Дневник. 1677-1678. (Памятники исторической мысли) - Гордон П.

Д.Г. ФЕДОСОВ. ПОЛКОВНИК И ИНЖЕНЕР ПРОТИВ БЛИСТАТЕЛЬНОЙ ПОРТЫ

В А. ЛЕНЧЕНКО. ИСТОРИЯ И ТОПОГРАФИЯ ЧИГИРИНА В XVII веке

А.В. МАЛОВ. МОСКОВСКИЕ ВЫБОРНЫЕ ПОЛКИ СОЛДАТСКОГО СТРОЯ В БОРЬБЕ ЗА ЧИГИРИН В 1677-1678 годах

Автор: Гордон П.

Теги: всеобщая история всемирная история история россии история европы новое время историческая литература

ISBN: 5-02-009861-2

Год: 2005

Похожие

Дневник. 1684-1689 (Памятники исторической мысли)

Дневник. 1659-1667. (Памятники исторической мысли)

Дневник. 1690-1695 (Памятники исторической мысли)

Дневник. 1635-1659 (Памятники исторической мысли)

Текст

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АРХИВНОЕ АГЕНТСТВО
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ
о
н
о
*
с к
о
^
*
<
о

PATRICK
GORDON
DIARY
1677-1678
MOSCOW
NAUKA
2005

ПАТРИК
ГОРДОН
ДНЕВНИК
1677-1678
Перевод с английского, статья и примечания
Д. Г. ФЕДОСОВА
МОСКВА
НАУКА
2005

ББК 63.3(0)
УДК 94
Г67
Серия "Памятники исторической мысли"
основана в 1966 году
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ СЕРИИ
"ПАМЯТНИКИ ИСТОРИЧЕСКОЙ МЫСЛИ-
КЗ. Ашрафян, Г.М. Ботард-Левин, В.П. Буданова (ученый секретарь),
А.Я. Гуревич, В.А. Дунаевский, В.А. Дьяков, М.П. Ирошников,
Г.С. Кучеренко, Г.Г. Литаврин, А.В. Подосинов, Л.Н. Пушкарев,
В Л. Тишков, В.И. Уколова (председатель)
Ответственный редактор
М.Р. Рыженков
Рецензенты:
И.О. Гаркуша, В.Р. Новоселов
Гордон Патрик
Дневник 1677—1678 / Патрик Гордон; пер., ст., примеч.
Д.Г. Федосова; отв. ред. М.Р. Рыженков. — М.: Наука, 2005. —
235 с. — ил. — (Сер. "Памятники исторической мысли"). — ISBN
5-02-009861-2 (в пер.).
Дневник шотландца Патрика Гордона (1635—1699), ставшего русским
генералом и наставником Петра Великого, — уникальный источник по истории
Европы и России второй половины XVII в. Настоящее издание продолжает
первую полную научную публикацию этого памятника (Гордон П. Дневник
1635-1659. М, 2000; Гордон П. Дневник 1659-1667. М., 2002).
Третий том записок Гордона пером участника событий освещает два
Чигиринских похода русских войск и украинских казаков против сил
Османской империи. Текст "Дневника" дополнен обширными приложениями, куда
включены письма Гордона и документы о нем из российских и британских
архивов, в том числе публикуемые впервые. Издание снабжено статьями об
источнике и его авторе, комментариями, указателями имен и географических
названий, иллюстрациями.
Для историков и широкого круга читателей.
ТП-2004-И-№ 244
ISBN 5-02-009861-2 © Федосов Д.Г., перевод, статья, примечания,
указатель, 2005
© Ленченко В.А., Малов А.В., статьи, 2005
© Российская академия наук и издательство
"Наука", серия "Памятники исторической
мысли" (разработка,
редакционно-издательское оформление), 1966 (год основания),
2005

Памяти Джона Эриксона,
историка и друга

ЖУРНАЛ ИЛИ ДНЕВНАЯ ЗАПИСКА
(НА АГЛИНСКОМ ЯЗЫКЕ)
БЫВШАГО В РОССИЙСКОЙ СЛУЖБЕ
ГЕНЕРАЛА ГОРДОНА,
ИМ САМИМ ПИСАННЫЙ
ТОМ Ш-й 1677 И 16781
/л. 1/ 1677
Января 8. Я приехал в Москву2, будучи очень болен, так что
целую неделю лечился.
15. Хотя я и был нездоров, но отважился выйти в город и в
большой зале у князя3 Юрия Петровича Трубецкого4 встретил генерал-
майора Трауэр[нихта]. В присутствии многих полковников я резко
упрекал его за вызов мошенников из моего регимента, помощь и
подстрекательство в их прошении против меня. Сознавая свою вину, он
снес это терпеливо.
16. Мошенники, руководимые генерал-майором Трауэрнихтом,
подали против меня в Разряд5 прошение, полное клеветы и лжи.
18. В городе у меня случился жестокий приступ болезни, так что
я не смог пойти на обед к князю Василию Васильевичу Голицыну6,
пригласившему меня, вернулся домой и лег в постель.
20. Ко мне явился полковник Шил7, и после долгих разговоров я
поведал ему всю историю об обращении его шурина8 со мною.
Наконец он заявил, что если я дам его шурину, генерал-майору Трауэрних-
ту, 300 рублей, то он уладит мое дело /л. 1 об./ с драгунами. Тем
самым он так меня распалил, что я сказал: "Скорей я отдам три пенса
за веревку, чтобы вздернуть его и его приспешников, чем допущу
столь подлые козни, какие он мне строил и строит!" Он желал бы
иметь сему свидетелей, но по счастью их не оказалось.
Января 25. Я отправился в город, расспросил о поданном
драгунами прошении и узнал, что оное будет представлено императору и
совету9 на другой день; поэтому вечером я послал Александера Лам-
сдена с золотым галуном ценою 20 рублей к думному дьяку10, дабы
снискать его дружбу. Тот принял сие весьма любезно и обещал
постоять за меня.
27. По прибытии в город князь Григорий Григорьевич Ромоданов-
ский11 сказал мне, что выступил в мою пользу, когда читалось проше-

1677
1
ние драгун против меня, и говорил, что это всего лишь клевета и ложь;
те поступили так, поскольку я поддерживал добрую дисциплину и не
позволял им /л. 21 проказ и отлучек. [Князь] заявил, что сказал сие
не в видах получения или ожидания чего-либо от меня (ничего
подобного!), но только благодаря моей верной и усердной службе Его
Величеству. Я премного благодарил его со словами: "К кому же нам и
обращаться, или кому должно верить, как не тому, кто командовал нами
и лучше всех осведомлен о нашем поведении и службе?"
Января 28. Я получил письмо из Севска, а в оном свидетельство
от 19 или 20 деревень моего полка, скрепленное руками трех
священников и гласящее, что они ничего против меня не имеют и не имели и
не причастны к ходатайствам против меня. Я приказал драгуну Ско-
морохову, посланному от честной партии вместе со мною,
представить сие думному [дьяку]. Правда, сомневаясь в его честности, я
отдал свидетельство Ал. Ламсдену — для передачи драгуну, когда он
пойдет к канцлеру12.
/а. 2 об./ *Январь.*13 Но тот негодяй оказался обманщиком и в
мгновение ока подменил прошение, подав другое о каком-то своем
дельце. Если бы днем раньше я не послал копию [свидетельства]
думному, дабы спросить его совета, когда следует подать оное, —
причем он велел подавать завтра же!.. Однако, восемь дней ничего об
этом не слыхав, [дьяк] спросил Ал. Ламсдена, почему я не присылаю
оное (ведь сам я по причине болезни не мог отправиться в город)14.
Февраля 8. Затем, когда я выбрался в город, [думный дьяк] по
пути наверх15 завел со мной речь о каком-то другом деле. Видя это,
драгун заподозрил, что он спрашивает о свидетельстве, спрятался до
моего ухода и тогда уже подал свидетельство. Двое драгун все еще
настаивали, дабы я лично появился в приказе, но ими сперва
пренебрегли, а потом осадили, как и их подстрекателя.
Генерал-майор Николаус фон Штаден просил меня помирить его
с генерал-майором Вульфом. Я привел их в мое жилище и помирил
наедине и тайно, ибо первый опасался Россворма.
Iл.ЗI Февраля 11. Я был на свадьбе полковника Мензиса16,
который женился на вдове Питера Марселиса17 и взял за нею 5000
рублей деньгами, а также посуду и драгоценности стоимостью еще
2000 — хорошее состояние, если умело им распорядиться!
12. Снова на свадьбе, где были Голицыны и молодой Долгорукий.
Мы устроили фейерверк, что обошелся дорого, но мало чего стоил.
Генерал-майор Вульф и полковник Россворм пребывали в
великой размолвке, и некоторые из вельмож просили меня взяться за это
дело. После долгого посредничества мы убедили их довериться
друзьям, но лишь с большим трудом заставили полковника Россворма

8
1677
пойти на компромисс. Мы устроили встречу — полковник Любенау и
я от генерал-майора Вульфа, полковники Ронаэр и Грант от
полковника Россворма. После кое-каких споров мы согласились на
определенные условия, кои убедили их подписать, предварительно послав за
ними и помирив их. Они обязались в добром отношении друг к
другу под угрозой уплаты церквам 200 рублей, что подписали и мы как
свидетели.
/л. 3 об./ Февраль. Получив весть, что генерал-майор Вульф
намерен отступить от уговора, заключенного им у меня с генерал-
майором фон Штаденом, я побеседовал с ним в замке18 и обменялся
резкими словами, но наконец убедил его держать уговор и хранить
дружбу.
Марта 17. Петр Дорошенко приехал в Москву в сопровождении
Семена Ероф[еевича] Алмазова19.
18. Дорошенко, допущенный к руке Его Величества, просил у
Его Величества [позволения] жить в Москве и привезти туда свою
жену и семейство. Сие, невзирая на его просьбы, было решено до его
приезда, но, будучи хитрым малым и узнав об этом, он думал таким
образом создать впечатление, будто сам того желает.
Между членами свит английского и датского посланников
вспыхнула ссора. Один англичанин во хмелю произнес несколько
недостойных слов о короле Датском20, причем [датчане] возмутились и,
будучи в большинстве, крепко его избили. Засим английский посланник,
эсквайр Хебдон, просил полковника Купера и меня пойти к г-ну
Табелю, датскому посланнику, /л. 4/ и требовать удовлетворения.
Однако тот, возмущенный оным случаем по другой причине,
непременно желал писать об этом к своему повелителю; что же до избиения
слуги [Хебдона] — по его словам, это не возмездие, а лишь
следствие их частной ссоры между собой, которую он готов расследовать. С
большими хлопотами, после долгих хождений туда и сюда, мы все же
смогли сие уладить. Англичанин вымолил у датчан прощение, уверяя,
что был пьян и не помнит ничего подобного.
Получив с великим ходатайством жалованье для себя и своих
офицеров, бывших при мне, из Новой четверти21 и Сибирского
приказа, а также рыбные припасы из Патриаршего приказа, я собрался
к отъезду.
Мошенники, кои на меня жаловались, поняв, что не возьмут верх,
при посредстве других бывших здесь драгун предложили уговор и
отзыв своего иска, если я выплачу им пять рублей. Я же, /л. 4 об./
зная, что они ничего не могут поделать, отказался дать им хотя бы
грош; однако если они откроют мне свой выбор22, или поручение, да-

1677
9
бы я мог отличить своих врагов от друзей, то я не постою и за пятью
рублями, что они просят. Они на это не пошли, и я оставил их в покое.
Марта 23. Я выехал из Москвы и с большим трудом по санному
пути
^Апреля I.*23 прибыл в Севск, где встретил боярина князя
Ивана Борисовича] Троекурова, следующего на губернаторство24 в
Киев.
3. Я пригласил на ужин боярина Троекурова и нашего
губернатора25 с начальными людьми. Они явились и весело пировали.
4. Мы проводили боярина по дороге за ручей Сосню. При
[боярине] состоит мой подполковник26 с региментом драгун, дабы
проводить его до Киева.
/л. 5/ Мая 4. Сюда явился генерал-майор Трауэрнихт,
назначенный комендантом в Чигирин27.
8. Я отправил лошадей полковника Хэмилтона к нему в Москву,
как он просил.
9. Алексей Петрович Головин28 приехал из Киева и на
следующий день отбыл отсюда. Мы обедали с ним на другой стороне севско-
го моста.
14. Сюда прибыли шесть приказов стрельцов29; трем велено идти
в Киев и трем в Чигирин; всего в оных было около 4200 человек.
Этой весною мы получили такие известия: великий султан30
крайне оскорблен тем, что царь принудил Дорошенко к покорности, взяв
Чигирин в свое владение, а названного Дорошенко — под
покровительство. Поскольку тот был вассалом [Турции], [султан] решился
отомстить и с сею целью послал большие силы, особенно пехоту, в
Белгород31, а также множество боевых припасов морем в Килию.
Кроме того, он велел патриарху Иерусалимскому дать позволение
Юрасю Хмельницкому покинуть монастырь32, возвел /л. 5 об./ его
в князья Украины и в гетманы, отдав ему всех пленных, захваченных
в 1674 г., когда [султан] взял Умань и Ладыжин. С оными, числом
5000, [Хмельницкий] перешел Днестр и должен был получить из
Каменца33 пушки и боевые припасы. Ему предстоит соединиться с
двумя пашами34 и некоторым числом татар, с каковыми силами он, по
слухам, подступит к Киеву или Чигирину, но большинство считало,
что он сперва пойдет в Запорожье, надеясь привлечь тамошних
казаков на свою сторону.
Мая 15. Пришла грамота Его Величества, объявляющая, что
турки, татары и поляки должны явиться к Киеву и Чигирину. Посе-

10
1677
му нам приказано держать полки в готовности к походу по первому
уведомлению.
17. Приехал гонец из Москвы с распоряжением шести приказам
[стрельцов] немедля отправляться прямо в Киев и Чигирин. Через
него мы узнали, что князь Василий Васильевич Голицын с теми же
помощниками, что и в прошлом году, должен был выступить из
Москвы 13-го; три приказа, /л. 6/ кои должны сопровождать его,
два — Ромодановского и один, назначенный в Рыльск к Ивану
Васильевичу Бутурлину35, выйдут из Москвы одновременно.
Мая 18. Кондратий Фомич Нарышкин, двоюродный брат отца
вдовствующей [великой] княгини36, выехал отсюда на свою
должность в Нежин, где ему предстоит быть комендантом.
20. Сюда явились несколько дворян из войска князя Василия
Васильевича Голицына, коим под угрозой потери своих земель дан
строгий приказ быть в Севске к условленному дню.
23. Прибывший из Киева стряпчий37 сообщил, что турецкий
султан послал татарскому хану38 повеление перейти Днепр39 и
вторгнуться на Украину, дабы отвлечь силы московитов и не допустить
прихода никаких подкреплений в Киев или Чигирин. Тот охотно сие
обещал, попросив султана прислать пашу с кое-какой пехотой, ибо все
люди [хана] конные и неспособны противостоять инфантерии.
/л. 6 об./ Мая 24. Шесть приказов стрельцов выступили из
Севска.
25. Посредством писем, отправленных с гонцом из Киева в
Москву, мы известились, что султан самолично перешел Дунай и
надвигается на нас40.
Около сего времени Иван Савин[ович] Горохов был послан,
дабы все отобрать у Артемона Сергеевича Матвеева]41, оставив ему
только 2000 рублей и 8 слуг, и сослать его в Пустозерск42; дом и
поместья у него взяты.
Июнь. Разные гонцы проезжали из Киева в Москву, сообщая о
наступлении турок.
2. Полковник фон Фростен, назначенный инженером в Чигирин,
проследовал в Киев.
3. Я выслал офицеров за моим полком. 7-го и 8-го они явились,
а 9-го я провел смотр.
12. Я встретил боярина Голицына и вместе с моим полком
сопроводил его в Севск. При нем находилось много дворян и приказ
примерно из 700 человек.

1677
11
Iл. 7/ Июня 13. Я отобедал с боярином и предполагал сняться
после полудня, но когда боярин заявил, что желает меня повидать в
моем доме, я остановил свои подводы и угостил его как можно
лучше. Сего же дня прибыл его третий товарищ, Андрей Васильевич]
Толстой43, а канцлер44 Иван Михайлов проследовал в Путивль. Ему
поручена чеканка чехов45, или денег, чеканившихся в Польше и
имеющих хождение на Украине; сей замысел обсуждали уже давно и
часто пытались применить, но до сих пор не осуществили, да и на мой
взгляд это недостойно и неисполнимо.
14. Я выехал из Севска около 3 часов пополудни и в 12 верстах46
оттуда повстречал князя Григория Афанасьевича Козловского47 и два
приказа стрельцов, около 700 человек в каждом. Вечером я прибыл
к своему полку, стоявшему лагерем у дер[евни] Девятнино48, в
40 верстах от Севска.
15. Я пересек ручей Росторог у Власовки; этот ручей, протекая
через Домаху, впадает в речку Неруссу. Я разбил лагерь у Тройнова,
за 15 верст.
16. Я дошел до Гнян, в 10 верстах, и пересек речку Свапу49,
которая впадает в реку Се[й]м. Я стал в 5 верстах далее и сделал смотр
моему полку.
17. Я отослал воеводе50 имена нетчиков51 и незаписанных людей,
выступил и стал у ближайшего истока ручья Руда, за 25 верст.
18. Я перешел другой рукав ручья Руда и стал 10 верстами
дальше. Здесь, в зарослях, драгунами был поднят огромный медведь,
/л. 7 об./ и на облаве [он] опасно поранил двоих людей. Несмотря на
несколько полученных ран, он все же ушел, так как был очень велик.
Июня 19. Я выступил и стал у Казачинского моста, не доходя
12 верст до Курска.
20. Я выступил и стал лагерем близ Литовской слободы52; в
моем полку 916 человек. Сюда уже прибыли генерал-майор Аггей
Алексеевич] Шепелев53 со своим полком — 2000 человек, Семен
Фед[орович] Грибоедов с приказом — около 600, а также из
белгородских войск полковники Драммонд, Кро, Скаржинский и Грант со
своими полками. Курск отстоит от Севска и Рыльска на 120 верст, а
от Суджи54 на 60.
24. Мы уведомились о стычке между турками из Азова и
донскими казаками. Последние сперва имели успех, взяли добрую
добычу и 70 пленных, но, наконец настигнутые в невыгодном месте, были
разбиты и потеряли 40 из лучших людей и своего атамана55.
26. Григорий Иванович Косагов послан к гетману56, дабы
условиться о нашем походе — когда и где встретиться и соединиться.

12
1677
27. Я начал сооружать равелин перед воротами замка.
28. Я послал прапорщика Савелия в Севск по моему
частному делу.
/л. 8/ Июля 1. Прибыл генерал Венедикт Андреевич Змеев57.
5. Полковник Гулиц пришел со своим региментом, а назавтра —
полковники Ронаэр и Тауэр со своими58.
8. Григорий Иван[ович] Косагов возвратился с известием, что 1йы
должны выступать без промедления.
13. Генеральские полки выступили.
18. Равелин окончен, и я приказал выступать на другой день.
19. Я перешел Се[й]м и стал в 10 верстах от Курска.
20. Я повернул назад и, встретив боярина у перевоза59,
сопроводил до его стана и пошел дальше до своего.
21. Я пересек ручей Воробыш [?]60, который вытекает из степи61
и впадает в р. Се[й]м, у дер[евни] Дьяконово, за 3 версты, и стал за
ручьем Реут, в 15 верстах от Дьяконова.
23. Отдохнув накануне, мы выступили и стали за Скородным
болотом, в 12 верстах.
24. Мы перешли еще одну гать через 2 версты и стали лагерем
под Суджей, за 12 верст. Суджа отстоит от Белгорода на 70 верст, от
Курска на 60, от Сум на 30, от Гадяча на 80 верст.
25. Думный62 [дворянин] Иван Петрович Лихарев прибыл к нам
с остальными белгородскими войсками.
26. Нам объявлено милостивое благоволение Его Ц[арского]
Величества через стряпчего Федора Яковлевича] Языкова63.
/л. 8 об./ Июля 27. Несколько полков перешли гати под
Суджей и квартировали отдельно на другой стороне.
Армия ныне в сборе, и перепись оной послана в Москву —
[всего] более 42 000 человек.
28. Боярин выступил, и мы стали в нашем обычном вагенбурге64,
за 10 верст от Суджи.
Узнав еще в Судже, что турки переправились через Днестр, мы
теперь получили верные сведения, что они несколько дней ожидали
татар, выступили, когда те явились, и вместе с Юрасем
Хмельницким направляются к Чигирину.
30. Мы рано выступили и разбили лагерь в лесу у речки Алешин-
ки, в 10 верстах от Сум.

1677
13
Из Москвы с жильцом65 пришел указ сыскать тех, кто совершил
по пути большие грабежи.
Августа 3. Поскольку предстоит стоять здесь, пока гонец,
посланный нами к гетману, не вернется с вестями от него, я поехал
верхом в Сумы и пересек рукав речки Алешинки, за 5 верст от нашего
лагеря. Эти Сумы от Белгорода в 120, от Гадяча в 50, от Путивля и
Рыльска в 60 верстах. Они возведены лишь лет 20 назад66, делятся
на два города, старый и новый, и имеют небольшую цитадель, где
живет русский воевода. Ручей Сума, текущий с с[еверо]-з[апада],
под городом впадает в ручей Сумку, который течет с севера,
омывает его восточную сторону и впадает в р. Псел, так что только одна
сторона не омывается водою.
[...]67
/л. 9/ Августа [26]. ...другой берег, они68 решительно напали на
турецкие дозоры, согнали их с постов и, отрядив некоторых на
схватку с врагом, немедля взялись за лопаты и заступы, чтобы окопаться.
Татар, наседавших с ужасным криком и усиливших свое "Ольда!" и
"Алла!", так приветствовали с другого берега пушками, стрелявшими
на шум, что те предпочли умолкнуть, и [турецкая] пехота (около
200 стоявших там дозорных) после получасовой перестрелки при
своем отходе, тоже замолчала. Так, с потерей 8 или 10 человек, эта
позиция была взята.
Остаток ночи был использован для переправы других солдат.
Кое-кто из них, наполнив большую лодку, едва не погиб; она дала
огромную течь и затонула, однако находившиеся там люди и 2 орудия
были спасены другими лодками, что оказались рядом. Боярин69 не
покидал берега реки и не отводил полков, пока не убедился, что на
другой стороне обезопасили себя от внезапной атаки или приступа,
приспособив траншеи /л. 9 об./ к обороне с помощью габионов70,
фашин и всего, что обычно на такой песчаной почве.
Августа 27. К рассвету переправились около 4 или 5 тысяч
человек под главной командой генерал-майора Аггея Алексеевича]
Шепелева. Ночной порою турки оттянули свои пушки и поставили их
выше по реке, откуда получили лучший обзор того берега, где стояла
[наша] армия. Но хотя они и часто стреляли, по дальности
расстояния причинили мало вреда. Утром боярин сказал мне о затонувшей
ночью лодке и велел ее поднять, если возможно, заявив, что я
получу оную для перевозки моего полка. Радуясь этому, я немедля взял
300 человек из моего полка с нужным для такого дела снаряжением
и через 3 часа поднял ее. Судов недостает, по великой небрежности

14
1677
никаких не приготовлено — ведь для этой цели мы ожидали суда из
Киева.
Сегодня утром переправились казачьи полки Нежинский, Гадяц-
кий и Полтавский71 и выборный полк Матвея Осип[овича] Кровко-
ва72. /л. 10/ Несколько конных удальцов из компанщиков73 тоже
перебрались. Около 12 часов эти удальцы разъехались по кустарнику в
надежде изловить пленных, а русские и казаки пешком отправились
за ними в лес и заросли, чтобы собрать дрова для костров и
шалашей — без оружия и порядка, не боясь опасности. Бдительные и
ловкие турки, пользуясь таким случаем, тайком подобрались сквозь
кустарник и, будучи наконец замечены верховыми, напали на сих
компанщиков, кои (всего лишь около 40 человек) бежали, а иные
спешно [бросились] в реку. Турки, кинувшись за ними, добрались до
[наших] пехотинцев и убивали всех, кого могли настичь; те в великом
беспорядке и смятении помчались к форту и были выручены
своевременным подходом конницы — ведь пока [неприятель] предавался
избиению пехотинцев, верховые оправились и быстрыми наскоками
помешали туркам нанести пехоте такой урон, какой те могли бы
/л. 10 об./ на столь выгодной местности, при вязком песке. Однако
турки загнали и конных и пеших в траншеи, преследуя их до самых
рогаток74, а иные пытались проникнуть на открытое место между
крепостью и рекой. Но под градом ружейных пуль из форта они,
наконец, были вынуждены отойти подальше, а орудия, грянувшие по
ним с другого берега, заставили их остановиться. Их было около
100 человек, под 10 белыми знаменами с красной каймой и
полумесяцами посреди; они стояли на песке, то ли совещаясь, что делать, то ли
ожидая подмоги. Еще 10 белых знамен примерно из 200 человек
тоже наступали, но с другой стороны, так что эти не желали или не
могли до них добраться под явной угрозой пушечного и ружейного огня
из крепости. Посему, когда 9 пушек трижды выстрелили по ним с
дальнего берега, они быстро отошли, оставив на песке двух мертвых
солдат и четырех лошадей; еще восемь лошадей пали в лесу. [Турки]
забрали с собою головы 32 убитых ими [наших].
/л. 11/ Боярин опасался, что турки вернутся с большими силами,
особенно пехоты, дабы взять ретраншемент75 на том берегу, и решил
послать подкрепления. Я был при нем, и он спросил моего совета. Я
сказал, что укрепленная позиция уже набита солдатами и поскольку
он намерен перевозить армию, то следует захватить и окопать более
обширный участок, особенно близлежащий лес и кустарник, чтобы
предотвратить столь внезапные приступы, как сегодня. Сие так
пришлось ему по нраву, что теперь (хотя накануне на мою просьбу о
назначении в передовой отряд он заявил, что я должен сопровождать

1677
15
его самого) он приказал мне переправиться вместе с региментом и с
помощью уже стоявших там полков и тех, кого он пришлет,
осуществить сказанное мною.
Итак, вечером, получив еще одну большую лодку, я
переправился, а также и полковник Россворм со своим пехотным региментом. Я
убеждал генерал-майора Шепелева и других полковников немедля
приступить к работе, занять и окопать просторный участок
местности, /л. 11 об./ дабы обезопасить высадку армии, но [долго] не мог
взять верх — они уверяли, будто у нас слишком мало людей. Я видел
их недовольство тем, что предложение занять и укрепить новую
позицию исходит от меня, но все же, после [моих] восхвалений того, что
уже сделано, и доводов о необходимости развернуться пошире, они
согласились и решили послать полковника Россворма к боярину с
просьбой одобрить замысел и прислать новых людей. Он вернулся до
рассвета с вестью, что боярин дал еще один полк пехоты.
Августа 28. С прибытием оного на рассвете мы вновь стали
обсуждать наши действия. Я стоял за немедленный выход строем, с
рогатками, дабы занять пространство и окопаться, но мое мнение не
нашло ни у кого поддержки — все откладывали дело до ночи. Тогда я
вывел в кустарник 15 или 20 молодцов с кремневыми ружьями,
чтобы осмотреть местность. Я полагал, что для приема и размещения
армии и удержания выгодной позиции нужно окопать около 15 [00] или
1600 сажен; определить в точности я не мог, ибо не осмелился
/л. 12/ зайти слишком далеко и все обозреть. По возвращении мы
распределили местность меж собою. Выборные полки должны были
начать от реки по правую руку, затем черкасы76, три полка коих с
большей частью выборных имели перед собой озеро и были им
защищены; затем мой полк и регименты полковников Россворма, Вест-
хоффа77 и Гранта должны занять позицию в лесу до реки.
Вечером, оставив в форте достаточную охрану, мы выступили,
каждый на свою назначенную позицию. Генерал-майор настоял, дабы
я отправился с ним и показал, где, доколе и как он должен
укрепиться. Сделав это, я прошел по всей линии и показал другому
выборному и трем черкасским полкам, где и доколе им окапываться.
Явившись на собственную позицию, я ожидал встретить там мой полк
согласно приказаниям, ведь я несколько раз посылал к нему
провожатых после того, как выступил сам. Но так как другие три
белгородских полка не двигались, /л. 12 об./ [мои драгуны] тоже
задержались перед фортом. Со мною было 12 или 15 из лучших людей, но
когда наши компанщики, патрулируя78 перед лагерем, случайно
пошли на нас, мои люди приняли их за турок и все разбежались; при мне
остались лишь мой слуга и барабанщик. Оценив выгоду позиции на

16
1677
моем участке и не имея вестей от полка, я вернулся и застал оный
стоящим перед фортом. Подполковник заявил, что прочие не хотели
выступать до моего прибытия, а убежавшие от меня уверяли, что я
захвачен турками.
Я послал [вестовых] к другим региментам, и мы двинулись на
наши позиции, причем рогатки несли перед нами. Построившись, я
велел двум передовым шеренгам выступать с рогатками для прикрытия;
двум средним шеренгам, имевшим лопаты, заступы, кирки и топоры,
я назначил копать траншеи; две последние шеренги со знаменами
оставались внутри [укрепления]. Разделив позицию по ротам, я
приказал им сменять /л. 13/ друг друга, а поскольку почва была Песчаной,
совсем без дерна, — ограждать ее [кольями].
Не успел я толком начать, как мне донесли, что стоявшие слева
полки намерены податься назад, предоставляя меня собственным
заботам. Тогда я отправился к ним и весьма резко попрекал за это; те
ссылались на великую опасность при проникновении так далеко в лес
и охвате столь обширного пространства. Я сказал им, что овладеть
лесом необходимо, а выгоды позиции как для укрепления, так и для
размещения армии служат нам достаточной защитой и сполна
вознаградят за труды. Им непременно вздумалось отойти и окапываться на
песке перед лесом. Я возражал, что если мы не займем лес,
неприятель сможет там укрыться, мешать нам в добыче дров и, получив
большое превосходство благодаря высоте позиции, будет чрезмерно
нас донимать. Итак, не без теплых выражений я убедил их остаться
в лесу, но, как я ни старался, они образовали угол, оттянувшись
назад от моего полка, тогда как преимущество /л. 13 об./ позиции
заключалось в прямой линии. С великим трудом я [все же] заставил их
ко мне примкнуть. Боярин прислал одного из своих доверенных
адъютантов последить за нашими действиями; тот приблизился и,
услыхав наши прения, остался неузнанным, выслушал все и доложил
боярину. На другой день мне передали особую благодарность.
Поработав около двух часов, мы вдруг заметили яркие огни со
стороны Чигирина. Полтавский полк и компанщики, бывшие на
рекогносцировке в лесах, вернувшись, уверяли нас, что это турецкие
костры по холмам на полпути к Чигирину, и, казалось, [турки]
подступают со всей своей армией, дабы нас атаковать. Сие вынудило нас
к большой спешке, так что, не прерываясь до наступления дня, мы
окончили ретраншемент. Справа от моего полка был возвышенный
участок, который я укрепил фланками79 и, устроив там батарею,
поставил два орудия.
Августа 29. С рассветом на вершинах холмов появились татары,
в пределах пушечного выстрела; я велел палить по ним, после чего те

1677
17
удалились, /л. 14/ Стоявшие слева от меня полковники теперь
поняли свою грубую ошибку, что не укреплялись по прямой линии: ведь
им едва хватало твердой земли для удобного расположения своих
полков.
Около 8 часов полковник Косагов примерно с сотней конницы и
компанщиками выехал на схватку с неприятелем. Оставив
большинство людей, [разделенных] на два отряда, в засаде, они попытались
завлечь [врага] под удар, но татары, тоже имевшие сильный отряд с
другой стороны кустарника, сделали ту же попытку. После двух
часов легких стычек и множества ложных отходов обеих сторон, с
малым успехом и без видимых потерь, татары отошли — сперва к своим
дозорам на возвышенность, а затем к Чигирину. Русские не
осмелились их преследовать, опасаясь западни, однако после полудня
подобрались к самому их лагерю и обнаружили головы христиан, убитых
в прошлый понедельник, близ шатра (по-видимому) /л. 14 об./
главнокомандующего, а также [тела] двух погребенных турок, кои они
выволокли из могил.
Сегодня бояре князь Василий Васильевич Голицын и Иван
Васильевич Бутурлин, прибывшие в Чигиринскую Дубровну со своими
войсками, выступили к берегу Днепра и стали лагерем напротив
разрушенного местечка Вороновка. В сей армии было около 15 или
20 тысяч человек, среди коих многие князья и знатные вельможи
императорского двора.
Боярин Ромодановский, заподозрив по замеченным у Чигирина
большим огням некую перемену, после отхода татар сегодня вечером
выслал ротмистра с 60 доброконными рейтарами на
рекогносцировку до самого Чигирина. Человек 6 из них около полуночи явились в
стан генерал-майора Шепелева и подняли ужасную тревогу,
сообщив, что встретили идущие на нас огромные силы турок и татар, чьих
лап они едва избегли, а все прочие [рейтары] перебиты и схвачены.
Засим генерал-майор велел несколько раз выстрелить из пушек.
/л. 15/ Я послал узнать, что это значит, и он передал мне помянутые
сведения. Около часа спустя из разъезда вернулись остальные. Они
утверждали, что по пути их заметил небольшой отряд татар, кои от
страха укрылись в лощине среди кустов; видя, что русские движутся
на них и нет возможности таиться, те выскочили с громким криком и
улюлюканьем, что застало русских врасплох, и они, не пытаясь дать
отпор, никем не преследуемые, разбежались в разные стороны.
Немного позже прибывший из Чигирина с 6 людьми
подполковник сообщил, что турки уже сняли осаду и в великом страхе ушли,
бросив множество гранат и других осадных припасов. Он поведал
также, как по дороге натолкнулся на большой отряд всадников, кои

18
1677
без оклика или выстрела бежали невесть /л. 15 об./ куда; мы
предположили, что это и есть причина бегства нашего разъезда. Там, где
блюдут добрую дисциплину, их бы весьма сурово наказали.
Августа 30. Боярин послал за всеми начальными особами и
полковниками, дабы восприять благоволение Его Величества,
присланное с полковником Александром Карандеевым. Компанщики
доставили несколько турецких пленных, в том числе одного маркитанта, у
коего они взяли 170 дукатов и добрую добычу.
Подполковник, явившийся из Чигирина, и еще один
подполковник были отправлены в Москву с радостным известием об
отступлении турок. Однако приехавший из Москвы полковник, отпущенный
в тот же день, нанял свободных лошадей и обогнал [посланцев].
Застав их и гонцов, посланных от Голицына с той же вестью, спящими
на лугу, пока их лошади паслись, он тайком велел перерезать и
украсть подпруги и стремена и таким образом задержал их. Он
предстал перед Его Величеством около полудня и за добрую весть
получил 50 крестьян, а брат его был пожалован /л. 16/ стольником80.
Остальные, приехав вечером, удостоились [лишь] благодарности и
небольшой награды.
По приглашению я отобедал у генерал-майора Шепелева и был
весьма радушно принят им и его офицерами.
Августа 31. На берегу Днепра был сооружен форт для хранения
артиллерии, боевых припасов и боярского обоза.
Всем полкам дан приказ переправляться через Днепр с одной
подводой на каждые 15 человек, оставив достаточную охрану при
остальном обозе, коему велено поближе подтянуться к Днепру, вокруг
форта. Сам боярин намерен идти с армией в Чигирин.
Сентября 1. В русский Новый год мы пересекли [реку] и
принесли боярину обычные поздравления. Войска занимались переправою.
2. Сегодня из Киева прибыл подполковник Генрих Циммерман с
22 байдаками81 для перевозки армии — каждый вмещает по 200
человек; оные распределены между полками.
/л. 16 об./ Сентября 3. Я выехал верхом обозреть поля и видел
[тела] двух турок, вытащенные из могил, и головы наших людей,
убитых 8 дней назад.
4. Прибыли боярин, его сын и товарищи. Я обедал с ними у
полковника Россворма.
5. Армия выступила при плотном вагенбурге, как всегда, и
разбила лагерь вдоль р. Тясмы82 напротив Чигирина, пройдя 2
немецкие мили.
6. Боярин с военачальниками въехали в город, а затем в замок и
позже осмотрели вражеские апроши83 и батареи. После полудня бы-

1677
19
ла выслана партия из 3000 человек с приказом идти к Черному лесу84
и узнать, что возможно, о неприятеле.
8. Они возвратились на третий день и привели пленного
болгарина, который сообщил, что турки шли и днем и ночью, пока не
миновали оба Ингульца85; татарам надлежит сопроводить их до р. Буг86, а
потом повернуть в свою землю.
/л. 17/ Теперь, по приходе в Чигирин, не будет неуместным
поведать о ходе осады и о том, как действовали осажденные. Все сие я
извлек из донесения87 коменданта и дневника полковника фон Фро-
стена, бывшего там инженером во время осады. Этому я предпошлю
кое-что касательно состояния гарнизона.
Весной сего года, когда имелись не только подозрения, но и
подтверждения из многих мест, что турки посягнут на Чигирин, прежде
бывший под их покровительством, и ныне, в силу мира с Польшей,
уступленный им88, в Москве было решено послать туда сильный
гарнизон; с этой целью отрядили три приказа стрельцов — около 2400
человек. После того, как разные лица, назначенные в коменданты [Чигири-
на], тем или иным образом отделывались, на эту должность был
отправлен генерал-майор Афанасий Трауэрнихт — иноземец, хотя и
русской веры. Он приступил к обязанностям в конце июня и немедля
взялся исправлять /л. 17 об./ обветшавшие участки стены и то, что не
было возведено полковником Кровковым (замок, построенный из
дубовых бревен, зимою выгорел и теперь заделывался сосной89). Он также
велел починить несколько пушек с поврежденными затравками, снятых
с лафетов, и установил их в пригодных местах на стене и болверках90.
Ежедневно приходили сведения о сборе турецких войск на
Днестре и о цели их похода на Чигирин, что в точности передавалось в
Москву и боярину Ромодановскому, а также гетману, кои едва сему
верили, невзирая на множество ясных уведомлений из разных мест.
Поэтому ожидаемая помощь едва лишь поспела в срок.
28 июля Один казак, коего турки давно держали в плену, а после
приняли на службу и доверяли, убив, по его словам, своего товарища,
бежал и явился в Чигирин с такими вестями: турки идут на Чигирин
и говорят, что возьмут оный в 3 или 4 дня, а затем выступят к
Киеву; /л. 18/ по собственному счету их 100 000 человек помимо татар,
коих пока еще прибыло немного. Сего казака немедля отослали с
проводником к боярину Ромодановскому.
30-го, между 9 и 10 часами утра, татары угнали несколько сот
голов скота и около 150 человек, кои находились в поле.
2 августа татары и несколько турок внезапно появились из полей,
но пленных не взяли — гарнизон был научен прежним несчастьем.

20
1677
Турки разъезжали вдоль и поперек поля, и оттого казалось, что это
квартирмейстеры армии.
На другой день турецкая армия подошла с великой отвагой и
стала лагерем по холмам к востоку и югу от Чигирина. Из города
выехали несколько всадников и пикировались91 с турками, но долго не
задержались и были вынуждены с уроном отступить. Кое-кто из
пехотинцев тоже вышли из замка и города к старому окружному валу, но
были отбиты в большом беспорядке и потеряли многих товарищей.
/л. 18 об./ Турки расположились у старого вала, в 216 саж[енях] от
замкового рва, и сразу же, несмотря на стрельбу из замка, стали
копать траншеи и апроши.
4-го турки открыли огонь с двух батарей, воздвигнутых ночью и
огражденных габионами. На каждой батарее поставили две пушки,
стрелявшие ядрами фунтов по 20, коими они пробили бруствер
стены. Это заставило осажденных увеличить толщину оного.
Юрась Хмельницкий прислал в город грамоту, направив ее
полковникам, сотникам, казакам, городским головам и чинам92 и
простому люду, убеждая город и всю страну подчиниться ему как
истинному и законному наследнику его отца — их освободителя. От имени
Великого Владыки93 он обещал полную свободу, безопасность,
подтверждение всех их привилегий, уплату ополченцам94 недоимок и
двухмесячного жалованья вперед, а /л. 19/ также, в знак вящей
милости, по два новых кафтана каждому казаку. Если же они станут
упорствовать, пусть ожидают неминуемой гибели от огня и меча со
всеми бедствиями, присущими войне.
Дали ли казаки ответ и как именно отвечали — подлинно
неизвестно, только по слухам они отозвались, что [турки] сперва должны
силой взять русских в замке, и тогда не будет хлопот [с казаками].
Сие весьма вероятно, ибо за следующие 8 дней турки не выпустили
по городу ни единого ядра и не вели никаких враждебных действий —
для того ли, дабы возбудить рознь между русскими и казаками, или
потому, что не желали донимать [казаков], поверив их ответу и
надеясь на их нейтральность, — неясно.
В тот же день грамоту того же содержания доставили
коменданту замка, который созвал военный совет. Было решено не давать
другого ответа, кроме как из орудийного жерла. Грамоту отослали в
Москву с подробными сведениями обо всем происшедшем для бояр
Голицына и Ромодановского и с просьбой о спешной помощи. Сего
же дня 500 казаков, посланных гетманом95, никем не замеченные
вошли в город.
/л. 19 об./ 5 и 6 августа турки с великим трудом и усердием
продолжали свои извилистые траншеи и апроши, подступая все ближе, и

1677
21
возвели на 100 шагов ближе еще одну батарею. Все это время
комендант и русские не очень доверяли казакам, ибо турки ничего не
предпринимали против них и города; [русские] подозревали, что те
сносятся меж собою. Однако комендант решил дать приказ на вылазку
(каковую, правда, он слишком долго откладывал), для чего казаки
выставили 1000 человек, а русские 500. Итак, около полуночи они
выступили к [вражеским] траншеям; тем временем пушки из замка
беспрерывно били по местам, откуда, как ожидалось, турки придут на
помощь своим. Эта вылазка была проведена с ручными гранатами,
бердышами (обычно их называют "полумесяцами") и полупиками96,
а возле рва и на контрэскарпе97 разместили резерв из мушкетеров.
Турки не ждали ничего подобного, и многие были взяты врасплох.
Так как расстояние до траншей составляло около 400 шагов, долго
держаться было нельзя, однако много турок было перебито.
Осажденные потеряли 30 убитыми и 48 ранеными.
/л. 20/ После сего турки стали более бдительны и усилили
дозоры. Подведя апроши поближе к замку, они прикрыли оные и,
установив на двух ближайших батареях 6 орудий, открыли яростный
огонь ядрами по 36 ф[унто]в и гранатами по 80. Самый жестокий
удар обрушился на предвратный бастион, построенный из двойных
сосновых балок и именуемый Спасским, и особенно на те участки
стены, где [турки] замечали орудия. Благодаря искусству своих
канониров и неумелости русских как в стрельбе, так и в прикрытии
[пушек], за несколько дней [неприятель] сбил с лафетов и вывел из
строя 17 из лучших [русских] орудий. Комендант не слишком
повинен в том, что не было вовремя обеспечено и сделано: он имел лишь
4 недели срока до начала осады, а также пребывал в разладе с
головами98, или полковниками, под чьей непосредственной командой
состояли все солдаты гарнизона, так что из-за их строптивости
недоставало многого, чему /л. 20 об./ должно быть наготове. Когда же
было решено предпринять еще одну вылазку, головы наотрез
отказались выступать, ссылаясь на стародавний обычай или указ,
освобождавший их от столь отчаянных дел. Посему после долгих споров и
отговорок заключили, что вылазку должен возглавить подполковник;
бросили жребий — идти выпало Илье Дурову. Отрядили по 200
человек в наилучшем снаряжении из каждого приказа и 800 казаков
под началом двух подполковников.
10 [августа] около полудня они выступили, будучи вооружены
бердышами и полупиками, — и столь решительно, что 24 турецких
знамени99, покинув траншеи и апроши, бежали к своим орудиям.
В сей вылазке, согласно донесению осажденных, было перебито не-

22
1677
сколько сотен турок, а из осажденных — 26 и примерно вдвое
больше ранено. Примечательно, что когда турок выбили из траншей,
[войска], занимавшие безопасные участки, не пришли на выручку
своим собратьям, охраняя лишь собственные посты.
/л. 21/ Отныне турки удвоили дозоры, так что в их траншеях и
апрошах находилось 534 знамени, по 10 или 12 одного вида. Они
также доставили в траншеи пики и длинные шесты с крючьями на конце
и оградили траншеи габионами, прикрыв оные заграждениями и
насыпями, так что осталось мало надежд нанести им дальнейший урон
посредством вылазок.
Заметив, что казаки тоже выступали вместе с русскими (и,
правду сказать, учинили наибольшее избиение), турки начали подводить
траншеи к городу, воздвигли форты и батареи, откуда палили по
городу ядрами и гранатами — чаще вызывая разрушение домов, чем
гибель людей. Русские, видя это, а также то, что никто из казаков не
бунтует и они при всех случаях ведут себя весьма храбро и твердо,
стали им доверять и впустили в замок сперва 300, а затем и более,
предоставив оборонять место под названием Козий Рог100 и стену
вдоль реки; к ним присоединилось несколько русских.
/л. 21 об./ 10 же августа в лагерь прибыл татарский хан. Его сын
Азамет-Гирей-султан вместе с Нурадин-султаном и около 5000
человек встретил пашу на р. Буг, а белгородские татары уже явились
туда прежде с 4000 из оной орды101. Теперь хан привел с собою не
свыше 10 000; казалось, хан привлечен к сему походу строгим и
неоспоримым повелением Великого Владыки, всецело против своей воли,
так что напрягал силы и усилия соответственно.
11, 12, 13 и 14-го турки, возведя несколько батарей напротив
города и еще одну ближе к замку, непрерывно гремели и по замку и по
городу тяжелыми снарядами и гранатами, отчего замковый бруствер
был изрядно пронизан, так что кое-где оставались только часовые; в
городе многие дома тоже были разрушены, и в обоих [крепостях]
разбиты бойницы. Тем временем [неприятель] занимался
устройством в разных местах подкопов, что осажденные столь же мало
способны были обнаружить, сколь и предотвратить. Однако по доброму
провидению Божию в 15 день один мавр, служивший у паши,
который имел начальство над артиллерией и минным делом, /л. 22/
повздорив с дворецким102 и (по его словам) убив оного, переметнулся в
город. С его сведений осажденные узнали, что турки готовят три
подкопа: один под равелин перед воротами, другой под болверк,
именуемый Крымским, а третий под городскую стену — там, где оная
примыкает к замку. Сие вынудило осажденных взяться за работу. Не
обладая искусством, дабы помешать [туркам] посредством контрмин,

1677
23
они соорудили внутренние ретраншементы и вырыли у самой стены
большие ямы.
17-го между 4 и 5 часами пополудни турки взорвали подкоп под
равелином, отчего слабая стена рухнула. Они немедля пошли вперед,
и осажденные, прийдя в ужас от страшного и внезапного взрыва,
покинули позицию, которой овладели турки. Однако, оправившись,
осажденные сделали вылазку и отбросили их назад, особенно с
помощью ручных гранат. Как сказано, на сей раз турки потеряли около
100 человек, а осажденные — 12 убитыми и 18 ранеными. [Русские и
казаки] закрыли брешь в равелине как можно лучше.
Сего же дня турки беспрерывно стреляли по городу с батареи на
склоне холма и разрушили много зданий, к великому ужасу слабого
пола и детей.
/л. 22 об./ Вечером в город бежал один молдаванин и принес
весть, что два подкопа, устроенные турками к болверку
Дорошенко103, от сотрясения орудий обвалились, но тот, что идет под
городскую стену близ замка, почти окончен, и [неприятель] готовится к
штурму.
18-го осажденные, потрудившись прошлой ночью над
ретраншементом внутри городской стены, близ замка, едва завершили оный,
как турки подожгли мину. Сие не возымело действия, благодаря
глубоким ямам внутри вала, ибо порох получил отдушину.
Сегодня вражеским огнем в замке были повреждены 4 пушки и
убиты 3 канонира.
Турки теперь подвели к замковому рву свои извилистые апроши
и траншеи, кои проложили по всему гребню холма и на обоих склонах
на ширине около 400 шагов; в пределах 150 шагов от замка оные
были полностью прикрыты, причем столь густо, что почти все казались
под одной кровлей. Осажденные уже не могли причинить никакого
ущерба из редких пушек, еще не сбитых с лафетов, а постоянный
огонь турецких орудий по брустверу и фланкам104 болверков сильно
разрушил оные, /л. 23/ особенно каменный фланк со стороны
города. У осажденных было 5 мортир разных размеров, но очень мало
гранат, так что днем и ночью они метали из оных камни, кои сперва
наносили туркам великий урон, но впоследствии те предотвратили
это, сильнее и плотнее прикрыв свои апроши.
Землею, фашинами и прочим турки заполнили равелинный окоп
(из-за скалистости оный был неглубок) вровень с брешью в стене,
ворвались [в равелин] большими силами и овладели им, так что весь
контрэскарп был потерян. Теперь турки всячески старались завалить
[и замковый] ров фашинами, габионами, лесом и тому подобным.
Однако вырубленный в скале ров был глубок и широк, и сделать это

24
/677
оказалось непросто, ибо у откоса рва на много шагов в сторону поля
земли не имелось, один голый камень; земля, из коей [турки]
строили апроши, доставлялась ими с великим трудом в ночную пору, а
фашины, габионы, бревна и другие горючие предметы осажденные
либо растаскивали по ночам, либо сжигали.
/л. 23 об./ Привязывая к стрелам хвосты с горючим веществом,
турки пускали их в стену замка, построенную из дерева, и зажгли
болверк Дорошенко (верхняя часть оного была деревянной), но
[огонь] был быстро погашен. Дабы помешать этому впредь,
[осажденные] завесили бруствер рогожей и шкурами, постоянно поливая
их водою.
Турки усердно проводили еще два подкопа: один под стену у
Козьего Рога, другой под Крымский бастион. 19-го осажденные,
заметив это по выносимому оттуда белому песку, доставили туда
несколько тяжелых орудий и часто палили из оных в надежде обрушить
[подкопы] сотрясением, как и два прежних.
20 [августа] около 4 часов утра к мосту подошел с барабанным
боем и реющими знаменами отряд из армии105, и был встречен с
великой радостью. Они выступили накануне вечером от Днепра и, не
дожидаясь из-за большой спешки отставших на переправе, потеряли
около 100 человек. Усталые и вымокшие вместе с оружием и
боевыми припасами, они по милостивому провидению Божию не были
замечены /л. 24/ и атакованы, ибо в таком положении их могли легко
разгромить. Но кроме провидения Господа, коему было так угодно,
достоверно передавалось, что охранявшие ту сторону города татары
им потакали, а также, когда выпадал случай, подстрекали
осажденных к обороне, говоря, что русские войска скоро придут на помощь,
а турки, пребывая в великом страхе, не станут продолжать осаду и
быстро удалятся. Так говорили [татары гарнизону] с другого берега
Тясмы.
Свежие подкрепления весьма воодушевили осажденных и немало
удручили турок. Боярин и гетман написали к осажденным, дабы те
продержались несколько дней, и обещали вскоре явиться на помощь
и выручку.
На другой день хан, пришедший навестить главного пашу,
встретил холодный прием. В резких словах паша порицал его за
медлительность в этом походе; по небрежению или потворству его сына и
Нурадин-султана после начала осады в Чигирин уже было позволено
вступить 500 казакам, а теперь /л. 24 об./ сильная подмога, весьма
вероятно, пришла при его потворстве, наперекор всем усилиям и
столь дорогостоящему предприятию; без ведома Великого Владыки
[хан] установил мир и поддерживал переписку с запорожскими каза-

1677
25
ками; ныне же сговорился с московитами на реке Танаис106 о выкупе
пленников; за все сие [паша] угрожал ему крайним недовольством
Великого Владыки. Посему хан немедля послал [приказ] отозвать
Василия Борисовича] Шереметева и князя Андрея Григорьевича]
Ромодановского107, уже доставленных на Дон, где был наготове их
выкуп. Их бы и выкупили и освободили до приезда сего вестника,
если бы русские представители не потратили слишком много времени,
пытаясь таким способом склонить татар к соглашению или миру.
Татарские посланцы заявили, что не имеют на то никаких полномочий и
стали сомневаться в искренности московитов. Когда же явился оный
гонец, переговоры были прерваны, а оба вельможи незамедлительно
возвращены в Крым.
/л. 25/ Получив теперь верные сведения о подходе русских
войск на выручку осажденным, турки торопились как могли со
своими минами. Одну из них они взорвали под каменным фланком
стены вне болверка Дорошенко, во рву. Содрогнувшись от удара, часть
[фланка] обрушилась и упала наружу, на них самих. Несколько
отрядов, казалось, имевших приказ ко штурму, высунулись из своих
нор, но были загнаны обратно одним из начальников, который
ввиду невозможности чего-либо добиться удержал их от приступа.
Злобу от неудачи они изливали целый день ужасной пальбою
тяжелой артиллерии.
23-го [августа] они зажгли другую мину под городской стеной,
возле замка, отчего стена рухнула. Турки под 36 знаменами немедля
двинулись к бреши, но осажденные, зная об этом подкопе, уже
отвели свою охрану, оставив только дозор, а за ретраншементом держали
наготове 300 крепких молодцов из казаков; те решительно вышли и
вступили в брешь, дабы встретить [врага], /л. 25 об./ Видя это, а
также готовый ретраншемент внутри, турки не пытались пойти на
приступ и снова удалились в свои пещеры.
Сего же дня 50 казаков, пройдя вдоль западного берега реки Тя-
смы, переплыли оную ночной порой, подобрались к турецкому
лагерю, угнали оттуда 40 буйволов и переплыли [обратно] вместе с ними.
Казаки и прежде по ночам много раз поднимались в лодках по реке
и, прокравшись в турецкий лагерь, не имевший ни траншей, ни
баррикад, убивали кого придется и брали добрую добычу.
24-го осажденные заметили, что из апрошей вышло множество
знамен, кое-какие палатки и шатры убрали, а иные перенесли
подальше. Это было истолковано как отвод части войск, дабы
воспрепятствовать переправе [царской] армии.
25-го турки стреляли чаще обычного со всех батарей и по городу,
и по замку.

26
1677
26-го осажденные при виде того, что лагерь полон верблюдов и
тяглого скота, ожидали либф всеобщего штурма, /л. 26/ либо снятия
осады; да и сегодня палили не так щедро, как раньше.
21 -то было видно, как в стане седлают множество коней.
Осажденные сомневались, что же те замышляют, ибо турки в апрошах все
еще угрожали общим приступом.
28-го из тяжелых орудий было выпущено мало залпов, и турок,
узнавших о снятии осады, едва могли удержать в апрошах и
траншеях. Осажденные видели, как тех саблями гонят назад в апроши, и
ждали штурма. После вечерней зори и до рассвета108 турки обычно
никогда не стреляли из тяжелых орудий и очень редко из мелкого
ружья, тогда как сей ночью они беспрерывно вели огонь из мортир и
мелкого ружья — все ради того, чтобы осажденные не слышали
шума при отводе их артиллерии. Около 3 часов утра они подожгли свой
стан. Видя это, осажденные выслали разведчиков, кои по
возвращении донесли, /л. 26 об J что все траншеи и апроши пусты. В одном
уголке они обнаружили спящего турка, коего забыли разбудить
товарищи; тот, будучи простым малым, ничего не ведал об их уходе и
намерениях.
Во время сей осады было убито около 800 казаков, 180
стрельцов и 48 других русских и очень многие из всех чинов ранены. Турок
же (со слов осажденных) погибло около 6000, но, судя по местам их
захоронения, я мог предполагать не свыше 2000 убитых.
Таково донесение, полученное мною от коменданта, генерал-
майора Трауэрнихта, и полковника фон Фростена. Однако
черкасский полковник и казаки отзывались о поведении русских весьма
презрительно, уверяя, что те были крайне малодушны и едва могли
стоять на стене, не говоря о вылазках или мерах, дабы нанести урон
неприятелю, пока [казаки] словом и делом не вселяли в них отвагу
и уверенность109.
Замок был не очень хорошо обеспечен. Имелось 45 пушек всех
видов, 4 /л. 27/ из коих — прекрасные длинноствольные орудия,
отлитые в Германии и принадлежавшие, вместе с двумя другими
того же размера, епископу Магдебурга и Хальберштадта из бранден-
бургского дома, как явствовало из герба и надписи; при взятии
Бара Хмельницким110 они были похищены и привезены сюда. Было и
еще 10 тяжелых пушек, а прочие — короткоствольные для картечи
или малые, легкие орудия. Имелось также 5 мортир, 3 из них
чугунные, но больших гранат немного и ручных всего 800. После осады
осталось лишь 28 больших гранат и 23 бочки пороха; много пороха
отдали черкасам, у коих его не было, да и обычно у них немного
припасов такого рода.

1677
27
Длина замка — 88 сажен, ширина с напольной стороны — 65;
ширина со стороны города — 17; окружность с бастионами,
фланками и стеной вдоль реки — 375 сажен. Окружность города с каменной
стеною и частоколом — 982 саж.; от замка до старой траншеи — 216
саж.111
/л. 27 об./ Сведения о турецких силах и главнокомандующих
были различны, как следует [ниже]. Во-первых, показания пленного
турка по имени Сулейман Ахметов:
С Ибрагимом Шайтан-пашою были 14 других пашей, как то: Ах-
мет-паша Египетский, Али-паша Софийский, Афет, Мустафа-паша,
Девлет Юсуп-паша, Мурас-паша, Сувиш-паша
Константинопольский, Ахмет-паша Корбекитский112, Кур-паша, Усенин-паша
Анатолийский, Емолч-паша, Мустафа-паша, Чурум-паша, Басья-паша.
Конницы было 40 000, янычар113 и прочей пехоты 20 000, молдаван
и валахов 12 000, а также татары.
По сообщению, что мы получили от другого [пленного], было
только 8 пашей, а именно:
Ибрагим Шайтан-паша Эджигский, обычно называемый Ми-
сирским, Мусум, Тормамет, Мерсерлин, Коромамет, Тефтедер114 —
генеральный комиссар или казначей, Фешмак, Гениша Агерас —
командир янычар.
От других мы узнали следующее (что, кажется, ближе всего к
истине): под Чигирином с Ибрагимом /л. 28/ Шайтан-пашою было
только два паши, Боснийский и Силистрийский, и лишь 15 000
янычар и пехоты, 30 000 [конных] турок и валахов и около 20 000 татар.
У них имелось всего 28 орудий, 8 из коих стреляли 30- или
36-фунтовыми ядрами, а прочие — легкие полевые пушки. Причинами
отступления от Чигирина были недостатки боевых припасов и
приказаний к военным действиям. Как бы то ни было, [турки] ушли в
великой спешке, оставив и бросив по пути много обозов и боевых
припасов, как то: ядра, гранаты и прочее. К тому же отряд казаков, напав
на них врасплох, перебил несколько сотен из них и вынудил покинуть
множество подвод, буйволов и поклажи, хотя и не слишком ценной.
/л. 28 об./ Сентябрь. Боярин115, обозрев с гетманом и главными
офицерами армии замок и город и обсудив состояние оных, дал
приказ доставить 15 000 балок или бревен. Каждым трем конникам
было велено привезти по балке, а пехотным полкам — засыпать
турецкие апроши и сровнять курганы, возведенные под батареи напротив
замка и города. Когда все
*9.* было сделано, мы выступили обратно к Днепру и переправились
в ту же ночь.

28
1677
10. Пехотные полки пошли обратно к реке Суле.
11. Одному пехотному регименту было приказано доставить суда,
или байдаки, в Чигиринскую Дубровну для хранения зимою. Конные
полки выступили, пересекли реку Суду и разбили стан возле оной.
12. Мы прошли мимо лагеря князя Василия Васильевича. Бояре,
настаивая на формальностях, не видались друг с другом, однако
гетман нанес визит боярину к[нязю] В.В. Голицыну, а Иван Васильевич
/л. 291 Бутурлин вышел и встретился с нашим боярином; хотя я и
многие другие охотно бы выразили почтение боярину Голицыну, но
все же не осмелились на это по причине расхождений между ними.
После долгого марша мы разбили стан на том же месте, где и 18-го
прошлого месяца.
Сентября 13. Мы выступили и стали лагерем напротив Лукомца.
Я получил весть, что мне должно быть дозволено выехать из страны
по моему ходатайству116.
14. Мы выступили и стали лагерем чуть повыше, при Лубнах.
Боярин, узнав, что меня отпустят [со службы], послал за мною и
заявил, что он будет сему противиться.
15. Мы выступили и, повернув в правую сторону, стали на том же
месте, где находились 4 сентября прошлого года. Тут пришло письмо
из Москвы с сообщением, что в Польше моровое поветрие и никого
не должно сюда пропускать.
16. Мы выступили и, миновав прежний лагерь в Бухове, стали в
2 верстах за [рекой] Артополотой.
17. Мы выступили и разбили стан, не дойдя 2 верст до Берестов-
ки.
18. Мы не двигались, поскольку многие лошади устали.
/л. 29 об./ Сентября 19. Мы прошли мимо Берестовки, двух
прежних лагерей и двух прежних стоянок и расположились на месте,
где армия была распущена годом раньше, — за 28 верст.
20. Мы отдыхали. Несколько пехотных полков отстали, будучи
утомлены.
21. Мы выступили и разбили стан у Верхо-Сулы.
22. Мы прошли 15 верст. Самая тяжелая артиллерия и боевые
припасы были отосланы в Сумы, куда по приглашению
*23.* тамошнего полковника отправился обедать боярин со своим
сыном, а мы дошли до Алешинки.
25. Когда мои драгуны подали прошение, я был отпущен и
добрался до Агафонова, что лежит у р[еки] Сейм, которая от Рыльска
до сего места течет на юг, а отсюда на запад к Путивлю, который от
сего села отстоит на 40 верст, Суджа и Рыльск — на 20, а Сумы —
на 30. Здесь я с великим трудом пересек реку.

1677
29
26. Я доехал по приятному краю до Рыльска и, перейдя ручей
Рылу, обедал на другом берегу. Сей Рыльск от Курска в 120, от Су-
джи в 40, от Севска в 60, от Путивля в 60 и от Глухова в 40 верстах.
Я ночевал 10 верстами далее.
27. Я выехал и заночевал в Калиновом лесу117, за 30 в[ерст].
28. Я рано выехал и прибыл в Севск около 9 часов.
30. Стольник Федор Языков проехал с приказом о роспуске
армии.
/л. 30/ Октября 1. Стольник Василий Михайлович] Тяпкин
проследовал по пути в Киев и Чигирин, дабы доставить отчет о
положении оных.
7. Явился генерал Венедикт Андреевич] Змеев и сего же дня
отбыл.
9. Приехал князь Василий Васильевич Голицын и
*11.* пробыл два дня; мы проводили его через севский мост.
15. Мы уведомились из Киева и Чигирина, что турки оставили
свою самую тяжелую артиллерию и все боевые припасы в Тягине118 и
отдали строгий приказ готовить к весне великие силы.
23. Из Смоленска в Севск доставлено 4000 [предметов]
вооружения — кирасы, карабины и пистолеты с ольстрами119.
25. Послан приказ в Киев полковнику Борису Корсакову
идти в Чигирин и сменить там гарнизон; в его полку почти 1000
человек.
28. В Чигирин для стрельцов, кои будут там зимовать,
отправлены шубы120 из овечьих шкур.
29. Через Москву мы известились, что несколько сотен
калмыков дошли до самого Белгорода, дабы оказать нам поддержку в Чи-
гирине, но будучи холодно встречены князем Петром Ивановичем]
Хованским121, не имевшим указа касательно оных, на обратном пути,
возле Тамбова122, угнали несколько тысяч голов скота.
/л. 30 об./ Ноября 6. Три приказа стрельцов с их полковниками
Степ[аном] Ивановичем] Яновым, Ларионом Абрамовичем]
Лопухиным и Никифором Ивановичем] Колобовым пришли из
Киева и, оставив здесь артиллерию и боевые припасы, выступили к
Москве.
И. Стольник Алекс[анд]р Фед[орович] Карандеев приехал из
Москвы с указом боярину Ромодановскому и гетману встретиться в

30
1677
Рыльске и держать совет о грядущем летнем походе, а затем
боярину прибыть в Москву и дать отчет об их замыслах и советах.
В это время мы прослышали, что Гоголь и Дмитрашка получили
приглашение от короля Польши123 явиться к нему.
17. Генерал-майор Трауэрнихт с тремя Чигиринскими приказами
стрельцов прибыл в Севск и после двухдневного отдыха выступил
вперед, к Москве.
19. Я поехал верхом в Рыльск и добрался туда на другой день.
По прибытии боярин и гетман 21-го имели совещание, где было
решено удерживать и оборонять Чигирин; к настоящему гарнизону
должно отправить 6000 русских и 6000 казаков, /л. 31/ и оные,
либо столь значительная их часть, как будет сочтено уместным,
устроят перед Чигирином лагерь, дабы по возможности охранять
местность; даже если турки со своими войсками решатся идти на осаду
Киева, эти силы должны остаться там для защиты оного города и
края.
Казачий гетман, видя нависшую над его страной угрозу, очень
хотел прибыть в Москву и настоять на осуществлении рыльских
решений. Русские от сего уклонились и послали ему и казакам
заверения в милости Его Величества; император, вознамерясь вступить в
новый договор с Польшей, ни в коем случае их не забудет и
подтверждает постоянную к ним милость.
В это время ходили слухи, будто великий султан повелел отсечь
голову Ибрагим-паше и гневно отписал к татарскому хану, обвиняя
его в неисполнении долга под Чигирином, так что /л. 31 об./ хан уже
обещал по первому зимнему пути явиться на Украину с великим
войском124. Все сие, как полагали, обсуждалось и усугублялось как
уловка, дабы помешать прибытию гетмана в Москву, чего тот весьма
желал, и его помыслам об этом.
/л. 32/ Декабрь.
Вернувшись из Чигиринского похода в Севск, я получил весть из
Москвы, что, по предъявлении чрезвычайным посланником Его
Священного Великобританского Величества — Джоном Хебдоном,
эсквайром, — мемориала от имени Его Величества о моем увольнении,
Его Царское Величество милостиво пообещал меня отпустить после
моего возвращения из кампании и челобитной, согласно обычаю. Я
написал к боярину князю Василию Васильевичу Голицыну [с
просьбой] о посредничестве, дабы раздобыть грамоту с указом Его
Величества о моем приезде в Москву. Когда оная пришла 17 декабря, я
собрался и 24-го пустился в путь из Севска в сопровождении подпол-

1677
31
ковника Лэнделса, трех прапорщиков, двух моих старших сыновей и
их школьного учителя Готтлиба фон Берге125.
24. Я провел всю ночь в Красном Поле — деревне, приписанной
к моему полку, за 20 верст.
/л. 32 об./т Декабря 25. В день Рождества Христова я
проследовал до Радогоща — главного в одноименном округе древнего села,
лежащего на реке Неруссе, за 20 верст.
26. Я остановился в Добрике, за 20 верст.
27. В воскресенье я обедал в Глыбочке127, за 30 верст, и ночевал
в Кашкаданове, за 15 в.
28. Я обедал в 5 верстах за Карачевом и ночевал в Косагове —
всего 45 в.
29. Я остановился в Волхове, за 40 верст.
30. Я обедал за 12 в. до Белева и ночевал в деревне близ
монастыря — всего 60 верст.
31. Я вторично пересек Оку у Кипети, обедал в Ли[х]вине и,
вновь переправясь через Оку, стал в деревне 5 верстами далее —
всего 30 верст.

1678
Января [1]. Я пересек Оку у Калуги и там отобедал. После
полудня я встретил едущего из Москвы подполковника Иваницкого,
который сообщил, что Его Величество повелел мне с региментом
идти в Чигирин. Я стал в лесу, всего покрыв 45 верст.
2. Я обедал в большом селе Недельном и ночевал в лесу на
другом берегу реки Протвы, за 50 верст.
/л. 33/ 3. Я обедал в Новом Спасе и стал у реки Дёшенки, не
доезжая 25 верст до Москвы и покрыв около 60 верст.
4. Я прибыл в Слободу128 до рассвета.
5. Я отправился в город и посетил главных бояр и советников, с
коими имел знакомство. Большинство из них поведали, как Его
Величество со своим советом, известясь о моих достойных действиях в
последнем и прежних походах, избрал меня для отправки в Чигирин.
Я отвечал им, что крайне разочарован в своих ожиданиях по
прибытии в Москву, уже будучи заверен в отпуске по милостивому
обещанию Его Величества; но поскольку Его Величество изволил выбрать
меня для столь опасного и важного поручения, я не причиню такое
бесчестье себе и тем паче неудовольствие Его Величеству, чтобы
уклониться от оного, и уповаю, что Его Величество посредством
щедрого жалованья обяжет меня ко служению /л. 33 об./ и, согласно
моим усилиям и заслугам, вознаградит впоследствии.
Я много раз подавал петиции о полном окладе и жалованье, что
мы имели в прежних войнах с Польшей, указывая на обещание
блаженной памяти Его Величества129 и наши нужды, а также обычай
других государей, кои даруют своим солдатам двойное жалованье,
когда воюют с турками. Однако ответом на все мои петиции было
молчание. Лишь когда я был допущен к целованию руки Его
Величества через 5 дней после приезда в Москву, мне заявили, что я
должен верно служить Его Величеству и твердо полагаться на его
милость.
Так как в некоторых указах мне придавали титул "полковника и
инженера", я пожелал избавиться от последнего, что не является
моим призванием и не добавляет почета полковнику, хотя знание
[инженерного дела] и потребно самым выдающимся, особливо военным
лицам. Затем мне объявили, что я только на сей раз должен применить
свое /л. 34/ искусство и старание в этой области, и заверили, что
впредь не станут утруждать меня чем-то подобным.
Невзирая на все мои ходатайства и прошения, я не смог
добиться ничего, кроме любезных посулов о воздаянии в дальнейшем.

1678
33
Января 23. Будучи допущен к целованию руки Его
Величества по поводу моего отъезда, я говорил с Его Величеством и
подал петицию о полном окладе. Мне объявили, что я получу указ
позже.
28. После многих хлопот Его Величество повелел выдать мне
сверх оклада 100 рублей из Хлебного приказа.
29. Его Величество изволил передать под мою команду полк
стрельцов, насчитывающий 1000 человек, из украинских
городов130 — помимо моего драгунского регимента.
Из Москвы отбыл боярин князь Григорий Григорьевич Ромода-
новский, коего я навестил и простился с ним на другой день /л. 34
об./ в Семеновском. Он настоятельно приказал мне как можно
скорее идти в Чигирин.
Получив денежный оклад за целый год для себя и [бывших при
мне] в Москве офицеров и указ в Севск для уплаты там остальным,
соболей за 6-й месяц131, а также барабаны и все необходимое для
моего драгунского полка, я простился с правящими боярами и
советниками, а затем и с друзьями в Слободе.
Февраля 1. Я рано отправился из Слободы и ночевал в Пахре, за
35 верст.
2. Я обедал у Нового Спаса и ночевал в Вотчинной Слободе, за
65 верст.
3. Я обедал в Загорье132 и ночевал в Калуге, за 55 верст.
4. Я обедал у часовенки и ночевал в Ли[х]вине, за 40 верст.
5. Я обедал в одной деревушке и ночевал в Дольцах у пьяного,
докучливого священника.
/л. 35/Февраля 6. Я обедал в Волхове и ночевал в неприметной
деревне, за 35 верст — всего вышло 55 в[ерст].
7. Я обедал в Карачеве и ночевал в Кашкаданове, за 50 верст.
8. Я обедал в Добрике и прибыл в Севск, что составило
105 верст.
10. Я послал офицеров, дабы привести мой регимент; они
явились 16-го.
17. Воевода, канцлер, все полковники и старшие офицеры
обедали у меня.
18. Я написал к окольничему133 Ивану Ивановичу Ржевскому,
коему предстояло выступить с полком стрельцов из Киева в Чигирин,
дабы принять там главную команду, уведомив его, что я с полком
готов, выступаю завтра и буду держать путь на Путивль, а там,
согласно указу, последую распоряжению гетмана о дальнейшем марше.
Сего же дня два приказа стрельцов, назначенных в /л. 35 об./ Чиги-
2. Патрик Гордон

34
1678
рин, пришли в Севск; в одном из них было около 500, в другом
450 человек.
Февраля 19. Мой регимент рано выступил [во главе] с
подполковником. Майора с несколькими офицерами и драгунами я оставил,
дабы получить боевые припасы для полка и прочую провизию для
Чигиринского гарнизона. Воевода не дал столько боевых припасов,
сколько я просил для моего полка, [но и] без отписки в Москву через
три дня после моего отъезда пришел указ дать все, что я прошу134.
Около полудня явился 3-й приказ стрельцов, в коем было около
600 человек. К вечеру, в сопровождении друзей, я выехал из Севска
и ночевал с полком в поле у Поздняшовки, за 15 верст.
20. Дав приказ моему подполковнику идти с региментом в Пу-
тивль, я отправился к гетману и провел всю ночь в Глухове.
/л. 36/ Февраля 21. Я обедал в Кролевце и ночевал 2 милями
далее, в приятном селе Алтыновка.
22. Рано поутру я прибыл в Батурин и в тот же день дважды
имел встречу с гетманом; здесь мы подробно совещались по поводу
укрепления и обороны Чигирина.
23. На другой день мы продолжали совещание, решив возвести
большое внешнее укрепление перед старым замком и широкий
полумесяц перед Крымскими воротами.
24. Я уехал оттуда и ночевал в Конотопе. Сей город славен и
знаменит по скорбным песням русских о гибели там их конницы в год
Господень 1658135. В то время русские осадили его с многочисленным
войском и весьма утесняли посредством апрошей, мин, метания
гранат и постоянной стрельбы из пушек, /л. 36 об./ Казаки, кои во
главе с Выговским136 подняли тогда мятеж против царя, призвав
татарского хана и сойдясь с ним, подступили на помощь [Конотопу].
Выслав сперва небольшой отряд, они подняли тревогу, причем князь
Семен Пожарский — горячая голова — выступил с прочими и с лучшей
кавалерией и преследовал татар через гать или болото. Хан,
незаметно стоявший с войском в долине, вдруг вырвался оттуда тремя
огромными, как тучи, массами и, будучи слишком проворен для русских,
окружил и одолел их, так что спаслись немногие. Тут погибли
несколько полковников со своими региментами, среди коих полковник
Джонстон137 — храбрец и добрый воин, много русских дворян с
генералом Пожарским и еще одним воеводой. В ту же ночь русские в
великом смятении покинули свои траншеи и выступили прочь, но едва
успели построить армию в обычный походный порядок на случай
угрозы, когда /л. 37/ с рассветом татары, казаки и поляки под
командой Выговского изготовились на них ударить. Русские, однако,
отошли в хорошем порядке, прикрытые вагенбургом и орудиями, так что

1678
35
татары не смогли взломать их строй. После многих летучих схваток и
опасностей, как было оглашено тогда и впоследствии, [русские] за
два дня отступили к реке Сейм близ Путивля. Это случилось в [...].
Февраля 25. Я уехал верхом оттуда и обедал в местечке под
названием Казацкая Дубровна, а к вечеру прибыл в Путивль.
27. Согласно указу Его Величества, что оказался здесь, я
получил две мортиры — одна стреляет гранатами по 120 фунтов, другая по
80 фунтов, и 400 гранат, 17 из коих снаряжены. Для перевозки я
получил 48 подвод138, или лошадей с телегами.
/л. 37 об./ 28. Я получил грамоту от Его Величества с указом,
что если я еще не ушел из Севска, то должен дождаться трех
приказов, или полков, высланных из Москвы в Чигирин, а если я
выступил оттуда, то ждать там, где меня застанет сей указ. На это я
отправил назавтра ответ, что буду ждать их в Путивле139, а в Севск послал
слугу за кое-какими забытыми мною вещами.
Марта 1. Прибыл мой регимент, добравшийся сюда с большим
трудом, по причине плохой и узкой дороги и тяжелого обоза (путь
лежал на Крупец).
2. Я велел [моим людям] переправиться через реку Сейм у
мельниц. Сегодня и назавтра они с великими усилиями и трудами
пробирались через низину на другом берегу, что весь был затоплен
разливом реки. Лошади брели по брюхо в воде; несколько лошадей здесь
погибли, и много припасов подмокло.
/л. 38/ Марта 4. Прибыли остальные полки и мой майор с
боевыми припасами. Он доставил 2 орудия, 200 пудов140 фитиля,
200 пудов пороха и столько же свинца, 30 больших бочек сбитня141,
уксуса и масла, а также почти 2000 пудов пороха для магазина в Чи-
гирине; всего, вместе с имуществом регимента, 12 000 пудов разного
рода боевых припасов и провианта, помимо личной провизии драгун,
у каждого по полной телеге — довольно почти на целый год. Для
перевозки сих припасов и провианта у меня имелось всего 170 подвод.
5. Я заменил несколько подвод, всего 27, и немедля отправил
боевые припасы через реку на паромах142 или лодках.
6. Я задержался и хлопотал о большем числе подвод, но не смог
добыть ни одной; воевода ссылался на то, что ему не велено менять
никаких, кроме означенных в особом /л. 38 об./указе из Москвы,
что породило большую вражду между ним и русскими полковниками.
Марта 7. Я переправился через реку самолично и
*8.* на другой день дал смотр моему регименту и нашел в наличии
869 человек, из коих 206 лиц записаны неверно, а также 86
отсутствующих.
9. Ко мне явились два священника с жалобою на большие
бесчинства, что мои драгуны содеяли 4 дня назад. Я велел сыскать и
2*

36
1678
строго расследовал дело. Обнаружив виновных, я приказал дать
возмещение и сурово их покарал.
10. Русские полковники, переправясь через реку, пришли ко мне.
После сильных преувеличений им вздумалось склонять меня к
доносу на путивльского воеводу. Я заявил им, что не имею иной причины,
кроме того что он не дал мне подвод (ссылаясь на царский указ), и не
ведаю, довольно ли сей причины; однако, /л. 39/ дабы им уступить,
я внесу это в мое письмо к Его Величеству.
Марта 11. Я дал приказ моему регименту выступать, отправился,
в ответ на их визит, в стан русских полковников, за 5 верст от моего,
и обедал у них. Оттуда мы отослали с гонцом наши депеши к Его
Величеству. После полудня мы снялись и стали на возвышенности, за
пределами старого лагеря или ретраншемента, при добрых запасах
леса и воды.
12. Мы выступили, каждый полк в отдельном плотном вагенбур-
ге, причем я был в авангарде, и получили письмо от гетмана с
известием, что в Смелом мы должны получить смену лошадей; его
служитель сопроводит нас и обеспечит лошадьми и прочими потребностями
в пути. Мы подошли к топкому ручью; уведомясь об этом /л. 39 об./
прошлой ночью, а также об отсутствии в округе леса, я велел
каждому драгуну взять на свою телегу сучья, из коих я немедля соорудил
три моста и переправил наше небольшое войско без задержки и
урона. Здесь мы впервые разбили стан внутри круглого вагенбурга. Я со
своим региментом занял половину по правую руку, а остальные три
[полка] — другую; такой порядок мы соблюдали в продолжение
всего марша, сменяя авангард через день.
Марта 13. Мы рано выступили и послали занять квартиры в
городке Смелом. Мы обедали не дойдя большой мили до оного, и сюда
нам навстречу явился сотник со своим отрядом; по его заявлению, в
город пройти невозможно из-за вязкой почвы. Сначала мы едва сему
верили, но по докладу наших квартирмейстеров (кои уже
возвратились) действительно [...].143
/л. 40/ Апреля 28. Я принял губернатора144 и-всех начальных
особ нашего гарнизона и нижнего города у себя за обедом.
29. С прибытием из Киева к Бужинской переправе новых
припасов гетман прислал много лошадей, дабы доставить оные в Чигирин.
Эти лошади весьма пригодились нам при перевозке леса.
30. Мы уведомились, что боярин князь Григорий Григорьевич
Ромодановский выступил из Курска 14-го сего месяца и, прибыв в
Суджу 18-го, собирает там свои войска; севские и белгородские
[полки] на пути, а многие из московских уже явились.

1678
37
/л. 40 об./ Мая 1, ср[еда]. Мы совещались о рытье и
устройстве в замке нового колодца, не нашли более удобного места
для оного, чем в старом замковом рву, и немедля отрядили людей
на работу.
2. Я получил весть, что мой пехотный регимент приближается к
Днепру, и послал офицера поторопить оный.
3. Явился городской полковник145 и дал нам знать: он получил
письмо от сотника из Черкасс с известием, что двое бежавших из
Валахии пленных уверяют, что турки с великой армией стоят наготове на
реке Дунай и вскоре пойдут на Чигирин.
4. К нам явились передовые моего пехотного регимента.
5. Мой пехотный регимент прибыл и стал лагерем в своем ваген-
бурге на крымской стороне, у самого городского рва.
/л. 41/ Мая 6. Почти приведя боковые линии кронверка146 к
завершению, я велел поставить частокол от [конечной] точки на
западной стороне через ров до старого замка.
7. Я получил список и дал смотр моему пехотному регименту —
сила оного 645 человек.
8. Я разделил их на роты и провел маршем в новый замок.
9. В Чигирин прибыл кузен губернатора со свитком
распоряжений и разными императорскими147 грамотами.
10. Мы приступили к работе над починкой и покрытием нового
склада.
11. Губернатор отправил в Москву гонца с письмами, извещая о
размахе и ходе новых работ.
12. Прибыл Гадяцкий полк под началом Федора Криницкого; с
[казаками] явился Павел Животовский, один из войсковых судей,
коему надлежало иметь главную команду во время осады. По слухам,
сила полка составляет 6000, но, по моему мнению, — немногим
выше 4000 [человек], довольно хорошо вооруженных на свой лад.
/л. 41 об./ Мая 13. Гадяцкий полк вступил в город и там
разместился.
14. Казаки выехали за древесиной — около 1500 конников с
телегами.
15. Майор, приведший мой регимент пехоты, отпущен. С ним я
послал план [...] новых укреплений боярину и палатку полковнику
Мензису.
16. Я задумал новый форт или равелин либо, вернее, полумесяц
за Крымскими воротами.
17. Я посоветовал возвести еще один равелин со стороны реки,
из-за дальнего расстояния между Крымскими воротами и деревянной
башней.

38
1678
План Чигирина, 1678 г.

1678
39

40
1678
18. Я разметил стену в направлении Тясмы на западной стороне,
начиная в 12 саж.148 от оконечности боковой линии кронверка.
19. По случаю воскресенья мы отдыхали, обедали с другими
начальными особами у губернатора и веселились.
/л. 42/ Мая 20. Мы приступили к основанию водяного
бастиона в Тясме.
21. Мы заложили основание форта перед Крымскими воротами и
хотели бы сделать ложный скат149, но поскольку ров должен был
иметь 8 сажен в ширину и занять столь большую окружность,
казаки стали ворчать и роптать. Дабы их успокоить, по настоянию
губернатора города и полковников я был вынужден уступить и строить
форт по образцу нашего кронверка — на три раздельных балки или
бревна в толщину, с утоптанной землей между оными; мы дали
русских плотников150, чтобы обучить [казаков].
22. К нам явились 300 сумских казаков с сотником, или
центурионом, и 200 ахтырцев151 со своим. Квартиры им назначили у Водяных
ворот, под Козьим Рогом. Я поручил каменотесам резать камни для
ручных мельниц.
/л. 42 об./ Мая 23. Казаки поделили стену между мостовыми
воротами и мельничной дамбой и, снеся старый гнилой частокол,
срубили из дерева новую стену с лестницами внутри.
24. Мы получили весть о прибытии генерал-майора Косагова в
Городище с 8 или 10 тысячами человек и о соединении бояр152 с
гетманом и его силами на Артополоте.
25. Мы отрядили сумских и ахтырских казаков копать новый ров
от Тясмы до нового укрепления, а мой пехотный регимент —
строить стену.
26. Из письма гетмана к Животовскому мы узнали, что
передовые турецкой армии прибыли в Тягин. По подтверждении сей вести
казаками, населяющими Черный лес, наш губернатор написал в
Москву, а также к боярам и гетману, дабы поторопить войска, и
особливо к боярам и гетману, дабы велели помочь нам с доставкой
древесины для завершения начатых и намеченных укреплений.
/л. 43/ Мая 27. Гадяцкий полк отослал домой своих коней,
только начальные особы оставили немногих для службы. Все это время 2
или 3 сотни моих лошадей постоянно возили балки, брусья и доски
для работ. Прочие полки, не имея столько лошадей, снабжались тем,
что привозили лошади, доставившие киевские припасы. Это мешало
мне поспевать за другими полками на моем участке укреплений,
особенно во рву, из-за отсутствия многих людей, что всегда уезжали в
леса. Не желая отставать вопреки большому неравенству, я изобрел
тележки с затворами, открытые сзади, и проделал вход в один конец

1678
41
моего участка рва и выход из другого. Итак, 40 тележек, влекомых
людьми, сновали постоянно, а люди, стоявшие по всей длине рва,
мимоходом наполняли оные; сбрасывая землю, вернее, песок в
ближайшей лощине, я в один день сделал больше, чем успел бы за 8 дней с
тем же числом людей, таскающих мешки, тачки или носилки. Сие
было досадно другим [полковникам], кои наслаждались таким
превосходством надо мною.
/л. 43 об./ Мая 28. Мы получили весть, что генерал-майор Ко-
сагов укрепил свой лагерь на этом берегу Днепра, а бояре и гетман
чествуют друг друга на Артополоте; когда боярин153 угощал гетмана с
его начальными особами и полковниками, он усадил черкас, или
казаков, с собою за главный стол, а русских полковников — за
соседний, хотя и не ниже их; сие так не понравилось русским стрелецким
полковникам, что позднее они сошлись и поклялись в союзе,
возложив все вместе руки на посох, и обязались не покидать друг друга, но
стоять заодно против боярина.
При известии, что какие-то вольные люди из казаков
обосновались в небольшом разрушенном замке, именуемом Смела, на
излучине реки Тясмы верстах в 40 к западу от Чигирина, три дня назад
[туда] был выслан отряд казаков. Возвращаясь к вечеру с южного
берега Тясмы, они подняли у нас тревогу, причем мы выстрелили из двух
пушек, дабы дать сигнал нашим работникам в лесу. Но когда
[казаки] подошли /л. 44/154 ближе, мы признали наших и уведомились от
них, что около 40 человек провели одну или две ночи в замке и ушли
неизвестно куда.
Мая 29. В день рождения нашего короля155 я собрал всех старших
офицеров в моем саду, и при разнообразии инструментов было
большое веселье. В разгар оного ко мне явились двое русских с письмом
от генерал-майора Косагова; они желали знать причину стрельбы
прошлым вечером и просили сообщать ему тогда же и впредь обо всех
вестях и тревогах. Посланцы поведали нам, что войска всю ночь
провели в дозоре с оружием наготове, а конники с поводьями в руках;
они весьма дивились, что мы столь веселы и (по их мнению)
беззаботны, пока они /л. 44 об./ сами [пребывают] в таком беспокойстве
и страхе. Избавив вестников от опасений, я отпустил их с
подобающим ответом.
Мая 30. Я изобрел и начал делать образцы больших габионов
для применения на ложном скате перед орудийными бойницами —
вид их смотрите на другой странице156. Оные, тесно примыкая друг
к другу на внешней стороне стены и прикрывая бойницу, имея
10 футов в длину и 6 в ширину, должны быть плотно набиты
волосом и прочим мягким веществом и не могут не стать хорошей защи-

42
1678
той для констапелей157, людей, орудий и стен. Уравновешенные
посредине, [габионы] могут легко и надежно приподниматься двумя
людьми за конец длинного рычага, когда орудия стреляют (для
этого при подъеме и разводе пространства довольно), и опускаются
сами собою.
/л. 47/ Мая 31. Гетман прислал служителя и велел раздать
губернатору и полковникам водку158; мне достался большой бочонок.
Июня 1. Мы обсудили и наметили возведение и починку
Козьего Рога159 и Крымского бастиона в старом замке и немедля отрядили
работников для сноса старых [укреплений].
2. Купив в нижнем городе комнату со спальней160, я приказал
перевезти оную и поставить в новом замке.
3. Около 11 часов через хлеба подкрались татары, думая взять
врасплох наши дозоры у старого вала, но были разочарованы.
Однако они увели несколько лошадей и двух стрельцов, бывших в поле, и
ретировались. Много конных и пеших вышли и пустились за ними без
порядка и без приказа. Поэтому я, опасаясь засады или больших сил,
выехал следом, дабы остановить их, и едва сумел убедить русских
вернуться; казаки, не повинуясь ни мне ни своим командирам,
поскакали дальше и, потеряв одного из товарищей /л. 47 об./ пленником,
возвратились. Мы не имели сведений, кто такие эти [татары],
заметив лишь около 150 всадников — все при отличных конях и нарядах,
и полагали их частью больших сил. По возвращении я разъяснил
неуместность такого беспорядка и неповиновения, так что при сходном
случае мы можем лишиться нескольких сотен людей; засим были
отданы строгие приказы, дабы это предотвратить и устроить дела в
подобных обстоятельствах.
Июня 4. Накануне мы произвели предупредительный залп, дабы
подать знак нашим солдатам, кои разошлись по лесам; узнав же от
казаков, что оные татары, числом около 200, ушли в сторону
Черного леса, мы послали по лесам [распоряжение], чтобы солдаты
занимались своим делом, выезжая и приезжая, как раньше. Мы
отправили также вестового с письмом к генерал-майору Косагову, сообщив
ему обо всем.
5. Доставлена грамота императора с благодарностью за наше
усердие и добрую службу по укреплению замка, с повелением
продолжать и приказом отослать план новых сооружений и того, что
надлежит /л. 48/ сделать дальше. От сего гонца мы узнали, что
наши войска вскоре выступают от Артополоты, а гетман пришлет
людей, дабы помочь с работой в нижнем городе.
Июня 6. Я начал ложный скат, делать который русские
соизволили неохотно, считая оный ненужным.

1678
43
Габионы на рычагах

44
1678
Часть крепостной стены
с орудийной бойницей и габионами

1678
45
7. Мы получили добрый запас балок, брусьев и досок —
тщанием гетмана и моих драгун.
8. Так как наш ложный скат строился из дерна, оный возводили
быстро. Это побуждало меня строить все прочие укрепления, что нам
потребны, тем же способом. Сегодня день рождения царя161,
и мы праздновали оный у губернатора с весьма торжественными
возлияниями.
10. Я велел подготовить углубленные батареи на фланках под
ложным скатом для обстрела рва и разметил там деревянное
укрепление. Мы отправили [людей] косить сено. Мы получили четвертной
картаун162, доставленный водою из Смоленска.
/л. 48 об./ Июня 11. [Я] часто настаивал на восстановлении
городской стены и круглой каменной башни между тюрьмой163
Дорошенко и Крымскими воротами, кои были разрушены минами и
орудиями в прошлую осаду, но не мог ничего осуществить. Мы считали,
что оная относится к городу и ее обязаны чинить [горожане]; те
говорили, что она относится к замку, а боярин и гетман условились, что
чинить и защищать ее должны русские. Итак, не предвидя скорого
конца сих разногласий, я предложил построить вал от нового
укрепления по склону холма до круглой башни, что станет доброй защитой
и подспорьем и для нового укрепления, и для города.
12. Мы разметили и поделили [на участки] вал в сторону города
и начали возводить оный только из прочного дерна, что мы
добывали на вершине холма перед замком.
13. Подан свиток о подготовке всего необходимого для осады, и
каждый стал заниматься снабжением и доставкой того, что пришлось
на его долю.
/л. 49/ Июня 14. Мы получили весть о двух полках казаков, кои
прибыли к Днепру и переправляются, дабы идти в Чигирин для
продвижения работ.
15. Мы привели к завершению ложный скат вокруг фаса
кронверка и расчистили верхнюю стену; теперь фас и большая часть
[кронверка] готовы.
16. Отобедав у губернатора, все мы распределили и извлекли
орудия из старого замка.
17. За неимением других констапелей, кроме троих, взятых мною
из Севска, мы отобрали из солдат, кого сочли годным или в ком
могли обнаружить какой-либо опыт и умение [в артиллерийском деле].
Плотникам поручили изготовить Taffuits164 на катках.
18. Обеспечив добрый запас камней для ручных мельниц, я
назначил плотников делать стеллажи165, устанавливая оные в
помещениях под стенами. Мы известились, что [наши] войска подошли и

46
1678
разбили лагерь напротив Лубен 12-го числа, намереваясь стоять там
некоторое время.
/л. 49 об./ Июня 19. Мы довели земляной вал в сторону города
почти до совершенства и велели перенести лишнюю землю изо рва в
соседний байрак166, или лощину. Два казачьих полка, Нежинский и
Лубенский, пришедшие вчера и ставшие на крымской стороне
города, начали работать во рву; им приказано делать ров шириной 12
сажен и глубиною 8.
20. Мы начали возводить стену от водяного бастиона вдоль реки
Тясмы до старого замка, устроив гавань и пристань, чтобы безопасно
поставить наши лодки. Стольник по имени Федор Павлович
Языков, родственник фаворита167, прибыл из Москвы с милостивым
словом (как сие называют) Его Величества к нам, имея указ обозреть
укрепления и привезти чертеж или план оных в Москву.
21. Генерал-майор Косагов, оказав нам помощь в доставке леса
для строительства, окопался и укрепил лагерь на этом берегу Днепра
для прикрытия переправы; он уведомил нас, /л. 50/что бояре и
гетман выступают завтра утром от Лубен и через немного дней будут на
Днепре.
Июня 22. Стольник Языков отбыл отсюда; мы проводили его за
Тясму.
23. Хотя и было воскресенье, нам пришлось вывести мой
пехотный регимент на учения, ибо из-за работ в другие дни времени не
имелось. Мы осмотрели уже оконченный форт перед Крымскими
воротами, причем все настаивали на срытии старого полумесяца внутри
оного. Я один возражал и верными доводами склонил к моему
мнению городского полковника Григория Карповича, хотя он едва дерзал
выражаться открыто. Наш губернатор заявил вице-гетману168, чтобы
он велел снести [полумесяц] без моего ведома, чего тот, кажется, не
желал из опасения досадить гетману. Так все и осталось. 200 компан-
щиков, явившись накануне, выставили своих дозорных на вершинах
холмов.
/л. 50 об./ Июня 24. Мы начали строить стену от Водяных
ворот старого замка вдоль реки до Мельничных ворот города, с
фланками и удобными калитками или выходами к реке.
25. Поскольку мы запаслись сеном, большая часть коего была
сложена в городе весьма близко к домам, гетман написал к своему
заместителю, дабы тот велел убрать оное из города; это не было
принято во внимание, и в город ежедневно свозили все больше и больше
[сена].
26. Завершив ложные скаты и почти везде расчистив рвы, я
начал строить контрэскарп вокруг фаса кронверка до рвов боковых

1678.
47
стен, по направлению к реке и городу. Сие казалось странным для
русских, как нечто никогда не виданное прежде, и они всеми силами
противились сооружению. Но ведь и все сделанное ранее тоже
сперва казалось им несколько странным, хотя по завершении /л. 51/
было признано необходимым и полезным, — и они подчинились.
Я делал контрэскарп не на одной плоскости169 с ложным скатом,
как обычно, а немного ниже, по следующим причинам. Так как наши
мушкетеры в большинстве своем неискусны, при их стрельбе со
ската люди на контрэскарпе, располагаясь ниже, не подвергаются такой
опасности, как при едином [уровне]. При орудийном огне поверх
ската по вражеским батареям, апрошам или по тем, кто стоит на одной
плоскости со скатом, ядра пролетают над контрэскарпом с меньшей
угрозой и страхом для наших людей. Да и сделанный на равной
высоте со скатом [контрэскарп] вовсе не служит защитой или
прикрытием оного, поскольку вражеские батареи всегда возводятся, и
притом без особого труда, так высоко, что скат с них легко обозрим
поверх контрэскарпа. Единственный недостаток — то, что [в первом
случае неприятель] строит свои батареи с меньшими усилиями и
ведет настильный огонь по скату, тогда как, если поднимать батареи
выше для обозрения ската, огонь должен /л. 51 об./ непременно
быть навесным. Этому можно легко противостоять, сделав скат или
бруствер толще, так что преимущества первого [способа] никоим
образом не обесцениваются. Я устроил [контрэскарп] лишь на 3 фута
ниже и, сделав наклон в прикрытом пути170 от края рва до бруствера,
нисколько не уменьшил глубину рва и прорыл ходы, дабы незаметно
проникать в оный. Вместо габионов я сделал из дерна мушкетные
бойницы, что гораздо лучше и безопаснее, ибо за ними солдат не так
легко обнаружить и различить. Напротив куртин171 я устроил фланки
для обороны пунктов перед болверками.
Июня 27. Мы получили весть, что наши войска прибыли к
Днепру и стали лагерем в низине.
28. Бояре прислали 600 стрельцов под командой полуголовы172,
или подполковника, 400 [человек] из выборных пехотных полков под
командой майора и 500 белгородских солдат под командой /л. 52/
двух капитанов. Мы поручили им копать и расширять ров выше
Крымских ворот в сторону башни Дорошенко.
Июня 29. Сегодня, поставив большинство наших орудий на
лафеты, мы разместили их на стенах. В ответ на просьбу к боярам
оказать нам помощь в доставке леса поступило множество балок и
брусьев, а многие офицеры из армии приезжали нас навестить.
30. В письме из Киева нам сообщили, что татары, побывавшие
под Чигирином 3-го [числа], появились там, и что [киевляне] узнали

48
1678
от казаков, что это белгородские татары, посланные на разведку от
р. Дунай везиром, который стоит там наготове со своей армией173;
прошел слух, что он пойдет осаждать Киев, а не Чигирин. Через
сего гонца киевский губернатор написал к боярам и гетману с теми же
вестями и с просьбой к ним подступить [к Киеву] для избавления
этого города. Однако более верные /л. 52 об./сведения — что
турки пришли в Тягин и держат путь прямо на Чигирин — оставили оные
вести и просьбы без внимания.
Июля 1. Я установил вышепомянутые габионы на ложном скате
перед орудийными бойницами, чем все были весьма довольны. Так
как платформы, на коих стояли все орудия, были возведены заранее,
а при откате оные могут опуститься ниже [уровня] бойниц, я велел
прикрепить к стенам блоки с канатами, дабы [орудия] легче
выдвигались вперед. Изготовив на четырех катках большие габионы, по
10 футов длиной и 6 шириной, плотно набитые землею (за
неимением иного материала), кои при откате орудий 4 или 5 человек легко
могут двигать перед бойницей, я приказал также вкопать в вал возле
орудий сосуды с водой для охлаждения пушек. [Мы] обеспечили и
все прочее, что потребно для управления артиллерией, и приставили
/л. 53/ к каждому орудию по 2 канонира, или констапеля, и 4
прислужника, или рабочих.
Июля 2. Я весьма настаивал, дабы губернатор велел испытать
орудия и обучить канониров, что было крайне необходимо сделать, но
никак не мог этого добиться по причине сбережения ядер и пороха.
Однако оного мы имели добрый запас — около 2000 пудов (каждый
пуд по весу равен 40 фунтам), помимо того, что у отдельных полков.
В моем драгунском регименте имелось 200 пудов, а каждый [солдат]
моего пехотного регимента получил в Курске по 4 фунта. Пушечных
ядер всех видов у нас было 3600, и прочих боевых припасов
соразмерно. Лишь запас гранат был невелик, менее 500, и только 4
мортиры; для сего у нас были два немецких капитана и три русских
гранатных мастера, кои уже шесть недель занимались снаряжением
гранат. Но никаких других огневых снарядов, как то: зажигательных
венков174, осветительных ядер и тому подобных, что нужны при
осаде, сделать было нельзя — отчасти по недостатку материалов или
ингредиентов, отчасти по сварливости мошенника-канцлера175,
/л. 53 об./ который не желал давать и того что есть. Ручных гранат
у нас было только 1200.
Из пушек у нас имелось: в замках четыре длинноствольных
орудия, стреляющие ядрами по 14 фунтов (оные с еще двумя того же
размера были взяты Хмельницким в Баре у поляков и доставлены сюда;
на них стоял герб сиятельнейшего Бранденбургского дома, ибо они от-

1678
49
литы по приказу князя из этого дома — епископа Хальберштадта и
Магдебурга); четвертной картаун, привезенный из Смоленска; еще
6 крупных орудий, стреляющих 8- или 10-фунтовыми ядрами; 8 более
мелких; 12 полковых или полевых орудий; 14 "головорезов"176 или
короткоствольных пушек для картечи; 8 довольно длинных 2- или
3-фунтовых пушек и 11 чугунных разных размеров. Хотя мы и
располагали 6 мортирами, но могли использовать лишь 4, две из коих,
металлические, я доставил из Путивля с 400 гранатами. В нижнем
городе было всего 15 орудий разного размера, в большинстве чугунных; да
и [казаки] не были хорошо обеспечены порохом и боевыми
припасами, хотя я, находясь в Батурине, напоминал гетману об этом и
побуждал губернатора /л. 54/ не раз писать к гетману на сей счет.
Росшие близ города хлеба кое-как созрели, и казаки пожали оные.
Июля 3. Чтобы помочь продвижению наших трудов, бояре в
изобилии присылали лес, приказав каждому полку доставить свою долю;
мы же, дав всем рукам работу, использовали оный для окончания
укреплений.
4. Я велел сделать ретраншементы в целом и в половинных бол-
верках кронверка, с низкими проходами посредине, а на стыках с
куртинами — удобные орудийные и мушкетные бойницы.
5. Один казак по имени Максим, который прежде был уманским
полковником, а ныне ходил на разведку в Черный лес и окрестности,
проезжая мимо ночной порою, вызвал Чигиринского полковника и
сообщил ему определенно, что хан Крымский со своими татарами
явился на Ингул и там ждет везира, который ожидается сегодня же;
/л. 54 об./ без сомнения, они будут под Чигирином 9-го или 10-го.
Поведав сие, он умчался к гетману. Когда рано утром полковник
пришел и передал нам эту весть, к войскам отправили одного капитана,
дабы узнать, какой образ действий они примут. Чигиринский
полковник поехал туда с той же целью, а его жена еще кое с кем покинула
город и отбыла за Днепр.
Сегодня мы уведомились также от сотника из Черкасс, что
Афанасий Поросуков, который был посланником в Порте, проследовал
тем путем через Днепр, но [сотник] не смог выведать, какой тот
получил ответ177. Мы дали знать нашим работникам и охране по лесам,
чтобы возвращались и брали с собою все, что заготовлено. Вечером
вернулся наш капитан и привез весть, что бояре и гетман выступили
обратно, намереваясь подняться вдоль Днепра, пересечь реку Суду и
перейти Днепр у Бужинского перевоза; все это /л. 55/ по причине
узкой дороги между лагерем, что устроил Косагов, и Чигирином —
тем путем невозможно пройти со столь великой армией внутри ваген-
бурга, по принятому у русских и намеченному порядку.

50
1678
Нежинский и Лубенский полки, окончив ров и другие
порученные им работы и будучи отозваны приказом, выступили, как и все
компанщики, или наемная казачья конница, кроме 50-ти, коим
велено стоять на своих постах, пока они не доставят верных сведений о
приходе турок к Чигирину. Снялись также и те из армейских, кто
привозил нам лес.
Решение бояр идти вспять, столь дальним окольным путем до
Бужинского перевоза — не пришлось нам по нраву. Посему
губернатор отправил к ним письмо, увещая об этом и заклиная их спешить к
Чигирину до приближения неприятеля; причем был послан и
/л. 55 об./следующий список наших сил в Чигирине:
Полковника Патрика Гордона драгунский регимент
его пехотный регимент
Стрельцы
Полк[овника] Давыда Баранчеева полк
Полк. Бориса Корсакова
Полк. Микифора Коптева
Полк. Ивана Нелидова
Сумских казаков
Ахтырского полка
В нижнем городе
Гадяцкий полк
Чигиринский полк
Полк[овника] Рубана полк сердюков178
Рота польских драгун
726
733
584
896
487
624
300
1200
4860
340
867
96
Итого в замке и части, принадлежащей русским, было 5550
человек, а в нижнем городе 6163 — всего 10 713 человек179. Учитывая
обширность города, качества людей и огромные /л. 56/ силы столь
могучего неприятеля, мы заявили, что сего слишком мало для
долгого удержания и обороны такого места, и просили бояр и гетмана
прислать нам подмогу. Мы приступили также к починке круглой
каменной башни, срубив вокруг оной деревянную тарасу180.
Июля 6. Мы распределили посты: фас кронверка (считавшийся
самым опасным) — согласно прежнему жребию, коего мы держались
на работах; наружные боковые стены в сторону Тясмы и города —
между всеми полками. Боковая стена к Тясме выпала на мою долю,
Водяной бастион с ближайшей частью стены стал постом
подполковника Ливингстона181, бастион повыше, на краю холма, достался
майору Хэю. Также весьма опасными участками считались боковые
линии кронверка, стена вдоль реки и старый замок, причем замок был
тоже поделен между полками. Итак, по фронту наших укреплений

1678
51
приходилось по пять человек на сажень, а в других местах по два.
Кроме того, /л. 56 об./ по 30 человек было приставлено к каждому
полковнику для охраны и по 15 к подполковнику, на каждые ворота
по 20, к каждому ходу для вылазок по 10, к каждому орудию по
одному и еще шестеро, дабы управляться с оными; в главной охране или
резерве при губернаторе постоянно будут 300 человек.
Июля 7. Невзирая на то, что было воскресенье, мы усердно
трудились и доделывали слабые места, особенно стену в сторону Тясмы.
Я всегда настаивал на починке старого вала, ожидая и рассчитывая,
когда подойдет армия или ее часть, что мы будем оборонять оный как
можно дольше; ведь расположение его весьма выгодно, да и длина не
более [...] сажен. Губернатор, сговорясь с другими полковниками,
отрядил из каждого полка людей, дабы разрушить [вал], чем я был не
очень доволен и противился как мог. Но поскольку никакие
убеждения не превозмогли, я велел моим людям выступить, взяться за дело
и сровнять не только [вал], но и все пригорки в пределах оного, что
задержало нас до ночи.
К вечеру пришел приказ, дабы 1500 человек, присланных из
/л. 57/армии на работы, остались с нами в продолжение осады. Им
назначили посты на стенах от нового укрепления и старого замка в
сторону Крымских ворот, благодаря чему стрельцы освободились и
другие их посты были усилены. Мне же это вовсе не помогло, хотя в
воздаяние я получил весть, что 400 драгун из моего регимента
переправляются через Днепр у Городища. Зная их нравы, я спешно
отправил нескольких офицеров с сильным сопровождением из моих самых
верных солдат, дабы привести оных сюда. То были те, кто либо не
выступил [в поход], либо послал вместо себя наемников или прислугу.
Июля 8. Как только занялся день, я выслал всех лошадей с
повозками, сколько мог найти, чтобы возить дерн для покрытия
некоторых участков на внутренней стороне рва.
Около 10 часов кое-кто из передовых турецкой армии подкрался
к городу по дороге от речки Иркли, или Ирклявы, надеясь застать
врасплох наших дозорных. Но когда их вовремя заметили, наши
часовые отошли к своей охране, которая, усилясь добровольцами из
города, напала /л. 57 об./ на оных смельчаков. Те после некоторого
противодействия ретировались и ждали преследования, но видя, что
христиане слишком осторожны, чтобы ради погони лишиться своих
выгод, повернули назад и затеяли стычку. Несмотря на растущее их
число, казаки обменивались с ними пулями и стрелами и, огрызаясь
на свой летучий лад, стали отходить. Когда некий Рубан, полковник
сердюков, выстрелив из пистолета, развернулся, конь его рухнул, и
прежде чем он смог прийти в себя, ему отсекли голову.

52
1678
План Чигирина, 1678 г.

1678
53

54
1678
Около 12 часов мы наблюдали, как примерно 5 или 6 тысяч
человек переходят ручей Ирклю и ставят рядом свои шатры; то были
молдаване со своим князем. Немного погодя все поля вдоль и
поперек покрылись отдельными всадниками, коих мы приняли за
квартирмейстеров. Явились два перебежчика, поведавшие нам, что на
другой день часам к 10 у нас будет везир со всею армией. Эти были
христиане из страны Сербской; один из них, искусный малый,
служивший в артиллерии, пришел на мой пост, и после допроса я взял его
к себе. От него я узнал, что силы турецкой армии таковы: 15 000
янычар и столько же /л. 58/ солдат, называемых сеймены182, 15 000
пионеров183, 30 000 сипахов184 придворной конницы, прочей гвардии
15 000, при артиллерии и боевых припасах 2000, с господарями185
или князьями Молдавии и Валахии около 10 000 человек. У них
имеются 4 огромных орудия, влекомых 32 парами буйволов каждое, 27
других тяжелых орудий разных размеров для батарей, 130 полевых
пушек, 6 мортир, стреляющих гранатами по 120 фунтов, и 9
поменьше, стреляющих гранатами по 30—40 фунтов и более; 8000 подвод и
5000 верблюдов, груженных боевыми припасами и воинским
инструментом, 8000 погонщиков и 100 000 подвод с провиантом;
погонщики, возницы, пионеры и многие прочие — все христиане, согнанные
из европейских владений турок. Силы Крымского хана с его
татарами — 80 000. Везир Кара Мустафа-паша (сделан везиром [...]
октября 1676 г., по смерти Ахмета Кепрюлю, чьим каймаканом, или
заместителем, он был)186 имеет верховную команду, Диарбек Каплан-
паша, второй по сану, оставлен больным на Дунае; Осман-паша —
третий из начальных особ.
Около часа дня мы отправили гонцов к боярам и гетману с одним
из перебежчиков. Поскольку турки подходили все ближе и ближе,
дабы обозреть положение /л. 58 об./ замка и города, мы подтянули
несколько полевых орудий и постоянным огнем заставили их
держаться подальше.
Около 3 часов по другую сторону курганов187 был поставлен
большой шатер со многими поменьше, а князь Валашский разбил
стан выше по реке, на холме по направлению к Субботову. Я пошел
в замок и водрузил на стене все знамена, и каждый занял свой пост
согласно прежнему замыслу и приказу. К вечеру мы велели дать
несколько залпов из длинных барских орудий по большому шатру, что
вынудило тех убрать его подальше.
Вечером вернулись мои офицеры с драгунами, числом почти 400,
кои пришли столь же охотно, как воры идут на виселицу. Мы
поспешили с отделкой круглой каменной башни, доведя оную сегодня
почти до высоты стены. Я ходил также в нижний город и проследил, да-

1678
55
бы пушки поставили в пригодных местах; в нижнем городе было
лишь 17 орудий, в большинстве чугунных. Казаки, особливо
польские драгуны и сердюки, казались весьма веселы.
/л. 59/ Июля 9. Я продолжал доставку дерна, довершал слабые
места и готовил все прочее, что полагал необходимым, как то:
доставил несколько легких орудий на контрэскарп, зарядив их картечью и
цепными снарядами (коих имелось немного), и навел остальные
пушки, стоящие по стенам, на те места, где мы ждали наступления
неприятеля. Я велел всем взяться за дело и расставить габионы на боковой
стене, где недоставало, и на Водяном бастионе, и дал приказ
солдатам укрываться с припасами под стеною.
Около 10 часов мы могли наблюдать со стен, как турки
приближаются в великом множестве, но, по-видимому, без всякого порядка.
Вскоре все поля покрылись войсками и отрядами, чуть погодя были
развернуты величавые шатры и палатки — зрелище красивейшее и
ужасное! Они заполнили все пространство от ручья Иркли вдоль Тя-
смы до предела в 200 сажен от старого вала — низменный,
прямоугольный участок местности на английскую милю в каждую сторону.
Большинство янычар и пехоты расположилось здесь, а также выше
на холме по направлению к курганам, за коими стояли /л. 59 об J
великолепный шатер везира с пятью высокими башенками188 и шатры
других пашей — на значительном расстоянии. Большая часть
конницы разбила стан повыше, в сторону Субботова. Лагерь занимал в
длину около 8 английских миль и более, а в ширину, насколько мы
могли видеть, одну большую милю.
Сразу же по их прибытии какие-то пехотинцы врассыпную
подступили и схватились с нашими казаками, кои обосновались в
теснине за старым валом. В ходе перестрелки турок становилось все
больше и больше, и наши казаки начали отходить. Между тем я вывел за
контрэскарп 800 человек пехоты, 400 из коих послал к старому валу
с подполковником, дав ему два легких полевых орудия. Видя, что
число турок возрастает, я выступил с остальными, прихватив с собою
рогатки189. К этому времени турки выбили наших
добровольцев-казаков из всех выгодных мест за старым валом до постов, где обычно
стояли наши пешие дозоры. Подошли 30 или 40 турецких всадников
на лучших конях, и пехота стала наступать уже не порознь, а тремя
отрядами, везя за собою пушки. При этом я приказал /л. 60/
увезти два орудия, а подполковнику велел неспешно строем отходить.
Однако он пренебрег [приказом] или не сумел отойти, как должно, и
задержался до тех пор, когда турецкая конница и пехота, предприняв
сильный натиск, погнала казаков с холма к городу и привела
подполковника с его людьми в великое смятение. Одни побежали прямо к

56
1678
контрэскарпу, а большинство — за мой отряд, который я удерживал
в добром и плотном строю. Ведя по неприятелю огонь с моего левого
фланга, я не только остановил его, но и заставил развернуться. Итак,
я отходил с рогатками в добром порядке, но не сделал и 40 шагов, как
те с жутким криком насели вновь. Я был вынужден установить
рогатки и занять оборону, ведя огонь так быстро, как только мог
заставить солдат. Когда [турки] по своему обыкновению разворачивались,
я использовал возможность для отхода. Короче говоря, из-за их
яростных атак и ловких разворотов мне пришлось сделать еще шесть
остановок, прежде чем я достиг контрэскарпа в некотором
замешательстве. Они преследовали нас и там, так что за 20 и менее шагов до
контрэскарпа мы сошлись врукопашную.
Большинство [турецких] пехотинцев, подобно римским рорари-
ям190, были вооружены саблями и /л. 60 об./ щитами; весьма
проворные, они кружили и менялись с конниками, прикрывая друг
друга. Конники имели отличное оружие, облачение и отважных лошадей,
да и сами были отчаянно храбры. Ведь когда мы забрались в
прикрытый путь, наши потчевали их со стены, ската и контрэскарпа
крупными, цепными и мелкими зарядами, однако те едва шелохнулись и
отошли весьма неторопливо, оставив на земле лишь одну мертвую
лошадь, причем сняли седло и узду. Об их уроне в людях мы не могли
судить или узнать, ибо своих павших они унесли. У нас было
пятнадцать убитых, среди коих один грек, единственный наш минер191;
вопреки приказу он выбежал за контрэскарп — его голову и правую
руку [турки] отсекли и забрали. 42 из наших были ранены, а иные
расшиблись при падении в ров.
Доставив связки соломы и травы и мешки с шерстью, турки
врассыпную подобрались на 80 сажен ко рву и под прикрытием оных
немедля принялись копать. Невзирая на то, что мы постоянно гремели
по ним из пушек и мелкого ружья со всех сторон, они за один час
провели через холм траншею длиной сажен в 80, затем другую и еще до
вечера третью, которую продолжали по склону холма /л. 61/ в
сторону города. После захода солнца они начали рыть через холм
траншею на 15 сажен ближе, а ночью вторую и третью. На пустом
пространстве между прежними тремя и этими они устроили две батареи,
где поставили 7 орудий.
К вечеру три всадника подскакали прямо к Крымским воротам и
бросили сумку, где были два письма от везира Мустафы с
переводами. Одно из сих писем предназначалось губернатору и русским
командирам, другое — казачьим полковникам и магистратам192. Вице-
гетман с полковниками, поднявшись в замок, принес письма. Их
прочли, и содержание оказалось таково:

1678
57
"Мустафа Везир-паша — главнокомандующему и прочим
начальникам русских в городе и замке Чигиринском.
По приказу и велению Великого Султана, моего государя и
повелителя, я прибыл сюда с непобедимыми силами его, дабы овладеть
его городом и замком Чигиринским, который был сдан вероломным
подданным Великого Султана войску государя Московского, и ныне
содержит гарнизон людей его. Посему мы требуем и увещаем вас
сдать сей город нам; мы же /л. 61 об./ обещаем невредимо
сопроводить вас за Днепр до ваших собственных владений". Подписано
"Мустафа", с оттисками двух печатей.
Собрались все полковники, и было решено, что эти письма
должно оставить без ответа. К боярам и гетману послали [весть], что
завтра утром на рассвете будет сделана вылазка с 2000 людей от замка
и таким же числом от города. Когда возник вопрос, кому командовать
отрядом, я жаждал этого по своему долгу, но прочие полковники,
поднявшись, просили губернатора, дабы мне никоим образом не
было позволено ходить на вылазки и подобные опасные дела. Я сильно
противился, указывая на то, что в вылазках не больше риска, чем
стоять на стене или сидеть в комнате. Спору нельзя было положить
конец, но губернатор объявил, что имеет особый указ от Его
Величества не пускать меня ни на какие вылазки. На это я согласился с
возражением, что тем самым не освобожден от любой опасности; согласно
моему долгу я непременно обязан бывать повсюду и подвергаться
величайшим опасностям там, где они есть или будут.
Полковники, добившись моего согласия воздержаться от
вылазок, заключили с губернатором, что никому из них нет нужды
рисковать в столь отчаянных случаях, как вылазки, — довольно и
подполковников, /л. 62/ Посему я узрел, что они так ревностно
восстали против моего выступления не из благожелательности и любви
к моей персоне, но только из предлога, дабы не ходить самим. Итак,
было решено, что вылазку возглавят два подполковника из моих ре-
гиментов193.
К заходу солнца к нам явились Ахтырский казачий полк числом
около 1200 под командой полковника Николая Давыдова и полк
сердюков в 1000 человек под командой некоего Ребриковского с
полковником Кожуховским на смену убитому вчера Рубану. Ах-
тырцам мы поручили речную стену и приказали им готовиться к
вылазке на другое утро. Сердюки, подчиняющиеся гетману, получили
позиции в городе. От них мы известились, что бояре и гетман с
большей частью войск переправились через Днепр и окапываются
на этом берегу; Григорий Иван[ович] Косагов, коему, когда войска

58
1678
выступили обратно от Максимовки, было велено охранять перевоз
через Тясму у Крылова, отозван оттуда со своими силами и привел
их на вид Чигирина.
Я распорядился снести все дома и бараки в новом замке, оставив
их лишь кое-где для убежищ от внезапного падения бомб194. Я велел
привезти мортиры в новый замок и установить на удобных позициях,
/л. 62 об J а также расставить габионы на круглой каменной башне
и Водяном бастионе и приказал четырем сотням людей из моих реги-
ментов с подобающим числом офицеров готовиться к вылазке.
Выйдя в прикрытый путь195, дабы посмотреть, что делает неприятель, я
увидел, что те придвинулись гораздо ближе; они копали и трудились
с великим усердием саженях в 20 от гласиса прикрытого пути196, на
краю байрака или лощины, где у них прежде стояла батарея.
Поэтому, вернувшись, я настаивал, что с вылазкой надо спешить, и
изъяснил все неудобства, если позволить им окопаться, укрепиться и так
близко возвести батарею в первую же ночь. Итак, было решено
выступить немедленно с теми же людьми, коих уже отрядили; тщетно я
уверял, что можно обойтись и меньшим числом.
Когда все выступили и стояли наготове в прикрытом пути,
ожидая лишь прибытия ахтырского полковника с его казачьим полком, от
случайного взрыва одной из ручных гранат солдаты так
всполошились, что побросали оружие, стремглав побежали и, подобно потоку
увлекая с собой офицеров, все посыпались в ров. Но их заставили
прийти в себя, снова согнали в прикрытый путь, за полчаса
успокоили и дали необходимые в таких случаях приказы. По данному
сигналу они пошли на вылазку, хотя и весьма вяло, так что мы были
принуждены /л. 63/ гнать и выталкивать их из прикрытого пути.
Однако офицеры с теми, кого могли собрать (их было очень мало),
побившись около получаса с турками, отбросили их от оного места к
прежним траншеям и отошли. На этой вылазке у нас было 5 убитых и 28
раненых, причем кое-кто, полагаю, пострадал от собственного
оружия при падении в ров. Мы не могли узнать, есть ли убитые у
неприятеля, и сколько именно. Сей ночью все занимались расчисткой
замков от домов и бараков, сами располагались под стеною и
укрепляли тарасой место в боковой стене со стороны города,
предназначенное для ворот.
Июля 10. На рассвете [турки] начали греметь из своих пушек с
двух батарей, что они поставили напротив среднего болверка
[нашего] кронверка, а также с третьей, на краю холма, где стояло 5
орудий, — по городу. Они стреляли постоянно и очень метко целили по
нашим орудийным амбразурам197 и парапету, или брустверу, который
я велел обшить изнутри, дабы его не пробили тяжелые снаряды и сол-

1678
59
даты впредь могли безопасно стоять на стене. Мы угощали [турок]
так крепко, как могли, из пушек и мелкого ружья, но наши канониры
были весьма неискусны.
Около 3 часов пополудни Александер Лэнделс, подполковник
моих драгун198, был убит осколком огромной гранаты, упавшей на
стену более чем за 40 сажен от него, — отличный и храбрый солдат!
Часа два спустя Станислав Боровец, лейтенант /л. 63 об./ моих дра-
гун, был также убит на стене пушечным ядром, а сам я в тот же миг
свален наземь обломком бревна, вырванным тем же ядром и
ударившим меня в левую руку между плечом и локтем.
Вечером я имел разговор с русскими полковниками,
покинувшими ночью свои посты на контрэскарпе, и с большим трудом убедил их
остаться там в эту ночь. Сегодня убито 27 солдат, ранено несколько
офицеров и свыше 40 солдат, большинство гранатами и деревянными
обломками. Сегодня по городу и замку выпущено 278 тяжелых
снарядов и 86 больших гранат. [Турки] начали строить мост верстах в 3
выше города; дабы помешать этому, посланы казаки и польские
драгуны с 2 орудиями.
Июля 11. Ночной порою турки возвели еще три батареи, две из
коих (на одной 5, на другой 3 орудия) — в сторону города. Третью
батарею они устроили прямо против оконечности среднего болверка;
там они поставили 3 полных картауна199. Сегодня они очень сильно
палили из пушек и метали большие гранаты; их тяжелые орудия в
разных местах пробили бруствер, и я велел позаботиться об обшивке
оного в ночное время. Они сбросили с лафетов две наши пушки,
разбили одну и разрушили несколько бойниц. Мы использовали наши
орудия как можно лучше, но по неумению канониров большинство
наших тяжелых снарядов тратилось попусту, тогда как турки редко не
попадали в цель. Янычары также /л. 64/ постоянно стреляли из
своих траншейных орудий по мушкетным бойницам, да так точно, что
никто не смел выглянуть без риска быть снятым. Сегодня в замке
убито 18 человек и 35 ранено; тяжелых снарядов послано в город и
замок 468 и 246 больших гранат из 7 мортир.
Июля 12. Этой ночью турки изумительно продвинулись со
своими траншеями, особенно к крайней точке нашего контрэскарпа
напротив среднего болверка и в левую сторону: леность и небрежение
стрельцов на этих участках дали тем большую выгоду и
возможность к тому. [Турки] были так близко, что, дабы уберечься от
[огня со] стен, они начали покрывать свои апроши. Они также
воздвигли две батареи против Крымских ворот, уже оградили оные
траншеями и весьма быстро подводили апроши. Ввиду их
невеликого числа и отдаленности от подкреплений разбить их посредством

60
1678
смелой вылазки было сочтено легким делом. По принятии сего
решения я обещал моим солдатам за каждое взятое ими знамя или
пленного по 5 рублей из моих личных денег. Я знал, что сие
побудит многих к большей отваге.
Итак, 3000 человек с казаками было отряжено на вылазку из
разных мест. Около 3 часов пополудни они пошли в наступление,
добрались до траншей и после упорного противодействия ворвались
туда. Учинив /л. 64 об./ избиение, они взяли два знамени, кои были
так изорваны в клочья между русскими и казаками, что не нашлось
никого, кому и впрямь причиталась обещанная награда. Высыпав из
своих траншей на краю холма, турки вынудили наших солдат
поскорее отступить, с потерей двух стрелецких капитанов, 11 солдат
[павшими] и 27 ранеными.
Немного погодя, когда я шел по стене, совсем рядом со мною,
среди [сложенных] мушкетов и бердышей, упала большая граната и
при взрыве так разметала оружие, что многие были оным изранены,
а сам я — в три пальца левой руки до кости. Сегодня в замке и
укреплениях убито 15 человек и 34 ранено; тяжелых снарядов послано в
город и замок 542 и 183 большие гранаты. После гибели капитана
польских драгун и некоторых других пришел приказ от гетмана
оставить оную позицию200.
Июля 13. С рассветом мы получили весть, что татары и турецкая
конница перешли Тясму у Крылова и идут в сторону нашей армии,
которая все еще стоит на берегу Днепра и расширяет свои окопы. Мы
послали к боярам капитана, дабы сообщить им об изумительных
успехах турок с апрошами, и просили их поспешить с войсками.
Турки возвели батарею, где установили 4 тяжелых орудия,
напротив правой куртины, откуда, как и с другой [батареи],
беспрерывно гремели по нашим бойницам; до полудня двое из наших канониров
были убиты, а четыре из верхних бойниц разрушены. Они подняли
уровень фланков и фортов у апрошей, дабы превысить /л. 65/ наш
контрэскарп. Сегодня убито, кроме двух канониров, 14 солдат и 36
ранено; тяжелых снарядов выпущено по городу и замку 528 и 160
больших гранат. Ночью наших солдат, кормивших лошадей на
северном берегу Тясмы, спугнули, а лошади рассеялись.
Июля 14. Турки возвели батарею напротив левого полуболверка,
где установили 3 тяжелых орудия; с этой и с другой они постоянно
обстреливали помянутый полуболверк, причем с таким успехом, что во
многих местах разбили бойницы и парапет. Они также устроили еще
две батареи пониже, откуда громили новый форт перед Крымскими
воротами, и продолжали апроши к оному форту и гребню
контрэскарпа нового укрепления, так что наконец приблизились на 15 сажен.

1678
61
Сегодня выпущено по городу и замку 635 тяжелых снарядов и
217 больших гранат; в замке убито 19 человек и 48 ранено, в числе
коих два моих офицера и третий из стрельцов. Этим утром татары
впервые показались перед нами на северном берегу Тясмы, а вечером
и ночью рыскали вдоль и поперек по лесам. Всю ночь они
непрерывно трудились над мостом, что начали строить выше города.
/л. 65 об J Июля 15. Турки целую ночь перестреливались с
нами у края контрэскарпа, бросая ручные гранаты и нападая весьма
часто, в расчете заставить нас покинуть оный, но всякий раз были
отражаемы с уроном. Тем временем они с удивительным усердием
подводили апроши в левую сторону, где видели и встречали слабейшее
сопротивление.
Я спустился в город и навестил там посты. Заметив по способу
продвижения к форту перед Крымскими воротами, что [неприятель]
намерен ударить туда, и зная, что главное его искусство состоит в
минировании, чему казаки не смогут помешать по нежеланию работать
и по неимению никого сведущего в контрминах, я просил [казаков]
вырыть глубокие ямы поближе к внутренней стороне стены, на малом
расстоянии одну от другой, а оттуда провести галереи201 под стену.
После полудня, находясь в прикрытом пути для осмотра и
распоряжений о том, что считал нужным, я получил пулю в лицо, отчего нос
и щека сильно пострадали.
Сегодня [турки] непрестанно трудились над задними траншеями,
делая их выше, дабы охранять передовые. Они также подвели
апроши к земляному валу по левую руку от кронверка. Убито в замке и
укреплениях 26 человек, ранено 18; стреляно по городу и замку 578
тяжелых снарядов и 265 гранат.
[...]202
/л. 69/ Июля 26. ...приуныли при виде того, что другой форт
теперь хорошо защищен.
К ночи на край городского моста прискакал казак и бросил
письмо. Оное подобрали, доставили наверх в замок и прочли; сущность
была такова: "Полковникам, сотникам и казакам в Чигирине". После
краткой преамбулы с добрыми пожеланиями и приязнью он203
убеждал их сдать город, обещая добиться любых привилегий и вольностей,
что они пожелают от турецкого султана, чья великая милость и
щедрость еще никогда не были от него сокрыты. Вотще полагаются они
на какую-либо помощь от московита, который, по их выражению,
подобно сухой увядшей ветке или побегу древа торчит из навозной
кучи. Заключалось сие уверением, что лишь из любви к своей вере и
отечеству он прибегает к такому средству и сожалеет, что если они

62
1678
отвергнут это предложение теперь, он будет принужден взирать на их
погибель. Подписано: "Георгий Гедеон Венжик Хмельницкий, Князь
Украины".
Наконец, теми, кто имел о том попечение, сочтено: тяжелых
снарядов сегодня выпущено по городу и замку 849 и 212 гранат; 19
убитых и 24 раненых204.
/л. 69 об./ Июля 27. Ночной порой мы заделывали брешь и
поврежденные орудиями места и наполняли бочки водою. На рассвете
турки загремели из пушек с батареи на дальней стороне рва по
[нашим] скрытым батареям, вкопанным на фланках под ложным скатом;
очень скоро, сразив двух канониров, они сбили наши пушки с
лафетов. Поскольку эти участки были нам весьма необходимы, я велел
доставить мешки с землей и прочие материалы, дабы выложить фас
батареи, и разместил там другие короткоствольные
пушки-"головорезы", заряженные картечью.
Мы видели, что турки ведут подкоп под левый болверк и к
земляному валу по левую руку от нового укрепления, что я стремился
предотвратить посредством контрмин. Я приказал вырыть глубокие
ямы в скате за углом среднего болверка и велел солдатам держать
наготове мокрую рогожу, чтобы гасить ручные гранаты, кои те
постоянно метали из своих нор /л. 70/ под бруствер, и так подорвали оный,
что не только бруствер, но и часть хода держались на подпорках.
Полковники весьма настаивали на оставлении столь поврежденного
участка и отходе за ретраншементы — что было бы разумно при
хорошей дисциплине или нехватке солдат. Однако я, зная нрав [наших]
людей, кои, если позволить им отойти и покинуть опасные посты,
вскоре доведут нас до последнего рубежа в старом замке, никоим
образом на это не согласился и не допустил. Я находил более
сообразным уступать дюйм за дюймом и быть теснимым с каждой позиции
главными силами, ибо так хорошо обеспечил скат и болверки
ретраншементами, что за один приступ [неприятель] не мог далеко
продвинуться за наш счет.
Около полудня 15 или 20 пятидесятников205, или стрелецких
сержантов, не без подстрекательства от своих полковников, пришли ко
мне и почти повелительно /л. 70 об./ объявили, что посланы
общиною стрельцов, дабы представить мне великий урон людей Его
Величества и еще большую опасность и ущерб, ожидаемый в любой миг,
если [турки] посредством мины или приступа возьмут край ската,
подорванный ими. Меня ревностно убеждали оставить оный, но я
вежливо отправил [стрельцов] к губернатору и их полковникам.
На тенали206 старого замка я установил тяжелое орудие (полу-
картаун), из коего после полудня мы сбросили с лафетов две [турец-

1678
63
кие] пушки на другом берегу реки и разбили их габионы. Мы
наняли двух казаков за 5 рублей, дав им 2 в руки, дабы пошли к [нашей]
армии с письмом, где мы сообщили, что ныне так заперты со всех
сторон, что впредь не будет никакой возможности послать к ней
гонца. Сегодня турки выпустили по городу и замку 905 тяжелых
снарядов и 315 гранат, многие из коих упали в старом замке; убито
24 и 28 ранено.
/л. 71/ Июля 28. На рассвете я увидел, что турки с великим
усердием подвели апроши к городскому рву, особливо к малому
бастиону между Крымскими воротами и Водяным бастионом. При
восходе солнца мои регименты приняли и заступили охрану на краю
ската, что уже стало чрезвычайно опасным. Сегодня турки очень часто
поджигали нашу стену, постоянно отвечая на огонь тяжелыми
снарядами, коими было выбито много обломков бревен, падавших на скат
и наносивших великий вред солдатам. Однако в изобилии запасшись
водою, мы тушили [пожары].
На другом берегу реки турки воздвигли новую батарею в
прибрежном саду и, починив ту, что мы разрушили накануне, загремели
оттуда из одиннадцати орудий по тенали старого замка. Наши пушки
были сбиты с лафетов, и стоять там сделалось очень опасно.
Поэтому я приказал построить /л. 71 об./ платформу и установил на ней 3
тяжелых орудия, прикрыв их большими габионами.
Около часа пополудни одна из больших церквей в городе
вспыхнула от зажигательного ядра. Потушить оную не удалось, и пожар,
охватив ближайшие дома, вскоре так распространился, что гораздо
большая часть города с тремя величавыми деревянными церквами
обратилась в пепел. Жар был так жесток, что в иных местах казаки не
могли устоять на стене. Турки не пытались приступать и только
стреляли тяжелыми снарядами и гранатами по тем местам, где было
величайшее скопление людей, тушивших пожар.
После полудня мы заметили прибытие свежих сил в турецкий
лагерь. До вечера [турки] несколько раз весьма яростно нападали на
наш скат, стремясь вытеснить наших солдат оттуда камнями и
ручными гранатами. Но их ручные гранаты уже не были так страшны, как
прежде, и причиняли мало вреда, ибо мы выкопали ямы и запаслись
мокрой рогожей, чтобы гасить оные. Однако вечером я был
принужден /л. 72/ сменить офицеров и солдат, утомленных за целый день
жарким делом; большинство из них получили раны и ушибы, а сам я
ранен ручной гранатой в левую ногу207.
Когда настала ночь, я приказал вырыть в скате глубокие ямы,
опасаясь, как бы его не взорвали, и вести постоянный огонь с
фланков полуболверков в сторону галереи и подорванных участков. Сего-

64
1678
дня выпущено по городу и замку 844 тяжелых снаряда и 225 гранат;
27 убито и 35 ранено.
Июля 29. На рассвете я увидал, что, вопреки постоянному огню
с фланков и метанию камней и гранат через скат, турки с помощью
фашин и прочего возвели ходы с обеих сторон своей галереи у ската
почти на высоту бруствера. Итак, понимая, что оный едва ли
возможно оборонять дольше, и не желая, чтобы он скончался у меня на
руках, я с восходом солнца настаивал на смене, но не мог сего
добиться от русских полковников. Они уверяли, что я должен /л. 72 об./
удерживать оный еще один день и ночь. Однако после долгих
препирательств губернатор решил в мою пользу и велел меня сменить.
Около 9 часов я был сменен, а в 10 турки приступили к тому месту,
главными силами загнали стрельцов в ретраншементы, немедля
сровняли бруствер и снова ретировались в свои норы. Затем турки с семи
батарей постоянно палили по оному месту, и там стало слишком
жарко, чтобы овладеть им вновь.
Заполучив наконец то, за что так долго бились, турки не тратили
время даром, но повели к стене свою галерею, надежно прикрытую и
огражденную с обеих сторон. Сие крайне поразило весь гарнизон, не
ведавший что делать. Меня окружила толпа, шумно призывая
употребить какой-нибудь способ, дабы помешать дальнейшему
продвижению [неприятеля] и вновь удалить его за ров. Но я видел, что они
всецело уповают на подобные затеи, дабы не подвергаться никакому
риску при стойкой обороне, воображая, будто я или [другие]
иноземцы могут творить чудеса в таких случаях. Я счел нужным лишить их
надежд на военные хитрости и /л. 73/ заявил, что не осталось иного
средства, как держаться более решительно и биться с большим
мужеством, чем прежде. Однако я поручил им соорудить ретраншемент
внутри среднего болверка, поперек края, и поставил крепкую охрану
у ретраншементов на ложном скате. Я велел снять кровлю с церкви в
старом замке из опасения, что ее могут поджечь, так же как
городскую, и расставить по всему старому замку сосуды с водой.
Около 2 часов пополудни турки посредством мины взорвали
часть форта перед Крымскими воротами, но не дерзнули войти в
брешь, поскольку старый равелин в хорошем состоянии. К вечеру я
велел сделать на катках остов для ворот в ретраншементе среднего
болверка, а ночной порою приказал приготовить все, что считал
нужным, ожидая назавтра штурма. Сегодня выпущено по городу и замку
976 тяжелых снарядов и 293 гранаты; убито 36 человек и 45 ранено.
/л. 73 об./ Июля 30. Под краем среднего болверка повсюду
проходили контрмины, а при встрече с вражескими минами галереи
рушились, так что мы уже не могли подвести под оный галерею.

Севская крепость в XVII в.

Царь Федор Алексеевич
Гетман Иван Самойлович

Великий везир
Кара Мустафа
Гетман
Юрий Хмельницкий

Освящение знамени.
Рисунок из "Служебника" Лазаря Барановича,
1665 г.

Русские солдаты "нового строя"
Турецкий янычар
Турецкий сипах

План Чигирина из "Дневника" Гордона,
1678 г.

Оборона Чигирина в 1677 г.

1678
65
Да и если могли бы, оттого не было никаких надежд на успех, ибо
наши солдаты, будучи непривычны, ни за что не станут биться или
обороняться под землей. Итак, мы ничего не могли поделать, кроме
охраны ретраншементов.
Около полудня я увидел, как множество турок выступает из
лагеря, одни верхом, другие пешими, и многие входят в траншеи, а
иные остаются у старого вала, так что я вскоре ожидал какого-то
большого предприятия. Посему я оповестил все посты и позиции,
дабы были бдительны и держали наготове пушки на фланках и в
иных местах, зарядив картечью, а также уведомил полковника
Корсакова, занимавшего пост на среднем болверке, чтобы отвел всех
людей от края болверка, оставив лишь одного-двух часовых, /л. 74/
Дабы нас не взяли врасплох, я посылал к нему снова и снова, и,
следуя к нему сам, был на середине куртины, когда турки взорвали
оконечность среднего болверка, проделав брешь в 12 или 15 сажен.
Щебень, земля, дерево — все посыпалось внутрь; иные были погребены
под оными, и еще около 20 человек погибли, ибо полковник отходил
слишком медленно.
Турки с ужаснейшим криком ринулись в брешь, но увидав в
горже208 перед собой ретраншемент, все хлопнулись на животы и
прикрылись щитами209. Я поспешил туда по стене, приказав 5 ротам
моего пехотного полка, стоявшим по пути, идти следом, но никто не
явился, кроме моего майора и еще 7 или 8 [солдат]. Дойдя по стене
до бреши, мы сверху угощали тех как можно лучше пулями и
камнями, но позиция была открыта для их траншей и батарей, откуда по
нам загремели. Мы были вынуждены отступить, причем 3 из моих
людей /л. 74 об./ были убиты, а мой майор У[илья]м Хэй ранен
пулей в руку, как и еще один солдат. Заметив, что стрельцы внизу не
желают идти к бреши, и опасаясь прорыва турок через ретраншемент
в замок, я спустился со стены и с теми, кто оказался в готовности,
двинулся к бреши. Найдя, что стрельцы склонны оказывать лишь
слабое сопротивление, я послал за двумя лейб-ротами из моих полков
со знаменами, поставил их у бреши и дал всем рукам работу, дабы
заполнить и починить оную.
Тем временем турки из 17 орудий с 5 батарей постоянно палили
по бреши и ретраншементу, парапет коего тяжелые ядра прошивали,
так что никто не мог стоять на стене. Залпом разрядив пушки, они
возобновляли натиск, но при появлении любого числа наших солдат
для обороны бреши в один миг убирались в свои норы, и тогда
пушки [снова] гремели по бреши. При этом много наших солдат было
убито и ранено, особливо самых отважных. Да и [турки], когда
показывались, не были в безопасности, ибо огонь с фланков, особливо из
3. Патрик Гордон

66
1678
укрытий ретраншемента, /л. 75/ картечь из "головорезов", а также
расставленные где подобает добрые мушкетеры производили среди
них большое избиение.
Это жаркое дело длилось уже два часа, когда те взорвали другую
мину под куртиной на левой стороне. Весь замок содрогнулся,
словно от землетрясения, так что в нижнем городе сочли, будто старый и
новый замки уничтожены, и в совершенном страхе прислали узнать,
как обстоит дело. Однако Господь разочаровал [неприятеля], ибо
крепко сбитая стена лишь в значительной части возвысилась, а сила
пороха, встретив отдушины, кои я велел сделать поближе к стене,
вырвалась оттуда.
Примерно в то же время один из наших гренадеров решил
выпустить по туркам, кои яростно штурмовали брешь, 3-пудовую гранату,
[но] оная упала совсем рядом со мною, среди наших людей, причем 4
были убиты и 8 ранены. Турки также причиняли нам большой урон
своими тяжелыми и ручными гранатами, с избытком метая оные в
брешь и замок. Около часа спустя они предприняли отчаянный
натиск. Все полковники и подполковники уже вначале разошлись, одни
получили раны, а иные [...]210, так что /л. 75 об J мне хватало забот
удерживать солдат гарнизона. Однажды большинство из них
отступили к ретраншементу, но не получив позволения войти, были
вынуждены вернуться. В это время и турки показались в большем
числе и, стоя более открыто, подверглись бойне. Жаркое дело
продолжалось 4 часа, в течение коих мы с равным упорством трудились и
сражались. 47 из наших были убиты и свыше 80 ранены. Я тоже
получил три раны от гранат в правую ногу.
Заделав брешь на изрядную высоту, я настаивал, чтобы устроить
там парапет, но никоим образом не мог убедить в этом солдат. Итак,
они отошли в ретраншемент, парапет коего я велел исправить и
сделать толще. Перед ретраншементом я [также] устроил парапет со
рвом перед оным, а внутри, у крыльев болверка, где были выходы и
орудийные бойницы, — укрытия для сохранения доступа на ложный
скат и защиты ретраншемента. Сегодня выпущено по городу и замку
945 тяжелых снарядов и 328 гранат; 68 убитых и 97 раненых.
/л. 76/ Июля 31. Ночной порою турки не были праздны и, хотя
я отправлял отряды солдат, дабы постоянно тревожить их у бреши и
препятствовать им в работе метанием ручных гранат и камней, они
обеспечили себе позицию на бреши.
Явился заместитель казачьего губернатора и попросил, дабы я
спустился в нижний город, осмотрел городскую стену и распорядился,
что надлежит делать. По приходе туда я обнаружил, что турки
приблизились и укрепили свои траншеи в сторону реки, особенно напротив

1678
67
нового малого бастиона, куда, как я подозревал, ведут подкоп. Тогда я
приказал сделать ретраншемент внутри этого бастиона и в других
местах, особенно у выходов, опасаясь, что [неприятель] посредством
уловки или внезапной атаки может овладеть любым из оных.
По возвращении я увидал, что турки с батарей на дальнем краю
рва палят по нашим фланкам, особенно по врытым под ложными
скатами батареям. Посему я велел убрать сброшенные с лафетов пушки
/л. 76 об./ и поставить другие, с блиндами211 перед ними, на случай
штурма или всеобщего приступа, коего мы теперь ожидали ежечасно.
[Турецкие] пушки проделали брешь в старом замке, в каменной
стене у тюрьмы, или башни Дорошенко, со стороны города.
Теперь, поскольку турки засели у нас на стене, я полагал, что
самое время подготовить посреди нового замка, или крепости,
ретраншемент, который я задумал в виде горнверка212 и настаивал на этом,
но никак не мог убедить губернатора и полковников. Они ссылались
на то, что солдаты покинут другой [ретраншемент], когда будет
готов этот. Итак, к великому нашему вреду, сие, как и многое другое,
было упущено.
Наши солдаты вели какие-то работы на ложном скате, а те, чьи
жилища стояли внутри, у стены, вообразили, будто турки ведут под
них мину, и внезапно выбрались оттуда со своей кладью. (Вечером
турки, закрепив позицию на бреши, выставили там 10 знамен с
пиками и алебардами213.) Никого уже не удалось заставить там ночевать,
несмотря на то что /л. 77 / я доказывал им невозможность
минирования там: во рву под скалой имеется галерея, а другая идет накрест
под фланками болверка, дабы предотвратить минирование. Сегодня
выпущено по городу и замку 856 тяжелых снарядов и 273 гранаты;
58 убитых и 73 раненых.
Августа 1. В начале ночи [к нам] перешел один серб, который
сообщил, что 27-го прошлого месяца к армии прибыл Каплан-паша и
привел около 3000 человек, 20 000 овец и 10 000 подвод с
провизией для войск; турки весьма встревожены, ибо наши войска идут от
Днепра к Чигирину; многие полки конницы готовятся выступить с
Каплан-пашою, дабы остановить наши войска; в лагере много
разговоров о генеральном приступе. Около полуночи турки в великой
спешке покинули свои укрепления на другом берегу реки.
Перед рассветом во сне мне виделось, будто турки увели меня в
плен и случилось это в воскресенье; те, кому /л. 77 об./ я изложил
[сон], истолковали сие так, что осада будет снята и помощь придет к
воскресенью.
На рассвете около 3000 конницы под сотней знамен перешли
мост в сторону Днепра. По городу и замку вели весьма яростный
з*

68
1678
огонь тяжелой артиллерией и гранатами. Около полудня [турки]
взорвали мину с левой стороны от бреши в замке и тем самым обрушили
участок стены, но на штурм идти не пытались. Часа два спустя они
посредством мины проделали широкую брешь в куртине у малого
нового бастиона в городе и сразу же приступили к стене с 10
знаменами, но были вынуждены вновь отойти за ров с большим уроном.
Казаки восстановили стену и заняли прежнюю позицию, однако эта
брешь в стене весьма их потрясла. Уже давно они выражали сильное
нетерпение задержкой наших войск, а ныне стали бунтовать, угрожая
покинуть город и отступить вдоль Тясмы к Днепру. Посему, как
вначале и всегда, я считал необходимым починить часть старого замка со
стороны /л. 78/ города и построить стену от края тенали до
городской стены у Тясмы, включая церковь Св. Петра и Павла и
Мельничные ворота. Итак, теперь я настаивал на этом перед нашим и
казачьим губернаторами, но без успеха, ибо они опасались возбудить
подозрения среди казаков, кои подумают, будто мы им не доверяем и
намерены лишить их прибежища в замке.
Вечером мы перехватили мину в среднем болверке и, бросив туда
тяжелую гранату, разрушили оную. Сегодня стреляно по городу и
замку 708 тяжелых снарядов и 196 гранат; убито 28 и ранено 42
человека.
Августа 2. Несколько казаков, выехав ночью верхом на другой
берег Тясмы, доставили одного турка, который сказал, что он купец
и ничего не знает о замыслах неприятеля. Он лишь поведал, что
наши войска приближаются нам на выручку; Каплан-паша имеет
команду над войском, посланным им помешать; несколько дней назад
к [турецкой] армии были доставлены 10 000 подвод со
всевозможной провизией и много тысяч овец; Каплан-паша привел с собою не
свыше 3000 человек; /л. 78 об./ [у турок] при осаде убито свыше
6000 человек и более чем вдвое ранено; турки изумлены, встречая
такое сопротивление, — они не могут разнести или обратить в пепел
груду дров!
Около 8 часов утра два отряда турок спустились к садам на север
от реки и забрали пушечные ядра, оставленные ими при отходе.
Несколько отрядов турецкой конницы перешли по мосту к армии.
Сегодня наши стены долбили с большей яростью, чем когда-либо
прежде, и двумя минами взорвали часть стены по обе стороны от
бреши в замке, а полчаса спустя — еще одну, в куртине городской стены
у прежней [бреши], однако штурм нигде не состоялся. В новом и
старом замках не было места, свободного или безопасного от гранат,
камнем и стрел. Сегодня сочтено пушечных снарядов по городу и
замку 1008 и 387 тяжелых гранат; убито 34 и ранено 42 человека.

1678
69
Ночной порою какие-то татары явились на другой берег Тясмы и
прокричали казакам в городе, что бояре с войсками недалеко,
поэтому [казаки] должны биться храбро — ведь избавление так близко. Из
сего мы могли усмотреть, что татары нам не враждебны, по крайней
мере иные из них.
/л. 79/ Августа 3. К рассвету один христианин перешел к нам на
ложном скате и при допросе поведал, что турки готовятся ко
всеобщему приступу; у них наготове 500 лестниц; они по-прежнему ведут
мины под городскую стену и во многих местах под новый замок, но
он не мог указать где именно, ибо турки не позволяют христианам
заходить в галереи и подкопы; при осаде много людей ранено и убито;
один из великих пашей убит, а другой получил жестокую рану.
Около 8 часов мы могли различить, что армии вступили в жаркий
бой, и часа через два часть турок весьма спешно двинулась к мостам,
но не получила доступ на переправу и с подходом новых сил из
лагеря повернула обратно. Около полудня мы наблюдали, как турки и
татары отходят в великом числе, одни вверх по реке, другие к мосту
выше города, а иные переплывают реку выше и ниже моста, ибо на мост
никого не пускали. Большой отряд конницы, около 2000 с более чем
100 знаменами, составлял /л. 79 об./ арьергард и до ночи оставался
в долине между полями и песчаными горками.
Так как сегодня наши солдаты весьма радовались ввиду верных
надежд на помощь, я использовал возможность и убедил
губернатора и полковников расчистить брешь в замке с таким расчетом, чтобы
мы поделили оную согласно численности наших полков. Почти 4
сажени выпали на мою долю. Я отрядил 60 самых крепких молодцов,
20 из коих вперед с лопатами и заступами, 20 за ними с длинными
пиками и последних 20 с кремневыми ружьями и мушкетами, а за
ними 10 гренадеров, и назначил доброго офицера к каждой шеренге.
Итак, подойдя справа от бреши и будучи вне досягаемости
[вражеских] батарей и траншей, я поставил пионеров отваливать землю
вперед, дабы тем самым придушить [турок] в их норах и вновь овладеть
нашей стеною, причем отваленная земля служила парапетом.
Я недолго потрудился, когда турки, заметив это, принялись в
изобилии бросать в нас камни и ручные гранаты, кои не делали
большого вреда, ибо все наши солдаты надели шлемы, /л. 80/ Если бы
другие полки действовали решительно, то был бы единственный
способ вновь овладеть брешью. Однако явились немногие, да и те
работали слишком вяло и при первом приветствии ручными гранатами все
побежали назад. Убедить или заставить их вернуться было
невозможно. Ввиду этого я не мог удержать там и тех, кто состоял под
моей личной командой, ибо, ожидая скорого снятия осады, никто не хо-

70
1678
тел рисковать жизнью. Губернатор, весьма раздраженный таким
замешательством, принудил выйти на брешь самих полковников с
весьма немногими людьми, но без успеха.
Около 2 часов пополудни турки взорвали мину, отчего справа от
бреши рухнула часть стены, и мгновенно приступили с 12 знаменами,
стремясь проникнуть внутрь. Тут у нас с ними два часа шла очень
упорная схватка, прежде чем мы смогли изгнать их из бреши. В это
время губернатор, Иван Иванович Ржевский, находясь в старом
замке и услыхав взрыв мины, поспешил туда, но недалеко от своего
жилища был убит /л. 80 об./ тяжелой гранатой, осколком коей ему
оторвало нижнюю челюсть. Вечером полковники и офицеры явились ко
мне и просили, дабы я отныне принял верховную и единоличную
команду, что принадлежит мне по праву, а они весьма охотно будут
повиноваться. Я велел поставить внутри ретраншемента, на пригодных
местах, 8 орудий.
Ночью ко мне привели бежавшего от турок христианина. Он
сообщил, что этим утром наши войска после жестокой брани взяли гору,
захватили турецкие пушки, боевые припасы, шатры и имевшийся там
обоз; Осман-паша ранен, Эскишер-паша погиб и многие другие убиты
и ранены; однако же турки решились предпринять всеобщий штурм, а
если оный не возымеет желанного успеха, то они отступят. Ночью я
отправил к боярам гонца, дабы уведомить их о беспорядочном бегстве
турок и о положении гарнизона, и просил их спешно наступать и
достичь полной победы. Сегодня выпущено по городу и замку 937
тяжелых снарядов и 225 больших гранат; 28 убитых и 46 раненых.
Августа 4. С рассветом я увидал, что 4 из самых тяжелых
[турецких] орудий вывезены из траншей, /л. 81/ Ночной порою турки,
оградив свои позиции на краю бреши, в левую сторону, устроили
мушкетные бойницы, прикрытые мешками с шерстью и землей. Оттуда
они начали обстреливать наших солдат на ложном скате перед
ретраншементом, причем несколько было убито и ранено. Посему я
приказал отборным людям идти на вылазку с железными крючьями на
длинных шестах, дабы стащить мешки и разрушить парапет. Однако
никто не желал подвергаться опасности ввиду близости [нашей]
армии, так что турки без помех, спокойно укрепили свои позиции на
бреши, и без больших потерь выбить их стало трудно. Однако я
применил все средства, дабы убедить [солдат] что-то предпринять и
посулил добровольцам свободу от всевозможных обязанностей и за
каждый мешок с шерстью по 6 пенсов214, а с землей — по 3 пенса, и
вдоволь водки впридачу. Таким образом иные отважились, и хотя
[турки] крепко привязали шерстяные мешки веревкой, они стащили
многие вниз /л. 81 об./ и по праву получили обещанную награду.

1678
71
Сие побудило и других действовать так же, к моему большому
удовольствию и к их собственной выгоде.
Часов в 10 мы натолкнулись на вражескую галерею под крылом
болверка у бреши ([неприятель] рассчитывал подвести ее под
ретраншемент и устроить там мину для подрыва оного)215 и, бросив туда
тяжелую гранату, разрушили [галерею]. Это наш единственный способ
помешать минированию, ибо солдат никоим образом нельзя
принудить войти внутрь и удерживать галереи боем.
Около полудня взлетела мина в куртине городской стены у
малого нового бастиона, что не произвело большого действия. Турки с
великим усердием повели траншеи к реке Тясме, близ Водяного
болверка в городе. Отведя ночью все свои войска в лагерь, спалив мост и
снеся форт на северной стороне оного, они оставили на южном
берегу сильную охрану и несколько орудий. Они также разрушили
переправу, устроенную ими на реке ниже города, и весь день в лагере
стояла большая суета. Много людей собиралось у шатров везира и
других пашей.
/л. 82/ Около 4 часов наши войска показались на марше и
разбили стан примерно в 2 английских милях от города. К вечеру ко мне
в замок был прислан регимент драгун под командой полковника
Юнгмана. Сегодня по городу и замку выпущено 407 тяжелых
снарядов и 176 больших гранат; 18 убитых, 27 раненых.
До рассвета ко мне прибыл полковник Россворм со своим реги-
ментом.
Августа 5. Утром, обозрев [турецкие] траншеи и то, что сделано
за ночь, я заметил, что увезены еще три из самых тяжелых орудий.
Сперва это внушило мне кое-какие надежды, что они намерены
сняться. Но понаблюдав, как они деловито копают траншею вниз по
склону холма в западную сторону, к реке, я усомнился и немедля дал
знать об этом и обо всех обстоятельствах боярам. Сразу за тем я
отправил к ним подполковника, через коего письменно известил их о
состоянии гарнизона и о том, что считаю нужным сделать для снятия
осады, а именно: войскам следует подступить ближе и разбить стан
под самым городом; самые удобные острова на реке ниже города
должно укрепить и поставить там орудия для обстрела [турецкого]
лагеря и траншей; следует предпринять вылазку лучшими силами из
города и замка, причем с намерением отбросить турок и овладеть их
траншеями; [войска] должны навести мосты как выше, так и ниже
города и атаковать лагерь [неприятеля], по /л. 82 об./ меньшей мере
сделать такой вид.
Засим бояре прислали ко мне 6 полковников с их региментами,
всего не более 2500 человек, и 800 стрельцов под командой подпол-

72
1678
ковника, с приказом сделать вылазку, а тем временем получше
охранять стены, ворота и выходы; время, место и число людей [для
вылазки] оставлено на мое усмотрение.
Весь день турки продолжали греметь тяжелыми снарядами и
гранатами. Около двух часов пополудни турки подорвали участок стены
по фасу среднего болверка нового укрепления и произвели яростный
штурм, который мы выдержали и с великим для них уроном отбили
их назад; из наших лишь шестеро были убиты и 15 ранены. Я велел
немедля исправить повреждения, причиненные миной в укрытиях,
что я изобрел для безопасности наших солдат и помехи неприятелю,
так что турки не выиграли здесь ни одного фута земли.
Вечером я послал за всеми полковниками, как недавно
прибывшими, так и прежде состоявшими в гарнизоне, дабы держать совет о
вылазке, назначенной назавтра. В итоге было решено выступить на
рассвете из трех мест, по 1000 человек из каждого.
Ночной порой я приказал выложить парапет ретраншемента в
среднем болверке, совсем разбитый накануне тяжелыми снарядами, и
велел /л. 83/ тревожить турок со всех сторон, дабы помешать их
приближению и работе, с коей, как я видел, они спешат более
обычного; они давали (как мы известились позже) по дукату за каждую
вырытую сажень земли в траншеях и по 2 флорина в день на
каждого работника.
Сегодня один казак, сидевший в засаде с ружьем, убил в апрошах
турка, а затем другого в том же месте; третий, вскочив, оказался на
виду, призывая убить и его, и чем скорее, тем лучше, ибо все они
должны либо погибнуть, либо взять город. Желание его
исполнилось — он тут же был застрелен наповал.
[У нас] убито 28, ранено 43. Сегодня выпущено по городу и
замку 225 я[дер] и 204 гр[анаты].
Августа 6. Несмотря на то, что я велел постоянно вести огонь с
ложных скатов и всю ночь тревожить турок, когда занялся день, я
увидел, что те весьма преуспели в своих трудах и сильно укрепили
апроши и траншеи, особенно возле наших выходов. Оные вели из-под
крыльев целого и половинных болверков и были прикрыты как
можно лучше, однако турки владели большей частью контрэскарпа,
галереей во рву до оконечности среднего болверка и скатом с частью
стены до самых углов на крыльях среднего болверка. Итак, они были
хозяевами рва и простреливали оный, что делало наши фланки
бесполезными. Поэтому никто не мог пойти на вылазку или показаться во
рву без неминуемой опасности.
Тогда я созвал военный совет, где встретил весьма прохладную
готовность на столь опасные замыслы. Однако /л. 83 об./ я настаи-

1678
73
вал, что вылазка в ров необходима, дабы разрушить галерею и отбить
край болверка, коим владеют [турки]. Я делал это, дабы подготовить
наших солдат к более важным предприятиям и показать туркам, что
и с таким сильным подкреплением, какое обрели в городе, мы не
будем сидеть праздно и не дорожим жизнью; также и для того, чтобы
не обмануть ожидания бояр в такой попытке. [Это лучше,] чем
уповать на великие дела, предполагая успех посредством наших
малодушных решений и действий. Итак, мы отрядили на вылазку
половину из условленного накануне числа, причем другой половине велено
постоянно вести огонь со скатов по вражеским траншеям и по всем,
кто покажется, и быть во всеоружии для поддержки, в зависимости
от успеха и случая. Указав полковникам посты, откуда им следует
наблюдать за выступлением своих офицеров и солдат, и дав обычный
пароль "Сергий"216, когда все было готово, по бою барабанов со всех
сторон я подал сигнал идти вперед.
Я приказал старым солдатам гарнизона наступать на ту часть
среднего болверка, коей владели турки, и впрямь подумал, что
добился этого; остальные же с обеих сторон рва займутся разрушением
галереи под моим личным руководством. Однако мои ожидания не
оправдались, /л. 84/ Наши солдаты наступали очень вяло, офицерам
даже пришлось гнать их силой. Мало кто проник в ров, да и те
вернулись, ничего не добившись и ни разу не подойдя к галерее, причем
потери были больше, чем если бы они взялись за дело решительно.
Итак, после истраченного в слабых попытках часа, они ретировались.
На этой вылазке 37 наших солдат были убиты и около сотни ранены;
один майор и многие [младшие] офицеры позже умерли от ран.
Засим я написал к боярам, уведомив их о происшедшем: турки
так окопались, укрепили траншеи перед нашими выходами и
овладели рвом, что без великой опасности вылазку из обычных выходов
делать невозможно. На это боярин мне ответил, что если ничего
нельзя добиться вылазкой, то я должен вернуть полки, кои он мне
прислал. Сие показалось странным, и я отправил подполковника
Прохора Протасьева, дабы известить его, что солдаты старого гарнизона
утомлены и измучены трудами и дозором, много их убито, еще
больше ранено и весьма многие больны, так что если не оставить в замке
и городе оные [полки] или значительные силы, то мы не сможем
выдержать всеобщий /л. 84 об J штурм или приступ, коего по всем
догадкам следует ожидать. Тогда бояре приказали полкам остаться,
только кое-кто из русских полковников принял меры к уходу.
Я дал знать, что из-за недостатка полномочий, медлительности
и неповиновения иных старших офицеров дела ведутся не столь
исправно, как надлежит; бояре прислали приказ полковникам и офице-

74
1678
рам изо всех сил удерживать замок и досаждать неприятелю, а в
исполнении всех дел следовать моим указаниям. Вечером бояре
прислали ко мне тысячу сумских казаков и 300 путивльских, рыльских
и других городовых казаков. Я распределил вновь прибывшие полки
по своим постам. Полагая по событиям сего дня, что мы вряд ли
чего-то достигнем посредством вылазок, я счел наилучшим
использовать время и устроить ретраншемент посреди нового укрепления; я
известил бояр о моем намерении и просил о спешной доставке
бревен и габионов.
Боярин прислал ко мне минера, подполковника Юрия Лиму,
который начал в среднем болверке контрмину, но из-за скалы
завершить ее не удалось. Поэтому /л. 85/ на следующий день я велел
начать оную в другом месте. Сегодня выпущено по городу и замку 185
тяжелых снарядов и 194 гранаты. Ночью я приказал починить
участки, пробитые и разрушенные за день артиллерией, и, как обычно по
ночам, наполнить водой все имеющиеся бочки и сосуды.
Убито 25 и 33 ранено, кроме вновь прибывших. Тело губернатора
во втором часу ночи было перенесено из замка в лагерь.
Ночной порою генерал-майор Косагов, согласно моему прежнему
совету, овладел островком на реке ниже города, возвел форт и
поставил в оном два полевых орудия. Однако форт не был ни окончен, ни
обеспечен нужным числом людей, да и резервы не расположены на
удобном расстоянии.
Августа 7. Когда рассвело, турки стали собираться в том
направлении; пять или шесть сотен изготовились атаковать [остров] и
около 50-ти вошли в реку с саблями в руках. Русские, коих было 300
человек, видя решимость турок, после одного нестройного залпа
бежали и с большим трудом увезли пушки. Это дело велось очень дурно и
столь же привело в уныние наших, сколь придало величайшую
уверенность и отвагу туркам, кои посему могли ясно видеть недостаток у
нас и руководства и мужества.
Генерал-майор Вульф /л. 85 об./ также овладел другим
островом ниже по реке, но на большом удалении от [турецкого] лагеря, и
стрелял оттуда из полевых орудий по их палаткам. Сперва турки
стали убирать палатки подальше от реки, но затем, ввиду малого
ущерба, из презрения поставили часть своих шатров обратно. Боярин
понял, что там можно добиться немногого, и велел тем отступить на
другую ночь.
Я написал к боярину217 с таким советом: поскольку он не намерен
переходить реку с[о всей] армией, пусть решится пойти вперед в тех
местах, кои еще свободны, с сильной партией и попытает счастья в
поле под прикрытием орудий, рогаток и прочих средств; тем самым

167&
75
[неприятеля] можно будет изгнать из траншей. Боярин ответил мне,
что даст приказ так и сделать.
Около полудня взорвалась мина в куртине городской стены,
рядом с прежней. Турки немедля приступили к бреши и после
упорного боя, благодаря доблести сердюков и казаков, были вынуждены
отойти. Часом позже взлетела мина в замке, под фасом левого полу-
болверка нового укрепления. Стена взметнулась, пока [сила взрыва]
не нашла выход через ямы, что я велел выкопать на внутренней
/л. <56/218 стороне стены на этот случай. Было разрушено лишь 4
или 5 сажен ложного ската, и стена опустилась без какого-либо
вреда, но сие так устрашило стоявших на скате русских, что при первом
появлении турок для штурма они сразу же покинули свои посты и
бежали прочь.
Однако при первом грохоте я поспешил к выходу из того полу-
болверка, ободрил тех, кто там находился, и с теми, кто был при мне,
заградил этот пост. Затем я поспешил к воротам и земляному валу на
левой стороне, откуда слышались сильный шум и крики, и послал
приказ полковнику Кро идти туда со своим региментом. Подойдя к
воротам, я обнаружил, что весь ложный скат с этой стороны покинут
и турки овладели оным, а солдаты, охранявшие земляной вал в
сторону города, несутся в город. Прежде всего я остановил их, заставил
вернуться на позиции, ободряя и обещая им помощь, и отправил
туда припасы, что были наготове у ворот. Когда явился полковник Кро
с региментом, я приказал ему отрядить своего майора и сотню людей,
дабы прогнать турок со ската; тот после кое-какого сопротивления
выбил их оттуда и, овладев участком, удерживал его, пока не
вернулись те, кому оный поручен.
Едва это дело было /л. 86 об./ улажено, как тревога призвала
меня на юго-запад. Оставив полковника Кро с его региментом, дабы
обезопасить позицию со стороны города и ворот, я бросился туда, но
по прибытии нашел все в добром порядке, благодаря усердию
полковников, кои стояли ближе всех.
Я пошел распорядиться о починке ската, разрушенного миною,
но это было упущено из-за трусости и небрежения тех, кому я сие
доверил. Бдительные турки воспользовались этим и подкопали оный
участок, так что парапет осел и стал открытым. Позже я не мог
добиться от солдат выборных полков и стрельцов починки оного, хотя
отправился туда лично и показывал им, как можно это сделать.
Вечером я созвал полковников, присланных из армии, и
объявил им, что для укрепления позиции в сторону реки на юго-западе
и удобства вылазок я намерен устроить контрэскарп /л. 87/ с
широким прикрытым путем. После всеобщего одобрения я приказал,

76
1678
чтобы они, как только стемнеет, стянули свои полки в ров. Когда
это было сделано, я отправился туда и, распределив посты между
ними, начал работу. Сегодня выпущено по городу и замку 249
тяжелых снарядов и 142 гранаты; погибли из старого гарнизона 12
человек и 17 ранены.
Августа 8. Когда настало утро, я послал уведомить бояр, что
пока никаких балок и бревен не доставлено, и просил прислать оные
как можно скорее. В город прибыл генерал-адъютант казаков и, по
нежеланию или невозможности прийти в замок, прислал ко мне
просьбу явиться к нему. Я отправился и час беседовал с ним
касательно всего необходимого для обороны города и снятия осады. В
самых насущных, а потому более трудных вопросах он предполагал
невозможность.
Затем я обошел город с заместителем губернатора и
полковниками и осмотрел все позиции, приказав сделать ретраншементы в тех
местах, где подозревал мины, /л. 87 об./ особливо у малого нового
бастиона между Крымскими воротами и речным болверком. Однако
казаки проявляли в этом большое нежелание со словами, что пришли
биться, а не работать; да и в самом деле они не были снабжены
годным для работы инструментом. Хотя заместитель губернатора и
обещал побудить их к работе, однако привести оную к завершению
никоим образом не смог.
Когда я вернулся в замок, боярин прислал полковника гвардии219,
своего наперсника по имени Семен Грибоедов, чтобы узнать о
положении города. Я сопроводил его и все показал, к его большому
восхищению. Он пожелал, дабы мы сделали вылазку со всеми, кого
можно отрядить из гарнизона. Я изъяснил ему несообразность
этого — и не было большего препятствия, чем робость солдат. А дабы
боярин не думал иначе, я предложил [Грибоедову] понаблюдать за
испытанием и приказал 150-ти лучшим солдатам, отобранным из всех
полков, с дюжиной добрых офицеров быть наготове. Для ободрения
я велел выдать каждому по большой мере водки и самолично вывел
их /а. 88/ за ретраншемент среднего болверка. То были отборные
люди, все хорошо вооруженные латами, шлемами, полупиками и
кремневыми ружьями, да и дух их весьма возрос от водки, так что я
и впрямь ожидал некоторого успеха.
Когда все было готово, я дал приказ наступать. Несколько
офицеров с 20 или 30 молодцами решительно пошли вперед по правую
руку и причинили кое-какой урон туркам в их норах. Однако прочих
никоим образом не удалось вывести изо рва ретраншемента; встретив
там худший прием камнями и ручными гранатами, чем те, кто был в
деле, они стремглав побежали обратно и проложили себе путь через

1678
77
узкий проход, где стоял я, дабы им противиться, — не без угрозы для
моей персоны; мне проткнули чулок полупикой и еще 20 приставили
к груди. Видя это, полковник отчаялся достичь таким образом
успеха и снизошел до моего совета послать сильный отряд с намерением
изгнать [неприятеля] из траншей.
Не успел сей полковник уехать, как взлетела мина под земляным
валом близ самого рва нового укрепления. Я поспешил туда и
обнаружил, /л. 88 об J что все солдаты бегут со своих постов и толпой
валят в город. С теми, кто был при мне, я остановил их и заставил
вернуться. Скат нового укрепления, что фланкирует это место,
отпугнул турок от штурма или решительного прорыва в брешь. Сие дало
нам время заделать брешь (в 8 сажен) и вновь овладеть всей
позицией. Однако мы потеряли лейтенанта и дюжину солдат [убитыми] и 22
ранеными, прежде чем смогли заделать брешь.
Сегодня стреляно по городу и замку 281 тяжелый снаряд и
175 гранат. Вечером боярин прислал за всеми лодками и малыми
судами [для отправки их] в лагерь под предлогом переправы донских
казаков ниже города на какой-то промысел. Сегодня убито из
старого гарнизона 17 человек и 38 ранено.
Августа 9. Ночной порой я велел починить то, что разрушено
накануне яростным огнем орудий. На рассвете юноша по имени Кир-
пицкий — поляк, взятый в плен 4 года назад, перешел к нам по
берегу реки. Захваченный в юности и обрезанный турками, он был
допущен служить в покоях /л. 891 у Кара Мехмет-паши и там имел
хорошую возможность узнавать о происходящем и о намерениях турок.
На допросе он сообщил, что после отступления турецкой армии с
холма состоялся великий совет, где мнение большинства было за
уход, но везир противостоял всем этим предложениям; тем не менее
большая часть обозов уложена и вывезена из армии; из Черного леса
[турки] опасаются какого-то нападения; несколько главных пашей и
командиров пострадали за свою трусость или небрежение в прошлую
субботу — одни отравлены, а другие смещены с постов; [турки]
хорошо обеспечены продовольствием, ибо недавно получили 10 000
подвод, [но] у них оскудели боевые припасы, особенно гранаты; они
намерены вскоре, когда будут готовы мины, решиться на генеральный
штурм или приступ, а если это не принесет успеха, то они уйдут. Что
до мин, то он не мог толком сказать, где оные проведены, не бывши
в траншеях. Я записал его рассказ и немедля отослал [поляка] к
/л. 89 об./ боярину.
В 10 часов турки напали на ложный скат нашего ретраншемента
в среднем болверке. Все наши солдаты, не оказав сопротивления,
бежали. Поспешив к выходу, я не мог выбраться наружу из-за толпы

78
1678
бегущих солдат, кои словно заклинили вход. Я велел поскорее
втащить и загнать их внутрь и, расчистив путь, сделал вылазку с теми,
кто был при мне, — человек 10 с сотником. Сперва турки
сопротивлялись, но, видя нашу решимость и превосходство в оружии (у нас
были полупики, а у них только сабли), пустились наутек. Трое из
моих людей были ранены, а мне чуть не отсекли саблей два пальца
левой руки. [Турки] унесли большинство своих павших, а 3 [трупа]
наши солдаты потащили в город.
Час спустя, натолкнувшись на их мину, мы изгнали их оттуда и
захватили инструменты. Так как турки уже продвинулись по верху
стены до середины крыла среднего болверка, я велел проделать
отверстие в стене, внутри орудийной бойницы или /л. 90/220 поста,
намереваясь заложить туда бочку пороха и подорвать их. Заметив это,
они сразу же направились к тому месту и, метая вниз ручные
гранаты, согнали наших солдат с постов. Однако я тут же явился туда,
хотя и с редкими спутниками, и после [нашей] стрельбы из пистолетов
вверх по бойнице те ретировались оттуда и позволили нам снова
занять посты.
Примерно через два часа взлетела мина на левой стороне того же
болверка, но турки, видя на ретраншементе так много знамен и
солдат, не дерзнули пойти на приступ. Сразу после этого взлетела еще
одна мина, с другой стороны. Турки попытались вступить [в брешь],
и я приказал вести огонь с ретраншемента из двух заряженных
картечью пушек-"головорезов", кои я весьма кстати там поставил;
мушкетеры тоже стреляли из своих укрытий, и турки ввиду
невозможности взять верх отступили, волоча за собой мертвецов, коих было
много. Я велел /л. 90 об./ немедля заделать эти бреши, так что турки не
выиграли ни дюйма земли.
Я послал к боярам, уведомив их, что мы не можем привести к
завершению ни одну мину под позицией [турок] на нашей стене, как я
предполагал, — из-за их контрмин и многих прежних обвалившихся
подкопов; я просил поторопиться с обещанными силами, ибо при
отсрочке неприятель получает большие преимущества, укрепляясь все
сильнее и сильнее и овладевая нашими стенами. Я изложил свои
опасения, что казаки, недавно прибывшие в город и сменившие старых,
при необходимости не выстоят, как те. Я просил поспешить с
доставкой ко мне леса и габионов для строительства ретраншемента.
Боярин дал ответ, что готовит партию из 15 000 человек под
командой генерал-майора Вульфа, посредством коей он надеется
свершить дело; он уже отправил калмыцких татар и черкесов, дабы
напасть на [турок] с тыла; казаки из /л. 91/ Черного леса должны
ударить на них в то же время, как и донские казаки от реки, ниже горо-

1678
79
да. Он также приказал мне сделать тотчас вылазку с числом людей,
какое я сочту нужным.
Вечером я приказал 1200 добрым солдатам с офицерами
изготовиться к вылазке, половине — от земляного вала в сторону города, а
другой от контрэскарпа, недавно проведенного к реке. 500 солдат из
старого гарнизона я отрядил, дабы напасть на турок, укрепившихся
на бреши нашей стены, и приказал добрым офицерам старого
гарнизона и людям с лопатами, заступами и прочим инструментом
наготове, после изгнания турок из их нор, возвести в бреши парапет и таким
образом вновь овладеть нашей стеною.
В первом часу ночи бояре прислали ко мне весть, что генерал-
майор Вульф идет к городу и сей же ночью я должен получить
большое количество /л. 91 об./ леса для ретраншемента, который
доставят в замок; генерал-майор с русскими должен выступить с правой
стороны к реке, а казаки ■— из города. Около часа спустя генерал-
майор Вульф прислал ко мне офицера, дабы известить о своем
прибытии в город с сильной партией для вылазки на другой день. Сей
офицер не мог мне сказать, в каком месте города стоит
генерал-майор. Отпустив его, я отправил к генерал-майору моего офицера с тем,
что бояре уже уведомили меня о его приходе и я премного
удовлетворен, что их выбор пал на него; будучи в замке и городе накануне, он
сможет осмотреть самые выгодные для вылазки места, я же весьма
охотно буду содействовать [ему] изо всех сил; согласно боярскому
приказу, у меня в готовности изрядное число отборных людей, кои по
данному сигналу пойдут на вылазку. Однако ни этот, ни второй, ни
третий посланный мною офицер не могли его найти, пока ближе к
рассвету я не узнал, /л. 92/ что [Вульф] стоит в городе у Крымских
ворот и намерен выступить оттуда и от реки ниже города. Я нашел
сие несогласным с моими вестями от бояр и, зная о невозможности
выступления из оных мест со сколь-нибудь большим числом людей,
вновь послал к [генерал-майору] осведомиться, не имеет ли он
прямого приказа от бояр выступать с русскими в оных местах. Он дал
ответ, что у него есть прямые приказания делать то, что делает.
Сегодня стреляно по городу и замку 197 тяжелых снарядов и 98
гранат. Из старого гарнизона убито 22 человека и 43 ранено.
Августа 10. С рассветом все мои солдаты стояли наготове в тех
местах, откуда предстояло выступать. Я приказал всем полкам быть
в готовности на своих постах и в случае благоприятного исхода также
наступать и преследовать удачу, оставив лишь обычную охрану
/л. 92 об./ на позициях. Однако мост через Тясму ночью сломался,
и большинство отряда было вынуждено идти в обход через
мельничную дамбу, так что на рассвете многие роты только вступали в город.

80
1678
Турки хорошо это учли и, ожидая какого-то умысла, крепко стояли
настороже, так что я заранее сомневался в успехе.
При восходе солнца, не подав никакого общего сигнала,
[русские] выступили из города в двух местах — от Крымских [ворот] и от
реки. При их первом появлении турки, будучи наготове, так
приветствовали их мелкими зарядами и ручными гранатами, что те, кто еще
не выбрался наружу, шли очень робко, а кто уже вел бой, нашли его
слишком жарким и отступили в великом смятении, потеряв
несколько добрых иноземных офицеров, много убитых и еще больше
раненых; большинство из них позже умерли по нехватке хороших лекарей.
У реки турки даже выскочили из траншей, загнали наших солдат,
особенно конников (кои здесь тоже спешились) в болото /л. 93/ и
многих подавили. Здесь, у реки, не выступило и 400 [человек], а от
Крымских ворот — меньше 100, так что сия долгожданная вылазка
была подобна тому, как parturiunt montes, gignitur mus221.
Я заметил бдительность турок и их приготовления, не счел
нужным подвергать солдат столь грозной опасности и послал к генерал-
майору, дабы отговорить его от любого предприятия в это время, ибо
турки предупреждены и подготовлены, однако не смог взять верх.
Тем не менее я не отпустил тех, кого назначил для вылазки, ожидая
от стоящих в городе более решительной попытки. Но послав узнать
их намерения, я известился, что те пали духом и отчаялись чего-либо
достичь. Посему к полудню я тоже велел отойти и, видя
безуспешность всех наших попыток в этом направлении, тотчас пошел
размечать ретраншемент — рогатое укрепление с равелином перед
куртиной. Найдя один из складов почти пустым, я дал приказ снести оный
и все прочие дома в старом замке и вновь послал к боярам,
/л. 93 об./ дабы поспешили с лесом и прислали плотников. Узнав,
что они дали генерал-майору приказ вернуться со своими силами в
лагерь, я настоятельно просил оставить его до ночи, ибо ввиду ухода
из города такого числа людей турки могут с большей уверенностью
что-то предпринять. Все сие было обещано и дозволено.
Я велел доставить в старый замок несколько орудий и
установить кулеврину222 справа от ворот и распорядился обо всем как
можно лучше. Однако после бесплодной вылазки сего дня я видел, что
наши солдаты весьма приуныли, а турки, без сомнения, столь же
воодушевились.
Сегодня стреляно по городу и замку 103 тяжелых снаряда и
75 гранат. Тело губернатора вынесли из города 4 дня назад, а этой
ночью унесли остаток его вещей. Ночной порою я велел тревожить
турок со всех сторон, назначив везде поочередно роты с целью
/л. 94/ помешать их трудам. Несмотря на это турки с великим усер-

1678
81
днем приближались и укрепились на верху нашей стены до самого
стыка крыла болверка с куртиной и ретраншементом, так что могли
глядеть в замок.
Вечером один немецкий подполковник-волонтер223 прибыл в
замок, объявил мне, что он перед боярами обязался с 50-ю людьми
согнать турок с нашей стены, и немедля попросил солдат. Однако я
видел, что он обманывается, и знал, что это дело невозможное, и
просил его потерпеть до утра; тогда он сможет осмотреть и оценить
выгоды позиции, ибо теперь оная в ином положении, чем виденное им
прежде.
Ночью в замок доставили лишь 37 балок и несколько габионов, а
также прислали 28 плотников. За час до рассвета боярин прислал ко
мне адъютанта с известием: он уверился от перебежчика, что везир
уже отправил хана с /л. 94 об./ татарами и множеством турок, дабы
атаковать русский лагерь; в тот же день, поскольку их мины готовы,
оные зажгут, затем предпримут сильный штурм, а если это не
удастся, то они уйдут прочь. Посему [боярин] приказал блюсти большую
осторожность и иметь все в готовности; он отправляет полковника
Саму эля Вестхоффа с его региментом для резерва в старом замке.
Я дал ответ, что не боюсь ни мин, ни приступов к замкам, ибо
хорошо обеспечен от того и другого; [боярину] лишь надобно
поговорить с гетманом, дабы город мог быть приведен в должное состояние
для обороны. Сегодня убитых из старого гарнизона 17 и 28 раненых.
Августа 11. На рассвете я поставил всех работать над
ретраншементом, велев разобрать дома и взять древесину там, где без оной
можно обойтись. Помянутый подполковник снова настаивал на
исполнении своего замысла, на что я согласился, скорее дабы
удовлетворить его и других, кои мало представляли невозможность этого
дела, чем из надежды /л. 95/ чего-либо достичь. Я велел отобрать
50 солдат из старого гарнизона, чтоб были наготове, и выдать
каждому по доброй мере водки, чего никто из них не желал принять со
словами, что не продадут жизнь за меру водки. Однако я угрозами
заставил их выступить, хотя и робко.
Итак, подполковник, объединясь со столь же помешанным, как
сам он, капитаном, отправился направо от ретраншемента, дошел до
габиона, что не был наполнен, и пытаясь перелезть через оный,
свалился внутрь. Засевшие чуть дальше турки, услыхав его зов о
помощи, думали выудить его из габиона большим крюком на длинном
шесте, но тот, прильнув к ближайшей от них стенке, увертывался.
Капитан с 2 или 3 солдатами, разбросав добрый запас ручных гранат, с
большим трудом извлек [подполковника], который, спустившись,
тихонько удалился.

82
1678
Турки, стоя на верху нашей стены уже у самой куртины, могли
через ретраншемент, сделанный мною поперек хода к ретраншементу в
горже болверка, видеть все, что мы делаем в замке, — как тех,
/а. 95 об./ кто был занят постройкой ретраншемента посреди замка,
так и большинство наших солдат, стоящих наготове на стене и под
нею. Подвезя мортиры к самому краю рва, они расстреляли
большинство своих гранат, кои падали либо на стену, либо сразу за оной и
сперва причиняли [нам] некоторый урон, но затем — лишь малый.
Утром бояре прислали полковника Саму эля Вестхоффа с его ре-
гиментом — стоять в резерве в старом замке.
В это утро тяжелые орудия [неприятеля] совсем притихли, но к
полудню стали греметь по обыкновению. Около часа пополудни,
пока мы занимались ретраншементом, под городской стеною
вспыхнула мина, рядом с прежней, и пробила большую, весьма уязвимую
брешь. Тут же другая мина, взлетев очень близко от первой, так
устрашила черкас, кои недавно прибыли в город и не привыкли к таким
взрывам, что те покинули не только стену, но и ретраншемент.
Прочие, кто был подальше, видя их бегство и турок, вступающих в брешь
без всякого сопротивления, тоже бежали.
Турки сперва водрузили /л. 96/ на стене три знамени, при коих
довольно долго оставалось не свыше 20 человек; казалось, они
опасаются какой-то уловки на ретраншементе (казаки никогда не
покидали своих постов так легко) или ждут подкреплений; те подоспели,
зажгли деревянный бруствер стены и уже толпами хлынули внутрь,
причем каждый стремился быть первым.
В то же время со всех сторон напали и на нас в замке. Но узнав,
что турки взяли город, и понимая, что приступом замка они
намерены лишь отвлечь нас, я приказал Курскому224 и Озерскому225 полкам,
а из казачьих Сумскому и Ахтырскому идти на помощь горожанам.
Они встретили турок прежде, чем те достигли рыночной площади, по
правую руку, и тотчас обратили их в бегство. Видя это, прочие, кто
преследовал и производил великую бойню среди казаков до моста и
близ оного, повернули вспять и, подпалив остальную часть города,
бежали кто к бреши, кто вдоль стены и реки.
Однако христиане, преследующие их в беспорядке, да и
немногочисленные, в большинстве занимались тем, что могли раздобыть по
домам, а иные трусливо не шли вперед и были легко обращены в
бегство турками. Тогда уже те, подкрепясь свежими силами /л. 96 об./
и толпами из лагеря ц траншей, с великой яростью погнали христиан
и рубили на куски всех, кого настигали. Теперь большинство казаков,
кои вели погоню за турками, при виде столь неистового турецкого
натиска и общего смятения и бегства с нашей стороны кинулись прямо

1678
83
к мосту — то был ближайший путь к [нашему] лагерю. За ними
[устремился] эскадрон из полка Вестхоффа, который был окружен и
весь изрублен турками. Здесь было потеряно два майора, капитан,
лейтенант, 5 знамен и свыше 600 русских и казаков.
Турки ловили удачу до ворот моста, настолько забитых толпою
валящих солдат, что многие задохнулись, и еще больше погибло от
горячей турецкой погони, прежде чем сумели спастись. Поскольку мост
был узок и сломан, как я сказал выше, многие лишились жизни в
реке и топи, среди коих гадяцкий полковник по имени Федор Криниц-
кий (он был с нами во время осады) и недавно прибывший полковник
стародубский226; оба, хотя и большие храбрецы, были унесены
потоком /л. 97/ перепуганных людей.
Приведя все в порядок, как мог, я оставил командовать
[позицией] полковника Корнелиса фон Бокховена227 и, опасаясь наихудшего,
поспешил через старый замок вниз, в город. Там я застал полное
расстройство и смятение; каждый торопился выбраться через ворота у
мельничной дамбы. Турки, подпалив остаток города и парапет
городской стены сразу по вторжении, продвигались вдоль стены у реки и
спокойно, без всякого сопротивления овладевали бастионами и бол-
верками. Всех охватил такой ужас, что никакие команды или
увещания не могли достичь цели.
В столь отчаянном положении я сперва послал приказ
полковнику Вестхоффу к Мельничным воротам, велев ему во имя Его
Величества из ворот никого не выпускать. Потом с теми, кто был при мне, я
стал удерживать одних силою, других уговорами и учтивыми
словами, пока не собрал воедино несколько сотен русских. Их я отправил
по переулкам, дабы схватиться с врагом, и таким образом получил
время навести некоторый порядок у ворот, укрепив их сильной
охраной и баррикадами228 на улицах и внутри оных. Казаки здесь
/л. 97 об./ были менее склонны обороняться или что-либо делать,
чем русские; за исключением немногих каждый искал способ уйти. В
крайностях они обычно неуправляемы.
Тем временем [солдаты], коих я послал биться с турками,
наступали по переулкам, где не бушевал пожар, и встречая разрозненных и
занятых добычею турок, нанесли им некоторый урон и отбросили
назад к рыночной площади. Оттуда [турки] опять пошли вперед и
вынудили христиан отступить, а те, воодушевленные свежими силами,
вновь обратили их в бегство, и так поочередно гнали и преследовали
друг друга свыше полутора часов.
Одновременно, дабы отвлечь наши силы, [неприятель] в разных
местах весьма жестоко штурмовал скаты и стены замка, но
благодаря крепкой позиции, а также доблести некоторых офицеров и солдат

84
1678
был отражен. Видя, что таким путем ничего не добиться, [турки]
подожгли стену замка с обеих сторон среднего болверка. Так как было
чрезмерно сухо, а солдаты промедлили с тушением, [огонь] взял верх
и позже с ним сладить не удалось.
Бояре /л. 98/ между тем, слыша, видя и понимая, в каком
положении мы пребываем, от разных посланных мною гонцов и от тех,
кто бежал из города, выступили с армией и отправили несколько
полков нам на помощь. При таком расстоянии те, даже сильно
желая, не могли бы поспеть в срок с какой-либо выгодой для нас. Если
бы турки лишь немного постарались, то отобрали бы у нас
Мельничные ворота и тем самым лишили всякой поддержки и пути к
спасению; ведь христиане настолько устрашились, что готовы были
покинуть ворота, хотя никто и не пытался атаковать оные. Однако
Всемогущий, пути Коего в вершении дел человеческих чудесны, дарует
скорейшее вспоможение Свое, когда помощь людская всего далее.
Он заставил турок помешать самим себе во взятии ворот, что
предало бы всех нас их власти: поскольку при захвате города дома
подожгли, пожар разгорелся так неистово, что те не могли наступать
сколь-нибудь большим числом. Только вдоль и возле стены
/л. 98 об./ они сделали ряд приступов в сторону ворот, но были
отбиты. Они также отправили по мосту через реку конников; те
рыскали по всем полям и повергли наших солдат в страх, что бежать в
лагерь столь же опасно. Таковы были средства, ниспосланные Богом
для нашего спасения.
Я видел, что армия стоит, передовые полки колеблются и
склонны повернуть назад, и предположил, что, по их мнению, мы уже
потеряли Мельничные ворота, а потому они утратили надежду
выручить нас. Тогда я велел водрузить наши знамена на кровле ворот и по
всей стене, коей мы еще владели. Видя это, наши полки стали
наступать, хотя и очень медленно, в нашу сторону и вышли из долины к
песчаным холмам. Турецкая конница, что перебралась через реку, при
поддержке кое-какой пехоты за мостом вступила с ними в стычку. Те,
радуясь любому предлогу во избежание участия в столь великих
/л. 99/ опасностях в городе, изменили свой путь, чтобы
противостоять [турецким отрядам].
Я же слал гонца за гонцом, дабы ускорить помощь, изъясняя
большую опасность, в коей мы находимся по причине великого
замешательства и оцепенения офицеров и солдат; к тому же замок,
разрушенный с городской стороны, никак не удержать, если турки не
будут изгнаны из города. Я обещал сделать это через подполковника
Лиму (коего послал к боярам), если мне дадут 5 или 6 тысяч добрых
свежих солдат с добрыми офицерами. Однако ни с этим, ни с други-

1678
85
ми моими гонцами я не получил никакого ответа, только трем
приказам, или полкам, стрельцов было велено подойти и охранять ворота.
Турки тем временем взялись за работу и копали траншеи под
самым холмом в пределах города, в сторону старого замка. Городская
стена, подожженная турками при их вступлении, уже в большой
степени сгорела /л. 99 об./ и, прилегая к старому замку, стала
очень опасной. Это, а также скудость и вялые усилия наших
подкреплений, побудили меня задумать ретраншемент от тенали
старого замка до ворот, дабы обеспечить нам проход. Участок земли, где
стояла каменная церковь, посвященная Святым Апостолам Петру и
Павлу, был весьма удобен для [постройки] болверка, чтобы
оборонять и куртины до замка, и ворота. Я немедля послал в новый замок
за 1000 рабочих.
Тем временем, в 6 часов, прибывшие к воротам три полка
стрельцов сделали вылазку в город к траншеям, что турки сооружали под
холмом. Однако из траншей их приветствовали залпами, и они
вернулись, не добившись ничего, кроме больших ранений при отходе,
чем если бы решительно бросились вперед.
День уже клонился к закату. Похоже было, что наше вновь
прибывшее подкрепление ничего не совершит, да и рабочие ко мне не
являлись, /л. 100/ Я вернулся в замок, встретив по пути прислугу
[стрелецких] голов, что уносила их лучшее добро. По приходе в
новый замок я послал за всеми полковниками и головами, резко
выговорил головам за то, что пугают солдат, отсылая свою кладь;
приказал каждому самолично блюсти свои посты и участки под угрозой
неудовольствия Его Величества и назначил из каждого полка рабочих
для постройки ретраншемента в новом замке, а также другого, от
старого замка до Мельничных ворот, настаивая на скорейшем
исполнении сего.
Тут один из голов шепнул мне, что бояре уже прислали
адъютанта с повелением к нам выступить из замка; тот никак не желал
подняться в замок, но сообщил ему [об этом] у ворот, сказав, что ему так
велено. Я не придал сему никакого внимания и заявил, что скорее
погибну, чем оставлю свой пост или позволю кому-либо это сделать без
/л. 100 об./ письменного приказа. Я велел каждому нести свои
обязанности, а резерву потушить пожар, что к этому времени уже
бушевал и усиливался на куртинах. Между тем узнав, что большинство
старших и младших чинов ухитряются бежать тайком, я написал к
боярам с вестью об этом и просьбой сообщить их волю. Затем я
распорядился приготовить ужин и подать на стол мою серебряную посуду
с целью, дабы солдаты, видя это, не помышляли о дезертирстве со
своих постов.

86
1678
Когда пошел уже третий час ночи, письменный приказ от бояр
был доставлен ко мне барабанщиком полковника Александра Каран -
деева, получившего оный у ворот от адъютанта, который не дерзнул
нести его дальше. Приказ гласил, что я должен выступить из замка
и, если возможно, /л. 101/ вывезти самые легкие орудия, закопать
те, что нельзя увезти, уничтожить замок и боевые припасы, а
особливо поджечь порох. Получив сей приказ, я немедля послал за всеми
полковниками и командирами полков и показал оный тем, кто явился
(иные удалились до этого). Я распределил по всем полкам орудия,
что им предстояло взять с собою или закопать. Одни ссылались на
невозможность вывезти или спрятать пушки, ибо их солдаты совсем
поредели и исчезли; другие, столь же неспособные, как и те, отбыли
без всяких слов, желая позаботиться о себе.
Большинство иноземцев оставались до тех пор, пока им едва
хватало людей, чтобы нести знамена, а затем я был вынужден их
отпустить. Сам я остался, дабы увести [солдат] со скатов, контрэскарпа и
проходов, что заняло больше времени, чем допустимо в такой
крайности, /л. 101 об./ Когда те выступили, оставив (по моему приказу)
зажженные фитили в мушкетных бойницах и запалив выходы, я
услыхал внизу, в городе, громкие крики, чуть погодя — другой громкий
вопль, а спустя мгновенье — ужаснейший крик и шум в городе, во
всех апрошах и траншеях. Сие так устрашило солдат, что они,
невзирая на приказ и грядущую опасность, побросали оружие и побежали
к старому замку.
Проходя мимо моей квартиры, я зашел проверить, все ли
знамена унесены, как я велел. Я обнаружил их там двенадцать и двух
солдат на страже, коим передал знамена. Встретив затем прапорщика, я
поручил оные ему; позже тот вместе со знаменами погиб в реке.
Потом я отправился к воротам в сторону нового /л. 102/
земляного вала, дабы посмотреть, закрыты ли оные. Так и оказалось —
согласно приказу капитан оставил горящие фитили в мушкетных
бойницах и запер ворота. На обратном пути я увидал, что немногие
оставшиеся в новом замке дома все в огне. Велев двум солдатам, кои
случайно мне попались, взять головни, я пошел с ними в старый замок.
Там было очень мало солдат, да и те по большей части напились,
грабили наше имущество и забирали, что могли. У ворот я приказал
полковому писарю стрельцов закрыть оные, а затем поджечь
деревянный бастион внутри.
Оставив двух солдат с головнями посреди замка ждать моего
возвращения, я пошел к Московским воротам проверить, на месте ли
стража и заперты ли оные; там не было ни души, и ворота не
закрыли. На обратном пути я призвал встретившихся мне солдат пойти за-

1678
87
крыть ворота, но никто не повиновался. Затем, явившись на место,
где оставил солдат с головнями, я никого не нашел и там, /л. 102 об./
одни лишь головни. Взяв оные, я поджег амбар, где было много
всевозможной провизии. Потом я пошел с огнем ко складу боевых
припасов, дверь коего была всего лишь опечатана, отворил ее и набросал
внутрь солому, доски и прочее топливо, что там нашлось (то был
барак, где в течение осады укрывался канцлер, или секретарь). Я
поджег здание, что стояло спереди и примыкало ко складу, и вернулся на
рыночную площадь, где обнаружил, что мои подводы разграблены, а
слуги исчезли. Натолкнувшись на каких-то солдат, я пошел с ними к
Московским воротам, дабы запереть оные, намереваясь вернуться и
выйти задним путем, через колодец и потайной ход.
Все это время я и не помышлял об опасности, полагаясь на
сильную охрану у городских ворот и зная, что турки весьма неохотны и
осторожны в ночных предприятиях. Кроме того, /л. 103/ я хотел
вывести людей без сумятицы и шума, понимая, что пока меня видят
расхаживающим туда и сюда, они будут менее боязливы. Я думал, что
как только явлюсь к городским воротам, охрану уже не убедишь
оставаться дольше; она уйдет и бросит многих отставших солдат. Я не
желал пренебречь и столь важным пунктом моего приказа, как
поджог боевых припасов.
Эти причины, повторяю, меня задержали и привели бы к гибели,
если бы Господь чудесным образом не вызволил меня. Ведь едва
приказ был отправлен ко мне в замок, как полки, присланные из армии
стеречь ворота до выступления гарнизона, не подав ни малейшего
знака кому-либо в замке, удалились. Бдительные турки скоро это
заметили и, услыхав шум, поднятый у ворот солдатами гарнизона,
когда каждый стремился выбраться первым, дали знать об этом криком,
/л. 103 об./ который, удвоив силу, отозвался по всем апрошам и
позициям. Затем они немедля пошли вперед и захватили ворота без
сопротивления.
Позже несколько офицеров, собрав 2 или 3 сотни людей, вновь
отогнали турок от ворот и вышли [из города]. Однако турки, напав
на них с тыла, многих перебили, после чего христиане уже не
делали приступов к воротам, а либо переплывали реку, либо
возвращались в замок.
Будучи все это время в замке, я не ведал ничего о том, что
происходит у ворот. Теперь же, когда я подошел к Московским воротам
замка (как сказано выше) с намерением закрыть оные и выйти
через задний потайной ход, на них с ужасным криком наступали
турки. Подбодрив тех, кто был при мне, я сделал вылазку из ворот и
ложного ската (где при входе, когда турки взяли город, я поставил

88
1678
пушку и выкопал перед ней траншею). Когда мы миновали эту
траншею (она оказалась глубже, чем я ожидал) и громко
прокричали наш обычный пароль, /л. 104/ турки стали отходить. Я
преследовал их на 30 или 40 шагов и, видя, что те собираются с силами,
повернул назад. В этот миг, покинутый всеми и отчаясь в такой
спешке преодолеть траншею или чего-то добиться в замке, причем
турки гнались за мной по пятам, я побежал вниз по склону холма до
каменной церкви, где впервые заметил, что турки владеют
Мельничными воротами.
Тогда-то, слишком поздно, я стал сознавать нависшую надо мной
опасность. Но не имея времени долго размышлять, я пошел быстрым
шагом вокруг холма к реке позади замка с намерением собрать как
можно больше солдат и либо прорваться через ворота, либо
вернуться в какой-нибудь бастион в замке и биться до конца.
Не успел я далеко уйти, как увидал наших отставших солдат, кои
без оружия перескакивали через /л. 104 об./ стену у реки. Полагая,
что они нашли другой путь к спасению, перебрался и я. Но при виде
того, что все они бросаются в реку, кто в одежде, кто без, я был
весьма изумлен и не ведал, как быть. Не умея плавать, я решил: чем
тонуть, лучше отважиться на любой другой путь сквозь турецкие ряды.
Я не смог убедить никого идти со мной и в полном одиночестве,
между рекой и стеною, направился к [воротам].
Дойдя до старого частокола у ворот, я видел, как турки снуют по
мосту с головами христиан, коих они захватили при выходе из реки на
дальнем берегу. Сие крайне меня поразило, но я знал, что уже нет
другого пути, кроме как пробиваться. Будучи совсем один, я
препоручил себя Всемогущему Богу и поднялся на дамбу в 20 или 30
шагах от моста с палашом в одной руке и пистолетом в другой. На
мосту /л. 105/ я натолкнулся на 5 или 6 турок с саблями наголо и
головами христиан в левой руке. Выстрелив по ним из пистолета, я
прорвался и побежал направо по верху дамбы. Турки либо не видели
меня, ибо туда падала тень надвратной башни, либо не могли настичь.
Поспешив к форту на дамбе, я упал среди трупов наших солдат у
реки, но быстро пришел в себя и добрался до рва при форте. Там я
увидел нагих солдат, кои пытались выбраться оттуда. С их помощью
выбрался и я и изо всех сил помчался к лагерю.
На полпути я нагнал двух прапорщиков моего пехотного полка,
кои оказали мне поддержку; тут я почувствовал телесную слабость и
немощь и едва мог идти. Бояре посылали в сторону города многих
дворян, дабы справиться обо мне. Один из них, встретив меня, отдал
мне своего коня и проводил к боярам, коих /л. 105 об./ я застал за
обсуждением, в каком порядке армии отступать.

1678
89
Сперва я горько упрекал их за то, что не прислали мне
подкреплений, затем, что столь внезапно приказали нам выступать и
вовремя не дали знать об этом мне — ведь все могло быть сделано лучшим
порядком. Далее я посетовал на тех, кого отправили стеречь ворота
до нашего выхода, особливо на полковника Вестхоффа, который был
послан ко мне с приказом и покинул свой пост, не известив меня.
Боярин мало что отвечал, будучи не слишком доволен, что я высказал
так много. Я немедля ушел оттуда искать квартиру, и когда прибыл к
полковнику Бернету229, взорвался пороховой погреб в замке, причем
погибло (как мы известились позже) более 4000 турок.
Мы потеряли сей ночью полковника Бокховена — храбреца и
доброго солдата, подполковника Прохора Протасьева, трех капитанов,
4 лейтенантов и 6 прапорщиков из моих полков, среди коих был
Александер Ламсден — близкий мой родственник; погибли один
сотник и несколько офицеров из стрельцов /л. 106/ и еще 5 или 6
сотен людей, большинство коих были больные и раненые. Я также
лишился двух слуг, лошадей, доспехов, одежды, денег и всего, что
имел при себе.
Весь вечер и ночью турки постоянно стреляли с батарей по
новому замку, дабы помешать тушению там пожара. Во время нашего
выхода или, вернее, бегства они вели огонь поверх города, по полям,
куда, как они считали, уходят солдаты гарнизона и где стоит наготове
армия, дабы их встретить.
Так Чигирин был обороняем и потерян, оставлен, но не взят.
Город недавно стал знаменит как источник, колыбель и столица
казачьего восстания против поляков, обогащенная во времена
Хмельницкого добычей и трофеями из значительной части Польши. Московиты
по просьбе поляков обещали покорить его и предприняли с этой
целью ряд походов. Наконец, два года назад он был сдан Петром
Дорошенко, который поклялся туркам быть их верным вассалом.
Поляки по мирному договору, заключенному с турками в Год Господень
[...]230, /л. 106 об./ уступили Порте свое право на эти края. Сие
привело к прежнему и этому походам турок и к настоящей войне между
ними и московитами231.
/л. 101 / Теперь, прибыв к армии, я дам краткий отчет о ее
продвижении и действиях.
Бояре выступили из Курска 14 апреля и 18-го прибыли в Суджу,
где собрались белгородские и севские войска. Московские
солдатские полки и стрельцы уже пришли, а дворяне являлись ежедневно.
Они соединились с гетманом и его армией на Артополоте 17 мая
и вместе выступили к Лубнам, куда пришли 12 июня. Здесь они ре-

90
1678
Страница рукописи "Дневника" Гордона
шили остановиться и дать армии отдых. Генерал-майор Косагов с
12 000 человек был послан ко Днепру, дабы найти удобную
переправу и овладеть другим берегом, укрепив для безопасности лагерь, а
также помочь строительству в Чигирине доставкой леса. Прибыв ко
Днепру близ места под названием Максимовка (это небольшой
монастырь у подножья высокого холма), он на заготовленных здесь су-

1678
91
дах /л. 107 об./ переправил свой отряд и окопался примерно в миле
ниже Вороновки, на расстоянии 3 миль от Чигирина; две трети этого
пути стеснены лесами и топями.
Бояре, отец и сын, с гетманом тогда уже были извещены по
верным сведениям и многим посланиям от нас о несомненном приходе
турок и двинулись с могучей армией в сторону Днепра. В русской
армии было 70 000 человек, а казаков около 40 000.
Июня 26. Подойдя к Днепру, бояре отправили в Чигирин 1500
пехоты, а гетман — Нежинский и Лубенский полки, дабы
содействовать работам. Каждому полку также было велено доставить
соразмерное число балок или бревен для строительства замка.
Бояре сочли, что дорога на Чигирин не отвечает их цели по
своей узости; их способом и намерением был поход в полном боевом
порядке с сомкнутым /л. 108/ вагенбургом. Они решили идти
назад к реке Суле и вверх до Бужина. По получении верных
сведений, что весьма могучая армия турок идет от р. Буг к Ингульцу, где
ее ожидает Крымский хан с татарами, 1500 пехотинцам,
посланным на работы в Чигирин, было приказано остаться в замке, а тем,
кто возил лес, — отправиться к армии. Отрядив генерал-майора
Косагова стеречь проходимые места на реке Тясме у разрушенного
города Крылов, они с армией выступили, пересекли реку Сулу по
двум мостам и
*Июля 3.* пришли к Днепру у Бужинского перевоза. Имея
множество предусмотрительно заготовленных судов, армию переправили в
4 дня, оставив Киевский казачий полк и пехотный регимент под
командой полковника Ронаэра охранять переправу и оставленный там
ненужный обоз.
/л. 108 об./ Бояре и гетман условились отозвать от бродов у
Крылова генерал-майора Косагова, который по
*10.* прибытии был послан проводить в Чигирин тысячу из Ахтыр-
ского полка и тысячу сердюков.
11. Турки и татары, получив свободные броды у Крылова,
перебросили большую часть своей кавалерии и
*13.* в день Св. Маргариты появились перед христианской армией,
после чего бояре и гетман выступили и построили войска в боевой
порядок перед лагерем. Видя это, турки и татары подошли и с
ужаснейшей стрельбою со всех сторон ударили на христиан, кои встретили их
устрашающим огнем из орудий и мушкетов и заставили держаться
подальше. Однако иные из русских полков в смятении отступили в
лагерь, даже не подвергаясь сильному натиску.
В последующие дни /л. 109/ стычки конницы случались
ежедневно, без сколь-нибудь примечательного боя; среди христиан луч-

92
1678
ше всех показали себя польская смоленская шляхта и компанщики, а
среди турок — сипахи. Турки и татары, засев в окрестных лесах и
выгодных местах, мешали христианам добывать древесину и фураж на
этом берегу Днепра, так что пришлось с великим трудом везти все с
дальнего берега, а многие христиане, кои отважились ходить за лесом
и фуражом, были захвачены татарами.
Между тем из Москвы к боярам пришел указ, дабы они ждали
прибытия князя Касбулата Муцаловича Черкасского с черкесами и
калмыцкими татарами — большими врагами татар крымских.
Прибыл также другой указ, что в случае если будет невозможно отстоять
город и замок /л. 109 об./ Чигирин, то им надлежит разрушить
замок и отвести гарнизон232.
28 июля князь Касбулат Муцалович Черкасский явился к
Днепру с черкесами и калмыками, а назавтра они переправились через
Днепр. Их было всего около 2000 человек — слишком малые силы,
чтобы тратить так много драгоценного времени на их ожидание.
30-го христианская армия двинулась из лагеря и построилась в
каре, огражденная подводами, словно стеною; орудия везли со всех
сторон по удобным местам. Черкесам, калмыкам и прочим
добровольцам было позволено попытать счастья за пределами вагенбурга.
Но насколько калмыки были страшны для крымских татар,
настолько страшны были турки для них самих; [калмыки] едва дерзали на тех
взглянуть, будучи почти все наги и плохо вооружены.
/л. 110/ От Днепра над Бужином до р. Тясмы милею ниже Чи-
гирина лежит высокая равнина с крутым подъемом233, по всему краю
которой турки и татары разбили стан и палили сверху из тяжелой
артиллерии по русским в низине. Те за три дня уже приблизились на
английскую милю к подножью холма без каких-либо памятных
событий, кроме того что в среду полковнику Хэмилтону оторвало правую
ногу пушечным ядром234, да каждый день шли стычки с уроном для
обеих сторон.
Августа 1. В четверг нескольким русским и казачьим полкам было
приказано ночной порой идти на приступ холма. Выйдя из лагеря
около полуночи, они подняли тревогу друг на друга и вернулись в большом
смятении в лагерь, причем многие лишились оружия, а иные и жизни.
В пятницу войска стояли тихо. Было решено на другое утро с
рассветом атаковать неприятеля и взять холм.
/л. 110 об./ Августа 3. Турки, встревоженные попыткой
прошлой ночи, ожидали чего-то подобного вновь и целую ночь весьма
бдительно провели во всеоружии. Когда же рассвело, большинство
из них отправилось на отдых, а прочие к завтраку. Русские, изгото-
вясь, пошли вперед.

1678
93
Генерал-лейтенант Аггей Алексеевич Шепелев и генерал-майор
Матвей Осипович Кровков с выборными пехотными полками, имея
5 или 6 тысяч человек, составили правое крыло; в резерве справа был
генерал Змеев со своей дивизией конницы и пехоты, состоящей
примерно из 10 000 человек. В центре было 9 приказов стрельцов —
около 5600 человек, в резерве у коих московские дворяне и сотенные235,
или мелкие сельские дворяне, и несколько полков конницы — всего
около 15 000 человек. На левом крыле и в резерве расположились
своим путаным строем казаки; в этой путанице, однако, каждый полк
имел свою особую позицию. Белгородские и севские полки [шли]
слева отдельным корпусом.
В таком порядке они наступали; перед каждым пехотным полком
везли полевые орудия и рогатки. Когда они достигли подножья
холма, турки и татары, кои при первом появлении христиан из леса
стали /л. 111/ сопротивляться, применяли всевозможные средства для
обороны — вели стрельбу и огонь вниз по склону холма, сбрасывали
и скатывали подводы, начиненные гранатами. Русские же несмотря
ни на что решительно продвигались вверх по склону.
Выборные полки236 первыми захватили холм, но зашли слишком
далеко в поле, не имея хорошей поддержки. Дойдя до турецкого
стана, солдаты нарушили порядок и бросились грабить шатры и обоз.
Турки и татары, скоро заметив сие, напали на эти расстроенные
полки сильным отрядом конницы, опрокинули их и погнали вниз с
холма, перебив свыше тысячи человек и переранив почти половину сего
числа, включая генерал-лейтенанта Шепелева.
500 из оных солдат, будучи отрезаны от остальных и от пути к
бегству внезапным прорывом турок, оградились рогатками и, имея
при себе две малые полевые пушки, крепко грянули по туркам
крупным и мелким зарядом. Хотя турки и часто их атаковали, все же в
столь отчаянном положении они защищались отважно. Многие из
них были убиты и ранены, да и всех бы несомненно изрубили, если
бы стрелецкие приказы не овладели холмом слева. Из пушек и
мелкого ружья те обильно потчевали /л. 111 об./ турок и заставили их
обратиться в ту сторону, как более опасную. Стрельцы же, заняв
верную позицию, оградились рогатками и имели много полевых
орудий, кои разряжали беспрерывно, и вынудили [турок] держаться
подальше.
К этому времени на вершину холма подошел и резерв правого
фланга. Рассеянный авангард тоже собрался с силами, так что турки
после многих попыток, атак и налетов, оказывая сопротивление,
насколько можно ожидать от конницы и столь малого числа пехоты,
были вынуждены покинуть поле и бросить свои орудия.

94
1678
[Русские] конники из резерва правого фланга уже поднялись на
холм между батальонами пехоты и развернулись на вершине, дабы
ударить на турок. Но при первой же атаке они были отброшены
назад к пехоте, потеряв генерал-майора фон дер Низина, который был
покинут своим региментом и пронзен копьем. Однако они
собрались вновь и пошли вперед между пехотой. Полная победа была
достигнута.
Турки отступили в добром порядке, оставив свои орудия, шатры
и обоз. Христиане и не преследовали их далеко, опасаясь /л. 112/
окружения. В самом деле конники не дерзали уходить далеко от
пехоты, не будучи способны справиться с турками или татарами в поле.
Турки оставили на поле 500 павших с Эскишер-пашою — малое
число237, учитывая долгое и жаркое сражение и обилие истраченных
зарядов; по меньшей мере три часа турки держались, прежде чем
отойти. Христиан было убито почти 1500 и около тысячи ранено.
Турками здесь командовал Каплан-паша и татарский хан
присутствовал самолично.
Черкесы и калмыки преследовали татар, кои бежали к Медведов-
ке, но никакого урона не нанесли, ибо татары отступали густо, а тех
было слишком мало для долгой погони. Русским досталось 28 орудий
разных размеров, а из прочей добычи — главным образом шатры. Они
стали лагерем на том же поле, где прежде стояли турки, и тем самым
получили свободный доступ в Чигирин. Ночной порою турки перешли
через мост и броды на реке Тясме и сожгли свои мосты.
/л. 112 об J Августа 4. Христианская армия выступила и разбила
стан в двух английских милях от Чигирина. Это было слишком далеко,
чтобы поддержать нас при надобности, но и слишком близко, ибо
давало безопасный путь тем, кто бежал из города. Между тем, если бы
[наши войска] расположились под самым городом, как я советовал, и
немедля ввели в город всю или большую часть пехоты, турки
несомненно ушли бы прочь, в чем мы совершенно уверились впоследствии.
На худой конец [боярам] было бы лучше остаться подальше и послать
в город достаточное число пехоты, отняв тем самым все надежды на
помощь или бегство. Тогда, возможно, посредством вылазок и других
отчаянных усилий мы смогли бы взять [неприятеля] измором.
Итак, дав отчет о продвижении армии, я ныне возвращаюсь к
нашему отступлению от Чигирина до Днепра238.
/л. 113/ Августа 12. С рассветом христианская армия выступила
и построилась в огромное каре, будучи окружена многими рядами
подвод, словно подвижными траншеями, причем конники шли
пешком вместе со всеми — таков был порядок на обратном пути к Днеп-

1678
95
ру. Войска едва были поставлены в полный походный строй, как на
высотах небольшими отрядами показались турки. Около полудня,
когда арьергард армии спускался с холма, турки с одной стороны и
разрозненные татары с другой пытались помешать или задержать его
на марше, но без успеха. Итак, они продолжали стычки с
арьергардом и флангами войск весь день до вечера. Фронт армии находился
примерно в одной английской миле от прежних траншей.
Сей ночью каждый отдыхал или сторожил там же, где и шел, да
турки ничего и не предприняли в ночную пору.
/л. 113 об./ Августа 13. С восходом солнца христианская армия
пришла в движение и по пути делала много остановок, пока арьергард
не перебрался через топь. В арьергарде, где предполагалась
наибольшая опасность, бояре поставили лучших солдат; справа был генерал-
майор Вульф со своими региментами, рядом с ним выборные полки, а
за оными стрельцы — все единым фронтом. Казаки составляли
отдельный корпус, хотя и близко к русским. Турки и татары парили
вокруг христианской армии, не предпринимая общего или
решительного натиска, только то и дело пытались замедлить ее марш.
Около полудня фронт армии вступил в прежние траншеи, а
турки и татары были вынуждены дать дорогу и ретироваться. Сей
лагерь, или укрепление, имел форму полумесяца, рога коего касались
Днепра; внутри было несколько ретраншементов, а с напольной
стороны — форт на возвышении, между коим и лагерем по правую руку
шла стена.
При вступлении в лагерь /л. 114/ бояре приказали шедшим
впереди пехотным полкам занять левую часть укрепления и примкнуть
к казакам, между коими и русскими был разделительный вал.
Полкам правого крыла было велено занять правую часть укрепления до
самого Днепра, а арьергарду — середину и фронт. Центр армии, где
находилось все московское и сельское дворянство, в большом
смятении и сутолоке прошел через лагерь и ретраншемент до низины у
берега Днепра.
При такой спешке, без должного размышления, верхний форт с
ведущим к лагерю валом был покинут, как слишком далекий и слабо
сообщавшийся с лагерем. В самом деле каждый возражал против
занятия оного, опасаясь получить приказ оборонять то, что считал
необходимым удержать. Не успели русские войти в лагерь, как турки
овладели этим /л. 114 об./ фортом и тотчас взялись восстанавливать
оный. Русские тем временем починяли валы лагеря и возвращали
свои обозы, кои все спустились в низину на Днепре.
Когда бояре прибыли к своим шатрам, пришла весть, что турки
уже заняли внешний форт. Присутствуя там, я заявил боярам, что сие

96
1678
сделано неразумно, ибо это самое высокое место близ лагеря,
господствующее над другими высотами, откуда [неприятель] может иметь
полный обзор наших войск и сильно досаждать нам тяжелыми
снарядами. Тогда боярин, дав мне своего коня, послал меня узнать, почему
оставлен [форт], с приказом отвоевать оный, если возможно.
Добравшись до солдатских и стрелецких полков, я осведомился у
полковников, почему они покинули форт, и изъяснил им опасные
последствия сего. В ответ они возлагали вину друг на друга, да и вообще
[якобы] не получали приказа /л. 115/ удерживать оный; что до отвоева-
ния — то их солдаты утомлены, и теперь это сделать невозможно.
Вечером бояре и гетман дали приказ, дабы никто не пытался
пересекать Днепр или переправлять коней и кладь под угрозой казни.
Также было сделано предложение идти на вылазку, но отложено до
утра. Ночной порой турки провели 13 траншей, доставили в форт
мортиры и установили пушки на холмах, откуда имели полный обзор
нашего лагеря и беспрерывно по нам палили239.
Августа 14. С рассветом главные офицеры армии собрались у
бояр, где обсуждалась вылазка. Боярам было угодно отдельно спросить
моего совета. Я заявил, что вылазка весьма необходима, особенно для
возвращения брошенного накануне форта, который по занятии
надлежит решительно охранять и отстаивать; задача нетрудна при условии
решимости, доброго порядка и дисциплины. Тогда бояре, отведя
меня в сторону, осведомились о подробностях. Я сказал, что каждому
отряженному на вылазку полку надо в срок определить /л. 115 об J
его место; добровольцам пусть будет приказано выступать первыми;
за ними в добром порядке должны следовать два полка с рогатками
по фронту, за коими — полки, назначенные к занятию и обороне
форта, хорошо снабженные зарядами, лопатами, кирками и прочим, что
потребно для рытья окопов; на флангах поставить в добром строю
полки, снабженные зарядами, пиками и рогатками, дабы
предотвратить нападение [турок] с флангов.
Этот совет понравился боярам, и они приказали сделать вылазку
около полудня, соблюдая вышепомянутый порядок с кое-какими
малыми изменениями. Гетману и казакам предстояло выступать в то же
время со своей стороны. Боярин приказал мне идти с передовыми; я
извинялся тем, что не имею под командой солдат — они все
рассеялись, а у тех, что при мне, недостает оружия. Однако уступив
настояниям боярина, я обещал постараться как можно лучше и
убедительно просил блюсти добрый порядок /л. 116/ и приказ.
Ночью турки выкопали между фортом и лагерем 5 или 6 траншей,
кои хорошо охраняли их лучшие солдаты. Они постоянно палили по
лагерю ядрами и гранатами, и почти ни один выстрел не обходился без

1678
97
потерь из-за [нашего] переполненного и тесного расположения и
прекрасного вида, что открывался с холмов на любую часть лагеря.
Около полудня, без команды или приказа, кое-какая пехота
вышла из лагеря и затеяла стычки с турками. За нею выступили целые
полки, но не повинуясь команде, дисциплине и порядку. Скорее по
этой тревоге, чем по приказу, все пошли вперед. Видя сие, турки
после слабого сопротивления покинули свои траншеи, а под конец и
форт с мортирами и гранатами. Христиане тотчас овладели оными и
взяли добрую добычу из оружия, что побросали турки.
Христиане легко могли сохранить то, чего достигли по такому
счастью и с малым уроном, если /л. 116 об./ бы соблюдали порядок
и дисциплину. Однако ни один полк не держал строй, да и фланги не
были прикрыты, как велено. Каждый порознь бегал туда и сюда, так
что турецкие конники, перемежаясь с пехотой, напали на фланги и с
легкостью отбросили христиан назад в лагерь, причем последние
даже побежали первыми. С великим трудом спаслись и те, кто был в
форте, — около 100 человек, среди коих и я с двумя офицерами,
знаменем и 15 солдатами, всеми, кто дотоле следовал за мной из 200,
вышедших со мною из лагеря.
Так по недостатку верного руководства эта вылазка, посредством
коей мы могли бы во многом восстановить нашу утраченную честь,
оказалась напрасна. Христиан здесь было убито около 90240 человек
и ранено вдвое. Сколько погибло турок, мы не могли узнать, но
предположительно гораздо больше, среди них Делефер-паша.
/л. 117/ Августа 15. Сегодня турки, постоянно ведя огонь по
нашему лагерю тяжелыми снарядами и гранатами, перебили и ранили
много людей. И до и после полудня обсуждалось, предпринять новые
вылазки или нет. Наконец было положено выступить на другой день,
но не раньше ночи, против чего я возражал; ночью весьма неудобно
идти на вылазку большими силами, как они решили, особливо в
отсутствие порядка и дисциплины. Но все было тщетно при общем
совете и согласии, хотя я и противился.
16. Сегодня было несколько стычек между добровольцами на
песчаных холмах по правую руку. Тяжелые снаряды с обеих сторон
летали непрерывно. В первом часу ночи почти половина армии (как
приказано) выступила с громким кличем и сначала в самом деле
изгнала турок из траншей. Однако те при поддержке свежих войск из
их стана вынудили отойти христиан, кои тоже получили подкрепление
и делали несколько попыток /л. 117 об./ атаковать, но не добились
ничего, кроме потерь в людях. Турки из своих траншей тратили мало
выстрелов даром, ибо горящие фитили и толпы христиан являли
собой верные мишени. Итак, после двухчасовой потасовки христиане
4. Патрик Гордон

98
1678
отступили в лагерь, потеряв свыше 200 человек [павшими], а
ранеными четырехкратно.
17. Сегодня было решено больше не выступать, но, стоя на месте,
брать турок измором. К нам перешел один немец на добром коне,
который сообщил, что в стане самолично пребывает везир. Он известил
нас также о многих событиях и подробностях, как то: количество их
сил, какие паши командуют войсками, кого и сколько погибло при
взрыве порохового погреба и на вылазках у Днепра. Однако он
ничего не знал о намерениях [турок] и как долго /л. 118/ они задержатся.
Я получил приказ возвести насыпь для установки там тяжелой
артиллерии, над чем и трудился в последующие ночи. Войскам было
позволено перевозить лошадей через Днепр.
Августа 18. Христианский лагерь пребывал в весьма дурном
состоянии по причине множества убитых и павших лошадей, а также
нечистоплотности. Оттого воздух сделался нездоровым и
тлетворным, и возникло много болезней, особенно дизентерия, от коей
многие умерли.
19. Многие дворяне и прочие были сурово наказаны за то, что
переправились с кладью через Днепр.
20.241 На левой стороне было несколько стычек между казаками
и турками. Мы получили весть, что князь Константин Осипович
Щербатов242 с новгородским войском уже дошел до Лубен, а также
что всем воеводам, или комендантам, пограничных с Украиной
городов /л. 118 об./ приказано выступать, [набрав] по человеку от
каждого двора, под командой царевича Касимовского243 и идти на
помощь армии. То был выгодный марш для сих комендантов, ибо иные
отправили маршем в свои карманы 5[00] или 600 фунтов стерлингов.
Видя решимость русских взять их измором, турки сегодня щедро
расточали тяжелые снаряды и гранаты и готовились сняться в ночную
пору. Целую ночь янычары стреляли из траншей, дабы мы не
слыхали шума при отводе их артиллерии. Часа за два до рассвета они с
громким криком и шумом выступили из траншей.
Августа 21. Когда настал день, мы выслали [людей] на
рекогносцировку и обнаружили, что вся их пехота ушла. Татары и конные
дозоры все еще кружили по лесам и высотам, но русские ничего против
них не предприняли.
/л. 119 J Августа 22. Бояре и гетман выслали разведчиков, кои
не обнаружили никого в низине, но поднявшись на холмы в миле от
Чигирина, увидали, что много турецких шатров все еще стоят, а на
этом берегу реки конные дозоры [неприятеля]. Посему бояре и
гетман решили не трогаться, пока не будут убеждены, что турки ушли из
Чигирина.

1678
99
На другой день гетман отправил своих верных людей на добрых
конях, кои подскакали к реке Тясме под самым городом. По
возвращении они донесли, что все турецкие войска снялись и был замечен
лишь малый конный дозор на холме позади замка; [турки]
разрушили мост и прорвали мельничную дамбу. Затем бояре и гетман решили
перейти Днепр и в два дня перевезли целую армию; в таком случае
применялись все средства.
Суда, на коих переправилась армия, были отосланы с конвоем до
ближайших городов. Русские войска начали марш к реке Суде, а
гетман с казаками — к Переяславу.
Тем временем везир выступил с армией на запад, пересек Тясму у
разрушенного замка Смела и разбил войсковой стан в месте
/л. 119 об./ под названием Капуста-долина. Оттуда [он] послал
захватить Канев, что [турки] и сделали и перебили всех, кого там
застали, кроме человек 70-ти, укрывшихся в церкви; по ходатайству
Хмельницкого их пощадили и доставили к нему244. Это встревожило
гетмана и казаков в Переяславе.
Везир послал Хмельницкого с его казаками и частью турок и
татар, дабы овладеть Немировом, Кальником и другими городами, что
ныне уступлены [Порте] поляками, согласно трактату и статьям о
мире, заключенным в Журавне. Сие также встревожило Киев. Пока
везир здесь пребывал, большая часть оставшегося пороха была
сожжена. Затем он выступил к р. Буг и в свою страну.
Бояре с армией, прибыв под Сумы, получили приказ из Москвы
распустить войска, что они соответственно и сделали на следующий
день245.
/л. 1201 Имена пашей согласно другой реляции. Это те же, кои
были под Веной246:
Эмир-паша Аданский, Хусейн-паша Болуский, Кара Мехмет
Везир-паша Диарбекирский, Мустафа Везир-паша Силистрийский,
Халил-паша Сивасский, Ахмет-паша Марашский, Хасан-паша
Софийский, Хусейн Везир-паша Дамасский, Хиез ала-паша Текий-
ский, Бекир-паша Алеппский, Осман-паша, Хасан-паша Армит-
ский, Ибрагим Арасп Везир-паша Будайский, Ахмет Везир-паша
Темешварский, Хайдер-паша Боснийский, Бей Большого Каира,
Шейхоглы Ахмет-паша Агрийский; кроме того, Каплан-паша, Эр-
цек-паша, Эскишер-паша и Делефер-паша.
/л. 121/™.
4*

ПРИЛОЖЕНИЯ
ДОКУМЕНТЫ
1666-1683
Дневниковые записи Патрика Гордона с июля 1667 по декабрь 1676 и
с сентября 1678 по декабрь 1683 г., составлявшие один-два или более
томов, не сохранились. Нижеследующие источники из российских и
британских архивов и изданий призваны в какой-то мере восполнить утрату; часть
из них публикуется впервые. Они далеко не исчерпывают документальных
сведений о Гордоне и не имеют целью сколь-нибудь подробно воссоздать
его жизненный путь, но лишь освещают некоторые важные обстоятельства
его службы и странствий в эти годы. Тексты документов № 9, 10, 13, 14 и
15 любезно предоставлены для настоящего издания П.В. Седовым и
сверены мною с подлинниками.
4.Ф.
№1
Послужной список Патрика Гордона в России
/л. 157 об./ П.И. Гордон248, родом шотландец, прибыл в
Москву в звании майора в 7169 [1661] году и был переведен из
Посольского в Иноземский приказ; и в 7171 [1662] году, в сентябре,
произведен за прибытие в страну в подполковники; и был в 7172 и 3 [1664]
году на службе Его Величества /л. 158/ в Смоленске; и в 7173
[1665] году, 11 февраля249, он был произведен за заслуги его в
полковники.
В 7174 [1666] году он был послан по делам Его Величества в
Англию. В 7176 [1668] году он был на службе в Трубчевске,
Брянске и других украинских городах. В 7179 [1670—71] году он был в
Новом Осколе против мятежных казаков, и с того года до 7185
[1677] года он был на службе в Севске, а из Севска в 7182, 7183 и
7184 [1674—76] годах он был на службе в Каневе, Переяславе и в
Чигирине при пленении Дорошенко, и в 7185 [1677] году при осаде
Чигирина; и в 7186 [1678] году он был в Чигирине при осаде или
обложении оного, в каковом году, 20 августа, за службу его в
Чигирине был произведен в генерал-майоры /л. 158 об./ и был при отходе
от Чигирина до роспуска армии И сентября.
В 7187 [1678] и с сего года до 7191 [1682—83] он был на
службе в Киеве, в каковом году он был за службу его произведен в гене-

Приложения
101
рал-лейтенанты, и пребывал впоследствии в Киеве до 7195 [1686—
87] года, в каковом году он получил команду над Московским
выборным полком солдат, и в том же году был на службе в Крымском
походе.
В 7196 [1687] году, 11 сентября, он был за его заслуги
произведен в генералы. В 7197 [1689] году он был на службе в Крымском
походе и в 7198 [1689] году в походе в Свято-Троицкий Сергиев
Монастырь.
РГВИА. Ф. 846. On. 15. Mb 5. Л. 157 об.-158 об.2™
№2
Письмо /7. Гордона графу Аодердейлу251, 1666
Достопочтенный,
Слава — вестница деяний великих мужей — не оставила
холодные края России в сомнении или неведении о великой милости и
покровительстве, кои Вашей С[ветлости] угодно оказывать нашим
соотечественникам при Дворе Его Королевского Величества252 и
повсюду, где случится. В такой уверенности я (будучи незнакомцем не
только для Вашей С[ветлости], но некоторым образом и для моей
родины) осмелился обратиться к Вашей С[ветлости] по чрезвычайному
поводу следующего свойства.
Я опущу изложение причин и потребностей, что побудили меня,
как и многих других, под конец нашей внутренней войны покинуть
родной край, дабы попытать счастья вовне, а равно и ход моей
жизни на службе различных государей, до тех пор, пока не буду иметь
честь поцеловать руку Вашей С[ветлости] самолично.
Посему, Благороднейший Лорд, благоволите узнать, что в
настоящее время я служу Его Царскому Величеству Российскому в звании
полковника кавалерии и ныне исправляю дела как посланник от Его
Ц. В. к Его К. В. По дороге сюда я путешествовал со всем
возможным поспешением, невзирая на опасности, хлопоты и расходы, дабы
своим усердием оправдать ожидания и доверие, возложенные на
меня Его Ц. В. Однако, будучи почти в виду владений Его К. В., я
принужден оставаться здесь уже месяц по недоступности переправы.
Причину задержки я отношу к оскорбительной враждебности
злонамеренной особы, чье имя — капитан Хилл.
Прибыв сюда 22 авг[уста], я обнаружил яхту или
увеселительный корабль Его Величества, готовую отплыть в Англию под ко-

102
Приложения
мандой помянутого капитана Хилла. Я ходил к нему просить о
проезде, обещая удовлетворить его и не желая быть узнанным, ибо
проследовал через часть Голландии253. Я сказал ему, что я подданный
Его К. Величества, служил разным иноземным монархам, чьи
подробные и почетные свидетельства и рекомендации имею при себе,
а ныне направляюсь на родину, дабы предъявить мое поручение Его
К. В. Но осведомившись о моей стране и других частностях, он
заявил, что не может взять меня с собою, ссылаясь всего лишь на
очевидную ложь и прочие пустые предлоги, коими не стоит утруждать
Вашу С[ветлость], и, несмотря на мои искренние и даже покорные
уговоры и обещания к его удовольствию — не доставлять ему
хлопот и расходов и разместиться с матросами на палубе, я ничего не
смог от него добиться.
Назавтра я снова поднялся на борт у Остенде и, возобновив
прежние уговоры, наконец объявил ему, что я послан Его Ц. В.
Российским к Его К. В. по важным делам, для коих малейшее
промедление будет весьма пагубно, и предложил к его удовольствию
показать мое поручение, принять любые условия размещения, как
и прежде, и взять с собой только одного мальчика и бумаги, но все
было тщетно. Я сказал ему, наконец: в случае если я буду задержан
здесь на сколь-нибудь значительный срок (как и произошло) и тем
самым подвергнусь несчастью или ущербу, то он, возможно, за это
ответит. Но он, кажется, был одержим невесть каким злобным
мнением. Я удивился еще более, когда, отказав мне, он взял в
пассажиры нескольких купцов и моряков и, среди прочих, двух
женщин, кои обыкновенно требуют больших хлопот и пространства,
чем мужчины.
Таково вкратце, Благороднейший Лорд, мое дело, которое
(если Ваша С[ветлость] сочтет удобным) я покорнейше прошу Вашу
С[ветлость] представить Его К. Величеству, не сомневаясь, что
Его К. В. примет оное во внимание. Я надеюсь, что наши усилия
добыть хлеб путем честного служения тем государям, кои
пребывают во дружестве с Его К. В., не станут поводом к лишению нас
общих привилегий и обычных любезностей, коими обладают другие
подданные Его К. Величества. Если же сие имеет слишком
сильный привкус гнева или жажды удовлетворения — я уповаю, что
Ваша С[ветлость] меня извинит и усмотрит в том либо
наследственную черту (как говорят иные) нашего народа, либо присущую мне
лично, ибо я никогда не имел привычки сносить оскорбления, не
возмущаясь. Конечно, величайшая милость Вашей Светлости
будет одолжением столь высокого рода не только для меня и всех
подданных Его К. В., кои служат на чужбине (большинство из них

Приложения
103
я имею честь знать), но в равной мере — для всех друзей и родных
у нас дома; им всем я не премину сообщить о великой чести и
превосходной милости, дарованной мне,
Вашей Светлости
вернейшему и покорнейшему слуге —
П. Гордон
Брюгге, 16/26 сентября 1666.
BL. Add. MSS 23125, f. 96™.
№3
Письмо П. Гордона графу Лодердейлу, 1668
Сие Достопочтенному Графу Лодердейлу в Уайтхолле255.
Москва, 15 июля256 1668
Достопочтенный,
Хотя из почти ледяного пояса, однако же с самой горячей
привязанностью, влекомый покорным долгом, я посылаю сие обращение к
Вашей Светлости. Все человеческие деяния, установления,
сообщества, все земные создания и даже растения привязаны к созданиям
небесным и обязаны им неким долгом, по причине их влияния на
оные. Также и мы, пресмыкаясь в низших орбитах, не можем не
чувствовать обязанности, что должны нести перед теми особами и
духами, кои движутся в высших сферах. Множество незаслуженных
милостей, что Ваша С[ветлость] изволили даровать мне, пока я
пребывал в Англии, наложили нерушимые узы и обязательства на все мои
способности. Я лишь не ведаю средств и лишен достаточной
возможности, дабы представить очевидные свидетельства моих подлинных
намерений. Мой тесть, освобожденный до моего приезда из Англии,
тем не менее признает себя обязанным Его К[оролевскому]
Величеству, а также Вашей Св[етлости] и через меня покорнейше
благодарит Вашу С[ветлость] за хлопоты в его пользу257. Будучи произведен
в генерал-майоры, он отбыл отсюда, и ему предстоит иметь
верховную команду над небольшой армией против казаков и татар, куда
весьма спешно должен идти и я со своим региментом.
Я посылаю по сему случаю к Вашей С[ветлости]
непритязательную икру в материнской оболочке258, которая придаст лучший вкус
кубку доброго напитка и к тому же имеет необычайное укрепляющее
свойство. Если есть что-либо производимое этой страною и могущее

104
Приложения
быть полезным Вашей С[ветлости], дайте мне знать Вашу волю, и
она будет должным образом исполнена. Но дабы не показаться
утомительным, изъявляя покорнейшее почтение досточтимой супруге и
семейству Вашей С[ветлости], я прощаюсь и остаюсь,
Достопочтенный,
Вашей С[ветлости] вернейшим и покорнейшим слугою —
П. Гордон
BL. Add. MSS 23129, f. 231259.
№4
Письмо /7. Гордона Джозефу Уилъямсону260, 1669
Сие м-ру Джозефу Уильямсону, в покоях милорда Арлингтона в
Уайтхолле, Лондон.
Эдинбург261, 12 октября 1669
Сэр,
Дела, явившиеся причиной моего отъезда в обществе мил[орда]
Комиссара262, помешали мне чаще свидетельствовать должное
почтение, навещая Вас. После того, как здесь прервется парламент263, я
еду в деревню к родителям; перезимовав там, я намерен вернуться в
Россию весной и надеюсь ехать через Польшу. Если по пути я не
найду возможностей обосноваться где-либо еще, то намерен
пребывать в России некоторое время, хотя, видит Бог, наше жалованье там
доставляет лишь весьма скудное существование по ходу нынешних
дел. Здесь, в Шотландии, солдаты удачи не могут достичь
почетного служения у вельмож и знатных особ, а в Англии чужестранцы
нанимаются редко, так что нужда (никогда еще не бывшая добрым
кормчим) заставляет нас служить иноземным государям. Тем не
менее, если по чести мы можем быть чем-либо полезны нашей родине,
это станет некоторым утешением. Однако же дам Вам отчет о нашем
пути сюда.
В иных английских городах мил[орд] Комиссар был принят с
колокольным звоном и музыкою, какой располагали в тех местах. В
Донкастере Его С[ветлость] встретили кое-кто из шотландской
знати, в Дарэме — великое множество, и так нас встречали постоянно по
всей дороге до границы; на границе — графы Роксборо и Хьюм с
более чем 200 спутниками каждый. В Хаттон Ридже пехотные полки
г[ерцога] Монмута и г[рафа] Роксб[оро] были расставлены отлич-

Приложения
105
ным строем с 2 эскадронами от графств, и так на всем пути полки
милиции по своим областям с эскадронами; эскадроны сопровождали
Его С[ветлость] за пределы своих территорий. В Масселборо были
выстроены конная гвардия Его Величества и Канцлера с Лотиански-
ми пехотными полками и эскадронами конницы; поблизости милорд
Канцлер264, герцог Хэмилтон и несколько других вельмож встречали
Его С[ветлость].
Когда милорд появился в виду города и замка265, был дан залп из
28 замковых орудий; близ города был построен Городской полк, а
внутри Водяных ворот — 400 горожан с протазанами, в три шеренги
с каждой стороны, образуя проход до Аббатских ворот. На полпути
между Водяными и Аббатскими воротами, с городской стороны, Его
М[илость] приветствовали провост и магистраты266; внутри
аббатства был выстроен постоянный пехотный полк под командой милорда
Литго. Лорд Комиссар совершил въезд с лордом Канцлером справа
от него и г[ерцогом] Хэмилтоном слева, чуть позади, с остальною
знатью, королевской и канцлерской гвардией и, наконец, эскадроном
от графства под командой милорда Рэмзи.
В следующий раз я надеюсь передать Вам имена комиссаров от
графств и бургов. Я жажду возобновить нашу переписку; Вы можете
направлять Ваши письма сюда моему родственнику, сэру Джорджу
Гордону оф Хэддо267 — комиссару от Эбердиншира. Будьте уверены,
хотя я мало о чем смогу писать к Вам из деревни, однако по
возвращении кое-что может представиться достойным Вашего сведения.
В случае неудачи на чужбине, если возможно при Вашем
посредстве рекомендовать меня на какую-либо честную или почетную
должность в службе Его Величества, будь то внутри или вне страны,
я сочту сие вечным и невознаградимым одолжением. Сэр Питер
Уич268 обещал ознакомить Его Величество с моими стараниями
/л. 94 об./ относительно тамошних дел Его Величества. Я весьма
хорошо знаком с положением и нравами поляков, послужив их
короне некоторое время, также и [с событиями] в Швеции, Германии и
Дании. Et ессе totum M[agnitudini?] V[est]rae animum credidi269. С
сим я должен был ознакомить Вас, пока пребывал там270, но не имел
времени, ибо срочная частность в отношении одной вещицы,
дарованной мне отцом, вызвала мой нежданный и столь внезапный
отъезд оттуда. Итак, в надежде, что Вы извините мою чрезмерную
уверенность при доставлении Вам такого беспокойства, я остаюсь
Вашим вернейшим другом и слугою —
П. Гордон
PRO. S.P. 29/266, f. 94 г. - v™

106
Приложения
№ 5
Доверенность П. Гордона на ведение его дел
в Шотландии, 1670—1671
/с. 178/ 16 ноября 1671
/с. 183/ В присутствии [лордов Совета и Суда] явился м-р Джон
Андерсон, адвокат, как предстатель за полковника Патрика Гордона, и
подал нижеизложенную доверенность, содержание коей следует.
Да будет ведомо всем, что настоящей грамотою я, полковник
Патрик Гордон, поскольку мне предстоит по воле Божией отбыть из
сего королевства по делам моим и заботам, и вполне желая, дабы дела
мои в Шотландии могли управляться и производиться со всем
тщанием и усердием к моей пользе и выгоде, и будучи совершенно
убежден в родстве и дружестве, доверии и преданности Джеймса Гордона
из Артрохи, моего дяди, и м-ра Томаса Гордона, стряпчего в
Эдинбурге, моего двоюродного брата, и в их способности и готовности
делать и совершать все в отношении моих преимуществ; посему знайте,
что я, помянутый полковник Патрик Гордон, сделал, назначил и
определил, а также настоящим делаю, назначаю и определяю
помянутых Джеймса и м-ра Томаса Гордонов моими поверенными,
управляющими и уполномоченными, давая и предоставляя им полное право,
основание и поручение просить, требовать, получать, применять и
взимать все денежные суммы, главные годовые ренты, издержки и
все прочее, что мне должно причитаться от какого-либо лица или лиц,
или будет причитаться впоследствии; возобновлять или изменять
соответствующие ручательства или распоряжаться иным образом к
моему благу и пользе; вызывать в суд, обвинять и предъявлять иски о
том же; при получении оных [средств] выдавать квитанции и
расписки, кои будут достаточны для получателей; использовать любые
суммы, что причитаются или будут впредь причитаться мне с земли
или любого другого залога, как они сочтут наилучшим и сообразным;
осуществлять соглашения, сделки и прочее и поступать при этом тем
же образом, как и я сам, если бы лично присутствовал при
совершении и заключении оных; и вообще исполнять все и каждое из прочих
дел касательно вышеназванного так же и столь же свободно во всех
отношениях, как если бы я присутствовал, или мог бы поступать
прежде составления сего; при постоянном условии, что помянутые
Джеймс и м-р Томас Гордоны станут делать и совершать
вышесказанное по совету Сэра Джорджа Гордона оф Хэддо, рыцаря и
баронета, если ему угодно, и обязуются верно и твердо держаться его мне-

Приложения
107
ния и проч. Сия доверенность и поручение будет действовать и иметь
силу всегда, доколе оная формально не отменена мною письменно.
Для вящей уверенности я удовлетворен и согласен, дабы сие было
внесено и регистрировано в книги Совета и Суда и пребывало там ad
futuram rei memor[ia]m272, ради чего назначаю м-ра Джона
Андерсона, адвоката, моим предстателем.
В удостоверение чего (составлено м-ром Томасом Гордоном) я
подписал сие собственноручно в Охлухрис273 в двадцатый день
апреля 1670 года перед такими свидетелями: Джон Гордон оф Охлухрис,
мой отец, и У[илья]м Ламсден оф Лиск.
Sic sub-r274: П. Гордон; Джон Гордон, свидетель; У. Ламсден,
свидетель.
NAS. RD 4/30, р. Ш275.
№6
Акт о пожаловании /7. Гордону гражданства
города Э вер дина, 167 О276
В Эбердине, в шестой день месяца мая, в Год Господень тысяча
шестьсот семидесятый, в присутствии провоста277, бэйли278, декана
гильдии279 и казначея помянутого бурга. Сегодня достопочтенный
муж Патрик Гордон, полковник под властью Светлейшего и
Сиятельнейшего Императора России, Великого Князя Московского и
проч., был принят и допущен в вольное гражданство и братство
гильдии вышеназванного бурга Эбердина из особой милости и
благоволения, кои помянутые магистраты питают к помянутому полковнику
Патрику Гордону. И принесена им обычная присяга.
Aberdeen City Archives. Burgess Register 1632—1694, p. 486ш.
№7
Акт о передаче родового поместья Охлухрис
П. Гордону и его супруге, 1670—1671
Грамота на владение281 полковнику Патрику Гордону и Катарине
ван Бокховен, его супруге, землями Охлухрис, предъявленная м-ром
Александером Робертсоном, адвокатом в Эбердине, в двадцать
пятый день января 1671 г.

108
Приложения
Хартией, датированной в Уэстертуне [оф Охлухрис] двадцатым
днем ноября 1670 года, в присутствии Джеймса Гордона из Артрохи,
Джеймса Гордона — самого младшего законного сына дарителя,
Джона Хэя из Охлухрис и Джеймса Гордона — сына покойного м-ра
Томаса Гордона, брата дарителя; Джон Гордон оф Охлухрис с
согласия Мэри Огилви, его супруги282, даровал своему второму законному
сыну, полковнику Патрику Гордону, и Катарине ван Бокховен, его
супруге, тому из них, кто дольше проживет, в пожизненную ренту, а
наследникам, кои родились или родятся меж ними, в феод283 земли
Охлухрис, Истер и Уэстер, с прилегающими угодьями оных,
именуемыми Мюртэк, мельницей Охлухрис, мельничными землями,
сборами и доходами с оных, сохраняя дарителям пожизненную ренту с
западного плуга284 в Охлухрис, коим они тогда владели. Грамота дана в
двадцать девятый день декабря 1670 г. в присутствии Джеймса
Гордона, сына покойного м-ра Томаса Гордона из Тернало, и Уолтера
Крукшенка, садовника в Уэстертуне.
NAS. Particular Register of Seisins for Aberdeenshire and Kincardineshire. Vol. VII,
f. 232-234™.
№8
Акт о продаже части поместья Охлухрис /7. Гордону
и его супруге, 1671—1672
Грамота на владение полковнику Патрику Гордону и Катарине
ван Бокховен землями Истер Охлухрис и проч., предъявленная
м-ром Александером Робертсоном, адвокатом в Эбердине, в десятый
день января 1672 г.
Распоряжением, датированным в Эллоне пятнадцатым днем
ноября 1671 г., Гэвин Крукшенк из Мэйнс оф Барра и Гилси Смит, его
жена, продали полковнику Патрику Гордону, второму законному
сыну Джона Гордона оф Охлухрис, и Катарине ван Бокховен, его жене,
тому из них, кто дольше проживет, деревню и земли Истер Охлухрис
с правом выкупа за плату в пять тысяч пятьсот марок286. Грамота на
владение дана в четвертый день января 1672 г. Джону Гордону
младшему из Уэстертуна, поверенному получателей, в присутствии
Джеймса Гордона из Уэстертуна.
NAS. Particular Register of Seisins for Aberdeenshire and Kincardineshire. Vol. VII,
/. 442-444™.

Приложения
109
№9
Память о переводе П. Гордона из Разрядного приказа
в Иноземский, 1674
/л. 893/ Лета 7183 сентября в 12 день по Государеву Цареву и
Великого Князя Алексея Михайловича Всеа Великия и Малыя и Бе-
лыя Росии Самодержца указу память стольнику князю Ивану
Борисовичи) Троекурову да думному дворянину Семену Федоровичю
Полтеву да дьяком Ивану Клементьеву да Леонтью Меншому.
Указал Вел. Государь Царь и Вел. Князь Алексей Михайлович Всеа
Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержец драгунского строю
полковника Петра Гордана, которой был в Севску у камарицких
драгунов288 полковником, из Розряду отослать в Ыноземской приказ по-
прежнему для того, что камарицких драгунов полк, у которого он,
Петр, был полковником, послан в Киев на перемену прежним, а у
того камарицким драгуном полку велено быть полковнику /л. 894/
Миколаю Фан Залену с начальными людьми, которой послан в
Киев ис приказу Малыя Росии; и из Розряду полковник Петр Гордан
послан к вам в Ыноземской приказ с подьячим с Миткою Камаро-
вым. И по Государеву Цареву и Вел. Князя Алексея Михайловича
Всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержца указу
стольнику князю Ивану Борисовичю Троекурову да думному дворянину
Семену Федоровичю Полтеву и дьяком Ивану и Леонтью о приеме
того полковника учинить по сему Вел. Государя указу.
РГЛДА. Ф- 210. Севский стол. On. 14. Стб. 288. Л. 893-8942*9.
№10
Челобитная П. Гордона и офицеров его полка
о выдаче жалованья, 25 октября 1676
/л. 298/ Царю Государю и Великому Князю Феодору
Алексеевичи) Всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержцу бьют челом
холопи твои иноземцы, полковник Петрушка Гордан своево полку с
начальными людьми. Служим мы, холопи твои, тебе, Вел. Государю, в
Севском полку и в нынешнем, Государь, во 185-м году были мы,
холопи твои, на твоей, Вел. Государя, службе под Чигириным с комарицки-
ми драгуны и октября в 9 день мы, холопи твои, с твоей, Вел.
Государя, службы отпущены в Севеск. А ныне ж, Государь, велено нам, хо-

no
Приложения
лопем твоим, быть с полком на твоей, Вел. Государя, службе в полку
окольничего и воеводы у князя Григорья Афонасьевича Козловского.
И будучи мы, холопи твои, на твоей, Вел. Государя, службе в зимних
и в летних походех, оскудали и одолжали и лошедьми опали, а твоево,
Вел. Государя, жалованья на нынешней на 185-й год нам, холопем
твоим, ничего не дано. А нам, холопем твоим, без твоево, Вел. Государя,
жалованья служить и поднятца нечим. И о том твоем, Вел. Государя,
жалованье били челом тебе, Вел. Государю, мы, холопи твои, а в Сев-
ску в приказной избе стольнику и воеводе Леонтью Романовичю Не-
плюеву да дьяку Борису Остолопову подавали челобитную. И оне,
стольник и воевода и дьяк, в твоем, Вел. Государя, жалованье нам,
холопем твоим, отказали, а сказали нам, холопем твоим: прислана де к
ним в Севеск твоя, Вел. Государя, грамота, что без твоево, Вел.
Государя, указу и без грамот из Розряду твоей Государевы денежной
казны ни на какие росходы давать не велено.
Милосердый Государь Царь и Великий Князь Феодор
Алексеевич Всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержец, пожалуй
нас, холопей своих, вели, Государь, нам, холопем своим, для своей,
Вел. Государя, службы и нашей /л. 298 об./ нужды и скудости свое,
Вел. Государя, годовое жалованье на нынешней на 185-й год выдать;
чтоб нам, холопем твоим, было чем на твою, Вел. Государя, службу
поднятца и впредь твоей, Вел. Государя, службы не отбыть, и сию
нашу челобитную из Севска послать к тебе, Вел. Государю, к Москве в
Розряд с отпискою. Царь Государь, смилуйся, пожалуй.
P. Gordon,
Al-r Landells,
I, Maior William Hay, underwrytt
in name of the rest of the officers
W. Hay290
РГАДА. CD. 210. Севский стол. On. 14. Стб. 303. Л. 298-298 об.
№11
Окладная роспись офицеров драгунского полка П. Гордона
из состава Севского разрядного полка, 1677—1678
/л. 413/ Драгунского строю:
/л. 420/ Полковник, по 45 рублев на месяц:
Петр Гордан.

Приложения
111
Подполковник, по 15 рублев на месяц:
Александр Ланден [Лэнделс] — велено быть из маеоров в
подполковниках во 183-м году.
Маеор, по 14 рублев на месяц:
Вилим Гей [Хэй].
/л. 420 об./ Капитаны, по И рублев на месяц:
Варфоломей Виндерберх,
Миколай Тимофеев — велено быть ис порутчиков в капитанех во
179-м году,
Вилим Кит — велено быть ис прапорщиков в капитанех во 185-м
году,
/л. 421/ Юрья Барандер,
Иван Горбовской — велено быть ис порутчиков в капитанех во
184-м году февраля в 16 день,
Бастьян Грелин — велено быть ис порутчиков в капитанех во
184-м году.
/л. 421 об./ По 5 рублев на месяц:
Полуехт Телегин.
Порутчики, по 8 рублев по 3 алтына по 2 денги на месяц:
Иван Люблинской,
Юрья Вотковской — велено быть ис прапорщиков в порутчиках
во 183-м году,
/л. 422/ Станислав Бородовиц — велено быть ис прапорщиков
в порутчиках во 183-м году,
Юрья Крист291,
Михайло Вольской.
По 3 рубли на месяц:
Ульян Сундешов.
/л. 422 об./ Прапорщики, по 5 рублев по 13 алтын по 2 денги
на месяц:
Василей Капуста,
Савелей Станиславов,
Иван Крист,
Александр Ланден [Ламсден] — велено быть в прапорщиках во
183-м году,
/л. 423/ Михайло Любецкой — велено быть в прапорщиках во
184-м году,
Афонасей Савельев — велено быть в прапорщиках во 184-м
году,

112
Приложения
Яган Фан Стрелен — велено быть из недорослей в прапорщиках
во 184-м году,
/л. 423 об./ Александр Лифлянт — велено быть в прапорщиках
во 184-м году.
РГАДА- Ф. 210. Книги Московского стола. On. 6. Кн. 95. Л. 420-423 об292
№12
Письмо П. Гордона Дж. Уилъямсону, 1678
Достопочтенному Сэру Джозефу Уильямсону, одному из
Главных Государственных Секретарей Его Священного Величества,
Уайтхолл.
Достопочтенный,
После долгого молчания по причине моей занятости на службе
Его Царского Величества вдали от столичного города, по случаю
возвращения посланника Его Королевского Величества293 я не мог
упустить такую возможность поцеловать руку Вашей С[ветлости].
После моего приезда сюда я думал сделать это самолично, ибо
посланник получил обещание о моем увольнении, когда кампания
окончится, но мне воспрепятствовало назначение на оборону столь
важного ныне города — Чигирина. Я вручил реляцию о нашей последней
кампании294 подателю сего, который сообщит оную Вашей С[ветлос-
ти]; то, что произойдет в сей грядущей я, по воле Божией, отважусь
переслать. Сожалею, что дела Его Королевского Величества в этой
стране имеют столь малый успех295, особливо при таком стечении
времени и обстоятельств, когда можно было ожидать иного. Податель
сего, несомненно, приложил все возможные усилия и усердие и с
великими затратами и хлопотами отстаивал честь Его Королевского
Величества до последнего. Я покорно прошу о посредстве Вашей
С[ветлости] перед Его Королевским Величеством ради письма в мою
пользу, дабы я мог быть отпущен на родину, когда грядущая
кампания завершится. Итак, покорно прощаясь, я остаюсь
Вашей Светлости
нижайшим слугою —
П. Гордон
Москва, четв[ерг], 28 января 1678.
PRO. S.P. 91/3, f. 276™.

Приложения
ИЗ
№13
Запись о посылке П. Гордона с полком на службу
в Чигирин, 1678
/л. 45/ В нынешнем во 186-м году генваря в 1-м числе по указу
Великого Государя и по памяти ис приказу Малыя Росии послана его
Государева грамота в Севеск к столнику и воеводе к Леонтью Не-
плюеву да к дьяку х Климу Судейкину, а велено им послать из Сев-
ска на Государеву службу в Чигирин драгунского строю полковника
Петра Гордана с началными людьми и с полным ево драгунским
полком и со всякими воинскими и с хлебными полными запасы тотчас
безо всякого мотчанья.
А генваря ж в 26-м числе для тое службы полковник Петр
Гордон с началными людьми с Москвы послан в Севеск, а в Государеве
грамоте в Севеск писано: велено ево, Петра, с началными людьми и
з драгуны и со всякими воинскими и с хлебными с полными /л. 46/
запасы по прежнему Государеву указу выслать в Чигирин тотчас
безо всякого мотчанья.
Февраля в 8-м числе Розрядного приказу с подьячим с
Пересветом Жоховым.
186-го февраля в 14 день по указу Великого Государя послать его
Государева грамота в Севеск к столнику и воеводе к Аевонтью Не-
плюеву, чтоб он по прежнему его Государеву указу полковника
Петра Гордана с полком ис Севска выслал в Чигирин безо всякого
мотчанья того часу, чтоб им в Чигирин притить по нынешнему зимнему
пути вскоре, а будет стрелецкие приказы все пришли, и его выслать с
ними вместе, а будет не были, и ему с полком итить и ждать и о всем
учи[ни]ть как о том в прежних грамотах к ним написано.
РГЛДА. Ф. 210. Белгородский стол. Стб. 867. Л. 45—46.
№14
Выписка о припасах для полка П. Гордона, 1678
/л. 151/ В доклад.
В нынешнем во 186-м году февраля в 19 день к Великому
Государю Царю и Великому Князю Феодору Алексеевичи) Всеа Великия
и Малыя и Белыя Росии Самодержцу писали из Севска столник и
воевода Леонтей Неплюев да дьяк Клим Судейкин.

114
Приложения
По указу де Великого Государя велено им на Государеву службу
в Чигирин послать из Севска драгунского строю полковника Петра
Гордона с полным ево драгунским полком и со всякими воинскими и
хлебными и полковыми запасы.
А по годовой росписи 186-го
году в Севску налицо:
ручного и пушечного
384
346
30
32
283
А по росписи де полковника Петра
Гордана надобно к нему в полк для
Чигиринского походу:
зелья пушечного 10 пуд
ручного 170 пуд
свинцу 70 пуд
75 заступов
74 кирки
10 кос
16 фунтов стали
36 пуд железа
А ныне у него в полку налицо:
2 пищали медных,
к ним 196 ядер,
зелья пушечного 10 пуд,
ручного 30 пуд,
свинцу 30 пуд 25 фунтов,
/л. 152/ 5 кос.
И против росписи в Севску нет:
5 кос,
16 фунтов стали,
45 заступов,
42 кирки.
И Великий Государь Царь и Великий Князь Феодор Алексеевич
Всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержец о том что укажет.
186-го февраля в 20 день по указу Вел. Государя бояря, слушав
сей докладные выписки в передней, приговорили то все, что есть
налицо, дать в тот полк тотчас, а косы и заступы и кирки велеть, зде-
лав, отдать в тот же полк и о том в Севск послать его Государеву
грамоту к воеводе и к дьяку, а стали к ним послать в Севеск с первым
гонцом.
РГАДА- Ф. 210. Белгородский стол. Стб. 867. Л. 151-152.

Приложения
115
№15
Отписка П. Гордона царю Федору Алексеевичу, 1678
/л. 663/ Государю Царю и Великому Князю Феодору
Алексеевичи) Всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержцу холоп твой
Петрушко Гордон челом бьет. В нынешнем, Государь, во 186 году
февраля в 27 день прислана твоя, Вел. Государя Царя и Вел. Князя Фе-
одора Алексеевича Всеа В. и М. и Б. Росии Самодержца, грамота из
Розряду в Путивль ко мне, холопу твоему, а по той твоей, Вел.
Государя, грамоте велено мне, холопу твоему, по прежнему и по сему
твоему, Вел. Государя, указу на твою государеву службу в Чигирин мо-
ево, холопа твоево, полку с начальными людми и з драгуны и со
всеми полковыми и хлебными полными запасы итти из Севска с
стрелецкими приказы, которые посланы на твою государеву службу в
Чигирин же вместе тотчас безо всякого мотчанья. И я, холоп твой, из
Севска пошол преже приказов московских стрельцов и, перешод
реку Семь, учьну приказов /л. 664/ московских стрельцов ожидать у
вокопу, где преж сего стоял боярин и воевода князь Григорей
Григорьевич Ромодановской с товарыщи, и о всем учинив по твоему,
Вел. Государя, [указу] и против грамоты ис приказу Малыя Росии.
/л. 663 об./ Государю Царю и Великому Князю Феодору
Алексеевичи) Всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержцу.
186-го марта в 11 день подал черниговец Иван Криничин.
Чтена, взять в столп.
В книгу пис[ана].
В Розряд.
РГАДА- $>• 210. Белгородский стол. On. 12. Стб. 867. Л. 663-664.
№16
Указы о назначении П. Гордона на службу в Киев, 1678
/л. 1/ Лета 7187 октября в 8 день по Государеву Цареву и
Великого Князя Феодора Алексеевича Всеа Великия и Малыя и Белыя
Росии Самодержца указу дьяком думному Василью Семенову,
Петру Ковелину, Федору Шакловитому, Любиму Домнину. Бил челом
Вел. Государю Царю и Вел. Князю Феодору Алексеевичи) Всеа В. и
М. и Б. Росии Самодержцу войска Запорожского гетман Иван Са-
мойлович и з столником с Семеном Алмазовым словесно
приказывал, чтоб Вел. Государь пожаловал ево, гетмана, указал послать на

116
Приложения
свою, Вел. Государя, службу в Киев драгунского строю генерала ма-
еора Петра Гордана в скором времяни, а он, Петр, к осадному время-
ни /л. 2 / в Киеве зело надобен. И Вел. Государь Царь и Вел. Князь
Феодор Алексеевич Всеа В. и М. и Б. Росии Самодержец указал по
тому гетманскому челобитью генерала маеора Петра Гордана послать
на свою, Вел. Государя, службу в Киев незамотчав. И о том в Севеск
к воеводе послать свою, Вел. Государя, грамоту из Розряду. И по
Государеву Цареву и Вел. Князя Феодора Алексеевича Всеа В.иМ.и
Б. Росии Самодержца указу дьяком думному Василью Семенову и
Петру Ковелину и Федору Шакловитому и Любиму Домнину учи-
нити о том по указу Вел. Государя.
За приписью диака Емельяна Украинцова послана с подьячим с
Алексеем Богдановым.
/л. 13/ От Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича Всеа
Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержца в нашу отчину в
Киев боярину нашему и воеводе князю Михаилу Андреевичи)
Голицыну. Указали мы, Вел. Государь, быть на нашей, Вел. Государя,
службе в Киеве драгунского строю генералу маеору Петру Гордану и
ведать ему пехотные, драгунской и салдацкие полки, а полковнику и
идженеру Миколаю фан Залену297 и сыну ево маеору Миколаю ж
быть на нашей, Вел. Государя, службе в Переяславле и ведать в Пе-
реяславле пехотные ж полки. И как к тебе ся наша, Вел. Государя,
грамота придет, а генерал маеор Петр Гордон в Киев приедет, и ты б,
боярин наш и воевода, на нашей, Вел. Государя, службе в Киеве быть
ему, Петру, и ведать пехотные, драгунской и салдацкие полки велел,
а полковника и идженера Миколая фан Залена /л. 14/ и сына ево
маеора Миколая отпустил в Переяславль тотчас и велел ему ведать в
Переяславле пехотные ж полки. А которого числа генерал маеор
Петр Гордон в Киев приедет, а полковник Миколай фан Зален и сын
ево Миколай ж в Переяславль отпущены будут, и ты б, боярин наш
и воевода, о том к нам, Вел. Государю, писал, а отписку велел подать
в приказе Малыя Росии дьяком нашим думному Лариону Иванову,
Василью Бобинину, Емельяну Украинцову. Писан на Москве лета
7187 октября в 19 день.
За приписью дьяка Емельяна Украинцова послана.
/л. 15/ От Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича Всеа
Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержца генералу маеору
Петру Ивановичю Гордану. По нашему, Вел. Государя, указу велено
тебе быть на нашей, Вел. Государя, службе в Киеве и ведать пехотные,
драгунской и са[лда]тцкие полки, и об отпуске твоем на нашу,

Приложения
117
Вел. Государя, службу в Киев наш, Вел. Государя, указ в Севеск к
столнику нашему и воеводе к Леонтью Неплюеву послан из Розряду.
И как к тебе ся наша, Вел. Государя, грамота придет, и ты б на нашу,
Вел. Государя, службу в Киев ехал немешкав, а что тебе ко
охранению киевских крепостей каких ратных припасов и подкопных снастей
и ратного всякого строю надобно, и ты б о том к нам, Вел. Государю,
писал и прислал за своею рукою роспись. А отписку и роспись велел
подать в приказе Малыя Росии дьяком нашим думному Лариону
Иванову, Василью Бобинину, Емельяну Украинцову. Писан на
Москве лета 7187 ноября в 5 день.
За приписью дьяка Емельяна Украинцова послан с подьячим с
Иваном Богдановым.
/л. 20/ В нынешнем во 187-м году по указу Вел. Государя
Царя и Вел. Князя Феодора Алексеевича Всеа Великия и Малыя и Бе-
лыя Росии Самодержца велено быть на ево, Вел. Государя, службе в
Киеве генералу маеору Петру Гордану, а что ко охранению киевских
крепостей Вел. Государя ратных людей и каких ратных припасов и
подкопных снастей и ратного всякого строю надобно, и о том велено
ему учинить сметную роспись и подать в Киеве боярину и воеводе
князю Михаилу Андреевичи) Голицыну, а боярину и воеводе тое
роспись велено прислать к Вел. Государю к Москве. Таковы Вел.
Государя грамоты в Киев к боярину и воеводе ко князю Михаилу
Андреевичи) Голицыну и к нему, генералу маеору к Петру Гордану,
посланы ноября в 5 день.
И ноября в 15 день в приказе Малыя Росии обявился генерал ма-
еор Петр Гордан, а сказал, что приехал он к Москве, не ведая того
Государева указу, что ему велено быть на ево, Вел. Государя, службе в
Киеве.
РГАДА- Ф. 124. Малороссийские дела. 1678 г. № 19. Л. 1-2, 13-15, 2029*.
№17
Сметная роспись /7. Гордона и царский указ
по усилению киевского гарнизона, 1678
/л. 21/ И в приказе Малыя Росии генерал маеор против указу
Великого Государя подал роспись, что ко охранению града Киева
ратных людей и иных всяких ратных и подкопных припасов надобно. А
в росписи за ево рукою написано:

118
Приложения
Ко охранению града Киева, как он
ныне утвержен, надобно:
Людей 30 000 человек пехоты
доброй и в том числе построить
10 000 чел. в 10 полков.
А начальные б люди были
иноземцы добрые, а надобно:
Полковников 10 чел.
Подполковников и маеоров и
капитанов и порутчиков и
прапорщиков по 10 же чел.
Итого 50 чел.
Всего полковников и нижних чинов
людей 60 чел.
1 чел. инженер,
2 чел. огнестрельных мастеров,
20 чел. гранатчиков,
5 чел. подкопщиков,
/л. 221 2 чел. пушечных мастеров,
2 чел. добрых самопальных
мастеров,
2 чел. сталяров,
2 чел. такарей,
10 чел. лекарей добрых, а у всякого
человека по 2 чел. учеников.
Итого лекарей и учеников 30 чел.
Всего осадных и мастеровых и
ремесленых людей по росписи в
Киев надобно 30 126 чел.
Наряду и всяких ратных припасов
надобно: 10 пушек верховых299
розных статей, а к ним по 1000
гранат; 150 пищалей розных статей
А по киевскому нынешнему
сметному списку написано в Киеве
налицо:
Рейтар и драгун и салдат и у
московских стрельцов 4873 чел.,
оприч Володимерова приказу
Воробина.
21 чел. завоеводчиков, стольников
и полковников 2 чел., полковник и
голова 1 чел., драгунского и
салдацкого строю полковников
3 чел., голова 1 чел.,
подполковников 4 чел., полуголов
5 чел., маеоров 6 чел., ротмистров
3 чел., капитанов 13 чел.,
порутчиков 14 чел., сотников
33 чел., прапорщиков 10 чел.
В стрелецких приказех есть.
В оружейном анбаре 4 пищали
верховых, а к ним 698 гранат
розных статей, да с Москвы
велено послать 500 гранат

Приложения
119
на станках, а к ним по 500 ядер к
пищали, итого 75 000;
40 000 гранат ручных.
10 000 пуд зелья пушечного, а
ручного и фетилю потому ж;
/л. 23/ 200 пуд зелья мелково
головного.
5000 пар лат, шишаков тож.
500 мушкетов.
500 пуд смолы черной доброй.
500 пуд свицкого железа.
20 пуд стали или укладу.
5000 аршин холсту,
200 аршин бумазеи или холсту
крепкого сурового.
500 пуд шерсти бараньи и иных.
1000 пуд лну или пенки.
/л. 241 1000 кирок каменосечных,
земляных тож.
100 молотов больших и средних.
пудовых. По городу и в нижнем
городе и в драгунских и в
салдацких полкех и в стрелецких
приказех 121 пищаль, а к ним
пушкарей 47 чел., 24 898 ядер
розных статей, 3985 гранат
ручных.
В казенном погребе 3163 пуда
зелья пушечного, 847 пуд 8 гри -
венок зелья ручного. Да с Москвы
велено послать 1000 пуд зелья
ручного.
1268 пар лат, 550 пол-латных,
1110 оплечков, 1172 шишака, 243
караваша300.
954 мушкета добрых, 6215
мушкетов худых.
334 пуда 13 гривенок железа.
328 аршин холсту посконного,
452 аршина холсту в парусах,
побит.
1294 пуда 28 гривенок пенки.
284 кирик целых и ломаных.
12 молотов одноручных,
35 молотов болших двоеручных.

120
Приложения
А что де ко огнестрельному и к подкопному делу, каких припасов
надобно, и тому подадут росписи огнестрельные и подкопные
мастеры.
И против сметной росписи генерала маеора Петра Гор дана дове-
детца послать в Киев в прибавку х киевскому:
Ратных людей 25 127 чел.,
1 чел. инженер,
2 чел. огнестрельных мастеров,
20 чел. гранатчиков,
5 чел. подкопщиков,
2 чел. пушечных мастеров,
2 чел. самопальных мастеров,
10 чел. лекарей, а с ними учеников 20 чел.,
/л. 25/ 103 чел. пушкарей.
Всего ратных и мастеровых людей и нарядных и ратных припасов
надобно:
Людей 25 272 чел.,
6 пищалей верховых,
9302 гранаты розных статей,
29 пищалей розных статей,
50 000 ядер розных статей,
7041 пуд без чети зелья пушечного,
9153 пуда зелья ручного и с тем, что велено послать с Москвы,
200 пуд зелья мелкого головного,
9079 пуд фетилю,
3732 пары лат, а буде ис того числа воложить полы и оплечки, что
ныне в Киеве, и к тому доведетца послать 2072 пары,
3828 шишаков,
500 пуд смолы черной,
166 пуд железа свицкого,
20 пуд стали или укладу,
/л. 26/ 4672 аршина холсту,
200 аршин бумазеи или сурового холсту,
500 пуд шерсти,
716 кирок земляных,
1000 кирок каменосечных,
53 молота больших и середних.
/л. 27/ 187-го ноября в 26 день Великий Государь (полное),
слушав сей росписи в передней, указал и бояря приговорили: быть в
Киеве и в прежнем, опричь Володимерова приказу Воробина, пят-
натцати тысячам человеком стрельцом и салдатом, и в то число в при-

Приложения
121
бавку к нынешнему киевскому наличному числу людей послать из
Смоленска четыре приказа. Да в те же киевские и смоленские полки
в указное число в пятнатцать тысяч дополнить из даточных нынеш-
няго збору и, сметясь, послать о тех даточных память в Ямской
приказ, чтоб то число даточных прислали в Малоросийской приказ для
посылки в Киев; а что на тех людей надобно сотников и знамен и
барабанов, и о том послать память в Стрелецкой приказ, чтоб прислали
в Малоросийский приказ, и отпускать тех даточных тотчас, а у
всякого б даточного было по бердышу, /л. 28/ О том имянно в память
в Ямской приказ написать.
Да в Киеве ж быть одному человеку инженеру, двум чел.
огнестрельным мастером, десяти чел. гранатчиком, двум чел. подкопщиком,
одному чел. пушечному мастеру, одному чел. столяру, двум чел.
токарем. О том о всем послать память в Ыноземской приказ и отпускать
то все с Москвы тотчас. Да послать память в Обтекарской приказ,
чтоб прислали дву чел. лекарей добрых, и в Киев послать государева
грамота, чтоб из стрелецких приказов дали тем лекарем с приказу по
два чел. в ученики, которые бы грамоте умели.
Да с Москвы ж послать шесть пушек верховых розных статей,
а к ним по тысече гранат, и нынешним зимним путем послать те
верховые пушки, да к ним по пятисот гранат, а достальные гранаты к
тем пушкам /л. 29/ отвести нынешним же зимним путем до
Брянска, а изо Брянска отвесть в Киев самою первою полою водою на
стругах, которые ныне делают в Брянске в киевской отпуск; и
послать о том память в Розряд тотчас. Да к прежним ядрам х
киевским пушкам в добавку послать шесть тысяч ядер, а отвести
нынешним зимним путем до Брянска, а изо Брянска водою ж. А гранат
ручных десять тысяч послать в Киев нынешним зимним путем, а
ручных же гранат дватцать тысяч послать нынешним же зимним
путем до Брянска, а изо Брянска отвести в Киев водою ж. Пороху
ныне послать в Киев две тысячи пуд, а достальной отвести нынешним
зимним путем до Брянска, а изо Брянска водою ж, чтоб в Киеве и
с прежним учинить десять тысяч пуд, а в том бы числе было двесте
пуд мелково головного. Да послать в Киев государева грамота,
/л. 30/ велеть худые мушкеты починивать тотчас, чтоб во время
приходу прибылых полков в Киев ружье б было запасное, для того
и с Москвы послано не будет.
Пятьсот пуд смолы черной купить в северских городех и
отвести во Брянеск, а изо Брянска в Киев водою, и послать о том
память в Розряд. Да в Киев же послать двесте пуд железа з
железных заводов и отвести нынешним зимним путем до Брянска, а изо
Брянска отвести водою до Киева. На Москве дватцать пуд стали

122
Приложения
послать во Брянеск нынешним же зимним путем, а зо Брянска в
Киев отвести водою. Да пять тысяч аршин холсту толстово, двести
пятьдесят пуд шерсти, какой сыскать мочно, и, купя, послать во
Брянеск же. Да на железных заводех зделать и послать нынешним
же зимним путем во Брянеск пятьсот кирок каменосечных, /л. 31/
пятьсот кирок земляных, пятьдесят молотов больших. А у
огнестрельных и подкопных мастеров взять роспись, что им надобно, и
написать в доклад тотчас. Да на заводех же зделать сто якорей, и в
том числе дватцать пять якорей по двенатцати пуд, а дватцать пять
по десяти пуд, а дватцать же пять по осми пуд, а достальные по
пяти пуд, и отвести те якори во Брянеск нынешним же зимним путем.
Да ко всякому стругу конатов по сту сажен, и послать о том память
в Розряд, да памяти ж послать по приказом в Большой п[риход], в
Хлебной приказ, в Болшой дворец, в Казанской дворец, которые
якори есть в тех приказех, и те б якори прислали в приказ Малыя
Росии.
/л. 32/ Роспись начальным людем, которые надобны в Киеве. К
полковому делу:
Полковник: Александр Ливестон.
Полуполковник: Вилим Гюлд301.
Капитаны: Петр Космос, Франц Лафорт302, Тимофей Рычеров.
Порутчики: Иван Стаховской, Иван Бриский, Иван Бернер,
Елизар Савостьянов, Иван Пятцын.
Прапорщики: Григорей Ярилов, Иван Рыдер, Павел Бернер,
Павел Филипов, Григорей Павлов, Леонтей Роговской, Илья
Цветков, Обросим Бартышев, Микита Крыст.
К огнестрельному делу: полуполковник Яков Старк.
К подкопному делу: полуполковник Юрья Лима.
К инженерному делу: полуполковник Франц Вет.
Севским начальным людем: порутчик Юрья Кревт, прапорщик
Михайло Любецкий.
P. Gordon303
/л. 32 об,/ 187-го ноября в 27 день подал генерал маеор Петр
Гордон. И по указу Великого Государя послать о присылке тех
начальных людей в Ыноземской приказ память.
/л. 33/ Лета 7187 ноября в [...] день по Государеву Цареву и
Великого Князя Феодора Алексеевича Всеа Великия и Малыя и
Белыя Росии Самодержца указу боярину Ивану Михайловичю
Милославскому да стольнику Петру меньшому Аврамовичю Аопу-

Приложения
123
хину да дьяком Еремею Полянскому, Артемью Волкову, Миките
Полунину. Указал Вел. Государь Царь и Вел. Князь Феодор
Алексеевич Всеа В. и М. и Б. Росии Самодержец быть на своей,
Вел. Государя, службе в Киеве генералу маеору Петру Гордану,
/л. 33 об./ а кому с ним быть в Киеве полковнику и
подполковнику и начальным людем и огнестрельным и подкопным мастером, и
тому подал он, Петр, в приказе Малыя Росии за своею рукою
роспись. И Вел. Государь указал по той ево росписи о присылке
полковника и подполковника и начальных людей и инженеров для той
киевской службы в приказ Малыя Росии к дьяком к думному к Ла-
риону Иванову к Василью Бобинину к Емельяну Украинцову свой,
Вел. Государя, указ учинить тебе, боярину Ивану Михайловичи)
Милославскому, да стольнику Петру меншому Аврамовичю
Лопухину и дьяком Еремею и Артемью и Миките, и почему им
государева жалованья даетца на год, и на нынешней на 187-й им дано ль,
и о том в приказ Малыя Росии отписать, /л. 34/ А кто имяны
полковник и подполковник и начальные люди и инженер, и тому
роспись под сим, Вел. Государя, указом. И по Государеву Цареву и
Вел. Князя Феодора Алексеевича Всеа В. и М. и Б. Росии
Самодержца указу боярину Ивану Михайловичю Милославскому да
стольнику Петру меньшому Аврамовичю Лопухину и дьяком
Еремею Полянскому и Артемью Волкову и Миките Полунину учинить
о том по указу Вел. Государя.
Роспись начальным людем, которым быть на службе Вел.
Государя в Киеве в полку генерала маеора Петра Гордана. К полковому
строю:
Полковник Александр Левистон.
Подполковник Вилим Гюлд.
Капитаны: Петр Космус, Франц Лафорт, Тимофей Рычарев.
Порутчики: Иван Стаховской, Иван Бриский, Иван Бернер,
Елизар Савостьянов, /л. 35/ Иван Пятцын.
Прапорщики: Григорей Ярилов, Иван Рыдарь, Павел Бернер,
Павел Филипов, Григорей Павлов, Леонтей Роговской, Илья
Цветков, Обросим Бартышев.
К огнестрельному делу: подполковник Яков Старк.
К подкопному делу: подполковник Юрья Лима.
К инженерному делу: подполковник Франц Вет.
РГАДА. Ф- 124. Малороссийские дела. 1678 г. № 19. Л. 21-35™.

124
Приложения
№18
Доверенность П. Гордона на ведение его дел
в Шотландии, 1679—1680
/с. 437/ Восьмого января 1680.
В присутствии [лордов Совета и Суда] явился м-р Томас Витч,
адвокат, предстатель за Патрика Гордона оф Тердести, купца305, и
подал нижеизложенный акт, содержание коего следует.
Да будет ведомо всем, что настоящей грамотою я, Патрик
Гордон, генерал-майор Императора Российского, поскольку моей
доверительной грамотой, датированной двадцатым днем апреля 1670
года, я наименовал и назначил Джеймса Гордона оф Уэстертун и м-ра
Томаса Гордона, присяжного стряпчего Его Величества, моими
поверенными и уполномоченными для использования и применения
суммы в шесть тысяч марок, с полномочиями им распоряжаться
оною на годовую ренту, земельный залог или любым иным способом
и вести и править все мои дела в Королевстве Шотландском так же
и тем же образом, как если бы я присутствовал самолично, причем
по совету Сэра Джорджа Гордона оф Хэддо; при подписании оной
доверенности и поручения они дали обязательство вести расчет и
платить мне по своим действиям с моими рентами, деньгами и
имуществом, как в оном более подробно означено; я же, по
необходимости отсутствуя в помянутом Королевстве Шотландском и
сознавая, что мои помянутые поверенные действовали честно и выгодно
для моих прав и интересов, и желая не подвергать вышеназванных
лиц никаким дальнейшим хлопотам, но дабы они были свободны и
избавлены на грядущее время от бремени моих дел; а поскольку я не
могу присутствовать самолично для ведения моих дел, и
необходимо назначить честную и верную особу, дабы не только рассчитаться
с моими помянутыми бывшими поверенными касательно их
обращения с моими рентами и деньгами, но /с. 438/ и заниматься моей
рентой и управлять моими делами в будущем, — посему знайте, что
я, помянутый генерал Патрик Гордон, наименовал, назначил,
определил и уполномочил, а равно настоящим именую, назначаю,
определяю и уполномочиваю Джона Гордона оф Уэстертун, моего
родного брата, моим поверенным, управляющим, уполномоченным и
гарантом с нижеописанной целью, давая и предоставляя ему полное
право, основание и поручение рассчитаться с помянутыми
Джеймсом и м-ром Томасом Гордонами, моими бывшими поверенными,
касательно их обращения с моими деньгами [и] рентами и возместить
им все расходы и убытки, кои они понесли на мой счет, а когда по-

Приложения
125
мянутые счета будут готовы и сверены, выдать им должное
освобождение от доверенности и поручения, данного им мною
вышеназванным образом, и от акта, данного ими мне относительно того же,
обеспечив их по всем фондам [?]; а также с правом помянутому
Джону Гордону, моему вышеназванному поверенному, ведать,
обращаться и взимать платежи и сборы с моих земель Охлухрис и
прочего, что мне принадлежит, и все денежные суммы, что уже
причитаются или будут впредь причитаться мне от какого-либо лица или
лиц в Королевстве Шотландском; обеспечивать оные и
распоряжаться ими к наилучшей выгоде; вступать в сделки и предъявлять
иски об этом арендаторам по расходам и доходам; держать суд и
вести и исполнять все и каждое дело так и тем же образом, как если
бы я присутствовал самолично; уплатить и доставить
генерал-лейтенанту Драммонду306 сумму в восемьдесят фунтов стерлингов
английскими деньгами, что я ему должен, и получить его расписку об
этом; при условии, что помянутый Джон Гордон, мой поверенный,
будет исполнять вышеизложенное по совету и согласию помянутого
Сэра Джорджа Гордона оф Хэддо, помянутых Джеймса и м-ра
Томаса Гордонов, коих я сим именую и назначаю его надзирателями;
дабы он производил расчеты и уплату мне долгов и чего бы то ни
было по своим действиям с моими деньгами, рентами и всем прочим
имуществом, коим ему предстоит управлять, обязуясь твердо
соблюдать все, что мой помянутый поверенный совершит касательно
вышесказанного.
Сию доверенность и поручение я объявляю действительной и
имеющей силу, доколе оная не будет отменена мною письменно. Я
согласен, дабы /с. 439/ сие было внесено и регистрировано в книге
Совета и Суда в Королевстве Шотландском и пребывало там ad futuram
rei memoriam307, и для этого назначаю м-ра Томаса Витча, адвоката,
моим предстателем.
В удостоверение чего (написано м-ром Джоном Нисбетом,
служителем помянутого м-ра Томаса Гордона) я подписал и снабдил
печатью сие в Киеве в восьмой день марта 1679 года перед такими
свидетелями: подполковник Алекс[анде]р Хэмилтон и майор
Уильям Хэй.
Sic sub-r308: П. Гордон; Алекс[анде]р Хэмилтон, свидетель;
Уильям Хэй, свидетель.
NAS. RD 4/46, р. 437-439*».

126
Приложения
№19
Дело о дворе П. Гордона в Севске, 1681—1684
/л. 1/ Царю Государю и Великому Князю Феодору
Алексеевичи) Всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержцу бьет челом
холоп твой, иноземец генерал маеор Петрушка Гордон. В прошлых,
Государь, годех, будучи я, холоп твой, на твоей, Вел. Государя,
службе в Севеском полку, и в тое время в Севску покупил я хоромы и лес
и двор построил своими денгами310, а ныне тот мой двор взят на тебя,
Вел. Государя. А моя братья, которые со мною вместе дворы
строили, и оне свои дворы попродали. Милосердый Государь Царь и
Вел. Князь Феодор Алексеевич Всеа В. и М. и Б. Росии
Самодержец, пожалуй меня, холопа своего, вели, Государь, тот мой двор в
Севску оценить и по оценке из своей, Вел. Государя, казны денги
выдать, чтобы мне, холопу твоему, перед своею братьею оскорблену не
быть. Царь Государь, смилуйся, пожалуй.
/л. 1 об./ [Помета:] 189 июня в 10 день выписать.
P. Gordon™
/л. 2/ И в Розряде выписано:
С прошлого со 179-го году по указу блаженные памяти Вел.
Государя Царя и Вел. Князя Алексея Михайловича Всеа В. и М. и Б.
Росии Самодержца был на его, государеве, службе в Севском
полку драгунского строю полковник Петр Гордон у камарицких
драгунов по 187 год. А во 187 году по указу Вел. Государя Царя и
Вел. Князя Феодора Алексеевича Всеа В. и М. и Б. Росии
Самодержца велено ему, Петру, быть на его, государеве, службе в
Киеве генералом маеором.
А ныне в челобитной ево написано: в прошлых де годех, будучи
он на государеве службе в Севску, построил двор со всяким
хоромным и дворовым строеньем, покупая лес на свои денги, а ныне де тот
ево двор взят /л. 3/ на Вел. Государя для постою бояром и воеводам,
как они с полками бывают в Севску, а ему де за тот ево двор по цене
из государевы казны денег не дано. [...]
/л. 7/ 190-го сентября в 18 день по указу Вел. Государя Царя
и Вел. Князя Феодора Алексеевича Всеа В. и М. и Б. Росии
Самодержца боярин князь Михайло Юрьевич Долгоруково с товары-
щи, сей выписки слушав, приказали: послать его, Государеву,
грамоту в Севеск к думному дворянину и воеводе к Леонтью
Романовичи) Неплюеву, велеть в Севску генерала маеора Петров двор
Гордона осмотрить и хоромное и дворовое и огородное всякое строенья

Приложения
127
переписать и севских жителей, стародубцов, дворян и детей
боярских и иных розных чинов людей допросить — он, Петр, тот двор
строил в котором году и на каких дворовых местах, и лес покупал
на свои ль денги, и во 189-м году боярин и воевода князь Василей
Васильевич Голицын на ево Петрове дворе стоял ли. И буде он,
боярин и воевода, на том дворе стоял на время, а ныне нихто не
стоит, и буде в допросе скажут, что он, Петр, тот двор строил своими
денгами, и тот двор отдать ему, Петру, по прежнему. А что на ево
Петров двор перевезено и поставлено хоромное строенья в Севску
ж из за речки Морицы с сьезжего двора, тако ж и иное какое
строенья при нем, боярине и воеводе, в прибавок построено, и то все
переписать особо и того строенья ему, Петру, не отдавать, а
перевести то строенья на старой воеводцкой двор, что в земляном валу. Да
о том к Вел. Государю для ведома писать и о тому дворовому
всякому строенью росписки и допросные скаски севских жителей
прислать в Розряд. [...]
/л. 14/ Роспись переписная, что в Севску на дворе генерала мо-
еора Петра Гордона хоромного и дворового и огородного всякого ево
строенья и что на тот ево двор перевезено и построено при боярине и
воеводе при князе Василье Васильевиче Голицыне в прошлом во
189-м году.
Генерала моеора Петрово строенье Гордана:
Горница с комнотою, перед комнотаю горенка небольшая, к
горнице ж и х комноте прирублена комната неболшая, под комнатою
погреб неболшой с творилом, перед горницею ж сени рубленые, в се-
нех погреб с выходом, против горницы ж изба черная да паварня
рубленая;
мылня, перед нею сени рубленые.
Все то хоромное строенье поземное, в светлицах три печи оброз-
цовые и в том числе адна зеленая, две белые; четырнатцать окончин
скляничных в дереве.
/л, 15/ Две канюшни взамет, адна в длину осми сажен, поперег
полутретьи сажени; другая в длину шести сажен, поперег трех сажен
без аршина;
канюшня ж огорожена скитом в длину адиннатцати сажен,
поперег полутретьи сажени.
Ледник, анбар.
Сенник, огорожен скитом.
Ворота о трех щитах, меж ворот и конюшни два звена забору, ад-
ного половина розобрана.
Все то вышеписанное строенья крыта дранью.

128
Приложения
На огороде две гряды в длину по полдевяты сажени да куст
барбарису сь ягоды;
четыре куста больших агресту312 без ягод;
адно дерево санбуковое313;
одно ж дерево волоского ореха;
гряда смородины белой в длину девяти сажен без ягод;
восмьдесят шесть дерев /л. 16/ яблановых болших, десять дерев
малых;
тритцать два дерева вишенных;
пять дерев сливных;
семнатцать дерев ребинных. [...]314
/л. 24/ Севского полку полковники и началные люди, которые
живут в Севску со 170-го и со 179-го годов.
Салдацкого строю полковник Яков Григорьев сын Ронорт сказал:
Петр Гордон двор строил в прошлом во 180-м году, а место де под тот
двор дано ему ис порожжих мест по ево, Петрову, челобитью, а до
тех мест чьи те места были, про то не ведает. И те де места написаны
ему в даче в Севску в розрядной избе. А лес де на то дворовое
строенья купил он, Петр, на свои денги в розных местех: сосновой в Труб-
ческом уезде в селе Негине, дубовой всякой розной лес на конюшни
и на огорожу в Чемлинском стану в деревне Ивачевой, а доски в
Севску в торгу. И в прошлом де во 189-м году на том ево дворе боярин
и воевода князь Василей Васильевич Голицын стоял.
Myn Hant J. Roonaer315 [нрзб.]
/л. 25/ Салдацкого ж строю полковник Тимофей Андреев сын
Фан дер Виден сказал: Петр Гордон двор строил в прошлом во
180-м году, а место под тот двор дано ему ис порозжих мест по ево,
Петрову, челобитью, а до тех мест чье то место было, про то не
ведает. А то де место написано ему в даче в Севску в розрядной избе. А
лес де на то дворовое строенье купил он, Петр, в розных местех:
сосновой в Трубческом уезде в селе Негине, а платил за тот лес денга-
ми и хлебом, а дубовой и иной лес купил на конюшни и на огорожу в
Севском уезде в Комарицкой волости в деревни Ивачевой, а доски в
Севску в торгу на свои денги. И в прошлом во 189-м году боярин и
воевода князь [Василий] Васильевич Голицын на том дворе стоял,
про то он ведает подлинно.
Meine Handt31*
/л. 26/ Подполковник Юрья Андреев сын Шкот сказал:
Петр Гордон двор строил в прошлом во 180-м году, а место де под
тот двор дано ему ис порозжих мест по ево, Петрову, челобитью, а

Приложения
129
до тех мест чье то место было, про то не ведает. И то де место
написано ему в даче в Севску в розрядной избе. А лес де на то
дворовое строенье купил он, Петр, на свои денги, сосновой в Трубчес-
ком уезде в селе Негине, а дубовой и иной всякой и доски где
купил, про то не ведает. И в прошлом де во 189-м году на том ево
дворе боярин и воевода князь Василей Васильевич Голицын стоял,
про то он ведает подлинно.
Mein handt untten geschrib[e]n George Scott317
/л. 291 Царем Государем и Великим Князем Иоанну
Алексеевичи), Петру Алексеевичи) Всеа В. и М. и Б. Росии Самодержцем
бьет челом холоп ваш, генерал порутчик Петрушка Гордон. Будучи
на вашей, Вел. Государей, службе в Севску, построил я, холоп ваш,
себе дворишка своими денгами и лес и иное всякое строенье
покупал дорогою ценою, и за строенья того двора и с садом стало мне,
холопу вашему, сто пятдесят рублев. И в прошлом, Государи, во
187-м году послан я, холоп ваш, на вашу, Вел. Государей, службу в
Киев, и без меня, холопа вашего, тот мой двор взят на вас, Вел.
Государей, для постою бояр и воевод. А по се число мне, холопу
вашему, за тот мой двор ничего не дано. Милосердый Государи Цари
и Вел. Князи Иоан Алексеевич, Петр Алексеевич Всеа В. и М. и
Б. Росии Самодержцы, пожалуйте меня, холопа своего, велите,
Государи, за тот мой двор мне заплатить, чтоб мне, холопу вашему,
перед своею братьею, которые со мною вместе дворы строили
и продавали, оскорблену не быть. Цари Государи, смилуйтеся,
пожалуйте.
/л. 29 об./ 192-го генваря в 22 день Государи пожаловали
велели о том выписать и доложить себя Государем думному дьяку Васи-
лью Григорьевичи) Семенову. [...]318
РГАДА. Ф. 210. Белгородский стол. Стб. 968.
№20
Отказ Джеймса Гордона от доли в поместье Охлухрис
в пользу его брата Патрика, 1682
Отказ Джеймса Гордона младшего из Уэстуна в пользу генерал-
майора Патрика Гордона, предъявленный Томасом Форбсом,
служителем Джорджа Пэйтона оф Грэндэм, в двадцать седьмой день июня
1682 г.
5. Патрик Гордон

130
Приложения
По условию соглашения, датированного в Охлухрис в двадцать
третий день марта 1665 г., Джон Гордон из Охлухрис, ныне усопший,
обязался наделить Мэри Огилви — в то время свою супругу — в
пожизненную ренту, а Патрика Гордона, Джеймса Гордона и ныне
усопшего Александера Гордона — своих второго, четвертого и самого
младшего законных сыновей, поровну меж ними тремя — в феод —
западной стороной его, помянутого Джона Гордона-отца, деревни и
земель Уэстертун оф Охлухрис, занимаемой им тогда, с правом
выкупа у помянутых его сыновей, или любого из них, посредством
уплаты каждому, или любому из них, сорока шотландских шиллингов, а
после его кончины — его наследниками, посредством уплаты
каждому из его помянутых сыновей одной тысячи шотландских фунтов.
Грамота на владение дана 23 марта 1665 г.
Распоряжением, датированным в двадцатый день ноября 1670 г.,
помянутые Джон Гордон оф Охлухрис и Мэри Огилви, его супруга,
продали их помянутому второму законному сыну, полковнику
Патрику Гордону, и ныне усопшей Катарине ван Бокховен, в то время
супруге его, тому из них двоих, кто дольше проживет, в пожизненную
ренту земли Охлухрис, Истер и Уэстер, с прилегающими угодьями
оных, именуемыми Мюртэк, мельницей Охлухрис, мельничными
землями, сборами и доходами, под условием уплаты помянутому
Джеймсу Гордону, четвертому сыну дарителя, одной тысячи
шотландских фунтов (в случае, если его помянутый отец, даритель, не
обеспечит его иным образом).
Актом, датированным в Эллоне 30 мая 1682 г., в присутствии
Джона Гордона из Уэстертуна319, помянутый Джеймс Гордон (ныне
младший из Уэстуна), четвертый законный сын усопшего Джона
Гордона из Охлухрис, признает, что Джеймс Гордон оф Уэстертун,
его покойный [дядя и] бывший управляющий помянутого
полковника Патрика Гордона, произвел ему уплату, по поручению помянутого
полковника (ныне именуемого генерал-майором) Патрика Гордона,
помянутой суммы, одной тысячи шотландских фунтов, и посему
отказывается в пользу помянутого генерал-майора Патрика Гордона от
той третьей доли и части помянутой западной стороны помянутой
деревни и земель Уэстертун оф Охлухрис, коей он владел по условию
вышеназванного соглашения.
NAS. Particular Register of Seisins for Aberdeenshire and Kincardineshire. Vol. XI,
f. 253-255™.

ПОЛКОВНИК И ИНЖЕНЕР
ПРОТИВ БЛИСТАТЕЛЬНОЙ ПОРТЫ
А я ли виноват, что та подмога
Три целых дня тягалась о местах?
Граф Алексей Толстой,
"Смерть Иоанна Грозного"
Летом и осенью 1683 г. взоры почти всего мира, и
христианского, и исламского, были прикованы к Вене, где решались судьбы
Европы, — столица Священной Римской Империи была осаждена
несметными силами Империи Османской. За могучим единоборством
Запада и Востока, Креста и Полумесяца никто не следил более
пристально, чем генерал-лейтенант Патрик Гордон (1635—1699), один
из начальников русских войск в пограничном Киеве, не столь
далеком от владений Габсбургов. Он не мог не представлять себя на
месте венского коменданта, графа Рюдигера фон Штаремберга, —
столь разительным было сходство с собственным недавним опытом.
Всего пятью годами ранее Гордон руководил обороной Чигирина,
гетманской столицы Правобережной Украины, от полчищ султана и
его подданных с теми же полководцами во главе с великим везиром
Кара Мустафой. Силы осаждающих, обоих крепостных гарнизонов
и прибывших им на помощь армий были вполне сопоставимы1.
Стояло то же время года. И там и здесь главный удар османов был
обрушен на цитадель (чигиринский замок и венский Бург), там и
здесь противники бились за каждую пядь земли, являя
замечательное мужество и стойкость (Чигирин держался дольше месяца,
Вена — почти два). В обеих кампаниях с отличием участвовали
украинские казаки, поляки, немцы и шотландцы, в обеих после
бесконечного промедления, в самый последний миг к изнемогавшим
защитникам подоспела выручка, и первый смелый натиск опрокинул
османские заслоны. Даже возвышенности, на которых развернулись
эти битвы (Стрельникова гора и Каленберг), лежат почти на
равном расстоянии от самих крепостей (около 3 миль), и в обоих
походах важнейшее значение для стратегии и тактики имели великие
реки (Днепр и Дунай). В конце концов Вена была спасена, а Чигирин
все же пал и обратился в пепел. Мысли царского
генерал-лейтенанта по поводу таких сравнений точно неизвестны, ибо его журнал за
1683 г. отсутствует, но, перечислив турецких пашей под Чигирином,
1 О силах враждующих сторон под Веной см.: Wimmer J. Wieden 1683.
Warszawa, 1983. S. 151, 174, 175, 300; Urbanszki H. Karl von Lotharingen. Oster-
reichs Turkenkrieger. Biographic Wien, 1983. S. 97.
5*

132
Д.Г Федосов
он многозначительно добавил: "те же, кои были под Веной" (см.
"Дневник", л. 120)2.
Жизненный и боевой путь Патрика Гордона за десятилетие между
июлем 16673 и декабрем 1676 г. почти не отражен в уцелевших томах
его записок и может быть частично восстановлен по другим
источникам. Некоторые из них содержатся в Приложении к настоящему
изданию. Из собственноручного послужного списка явствует, что в эти
годы он служил со своим драгунским полком в южных крепостях: Труб-
чевске, Брянске, Новом Осколе и других "против мятежных казаков".
В 1669 г., получив отпуск в родную Шотландию, где не бывал 18 лет,
он наблюдал за сессией национального парламента, вращался в кругах
эдинбургской знати, неустанно и успешно хлопотал о выкупе и
воссоединении родового поместья Охлухрис, а также удостоился почетного
гражданства Эбердина — главного города своего графства.
Вскоре после возвращения в Россию Гордон был переведен в
Севск, одну из важнейших твердынь на юге, где стоял с полком до
1677 г. и обзавелся большой усадьбой в городской Новонемецкой
слободе. Обстоятельства его семейной жизни в эту пору от нас
почти полностью сокрыты. Очевидно, в начале или середине 1670-х
годов умерла его жена Катарина, урожденная фон Бокховен4, к
которой он был горячо привязан; в издаваемом ныне томе "Дневника" ее
имя ни разу не встречается. Старшие сыновья Джон и Джеймс
обучались дома, в Севске, под надзором молодого немца Эрнста Готтли-
ба фон Берге; выбор педагога делает честь главе семьи —
впоследствии он стал довольно известным в Британии и Германии
литератором5. Но затишье в жизни русского шотландца и державы, которой
он служил, оказалось недолгим.
Будучи искушен в политических событиях своего времени,
Гордон еще в 1667 г. писал: "Ныне [Московия], пребывая в мире с
Польшей и Швецией, обращает мало внимания на кого-либо из
прочих врагов, [но] вскоре у нас хватит забот с турками и татарами, так
что по крайней мере наши руки пригодятся"6. В 70-е годы предска-
2 Здесь и далее при ссылках на третий том (из сохранившихся) "Дневника"
Гордона указаны номера листов подлинника, отмеченные в переводе.
3 См.: Гордон П. Дневник 1659-1667. М., 2002.
4 Она была дочерью нидерландского полковника, затем генерал-майора
царских войск, Филиппа Альберта фон Бокховена, а по материнской линии, вероятно,
принадлежала к роду Воан (Vaughan) из Уэльса (Steuart A.F. Scottish Influences in
Russian History. Glasgow, 1913. P. 53).
5 Алексеев М.П. Сибирь в известиях западно-европейских путешественников
и писателей. XIII—XVII вв. Иркутск, 1941. С. xiii—xiv.
6 Гордон П. Дневник 1659-1667. С. 214.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 133
зание сбылось: Россия по существу впервые вступила в открытую
борьбу с Османской империей, которую европейцы именовали
Высокой или Блистательной Портой7.
Причины, ход и итоги первой русско-турецкой войны до сих пор
недостаточно изучены, и даже в определении ее начала в
исторической науке существуют заметные разногласия, порой в одних и тех же
трудах8. Впрочем, не подлежит сомнению, что поводом к
окончательному разрыву был переход из турецкого подданства в московское
Петра Дорошенко, гетмана Правобережной Украины, в сентябре
1676 г. Почти все историки единодушны в том, что апогеем войны
были Чигиринские походы 1677 и 1678 гг., а самое подробное и
ценное их описание принадлежит одному из главных действующих лиц —
Патрику Гордону. Однако мало кто опирался на подлинную рукопись
"Дневника", тогда как существующие издания оставляют желать
лучшего.
На языке оригинала (английский с сильным шотландским
"акцентом") третий том этого источника никогда не публиковался. В
середине XIX в. увидело свет внешне основательное, но в сущности
неудачное немецкое "переложение" И. Штриттера и М.Ф. Поссель-
та9, с которого был сделан вторичный перевод на русский,
используемый до сих пор10. Общий смысл подлинника и фактическую сторону
дела это издание передает, но со множеством ошибок и неточностей.
Чего стоит лишь указание численности трех стрелецких приказов
Чигиринского гарнизона в 1677 г. — 24 000 человек (у Гордона 2400 —
л. 17), или искаженная оценка османских сил год спустя: "3000 спа-
7 La Sublime Porte {франц.) — "Высокие Врата", от названия везирского
дворца Баб-и Али в Стамбуле.
8 Статья Я.Е. Водарского озаглавлена "Международное положение Русского
государства и русско-турецкая война 1676—1681 гг.", но в тексте указаны
1677—1681 гг. (Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII в. М., 1955.
С. 518, 521). А.П. Богданов утверждает, что Россия "объявила войну" в октябре
1672 и "зимой—весной 1673 г. начала военные действия" (Неизвестная война
царя Федора Алексеевича // Военно-исторический журнал. 1997. № 6. С. 61).
Б.Н. Флоря датирует начало конфликта еще раньше, маем—августом 1672 г.
(Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в
XVII в. М., 2001. Ч. 2. С. 111). Н.И. Косиненко относит начало войны к 1674,
Я. Виммер и В.Н. Заруба к 1676, А.Н. Попов, Н.И. Костомаров и С.Ф. Ореш-
кова к 1677 г. (ссылки на этих авторов см. ниже). Правда, все сходятся на
решающей роли Бахчисарайского договора 1681 г. в окончании войны.
9 Tagebuch des Generals Patrick Gordon. Moskau, 1849. Bd. I; St. Petersburg,
1851-1853. Bd. II—III. Об этом переводе см.: Гордон П. Дневник 1635-1659. М.,
2000. С. 235, 238, 239.
10 Дневник генерала Патрика Гордона. М., 1892. Ч. II. С. 97—194 (описание
Чигиринских походов и осад).

134
Д.Г. Федосов
гов, 10 000 других телохранителей и 50 000 крымских татар" (у
Гордона: 30 000 сипахов, прочей гвардии 15 000 и 80 000 татар —
л. 58)! Город Крылов превратился в "Кириллов", турецкая конница в
"рейтар", бердыши в "алебарды" и т.д.11 Имеются даже
значительные пропуски и перестановки текста.
Не менее пострадал и авторский стиль, зачем-то переделанный в
рассказ от третьего лица. Дж.М. Баллох, историк рода Гордонов,
справедливо заметил, что немецкий перевод "бесцветен" и
"совершенно уничтожает особенности языка" славного представителя
своего клана12. Характерная черта этого языка — сдержанность —
представлена как бесстрастная сухость. Например, о нежелании
пойманных дезертиров из драгунского полка идти в поход в переводе
сказано, что они "охотно бы и не явились"13, а в подлиннике: "пришли
столь же охотно, как воры идут на виселицу" (л. 58 об.). Опущена и
латинская поговорка, которую мемуарист с горечью применяет к
широко задуманной, но провалившейся вылазке осажденных ("гора
родила мышь" — л. 93). Правда, любимые им изречения и
литературные аллюзии в данной рукописи почти отсутствуют, что и
неудивительно. Еще А.Г. Брикнер поражался, как можно было при таком
бремени забот браться за перо в Чигиринском пекле, к тому же с
подобным постоянством14.
Третий том по форме и содержанию во многом отличен от других
частей "Дневника". Он имеет наименьший из всех, половинный
объем (240 страниц, около 42 000 слов), самый узкий хронологический
и географический охват (менее двух лет, в течение которых Гордон
следовал только по маршруту Москва — Севск — Чигирин). Мы не
находим в нем ни копий монарших грамот, ни частных писем, ни
финансовых документов, ни каких-либо тематических или жанровых
отступлений, зато появляются рисунки оборонительных сооружений и
уникальный план Чигирина, вероятно исполненные самим
шотландцем и впервые публикуемые здесь. Из всех глав автобиографии
солдата эта — наименее мирная и наиболее цельная. К сожалению, в
подлиннике есть утраты, понесенные в ранний период, но едва ли при
жизни автора: изъяты листы с записями от 5 апреля — 3 мая и
4—26 августа 1677 г., 13 марта — 27 апреля и 16—26 июля 1678 г.
11 Там же. С. 147,149,152.
12 Bulloch J.M. A Scottish Model for Russia's Red Army // Scots Magazine.
New Series. June 1937. Vol. XXVII. P. 195-200.
13 Дневник генерала Патрика Гордона. Ч. II. С. 146.
14 Брикнер Л.[Г.] Патрик Гордон и его дневник. СПб., 1878. С. 150. До сих
пор это лучшее исследование о Гордоне на русском языке.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 135
Однако учитывая условия создания и угрозу гибели, которой
ежедневно подвергался его создатель, можно считать настоящим чудом,
что этот том был завершен и дошел до нас. Несмотря на следы
небольшой доработки, вполне очевидно, что почти все строки писались
непосредственно на марше и в осажденном городе, даже если
допустить, что ныне перед нами чуть более поздняя авторская копия.
Держать в памяти столько подробностей, цифр и дат при последующем
изложении просто невозможно.
Ранним утром 12 августа 1678 г. Чигиринский комендант
лишился "слуг, лошадей, доспехов, одежды, денег и всего, что имел при
себе" (л. 106). И все же самое ценное ему удалось сохранить: палаш и
пистолет, чтобы пробиться сквозь ряды османов, и несколько
тетрадей осадной хроники.
* * *
К 70-м годам XVII в. Османская империя если и не пребывала в
зените своего могущества, то еще не обнаруживала внешних
признаков упадка, по крайней мере во мнении соседних держав. Великие ве-
зиры из рода Кёпрюлю и их преемник Кара Мустафа сумели
преодолеть внутренние осложнения и возобновили завоевательные
походы15. Череда войн с такими достойными противниками, как Венеция
(1645—1669), Империя Габсбургов (1663—1664) и Речь Посполи-
та (1672—1676), несмотря на отдельные неудачи, завершилась с
честью для турецкого оружия. Были удержаны венгерские владения,
захвачены и обращены в провинции (эялеты) остров Крит и Подо-
лия. Современники и историки единогласно отмечают неколебимую
уверенность османов в своих силах, их высокомерное презрение к
любому неприятелю и трепет европейцев перед "азийским драконом"16.
Помимо огромной численности войск турки славились осадным
искусством и покорением крепостей: в эти годы один за другим ими
были взяты Эршекуйвар (Нойхойзель), Кандия и
Каменец-Подольский, считавшиеся неприступными. Естественно, Порта не могла
смириться с утратой верховенства над гетманом Дорошенко, который
был осажден в своей цитадели царскими войсками и вынужден
присягнуть Москве. После этого карательная экспедиция турок на Укра-
15 Stoye J. The Siege of Vienna. New York, Chicago, San Francisco, 1965.
P. 29—42; Орешкова С.Ф. Османская империя во второй половине XVII в. //
Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы
в XVII в. 4.2. С. 5-24.
16 См. польскую поэму Александра Бучинского Яскольда в кн.:
Величко С.[В.] Летопись событий в Юго-Западной России в XVII веке. Киев, 1851.
Т. П. С. 416.

136
Д.Г. Федосов
ину стала неизбежна и началась весной 1677 г. Средоточием борьбы
стал "славный старинный град казацкий начальнейший Чигирин"17.
Величие тех событий вполне осознавалось уже тогда, и их описание
сразу вошло в киевский "Синопсис" — первое и до самого XIX в.
главное пособие по истории Украины и России.
Небольшой Чигирин имел исключительное политическое и
стратегическое значение в середине XVII в., когда он сделался главной
резиденцией Богдана Хмельницкого и последующих гетманов, даже
соперничал с Киевом. Его замок высился над рекой Тясмин (Тясма) на
единственной во всей долине Днепра каменной горе и считался
лучшей крепостью Правобережной Украины. Гордон назвал этот город
"знаменитым источником, колыбелью и столицей казачьего восстания
против поляков" (л. 106). Царское правительство одно время питало
сомнения, не стоит ли сосредоточить все силы на защите Киева, а
Чигирин оставить или перенести на днепровский берег. Однако
главнокомандующий русскими войсками на юго-западе, боярин князь
Г.Г. Ромодановский, был убежден, что эту крепость "не держать и
разорить отнюдь не возможно, и зело бесславно, и от неприятеля
страшно, и убыточно не токмо Украине, но и самому Киеву зело будет
тяжко"; гетман Иван Самойлович бил челом царю о том же: "естли...
разоритца Чигирин, или неприятелю опустить завладеть, тогда де
разве прежде разоренья или отдаче неприятелем сказать всем в Украине
народом, что уж они Великому Государю непотребны... Во всем их
казацком народе, всегда во устех то слово и намерение и дело: при ком
Чигирин и Киев, при том и они все должни в вечном подданстве и
верности и в тишине жити"18. Вняв этим разумным настояниям, Москва
не жалела средств и усилий для обороны города.
Всю кампанию 1677 г. полковник Патрик Гордон со своим
драгунским региментом совершил в составе главной армии князя
Г.Г. Ромодановского, причем по обыкновению действовал в
авангарде. Особая ценность его журнала состоит в том, что ход военных
операций освещен с двух точек зрения: личной, как видного участника
марша полевой армии, и со стороны Чигиринского гарнизона — на
основе донесения коменданта крепости, генерал-майора Афанасия Тра-
уэрнихта, и записок инженер-полковника Якоба фон Фростена. Со-
17 Гизель И. Синопсис, или краткое описание от различных летописцев, о
начале Славенскаго народа... СПб., 1798. С. 209; Грабянка (Грябянка) Г. Действия
презельной и от начала поляков крвавшой небывалой брани Богдана
Хмельницкого... Киев, 1854. С. 223.
18 Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России (далее —
АЮЗР). СПб., 1884. Т. XIII. 1677-1678. С. 320, 323.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 137
поставляя "Дневник" Гордона с отчетом об обороне Чигирина
стрелецкого полуголовы Алексея Лужина и другими документами,
П.В. Седов указывает на ряд неточностей в первом случае и
прозрачно намекает, что Гордон мог исказить первоисточник, ибо враждовал
с Трауэрнихтом и питал "чувство соперничества к более удачливому
недругу", чье имя ни разу не упомянул в период осады19. Разумеется,
любое историческое свидетельство нуждается в проверке и ни одно не
может считаться непогрешимым. Накануне похода шотландец и
впрямь сильно повздорил с Трауэрнихтом и даже хотел его
"вздернуть" за наветы и шантаж (л. 1—1 об.). Однако здесь исследователь
был введен в заблуждение неадекватным переводом "Дневника".
Ведь Гордон не только называет имя Чигиринского коменданта,
причем не раз (л. 5, 17, 26 об.), и прямо ссылается на него, но и за весь
срок его командования не говорит о нем ни одного дурного слова и
даже оправдывает от обвинений в недостаточной готовности замка к
осаде (л. 20). Сам факт получения и записи Гордоном отчета или
устного рассказа Трауэрнихта, похоже, свидетельствует об их
примирении. Не располагая оригиналом этой реляции, мы не можем судить,
насколько полно она передана, но надо учесть, что в других случаях,
когда включенные в "Дневник" документы до нас дошли, их
сличение с приведенными там текстами подтверждает точность последних.
Поэтому нельзя утверждать, что ошибки в описании событий,
сделанном с чужих слов, принадлежат Гордону, а не его осведомителям.
Как бы то ни было, Трауэрнихт показал себя умелым и отважным
командиром и именно таковым, пусть и без хвалебных эпитетов,
предстает под пером своего "недоброжелателя".
Первое прямое противостояние османской и русско-украинской
армий в 1677 г. увенчалось победой царских войск, хотя до
генерального сражения дело не дошло. Не сумев воспрепятствовать
переправе Ромодановского и Самойловича через Днепр и их приближению к
Чигирину, который держался из последних сил20, турки и татары
спешно отступили. Когда войска разошлись на зимние квартиры,
Гордон решил осуществить свое давнее желание — уволиться с
царской службы и вернуться на родину; он всегда считал себя подданным
британской короны и должен был унаследовать фамильную усадьбу
в графстве Эбердин. Это представлялось легко достижимым:
в Москве тогда пребывал хорошо ему знакомый британский послан-
19 Седов П.В. Оборона Чигирина в 1677 г. // Российское государство в
XIV—XVII вв. Сборник статей, посвященный 75-летию со дня рождения
Ю.Г. Алексеева. СПб., 2002. С. 486 и след.
20 Там же. С. 499, 504, 505.

138
Д.Г. Федосов
ник сэр Джон Хебдон (Иван Гебдон)-младший, который подал
царю Федору Алексеевичу мемориал об отпуске Гордона от имени
самого короля Чарлза II. Однако московские власти высоко ценили
"шкотчанина", и даже королевская просьба не помогла. Вместо
увольнения, скорее всего благодаря князю Ромодановскому (л. 29),
состоялся указ о переводе Гордона в Чигирин, которому на сей раз
угрожала вся мощь Османской империи. Расчет оказался верен:
назначение было столь важным и опасным, что храбрый воин почел его за
честь. Получив под команду помимо своих драгун еще и пехотный
полк, он немедля отправился в поход и в апреле 1678 г. приступил к
новым обязанностям. По старшинству он был вторым лицом в
Чигиринском гарнизоне после воеводы Ивана Ржевского, хотя в
первостепенном вопросе крепостного строительства имел главное слово.
Может показаться странным, что Гордон хотел избавиться от
официального чина инженера, поскольку это якобы "не являлось его
призванием и не добавляет почета полковнику, хотя знание
[инженерного дела] и потребно самым выдающимся, особливо военным
лицам" (л. 33 об.). Но ведь истинная стихия боевого офицера — поле
брани, и он, должно быть, очень опасался, что придется постоянно
корпеть над сметами и чертежами и пропадать на строительных
работах в тылу! К тому же на Западе статус "военного архитектора"
пока еще ценился не слишком высоко. И все-таки инженером Гордон
был, причем едва ли не лучшим в России того времени, что
подтверждается самим его назначением в этом качестве на важнейшие
передовые рубежи государства, а также ходом дальнейших событий.
Он принадлежал к тому же поколению, что и реформаторы
инженерной науки — великий француз Себастьен Ле Претр де Вобан
(1633—1707), голландский барон Менно ван Кухорн (1641—1704) и
саксонец Георг Римплер (ум. 1683), который, между прочим,
укреплял против русских хорошо знакомую Гордону Ригу и погиб при
обороне Вены от турок. Не исключено, что пытливый шотландец,
весьма сведущий в европейских событиях, мог знать их труды или, по
крайней мере, слышать о них, хотя почти все их трактаты были
напечатаны уже после Чигиринских походов21.
Вобану приписывают слова: "вы укрепляетесь не по системам, но
по здравому смыслу и опыту"22, и сам он славился прежде всего как
боевой инженер-практик. Именно таким был и Гордон, с молодых лет
21 Труд Римплера "Ein Dreyfacher Tractat von den Vestungen" был издан в
Нюрнберге в 1673 г. и имелся в библиотеке другого известного русского
шотландца — Якова Брюса (1669—1735), которого Гордон знавал с юных лет.
22 The New Encyclopaedia Britannica. Macropaedia. 1978. Vol. 6. P. 864.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 139
получавший навыки полевой и долговременной фортификации в
шведской и польской армиях. В ходе Северной войны 1655—1660 гг.
ему нередко доводилось участвовать и в осадах, и в обороне городов.
Так, в сентябре 1659 г. польский гетман Любомирский взял сильную
крепость Грауденц (Грудзёндз), воспользовавшись его советом23. По
обстоятельствам его службы и странствий шотландцу лучше всего
были известны достижения североевропейской инженерной мысли
(германской, шведской, нидерландской, британской). Он посещал и
внимательно изучал укрепления Варшавы, Кракова, Гданьска,
Гамбурга, Кенигсберга, Пиллау, Лондона, Антверпена и всех главных
городов Голландии, что отражено на страницах "Дневника". В
августе—сентябре 1666 г. он осматривал форт Шенкеншанц на Рейне,
"хорошо укрепленный и природою и искусством", а в Брюгге часто
"гулял по стенам", знакомясь с "водными сооружениями и прочими
достопримечательностями"24.
Перебравшись в Россию, Гордон продолжал заниматься
фортификацией. Летом 1677 г., во время сбора войск по пути на Украину,
он построил предвратный равелин в Курске (л. 7 об.—8). Весьма
вероятно, что, проведя несколько лет в гарнизоне Севска, он
участвовал в усилении и этой важной крепости25. Уже в ходе Чигиринских
кампаний ему не раз поручалось устройство полевых укреплений и
защита военных лагерей (л. 11—13 об., 118), с чем он успешно
справлялся. Итак, назначение драгунского полковника инженером в Чиги-
рин на пороге нового нашествия османов выглядит вполне
закономерным, тем более что гетман Самойлович выражал недовольство
прежним Чигиринским инженером фон Фростеном, а его киевский
коллега Николас фон Зален — человек, похоже, компетентный —
считался уже "устарелым и больным"26.
Гордон не был новатором в военно-инженерной области и
использовал широко известные достижения бастионной системы, которая
сложилась в Западной Европе, прежде всего в Италии, еще в XVI в.
и затем совершенствовалась в других странах27. Однако в России, за-
23 Гордон П. Дневник 1659-1667. С. 10-12.
2< Там же. С. 176, 181.
25 А.Г. Брикнер утверждает это прямо, хотя и без ссылки на источник (Брик-
нерА.[Г.] Указ. соч. С. 44).
26 В ноябре 1677 г. Самойлович "премного" и не раз просил царя о присылке
инженера, "чтоб был в том мастерстве умеющей и совершенной, а не таков, что
прошлого лета в Чигирине был" (АЮЗР. Т. XIII. С. 339, 389, 402); РГАДА-
Ф. 124. Малороссийские дела. 1678 г. № 19. Л. 5.
27 Подробнее об этом см.: Яковлев В.В. История крепостей. М.; СПб., 2000.
С. 50-72, 86-93.

140
Д.Г. Федосов
метно отставшей от Запада в военной сфере, бастионное начертание
вводилось иностранными мастерами только начиная с 1630-х годов и
вплоть до Петровской эпохи преобладали традиционные, архаичные
формы крепостного зодчества. Само звание инженера появилось
лишь при царе Алексее Михайловиче и применялось тогда
исключительно к иноземцам. Своими трудами Гордон заслужил почетное, но
до сих пор неоцененное место в истории именно русской
фортификации. Он показал себя приверженцем и знатоком тактики упорной,
активной, глубоко эшелонированной обороны, призванной удерживать
осаждающих как можно дальше и как можно дольше: по его
убеждению, если и уступать, то только "дюйм за дюймом и быть теснимым
с каждой позиции главными силами", чтобы "за один приступ
[неприятель] не мог далеко продвинуться за наш счет" (л. 70).
Поэтому он, единственный из всех членов офицерского совета, настаивал на
починке и обороне передовой линии Чигиринских "верков" — старого
вала (л. 56 об.), расположенного в 216 саженях от замкового рва.
В отличие от своего предшественника фон Фростена, который
ограничился восстановлением старых стен и башен, Гордон
значительно усилил и расширил оборонительные сооружения Чигирина
посредством целой системы бастионов, равелинов, фланков, теналей,
ретраншементов и т.д. С самой уязвимой напольной стороны, на
западе, он спроектировал и возвел обширный новый замок (кронверк)
с тремя бастионами и вспомогательными постройками, который
превосходил по площади старую цитадель. Его бесспорная заслуга
состоит в том, что все это было прекрасно приспособлено к местности28.
Укрепления строились из всех доступных материалов — земли,
дерна, леса и камня. Есть основания полагать, что Гордон был
намерен гораздо шире использовать каменоломню на замковой горе, но
помешал недостаток времени и умелых мастеров. Приходилось
постоянно преодолевать недоверие и противодействие русских
офицеров и простых работников — стрельцов, солдат и казаков, которые
считали размах строительства чрезмерным, не понимали и не
принимали многого в "диковинных" проектах "немецкого" инженера.
Очень любопытно, например, его рассуждение о соотношении
высоты контрэскарпа и ложного ската, что само по себе "казалось
странным для русских, как нечто, никогда не виданное прежде, и они
всеми силами противились сооружению" (л. 50 об.—51 об.). В нижнем
городе, который подчинялся не московским начальным людям, а
представителям гетмана Самойловича, Гордон также часто бывал и
28 В чем автор настоящей статьи убедился, посетив Чигирин и осмотрев
остатки укреплений.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 141
накануне и во время осады, давая указания для более надежной
обороны. Правда, не все они были воплощены, ибо "казаки проявляли в
этом большое нежелание со словами, что пришли биться, а не
работать" (л. 87 об.). Изобретательность инженера проявилась и в
"малых формах" — устройстве орудийных батарей (л. 52 об.), тележек
для земляных работ (л. 43) и габионов для прикрытия бойниц
(л. 44 об.). Несмотря на кое-какие упущения, большую часть
задуманного удалось осуществить до подхода османских войск или
довершить позднее.
Знатоки фортификации, возможно, найдут недостатки в планах и
действиях шотландца, но факт остается фактом: за тридцать четыре
дня искушенные в "осадных хитростях" османы, несмотря на
беспрерывные бомбардировки, минные подрывы и штурмы, смогли
овладеть только одним пунктом первой, внешней линии укреплений,
возведенных и защищаемых Гордоном. То была оконечность
среднего бастиона нового замка, где образовалась брешь, захваченная
турками, но он прикрыл ее ретраншементом и надежно блокировал
дальнейшее продвижение неприятеля.
* * *
После первой неудачи под Чигирином Порта отнюдь не свыклась
с поражением. Правительство султана Мехмеда IV низложило
главных предводителей кампании 1677 г. — Ибрагима-пашу и крымского
хана Селим-Гирея и объявило грандиозные военные приготовления
по всем провинциям вплоть до Багдада и Египта29. Секретарь
французского посольства в Стамбуле де ла Круа, отлично осведомленный
в замыслах султанского двора и дивана, свидетельствует, что Мехмед
"решился скорее вести войну двадцать лет, чем не отвоевать сей
город"30. Особенно настаивал на отмщении великий везир Кара Мус-
тафа, который и принял на себя сан сераскера
(главнокомандующего). Все бразды военного и государственного управления находились
именно в его руках, ибо султан отстранился от дел, предпочитая
утехи гарема и охотничьих замков. Английский современник, живший в
Стамбуле, называл Кара Мустафу "великим воином с весьма
деятельным духом"31. Ветеран многих походов, везир знал, что может
29 Смирнов НА. Россия и Турция в XVI-XVII вв. М., 1946. Т. II:
XVII век. С. 145,146.
30 De la Croix. Guerres des Turcs avec La Pologne, La Moscovie et La Hongrie.
Paris, 1689. P. 189. К сожалению, турецкие источники по Чигиринским походам,
в частности самый подробный из них — "Хроника силяхдара" Мехмеда Фындык-
лылы, не переведены на западноевропейские языки и были мне недоступны.
31 Stoye J. Op. cit. P. 41.

142
Д.Г. Федосов
располагать неограниченными полномочиями лишь до тех пор, пока
его войска победоносны, и был готов достичь цели любой ценой. По
свидетельству "турченина царегородцкого, салтанова ближнего
человека" Магмет-аги, Кара Мустафа заявил своему повелителю: "Если
не возьму Чигирина, то вели меня казнить"32. 8 июля 1678 г. под
стенами казачьей столицы показались передовые разъезды турок и
татар, а на другой день сам сераскер поставил там свой великолепный
шатер. На несколько миль вокруг раскинулся стан его войск, которые
сразу же пошли на приступ и усердно взялись за осадные работы.
Османы не сомневались, что в считанные дни "разнесут или обратят
в пепел груду дров" (л. 78 об.), ибо не видели серьезной преграды в
преимущественно деревянных укреплениях Чигирина.
Показания о численности турецких армий в эту эпоху сильно
расходятся не только из-за многообразия источников, более или менее
пристрастных (хронисты, дипломаты, купцы, шпионы, перебежчики,
военнопленные разных наций и др.), но и из-за весьма пестрого
состава вооруженных сил Османской империи. Кроме собственно
боевых частей из турецких провинций и вассальных земель (молдаване,
валахи, трансильванцы, крымские татары, казаки марионеточного
гетмана Юрия Хмельницкого), они включали огромное количество
прислуги, обозных, погонщиков, землекопов и т.д. Как следствие,
многие оценки предстают явно преувеличенными и даже
баснословными. Однако все сведения согласуются в том, что Кара Мустафа
располагал значительно большими силами, чем Ибрагим-паша годом
ранее. По некоторым данным, заслуживающим доверия, османская
армия выросла по меньшей мере двукратно: де ла Круа говорит о 40
и 80 тысячах бойцов соответственно (без татар); взятые казаками
Самойловича языки передавали, что "с везирем войск турских и мул-
тянских и волоских... вдвое или втрое нежели в прошлом году обре-
таетца"33.
Цифры Патрика Гордона нередко находят подтверждение в
других источниках и по праву считаются достоверными. В 1677 г. он счел
наиболее соответствующим истине такой состав неприятельских сил:
15 000 янычар и прочей пехоты, 30 000 [конных] турок и валахов
(итого 45 000 — почти как у де ла Круа) и около 20 000 татар
(л. 28). В 1678 г. шотландец ссылается на показания перебежчика-
серба: 15 000 янычар и столько же сейменов (род драгун), 15 000
"пионеров" ("инженерные войска"), 30 000 сипахов придворной
конницы, 15 000 прочей гвардии, 2000 при артиллерии и боевых при-
32 АЮЗР. Т. XIII. С. 634.
33 De la Croix. Op. cit. P. 186, 200; АЮЗР. T. XIII. С 628.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 143
пасах, 10 000 молдаван и валахов (л. 57 об.—58); итого 102 000
человек, но если вычесть "пионеров", не принадлежавших к боевым
частям, получится 87 000, что тоже сравнимо с данными де ла Круа и
русской разведки34. Доля молдавско-валашского контингента близка
к оценке поляка Самуэля Проского, который сопровождал
османскую армию, — 12 000 человек35. Число татар в "Дневнике" (80 000)
превосходит другие свидетельства и выглядит завышенным, хотя
судить о количестве этих войск всегда было особенно трудно по
причине их нерегулярности и "текучести". Во всяком случае их было
гораздо больше, чем прежде, поскольку Порта, разгневанная слабостью и
вялыми действиями крымской конницы в первом походе, приняла
жесткие меры и потребовала от нового хана Мурад-Гирея бросить в
бой все его силы. Обобщая дошедшие до нас сведения, можно
заключить, что численность османской армии в кампанию 1678 г.
достигала 130—140 тысяч воинов36.
В 1677 г. гарнизон Чигирина насчитывал около 9 тысяч
стрельцов, солдат и казаков37. К началу второй осады он был заменен
свежими частями, и в "Дневнике" Гордона подробно приведен его состав
на 5 июля — 11 713 бойцов в замке и нижнем городе (л. 55 об.). С
учетом подкреплений, подоспевших к самому приходу османов,
защитников набралось около 13 с половиной тысяч, что командиры считали
недостаточным; ведь предстояло отстаивать куда более обширные
крепостные сооружения, чем в минувшем году, и от сильнейшего врага.
При Трауэрнихте примерное соотношение между противниками
составляло один к семи, при Ржевском и Гордоне — один к десяти.
Со времен позднего Средневековья немаловажным фактором
любой осады являлась артиллерийская дуэль. Во время первого
Чигиринского похода у турок имелось всего 28 орудий, в том числе 8
тяжелых, против 45 или даже 6338 пушек, 14 из них крупного калибра,
и 5 мортир у "осадных сидельцев" (л. 26 об.—28). Под началом
Кара Мустафы и в этом отношении османы получили подавляющий
перевес. Согласно тому же сербскому перебежчику, который был
искусным канониром, они доставили с собою 31 крупнокалиберное ору-
34 Один казак, "родом волошенин", доносил, что у турок пехоты и конницы
"тысяч 80я (АЮЗР. Т. XIII. С. 638).
33 Samuela Proskiego Dyaryusz... // Zrodla do poselstwa Jana Gniriskiego, woje-
wody chehniriskiego, do Turcji w latach 1677—1678. Biblioteka Ordynacji Krasiriskich.
Warszawa, 1907. T. XX. S. 359.
36 Заруба B.H. Украинское казацкое войско в борьбе с турецко-татарской
агрессией (последняя четверть XVII в.). Харьков, 1993. С. 57, 58.
37 Седов П.В. Указ. соч. С. 490.
38 Там же. С. 488.

144
Д.Г. Федосов
дие, включая 4 сверхтяжелых, "влекомых 32 парами буйволов
каждое", 130 полевых пушек и 15 мортир (л. 58). В распоряжении
осажденных было только И стволов крупного калибра, 68 средних и
мелких и 4 исправные мортиры (л. 53 об.). Очень дурно обстояло дело с
пушкарями, которых оказалось так мало, что к орудиям приставили
необученных солдат. Вопреки доводам Гордона, Ржевский запретил
пристрелку под предлогом сбережения боевых припасов, хотя их
избыток пришлось потом уничтожать.
Едва обосновавшись под стенами, турки воздвигли батареи и
открыли ураганный и весьма меткий огонь. Было немало дней, когда на
замок и город падало более тысячи гранат и ядер — доныне обычная
находка в чигиринской земле. Низкий уровень гарнизонных
пушкарей не замедлил сказаться: Гордон сокрушался, что "большинство
наших тяжелых снарядов тратилось попусту, тогда как турки редко не
попадали в цель" (л. 63 об.). Много крепостных орудий было сбито
с лафетов и повреждено, от турецких бомб вспыхивали
опустошительные пожары, и "в новом и старом замках не было места,
свободного или безопасного от гранат" (л. 78 об.). Казацкий летописец
Величко тоже говорит, что пушки Чигирина были "порозбивани...
многою арматною [орудийной] з шанцов турецких стрельбою", а
осажденные могли отвечать лишь одним выстрелом на три или четыре
вражеских39.
Помимо значительного роста численной и огневой мощи
османской армии, заметно преобразились ее боевой дух и тактика. По
показаниям очевидцев в 1677 г. блокада не была плотной и
поддерживалась "не круг всего города", так что в разгар осады, при свете дня
в Чигирин с реющими стягами и барабанным боем проникла сильная
подмога; защитники "толко одного будто замку и с одной стороны
обороняли, а на нижней город [турки] не так крепко, как на замок,
налягали"40. Спустя год крепость и город были так обложены и
стиснуты со всех сторон, что Ржевский и Гордон не видели возможности
хотя бы послать гонца к своим главным силам (л. 70 об.). Сам
великий везир, его паши и воины сознавали, что заплатят жизнью за
поражение в решающем поединке (как и случилось после Вены) и
дрались с яростью обреченных. Кроме всегда готовых на гибель янычар,
в окопах находилось три тысячи смертников, которые часто
бросались на штурм41. В "Дневнике" Гордона об этом напоминает случай с
метким казачьим стрелком (л. 83).
39 Величко С.[В.] Указ. соч. Т. II. С. 455.
4<> АЮЗР. Т. XIII. С. 283, 304, 338. Ср. "Дневник", л. 23 об.-24.
4i АЮЗР. Т. XIII. С. 636.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 145
Чигиринский инженер мог по достоинству оценить осадное
искусство противника, которое чуть позже, под Веной, впечатляло
даже лучших западноевропейских специалистов42. Впрочем, в рядах
османов состояли и западные, в частности французские мастера этого
дела. Уже при осаде Кандии в 1667—1669 гг. турки применяли
тактику постепенной атаки и сложную систему концентрических
параллельных траншей, соединенных зигзагообразными сапами;
одновременно сходные принципы воплощались и на Западе, например Воба-
ном под Маастрихтом в 1673 г. Участников Чигиринских боев
поражали "дивные промыслы неприятелские и шанцы, которыми всю
гору перед крепостию и круг крепости и перед стеною городовою все
места отвсюду обступили, страшные рвы и ямы неслыханные частые
и плетеные..."; турок не останавливала и коварная чигиринская
почва, то песчаная, то каменистая: "в копании шанцов и камень един
неприятелем не был препоною, понеже в несколких местех и самую
скалу, ко пробитию неудобную, пробивали"43. Гордон тоже не раз
отмечает "изумительные успехи" и быстроту турок в сооружении и
прикрытии апрошей.
Самым предпочтительным и эффективным средством взятия
крепостей у турок считалось минирование, которое в 1678 г. велось
сразу в нескольких направлениях под стены замка и нижнего города. За
время осады до 6 августа украинские казаки насчитали 25 подкопов
неприятеля44. В "Дневнике" такой статистики нет, зато есть много
важных подробностей "подземной войны". Гордон показывает, что
она была односторонней, ибо единственный гарнизонный минер
(грек) погиб в первом же бою, а подполковник Лима был прислан
ему на смену слишком поздно. Сам Гордон не был знатоком
подкопного дела и не мнил себя таковым. Поэтому вместо контрмин в
борьбе с турецкими подкопами осажденным пришлось ограничиться
ямами-"отдушинами", вырытыми у подножья стен. До поры до времени
это средство помогало, но даже присутствие опытных мастеров вряд
ли привело бы к успеху, так как русские воины отказывались
действовать в непривычных условиях глубокого подземелья (л. 73 об.).
В конце концов именно турецкие мины решили участь Чигирина.
Всем названным преимуществам османских войск гарнизон мог
противопоставить лишь прочность укреплений и собственную
доблесть. День за днем, неделю за неделей русские ратники и
украинские казаки "бодростию... храбрых начальников войсковых промыс-
42 Stoye J. Op. cit. P. 157. См. также: Wimmer J. Op. cit., passim.
43 АЮЗР. T. XIII. С 367.
44 Там же. С. 674.

146
Д.Г. Федосов
лом мужественно противу тех неприятелей подвизахуся, так от стен
градских всякою стрельбою стреляюще, и отбивающе, яко и из
града исходяще, по шанцах поганских многое множество янчаров уби-
ваху, и на поле частый бой сводяще, без числа турков и татар пора-
жаху, и живых много начальных и общих поган имаху: яко толико-
му... православнаго воинства мужеству, промыслу, дерзновению и
нарочитой храбрости богатырской зело дивитися бесурманом"45. Не
все защитники исповедовали православие (Гордон, некоторые
другие офицеры, бойцы польской роты были католиками, были и
протестанты), и, как явствует из "Дневника", "нарочитая храбрость"
выказывалась не всеми и не всегда; однако он во многом
подтверждает свидетельства украинских летописцев и донесения русских
начальных людей.
Каковы бы ни были достоинства "Дневника", его, конечно же,
следует сопоставлять с другими описаниями Чигиринских походов и
осад и с документами тех лет, что позволит дополнить, уточнить или
исправить содержащиеся в нем сведения. Гордон, хотя и старался
поспевать везде, постоянно бывал и, по-видимому, ночевал в цитадели,
часто консультировал казацкую старшину в нижнем городе, но все
же, пребывая в новом замке, не мог в равной мере следить за
происходящим на других позициях. Круг его обязанностей был широк, а
городские укрепления имели большую протяженность. Например,
передавая уникальные подробности первого боя с османами 9 июля
на своем участке обороны, шотландец признает, что "об их уроне в
людях мы не могли судить или узнать, ибо своих павших они унесли"
(л. 60 об.). Но у других авторов это дело предстает не как отдельная,
пусть и жестокая схватка, а как настоящий штурм: если верить Про-
скому, он длился более двух часов, причем турки потеряли одними
убитыми 800 человек, не считая пленных, в том числе Капиджи-па-
шу, которого казаки поймали арканом; согласно де ла Круа, битва
продолжалась целых четыре часа, а урон османов составил около
двух тысяч46. Подлинную картину событий можно воссоздать только
путем привлечения всех данных.
В ряде случаев утверждения Гордона противоречат другим
источникам, как, скажем, уже упомянутая оценка силы крымских татар во
втором Чигиринском походе, которая представляется
преувеличенной. Возможно, что он, напротив, преуменьшил численность отряда
черкесов и калмыков, приведенного князем Черкасским на
соединение с царскими войсками в конце июля 1678 г. (по "Дневнику" 2 ты-
V Гизель И. Указ. соч. С. 213, 214.
46 Samuela Proskiego Dyaryusz... S. 360; De la Croix. Op. cit. P. 206.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 147
сячи человек — л. 109 об., по другим данным 4 или 5 тысяч)47.
Однако в последнем случае Гордон прав в главном: терять больше двух
недель на ожидание столь малого, к тому же нерегулярного, отряда
русским воеводам явно не стоило. В принципе автор "Дневника" не
был склонен ни к пустым домыслам, ни к намеренным искажениям
фактов, так что, по крайней мере, часть неточностей и ошибок в его
записках может объясняться сообщениями других лиц, которых он
считал достойными доверия.
С другой стороны, многие данные "Дневника" твердо
подкреплены независимыми источниками. Это касается и общего хода военных
действий, и инженерных достижений шотландца48, и сил и потерь
сторон, а также отдельных деталей и эпизодов, на что указывал еще
Е.Е. Замысловский49. В качестве примеров можно привести обиду
стрелецких голов на боярина Г.Г. Ромодановского за "предпочтение"
казацкой старшины у него на пиру (л. 43 об.), обстоятельства гибели
полковника сердюков Данилы Рубана (л. 57 об.) или взятие турками
города Канева (л. 119 об.)50. Нередко Гордон, которого иные русские
историки винят в тенденциозности, предстает более объективным,
чем официальные русские документы. Так, согласно последним, в
1677 г. под Чигирином было "побито неприятельских людей с 6
тысяч человек"51; Гордон тоже приводит эту цифру по отчету Трауэр-
нихта, хотя сам, "судя по местам их захоронения, мог предполагать не
свыше 2000 убитых" у османов (л. 26 об.). Предвзятость, умаление
русской победы? Но точно такое число называет и участник событий
с другой стороны — "сербенин Дениско Григорьев"52. Подчеркну, что
речь идет не об уроне турок в походе вообще, а только о прямых
боевых потерях при осаде.
47 Косиненко Н.И. Первая русско-турецкая семилетняя война: Чигиринские
походы 1677-1678 гг. СПб., 1911. С. 59; АЮЗР. Т. XIII. С. 672.
48 Мы располагаем двумя детальными планами Чигирина 1678 г., где в
экспликации не принадлежащим Гордону почерком, на немецком языке, отмечен
"кронверк, сооруженный полковником Гордоном" (БРАН. Рукописный
отдел. Собр. илл. рукописей. F 266. Т. 4. Л. 38 (чертеж № 41); РГАДА- Ф. 192.
Оп. 1. Киевская губ. № 13). См. иллюстрации и статью В.А. Ленченко к
настоящему изданию.
49 Замысловский Е.Е. Царствование Федора Алексеевича. СПб., 1871. Ч. I.
Введение. Обзор источников. С. 202.
50 Ср.: Костомаров Н.И. Историческия монографии и изследования. Руина
(1663—1687). Гетманства Бруховецкаго, Многогрешнаго и Самойловича. СПб.,
1905. Кн. 6. Т. XV. С. 299; АЮЗР. Т. XIII. С. 639; Травянка (Грябянка) Г.
Указ. соч. С. 230; Величко С.[В.] Указ. соч. Т. П. С. 465.
51 Седов П.В. Указ. соч. С. 499, 506.
52 "В шанцах де и на вылазках под Чигирином слышал он, что побито турков
с 2000 человек" (АЮЗР. Т. XIII. С. 371-372).

148
Д.Г. Федосов
Нечто подобное наблюдается и в 1678 г. Князь Г.Г. Ромода-
новский 5 сентября прислал в Москву такую роспись потерь
Чигиринского гарнизона: убито государевых ратных людей 332 человека,
ранено 104753. Желание боярина скрасить неудачу кампании и
оправдать свои, мягко говоря, нерешительные и неумелые действия,
вполне понятно, хотя происхождение этих цифр остается загадкой.
Журнал одного из командиров гарнизона, который ежедневно
записывал убыль вверенных ему людей, показывает совсем другое.
Согласно Гордону, потери только в новом и старом замках Чигирина и
на вылазках с 9 по 31 июля (исключая десять дней с 16 по 25,
когда записи утрачены) составили 390 убитых и 620 раненых, а с 1 по
10 августа — 267 и 459. Поскольку нет никаких признаков того, что
во второй половине июля Кара Мустафа ослабил натиск, пробел в
"Дневнике" может быть восполнен на основании среднего числа
известных жертв, приходившихся на каждый день (29 и 47). Таким
образом, можно предположить, что общий итог составляет 947
павших и 1549 раненых — почти в три и полтора раза больше, чем у Ро-
модановского, причем только среди "старого гарнизона", не считая
урон присланных на помощь русских полков и казаков в нижнем
городе и страшные жертвы роковых событий 11—12 августа. Число
последних Гордон точно не определяет, да и вряд ли это было
возможно; по "Дневнику" тогда погибло еще около 25 офицеров и по
меньшей мере 1200 нижних чинов и казаков. А ведь в городе,
несомненно, оставалось и немало мирных жителей! Возвращаясь к
сравнению двух Чигиринских осад, вспомним: в первую было убито
около 800 казаков, 180 стрельцов и 48 солдат (л. 26 об.). Еще
одно доказательство того, что гарнизону Ржевского, Гордона и
наказного гетмана Животовского пришлось гораздо тяжелее, чем их
предшественникам.
Пока Чигиринские "обложенцы" сопротивлялись изо всех сил,
каковы были действия главной русско-украинской армии под началом
Ромодановского и Самойловича? По признанию Самойловича, то
были "силные, каких еще в краях наших... никогда не бывало...
войска, которые яко зело суть людны, також и достаточны пушками и
всякими воинскими запасы..."54 О "могучей армии" из 70 000
русских ратников и 40 000 украинских казаков говорит и Гордон
(л. 107 об.), а с учетом подкреплений и резервов она ничуть не
уступала противнику. Однако несмотря на то что ее путь к днепровским
берегам был намного короче, чем для турок, указ царя "предварить
53 РГАДА. Ф- 210. Белгородский стол. Оп. 13. № 1157. Л. 87-88.
54 АЮЗР. Т. XIII. С. 608.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 149
воинской приход [неприятеля] и не допустить его до Чигирина"55 не
был исполнен. В дальнейшем царские полководцы продвигались к
цели буквально ползком, часто и подолгу останавливаясь. Предлогом
было неведение — ударит ли Кара Мустафа на Чигирин или на
Киев, хотя трудно понять, как можно прикрыть какой-либо из этих
городов, находясь на левом берегу Днепра. Особенно причудливым
выглядит внезапное решение русского командования изменить место
переправы через Днепр из-за "узкого пути" (л. 54 об.—55): и воевода
и гетман уже не раз ходили на правый берег и не могли не знать
своего маршрута. Очередная задержка, естественно, "не пришлась по
нраву" Ржевскому и Гордону.
Наконец, перейдя Днепр, Ромодановский и Самойлович
предприняли единственный смелый шаг за всю кампанию. 3 августа они
атаковали сильный корпус Каплан-паши и крымского хана, занявший
выгодную позицию на Стрельниковой горе, после жестокого боя
опрокинули его, захватили обоз и 28 орудий. Затем они приблизились
на несколько верст к осажденному городу и установили тесную и
беспрепятственную связь с гарнизоном. Турки и татары в смятении
ретировались, начали вывозить из траншей тяжелую артиллерию и
готовились снять осаду, пребывая "в столь великом ужасе, что никто не
ложился спать в течение трех дней; они были уверены, что в любой
миг христиане на них нападут"; сам Кара Мустафа "почти утратил
надежду" взять крепость56. Гордон, избранный военным советом
гарнизона на место убитого Ржевского, уже предвкушал победу.
Царский воевода и гетман имели полную возможность по меньшей мере
освободить Чигирин, а то и разгромить неприятеля. Однако лавров
избавителей Вены — короля Польши и герцога Карла Лотарингско-
го — они не снискали.
В отличие от Чигиринского похода 1677 и венской кампании
1683 г., османы после первого поражения не обратились в бегство, а
продолжали осаду. После взятия Стрельниковой горы
Ромодановский и Самойлович в течение восьми дней (!) не трогались с места.
Гордон слал к ним гонца за гонцом, просил, заклинал — если и не
давать генеральное сражение, то хотя бы ввести часть армии в город,
для чего требовалось пройти верст пять по свободной дороге. Но все
было тщетно. "Принцепали [вожди] войск християнских... стоячи на
едном месцу обозами... без жадного воинского над турчином промис-
лу, як щури з окоп своих виглядали, и знать иж не живота, но кончи-
ни чигиринской, з братиею своею в нем бывшею, дожидалися" и "ко-
55 Полное собрание законов Российской Империи. СПб., 1830. Т. II. С. 155.
56 De la Croix. Op. cit. P. 213.

150
Д.Г. Федосов
нец оного натуралним сургачем запечатували"57. Даже присылаемые
к сильно поредевшему гарнизону подкрепления почти сразу же
отзывались обратно. Гордон доносил боярину, что "не боится ни мин, ни
приступов к замкам, ибо хорошо обеспечен от того и другого"
(л. 94 об.), хотя и выражал сомнение в том, что люди, назначенные
Самойловичем на смену ветеранам, смогут выдержать штурм.
Отдавая должное отваге и воинскому искусству казаков, поборник
шведской дисциплины отмечал, что "в крайностях они обычно
неуправляемы" (л. 97 об.). К несчастью, эти опасения оправдались.
11 августа, после полудня, мощные взрывы мин потрясли стены
нижнего города и османы хлынули в пролом. Казаки, многие из
которых были новичками и к тому же подгуляли по случаю воскресенья,
дрогнули и побежали к реке58. Мост рухнул под их тяжестью, и "Тяс-
мин так трупами человеческими наполнился, же мощно было другим
по них переходити"59. Деревянные стены и строения города
стремительно поглощал огонь. Среди всеобщего смятения и ужаса Гордон и
часть гарнизона, сохраняя хладнокровие, отразили атаку на замок,
сражались с врагом на улицах и площадях посада до самого вечера и
отстояли Мельничные ворота — последний путь к спасению. Даже в
этот отчаянный миг комендант все еще верил в победу: он брался
выбить неприятеля из города, если ему дадут "пять или шесть тысяч
добрых свежих солдат", и со спокойным достоинством, подобающим
отпрыску знатного рода, приказал подать к ужину свой серебряный
сервиз (л. 100 об.). Но когда от воеводы пришел письменный приказ
покинуть крепость, а многие солдаты и офицеры гарнизона стали думать
только о своей безопасности, другого выхода не осталось. Уже под
утро Гордон, оказавшись почти в полном одиночестве, поджег
провиантский склад и пороховой магазин, что стоило жизни более чем четырем
тысячам турок, которые ворвались в замок (л. 105 об.); согласно
де ла Круа, под руинами цитадели нашли могилу более двух тысяч
человек, но даже если принять последнюю цифру — для XVII в. это
потери большого сражения, равные урону османов за всю осаду 1677 г.
Тот же источник сообщает и подробность, которой у Гордона нет:
сила взрыва была такова, что на шатер Кара Мустафы, стоявший на
большом удалении, обрушился град камней и комьев земли, и великий
везир был принужден выбраться из своего жилища60.
57 Величко С.[В.] Указ. соч. Т. II. С. 459, 460.
58 Лпчэпис Самовидця. Киев, 1971. С. 130; Травянка (Грябянка) Г. Указ. соч.
С. 228.
59 Величко С.[В.] Указ. соч. Т. II. С. 461.
60 De la Croix. Op. cit. P. 216.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 151
Суть того, что произошло с Чигирином, можно выразить
словами прозорливого современника:
"What boots it at one gate to make defence,
And at another to let in the foe?"61
Но дело даже не в падении нижнего города — командование русско-
украинских войск не должно было доводить до этого. Попытки в
исторической литературе оправдать действия князя Г.Г. Ромоданов-
ского и переложить вину на царя Федора Алексеевича и московское
правительство62 совсем не убедительны. 17-летний болезненный
отрок на русском престоле, в отличие от своего отца и младшего брата,
не имел никаких склонностей или способностей к военному делу,
лишь изредка покидал Москву для недалеких выездов на богомолье
и не мог самостоятельно принимать указов государственной
важности. Решения боярской думы могли быть (и бывали)
непоследовательными и ошибочными, но не безрассудными и самоубийственными.
Ни одно известное распоряжение не предписывало воеводам сдать
Чигирин, что ставило под смертельную угрозу все достижения
России на Украине. Напротив, царские указы неоднократно велели Ро-
модановскому "Чигирина и Киева крепко оберегать, и бояр и воевод
и ратных людей в тех городех не выдать и не потерять"; хотя боярин
и должен был вести поход с оглядкой на Москву, он все же имел
полномочия "о всем чинить по своему разсмотрению, применяясь к
настоящему делу", т.е. проявлять инициативу по обстоятельствам; лишь
в самом крайнем случае, если "никакими мерами отвести от того
будет немочно", допускалась возможность "свести", т.е. разрушить
Чигирин, но не отдать его неприятелю63. Многочисленные
свидетельства подтверждают, что этого вполне можно было не допустить.
Очевидец похода, представитель другой враждебной османам державы
Самуэль Проский, далеко не одинок в своем суждении: "Не
переживет никогда такого позора Ромодановский, который, имея столь
большое войско, на глазах у него дал пасть крепости, каковую, если
бы не вывел опытных воинов, мог бы защитить"64. Русский военный
61 "Что пользы биться у одних ворот, / А чрез другие пропускать врага?".
Джон Мильтон, "Самсон-Борец", 1671 г. (перевод мой. — Д.Ф.).
62 Богданов Л.П. Указ. соч. С. 70; Он же. Почему царь Федор Алексеевич
приказал сдать Чигирин // Военно-исторический журнал. 1998. № 1. С. 38—45;
Он же. "Чигирин был оставлен, но не покорен": наши солдаты и политики в
Турецкой войне XVII в. // Историческое обозрение. М., 2003. Вып. 4. С. 20—44.
63 Полное собрание законов Российской Империи. СПб., 1830. Т. II. С. 161,
162, 166-168.
64 Samuela Proskiego Dyaryusz... S. 374.

152
Д.Г. Федосов
историк начала XX в. приходит к следующему выводу об исходе
битвы за Правобережную Украину: "главная причина неудачи —
нерешительность русских полководцев и боязнь открытаго столкновения
с турецкими войсками... Вместо энергичнаго наступления для
освобождения Чигирина, армия только угрожает противнику,
располагаясь в виду крепости. Следствием этого непонятнаго бездействия
упущен случай доконать турок после победы, и Чигирин взят на глазах у
полевой армии"65.
Второй Чигиринский поход перечеркнул все былые заслуги
князя Г.Г. Ромодановского, который был немедленно смещен с
должности и бесславно сошел с военно-политической сцены66. Именно
Чигирин стоил ему жизни во время стрелецкого бунта 1682 г. Часть
ответственности, без сомнения, лежит и на гетмане Самойловиче, хотя
в объединенном командовании он играл вторую скрипку.
Менее всех в судьбе Чигирина повинен его гарнизон, который
самоотверженно исполнил свой долг, начиная с командиров. Воевода
Ржевский был сражен в замке осколком гранаты; полковник Гордон
получил несколько ран, в том числе пулей в лицо, сделал все
возможное, чтобы спасти город, и выжил каким-то чудом. Некоторые
историки старой советской школы, прежде всего Я.Е. Водарский и
Н.А. Смирнов, в своих, впрочем, основательных работах, не
допускали и мысли, что одним из главных героев обороны 1678 г. мог быть
наемный чужак. Первый из них сожалел о переходе начальства к
человеку, "не имевшему организаторских способностей и авторитета
погибшего коменданта, да к тому же иностранцу"; второй полагал,
что Гордон "дает в общем довольно односторонний материал не в
пользу русских войск. Он всячески восхваляет себя и
преувеличивает недостатки русских...", тогда как сам "не мог знать точно, что
происходило в городе, хотя и считался комендантом. В дневнике он
описывает свои... подвиги, но никак не последние часы обороны"67.
Показательно при этом, что на "Дневник", хотя бы и в несовершенных
65 Косиненко Н.И. Указ. соч. С. 28, 78.
66 Мое мнение о действиях князя Г.Г. Ромодановского отнюдь не ново. Его
держались многие современники (Гордон, казацкие летописцы, поляк Проский,
француз де ла Круа, голландец ван Келлер, да и сами московские власти, не
замедлившие уволить боярина, которому грозила даже казнь или народная расправа).
Эту точку зрения в той или иной мере разделяют и обосновывают такие историки,
как А.Н. Попов, СМ. Соловьев, Н.И. Костомаров, Н.И. Косиненко и В.Н.
Заруба. См. также: Davies В. The Second Chigirin Campaign (1678): Late Muscovite
Military Power in Transition // The Military and Society in Russia, 1450 — 1917 / Ed.
E. Lohr, M. Рое. Leiden, 2002.
67 Водарский Я.Е. Указ. соч. С. 527; Смирнов НЛ. Указ. соч. С. 140, 157.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 153
переводах, названные авторы практически не ссылаются. Они же
провозглашают русских победителями в войне. Между тем после
Бахчисарайского мира 1681 г. Россия (более чем на столетие!)
потеряла Чигирин и все прочие завоевания на Правобережье Днепра,
кроме Киева с ближайшей округой, фактически смирилась с
османским протекторатом над этими землями, по-прежнему соглашалась
платить унизительную дань крымскому хану, лишилась признания
своей власти над Запорожьем, уронила свой престиж по всей
Украине и в Западной Европе. Правда, худшего удалось избежать: главные
силы, хотя и "безфортунне назад возвратишася"68, не были разбиты
и вскоре собрались вновь, а Порта заплатила за успех такую цену,
что больше не посылала войска к Днепру и перенесла усилия с
северо-востока на северо-запад.
Что касается роли полковника Гордона и его "самовосхваления",
то большинство исследователей, причем разных эпох, наций и
взглядов, полагают совсем иначе. В первом труде, посвященном русско-
турецкой войне, А.Н. Попов отмечает, что он "неутомимо и
постоянно распоряжался работами" в крепости, подчеркивает "значение
человека, возведшаго все укрепления Чигирина и необходимаго для их
защиты", ради чего он "принимал все возможныя меры", и
заключает, что вывод об исходе осады ("Дневник", л. 112 об.) "одного из
главных участников в деле совершенно подтверждается всеми
сохранившимися для нас известиями"69. По мнению А.Г. Брикнера,
"защита Чигирина может считаться чуть ли не самым важным подвигом
всей военной карьеры его... Тут русские офицеры... сознавали и
перевес западно-европейскаго военнаго искусства, и неловкость
зависимости от иностранца, готоваго каждую минуту жертвовать своею
жизнию и жизнию других для России и ея военной чести... Если бы
все исполнили свой долг столь же ревностно, как Гордон, Чигирин,
вероятно, остался бы в руках русских"; "рассказывая о разных
подвигах своих, о страшных опасностях, которым подвергался, он
никогда не обнаруживает хотя бы малейшаго самолюбия", зато являет
"самоотвержение и отчаянное мужество"70. Н.И. Костомаров
указывает, что "если бы Ромодановский послушался Гордона, то, вероятно,
турки убежали бы от Чигирина"71. Согласно Н.И. Косиненко,
именно шотландец был "душою обороны, выводя гарнизон часто из
трудных положений" с "энергией и искусством", что подтверждает исти-
68 Величко С.[В.] Указ. соч. Т. II. С. 464.
69 Попов А.Н. Указ. соч. С. 304, 309, 310, 325.
™ Брикнер А.[Г.] Указ. соч. С. 37, 42, 43,134.
71 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 305.

154
Д.Г. Федосов
ну пословицы "не сильна засада огородою, а сильна воеводою"72.
Наконец, В.Н. Заруба разделяет эту точку зрения: "послушай воевода
[Г.Г. Ромодановский] Гордона, война бы окончилась разгромом
деморализованных двумя поражениями турок"73.
Как неправославный наемный иноземец, Гордон не мог быть
назначен старшим начальником в Чигирине, однако оказался на этом
посту после гибели русского воеводы. Окольничий И.И. Ржевский
по отзывам современников предстает командиром "благоразумным"
и "справным"74, хотя опыт шотландца в боевом и инженерном
искусстве был богаче. На страницах "Дневника" Ржевский, как и
следует ожидать, появляется нередко, правда, без прямых оценок его
действий. Судя по всему, отношения между двумя главными лицами
были уважительными и довольно ровными. Иногда у них
возникали разногласия по вопросам обороны (л. 50, 53, 56 об.), а порой на
военных советах и в деле окольничий поддерживал Гордона
(л. 72 об., 79 об.—80). Признаков умаления "губернатора" в
осадной хронике не заметно. Вполне естественно, что в личном журнале
автор прежде всего описывает собственные поступки и ощущения; к
тому же большую часть времени он находился на передовом рубеже,
в кронверке, тогда как Ржевский руководил обороной из верхнего
замка, где и был убит.
Преувеличил ли Гордон недостатки русских войск? Едва ли. Во-
первых, не стоит забывать, что его личный воинский опыт покоился
не только на многовековых наследственных традициях шотландцев,
известных по всей Европе и за ее пределами, но и на долгой службе
в войсках с, возможно, лучшей в то время пехотой (Швеция) и
кавалерией (Польша). Отсюда высокие стандарты, взыскательность
оценок и требований к собратьям по оружию и подчиненным, отсюда и
обоснованное, снисходительное, но не заносчивое чувство своего
превосходства, как представителя западной военной школы. Во-вторых,
описанные в "Дневнике" изъяны — "нетство", слабая дисциплина и
неповиновение, местнические счеты воевод, медлительность и
несогласованность операций, низкий уровень инженерного искусства,
артиллерии и прочее — являются общим местом во множестве других
независимых источников, документальных и нарративных, русских и
иностранных. В-третьих, это отразилось и в самом ходе русской во-
72 Косиненко Н.И. Указ. соч. С. 59, 88, 89.
73 Заруба В.Н. Указ. соч. С. 65. Я намеренно не привожу здесь высокие
оценки британских историков (Дж.М. Баллоха, Пола Дюкса, Грэма Хэрда и др.), ко-
торых можно было бы заподозрить в излишней симпатии к их соотечественнику.
74 Грабянка (Грябянка) Г. Указ. соч. С. 226, 227.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 155
енной истории XVII в. от Смутного времени до Нарвы, когда,
несмотря на несомненные реформы и успехи и внушительную численную
мощь царских армий, было проиграно немало сражений, осад,
кампаний и целых войн.
Скорее можно удивляться сдержанности и такту мемуариста,
который почти не позволяет себе резких, тем более уничижительных
или злорадных слов. Он оценивает и судит, но осуждает крайне
редко. Если он и впрямь желал выставить соратников в невыгодном
свете, то почему бы не пояснить, при каких обстоятельствах потерял
ногу его земляк и друг полковник Хэмилтон (л. НО)?75 Говоря о
малодушии и недостойном поведении некоторых офицеров Чигиринского
гарнизона (л. 84 об., 86 об., 101 и др.)» Гордон не приводит никаких
имен; единственное исключение — не русский, а немец, полковник
Вестхофф, который покинул жизненно важный пост, не соблаговолив
уведомить коменданта (л. 105 об.). Автор "Дневника" только
упрекает, а не обвиняет князя Г.Г. Ромодановского, который мог и был
обязан спасти Чигирин и уберечь от избиения сотни или даже
тысячи людей, но не сделал этого. По-видимому, шотландец пребывал в
хороших и доверительных отношениях с главнокомандующим,
который нередко прибегал к его советам (л. 1 об,—2, 11, 85 об.,
115—115 об.). Тем не менее Гордон прямо говорит о "недостатке у нас
руководства" (л. 85), показывает это на многочисленных примерах и
смело выражает свое возмущение перед лицом царских воевод
(л. 105 об.).
На комплименты, в том числе самому себе, и излияния чувств
Гордон так же скуп, как на упреки. Между тем ничуть не реже, чем
недостойные поступки, он отмечает проявления мужества и верности
долгу среди русских, казаков, да и османских воинов. Ими полон
почти каждый лист его хроники. Можно представить, что он испытал,
видя смерть офицеров своего полка Лэнделса и Ламсдена: первый более
двадцати лет был боевым товарищем и неразлучным другом, со
вторым он состоял в близком родстве. "Отличный и храбрый солдат" —
только и сказано о Лэнделсе, но в устах Гордона нет более высокой
похвалы. То, что многие назвали бы подвигом или героизмом,
заслуженный полковник воспринимал как должное. О себе самом он,
действительно, пишет больше, чем о других, — черта, обычно присущая
дневникам и воспоминаниям. Но в данном случае это делается
достаточно беспристрастно, без излишних порывов тщеславия, в чем может
75 Это произошло по ошибке царских пушкарей (АЮЗР. Т. XIII. С. 748).
Трудно представить, что Гордон этого не знал, будучи близко знаком и с Хэмилто-
ном и с гетманом Самойловичем, который доносил о его ранении царю.

156
Д.Г. Федосов
убедиться любой объективный читатель. Даже о своей награде за
ратные труды — о производстве в чине, что стоило ему всего, кроме
чести и самой жизни, выборный комендант Чигирина не проронил ни
слова и "вспомнил" лишь много лет спустя! Превозносить себя в
личных записках, не предназначенных для печати и "всеобщего взора"76,
не имело бы никакого смысла и более самолюбивому человеку.
Можно, конечно, не верить утверждению автора "Дневника", что он готов
был "скорее погибнуть, чем оставить свой пост или позволить кому-
либо это сделать без письменного приказа" (л. 100—100 об.).
Однако известные исторические свидетельства (не столь уж и скудные) не
опровергают ни этого, ни подавляющего большинства других
показаний Гордона. Зато подтверждается очень многое. Хотя ему
предстояла еще долгая жизнь, полная странствий, походов и почестей,
звездным часом русского шотландца стал именно Чигирин, который был
"оставлен, но не взят" (л. 106). Как подобает капитану гибнущего
корабля, комендант покинул крепость одним из последних.
Раньше всех подлинные заслуги Гордона оценило хорошо
осведомленное (и вовсе не благодаря "Дневнику") московское
правительство. Сразу по завершении чигиринской эпопеи он был удостоен
первого генеральского звания и поставлен одним из командиров
гарнизона в Киеве, где ему надлежало "ведать пехотные, драгунской и
салдацкие полки"77, а также возглавлять большие инженерные
работы. Во всех необъятных владениях царя тогда не было более важной
крепости: достаточно вспомнить, что в "именовании" самодержца
Всея России киевский титул шел сразу вслед за московским и,
разумеется, был гораздо древнее. Знаменательно, что новое назначение
состоялось по настойчивой просьбе правителя Украины — гетмана
Самойловича, который имел наилучшую возможность убедиться,
насколько "он, Петр [Патрик], к осадному времяни... зело надобен"78.
Имя последнего Чигиринского коменданта зазвучало и в
Западной Европе. В апреле 1681 г. "Лондонская газета" сообщала со
ссылкой на известия из Москвы от 18 февраля: "Около шести недель
назад сюда прибыл Патрик Гордон, чьи долговременные и
выдающиеся заслуги во многих случаях стяжали ему в великой степени милость
царя, который не только даровал ему звание генерал-майора, но и
доверил ему главное управление военными делами в Киеве, и он
соответственно отправился туда, дабы принять оную должность"79. В ап-
76 Согласно предисловию Гордона к "Дневнику". — Гордон П. Дневник
1635-1659. С. 5.
77 См. Приложения, документ № 16.
78 Там же.
79 London Gazette. № 1611. 25-28 April 1681.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 157
реле 1686 г., во время визита Гордона в Лондон, его расспрашивал о
"чигиринском деле" сам король Великобритании Джеймс II (VII)80.
Да и правители Речи Посполитой во главе с королем Яном Собес -
ким, не спускавшие глаз с украинского театра военных действий,
вероятно, припомнили молодого шотландского офицера, который
некогда был их соратником. В сентябре 1680 г. голландский резидент
при царском дворе барон ван Келлер передал секретарю польского
посла в Москве письмо, полученное от "киевского коменданта"
Гордона и "проливавшее свет на определенные вещи"81; быть может,
речь шла о положении дел на Украине ввиду предполагаемого русско-
польского союза против Турции.
Весьма возможно, что в 1678 г. защитники Чигирина, которые
сковали войска Кара Мустафы более чем на месяц и обескровили их,
спасли от разорения Киев и Левобережную Украину. По выражению
гетмана Самойловича, крепость на Тясмине, "аки бы в устах [турок]
будущая, костью им в горле стала"82. Османы признавались
французскому дипломату де ла Круа, что "никогда победа не стоила им
так дорого, что они потеряли свыше тридцати тысяч человек и еще не
встречали более сильного сопротивления"; они особенно поражались
мужеству украинских казаков, "кои, лишившись одной руки,
сражались другою до самой смерти"; те, кто вернулся из похода, казались
французу "скорее остатками после кровавого поражения, нежели
победоносными войсками"83. Не тех ли отборных воинов, что полегли
на Украине, не хватило великому везиру, чтобы выдержать напор
христианских армий под Веной? 25 декабря 1683 г. покорителя
Чигирина, бежавшего из Австрии, задушили его же янычары по воле
султана, а генералу Гордону еще было суждено взять реванш у
Порты под другой ключевой крепостью — Азовом.
* * *
Рукопись третьего тома, в числе всех шести уцелевших частей
"Дневника" Гордона, хранится в Российском государственном
военно-историческом архиве в Москве84. Археографическое
исследование, как и для уже изданных переводов первых двух томов, проведе-
80 Джеймс был седьмым, кто носил такое имя из королей Шотландии. Этот
разговор упомянут в четвертом томе "Дневника". РГВИА. Ф. 846. Оп. 15. № 4.
Л. 123.
81 Архив Санкт-Петербургского Института истории Российской академии
наук. Колл. 40. Оп. 1. Ед. хр. 56. Л. 186.
82 АЮЗР. Т. XIII. С. 365.
в3 De la Croix. Op. cit. P. 229, 232.
84 РГВИА. Ф. 846. On. 15. № 3.

158
Д.Г. Федосов
но М.Р. Рыженковым, который любезно предоставил его итоги для
данной публикации.
Подлинник третьего тома написан, как и первые два, на бумаге
форматом в четверть листа (in 4°). Полулисты, сложенные в
тетради, переплетены в единую книгу. В отличие от двух предыдущих
томов авторская пагинация отсутствует, имеется лишь позднейшая
архивная нумерация листов. Текст размещен по обеим сторонам листа и
занимает площадь 15,5—16,5 х 11,5—12 см; размеры полей: сверху
1,5—2 см, слева 1,5—2,5 см, справа от 2,5 см до полного отсутствия,
внизу 1,2—2 см.
Весь текст написан рукою автора, но объем единовременных
записей сильно колеблется. Примерно до середины тома Гордон
успевает заполнить от 5—7 до 15—20 листов, пользуясь одним и тем же
пером и чернилами. В дальнейшем записи становятся более
краткими, иногда всего в несколько строк. Пропусков или оставленных
чистых листов, как во втором томе "Дневника", в этом манускрипте нет.
В то же время имеются многочисленные приписки, сделанные
автором к первоначальному тексту. В той части журнала, где речь идет о
событиях осады Чигирина в 1678 г., после описания происшествий
очередного дня Гордон, видимо, позднее дополнял свои записи
сведениями о количестве выпущенных по городу артиллерийских снарядов
и потерях осажденных (л. 69—94 об.). Это можно объяснить только
тем, что эти данные оказывались в его распоряжении уже после того,
как соответствующий фрагмент был написан. На листах 45—46 и
66 об.—67 имеются рисунки автора, представляющие
оборонительные сооружения, сделанные по его плану. Последний лист (121)
содержит план города и замка Чигирина. Оригинал испещрен
множеством чернильных и карандашных помет читателей или переводчиков
XVIII—XIX вв. на немецком, французском и русском языках.
Филиграни бумаги, использованной в третьем томе "Дневника",
не отличаются большим разнообразием. Среди них двуглавый орел
(л. 11—46), дама с кавалером и литерами ALLEMODEPAPPIER
(л. 53) и голова шута (л. 58—86). Аналогичные водяные знаки
встречаются и в первом томе85. Мы имеем дело с бумагой,
достаточно распространенной в конце 1670-х годов. Таким образом, можно
допустить, что третий том составлен одновременно или вскоре после
описываемых событий.
Переплет рукописи по материалу и технике исполнения сходен с
переплетом первого тома, но находится в более ветхом состоянии.
Очевидно, он не был отреставрирован в 30-е годы XIX в., как два
83 Гордон П. Дневник 1635-1659. С. 247.

Полковник и инженер против Блистательной Порты 159
первых тома. Гораздо позднее он подвергся довольно грубому понов-
лению, причем крышки по краям были подклеены коленкором.
Размер верхней и нижней крышек переплета 20,5 х 16 см, толщина
книжного блока с крышками 2,8 см. Переплет цельнокожаный по
картонным крышкам; кожа гладкая, темная. Торцы книжного блока
покрыты красной краской, без каких-либо украшений.
Защитно-декоративные накладные элементы отсутствуют. Из имевшихся
первоначально четырех ременных завязок сохранилась одна, остальные
заменены тесемными.
Изношенность кожи переплета не дает возможности в полной
мере судить о тиснении на крышках и корешке. На сохранившемся
фрагменте средника нижней крышки различима фигура Богоматери с
младенцем, в венце и со скипетром в правой руке. Она стоит на
некоем подобии ладьи (или на полумесяце?). Следы тиснения на
верхней крышке переплета едва заметны. Техника тиснения аналогична
переплету первого тома "Дневника". Можно даже предположить,
что оба переплета изготовлены в одной мастерской, но худшая
сохранность третьего тома не позволяет говорить об этом с полной
уверенностью. По-видимому, эта часть журнала была доработана и
переплетена в Киеве, куда Гордон получил назначение на службу в
конце 1678 г. На более точную датировку окончательного оформления
третьего тома указывают описки автора в колонтитулах — 1679 и
1681 гг., а также намек на осаду Вены 1683 г.
* * *
В заключение издатель настоящего труда выражает глубокую
благодарность за постоянную и многообразную помощь в его
подготовке сотрудникам Российского государственного
военно-исторического архива, Российского государственного архива древних актов и
Государственной публичной Исторической библиотеки России. За
возможность углубиться в архивы и библиотеки Шотландии и еще
ближе узнать прекрасную родину Патрика Гордона в
октябре—декабре 2002 г. я весьма признателен Королевскому Эдинбургскому
Обществу (Шотландская Национальная Академия Наук и
Словесности), Каледонскому Фонду Исследований, а также моим друзьям и
коллегам Полу Дюксу, Тэму и Кэтлин Далйелл, Кену и Элспет Рид,
Фрэнку МакГуайру, Меррею Фрэйму и покойному Джону Эриксо-
ну, чьей памяти я посвящаю эту книгу.
Д.Г. Федосов

ИСТОРИЯ И ТОПОГРАФИЯ ЧИГИРИНА
В XVII ВЕКЕ
Значительная часть третьей книги "Дневника" Патрика Гордона
отражает участие его создателя в Чигиринских походах и в обороне
былой гетманской столицы Украины во время турецкого нашествия
1677—1678 гг. Шотландец принимал деятельное участие в защите
города, а также в проектировании, совершенствовании и
строительстве укреплений Чигирина. Свидетельства Гордона, участника
героических и трагических событий, происходивших в Чигирине и близ
него, давно вошли в круг важных источников по истории России и
Украины XVII столетия.
К тексту "Дневника" приложен рукописный план Чигирина,
составленный Гордоном или его помощниками в 1678 г. Чертеж не
имеет названия, пояснительных надписей и даты изготовления, т.е.
является "слепым" для непосвященного читателя.
Этот чертеж можно прокомментировать при помощи двух планов
Чигирина, составленных вскоре после разрушения города в 1678 г.
Один документ хранится в Библиотеке Российской академии наук в
Санкт-Петербурге1, другой — в Российском государственном архиве
древних актов в Москве2. Эти чертежи охватывают меньшую
территорию, чем план "Дневника", но содержат подробные экспликации
на немецком языке. Оба плана являются фактически идентичными,
отличаясь лишь графическо-декоративным оформлением и редакцией
текстов. К плану Чигирина из коллекции Б РАН приложена краткая
справка на немецком языке об осаде города турками в 1678 г. Не
исключено, что этот чертеж в прошлом входил в состав "Дневника" и
был отделен от него в XVIII в., когда его включили в Собрание
графических материалов Петра I.
Гравированная копия плана Чигирина из коллекции РГАДА
была помещена в немецком и русском изданиях "Дневника" XIX сто-
1 БРАН. Рукописный отдел. Собр. илл. рукописей. F° 266. Т. 4. Л. 38
(чертеж № 41; "Abriss der Circassischen Grentz Stack Tzygrihn. Angegriffen vom Tiircken
den 8 July. Erobert den 11 Augusti Anno 1678").
2 РГАДА. Ф. 192. On. 1. Киевская губ. Ед. xp. 13 ("Abriss der Circassischen
Grentz Stadt Tzygrihn. Angegriffen vom Tiircken den 8 July, Erobert den 11 Augusti
Anno 1678м).

История и топография Чигирина в XVII веке 161
летия3. Фотокопии этого плана публиковались без комментариев в
ряде изданий об украинской архитектуре XX в.4 Библиографическое
описание плана Чигирина из коллекции БРАН опубликовано в
изданиях библиотеки5, а фотокопии — в ряде работ по истории Украины6.
Этот план был прокомментирован в статье автора настоящего
очерка7, а также воспроизведен в картографическом буклете,
посвященном Чигирину и Субботову8.
К планам примыкают "Росписи" и "Росписные списки"
Чигирина 1677—1678 гг., хранящиеся в РГАДА9. В прошлом эти
документы направлялись воеводами Чигирина в московский Приказ Малой
России. В "Росписях" содержатся сведения о строительстве и
техническом состоянии оборонительных сооружений Чигирина, об их
конструкциях, размерах, названиях, расстояниях между объектами;
приводятся сведения по топографии и т.п. "Росписи" сопровождались
"чертежами" (т.е. планами) с буквенными и цифровыми
обозначениями и объяснениями на русском языке. Эти чертежи, вероятно, не
сохранились. В "Росписных списках" приводятся сведения о наличии и
местах установки в Чигирине пушек, количестве ядер, пороха, ружей,
мушкетов, продовольствия и других припасов.
Чигиринские походы и оборона Чигирина 1677—1678 гг.
отражены во многих документах того времени, в украинских казацких
летописях конца XVII—XVIII в. (Самовидца, Самуила Величко, Гри-
3 Tagebuch des Generals Patrick Gordon. St. Petersburg, 1851. Bd. II (отдельный
лист); Дневник генерала Патрика Гордона М., 1892. Ч. 1—2. (1661—1684 гг.).
4 Логвин Г.[Н.] Чигирин — Субот1в. Архггектурно-юторичний нарис. Кит,
1954; Цапенко М.П. Архитектура Левобережной Украины XVII—XVIII вв. М.,
1967. С. 59.
5 Исторический очерк и обзор фондов рукописного отдела библиотеки
Академии Наук. Карты, планы, чертежи, рисунки и гравюры собрания Петра I. М.; Л.,
1961. С. 135.
6 1сторш Украшсько*1 РСР. Кит, 1979. Т. 1. С. 98; История Украинской
ССР. Киев, 1983. Т. 3. С. 105.
7 Ленченко В.О. Гетьманський замок у Чигирит // Пам'ятки Украши:
1стор1я та культура. 1994. № 3—6. С. 63—68.
8 Чигирин та Субот1в. Карта масштабу 1 : 20 000. Кит, 1995.
9 Росписной список полковника Матвея Кравкова, составленный при
передаче г. Чигирина генералу Афанасию Трауэрнихту, и черновая выпись о снабжении
Чигирина продовольствием и военным снаряжением (неполная), 1677 г., июнь,
22 л. (РГАДА. Ф. 229. Оп. 5. Ед. хр. 140); Роспись "крепостного строения"
нового Верхнего Чигирина в апреле—мае 1678 г. при воеводе И.И. Ржевском и
дьяке В. Никитине. 1678 г., мая 14 (Ф. 137. Оп. 2. Ед. хр. 102); Росписной список
Чигирина, приема воеводы Б. Корсакова у воеводы А. Трауэрнихта. 1678 г.
(Ф. 137. Оп. 2. Ед. хр. 166); "Роспись Верхнему и Нижнему городу Чигирину, а
сколько которого города, и башен, и выводов кругом, и каковых в котором месте
крепости и урочища, и как которою стороною, на восток и на запад стоит, и то
написано по азбуке ниже сего..." [1678 г.] (Ф. 124. Оп. 4. Ед. хр. 152).
6. Патрик Гордон

162
BjA. Ленченко
гория Грабянки, "Истории Руссов" и др.)- В "Летописи" Самуила
Величко помещен красочный рисунок-миниатюра "Оборона
Чигирина", изображающий город, его окрестности, батальные сцены10.
Рассмотрим планы и описи Чигирина 1678 г. в контексте истории
Украины и города, сыгравшего знаменательную роль в жизни
Патрика Гордона, а также многих исторических личностей той эпохи,
современником которых был автор "Дневника".
Город Чигирин (ныне районный центр Черкасской области
Украины) расположен на реке Тясмин (правый приток Днепра).
Предположительно Чигирин возник в первой половине XVI в. Вначале это был
небольшой казачий хутор, расположенный на берегу реки у подножья
высокой скалистой горы, названной впоследствии Замковой.
Поселение, расположенное на рубеже Польско-Литовского государства и
Дикого Поля, часто подвергалось нападениям татар. Положение
изменилось, когда черкасский староста князь Александр Вишневецкий в
1589 г. выхлопотал у короля Сигизмунда III грамоту на основание
города Чигирина "на старом городище"11, и в пограничный город хлынул
поток искателей вольной жизни. В 1592 г. Чигирин получил Магде-
бургское право и стал центром Чигиринского староства, здесь
началось строительство замка. В 1605 г. город перешел во владение кор-
сунско-чигиринского старосты Яна Даниловича. Одним из "осадни-
ков" города и округи стал служитель Даниловича шляхтич Михаил
Хмельницкий, отец будущего гетмана Богдана Хмельницкого12.
"Люстрация" (перепись) 1616 г. отмечает наличие в городе Чи-
гирине 50 "послушных" и 4500 "непослушных" мещанских домов13.
Одни отбывали феодальные повинности в пользу владельца города,
другие их не признавали. В 1620-х годах Чигирином владели
магнаты Конецпольские. В то время казаки города и окрестных местечек
составили Чигиринский полк Войска Запорожского. Они стали
активными участниками казацко-крестьянских восстаний на Украине
20—30-х годов XVII столетия.
В 1638 г. Чигиринским сотником стал недавний писарь Войска
Запорожского Богдан Хмельницкий. Через десять лет, в январе
1648 г., на казацкой раде в Запорожской Сечи он был провозглашен
10 Российская национальная библиотека (Санкт-Петербург). Отдел
рукописей. Пог. № 2020: Летопись Самуила Величко.
11 Архив Юго-Западной России, издаваемый Комиссией для разбора древних
актов, состоящей при Киевском, Подольском и Волынском губернаторе (далее—
Архив ЮЗР). Ч. VII. Т. 3; Акты о заселении Южной России XVI—XVIII вв.
Киев, 1905. С. LXIV.
12 Крипякевич 1.П. Богдан Хмельницький. Льв1в, 1990. С. 41.
и Архив ЮЗР. Ч. VII. Т. 3. С. LXIV

История и топография Чигирина в XVII веке 163
гетманом Украины и возглавил Национально-освободительную войну
украинского народа против польского владычества. Одним из
ближайших соратников Хмельницкого, с именем которого связаны
многие победы Освободительной войны, являлся казацкий полковник
Максим Кривонос (Перебийнос), чей отец, по преданию,
происходил из древнего шотландского клана. В 1648—1657 гг. Чигирин был
гетманской резиденцией Богдана Хмельницкого,
военно-административным и политическим центром Украины-Гетманщины.
Одно из описаний Чигирина времен Богдана Хмельницкого
принадлежит арабскому путешественнику Павлу Алеппскому,
сопровождавшему в 1654—1656 гг. в поездке в Москву Антиохийского
патриарха Макария. На обратном пути из Москвы 26 июля 1656 г.
путники прибыли в Чигирин. "Когда мы приблизились к городу, —
пишет П. Алеппский, — младший сын гетмана (Юрий
Хмельницкий. — BJ[.) вышел нам навстречу с процессией духовенства и нас
повели в длинную деревянную церковь в честь Успения Владычицы
(Успения Пресвятой Богородицы. — BJ[.), находящуюся подле
дворца гетмана (курсив мой. — BJI.). Здесь в воскресенье мы
отслужили обедню с одним епископом, который недавно прибыл
послом от ляхов. После обедни мы пошли обедать к гетману"14. На
следующий день путешественники вместе с генеральным писарем
Иваном Выговским посетили Чигиринский Троицкий монастырь,
основателем и покровителем которого был Выговский, осмотрели город и
замок. По словам Павла Алеппского, в городе "есть еще четыре
церкви, кроме вышеупомянутой... Цитадель высотою и строением
своим походит на крепость Алеппо и видна на значительном
расстоянии... Его цитадель не имеет равной себе во всей стране казаков по
своей высоте, величине возвышения, на коем она выстроена, по
своей обширности и обилию вод и болот, ее окружающих. По этой
причине она очень сильна, но в настоящее время находится в
разрушении. Внутри ее много утесов. Она имеет несколько удивительно
красивых пушек, которые так светлы, что блестят как золото. Все они
привезены гетманом из страны ляхов, на всех них надписи, гербы и
другие знаки". П. Алеппский замечает, что Чигирин расположен в
низине среди песков. "Мы спросили, почему гетман не живет в
лучшем городе, чем этот, и нам отвечали, что гетман выбрал его своей
резиденцией потому, что он лежит на границе с татарами, между
которыми и страною казаков расстояние в пять-шесть дней пути по без-
14 Алеппский П. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в
половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М.,
1898. Ч. IV, кн. XII. С. 192.
6*

164
ВЛ.Ленченко
людным и пустынным местам. Это — самое срединное место
[страны], и Днепр от него только в двух милях"15.
Вероятно, при Богдане Хмельницком укрепления замка и города
были обновлены; здесь установили пушки, привезенные из взятого
казацким войском города Бара.
После кончины в 1657 г. гетмана Богдана Хмельницкого за
обладание Украиной и Чигирином начинается долголетняя борьба
между многими претендентами на гетманскую булаву, а также между
набирающим мощь Русским самодержавным государством, не
смирившейся с потерей Украины Речью Посполитой и продолжающей
экспансию на северо-восток Османской империей. На гетманский стол
Украины эти государства продвигают своих сторонников, а Чигирин
подвергают частым нападениям. После Богдана Хмельницкого в
Чигорине располагались резиденции гетманов Юрия Хмельницкого16,
Ивана Выговского17, Павла Тетери18 и Петра Дорошенко19.
Участник турецко-татарского похода на Украину и Молдавию в
1656—1658 гг. Эвлия Челеби так описывал Чигирин: "Теперь это
сильная крепость, имеющая три ряда стен... Цитадель стоит на крутой
скале. Вокруг крепости — три ряда непреодолимых рвов... Крепость
расположена на обширном острове (так воспринимался город,
расположенный в излучине реки Тясмин. — BJ[.), вправо и влево
устроены наплавные мосты. В цитадели стоят дома воинов-казаков, все
крытые дранью, с огородами и садами. Там же арсенал, чудесные
пушки, монастырь с колокольней"; в Нижнем городе Челеби насчитал
и Там же. С. 193.
16 Хмельницкий Юрий Зиновьевич (1641—1685), гетман Украины в 1657,
1659—1668 и 1677—1681 гг. По некоторым сведениям, скончался послушником
в одном из греческих православных монастырей Галлиполи, по другим — убит
турками.
17 Выговский Иван Остапович (?—1664), генеральный писарь при Богдане
Хмельницком, гетман Украины в 1657—1659 гг. Один из авторов "Гадяцких
пактов" (1658), признававших автономию Украины (Великого Княжества Русского)
в составе Речи Посполитой. Обвинен поляками в измене и расстрелян в местечке
Рокитное.
18 Тетеря Павел (?—ок. 1670), сподвижник Богдана Хмельницкого, гетман
Украины в 1663—1665 гг. Сторонник объединения Украины под эгидой Польши.
Участвовал в походе польского короля Яна Казимира на Левобережную Украину в
1664—1665 гг. Получил звание польского сенатора.
19 Дорошенко Петр Дорофеевич (1627—1698), гетман Украины в
1665—1675 гг. После занятия Чигирина в 1676 г. войсками боярина князя Г. Ро-
модановского и гетмана И. Самойловича отправлен в почетную ссылку в местечко
Сосница на Черниговщине, затем в Москву, где был пожалован имениями и
званием боярина. В 1679—1682 гг. служил воеводой в Вятке. Похоронен в своем
имении в селе Ярополче близ Волоколамска под Москвой.

История и топография Чигирина в XVII веке 165
ю тысяч домов, крытых дранью, и 27 колоколен20. В описании
восточного автора содержатся, вероятно, некоторые преувеличения,
однако оно свидетельствует о значительном развитии города в то время.
В 1663 г. на "Черной раде" под Нежином при поддержке
царского правительства гетманом Украины был провозглашен Иван Брюхо-
вецкий21. Его резиденцией стал город Гадяч. В 1664 г. Брюховецкий
пытался овладеть Чигирином, но был отбит от города. В 1665 г.
царское правительство заключило с Брюховецким Московские статьи,
согласно которым земли Украины провозглашались владениями
российских монархов, увеличивались гарнизоны русских войск в Киеве,
Чернигове и Переяславе, вводились новые войска в Полтаву,
Кременчуг, Новгород-Северский, Остер, Стародуб, Глухов, Канев и
другие города Украины, а воеводы сосредоточивали в своих руках
военно-полицейские и финансовые функции. В 1666 г. с целью
введения царских налогов была проведена перепись населения
Левобережной Украины. Попытки реализовать Московские статьи привели к
повсеместным восстаниям, к которым примкнул и Брюховецкий.
Однако это не спасло его от расправы восставших.
Андрусовским договором 1667 г. Украина была разделена между
Русским государством и Речью Посполитой по Днепру на
левобережную и правобережную части. Чигирин отошел тогда к владениям
Польши и стал резиденцией правобережных гетманов.
В 1668 г. под протекцией Москвы была образована
резиденция левобережных гетманов в Батурине. Здесь в 1669—1708 гг.
располагались резиденции гетманов Демьяна Многогрешного22,
Ивана Самойловича23 и Ивана Мазепы24. Левобережные и пра-
20 Челеби Эвлия. Книга путешествия: Извлечения из сочинения турецкого
путешественника XVII века. М., 1961. Вып. 1. С. 82.
21 Брюховецкий Иван Мартынович (?—1668), гетман Украины в
1663—1668 гг. В 1665 г. принят при царском дворе в Москве, пожалован званием
боярина. Убит казаками во время противостояния с войсками гетмана П. Дорошенко
в урочище "Сербина могила" между Опошней и Диканькой. Похоронен в Гадяче.
22 Многогрешный Демьян Игнатьевич (?—ок. 1702), гетман Украины в
1668—1672 гг. Обвинен царским правительством в измене, арестован, отправлен в
Москву и сослан в сибирское заточение в Селенгинск, затем в Иркутск. Был
поверстан в боярские дети, участвовал в подавлении восстания бурят. В 1696 г.
пострижен в монахи, упоминается в источниках в 1701 г.
23 Самойлович Иван Самойлович (?—1690), гетман Украины в 1672—1687 гг.
Избран гетманом после ареста Д. Многогрешного. В 1687 г. обвинен царским
правительством в неудачах Крымского похода и в измене, арестован, отправлен в
Москву и сослан в сибирское заточение в Тобольск.
24 Мазепа Иван Степанович (1639—1709), гетман Украины в 1687—1709 гг.
Избран гетманом на казацкой раде в Коломаке в 1687 г. после ареста И.
Самойловича. Во время Северной войны в 1708 г. перешел с частью казацкой старшины

166
ЕЛ. Ленченко
вобережные гетманы стремились воссоединить Украину под
своей эгидой.
В 1669 г. гетман Петр Дорошенко обратился к царскому
правительству с предложением объединить Правобережную и
Левобережную Украину при условии упразднения Андрусовского
договора, Московских статей и признания его гетманом всей Украины. Не
получив согласия Москвы, он заключил союз с Османской
империей. Согласно договору, Украина с границами от Вислы до Путивля
на правах вассального государства входила в состав Оттоманской
Порты, а Турция обязывалась оказать гетману военную помощь в
объединении всех украинских земель. В 1672 г. турки заняли Подо-
лию и принудили Речь Посполиту подписать Бучацкий договор, по
которому Польша отказывалась от владения Украиной, а Подолия
становилась турецкой провинцией. В 1673 г. польский гетман Ян
Собеский разбил турок под Хотином, но положение Украины от
этого не улучшилось. Продолжалась борьба Дорошенко с
многочисленными претендентами на гетманскую булаву, польскими и
русскими войсками.
В марте 1674 г. левобережный гетман Иван Самойлович,
заручившись поддержкой московского правительства, созвал
Генеральную казацкую раду в Переяславе, на которой был провозглашен
гетманом обеих сторон Днепра. С казацким войском и русскими
ратниками Самойлович перешел на Правобережье и осадил Чигирин.
Однако пришедшие на помощь Дорошенко турки и татары принудили
Самойловича отступить на Левобережье25.
В условиях разорения Украины длительными усобицами и
войсками соседних государств гетман Дорошенко все более терял
контроль над ситуацией, поддержку соратников и народа. Его верным
советником и духовником до конца оставался Киевский митрополит
Иосиф Нелюбович-Тукальский26. Он скончался в Чигирине 15 авгу-
на сторону шведского короля Карла XII. Участвовал в Полтавской битве 1709 г.,
вместе с Карлом XII бежал в пределы турецких владений, умер под Яссами. Был
похоронен в соборе православного Георгиевского монастыря в Галаце.
23 Полонська-Василенко Н. 1стор1я Укра'ши. 2-е вид. Кит, 1993. Т. 2: Вщ се-
редини XVII столптя до 1923 року. С. 44.
26 Тукальский (Нелюбович) Иосиф (?—1675). Украинский церковный и
политический деятель. Поддерживал гетманов И. Выговского, Ю. Хмельницкого,
П. Дорошенко. В 1650-х годах — архимандрит Мгарско-Лубенского и Виленско-
го монастырей, с 1661 г. — белорусский архиепископ. В 1663 г. избран Киевским
митрополитом, но тогда же заточен гетманом П. Тетерей и поляками в Мариен-
бургскую крепость, откуда освобожден П. Дорошенко в 1665 г. Получил
подтвердительную грамоту на Киевскую митрополию от Константинопольского патриарха
Мефодия. Не был признан Московской патриархией.

История и топография Чигирина в XVII веке 167
ста 1675 г. и был похоронен там в церкви Св. Апостолов Петра и
Павла.
Князь Г.Г. Ромодановский и И. Самойлович готовились к
походу на Чигирин, чтобы силой оружия отстранить Дорошенко от
гетманства. Упреждая события, Дорошенко 15 октября 1675 г. созвал
под Чигирином казацкую раду с участием запорожских и донских
казаков, а также кошевого атамана Ивана Сирко. На раде Дорошенко
объявил о сложении своих гетманских полномочий, положил перед
товариществом войсковые клейноды и присягнул на верность царю
Алексею Михайловичу27. Сообщая об этом царю, Ромодановскому и
Самойловичу, Дорошенко просил их гарантировать безопасность ему
и членам его семьи. Такие гарантии были обещаны.
В августе 1676 г. войско русских ратных людей и украинских
казаков переправилось через Днепр у Бужина и заняло Чигирин.
Дорошенко, получив очередные заверения в личной безопасности,
прибыл в ставку Ромодановского и Самойловича на левом берегу
Днепра, где передал победителям гетманские клейноды и 12 пушек28.
В украинские дела незамедлительно вмешалась Османская
империя, потребовавшая от Москвы вывода ее войск из Чигирина и
Правобережной Украины. Угроза похода турецкого войска на Украину,
захвата Чигирина, Киева и других городов быстро нарастала. Об
этом сообщали в Москву русские и украинские агенты из Стамбула,
а также Ромодановский и Самойлович.
В период гетманства Дорошенко в Чигирине были проведены
значительные фортификационные работы, расчищены рвы,
укреплены каменные и деревянные стены замка и города,
отремонтированы деревянные башни. В замке появился обширный каменный
бастион, именуемый на планах и в описях Чигирина 1678 г. "выводом,
раскатом, башней" или "тюрьмой Дорошенко". Примыкающий к
бастиону участок крепостного рва называется "рвом Дорошенко".
Однако ввиду угрозы турецкого нападения эти укрепления были
недостаточны.
Правительство царя Федора Алексеевича и гетман Самойлович
принимают спешные меры по усилению Чигирина, снабжению его
военными припасами и продовольствием. Царский посланец к
Самойловичу стольник Семен Алмазов доносил 23 февраля 1677 г. из
Батурина в Москву: "А в Чигирин де он гетман... послал... хорунжего
27 Костомаров Н.И. Собрание сочинений. Исторические монографии и
исследования. Руина. Гетманство Бруховецкого, Многогрешного и Самойловича.
СПб., 1905. Кн. 6, т. 15. С. 268.
28 Там же.

168
В А. Ленченко
своего Григория Карпова, и велел ему быть Чигиринским
полковником, и приказал ему, чтобы он послал во все города и уезды той и сее
стороны Днепра, которые около Чигирина в ближних местах, и
велел, чтоб они навозили лесу на городовую починку, сколько ему
будет надобно, и того лесу дать половину великого государя ратным
людям на починку Верхнего города (замка. — В Л.) и на избы, и на ан-
бары, а другою половиною велел починивать и вновь, где надобно,
делать ему, полковнику, Большой город. Да уже де лесу многое
число и изготовлено и город начали починивать"29. Там же сообщалось,
что в Чигирине было 18 пушек; раньше было больше, но часть
захватили поляки, а другие были отданы кошевому атаману Сирко на Кош
(в Запорожскую Сечь).
По указу царя в 1677 г. в Чигирин были направлены воевода
генерал-майор Афанасий Федорович Трауэрнихт со стрельцами, а
также "полковник и инженер" Яков фон Фростен30. Вместе с жителями
города и казаками они выполнили значительные работы по
укреплению Чигирина. На вооружении города стало 45 пушек (в том числе
14 больших) и 5 мортир. Как следует из "Росписного списка"
Чигирина 1678 г.31, ко многим пушкам не имелось ядер нужного калибра.
3 августа 1677 г. многотысячная турецко-татарская армия под
командованием Ибрагим-паши подошла к Чигирину и начала его осаду.
В обозе турецкого войска к Чигирину прибыл с отрядом своих
сторонников и Юрий Хмельницкий, провозглашенный турками
"князем" Украины. Нападавшим противостояли около 32 тысяч русских
ратных людей, возглавляемых Ромодановским (сюда входили также
части, которыми командовал боярин князь Василий Голицын) и
20—25 тысяч украинских казаков Самойловича. Они
сосредоточивались в Чигирине (свыше 6 тысяч казаков) и на подступах к городу.
Во время трехнедельной осады, сопровождавшейся
неоднократными штурмами нападавших и вылазками защитников,
турецко-татарскому войску были нанесены значительные потери. После
разгрома турецких войск и татарской конницы у Бужинской переправы на
Днепре, где они потеряли около 10 тысяч человек (в том числе
ханского сына и восемь мурз), турки спешно сняли осаду города и
удалились. 5 сентября 1677 г. в Чигирин вошли части русских воинов и
украинских казаков. Вскоре войска Ромодановского и Самойловича
возвратились на Левобережье.
29 Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России (далее—
АЮЗР). СПб., 1884. Т. XIII. С. 28.
30 Там же. С. 98.
31 РГАДА. Ф. 137. Оп. 2. Ед. хр. 166.

История и топография Чигирина в XVII веке 169
В этих событиях непосредственно участвовал и полковник
Гордон. Как отмечал его биограф А. Брикнер, 14 июня 1677 г.
шотландец со своим полком выступил из Севска в Чигирин; они следовали
через Курск, где по указанию Гордона строились укрепления; в
августе имели стычки с татарами возле города Сумы; по дороге получили
известие об отступлении турок от Чигирина, и Гордон с полком
28 сентября вернулся в Севск32.
По замечанию А. Брикнера, "в 1677 г. Гордон отличился в
постройке укреплений и шанцев, в некоторых документах его начали
называть "полковником и инженером", однако он просил не называть
его инженером, "так как... для полковника такой титул не может
прибавить почета, подобные познания можно требовать от каждого
офицера"33.
Гетман Самойлович, направляя на исходе 1677 г. своего посланца в
Москву, доносил царю: "Дано знать прошлого лета, когда в Чигирине,
опричь ратных государских людей, казацкого войска больше шести
тысяч обреталось, и во время осады неприятельской только одное стены
с полевые стороны обороняли и зело мужественны были"34, а город
Чигирин после "прошлого осадного наступления неприятельского в
своей крепости поврежден будучи, что требует починки и
укрепления..." Гетман просил царя прислать в Чигирин новые войска, а также
инженера, который "в деле своем знающий, со всяким оружием
железным, к битью камени построенным, прислан был; каково орудие тамо
потребно будет, когда новый ров и вал начнет строится, хотя и старой
починиватися будет, а удобно та крепость утверждена и крепко
укреплена будет, когда совершенно инженер подаст к тому способ"35.
Отвечая на просьбы гетмана Самойловича, царь Федор
Алексеевич велел среди прочих воинских людей быть в Чигирине
"полковнику и инженеру Петру Гордону с драгунским полком"36. В
Чигирине работал также военный инженер фон Фельзен. Воеводу Афанасия
Трауэрнихта сменил Борис Корсаков, а затем Иван Ржевский.
19 февраля 1678 г. по царскому указу Гордон с полком вновь
выступил из Севска в Чигирин. В Батурине он имел совещание с Самой-
ловичем "о мерах для укрепления и обороны Чигирина, а также о
постройке разных укреплений у Батурина"37.
32 Брикнер А.[Г.] Патрик Гордон и его дневник. СПб., 1878. С. 34, 35.
33 Там же. С. 36. См. "Дневник", л. 33 об.
34 АЮЗР. Т. XIII. С. 400.
V Там же. С. 402.
36 Там же. С. 408.
37 Брикнер А.[Г.] Указ. соч. С. 37. См. "Дневник", л. 36.

170
Bj\. Ленченко
Опасность нового турецкого похода на Украину и Чигирин
нарастала. Османская империя требовала от Москвы оставить
Правобережную Украину и Чигирин. Царское правительство, озабоченное
угрозой затяжной войны с Турцией, склонялось к этому, но гетман
Самойлович решительно возражал. Он опасался, что сдача туркам
Чигирина и Правобережной Украины может привести к захвату
Турцией всей Украины.
Н.И. Костомаров, ссылаясь на документы, так излагал
намерения и действия московского правительства относительно Чигирина и
Правобережной Украины: "12 апреля 1678 г. царь, по совету с
духовенством и боярами, указал князю Ромодановскому идти с войском в
Малороссию, но прежде военных действий против турецкого войска
вступить с визирем в переговоры, попытаться убедить его, что
Малороссия изстари — достояние России и Дорошенко неправильно
отдавал ее Турции, а потому к войне нет причин; в случае неудачи
переговоров Ромодановскому велено было попытаться защищать Чигирин,
но если он увидит, что нельзя его защищать, то должен разорить его
до основания, а с турками постановить такой договор, чтоб на тех
местах городов никаких не строить, и всех оставшихся там жителей
перевести на левую сторону Днепра. Но Ромодановскому
предписывалось делать это так, чтоб не произошло оттого ропота и смятения в
малороссийском народе"38.
Прибыв в Чигирин в апреле 1678 г., Гордон ознакомился с
обстановкой на месте и приступил к починке старых и сооружению новых
укреплений города. Работы велись спешно под началом воеводы
И.И. Ржевского. Как отмечал Н.И. Костомаров, «до появления под
городом неприятелей Гордон деятельно занимался устроением
всякого рода укреплений, бастионов, равелинов, валов, стен, шанцев,
фашин и проч., употребляя на работы ратных людей. Он учредил
эстафетное сообщение с Москвою. 12 мая прибыли в Чигирин
назначенные в "залогу" (гарнизон. — BJI.) от гетмана гадяцкие козаки со
своим полковником Федором Криницким: их должно было быть
6000, но пока пришло налицо только 4500. 17 июня присланы
гетманом еще козаки полков Нежинского и Лубенского собственно для
ведения земляных работ. Нижний замок, или город, был предоставлен
исключительно козакам гетманского регимента, а главное начальство
всеми ими было поручено в звании наказного гетмана Павлу Живо-
товскому. Две сотни слободских полков, Сумского и Ахтырского,
находились с великороссиянами в Верхнем городе. Всего войска в
Верхнем городе было 5500 человек, в Нижнем 6163»39. По извести-
38 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 298, 299.
39 Там же. С. 300.

История и топография Чигирина в XVII веке 171
ям Гордона, пороху было в запасе до 2000 пудов, кроме розданного
по полкам, пушечных ядер 3600, бомб 500, годных мортир четыре; в
замке, или Верхнем городе, было четыре 14-фунтовых орудия, два
орудия, добытых Богданом Хмельницким в Баре, шесть 8- и
10-фунтовых пушек, восемь меньших, 12 полевых и 14 картечных пушек,
восемь кулеврин 2- и 3-фунтовых, 11 железных пушек разного калибра;
ручных гранат было 1200 штук; в Нижнем городе у казаков было
всего 15 железных пушек, немного пороху и боевых припасов;
Ржевский берег боевые запасы и даже Гордону не разрешал делать опыты
стрельбы из пушек до нашествия неприятеля40.
По замечанию А. Брикнера, "настоящим специалистом в деле
обороны крепости оказывается Гордон. Он послал боярину Голицыну
план Чигиринской крепости; по его указаниям все время
совершенствовались постройки укреплений; он оказался
техником-изобретателем, им были сделаны жернова для ручных мельниц, новые тачки и
другие усовершенствования"41. Главным новшеством Гордона в деле
обороны Чигирина явилось возведение с внешней стороны старого
замка новой деревянно-земляной крепости — кронверка.
В июне 1678 г. по меньшей мере 100-тысячная турецкая армия во
главе с великим везиром Кара Мустафой переправилась через
Днестр у Рашкова и направилась к Чигирину. 8 июля огромное
османское войско, занимая окрестные горы и берега реки Тясмин,
окружило город. По разным сведениям в его составе было 15 тыс. янычар,
15 тыс. воинов, именуемых "сеймены", 15 тыс. копачей, 30 тыс. си-
пахов султанской гвардии, до 15 тыс. "прочей гвардии", 2 тыс.
служителей при орудиях и боевых запасах, около 10 тыс. молдаван и
валахов с их господарями. Крымский хан вел с собой 50 тыс. орды. В
войске было 4 большие осадные пушки, которые везли 32 пары
буйволов, 27 батарейных орудий разного калибра, 130 полевых орудий,
6 мортир весом по 120 пудов, 9 мортир весом от 30 до 40 пудов,
8 тыс. возов, 5 тыс. верблюдов под боевыми запасами, 100 тыс.
провиантских повозок, 8 тыс. пастухов. Копачи, пастухи и погонщики
были из подданных христиан42. Силы защитников Чигирина были в
десять раз меньше.
Основные русско-украинские войска под командованием Ромо-
дановского и Самойловича, объединенная мощь которых почти не
уступала османам, выступили в поход в первых числах июня. Они
неспешно следовали к Днепру, в начале июля прибыли к Бужинскому
40 Там же. См. "Дневник", л. 53—53 об.
41 Брикнер А.[Г.] Указ. соч. С. 42.
42 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 301. См. "Дневник", л. 57 об.—58.

172
BjA. Ленченко
перевозу, долго ожидали там прибытия калмыцких и татарских войск
князя Каспулата Черкасского и только 28 июля начали
переправляться на правый берег Днепра43. По дороге на Чигирин украинские
казаки и русские ратники отбили у турок важную высоту, Стрельникову
гору, где захватили 27 пушек с припасами.
4 августа русско-украинское войско подошло к Чигирину. Город,
вероятно, можно было отстоять, при условии помощи войск Ромода-
новского и Самойловича извне, о чем постоянно просили
осажденные. Но, как отмечали современники, "принципалы", посылая в
Чигирин незначительные боевые силы, вывели из города обстрелянные
части русских стрельцов и украинских казаков, а сами заняли
выжидательную позицию. Это объясняли, в частности, беспокойством Ро-
модановского за жизнь его сына Андрея, который с 1668 г.
находился в плену у крымских татар44.
Турки, взрывая минные подкопы, предприняли ряд
ожесточенных штурмов города. Во время одной из атак погиб воевода
Ржевский, которого сменил Гордон. После очередного подрыва турками
крепостных стен города и замка и последовавшего мощного
штурма осажденные получили приказ об оставлении Чигирина. Как
следует из "Дневника" Гордона, он не был посвящен в тайные
замыслы русского командования относительно Чигирина, неоднократно
обращался к Ромодановскому с просьбами о помощи, предлагая
осуществить те или иные военные акции. Комендант до конца
выполнил свой воинский долг и, только получив письменный приказ,
оставил город. В ночь на 12 августа русские взорвали пороховой
погреб, пушки, сооружения замка и вместе с украинскими
казаками начали с боем отходить из горящего города через Мельничный
мост и плотину за реку Тясмин. Из объятой пламенем церкви
Св. Апостолов Петра и Павла казаки вынесли раку с прахом
митрополита Тукальского45. Они прорвали окружение турок и
добрались до лагеря Ромодановского. Потери русских и казаков
исчислялись, возможно, тысячами.
Казацкий летописец Самовидец писал о тех событиях: "И так в
пятницу вырвало подкоп под замком, где убито гранатом воеводу
окольничего Ивана Ивановича Ржевского, чоловика военного и
43 Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 300.
44 Величко Самгйло. Лггопис. Кит, 1991. Т. 2. С. 246—248.
45 Вскоре прах И. Нелюбовича-Тукальского перезахоронили в
Спасо-Преображенском соборе Лубенского Мгарского монастыря, строителем и покровителем
которого являлся гетман Самойлович и где архимандритом некогда был Тукаль-
ский. После Полтавской битвы 1709 г. по приказу Петра I прах
Нелюбовича-Тукальского был выброшен из гробницы.

История и топография Чигирина в XVII веке 173
справного. А напотом дня 10 августа, в недилю по полудню, вырвало
килька подкопов под мистом... Турки не живили никого, але усе сти-
нали, где опановали. Пихотного зась войска козацкого, под гору за
церков зобравшися (церковь Св. Апостолов Петра и Павла. —
ВЛ.)9 боронилися до самой ночи, а москва (московские войска. —
В Л.) боронилася в замку. И так вночи москва, понабивавши полни
гармати пороху и замок запаливши, пойшли с тими козаками на
пролом през турецкое войско, которое юже знову перейшло през Тясмин,
и так увойшли до своего войска"46. Патрик Гордон уходил последним,
отметив потом в "Дневнике": "Так Чигирин был обороняем и
потерян, оставлен, но не взят"47. Город был полностью сожжен. Его
разрушение довершили турки после ухода войск Ромодановского и Са-
мойловича с Правобережья. Запорожские казаки и кошевой атаман
Иван Сирко вскоре обвиняли гетмана Самойловича и боярина
Ромодановского в нарочитом бездействии, приведшем к уничтожению
Чигирина и его жителей, к страшному разорению турками и татарами
Правобережной Украины
По условиям "Вечного мира" между Русским государством и
Речью Посполитой (1686 г.) Чигирин с округой должен был
оставаться "пустым". Через 25 лет, по Прутскому трактату (1711 г.),
Чигирин вновь отошел к Польше. Местечко сделалось административным
центром Чигиринского староства, а его владельцами стали магнаты
Яблоновские. За рекою Тясмин построили небольшой деревянный
старостинский замок с башней, опоясанный палисадом.
По сведениям исследователя древностей Киевской губернии
Л. Похилевича в Чигирине по ревизии 1765 г. числилось 108 изб,
по ревизии 1789 г. — 1 церковь, мужской монастырь и 138 домов,
а также руины старого замка на горе; в 1792 г. король Станислав-
Август даровал Чигирину права "вольного города"48. После
третьего раздела Польши (1795 г.) и включения Правобережной
Украины в состав Российской Империи Чигирин был назначен
поветовым, затем уездным городом Киевской губернии. В 1818 г. по
"образцовому" проекту архитектора Андреяна Захарова здесь было
сооружено здание уездных Присутственных мест с
хозяйственными постройками. Генеральный план уездного города Чигирина,
разработанный в 1825 г. архитектором Вильямом Гесте (родом он был,
46 Лггопис Самовидця. Кшв, 1971. С. 130.
47 "Дневник", л. 106.
48 Похилевич Л. Сказание о населенных местностях Киевской губернии, или
статистические, исторические и церковные заметки о всех древних селах, местечках
и городах в пределах губернии находящихся. Киев, 1864. С. 664.

174
ВЛ. Ленченко
как и Гордон, из Шотландии), изменил свободную планировку
старого города на регулярную.
В середине XIX в. в Чигирине было две деревянные церкви —
соборная Воздвиженская (построена в 1745 г. на месте прежней
1720 г.) и приходская Успенская (построена в 1824 г. на месте
прежней 1716 г.; по описи 1741 г. в церкви сохранялся антиминс49,
выданный митрополитом Иосифом Тукальским). На участке
Присутственных мест ранее существовала церковь Преображения Господня,
построенная в 1716 г.50
В XIX в. на Замковой горе устроили карьер по добыче
скального камня, пригодного для изготовления мельничных жерновов,
вследствие чего значительная часть старого замка и горы была разрушена.
После 1917 г. в Чигирине были уничтожены все церкви, разобраны
многие старинные постройки.
Ныне в городе и округе возрождаются памятники культуры,
создан Национальный историко-культурный заповедник "Чигирин".
Заповедник включает памятники культуры, расположенные в
Чигирине, Субботове и других населенных пунктах района.
Изучая планы и описи Чигирина 1678 г., можно получить
представление о градостроительных особенностях первой гетманской
столицы Украины, увидеть ее укрепления, башни, церкви и другие
строения, в том числе и упомянутые в "Дневнике" Патрика Гордона.
Планы Чигирина 1678 г. из коллекций БРАН и РГАДА
вычерчены на бумаге карандашом, пером, тушью и тонированы
акварелью. На них помещены линейные масштабы в саженях (Faden)51,
обозначена ориентация. План Чигирина из коллекции БРАН
является, вероятно, первичным. Размер чертежа — 45 х 35 см. На
листе помещен линейный масштаб на 80 сажен, со шкалой по 10 сажен
в 1 делении. План охватывает преимущественно территорию
Чигиринского замка с прилегающим районом. Здесь изображены
крепостные и гражданские строения старого замка и кронверка,
построенного Гордоном, склоны горы, часть стен Нижнего города, река
49 Антиминс — священный плат с изображением положения во гроб Иисуса
Христа и четырех Евангелистов. Возлагался на церковный престол при
совершении св. евхаристии. Хранился на престоле в алтаре храма. Освящался верховным
духовным лицом по окончании строительства храма.
30 Похилевич Л. Указ. соч. С. 665.
51 1 Faden равен 1 московской 3-локтевой (3-аршинной) сажени. У\ожением
1649 г. была установлена новая 3-аршинная сажень, существовавшая до введения
метрической системы мер. 1 сажень = 3 аршинам = 48 вершкам = 7 футам = 89
дюймам = 2,1336 м. Во второй половине XVII в. применялась также 3-аршинная
сажень, равная 2,16 м.

История и топография Чигирина в XVII веке 175
Тясмин с береговыми укреплениями Нижнего города, мостом,
мельницей и т.п.
Заглавие чертежа помещено на декоративной ленте: "Abriss der
Circassischen Grentz Stack Tzygrihn. Angegriffen vom Tiircken den
8 July. Erobert den 11 Augusti Anno 1678" — "План черкасского52
пограничного города Чигирин. Осажден турками 8 июля. Разрушен 11
августа 1678 года". Отдельно помещены пояснительные надписи,
сгруппированные по буквенным и цифровым обозначениям объектов.
В переводе с немецкого (перевод мой. — BJ[.) они гласят:
"А. Равнина, расположенная на запад от крепости, удобное
место для турецкой атаки; В. Обрыв горы к Казацкому городу; С.
Низменность; D. Казацкий город; Е. Ров перед фортом, устроенный при
Дорошенко; F. Тесма (р. Тясмин — BJ[.); G. Очень крутой склон
горы к городу; Н. Палисадная ограда, идущая вдоль Тесмы к болоту и
соединяющаяся с каменной стеной города; К. Дорога к лагерю Ромо-
дановского; L. Возвышенность между буераками".
"1. Церковь; 2. Склад амуниции; 3. Склад провианта; 4.
Кухонные (съестные) ряды; 5. Канцелярия; 6. Тюрьма при кордегардии;
7. Дом воеводы; 8. Колодец; 9. Дорога или спуск к городу; 10.
Крымская башня; 11. Каменная тюремная башня, сооруженная при
Дорошенко; 12. Спасские ворота; 13. Ворота, ведущие в Большой
город; 14. Каменная стена Большого города, взорванная в 1677 году;
15. Взорванный равелин; 16. Равелин, возведенный генерал-майором
Трауэрнихтом; 17. Кронверк, сооруженный полковником Гордоном;
18. Деревянное крыло, идущее к Тесме; 19. Земляное крыло, идущее
к Казацкому городу; 20. Каменная церковь, в которой погребены
архиепископ Тукальский и другие знатные особы; 21. Ворота на мосту,
через которые отступали; 22. Земляной бруствер; 23. Каменная
стена Большого города; 24. Буераки или овраги; 25. Мельница; 26.
Засыпанный буерак; 27. Деревянный эполемент; 28. Деревянный бол-
верк, стоящий на камнях у воды; 29. Первый участок разрушенного
болверка; 30. Второй, частично сожженный участок; 31. Ров,
сооруженный Фельзеном".
Как следует из заглавия и пояснительных надписей чертежа, он
был составлен Патриком Гордоном или его помощниками уже после
оставления и разрушения Чигирина. В немецких названиях объектов
чертежа заметно стремление авторов к передаче украинской и
русской фонетики (например: нем. Kosakische — укр. козацький, рус.
казацкий; нем. Tesma — укр. Тясма, рус. Тясма, Тесма; нем.
52 Русские источники XVI—XVII вв. "черкасами" называют украинских
казаков и жителей Украины.

176
В А. Ленченко
Bajarak — укр. байрак, рус. буерак; нем. Paschne — укр. башта, рус.
башня).
Планы Чигирина из коллекций БРАН и РГАДА, а также
"Росписи" и "Росписные списки" 1678 г. дают ключи к расшифровке
чертежа, помещенного в "Дневнике" Гордона.
Этот план выполнен в похожей графической манере и технике —
карандашом, пером, тушью и акварелью, с тонкой прорисовкой
объектов и деталей. Размер чертежа — 32 х 41 см (в пределах рамки).
Помещен линейный масштаб на 100 единиц длины (название
единицы не указано, но по аналогии с планами БРАН и РГАДА это Faden,
т.е. сажень). Ориентация не обозначена.
Несмотря на небольшой формат чертежа, здесь изображен весь
город Чигирин с окрестностями, часть реки Тясмин с левым берегом
и озером. На плане показаны старый замок и гордоновский кронверк
на Замковой горе, укрепления и строения Нижнего города (стены,
валы, бастионы, рвы, палисады, башни, ворота, калитки, колодцы,
мосты, плотина, церкви и другие строения), а также улицы, площади,
дороги, тропинки, возвышенности, низменности, овраги, буераки,
склоны гор и другие топографические объекты. Церкви, башни и
прочие строения города изображены здесь в более крупном
масштабе, чем градостроительная ситуация.
По планам и росписям Чигирина 1678 г. можно установить
расположение и устройство многих фортификационных и гражданских
строений Чигирина тех лет. Планировка укреплений старого замка
определялась конфигурацией мысовидной Замковой горы,
приближающейся к треугольнику. Замок имел двухъярусные каменные и
деревянно-земляные стены. Наиболее узкая часть замковых стен
выходила на мыс, обращенный к Нижнему городу, боковые стены — к
Нижнему городу и долине реки Тясмин. С напольной стороны замок
ограждала четвертая стена со Спасскими воротами в деревянной башне,
стоящей по центру, и двумя бастионами на флангах. Левый каменный
бастион (со стороны двора замка) именовался "выводом Дорошенко",
"каменной башней" или "тюрмой Дорошенко". Он имел пушечные
амбразуры и ружейные бойницы, расположенные в трех уровнях
(нижнего, среднего и верхнего боя). Правый деревянно-земляной
бастион назывался, вероятно, Крымским — на его фасе стояла
деревянная башня, именуемая Крымской. В боковых стенах замка, идущих по
кромке горы, располагались выводы с воротами-фортками, ведущими
в Нижний город. Вдоль склона горы параллельно боковым стенам
замка на некотором расстоянии от них проходила вторая каменная
подпорная стена, образующая сухой ров. С напольной стороны замок
защищал широкий ров, выбитый в скальном грунте.

История и топография Чигирина в XVII веке 177
От Крымской башни в сторону реки Тясмин по склону горы
ответвлялось укрепление с башней, защищавшей замковый колодец или
источник (в "Росписи" 1678 г. именуется "Башней на колодезе").
Другой крепостной колодец был устроен во рву возле бастиона
Дорошенко. В стенах, бастионах и башнях имелись пушечные
амбразуры и ружейные бойницы. По периметру замковых стен со стороны
двора тянулся боевой ход с парапетом, укрепленный на деревянных
столбах и балках. На стены и бастионы замка поднимались по
крутым бревенчатым лестницам и пандусам. Каменные бастионные
укрепления замка сочетались с деревянными шестистенными
трехъярусными башнями, характерными для украинского оборонного
зодчества XVI—XVII вв.
Внутри замка размещались соборная Николаевская церковь, дом
воеводы, воеводская канцелярия, кордегардия, склады амуниции и
провианта, строения рынка и другие здания. Пороховой погреб
находился в наиболее прочном сооружении замка — бастионе Дорошенко.
Недавними археологическими исследованиями бастиона
Дорошенко было установлено, что внутри он разделялся на несколько
камер со сводчатыми перекрытиями. Руины свидетельствуют о мощном
взрыве, обрушившем значительную часть свода. Внешние стены
бастиона, обращенные к Нижнему городу, сохранились до уровня
пушечных амбразур и бойниц подошвенного и среднего боя. Они
располагались в глубоких сводчатых нишах, позволявших разместить
пушки и стрелков. В стенах были устроены вентиляционные и
водосливные каналы.
На всех планах Чигирина изображен кронверк, сооруженный
Гордоном с напольной стороны старого замка. С фронта укрепление
имело начертание "короны" с обширным бастионом в центре и двумя
полубастионами на флангах. Согласно "Росписи крепостного
строения нового Верхнего Чигирина" за апрель—май 1678 г.53, кронверк
имел деревянные стены, рубленные клетями; отдельные клети
набивались землею; пушечные проемы и бойницы располагались в трех
уровнях (подошвенный, средний и верхний бои); в стенах
устраивались потайные ворота и вылазы во рвы.
Часть боковой стены строящегося кронверка (Нового верхнего
города) описана в "Росписи" так: "Против наугольного каменного
выводу, что словет Дорошенкова тюрма, Старого верхняго Чигирина
города, на котором выводе деревяной роскат, подле отводнаго
каменного ж выводу, что за старым рвом, которой вывод в приход турских
людей розбит ис пушек и подкопами попорчен, снизу от Нижнего го-
53 РГАДА- Ф. 137. Оп. 2. Ед. хр. 102. Л. 1-16 об.

178
ВЛ. Ленненко
рода ис Крымскую сторону делают городовую стену, рубят в две
стены и насыпают землею, где на чертеже написан "Аз". И от того той
стены от каменного роскату огибю до угла новаго города, что угол к
старому рву, 24 сажени [51 м]. А на той стене 3 боя пушечных серед -
них. А зделано той стены только по обламы (облам — бруствер,
парапет. — ВЛ.) толщиною дву сажен без аршина. А вышиною с одну
сторону от Нижняго Чигирина города 4 сажени с аршином. А с
Крымскую сторону та ж стена вышиною 2 сажени с полусаженью, а
кругом той стены ров копают вновь, а старой ров засыпают..."54
О фронтальной стене кронверка в "Росписи" говорится: "Всего
передней стены з двемя наугольными и средними выводами 119
сажень [253 м], рублена та стена с подошвы по обламы в три стены,
толщиною полутрети сажени, да в небольших местех и дву сажень с
аршином, и та стена вся насыпана землею и набито накрепко... На
той же стене обламы рублены с наличной стены в два бревна, да
внутрь города к уступом от обламных боев в две стены, а меж тех дву
стен насыпано и набито землею"55.
С напольной стороны кронверка в скальной породе был устроен
ров: "Да за тою переднею стеною от стены в трех саженях выкопано
рву и камень выломан и выбит 125 сажень [266 м], и в том числе 11
сажень шириною 7 сажень, а в глубину 4 сажени; 26 сажень
шириною то ж, а в глубину 4 сажени; 26 сажень шириною то ж, а
глубиною дву и полуторы сажени, потому мелок, пришол камень самой
большой сплошной, и ничем ломать не мочно; 52 сажени шириною
полусеми сажени, и в том месте ломают камень; 19 сажень шириною
полусеми ж сажени, а глубиною дву сажень, в том месте пришол
камень большой сплошной, тот камень ломают и молотами, и
большими ступами бьют, и воротами выворачивают"56.
В боковых стенах кронверка, как и в старом замке, размещались
небольшие выводы с воротами-фортками к Нижнему городу (на
чертежах БРАН и РГАДА они не показаны). По обоим склонам
Замковой горы были возведены дополнительные защитные стены, валы
и рвы, смыкавшиеся с укреплениями Нижнего города.
Сопоставление изображений и масштабов чертежей с размерами
объектов, указанными в "Дневнике" Гордона, свидетельствует о
точности планов. Например, согласно описанию Гордона, "Длина
замка — 88 сажен [при условии, что 1 сажень равна 2,13 м, это
составляет 187,4 м], ширина с напольной стороны — 65 [138,4 м]; ширина
54 Там же. Л. 3 об.
55 Там же. Л. 11.
56 Там же. Л. 12.

История и топография Чигирина в XVII веке 179
со стороны города — 17 [36,2 м]; окружность с бастионами,
фланками и стеной вдоль реки — 375 сажен [798,7 м]. Окружность города
с каменной стеною и частоколом — 982 саж. [2091,6 м]; от замка до
старой траншеи — 216 саж. [460 м]"57. Эти данные согласуются с
показаниями чертежей, подтверждаются археологическими и
топографическими исследованиями.
Приведем несколько отрывков из "Росписного списка"
Чигирина 1678 г., составленного при передаче крепости от воеводы А. Тра-
уэрнихта воеводе Б. Корсакову: "Сноряд. В Спасской башни: В
нижнем бою пищаль медная в станку, длиною четыре аршина шесть
вершков, на ней гербы два лютых, подпись немецкая, ядер к ней нет,
по кружалу ядро надобно в шесть гривенок. [...] Против воеводских
хором: Пищаль медная в станку в пять аршин десять вершков, на ней
герб, подпись немецкая, ядер к ней нет, по кружалу надобно в пол
осьми гривенок58. [...] Верхнева колодезя на стене: Пищаль медная
в станку, длиною два аршина без пяти вершков, на ней герб, ядер к
ней нет, ядро надобно в пять гривенок59. [...] На Козьем рожке: [...]
Четыре пищали на одном станку медные, длиною по аршину по два
вершка, ядро к ним в пол гривенки60. [...] На Каменном роскате:
Пищаль медная в станку, длиною в пять аршин одиннадцать
вершков, на ней герб, подпись немецкая, ядер к ней нет, ядро надобно по
кружалу в восьм гривенок"61. По тому же "Росписному списку" в
крепости, в частности, числилось: пороху ручного — 24 пуда, пороху
пушечного — 104 пуда, свинцу — 143 пуда, литых пуль — 42 пуда,
ядер гранатных нарядных ручных — 547, ядер больших смоленых,
оплетеных веревками — 3, ядер больших пушечных — 20, ядер
больших пушечных в две гривенки ядро — 1500, ядер пушечных по
гривенке ядро — 83, ядер цепных — t57, ядер раздвижных — 53 и т.д.62
Отдельно описаны запасы продовольствия (хлебные запасы, рожь,
гречневая мука, пшено, масло, соль, солод, вино, сбитень, кавардак и
т.п.), хранившиеся в житницах и погребах, а также вооружение и
снаряжение нескольких полков московских стрельцов. Учитывая мощь
турецко-татарского войска, этого для обороны города было,
вероятно, мало.
Согласно плану Чигирина из "Дневника" Гордона, Нижний
город (он же Большой, Казацкий, Старый) состоял из двух смежных
57 "Дневник", л. 27.
5» РГАДА. Ф-137. Оп. 2. Ед. хр. 166. Л. 1 об.
59 Там же. Л. 4.
60 Там же. Л. 4 об.
61 Там же. Л. 5.
62 Там же. Л. 7.

180
В А.. Ленченко
укрепленных частей: собственно города, располагавшегося в
излучине реки Тясмин у подножья Замковой горы, и незастроенной
территории, где были, вероятно, пашни, луга, сенокосы, пастбища. Город
со временем мог распространиться на эти окрестности.
Согласно росписи 1678 г., жилую часть города с напольной
"Крымской" стороны ограждала каменная стена со рвом. Она
начиналась на Замковой горе у бастиона Дорошенко и шла к реке Тясмин,
где заканчивалась каменным угловым бастионом ("угольным
выводом"). Длина рва до реки Тясмин составляла 367 саж. (782 м),
ширина 3,5 саж. (7,45 м), глубина 3 саж. (6,4 м). "А ныне тот ров с
прежним, — сообщается в росписи, — копают казаки в ширину десять
и двенадцать сажень, да в глубину столько-пристолько. А учали тот
ров копать мая с 9 числа"63. От углового бастиона каменная стена
тянулась вверх по течению реки Тясмин примерно на 120 саж. (250 м),
затем фланкировалась круглой Каменной башней (название наше. —
BJ[.). В средней части каменной городовой стены в большой
деревянной трехъярусной башне располагались главные ворота города,
защищенные снаружи большим каменным равелином. Согласно
масштабу чертежа, общая длина каменной стены города от бастиона
Дорошенко до Каменной башни с предвратным равелином, угловым
бастионом и двумя раскатами, устроенными в стене по обе стороны
ворот, составляла около 520 саж. (1107 м).
От Каменной башни вверх по течению реки Тясмин Нижний
город ограждала деревянная палисадная стена с тремя деревянными
башнями. Киевская воротная башня стояла у моста длиной 35 саж.
(74,5 м) и шириной 2,5 саж. (5,3 м). Отсюда шла дорога на Бужин
и переправу через Днепр. На расстоянии около 140 саж. (300 м) от
Киевской башни на чертеже изображена Безымянная башня
(название наше. — BJ[.), построенная, вероятно, в 1678 г. За ней на
расстоянии около 80 саж. (170 м) располагалась Корсунская (она же
Мельничная) воротная башня, стоящая возле плотины с мельницей.
Длина плотины составляла 83 саж. (177 м), ширина моста 2,5 саж.
(5,3 м). Через эти ворота и плотину отступали московские ратники и
украинские казаки.
Плотина подпирала обширное озеро-болото, тянущееся по
долине реки Тясмин на многие версты. Озеро ограждало Замковую гору
с северо-востока, оставляя узкую полосу суши шириной около
50-60 саж.
От Корсунской башни вверх по течению реки тянулась
палисадная стена длиной 168 саж. (357 м). Она фланкировалась деревянной
63 Там же. Ед. хр. 102. Л. 16 об.

История и топография Чигирина в XVII веке 181
башней, поставленной на камнях, наметанных в реку. Эта местность,
а от нее и башня, называлась Козьим Рогом или Козерогом. От
башни Козьего Рога по берегу и крутому склону горы к старому замку
шла поперечная палисадная стена длиной около 60 саж. (127 м). Она
перекрывала дорогу между рекой и замком и защищала осадный
проход к реке Тясмин. Эта стена была усилена рвами, рогатками и
корзинами-турами, набитыми землею.
В 1678 г. на Козьем Роге, впереди первой стены на расстоянии
около 80 саж. (170 м), Гордоном была устроена вторая защитная
линия, закрывающая пространство между кронверком и озером. Она
состояла из палисадной стены, рва, туров и рогаток. На берегу озера
был возведен деревянный раскат: "Да у той городовой стены в Тясме
реке подле берега в глубину в три сажени навалено и наметано каме-
нием, и на той каменной подошве обложен оборонной вывод для
обороны в приход с реки"64. В росписях это укрепление именуется
"новым Козерогом". На чертежах за этой линией изображены буераки,
составлявшие естественную защитную преграду, а за ними — еще
какие-то земляные укрепления. Из "Росписного списка" Чигирина
1678 г. следует, что на сопутствующем ему чертеже был обозначен
"Троецкой монастырь на острову, в неприятельский приход
сожжен"65.
Окрестный город ограждали земляные валы и рвы с бастионами-
раскатами, устроенными в наиболее угрожаемых местах.
Протяженность земляных укреплений, идущих от каменной стены города вдоль
берега реки Тясмин на запад, составляла около 240 саж. (511 м).
Затем укрепления под прямым углом поворачивали от реки к Замковой
горе, переходили на гору, где перекрывали подступы к кронверку и
старому замку. Нагорные укрепления в росписи 1678 г. именуются
"Королевскими шанцами"66. Согласно масштабу чертежа,
протяженность земляных укреплений окрестного города с "Королевскими
шанцами" составляла свыше 1000 саж. (2130 м). Общая длина всех
укреплений Чигирина превышала 4 километра.
Возведение, починка и поддержание должного технического
состояния укреплений Чигирина требовали постоянных забот жителей
и защитников города. В "Росписном списке" Чигирина 1678 г.
отмечалось: "Да с Крымскую сторону от лугу, от угольного выводу горо-
довую стену и башни по берегу Тясмы реки вверх делают вновь, а в
иных местах и починивают. А того дела четыреста сорок пять сажен
64 Там же. Л. 15.
65 Там же. Ф. 124. Оп. 4. Ед. хр. 52.
66 Там же.

182
В Л. Ленченко
[948 м]. А то делают Гадицкого и Рубанова и иных полков казаки"67.
В росписях неоднократно упоминается "лесная скудость" (нехватка
древесины), что затрудняло починку и строительство укреплений.
Городские укрепления надежно ограждали центр Чигирина, где
всегда кипела жизнь, возводились многочисленные жилые,
общественные, хозяйственные, производственные, торговые и другие здания
и сооружения. Известные нам источники довольно скупы
сведениями о застройке Чигирина. Так, в "Летописи" Самуила Величко
упоминается "двор Петрановского над Тясмином", с которого
ворвавшиеся в Чигирин турки начали жечь город68. Казацкий есаул Петранов-
ский известен как исполнитель многих дипломатических поручений
гетмана Петра Дорошенко, в том числе при дворе польского короля
Михаила Корибута-Вишневецкого69.
План Чигирина из "Дневника" Патрика Гордона является
уникальным документом. Чертеж отражает градостроительную
ситуацию и топографию исчезнувшего Чигирина, содержит изображения
всех оборонительных сооружений и строений города, его церквей, а
также единственное "прижизненное" изображение гетманской
резиденции.
Согласно чертежу, извилистые улицы и переулки Нижнего
города образовывали примерно 40 жилых кварталов и ряд площадей
преимущественно неправильной свободной конфигурации. Усадебная и
дворовая застройка кварталов не показана, изображены лишь
наиболее значительные общественные сооружения города — церкви,
колокольни, ряд зданий былого гетманского двора.
На чертеже реалистически изображены все пять церквей
Чигирина (их количество соответствует свидетельствам Павла Алеппско-
го). Автор чертежа передает индивидуальные черты архитектуры
того или иного храма, характерные для украинского зодчества XVII в.
Названия этих церквей можно установить.
На территории Верхнего замка изображена соборная церковь Св.
Николая, упоминаемая в документах XVII в.70 Это был
монументальный трехглавый деревянный храм с массивным центральным
куполом-восьмериком. Церковь была окружена крытой галереей-опа-
саньем, характерной для народного зодчества многих регионов
Украины. Похожей выглядит эта церковь и на рисунке в "Летописи"
Самуила Величко. На планах Чигирина из коллекций БРАН и РГАДА
67 Там же. Ф. 137. Оп. 2. Ед. хр. 102. Л. 16 об.
68 Величко С. Лггопис. Т. 2. С. 243.
69 Там же. С. 89,115,117,122,123,130,135,137.
70АЮЗР.Т.ХШ.С.325.

История и топография Чигирина в XVII веке 183
этот храм обозначен схематично, в виде дома с главкой и крестом над
овальной крышей.
На террасе южного склона Замковой горы изображена каменная
одноглавая церковь Св. Апостолов Петра и Павла, а также отдельно
стоящая деревянная колокольня. Своей архитектурой храм
напоминает Ильинскую церковь в родовом имении Богдана Хмельницкого в
Субботове, сооруженную в 1656 г. Изображение этой церкви более
подробно прорисовано на планах БРАН и РГАДА, оно
просматривается также в оригинале рисунка "Оборона Чигирина" из
"Летописи" Самуила Величко. Судя по тому, что церковь была названа во
имя небесных покровителей гетмана Петра Дорошенко, она была
возведена, вероятно, его "коштом". Недавними археологическими
исследованиями обнаружены каменные фундаменты этого храма.
Несколько ниже храма Петра и Павла на чертеже изображена
деревянная церковь Успения Пресвятой Богородицы (у Павла
Алеппского — Успения Владычицы). Судя по рисунку, это был
монументальный крестовый в плане пятиглавый пятиярусный храм
характерной высотной композиции. По свидетельству Павла
Алеппского и других современников, Успенская церковь стояла возле двора
гетмана Богдана Хмельницкого. Поскольку в Успенской церкви
Чигирина 1716 г. хранился антиминс, выданный митрополитом
Иосифом Тукальским, изображенный на чертеже храм был построен,
вероятно, при гетмане Дорошенко на месте церкви времен Богдана
Хмельницкого. Рядом с церковью изображена деревянная
квадратная в плане колокольня с открытым ярусом звонов.
Несколько ниже Успенской церкви, в квартале по левую сторону
главной улицы города, ведущей к западным воротам Чигирина, на
чертеже изображена, вероятно, Спасская (Спасо-Преображенская,
Преображения Господня) церковь. Это был крестовый в плане
пятиглавый трехъярусный храм с галереей-опасаньем и встроенной
колокольней.
В юго-западной части города, выходящей к реке Тясмин,
изображена пятая церковь Чигирина — Воздвижения Честного Креста. По
свидетельствам XIX в. Воздвиженская церковь "стояла на
низменном месте, заливаемом водою"71. Это был деревянный крестовый в
плане пятиглавый храм.
На чертеже рядом с Успенской церковью изображены три
обширных длинных здания с двускатными кровлями (одно спаренное),
с окнами на торцах. Южные фасады зданий имели, вероятно, крытые
галереи ("подсенья"). Неподалеку от них — небольшой дом. Это, не-
71 Похилевич Л. Указ. соч. С. 665.

184
В Л. Ленченко
сомненно, изображение гетманского двора Петра Дорошенко. В
спаренном здании располагались, вероятно, Генеральная войсковая
канцелярия и жилой курень гетманской стражи, а в другом строении —
хозяйственные службы. В малом здании (возможно, это дом
Богдана Хмельницкого, именуемый некогда "светлицей", "хоромами",
"дворцом"72), были личные покои гетмана.
"Дневник" Гордона, планы и описи Чигирина 1677—1678 гг.
свидетельствуют о том, что гетманская столица накануне своей гибели
имела обширную разветвленную систему земляных,
деревянно-земляных, деревянных и каменных оборонительных сооружений,
согласованных с местностью и естественными преградами. Они
возводились несколькими поколениями жителей и защитниками города.
Многие укрепления Чигирина были построены самим Гордоном. На
Приднепровской Украине только в Чигирине имелись каменные
крепостные стены. Их не имел даже Киев, который издавна ограждали
мощные земляные и деревянные укрепления. В Чигирине было
немало замечательных зданий и сооружений, возведенных в традициях
украинской народной архитектуры.
Страницы "Дневника" Патрика Гордона и в наши дни поражают
героикой и трагизмом далеких военных и общественных потрясений,
бушевавших некогда на землях Украины.
ВЛ. Ленченко
72 Ленченко В.О. Гетьманський дыр Богдана Хмельницького в Чигириш за
джерелами XVII—XVIII ст. // Архггектурна спадщина Украши. Кит, 1996.
Вип. 3, ч. 1. С. 74-81.

МОСКОВСКИЕ ВЫБОРНЫЕ ПОЛКИ
СОЛДАТСКОГО СТРОЯ
В БОРЬБЕ ЗА ЧИГИРИН
В 1677-1678 ГОДАХ
Настоящая статья посвящена участию московских выборных
солдатских полков в русско-турецкой войне 1672—1681 гг. и
призвана ввести в научный оборот новый источник по истории первой Чи-
гиринской кампании 1677 г. О начальном периоде истории
московских выборных полков солдатского строя писалось уже достаточно1,
и здесь нет необходимости на этом останавливаться. Указанный
хронологический отрезок русско-турецкой войны почти совпадает со
вторым периодом истории московских выборных солдатских полков,
которые царским указом от 21 марта 1671 г. из подчинения разных
приказов передавались в единое ведомство Стрелецкого приказа2.
Выборные солдаты управлялись Стрелецким приказом до 1680 г.,
когда в ходе ряда мероприятий правительства по реорганизации
управления армией выборные полки подчинили ведомству
Иноземского и Рейтарского приказов, в каковом они и пребывали вплоть до
упразднения оного в связи с созданием 18 февраля 1700 г. Приказа при
генерал-комиссаре, с лета 1701 г. получившего наименование приказа
Военных дел3.
Мы не ставили задачу воссоздать полномасштабную историю
выборных солдатских полков с начала 1670-х по начало 1680-х годов
и их участия в русско-турецкой войне, которая открыла "целую
эпоху во внешней политике России — эпоху бесконечных
Русско-турецких войн, когда страна двинулась к югу"4. Это — дело будущего, хо-
1 Малое А.В. Начало выборных полков — предшественников петровской
гвардии // "За веру и верность". 300 лет Российской императорской гвардии:
Тезисы науч. конф. СПб., 2000. С. 56—59; Он же. Государевы московские
выборные полки солдатского строя: Краткий очерк истории и организации //
Военно-исторический журнал "Цейхгауз". 2001. Вып. 13. № 1. С. 2—7; Он же. Выборные
полки солдатского строя. 1656—1671 гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М.,
2002; Он же. Московские выборные полки солдатского строя: Первое Государево
служилое платье урядников и солдат полка А. Шепелева // Военно-исторический
журнал "Цейхгауз". 2002. Вып. 20. № 4. С. 7-10.
2 РГАДА. Ф. 141. Приказные дела старых лет. 1671 г. № 168, 169.
3 Автократов В.Н. Управление вооруженными силами России в начале
XVIII века (по материалам приказа Военных дел): Дис. ... канд. ист. наук. М.,
1963.
4 Андреев ИЛ. Алексей Михайлович. М, 2003. С. 576.

186
А.В. Малое
тя участие выборных полков в Чигиринских походах уже привлекало
внимание историка5. Здесь, вместе с третьим томом "Дневника"
будущего командира Второго московского выборного полка
солдатского строя Патрика (Петра Ивановича) Гордона6, вводятся в научный
оборот новые сведения и документы, освещающие участие этих
полков в Чигиринской эпопее. Публикуемый в Приложении документ —
составленная в Разряде по отпискам и расспросным речам этого
похода приказная выписка — представляет картину событий первого
Чигиринского похода, начиная с 24 августа (по Григорианскому
календарю — 3 сентября) и до возвращения армии князя Г.Г. Ромода-
новского к Киеву. Если опубликованные П.В. Седовым расспросные
речи полуголовы московских стрельцов Алексея Матвеева сына
Лужина проясняют картину обороны Чигирина в 1677 г. со слов одного
из ее участников7, то публикуемая здесь выписка о службах Аггея
Шепелева дополняет описание действий армии князя Ромодановско-
го по деблокаде крепости и поражению турецких войск, известных
нам большей частью по "Дневнику" Патрика Гордона. В подневных
записях Гордона имеется лакуна: после 3 августа текст
возобновляется на полуслове уже 26 августа при описании переправы передового
отряда русской армии и казаков гетмана Ивана Самойловича: "...
[переправившись на] другой берег, они [передовой отряд из солдат
генерал-майора А. Шепелева и полковника С. Вестова и казаков
Полтавского и Нежинского полков] решительно напали на турецкие
дозоры..." Публикуемая выписка отчасти восполняет утрату текста
"Дневника", а также представляет возможность сравнить восприятие
событий разными участниками похода: наемным иноземцем и
русским командованием, по отпискам и расспросным речам которых и
был составлен названный документ8.
К началу 1670-х годов московские выборные солдатские полки
полковников Аггея Шепелева и Матвея Кровкова вместе с
московскими стрельцами становятся ядром пехоты русской армии,
дополняясь временными солдатскими и драгунскими полками и приказами
городовых стрельцов. Заслуги выборных полков в борьбе с отрядами
5 Бобровский П.О. История 13-го Лейб-гренадерского Эриванского Его
Величества полка за 250 лет. 1642-1892. СПб., 1892. Ч. 1. С. 6 и др.
6 Малое А.В. Государевы московские выборные полки солдатского строя:
Командиры выборных полков // "Цейхгауз". 2001. Вып. 14. № 2. С. 2—7.
7 Седов П.В. Оборона Чигирина в 1677 г. // Российское государство в
XIV-XVII вв. СПб., 2002. С. 500-507.
8 Попытку источниковедческого анализа и критики источника в отношении
"Дневника" знаменитого шотландца, которую можно признать успешной, недавно
предпринял П.В. Седов в указанной работе.

Московские выборные полки солдатского строя... 187
разинских повстанцев были отмечены особым царским указом.
После окончания Разинской смуты в 1670-е годы правительство
возобновило существовавшую с конца 1650-х годов практику "раскасова-
ния" пехотных полков нового строя9. В ходе таких раскасований
значительная часть личного состава, прошедшего обучение солдатскому
и драгунскому строю у высокооплачиваемых наемных иноземцев —
начальных людей — и получившего боевой опыт в том или ином
походе, из числа "неверстаных" солдат и драгун различного
происхождения, объединенных в общую категорию "люди вольные",
переводилась в московские и городовые стрельцы. Солдаты же из детей
боярских, как и "нововерстаные за службу" — аноблированные солдаты,
переводились в московские выборные полки солдатского строя,
главным образом в Первый полк Аггея Шепелева. Таким образом,
численность полков возрастает, а в их организации происходят важные
изменения. В правление Федора Алексеевича московские выборные
полки солдатского строя начинают терять элитный характер царской
пешей гвардии, постепенно превращаясь в обычные регулярные
солдатские полки. Элитарность этих "московских" полков вместо
"выборности" личного состава постепенно сводится к постоянному
характеру службы этих полков.
Численность Первого выборного полка Аггея Шепелева
превысила 3000 нижних чинов списочного состава уже в ходе "черкасских"
походов 1668—1669 гг., а при мобилизации полка на борьбу с
Разинщиной по смете полковника число наличных нижних чинов достигло
2945 чел. с "резервом" в виде нетчиков и беглых солдат,
накопившихся до 1278 человек10. Таким образом, к началу 1670-х годов
списочный состав полка Шепелева перевалил за 4000 человек. Второй
выборный полк традиционно отставал по численности от Первого,
почему и генеральским стал несколько позже.
Объявление царем Алексеем Михайловичем в 1672 г. о войне с
Турцией11 сопровождалось, начиная с 1672 и в последующие годы
войны, массовыми наборами солдат и интенсивным сыском беглых и
9 Малое А.В. Русско-шведская война 1656—1658 гг. и военное
строительство в России // Россия и Швеция в Средневековье и Новое Время: архивное и
музейное наследие. Доклады и сообщения участников международной научной
конференции, приуроченной к работе в Государственном Историческом музее
выставки "Орел и лев. Россия и Швеция в XVII веке" 15—17 мая 2001 г. М., 2002.
С. 126-149.
*° Малое А.В. Выборные полки солдатского строя, 1656—1671 гг.: Дис. ...
канд. ист. наук. М., 2002. С. 229, 230, 241-244.
11 Дополнения к актам историческим. СПб., 1857. Т. VI: 1670—1676. № 64
(III). С. 253, 254.

188
А.В. Малое
нетчиков, в чем приняли участие и начальные люди выборных
полков12. В ноябре 1672 г. в виду грядущей войны по городам были
посланы полуголовы московских стрельцов и майор полка Шепелева
Петр Иванов сын Аничков для розыска и высылки к Москве
нетчиков и беглых солдат Первого выборного полка13. Сам полковник
Шепелев в 1672—1675 гг. за исключением непродолжительных
командировок пребывал в столице14. Командир же Второго выборного
полка Матвей Кровков с частью его солдат в 1673—1674 гг. исполнял
"приказ" на "струговое дело" и заготовку хоромного леса в
муромских и мордовских лесах15.
В войну с Турцией Россия втягивалась постепенно через
расширение и интенсификацию перманентной войны с Крымом и
признающими авторитет султана и крымского хана горцами Северного
Кавказа и номадами, кочевавшими вдоль протяженных степных границ
России. Любая неудача русской армии или политиков или усиление
конфронтации с Крымским ханством и с Османской империей
приводили в движение весь кочевой мир на южных и восточных рубежах
Московского царства. С этой активностью следует увязать и
Царицынские походы Первого выборного полка Шепелева в 182-м
(1673/74), 183-м (1674/75), 184-м (1675/76), и 185-м (1676/77)
и, после Чигиринской эпопеи, в 190-м (1681/82) и 191-м (1682/83)
годах, когда в Царицыне весь кочевой сезон находилась майорская
"шквадрона" силой в 500 нижних чинов из городов,
подведомственных приказу Казанского Дворца, при нескольких полковых пушках16.
Поскольку ни в 1674, ни в 1675 г. Алексей Михайлович не счел
возможным выступить в поход, выборные солдатские полки, которые
должны были войти в Государев полк, пребывали в столице. Здесь
они привлекались к царским смотрам и посольским "стойкам" в янва-
12 В ноябре 1672 г.: РГАДА. Ф. 210. Разряд. Столбцы Московского стола.
№ 466. Л. 342—355. В 1676 г. по указу еще Алексея Михайловича сыск на
Вятке и высылку к Москве нетчиков и беглых проводил подполковник полка М. Кров-
кова Петр Скориков: РГАДА. Ф. 159. Приказные дела новой разборки. Оп. 3.
№ 558. Л. 20, 21.
13 РГАДА. Ф. 210. Разряд. Столбцы Московского стола. № 466.
Л. 342-355.
14 Об участии А. Шепелева в крестных ходах в 1672 г. см.: Белокуров CjA.
Дневальные записки приказа Тайных дел 7165—7183 гг. М., 1908. С. 285, 295,
308.
15 Записные книги Приказа Тайных дел // Дела Тайного приказа. СПб.,
1907. Кн. 1. Столбцы 1651,1739-1740 (РИБ. Т. XXI).
16 В 190-м году шквадроной командовал майор Первого выборного полка
Федор Маматов, в 191-м году — пожалованный для этой посылки из капитанов в
майоры Федор Острая Сабля. См.: РГАДА. Ф. 210. Разряд. Столбцы Московского
стола. № 529. Столпик I. Л. 108-110.

Московские выборные полки солдатского строя... 189
ре 1675 г.17 Откладывая свой собственный поход на турецкого
султана и крымского хана, Алексей Михайлович указом 9 мая 1675 г.
назначил оба выборных полка в воеводский полк боярина Петра
Васильевича Шереметева, однако в начале июня поход был отменен, и
выборные полки так и не выступили из столицы18.
Зато в следующем 1676 г. выборные солдатские полки вошли в
состав собранной в Курске армии боярина князя Г.Г. Ромодановского,
перед которой 19 сентября сдался Чигиринский гетман Петр
Дорошенко19. Сразу после занятия Чигирина воевода поставил в замке
подполковника Первого выборного полка Шепелева — Ивана Захарова20 с
его тысячей выборных солдат21. Однако уже из Чигирина
подполковник бил челом об отпуске его к Москве в связи с "пожарным
разорением" и его многими предыдущими службами "не в очередь"22.
Прошение было удовлетворено указом 1 января 1677 г., а подчиненный ему
личный состав выборного полка и полковые запасы Захаров, согласно
указу 30 января, передал майору Аверкию Протасову23. Десятью
ротами оставленной подполковником майору Протасову тысячи
командовали 7 капитанов, 9 поручиков и 8 прапорщиков24:
Роспись тысячи подполковника Первого выборного полка
И. Захарова на 30 января 1677 г.25
1-я рота подполковника Ивана Кириллова сына Захарова:
сержанты — 5 чел.
подпрапорщик
каптенармус
17 Дворцовые разряды, по высочайшему повелению изданные II-м отделением
собственной Его Императорского Величества канцелярии. СПб., 1852. Т. 3:
(С 1645 по 1676 г.). Стб. 1165-1166,1211-1212.
18 Сбор армии для похода на Украину объявлялся в мае—июне в Путивле, в
товарищи с Петром Шереметевым назначались его сын стольник Борис и
окольничий князь Григорий Афанасьевич Козловский: Дворцовые разряды. Т. 3. Стб.
1380-1381,1376-1377,1439.
19 Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и
изданные Археографическою комиссиею. СПб. Т. 12. № 201.
20 Подполковник Иван Кириллов сын Захаров — подполковник с 1660/61 г.,
с 1662 г. — в Первом московском выборном полку Аггея Шепелева. См.: РГАДА.
Ф. 210. Разряд. Дополнительные описи. Оп. 24. № 356. Л. 8; Малое А.В.
Выборные полки солдатского строя, 1656—1671 гг. С. 183.
21 РГАДА. Ф. 210. Разряд. Столбцы Московского стола. № 529. Столпик I.
Л. 5.
22 Там же. Л. 16.
23 Там же. Л. 16 об., 15, 17-18, 95-129.
2« Там же. Л. 101-102.
2* Там же. Л. 102-129.

190
А.В. Малое
ротный заимщик26
ротный писарь
барабанщики — 4 чел.
сиповщики27 — 11 чел.
гранатчик
пушкари — 3 чел.
капралы и рядовые (солдаты с "ружьем") — 117 чел. в 6-ти кап-
ральствах
Итого урядничьих чинов и рядовых в роте: 145 чел.
2-я рота майора Аверкия Родионова сына Протасова:
сержанты — 2 чел.
подпрапорщик
ротный заимщик
каптенармус
ротный писарь
барабанщики — 2 чел.
капралы и рядовые (солдаты с "ружьем") — 45 чел. в 4-х кап-
ральствах
Итого урядничьих чинов и рядовых в роте: 53 чел.
3-я рота капитана Гаврилы Осипова сына Пожидаева:
сержанты — 3 чел.
подпрапорщик
ротный писарь
барабанщики — 2 чел.
капралы и рядовые (солдаты с "ружьем") — 82 чел. в 5-ти кап-
ральствах
Итого урядничьих чинов и рядовых в роте: 89 чел.
4-я рота капитана Петра Иванова сына Татарова:
сержанты — 2 чел.
каптенармус
ротный заимщик
барабанщики — 2 чел.
капралы и рядовые (солдаты с "ружьем") — 58 чел. в 3-х кап-
ральствах
Итого урядничьих чинов и рядовых в роте: 64 чел.
26 Ротный заимщик ("ротный окольничий", "квартермистр") — квартермей-
стер.
27 Сиповщики ("фиольщики", "виольщики") — флейтисты. Термин
происходит от русского названия флейты XVII в. — "сипоша" или "сиповка".

Московские выборные полки солдатского строя... 191
5-я рота капитана Трофима Григорьева сына Ковацкого:
сержант
каптенармус
подпрапорщик
барабанщики — 2 чел.
капралы и рядовые (солдаты с "ружьем") — 35 чел. в 2-х кап-
ральствах
Итого урядничьих чинов и рядовых в роте: 40 чел.
6-я рота капитана Трофима Данилова сына Борщевитинова:
сержанты — 2 чел.
ротный заимщик
ротный писарь
барабанщики — 2 чел.
капралы и рядовые (солдаты с "ружьем") — 47 чел. в 3-х кап-
ральствах
Итого урядничьих чинов и рядовых в роте: 53 чел.
7-я рота капитана Ивана Микитина сына Ковезина:
сержант
каптенармус
барабанщики — 2 чел.
капралы и рядовые (солдаты с "ружьем") — 39 чел. в 3-х кап-
ральствах
Итого урядничьих чинов и рядовых в роте: 44 чел.
8-я рота капитана Ивана Микулаева сына Вишневского:
сержант
подпрапорщик
ротный заимщик
барабанщики — 2 чел.
капралы и рядовые (солдаты с "ружьем") — 54 чел. в 2-х кап-
ральствах
Итого урядничьих чинов и рядовых в роте: 59 чел.
9-я рота капитана Петра Ильина сына Курмышева:
сержант
каптенармус
барабанщики — 2 чел.
капралы и рядовые (солдаты с "ружьем") — 40 чел. в 2-х кап-
ральствах
Итого урядничьих чинов и рядовых в роте: 44 чел.

192
А.В. Малое
10-я рота поручика Осипа Моисеева сына Пересветова:
каптенармус
барабанщики — 2 чел.
капралы и рядовые (солдаты с "ружьем") — 47 чел. в 2-х кап-
ральствах
Итого урядничьих чинов и рядовых в роте: 50 чел.
Всего в тысяче нижних чинов:
сержанты — 18 чел.
каптенармусы — 7 чел.
подпрапорщики — 6 чел.
ротные заимщики — 5 чел.
ротные писари — 4 чел.
барабанщики — 22 чел.
сиповщики — 11 чел.
гранатчик
пушкари — 3 чел.
капралы и рядовые (солдаты с мушкетами) — 564 чел.
Итого нижних чинов в тысяче: 641 чел.
У 564 капралов и солдат было 498 мушкетов, а также в числе
полкового имущества И. Захаров передал А. Протасову 184
мушкета беглых и умерших солдат, 150 "копий долгих спис" — пикинерских
пик, 400 заряженных ручных гранат, 300 пушечных ядер, 94 пуда
пороха ручного и пушечного, 90 пудов фитиля, 45 пудов свинца и
литых свинцовых пуль, 10 железных лопат, 10 заступов, 5 кирок и
другую полковую казну28.
Командир Второго выборного полка Матвей Кровков позже так
описал свою службу 1676 г.: "Во 184-м году был с полком в Курску
в полку боярина и воеводы князя Григорья Григорьевича Ромоданов -
ского. И под Чигириным, как Петр Дорошенок вину свою принес, и
ево, Петра, принял в обоз. И для утвержения оставлен в Чигирине и
зимовал"29. Указ о назначении Чигиринским комендантом с тысячей
солдат его полка нагнал Матвея Кровкова уже после отпуска его с
полком из армии князя Ромодановского 9 октября на реке Суле, не
доходя 15 верст до Сум30. Кроме полковника Кровкова и
подполковника Захарова гарнизон Чигирина составили казаки Чигиринского и
28 РГАДА. Ф. 210. Разряд. Столбцы Московского стола. № 529. Столпик I.
Л. 99-100.
29 Там же. Разряд. Дополнительные описи. Оп. 24. № 356. Л. 5 об.
30 Там же. Разряд. Столбцы Московского стола. № 529. Столпик I. Л. 4.

Московские выборные полки солдатского строя... 193
Черниговского полков Еремея Петроновского и Василия
Борковского. В тысячах Кровкова и Захарова насчитывалось 61 начальный
человек да 2054 урядников и солдат31. В январе 1677 г. Чигиринскому
воеводе стольнику и полковнику Кровкову указывалось отослать
имевшиеся у него из-под полковых пушек 71 лошадь в Богородицк на
прокорм, что, однако, не было выполнено и к марту из-за нехватки в
выборных полках здоровых людей32.
Вступив со своим полком в город, Кровков имел при себе лишь
послушную память от князя Г. Г. Ромодановского к подполковнику
Захарову, но, не дожидаясь царского указа, описал имеющиеся в Чи-
гирине запасы, состояние Чигиринских укреплений, отношения
русских ратных людей с казаками и вести, какие удалось собрать о
противнике33. По ноябрьской описи стольника и полковника, помещения
для хранения продовольствия в городе отсутствовали, а укрепления
являли собой плачевное зрелище: "А Верхней город был рублен в та-
расы, и обламы и мосты огнили и опали, в приход неприятелских
людей по городу и по выводам по причинным местам пушек поставить и
людей розвести не мочно. А Нижнего города от Наугольной башни
от болота и от реки Тясмины по Верхней город 632 сажени, и острог
и замет худ, в иных местех обвалился, а инде и нет. А как река Тяс-
мин станет льдом, и от болота и от реки никакие крепости нет, и в
приход неприятелских людей сидеть не в чем". Столь же
удручающую картину рисует полковник и в отношении артиллерии: из 54
имевшихся в наличии железных и медных стволов у 18 наилучших и
наибольших орудий оказались рассечены запалы. Отсутствие ядер к
пушкам дополнялось ветхостью лафетов, а также городовых ворот:
"а пушечные станки и колеса огнили, станков и колес оковать нечем,
и к городовым воротам затворы зделать и замкнуть пробоев и
запоров не в чем — железа нет". Добиться помощи от местных
Чигиринских казаков и мещан Кровкову не удалось, и о лошадях и
строительном лесе ему пришлось обращаться к Ромодановскому и Самойлови-
чу. Продовольствия на момент вступления Кровкова в Чигирин
имелось 694 чети сухарей да 66 четей с осминою круп и пшена. По
описи принятого имущества Кровков составил книги и вместе с чертежом
и отпиской 22 ноября 1676 г. отправил в Москву с капитаном своего
полка Петром Нелюбовым34.
31 Там же. Л. 9.
32 Там же. Л. 3,19, 20-22, 76-79.
33 Там же. Л. 4-14.
34 Там же. Л. 12-13.
7. Патрик Гордон

194
А.В. Малое
Киевский воевода князь Алексей Голицын послал 18 декабря
1676 г. память Кровкову о составлении описи города, гарнизона и
запасов в Чигирине, каковые описные книги, скопированные с
ноябрьской описи, он и получил от Кровкова 31 декабря того же года с
поручиком Прокофьем Вязевским для отсылки в Малороссийский
приказ35. В январе 1677 г. путивльскому воеводе Л.В. Ляпунову
несколькими царскими грамотами предписывалось отослать в Чигорин
годовые хлебные запасы с соответствующим сопровождением, для
чего подводы должен был предоставить гетман Иван Самойлович36.
Однако подводы для доставки в Чигирин продовольствия прибыли в
Путивль около середины февраля 1677 г.37 По допросу в
Малороссийском приказе 16 января поручик Вязевский сообщил: на момент
его отъезда из Чигирина начали строить хлебные житницы, но
восстановление укреплений еще не началось из-за голода и болезней
ратных людей; массовый падеж от бескормицы начался и среди
лошадей. По киевским слухам, крымский хан остался зимовать в
Белгородской степи, а в Каменце-Подольском стояли два турецких
паши. Хлебные запасы до отъезда Вязевского из Путивля в Чигирин
еще не дошли, но по дороге от Чернигова на Киев ему встретились
"обозы хлебных запасов великие, идут розными дорогами"38.
Тяжелое положение Чигиринского гарнизона начало медленно
меняться с марта, когда стало поступать продовольствие. Гетман,
задержав присылку подвод, прислал их с избытком. Путивльский воевода
Ляпунов, видимо опасаясь обвинения в задержке продовольственных
поставок, и чтобы не гонять подводы порожняком, выслал в Чигирин
продуктов больше положенного, желая "учинить прибыль" царскому
делу "и чтобы ... ратным людем ... во всяких запасех пополнение
было"39. На конец января 1677 г. в двух тысячах выборных полков,
составивших гарнизон Чигирина, числилось, помимо умерших от
болезней, беглых солдат, которые не пошли за Днепр с подполковником
3* Там же. Л. 27-29.
36 Годовые хлебные запасы Чигирина оценивались в "1493 чети ржи, 1742
чети с осминою муки ржаной, 222 чети без полуосмины сухарей; да круп: 400 чети
овсяной, 76 чети без четверика толокна, 7 чети без четверика гречневой; да 60
четей солода ржаного и ячневого" (ячменного ?). См.: РГАДА. Ф. 210. Разряд.
Столбцы Московского стола. № 529. Столпик I. Л. 23—26, 36—39, 53—56.
37 РГАДА. Ф. 210. Разряд. Столбцы Московского стола. № 529. Столпик I.
Л. 57-62, 82-85.
38 Там же. Л. 30-35.
39 Помимо 5136 чети без полуосмины указанных хлебных запасов Ляпунов
отпустил в Чигирин дополнительные 1136 четей без полуосмины хлебных запасов, а
также: "939 пуд соли пермянки, 207 ведер свиного ковардаку, 6 пуд масла
коровья, 212 ведер збитня питейного". См.: РГАДА. Ф. 210. Разряд. Столбцы
Московского стола. № 529. Столпик I. Л. 63—67.

Московские выборные полки солдатского строя... 195
Захаровым, — 103 солдата, а со стольником и полковником
Кровковым — 134 нижних чина40. Голодная зима не прошла даром, и
здоровых людей катастрофически не хватало — все выборные
солдаты стояли по караулам без перемены, и восстанавливать укрепления
было некому. Голод и болезни, тревожные слухи о турках и татарах,
сопровождавшиеся угрозами со стороны Чигиринских казаков,
способствовали росту дезертирства, и к 16 февраля 1677 г. в Первом
выборном полку насчитывалось уже 288 беглых нижних чинов41.
Имевшихся в Чигирине выборных солдат явно не хватало для
восстановления крепости и обороны ее от турецкой армии, и Кровков
с самого начала писал о необходимости пополнить гарнизон
крепости. Наконец, в начале апреля 1677 г. для усиления Чигиринского
гарнизона Стрелецкий приказ "нарядил" 3 приказа московских
стрельцов общим числом 2171 человек42:
1) голова Григорий Титов, полуголова Сергей Головцын, 7
сотников, 700 стрельцов;
2) голова Микита Борисов, полуголова Алексей Лужин, 7
сотников, 755 стрельцов;
3) подполковник Тимофей Зак, полуголова Илья Дуров, 7
сотников, 716 стрельцов.
Тогда же, в первых числах апреля, решено было заменить
полковника Кровкова на посту Чигиринского воеводы служилым иноземцем
Афанасием Федоровым сыном Трауэрнихтом и с ним послать туда
инженера43. Получив новое назначение, Афанасий Трауэрнихт
составил роспись людей и припасов, необходимых ему для чигиринской
службы, в том числе двух новокрещеных иноземцев начальных
людей, "которым мочно на государеве службе верить"44. Вместо двух
запрошенных иноземцев по отписке гетмана Самойловича,
просившего прислать в Чигирин человека, который "к крепости применяясь
в приход неприятелской подкопы перенимал", и был дан Трауэрних-
ту инженер фон Фростен45.
40 РГАДА. Ф. 210. Разряд. Столбцы Московского стола. № 529. Столпик I.
Л. 49-52.
U Там же. Л. 130-149.
42 Там же. Л. 160. Очевидно, эти приказы и наблюдал Гордон в Севске в мае
1677 г. (выступили из Севска 24 мая). См. "Дневник", л. 5, 6 об.
43 РГАДА. Ф. 210. Разряд. Столбцы Московского стола. № 529. Столпик I.
Л. 163.
44 Там же. Л. 161.
45 По отписке Самойловича 29 марта царь распорядился подготовить указ в
Иноземском приказе о посылке в Чигирин инженера. См.: РГАДА. Ф. 210.
Разряд. Столбцы Московского стола. № 529. Столпик I. Л. 163.
7*

196
А.В. Малое
Краткое комендантство М. Кровкова оказалось довольно
напряженным и бурным: "И как от лазутчиков учинился в Чигирине
пожар, и стена городовая згорела, и он с служилыми людми городовую
стену и башни построил вновь и со всем утвердил и отдал генералу -
маеору Афонасью Траурнихту в целости"46. К моменту приема
города Трауэрнихтом47 времени на восстановительные работы почти не
оставалось, так что к приходу турок крепость имела тот вид, который
придал ей Кровков48: "И как во 185-м году приходили под Чигирин
Ибраим-паша с турскими людми и с волохи и с мутьяны и з болгоры
и з сербы и с ханом крымским. И в том новопостроеном и укрепле-
ном городе ратные люди отсиделись"49. После передачи крепости
Кровков возвращается в столицу, где оба выборных полка вводятся в
состав армии князя Г.Г. Ромодановского. Ввиду предстоящей
службы в 7185 г. (1676/77) полковник Аггей Шепелев жалуется в чин
генерал-майора50.
Поход армии Ромодановского подробно описан в "Дневнике"
Гордона, а бои передового отряда, захватившего плацдарм на другом
берегу Днепра и обеспечившего переправу остальной армии,
дополняются публикуемым здесь документом. Патрик Гордон упоминает
выборный полк Шепелева, следом за своим полком в тот же день
20 июня пришедший под Курск к месту строительства Гордоном
равелина. Как справедливо указывает переводчик и публикатор
"Дневника", полк Шепелева упоминается сразу после имеющейся в тексте
Гордона лакуны под 26 августа, при описании захвата у Бужинского
перевоза плацдарма на правой стороне Днепра. Под 27 августа
Гордон записал, что войсками на занятом плацдарме командовал
генерал-майор А.А. Шепелев, а также отметил переправу на
захваченный плацдарм утром того же дня Второго выборного полка
М.О. Кровкова, а вечером переправился и сам со своим полком. По
плану Гордона, 28 августа и всю последующую ночь выборные полки
возводили ретраншемент на своем участке по правую сторону от
Днепра, причем "где, доколе и как" возводить укрепления выборным
46 РГАДА. Ф. 210. Разряд. Дополнительные описи. Оп. 24. № 356. Л. 5 об.
47 Публикуемый ныне том "Дневника" Гордона фиксирует приезд Трауэрних-
та в Севск 4 мая ("Дневник", л. 5), а инженер полковник фон Фростен
проследовал через Севск 2 июня (л. 6 об.). Трауэрнихт приехал в Чигирин и приступил к
обязанностям коменданта, по сведениям Гордона, в конце июня (л. 17).
48 Гордон со ссылкой на "донесение" (отписка или сказка) Трауэрнихта и
дневник Фростена пишет, что Трауэрнихт исправлял "обветшавшие участки стены
и то, что не было возведено полковником Кровковым" ("Дневник", л. 17—17 об.).
49 РГАДА. Ф. 210. Разряд. Дополнительные описи. Оп. 24. № 356. Л. 5 об.
50 Там же. Оп. 17. № 125. Л. 443, 447, 453.

Московские выборные полки солдатского строя... 197
полкам, по настоянию Шепелева, на месте лично показал автор
проекта, который 30 августа был у Шепелева на званом обеде
("Дневник", л. 9—16).
Заслуги выборных полков в походе, когда они "перешед Днепр, з
боярином ж и воиводою со князем Григорьем Григорьевичем Чигирин
из осады выручили и турских многих людей от Чигирина отбили",
были бесспорны. За Чигиринский поход 1677 г. командиры выборных
полков получили пожалование в следующий чин: Аггей Шепелев — в
генерал-поручики, а Матвей Кровков — в генерал-майоры51.
При подготовке следующего Чигиринского похода во Второй
выборный полк Кровкова были переданы выбранные в 1672 г. в
Скопине и Романове 1000 солдат52. Общая численность двух
выборных, теперь уже генеральских, полков должна была составить
около 10 000 человек.
Колоритное описание боев на Чигиринских горах и
последующего отхода армии от Чигирина сохранилось в сказке Кровкова о
службе, записанной в январе 1692 г. Его рассказ целесообразно привести
здесь целиком: "Во 186-м году был с тем ж боярином и воиводою со
князем Григорьем Григорьевичем под Чигириным же. И как везир
турской со многими войски на Чигиринских горах построил всякие
крепости и наряд поставил, чтоб ратных людей на Чигиринские горы
не пустить, и он посылан с выборным полком на Чигиринские горы
для очищения гор и подъемов, и турского везиря крепости и пушки и
турской обоз збили и поставили свои обозы и многочисленное тур-
ское войско побили и Чигиринские горы взяли. И на тех
Чигиринских горах полку иво полковника сына ево Семена изранили. А как
Чигирин сожгли, и везирь турской со всеми силами на Государево
войско наступил, и от Чигирина до берегу Днепра реки отводом шли
два дни с великими непрестанными боями, и в окопех от турских
людей сидели в осаде и всякую осадную нужу терпели, и в денные и в
ночные вылоски посыланы были. И августа против 17-го числа
посылан он был с полком на вылоску на турские шанцы и на переходные
рвы, и трои шанцы и рвы выкопали. И в то время ево на вылоске
самого турские люди избили и изранили и кости во многих местех
переломали и конми затоптали, и отволокли ево в обоз замертва. А
турские люди, видя ратных людей на боях и на приступех и на вылосках
и в осаде крепкое ополчение и осадное сидение, отступили"53. Даже
5i Там же. Л. 443, 447, 453; Оп. 24. № 356. Л. 5 об.
52 Там же. Ф. 210. Разряд. Столбцы Московского стола. № 435. Л. 113.
53 Там же. Ф. 210. Разряд. Дополнительные описи. Оп. 24. № 356.
Л. 5 об.-б.

198
А.В. Малое
Гордон, явно нехотя, вынужден был признать доблесть русской
пехоты и общий успех "христиан" в бою на Тясминских высотах 3
августа, попытавшись найти "рациональное" объяснение необычной для
нарисованного им образа русских войск храбрости. Правда, не
будучи очевидцем описываемых событий, доблестный комендант Чигири-
на сообщает явно завышенные сведения о потерях московских
выборных солдатских полков, когда янычары, поддержанные татарами и
турецкой конницей, пошли в контратаку, стремясь сбросить
выборных солдат с Тясминских холмов. За Чигиринский поход 1678 г.
Кровков был вначале пожалован в генерал-поручики54, а в 1679 г.
царь Федор Алексеевич пожаловал командиров обоих выборных
полков в полные генералы и указал их "писать с вичем"55.
В том же 1679 г. оба выборных полка участвовали в походе
русской армии в полку князя М.А. Черкасского для оберегания Киева от
турок и крымцев, где "земляной вал делали и ров копали и Печерские
ворота вновь зделали"56. Но ни в 1679, ни в 1680 г. русская армия не
дождалась под Киевом войск Османской империи, которая после
боев под Чигирином не решилась продолжать войну с Россией за
наследие правобережного гетмана Дорошенко. Ко времени окончания
русско-турецкой войны в 1681 г. скопинских и романовских солдат,
пополнивших Второй выборный полк Кровкова, перевели в Первый
выборный полк Шепелева и вместе с Первым полком выслали в
Севск57.
К 1680-м годам с получением Аггеем Шепелевым и Матвеем
Кровковым генеральских чинов сами выборные полки
трансформируются в полки генеральские, достигающие размеров позднейших
дивизий. Структура этих, теперь уже генеральских, полков
приближается к генеральству армии Петра I. Разница заключается в том, что
выборные полки до петровских реформ существовали в
кадрированием виде, когда на постоянной службе находилась лишь генеральская
тысяча, другие же подчиненные полковникам тысячи
разворачивались на базе генеральской в период непосредственной подготовки к
войне или даже кампании.
Принцип комплектования командного звена московских
выборных солдатских полков исключительно русскими людьми и
крещеными иноземцами начал нарушаться еще при Алексее Михайловиче, но
при его сыне Федоре количество, иноземных начальных людей в вы-
54 Там же. Л. 6 об.
55 Там же. Оп. 17. № 125. Л. 443, 447, 453.
56 Там же. Оп. 24. № 356. Л. 6 об.
57 Там же. Ф. 210. Разряд. Столбцы Московского стола. № 435. Л. 115.

Московские выборные полки солдатского строя... 199
борных полках заметно возрастает. Созданные как полки русские,
без иноземных начальных людей, выборные полки, начиная с 1670-х
годов, постепенно утрачивают свою "русскость". Процесс этот
заканчивается назначением на генеральские должности полковых
командиров наемных иноземцев: шотландца Патрика Гордона и
швейцарца Франца Лефорта.
Выписка (фрагмент) по челобитью думного генерала А. Шепелева
о пожаловании его за службы 1676—1681 гг. против
других воевод и начальных людей. 1684 г., март
[...] /л. 1/ в иных месяцех и числех блаженные памяти к
Великому Государю п[олное]58 писали59 боярин и воеводы в розных местех и
числех блаженные памяти Государю писали боярин и воеводы князь
Григорей Григорьевич Ромодановской с товарыщи.
Августа де в 24-м60 числе 185-го году он, боярин и воеводы с
товарыщи полков своих с ратными61, с конными и с пешими людми и
войска запорожского обоих сторон Днепра гетман Иван Самойлович
с войском пришли к Днепру на Бужинской перевоз. А турецкие де и
волоские и мунтянские войска и хан крымской со всеми ордами стоят
против их полков62 на той стороне Днепра на берегу. И августа ж
против 27 числа в третьем часу ночи, поговоря они, боярин и воиво-
ды, з гетманом с Ываном Самойловичем, за Днепр против хана
крымского и турских и волоских и мунтянских войск и для очищенья
пристани послали на трех стругах болших и в малых судах
московского выборного генерала-маеора Агеива полку Шепелева
полуполковника63 Семена Воейкова с того ж полку с салдаты, да салдацкого
строю полковника Самойла Вестова того ж полку с салдаты да
салдацкого ж строю полковника Самойла Вестова64 /л. 2/ со всем иво
полком. А гетман Иван Самойлович послал из разных полков каза-
58 Делопроизводственная помета на черновике, здесь должен был быть
прописан полный титул царя.
59 Слова "в иных месяцех и числех блаженные памяти к Великому
Государю п(олное) писали* вписаны над строкой на месте вымаранного "Да сентября в
11-м числе 186-го году блаженные ж памяти к Великому Государю писали**.
60 Цифра "6", обозначенная буквой "s", переправлена на иную,
предположительно — букву "д", обозначающую цифру "4"; таким образом, 26-е число было
переправлено на 24-е.
61 Здесь вымарано: "людми*.
62 Здесь вымарано: "бояр и воивод*.
63 После слова " полу полковника** в тексте над строкой имеется помета, похожая
на неопределенную выносную букву, более других напоминающую выносную "х*.
64 Повтор в тексте.

200
А.В. Малое
ков. И у тех де ратных людей, как они к берегу пристали, с непри-
ятелскими людми с третьяго63 часа до света были бои болшие. И ми-
лостию Божиею и Пречистые Богородицы и всех святых помощию и
заступлением и его Государским счастием на тех боях неприятелских
людей побили и от берега отбили и пристань и остров, на котором они
стояли, очистили и на том острове зашанцовались, и через Днепр пе-
реправливаютца днем и ночми беспрестано. А неприятелские люди
стали от Днепра в ближних местех, и бои с ними беспрестанные.
А ис Чигирина де писал к ним, боярину66 и воеводам генерал-ма-
еор Афонасей Траурнихт и полуполковник67 Фадей Тумашев: под
Нижней де город были два подкопа, и те де подкопы взорвало на них
ж — неприятелских людей, а городу порухи и ратным людем упадку
от тех подкопов не учинилось. И из Верхнево и из Нижнево городов
выходили на вылоску и многих неприятелских людей побили68.
/л. 3/ И августа ж де в 27 день69 переправились за Днепр
московских выборных солдацкого строю генерал-маеор Агей Шепелев
да стольник и полковник Матвей Кровков да драгунского и салдац-
кого строю полковники70 со всеми своими полками. Да на тех же
неприятелских людей августа в 28 день послали они, боярин и воиводы,
за Днепр копейного и рейтарского строю полковника Григорья Каса-
гова, а гетман Иван Самойлович — кампанейского полковника с
казаками. И за Днепром с неприятелскими людми бои были болшие, и
на тех боях многих неприятелских людей побили и ганяли от Днепра
на пяти верстах. А взятые де языки в роспросе сказывают71, что на
тех же боях побиты: ханской сын да у паши два сына и иные многие
знатные люди. И августа де против 30-го числа в ночи турского сал-
тана воинской везир Ибраим Шейтан паша /л. 4/ и все прц нем бу-
дучие под Чигириным паши с турскими и с волоскими и с мунтянски-
ми войски и хан крымской с ордами, видя ратных людей крепкое на-
65 В написанном слове "третьего" буква "е" в слове была переправлена на
"я", в результате чего получилось: "третьяго".
66 "Боярину" переправлено из "бояром".
67 Слово "полуполковник" правленое, первоначально писец начал писать:
"полку".
68 Далее следует вымаранный текст: "А с тою отпискою /л. 3./ и с сеунчом
прислали они боярин и воиводы московского выборного солдацкого строю гене-
рала-маеора Агеива полку Шепелева порутчика Дмитрея Кишкина августа в
29 день. Да сентября в 7-м числе 185-го году писали оне ж боярин и воиводы
69 Здесь вымарано: "185-го году".
70 Здесь вымарано: "Петр Гордан, Артемей Росформ". Это подтверждает
действия Гордона в авангарде царских войск. См. "Дневник*', л. 11 и след.
71 "Сказывают" переправлено из "сказали".

Московские выборные полки солдатского строя... 201
ступление и промысл, а в своих войсках — великой упадок, отступа от
Чигирина и от Днепра, покиня под Чигириным пушечные и хлебные
запасы и буйволы, побежали72.
Да сентября в 2-м числе 186-го году73 посылали они боярин и
воиводы и гетман ратных людей и казаков74 за Чигирин для прове-
дыванья о неприятелских людех и для промыслу над ними. И те по-
сылные люди сказали: наехали де они от Чигирина в 40 верстах тур-
ков и волохов и сербов с обозы с 300 человек и бились с ними часа
с 3, и тех турков обоз их розбили и их всех побили /л. 5/ на
голову, а волохов и сербов по своему обещанию, а по их прошенью,
отпустили. А в языцех взяли на розных боях75 розных земель шесть
человек76. А после того посылали де они77 ратных людей с лехкими
обозы для проведыванья о неприятелских людех. И те ратные
люди, приехав к ним78 под Чигирин в обоз, сказали, что неприятелских
людей не угнали: бегут днем и ночью и многие запасы и пушечные
ядра и гранаты мечут, и ушли к Днестру. И они де, боярин и гетман,
осмотря около Чигирина, турских подкопов и шанец велели
заровнять, и ров вычистить и на городовую починку вывезли лесу 4946
бревен. И в Чигирин79, оставя в прибавку ратных людей да
московского выборного салдацкого строю генерала-маеора из Агеива
полку Шепелева зелья 50 пуд, свинцу — тож80, ис-под Чигирина
пошли назад к Днепру.
/л. 6/ А в смотреном списку того походу написано81:
генерала-маеора Агеева полку82 Шепелева на боях за Днепром
от турских и крымских людей побито салдат и от ран померло —
15 человек;
72 Далее следует вымаранный текст: "и Чигирин от осады свободили. А с
отпискою и с сеунчом послали они боярин и воиводы рейтарского строю
подполковника Григорья Шишкова августа в 31 день. Да сентября в 23-м числе
писали к Великому Государю он же боярин и воиводы ...".
73 "186-го году" вписано над строкой.
74 Здесь вымарано: "400 человек'.
75 "Боях" переправлено из "боех".
77 Далее следует вымаранный текст: "И с тою отпискою и с сеунчом и с
языки послали они боярин и воиводы жильца Ивана Иевлева сентября в 10 числе.
Да сентября в 23-м числе писали они ж боярин и воиводы, что ...".
77 Далее следует вымаранный текст: "боярин и воиводы и гетман", а над
строкой помета: "чисто".
78 Далее вымарано: "боярину и воиводам".
79 Переправлено из "в Чигирине".
80 Далее вымарано: "и сентября в 9 день".
81 В правом верхнем углу Л. 6. на левом поле мелким почерком сделана
вымаранная запись: "отпуск октября в 3 день 186-го".
82 Здесь вымарано: "Алексеевича".

202
А.В. Малое
безвесно пропало — 8 человек;
ранено — 4 человека;
померли в полку — 6 человек;
всего — 32 человека.
Да в прошлом во 188-м и во 189-м году по указу блаженные ж
памяти Великого Государя царя и великого князя Федора
Алексеевича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца боярин и
воевода князь Василей Васильевич Голицын был на его Государеве
службе в Северском розряде. /л. 7/ И во время бытья ево, боярина и
воевод князя Василья Васильевича в том же во 189-м году апреля в 29
день к Великому Государю писали посланники ис Крыму стольник
Василей Тяпкин дя дьяк Микита Зотов, что милостию всещедраго
Бога и предстателством и помощию и заступлением християнские
заступницы Пречистыя Богородицы и московских чюдотворцов и всех
святых молитвами, а его Государским счастьем, они, посланники,
будучи в Крыму у Мурат Гирея хана, учинили по ево Государьскому
указу с салтаном турским и с ханом крымским перемирье83 на 20 лет.
А в те перемирные лета содержати ему, салтану, и хану тот
договор крепко и непорушимо и на украинские его царского величества
городы и земли войною им не ходить и ратей своих не посылать84.
/л. 8/ А генерал85 Агей Алексеевич в то время московских
выборных полков86 с полковники и с начальными людми и с салдаты
был в Севске ж в полку у него, боярина и воеводы князя Василья
Васильевича.
/л. 9/ И в нынешнем во 192-м году марта в 21-м числе Великие
Государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич
всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержци пожаловали
боярина и воеводу князя Василья Васильевича Голицына товарыщей87 за
службу прошлых 184-го и 185-го и 186-го и 188-го и 189-го годов
своим Великих Государей жалованьем88.
83 Далее вымарано: "от генваря месяца 189-го году".
84 Далее следует вымаранный текст: "и обещались от сего времени с
Великим Государем с его царским величеством салтан турской и хан крымской быть
в твердом соединении и его царского величества другу — другом, а недругу —
недругом, и меж собою иметь лубителные пересылки через послов и
посланников, и войны и зла никакова никаким образом не мыслить и не чинить".
85 Здесь вымарано: "думной".
86 Следующая далее фраза "с полковники и с начальными людми и" вписана
над строкой.
87 "Товарыщей" вписано над строкой.
88 Далее вымарано: "кавтаном аксамитным на сабалях да кубок золочен с
кровлею и денежною придачею".

Московские выборные полки солдатского строя... 203
Повелели им своего Великих Государей жалованья дата89:
Сходному воеводе боярину Ивану Васильевичи) Бутурлину:
кавтан — атлас золотной на сабалях, ценою в 200 рублев;
кубок залоченой с кровлею весом пол 4 гривенки;
к прежнему ево окладу придачи 100 рублев.
Боярину и воеводе князю Григорью Афонасевичю Козловскому:
кавтан — отлас золотой, ценою во 150 рублев;
кубок залочен с кровлею весом пол 3 гривенки;
/л. 10/ к прежнему ево окладу придачи 80 рублев.
Околничим
Петру Дмитреевичю Скуратову:
кафтан — отлас золотной на соболях, ценою во 135 рублев;
кубок золочен с кровлею весом в 2 гривенки с четью;
к прежнему ево окладу придачи 70 рублев.
Андрею Васильевичю Толстому,
Венедихту Андреевичи) Змеиву:
кафтаны под отласы золотными на соболях, ценою в 130 рублев;
кубки залоченые с кровлями весом пол 2 гривенки ж с четью;
к прежним их окладам придачи по 60 рублев.
/а. 11/ Да полку иво боярина и воевод князя Василья
Васильевича Голицына с товарыщи:
столником и рейтарского, и салдацкого и московских стрелецких
полков полковником и стряпчим и дворяном московским и жильцом
и начальным людем и городовым дворянем и детем боярским и копе-
щиком и рейтаром, которые были на их Великих Государей службе с
ним боярином и воеводою с товарыщи в прошлых во 184-м и во
185-м — в Путивле, во 185 и во 186-м годех — в Путивле жив
походе в малоросийских городех у Днепра, велели им своиво Великих
Государей жалованья к прежним их окладом учинить придачи,
которые приехали в полк да указнаго и на указной срок:
полковником и сотенным /л. 12/ головам помеснаго по 170 чети,
денег — по 18 рублев;
сотенным людем московского чину, и городовым, и копейщиком,
и рейтаром помесного — по 120 чети, денег — по 13 рублев;
которые приехали в полк после указного сроку:
головам — по 150 чети, денег — по 15 руб.;
сотенным людем — по 100 чети, денег — по 10 рублев90.
89 Вписано над вымаранной строкой: "таварищам ево боярина и воеводы:**.
90 Далее с отступом следует вымаранная запись, более светлыми чернилами:
"А генералу думному Агею Алексеевичю за те вышеписанные службы придачи
не учинено и в приказ не дано"'.

204
А.В. Молов
/л. 13/ И Великим Государем царем и великим князем Иоанну
Алексеевичи), Петру Алексеевичи) всеа Великия, и Малыя, и Белыя
Росии самодержцем бьет челом генарал думной Агей Алексеевич
Шепелев. В прошлом де во 185-м году, как стоял под Чигириным
турского салтана паша Ибраим Таишин и хан крымской и изменник
Юраско Хмелницкой, Чигирин осадный, а боярин де и воевода князь
Василей Васильевич Голицын с товарыщи з Большим полком пришол
к Днепру. А он де генарал думной в то время был в полку боярина и
воивод князя Григорья Григорьевича Ромодановского с товарыщи. И
за Днепр с полками своими перешол ночью, и был де у него с турски-
ми и с крымскими людми и с ызменником с Юраском за Днепром
бой. И паша Ибрагим Шейтан и хан крымской и изменник Юраско
от Чигирина побежали, и Чигирин от осады свободился91. А во
189-м году он ж, генарал думной, был92 в Севску93 в полку у него ж94
боярина и воевод князя Василья Васильевича95 с товарыщи, а за те
службы Великих Государей жалованьем ничем96 не пожалован.
Припись в конце дела, на обороте последнего листа: И
Великие Государи пожаловали иво своим Великих Государей жалованьем,
как им, Великим Государем, Бог известит.
РГАДА. Ф. 210. Разряд. Столбцы Московского стола. № 708. Столпик I. Л. 1—13.
А.В. Молов
91 Далее вымарано: "да во 188-м".
92 "Был" вписано над строкой.
93 Далее вымарано: "и за Путивлем и за Семью в Киевском походе"
94 "У него ж" вписано над строкой.
95 Вымарано: "Голицына".
96 "Ничем" вписано над строкой.

ПРИМЕЧАНИЯ
1 Русский титул середины XVIII в. на листе 1а.
2 Гордон приехал в столицу из Севска — южной крепости, где служил со
своим драгунским полком с 1671 г. По зимней дороге этот путь (более
500 верст) занимал около недели.
Один из пунктов царского указа от 29 сентября 1676 г. о роспуске
полка князя В.В. Голицына из Путивля относился к "драгунского строю
полковнику Петру Гордону его полку с начальными людьми и с комориц-
кими драгуны": полковнику и офицерам ехать к Москве, а ратных людей
распустить по домам. См. Полное собрание законов Российской
Империи. СПб., 1830. Т. 2. С. 77. (Примеч. О.А. Курбатова, которому я
благодарен за помощь в комментариях. — Д.Ф.)
3 Kniaz. Здесь и далее в примечаниях термины подлинника, иноязычные
для автора слова (не английские или шотландские), а также неточно
переданные имена и топонимы выделены курсивом.
4 Князь Ю.П. Трубецкой (ум. 1679) — боярин, воевода, ранее
переселившийся в Россию из Польши и принявший православие.
5 Rosrade — Разрядный приказ. Как можно понять из дальнейшего,
челобитная против Гордона обвиняла его в каких-то притеснениях драгун,
которые жили в приписанных к его полку деревнях Севского уезда. Полк
Гордона был одним из поселенных полков комарицких драгун.
Население Комарицкой волости Севского уезда с 1646 г. было переведено на
военное положение в обмен на свободу от налогов и податей.
Определенное число способных к службе мужчин выступало в походы в составе
драгунских полков, а прочие оставались оборонять уезд. С 1667 г.
отряды комарицких драгун стали нести гарнизонную службу в Киеве, Глухо-
ве и Севске, переменяясь через 4 месяца или полгода. В это время в
волости насчитывалось 68 "жилых" сел и 160 деревень, слобод и починков,
приписанных к полкам. Отношения их жителей с местными властями и
полковыми "начальными людьми" складывались непросто и порой вели
к коллективным челобитьям о злоупотреблениях офицеров, с чем
довелось столкнуться и Гордону. (Примеч. О.А. Курбатова.)
6 Князь В.В. Голицын (1643—1714) — знаменитый государственный
деятель, ближний боярин, воевода, наместник Черниговский, с 1676 г.
начальник Посольского и других приказов, участник Чигиринских и
предводитель Крымских походов. В 1686 г. заключил "Вечный мир" с
Польшей. Возглавлял правительство царевны Софьи, после падения
которой был сослан Петром I.

206
Примечания
7 Sheale. Вероятно, рейтарский полковник и "новокрещен" Александр
Шель, который в 1677 г. был "отпущон на Самару воеводою" (РГАДА.
Ф. 210. Книги Московского стола. Оп. 6. Кн. 95. Л. 229).
8 Brother in law. Другие возможные варианты — зять, свояк или деверь.
9 Так именуются царь Федор Алексеевич (1661—1682), правивший с
1676 г., и боярская дума.
10 Dumny Diack. Шотландец Ламсден был близким родственником
Гордона и прапорщиком его полка.
11 Князь Г.Г. Ромодановский (ум. 1682) — ближний боярин, воевода,
наместник Белогородский. Участник Переяславской рады 1654 г.,
фактически главнокомандующий царских войск в Чигиринских походах
1677—1678 гг. Убит во время стрелецкого бунта в Москве.
12 То есть к думному дьяку.
13 В подлиннике даты иногда стоят на полях при сплошном тексте; в
настоящем издании они выделены звездочками.
14 30 января 1677 г. Гордону и другим иноземным офицерам,
находившимся в Москве, было выдано жалованье: "[полковнику] драгунского строю
Петру Гордану девяносто рублев" (РГАДА. Ф. 210. Севский стол.
Стб. 303. Л. 616).
15 То есть в царский дворец.
16 Пол Мензис (1637—1694), по русским источникам Павел Гаврилович
Менезий, Менезиус, Менезес или Менгес. Земляк, сослуживец и
близкий друг Гордона, прибывший вместе с ним в Россию в 1661 г.
В 1672—1674 гг. царский посланник в Берлине, Дрездене, Вене,
Венеции и Риме для переговоров о союзе против турок. Затем стал первым
иностранным наставником царевича Петра, участвовал со своим полком
в Чигиринских и Крымских походах. Умер генерал-майором в Москве.
См.: Чарыков Н.В. Посольство в Рим и служба в Москве Павла Ме-
незия. СПб., 1906.
17 П.Г. Марселис (ум. 1672) — богатый гамбургский купец родом из
Нидерландов. Основатель и владелец железоделательных заводов в
Тульском, Каширском, Олонецком и Костромском уездах, на реках Ваге и
Шексне. Его вдовой была Маргарита (Мария) Вилимовна, урожденная
Беккер фон Дельден.
18 То есть в Кремле.
19 Петр Дорофеевич Дорошенко (1627—1698) — в 1665—1676 гг. гетман
Правобережной Украины. С помощью Турции и крымских татар
пытался овладеть Левобережьем, но в сентябре 1676 г. был осажден
царскими войсками в Чигирине при участии Гордона, присягнул царю и затем
жил в России. В 1679—1682 гг. был воеводой в Вятке. СЕ. Алмазов —
стольник, русский посланник на Украине, затем думный дворянин.
20 Данией в это время правил король Кристиан V (1670—1699).
21 Novoy Czetfert — приказ, ведавший сбором кабацких пошлин.
22 Wibor, т.е. выдадут зачинщиков. Очевидно, имеется в виду круговая
порука.
23 Накануне, 31 марта, Гордону исполнилось 42 года.

Примечания
207
24 То есть воеводство. Князь И.Б. Троекуров (1633—1703) — боярин
(с 1677 г.), воевода, наместник Горский.
25 В это время севским воеводой был стольник Леонтий Романович Не-
плюев.
26 Подполковником у Гордона был его старый соратник еще по шведской
службе — шотландец Александер Лэнделс (в русских документах Лан-
дос).
27 Название этого города автор пишет по-разному, но, как правило,
двусложно: Czehrin, Czigrin, Czegrin, Czihrin. Ср.: в украинской летописи
СВ. Величко — Чигрин, по-польски — Czehryn (Чехрынъ). Правда, у
Гордона встречается и форма Czeherin, но всего трижды во всем томе.
Записи с 5 апреля по 3 мая 1677 г. в подлиннике отсутствуют.
28 А.П. Головин (ум. 1690) — окольничий, затем боярин и воевода в
Астрахани и Тобольске.
29 Prykases of streltsees. Отборные московские стрельцы до 1680 г. по
традиции делились на приказы, каждый из которых состоял из нескольких
"сотен". (Примеч. О.А. Курбатова.)
30 Турецкий султан Мехмед IV (1641—1692); правил в 1648—1687 гг.
31 Belgrade — турецкая крепость Аккерман, или Белгород, на Днестре.
32 Юрий Хмельницкий (ок. 1641—1685) — младший сын Богдана
Хмельницкого. Получив гетманскую булаву, он перешел на сторону Польши по
Слободищенскому договору 1660 г., вскоре отказался от своего звания и
принял монашество под именем Гедеона, но расстригся и стал игрушкой
в политике Османской империи. По воле султана он был освобожден от
монашеских обетов Константинопольским патриархом Парфением.
33 Каменец-Подольский был захвачен турками у Польши и уступлен ею
Османской империи вместе с частью Правобережной Украины по Бу-
чацкому (1672) и Журавинскому (1676) договорам.
34 Bassaes.
35 И.В. Бутурлин — окольничий, воевода в Рыльске, наместник
Коломенский, затем боярин.
36 Имеются в виду Наталья Кирилловна Нарышкина (1651—1694), вторая
жена покойного царя Алексея Михайловича, и ее отец — боярин Кирилл
Полуектович Нарышкин.
37 Writer (шотл.) — обычно Гордон называет так русских подьячих.
38 Крымскому хану Селим-Гирею.
39 Слова "перейти Днепр" в рукописи вычеркнуты.
40 Турецкой армией командовал Ибрагим-паша по прозвищу Шайтан. О
численности турок и вспомогательных войск (молдаван, валахов и татар)
см. "Дневник", л. 21 об., 27 об.—28.
41 А.С. Матвеев (1625—1682) — ближний боярин, глава Посольского и
Малороссийского приказов. После смерти царя Алексея Михайловича
враждебная партия Милославских подвергла его опале. В Казани дьяк
И.С. Горохов объявил Матвееву указ о лишении боярства и имения и
ссылке в Пустозерск. По возвращении из ссылки Матвеев был убит в
Кремле мятежными стрельцами.

208
Примечания
42 Pusto yezoro.
43 Towaris. А. В. Толстой — воевода, думный дворянин и окольничий.
44 Chancellour — так автор именует дьяков.
45 Czechs. Чехами называли на Украине польские полтораки (серебряные
монеты в 1,5 гроша). Русское правительство пыталось вытеснить из
обращения на Украине иностранные монеты, заменив их своими аналогами.
Указ о чеканке чехов в Путивле относится к 1675 г., но выпуск их был
налажен лишь в 1686—1687 гг. в Севске.
46 Verst.
47 Князь Г.А. Козловский (1612—1694) — окольничий, участник войны с
Польшей, был воеводой в Киеве и других городах, позже боярин.
48 Diavatnina.
49 Slopia.
50 Woywod.
31 Nitshike — т.е. драгун, не явившихся на службу.
32 Littavish Slaboda.
33 А.А. Шепелев (ум. 1689) — командир Первого московского выборного
полка, позже "думной генерал" и окольничий.
34 Sursa. Расстояние указано неверно: от Суджи до Курска около
100 верст.
33 Ottoman.
36 Hetman. Иван Самойлович Самойлович (ум. 1690) — гетман
Левобережной (с 1672) и Правобережной (с 1674) Украины. Стремился к их
воссоединению. В 1687 г. низложен и сослан в Сибирь. Г.И. Косагов (ум.
1693) — стольник, полковник, затем генерал-майор и думный дворянин; с
отличием командовал русским сводным отрядом в Чигиринских походах.
37 Ismeyow. В.А. Змеев (ум. 1696/97) — воевода, думный дворянин и
генерал, участник войны с Польшей, затем окольничий и глава
Стрелецкого приказа.
38 Все три названных полковника — рейтарские "Иван Гулец" и "Яков Тур"
и солдатский "Яков Ронорт" — были сослуживцами Гордона по Севско-
му разрядному полку (РГАДА. Ф. 210. Книги Московского стола.
Оп. 6. Кн. 95. Л. 402—424 об.). Последний позже породнился с
автором "Дневника", который вступил во второй брак с Элизабет Ронаэр.
Встречающееся в "Дневнике" обиходное обозначение частей
действующей армии как "московские", "севские", "белгородские" и
"новгородские" полки или войска отражает деление русской армии того
времени на территориальные округа — "разряды". К "московским"относились
московские стрельцы и выборные солдатские полки, остальные части
комплектовались из поселенных ратных людей Севского, Белгородского
и иных разрядов. При этом все полки "нового строя" имели
единообразную структуру, а среди их начальных людей, особенно старших чинов,
было много иноземцев. (Примеч. О.А. Курбатова.)
39 Prevose.
60 Vorobesa.
61 Stepp.

Примечания
209
62 Dumny.
63 Strepshy... Yensikuf. Первым славянским языком, которым овладел
Гордон, был польский, и даже после 16-летней службы в России он иногда
полонизирует русские имена и слова.
64 Вагенбург (нем.) — временное подвижное укрепление из повозок.
65 Silets — дворянин, состоявший при царском дворе.
66 Сумы основаны в 1652 г.
67 В подлиннике не сохранилось описание дальнейшего похода армии князя
Г.Г. Ромодановского к Днепру и начала действий против
турецко-татарских сил между 4 и 26 августа. Объем утраченного текста трудно
определить, так как нумерация листов непрерывна и не принадлежит автору.
Рассказ возобновляется на переправе через Днепр у Бужина русских
войск и казаков гетмана Самойловича, которые соединились 10 августа и
шли на помощь осажденному Чигирину. О событиях в самой крепости и
вокруг нее см.: "Дневник", л. 17 и след.
68 Речь идет о передовом отряде русских и казаков, форсировавшем Днепр.
Он состоял из солдат генерал-майора Шепелева и полковника Вестова и
казаков Полтавского и Нежинского полков.
69 Князь Г.Г. Ромодановский.
70 Габион (шпал., франц.), или тур, — плетеная корзина, наполненная
землей, камнями и проч., для прикрытия в укреплениях.
71 Platayuf.
72 Selected Regiment of Matfe Osip. Kropkow. Два московских выборных
полка солдатского строя были сформированы в 1656—1658 гг. Второй из
них (Кровкова, затем Бутырский) Гордон впоследствии возглавил.
73 Companshiks. В украинских источниках — компанейщики или компаней-
цы. Автор поясняет этот термин ниже (см. "Дневник", л. 55).
74 Spanish Ruiters — нем. Spanischer Reiter.
75 Гордон использует термин "ретраншемент" в обоих его значениях: 1)
оборонительный вал с окопом (в данном случае) и 2) внутренний рубеж
защиты в крепостях, на случай прорыва неприятелем главной линии
укреплений.
76 Czirkasses, т.е. украинские казаки.
77 В русских источниках — Самуил Вестов.
78 Patroliring.
79 Фланки. Здесь — фланкирующие, т.е. боковые полевые укрепления.
80 Stolnik.
81 Baydakes — так назывались речные суда по Днепру и его притокам,
обычно с одной мачтой и одним большим парусом.
82 Tesma. Другая форма — Тясмин.
83 Апроши — осадные траншеи для безопасного подхода к крепости.
84 Czarny-liass or black wood.
85 To есть реки Ингулец и Ингул.
86 Boh.
87 Relation — это может означать как официальное донесение (реляцию),
так и устный рассказ генерал-майора Трауэрнихта, с которым Гордон
состоял в далеко не лучших отношениях (см. "Дневник", л. 1—1 об.).
8. Патрик Гордон

210
Примечания
88 По сепаратному Журавинскому миру, заключенному в октябре 1676 г.,
союзная России Польша признала за султаном значительную часть
Правобережной Украины, включая Чигирин.
89 Firr. Это может означать и другие породы хвойных деревьев (пихта, ель).
90 Bulwarke — раскат, бастион. У Гордона термины "болверк" и "бастион"
также взаимно заменяемы.
91 Pickired.
92 Здесь Гордон перемежает русские и шотландские термины: Sotnikes,
Kosakes, Provosts, Bailzies.
93 Grand Signior — т.е. турецкого султана, который провозгласил Юрия
Хмельницкого гетманом и князем Украины.
9< Militia.
95 Самойловичем.
96 Bardises (commonly called halfe-moones) and halfe-pikes.
97 Контрэскарп — внешний, полевой откос рва.
98 Glovaes.
99 То есть боевые части.
юо Так называлась одна из башен Чигиринского замка, или Верхнего
города, и прилегающая к ней местность.
к» Horda.
i°2 Hoffemaster.
i°3 Нижняя часть могучего каменного болверка Дорошенко, называемого
также бастионом, башней или тюрьмой, сохранилась в Чигирине до сих
пор и была исследована археологами в 1994—1995 гг.
l°4 Flankers — боковые или угловые части укреплений.
1°5 Из армии князя Г.Г. Ромодановского и гетмана И.С. Самойловича.
106 Древнее название Дона.
1°7 В.Б. Шереметев (ок. 1622—1682) — боярин, воевода. После
капитуляции возглавляемой им русской армии под Чудновом осенью 1660 г.,
поляки выдали его своим союзникам татарам (Дневник 1659—1667.
С. 74—77); более двадцати лет он томился в крымском плену и был
выкуплен лишь незадолго до смерти. Стольник князь А.Г. Ромодановский
(ум. 1686), сын боярина князя Григория Григорьевича, был захвачен
татарами на Украине по пути в Москву в октябре 1668 г.
i°8 After the taptu [от голл. tap toe] or befor the deeing. Речь идет о военных
сигналах.
109 В эти Годы недоверие и взаимные обвинения, часто беспочвенные,
между русскими и украинцами проявлялись постоянно и по любому поводу.
и° Богдан (Зиновий) Михайлович Хмельницкий (ок. 1595—1657), гетман
Украины, в 1648 г. возглавил восстание против польской короны, и в
числе прочих городов его войска взяли Бар в Подолии.
in См. план Чигирина, приложенный Гордоном к "Дневнику". Указанные
размеры соответствуют плану.
112 Korbekitskoy.
и3 Janizaries — отборная пехота Османской империи.
m Точнее — дефтердар.

Примечания
211
115 Князь Г. Г. Ромодановский.
116 Эта фраза, как и нижеследующая об отклике князя Ромодановского,
вписана мелким почерком. Гордон многократно, в течение многих лет
пытался уволиться с царской службы и вернуться на родину.
117 Kalina woods.
118 Тягин (Тигин) — старинное название молдавского города Бендеры.
119 Hulsters — чехлы для седельных пистолетов ("чушки").
120 Shubes.
121 Князь П.И. Хованский — старший сын знаменитого князя И.А.
Хованского (ум. 1682), боярин, воевода на Дону.
122 Dembow.
123 Имеются в виду монарх Речи Посполитой Ян III Собеский
(1629—1696; правил с 1674), с которым Гордон был хорошо знаком, и,
очевидно, казачьи полковники — брацлавский Остап (Астафий) Гоголь
и переяславский Дмитрий Райча; оба долго колебались между Варшавой
и Москвой, а Гоголь в 1676 г. получил от польской короны титул
гетмана.
124 После неудачной осады Чигирина крымский хан Селим-Гирей был
смещен по воле турецкого султана; его преемником стал Мурад-Гирей
(правил в 1677-1683).
125 Старшим сыновьям Гордона — Джону (Ивану) и Джеймсу (Якову) — в
это время было около 10 и 9 лет соответственно. Их наставник — лицо
довольно примечательное. Проведя молодые годы в России, Эрнст Готт-
либ фон Берге (ум. после 1701) занимался литературой в Британии,
служил при прусском дворе и одним из первых переводил на немецкий язык
поэмы Джона Мильтона; в 1695—1698 гг. он перевел "с одного
славянского манускрипта" описание Сибири.
126 Начиная с этой страницы и до конца тома автор ставит в колонтитул
греческое слово Ephemeris (эфемерида, т.е. дневник); прежде он помечал
только месяцы и годы.
127 Glembotczka — еще один пример полонизации автором русских
названий.
128 Slaboda — Новая Иноземская (Немецкая) слобода, основанная в 1652 г.
на правом берегу Яузы близ Москвы.
129 Царя Алексея Михайловича, умершего в 1676 г.
130 По традиции стрельцы служили в составе городовых "приказов" и
"сотен" во главе с дворянами, однако на период войны с Турцией были
созданы необычные для того времени "стрелецкие полки": сотни из
нескольких городов сводились вместе и отдавались под команду полного
полкового штата "начальных людей солдатского строя", в том числе
иноземцев. Рядовые таких полков были переведены в стрельцы из солдат по
окончании русско-польской войны 1654—1667 гг. и уже имели навыки
"солдатского строя", поэтому и Гордон называет их солдатами, а свой
новый полк — пехотным. (Примеч. О.А. Курбатова.)
131 23 января 1678 г. было выдано "драгунского строю полковнику Петру
Гордану к прежней даче на полгода девяноста рублев; ево полку началь-
8*

212
Примечания
ным людем: полуполковнику Александру Ландосу на три чети года
сорок пять рублев" и т.д., с расписками получателей. 27 января "велено
дать его Государева жалованья за чигиринскую службу 185-го и нынеш-
няго 186-го году севского драгунского строю Петрова полку Гордана на-
чалным людем четырнатцати человеком на прошлой на 185-й год на
шестой месяц соболей из Сибирского приказу на сто на пятнатцать рублев
на десять алтын... а из Розряду те соболи на жалованье тем началным
людем послать в Севеск с тем полковником Петром Гордоном и отдать
ему с роспискою" (РГАДА. Ф. 210. Белгородский стол. Стб. 924.
Л. 362, 367).
132 Zaguriova.
133 Okolnitsy.
134 Этот указ датирован 20 февраля. См. Приложения, документ № 14.
135 Неточность: русская армия осаждала Конотоп с апреля 1659 г. и
потерпела поражение от казаков и татар 27—28 июня, после чего отступила.
Впрочем, ход событий Гордон передает в общих чертах верно.
136 Иван Евстафьевич Выговский — гетман Украины (1657—1659).
Несмотря на долгую службу полякам, он был обвинен ими в измене и казнен в
1664 г.
137 Шотландский полковник Уильям Джонстон служил в царской армии с
июня 1656 г.
138 Podwodes.
139 Это письмо Гордона на царское имя сохранилось. См. Приложения,
документ № 15.
™ pude.
141 Isbitin.
142 Prumes.
143 В рукописи утрачены страницы, посвященные дальнейшему походу
Гордона к Чигирину и его прибытию туда между 13 марта и 28 апреля, хотя
проставленная другой рукой нумерация листов не прерывается.
144 Новым царским воеводой в Чигирине был окольничий Иван Иванович
Ржевский, который прибыл в город 17 марта.
145 Чигиринский полковник Григорий Карпович (Коровченко),
назначенный гетманом Самойловичем. Прежде генеральный войсковой
хорунжий.
146 Кронверк — внешнее укрепление, обычно из двух-трех бастионов
(оголовков) и крыльев.
147 То есть царскими.
148 Ruth[en] (нем.) — сажени.
149 False-bray — защитная насыпь между крепостной стеной (валом) и рвом.
Этот термин иногда переводился описательно, как "пониженный вал"
(Дневник генерала Патрика Гордона. М., 1892. Ч. II. С. 133 и др.), или
просто копировался, как "фоссебрея" (Яковлев В.В. История
крепостей. М.; СПб., 2000. С. 55, 60, 61), что не представляется удачным,
ибо вызывает обманчивую ассоциацию с термином fossa или fosse (ров)
в романских и английском языках. Одно из значений слова bray (brae),

Примечания
213
принятое на родном Гордону северо-востоке Шотландии, — каменная
преграда. Чигиринская гора богата камнем (см. "Дневник", л. 23), но,
возможно, по недостатку времени и рабочих рук Гордон предполагал
лишь выложить им фас укрепления или эскарп (внутренний откос рва),
в соответствии с практикой западноевропейской фортификации,
tfo Plotnikes.
151 Afterkes.
152 Воеводы князья Григорий Ромодановский и его сын Михаил.
153 Князь Г.Г. Ромодановский.
154 На этой странице в авторском колонтитуле описка — вместо 1678 стоит
1681 г. Возможно, Гордон переписывал и дополнял "Дневник" именно
тогда.
155 Имеется в виду король Великобритании Чарлз (Карл) II Стюарт
(1630—1685). Несмотря на долгую службу разным державам, Гордон
всегда считал себя подданным британской короны и отмечал день
рождения своего сюзерена.
156 Рисунки габионов, очевидно, сделанные самим Гордоном, помещены на
последующих листах рукописи (45 и 46), а также на л. 66 об. и 67. См.
иллюстрации.
157 Constables. Здесь — пушкари. Термин "констапель" применялся в
русской морской артиллерии от основания флота в конце XVII в.
158 Brandy.
159 Kose Rogge or Goats home. Подробное описание фортификационных
работ в Чигиринском замке от 1 июня 1678 г., посланное воеводой
И.И. Ржевским в Москву. См.: Дополнения к актам историческим.
СПб., 1875. Т. IX. С. 93-95.
160 Д roome & a chamber. Очевидно, Гордон приобрел сруб с двумя
помещениями и перенес его в новый замок.
161 В этот день отмечалось тезоименитство царя — память его небесного
покровителя, Великомученика Феодора Стратилата. Родился Федор
Алексеевич 30 апреля 1661 г.
162 4ter of a cartow (шотл.) — артиллерийское орудие, обычно 6-фунтовое.
163 Толпе. Русские источники по осаде Чигирина упоминают о "Дорошен-
ковой тюрме". Это слово происходит от немецкого Тигт (башня); в
шотландском языке есть аналогичный термин — torne.
164 L'affuts {франц.) — лафеты.
165 Stellagies.
166 Bayrak.
167 Одним из ближайших советников царя Федора Алексеевича был
"постельничий думный" Иван Максимович Языков (ум. 1682), позднее
пожалованный в оружничие и бояре.
168 То есть наказному гетману Павлу Животовскому, командующему
казачьим гарнизоном Чигирина.
169 Horrisone.
170 Covert way — защищенный ход между напольной стороной (гласисом) и
рвом (контрэскарпом) для ведения огня и облегчения вылазок.

214
Примечания
171 Куртина — часть стены (вала) между двумя бастионами или воротами.
172 Puloglova.
173 Главнокомандующим (сераскером) войск султана и его подданных был
лучший турецкий полководец — великий везир Кара Мустафа
(1634—1683), который пять лет спустя осаждал Вену.
174 Pick-crantses.
175 То есть дьяка.
176 Cutthroats.
177 Миссия стольника Поросукова (у Гордона Parusakuf) в турецкую
столицу с предложением мира ни к чему не привела; султан даже не удостоил
его аудиенции и требовал от царя сдать Чигирин.
178 Serduckes — казаки пеших полков, состоявших на жалованье.
179 Гордон сделал в списке поправку, что привело к расхождению последних
цифр. Сначала общим числом сумских и ахтырских казаков было
указано 500 (ср. "Дневник", л. 42), затем ахтырцы вписаны отдельной
строкой в количестве 1200, а численность гарнизона замка соответственно
исправлена с 4550 на 5550. Однако эта тысяча не учтена в общем
итоге, который должен составлять 11 713 человек.
180 Tarasse — рубленое наружное укрепление. Возможна этимологическая
связь с термином "терраса" в западноевропейских языках.
181 Шотландец Александер Ливингстон (Левистон). В 1666 г. капитан
солдатского строя; в 1668 во время мятежа гетмана Брюховецкого на
Украине был "весь изранен, из лука в голову, из пищали в обе ноги, на
левой руке палец посечен". Произведен в подполковники 20 октября
1677 г. Много лет служил под командой Гордона и погиб в чине
полковника под Азовом в 1696 г.
182 Semeni ("ловчие") — турецкий аналог драгун, т.е. воины, действовавшие
и в конном и в пешем строю. Как "драгуны" они переводятся и в русских
источниках того времени (Акты, относящиеся к истории Южной и
Западной России. СПб., 1884. Т. XIII. С. 635). Сеймены набирались из
крестьян, владевших огнестрельным оружием, в приграничных областях
Османской империи, причем как из мусульман, так и из христиан. В
отличие от янычар, относившихся к постоянным войскам, они получали
жалованье только на время службы, но в связи с кризисом янычарского
корпуса в XVII в. стали лучшей пехотой османской армии. Как правило,
они выступали в поход конными, что позволяло европейцам уподобить
их драгунам. (Примеч. О.А. Курбатова.)
183 Pioners — воины для осадных, дорожных и других работ; позже за ними
закрепилось название инженерных войск. В османской армии они не
принадлежали к боевым частям и набирались из покоренных христиан.
184 Spahi — турецкая тяжелая кавалерия.
185 Hospodars.
186 Примечание Гордона в конце страницы.
187 Kurganes.
188 Пять лет спустя под Веной роскошный шатер Кара Мустафы,
возможно, тот самый, был оценен в 400 000 талеров.

Примечания
215
189 Spanish- or Vriesish-Ryters.
190 Rorarii — молодые легковооруженные воины у древних римлян,
выступавшие застрельщиками в бою и затем отводившиеся в последние ряды
легиона, за триариями.
191 Miner — мастер подкопного дела, военный инженер.
192 То есть городским властям Чигирина.
193 То есть шотландцы Лэнделс и Ливингстон.
194 Bombes вписано вместо зачеркнутого granadoes (гранат).
195 "Прикрытый путь" вписано вместо зачеркнутого "контрэскарп".
196 Вписано вместо зачеркнутого "контрэскарпа". Гласис — пространство
или искусственный склон перед крепостным рвом.
197 Embrasures приписано над cannon ports. Эти термины синонимичны.
198 Лэнделс был однополчанином и верным другом Гордона более 20 лет
(см. Дневник 1635-1659. С. 155, 177; Дневник 1659-1667. С. 100,
121, 162,166).
199 В шотландском употреблении XVII в. полный картаун — примерно 24-
фунтовое орудие.
200 Эту фразу Гордон вписал более мелким почерком. Очевидно, речь идет
об отряде, посланном заградить переправу через Тясму. См. "Дневник",
л. 63 об.
201 Галерея — здесь термин фортификации: подземный ход.
202 В рукописи утрачено описание событий с 16 до 26 июля. На листах
66 об. и 67 помещены рисунки пером бревенчатой стены с бойницами и
габионами (см. "Дневник", л. 44 об. и иллюстрации). Вероятно, они
выполнены самим Гордоном. Л. 68 отсутствует.
203 Юрий Хмельницкий.
204 Здесь и далее данные о ежедневных потерях Гордон вносил позже,
другим пером.
205 Piatidesentnikes.
206 Теналь {франц. — tenaille(s)) — укрепление во рву перед куртиной,
между двумя бастионами, для продольного обстрела.
207 фраза о ранении автора вписана им позже мелким почерком —
очередной пример сдержанного упоминания собственных заслуг.
208 Gorge — "горловина", узкий вход из укрепления в бастион.
209 Shields or targets. Второй термин по преимуществу шотландский, каких у
автора встречается немало.
210 Текст в рукописи сплошной, но по смыслу предполагается пропуск.
211 Blinds — щиты для прикрытия от огня.
212 Horne-worke — укрепление из одного бастионного фронта и двух
крыльев (эполементов). "Горнверк" может употребляться автором как синоним
термина "равелин" (Дневник 1659—1667. С. 10).
213 Фраза приписана Гордоном в конце страницы.
214 Автор по обыкновению прибегает к британским терминам. Вероятно,
имеются в виду копейки.
215 Взятые в скобки слова вписаны Гордоном между строк.
216 Serge. Этот пароль, по русской терминологии — "ясак", должен был
звучать как "Сергиев" (в ответ на вопрос: "Ты чей"?). Впервые он

216
Примечания
стал боевым кличем защитников Троице -Сергиева монастыря в
1608—1610 гг., затем ратников князя Д.М. Пожарского в битве под
Москвой 24 августа 1612 г. Использовался он и во время похода в
Белоруссию в 1658—1659 г. (Примеч. О.А. Курбатова.) Пароль мог
быть связан и с вещим сном одного из раненых стрельцов гарнизона
во время чигиринской осады 1677 г.: "явился ему ночью в ыноческом
платье стар человек подобием чудотворцу Сергию [Радонежскому], а
велел ему сказывать в городе всем ратным людем, чтоб они сидели в
городе крепко и бились с неприятели надежно. А будет де в город
помочь вскоре, а явился де ему и о том говорил во сне не по одино
время. И генерал маеор и головы священником велели молебны петь и
воды святить и по городу водою святою кропить. И тем явлением
ратные люди и казаки укрепились и над неприятели после того явления
чинили воинские промыслы мужественнее прежняго" (Седов П.В.
Оборона Чигирина в 1677 г. // Российское государство в
XIV-XVII вв. СПб., 2002. С. 503).
217 "После полудня" вычеркнуто в рукописи.
218 На этой странице в авторском колонтитуле стоит 1679 г.
219 Guards. Семен Грибоедов командовал приказом московских стрельцов.
220 На этой странице в авторском колонтитуле стоит 1679 г.
221 "Рожают горы, а родится мышь" (лат.). Это ставшее поговоркой
изречение встречается, например, у Марциала, а также приписывается
Эзопу.
222 Culvering (франц. — couleuvrine, "змееподобная") — род
длинноствольных, дальнобойных орудий различного калибра.
223 Reformado (исп.). Здесь: волонтер, офицер "сверх комплекта" или, по
русским источникам XVII в., "безместный", "за полками".
224 Вписано над строкой вместо зачеркнутого — "Карповскому".
223 Osorsky. С 1673 г. в Белгородском разряде 6 полков солдатского строя
стали называться по городам — центрам их комплектования, а не по
именам полковников. Среди них были Карповский и Усердский, которые,
вероятно, и имеются здесь в виду. (Примеч. О.А. Курбатова.)
226 Федор Мовчан.
227 Полковник Корнели(у)с фон Бокховен (в русских источниках — Буко-
вен) был дядей первой жены Гордона Катарины.
228 Barricado.
229 Шотландец Эндрю Бернет, соратник и друг Гордона еще по польской
службе, последовал за ним в Россию в 1661 г. Во втором Чигиринском
походе, 14 августа, "у Днепра полковник Андрей Томосов сын Барнет
ранен в левую ногу ниже колена в берцо в двух местах, да в правую
ногу в подколенок, да в левую ж ногу в стегно застрелен из пищали, раны
легки" (Чарыков Н.В. Посольство в Рим и служба в Москве Павла
Менезия. С. 354, 367).
230 Имеется в виду Журавинский мир 1676 г. между Речью Посполитой и
Османской империей.

Примечания
217
1П Слова автора о настоящей воине лишний раз подтверждают, что его
дневник современен описанным событиям. Русско-турецкая война
завершилась Бахчисарайским мирным договором лишь почти три года
спустя, в начале 1681 г.
232 Текст этого царского указа от И июля 1678 г. см.: Собрание
государственных грамот и договоров. М., 1828. Ч. IV. С. 365—366; Полное
собрание законов Российской Империи. СПб., 1830. Т. II. С. 166—168.
233 Эта местность, где произошла битва между османскими и царскими
войсками, именуется Кувечинским взвозом и Стрельниковой горой.
234 Шотландец Хэмилтон (Андрей Гамолтон) со своим драгунским полком
по указу царя состоял при гетмане Самойловиче. В этот день,
осматривая передовые позиции, он был тяжело ранен по ошибке царских
пушкарей, после чего гетман ходатайствовал о его вознаграждении (Акты,
относящиеся к истории Южной и Западной России. Т. XIII. С. 748).
235 Sottennies.
236 Wiborny or selected regiments.
237 Выше 1ордон не раз отмечает, что турки всегда старались уносить с
поля боя тела своих убитых.
238 Эта фраза дописана Гордоном позже, другим пером.
239 Конец фразы вписан более мелким почерком.
240 Первая цифра не очень разборчиво исправлена — 9 или 6.
241 20 августа 1678 г., согласно собственноручному послужному списку,
Патрик Гордон был произведен в генерал-майоры за доблестную оборону
Чигирина (см. Приложения, документ № 1). Очевидно, он узнал о
повышении чуть позже, но так и не упомянул о нем в этом томе "Дневни-
»»
ка .
242 Князь К.О. Щербатов (ум. 1697) — астраханский воевода,
окольничий, позже боярин.
243 Последний Касимовский царевич Сеид-Бурхан, в православном
крещении Василий Арасланович (ум. 1679).
244 Канев был захвачен и разорен османами 4 сентября.
245 В своем послужном списке Гордон отмечает, что находился в армии до ее
роспуска 11 сентября.
246 Последняя фраза вставлена автором позже. Имеется в виду знаменитая
турецкая осада Вены в 1683 г., которая возвестила закат Османской
империи. Упоминание "другой реляции" предполагает еще одну утрату в
подлиннике.
247 Последний лист этого тома "Дневника" — довольно подробный план
Чигирина (41 х 32,5 см), начерченный пером и тонированный зеленой,
коричневой и серой краской. Он может быть твердо датирован 1678 г.,
так как содержит возведенные под руководством Гордона "новый
замок" (кронверк) и другие укрепления, и, вероятно, выполнен им самим.
Это один из первых сохранившихся планов гетманской столицы
Правобережной Украины, причем, в отличие от других, он включает не только
Верхний, но и Нижний город. (См. иллюстрации и статью В.А. Ленчен-
ко к настоящему изданию.)

218
Примечания
248 В России Гордон именовался Патриком, Патрикием или Петром
Ивановичем, хотя так и не принял ни русского подданства, ни православной
веры.
249 В "Дневнике" автор датирует свое производство в полковники 13
февраля 1665 г. (Гордон П. Дневник 1659-1667. М., 2002. С. 158).
250 Этот собственноручный послужной список на английском языке
содержится в пятом томе (из сохранившихся) "Дневника" Гордона. Автор
предпослал ему такое пояснение (перевод мой. — Д.Ф.): "1692, января
16, суб[бота]. Их Величествами было велено извлечь из приказных книг
имена всех офицеров, в каком звании они прибыли в страну, как и за
какую службу они повышены, и в какое время; касательно меня извлечено
следующее..."
251 Джон Мэйтленд, граф, позже герцог Лодердейл (1616—1682) —
государственный секретарь и фактический правитель Шотландии при
короле Чарлзе И. О контактах с Лодердейлом во время миссии Гордона в
Англию в 1666 г. см. Дневник 1659—1667; там же (с. 181) упоминается об
этом письме, но полный текст его стал известен настоящему издателю
лишь недавно.
252 Чарлз (Карл) II Стюарт (1630—1685) был коронован в Шотландии,
после казни его отца Чарлза I в 1649 г. и вернулся к власти с падением
кромвелианского режима в 1660 г.
253 В это время шла англо-голландская война 1665—1667 гг.
254 Подлинник на английском языке. Это письмо, насколько мне известно,
публикуется впервые, во всяком случае в русском переводе.
255 Уайтхолл — королевский дворец в Лондоне.
256 В Британии, как и в России, в это время применялся юлианский
календарь (старый стиль). Разница с новым стилем в XVII в. составляла
10 дней.
257 Полковник царской службы Филипп Альберт фон Бокховен, отец
первой жены Гордона Катарины, долго томился в плену у поляков. Гордон
приложил много усилий к его освобождению, заручившись даже
соответствующим письмом короля Великобритании к королю Польши.
В итоге Бокховен получил свободу после русско-польского перемирия в
Андрусове. См. Дневник 1659—1667.
258 Cavear in its mothers skine — т.е. рыбная икра, очевидно, паюсная черная.
259 Подлинник на английском языке. Письмо впервые опубликовано (без
даты) Дж.М. Баллохом в его статье о Гордонах из Охлухрис в
шотландской газете "Aberdeen Free Press" от 6 и 13 апреля 1901 г.
260 Джозеф Уильямсон (1633—1701) — секретарь лорда Арлингтона,
министра короля Чарлза II, позже государственный секретарь Англии.
Основатель и глава "Лондонской Газеты". Гордон познакомился с ним во
время своей миссии в Лондон и поддерживал переписку (см. Дневник
1659-1667. С. 209-217).
261 Хотя уволиться с царской службы Гордону никак не удавалось, в начале
лета 1669 г. он получил отпуск на родину. Там прежде всего предстояло
уладить дела по родовому поместью Охлухрис близ Эбердина, которое

Примечания
219
было поделено между родителями, младшими братьями и прочей родней
Патрика и обременено долгами и закладами. 7 июля 1669 г. англичанин
Роберт Ярд писал Дж. Уильямсону из Москвы: "Я получил часть
генеалогии сего нового короля Польши [Михаила Вишневецкого] от некоего
полковника Гордона, который два дня назад отбыл отсюда в Англию со
своим тестем, генерал-майором Бокховеном, — эти джентльмены весьма
опытны в здешних краях" (PRO. S.P. 91/3, f. 170). Следовательно,
Гордон выехал из Москвы 5 июля. По-видимому, в сентябре он добрался до
Лондона и вскоре отправился в Шотландию.
262 В первых числах октября Гордон выехал из Лондона в Эдинбург со
свитой графа Лодердейла, назначенного королевским комиссаром к
парламенту Шотландии.
263 Эта сессия шотландского парламента заседала в Эдинбурге с 19
октября по 23 декабря 1669 г.
264 Канцлером Шотландии был Джон Лесли, граф, позже герцог Ротес
(1630—1681). Гордон познакомился с ним в 1666 г. в Лондоне.
265 Эдинбурга.
266 То есть мэр и городские власти шотландской столицы. Современники
отмечали великолепие свиты Лодердейла и королевские почести,
оказанные ему на всем пути до Эдинбурга (Sir George Mackenzie of
Rosehaugh. Memoirs of the Affairs of Scotland from the Restoration of King
Charles II. Edinburgh, 1821. P. 141-142).
267 Сэр Джордж Гордон оф Хэддо (1637—1720) — баронет, кузен
Патрика Гордона. Впоследствии президент Верховного Суда, лорд канцлер
Шотландии и граф Эбердин. Его эдинбургский адрес, где Патрик,
вероятно, гостил в это время, удалось установить: сохранилась расписка
купца Джона Бонара от 12 июля 1669 г. о получении от Хэддо годовой
аренды в 120 шотландских фунтов за жилой дом в переулке Хьюмс
Клос, "напротив ворот церковного кладбища" (NAS. Haddo Papers, GD
33/65/112, № 21).
268 Чрезвычайный британский посланник в России с февраля по ноябрь
1669 г.
269 И вот — я всей душой доверился Вашему П[ревосходительству] (лат.).
270 В Лондоне.
271 Подлинник на английском языке. Опубликовано с рядом неточностей
С. Коноваловым (Sixteen Further Letters of General Patrick Gordon //
Oxford Slavonic Papers. 1967. Vol. XIII. P. 81-82).
272 Для будущего воспоминания об этом (лат.).
273 Охлухрис (гэлъск. — Achadh luachrach, "поле тростника") — фамильная
усадьба и место рождения Патрика Гордона близ городка Эллон в
графстве Эбердин на северо-востоке Шотландии. Гордоны держали ее от
рода Хэй — графов Эррол.
274 Так подписались (лат.).
275 Подлинник на шотландском языке (Scots). Публикуется впервые. Этот
документ, подтверждающий пребывание царского полковника в его
родовой усадьбе весной 1670 г., был зарегистрирован в Эдинбурге.

220
Примечания
276 Гражданство Эбердина, одного из первых по значению городов
Шотландии, жаловалось довольно широко. И все же данный случай
необычен. Во-первых, Патрик Гордон покинул родину еще юношей и
лишь ненадолго вернулся туда почти 20 лет спустя; он сам называет
себя в известной мере "незнакомцем" для отечества. Во-вторых, он
принадлежал к католическому меньшинству, которое в
пресвитерианской стране было весьма ущемлено в правах. В это самое время в
Шотландии, в частности в Эбердине, жестко применялись статуты
короны против "папистов"; 16 февраля 1670 г. горожанам было
запрещено сдавать им жилье или вести с ними какие-либо дела под
угрозой штрафа в 500 марок (Extracts from the Council Register of the
Burgh of Aberdeen, 1643-1747. Edinburgh, 1872. P. 261). На
присяге от горожан требовалось отречение "от папства и квакерства".
Честь, оказанная Патрику Гордону перед его возвращением в Россию
летом 1670 г., свидетельствует, каким уважением пользовался его
клан и он лично.
277 Провост — глава администрации в шотландских городах (бургах).
В 1667—1670 гг. провостом Эбердина был Роберт Петри оф Портле-
тен (ум. 1688).
278 Бэйли (здесь мн. ч.) — в Шотландии члены городского магистрата.
279 Декан гильдии — глава купеческой корпорации в королевских бургах
Шотландии.
280 Подлинник на латинском языке. Кратко изложен в издании: Miscellany
of the New Spalding Club. Aberdeen, 1908. Vol. II. P. 75-76 (431-432),
где Гордон ошибочно именуется генералом. Полный текст публикуется
впервые. В тот же день гражданство Эбердина получили Александер
Ламсден (о нем см. в тексте "Дневника") — "служитель помянутого
полковника Патрика Гордона" и некий Джордж Форбс.
281 Seasing, или sasine (шотл.).
282 Джон Гордон оф Охлухрис и Мэри Огилви — родители Патрика
Гордона. О его родственных связях см. генеалогическую таблицу (Дневник
1635-1659. С. 274-275).
283 In fee (шотл.) — т.е. в наследственное владение на правах феода.
284 Pleugh (шотл.)f или pleughgate ("путь плуга"), — старинная земельная
мера; участок, который возделывался упряжкой из 8 волов и в среднем
равнялся 104 шотландским акрам. "Плуг" применялся также как
единица налогообложения.
285 Подлинник на шотландском языке (Scots). Опубликовано: Passages
from the Diary of General Patrick Gordon of Auchleuchries. Aberdeen,
1859. P. 211. Этот и следующий акты, составленные и
зарегистрированные уже после отъезда Патрика Гордона из Шотландии, были,
несомненно, подготовлены при его личном участии. Условием этого дара
было обязательство Патрика выплатить 1000 шотландских фунтов своему
брату Джеймсу, если их отец не сможет обеспечить последнего. См.
Приложение, документ № 20.

Примечания
221
286 Под эту сумму, которую отец Патрика Гордона давно задолжал Крук-
шенку, и была заложена часть родового имения (Aberdeen University
Library. Special Collections. MS 3051/1/2/10, f. 12). Поместье Охлух-
рис не отличалось ни величиной, ни доходностью. В 1674 г. оно
оценивалось в 324 шотл. фунта (шотл. фунт составлял всего 1/12 англ.
фунта стерлингов), а подчиненная ферма Мюртэк — в 33 ф. 6 шиллингов
8 пенсов, итого 357 ф. 6 ш. 8 п.; эта сумма не изменилась до последних
лет жизни русского генерала. (Там же. MS 252. Valuation of
Aberdeenshire 1674, f. 39; MS 568. The Book or List off Poleable
Persons within the Shire off Aberdein... 1696, f. 831). Однако как
старший в семье по праву наследования и по званию, он прилагал все силы,
чтобы выкупить и воссоединить свое имение, и в итоге добился успеха.
287 Подлинник на шотландском языке (Scots). Опубликовано: Passages
from the Diary. P. 211.
288 От Комарицкой волости Севского уезда, где были поселены эти
драгуны.
289 Я глубоко признателен П.В. Седову, передавшему мне тексты этого и
ряда других документов.
290 П. Гордон; Ал[ександе]р Лэнделс; я, майор Уильям Хэй, подписал от
имени остальных офицеров — У. Хэй (англ.). Подписи
собственноручные.
291 Возможно, так передана шотландская фамилия Кристи.
292 Я признателен сотруднику РГАДА А.В. Малову, сообщившему мне
этот документ.
293 Британский посланник сэр Джон Хебдон-младший отбыл из Москвы
5 марта 1678 г.
294 Эта реляция о Чигиринском походе 1677 г. в британских архивах не
обнаружена, но, весьма вероятно, она была основана на донесении генерал-
майора Трауэрнихта, подробно изложенном в "Дневнике" Гордона.
295 Царское правительство неизменно отвергало все просьбы британской
короны о восстановлении торговых привилегий ее подданных в России,
что привело ко взаимному охлаждению между двумя державами.
296 Подлинник на английском языке. Опубликовано С. Коноваловым
(Sixteen Further Letters of General Patrick Gordon // Oxford Slavonic
Papers. 1967. Vol. XIII. P. 83).
297 Ранее киевский воевода князь М.А. Голицын доносил в Москву: "во
время приходу неприятелских людей под Киев у гранатного дела кроме
драгунского строю полковника и инженера Микулая фан Залина быть
некому, и он, полковник, ныне усторел и болен" (см. этот же документ л. 5).
298 Частично (л. 13—15, 20) опубликовано: Дополнения к актам
историческим. СПб., 1875. Т. IX. С. 104-105.
299 То есть мортир.
300 Караваши (карваши) — ручные латы, наручи.
301 Уильям Гилд — земляк и давний соратник Гордона еще по шведской и
польской службе. В 1661 г. последовал за ним в Россию.

222
Примечания
302 Франц Лефорт (1656—1699) — швейцарец, впоследствии знаменитый
сподвижник Петра Великого. Его русская служба начиналась в Киеве
под командой и покровительством Гордона, чья первая жена Катарина
Бокховен была двоюродной сестрой супруги Лефорта Элизабет Суэ.
303 Собственноручная подпись Гордона.
304 Частично опубликовано (л. 21—32) в кн.: Дополнения к актам
историческим. Т. IX. С. 118—121. Опубликовано также (с рядом неточностей
и упущений): Алферова Г.В., Харламов В Л. Киев во второй половине
XVII века. Киев, 1982. С. 125-129. Там же (с. 129-132) приведено
подробное описание обширных работ по реконструкции киевских
укреплений, осуществленных и намеченных под руководством Гордона к 1
сентября 1680 г.
305 В подлиннике mt — очевидно, сокращение слова merchant. Вероятно,
этот Патрик Гордон имел дела в Восточной Европе и был связан со
своим тезкой, который служил в Киеве и поручил купцу представлять его
интересы в Шотландии.
306 Уильям Драммонд, лорд Мэддерти (ок. 1617—1688). В русских
источниках Друмонт или Дромант. Соратник и друг Гордона, служивший в
русской армии в 1656—1665 гг. Затем заместитель королевского
главнокомандующего в Шотландии, генерала Томаса Далйелла.
307 Для будущего воспоминания об этом (лат.).
308 7аК подписались (лат.).
309 Подлинник на шотландском языке (Scots). Публикуется впервые.
310 Гордон построил усадьбу в севской Новонемецкой слободе на свои
средства в 1672 г.
311 Собственноручная подпись Гордона.
312 Крыжовник.
313 Бузина.
314 Далее следует роспись того, что перевезено на двор при князе В.В.
Голицыне.
315 Моя рука. — Я[коб] Ронаэр (голл.).
316 Моя рука (нем.).
317 Моя рука ниже писана. — Джордж Скотт (нем.). Этот шотландец,
упоминаемый в последующих томах "Дневника" Гордона, стал
родоначальником российских дворян Шкотов.
318 Из этого дела не явствует, что Гордон получил компенсацию за свою
усадьбу.
319 Джон Гордон — третий сын Джона Гордона оф Охлухрис, брат
Патрика и Джеймса.
320 Подлинник на шотландском языке (Scots). Опубликовано: Passages
from the Diary of General Patrick Gordon of Auchleuchries. Aberdeen,
1859. P. 212.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Азамет-Гирей-султан 22, 24
Алексей Михайлович, царь 32, 34,
100-102,107,109,126
Али-паша Софийский 27
Алмазов Семен Ерофеевич,
стольник 8, 115
Андерсон Джон, адвокат 106, 107
Арлингтон, лорд 104
Афет-паша 27
Ахмет Везир-паша 99
Ахмет Кепрюлю, великий везир 54
Ахмет-паша Египетский 27
Ахмет-паша Корбекитский 27
Ахмет-паша Марашский 99
Барандер Юрий, капитан 111
Баранчеев Давыд, полковник 50
Бартышев Обросим, прапорщик
122,123
Басья-паша 27
Бей Большого Каира 99
Бекир-паша 99
Берге Готтлиб фон, учитель 31
Бернер Иван, поручик 122, 123
Бернер Павел, прапорщик 122,
123
Бернет Эндрю, полковник 89
Бобинин Василий, дьяк 116, 117,
123
Богданов Алексей, подьячий 116
Богданов Иван, подьячий 117
Бокховен Катарина, жена Патрика
Гордона 107, 108, 130
Бокховен Корнелис фон,
полковник 83, 89
Бокховен Филипп фон, генерал-
майор 103
Боровец (Бородовиц) Станислав,
поручик 59, 111
Бородовиц Станислав см. Боровец
Станислав
Бриский Иван, поручик 122,
123
Бутурлин Иван Васильевич,
воевода 10,17, 28
Валашский, господарь 54
Вестхофф Самуэль, полковник 15,
81-83, 89
Вет Франц, подполковник 122,
123
Виден Тимофей фан дер,
полковник 128
Виндерберх Варфоломей, капитан
111
Витч Томас, адвокат 124, 125
Волков Артемий, дьяк 123
Вольский Михаил, поручик 111
Воробин Владимир, полковник
118,120
Вотковский Юрий, поручик 111
Вульф, генерал-майор 7, 8, 74,
78-80, 95
Выговский Иван Евстафьевич,
гетман 34
Габель, посланник 8
Гениша Агерас 27
Гилд (Гюлд) Уильям,
подполковник 122, 123
Гоголь, полковник 30

224
Указатель имен
Голицын Василий Васильевич,
князь 6, 10, 11, 17, 18, 20,
28-30,127-129
Голицын Михаил Андреевич,
князь 116, 117
Голицыны, князья 7
Головин Алексей Петрович,
окольничий 9
Горбовский Иван, капитан 111
Гордон Александер, брат Патрика
130
Гордон Джеймс, брат Патрика
108, 129, 130
Гордон Джеймс, дядя Патрика
106,108,124,125,130
Гордон Джеймс, кузен Патрика
108
Гордон Джеймс, сын Патрика 31
Гордон Джон, брат Патрика 108,
124,125,130
Гордон Джон, сын Патрика 31
Гордон оф Охлухрис Джон, отец
Патрика 104,105,107,108,130
Гордон оф Тердести Патрик, купец
124
Гордон оф Хэддо, сэр Джордж,
баронет 105, 106, 124, 125
Гордон Томас, дядя Патрика 108
Гордон Томас, стряпчий 106, 107,
124,125
Горохов Иван Савинович, дьяк 10
Грант, полковник 8, 11, 15
Грелин Бастьян, капитан 111
Грибоедов Семен Федорович,
полковник И, 76,77
Гулиц, полковник 12
Гюлд Уильям см. Гилд Уильям
Давыдов Николай, полковник 57,
58
Девлет Юсуп-паша 27
Делефер-паша 97, 99
Джонстон Уильям, полковник 34
Долгорукий, князь 7
Долгорукий Михаил Юрьевич,
князь 126
Домнин Любим, дьяк 115, 116
Дорошенко Петр Дорофеевич,
гетман 8, 9, 89, 100
Драммонд, полковник 11
Драммонд Уильям,
генерал-лейтенант 125
Дуров Илья, подполковник 21
Емолч-паша 27
Животовский Павел, наказной
гетман 37, 40, 46, 56, 66, 68,
76
Жохов Пересвет, подьячий 113
Зален Николас фан, майор 116
Зален Николас фан, полковник
109,116
Змеев Венедикт Андреевич,
генерал 12, 29, 93
Ибрагим Арасп Везир-паша 99
Ибрагим-паша 24, 25, 27, 30
Иван Алексеевич, царь 129
Иваницкий, подполковник 32
Иванов Ларион, думный дьяк 116,
117, 123
Иерусалимский, патриарх 9
Камаров Дмитрий, подьячий 109
Каплан-паша 54, 67, 68, 94, 99
Капуста Василий, прапорщик 111
Кара Мехмет-паша 77, 99
Кара Мустафа, великий везир 48,
49, 54-57, 71, 77, 81, 98, 99
Карандеев Александр Федорович,
полковник 18, 29, 86
Карпович Григорий, полковник 37,
46,49

Указатель имен
225
Карпович, полковница 49
Касимовский Василий Араслано-
вич, царевич 98
Кирпицкий, поляк 77
Кит Уильям, капитан 111
Клементьев Иван, дьяк 109
Ковелин Петр, дьяк 115, 116
Кожуховский, полковник 57
Козловский Григорий
Афанасьевич, князь 11,110
Колобов Никифор Иванович,
полковник 29
Коптев Никифор, полковник 50
Коромамет-паша 27
Корсаков Борис, полковник 29,
50,65
Косагов Григорий Иванович,
генерал-майор И, 12, 17, 40-42,
46, 49, 57, 74, 90, 91
Космос Петр, капитан 122, 123
Кревт Юрий, поручик 122
Криницкий Федор, полковник 37,
83
Криничин Иван 115
Крист Иван, прапорщик 111
Крист Никита, прапорщик 122
Крист Юрий, поручик 111
Кристиан V, король Дании 8
Кро, полковник И, 75
Кровков Матвей Осипович,
генерал-майор 14,19, 93
Крукшенк Гэвин 108
Крукшенк Уолтер, садовник 108
Купер, полковник 8
Кур-паша 27
Ламсден Александер, прапорщик
6, 7, 89,111
Ламсден оф Лиск Уильям 107
Лесли Джон, канцлер 105
Лефорт Франц, капитан 122, 123
Ливингстон Александер,
(подполковник 50, 55, 57,122,123
Лима Юрий, подполковник 74,
84,122,123
Литго, лорд 105
Лифлянт Александр, прапорщик
112
Лихарев Иван Петрович, думный
дворянин 12
Лодердейл Джон, лорд 101—105
Лопухин Ларион Абрамович,
полковник 29
Лопухин Петр Абрамович,
стольник 122,123
Лэнделс Александер,
подполковник 9, 16, 31, 34, 57, 59, 110,
111
Любенау, полковник 8
Любецкий Михаил, прапорщик
111,122
Люблинский Иван, поручик 111
Максим, полковник 49
Марселис Питер, купец 7
Матвеев Артемон Сергеевич,
боярин 10
Мензис Пол, полковник 7, 37
Мензис, полковница 7
Меншой Леонтий, дьяк 109
Мерсерлин-паша 27
Мехмед IV, турецкий султан 9,
10, 20, 22, 24, 25, 30, 57,
61
Милославский Иван Михайлович,
боярин 122, 123
Михайлов Иван, дьяк 11
Мовчан Федор, полковник 83
Молдавский, господарь 54
Монмут, герцог 104
Мурад-Гирей, крымский хан 49,
54, 81, 91, 94
Мурас-паша 27
Мустафа-паша 27, 99
Мусум-паша 27

226
Указатель имен
Нарышкин Кирилл Полуектович,
боярин 10
Нарышкин Кондратий Фомич,
воевода 10
Наталья Кирилловна, царица 10
Нелидов Иван, полковник 50
Неплюев Леонтий Романович,
воевода 9,110,113,117,126
Низин фон дер, генерал-майор 94
Нисбет Джон 125
Огилви Мэри, мать Патрика
Гордона 104, 108,130
Осман-паша 54, 70, 99
Остолопов Борис, дьяк 110
Павлов Григорий, прапорщик 122,
123
Петр I, царь 129
Пожарский Семен, князь 34
Полтев Семен Федорович,
думный дворянин 109
Полунин Никита, дьяк 123
Полянский Еремей, дьяк 123
Поросуков Афанасий, посланник 49
Протасьев Прохор, подполковник
73,89
Пэйтон оф Грэндэм Джордж 129
Пятцын Иван, поручик 122,123
Райча Дмитрий, полковник 30
Ребриковский, полковник 57
Ржевский Иван Иванович,
воевода ("губернатор") 33, 36, 37,
40, 42, 45, 46, 48-51, 56, 57,
62, 64, 67-70, 74, 80
Робертсон Александер, адвокат
107,108
Роговский Леонтий, прапорщик
122,123
Роксборо, граф 104
Ромодановский Андрей
Григорьевич, князь 25
Ромодановский Григорий
Григорьевич, князь 6, 7, 10, 13—20, 24,
27-30, 33, 36, 37, 40, 41,
45-50, 54, 57, 60, 69-71,
73-82, 84-86, 88, 89, 91, 92,
94-96, 98, 99,115
Ромодановский Михаил
Григорьевич, князь 18, 28, 40, 41,
46-50,54,57,60, 69-71, 73,
74, 76, 78-82, 84-86, 88,
89, 91, 92, 94-96, 98,
99
Ронаэр (Ронорт) Якоб, полковник
8,12, 91,128
Ронорт см. Ронаэр Якоб
Россворм, полковник 7, 8, 15, 18,
71
Рубан, полковник 50, 51, 57
Рыдер Иван, прапорщик 122, 123
Рычеров Тимофей, капитан 122,
123
Рэмзи, лорд 105
Савельев Афанасий, прапорщик
111
Савостьянов Елизар, поручик 122,
123
Самойлович Иван Самойлович,
гетман И, 13, 19, 20, 24,
27-30, 33, 34, 36, 40-42, 45,
46, 48-50, 54, 57, 60, 81, 89,
91, 96, 98, 99,115
Селим-Гирей, крымский хан 10,
22, 24, 25, 30
Семенов Василий, думный дьяк
115,116,129
Сергий Радонежский 73
Скаржинский, полковник 11
Скоморохов, драгун 7
Скотт (Шкот) Юрий,
подполковник 128,129
Смит Гилси 108

Указатель имен
227
Станиславов Савелий, прапорщик
12, 111
Старк Яков, подполковник 122,
123
Стаховский Иван, поручик 122,
123
Стрелен Яган фан, прапорщик 112
Сувиш-паша 27
Судейкин Клим, дьяк 113
Сулейман Ахметов 27
Сундешов У\ьян, поручик 111
Тауэр, полковник 12
Телегин Полуект, капитан 111
Тимофеев Николай, капитан 111
Толстой Андрей Васильевич,
воевода 11
Тормамет-паша 27
Трауэрнихт Афанасий, генерал-
майор 6, 9,19-21, 26, 30
Троекуров Иван Борисович, князь
9,109
Трубецкой Юрий Петрович, князь
6
Тяпкин Василий Михайлович,
стольник 29
Уильямсон Джозеф, гос. секретарь
104,105,112
Уич, сэр Питер, посланник 105
Украинцев Емельян, дьяк 116, 117,
123
Усенин-паша 27
Федор Алексеевич, царь 6—9, 12,
18, 30, 32, 33, 35, 36, 42, 45,
46, 57, 62, 83, 85, 109, 110,
112-117, 120, 122-124, 126,
127
Фешмак-паша 27
Филипов Павел, прапорщик 122,
123
Форбс Томас 129
Фростен Якоб фон, полковник 10,
19,26
Хайдер-паша 99
Халил-паша 99
Хасан-паша Армитский 99
Хасан-паша Софийский 99
Хебдон Джон, посланник 8, 30,
112
Хиез ала-паша 99
Хилл, капитан 101,102
Хмельницкий Богдан
Михайлович, гетман 20, 26, 48, 89
Хмельницкий Юрий Зиновьевич,
гетман 9,12, 20, 61, 62, 99
Хованский Петр Иванович, князь
29
Хусейн Везир-паша 99
Хусейн-паша 99
Хьюм, граф 104
Хэй Джон 108
Хэй Уильям, майор 34, 35, 50, 65,
110,111,125
Хэмилтон Александер,
подполковник 125
Хэмилтон, герцог 105
Хэмилтон, полковник 9, 92
Цветков Илья, прапорщик 122,
123
Циммерман Генрих, подполковник
18
Чарлз (Карл) И, король
Великобритании 30, 41, 101-103, 105,
112,124
Черкасский Касбулат Муцалович,
князь 92
Чурум-паша 27
Шакловитый Федор, дьяк 115,116
Шейхоглы Ахмет-паша 99
Шепелев Аггей Алексеевич,
генерал И, 13,15,17,18, 93

228
Указатель имен
Шереметев Василий Борисович,
боярин 25
Шил, полковник 6
Штаден Николаус фон, генерал-
майор 7, 8
Щербатов Константин Осипович,
князь 98
Эмир-паша 99
Эрцек-паша 99
Эскишер-паша 70, 94, 99
Юнгман, полковник 71
Языков Иван Максимович,
постельничий 46
Языков Федор Павлович,
стольник 29, 46
Языков Федор Яковлевич,
стряпчий 12
Ян III Собеский, король Польши
30
Янов Степан Иванович,
полковник 29
Ярилов Григорий, прапорщик
122,123

УКАЗАТЕЛЬ
ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ
Агафоново 28
Азов И
Алешинка 12, 13, 28
Алтыновка 34
Англия 100,101,103,104
Артополота 28, 40-42, 89
Артрохи 106,108
Бар 26, 48
Батурин 34, 49
Белгород 12,13, 29
Белгород Днестровский 9
Белев 31
Берестовка 28
Волхов 31, 33
Брюгге 103
Брянск 100,121,122
Буг 19, 22, 91, 99
Бужин 36, 49, 50, 91, 92
Бухов 28
Валахия 37, 54
Вена 99
Верхо-Сула 28
Власовка 11
Воробыш 12
Вороновка 17, 91
Вотчинная Слобода 33
Гадяч 12, 13
Германия 26,105
Глухов 29, 34
Глыбочка 31
Гняны И
Голландия 102
Городище 40, 51
Дания 105
Дарэм 104
Девятнино И
Дешенка 32
Днепр 10, 17, 18, 24, 27, 37, 41,
45-47, 49, 51, 57, 60, 67, 68,
90-92, 94-96, 98, 99
Днестр 9,12,19
Добрик 31, 33
Дольцы 33
Домаха И
Дон (Танаис) 25
Донкастер 104
Дунай 10, 37, 48, 54
Дьяконово 12
Журавно 99
Загорье 33
Запорожье 9
Ивачево 128
Ингул 19, 49
Ингулец 19, 91
Иркля (Ирклява) 51, 54, 55
Ирклява см, Иркля
Казацкая Дубровна 35
Казачинский Мост И
Калуга 32, 33
Кальник 99
Каменец Подольский 9
Канев 99, 100
Капуста-долина 99
Карачев 31, 33
Кашкаданово 31, 33

230
Указатель географических названий
Киев 9,10,14, 18,19, 29, 30, 33,
36, 47, 48, 99-101, 109,
116-118, 120-123, 125, 126,
129
Килия 9
Кипеть 31
Конотоп 34
Косагово 31
Красное Поле 31
Кролевец 34
Крупец 35
Крылов 58, 60, 91
Крым 25
Курск 11,12, 29, 36, 48, 89
Ладыжин 9
Литовская Слобода 11
Лихвин 31, 33
Лондон 104
Лубны 28, 46, 89, 98
Лукомец 28
Магдебург 26, 49
Максимовка 58, 90
Масселборо 105
Медведовка 94
Молдавия 54
Морица 127
Москва 6, 8-10, 12, 13, 18-20,
28-30, 32-35, 37, 40, 46, 92,
99, 100, 103, 110, 112, ИЗ,
117-121
Мэйнс оф Барра 108
Мюртэк 108,130
Негино 128
Недельное 32
Нежин 10
Немиров 99
Нерусса И, 31
Новый Оскол 100
Новый Спас 32, 33
Ока 31, 32
Остенде 102
Охлухрис 107,108,125,130
Пахра 33
Переяслав 99, 100, 116
Поздняшовка 34
Польша И, 19, 28, 30, 32, 89,104
Порта (Турция) 9, 49, 89, 99
Протва 32
Псел 13
Пустозерск 10
Путивль И, 13,28,29,33-35,49,
115
Радогощ 31
Реут 12
Россия 101, 104, 107
Росторог И
Руда И
Рыла 29
Рыльск 10, И, 13, 28-30
Свапа 11
Севск 7, 9-12,29,30, 33-35,45,
100, 109, 110, 113-117, 126-
129
Сейм И, 12, 28, 35,115
Семеновское 33
Сербия 54
Скородное 12
Смела 41, 99
Смелое 36
Смоленск 29, 45, 49,100,121
Сосня 9
Субботов 54, 55
Суджа И, 12, 28, 29, 36, 89
Сула 28, 49, 91, 99
Сума 13
Сумка 13
Сумы 12,13, 28, 99
Тамбов 29
Танаис см. Дон

Указатель географических названий
231
Тернало 108
Троице-Сергиев монастырь 101
Тройново 11
Трубчевск 100
Турция см. Порта
Тягин 29, 40, 48
Тясма (Тясмин) 18, 24, 25, 40, 41,
46, 50, 51, 55, 58, 60, 61, 68,
69, 71, 79, 91, 92, 94, 99
Тясмин см. Тясма
Украина 9-11, 30, 62, 98
Умань9
Уэстертун (оф Охлухрис) 108,
124,130
Уэстун 129,130
Хальберштадт 26, 49
Хаттон Ридж 104
Черкассы 37, 49
Черный Лес 19, 40, 42, 49, 77, 78
Чигирин 9,10,12,16-20, 24, 27,
29, 30, 32-37, 41, 45, 47-50,
57, 58, 61, 67, 89-92, 94, 98,
100,109,112-115
Чигиринская Дубровна 17, 28
Швеция 105
Шотландия 104,106,124,125
Эбердин 107,108
Эбердиншир 105
Эдинбург 104-106
Эллон 108,130

СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
Севская крепость в XVII в. Рисунок-реконструкция К. Лопяло (Цапен-
ко М. Земля Брянская. М., 1972).
Царь Федор Алексеевич. Парсуна работы И. Беэмина (?), Е. Елина и
Л. Смолянинова, 1685—1686. Фрагмент (ГИМ).
Гетман Иван Самойлович. Фреска Троицкого собора Троице-Густынского
монастыря, конец XVII в. Черниговская область, Украина. Фрагмент.
Великий везир Кара Мустафа. Неизвестный художник, конец XVII в.
(Баварский Армейский музей, Мюнхен).
Гетман Юрий Хмельницкий. Портрет по рисунку из "Летописи" Самуила
Величко (Антонович В.Б., Беи, В Л. Исторические деятели
Юго-Западной России в биографиях и портретах. Киев, 1883. Вып. 1).
Освящение знамени. Рисунок из "Служебника" Лазаря Барановича, 1665
(ГИМ).
Русские солдаты "нового строя". Рисунок О. Федорова ("Цейхгауз". № 1.
2002. С. И).
Турецкий сипах. Гравюра Мельхиора Лорка (Turckischer Estaats- und
Kriegsbericht. Hamburg, 1685).
Турецкий янычар. Гравюра Мельхиора Лорка (Turckischer Estaats- und
Kriegsbericht. Hamburg, 1685).
План Чигирина из "Дневника" Гордона, 1678 (РГВИА. Ф. 846. Оп. 15.
№ 3. Л. 121). Публикуется впервые.
Оборона Чигирина в 1677 г. Рисунок из "Летописи" Самуила Величко,
начало XVIII в. (РНБ. Отдел рукописей. Пог. № 2020. Т. 2. Л. 166 об.).
План Чигирина, 1678 (БРАН. Рукописный отдел. Собр. илл. рукописей.
F 266. Т. 4. Л. 38. Чертеж № 41).
План Чигирина, 1678 (РГАДА. Ф- 192. Оп. 1. Киевская губ. № 13).
Страница рукописи "Дневника" Гордона, 1678 (РГВИА. Ф. 846. Оп. 15.
№ 3. Л. 106). Публикуется впервые.

Список иллюстраций
233
Габионы на рычагах. Рисунок Патрика Гордона (РГВИА. Ф. 846. Оп. 15.
№ 3. Л. 45). Публикуется впервые.
Габионы на рычагах. Рисунок Патрика Гордона (РГВИА. Ф. 846. Оп. 15.
№ 3. Л. 46). Публикуется впервые.
Часть крепостной стены с орудийной бойницей и габионами. Рисунок
Патрика Гордона (РГВИА. Ф. 846. Оп. 15. № 3. Л. 66 об.). Публикуется
впервые.
Часть крепостной стены с орудийной бойницей и габионами. Рисунок
Патрика Гордона (РГВИА. Ф. 846. Оп. 15. № 3. Л. 67). Публикуется
впервые.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
БРАН — Библиотека Российской академии наук, Санкт-Петербург
ГИМ — Государственный Исторический музей, Москва
РГАДА — Российский государственный архив древних актов, Москва
РГВИА — Российский государственный военно-исторический архив,
Москва
РНБ — Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург
BL — British Library, London (Британская библиотека, Лондон)
NAS — National Archives of Scotland, Edinburgh (Национальный
архив Шотландии, Эдинбург)
PRO — Public Record Office, London (Государственный архив,
Лондон)

СОДЕРЖАНИЕ
1677 6
1678 32
ПРИЛОЖЕНИЯ 100
ДОКУМЕНТЫ, 1666-1683 100
Д.Г. ФЕДОСОВ. ПОЛКОВНИК И ИНЖЕНЕР ПРОТИВ БЛИСТАТЕЛЬНОЙ
ПОРТЫ 131
В А. ЛЕНЧЕНКО. ИСТОРИЯ И ТОПОГРАФИЯ ЧИГИРИНА В XVII веке 160
А.В. МАЛОВ. МОСКОВСКИЕ ВЫБОРНЫЕ ПОЛКИ СОЛДАТСКОГО СТРОЯ
В БОРЬБЕ ЗА ЧИГИРИН В 1677-1678 годах 185
ПРИМЕЧАНИЯ 205
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН 223
УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ 229
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ 232
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 234

Научное издание
ПАТРИК ГОРДОН
ДНЕВНИК
1677-1678
Утверждено к печати
Редколлегией серии
"Памятники исторической мысли"
Зав. редакцией НЛ. Петрова
Редактор Г.В. Шевцова
Художественный редактор В.Ю. Яковлев
Технический редактор Т.В. Жмелькова
Корректор ЕЛ, Сысоева
Подписано к печати 02.02.2005. Формат 60 X 90 У16
Гарнитура Академическая. Печать офсетная
Усл.печ.л. 15,0 4- 0,5 вкл. Усл.кр.-отт. 16,5. Уч.-изд.л. 16,0
Тираж 1500 экз. Тип. зак. 3917
Издательство "Наука"
117997, Москва, Профсоюзная ул., 90
E-mail: secret@naukaran.ru
Internet: www.naukaran.ru
Отпечатано с готовых диапозитивов
в ГУП "Типография "Наука"
199034, Санкт-Петербург, 9-линия, 12

В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ "НАУКА'
готовятся к изданию книги:
Богословский М.М.
Петр Великий : Материалы для биографии : В 6 т. / М.М.
Богословский. - М. : Наука, 2005. - ISBN 5-02-008815-3.
Т. 1 : Детство. Юность. Азовские походы : 30 мая 1672—
9 марта 1697 / отв. ред. СО. Шмидт. - 30 л. - ISBN 5-02-008816-1
(в пер.).
Фундаментальный труд академика М.М. Богословского
(1867-1929) представляет собой самое полное исследование
биографического типа о Петре Великом, которое восстанавливает
его жизнь "день за днем". В книге множество сведений о Москве
и ее повседневном быте в XVII в., подробностей государственно-
политической жизни. Даны яркие характеристики знаменитых в
ту пору исторических лиц. Книга основана на изучении
многообразных архивных и печатных материалов на нескольких языках.
В 1940-1948 гг. она была издана со значительной
конъюнктурной правкой.
Для историков, филологов и широкого круга читателей.

Государственность России : Словарь-справочник / Всерос. на-
учн.-исслед. ин-т документовед. и архив, дела. - М.: Наука, 1996.
- ISBN 5-02-008744-0 (в пер.).
Кн. 5 : В 2 частях : Должности, чины, звания, титулы и
церковные саны России : Конец XV в. - февраль 1917 г. - 2005. -
75 л. - ISBN 5-02-010285-7 (ч. 1); ISBN 5-02-010302-0 (ч. 2).
Пятая книга справочника включает статьи, содержащие
сведения о существовавших в России должностях, чинах, званиях,
титулах и церковных санах, истории их появления, функциях,
правах и обязанностях лиц, которых эти должности и т.д. были
присвоены, об условиях преобразования или ликвидации указанных
должностей и других объектов описания с момента образования
русского централизованного государства до Февральской
революции 1917 г. Издание не имеет аналогов в мировой практике.
Для историков - научных работников, преподавателей,
аспирантов и широкого круга читателей.

АДРЕСА КНИГОТОРГОВЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ
ТОРГОВОЙ ФИРМЫ "АКАДЕМКНИГА" РАН
Магазины "Книга-почтой"
121099 Москва, Шубинский пер., 6; 241-02-52
E-mail: akadem.kniga@G23.relcom.ru
197345 Санкт-Петербург, ул. Петрозаводская, 76; (код 812) 235-40-64
Магазины "Академкнига" с указанием "Книга-почтой"
690088 Владивосток, Океанский пр-т, 140 ("Книга-почтой");
(код 4232) 45-27-91 antoli@mail.ru
620151 Екатеринбург, ул. Мамина-Сибиряка, 137 ("Книга-почтой"); (код 3433)
50-10-03 KNIGA@SKY.ru
664033 Иркутск, ул. Лермонтова, 298 ("Книга-почтой"); (код 3952) 42-96-20
Aknir@irlan.ru
660049 Красноярск, ул. Сурикова, 45; (код 3912) 27-03-90
AKADEMKNIGA@KRASMAIL.RU
220012 Минск, проспект Ф. Скорины, 72; (код 10375-17) 232-00-52, 232-46-52
117312 Москва, ул. Вавилова, 55/7; 124-55-00 akadkniga@voxnet.ru;
akadkniga®nm.ru; http://akadkniga.nm.ru
117192 Москва, Мичуринский пр-т, 12; 932-74-79
127051 Москва, Цветной бульвар, 21, строение 2; 921-55-96
113105 Москва, Варшавское ш., 9, Книж. ярмарка на Тульской (5 эт.);
737-03-33, 737-03-77 (доб. 50-10)
117997 Москва, ул. Профсоюзная, 90; 334-72-98 akademkniga@naukaran.ru
630091 Новосибирск, Красный пр-т, 51; (код 3832) 21-15-60
akademkniga@mail.ru
630090 Новосибирск, Морской пр-т, 22 ("Книга-почтой");
(код 3832) 30-09-22 akdmn2@mail.nsk.ru
142290 Пущино Московской обл., МКР "В", 1 ("Книга-почтой");
(код 277) 3-38-80
191104 Санкт-Петербург, Литейный пр-т, 57; (код 812) 272-36-65 ak@akbook.ru
199164 Санкт-Петербург, Таможенный пер., 2; (код 812) 328-32-11
194064 Санкт-Петербург, Тихорецкий пр-т, 4; (код 812) 247-70-39
199034 Санкт-Петербург, Васильевский остров, 9-я линия, 16;
(код 812) 323-34-62
634050 Томск, Набережная р. Ушайки, 18; (код 3822) 51-60-36
akademkniga@mail.tomsknet.ru
450059 Уфа, ул. Р. Зорге, 10 ("Книга-почтой"); (код 3472) 24-47-74
akademkniga@ufacom.ru
450025 Уфа, ул. Коммунистическая, 49; (код 3472) 22-91-85
Коммерческий отдел, г. Москва
Телефон 241-03-09
E-mail: akadem.kniga@g 23.relcom.ru
akadkniga@voxnet.ru
Склад, телефон 291-58-87
Факс 241-02-77

По вопросам приобретения книг
государственные организации
просим обращаться также
в Издательство по адресу:
117997 Москва, ул. Профсоюзная, 90
тел. факс (095) 334-98-59
E-mail: iniisiat @ naukaran.ru
Internet: www.naukaran.ru