/
Автор: Нитобург Э.Л.
Теги: монография народы америки расизм история америки история запада сша
Год: 1987
Текст
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
Ордена Дружбы народов Институт этнографии
им. H. Н. Миклухо-Маклая
/1ФРИМНЦЫ
д в странах
/¡мерики
НЕГРИТЯНСКИЙ
КОМПОНЕНТ
В ФОРМИРОВАНИИ
НАЦИЙ
ЗАПАДНОГО
ПОЛУШАРИЯ
Ответственный редактор
доктор исторических наук
Э. Л. НИТОБУРГ
МОСКВА «НАУКАа 1987
А7ояозря<%)яя, олаагмааюа^яя aapaod с XF7 ас XX а., огаа-
чаат аа баааай аоарос — аоча^у a B7ZL4 чаяоааж, а^ааа^ай
ажааяю чалмой aj?aaa», счатаяся аазро^, а а Латаасжой Ажа-
ража чаяоааж с ажааяай баяой ж^оаа» счатаатся <гбаям.м».
В жааза аожазаам асторая а соаражаяаоа аояожаааа ао-
то^жоа чарямл рабоа а ст^ааал И^аража, жораяжоа отяачаа
со^ааяастачасжозо тааа аатазра^аа ал а сосгяа аа^аа от
жаяагяяасгачасжозо, арачаам, асжусстаааао а^ааятсгауюа^аа
аояаой аатазра^аа а$броа^аражаа!^аа a C7Z7A.
Редакционная коллегия:
А. Д. ДРИДЗО, Э. Л. НИТОБУРГ,
С. Я. СЕРОВ, В. А. ТИШКОВ
Рецензенты:
Л. Е. КУББЕЛЬ, М. А. ЧЛЕНОВ
0506000000-140
59-87-111
А
042(02)-87
@ Издательство «Наука», 1987 г.
ВВЕДЕНИЕ
Нации в странах Западного полушария, как известно, очень молоды,
сложились не только из многих этнических элементов, но и в процессе
физического смешения (мисцегенации) людей, представлявших, хотя и в
разных сочетаниях, все три основные человеческие расы — монголоид¬
ную, европеоидную, негроидную. Однако как результаты этого процесса,
так и характер современных расовых отношений, прежде всего отноше¬
ний между потомками европейцев и рабов-африканцев, в этих странах
оказались различными. Не случайно в середине нашего века стала кры¬
латой фраза: «Если в Латинской Америке человеку достаточно иметь
каплю «белой крови», чтобы считаться белым, то в Соединенных Штатах
достаточно иметь каплю «черной крови», чтобы считаться негром».
Каковы причины этого, не коренятся ли они в различии систем раб¬
ства негров в разных колониях и странах Нового Света? Естественно,
что такая проблема не могла пройти мимо внимания исследователей, ибо
она имеет не только теоретическое значение, но тесно связана с важней¬
шими сферами общественной жизни народов данных стран — от эконо¬
мической и политической до правовой и бытовой.
Определенный интерес к сравнению рабовладельческих систем в ко¬
лониях и странах Нового Света можно обнаружить уже в XVIII—
XIX вв. в той про- и антирабовладельческой литературе, которая появи¬
лась по обе стороны Атлантики. В XX в. одним из первых, кто сравнил
системы рабства в Западном полушарии, был автор опубликованной в
1910 г. книги «Негр в Новом Свете» Гарри Джонстон —британский ад¬
министратор, длительное время прослуживший в заморских колониях. По
«жестокости обращения с рабами» на первое место он ставил голланд¬
цев, затем англичан, французов, датчан, испанцев, португальцев '. Это
мнение о более «мягком» режиме рабства в Латинской Америке воспри¬
няли в тот период многие авторы. Серьезный же исторический анализ
систем рабства в странах Западного полушария по существу начался
лишь в середине 40-х годов XX в. с выходом книг тринидадского истори¬
ка Э. Вильямса «Капитализм и рабство» и особенно североамериканского
историка Ф. Тэнненбаума «Раб и гражданин»
Тэнненбаум в своей работе утверждал, что характер и условия рабст¬
ва в колониях Нового Света оказались разными потому, что законы, ин¬
ституты, национальные традиции и даже религии, принесенные туда ев¬
ропейскими колонизаторами, были различны. Он доказывал, что в ис¬
панских колониях и тем более в португальской Бразилии положение раба
было значительно менее тяжелым, чем в английских колониях и в США.
В первых в отличие от вторых раб якобы признавался «нравственной
личностью», что нашло свое выражение в ограничении власти рабовла¬
дельца законом и в поощрении освобождения раба за выкуп. А получил
свободу, раб становился юридически равным любому гражданину и мог
занять достойное место в обществе, как этого добились в испанских и
португальских колониях многие «свободные цветные». В результате ра¬
бы там имели возможность в определенной степени сохранять африкан¬
скую специфику. Ничего подобного не было в колониях протестантских
стран, где взгляд на раба, как на человеческое существо, отвергался.
В качестве доказательств Тэнненбаум ссылался на различия в законода¬
3
тельстве о рабах и юридическом статусе свободных негров и «цветных»
в разных колониях, на влияние католицизма, а также на длительные
традиции и результаты расового смешения в Бразилии.
Тэнненбаум выдвинул также тезис о том, что характер расовых отно¬
шений в странах Западного полушария после отмены рабовладения оп¬
ределялся основными чертами систем рабства. Те из систем, которые по¬
зволяли рабам сохранять свою «нравственную личность» и облегчали их
интеграцию, породили условия, при которых шансы освобожденных пос¬
ле ликвидации рабства быть принятыми в общество в качестве социально
равных оказались более высокими. С помощью этого тезиса, напрямую
связывающего условия рабства с современными социально-расовыми
структурами и отношениями в странах Западного полушария, он пытал¬
ся объяснить, почему расистские предубеждения, хотя и существующие
в Латинской Америке, никогда не достигали здесь столь открытых и юри¬
дически закрепленных форм расовой дискриминации и сегрегации, какие
были распространены в США. По Тэнненбауму там, где рабовладельцы и
колонизаторы были «хорошими», расовые отношения после отмены раб¬
ства также должны быть «хорошими», а там, где рабство развивалось в
неблагоприятной «моральной и юридической обстановке», «сама природа
института рабства порождала политические и этнические предубеждения»,
которые «явно отделяли США в этом отношении от других частей Но¬
вого Света» з. ^
Книги Ф. Тэнненбаума и Э. Вильямса вначале не вызвали большо¬
го интереса у историков и социологов. Однако подъем освободительной
борьбы «цветных» народов в Азии после второй мировой войны, а в
50—60-х годах в Африке и Вест-Индии, бурный рост негритянского и
антирасистского движения в США резко изменили ситуацию. В 1959 г.
вышла вызвавшая большой резонанс работа С. М. Элкинса «Рабство...»,
в которой также утверждалось, что в колониях англосаксонских стран
рабовладелец обращался с рабом как со своей вещью или животным,
а в колониях иберийских стран положение раба зависело не только от
воли рабовладельца, но также от королевской власти и католической
церкви, политика которых, хотя и двойственная, все-таки была направ¬
лена на облегчение участи рабов. При этом Элкинс, так же как и Тэн¬
ненбаум, ссылался на испанские кодексы о рабах. Однако в отличие от
последнего он подчеркивал связь между уровнем развития капитализма в
метрополии и улучшением положения плантационных рабов \
С этого времени началась активная разработка данной темы истори¬
ками, социологами, этнографами в США, Англии, Франции, Голландии,
а также в Латинской Америке. В результате к началу 70-х годов сложи¬
лись две главные противоположные точки зрения. Одна из них была
представлена Ф. Тэнненбаумом, С. Элкинсом, Ж. Фрейре, Д. Тейлором,
Г. Клейном, Д. Фернандесом и рядом других авторов. Она сводилась к
тому, что, хотя рабовладельцы в колониях Испании и в Бразилии подав¬
ляли протесты и восстания рабов столь же жестоко, как и рабовладельцы
в колониях Англии и в США, тем не менее система рабства в целом в
Латинской Америке никогда не была такой, как в Северной Америке, по¬
скольку более «мягкие» испанские и португальские кодексы отражали бо¬
лее «гуманные» отношения между белыми, черными и мулатами*. И это
прошлое определяет нынешний характер расовых отношений в странах
Западного полушария.
Точка зрения противников указанной концепции связана с именами
* Слово «мулат» — производное от «мул» (лат.), уподобляющее происхождение му¬
латов гибридному происхождению мула.
4
Э. Вильямса, С. Минца, Д. Дэвиса, А. Сио, М. Харриса, С. Штейна,
Э. Говейи, М. Мёрнера, Ч. Боксера, К. Деглера, Ф. Найта, В. Джено¬
везе, представителей «школы Сан-Пауло» — бразильских исследователей
С. Кардосо, О. Йанни, С. Фуртадо и др. Несмотря на разницу сюжетов,
все они в отличие от последователей Тэнненбаума были озабочены
не «буквой закона», т. е. не сравнением колониальных законодательств и
не значением «национальных традиций» метрополии для судеб расовых
отношений в Новом Свете, а анализом подлинных условий рабства. Стре¬
мясь исследовать их «снизу», они подчеркивали сходные черты между
рабством в колониях всех европейских стран, искали корни этого сход¬
ства в самой природе рабства как системы экономической эксплуатации.
Наиболее резко в тот период подвергал критике концепцию Ф. Тэн¬
ненбаума и его последователей М. Харрис. Отрицая, что на практике раб¬
ство в испанских и португальских колониях было якобы «мягче», чем в
английских, или что у рабовладельцев — испанцев и португальцев было
меньше предрассудков, чем у рабовладельцев-англичан, он писал: «Стре¬
миться объяснить, почему к рабам в Латинской Америке относились луч¬
ше, чем в Соединенных Штатах, пустая трата времени, ибо сейчас пет
никакой возможности доказать, что к ним действительно относились луч¬
ше в одном месте по сравнению с другим... Лучше спорить о том, сколь¬
ко можно уместить ангелов на булавочной головке, чем доказывать, что*
рабство в одной стране мягче, чем в другой». Рабовладельцы в любой
из колоний, в США или в Бразилии, всегда уверяли, что «их рабы —
самые счастливые существа на земле». Что же касается различий в ста¬
тусах освобожденных от рабства негров и мулатов, то такие различия,
по мнению Харриса, обусловлены не законодательством и влиянием ка
толицнзма, а экономическими и социальными факторами, влиявшими к
данный период на развитие данного рабовладельческого общества \
В работах, появившихся в 70—80-х годах, уже не просто продолжа¬
лась критика концепции Тэнненбаума, а велось дальнейшее углубленное
изучение комплекса проблем развития рабства негров в Новом Свете и
факторов, влиявших после его отмены па расовые отношения в странах
Западного полушария. Они содержат интересный дополнительный факти¬
ческий материал, некоторые новые точки зрения, а также критику их
авторами трактовки отдельных аспектов исследуемой проблемы противни¬
ками Тэнненбаума. Например, прогрессивный американский историк
Ф. Фонер, не отрицая обоснованности тезиса Тэнненбаума — Элкинса о
том, что расовые предрассудки среди белого населения британских коло¬
ний и США укоренились глубже, чем в испанских колониях и Бразилии,
в то же время подчеркивает: «...повсюду юридические, расовые и религи¬
озные традиции в определении политики по отношению к рабам играли
относительно малую роль по сравнению с экономическими, военными,
социальными и политическими аспектами процветания рабовладельче¬
ских колоний»
Исследования и дискуссии по проблеме рабства африканцев и расо¬
вых отношений в странах Западного полушария продолжаются. В совет¬
ской американистике специальных работ, посвященных исследованию
роли негритянского компонента в формировании и развитии наций в
странах Западного полушария в целом, до сих пор не было. Настоящая
монография является по существу первой попыткой подобного рода и
рассчитана на то, чтобы дать советскому читателю общее представление
об основных аспектах исследуемой проблемы. Лишь дальнейшая ее раз¬
работка советскими историками и этнографами позволит получить сколь¬
ко-нибудь исчерпывающие ответы на поставленный нами вначале и дру¬
гие связанные с этой сложной проблемой вопросы.
$
В связи с первым опытом изучения места и роли афроамериканцев и
их потомков в процессе формирования американских наций сочтено це¬
лесообразным структурно расположить материал по географическому
принципу. Монография включает разделы по странам и отдельным этно¬
культурным регионам, а также обобщающую материал заключительную
главу, в которой рассмотрены некоторые теоретические аспекты про¬
блемы.
В монографии читатель встретится с терминами «креолы» и «цвет¬
ные», значение которых в разных странах Западного полушария различ¬
но. Так, в испаноязычных странах континента креолами обычно называ¬
ли потомков конкистадоров и первых европейских переселенцев, имею¬
щих примесь индейской или негритянской крови. В то же время в
островных странах и колониях Вест-Индии креолами называли также
родившихся здесь негров и мулатов (в том числе рабов). В США бе¬
лые американцы словом «цветной» называли любого негра и мулата (од-,
но время последние и сами себя так называли). В континентальной Ла¬
тинской Америке, англоязычной Вест-Индии, Доминиканской Республи¬
ке цветными в отличие от негров обычно называли мулатов, самбо,
иногда метисов; на Кубе, в Пуэрто-Рико, франкоязычной и голландской
Вест-Индии цветными называли также и свободных негров.
i /o/msfoM Я. The Negro in the New
World. L., 1910.
% ИИШятмл E. Capitalism and Slavery.
Chapel Hill, 1944; ГяммемЬаитм F. Sla¬
ve and Citizen. N. Y., 1947.
s Гаммембаитм F. Op. cit. P. 42, 64—66.
* EM ¿из Д. Ж. Slavery: A Problem in
American Institutional and Intellectu¬
al Life. Chicago, 1959.
3 EarWs Patterns of Race in the Ame¬
ricas. N. Y., 1964. P. 71, 74; Slavery in
the New World. Englewood Cliffs, 1969.
P. 43-44.
3 Foaer P. Д. History of Black Ameri¬
cans. Westport, 1975. P. 184.
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ
] Первое постоянное английское поселение в Северной Америке —
Джеймстаун возникло в 1607 г. на территории нынешней Вирги¬
нии. И уже в 1619 г. там оказались два десятка негров, куплен¬
ных колонистами у капитана голландского корабля. В 1630 г. второе
судно привезло в колонию гораздо больше негров, проданных за «85 бо¬
чонков рома и 5 бочонков табака» *. Таким образом через 12 лет после
основания Джеймстауна в Виргинии появился новый расовый и
этнический элемент — африканцы. Видимо, именно в данной связи
видный негритянский историк США Б. Куорлз отмечает, что «за исклю¬
чением первых поселенцев в Джеймстауне, корни у негров в первона¬
чальных тринадцати колониях более глубокие, чем у любой другой груп¬
пы из тех, что пересекли Атлантику» \
Этих негров не считали рабами, они стали сервентами (servant) —
кабальными слугами на срок. Поэтому статус африканцев почти не отли¬
чался в тот период от статуса белых сервентов из Англии, Шотландии,
Ирландии **. Но, хотя труд белых рабов и сыграл важную роль в эконо¬
мическом развитии первых английских колоний в Северной Америке,
к концу XVII в. оказалось, что он больше не способен обеспечить реше¬
ния этой задачи. Рядом с Виргинией, Мэрилендом и Новой Англией воз¬
никли новые требующие освоения колонии: Нью-Джерси, Южная и Се¬
верная Каролина, Нью-Йорк, Пенсильвания. Общая численность населе-г
ния колоний увеличилась с 28 тыс. в 1640 г. до 275 тыс. в 1700 г.*
Росли и масштабы их хозяйства. Только экспорт табака увеличился с
20 тыс. фунтов в 1617 г. до 1,5 млн. фунтов в 1640 г., а за последнюю
треть XVII в. он вырос примерно в 6 раз, превысив в 1700 г. 25 млн,
фунтов \ Выход был найден в порабощении африканцев.
Положение негритянского населения колоний к этому времени успе¬
ло значительно измениться. До 60-х годов XVII в. оно вообще не была
определено каким-либо специальным законодательством. Африканцев
было мало, и труд их не имел еще большого экономического значения,
ибо негр в то время стоил почти вдвое дороже белого сервента **.
Характерно, однако, что уже тогда существовало различие между бе¬
лыми и черными сервентами. «С самого начала,—отмечает Б. Куорлз,—
негров не считали способными ассимилироваться, их не считали равными
ни в церкви, ни даже в таверне» \ Кабальная служба их к середи¬
не XVII в. стала сначала более продолжительной, чем у белых сервентов,
а затем пожизненной.
В 1661 г. законодательное собрание Виргинии впервые узаконило раз¬
личие между белыми сервентами и неграми, которые были теперь фор¬
мально признаны пожизненными сервентами. В 1670 г. там был принят
закон, по которому «все сервенты, не являющиеся христианами, ввезен¬
ными морем», объявлялись рабами (slaves) на всю жизнь**.
После 1691 г. положение меняется: повсюду под страхом тяжелого
наказания запрещаются «незаконные» браки между рабами и свободны¬
ми. При этом употребляют не просто термины slave и free man, а «негр»
и «белый», что свидетельствует о появлении нового определителя стату¬
са — цвета кожи. Так начинает вырисовываться созревшая правовая докт¬
рина: раб— slave —не может быть белым человеком, а любой «цвет-
У
ной»—потомок раба. В XVIII в. во всех колониях были приняты зако¬
ны, запретившие межрасовые браки и вообще расовое смешение ".
Пожизненное, а затем и вечное рабство негров было признано закона¬
ми: в Массачусетсе в 1698 г., Коннектикуте и Нью-Джерси — в 1704 г.,
Пенсильвании и Нью-Йорке —в 1706 г., Южной Каролине —в 1712 г.,
Делавэре — в 1721 г., Род-Айленде — в 1728 г., Северной Каролине —
в 1741 г. Потеря неграми прежнего статуса, лишение даже свободных аф¬
риканцев гражданских прав, в том числе права голоса, права свидетель¬
ства, ходатайства в суде и т. д., завершили процесс становления рабства
негров. Жестокость законодательства о рабах определялась потенциаль¬
ной угрозой для класса рабовладельцев. Чем большей в данной колонии
была концентрация рабов, тем жестче рабский кодекс.
Рабовладельцы-плантаторы, естественно, стремились замаскировать
подлинные причины порабощения негров. И в этом плане религия была
мощным средством оправдания рабовладения. Сначала идеологи рабовла¬
дения делали вид, что конечной его целью является обращение негров в
христианство ради спасения их душ от вечного ада. Но когда негры
рабы, надеясь получить таким путем свободу, стали переходить в христи¬
анство, то владельцы их в плантационных колониях, где рабов было мно¬
го, оказались перед своего рода моральной дилеммой: не допускать кре¬
щения рабов — значит выступить против распространения христианства
и против церкви; крестить — значит лишиться своей собственности.
В конце концов материальные соображения взяли верх и рабовладельцы,
в том числе и в Новой Англии, стали утверждать, что негр якобы вовсе
не полноценный человек и не обладает душой, о спасении которой следо¬
вало бы заботиться. В период между 1664 и 1706 гг. плантационные коло¬
нии — Виргиния, Мэриленд, Северная и Южная Каролина, где было со¬
средоточено подавляющее большинство рабов, а также Нью-Йорк и Нью-
Джерси — приняли акты, формально отрицавшие тезис о том, что
крещение делает раба свободным. Рабовладельцы Новой Англии, не уве¬
ренные в законности этих актов, обратились за подтверждением к коро¬
левскому правительству и получили из Лондона такое подтверждение *°.
В конечном счете все церкви дали свое благословение порабощению
африканцев. Первыми были, конечно, церковники плантационного Юга,
а за ними последовали церкви и секты Севера. Единственной религиоз¬
ной группой, высказавшейся против рабства, явились квакеры, но и они
не вели открытой борьбы против него. Только в 1776 г. квакеры сделали
обязательным для себя отказ от владения рабами.
По Утрехтскому миру 1713 г. Англия добилась от Испании «асьен-
то» —монопольного права ввоза негров рабов в испанские колонии в
Новом Свете. Английские купцы, а за ними судовладельцы-пуритане из
Новой Англии поставили работорговлю па широкую коммерческую осно¬
ву. В то время как цены на белых сервентов к концу XVII — началу
XVIII в. значительно поднялись, а приток их резко сократился, число
негров рабов в колониях, к 1700 г. достигшее 27,8 тыс., в XVIII в. каж¬
дые 30 лет возрастало более чем втрое ".
Переход от эксплуатации в качестве основной рабочей силы белых
сервентов к эксплуатации негров рабов, явившийся важнейшим перелом¬
ным моментом в социальной истории Северной Америки, коренным обра¬
зом изменил классовую структуру колониального общества и привел к
еще большему усилению различий между Новой Англией и южными ко¬
лониями. Падение цен на табак еще в XVII в. способствовало вытесне¬
нию мелкого фермерского хозяйства плантационным, способным выжить
и преуспевать даже тогда, когда цены на табак резко снижались. Но в
интересах рентабельности производства необходимо было, чтобы на каж¬
3
дого раба приходилось не менее 20 га земли. В XVIII в., когда производ¬
ство табака, риса, индиго достигло огромных по тем временам масштабов,
рабский труд приобрел решающее значение для южных колоний, план¬
тационная экономика которых требовала наличия постоянной много¬
численной лишенной собственности и личной свободы армии рабов. Все¬
го за полтора века в колонии было ввезено четверть миллиона черных ра¬
бов, и к 1770 г. число их достигло 459 822 человек. В 1775 г. негры рабьг
составляли пятую часть всего населения колоний, в том числе на Юге —
почти две пятых
Белое население южных колоний состояло в основном из рабовла-
дельцев-плантаторов, мелких фермеров и белых бедняков, торговцев, ра¬
бочих мануфактур. Однако подавляющее большинство плантаторов вла¬
дели всего несколькими рабами и сравнительно небольшими плантация¬
ми. Рабочих мануфактур и ремесленников было очень мало. Не только
неквалифицированная, но почти вся квалифицированная работа на Юге
выполнялась черными рабами, и это породило среди белого населения пе¬
редававшееся из поколения в поколение презрение к физическому труду*
Крупные плантаторы, владевшие многими десятками и сотнями <чер^
ных рабов, составляли небольшую, но весьма влиятельную группу -се¬
мейств (часто связанных родственными узами), которым принадлежала
фактическая власть в колониях. В XVIII в. рабство негров «рассматри¬
валось колонистами всех колоний как обыкновенный и вошедший в быт
факт... обладание рабами повсюду принималось как показатель богатства
и веса в обществе » t : ' ¡
Прогрессивный американский исследователь Г. Аптекер пишет,- жир
«примерно к 1720 г. американо-негритянское рабство сложилось в люрог
що развитую, монокультурную, товаропроизводящую, поставленную, на
коммерческую ногу систему порабощения. Оно уже переросло из домаш¬
ней формы в форму плантационную, при которой продукты шроизводи*-
лись для продажи на обширном, охватывавшем весь мир. рынке.Это
(а также расистская идеология, оправдывавшая и поддерживавшая эту
систему) объясняет интенсивную эксплуатацию и жестокость, которое
характеризовали систему негритянского рабства в Америке к началу
XVIII столетия и которым предстояло характеризовать ее на протяжен
нии еще пятнадцати десятилетий)) **. Советские исследователи относят
превращение негритянского рабства в Северной Америке из домашней
формы в плантационную, имеющую ярко выраженный коммерческий ха¬
рактер и втягивающую колонии в мировую торговлю, к середине и .даже
к концу XVIII в."
В колониях Новой Англии —Массачусетсе, Нью-Гэмпшире, Род-Ай¬
ленде, Коннектикуте —в отличие от южных колоний преобладали мелкие
и средние фермерские хозяйства, здесь рано получило развитие также
текстильное производство. Большинство фермерских семей занимались
прядением и ткачеством. Затем возникли мелкие ткацкие мастерские*
Появились также дубильные и шорные мастерские, мельницы и масло¬
бойни, наконец мануфактуры по изготовлению кирпича, деревообделоч¬
ные, по выплавке и обработке железа. В отличие от южных колоний
спрос на рабочие руки здесь удовлетворялся главным образом не за
счет негров, а за счет иммигрантов с Британских островов, а также из
германских государств. И поскольку характер производственных отно¬
шений определялся эксплуатацией в основном наемных рабочих, то раб¬
ский труд не смог найти широкого применения, хотя и использовался.
Одной из основ богатства Новой Англии были пушной, лесной и рыб¬
ный промыслы, положившие начало ее внешней торговле, но в XVIII ,в,
важнейшей отраслью промышленности стало судостроение, Быстро раз¬
вивалось и торговое судоходство. Однако наибольшие прибыли местным
купцам и судовладельцам приносила работорговля. К. Маркс не случай¬
но называл ее в числе главных факторов первоначального накопления
капитала ", она стала крупнейшей отраслью экономики Новой Англии,
помогая перекачивать туда капиталы и дав толчок к расширению
промышленности и сельского хозяйства, внутренней и внешней торговли
северных колонии. Именно на рабстве негров и работорговле, доходы от
которых распределялись между плантаторами и всеми группами буржуа¬
зии, писал У. Фостер, «сложился союз южных рабовладельцев и север¬
ных коммерсантов, реакционная сущность которого, меняясь со временем
по форме, проявлялась вплоть до Гражданской войны 1861—1865 годов
и следы которой сохранились до наших дней» ".
В XVIII в. в Новой Англии белое население росло гораздо быстрее,
чем негритянское. Накануне войны колоний за независимость, когда все
население Новой Англии насчитывало 659,5 тыс. человек, там было все¬
го 16 034 негра. Рабов здесь использовали на фермах в качестве до¬
машних слуг, на лесоразработках, в ремесле, судостроении, кузнечном,
бондарном, канатном, дубильном производствах, на винокуренных заво¬
дах, в рыболовстве и судоходстве. Квалифицированные негры работали
кузнецами, плотниками, кораблестроителями, канатными мастерами,
мясниками, пекарями. Значительная часть негров в Новой Англии, та¬
ким образом, уже в колониальную эпоху проживала в городах.
Крупных рабовладельцев в -северных колониях было сравнительно
мало. На мелких же фермах, где имелось всего два-три раба, они
должны были уметь обработать кукурузное поле и огород, позаботиться
о скоте и птице, починить изгородь, подковать лошадь, управлять бар¬
касом и помочь по дому. Сам характер многоотраслевого хозяйства обя¬
зывал здесь раба, так же, впрочем, как и хозяина-фермера, уметь де¬
лать многие вещи, обладать определенной инициативой и разносторон¬
ними навыками. Рабы нередко работали вместе с фермером, да и жили
в хозяйском доме, во многих случаях сидели за тем же столом и ели
ту же пищу, что и хозяева. Большинство горожан, владевших рабами-
неграми, имели не более одного-двух домашних слуг, живших обычно в
том же доме. Обращались с ними по-разному, нередко жестоко наказы¬
вали, но в общем все-таки лучше, чем на Юге. В Новой Англии «благо¬
даря специфике ее экономических и политических условий и патриар¬
хальной пуританской концепции рабства, основанной на Ветхом завете,
негры часто рассматривались как часть семьи, в которой они жили»,—
пишет американский историк и социолог Л. Грин ".
Комплексный характер экономики северных (а также и среднеатлан¬
тических) колоний обусловил значительно больший удельный вес квали¬
фицированных работников среди рабов, чем на Юге. Черные мастеровые
выполняли здесь самую разнообразную работу в различных отраслях
ремесла и мануфактурной промышленности, часто бок о бок с белыми
рабочими ". При этом предприниматели нередко использовали труд ра¬
бов для того, чтобы понизить заработную плату белых рабочих. В резуль¬
тате уже в XVIII в. конкуренция рабов-негров способствовала появлению
расовой неприязни к ним.
В южных колониях развитие хозяйства также привело к дифферен¬
циации среди рабов. Хотя товарное производство здесь было выражено
сильнее, чем на севере, крупные плантации в то же время являлись са¬
мообеспечивающейся хозяйственной единицей, так как нуждались в своих
дровосеках и угольщиках, столярах и бондарях, дубильщиках, кожевни¬
ках, сапожниках, строителях, малярах, штукатурах, ткачах, пряхах и
портных. Кроме того, необходимо было обеспечить производство тары
10
для выращиваемых экспортных культур. В связи с нехваткой на Юге
белых ремесленников плантаторам пришлось пойти на обучение этим
ремеслам части негров рабов и многие из них стали квалифицирован¬
ными мастерами в своем ремесле. Естественно, что хозяева ценили их
выше, обращение с ними было не таким жестоким и положение болен
выгодным, чем плантационных рабов. Легче жилось и разного рода до¬
машней прислуге, и пища, и одежда, и жилище ее были лучше, и тру¬
диться приходилось не так тяжело, как рабам на плантациях.
Различия в обращении с рабами на Севере и Юге проистекали преж¬
де всего из экономических, а отнюдь не только моральных соображений.
Рабские кодексы в южных колониях были жестче, чем в среднеатланти¬
ческих, а в Новой Англии — мягче, чем в тех и других. По существу
здесь сложился уникальный в своем роде двойной юридический кодекс
для негров рабов, поскольку закон рассматривал их и как частную
собственность, и как юридическое лицо. Как собственность рабы-негры
продавались, покупались, дарились и переходили по наследству. Но в
то же время в качестве юридического лица они могли сами покупать,
продавать, передавать собственность и руководить. В отличие от южных
и среднеатлантических колоний, где негры могли быть вызваны в суд,
чтобы свидетельствовать только в пользу или против негров и ни в ко¬
ем случае против или в пользу свободных белых, в Новой Англии рабы
имели в суде почти те же права, что и белые. Они могли обратиться и
суд и апеллировать в-аысший суд колонии, могли давать свидетельские
показания против белых, даже если дело не касалось негров
Имелось и еще одно важное правило. В плантационных колониях
убийство раба хозяином, как правило, не считалось преступлением, ибо
подразумевалось, что никакой хозяин не убьет своего раба, если тот не
вынудит его к самозащите. В Новой Англии дело обстояло иначе: раб-
негр имел здесь право на жизнь, и убийство его, по крайней мере по
закону, считалось тяжким преступлением. Наконец, в отличие от южных
колоний в Новой Англии, где хозяева из практических соображений
часто желали, чтобы их рабы имели хотя бы зачатки знаний, не было
законов, запрещавших обучение черных невольников. Уже в XVIII в.
появились первые благотворительные школы для негров в Нью-Йорке,
Филадельфии, Ньюпорте, Чарлстоне и Виллиамсберге^.
Негры в колониях отнюдь не являлись гомогенной группой (тем бо¬
лее что по некоторым данным среди рабов встречались даже аборигены
Австралии, Океании и Новой Гвинеи) В XVII—XVIII вв. подавляю¬
щее большинство черных невольников вывозили с западного побережья
Африки. И только в XIX в. после запрещения работорговли международ¬
ной конвенцией, когда западное побережье «черного материка» оказалось
под охраной военных кораблей Англии и Франции, заметно увеличился
приток рабов из Восточной Африки — Занзибара, Мадагаскара, Мозам¬
бика.
Работорговцы Новой Англии облюбовали для себя среднюю часть за¬
падноафриканского побережья — Сьерра-Леоне, Перцовый Берег, Золо¬
той Берег, Невольничий Берег, Берег Слоновой Кости, дельту Нигера^
Не забывали они Анголу и Конго. Там возникли крупные центры прода¬
жи рабов на плантации Нового Света. В частности, на Перцовом Береге
посреднической работорговлей занимались народы гвинейской группы
кру и ваи из группы манде; на Золотом Береге —фанти и ашанти: аким,,
аквами, коромантин, мина, фету, а также га и эве; на Невольничьем
Береге — цве и фон (дагомейцы) ; на побережье современной Нигерии —
йоруба, ибо, бини, иджо, экон, ибиобио и др.^ Однако работорговля
отнюдь не ограничивалась прибрежной зоной, а распространялась далеке
1В глубь континента. Государства Верхнегвинейского побережья в
XVIII в. имели постоянные торговые связи с внутренними районами,
откуда шли караваны рабов, нередко попадавших к устьям рек Вольты,
Габона и других после 60—80 дней пути. Многие из невольников гово¬
рили на языках, неизвестных на побережье, не понимали друг друга и
по пути из глубины континента к невольничьим рынкам морского побе¬
режья проходили через руки нескольких работорговцев-посредников ".
Работорговцы обычно не знали правильного названия народов, к кото¬
рым принадлежали купленные ими невольники, и чаще всего подменяли
*его названием местности, где они их приобрели. Так, африканцы, куп¬
ленные около р. Галлинас на Наветренном Береге, продавались в Аме¬
рике как «галлинас», купленные в районе р. Сестос в Сьерра-Леоне —
как «сестос», в районах Виды и Ардры на Невольничьем Береге —как
«вида», «ардра», «поппо», «наго» (дагомейское название племен йоруба),
купленные на Золотом Береге, где находились построенные европейцами
форты Коромантин и Эль-Мина,—как «коромантин» и «мина», в дельте
Нигера—«как калабары», в Бонни — как «бонни», а почти все афри¬
канцы из группы племен манде, купленные на побережье Сьерра-Леоне,
шли на аукционах в Новом Свете как мандинго ". Все эти названия
были собирательными для представителей многих племен и народов, по¬
скольку на невольничьи рынки Виды и Калабара, Бонни и Ардры, так
же как и в европейские форты, попадали рабы из самых различных внут¬
ренних районов Африки. Среди крупных африканских народов, выходцы
из которых влачили цепи рабства на плантациях Северной Америки,
можно назвать фула, коромантин, ибо, йоруба, эве, ашанти, фанти, ряд
народностей Анголы.
Все они говорили на разных языках. Социально-политические инсти¬
туты в районах, где их поработили, также были различными — от ко¬
чевых и полукочевых племен до раннефеодальных государств. В образе
жизни и уровне культуры между ними наблюдались существенные раз¬
личия. Однако у выходцев из этих регионов было и много общего, ибо
основу экономики у большинства народов Африки составляло тропиче¬
ское мотыжное земледелие при господстве подсечно-огневой системы и
коллективной собственности на землю. Немало общего имелось в их ду¬
ховной культуре — музыке, танцах, устном фольклоре. У. Дюбуа отме¬
чал, например, что до прихода европейцев в Тропическую Африку куль¬
тура многих населявших ее народов была развита достаточно высоко.
Некоторые ученые считают, что на каждого ввезенного в Америку
черного раба приходилось пять-шесть рабов, погибших в Африке во вре¬
мя войн за захват невольников и при следовании партий рабов к по¬
бережью, в невольничьих загонах, где их держали до прихода кораблей
гработорговцев, и, наконец, в трюмах этих кораблей во время многоне¬
дельного «среднего перехода». А так как в рабство старались обратить
молодых и здоровых людей, то можно сделать вывод, что на плантации
обычно попадали самые выносливые из африканцев, сумевшие выдержать
все тяготы страшного пути в Новый Свет^ Но здесь в чуждом окружении
за тысячи километров от родины рабы, привезенные из разных мест
Африки, говорившие на разных языках и диалектах, имевшие за пле¬
чами разное социальное прошлое и низведенные до положения скота в
чужой стране, были не только «детрайбализованы», т. е. оказались «без
роду и племени», но и лишены личности. Порабощение в колониях раз¬
рушило их семейные узы и домашных богов, религиозные верования и
практику, лишило их социальной идентификации. Практически были
уничтожены возможности воссоздания социальной организации, которая
позволила бы им сохранить, развивать и увековечить африканские тра¬
диции и наследие африканской культуры. К тому же рабовладельцы
предпочитали покупать молодых рабов, а молодежь, как известно, «не¬
опытный носитель культурного наследия».
Лишенные географических, традиционных и социальных корней, чер¬
ные рабы в обстановке чуждой и угнетающей их культуры оказывались
не в состоянии объединиться, так как плантации были разбросаны по
огромной территории. К тому же сразу после выгрузки и продажи рабов
немедленно отправляли небольшими группками на разные плантации.
Хозяева не без основания полагали, что рабов будет легче сделать покор¬
ными, если рядом не будет их соплеменников. На плантации «новичка»
присоединяли к рабам, которые уже забыли или очень смутно помнили
свою жизнь в Африке. В силу обстоятельств он должен был адаптиро¬
ваться—приспосабливаться к новой среде: осваивать английский язык,
воспринимать новые трудовые навыки, нормы поведения, обычаи аме¬
риканского окружения и т. д. Так начинался процесс ассимиляции —бы¬
товой, культурной, социальной, но прежде всего языковой: «новичок»
вынужден был научиться языку своих хозяев, на котором говорили на
плантации и на котором он мог общаться с другими рабами.
Различия в климате, хозяйстве, социально-экономических отношениях
в разных колониях определяли различия в характере занятости и поло¬
жении рабов. А это в свою очередь обусловило различия в степени и тем¬
пах приобретения ими внешних форм англо-американской культуры и
овладения английским языком. Домашние слуги, например, быстрее ус¬
ваивали манеры поведения хозяев, участвовали в их религиозной жизни
(включая посещение церкви, где для них была отведена особая секция),
я главное — скорее перенимали правильный английский язык хозяев,
тогда как рабы, работавшие на плантациях, говорили на диалекте. Ра¬
зумеется, трудно точно определить, насколько высоким был уровень овла¬
дения английским языком и как он варьировался в разных местах. Во
всяком случае, если не считать отдельных изолированных районов, боль¬
шинство рабов уже в первом поколении отвыкали от языка и традиций
Африки
Постепенно происходил процесс стирания культурных и этнических
различий, своего рода «деплеменизации»; прежнее разнообразие племен¬
ных культур под давлением тяжелых условий многолетнего рабства и
жестокого угнетения сглаживалось и исчезало. Второе поколение рабов,
никогда не видевших Африку, говоривших только на английском языке
и знавших только американское окружение, фауну, флору, климат, по¬
немногу забывало переданные ему матерями и отцами воспоминания об
их родине. Третье и тем более четвертое поколения уже нередко со скеп¬
тицизмом воспринимали фрагменты семейных преданий об Африке. От
обычаев и привычек, надежд и страхов, волновавших их предков на
«черном континенте», у этих поколений уже ничего не оставалось. В то
же время общность судьбы, языка и коренных интересов рабов-африкан-
цев, сложившаяся в процессе приобретенного на американской почве
опыта совместной жизни, труда и борьбы против рабовладельцев и расо¬
вого гнета, постепенно сплачивала их между собой и создавала объектив¬
ную основу для появления чувства групповой солидарности и складыва¬
ния элементов социально-расовой общности. Этому в большой мере
способствовал не только сам институт рабства, но также последователь¬
ная политика насаждения расизма среди белого населения колоний, про¬
водимая рабовладельцами и их ставленниками. Запрещение браков меж¬
ду белыми и неграми, «рабские кодексы» и все связанное с рабством за¬
конодательство провели четкую социальную грань между белыми и
черными. Расизм стал официальной идеологией правящей верхушки ко¬
13
лоний. Законы и усилия пропагандистского аппарата были направлены
на то, чтобы внушить белому американцу мысль об извечной «расовой
неполноценности» черных. В связи с тем что расовое различие совпадала
с делением на рабов и рабовладельцев, классовые интересы приняли вид
расовых предрассудков, в которых оказалась скрытой обусловившая их
социально-экономическая основа, и они предстали как некие естественные
«нормы» и оценки белых. А поскольку каждое поколение белых колони¬
стов заставало в готовом виде быт, сложившиеся стандарты поведения и
культуры, оно перенимало их, усваивало характерные стереотипные
формы общения и взгляды.
Усилия церкви и правящих кругов постепенно дали свои плоды: ко
времени войны за независимость идеология «белого превосходства» и ра¬
сизм успели уже довольно глубоко проникнуть в сознание народных масс
колоний. «Среди белого населения Америки XVIII века,— замечает
Г. Аптекер,—господствовал глубоко расистский взгляд в отношении нег¬
ров... Негры считались не людьми, а существами низшего порядка; если
же и относили их к человеческому роду, то считали, что по самой при¬
роде своей они могут составлять лишь низшую его часть» Рабство и
расизм наложили, таким образом, глубокий отпечаток на психологию
складывавшейся американской нации.
Существовали, однако, и факторы, способствовавшие ассимиляции
африканцев. Важнейшими среди них были общие с белыми американ¬
цами язык *, окружение, религия. Особенно активно они действовали
там, где негры рабы тесно соприкасались с домом, бытом, трудом и всем
укладом семейной жизни своих белых хозяев, т. е. прежде всего на фер¬
мах и в городах Новой Англии, а "также среди домашних слуг в юж¬
ных и среднеатлантических колониях.
Что касается религии, то различным церквам в колониях не удава¬
лось привлечь большого числа негров до тех пор, пока в конце XVIII в.
среди них не развернули широкую миссионерскую деятельность бапти¬
сты и методисты. По словам американского социолога негритянского
происхождения Э. Ф. Фрэзиера, «главной задачей баптистских и методи¬
стских миссионеров было добиться того, чтобы христианство предстало
перед рабами в простом эмоциональном призыве, предполагавшем осво¬
бождение их от отчаяния и угнетения, которому они подвергались в жиз¬
ни. Более чем что либо иное, оно способствовало возникновению уз брат¬
ства среди рабов и придало смысл их существованию в чуждом и враж¬
дебном мире»
Важным фактором, способствовавшим ассимиляции, были межрасо¬
вые сексуальные связи. «Нельзя отрицать,— отмечал тот же Фрэзиер,—
что такие связи подрывали моральные устои, на которых покоилось
рабство, и делали возможной постепенную ассимиляцию негров... Дети,
которые часто мало отличались от белых, нередко воспринимали идеа¬
лы, чувства и честолюбивые стремления своих белых отцов. Их матери —
обычно мулатки, уже обладавшие определенной культурой и восприятия¬
ми расы хозяев, еще более ассимилировались белой группой благодаря
своей тесной связи с культурными классами на Юге»
Американский исследователь этой проблемы считает, что расовое
смешение в колониальный период происходило быстрее, чем в 1783—
1863 гг. По его мнению, число мулатов в колониях в середине XVIII в.
составляло 21—22 тыс., а в 1790 г.— 60 тыс/" Особенно высокой доля
мулатов была среди городских негров, потому что плантаторы нередко
* О языке негритянского населения США см. Приложение: Диалект афроамерикан¬
цев США.
14
отпускали своих «незаконных» детей-мулатов на волю, а получив сво¬
боду, они обычно стремились в города. Поэтому, например, хотя доля
негров среди населения Новой Англии была гораздо ниже, чем в южных
колониях, доля свободных негров там была выше. В результате негри¬
тянское население северных колоний, а позже штатов всегда отличалось
большей примесью «белой крови», чем в других районах страны. И, не¬
сомненно, среди появившейся в городах прослойки свободных негров про¬
цесс ассимиляции мог бы идти гораздо быстрее, если бы ему с самого
начала не препятствовала расовая дискриминация, насаждавшаяся пра¬
вящими кругами.
Труд черных рабов явился важнейшим фактором первоначального на¬
копления капитала в колониях, и порабощение негров, таким образом,
стало неотъемлемым элементом возникновения и роста американского
капитализма. Более того, по мнению Г. Аптекера, американская нация
вообще едва ли смогла появиться в XVIII в., если бы она не располага¬
ла рабочей силой негров: «Факты свидетельствуют о том, что деятель¬
ность тех 20 процентов населения революционной Америки, которые при¬
надлежали к числу рабов, имеет колоссальное значение... На рабочей
силе этих 600 тыс. зиждилась в весьма значительной мере экономическая
жизнеспособность зарождающейся республики»
Но негры способствовали не только приумножению богатств Амери¬
ки и появлению североамериканской нации. Они уже в колониальный
период внесли свой вклад и в развитие культуры складывавшейся нации.
Известно, например, что знаменитая резная мебель красного дерева,
я также многие красивейшие украшенные замечательной работы решет¬
ками особняки в городах Юга созданы черными рабами — мастеровыми.
Современникам были хорошо известны негры математики — Т. Фуллер,
Б. Баннекер, врач Д. Дирхем и др.
Заметный след оставили африканцы в литературе и искусстве коло¬
ниальной Америки. В XVIII в. появились первые негры поэты и писа¬
тели: Люси Терри Принс, Юпитер Хэммон, Джордж Mocee Хортон, Фил¬
лис Уитли, поэт и композитор Ньюпорт Гарднер, музыканты Зела из
Гротона и Полидор Гарднер, художники Сципио Мурхед, Джошуа Джон¬
сон. Уже в то время ритмы Африки начинали просачиваться в амери¬
канскую музыку: оказавшись в новых условиях, вызвавших переворот
в их психологии, формах мышления, темах и сюжетах их художествен¬
ного творчества, африканцы вступили в контакт с другими национальны¬
ми культурами и во взаимодействии с ними создали новые виды музы¬
кального творчества. Соединяясь с музыкой и песнями белых колонистов,
негритянские мелодии, «плантационные» песни и танцы, духовные гим¬
ны постепенно входили в местный устный и музыкальный фольклор,
чтобы спустя еще несколько десятилетий стать неотъемлемой частью
американской народной музыки.
Таким образом, с самого начала европейской колонизации территории
13 английских колоний в Северной Америке история американских нег¬
ров тесно переплетается с историей остального населения колоний и вклад
негров в становление новой североамериканской нации достаточно велик.
В. И. Ленин называл войну североамериканских колоний Англии за
независимость 1775—1783 гг. «одной из тех великих... действительно ре¬
волюционных войн, которых было так немного...» Она положила на¬
чало новой нации, привела к созданию независимого государства — Со¬
единенных Штатов Америки с республиканской формой правления, осво¬
бодила национальный рынок от иностранного господства и открыла путь
для более быстрого развития промышленности и торговли, особенно на
Севере, в значительной степени уничтожила систему феодального земле¬
15
владения, отделила церковь от государства и создала объективные воз¬
можности для получения трудящимся белым населением основных де¬
мократических свобод. Однако эти революционные меры не распростра¬
нились на южную часть страны. Плантаторы Юга сохранили не только
латифундии, но и докапиталистическую форму эксплуатации — рабский
труд негров. Конституция 1787 г., явившаяся плодом политического комп¬
ромисса между начавшими уже соперничать классами южных планта¬
торов и северных купцов и промышленников, исходила не только из мол¬
чаливого признания рабства, но и из перспективы сохранения его на
неопределенное время в будущем. Фактически она еще туже затянула
па негритянском населении ярмо рабства и бесправия
В 70—80-х годах XVIII в. рабство в Северной Америке переживало
кризис и было экономически неустойчивым. Сначала Род-Айленд, Кон¬
нектикут и Делавэр, а затем и остальные северные штаты отменили его.
Но промышленный переворот в Англии, особенно в текстильной промыш¬
ленности, поставивший весьма остро вопрос о сырье для нее, а также
изобретение механиком Э. Уитни в 1793 г. хлопкоочистительной машины?
повысившей производительность труда рабов при очистке хлопка сначала
в сто, а при введении паровой машины —в тысячу раз, резко изменили
ситуацию. Если в 1790 г. в США было произведено 3 млй. ф. хлопка,
то в I860 г.—3,8 млрд. ф. Экспорт его из США за эти 70 лет вырос в
несколько сотен раз. Американский Юг превратился во владения «йоро-
ля-хлопка». ' " ' ;
Но рабовладельческое плантационное хозяйство могло развиваться й
давать прибыль, лишь непрерывно расширяя свою территорию. Главны¬
ми факторами производства были земля, от природы пригодная для воз¬
делывания хлопчатника, и примитивный труд рабов, выращивавших
хлопчатник и собиравших урожай. Ни машины, ни удобрения йе при¬
менялись. Капитал вкладывался не в само производство, а в приобрете¬
ние земли и рабов. Поскольку земли в Америке тогда еще было много
и стоила она для рабовладельцев дешево, то плантации хлопчатника по¬
степенно передвигались все дальше и дальше на запад континента.
Именно поэтому производство хлопка в Мэриленде, Виргинии и Север¬
ной Каролине после недолгого расцвета в начале XIX в. довольно быстро
упало и эти штаты превратились в так называемые пограничные, специа¬
лизировавшиеся на «разведении» рабов для продажи их в хлопководче¬
ские штаты. В 30—40-е годы «старый» Юг обогнали по производству
хлопка новые примыкающие к Мексиканскому заливу штаты — Алабама,
Миссисипи, Луизиана; сюда перебралась со своими рабами большая часть
рабовладельцев из южноатлантических штатов.
С 1791 по 1808 г., когда была официально запрещена работорговля с
Африкой, оттуда в США ввезли по разным данным от 70 до 100 тыс.
рабов, т. е. в среднем от 4 до 6 тыс. рабов в год. Но хотя США и
обязались совместно с Англией патрулировать африканское побережье и
строжайшим образом пресекать работорговлю, их военные суда фактиче¬
ски потворствовали американским работорговцам. В результате торговля
африканскими рабами в XIX в. не только не прекратилась, но и продол¬
жала из года в год расти. По разным данным (ибо точные цифры неиз¬
вестны), с 1808 по 1830 г. в США ежегодно ввозилось от 5 до 15 тыс.
рабов. «Поле охоты за чернокожими» теперь переместилось с западного
на восточное побережье Африки, к Занзибару. Рабов часто везли сначала
на Кубу, а оттуда под покровом ночи доставляли в тайные пункты при¬
емки в хлопководческих штатах на побережье Мексиканского залива. По
разным данным, с 1808 по 1860 г. в США было нелегально ввезено от
270 до 500 тыс. рабов-негров. Плантаторы охотно покупали их, ибо рабы,
16
ввезенные из Африки, были дешевле, чем выросшие в США, и «послуш¬
нее», так как они не знали английского языка и не скоро осваивались и
чуждой им обстановке; их легче было эксплуатировать^.
Однако импортируемые контрабандой рабы не могли удовлетворить,
неуклонно возраставшей потребности хлопководческих штатов в рабочей
силе. Главными источниками пополнения ее в XIX в. были естественный
прирост негритянского населения и внутренняя работорговля. Основны¬
ми поставщиками рабов на плантации стали штаты Делавэр, Мэриленд,
Западная Виргиния, Северная Каролина, позже Теннесси, Миссури,
а в 50-х годах — и Южная Каролина. В середине XIX в. отсюда шло
80% всех ввезенных в хлопководческие штаты рабов (иногда до 100 тыс.
в год) Эти штаты, таким образом, в известном смысле явились рас¬
садниками рабовладельческой системы.
Перемещение центра хлопководческого плантационного хозяйства пд
Юго-Запад привело к тому, что произошли значительные изменения в
численности негритянского населения основных районов страны. В част¬
ности, с 1810 по 1860 г. число негров на «старом» Юге удвоилось, а на
«новом» — увеличилось в 10 раз К началу Гражданской войны в США
основная масса негров рабов была сконцентрирована на территории
«хлопкового пояса», по этой причине получившего вскоре название «чер^.
ного пояса». Начинаясь в юго-восточной Виргинии, он захватывал часть
Северной Каролины и почти всю Южную Каролину, затем шел по диаго;-
нали через Джорджию, южную-половину Алабамы и, резко расширяясь в,
Миссисипи, уходил через Луизиану в восточную часть Техаса.
К этому времени населений Юга превысило 12,2 млн. человек и со^
стояло из 8 млн. белых, 3,9 млн. негров рабов и 250 тыс. свободных нег¬
ров. Белое население делилось в основном на рабовладельцев, мелких
фермеров и белых бедняков. Но основными классовыми противоречиями
на Юге были противоречия между рабами и рабовладельцами. Последних-
насчитывалось около 325 тыс.: 77 тыс. рабовладельцев владели каждый
однйм рабом; около 145 тыс.—от 2 до 9 рабов; 90 тыс.^от 10 до 49 ра¬
бов; 10 тыс.—от 50 до 99 рабов; 1,7 тыс. имели 100 и более рабов каж¬
дый^. Однако экономическое и политическое влияние и власть находи¬
лись Я руках немногочисленной группы крупных и крупнейших планта¬
торов. «Олигархия в 8 тыс. рабовладельцев,— писал о них У. Дюбуа—
в действительности управляла всем Югом» Они захватили лучшие
земли, владели 75% всех рабов, и в их карманы прежде всего стекались
богатства, создававшиеся руками рабов-негров.
Хотя экономическая и политическая жизнь Юга основывалась на си^
стеме плантационного рабовладельческого хозяйства, лишь Ve всех зем^
левладений здесь могли быть классифицированы как плантации в полном
смысле слова. В 1850 г. на них работало 2,5 млн. негров рабов (400 тыс.
проживали в городах, 300 тыс. обслуживали семьи и усадьбы плантато¬
ров). Около V4 всех плантаций были заняты под хлопчатником и 15% —
под табаком. Почти */4 рабов приходилась на плантации с числом рабов
до 10 на каждой, половина — на плантации с числом рабов от 10 до 49
п еще V4 —на плантации с числом рабов 50 и более на каждой^.
Американские плантации первой половины XIX в. радикальным обра¬
зом отличались от существовавших в Виргинии и других колониях веком
раньше. Вся их основная продукция была предназначена для продажи
на мировом рынке, и вся жизнь подчинена одной цели — получению наи¬
большей прибыли. Как отмечал К. Маркс, «хлопчатобумажная промыш¬
ленность, введя в Англии рабство детей, в то же время дала толчок к
превращению рабского хозяйства Соединенных Штатов, раньше более
или менее патриархального, в коммерческую систему эксплуатации»
Рабы стали использоваться главным образом для производства хлоп¬
ка, превратив его в главный продукт южных штатов. Что касается ору¬
дий производства, одежды и обуви для рабов и даже многих продуктов
питания, то все это стало большей частью приобретаться на рынке. Имен¬
но разделение труда на мировом рынке и позволило южным штатам про¬
изводить очень большой избыточный продукт; причем этим они были обя¬
заны не плодородию почвы и не эффективности труда рабов, а главным
образом односторонней форме этого труда. Неудивительно, что на долю
рабовладельческих плантаций в 1860 г. пришлось 88% всего сбора хлопка
в США, а на долю хозяйств мелких фермеров — 12% **.
Выращивание хлопчатника и производство хлопка требовали от рабов
большего труда, чем производство других сельскохозяйственных куль¬
тур. Наряду с непрерывным ростом спроса на хлопок это привело в
30—50-х годах XIX в. к невиданному усилению эксплуатации негров ра¬
бов и внедрению еще более жестокой системы надзора и управления ими.
«...к варварским ужасам рабства, крепостничества и т. д. присоединяется
цивилизованный ужас чрезмерного труда,— писал К. Маркс — ...по мере
того как экспорт хлопка становился жизненным интересом для этих шта¬
тов, чрезмерный труд негра, доходящий в отдельных случаях до потреб¬
ления его жизни в течение семи лет труда, становился фактором рассчи¬
танной и рассчитывающей системы. Тут дело шло уже не о том, чтобы
выколотить из него известное количество полезных продуктов. Дело за¬
ключалось в производстве самой прибавочной стоимости» При такой
системе, особенно на крупных плантациях Южной Каролины, Миссиси¬
пи, Луизианы, рабов заставляли работать буквально до изнеможения.
Смертность их даже по данным официальных цензов превышала естест¬
венный прирост.
Участь негров рабов была чрезвычайно тяжела. Однако в еще более
тяжелом положении находились черные рабыни, которым приходилось
не только работать, подобно мужчине, в поле, но и воспитывать детей,
а нередко быть еще и главной опорой семьи. Уже в XVIII в. некоторые
рабовладельцы для того, чтобы увеличить число своих рабов, занимались
«рабоводством». Э. Фрэзиер пишет, что «известны случаи, когда мужчи¬
ны-негры использовались как жеребцы-производители» В 30—50-х го¬
дах XIX в. в «пограничных» штатах, поставлявших рабов на плантации
знижнего» Юга, «рабоводство» стало важной статьей доходов и «на жен-
щину-негритянку смотрели,—по словам корреспондента газеты «Нью-
Йорк тайме» Ф. Олмстеда, совершившего в 50-х годах несколько поездок
по Югу,—как на племенную кобылу». Об этом писал в те же годы и по¬
бывавший в южных штатах русский путешественник А. Лакиер^.
Кроме того, рабовладельцы принуждали рабынь к сожительству. Ра¬
быни не имели никаких прав на защиту от притязаний своих хозяев и
вообще белых мужчин. Еще в колониальный период, несмотря на законы,
запрещавшие браки и внебрачные связи между белыми и неграми, вне¬
брачные межрасовые связи были распространены довольно широко. Но
по мере утверждения в сознании американцев принципа «превосходства
белых» социальному осуждению и жестокому наказанию стала подлежать
обычно лишь связь мужчины-негра с белой женщиной. Что касается бе¬
лых мужчин, то сожительство плантаторов и их сыновей, а также над¬
смотрщиков и белых бедняков с черными рабынями и на Юге, и на Се¬
вере приняло в XVIII—XIX вв. значительные масштабы. «Хотя и трудно
оценить, как многочисленны были внебрачные связи рабовладельцев с
рабынями, имеются достаточные доказательства широко распространен¬
ного сожительства и даже полигамии со стороны белых хозяев,— пишет
Фрэзиер.— Материнская семейная организация, т. е. семья, в которой
18
мать была главой и главной материальной опорой, отчасти была обязана
своим появлением и внебрачным связям между мужчинами белой расы
и рабынями на плантациях» Обычным результатом такого сожитель¬
ства стали негритянские семьи с детьми-мулатами, главой которых была
мать.
В городах, особенно там, где не существовало такого повседневного
строгого контроля над рабами, как на плантациях, и где жило много сво¬
бодных негров, связи между белыми мужчинами и негритянками чаще
носили случайный характер. В южных городах не только в XVIIÎ, но и
в XIX в. торговля негритянками и мулатками, попадавшими затем в
публичные дома, стала частью общей работорговли. В Чарлстоне, а поз¬
же и в Новом Орлеане обычным явлением был почти открытый конку¬
бинат богатых белых американцев с мулатками
В колониальный период негры — свободные и рабы — нередко вступа¬
ли в браки с индеанками. По свидетельству Л. Грина, признаки индей¬
ской крови можно заметить и в наше время во многих негритянских
семьях Новой Англии После 1830 г., когда десятки тысяч индейцев
Юго-Востока были изгнаны в прерии Индейской территории, созданной
к западу от р. Миссисипи, первыми туда переселили чоктавов. К этому
времени у них уже выделилась богатая верхушка, владевшая плантация¬
ми хлопчатника, на которых работали рабы-негры. Были в племени и сво¬
бодные негры, вступившие в брак с индеанками. Много негритянской
крови имели пэмунки, чикэомипы, мэршпи, нарангансеты. Наконец, круп¬
ными рабовладельцами являлись чироки, чикасавы, крики и семинольц
также в значительной степени смешавшиеся с неграми
До середины XIX в. мулаты в американских цензах никак не выделя¬
лись из общего числа негров. В цензы 1850 (когда они впервые были вы¬
делены) и 1860 гг. термин «мулат» уже был введен, но никак специаль¬
но не определялся; в цензах 1870 и 1910 гг. он применялся к лицам,
«в жилах которых была любая примесь негритянской крови», кроме
«чистокровных» негров; в цензе 1890 г. негры смешанной крови класси¬
фицировались как мулаты, квадроны и октороны. В 1860 г. число мула¬
тов достигало 588,3 тыс. (13,2% всего негритянского населения), из них
411,6 тыс. рабов (10,4% всех ^абов) и 176,7 тыс. свободных (36,2% всех
свободных негров) Причем, по словам президента А. Линкольна, лишь
«весьма незначительное количество их произошло от белых мужчин н
свободных негритянок; почти все они родились от черных рабынь и бе¬
лых господ»
В середине XIX в. в США насчитывалось 2,8 млн. рабов, живших на
плантациях. К этому времени социальная стратификация среди них
была уже вполне четкой и по своему положению они отнюдь не пред¬
ставляли однородной массы. Более 1,5 млн. рабов на крупных и сред¬
них плантациях были заняты в поле и почти не имели контактов с белы¬
ми американцами, если не считать надсмотрщика, врача да изредка в
церкви хозяина. На некоторых больших плантациях рабы, работавшие в
поле, как утверждает американский автор, видели белого человека иног¬
да даже реже, чем их предки на «черном континенте» Если же учесть
еще то обстоятельство, что многих привезли в США непосредственно из
Африки, то придется признать, что не могло быть и речи о сколько-ни¬
будь быстрой ассимиляции их в тот период американской нацией. На
крупных плантациях Джорджии, Миссисипи и Луизианы «рабы,— по
словам Э. Ф. Фрэзиера,— оставались в состоянии варварства, еще худше¬
го, чем то, которое они знали на своей родине». Это относилось и к дру¬
гим районам. В качестве примера Фрэзиер приводит рабов «на хлопко¬
вых плантациях островов, расположенных у побережья Южной Кароли¬
19
ны, которые находились в культурном отношении далеко позади негров
района Пидмонта. А рабы на больших плантациях острова Святой
Елены,— пишет он,— были еще меньше цивилизованы, чем на планта¬
циях острова Святого Симеона» Естественно, что у таких групп рабов
язык, обычаи, традиции их африканского прошлого сохранялись более
длительное время.
Однако примерно половина всех рабовладельцев владела четырьмя и
менее рабами. У таких рабовладельцев рабы обычно работали около хо¬
зяина, иногда жили в одном доме и даже питались вместе с ним.
«В Северной Каролине, несомненно, примечательным являлось то, что
рабство здесь было более мягкого типа... Фермы были небольшие. Рабо¬
владельцы имели несколько рабов. Они постоянно с ними общались,
вместе трудились в поле, работая бок о бок. Хижины рабов стояли в том
же дворе, что и простой дом хозяина. Дети рабов и фактически семьи
рабов всегда были на глазах у хозяина, а еще чаще — у хозяйки»
В таких случаях постоянные контакты хозяев и рабов, несомненно, спо¬
собствовали возникновению более тесных отношений и благоприятных
предпосылок для постепенной ассимиляции последних.
Кроме того, на крупных и средних плантациях существовала большая
разница в социальном положении между подавляющим большинством
рабов, занятых в поле, и рабами, обслуживающими семью плантатора и
его усадьбу. Разумеется, отношения между хозяевами и рабами из чис¬
ла домашних слуг регулировались целой системой правил общественного
этикета, сложившегося постепенно, по мере превращения плантации в
своеобразный социальный институт^.
Среди домашних слуг было много мулатов, причем некоторые из них
находились в крб^ном родстве с хозяином. «Многие из слуг,—свидетель¬
ствует английский путешественник, посетивший США в 60-х годах
XIX в.—мулаты, еще большее число квартероны и октороны. Почти во
всех ясно видны следы английской или испанской крови; это обнаружи¬
вается в цвете кожи, чертах лица, осанке. Вот этот бледный беловатый
негр Пит напоминает испанского гранда. Мой приятель Эли сильно сма¬
хивает на судью... Даже в Ричмонде в неграх много примеси саксонской
крови; Эли, Браун и Пит — мулаты, а большинство слуг в Соединенных
Штатах квартероны. Поэтому достоверно, по словам Ново-Английских
мыслителей, что смешение рас не новое дело для Юга, а уже давно из¬
вестное»
В отличие от рабов, запятых в поле и отрезанных в большинстве сво¬
ем почти от всякого общения с белыми американцами, домашние слуги
находились в постоянном контакте с плантатором и его семьей. Этот пов¬
седневный контакт (особенно когда общение детей прислуги и детей хо¬
зяев начиналось с самого раннего возраста) оказывал доминирующее
влияние не только на внешние формы поведения негров —домашних слуг,
но и на их общий кругозор, психологию, образ мыслей, взгляды, крите¬
рии, чистоту их английской речи и т. д. Естественно, что все это созда¬
вало важные предпосылки для их ассимиляции.
Немногим ниже домашних слуг по своему положению стояли квали¬
фицированные ремесленники — рабы, обслуживавшие плантацию и
усадьбу рабовладельца: кожевник, сапожник, столяр, плотник, кузнец
и т. д. С ними гораздо лучше обращались, и сами они обычно были ме¬
нее раболепны в отношениях с хозяевами. В то же время они больше,
чем домашние слуги, общались с остальными рабами и, как правило,
пользовались у последних благодаря своей квалификации и положению
немалым престижем
В середине XIX в. 400 тыс. негров рабов жили в городах южных
20
штатов. Часть их находилась в домашнем услужении у своих хозяев, но
подавляющее большинство были заняты в текстильной и металлургиче¬
ской промышленности, на табачных и пеньковых фабриках, на разгру¬
зочно-погрузочных работах в портах, в дорожном строительстве, на шах¬
тах и т. д.^ Растущая конкуренция рабов не только вела к безработице
среди белых рабочих, но и резко понижала уровень их заработной пла¬
ты. Газеты много писали о том, что из-за конкуренции негритянских ра¬
бов сотни семей белых рабочих на Юге терпят голод и лишения.
В городах рабы находились под меньшим контролем, чем на планта¬
циях, и располагали свободным временем. На предприятиях, в церквах,
магазинах, кафе и других местах они общались со свободными неграми и
с белыми рабочими и ремесленниками, нередко обучались с помощью
свободных негров грамоте и читали газеты, узнавали о социальной борь¬
бе и политической жизни в стране. Их кругозор и психология были во
многом иными, нежели у их собратьев на плантациях. Не случайно кор
респондент газеты «Нью-Йорк тайме» Ф. Олмстед, прибыв в 1852 г.
в Ричмонд, отмечал, что газеты там были весьма озабочены многочислен¬
ными жалобами на «дерзкое поведение» рабов
Городская жизнь, постоянное общение с белыми американцами из раз¬
ных слоев населения, совместная работа с белыми рабочими на крупных
предприятиях — все это в гораздо большей мере, чем даже у домашних
и дворовых рабов на плантациях, способствовало развитию в сознании
городских негров рабов чувства принадлежности к населению города и
страны, в которой они живут, формированию у них многих общих с бе¬
лыми трудящимися оценок, норм поведения, взглядов на некоторые вещи
и явления. А это, несомненно, ускоряло их ассимиляцию по сравнению
с плантационными рабами.
Однако развитию предпосылок, благоприятствовавших ассимиляции
рабов, составлявших в 1860 г. почти 90% негритянского населения США,
мешал ряд факторов и прежде всего их рабское положение. Понимая, что
рабы будут стремиться любым путем добыть свободу, рабовладельцы пы¬
тались удержать их в рабстве при помощи тщательно разработанной еще
с колониальных времен системы законов, репрессий и террора. Насилие
но отношению к рабам было обусловлено не столько «злой волей» хозяи¬
на, сколько экономической необходимостью, и всегда являлось важней¬
шим фактором существования рабства.
Раб, хотя и признавался личностью, был собственностью. И человече¬
ские его права обычно ущемлялись правом собственности хозяина на
него. В цензах имя и фамилия раба не записывались, вместо этого ста¬
вилась фамилия рабовладельца. Описание раба сводилось к регистрации
его пола, возраста и цвета кожи (т. е. негр или мулат). И в 1850,
и в 1860 гг. цензы включали негров в состав имущества^. Униженное
правовое положение рабов — с небольшими различиями в разных шта¬
тах — было закреплено в кодексах законов о рабах или в специальных
законах о неграх, представлявших собой усовершенствованные «рабские
кодексы» колониальных времен.
В Алабаме, Миссисипи, Луизиане и Южной Каролине обучение ра¬
бов грамоте каралось смертной казнью. Опасаясь восстаний, рабовладель¬
цы в то же время стремились доказать, что негры не способны к образо¬
ванию и их удел оставаться рабами. Однако никакие запреты не поме¬
шали многим неграм научиться читать и писать, так же как никакие
гонения не могли помешать рабам из поколения в поколение передавать
свои сказки и легенды или вытравить редкую природную музыкальность,
позволившую неграм уже тогда, в мрачную эпоху рабства, внести замет¬
ный вклад в американскую культуру и искусство. Этот вклад особенно
21
заметен в области фольклора, народной музыки, песен и танцев, но так¬
же в прикладном искусстве, живописи, театре, литературе.
Культурная ассимиляция, как правило,— процесс двусторонний, и нег¬
ры не только приспосабливались к языку и быту белых американцев, не
только воспринимали культуру окружавшего их в Америке общества, на
и обогащали ее элементами африканской культуры. Более того, духов¬
ный склад рабов оказал определенное влияние на белых американцев
и, в частности, повлиял определенным образом даже на облик многих
южан рабовладельцев. Напевные интонации в разговоре, мягкое произ¬
ношение и даже особый склад юмора —все эти черты, характерные в
прошлом для «южного джентльмена», сложились под воздействием дли¬
тельного постоянного общения с неграми — домашними слугами и дворо¬
вой челядью. Но подобное взаимное влияние имело место отнюдь не толь¬
ко на Юге. Например, многие фольклорные мотивы в песнях пенсиль¬
ванских немцев были заимствованы у негров
Но в процессе этого культурного взаимодействия негры находились в
подчиненном положении по отношению к господствующему белому об¬
ществу и его культуре и к тому же были оторваны от африканского куль¬
турного влияния. От африканских языков сохранились лишь отдельные
слова и выражения. Что касается религии и народных верований, то в
этой области африканские пережитки хотя и имели место, но далеко не
в такой мере, как в Бразилии или на островах Вест-Индии. Фетишизм
еще сохранялся в определенных ритуалах — иногда, как отмечал У. Дю¬
буа, в тайных ночных жертвоприношениях, но чаще в открытых религи¬
озных празднованиях, которые постепенно превращались в протестант¬
ские и католические обряды
Однако какие бы пережиточные элементы африканской культуры ни
сохранялись в XIX в. у американских негров, рабство соединило эти
«африканизмы» с опытом, приобретенным в новой окружающей обстанов¬
ке, и они постепенно теряли свое первоначальное значение. Народная
культура черных рабов складывалась на основе опыта, полученного на
американской почве, и многое, что принято называть специфическим
вкладом негров в американскую культуру, порождено их рабством в Аме¬
рике. -
Не следует забывать также, что в «хлопковом поясе», где проживала
основная масса негритянского населения США, черные рабы не были
привязаны к земле в том смысле, в каком были привязаны к ней евро¬
пейские крестьяне или даже негры Гаити, сохранявшие в течение ряда
поколений культурное наследие, включавшее многие африканские обы¬
чаи и традиции. Истощение земель под хлопчатником и постепенная
«передвижка» плантаций на Юго-Запад обусловили значительную физи¬
ческую мобильность рабов. Тем не менее именно там расцвела в XIX в.
народная культура американских негров.
В американский устный фольклор прочно вошли негритянские посло¬
вицы и сказки, в которых заключены народные мудрость и остроумие,
прежде всего знаменитые «сказки дядюшки Римуса» о братце-кролике,,
братце-волке и нянюшке-козе. Чрезвычайно богат в жанровом отношении
музыкальный фольклор американских негров. Однако не все виды негри¬
тянской музыки в Африке сохранились в Северной Америке. Инструмен¬
тальное исполнение, связанное с танцем и ритуалами, по сути дела ис¬
чезло, тем более что барабан стал запрещенным инструментом на план¬
тациях: рабовладельцы боялись, что звук его мог означать сигнал к
восстанию. Поэтому широкое распространение получила игра главным об¬
разом на банджо. Зато пение, отличавшееся большим разнообразием жан¬
ров, приобрело среди рабов громадное значение.
22
Музыка была для них наиболее доступным средством самовыражения,
проявления их внутреннего мира, и в песнях рабы пытались найти смысл
своего существования, выразить свое отношение к жизни, свои страда¬
ния, надежды, стремления и чаяния. «Плантационные», «морские» и дру¬
гие трудовые песни, песни борьбы и протеста, танцевальные, колыбель¬
ные и лирические песни, примитивные блюзы — предшественники
городских блюзов начала XX в., наконец, знаменитые духовные гимны
негров — спиричуэле. Последние вобрали в себя традиции хоровых ду¬
ховных песен англо-кельтского населения южных колоний и поэтому яв¬
ляются совместным достижением двух культур — англо-кельтской и
афроамериканской Известный американский музыковед Вальтер
Дэмрош отмечал: «Уникальная и неподражаемая негритянская музы¬
ка — единственная в нашей стране, если не считать музыки индейцев,
которая может претендовать на то, что это народная музыка»
В праздники — День независимости (4 июля) и на рождество рабам
обычно разрешалось отдохнуть и повеселиться. Джуба, «Джим Кроу»
и другие плантационные танцы рабов вызвали к жизни в США специфи¬
ческую форму бродячего «театра менестрелей», сыгравшего заметную
роль в распространении негритянской музыки по всей стране, а позже в
становлении джаза.
Соединенные Штаты Америки с самого начала формировались, как
многорасовое, многонациональное и многорелигиозное общество, причем
с момента своего возникновения молодая республика уже была заражена
этническими и расовыми предрассудками. Господствующие классы США
всегда использовали расизм в качестве одного из основных идеологиче¬
ских орудий, инструмента подчинения и сверхэксплуатации негритян¬
ского населения, а позже — ив качестве средства раскола рабочего
движения.
Проповедники «теории превосходства белых» доказывали, что рабское
положение негров в американском обществе является будто бы не резуль¬
татом порядка, установленного людьми, а предопределением бога или
природы, и церковь всячески поддерживала это представление. Во вто¬
рой трети XIX в. в ответ на активность аболиционистов, требовавших
полной отмены рабства, плантаторы не только ввели на Юге новые, более
строгие законы ^ рабовладении, но и усилили идеологическую защиту
-его.
Поскольку теологические доводы в пользу рабства звучали уже да¬
леко не так убедительно, как в XVII или XVIII в., рабовладельцы стре¬
мились использовать в своих интересах науку. В частности, в 1840-х го¬
дах американские и немецкие антропологи С. Мортон, Д. Хант, Г. Клемм
и другие утверждали, что человеческие расы неравноценны, что черная
раса представляет собой особый вид на зоологической лестнице, ближе
всего стоящий к животным и совершенно отличный от белой расы. Мор¬
тон в своей книге «Crania Americana» прямо писал об этом. В 50-х го¬
дах «теория биологической неполноценности» негров развивалась не¬
безызвестным Ж. Гобино во Франции, А. Вутке в Германии, учениками
Мортона Д. Ноттом и Д. Глиддоном в США^.
Классовую сущность подобных «теорий» раскрыл еще Н. Г. Черны¬
шевский: «Рабовладельцы были люди белой расы, невольники —негры;
поэтому защита рабства приняла форму теории о коренном различии
между расами людей»
Американские историки-расисты пытались, а некоторые из них пыта¬
ются и сейчас еще утверждать, что негры рабы мирились со своей
участью, пишут об их якобы «врожденной покорности» и «преданности»
своим хозяевам. Однако если это можно признать в отношении какой-то
13
части рабов, особенно из домашней челяди, то осповная масса их никог¬
да не мирилась с порабощением. «Свидетельства современников настоль¬
ко изобилуют сообщениями о восстаниях и других видах мятежа, о го¬
лодовках и прямом самоубийстве рабов,—писал один из крупных амери¬
канских этнографов и антропологов Мелвил Херсковиц,— что приходится
удивляться, как вообще можно было говорить о покорности африкан¬
цев» Борьба велась всеми доступными рабам средствами — от петиций
до вооруженных восстаний — в зависимости от конкретных обстоятельств
и возможностей, от степени их сознательности и организованности. Со¬
противление рабов носило индивидуальный и коллективный, скрытый и
открытый, активный и пассивный характер и проявлялось в самых раз¬
личных формах.
Широко распространенной и доступной для рабов формой протеста и
сопротивления была скрытая борьба. Под личиной показной «покорности»
борьба велась рабами повседневно и повсюду. Они старались замедлить
темп работы, портили орудия труда, небрежно обращались с домашним
скотом и калечили его, уклонялись от работы, симулируя различные за¬
болевания. Иногда доведенные до отчаяния, они убивали сначала тирана-
надсмотрщика или хозяина, а затем уж кончали с собой. Но больше все¬
го рабовладельцы боялись поджогов, ибо пожар, охвативший усадьбу,
амбары с хлопком или табаком, мог за несколько часов уничтожить весь
годовой доход плантатора.
Использовались и различные формы открытой борьбы, в частности
своеобразная форма «забастовки»: раб убегал в окрестные леса, болота
или* горы и оттуда давал знать, что вернется добровольно на плантацию
лишь в том случае, если- получит обещание облегчить его положение.
Однаки большинство рабов, бежавших с плантаций, стремились уйти от¬
туда навсегда и обрести свободу. «Наиболее эффективным видом протеста
негров против рабства,— пишет У. Дюбуа,— была не активная борьба,
а бегство»^. Рабы бежали с Юга в Мексику и Канаду, в северные шта^
ты,* на Запад, в окрестные леса и болота. За века рабства в равных
районах Юга было обнаружено около полусотни поселений беглых , ра¬
бов—марунов. И хотя этот вопрос требует специального исследования,
представляется вероятным предположить, что если в северные штаты и
Канаду бежали главным образом рабы, не только родившиеся в США,
но уже в значительной степени затронутые процессом ассимиляции, то
среди марунов многие, по-видимому, были непосредственными выходцами
из Африки.
Одним из наиболее замечательных и эффективных средств борьбы
против рабовладения стала знаменитая «подпольная железная дорога»
(underground railroad), которую У. Фостер оценивает, как «крупнейшее
достижение демократических сил» США к тому времени^. История ее
восходит еще к концу XVIII —началу XIX в. Не менее тысячи мужест¬
венных людей —негров и белых участвовали в работе этой «дороги»,
благодаря которой около ста тысяч рабов обрели свободу.
Высшей формой борьбы негров рабов были восстания. По подсчетам
Г. Аптекера за два с лишним века существования рабства на террито¬
рии нынешних США имело место до 250 попыток заговоров и восстаний.
Редкий год проходил без таких попыток, причем они заметно участились
в последнем десятилетии XVIII — первой трети XIX в. Наиболее круп¬
ными по своим масштабам явились заговоры Габриэля (1800) и Вези
(1822), а также восстание во главе с Натом Тэрнером (1831), вызвавшее
панику среди рабовладельцев^. Вплоть до самой Гражданской войны
«солнечный» Юг напоминал военный лагерь с системой пропусков, за¬
став, ночных дозоров, фортов и складов оружия.
24
Еще в XVII в —но мере роста негритянского населения—в колони¬
ях появилась прослойка свободных негров. По мнению У. 3. Фостера,
накануне войны за независимость их здесь насчитывалось около
50 тысОни занимали промежуточное положение между свободными
белыми и рабами. «Твердо говоря, они не были свободны, так как в по¬
литическом, экономическом и социальном отношениях находились вне
закона, тогда как белые кабальные слуги после освобождения станови¬
лись уважаемыми членами общины. Негры же из-за цвета кожи продол¬
жали оставаться на положении социально неполноценных, даже если
они восприняли культуру своих хозяев»,—пишет Л. Грин. Это же отме¬
чают и другие исследователи^.
Юридическое положение и политический статус свободных негров и
после войны за независимость оставались довольно непрочными. Платя
такие же налоги, как и другие свободные лица, они не имели права
участвовать в голосовании, быть присяжными в суде, носить оружие
и т. д., т. е. не имели полных гражданских прав. Более низкий граждан¬
ский и политический статус свободных негров усугублялся экономиче¬
скими ограничениями.
После войны за независимость свободное негритянское население рос¬
ло как за счет освобождения рабов и потомства свободных негров, так и
за счет детей-мулатов, родившихся у свободных негритянок, белых жен¬
щин и от браков между свободными неграми и индейцами. Однако при¬
рост за счет потомства от негритянско-индейских браков очень трудно
определить, хотя они постоянно имели место как на индейских террито¬
риях, так и вне их. Основной прирост числа свободных негров в этот
период давало освобождение рабов
В 1790 г. свободные негры составляли 7,9% негритянского населения
США, в 1810 г.—13,9, в 1860 г.—10,9%. Ценз 1860 г. зарегистрировал
488 070 свободных негров и мулатов, т. е. 2% населения страны.
258,3 тыс. их проживали на Юге, 225,3 тыс.— на Севере (главным обра¬
зом в крупных городах —Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии и др.). Око¬
ло трети свободного негритянского населения составляли мулаты. Неко¬
торые из них особенно в Массачусетсе и Флориде, являлись потомками
негров и индейцев
В XIX в. заметно усилилась социальная дифференциация среди сво¬
бодных негров, однако подавляющее большинство их оставалось в амери¬
канском обществе на самых низших ступенях социальной лестницы.
В сельской местности свободное негритянское население состояло в ос¬
новном из мелких фермеров, арендаторов и батраков, в городах — из чер¬
норабочих, домашней прислуги, возчиков, мастеровых, ремесленников,
мелких торговцев и других представителей мелкой буржуазии, а также
небольшого числа лиц свободных профессий и служителей культа.
В 1865 г. в южных штатах насчитывалось 100 тыс. мастеровых-негров
(и только 20 тыс. белых)
Наиболее значительные общины свободных негров на Юге находились
в Чарлстоне и Новом Орлеане и состояли в основном из мулатов. В Но¬
вом Орлеане свободные мулаты были главным образом потомками ис¬
панских и французских поселенцев от их браков с негритянками. После
революции рабов на о-ве Гаити в конце XVIII в. оттуда прибыли в Но¬
вый Орлеан состоятельные беженцы-мулаты. Собственность свободных
мулатов Нового Орлеана в 1860 г. оценивалась в 15 млн. долларов. Уда¬
лось сколотить капитал и отдельным неграм на Севере. Так уже в эпоху
рабства среди свободных негров появился небольшой преуспевающий
предпринимательский слой — зародыш будущего класса негритянской
буржуазии
25
Белые рабочие видели в свободных неграх конкурентов. На Севере,
куда направлялся поток беглых рабов и свободных негров с Юга, вспы¬
хивали волнения и открытые погромы, направленные против свободных
негров. Постепенно их стали лишать избирательного права в одном за
другим северных штатах, и к началу Гражданской войны они лишились
его повсюду, за исключением Массачусетса, Мэна, Нью-Гэмпшира и Вер¬
монта, но там их было мало
Оправдание и освящение всеми церквами рабства, расовая дискрими¬
нация и сегрегация свободных негров в церковных залах и даже на клад¬
бищах вызывали у них растущее чувство протеста и стремление к созда¬
нию своих церквей. В 70-х годах XVIII в. на Юге появилась первая
негритянская баптистская церковь, а в 1791 г. в Филадельфии —первая
негритянская методистская церковь. В 1816 г. негритянские общины ме¬
тодистской церкви в разных городах объединились в Африканскую мето¬
дистскую епископальную церковь. В 20-х годах XIX в. произошло объ¬
единение негритянских баптистских церквей Так было положена
начало двум главным ветвям современной негритянской церкви в США —
баптистской и методистской.
Церкви свободных негров отнюдь не были просто религиозными орга¬
низациями. Они стали центрами общественной жизни и сопротивления
негритянского населения угнетению. В церковных зданиях обычно про¬
ходили собрания, митинги и конференции свободных негров. Нередко эти
здания служили станциями «подпольной железной дороги». В городах,
где негров не пускали в общественные школы, церковь служила клас¬
сным помещением, а дьяконы и церковные старосты — преподавателями.
Негритянская церковь внесла немалый вклад в освободительное движе¬
ние американских негров. Ее руководители активно участвовали в про¬
ходившем в 20—40-х годах XIX в. движении негритянских съездов,
и происходили эти съезды обычно в стенах церквей.
Велика роль негритянской церкви и в борьбе рабов. Рабовладельцы,
не желая молиться вместе с рабами, но не решаясь на полное запреще¬
ние деятельности церкви среди них, в то же время старались держать
черных проповедников под неослабным надзором. Они знали, что в ис¬
толковании рабов Христос и пророки превращались в вождей освободи¬
тельной борьбы, а Библия — в напутствие к этой борьбе. Поэтому на
плантациях церковные службы для рабов происходили обычно в присут¬
ствии кого-либо из белых. Тем не менее рабам нередко удавалось тайно
созывать подпольные религиозные избрания (за что исследователи назва¬
ли негритянскую церковь на плантациях «невидимым институтом»). Этот
минимум легальной организации рабы использовали как единственную
возможность для обсуждения своего тяжкого положения, но иногда мо¬
литвенные собрания превращались в совещания заговорщиков, а пропо¬
ведники— в агитаторов. Наиболее яркий пример такого рода — Нат
Тэрнер
Негритянские церкви были отнюдь не единственными организациями
свободных негров. В 1787 г. в Бостоне возникла негритянская масонская
ложа, а в Филадельфии — Свободное африканское общество. Организа¬
ции подобного характера, ставившие своей целью взаимопомощь, возник¬
ли в 1795 г. в Нью-Йорке, в 1798 г. в Бостоне, а позже и в других
городах. По своему происхождению церковь и эти, как их называли,
«братские общества» были тесно связаны между собой. Вслед за общест¬
вами взаимопомощи во многих северных городах стали создаваться ли¬
тературные общества свободных негров. И хотя у всех перечисленных ор¬
ганизаций были различные цели, сам факт объединения свободных негров
имел огромное, по словам Г. Аптекера, «революционное» значение. Не
26
случайно эти организации, посвятившие себя борьбе с похищением сво¬
бодных негров, антирабовладельческой агитации и т. д., раньше или поз¬
же влились в общее русло постепенно разворачивавшегося крестового
похода против рабства Свободные негры оказывали значительное
влияние на рабов и сыграли важную роль в руководстве их освободи¬
тельным движением, особенно накануне и в годы Гражданской войны.
Ненависть к свободным неграм, страх перед ними и желание изба¬
виться от них — таковы были основные мотивы, побудившие значитель¬
ную часть рабовладельцев поддержать проект выселения «смутьянов»
в Африку с помощью созданного (в результате компромисса между план¬
таторами и либеральной буржуазией) в 1817 г. Американского колониза¬
ционного общества (АКО). На правительственные средства на западном
побережье Африки была приобретена территория, названная Либерией,
куда стремились вывезти свободных негров.
В 30—50-х годах в США развернулось широкое аболиционистское
движение за немедленное уничтожение рабства. Созданное на этой ос¬
нове в 1833 г. Американское антирабовладельческое общество (ААО) в
своей программе резко осудило не только рабство, но и «любой план
экспатриации», т. е. выселения негров за пределы США. Оно открыто
провозгласило равенство черной и белой рас и выразило убеждение в том,
что негры могут стать полноправными гражданами США. Его лидер
У. Л. Гаррисон подверг уничтожающей критике планы АКО и во все¬
услышание объявил, что негры и белые — равноправные компоненты
американской нации. На пропаганду рабовладельцев и АКО аболицио¬
нисты ответили мощной контрпропагандой и атаковали рабовладение по
всем направлениям **°. у. 3. Фостер, характеризуя аболиционизм как
«одно из наиболее важных народных движений в США», подчеркнул, что
борьба аболиционистов против рабства велась на протяжении целого по¬
коления и не имела себе равной ни в Соединенных Штатах, ни в истории
какой-либо другой рабовладельческой страны*".
Сила и размах аболиционистского движения были обусловлены преж¬
де всего нарастанием освободительной борьбы самих рабов. Активнейшее
участие в нем принимали свободные негры, в частности негритянская
интеллигенция. Передовые представители ее (Д. Регглс, О. Истон,
У. Браун, У. Нилл, М. Делани и др.) в 30—50-х годах XIX в. многое
сделали не только для выработки идеологии освободительного движения
против рабства, но и для разоблачения расистских мифов и клеветы о
«неполноценности» негритянского населения. Обращение к прошлому
черной расы, к истории американских негров имело целью не только
дать отпор расистским измышлениям, но и воспитать в неграх чувство
расовой гордости и солидарности
Огромный вклад в борьбу против расизма и белого шовинизма внес
руководитель революционного крыла аболиционистов Фредерик Дуглас.
Блестящий публицист, оратор и организатор, он поднимал негритянские
массы и мобилизовывал передовую общественность страны на борьбу
против рабства и расовой дискриминации. Добиваясь единства негров и
белых американцев в этой борьбе, Дуглас выступал не только против
белого шовинизма, но и против черного расизма и сепаратизма, подчер¬
кивая, что и тот и другой служат расколу аболиционистского движения
по расовому признаку. «Мы считаем определенным,—писал он 16 нояб¬
ря 1849 г. в газете «Норт стар»,— что судьба «цветного» человека тес¬
но связана с судьбой белых людей нашей страны» **\
В колониальный период черные рабы в Америке в течение многих
десятилетий, по-видимому, не сознавали себя иначе, как принадлежав¬
шими к общей расе и группе людей с общей судьбой. Бесчеловечное уг¬
27
нетение и то обстоятельство, что они происходили из разных племен и
районов Африки, стоявших на разном уровне экономического и социаль¬
ного развития, говоривших на разных языках и диалектах (равно как
и незначительная в то время численность свободных негров), долгое
время задерживали формирование их самосознания. Вплоть до Граждан¬
ской войны черные рабы в США, на наш взгляд, представляли собой
социально-расовую общность. Что же касается свободных негров и му¬
латов, большинство которых родилось в американских колониях, а неко¬
торые были вторым и третьим поколениями, то в обстановке господства
в стране белых рабовладельцев и рабства черных невольников, угнетения
и расовой дискриминации у этих свободных негров не могло рано или
поздно не появиться чувства групповой солидарности. Во всяком случае
создание ими в последней четверти XVIII — начале XIX в. по собствен¬
ной инициативе своих сепаратных негритянских церквей, школ, обществ
и других организаций свидетельствует, что к этому времени у какой-то
части свободных американских негров появляется, пусть сначала в за¬
чаточной форме, сознание общности интересов как особой, уже не прос¬
то расовой, но скорее расово-этнической группы. О том же, по-видимо¬
му, говорит и датированное 19 мая 1772 г. письмо негритянской поэтессы
Филлис Уитли, в котором — в связи с крещением в колониях негров —
она писала: «Мне очень приятно слышать о том, что так много людей
.моей мя^мм (подчеркнуто нами.— Э. if.) горячо стремятся пойти по
пути к подлинному счастью»
В первой половине XIX в. движение негритянских «национальных
съездов» и появление негритянской прессы свидетельствовали о даль¬
нейшем развитии у американских негров расово-этнического самосозна¬
ния. Причем эта новая форма самосознания не ограничивалась какой-
либо одной или несколькими общинами, но широко распространилась
среди городских негров Севера. Так, в обращении бостонского Африкан¬
ского общества, опубликованном в 1808 г., говорилось, что рабовладель¬
цы «осуществляют власть над мямлей мя^ией (подчеркнутонами. — 9. ТУ.),
как над своей собственностью, лишив нас свободы, как если бы такова
была воля божья. Но разве свобода, спрашиваем мы, это право одной
нации, а не всех наций на земле?» Эта новая форма самосознания
буквально «пропитывает,— по словам Г. Аптекера,— весь знаменитый
«Призыв к «цветным» гражданам мира» Д. Уокера, опубликованный в
1829 г.» Оно в разной форме выражается в документах почти всех
«национальных съездов» и свидетельствует о том, что во второй трети
XIX в. у определенной части американских негров существовало уже до¬
статочно развитое расово-этническое самосознание.
Первая американская революция пробудила в неграх растущее жела¬
ние свободы и веру в возможность стать полноправными гражданами мо¬
лодой республики. Однако надежды на республиканскую конституцию
сменились глубоким разочарованием, а затем — по мере усиления эксплуа¬
тации рабов на хлопковых плантациях Юга и расовой дискриминации
свободных негров—ростом недовольства и созданием в конце XVIII —
первой четверти XIX в. своих сепаратных негритянских церквей, школ
и обществ.
Между тем ко второй трети XIX в. прежнее разнообразие племенных
культур, завезенных из Африки предками американских негров, в тяже¬
лых условиях рабства успело сгладиться и почти исчезло (если не счи¬
тать некоторого числа новых рабов, ввозимых еще контрабандой из Аф¬
рики). Фольклор негров, родившихся и живших в американской среде
на положении рабов, уже резко отличался от фольклора различных
африканских народов, хотя влияние последнего и можно было просле-
28
лить в музыке и сказках американских негров. И если бы не рабство,
то процесс их ассимиляции за полтора-два века пребывания на новой
родине зашел бы достаточно далеко. Однако жестокое угнетение и изо¬
ляция в результате основанного на расовом признаке рабства, расовая
сегрегация и дискриминация свободных негров, искусно использовавшие¬
ся правившими классами для разжигания в стране расовой вражды, на¬
долго затормозили этот процесс. Негры считались чем-то вроде чужест¬
ранцев. И некоторые из них стали видеть единственный путь к дости¬
жению подлинной свободы и равных прав в полном уходе из американского
общества и выезде из США.
Тем не менее процесс ассимиляции развивался — и наиболее активно —
именно среди свободных негров. В то время как состав негров рабов,
особенно работавших в поле, живших в условиях максимальной изоля¬
ции, часто не имевших ни семьи, ни потомства, постоянно пополнялся
привозимыми из Африки новыми рабами, большинство свободных негров
к этому времени родилось в США, а многие представляли собой второе,
третье, четвертое и т. д. поколения на американской земле. Кроме того,
они в основном проживали в городах, в тесном контакте с белым на¬
селением и к тому же треть из них была мулатами. Наконец, часть сво¬
бодных негров вследствие несколько лучшего экономического положения
и достижения определенного культурного уровня получила доступ к об¬
разованию и создала свою (пока еще весьма не многочисленную) интел¬
лигенцию, что также ускорило восприятие общей с белыми американца¬
ми культуры, норм поведения и т. д., а следовательно, и процесс их
культурной ассимиляции.
Однако насаждавшиеся правившей верхушкой расовая сегрегация ir
дискриминация свободных негров в решающей степени тормозили про¬
цесс ассимиляции, и оба эти обстоятельства не могли не наложить
своего отпечатка на их самосознание и психологию. Не случайно уже
в 30-х годах движение негритянских «национальных съездов» расколо¬
лось в том числе и по таким вопросам, как выселение негров из США
в Африку или Вест-Индию и должны ли негры вести борьбу против
рабства совместно с белыми аболиционистами или создавать для этого
свои собственные негритянские организации, свою негритянскую прессу
и свое негритянское руководство.
Все это отражало наличие в развитии расово-этнического самосозна¬
ния свободных негров, в частности негритянской интеллигенции, как
основных в то время носителей и выразителей этого самосознания, двух
противоположных тенденций. Одной из них было стремление к полной
интеграции в американском обществе, другой — стремление к выделению
в особую этническую общность. Эта двойственность этнического самосоз¬
нания, или этнический дуализм (амбивалентность), проявлялась в своего
рода «колебаниях» между двумя указанными тенденциями на протяже¬
нии всей истории^ американских негров XIX и XX вв.
Вот почему, хотя в конце XVIII — первой четверти XIX в. и поя¬
вились первые негритянские институты и движения, имевшие более или
менее ярко выраженный сепаратный характер, уже в конце этого пе¬
риода вновь, как в годы войны за независимость, начинает проявляться
и затем — по мере развития аболиционистского движения — с каждым
десятилетием усиливается первая тенденция. Об этом говорят массовые
протесты против создания АКО и идеи переселения негров в Африку,
прозвучавшие в январе 1817 г. на митинге свободных негров в Ричмон¬
де (Виргиния) и на их съезде в Филадельфии. Участники митинга в
Ричмонде решительно выступили в защиту своего права жить в стране,
где они родились, против попыток насильно оторвать их от большей части
29
темнокожих американцев, закованных в цепи рабства. Резолюция съезда
гласила: «Поскольку наши предки (хотя и не по своей воле) были пер¬
выми среди тех, кто успешно освоил дикие просторы Америки, мы —
их потомки — считаем себя вправе пользоваться плодами ее прекрасной
земли, обильно политой кровью и потом наших отцов; и поэтому любая
мера или комплекс мер, направленных на то, чтобы изгнать нас из этой
страны, явились бы не только жестокостью, но и прямым нарушением
принципов, которыми гордится наша республика»
В 1827 г. епископ Африканской методистской епископальной церкви
Р. Аллен писал: «Нас похитили с родной земли и привезли сюда. Мы
подняли целину и принесли богатства тысячам, но они все еще не убе¬
дились в нашей пользе... В Америку ежегодно прибывают тысячи иност¬
ранцев, и если достаточно земли и хлеба для них, то почему хотят
изгнать первых тружеников?.. Эта земля, которую мы обильно оросили
слезами и кровью, стала нашей родиной» ***.
Таким образом, большинство свободных негров выступили против
идеи экспатриации — массового переселения в Африку, считая Соеди¬
ненные Штаты своей родиной. Они понимали, что конечной целью АКО
является укрепление рабства в стране. Д. Уокер в упомянутом «Призы¬
ве», решительно отстаивая право своих собратьев на американскую ро¬
дину и американское гражданство, писал: «...не отступим ни на шаг и
не позволим рабовладельцам выдворить нас из нашей страны. Америка
даже больше наша земля, чем земля белых, ибо мы полили ее своей
кровью и слезами»
Редактор первой негритянской газеты «Фридомс джорнэл» Сэмюэль
Е. Корниш, отвергая планы экспатриации свободных негров, заявлял:
«Мы — американцы. Многие хотели бы отнять у нас право называться
американцами, чем мы так дорожим и на что имеем больше оснований,
чем пять шестых нации; мы никогда не уступим этого права» Не¬
гритянский аболиционист пастор У. Пеннингтон, выступая в Англии,
говорил: «Судьба «цветного» населения Соединенных Штатов неотделима
от судьбы нации, составной частью которой оно является. Наша судь¬
ба неразрывно связана с судьбой Америки. Ее корабль — наш корабль;
ее кормчий — наш кормчий; ее бури — наши бури; ее спокойствие —
наше спокойствие»
Ф. Дуглас всегда выступал за равные права, ассимиляцию и инте¬
грацию американских негров. Он доказывал, что негр отнюдь не явля¬
ется в США «чужеродным» элементом, ибо «его слезы и кровь смеша¬
лись с землей Америки, и поэтому его привязанность к месту, где он
родился, стала крепче железа». Осуждая цели АКО, Дуглас писал, что
«отдельные люди эмигрируют, а нации —никогда». Он гордился своей
принадлежностью к негритянскому населению, но в то же время на
различных конференциях, в специальных статьях, лекциях и докладах,
самым резким образом высказывался против негритянских националис¬
тов и сепаратистов — сторонников колонизации, в которой видел «родную
сестру рабства» —
В январе 1860 г., выступая в Бостоне, врач и юрист Д. Рок спра¬
шивал белых американцев: «Разве вы забыли, что эта страна столько
же наша, как и ваша, что права на нее негры завоевали не только не¬
прерывным тяжелым трудом, но и собственной кровью. Нет поля от Мэна
до Луизианы, которое бы не было полито нашей кровью и усеяно на¬
шими костями. Это наша страна, мы решили остаться в ней и попро¬
бовать сделать ее такой, чтобы в ней стоило жить» В 1862 г. попытка
переселения свободных негров федерального округа Колумбии в Цент¬
ральную Америку натолкнулась на их решительный отказ куда-либо
30
выезжать. И в этой связи негритянский аболиционист Р. Пёрвис писал
сенатору Помрою —стороннику экспатриации свободных негров: «Гово¬
рят, что это — страна белого человека. Нет, сэр. Это — страна ирисдо-
яожезо человека по «естественному праву» и чермозо человека по праву
его страданий и труда ... Сэр, это наша страна так же, как и ваша, и
мы ее не покинем»
Таким образом, начиная с 30-х годов и особенно в последние деся¬
тилетия перед Гражданской войной, когда великая борьба против рабст¬
ва, в которой негры сыграли ключевую роль, приняла острый характер
и широкий размах, среди них вновь усилилось стремление к интеграции,
возродилась надежда стать равноправными членами североамериканской
нации. Но в негритянском освободительном движении — как на раннем
его этапе, так и в 30—50-х годах — имелись группировки, выступавшие
с идеями расово-националистического, сепаратистского характера, отри¬
цавшие необходимость сотрудничества с белыми аболиционистами и
настаивавшие на создании негритянских церквей, школ и других орга¬
низаций, призывавшие к «возвращению в Африку». Эта тенденция к
этноцентризму была естественной реакцией на расовую дискриминацию
и сегрегацию, на общее ухудшение положения афроамериканцев.
Еще в конце XVIII —начале XIX в. указанная тенденция проявила
себя в попытках разных групп свободных негров в Новой Англии «вер¬
нуться» в Африку. Наиболее известным сторонником осуществления по¬
добных планов был темнокожий купец и судовладелец П.Каффи, отпра¬
вивший за свой счет в 1815 г. 38 свободных негров в Сьерра-Леоне.
Этому примеру в 20—30-х годах последовали и другие сторонники идеи
«возвращения в Африку» Иначе говоря, определенная часть нацио¬
налистически настроенных негритянских руководителей уже в начале
XIX в. одобряла сепаратистскую идею колонизации за пределами США
и приобретение АКО для этой цели территории на западном побережье
Африки (Либерия). Но в 40-х и 50-х годах ряд факторов способствовал
усилению этноцентристских и сепаратистских тенденций: неудачи аболи¬
ционистского движения и проявления расизма среди белых аболиционис¬
тов, лишение права голоса, растущая сегрегация в местах общественно¬
го пользования и ухудшавшееся экономическое положение свободных
негров, наконец усиление террора против рабов и свободных негров,
особенно после принятия закона 1850 г. о беглых рабах и решения Вер¬
ховного суда по делу Дреда Скотта.
В результате в 50-х годах среди некоторой части свободных негров,
в том числе известных негритянских аболиционистов (А. Краммел,
Г. X. Гарнет, С. Уорд и др.), заметно усилились националистические
настроения и разговоры о «возвращении в Африку» либо выезде в Цент¬
ральную Америку, Мексику, Гаити, Канаду. «Мы должны иметь нацио¬
нальность. Я — за выезд куда угодно, но так, чтобы мы могли стать не¬
зависимым народом»,—заявил в 1849 г. на Конференции «цветных»
граждан Огайо делегат Д. Р. Уильямс. «Прежде чем мы сможем стать
кем-нибудь, мы должны иметь национальность»,— поддержал его деле¬
гат Д. Лэнгстон. Однако наиболее выдающимся представителем этноцент¬
ристской и сепаратистской тенденции 50-х годов XIX в. был врач, пуб¬
лицист и путешественник М. Делани (1812—1885). В своей книге
«Положение, подъем, эмиграция и судьба цветного народа в Соединен¬
ных Штатах» (1852) он писал, что американские негры являются «на¬
цией внутри нации», как «поляки в России, венгры в Австрии, валлий¬
цы, ирландцы и шотландцы —в британских владениях». Делани и дру¬
гим сторонникам эмиграции и создания независимого негритянского
государства удалось добиться гораздо более широкой поддержки, чем
31
пионеру негритянского сепаратизма Полю Каффи в начале века. Но и
теперь на всех национальных эмиграционных конференциях подчеркива¬
лось, что речь идет отнюдь не о массовой, а об индивидуальной добро¬
вольной и целенаправленной эмиграции негритянских коммерсантов,
агрономов, врачей, механиков, учителей^.
Однако националистически настроенных негритянских лидеров, так же
как и руководителей АКО, постигло горькое разочарование. В Либерию
согласилось отправиться лишь незначительное число свободных нег¬
ров — тех, кто полностью разуверился в возможности получения граж¬
данских прав в США. Достаточно сказать, что за первые 30 с лишним
лет деятельности АКО — с 1820 по 1852 г.— в Либерию выехало только
7 836 негров (в том числе лишь 2 924 свободных, а остальные — рабы, по¬
лучившие свободу при условии, что они покинут США, либо снятые с
работорговых судов). К 1900 г., т. е. за 80 лет, в Либерию эмигрирова¬
ло лишь немногим более 22 тыс. человек; в 1925 г. там проживало ме¬
нее 20 тыс. «американо-либерийцев», хотя население страны превышало
1 млн. человек
В результате кровопролитной Гражданской войны 1861—1865 гг. ар¬
мия северян, в составе которой находилось 450 тыс. негров, добилась
военного разгрома южан рабовладельцев. Буржуазия Севера захватила
политическую власть в стране, и в конце 1865 г. была принята 13-я по¬
правка к конституции, запретившая рабство на всей территории США.
Ликвидация его явилась событием огромного прогрессивного значения,
оказавшим влияние на характер дальнейшего развития страны и самой
североамериканской нации.
Вскоре после войны была объявлена так называемая Реконструкция
Юга. Южные штаты были оккупированы федеральными войсками, а за¬
тем на основе избирательного права для мужчин — негров и белых бед¬
няков там были приняты самые демократические в истории США кон¬
ституции. Запрещалась всякая сегрегация и дискриминация негров в
политической и экономической жизни. Они допускались к службе в ми¬
лиции. За ними признавали право на семью — браки рабов и их дети
были узаконены. Отменялись «черные кодексы», законы, запрещавшие
межрасовые браки, и т. д. Сотни негров были избраны в законодатель¬
ные собрания штатов, тысячи — в местные органы власти. В трех
штатах негры стали вице-губернаторами. Впервые негритянское населе¬
ние получило возможность участвовать в политической жизни и послать
своих представителей в федеральный конгресс
Но северная буржуазия, вынужденная дать неграм гражданские
права, не дала им землю. Правда, кое-где генералы северян по своей
инициативе передали плантации рабовладельцев их бывшим рабам и те
сумели удержать их после войны. Однако это были единичные случаи,
и наиболее известный из них имел место на Морских островах, вдоль
побережья Южной Каролины и Джорджии. Под давлением белых бед¬
няков и негритянских масс правительства Реконструкции в ряде штатов
продавали небольшими участками конфискованные за неуплату налогов
земли обанкротившихся плантаторов. Это позволило приобрести участки
не только белой бедноте, но и отдельным неграм. Большинство же быв¬
ших рабов были вынуждены вновь идти работать на плантации. Прав¬
да, многие плантации перешли в руки дельцов-северян, которые вместе
с уцелевшими старыми плантаторами образовали новую землевладельче¬
скую олигархию на Юге, уже не только не антагонистическую, но во
многом родственную буржуазии Севера
Некоторые плантаторы стали вести крупное хозяйство с применением
наемного труда, нако большинство сдавало землю мелкими частями в
32
аренду, что привело к появлению на Юге сотен тысяч арендаторских хо¬
зяйств белых бедняков и бывших рабов. Причем негры арендаторы, осо¬
бенно в районах «черного пояса», как правило, были издольщиками-
кропперами, работавшими за треть урожая и годами находившимися в со¬
стоянии фактического долгового рабства — пеонажа
Таким образом, хотя в целом на Юге США и возобладал после Граж¬
данской войны и Реконструкции так называемый американский путь
развития капитализма в сельском хозяйстве, в ряде районов, и прежде
всего в «черном поясе», буржуазно-демократические преобразования за¬
вершены не были и ведущая роль в хозяйстве сохранялась за крупны¬
ми плантациями, обрабатывавшимися издольщиками. Это не могло не на¬
ложить особого отпечатка па характер земледелия и аграрных отноше¬
ний в указанном районе. Именно тогда и были заложены экономические
основы той системы жестокой эксплуатации негритянского населения,
которая дожила на Юге до середины XX столетия.
Это стало возможным потому, что, завершив политический разгром
рабовладельцев, а также получив доступ к источникам сырья и рынкам
южных штатов, буржуазия Севера изменила свою политику в отноше¬
нии Юга и негров. С молчаливого ее согласия плантаторы при помощи
ку-клукс-клана и других подобных организаций в период с 1872 по
1877 г. путем кровавого террора подавили сопротивление негров и вы¬
ступавших с ними белых радикальных республиканцев и захватили власть
в южных штатах. В 1876 г. состоялся формальный сговор между вер¬
хушкой буржуазии Севера, где в это время уже начинал развиваться
монополистический капитализм, и плантаторами, а в 1877 г. с Юга
были выведены оккупационные войска. В результате интересы освобож¬
денных негров были преданы и они не получили ни подлинных свобод
и равенства, ни земли. Именно поэтому В. И. Ленин писал, что, «осво¬
бодив» негров, буржуазия сделала все возможное и невозможное для их
угнетения *"*.
Тем не менее ликвидация рабства и Реконструкция Юга сыграли
важнейшую роль в процессе этнического развития американских негров.
Рабство веками тормозило их социальную и культурную ассимиляцию.
Гражданская война, покончив с ним и сдвинув с места огромные мас¬
сы рабов, положила конец их изоляции, объединила в совместной борь¬
бе с оружием в руках свободных негров и бывших рабов, уроженцев
самых различных штатов, резко расширила их контакты с внешним ми¬
ром и ускорила процесс их ассимиляции. Это не могло не привести к
изменениям в психологии негров. Кроме того, за годы Реконструкции они
добились поразительных успехов в области народного образования. Се¬
верная буржуазия была заинтересована в том, чтобы негры — будущие
рабочие фабрик и заводов, рудников и строек, составлявшие большую
часть производительного населения Юга,— имели хотя бы минимальное
образование. С 1865 по 1871 г. Бюро по делам освобожденных основа¬
ло 4 238 дневных, вечерних и воскресных школ, 14 колледжей для под¬
готовки учителей; па Юге появились первые негритянские университе¬
ты — Фискский, Говардский, Атлантский. Неграмотность среди негритян¬
ского населения сократилась с почти поголовной в 1860 г. до 70% в
1880 г., что способствовало росту негритянской прессы. Появились но¬
вые негритянские писатели и поэты.
За годы войны и Реконструкции американские негры достигли
в своем культурном, социальном и политическом развитии, вероятно,
больших успехов, чем за два века рабства. Бывшие рабы объединились
на более высоком уровне со свободными еще до войны неграми и му¬
латами, для которых отмена рабства также означала достижение нового
2 Африканцы
33
статуса в жизни. Возросло не только социальное, но и расово-этничес¬
кое самосознание негритянского населения. В то же время менялись его
взаимоотношения с разными этническими элементами белого населения,
ускорился затянувшийся процесс его культурной и социальной ассими¬
ляции.
В последней четверти XIX в. в США начал развиваться монополи¬
стический капитал, который не преминул протянуть свои щупальца на
Юг. Промышленный Север нуждался в дешевой рабочей силе, Юг имел
ее. Низкий уровень жизни трудящегося населения, явившийся следстви¬
ем многовекового рабства негров, и неограниченные резервы рабочей
силы на Юге открывали перед финансовыми магнатами Севера широкие
возможности сверхэксплуатации дешевого, почти дарового труда негров.
Северная буржуазия стала все шире вкладывать свой капитал в эконо¬
мику южных штатов. Постепенно железные дороги, угольная, металлур¬
гическая, хлопчатобумажная, лесная и табачная промышленность, а так¬
же значительная часть плантаций Юга оказались в руках финансовых
магнатов с Уолл-стрита.
В сельском хозяйстве Юга капитализм также развивался ускоренным
темпом. Быстро росло число фермерских хозяйств, и в то же время про¬
исходило вытеснение мелкого производства крупным. Однако в «черном
поясе», где основной формой аренды земли была издольщина, она унич¬
тожала плодородие почвы и мешала применению прогрессивной агротех¬
ники. Господство в течение многих десятилетий в сельском хозяйстве
«черного пояса» издольщины привело к такой глубокой нищете негри¬
тянского населения, какой не было больше нигде в США
В то же время в южных городах зараженные расовыми предрассуд¬
ками белые рабочие стали видеть в неграх своих прямых конкурентов.
Их все чаще стремились лишить квалифицированной работы и не до¬
пускали в текстильную, машиностроительную и другие «белые» отрасли
промышленности с высокой оплатой труда. В начале XX в. негры на
Юге составляли не более 5% квалифицированных рабочих. Подавляю¬
щее большинство их было занято на тяжелой и низкооплачиваемой ра¬
боте в шахтах, на стройках и металлургических заводах, лесоразработ¬
ках, плантациях. К этому времени руководство Американской федерации
труда (АФТ) перешло на позиции белого шовинизма и даже на Севере
часть входивших в АФТ профсоюзов не принимали негров, а другие соз¬
дали отделения только для негров. В 1902 г. в 43 национальных проф¬
союзах АФТ не было ни одного негра, а в целом среди 1 млн. органи¬
зованных ею рабочих насчитывалось лишь 40 тыс. негров
Не имея возможности получить работу с помощью профсоюзов, куда
его не принимали, безработный негр вынужден был становиться штрейк¬
брехером, и, когда белые рабочие бастовали, добиваясь лучших условий,
он иногда получал их работу на худших условиях. Это усиливало от¬
чуждение, рознь, враждебность между белыми и черными рабочими и не
раз приводило к кровавым конфликтам. Многие белые рабочие, как сви¬
детельствует У. Дюбуа, были «предубеждены против негров и считали
их своими конкурентами, а не братьями по классу». В то же время
«в глазах негра белый рабочий стал главным врагом: это он шел впе¬
реди толпы линчевателей, он оскорблял его на улице, он вырывал ку¬
сок хлеба из его рта». Так реформистское руководство АФТ вбивало
клин между рабочим движением и негритянскими тружениками. В ре¬
зультате, как заметил американский историк, «расовое сознание» успело
расколоть трудящихся раньше, чем классовое сознание смогло их объ¬
единить. Буржуазия всячески разжигала расовую рознь и весьма искусно
ею пользовалась
34
Именно к этому времени — концу XIX — началу XX в.— относятся
принятие южными штатами новых конституций и создание целой систе¬
мы законов и мер, направленных на то, чтобы, лишив негров граждан¬
ских прав, крепче держать их в повиновении, не допустить единства
черных и белых, внушая массам белого населения коварную идеологию
«превосходства» их расы. Эта система получила название «Джим Кроу».
В период с 1890 по 1910 г. в южных штатах почти все негры были ли¬
шены избирательных, а затем и других гражданских прав, узаконены
неравенство и расовая сегрегация в расселении, образовании, брачных
отношениях, в местах и помещениях общественного, а кое-где и произ¬
водственного характера, на транспорте. Среди ограничений для избира¬
телей были введены цензы грамотности, оседлости и др. К 1910 г. нег¬
ры в большинстве южных штатов практически были отстранены от вы¬
боров, и с 1902 по 1928 г. в федеральном конгрессе не заседало ни
одного их представителя. Расовая сегрегация быстро расширялась,
охватив почти все стороны жизни негритянского населения. В Нью-
Йорке, Чикаго и других городах в начале XX в. появились первые не¬
гритянские гетто. Некоторые мелкие города на Юге полностью запрети¬
ли неграм проживать в них. «Цветной» барьер подстерегал негров на
каждом шагу. Постепенно в 29 из 48 американских штатов межрасовые
браки снова были запрещены, а в ряде других штатов не допускались
нормами прецедентного права. Жестоко наказывались даже единичные
случаи сожительства лиц разных рас. Поскольку в некоторых штатах
суды установили презумпцию невозможности межрасовых браков, они
считались незаконными с самого начала. Отсюда родился такой расист¬
ский институт, как американский конкубинат. Суды исходили из того,
что в отличие от сожительства лиц одной расы сожительство лиц раз¬
ных рас не может порождать никаких юридических последствий, поэто¬
му дети в таком случае считаются незаконнорожденными и не имеют
никаких прав наследовать имущество своих родителей
В конце XIX — начале XX в. мифы о «превосходстве белых» и ра¬
совые предрассудки стали широко распространяться на Севере и Запа-
де, о чем свидетельствуют негритянские погромы в Нью-Йорке, Гринс-
берге (Индиана), Спрингфилде в Огайо и Спрингфилде в Иллинойсе.
В первые полтора десятилетия XX в. расистская пропаганда в стране
достигла, вероятно, своего апогея. Политиканы, заинтересованные в си¬
стеме Джим Кроу на Юге и эксплуатации растущего негритянского на¬
селения Севера, вели массированную демагогическую кампанию, при¬
званную доказать «неполноценность черных». Эта «неполноценность»
подчеркивалась тысячами надписей, запрещавших вход неграм повсюду
в местах общественного пользования и на транспорте в южных штатах,
карикатурным изображением их в виде гориллы, одетой, как человек,
в прессе, на этикетках сапожной ваксы и т. д. по всей стране. Фото¬
графия негра попадала в газеты, только если он был обвинен в прес¬
туплении. В литературе наиболее известным образом расистской пропа¬
ганды стал негрофобский роман Т. Диксона «Клансмен», по которому в
1915 г. был снят фильм «Рождение нации». Все это должно было ут¬
вердить в сознании белых американцев стереотип, представлявший негра
«недочеловеком», почти животным. Наконец, созданию представлений о
негре как о «низшем существе» немало способствовали работы многих
американских историков, антропологов, биологов, социологов. Причем
попытки приписать неграм «врожденные» пассивность и покорность, от¬
сутствие инициативы и воли к самостоятельному действию обычно соче¬
тались со стремлением исказить и охаять их прошлое, доказать, что у
них не было истории и все, чего они достигли, сделано якобы только
2*
3$
при помощи белых американцев. Нередко роль негров в истории США
вообще игнорировалась. Созывались конференции, публиковались «тру¬
ды», в которых подчеркивался рост преступности среди негров в город¬
ских трущобах, утверждалось, что они быстро деградируют в области мо¬
рали и поведения, здоровья и благосостояния и поэтому неспособны к
самоуправлению и не могут претендовать на право голоса.
Таким образом система Джим Кроу — существовавшая вплоть да
60-х годов XX в.— система расовой сегрегации и дискриминации негри¬
тянского населения США была отнюдь не порождением «расовых
инстинктов и начал, заложенных природой», а продуктом развития аме¬
риканского капитализма в период перехода его в монополистическую
стадию. Для создания и утверждения этой системы угнетения американ¬
ских негров потребовались почти четверть века — с конца 80-х годов
XIX в. до первой мировой войны.
За полвека, прошедшие между Гражданской и первой мировой вой¬
нами, негритянское население США выросло с 4,4 млн. человек в 1860 г.
до 9,8 млн. в 1910 г., хотя доля его во всем населении страны за эта
время сократилась с 14,1 до 10,7% В 1910 г. Vio американских
негров еще жили на Юге, хотя с каждым десятилетием все большее
число их переселялось из сельских районов в города и с Юга на Се¬
вер. Но если на Юге в 1910 г. в городах проживало 17,7% негритян¬
ского населения южных штатов, то в среднеатлантических штатах —
81,2%, а в Новой Англии —даже 91,8% всех негров были горожанами.
Значительно возрос общий уровень культуры негритянского населения.
Неграмотность среди лиц в возрасте 10 лет и старше сократилась с 70%
в 1880 г. до 30,4% в 1910, в том числе до 36% среди сельского негритян¬
ского населения и 17,6% среди городского
Неравномерность развития капитализма в основных экономических
районах страны и, в частности, отставание Юга, где проживало Vio не¬
гритянского населения, замедляло его классовое расслоение. Тем не ме¬
нее после отмены рабства в связи с ростом миграции на Север и вооб¬
ще в города процесс классовой и социально-профессиональной дифферен¬
циации среди негров резко ускорился. В 1900 г. в сельском хозяйстве
было занято 54% их, в сфере обслуживания —33, в промышленности —
6,9, в торговле и на транспорте —5,2%. Менее 1% (47 тыс. человек)
представляли собой «специалистов» и лиц свободных профессий
Самым крупным по численности классом негритянского населения
США в начале XX в. уже стал пролетариат. Но большая часть его со¬
стояла тогда из сельскохозяйственных рабочих, находившихся на низшей
ступени социальной лестницы. Фабрично-заводской негритянский рабочий
класс только складывался, однако численность его быстро возрастала и
к 1910 г. достигла 550 тыс. В городах большая часть негров все еще
была занята в обслуживании и торговле, на транспорте, дорожных рабо¬
тах, строительстве водопроводов, канализации и т. д. Уделом негритян¬
ских рабочих, которым «цветной» барьер закрывал доступ к квалифици¬
рованной работе, являлись тяжелый труд и нищета. В частности,
смертность от туберкулеза у негров была втрое выше, а средняя про¬
должительность жизни в 1900 г.— на 16 лет меньше, чем у белых аме¬
риканцев '"з.
Второй по численности класс негритянского населения — фермерства
в 1910 г. насчитывал более 890 тыс. хозяйств, из них фермеров-собст-
венников — только 218,5 тыс.'*°
Заметно выросла за полвека негритянская буржуазия. Расовая дис¬
криминация, практикуемая «белыми» банками и страховыми компания¬
ми, изгнание негров из «белых» гостиниц, ресторанов и т. д. привели
36
к возникновению небольших негритянских банков и страховых, ссудных,
строительных и других фирм, гостиниц, похоронных бюро, кладбищ и
создали почву для сравнительно быстрого роста в начале XX в. негри¬
тянской средней и особенно мелкой буржуазии
Большим достижением американских негров явилось создание своей
интеллигенции, чему в огромной мере способствовало возникновение
негритянских колледжей и университетов. В 1913 г. их было уже более
30, причем к трем южным университетам прибавились Уилберфорсский
и Линкольна на Севере. К 1914 г. число негров —«специалистов» и лиц
свободных профессий достигло 60 тыс., но более "/ю их (учителя, пас¬
торы и музыканты) не имели зачастую не только высшего, но и закон¬
ченного среднего образования. Лишь около 5 тыс. негров имели дипло¬
мы колледжей и университетов и всего 14 негров — степень доктора фи¬
лософии "s.
Таким образом, накануне первой мировой войны среди американских
негров уже существовали все основные (кроме крупной буржуазии) ха¬
рактерные для капиталистического общества классы и прослойки. Но
развитие их искусственно тормозилось монополистическим капиталом и
правящей верхушкой США.
К этому времени в основном завершилось и разделение по расовому
признаку христианской церкви США, хотя некоторые «белые» церкви на
Севере еще держали свои двери открытыми для негров. Роль церкви в
негритянской общине стала теперь даже большей, чем в эпоху рабства.
Она не только удовлетворяла духовные запросы своих прихожан, но яв¬
лялась главным центром их социальной активности, охватывавшим мно¬
гие стороны жизни сельских и городских негритянских общин. Она была
также институтом взаимопомощи, школой самоуправления, а иногда и
предпринимательской деятельности. Особое место церкви в жизни негри¬
тянской общины обусловило и особую роль пастора. Оп был не только
проповедником, но и признанным ее руководителем, арбитром и совет¬
ником в самых разнообразных мирских делах. Ему приходилось быть
«ходячей энциклопедией, советником неразумных, другом неудачливых,
организатором общественной помощи, толкователем знамений време¬
ни» Однако в начале XX в. лишь пресвитерианская и конгрега-
ционистская церкви имели образованных пасторов. Негритянская же бед¬
нота принадлежала к баптистской и методистской церквам, и это
обстоятельство, видимо, немало способствовало тому, что церковная
служба в глубинных районах «черного пояса» отличалась чрезвычайно
эмоциональным характером с трансом и экзальтацией. Такой характер
службы дал основание М. Херсковицу и некоторым другим американ¬
ским исследователям говорить об африканских пережитках в религии
американских негров. Однако, по мнению Ф. Э. Фрэзиера, в отличие от
Вест-Индии или Бразилии, где это действительно имело место, в рели¬
гии негров США «нет никаких признаков африканских пережитков». Он
считал, что на негритянскую церковь здесь оказал влияние прежде всего
«специфический опыт самих негров в Америке» и что эта церковь яв¬
ляется «продуктом американского окружения»
Церковь, несомненно, помогала поддерживать солидарность в негри¬
тянской общине, добивалась иногда отдельных мелких уступок, индиви¬
дуальных льгот в пользу тех или иных членов общины и смягчения дис¬
криминации. Но в то же время раздельные церковные приходы и рели¬
гиозные организации стали определенным тормозом на пути культурной
и социальной ассимиляции.
В последней трети XIX — начале XX в. появились новые и расши¬
рились — за счет местных отделений на Юге — старые тайные братства
ЗУ
и общества взаимопомощи. В негритянских университетах и колледжах
возникли студенческие общества и клубы. Были основаны молодежные,
женские, профессиональные организации и общества. В 1900 г. возник¬
ла Национальная негритянская деловая лига, а в 1906 г.— Националь¬
ная ассоциация негритянских банкиров. Негритянская пресса к 1914 г.
насчитывала 398 изданий, в том числе 249 газет. Небывало возрос ин¬
терес к прошлому черной расы, к истории негров в США, вышел ряд
книг негритянских авторов на эти темы, появились негритянские исто¬
рические общества. В 1915 г. была основана Ассоциация по изучению
истории и жизни американских негров. С 1916 г. начал выходить суще¬
ствующий и поныне ее «Журнал негритянской истории». Растущий ин¬
терес американских негров к своему прошлому свидетельствовал о жела¬
нии опровергнуть утверждения, будто Африка «не имеет истории», и о
росте их расово-этнического самосознания.
«Предательство 1876 г.» и постепенное ухудшение положения негров
в 80-х — начале 90-х годов XIX в. привели к растущему разочарованию
их в политической деятельности и начавшейся переориентации в негри¬
тянской мысли. Постепенно все большее число негров отказывалось от
надежды на интеграцию в американском обществе и приходило к выво¬
ду о том, что им следует создавать и укреплять свои собственные ин¬
ституты и общины, а возможно, и эмигрировать в Африку, но в любом
случае держаться вместе, опираться на свои силы и помогать друг дру¬
гу. Акцент на необходимость приспособления к сложившейся тяжелой
обстановке делается теперь все более распространенным. «Расовая соли¬
дарность», «приобретение собственности», «самопомощь» — эти и подоб¬
ные принципы становятся частью более широкого комплекса идей, кото¬
рый принимал «превосходство белых» как неопровержимый факт по
крайней мере па обозримое будущее, приглушал требования избиратель¬
ного и других гражданских прав и возлагал ответственность за положе¬
ние негров на них самих. Наиболее четко идеологию приспособления к
сложившейся обстановке, а следовательно, и примирения с системой
Джим Кроу выразил Букер Т. Вашингтон (1856—1915). Важнейшим ас¬
пектом его программы стали укрепление и поддержка негритянского
бизнеса. Слабая негритянская буржуазия видела в сегрегации защиту от
конкуренции белых предпринимателей и была кровно заинтересована в
патронаже неграми «своего» бизнеса. Хотя Б. Вашингтон и заявил од¬
нажды: «Мы являемся нацией в нации»,— он в отличие от М. Р. Де¬
лани был противником эмиграции из США. Возражая против переселе¬
ния негров в города и на Север, агитации за социальное равенство,
политического просвещения негритянских масс и вступления их в
профсоюзы, Б. Вашингтон выступал с позиций негритянского буржуаз¬
ного национализма. Призывая негров к покорности и непротивлению ра¬
систам. а также утверждая, что негритянское население добьется боль¬
шего, завоевав расположение белых правящих кругов, оп выступал как
открытый сторонник градуализма и отказа от традиций активной борь¬
бы, которую негры вели на протяжении многих десятилетий
Активную борьбу против капитулянтской идеологии и деятельности
Б. Вашингтона, получивших название «букеризм», повели молодые нег¬
ритянские интеллигенты-радикалы во главе с У. Э. Б. Дюбуа (1868—
1963). В 1906 г. они основали так называемое Ниагарское движение, вы¬
ступившее с требованиями ликвидации системы Джим Кроу и предос¬
тавления неграм всех гражданских прав, которые Г. Аптекер охаракте¬
ризовал как «решительно революционную программу» «Ниагарское
движение» подготовило почву для создания в 1909 г. Национальной ас¬
социации содействия прогрессу цветного населения (НАСПЦН), откры¬
38
то выступившей против расистского террора, расовой дискриминации и
сегрегации. Руководство в ней долгое время находилось в руках белых
либералов, тем не менее НАСПЦН уже в ту эпоху много сделала для
негритянского движения в США. Редактором ее органа — журнала
«Крайсис» был У. Дюбуа. Создание НАСПЦН, несомненно, способство¬
вало развитию самосознания и солидарности негритянского населения и
поэтому явилось самым крупным его достижением в тот период. Не слу¬
чайно встревоженные политической деятельностью НАСПЦН консерва¬
тивные негритянские деятели при поддержке Д. Рокфеллера и других
финансовых магнатов в противовес ей основали в 1911 г. Национальную
городскую лигу. В ее руководство в 1913 г. вошел и Б. Вашингтон. Не¬
сколько десятилетий она была проводником консервативных влияний на
негритянские массы, выступала против профсоюзов и занималась вер¬
бовкой штрейкбрехеров.
Психология американских негров, как уже отмечалось, складывалась
под влиянием факторов, способствовавших их ассимиляции, и факторов,
тормозивших ее. Кроме того, следует также иметь в виду, что процесс
их ассимиляции в США отличался значительной спецификой. Во-первых,
африканцы, ввозимые с «черного континента», не принадлежали к «од¬
ному народу». Во-вторых, уже в эпоху рабства они почти полностью ут¬
ратили связь со своей прежней культурой, традициями, обычаями, язы¬
ками. И, в-третьих, этническое отличие здесь всегда осложнялось расо¬
вым. Отсутствие у черных рабов культурных традиций могло бы
значительно ускорить их культурную и социальную ассимиляцию, но
этому мешали как сам институт рабства и расовое угнетение, так и по¬
следовательное внедрение в сознание белых американцев психологии
расизма и вражды к черным, т. е. вся политика правящих классов США,
веками искусственно тормозивших происходивший, несмотря на все пре¬
поны, процесс ассимиляции негритянского населения страны.
После Гражданской войны этот процесс протекал уже в иной со¬
циально-экономической обстановке. Рабство было ликвидировано, и в
период Реконструкции создались более благоприятные условия для ас¬
симиляции бывших рабов. Но созданная в конце XIX в. и поддерживае¬
мая правящими классами США всеобъемлющая система расовой сегре¬
гации и дискриминации наряду с лишением негров почти всех граждан¬
ских прав стала новым тормозом на пути их дальнейшей ассимиляции.
Мировоззрение сельских негров на Юге менялось медленно, и в боль¬
шинстве своем они все еще принимали оценки, которые навязывали им
правящие классы. Хотя они и осознавали себя неграми, расовое само¬
сознание не делало их частью какой-либо определенной исторической или
этнической общности и не приводило к созданию каких-то особых расо¬
вых традиций. В своем социальном самосознании они тогда еще отож¬
дествляли себя скорее с церковными общинами.
Однако ко времени первой мировой войны десятки, а затем и сотни
тысяч негров переселились в города Севера и Юга. В городах появи¬
лась довольно значительная прослойка негритянской интеллигенции.
А именно эта социальная прослойка чаще всего является выразителем
национального самосознания. Но кроме того, сама городская жизнь из¬
меняла мировоззрение переселенцев, наложила отпечаток на их психо¬
логию, на процесс их дальнейшей физической, культурной и социальной
ассимиляции.
Физическая ассимиляция американских негров продолжалась, причем
по мере роста миграции их в города, как считает ряд исследователей,
даже в более широких масштабах, чем в эпоху рабства Это было
связано с растущей урбанизацией и сдвигами в социальной структуре
39
негритянского населения. Конечно, законодательство о сегрегации в се¬
мейно-брачных отношениях способствовало ограничению числа межрасо¬
вых браков, но серьезно затормозить процесс расового смешения оно
едва ли могло, так как последнее почти всегда происходило в США
главным образом в результате внебрачных связей негритянок и мулаток
с белыми американцами, негритянок с мулатами и негров с мулатками.
Расовое смешение продолжалось, правда, уже на иной основе, даже на
сельском Юге, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что в летопи¬
сях суда Линча постоянно встречаются черные женщины, убитые тол¬
пой за связь с белым мужчиной. Но особенно способствовала расовому
смешению урбанизация негритянского населения. Л. Беннет сообщает,
например, что в Луизиане в конце XIX в. местные суды часто не мог¬
ли установить, является ли человек светлокожим негром или смуглоко¬
жим белым, и что в начале XX в. от 10 до 20 тыс. мулатов ежегодно
нелегально переходили в состав белого населения. Расовое смешение
происходило также за счет браков и внебрачных связей негров с ин¬
дейцами. В частности, к началу Реконструкции только в пяти так на¬
зываемых цивилизованных племенах (криков, чоктавов, семинолов, иро¬
кезов, чикозавов) проживали более 20 тыс. негров и множество в раз¬
ной степени метисированных индейцев
Однако ни сам термин «мулат», ни численность их в Соединенных
Штатах никогда не имели точного научного определения, и фактическое
число лиц смешанной крови, вероятно, всегда было больше, чем пока¬
зывали данные цензов. Но даже по их заниженным данным доля мула¬
тов во всем негритянском населении за время с 1850 по 1910 г. вырос¬
ла с 11,2 до 20,9%. Однако в действительности темпы метисации были,
по-видимому, еще более высокими. У. Дюбуа, например, уже в начале
XX в. утверждал, что «вероятно, одна треть негров» в США имеют оп¬
ределенную долю «белой крови» и, кроме того, большая доля негритян¬
ской крови течет в жилах белых американцев
Наряду с продолжавшимся процессом физической ассимиляции замет¬
но ускорилась после отмены рабства и культурная ассимиляция негри¬
тянского населения. Приток негров из Африки давно прекратился, и аф¬
риканская речь в стране по существу исчезла. Лишь сравнительно
небольшое число, да и то сильно измененных африканских слов, а так¬
же имен сохранялось еще в английском языке сельских негров южных
штатов. Исключение составляла речь относительно изолированных групп
негритянского населения, например негров Морских островов. Негры,
жившие в городах Севера до Гражданской войны, уже почти полностью
приобщились к городской культуре и растеряли остатки своих «африка¬
низмов». По сути дела к началу XX в. почти все негритянское населе¬
ние утеряло связь с культурой и традициями африканских предков.
У него не было своего особого языка и литературы, его религия и об¬
раз жизни в основе своей существенным образом не отличались от ре¬
лигии и образа жизни белых американцев из тех же социальных слоев.
И даже некоторые свойственные ему специфические черты культуры и
социально-психологического склада сложились на американской почве
под влиянием американского прошлого и настоящего.
Начавшаяся урбанизация, ускорившийся процесс классового расслое¬
ния вели к дифференциации экономических и культурных интересов, по¬
явлению множества негритянских организаций и лидеров в разных сфе¬
рах жизни. Городская жизнь вырывала мигрантов из сельской изоляции
и застоя: на работе, на улице и т. д. они контактировали с белыми аме¬
риканцами из разных социальных слоев. Все это способствовало их
дальнейшей не только культурной, но и социальной ассимиляции. Однако
40
поскольку характер и темпы всякой стихийной ассимиляции в большой
мере определяются установками ассимилирующей стороны, то ясно, что
система Джим Кроу, наложившая отпечаток на всю жизнь американских
негров, неизбежно становилась важнейшим фактором, тормозившим их
ассимиляцию и интеграцию в американское общество.
Расовая дискриминация, сегрегация, бытовой расизм стали характер¬
ными чертами «американского образа жизни». При этом негры рассмат¬
ривались не просто как группа с иным этническим или расовым культур¬
ным прошлым, подобно итальянцам и другим европейским иммигрантам
или индейцам: они считались человеческими существами «низшего» по¬
рядка, а их бедность, неграмотность, «социальная дезорганизованность»
и культурная отсталость —последствиями принадлежности к «низшей»
расе. Такое умышленно культивируемое значение расового фактора спо¬
собствовало появлению и закреплению у значительной части американ¬
ских негров своего рода «комплекса неполноценности». Лишенные «сво¬
их», «особых» историко-культурных традиций и вынужденные восприни¬
мать идеалы и нормы американского буржуазного общества, его
моральные ценности, экономические и политические установки, они неиз¬
бежно идентифицировали себя в рамках того комплекса представлений и
стереотипов, который был создан о них среди белых американцев усилия¬
ми «ученых» и иных апологетов расизма в США. Это привело к возник¬
новению у части американских негров автостереотипа, в той или иной
мере соответствовавшего распространенным расистским мифам и пред¬
рассудкам.
Все это не могло не сказаться и на развитии их расово-этнического
самосознания. Взаимодействие факторов, способствовавших ассимиляцию
и противодействовавших ей, тенденций к интеграции в американское об¬
щество и группового этноцентризма, столь характерное для этнической
истории «иммигрантской» североамериканской нации, обусловило дуализм
этнического самосознания представителей первых поколений почти всех
иммигрантских групп в США. Осознавая себя американцами, они в то же
время ощущали в той или иной мере свою принадлежность к определен¬
ной иммигрантской группе. Но если для большинства этих групп такой
этнический дуализм был явлением относительно временным и через не¬
сколько поколений исчезал или почти исчезал, то у американских негров
он сохранялся даже через много поколений.
В выступлениях негритянских деятелей конца XIX — начала XX в.
широко употреблялись термины «раса», «народ», «нация», «националь¬
ность», свидетельствующие об осознании американскими неграми себя в
качестве особой расово-этнической группы. Но смысл этих терминов (не¬
редко употребляемых равнозначно) понимался весьма смутно и часто
отнюдь не исключал одновременной идентификации со всеми американ¬
цами. Особенностью негритянского национализма как в XIX, так и в
XX вв. было то, что возник он не на этнической, а на расовой основе.
Даже такие различные по своим позициям деятели, как Б. Вашингтон и
У. Дюбуа, говорили на рубеже XX в. о неграх на Юге США как о «на¬
ции». Но это не исключало наличия крайних точек зрения
Растущие расизм и белый шовинизм, расовые конфликты не только
усиливали у американских негров сознание принадлежности к особой ра¬
сово-этнической общности, но и вкладывали в него новое содержание.
Быть негром означало быть членом дискриминируемой, имеющей общую
тяжелую судьбу группы. Раса — ограниченное биологическое понятие —
стало социальным фактором, используемым для увековечения угнетения
и подчинения, а цвет кожи превратился в показатель социального по¬
ложения.
4Í
Неизбежной реакцией на это были усиление среди определенной ча¬
сти американских негров сегрегационистских и сепаратистских настрое¬
ний, рост негритянского этноцентризма. Они стали находить более удоб¬
ным для себя контактировать друг с другом, нежели с белыми американ¬
цами, и создавать свои — сегрегированные институты. Вначале появлений
последних оправдывалось как необходимое временное условие для более
успешной борьбы за достижение равных прав с целью будущей интегра¬
ции в американское общество, когда исчезнут расовая дискриминация и
предрассудки. Но поскольку ни то, ни другое полностью никогда не исче¬
зало, существование этих институтов способствовало мышлению, благо¬
приятствующему групповому этноцентризму. Особенно желательными
«свои» институты представлялись в периоды наибольшего угнетения и
дискриминации, и тогда необходимость их наиболее часто выражалась от¬
крыто и становилась основной господствовавшей в то время идеологиче¬
ской ориентацией. Таким образом, раз созданные, эти институты объек¬
тивно способствовали усилению негритянского этноцентризма.
Число приверженцев «черного национализма» в конце XIX — начале
XX в. заметно возросло. Накануне первой мировой войны два известных
деятеля: белый —социолог Р. Парк и негр —секретарь Б. Вашингтона
Эммет Скотт — почти в одних и тех же выражениях высказали убежде¬
ние в том, что расовая сегрегация стимулировала чувство общих инте¬
ресов и солидарности среди американских негров и у них развилось не¬
что равнозначное «расовому сознанию»; поэтому они становятся в США
своего рода особой национальностью — «нацией внутри нации»
Существовал довольно широкий спектр разновидностей «черного на¬
ционализма». Поскольку основным объединявшим их фактором был ра¬
совый, то приверженцы «культурного национализма» использовали Аф¬
рику, чтобы символизировать все лучшее в негритянской культуре.
Однако целью часто было доказать, что афроамериканцы достойны пол¬
ной интеграции в американское общество. Сторонники «экономического
национализма» добивались поддержки негритянского бизнеса, создания
негритянских деловых организаций и «групповой экономики», контроли¬
руемых самими неграми общин, городов, штатов, т. е. создания «парал¬
лельного» негритянского общества внутри страны. Наконец, «политиче¬
ские националисты» — сепаратисты настаивали на полном отделении от
США и создании своего негритянского государства в Африке или Аме¬
рике. Причем разновидности «черного национализма» часто не были чет¬
ко разграничены. Для многих его представителей была характерна обыч¬
но та или иная комбинация этих категорий, не говоря уже о том, что
национализм и интеграция как идеология либо программа в концепциях
националистов нередко сосуществовали.
Одним из ранних показателей развития расово-этнического самосозна¬
ния может служить высказанное впервые еще в 1879 г. требование о на¬
писании слова «негр» с прописной буквы, как пишется в английском
языке название любой национальности Однако наиболее ярким про¬
явлением растущего негритянского этноцентризма (причем не только у
интеллигенции, что наблюдалось и до Гражданской войны, но и в мас¬
сах) стали охватившие в последней четверти XIX — начале XX в. десят¬
ки тысяч людей миграционные движения, возникновение полностью
«негритянских городков» и борьба за «негритянский штат», а также эми¬
грационное движение за переселение в Африку Самым выдающимся
поборником эмиграции в Африку в этот период был епископ Африкан¬
ской методистской епископальной церкви Г. М. Тарнер. Журнал «Голос
миссий», который он издавал с 1893 г., использовался для критики сто¬
ронников ассимиляции и разоблачения расистской политики властей.
Обвинения в адрес властей США — «кровавой линчующей нации» — де¬
лались порой в столь резкой форме, что президент Т. Рузвельт предло¬
жил однажды обвинить Тарнера, назвавшего американский флаг «кро¬
вавой тряпкой», в государственной измене *^\
Н За время, прошедшее после первой мировой войны, негритянское
население США увеличилось более чем вдвое и по данным пере¬
писи 1980 г. составило 26 624 тыс. человек, в том числе 12 582 тыс.
мужчин и 14 042 тыс. женщин*^. Однако понятие «негр» в Соединенных
Штатах весьма условно и в законах разных штатов всегда определялось
различно. Поэтому человека, которого в одном штате считали белым,
в другом штате могли отнести к «цветным» со всеми вытекающими от¬
сюда последствиями. По оценке М. Херсковица, в 30-х годах XX в.
удельный вес «чистых» негров составлял 22%, а по оценке У. Дюбуа —
25% всего негритянского населения США. Крупнейший американский
антрополог Ф. Боас еще раньше пришел к выводу о том, что американ¬
ские негры уже во многом отличались от африканских и что их антропо¬
логические особенности приближались к особенностям белых американ¬
цев *^. Однако американское законодательство меньше всего основыва¬
лось на данных науки, и, как писал американский публицист С. Кенне¬
ди, «ни один американский суд не вызывал антрополога для определения
расы какого-либо человека» *^. Определение расовой принадлежности
велось там на основе не биологического, а классово-политического под¬
хода. Так, при проведении переписи 1930 г. к неграм относились только
лица, имевшие половину и более негритянской крови, менее же полови¬
ны — к мулатам, а при переписи 1950 г. Бюро цензов США инструкти¬
ровало переписчиков «относить к неграм не только негров, но и всех лиц,
происходящих от смешанных браков между белыми и неграми». Тем са¬
мым правительство США стало относить к неграм и многих людей, при¬
надлежавших скорее к белой, чем к черной расе. И вообще инструкция
предлагала «относить лиц, у которых кто-либо из родителей небелый,
к смешанным и небелым расам». «При смешении же небелых рас между
собой,—говорилось в ней,—раса устанавливается по отцу». Иначе гово¬
ря, в случае если отец белый, а мать негритянка, то их дети относились
к неграм, а в случае, если отец китаец, а мать негритянка,— к китайцам.
При этом человека даже не спрашивали и ему не сообщали, как опреде¬
лена его расовая принадлежность. «Ответ па вопрос о расовой принад¬
лежности,— гласила инструкция,— дает переписчик на основе наблю¬
дения» *^.
Следует также отметить, что, хотя в середине XX в. в 31 штате за¬
коном были запрещены межрасовые браки, а в 29 штатах имелись зако¬
ны, запрещавшие небелым выдавать себя за белых, по некоторым оцен¬
кам от 5 до 8 млн. человек с не поддающейся определению примесью
негритянской крови успели войти в число белых. В частности, 0,5 млн.
человек, зарегистрированных переписью 1910 г. как мулаты, в 1920 г.
зарегистрировались как белые. Иначе говоря, ежегодно подобное перево¬
площение совершали в среднем 50 тыс. человек По другим подсчетам
к концу 50-х годов 28 млн., т. е. 21%, белых американцев имели частич¬
ное африканское происхождение*"". «Мы говорим о неграх в нашей
стране,— писал еще в 1928 г. М. Херсковиц,— но ясно, что было бы аб¬
сурдным употреблять слово «негр» в его биологическом смысле. Амери¬
канский негр — результат смешения, и применение к нему термина
«негр»—чисто социологическое»*"*. Поэтому в наше время правильнее
называть их афроамериканцами.
Только в 1967 г. Верховный суд США принял, наконец, решение о
том, что существовавшие еще в 16 штатах законы о запрете межрасовых
43
браков противоречат конституции*^. Однако большая часть белых аме¬
риканцев по-прежнему считают их предосудительными. Опрос, проведен¬
ный среди них в 1970 г., показал, что 72% опрошенных отрицательно
отнеслись бы к тому, что кто-либо из их родственников или близких дру¬
зей женился на негритянке или вышел замуж за негра (61% опрошен¬
ных негров ответили, что их такой брак «не волнует»). Когда в 1967 г.
дочь государственного секретаря США Дина Раска вышла замуж за нег¬
ра, то многие белые американцы осудили этот «эксцентричный» брак.
Тем не менее в 60—70-х годах число межрасовых браков заметно воз¬
росло, однако доля их по стране в целом в 1980 г. не превышала 1,3%
всех брачных пар, а среди афроамериканцев —3,9% всех брачных
пар *^.
В последние десятилетия негритянское население США росло бы¬
стрее белого: за время с 1950 по 1980 г. число негров выросло в 1,8 раза,
белых американцев —в 1,4 раза, хотя уровень смертности среди черных
в США выше, чем среди белых. В 1790 г. негры составляли 19,3% насе¬
ления страны, накануне Гражданской войны —14,1, в начале XX в.—
11,6, в 1930 г.—9,7%. С этого времени удельный вес их во всем насе¬
лении снова начал возрастать и составил в 1950 г.—10,0%, в 1960 г.—
10,5, в 1980 г.- 11,8, а в 1985 г.- 12%
Толчком, положившим начало массовому переселению негров на Се¬
вер, явилась первая мировая война, когда военные заказы и поставки
американского оружия, боеприпасов и других военных материалов вою¬
ющим державам росли, как на дрожжах. Строились новые заводы, тре¬
бовались все новые и новые рабочие руки. Между тем европейская им¬
миграция в США практически прекратилась. Поощряемые вербовщиками,
около 0,5 млн. негров переселились тогда в промышленные города север¬
ных штатов. Разумеется, их брали на самую тяжелую и низкооплачивае¬
мую работу, но заработная плата за неквалифицированный и полуквали¬
фицированный труд на Севере была выше, а расистская система Джим
Кроу и суд Линча не применялись там в столь широких масштабах и так
открыто, как на Юге. В 20-х годах имело место новое массовое пересе¬
ление негров с Юга в города Севера и отчасти Запада, продолжавшееся,
хотя и в меньших масштабах, в 30-е годы. Если до наступления общего
кризиса капитализма важнейшим источником дешевой рабочей силы для
США была иммиграция, то теперь ее место заняла внутренняя миграция
населения, прежде всего негритянского, из аграрных и перенаселенных
штатов «черного пояса». В 1940 г. 47,9% негритянского населения про¬
живало в городах, однако более его все еще находилось на Юге,
21,9% — на Севере и лишь 1,2% — на Западе *^.
Тенденции, наметившиеся в первой трети XX в., получили свое даль¬
нейшее развитие в годы второй мировой войны и в послевоенный период.
За десятилетие с 1930 по 1940 г. производительность труда в сельском
хозяйстве США увеличилась на 27%, с 1940 по 1950 г.—па 67%, а с
1950 по 1960 г.—еще на 84% Характерный для развитых капитали¬
стических стран хронический избыток сельского населения и бегство его
из деревни в город приняли в этот период невиданные ранее масштабы.
Доля населения, занятого в сельском хозяйстве, упала в США с 26,3%
в 1920 г. до 4,5% в 1968 г. и 3,1% в 1980 г.*^ Это было связано с на¬
учно-технической революцией в сельском хозяйстве и вызванным ею
массовым обезземеливанием и разорением мелких фермеров. Среди не¬
гритянского населения этот процесс происходил еще более быстрыми тем¬
пами. В 1920 г. в сельском хозяйстве было занято 45,2% самодеятельно¬
го негритянского населения, а в 1982 г.—1,8%. Негров —владельцев
ферм в 1982 г. осталось не более 15 тыс. (1,2% всех фермеров — владель¬
44
цев и управляющих фермами), а наемных работников —132 тыс. (1,6%
всех работающих негров) *^.
За время с 1940 по 1970 г. в города Севера и Запада переселилось
более 4 млн. негров. их, живших в 1960 г. в Нью-Йорке, но родив¬
шихся вне его, прибыли из Джорджии, Северной и Южной Каролины,
Виргинии, Делавэра и Мэриленда. Отсюда же прибывало большинство
негров, живших в Филадельфии. Второй поток негров переселенцев шел
из Миссисипи, Алабамы, Теннесси, Кентукки главным образом в Чикаго и
Детройт. Половина проживавших в 1960 г. в Детройте и в Чикаго,
но родившихся вне этих городов негров были выходцами из указанных
штатов. Наконец, третий поток мигрантов-пегров направлялся из Луи¬
зианы, Техаса, Арканзаса и Оклахомы в Калифорнию. В Лос-Анджелесе
выходцы из указанных штатов составляли в 1960 г. более половины
негров — жителей города, родившихся вне его *^. Особенно сильно со¬
кратилось в связи с этим негритянское население в таких штатах, как
Миссисипи, Алабама, Северная и Южная Каролина, Арканзас, Джорд¬
жия. В 1970 г. на Севере и Западе проживало уже 47% всех афроаме¬
риканцев.
Уход миллионов черных американцев из сельских районов Юга при¬
вел к быстрому росту городского негритянского населения. С 1940 по
1980 г. доля его в Бостоне увеличилась с 3 до 22,4%, Нью-Йорке—
с 7 до 25,2, Лос-Анджелесе— с 4,5 до 17, Сан-Франциско — с менее чем
1 до 12,7, Чикаго —с 8 до 39,8, Филадельфии —с 12,5 до 37,8, Детрой*
те —с 9 до 63,1, Кливленде —с 9 до 43,8, Балтиморе —с 19 до 54,8%.
В целом в 1980 г. на Севере в городах проживали 95,7%, а на Западе —
92,6% всех живших в этих районах черных американцев. В Вашингтоне
и еще трех городах США афроамериканцы уже в 1970 г. составляли бо¬
лее 40% жителей. В 1980 г. таких городов на Севере и Западе стало око¬
ло десятка. Численность негритянского населения Ныо-Йорка достигла
почти 1,8 млн., Чикаго —почти 1,2 млн., Дейтройта —0,76 млн., Фила¬
дельфии — 0,64 млн., Лос-Анджелеса — 0,5 млн. человек **".
Резко возросли темпы урбанизации его и на Юге, где после войны
быстро развивались военная, атомная, радиоэлектронная промышленность
и связанные с нею отрасли металлургии и энергетики, нефтяной, газо¬
вой, алюминиевой, химической, судостроительной, а также легкой про¬
мышленности. Кроме того, в последние 15—20 лет изменения, вызванные
все более широким применением автоматики и электроники, привели в
тому, что для многих компаний оказалось выгодным переводить свои
предприятия на Юг, где заработная плата ниже и организованность ра¬
бочих гораздо слабее. Происходит, таким образом, то, что американская
лресса назвала «бегством» предприятий и капитала с Севера в южные и
юго-западные штаты. А за ними туда последовала и рабочая сила.
В частности, в 70-х годах впервые в XX в. наблюдалось превышение по
численности (на 342 тыс. человек) миграции негритянского населения с
Севера на Юг над миграцией его с Юга на Север. Все это обусловило
довольпо быстрый рост городов Юга и их негритянского населения. Так.
в 1980 г. в Хьюстоне оно превышало 0,4 млн., Далласе, Мемфисе, Новом
Орлеане и Атланте достигало 0,3 млн. человек. В 16 южных городах с
численностью населения более 100 тыс. афроамериканцы в 1980 г. состав¬
ляли более 40% жителей (в том числе в четырех —более 50%)***.
Переселение черных американцев из сельских районов в города,
а также из городов, где трудно найти работу, в крупные промышленные
центры, где ее легче найти, приняло характер переселения из историче¬
ски сложившихся в прошлом районов концентрации негритянского насе¬
ления США. В результате число графств «черного пояса», где афроаме¬
45
риканцы все еще составляли большинство населения, неуклонно умень¬
шалось: в 1900 г. их было 286, в 1930 г.— 191, в 1960 г.— 137
Закономерным результатом массового переселения черных в города
явился более высокий по сравнению с белыми американцами уровень ур¬
банизации негритянского населения. В 1980 г. в городах прошивало 73,7%
населения страны, в том числе 71,3% белых и 85,7% черных*'^. Но,
кроме того, не менее 10% последних, живя в сельских районах, работа¬
ли в городах. Таким образом, афроамериканцы ныне являются наиболее
урбанизированной из основных этнических и этнорасовых групп в стране.
Хотя Верховный суд США еще в 1915—1917 гг. признал все местные
законы о расселении по расовому признаку противоречащими конститу¬
ции, на смену им в 20—40-х годах пришли полуофициальные так назы¬
ваемые ограничительные соглашения, заключавшиеся между домовла¬
дельцами и агентами по продаже недвижимости. Участники их взаимно
обязывались не продавать и не сдавать в наем домов и квартир в квар¬
талах, где проживают белые, «неграм или лицам с примесью негритян¬
ской крови». Так, с помощью законов о расселении по расовому признаку,
а затем с помощью ограничительных соглашений миллионы афроамери¬
канцев были загнаны в специально отведенные для них кварталы, пре¬
вратившиеся в районы нищеты, безработицы и расовых волнений. Прав¬
да, в 1948 г. Верховный суд запретил «ограничительные» соглашения,
но это мало что изменило. Уже в 1965 г. в 100 крупнейших городах США
не было ни одного без черного гетто. В 1968 г. в таких гетто уже про¬
живало 12,5 млн. афроамериканцев, т. е. более половины негритянского
населения страны ***.
Закон о гражданских правах 1968 г., принятый под нажимом негри¬
тянских масс, запретил расовую сегрегацию и дискриминацию в жилищ¬
ной сфере. Тем не менее черные гетто не только не исчезают, а, на¬
оборот, с каждым годом растут, ибо на страже политики расовой сегре¬
гации и дискриминации в жилищном вопросе стоят Национальная
ассоциация владельцев недвижимого имущества, Ассоциация по охране
интересов домовладельцев и другие подобного же рода организации,
за спиной которых—«большой бизнес». Все это еще раз подчеркивает
эксплуататорскую сущность геттоизации негритянского населения. Но
черные гетто выполняют и другую роль — не менее важную с точки зре¬
ния социальной стратегии правящей верхушки США. Банки и корпора¬
ции, заинтересованные в сохранении расовой дискриминации, принося¬
щей им десятки миллиардов долларов дополнительных прибылей, исполь¬
зуют разницу в оплате труда белых и черных трудящихся для раскола
американского рабочего класса. Создание жилых районов только для бе¬
лых и только для черных призвано углубить раскол, выгодный фактиче¬
ским хозяевам Америки — монополиям.
Массовое перемещение в города привело к радикальному изменению
социального и профессионального состава негритянского населения.
Ушли в прошлое времена, когда большинство афроамериканцев работали
на плантациях и полях. Сейчас в сельским хозяйстве занято лишь 1,8%
их. Негритянская городская буржуазия и верхушка сравнительно обеспе¬
ченных работающих по найму негров составляет не более 3—4%. Негри¬
тянская буржуазия — это в основном мелкие и средние предприниматели,
деятельность которых ограничена узкими рамками негритянского рынка
и сферой торговли, услуг, страхования, мелкого кредита. 98% самодея¬
тельного негритянского населения — трудящиеся. Из них на долю интел¬
лигенции приходится ныне не менее 12—13% и около 85% относятся к
рабочему классу в широком смысле этого слова, причем процент рабочих
среди негров значительно выше, чем среди белых. Более */з занятой не-
46
гритянской рабочей силы (35,1%) составляли в 1982 г. промышленные,
строительные, транспортные рабочие. К ним примыкают другие отряды
современного рабочего класса: работники сферы обслуживания (25,0%
самодеятельного негритянского населения), конторские работники
(18,9%), работники торговли (2,8%), сельскохозяйственный пролетариат
(1,3%) Афроамериканцы —неотъемлемая часть американского ра¬
бочего класса. Особенно много их занято в металлургической, автомо¬
бильной, лесной, строительной, химической, мясоконсервной промышлен¬
ности, на транспорте. Иначе говоря, ляляются мй толь¬
ко сяжой урбяяызыроеяяяой, мо я яяяболйй мролйгяризозяямой из
ОСНОЗМЬНГ ЗГНИЧйСЖИЛ И згнорясозьнк СОСГЯЗЛЯЮМ^ИЛ Сйййрояжори-
иямскую ия^ию.
Урбанизация и пролетаризация афроамериканцев коренным образом
изменили социальное содержание и сам характер негритянской пробле¬
мы, ибо, хотя негры и находятся в США уже три с половиной века,
вплоть до первой мировой войны подавляющее большинство их жило в
сельской местности на Юге и было изолировано от городской жизни.
Пока негры в основной своей массе были заняты в сельском хозяй¬
стве южных штатов, негритянская проблема оставалась «южной» и аг¬
рарной проблемой. В настоящее же время главные стоящие перед афро¬
американцами вопросы — безработица, условия и оплата труда, жилищ¬
ный и другие, т. е. по сути дела те же вопросы, которые капитализм
ставит перед американским рабочим классом в целом. В результате не¬
гритянская проблема является ныне неразрывной частью в цепи основ¬
ных социальных проблем страны. Это обстоятельство еще в 1957 г.
подчеркнул Э. Ф. Фрэзиер: «Негритянская проблема теряет свое значение
как «чисто» расовая проблема и становится частью экономических, поли¬
тических и социальных проблем, стоящих перед нацией»
Хотя расовой дискриминации в США подвергались, а фактически под¬
вергаются в той или иной мере и ныне все афроамериканцы, включая и
негритянскую буржуазию (и именно поэтому большая часть ее также
участвовала в борьбе за гражданские права), однако угнетение и дискри¬
минация налагают неодинаковое бремя на различные классы и прослой¬
ки негритянского населения. Основная тяжесть этого бремени ложится
на рабочий класс, ибо главная цель расовой дискриминации, сегрегации
и вообще угнетения черных — извлечение сверхприбыли — легче всего
осуществляется непосредственно за счет труда афроамериканских рабо¬
чих, оплачиваемого ниже, чем труд белых.
Правда, сдвиги, происходившие в послевоенные десятилетия в эконо¬
мике и социальной структуре населения США, несколько расширили воз¬
можности получения афроамериканцами квалифицированной работы в
промышленности. Заметно повысился их средний образовательный уро¬
вень, выросла доля «специалистов» и лиц свободных профессий (с 3%
в 1950 г. до 11,8% в 1982 г.), конторских и торговых работников
(с 4,7 до 21,7%), мастеров и квалифицированных рабочих (с 4,8 до
22,8%). Однако в целом, в то время как Vs белых трудящихся США
работают администраторами, специалистами, техниками, служащими и
квалифицированными рабочими, 40% занятых афроамериканцев исполь¬
зуются на неквалифицированной и полуквалифицированной работе
Дискриминационный разрыв в оплате труда черных и белых трудящихся
сохраняется, и он тем значительнее, чем выше квалификация негритян¬
ского рабочего или специалиста. По подсчетам американского экономи¬
ста В. Перло, с учетом всех форм расовой дискриминации черных трудя¬
щихся она приносила в начале 70-х годов монополиям 46 млрд. долл,
в год Эта огромная цифра превышает годовой бюджет большинства
47
стран мира и дает представление о степени заинтересованности финан¬
совых воротил США в сохранении расовой дискриминации негритянского
населения.
Разница в оплате труда применяется монополиями как одна из форм
раскола рабочего класса по расовому признаку и подкупа определенных
групп белых рабочих. Но в то же время она бьет по интересам основной
массы белых трудящихся. Разница в зарплате белых и черных вообще
плюс более низкая зарплата в южных штатах в той или иной степени
способствуют снижению уровня заработной платы всех американских
рабочих.
Бремя безработицы также наиболее тяжело ложится на негритянское
население. Научно-техническая революция в условиях капитализма пре¬
вращает большинство потерявших работу афроамериканцев не просто в
безработных, но часто в «вечных» безработных. Как свидетельствует офи¬
циальная статистика, уровень безработицы среди черных трудящихся в
течение последних 45 лет, за исключением нескольких лет в период вто¬
рой мировой войны и войны, которую США вели в 1950—1953 гг. в
Корее, все время вдвое, а в гетто крупных городов — втрое и более раз
выше, чем среди белых американцев. Особенно сильно безработица пора¬
зила молодежь, что в свете данных о быстром росте численности и удель¬
ного веса ее в негритянском населении США не может не вызывать тре¬
воги. Если в 1950 г. средний возраст негритянского населения составлял
26,2 года, то в 1980 г.— 24,9 лет (белого — 30,9 лет)
В 1954 г. Верховный суд США объявил раздельное обучение по расо¬
вому признаку в муниципальных школах противоречащим конституции
и рекомендовал по возможности быстрее осуществить десегрегацию школ.
Закон о гражданских правах 1964 г. вновь подтвердил запрещение расо¬
вой сегрегации в области образования, и в 60—70-х годах на Юге под
напором негритянского движения расисты вынуждены были пойти на
уступки. На Севере же, где раньше сегрегации обучения не было, ныне
она широко распространена. В больших городах Севера и Запада главной
причиной раздельного обучения в школах является сегрегация в жилищ¬
ном вопросе. Как правило, школы, в которых большинство учащихся
черные, намного хуже обеспечены средствами, оборудованием и учебны¬
ми пособиями, расположены в худших помещениях, классы там чрезмер¬
но переполнены и качество обучения ниже, чем в школах, где учатся
белые. Кроме того, поскольку большинство афроамериканцев относится к
группе населения с низкими доходами, гораздо большая доля черных де¬
тей не заканчивает даже средней школы, не говоря уже о высшей. Тем
не менее за послевоенные десятилетия средний срок обучения (а соответ¬
ственно и средний образовательный уровень) афроамериканцев заметно
вырос — с 5,7 лет в 1940 г. до 12 лет в 1980 г., а разрыв в нем меж¬
ду черными и белыми за это время сократился с 3 до 0,5 лет. Доля не¬
грамотных среди черных сократилась с 7,5% в 1959 г. до 1,6% в 1979 г.
(у белых — с 1,6 до 0,4% )
Уже с самого начала XX в. американские негры вели упорную борьбу
против расовой сегрегации и дискриминации, угнетения и неравенства.
Огромным стимулом для них в этой борьбе явилась Великая Октябрьская
социалистическая революция В 20—30-х годах негритянское освобо¬
дительное движение заметно активизировалось: выросла численность
НАСПЦН, появились новые негритянские организации; коммунисты и
другие прогрессивные силы выступали в защиту негров от расистского
террора; растущий негритянский пролетариат активно участвовал в соз¬
дании производственных профсоюзов, в движении безработных и стачеч¬
ной борьбе. Однако руководство негритянским движением в тот период
48
находилось в руках верхушки негритянской буржуазии и белых либера¬
лов, направлявших его по пути борьбы за постепенные частичные уступ¬
ки и реформы
Положение изменилось после второй мировой войны. Показанные
выше кардинальные сдвиги в размещении и социальной структуре негри¬
тянского населения, изменившие сам характер негритянского вопроса и
США, а также растущее у подавляющей части афроамериканцев созна¬
ние того, что они являются органической частью североамериканской
нации и поэтому вправе требовать равенства с белыми американцами в&
всех областях жизни, привели в 50-х и особенно в 60-х годах к невидан¬
ному по своему размаху подъему негритянского движения, получившему
в буржуазной печати название «негритянская революция» Усиление
расовой дискриминации, разгул антинегритянского террора и бездействие
властей в отношении террористических расистских организаций также
послужили причиной более решительного противодействия со стороны
афроамериканцев и всех борцов за гражданские права.
Но кроме того, новый подъем негритянского движения в США был
связан с влиянием ряда внешних факторов, среди которых немалую роль
сыграло успешное решение национального вопроса в Советском Союзе.
После второй мировой войны в ООН на различных конференциях, черев
прессу и радио представители социалистических стран постоянно разо¬
блачали преступления американских расистов, выражали протест против
расистского террора в США и заявляли о солидарности народов этих:
стран с борцами за гражданские права афроамериканцев. «Влияние Рос¬
сии на борьбу цветных колониальных народов за независимость и сво¬
боду,—писал Э. Ф. Фрэзиер в годы «холодной войны»,—гораздо значи¬
тельнее, чем его представляет пропаганда, ведущаяся прессой США^
Россия показала миру решение проблемы расовых и культурных мень¬
шинств, живущих в рамках единого политического общества... Отсутствие
расовых предрассудков и дискриминации в России имеет огромное влия¬
ние на американских негров. Более того, на арене международной поли¬
тики, в том числе в Организации Объединенных Наций, Россия превра¬
тилась в борца за права цветных колониальных народов»
Сильнейшее влияние на афроамериканцев оказал и распад колониаль¬
ной системы империализма. Образование молодых независимых госу¬
дарств в Азии и Африке наглядно, на практике доказало абсурдность
«теорий» о «неполноценности цветных». «Одного только взгляда на не¬
гритянскую прессу,— писал тот же Фрэзиер,— достаточно, чтобы уви¬
деть, насколько в последние годы выросли взаимопонимание и взаимные
симпатии между американскими неграми, с одной стороны, и африканца¬
ми и азиатами — с другой» Негритянский вопрос в США стал меж¬
дународной проблемой и привлек внимание всего мира.
Новый подъем массового негритянского движения начался в 50-х го¬
дах на Юге — в самой цитадели расизма. Основными целями развернув¬
шейся борьбы были предоставление черным политических прав и ликви¬
дация расовой сегрегации в общественной жизни. В ходе этой борьбы
возникла новая массовая негритянская организация — Южная конферен¬
ция христианского руководства (ЮКХР) во главе с М. Л. Кингом. Учи¬
тывая общую обстановку и необходимость при существующем в стране
соотношении сил поддержки со стороны белого населения, М. Л. Кинг и
другие негритянские руководители разработали и применили тактику
массового ненасильственного сопротивления в форме бойкотов, уличных
демонстраций, пикетирования. Она принесла первые успехи
Большое впечатление произвела на афроамериканцев победа народной
революции на Кубе в 1959 г., давшей темнокожим кубинцам не только
49
юридическое, но и фактическое равенство с белыми кубинцами во всех
сферах жизни Не меньшее влияние оказали на афроамериканцев и
события 1960 г., вошедшего в историю как «год Африки», когда освобо¬
дились от колониального ярма, добившись независимости, 17 африканских
стран. Это еще более оттенило бесправное положение черных в США.
И если раньше они старались избавиться от негроидных признаков —
изменяли цвет и форму волос, смазывали кожу отбеливающим кремом
и т. д.— то в 60-х годах многие уже не стыдились своей принадлежности
к негритянской расе, а стали гордиться ею. Это чувство, выразившееся
в лозунге «Черное — прекрасно», проявлялось также в повышенном
интересе афроамериканцев к своей истории и культурному насле¬
дию
Период с 1960 по 1963 г. принес новые формы и методы борьбы: «си¬
дячие демонстрации» в местах общественного пользования и «рейсы сво¬
боды» по южным штатам пробили значительную брешь в стене расовой
сегрегации на Юге. Расширились географические границы движения и
социальный состав его участников. Появились новые массовые негритян¬
ские организации и наметилась координация их действий. Наконец, воз¬
ник Национальный негритянский рабочий совет, что свидетельствовало о
развивающемся процессе сближения негритянского движения с рабочим
движением. Состоявшийся в августе 1963 г. «поход на Вашингтон», в ко¬
тором участвовали 250 тыс. черных и белых американцев, съехавшихся
со всех штатов, показал, что движение за гражданские права приобрело
общенациональный характер, единую программу и растущую поддержку
со стороны белых американцев. Возникший в стране острый внутрипо¬
литический кризис заставил правящие круги США, учитывая реакцию за
рубежом (особенно в Азии и Африке) на события в США, пойти на
уступки. В 1964 и 1965 гг. были приняты два закона о гражданских
нравах, ограничивших расовую дискриминацию при найме на работу,
в образовании и т. д. и расширивших избирательные права черных на
Юге *3°.
В середине и особенно во второй половине 60-х годов центр тяжести
негритянского движения переместился с Юга в города северных и за¬
падных штатов, где проживало к тому времени более афроамерикан¬
цев. В это движение за гражданские права вступили массы обитателей
черных гетто, развернувших борьбу за право на труд и равную оплату,
за приличное жилье, против трущоб и сегрегации в жилищном вопросе,
за равное медицинское обслуживание. На повестку дня, таким образом,
встали вопросы, затрагивающие самые устои американского капитализ¬
ма — доходы монополий. В гетто росло недовольство: новые законы о
гражданских правах породили в сердцах афроамериканцев большие на¬
дежды. Но если на Юге черные получили кое-что в результате приня¬
тия этих законов, то для подавляющего большинства негритянских тру¬
дящихся Севера и Запада почти ничего не изменилось. Их социально-
экономическое положение осталось таким же, что и раньше. Тем горше
было разочарование. Вся вторая половина 60-х годов была заполнена
«расовыми волнениями», как их называла буржуазная пресса, в черных
гетто. Волна негритянского гнева, прокатившаяся по стране после убий¬
ства 4 апреля 1968 г. М. Л. Кинга, когда расовые волнения охватили
172 города и на подавление их властями было брошено более 100 тыс.
солдат и полицейских, заставила конгресс, наконец, принять закон о за¬
прещении расовой дискриминации в жилищной сфере. Но и он не ликви¬
дировал фактической расовой сегрегации афроамериканцев — черные
гетто по-прежнему остаются непременным атрибутом каждого большого
города США.
$0
Законы 60-х годов о гражданских правах, несомненно, были победой
негритянского движения. Однако они коснулись лишь оболочки системы
расовой сегрегации и дискриминации, почти не затронув сущности самой
системы с ее экономической сверхэксплуатацией и социальной сегрега¬
цией подавляющего большинства афроамериканцев в США. Условия
жизни большинства жителей гетто почти не улучшились, разрыв между
доходами негров и белых американцев с каждым годом возрастает
На активизацию борьбы негров за гражданские права силы расизма
и реакции ответили дальнейшим усилением террора, поставив своей за¬
дачей обескровить и подавить негритянское движение. В первую очередь
власти старались расправиться с руководством «воинственных» негритян¬
ских организаций («Черная пантера» и др.). В 70-х годах монополисти¬
ческие круги, заинтересованные в сохранении системы расовой сегрега¬
ции и дикриминации, использовали усиление боевых настроений в ря¬
дах борцов за гражданские права для разжигания в стране шовинизма и
антинегритянской истерии. Заметно усилились расистские настроения в
конгрессе, активизировалась деятельность ку-клукс-клана, общества
Бэрча, минитменов и других ультраправых террористических группировок.
В обстановке резко возросшего уровня безработицы в стране реакционная
пропаганда и расистские организации широко используют страх значи¬
тельных слоев городского белого населения перед конкуренцией афроаме¬
риканцев на рынке рабочей силы. Напуганные возможностью в любой
момент оказаться без работы мелкие чиновники, служащие и часть рабо¬
чих поверили демагогическим заявлениям расистов о том, что «негры и
так уже получили достаточно» и что «если цветных не урезонить, то они
сядут на голову»
Власть имущие не ограничиваются натравливанием белых американ¬
цев на черных и противопоставлением профсоюзов негритянскому движе¬
нию. Они стремятся доказать отсутствие общих интересов у самих чер¬
ных и расколоть негритянское движение, столкнуть одни течения и
организации в нем с другими, сыграть на противоречиях между немно¬
гочисленной негритянской буржуазией и беднотой в черных гетто.
С этой целью, в частности, федеральное правительство поощряло в
70-х годах развитие «негритянского бизнеса». Так называемая политика
«черного капитализма» под девизом: «Обогащаясь и развивая частную
инициативу», негры смогут «сами лечить свои язвы», рассчитанная на
определенные слои негритянского населения, была призвана изолировать
наиболее воинственно настроенную часть его и оказать сдерживающее
влияние на негритянское движение в целом. Правящие круги не оста¬
навливались и перед разными формами подкупа отдельных негритянских
деятелей, назначая их на видные посты в государственном аппарате, на
дипломатической службе, в корпорациях
Социальная неоднородность движения афроамериканцев, участие в
нем различных классов и слоев негритянского населения обусловили раз¬
личия в целях, тактике и методах борьбы, в степени последовательности
тех или иных социальных групп, участвующих в движении. Вот почему
даже в 60-х годах, когда оно добилось значительных успехов и стало за¬
метной политической силой в стране, в нем еще более отчетливо, чем
прежде, определились два основных течения, отразившие принципиаль¬
ные различия в подходе к решению негритянского вопроса в США,—
ннтеграционистское и сепаратистское. Первое представляет собой гене¬
ральный поток негритянского движения, которому оно обязано основны¬
ми успехами, достигнутыми черными за последние сто лет, и ставит
целью интеграцию или слияние афроамериканцев со всей североамери¬
канской нацией в экономической, политической, культурной жизни
на основе полного и гарантированного равенства. Руководство интегра-
ционистским движением в 60-х годах осуществляли НАСПЦН, НГЛ,
Конгресс расового равенства (КРР), ЮКХР, Студенческий координа¬
ционный комитет ненасильственных действий (СККНД). Сепаратистское
течение также включало ряд организаций, но массовой среди них была
лишь «Нация ислама», основанная еще в начале 30-х годов. Лидеры
«черных мусульман» пытались внедрить в сознание афроамериканцев
миф о «превосходстве черной расы», проповедовали черный расизм и
призывали их отказаться от отождествления себя с североамериканской
нацией. «Нация ислама» требовала выделения одного или нескольких
штатов, выселения оттуда всех белых и создания там своего государства
и самостоятельной негритянской нации *^.
В начале 60-х годов на волне подъема массового негритянского дви¬
жения националистические и сепаратистские организации заметно акти¬
визировались и, сумев использовать в своих интересах отчаяние опреде¬
ленной части обитателей черных гетто, заметно пополнили свои ряды.
Однако в сепаратистском течении не прекращалась междоусобная борь¬
ба. Раскол среди «черных мусульман» после убийства видного их лидера
AI. Икса лишь усилил разброд в лагере сторонников сепаратизма. Одна¬
ко идеологическое влияние его, уходящее своими корнями в психологию
низов черных гетто, по мере перемещения центра тяжести негритянского
движения во второй половине 60-х годов в трущобы крупных городов
Севера и Запада сказалось на взглядах ряда новых лидеров СККНД,
КРР, а также основанной в 1966 г. партии «Черная пантера». В то же
время после злодейского убийства М. Л. Кинга многие бывшие сторон¬
ники тактики ненасильственных действий потеряли веру в возможность
мирного достижения равенства с белыми американцами. Наиболее
радикальные из них решили, что старые формы борьбы и лозунги уже
не отвечают новым условиям. Именно один из лидеров СККНД, С. Кар¬
майкл, выдвинул в 1966 г. лозунг «Власть —черным!» Подхваченный
массами, он быстро распространился среди негритянской молодежи.
Однако некоторые лидеры крайне левого крыла движения попытались
использовать этот лозунг как призыв к отказу от союза с белыми амери¬
канцами, к созданию на территории США или в Африке «черной рес¬
публики» и использованию в своей борьбе оружия. Националистические
настроения проникли и в негритянскую церковь *^.
Экономические кризисы 1969—1970 и 1973—1975 гг. и связанное с
ними обострение классовых и других социальных противоречий в амери¬
канском обществе ускорили процесс перегруппировки социальных и по¬
литических сил. В сложной и напряженной обстановке возникли новые
формы массового протеста против реакционной политики правящих кру¬
гов. Заметно изменились взгляды и настроения афроамериканцев, пре¬
терпело известные изменения и негритянское движение. События второй
половины 60-х годов оставили в сознании многих афроамериканцев двоя¬
кий след: с одной стороны, вызвали разочарование в насилии, а кое у
кого и просто апатию, с другой —обусловили гораздо более критическое
отношение к американскому обществу, к его экономическим и политиче¬
ским институтам. В частности, опрос афроамериканцев, проведенный в
1973 г. журналом «Эбони», показал, что 40% их не верят в «жизнеспо¬
собность американской системы», недовольны «несправедливостью, царя¬
щей в американском обществе», и жаждут радикальных перемен в нем.
В то же время 1/8 опрошенных считали себя прежде американцами,
а потом черными, около 2/3 — в равной мере американцами и черными
и лишь 1/4 — сначала черными, а затем уже американцами. Но только
16% всех опрошенных высказались в пользу сепаратизма*^.
В 70-х годах полностью прекратили свою деятельность либо превра¬
тились в мелкие группировки СККНД, КРР, «Черная пантера», «Нация
ислама» и ряд других националистических и сепаратистских организа¬
ций. Разочаровалось подавляющее большинство обитателей негритянских
гетто и в политике «черного капитализма», убедившись, что она ничего
им не дает и не решает их проблем. Сократилось влияние ЮКХР,
тогда как «традиционные» организации—НАСПЦН и НГЛ, где заметно
возросла доля рабочих, под влиянием общей радикализации негритянско¬
го движения стали активнее участвовать в массовых выступлениях.
В то же время на сцене появились новые негритянские организации,
например «Люди, объединенные для спасения человечества» (во главе
с соратником М. Л. Кинга Д. Джексоном) и другие, выступающие за
достижение фактического равенства черных в социально-экономической
и политической области. Лидеры их осознают, что добиться этого равен¬
ства будет неизмеримо труднее, чем формального гражданского равно¬
правия. В частности, Д. Джексон подчеркивал: «В борьбе за справедли¬
вую экономическую систему... мы больше не можем полагаться на ту
поддержку, которую в борьбе против расистского Юга оказывал нам
«либеральный» Север. Географическое измерение исчезло, и на первый
план выдвигается измерение классовое» О том, что борьба за факти¬
ческое социально-экономическое равенство афроамериканцев перепле¬
тается с классовой борьбой, все чаще говорят и другие негритянские дея¬
тели. А цель эту, несмотря на раздробленность движения черных амери¬
канцев, на различия в программах, тактике и методах борьбы, признают
в качестве главной большинство их организаций.
Среди участников движения за последнее десятилетие выросло созпа,
ние невозможности осуществить социально-экономические требования си¬
лами одних лишь афроамериканцев и необходимости достичь не только
единства среди них самих, но и сотрудничества с организациями белых
американцев, выдвинувших подобные же требования. Именно с этой
целью в 1973 г. была создана межрасовая Национальная коалиция борь¬
бы за работу и экономическую справедливость, объединившая более
150 различных профсоюзных, негритянских, религиозных, женских и
других организаций.
Одним из важных аспектов негритянского движения стала борьба за
реальное осуществление политического равноправия. К 80-м годам около
4 тыс. черных американцев занимали различные выборные посты, что по¬
степенно стало сказываться на деятельности муниципальных, а кое-где
и штатных органов власти. В федеральном конгрессе около 20 предста¬
вителей афроамериканцев, несмотря на различие взглядов, образовали
единую фракцию, стремящуюся стать своего рода организующим цент¬
ром для объединения стратегии и действий различных отрядов негритян¬
ского движения. О росте влияния афроамериканцев как важного фактора
внутриполитической жизни свидетельствует признание в 1984 г.— впер¬
вые в истории США —негритянского деятеля Д. Джексона одним из
кандидатов в президенты страны от демократической партии.
Другой характерной чертой развития негритянского движения в
70-х годах было растущее понимание необходимости союза с рабочим
движением, тем более что доля членов профсоюзов среди черных теперь
превысила долю их среди белых американцев и это способствовало замет¬
ному росту числа афроамериканцев, выбранных на руководящие посты
в профсоюзах. Были созданы Коалиция черных членов профсоюзов и ряд
организаций, объединяющих белых и черных рабочих, а также рабочих
афроамериканцев, чиканос и пуэрториканцев.
Тем не менее в некоторых негритянских организациях и у части не¬
33
гритянских рабочих еще сильно недоверие к белым рабочим. В то же
время уровень политического сознания последних все еще невысок,
а расовые предрассудки среди них достаточно сильны. Процесс сближе¬
ния рабочего и негритянского движения сложен и противоречив. В по¬
следнем еще дают себя знать буржуазно-националистические, сепара¬
тистские, а то и левоэкстремистские тенденции; в профсоюзах же пре¬
обладают реформизм, а кое-где и расистские настроения. Большинство
негритянских организаций, так же как и большинство профсоюзов, даже
выступая совместно, ограничивались выдвижением социально-экономиче¬
ских и общедемократических требований. Однако, несмотря на все пре¬
пятствия, процесс сближения будет развиваться, ибо в основе его лежат
глубокие объективные изменения в социальной структуре негритянского
населения, а также неизбежные сдвиги в сторону радикализации в аме¬
риканском рабочем движении. Диалектика этого процесса состоит в том,
что оба движения взаимно обогащают друг друга: негритянское овладе¬
вает пролетарскими формами и методами борьбы, а рабочее постепенно
освобождается от идеологии белого шовинизма и расовых предрассудков.
И немалый вклад в борьбу против расизма и шовинизма, особенно
в профсоюзном движении, вносит Компартия США, считающая расовое,
так же как и национальное, равенство непременным условием синтеза
негритянского и всех других этнических компонентов, составляющих
североамериканскую нацию, сложившуюся из людей нескольких рае
и многих национальностей.
XX век со всей очевидностью показал, что ни двести лет рабства, ни
изощренная система расистского угнетения не смогли сломить духовных
сил темнокожих американцев и задушить заложенные в них природой
дарования. Вопреки усилиям плантаторов и расистов более поздних фор¬
маций негров не только не удалось изолировать от основного потока аме¬
риканской культуры, но они по существу остаются одним из главных со¬
ставляющих этот поток течений История негров в Америке — преж¬
де всего история их угнетения и постоянной борьбы за свободу и
равноправие, что не могло не наложить своего отпечатка на их идеалы,
обычаи, черты характера, психологию, институты и, конечно, на их вклад
в литературу и искусство. «Так называемая группа американских нег¬
ров...— говорилось в направленной от имени НАСПЦН в ООН петиции
(1947 г.),—обладает сверх всего сильно развитым наследственным куль¬
турным единством, выработанным состоянием рабства, общими страда¬
ниями, продолжительной дискриминацией и ущемлением гражданских и
политических прав... Главным образом этот факт и определил вклад нег¬
ров в американскую культуру — их ритмику, музыку, народные песни,
их религиозные верования и обычаи, их дань американскому искусству
и литературе»
«Великое переселение» в XX в. с сельского Юга в города Севера и
Запада, разрушившее социальную и духовную изоляцию миллионов аме¬
риканских негров, не только ускорило их ассимиляцию и радикально
изменило всю социальную структуру негритянского населения, но и в
огромной мере способствовало повышению его образовательного и куль¬
турного уровня. А это в свою очередь создало гораздо более благоприят¬
ные условия для участия негров в развитии науки и искусства в США.
В 1900 г. в высших учебных заведениях училось лишь 2132 негра,
а в 1980 г.— более 1 млн. К середине XX в. американским неграм при¬
надлежало около 5 тыс. запатентованных изобретений, среди них и
очень важных. Из числа негров вышло немало известных ученых, особен¬
но в области биологии, химии, медицины. Неоценим вклад негритянских
исследователей в изучение истории афроамериканцев. Среди них прежде
34
всего следует назвать историков и социологов У. Дюбуа, К. Вудсона,
Б. Броули, Б. Уили, Ч. Уэсли, Д. X. Франклина, Б. Куорлза, Д. G. Ре¬
динга, Р. Логана, А. Тейлора, Э. Ф. Фрэзиера, Ч. Джонсона.
В течение трех с лишним веков негры изменяли Америку и сами изме¬
нялись ею — американизировались, и вклад их в американскую культу¬
ру чрезвычайно многогранен. Материально, психологически и культурно
часть наследия американской нации является вкладом афроамериканцев.
И каким бы это наследие ни было, оно несет на себе след их присут¬
ствия—иногда зримое, а иногда подспудное. «Негритянское присут¬
ствие» существует, в частности, и тогда, когда американцы смотрят по
телевизору шоу или слушают джаз, следят за игрой в бейсбол или тан¬
цуют рок-н-ролл, улыбаются газетному юмору или употребляют сленго¬
вые словечки и выражения.
*
Североамериканская нация, как уже отмечалось, сложилась из людей
разного расового и этнического происхождения. Ассимиляция и слияние
различных компонентов населения США — процесс весьма сложный
и противоречивый. Не завершена, в частности, интеграция в эту нацию
потомков черных рабов, ввезенных на территорию страны в XVII—
XIX вв. Важнейшими факторами, тормозившими ассимиляцию американ¬
ских негров, были двухсотлетнее плантационное рабство и пришедшая
ему на смену система Джим Кроу, а также идеология расизма, насаж¬
давшаяся правящими классами.
Рабство и расизм, оказавшие глубокое влияние на психологию амери¬
канских негров, наложили свой отпечаток и на психологию всей северо¬
американской нации, ибо постепенно расовые предрассудки глубоко уко¬
ренились в сознании белых американцев. Для ликвидации в США раб¬
ства потребовалась кровавая Гражданская война. Последовавшая за ней
Реконструкция Юга покончила с изоляцией бывших рабов и положила
начало изменению взаимоотношений негров с белым населением. Все это
заметно ускорило процесс дальнейшей социальной дифференциации сре¬
ди американских негров. В последней трети XIX — начале XX в. из быв¬
шего класса черных рабов образовались сравнительно крупные классы
фермеров, пролетариев и полупролетариев города и деревни, мелкой и
средней буржуазии. Выросла и негритянская интеллигенция. В перспек¬
тиве эти обстоятельства, несомненно, могли бы значительно ускорить
процесс дальнейшей культурной и социальной, а тем самым и этнической
ассимиляции американских негров, их физического смешения с белыми
американцами. Однако господствующие классы с помощью созданной
ими изощренной системы Джим Кроу не допустили реализации такой
перспективы.
В классовом обществе конкретные формы проявления отношений
между этническими группами в значительной мере определяются усло¬
виями классовой борьбы. Они создают потребность в завязывании кон¬
тактов, их расширении и укреплении либо, наоборот, формируют атмо¬
сферу, способствующую свертыванию контактов и разобщению этих групп.
В Соединенных Штатах конца XIX — начала XX в. под непосредствен¬
ным воздействием расистской пропаганды оказались и в большей или
меньшей степени поддались ей не только мелкая буржуазия и фермер¬
ство, но и широкие слои рабочего класса. Многие белые американцы при¬
выкли с юных лет смотреть на негров с презрением. А поскольку черные
и после освобождения от рабства почти всегда находились на низших
ступенях социальной лестницы, расовое и этническое начало (объектив¬
но и субъективно) переплеталось с социальным, классовым, социальная
характеристика вплеталась в этнический стереотип.
Уже в первой трети XX в. 3/4 негритянского населения США пред¬
ставляло собой людей смешанного расового происхождения, граница
между ними и белыми американцами не была строго расовой и в антро¬
пологическом смысле. Сами термины «негр» и «раса» являлись условны¬
ми, имели не научное, а политическое и юридическое значение, и в каж¬
дом штате определялись по-своему. Однако сохранявшиеся внешние
расовые различия между основной массой афроамериканцев и основной
массой белых американцев в условиях системы Джим Кроу придавали
этой границе большую определенность и прочность, нежели это харак¬
терно для этнических границ в пределах одной расы.
В межрасовых и национальных отношениях в капиталистическом об¬
ществе социально-экономические проблемы неизбежно переплетаются с
психологическими и в условиях насаждаемой правящими кругами расо¬
вой сегрегации и дискриминации неизбежно порождают расово-этниче¬
ские предубеждения и стереотипы. А поскольку это общество основана
на конкуренции, дискриминация негритянского меньшинства приносила
не только прибыли его эксплуататорам, но и косвенную выгоду в виде
отстранения потенциальных конкурентов, получения определенных при¬
вилегий, сознания своего превосходства и т. д. значительным слоям
белых трудящихся. В результате фактическими соучастниками расовой
дискриминации становились даже такие слои, которые, па первый
взгляд, не имели к ней прямого отношения. Буржуазии США удалось
в конце XIX — начале XX в. расколоть фермерское и рабочее движение
по расовому признаку и это наложило свой отпечаток на дальнейшее
развитие североамериканской нации.
Естественно, что угнетение, дискриминация и сегрегация вызывали
у американских негров ответную реакцию, проявлявшуюся в разных
формах, но прежде всего — в развитии их этнорасового самосознания.
Этническое самосознание — один из важнейших признаков и определите¬
лей этноса, оно играет важную роль в функционировании этнических
общностей. В случае же с американскими неграми, имевшими общие
язык *, религию, территорию и в значительной степени культуру с окру¬
жавшими их белыми американцами, роль этого признака еще более воз¬
растает. Но, как и любая форма сознания, этническое самосознание —
явление вторичное, производное от объективных факторов и в конечном
счете обусловлено особенностями социально-экономического развития
страны и народа.
И это подтверждается всей историей американских негров, свидетель¬
ствующей, что наряду с объективным процессом ассимиляции и стремле¬
нием к полной интеграции в американское общество в развитии их расо¬
во-этнического самосознания время от времени достаточно отчетлива
проявлялась и другая — этноцентристская тенденция. Ей способствовала
политика сохранения социальной обособленности и изоляции негров,
проводимая господствующими классами на основе расового признака.
Такая подмеченная У. Дюбуа еще па рубеже XIX и XX вв. амбива¬
лентность, или двойственность, расово-этнического самосознания негров
США говорила о его неустойчивости, обусловленной угнетенным, прини¬
женным социально-экономическим и юридическим положением негров в
американском обществе. Именно эта этническая двойственность, иденти¬
фикация себя как с более крупным этносом — североамериканской на¬
цией, так и с негритянским меньшинством является центральным мо¬
* См. Приложение.
36
ментом для понимания особого характера негритянского национализма
в США.
Развитие расово-этнического самосознания американских негров,
а в этой связи и их освободительного движения в огромной мере опреде¬
лялось постоянным «сосуществованием» и борьбой двух указанных тен¬
денций. Причем ведущей, объективно направленной на ускорение консо¬
лидации североамериканской нации и потому прогрессивной была тенден¬
ция к ассимиляции и интеграции, т. е. к превращению американских
негров в полноправную, органическую и неотъемлемую часть этой нации,
хотя и с сохранением на какой-то период своей групповой идентичности.
Ей противостояла этноцентристская тенденция к изоляции — полной
(сепаратизм) или частичной (сегрегационизм) — негров от белых амери¬
канцев и выделению их в конечном счете в особую этнорасовую общ¬
ность. Указанная тенденция также на протяжении почти всей истории
Соединенных Штатов присутствовала в той или иной степени в расово-
этническом самосознании и общественной мысли американских негров,
но преобладала лишь в совершенно определенные исторические периоды.
Как правило, усиление одной из этих двух противоположных тенденций
было связано с подъемом и спадом демократических движений в Соеди¬
ненных Штатах. В частности, наиболее ярко выраженную расово-нацио¬
налистическую и сепаратистскую окраску носило утопическое по своему
характеру массовое движение «Назад в Африку!» под руководством
М. Гарви, развернувшееся сразу же после первой мировой войны и поль¬
зовавшееся до середины 20-х годов довольно широкой популярностью
среди афроамериканцев северных штатов. Но в период с 1915 по 1970 г.
с Юга на Север перебралось около 6 млн. афроамериканцев и почти все
они поселились в городах. Кроме того, миллионы их переехали за это
время в города на самом Юге. Превращение большинства афроамерикан¬
цев в городских пролетариев способствовало не только заметному росту
их классового сознания, но и важным сдвигам в их этнорасовом самосо¬
знании. Миллионам недавних переселенцев пришлось резко менять свой
образ жизни. Постоянное общение на работе с людьми различного расо¬
вого и этнического происхождения, совместное участие в производствен¬
ном процессе и борьбе за лучшие условия труда и гражданские права,
чувство классовой солидарности — все это не могло не способствовать
изменениям в психологии и поведении большинства афроамериканцев,
а в конечном счете — стремлению при определенных условиях к полной
интеграции в американское общество. Неудивительно, что именно эта
тенденция с конца 20-х и вплоть до 80-х годов оставалась ведущей в их
этнорасовом самосознании.
Но существовали и факторы, действовавшие в противоположном на¬
правлении. В частности, около половины негритянского населения горо¬
дов было загнано в специально отведенные для черных кварталы,
а растущая жилищная сегрегация привела к тому, что школьная систе¬
ма на Севере и Западе также оказалась фактически сегрегированной.
Наряду с различными формами расистского угнетения и дискримина¬
ции это не могло не усиливать у афроамериканцев чувства принадлеж¬
ности к особой этнорасовой общности. В обстановке жестокого подавле¬
ния «расовых бунтов», охвативших во второй половине 60-х годов сотни
американских городов, снова усилились националистические и сепара¬
тистские настроения среди части афроамериканцев. Это нашло свое отра¬
жение тогда в переходе на националистические позиции не только ряда
негритянских интеграционистских организаций, но и некоторых предста¬
вителей негритянских церквей. И в будущем — до тех пор, пока в США
существует угнетение афроамериканцев на расовой основе, у определен¬
S7
ной части их может сохраняться тенденция к групповому обособлению,
выражающаяся в различных формах негритянского национализма и се¬
паратизма.
Такую возможность учитывают американские коммунисты. В статье
«Замечания по негритянскому вопросу», опубликованной в апреле
1959 г., У. Фостер и Б. Дэвис предупреждали о необходимости всегда
иметь в виду все три основные элемента этого вопроса — расовый, на¬
циональный и классовый. «Это особенно важно в связи с постоянно ме¬
няющейся ролью указанных трех элементов в борьбе негритянского на¬
рода. Мы должны постоянно сознавать,— подчеркивали они,— что борьба
негритянского народа и его положение вообще не находятся в стати¬
ческом состоянии, но постоянно изменяют свой характер в связи с быст¬
рыми и радикальными изменениями в обстановке, в которой живет не¬
гритянский народ»
На XVII съезде КП США (декабрь 1959 г.) была принята резолю¬
ция, в которой говорилось, что, «хотя негры и являются особенно угне¬
таемой частью населения, они в Соединенных Штатах тем не менее не
составляют отдельной нации. Негры обладают характерными чертами,
позволяющими считать их отличающимся в расовом отношении народом
или национальностью, составной частью американской нации, которая
сама представляет собой исторически сложившееся национальное образо¬
вание, смесь национальностей, в той или иной степени отличающихся
друг от другая
Наконец, в нынешней программе партии, одобренной XXII съездом
КП США (август 1979 г.), говорится: «Тридцать миллионов афроамери¬
канцев составляют национальное меньшинство, которое подвергается на¬
циональному, расовому и классовому угнетению... Афроамериканцы со¬
ставляют неотъемлемую часть той ткани, из которой соткана наша
нация. Они внесли выдающийся вклад в развитие экономики, социальной
жизни и культуры американского народа с первых дней существования
нашей страны»
Таким образом, хотя для этнической истории американских негров
характерна была скорее тенденция к добровольной ассимиляции как
основная ориентация их массового самосознания, правящие классы
США в эпоху рабства и после его ликвидации упорно ей противодей¬
ствовали. Всячески тормозя в течение длительного времени процесс куль¬
турной и особенно социальной ассимиляции американских негров, а тем
самым и полной их интеграции в «большое» американское общество, это
обстоятельство явилось важнейшим фактором, способствовавшим пере¬
ходу в последней трети XIX — начале XX в. у негритянского населения
социально-расового самосознания в этнорасовое и образованию в первой
трети XX в. в рамках гетерогенной североамериканской нации своего
рода переходной субэтнорасовой (по отношению к североамериканскому
этносу) общности афроамериканцев США
Массовая миграция на Север и урбанизация афроамериканцев после
второй мировой войны привели к радикальным изменениям в социальной
структуре негритянского населения США, к перестройке его социально-
психологического облика, а также к заметным сдвигам в его самосозна¬
нии. Как известно, этническое самосознание не является врожденным:
оно складывается и развивается при определенных социально-экономиче¬
ских условиях и в своем развитии обнаруживает гамму переходов — от
слабо осознанной принадлежности к определенной общности людей
до сильно развитого национального чувства. При этом большое значение
имеют и социально-психологические факторы, которые, будучи обуслов¬
лены в конечном счете особенностями социально-экономического и поли¬
38
тического развития, оказывают прямое, нередко очень сильное влияние
не только на формирование этнического самосознания, но и на его транс¬
формацию.
И в этом плане 40 лет, прошедших после второй мировой войны, яви¬
лись важным этапом противоречивого процесса дальнейшего развития
переходной субэтнорасовой общности афроамериканцев США. С одной
стороны, за эти четыре десятилетия небывало возросшие темпы и мас¬
штабы урбанизации, развития в условиях НТР средств коммуникации,
а также дальнейшей ассимиляции (в том числе социальной) негритян¬
ского населения привели к тому, что стала все более разрушаться преж¬
няя социальная и духовная изоляция черных масс. Различия между
афроамериканцами и белыми американцами в сфере не только мате¬
риальной, но и духовной культуры еще более уменьшились. Но, с дру¬
гой стороны, постепенное ослабление, особенно в этот период, такого
важнейшего носителя этнических свойств, как специфическая для дан¬
ной общности культура, в огромной мере компенсировалось за счет
укрепления другой составляющей этнорасового самосознания афроамери¬
канцев — представления об общности исторических судеб. Укреплению
его способствовали, в частности, такие факторы, как резко возросшие за
четыре десятилетия грамотность и образовательный уровень негритянско¬
го населения, деятельность ряда массовых общественных, а также науч¬
ных, просветительских и других негритянских организаций, появление
новой плеяды негритянских писателей, деятелей искусства и науки.
Сыграли свою роль негритянские издательства и бурный рост негритян¬
ской прессы.
В результате сложившиеся стихийно (на основе преданий, легенд и
других фольклорных традиций) в широких негритянских массах пред¬
ставления о своем прошлом стали все более вытесняться знаниями,
основанными на специальных целенаправленно проводимых учеными-
афроамериканцамн (а также другими) и популяризируемых изыска¬
ниях. Все это значительно повысило осведомленность широких масс
афроамериканцев о своем прошлом и не могло не найти отражения в
дальнейшей трансформации их этнорасового самосознания.
Успехи рабочего движения и борьбы за вовлечение в него афроамери¬
канцев, а также огромные перемены в мире за последние 40 лет способ¬
ствовали освобождению определенной части белых американцев от расо¬
вых предрассудков и несколько ослабили существующую в США систему
расовой стратификации. Но в то же время в американских городах обра¬
зовались растущие с каждым годом черные гетто, отделенные от «белых»
кварталов невидимой стеной жесткой системы фактической расовой се¬
грегации. Повысившаяся социальная мобильность в данных конкретных
условиях и масштабах неизбежно несла и социально-этническую нагруз¬
ку, оказалась связана как с процессами этнического объединения, так и
разъединения, как с интеграцией, так и с дифференциацией и консоли¬
дацией.
Американский капитализм, создавший сначала — исходя из своих
экономических потребностей — предпосылки для максимального отделе¬
ния темнокожего населения страны от белого и появления в XX в.
в США особой переходной афроамериканской субэтнорасовой общности,
позже — опять-таки в своих интересах — пошел на ослабление способ¬
ствовавших ее дальнейшему развитию и консолидации расовых барье¬
ров. Однако он отнюдь не заинтересован в абсолютной их ликвидации.
Полная интеграция афроамериканцев в американском обществе при ка¬
питализме вообще невозможна. В отличие от некоторых теоретиков,
утверждающих, что искоренить расизм можно и при капиталистическом
59
строе, разрешение негритянского вопроса в США, как нам представляет¬
ся, станет возможным только в условиях социалистических обществен¬
ных отношений.
* PmwZey В. A Social History of the Ame¬
rican Negro. N. Y., 1921. P. 9; РилбяА.
История американского рабочего клас¬
са. М., 1930. С. 16.
з ÇaarZes Я. The Negro in the making of
America. N. Y., 1967. P. 7.
3 ÇaarZes P. Op. cit. P. 33; DayZs 7. P.
(ed.). The American Negro Reference
Book. Englewood Cliffs, 1966. P. 8; Рем-
ме% E. Before the Mayflower: A Histo¬
ry of Black America. Chicago, 1969.
P. 36.
4 U. S. Bureau of the Census. A Century
of Population Growth from the First
Census of the United States to the
Twelfth, 1790—1900. Wash., 1909. P. 9.
3 Gray E. G. History of Agriculture in the
Southern United States to 1860. N. Y.,
1941. V. I. P. 213—215.
3 Historical Statistics of the United Sta¬
tes: Colonial Times to 1957. Wash., 1960;
P. 756; JiorrZs Я. P. Government and
Labor in Early America. N. Y., 1947.
P. 320.
? (7aarZes P. Op. cit. P. 38.
3 Day¿s 7. P. Op. cit. P. 9; Яам<Шм G.
Race and Nationality in American
Life. Boston. 1957. P. 16, 18.
3 ЯамбШм G. Op. cit. P. 20; PeMMeZ E.
Op. cit. P. 244—250; Perry P. Race and
Ethnic Relations. Boston, 1965. P. 191—
192.
*° GreeM E. 7. The Negro in Colonial New
England, 1620—1776. N. Y., 1945.
P. 257—261; FrazZer E. F. The Negro in
the United States. N. Y., 1957. P. 26—
27; Ргооти E., GZeaa A. D. Transforma¬
tion of the Negro American. N. Y., 1965.
P. 9.
** Historical Statistics... to 1957. P. 756.
*з Ibidem.
is Dodd №. E. The Old South. N. Y., 1937.
P. 65, 69, 290; ЛЕнм 7. У. The Social
Structure of Revolutionary America.
Princeton, 1965. P. 156—161, 271;
Аялй G. P. Class and Society in Early
America. Englewood Cliffs, 1970. P. 2,
10—11.
*4 Аягекер Г. Колониальная эра. М.,
1960. С. 58.
*з См.: Ригобурз 3. Л. Негры США:
XVII—начало XX в. М., 1979. С. 29.
43 Д7аркс Р., Змзельс Ф. Соч. 2-е изд.
Т. 23. С. 760.
47 Фосгер У. 3. Негритянский народ в
истории Америки. М., 1955. С. 51.
4S Green Е. 7. Op. cit. P. 101—119, 327.
4s Ibid. P. 39—40, 116.
33 Ibid. P. 167, 324; ÇaarZes P. Op. cit.
P. 40—41; DaoZs 7. P. Op. cit. P. 17.
34 Амгекер F. Указ. соч. С. 67—68; Gre¬
en F. 7. Op. cit. P. 229, 239, 327; Çaar-
Zes P. Op. cit. P. 42—43, 325.
33 PoaZer E. P. The Mulatto in the Uni¬
ted States. N. Y., 1989. P. 168.
33 Абрялоея G. 7G. История работоргов¬
ли на Верхне-Гвинейском побережье^
М., 1966. С. 7, 85—86; Дэеидсом Р.
Черная мать. М., 1964. С. 47, 120, 199,
201, 230-231, 240—241.
34 Абрялоея 7G. G. Указ. соч. С. 106—
107; Дэеидсом Р. Указ. соч. С. 116—
117.
зз The Journal of Negro History. 1946^
V. 31, N 3. P. 322—324.
33 P^d A. №. The Speech of Negroes in
Colonial America//The Journal of
Negro History. 1939. V. XXIV. N 3.
37 Амгекер F. Американская революция
1763—1783. М., 1962. С. 260.
за FmzZer Е. F. Black Bourgeoisie. N. Y.,
1965. P. 133-134.
33 FrnzZer E. F. The Negro Family in the
United States. N. Y., 1969. P. 62, 66.
30 Реи;<?г E. P. Op. cit. P. 111—113; U. S.
Bureau of the Census. A Century of
Population Growth... P. 6, 91.
34 Амгекер F. Указ. соч. С. 260, 284.
зз Лемин Р. Л. Поли. собр. соч. Т. 37.
С. 48.
33 Конституции стран Американского
континента. М., 1959. Т. 3. С. 237, 243—
244.
34 Bureau of the Census. Negro Popula¬
tion, 1790—1915. Wash., 1918. P. 53;
Ри PoZs №. E. P. The Suppression...
P. 123—124, 178—187; FmzZer E. F.
Negro in the United States. P. 38—39;
Егя/ 7. P. Economic Development of th&
United States. N. Y., 1952. P. 219;
Gmy E. G. Op. cit. 1941. V. IL P. 650.
зз FmzZer E. F. The Negro in the Uni¬
ted States. P. 39; Gmy E. G. Op. cit.
V. II. P. 651, 658, 661—662; Ряс-
йег E. Ж. The Triumph of American
Capitalism. N. Y., 1940. P. 295.
зз Negro Population... 1790—1915. P. 53;
Historical Statistics of the United
States 1789-1945. Wash., 1949. P. 25,
27.
37 PZr/^Md E. G. A History of American
Economic Life. N. Y., 1932. P. 191;
Po/s^dZer Я. Ulrich Bonnel Phillips
and the Plantation Legend//The Jour¬
nal of Negro History. Apr. 1944.
V. XXIX. N 2. P. 119; EZm/cZMs F. P.
A History of the South. N. Y., 1953.
P. 124.
зз Рц PoZs №. E. P. Black Reconstructi¬
on. N. Y., 1935. P. 26.
зз Gmy E. G. Op. cit. V. I. P. 529-533;
F^zZer E. F. The Negro in the United
States. P. 45.
49 Жяркс P., Рмззльс Ф. Соч. 2-е изд.
T. 23. С. 769.
60
ч №rigá; С. D. Industrial Evolution of
the United States. N. Y., 1895. P. 147.
Жарке В., Вмзельс Ф. Соч. 2-е изд.
T 23. С. 247.
Frazier E. F. The Negro in the United
States. P. 307; PàiRips U. E. Life and
Labour in the Old South. Boston, 1929.
P. 203—205.
ч Biynsied F. E. The Cotton Kingdom.
N. Y., 1953. V. I. P. 46; Лакиер A. Пу¬
тешествие по Северо-Американским
штатам, Канаде и острову Кубе. СПб.,
1859. С. 216.
ч Frazer E. F. The Negro in the United
P
" Green* E.* /. Op. cit. P. 202—205, 213;
Frazfer E. F. The Negro family... P. 50,
52, 63; Renier E. B. Op. cit. P. 141—
143.
ч Green E. /. Op. cit. P. 198, 200.
Bieriing B. The Making of an Afro-
American. N. Y., 1971. P. 72; Ren¬
der E. B. Op. cit. P. 82, 158; Handbook
of American Indians North of Mexico/
Ed. by F. W. Hodge. Wash., 1907. Part 1.
P. 914; Benne; E. Op. cit. P. 268—270.
*9 Compendium of the Seventh Census of
the United States, 1850. Wash., 1854.
P. 62, 64, 82, 83, 85; Bureau of the Cen¬
sus. Negro Population, 1790—1915.
P. 208; Renier E. B. Op. cit. P. 113—115.
39 Цит. по: Еэмдберз В. Линкольн. M.,
1961. C. 110.
3* Е/ютпал №. В. The American Negro.
N. Y., 1901. P. 15.
3- Frazier E. F. The Negro in the United
States. P. 49.
зз Basse; E & Slavery in the State of
North Caroline. Baltimore, 1899. P. 8.
3* Gipsied F. E. A Journey in the Sea¬
board Slave States. N. Y., 1856. P. 421;
Frazier E. The Negro in the United Sta¬
tes. P. 50—58.
зз Диксом В. Новая Америка. СПб., 1867.
С. 393—394.
зз Donbass F. Му Bondage and Му Fre¬
edom. N. Y., 1968. P. 70—71.
37 A Documentary History of American
Industrial Society. N. Y., 1958. V. II.
P. 179; Biwsied F. E. The Slave States.
N. Y., 1959. P. 42—43.
зз Цит. no: Çnaries B. Op. cit. P. 69.
зз См.: Ур лампе В. История амери¬
канских цензов. М., 1938. С. 22, 245.
зз Возима Л7. А. Иммиграция в США. М.,
1965. С. 125.
<" Dn Bois №. Е. В. Black Folk: Then
and Now. N. Y., 1939. P. 198.
si Вонем В. Пути американской музы¬
ки. М., 1961. С. 97—98.
зз Цит. по: Çnaries В. Op. cit. Р. 31.
6* Воас Ф. Ум первобытного человека.
М.; Л., 1926. С. 57; Современная аме¬
риканская этнография. М., 1963.
С. 127—128.
зз Уермьимееский В. Г. Избранные фило¬
софские сочинения. М., 1951. Т. 3.
С. 559.
66 Bers&oniis Ж. /. The Myth of the
Negro Past. N. Y., 1941. P. 81.
67 Bn Bois №. E. B. Black Folk... P. 202.
es фосгер y. R. Указ. соч. С. 175.
69 Apiáeáer В. American Negro Slave Re¬
volts. N. Y., 1988. P. 115, 220—221, 223—
225, 268, 296—302; Frazier E. F. The
Negro in the United States. P. 87; The
Journal of Negro History. July 1937.
V. XXII. N 3. P. 311; ЖиШм G. №.
Flight and Rebellion. N. Y., 1972.
P. 140—160.
70 фосгер У. R. Указ. соч. С. 55—56; Fra¬
zier E. F. The Negro in the United Sta¬
tes. P. 34.
7* Green E. 7. Op. cit. P. 298—299; Bran?-
iey B. A Short History of the American
Negro. N. Y., 1939. P. 18—19.
7^ Frazier E. F. The Negro in the United
States. P. 59.
76 Bureau of the Census. Negro Populati¬
on, 1790—1915. P. 53; Historical Sta¬
tistics... to 1957. P. 11—12; Frazier E. F.
The Negro in the United States. P. 63,
66.
74 Çnaries B. Op. cit. P. 89; Frazier E. F.
The Negro in the United States. P. 70—
71; Фомер Ф. История рабочего движе¬
ния в США от колониальных времен
до 80-х гг. XIX в. М., 1949. С. 447.
7з Вигобррз В. В. Указ. соч. С. 143—147.
76 Ви Bois №. Е. В. Black Reconstruction.
P. 7—8; PáiRips В. В. American Negro
Slavery. P. 448.
77 №eaiáer/ord №. В. American Church
and the Negro. Boston, 1957. P. 36—38,
113^-114, 118—119, 122—123, 136; Fra¬
zier E. F. The Negro Church in Ameri¬
ca. N. Y., 1974. P. 33; Bimpson У. E.
Black Religions in the New World. N. Y.,
1978. P. 214, 230—232; Foner Pá. В.
History of Black Americans from Afri¬
ca to the Emergence of the Cotton
Kingdom. L., 1975. P. 562—567, 571.
76 Gade 7. B. Out of the Mouths of Ex-Sla¬
ves // The Journal of Negro History.
July 1935. V. XX. N 3. P. 329—331;
Aiáo B. Op. cit. P. 231—233; Bamii-
ion G. V. The Black Preacher in Ameri¬
ca. N. Y., 1972. P. 39, 308.
76 A Documentary History of the Negro
People in the United States. N. Y., 1951.
P. 14-18, 19-22, 26-28, 30-35, 40-
44; Apiáeáer В. Essays of the History
of the American Negro. N. Y., 1945.
P. 142—143; Redding 7. B. They Came
in Chains. N. Y., 1950. P. 103; Çaaries В.
Op. cit. P. 90, 97—98.
66 Вигобурз В. Л. Указ. соч. С. 159—172.
6* Фостер У. 3. Указ. соч. С. 143, 145;
см. также: Жарке В., Змзельс Ф. Соч.
2-е изд. Т. 15. С. 547.
62 Вигобурз В. Л. Указ. соч. С. 173—179.
66 Цит. по: Masses and Mainstream.
Febr. 1952. V. 5. N 2. P. 16; Apiáeáer В.
Toward Negro Freedom. N. Y., 1956.
P. 71.
64 Цит. no: №oodson G. G. The Mind of
the Negro. Wash., 1926. P. XVII.
6t
.-а 5
аб
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
Ау^еА;сг 7/. Afro-American History:
The Modern Era. N. Y., 1971. P. 11.
Ibid. P. 110, 111; Black Nationalism in
America. Indianapolis. 1970. P. 34.
A Documentary History of the Negro
Peopie... P. 71—72.
Цит. по: RraaRey R. Op. cit. P. 159—160.
A Documentary History of the Negro
People... P. 96.
Цит. по: Фостер У. 3. Указ. соч. С. 132.
Егои^еу Б. A Social History of the Ame¬
rican Negro. N. Y., 1921. P. 239.
The Life and Writings of Frederic
Douglass. N. Y., 1950. V. 1. P. 350, 351,
352; V. II. P. 233, 308.
Цит. по: Зялароеа Ж Æ Народное дви¬
жение в США против рабства. М., 1965.
С. 286-287.
New York Daily Tribune. 1862. 20. IX.
Black Nationalism in America.
P. XXXI—XXXIII, 38—39, 41—43, 46—
48; ЖЕег E. 7. The Search for a Black
Nationality. P. 3—18, 23—29, 37—42, 55;
Левану Ж., Сатпр&еЕ R. Search for a
place: Black Separatism and Africa.
N Y. 1969 P 3 5
77игобррз 3. Л. Указ. соч. С. 193—198.
Френкель Ж ТО. США и Либерия. М.,
1964. С. 138—139.
Da Eo¿s №. Е. 7?. Black Reconstructi¬
on. N. Y., 1935. P. 372, 402—404, 597,
598; Аллен Д. Реконструкция: Битва
за демократию в США, 1865—1876.
М., 1963. С. 126—128; Паяное Р. Ф.
Борьба негров за землю и свободу на
Юге США. М., 1958. С. 159-160, 183—
195.
TTeatíMg №. L. Documentary History of
Reconstruction. N. Y., 1950. V. 1. P. 355;
ТТуронягник P. 77. Фермерское движе¬
ние в США от Грейнджеров к Народ¬
ной партии, 1867—1896. М., 1971. С. 41.
TRrAdand E. Op. cit. Р. 475; Раин №ood-
laard О. Origins of the New South.
1879—1913. New Orleand, 1951. P. 179,
196.
Ленин 7?. F. Поли. собр. соч. Т. 27.
С. 142.
Negro Population... 1790—1915. P. 572;
Râper A. E. Preface Peasantry. Capel
НП1, 1936. P. 3, 21; Раин №oodM?ard E.
Op. cit. P. 172, 178—185; ТСууомяг-
ник P. 77. Указ. соч. С. 174.
№еЛеу E. R. Op. cit, P. 256—257, 259,
261, 262; The Journal of Negro Histo¬
ry. January 1955. V. XL, N 1. P. 55; Дю¬
буа У. Воспоминания. М., 1962. С. 287;
Зубок Л. 77. Очерки рабочего движе¬
ния в США. М., 1962. С. 174—175, 307—
308.
Раин №oodtaard E. Op. cit, Р. 222, 267.
См. также: Зрего 3. Л., EarrR А. Е.
Black Worker. N. Y.. 1931. P. 286-291;
Дюбуа У. Воспоминания. С. 286, 287.
Ромм №oodioard E. Op. cit. Р. 321—332,
342—344, 355; 7de?H. The Strange Ca¬
reer of Jim Crow. N. Y., 1974. P. 97—
98; Fortune. 1970. V. 82, N 1. P. 77; Мар¬
кин R. E. Дискриминация националь¬
ных меньшинств в США. М., 1958. С. 59,
61, 165—166; Тленнее?; 3. Jim Crow
Guide to the U.S.A. L., 1959. P. 58-71,
203—227.
Historical Statistics... 1789—1945. P. 25.
The Annals of the American Academy
of Political and Social Science: The
Negro's Progress in Fifty Years (да¬
лее— AAAPSS). September, 1913. V. 49.
P. 7, 9, 24, 52, 105—107, 178—184; Sta¬
tistical Abstract of the United States,
1930 (далее —SA). Wash., 1930. P. 32.
i°s AAAPSS. V. 49. P. 20, 21, 55.
*°9 ibid. P. 20, 21, 53, 138, 143, 156; Era-
z¿er E. E. The Negro in the United Sta¬
tes. P. 569, 596, 598; Зрего 3. 7).,
RarrR A. E. A Black Worker. N. Y., 1931.
P. 152, 247.
no Negro Population... 1790—1915. P. 572,
577.
m EarWs A. E. The Negro Capitalist. Phi¬
ladelphia, 1936. P. 46, 61; Eraz¿er E. E.
Black Bourgeoisie. P. 53—54, 155—156,
157; 7!7e¿er A. Negro Thought in Ameri¬
ca, 1880—1915. Ann Arbor, 1963. P. 140,
143—145, 153; Fan №oodiaard E. Op. cit.
P. 368.
"2 AAAPSS. V. 49. P. 13, 21—22, 142, 209,
211, 213; Eraser E. E. The Negro in the
United States. P. 553, 559; ЛТюнсгер-
берз E. Американцы. М., 1906. T. 1,
с. 228.
из R. Op. cit. Р. 159—162. См. так¬
же: №oodson E. Е. The History of the
Negro Church. Wash., 1921. P. 233;
№?¿er A. Op. cit. P. 14—15, 130—131.
T7ersA:oa¿;s Ж The Myth of the Negro
Past. Wash.. 1941. Chapter 7; Racial and
Cultural Minorities: An Analysis of
Prejudice and Discrimination/Ed. by
G. E. Simpson and J. M. Yienger. N. Y.,
1958. P. 579—581; ErazRr E. P. The
Negro in the United States. P. 14—19,
335—343; Tdem. Black Bourgeoisie. P.87.
116, 118; AAAPSS. V. 49. P. 122.
из ТТигобурз 3. Л. Указ. соч. С. 250—260;
ТСоролеея А. 77. Букеризм//Вопросы
истории. 1976. № 7.
119 АрЕзейег 77. Afro-American History...
P. 130.
117 /o/msíoH R. R. The Negro in the New
World. N. Y., 1910. P. 98; Render E. R.
Op. cit. P. 161, 164, 376. Однако другие
авторы утверждали обратное. См., на¬
пример: Еян-Еозоряз R. Е. Люди и нра¬
вы Америки. М., 1932. С. 124.
из Еитобууз 3. Л. Указ. соч. С. 267—269.
из Ли Eo¿s №. E. R. The Negro. N. Y.. 1915.
P. 184—185. См. также: Renier E. R.
The Mulatto... P. 105, 117—119; R/oom E.,
Е/енн A. Л. Op. cit. P. 29.
120 A. Op. cit. P. 54, 55, 72, 168.
121 37e¿er A. Op. cit, P. 271; №eaR¿er-
/ord №. Л. Present forces in Negro
Progress. N. Y., 1912. P. 35—36; ЛямЕ
Rs 7. In Freedom's Birthplace. Boston,
1914. P. 106; Renier E. R. Op. cit. P. 383,
389; RedA-ey E. R. Black Exodus. New
61
Haven, 1969. P. 12; Black Nationalism...
P. XL.
*22 Ар?йе%ег Я. Afro-American... P. 114—
115.
*23 RedArey E. R. Op. cit. P. 99—102, 107—
108; Jíeier A. Op. cit. P. 59—61, 64,147-
MS, 273—274; Black Nationalism...
P. 161—169; №яд/Ем^ом A. /. Histori¬
cal Development of the Negro in Okla¬
homa. Tulsa, 1948. P. 19-37.
124 Яигобурз 3. Л. Указ. соч. С. 279—282.
123 SA. 1982—1983. P. 26, 27.
126 RersA^oRs Ж The Anthropometry of
the American Negro. N. Y., 1930. P. 177;
Ли Eo¿s №. E. R. Black Folk, Then and
Now. N. Y., 1939. P. 197; Современная
американская этнография. M., 1963.
С. 140, 141.
127 EeMMedy R. Op. cit. P. 51.
128 Ibid. P. 47-48.
*29 Ibid. P. 51—71; Ethnie Leader in Ame¬
rica. Baltimor, 1978. P. 95.
180 R;acA:er; R. R. African Ancestry of the
White American Population // Ohio
Journal of Science. May 1958. V. 58,
N 3. P. 155; PoRer/¿e/d E. Black and
White Mixed Marriages. Chicago, 1978.
P. 6.
191 RersA;onRs Ж The American Negro:
a Study in Racial Crossing. Blooming¬
ton, 1964. P. 17.
182 U.S. News and World Report. 1967.
26.VI. P. 25.
189 SA. 1982-1983. P. 38, 39, 42.
184 ibid. P. 26; 1985. P. 27.
183 Historical Statistics... to 1957. P. 11—
12; SA. 1960. P. 30.
186 Жямукям А. А. Проблемы послевоенно¬
го развития экономики капиталисти¬
ческих стран. М., 1966. С. 90.
197 SA. 1930. Р. 54; 1969. Р. 223, 390; 1984.
Р. 417, 420, 421.
188 ibid. Р. 416, 417, 420, 421.
189 Fortune. 1968. V. 78. N 2. Р. 151, 152.
146 SA. 1984. Р. 28—30.
141 SA. 1982—1983. Р. 14; 1984. Р. 28—30.
142 фостер у. з. Указ. соч. С. 606.
143 SA. 1982—1983. Р. 21.
144 Geographical Review. 1965. V. 55. N 3.
P. 339; Report of the National Adviso¬
ry Commission on Civil Disorders. N. Y.,
1968. P. 22; Еигобурз R. Л. Сегрегация
и дискриминация негритянского насе¬
ления США в жилищном вопросе //
«Нет!» —расизму. М., 1969. С. 37—40.
143 SA. 1984. Р. 417, 420, 421.
146 Егяд^ег E. Е. The Negro in the United
States. P. 700.
147 SA. 1969. P. 223; 1984. P. 417.
148 PeRo F. Economics of Racism U.S.A.
N. Y., 1975. P. 149.
149 SA. 1982—1983. P. 26—27, 35.
iso SA. 1984. P. 144, 146.
131 Яигобурз 3. Л. Первая мировая война
и негритянская Америка. // Новая и
новейшая история. 1986. № 6. С. 59.
132 Яигобурз 3. Л. Национальный аспект
негритянского вопроса в США // Вопро¬
сы истории. 1973. № 4. С. 70.
133 Еоролеяя A. R. 20 миллионов противг
Джима Кроу. М., 1967; Еееесиий R. А.
США: негритянская проблема. М., 1973.
С. 110-254.
134 ErnRer E. Е. The Negro in the United^
States. N. Y.. 1949. P. 702-703.
133 ibid. P. 701. (1957. P. 704).
136 Пигобурз 3. Л. Борец против расизма,,
за мир и социальную справедли¬
вость//Еммз Ж Л. Есть у меня меч¬
та... М., 1970. С. 179—223; Emg Ж Е.
Show down for nonviolence // Look.
1968. 16.1V.
137 Freedomways. 1964. N 3. P. 382.
138 Time. 1970. 6.1V. P. 18—19, 49.
139 Еоролееа A. R. Указ. соч. С. 76—106;
Еязеский R. А. Указ. соч. С. 195—
203, 211—218.
166 Еяееский R. А. Указ. соч. С. 301—305;
SA. 1984. Р. 459, 463, 465, 469.
161 Ямгобурз 3. Л. Черные гетто Амери¬
ки. М., 1971. С. 121—135; Лк жа. Борь¬
ба черных американцев против ра¬
сизма, за равноправие. М., 1976.
С. 37.
162 Еяееский R. А. Указ. соч. С. 272—
274; Еигобурз 3. Л. Борьба черных
американцев... С. 39—46.
163 Еоролязя A. R. Указ. соч. С. 144—128;
Жигролим Л. R. Негритянское движе¬
ние в США: идеология и практика.
М., 1974.
164 Der Stem. 1968. 31.111. P. 187—188;
United States News and World Re¬
port. 1968. 26.VÏII. P. 47—48; 1969.
23.VI. P. 38-39; 1969. 4.VIII. P. 8;
1970. 21.IX. P. 83, 89; Témoignage Cre-
tien. 1970. 8.1. P. 12; Newsweek. 1968.
15.1. P. 35; Time. 1970. 6.1V. P. 44.
163 Ebony. September, 1973. P. 122.
166 Newsweek. 1973. 10.IX. P. 40.
167 Time. 1970. 6.1V. P. 33.
168 An Appeal to the World: Statement on
the Denial of Human Rights to Mino¬
rities in the Case of Citizens of Negro
Descent. N. Y., 1947. P. 1—2.
169 Яигобурз 3. Л. Негры США... С. 218—
225.
"б Там же. С. 273.
171 Political Affairs. April 1959. V. 38. N4.
P. 37, 41—42; Новая и новейшая
история. 1963. № 5. С. 49.
172 The Negro Question in the United Sta¬
tes: Resolution Adopted by the
17th National Convention of the Commu¬
nist Party U.S.A. N. Y., 1960. P. 2.
173 Новая программа Коммунистической
партии США // США. Экономика, по¬
литика, идеология. 1983. № 2. С. 124.
174 О субэтносах см.: Ерук E. R., Чебок¬
сар о e R. R. Метаэтнические общно¬
сти // Расы и народы. М., 1976. Вып. 6.
С. 17, 35; Ероллей 7Л. R. Очерки тео¬
рии этноса. М., 1983. С. 83, 87, 146,.
288, 353.
КАНАДА
Канадские негры принадлежат к числу старейших компонентов населе¬
ния современной Канады. Начальный период появления негров связан с
эпохой рабства и работорговли. Первый негр вступил на землю Канады
в 1628 г., относительно же широкий ввоз черных рабов из Вест-Индии и
Новой Англии начался с конца XVII в. Ко времени английского завоева¬
ния в Новой Франции их насчитывалось более 1 тыс., причем половина
проживала в Монреале и использовалась в качестве домашней прислуги*.
Рабовладение в качестве социального явления и юридического инсти¬
тута не нашло в Канаде широкого распространения из-за отсутствия со¬
ответствующих экономических предпосылок и прежде всего плантацион¬
ного хозяйства, связанного с использованием массового труда рабов.
Число рабов, находившихся во владении у каждого хозяина, не превыша¬
ло двух-трех. Все они были баптистами, имели право жениться с разре¬
шения хозяина, а дети от этих браков считались собственностью хозяина
матери. Британская корона в своих важнейших законодательных актах,
касавшихся судьбы завоеванной французской колонии, официально га¬
рантировала права рабовладельцев. Внесенный в 1793 г. в Ассамблею —
законодательный орган Канады — билль об упразднении рабства был
отклонен.
В 70—80-х годах XVIII в. начался новый этап в истории негритян¬
ского населения, который в основном завершился в первые десятилетия
XIX в. Он был связан с первой американской революцией, войной за не¬
зависимость 1775—1783 гг. и образованием США. Спасаясь от револю¬
ции, в Канаду бежало свыше 60 тыс. лоялистов \ многие из которых
привезли сюда своих рабов. Они селились в Онтарио и Квебеке, а также
на территориях, где позже возникли провинции Новая Шотландия и
Нью-Брансуик. Новая волна иммиграции существенно увеличила числен¬
ность чернокожего населения, значительно расширив географию его рас¬
селения в Канаде. В результате лоялистской иммиграции число нег¬
ров рабов в Британской Северной Америке возросло до 2,5 тыс/
В 1883 г. рабство здесь было отменено, но, как отмечал канадский исто¬
рик-марксист С. Райерсон, оно оказало глубокое воздействие на распро¬
странение расистских идей в Канаде \
В 1795 г. в Канаду прибыла группа сосланных в Новую Шотландию
негров марунов, участников восстания против англичан на Ямайке.
В конце XVIII —начале XIX в. в Канаде сложилось ядро свободного
негритянского населения, включавшего негров, бежавших из США. Пер¬
вая большая группа североамериканских негров пересекла канадскую
границу по окончании войны за независимость. Несколько тысяч рабов,
бежавших от южных плантаторов и сражавшихся в рядах английской
армии, вместе с ней отступили в Канаду и обосновались в основном в
Новой Шотландии. Кроме того, с лоялистами из США прибыли 3,5 тыс.
свободных негров, также осевших в Новой Шотландии и частично в
Нью-Брансуике. В крупнейшем из их поселений — Бирчтауне — прожи¬
вало 1,5 тыс. чернокожих^. Часть негров лоялистов получила неболь¬
шие участки коронных земель, но большинство их было безземельными.
Многие из свободных негров сражались, защищая Канаду в англо-
американской войне 1812 г., с которой связан второй большой приток
<64
их в Канаду. По окончании этой войны 3 тыс. рабов, многие из которых
примкнули к английской армии, покинули США и поселились в Новой
Шотландии и Нью-Брансуике ".
Помимо общности судьбы и новых условий существования, первона¬
чально интегрирующим фактором формировавшейся особой этнической
группы канадских негров была активная борьба против рабства, кото¬
рая объединяла как свободных негров, так и бывших рабов. Одной из
особенностей самосознания тех и других являлось чувство преданности
Канаде и Британской империи, короне, которые, как они считали, спасли
их от рабства. Отсюда — участие негров в борьбе за британские интере¬
сы в колониальной Канаде. Негры лоялисты формировали отряды мили¬
ции в Галифаксе, Дигби, Сент-Джонсе, Фредериктоне, в Йорке и др.
местах. В 1837 г. в Торонто негры добровольно взялись за оружие, чтобы
оказать помощь короне против восставших канадцев во главе с Маккен¬
зи. Боясь, что восстание вызовет вторжение американцев, чернокожие
несли патрульную службу па границе у Ниагары и Детройта. В 1860 г.
канадские негры вновь надели мундиры королевской армии, чтобы отра¬
зить вторжение фениев \
Негритянское население Канады в первой половине XÎX в. продолжа¬
ло пополняться за счет беглых рабов из США. Иммиграция их в Канаду
резко усилилась после принятия конгрессом США закона 1850 г. о бег¬
лых рабах, давшего плантаторам право ловить и возвращать на Юг бег¬
лых негров из северных штатов. В 1850 г. негритянское население Кана¬
ды составляло 30 тыс. человек, а к 1860 г. возросло до 60 тыс. " Для
помощи тысячам беглых рабов из США в Канаде возникло несколько
благотворительных обществ, в том числе созданное в 1851 г. Канадское
общество борьбы с рабством. Период Гражданской войны в США
(1861—1865) ознаменовался третьей большой волной иммиграции северо¬
американских негров. В Канаду беглецы прибывали по так называемой
тайной железной дороге. Прогрессивная общественность Канады была на
стороне правого дела угнетенных. По словам американского историка
П. Хансена, негр беглец из США был в те годы хорошо знакомой фигу¬
рой и постоянным предметом симпатий в Канаде. Роман Г. Бичер-Стоу
«Хижина дяди Тома» широко распространялся по всей стране ".
Негры беженцы, прибывавшие в Канаду, образовывали обособленные
общины. Многие из них вели жизнь пионеров в неосвоенных районах
страны. Оторванные от остальной Канады, без средств и орудий труда,
в непривычных для них условиях северной страны, они были не в со¬
стоянии наладить хозяйство, тем более что предоставляемые им земли
были не лучшего качества. Власти не оказывали им помощи, и лишь
иногда поддержка приходила от Общества помощи неграм. Условия жиз¬
ни в общинах были чрезвычайно тяжелыми, и гонимые нуждой обитате¬
ли их в поисках заработка устремлялись в города. Здесь они устраива¬
лись плотниками, каменщиками, прислугой в отелях и ресторанах, офи¬
циантами и горничными на пароходах, работниками на фермах белых
хозяев, на строительстве железных дорог
Тяжелое материальное положение негров усугублялось присутствием
скрытого, но от того не менее ощутимого расизма, постоянно питаемого
н расистской идеологией США. Незримо существовавший в Канаде
«цветной» барьер воздвигал перед неграми иногда почти непреодолимые
преграды, о которых белые канадцы и понятия не имели. Как справед¬
ливо заметил канадский историк, «изменение политического статуса нег¬
ров не привело к исчезновению предрассудков против цвета кожи, имев¬
шихся или приобретенных благодаря контактам с США» Нередко
местные власти или белое население препятствовало неграм пользовать¬
3 Африканцы
65
ся гарантированным конституцией избирательным правом, практически
им был закрыт доступ к общественной деятельности. Предметом по¬
стоянных межрасовых трений служил вопрос о совместном обучении
детей белых и негров. Из-за агитации расистов, усугублявшейся пред¬
рассудками части белых родителей, негры вынуждены были поступиться
своими конституционными правами и создавать собственные школы
Это в свою очередь вело к дальнейшей изоляции их в обществе. Негров
не хотели обслуживать в ресторанах, им отказывали в квартирах и каю¬
тах на пассажирских судах. Выбор работы был ограничен, и их уделом
стал тяжелый физический труд или работа в сфере обслуживания.
По словам очевидца, в Канаде между белыми и неграми существовало
«весьма незначительное социальное общение»
К 70-м годам XIX в. в Канаде проживали 21 тыс., а к началу
XX в.— 17,4 тыс. негров. Уменьшение их численности было вызвано воз¬
вращением части беженцев в США после ликвидации там рабства.
Негритянское население Канады, таким образом, сложилось в XVIII—
XIX в., в основном в связи с тремя событиями: войной за независимость
североамериканских колоний Англии, англо-американской войной 1812 i\.
и Гражданской войной в США. В последующее столетие — 1860—
1960 гг.— иммиграция негров в Канаду (из США и Вест-Индии) была
крайне незначительной из-за иммиграционных запретов. Поэтому доля
негров в населении Канады (быстро растущем в результате массовой
иммиграции сюда из Европы в конце XIX —начале XX в.) упала с 5%
в 60-х годах XIX в. до 0,5% к концу XIX в.
Несмотря на все препоны, небольшое число негров прибывало в Кана¬
ду из США и Вест-Индии. Своеобразный характер, в частности, носило
переселение в канадские прерии так называемых негров кри из Оклахо¬
мы, чьи предки-рабы в еще первые десятилетия XIX в. вместе с индей¬
цами кри, которые ими владели, были оттеснены на так называемую
Индейскую территорию Оклахомы Но рабство негров кри в значитель¬
ной степени носило формальный характер — столь велика была доля со¬
циального равенства, которым они пользовались. Хотя существовали
законы племени, запрещавшие межрасовые браки, такие браки имели
место. Дети от этих браков формально считались свободными. Но) и рабы-
негры имели право владеть имуществом, личной собственностью. Их раб¬
ство в сущности сводилось к выплате племени ежегодной дани. Посколь¬
ку негры владели английским языком и были лучше знакомы с белыми
и их правами, индейцы зачастую поручали им ведение переговоров
с белыми. После окончания Гражданской войны негры были освобождены
от рабства и стали полноправными членами индейского племени, вклю¬
чая право на земельные участки. С установлением в Оклахоме господ¬
ства белых выходцев с Юга там постепенно утвердилась дискриминация
негров. Единственным выходом в этих условиях им казалась эмиграция
в Канаду. Так в 1908 г. начался исход негров из Оклахомы в Канаду,
в провинцию Альберта. Это переселение сопровождалось ростом в Кана¬
де, особенно на западе страны, расистских настроений, протестами белых
жителей, выступлениями против иммиграции негров в прессе и пар¬
ламенте, рестрикционными мерами со стороны иммиграционных
служб
О том, насколько канадские власти преуспели в своем рвении закрыть
доступ в Канаду неграм из США, свидетельствуют официальные данные:
в 1907—1908 гг. в страну прибыло 136 негров, а в 1909—1910 гг.—
всего 7, в 1911—1912 гг.— 12. Во въезде в Канаду было отказано
в 1908—1909 гг. 4580 неграм, а в 1911—1912 гг.— 22034, т. е. почти
в 5 раз больше. Тем не менее благодаря иммиграции из Оклахомы негри¬
66
тянское население канадских прерий за первое десятилетие XX в. уве¬
личилось с 98 до 1,5 тыс. человек".
Расистские взгляды начали претворяться в жизнь в канадской имми¬
грационной политике уже в конце XIX —начале XX в., когда заклады¬
вались основы канадского законодательства в области иммиграции. Расо¬
вые и национальные критерии играли важную роль при введении ограни¬
чений на въезд переселенцев. Позиция канадских властей в отношении
негритянской иммиграции была крайне жесткой вплоть до 60-х годов
XX в. Чтобы ограничить приток негров из английских колоний, в част¬
ности из Вест-Индии, в 1923 г. понятие «британский подданный» стало
применяться только к выходцам из тех стран Британской империи, в ко¬
торых преобладало белое население (Австралия, Новая Зеландия
п т. д.) ". Официально провозглашенным принципом иммиграционной по¬
литики была «селекция» переселенцев по расовому и национальному
признакам, причем наибольшей дискриминации подвергались лица негри¬
тянского происхождения, допуск которых в Канаду был практически
запрещен. Исключение представляли выходцы с Тринидада и Ямайки,
въезд небольшого числа которых для работы в качестве домашней при¬
слуги регламентировался специальными соглашениями ".
По признанию канадской исследовательницы Ф. Хоукинс, до 1962 г.
иммиграционная политика страны была «белой насколько возможно» ".
II это не могло не сказаться на формировании общественного мнения.
Ряд канадских ученых считают, что в стране существуют устойчивые
предубеждения в отношении уроженцев Востока, а также негров и
евреев
За время с 1901 по 1971 г. численность канадских негров удвоилась,
достигнув 34 тыс. Увеличение ее происходило в основном за счет есте¬
ственного прироста и лишь частично иммиграции^. Однако принятие в
1962—1967 гг. нового иммиграционного законодательства, вызванного не¬
достатком в стране специалистов разного профиля, а также конкурен¬
цией между ведущими индустриальными державами за квалифицирован¬
ную рабочую силу и особенно за дипломированных специалистов из раз¬
вивающихся стран Азии, Африки, Латинской Америки, изменило
ситуацию. Разумеется, введение новых правил не означало, что расовая
дискриминация в иммиграционном законодательстве была ликвидирова¬
на. Нуждаясь в «перетягивании умов» из развивающихся стран, Канада
разрешила въезд цветным дипломированным специалистам, в том числе
из стран Вест-Индии, но это ни в коей мере не касалось «нежелатель¬
ных иммигрантов» (неквалифицированных рабочих и т. д.)
В результате уже в 1963—1965 гг. (в основном из Вест-Индии, США
и Гайаны) в Канаду прибыло свыше 9 тыс. переселенцев негритянского
происхождения, т. е. 2,8% всех иммигрантов этих лет; в 1965—1966 гг.
негры составили уже 3%, а в 1970 г.—8,3% всех иммигрантов^.
По данным за 1965 г., большинство из 3655 вест-индских иммигрантов
были дипломированными специалистами, конторскими служащими, ра¬
ботниками сферы обслуживания и квалифицированными рабочими
Причем число «профессионалов», т. е. дипломированных специалистов,
из Вест-Индии превышало число их среди иммигрантов, прибывших в
Канаду из таких стран, как Австрия, Италия, Греция, Швейцария или
Франция. Каждый второй вест-индский иммигрант был либо «профессио¬
налом», либо конторским служащим. Политика допуска из Вест-Индии
преимущественно высококвалифицированных специалистов привела к
«утечке мозгов» оттуда и причинила большой вред странам этого регио¬
на. В то же время приток цветных квалифицированных специалистов
породил сложную проблему их интеграции в канадское общество.
3*
67
С конца 60-х годов Канада периодически по специальным соглаше¬
ниям разрешала въезд сезонных (на 4 месяца) рабочих-вестиндцев для
уборки урожая Некоторая специфика вест-индской иммиграции за¬
ключалась в том, что она исходила не только непосредственно с Ямайки
и других островов, но и из Великобритании, где во второй половине
60-х годов проживало 300 тыс. уроженцев Ямайки. По одним данным,
с 1946 по 1970 г в Канаду переселилось 55 тыс. уроженцев карибского
бассейна (0,8% всех иммигрантов), по другим —в 1,5 раза большей
Во второй половине 70-х годов характер миграционного потока в Ка¬
наду снова претерпел существенные изменения и Ямайка стала одним из
важных источников пополнения рабочей силы в стране (только в 1974—
1977 гг. оттуда прибыло 33 тыс. человек) к началу 80-х годов число
жителей негритянского происхождения в Канаде впервые превысило
100 тыс. (свыше 2,5% населения)
Приток в страну высококвалифицированных кадров, в том числе
цветных, позволил Канаде удовлетворить значительную часть своих по¬
требностей в квалифицированных специалистах, сэкономив немалые сред¬
ства, необходимые для их подготовки. В представленном на обсуждение
деловых кругов и общественности в 1974 г. новом проекте будущего им¬
миграционного акта—«Зеленой книге» отмечалось, что «дефицит в ква¬
лифицированных кадрах ликвидирован» В связи с изданием «Зеленой
книги» ЦК Компартии Канады опубликовал заявление, в котором назвал
предложенные в ней иммиграционные правила «дискриминационными и
расистскими», поскольку они открыто направлены против иммигрантов
из Азии, Африки, стран карибского бассейна и Латинской Америки
Тем не менее в 1978 г. они вступили в силу.
Появление большого числа иммигрантов из Вест-Индии изменило
привычный спектр занятости негритянского населения Канады, расши¬
рив его за счет новых для урожденных канадских негров профессий.
Среди них в 60—80-х годах также выросло число дипломированных спе¬
циалистов с высшим и средним образованием — учителей, врачей, инже¬
неров, механиков, электриков и др. Вместе с тем местные негры, так же
как и негры иммигранты, сталкиваются с фактически существующей в
стране расовой дискриминацией. Она проявляется в самых различных
сферах общественной жизни и производственной деятельности: при най¬
ме на работу и в оплате труда, в общественных местах и быту, в госу¬
дарственных учреждениях, школах и университетах и т. п., хотя и носит
скрытый характер з'. В канадской конституции нет положений, которые
допускали бы ограничения или дискриминацию, а также сегрегацию по
признаку цвета кожи. Более того, провинциальные парламенты под влия¬
нием общественности еще в 60-х годах приняли законы, запрещающие
дискриминацию в области найма на основании расы, цвета кожи и рели¬
гии. О подобном решении заявило и федеральное правительство. Тем не
менее при найме на работу в силу расовых предрассудков предпочтение
неизменно отдавалось белому рабочему или служащему. Все это привело
к тому, что постепенно негры практически были оттеснены в сферу об¬
служивания, неквалифицированного труда в сельском хозяйстве, про¬
мышленности, строительстве, па транспорте. И сейчас почти нет такой
отрасли промышленности, где бы негры не выполняли тяжелую неква¬
лифицированную работу. Они составляют часть многонационального про¬
летариата Канады. Для негритянок традиционными являются профессии
парикмахеров, маникюрш (в негритянских кварталах), официанток и,
конечно, прислуги. Выборочное обследование жителей Торонто в 1970 г.
показало, что наибольшую дискриминацию испытывают лица негритян¬
ского происхождения.
68
Канадский ученый негритянского происхождения Уинкс пишет, что,
помимо откровенной дискриминации, примитивных предубеждений и
обывательских предрассудков, интеграции цветных в Канаде мешает
существующий в обществе незримый психологический барьер, не позво¬
ляющий многим белым признать в своих небелых согражданах таких же
людей, как и они сами. Он утверждает даже, что расовые предрассудки
в Канаде «являлись продуктом равнодушия общества, которое было го¬
раздо более иерархично настроено, чем американское общество вне
Юга» Политическая цель дискриминации — расколоть лагерь трудя¬
щихся путем подчеркивания национальных различий между высоко- и
низкооплачиваемыми трудящимися.
Ниже представлены данные 70-х годов XX в., характеризующие дис¬
криминацию жителей Торонто по расовому признаку (в %)^:
При устройстве на работу
При найме квартиры
В гостиницах, барах и т. д.
Со стороны полиции
В других случаях
Негры
Выходцы
из Азии
Белые
36
25
9
38
13
2
7
8
1
6
7
2
16
6
3
Фактическая сегрегация также все еще сохраняется. Практически:
негр лишен свободы выбора местожительства. Помимо нежелания белых
домовладельцев сдавать квартиры черным или иметь их в качестве сосе¬
дей, негры предпочитают негритянские кварталы из-за более низкой
квартирной платы. Нарушителям неписаных правил приходится рана
или поздно снова возвращаться туда. В результате большинство негрон
живет в «цветных» кварталах на окраинах городов и поселков. Еще
более изолированы негритянские колонии в сельских районах Онтарио
и Новой Шотландии. Таким образом, между законами и практикой суще¬
ствует большой разрыв.
Несмотря на значительные сдвиги в экономике, вызвавшие существен¬
ные изменения в географии размещения населения Канады, некоторые
исторически сложившиеся черты расселения негров здесь сохранились^
Так, их традиционным районом продолжает оставаться Новая Шотлан¬
дия. В этой провинции они заняты и в сельском хозяйстве, но большая
часть их — жители городов и поселков. Вторая по численности негров
провинция — Онтарио, где также сохранились их поселения и в сельских
районах. Что касается негритянского населения Квебека, Манитобы, Нью-
Брансуика, Саскачевана, Альберты, Британской Колумбии, то уже с
30-х годов оно проживает преимущественно в городах. Негритянские об¬
щины, играющие большую роль в жизни негров, поощряют сохранение их
своеобразной культуры, быта, образа жизни.
Дальнейший процесс урбанизации, а также иммиграция из Вест-Ин¬
дии привели к расширению территории расселения негров по стране?
к изменению этнического облика крупнейших городов Канады и увеличе¬
нию в них численности негров. В отличие от предыдущих волн негри¬
тянской иммиграции, пополнявшей не только городское, но и сельское
население, иммигранты-негры 60—80-х годов селились исключительно в
городах. Другая характерная особенность этого периода — превращение
Британской Колумбии в важный регион расселения негров, прежде всего
из Вест-Индии. Это связано с быстрым промышленным развитием провин¬
ции. Районами наибольшей концентрации афроамериканцев США, пере¬
делившихся в Канаду, по традиции остаются Новая Шотландия и Онта¬
рио, однако число негров увеличилось в Квебеке и в Альберте, где воз¬
росла добыча нефти
Крупнейшим по численности негритянского населения среди канад¬
ских городов стал Торонто, где оно выросло с 3 тыс. в 1961 г. до 35 тыс.
в 1970 г. (30 тыс.— иммигранты, из них половина с Ямайки, Тринидада,
Барбадоса, Гайаны) В результате уже в середине 70-х годов в раз¬
личных районах Большого Торонто появились «цветные» кварталы.
В Монреале в 70-х годах проживало свыше 15 тыс. негров, также в ос¬
новном выходцев из Вест-Индии. Выросло негритянское население Ванку¬
вера и других крупнейших городов
Условия существования негров в Канаде наложили свой отпечаток на
характер и структуру негритянской семьи. Центральной фигурой здесь
стала мать. Она руководит порядком в доме, является наиболее надежной
кормилицей. Семьи рабов часто не отличались устойчивостью внутрисе¬
мейных связей, так как хозяин мог в любое время продать любого из ее
членов семьи другому рабовладельцу. Кроме того, такая семья не могла
стать хозяйственной единицей ввиду почти полного отсутствия имущест¬
ва. Муж не всегда был в состоянии фактически выполнить функцию гла¬
вы семьи. В тех случаях, когда хозяин кормил за труд только одного его,
а не всю семью, муж, не будучи «кормильцем», не мог претендовать на
роль главы. К тому же дети в этих случаях являлись собственностью
хозяина жены, а не хозяина мужа
С уничтожением института рабства относительно независимое поло¬
жение негритянки во многих семьях сохранилось в связи с тем, что ей
было гораздо легче получить место прислуги, няни, кормилицы, чем нег¬
ру найти работу в промышленности в качестве рабочего или даже ква¬
лифицированного специалиста из-за дискриминации в сфере найма.
Таким образом, женщина оказывалась главным, а иногда, особенно в
городах, и единственным кормильцем, так как даже имеющий работу негр
л любой момент мог ее лишиться, если находился белый претендент. Од¬
нако ценой этой сравнительной независимости негритянки в семье были
и остаются не только постоянный изнурительный труд, но нередко и за¬
брошенность детей, поручаемых заботам бабушек, теток, а то и соседок.
Такие дети вырастают вне семьи и родительского дома со всеми выте¬
кающими последствиями
Канадские негры по-прежнему обнаруживают тенденцию к эндога¬
мии: 90—99% их заключают браки внутри своей этнической группы.
Причина этого — распространение расистской идеологии в канадском об¬
ществе, в том числе и среди иммигрантов из Европы: в 60-х годах лишь
21% опрошенных послевоенных итальянских иммигрантов Торонто до¬
пускали возможность подобного брака Таким образом, в Канаде почти
полностью отсутствуют межрасовые браки, являющиеся одним из эффек¬
тивнейших путей ускорения ассимиляции.
Важные социальные функции среди негритянского населения страны
выполняет церковь. Она является не только конфессиональной, но и об¬
щественной организацией. Велика также ее роль в сохранении и переда¬
че этнокультурных традиций канадских негров. Расовые антагонизмы
проявились в возникновении собственных негритянских церквей, хотя
согласно христианской догме нет различия в храме божьем по цвету
кожи. Исторический опыт показывает, пишет современный канадский ав¬
тор, что «черные были отвергнуты белыми церквами и белым обществом
прежде, чем стали появляться отдельные церкви негров» Кроме того,
появлению отдельных церквей канадских негров способствовало освяще^
ние господствовавшей христианской церковью института рабства, явная
70
или скрытая поддержка его. Убеждение, что именно они — негры пред¬
ставляют истинное, не искаженное психологией рабовладельцев хри¬
стианство, породило у первых определенное чувство превосходства па
отношению к церкви белых. Другая особенность негритянских церквей —
своеобразное толкование библейских заповедей и склонность к мистициз¬
му. Возникновение во второй половине XIX в. отдельных церквей для
негров в Торонто, Виннипеге и других местах, т. е. конфессиональное
обособление, естественно, осложняло процесс интеграции чернокожих
граждан в канадском обществе. Негритянские церковные общины поддер¬
живают более тесные связи с негритянскими церквами США, чем с церк¬
вами белых в Канаде. В негритянских учебных заведениях США
воспитываются проповедники и пасторы для негритянских церквей
Канады.
В 40—50-х годах XX в. в стране возникли две основные церковные
организации негров, носившие общеканадский характер,— методистская
в Онтарио и баптистская в Новой Шотландии; они осуществляли руко¬
водство местными общинами путем созыва ежегодных конференций.
Вплоть до 60-х годов за церковью сохранялась доминирующая роль в
социальной жизни негритянских общин. Это относилось прежде всего к
системе образования и воспитания молодежи. Сепаратные негритянские
школы теснейшим образом связаны с церковью, которая не только под¬
держивает их материально, но обеспечивает преподавательским и адми¬
нистративным персоналом **. В непосредственной связи и прямой зави¬
симости от церкви часто находятся авторитет и влияние негритянских
общественных организаций. Так, в Новой Шотландии Канадская ассоциа¬
ция за прогресс цветного населения тесно связана с церковью, и в этом
известный исследователь негритянской проблемы в Канаде Р. Уинкс ви¬
дит причину многочисленности ассоциации и активности ее деятельности^
В Ванкувере же эта ассоциация не связана с церковью и потому мало¬
численна
В 60-е годы под влиянием движения франкоканадцев резко усили¬
лась общественно-политическая активность всех этнических групп канад¬
ского общества, испытывавших ту или иную форму дискриминации^
В жизни негров все большую роль стали играть общественные организа¬
ции, выступившие в защиту прав негритянского населения. Общий подъ¬
ем национально-освободительной борьбы народов Африки, освободитель¬
ного движения негров США, деятельность прогрессивных сил самой
Канады создавали для этого благоприятную обстановку. Движение канад¬
ских негров является органической частью общедемократического движе¬
ния рабочего класса и всех трудящихся страны. Немало негров состоят
в Коммунистической партии Канады. Многонациональная по своему со¬
ставу партия коммунистов, отстаивая принципы пролетарского интерна¬
ционализма, борется против «расизма, антисемитизма и дискриминации
из-за национального происхождения»
В своей политике КПК постоянно учитывает специфику этническога
состава рабочего класса Канады, образованного из пролетариев многих
национальностей. Разоблачение расизма, англосаксонского шовинизма и
национализма всякого рода является для КПК непременным условием
достижения единства рабочего класса, без чего невозможна успешная
борьба за демократизацию страны. Коммунисты постоянно подчеркивают^,
что все национальные, этнические и расовые группы могут внести собст¬
венный вклад в жизнь страны, в борьбу рабочего класса за демократию
и социализм, сохраняя при этом свою специфику. КПК стремится при¬
дать широкую огласку каждому случаю проявления расовой дискримина¬
ции и расовой ненависти. Чтобы мобилизовать общественное мнение в
7*
поддержку прав негров, она организует митинги и демонстрации про¬
теста ".
Особенность движения негров Канады — его связь с борьбой афроаме¬
риканцев США за гражданские права. Рожденные этим движением «пес¬
ни свободы» и «марши свободы» были подхвачены неграми в Торонто,
Оттаве и других канадских городах. Не случайно в 1974 г., когда школь-
ников-негров Новой Шотландии и Онтарио попросили назвать самого
любимого героя, их ответ был единодушен: «доктор Мартин Лютер
Кинг» ".
Если ранее в стране отсутствовали общеканадские негритянские орга¬
низации, а существовали лишь локальные (клубы черных, масонские
ложи, спортивные клубы и т. д.), то в 60-х годах происходило объедине¬
ние отдельных местных организаций в провинциальном (возникли, в част¬
ности, Объединенный фронт негров Новой Шотландии, Ассоциация
негритянских граждан Торонто, объединившая девять местных организа¬
ций) ", а затем и в общеканадском масштабе. Именно в эти годы стала
действовать Канадская ассоциация за прогресс цветного населения и На¬
циональная коалиция черных Канады. Возникли организации, ставящие
своей целью оказание помощи иммигрантам из Вест-Индии, а также
неграм Африки, например Ассоциация негритянских граждан Торонто,
Клуб негров Ямайки, который не только способствует сохранению их
культуры и традиций, но и борется против расовой дискриминации
чернокожих иммигрантов и участвует в демократическом движении
страны ".
Борьба негритянских организаций в 60—70-х годах против дискрими¬
нации цветного населения, поддержанная прогрессивными силами Кана¬
ды, сыграла решающую роль в принятии законодательными учрежде¬
ниями страны постановлений, запрещающих ущемление прав ее граждан
на основе цвета кожи, происхождения и т. д.
Новые политические формы движения за равноправие ломали тради¬
ционную обособленность негритянских общин и ускоряли интеграцию
негров в канадское общество. Центр тяжести общественной, культурной
и политической активности канадских негров стал перемещаться в такие
крупные города, как Галифакс, Торонто, Монреаль, Виндзор, Ванкувер ",
где в борьбе за мир и гражданские права участвовали коренное населе¬
ние и иммигранты.
Определенное влияние на рост политического сознания канадских
негров и усиление их борьбы против расовой дискриминации оказала
также иммиграция из Вест-Индии. Она явилась причиной резкого роста
численности чернокожих жителей Канады и сопровождалась рядом каче¬
ственно новых явлений. Благодаря притоку переселенцев с островов
Карибского моря, в большинстве своем дипломированных специалистов,
в государственных учреждениях, офисах фирм, на предприятиях и в уч¬
реждениях почти всех крупных канадских городов впервые в истории
страны появились в качестве высококвалифицированных служащих чер¬
нокожие. Представителей новой негритянской иммиграции от старой
(XVIII—XIX вв.) отличала нетерпимость к проявлениям расового пре¬
восходства и пренебрежения, поскольку в карибских странах, к тому же
добившихся к этому времени независимости, сложились иные, качествен¬
но новые межрасовые отношения. Вестиндцы и в Канаде не желали тер¬
петь унижения и оскорбления из-за цвета кожи. Их поведение оказало
позитивное воздействие на местных чернокожих жителей. Возросшее по¬
литическое сознание и этническое самосознание нашли свое проявление
в последние десятилетия в организации многочисленных и разнообраз¬
ных негритянских фестивалей, выступлениях фольклорных групп, прове¬
71
дении выставок, ярмарок произведений народного искусства, прическах
в стиле «афро», но главное — в попытках объединить усилия для успеш¬
ной борьбы против расизма.
Организация Объединенный фронт черных Новой Шотландии оказы¬
вает помощь негритянскому населению провинции в области образования?
культуры, занятости. Основанная в 1969 г. Национальная коалиция чер¬
ных Канады стремится координировать борьбу различных негритянских
организаций за равноправие во всеканадском масштабе. В некоторых
университетах (в том числе Торонтском) с 70-х годов действуют создан¬
ные этими организациями специальные курсы для подготовки абитуриен¬
тов — негров и индейцев к поступлению в университет, где впервые в
истории Канады читаются лекции по истории и музыкальному искусству
негров
Таким образом, негритянское население Канады сложилось в резуль¬
тате нескольких волн иммиграции: из Вест-Индии (в XVII—XVIII вв.)
и США (в конце XVIII — начале XX в.). Однако самая многочисленная
вест-индская иммиграция — выходцев из англоязычных стран Вест-Ин¬
дии — имела место в 60—80-х годах XX в. Негритянская этническая
группа (сложившаяся в конце XVIII — начале XIX в.) является одной
из наиболее старых в стране по времени образования. По своим культур¬
но-историческим традициям она состоит из двух подгрупп: негров северо¬
американского и вест-индского происхождения. И в этническом самосо¬
знании канадских негров прослеживаются поэтому два уровня: сознание
принадлежности к негритянской этнической группе страны в целом и
сознание происхождения от своих североамериканских либо вест-индских
предков. Однако как канадским неграм, так и недавним иммигрантам иэ
Вест-Индии присуще острое ощущение принадлежности к черной расе?
которое усиливается повседневной практикой расовой дискриминации.
Последняя препятствует ассимиляции канадских негров англо-канадской
нацией, а также отрицательно сказывается на процессе формирования
общеканадского самосознания у негров иммигрантов. Вместе с тем стой¬
кость этнического самосознания канадских негров, предки которых давно
поселились в Канаде, проявляется в том, что они не без гордости при¬
числяют себя, подобно франкоканадцам и англоканадцам, к «нациям —
основательницам Канады»
Для некоторых канадских негров характерно стремление называться
«черными» или «цветными», но не неграми. По мнению же Р. Уинкса,
основная проблема негритянского населения — кем считать себя: «пегро-
канадцами или канадскими неграми?» Эту проблему, считает он, должно
решать молодое поколение ^*. Автор явно вкладывает в эти этнонимы
особый смысл, имея, по-видимому, в виду во втором случае большую сте¬
пень сплоченности. Так или иначе, в 60—80-х годах отмечаются замет¬
ный рост этнического самосознания канадских негров, стремление их к
сохранению своей общности и самобытности. Что касается процесса из¬
менения самосознания у недавних иммигрантов — негров, то (как и по¬
всюду у иммигрантов) это — процесс длительный. Для него характерна
сначала появление двойственности самосознания, а затем, спустя не¬
сколько поколений, появление сознания принадлежности к канадским
неграм.
* Райерсом Р. Основание Канады. М.,
1963, с. 251; Create.? 7. The Negro in
Canada. Montreal, 1932. P. 9; №a//cer7.
Л History of Blacks in Canada. Water¬
loo, 1980. P. 19.
- Об этническом составе лоялистской
иммиграции см.: Фурсоеа Æ Я. Аме¬
риканская революция и формирование
населения Канады: Проблемы истории
и этнографии Америки. М., 1979.
з Pong A. The Canadians: The Story of ж
People. Toronto. 1939, P. 240—241; WaP
%er 7. Op. cit. P. 22.
* Райерсом С. Указ. соч. С. 255.
7:
s WaMer 7. Op. cit. P. 11, 33.
s Creates 7. Op. cit. P. 24.
? iVa/Arer 7. Op. cit. P. 152.
-s Loados F. Negro Migration to Canada
after the Passing of the Fugitive Sla¬
ve Act // Journal of Negro History. 1976.
V. 22. P. 19, 25.
s Яямзем L. The Mingling of the Canadi¬
an and American Peoples. N. Y., 1940.
P. 141.
i" Greases 7. Op. cit. P. 37; F. Ear¬
ly Life in Upper Canada. Toronto, 1963.
P. 482.
** Greases 7. Op. cit. P. 1.
*2 JFa/Zcer 7. Op. cit. P. 6.
*3 Greases 7. Op. cit. P. 42.
i* Trover Я. The Creek-Negroes of Okla¬
homa and Canadian Immigration//Ca¬
nadian Historia Review. 1972. V. LIIÏ.
N. 3. P. 276—278.
^ Об иммиграционной политике и им¬
миграционном законодательстве в от¬
ношении негров см. также: Ф^рсо-
ля Л. Я. Расизм в иммиграционной по¬
литике Канады // Народы против ра¬
сизма. М., 1970; Она же. Иммиграция
и национальное развитие Канады,
1946—1970. М., 1975; Она же. Социаль¬
но-экономическое положение нацио¬
нальных меньшинств и иммигрант¬
ских групп Канады // Национальные
меньшинства и иммигранты в совре¬
менном капиталистическом мире. Киев,
1984.
16 Troper F. Op. cit. P. 202, 284.
17 Carnegie Я., Д7еямз A. Equality of
Opportunity // International Labor Re¬
view. 1967. N 5. P. Ill; 1961 Census of
Canada. Series 1, 2: Ethnic Groups.
Bull. 1, 2—5. P. 34-1; Canada Year Book,
1973. P. 217.
is Canada Year Book. 1957-1968. P. 168;
Canadian Society: Sociological Perspec¬
tive. Toronto, 1961. P. 87; Canadian Tri¬
bune 1961. 12.111.
'is #aM7/c¿Ms F. Canadian Immigration Po¬
licy and Management // International
Migration Reviews. N. Y., 1974. V. 8.
N 26. P. 144.
Canadian Society...; Garaeg¿e Я., Л7е-
a?ts A. Equality...
si 1981 Census of Canada. P. 34-1; Canada
Year Book. 1973. P. 217.
22 Фурсозя Л. /7. Иммиграция...; Ома же.
Социально-экономическое положение...
зз Подсчитано по: Canada Year Book.
1967. P. 221.
24 Æ., Л7с7тЯги? И. Canada-West-In-
dies Economie Relations. McGiel Uni¬
versity, 1967. P. 96—99. Source: Depart¬
ment of Citizenship and Immigration,
Special Complications.
25 The Times. 1966. 9.11; Daily Gleaner
(Kingston). 1969. 1.111.
26 Aaòaí D., УТюгиЬзм D. A Statistical Pro¬
file of Canadian Society. Toronto, 1974.
Tabl. М-1; Яаи?й;му F. Op. cit. P. 12;
The Times. 1971. 12.VIII.
27 фурсоея Л. Я. Социально-экономиче¬
ское положение... С. 138.
28 M'axer 7. Op. cit. P. 111.
29 Immigration Policy Perspectives: Re¬
port of the Canadian Immigration and
Population Study. Ottawa. 1974. V. I
(Green Paper). P. 23.
36 Canadian Tribune. 1974. 11.11.
s* См.: Фррсоея Л. Л. О расовой дискри¬
минации...
32 Я. The Blacks in a History
of Canada. Montreal, 1971. P. 279, 476,
482.
33 7?¿c/tTMOMd A. Black and Asian Immi¬
grants in Britain and Canada: Some
Comparisons. New Community // Journal
of the Community Relations Commissi¬
on. 1975—1976. V. IV. N 4. P. 515.
34 Pom^Mg 7. Я., №яммег Я. И. Blacks in
Calgary: A Social and Attitudional Pro¬
file // Canadian Ethnic Studies. 1983.
V. XV. N 2. P. 57.
зз Canada's Negroes, an Untold Story //
U.S. News and World Report. 1970. ll.V.
зз Я;с^тяомб% И. Ethnic Residential Segre¬
gation in Metropolitan. Toronto. 1972.
P. 62.
37 Я. Op. cit. P. 470; №a%/cer 7. Op.
cit. P. 158.
38 WaMer 7. Op. cit. P. 159.
зз Я;с/ат7юмс? И. The Post-War Immigrati¬
on in Canada. Toronto, 1967. P. 60, 66.
46 №a¿A:er 7. Op. cit. P. 135.
41 №a¿/cer 7. Op. cit. P. 136—139.
42 WíMás Я. Op. cit. P. 474.
43 Marxist Review. 1958. April-May. P. 35.
44 фурсоеа Л. Я. О расовой дискримина¬
ции...
45 WaGcer 7. Op. cit. P. 162.
46 Ibid. P. 154; Canadian Tribune. 1963.
5.VIII; Я;с^77юмс% И. Я. Immigrations
and Ethnic Group in Metropolitan. To¬
ronto, 1967. P. 28.
47 Я. Op. cit. P. 474; WaMer 7. Op.
cit. P. 157; Canadian Tribune. 1965.
10.1 V; Фурсоеа Л. Я. Иммиграция...
48 №a¿/cer 7. Op. cit. P. 166—167.
49 Ibid. P. 168-169.
зб Я. Op. cit. P. 477.
3i Ibid. P. 483.
МЕКСИКА
Современное население Мексики по своему происхождению преимущест¬
венно результат смешения индейского и испанского компонентов, но оп¬
ределенную, хотя и ограниченную, роль сыграли и негритянские группы,,
появившиеся здесь в первые годы европейского завоевания. Культура
современных мексиканцев — также сложное порождение трагического
конфликта и последовавшего за ним длительного сосуществования раз¬
личных индейских и по преимуществу испанской культур. Африканское
наследие ощутимо слабо, и его роль в современной мексиканской нацио¬
нальной культуре несопоставима даже с воздействием африканских куль¬
тур на культуру Андских стран, не говоря уже о Бразилии, Венесуэле'
п странах Вест-Индии.
В 1958 г. известный мексиканский ученый Гонсало Агирре Бельтран
писал: «...в настоящее время в стране не существует подлинно негритян¬
ских групп... не существует негров как дифференцированной группы»
Именно этим он объяснял, что долгое время, после того как афро-аме-
риканская тематика привлекла внимание ученых, Мексика оказывалась
вне сферы их интересов. Г. Агирре Бельтран очень точно сказал, что
негритянская проблема в Мексике долгое время была скрыта от иссле¬
дователей сложившимся в XIX в. романтическим образом индейца и, до¬
бавим, справедливым представлением о его решающей роли в становле¬
нии современного мексиканского этноса.
Для Мексики проблемы негритянского населения — проблемы ее исто¬
рического прошлого. Приоритет в их разработке принадлежит Г. Агирре
Бельтрану *. На основе архивных разысканий он определил численность
завезенных в Новую Испанию негров рабов, показал их значение в ак-
культурационных процессах, те пережиточные черты и культурные комп¬
лексы африканского происхождения, которые сохранились у отдельных
групп индейского и метисного населения.
Локальных групп с более или менее выраженными соматическими
негроидными признаками в Мексике немного. Вместе с тем для всесто¬
роннего исчерпывающего понимания как национальной культуры в целом?
так и культуры отдельных региональных групп современных индейских
этносов необходимо учитывать присутствие в прошлом негритянского
компонента.
Мексика не была первой страной Западного полушария, куда начался
ввоз негров рабов. Ее открытие для испанцев произошло более чем через
четверть века после того, как была открыта островная Америка. В еще
немногочисленных испанских владениях к тому времени уже начала
складываться система эксплуатации труда негров рабов, основанная тта
* Настоящий раздел написан па основании двух классических фундаментальных
работ Г. Агирре Бельтрана, вышедших соответственно в 1946 и 1958 гг.: «Негри¬
тянское население Мексики» (La población negra de Mexico) и «Куихла. Этногра¬
фический очерк негритянского населения» (Cuijla. Esbozo etnográfico de un pueb¬
lo negro). В первой работе Г. Агирре Бельтран уделил основное внимание истории
появления негритянского компонента в Мексике и его роли в этнической истории
страны в колониальный период. Во второй исследовал вопрос о негритянском
наследии на материале монографического описания одного селения потомков бег¬
лых рабов — симарронов.
7$
работорговле. Уже существовали королевские регламентации на ввоз
черных рабов. Первые рабы-африканцы, появившиеся в Мексике, были
домашними рабами, прислугой, сопровождавшей испанских конкистадо¬
ров. Так, в экспедиции Кортеса в 1519 г. участвовало несколько негров
рабов, равно как в отрядах Франсиско де Монтехо при завоевании Юка¬
тана в 1527 г.^ и других испанских конкистадоров. Как правило, это
были негры, жившие ранее на испанских Антилах, или даже уроженцы
Антил.
В начальный период завоевания Мексики труд черных рабов не на¬
ходил широкого применения в хозяйстве. Число негров, ввозившихся по
лицензиям, которые давали генуэзским и немецким купцам за особые за¬
слуги перед короной или по контрактам, было невелико — от нескольких
десятков до 1,5 тыс. человек в год. В документах той эпохи часто огова¬
ривалось, что треть ввозимых рабов должны быть женщинами \ Ка¬
кое-то число первых рабов, несомненно, ввозили нелегальными путями.
Говорить о существенном воздействии африканского расового компо¬
нента на население Мексики, исчислявшееся в начале XV в. несколькими
миллионами человек, не приходится, но именно тогда началось расселе¬
ние негров за пределы зон испанской колонизации. Первое сообщение о
бегстве негров с Центрального нагорья, из долины Мехико на юг, к ти¬
хоокеанскому побережью, в страну сапотеков, относится к 1523 г/ Та¬
ким образом, в этом районе беглые рабы обосновались уже с первых лет
испанского завоевания.
Ситуация резко меняется к последней трети XVI в. Нужды развиваю¬
щихся горных разработок и земледельческого хозяйства требовали все
больше рабочих рук. Численность индейского населения катастрофически
сократилась из-за длительных войн и опустошительных эпидемий, зане¬
сенных испанцами и африканцами.
К 1570 г. число негров рабов в стране достигло 20 тыс., а в XVII в.
юно выросло до 35 тыс. человек \ Не следует забывать, что смертность
среди них была очень высока и средний срок жизни в неволе не превы¬
шал 5—7 лет.
Большая часть черных рабов завозилась на территорию современных
штатов Веракрус, Оахака, Герреро, Табаско и Кампече, где получило
развитие плантационное хозяйство, а также в штаты Сан-Луис-Потоси,
Керетаро, Дуранго и Сакатекас, где возникли важнейшие центры по до¬
быче серебра. Эксплуатация негров рабов была более выгодной для коло¬
низаторов, чем эксплуатация индейцев. Негры в меньшей степени могли
сопротивляться угнетению: им было труднее объединиться для восстания,
ибо они были оторваны от своей родины и часто не могли даже объяс¬
няться друг с другом, так как принадлежали к различным африканским
племенам.
И тем не менее, несмотря на все это, они неоднократно организовы¬
вали заговоры и восставали. Первая попытка черных рабов поднять вос¬
стание относится к 1537 г. Однако заговор был раскрыт из-за предатель¬
ства одного из участников. Вице-король жестоко расправился с главаря¬
ми заговора: они были четвертованы. Для устрашения рабов на рудниках
и плантациях устраивали публичные казни. Испанские власти были так
напуганы, что вице-король Мексики Антонио де Мендоса обратился к ко¬
ролю Испании с просьбой временно прекратить ввоз новых черных рабов
в страну
Негры всегда были в Мексике в незначительном меньшинстве. Они
составляли в разные периоды не более 0,1—2,0% населения колонии.
За всю эпоху работорговли, т. е. за три столетия, в Новую Испанию было
ввезено около 250 тыс. черных рабов \ Правда, испанцев, обосновавшихся
в Мексике в то время, было еще меньше, но роли их в этнокультурных
процессах оказались в исторической перспективе несопоставимыми.
Основное население к концу колониального периода составляли ме¬
тисы, в большинстве индейско-испанские, но также испано-африканские
и индейско-африканские. Метисное население к началу XIX в. насчиты¬
вало не менее 40% всего населения страны. Из них около 10% были
афрометисами **. К началу XIX в. рабов ввозили через порт Веракрус,
но позднее его монополия была нарушена разрешением работорговли че¬
рез Кампече. Кроме того, контрабандная работорговля шла через г. Па-
нуко. Этими путями в Новую Испанию доставляли рабов из Западной
Африки. Еще в 1597 г. в небольшой порт Акапулько на тихоокеанском
побережье Мексики впервые прибыл галеон, груженный рабами с Фи¬
липпин; среди них было немало мулатов, попавших туда через Южную
и Юго-Восточную Азию, поскольку к тому времени Манила уже превра¬
тилась в центр торговых связей со многими странами Востока, а через
них — и с восточноафриканским побережьем. Это был еще один, хотя и
очень ограниченный, источник проникновения африканского влияния.
Прибывавших через Акапулько мулатов называли «филиппинскими ин¬
дейцами» и даже «китайскими рабами», так как привозили их так назы¬
ваемые китайские галеоны.
Но основная масса африканских рабов официально поступала долгое
время только через Веракрус. Именно поэтому по побережью к северу и
югу от Веракруса, называемому иногда за свои климатические условия
«кладбищем для белых», в глухих заброшенных местах стали возникать
поселения симарронов — беглых черных рабов. Такая же картина наблю¬
далась, по-видимому, и южнее, в районе Кампече. С Центрального на¬
горья серебряных рудников и с плантаций многие рабы часто бежали к
югу, на тихоокеанское побережье.
Архивные материалы, главным образом акты о купле-продаже, позво¬
лили исследователям выяснить племенную принадлежность рабов, кото¬
рых ввозили в Мексику на невольничьих кораблях. Это важно для изуче¬
ния культурного взаимодействия различных групп на территории стра¬
ны: ведь негры рабы, особенно в первом поколении, не представляли
собой некоего культурного единства. Выявление пережиточных остаточ¬
ных черт африканского происхождения в культуре современного населе¬
ния, отчленение их от трансформированных в течение столетий явлений
духовной и материальной культуры индейцев значительно облегчаются
знанием исходных форм.
Первой значительной группой африканцев, вступивших на землю Но¬
вой Испании, были исламизированные жители Западного Судана. Позд¬
нее, когда начался массовый ввоз рабов, среди них преобладали банту
бассейна Конго, а в начале XVIII в.— обитатели побережья Гвинейского
залива.
Наиболее глубокий след в истории культуры Мексики оставили кон¬
такты эпохи конкисты и периода массового ввоза рабов. Позднее они
имели меньшее значение, поскольку численность ввозимых рабов постоян¬
но сокращалась. К тому же в самой Мексике постепенно сложился опре¬
деленный культурный комплекс, характерный для негров рабов как еди¬
ной социальной группы. Этот культурный комплекс уже противостоял в
качестве некоего единства (преимущественно африканского происхожде¬
ния) культурным навыкам вновь прибывших рабов, хотя в то же время
был родствен им.
Решающим фактором, определявшим меру воздействия африканской
группы как на физический облик населения, так и на его культуру, было
их размещение на территории страны в колониальный период. На совре¬
77
менном этапе негроидные расовые признаки распределяются в Мексике
почти исключительно в прибрежных районах Атлантики и Тихого океа¬
на. Но Агирре Бельтран справедливо отмечает, что в такой стране, как
Мексика, где смешение шло интенсивнейшим образом в течение столетий,
очень трудно выделить соматическую негроидную специфику у различ¬
ных региональных групп населения, в прошлом поглотивших сравнитель¬
но небольшие негритянские группы
Негры рабы завозились не только на жаркие океанические побережья,
где развивалось плантационное хозяйство и появлялись сахарные заво¬
дики— «трапиче»: они были предпочтительной рабочей силой и там, где
развивалось горное дело, т. е. во внутренних областях, на горных плато
и в высокогорных районах. В возникавших городах также использовался
труд рабов как в домашнем хозяйстве, так и в небольших мастерских.
Иначе говоря, негритянские группы появлялись там, где начиналось ин¬
тенсивное хозяйственное освоение испанскими колонистами и их потомка¬
ми вновь открытых земель. Поэтому негритянское влияние как в биоло¬
гическом, так и в культурном плане нельзя ограничивать узкими поло¬
сками океанских побережий — оно распространялось значительное шира
и охватывало жизненные центры обширной территории.
Прослеживаются две четко разграниченные тенденции. Негры рабы„
ввозившиеся в центральные густозаселенные горные районы, или поги¬
бали на рудниках, или сравнительно быстро растворялись в низших со¬
циальных слоях местного населения. Беглые рабы — симарроны споради¬
чески заселяли атлантическое и тихоокеанское побережья, образуя
изолированные поселения, длительное время сохранявшие антропологи¬
ческую и культурную обособленность. Во всех этих районах в той или
иной степени шло биологическое смешение всех трех расовых групп г
монголоидной (индейцы), негроидной и европеоидной. Этому не могли
помешать никакие официальные — государственные и церковные запре¬
ты. В колонии приезжало ничтожно мало европейских женщин, и вла¬
дельцы поместий создавали себе целые гаремы из негритянских рабынь.
В то же время, несмотря на различные установления, число африканских
рабынь, ввозившихся в страну, было на несколько порядков ниже, чем
число рабов. Это с неизбежностью приводило к сексуальным связям нег-
ров-рабов с женщинами наиболее приближенных к ним в социальном от¬
ношении групп окрестного населения, т. е. с индейскими женщинами.
В Новой Испании в условиях рабства африканцы, естественно, утра-
швали свои древние культурные традиции. На плантациях сохранялись
лишь те из них, которые были выгодны рабовладельцу, т. е. навыки зем¬
ледельческих работ. Все остальное постепенно разрушалось, негры забы¬
вали даже свой язык, поскольку на одной плантации работали рабы, при¬
надлежавшие к разным африканским этносам. Более того, некоторые
объединявшие рабов духовные ценности беспощадно преследовались имен¬
но потому, что способствовали их объединению.
Исключение составляли только симарроны. Обосновавшись в глухих,
заброшенных горных долинах, куда в течение столетий не рисковали
проникать колониальные чиновники, они вели жизнь свободных земле¬
дельцев и постепенно в их среде складывались новые становившиеся тра¬
диционными формы культуры. Здесь по сути происходило восстановление
какой-то части культурных ценностей, сохранившихся в памяти беглых
рабов. Но эти культурные ценности принадлежали разным африканским
народам. Симарроны сумели в течение длительного периода лучше со¬
хранить как отдельные черты, так и целые комплексы, присущие афри¬
канским культурам, а также относительно высокий процент соматических
негроидных признаков, чем негры рабы, которые постоянно испытывали
78
культурный прессинг контактов со своими хозяевами, носителями совер¬
шенно иных культурных традиций. Но ни в том, ни в другом случае
нельзя говорить о сохранности африканских традиций и негроидного об¬
лика в «чистом» виде.
В Мексике современные группы населения, которые в достаточной сте¬
пени условно можно назвать негритянскими, происходят, как уже указы¬
валось, от симарронов. В выборе места поселения большую роль, особен¬
но на ранних этапах, играли чисто экологические факторы. В условиях
гористой и сравнительно мало заселенной местности предпочтительны
были небольшие извилистые долины — расщелины, поросшие тропиче¬
скими лесами, где африканцы сталкивались с более или менее привычны¬
ми климатическими условиями и куда, за редким исключением, не реша¬
лись проникать испанские колонизаторы. Вынужденные всегда скрывать¬
ся в наиболее недоступных местах и часто с оружием в руках защищать
свою свободу, эти изолированные друг от друга воинственные жители
небольших глухих поселений — «паленке» все же неизбежно вступали в
контакты с окружающим местным индейским населением.
Симарроны селились и на атлантическом, и на тихоокеанском побе¬
режьях. Но паленке, возникшие на берегах Мексиканского залива, рань¬
ше оказались в сфере экономических интересов развивающейся колонии.
Тем самым была нарушена их изоляция, они оказались втянутыми в хо¬
зяйственную жизнь страны. А позднее в этих областях симарроны испы¬
тали сильнейшее воздействие специфического культурного комплекса
карибского происхождения.
Иная ситуация сложилась в областях, прилегающих к Тихому океа¬
ну. Об интенсивном проникновении в эти районы общенациональных, мек¬
сиканских, черт культуры можно говорить, пожалуй, лишь в последние
полтора столетия. Экономическое же освоение многих районов, где четче
всего биологически и культурно выделяется африканское наследие, на¬
чалось только в последние десятилетия, со строительством современных
средств коммуникации.
Таким образом, именно негроидные группы тихоокеанского побережья
в сравнительно «чистом» виде еще сохранили культурные модели, воз¬
никшие в начальный период испанской колонизации, в период первых
контактов индейских, европейских и африканских цивилизаций, хотя, ко¬
нечно, и они претерпели определенные изменения в ходе исторической
эволюции.
Многие элементы культуры, присущие всему населению этого регио¬
на, которые ранее рассматривались как индейские или испанские или
вообще не поддавались идентификации, при изучении оказывались афри¬
канского происхождения, перенесенными через Атлантику неграми раба¬
ми. По мнению Агирре Бельтрана, возможпо, африканскими являются
обычаи носить ребенка верхом на бедре или носить тяжести на голове
С первым утверждением, однако, трудно согласиться, так как существует
подобная практика и у индейцев, но что самое существенное, у индейцев
майя есть особый обряд «крещения» ребенка, известный еще с доколум¬
бовых времен,— «хец-мек», одним из обязательных элементов которого
является сажание ребенка на бедро названой матери И на Юкатане
до наших дней так носят детей до 2—3-летнего возраста. Ношение тяже¬
стей на голове, действительно, не характерно для индейской культурной
нормы: здесь распространен свойственный всему циркумокеаническому
региону способ переноски тяжестей с помощью специальной налобной
повязки. Несомненно, африканское происхождение имеют особого типа
хижины — так называемые круглые дома, т. е. дома, круглые в плане.
В настоящее время такие дома встречаются у индейцев амусго, миште-
7?
ков и триков. Их конструкция, по-видимому, заимствована у живших по
соседству симарронов.
Любопытно, что «круглые дома» сейчас чаще встречаются именно у
этих индейских групп, чем у негроидных по облику испаноязычных по¬
томков симарронов. Дело, по-видимому, в том, что в условиях независи¬
мой Мексики, т. е. со второй четверти XIX в., когда было уничтожено
рабство, исчез один из основных социальных факторов, вызывавших
стремление бывших рабов к максимальной изоляции от формировавше¬
гося нового общества. Вступали в силу, становились решающими иные
обстоятельства: общая экономическая отсталость района, социальная дис¬
криминация по признаку принадлежности к эксплуатируемому большин¬
ству. Но эти факторы были общими и для потомков симарронов, и для
живущих здесь аборигенных индейских групп. Резко различало их от¬
сутствие у негроидного населения языкового барьера по отношению к
испаноязычной мексиканской этнической общности. Потомки симарронов
говорили на испанском языке, индейцы амусго, миштеки и трики —
на своих языках, которые они сохраняют до наших дней. Языковой барь¬
ер, несомненно, ограничивал иноэтничное культурное воздействие и тем
самым способствовал сохранению у индейцев форм жилища, заимствован¬
ных еще в ранний колониальный период, возможно, при освоении при¬
брежных низин, куда их вытесняла испанская колонизация.
В земледельческих навыках, социальной организации, например в
системе родства, обрядах, связанных с различными переломными момен¬
тами в жизни, в религиозных представлениях и даже в языке среди по¬
томков симарронов до наших дней выделяются африканские по проис¬
хождению формы.
Взаимоотношения между неграми и индейцами на тихоокеанском по¬
бережье в основном были не очень дружелюбными. Для индейцев симар¬
роны всегда оставались чужаками-пришельцами. Враждебность первона¬
чально поддерживалась и постоянной нехваткой женщин в селениях
симарронов: женщин-рабынь, как уже говорилось, ввозилось меньше, чем
мужчин, и решались на бегство также чаще мужчины. Симарроны засе¬
ляли земли уничтоженных испанской конкистой племен, как это было с
исчезнувшими к концу XVI в. куахутеками и другими племенами^. Там,
где возникали паленке, вскоре начинались конфликты с окрестным ин¬
дейским населением из-за похищения женщин. К тому же испанский
язык симарронов для индейцев был символом колониального угнетения.
Даже в настоящее время отношения эти достаточно отчужденные. Так,
при необходимости продать часть сельскохозяйственной продукции —
фасоли, перца-чиле, скота —потомки симарронов Омотепека (штат Гер¬
реро) никогда не продают их прямо индейцам, а только через посредни-
ков-мексиканцев Прямые торговые отношения между неграми и ин¬
дейцами отсутствуют.
В отличие от индейцев этой области, да и других районов Мексики,
у потомков симарронов почти нет традиций коллективной взаимопомощи
при некоторых сельскохозяйственных работах, что широко распростране¬
но в индейских общинах. Если у негра нет родственников, которые ему
могут помочь при необходимости, то он вынужден искать батраков или
оплатить соседям работу по найму **. Трудно сказать, связано ли это с
отсутствием внутри селений-паленке традиционных земледельческих об¬
щин (хотя эти традиции в Африке были достаточно развитыми и стой¬
кими) или они утрачены позднее.
Язык, на котором говорят потомки симарронов тихоокеанского побе¬
режья,— это испанский, испытавший влияние как просторечных форм
различных африканских языков, так и живших поблизости индейских на¬
80
родов. Естественно, особенно много воспринято слов для обозначения
местных реалий. Определенную специфику на язык симарронов наложи¬
ла и длительная искусственная изоляция. Испанский язык, язык рабо¬
владельцев, оказался единственным и наиболее доступным для общения
разноплеменных сообществ, бывших рабов и их потомков. Все это при¬
вело к тому, что испанский язык превратился в один из факторов, объ¬
единяющих симарронов. Развиваясь в искусственных условиях изоляции
и абсолютной неграмотности его носителей, этот язык сохранил ряд
архаических черт, например глагольные формы, исчезнувшие в Испании
уже к концу XVI в., а в Новой Испании — в XVII в. Из индейских язы¬
ков особенно много заимствований из языков нахуа, тарасков и миште-
ков. Многочисленные заимствования из ацтекского языка объясняются,
по-видимому, тем, что он, как язык межплеменного общения, был широко
распространен среди большинства индейских народов Центральной и
Южной Мексики. Наиболее ощутимой фонетической особенностью речи
потомков симарронов является придыхание на звуках «S» и «Z», когда
они находятся в терминальной позиции, т. е. в конце слова или слога
причем эта особенность характерна для всех районов, где в колониаль¬
ное время концентрировалось негритянское население.
В заключение следует еще раз подчеркнуть, что, хотя негры появи¬
лись в Мексике с первых лет конкисты и численность их возрастала по
мере того, как развивалось колониальное хозяйство, она стала неуклонно
убывать с появлением свободных метисов, обесценивших рабский труд.
Также неуклонно как в колониальной, так и в независимой Мексике на¬
растали процессы расового смешения, и то незначительное число негров
рабов, которое было ввезено в страну, растворилось в многомиллионном
индейском, а позднее метисном населении. Современные группы населе¬
ния, которые в достаточной мере условно можно рассматривать как не¬
гритянские (хотя в силу своей изолированности и консервативности они
сохраняют еще негроидные соматические признаки и черты африканской
культуры), на самом деле являются метисными группами, результатом
биологического смешения и интенсивных аккультурационных процессов.
Мексика в отличие от многих стран Латинской Америки, куда в ко¬
лониальную эпоху ввозились негры рабы, в расовом, биологическом смыс¬
ле почти полностью ассимилировала их. Кровь представителей большой
негроидной расы в большинстве случаев была размыта интенсивным сме¬
шением. Более ощутимы в настоящее время пережиточные формы куль¬
турного наследия, но и они, если можно так сказать, генетически восхо¬
дят не к основной массе рабов, ввозившихся в центры экономического
развития страны, а к локальным группам симарронов XVI—XVIII вв.
На современном этапе можно говорить лишь об общем, характерном
для всего циркумкарибского региона культурном влиянии на обитателей
побережья Мексиканского залива своеобразного карибского культурного
комплекса, в генезисе которого определяющую роль сыграли африкан¬
ские традиции.
* С. Cuijla: Esbozo etno¬
gráfico de un pueblo negro. Mexico;
Buenos Aires, 1958. P. 7.
2 Agarre G. La población negra
de Mexico. Mexico, 1946. P. 6.
3 Ibid. P. 11-12, 13.
* Æerrera y A. Historia Gene¬
ral de hechos de los castellanos en las
islas y tierra firme del mar Oceano.
Madrid, 1601—1615. V. III. P. 5, 8.
s Яе^гям G. La población... P. 213,
221.
с йялаиг; G. La población indígena de Me¬
xico. Mexico, 1965. T. V. P. 10.
? Agarre йейгям G. La población... P. 81.
s Ibid. P. 371.
s Agarre Зейгям G. Cuijla. P. 9.
Ibid. P. 12.
** Enciclopedia Yucatanénse. Merida, 1948.
T. IV. P. 384.
*2 Agarre Вейгям G. Cuijla... P. 202.
'a Ibid. P. 117.
i4 Ibid. P. 115.
i' Ibid. P. 202, 203.
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АМЕРИКА
Точная численность африканских рабов, ввезенных в Центральную Аме¬
рику (включая Мексику), не установлена. Считается, что она не пре¬
вышала 5 тыс. человек, а за все время существования рабства, отменен¬
ного в большинстве этих стран в 1824 г., негров здесь никогда не было
более 24 тыс/ Ввозили их из той части западноафриканского побережья,
которая ограничена Зеленым Мысом на севере и Фернандо-По на юге.
Как и в других испанских колониях, негры рабы находились на са¬
мой нижней ступени социальной лестницы. Их уделом являлись самые
тяжелые работы, прежде всего па рудниках, например в Сан-Педро (Гон¬
дурас), где и произошло первое в Центральной Америке восстание афри¬
канских рабов (1548 г.). Они обслуживали порты (так называемые ко¬
ролевские рабы), были домашними слугами.
Из рабства разрешалось выкупиться, а иногда за особые заслуги ра¬
бов отпускали на свободу бесплатно, но и свободные негры отнюдь не об¬
ретали равноправия: они сохраняли определенные обязанности по отно¬
шению к бывшему хозяину, им, как и рабам, запрещалось носить оружие,
находиться ночью в чужих кварталах. Хотя некоторые из них наживали
немалые богатства, им не разрешалось даже одеваться на испанский
манер. Дети их были лишены доступа к образованию. В городах сущест¬
вовало своего рода гетто для негров и мулатов \
Браки и внебрачные связи негров и мулатов с индейцами запреща¬
лись, однако они распространились довольно широко. Дети рабыни-негри¬
тянки и индейца считались рабами, дети негров (рабов и свободных) от
индеанок приравнивались к индейцам. Потомки таких связей и браков
назывались «самбо», или «самбаиго». Но и внутри этой категории наблю¬
дались различия. Потомок негра и индеанки именовался «самбо де индио»,
а если один из родителей был метис, то «самбо де местисо». Кроме того,
считалось важным моментом, в чьей семье живет ребенок. В Коста-Рике,
например, если ребенок жил с родителями индейского происхождения,
то в свидетельство о рождении записывали «самбо де местисо» (т. е. сам¬
бо-метис), если же с родителями негритянского корня, то делалась за¬
пись «самбо де мулато» (т. е. самбо-мулат) \
Даже самые, казалось бы, ясные термины — «метис» и «мулат» да¬
леко не везде понимались одинаково. Так, в колониальном Сальвадоре
мулата называли метисом* (хотя, как правило, в Латинской Америке
так обозначали полубелого-полуипдейца). Кроме того, сам термин «му¬
лат» чаще употреблялся, когда речь шла о рабе или вообще о лице
низкого социального статуса. Свободного же, если он был богат, поль¬
зовался весом в обществе, имел богатых покровителей, называли «пардо»
или «морено» (одно из значений первого термина — «темный», второй
означает «загорелый», а также «брюнет». Чаще всего употребляется
именно первый термин, однако внутри него также было несколько сту¬
пенек). В Коста-Рике, например, выше всех темнокожих стояли «пардо
онрадо» (почетные или почтенные)—так называли детей испанских дво¬
рян, офицеров мулатской воинской части. Для них были доступны даже
некоторые командные должности (кроме предназначенных только для
испанцев). В отличие от других пардо они находились под военной юрис¬
дикцией. Менее привилегированными были «пардо моро» (темно-корич¬
31
невый), «пардо прието» (темный), «пардо атесадо» (смуглый, применял¬
ся к самым темным мулатам).
Если речь шла о потомке белого и мулатки, то употреблялись иные
термины: «квартерон» (белый на V4), «октарон» (белый на Vs). По¬
следних называли еще и «мулато бланко» (т. е. белый мулат). Так за¬
писывали в свидетельстве о крещении светлокожего младенца, если
священнику было известно о негритянском происхождении кого-либо из
родителей.
Хотя термин «морено» мог относиться и к мулату, чаще так называ¬
ли негров. Эти последние в свою очередь подразделялись на креолов
(уроженцев Америки) и африканцев «босалей» (в Центральной Америке
их было немного). Босалей подростков именовали в Коста-Рике «мунеке»,
а негров, пробывших в рабстве более года,— «негро ладино». Как пра¬
вило, большая часть негров состояла из рабов, а среди мулатов больше
было свободных.
Перечисленные категории не всегда отделялись друг от друга не¬
преодолимыми преградами. Многое обусловливал социальный фактор.
Иногда испанцем считали человека, имевшего не более Vie негритян¬
ской крови. Впрочем, заплатив короне весьма значительную сумму, такие
люди могли получить официальное свидетельство, как бы «обелявшее»
лиц смешанной крови.
Конкретные ситуации, складывавшиеся в колониальной действи¬
тельности, порой заставляли колонизаторов смотреть сквозь пальцы на
нарушения своих же запретов, что достаточно ярко проявилось в воен¬
ной сфере. Центральноамериканские колонии нуждались в защите от
внешнего врага, а испанские гарнизоны здесь были малочисленны. По¬
этому, хотя неграм и мулатам запрещалось носить оружие, уже довольно
рано в портовых городах формировали милицию — ополчение из мулатов
и негров (преимущественно свободных). Первые из них оказались в та¬
кого рода формированиях уже в 1615 г., а в 1623 г. эти формирования
были узаконены указом Филиппа IV. Хотя производить темнокожих в
офицеры запрещалось, нужды обороны заставили в конце концов разре¬
шить неграм и мулатам командовать отрядами (разумеется, негритянски¬
ми или мулатскими). В 1678 г. панамский мулат Висенте Мендес первым
достиг капитанского звания \
Невзирая на систему жестокого угнетения, подкреплявшуюся казня¬
ми, пытками, телесными наказаниями, дух сопротивления рабов уничто¬
жить было невозможно. Наибольшего размаха их выступления достигли
в Панаме — одном из важнейших центров испанской колониальной им¬
перии, игравшем роль перевалочного пункта в связях метрополии с
Боливией, Парагваем, Чили, Аргентиной. Именно здесь, на жизненно
важных коммуникациях колонизаторов, в 1552—1582 гг. активно дейст¬
вовали симарроны (беглые рабы, укрывавшиеся в неприступных горно¬
лесных районах и защищавшие свою свободу с оружием в руках). Ис¬
панцам не удалось победить их, и король в конце концов приказал за¬
ключить с симарронами мир, предоставив им для поселения города
Сантьяго-дель-Принсипе (1579) и Санта-Крус-де-ла-Реаль (1582). Дви¬
жение рабов не прекращалось в Панаме и позднее. Так, в 1755 г. был
раскрыт заговор в Портобело, четырех руководителей которого подвергли
жестокой казни. Сохранились сведения и о попытке восстания 2 тыс.
негров в Сальвадоре (1675)
Специфическая обстановка сложилась на карибском побережье совре¬
менных Гондураса и Никарагуа, находившемся фактически вне досягае¬
мости испанских колониальных властей. Гораздо более эффективной ока¬
залась там английская колонизация. Опираясь на свои вест-индские
83
колонии, британцы с 1633 г. стали создавать на побережье опорные пунк¬
ты, а с 1678 г., официально утвердившись, ссылали сюда провинившихся
рабов. Некоторым из них удавалось бежать в сельву. К ним присоединя¬
лись другие рабы — из внутренней части страны, например с гондурас¬
ских рудников. Наконец, бывали случаи, когда у побережья разбивался
невольничий корабль и его «пассажиры» также обретали свободу. Эти
беглецы смешивались с местными индейцами. Вначале процесс смешения
шел медленно, затем резко ускорился. Считается, что толчком послужила
катастрофа невольничьего корабля у мыса Грасиас-а-Диос в 1640 или
1650 г. Итогом смешения стало образование нового индейского этноса —
«мискито», давшего название всему этому побережью. К 1740 г. в Моски-
тии возникло уже несколько поселков мискито.
Наконец, в 1798 г. британские колонизаторы переселили на карибское
побережье Центральной Америки (в пределах нынешних Белиза, Ника¬
рагуа, Гондураса) так называемых черных карибов (другое название —
«тариф», «гарифуно») — потомков смешавшихся с вест-индскими кари¬
бами беглых рабов с о-ва Сент-Винсент \
Таким образом, немногочисленность негров, нарушение запретов на
расовое смешение почти в любом варианте, менее жесткий, чем в британ¬
ских колониях, «цветной барьер» постепенно привели к появлению в
Центральной Америке все возрастающей по численности категории сме¬
шанного населения. Если в 1570 г. негров, метисов и мулатов было
25 тыс., то в 1650 г. на 20 тыс. негров приходилось уже 10 тыс. мула¬
тов**. Так, хотя в начале XVII в. в Сальвадоре еще насчитывалось,
по данным местного этнографа Р. Барона Кастро, до 50 тыс. негров,
на протяжении указанного столетия большинство из них слилось с мест¬
ным населением ".
Чрезвычайная интенсивность смешения в XVI—XVII вв. подтверж¬
дается достаточно убедительно. А в XVIII в. эти процессы, к сожалению,
практически не исследованные, стали еще интенсивнее. О Гондурасе,
например, сохранилось такое документальное свидетельство: к середине
века в одном из районов «все города и местечки внутренней части этой
округи населены мулатами, индейцев мало, испанцев еще меньше»
В ряде случаев колонизаторы пытались использовать эти процессы в
своих интересах. Когда в конце XVIII в. в Гондурас с Гаити вывезли
отряд негров, помогавший там испанцам воевать против французов, гу¬
бернатор, стараясь избавиться от столь опасных иммигрантов, предлагал
еще раз переселить молодых негров из этого формирования в Никарагуа
или Сальвадор, прямо объясняя, что там «они быстро могут быть погло¬
щены» иноэтничной средой.
В начале XIX в. в Центральной Америке насчитывалось уже 420 тыс.
мулатов и метисов (26,6% всего населения).
После того как в 1821 г. центральноамериканские колонии провозгла¬
сили независимость от Испании, а в 1823 г. порвали связи и с Мексикой,
конституционная ассамблея Центральноамериканской федерации в апре¬
ле 1824 г. приняла закон об освобождении рабов. Размеры и детали воз¬
мещения их бывшим владельцам предстояло определить для себя каж¬
дой из пяти республик — Гватемале, Гондурасу, Сальвадору, Никарагуа
и Коста-Рике, вошедших в федерацию. При этом полную компенсацию
(65 песо) определено было выплачивать только за молодежь до 20 лет,
за остальных рабов платили меньше ".
К этому времени негритянское население Сальвадора практически
полностью ассимилировалось и в переписях XIX в., как правило, уже не
фигурировало.
В Гондурасе оно составляло не более 12—15%, а к середине века нег¬
ров и мулатов, по мнению одного из путешественников, было там до 40%
населения
До отмены рабства негры в Гондурасе работали на серебряных рудни¬
ках, а после освобождения ушли в города, занявшись ремеслами и тор¬
говлей. Уже в 50-е годы XIX в. в столице страны многие купцы и даже
некоторые сенаторы и депутаты были неграми. Американец Уэллс, опи¬
савший Гондурас тех лет, особо отмечает их активную деятельность про¬
тив проникновения США (где рабство все еще существовало) в эту стра¬
ну. Он считает, что она связана с опасением, как бы рост американского
влияния не сказался на положении негров. В Гондурасе тех лет негры
могли занять почти все должности. Гондурасцы в массе своей не прида¬
вали серьезного значения той или иной доле негритянской крови и сме¬
шанным бракам (хотя элита, гордившаяся своим происхождением от пер¬
вых колонизаторов, таких браков, конечно, не допускала). И все-таки
среди небелого населения очень престижную роль играло наличие предка
испанца, хотя бы и отдаленного (и даже воображаемого). В этом случае
мулат называл себя белым и таковым считали его окружающие. Но здесь
действовал скорее всего социальный, а не расовый момент, ибо принад¬
лежность к крайне немногочисленному белому населению ассоциирова¬
лась с высоким социальным статусом. Постепенно негры и мулаты боль¬
шей части страны слились с метисным населением.
На востоке республики, в гондурасской части Москитии, формирова¬
лись негритянские группы более позднего происхождения. Процесс мети¬
сации происходил и здесь, но гораздо медленнее. После присоединения к
Гондурасу Роатана и нескольких прилегающих островов (1861 г.) в его
пределах оказалась группа англоязычных вест-индских негров, многие
десятилетия не смешивавшихся с остальным населением. То же можно
сказать о мискито и «черных карибах». Социальное и экономическое по¬
ложение негров востока было хуже, чем в центральной части Гондураса.
Подавляющее большинство их занималось рыболовством и земледелием,
постоянно росла численность темнокожих рабочих на лесосеках, принад¬
лежавших англичанам из Британского Гондураса.
В Никарагуа к началу второй половины прошлого века насчитывалось
15 тыс. негров (5% всего населения). Однако приводящий эти данные
советский автор В. Гайдук указывает на противоречивость имеющихся
оценок и напоминает о мнении немецкого путешественника В. Марра,
считавшего, что в середине XIX в. в Никарагуа «не было ни одного пол¬
ностью белого». По данным переписи 1890 г., негров там проживало
всего 1 800 человек, т. е. 0,5% а мулаты не упоминаются вовсе. Мож¬
но предполагать, что основная часть старого негритянского населения
ассимилировалась. Негры же никарагуанской Москитии находились еще
за пределами республики (эти районы включены в ее состав только в
1897 г.), и численность их, а также тамошних мулатов установить не¬
возможно, ибо никаких переписей на карибском побережье не произво¬
дилось.
Панама в Центральноамериканскую федерацию не вошла, оставаясь
вплоть до начала XX в. частью Колумбии. Рабы освобождены там были
только в 1851 г., когда соответствующий закон приняли в этой стране.
Негры и мулаты проживали в четырех основных районах по атлантиче¬
скому и тихоокеанскому побережьям. Они уже перешли здесь на испан¬
ский язык и исповедовали католическую религию. Процент расово-сме¬
шанного населения был высок, отмечает панамский исследователь,
но «оказалось невозможным выразить это в цифрах». Впрочем, нет дан¬
ных и о численности негров.
Середина XIX в. ознаменовалась для истории Центральной Америки
8$
так называемой авантюрой Уокера, американца, высадившегося здесь во-
главе вооруженного отряда летом 1855 г. по приглашению одной из пар¬
тий Никарагуа, боровшейся тогда за власть. Став в октябре того же года
командующим армией (фактически диктатором), а в июне 1856 г.—
и официально президентом Никарагуа, Уокер не скрывал, что главная
его цель — захват всей Центральной Америки. Специальным декретом он
провозгласил восстановление в Никарагуа рабства и работорговли и пла¬
нировал распространить на эту страну рабовладельческие порядки южных
штатов США 's.
Разоблачая политику США по отношению к Центральной Америке,
К. Маркс писал: «Как во внутренней, так и во внешней политике Соеди¬
ненных Штатов интересы рабовладельцев служили путеводной звездой...
Непрерывные пиратские экспедиции флибустьеров против государств
Центральной Америки подобным же образом направлялись Белым домом
в Вашингтоне. В теснейшей связи с этой внешней политикой, открытой
целью которой было завоевание новых областей для распространения раб¬
ства и господства рабовладельцев, находилось втайне поддерживаемое
правительством Союза бозсбмозлемие горзозли рябяжи»
Однако борьба народов Центральной Америки против Уокера завер¬
шилась в 1860 г. победой, и восстановить рабство в этой части конти¬
нента колонизаторам из США не удалось.
Во второй половине XIX в., когда развитие капитализма в Централь¬
ной Америке ускорилось и внедрявшемуся туда иностранному капиталу
потребовалась рабочая сила для осуществления ряда обширных проектов,
началась миграция в этот район негров из Британской Вест-Индии. Экс¬
плуатация их была жестокой, а положение в центральноамериканском
обществе неравноправным. То, что рабочими оказались именно вестинд-
цы, было связано с нехваткой рабочей силы на месте, географической
близостью вест-индских островов и сложившейся там кризисной ситуа¬
цией. Кроме того, все или почти все крупные железнодорожные, план¬
тационные и иные проекты осуществлялись американцами и отчасти
англичанами, предпочитавшими рабочих, которые понимали английский
язык. Первыми в 1850 г. на строительство Панамской железной дороги
ввезли ямайцев. После ее завершения в 1885 г. часть их осталась на
перешейке.
Коста-Рика на протяжении ряда лет запрещала въезд «африканцам иг
азиатам»; в 1862 г. там был даже принят соответствующий закон.
Но когда было решено провести железную дорогу из Пуэрто-Лимона к
столицу и понадобились рабочие, американскому предпринимателю Кей¬
ту пришлось добиваться если не официальной отмены закона, то хотя бы
временного прекращения его действия. С 1871 г. па карибское побережье
стали прибывать ямайские строители. Строительство велось с перерыва¬
ми, и, чтобы удержать рабочих, им стали предлагать по 3,5 га земли бес¬
платно и еще столько же по льготной цене. К 1884 г. на начальном
участке дороги насчитывалось уже более 120 ямайских фермеров, начав¬
ших выращивание бананов. За пределы карибского побережья негров не
допускали, но в его границах росло и городское темнокожее население:
уже к 1882 г. в Пуэрто-Лимоне обосновалось около 1 тыс. негров.
Когда «Юнайтед фрут компани» организовала па побережье свои ба¬
нановые плантации, ямайские фермеры вскоре превратились в ее арен¬
даторов или растворились в массе наемных рабочих, ввезенных компа¬
нией также с Ямайки (33 тыс. человек за 1891 — 1921 гг.). Однако к
1917—1918 гг. в связи с очередным банановым кризисом иммиграция в
Коста-Рику с Ямайки прекратилась, а затем начался и отлив (только в
1920 г. выехало 2 тыс. ямайцев, опустели целые поселки)
86
В 1894 г. значительно увеличилось негритянское и мулатское населе¬
ние Никарагуа, так как в состав этого государства вошла Москитии. Од¬
нако никаких цифровых данных привести невозможно, ибо, как уже го¬
ворилось, в Москитии вплоть до XX в. переписей не проводилось.
Таким образом, конец XIX — начало XX в. ознаменовались для Цен¬
тральной Америки интенсивным притоком негритянского (и в какой-то
степени мулатского) населения, причем место выхода его было одно —
Вест-Индия, главным образом Ямайка. Схожими, если не абсолютно
одинаковыми, были также этнокультурные и этносоциальные его харак¬
теристики. Весь этот поток устремился на карибское побережье региона.
Во втором десятилетии XX в. основным районом переселения, прежде все¬
го в связи со строительством межокеанского канала, стала Панама.
Обобщающие цифровые (хотя и, очевидно, приблизительные) данные
ость только за четыре последних десятилетия. В 1940 г. в Центральной
Америке, по оценке А. Росенблата, насчитывалось 159 тыс. негров и
столько же мулатов, т. е. 318 тыс. человек, или 6,4% всего населения;
в 1950 г.— 170 тыс. негров и 175 тыс. мулатов, т. е. 345 тыс., или 5,7%
населения ***. По подсчетам другого исследователя, из которых исключены
мулаты, но учтены черные карибы, негров на 1975 г. было 355 тыс.
(4,9% всего населения). На карибском побережье их было сосредоточено
от 38,7 до 50% (по разным странам), причем более половины (52%) —
горожане
Однако если сопоставить данные обоих авторов, то получается весьма
заметный разнобой. Так, по Гондурасу за 35 лет (с 1940 по 1975 г.)
численность негроидного населения увеличилась в 3 раза (с 40 тыс., счи¬
тая мулатов, до 144 тыс., включая черных карибов, но без учета мула¬
тов). Это выглядит явно неправдоподобным. По Никарагуа за этот же
период численность негров (40 тыс. человек), не изменилась, что столь
же неправдоподобно. Кроме того, в 1940 г. указаны еще 50 тыс. мулатов,
а в 1975 г. они вообще не упомянуты. По Коста-Рике в 1940 г.— 98 тыс.
негров и мулатов, а в 1975 г.— 31 тыс. негров, что поддается рациональ¬
ному объяснению. То же можно сказать и о Панаме (170 тыс. негров и
мулатов в 1940 г. и 140 тыс. негров в 1975 г.).
Очевидно, попытка найти ответ на возникшие в этой связи вопросы
может быть успешной, если обратиться к конкретному материалу по каж¬
дой стране, тем более что в эпоху общего кризиса капитализма ситуация
в них сложилась настолько специфическая, что подлежит специальному
анализу в каждом отдельном случае.
Современная Гватемала — самая «индейская» из всех
ГВАТЕМАЛА стран Центральной Америки: более половины ее насе¬
ления и в наши дни составляют многочисленные индей¬
ские народы, полностью сохраняющие свое этническое своеобразие —
языки, традиционную материальную культуру, самосознание. Негритян¬
ский компонент никогда не играл существенной роли в формировании ее
населения. Причины этого — в достигнутом еще в доколумбов период
уровне социально-экономического развития коренных обитателей страны;
который позволил сконцентрироваться на сравнительно небольшой тер¬
ритории — Гватемальском нагорье — значительному земледельческому
населению. Как правило, в такие районы даже с возникновением план¬
тационного хозяйства африканские рабы почти не ввозились. Низменный
север и северо-восток Гватемалы были тогда слабо освоены человеком.
Кроме того, гватемальское генерал-капитанство, объединявшее территории
почти всех современных центральноамериканских республик и в свою
очередь входившее в виде-королевство Новая Испания, представляло со¬
бой окраинную, периферийную область испанской колонизации. Это
87
можно сказать и об его административном центре, который располагался
именно на Гватемальском нагорье.
Для эксплуатации природных богатств в Гватемале в основном ис¬
пользовался труд покоренных индейцев, а то обстоятельство, что в эко¬
номическом отношении эти районы, с точки зрения испанских колониза¬
торов, были малоперспективными, еще более резко сужало потенциаль¬
ную сферу применения рабского труда негров.
Число ввезенных африканских рабов за 300-летний период испанско¬
го колониального господства в Гватемале было настолько невелико, что
ко времени провозглашения в 1821 г. независимости они полностью раст¬
ворились среди индейского и метисного населения", хотя появились они
здесь с первыми отрядами испанских конкистадоров еще в 20-е годы
XVI в. Насколько незначительным был ввоз негров в Гватемалу, можно
судить хотя бы по сравнительным подсчетам испанского исследователя
Г. Латорре. В то время как в 1570 г. в епископстве Мехико численность
негритянского населения достигла 10,5 тыс. человек, в гватемальском
епископстве Чиапас, значительная часть территории которого сейчас яв¬
ляется мексиканской, проживало всего около 130 негров". Для 1646 г.
мексиканский ученый Г. Агирре Бельтран, специально занимавшийся
этой проблемой, определяет численность собственно негритянского насе¬
ления всего Чиапаса в 244 человек, но указывает, что уже появилось не
менее 1300 афрометисов, т. е. началось быстрое межрасовое смешение как
с индейцами, так и с испанцами. Близкие цифры, характеризующие ин¬
тенсивность смешения, выводятся им и для 1742 г. Африканских рабов
очень немного — всего 140 человек, но численность афрометисов возросла
до 3 016".
Таким образом, говорить о сколько-нибудь существенной роли негри¬
тянского компонента в структуре населения колониальной Гватемалы,
где насчитывалось свыше 300 тыс. индейцев и более 80 тыс. испано-ин¬
дейских метисов, не приходится ".
Однако необходимо отметить спорадическое расселение негроидных
групп на слабо обжитом атлантическом побережье страны. Их появле¬
ние относится к самому концу XVIII в., когда после поражения восста¬
ния черных рабов на о-ве Сент-Винсент (Малые Антилы) британские ко¬
лониальные власти вывезли оттуда часть мятежников на о-в Роатан в
Гондурасском заливе. Именно эти так называемые черные карибы —бег¬
лецы с Роатана — часто селились на близлежащих пустынных матери¬
ковых побережьях, доходя до Гватемалы и Белиза. Ими было основано
поселение в устье р. Дульсе, ставшее впоследствии небольшим городком
Ливингстон.
«Черные карибы» Ливингстона и его окрестностей, по сути дела, пол¬
ностью утратили во внешнем облике и культуре " то незначительное ин¬
дейское карибское наследие, которое их далекие предки принесли с Ма¬
лых Антил. Этому способствовало последующее (в XIX и главным обра¬
зом в XX в.) интенсивное смешение с другими группами вест-индских
негров. Но до наших дней они сохраняют свой язык, морфология и син¬
таксис которого — аравакские, а лексика — смешанная (включающая
слова местного карибского, английского, французского, испанского язы¬
ков)". Активное внедрение испанской лексики характерно для XX сто¬
летия. В настоящее время большинство черных карибов Ливингстона в
той или иной мере знают и испанский язык, а многие могут объяснять¬
ся и по-английски, ибо он является вторым языком черных карибов со¬
седнего Белиза (бывшего Британского Гондураса), с которыми черные
карибы Ливингстона поддерживают активные связи. В самом Ливингсто¬
не черных карибов чаще всего называют «морено» (moreno —«темные»,
88
исп.). Культура морено Ливингстона, как выразился американский ис¬
следователь Р. Адамс, «ладинизирована» ", т. е. испытала сильное воз¬
действие живущих там же испаноязычных гватемальцев, которые с на¬
чала XX в. стали заселять побережье в связи с его хозяйственным ос¬
воением.
Существует определенное этнокультурное единство черных карибов
побережья Гондурасского залива и прилегающих островов вопреки госу¬
дарственным границам. Этому способствуют и тесные родственные связи
черных карибов всего региона. Так, один из информаторов Р. Адамса,
изучавшего в середине XX в. морено Ливингстона, сообщил, что он ро¬
дился от матери — уроженки Ливингстона неподалеку от никарагуанско-
костариканской границы и его тамошняя родня говорит по-английски,
кроме того, он имеет родственников в Гондурасе, которые говорят по-
французски ".
Как и в других местах обитания, черные карибы Гватемалы живут
главным образом по морскому побережью. Отсюда характерное для ли¬
вингстонских морено мужчин предпочтительное занятие — морское рыбо¬
ловство, а наиболее привычный способ передвижения — в лодках. Имен¬
но поэтому с разрастанием на атлантическом побережье Гватемалы
банановых плантаций морено предпочли работать не сельскохозяйствен¬
ными рабочими, а портовыми грузчиками на погрузке бананов в Пуэрто-
Барриосе.
Отходничество еще в XIX в. стало традиционным для мужчин-море^
но, нанимавшихся на заготовки каобы («железного дерева»).
Земледелием они занимаются только для обеспечения семейных по¬
требностей. За исключением расчистки участков,— это по преимуществу
женская работа, особенно выращивание основной продовольственной
культуры юкки, очень опосредствованно воспринятой ими от далеких
южноамериканских индейских предков. В обработке небольших участков
под кукурузой и рисом принимают участие и мужчины.
Материальная культура морено мало отличается от материальной
культуры окружающего беднейшего испаноязычного населения, но в
сфере ценностей духовных у них сохраняется африканское наследие, на¬
пример особые праздники (jan'hunu, hugû hugû) и обряды.
Социальный статус морено Ливингстона в 50—60-х годах XX в. был
достаточно низким, но внутри этой группы, в значительной мере эндо¬
гамной, существовала определенная социальная иерархия, связанная с
принадлежностью мужчин к той или иной корпорации, объединяющей их
чаще всего по профессиональным интересам ".
По своей численности морено в середине XX в. преобладали в Ли¬
вингстоне, хотя по официальным цензовым данным это не всегда просле¬
живается, ибо их очень часто относили к категории «ладино», т. е. ис¬
паноязычных гватемальцев. Однако в самом Ливингстоне различение мо¬
рено и ладино было достаточно жестким.
Такое подробное описание небольшой группы вызвано тем, что для
Гватемалы —это единственная группа негроидного населения, длитель¬
ное время сохранявшая и, возможно, сохранившая до наших дней свою
этническую обособленность. Причину, по-видимому, следует искать не во
внутренних факторах развития, а в сравнительно тесных внешних свя¬
зях с другими группами черных карибов региона, и, возможно, в какой-
то степени эта обособленность была поддержана начавшимся в XX в. за¬
возом в низовья р. Мотагуа темнокожих плантационных рабочих с
Ямайки.
Появление англоязычных вест-индских негров в Гватемале связано,
как и во многих других странах, с проникновением в их экономику çe-
89
вероамериканского капитала. Для Гватемалы реальным воплощением
этого проникновения и решающей силой его оказалась известная «Юнай¬
тед фрут компании. В 1906 г. она создала свою первую банановую план¬
тацию в низменности р. Мотагуа, а затем за десятилетия бесконтрольно¬
го хозяйничанья сумела прибрать к рукам огромные земельные участки
не только в восточной Гватемале, но и по ее тихоокеанскому побережью.
Именно поэтому на восток страны стали завозиться, особенно в на¬
чальный период, законтрактованные негритянские рабочие, преимущест¬
венно с Ямайки. Какая-то их часть, несомненно, оседала в стране, но
оказать ощутимое влияние на этнический состав ее населения не могла,
поскольку куда более значительным был приток в районы нового хозяй¬
ственного освоения собственно гватемальского — испаноязычного и ин¬
дейского — населения.
Самая «индейская» страна Центральной Америки осталась таковой и
до наших дней. Уже в колониальный период небольшой по численности
негритянский компонент ее населения почти бесследно растворился. Из
более поздних негроидных групп сохранились лишь морено Ливингстона.
В отличие от ближайших соседей по атлантическому побережью—Гон¬
дураса и Белиза — устойчивых переселенческих групп англоязычных
вест-индских негров в Гватемале не сложилось.
Белиз — единственная страна Центральной Америки,
БЕЛИЗ в формировании современного населения которой афри¬
канский компонент сыграл ведущую роль. Это объясняет¬
ся спецификой ее исторического развития. Хотя белизское побережье
было открыто испанцами и формально провозглашено владением Испании,
первыми из европейцев его стали осваивать английские и шотландские
пираты, а затем колонисты.
Выходцы с Британских островов пытались создать здесь планта¬
ционное хозяйство, но под давлением испанских властей, не признавав¬
ших британской юрисдикции в Белизе, англичанам пришлось ограни¬
читься лишь добычей древесины ценных пород. Для работы на
лесозаготовках сюда с XVII в. стали ввозить рабов африканского проис4
хождения, так как коренное население в прибрежных районах почти от¬
сутствовало. Большинство рабов ввозилось не из Африки, а с Ямайки,
и определить их конкретное этническое происхождение сложно, но в ос¬
новном это были выходцы с верхнегвинейского побережья
Население колонии в период рабства было немногочисленно но и
здесь сложилась социально-расовая стратификация, характерная для ра¬
бовладельческих колоний, когда цвет кожи, как правило, определял соци¬
альный статус человека. На верху колониальной пирамиды стояли чинов¬
ники и предприниматели-англичане, затем — надсмотрщики, ремесленни¬
ки, моряки, солдаты; ниже —свободные мулаты и негры; наконец в
самом низу — полностью бесправная масса черных рабов.
Выходцы из Африки и их потомки в Белизе постепенно переходили
на английский язык, усваивали английские обычаи. Этот переход уско¬
рялся прямой корреляцией расового и этнического происхождения с со¬
циальным статусом, когда африканская культура ассоциировалась с раб¬
ским положением африканцев в колонии. В период рабства в Белизе
началось формирование новой этнической общности — креольской, в ант¬
ропологическом плане негроидной, в культурном — англоязычной, при¬
нявшей английскую материальную и в меньшей степени — духовную
культуру, отчасти сохранившую африканские традиции в семейных отно¬
шениях, фольклоре.
Рабы в Белизе, как и в других британских владениях, не прекраща¬
ли борьбы за свободу. В 1834 г. рабство было отменено, что повлекло за
собой обострение проблемы рабочей силы. Делались попытки контрак¬
тации рабочих в Индии и Китае — так в Белизе появились выходцы из
этих стран. В середине XIX в. сюда переселились значительные группы
майя с северного Юкатана (юкатеки). С этого времени Белиз становит¬
ся своего рода биэтничной страной: наряду с англоязычной креольской
общностью происходит формирование испаноязычной белизской этниче¬
ской группы (индейско-метисной). В XIX в. в стране появляются пред¬
ставители еще одной своеобразной этнической общности—«гарифы»,
или «черные карибы». В 1802 г. их было менее 150 человек", но к кон¬
цу XIX в. они составили уже большинство населения южной части Бе¬
лиза. Черные карибы сформировались на о-ве Сент-Винсент на основе
двух компонентов — индейцев карибов и черных рабов-африканцев, бе¬
жавших от хозяев. Этот народ, негроидный по физическому типу, в зна¬
чительной мере сохранил структуру и язык своих индейских предков.
Таким образом, к концу XIX в. значительно усложнился этнический
состав населения. Социальное положение человека по-прежнему в зна¬
чительной степени коррелировалось с этническим происхождением,
и англичане составляли привилегированную группу населения. Креолы
в большинстве своем оставались рабочими лесоразработок, хотя из их
числа теперь комплектовались кадры полицейских, низших чиновников,
появились креолы — мелкие буржуа, учителя, врачи. Испаноязычное на¬
селение занималось преимущественно полунатуральным сельским хозяй¬
ством, живущие в горных районах индейцы мопан и кекчи, а также чер¬
ные карибы в значительной мере продолжали сохранять племенной
уклад ".
В конце XIX в. после объявления страны британской колонией здесь
начали закладываться плантации. В XX в. значительное число испано¬
язычных белизцев, а также креолов и черных карибов стали рабочими
плантаций сахарного тростника и цитрусовых. Развитие плантационно¬
го хозяйства, целиком ориентированного на экспорт, усилило зависи¬
мость страны от внешних поставок продовольствия и промышленных то¬
варов. Собственная промышленность была представлена лишь пищевыми
и лесообрабатывающими предприятиями.
Активная борьба за самоуправление, а затем за независимость нача¬
лась в колонии после второй мировой войны. Ее возглавила Народная
объединенная партия (НОП), которую поддерживали как креолы —наи¬
более «англизированная» и политически активная группа, так и пред¬
ставители других этнических общностей. Союзником колонизаторов яв¬
лялась лишь немногочисленная креольская чиновничье-бюрократическая
элита, также создавшая свои политические партии. Необходимо отметить,
что с развитием освободительной борьбы и ростом «политизации» испа-
ноязычного населения креольская интеллигенция и отчасти сельскохо¬
зяйственный пролетариат перестали поддерживать НОП, считая ее ор¬
ганизацией «юкатеков» и «испанцев». Тем не менее НОП и ее лидер
Дж. Прайс с 1964 г., когда колония получила внутреннее самоуправление,
формировали правительства страны, а в 1981 г. Дж. Прайс стал премьер-
министром независимого Белиза. В декабре 1984 г. на выборах победила
оппозиционная Объединенная демократическая партия и президентом
стал М. Эскивель.
В настоящее время креолы (в том числе даже рабочие лесозаготовок
и сахарных плантаций) — преимущественно горожане. Креолов ферме¬
ров мало, и все они проживают в окрестностях Белиза — крупнейшего
города страны. Эта этническая группа неоднородна социально и конфес¬
сионально. Наиболее привилегированный слой населения — чиновники,
буржуазия, интеллигенция — в основном креолы, но и маргинальные
91
слои также почти целиком креольские. Безработица, охватывающая 30%
экономически активного населения, затрагивает преимущественно кре¬
ольскую группу как наиболее пролетаризированную. Креолы лесорубы и
плантационные рабочие заняты лишь несколько месяцев в году на сафре
и уборке цитрусовых, на сезонной заготовке древесины, а остальное
время находятся практически вне сферы общественного производства.
Ежегодно около 6 тыс. человек, в основном креолов, уезжают в США
в поисках работы
В конфессиональном отношении большинство креолов — протестанты
(англикане и методисты), но есть и католики. Традиционные африкан¬
ские культы, а также синкретические культы типа обиа, покомании в
Белизе не имеют последователей.
Социально-расовая стратификация, сложившаяся в период рабства,
оставила некоторые пережитки: в колониальном обществе еще в 60-е го¬
ды «правящий класс состоял из лиц с более светлым цветом кожи»
а маргинальные слои — почти полностью из чернокожих. Внутри креоль¬
ской общности это положение отчасти еще сохраняется, хотя и в мень¬
шей степени, чем в аналогичных общностях других карибских стран.
В настоящее время креолы уже не являются крупнейшей по числен¬
ности группой населения, уступая испаноязычным жителям Белиза^.
Вместе с тем это наиболее социально и политически активная группа.
Стремясь сохранить за собой преобладание в политической жизни моло¬
дого государства, креольские буржуазные лидеры заявляют, что только
креолы являются истинными, коренными белизцами. Однако в действи¬
тельности и другие этнические группы населения играют активную роль
в жизни сегодняшнего Белиза. Вряд ли можно говорить об их креолиза-
ции, скорее в рамках существующей в стране полиэтничной общности
идет процесс постепенной интеграции этнических и этнорасовых компо¬
нентов, о чем свидетельствует и широкое распространение двуязычия.
Статистические данные о численности и удельном весе
ГОНДУРАС негроидного населения в стране можно свести в сле¬
дующую таблицу (табл. 1)
Как видим, налицо достаточно серьезный разнобой. Впрочем, в ситуа¬
ции, когда расходятся — и довольно существенно — даже цифры, харак¬
теризующие численность всего населения страны, это неудивительно.
После 1945 г. все показатели еще более приблизительны, так как с этого
года республика не публикует данных ни по расовому, ни по этническо¬
му составам. Не случайно большинство авторов, писавших о негроидах
Гондураса, предпочитают вообще не приводить никакой статистики.
Негритянское и мулатское население современного Гондураса состоит
из нескольких групп. Прежде всего это обитатели департаментов Колон,
Атлантида и Йоро, постепенно ассимилируемые окружающим метисным
населением. Какая-то часть их — мулаты, остальных обычно называют
не «негро», а уже знакомым термином «морено». Все они испапоязычны
(хотя отмечается и наличие некоего еще не изученного диалекта), но
знают также и английский язык. Основное их занятие — земледелие
(главная культура — юка). Численность этой группы (исключая мула¬
тов) в начале, 60-х годов XX в. определялась 12—13 тыс. человек.
Наиболее компактная группа расселена на островах карибского побе¬
режья республики (департамент Ислас-де-ла-Баиа). Это занятые морским
промыслом потомки негров с Ямайки и Кайманов, переселенных сюда
англичанами, которые владели островами в 1838—1861 гг. Указанный де¬
партамент—единственный в Гондурасе, где негров более 50% (а вместе
с мулатами до 80%). В культурно-бытовом отношении острова до сих
пор напоминают Вест-Индию. Еще в 30-х годах XX в. переезжавшим
9Í
Таблица 1. Динамика численности негроидного населения Гондураса
Дата
Численность негров и
% от всего населения
Численность мулатов и
% от всего населения
Примечание
1916 г.
Около 17 ТЫС. (8%)
—
1940 г.
20 тыс.
20 тыс.
По переписи негров и
мулатов-около 2,2%,
фактически - 3,5%
1945 г.
2%
—
После! 1940 г. данные с
мулатах не встречаются
Конец 50-х
годов
Около 37 тыс. (2,1%)
—
1964 г.
Значительная доля
смешанного населе¬
ния
От 10 до 15% населения
(негров и мулатов)
Начало 70-х
годов
50,2 тыс. (около 2%)
—
1975 г.
144 тыс. (5%)
-
Негры и черные карибы
Конец 70-х
годов
Примерно 68 тыс. (2%)
—
То же
1981 г.
35 тыс. (1,2%)
Вместе с черными кари¬
бами (50 тыс., 1,7%) -
85 тыс. (2,9%)
сюда гондурасцам приходилось непременно изучать английский.
В 60-х годах благодаря школе испанским владело уже почти все населе¬
ние, и, хотя английский остался языком внутрисемейного общения, ис¬
панский постепенно вытесняет его даже отсюда. Но его господство на
островах поддерживается англоязычными протестантскими сектами
(«Божьей церковью» и методистской) и англоязычными передачами из
Белиза, с которым (как с Ямайкой и с Кайманами) островитяне имеют
довольно интенсивные связи. В противовес этим передачам Гондурас
создал радиостанцию на своей территории, в Ла-Сейбе, вещающую, од¬
нако, также по-английски. Помимо негров и мулатов, на островах живут
потомки английских колонистов, сохраняющие традиционно высокий со¬
циальный и экономический статус. Сохраняется и расовая сегрегация.
В 1970 г. в департаменте проживало 9,9 тыс. человек, в том числе
7,8 тыс. негров и мулатов.
Третья группа негров — выходцы из англоязычной Вест-Индии, при¬
бывшие для работы па банановых плантациях, и их потомки — населяет
карибское побережье страны. Ввоз их начался еще в конце XIX в., но
особенно усилился в 20-х годах XX в. Велся он американскими планта¬
торами бесконтрольно, и статистических данных об этом почти нет
(кроме вербовки по контрактам, существовал своего рода «самотек»).
Вест-индские рабочие ввозились сюда потому, что их удобнее всего было
эксплуатировать: они дорожили работой, всячески стараясь избежать воз¬
вращения на свои охваченные безработицей острова, у них был необхо¬
димый опыт и не существовало языкового барьера, мешавшего американ¬
цам. Кроме того, наличие на плантациях многонационального отряда
рабочего класса позволяло хозяевам, натравливая одну группу на дру¬
гую, обеспечивать возможность наиболее успешной эксплуатации.
Наплыв вестиндцев привел к созданию на побережье значительной
их группы. Возникли поселки, получившие название «антильские дерев¬
ни». Английский язык (в форме вест-индских диалектов) одно время
даже стал вытеснять там испанский. Однако постепенно положение ме¬
нялось. Между границей с Никарагуа и городом Трухильо англоязычных
93
негров осталось сейчас совсем немного; эта группа отчетливо ориентиру¬
ется на Белиз, с которым сохраняет устойчивые связи, а также на Кай¬
маны и Ямайку. Но в самом этом городе звучит уже только испанская
речь. Западнее, в Пунта-Кастильо, кое-кто еще говорит по-английски, но
испанский решительно преобладает. Поэтому, хотя поселки побережья п
сохраняют вест-индский облик, негроидное их население сравнительно
быстро сменило многие свои культурные характеристики. «Процесс ис¬
панизации,— пишут исследователи начала 70-х годов,— происходит на
этой прибрежной карибской полоске быстрее, чем где бы то ни было,
и уже немногие семьи говорят здесь по-английски даже дома. Однако
большинство жителей в определенной степени двуязычно»
Негры Гондураса, по признанию гондурасских авторов, находятся на
низших ступенях социальной лестницы. Правда, один из них, Лопес
Вильяниль, утверждает, что расовой дискриминации в Гондурасе нет,
а есть «этническая изоляция», за которую частично несут ответствен¬
ность сами же негры. «К сожалению,— добавляет приведший эти слова
американский ученый Л. Раут, сам негр по происхождению,— Лопес
Вильяниль не дал определения «этнической изоляции» и предпочел нс
обсуждать, почему другие, не названные им элементы помогали ей раз¬
виваться»
Самая бесправная группа негров — иммигранты из Вест-Индии и их
потомки. Они находятся под постоянной угрозой департации. Между тем
почти все вестиндцы сейчас — уже уроженцы Гондураса, и перспектива
высылки приобретает для них трагический характер. А она остается
реальной, ибо большинство этих негров не имеет гондурасского граж¬
данства.
Более того, Гондурас—страна официально существующего расист¬
ского законодательства. Еще в 1934 и 1935 гг. въезд в страну «неграм,
цыганам и кули» был запрещен. В 1948 г. негров и китайцев было за¬
прещено принимать на предприятия горной промышленности
Приведенные данные свидетельствуют, что ассимиляция всех гонду¬
расских негров еще не достигла заключительного этапа, хотя темпы ее
в самые последние десятилетия значительно ускорились. Особенно это
касается материковой части описываемой группы. Однако даже и она,
сохраняя не только знание английского языка (пусть значительно отсту¬
пившего под натиском испанского), но и другие культурно-бытовые осо¬
бенности, а также иную, чем у большинства жителей, религию, еще в зна¬
чительной степени отличается от основной части населения Гондураса.
Вопрос о численности негроидного населения определя-
САЛЬВАДОР ется данными Л. Раута: в 1929 г.—0,52% всего населе¬
ния, а в последующие годы совершенно ничтожные
цифры (в 1930 г.—72 человека, в 1940 г.—200, в 1951 г.—170). После
1951 г. никаких цифр не публиковалось. Хотя иммиграционное законо¬
дательство не содержит запретительных мер против негров, желающие
въехать в страну должны дать сведения о своей расовой принадлежности.
В книге Раута приводится полученное им письмо из Сальвадора, из ко¬
торого явствует, что попытка негра поселиться в стране «вызывает не¬
одобрение». Сальвадорцы считают себя свободными от расовых предрас¬
судков, хотя попадающие в их страну негры убеждаются в обратном.
Данные об этническом составе в конце XIX—XX в.
НИКАРАГУА можно свести в таблицу (табл. 2). Таким образом, негро¬
идное население страны резко выросло после вхождения
Москитии в состав Никарагуа. С 1920 г. официальные данные об этниче¬
ском составе не публиковались. Известно, однако, что стоявший у власти
клан Сомосы начал вводить расистское законодательство: так, 5 мая 1930 г.
Таблица 2. Динамика численности негроидного населения Никарагуа
Численность негров
Численность мула-
Дата
и % от всего населе-
тов и % от всего
Примечание
ния
населения
1890 г.
1,8 тыс. (0,5%)
Не включены данные по Моски¬
тии, вошедшей в состав Никара¬
гуа в 1894 г.
1920 г.
60,6 тыс. (9,51%)
40 тыс. (4,4%)
50 тыс. (5,5%)
1950 г.
45 тыс. (4,1%)
45 тыс. (4,1%)
По другим, данным негров - око¬
ло 9% населения
1960 г.
9%
-
1975 г.
40 тыс. (5%)
—
Включая черных карибов на во¬
сточном побережье - 17,5%
Конец 70-х
Около 200 тыс.
—
годов
(около 10%)
* Источники:
см. примеч. 36.
было запрещено предоставление никарагуанского гражданства неграм,
китайцам, цыганам, туркам, арабам и армянам.
Негроидное население Москитии состоит из трех групп. В первую
входят переселенцы из Вест-Индии, в основном с Ямайки, и их потом¬
ки; во вторую —так называемые креолы (хотя креолами в Никарагуа
называют и местных негров вообще), кожа у которых светлее, чем у
вест-индских негров. Таким образом, речь идет о мулатах. В отличие от
вестиндцев, занятых в основном морскими промыслами или на лесоразра¬
ботках и банановых плантациях, креолы — землевладельцы и торговцы.
Наконец, третья группа — это самбо. К ней относится более бедная часть
креолов, многие из них уже не в первом поколении брали в жены жен-
щин-мискито. Чаще они живут в более далекой от моря части Москитии.
Однако наряду с ними там есть торговцы и священники-креолы.
Негроидов больше всего в крупнейших городах Москитии — Блуфилд-
се и Пуэрто-Кабесас, причем в последнем их почти половина (в основном
вестиндцы). В остальных населенных пунктах, за исключением поселка
Инглиш-Бэнк, они представлены лишь небольшими группами. На остро¬
вах Корн-Айленд преобладают негры — потомки вест-индских рабов
(в 1971 г.—около 3 тыс.). Местная верхушка состояла из англоязычных
белых и креолов, причем существовал определенный антагонизм не
только между неграми и белыми, но и между вестиндцами и крео¬
лами.
Москития — единственный район Никарагуа, где до сих пор преобла¬
дает не испанский язык, а (наряду с мискито) диалект английского, пол¬
ностью совпадающий у вестиндцев и креолов с белизскими диалектами
(хотя связей с Белизом нет уже давно), а у самбо смешанный с миски¬
то. Этому способствует и конфессиональная обстановка.
Самое значительное по числу приверженцев исповедание — секта
«моравских братьев» (она господствует среди самбо), а самая влиятель¬
ная часть ее прихожан —креолы. Служба в молитвенных домах идет
по-английски, на этом же языке до последних лет работали и созданные
сектой школы. Вестиндцы почти все — англикане, служба в их храмах
англоязычная, приходские школы—также; с 1948 г. эта конфессия в
Москитии перестала подчиняться Бейнзу и перешла под начало еписко¬
пальной церкви США. Часть англиканских священников — американцы.
Местные католики также с послевоенного времени подчинены США,
и еще в 1971 г. все священники здесь были американцы, а церковная
служба шла по-английски.
О негроидах вне Москитии известно только, что группа их в послед¬
ние десятилетия переселилась в крупные города западной части страны,
прежде всего в столицу. Немногие писавшие о негроидах авторы подчер¬
кивают, что в дореволюционном Никарагуа «все негры и мулаты находи¬
лись на низшей ступени социальной лестницы» *°.
Таким образом, обитатели восточной части Никарагуа (департамент
Селайя) весьма отличаются от населения остальных департаментов стра¬
ны. Министр революционного Никарагуа по делам Москитии писал по
этому поводу в одной из своих статей, что «раздельное развитие атлан¬
тического и тихоокеанского побережий в колониальное время создало эт¬
нические общности, которые консолидировались независимо друг от дру-
та. На Тихом океане возникла «латинская» общность. На Атлантическом
различные общности выкристаллизовались в англо-карибский культур¬
ный тип, сохранивший в то же время тесные связи с индейским прош¬
лым».
Революция внесла огромные изменения в жизнь всех этносов Никара¬
гуа. Но прежде чем перейти к рассмотрению послереволюционного пе¬
риода, попытаемся точнее определить численность негроидного населе¬
ния республики в начале 80-х годов. ^
«Креольское население с негритянским обликом и англоязычное
сконцентрировано в департаменте Селайя, главным образом в южной
части департамента. Существует также несколько анклавов с таким на¬
селением в тихоокеанской части страны — наиболее значительные в
Пуэрто-Сандипо и Манагуа. В целом оно составляет 1% всего населения
республики»,—сообщала в 1982 г. никарагуанская газета. Учитывая, что
к началу 1983 г. в Никарагуа было 2,9 млн. жителей, речь идет мак¬
симум о 28—29 тыс. человек. Через год, однако, местная печать опреде¬
ляет число негров в стране в 80 тыс.** По подсчетам датской исследо¬
вательницы Э. Тарп в ее докладе на XI Международном конгрессе ант¬
ропологических и этнографических наук (август 1983 г.), креолов в
Никарагуа насчитывалось от 50 до 80 тыс., а по привлеченным ею ника¬
рагуанским правительственным данным —всего 27 тыс.^
Революция впервые в истории Никарагуа провозгласила принцип ра¬
венства всех граждан республики независимо от их этнической и расо¬
вой принадлежности. Сделано и делается все, чтобы экономический п
культурный «разрыв» между западом и востоком страны как можно ско¬
рее сошел на нет. Если до победы революции не умело читать и писать
в среднем по стране 50,2% населения, то в Москитии —до 75%. В рам¬
ках борьбы с неграмотностью осуществлен «Проект обучения на языках»
для восточного Никарагуа. Так как первичное обучение неграмотных
проводилось на их родных языках, то негры и мулаты проходили его по-
английски. В связи с отсутствием достаточного числа преподавателей
правительство пригласило для этой цели интернационалистов из несколь¬
ких англоязычных стран, в том числе с Гренады. В результате были обу¬
чены грамоте на родных языках почти 13 тыс. жителей побережья (эта
цифра охватывает как негров и мулатов, так и индейцев). К середине
1983 г. 70% обитателей Москитии уже умело читать и писать^.
За последние десятилетия этнолингвистическая ситуация в Москитии
несколько изменилась, прежде всего в результате перевода школ на ис¬
панский. По-испански пишут и литераторы — негры и мулаты: Карлос
Ригби, Алехандро Браво, молодые авторы из литературных студий («по¬
этических мастерских»), например Джон Тейлор. На испанском языке
издается и первый созданный в Москитии литературный журнал, имею¬
щий, однако, английское название —«Санрайз» (выходит с лета*
1983 г.).
Принимаются все меры для развития самобытной культуры негроидов
побережья. Если до революции профессиональных актеров и музыкантов
там не было, то в 1981 г. в Блуфилдсе возник народный театр «Кампос
асулес», показавший пьесу из истории Москитии, а в 1982 г. в Пуэрто-
Кабесасе —ансамбль «Ран Даун», работающие по-английски и поставив¬
шие целью развивать «креольскую культуру», исполняя фольклорную
музыку. Гастроли этого и других ансамблей в столице и других городах
прошли с большим успехом. Новое развитие получили традиционные ре¬
месла — золотая и серебряная филигрань, резьба по черепаховому пан¬
цирю, кораллу, акульей кости, кокосовому ореху, бамбуку, раковинам,
черному янтарю и ценным древесным породам. Появились кооперативы
ремесленников, а в 1981 г. возникла и школа для подготовки народных
мастеров.
Низкий уровень жизни трудящихся Москитии, еще большая, чем в
остальной части страны, культурная отсталость преграждали им доступ
к профессиональной деятельности и в области изобразительного искусст¬
ва. Из 85 живописцев и скульпторов, творивших на протяжении всей
истории республики, лишь «восьмерых... развивавших свое искусство в
Блуфилдсе, афрометисной столице Никарагуа, расово и социально опре¬
деляют как «негров»,— пишет современный никарагуанский исследова¬
тель. Наиболее известным из них был Дж. Ходжсон. Сейчас успешно
развивается творчество Т. Хебберта, К. Касановы и Джуна Бира, полу-
метиса-полуиндуса по происхождению, но, несомненно, первого худож¬
ника в Москитии, характер творчества которого в полной мере опреде¬
лили традиции народного искусства местных и вест-индских негров.
В работах Бира, насыщенных социальным содержанием, перед зрителем
предстают люди всех этнических групп района (его картины демонстри¬
ровались на выставках в Западной Европе, а в 1984 г.—в СССР). В На¬
родном культурном центре Блуфилдса создана студия, в которой зани¬
маются 200 юношей и девушек, специализирующихся по художественным
ремеслам и живописи, 90% из них —негры.
Негры и мулаты, как и все остальные жители побережья, активно
участвуют в строительстве новой жизни. Из их среды вышли государст¬
венные и политические деятели, например Лумберто Кемпбелл, а также
революционер-подпольщик, ныне посол Никарагуа в нескольких госу¬
дарствах Африки Дэвид Мак-Филдз. Координатор муниципального соста¬
ва Блуфилдса T. М. Бент Келли, поэт Алехандро Браво избраны депу¬
татами от СФНО в Национальную ассамблею.
Значительная часть негроидного населения сосредоточена в погранич¬
ных с Гондурасом районах страны, подвергающихся постоянным нападе¬
ниям контрреволюционеров. Положение сложилось настолько сложное,
что вместе с частью индейского населения из наиболее опасных мест
пришлось эвакуировать в департамент Хинотега (который к тому же и
более развит экономически) довольно значительную группу креолов.
Здесь создано 6 поселков, причем 3 из них — для негров и мулатов. Об¬
щая численность переселенцев 4 тыс., из них не меньше половины
креолы.
Материалы о переменах в жизни негроидного населения Никарагуа
после победы революции имеют тем большую ценность, что перед
нами — первые на материке Латинской Америки результаты решения
негритянского вопроса вне рамок капиталистического общества.
4 Африканцы
97
В отличие от Никарагуа и в определенной степени
КОСТА-РИКА от Гондураса динамика численности негроидного насе¬
ления Коста-Рики была жестко связана с развитием
плантационного хозяйства. Местной спецификой явилось и создание на
карибском побережье своего рода «черты оседлости)) для негров и мула¬
тов, за пределы которой они не допускались. Вне этой зоны жила лишь
малая их часть — испаноязычные потомки рабов колониального времени,
католики по конфессии. По переписи 1927 г. они составляли около 10%
негроидного населения, остальные 90%—вестиндцы, не имевшие коста-
риканского подданства, говорившие по-английски и исповедовавшие про¬
тестантство. В карибской зоне негров и мулатов было 55,7%, на Тихом
океане — 0,5, а в центре страны — только 0,22%
С середины 20-х годов XX в. происходит дальнейшее ограничение
прав вестиндцев, им даже запрещается въезд в Коста-Рику. Разжигание
межэтнического антагонизма при активном участии «Юнайтед фрут»
приводило иногда к тому, что отдельные группы рабочих-негров на план¬
тациях и в портах не участвовали в забастовках, например в 1934 г.
Особенно ухудшилось положение после 1936 г.: на темнокожих устраи¬
вались даже облавы и их силой выдворяли с запретных для них терри¬
торий. А когда бананы в карибской зоне поразила болезнь, монополии
США перенесли свою деятельность на тихоокеанский берег, куда доступ
неграм был закрыт. Спасаясь от голодной смерти, многие тысячи их
устремились в Панаму, где тогда началось обширное строительство. Эта
ситуация документально точно описана в книге коста-риканского писа-
теля-коммуниста К. Л. Фальяса «Мамита Юнай» (1940; рус. пер. 1952).
Значительная часть этих невольных эмигрантов так и не смогла вернуть¬
ся в Коста-Рику, где многие из них родились и прожили всю жизнь.
В результате численность негров и мулатов Коста-Рики существенно
уменьшилась. К концу второй мировой войны даже в карибской зоне
негров стало меньше, чем белых и метисов (1927 г.—55,7%, 1950 г.—
33,5%; табл. 3).
Таблица 3. Динамика численности негроидного населения Коста-Рики *
Дата
Численность негров
и % от всего населе¬
ния
Численность мула¬
тов и % от всего
населения
Примечание
1959 г.
Около 75 ТЫС.
(примерно 7%)
-
Начиная с 50-х годов в статисти¬
ке не приводятся данные об этни¬
ческом и расовом составах
1964 г.
30 тыс. ямайских
негров и их по¬
томков
1975 г.
31 тыс. (1,5%)
*
Из них в карибской зоне (двух¬
мильная полоса побережья)
12 тыс. (38,7%); 75%-горожане
Конец 70-х
150 тыс., в том
числе 120 тыс.
ямайцев
см. примеч. 45.
-
Большая часть негров и мулатов
годов
* Источники:
живет обособленно и не смеши¬
вается с окружающим населением
Подъем рабочего движения в 40-х годах позволил трудящимся до¬
биться ряда социальных преобразований, в том числе отмены многих
дискриминационных по отношению к неграм актов. Так, в результате
отмены в 1942 г. ограничений по натурализации темнокожих 3 тыс. их
98
в карибской зоне получили коста-риканское подданство либо узаконили
свое пребывание в стране. В 1949 г. был снят запрет на переселение к
Тихому океану и всем желающим неграм провинции Лимон дано под¬
данство Коста-Рики. Была создана специальная комиссия по делам нег¬
ров и мулатов карибской зоны, а губернатором провинции Лимон назна¬
чен негр (наполовину ямайского происхождения) Л. Ф. Бермудес.
В последние десятилетия облик негритянского населения изменился.
Неквалифицированный рабочий 30-х годов уступил место фермеру, мел¬
кому лавочнику, рабочему более высокой квалификации. Миграция не¬
гроидов из карибской зоны продолжается, но направление ее измени¬
лось: вместо Панамы они уезжают в США или в столицу Коста-Рики
г. Сан-Хосе.
Существенно изменилась этнолингвистическая ситуация. Если в нача¬
ле 40-х годов почти никто из негров в стране не говорил по-испански,
то к началу 60-х даже старики уже знали его. Негры преобладали среди
учеников средних испаноязычных школ в Пуэрто-Лимоне. Но наряду с
ними действуют и частные англоязычные школы. Местная газета, выхо¬
дившая в 1934—1946 гг., публиковалась на обоих языках.
Характерная особенность карибской зоны —существование негритян¬
ских организаций. В 1922 г. там возникло отделение возглавлявшейся в
США М. Гарви Всемирной ассоциации по улучшению положения негров,
проявившее немалую активность, но не участвовавшее в местной поли¬
тической жизни. В конце 60-х годов с целью «поддерживать развитие
цветного населения Коста-Рики и всего мира», а также «остановить утра¬
ту культуры» возник Афро-Костариканский студенческий комитет, об¬
разцом для которого послужил Студенческий координационный комитет
ненасильственных действий в США. В начале 70-х годов популярность
его была еще весьма велика.
Если в конце 40-х — начале 50-х годов многие представители негри¬
тянской образованной молодежи переселились в столицу, где некото¬
рые из них преуспели в политике и в науке, то с середины 60-х моло¬
дые негритянские интеллигенты предпочитают бороться на местах про¬
тив «дегуманизации» негров за то, чтобы темнокожие жители карибской
зоны получили возможность нормального экономического и культурного
развития.
Растет число негров — политических деятелей, в том числе членов
парламента. Однако было бы неправильно расценивать это как доказа¬
тельство полного расового равноправия в Коста-Рике. Так, один из тем¬
нокожих депутатов парламента в 1970 г. в нарушение парламентской
неприкосновенности был незаконно арестован. Американский исследова¬
тель, напомнивший об этом инциденте, видит в нем одно из проявлений
расизма, а то, что печать о нем не сообщила, объясняет так: «По конт¬
расту с 30-ми и 40-ми годами сегодняшний этикет фактически запрещает
публичное подтверждение существования расовой проблемы».
Не всегда свободна от проявлений расизма и обстановка в Пуэрто-
Лимоне. Были сообщения о предвзятом, а порой и оскорбительном от¬
ношении некоторых учителей к ученикам-неграм, о частных школах,
а также клубах, куда доступ неграм закрыт, о том, что в определенных
районах Пуэрто-Лимона живут только белые, метисы и китайцы, в руки
которых перешел контроль над местной экономикой. Таким образом, ос¬
новная часть негров и мулатов Коста-Рики, сосредоточенная в карибской
зоне, еще далеко не ассимилировалась с остальным населением страны.
Особое положение занимают негры и мулаты, живущие в столице.
Если в 1939 г. там еще существовал негритянский квартал, то в конце
60-х годов его уже не было. Среди столичных негров и мулатов нет ни
4*
99
одного не знающего испанского языка, зато появились утратившие зна¬
ние английского или никогда не владевшие им. Дело здесь в незначитель¬
ной численности группы, оказавшейся в испаноязычном окружении
На строительство межокеанского канала, как уже гово-
ПАНАМА рилось, в республику было ввезено с Антильских остро¬
вов много негров. Так, в 1904 г. их было нанято около
45 тыс., но после постройки канала, в 1914 г., в Панаме осталось около
20 тыс. (табл. 4).
Таблица 4. Динамика численности негроидного населения Панамы *
Дата
Численность негров
и % от всего населе¬
ния
Численность
мулатов и %
от всего на¬
селения
Примечание
1911 г.
48 тыс. 967 (11,2%)
1930 г.
69 тыс. 583 (14,8%)
-
1940 г.
80 тыс. (12,8%)
70 тыс.
(11,2%)
Другие данные: негров от 13,3 до 14,6%
плюс 5 тыс. негров и 5 тыс. мулатов
в зоне канала. На ту же дату 15 тыс.
панамцев (8,1% населения) родились
за пределами страны, в том числе
12,8 тыс. негров (более 85%). Панам¬
ские ученые считают наиболее досто¬
верной перепись 1940 г., но численность
мулатов склонны понизить до 10%
1950 г.
90 тыс. (11,1%)
90 тыс.
(11,1%)
Конец 50-х
Около 14%
—
годов
Конец 60-х
181 тыс. (15%)
-
Из них 90 тыс. ямайских негров
годов
1975 г.
140 тыс. (7,7%)
Из них на карибском побережье 64 тыс.
(около 46%), горожан 74,3%
Конец 70-х
15%
Метисы и мулаты 67%
годов
1981 г.
* Источники:
см. примеч. 47.
Выделены только ямайцы (10 тыс.;
0,5%) и антильцы (5 тыс.; 0,3%). Му¬
латы и метисы 80%
Негритянское население Панамы состоит из нескольких групп. Во-
первых, это потомки рабов колониальных времен. По оценке С. А. Го-
нионского, в конце 60-х годов их было около 15% населения. Они
расселены по всей стране, однако не везде одинаково. В крупнейших го¬
родах республики они живут вместе с антильскими неграми, в сельских
районах, больше всего на северо-востоке,— отдельными поселениями,
испаноязычны, исповедуют католицизм, все имеют панамское поддан¬
ство.
Вторая группа — потомки рабочих с Антил, часто уже не в первом
поколении. Помимо столицы и Колона, а также Зоны канала, они живут
в деревнях на севере и западе республики (в районе Бокас-дель-Торо,
куда их ввезла «Юнайтед фрут компании для работы на банановых план¬
тациях). Эти негры говорят на вест-индских диалектах английского,
а также по-испански, по религии протестанты. Часть их сохранила
100
ямайское, барбадосское или иное вест-индское подданство, часть остает¬
ся без гражданства, значительная доля — граждане Панамы.
Наконец, третья, самая небольшая, группа — потомки симарронов —
живет в восточной части республики, близ границы с Колумбией, зани¬
маясь преимущественно сельским хозяйством в условиях тропического
леса.
С самого начала вестиндцы (выходцы с Антильских островов) под¬
вергались в Зоне канала самой жестокой дискриминации. Были установле¬
ны два уровня зарплаты—«золотой» (для американцев) и «серебряный»
(для панамцев и антильцев), а с 1947 г.—«зарплата Соединенных Шта¬
тов» и «местная зарплата» (первая была вчетверо выше второй). Расо¬
вая дискриминация и сегрегация в Зоне канала достигали такого же
уровня, как на юге США. Ситуация стала в какой-то мере меняться лишь
после 1968 г. и особенно после договора 1977 г., определившего судьбу
канала.
Положение негра (а тем более антильца) в Панаме с первых дней
существования республики во многом определялось господством в стране
американского империализма и существованием такого заповедника ра¬
сизма, как Зона Панамского канала.
Все это не могло не повлиять на этнополитические принципы панам¬
ской буржуазии. Страну пытались представить как можно более «белой».
При проведении переписей «неграми» называли только людей с очень
черной кожей. По-видимому, более половины зачисленных в смешанную*
категорию были не метисы, а мулаты и самбо.
История негров в Панаме — это и история дискриминационных мер
панамского правительства. Так, в 1926 г. был принят закон о дальней¬
шем ограничении иммиграции. В 30-х годах по просьбе правительства
Панамы администрация Зоны ассигновала 100 тыс. долларов на высе¬
ление вестиндцев из страны. Однако в 1939 г. в связи с началом вто¬
рой мировой войны для строительства новых укреплений снова начали
ввозить рабочих из Вест-Индии.
В 1940 г. к власти пришел президент-фашист А. Ариас, по требова¬
нию которого в конституцию была внесена статья, запрещавшая въезд
«лиц негритянской расы, родной язык которых не испанский, желтой
расы и рас, происходящих из Индии, Малой Азии и Северной Африки».
Многие антильцы лишились тогда панамского гражданства. Конституция
1946 г. требовала от иммигрантов знакомства с испанским языком и куль¬
турой. В 1948 г. Ариас снова стал президентом и в ходе избирательной
компании снова проявились его расистские устремления.
И в последующие десятилетия дискриминация негров, особенно ан¬
тильцев, не прекращалась. Характерна в этом плане панамская поговор¬
ка: «Ему мешает его цвет». У негров и темных мулатов гораздо меньше
шансов получить хорошую работу. Существовали (и все еще существу¬
ют) гостиницы, клубы, рестораны и другие заведения, куда доступ не¬
грам закрыт. Даже довольно далеко от Зоны канала, скажем, в провин¬
ции Чирики, имелись целые районы, где неграм никто пе сдавал жилья
и т. п.
В этой обстановке одиозный смысл приобретал и сам термин «негр».
Как и во многих других центральноамериканских странах, он обычно
заменяется более нейтральным «морено» (обозначающим также: «смуг¬
лый», «брюнет»). Очень важное значение придается тем или иным негро¬
идным чертам в наружности панамца. То, что под наименованием «ме¬
тис» часто скрываются мулаты и самбо, определялось не только поли¬
тикой властей, но и стремлением самих мулатов выдать себя за потом¬
ков испано-индейских браков.
Mí
Однако многое в этой сфере тесно связано с социальными момента¬
ми. «Деньги делают белым»—гласит панамская пословица: для богато¬
го негра и тем более мулата многие ограничения в общем преодолимы.
Кроме того, в административной и бытовой практике проводится отчет¬
ливое разграничение между «местными» (испаноязычными) неграми и
антильцами; и там, где антилец ничего не добьется, потомок негров ко¬
лониального времени может и не испытать на себе ряда ограничений.
Характерной чертой обстановки в Панаме остается антагонизм между
этими группами негров, определяемый пе только этнокультурными раз¬
личиями, но и политикой панамской верхушки.
За последние десятилетия в социальном облике панамских негров про¬
изошли определенные изменения. Конечно, большинство их по-прежнему
остались работниками физического труда, прислугой, рыночными торгов¬
цами, люмпенами. По-прежнему трущобы городов Панамы и Колона за¬
селены в первую очередь темнокожими. Но их дети уже далеко не всегда
наследуют «уровень жизни» и занятия своих родителей.
В независимой Панаме начальное образование постепенно стало бес¬
платным, а плата за среднее значительно снизилась. В Зоне канала так¬
же были созданы школы для «неамериканцев» с преподаванием вначале
на английском языке, а с 1955 г.— на испанском (что определялось по¬
требностями американцев в более квалифицированной рабочей силе).
Темнокожие стали приобретать специальности медсестер, учителей, счет¬
ных работников, секретарей, клерков. Появились и негры с высшим об¬
разованием. Правда, круг таких людей очень узок и сейчас: даже в на¬
чале 80-х годов 20% панамцев были неграмотны.
Хотя исследователь 50-х годов заметил, что дипломы — «это пропу¬
ска к занятиям и доходам среднего класса», многие частные фирмы и
американская «Компания Панамского канала» тогда либо отказывали
темнокожим с дипломами в приеме на работу либо не давали им возмож¬
ности продвижения. И все-таки дети и внуки антильцев, особенно по¬
лучившие образование, постепенно включались в панамскую социальную
структуру. Однако старые традиции продолжают определять этнокуль¬
турные особенности этой группы, и вест-индские диалекты английского
до сих пор остаются главным средством внутрисемейного и внутригруп¬
пового общения. Наиболее близкая к ним этнорасовая группа —не ос¬
тальные панамские негры, а негры США, проходящие службу в Зоне
канала. Браки между ними и местными антильцами — явление нередкое.
До 60-х годов доступ неграм к политической жизни Панамы практи¬
чески был закрыт. После того как в 1910 г. светлый мулат К. А. Мен¬
доса восемь месяцев пробыл главой страны, ни один негр или мулат не
был ни президентом, ни министром, ни чиновником высокого ранга. Осо¬
бенно тщательно оберегало себя от такого рода сотрудников Министерст¬
во иностранных дел.
Однако с течением времени в государственный аппарат стали все же
проникать отдельные лица негритянского происхождения — в качестве
судей, мэров небольших пунктов или городских районов с темнокожим
населением, чиновников невысокого ранга, сотрудников канцелярий. При
этом панамским неграм отдавалось явное предпочтение. Кроме того,
антильцев, работающих в учреждениях Зоны, стали все больше привле¬
кать к участию в переговорах с американцами.
В последние полтора-два десятилетия на каждых выборах в парла¬
мент проходят два-три негра, обычно от наиболее бедных округов.
К 1968 г. таких депутатов было уже пять, кроме того, два негра состоя¬
ли судьями Апелляционного суда и один — судьей Верховного суда. На¬
конец, впервые за всю историю страны юрист-негр (но не антилец)
стал членом правительства, а другой, потомок выходцев из Вест-Ин¬
дии,— представителем Панамы в ООН.
Но это лишь немногие исключения. Дискриминация по отношению к
основной массе негров и мулатов, прежде всего антильских, сохраняется.
Попытка оправдать такое положение содержится, например, в одном офи¬
циальном издании 1971 г. Вестиндцы, говорится там, «наросли инородным
телом, скопившись на целом архипелаге городских островов, отгорожен¬
ные от чуждого (панамского.—А. Д.) влияния. Эта физическая изоля¬
ция, усиленная языковым барьером и несходством культуры, решитель¬
ным образом отодвигает их интеграцию в национальную жизнь». Подоб¬
ные формулировки свидетельствуют, однако, не столько о том, что по
своему этнокультурному облику антильцы еще отличаются от основной
части населения Панамы, сколько о расистских взглядах правящих клас¬
сов республики.
Семейный и общественный быт панамских негров определяется тем
обстоятельством, что среди них по-прежнему преобладают матрилокаль-
ные семьи. Часто крестные отец и мать оказывают такой семье большую
помощь, чем отец детей. Если наличие таких семей отражает вест-инд¬
скую традицию, то роль «крестных» в ней — латиноамериканскую, па¬
намскую. Для семейного уклада антильцев характерна большая дисцип¬
линированность детей и строгость матерей, чем у остальных групп не¬
гритянского населения. Это связывают с более развитым у потомков
вест-индских иммигрантов духом коллективизма и ярче выраженным
стремлением к образованию. Среди антильцев больше спортивных и хо¬
ровых союзов, обществ взаимопомощи, религиозных объединений, что лег¬
ко объяснимо угнетенным положением антильских негров в панамском
обществе.
Несомненно, в стране происходят процессы расового смешения, осо¬
бенно широко — в городах. Но цифровые характеристики этих процессов
очень затруднены, ибо даже перепись 1940 г. в этом отношении достаточ¬
но ненадежна.
Таким образом, хотя в Панаме имеет место постепенная ассимиляция
основной частью населения всех этнорасовых групп, этот процесс еще не
завершен даже по отношению к той части негров, которая говорит по-
испански и исповедует католичество. По отношению же к потомкам
иммигрантов из Вест-Индии ассимиляция только еще начинается.
Практически не разработан вопрос о вкладе негров и мулатов в об¬
щепанамскую культуру. Но в таких ее областях, как музыка, танец?
такого рода вклад несомненен. Прежде всего это своеобразное пред¬
ставление «тамборитос». Оно включает танец, музыку и пение и восхо¬
дит к танцам африканских рабов, содержавшим и военные сцены, и раз¬
личные игры, а также сатирические мотивы. Африканские «тамборитос»
были затем заимствованы переселенцами из Испании, мелодически при¬
ближены к их народной музыке, вобрали в себя и индейские элементы.
Представление обычно исполняется одной парой в национальных ко¬
стюмах, которую окружает хор, отбивающий ладонями такт и подхваты¬
вающий припев. Несомненно африканское происхождение и такого народ¬
ного танца, как «кумбиа», некоторых музыкальных инструментов. Не¬
гритянские блюда вошли в состав рациона панамцев
Хотя в числе первых поэтов страны был негр Г. О. Эрнандес (1893—
1918), в литературу «негритянский мир» Панамы ввел выдающийся поэт
Деметрио Кореи (1899—1957), сам происходивший из иммигрантской
(греческой) семьи. Однако отдельной негритянской поэзии в стране не
существует, мир ее образов — органическая составная часть общепанам¬
ского литературного процесса
ИИ
*
Таким образом, роль африканцев в формировании населения той или
иной центральноамериканской страны определяется следующими фак¬
торами:
во-первых, тем, как сложилась экономика данного района в колони¬
альное время. Естественно, что наличие рудников или плантаций сти¬
мулировало ввоз рабов из Африки;
во-вторых, демографической ситуацией. В колониях с большими мас¬
сивами индейского населения дополнительная рабочая сила не требова¬
лась даже при наличии первого условия или по крайней мере потреб¬
ность в ней возникала какое-то время спустя после начала колониза¬
ции — в связи с уменьшением численности аборигенов или почти полным
их истреблением;
в-третьих, географической близостью к районам, где в силу указан¬
ных выше причин уже существовало значительное негритянское насе¬
ление.
В таких государствах, как Гондурас, Сальвадор, Никарагуа, Коста-
Рика и Панама, первый фактор проявился почти однозначно: рудников
там не было (или почти не было), а крупное плантационное хозяйство
возникло гораздо позже того времени, когда прекратилась работорговля.
В этой связи не менее однозначным было и воздействие второго факто¬
ра; исчезновение или уменьшение коренного населения не сопровожда¬
лось, как правило, значительным ввозом рабов-африканцев.
Третий же фактор оказал более дифференцированное влияние. Если
в странах, имеющих выход к Карибскому морю, по мере роста числа
плантаций, рудников и лесоразработок, портового хозяйства или в связи
с длившимся несколько десятилетий строительством Панамского канала
негров в XVIII—XX вв. становилось больше, то, например, в Сальвадо¬
ре, который такого выхода не имеет, доля их всегда была ничтожной.
В остальных же государствах районы карибского побережья выделяют¬
ся гораздо большей (подчас даже и высокой) долей негроидов, интен¬
сивной, продолжавшейся иногда не одно столетие метисацией, появлени¬
ем в результате совершенно новых этнических общностей (черные
карибы, мискито), а также отчетливым, характерным для каждой стра¬
ны делением негров на две группы: «местную» (испаноязычную) и
«антильскую» (англоязычную). Наконец, заметный рост численности
негров приходится не на колониальное и не на ближайшее постколони-
альное время, а на период империализма или на непосредственно пред¬
шествующие ему десятилетия.
Незначительная доля негроидного населения, иные, чем у основной
массы жителей, этнокультурные характеристики большинства негров и
мулатов, концентрация их на периферии национальной территории опре¬
делили сравнительно скромный вклад негров в развитие центральноаме¬
риканских наций и их культур. Ярче всего он проявился в таких сферах
духовной культуры, как музыка, танец, художественные ремесла, а так¬
же в рационе. Помимо этого, в районах концентрации негритянского и
мулатского населения возникли особые локальные варианты культур,
постепенно сближающиеся с основными культурами соответствующих
стран. Пока, однако, ни в одной из республик это сближение не достиг¬
ло значительной степени, как не достигла этой степени и сама интегра¬
ция негров и мулатов Центральной Америки в состав соответствующих
наций. В каждой стране все эти процессы протекают по-своему, среди
негров — с меньшей, среди мулатов — с большей интенсивностью, но об¬
щий их итог на начало 80-х годов XX в. именно таков.
104
* Rurffu The Atlantic Slave Trade.
Madison, 1969. P. 47, 88 a. o.
2 Ro^eubfaf A. La Población Indígena у
el Mestizaje en América. 1492—1950.
Buenos Aires, 1954. T. II. P. 156; Рил¬
еям (?., jíeMudez R. El Negro en Costa
Rica. San José, 1972. P. 33—35.
3 OReu Ж. D. Black and Part-Black Popu¬
lation in Colonial Costa Rica. Ethno-
historical Resources and Problems //
Ethnohistory. Winter 1980. V. 27. N 1.
P. 22; Rouf R. R. The African Experien¬
ce in Spanish America: 1502 to the Pre¬
sent Day. Cambridge; N. Y.; Melbourne,
1976. P. 131.
4 Rarou Rasfro R. La Población de El Sal¬
vador. Madrid, 1942. P. 255.
s GReu Ж. D. Op. cit. P. 22—23; Rouf R. R.
Op. cit. P. 131, 151; Roseu&faf A. Op. cit.
T. II. P. 179.
s Roseu&faf A. Op. cit. T. 1. P. 249; Raróu
Rasfro R. Op. cit. P. 154.
? Ref?Ms A. №. Asang: Adaptations to Cul¬
ture Contact in a Miskito Community.
Gainesville, 1971.
s Roseu&faf A. Op. cit. T. 1. P. 58, 88.
s Rarou Ra^fro R. Op. cit. P. 154.
Дридзо А. Д. Гондурас: Формирование
этнической общности // Национальные
процессы в Центральной Америке и
Мексике. М., 1974. С. 183.
** Rouf R. R. Op. cit. P. 155, 273; Roseu-
òfaf A. Op. cit. T. 1. P. 36—37.
i2 Дридзо A. Д. Указ. соч. С. 186, 189,
193-194.
Raudt/к R. R. Этническое развитие Ни¬
карагуа во второй половине XIX века //
Проблемы этнографии и истории Аме¬
рики. М., 1979. С. 181, 187.
*4 Rofp R. G. Notes on the Historical,
Ethnografical and Social Status of the
Negro in Panama // Panamanian Notes.
Tallahassee, 1968. V. 13. P. 8, 9, 16.
i9 ZZaouoa R. R. Никарагуа: К вопросу о
национальной независимости // Нацио¬
нальные процессы в Центральной Аме¬
рике и Мексике. С. 248.
19 Жарке 7Г., Змзельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 15.
С. 342.
17 Аос^ R^. №. Jamaican Blacks and the¬
ir Descendants in Costa Rica // Social
and Economic Studies. September. 1978.
V. 26. N 3.
i9 Roseu&faf A. Op. cit. T. 1. P. 20—21.
i9 Daufdsou №. V. The Garifuna of Pearl
Lagoon: Ethnohistory of an Afro-Ameri¬
can Enclave in Nicaragua // Ethnohisto¬
ry. Winter 1980. V. 27. N 1. P. 32.
29 №Aeffeu A. Guatemala. Chicago, 1961.
P. 45.
21 Aaforre G. Relaciones geográficas de ín¬
dias. Sevilla, 1920. T. IV. P. 98.
22 Agufrre Reffrau G. La población negra
de México. México, 1946. P. 221, 225.
23 Жаггодшл A. D. Panorama del indige¬
nismo en Guatemala // América Indíge¬
na. 1972. V. XXXII. N 2. P. 291.
24 RfoR G. Etnografía de Guatemala. Guate¬
mala, 1958. P. 35.
23 ЖсАае Rapfor Z). The Black Carib of
British Honduras. N. Y., 1951. P. 138.
29 Adams R. A. Encuesta sobre la cultura
de los ladinos en Guatemala. Guatema¬
la, 1956. P. 209, 210.
27 ibid. P. 211.
28 ibid. P. 219, 221, 223.
29 Rdtaards R. The History, Civil and
Commercial of the British Colonies of
the West Indies. L., 1801. V. 2. P. 64—
94.
89 В 1790 г. в Белизе жило 2656 человек,,
из них белых — 251, негров и мула¬
тов — 2024 (Aufg/tf Б. The Caribbean.
N. Y., 1978. P. 238).
9* RoRaud G. A. The Formation of a Co¬
lonial Societies: Belize, from Conquest
to Crown Colony. Baltimore; L., 1977.
P. 132.
82 Подробнее см.: Грмбамаз 77. R. Насе¬
ление Белиза: этнополитическая
общность в процессе становления //'
Сов. этнография. 1983. № 1. С. 66—75.
88 Afrique-Asie. Р., 1981. N 250. Р. 38.
84 №addef D. British Honduras: A Histo¬
rical and Contemporary Survey. L., 1961.
P. 77.
83 По данным С. И. Брука, креолы («бе¬
лизцы англоязычные») составляли на
1978 г. 58,7% населения (80 тыс. чело¬
век: Брук R. 77. Население мира. М.,
1981. С. 710). В последующие годы ис¬
паноязычное население превысило по
численности креольское (Afrique-Asie.
1981. N 250. Р. 37). Кроме того, в стра¬
ну прибывают беженцы из Гватемалы,
Сальвадора и других испаноязычных
стран (Caribbean Cronicle. L., 1982.
V. 98. N 1566. P. 19, 20).
89 Дридзо A. Д. Указ. соч. С. 200—217;
Roseubfaf A. Op. cit. T. 1. P. 20—21;
Rouf R. R. Op. cit. P. 264; The Caribbe¬
an Yearbook 1977/78. Toronto, s. a.
P. 592; ZZatRdsou №. V. Op. cit. P. 32;
Страны мира. M., 1981. С. 381;
Брук R. 77. Население мира. М., 1981.
С. 740.
87 Joues D. №., Gfeau R. A. The English-
Speaking Communities of Honduras and
Nicaragua // Caribbean Quarterly.
March 1971. V. 17. N 2. P. 59, 57—58.
зз Rouf R. R. Op. cit. P. 267.
89 Дридзо А. Д. Указ. соч. С. 229, 230.
49 /oues D. №., Gfeau R. A. Op. cit. P. 53^
54, 57; RafuaRerra R. Ensayos sobre le
clase media en Nicaragua // Materiales
sobre la clase media en América Lati¬
na. Wash., 1980. T. IV. P. 95.
4* Ventana. 1982. 9.1; 16.1; Barricada. 1983^
19.1; 23.VIII.
4- Гагр Б. Socialism in Nicaragua: Planned
Collectiveness or Collective Conscious¬
ness // Paper Prepared for the
Xlth JCAES, Quebec and Vancouver,
August 1983, for Symposium A-409 «The
Anthropology of Human Rights». S. !.,
s. a. Mimeo. P. 2.
10$
Barricada. 1983. 3.VIII; Лула X. Грена¬
да: революционные годы. М., 1984.
С. 169—174.
и Rouf A. R. Op. cit. P. 268—269, 380—381;
Джзижс 77. Латинская Америка. М.,
1949. С. 670.
43 Народы Америки. T. II; Daily Gleaner.
Kingston, 1969. 16.1V; Daufdsou №. V.
Op. cit. P. 32; Брук R. F. Указ. соч.
С. 761, 762.
'46 Tíoch D. №. Op. cit. P. 352—358;
Rouf A. 7?. Op. cit. P. 270—273, 380—
382; Daily Gleaner. 1969. 16.1V; Ethno-
¡history. 1982. V. 29. N 2—4. P. 312—313.
*47 Aofy Б. G. Op. cit. P. 9; Roseubfaf A.
Op. cit. T. 1. P. 20—21, 153—154;
Rouf Б. Б. Op. cit. P. 264—275; Daufd-
sou №. V. Op. cit. P. 32; Гомаом-
cKuu R. А. Панама//Национальные
процессы в Центральной Америке и
Мексике. М., 1974. С. 334; Народы Аме¬
рики. T. II. С. 189; Латинская Амери¬
ка. М., 1976. С. 218; Брук R. 77. Указ,
соч. С. 778.
48 Подробнее см.: Rouf А. Б. Op. cit.
Р. 264, 273—278; Aofy A. G. Op. cit.
Р. 9—17; Народы Америки. T. II. С. 189,
196.
49 Tfappepa Баскес 77. Истоки панамской
поэзии//Латинская Америка. 1981.
№ 6. С. 113—114; Уамз.марам 77. Ф. Ли¬
тература Панамы сегодня//Там же.
1984. № 9. С. 97.
ГАИТИ
Республика Гаити прошла иной исторический путь, нежели другие
страны карибского региона, также бывшие колонии европейских госу¬
дарств. Народ Гаити еще в конце XVIII —начале XIX в. одновременна
и в непосредственной связи с событиями Великой Французской револю¬
ции своими руками освободился от рабства и колониальной зависимости..
С 1804 г. Гаити —суверенное государство, моноэтничная страна: ее поч¬
ти шестимиллионный народ — в подавляющем большинстве потомки
африканцев, ввезенных французами за полтора века своего господства.
Самой сложной была этническая история страны в свой первоначаль¬
ный период, когда в условиях зарождавшегося капиталистического об¬
щества шел процесс превращения этнически разнородной массы черных
рабов в ядро нынешнего этноса. В ходе дальнейшей истории Гаити ос¬
новными вехами в этническом развитии явились периоды борьбы народа
за национальную независимость и демократические преобразования *.
Попытаемся на материале Гаити вникнуть в специфику ряда общих
для карибского региона явлений культуры, формировавшейся в процес¬
се взаимодействия представителей европейских и африканских этносов.
На примере складывания языка, религии, некоторых обычаев и социаль¬
ных институтов можно проследить механизм образования синкретических
культур, конституирующих наряду с другими признаками новые этно¬
сы в Америке.
Материал источников позволяет показать и еще одно чрезвычайно
характерное для карибских стран явление — связь социальной стратифи¬
кации с цветом кожи людей, которая в Гаити выражается, помимо обыч¬
ного классового деления, в идеологической и политической борьбе между
неграми и мулатами.
*
Гаити —французская колония Сан-Доминго с 1697 г. (официальная ус¬
тупка испанцами западной трети о-ва Эспаньола) по 1804 г. (завоевание
независимости в революционной войне). Фактически французы нахо¬
дились здесь с первой трети XVII в. и понемногу ввозили негров по при¬
меру испанцев, для которых в то время Франция в основном и постав¬
ляла рабов на Антилы со своих торговых баз на западном побережье
Африки. Поначалу негры были одной из статей торговли с тропическими
странами. В XVII в. французская корона еще надеялась заселить Сан-
Доминго своими подданными и сохранить преобладание белого населения,
но интересы развивавшегося хозяйства требовали более многочисленной
и выносливой рабочей силы, чем белые сервенты — кабальные слуги, кон¬
трактовавшиеся на 36 месяцев.
Антильские колонии Франции во второй половине XVII в. проходили
важнейший этап социально-экономической эволюции — переход от про¬
изводства табака, индиго, хлопчатника, возделывавшихся на небольших
плантациях руками нескольких работников, к культивированию сахар¬
ного тростника, ввезенного на Французские Антилы в 40—50-х годах
XVII в.
Уже в конце XVII в. сахар был одним из самых популярных в Евро¬
пе колониальных товаров и приносил Франции, кроме ощутимого лре-
107
имущества «в той экономической войне, которую она не переставая вела
с морскими державами» \ огромные прибыли.
Сахарная плантация на Антилах становилась экономической едини¬
цей, основанной на относительно крупном капитале. Она занимала боль¬
шую площадь, при ней имелись 1—2 мельницы для размола тростника,
оахароварня, а также поселки рабов, огороды. Началось вытеснение с
плодородных долин мелких плантаторов, занимавших земли на горных
склонах, где во второй половине XVIII в. развилось производство кофе.
Переход к плантационному хозяйству совершался одновременно с из¬
менениями в социальной структуре колониального общества, в полити¬
ческих и финансовых взаимоотношениях колонии и метрополии. Усло¬
вием быстрого роста рентабельности вест-индских колоний стал труд при¬
возившихся из Африки черных рабов. Уже в самом начале XVIII в.
Людовик XIV требовал «развивать, насколько возможно, торговлю негра¬
ми и перевоз их с побережья Гвинеи на острова... Ничто так не способ¬
ствует развитию колоний, как усердный труд негров» ". Поощрялось созда¬
ние государственных и частных компаний для ведения работоргов¬
ли, и ввоз рабов в XVIII в. стал неуклонно увеличиваться. Согласно раз¬
личным источникам (во многом противоречивым), численность негров в
Сан-Доминго росла быстрыми темпами: 1687 г.—3400, 1701 г.—20 000,
1754 г.- 172 000, 1787 г.-408 000, 1789 г.-452 000, 1791 г.-455 000 \
В конце 80-х годов XVIII в. доставлялось по 20—35 тыс. рабов еже¬
годно. Всего французы за весь период работорговли ввезли в Америку
1015 000 негров з. Большинство их происходило из районов нынешних
Ганы, Дагомеи и Нигерии. Значительная доля рабов приходилась на
языковые группы эве, тви и йоруба ".
В первые же десятилетия колонизации растущая численность негров
и опасность восстаний, побеги рабов, злоупотребления рабовладельцев,
слабая деятельность христианских миссий, появление смешанного насе¬
ления породили трудности, которые требовали юридического урегулиро¬
вания. В 1685 г. был издан кодекс законов о рабах («Черный кодекс») —
документ чрезвычайно показательный, так как его статьи охватывали
практически все стороны жизни колонии, устанавливая те официальные
рамки и формы, в которых осуществлялись взаимоотношения между ра¬
бовладельцами и рабами.
Сан-Доминго, находившаяся под управлением генерал-губернатора,
делилась на три провинции: Север с главным городом Кап-Франсэ,
Юг со столицей Сен-Луи и Запад со столицей Порт-о-Пренс. Север и
Запад с самого начала развивались быстрее Юга, здесь в плодородных
долинах находились самые крупные и процветающие плантации. В про¬
винции Север, занимавшей четверть территории колонии, жили "/5 бе¬
лого и */з черного населения. На Юге, в более гористой местности, за¬
труднявшей выращивание тростника, были прочны позиции свободных
мулатов, многие из которых стали крупными производителями кофе.
Регионально-демографический фактор играл свою роль и в период рево¬
люционной войны конца XVIII —начала XIX в., когда лидер мулатов
Андрэ Риго фактически создал свое государство на юге, и в первые годы
независимости, и позже, когда мулаты —претенденты па власть искали
поддержки в своей среде.
К 1789 г.— кануну революционной войны — Сан-Доминго была бога¬
тейшей колонией Франции с 793 плантациями сахарного тростника,
3117 плантациями кофе, 789 плантациями хлопчатника, 182 ромовыми
фабриками и рядом мелких ремесленных мануфактур \ Стоимость про¬
дукции колонии в 1789 г. исчислялась 175 990 тыс. франков, стоимость
всех богатств, включая рабов,— 991 893334 франка".
108
Население состояло из трех расово-социальных групп: белых, свобод¬
ных цветных и рабов. Согласно подсчетам жителя колонии С. Дюкер-
жоли, выпустившего в 1802 г. «Учебник обитателей Сан-Доминго», там
насчитывалось 465 492 раба, 30 826 белых и 27 548 цветных
Среди белых были «большие» и «малые». Первыми считались владель¬
цы сотен рабов и самых больших плантаций сахарного тростника, обыч¬
но не жившие в колонии, а также более мелкие плантаторы, в том чис¬
ле собственники кофейных плантаций (не более чем со 100 рабами), раз¬
богатевшие после Семилетней войны 1756—1763 гг. К этой же
категории относились управляющие, доверенные лица отсутствующих по¬
мещиков, распоряжавшиеся крупными суммами денег, покупавшие рабов
и продававшие продукцию.
«Малыми» белыми назывались владельцы небольшого числа рабов
(до 20), мелких плантаций, производивших продукцию для местного
потребления, управляющие в хозяйствах отсутствующих собственников,
ремесленники, а также городские жители: лавочники, поденщики, при¬
слуга и т. д. Таким образом, социальный состав «малых» был весьма раз¬
нообразным.
В отдельную социальную группу выделялись свободные цветные
(gens de couleur) — в большинстве своем люди смешанного расового
происхождения, освобожденные от рабства. Еще одно название этой ка¬
тегории, в которую входили также и освобожденные негры,—«вольноот¬
пущенники» (affranchis). На положении свободных цветных в колониаль¬
ном обществе необходимо остановиться подробно, так как эта группа на¬
селения нигде, кроме Сан-Доминго, не достигла ни почти равной с
белыми численности, ни близкого к белым экономического уровня. При
этом они были полностью лишены политических прав, подвергались от¬
крытой социальной и расовой дискриминации, что, с одной стороны, с
течением времени убеждало мулатов в необходимости борьбы за равно¬
правие, а с другой — вызывало в их сознании стремление к самоутверж¬
дению, к гегемонии, к превосходству над черной частью своих соотече¬
ственников. Впоследствии это отразилось на всей истории страны.
Закон колонии и церковь не одобряли сожительство белых с рабыня-
ми-негритянками. Статья IX «Черного кодекса» предупреждала хозяев
о том, что они подвергнутся штрафу в 2 тыс. фунтов сахара, если их ра¬
быня родит от них детей; однако если хозяин окажется неженатым, то
он обязан будет жениться на этой рабыне, освободив и ее, и детей.
Официальное признание союзов белых с негритянками и включение по¬
следних на полных правах в европейскую (христианскую, моногамную)
модель семейной жизни как бы узаконивали и физическое, и культурное
смешение рас. Именно социальное законодательство, которое объявляло
свободных цветных полноправными французскими гражданами, призна¬
вало смешанные браки, не препятствовало отпущению рабов на свободу
и которое не изменялось на протяжении всего колониального периода,
в большой степени определило развитие группы смешанного населения
в Сан-Доминго.
Хотя мулаты были дискриминируемой частью общества, освобождение
от рабства высоко поднимало их над рабами. Но мулаты и в рабстве
(по некоторым данным, их было до 10% всех рабов) считали себя выше
черных, поскольку хозяева выделяли их из среды рабов, ставя на более
легкие работы, обучая ремеслам или беря в свои дома слугами. Не слу¬
чайно, как говорит Моро де Сен-Мэри, автор одного из основных источ¬
ников по истории Сан-Доминго, негры рабовладельцы (были и такие
среди свободных цветных) не решались покупать мулата и квартерона,
так как те предпочли бы смерть позору быть рабом у чернокожего.
М9
Число свободных цветных росло, согласно Моро де Сен-Мэри, «благо¬
даря великодушию хозяина, которое часто проявлялось только в его за¬
вещании; из-за расчета, даже интереса, так как подчас хозяин продавал
раба самому себе; вследствие брака свободного со своей рабыней; на¬
конец, в результате самовоспроизводства свободных цветных» ".
Необходимо подчеркнуть здесь же объективную роль мулатов как
проводников европейской культуры в широком смысле слова. Исполнять
эту роль мулаты начинали еще в детстве, будучи, с одной стороны,
приближены к белым отцам и белым детям, если таковые имелись (Моро
де Сен-Мэри пишет об одинаковом воспитании цветных и белых де¬
тей"), обучаясь французскому языку и другим предметам, а с другой —
общаясь самым тесным образом с детьми рабов в поместьях своих отцов^
Для совместного усвоения реалий общественной жизни и формирования
некоторых общих для всего креольского населения культурных черт это-
было очень важным обстоятельством.
Впоследствии отцы обеспечивали своих детей средствами для полу¬
чения образования во Франции. Мулаты проводили в Европе многие го¬
ды, как, например, В. Оже, борец за права свободных цветных, возгла¬
вивший их восстание в 1790 г. Вернувшиеся в колонию мулаты состави¬
ли там самую образованную часть общества.
Имущество они получали в основном по наследству от своих отцов
(главным образом «малых» белых), но закон не препятствовал и при¬
обретению собственности ими самими, так что к концу XVIII в. в руках
свободных цветных находилось от */5 ДО Vs всей земли и */4 рабов в
Сан-Доминго ", причем мулаты заботились о том, чтобы при передаче
или продаже имущество попадало тоже к мулатам.
О состоятельности этой части общества говорит, например, такой
факт: в марте 1783 г. мулаты внесли значительную сумму на покупку
корабля, который Сан-Доминго собиралась подарить Людовику XVI ".
Они также предложили правительству Франции Vs своего состояния для
помощи в уплате государственного долга ".
Состоятельные мулаты жили большими семьями, в официальных бу¬
магах они назывались «господин такой-то» (это раздражало белых. Так,
один из читателей «Gazette de Saint-Domingue» писал 21 мая 1791 г. ее
редактору: «Сударь, вы часто впадаете в одну и ту же ошибку, которая
в высшей степени оскорбляет глаза и уши читателей Вашей газеты.
В последнем номере Вы приравняли к белым трех мулатов, назвав их
господами»"), у них были имя и фамилия, хотя последней часто ста¬
новилось имя, которое они носили в рабстве. Наличие фамилии отлича¬
ло мулатов этого ранга от тех цветных, в отношении которых едва ли
можно было говорить о собственности и стабильном положении и кото¬
рые фигурировали просто как Жером, Мари-Луиза, Жанна и т. д." По¬
следние занимали окраины больших и средних плантаций, спорные, пло¬
хие или заброшенные земли, и только полиция могла выгнать их из этих
углов, когда дело доходило до определения прав на землю.
Среди свободных цветных, как уже говорилось, были и негры, причем
некоторым из них также удавалось стать собственниками земли и рабов.
В городах свободные негры были владельцами кабаре ", занимались ре¬
меслом, имели небольшое «дело». Так, Моро де Сен-Мэри рассказывает
о Гийоме Ребекка, хозяине лодки, перевозившей пассажиров из Пор-де-
Пэ в Кап, и его «законной и единственной дочери» Маргерите, которая
«хорошо читает, пишет и считает», а также «великолепно шьет (я сам
носил сшитые ею сорочки) » ".
Однако ни владение собственностью, ни образованность не избавляли*
цветных от откровенной дискриминации со стороны белых. «Черный ко
деке» признавал свободных негров и мулатов полноправными француз¬
скими гражданами, но на них смотрели как на своего рода общественную
собственность и подчеркивали их положение тем, например, что запре¬
щали иметь оружие и носить одинаковую с белыми одежду, собираться
группами. Цветным не препятствовали в приобретении собственности, од¬
нако их не допускали к должностям и профессиям, которые могли бы по¬
ставить их над белыми.
О том, насколько ревностно соблюдалась в Сан-Доминго «цветовая
граница», свидетельствует появление разработанной неким доктором
Франклином ^ системы обозначения лиц смешанного расового проис¬
хождения. Термины соответствовали определенному соотношению в чис¬
ле предков человека до седьмого колена, которых всего насчитывалось
128, белых и черных прародителей. Человек считался светлее или темнее
в зависимости от того, сколько предков соответствующей расы у него
было.
По мере перехода от черного к белому выделялось 9 основных тер¬
минов: сакатра, гриф, марабу, мулат, квартерон, метиф, мамлюк, кварте¬
роне, санг-меле. Сакатра, например, получался в результате одной из
трех комбинаций расового смешения и имел от 8 до 16 белых предков
и 112—120 черных; потомок сакатра и негритянки имел 8 белых и
120 черных предков; потомок мужчины и женщины сакатра имел
16 белых и 112 черных, потомок грифа и негритянки —столько же.
Ближайший к белому, санг-меле, мог получиться из четырех комбинаций
расового смешения и имел 125—127 белых предков и 1—3 черных. Все,
у кого было меньше 8 белых предков, считались черными. Согласно под¬
счетам Моро де Сен-Мэри, среди свободных цветных было «% негров,
^/б мулатов, марабу, грифов и сакатра», остальные имели самые светлые
оттенки цвета кожи. Немногочисленные потомки негров и индейцев на¬
зывались «зингерами»
Официальную политику по отношению к цветным разъясняет следую¬
щая выдержка из письма министра флота, которому подчинялись коло¬
нии (1766): «Негры были привезены в колонию в качестве рабов, и раб¬
ство наложило неизгладимую печать на все их потомство, чистокровное
или смешанное. Следовательно, их потомки никогда не могут сравнять¬
ся с белыми. Ибо, став такими же, как белые, они будут претендовать
на все должности и почести — положение, абсолютно несовместимое с ко¬
лониальными установлениями». В 1771 г. министр утверждал: ничто не
может уничтожить границу, «которую сама Природа поставила между
белым и черным и которую политика всегда охраняла как непреодолимый
для мулатов барьер»
В конце колониального периода при рождении цветного стали стро¬
го фиксироваться цвет кожи и характер метисации родителей. Если
цветной желал считаться более светлым или пытался обеспечить буду¬
щим детям более светлого родителя (или родительницу), тщательно изу¬
чалась его генеалогия. Особенно следили, чтобы за линию не «просочи¬
лись» те, кто внешне выглядел совершенно белым и у кого примесь негри¬
тянской крови обнаруживалась лишь в небольшой синеве глазных белков,
в волнистости волос, окраске ногтевой полулунки и других мелких при¬
знаках, заметных только опытному глазу. Когда в конце 80-х годов под
влиянием парижской промулатской общественности министр флота пред¬
ложил губернатору Сан-Доминго отменить изучение происхождения лиц с
«белой» внешностью, тот ответил, что это будет «положительно опасно»
К концу XVIII в. в Сан-Доминго резко обострились социальные про¬
тиворечия, нараставшие там в течение десятилетий. Идеологические дви¬
жения в Европе, деятельность сторонников эмансипации рабов, события
американской революции и, наконец, Великая Французская революция
всколыхнули Сан-Доминго. «Большие» белые стремились к автономии,
к независимости от французских коммерсантов и финансистов и вообще
от политики метрополии. «Малые» белые видели в революционном дви¬
жении возможность утвердить свои интересы в противовес интересам ко¬
лониальной аристократии. Мулаты же настаивали на том, чтобы Декла¬
рация прав человека распространилась и на них и было бы признано
их равенство с белыми. В 1790 г. мулаты под предводительством
В. Оже и Ж.-Б. Шаваннеса начали вооруженную борьбу с белыми.
Однако ни мулаты, ни свободные негры не ставили вопроса об унич¬
тожении рабства, считая его основой экономики колонии. За свою свобо¬
ду выступили сами рабы, подняв в провинции Север в августе 1791 г.
восстание, быстро охватившее всю колонию. С этого момента борьба при¬
няла иной ход и ее основным вопросом стало уничтожение рабства.
Белые и мулаты в разных районах страны объединились «для защиты
собственности», но решимость негров завоевать свободу оказалась непре¬
клонной. Туссэн Лувертюр, вставший во главе армии рабов, привел их к
победе.
В 1793 г. рабство было отменено, белых в колонии почти не осталось,
попытки агрессии со стороны Испании и Великобритании успешно пре¬
сечены. Но теперь характер политического вопроса приобрело соперни¬
чество между мулатами—«старыми свободными», и неграми—«новыми
свободными», чьи лидеры тоже стали претендовать на управление дела¬
ми колонии. С 1796 по 1801 г. шла настоящая война между армиями
Туссэна Лувертюра и генерала-мулата Андрэ Риго.
Победу в «войне рас» одержал Туссэн Лувертюр. Провозглашенный
конституцией 1801 г. генерал-губернатором всего острова, он стремился
проводить самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику, что, как и
отмена рабства, шло вразрез с интересами кругов, поставивших к этому
времени у власти Наполеона. Борьба Туссэна Лувертюра с посланным
Наполеоном экспедиционным корпусом генерала Леклерка закончилась
поражением. Туссэн сам стал жертвой коварства французского генерала,
был депортирован во Францию и вскоре там умер.
Тем не менее негры и мулаты во главе с генералом-негром Жан-Жа¬
ком Дессалином в 1803 г. разгромили французов, и в январе 1804 г.
была официально провозглашена независимость. Во главе нового госу¬
дарства, названного Гаити (так называли остров его коренные жители —
индейцы), встал Ж.-Ж. Дессалин. Легенда гласит, будто от французского
флага Дессалин оторвал белую полосу, символизировавшую в глазах нег¬
ров цвет кожи бывших хозяев. В первой конституции независимой Гаи¬
ти все ее граждане, в том числе оставшиеся в стране поляки и немцы —
дезертиры из французской и английской армий, были названы черными.
Белым иностранцам запрещалось владеть какой-либо собственностью.
Так Гаити с самого начала утверждала себя именно как государство чер¬
ных и в своих собственных глазах была символом освобождения нег¬
ров. Однако дальнейшая социальная и политическая история страны,
вплоть до наших дней, тесно связывалась с проблемой цвета кожи и
во многом определялась именно борьбой между неграми и мулатами. Му¬
латы, оказавшиеся в независимой стране владельцами большой собствен¬
ности, заместили собой белых в социальной структуре Гаити. Несмотря
на то что в господствующий класс вскоре вошли и негры соответствую¬
щего экономического ранга, положение «элиты» общества и сейчас зани¬
мает преимущественно «светлая» буржуазия.
Не последнюю роль в этом сыграла ориентация независимой страны
на европейскую культуру, проводниками которой были мулаты. Жан
Прис-Мар, писатель и этнограф, в период американской оккупации
страны (1915—1934) положивший начало изучению африканских тради¬
ций в жизни народных масс Гаити, писал, что в 1804 г. «нация тор¬
жественно приняла язык и социальные институты прежней метрополии,
чтобы показать свое желание принадлежать к западной культуре»
Отмена рабства и обретение независимости означали перестройку клас¬
совой структуры экономики, а также установление новой формы госу¬
дарственности. Попытки возродить плантационное хозяйство вне систе¬
мы рабовладения оказались неудачными. К 40-м годам XIX в. здесь
сложилась та форма землевладения, которая характерна для Гаити и се¬
годня,— мелкие индивидуальные крестьянские хозяйства и относительно
небольшое число крупных частных и государственных плантаций с мно¬
гочисленными арендаторами и скваттерами
Социальная структура и политическое устройство Гаити также оп¬
ределились в основных чертах в первой половине XIX в. Как уже гово¬
рилось, место прежнего, белого, высшего класса заняли мулаты; по¬
давляющее большинство негров получили или приобрели землю и пре¬
вратились в крестьян. И хотя юридический статус всех слоев населения
изменился, остались прежняя иерархия и резкая обособленность расово¬
социальных групп.
В характере политической власти в стране также многое сохранилось
от колониальных времен. Централизованная, авторитарная и к тому же
милитаризованная власть в Гаити на протяжении XIX в. принимала фор¬
му то королевства, то империи, то республики. Почти все правители но¬
вого государства были офицерами, и на местах центральную власть так¬
же представляли армейские чины. Армия играла важную роль в поли¬
тической жизни, и государственные перевороты, которых история страны
насчитывает множество и которые практически ничего не меняли, всегда
совершались при ее участии.
В первые десятилетия независимости Гаити оказалась в международ¬
ной изоляции из-за непризнания мировыми державами, которые, однако,
не выпускали ее из виду как возможный источник дешевых ресурсов.
В начале XX в. Гаити оккупировали Соединенные Штаты Америки. Вос¬
стания народных масс, широкие идеологические движения против ок¬
купантов подняли на новую ступень национальное самосознание гаитий-
цев, консолидировали народ.
До недавнего времени, как известно, страна находилась под властью
диктаторской династии Дювалье. В 80-х годах нашего столетия волна бур¬
ных социальных движений в Латинской Америке захватила и Гаити,
в третий раз на протяжении своей истории вставшую на борьбу за
решительные преобразования общественной жизни. В феврале 1986 г.
народ положил конец жестокой проамериканской диктатуре и продолжа¬
ет активную борьбу за демократию, за улучшение условий своего суще¬
ствования.
*
Для понимания многих социальных проблем и явлений культуры сегод¬
няшней Республики Гаити, ее этнической истории, а значит, и роли
выходцев из Африки необходимо прежде всего обратиться к колониаль¬
ному периоду и рабовладению как общественному устройству, в рамках
которого шло взаимодействие порабощенного черного большинства и
свободного белого меньшинства.
Если попытаться обобщить тенденции взаимоотношений белых и чер¬
ных, то можно увидеть, что в начале колониального периода у евро¬
пейцев наблюдалось намерение ассимилировать негров, тогда еще немно-
НЗ
гочисленных, как бы компенсируя тем самым их порабощение. Об этом
говорят прежде всего требования закона крестить и женить рабов, не¬
ограниченное право рабовладельцев отпускать рабов на свободу, призна¬
ние за свободными неграми и мулатами всех прав французских граждан,
охранительные положения юридических документов. К тому же в то вре¬
мя еще не сформировался расистский взгляд на чернокожих, поставив¬
ший непреодолимую преграду между представителями человеческих рас.
По мере укрепления плантационного хозяйства и стабилизации об¬
щественной жизни в колониях, по мере роста требований к рабочей силе
и соответственно численности рабов, с одной стороны, по мере адапта¬
ции самих рабов к новым условиям, развития в их среде собственных
социальных институтов —с другой; наконец, по мере распространения
расизма хозяева переставали заботиться о моральной стороне института
рабства и все больше занимались экономическими проблемами. Положе¬
ние рабов ухудшалось, что нетрудно увидеть как раз в контролируемых
белыми сферами общественной жизни.
«Черный кодекс» требовал крестить рабов в течение восьми дней пос¬
ле покупки. В середине XVII в. миссионер-доминиканец Дютертр писал,
что на всех Французских Антилах вряд ли был хоть один негр, «не
возрожденный святой водой крещения» Миссионерам разрешали вести
занятия с рабами даже во время их работы в поле, помимо специально
отведенных для этого часов в воскресенье и в праздники.
Со временем, как уже сказано, плантаторы все меньше заботились
о приобщении рабов к христианству. Не случайно, например, в Кап-
Франсэ появился указ от 18 февраля 1761 г. о запрещении священникам
отказывать кому бы то ни было, белому или черному, считающему себя
католиком, быть крестным родителем
Несмотря на протесты миссионеров, церкви были закрыты для негров
с полудня до двух часов и после захода солнца. Из-за шума, который
они устраивали при праздновании бракосочетаний, священникам предпи¬
сывалось совершать эту церемонию ночью «вопреки правилам церкви и
указу короля 1650 г.» Праздников хозяева не любили и даже боялись:
помимо шума и ущерба работе, они могли создать условия для организа¬
ции заговоров, поэтому в 1787 г. во французских колониях число рели¬
гиозных праздников сократилось в полтора раза^. Хозяева нередко при¬
писывали священникам вину за заговоры рабов, что давало повод вообще
избавляться от служителей культа. Так, в 70-х годах XVIII в. управляю¬
щий одной из плантаций писал своему хозяину во Францию, что священ¬
ник пользуется слишком большим доверием рабов, выступает их «адво¬
катом», подрывая таким образом авторитет писавшего, и по моральным
качествам не годится для «евангелизации» рабов К концу XVIII в.
христианизация вообще практически прекратилась.
Сокращалась практика освобождения рабов. «Черный кодекс» не ста¬
вил ограничений в этом вопросе: по достижении 20 лет рабовладельцы
имели право по своей воле отпускать принадлежавших им негров на сво¬
боду. Но со временем был установлен и постепенно рос налог на осво¬
бождение, исполнить необходимые формальности становилось все труд¬
нее. Во время европейских войн, задевавших и Вест-Индию, это было
связано с временным сокращением ввоза рабов, да и в целом практика
отпущения противоречила тенденции увеличивать их число на план¬
тациях.
Нарушалось и предоставленное неграм право жаловаться прокурору
на хозяев, ибо из боязни подорвать авторитет плантаторов правосудие
предпочитало их оправдывать, даже если вина была доказана^*". В то
же время требования к труду рабов и их эксплуатация росли до крайних
пределов. Так, в период сбора сахарного тростника негров заставляли ра¬
ботать по 18—20 часов в сутки, включая воскресенья. В ответ на пх про¬
тесты хозяева ужесточали наказания.
Если говорить о том, как прививались в среде рабов и развивались
в дальнейшем те или иные социальные институты, насаждавшиеся хо¬
зяевами, то самым наглядным примером, пожалуй, будет семья. С одной
стороны, идея христианской моногамной семьи утвердилась у негров как
престижная и законная норма, условия же рабства исказили эту идею,
сформировав вполне определенное отношение рабов к семье.
Ордонанс 1664 г. предписывал хозяевам крестить и женить негров
немедленно по сошествии с корабля; за невыполнение этого требования
грозила конфискация рабов и «передача их в более христианские руки»
«Черный кодекс» содержал несколько положений, охранявших семью
рабов: мужа, жену и малолетних детей запрещалось разлучать при про¬
даже или аресте имущества (не существовало, однако, запрета покупать
отдельно мужа и жену с работоргового корабля). Хозяева не должны
были также принуждать рабов к браку против их воли, но для заключе¬
ния брака последним требовалось согласие хозяина.
Так же как религиозное просвещение, браки среди рабов до некото¬
рой степени были предметом заботы их владельцев на ранних этапах
развития общественной жизни в колонии. Есть свидетельства о том, что
хозяева специально покупали для своих негров брачных партнеров. Дю-
тертр, например, пишет: «...колонисты делают все, чтобы дать своим ра¬
бам жен из их страны, которых они любят несравненно больше, чем
других женщин». Бывали случаи, когда разрешали брак рабам с разных
плантаций. Дютертр рассказывает об их свадьбах, которые широко празд¬
новались на плантации. В этих случаях хозяева брали на себя расходы
на одежду молодоженов и на угощение. Каждая семья жила в маленькой
хижине. По свидетельству того же Дютертра, кровные родственники
группировали свои дома по кругу В более поздних источниках о та¬
ком характере поселений сведений нет, но, по-видимому, именно этот
африканский элемент социальной жизни лег в основу «семейных дво¬
ров» (ïaku) — формы расширенной семьи, до сих пор существующей в
Г аити.
Даже в конце колониального периода семьи в европейском понимании
у рабов являлись в общем редкостью, распространены же были свобод¬
ные сексуальные связи. Моро де Сен-Мэри называет это полигамией^.
Браки рабов вызывали в их собственной среде осуждение и насмешки.
Во-первых, большинству негров христианская семейная этика, с одной
стороны, была чужда в силу преобладания в их сознании африканских
традиций, а с другой — ассоциировалась с высоким положением в об¬
ществе, так как лишь у преуспевающих белых могла быть «нормаль¬
ная» семья (как из-за диспропорции полов среди белых, так и из-за
отношения к жизни в колонии как к временному пребыванию с целью
обогащения). Во-вторых, численное преобладание мужчин, а также сек¬
суальная эксплуатация молодых рабынь белыми хозяевами, надсмотрщи¬
ками, управляющими и т. д. исключали возможность моногамии^.
В-третьих, изнуряющая работа на плантации лишала женщин сил для
ведения хозяйства семьи. Наконец, сознание того факта, что и муж и
жена являются чьей-то собственностью, подрывало для обоих и особен¬
но для мужчины возможность утвердить свой авторитет в семье.
Неудивительно, что в негритянской среде преобладали свободные сек¬
суальные отношения, регулировавшиеся иной, чем у европейцев, этикой.
Ямайскому социологу О. Паттерсону, изучавшему рабство на Ямайке,
удалось выделить несколько типов таких связей (близость условий в
плантационных европейских колониях в карибском регионе позволяет,
хотя и с некоторыми оговорками, приложить эти выводы и к Сан-Домин¬
го, что подтверждают исторические источники): проституция, временные
союзы, множественные связи, стабильные союзы и моногамные союзы,
которые иногда узаконивались^.
Наиболее распространенными среди молодых рабов обоего пола были
временные союзы, легко создаваемые и быстро распадавшиеся. Стабиль¬
ные же союзы существовали внутри широкого круга нерегулярных свя¬
зей: у более старших и лучше обеспеченных рабов (ремесленников, над¬
смотрщиков) устанавливались прочные отношения с одной женщиной
наряду с многочисленными кратковременными связями. Такой тип отно¬
шений имел и экономический аспект: «...остальные, хотя и называются
женами, но являются только периодическими сожительницами, к чьей
помощи мужчина прибегает при обработке своей земли, продаже своей
продукции и кому он оказывает такую же помощь в случае
нужды»
С возрастом отношение к моногамным союзам у негров менялось и
пожилые рабы нередко бывали связаны только с одной также немолодой
негритянкой. Эта пара уже не имела общих детей, хотя у женщины их
было несколько. К концу жизни женщина могла возглавлять семью пос¬
ле смерти своего последнего «мужа».
Таким образом, в условиях рабства утверждение семьи европейского
типа у рабов оказалось невозможным. Они неизбежно нарушали хри¬
стианские этические принципы, навлекая на себя обвинения в половой
распущенности. Сформированное рабством отношение к семье, особенно
у мужчины, лишенного возможности утвердить свой авторитет как
мужа и отца, сохранилось и в дальнейшем, став одной из причин рас¬
пространенности в настоящее время матрифокалыюй семьи и так назы¬
ваемого пласажа — не оформленного юридически брачного союза, до¬
пускающего сожительство мужчины с несколькими женщинами.
Говоря о смешанном населении Сан-Доминго, мы затронули сферу
сексуальных отношений между рабами и хозяевами — одну из важней¬
ших областей тех контактов, в которых обнаруживалась взаимная зави¬
симость противоположных классов общества. Эти отношения породили
социальный слой, быстро набравший экономическую, а впоследствии и по¬
литическую силу и противопоставивший свои интересы интересам клас¬
са рабовладельцев. Для Сан-Доминго данный фактор оказался весьма
существенным; он расшатывал жесткие рамки системы рабовладения.
В этой системе, тоже подготавливая почву для ее падения, возникли
и сферы совершенно самостоятельной социальной активности рабов. Важ¬
нейшей такой деятельностью было распоряжение участками земли,
выделявшимися каждому рабу при поместье (1 га давался на 10—
16 человек) На них негры выращивали продовольственные культуры,
которые дополняли их рацион и давали им возможность получать денеж¬
ный доход от продажи своей продукции. Хотя по закону все имущество
раба принадлежало хозяину, последний обычно не лишал раба его вы¬
ручки.
Кроме различных земледельческих культур, негры выращивали для
своего потребления птицу, свиней, тягловый скот. Дютертр рассказывает,
что рабы продавали кур капитанам французских кораблей, которые рас¬
плачивались алкогольными напитками, бельем и т. д. Поэтому, считал
он, «те, кто был бережлив, могли хорошо питаться и обеспечивать
себя» з*.
К концу колониального периода некоторые плантаторы вообще пре¬
доставили рабам возможность самим обеспечивать себя провизией, дру¬
гие заметно уменьшили расходы на питание рабов, а время, выделявшее¬
ся для работы на личном участке, увеличили
«Черный кодекс» запретил рабам торговать, но по требованию ко¬
лонистов в следующем же году рабам вновь была разрешена торговля
на многочисленных рынках. Перед революцией в колонии были такие
рынки, где в базарные дни торговали до 15 тыс. рабов
Если учесть, что в соответствии с колониальной политикой Франции
Сан-Доминго получала оттуда большую часть продовольствия, то станет
очевидным значение сельскохозяйственной и торговой деятельности ра¬
бов. О размахе ее косвенно свидетельствуют встречающиеся в историче¬
ских документах жалобы на то, что из-за перебоев на этом рынке се¬
мьи колонистов временами испытывали недостаток яиц, птицы, овощей
и иногда были вынуждены есть мясо в дни, запрещенные церковью*'.
Рабам же их самостоятельное участие в экономической жизни коло¬
нии давало, кроме непосредственного опыта, какую-то независимость,
а некоторым даже возможность накопить сумму денег, необходимую для
выкупа на волю. Кроме того, торговля означала передвижение по терри¬
тории страны, а также широкое общение рабов с разных плантаций, что
создавало условия для обмена информацией и развития общего для всех
жителей колонии языка.
Вообще вопрос о том, как осуществлялись связи между неграми раз¬
ных плантаций, представляется заслуживающим внимания, тем более что
в литературе бытует мнение об изолированности плантаций друг от дру¬
га из-за условий местности и из-за особенностей экономической системы,
при которой плантаторы сносились непосредственно с экспортерами про¬
дукции, сосредоточенными в портовых городах, а не между собой.
Однако то, что в колонии сложились единый язык и единый для
больших местностей быт, как и то обстоятельство, что руководителям
крупных восстаний удавалось организовать рабов для совместных дей¬
ствий, свидетельствуют о наличии связей между населением разных план¬
таций и местностей, благодаря которым шло складывание фундаменталь¬
ного единообразия культуры и быта. Примеры непосредственных кон¬
тактов, приведенные в источниках, не показывают, конечно, что связи
эти были обширными и насыщенными, но, по-видимому, опровергают
мнение о полной замкнутости жизни поместий. К тому же колония —
это не только плантации, но и города — торговые центры, пункты ин¬
тенсивного общения и пересечения путей миграций населения. Кроме
того, грамотные негры (домашние слуги) могли пользоваться таким
средством массовой коммуникации, как пресса Сан-Доминго.
«Черный кодекс» в 1685 г. запрещал рабам разных плантаций соби¬
раться вместе по какому бы то ни было поводу, особенно вдали от
плантаций и на больших дорогах — свидетельство того, что такие факты
имели место.
Самый ранний из доступных нам источников — четырехтомная исто¬
рия французских колоний, созданная миссионером Дютертром в середине
XVII в., сообщает: негры соседних плантаций едва ли не каждое воскре¬
сенье встречались для совместных танцев, делали визиты к своим знако¬
мым в другие поместья. Особенно много гостей собиралось на крещение
ребенка: «по этому поводу они приглашали всех негров своей националь¬
ности» По-видимому, речь идет опять-таки о знакомых с соседних
плантаций — выходцах из одних и тех же районов Африки. Рассказывая
о мерах поощрения браков среди негров, автор пишет, что хозяева могли
даже разрешить рабу жениться на негритянке с другой плантации.
Упоминает о посещениях неграми своих возлюбленных вдали от дома
и Моро де Сен-Мэри. А некий плантатор Фоаш в инструкциях управляю¬
щему велит ему запрещать неграм ночевать вне плантации, а также
арестовывать чужих негров и наказывать тех, у кого их застали. Сле¬
дует, однако, разрешать неграм старожилам принимать у себя своих
знакомых при наличии у тех «билета» от хозяина с указанием срока
возвращения
Такие же «билеты» получали и те рабы, которых хозяева отправля¬
ли с поручениями па разные сроки — от нескольких дней до месяца (не
желавшие возвращаться подделывали билеты, обеспечивая себе свободу
передвижения). Практиковалась и посылка рабов «на заработки», и тогда
негр сам нанимался где-либо на работу и в определенные сроки приносил
хозяину деньги. Это также позволяло негру передвигаться и участвовать
в жизни других коллективов, помимо своего собственного.
Способствовали распространению информации и контактам бригады
ремесленников, мигрировавших с плантации на плантацию и выполняв¬
ших плотницкие, кровельные и другие работы. Такие отряды состояли из
«бригадира», возможно, бывшего сервента, чаще всего белого, и одного-
двух его помощников, негров или мулатов, которых он обучил ремеслу.
Бригаду нанимали либо для какой-нибудь одной работы на несколько
дней либо на длительный срок, например на год, после чего ремесленни¬
ки вновь переселялись в другое место
Таковы в общих чертах были условия, в которых бывшие африканцы
и их потомки превращались в новый этнос. Участие в социально-эконо¬
мических процессах, миграции, общение населения разных плантаций
вели к появлению общего языка, религиозной практики, норм поведения,
обычаев, вкусов и т. п., т. е. культуры во всех ее формах, приобретав¬
шей этнические свойства в ходе становления этносоциальной общности.
Переходя теперь к некоторым конкретным явлениям гаитийской куль¬
туры, подчеркнем, что создавалась она в процессе приспособления нег¬
ров и европейцев к новым жизненным условиям, в процессе не только
сохранения, но также утери и сознательного отказа от многих прежних
традиций и обретения новых. Более того, для негров, лишенных в евро¬
пейских колониях возможности возродить присущие их прежним обще¬
ствам социальную организацию и формы культуры, важнее, чем для
европейцев, оказалась именно гибкость, способность к адаптации и при¬
обретению нового, чем стремление сохранить прежнее неизменным. Прош¬
лое рабов стало в новых условиях «хранилищем символических и ма¬
териальных ресурсов» ^ для создания ими новой жизнеспособной куль¬
туры.
При общности условий общественного развития материальная и ду¬
ховная культура народов Западной Африки, откуда прибыло в Америку
большинство негров, обладала значительным единством, точно так же,
как и культура европейцев, что позволяет исследователям говорить вооб¬
ще об африканском и европейском вкладе в афро-американскую культу¬
ру. Указанную культуру часто называют синкретической, сплавившей
воедино африканский и европейский материал. Надо подчеркнуть, что
этот «материал», особенно африканский, представлял собой не столько
конкретные элементы, «комплексы» и предметы культуры, которые, как
уже сказано, невозможно было перенести в Новый Свет, сколько осново¬
полагающие представления о мире, ценностные ориентации, эстетические
принципы и т. д., часто лежащие в области подсознательного, которые и
формировали культуру афроамериканцев в новых социальных услови¬
ях В этом процессе основная роль принадлежала «грамматике куль¬
туры», по выражению одного из первых и авторитетных афроамерикани-
стов М. Херсковица который, однако, признавая такой подход, не
развил его в своей исследовательской практике. Главным для него все же
Таблица 1. Шкала интенсивности африканизмов в Гаити (по М. Херсковицу)
Техноло¬
гия
Хоз. дея¬
тель¬
ность
Социаль¬
ная орга¬
низация
Религия
Магия
Изобра¬
зитель¬
ное ис¬
кусство
Фоль¬
клор
Музыка
Язык
Сельская мест¬
С
b
b
С
а
а
d
а
а
С
ность
Город
е
d
с
с
b
b
е
а
а
С
Примечание: а —очень африканское; b — в значительной степени африканское; с — несколько
африканское; d — малоафриканское; е — следы или отсутствие африканского.
было формальное сходство элементов негритянской культуры в Америке
и Африке. Составленная им «шкала интенсивности африканизмов»
(табл. 1) в Гаити иллюстрирует этот несколько механический подход и
показывает только «африканскую окрашенность» многих элементов куль¬
туры, которую легко чувствует наблюдатель европейско-американского
происхождения
Более продуктивным для изучения формирования культуры пред¬
ставляется нам использование введенных Херсковицем терминов синк-
ретизации и реинтерпретации культурных черт. Ведь даже то, что обоз¬
начено как «очень африканское», содержит немало и европейских черт,
которые включились в соответствующую структуру, заместив собой ана¬
логичные африканские. Причем возможности включения европейского
элемента, как нам представляется, никогда не отвергались, поскольку
для негритянского населения европейцы являлись «референтной груп¬
пой», приближение к которой было желательным. М. Херсковиц опреде¬
лил процесс синкретизации именно как отождествление элементов новой
культуры — в данном случае европейской — с похожими элементами ста¬
рой, дающее возможность человеку в условиях контакта культур пере¬
ключаться с одной на другую без больших психологических затрудне¬
ний
Там, где синкретизм не возникал, происходила реинтерпретация, по
терминологии того же Херсковица, явлений культуры, обеспечивавшая
их сохранность и функциональность в новых условиях.
Хорошо иллюстрирует сказанное следующий конкретный пример.
Первые 8—9 дней рабыни не пеленали своих детей, не выносили на
свежий воздух и не прикладывали к груди, полагая, что все это должно
предотвратить тетанию (судороги, лишавшие новорожденных возможно¬
сти питаться), которой якобы страдали многие черные дети в колониях.
На деле же здесь имело место именно более рациональное, «медицин¬
ское» толкование распространенного у африканских народов поверья:
в первые несколько дней жизни ребенка считали пришельцем из поту¬
стороннего мира и возможным воплощением «злого духа». Поэтому о
нем не проявляли должной заботы; если он умирал, его призрачное
естество считалось доказанным
Но в Америке сохранение у рабов обычая «пренебрегать» новорожден¬
ным в первую неделю жизни объяснялось не только живучестью аф¬
риканских верований и даже не только боязнью тетании. Этот обычай
нередко скрывал нежелание многих рабынь, особенно креолок (т. е. ро¬
дившихся в колонии), иметь детей, и плохой уход за младенцами, из-за
которого они часто умирали, превращался уже в форму протеста рабов
против своего положения. Не случайно плантаторы вознаграждали жен¬
щин, сохранивших детей в эти сроки, и наказывали тех, у кого они по¬
гибали Показательно, что у белых детей тетании почти не наблюда¬
лось. Перед нами наглядный пример зависимости явления культуры от
социального контекста — то, о чем в применении к афро-карибской реаль¬
ности известный американский этнограф С. Минц пишет: «Анализ поль¬
зования культурой сразу же выявляет организацию в социальные груп¬
пы людей, для которых формы культуры подтверждают, усиливают, со¬
храняют, изменяют или отрицают тот или иной статус, отношение к
власти и индивидуальное самосознание»
Для показа процесса появления качественно нового содержания эле¬
ментов культуры представляется правомерным подробно остановиться на
формировании одного из самых специфических и показательных в этом
плане явлений — креоля, языка, которым в отличие от официального
французского владеет 100% гаитийцев.
Как известно, из всех компонентов культуры язык обладает обычно
наиболее отчетливо выраженными этническими функциями, являясь ос¬
новным коммуникативным средством и одновременно выступая в каче¬
стве условного знака принадлежности его носителей к определенной
группе В нашем случае язык формировался параллельно с другими
признаками этнической общности, причем, подобно самой этнической об¬
щности, он складывался как нечто новое, не существовавшее ранее,
а возникшее в результате взаимодействия разнородных языковых
элементов.
Даже для французов, происходивших из разных провинций своей
страны, французский язык не был единым; в Западной Африке в райо¬
нах европейской работорговли вообще существовало несколько сотен
языков различных языковых семей. Поэтому создание языка, общего для
всех жителей колонии, было жизненной необходимостью.
Поначалу при попытке белых и негров, а также негров между собой
говорить по-французски возник простейший язык, который характеризо¬
вала ограниченность словаря и грамматики, соответствовавших «мини¬
мальной» системе коммуникации и выражавших лишь основные семан¬
тические связи. Такие языки называются «пиджинами», они появляются
в ходе речевых экспериментов разноязыкого населения и остаются ла¬
бильными до тех пор, пока их не «закрепит» третья сторона, т. е. группа
людей, либо не владеющая исходными языками (например, дети), либо
не имеющая возможности ими пользоваться (например, вновь прибы¬
вавшие рабы).
Та форма пиджина, которую находит при своем появлении новое по¬
коление, становится для него родным, и этот язык превращается в
креоль, по принятой терминологии. Теперь стабилизируется его структу¬
ра, расширяется сфера функционирования, грамматика совершенствует¬
ся уже как аппарат самостоятельного «полноценного» языка. Примеча¬
тельно, что если в пиджине можно узнать «ломаный» французский, то
креоль при французской в основном лексике явно демонстрирует иную,
не индоевропейскую структуру, которая не принадлежит целиком также
и какой-либо африканской языковой семье.
По-видимому, в Сан-Доминго креоль складывался в три этапа. В самое
первое время существования колонии в результате попыток рабов овла¬
деть языком, на котором к ним обращались хозяева, появились пиджини-
зированные формы французского. Затем, по мере стабилизации жизни в
колонии пиджин распространился во всех классах общества, уже сам
становясь средством развития общественной жизни. Наконец, с появле¬
нием нового поколения жителей страны произошла креолизация пиджи¬
на. т. е. он стал родным языком креолов. Разумеется, это разграничение
весьма условно, поскольку все три процесса происходили одновременног
во-первых, постоянно прибывали новые рабы, для которых вновь и
вновь, хотя и в меньшей степени, повторялась необходимость овладевать
языком хозяев; во-вторых, пиджинизированные формы появлялись и на¬
чинали распространяться уже в первые часы общения белых и негров;
в-третьих, креолизация некоторых языковых явлений происходила прак¬
тически с самого начала в масштабах каждой отдельной плантации и
всей колонии в целом. Если начало ввоза негров на Гаити и начало
формирования креоля приходятся на 20—30-е годы XVII в., а образцы
речи, близкой к современной, зафиксированы уже в конце XVIII в., то
можно считать, что креоль в Сан-Доминго развился всего за несколько
десятков лет.
Негры запоминали французские слова еще в Африке или на неволь¬
ничьих кораблях, где они слышали, например, глаголы в повелительном
наклонении или инфинитивы. В колонии усваивалась лексика, относя¬
щаяся к работе, быту. В дальнейшем формировались лексические слои,
обслуживавшие личную жизнь коллективов рабов, куда европейцы не до¬
пускались: из фонда африканских языков отбиралась и закреплялась
лексика, связанная со сферой религии, магии,— те слова, которые, по
выражению мартиникской исследовательницы Э. Журдэн, «никто не мог
перевести рабам на французский язык»
Принятие в основном французского словаря объяснялось, с одной
стороны, доминированием французов в социальном плане, а с другой —
отсутствием у рабов какого-либо общего языка.
Что касается морфологии, грамматики, синтаксиса, т. е. всего того,
что дает языковой системе внутреннюю организованность, то формиро¬
вание их было значительно менее «механическим» процессом и именно в
этих областях можно наблюдать всю тонкость и прочность интеграции
разнородных прежде элементов.
Так, например, влияние на креоль африканских языков особенно за¬
метно в глагольной системе, в частности в том, что формы вида и вре¬
мени образуются не с помощью суффиксов или чередований звуков (син¬
тетически) , а употреблением свободных частиц, предшествующих
неизменяемой форме глагола. Такая система изменения глагола свойст¬
венна, как считает один из ведущих американских креолистов А. Вальд-
ман, языку фон. И гаитийский креоль, и фон имеют три показателя вида
и времени со сходным семантическим диапазоном, которые почти во всех
случаях находятся в аналогичных синтаксических позициях При этом
в креоле частицы — показатели времени происходят от французских
вспомогательных глаголов или предлогов, привносящих свою семантику в
глагольную форму. Например, частица te/t, образующая прошедшее
время, происходит от французского été — причастия прошедшего времени
глагола «быть»; частица ava/va/a, выражающая будущее время, имеет
своим источником парадигму спряжения глагола aller — «идти», а исполь¬
зование этого глагола для образования будущего времени, может быть,
аналогично его участию во французском future immédiat — форме, выра¬
жающей ближайшее будущее. Креольская частица со значением закон¬
ченности действия — fek происходит от французского ne fait que — «де¬
лает только», «только», «только что».
Формирование аналитической морфологии креоля было обусловлено
не только тем, что синтетичность для африканских языков не характер¬
на, но отчасти явилось следствием трудности постижения без специаль¬
ного обучения словоизменительной системы французского языка. Так,
неразличимость на слух многих французских глагольных форм: finis,
finit, fini; aller, allé и т. д., возможно, способствовала появлению неиз¬
меняемого креольского глагола. Кроме того, некоторым вариантам фран¬
цузского литературного языка XVII—XVIII вв. не была чужда тенденция
употребления глаголов без окончания лица и числа.
Та же сложность восприятия на слух границ слов во французской
речи приводила к тому, что, скажем, формы числа или рода именных
частей речи понимались как отдельные слова, за которыми закреплялся
свой круг значений.
Таким образом происходило переосмысление исходного материала и
создавался язык, ставший родным для уроженцев колонии. С течением
времени и с появлением новых поколений креолов язык стабилизировал¬
ся и все меньше менялся под влиянием демографических и иных соци¬
альных факторов. Вместе с тем, с одной стороны, росла степень «иден¬
тификации» населения с языком, т. е. осознание им креоля как признака
своей общности и отличия от людей, говорящих на других языках. С дру¬
гой стороны, росло его значение в формировании особенностей мышления
и своеобразных черт психики, т. е. всего того, что делает язык этнооб-
разующим фактором
Сходные процессы характеризовали сложение религиозных верований
и ритуала, называемых «воду», «вуду» или «водун», хотя здесь, в сфере,,
наименее доступной контролю европейцев, происходили скорее взаимо¬
действие и синкретизация религиозных представлений разных африкан¬
ских народов, совершавшиеся, однако, при участии католицизма.
В Гаити не возник единый пантеон и ритуал, а существует значитель¬
ное разнообразие в наименованиях и характеристиках божеств, деталях
ритуала и даже в религиозных концепциях. В колонии рабам запрещалось
собираться по какому бы то ни было поводу, в том числе для отправле¬
ния культа, но на практике запрет нарушался и, по-видимому, неграм
удавалось объединяться в соответствии со своим этническим происхож¬
дением. Об этом свидетельствуют, в частности, названия появившихся
уже в Америке божеств по этнонимам африканцев — ибо, бадагри, бам-
бара и т. д., а также возникновение двух основных сект: Петро, покло¬
няющейся божествам Конго—Гвинеи, и Рада, объединяющей поклонни¬
ков дагомейских богов. Дж. Симпсон, изучающий религии негров Нового
Света, считает, что в прошлом в Гаити было семь или даже больше пан¬
теонов. Некоторые культовые центры имели по нескольку храмов, по¬
священных божествам отдельных народов; чаще же в одном и том же
храме находилось несколько алтарей; бывало и так, что для божеств раз¬
ных «национальностей» отправлялись отдельные службы
Каковы бы ни были различия в деталях, концептуально и структурно
воду все же остается близким к африканским религиям, и то, что взято
им от католицизма, переосмыслено в терминах африканских верований.
Так, католические святые, вошедшие в водуистский пантеон, ассоцииру¬
ются с африканскими божествами по ряду признаков. Св. Петр, который
хранит ключи и открывает ворота рая,— это Легба, одно из основных
божеств водуистского пантеона, хранитель дорог, перекрестков, входов в
святилища, деревни и дворы, открывающий дорогу всем другим сверхъ¬
естественным силам. Легба представляется бедно одетым стариком с
посохом и на этом основании иногда отождествляется со св. Антонием,
именно так изображаемым на картинах. В некоторых же местах св. Пет¬
ру поклоняются как самостоятельному лоа. Святые Косьма и Дамиан
напоминают марасса — духов близнецов, а св. Николай, поскольку на его
изображениях присутствуют фигуры детей, считается покровителем близ¬
нецов.
Своеобразно переплелись история и символика двух мифологических
персонажей в образе лоа св. Жана Батиста (Иоанна Крестителя). Он
почитается как могущественный бог грома и молнии, но изображается и
виде ребенка с ягненком на руках. С богом грома он стал ассоциировать¬
ся, с одной стороны, из-за ягненка (согласно дагомейской мифологии
символом этого бога является баран), а с другой — потому что дагомей-
скнй бог капризен и безответствен, как ребенок^.
Многие лоа появились уже в Гаити, что говорит о жизнеспособности
воду. Дж. Симпсон в конце 1930-х годов в одной из деревень провинции
Севера составил список почитаемых божеств. Из 152 имен богов он на¬
считал: 27 —африканских, 18 —вариантов этих имен, 6 —происходив¬
ших от названий африканских племен и местностей, 9 — скорее всего
африканского происхождения, 57 — гаитийского происхождения, 16 —
католических святых, 19 — неопределенного происхождения
Возможно, неграм были понятны европейская вера в возможность
вселения в человека злых духов и практика их изгнания, которые они
воспринимали в терминах своих собственных представлений об одер¬
жимости мертвыми, связанных с образом зомби и с колдовством
Календарь водуистских праздников подчинен календарю официальной
религии: во время великого поста водуистские храмы закрыты и не от¬
правляется никаких служб. На страстной неделе аксессуары культа за¬
крываются материей, как и в католической церкви, зато в рождествен¬
скую ночь водуистские обряды исполняются во всей полноте
Разумеется, непосредственная связь религии с социальной и полити¬
ческой жизнью общества в Америке не могла быть восстановлена в аф¬
риканских формах, однако в семье религиозное сознание и практика иг¬
рали и продолжают играть важную роль. Культ предков является одним
из конституирующих и консолидирующих факторов для родственных
групп
Пришедшая ныне в упадок, по свидетельству социологов, рас¬
ширенная семья—«лаку» (т. е. двор), жившая небольшим компактным
поселением, являлась также и культовой группой. Глава семьи, старей¬
ший мужчина, патриарх, был и жрецом культа предков, чье святилище
находилось в лаку. Благосклонность предков объединяла и укрепляла
семью, в связи с чем этот культ можно рассматривать и как религиоз¬
ный институт, и как аспект социальной организации, сохранившийся от
африканского прошлого.
Однако и христианское учение в части, касающейся отношений
родственников, по-видимому, оказалось близким неграм. Большое значе¬
ние придают они ритуальному родству, создающемуся в результате кре¬
щения ребенка. Еще у Моро де Сен-Мэри можно прочитать, что уваже¬
ние негров к своим крестным было столь же глубоким, как и к собствен¬
ным родителям. Самое страшное оскорбление для негра — оскорбление
его крестной матери. («После самых ужасных ссор с изощреннейшими
ругательствами можно услышать, как негры говорят: «Он оскорбил меня,
но не посмел оскорбить мою крестную мать» ^.) Люди, имевшие общих
крестных родителей, звали друг друга братьями и сестрами. Ритуальные
родственники независимо от вероисповедания принимают активное уча¬
стие в жизни друг друга, оказывая моральную и материальную под¬
держку
Роль своеобразных социализирующих ассоциаций играют и культо
вые группы, возглавляемые влиятельными водуистскими священниками
{унганами). Основой взаимоотношений здесь служит мистический опыт
верующих, и большое значение имеет возможность выразить в ритуалах
свои заветные и часто невыполнимые желания, получить моральную
поддержку, медицинскую помощь от унгана, который, кроме того, может
быть еще и влиятельной политической фигурой. Как пишет один из
американских исследователей, «воду дает человеку модель семейных от¬
ношений, прямой контакт с природными силами, социализацию, эмоцио¬
нальную разрядку, танец, музыку, драму, театр... защиту от неурожаев,,
плодовитость и не прерывающуюся связь с предками»
*
Переходим к последнему вопросу — как в борьбе между представителя¬
ми правящего класса разного цвета кожи отражается история страны и
проявляется этническая специфика.
Хотя официальная пропаганда Гаити не признает роли цвета кожи,
именно с ним, помимо классовых интересов, так или иначе всегда свя¬
зывались борьба за политическую власть в стране и положение в общест¬
ве. Прочное чувство превосходства мулатов над черными и вера черных
в это превосходство, порожденные и укрепленные общественно-политиче¬
скими институтами эпохи рабства, как бы оправдывают в сознании мула¬
тов их социальные претензии, основанные именно на цвете кожи.
Идеологи мулатов с самых первых лет независимости утверждали, что
власть должна быть в руках наиболее компетентной и образованной ча¬
сти общества, каковую составляли они сами*^. Мулатские историки пер¬
вой половины XIX в., А. Ардуэн, Ж. Сен-Реми и другие, создали, по вы¬
ражению английского ученого Д. Николлса, «легенду» гаитийской исто¬
рии, согласно которой истинными героями борьбы за независимость
были мулаты Оже, Шаваннес и Риго; Туссэн Лувертюр оказался лишь
орудием в руках белых, а первые правители Гаити, Дессалин и Кри¬
стоф, тоже негры, представлялись невежественными деспотами.
Такая расстановка акцентов, безусловно, служила укреплению геге¬
монии мулатов, хотя прямо о своем превосходстве они не говорили. Но
даже иностранные наблюдатели видели «жёлчные чувства» черных, ис¬
пытывавших несправедливость правления мулатов, которые сознательно
вели политику дискриминации по отношению к неграм
Некоторые историки, однако, старались быть объективными, не по¬
вторяли мулатской легенды и не игнорировали вопроса о цвете кожи. Та¬
ким был Томас Мадью, считавший, кроме того, благотворным смешение
рас, что стало в дальнейшем одним из аспектов идеологии мулатов
В свою очередь черные представители правящего класса, соперничав¬
шие с мулатами, в качестве настоящих выразителей интересов масс вы¬
двигали себя, а героями прошлого провозглашали Туссэна, Дессалина,
Кристофа, затем лидеров крестьянских движений XIX в. Гомана, Акао*
Черные идеологи нередко выступали за авторитарную власть, которая, па
их мнению, должна принадлежать наиболее многочисленной части насе¬
ления. Сторонники этой получившей название «нуаристской» (noir —
«черный») позиции отстаивали и роль армии, бывшей одной из немногих
открытых черным сфер достижения положения.
В отличие от мулатов негры не затушевывали, а подчеркивали остро¬
ту проблемы цвета кожи. В середине XIX в. Л. Саломон, ведущий идео¬
лог нуаристской фракции, писал, что «разница в цвете кожи делит об¬
щество на две касты: черную, которая образует большинство, и мулат¬
скую», причем цель последней — «унизить и подчинить себе черных» ^
В конце XIX в. поляризация взглядов деятелей разного цвета кожи
нашла выражение в создании и борьбе двух политических партий — Ли¬
беральной и Национальной. По словам поэта Э. Эдуара, «каждый гаи-
тиец знал, что в Гаити слова «Либеральная партия» означают «мулат¬
ская партия», партия, которая стремится к преобладанию мулатов в пра¬
вительстве страны... Каждый знает, что слова «Национальная партия»
означают «черная партия», партия, которая желает преобладания черных.
огромного большинства гаитийцев, в руководстве общественными де¬
лами» 7".
Важным пунктом политики Национальной партии была оппозиция
католической церкви на том основании, что один из важнейших аспектов
национальной жизни оказался в руках иностранцев (священники проис¬
ходили в основном из Франции, контролировал церковь Рим), а самое
главное — клерикалы якобы содействовали укреплению гегемонии мула¬
тов. Характерно, однако, что черные антиклерикалы не исповедовали
воду, а были протестантами или масонами. Протестантизм казался прив¬
лекательным, ибо поощрял частную инициативу, требовал личной ответ¬
ственности, экономии и, по их мнению, мог бы служить мощным факто¬
ром социального развития Гаити. Масонское же движение, возникнув
еще в колонии, осталось влиятельным и в XIX в.: в каждом небольшом
городе в середине века существовала масонская ложа, тогдашний прези¬
дент Саломон был Великим протектором ордена, состояли в ложе все
министры его кабинета. Католическая церковь вела борьбу с масонским
движением, и для мулатов, поддерживавших католицизм, это было рав¬
ноценно борьбе против правительства.
Мулаты либералы продолжали отстаивать идеи общественного уст¬
ройства, провозглашенные Великой Французской революцией, в проти¬
вовес тому, что считали деспотической традицией, уходящей корнями в
африканское прошлое гаитийцев
Но было два положения в сфере идеологии, которые всегда объединя¬
ли негров и мулатов в единый фронт: представление о своей стране как
символе искупления страданий и освобождения всех черных народов и
борьба против теории неполноценности черной расы. Уже в первые годы
независимости представители обеих групп говорили о том, что борьба
гаитийцев положила начало спасению Африки и что XIX в. увидит
освобождение народов всех цветов кожи во всем мире Отвергая теории
различия интеллектов у представителей разных рас, гаитийские идеологи
утверждали: «Отрицать в отношении нас единство вида, говорить о на¬
шей неполноценности —значит узаконивать торговлю людьми и устанав¬
ливать в принципе правомерность рабства»
В середине XIX в., когда вновь получили развитие теории о
«высших» и «низших» расах, Гаити нередко фигурировала у сторонников
этих теорий как пример. Ж. А. де Гобино, в частности, утверждал, что
«гаитийцы остались такими же испорченными, жестокими и дикими, ка¬
кими были их предки в Дагомее, а сама республика являет собой ужас¬
ный образец того, что происходит, когда европейские государственные
формы применяются народом иной расы». Британский посол в Гаити
С. Сен-Джон писал: «Сейчас я согласен с теми, кто отрицает способность
негров создать цивилизацию; я согласен, что даже с самым лучшим обра¬
зованием негр остается низшим типом человека»
В ответ на подобные «теории» гаитийские писатели — и негры, и му¬
латы — страстно утверждали равенство всех человеческих рас и защи¬
щали черную расу вообще и народ Гаити в частности. Л. Ж. Жанвье,
один из ведущих негритянских идеологов, писал, что Гаити для черной
расы — «это солнце, которое поднимается над горизонтом» А. Фирмэн
опубликовал в 1885 г. книгу «О равенстве человеческих рас», а А. Прис
в 1900 г.— «О реабилитации черной расы Республикой Гаити».
Однако на протяжении всего XIX в. и начала XX в., вплоть до окку¬
пации Гаити американцами, большинство местных авторов старались до¬
казать европейцам «цивилизованность» своей страны, имея в виду иск¬
лючительно европейскую цивилизацию и преуменьшая роль африкан¬
ского наследия в культуре гаитийцев.
Африка, хотя и являлась родиной цивилизации вообще, что подчер¬
кивали все авторы для доказательства полноценности черной расы, все
же была в их глазах отсталым и диким континентом (еще в 20-е годы
XIX в. король Кристоф писал об усилиях, которые гаитийцы должны
приложить, «чтобы когда-нибудь поднять Африку до уровня европейской
цивилизации») Неудивительно при таком отношении, что в качестве
прообраза политического и социального устройства, вдохновителя литера
туры и искусства, модели, которой Гаити должна во всем следовать,
превозносилась бывшая метрополия. Почти все литераторы, писавшие на
французском языке, старались «быть французскими классиками, роман¬
тиками, парнасцами, символистами, реалистами, позитивистами» ^
и т. д., а действие их романов происходило, как отмечает Прис-Мар,
в Италии, в Турции, во Франции — только не в Карибах
Более того, в XIX в. постоянно раздавались призывы как со стороны
мулатов, так и черных идеологов искоренять «пережитки» африканского
прошлого, самым неприемлемым из которых казалась религия воду. Хотя
некоторые писатели, например Л. Ж. Жанвье, признавали большую роль
воду как источника солидарности и средства общения рабов в Сан-До¬
минго, против него постоянно вели борьбу и католическая церковь, и му¬
латская элита, и многие черные писатели. В 1897 г. была даже основа¬
на Лига против водуизма, призванная искоренять эту «отвратительную
секту», «тяжелое бремя нашего происхождения», «низкое африканское
язычество» и т. д.
Небольшое меньшинство писателей, однако, еще в 30-е годы XIX в.
пытались призвать своих коллег отказаться от рабского копирования
европейских образцов и обратиться к своеобразной культуре собственной
страны. Такие авторы, как, например, Эмиль Но, говорили, что культура
Гаити — это слияние духа Европы и Африки и что источник вдохнове¬
ния для гаитийских поэтов — в них самих, в среде их народа. Неотъемле¬
мым требованием живой литературы должно быть отражение националь¬
ной жизни с ее собственными обычаями, вкусами и страстями. Впервые
тогда же было сказано, что и французский язык должен быть модифици¬
рован при использовании в национальной литературе^. Здесь заметны
уже предвестия того литературного и идеологического течения, которое
приобрело полную силу и значение в период американской оккупации
Гаити в первой трети XX в.
Сопротивление оккупации выразилось не только в вооруженной борь¬
бе крестьян, но и в выступлениях писателей, журналистов, ученых, под¬
нимавших на новый уровень этническое и национальное самосознание
гаитийцев. Защищая достоинство своего народа перед лицом оккупантов-
расистов, интеллигенция обратилась к поискам и определению его само¬
бытности и заговорила о том, что нельзя понять гаитийский народ без
глубокого изучения африканского наследия в его культуре.
Это послужило точном к развитию этнографии в Гаити, причем уче¬
ные, открыто признавая глубокое классовое и «цветовое» разделение об¬
щества, стали изучать жизнь именно черных крестьянских масс — истин¬
ных носителей национального характера и этнической культуры. Круп¬
нейшим представителем так называемого этнологического движения стал
Жан Прис-Мар, чья книга «Так говорил дядя», вышедшая в 1927 г.,
оказала большое влияние на развитие мировоззрения образованной части
гаитийского общества. В книге описаны народные обычаи, верования,
причем сделан упор именно на африканском вкладе в их формирование.
Ж. Прис-Мар подчеркивал, что духовная жизнь крестьян —их религия,
обычаи, пословицы и сказки, музыка — не французская, это результат
смешения, но «когда мы подвергаем их сравнительному изучению, они
126
немедленно показывают, что большая их часть произошла из Аф¬
рики»
Немалое место в книге «Так говорил дядя» уделяется водуизму, кото¬
рый реально служит крестьянам для объяснения явлений жизни. Прис-
Мар защищает живой, экспрессивный креоль — язык многих поколений
жителей Гаити —и призывает к созданию самобытной национальной ли¬
тературы. Под влиянием негритянских возрожденческих движений в
США, в испаноязычных карибских странах, а также отчасти благодаря
работам европейских антропологов и другие гаитийские писатели тогда
же заговорили о том, что пришла пора переориентации культуры. Поэты
и прозаики Карл Бруар, Жак Румэн, Эмиль Румер, объединившиеся вок¬
руг журнала «Ревю эндижен» («La Revue Indigène), хотя и происходи¬
ли из элитарных мулатских семей, осуждали элитарность, протестовали
против оккупации родины и в своих произведениях описывали жизнь
крестьян как «аутентичную» и специфически гаитийскую.
Один из самых даровитых поэтов этого периода Карл Бруар (впо¬
следствии идеолог дювальеризма) под влиянием своих религиозных ис*
каний стал сам исповедовать водуизм, который считал «единственным
созданием гаитийцев, истинным залогом архитектуры, литературы, на¬
ционального мистицизма». Он прославлял Африку, но не как родину древ¬
них цивилизаций, а как «дикую» и «примитивную», стоящую в стороне
от декадентского Запада и писал о «черноте» гаитийской души.
Такие мотивы смыкались с идеологией негритюда, развившейся в
20—30-е годы в среде негритянской ителлигенции в Европе и на Анти¬
лах. Негритюд в данном своем аспекте означал резкий отход черных
мыслителей от идей, страстно защищавшихся ими в предшествующий
период,— изначального равенства человеческих рас и принятие теории
различия рас, утверждение особенности «африканской личности» и якобы
зависящих от нее социальных и политических институтов Африки.
Идеологию негритюда в 30—40-х годах использовали нуаристы для
подкрепления своей позиции, ярким выразителем которой стала группа
«Гриоты» (Griots). Вначале это были «Три Д»—Л. Диакуа, Л. Дени
и Ф. Дювалье, затем в группу вошли известные поэты К. Бруар и
К. Маглуар, журналист К. Жакоб, а в 1938 г. был основан журнал «Грио¬
ты» («Les Griots»). Группа с таким названием («гриот» — в африканских
обществах поэт, рассказчик сказок, маг, хранитель обычаев, верований и
мифов племени^), как и представители этнологического движения, под¬
черкивала значение африканского прошлого для Гаити и призывала к
глубокому преобразованию системы ценностей и радикальной перемене
власти. Что касается последнего, то этот призыв понятен в контексте пос-
леоккупационной ситуации, когда с помощью США после нескольких
десятилетий «черного» правления у власти вновь оказались мулаты.
Дени и Дювалье соглашались с Гобино в том, что расы якобы значи¬
тельно отличаются одна от другой — прежде всего биологически, а это
обуславливает и разницу психологий. В частности, негра, по их мнению,
характеризует особый артистизм, он самый одаренный в области
искусств; «чувствительность составляет квинтэссенцию черной души».
«Гриоты» вслед за нуаристами предыдущего поколения высоко оце¬
нивали консолидирующую роль воду, считая его, кроме того, «транцен-
дентным выражением расового сознания», кристаллизацией истории и
психологии гаитийского народа Христианство же с его этическим
учением о терпении и любви к ближнему, согласно их взглядам, менее
гуманно, чем африканские религии.
Политическая теория «Гриотов» отчасти опиралась на их расовые и
психологические идеи. Либерализм, считали они, не соответствует гаи-
тийскому темпераменту, поэтому все разговоры о свободе печати, свобод¬
ных выборах и демократии только обманывают массы. Гаити нужна
авторитарная власть, так как авторитет — это священная, мистическая
сила, «которая остается прекрасной, даже если давит нас».
Учитывая изменения в классовой структуре общества, происшедшие
в результате оккупации (появление черного среднего класса — учителей,
врачей, адвокатов — выпускников основанных американцами учебных за¬
ведений) , Дювалье заявлял о необходимости союза между растущим
средним классом и народными массами. Именно такая политическая
платформа, а также в какой-то степени знание традиций и психологии
народа снискали Дювалье поддержку на президентских выборах 1957 г.
В послеоккупационный период в Гаити, в основном среди мулатской
интеллигенции, получили распространение марксистские социологические
теории. В 1934 г. писатель Жак Румэн основал коммунистическую пар¬
тию и явился одним из самых ярких выразителей идей социализма.
Своими художественными произведениями он утверждал, что, действуя,
принимая участие в социальной и политической борьбе, человек может
многое изменить в жизни. Литературу Румэн считал сильным средством
выявления и анализа противоречий и антагонизмов, присущих политико-
экономической структуре общества.
Другая часть мулатов реагировала на ситуацию по-иному. Д. Бель-
гард, Ф. Даленкур критиковали нуаристов за их черный расизм, усу¬
губляющий расхождение мнений по основным социальным проблемам.
Они осуждали и воду, считая его одной из причин отсталости страны.
Бельгард и Даленкур от имени своих единомышленников защищали
принципы демократизма в политике, но, как и мулаты предшествовав¬
ших поколений, в вопросах культуры стояли за европейские модели или
во всяком случае говорили о креольской, своеобразной культуре Гаити,
по-прежнему затушевывая резкие социальные контрасты и подчеркивая
большое значение элиты в обществе.
Борьба между этими тремя идеологическими течениями в практиче¬
ском плане выразилась в ожесточенной «кампании против суеверий»,
проводившейся католической церковью при поддержке правительства в
1941 — 1942 гг. Кампанию начал епископ г. Гонаива, заявивший, что па¬
губное смешение христианства и суеверий (т. е. верований и практики,
пришедших из Африки) является главной помехой царствованию Христа
в Гаити. Вновь избранный президент Э. Леско поддержал действия като¬
лической церкви, которая издавала специальную литературу, требовала
отречения от воду, объявляла унганов слугами сатаны и т. д.
Кампанию, однако, прекратили после того, как одна из церквей в
пригороде Порт-о-Пренса была обстреляна крестьянами из пулемета во
время службы. Кампанию резко осудили и представители нуаристского
направления, и коммунисты. Жак Румэн, в то время директор Бюро
этнологии, заявил, что гаитийцы не более суеверны, чем другие народы,
и что воду есть средство поддержания в среде народных масс их искон¬
ных традиций. Румэн признавал, разумеется, что воду, как и всякая
религия,— это ложное сознание и его рано или поздно заменит научное
мировоззрение. Но не преследование, а образование и главное — изме¬
нение материальных условий жизни должно избавить народ от суе¬
верий
«Кампания против суеверий» была попыткой мулатов франкофилов
сохранить свое лидерство в сфере духовной культуры перед лицом рас¬
тущей оппозиции как со стороны черных интеллигентов, так и социали¬
стически ориентированных мулатов.
В 40-е и 50-е годы продолжалась идеологическая и политическая
128
борьба между представителями трех указанных течений. Ф. Дювалье,
начиная с 30-х годов, являлся одним из ведущих идеологов нуаризма.
После избрания на пост президента республики он своей целью провоз¬
гласил достижение в стране «нового равновесия», которое понимал как
радикальный переход власти от мулатской элиты в руки вновь возник¬
шего и окрепшего черного среднего класса, действовавшего якобы в
интересах масс крестьян и рабочих, из чьей среды этот класс и
возник.
О диктатуре Ф. Дювалье (1957—1971) известно много, для нас ин¬
терес представляют лишь некоторые черты и события его правления, ха¬
рактеризующие приверженность президента нуаризму и негритюду.
Прежде всего в этой связи можно говорить о конфликте государства и
католической церкви, которую нуаристы критиковали как проводника
чужеродного мировоззрения и как инструмент, с помощью которого про-
европейская элита удерживала свою гегемонию. Дювалье заменил ино¬
странных священников местными, и, хотя это совпадало с новой поли¬
тикой Ватикана, в Гаити процесс утверждения местной церковной
иерархии проходил болезненно, так как совершался в обстановке терро¬
ристической диктатуры президента.
Борьбу с иностранными миссионерами обостряло и то обстоятельство,
что церковь в значительной степени контролировала систему образова¬
ния, а нуаристы требовали изменения этого положения, что способство¬
вало бы воспитанию у граждан патриотизма и гордости за свою исто¬
рию. Дювалье объявил поход против неграмотности и представил законо¬
проект, который разрешил бы в младших классах преподавание на
креоле. Этот язык уже употреблялся в судебных и иных учреждениях,
если граждане не обладали достаточным знанием французского. Факти¬
чески все указанные меры носили пропагандистский характер и в деле
ликвидации неграмотности в Гаити мало что изменилось.
Стремясь укрепить свою диктатуру идеологически, Дювалье офи¬
циально поддержал «черную легенду» прошлого страны. Сам президент
в одном из выступлений в годовщину независимости, касаясь истории,
критиковал роль вольноотпущенников в колониальном Сан-Доминго и
прославлял действия маронов (беглых рабов) как зачинателей оппози¬
ции режиму, приведшей в конце концов к независимости В декабре
1968 г. был даже открыт памятник Неизвестному марону.
Характерной чертой поведения Дювалье как президента было исполь¬
зование в официальных речах и церемониях водуистской символики,
знание которой он приобрел во время работы в качестве сельского врача.
Одним из самых «идеологически нагруженных» эпизодов правления
Дювалье была смена государственного флага. С 1920 г. флаг состоял из
горизонтально расположенных голубой и красной полос одинаковой ши¬
рины. В период американской оккупации, однако, вспомнилась легенда
о том, что Дессалин якобы оторвал от французского флага белую полосу,
а голубая позже была заменена черной. Такой флаг, по мнению нуарис-
тов, представлял две части гаитийской нации; при этом вертикальное
расположение цветов мистическим образом символизировало привержен¬
ность благотворному началу в отличие от горизонтального расположения,
связанного с «ночным», злонамеренным началом. Кроме того, черный
цвет полосы, примыкающей к древку, означал контролирование власти
черными.
Дювальеристы пытались еще в 1957 г., при подготовке новой консти¬
туции, восстановить этот флаг Дессалина, однако только в 1964 г. Дю¬
валье стал достаточно силен политически, чтобы совершить эту акцию,
увенчавшую победу нуаристов.
М9
5 Африканцы
Известно, что критика дювальеризма и связанного с ним отношения
к культуре исходила в основном от эмигрантских кругов. Однако самое
резкое осуждение режим получил в книге Ж.-Ж. Онора, вышедшей в
Порт-о-Пренсе в 1974 г.^ Этот автор открыто говорил об эгоизме элиты,
ее равнодушии к реальным проблемам, доминировании в стране европей¬
ских ценностей, консерватизма католической церкви, «культурном терро¬
ризме» системы образования, эксплуатации крестьян торговыми посред¬
никами.
Такой и сейчас остается реальность Гаити. Но изгнанием «пожизнен¬
ного президента» Бэби-Дока сделан решительный шаг по пути перемен.
И пусть лишь 10% избирателей пожелали участвовать в октябре 1986 г.
в выборах Комитета по составлению новой конституции это были все
же первые за 29 лет свободные выборы. Конечно, процесс преобразова¬
ний в беднейшей стране Западного полушария будет долгим и сложным.
Многое в современной жизни Гаити из того, что нужно преодолеть,
уходит корнями еще во времена колониализма.
Что касается этнического развития страны, то, как и прежде, крутые
перемены в общественной жизни консолидируют гаитийский этнос.
Нынешние события вписывают яркие страницы в историю, укрепляя эт¬
ническое и национальное самосознание народа. И несмотря на резкое
разделение общества на классы, черный в Гаити ощущает себя черным
совсем иначе, чем черный, например, в США. Сидней Минц, почувство
вав это, пишет: «Трудно объяснить тому, кто не испытывал этого, как
легко быть черным в своей собственной стране, когда твоя страна свобод¬
на (хотя бы номинально) и когда твоя страна — твоя...»
* Подробнее см.: Этнические процессы в
странах Карибского моря. М., 1982.
2 ЖяЖм G. L'histoire de l'esclavage dans
les colonies françaises. P., 1940. P. 19.
3 Ibid. P. 21.
* .Sfoddnrd Г. L. The French Revolution
in San-Domingo. Boston; N. Y., 1914.
P. 50; /?гямА^м У. The Present State of
Hayti (Saint-Domingue) with Remarks
on its Agriculture, Commerce, Laws. Re¬
ligion. Finances and Population. West-
port, 1970 (1-с изд.: L., 1828). P. 19;
Times (London). 1792. 7.1 (цит. no:
GR The Haitian Revolution, 1789—
1804. Knoxville, 1973. P. 9); №?reaa de
*$ят;-Жеп/ ЛУ. Description topographi¬
que, physique, civile, politique et histo¬
rique de la parti française de Pile Saint-
Domingue. T. 1—111. P., 1958 (1798).
T. I. P. 119, 722, 1164; RoKcAa/d У. Les
marrons de la liberté. P., 1972. P.
124.
s R/em R. The French Slave Trade in the
XVIII century: An old regime business.
Madison, 1979. P. 211.
s ЛУямтл D. P. Black Cargoes: A Histo¬
ry of the Atlantic Slave Trade. 1518—
1865. N. Y., 1963. P. 9.
? Dacoear/o^ *S. У. Manuel des Habi¬
tants de Saint-Domingue. P., 1802. T. 1.
P. XCLXXXIV.
s Reard У. R. The Life of Toussaint
L'Ouverture, the Negro Patriot of
Hayti. L., 1853. P. 7—8.
s Racoear/o^y & У. Manuel... T. 1.
P. XCLXXXIV.
*o ЛУогеяа de Ramf-Æe/i/ J7. Description...
T. I. P. 108.
" Ibid. P. 85.
12 Rey&ara У. The Haitian People. New
Haven; L., 1966. P. 18.
13 600% ЛУ. Julien Raimond//Journal of
Negro History. April 1941. V. XXVI.
N 2. P. 140.
14 Reard y. R. The Life... P. 324.
i3 Цит. no: Roac/tard У. Les marrons...
P. 325.
i9 Reblen R. Etudes Antillaises. XVIII" si¬
ècle. P., 1956. P. 38.
i7 RaR G. Social Control in Slave Plan¬
tation Societies: A Comparison of
St.-Domingue and Cuba. Baltimore; L.,
1971. P. 68.
13 ЛУогеаа de RaRR-Afén/ ЛУ. Description...
T. I. P. 74-75.
19 Reard У. R. The Life... P. 324.
29 Roreaa de Ra¿Mf-J7é?i/ ЛУ. Description...
T. I. P. 87—89, 95, 102.
2* Цит. no: Rfoddard T. L. The French
Revolution... P. 43.
22 Ibid. P. 44; ARc/mRs R. From Dessali¬
nes to Duvalier: Race, Colour and Na¬
tional Independence in Haiti. Cambrid¬
ge, 1979. P. 28.
23 Ko времени независимости «интеллек¬
туальная продукция» Сан-Доминго
составляла 5 тыс. томов произведе-
мо
ний художественной литературы и на¬
учных трудов, немалую часть которых
создали мулаты. PWce-Aiars i. De Sa¬
int-Domingue à Haiti: Essai sur la cul¬
ture. les arts et la littérature. P., 1959.
P. 15, 104.
s* Afora/ P. Le paysan haitien (Etude sur
la vie rural en Haiti). P., 1981. P. 28.
23 Da/er/re i.-R Histoire générale des An¬
tilles habitées par les i'rançois. P.. 1687—
1677. T. I—IV; 1668. T. 11. P. 502.
26 Aioreaa de Na/nf-Aféry Ai. Loix et con¬
stitutions des colonies françaises de
PAmérique sous le vent. P., 1784—1789.
T. I—IV; 1789. T. IV. P. 352.
27 Peyfraad L. L'esclavage aux Antilles
Françaises avant 1789. P., 1897. P. 185.
26 Aioreaa de Na/af-Aiery AP Loix... 1788.
T. IL P. 12.
26 Deb/ем G. Plantations et esclaves à Sa¬
int-Domingue. Dakar, 1962. P. 53—54.
60 Goddard P. L. The French Revolution...
P. 62.
б* Aioreaa de Namf-Aiery Aí. Loix... 1784.
T. I. P. 117.
32 Dafer/re i.-R Histoire... T. IL P. 471 —
472, 482-483, 490-493.
33 Могеаи de Na;'M/-Aiery Ai. Description...
T. I. P. 57.
34 Для примера приведем отрывок из
письма плантатора, возвращавшего со¬
седу двух временно работавших у него
рабынь: «Они жалуются также, что он
(управляющий.— Я. if.) угрожал пм
наказанием за то, что не захотели
уступить его любовным притязаниям».
Deò/ем G. Etudes Antillaises... P. 62.
зз Paterson G. The Sociology of Slavery:
An Analysis of the Origins, Develop¬
ment and Structure of Negro Slave So¬
ciety in Jamaica. L., 1967. P. 160.
36 LoMg Я. The History of Jamaica. L.,
1777. V. 2. P. 414.
б? Foac/¿ard Í. Les marrons... P. 64.
зз Da/erfre i.-R Histoire... T. IL P. 484—
485.
36 Deb/ea G. Etudes Antillaises... P. 55,
115.
40 Aforeaa de Na/nf-Aiery Ai. Description...
T. I. P. 433—437.
41 Aioreaa de Fa;'a/-Aiery Ai. Loix... T. I.
P. 120.
42 Dafer/re i.-Z?. Histoire... T. II. P. 490.
43 Deb/ea G. Plantations et esclaves...
P. 129.
44 Deb/ea G. Etudes Antillaises... P. 45.
45 AZ/afz F. Caribbean Transformations.
Chicago, 1974. P. 12.
46 Ai/a/s N., Pnce Я. An Anthropological
Approach to the Afro-American Past:
A Caribbean Perspective. Philadelphia,
1981. P. 5.
47 ifers%om/z Ai. The Myth of the Negro
Past. Boston, 1958. P. 81.
46 Tiers/со Ai. The New World Negro.
Bloomfield; L., 1966. P. 52.
46 Ibid. P. 57.
30 Parnader G. West African Religion:
A Study of the Beliefs and Practices of
Akan, Ewe, Yoruba, Ibo and Kindred
Peoples. N. Y., 1970. P. 96, 98.
5i De&¿ea G. Plantations et esclaves...
P. 129.
32 Ai/a¿z N. Caribbean Transformations.
P. 18.
33 Ярожлей ТО. Я. Очерки теории этноса.
М., 1983. С. 111.
34 ioarda/a E. Du français aux parlers
créoles. P., 1956. P. XXI.
зз Уа/dama A. Creolization: Elaboration in
the Development of Creole French Di¬
alects//Pidgin and Creole Linguistics/
Ed. by A. Valdman. Bloomington, 1977.
P. 175.
36 Бройлей iO. Я. Указ. соч. С. 143—172.
37 NDapsoa G. Black Religions in the New
World. N. Y., 1978. P. 59, 65.
36 Üers/comfz Ai. The New World Negro.
P. 324, 325.
36 N/atpsoa G. Black Religions... P. 65.
66 Poarga/gaoa Я. Ritual Dissociation and
Possession Belief in Caribbean Negro
Religion // Afro-American Anthropology:
Contemporary Perspectives/Ed. by N. E.
Whitten and J. F. Szwed. N. Y., 1970.
P. 99.
61 Leta/s i. Ecstatic Religion: An Anthro¬
pological Study of Spirit Possession and
Shamanism. S. 1., 1975. P. 105.
62 AZe/гяил A. Voodoo. L., 1959. P. 56—60.
63 Aioreaa de Na/af-Aiery Ai. Description...
T. I. P. 55.
64 См.: Lagaerre Ai. Ticouloute and his
Folk: The Study of a Haitian Extended
Family // The Extended Family in Black
Societies. The Hague, 1978.
63 Goar/aader R The Drum and the Hoe:
Life and Lore of the Haitian People.
Wash., 1966. P. 21.
66 ЯяйеЯе Ai. Idéologie du couleur et clas¬
ses sociales en Haiti. Montreal, 1978.
P. 15.
67 FraaAd/a i. The Present... P. 10—11.
Это замечание может относиться к лю¬
бому времени, когда у власти были
мулаты.
66 AZad/ои Яй. Histoire d'Haiti. 3 toms.
Port-au-Prince, 1847—1848. T. I. P. IV—
V. В приложении к этому изданию
Т. Мадью указывает цвет кожи всех,
о ком пишет,— свидетельство призна¬
ния соперничества расовых групп.
66 Na/отном L. Une défense. Brussels, 1861.
P. 10, 87.
76 Edouard Я. Essai sur la politique inté¬
rieur d'Haiti. P., 1890. P. 26.
71 Яягосйе Я. Haiti, une page d'histoire.
P., 1885. P. 72, 79.
72 Сйям/аМе Я. Appel aux haïtiens, ou ri¬
poste à l'attaque impreuve de la cour
royale de Bordeaux et de Mr. Martignac.
Port-au-Prince, 1817. P. 4.
73 Яйян/яМе i. Le cri de la nature. Cap
Haitien, 1810. P. 9.
74 Goômeaa i. A. de. The Inequality of
the Human Races. L., 1915. P. 46; NL
/ойм N. Hayti: or the Black Republic.
L., 1889. P. 134.
Ml
5*
75 Цит. по: Л^с/ю^д D. From Dessalines
to Duvalier: Race, Colour and National
Independence in Haiti. Cambridge, 1979.
P. 128.
76 Цит. no: Gr¿ggs P., Prafor C. (eds.).
Henry Christophe and Thomas Clarkson.
N. Y.. 1968. P. 106.
77 Ггои/пРо? R. LTntellectuel de couleur
et les problèmes de la discrimination ra¬
ciale. Port-au-Prince, 1956. P. 43.
76 Prfce-Æars 7. Ainsi parla Tonde. P.,
1927. P. 190—191.
76 McAoRs D. From Dessalines... P. 75—
75.
66 Prtce-Æars 7. Ainsi parla Tonde. P. 220.
** Цит. no: GoaR^ard G. R. Race and Co¬
lour in Caribbean Literature. L., 1962.
P. 72.
6^ Dda/osse Ж. The Negroes of Africa.
N. Y., 1968. P. 268.
65 Deais L., DaaaRer P. Psychologie ethni¬
que et historique // Les Criots. 1939. N 4.
P. 501.
6^ Roa?aa¿a 7. A propos de la campagnie
anti-superstitieuse. Port-au-Prince, 1942.
P. 11.
65 Daaa¿¿er P. Oeuvres essentielles. Port-
au-Prince, 1966—1967. T. IV. P. 243.
66 Яомога; 7.-7. Enquête sur le develop¬
ment. Port-au-Prince, 1974.
s? Time. 1986. 3.XI. P. 45.
66 P. Caribbean Transformations.
P. 301.
ДОМИНИКАНСКАЯ РЕСПУБЛИКА
Среди исследователей нет согласия относительно точной даты появления
негров на о-ве Эспаньола (Гаити), но известно, что в первые годы
XVI в. здесь уже были так называемые ладино, т. е. испанизированные
негры христиане, привезенные в Новый Свет с Пиренейского полуостро¬
ва. В условиях становления качественно новой формы рабства, отличной;
от тогдашней европейской, рабы-негры, призванные заменить индейцев,,
быстро вымиравших от болезней, непосильного труда и других порож¬
денных господством испанцев причин, были лишены прав, которыми
пользовались в Старом Свете (и которые существенно ограничивали
произвол хозяев), и подвергнуты беспощадной эксплуатации в чрезвьь-
чайно трудоемких сферах деятельности.
Примерно в 20-е годы XVI в. определились на какое-то время направ¬
ленность социально-экономического развития колонии на о-ве Гаити и ее
хозяйственная специфика. Именно тогда обозначился перевес производ¬
ства сахара над добычей золота, а негритянского рабского труда — над
индейским. К одному и тому же, 1522-му, году относятся сообщения об
отправке первого значительного груза сахара в Испанию и о первом в
Америке восстании босалей — рабов, привезенных из Африки,— на
одной из плантаций южного побережья. Имеются сообщения современ¬
ников о том, как алчность хозяев лишала рабов даже необходимого ми
нимума еды и отдыха; постановления властей (указ 1522 г. и следовав
шие за ним) грозили суровыми наказаниями как за побег, так и зб
помощь при побеге (от 100 ударов кнутом и надевания оков до отруба¬
ния конечностей и смертной казни*); неграм категорически запрещалось
ношение оружия, предусматривались меры по строгому контролю над их
передвижением.
Благодаря выдаче все новых асьенто, а также превращению «живого*
товара» в одну из основных статей контрабандной торговли с иноземны¬
ми купцами число негров рабов в колонии быстро возрастало: к 40-м го¬
дам XVI в. относится замечание очевидца, что вследствие многочислен¬
ности чернокожих «...эта земля уже похожа на Эфиопию» Тогда же
архидиакон Санто-Доминго сообщил в Совет по делам Индий о 25—
30 тыс. негров на о-ве Эспаньола. По одной из современных оценок,
в 1560 г. на 20 тыс. негров приходилось 13 тыс. метисов и мулатов я
5 тыс. белых. Так или иначе бесспорно, что уже с 20-х годов XVI в.
негры численно превосходили белых \
Очень велики оказались здесь и масштабы бегства рабов от своих
хозяев. Внушительные размеры острова в сочетании с относительно ма¬
лым (после «исчезновения» индейцев) населением, сосредоточенным в
зонах плантаций и золотодобычи на побережье, давали беглецам-симар-
ронам большие возможности укрываться в непроходимых дебрях внут¬
ренних районов практически без риска быть пойманными. Одним ив
важных источников пищи и одежды стал для них одичавший и обильна
расплодившийся скот, завезенный еще первыми колонистами. К середи¬
не XVI в. число симарронов, по некоторым оценкам, доходило до 7 тыс*
(при том, что испанцев вряд ли тогда было более 5—6 тыс.) \ Их сооб¬
щества-поселки—кумбе (cumbes), или маньели (manieles), насчитывали
от нескольких десятков до нескольких сотен человек. Бегство рабов не
^только приносило материальные убытки их хозяевам, но и стало для по¬
следних источником постоянной опасности. Симарроны совершали напа¬
дения на них, вооружившись трофейным оружием или самодельными
копьями и прикрываясь, как доспехами, бычьими шкурами. Страхом
перед симарронами некоторые исследователи объясняли уменьшение
масштабов добычи золота и переселение многих европейцев из внутрен¬
них областей в прибрежные городки. Все это, однако, пе останавливало
состоятельных испанцев о-ва Гаити в их беспрестанных ходатайствах о
разрешении ввоза как можно большего числа негров рабов.
Вместе с тем уже в первой половине XVI в. наряду с основными для
того времени отраслями местной экономики — производством сахара и
добычей золота — немалая часть рабов была занята в таких сферах, как
домашнее хозяйство, ремесло, розничная торговля, скотоводство, причем
положение их здесь существенно отличалось от того, в каком оказались
рабы на плантациях и рудниках. Некоторые из них находились на свое¬
образном «оброке», пользуясь относительной свободой в передвижении и
поисках средств для регулярных выплат хозяину. Архидиакон Санто-
Доминго, жалуясь на проистекавшие от этого воровство и грабежи, обви¬
нял несколько сотен «оброчных» рабынь, «промышлявших» по всему
острову, в укрывании и перепродаже краденого. «И ходят негры,— с воз¬
мущением и сарказмом писал он,— ... столь богато украшенные золотом
и роскошно одетые, что, мне кажется, они более свободны, чем мы» \
Среди нескольких тысяч испанцев на острове лишь немногие были
крупными рабовладельцами, им принадлежали плантации и сахарные
заводы. Остальные же в большинстве своем владели всего одним-двумя
невольниками. Эти-то мелкие хозяева нередко и находили более выгод¬
ным послать своего раба (или рабыню) «на промысел», обязав уплатить
определенную сумму. Некоторые испанцы жили тем, что покупали толь¬
ко что привезенного босаля, обучали его какому-либо ремеслу, а затем
с выгодой продавали. Сама специфика труда рабов — ремесленников,
домашних слуг, пастухов или земледельцев (выращивавших овощи,
фрукты и корнеплоды для своих владельцев, а иногда и торговавших
лми вразнос) делала их положение более сносным по сравнению с поло¬
жением рабов в доминирующих отраслях.
И все же несмотря на то, что в скотоводстве, садоводстве, огородни¬
честве и ремесле было занято пе менее трети рабов, установившиеся там
отношения должны были рассматриваться рабовладельцами и теми, кто
выражал их интересы, скорее как исключение. Значение «плантационной
модели», сложившейся в период преобладания в экономике производства
сахара, оказалось чрезвычайно велико не только в силу числа связан¬
ных с ней людей, но и потому, что она выступила в качестве эталонной
для действий по отношению к африканцам и оценок роли их и их потом¬
ков в обществе. В назойливых обращениях к властям метрополии с
просьбами о присылке новых партий босалей местные плантаторы созна¬
тельно подчеркивали зависимость благосостояния и даже самого суще¬
ствования испанцев на острове от труда чернокожих невольников, ибо,
по их словам, ни один белый там не работал: практически все социаль¬
ные группы, учреждения и частные лица — чиновники и земледельцы,
офицеры и ремесленники, церковные ордены и больницы — эксплуати¬
ровали рабов-негров
Все это обусловило крайне тяжелое и бесперспективное положение по¬
давляющего большинства африканцев, жесткую социальную и расовую
обособленность, характеризовавшую их место в колониальном обществе
и стимулировавшую обращение их к этнокультурным моделям и образ¬
цам утраченной родины. Наиболее полно эта тенденция реализовалась,
^34
естественно, там, где концентрировались чернокожие и где их контакты
с представителями других этнорасовых групп полностью или в значи¬
тельной мере исключали культурное взаимодействие. Такими очагами
«культурного сопротивления» были прежде всего кумбе, а также, хотя
и в меньшей степени, сами плантации, на которых постоянное общение
десятков и сотен рабов в ходе совместной жизни и труда в большой сте¬
пени сводило на нет воздействие господствующей культуры, и без того
крайне ограниченное и деформированное глубоким социально-расовым
антагонизмом.
Там, где имелись малейшие к тому возможности, африканцы пыта¬
лись поддерживать исконные связи и традиции. Так, кумбе, возможно.,
создавались в первое время, по крайней мере в ряде случаев, по при¬
знаку принадлежности к тому или иному африканскому этнокультурному
ареалу. Это предположение подтверждает существование в сравнительна
малых районах нескольких небольших общин вместо одной крупной щ
казалось бы, более соответствовавшей интересам самообороны. Тот же
принцип проявлялся в группировании рабов на плантациях и даже прш
основании уже крещенными городскими неграми обществ для совместно¬
го поклонения какому-либо католическому святому (cofradías), формам
которых была заимствована у жителей Пиренейского полуострова.
Но, разумеется, воссоздание и культивирование африканских форм ir
связей в их «чистом» виде были делом невозможным. Сами обстоятель¬
ства пребывания чернокожих в Америке стимулировали возникновение
новой культуры синкретического характера, отвечавшей необходимости:
приспособиться к иным, чем прежде, условиям жизни, найти точку опоры
в кризисной ситуации, а также отражавшей тесное общение и смешение
выходцев из самых разных уголков Африки и, наконец, растущее евро¬
пейское воздействие. Вот как выглядела, например, описанная церковно¬
служителем Куэвасом Мальдонадо социально-профессиональная страти¬
фикация одного из кумбе: помимо руководителей, в числе которых были
ладино, здесь имелись категории воинов, жрецов, ремесленников и земле¬
дельцев. Излишки продукции, произведенной в рамках семейной группы,
шли на общественные нужды \
Первоначальный «этнический» характер кумбе, как, впрочем, и коф-
радий, в скором времени исчез, что для кумбе повлекло за собой, кроме
всего прочего, превращение испанского в основной язык общения.
По свидетельству Куэваса Мальдонадо, в то время как некоторые симар¬
роны оставались язычниками, другие считали себя христианами, укра¬
шали хижины изображениями креста и произносили католические молит¬
вы, сочетая их, правда, с элементами идолопоклонства.
Что касается воздействия африканских элементов культуры на испан¬
ских колонистов, то оно в это время не могло быть сколько-нибудь зна¬
чительным, проявляясь в очень ограниченной сфере, в частности в музы¬
ке. Так, от второй половины XVI в. сохранились имена свободных негри¬
тянок, положивших начало креольской музыке Санто-Доминго \
Общую социальную и расово-культурную расстановку сил вряд ли
сколько-нибудь существенно нарушало наличие на острове расово-сме¬
шанной группы. Влияние ее в обществе серьезно ограничивалось тем об¬
стоятельством, что лишь части цветных удалось в этот период избавить¬
ся от рабской зависимости. Мулаты, которых освобождали их белые отцы
(как, впрочем, и негры, получившие свободу за выкуп, «большие заслу¬
ги» и т. д.), еще не попадали тем самым в категорию полноправных
людей. Им наряду с метисами и незаконнорожденными запрещалось
(указом 1549 г.) владеть индейцами и занимать государственные или
общественные должности; власти предписывали им и длинный ряд дру-
тих, нередко унизительных ограничений ". Но и с «чистыми» неграми
мулаты не отождествлялись. Сословная обособленность цветных, крайне
затруднявшая выполнение ими роли культурных посредников между ев¬
ропейской и африканской общинами, вполне соответствовала, однако,
доминировавшей тенденции общественного развития колониального обще¬
ства, диктовавшей такие формы взаимодействия основных расовых групп,
которые в целом мало благоприятствовали их этнокультурному сбли¬
жению.
Враждебное противостояние «черных» и «белых», наиболее отчетливо
проявлявшееся на плантациях и в существовании кумбе, включало в
свою орбиту и остальные группы темнокожего населения. Об этом гово¬
рит хотя бы так пугавшая рабовладельцев и, видимо, действительно су¬
ществовавшая широко разветвленная сеть связей и контактов (преиму¬
щественно тайных), которые объединяли чернокожих жителей Эспаньо¬
лы, принадлежавших к различным категориям. Симарроны, например,
собирая в речном песке крупицы золота, умудрялись приобретать на
него у испанцев различные товары, вплоть до металла для изготовления
оружия, пользуясь при этом посредничеством «оброчных» и городских
негров. А случаи, когда рабы на плантациях или в поместьях укрывали
симарронов от преследования, были заурядным явлением. Не случайно
испанские колонисты Санто-Доминго больше всего опасались именно
всеобщего негритянского восстания, видимо, считая его вполне воз¬
можным
Положение принципиально изменилось, когда вслед за расцветом
плантационного хозяйства наступил его упадок. Вопрос о времени и
причинах этого явления трактуется неодинаково. Одни авторы объясняют
-захирение товарного производства сахара экономической политикой
Испании, другие — трудностями обеспечения плантаций необходимым
числом рабов и высокими ценами на них, третьи — массовой эмиграцией
на континент. Что касается окончания первого в колониальной истории
испанского Гаити «плантационного периода», то его относят и ко второй
половине XVI в., и к началу (и даже середине) XVII в. Но так или
иначе важно, что за ним последовала радикальная трансформация со¬
циального облика населения острова. Хотя последствия хозяйственно¬
экономических сдвигов начали сказываться уже в конце XVI в., именно
XVII в. может, по-видимому, рассматриваться как время становления
качественно иного (в сравнении с предшествующим) типа социально¬
расовых отношений.
В основе социальных перемен лежала общая деградация хозяйствен¬
но-экономической жизни колонии после прекращения производства на
вывоз сахара и некоторых других товарных культур и решительных дей¬
ствий испанских губернаторов по пресечению довольно активной контра¬
бандной торговли местных жителей с иноземцами — часто «еретиками»
(в данном случае протестантами) из враждебных Испании государств.
Число обитателей острова сокращалось: испанцы эмигрировали на конти¬
нент, продав своих рабов на Кубу, в Пуэрто-Рико, Мексику и другие
испанские колонии, либо увезя их с собой. Много негров умерло во вре¬
мя эпидемии чумы и т. д. Население из районов прежней концентрации
постепенно рассредотачивалось по всему острову, проникая в его глубин¬
ные внутренние области, совмещая разведение скота с подсечно-огневым
земледелием и охотой на одичавших животных, в большинстве случаев
для собственного потребления. Плантации и рудники с характерными для
них обособленностью и отчужденностью хозяев и невольников постепенно
захирели и утратили прежнее доминирующее значение в местной эконо¬
мике. Работа же в сферах, исключающих чрезмерно интенсивную экс¬
^36
плуатацию, довольно тесная хозяйственно-бытовая связь, нередко и со¬
вместный труд рабов с их хозяевами, наконец, общий экономический
упадок, а попросту говоря — бедность, зачастую не дававшая сельским
рабовладельцам сколько-нибудь ощутимо реализовать свое социальное
превосходство, по-видимому, уменьшали остроту антагонизма в отноше¬
ниях между общественными категориями невольников и рабовладельцев
(реальных или потенциальных).
Это «смягчение» условий рабства было, разумеется, отнюдь не подар¬
ком испанского хозяина, а именно результатом видоизменения производ¬
ственных отношений, породивших раба и рабовладельца в предшествую¬
щий период, в соответствии с реальным уровнем развития производитель¬
ных сил И похоже, что только теперь, с закатом плантационного
хозяйства, стало по-настоящему ощущаться действие пресловутой «ибе¬
рийской (т. е. испано-португальской.—A. /if.) традиции» обращения
с рабами и отношения к представителям иных рас, якобы диктовавшей
хозяевам большую — в сравнении с «англосаксонской» и другими —
«человечность», а рабам дававшей значительно больше возможностей вы¬
купиться на волю, порождавшей также большую терпимость к социаль¬
ному продвижению свободных темнокожих и бракам с ними.
Поскольку жизнь и труд в рамках возобладавшего общественно-эконо¬
мического уклада делали мало ощутимой разницу между свободными ра¬
ботниками (белыми бедняками, цветными, неграми) и рабами, ибо про¬
текали в очень сходных, нередко идентичных условиях, то и формальное
освобождение (тем более приемлемое, что по сути дела оно мало что ме¬
няло) во многих случаях могло рассматриваться как подтверждение
фактического. И действительно, если в 1606 г. на 3,5—5 тыс. испанцев
приходилось не более 50 свободных негров и мулатов и около 9,5 тыс. ра¬
бов, из которых на сахарных заводах и плантациях было занято около
800 человек, а остальные —в усадьбах (больше всего), на скотоводче¬
ских фермах, в домашнем хозяйстве и т. д., то в 1681 г. из оставшихся
в колонии 3835 негров и мулатов лишь 1106, т. е. менее Уз, были раба¬
ми, а остальные — свободными людьми
Со времени сведения к минимуму той сферы, в которой в наиболь¬
шей степени проявлялся расовый антагонизм, группа смешанного населе¬
ния стала увеличиваться значительно быстрее белой и черной, тем болеем
что с конца ¡XVI в. как эмиграция на о-в Гаити из Испании, так и ввоз;
сюда чернокожих рабов существенно сократились. По мнению очевидца.,
французского чиновника, в 20-е годы XVIII в. цветные различных оттен¬
ков кожи в испанском Санто-Доминго составляли не менее "Л местного
населения, представляя своеобразный континуум едва различимых мелких
градаций в физическом типе. Внебрачное сожительство и даже браки
белых и цветных с негритянками стали достаточно заурядным явлением
не только в низших слоях общества, но и среди служащих колониальной
администрации
Своеобразный итог двухвекового развития процесса метисации, а так¬
же социальной эмансипации черного и цветного населения в испанском
Санто-Доминго был подведен в ряде произведений и документов конца
XVIII в., вышедших из-под пера представителей социальной верхушки.
Авторы сетовали на ту легкость, с которой, по их мнению, рабы и рабы¬
ни здесь получали свободу, основой для чего могли быть завещание, со¬
жительство с хозяевами, традиция освобождать потомство от такого со¬
жительства и т. д.— вплоть до выкупа без согласия владельца. Они
выражали недовольство тем, что многие белые якобы оказались лишен¬
ными средств к существованию, ибо подходящие для них ремесленные
занятия и розничная торговля находились в руках свободных мулатов и
негров, и, более того, даже рабы удачно конкурировали с лицами испан¬
ского происхождения и смешанной крови в таких «достойных» сферах
деятельности, как строительство, транспортировка грузов или производ¬
ство табака. Отмечались проникновение светлых мулатов в клир и учи¬
тельскую профессию, равно как и обучение в публичных школах детей
без различия расовых категорий *'*.
Таким образом, в ходе перестройки хозяйственно-экономической базы
колониального общества на рубеже XVI—XVII вв. для негров и мулатов
открылись не редкие и случайные, как прежде, а вполне реальные воз¬
можности повышения социально-профессионального статуса. Но при этом
к трудностям общего порядка — разного рода сословным ограничениям,
бедности, слабому развитию общественной и городской жизни — для тем¬
нокожих добавлялся такой «тормозящий фактор», как их расовая и этно¬
культурная чужеродность (вполне терпимая у плантационных рабов).
Это обстоятельство в свою очередь определило постепенное превращение
зависимости между расово-культурной ассимиляцией (уподоблением)
и повышением социального статуса в одну из тенденций развития дан¬
ного общества. Стимулирующее действие последнего проявлялось, разу¬
меется, далеко не одинаково в разных группах и категориях цветного
населения, но для значительной его части оно в целом означало ориента¬
цию на усвоение испано-европейских и испано-креольских этнокультур¬
ных образцов (насколько это позволяли их материальные возможности).
Белые — испанцы, таким образом, превращались с точки зрения их этно¬
культурного и соматического облика в своеобразную «референтную груп¬
пу» для представителей расово-смешанной категории отпущенников и их
потомков (мулаты и др.). Положение этой категории в таких условиях
стало реально ощущаться как не столько обособленное, сколько проме¬
жуточное в социальном и расовом отношении, и она в свою очередь ока¬
залась проводником влияния господствующей (к тому же рассматривав¬
шейся более престижной и желанной) культуры на негритянскую часть
жителей острова. «Испанизацию» облегчало ослабление факторов «куль¬
турного сопротивления», утрачивавших свое значение по мере того, как
положение большинства темнокожих переставало быть невыносимым и
безысходным, а также рассредоточенность и обособленность (в условиях
экстенсивного полунатурального сельского хозяйства), крайне затрудняв¬
шие не только сплочение, но даже простое поддержание контактов между
лицами тождественных социально-расовых категорий. При патерналист¬
ской окраске отношений эксплуатации (разумеется, вне пределов сохра¬
нившихся плантаций) это усиливало духовное воздействие социально и
экономически господствовавших групп.
Но этот путь разрешения расового антагонизма — при сохранении
антагонизмов в социальной сфере — не мог, конечно, быть ни безболез¬
ненным, ни универсальным. Рабство даже в смягченной форме остава¬
лось рабством, и сохранившиеся на протяжении XVII и XVIII вв. кумбе
продолжали принимать все новых беглецов; не случайно, видимо, впо¬
следствии подтверждался вышедший еще в начале XVII в. запрет
на продажу неграм каких-либо токсичных веществ. Соответственно, про¬
цесс этнокультурного развития в указанном выше направлении раз¬
вивался неравномерно и замедлялся, а то и приостанавливался там, где
на его пути возникали социальные или культурно-демографические
барьеры,— среди рабов немногих уцелевших плантаций, а также в город¬
ских центрах, оказавшихся теперь местами концентрации негритянского
населения. Различные события религиозной, официальной светской и
тем более частной жизни становились поводом для проявления культур¬
ных черт, которые, несмотря па неизбежную эволюцию на американской
138
земле, не оставляли у очевидцев сомнении в их африканском происхож¬
дении. Организовывавшиеся участниками кофрадий празднества в
честь католических святых включали процессии и танцы, длившиеся
порою дни и ночи напролет. В аналогичном, т. е. «на гвинейский манер»,
музыкальном и песенном сопровождении проходили среди цветных тор¬
жества по случаю таких событий, как, к примеру, восшествие на престол
в 1746 г. испанского короля Фердинанда VI. Особенно же характерными
в этом отношении были обряды, связанные с основными этапами жиз¬
ненного цикла (в первую очередь похоронные), рядом видов хозяйствен¬
ной деятельности и т. д.^
Нельзя, конечно, не учитывать и «психологический барьер», прежде;
всего распространенные расовые предрассудки, утвердившиеся в планта¬
ционный период и с большим трудом отдававшие завоеванные позиции.
Достаточно сказать, что в начале колониальной эпохи существовали и
белые кофрадии, устав которых запрещал принимать мулатов и негров;
(независимо от того, рабы они или свободные). Но и «многорасовые^
кофрадии не были свободны от дискриминационных порядков, пронизы¬
вавших, впрочем, весь ритуальный аспект религиозной жизни: во время
церковных служб, в процессиях, при совершении обрядов и т. д. лучшие^
места и право первоочередности предоставлялись белым, за ними шли
цветные, последними — негры (рабы и вольноотпущенники).
Наконец, поддержанию «африканского культурного потенциалам
должно было в какой-то степени способствовать постоянное появление на
территории колонии новых, хотя и относительно немногочисленных,
групп негров: ввозимых рабов, беглецов из захваченной Францией в
1677 г. западной части острова.
И все же к концу XVIII в. процесс, который, учитывая разнород¬
ность взаимодействующих элементов, очевидно, можно в целом опреде¬
лить как расово-культурную интеграцию (включавшую на разных ста¬
диях и уровнях своего развития и в применении к различным группам
процессы ассимиляции, миксации, консолидации), тесно сопряженную е
расово-социальной, охватил подавляющее большинство жителей восточ¬
ной части о-ва Гаити. В сущности именно он определил пути этнокуль¬
турного развития негритянского элемента, постоянно подрывая основы?
его сколько-нибудь серьезной оппозиции господствующей испано-креоль¬
ской культуре, ибо степень приверженности африканским образцам æ
принципе, видимо, была обратно пропорциональна степени интегрирован¬
ности в колониальном обществе. В то же время, однако, немалая часть
белого населения, руководствуясь расовыми предрассудками и опасения¬
ми за свой приоритет, всячески препятствовала эмансипации темно¬
кожих, находя поддержку со стороны Мадрида. Эта группа несколько
активизировалась в последней трети XVIII в., когда положение, которого
сумели добиться местные африканцы и их потомки, стало, по-видимому,
представляться ей особенно нетерпимым в сравнении с ситуацией в со¬
седней французской колонии, приносившей своей метрополии огромные
доходы благодаря жесточайшей эксплуатации сотен тысяч терроризиро¬
ванных негров рабов на плантациях сахарного тростника. Явно под
давлением рабовладельцев, мечтавших о перестройке колониального об¬
щества по образцу «процветающего» французского Гаити, свободным нег¬
рам и мулатам пытались запретить арендовать землю и нанимать дома
в городах и даже требовали от цветных, чтобы те «подчинялись любому
белому, как если бы он был их хозяином». Попытки такого рода были
тесно связаны с оживлением хозяйственной жизни и торговой активности
американских колоний Испании (в связи с новой политикой короны),
которое в Санто-Доминго имело результатом некоторое увеличение ввоза
рабов для сохранившихся и вновь созданных плантаций и сахарных за¬
водов, сопровождавшееся ужесточением обращения с невольниками
Однако новые тенденции оказались слишком слабы, чтобы сколько-
нибудь существенно изменить положение не только в обществе в целом,
но даже и в экономике, основой которой продолжали оставаться ското¬
водческие поместья и сельскохозяйственные усадьбы (различных разме¬
ров и по-разному связанные с рынком) с очень небольшим, если они
вообще были, числом рабов (нередко 2—3 человека). В общей числен¬
ности населения около 100 тыс. в конце XVIII в. рабы также составляли
меньшинство, хотя и весомое (белые — 35 тыс., свободные смешанные —
38 тыс., рабы —30 TbicV). Попытки резко понизить статус негритянско¬
го и смешанного населения, поставить его в условия социальной и расо¬
вой изоляции были обречены на неудачу и повсеместно отвергались
реальной жизнью.
На рубеже XVIII—XIX вв. сопротивление действиям, имевшим целью
вернуть население испанского Санто-Доминго к порядкам и нравам
«классического» плантационного рабства, получило мощное подкрепление
в неожиданных событиях по соседству. Революция рабов в соседней
французской колонии, несомненно, вызвала сочувствие рабов и по
крайней мере части свободных чернокожих в испанской части острова.
Об этом свидетельствуют бегство некоторых из них через границу
«на зов свободы», восстание осенью 1796 г. на плантациях близ главного
города колонии и теплая встреча гаитийских войск Туссэна Лувертюра,
несших с собой освобождение рабам восточной части острова. И, однако,
на Санто-Доминго не распространилась бушевавшая совсем рядом крова¬
вая и опустошительная «расовая война», хотя, казалось бы, многие
(в особенности внешние) обстоятельства ей благоприятствовали. Это,
может быть, лучше других фактов и свидетельств характеризует местные
социально-расовые отношения.
Дело заключалось, очевидно, в том, что ориентация на соседнюю
часть острова для большинства ее сторонников в Санто-Доминго была не¬
посредственно связана лишь с сохранением института рабства, вос¬
становленного закрепившимися здесь после отступления гаитийских
войск французами и сохраненного вытеснившими их в 1808 г.— в резуль¬
тате восстания местных жителей — испанцами, а также, возможно, хотя
в несравненно меньшей степени, с экономическими интересами некото¬
рых групп скотоводов и торговцев, рассчитывавших на гаитийский рынок
ж поощрение экспорта (как было при Туссэне). Именно освобождение
рабов имел своей целью раскрытый в 1812 г. заговор, среди участников
которого было немало свободных мулатов И когда в 1821 г. при про¬
возглашении независимости от Испании было сохранено рабовладение,
роль освободителя взял на себя гаитийский лидер Буайе, армия которо¬
го, занявшая Санто-Доминго, практически не встретила сопротивления.
Однако (и это выглядит, может быть, несколько парадоксально) лик¬
видацией рабства, как и всем, что они сделали для демократизации об¬
щественно-политической жизни в бывшей испанской колонии, гаитийцы
невольно подготовили (по крайней мере отчасти) почву для свержения
своего господства, ибо с их приходом процессы этнокультурной интегра¬
ции испаноязычных островитян активизировались.
Освобождение рабов привело к исчезновению целой общественной
категории, по, поскольку на протяжении примерно двухсот предшество¬
вавших лет все-таки не рабство определяло социально-экономический
облик Санто-Доминго, общее соотношение социальных сил осталось, ви¬
димо, в основном прежним, а бывшие невольники лишь пополнили собой
другие группы трудящихся. Зато уничтожение деления на свободных и
140
рабов, а также ряда традиционных сословных привилегий и ограничений
устраняло очень существенные барьеры между отдельными группами
местного населения, при том что факторы, способствовавшие их сближе¬
нию, в основном не только сохранились, но и усилились.
Процесс должен был развиваться тем более успешно, что его особен¬
но влиятельные противники покинули остров в числе тех белых жителей
Санто-Доминго, которые боялись гаитийцев или не желали оставаться
под их властью. Пожалуй, только это обстоятельство вкупе с прекраще¬
нием иммиграции с материковой Испании и Канарских островов позво¬
ляет говорить о некотором демографическом ослаблении белой общины и
усилении «темнокожего элемента» в составе местного населения за время
его подчинения гаитийскому правительству, ибо новые хозяева бывшей
испанской колонии вопреки опасениям их недругов не пытались органи¬
зовать в сколько-нибудь широких масштабах перемещение туда обитате¬
лей западной части острова. В этом смысле любопытнейшим исключе¬
нием стало прибытие сравнительно немногочисленной группы свободных
негров из США, большинство которых осело на п-ве Самана в относи¬
тельной изоляции от местных жителей.
По-видимому, именно теперь сложились решающие предпосылки для
формирования на востоке о-ва Гаити самостоятельной этнической общ¬
ности. До сих пор «общедоминиканское» самосознание местного населе¬
ния (или одной какой-либо его части) не могло конкурировать с расо¬
вым, точнее — с расово-социальным. Не составляли исключения и мула¬
ты, хотя как раз о них еще в XVIII в. писали как об «истинном
народе о-ва Эспаньола», обеспечивавшем «равновесие между неграми и
белыми» и такое определение имело резон. Действительно, положение
мулатов в конце колониальной эпохи вполне определилось как средин¬
ное и в социальном, и в расовом аспектах. К тому же остров был не
только родиной каждого из них, но и местом возникновения и становле¬
ния всей группы в целом. В дальнейшем же обстоятельства сложились
так, что жителям Санто-Доминго пришлось утверждать свою независи¬
мость по отношению к внешним силам, олицетворявшим собою, помимо
нетождественных социально-политических систем, еще и разные расово-
и этнокультурные начала: «черной» Гаити и «белой» Испании. Выбор
той или иной ориентации самым непосредственным и серьезным образом
затрагивал интересы больших групп местного населения. И в этой ситуа¬
ции мулаты объективно оказывались наиболее заинтересованными в са¬
мостоятельном этническом развитии хотя бы потому, что при том значе¬
нии, какое придавалось расовой принадлежности, ни для одной из сторон
они не были в полном смысле слова «своими». Наконец, в начале XIX в.
обозначившееся значительно раньше численное преобладание лиц сме¬
шанной крови ощутимо упрочилось в результате белой эмиграции; суще¬
ственно улучшились их социальные позиции. Сам ход исторических
событий, таким образом, как бы делал мулатов основой, костяком форми¬
рующего этноса. Но специфической и в общем драматичной особенностью
этногенеза доминиканцев оставался далеко не равный статус его участ¬
ников, точнее то, что он проходил под знаком преобладания ценностей
испанской культуры, включающих в данном контексте и высокую пре¬
стижность физических черт белой расы. Та же направленность сохрани¬
лась и с приходом гаитийцев, не слишком изменившим жизнь местного
населения: завоеватели по сути дела пе посягали на ее хозяйственно¬
экономическую базу (ограничившись конфискацией владений церкви и
эмигрантских поместий и выделением из этого фонда участков бывшим
рабам, пожелавшим обрабатывать землю). Но это означало, что сохрани¬
лись, с одной стороны, значительная близость и даже тождественность
условий материального существования для большинства жителей Санто-
Доминго, невзирая на цвет кожи, а с другой — их прежние, сложившие¬
ся в колониальный период социально-культурные ориентации.
Стремление испано-креольской элиты восстановить свое пошатнув¬
шееся политико-экономическое положение вполне объясняет ее оппози¬
цию гаитийскому режиму, но то, что ей удалось повести за собой подав¬
ляющее большинство испаноязычных жителей восточной части острова,
говорит не только о силе ее идеологического влияния: лозунг борьбы про¬
тив чужеземного господства и чуждой этнокультурной (включая языко¬
вую) традиции уже способен был сплотить доминиканцев, принадле¬
жавших к разным расовым категориям, в том числе и негров. А это
свидетельствует об определенном уровне этнического самосознания, про¬
тивопоставлявшего данную общность другим, в первую очередь, конечно,
соседней,—негро-гаитийской. Но и изначальная окраска этого самосозна¬
ния, и обстоятельства его последующего укрепления в условиях ино¬
странной оккупации отразились на его содержании самым неблагоприят¬
ным, даже негативным для афро-доминиканского компонента образом.
Все негритянское и шире — африканское по происхождению олицетворя¬
ло собой теперь, после изгнания в 1844 г. гаитийцев не только позор
былого рабства, «дикость», идолопоклонство и т. д., но и постоянную
внешнюю опасность, агрессивность, угрозу независимости и привычному
образу жизни. Разумеется, такие идеи и стереотипы культивировались
в среде олигархии, но в тогдашних местных условиях это означало, что
они господствовали на официальном уровне и успешно распространялись
и внедрялись в сознание широких слоев населения, практически не
встречая сопротивления. То обстоятельство, что при этом подавляющее
большинство граждан Санто-Доминго составляли мулаты и негры (соот¬
ветственно 75 тыс. и 15 тыс. из 115 тыс. в 1845 г/"), лишь усиливало
значение этнокультурного фактора. «Свои» негры рассматривались как
более приемлемые, находящиеся на пути к «мулатизации», однако для
подтверждения такого статуса им, возможно, приходилось демонстриро¬
вать этноязыковую тождественность с прочими доминиканцами, на что
намекает бытовавшая там поговорка: «Если ты череп, изволь говорить
отчетливей» Даже высокий уровень социальной мобильности, порож¬
денный царившей на протяжении нескольких десятилетий политической
нестабильностью и частыми войнами с гаитийцами и приведший многих
мулатов и негров «из низов» на высшие посты в государстве и армии,
не изменил общей тенденции. Культурная жизнь и этническое развитие
доминиканцев оставались однобокими, искусственно лишенными полови¬
ны своих, казалось бы, естественных корней. При этом прямые запреты
тех или иных элементов культуры, которым, справедливо или нет, при¬
писывалось африканское происхождение, кампании по искоренению
«варварских обычаев», обвинения в тайных симпатиях к гаитийцам не
имели такой силы, как усвоенное пренебрежение ко всему африканско¬
му, искренний стыд за своих негритянских предков, желание любой
ценой отделаться от рабского и «дикого» прошлого.
Так, устное народное творчество, в отношении которого, кстати, отме¬
чают, что оно обнаруживает очень небольшое африканское влияние со
стороны как формы, так и содержания, дает представление о расовых
предрассудках и антинегритянских стереотипах, пропитывавших домини¬
канское общество. В своеобразных песенках-частушках (coplas) выстав¬
лялись в негативном свете черты расового облика африканцев и их по¬
томков, обыгрывались их низкий социальный статус, бедность, неграмот¬
ность и т. д., делались даже намеки на их особую связь с дьяволом,
в то время как «белый — сын господа, мулат — св. Петра». 'Насмешки и
сопротивление вызывали попытки темнокожих «улучшить расу», т. е.
вступить в брак с белым или с человеком, обладающим менее выражен¬
ными негроидными чертами. Если же кто-то стремился преуменьшить во
мнении окружающих долю негритянской крови в своих жилах, его ждали
обидные клички (blanco de la barranca — «белый из оврага»), глумливые
вопросы о том, кем была его бабушка, и презрительные напоминания,
что у него «черно за ушами» (как если бы он пытался отбеливать себе
лицо). Характерна реакция самих негров на негативное отношение к
ним, представление о которой дает доминиканский фольклор. В некото¬
рых коплас негры защищают свою расу и свое человеческое достоинство:
Soy el negrito mas prieto, mas amargo que el café; les costará echarme
almíbar para poderme beber (Я негр, более черный и более горький, чем
кофе; вы сможете проглотить меня, только залив сиропом).
Но в большинстве случаев, по мнению исследователя этого вопроса
доминиканца К. Дейве, самозащита носила пассивный характер: прини¬
мая навязанное им представление о принадлежности к низшей катего¬
рии общества, чернокожие если и апеллировали, то чаще всего к рели¬
гии, напоминая, что перед богом все равны, что африканцы — персонажи
священного писания трактуются вполне уважительно, что существуют
религиозные символы черного цвета ^ и т. д.
Нелишне сказать, что само слово «негр» (el negro) приобрело в коло¬
ниальную эпоху и сохранило в дальнейшем уничижительное, даже оскор¬
бительное значение. С какого-то времени оно стало употребляться для
обозначения раба в противовес свободному чернокожему, а затем распро¬
странилось и на гаитийцев; интересно, что в этом смысле им пользова¬
лись и «свои», доминиканские негры по отношению к которым утвер¬
дились значительно более «мягкие» термины: prieto, moreno, pardo и др.
«Испанизм» правящей верхушки достиг апогея в добровольной пере¬
даче Санто-Доминго в 1861 г. под власть испанской короны, чем якобы
достигались единство с утраченной «родиной-матерыо» и гарантии про¬
тив «гаитийской опасности». Вспыхнувшая вслед за тем война за Ре¬
ставрацию (т. е. восстановление независимости), в результате которой
восставшие жители Санто-Доминго изгнали испанские войска (1865 г.),
наглядно показала фальшь и нелепость испанских постулатов, подтвердив
силу этнической сплоченности доминиканцев, защищавших свою само¬
бытность. Но и теперь до признания значимости и истинных масштабов
африканского вклада в историю, культуру и этногенез доминиканского
народа было по-прежнему далеко. Тому свидетельство — в принципе
уместное и оправданное, но до крайности преувеличенное в местных ус¬
ловиях обращение к индейскому наследию, за счет чего по сути дела
принижалась роль негритянского. К примеру, беспочвенные, как правило,
попытки объяснить темный цвет своей кожи предками-индейцами (что,
между прочим, привело чуть ли не к возникновению своеобразной «со¬
циальной расы» — «доминиканских индейцев») проистекали главным об¬
разом из стремления поднять собственный престиж в глазах окружаю¬
щих, улучшить свои социальные позиции Но в этом можно видеть —
по крайней мере частично — и поиски более определенных контуров
своего этнического лица, осложненные умышленным или невольным на¬
мерением избежать обращения к африканской традиции.
Та часть мулатской интеллигенции, которая отказывалась или не ре¬
шалась отрицать очевидное, настаивала на том, что «климатические за¬
коны», действуя на протяжении длительного времени, привели к возник¬
новению у расово-смешанной группы новых физических черт, уподобля¬
ющих их аборигенам острова —индейцам^. Тем самым делалась заявка
на признание мулатов «самой доминиканской» группой населения страны
14!
и, кроме того, они таким своеобразным способом как бы «отрывались» от
своего прошлого.
Итак, появление на исторической арене в 40—60-е годы XIX в. до¬
миниканцев как этнической общности, возникшей на многорасовой осно¬
ве, с неизбежностью, хотя и постепенно, превратило совокупность черт,
изолированных элементов и комплексов африканского происхождения,
в большей или меньшей степени присутствовавших в физическом облике
и культуре различных расово-социальных и региональных групп населе¬
ния Санто-Доминго, охваченных процессом интеграции, в одну из со¬
ставляющих нового этноса, его африканский компонент. Тем самым воп¬
рос о судьбе африканского наследия в культуре данного общества и о
месте в нем как негров, так и людей с той или иной примесью негри¬
тянской крови приобрел иной, чем прежде, характер, и осознавался те¬
перь как необходимость защищать доминиканцев от настойчивых волн
африканизации, идущих в первую очередь, конечно, из Гаити, а позднее
(и в значительно меньшей степени) — и с других «негритянских» остро¬
вов Карибского моря. Африканские элементы доминиканской этнической
культуры все больше ассоциировались с чужеродным и враждебным
влиянием извне, и борьба с ними объявлялась необходимой прежде всего
во имя самосохранения.
Это обстоятельство делает изучение внутреннего аспекта проблемы,
начиная с указанного времени, довольно затруднительным с точки зре¬
ния не только анализа, но даже описания. Неуклонно теряя свою остро¬
ту и цельность, проблема эта как бы расщеплялась, дробилась и реша¬
лась во множестве индивидуальных ситуаций в зависимости от самых
разных факторов — как общих, в том числе обусловленных спецификой
исторического развития восточной части острова, так и конъюнктурных,
связанных с особенностями момента.
Доминиканские негры и мулаты перестали быть группой, расовые
черты которой в сочетании с бесперспективно низким социальным стату¬
сом сплачивали бы ее и противопоставляли остальной части общества. Об
этом косвенно, но, на мой взгляд, достаточно убедительно свидетельству¬
ет то, что, насколько можно судить по имеющимся данным, с середины
прошлого века расовый фактор утратил свое значение как элемент со¬
держания внутриполитической жизни республики. Последним социально¬
расовым выступлением были волнения в населенном пункте Монте-Гран¬
де в ответ па весть о провозглашении независимого от Гаити государст¬
ва, вспыхнувшие в феврале 1844 г. среди местных негров и мулатов,
опасавшихся восстановления рабовладельческих порядков. Новое прави¬
тельство сочло необходимым тут же подтвердить как бесповоротную от¬
мену рабства, так и наказание за его пропаганду. И последующие годы
не дали сколько-нибудь надежных сообщений о существовании какой-то
негритянской партии или оппозиции в политике, идеологии, культуре и
других сферах функционирования доминиканского общества, равно как
и сведений об организованных гонениях и дискриминации какой-то части
доминиканцев по расовому признаку (что, конечно, отнюдь не исключало
сохранения его значимости в общественной жизни, а также на бытовом
уровне).
В истории страны сменялись периоды большего или меньшего значе¬
ния, придававшегося цвету кожи и вообще расовому фактору в определе¬
нии места личности в обществе; возможно, правильнее будет сказать,
что обе тенденции присутствовали постоянно, но на первый план в силу
различных обстоятельств выходила то одна, то другая. Едва ли не в одно
и то же время (80-е годы XIX в.) оказались возможными исходивший от
белого интеллигента и получивший широкий резонанс призыв к сотруч-
144
ничеству и перемешиванию рас в Санто-Доминго (разумеется, содержав¬
ший априорное признание главенства в этом процессе белых и цветных
н тем не менее, с точки зрения сообщающего о нем исследователя,—
совершенно уникальный в тогдашней Америке и расистские оскорб¬
ления со стороны либеральных представителей белой интеллигенции в
адрес их политических противников — мулатов и негров
В годы относительной внутриполитической стабильности, резко сокра¬
щавшей возможности улучшения статуса для выходцев из низших слоев
общества, роль расового фактора как механизма социального контроля
ощутимо усиливалась. Но тем самым лишь тормозился, однако отнюдь
не останавливался процесс консолидации доминиканского этноса. Расо¬
вую основу последнего фактически составляли мулаты, а белая и черная
группы по сути дела находились в переходном состоянии, подвергаясь
как бы постоянному «размыванию» в результате смешанных браков (за¬
конных и фактических, очень распространенных в Санто-Доминго^),
стимулировавшихся единством этнической культуры и в целом сравни¬
тельно высокой социальной мобильностью. Само существование этих
двух постепенно сокращавшихся групп свидетельствовало о незавер¬
шенности процесса миксации, но в то же время они играли важную
роль в социальной и этнокультурной адаптации иммигрантов — европей¬
цев и антильских негров, ощутимый поток которых, то почти иссякая,
то вновь усиливаясь, почти непрерывно пополнял население страны.
Однако наиболее многочисленную часть «черной» иммиграции составляла
сезонная, обозначившаяся с 1870-х годов в связи с крупномасштабной пе¬
рестройкой доминиканской экономики на промышленное производство
сахара и ряда других культур. Присутствие быстро увеличивавшегося
контингента чернокожих уроженцев Гаити и островов Британской Вест-
Индии (cocolos), скорее, по-своему стимулировало консолидацию домини¬
канцев, так как сезонники, занявшие наименее престижные, не требую¬
щие квалификации и низкооплачиваемые сферы производства, в своем
большинстве не стремились к инкорпорации в местное общество, а кро¬
ме того, они составили конкуренцию «туземным» наемным рабочим и
крестьянам, чаще всего мулатам и неграм. Недовольство последних неред¬
ко выливалось в формы, выработанные господствующими слоями, губя
в зародыше даже намек на расовую, как, впрочем, и классовую, соли¬
дарность.
Вопрос о динамике расового состава населения республики, о его со¬
отношении с социальной стратификацией доминиканского общества —
один из наиболее трудных для изучения. Важность его неоспорима,
а вместе с тем ввиду крайней недостаточности, разрозненности и хуже
того — сомнительной достоверности имеющихся материалов, их откровен¬
ной в ряде случаев зависимости от конъюнктурных (прежде всего, ко¬
нечно, политико-идеологических) факторов приходится ограничиться
лишь соображениями общего порядка.
Для 1935 г. «расовый расклад» населения Доминиканской Республи¬
ки выглядел следующим образом: белых—13—14%, мулатов—70—
71, негров —15—16%. В это же время отмечалось присутствие в стране
более 50 тыс. гаитийцев и нескольких тысяч коколо (в 1917 г. их было
7 гыс., в дальнейшем традиция и масштабы сезонной иммиграции сюда
с островов англоязычной Вест-Индии как будто не изменились). Однако
уже в 1938 г. число гаитийцев сократилось до 18,5 тыс., а по оценке
ситуации па 1940 г. население страны включало 28% белых, 60% мула¬
тов и 11—12% негров. Столь существенные изменения, в которых видна
определенная тенденция, не могут за такой короткий отрезок времени
быть вызваны какими-либо естественными процессами и, значит, либо
коренятся в различии методик подсчета, либо являются результатом ап-
тигаитийской кампании конца 30-х годов. Во всяком случае оценка, сде¬
ланная почти 40 лет спустя, оказалась ближе к данным подсчетов 1935 г.:
в соответствии с ней в конце 70-х годов из более чем 5 млн. доминикан¬
цев белые составляли около 15%, негры — 10 и мулаты — 75%
Близкая к официальной и имеющая немало сторонников точка зре¬
ния, согласно которой цвет кожи не порождает в среде населения рес¬
публики каких-либо социальных проблем, как бы продолжает во времени
тезис о более гуманном, чем в иных частях Испанской Америки и тем
более в колониях других европейских держав, характере рабства в Санто-
Доминго и, соответственно, отношении к неграм в этой части о-ва Гаити.
Однако уже одно то, что неизменной на протяжении многих десятилетий
целью иммиграционной политики местных правительств, которая, кстати,
никогда не скрывалась, оставались «улучшение» и рост европейского эле¬
мента, заставляет отнестись к упомянутому мнению с осторожностью.
Видимо, правы те исследователи и очевидцы, которые настаивают на су¬
ществовании соответствия между антропологическим обликом и положе¬
нием в обществе: большая выраженность африканских черт обычно соот¬
ветствует и более низкому социальному статусу. Однако практически все
они делают при этом серьезные оговорки, указывая или на отсутствие
полного и жесткого совпадения расовых и социальных различий з°, что
привело к значительно более выраженному в сравнении с любой другой
испано- и португалоязычной страной Нового Света наличию негров (не
говоря уже о мулатах) в правительстве, армейской верхушке, среди
врачей, адвокатов и т. д., или на более чем где бы то ни было условный
характер здесь категории белых, издавна непрерывно пополнявшейся
светлыми мулатами (около 10% официально зарегистрированных в
70-е годы браков было заключено между белыми и мулатами^). Во
всяком случае прямая зависимость социального престижа от физических
характеристик, реализовавшаяся, разумеется, во множестве различных
вариантов, видимо, все время существовала, так что, к примеру, некото¬
рые респектабельные семьи считали необходимым объяснять отчетливую
пегроидность своих членов былыми варварскими насилиями гаитийских
оккупантов
Негритянский компонент сыграл огромную конструктивную роль в
формировании доминиканского этноса, войдя составной частью — сов¬
местно с испано-европейским — в демографическую базу этого народа,
который, очевидно, с большим правом, чем любой другой, можно квали
фицировать как мулатский. Долгое время считалось, что «биологический»
вклад африканцев и их потомков совершенно несоизмерим с культурным,
хотя бы потому, что особенности исторического развития доминиканского
общества, пе говоря уже о целенаправленной политике господствующих
слоев, сделали эти два аспекта африканского компонента едва ли из
взаимоисключающими. Во всяком случае официальная историография
длительное время отрицала какое-либо африканское наследие в домини¬
канской этнической культуре, а если и признавала наличие тех или иных
его элементов на территории страны, то относила их исключительно на
счет сравнительно позднего влияния со стороны черных иммигрантов и
«просачивания» из-за гаитийской границы. Для радикального «очище¬
ния» уже в нашем столетии, особенно в 30—40-х годах, в период дикта¬
туры Р. Трухильо, были предприняты акции по «доминиканизации» по¬
граничной зоны, изгнанию «чужаков», «искоренению злостных суеверий»
и т. д., стоившие жизни тысячам людей.
Однако исследования последних десятилетий, авторы которых отка¬
зались от традиции отрицания или замалчивания африканского вклада в
146
доминиканскую культуру, все очевиднее демонстрируют его богатство и
многообразие, а главное — присутствие не только в прошлом, но и в се¬
годняшней жизни обитателей Доминиканской Республики. Африканские
истоки явственно видны в музыке и танцах, погребальных обычаях, то¬
понимике и народной лексике Почти невероятно, но христианско-
языческий синкретический культ воду, олицетворявший для власть иму¬
щих самое ненавистное и отвратительное в гаитийской культуре, жесто¬
ко преследовавшийся и презиравшийся как «дикарский» и «людоедский»,
как оказалось, широко распространен во всех слоях доминиканского на¬
рода, в городе и деревне, и его приверженцы, прибегающие к услугам
колдунов, лекарей и ясновидцев, есть и среди невежественных крестьян,
и среди выходцев из образованной элиты. То, что доминиканское воду в
сравнении с гаитийским имеет очень существенные особенности (отсут¬
ствие иерархически организованного жречества, превалирование индиви¬
дуальных, а не коллективных форм церемониальной практики и т. д.,
но главное — преимущественно магический, а не религиозный харак¬
тер^), возможно, отчасти свидетельствует в пользу его «параллельного»
и самостоятельного возникновения и существования, а не заимствования
или «навязывания» из Гаити.
В этой связи следует отметить трудный и закономерный вопрос,
стоящий на очереди дня. Существует необходимость дифференцировать
в элементах африканской культуры различные по происхождению и вре¬
мени появления слои: связанный с прямой работорговлей первоначаль¬
ный, более поздние гаитийский и вест-индский. Кстати, об африканской
культуре в данном случае можно, видимо, говорить лишь условно. Во¬
прос о характере явления, стоящего за этим понятием, нуждается в ши¬
рокой и серьезной разработке. Есть все основания утверждать, что не¬
малое количество элементов африканского происхождения, хотя иногда и
преображенных до неузнаваемости на восточных землях о-ва Гаити, со¬
ставили неотъемлемую часть доминиканской этнической культуры.
При этом некоторые из наиболее отчетливых африканизмов, по всей
видимости, действительно либо проникали вместе с гаитийцами и коколо,
либо поддерживались их присутствием (и, соответственно, в среде их
потомков, поскольку многие «негры иностранцы» со временем прижива¬
лись в Санто-Доминго, а затем в Доминиканской Республике и остава¬
лись здесь навсегда). Число рабов из французского Гаити, на протяже¬
нии XVII—XVIII вв. перебежавших на территорию испанской колонии,
в общей сложности измеряется тысячами. Одни из них укрывались сре¬
ди местных симарронов, вплоть до того, что составляли абсолютное
большинство обитателей некоторых кумбе восточной части острова. Дру¬
гие либо вступали в вооруженные формирования, созданные колониаль¬
ными властями Санто-Доминго для борьбы с соседями, либо нанимались
к местным хозяевам, а по большей части оседали на предоставленную
им землю так что недаром устная традиция ряда селений до наших
дней хранит отчетливую память об их основателях-гаитийцах Почти
двуязычная (испано-французская) форма известной песенки 20-х годов
прошлого столетия, выражавшая чувства освобожденных гаитийским
вторжением рабов Санто-Доминго:
Dios se lo pague a papa Boyé que Воздай, господи, папаше Буайе, no¬
nos dio gratis la liberté дарившему нам свободу з?,—
вполне может свидетельствовать о переходном, промежуточном этнокуль¬
турном облике какой-то части порабощенных темнокожих восточной
части о-ва Гаити. Но любопытно, что обнаружил здесь же сто с лишним
лет спустя испанский эмигрант-республиканец: «В единственном более
пли менее подлинном ритуальном танце, который мне удалось увидеть,
принимавшие в нем участие черные доминиканцы пели на гаитийском
«креоле», а не на испанском языке, на котором говорили в повседневной
жизни»
Наряду с этим существует или существовало до недавнего времени
несколько субкультур (или их пережиточных черт) различных уровней,
достаточно разнородных и разобщенных социально и географически и
объединенных лишь большей выраженностью в них африканского насле¬
дия. Легенды о «бьен-бьенах» — диких неграх людоедах, якобы скры¬
вавшихся в лесных дебрях и даже не владевших человеческой речью
конечно, были не более чем отголоском памяти о страхах перед симар-
ронами. Зато в самой столице, г. Санто-Доминго, уже во второй половине
XIX в. большие процессии местных и пришлых цветных ежегодно в день
св. Иоанна-крестителя шли с пением и барабанным боем к кафедрально¬
му собору — по традиции, еще в колониальное время установленной
впоследствии распущенным религиозным братством (кофрадией), объ¬
единявшим мулатов и негров.
Вообще в южных и восточных районах страны, где наиболее велик
процент «своих» темнокожих и где преимущественно оседали негры
иммигранты, влияние последних ощутимо в языке местных жителей, в их
традиционной обрядности и т. д. Если в других частях республики в
Иванову ночь прыгают через костер на европейский лад, то здесь вместо
этого купаются в реке и погружают в нее изображение святого, после
чего устраивают продолжительные пляски на берегу. Рождественский
карнавал в местечке Сан-Педро-де-Макорис включает непосредственно
заимствованное у жителей островов Сент-Китс и Невис и очень там по¬
пулярное представление на библейский сюжет —о борьбе Давида и Го¬
лиафа ^ и т. д.
Погромная кампания 30—40-х годов XX в. по «дезафриканизации»
и «доминиканизации» пограничных с Гаити районов оправдывалась тем,
что их жители якобы «гаитизировались» и перестали быть доминиканца¬
ми. В действительности же постоянные на протяжении длительного вре¬
мени контакты привели в конце концов к возникновению по обе стороны
границы своеобразной общности —так называемых райанос (rayanos),
поголовно двуязычных, а кроме того, обладавших определенной специфи¬
кой, отличавшей их и от доминиканцев, и от гаитийцев. Не исключено,
что для населения внутренних районов Доминиканской Республики они
в какой-то степени выступали в роли проводников гаитийского этно¬
культурного влияния.
Заслуживает упоминания, наконец, и наиболее экзотичная (в доми¬
никанских условиях), а главное наиболее компактная и обособленная
группа — потомки уже упомянутых переселенцев из США 1824—
1825 гг. Из нескольких тысяч (от 6 до 13) американских негров, при¬
нявших участие в основании колоний в Санто-Доминго, спустя полвека
в стране насчитывалось лишь 600—700 человек (остальных трудности
адаптации, главным образом непривычный климат и болезни, либо свели
в могилу, либо заставили вернуться назад). Они сумели добиться доволь¬
но существенных успехов в хозяйстве, в особенности по сравнению с
«туземными» соседями; многие из них стали зажиточными фермерами;
у них имелись собственная церковь, школа, общества взаимопомощи
и т. д.^ Однако процесс вовлечения их потомков в «национальное целое»
неуклонно усиливался. В глазах новых поколений в XX в. те черты куль¬
туры, быта, поведения и т. п., которые культивировались их родителями,
все больше выглядели как досадные помехи на пути к полной интегра¬
ции. Ее задерживали среди прочих языковые и конфессиональные отли¬
148
чия, и&о потомки американцев, как, впрочем, и коколо (которых в
70-е годы нашего столетия насчитывалось несколько тысяч), были анг¬
лоязычными протестантами, но массированная и всесторонняя, а глав¬
ное вполне добровольная «доминиканизация» сделала окончательное за¬
вершение ассимиляционных процессов лишь вопросом времени.
Знаменателен уже сам факт исследований в этом направлении, за¬
трудненных накопленными столетиями страхами и предрассудками. Более
того, если еще 30—40 лет назад не то что воспевание какого-либо элемен¬
та африканского наследия, но даже простое внимание к нему восприни¬
малось непростительным нарушением вековой и основополагающей тра¬
диции, «сдачей традиционному врагу» то в последнее время заявила
о себе тенденция, отводящая африканскому вкладу главную роль в трак¬
товке этнической истории доминиканцев Такой уклон можно расцени¬
вать как своего рода крайность, как реакцию на преувеличенную «испа-
нофилию», скомпрометировавшую себя тесной связью с реакционными
направлениями в идеологии и политике, но нет сомнения в искреннем и
серьезном стремлении прогрессивно мыслящей части общества «реабили¬
тировать» негритянский компонент и установить подлинные масштабы
его участия в этногенезе доминиканцев, подвести научную базу под осо¬
знание сущности своего народа.
* Dciac С. F. Vodú у magia en Santo Do¬
mingo. Santo Domingo, 1979. P. 112;
Franco F. Los negros, los mulatos y la
nación dominicana. Santo Domingo,
1970. P. 20—22.
2 Я. Raza e historia en
Santo Domingo. Santo Domingo, 1974.
P. 163.
3 Дасо 7. A. Historia de la esclavitud de
la raza africana en el Nuevo Mundo y
en especial en los paises Americo-hispa-
nos. Habana, 1938. T. 1. P. 301; Яое;;яА;
Я. Slavery and Race Relations in the
Americas. N. Y., 1973. P. 129.
* Дасо 7. A. Historia... T. 2. P. 6.
3 Дасо 7. A. Historia... T. 1. P. 301—302.
6 Дасо 7. A. Historia... T. 2. P. 27;
F. F. La esclavitud del negro en Santo
Domingo (1492—1844). Santo Domingo,
1980. T. 1. P. 264.
? De¿oe F. F. Vodú y magia... P. 114—120.
з Fenrígacz Т/геЯа d/. Panorama histórico
de la literatura dominicana. Santo Do¬
mingo, 1965. T. 1. P. 123; Franco F. Los
negros... P. 22.
s Ibid. P. 29.
i" Franco 7. L. Los palenques de los neg¬
ros cimarrones. Habana. 1973. P. 17;
Дасо 7. A. Historia... T. 1. P. 302.
i* FoJcn^no Я. Raza... P. 201.
i2 Franco F. Los negros... P. 49; ЯеН 7.
The Dominican Republic. Boulder, 1981.
P. 22; De¿oc C. F. Vodú y magia...
P. 112.
is Logran F. Haiti and the Dominican Re¬
public. L., 1968. Г. 72; Foc^n/c 77. Sla¬
very... P. 17; Corner Ж. Race Mixture
in the History of Latin America. Boston,
1967. P. 38.
''' Fanerez VaJocrdc A. Idea del valor de
la isla Española. Ciudad Trujillo, 1947.
P. 171—172; 77oef¿n& Я. The Dominican
People. 1850—1900. Baltimore; L., 1982.
P. 183; ¿de 7a. Slavery... P. 23—25.
De¿oe F. F. Vodú y magia... P. 120.
*6 Franco F. Los negros... P. 73—75, 111.
i7 Fanerez Va^oerde A. Idea... P. 164, 169;
Franco F. Los negros... P. 72.
i6 Franco F. Los negros... P. 91, 119, 122.
i9 Foe¿¿a% Я. Slavery... P. 24.
26 Яое^пй Я. The Dominican Republic in
the XIX Century: Some Notes on Stra¬
tification, Immigration and Race//Race
and Class in Latin America. N. Y.; L.,
1971. P. 115.
21 Foe¿¿aA; Я. The Dominican People...
P. 187, 185.
22 De¿oe F. F. El Indio, el Negro y la vida
tradicional dominicana. Santo Domingo,
1978. P. 162—163, 165, 170.
23 Яос^пА: Я. The Dominican People...
P. 187.
24 Desprade¿ F. Les étapes de Tanti-haiti-
nisme en Republique Dominicaine: le
rôle des historiens // Revue de lTnstitut
de sociologie. 1973. N 1. P. 137.
25 Foe¿¿aA; Я. Slavery... P. 129.
26 Ibid. P. 101.
27 Foe¿¿aA: Я. The Dominican People...
P. 188.
26 De¿oe F. F. El Indio... P. 185.
26 Pogaa 7?. Haiti and the Dominican Re¬
public. L., 1968. P. 14; Уши A. La era
de Trujillo. Santo Domingo, 1951. P. 46;
De¿oe F. F. Vodú y magia... P. 160. Pa7-
¿ee Я. La Republica Dominicana. Mad¬
rid, 1967. P. 212; ЯеИ 7. Op. cit. P. 121.
36 WYarda Я. The Dominican Republic.
N. Y. a. о., 1969. P. 75.
3* Foe¿¿aA; Я. Slavery... P. 105.
32 Яое^ай Я. The Dominican Republic...
P. 116.
149
33 Defoe F. F. Vodú y magia... P. 15.
34 Defoe F. F. El Indio... P. 85, 90—92;
idem. Vodú y magia... P. 365.
зз Defoe F. F. La esclavitud... P. 501, 514.
зз A f/аи Я., Despradef Я. F. Informe pre¬
liminar sobre tres comunidades en el
área de Villa Mella, D. N. // Revista Do¬
minicana de Antropologia e Historia.
1972. Año 11. V. II. N 4. P. 70.
37 Fearfpaez Freda Ж. Op. cit. P. 148.
зз Pforeas V. Memorias de una emigración.
Barcelona, 1975. P. 117.
зз Defoe F. F. Vodú y magia... P. 116.
46 Foeffa/c Я. The Dominican People...
P. 184; Defoe F. F. Vodú y magia...
P. 160.
4t ЯеР 7. Op. cit. P. 129; FoeffaP Я. The
Dominican People... P. 20; fdeat. Slave¬
ry... P. 189.
42 Pforeas V. Op. cit P. 118.
43 Defoe F. F. Vodú y magia... P. 15.
КУБА
Появление африканцев на Кубе, как и в Новом Свете вообще, было вы¬
звано европейским завоеванием Америки и массовой гибелью коренного
населения, что лишало конкистадоров и колонизаторов рабочих рук, не¬
обходимых для эксплуатации природных богатств и развития плантаци¬
онного сельского хозяйства.
Захват Кубы испанцами начался в 1511 г., и вскоре они подчинили
своей власти весь остров. Однако начиная с 1517 г. несколько экспеди¬
ций на материк увлекли с острова значительное число испанцев и с ними
местных индейцев. Исход населения усилился, когда до Кубы дошли
вести о богатствах Мексики и Перу.
G 30-х годов XVI в. Куба подвергается нападениям английских и
французских пиратов. Растущая активность соперничавших с Испанией
держав заставила ее прибегнуть к системе флотов, когда испанские суда
из Америки пересекали Атлантику большими караванами, концентриру¬
ясь перед отправлением в порту Гаваны. Присутствие пиратов у берегов
острова привело к изоляции немногочисленных испанских поселений на
Кубе. Позже, когда была ослаблена мощь испанского флота, прибрежные
кубинские города сами снаряжали корабли, нападавшие на вражеские
суда и колонии пиратов. Некоторые поселения торговали с теми же пира¬
тами и английскими колониями в Карибском море. Все эти факторы спо¬
собствовали появлению и укоренению локальных интересов и тормозили
осознание единства.
Население в колонии росло медленно. До начала конкисты коренные
обитатели составляли, полагают, около 100 тыс., но к середине XVI в.
все население острова (индейцы, испанцы и негры) насчитывало всего
несколько тысяч человек. В 1608 г., почти через век после начала завое¬
вания Кубы, на ней проживало около 20 тыс., а в 1662 г.— 30 тыс. че¬
ловек *.
Негры появились на островах, в том числе и на Кубе, в небольшом
количестве в самом начале колонизации в качестве рабов и слуг, выве¬
зенных из Испании. В дальнейшем в колонии стали ввозить рабов из
Африки — по особому разрешению, выдававшемуся испанскими короля¬
ми тому или иному лицу или компании (так называемые асьенто). Наи¬
более раннее известие о ввозе 300 африканских рабов на Кубе относится
к 1523 г., в 1527 г. было разрешено ввезти еще 1000 рабов.
В XVI—XVII вв. хозяйство поселенцев острова было направлено
главным образом на самообеспечение продовольствием и незначительную
добычу минералов. С конца XVI в. в Гаване получили развитие ремесла,
связанные с обслуживанием судов и содержанием экипажей и пассажиров.
В документах конца XVI в. уже упоминаются свободные мула¬
ты—ремесленники. В то же время в Гаване имелась прослойка свобод¬
ных негров, так называемые орро (один из названных был капитаном,
видимо, ополчения, другой — водолазом, занятия остальных не указаны).
Труд рабов применялся, помимо работ по дому и обслуживанию господ,
на общественных работах (в том числе на строительстве фортификацион¬
ных сооружений) XVII в. на Кубе также время развития скотоводства,
поощряемого вывозом кож в Испанию и контрабандной торговлей ими.
С середины века значительно расширилось производство табака. Однако
в скотоводстве и табаководстве труд рабов использовался мини
мально\
Жизнь колонии XVI—XVII вв. изучена недостаточно. Духовная ее
сфера была сосредоточена вокруг церкви. В качестве культурного фак¬
тора важную роль играли религиозные процессии в честь того или иного
святого покровителя. Обычно в каждой церкви было несколько конгре¬
гаций двух форм, называвшихся по-испански «кофрадия» и «эрмандад»
(на русский эти слова можно перевести как «братство»). Кубе, как и
Испании, не была свойственна полная церковная сегрегация по цвету
кожи, как это отмечалось, скажем, в британских колониях Северной
Америки) : в одной и той же церкви могли быть отдельные братства и
белых горожан, и черных (свободных). Исторически засвидетельствова
ны факты (например, в 1638 г.), когда именно негры (свободные) явля¬
лись инициаторами основания церквей в Гаване, одна из которых даже
превратилась затем во вторую по величине приходскую церковь города.
Весьма существен факт, что уже в 1598 г. было разрешено образовать
кофрадию, которая носила название «Нуэстра сеньора де лос Реме-
диос», свободным неграм одной и той же народности («нации»—говори¬
ли в то время) — сапе. Были известны и кофрадии свободных му¬
латов \
Свободным неграм разрешалось участвовать в религиозных шествиях
по городу (в Гаване такое разрешение известно с 1573 г.) \
Очевидно, что в то время в городе, где проживала, видимо, большая
часть негритянского населения (как свободных, так и рабов), происходила
их интенсивная культурная ассимиляция. В дальнейшем, однако, наряду
с ассимиляционными процессами имели место и другие, способствовавшие
сохранению многих элементов духовной культуры африканского проис¬
хождения.
С XVIII в. основной товарной сельскохозяйственной культурой на
Кубе постепенно становится сахарный тростник, требовавший примене¬
ния большого числа рабочей силы как при его выращивании, так и при
переработке. Если в 1740 г. на Кубе было произведено 2 тыс. т сахара,
то уже в 1758 г.— почти 5,5 тыс/
Жизнь испанской колонии на Кубе зависела от отношений между ко¬
лониальными державами, боровшимися за монополию в производстве и
торговле сахаром и другими тропическими продуктами. На одном из эта¬
пов этой борьбы, в 1762 г., Гавана была захвачена англичанами, и менее
чем за год они ввезли туда 1700 рабов, превысив среднегодовые показа¬
тели предыдущих лет\ Были сняты ограничения на внешнюю торговлю
острова. В результате здесь резко выросли число сахарных заводов и
производство сахара. Когда в 1763 г. Гавана была возвращена Испании,
мадридское правительство, заинтересованное в сохранении колонии, при¬
няло в интересах местных плантаторов ряд мер, способствовавших рас¬
ширению производства сахара и увеличению ввоза рабов.
Конец XVIII в. ознаменовался событиями, надолго определившими
исторические судьбы Кубы и ход этнорасовых процессов. В XVIII в.
крупнейшим поставщиком сахара в Европу была французская колония
Сан-Доминго. Революция рабов в этой колонии, начавшаяся в 1791 г.,
привела к бегству оттуда плантаторов-рабовладельцев и разрушению
плантаций сахарного тростника. Сложившейся ситуацией не замедлили
воспользоваться испанцы и кубинские плантаторы-креолы. Еще в 1789 г.
испанская корона разрешила на два года свободный ввоз рабов. После
событий на Гаити, повлекших рост цен на сахар (в 7 раз в сравнении
с 1785 г.), свободная работорговля была продлена еще на 6 лет, а затем
на неопределенный срок. При этом работорговцы освобождались от унла-
ты налога при первой сделке. В результате если в 1774 г. по первой
переписи населения на Кубе насчитывалось 44,3 тыс. рабов, то уже в
1792 г.— 84,4 тыс., а в 1804 г.— 138 тыс. (75 тыс. мужчин и 63 тыс.
женщин)
Вся эта масса рабов была этнически неоднородной. Происхождение
ввезенных на остров невольников не всегда можно определить. Основной
поток их шел с побережья Западной Африки. Конкретный же район за¬
висел от того, куда имели доступ работорговцы, какие районы были наи¬
более ослаблены междоусобицами и т. д. Эти условия менялись во вре¬
мени, и от них зависело, каков был этнический состав рабов на том или
другом судне, какие группы преобладали среди рабов в тот или иной пе¬
риод, а значит, и какие группы внесли тот или иной вклад в формирова¬
ние кубинского этноса и его культуры.
На Кубе в течение длительного времени сложилась и бытовала своя
номенклатура африканских рабов, основу которой составляли названия
наиболее часто встречавшихся представителей крупных этносов (или
областей) Африки. Кубинский этнограф Фернандо Ортис в документах и
материалах колониального периода обнаружил более 100 наименований,
известных в среде работорговцев, чиновников и плантаторов Кубы. Труд¬
ность соотнесения их с этносами Африки того времени осложняется тем,
что рабов часто называли по области, откуда они были родом либо вы¬
везены з.
Чаще других, особенно в XIX в., в источниках встречаются следую¬
щие названия: арара, ганга, карабали, конго, лукуми, мандинга, мина.
По мнению Ф. Ортиса, крупнейшего знатока истории и этнографии аф¬
риканских негров и их потомков на Кубе, арара восходит к названию
африканского государства XVIII в. Ардра; на Кубе под этим именем
были известны рабы из Дагомеи, среди них могли быть и йоруба по язы¬
ку. Что касается ганга, то на Кубе знали несколько групп ганга, наиме¬
нования которых восходят к африканским областям: лангова, мани, киси
и др. Ортис относил их к языковой группе эве. Карабали — уроженцы
побережья между реками Старый Калабар и Камерун, которое по-испан¬
ски называлось Калабар; на Кубе было несколько групп их: суамо, биби,
брикамо и др. Конго — рабы, происходившие из бассейна р. Конго, вклю¬
чая часть территории нынешней Анголы. В конце XVIII в. там находи¬
лось несколько государственных образований, к названиям которых вос¬
ходят, по мнению Ортиса, известные на Кубе подразделения конго: мо-
тембо, мусунди, майомбе, лоанго и т. д.— всего более полутора десятков.
Языки их относятся к большой семье банту. Лукуми первоначально —
уроженец г. Улкуми, находившегося к северо-востоку от г. Бенин. На
Кубе этим словом называли негров йоруба. Среди них выделяли группы
иеча, агуадо, эпа, и др. Согласно мнению некоторых информаторов Орти¬
са, к лукуми относились также арара. Мандинга — рабы из более север¬
ных районов западного побережья Африки, простиравшихся от Сенегала
до нынешней Либерии. Согласно информации, собранной французским
врачом А. Дюмоном, работавшим на Кубе, особенно много их привозили
на остров до 1830 г. вместе с их южными соседями ганга. Мина получи¬
ли свое название по одноименной фактории (Мина или Эльмина) на тер¬
ритории прежнего Золотого Берега. В языковом отношении они были, ви¬
димо, гетерогенны; среди них могли быть и ашанти —группа, известная
как мина-сантэ
Помимо названий, говоривших об африканском происхождении рабов,
на Кубе существовала также терминология, отражавшая степень приоб¬
щения раба к испанскому языку. Раб, только что привезенный из Афри¬
ки, именовался «босаль». На Кубе он пользовался языком, который был
153
одинаков у всех его употреблявших независимо от того, к какой «нации»
относился тот или иной раб. Белые называли этот язык «обезображенным
кастильским», в котором, по их свидетельствам, не было ни согласований,
ни числа, ни склонения или спряжения ". Язык босалей, который также
называли «босаль», являлся начальной ступенью культурной ассимиля¬
ции африканского раба кубинским обществом. Иногда дальше этой сту¬
пени он и не шел, но это был шаг на пути к общению прежде всего с
рабами других групп, а следовательно, к возможной консолидации на
Кубе африканцев разного этнического происхождения. Раб, овладевший
испанским языком, назывался «ладино». Существовали и термины, опре¬
делявшие, где родился раб — в Африке (де насьон) или на Кубе
(криольо). Дети креола иногда назывались «рейойо» (геНоНо). Дети от
союза белых и черных были «мулатами». В официальных документах
часто вместо слов «негр» и «мулат» употреблялись «морено» (темноко¬
жий) и «пардо» (коричневый).
Этническая пестрота населения Кубы была усилена выходцами с
о-ва Гаити, где революционные события конца XVIII в. привели к бегст¬
ву белого, а затем и мулатского населения. Многие плантаторы прибыли
на Кубу со своими рабами. В литературе называют разные цифры имми¬
грантов с Гаити —от нескольких тысяч до 30 тыс." Иммигранты-хозяе¬
ва говорили на французском, рабы — на креоле.
Юридическое положение рабов в колониях регулировалось королев¬
скими указами и законодательными актами на местах, содержание кото¬
рых изменялось на протяжении колониального периода в зависимости от
потребностей колониальных властей и интересов местных рабовладель¬
цев, иногда не совпадавших.
В 1798 г. был .издан королевский указ «О воспитании рабов, обхожде¬
нии с ними и их занятиях» с целью, как там говорилось, исправить зло¬
употребления, творимые хозяевами и управляющими. Первый раздел —
«Воспитание» — подразумевал обучение рабов началам католической ре¬
лигии и возможность крещения в течение года. Отдельный раздел регла¬
ментировал питание и одежду. В разделе о занятиях рабов обращает на
себя внимание своей недвусмысленностью положение о том, что «первым
и основным занятием рабов должно быть земледелие и другие работы в
поле, а не ремесла». Этим же документом предусматривалась работа от
зари до зари с перерывом на два часа, выделенным занятиям трудом для
«личного блага». В дни празднеств предусматривались «простые развле¬
чения», в которых могли участвовать лишь рабы одного хозяйства, муж¬
чины и женщины раздельно. Предписывалось также способствовать бра¬
кам и не препятствовать им, даже если будущие супруги принадлежали
разным хозяевам ". Однако предписания о длительности рабочего дня
часто нарушались.
Из переписи 1774 г. видно, что к тому времени на Кубе сложилась
значительная прослойка свободного темнокожего населения: негров —
11,6 тыс. (6 тыс. мужчин и 5,6 тыс. женщин), мулатов— 19 тыс.
(10 тыс. и 9 тыс.). Кроме того, 5,7 тыс. мулатов были рабами (3,5 тыс.
и 2,2 тыс.)".
Наличие заметной прослойки свободного темнокожего населения объ¬
ясняется, с одной стороны, испанским правом, предусматривавшим для
раба возможность выкупа, а с другой — намерением властей давать ра¬
бам надежду на получение свободы и не только предупредить этим мяте¬
жи и побеги, но и «воодушевить к работе и услужению своим хозяевам»,
как буквально сказано в королевском указе 1526 г. Там же называлась
и приблизительная цена выкупа — до 20 марок золотом и больше «соглас¬
но качеству, состоянию и возрасту каждого» ". В ряде указов (1708,
154
1768, 1788 гг.) подтверждалось право раба выкупить свою свободу за
сумму, соответствующую уплаченной за него цене Это свидетельство¬
вало как о последовательности интересов короны, так и о нарушениях ко¬
ролевских указов. В реализации королевской политики относительно вы¬
купа рабов, как и во многих других аспектах рабовладения, видимо,
были различия между городом и сельской местностью (особенно на план¬
тациях сахарного тростника). Представляется, что в городе раб имел
больше возможностей выкупиться в силу ряда причин, две из которых
особенно важны: менее интенсивная его эксплуатация и большие воз¬
можности использования свободного времени для того, чтобы заработать
необходимые деньги (ремеслом и т. д.).
Формирование большой мулатской прослойки на Кубе объясняется от¬
сутствием белых женщин в начальный период колонизации острова и за¬
висимым положением черных рабынь, что приводило к многочисленным
внебрачным связям между белыми свободными мужчинами и темнокожи¬
ми женщинами, игравшим определяющую роль в образовании слоя му¬
латов.
Письменные источники сохранили упоминания о браках между лица¬
ми разного расового происхождения и социального положения. Так,
к началу XVII в. относится документ, сообщающий об иностранцах, про¬
живавших в Гаване, среди которых названы несколько европейцев, жена¬
тых на свободных мулатке и негритянках
Смешанные браки регулировались несколькими актами, в том числе
королевской грамотой 1805 г. В ней говорилось, что, если лица высокого
происхождения или «чистой крови» желают вступить в брак с мулатами
или неграми (имеются в виду оба пола), они должны просить разреше¬
ния у местных властей. Кроме того, в соответствии с актом от 22 апреля
1806 г. для разрешения на брак лиц из благородных семей с неравным
по положению лицом требовалось согласие родителей или родственников.
На практике же эти правила применялись ко всем белым независимо от
их социального положения и происхождения. Грамота 1805 г. действова¬
ла до начала 1881 г., когда королевский указ «предоставил полную свобо¬
ду лицам разных рас, желавшим заключить брак». По данным кубинской
исследовательницы В. Мартинес-Альер, специально изучавшей вопрос о
смешанных браках на Кубе в период рабовладения, из 144 таких браков
(как оформленных церковью, так и фактических) в 134 белыми были
мужчины. Главная причина, побуждавшая их вступить в брак с темно¬
кожими женщинами,— бедность, из-за которой они не могли найти себе
пару среди белых женщин. В середине XIX в. об этом красноречиво вы¬
сказывались церковники: «Бедные люди, каковыми являются сельские
жители, многие из которых канарцы, и все они, хотя и белые, из низше¬
го класса, не находят белых женщин для женитьбы, потому что гордость
мешает последним заниматься домашними делами. Как бы бедны они ни
были, ни одна или очень немногие из них согласятся жить без по край¬
ней мере одной негритянки, которая ей служит; и, возможно, нет белой,
которая приспособилась бы когда-либо к простым занятиям негритянок.
Поэтому какой же вегеро (крестьянин, выращивающий табак.—3. А.)
или монтуно (здесь: крестьянин.—3. А.) сможет при такой нужде про¬
должить свой род. И, поскольку, с другой стороны, цветные женщины не
отказываются от работы, бедные белые их предпочитают и сожительст¬
вуют с ними, если им затрудняют или запрещают брак». Однако сущест¬
вовали и яростные противники смешанных браков, особенно когда речь
шла о возможном наследстве.
Что касается браков между неграми и мулатами, то в этом случае не
нужно было испрашивать разрешения у властей, но против них часто
155
возражали родители по причине различий в цвете кожи, экономическом
или социальном положении (свободный и рабыня — или наоборот)
В городах свободные негры и мулаты занимались ремеслами. По сло¬
вам современника (1761 г.), они были не только хорошими сапожниками,
портными, каменщиками и плотниками, но также ювелирами, живопис¬
цами и скульпторами. В 1800 г. другой автор писал: ремесла и «свобод¬
ные искусства» находятся почти целиком в руках цветных, и белой мо¬
лодежи предстоит трудное будущее. Еще через четверть века один белый
кубинец сообщал, что с тех пор как ремесла попали в руки негров и му¬
латов, они (ремесла) стали презираемы белыми
Свободные темнокожие (а иногда и рабы) уже с середины XVI в^
привлекались для несения воинской службы и участвовали как в пресле¬
довании мятежных индейцев, так и в защите Гаваны от пиратов.
В 1600 г. в Гаване был сформирован отряд ополченцев (milicias) из сво¬
бодных мулатов, а несколькими годами позже таких отрядов насчитыва¬
лось уже четыре — всего 400 человек. Вскоре отряды из свободных мула¬
тов и негров возникли в других городах. В 1737 г. в батальоне состояло
900 мулатов, а негров — более 400 человек (в белой милиции было
3 200 человек)
В первой половине XIX в. свободное темнокожее население прожи¬
вало и в сельской местности. Так, в 1846 г. в районах Матансас и Кар¬
денас было около 1 тыс. свободных цветных крестьян, а также углежогов
и скотоводов В некоторых местах выкупившиеся на свободу рабы об¬
разовывали целые поселения (например Лимонар, упомянутый шведской
путешественницей Бремер, побывавшей на Кубе в 1851 г.). Другой такой
район, Анабана, находился около Карденаса, где, по словам Бремер, про¬
живало от 1000 до 1300 откупившихся негров и мулатов. Они арендова¬
ли землю за деньги или за часть урожая
Своеобразная община свободных негров и мулатов находилась в райо¬
не Эль-Кобре (под Сантьяго-де-Куба). Это были потомки рабов, обслужи¬
вавших медные прииски. После длительной борьбы к концу XVIII в. им
удалось отстоять свою фактическую свободу. В то время их насчитыва¬
лось более 1000 человек
С начала массового ввоза рабов на Кубу в конце XVIII в. намети¬
лось неравномерное их размещение по территории острова — большая!
часть рабов попадала на сахарные плантации запада (табл. 1)
Таблица 1. Население острова в 1811 г.
Куба
Свободные
Рабы
Всего
Западная часть
города, %
11
11,5
22,5
сельская местность, %
1,5
34
35,5
Всего
12,5
45,5
58
Восточная часть
города, %
11
9,5
20.5
сельская местность, %
11
10,5
21.5
Всего
22
20
42
Следует иметь в виду, что рабовладение на Кубе процветало и в тот
период, когда другие колониальные державы уже отменили работоргов¬
лю, а затем и рабовладение в своих колониях. Правда, начиная с 1814 г-
156
Испания подписала несколько договоров с Англией о прекращении вы¬
воза рабов из Африки, а затем и об отмене работорговли Но, по¬
скольку на Кубе рабский труд все еще был рентабельным, даже несмотря,
на значительное повышение цен на рабов, вызванное трудностями «при¬
обретения» их в Африке и контрабандной доставки, эти шаги оказались
недейственными.
В период расцвета работорговли хозяева плантаций имели возмож¬
ность сравнительно быстро заменять умерших или состарившихся рабов
и предпочитали раба, привезенного из Африки, тому, который родился
на Кубе. До запрещения работорговли плантаторы предпочитали поку¬
пать рабов-мужчин, не разрешали им обзаводиться семьями и не поощря¬
ли их иметь потомство, явно нарушая королевские инструкции. Но и в
середине XIX в., когда приобретение рабов стало более затруднительным^
имелись плантации, на которых работали только одни мужчины
Максимальное число рабов на Кубе зафиксировала перепись 1841 г.—
около 436,5 тыс. человек, или более 43% населения. Всего же мулатов
и негров (свободных и рабов) насчитывалось более 589 тыс. (58,5%),.
белых — более 400 тыс. (41,3%)
G 1792 до 1855 г. негров и мулатов на острове было больше, чем бело¬
го населения. Таким образом, в первой половине XIX в. негритянский
элемент являлся здесь важным демографическим фактором. Негры и
мулаты, помимо решающей роли в экономическом развитии (в качестве
рабочей силы колонии), стали играть определенную роль и в изменении:
социальной структуры кубинского общества. В это время проходил за¬
метный рост мелкой (а отчасти и средней) мулатской и негритянской
буржуазии, основу которой составили ремесленники, представители сво¬
бодных профессий и ополченцы. Некоторые из них владели домами, зем¬
лей и рабами. На эту пору падает интенсивное приобщение части зарож¬
давшейся темнокожей буржуазии к европейской духовной культуре и по¬
степенное овладение ею. В качестве одного из наиболее показательных
примеров можно назвать появление поэтов — негров и мулатов, писав¬
ших стихи по европейским образцам. Именно в этом слое темнокожего
населения острова прежде всего формируется осознание себя как кубин¬
цев. Поэт-мулат Пласидо (Габриэль де л а Консепсьон Вальдес) писал
о себе: «Не могу оставить мою родину. Я —кубинец»^. Осознание себя
кубинцами частью негров и мулатов Кубы было одним из проявлений
общего процесса складывания кубинского самосознания.
Однако основная масса африканцев и их потомков на Кубе все ещ&
была разъединена по этническому происхождению, расовым признакам
и социальному положению. Этнорасовые процессы в городах и сельской
местности имели свои, часто существенные особенности; зависели они и
от того, кем был тот или иной их главный участник,— рабом или сво¬
бодным.
В общих чертах формирование кубинской нации и участие в нем тем¬
нокожего населения рассматривались в работах кубинских и советских
исследователей. Мною, в частности, было выдвинуто положение о том^
что процессы сложения кубинского этноса и образования кубинской
нации совпали по времени, по крайней мере в начальной точке, которую
можно отнести к концу XVIII в.^
Ниже будут рассмотрены три социальных явления, по-разному ска¬
завшихся на участии темнокожего населения в становлении кубинского
этноса и кубинской нации и по-своему отразившихся на сохранении эле¬
ментов традиционной африканской культуры на Кубе и на формирова¬
нии элементов новой культуры. Это — «кабильдо», «паленке» и «бар-
ракон».
Кабильдо, по определению «Провинциального словаря кубинских вы¬
ражений» Эстебан^ Пичардо (1836 г.),— «собрание в праздничные дни
негров и негритянок босалей в предназначенных для этого домах, где они
играют на их барабанах, поют и танцуют беспорядочно; они собирают
средства и образуют подобие чисто развлекательного общества. Каждая
нация имеет свое, и поэтому называются «кабильдо арара», «кабильдо
конго» и т. д.» з". Неграм рабам было разрешено объединяться в кабиль¬
до в XVIII в. Эти братства по сравнению с вышеупомянутыми церков¬
ными конгрегациями имели несколько особенностей: в них состояли
только негры бросали, т. е. вывезенные из Африки; их члены должны
были происходить из одной и той же «нации»; одна из функций кабиль¬
до была выкупать своих членов из рабства. Важным обстоятельством яв¬
лялось то, что кабильдо негров рабов имелись лишь в городах.
Кабильдо играли двойственную роль в этнокультурных процессах в
среде городских рабов. С одной стороны, в них происходила синкретиза-
ция католицизма и различных африканских верований; наибольшую из¬
вестность со временем приобрели верования с элементами йорубского
происхождения — так называемая сантерия (от испанского santo — «свя¬
той»). С другой —здесь консервировались элементы культуры африкан¬
ских этносов, в особенности в религиозной сфере и связанных с ней
музыке, танцах и лексике.
В дни некоторых празднеств (особенно День королей, или волхвов,
6 января), когда всем кабильдо рабов разрешалось устраивать шествия
по городу, в Гавану приходили рабы соседних плантаций. «Все они спе¬
шили присоединитьс