значения тех вопросов, которые служат
предметом их исследования. Он не склонен
к преувеличению значимости социально-пси¬
хологического фактора в ущерб анализу ро¬
ли решающих объективных условий между¬
народной жизни. Трезво оценивая возмож¬
ности, заложенные в имеджинологическом
подходе, Л. А. Зак подчеркивает, что сле¬
дует точно определить его немаловажное,
но тем не менее, несомненно, подчиненное
место в рамках всего комплекса использу¬
емых марксистской наукой исследователь¬
ских приемов, опирающихся на методоло¬
гию исторического материализма (стр. 261).
Бесспорно, что при изучении истории
международных отношений исследователи
не могли уйти от проблемы влияния дипло¬
матического стереотипа на внешнюю поли¬
тику той или иной страны, поскольку рас¬
смотрение этой проблемы настоятельно дик¬
товалось самой логикой исследования. До¬
статочно сослаться здесь на фундаменталь¬
ные труды крупных советских ученых, ис¬
следовательский опыт которых связан с
главными этапами развития нашей истори¬
ографии международных отношений. Каж¬
дый, читавший капитальное исследование
акад. Е. В. Тарле «Крымская война», ко¬
нечно, помнит блестящие страницы, на ко¬
торых раскрывается воздействие феодаль¬
но-монархического мировоззрения Николая I
на складывание у него искаженных пред¬
ставлений о внутренних пружинах полити¬
ки и намерениях буржуазных правительств
Англии и Франции, представлений, которые
к тому же сознательно пытались поддержи¬
вать у царя Наполеон Ш и Пальмерстон.
В «Истории дипломатии» и других научных
коллективных трудах, в работах по дипло¬
матической истории XIX—XX вв., в ряде
исследований советских ученых по предысто¬
рии первой и второй мировых войн в хо¬
де анализа конкретного фактического мате¬
риала демонстрируется влияние устоявших¬
ся внешнеполитических представлений на
поведение правительств и дипломатических
ведомств различных стран в самых различ¬
ных международных ситуациях. Именно 6
работах советских исследователей, напри¬
мер, было выявлено, насколько искажен¬
ный дипломатический стереотип Англии,
сложившийся у Вильгельма II и у правя¬
щих кругов Германии в целом накануне
июльского кризиса 1914 г., повлиял на ус¬
корение военного взрыва.
Исследование этой стороны дипломатиче¬
ской истории имело и имеет большое науч¬
ное и немалое практическое значение. Так,
первая мировая война была «порождена
полувековым развитием всемирного капита¬
ла, миллиардами его нитей» Среди этих
«нитей» свое место занимали и дипломати¬
ческие стереотипы, создавшие крайне не¬
адекватное представление о международ¬
ной реальности того времени у ряда госу¬
дарственных деятелей. «Теория просчета»,
основанная на ложном дипломатическом
стереотипе, фигурирует во многих западных
работах и по предыстории второй мировой
войны, возникновение которой порой припи¬
сывают неверным представлениям и просче¬
там Гитлера и Чемберлена в отношении
намерений контрагента в последние дни ав¬
густа 1939 года. Преувеличение роли дип¬
ломатического стереотипа так же способно
увести от понимания глубоких социально-
экономических классовых корней междуна¬
родных конфликтов, как недооценка этой
роли неизбежно уводит от понимания неко¬
торых «нитей», которые непосредственно ве¬
дут к возникновению кризисных ситуаций и
определяют особенности их развития. «Чрез¬
мерное преувеличение значения психологи¬
ческого фактора,— справедливо отмечает
Л. А. Зак,— в ущерб анализу роли решаю¬
щих объективных условий международной
жизни, классовых интересов и идеологии
господствующих классов наложило явствен¬
ный отпечаток на буржуазную имеджиноло*
гию. Сфера дипломатии часто предстает в
имеджинологических исследованиях чуть ли
не как самостоятельная замкнутая область,
оторванная от породивших ее объективных
социально-экономических, классовых отно¬
шений и функционирующая только по сво¬
им собственным законам» (стр. 260).
Совершенно очевидно, что отсутствие в
исследовательском инструментарии ученых-
международников самой категории дипло¬
матического стереотипа и других связан¬
ных с ним понятий, обоснованного опреде¬
ления их границ не позволяло в достаточной
1 В. И. Л енин. ПСС. Т. 31, стр. 161.

Нстуринесщя паука в СССР
163
мере использовать возможности, заложен¬
ные в исследовании имеджинологического
аспекта международных отношений. Поэто-
4му проведенное в монографии теоретиче¬
ское осмысление указанного круга вопросов
представляет как научный, так и практиче¬
ский интерес, отвечает насущным потребно¬
стям развития марксистской историографии
международных отношений.
В заключительном разделе книги автор
обращается к вопросу о сдвигах в запад¬
ных стереотипах под влиянием разрядки
международной напряженности. Десятиле¬
тия «холодной войны» были временем соз¬
дания многих искусственных стереотипов,
уже при своем возникновении искажавших
действительное положение вещей, далеких
от реальной действительности. Вместе с тем
это был период максимальной унификации
стереотипов на основе крайнего искажения
и упрощения дипломатических стереотипов
социалистических стран, которые сложились
в различных западных государствах. Такая
унификация являлась во многом следстви¬
ем послевоенной гегемонии США в капита¬
листическом мире и последовательного на¬
вязывания Вашингтоном с помощью всех
средств, находившихся в его распоряже¬
нии, выгодного для него извращенного пред¬
ставления о социалистических странах. К
сожалению, многие из этих фальшивых сте¬
реотипов действуют и сегодня.
Автор отмечает, что таяние льдов «хо¬
лодной войны» вызвало некоторую коррек¬
тировку дипломатических стереотипов в сто¬
рону относительно более объективного от¬
ражения отдельных сторон процесса совре¬
менного мирового развития. Эта частичная
ликвидация деформаций дипломатических
стереотипов периода «холодной войны» под
влиянием объективных процессов, происхо¬
дивших в мире, сопровождалась определен¬
ной дифференциацией самих стереотипов.
Л. А. Зак совершенно правильно подчерки¬
вает, что одной нз причин этого являются
и выводы, которые делают сами народы из
опыта мирового развития последних лет,
из миролюбивой внешней политики социа¬
лизма. Постоянно возрастающее воздейст¬
вие широких народных масс на внешнюю
политику сказывается, хотя и косвенно, и
на изменении дипломатических стереотипов.
Однако процесс вытеснения под влиянием
разрядки искажений и наслоений периода
«холодной войны» из западных стереоти¬
пов, как отмечает автор, не является пря¬
молинейным, как и развитие самой разряд¬
ки международной напряженности. Пози¬
тивные сдвиги в западных стереотипах, ко¬
торые делают их относительно более реали¬
стичным отражением современного мирово¬
го развития, сложно переплетаются с изме¬
нениями, которые вносятся в эти стереоти¬
пы под давлением наиболее реакционных
кругов империализма, военно-промышлен¬
ного комплекса. сТакие изменения,— пишет
автор,— сводятся к попыткам поверхност¬
ного подновление старых стереотипов, при¬
способления их ц меняющейся реальности
при сохранении е сего существенного в преж¬
нем содержании. Такая «модернизация»
может сводиться к полному искажению дей¬
ствительных процессов развития, которое
предстает поставпенным «с ног на голову»
(стр. 249). К сожалению, констатируется в
монографии, иногда приходится наблюдать
и случаи «попятного движения» — изгнания
из западных стереотипов уже как будто бы
внедрившихся в них более реалистических
представлений и трезвых оценок действи¬
тельности и реставрации обветшалых сте¬
реотипов, способствовавших цеилянию за
обанкротившуюся политику «с позиции си¬
лы», Можно лишь надеяться, что не эти
зигзаги являются определяющими и что по¬
степенное уменьшение искажений в стерео¬
типах, противоречащих очевидным реально¬
стям нашего времени, будет продолжаться.
Ведь в конечном счете происходящие изме¬
нения в сторону внешнеполитического реа¬
лизма являются отражением объективных
процессов современного мирового развития.
Рецензируемая монография — первое
марксистское исследование по важному и
неизученному аспекту дипломатической ис¬
тории и дипломатического искусства — под¬
готовлена в Институте мировой экономики
и международных отношений АН СССР.
Она органически связана с работой боль¬
шого коллектива ученых этого научно-ис¬
следовательского центра. В труде Л. А. За-
ка поставлен ряд проблем. Естественно, что
некоторые из ни с могли быть решены лишь
в общих, основных чертах, а другие могут
явиться темой для специальных исследова¬
ний. Конечно, нз все в такой многоплано¬
вой работе, затрагивающей новые и слож¬
ные проблемы, представляется бесспорным.
Сам автор приз шет дискуссионность неко¬
торых из предлагаемых им решений. Но в
целом его книга — ценный труд, пополняю¬
щий нашу литературу по проблемам теории
международных отношений.
Член-корреспондент А И СССР
В. Г. Трухановский

170
Историческая наука в СССР
Л. Н. КУТАКОВ. Вид с 35 этажа. Записки советского дипломата. №..
Изд-во. «Молодая гвардия». 1975. 208 стр. Тираж 65 000. Цена 60 коп.
В последние годы в нашей стране издано
немало книг по различным проблемам дея¬
тельности Организации Объединенных На¬
ций. Институт истории СССР АН СССР вы¬
пускает коллективные исследования по ис¬
тории деятельности Советского Союза в
ООН. Четвертая книга этого издания хро¬
нологически доведена до 1970 года '. Тем
не менее книга советского дипломата и ис¬
торика Л. Н. Кутакова представляет несо¬
мненный интерес как для широкого круга
читателей, так и для специалистов.
Достоинство ее состоит прежде всего в
том, что она убедительно показывает зна¬
чение для дела мира и самой ООН после¬
довательно осуществляемого ЦК КПСС и
Советским правительством ленинского ми¬
ролюбивого внешнеполитического курса. Ав¬
тор разоблачает агрессивный внешнеполи¬
тический курс кругов, противодействующих
мирному урегулированию важнейших воп¬
росов современности и пытающихся исполь¬
зовать в своих целях ООН, не допустить
принятия ею конструктивных решений.
Л. Н. Кутаков освещает важнейшие собы¬
тия международной жизни конца 60-х—на¬
чала 70-х годов, воссоздает довольно цель¬
ную картину обстановки, сложившейся в
этот период в ООН, и деятельности одного
из важнейших ее органов — Совета Безо¬
пасности. Книга читается с большим инте¬
ресом. Она отличается продуманной ком¬
позицией, написана хорошим литературным
языком. В ней приводится много интерес¬
ных фактов из деятельности различных ор¬
ганов ООН, прежде всего Совета Безопас¬
ности, которые известны лишь непосредст¬
венным участникам событий.
Ценность книги состоит также в том, что,
приведя документальные и фактические ма¬
териалы, автор сумел передать непо¬
средственную атмосферу деятельности со¬
ветских дипломатов, Генерального секрета¬
ря ООН и делегаций других стран. Работая
с 1965 г. в ООН; сначала в Представитель¬
стве СССР при ООН, а затем с 1968 по
1973 г. в должности заместителя Генераль¬
ного секретаря ООН по политическим воп¬
росам и делам Совета Безопасности, Л. Н.
1. «Советский Союз в Организации. Объ¬
единенных Наций». Тт. I—II. М. 1965; «Со¬
ветский Союз и Организация Объединенных
Наций 1961—1965 гг.». М. 1968; «Советский
Союз и Организация Объединенных Наций
1966—1970 гг.». М.. 1975,
Кутаков получил возможность близко позна¬
комиться со многими видными деятелями
других стран. Интересны его высказывания
о Генеральных секретарях ООН Т, Ли,
Д. Хаммаршельде, У. Тане и К- Вальдхай¬
ме. Обращают на себя внимание и рисуе¬
мые в книге портреты дипломатов социали¬
стических и капиталистических стран, их
представителей в ООН: Болгарии — М. Та-
рабанОва, США — А Голдберга, Велико¬
британии — лорда Карадона, Канады —
Дж. Игнатьева и др.
Изложение событий автор начинает с
июня 1967 года. Он передает атмосферу,
царившую в Совете Безопасности 5 июня
1967 г., когда началось 1347-е заседание,
посвященное положению на Ближнем Вос¬
токе в результате агрессии Израиля. Сей¬
час, когда кое-кто в Егийте пытается иска¬
зить историю советско-египетских отноше¬
ний, точное изложение событий лета 1967 г.
лишний раз иллюстрирует принципиальную
и последовательную позицию Советского
правительства, стремящегося к установле¬
нию справедливого и прочного мира на
Ближнем Востоке и всегда стоящего на
стороне жертв агрессии. Огромную роль
сыграло тогда заявление Советского прави¬
тельства от 5 июня, в котором говорилось
о необходимости выполнения ООН своего
главного долга — добиваться прекращения
агрессии Израиля и принятия срочных мер
по мирному урегулированию на Ближнем
Востоке. Л. Н. Кутаков показывает, как
американская делегация, после того как
Израиль добился определенных военных
успехов, заявила о своем отказе включить
в любую резолюцию Совета Безопасности
вопрос о выводе войск, способствуя тем са¬
мым агрессии. Страница за страницей в
книге рассказывается о том, как благодаря
усилиям Советского Союза и всех миролю¬
бивых сил удалось добиться прекращения.
огня на Ближнем Востоке. Решительное
предупреждение Советского правительства
возымело действие. Израильское правитель¬
ство вынуждено было дать согласие на пре¬
кращение военных операций. Правда, как.
известно, Израиль и после этого продолжал
нарушать резолюцию Совета Безопасности.
Ряд последующих страниц книги посвя¬
щен ©писанию развернувшейся в ООН дли¬
тельной борьбы по вопросам урегулирова¬
ния на Ближнем Востоке. Автор убедитель¬
но показывает, как советские представители

Историческая наука в СССР
Í71
последовательно защищали интересы ара¬
бов, добиваясь выполнения резолюции ООН.
Л. Н. Кутаков приводит также интересные
факты, проливающие дополнительный свет
на политику США во Вьетнаме, гибкую
дипломатию ДРВ, направленную на ликви¬
дацию американской агрессии.
Хорошо известно, пишет автор, что начи¬
ная с 1950 г. Советский Союз последова¬
тельно выступал за восстановление закон¬
ных прав КНР в ООН, и добиться этого не
удавалось только в результате упорного со¬
противления Соединенных Штатов Амери¬
ки. Автор рисует борьбу, которая развер¬
нулась в ООН вокруг индо-пакистанского
конфликта 1971 года. На карте появилось
новое государство — Народная Республика
Бангладеш, которая в 1974 г., на XXIX сес¬
сии Генеральной Ассамблеи, была принята
в ООН.'
Серьезное внимание уделено в книге по¬
казу активной деятельности социалистиче¬
ских . стран и прогрессивных миролюбивых
сил в поддержку н щионально-освободитель-
ных движений в Африке и Латинской Аме¬
рике. Автор на богатом фактическом мате¬
риале дает анализ политики СССР и других
социалистических стран по этим вопросам
в органах ООН. Эга политика в значитель¬
ной мере способствовала успеху освободи¬
тельной борьбы народов Азии, Африки и
Латинской Америки. Изложение основано
не только на документальных источниках,
но. и на личных впечатлениях Л. Н. Ку-
такова.
Раздел «Люди, события, встречи» рас¬
крывает особенноегн организации работы в
ООН, содержит мгткие оценки видных го¬
сударственных деятелей, с которыми автор
встречался.
Книга представляет советскую диплома¬
тию в действии, í е роль в осуществлении
на практике миролюбивого ленинского внеш¬
неполитического курса Страны Советов.
А. С. Протопопов
НОВЫЕ КНИГИ
Лениниана. Библиография произведений
В, . И. Ленина и литературы о нем.
1956—1967 гг. Т. 3. Литература о жизни
и деятельности В. И. Ленина. Ч. 3. Му¬
зеи В. И.' Ленина. Исторические места,
связанные с жизнью и деятельностью
В. И. Ленина в СССР и за рубежом. Вспо¬
могательные указатели. М. «Книга». 1977,
239 стр. 10 000 экз. 1 руб. 7 коп.
История СССР
А гаки А. С. Русско-румынские межгр-
сударственные отношения в конце XIX —
начале XX в. Кишинев. «Штиинца». 1976.
187 стр. 1200 экз. 1 руб. 31 коп.
Академия Генерального штаба. -История
Военной орденов Ленина и Суворова I сте¬
пени Академии Генерального штаба Воору¬
женных Сил СССР им. К. Е. Ворошилова.
М. Воениздат. 1976.' 278 стр. 35 000 экз.
1 руб. 20 коп.
А-лтынсарин И. Собрание сочинений.
В 3-х т. Т. 2. Алма-Ата. «Наука» КазССР.
1976. 423 стр. 15 000 экз. 1 руб. 59 коп.—:
Работы казахского просветителя по: этно¬
графии, истории и педагогике;
А р и о л ь д о в А. И. Социалистический
образ жизни и культура.., М. «Мысль».
1976. 156 стр. 43 000 экз. 26 коп.
Асылбеков ~М. X., Ну р муха ме¬
дов' С. Б., Пан Н. Г. Рост индустриаль-'
ных- кадров рабочего класса в Казахстане.
1946—1965 гг. Ал?*:а-Ата. «Наука» КазССР.
1976. 272 стр. 1000 экз. 1 руб. 71 коп.
Баева Л. К- Социальная политика Ок¬
тябрьской революции. Октябрь 19} 7— ко¬
нец 1918 гг. М. Политиздат. 1977. 143 стр.
70 000 экз. 26 коп.
Бакланова И. Н. Крестьянский двор
и община на русском Севере. Конец XVII
— начало XVIII е. М. «Наука». 1976. 221
стр. 2500 экз. 98 коп.
Батаков Н., Мансветова Е.,Ши-
роков В. Великий Устюг. Историко-гео¬
графический очер?. Изд. 3-е, испр. и доп.
Архангельск. Северо-Западное книжное
изд-во. 1976. 157 стр. 50 ОСЮ экз. 42 кбп.
Бойко В. Крылья -Северного флота.
Мурманск. Книжное изд-во. 1976. 319 стр.
10 000 экз. 78 коп.—Очерк истории созда¬
ния и развития североморской авиации.
Васильевский Р. С., Голубев
В.'А. Древние поселения на Сахалине (Су¬
су йская стоянка). Новосибирск. «Наука»,
Сибирское отделение. 1976. 271 стр. 2450
экз. 1 руб. 4 коп.
В боях за Молдавию. Кн. 4. Сост.
П. И. Доронин. Кишинев. «Картя Молдо-
веняскэ». 1976. 176 стр. 15 000 экз. 57 коп.
В созвездии слсеы. Изд. 2-е, доп. Сост.
А. Т. Гаркуша, С. Б. Калашников. Вол¬
гоград. Нижне-Волжское книжное изд-во.
1976. 318 стр. 10 000 экз. 57 коп.—Очерки
об астраханцах — Героях Советского Со¬
юза.

172
Историческая науки в СССР
Вспомогательные исторические дисципли¬
ны. Сборник статей. Л. «Наука», Ленин¬
градское отделение. 1976. Т. VII. 335 стр.
2300 экз. 1 руб. 70 коп.; т. VIII. 324 стр.
2150 экз. I руб. 81 коп,
Гервасиев А. Версты мужества. Вос¬
поминания. Кишинев. «Картя молдове¬
няска». 1976. 303 стр. 75 000 экз. 76 коп.
Громов В. И., Шаскольский
И. П. Приозерск. Историко-географиче¬
ский очерк. Изд. 3-е, испр. и дои. Л. Лен-
издат. 1976. 158 стр. (Города Ленинград¬
ской области). 50 000 экз. 25 коп.
Турина Н. Н. Древние кремнедобыва¬
ющие шахты на территории СССР. Л.
«Наука». Ленинградское отделение. 1976.
178 стр. 1000 экз. 1 руб. 95 коп.
Дальнейшее возрастание руководящей
роли партии в коммунистическом строи¬
тельстве. Авт. Е. Я. Безпалко и др. Киев.
Политиздат Украины. 1976. 315 стр.
15 000 экз. 68 коп.
Двойнншников М. А. Руководство
КПСС восстановлением и развитием про¬
мышленности в послевоенный период. М.
Политиздат. 1977. 128 стр. 25 000 экз.
44 коп.
Декреты Советской власти. Т. 8. Ап¬
рель— май 1920 г. М. Политиздат. 1976.
XII, 444 стр. 17 000 экз. 1 руб. 36 коп.
Д э в л е т М. А. Петроглифы Улуг-Хема.
М. «Наука». 1976. 120 стр. 1500 экз.
88 коп.
Ионенко И. М. Солдаты тыловых
гарнизонов в борьбе за власть Советов.
По материалам Поволжья и Урала. Ка¬
зань. Изд-во Казанского ун-та. 1976. 190 стр.
1150 экз. 84 коп.
История городов и сел Украинской ССР.
В 26-ти т. Киев. Главная редакция Укра¬
инской советской энциклопедии. 1976. Во-
рошиловградская область. 727 стр. 15 000
экз 4 руб. 60 коп.; Харьковская область.
722 стр. 15 000 экз. 4 руб. 60 коп.
История государства и права Белорус¬
ской ССР. В 2-х т. Т. 2. 1937—1975 гг.
Минск. «Наука и техника». 1976. 655 стр.
1850 экз. 2 руб. 91 коп.
К а л в о А. Изгнание фашистов из Юж¬
ной Эстонии. Август — сентябрь 1944 г.
Таллин. «Ээсти раамат». 1976. 288 стр.
10 000 экз. 99 коп.
Канюка М. Рассказ об отважном че¬
кисте. М. Политиздат. 1977. 120 стр. (Ге¬
рои Советской Родины). 200 000 экз.
17 коп.
Кашкаев Б. О. Гражданская война в
Дагестане. 1918—1920 гг. М. «Наука». 1976.
294 стр. 5200 экз. ] руб. 47 коп.
Кировчане в Великой Отечественной
войне. Сост. В. И. Клюкин. Киров. Волго-
Вятское книжное изд-во, Кировское отде¬
ление. 1976. 364 стр. 5000 экз. 79 коп.
Коваленко Д. А. Ленин и социали¬
стические преобразования в промышлен¬
ности Советской России. 1917—1920 гг.
М. «Мысль». 1976. 368 стр. 12 000 экз.
1 руб. 7 коп.
Комаров Г. В. Роль В. И. Ленина в
становлении местных марксистских орга¬
низаций в период создания партии нового
типа (1893—1903 гг.). Тула. Приокское
книжное изд-во. 1976. 232 стр. 1500 экз.
1 руб. 45 коп.
Краснознаменный Прикарпатский. Крат¬
кий исторический очерк. Авт. Б. Г. Ком-
ский и др. Львов. «Каменяр». 1976.247 стр.
60 000 экз. 1 руб. 41 коп.
Кузовкин А., Макаров А. Золо¬
тое созвездие коломенцев. М. «Московский
рабочий». 1976. 222 стр. 30000 экз. 57 коп.—
Очерки о Героях Советского Союза, ро¬
дившихся или длительное время живших
на коломенской земле.
Кузьмин В. И. В борьбе за социали¬
стическую реконструкцию. 1926—1937. Эко¬
номическая политика Советского государст¬
ва. М. «Мысль». 1976. 311 стр. 6000 экз.
1 руб. 55 коп.
Культурное строительство в Татарии.
1941—1970. Сборник документов. Казань.
Таткнигоиздат. 1976. 520 стр. 3000 экз.
1 руб. 55 коп.
Летописи и хроники, 1976 г: М. Н, Тихо¬
миров и летописеведение. Сборник статей.
М. «Наука». 1976. 360 стр. 3000 экз. 1 руб.
86 коп.
На линии огня. Сост. В. А. Кузнецов,
В. Д. Москалев, П. И Смирнов. М. «Юри¬
дическая литература». 1976. 343 стр. 50 000
экз. 73 коп.— Воспоминания ветеранов
внутренних войск МВД СССР, участников
Великой Отечественной войны.
Новая история. Ч. 2: 1871—1917. М.
«Просвещение». 1976. 560 стр. ПО 000 экз.
1 руб. 57 коп.— Учебное пособие для исто¬
рических факультетов пединститутов.
Носов А., Юсупов Э. В. И. Ленин
и некоторые вопросы исторической науки.
Ташкент. «Узбекистан». 1976. 292 стр.
2000 экз. 1 руб. 83 коп.
Окладников А. П., Мазин А. И.
Писаницы реки Олёкмы и Верхнего При¬
амурья. Новосибирск. «Наука», Сибирское
отделение. 1976. 189 стр. 1400 экз. 1 руб.
12 коп.
Очерки истории Московской организации
ВЛКСМ. Авт. К. И. Буков и др. М. «Мос¬
ковский рабочий». 1976. 734 стр. 40 000 экз.
1 руб. 73 коп.
Очерки истории школы и педагогиче¬
ской мысли народов СССР. Вторая поло¬
вина XIX в. М. «Педагогика». 1976. 600 стр.
6000 экз. 3 руб 33 коп.
Очерки по истории юридических науч¬
ных учреждений в СССР. М. «Наука».
1976. 238 стр. 3100 экз. 1 руб. 6 коп.
Пименов В В., Христолюбова
Л. С. Удмурты. Этносоциологические очер¬
ки. Ижевск. «Удмуртия». 1976. 78 стр.
2000 экз. 14 коп.
Революция 1905—1907 годов в России и
ее всемирно-историческое значение. Мате¬
риалы научной конференции Института
марксизма-ленинизма при ЦК КПСС,
Академии наук СССР, Академии общест¬
венных наук при ЦК КПСС, Высшей пар¬
тийной школы при ЦК КПСС с участием
ученых-марксистов зарубежных стран. М.
Политиздат. 1976. 391 стр. 10 000 экз. 1 руб.
52 коп.
Саркисьян К., Станицер М. Ули¬
цы рассказывают. Историко-революцион¬
ные очерки. Изд. 5-е, испр. и доп. Одес-

Историческая наука в СССР
173
са «Маяк». 1976. 274 стр. 60 000 экз.
75 коп.
Смирнов С. А. Выросли мы в пламе¬
ни. Записки военного комиссара. Л. Лён-
издат. 1976. 149 стр. 15 000 экз. 25 коп.
СССР и страны Африки. Дружба, сот¬
рудничество, поддержка антиимпериали¬
стической борьбы. М. «Мысль». 1977. 415
стр. 8000 экз. I руб. 60 коп.
Старкова Н. К. Ительмены. Матери¬
альная культура XVIII в.— 60-е годы XX в.
Этнографические очерки. М. «Наука». 1976.
166 стр. 1500 экз. 77 коп.
Усманов А. Н. Сквозь вихри враж¬
дебные. Уфа. Башкнигоиздат. 1976. 176 стр.
15 000 экз 39 коп.— Очерк о жизнен¬
ном пути и революционной деятельности
делегата II съезда РСДРП, агента ленин¬
ской «Искры» Г. М. Мишенева.
Черепанов А. И. Записки военного
советника в Китае. Изд. 2-е. М. «Наука».
1976. 648 стр. 30 000 экз. 1 руб. 32 коп.
Шарапов Г. В. Международное значе¬
ние опыта КПСС по социалистическому
преобразованию деревни. М. Политиздат.
1976. 254 стр. 16 000 экз. 95 коп.
Шустер У. А. Петербургские рабочие в
1905—1907 гг. Л. «Наука», Ленинградское
отделение. 1976. 283 стр. 2000 экз. 1 руб.
46 коп.
Энеолит и бронзовый век Украины.
Исследования и материалы. Киев. «Науко-
ва думка». 1976. 260 стр. 1800 экз. 2 руб.
20 коп.
Ю р а с о в В. М. Адмиралтейцы. Исто¬
рия Ленинградского Адмиралтейского объ¬
единения. Л. Лениздат. 3976. 336 стр.
(История фабрик и заводов). 15 000 экз.
1 руб. 28 коп.
Всеобщая история
Бокщанин А. А. Императорский Ки¬
тай в начале XV века. Внутренняя поли¬
тика. М. «Наука». 1976. 232 стр. 3700 экз.
1 руб. 44 коп.
Волянский В. Ф., Траскунова
А. М. Алжир: от национального освобож¬
дения к социальному (некоторые особен¬
ности независимого развития. 1962—1976 гг ).
М. Изд-во Московского ун-та. (976. 152 стр.
3300 экз. 81 коп.
Вревский В. А. Либеральная и аг¬
рарная партии Австралии после второй
мировой войны. М. «Наука». 1976. 158 сгр.
1200 экз. 85 коп.
Гурвич С. Н. Радикал-социалисты и
рабочее движение во Франции в начале
XX века. М. «Наука». 1976. 324 стр.
1250 экз. I руб. 13 коп.
Давыдов А. Д. Социально-экономиче¬
ская структура деревни Афганистана. Осо¬
бенности эволюции. М. «Наука». 1976.
304 стр. 1100 экз. 2 руб. 16 коп.
Данциг Б. М. Ближний Восток. Сбор¬
ник статей. М. «Наука». 1976. 359 стр.
3200 экз. 1 руб. 80 коп.
Даркевич В. П. Аргонавты средневе¬
ковья. М. «Наука». 1976. 200 стр. (Из исто¬
рии мировой культуры). 90 000 экз. 74 коп.
Древняя Бактрия. Материалы Советско-
Афганской экспедиции 1969—1973 гг. М.
«Наука». 1976. 192 стр. 1900 экз. 1 руб.
83 коп.
За освобождение юга Африки. Коллектив
авторов. Киев. «Наукова думка». 1976.
355 стр. 1000 экз 2 руб, 22 коп.
3 и м е н к о в Р. И. Научно-техническая
экспансия США с развивающихся странах.
М. «Наука». 1976. 191 стр. 3550 экз.
67 КОП.
История второÍ мировой войны. 1939—
1945. В 12-тн т. Т. 7. Завершение коренного
перелома в войте. М. Воениздат. 1976.
551 стр. 330 стр. 2 руб. 80 коп.
Квашнин Ю Д. Иностранные рабочие
в Западной Европе. 60-е — начало 70-х гг.
М. «Наука». 1976 200 стр, 1750 экз. 78 коп.
Китай: государ:тво и общество. Сборник
статей. М. «Наук а». 1977. 312 стр. 6000 экз.
1 руб. 52 коп.
К р е м е н ю к В. А. Политика США в раз¬
вивающихся странах. Проблемы конфликт¬
ных ситуаций. 1915—1976. М. «Международ¬
ные отношения». 1977. 222 стр. 14 000 экз.
76 коп.
Медведев. И. П. Византийский гума¬
низм XfV—XV вз. Л. «Наука», Ленинград¬
ское отделение. 1976. 255 стр. 4450 экз.
1 руб. 50 коп.
Международное рабочее движение. Вопро¬
сы истории и теории. В 7-ми т. Т. 2. Рабо¬
чее движение в период перехода к импери¬
ализму. 1871 —1904. М. «Мысль». 1976.
654 стр. 30 000 экз. 3 руб. 60 коп.
Назаров X. Народные и просветитель-
ско-антифеодальные движения в Афганиста¬
не. Конец XIX г начало XX в. Душанбе.
«Ирфон». 1976. 262 сгр. 1200 экз. 1 руб.
65 коп.
Рабство в западных провинциях Римской
империи в 1—111 вв. Авт. Е. М. Штаерман и
др. М. «Наука». 1977. 212 стр. (Исследова¬
ния по истории рабства в античном мире).
4000 экз. I руб. 14 коп.
Тарасов А. Италия в сердце. Записки
русского гарибальдийца. Л. Лениздат. 1976.
149 стр. 15 000 экз. 42 коп.
Френкель М. Ю. Общественная мысль
британской Западной Африки во второй по¬
ловине XIX в. М. «Наука». 1977. 295 стр.
1400 экз. 1 руб. 63 коп.
Книги, переведенные
с иностранных языков
Аграрный вопрос во Франции. Авт. Ф.
Клаво и др. Пер. с франц. М. «Прогресс».
1976. 198 стр. 1503 экз. 61 коп.
Бартницкий А., Манте л ь-Н е ч к о
И История Эфиопии. Пер. с польск. М.
«Прогресс». 1976 592 стр. 8000 экз. 2 руб.
18 коп.
Жорес Ж. Социалистическая история
Французской ресолюции. В 6-ти т. Пер. с
франц. Т. I. Учредительное собрание, 1789—
1791. М. «Прогресс», Кн. 1. 1976, 519 стр.
6000 экз. 3 руб. 65 коп.; кн. 2. 1977.
407 стр. 6000 экз. 2 руб. 86 коп.
Историки Греции. Геродот, Фукидид, Ксе¬
нофонт. Пер. с древнегреч. Сост. Т. Миллер.
М «Художественная литература». 1976.
430 стр. 50 000 экз. 1 руб. 13 коп.

174
Историческая наука в СССР
СТАТЬИ В СОВЕТСКИХ ПЕРИОДИЧЕСКИХ ИЗДАНИЯХ
«История СССР» № 1, 1977. Н. И. Л е-
б е д е в. Сотрудничество СССР и развива¬
ющихся стран в борьбе за демократизацию
международных отношений; 3. К. 3 в е з-
ди н. Из истории разработки первого пя¬
тилетнего плана развития народного хозяй¬
ства СССР; Л. Г. Протасов. Классовый
состав солдат русской армии перед Октя¬
брем; Н. А. Горская. Вненадельное зем¬
лепользование монастырских крестьян в
XVII веке; Ц. П. А г а я н. Итоги и задачи
изучения Октябрьской революции и граж¬
данской войны в Армении; Г. И. Щети¬
нина. Послужные списки как историчес¬
кий источник о составе профессоров в поре¬
форменной России; В. А. Александров.
Проблематика системы государственного
феодализма в Сибири XVII века; Б. В. Т и-
х о н о в. Переселенческая политика царско¬
го правительства в 1892—1897 годах; С. И.
Сметанин. Феодальные и капиталисти¬
ческие резервы горнозаводского хозяйства
первой половины XIX в. (Экономический
анализ); 3. В. Папаскири. Эпизод из
истории русско-грузинских взаимоотноше¬
ний; С. М. Каштанов. Внутренняя тор¬
говля и спрос крупных землевладельцев на
предметы потребления в XIV—XV веках;
М. М., Глейзер. К истории чеканки пер¬
вых советских монет; В. Д, Назаров,
М. А. Р а х м а т у л л и н. Новые сборники
документов о. Крестьянской войне 1773—
1/75 гг, в России; Н. Ё. Беспалов. Тру¬
довая активность рабочего класса в годы
довоенных пятилеток в освещении англо-
американской историографии.
«Новая и новейшая история> № 1, 1977.
П, Н. Федосеев. XXV съезд КПСС и
задачи научных исследований в области
общественных наук; А. Д. Колпаков,
В. И. С а м у се н к о. Некоторые проблемы
социально-экономического развития Ирланд¬
ской республики в 60—70-е годы; С. К.
Г е й в а н д о в, И. П. Д е м е н т ь е в. Брукс
Адамс — родоначальник идеологии амери¬
канского империализма; В. А. Буряков.
Начало агрессии итальянского фашизма
против СССР; Н. А. М и г и н а. Жак Дюк¬
ло — пламенный революционер-интернаци¬
оналист; В. М. Д а л и н. Новое о коммуна¬
ре Вермореле; Г. С. Филатов. Неофа¬
шизм в Италии; Л. Я. Гибианский.
Социалистическое строительство в Югосла¬
вии; Я. М. Свет. У. X. Прескотт и его
«открытие Америки»; Н. С. К и н я п и и а,
В, А. Георгиев. Первая серия публика¬
ции документов Российского министерства
иностранных дел.
«Советская археология» М С 1977. А. А.
Формозов, О критике источников в ар¬
хеологии; X. Тодорова, Н. В. Рын ди¬
на, Е. Н. Черны х/ Энеолитический ме¬
талл из Голямо Делчево; А. А. Щепин-
с к и й. Раковинные кучи на энеолитичес-
ких стоянках Крыма; М. В. Андреева.
К вопросу о южных связях майкопской
культуры; Б. А. Ш р а м к о, Л. Д. Ф о м'и н,
Л. А. Солнцев. Начальный ’этап обра¬
ботки железа в Восточной Европе (доскиф*
ский период); Л. Г. X р у ш к о в а. Рельеф¬
ная плита с изображением птиц из Цебель
ды; Л. В. Алексеев. О древнем Смолен
ске. (К проблеме происхождения, началь
ной истории и топографии); В. А. Буров
Печати при новгородском Наказе 1372 г
как исторический источник по изучению
кончанской эмблематики Новгорода XIV в.
В. Л. Егоров. География городов Золо
той Орды; П. Э. П е с о н е н. О двух древ
них поселениях в низовье р. Нива; Ю. П
Матвеев, А. Т. Си н ю к. Новые матери¬
алы к изучению бронзового века на Сред¬
нем Дону; В. С. Горбунов. Курганы
эпохи бронзы на правобережье р. Демы;
Ю. А. Морозов. Новые сведения о за¬
селении Приуралья срубными племенами;
И. Н. Медведская. Могильник Кай-
тарие — новый памятник раннежелезного
века Ирана; Э. А. С ы м о н о в и ч. Стек¬
лянная посуда из поднепровско-причерно-
морских памятников Черняховской культу¬
ры; В. Н. П и л и п к а. Женские культо¬
вые статуэтки с берегов Средней Амударьи;
В. И. С а р и а н и д и. Памятники монумен¬
тальной архитектуры Бактрии; А. И. А й -
б а б И н. Салтовские поясные наборы из
Крыма; М. К. К а р г е р. |храм-усыпальни-
ца в Евфросиниевском монастыре в Полоц¬
ке; А. П. Р у н и ч. Два богатых ранне¬
средневековых погребения из Кисловодском
котловины.'
«Рабочий класс и современный мир» № 1,
1977. В. В. Загладин. Развитие проле¬
тарского интернационализма в современных
условиях; О. Н. Меликян. Рабочий
класс — ведущая сила современности;
Ю. А. Красин. Узловая проблема стра¬
тегии коммунистов; В. П. Груздева.
XXV съезд КПСС и развитие марксистско-
ленинской теории. (Всесоюзная научно-тео¬
ретическая конференция); Е. И. Капу¬
стин. Социально-экономические основы
развития социалистического образа жизни;
А. С. Грачев. Новые явления в студен¬
ческом движении стран капитала; В. Я.
Вульф. Ценностные ориентации рабочей
молодежи США 70-х годов; А. А. А м в *
р о с о в. Критика некоторых антикоммуни¬
стических взглядов на роль рабочего клас¬
са в СССР; Л. П. П и я ш е в а. Инфляция
и безработица: буржуазные ученые и поли¬
тики в поисках выхода; И. А. У л а нев¬
ская. Рабочий класс Зимбабве в нацио¬
нально-освободительном движений; А. У.
Рославлев. Еще раз о «теории» много¬
укладное™ в странах «третьего мира».
«Советская этнография» № 1, 1977
Ю. В. Бромлей. К вопросу об особен
ностях этнографического изучения совре
менности; Л. А. Абрамян. О некото
рых особенностях первобытного праздника;
Д. Г. Савинов. Из истории убранства
верхового коня у народов Южной Сибири
(II Тысячелетие н. э.); С. А. Вурм. Лин¬
гвистическая ситуация в новогвинейском
регионе; В. В. 'Селиванов, 6 путях
становления изобразительного творчества
(в связи с обсуждением концепции А. Д.
Столяра); Д. В. Гурьев. О специфике

Историческая наука в СССР
175
производственных отношений первобытного
общества (в связи с обсуждением концеп¬
ции Ю. И. Семенова); 3. И. É то ев а.
К проблеме этнического своеобразия тради¬
ционного жилища вепсов, карелов и рус¬
ских Межозерья; Р. К- У р а з м а н о в а.
Народный праздник сабантуй у татар; С. А.
Арутюнов, Е. А. Глинский, Д. А.
Сергеев. К проблеме проникновения же¬
леза в Арктику к эскимосам; Е. П. Каза¬
ков. .Древние язычковые музыкальные ин¬
струменты Прикамья и Приуралья; Г. П.
Д у р а с о в. Каргопольское «заветное ши¬
тье»; J1. Ике-Швальбе. Историко-этно¬
графические данные по древнейшей истории
доарийских племен на Южноазиатском суб¬
континенте; В. А. Никитин. Маори. в
современном новозеландском обществе;
Л. А. Ф. а й н б е р г. Представления о вре¬
мени в первобытном обществе.
. «Народы Азии и Африки» № 6,1976. Ком¬
мунисты Европы.о проблемах национально-
освободительного движения; В. В. Лопа-
т о в. Европейские страны социализма и
«третий мир». Сотрудничество в форме, сме¬
шанных компаний; А. Ю. Ш п и р т. Борь¬
ба развивающихся стран против научно-
технической зависимости; Т. А. К а р а с о -
в.а. Партия труда Израиля (МАИ) на слу¬
жбе реакции и агрессии; А. Б. Резни¬
ков. Коминтерн и проблемы страте¬
гии Коммунистической партии Индонезии.
1920—1926 гг.; Ю. А. Петросян. Пер¬
вая турецкая конституция (К 100:лётию со
дня провозглашения); Г. Ф. Ильин. Древ¬
ность и средневековье. Проблема уровней
развития производительных. сил; В. Р.
М и н ь я р - Б е л о р у ч е в. Новая сельско¬
хозяйственная стратегия Индийского госу¬
дарства; Е. П. Д е н и с о В. Новые мате¬
риалы по кушанской проблеме. Исследова¬
ния на Холме Сонкх-Матхура. ,
-«Советские архивы» № 1, 1977. Докумен¬
ты о' деятельности военно-революционных
комитетов действующей армии (октябрь
1917 г.— январь 1918 г.) (Публикацию.под¬
готовили Е. П, Воронин, Е. А. Ел-
патьевская);' А. Д. Будков, Л/ А.
Будков. Документы о создании'и разви¬
тии нефтяной промышленности Уралб-По-
волжья (1918—1940 годы); В. Я. Кача-
р а в а. Идеологическая деятельность ар¬
хивных учреждений Грузинской ССР; В.
Лашкевич. О работе архивных учреж¬
дений БССР по комплектованию и экспер¬
тизе ценности документов; Ф. Ю. Беля-
у с к а с. О внедрении ЕГСД в учреждени¬
ях, организациях'и на предприятиях Литов¬
ской ССР; В. Е. К о р н е е в. Об отборе на
государственное хранение писем граждан;
М. Л. Ходорковский, М. Л. Горо¬
де ц к и й. Автоматизированная подсистема
учета и контроля ОРД в научно-производ¬
ственном объединении; М. В. Биленко.
Писцовая книга Дмитрия Пушечникова как
исторический источник; М. Я. К а п р а н,
О. А. Михайлов. VIII Международный
конгресс архивов; Документы о положения
приписных крестьян на Урале в конце XVIII
века. (Публикацию подготовил К- К- Де-
м и х о в с к и й); | Е. А. Швецова. Источ¬
ники по истории Крестьянской войны-, под
предводительством С. Разина в фондах
ЦГАДА; И. П. II а с к о л ь с к и й. Мате¬
риалы по истории России XVI—XVII веков
в Государственном архиве Финляндии.
«Преподавание истории в школе» № 1,
1977. В. С. Шевцов. Политическая си¬
стема советского эбщества; В. Ф. Коло-
м и й ц е в. Коммунистическое движение в
странах развитого капитализма.
«Архивы Украины» № 6, 1976. П. С.
Гон чар у к, В. С. Скор и на. Некото¬
рые итоги и перспективы публикации доку¬
ментов по истори ч Украинской ССР совет¬
ского периода; А, Н. Аксенов, В. В.
Кузьменко. Улучшать архивное дело и
состояние делопр эизводства в министерст¬
вах и ведомствах республики; М. А. М н с -
с е р м а и. О принципах классификации до¬
кументов и состазлении отраслевых клас¬
сификаторов вопросов деятельности мини¬
стерств И' ведомств; Л. Б. П а р м у з и н а.
К вопросу об от зоре на государственное
хранение документов учреждений культуры;
И. В. Субботина. О подготовке н пе¬
ремещении документов в новое помещение
архива; Л. И. Апанович. Новые доку¬
менты ЦГИА УССР о революционных со¬
бытиях 1905—1907 гг. на Украине; М. Ф.
Яременко, Т. А. П о р у н о в а. Герой
гражданской воины А. Я. Пархоменко;
A. М. Катренко, Н. И. К р я ч о к. До¬
кументы Центрального государственного
исторического архива СССР об обществен¬
но-политическом движении на Украине
(60—80-е годы XIX ст.); Г. В. Бухало.
К вопросу об исгользовании источников об
освободительной зойнё украинского народа
1648—1654 гг. в трудах современных поль¬
ских историков.
«Вестник общественных наук» Академии
наук Армянской ССР № 11, 1976. Ц. Г е-
в о р к я н. Подготовка и переподготовка
партийно-советских кадров (1926—1932 гг.);
B. Мартирос* н. Участие армян в эко¬
номической жизни Картли-Кахети (вторая
половина XVIII з.); С. Авакян. Новая
дешифровка норг.тусской надписи XIII в.;
Г. Кар а хан я*, В. Мирзоян. Древ¬
нее захоронение с поливной керамикой.
«Известия» Аксдемии наук Азербайджан¬
ской ССР № 3, 1976. А. Д. Мурадова.
Организационно-массовая работа Бакин¬
ского Совета в 1926—1932 годах; Г. Д.
А л и б е й л и. Ирано-афганские политиче¬
ские отношения в 20-х — первой половине
30-х годов XX ьека; Ф. Н. Мамедов.
Территория, население и управление гор.
Гянджа в XIX в же (до 1868 года); Г. С.
Исмаилов. К вопросу о раннебронзовых
поселениях (памятник Мейне-тепе).
«Известия» Академии наук Казахской
ССР № 6, 1976. В. А. Черняк. О неко¬
торых закономер тостях преодоления рели¬
гиозных пережи'‘ков в развитом социали¬
стическом обществе; 3. О. Алдамжа-
р о в. О периодизации казахстанской исто¬
риографии Великого Октября; Н. В. Алек¬
сеенко. К. вопросу о численности казах¬
ского населения зо второй половине XIX—
начале XX в.; С. Т л е п о в. Из истории ав¬
томатизации производственных процессов в
нефтедобывающей промышленности Казах:

176
Историческая наука в СССР
стана; А. Айдосов. Комсомол Казахста¬
на в борьбе за мелиорацию земель (1966—
1970 гг.).
«Известия» Академии наук Молдавской
ССР. Серия общественных наук № 3, 1976.
В. И. Козма. Творческая активность
трудящихся МССР в развитии самодеятель¬
ного искусства (1959—1970 гг.); И. Ф.
Грек. О проекте планов устройства вы¬
ходцев из-за Дуная на положении казачь¬
их войск на юге России в конце XVIII—
начале XIX в.; Г. В. Гонца. О степени
вассальной зависимости Молдавского госу¬
дарства от Османской империи в 1512—
1538 гг.
«Известия» Академии наук Туркменской
ССР. Серия общественных наук М 5, 1976.
В. С. Горюнова. Революция 1905—
1907 гг. в России — первая народная рево¬
люция новой исторической эпохи; Н. Ра¬
химов. Основные этапы развития общест¬
венного животноводства в Туркмении в до¬
военные годы; Г. Ф. Коробкова. X.
Юсупов. Открытие новых стоянок ка¬
менного века в Верхнем Узбое.
«Общественные науки в Узбекистане» Ака¬
демии наук Узбекской ССР № 11, 1976.
Д. Курбанова. Забота партии о под¬
готовке механизаторских кадров в Узбеки¬
стане; О. Д. Ч е х о в и ч. К проблеме зе¬
мельной собственности в феодальной Сред¬
ней Азии; В. Н. Ягодин. Устюрт и При-
аральская дельта (Некоторые итоги архео¬
логических исследований 1971 —1975 годов);
Ф. Г. Якубова. К истории развития
школьного образования в УзССР (на мате¬
риалах Ташкентской области).
«Известия» Академии наук Эстонской
ССР. Общественные науки № 25 (4), 1976.
Р. Ю у р с о о. Об организации строитель¬
ства и строительных рабочих в Советской
Эстонии в 1940 году; М. Аун. Лепная ке¬
рамика городищ и селищ Юго-Восточной
Эстонии во второй половине I тыс. н. э.
«Из истории культуры средних веков и
Возрождения». Сборник Научного совета
по истории мировой культуры АН СССР.
М. 1976. А. П. К а ж д а н. «Корабль в
бурном море». К вопросу о соотношении
образной системы и исторических взглядов
двух византийских писателей; С. С. Аве¬
ринцев. Судьбы европейской культурной
традиции в эпоху перехода от античности
к Средневековью; А. Я. Гуревич. По¬
пулярное богословие и народная религиоз¬
ность средних веков; Е. В. Завадская.
Философско-эстетическое осознание тени в
классической культуре Китая; С. С. Н е -
ретина. Образ мира в «Исторической
библии» Гийара де Мулэна; А. Д. Хло¬
пни. О способах интерпретации причинно-
следственных связей в хрониках XIV века;
И. Е. Данилова. О категории времени
в живописи средних веков и Раннего Воз¬
рождения; Л. М. Баткин. Итальянский
гуманистический диалог XV века; Л. М.
Баткин. Ренессанс и утопия; Н. В. Ре¬
вя к и н а. Учение о человеке итальянского
гуманиста Джаноццо Манетти; А. Я. Г у-
р е в и ч. Средневековая литература и ее
современное восприятие. О переводе «Пес¬
ни о Нибёлунгах».
«Вестник» Московского университета. Се-
рия IX. Востоковедение Л® 1, 1976. А. Ю.
У м н о в. О предпосылках свержения мо¬
нархии в Афганистане; В. В. Малявин,
О характере общественных движений в ран¬
несредневековом Китае; Л. В. Кишенко.
К вопросу о германском проникновении на
Индонезийский архипелаг; В. А. Пога¬
дав в. Политическая роль иблама в совре¬
менной Малайзии.
«История партийных организаций Повол¬
жья». Межвузовский научный сборник. Вып.
6. Саратов. 1976. Н. И. Хренов. Ленин¬
град и становление советской науки; И. А.
Сидорский. Деятельность партийной
организации Волжского автозавода имени
50-летия СССР по интернациональному вос¬
питанию коллектива; Е. В. Коников.
Из опыта деятельности партийной органи¬
зации Ульяновского завода тяжелых и уни¬
кальных станков в период подготовки к
100-летию со дня рождения В. И. Ленина;
М. Н. Кор ни шин а. Симбирская пар¬
тийная организация во главе строительства
национальной школы (1917—1923 гг.); К- Я.
Ф а с а х о в. Организация рабселькоровско¬
го движения в Татарии в годы восстанов¬
ления народного хозяйства (1920—1926 гг.);
Л. И. Биргер. Культурно-просветитель¬
ная работа в деревне в годы коллективи¬
зации сельского хозяйства (по материалам
Среднего Поволжья); Е. М. Гржейшак.
Из опыта работы партийных организаций
по повышению марксистско-ленинского об-
>азования работников речного транспорта
Волжского бассейна (1959—1965 гг.); А. М.
(апарулин. Массово-политическая ра¬
бота партийных организаций на предприя¬
тиях строительных материалов Нижнего По¬
волжья (1959—1971 гг.); В. Г. Мерку-
ш е н к о в а. Деятельность Волгоградской
партийной организации по повышению
культурно-технического уровня рабочих
(1959—1971 гг.); К. Д- Медведева. Ор¬
ганизация политической и экономической
учебы рабочих в годы семилетки; Ю. М.
Л о б а ч е в. Критика взглядов американ¬
ских буржуазных советологов по вопросам
культурной революции в СССР; А. П.
Каткова. Роль большевистской печати
Среднего Поволжья в привлечении учи¬
тельства на сторону Советской власти
(1917—1920 гг.); А. И. Заболотно-
в а. Из истории борьбы Симбирской (Уль¬
яновской) партийной организации за
развитие народного просвещения (1921 —
1925 гг.).
«Научные труды» Курского государствен¬
ного педагогического института. Т. 65 (158),
1976. Вопросы культурного строительства.
А. С. А м о с к и н. Некоторые вопросы
культурно-просветительной деятельности
Коммунистической партии среди нерусского
населения РСФСР (1921 — 1926 гг.); 3. Н.
М у с и х и н а, Е. И. Р я б у х и н. Борьба
за расширение авторского актива газет
Центрального Черноземья (1946—1950 гг.);
И. Е. Яковлев, К. А. Бодренков.
Партийное руководство восстановлением се¬
ти общеобразовательных школ в Воронеж¬
ской, Курской и Орловской областях в го¬
ды четвертой пятилетки; В. П. Кабанов.

Историческая наука в СССР
177
Из опыта культурно-воспитательной работы
партийных организаций в ЦЧО {1966—
1970 гг.); В. Н. Барсуков. Работа парт¬
организаций Центрального Черноземья по
совершенствованию комплектования студен¬
ческого состава вузов (1966—1970 гг.);
В. Н. Барсуков. Из опыта работы
парторганизаций Центрального Черноземья
по развитию научных исследований в ву¬
зах (1966—1970 гг.); Л. С. Полнер,
А. Ф. С а фон о е. Работа партийной ор¬
ганизации по подготовке молодых инженер¬
но-технических кадров в системе вечернего
и заочного обучения в годы восьмой пяти¬
летки {на материалах Курской, Воронеж¬
ской и Липецкой оэластей).
Хроникальные заметки
Общим закономерностям Великого
Октября и революций 40-х годов в Прибал¬
тике, странах Центральной и Юго-Восточ¬
ной Европы была посвящена Всесоюзная
научная конференция, состоявшаяся в Риге
14—16 декабря 1976 года. Она была орга¬
низована научными учреждениями АН
СССР и АН Латвийской ССР. Среди ее
участников —■ сотрудники институтов исто¬
рии СССР, славяноведения и балканистики
АН СССР, Академии общественных наук и
Института марксизма-ленинизма при ЦК
КПСС, академий наук союзных республик.
В работе конференции участвовали также
историки Болгарии, Венгрии, ГДР, Поль¬
ши, Румынии и Чехословакии. Конференцию
открыл главный ученый секретарь Прези¬
диума АН Латвийской ССР В. П. С а м-
с о н. С докладами выступили: акад. И. И.
Минц — «Великий Октябрь и мировой ре¬
волюционный процесс», акад. АН Латвий¬
ской ССР А. А. Д р и з у л, акад. АН Эстон¬
ской ССР В. А. М а а м я г и — «Историче¬
ское значение революции 1940 г. в Прибал¬
тике», чл.-корр. АН Латвийской ССР В. А.
Штейнберг — «Великий Октябрь и
судьбы Прибалтики», А. И. Соболев —
«Революции 1940-х годов и развитие ленин¬
ской теории социалистической революции»,
А. И. Штейман — «Общее, особенное и
единичное в социалистических революциях
1940 г. в Прибалтике», А. Я. Манусе-
в и ч — «Общее и особенное в революциях
1940-х годов в странах Центральной и Юго-
Восточной Европы», Л. С. Гапоненко—
«Проблема гегемонии пролетариата в демо¬
кратической и социалистической револю¬
ции». На секционных заседаниях были за¬
слушаны сообщения по тематике конферен¬
ции.
В Уфе в декабре 1976 г. проходило
совещание археологов и этнографов Повол¬
жья и Урала, созванное Башкирским фи¬
лиалом АН СССР и Башкирским республи¬
канским отделением Всесоюзного общества
охраны памятников истории и культуры. В
нем приняло участие около 200 ученых —
археологов, этнографов, искусствоведов из
автономных республик и областей Повол¬
жья и Урала, а также специалисты из Мос¬
квы, Ленинграда, городов Сибири и Сред¬
ней Азии. Участники совещания заслуша¬
ли более 80 докладов и сообщений. По
итогам обсуждения были приняты рекомен¬
дации, направленные на координацию ис¬
следований в обл;сти этногенеза и этниче¬
ской истории ткркских народов Волго-
Уральской области. Намечено провести спе¬
циальную конференцию по этногенезу этих
народов, расширить исследования по меж¬
этническим культурным контактам, развер¬
нуть работы по созданию регионального
(Урало-Поволжсксго) историко-этнографи¬
ческого атласа, создать Поволжско-Ураль¬
скую секцию Научного совета по нацио¬
нальным проблемам Секции общественных
наук Президиума АН СССР, развернуть
этносоциологическче исследования силами
ученых местных университетов, институтов
и академических учреждений.
♦ Общественнссть Таджикистана отме¬
тила 150-летие со дня рождения выдающе¬
гося таджикского писателя-просветителя,
ученого-энциклопециста XIX в. Ахмада До-
ниша. 14 декабря 1976 г. в Душанбе со¬
стоялась юбилейная научная сессия респу¬
бликанской АН и Таджикского университе¬
та имени В. И. Ленина. В ее работе приня¬
ла участие делегация ученых Узбекистана.
Сессию открыл вступительным словом пре¬
зидент АН Таджикской ССР чл.-корр. АН
СССР М. С. Асимов. Выступившие на
сессии акад. АН Таджикской ССР Б. И.
Искандаров, чл.-корр, АН Таджикской
ССР Г. А. Ашуров и др. отмечали актив¬
ную роль А. Дошила в политической жизни
Бухарского эмирата, характеризовали его
как идеолога и защитника интересов наро¬
да, борца против феодального деспотизма,
за дружбу народов.
♦ 9 февраля '977 г. состоялось совмест¬
ное заседание Группы истории Франции и
сектора новой исюрии Института всеобщей
истории АН СССР, посвященное памяти
А. 3 Манфреда. Слово о его жизни и дея¬
тельности произнзс В. М. Д а л и н. Свои¬
ми воспоминаниями о видном историке по¬
делились: акад. VI В. Н е ч к и н а, Т. Л.
Моты лев а. А. В. А до, Б. Г. Кузне¬
цов, Д. М Проэктор, В, П. Смир¬
нов Были также зачитаны воспоминания
Г. И. Серебряковой.
♦ Документы, материалы прессы, отрыв¬
ки из воспомина-шй, фотографии и хрони¬
кальные кинокадры, составляющие книгу
А. П. Ненароковз «1917. Великий Октябрь:
краткая история документы, фотографии»
(М. Политиздат. 1976), дают возможность
12. «Вопросы истории» № 4,

178
Историческая наука в СССР
представить картину нарастания и победы
революции по всей стране, ощутить атмос¬
феру тех героических дней. События осве¬
щаются в хронологической последователь¬
ности. Материал каждого Mécnua предва¬
рен кратким анализом событий и их оценкой.
♦ Сборник «Декреты' Советской власти»
(т. VIII. Апрель—май 1920 г.) (М. Полит¬
издат. 1976) подготовлен Институтом марк¬
сизма-ленинизма при ЦК, КПСС и содер¬
жит 265 декретов, постановлений, положе¬
ний и предписаний ВЦИК, его Президиума,
СНК, СТО РСФСР за апрель—май 1920* г.,
главным образом по вопросам восстановле¬
ния народного хозяйства страны на основе
единого хозяйственного плана. Документы
характеризуют деятельность РКП (б) и Со¬
ветского правительства по мобилизации сил
и средств страны на разгром нашествия
буржуазно-помещичьей Польши. 92 доку¬
мента публикуются впервые. Вместе с ори¬
гиналами законов печатаются всё написан¬
ные и правленные В. И. Лениным проекты,
его замечания к ним и пометки.
Л. К. Баева в книге «Социальная по-
литика Октябрьской революции (октябрь
1917—конец 1918 гг.}» (М. Политиздат.
1977) рассматривает социальную политику
Советской власти в первый год пролетар¬
ской диктатуры, участие В. И. Ленина в
разработке важнейших декретов Советской
власти по вопросам труда, заработной пла¬
ты, социального обеспечения, здравоохра¬
нения, улучшения жилищных условий тру¬
дящихся. Автор рассказывает о практичен
ском осуществлении социальной политики
Коммунистической партией, Советами,
профсоюзами, другими организациями тру¬
дящихся.
В монографии Г. В. Шарапова «Меж¬
дународное значение опыта КПСС по со¬
циалистическому преобразованию деревни»
(М. Политиздат. 1977) показывается, как
советский опыт социалистических преобра¬
зований сельского хозяйства используется
и обогащается коммунистическими и 'рабо¬
чими партиями разных стран. В книге даёт¬
ся критика буржуазной историографии, ис¬
кажающей смысл и значение преобразова¬
ния сельского хозяйства в СССР й других
странах социализма.
Вышла в свет книга Л. Л. Муравье¬
вой и И. И. Сиволап-Кафтановой «Ленин в
Мюнхене' (Памятные места)» (М. Полит¬
издат. 1976). Пребывание В. И. Ленина в
Мюнхене (1900—1902 гг.) связано прежде
всего с подготовкой и изданием первых но¬
меров нелегальной общерусской марксистс¬
кой газеты «Искра», с разработкой' идеоло¬
гических и Организационных основ револю¬
ционной пролетарской партии.
♦ В работе А.' О. Чубарьяна «Мирное
сосуществование: теория и практика» (М.
Политиздат. 1976) анализируются станов¬
ление и развитие концепции мирного сосу¬
ществования, выдвинутой и обоснованной.
В. И. Лениным, рассказывается' о главных
этапах борьбы КПСС и Советского госу;'
дар'ства за реализацию ленинской внешней
политики, о претворении в жизнь Програм-'
мы мира и решениях' XXV съезда' КПСС,
нацеленных на дальнейшую борьбу за мир
и международное сотрудничество; Автор*
критически рассматривает основные направ¬
ления буржуазной историографии в, осве¬
щении проблем мирного, сосуществования.
В книге Ф. Н. Гельбуха и П. П. Лопа¬
ты «Развитое социалистическое общество:
историческое место. и .основные черты» (се¬
рия . «Развитой социализм») (М. Политиз¬
дат.. 1976). раскрыты . историческое . место
развитого социалистического, общества в
его- движении, к коммунизму, общие зако¬
номерности становления зрелого социализ¬
ма., Главное внимание уделено авторами
характеристике развитого социалистическо¬
го общества, построенного в СССР, анализу
его основных черт, его дальнейшего разви¬
тия и совершенствования.
Книга; А. И. Арнольдова «Социали¬
стический образ жизни и культура» (М.
«Мысль». 1976) посвящена актуальным во¬
просам теории социалистического, образа
жизни, его духовным аспектам. Автор вы¬
деляет черты, присущие социалистическо¬
му образу жизни,— роет образованности и
культуры народа, нравственное здоровье
общества,, высокая активность личности в
трудовой, общественно-политической, духов¬
ной и бытовой сферах, подлинный коллек¬
тивизм и товарищество. В книге анализи¬
руются проблемы интернационализации ду¬
ховной жизни в развитом социалистиче¬
ском обществе:
♦ Монография В. А. Богорада и Р. Ф.
Матвеева «Работа коммунистов капитали¬
стических стран в массах» (М. Политиздат.
1976) освещает актуальные практические
вопросы й некоторые теоретические пробле¬
мы работы коммунистов среди трудящихся
в условиях современного капиталистическо¬
го общества. Авторы рассказывают о том,
как компартии осуществляют свою аван¬
гардную фоль в массовых выступлениях,
как,проводят политическое воспитание тру¬
дящихся. -
А.'И. Володин в.книге «Утопия и ис¬
тория.' Некоторые проблемы изучения до¬
марксистского' социализма» (М. Политиз¬
дат. .1976) рассматривает сущность, формы
и этапы развития утопического социализма,
характерные способы его ’ теоретического
обоснования. В книге характеризуется от¬
личие. домарксистских социалистических
учений от классической идеологий буржу¬
азной демократки' и от различных типов
социальных утопий, не являющихся социа¬
листическими в точном смысле этого слова,
♦ Книга чехословацкого ■ историка Че-
стмира Амо-рта «СССР и освобождение Че¬
хословакии» выпущена в переводе на рус¬
ский язык. издательством «Прогресс» (М.
1976). Автор анализирует развитие отноше¬
ний между нашими странами, в период от
подписания советско-чехословацкого дого¬
вора о взаимопомощи 1935 г.'до освобожде¬
ния Красной Армией Чехословакии от фа¬
шизма.
В сборнике статей «Китай: государ¬
ство и общество» (М. «Наука». 1977) ис¬
следуются узловые проблемы истории ки¬
тайского общества и государства, культуры
и идеологии Китая с древнейших времен до
наших дней. Вопросы исторического, разви¬
тия Китая-, эволюции его правовых и госу¬
дарственных институтов, проблемы разви-

Историческая наука в СССР
179
гия культуры рассматриваются в тесной
связи с социально-экономическими сдвига¬
ми в китайском обществе.
■ ♦ И. А. Колосков в монографии «Внеш¬
няя политика Пятой республики. (Эволю¬
ция основных направлений и тенденций;
195$—1972)» (М. «Наука». 1976) исследу¬
ет основные направления и тенденции вне¬
шнеполитического- курса Франции с момен¬
та прихода к власти основателя и первого
президента V республики де Голля до на¬
чала 70-х годов. Автор знакомит читателя
с -политикой Франции в отношении США и
НАТО, с западноевропейской политикой
гол.чизма, анализирует факторы, определя¬
ющие дипломатические акции V республи¬
ки в странах «третьего мира». Особое вни¬
мание уделяется в книге развитию франко¬
советских отношений.
♦ Монография М. И. Новинской «Сту¬
денчество США (социально-психологиче¬
ский очерк)» (М. «Наука». 1977) посвяще¬
на историческим и социально-психологиче¬
ским предпосылкам и социальной сущности
студенческого движения 60-х — начала 70-х-
годов в США. Леворадикальное движение
американского студенчества рассматривает¬
ся автором как одно из проявлений соци¬
ально-политического и духовного кризиса
современного - американского капитализма.
Социально-психологические особенности
студенческой молодежи США анализиру¬
ются в контексте культурно-исторического
развития страны.
•♦- Книга А. П. Маринович, Е. С. Голуб-
цовой, И. Ц1. Шифмана, А. И. Павловской
«Рабство в восточных провинциях Римской
империи в I—III вв.» (М. «Наука». 1977)
представляет собой очередной выпуск се¬
рии «Исследования по истории рабства в
античном мире». Авторы характеризуют
рабовладельческие отношения в Восточном
Средиземноморье в период расцвета и на¬
чала упадка Римской империи, процессы
взаимодействия античного общества с ок¬
ружавшим его миром. На основе надписей,
папирусов и других источников в книге про¬
слеживается- эволюция' рабовладельческих
отношений в Греции, Малой Азии, Сирии
и Египте, выявляются их особенности, по¬
рожденные взаимодействием местных и
римских форм рабовладения.
♦ «В насильственном круговороте. По¬
ложение иностранных рабочих в странах
Запада» — так-называется вышедшая в из¬
дательстве «Мысль» (М. 1976) работа И. А.
Мельникова. Она посвящена проблеме миг¬
рации рабочей силы в современном капита¬
листическом обществе. Автор анализирует
процесс трудовой миграции, показывает ее
исторические и социальные корни, хищниче¬
скую эксплуатацию труда иностранных ра¬
бочих.
♦ Главное архивное управление при Со¬
вете Министров Белорусской ССР подгото¬
вило очередной выпуск «Календаря знаме¬
нательных и памятных дат по истории Бе¬
лоруссии 1977 год». Он содержит 334
справки о событиях и фактах из обществен¬
но-политической, экономической и культур¬
ной жизни белорусского народа, о партий¬
ных, государственных, военных и партизан¬
ских деятелях, ученых, представителях ли¬
тературы и искусства, а также о юбилей¬
ных датах предприятий, организаций, куль¬
турно-просветительных учреждений, науч¬
но-исследовательски х институтов и учебных
заведений БССР. В календаре имеются све¬
дения по истории отдельных городов и об
административно-территориальном устрой¬
стве Белоруссии.
♦ Издательство Белорусского универси¬
тета имени В. И. Ленина выпустило книгу
П. И. Зелинского и Н. А. Ракевича «Печать
КПЗБ в борьбе за свободу» (Минск. 1977).
В ней исследуется история развития под¬
польной коммунистической печати Западной
Белоруссии, раскрьвается ее роль в усиле¬
нии революционно-'ювободительного движе¬
ния, воспитании трудящихся в духе проле¬
тарского интернационализма.
♦ В работе И. Л. Чикавы «Советская
Грузия накануне Великой Отечественной
войны» (Тбилиси. хМецниереба». 1976) ос¬
вещается исторический процесс победы со¬
циализма в Грузик: показаны результаты
героического труда рабочих и крестьян ре¬
спублики в годы третьей пятилетки, рас¬
смотрено развитие отдельных отраслей ее
народного хозяйства. Автор отмечает, что
накануне Великой Отечественной войны
Грузия превратилась в индустриально-аг¬
рарную республику; высоко поднялся мате¬
риальный и культурный уровень ее рабочих
и крестьян.
♦ Г. А. Архипов в книге «Марийский
край в памятниках археологии» (Йошкар-
Ола. 1976) на археологическом, этнографи¬
ческом, фольклорном материале показыва¬
ет историю заселения края в первобытную
эпоху, процессы формирования, развития и
взаимовлияния а кхеологических культур
Левобережья Средзей Волги, характер эко¬
номики и общественных отношений перво¬
бытных коллективов.
♦ Издательство «Штиинца» (Кишинев.
1976) выпустило монографию А. С. Агаки
«Русско-румынские межгосударственные
отношения в конце XIX — начале XX в.».
Автор исследует п элитические и экономиче¬
ские отношения между Россией и Румыни¬
ей в 1898—1912 гг.; раскрывает роль ду¬
найского вопроса з договора о торговле и
мореплавании от 24 февраля 1906 г. в от¬
ношениях России с Румынией.
♦ В книге «За освобождение Юга Аф¬
рики» (Киев. «Наукова думка». 1976) ис¬
следуются условии и причины неизбежно¬
сти гибели последних бастионов колониа¬
лизма в Африке; показана борьба африкан¬
ских народов против колониальных режи¬
мов Юга Африки, роль Организации афри¬
канского единства в деле мобилизации
средств и ресурсов, необходимых для созда¬
ния в этом районе национальных независи¬
мых государств. Авторами подчеркивается
значение поддержки, оказываемой борю¬
щимся народам Африки со стороны между¬
народных демократических организаций и
всех прогрессивных сил мира.
♦ В издательстве АН Армянской ССР
вышла в свет кни-а Н. О. Оганесяна «На¬
ционально-освободительное движение в
Ираке (1917—195£ гг.)» (Ереван. 1976 ) о
борьбе иракского народа за национальное
освобождение. Ав:-ор показывает социаль¬

180
Историческая наука в СССР
но'Экономическое положение Ирака, исто¬
рию национально-освободительной борьбы,
ее движущие силы, империалистический ха¬
рактер политики Англии и других западных
держав в Ираке.
«♦- На севере Казахстана, в долине
р. Ишим, обнаружены следы укрепленного
поселения бронзового века. Находке пример¬
но 3,5 тыс. лет. Раскопки показали, что
крепость была окружена глубокими рвами
и оборонительными валами, за ними нахо¬
дились полуземлянки. В центральной части
сооружения годами пылали огромные кост¬
ры, от которых сохранилось много золы. В
жилых помещениях найдены остатки сосу¬
дов с изображением различных знаков и
геометрическими рисунками, остатки брон¬
зовых серпов, ножей, наконечников стрел и
копий.
Археологи Института истории АН
БССР изучали памятники эпохи неолита
V—II тысячелетий до н. э. у деревни Ка¬
мень Пинского района. Здесь найдено до
500 орудий труда и около I тыс. обломков
глиняных сосудов с различными орнамен¬
тальными мотивами, кости диких и домаш¬
них животных. Обнаруженные серповидные
ножи и каменные зернотерки говорят о том.
что уже в ту далекую эпоху на Полесье че¬
ловек занимался земледелием. Раскопки нео¬
литических памятников у деревни Стру-
мень Кормянского района, относящихся к
III—II тысячелетиям до н. э., дали архео¬
логам множество фрагментов керамики и
кремневых орудий, отличающихся тщатель¬
ностью обработки (стрел, копий, тесел, то¬
поров, серпов).

МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ
СОВЕТСКИХ ИСТОРИКОВ
XV МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОНГРЕСС ВИЗАНТИНИСТОВ
С 5 по 11 сентября 1976 г. в Афинах про¬
ходил XV Международный конгресс визан¬
тинистов. В его работе приняли участие
свыше 800 человек из 36 стран. Наиболее
представительными по числу участников
были делегации Греции, Италии, США,
Франции, ФРГ, Великобритании, Румынии,
Югославии, СССР и Болгарии. Советская
делегация состояла из 24 византинистов
Москвы, Ленинграда, Тбилиси и Еревана,
Главой делегации была председатель На¬
ционального комитета византинистов СССР
чл.-корр. АН СССР 3. В. У д а л ь ц о в а.
Конгресс проходил под патронажем прези¬
дента Греческой республики К. Цацоса,
который приветствовал делегатов на цере¬
монии открытия. Председателем Оргкоми¬
тета являлся видный ученый, член Афин¬
ской АН П. 3 е п о с.
Общей темой конгресса был византий¬
ский мир в период между поражением Ви¬
зантии в битве при Манцикерте (1071 г.)
и падением созданной крестоносцами на
территории Византии Латинской империи
(1261 г.). Заседания проводились по сек¬
циям: 1. История; II. Язык, литература,
филология; III. Искусство и археология;
IV. Общественная мысль, философия, исто*
рия идей; V. Кипр в византийском мире.
Всего было заслушано 155 докладов и 315
сообщений. В перерывах между утренними
и вечерними заседаниями в Афинском уни¬
верситете выступили с лекциями С. Ран-
симэн (Великобритания) —«Императри¬
ца Ирина Афинянка», Г.-Г. Бек (ФРГ) —
«Византинистика сегодня», К. Вейцман
(США) — «Коллекция икон Синая VI—
XIII вв.» и др. В рамках конгресса были
организованы международные выставки
новейших работ по византиноведению, ви¬
зантийских фресок, икон Кипра и рукопи¬
сей из собрания Национальной библиотеки
Г реции.
Одна из главных тем конгресса — «Цент¬
робежные и центростремительные силы в
византийском мире между 1071—1261
гг.» — обсуждалас ь на первом пленарном
заседании секции «История». Доклад
«Центробежные и центростремительные си¬
лы в византийском мире (1071—1261 гг.).
Социально-экономические аспекты пробле¬
мы» был прочитЕ н 3. В. Удальцов ой.
Проанализировав типологические особенно¬
сти социально-экономического развития
Византии, она пришла к выводу, что ук¬
репление феодал!ной вотчины, ослабление
централизованных и усиление сеньориаль¬
ных форм эксплуатации в деревне, рост
провинциальных юродов и втягивание де¬
ревни в товарно-денежные отношения соз¬
давали экономические предпосылки воз¬
никновения локатьных объединений в про¬
винциях. Происходила централизация в
масштабе регионов и децентрализация в
пределах всей империи. Темой доклада
А. П. Каждая была социальная
структура византийского общества. Он под¬
черкнул амбивалентность, двойственность
византийских учреждений, самой социаль¬
но-политической атруктуры империи. Фео¬
дальные института в Византии XI—XIII вв.
не были проявлениями разрушительных
сил, а, напротив,— формами поступательно¬
го исторического развития. Централизо¬
ванная византийская автократия оказалась
недостаточно гибкой государственной орга¬
низацией. В условиях конца XI— начала
XIII в. она фактически сама усиливала се¬
паратистские движения в окраинных горо¬
дах и провинциях. В. Грохова (Чехосло¬
вакия) подробно рассмотрела роль городов
империи как факторов в развитии центро¬
бежных и центре стремительных сил, выде¬
лила типы городе в. Э. А р в е й л е р (Фран¬
ция) затронула е основном идеологические
и социально-псих алогические аспекты проб¬
лемы в докладе «Социальная эрозия и эк¬
сцентрические поатупки в Византии в XI—
XIII вв.». Она щоследила кризис традици¬
онных византийских представлений о жиз¬
ни, отношениях е обществе и его проявле¬
ния в разных сферах жизни. Н. И к о п о м и¬

182
Международные связи советских историков
д и с (Канада) поставил вопрос о расчле¬
нении империи уже накануне 1204- г., опи¬
раясь на текст договора о разделе Визан¬
тии между крестоносцами (Р.агШю Рота-
тае). Д. Никол (Великобритания) проа¬
нализировал изменения в составе населе¬
ния Эпира и Западной Македонии . после
IV Крестового похода. И, Караяннопу-
лос (Греция) показал процесс децентра¬
лизации в Малой Азии на фоне усиливше¬
гося натиска турок-сельджуков в конце
XI века.
Вторая большая тема секции «История»
называлась «Состав и движение населения
в византийском мире». В разных аспектах
она рассматривалась применительно к Ма¬
лой Азии (С. В р и о н и с, Греция), Ар¬
мении (Р. М. Бартикян), болгарским
областям (Д. Ангелов, Болгария), вла¬
хам (Э. Стэнеску, Румыния). П. X а-
р а н и с (США) выделил три этапа движе¬
ния населения в Византии:' 1) конец XI
в.— оттеснение греческого населения из
Малой Азии; 2) 1204 г.— середина XIII в.,
некоторые перемещения населения, связан¬
ные с IV Крестовым походом и реставра¬
торскими мероприятиями никейских импе¬
раторов; 3) вторая половина ХШ в.—
продвижение турок к Эгейскому морю н
вытеснение греческого населения из Малой
Азии.
Третья тема, обсуждавшаяся на пленар¬
ном заседании секции «История»,— «Сим¬
биоз в латинских государствах, образован¬
ных на территории Византии». Поверхност¬
ность и непрочность так называемого сим¬
биоза отмечалась Г. Г. Литавриным,
Ф. Тирье (Франция), П. Топпингом
(США) и другими докладчиками. По мне¬
нию Г. Г. Литаврина, было бы «более под¬
ходящим обозначить рассматриваемую
проблему как «проблему синтеза общест¬
венных институтов», а не «проблему сим¬
биоза самих создателей этих институтов».
К этому выводу фактически присоедини¬
лись Ж. Ришар (Франция), П. Зепос
(Греция) и Н. 3 воронос (Франция),
исследовавшие франкские институты на
Кипре.
В целом доклады советских ученых от¬
личались широкой проблемной постановкой
вопросов. Марксистская концепция разви¬
тия феодализма в Византии получила обо¬
снование также в выступлениях Г. Л.
Курбатова, И. П. Медведева,
М. Д. Л о р д к и п а н и д з е, В. А. А р у т го¬
нов о й, С. П. Карпова.
Весьма подробно на конгрессе-освеща¬
лись проблемы истории Кипра.'. Кроме от¬
меченных выше докладов, затрагивавших
эту тематику, ей были посвящены также
выступления К. Манго (Великобрита¬
ния) «Кипр как перекресток византийского
мира» и. Ф. . П а.п а д о п у л. о с а (Кипр)
«Кипр — этническая и социо-культ урна я
граница византийского мира».
С докладами и сообщениями по эконот
мическим проблемам . выступили И. П.
Медведев, рассмотревший неизученный
вид византийской долгосрочной . аренды —
апакатрз^, К. А. Осипова, осветившая
особенности формирования феодальной за¬
висимости византийского крестьянства
X—XII вв., Р. А. Насле до в аг коснувг
шаяся .проблем, .связанных с внутренним
развитием. византийского города в XI—
XIII веках.
На . конгрессе проявился несомненный
рост интереса исследователей к. черномор¬
ским регионам "Византии.. Так, А. Б р а й-
ер (Великобритания) выступил , с докла¬
дом «Латиняне на Эвксинском понте»;, кро¬
ме того, был сделан ряд сообщений.: И. В.
С о к о л ов о й — «Херсон во второй поло¬
вине XI в. по данным нумизматики и сфра¬
гистики», Дж. См и дли (Великобрита¬
ния) —.«Торговля в Херсоне VI—X вв.»,
С. П. К а р п о в ы м — «Особенности обра¬
зования Трапезундской империи. (1204^
1206 гг.).», О. Лампсндисом (Гре¬
ция) — .«Соперничество между государства¬
ми Никеи и Великих Комнинов за наследо¬
вание «византийской идеи». Вопросы ви¬
зантийско-русских связей ‘ затрагивались
Н. М. Мургулия в сообщении «Византия
и центростремительные тенденции на Ру¬
си в XII в. (на русско-грузинском .материа¬
ле)»^ Я. Н. Щ аповым — «Рецепция па¬
мятников византийского права в России
после 1204 г.». Серия сообщений была сде¬
лана по проблемам византийско-грузин¬
ских и -византийско-армянских отношений.
С. Т. Ерем'ян рассказал об администра¬
тивном делении византийской Армении по
«Ашхарацуйцу» и Нилу Доксопатру, В. А.
Арутюнова показала экспансию Визан¬
тии на Востоке по трудам армянских исто¬
риков XI—XII веков. Доклад М. Д. Л о р д-
кипанндзе затрагивал тему: «Из исто¬
рии византийско-грузинских взаимоотно¬
шений 70-х годов XI в.».
В _ секции «Язык, литература, филоло¬
гия». были заслушаны и обсуждены докла¬
ды. по трем главным темам: «Архаизирую:
щие и народные течения в языке и литера¬

Международные связи советских историков
• ..
I83
туре», «Образование диалектов» и «Мате¬
риальные, социальные и экономические ус¬
ловия существования культуры в Визан¬
тии (палеография, кодикология, диплома¬
тика) ».
Проблемы сосуществования в литерату¬
ре и языке Византии второй половины
XI — первой половины XIII в. архаизирую¬
щего и народного течений, взаимовлияния
греческой и латинской средневековой куль¬
туры рассматривались в докладах П. В и-
рта (ФРГ), В. Хэ р а н д н е р а (Авст¬
рия), Ж. Гросдидье де Матона
(Франция), М. Джиганте (Италия).
П. Дирт попутался дать общий обзор язы¬
ковой ситуации, системы высшего образо¬
вания, развития литературы в Византии
указанного периода, а также представил
ряд конкретных трактовок памятников ви¬
зантийской литературы. В рамках той же
проблематики находятся сообщения С. С.
Аверинцева «К вопросу о прогимназ-
мах Никифора Василаки» и А. Д. Алек-
сид^е «Вопросы структуры византийско¬
го рыцарского романа».
Некоторые итоги изучения материаль¬
ных, социальных и экономических условий
культурной жизни Византии XI—XIII вв.
были представлены в докладах третьей те¬
мы данной секции. П. Канар (Ватикан)
и А. Г и й у (Франция) выявили особен¬
ности развития книжности и литературы в
Византии между 1071 —1261 гг. по сравне¬
нию с предшествующей эпохой. В докладе
П. Канара впервые в науке было дано
обобщение результатов кодикологического
исследования греческих рукописей Южной
Италии-XI—XIII вв.,. значительная часть
которых хранится в . настоящее время в
Ватиканской библиотеке. Доклады Ж.
Иригуэна (Франция) и Б. Л. Фон-
кича были посвящены вопросам исполь¬
зования пергамена и. бумаги в греческом,
книгрписании указанного периода, а также
развитию книжного письма и организации
византийских библиотек. Е. П. М е т р е в е-
ли ^ыступил с сообщением «Грузинские
литургические . рукописи IX—X вв. и их
значение для исследования византийской
гимнрграфии».
В секции «Общественная мысль, филосо¬
фия, история идей» обсуждались темы:
«Идеологические кризисы» и «Области рас¬
пространения византийской культуры после
1204 года». В основном докладе по первой
тем?, сделанном И. Мейен-д орфом
(СЩА), рассматривался вопрос о кризисе
имперской идеологии в связи с нарастаю¬
щей децентрализагией Византийской импе¬
рии и завоеванием Константинополя кресто¬
носцами в 1204 г., а также вызванный этим
последним событием кризис взаимоотноше¬
ний православного Востока и латинского
Запада. Проблематика второй темы была
разработана в ряде докладов (И. И р м ш е-
ра — ГДР, И. Дуйчева — Болгария,
Д. Оболенского — Великобритания,
А. П е р т у з и — Италия и др.) о судьбах
византийской культуры после IV Кресто¬
вого похода, ее влиянии на культуру на¬
родов Западной Европы и славянских
стран.
Одной из самых больших — как по количе¬
ству докладов и ссобщений, так и по числу
ученых, принимавших участие в заседани¬
ях,— была секция «Искусство и археоло¬
гия». А. В. Банк, О. И. Под обедов а,
Р. М. Джанполадян и В. Д. Ли¬
хачева прочитали сообщения, основан¬
ные главным образом на исследовании ма¬
териалов, хранящихся в СССР. Кроме того,
на конгрессе был доказан кинофильм «Ис¬
кусство Византии в собраниях Советского
Союза».
Специальное пленарное заседание было
посвящено Instrumenta studiorum. В пред¬
ставленных на нем докладах и сообщениях
содержалась обширная информация о спра¬
вочниках, словаря>, каталогах, которые ли¬
бо начали уже выходить из печати, либо
готовятся к изданию (П. Л ем ер ль
(Франция)—«Словарь византийских древно¬
стей», А. Бэнди — Р. Браунинг (Вели¬
кобритания)— «Новый Дюканж», А. П е р-
тузи (Италия) —Г, Хунгер (Австрия;—
«Корпус источников византийской истории»,
Г. Хунгер—«Просопографический лекси¬
кон эпохи Палеологов», «Tabula Jmperii
Byzantini» и «Ксрпус греческих писцов
(800—1600 гг.)», С. Демус (Австрия) —
«Корпус византийских рукописей с миниа¬
тюрами», Л. Политис (Греция)—«Па¬
леографические исследования Национально¬
го банка Греции» и др.).
В заключительнс м докладе на закрытии
конгресса П. Л е м е р л ь, один из крупней¬
ших зарубежных византинистов, подчерк¬
нул весомый вклад в работу конгресса
советской делегации, содержательность и
высокий научный уровень докладов совет¬
ских ученых.
Во время контре аса состоялись заседания
Исполкома Международной ассоциации ви¬
зантинистов, на которых обсуждались на¬
учно-организационные вопросы деятельно¬
сти ассоциации и прошли перевыборы ее

184
Международные связи советских историков
руководства. Президентом ассоциации был
избран Г. Хунгер, президент Австрий¬
ской АН, директор Визаптинов^дческого ин¬
ститута в Вене. Выл обновлен состав Бю¬
ро ассоциации — избраны новые ее вице-
президенты; Э. Арвейлер (Франция),
3. В. Удальцов а, И, Шевченко
(США), А, Пертузи (Италия). Гене¬
ральным секретарем избран греческий уче¬
ный М. X а д з и д а к и с. XVI конгресс ви¬
зантинистов решено провести в Вене в
1981 году.
Конгресс стал событием в общественной
жизни Греции. Он привлек огромное вни¬
мание не только ученых, но и широких
слоев интеллигенции, студенческой молоде¬
жи. Работа конгресса, в частности выступ¬
ления советских ученых, положительно ос¬
вещалась в прогрессивной печати. Совет¬
ские делегаты встречались и беседовали с
видными учеными Греции, выступили на
встрече с деятелями греческой культуры в
Обществе СССР — Греция.
С. П. Карпов, 5. Л. Фонкич

ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА ЗА РУБЕЖОМ
Рецензии
Rolf Н. W. THEEN. Lenin. Genesis and Development of a Revolutionary.
L. 1974. 146 p.
Рольф X. В. ТИН. Ленин. Становление и развитие революционера.
В буржуазной литературе последнего вре¬
мени, посвященной революционному движе¬
нию в России, теории и практике социали¬
стического строительства в СССР, ленин¬
ская тема по-прежнему занимает централь¬
ное место и по удельному весу и по той
политической и идеологической нагрузке,
которую она несет. Продолжают выходить
книги и статьи, специально посвященные
В. И. Ленину,
В работах буржуазных авторов в послед¬
ние годы наряду с грубой, откровенной
фальсификацией деятельности Ленина мож¬
но отметить и явную тенденцию к исполь¬
зованию более завуалированных методов
искажения теории и практики ленинизма.
Обеспокоенные неуклонным ростом влияния
его идей (некоторые советологи его откры¬
то признают, понимают его связь с разви¬
тием и углублением мирового революцион¬
ного процесса1), буржуазные авторы с по¬
мощью подобных методов пытаются всяче¬
ски помешать этому. Главный упор они те¬
перь делают на фальсификацию теоретичес¬
ких основ ленинизма. Наиболее отчетливо
эти тенденции проявились в работе профес¬
сора политических наук, редактора «Амери¬
канской библиографии славянских и восточ¬
ноевропейских исследований» Рольфа Тина.
В центре его внимания ранний период жиз¬
ни и деятельности Ленина — с конца 80-х
годов XIX в. до 1900 года. Это был, как
известно, период формирования и развития
революционных взглядов Ленина, усиленно¬
го изучения им марксистской теории и про¬
паганды ее среди рабочих, непримиримой
борьбы с оппортунизмом, разработки идей-
1 Cm. «Marxism, Communism and We¬
stern Society. A Comparative Encyclopedia».
Ed. by C. D. Kernig. Vol. 5. N. Y. 1973, pp.
187—188.
но-теоретических основ пролетарской пар¬
тии нового типа. Именно в эти годы Ленин
становится признгнным организатором и
вождем российского пролетариата.
Книга Тина написана с привлечением бо¬
лее широкого круп источников по сравне¬
нию, например, с работами буржуазных ав¬
торов 60-х годов 2. В ней используются до¬
кументы и произведения, опубликованные в
Полном собрании сочинений В. И. Ленина
и Ленинских сборниках, переписка семьи
Ульяновых, воспоминания, многотомное из¬
дание «Владимир Лльич Ленин. Биографи¬
ческая хроника». Наряду с объективными
причинами (публи<ация и распространение
за рубежом произведений Ленина), вынуж¬
дающими буржуазных авторов обращаться
к первоисточникам немаловажную роль в
этом играет и их стремление сделать более
убедительными свси рассуждения и выво¬
ды, придать своим работам более «науч¬
ный» вид и «объективный» характер.
Это стремление к «объективности» проя¬
вилось и в попытке Тина определить, что
такое ленинизм. «Соединение западного
марксизма, элемен-ов русской революцион¬
ной традиции и ссобенностей психологии
самого Ленина,—пишет он,—все это вместе
нашло выражение в создании революцион¬
ной доктрины, которая в сочетании с объек¬
тивными историческими обстоятельствами
не только имела своим результатом Ок¬
тябрьскую революцию 1917 г., но и оказала
2 3. А. Лёвина, анализируя вышедшие
в первой половине 60-х годов работы
С. Поссони, Р. Пенна и других буржуаз¬
ных авторов, посвященные Ленину, спра¬
ведливо отмечала общие для них черты —
игнорирование ленинских произведений и
незнание его жизни и деятельности См.
«Вопросы истории КПСС», 1966, № 4,
стр. оо.

186
Историческая наука за рубежом
влияние на развитие различных политиче¬
ских движений, противостоящих либераль¬
ной демократии всего мира» (стр. 4). В
этом определении — и типичное для всех
буржуазных авторов стремление предста¬
вить ленинизм и основанное на его принци¬
пах социалистическое государство «антиде¬
мократическими» по своей сути и попытка
объяснить важные идеологические явле¬
ния психологическими причинами. Но вмес¬
те с тем в нем и важное признание того,
что, во-первых, ленинизм опирался на марк¬
сизм и революционную мысль России; во-
вторых, что ленинская теория была связа¬
на с исторической действительностью, с ре¬
волюционной практикой. Обычно буржуаз¬
ные авторы пытаются это отрицать.
Однако «объективизм» используется Ти¬
пом лишь как прикрытие. Его истинная
цель — противопоставить марксизм лениниз¬
му, представить ленинизм как чисто рус¬
ское явление, доказать вопреки собственно¬
му признанию, что учение Ленина не со¬
ответствовало объективной реальности. Ав¬
тор утверждает, что ленинские произведе¬
ния, хотя и «отражали изменяющуюся ре¬
альность революционной ситуации в Рос¬
сии», отражали ее такой, какой она пред¬
ставлялась самому Ленину (стр. 70). Поло¬
жение это не доказывается, а просто декла¬
рируется. Свойственный ему самому субъ¬
ективизм Тин пытается приписать Ленину.
Беспомощность субъективистской методо¬
логии автора особенно наглядно видна при
его попытке объяснить исторические усло¬
вия возникновения ленинизма. По существу
этот вопрос сводится в книге к рассужде¬
ниям автора о причинах, приведших Влади¬
мира Ульянова на путь революционной дея¬
тельности. Рассуждения эти далеко не ори¬
гинальны. Как в свое время Л. Фишер, Тин
повторяет домыслы меньшевика Н. Вален¬
тинова, утверждая, что Ленин стал револю¬
ционно мыслить лишь после казни старше¬
го брата. Правда, автор признает, что рус¬
ская действительность, обстановка социаль¬
ного и политического гнета толкали передо¬
вую русскую интеллигенцию к революции и
что одно это могло бы привести В. Ульяно¬
ва к революционной борьбе, но решающую
роль в процессе развития революционной
деятельности Ленина ^ин отводит все-таки
факту, гибели А. Ульянова. «Потрясение,
вызванное казнью брата и его последующие
попытки понять интересы и мотивы поступ¬
ков Саши,— утверждает Тин,— именно это
способствовало превращению Володи Улья¬
нова в Ленина» (стр. 28).
Подобное объяснение, игнорирующее ’со¬
циально-экономическое и политическое раз¬
витие русского общества в- конце XIX в.,
не выдерживает серьезной критики — ббъ-
яснять возникновение ленинизма только пси¬
хологическими причинами и теоретически
и фактически неверно. О том, какое влия¬
ние на Ленина оказала казнь А. И, Ульяно¬
ва, пишет в своих воспоминаниях Н. - К.
Крупская: «Судьба брата имела, несомнен¬
но, глубокое влияние на Владимира Иль¬
ича. БОЛЬШУЮ рОЛЬ ПрИ ЭТОМ . СЫГраЛО ТО;
что Владимир Ильич к этому времени уже
о многом самостоятельно думал, решал уже
для себя вопрос о необходимости револю¬
ционной борьбы... Судьба брата обострила
лишь работу его мысли, выработала в нем
необычайную трезвость; умение глйдёть
правде в глаза, не давать себя ни на ми¬
нуту увлечь фразой, иллюзией, выработала
в нем величайшую честность в подходе ко
всем вопросам»3.
Взгляды Ленина, развитие его идей ^6 90-е
годы XIX в, рассматриваются в книге Тина
вне связи с конкретными социально-эконо¬
мическими условиями России того времени,
в отрыве от, классовой борьбы пролетариа¬
та. На основе подобного подхода автор,
руководствуясь желанием подорвать, влия¬
ние ленинского учения, делает выводы, ко¬
торые противоречат действительности; С
целью представить в неверном свете учение
Ленина в целом Тин прибегает к самому
распространенному среди буржуазных фаль¬
сификаторов приему — сознательному иска¬
жению смысла отдельных ленинских поло¬
жений. Так,; он утверждает, что в работе
«Что такое «друзья народа» и как они вою¬
ют против социал-демократов?» Ленин яко¬
бы Делает вывод о ненужности и-даже вред¬
ности борьбы за демократические преобра¬
зования в России и призывает русских со¬
циал-демократов «порвать с идеями демо¬
кратов» (стр. 58—59), Слова о разрыве с
идеями демократов действительно имеются
в этой ленинской работе, но смысл их'.пря¬
мо противоположен тому, который пытает¬
ся приписать-Ленину Тин. Ленин призывает
русских социал-демократов к р:азрыву: не с
идеями демократизма (борьбу за демокра¬
тические преобразования он считал перво¬
очередной задачей рабочей партии в Рос¬
сии), а с антисоциалистическими реакцион¬
ными идеями либерального народннчёстра,
указывая гна его коренное отличие от демо¬
3 «Воспоминания о Владимире Ильиче
Ленине». Т. 1. М. 1968, стр. 225.'

Историческая наука за рубежом
187
кратов эпохи' Н. Г. Чернышевского, «когда
демократизм и социализм сливались в одно
неразрывное, неразъединимое, целбе»4. Тин
полностью игнорирует отличие либеральных
народников от народников 60—70-х годов
XIX в., тех и других он пытается изобра¬
зить как представителей одного демократи¬
ческого направления в русской обществен¬
но-политической жизни XIX века.
Подобное искажение ленинской йысли по¬
надобилось Тину для того, чтобы дока¬
зать, что якобы уже в ранних раббтах Ле¬
нин развивал мысль о несовместимости идей
социализма и. демократии, что будтб 'бы поз¬
днее это полностью проявилось в политике
и практике КПСС (стр. 59). Как видно, ру¬
ководящим мотивом автора отнюдь не бы¬
ло стремление представить деятельность
Ленина в конце XIX в. в объективном све¬
те. Тин преследовал вполне определенную
политическую цель: скомпрометировать ле¬
нинизм, опорочить политику КПСС и Совет¬
ского государства.
Свои попытки фальсифицировать идеи Ле¬
нина Тин старается провести в завуалиро¬
ванной форме, стремясь к тому, чтобы от¬
дельные положения книги выглядели прав¬
доподобно. Так, он утверждает, "например,
что деятельность Ленина явилась ‘ продол¬
жением революционных традиций’ русской
общественно - политической мысли, XIX в.
(стр. 4, 40—42, 49 и др.). Это утверждение
в принципе не может вызвать возражений.
В нашей литературе отмечается, что форми¬
рование взглядов Ленина совершалось, под
влиянием передовых традиций революцион¬
ного движения в России, что ленинская те¬
оретическая мысль- явилась не только даль¬
нейшим развитием марксизма, но И высшей
ступенью русской общественной мысли, и в
то же время советские ученые показали,
что уже в первых своих, работах (1893—
1894 гг.) Ленин выступил как. .убежден¬
ный марксист, творчески применяющий
марксизм к анализу экономического • и по¬
литического положения в России5.
Тин стремится противопоставить' влияние
на Ленина' русской революционной, мысли
й марксизма, показать «немарксистские»
истоки ленинизма. Признавая воздействие
на Ленина двух основных идейных. тече¬
ний _ русской революционной мысли н
4 В. И. Л е н и н. ПСС. Т; 1, стр. 28Ö.
6 См. «В. И. Ленин и русская общест¬
венно-политическая мысль XIX.-г- начала
XX в.». Л. 1969, стр. 13; «Владимир Ильич
Ленин. Биография». Изд.. 5-е. М. 1972, стр.
33—34.
марксизма, пишет он, «я нахожу, что влия¬
ние первого было более значительным»
(стр. 49). Автор всячески пытается предста¬
вить Ленина последователем «якобинских»,
«волюнтаристских» традиций народничества
(стр. 59—60). Он упрекает советских исто¬
риков в том, что они-де сознательно пре¬
увеличивают роль марксизма в формирова:
нии взглядов Ленина (стр. 44, 48—49). Под¬
бирая из ленинских произведений цитаты о
соотношении объективного и субъективного
факторов в революции, о роли партии, рас¬
сматривая эти цитаты в отрыве от общего
контекста ленинских работ, Тин старается
доказать, что теоретические положения Ле¬
нина, развитые в ;го работах 90-х годов
XIX в. и затем в «Что делать?», являлись
результатом воздействия на него народни¬
ческих традиций, стходом от марксизма в
сторону субъективизма и волюнтаризма
(стр. 79).
Обвинения Ленина и ленинизма в волюн¬
таризме, народовольчестве, бланкизме уже
выдвигались до Тина другими буржуазными
авторами® и был* заимствованы ими у
меньшевиков и оппортунистических лидеров
II Интернационала, обвинявших в начале
XX в. большевикоЕ в отходе от «западноев¬
ропейских образцов», приписывавших им
«бланкистские» тенденции. Стремление «от¬
лучить» Ленина от Маркса, оторвать лени¬
низм от марксизм!—главная цель боль¬
шинства работ буржуазных фальсификато¬
ров. Они' пытаются опровергнуть всеобщий
характер ленинизма, представить его как
чисто русское учен ш, непригодное для' дру¬
гих стран. Эта услОявшаяся в буржуазной
историографии трактовка ленинизма как
учения,' якобы несогласующегося с марк¬
сизмом, является до такой степени надуман¬
ным искажением исторической действитель¬
ности, что вызывает возражение даже со
стороны некоторы> буржуазных авторов7.
Вместе с искажением взглядов Ленина Тин
6 См. А.- Ф. Костин. Ленинская кон¬
цепция истории создания РСДРП и ее бур¬
жуазные критики. М. 1973, стр. 61; А; Н,
Сахаров. Апологетика . «хвостизма» в
РСДРП (1895—1903 гг.) современной бур¬
жуазной историографией. «Рождение боль¬
шевизма». М. 1974 стр. 109. Мысль о «во¬
люнтаристской», «субъективистской» интер¬
претации В. И. Лениным марксизма в 90-е
годы XIX в. упорно повторяется в недавно
вышедших за рубежом работах (см., напри¬
мер, «The Betrayal of Marx». Ed. by Frederic
L. Bender. N. Y. .975, pp. 44—46).
7 См. Ю. И. Игрицкий.. Против лож¬
ного истолкования ленинизма. «Вопросы
истории», 1977, N>1.

188
Историческая наука за рубежом
извращает и историю рабочего движения в
России в конце XIX века. Совершенно
не считаясь с фактами, он утверждает, буд¬
то русский рабочий класс в то время эво-
люциОнизировал к аполитизму, а развитие
рабочего движения в России якобы шло в
направлении «к тред-юнионизму, а не к ре¬
волюции» (стр. 64—65).
Тин преследует цель доказать, что важ¬
нейшие положения марксистско-ленинской
теории о бесклассовом обществе, об исчез¬
новении государства, об установлении в об¬
ществе социального равенства являются ре¬
зультатом неправильного понимания сущ¬
ности человеческой природы, утопией и что
утопизм был-де существенной особенностью
Ленина как теоретика (стр. 70, 84—85).
Мысль об утопизме научного коммунизма
не нова. Она активно использовалась апо¬
логетами буржуазии еще в борьбе против
К- Маркса. Социалистические идеи и учения
буржуазные идеологи давно называют «не¬
соответствующими» природе человека, уто¬
пией. История опровергла подобные утвер¬
ждения, но Тин и другие буржуазные по¬
литологи продолжают упорно повторять их,
не считаясь с реальными фактами.
Попытки Тина под флагом «объектив¬
ности» и «научности» протащить старый
идейный багаж оппортунизма и антиком¬
мунизма свидетельствуют о несостоятель¬
ности и нищете современной буржуазной
идеологии.
Г. С. Волкова
Ivan KREMPA. Za internaciondlnu jednotu revolu£neho hnutia v Ceskoslo-
vensku. Podiel slovenskeho a zakarpatskeho robotnickeho hnutia na utvo-
reni KSC (1919—1921). Bratislava. Nakladatelstvo «Pravda». 1975, 424 s.
Иван КРЕМПА. За интернациональное единство революционного дви¬
жения в Чехословакии. Участие словацкого и закарпатского рабочего
движения в создании КПЧ (1919—1921)
Проблема формирования революционного
пролетарского авангарда в эпоху, начавшу¬
юся после Великой Октябрьской социали¬
стической революции, постоянно привлека¬
ет пристальное внимание советских и за-,
рубежных историков-марксистов. Эти во¬
просы актуальны с точки зрения идеологи¬
ческой борьбы с противниками коммунисти¬
ческого движения, тщетно пытающимися
обосновать тезис об «искусственном» проис¬
хождении компартий, представить их как
результат внешнего воздействия («рука Мо¬
сквы») и т. п. Конкретно-историческое ис¬
следование, анализ общих закономерностей
возникновения братских партий не только
помогают убедительно опровергнуть рефор¬
мистские и ревизионистские измышления в
этой области, но и воссоздают подлинную
историю появления современного междуна¬
родного коммунистического и рабочего дви¬
жения, раскрывают великую роль учения
марксизма-ленинизма как его идейно-поли¬
тической и организационной основы, влия¬
ние Великого Октября и подъема револю¬
ционного движения во всем мире на про¬
цесс образования компартий.
За последнее время вышел в свет ряд тру¬
дов как обобщающего характера, посвя¬
щенных истории создания коммунистичес¬
ких партий, так и конкретных работ, рас¬
крывающих отдельные стороны и аспекты
развития братских партий. В литературе по.
истории Коммунистической партии Чехосло¬
вакии в этой связи следует выделить новые
исследования, в которых анализируются пу¬
ти и особенности формирования КПЧ, роль
помощи В. И. Ленина и Коммунистическо¬
го Интернационала чехословацким комму¬
нистам, проблемы борьбы с реформизмом и
оппортунизмом в ходе возникновения и раз¬
вития партии, а также, что характерно
именно для новейших трудов в этой обла¬
сти, раскрывается значение национального
вопроса в условиях Чехословакии для скла¬
дывания компартии, история борьбы за осу¬
ществление принципа пролетарского интер¬
национализма в рабочем движении этой
страны В этом отношении рецензируемая
1 См. «В. И. Ленин и образование ком¬
мунистических партий в странах Централь¬
ной и Юго-Восточной Европы». М. 1973;
С. Ю. П р у н и ц я, О. В. X л а н т а. Бо-

Историческая наука за рубежом
189
книга представляет особый интерес, по¬
скольку в ней рассматривается ранее недо¬
статочно исследованный вопрос о процессе
интернационального сближения и объедине¬
ния словацкого и закарпатско-украинского
социалистического движения в 1919—1921 гг.,
то есть накануне и в ходе образования
КПЧ. Изданная Институтом марксизма-ле¬
нинизма ЦК Коммунистической партии
Словакии (КПС) книга доктора истори¬
ческих наук И. Кремпы раскрывает вклад
словацкого и закарпатско-украинского рево¬
люционного движения в создание КПЧ, раз¬
витие рабочего движения Закарпатья, фор¬
мирование и взаимовлияние левого чешско¬
го и словацкого социал-демократического
движения.
Книга является итогом длительного изу¬
чения, нашедшего отражение в ряде статей
и публикаций, сыгравших свою роль в раз¬
витии современной марксистской историог¬
рафии образования КПЧ2. И. Кремпа ввел
в научный оборот фактический и докумен¬
тальный материал, привлек источники из
фондов чехословацких, советских, венгер¬
ских центральных и периферийных, госу¬
дарственных и партийных архивов, перио¬
дические издания, документальные публика¬
ции и мемуары на чешском, словацком, вен¬
герском, украинском, немецком и русском
языках. В своей работе он опирается на до¬
стижения и выводы марксистской историог¬
рафии образования КПЧ. К сожалению, в
книге отсутствует историографический раз¬
дел, хотя, без сомнения, общая оценка ре¬
зультатов исследований чехословацких и
советских историков по данному вопросу,
а также критика ошибок националистичес¬
кого, ревизионистского характера, допу¬
щенных в работах некоторых чехословац¬
ких историков в конце 60-х годов, пытав¬
шихся с оппортунистических позиций «пере¬
смотреть» историю возникновения КПЧ,
имела бы для данной работы немаловаж¬
ротьба за перемогу пролетарського штерна-
шоналззму в чехословацькому робп-ничому
pyci (1918—1938 pp.). Khib. 1974; «Тре¬
тий конгресс Коминтерна. Развитие кон¬
грессом политической линии коммунистиче¬
ского движения. Коммунисты и массы». М.
1975; «Pfehled dejin KSC». Praha. 1976.
2 I. Кремпа. 3 icTOpii раб1тничого i
нацюнально-визвольного pyxy в 4exii i Сло-
ваччиш в 1917—1918 rr. Прешов. 1956;
J. К r e m p a. К prosincove stavce roku 1920
a zalozeni KSC na Zakarpatske Ukrajin6.
Praha. 1958; ejusd. Na cestg k zalozeni
Komunisticke strany Ceskoslovenska. Praha.
1971; ejusd. Na ceste k vzniku strany no-
veho typu. «KSC — predvoj noveho zivota».
Bratislava. 1971.
ное значение. В настоящее время чехосло¬
вацкие историки Еедут активную борьбу
против антимарксистских искажений исто¬
рии революционного движения Чехослова¬
кии, о чем свидетельствует в первую очередь
выход в свет в 1976 г. «Обзора истории
КПЧ», подготовленного Институтом марк¬
сизма-ленинизма ЦК КПЧ и Институтом
марксизма-ленинизма ЦК КПС, а также ря¬
да других исследований, в том числе и ре¬
цензируемой книги.
Начальный этап революционного рабочего
и коммунистического движения Словакии и
Закарпатской Украины в работе рассматри¬
вается в тесной связи с борьбой революци¬
онных сил рабочего движения всей Чехо¬
словакии за создание единой интернацио¬
нальной коммуниста ческой организации этой
страны. Автор прослеживает, как в услови¬
ях многонациональной буржуазной респуб¬
лики, между отделэнымм частями которой
существовали значительные различия в со-
циально-экономичес сой и политической об¬
ластях, в сфере культурной жизни, в пси¬
хологии различных групп и слоев населения
происходил процесс революционизирования
рабочего движения, как складывался его
авангард, какую роль в этом процессе иг¬
рала борьба против националистических на¬
строений, раздувавшихся буржуазией, ка¬
кие особенности имел процесс вызревания
коммунистического течения в различных на¬
циональных отрядах пролетариата Чехо¬
словакии. Эти процессы прослеживаются
автором в контексте общего развития, ре¬
волюционного движения в Центральной и
Юго-Восточной Европе в тот период. В кни¬
ге подчеркивается влияние, какое оказала
деятельность руководимого Лениным Ком¬
мунистического Интернационала на форми¬
рование КПЧ.
Основное вниманзе автор уделяет разви¬
тию революционного движения в Словакии
и особенно на Закарпатской Украине, рас¬
крывая своеобразие перехода левого тече¬
ния в рабочем движении этих областей на
позиции Коминтерна. В центре работы на¬
ходится анализ возникновения и деятельно¬
сти Международной социалистической пар¬
тии (МСП) Закарпатской Украины, ее сот¬
рудничества с левым крылом рабочего дви¬
жения Словакии, освещение роли этих ре¬
волюционных оргаг изаций в общей борьбе
пролетариата Чехословакии за создание ре¬
волюционной партиз нового типа. Автор по¬
казывает, что рабочее движение этих реги¬
онов, вплоть до середины 1919 г. тесно свя¬
занное с развитием борьбы рабочего класса

190
Историческая наука за рубежом
Венгрии, испытало большое влияние повсе¬
местного усиления революционного движе¬
ния после победы Великого Октября, и в ча¬
стности в 1919 г. Венгерской и Словацкой
советских республик. В книге отмечается,
что после поражения Советской власти в
Венгрии и Словакии рабочее движение За¬
карпатской Украины становится составной
частью пролетарского движения Чехосло¬
вакии, и прослеживаются основные этапы
его развития. Рабочие организации Слова¬
кии и Закарпатья, пишет автор, решительно
выступали за установление братских связей
с чешским рабочим классом, за объединение
всех пролетарских национальных организа¬
ций в единую партию, стоящую на плат¬
форме Коминтерна (стр. 80—87). МСП, ос¬
нованная в Ужгороде 21 марта 1920 г., с са¬
мого начала восприняла принципы Комин¬
терна. В работе обстоятельно показано, как
распространялись на территории Закарпатья
ленинские труды, документы III Интернаци¬
онала, подчеркивается значение помощи Ко¬
минтерна, братских партий в снабжении тру¬
дящихся Закарпатья марксистской полити¬
ческой литературой. Развитие МСП иссле¬
дуется в тесной связи с положением и борь¬
бой трудящихся края за свои права, против
национального гнета и неравноправия, эа
улучшение условий жизни, на фоне полити¬
ческих событий, связанных с включением
Закарпатья в состав Чехословакии и уста¬
новлением там режима военной диктатуры
чешской буржуазии. Вывод о том, что идео¬
логическая, политическая и организацион¬
ная деятельность МСП подготовила закар¬
патский отряд революционного движения к
предстоящему объединению в единую ин¬
тернациональную Коммунистическую пар¬
тию Чехословакии (стр. 291), убедительно
подтверждается материалами книги.
И. Кремпа подчеркивает, что революци¬
онные пролетарские организации Словакии
и Закарпатья складывались на основе пре¬
одоления национальной разобщенности и
объединяли в своих рядах членов словацких,
украинских, венгерских и немецких профсо¬
юзных и партийных организаций, в то
время как в чешских землях такая разоб¬
щенность между чешскими и немецкими ор¬
ганизациями была ликвидирована значи¬
тельно позднее. В работе рассматривается
влияние идей ленинизма на процесс созре¬
вания и сплочения революционного направ¬
ления всех отрядов рабочего движения Че¬
хословакии, отмечаются наиболее важные
рубежи этого процесса, его сложность н
длительность, раскрывается огромное зна¬
чение в деле революционного воспитания
чехословацкого пролетариата движения в
защиту Советской России, практическая
деятельность пролетарских организаций, на¬
правленная против, попыток чехословацкой
буржуазии оказать помощь буржуазной
Польше в ее войне против Советской стра¬
ны. Значительный интерес представляет
анализ борьбы революционного крыла с
центризмом на заключительной стадии об¬
разования компартии. И. Кремпа убедитель¬
но доказывает, что центристы на этом .эта¬
пе являлись главным препятствием на пути
создания компартии. Характеризуя деятель¬
ность лидера левого крыла чехословацкой
социал-демократии Б. Шмераля, автор от¬
мечает, что Шмераль, несмотря на заблуж¬
дения и ошибки по ряду вопросов, был вы¬
дающимся деятелем чехословацкого рабоче¬
го движения, роль которого в создании
КПЧ огромна. В книге отмечается, ч'тб Ле¬
нин и Коминтерн, критикуя Шмераля и ру¬
ководимую им «Марксистскую левую» (ле¬
вое крыло социал-демократии) по ряду во¬
просов, в целом поддержали и одобрили
линию на создание КПЧ как массовой ре¬
волюционной рабочей партии. Книга завер¬
шается рассказом об Учредительном съезде
КПЧ В мае 1921 года.
Как нам представляется, автор, рабкры-
вая некоторые особенности фОрмироёания
революционного течения в Словакии и За¬
карпатской Украине в сравнении с анало¬
гичным процессом в чешских землях, недо¬
статочное внимание уделяет некоторым
существенным моментам. Так, отождествле¬
ние профсоюзной и партийной принадлеж¬
ности в рабочем движений Словакии' име¬
ло не только позитивное значение для ук¬
репления влияния революционного крыла в
профсоюзах, но несло и серьёзные негатив¬
ные издержки. В ряде случаев автор не от¬
мечает «левизну», которая проявлялась в не¬
которых документах и выступлениях пред¬
ставителей МСП и словацких левых. В кни¬
ге довольно значительное место занимают
вопросы, связанные с ибториёй включения
Закарпатья в состав Чехословакии, позици¬
ей различных группировок буржуазии по
этому вопросу. Хотя освещение этой проб¬
лемы в целом оправдано, однако подчас при
изложении этих событий автор выходит за
рамки темы. В целом же книга и^еет суще¬
ственное значение для понимания процесса
возникновения Коммунистической партии
Чехословакии.
Ф. И. Фирсов

Историческая наука за рубежом
191
H. SCHLEIER. Theorie der Geschichte —• Theorie der Geschichtswissen¬
schaft; zu neueren theoretisch-methodologischen Arbeiten der Geschichts¬
schreibung in der BRD. Berlin. Akademie-Verlag. 1975. 118 S.
Г. ШЛЕЙЕР, Теория исторического процесса — теория исторической
науки. О новых теоретико-методологических работал в историографии
ФРГ.
Новейшая буржуазная историография ря¬
да стран насчитывает десятки и сотни книг
и статей по вопросам методологии истории.
Написанные с позиций, глубоко чуждых
материалистическому пониманию . истории,
эти работы часто преследуют цель' его «оп¬
ровергнуть» и так или иначе содержат его
фальсификацию. Понятно, что для истори-
ков-марксистов . важна критическая оценка
новейших теоретических концепций и взгля¬
дов буржуазных историков, важно объясне¬
ние их растущего интереса к вопросам ме¬
тодологии истории.
В этом отношении несомненный интерес
представляет работа научного сотрудника
Исследовательского центра в Лейпциге Г.
Шлейера, содержащая сжатую . характе¬
ристику новейших концепций буржуазных
историков ФРГ в области методологии ис¬
тории. Шлейер рассматривает роль и место
«структурной истории», антропологизма и
психоанализа, теории современного обще¬
ства, исторического времени и ряд других
проблем и методов, характерных длй новей¬
шего этапа развития буржуазной историо¬
графии ФРГ. Многообразие точек зрения по
ряду проблем методологии истории в запад¬
ногерманской буржуазной литературе объ¬
ясняется не просто тем, что эти проблемы
являются спорными; -дискуссии нё направ¬
лены на выработку единого решения, по¬
скольку господствует мнение о правомерно¬
сти многообразия (конечно, в рамках идеа¬
листического мировоззрения) теорий как
условии научной. объективности.- Шлейер
справедливо считает, что растущий инте¬
рес буржуазных историков к теории объ¬
ясняется как политическими,- так и научны¬
ми мотивами. Имеет значение прежде все¬
го стремление активно противостоять
марксисток© - ленинской исторической нау¬
ке. В то же время это вызвано . кризисом
буржуазной историографии,, ее. неспособ¬
ностью.--выполнять свою ‘ идейнр-пблитиче-
.скую, идеологическ-укэ функцию в современ¬
ных условиях с помощью старых,, традиции
онных представлений об истории/в- том чи¬
сле и об истории как науке' (стр. 13).
В новейшей буржуазной историографии
ФРГ преобладает постулат, согласно кото¬
рому теория не является выражением зако¬
номерных черт исторической действительно¬
сти. Некоторые буржуазные историки гово¬
рят лишь о законгх исторического знания,
но и эти представления не встречают сколь¬
ко-нибудь значительной поддержки в бур¬
жуазной историографии. Очевидны неспо¬
собность, а также и отказ западногерман¬
ских буржуазных историков выработать це¬
лостное представление о единстве всемирно-
исторического разв Ш1Я (стр. 27—31). В те¬
оретико-познавательном отношении эти
взгляды имеют следующую основу: истори¬
ей объявляется лишь то, что выходит из-
под пера историка (стр. 20). Марксистско-
ленинской теории отражения противопо¬
ставляются субъективизм, тезис об опреде¬
ляющей роли в познании мышления истори¬
ка, якобы создающего объект исследова¬
ния; в этой связи отрицается реальность
прошлого, утверждается, что исторические
факты создаются и:ториком.
Действительно, историк, как правило, не
имеет дела с исторической реальностью,
прошлое выступает перед ним в опосредо¬
ванной источниками форме. Теория позна¬
ния марксистско-ленинской исторической
науки не. отрицает активную роль мышле¬
ния историка в познании. При изучении ис¬
точников мышлению историка принадлежит
важная роль. Но активность историка мо¬
жет и должна быть направлена не на созда¬
ние исторического факта, а на то, чтобы на¬
учный факт в макшмальной степени приб¬
лижался к реальности совершившегося со¬
бытия с точки зрения его достоверности,
оценки его важности в цепи событий 1 и т. д.
У буржуазных же историков ФРГ вопрос о
подобном соответствии снимается. Шлейер
показал, что для теоретико-познавательных
основ буржуазной историографии ФРГ весь¬
ма характерно наличие старого идейного
багажа — «теории понимания» (стр. 55) с
ее интуитивизмом, мистицизмом и откровен¬
ным субъективизме м.
I См, Г. М. И в л н о в. К вопросу о по¬
нятии «факт» в исторической науке, «Во¬
просы истории», 19 59, № 2.

192
Историческая наука за рубежом
Важное место в книге занимает изучение
вопроса об отношении к проблеме историз¬
ма в новейших исследованиях западногер¬
манских буржуазных историков2. Матери¬
ал об историзме имеется во всех разделах
книги, что свидетельствует о важности этой
проблемы для буржуазной историографии
ФРГ. Эта проблема существенна и для мар¬
ксистско-ленинской методологии историчес¬
кого исследования, поскольку без историзма
не может быть и научного анализа дейст¬
вительности. Проблема историзма выража¬
ет во многом специфику истории как науки,
изучающей закономерный процесс развития
общества во всем конкретном своеобразии
проявления законов истории и с учетом осо¬
бенностей их познания. Немецкие буржуаз¬
ные историки также усматривают в историз¬
ме отличительную черту истории как науки,
однако рассматривают его с идеалистичес¬
ких позиций. В книге исследуется двоякое
их отношение к историзму: критическое и
апологетическое. Автор указывает на стрем¬
ление буржуазных историков ФРГ так или
иначе пересмотреть традиционное отноше¬
ние к историзму: они заявляют об отказе от
индивидуализации явлений, столь присущей
представителям немецкого буржуазного ис¬
торизма в прошлом, о признании того, что
историк не может обойтись без обобщений.
Необходимость типологии, обобщений при¬
знают многие западногерманские авторы.
Насколько существенны отмеченные пере¬
мены в буржуазной историографии ФРГ?
Шлейер справедливо считает, что ради¬
кального разрыва с традициями идеалисти¬
ческого историзма не произошло. Это видно
из той роли, которую, например, играет в
западногерманской буржуазной историогра¬
фии «структурная история», и, в частности,
из того, что за исторической личностью не¬
редко признается определяющая — по отно¬
шению к общественной структуре — роль
(стр. 71). В совокупности исторических по¬
нятий буржуазных историков ФРГ катего¬
рия «общество» применима лишь к периоду
нового времени, что само по себе сужает
возможности изучения предшествующих об¬
щественных структур. Несмотря на призывы
преодолеть традиционно политический под¬
ход к пониманию предмета исторической на¬
уки на основе более интенсивного изучения
социальной истории, это «преодоление» в
настоящее время, как отмечает Шлейер, яв-
2 С,м. А. И. Патрушев. Традиции «не¬
мецкого историзма» в буржуазной историо¬
графии ФРГ. «Вопросы истории», 1975,
№ 10.
-■... | I . -V. I.
ляется скорее пожеланием, чем реальностью.
Но не следует упускать из виду и другого:
критика «крайностей» историзма приводит
буржуазных историков ФРГ к антиисториз-
му, социологизму и т. д., что не является
научно плодотворным преодолением реаль¬
ных пороков буржуазного историзма.
Шлейер одним из первых среди историков
ГДР рассмотрел в общих чертах проблему
исторических понятий в буржуазной исто¬
риографии ФРГ. Для ее представителей на¬
учное и политическое значение этой пробле¬
мы возрастает с каждым днем. Начал вы¬
ходить словарь «Основные исторические по¬
нятия», появляются специальные работы по
этой тематике. История понятий, пишет, на¬
пример, Р. Козеллек, свидетельствует о том,
что «термины и их употребление для поли¬
тики важнее, чем любое другое оружие»3.
Вопрос о природе исторических понятий
буржуазные историки ФРГ решают с пози¬
ций идеализма и субъективизма, вследствие
чего так или иначе отвергается объективное
содержание понятий. В книге затронут один
из важных аспектов проблемы — логический
анализ языка и те выводы, которые делают
из него буржуазные историки.
К сожалению, одна важная особенность
взглядов новейших буржуазных историков
ФРГ не нашла отражения в книге. Некото¬
рые из них пользуются отдельными маркси¬
стскими положениями, в частности, призна¬
ют классовый характер позиций ряда немец¬
ких буржуазных историков XIX века. Одна¬
ко в целом их методология не выходит за
рамки буржуазного исторического мышле¬
ния.
В целом книга подтверждает, что отправ¬
ным пунктом методологических поисков
буржуазных историков ФРГ является совре¬
менность, куда входит и само состояние
исторической науки. В работе затронут и
важный вопрос о роли истории науки в этих
поисках. Шлейер справедливо отмечает, что
история науки приобретает все большее зна¬
чение в постановке и решении проблем ме¬
тодологии истории западногерманскими бур¬
жуазными историками. Тот факт, что теоре¬
тико-методологические основы новейшей
буржуазной историографии ФРГ обладают
рядом особенностей по сравнению с буржу¬
азной историографией других стран, не слу¬
чайность, а прежде всего результат пред¬
шествующего развития немецкой буржуаз¬
ной историографии. Западногерманские ис¬
3 R. Koselleck. Der neuzeitliche Revo¬
lutionsbegriff als geschichtliche Kategorie.
«Studium generale», 1969, № 8, S. 838.

Историческая наука за рубежом
] 93
торики не могут отмахнуться от влияния
своих собственных традиций — об этом
лишний раз свидетельствуют споры вокруг
проблемы историзма. Этот факт подтверж¬
дает ту истину, что развитие методологии
исторической науки обусловлено практикой
конкретно-исторического исследования;
именно история исторической науки и ее со¬
временное состояние дают материал для
постановки таких проблем и их решения.
Рецензируемая книга является полезным
и нужным исследованием, побуждающим к
дальнейшему углубленному изучению выд¬
винутых в ней проблем.
Н. И. Смоленский
Raoul SALAN. Mémoires. Fin d'un Empire. «Algérie française». î-er no¬
vembre 1954 — 6 juin 1958. «Presses de la Cité». Paris. 1972. 445 p. Mémoi¬
res. Fin d'un Empire. <rL'Algérie de Gaulle et moi». 7 juin 1958—10 juin
1960. «Presses de la Cité». Paris. 1974. 380 p.
Рауль САЛАН. Воспоминания. Конец империи. «Французский Алжир».
1 ноября 1954 — 6 июня 1958.
Воспоминания. Конец империи. «Алжир, де Голль v. я». 7 июня 1958—
10 июня i960.
Рауль Салан не принадлежит к числу ма¬
лоизвестных деятелей. «Герой» французских
колониальных войн 20—50-х годов, руково¬
дитель секретной вооруженной организации
(ОАС), осужденный за свою преступную
деятельность на пожизненное заключение и
освобожденный через шесть лет президен¬
том Франции де Голлем в июне 1968 г.,
Салан взялся за перо и выпустил в 1970—
1974 гг. четыре тома своих мемуаров 1. Тре¬
тий и четвертый тома целиком посвящены
колониальной войне в Алжире, развязанной
правящими кругами IV республики вскоре
после бесславного краха индокитайской
авантюры.
В течение двух лет — с конца 1956 до
конца 1958 г.— Салан был главнокомандую¬
щим французскими войсками в Алжире.
Именно в эти годы там созревал и был осу¬
ществлен военный мятеж колониалистской
военщины, приведший к ликвидации режи¬
ма IV республики. Мемуары Салана да и
вся его деятельность в Алжире свидетель¬
ствуют о том, что он находился в самой гу¬
ще событий и несет значительную долю
ответственности за путч 13 мая 1958 г. и по¬
следующие антиреспубликанские заговоры
и мятежи.
Салан не считает нужным скрывать, ка¬
кие методы использовал он для борьбы с
алжирскими патриотами. Повсеместный тер-
1 Рецензии на тт. I и II см.: «Вопросы
истории», 1972, Яэ 10; 1973, № 8.
pop, массовые об/авы и аресты он превра¬
тил в норму поведения колониальных вла¬
стей в отношении коренного арабского на¬
селения. Однако ни огромная численность
французских войск, ни их техническая ос¬
нащенность всеми видами современного
оружия, ни колоссальные военные ассигно¬
вания не принесл -t успехов колониалистам.
Армия национального освобождения Алжи¬
ра не только не была разбита, но, напротив,
закалилась в боя;; и успешно противостоя¬
ла французским экспедиционным войскам.
Неспособность пр шящих кругов IV респуб¬
лики добиться победы в Алжире, постоян¬
ный рост политической неустойчивости во
Франции вызывали резкое недовольство ко¬
лониалистской военщины, жаждавшей твер¬
дой власти и решительных действий против
левых сил внутри страны и национально-
освободительного движения в Алжире.
Катализатором недовольства «прогнившей
демократией» явчялась прежде всего ар¬
мия, давно и основательно пропитанная ре¬
акционными взглбдами, терпевшая со вре¬
мени окончания пторой мировой воины не¬
прерывные поражзния в колониальных аван¬
тюрах и превратившаяся в конце 50-х годов
в одну из самых мощных групп давления
во Франции. Ближайшим союзником коло¬
ниальной военщины были крупные алжир¬
ские землевладелицы и плантаторы, предки
которых обосновались в Алжире еще в
XIX веке. Они, в свою очередь, опирались
на сотни тысяч европейских поселенцев в
13, «Вопросы истории» № 4.

194
Историческая наука за рубежом
Алжире (так называемых черноногих) —
мелких собственников, служащих, ремеслен¬
ников, торговцев, боявшихся потерять в ре¬
зультате победы Алжирской революции свои
привилегии. Возникший на основе общности
интересов колониалистско-милитаристский
блок методично и настойчиво готовил свер¬
жение IV республики и установление «твер¬
дой власти», главнейшей и первостепенной
задачей которой должно было стать дости¬
жение победы в Алжире.
Описание событий 13 мая 1958 г. в Ал¬
жире занимает большое место в мемуарах
Салана. Он освещает их с явным удоволь¬
ствием, подчеркивая свою ведущую роль, а
также роль своих ближайших помощни¬
ков — генералов Аллара, Жуо, Массю, Обу-
айно и др. Выступая 14 мая на 100-тысяч¬
ном митинге в алжирской столице, Салан
говорил: «Прежде всего знайте, что я с Ва¬
ми... Вот уже 18 месяцев я руковожу воен¬
ными действиями. Я буду вести их до по¬
бедного конца». Толпа «черноногих» встре¬
тила слова Салана бурной овацией и крика¬
ми: «Да здравствует французский Алжир!»
(стр. 310—311).
В книге читатель найдет множество сви¬
детельств прямого и решающего вмешатель¬
ства алжирской военщины в вопросы фор¬
мирования правительства в Париже в май¬
ские дни 1958 г., куда один за другим при¬
бывают эмиссары Салана. Алжирские пут¬
чисты разрабатывают операцию под кодо¬
вым названием «Возрождение», согласно
которой в случае отклонения их требова¬
ний в метрополии должен был высадиться
десант и установлена военная диктатура.
Когда вечером 29 мая президент Р. Коти
поручил формирование правительства де
Голлю, на чем настаивали путчисты, часть
генералов, как свидетельствует Салан, пы¬
талась склонить его к проведению операции
«Возрождение», так как позиция де Голля
в алжирском вопросе вызывала у них сом¬
нения. Салан описывает свой разговор с ге¬
нералом Микелем, специально прилетевшим
из Тулузы для того, чтобы уговорить его
послать войска в метрополию. Салан отка¬
зался от осуществления операции «Возрож¬
дение», считая, что он сумеет держать де
Голля под контролем (стр. 363—364).
Третий том завершается описанием пер¬
вой поездки де Голля в Алжир 4—6 июня
1958 г., в ходе которой Салан и его окру¬
жение постоянно и по всякому поводу на¬
поминали де Голлю, кому он обязан своим
приходом к власти и чего от него ожидают
(стр. 374—375). «Армия,—пишет в своих
«Мемуарах надежды» де Голль,— мно^о
ожидала от моего возвращения к власти,
особенно в высших кругах генералитета...
Она верила, что восстановление националь¬
ной власти дало бы ей время и средства
победить»2. Иными словами, военщина на¬
деялась, что де Голль осуществит ее лозун¬
ги «французского Алжира». Последующее
развитие событий показало, однако, что но¬
вый глава правительства намерен был счи¬
таться не с мнением зарвавшихся генера¬
лов, а с объективной реальностью, требовав¬
шей прекращения алжирской войны. Есте¬
ственно, раскрывать свои планы в момент,
когда страсти, вызванные путчем 13 мая,
еще не улеглись, а вчерашние мятежники
располагали значительными силами, де
Голль в первое время не мог. Позднее он
признавался: «Если бы в июне 1958 г. я ска¬
зал, что намереваюсь предоставить Алжиру
независимость, я был бы свергнут в тот же
самый день и ничего не смог бы с этим по¬
делать» 3.
Первое время перед де Голлем стояла за¬
дача успокоить разгоревшиеся страсти, для
чего он совершает поездки в Алжир, где
выступает публично вместе с Саланом и
другими организаторами майского путча.
Он даже назначает Салана генеральным
делегатом правительства в Алжире, расши¬
рив его военные полномочия гражданскими
прерогативами. Салан собирает вокруг се¬
бя в Алжире наиболее ярых сторонников
«французского Алжира». По его настоянию
и инициативе туда были направлены гене¬
ралы А. Зеллер, Э. Жуо, Ж. Фор и др.,
ставшие спустя несколько лет заговорщи¬
ками и путчистами. По тактическим сообра¬
жениям Салан пытался привлечь на сторо¬
ну колониальной администрации как можно
большее число коллаборационистов из ко¬
ренного населения Алжира. «Я рассчитываю
на них в проведении моей политики интег¬
рации»,— отмечает Салан в четвертом то¬
ме своих мемуаров (стр. 25).
Центральной проблемой для французской
колониальной администрации в Алжире в
течение августа и сентября 1958 г. являлась
подготовка референдума о новой конститу¬
ции, задуманного де Голлем. Министр внут¬
ренних дел разослал инструкции префектам
департаментов относительно возможных
массовых выступлений против референдума,
призывая власти на местах действовать ма¬
2 Ch. de Gaulle. Mémoires d’Espoir, Le
Renouveau 1958—1962. P. 1970, p. 48.
3 M. Ferro. De Gaulle et F Amérique.
Une amitié tumultueuse. P. 1973, p. 358.

Историческая наука за рубежом
ксимально эффективно. Особое внимание
предлагалось обращать на действия ФКП.
Салан развернул интенсивную деятельность
в Алжире. Ответственными за радиопропа¬
ганду в Алжире были назначены известный
специалист по «психологической войне»
полковник Лашеруа и представитель мини¬
стра информации Л. Нейвирт. Сам Салан
обращается к армии с призывом выиграть
«сражение за референдум». Он совершает
длительную поездку по Алжиру, проверяя
ход подготовки к референдуму. В результа¬
те комплекса пропагандистских мероприя¬
тий, подкрепленных демонстрацией военной
силы, 96% алжирцев, принявших участие в
голосовании 28 сентября, одобрили консти¬
туцию V республики. Правая печать немед¬
ленно сделала из этого вывод об «искрен¬
нем» стремлении всего населения Алжира
навсегда остаться под французским сувере¬
нитетом. Правобуржуазная «Le Figaro» по¬
местила в те дни статью под многозначи¬
тельным заголовком «Алжир проголосовал
«нет» ФИО». Вскоре были проведены выбо¬
ры в парламент, которые проходили в тех
же условиях, что и референдум.
2 октября 1958 г. де Голль вновь прибыл
в Алжир и сообщил удивленному Салану
о своем намерении перевести его в Париж,
где для него учреждалась специальная, до¬
селе не существовавшая, должность гене¬
рального инспектора национальной оборо¬
ны. Одновременно генерал Э. Жуо также
был переведен из Алжира в метрополию.
Салан и его окружение констатировали из¬
менение характера и тона выступлений де
Голля по алжирскому вопросу: «Я не слы¬
шу больше от него призыва «Да здравству¬
ет французский Алжир!», зато постоянно
слышу «Да здравствует Алжир и да здрав¬
ствует Франция!» (стр. 136). Укрепив свои
позиции, добившись принятия новой консти¬
туции и обеспечив себе поддержку нового
состава парламента, де Голль приступил к
реализации давно вынашиваемых планов
реформирования внутренней и внешней по¬
литики Франции. Главнейшим вопросом в
то время являлась, безусловно, алжирская
проблема. Устранение из Алжира наиболее
рьяных сторонников «военного решения»,
имевших к тому же прочные позиции и по¬
лагавших, что правительство в Париже
должно по крайней мере прислушиваться к
их мнению, если не выполнять его немедлен¬
но, было первым шагом в новой алжирской
политике де Голля, Правительство отдало
приказ всем военнослужащим в Алжире не¬
медленно покинуть «комитеты обществен¬
ного спасения», созданные в ходе майских
событий путчистами.
Военно-колониалистские круги были не
на шутку встревожены таким неожиданным
поворотом. В Алжире начинают распростра¬
няться листовки антиправительственного
содержания. Раздавались даже призывы к
всеобщей забастовке. Салан убеждает ру¬
ководителей активнстов-ультра отказаться
от намеченных акций: «Не устраивать же
дважды «13 мая» на протяжении пяти ме¬
сяцев» (стр. 148). 12 декабря 1958 г. Салан
назначается на должность генерального ин¬
спектора национальной обороны с неопре¬
деленными консультативными функциями.
И на новом посту он активно пропаганди¬
рует идею «французского Алжира». Высту¬
пая в националистическом «Республикан¬
ском кружке» накануне годовщины 13 мая,
он говорит в присутствии многочисленных
корреспондентов: «Мы не должны проиграть
войну в Алжире. Армия никогда не позво¬
лит оставить эпи департаменты, так как
Франция без них перестала бы быть Фран¬
цией, и это лиштло бы нас энергетических
ресурсов, которые нам поставляет наша
Сахара» (стр. 213—214). В личной беседе
с де Голлем Салан говорит: «Вы не при¬
нимаете никакого политического решения»,
что вызывает н* довольство алжирских ев¬
ропейцев, опасающихся за свою судьбу
(стр. 214). Когда 16 сентября 1959 г. де
Голль впервые троизнес слово «самоопре¬
деление» применительно к Алжиру, Са¬
лан записал в свой дневник: «Черные ту¬
чи собираются в небе нашего Алжира»
(стр. 229).
В период «недели баррикад» (24 января —
I февраля 1960 г.), когда происходили во¬
оруженные столкновения в столице Алжи¬
ра между ультра и полицией, Салан вместе
с Жуо направили де Голлю письмо, в ко¬
тором они резко критиковали его алжир¬
скую политику и оправдывали действия ру¬
ководителей ультра Ж- Ортиза, Ж--Ж- Сю-
зини и др. Вызнанный к премьер-министру
М. Дебре для объяснения по поводу пись¬
ма, Салан продолжал отстаивать свою точ¬
ку зрения. «Алжир — это Франция»,— гово¬
рил он Дебре и заявил, что, если это не
будет понято, «в таком случае будьте уве¬
рены, что кровь прольется вновь» (стр. 240).
8 июня 1960 г. де Голль принял Салана по
случаю предсто* щего ухода последнего в от¬
ставку. Напутствуя его, де Голль говорил
ему на прощание: «Позвольте мне дать вам
один совет. Не бросайтесь в политику; поли¬
тика пачкает человека» (стр. 251). Прези-

196
Историческая наука за рубежом
лент разрешил отставному генералу посе¬
литься в Алжире.
Однако не прошло и месяца со времени
этой встречи, как служба безопасности вы¬
нуждена была выслать Салана из Алжира
за открытую антиправительственную деяте¬
льность. Он обосновался в Париже, под
надзором полиции, и обдумывал планы по¬
бега. 30 октября в сопровождении своего
бывшего адъютанта капитана Ферранди
Салан бежал из Парижа и перешел испан¬
скую границу, имея подложные документы.
Обосновавшись в Мадриде под покрови¬
тельством родственника испанского дикта¬
тора— Серрано Суньера, Салан установил
контакты с лидерами алжирских ультра и
вместе с ними стал готовить новый заговор.
Начинался последний этап в деятельности
Салана, приведший его через два года на
скамью подсудимых.
Третий и четвертый тома мемуаров Сала¬
на, содержащие много документов (перепи¬
ска с де Голлем и другими политическими
деятелями и военными, выступления Сала¬
на, его приказы и директивы, листовки ко¬
митетов общественного спасения и т. д.), не¬
сомненно, представляют интерес для иссле¬
дователя алжирской войны и французской
колониалистской идеологии конца 50-х го¬
дов, а также в изучении антиреспубликан*
ских заговоров и путчей во Франции на ру¬
беже 50-х и 60-х годов. Для мемуаров Са¬
лана характерно, что автор не пытается
скрыть свои подлинные взгляды. Другой
особенностью является их резкая антиде-
голлевская направленность. Старый коло¬
ниалист искренне полагал, что если бы де
Голль проводил линию сторонников «фран¬
цузского Алжира», то Алжир до сих пор
продолжал бы находиться под французским
суверенитетом.
Я. Я, Черкасов
По страницам зарубежных журналов
СОДЕРЖАНИЕ ЖУРНАЛОВ, ВЫХОДЯЩИХ
В СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ СТРАНАХ
«Исторически преглед». София. 1976, № 6.
С. Т а н е в. Болгаро-чилийские отношения
(ноябрь 1970—сентябрь 1973 г.); К. Косев.
Организация, командование и социально-по¬
литическая характеристика Горнооряховско-
го партизанского отряда; Е. Хаджинико-
л о в а. Некоторые вопросы переселения бол¬
гар в Россию в 1861 г.; Сообщения. По¬
литика Болгарского земледельческого народ¬
ного союза в области высшего образования
в 1920—1923 гг.; Т. Маринов. Принципы
равенства и дружбы народов в государстве
тайпинов (1851—1864 гг.); Е. Г роздан о-
в а. Демографические процессы в Карнобате
и Айтосе в XVII—XVIII вв.; Источники
и источниковедение. И. Димит¬
ров. Бельгийские дипломатические доку¬
менты, касающиеся Болгарии (1920—1925
гг.); В. Г ю з е л е в. Неизвестный источник
по истории норманнского нашествия на юго-
западные болгарские земли в 1081—1085 гг.
*Parttdrteneti kozlemenyek», Budapest. 1976,
№ 4.
И. П и н т е р. Компартия Венгрии и Мар¬
товский фронт 1937 года; М. К. Надь. Ди¬
скуссии о связи литературы с политикой, о
принципиальных вопросах социалистической
литературы в Венгрии (1929—1933 гг.);
Сообщения. Э. Ш. Винце. Пребывание
Л. Франкеля в Вене в качестве секретаря-
корреспондента I Интернационала (1871 —
1876 гг.); Л. X а л а ш и. О первых изданиях
«Капитала» на венгерском языке; Э. К ё-
в и ч. Концепция пан-Европы в 20-х годах.
«гSzazadok». Budapest. 1976, № 3.
Д. С е к е й. Исчезновение племен — появ¬
ление народов (Центральная и Восточная
Европа после обретения венграми родины);
Д. К ё в е р. Социальное происхождение вы¬
пускников университетов России на рубеже
XIX—XX в®.; Сообщения. Д. Барла.
Политическая деятельность и взгляды моло¬
дого Ж. Кеменн в начале 40-х годов XIX
века; Л. Месарош. К истории латинян,
греков и цыган, живших на подвластных
Турции землях (по турецким источникам
XV в.).
<rSzazadok». 1976, № 4.
Г. Г. К е м е н ь. Л. Мочари и борьба за
равноправие невенгерских национальностей
Венгрии во второй половине XIX—начале
XX в.; М. Коро м. Дебреценская сессия
Временного национального собрания и об¬
разование Временного национального пра¬
вительства (декабрь 1944 г.); И. Г он да.

Историческая наука за рубежом
197
Роль чешского национального движения в
Австро-Венгрии в годы первой мировой
войны (1916—1917 гг.); Сообщения.
Э. Б а й о м и-Л а з а р. Изгнанные участни¬
ки Парижской Коммуны в Венгрии; Р. Ж-
А р в а и н е. Историографические опыты
графа Я. Фекете (1741—1803 гг.).
«Asien, Afrika, Lateinamerika». Berlin. 1976,
№ 6.
К- В иллердинг. ГДР — на стороне
борцов против империализма и колониализ¬
ма, за национальное освобождение и соци¬
альный прогресс; И. К а д у м а. Освободи¬
тельная борьба в Африке (главным образом
на примере Танзании); Г. Фаульветтер,
Г. Ш а р ш м и д т. IV-я конференция по тор¬
говле и развитию в рамках ООН
(ЮНКТАД); X. Г р и н и г. Некоторые ас¬
пекты группировки развивающихся стран;
Г. Бауман, Г. Нимшовски. Алжир¬
ская Национальная Хартия, принятая 27
июня 1976 года; В. Б а а т ц. Военно-полити¬
ческое положение расистского режима Юж¬
ной Африки и Организация Объединенных
Наций; Р. Арнольд. Проблемы прогрес¬
сивного культурного развития в Африке;
М. К о с с о к. Историческое место и харак¬
тер войн за независимость в Латинской
Америке; Р. Шварц. Фотодокументы о
«Движении 30 мая» 1925 г. в Шанхае.
>
«Zeitschrift für Geschichtswissenschaft».
Berlin. 1976, № 12.
X. Хайнц. Учебник политических началь¬
ных школ СЕПГ 1951 года—первое целост¬
ное марксистско-ленинское изложение исто¬
рии Германии и немецкого рабочего движе¬
ния; К.-Х. Грефе, Г. Кирш. Помощь со¬
ветских профсоюзов движению социалисти¬
ческого соревнования и новаторов в ГДР в
1949—1961 гг.; О. Данкельманн. Меж¬
ду Социалистическим рабочим интернацио¬
налом и Социалистическим интернациона¬
лом. К генезису Международного рабочего
и социалистического подготовительного ко¬
митета в Лондоне 1940—1945 гг.; Сооб¬
щения. И. Фритш. Положение и борь¬
ба сельскохозяйственных рабочих США в
70-х годах. К истории образования Объеди¬
ненного союза рабочих ферм; X. Н а у-
м а н н. Эрнст Тельман во время первой ми¬
ровой войны и Ноябрьской революции.
«Kwartalnik historii ruchu zawodowego».
Warszawa. 1976, № 1.
Ян Павляк. Основные проблемы дея¬
тельности ВФП на современном этапе; М.
Корнилюк. Из истории борьбы ВФП за
единство действий международного профсо-
юзного движения в 1949—1965 гг.; М. К У*
л я. Забастовка рабочих сахарного произ¬
водства на Кубе в период мирового эконо¬
мического кризиса.
«Kwartalnik historii ruchu zawodowego».
1976, № 2.
Т. Котловски. Гданьский профсоюз
польских рабочих в межвоенный период; Р.
А р т ы м я к. Профсоюзы и еоциально-зконо-
мичесюие реформы в Краковском воеводстве
в 1945—1947 гг.; Материалы. К. Кола-
к о в с к и, Организационная структура проф¬
союзов народной Польши в 1944—1975 гг.;
«Социально-экономическая декларация проф¬
союзов работников умственного груда» от
10 сентября 1936 г.
«Kwartalnik hisiorii ruchu zawodowego».
1976, № 3.
М. Ш и ш к о. Создание и роль Красного
Интернационала Профсоюзов (1919—1923
гг.);ЯнНаумюк. Польское профдвижение
в годы фашистской оккупации; Ж. К о р-
манова. Я. Д)тлингер-Марианьски.
«Kwartalnik historii ruchu zawodowego».
976, № 4.
В. P a т ы н ь с î и. Возникновение ПОРП
и ее влияние на программу профдвижения;
Б. Гадомски. Проблема мировоззрения
польских строительных рабочих (до 1914 г.);
Документы. К. Колаковски. Учас¬
тие профсоюзов в избирательной кампании
в Законодательный сейм в 1947 г.
«Studia historyczne». Kraków. 1976, № 3.
К* Б у ч е к. К вопросу о ранних немецких
поселениях в Пельше; Л. Ковальска-
По с т е н. Отношение короля Швеции и
шведского правительства к польскому во¬
просу в 1863 г. ; Ч. М а й о р е к. Формирова¬
ние учительских семинаров в Галиции в
1868—1874 гг.; С. Черпак. Социально-
экономические и политические отношения в
Юго-Западной Гллицнн накануне первой ми¬
ровой войны; 3. Ланда у. Владыслав Бир¬
ка — первый руководитель министерства фи¬
нансов межвоеьной Польши; Сообще¬
ния. X. Ж а л и н ь с к и. Военное обучение
членов Польского Демократического Обще¬
ства перед восстанием 1846 г.; В. Хойна-
ц к и. Подписка на польскую периодику в
Рейнланд-Вестфалии в 1903—1915 гг.; Г.
М а д у р о в и ч-S' р б а н ь с к а, Г. Старо¬
сти а-Х жановска. Обзор журналов «Ма-
lopolskie Studia Historyczne» и «Studia
Historyczne» за 958—1974 гг.
«Anale de istorie». Bucureçti. 1976, № 5—6.
М. M y ш a т. Борьба румынского народа
за свободу, за национальное единство — по¬
стоянная черта г стории родины; А. Н у ц у-
Б у с у й о к. Программа РКП — выражение
творческого применения и развития револю¬
ционного мировеззрения диалектического и
исторического материализма, научного со¬
циализма в Румынии; А. Червенкович,
Город Арад — тысячелетняя книга румын¬
ской истории; Е'. Ш к и о п у. О процессе
централизации и объединения профсоюзных
организаций Румынии в 1918—1921 гг.; Г.
У н к, М. Б а д я. Традиции солидарности ра¬
бочего и демократического движения в Ру¬
мынии с революционным движением в Юго¬
славии; Сообщения. Г. Някшу, Г.
Т у д о р. Места, связанные с деятельностью
Компартии Румынии в 1924—Í933 гг.; Р.

198
Историческая наука за рубежом
Дима. Компартия Румынии и рабочие
уездов Мехединци, Долж, Горж, Романци и
Вылча в 1934—1938 гг.; М. Д о г а р у. Рабо¬
чая эмблематика в Румынии.
'sCeskoslovensktf casopis hisioricky». Praha.
1976, № 6.
Я. Млынски. Критический очерк запад¬
ногерманской историографии по истории
Компартии Чехословакии; В. Л а ц и н а.
Проблемы отраслевой структуры чехословац¬
кой промышленности в 1918—1930 гг.; В.
Данг л. Национальная проблематика в ав¬
стро-венгерской армии и словаки в период
балканских войн и первой мировой войны;
й. Га у бел т. Ф. Палацкий и Г. Добнер о
проблемах чешской истории.
«Hisioricktj casopis». Bratislava. 1976, № 4.
И. Каменец. Историография и истори¬
ческое самосознание словацкого общества
в период построения социализма; А.
Ш п и с. Королевская власть и городское са¬
моуправление в восточной части Централь¬
ной Европы при феодализме; Дискуссия.
М. Вывиялова. Матей Бел — автор Апо¬
логии (Sincerissimus Apologetes Slovacorum);
П. Р а т к о ш. Об экономическом и социаль¬
ном развитии Словакии в IX—XIII вв. (по
поводу книги М. Кучеры «Словакия после
падения Великой Мо-равии»).
<Slovansky prehled». Praha. 1976, N° 4.
Ф. Г авличек. XXV съезд КПСС и твор¬
ческое развитие марксизма-ленинизма; В.
М е л и х а р. Исторические, общественно¬
политические и социально-экономические
предпосылки формирования содружества
социалистических стран; Б. Легар. Эко¬
номические связи ПНР и ЧССР в 1960—
1975 гг.; М. Грегорович. Чехословац¬
кая коммунистическая и левая печать о
революционных событиях 30-х годов на
Кубе.
«31оаап5ку ргеМей». 1976, № 5.
М. Т е й х м а н. Вопрос о принятии Бол¬
гарии, Венгрии и Румынии в ООН в 1947—
1955 гг.; М. 3 а х о в а л. Политика Демокра¬
тического блока в 1945—1949 гг.—вклад
СЕПГ в опыт международного рабочего
движения; 3. й и н д р а. Позиции и цели
германского капитала в России в годы пер¬
вой мировой войны; Материалы. И.
Штовичек. О влиянии «Союза Спартака»
в чешских землях в 1918—1919 гг.
ргеЫей». 1976, № 6.
В. М е л и х а р. Об опыте ликвидации эк¬
сплуататорских классов в социалистических
странах; Д. Ч и е р н а. Венгерская экономи¬
ка в 1946 г. и III съезд компартии Венгрии
(к 30-й годовщине съезда); Б. Легар.
Страны — члены СЭВ при переходе к ком¬
плексной экономической интеграции (1971—
1975 гг.); М. Т е й х м а н. Переговоры
болгарских монархо-фашистов в Каире в
1944 г.; Л. М и р о ч и ц к и й. Страницы
дружбы и братства. О белорусско-чехосло¬
вацких культурных связях; 3. Юрова. Ко¬
рейский вопрос в 1945—1950 гг.
РЕЦЕНЗИИ НА СОВЕТСКИЕ ИЗДАНИЯ *
Бондарь И. В. Древнее золото. Из
собрания музея ист. драгоценностей УССР.
М. 1975. 202 стр. Рец.: Brentjes В.—
«Wissenschaftliche Zeitschrift der Маг-
tin-Luther-Universität». Gesellschafts- und
sprachwissenschaftliche R. Halle. 1976, Jg. 25,
H. 2, S. 121.
Гречко A. A. Вооруженные Силы Со¬
ветского государства. М. 1974. 406 стр. Пе-
рев. на нем. яз. Berlin. 1975. Р е ц.:
Schnitter H.— «Zeitschrift für Geschichts¬
wissenschaft». Berlin. 1976, Jg. 24, H. 10,
S. 1190—11191.
Иноятов X. Ш. Ленинская националь¬
ная политика в действии. Ташкент. 1973.
440 стр. Рец.: Brentjes В,— «Wissen¬
schaftliche Zeitschrift der Martin-Luther-Uni-
versität». Gesellschafts- und sprachwissen-
* Перечень составлен по журналам, по¬
ступившим в Институт научной информации
по общественным наукам АН СССР в де¬
кабре 1976 года.
schafüiche R. Halle. 1976, Jg. 25, H. 2,
S. 116—118.
«История второй мировой войны 1939—
1945». В 12-ти томах. Т. 3. Начало войны.
Подготовка агрессии против СССР. М. 1974.
503 стр. Рец.; Н ег í и г t F., N е j е d 1 у М.
Tretí díl Déjin druhé svetové války 1939—
1945.— «Historia a vojenství». Praha. 1976,
№ 3, s. 181—188.
К а ж д a H А. П. Книга и писатель в Ви¬
зантии. М. 1973. 152 стр. Рец.: Б о г д а н о-
в и h Д.— «Прилози за кшжевности, ]език,
HcropHjy и фолклор». Београд. 1975, кн>. 41,
с. 3—4, с. 270—272.
Карасев В. Г. Сербский демократ
Живоин Жуевич. Публ. деятельность в Рос¬
сии в 60-х годах XIX в. М. 1974. 334 стр.
Рец.: JoBaHOBHh Р.— «Истори|ски за¬
писи». Титоград. 1976, г. 99, кн>. 33, св. I,
с. 152—154.
Корецкий В. И. Формирование кре¬
постного права и первая крестьянская вой¬
на в России. М. 1975. 391 стр. Рец.:

Историческая наука за рубежом
199
J. V.— «Slovansky prehled». Praha. 1976,
№ 5, s. 420—421.
«Культурное строительство в европейских
странах социализма». Сборник статей. Ки¬
ев. 1975. 288 стр. Рец,: Нинчева П.
Комунистите и социалистическата култу-
ра.— «Блгаро-съветска дружба». София.
1976, № 8, с. 32.
Лазутка C. A. I Литовский статут —
феодальный кодекс Великого княжества Ли¬
товского. Вильнюс. 1973. 211 стр. Рец.:
S у к о г а J.— «Revista de istorie». Bucure?-
ti. 1976, t. 29, № 7, pp. 1103—1105.
Максимов E. В. Среднее Поднеп-
ровье на рубеже нашей эры. Киев. 1972.
183 стр. Рец.: Lemiovä-Schmiedlo-
v ä М.— «Slovenskä archeologia». Bratisla¬
va. 1976, гос. 24, № 2, s. 470—473.
Мандельштам А. М. Памятники ко¬
чевников кушанского времени в Северной
Бактрии. Л. 1975. 228 стр. Рец.: В г е п t-
j е s В.— «Wissenschaftliche Zeitschrift der
Martin-Luther-Universität». Gesellschafts- und
sprachwissenschaftliche R. Halle. 1976. Jg. 25,
H. 2„S. 120—121.
«Партийно-политическая работа в Воору¬
женных Силах СССР. 1918—1973 г. Истори¬
ческий очерк». М. 1974. 368 стр. Рец.:
Петров П.— «Военноисторически сбор¬
ник». София. 1976, г. 15, бр. 3, с. 103—104.
«Проблемы современной Европы. Евро¬
пейская безопасность и тенденции развития
в Западной Европе». М. 1974. 439 стр. Р е ц.:
G г а b s k i W. М.— In: «Z dziejöw stosun-
kow polsko-radzieckich. Studia i materialy».
T. 13. Warszawa. 1976, s, 194—199.
«Проблемы социально-экономических фор¬
маций. Историко-типол. исследования».
(Сборник). М. 1975. 296 стр. Рец.: —
«Slovansky prehled». Praha. 1976, № 5,
s. 413—414.
«Рукописная и печатная книга». (Сбор¬
ник). М. 1975, 258 стр. Рец.: Атана¬
сов П,— «Библиотекар». София. 1976,
№ 7—8, с. 87—88.
«Советский народ — новая историческая
общность людей. Становление и развитие».
М. 1975. 520 ст>. Рец.: Zavackä К.—
«Prävny obzor». Bratislava. 1976, гос. 59, с. 9,
s. 822—824.
«Ссылка и каторга в Сибири (XVIII—на¬
чало XX в.)». (Сборник). Новосибирск.
1975. 304 стр. Рец.: Notkowska £.■—
^Przeglgd historyczny». Warszawa. 1976, t. 67’
r, 3, s. 485—491.
Степовик Д. В. Украинско-болгар¬
ские художественные связи. Киев. 1975.
215 стр. Рец.: Лозанова С. Ценно
изскуствоведско изследване.— «Изкуство».
София. 1976, № I, с. 43.
Тюльпанов С. И., Шейнис В. А.
Актуальные проблемы современного капи¬
тализма. Л. 1973 282 стр. Перев. на нем, яз.
Berlin. 1975. 334 S. Рец.: Riedel H.—
«Wissenschaftlich; Zeitschrift der Mar-
tin-Luther-Universität». Gesellschafts- und
sprachwissenschaftliche R. Halle. 1976, Jg. 25,
H. 3, S. 125—127.
Удальцова 3. В. Идейно-политиче¬
ская борьба в ранней Византии. (По дан¬
ным историков IV—VII вв.). М. 1974.
351 стр. Рец.: Salamon М.— «Przegl^d
historyczny». Warszawa. 4976, t. 67, z. 3,
s. 467—470.
Федоров В. A. Помещичьи крестьяне
центрально-промышленного района России
конца XVIII — первой половины XIX в. М.
1974. 308 стр. Рец.: Scheibert Р.—
«Jahrbuch für Geschichte Osteuropas». Wies¬
baden. 1976, Bd. 24, H. 2, S. 258—260.
Хазанов A. M. Социальная история
скифов. Основные проблемы развития древ¬
них кочевников евразийских степей. М. 1975.
343 стр. Рец.: Lang D. М.— «Bulletin of
the School of Oriental and African Studies».
London. 1976, val. 39, part 3, pp. 715—716.
Штеменко C. M. Генеральный штаб
в годы войны. Кн. 2. М. 1973. 511 стр. Пе¬
рев. на польск. яз. Warszawa. 1976. Рец.:
Wieczorek М. О radzieckim sztabie ge-
neralnym w lalach II wojny swiatowej.—>
«Wojskowy przeglgd historyczny». Warsza¬
wa. 1976, r. 21. № 2, s. 240—247.
Хроникальные заметки
Ф В декабре 1976 г. на совместном за¬
седании Совета по историческим наукам и
Президиума Общества историков ГДР
председатель упомянутого Совета Эрнст
Диль говорил о задачах исторической
науки ГДР в свете решений XXV съезда
КПСС и IX съезда СЕПГ. Он осветил ос¬
новные задачи по изучению истории СЕПГ,
истории ГДР, истории Германии до 1949 г.,
всеобщей истории и по разработке методо¬
логии, Президент Общества историков ГДР
Иоахим Штрайзанд информировал о
тематике VI конгресса этого общества (ко¬
нец 1977 г.) и главной его проблеме — «На¬
родные массы и научные достижения в
сфере истории». В дискуссии приняло уча¬
стие 22 ученых. В заключительном слове
член ЦК СЕПГ Ханнес X ё р н и г остано¬
вился на роли историков в формировании
социалистического общественного сознания
трудящихся ГДР и в идеологической поле¬
мике с адептами империализма, буржуаз¬
ного национализма, антикоммунизма и ан¬
тисоветизма.
Ф Научный совет по экономическим ис¬
следованиям (ГДР) в декабре 1976 г. про¬
вел сессию, посвященную социалистической
экономической интеграции. Вилли К у н ц
остановился на решениях IX съезда СЕПГ,
XXX конференции СЭВ и роли СССР в
процессе социалистической экономической
интеграции. У^сшики дискуссии затраги¬

200 Историческая наука за рубежом
вали различные сюжеты истории интегра¬
ции. В заключительном слове председатель
Научного совета Хельмут Коцио лек
коснулся методики исследовательской рабо¬
ты по этой тематике.
♦ В ноябре 1976 г. в Берлине состоялся
симпозиум, организованный Институтом
международной политики и экономики ГДР
и Институтом мировой экономики и между¬
народных отношений АН СССР, на тему
«Средние слои капиталистического общест¬
ва и их роль в антимонополистической
борьбе». Г. Г. Дилигенский (СССР) в
основном докладе остановился на развитии
революционного процесса в капиталистиче¬
ских странах. X. Кольбе (ГДР) посвя¬
тил свое выступление развитию интелли¬
генции ФРГ в условиях общего кризиса
капитализма. В ходе дискуссии разверну¬
лась полемика о формах современного сою¬
за между рабочим классом и средними
слоями в их борьбе с монополистическим
капиталом.
♦ Первую часть обзорного труда «Исто¬
рия Африки» написала Теа Бюттнер, осве¬
тившая судьбы континента с древнейших
времен до раздела его земель колониаль¬
ными державами. Во второй части Генрих
Лот излагает историю стран Африки перио¬
да империализма и формирования первых
антиколониальных сил по 1945 год (Th.
Büttner, H. Loth. Geschichte Afrikas.
Von den Anfängen bis zur Gegenwart. Т. I—
II. Berlin. Akademie-Verlag. 1976. 360, 297 S.).
Крупнейший в Польше знаток исто¬
рии России почетный профессор МГУ Люд-
вик Базылев написал монографию о свер¬
жении царского самодержавия. Она охва¬
тывает время от весны 1915 г., когда на¬
чались крупные наступательные операции
германской и австро-венгерской армий на
Восточном фронте, до марта 1917 г., когда
победила Февральская буржуазно-демокра¬
тическая революция. Важнейшее значение
автор придает роли пролетарского движе¬
ния (L. Bazylow. Obalenie caratu. War¬
szawa. PWN. 1976. 483 str.).
Первые годы деятельности Польской
рабочей партии (ППР) характеризуются в
монографии Антония Пшигоньского. Авто¬
рам сделан упор на разработке и воплоще¬
нии в жизнь стратегии Национального де¬
мократического фронта в годы второй ми¬
ровой войны и в первые месяцы после нее.
Подробно освещен в книге ход перегово¬
ров ЦК ППР с Делегатурой польского эми¬
грантского правительства, состоявшихся в
феврале 1943 г., а также с Центральным
народным комитетом оппозиционных эми¬
грантскому правительству организаций вес¬
ной 1944 года (A. Przygonski. Z zagad-
nien strategii frontu narodowego. PPR 1942—
1945. Warszawa. KiW. 1976. 400 str.).
♦ О процессе развития сельского хозяй¬
ства Польши в первой половине 1970-х го¬
дов рассказывает Августин Вось. В его ра¬
боте показано усиливающееся влияние об¬
щественного сектора (государственные хо¬
зяйства, кооперативы, сельскохозяйствен¬
ные кружки), а также новой техники на
индивидуальные крестьянские хозяйства,
кооперацию и на интеграцию общественно¬
го и частного секторов сельского хозяйства
(A. W о s. Procès socjalistycznej rekonstruk-
cji rolnictwa polskiego. Postçp w latach
1971—1975. Warszawa. KiW. 1976. 162 str.).
Оценка польского консерватизма
1920-х годов содержится в книге Ежи Яру-
зельского. Лицо этого политического тече¬
ния автор рисует, анализируя деятельность
выразителя интересов помещичьей реакции,
сторонника германской ориентаций во вне¬
шней политике страны С. Цата-Мацкевича.
В книге раскрыты причины сближения кон¬
серваторов с пилсудчиками после майского
переворота 1926 года (J. Jaruzelski.
Mackiewicz i konserwatysci. Warszawa. Czy-
telnik. 1976. 230 str.).
♦ Опубликованы воспоминания польско¬
го дипломата межвоенных лет Станислава
Шимитцека. Он был работником польских
посольств в Праге, Париже, Берлине и ди¬
ректором административного департамента
МИДа. Автор повествует о закулисной
борьбе в польском ведомстве иностранных
дел, о залгрывании Бека и других реак¬
ционеров с гитлеровской дипломатией
(S. Schimitzek. Drogi i bezdroza minio-
nej epoki. Wspomnienia z lat pracy w MSZ,
1920—1939. Warszawa. Interpress. 1976.
482 str.).
Историю польских военно-воздушных
формирований, сражавшихся на Западе с
гитлеровским вермахтом в 1940—1945 гг.,
изложил Вацлав Круль. Он опирался в пер¬
вую очередь на мемуары лиц, служивших
в этих формированиях (W. Кг61. Polskie
dywiziony lotnicze w Wielkiej Brytanii
1940—1945. Warszawa. MON. 1976. 428 str.).
Леон Ванат в 1940—1944 гг. был уз¬
ником нацистской тюрьмы Павяк в Варша¬
ве и свидетелем преступлений фашистских
оккупантов. В своей книге он рассказывает
о людях, с которыми ему пришлось столк¬
нуться в застенке, о борцах за националь¬
ное и социальное освобождение польского
народа (L. W a n a t. Аре! wiçzniow Pawia-
ka. Warszawa. KiW. 1976. 366 str.).
Польский историк Ян Башкевич по¬
святил свою новую работу анализу жизни
и деятельности М. Робеспьера. Основное
внимание уделено автором якобинской дик¬
татуре 1793—1794 годов (J. В a s z k i e-
wicz. Maksymilian Robespierre. Wroclaw.
Ossolineum. 1976. 306 str.).
♦ Изложение внутренних социально-по¬
литических проблем современной Франции
и ее внешней политики содержит книга Ро¬
берта Белецкого. Автор описывает капита¬
листическую эволюцию страны, разногласия
внутри политических лагерей, роль Фран¬
ции в процессе разрядки международной
напряженности (R. Bielecki. Valery Gis¬
card d’ Estaing i jego Francja. Warszawa.
MON. 1976. 312 str.).
♦ Коллектив болгарских авторов в
«Истории профсоюзного движения в Плов-
дивском округе» воссоздает этапы и вехи
этого движения с 1878 г. до 1976 г. в рам¬
ках восьмл главных периодов: начало (до
1903 г.), эпоха «тесного социализма» до
1917 г.), во время революционного кризиса
(до 1924 г.), внутри Независимого рабочего

Историческая наука за рубежом
201
профессионального союза (до 1934 г.), под
гнетом открытой фашистской диктатуры
(до 1944 г.), в борьбе за народную демокра¬
тию (до 1948 г.), до победы социалистиче¬
ских отношений 'в стране (до 1958 г.) и за¬
тем во время строительства развитого со¬
циалистического общества («История на
профсъюзното движение в Пловдивскн
окръг». София. Профиздат. 1976. 298 стр.).
♦ «Рабочие под ружьем» — так названа
книга Ингвара Устведта (Норвегия) об уча¬
стии норвежских добровольцев в испан¬
ской национально-революционной войне
1936—1939 годов. Они сражались у Хара-
мы и под Гвадалахарой, под Брунете и на
Арагонском фронте, у Теруэля и на Эбро.
Автор описывает судьбу 212 норвежских
интернационалистов, в разное время и в
разных местах защищавших от фашистов
Испанскую республику (Y. U s t v е d t. Ar-
beidere under väpen. Oslo. Gyldendal Norsk
Forlag. 1975, 285 s.).
♦ «Сельская кооперация в Танзании»—
это сборник написанных в 1967—1974 гг.
статей, освещающих различные стороны го¬
сударственной сельскохозяйственной поли¬
тики и деятельности кооперации в танза¬
нийской деревне. Авторами использованы
периодика, статистические данные и мест¬
ные архивы («Rural Cooperation in Tanza¬
nia». Dar es Salaam. TPH. 1975. 554 p.).
Автор многих книг по истории и этно¬
графии Африки Марджери Перхэм опубли¬
ковала дневники своего пребывания в Ке¬
нии и Танганьике а 1929—1930 годах. Они
содержат описание британского колониаль¬
ного режима, местного общества от англий¬
ской чиновничьей элиты до крестьян-нег-
ров, местных обычаев и образа жизни. Осо¬
бое внимание автор уделила танганьикско¬
му губернатору Д. Камерону и кенийскому
губернатору Э. Григгу, а также одному из
вождей народности кикуйю Варухиу, пы¬
таясь вывести особенности действий коло¬
ниальной администрации преимущественно
из характера лиц, стоявших у власти
(М. Р е г h a m. East African Journey. Kenya
and Tanganyika 1929—30, London. Faber and
Faber. 1976. 246 p.).
♦ В южноафриканской пустыне Калаха¬
ри, в районе Най-Най, кочуют охотники-
бушмены племени кунг. С 1951 г. американ¬
ские этнографы Лоренс Маршалл, Лорна
Маршалл и Элизабет Марщалл-Томас в хо¬
де ряда путешествий изучали племя кунг, а
теперь вторая из них написала о нем кни¬
гу, в которой охарактеризовала их заня¬
тия и образ жизни, родовые, брачные и се¬
мейные отношения, предания и легенды,
воспитание детей и игры, изобразительное
искусство и музыку, танцы и обряды
(L. J. Marshall. The Kung of Nyae Nyae.
Cambridge (Mass.), HUP. 1976. 433 p.).
♦ Профессор университета в Олбани
(США) Абдо Бааклини написал очерк по¬
литической истории Ливана за 130 лет. Он
рассматривает феодальную систему в ста¬
ром Ливане, маронитгскую церковь, разви¬
тие парламентарного режима, деятельность
борцов за независимость, идеологию раз¬
личных социально-политических и религиоз¬
ных группировок, изменения в государст¬
венной структуре вплоть до 1972 года
(A. I. В a a k 1 i n i. Legislative and Political
Development: Lebanon, 1842—1972. Durham
(N. C.). DUP. 1976. 316 p.).
♦ В очередной, 26-й том пятой серии
«Сообщений Королевского исторического
общества» (Англия) включены следующие
статьи: H. X э и п с о н. Франсуа Шабо;
В. Пул а и. Католичество и бедняки в XVI
веке; Джудит Браун. Имперский фасад:
некоторые протизоречия британской поли¬
тики в Индии, 1319—1935 гг.; Дж. Пар¬
кер. 80 лет Нидерландского восстания
(1566—1648); Д. Б. Куинн. Влияние Ре¬
нессанса на английскую колонизацию;
Д. М. Уилсон. Скандинавские районы на
севере и на запзде Британских островов
(археологические следы); Т. Р э и д ж е р.
От гуманизма к познанию человека: коло¬
ниализм в Африке и его понимание други¬
ми обществами; К. М. Э н д р ь ю. Коло¬
ниалистское движение во французской III
республике: неосжциальный образ мыслей
империалистов; М. Финли. Колонии: ха¬
рактеристика и типология; Дж. Эл¬
тон. Тюдоровское правительство (двор);
X. Д икки неон. Дебаты в XVIII сто¬
летии о суверенности парламента («Tran¬
sactions of the Royal-Historical Society». 5th
Series. Vol. 26. London. ORHS. 1976. 293 p.).
Жерар Сиг ери (Лилльский универси¬
тет) в т. 1 исследования о структуре зем¬
левладения и сельской жизни во француз¬
ской области Эно с конца XIII в. по начало
XVI в, рассматривает следующие пробле¬
мы: различия в природных условиях де¬
ревни «классического» средневековья, пар-
целлярность земельных владений той эпо¬
хи, стабильность и подвижность в деревне
рубежа XVI в., эволюция землепользования
в Эно, сеньоры Эно, крестьянство этой об¬
ласти, методы обработки земли и сельско¬
хозяйственная техника (G. Si very. Struc¬
tures agraires et vie rurale dans le Hainaut
ä la fin du Moyen-Age. T. 1. Lille. PUL.
1977. 320 p.).
♦ Кипрский археолог Кириакос Николау
изучил историческую топографию Китиона,
селения в юго-восточной части Кипра, воз¬
ле Ларнаки. в древности и средневековье и
провел попутно раскопки, частичные ре¬
зультаты которых осветил в новой книге —
томе 43 издаваемых Гётеборгским универ¬
ситетом «Исследований по средиземномор¬
ской археологии» (К. N i с о 1 а о u. The
Historical Topography of Kition. Göteborg.
Paul Äströms Fcrlag. 1976. 373 p., XXXVII
pi.).
♦ Группа американских археологов во
главе с Элмером Харпом в серии очерков
«Фотография в процессе археологического
исследования» касается различных сторон и
методов применения и использования фото
во время полевьх экспедиций и лаборатор¬
ных археологических работ («Photography
in Archaeologice 1 Research». Albuquerque.
UNMP. 1975. 380 p.)._
♦ Маргит Фс'рсстрём (Лундский универ¬
ситет) в книге о средневековой керамике из
Висбю устанавливает, что 85% ее ввози¬
лось из районов Северной Франции, Нидер¬
ландов и Запад*он Германии, а остальная

202
Историческая наука за рубежом
происходила из населенного западными
славянами в XII—XIII вв. Мекленбурга
(М. Forsström. Keramik frân. Visby.
Bonn Rudolf Habelt Verlag. 1976. 251 s.).
♦ Раскопки средневекового славянского
укрепления вблизи Шёнфельда (округ Кот¬
бус, район Калау, ГДР) показали, что оно
похоже на открытые в 1960 г. развалины
славянских градов Торнов и Люббенау.
Под крепостью обнаружены остатки посе¬
ления бронзового века.
♦ Археологическое изучение селений
вблизи Айльслебена (ГДР) показало, что в
Центральной Европе дома строились еще
7 тыс. лет назад. Маркировка ям от стол¬
бов выявила очертания здания, жители ко¬
торого принадлежали к культуре линейной
керамики. В 2—3 м от внутренних столбов
находились внешние, поддерживавшие сте¬
ны. Найдены также отшлифованный чело¬
веческий череп, служивший чашею для
питья, и кварцитовые изделия.
♦ Севернее мексиканского города Вера¬
крус при участии ученых из местного Ант¬
ропологического музея во главе с Альфон¬
со Меделлином были найдены в 1976 г. 25
золотых ювелирных изделий, предположи¬
тельно из дворца Аксакатль, в котором
жил правитель ацтеков Монтесума неза¬
долго до появления испанских конкистадо¬
ров.
Южнее селения Хабуба Кабира в си¬
рийской долине Евфрата международная
археологическая экспедиция воссоздала в
ходе последних раскопок почти полную
картину располагавшегося там во второй
половине IV тыс. до н. э. шумерского горо¬
да. Площадь, обнесенная стеной, составля¬
ла 17—18 гектаров. На холме располага¬
лись храм и центральный район с большим
садом.
Раскопки, проведенные летом 1976 г.
на территории Помпей, позволили открыть
захоронение члена магистрата Помпей Мар¬
ка Обелия Фирма и его семьи. Особенную
ценность представляют надписи на стенах,
проливающие свет на повседневную жизнь,
обычаи и обряды древних римлян. Среди
надписей и рисунков — денежные счета, спи¬
ски долгов, карикатуры, сатирические эпи¬
граммы, восхваления в адрес женщин.

НАУЧНЫЕ ЗАМЕТКИ
ПЕРВЫЕ КОНТАКТЫ В. И. ЛЕНИНА
С ПЕТЕРБУРГСКИМИ МАРКСИСТАМИ
В жизни и деятельности В. И. Ленина
петербургский период был чрезвычайно важ¬
ным. В Петербурге Ленин установил тесную
связь с рабочими, сблизился с лучшими, пе¬
редовыми представителями пролетариата.
В эти годы шло формирование Ленина как
вождя революционного пролетариата Рос¬
сии; он выступил как зачинатель и руково¬
дитель великого исторического процесса со¬
единения марксизма с массовым рабочим
движением; под его руководством русские
социал-демократы перешли от кружковой
пропаганды к массовой политической аги¬
тации Начался этот период 31 августа
1893 г. (когда В. И. Ульянов из Самары пе¬
реехал на жительство в Петербург2) и за¬
кончился 17 февраля 1897 г. (когда Вла¬
димир Ильич отправился в сибирскую ссыл¬
ку).
Петербург не был для Владимира Ильи¬
ча незнакомым городом; он побывал здесь
в 1890 г., затем еще дважды — весной и осе¬
нью 1891 г. во время сдачи экстерном госу¬
дарственных экзаменов при Петербургском
университете. «Поездки в Петербург — для
сдачи экзаменов,— отмечается в научной
биографии Ленина,— Владимир Ильич ис¬
пользовал и для того, чтобы связаться с
1 «Владимир Ильич Ленин. Биография».
Изд. 5-е. М. 1972, стр. 50.
2 В 1893 г. Самару покинул не только
Ленин, но и его родные. Семья Ульяновых
переехала в Москву (см. М. И. У л ь я н о-
в а. Из Самарского (Алакаевского) перио¬
да (1889—1893 гг.). «Воспоминания о Вла¬
димире Ильиче Ленине». Т. 1. М. 1968, стр.
158). В книге М. Мительмана, Б. Глебова,
А. Ульянского «История Путиловского за¬
вода» (изд. 3-е. М. 1961) утверждается: «В
конце августа 1894 года Ленин, выезжав¬
ший на летние месяцы в Самару, вернулся
в Петербург» (стр. 96). В действительно¬
сти летом 1894 г. Ленин ездил к родным не
в Самару, а в Москву, и в конце августа
1894 г. он возвращался в Петербург не из
Самары, а из Москвы («Владимир Ильич
Ленин. Биографическая хроника». Т. 1. М.
1970, стр. 89, 90). Отмеченная неточность,
начиная с первого издания названной
книги, повторяется во всех последующих.
марксистами сто;ицы, через них запастись
марксистской литературой» 3.
Сведений о тех годах жизни Ленина со¬
хранилось мало. ¡¡Биографическая хроника»
к сказанному в биографии добавляет лишь
уточнения: где (на чьей квартире) встречал¬
ся Владимир Ильич с питерскими марксис¬
тами в 1891 г., кг кие издания были получе¬
ны тогда от них Лениным *. Естественно по¬
этому, что все, дополняющее эти сведения,
вызывает живой интерес. Обращаясь к ши¬
роко известной сниге В. Е. Муштукова и
П. Е. Никитина < 3десь жил и работал Ле¬
нин. По памятным местам Ленинграда и
окрестностей» (над. 5-е. Л. 1970), читатель
как будто бы находит такие данные. В кни¬
ге говорится, чтэ во время пребывания в
Петербурге на университетских экзаменах
Ленин впервые предпринял попытку уста¬
новить связь с петербургскими рабочими и
побывал в рабо1ем марксистском кружке.
Далее авторы цитируют воспоминания
А. Г. Карелина. «Осенью, а скорее весной
1891 года,— рассказывает рабочий А. Г. Ка¬
релин,— в одном из домов в районе Мос¬
ковской полицейской части, недалеко от Об¬
водного канала, было собрание одного из
брусневских рабочих кружков... Один из ин¬
теллигентов привел человека невысокого ро¬
ста, лысого, с рыжеватой небольшой бород¬
кой, не назвав 'его, попросил разрешения
побыть этому человеку на собрании»5.
Этим человеком, пишут авторы, был Ленин.
Пользуясь тем, что во 2-м и 3-м изданиях
книги содержалась ссылка на источник при¬
веденных сведений, мы направили в Ленин¬
градский партийный архив запрос: «Нет ли
в указанной рукописи А. Г. Карелина име¬
ни этого «одною интеллигента»?». Ответ
гласил: «В воспоминаниях А. Г. Карелина,
3 «Владимир Ильич Ленин. Биография»,
стр. 19.
4 «Владимир Ильич Ленин. Биографиче¬
ская хроника». 1. 1, стр. 56—57, 59.
5 В. Е. Муштуков, П. Е. Никитин.
Указ. соч., стр. 19 (отточия в тексте сдела¬
ны авторами книги).

204
Научные заметки
хранящихся в Ленинградском партийном
архиве, о посещении В. И. Лениным брус-
невского кружка в 1891 году нет дополни¬
тельных сведений к тем, которые использо¬
ваны в книге В. Е. Муштукова и П. Е. Ни¬
китина «Здесь жил и работал Ленин». Со¬
общение же Карелина вызывает сомнение
и нуждается в исследовании». Это побуди¬
ло нас обратиться к воспоминаниям В. М.
Карелиной — «одной из виднейших участниц
движения начала 90-х годов»6, товарища
по революционной борьбе и жены Карелина.
Ее мемуарные заметки «Три встречи»,
опубликованные в № 1 (10) журнала «Крас¬
ная летопись» за 1924 г., содержали сведе¬
ния, аналогичные тем, о которых сообщал
Карелин. К воспоминаниям Карелиной ис¬
торики обращались не раз. Так, В. Е. Муш-
туков отмечал: «Уже тогда (в 1891 г.—
A. М.) Владимир Ильич побывал на заня¬
тиях некоторых подпольных кружков. Об
одном из таких посещений кружка, кото¬
рым руководил С. И. Радченко, поделилась
своими воспоминаниями в журнале «Крас¬
ная летопись» бывшая работница. Она писа¬
ла, что Ленин принял активное участие в
работе кружка»7. Цитаты из воспоминаний
B. М. Карелиной приведены н В. В. Чуе-
вым, который на основе ее рассказа конста¬
тировал (применительно к 1891 г.): «Инте¬
ресуясь постановкой работы в петербург¬
ских рабочих кружках, Владимир Ильич,
несмотря на опасность быть арестованным,
побывал в некоторых из них на занятиях» 8.
Мемуары Карелиной были напечатаны
при жизни многих участников рабочих круж¬
ков 90-х годов прошлого века, соратников
Ленина по революционной борьбе. Если бы
в издании содержалось что-то серьезно про¬
тиворечившее истине, эти товарищи, веро¬
ятно, выступили бы с опровержением. Этого
не случилось, что свидетельствует о досто¬
верности фактической части воспоминаний
Карелиной9. Но с нею, думается, произо¬
6 «Очерки истории Ленинграда». Т. II. Л.
1957, стр. 383.
7 В. E. М у ш т у к о в. Ленин в Петер¬
бурге— Петрограде. Л. 1957, стр. 4.
8 В. Чуев. В. И. Ленин в Самаре
(1889—1893 гг.). М. I960, стр. 48.
9 Еще ранее Карелина опубликовала ос¬
нованную на воспоминаниях статью «На
заре рабочего движения в С.-Петербурге».
(«Красная летопись», 1922, № 4), достовер¬
ность которой также ни у кого не вызвала
сомнений. Товарищи по революционной
борьбе характеризовали Карелину как чест¬
ного человека, которому чужды были ри¬
совка, фальшь. И эти качества не мог¬
ли, думается, не сказаться на ее литератур¬
ном творчестве.
шло то, что нередко случалось и с другими
мемуаристами — она ошиблась в датиров¬
ке 10, и ее мемуары требуют поправки. Текст
их открывает путь к уточнению. Она пишет,
что человеком, который привел Ленина на
занятие рабочего кружка (как и Карелин,
она называет его «один интеллигент»), был
Радченко п. Если удастся выяснить, когда
познакомились Ленин и Радченко, то мож¬
но будет точнее определить и время заня¬
тия кружка, о котором вспоминают супруги
Карелины.
Когда же впервые встретились Ленин и
Радченко? Для ответа на этот вопрос рас¬
смотрим, как вообще начинались знакомст¬
ва Ленина с питерцами, после того как он
обосновался в столице. А. И. Ульянова-Ели¬
зарова рассказывала: «Знакомства по при¬
езде в Петербург Владимир Ильич стал за¬
водить понемногу, осмотрительно... Он искал
знакомства с людьми, которые разделяли
его взгляды... Он искал таких, которые зна¬
ли твердо, как и он, что революция в Рос¬
сии будет произведена рабочим классом» Г2.
И Ленин нашел тех, кого искал. Правда,
как отмечала Анна Ильинична, «в ту зиму
(первую зиму пребывания в Петербурге.—
А. М.) у Владимира Ильича было мало зна¬
комств» ,3. Но они появились. И главную
роль тут сыграло, как можно судить по
мемуарным источникам, его вступление в
в марксистский кружок, состоявший преи¬
мущественно из студентов Технологического
института.
Обстоятельства вступления Ленина в этот
кружок излагаются и мемуаристами и ис¬
ториками не совсем одинаково. Участник
социал-демократического движения с 1891 г.
М. А. Сильвин вспоминал, что в одно осен¬
нее утро 1893 г. к нему, тогда студенту уни¬
верситета и жителю Петербурга, пришел
Владимир Ильич: «Он объяснил затем, что
10 Пример такой ошибки — мемуары уча¬
стника революционного движения 90-х го¬
дов XIX в. питерского рабочего В. А. Кня¬
зева. В 1924 г. он писал, что Ленин совме¬
стно с П. К. Запорожцем и В. В. Старко¬
вым составил в 1891—1892 гг. программу
занятий рабочих кружков. Однако к первой
же публикации мемуаров Князева было
сделано примечание: «правильнее в 1893 го¬
ду» («Об Ильиче». Сборник воспоминаний,
документов и некоторых материалов. Л.
1924, стр. 113), а в последующих издани¬
ях дата была еще раз уточнена: «в 1894—
1895 годах» («Воспоминания о Владимире
Ильиче Ленине». Т. 2. М. 1969, стр. 42).
11 В. Карелина. Три встречи, стр. 10.
12 «Воспоминания о Владимире Ильиче
Ленине». Т. 1, стр. 39.
13 Там же, стр. 42.

Научные заметки
205
недавно приехал, осмотрелся, снял комнату
где-то на Ямской, записался в сословие
(адвокатов.— А. М.) и теперь заводит зна¬
комства. В переданном им письме, которое
я тут же просмотрел, нижегородцы предла¬
гали мне отнестись к Владимиру Ильичу с
полным довернем и упомянули об Александ¬
ре Ильиче. Этого было более чем достаточно,
и я сейчас же понял, какого рода знаком¬
ства ищет мой посетитель» ,4. Дальнейшие
события, продолжает Сильвин, развертыва¬
лись так: «Уничтожив письмо, в тот же день
я разыскал Г. Красина, сообщил об интерес¬
ном приезжем и настойчиво предложил по¬
знакомиться. Имя «Ульянов» произвело впе¬
чатление, но мне заявили «обсудим». Очень
скоро, однако, пришел ко мне В. В. Старков
и сказал, чтобы я сообщил Ульянову место
и время свидания.,. Свидание состоялось па
квартире Кржижановского и Старкова. Бы¬
ли, кроме них, Г. Б. Красин и С. И. Рад-
ченко»13. Таким образом, получается, что
между визитом Владимира Ильича к Силь¬
вину и приходом на квартиру, где жили
Кржижановский и Старков, у Ленина не
было встреч с членами кружка студентов-
технологов. Эта версия нашла отражение в
книге А. Ф. Костина 1Г>. Но было ли описан¬
ное Сильвиным свидание действительно пер¬
вым? Такой вопрос возникает потому, что
имеются мемуары, содержащие иную вер¬
сию. Красин вспоминал: «Однажды зимой
1893 г. С. И. (Радченко.— А. М.) заявил
мне, что сегодня вечером мы должны пойти
познакомиться с недавно приехавшим марк¬
систом, братом известного революционера
А. И. Ульянова, казненного по делу подго¬
товлявшегося покушения на царя Александ¬
ра III. Этот брат изъявил желание вступить
в наш кружок: «Пойдем — посмотрим». И
мы явились к Владимиру Ильичу с целью
познакомиться и произвести попутно легкий
теоретический экзамен ему по части твер¬
дости его в принципах марксизма (ведь
брат-то его был народовольцем). Нас встре¬
тил необычайно живой и веселый человек...
экзаменовать которого оказалось делом до¬
вольно трудным, так как сами мы сразу же
14 М. А. Сильви н. Ленин в период за¬
рождения партии. Воспоминания. Л. 1958,
стр. 41.
15 Там же, стр. 41—44. Красин, Старков,
Кржижановским и Радченко — студенты-
технологи, члены кружка, о котором идет
речь.
16 А. Ф. Костин. Ленин — создатель
партии нового типа (1894—1904 гг.). М.
1970, стр. 23.
оказались в положении экзаменуемых»17.
Итак, Красин и Радченко отправились для
знакомства с Лениным на его квартиру.
Сильвин же, как мы уже отмечали, полагал,
что первая встреча Ленина с членами груп¬
пы технологов состоялась у Кржижановско¬
го и Старкова. Кто же прав?
Чтобы ответить на этот вопрос, вновь об¬
ратимся к мемуарным текстам. Сильвин пи¬
шет, что, когда в 1893 г. его впервые посе¬
тил Ленин, «я откровенно сообщил ему, что
я здесь человек новый и связан с неболь¬
шой группой, с которой его и познаком¬
лю» ]8. Сильвин поселился в Петербурге в
августе 1893 г.— всего за несколько недель
до переезда сюда Владимира Ильича1Э.
Как к «новичку» и относились к нему това¬
рищи по подполью. Фактический руководи¬
тель кружка технологов той поры Радчен¬
ко, например, па вопросы Сильвина о коли¬
честве в Петербурге рабочих кружков, о
связи их между собой, о наличии в городе
другой какой-либо социал-демократической
организации, кроме кружка технологов, от¬
вечал: «Такому желторотому, как вы, еще
рано об этом знать» 20. Значит, Сильвин не
был в курсе всех начинаний кружка техно¬
логов. Очевидно, товарищи не сочли нуж¬
ным сообщить ему и о шагах, предприня¬
тых в связи с получением известия о том,
что приехавший в Питер Ульянов ищет зна¬
комства в революционной среде.
В кружке технологов строго соблюдалась
конспирация, Кроме того, к лицам, желав¬
шим войти в его состав, предъявляли до¬
вольно высокие требования и в области те¬
оретических знаний. Обычно Радченко ис¬
подволь, придирчиво собирал сведения о
тех, кто хотел примкнуть к подпольной
группе. Красин вспоминал: «Человек он
(Радченко.— А. М.) был очень устойчивый
и осторожный — на кривой лошадке его
объехать было невозможно, и потому в кру¬
жок наш проникнуть было не так-то легко:
С. И. тщательно собирал о всех справки,
знакомился сам и, если были какие-нибудь
«противопоказания» идеологического или
личного свойства, категорически отводил
кандидатуру»21. Участница революционного
движения 90-х годов прошлого века 3. П.
Невзорова-Кржижановская вспоминала:
17 Г. Б. К р а с и н. Степан Иванович Рад¬
ченко. «Старый большевик», 1933, № 2(5),
стр. 188.
18 М. А. Сильвин. Указ. соч., стр. 41.
19 Там же, стр. 22.
Там же. стр. 35.
21 Г. Б. Красин. Указ. соч., стр. 188.

206
Научные заметки
«Группа эта держалась очень конспиратив¬
но, доступ в нее был очень труден и допу¬
скались исключительно лица, хорошо про¬
штудировавшие 1-й том «Капитала»22. Вот
почему вполне возможно, что на квартиру
недавно поселившегося в Петербурге Улья¬
нова пришли вначале Радченко и Красин—
наиболее авторитетные члены кружка техно¬
логов. Об этом визите «новичок» Сильвин
мог и не знать.
Очевидно, Радченко и Красин были удо¬
влетворены состоявшимся знакомством. Вла¬
димира Ильича вскоре пригласили на но¬
вую, более широкую встречу с членами
кружка технологов. Происходила она, как
верно отмечал Сильвин, на квартире Кржи¬
жановского и Старкова. Однако и на этот
раз Сильвин не присутствовал и писал о
ней, как явствует из его мемуаров, со слов
Радченко 23.
Сопоставляя мемуарные свидетельства
Сильвина и Красина в плане рассматрива¬
емого вопроса, следует в данном случае от¬
дать предпочтение последним, поскольку
Красин повествует о том, чему сам был сви¬
детелем, а Сильвин писал с чужих слов и
допустил фактическую неточность: встреча,
которую он называет первой, в действитель¬
ности была второй24. Во время этой встре¬
чи, как рассказывал позже Сильвину Рад¬
ченко, «перед Владимиром Ильичем были
22 3. П. Невзоров а-К ржижанов-
ская. Наброски воспоминаний. «Ста¬
рая гвардия». К 30-летию «Союза борьбы
за освобождение рабочего класса». Сбор¬
ник воспоминаний и материалов о под¬
польной работе русских марксистов 90-х гг.
М.-Л. 1926, стр. 66.
23 М. А. Сильвин. Указ. соч., стр. 44.
24 В связи с тем, что «Биографическая
хроника», отмечая вступление Владимира
Ильича в кружок технологов, дает ссылку
(стр. 80) на книгу «Ленин в Петербурге»
(Л. 1957), обращаем внимание, что в ней со¬
держится утверждение: «В первой полови¬
не октября 1893 г. у Кржижановского и
Старкова состоялась первая встреча В. И.
Ленина с рядом участников кружка марк-
систов-технологов, организованная М. А.
Сильвиным. Кроме Сильвина, на этой встре¬
че были: С. И. Радченко (глава кружка),
В. В. Старков, Г. Б. Красин» (стр. 21). Эта
неточная формулировка повторяется и еще
некоторыми авторами с небольшими вариа¬
циями (см., например, Ф. И. Опали хин.
Ленин в рабочих кружках Петербурга
(1893—1895 гг.). «Известия» Ленинградско¬
го электротехнического института имени В. И.
Ульянова (Ленина). 1960, вып. 40, стр. 28;
Т. П. Бондаревская, А. Я. Велика¬
нова и др. Очерки истории Ленинград¬
ской организации КПСС. Ч. 1. Л. 1962,
стр. 38).
раскрыты все карты» 23. Теперь он стал чле¬
ном революционной организации.
Когда же происходило все это? По ут¬
верждению Сильвина — осенью, а Краси¬
на— зимой 1893 года. Сопоставление сохра¬
нившихся фактических свидетельств говорит
в пользу датировки Сильвина. В научной
биографии Ленина после указания на то, что
Владимир Ильич приехал в Петербург 31
августа 1893 г., сказано: «Вскоре Владимир
Ильич вступил в марксистский кружок, со¬
стоявший преимущественно из студентов
Технологического института» 26. «Биографи¬
ческая хроника» вносит уточнение: вступле¬
ние Ленина в кружок технологов датирова¬
но здесь октябрем 1893 года27. Ссылка на
архивные документы отсутствует, между
тем в ЦГАОР СССР хранятся документы,
которые косвенным образом могут уточнить
датировку.
В фонде департамента полиции находится
«Дело о студенте Санкт-Петербургского Тех¬
нологического института Степане Ивановиче
Радченко», включающее «листки негласно¬
го надзора», из которых можно узнать о его
перемещениях: поездках к родным в Коно-
топ, возвращении в Петербург и т. д. Ока¬
зывается, в то самое время, когда Влади¬
мир Ильич приехал в Петербург (31 авгу¬
ста 1893 г.), Радченко в столице не было:
он ездил в Конотоп и вернулся 11 сентября
1893 года28. Из другого «дела» («О водво¬
рении в пределы России преступных изда¬
ний из заграницы») стало известно, что 27
октября 1893 г. Радченко был арестован н
препровожден в дом предварительного за¬
ключения. 9 ноября за отсутствием улик
он был освобожден 2Э. Из воспоминаний Кра¬
сина и Сильвина с совершенной очевидно¬
стью вытекает, что первые встречи Ульяно¬
ва с членами кружка технологов происходи¬
25 М. А. Сильвин. Указ. соч., стр. 44.
26 «Владимир Ильич Ленин. Биография»,
стр. 26.
27 «Владимир Ильич Ленин. Биографиче¬
ская хроника». Т. 1, стр. 80. На ошибки в
датировке Красина обращают внимание и
издатели его мемуаров. Так, в составлен¬
ной А. И. Иванским книге «Ленин. Петер¬
бургские годы. По воспоминаниям совре¬
менников и документам» (М. 1972) приве¬
денное выше свидетельство Красина дает¬
ся в таком виде: «Однажды зимой (в ок¬
тябре) 1893 года Степан Иванович (Рад¬
ченко) заявил мне, что сегодня вечером мы
должны пойти познакомиться с недавно
приехавшим марксистом» (стр. 21).
28 ЦГАОР СССР, ф. ДП, дел-во 3, д. 104,
1893 г., лл. 60, 65.
29 Гам же, дел-во 7, д. 229, ч. 1, 1893 г.,
л. 65.

Научные заметки
207
ли еще до ареста Радченко, то есть до 27
октября 1893 года.
Все это позволяет сделать вывод: знаком¬
ство Владимира Ильича с Радченко и дру¬
гими членами кружка технологов состоя¬
лось в период от 11 сентября до 27 октяб¬
ря 1893 года. Общепризнанное утвержде¬
ние, что Ленин вступил в кружок техноло¬
гов в октябре 1893 г., несколько уточняет¬
ся: до 27 октября. Вполне вероятно, что
дальнейшие исследования позволят уста¬
новить более точную дату.
Но вернемся к той части нашей заметки,
где сказано, что мемуары Карелиной от¬
крывают путь к уточнению времени посеще¬
ния Лениным занятия рабочего кружка.
Зная, что Радченко познакомился с Ульяно¬
вым в период от 11 сентября до 27 октяб¬
ря 1893 г., нельзя принять утверждение
супругов Карелиных о том, что Радченко
привел Владимира Ильича на занятия
кружка в 1891 году. В сознании мемуари¬
стов произошел определенный сдвиг во вре¬
мени, и событие, которое происходило в
1893 г., они отнесли к 1891 году. А отсюда
следует, что Ленин посетил не брусневский
рабочий кружок, как рассказал Карелин в
сообщении, приведенном в книге В. Е. Муш-
тукова и П. Е. Никитина, а рабочий кружок
группы студентов-технологов. В сознании
Карелина, очевидно, не запечатлелся момент
перехода от занятий в брусневском кружке
к занятиям в кружке студентов-технологов.
Карелина сообщает в своих воспоминани¬
ях весьма ценные сведения. Она довольно
подробно описывает, как шло занятие рабо¬
чего кружка, на котором присутствовал Ле¬
нин, как держал себя Владимир Ильич, что
он говорил. «Начали мы,— пишет она,— с
общих разговоров о работе кружков вооб¬
ще и о наших занятиях, об арестах и т. д...
Говорили мы и Радченко, а незнакомец
(Ленин.— А. М.) внимательно прислушивал¬
ся к нашей беседе и как-то особенно пыт¬
ливо изучал всех нас, пронизывая своим
внимательным взглядом. Затем беседа пе¬
решла на другую тему. Говорил все время
Радченко. Мы занимались главным об¬
разом изучением экономической теории
Карла Маркса, Степан Радченко дал по¬
дробное объяснение всего пройденного на¬
ми в прошлый раз». Ленин включился в бе¬
седу. «Время от времени незнакомец стал
вносить некоторые свои дополнения... Он еще
и еще вносил свои замечания и добавле¬
ния» 30.
30 В. Карелина. Три встречи, стр. 10.
Как вполне сложившемуся марксисту, Ле¬
нину ясны были слабые стороны тогдашней
социал-демократической пропаганды. Каре¬
лина рассказывает далее: «В наших заняти¬
ях все внимание обращалось, главным обра¬
зом, на теорию и повседневную практику
рабочего движения. Хотя нам и говорилось
о необходимости политической борьбы, но
как-то не особенно ярко и отчетливо фик¬
сировалось на ней наше внимание». Ленин
же, как ей запомнилось, с воодушевлением
говорил: «Никогда вы экономической борь¬
бой не добьетесь прочных улучшений своего
положения, главная суть в политической
борьбе. Вы должны вести политическую
борьбу»3|.
Это свидетельство чрезвычайно важно.
Оно показывает, что еще до того, как Ле¬
нин написал основополагающие работы о
целях рабочего движения, о задачах и со¬
держании социал-демократической пропаган¬
ды, он высказывал на этот счет свои сооб¬
ражения питерским рабочим-кружковцам.
Уже в начале петербургского периода своей
деятельности он придерживался мнения, что
социал-демократы не должны экономичес¬
кую агитацию считать своей единственной
задачей. Владимир Ильич выдвигал перед
ними более широкие и более точные цели.
Так, участник марксистских кружков, а за¬
тем член петербургского «Союза борьбы за
освобождение рабочего класса» В. А. Шел-
гунов вспоминал: «Ильич все время гово¬
рил, что экономические вопросы ставить не¬
обходимо, но ставить их надо так, чтобы
рабочему видно было, что без серьезных
перемен политической жизни России эконо¬
мическое положение рабочих не улучшит¬
ся»32. Таким образом, Шелгунов подтверж¬
дает свидетельство Карелиной, которая в
1924 г. писала, что запечатлевшиеся в ее
сознании слова Ленина (они приведены вы¬
ше) «были произнесены с такой силой и так
авторитетно, что я и до сих пор не могу их
забыть» 33.
Вступление Владимира Ильича в группу
технологов приходилось на то время, когда
они испытывали чувство неудовлетворенно¬
сти своей деятельностью. Сильвин, напри¬
мер, вспоминал, что в «смутных общих вы¬
ражениях, приблизительно, отдавали мы се¬
бе отчет о наших задачах и целях нашей
работы. Не было у нас даже никакой об¬
31 Там же.
32 В. А. Шелгунов. Воспоминания о
петербургском рабочем движении половины
90-х годов. «Старая гвардия», стр. 51.
33 В. Карелина. Три встречи, стр. 10.

208
Научные заметки
щей для всех программы кружковых заня¬
тий» 34. Ленин же, освоившись в среде пи¬
терских марксистов, не замедлил, как писал
Кржижановский, «революционизировать»
существующие у них порядки35. Один из
моментов такого «революционизирования»
отметил Князев. Он писал, что Ленин со¬
вместно с Запорожцем и Старковым соста¬
вил программу занятий, в результате чего
«работа в наших рабочих кружках стала
более углубленной и правильной» 36. К со¬
жалению, столь важное событие в жизни
питерских марксистов историки, изучающие
петербургский период деятельности Ленина,
опускают.
Н. К. Крупская вспоминала: «Этот пе¬
тербургский период работы Владимира
34 М. А. Сильвин. Указ. соч., стр.
85—36.
36 «Воспоминания о Владимире Ильиче
Ленине». Т. 2, стр. 16.
36 Там же, стр. 42.
Ильича был периодом чрезвычайно важной,
но невидной по существу, незаметной рабо¬
ты. Он сам так характеризовал ее. В ней
не было внешнего эффекта. Вопрос шел не
о геройских подвигах, а о том, как наладить
тесную связь с массой, сблизиться с ней,
научиться быть выразителем ее лучших
стремлений, научиться быть ей близким и
понятным и вести ее за собой»37. Слова
Крупской, думается, обретут наибольшую
конкретизацию тогда, когда в максимальной
степени будут привлечены дошедшие до нас
свидетельства (мемуары) лучших предста¬
вителей той самой массы, стремления и на¬
дежды которой Владимир Ильич не только
распознал, но и выразил, сформулировав в
виде стройного и законченного учения,
Л. Б. Мельников
37 Там же. Т. 1, стр. 232.

ФАКТЫ, СОБЫТИЯ, ЛЮДИ
ИЖЕВСКАЯ ВИНТОВКА № 500 000
В 12 м зале Центрального музея В И
Ленина, посвященном роли вождя социали¬
стической революции в руководстве оборо¬
ной Советской республики в 1918—1920 гг.,
внимание посетителей привлекает модель
винтовки — один из подарков трудящихся
Ильичу. На казенной части ствола значится:
«Ижевский оружейный завод. 1897 г.
№ 500 000». Это миниатюрная копия бое¬
вой русской трехлинейки длиной всего
317 мм (штык — 128 мм), а весит она со
штыком 76 граммов. Экспонат хранится в
обитом изнутри бархатом деревянном фут¬
ляре. На крышке футляра укреплены латун¬
ная звезда с выгравированным в центре
изображением молота и плуга и пластинка
в рамке с надписью: «Великому пролетарск.
Вождю тов. Ленину на Память о взятии
Ижевска от 2 ой железн. дивизии и Револю¬
ционного Гражд. Совета гор. Ижевска.
7
19—18 г.».
XI
История подарка относит нас к событиям,
развернувшимся на Восточном фронте
осенью 1918 года. То была трудная пора в
жизни молодой Республики Советов, Шли
бои с силами контрреволюции. Положение
в Прсдуралье осложнялось тем, что в не¬
посредственной близости к фронту 8 авгу¬
ста вспыхнуло в Ижевске восстание, под¬
питое контрреволюцией, сумевшей свить
здесь гнездо. В руках мятежников оказал¬
ся Ижевско-Воткинский промышленный
район с его оружейным и железоделатель¬
ными за водами. Белогвардейцы сумели рас¬
пространить тогда здесь свою власть на
территории в 12—13 тыс. кв. км с населе¬
нием более 700 тыс. человек. С первых дней
мятежа Ленин поставил перед командова¬
нием Красной Армии задачу ликвидировать
опасный очаг белогвардейщины в Прикамье.
Измотанная в боях 2-я армия Восточного
фронта, в тылу которой появилась много¬
тысячная армия белых, не в силах была са¬
мостоятельно решить эту задачу. Главные
же усилия фронта в те дни были прикова¬
ны к борьбе за Казань. После изгнания
врага из Казани и продвижения наших
войск на восток освобождение Ижевска
становилось неотложным делом. В. И. Ле¬
нин и Я. М. Свердлов 20 октября шлют в
Арзамас главкому И. И. Вацегису теле¬
грамму: «Крайне удивлены и обеспокоены
замедлением с взятием Ижевского и Бот¬
кинского. Просим принять самые энергич¬
ные меры к ускорению» *.
21 октября 1918 г. Вацетис направил Ле¬
нину докладную записку, в которой говори¬
лось: «Возникновение мятежа на Ижевском
н Боткинском заводах совпало с нашей не¬
удачей под Казанью в начале августа, что
вызвало необходимость дробить наши силы
для активных действий против Казани и
против этого мятежа. Важнее было скорее
овладеть Казанью, для чего мной туда и
посылались соответствующие силы... В на¬
стоящее время рядом с ижевско-вотоинской
операцией выросла вместо казанской цари¬
цынская катастрофа, отвлекшая снова зна¬
чительные резервы. Тем не менее, балан¬
сируя между этими двумя казусами, я ре¬
шил обрушиться на ижевско-воткинский
район и в кратчайший срок покончить с
ним решительно. План моих действий... за¬
ключается в том, чтобы внезапным налетом
выхватить у мятежников Ижевский за¬
вод и, опираясь на него, ударить в тыл Вот-
кннскому заводу и дебесскому направле¬
нию... Для подготовки этой операции вые¬
хал командующий Восточным фронтом Ка¬
менев, а руководство операцией возложено
на командарма-2 Шорина. Полагаю, что в
ближайшие 10 дней ижевско-воткинский мя¬
теж будет ликвидирован»2.
3 ноября 1918 г. наши войска завершили
подготовку к ижевско-воткинской операции.
По войскам был отдан приказ о штурме
Ижевска, который должен был начаться 6
ноября. В полевой штаб 2-й армии иа ст.
Агрыз 4 ноября возвратился из Москвы
член Военного совета армии С. И. Гусев.
’ В. И. Ленин. ПСС. Т. 50, стр. 197.
2 «Из истории гражданской войны в
СССР». Сборник документов и материалов.
Т. Г М. 1ЭС0, стр. 381—382.
14. «Вопросы истории» № 4.

210
Факты, события, люди
Он рассказал о встрече с Лениным, о необ¬
ходимости сделать все возможное для бы¬
стрейшего освобождения Ижевска. Был под¬
готовлен приказ по армии. «Товарищ Ле¬
нин,— говорилось в нем,— просил вернув¬
шегося из Москвы члена Реввоеисовета-2
Гусева передать, что к торжественному дню
годовщины Рабоче-крестьянской власти в
России он ожидает донесения о взятии
Ижевска. Реввоенсовет уверен, что красно¬
армейцы 2 армии оправдают надежды
т. Ленина и дадут возможность послать
7 ноября на торжественное заседание Все¬
российского съезда Советов экстренную
телеграмму о взятии Ижевска... Смелее же
вперед, товарищи*. Час победы близок. Пусть
день годовщины Рабоче-крестьянской влас¬
ти станет днем падения Ижевска»3. В ча¬
стях, готовившихся к штурму Ижевска, 5
ноября был прочитан этот приказ.
Рано утром б ноября начались ожесточен¬
ные бои. Враг был выбит с первой линии
обороны. Наступившая затем ночь прерва¬
ла активные наступательные ■ действия. 7
ноября противник перешел в контратаку,
но был смят и отброшен. Ворвавшись в го¬
род на плечах беляков, части 2-й армии за¬
няли Ижевск. Радостная весть полетела в
Москву. «В день годовщины Октябрьской
революции, 7 ноября, в 17 часов,— говори¬
лось в телеграмме Реввоенсовета Восточно¬
го фронта,— штурмом был взят Ижевский
завод»4. В 20 час. 25 мин. того же дня
кремлевский телеграф передал из Москвы в
адрес командующего 2-й армией телеграм¬
му Владимира Ильича, в которой глава Со¬
ветского правительства приветствовал доб¬
лестные красноармейские войска, взявшие
город. Вслед за тем командованием 2-й ар¬
мии была получена телеграмма от VI Все¬
российского съезда Советов. Съезд посыла¬
ет «горячий привет геройским отрядам Ра¬
боче-Крестьянской Красной Армии, разру¬
шившим важное белогвардейское гнездо на
Красном Урале», и «от имени рабочего
класса выражает им благодарность за доб¬
лестные подвиги»5. В последующие дни на¬
ши войска завершили разгром мятежников
в районе Воткинска. Только 5—б тыс. бело¬
гвардейцев из их так называемой народной
3 «Удмуртия в период иностранной воен¬
ной интервенции и гражданской войны
(сборник документов)». Ч. 1. Ижевск. 1960,
стр. 141.
4 «Письма трудящихся к В. И. Ленину»,
М. 1960, стр. 83.
5 «Удмуртия в период иностранной воен¬
ной интервенции и гражданской войны
(сборник документов)». Ч. 1, стр. 145.
армии удалось вырваться из Боткинского
котла, остальные были перебиты или сло¬
жили оружие.
В освобожденном Ижевске был сформи¬
рован и начал действовать Революционный
Гражданский Совет. Его возглавил один из
политических работников 2-й армии, Д. Ф.
Зорин. Внимание ижевцев было приковано
к работе оружейного завода. При активной
помощи жителей Рабочего поселка жизнь
входила в нормальную колею. 11 ноября
задымили трубы завода. Справедливо счи¬
талось, что безотлагательная организация
выпуска винтовок для Красной Армии явит¬
ся лучшим подарком Ленину и что первую
же винтовку, изготовленную оружейниками,
следует направить ему в подарок. Тогда-то
и вспомнили о миниатюрных винтовках, эк¬
спонировавшихся на Всемирной выставке
1900 г. в Париже, участником которой был,
в частности, Ижевский оружейный завод.
В то время показ на выставке русской
трехлинейной винтовки образца 1891 г. дик¬
товался военно-политическими обстоятель¬
ствами. Как гласило официальное заявление
от 23 января 1900 г., царь «соизволил одоб¬
рить поездку на Парижскую выставку воен¬
ного министра». В Ижевске было организо¬
вано производство всех трех видов русской
винтовки — пехотной, драгунской и казачь¬
ей. Подготовка к выставке была продолжи¬
тельной. Вместе с тремя этими винтовками
и еще одной, разрезной, заводом было изго¬
товлено такое же количество миниатюрных.
Последние обошлись заводу каждая в 100
золотых рублей. Они были уникальными
творениями и прославили на весь мир ма¬
стерство ижевских оружейников. Еще 21
марта 1897 г. завод выпустил свою полу¬
миллионную винтовку образца 1891 года.
Поэтому пехотной винтовке, представлен¬
ной на выставке, был дан тот же номер.
Когда же в 1918 г., совершенно в иных
условиях, возродилась идея создания пода¬
рочного оружия, инициативу проявили Зо¬
рин и И. Н. Аронштам (политкомиссар 3-го
сводного, позднее 250-го полка, освобож¬
давшего Ижевск; он погиб в бою с бело¬
гвардейцами 19 мая 1919 г.). Вопрос о соз¬
дании миниатюрной винтовки в дар Лени¬
ну стал предметом рассмотрения в Револю¬
ционном Гражданском Совете города, за¬
водской партийной организации и рабочем
коллективе. Ее изготовление было поруче¬
но одному из мастеров-умельцев, П. В. Але¬
ксееву. Он родился в 1872 г., в 1891 г. стал
слесарем-лекальщиком, затем мастером ма¬
газинно-коробочной мастерской и прорабо-

Факты, события, люди
211
тал на этом заводе всю жизнь {22 апреля
1968 г. он скончался). В своих воспомина¬
ниях Прокопий Васильевич писал: «Было
это так. Вызвал меня к себе главный ин¬
женер завода и говорит:— Задумали, Про¬
копий Васильевич, наши рабочие подарок
товарищу Ленину сделать и решили пору¬
чить это дело тебе...— Трудная была рабо¬
та, ювелирная. Делал я винтовку и все ду¬
мал: пусть Ильич посмотрит, что могут
сделать наши рабочие руки»6.
В начале декабря работа успешно завер¬
шилась. Сначала было решено, что с по¬
дарком к Ленину будет направлена деле¬
гация из представителей г. Ижевска и 2-й
армии. Однако от этого варианта пришлось
отказаться из-за трудностей поездки боль¬
шой группы людей в связи с практическим
закрытием в те дни пассажирского движе-
6 «Удмуртская правда», 4.ХП.1955.
кия на железных дорогах, и в Москву
уехал комиссар И. Н. Аронштам. Повидать¬
ся с В. И. Лениным ему тогда не удалось,
и подарок был передан через секретариат
Совнаркома РСФСР7. Винтовка Владимиру
Ильичу понравилась 8. Этот подарок он хра¬
нил в своей кремлевской квартире. А в
1935 г. реликвию передали Центральному
музею В. И. Ленина.
Славные традиции ижевских умельцев за¬
крепляют и приумножают ныне представи¬
тели молодого поколения. Сейчас в Ижев¬
ске выпускают замечательные ИЖ- Эти
охотничьи ружья отлично зарекомендовали
себя и экспортируются в 50 стран мира.
Я. А. Кощеев
7 «Ижевская правда», 17.ХП.1918.
8 А. Артамонов. Поиск не кончает¬
ся. Ижевск. 1975, стр. 33.
МУЗЕЙ ПАЛЕОГРАФИЙ
Когда Жан-Поль Марат, сидя в ванне,
читал свежий номер выпускавшейся им га¬
зеты «Друг народа», Шарлотта Корде на¬
несла ему смертельный удар кинжалом.
Брызги крови революционера остались на
газете. Через много лет владельцем этого
номера стал парижский антиквар Ф.-Н. Ти¬
бо, известный среди библиофилов под име¬
нем «Папаша Франс». Он стремился вос¬
питать в своем сыне Анатоле любовь к кни¬
ге, к печатным изданиям. Получив от отца
в подарок экземпляр «Друга народа» с
кровью Марата, молодой Тибо (в буду¬
щем — писатель Анатоль Франс) решил из¬
дать его фототипически, чтобы сохранить
колорит этого уника. Публикация состоя¬
лась в количестве 50 экз., каждый из кото¬
рых — небольшая брошюра с темными пят¬
нами на страницах — представляет собой
исключительную ценность и как редчайшее
издание, предпринятое писателем, и как
воспроизведение исторического номера га¬
зеты *. Но даже такая замечательная пуб¬
ликация была лишь рядовым среди иных
экспонатов ленинградского Музея палеогра¬
фии, столь ценны, разнообразны и обшир¬
ны его коллекции, собранные многолетними
1 П. Н. Берков. О людях и книгах.
М. 1965, стр. 96—97.
трудами выдающегося ученого акад. Нико¬
лая Петровича Лихачева (1862—1936 гг.).
Ядром музея стала семейная библиотека
Лихачевых, которую собирали члены этого
рода в течение трех столетий. Самая ран¬
няя владельческая надпись на одной из
книг сделана в 1612 году2. В доме Лихаче¬
вых неподалеку от Чистополя, Казанской
губернии, кроме книг, бережно сохранялись
картины, гравюры, старинный фарфор,
предметы вооружения и даже коллекция
курительных трубок. Библиофильские тра¬
диции рано оказали влияние на формирова¬
ние духовного облика Н. П. Лихачева.
Впоследствии он вспоминал: «Необыкно¬
венно сильная, все затмевающая любовь к
книгам началась с восьмилетнего возраста
(в тринадцать лет пробовал уже составлять
каталоги); в 4 классе гимназии углубился в
нумизматику, в 5-м классе определилась
задача для всей жизни — изучение исто¬
рии»3. По окончании гимназии он поступил
на историко-филологический факультет Ка¬
занского университета. В период обучения
там интересы его не изменились, «Отвраще¬
2 Н. П. Лихачев. Генеалогическая
история одной помещичьей библиотеки. СПБ.
1913, стр. 20.
3 Ленинградское отделение Архива АН
СССР (далее ЛОА), ф. 246, оп. 2, д. 12.

212
Факты, события, люди
ние к административной деятельности,
хладнокровное отношение к педагогической
и всепоглощающая страсть к архивным и
кабинетным разысканиям»,— так расцени¬
вал он свои склонности в 1884 г., по окон¬
чании университета 4.
Когда Лихачев с семьей перебрался в Пе¬
тербург, то превратил там свой дом на Пет¬
розаводской ул., № 7 (ныне здесь разме¬
стилось Ленинградское отделение Институ¬
та истории СССР АН СССР) в музей. Ис¬
торик по образованию, владелец музея
стал крупнейшим в России специалистом в
области вспомогательных исторических дис¬
циплин, причем с одинаковым успехом и
целеустремленностью занимался исследова¬
ниями по археографии, нумизматике, пале¬
ографии, сфрагистике, иконографии, а так¬
же собиранием монет, печатей, икон и па¬
мятников письменности. В своих разыска¬
ниях он проявлял удивительную энергию и
настойчивость. В нем сочетались интерес к
различным эпохам, странам и городам со
стремлением к полноте подбора разных ви¬
дов источников. Лихачеву были присущи
«нюх» антиквара, выработанное огромным
опытом и глубочайшими познаниями умение
безошибочно отличать подлинники от под¬
делок и копий. Его не останавливали даже
затруднения финансового характера, и, кро¬
ме собственного состояния, он потратил на
коллекции еще два доставшихся ему нас¬
ледства 5.
О создании, например, своей коллекции
древнерусских и византийских печатей он
рассказывал так: «Я скупал все, что было
находимо в Новгороде, Пскове, Киеве. Знал
и относительно всего того, что ускользало
из моих рук. Это в России. А за границей
я постепенно приобрел коллекции Фотиан-
са-паши, Френера, самого Шлюмбергера,
осмотрел собрания Британского музея, На¬
циональной библиотеки, Афинского музея,
Археологического музея в Константинопо¬
ле и по возможности покупал у антикваров
Парижа, Константинополя, Вены и Венеции
все, что только попадало на рынок. Одна
лишь коллекция Сорлэн-Дориньи не попа¬
ла ко мне в руки и осталась недоступной» 6.
Хотя уникальный «Сфрагистический аль¬
бом» Лихачева, в котором воспроизведены
1265 печатей, доныне не издан, высокий иа-
4 Там же.
5 И. Ю. Крачковский. Над араб¬
скими рукописями. М.-Л. 1945, стр. 104.
6 Государственный исторический музей,
отдел письменных источников, фонд А. В.
Орепшикова, письмо Н. П. Лихачева от
13 сентября 1931 года.
учный уровень альбома, тщательность и
полнота описания коллекции позволяют
именно Лихачева считать основателем рус¬
ской сфрагистики как научной дисцип¬
лины 7.
В 1913 г. Лихачев передал наиболее
крупную свою коллекцию, иконографиче¬
скую, в количестве 1497 единиц в Русский
музей, поскольку собранные им историко-
археологические материалы уже заполнили
все три этажа дома и не хватало места для
размещения новых поступлений. Чего там
только не было! Вавилонские глиняные таб¬
лички и древнейшие китайские письмена на
кости, ранние арабские папирусы из Египта
и пальмирские тессеры (таблички со зна¬
ками), надгробия первых веков ислама и
сирийские рукописи, клинопись, создавав¬
шаяся на протяжении трех тысячелетий,
камни с иероглифами из Египта, Элама и
Каппадокии, памятники греческого, латин¬
ского, куфического, древнееврейского, са¬
маритянского, староармянского, староабис-
сннского, древнеперсидского письма.
История документа — одно из важнейших
направлений научной деятельности Лихаче¬
ва. В его собрании печатных и рукописных
документов имеются распоряжения пап и
кардиналов XIV — XIX вв., личные фонды
П. И. Багратиона, Г. А. Потемкина, Т. Г.
Шевченко и Д. Н. Бантыш-Каменского, ав¬
тографы королей Англии, Франции, Испа¬
нии, Португалии, Швеции, Дании, Австрии
и Польши, письма вождя гугенотов адми¬
рала Г. де Колиньи, кардинала Ришелье,
известных мыслителей Ф. де Ларошфуко,
Ж.-Ж. Руссо и Эразма Роттердамского, ле¬
тучие издания Французской буржуазной ре¬
волюции конца XVIII в. (5073 ед.), памф¬
леты эпохи Фронды, направленные против
кардинала Мазарини («мазаринады» —
1600 названий), документы из архивов рос¬
сийского Сената и ряда русских монасты¬
рей, издания провинциальных архивных ко¬
миссий и других учреждений, материалы по
истории Воронежа, Вятки, Архангельска,
Тулы, Шуи, Рязани, Нижнего Новгорода,
многие из которых отсутствуют даже в биб¬
лиотеке Археографической комиссии.
Нумизматическое собрание состояло из
монет Древней Греции и Рима, ряда восточ¬
ных государств, Англии, Франции, Швеции,
Польши, России и пр., общим количеством
7 Е. И. К а м е н ц е в а, Н. В. У с т ю г о в.
Русская сфрагистика и геральдика. М. 1974,
стр. 28—30; II. Тарасов. Лихачев Н. П.
«Энциклопедический словарь... Гранат».
Изд. 7-е. Т. 27, стб. 263-264.

Факты, события, люди
213
свыше ! тыс. единиц8. Чл.-корр, АН СССР
О. А. Добиаш-Рождественская считала, что
западный фонд Музея палеографии (МУП)
в СССР является «абсолютно ценнейшим
собранием 1) как музей для изучения исто*
рии книги и документа, 2) как лаборатория
для научного исследования важнейших
проблем книжной и документальной «мате¬
рии и формы» и стоящего за ними мастер¬
ства человеческой руки в одном из слож¬
нейших его проявлений». Она восхищалась
тем, что «начиная с VIII века и вплоть до
нового времени (XVIII в.), в МУП идут
серии тысяч памятников, которым в их ком¬
бинации нет цены. Они интересны с самых
различных точек зрения»9. Но предметом
особой гордости Лихачева оставалась биб¬
лиотека, в 1930-е годы насчитывавшая
80 тыс. томов. Ее книги, журналы, рукопи¬
си и сама она в целом явились объектом
специального изучения. Проследив ее исто¬
рию, он попытался обобщить свои размыш¬
ления о библиофильстве, наблюдения над
другими любителями книги и судьбами их
собраний в работе «Генеалогическая исто¬
рия одной помещичьей библиотеки»10. Ее
автор (это одна из его индивидуальных
черт) видел в любви к книгам нечто наслед¬
ственное, как бы передающееся от отцов к
детям и присущее (здесь он ошибался) ис¬
ключительно старинным культурным интел¬
лигентным семьям. Сохранившиеся семей¬
ные библиотеки приводили Лихачева бук¬
вально в умиление, и он всячески старался
способствовать их сбережению п.
После Великого Октября Лихачев вошел
в ряды прогрессивной части интеллигенции,
ставшей на сторону Советской власти, а
его музей «как содержащий особо важные
научные собрания, библиотеку и архив по
истории и археологии» был взят под госу¬
дарственную охрану 12 и передан в ведение
Археологического института 13, затем Пет-
8 «Музей палеографии». Л. 1925; «Собра¬
ние Н. П. Лихачева». Исторический очерк
и обзор фондов рукописного отдела Биб¬
лиотеки Академии наук. Вып. II. М.-Л. 1958;
«Путеводитель по архиву Ленинградского
отделения Института истории». М.-Л. 1958;
ЛОА, фф. 246, 217.
9 Государственная публичная библиотека
имени М. Е. Салтыкова-Щедрина, отдел ред¬
ких книг и рукописей (далее—ГПБ),
ф. 254, д. 30, л. 1.
10 П. Н. Берков. Русские книголюбы.
М.-Л. 1967, стр. 267—274.
11 Например, он приобрел семейную биб¬
лиотеку Ревякиных (Ф. Шилов. Записки
старого книжника. М. 1965, стр. 95—96).
12 ЛОА, ф. 217, оп. I, д. 3, л. 10.
13 Там же, л. 1.
роградскому университету, и на материа¬
лах музея обучалось не одно поколение бу¬
дущих историков и. Большое научное и пе¬
дагогическое значение имела осуществлен¬
ная группой студентов обработка коллек¬
ции грамот Кремоны 986—1227 годов15. В
работе принимал участие и- сам Лихачев.
Для многих участников этой работы (В. В.
Бахтина, В. С. Люблинского, Е. Ч. Скржин-
ской и др.) именно тогда началась их на¬
учная биография. Руководитель группы
О. А. Добиаш-Рождественская справедливо
писала, что «без этой подготовки невоз¬
можны были бы все те исследования дип¬
ломатического и палеографического харак¬
тера, которые впоследствии вышли из ря¬
дов молодежи, получившей подлинный опыт
на хартиях музея» 1в.
Поскольку в годы гражданской войны и
послевоенной разрухи из-за холода и сы¬
рости коллекции Лихачева пострадали (осо¬
бенно кожаные переплеты книг, глиняные
таблички и картины), 8 ноября 1924 г. их
владелец пригласил на совещание ряд уче¬
ных, среди которых были П. В. Ернштедт,
В. К. Шилейко, А. Н. Римский-Корсаков,
В. В. Майков, В. В. Бахтин и другиеи.
Собравшиеся пришли к мнению, что сохра¬
нить бесценные коллекции можно только в
случае, если передать музей такой более
мощной научной организации, как Акаде¬
мия наук. 1 августа 1925 г. постановлением
Общего собрания АН СССР Палеографиче¬
ский кабинет Н. П. Лихачева (как он офи¬
циально именовался) был присоединен к
Академии наук и назван Музеем палеогра¬
фии 18 Это свершилось через три месяца
после избрания Лихачева действительным
членом АН СССР. «Громадная эрудиция,
строгие критические приемы, чрезвычайная,
порою даже излишняя осторожность выво¬
дов — вот обычные свойства исторических
исследований Н. П. Лихачева. В них начи¬
нающие ученые могут видеть образец того,
что зовется ученой добросовестностью и точ¬
ностью» 19,— так характеризовали его дея¬
тельность новые коллеги по званию. Вскоре
он стал директором МУП 20.
Переход музея в ведение Академии наук
14 Там же, л. 20.
15 «Акты Кремоны X—XIII веков в собра¬
нии Академии наук СССР». М. 1937.
16 ГПБ, ф. 254, д. 28, лл. I—2.
17 ЛОА, ф. 217, оп. 1, Д. 3, л. 61.
18 Там же, д. 4, л. 39.
19 «Записки об ученых трудах Н. П. Ли¬
хачева». «Известия» АН СССР, серия VI,
т. XIX. 1925, ,N5 18, сгр. 814-813.
20 ЛОА, ф. 217, оп. 1, д. 4, л. 57.

214
Факты, события, люди
упрочил его положение, облегчил реше¬
ние хозяйственно-финансовых вопросов и
улучшил комплектование библиотеки.
Шутники говорили, что в МУП — всего два
сотрудника: директор и уборщица. На са¬
мом деле там состояла в штате еще 3. Н.
Шамонина, занимавшаяся описанием и си¬
стематизацией документов средневековой
Европы, что требовало знания западноевро¬
пейских, латинского и греческого языков в
сочетании с эрудицией в области палеогра¬
фии 21. Необычным было размещение экспо¬
натов: каждый отдел музея состоял из трех
частей — выставки образцов в витринах;
подлинников, хранившихся в шкафах н кар¬
тонах; коллекции книг, брошюр, периоди¬
ческих изданий и альбомов, иллюстрирую¬
щих соответствующие группы подлинников.
Это позволяло многогранно изучать истори¬
ческие зпохи и явления, что соответствова¬
ло принципу максимальной полноты источ¬
ников, их взаимной проверки, сравнения н
дополнения (в данном принципе Лихачев
видел один из путей к познанию историче¬
ской истины22). Жилые комнаты музея ма¬
ло отличались от выставочных помещений.
Музейную ценность имели не только экс¬
понаты, но и подавляющее большинство ве¬
щей, находившихся в доме: мебель, зеркала,
люстры, часы, кухонная утварь, умывальни¬
ки. Так, когда во время инвентаризации
1930 г. в опись включили находившуюся в
спальне Лихачева икону — семейную ре¬
ликвию, то экспертиза констатировала, что
эта византийская икона XIII — XIV вв.
есть «исключительный, выдающийся памят¬
ник» 23.
Научная деятельность Лихачева в МУП
была весьма энергичной. Наряду с завер¬
шением ранее начатых исследований по рус¬
ской сфрагистике и византийской сигиллог-
рафии он изучал историю автографов и
факсимиле, эксагии (толкования древних
памятников слова), случаи фальсификации
документов24, уделял внимание своеобраз¬
ной подборке в библиотеке МУП, которая
содержала «множество любопытных, стран¬
ных и страшных историй о том, как лю¬
бовь к книгам превращалась у некоторых
библиофилов в неукротимую страсть к при¬
обретению книг, как эта страсть толкала их
на полное разорение, воровство, мошенни¬
чество, казнокрадство, перемену религии,
21 Там же, д. 18, лл, 97, 107.
22 Н. П. Лихачев. Из лекций по дип¬
ломатике. СПБ. 1905—1906, стр. 12—13.
23 Л О А, ф. 217, оп. 1. д. 33, лл. 6—7.
24 Там же, дд. 9, 12, 18.
наконец, на убийства»25. В музее постоян¬
но трудились и такие крупные ученые, как
П. В. Ернштедт, В. В. Струве, В. К. Ши-
лейко, В. Н. Бенешевич, и начинающие, в
то время еще молодые научные работники
Ю. Я. Перепелкин, П. Н. Берков, А. П. Риф-
тин, В. С. Люблинский, В. В. Бахтин. В
1927 г. только по материалам МУП было осу¬
ществлено девять научных исследований2б.
Двери музея были открыты перед всеми
желающими. Часто и не раз знакомились с
его коллекциями И. Э. Грабарь, С. Д. Балу-
хатый, И. Ю. Крачковский, А. Е. Ферсман,
Г. Ф. Церетели, Б. Л. Модзалевский, М. В.
Алпатов, М. Н. Куфаев, А. И. Малеин,
Б. Я. Владимирцов, ученые США, Англии,
Франции, Польши, Чехословакии, Югосла¬
вии. Посещали МУП писатели, создававшие
исторические романы и повести, в том чис¬
ле А. Н. Толстой27, который стремился опи¬
сать в своем «Петре Первом» с максималь¬
ной точностью детали старинного быта, ме¬
бели, одежды, даже самые незначительные,
вплоть до пуговиц на кафтане царя 28. Ин¬
тересно, что после выхода этого романа в
свет Лихачев направил Толстому письмо, в
котором, указав на отдельные неточности
частного характера, отметил знание им ма¬
териала ®.
С особым доброжелательством Лихачев
принимал в музее экскурсионные группы
рабочих из ленинградских типографий, для
которых по их просьбе были организованы
в МУП выставки по истории переплетов,
велась работа над выставками по истории
шрифта и каллиграфии30. Пополнение кол¬
лекций шло в основном путем приобрете¬
ния печатных материалов. У старых ленин¬
градских букинистов и антикваров дирек¬
тор музея был уважаемым гостем, и нема¬
ло редких и ценных книг перекочевало в
знаменитый клетчатый рюкзак, с которым
его хозяин совершал свои «походы» по
книжным лавкам и в гости к П. Н. Марты¬
нову, Ф. Г. Шилову, П. П. Шибанову, А. С.
Молчанову, С. А. Львову, П. А, Картаво-
ву31. На покупку книг расходовались весь¬
ма значительные средства 32, причем Лиха¬
25 П. Н. Берков. О людях и книгах,
стр. 114.
28 ЛОА, ф. 217, оп. 1, д. 8, л. 139.
27 Там же, д. 6.
28 «Воспоминания об А. Н. Толстом». М.
1973, стр. 211—213.
29 ЛОА, ф. 246, оп. 3, д. 292, л. 1.
30 Там же, ф. 217, оп. I, д. 9, л. 41.
31 П. Н. Мартынов. Полвека в мире
книг. Л. 1969.
32 ЛОА, ф. 217, оп. 1, д. 8.

Факты, события, люди
215
чев никогда не жалел своих, если иссякали
ассигнованные. Кроме того, МУП прибегал
к услугам крупных международных книго¬
торговых фирм 33 Да а вообще связи музея
с другими учреждениями, включая научные,
протекали в основном в книжной сфере.
Так, в Институт Маркса и Энгельса в
1927 г. было отправлено 495 экземпляров
«мазаринад» из дублетного фонда, а в со¬
проводительном письме Лихачев указывал,
что может передать еще 156 экземпляров34.
В годы первой пятилетки началась важ¬
ная перестройка деятельности АН СССР,
направленная на повышение роли науки,
расширение научных исследований во всех
отраслях знания и скорейшее внедрение до¬
стижений науки в практику. В ходе пере¬
стройки проходил также пересмотр струк¬
туры учреждений Академии, упразднение
устаревших и укрупнение остающихся. Ис¬
полнявший обязанности директора МУП
акад. С. Ф. Ольденбург предложил весною
1930 г. создать на базе МУП Музей книги,
документа и письма с приобщением к нему
экспонатов из Библиотеки Академии наук
(БАН), Азиатского музея и Археографиче¬
ской комиссии, чтобы он мог быть и науч¬
но-исследовательским учреждением, и музе¬
ем всесоюзного значения, сочетающим в сво¬
ей деятельности теоретический, просвети¬
тельский и педагогический аспектыИ в
сентябре 1930 г. Музей палеографии был
реорганизован в Музей книги, документа и
письма36. Его директором стал акад. А. С.
Орлов, привлекший к постоянной работе в
музее А. Г. Фомина, А. И. Малеина, Ю. Я.
Перепелкина, П. Н. Беркова, С. А. Аннин¬
ского, Б. М. Кочакова, А. Я* Борисова.
Видное место в деятельности Музея (с
1931 г. — Института) заняла книговедче¬
ская тематика: «Всестороннее изучение кни¬
ги, ее элементов и однородных явлений как
продукта общественных отношений и ору¬
дия социальной, классовой борьбы»37»
33 Там же, дд. 8, 13.
34 Там же, д. 8, лл. 145—148.
35 Там же, д. 24, лл. 29, 35.
36 «Вестник» АН СССР, 1931, № 3, стб. 43.
37 «Труды» Музея книги, документа и
письма. Т, 1. Л. 1931, стр. 1.
Поскольку параллельно неуклонно расши¬
рялись исследования по вспомогательным
историческим дисциплинам, то в 1935 г.
Институт был преобразован в сектор вспо¬
могательных исторических дисциплин толь¬
ко что созданного тогда Института истории
АН СССР м. Коллекции бывшего Музея па¬
леографии, которым в Институте истории
уже не было места, разошлись. Основная
часть библиотеки МУП была передана в
Институт истории; литература по книгове¬
дению, истории книги и полиграфии образо¬
вала Кабинет библиотековедения БАН; в
Государственный Эрмитаж попали монеты,
печати, украшения, доныне хранящие на се¬
бе бирку «Из коллекции Н. П. Лихачева»;
в Русском музее находится иконографиче¬
ское собрание.
Трудами акад. Н. П. Лихачева были со¬
хранены для науки бесценные сокровища
культуры. Он был не только ученым зэ. Его
имя стоит в одном ряду с именами таких
отечественных собирателей, как Н. П. Ру¬
мянцев, А. А, Бахрушин, П. М. Третьяков,
А. Д. Чертков, коллекции которых стали
важнейшей частью государственных худо¬
жественных фондов СССР.
М. Л. Свойский
38 «Вестник» АН СССР, 1936, № 1, стб.
97—98.
39 См. его труды: «Разрядные дьяки
XVI в.». СПБ. 1888; «Бумага и древнейшие
бумажные мельницы в Московском государ¬
стве». СПБ. 1891; «Библиотека и архив
московских государей XVI в.». СПБ. 1894;
«Палеографическое значение бумажных во¬
дяных знаков». Чч. 1—3. СПБ. 1899; «Из
лекций по сфрагистике». СПБ. 1899; «Древ¬
нейшая сфрагистика». СПБ. 1906; «Мате¬
риалы для истории русского иконописания».
Чч. 1—2. СПБ. 1906; «Манера письма Анд¬
рея Рублева». СПБ. 1907; «Историческое
значение итало-греческой иконописи». СПБ.
1911; «Материалы для истории византий¬
ской и русской сфрагистики». Л. 1928, а
также его публикации: «Местнические дела
1563—1605 гг.». СПБ. 1894; «Боярский спи¬
сок 1611 г.». СПБ. 1895; «Сборник актов,
собранных в архивах и библиотеках». СПБ.
1895, и др.

216
Факты, события, люди
ПОБОРНИЦА РАВНОПРАВИЯ ЖЕНЩИН
Имя английской общественной деятель¬
ницы Мэри Уолстонкрафт (1759—1797 гг.)
мало известно в нашей стране, а творчест¬
во ее до недавнего времени оставалось
слабо изученным. Ее книги на русском
языке не издавались1. Такие деятели меж¬
дународного пролетариата, как Э. Маркс-
Эвелинг, А. Бебель, Э. Флинн, Г. Поллит
и другие, ценили идейное наследие Уолстон¬
крафт, ибо оно сыграло определенную
роль в развитии социалистического и рабо¬
чего движения Англии, США, Германии а
иных стран.
Первое известное нам упоминание о ней
в русской печати относится к 1827 г.: то
была едко-ироническая заметка о вышед¬
шем в Париже в 1826 г. новом переводе
ее книги «Защита прав женщины» 2. В 70-е
годы XIX в. имя Уолстонкрафт появляет¬
ся на страницах русской прогрессивной
прессы3. Позднее об Уолстонкрафт писали
Е. В. Тарле, В. М. Хвостов и другие спе¬
циалисты; ей посвящены отдельная рубри¬
ка в работе С. Б. Кана и специальный
очерк в книге Г. Серебряковой «Женщины
эпохи Французской революции» *.
В. И. Ленин отмечал, что английское ра¬
бочее движение эпохи Французской бур¬
жуазной революции конца XVIII в. «гени¬
ально предвосхищает многое из будущего
марксизма»5. Творческое наследие Уол¬
стонкрафт, друга и сподвижника Т. Пей¬
1 В анонимной статье («Первая руково¬
дительница женского движения». «Мир бо¬
жий», 1897, декабрь, отд. И) упоминается,
что книга М. Уолстонкрафт «Защита прав
женщины» была переведена на русский
язык. Обнаружить этот перевод пока не
удалось.
2 «Вестник Европы», 1827, январь.
аМ. К. Цебрикова. Англичанки-ро¬
манистки. «Отечественные записки», 1871,
№ 8, стр. 420—421.
4 См. В. М. Хвостов. Женщина и че¬
ловеческое достоинство. М. 1914; Е. В.
Тарле. Французская революция и Ан¬
глия. Собрание сочинений. Т. VII. М. 1959;
Н. П. К а р е е в. Вильям Годвин и его
«Политическая справедливость». «Ученые
записки» Института истории. М 1929, т.
Ill; Е. Б. Черняк. Массовое движение в
Англии и Ирландии в конце XVIII — нача¬
ле XIX в. М. 1962; С. Б. К а н. История со¬
циалистических идей (до возникновения
марксизма). М. 1963; Г. Серебрякова.
Женщины эпохи Французской революции.
М. 1964 (к сожалению, очерк о Мэри Уол¬
стонкрафт не свободен от фактических не¬
точностей).
5 В. И. Ленин. ПСС. Т. 38, стр. 305.
на, У. Годвина, Т. Холкрофта и других
теоретиков радикально-демократического
движения, может служить подтверждени¬
ем этой мысли. Близость к демократиче¬
скому общественному крылу оказала ре¬
шающее влияние на мировоззрение и твор¬
чество Уолстонкрафт. Бывшая компаньон¬
ка и гувернантка в богатых домах, затем
содержательница частной школы и автор
нескольких заурядных художественных и
педагогических сочинений, Уолстонкрафт
после 1789 г, постепенно превращается в
весьма радикальную писательницу. Перу
ее принадлежат восемь книг и свыше 400
статей и рецензий, опубликованных в прог¬
рессивном журнале «Analytical Review» в
1788—1797 годах. Социально-политические
взгляды Уолстонкрафт нашли отражение
в первую очередь в ее сочинениях «Защи¬
та прав человека», «Защита прав женщи¬
ны», «Исторический и нравственный взгляд
на происхождение и развитие Француз¬
ской революции и влияние, которое она
оказала на Европу», «Письма, написанные
за время краткого пребывания в Швеции,
Норвегии и Дании»6, а также во многих
журнальных статьях. В них обнаружива¬
ется способность автора постигать некото¬
рые экономические причины социальных
явлений 7. А заметки Уолстонкрафт о Скан¬
динавии свидетельствуют о том, что в ее
воззрениях имелись элементы материали¬
стического понимания современного ей ис¬
торического процесса.
Из работ Уолстонкрафт наибольшую из¬
вестность получила книга «Защита прав
женщины», многократно переиздававшаяся
в разных странах. В ней отстаивалось
женское равноправие, и ее автор «добави¬
ла к арсеналу идей радикализма концеп¬
цию равенства полов»8. Для появления та¬
кого сочинения имелась определенная со¬
циальная почва. Бурно развивавшийся в
Англии промышленный переворот вызвал
6 См. о них: K.. С. Р у к ш и н а. Мэри
Уолстонкрафт «Защита прав человека»
(1790). «Вопросы советского государства и
права». Минск. 1968; ее же. Мэри Уол¬
стонкрафт— художник. «Научные докла¬
ды высшей школы. Филологические науки»,
1968, № 2; ее же. Мэри Уолстонкрафт о
Великой Французской революции. «Фран¬
цузский ежегодник, 1968». М. 1970.
7 A. Gregory. The French Revolution and
the English Novel. N. Y. 1915, p. 247.
8 А. Л. Мортон, Дж. Тейт. История
английского рабочего движения. М. 1959,
стр. 77.

Факты, события, люди
217
к жизни рабочий вопрос, а вместе с ним
обострился и женский вопрос, поскольку
фабриканты интенсивно эксплуатировали
женский труд. Уолстонкрафт начала пи¬
сать книгу осенью 1791 г. под непосредст¬
венным влиянием революционных событий
во Франции. Когда она ознакомилась с
текстом французской конституции 1791 г.
и проектом закона о народном образова¬
нии, представленным на рассмотрение Уч¬
редительного собрания, ее привел в негодо¬
вание тот факт, что в обоих документах
игнорировались права женщин. На страни¬
цах книги Уолстонкрафт подвергла эти до¬
кументы резкой критике, показав ограни¬
ченность свобод, не распространяющихся
на женщин. Она утверждала, что женщина
должна получить экономическую незави¬
симость, ей необходимо предоставить воз¬
можность самой зарабатывать себе на
хлеб. «Разве не порочно правительство, ко¬
торое столь неразумно по отношению к по¬
ловине своего населения, что не заботится
о честных и независимых женщинах и не
поощряет их к занятиям, уважаемым об¬
ществом?»9. Автор перечисляет те виды
труда, которыми могла бы заниматься
женщина, и при этом вторгается в облас¬
ти, традиционно закрепленные за мужчи¬
нами. Женщина может быть врачом, си¬
делкой, акушеркой, изучать историю и по¬
литику, управлять фермой, распоряжаться
в магазине (стр. 221—223). Выдающиеся
женщины могут заняться политической де¬
ятельностью. «Вероятно, я вызову смех,
лишь бегло упомянув о той мысли, кото¬
рую собираюсь развить позднее (в пред¬
полагавшемся втором томе книги, который
не был написан.— К. Р.); я действительно
думаю, что женщины должны иметь своих
представителей в выборных органах вмес¬
то того, чтобы позволять деспотически уп¬
равлять собой, не обладая никакой воз¬
можностью принимать участие в обсужде¬
нии государственных дел» (стр. 220).
Уолстонкрафт была убеждена, что эконо¬
мическая независимость женщины устра¬
нит проституцию. Привлечение женщин к
разнообразным занятиям спасет их и от
той купли-продажи, какой часто является
брак в буржуазном обществе (стр. 120,
222),
Уолстонкрафт последовательно просле¬
живает определенную общность между по-
9 М. Wollstonecraft. A Vindication
of the Rights of Woman. L. 1891, pp. 138,
223 (ниже ссылки на это издание даны в
тексте).
ложением женщины и участью всех неи¬
мущих, угнетенного большинства. Это со¬
поставление проходит через всю книгу и
позволяет автору осуждать тиранию пра¬
вящих лиц в разных ее видах. «Вся систе¬
ма представительства в нашей стране,—
саркастически замечает автор,— есть толь¬
ко удобное орудие деспотизма. Женщины
не должны жаловаться, ибо они так же
представлены в правительстве, как и мно¬
гочисленный класс рабочих, которые пла¬
тят за содержание королевского двора, а
сам.и не могут накормить своих детей хле¬
бом» (стр. 220—221). Женщине отказано
получать равное с мужчиной образование
по тем же причинам, по которым богачи
не хотят распространять знания среди
бедняков: «Если расширить познания жен¬
щины и укрепить ее ум, то наступит конец
слепому повиновению, а тирания всегда
стремится обеспечить слепое повиновение»
(стр. 56). В отличие от представительниц
феминистских буржуазных течений Уол¬
стонкрафт была убеждена в том, что путь
к освобождению женщины лежит через
переустройство общества в целом. Предо¬
ставление женщине неотъемлемых прав
человека оздоровит общество, ибо неспра¬
ведливость по отношению к ней подтачива¬
ет его нравственные устои (стр. 52, 261).
Уолстонкрафт была уверена, что с получе¬
нием экономических, политических и граж¬
данских прав женщины станут «более вни¬
мательными дочерьми, более верными же¬
нами, более разумными матерями — одним
словом, лучшими гражданами. Мы... нау¬
чимся уважать себя» (стр. 224).
Социалисты-утописты XIX в. знали про¬
изведения Уолстонкрафт. Сохранилось сви¬
детельство об отношении к ней Р. Оуэна.
Ее старшая дочь Фанни в письме к сест¬
ре от 29 июля 1816 г. рассказывает о бе¬
седах с Оуэном, его планах преобразова¬
ния общества и сообщает далее: «Он ска¬
зал мне на днях, что очень хотел бы, что¬
бы наша мать была жива, потому что он
никогда не встречал другого такого чело¬
века, который думал бы в точности, как
он, и мог бы столь же увлеченно и страст¬
но войти в его планы» 10. В своей организа¬
ции-колонии «Новая Гармония» Оуэн ввел
избирательное право для женщин. В чис¬
ле выдвинутых им требований, как извест¬
но, было «полное равноправие для мужчин
и женщин». «Защита прав женщины» вы¬
10 J. Marshall. The Life and Letters of
Mary Wollstonecraft Shelley. Vol. I. L. 1883,
p. 150.

218
Факты, события, люди
шла в 1792 г. на французском языке в Лио¬
не, где жил тогда Ш. Фурье. Этот фран¬
цузский социалист-утопист разрабатывал
в то время свою концепцию развития чело¬
вечества и в ней отводил большую роль
делу освобождения женщины. Фурье тоже
связывал проблему эмансипации женщины
с проблемой уничтожения эксплуатации11.
Существует вероятность личного знакомст¬
ва М. Уолстонкрафт и А. Сен-Симона. В
конце 1792 г. М. Уолстонкрафт приехала
во Францию, где провела свыше двух лет.
Известно, что Сен-Симон содержался в
тюрьме с 19 декабря 1793 г. по 9 октября
1794 года. Тогда же находился в тюрьме
Г. Шлабрендорф, близкий друг Уолстон¬
крафт. Писательница часто навещала его
и «могла познакомиться там с Сен-Симо¬
ном» *2. К тому времени Сен-Симон мог
прочесть лионское или парижское (тоже
1792 г.) издание книги «Защита прав
женщины». Как известно, он предусматри¬
вал в своей «ассоциации» политические
права для женщин.
В Англии «Защита прав женщины» вы¬
ходила дешевыми изданиями в конце XVIII
и в XIX в. и была доступна трудящимся.
Имеются указания на наличие в англий¬
ском рабочем движении «интеллектуаль¬
ной традиции У. Годвина и Мэри Уолетон-
крафт, тон традиции, которую подхватил
Шелли»13. Члены корреспондентских об¬
ществ были знакомы с идеями Уолстон¬
крафт. Так, генеральный комитет Лондон¬
ского корреспондентского общества на за¬
седании 22 августа 1793 г. рекомендовал
«образовать женское общество патрио¬
ток» 14. Из числа руководителей корреспон¬
дентских обществ обращался непосредст¬
венно к работницам Т. Спенс, издатель пер¬
вых дешевых еженедельников для трудово¬
го народа Англии. В конституцию своей
волшебной страны Спенсонии он включил
параграф о предоставлении права голоса
11 Ш. Фурье. Избранные сочинения. Т.
II. М. 1951, стр. 8.
12 Е. Rauschenbusch-Clough. А
Study of Mary Wollstonecraft and the Rights
of Woman. L. 1898, p. 186.
13 E. P. T h о m p s о n. The Making of the
English Working Class. L. 1963, p. 179.
В 1797 г. Уолстонкрафт вышла замуж за
английского писателя-атеиста и анархо-со-
циалиста У. Годвина и в том же году умер¬
ла от родов. Ее дочь от этого брака, Мэри
Уолстонкрафт-Годвин, стала впоследствии
женою великого английского поэта Перси
Биши Шелли и автором талантливых рома¬
нов.
14 Е. Б. Черняк. Указ. соч., стр. 197.
женщинам15. В период оживления ради¬
кально-демократического движения в Ан¬
глии 1810-х—1820-х годов имя Уолстон¬
крафт не раз появлялось на страницах
прогрессивной еженедельной газеты «Black
Dwarf». В 1818 г. газета провела дискус¬
сии о правах женщин и взглядах Уолстон¬
крафт на женский вопрос1б. Интерес к
идейному наследию Уолстонкрафт усилил¬
ся в эпоху чартизма. Требования равнопра¬
вия женщины проникают в чартистские до¬
кументы рабочих. «Каждый взрослый чело¬
век,— говорится, например, в «Новой хар¬
тии» 1831 г.,— мужчина и женщина, дол¬
жен иметь голос при выборе представите¬
ля». В 1844 г. увидело свет новое издание
книги Уолстонкрафт «Защита прав жен¬
щины».
В конце XIX — начале XX в. появляют¬
ся работы буржуазных авторов об Уол¬
стонкрафт, в которых делается попытка
превратить ее в ординарную феминистку.
Но подобные сочинения не имели широко¬
го резонанса. Брошюра же Элеоноры
Маркс-Эвелинг и Эдуарда Эвелинга «Шел¬
ли-социалист», книга А. Бебеля «Женщина
и социализм» свидетельствуют о том, что
марксисты ценили идейное наследие Уол¬
стонкрафт, которое оказало значительное
влияние на становление социалистических
воззрений ряда деятелей, включая Шел¬
ли ,7. Бебель называл Уолстонкрафт в
числе женщин, которые «заслуживают ве¬
личайшего уважения, и рядом с ними
бледнеют многие мужские звезды»1в. Ин¬
терес к произведениям Уолстонкрафт жив
н поныне. Г. Поллит упоминал в автобио¬
графической книге о таком факте: его
мать, активная участница пролетарского
движения, сочла необходимым познакомить
своего 12-летнего сына с «Защитой прав
женщины» Последнее лондонское изда¬
ние этой книги увидело свет уже в 1970 ГО¬
ДУ-
Сочинения Уолстонкрафт были широко
известны и в Германии. Почти все они
выходили здесь вслед за первой их англий¬
ской публикацией, а самый ранний перевод
«Защиты прав женщины» на немецкий
18 М. Б е р. История социализма в Ан¬
глии. Т. I. М.-Птгр. 1923, стр. 135.
16 «Black Dwarf», 19.VIII; 9, 30.IX; 14.Х;
4.XI.1818.
17 E. Aveling, E. M a r x-A v e 1 i n g.
Shelley als Sozialist. Stuttgart. 1888.
18 A. Бебель. Женщина и социализм.
М. 1959, стр. 300.
13 Г. Поллит. Г оды политического уче¬
ничества. М. I960, стр. 10.

Факты, события, люди
219
язык был осуществлен еще в 1793—1794
годах. Годом ранее вышла в свет книга
кенигсбергского бургомистра Т. Г. фон
Гиппеля «Об улучшении гражданского по¬
ложения женщин», где также приводились
доводы в пользу социального и политиче¬
ского равноправия обоих полов. Появление
такой работы в тогдашней Германии позд¬
нее вызвало недоумение у ряда исследова¬
телей. «Это было в то время, когда в Гер¬
мании с тем же правом могла бы появить¬
ся книга «Об улучшении гражданского по¬
ложения мужчин»,— писал Бебель.—... С
тех пор в течение длительного времени не
слышно было о требовании политического
равенства женщин с мужчинами»20. Су¬
ществует мнение, что книга Ниппеля поя¬
вилась под непосредственным воздействием
сочинения Уолстонкрафт. Английская писа¬
тельница «через Т. Г. фон Гиппеля провоз¬
гласила в Германии принципы, которые
должны были в конечном счете привести
к эмансипации женщин»21. Во взглядах
Гиппеля на женский вопрос произошли
радикальные перемены по сравнению с те¬
ми, которые были им высказаны в его
прежних произведениях. Налицо прямые
текстуальные совпадения в сочинениях
Гиппеля и Уолстонкрафт, что можно объ¬
яснить лишь непосредственным заимство¬
ванием.
На рубеже XIX—XX вв. в периодиче¬
ской печати германской и австрийской со¬
циал-демократических партий публикова¬
лись материалы, посвященные взглядам
Гиппеля по женскому вопросу. Таким об¬
разом одновременно пропагандировались
идеи Уолстонкрафт. В 1899 г. вышло оче¬
редное издание «Защиты прав женщины»
в Лейпциге. Центральный орган герман¬
ской социал-демократии «Die Neue Zeit»,
в котором сотрудничали А. Бебель, П. Ла¬
фарг, Ф. Меринг, Ф. Зорге и другие марк¬
систы, приветствовал выход этой книги.
В статье «Об одной нашей современнице,
жившей сто лет назад», данное сочинение
названо «межевым столбом в истории
женщины»22. Идеи работ Уолстонкрафт
«Защита прав человека» и «Защита прав
женщины» излагались на страницах изда¬
ния германской социал-демократии «Изби¬
рательное право женщин» (ежегодное при¬
ложение к журналу «Равенство»). Редак¬
тором журнала и приложения была К. Цет-
20 А. Бебель. Указ. соч., стр. 343.
21 E. R a u s с h е n bu s с h-C 1 о u g h. Op.
cit„ p. 217.
22 «Die Neue Zeit», 14.И.1903, № 20.
кин. Автор статьи утверждал, что Уолстон¬
крафт «была чутка не только к политиче¬
скому гнету, но и ко всем безграничным
бедствиям эксплуатируемых до крайности
неимущих... Корень общественного зла она
усматривает в делении общества на клас^
сы. Бедность — мать преступлений и про¬
ституции». Большое внимание уделено там
взглядам Уолстонкрафт на положение жен¬
щины. «В числе передовых борцов за граж¬
данское равноправие женщин,— говорит¬
ся в статье,— одной из крупнейших фигур,
бесспорно, была Мэри Уолстонкрафт... Про¬
буждающейся в женщине жажде свободы
она сообщила зажигательную силу в своей
«Защите прав женщины»23.
19 марта 1911 г. по Германии, Дании.
Австрии и Швейцарии прокатилась волна
демонстраций женщин за равные полити¬
ческие права с мужчинами. В связи с этим
орган австрийской социал-демократической
партии «(^[еггекЫвсЬег АгЬеИег-Какзп-
бег» напечатал статью «Мэри Уолстон¬
крафт. Пионер женской эмансипации», где
Уолстонкрафт названа «самым глубоким и
оригинальным мыслителем в области жен¬
ского движения», чьи произведения «тре¬
буют от нас и сегодня не ослаблять борь¬
бы против предрассудков и угнетения, от
которых еще страдает женщина, а особен¬
но сильно женщина-пролетарка»24. Об ин¬
тересе к Уолстонкрафт свидетельствуют
также публикация воспоминаний Годвина
о писательнице, появившаяся в Галле в
1912 г., и специальная работа Хелен См-
мон, по мнению которой, «как Англия и
Америка, европейский континент тоже,
возможно, обязан именно Уолстонкрафт
пробуждением женского движения»2б.
В США сочинения Уолстонкрафт также
многократно выпускались в свет. Имеются
издания «Защиты прав женщины» в Босто¬
не и Филадельфии 1792 г., в Нью-Йорке
1845, 1856, 1929 гг. и более поздние26. Од¬
но из последних американских изданий
вышло в 1967 году. «Книги, которые жи¬
вут»— так комментирует издатель это со¬
чинение. Ярким свидетельством популяр¬
23 Э. М и л о в и д о в а. Женский вопрос
и женское движение. М.-Л. 1929, стр. 245,
246.
24 «Oesterrejchischer Arbeiter-Kalender für
das Jahr 1912». Wien. 1912, S. 72.
25 H. Simon. William Godwin und Mary
Wollstonecraft. Eine biographischsoziologi¬
sche Studie. München. 1909, S. 62.
26 «A Catalog of Books Represented by Li¬
brary of Congress Printed Cards», Vol. II.
Ann Arbor (Mich.). 1943, p. 22Э.

220
Факты, события, люди
ности «Защиты прав женщины» в рабочем
движении США может служить оценка
этой книги американской коммунисткой
Элизабет Флинн, которая пишет: две кни¬
ги «способствовали тому, что я встала на
путь социалистической деятельности. Од¬
ной из них была книга «Защита прав
женщины» Мзри Уолстонкрафт, а вто¬
рой — «Женщина и социализм» Августа
Бебеля»27. Идейное наследие М. Уолстон¬
крафт доныне не утратило своего зна¬
чения.
К. С. Рукшина
27 Э. Г. Флинн. Своими словами. Жизнь
бунтарки. М.. 1962, стр. 51.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Ждановская Зоя Васильевна — кандидат исторических наук, доцент кафед¬
ры истории КПСС Исторического факультета Московского университета. Специализи¬
руется по источниковедению истории КПСС. Автор статей, учебных пособий по ис¬
точниковедению.
Хейфец Александр Наумович—доктор исторических наук, профессор МГПИ
им, В. И. Ленина, автор монографий «Великий Октябрь и угнетенные народы Восто¬
ка», «Ленин — великий друг народов Востока», «Советская Россия и сопредельные
страны Востока в годы гражданской войны», «Советская дипломатия и народы Вос¬
тока. 1921—1927» и других трудов.
Альтман Илья Александрович — студент V курса Московского государствен¬
ного историко-архивного института.
Ибрагимбейли Хаджи Мурат — доктор исторических наук, старший науч¬
ный сотрудник Института военной истории Министерства обороны СССР. Специалист
по истории международных отношений на Ближнем и Среднем Востоке в конце
XVIII—XIX вв., а также в период второй мировой войны. Автор монографий «Кав¬
каз в Крымской войне 1853—1856 гг. и международные отношения», «Россия и Азер¬
байджан в первой трети XIX в. (из военно-политической истории)» и ряда других
работ. Один из научных редакторов и авторов «Советской военной энциклопедии».
Шеремет Виталий Иванович — кандидат исторических наук, доцент Ленин¬
градского института водного транспорта. Специализируется по истории международ¬
ных отношений на Ближнем Востоке. Автор работ по данной проблематике, в том чи¬
сле монографии «Турция и Адрианопольский мир 1829 г. Из истории восточного во¬
проса».
Туганова Ольга Эдгаровна — доктор исторических наук, заведующий секто¬
ром Института международного рабочего движения АН СССР. Автор ряда работ, по¬
священных различным проблемам истории общественной мысли и широких демократи¬
ческих движений в США, вопросам молодого поколения США и международного
культурного сотрудничества.
Стам Соломон Моисеевич — доктор исторических наук, профессор, заведующий
кафедрой истории средних веков Саратовского университета. Автор монографии
«Экономическое и социальное развитие раннего города (Тулуза XI—XIII веков)», а
также ряда статей по проблематике средневекового города, средневековой идеологии,
Реформации и культуры Возрождения.
Батура Ромас Константинович — кандидат исторических наук, и. о. доцента
Вильнюсского университета. Специализируется по средневековой истории Литвы. Ав¬
тор книги «Литва в борьбе народов против Золотой Орды» и других работ по назван¬
ной тематике.
Паш у то Владимир Терентьевич — член-корреспондент АН СССР, доктор исто¬
рических наук, профессор. Медиевист. Заведующий сектором истории древнейших го¬
сударств Института истории СССР АН СССР.
Новиков Виктор Иванович — кандидат исторических наук, первый замести¬
тель главного редактора газеты «Советская Россия». Автор книги «Ленин и псков¬
ские искровцы» и других работ по истории рабочего движения в России.
Никифоров Владимир Николаевич — доктор исторических наук, заведующий
сектором Института Дальнего Востока АН СССР. Специалист по общим проблемам
ориенталистики, особенно по истории Китая. Автор книг, публикаций и статей по
этой тематике.

SUMMARIES OF ARTICLES
Z. V. ZHDANOVSKAYA. Labour Organization in V. I. Lenin’s Creative Laboratory
The emphasis in the article is laid on the organizing role of the methodical principles
used by Lenin in the process of bibliographical and source research heuristics as well as
in elaborating plans for his future works. The author shows the variety of forms of fixat¬
ing, systematizing, making bibliographical notes, and the peculiarities of concisely sum¬
marizing sources by Lenin, and analyzes Lenin’s methods of developing his working plans.
The article makes a point of stressing that the study of Lenin’s research process is of the
utmost significance for a proper understanding of the genesis of his ideas and conclusions
regarding the cardinal problems of the revolutionary regeneration of society.
A. N. KHEIFETZ. Lenin and China (1917-1924)
The article examines the role of V. I. Lenin in formulating the political course of the
CPSU and the Soviet government in relation to China. Under Lenin’s guidance the Soviet
government put an end once and for all to the colonialist policy of the tsarist autocracy.
Support of the Chinese working people, of ail progressive forces of China against imperial¬
ism was the bedrock principle underlying Lenin’s policy. While unflaggingly pursuing this
policy, Lenin tirelessly exposed China’s reactionary elements and organized a firm rebuff
to the Chinese militarists who, acting jointly with the imperialist powers, tried to liquidate
the Soviet people’s revolutionary gains with the help of armed intervention. In conclusion
the author emphatically stresses that the Communist Party and the Soviet government
have invariably followed Lenin’s policy towards China.
I. A. ALTMAN. The Programme of A. I. Ulyanov's Group
The article analyzes the programme of the “terrorist faction” of the Narodnaya Volya
(People’s Will) party, formulated by Alexander Ulyanov. The author traces the history
of this document, the final text of which was drawn up in February 1887 and then dis¬
cussed by the members of the group. The programme consisted of two parts, the first of
which was regarded by its authors as a draft, whose basic aim was to unite the
members of the People’s Will party and the Social-Democrats. The article examines the
sources used by the compilers of the programme and the connection existing between a
number of its propositions with G. V. Plekhanov’s works. The programme of Alexander
Ulyanov’s group reflects the complex process of transition from Narodism (Popiulism) to
Marxism in the I880’s.
HADJI MURAT IBRAGHIMBEILI, V. I. SHEREMET. Contemporary Turkish Historiography
of the Eastern (Crimean) War
The authors show how contemporary Turkish historiography reflects the origin and
character of the Crimean War of 1853-1856, its economic, military and political results.
They examine Russo-Turkish relations, illustrate the relations of the Ottoman Empire with
the Western Powers, which led to ruinous economic and political consequences for Turkey.
The article also discloses the role played by the ruling element of Britain and France in
unleashing Russo-Turkish military conflicts in the 18th-19th centuries and shows the
interconnection between Turkey’s entry into the war of 1853-1856 and her receipt of loans
from Britain and France.

222
Summaries of Articles
O. E. TUGANOVA. The Shaping of National Culture in the ILSA.
The author traces the shaping of a number of characteristic features of American
culture. Chief attention in the article is devoted to analyzing the sources of American
culture and to illustrating its spread over America’s territory. The author also examines
the peculiarities of education and enlightenment and certain specific features of artistic
culture. Every cultural process is viewed by the author in close connection with the social
class relations and contradictions, with the gradual shaping of social consciousness, the
struggle of ideas, the movements of social protest, the roots and sources of social move¬
ments. Many feature of the Americans’ national consciousness become much more un¬
derstandable when examined through the prism of the history of culture.
S. M. STAM. The Culture of the Renaissance: Contents, Evolution, Periodization
The Renaissance was an ideological and cultural movement engendered by the epoch
of transition from feudalism to capitalism. It signified a dialectical leap in ideological
development. Its source was the appearance in the advanced Italian towns of the early
forms of capitalist production in the 14th century. Nevertheless, the antagonism between
the rising bourgeois society and the feudal environment continued to remain the chief
social contradiction of the epoch. That explains why the humanism of the Renaissance
became the ideology of all the anti-feudal forces. Hence the historically progressive nature
of Renaissance individualism, opposition to the system of social estates, and freethinking.
The well-grounded periodization of the Renaissance requires that humanism be viewed as
an original, integral ideologico-philosophical teaching. Its culminating point was the world
outlook of Leonardo da Vinci—an outlook distinguished, on the whole, for its materialism
and atheism. The objective facts fail to justify the glorification of Neo-Platonism as the
highest manifestation of Renaissance humanism, although this tendency is very much in
vogue in contemporary Western literature.

CONTENTS
of the journal "Problems of History” No. 4, 1977
Articles: Z. V. Zhdanovskaya. Labour Organization in V. L Lenin’s Creative Labora¬
tory; A. N. Kheifetz. Lenin and China (1917-1924); I. A. Altman. The Programme of
A. I. Ulyanov’s Group; Hadji Murat fbraghimbeili, V. I. Sheremet. Contemporary Turkish
Historiography of the Eastern (Crimean) War; O. E. Tuganova. The Shaping of National
Culture in the U.S.A.; S. M. Stain. The Culture of the Renaissance: Contents, Evolution,
Periodization. Historical Essays: R. K. Batura, V. T. Pashuto, Corresponding Mem¬
ber of the U.S.S.R. Academy of Sciences. The Culture of the Grand Duchy of Lithuania;
V. N. Nikiforov. The Kidnapping of Sun Yat-sen. H i s t o r i c a 1 Science in the
U.S.S.R. and Abroad. Book Reviews: S. I. Kuzmin. Lenin’s Priceless Heritage.
Quests and Finds; "Changes in the Social Structure of Soviet Society. From October 1917
to 1920”; “Russian-Cuban and Soviet-Cuban Relations in the 18th-20th Centuries”; “Euro¬
pean Security and Co-operation: Prerequisites, Problems, Prospects”; L. A. Zak. Western
Diplomacy and Foreign Policy Stereotypes; L. N. Kutakov. A View from the 35th Floor.
Notes of a Soviet Diplomat; Rolf H. W. Theen. Lenin. Genesis and Development of a
Revolutionary (London); H. Schleier. The Theory of the Historical Process as a Theory
of Historical Science. New Theoretico-Methodological Works in West Germany’s Historio¬
graphy (Berlin); Ivan Krempa. For International Unity of the Revolutionary Movement
in Czechoslovakia. The Participation of the Slovak and Trans-Carpathian Working-Class
Movement in the Organization of the Communist Party of Czechoslovakia (1919-1921)
(Bratislava); Raoul Salan. Reminiscences. The Collapse of the Empire. "French Algeria."
November 1, 1954-June 6, 1958. Reminiscences. The Collapse of the Empire. “Algeria, de
Gaulle and I.” June 7, 1958-June 10, 1960 (Paris), etc. Facts, Events, People.
Scientific Notes. Articles in Soviet and foreign periodical publications. New books
in the U.S.S.R. and abroad.
SOMMAIRE
de la revue «Questions d’histoire » № 4, 1977
Articles: Z. V. Jdanovskaïa. L’organisation du travail dans le laboratoire créatif de
V. I. Lénine; A. N. Kheïfets. V. I. Lénine et la Chine (1917-1924); L A. Altman. Le pro¬
gramme du groupe de A. L Oulianov; Khadjl Mourat Ibrahimbeïli, V. I. Chérémet. L’histo¬
riographie turque contemporaine de la guerre d’Est (de Crimée); O. Е. Touganova. La
formation de la culture nationale des Etats-Unis; S. L Stam. La culture de la Renaissance:
questions de contenu, d’évolution, de division en périodes. Aperçus historiques:
R. K. Batoura, V. T. Pachouto, membre correspondant de l’Académie des Sciences de
l’U. R. S. S. La culture de la Grande principauté lituanienne; V. N. Nikiforov. L’enlèvement
de Sun Yat-sen. Science historique en U. R. S. S. et à Г étranger. Comptes
rendus des livres: S. I. Kouzmine. Héritage inestimable de Lénine. Recherches et trouvail¬
les; «Modifications de la structure sociale de la société soviétique. Octobre 1917-1920»;
«Les relations russo-cubaines et soviéto-cubaines des XVIIIe-XXe siècles»; «Sécurité
européenne et coopération: prémisses, problèmes, perspectives »; L. A. Zak. La diplomatie
occidentale et les stéréotypes de politique extérieure; L. N. Koutakov. Le panorama vu du
35 étage. Notes d’un diplomate soviétique; Rolf H. W. Theen. Lénine. La genèse et le dé¬
veloppement du révolutionnaire (London); H. Schleier. La théorie du processus historique,
théorie de la science historique. De nouveaux ouvrages de théorie et de méthodologie
dans l’historiographie de la F.R.A. (Berlin); Ivan Krempa. Pour l’unité internationaliste
du mouvement révolutionnaire en Tchécoslovaquie. La participation du mouvement ouvrier
transcarpatique et slovaque dans la création du Parti communiste de Tchécoslovaquie
(1919-1921) (Bratislava); Raoul Salan. Mémoires. Fin de l’empire. «L’Algérie française».
Le 1er novembre 1954 - le 6 juin 1958. Mémoires. La fin de l’empire. «L’Algérie, de Gaulle
et moi ». Le 7 juin 1958-le 10 juin 1960 (Paris) et d’autres. Faits, événements, hom¬
mes. Notes scientifiques. Articles dans les publications périodiques soviétiques et
étrangères. Nouveaux livres en U.R.S.S. et à l’étranger.

SUMARIO
de la revista «Cuestiones de historia» Xa 4. 1977.
Artículos: Z. V. Zhdanovskaya. Organización de! trabajo y el laboratorio creador de
V. 1. Lenin, A. N. Jeifez. V. I. Lenin y China (1917-1924); I. A. Altman. Programa del
grupo de A. I. Ulianov; Jadzhí Murat Ibraguimbeily, V. I. Sheremet, Historiografía turca
moderna de la guerra Oriental (de Crimea); O. E. Tuganova. Formación de la cultura
nacional de los EE.UU.; S. I. Stam. Cultura del Renacimiento: problemas del contenido,
evolución, periodización. Ensayos históricos: R. K. Baltura, miembro correspondien¬
te de la Academia de Ciencias de la URSS V. T, Pashuto. Cultura del Gran principado de
Lituania; V. N. Nikiforov. Rapto de Sun Yat-sen. La ciencia histórica en la
URSS y en el extranjero. Reseñas de libros: S. 1. Kusmin. Herencia leninista
inapreciable. Búsquedas y descubrimientos; «Transformaciones de la estructura de la
sociedad soviética. Octubre de 1917—1920». «Lazos ruso-cubanos y cubano-soviéticos de
los siglos XVIII—XX»; «Seguridad europea y colaboración: antecedentes, problemas,
perspectivas»; L. A. Zak. Diplomacia occidental y estereotipos de la política exterior;
L. N. Kutakov. Vista desde el piso 35. Notas del diplomático soviético; Rolf H. W. Theen.
Lenin. Genesis and Development of a Revolutionary (London); H. Schleier. Teoría del
proceso histórico-teoría de la ciencia histórica. Nuevos trabajos teórico-inetodológicos
de la historiografía de la RFA (Berlín); Ivan Krempa. Por la unidad internacional del
movimiento revolucionario en Checoslovaquia. Participación det movimiento obrero
eslovaco y transcarpato en la creación del PCCh (1919—1921) (Bratislava); Raoul Salan,
Memorias Final del imperio. «Argelia Francesa». I de noviembre de 1954 — 6 junio de
1958. Memorias. Final del imperio, «Argelia, de Gaulle, y yo». 7 de junio de 1958— 10 de
junio de 1960 (París), etc. Hechos, acontecimientos, personalidades. No¬
tas c i e n t í f i c a s. Artículos en las ediciones periódicas soviéticas y extranjeras. Nuevos
libros en la URSS y en el extranjero.
Редакционная коллегия: В. Г. ТРУХАНОВСКИИ (главный редактор),
Р. Т. АХРАМОВИЧ, В. И. БОВЫКИН, Л. С. ГАПОНЕНКО, П. А. ГОЛУБ,
И. В. ДУДИНСКИИ, И. И. ЖИГАЛОВ, М. П. КИМ, Ю. С. КУКУШКИН,
Н. В. МАТКОВСКИИ, А. И. НЕДОРЕЗОВ, Н. Г. НЕФЕДОВ, Ю. А. ПОЛЯКОВ.
Б. А. РЫБАКОВ, А. Н. САХАРОВ, И. В. СОЗИН (заместитель главного
редактора), И. А. ФЕДОСОВ, С. С. ХРОМОВ, А. С. ЧЕРНЯЕВ.
Технический редактор 3. П. Кузнецова.
Адрес редакции: 103781, Москва. ГСП, М. Путинковский пер., уг. Телефон 209-96-21.
Сдано в набор 1/III 1977 г.
А 02045. Подписано к печати 1/IV 1977 г. Формат 70х1081/|».
Уел. печ. л. 19,60. Учетно-изд. л. 22,29. Тираж 25 000 экз. Изд. № 994, Зак. № 266,
Ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции типография газеты «Правда»
имени В. И. Ленина. 125865. Москва. А-47, ГСП. ул. «Правды», 24.

НОВЫЕ
КНИГИ
Академик Христо А. Христов. Изсле-
двания по случай 60 години от рожде-
нието му. Ред. колегия Димитър Косев
(отг. ред.) и др. София. Изд-во на БАН.
1976. 489 с.
АНАНИЕВА Н. Отечественият фронт
и социално-икономическата политика.
София. Изд-во на Отечествения фронт.
1975. 128 с.
Април 1876. Спомени. Сборникъте по-
светеп на 100-годишнината от Април-
ското въстание. Подбор и ред. Светла
Гюрова, Тихомир Тихов. София. Бълг.
писател. 1976. 925 с.
ГЕОРГИЕВ Г. Хроника на Втората
световна война. София. Държ. воен.
изд-во. 1975. 476 с.
КОЛ ЕВ Ж. Съюз на българските на-
ционални легиони. София. Наука и из-
куство. 1976 163 с.
СЛАВИНСКИ П Огъня и спомените.
София. Държ. воен. изд-во 1975 253 с.
ANDICS E. Metternich es Magyaror-
szäg. Budapest. Akad. kiadö. 1975. 380. old.
BONA I. Die mittlere Bronzezeit Un¬
garns und ihre südöstlichen Beziehungen.
Budapest. Akad. kiadö. 1975. 317 S.
Budapest törtenete. 2. Budapest törte
nete a kesöbbi közepkorban es a türök
hödoltsäg idejen. 1973. 469. old. 3. Bu¬
dapest törtenete a török kiüzesetöl а Mär-
ciusi forradalomig. Budapest. Budapest
fövarosi tanäcsa. 1975. 585. old.
Hazank, Magyarorszäg. (Müvelödes.
Tudomäny. Müveszet). Föszerk Erdey-
Gruz Tibor. Budapest. Akad. kiadö. 1975.
Köt. 2. 517—955. old.
Munkäsmozgalomtörteneti lexikon. 2-ik,
jav, es bövit. kiad. Szerk.: Vass, Henrik
e. m. Budapest. Kossuth. 1976. 710. old.
PERJES G. Az orszägut szelere vetett
orszäg. A magyar ällam fennmaradäsä-
nak kerdese a Mohäcstöl Buda eiesteig
tartö idoben. Budapest. Magvetö. 1975.
112. old.
HEIDER P. Antifaschistischer Kampf
und revolutionäre Militärpolitik. Zur Mi¬
litärpolitik der KPD von 1933 bis 1939 im
Kämpf gegen Faschismus und Kriegs¬
vorbereitung, für Frieden, Demokratie und
Sozialismus. Berlin. Militärverl. der DDR.
1976. 311 S.
Kommunistische Partei Deutschlands.
Parteikonferenzen. Brüssel. 1935. Die
Brüsseler Konferenz der KPD (3.—15. Okt.
1935). (Materialien). Hrsg. und eingel.
von Klaus Mammach. Berlin. Dietz. 1975.
621 S.
• OPITZ G Arbeiterklasse und Bildung
in der entwickelten sozialistischen Gesell¬
schaft. Zu einigen Grundfragen der Bil¬
dungspolitik der SED. Berlin. Dietz. 1976.
127 S.
USA. Aufstieg und Verfall bürgerlicher
Demokratie. Hrsg.: Akad. der Wiss. der
DDR, Inst, für Theorie ties Staates und
des Rechts, Berlin. Autorenkollektiv: Karl-
Heinz Röder (Leiter), Ekkehard Lieberam.
Wolfgang Menzel u. a Berlin. Staatsverl.
der DDR. 1976. 235 S.
Тод усгийн дурсгалууд. Улаанбаатар
Шинжлэх ухааны академнйн хэвлэл.
1976. 433 с.
BIALY F. Niemieckie ochotnicze for-
macje zbrojne na álqsku 1918—1923. Ka¬
towice. Sl^ski inst. nauk. 1976. 210 s.
JUCHNIEWICZ M. Polacy w radzieckim
ruchu partyzanckim 1941 — 1945. Wyd. 2.
popr., uzupel. Warszawa. Wvd-wo Min.
obrony nar. 1975. 481 s.
KLUBÖWNA A. Ostatni z wielkich
Piastów. Warszawa. Lud. spóldzielnia
wydawnicza. 1976. 300 s.
Powstanie i rozwój NRD w pierwszym
cwiercwieczu jej istnienia. Materialy z
Sesji naukowej UAM, zorganizowanej w
Poznaniu w dniach 17—18.10.1974 r. z
okazji 25 rocznicy proklamowania NRD.
Praca zbior. pod red. Antoniego Czubin-
skiego. Poznan. Uniw. im. Adama Mickie-
wicza w Poznaniu. 1976. 207 s.
Wspólczesna polska klasa robotnicza.
Pod. red. Zbigniewa Bokszañskiego i. i.
Warszawa. KiW. 1975. 408 s.
Documente turce^ti privind istoria Ro-
mäniei. Vol. I. 1455—1774. Intocmit de
Mustafa A. Mehmed. Bucuresti. Ed. Acad.
RSR. 1976. XXXII, 411 p.
Histoire chronologique de la Roumanie.
Par Horia C. Matei c. a. Sous la red. de
Constantin C. Giurescu. Bucarest. Ed.
§tin(ifica $i enciclopédica. J976. 548 p.
ВО НГУЕН ЗИАГ1 Вооружение рево¬
люционных масс и строительство народ¬
ной армии. Ханой. Изд-во лит. на
иностр яз. 1975. 254 с.
DVORAK L. Latinská Amerika-armáda
a revolucni proces. Praha. Na§e vojsko.
1976. 326 s.
HRONSKY M. Slovensko na rázcestí.
Slovenské národné rady a gardy v roku
1918. Kosice. Vychodosloven. vyd-vo.
1976. 279 (29) s.
LUBO.JACKY A. Jak jsem to videl.
Vzpomínky a úvahy o smérech a cílech
boju na ostravské levé fronte. Ostrava.
Profil. 1976. 176 s.
SLATINSKY J. Soucasné Rumunsko.
Praha. Svoboda. 1976. 153 s.
Druga godina narodnooslobodilackog
rata na podrucju Karlovca, Korduna, Like,
Pokuplja i Zumberka. Karlovac. Historijski
archiv u Karlovcu. 1973. 854 s.
KECMAN V. Klasje pod crvenim zasta-
vama. Sarajevo. Oslobodenje. 1973. 256 s.

НОВЫЕ
КНИГИ
MHTPOBHTi J\. 3anaAHa Cp6Hja 1941.
Beorpaa. Hojiht. 1975. 333 c.
Australia. A Social and Political Histo¬
ry. Ed. by G. Greenwood. London, e. a.
Angus and Robertson. 1975. XII, 465 p.
COLE J. The Poor of the Earth. Lon¬
don—Basingstoke. Macmillan. 1976. (7),
144 p.
FENTON A. Scottish Country Life.
Edinburgh. John Donald. Cop. 1976. IX,
255 p.
GRANT M. The Fall of the Roman Em¬
pire. A Reappraisal. Radnor (Pa.). The
Annenberg School Press. Cop. 1976.
336 p.
THOMPSON B. Ethiopia. The Country
that cut off its Head. A Diary of the
Revolution. London. Robson Books. 1975.
159 p.
Lad falde, hvad ikke kan sta! 2 opl.
Kobenhavn. Aurora. 1976. 187 s.
LARSEN J. G. Modstandsbevaegelsens
Kontaktudvalg i Stockholm 1944—45.
Odense Univ. Studies in History and So¬
cial Sciences. 1976. 181 s.
BARGA L. e. a. I comunisti e Tecono-
mia italiana 1944—1974. Antologia di
scritti e documenti. Bari. De Donato. 1975.
446 p.
ROMANO R. Napoli: dal Viceregno al
Regno. Storia economica. Torino. Einaudi.
1976. XI, 370 p.
KOHT H. Norsk bindereising. Forsord
av Reider Almas. Oslo. Sosialistiska klas-
sikera. 1976. XVI, 379 s.
USTVEDT Y. Arbeidere under vapen.
Norske frivillige i den spanske borgerkrig.
Oslo. Gyldendal. 1975. 283 s.
MFA motor da revolugao portuguesa.
Coord, de Serafim Ferreira. Lisboa. Dia-
briL 1975. 439 p.
RODRIGUES A. e. o. Portugal depois
de abril. Lisboa. 1976. 326 p.
FIELD D. The End of Serfdom. Nobi¬
lity and Bureaucracy in Russia. 1855—
1861. Cambridge (Mass.)—London. Har¬
vard Univ. Press. 1976. XIII, 472 p.
O’CALLAGHAN J. F. A History of Me¬
dieval Spain. Ithaca—London. Cornell
Univ. Press. 1975. 729 p.
PEARSON M. N. Marchants and Rulers
In Gujarat. The Response to the Portu-
guess in the Sixteenth Century. Berkeley
e. a. Univ. of California Press. 1976. XII,
178 p.
YAHYA K- Tarih musahabeleri. Istan¬
bul. Istanbul fatih cemiyeti. 1975. 174 s.
ENGELMANN B. Einig gegen Recht
und Freiheit. Von 1918 bis 1938. München
u. a. Bertelsmann. Cop. 1975. 419 S.
SCHMIDT J. Studium der Geschichte.
Eine Einführung aus sozialwissenschaft-
ler und didaktischer Sicht. Unter Mitarb.
einer Diskussionsgruppe und mit einem
Beitr. von Jürgen Ziese. München. Fink.
Cop. 1975. 287 S.
VIRRANKOSKI P. Suomen taloushisto-
ria. Kasikaudesta atomiaikaan. Helsinki.
Otava. 1975. 288 s.
VUORELA T. Suomalainen kansankult-
tuuri. Porvoo—Helsinki. Söderström. 1975
775 s.
LAPPIERRE D. et COLLINS L. Cette
nuit la liberté. Récit. Paris. Laffont. 1975.
555 p.
NOGUÈRES H. Histoire de la Résistan¬
ce en France de 1940 à 1945. 4. Formez
vos bataillons! Oct. 1943—Mai 1944. Pa¬
ris. 1976. 710 p.
POMPIDOU G. Entretiens et discours
1968—1974. Vol. 2. 1970—1974. Paris.
Pion. 1975. 321 p.
ÂKERBLOM L. Sir Samuel Hoare och
Etiopienkonflikten 1935. Uppsala. Acta
Univ. upsaliensis. 1976. 229 s.
WIDDING L. o. a. Svenska Âventyr.
Stockholm. Almqvist and Wiksell. 1975,
239 s.
I ВНИМАНИЮ АВТОРОВ
| Редакция журнала «Вопросы истории» принимает статьи объемом не
| более 1,5 авторского листа (36 стр. машинописи, через два интервала);
| воспоминания, исторические очерки и публикации — по предварительному
| соглашению, обзоры — до 16 стр., рецензии, письма и заметки — 6—8 стр.,
| заметки о статьях, опубликованных в зарубежных журналах,— 3 стр. Все
I материалы представляются в редакцию в 2-х экземплярах. В случае от-
| клонения рукописи автору возвращается один экземпляр, другой остается
| в архиве редакции.
?«хххххх\хххх\хх\х\\\1хх.х\х\х\«иххххх\ххххх\хх\их\хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх\ххххххххххх\ххххххххххххх\хххххххххххххххххххххххххххххххххххххх\\ххххххх\ххххххххххххххххххххххххххххххххххх\хххххххххх\хххххххххххк£