Вопросы философии №4

A. Ф. Шишкин — Некоторые вопросы теории коммунистической морали
B. Ж. Келле, М. Я. Ковальзон — Категорий исторического материализма
О. О. Яхот — Об объективной природе статистических закономерностей
М. П. Баскин, М. С. Иванов — По поводу одной концепции о взаимоотношении русской и американской культур в XIX веке
Н. А. Любович — К вопросу об идейных основах эстетических воззрений Лермонтова
Н. Н. Ладыгина-Котс — Развитие форм отражения в процессе эволюции организмов
О. Э. Поленц — Вопросы парламентской демократии в современной буржуазной теории государства
A. Л. Шварцман — Н. Г. Чернышевский и естествознание
B. П. Зубов — Русский рукописный учебник по логике середины XVIII века
Э. Б. Шур — Единство противоположностей, различия и противоречия
C. А. Покровский — О месте Радищева в истории русской революционной мысли
П. Н. Голиневич — Перенаселение и борьба за существование
Э. А. Араб-оглы — Социология и география
По страницам журналов стран народной демократии
Е. В. Виноградова, Э. В. Никогосов — Китайская Народная Республика
В. И. Михеев — Теоретическая конференция в Берлине по проблеме свободы
М. И. Зайцева — Католическая церковь «ратует» за науку
С. Н. Надель — Демократия и политическая власть монополий
Е. Е. Королев — «Злоключения антимарксизма»
Теги: философия журнал журнал вопросы философии
Год: 1956
Похожие
Вопросы философии №4
Текст
                    ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
4
1956

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ
ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ШЕСТЬ РАЗ В ГОД
4
19 5 6

Некоторые вопросы теории
коммунистической морали
А.	Ф. ШИШКИН
Одним из величайших достижений страны победившего социализма
является коренное изменение духовного и морального облика людей.
В условиях советского строя выросли новые люди, активные и сознатель¬
ные строители коммунизма. Исторический опыт подтвердил правоту мар¬
ксистского положения о том, что в ходе строительства нового общества
будут изменяться люди, все больше очищаясь от мерзости старого обще¬
ства — от привычек, навыков и т. п., воспитанных эксплуататорским
строем.
Принципы и нормы коммунистической морали, за которыми стоит си¬
ла общественного мнения советского народа, все больше утверждаются
в нашей жизни. Но было бы большой ошибкой забывать об огромном зна¬
чении коммунистического воспитания трудящихся в наше время, когда
партия и народ решают грандиозные задачи шестого пятилетнего плана.
Нельзя забывать об уродливых пережитках прошлого, сохранившихся в
сознании и поведении известной части советских людей. XX съезд КПСС
поставил в качестве одной из важнейших задач партии: усилить работу
в области коммунистического воспитания трудящихся и преодоления пе¬
режитков капитализма в сознании людей. Успешное решение этой задачи
требует разработки ряда важнейших вопросов теории коммунистической
морали на основе трудов классиков марксизма-ленинизма, решений нашей
партии и обобщения практического опыта формирования коммунистиче¬
ской морали в нашей стране.
Настоящая статья посвящена разработке некоторых вопросов теории
коммунистической морали.
1.	Мораль как форма общественного сознания. Предмет этики
Мораль, как и всякая другая форма общественного сознания, отра¬
жает общественное бытие людей. Формы общественного сознания (искус¬
ство, наука, философия, мораль и др.) различаются между собой в зави¬
симости от того, какую область или сторо«у общественного бытия они
отражают, каков способ этого отражения и обусловленный им способ воз¬
действия на другие формы общественного сознания и на общественное
бытие людей. Предметом философии, например, являются наиболее общие
законы развития объективного мира и познания его человеком, обществен¬
ные науки — политическая экономия, теория государства и права и дру¬
гие— изучают различные стороны общественной жизни; предметом
искусства является прежде всего конкретно-исторический человек, его
многообразные отношения к действительности. Мораль охватывает область
нравственных отношений между людьми.
Термин «мораль» происходит от латинского mos, moris — нрав, обы¬
чай (отсюда moralis — нравственный). Но содержание морали не сводит¬

4
А. Ф. ШИШКИН
ся к нравам и обычаям. Мораль в широком смысле — это совокупность
нравственных воззрений, норм и правил поведения, характерных для дан¬
ного общества в целом (в обществе, где нет враждебных классов) или
для данного класса исторически определенного общества. Моральные нор¬
мы и правила охватывают поведение личности по отношению к обществу
(а также к родине, государству, своему и враждебному классу и т. д.)
и поведение людей по отношению друг к другу.
Формой отражения действительности, характерной для философии и
науки, являются научные законы и категории, для искусства — художе¬
ственные образы, для морали — правила и нормы поведения.
Нельзя не видеть различия между законом науки и моральным пра¬
вилом. Возьмем, например, научный закон, выражающий переход количе¬
ственных изменений в качественные (в философии), или закон, выражаю¬
щий взаимосвязь массы и энергии (в физике), с одной стороны, и мораль¬
ное правило: «Выполняй честно свои обязанности», — с другой. В первом
случае мы имеем дело с законом, содержание и формы которого не за¬
висят от воли людей; во втором случае в самой формулировке закона,
или правила, выражается требование общества или определенного клас¬
са, причем конкретно-историческое содержание этого требования весьма
различно на различных ступенях развития общества. В первом случае
речь идет о том, как и почему происходят явления и события, во вто¬
ром,— как должен поступать человек.
Отсюда не следует, что моральные требования, предъявляемые об¬
ществом (определенным классом) к его членам, являются актом
произвола, субъективной воли. Как юридические законы, обязательное
выполнение которых поддерживается силой государства, так и моральные
требования, которые поддерживаются силой общественного мнения того
или иного класса, привычкой, воспитанием и т. д., выражают волю опре¬
деленного класса, которая, в свою очередь, зависит от экономических
условий существования этого класса. В обществе, разделенном на враж¬
дебные классы, кроме господствующего класса, отстаивающего свое
господство с помощью государства и различных средств формирования
«общественного» мнения, существует угнетенный класс, борющийся за
свое освобождение. Каждый из этих классов выступает со своей моралью.
Рассматривая моральные правила и нормы, действующие в буржуазном
обществе с точки зрения их соответствия назревшим потребностям зако¬
номерного развития общества, мы можем сказать, что мораль современ¬
ной буржуазии, находящаяся в явном упадке, не соответствует более по¬
требностям общественного развития, что мораль рабочего класса — про¬
летарская, коммунистическая мораль, в правилах и нормах которой вы¬
ражено стремление освободить общество от всех форм эксплуатации и
гнета,— является истинной моралью передового человечества, что в ней
воплощены лучшие демократические надежды трудящихся масс на мир
и счастье народов.
Следовательно, как наука имеет дело с объективной истиной, так
и моральные нормы могут быть истинными, если они правильно выра¬
жают назревшие потребности объективного исторического процесса. Тем
самым различие между моралью и наукой оказывается далеко не абсо¬
лютным.
Нельзя, далее, думать, что специфический признак морали — оценка,
что наука имеет дело только с фактами, а мораль — с «ценностями». На
деле как мораль не игнорирует фактов действительности, выводя из них
свои идеалы, принципы и нормы, так и наука отнюдь не отказывается от
оценки результатов своих исследований; она отбрасывает одни теории,
исправляет или развивает другие и т. д., исходя из потребностей жизни,
практики.
Мораль как форма общественного сознания сама является предметом
особой науки — этики. Этические теории обычно разрабатывались и до¬

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ МОРАЛИ
ныне разрабатываются как составная часть тех или иных философских
систем.
В развитии моральных теорий действует закономерность, присущая
всей истории познания объективного мира. Человеческое познание разви¬
вается от менее полного знания к более полному, через относительные
истины к истине абсолютной.
Все положительные приобретения человеческой мысли, достигнутые
в условиях данной исторической эпохи, в последующие исторические эпо¬
хи не уничтожаются, а подвергаются критической переработке, разви¬
ваются, дополняются. Высшей ступенью в развитии научной теории мора¬
ли является марксистская этика.
Марксистская этика — это наука о социальной сущности, специфике
и закономерностях развития морали, как особой формы общественного
сознания, о закономерностях морального прогресса, результатом которого
явилась коммунистическая мораль, о закономерностях развития коммуни¬
стической морали, о ее роли в борьбе за коммунизм.
Марксистская этика опирается на весь опыт морального прогрес¬
са человечества, на лучшие достижения философско-этической мыс¬
ли прошлого и в особенности на обобщение новых нравственных явле¬
ний (взглядов, норм поведения), рождаемых борьбой народа за ком¬
мунизм.
Марксистская этика не «предписывает» нормы, а выводит их из обще¬
ственного бытия людей, не отрывает «ценностей» от фактов, долженствова¬
ния от бытия, как это свойственно идеалистическим теориям морали. Она
ничего общего не имеет ни с моральным догматизмом, ни с моральным
релятивизмом. Она объясняет в свете законов общественного развития,
п о ч е м у в данную историческую эпоху господствуют те или иные прин¬
ципы и нормы поведения, в силу каких причин они уступают место дру¬
гим принципам и нормам, вскрывает внутреннюю закономерность мораль¬
ного прогресса и неизбежность торжества принципов и норм коммуни¬
стической морали. Она не только объясняет происхождение новой нрав¬
ственности из условий жизни и борьбы масс за новый общественный
строй, не только выясняет их значение в борьбе за создание и упрочение
нового экономического базиса, но и способствует укреплению новой, под¬
линно человеческой нравственности. Марксистская этика, как и вся мар¬
ксистская наука, играет роль не только орудия познания, но и орудия пре¬
образования мира.
2.	Проблема свободы и необходимости и критерий коммунистической
морали
Человек, взятый изолированно, вне общественных связей, не может
иметь никаких норм поведения. Будучи членом общества, он воспитывает¬
ся в духе требований этого общества, в духе определенной морали. Он
сам постоянно оценивает свои поступки, нередко испытывает угрызения
совести за нарушение принятой морали. Поведение человека в соответ¬
ствии с принятой моралью или вопреки ей, оценка им собственных дей¬
ствий предполагает относительную самостоятельность в выборе того или
иного поведения, что, однако, отнюдь не исключает признания зависимо¬
сти человеческих поступков от определенных общественно-исторических
условий, классов и т. д. Не будь этой относительной свободы выбора в
поведении (относительной свободы воли), не могло бы быть и речи о мо¬
рали. Если бы действия человека были фатально определены внешними
условиями или его прирожденными инстинктами, то исключалась бы воз¬
можность контроля за поведением со стороны общества и со стороны
самого человека, не могло бы быть речи о добре и зле, о моральной
оценке поступка. Сторонники фаталистического детерминизма обыч¬
но склонны оправдывать поведение человека, учат снисходительности,

6
Д. Ф. ШИШКИН
всепрощению и т. д. на том основании, что человек не волен в своих по¬
ступках.
С другой стороны, если бы человек был абсолютно свободен в своих
поступках, моральная оценка также исключалась бы, ибо для нее не было
бы объективного критерия. В первом случае человек — раб обстоятельств;
в другом случае его поступки совершенно произвольны. Философский ин¬
детерминизм, признавая абсолютную свободу воли, дает теоретическую
основу для оправдания буржуазного произвола в политике, буржуазного
индивидуализма в поведении. Но этот индивидуализм отнюдь не означает
подлинной свободы в поведении и оценке человеческих поступков, ибо на
деле свободная воля собственника, «как каторжник, прикована к самым
мелким и эгоистическим интересам» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.
Т. 1, стр. 228). Опираясь на принципы свободной воли, якобы дарован¬
ной человеку свыше, буржуазный индивидуалист утверждает, что каж¬
дый человек, взятый сам по себе, является кузнецом своего счастья, что
рабочий сам выбирает свое положение со всеми его последствиями — с
нищетой, безработицей и т. д. Таким образом, буржуазные моралисты,
выступая с позиции «свободной воли», оправдывают существующее в
буржуазном обществе деление на эксплуататоров и эксплуатируемых, бо¬
гатых и бедных, а капиталистический грабеж выдают за «игру свобод¬
ных сил».
Марксистский детерминизм, признавая зависимость поведения че¬
ловека от существующих общественных отношений, противостоит всем
буржуазным теориям морали, пробавляющимся вздорными баснями о
свободе воли, но «ни мало не уничтожает ни разума, ни совести че¬
ловека, ни оценки его действий. Совсем напротив, только при детерми¬
нистическом взгляде и возможна строгая и правильная оценка, а не
сваливание чего угодно на свободную волю» (В. И. Ленин. Соч. Т. 1,
стр. 142).
Исторические условия ставят определенные границы действиям чело¬
века. Но в рамках этих границ он свободен действовать либо в соответ¬
ствии с назревшими потребностями общественного развития, либо вопре¬
ки им; он может присоединиться либо к передовым общественным ершам,
либо к силам отживающим, реакционным. Критерием нравственной оцен¬
ки человеческих поступков в конечном счете должны быть назревшие по¬
требности общественного прогресса, вытекающие из закономерного раз¬
вития общества. «Нравственность служит для того, чтобы человеческому
обществу подняться выше... — говорит В. И. Ленин. — В основе комму¬
нистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение
коммунизма» (Соч. Т. 31, стр. 269, 270).
Не всегда легко применить этот общий критерий, этот верховный
нравственный закон к выбору действий, к оценке поведения в каждой
конкретной ситуации. Это значит, что общий критерий коммунистической
нравственности должен быть выражен в ряде принципов и норм поведе¬
ния, вытекающих из объективных потребностей борьбы рабочего класса,
всего народа за коммунизм. Но во всех случаях подлинно свободный вы¬
бор предполагает понимание общего хода исторических событий, желание
содействовать общественному прогрессу.
Это не значит, что действовать в духе высоких моральных требова¬
ний может лишь человек, знающий законы общественного развития, то
есть образованный марксист. Нет. Тот или иной гражданин Советского
Союза может и не знать законов общественного развития (может даже
оказаться носителем религиозных предрассудков), но быть в то же время
активным участником социалистического строительства, человеком, пре¬
данным общественным интересам, руководствующимся в своем поведении
этими интересами, а следовательно, нормами и правилами социалистиче¬
ского общества. В этом нет ничего необычного, ибо нормы и правила со¬
циалистического общества выражают интересы каждого честного тру¬

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ МОРАЛИ
7
женика. Этим отнюдь не снимается задача поднимать выше идейный
уровень всех трудящихся, освобождать их сознание от власти предрас¬
судков.
Борьба за мир между народами —величайшая нравственная задача
нашей эпохи, одно из условий социального прогресса. Коммунисты
являются самыми мужественными и стойкими борцами за мир, демокра¬
тию и национальную независимость народов. Но движение за мир объе¬
диняет людей различных мировоззрений, политических и религиозных
взглядов. Перед каждым честным человеком в любой капиталистической
стране стоит выбор: за или против реакции и войны, за или против мира
и демократии? Невозможно уйти от этих вопросов в мир сугубо личных
отношений и переживаний. Вопросы морали никогда не были делом чи¬
сто индивидуальным, независимым от социальных вопросов. Подлинно
свободным выбором здесь может быть лишь выбор в пользу активной
борьбы на стороне сил мира и демократии, ибо именно эти силы выра¬
жают коренные интересы миллионов людей всего мира, им, этим силам,
принадлежит будущее. Активное участие в движении сторонников мира
служит показателем роста чувства гражданской и моральной ответствен¬
ности каждого гражданина любой страны, показателем его моральной
зрелости.
Миллионы людей в капиталистических странах сознательно выбирают
путь борьбы за мир и демократию и с этой задачей сообразуют свое лич¬
ное и общественное поведение.
Марксистская этика, признавая огромное значение морально-направ¬
ленных побуждений человека, учит оценивать человеческие поступки и
судить о моральном достоинстве человека не столько по его побуждениям,
мотивам действий, сколько по результатам этих действий. «По каким при¬
знакам судить нам о реальных «помыслах и чувствах» реальных лично¬
стей? Понятно, что такой признак может быть лишь один: действия этих
личностей»,— говорил В. И. Ленин (Соч. Т. 1, стр. 385). Тот или иной
общественный деятель может быть субъективно преданным народу и в то
же время действовать в ущерб ему. Народ будет оценивать этого деяте¬
ля по объективным результатам его деятельности. Человек несет мораль¬
ную ответственность за вредный для общества поступок не только тогда,
когда он действует во вред обществу, предвидя социальные последствия
своего поведения и желая их, но и тогда, когда он не предвидит
социальных последствий своих поступков, хотя может и должен их пред¬
видеть.
Свободный выбор поведения для массы людей возможен далеко не
в равной мере в различных исторических условиях.
Материальная нищета и социальная придавленность трудящихся в
условиях капиталистического общества служат одним из постоянных
источников преступлений и деморализации, побуждая честного тружени¬
ка под угрозой голодной смерти на воровство, заставляя женщину прода¬
вать себя, и т. д. С ликвидацией частной собственности на средства произ¬
водства, нищеты и безработицы в нашей стране исчезли эти источники
преступлений и деморализации. В этих условиях роль сознательной дея¬
тельности каждого человека, а следовательно, и его ответственность за
свое поведение в огромной степени возрастают.
Из этого не следует, что в советском обществе действия людей не
определяются обстоятельствами. Это значит лишь, что обстоятельства
здесь делают возможным и необходимым такой выбор действий, который
не оудет^противоречить законам и правилам социалистического общества.
С другой стороны, определенные антиобщественные поступки оцени¬
ваются в нашем обществе отнюдь не одинаковым образом. Советский суд,
разбирая то или иное правонарушение, призван внимательно рассмотреть
обстоятельства, вызвавшие правонарушение и определившие его мотивы.
В практике советского суда моральная оценка мотивов правонарушений

8
А. Ф. ШИШКИН
имеет большое значение для определения меры наказания и воспитания
трудящихся. Обсуждая те или иные аморальные поступки в наших обще¬
ственных организациях, мы также принимаем во внимание мотивы по¬
ступка и налагаем нередко за одинаковые проступки различные взы¬
скания.
Правонарушения и аморальные поступки в советском обществе, как
правило, суть проявления пережитков капитализма в сознании и поведе¬
нии людей. Неправильно думать, что корни этих пережитков лежат в са¬
мой природе социализма, в его производственных отношениях, в его прин¬
ципе распределения и т. д. Наличие пережитков объясняется отставанием
сознания людей от бытия, а также влиянием капиталистического мира,
который стремится поддерживать эти пережитки. Сила традиций — огром¬
ная сила, и нелегко с ней справиться. Но эту силу ломает советское об¬
щество. Уже немало старых предрассудков и традиций потеряло власть
над умами советских людей. Нет сомнения, что такова будет судьба и
всех пережитков старого общества.
Это не значит, что в советском обществе нет никаких объективных
оснований для оживления тех или иных пережитков. Уничтожив свой¬
ственные старому обществу антагонистические противоречия между лич¬
ным и общественным, социализм не уничтожает возможности противопо¬
ставления личных интересов общественным, возможности проявления ин¬
дивидуалистических пережитков. В определенных условиях, при наличии
тех или иных трудностей, эти пережитки оживляются и могут получить
значительное распространение (спекуляция при нехватке товаров, быто¬
вые дрязги в условиях жилищной скученности и т. д.). Способствуют
оживлению пережитков капитализма и нарушения принципов социалисти¬
ческого хозяйствования — оплаты по труду, личной материальной заинте¬
ресованности, нарушения принципов советского демократизма и т. д.
Запущенность воспитательной работы, извращения в воспитании — также
одна из причин, способствующих живучести пережитков.
Означает ли наличие тех или иных объективных трудностей, что но¬
сители пережитков капитализма освобождаются от ответственности за свои
антиобщественные поступки? Нет. Каждый трудящийся в нашей стране,
как уже сказано, может избрать поведение, не противоречащее, а соот¬
ветствующее нормам социалистического общества. Он призван помогать
обществу преодолевать Трудности, бороться с паразитическими элемен¬
тами— с жуликами, тунеядцами, спекулянтами и прочими носителями
традиций капитализма.
Некоторые товарищи утверждают, что социализм не создает необхо¬
димых предпосылок для преодоления пережитков, а может в лучшем
случае лишь уменьшить их. Это неверно. Хозяйственно-организаторская
работа партии и государства, вовлечение всей массы трудящихся в актив¬
ную борьбу за дальнейший подъем народного хозяйства, за повышение
материального благосостояния и культурного уровня трудящихся, даль¬
нейшее развитие советского демократизма, строжайшее проведение социа¬
листической законности, использование силы общественного мнения,
использование и совершенствование всех рычагов коммунистического вос¬
питания— достаточные условия для того, чтобы не только успешно бо¬
роться с пережитками капитализма в сознании, но и преодолеть их. Нельзя
не видеть того, что пережитки капитализма в сознании не поддерживаются
внутри страны никакой общественной силой. Решения XX съезда КПСС
создают новые возможности для дальнейших успехов нашей воспитатель¬
ной работы при том условии, чтобы воспитательная работа была органи¬
чески связана со всей практической работой по коммунистическому строи¬
тельству. Руководя этой практической работой, внося коммунистические
идеи в массы трудящихся, партия поднимает выше нравственное сознание
масс, их коммунистическую сознательность, воспитывает стойких и муже¬
ственных борцов за коммунизм.

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ МОРАЛИ
9
3.	Принципы и категории коммунистической морали
Борьба за коммунизм составляет основное содержание всех важней¬
ших принципов и категорий коммунистической морали. Принципы
коммунистической морали суть наиболее общие требования, выра¬
жающие нравственные отношения личности к обществу и человека к
человеку (в том числе к самому себе). Эти принципы находят свое кон¬
кретное выражение в нормах и правилах поведения применительно к раз¬
личным проявлениям этих отношений \ Категории суть наиболее общие
черты, характеризующие существенные стороны этих отношений. Задача
этики как науки о морали состоит в том, чтобы правильно отразить в
соответствующих принципах, нормах и категориях развивающееся объек¬
тивное содержание коммунистической морали, показать их взаимную
обусловленность, их преемственность и связь с лучшими ценностями,
созданными передовой этической мыслью прошлого.
Одним из важнейших принципов коммунистической морали, вытекаю¬
щим из условий борьбы рабочего класса, является принцип коллективизма.
Он выражает новое отношение личности к коллективу. В старом обществе
существовало правило, теоретически обоснованное во многих этических
системах, созданных идеологами господствующих классов: «Каждый за
себя, бог за всех». Это правило было выражением принципа индивидуализ¬
ма, характерного для господствующей морали старого общества. Рабочий
класс в ходе организованной борьбы с капиталом разрушил авторитет
этого правила в умах трудящихся. Принцип пролетарского, социалистиче¬
ского коллективизма предполагает солидарность трудящихся, высо¬
кое сознание общественного долга, умение сочетать лианые интере¬
сы с общественными. Исторически этот принцип продолжает и обоб¬
щает традиции борьбы народных масс прошлого за свое освобождение от
гнета.
Советский общественный строй, основанный на общественной соб¬
ственности на средства производства, создал необходимые условия для
разумного сочетания личных и общественных интересов во всех сферах
жизни и в самой основе общества — в экономической жизни. Удовлетво¬
рение личных интересов (материальных и культурных потребностей) тру¬
дящихся зависит от развития общественного хозяйства, от того, насколько
работник заботится об общественных интересах, от количества и качества
его труда в социалистическом хозяйстве. Личные интересы труженика,
конечно, коренным образом отличаются от хищнических интересов рвачей,
спекулянтов и прочих носителей традиций капитализма. Общественный
интерес при социализме — это не интерес той или иной социальной груп¬
пы, а общенародный интерес.
Иногда спрашивают: как можно сочетать на деле экономический
принцип личной материальной заинтересованности с требованием служе¬
ния общественным интересам? Нет ли тут противоречия и путаницы?
Товарищи, ставящие вопрос так, забывают, что принцип личной мате¬
риальной заинтересованности, вытекающий из экономических законов
социализма, служит рычагом подъема общественного хозяйства, повыше¬
ния производительности труда в общественном хозяйстве, а следователь¬
но, рычагом воспитания масс в духе коллективности, в духе преданности
общественным интересам. Возьмем, например, работу колхозника. Каж¬
дый колхозник на собственном опыте постоянно убеждается в том, что
рост общественного хозяйства является главным источником роста его
личного благосостояния. В то же время он знает, что рост общественного
хозяйства требует не только его индивидуальных усилий, но и усилий все¬
го колхоза, правильной организации труда в колхозе, в МТС, обслуживаю¬
щей колхоз, и т. д. В силу этого он не может определять свое участие в
1 В широком смысле слова принципы морали и есть ее важнейшие нормы.

10
А. Ф. ШИШКИН
жизни колхоза формулой: «Поработал больше — получил больше, а до
других мне дела нет». Напротив, принцип личной материальной заинтере¬
сованности требует того, чтобы колхозник жил интересами всего колхоза,
знал его работу, поддерживал передовиков производства, боролся с нера¬
дивым отношением к труду со стороны некоторых колхозников и т. д.
Иначе говоря, колхозник не может стоять вне общественных интересов
колхоза, хозяином которого он является вместе с другими колхозниками.
Конечно, было бы нелепо думать, что правильное проведение принци¬
па материальной заинтересованности само по себе решает задачу воспи¬
тания колхозника и каждого трудящегося в духе коллективизма. Нет.
Партия и советская общественность ведут систематическую воспитатель¬
ную работу среди трудящихся, помогая им осознавать общественное,
государственное значение их труда, окружая честный и добросовестный
труд ореолом почета, создавая атмосферу морального презрения к
тунеядцам, жуликам и прочим носителям «традиций капитализма». «Ка¬
ждый исходит в своих поступках из личного интереса, а общество, государ¬
ство призвано путем соответствующих мер (поощрений и наказаний) до¬
биваться того, чтобы личный интерес толкал на общеполезные дела». Нет,
марксистская этика не может принять эту ограниченную формулу старых
философов, не может считать личный интерес (пусть «просвещенный»,
«разумный», «правильно понятый» и т. д.) основой морали.
Уже мыслители XVIII века, выдвигая свою формулу правильно поня¬
того личного интереса, никак не могли свести к личному интересу факты
бескорыстного служения народу, самопожертвования, самоотверженных
поисков истины и т. д. Чтобы объяснить эти факты личным интересом, они
должны были трактовать личный интерес так широко, что исчезало всякое
различие между личным и общественным. Исходным пунктом самой пере¬
довой морали человечества может быть не личный, а общественный инте¬
рес. Если я совершаю общественно полезный, гуманный поступок, заботясь
только о самом себе, о своих личных удобствах или личной славе, мой
поступок может быть объективно полезным, но здесь нет морального
побуждения.
Моральным в субъективном и объективном смысле может быть лишь
поступок, продиктованный заботой о других людях, заботой об обще¬
ственных интересах. Без такой заботы нет настоящей нравственности,
в особенности нравственности коммунистической. «Коммунизм начинает¬
ся там,— писал В. И. Ленин,— где появляется самоотверженная, преодо¬
левающая тяжелый труд, забота рядовых рабочих об увеличении произ¬
водительности труда, об охране каждого пуда хлеба, угля, железа и дру¬
гих продуктов, достающихся не работающим лично и не их «ближним»,
а «дальним», т. е. всему обществу в целом» (Соч. Т. 29, стр. 394). В заботе
не о себе и не о «ближнем» только (как учит, например, старая христиан¬
ская мораль), а о «дальнем», то есть в заботе об общественных ин¬
тересах, и состоит нравственное содержание социалистического отношения
к труду, к общественной собственности, к дисциплине труда и т. д.
В такой заботе — глубокое основание всей коммунистической нравствен¬
ности.
Из сказанного отнюдь не следует, что воспитание людей в духе кол¬
лективизма означает проповедь ущемления личного интереса, восхваление
аскетизма и т. д. Нет, социализм стремится наиболее полно удовлетворить
личные интересы, преодолевая частнособственнические предрассудки —
жажду стяжательства, обогащения, карьеризм и т. д. Воспитание в духе
коллективизма не означает также подавления личности, индивидуально¬
сти. Социализм враждебен индивидуализму и эгоизму, но обеспечивает
широчайший простор для развития индивидуальности.
Советский строй воспитывает такую личность, которая не ставит
себя над другими, над массой, не приписывает себе исключительности.
Личность, воспитанная советским строем, считает себя обязанной своим

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ МОРАЛИ
11
развитием коллективу и не отделяет себя от него. Сама она, в с?вою
очередь, способна оказывать большое моральное влияние на других пере¬
довым примером, трудовым подвигом и т. д. Это влияние тем плодотвор¬
нее, чем больше личность живет интересами коллектива, народа и чем тес¬
нее связана с ним. Коммунистическая мораль решительно осуждает вся¬
кий «культ личности», обратной стороной которого является всегда неве¬
рие в силу коллектива, преданность лицам, а не народу, зазнайство, под¬
халимство, лицемерие, бюрократизм и т. п.
Коллективизм борцов за коммунизм органически связан с их патрио¬
тизмом. Конкретное содержание патриотизма изменяется в зависимости
от исторических условий борьбы рабочего класса за свое освобождение.
Если служение отечеству, находящемуся под гнетом реакционных сил,
означает борьбу против этих сил во имя преобразования родины в инте¬
ресах рабочих и крестьян, то служение социалистическому отечеству пря¬
мо и непосредственно совпадает с активным участием в строительстве
социализма, коммунизма. Оно неотделимо также от борьбы за мир между
всеми народами, от укрепления международной солидарности трудящих¬
ся, от борьбы с расовыми и националистическими предрассудками. Прин¬
ципы патриотизма и социалистического интернационализма являются
важнейшими политическими и моральными принципами борцов за ком¬
мунизм.
Моральное содержание этих принципов состоит в том, что борцу за
коммунизм дороги судьбы не только своего отечества, но и всего челове¬
чества. Он уважает права, традиции и культуру как своего, так и других
народов. Он хочет видеть общество организованным на началах мира,
дружбы и братства свободных народов. Противник любой формы расо¬
вого и национального гнета, он полностью исключает из своего поведения
в личной жизни и общественной деятельности всякие проявления нацио¬
нального высокомерия, зазнайства, нетерпимости и т. д. Моральные черты
патриотов-интернационалистов свойственны не только советским людям,
но и всем передовым людям, борющимся за мир, демократию и нацио¬
нальную независимость народов. Образование могучего лагеря социализ¬
ма, превращение социализма в мировую систему налагает на трудящихся
социалистических стран особые обязанности по укреплению отношений
сотрудничества и взаимопомощи между этими странами. «Высшим своим
интернациональным долгом мы считаем неустанное развитие и укрепление
братских отношений между странами социалистического лагеря в интере¬
сах нашего общего великого дела — социализма» (Отчетный доклад
ЦК КПСС XX съезду партии, стр. 36).
С заботой об общественных интересах, об интересах родины и чело¬
вечества неразрывно связаны забота о человеке, уважение его достоин¬
ства, ненависть ко всему тому, что унижает и порабощает человека,—
к пошлости, лицемерию, ханжеству, хулиганству, издевательству, клевете
и т. д. Это важнейшее нравственное отношение человека к человеку выра¬
жает принцип социалистического гуманизма.
Старая кантовская формула «Рассматривай человека не как сред¬
ство, но всегда как цель» была лишь абстрактным требованием, которое
не шло дальше признания формального равенства между людьми. В об¬
ществе, свободном от эксплуатации, понятие «человек» во всем своем
реальном значении применяется одинаково к мужчине и женщине, к лю¬
дям разных наций, любого цвета кожи, любой профессии и т. д.; человек
становится реально величайшей ценностью из всех ценностей, существую¬
щих в мире. Но мера уважения к человеку есть вместе с тем и мера требо¬
вательности к нему, как справедливо говорил А. С. Макаренко, требова¬
тельности, предполагающей критику недостатков человека и стремление
помочь ему избавиться от них. И уважение и требовательность к человеку
одинаково основаны на вере в силы и способности человека, выражают
гордость за него, любовь к нему.

12
А. Ф. ШИШКИН
Требовательность к другим неотделима от требовательности человека
к собственному поведению, от самокритики, уважение достоинства дру¬
гих есть и уважение собственного достоинства.
Уважение к себе несовместимо с высокомерием, чванством или за¬
знайством, на какой бы высокий государственный или общественный пост
человек ни был поставлен. Давно уже замечено, что обратной стороной
высокомерия является раболепство: высокомерие перед низшими, рабо¬
лепство перед высшими. Эти две черты составляют в совокупности то, что
называют бюрократическим отношением к человеку. Бюрократ не видит
живых людей, равнодушен к их судьбам, к их достоинству и теряет тем
самым собственное достоинство. Он доходит нередко до крайней степени
самоунижения, чувствуя себя червяком перед теми, кто выше его по чину.
Но по справедливому замечанию Канта, тот, кто унижается до червя, не
может жаловаться, если его раздавят.
Советские люди ценят и развивают лучшие гуманистические традиции
передовой философско-этической мысли прошлого. Но они не разделяют
многих предрассудков старых гуманистических теорий — проповеди пас¬
сивного сострадания, всепрощения, непротивления злу и т. п. Напротив,
социалистический гуманизм требует активной борьбы с мерзостями жизни,
борьбы за счастье человека. Как и все другие принципы нашей морали,
социалистический гуманизм не является абстрактным требованием, а
имеет объективную основу в самом гуманистическом движении современ¬
ности — в борьбе рабочего класса, в строе социализма, освобождающем
человека от всех форм эксплуатации и гцета. Решения XX съезда КПСС
являются ярким воплощением гуманизма политики нашей партии, свиде¬
тельством того, что «советский образ жизни» в состоянии дать народу и
каждому труженику неизмеримо большие блага, чем капиталистический
образ жизни.
В рассмотренных принципах (каждый из которых выражается в ряде
конкретных норм и правил поведения, на чем мы не могли здесь подробно
остановиться) содержатся важнейшие требования коммунистической мо¬
рали, выражающие нравственные отношения человека к обществу (кол¬
лективизм), к родине и человечеству (патриотизм и интернационализм),
человека к человеку (социалистический гуманизм).
Мы показали их взаимную связь, их объективную основу. Рассмотрим
теперь некоторые существенные стороны нравственных отношений между
людьми, выражаемых такими этическими категориями, как долг, честь
и достоинство, совесть, счастье. Содержание этих категорий может быть
понято лишь в свете рассмотренных выше принципов коммунистической
нравственности.
Преданность людей общественным интересам, родине, человечеству
находит свое выражение в понятии общественного (гражданского, патрио¬
тического, интернационального) долга. Долг может также определяться
отношениями дружбы, товарищества, принадлежностью к определенной
организации (например, партийный долг) или профессии и т. д.
Недостаток старых этических систем, разрабатывавших понятие дол¬
га, состоял в том, что они формулировали абстрактное понятие «вечного»
долга, лишенное связи с жизнью, то есть конкретно-исторического содер¬
жания. Требование долга, рассчитанное на все времена и народы, оказы¬
валось поэтому практически бесплодным.
Источником долга объявлялся бог или внутренний мир человека, рас¬
сматриваемого независимо от общественных отношений.
Марксистская теория морали видит источник долга (общественного
долга в широком смысле слова) не в боге и не в «природе человека», а
в объективно назревших потребностях прогрессивного развития общества.
Марксистская партия на каждом этапе борьбы раскрывает обязанности
борцов за коммунизм и всех передовых людей, добивается, чтобы эти
обязанности были поняты как моральный долг борца.

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ МОРАЛИ
13
Мы живем в период завершения строительства социализма и посте¬
пенного перехода к коммунизму. Директивы XX съезда КПСС открывают
грандиозную перспективу дальнейшего подъема нашей экономики и куль¬
туры, ставят конкретные задачи развития промышленности и сельского
хозяйства, повышения материального и культурного уровня трудящихся.
Эти задачи требуют мобилизации всех сил народа на их выполнение, тру¬
дового подвига, героизма, соревнования, готовности работать там, куда
пошлет страна. Наша партия не раз обращалась к трудящимся, к моло¬
дежи с призывом принять активное участие в крупнейших стройках,
в освоении целинных и залежных земель и т. д., и всегда эти призывы
находили горячий отклик у советских патриотов. После XX съезда пар¬
тия обратилась с призывом к комсомольцам и всей советской молодежи
направить своих лучших людей на новостройки восточных и северных
районов страны. Партия не скрывает трудностей, которые придется ^пре¬
одолеть товарищам, выразившим желание работать на новостройках.
В обращении партии и правительства говорится поэтому, что на ново¬
стройки должны поехать люди волевые, стойкие, сильные духом, не боя¬
щиеся трудностей и готовые их преодолеть,— люди, которые воспримут
это поручение как почетный долг перед Родиной. Молодые патриоты горя¬
чо откликнулись на этот призыв партии, проявили готовность отдать
свои знания, свои силы на общенародное дело. На выполнении обще¬
ственного долга и проверяются прежде всего моральные качества чело¬
века. «Быть членами Союза молодежи, значит вести дело так, чтобы от¬
давать свою работу, свои силы на общее дело. Вот в этом состоит ком¬
мунистическое воспитание»,— говорил В. И. Ленин, обращаясь к моло¬
дежи (Соч. Т. 31, стр. 272).
Как и понятие долга, все другие понятия коммунистической этики —
честь и достоинство, совесть, счастье и пр.— наполняются широким обще¬
ственным содержанием.
Старые понятия чести и достоинства были, как правило, выражением
индивидуализма, ставящего личные (или корпоративные, кастовые) инте¬
ресы выше общественных, общенародных. В теологических и идеалисти¬
ческих системах этики понятие достоинства человека определялось либо
через подчеркивание его божественной сущности (человек — «образ бо¬
жий»), либо как абстрактное достоинство человеческой личности, как цели
в себе. Системы эти, в сущности, прикрывали и освящали реальное угне¬
тение трудящихся в экплуататорском обществе. Коммунистическое поня¬
тие чести и достоинства человека предполагает ненависть к угнетению и
рабству, активную борьбу за утверждение личности как творческой обще¬
ственной силы. Честь и достоинство советского человека и борца за ком¬
мунизм в любой стране определяются не привилегиями, богатством, ди¬
пломом и т. д., а тем, как он выполняет свой общественный долг. На этом
основывается признание его заслуг со стороны общества, народа, Совет¬
ского государства. Честное выполнение долга, заслуги перед народом —
вот что создает честь советского человека, что доставляет ему обществен¬
ное уважение и поднимает у него чувство личного достоинства.
Совесть в нашем понимании — не врожденная и не дарованная богом
человеку способность расценивать и судить свои поступки. Совесть есть
сознание моральной ответственности человека за свое поведение по отно¬
шению к другим людям, обществу (классу), сознание ответственности за
судьбу других людей, своего народа (класса) и человечества. Это созна¬
ние может получить правильное развитие лишь в коллективе, в повседнев¬
ном труде, в общественной деятельности. При этом, перефразируя слова
А.	С. Макаренко, можно сказать, что, чем шире коллектив, за судьбы
которого человек чувствует личную моральную ответственность, тем у
него более развита совесть. В условиях советского общества совесть не
заглушается деспотизмом капитала, не знает конфликта с законом, не
делится на совесть человека и совесть гражданина. Сознание историче¬

14
А. Ф. ШИШКИН
ской правоты того дела, которому служат советские люди и борцы за
коммунизм во всем мире, делают совесть борцов частицей общенарод¬
ной совести. В современном человечестве люди подлинной совести —
это также все честные борцы за мир, демократию и независимость на¬
родов.
Счастье в нашем понимании также неотделимо от служения обще¬
ственным интересам. Борцам за коммунизм чужд идеал «мещанского
счастья» самоудовлетворенного индивидуума, не знающего иных забот,
кроме заботы о себе, о накоплении, чужда ханжеская идея счастья, оби¬
тающего внутри нас или над нами — в царстве небесном. Личное счастье
борца за коммунизм органически связано со счастьем миллионов и полу¬
чает свой нравственный смысл лишь при наличии такой связи. Счастье
борца за коммунизм — это «ощущение полноты своих духовных и физиче¬
ских сил в их общественном применении» (А. Толстой). Для воспроизвод¬
ства этих сил нужны, конечно, соответствующие материальные условия.
Эти условия в возрастающей мере создает строй социализма. За эту
необходимую предпосылку счастья борются рабочие в странах капитала.
Но она отнюдь не исчерпывает его содержания. Человек должен быть
сыт, но, как справедливо говорит один из героев Горького, он выше
сытости. Он должен найти наиболее полное общественное применение
своей человеческой сущности — без этого нет настоящего человеческого
счастья.
Так все важнейшие категории коммунистической этики с разных сто¬
рон выражают связь личности с обществом, ее служение общественным
интересам, выражают возвышение человека.
4.	Об элементарных правилах общежития
Рассмотренные выше важнейшие принципы и категории коммунисти¬
ческой морали составляют ее специфическое содержание, ее специфиче¬
ское качество как новой ступени в моральном прогрессе общества.
Коммунистическая мораль — общечеловеческая мораль будущего.
Она не может не развивать того положительного содержания, которое
было в передовых этических системах и моральных нормах прошлого.
Поэтому коммунистическая мораль дорожит и теми элементарными пра¬
вилами человеческого общежития, которые существуют уже на протяже¬
нии многих веков.
В работе «Государство и революция» В. И. Ленин писал, что в ком¬
мунистическом обществе, где нет классов, «люди постепенно привыкнут
к соблюдению элементарных, веками известных, тысячелетиями повто¬
рявшихся во всех прописях, правил общежития, к соблюдению их без
насилия, без принуждения, без подчинения, без особого аппарата для
принуждения, который называется государством» (Соч. Т. 25, стр. 434).
Речь идет здесь о правилах общежития, которые в классовом обществе
являются не только моральными требованиями, но и правовыми установ¬
лениями. В будущем обществе их соблюдение не потребует особого
аппарата принуждения, стоящего на страже этих правил, они будут
исполняться по привычке, то есть станут общепринятыми моральными
правилами.
Веками известные элементарные правила общежития в обществе, раз¬
деленном на враждебные классы, постоянно нарушаются, и потому необ¬
ходима сила принуждения, чтобы заставить их соблюдать. В то же время
эти правила необходимы для общества в целом, ибо выражают элемен¬
тарно обязательные требования совместной жизни людей, без которых
такая жизнь была бы невозможна.
Некоторые товарищи считают, что элементарные правила общежития
имеют значение лишь для определенного класса, что каждый класс вкла¬
дывает в них свое содержание. Но в таком случае теряется самый смысл
правил общежития. В. И. Ленин говорил не о правилах поведения харак¬

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ МОРАЛИ
15
терных для данного класса, а о несложных, основных правилах всякого
человеческого общежития (см. Соч. Т. 25, стр. 446). Эти правила охра¬
няют совместно живущих людей от тех или иных «эксцессов», угрожаю¬
щих общежитию, от хулиганства, драк, насилия над женщиной, учат при¬
зывать к порядку людей, способных портить и уничтожать общественное
добро.
С элементарными правилами общежития связаны также некоторые
общепринятые правила культуры поведения в повседневном общежитии
людей друг с другом. Речь идет о требованиях взаимной вежливости, об
умении держать себя в обществе, о внешней опрятности, о соблюдении
чистоты и порядка, о тактичности, об умении дорожить чужим временем
и т. д. В старом обществе многие из этих правил часто сводились лишь
к соблюдению чисто внешней благопристойности («этикета»). В советском
обществе эти правила выражают не только необходимость внешней благо¬
пристойности, но и уважение к человеку, ставшее общепринятой нрав¬
ственной нормой советского общества.
Элементарные правила общежития являются историческим резуль¬
татом совместной жизни людей, причем сумма этих правил увеличивается
с развитием общества; изменяется в той или иной мере и их конкретно¬
историческое содержание. Исходя из наличия элементарных правил обще¬
жития, некоторые товарищи говорят, что мораль нельзя безоговорочно
относить к надстройке. Это неправильно, ибо основное содержание морали
отнюдь не заключено в этих правилах, а состоит в охране интересов гос¬
подствующего класса. Господствующий класс эксплуататорского обще¬
ства отбрасывает самые элементарные требования морали, когда это ему
на пользу, в борьбе против угнетенного класса. Настоящими хранителями
элементарных правил общежития являются народные массы, но и
они в условиях эксплуатации и нищеты не могут строго соблюдать их.
Только замена общества, основанного на эксплуатации человека челове¬
ком, общества алчности и нищеты новым, социалистическим обществом
создает условия для соблюдения людьми элементарных правил человече¬
ского общежития. Для миллионов людей нашего общества стало привыч¬
ным соблюдение правил общежития. Но и в нашем обществе еще имеют
место факты грубого нарушения элементарных правил человеческого об¬
щежития. Печать время от времени сообщает о случаях поножовщины,
хулиганства, изнасилования и т. д. Решительная борьба с этими дикими
нравами и их носителями, опирающаяся на советский закон и силу со¬
ветского общественного мнения, должна привести к полному искорене¬
нию этих позорных пережитков прошлого.
V. Моральные качества и черты характера
Выработка нравственного поведения не сводится к усвоению опре¬
деленной системы нравственных взглядов и норм. Иначе пришлось бы
считать нравственными только тех людей, которые усвоили теорию мора¬
ли. Нравственные нормы поведения человека неотделимы от нравственных
чувств и самого поведения. Патриотизм, интернационализм, гуманизм,
коллективизм— не только принципы социалистической идеологии и мо¬
рали, но и высшие нравственные чувства советских людей, борцов за ком¬
мунизм. Сознание общественного, патриотического долга должно быть и
чувством долга, понятие о чести — чувством чести и воплощаться в пове¬
дении человека. Огромное значение в нравственном облике человека име¬
ют чувства собственного достоинства, товарищества и т. д.
В воспитании подрастающего поколения в семье и школе нравствен¬
ные взгляды (в широком смысле слова) формируются позже, чем опреде¬
ленные нравственные правила и чувства. Это ни в какой мере не умаляет
огромного значения выработки твердых взглядов и убеждений для
нравственного поведения. Человек, руководствующийся лишь чувством,

16
А. Ф. ШИШКИН
не подкрепленным убеждениями, знанием (которое дает возможность
правильно применять нравственные принципы к конкретной обстановке),
может и при «добрых намерениях» натворить много зла. Великодушие,
правдивость, например, могут превратиться в свою противоположность,
если забыть о законах классовой борьбы, о коварных происках врагов,
о бдительности. Равным образом бдительность может за определенными
границами превратиться в подозрительность, недоверие к людям вообще.
Нравственное чувство в общественной и личной жизни всегда и везде
должно основываться на правильных идеях, принципах. Только тогда
поведение человека становится разумным и нравственно устой¬
чивым.
Нравственные взгляды и чувства человека, реализуясь в практиче¬
ском поведении, в добровольном соблюдении нравственных норм — по
привычке, по традиции, по органической потребности поступать так, а не
иначе,— становятся нравственными качествами. О человеке, который не
колеблется в выборе поведения, когда речь идет о выполнении долга, го¬
ворят: «Это — человек долга». Тем самым характеризуют его важнейшее
моральное качество — преданность общественным интересам. Конечно,
процесс превращения нравственных норм в присущие человеку моральные
качества — далеко не стихийный процесс. Он требует повседневной вос¬
питательной работы, органически связанной с практикой, с жизнью, с
преодолением пороков, дурных навыков и привычек и т. д. Дав¬
но уже сказано, что не может быть добра без борьбы со злом и что
нравственность («добродетель») не есть нечто среднее между добром и
злом.
Советская мораль высоко ценит такие нравственные качества челове¬
ка, как трудолюбие и дисциплинированность, правдивость и честность,
простоту и скромность, требовательность к себе и другим. Источником
этих, как и других, моральных качеств является народ, его труд, решаю¬
щий судьбы истории.
В советском обществе ценятся также такие черты характера, как во¬
ля, настойчивость, выдержка, упорство, смелость и т. д. Хотя эти черты
тесно связаны с моральной стороной поведения человека и заслуживают
одобрения (в противовес бесхарактерности, дряблости, нерешительности,
пассивности и т. д.), сами по себе они еще ничего не говорят о мораль¬
ном достоинстве человека. Моральное достоинство воли зависит от того,
какой цели она служит. Эта цель не коренится в самой человеческой воле
(марксизм отвергает кантовское учение об «автономной» воле, которая
сама дает себе нравственный закон), а в объективных условиях историче¬
ского развития, в, рамках которых человек выбирает тот или иной образ
поведения. «Железная воля» в определенных условиях может быть тупой,
механической, бессмысленной, следовательно, аморальной волей. «Воля
к власти» ради наживы, богатства, карьеры, угнетения и порабощения
других также ничего общего не имеет с подлинно человеческой моралью.
Советская мораль считает невозможным воспитание воли, как нравствен¬
ной категории, а также смелости, мужества, героизма и т. д. вне служе¬
ния общественным интересам. Эти качества воспитываются только в кол¬
лективе на основе подчинения личных интересов общественным. История
знает немало замечательных примеров героизма, проявленного народны¬
ми массами в борьбе за свободу, за независимость Родины. В условиях
социализма героизм проявляется также в повседневной трудовой жизни
многих людей. Это героизм творческих исканий, мужественной борьбы
с трудностями при решении тех или иных народнохозяйственных и куль¬
турных задач.
При определенных обстоятельствах героизм предполагает самопо¬
жертвование. Но если человек, идущий на подвиг, убежден в правоте
своего дела, если он тесно связан с народом, он не испытывает чувства
обреченности, жертвенности. Таковы подвиги Николая Гастелло, Зои Кос¬

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ МОРАЛИ
17
модемьянской и многих других сынов и дочерей нашей Родины, отдавших
свою жизнь за свободу и счастье народа, за честь и независимость социа¬
листической Родины, за освобождение других народов от фашистского ига
в Великой Отечественной войне 1941 —1945 годов. Наша партия и совет¬
ская общественность постоянно подчеркивают необходимость воспитания
нового поколения бодрым, верящим в свое дело, не боящимся трудностей,
готовым преодолеть любые препятствия. Все эти качества воспитываются
не оранжерейным путем, а в повседневной жизни, в закаляющей школе
труда.
Немало недостатков в нашей школе связано именно с отрывом школы
от жизни, обучения — от производительного труда. Эти недостатки усу¬
губляются отсутствием регулярного внимания многих родителей к вос¬
питанию детей в семье (в силу занятости родителей и т. п.). Директивы
XX съезда КПСС о дальнейшем развитии политехнического образования,
предполагающего тесную связь обучения с производительным трудом,
мероприятия партии по созданию государственных школ-интернатов, ку¬
да родители могут отдавать детей по желанию (бесплатно или за диф¬
ференцированную плату — в зависимости от материального положения
родителей), и другие мероприятия помогут улучшить дело воспитания
подрастающего поколения, формировать новое поколение «строителей но¬
вого общества, людей большой души и возвышенных идеалов, беззавет¬
ного служения своему народу» («Отчетный доклад ЦК КПСС XX съезду
партии», стр. 95).
Могучим источником, питающим эти моральные качества советского
человека, является глубокая уверенность в победе коммунизма, комму¬
нистическая идейность, которая дает направление всем его мыслям и
поступкам, мобилизует его волю на подвиг во имя великой цели.
* * *
Коммунистическая партия Советского Союза и братские партии дру¬
гих стран воспитывают в трудящихся непоколебимую веру в торжество
благородных идеалов человечества. Коммунисты, авангард трудящихся,
дали бессмертные образцы мужественной и смелой борьбы за эти идеалы,
образцы преданности делу, выдержки, настойчивости в достижении цели.
Враги коммунизма часто говорят, что коммунисты навязывают свою
мораль народу. На деле коммунисты лишь ясно выражают ту мораль,
которая растет в рядах миллионов трудящихся. Коммунистическая
партия есть воплощение 'ума, совести и чести этих миллионов, их
стремлений к свободе, к миру, к полному торжеству на всей земле под¬
линно человеческих отношений как между отдельными людьми, так и
между народами.
2.	«Вопросы философии» № 4.

Категории исторического
материализма
В. Ж. КЕЛЛЕ, М. Я. КОВАЛЬЗОН
Исторический материализм, как и всякая наука, изучает объектив¬
ные явления, выражая познание этих явлений в понятиях, категориях,
законах. Разработка вопроса о категориях исторического материализма
является необходимой составной частью исследовательской работы в об¬
ласти марксистско-ленинской науки об обществе. Но, как это ни стран¬
но, проблема категорий исторического материализма, которой осново¬
положники марксизма-ленинизма уделяли большое внимание, совершенно
не ставилась и не разрабатывалась ни в исследовательской, ни в пропаган¬
дистской литературе. Достаточно сказать, что не только в «Вопросах фи¬
лософии», издающихся с 1947 года, но и в журнале «Под знаменем мар¬
ксизма», выходившем более 20 лет, не было помещено ни одной статьи,
специально посвященной проблеме категорий исторического материа¬
лизма.
Такое положение в известной мере объясняется тем, что при разра¬
ботке вопроса о категориях диалектического материализма считалось са¬
мо собой разумеющимся, что тем самым решается вопрос о категориях
исторического материализма, поскольку последний представляет собой
распространение диалектического материализма на область социальных
отношений. Но подобное умозаключение совершенно не оправдано; оно
не учитывает специфики исторического материализма, а следовательно,
и того, что исследование категорий этой науки представляет специальный
интерес.
1.	Категории науки и объект исследования
Категории — это прежде всего определенные понятия данной науки.
Но не всякие понятия являются категориями. Категории — это основные
понятия науки, которые отражают отдельные существенные стороны ее
предмета, различающиеся между собой в самой действительности. Ка¬
тегории являются результатом анализа, расчленения объекта и служат
ступенями углубления его познания. Необходимость выработки катего¬
рий в историческом процессе развития познания тем и обусловлена, что
без расчленения объекта и отражения его отдельных сторон в категориях
невозможно воспроизвести в мышлении конкретную действительность во
всем ее многообразии, богатстве, в процессе движения и изменения, а так¬
же вскрыть ее объективные законы. Категории отнюдь не являются сво¬
бодным, произвольным созданием человеческого разума. По своему содер¬
жанию они- объективны.
При исследовании категорий любой науки прежде всего встают во¬
просы об их содержании, границах применения и происхождении. Отве¬
тить на эти вопросы можно, лишь рассмотрев категории науки в их отно¬
шении к предмету данной науки и учитывая историю его познания. Пред¬
метом исторического материализма являются общие законы истории как

КАТЕГОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
19
особой, социальной формы движения материи. В отличие от других обще¬
ственных наук исторический материализм изучает общество в целом, рас¬
сматривая его как со стороны единства различных сторон в их взаимодей¬
ствии и обусловленности отношениями производства, так и со стороны его
развития. Категории исторического материализма, взятые в отдельно¬
сти,— это абстракции, то есть одностороннее отражение реального, кон¬
кретного многообразия общественной жизни. Их нельзя превращать в
некие реальные сущности, подобные универсалиям средневековых схола¬
стов.
Особенности объекта исследования исторического материализма опре¬
деляют и характер его категорий. Важнейшими, основными категориями
исторического материализма как науки являются те категории, которые
отражают либо существенные стороны, явления и процессы общественной
жизни, общие всем ступеням исторического развития, либо внутреннее
единство и цельность общества на каждом из его этапов. К первой группе
относятся такие основополагающие категории, как общественное бытие,
общественное сознание, способ производства, производительные силы,
производственные отношения, географическая среда, народонаселение,
базис, надстройка и т. д. Эти категории выделяют те стороны обществен¬
ной жизни, которые общи всем ступеням общественного развития и взаи¬
модействие которых определяет его существенные черты. Ко второй груп¬
пе относится прежде всего категория общественно-экономическая форма¬
ция. Выработка этой категории позволила отделить один период истории
от другого, выделить основные этапы развития общества и рассмотреть
каждый этап как определенный социальный организм с присущими ему
особыми законами возникновения и развития и тем самым поставить
изучение истории на конкретную почву. К этой же группе относятся и ка¬
тегории, характеризующие конкретные общественно-экономические фор¬
мации: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капитали¬
стическая, коммунистическая. В историческом материализме имеются,
кроме того, категории, отражающие стороны ' и явления общественной
жизни, общие не всем, а лишь некоторым общественным формациям, но
существенно важные для понимания их развития, как классы, государ¬
ство, политика, право, партия, племя, народность, нация, война и т. д.
Категории, которыми пользуется исторический материализм, вырабо¬
таны в длительном процессе исторического развития познания обществен¬
ной жизни. Некоторые из них возникли в домарксистских социологиче¬
ских учениях или были выработаны конкретными общественными наука¬
ми, другие созданы основоположниками марксизма-ленинизма.
Категории естественных наук, таких, как механика, физика, химия,
биология и т. п., выработанные на основе анализа явлений природы, не¬
применимы к анализу общественной жизни, ибо они не отражают специ¬
фики социальных явлений. Качественное своеобразие общества как особой
формы движения материи не может быть раскрыто и выражено ни катего¬
риями механики или физики, ни категориями химии или биологии. По¬
этому марксизм-ленинизм отвергает всякого рода попытки социал-дарви-
нистов, мальтузианцев и пр. объяснить борьбу классов, революции, войны
и другие явления общественной жизни фразами, вроде «борьба за суще¬
ствование», «перенаселенность» и т. п. В. И. Ленин указывал: «Примене¬
ние понятий «подбора», «ассимиляции и дезассимиляции» энергии, энерге¬
тического баланса и проч. и т. п. в применении к области общественных
наук есть пустая фраза» (Соч. Т. 14, стр. 314).
Иное дело — категории конкретных общественных наук. Историче¬
ский процесс во всем его конкретном многообразии изучается различны¬
ми общественными науками, каждая из которых имеет свои категории.
Исторический материализм использует некоторые категории других обще¬
ственных наук (политической экономии, исторической науки, теории и
истории государства и права, военной науки и т. д.), в которых закреп¬

20
В. Ж. КЕЛЛЕ, М. Я. КОВАЛЬЗОН
ляется познание конкретных явлений и процессов общественной жизни.
Содержание этих категорий и специфические законы развития явлений,
отражаемых ими (язык, экономика, государство и т. д.), исследуются
конкретными общественными науками. Исторический материализм рас¬
сматривает эти конкретные общественные явления с точки зрения их ме¬
ста и роли в историческом процессе. Оперируя такими категориями, как
экономика, государства, язык и т. д., он исследует их значение для пони¬
мания исторического процесса в целом, то есть их социологическое значе¬
ние. Так, например, исторический материализм не изучает конкретных
законов развития различных способов производства, а берет способ произ¬
водства лишь как основу общественной жизни. Исторический материа¬
лизм, исследуя различные явления общественной жизни, не подменяет
собой конкретные общественные науки, а опирается на них. С развитием
конкретных общественных наук обогащаются и расширяются наши зна¬
ния о содержании общих категорий исторического материализма.
Часть категорий исторического материализма взята из предшествую¬
щих социологических теорий. Хотя домарксистская социология еще не бы¬
ла подлинно научной, не давала знания законов общественного развития,
но это не означает, что она не сыграла никакой роли в историческом раз¬
витии познания общественной жизни. Ее значение состоит, между прочим,
в том, что она выработала ряд категорий, отражающих существенные
стороны исторического процесса, которые были использованы как мысли¬
тельный материал при создании марксизмом науки об обществе. При этом
важно подчеркнуть, что категории, заимствованные марксизмом из пред¬
шествующих общественных теорий и практики (государство, классы, на¬
ция, народ, идеология, личность, семья и т. д.), наполняются новым содер¬
жанием и научно определяются. Так, например, хотя деление общества на
классы и наличие классовой борьбы было открыто буржуазными учеными
до Маркса, только Маркс связал существование классов с определенными
ступенями развития общественного производства, впервые создал науч¬
ную теорию классов и классовой борьбы, довел признание классовой борь¬
бы до необходимости диктатуры пролетариата; марксизм также вскрыл
классовую сущность государства, показал, что государство есть диктатура
экономически господствующего класса, с помощью которой он осуществ¬
ляет свое политическое господство.
Исторический материализм как общая теория исторического процес¬
са пользуется вместе с тем рядом категорий, выработанных им самим.
Революционный переворот, совершенный марксизмом в науке об обще¬
стве, был неизбежно связан не только с открытием законов общественного
развития, но и с созданием ряда совершенно новых категорий (обществен-
но-экономическая формация, производительные силы и производственные
отношения, базис, надстройка и т. д.). Таким образом, в целом категории
исторического материализма являются научными понятиями, определен¬
ным образом подытоживающими историю познания общественной жизни,
концентрирующими результаты огромной познавательной работы чело¬
веческого мышления. В ходе познания исторического процесса все более
полно и всесторонне раскрывается богатство объекта, что обусловли¬
вает богатство содержания категорий исторического материализма.
Исторический материализм — неотъемлемая составная часть мар¬
ксистско-ленинской философии, неразрывно связанная с диалектическим
материализмом. Каково же отношение категорий исторического материа¬
лизма к категориям диалектического материализма? Категории диалекти¬
ческого материализма характеризуют отдельные стороны материального
мира как единого, связного целого. Поэтому они применимы и к обществу
как одной из форм движения материи. Однако категории диалектического
материализма не отражают специфики исторического процесса, как и спе¬
цифики других форм движения материи, и должны быть, следовательно,
конкретизированы применительно к истории общества. Категории истори¬

КАТЕГОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
21
ческого материализма отражают специфику исторического процесса. А эта
специфика весьма существенна.
Известно, что материальной основой общественно-исторического про¬
цесса как формы движения материи, определяющей его характерные осо¬
бенности, является процесс труда, способ производств.а материальных
благ. Труд есть сознательная, целесообразная деятельность людей. В от¬
личие от природы, где все совершается путем взаимодействия слепых,
стихийных сил, в обществе действуют люди, одаренные сознанием и волей.
Еще Вико писал, что история природы тем и отличается от истории об¬
щества, что первая сделана не нами, а вторая нами. Это, понятно, не от¬
меняет того, что в истории действуют объективные законы, но в отличие
от природы эти законы проявляются здесь не иначе, как через деятель¬
ность людей.
Исторический материализм пользуется категориями диалектического
материализма, которые в этом случае наполняются специфически обще¬
ственным содержанием. Например, распространяя на общественную жизнь
такие категории диалектического материализма, как материя, сознание
и т. п., исторический материализм конкретизирует их, раскрывая мате¬
риальную и идеальную стороны социальных отношений, соотношение об¬
щественного бытия и общественного сознания. Без конкретного анализа
самого исторического процесса невозможно выяснить действительное со¬
держание категорий исторического материализма, и, следовательно, их
нельзя чисто логическим путем дедуцировать из категорий диалектиче¬
ского материализма. Поэтому известное положение о том, что историче¬
ский материализм есть распространение диалектического материализма на
историю общества, характеризует неразрывную связь диалектического и
исторического материализма, внутреннее единство марксистского мировоз¬
зрения. Но это положение нельзя трактовать в том смысле, будто понятия,
законы, категории исторического материализма логическим путем выведе¬
ны из диалектического материализма.
Таким образом, между категориями диалектического и историческо¬
го материализма имеется внутренняя связь, и в то же время категории
исторического материализма являются самостоятельными категориями,
отражающими специфику общества.
Известно, что исторический материализм как научное понимание
истории мог возникнуть и действительно возник лишь на определенном
уровне исторического развития, что его появление связано с развитием
пролетариата и классовой борьбы, обусловивших практическую необ¬
ходимость создания научного понимания истории. Но, с другой сто¬
роны, и сама возможность научного анализа общественно-истори-
ческого процесса в целом появилась лишь на определенном уровне исто¬
рического развития, достигнутого в период капитализма.
Именно в эпоху капитализма классовые взаимоотношения и классо¬
вая борьба в обществе освобождаются от идеологических покровов и
обнажается их экономическая основа. Поэтому возникла объективная
возможность открытия простого, но скрытого ранее от взора людей фак¬
та, что способ производства материальных благ есть определяющая сила
и основа исторического развития. «Буржуазное общество,— указывал
Маркс,— есть наиболее развитая и многосторонняя историческая органи¬
зация производства. Поэтому категории, выражающие его отношения,
понимание его структуры (Gliederung), дают вместе с тем возможность
проникновения в строение и производственные отношения всех отжив¬
ших общественных форм» («К критике политической экономии»,
стр. 218—219. 1952). Следовательно, анализ капиталистического произ¬
водства и открытие его законов приводят к ряду теоретических выводов,
относящихся и к предшествующим эпохам, к истории общества в целом.
Развитие капитализма вместе с тем привело к установлению всесто¬
ронних связей между народами, ликвидировало обособленность различ¬

22
В. Ж. КЕЛЛЕ, М. Я. КОВАЛЬЗОН
ных^ стран и создало предпосылки для понимания истории как всемир¬
ной истории, как единого, цельного процесса. «Всемирная история су¬
ществовала не всегда; история как всемирная история — результат» (там
же, стр. 224). Понять историю как единый процесс развития человечества
и выразить его в категориях, имеющих всеобщее значение, можно было
лишь в условиях’ высокоразвитого общества. Маркс указывал, что «вооб¬
ще наиболее всеобщие абстракции возникают только в условиях богатого
конкретного развития, где одно и то же свойство обще многим или всем
элементам. Тогда оно перестает быть мыслимым только в особенной
форме» (там же, стр. 217). Поэтому разработку категорий, научно отра¬
жающих жизнь общества, нельзя рассматривать как чисто логический
процесс, хотя она совершается путем абстракции; для выработки и науч¬
ного определения содержания тех или иных категорий нужна известная
степень экономической зрелости общества, нужны материальные, прак¬
тические предпосылки.
Не только задачи познания общественных явлений, но и сама воз¬
можность их познания социально обусловлены. Эпоха капитализма со¬
здала значительно более благоприятные условия для общественного по¬
знания по сравнению с докапиталистическими формациями. Но идеоло¬
ги буржуазии не могли в полной мере использовать эти возможности, по¬
скольку рассматривали эти отношения как вечные и неизменные, что
мешало им вскрыть объективные законы движения капиталистической
формации, равно как и общества в целом. Использовать эти возможно¬
сти в полной мере смогли лишь идеологи пролетариата, поскольку имен¬
но с позиций рабочего класса можно понять исторически преходящий
характер капиталистических отношений, то есть подойти к ним объектив¬
но. Вот почему именно Маркс и Энгельс, гениальные идеологи и вожди ра¬
бочего класса, вооруженные всем знанием, накопленным человечеством
до них, создали научное, материалистическое понимание истории об¬
щества.
Переход к социализму, еще более развитой и высшей по сравнению
с капитализмом общественно-экономической формации, открывает не
только более широкие возможности и перспективы для научного позна¬
ния исторического развития человечества и его законов, но и (это глав¬
ное) для всестороннего использования объективных законов в интересах
общества.
2.	О различии между категориями и законами
Изложение значения категорий исторического материализма было бы
неполным без выяснения их соотношения с законами науки, в частности
их отличия от законов. Вопрос о соотношении категорий и законов в его
общей постановке выходит за рамки данной статьи. Но без его выяснения
нельзя определить специфическую роль категорий исторического материа¬
лизма в процессе познания и практической деятельности. Этот вопрос при¬
менительно к соотношению категорий и законов диалектического материа¬
лизма ставился в последнее время в ряде статей. В большинстве случаев
утверждается, что между категориями и законами нашей философии нет
существенной разницы и даже что категории и законы науки — это одно
и то же. Так, например, в статье Д. П. Горского «О категориях материа¬
листической диалектики» (журнал «Вопросы философии» № 3 за
1955 год) сказано: «По существу нет какого-либо принципиального раз¬
личия между категориями и законами диалектики» (стр. 21). Нам кажет¬
ся, что подобная точка зрения неосновательна. Утверждение, что между
категориями и законами нет существенных различий, основано на том
бесспорном положении, что и законы и категории науки объективны по
своему содержанию и являются отражением общего, присущего самой
действительности. Но сходство между категориями и законами этим и

КАТЕГОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
23
исчерпывается. Та «тонкая грань», которая, по мнению Д. П. Горского,
различает категории и законы, состоит в том, что категории лишь допол¬
няют и конкретизируют общую концепцию развития, раскрываемую наи¬
более существенно основными законами диалектики. Правда, сам автор
ниже указывает, что «в отличие от основных законов диалектики, фикси¬
рующих внутреннюю связь и тенденцию развития предметов, каждая ка¬
тегория, взятая в отдельности, отражает лишь отдельную сторону всеоб¬
щей связи явлений» (там же), подчеркивая при этом, что выделение
отдельных сторон и граней целого, фиксируемых категориями, дает воз^
можность раскрыть связь, присущую целому. Но, сформулировав это
различие, автор почему-то считает его несущественным и устраняется
от его дальнейшего рассмотрения. Однако это различие весьма суще¬
ственно.
Для науки очень важно познание общего в явлениях и предметах дей¬
ствительности, но не менее важно и познание различий, ибо без этого
невозможно исследование специфики явлений. Минералог, отмечал Маркс,
который при нахождении все новых и новых минералов ограничивался бы
подведением их под общее понятие «минерал», был бы минералогом лишь
в своем собственном воображении (см. Соч. Т. III, стр. 79). Имея в виду
это положение, можно сказать, что если между категориями и законами
науки нет существенной разницы, если категории, по существу, есть зако¬
ны, а законы — это категории, то сама постановка вопроса о специальном
исследовании категорий теряет смысл.
Отличие категорий науки от ее законов состоит прежде всего в том,
что законы науки отражают существенные, устойчивые, повторяющиеся
связи, присущие действительности, тогда как категории — это отражение
отдельных существенных сторон или моментов развития природы и обще¬
ства как единого, связного целого.
Конечно, указанное различие между категориями и законами нельзя
абсолютизировать. Оно не означает, что законы всесторонне охватывают
объект, а категории не отражают никаких связей действительности. Ка¬
ждое явление природы и общества, как и мир в целом, есть единство мно¬
гообразия. Отдельные стороны этого многообразия находятся во взаимной
связи, взаимодействуют друг с другом. Само это взаимодействие, сами
связи и отношения внутри предметов и явлений и между ними являются
определенной стороной действительности. Поэтому они, в свою очередь,
отражаются в категориях. Например, категориями, специально выражаю¬
щими связи и отношения действительности как ее стороны, являются при¬
чинность, производственные отношения и т. п. Эти категории выделяют из
многообразия объективных связей данную связь и фиксируют ее как
устойчивую определенность. В этом смысле и само понятие «закон» есть
категория. С другой стороны, в категориях как научных понятиях закреп¬
ляется познание тех объектов, которые они отражают, в том числе и при¬
сущих этим объектам связей и отношений. В этом смысле категории отра¬
жают также и связи объекта, при помощи категорий формулируются и
отражаются объективные законы природы и общества.
Рассмотрим пример. Когда мы в категориях способ производства и
государство выражаем определенные стороны общественной жизни, то из
самих этих категорий нельзя еще сделать вывод о характере их связи.
Эта связь устанавливается законом об определяющей роли способа про¬
изводства в развитии общества. Или: категории производительные силы
и производственные отношения сами по себе еще не выражают конкрет¬
ный характер присущей им связи. Эта связь выражается законом соответ¬
ствия производственных отношений производительным силам.
Категории в абстрактной форме, в мышлении отграничивают одну
сторону действительности от другой. Теоретическое мышление, поскольку
оно пытается осмыслить действительность, оперирует этими абстракция¬
ми. Но при этом содержание, которое вкладывается в эти абстракции, да¬

24
В. Ж. КЕЛЛЕ, М. Я. КОВАЛЬЗОН
же на одном и том же уровне развития знаний может быть различным
в разных системах воззрений, обусловленных интересами различных клас¬
сов. Возьмем категорию государство. Поскольку в ней отражается опреде¬
ленное, отличное от других явление общественной жизни, все пользуются
этой абстракцией. Но содержание, которое в нее вкладывается, различно.
Для Руссо государство — плод общественного договора; для Гегеля —
образ и действительность нравственной идеи. Марксизм дал научное опре¬
деление государства, показав, что государство есть продукт и проявление
непримиримости классовых противоречий, орудие классового господства.
Но даже теперь, когда научно определено содержание этой категории,
буржуазные идеологи и оппортунисты вкладывают в понятие государства
иное, ненаучное содержание, рассматривая его как надклассовое учрежде¬
ние, как орудие примирения классов. Тривиальной истиной является поло¬
жение, что содержание категорий прогресс, свобода, равенство, демокра¬
тия и многих других различно в буржуазной и пролетарской идеологиях.
Заслуга марксизма здесь заключается в том, что он определяет содержа¬
ние категорий, исходя из объекта, и использует их для научного
познания общественной жизни. Категории выполняют cboi© роль в позна¬
нии, когда они рассматриваются не разрозненно, а в системе научных воз¬
зрений.
Анализируя категорию производства, Маркс указывал, что «производ¬
ство вообще» — это абстракция. Но эта абстракция разумная, поскольку
она действительно подчеркивает общее, фиксирует его и тем самым из¬
бавляет нас от повторений (см. К. М а р к с «К критике политической эко¬
номии», стр. 17. 1932). То же самое можно сказать и о других категориях
исторического материализма.
Законы науки есть отражение объективных законов как формы все¬
общности в природе и обществе. Ни у кого не вызывает сомнения положе¬
ние, что объективные законы по-разному проявляются в различных кон¬
кретных процессах и явлениях природы и общества, в зависимости от
конкретных условий. Например, закон соответствия производственных от¬
ношений характеру производительых сил проявляется во всех формациях,
но его конкретные требования меняются вместе с изменением конкретной
обстановки. В условиях разлагающегося феодализма объективным требова¬
нием этого закона являются ликвидация феодальных производственных от¬
ношений и установление капиталистических производственных отношений,
тогда как в условиях разлагающегося капитализма требованием закона
соответствия являются уничтожение капиталистических отношений и уста¬
новление социализма. Научные категории также являются отражением
закономерного в самом объекте. Однако нельзя, например, говорить, что
различные государства есть проявление государства «как такового». Го¬
ворить так — значит становиться на точку зрения, согласно которой виш¬
ни, яблоки, груши и т. п. суть проявления «плода вообще», то есть на
точку зрения объективного идеализма. Другой пример. Категории каче¬
ства есть абстракция от реальных качеств, присущих различным предме¬
там. Но нельзя переворачивать это соотношение и трактовать дело так, что
реальные качества представляют собой проявление абстракции, понятия,
качества вообще.
Знание законов является основой целесообразной практической дея¬
тельности людей, основой научного предвидения; зная законы, мы можем
делать определенные выводы для практики. Категории тоже играют боль¬
шую роль в познании и в практике, но роль их иная, чем у законов.
Возьмем такую важнейшую категорию исторического материализма,
как общественно-экономическая формация. Значение этой категории со¬
стоит, как указывал В. И. Ленин (см. Соч. Т. I, стр. 123), в том, что,
только выработав понятие общественной формации, можно было перейти
от описания общественных явлений к строго научному^ анализу их, то есть
к открытию свойственных им законов. Роль категорий состоит в том, что

КАТЕГОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
25
с их помощью мышление охватывает, выделяет отдельные стороны объек¬
та и, восходя от абстрактного к конкретному, воссоздает конкретное в
мышлении. Выработка и установление определенных категорий необхо¬
димая предпосылка для открытия объективных законов, но она еще не есть
познание законов. Познание же законов обогащает наши знания о содер¬
жании категорий.
Следовательно, между категориями и законами науки нельзя не ви¬
деть существенного различия в соответствии с тем, что они отражают в
действительности, как отражают и какую роль играют в процессе по¬
знания.
Отождествление категорий и законов у тов. Горского связано с тем,
что он смешивает вопрос о категориях диалектического материализма
вообще с вопросом о парных категориях. Конечно, поскольку рассматри¬
вался вопрос о соотношении формы и содержания, сущности и явления,
случайности и необходимости и т. п., постольку Д. П. Горский вправе фор¬
мулировать положение: «Эти общие закономерные взаимосвязи, отражен¬
ные в категориях, представляют собой также,, по существу, законы диалек¬
тики». Однако нетрудно заметить, что не сами по себе категории сущности,
явления, формы, содержания и т. п., а соотношение между ними отражает
закономерные связи действительности.
3.	Категории исторического материализма и познание истории
Исторический материализм имеет огромное значение для конкрет¬
ных общественных наук и революционной практики; он является методом
исторического исследования, методом познания и преобразования обще¬
ственной жизни. Какую же роль в процессе познания исторического про¬
цесса и в практической деятельности играют категории исторического ма¬
териализма?
Когда мы говорим о познании исторического процесса, мы имеем в
виду три момента: во-первых, познание истории отдельных стран, истории
народов во всем ее многообразии, конкретности дат. имен и событий; во-
вторых, познание отдельных сторон исторического процесса и свойствен¬
ных им конкретных закономерностей, например, экономики, языка, фило¬
софии, искусства и т. д. Оба эти момента достигли известной степени раз¬
вития еще до возникновения материалистического понимания истории, в
результате чего в общественной науке накопился большой фактический
материал о ходе конкретной истории, характеризующий роль государства,
идей, личности, значение географических условий и роста народонаселе¬
ния в развитии общества и даже борьбу общественных классов; были по¬
знаны некоторые конкретные закономерности, а также разработан ряд ка¬
тегорий, выделявших отдельные стороны исторического развития. Однако
до марксизма познание конкретной истории во всем ее многообразии и по¬
знание отдельных ее сторон не давали еще знания истории как единого
закономерного процесса, а без этого и само познание конкретной истории
не могло не быть односторонним. Этого знания не давала и не могла дать
и домарксистская социология, поскольку она опиралась на идеалистиче¬
ское понимание истории. Она пыталась вскрыть внутреннее единство и
сущность исторического процесса, но сделать этого не могла, ибо исходила
из сознания (человеческого или сверхчеловеческого), рассматривая его как
основу общественной жизни и конечную причину всех исторических собы¬
тий. Поэтому домарксистская социология не могла служить руководством
к научнюму познанию действительной истории. Она пробавлялась конст¬
руированием всеобщих философско-исторических схем, которые навязы¬
вала конкретным общественным наукам, выступая тем самым как наука
над другими общественными науками.
Для научного познания истории необходим еще третий момент, а
именно раскрытие общих связей различных сторон исторического процес¬
са и общей закономерности развития и смены исторических эпох. Лишь

26
В. Ж. КЕЛЛЕ, М. Я. КОВАЛЬЗОН
открытие материалистического понимания истории дополнило это недо¬
стававшее ранее звено исторического познания, дало объяснение истори¬
ческого процесса как единого, связного целого.
Законы и категории исторического материализма отражают наибо¬
лее общие связи и стороны общественного процесса; они не дают знания
конкретной истории; их роль состоит в том, что они дают руководящую
нить для познания, а тем самым и преобразования конкретной действи¬
тельности в целом и отдельных ее сторон. В категориях человек отражает
отдельные связи общественной жизни, делает их предметом своего
исследования. Общество предстает мысленному взору человека в виде
сложной сети взаимосвязанных явлений, событий и процессов. «Категории
суть ступеньки выделения, т. е. познания мира, узловые пункты в сети,
помогающие познавать ее и овладевать ею» (В. И. Ленин «Философ¬
ские тетради», стр. 67).
Категории как ступеньки познания следует рассматривать в двух от¬
ношениях. Во-первых, отражая существенные стороны действительности,
они выступают как некоторый итог предшествующего познания, как сту¬
пеньки теоретического проникновения в сущность объекта на основе прак¬
тики. Процесс все более глубокого познания сущности предметов и явле¬
ний и раскрытие их новых сторон и связей отражается в развитии науки,
в частности в том, что разрабатываются новые категории и обогащается
содержание уже имеющихся.
Во-вторых, в познании мы исходим из объекта, но, исследуя различ¬
ные предметы и процессы, изучая многообразные явления действительно¬
сти, мы опираемся на категории, чтобы правильно подойти к конкрет¬
ному объекту, охватить его всесторонне. Категории выступают здесь как
опорные пункты в движении познания от известного к неизвестному, как
ступеньки поступательного развития познания. Категории, следовательно,
не только итог, но и средство познания. Категории исторического материа¬
лизма выступают как средство усвоения реального многообразия в мыш¬
лении, как средство познания сложной сети общественных явлений.
Если категории — это’абстракции, то ими и нужно руководствовать¬
ся в познании конкретного объекта, а не подменять объект исследования.
Материалистический метод познания состоит в движении от объекта к по¬
нятию, а не от понятия к объекту. В. И. Ленин в борьбе с оппортунизмом
показал, что меньшевики при оценке первой русской революции, выработ¬
ке тактической линии социал-демократии в революции исходили из общего
определения революции, из понятия, а не из действительности.
В. И. Ленин указывал, что революция 1905 года в России является бур¬
жуазной; но «стремление искать ответов на конкретные вопросы в простом
логическом развитии общей истины об основном характере нашей револю¬
ции, есть опошление марксизма и сплошная насмешка над диалектическим
материализмом» (Соч. Т. 3, стр. 10). Это положение, когда мы говорим
о роли категорий в познании общественной жизни и пользуемся катего¬
риями, следует постоянно иметь в виду.
Категории играют большую роль и в открытии законов обще¬
ственной жизни. Анализ, расчленение общественной жизни и фикса¬
ция ее отдельных сторон в категориях есть необходимое условие и логи¬
ческая предпосылка установления закономерной связи между явлениями.
В закономерной связи категорий исторического материализма отражается
взаимоотношение отдельных сторон общественной жизни. Так, напри¬
мер, категория общественное сознание выделяет из многообразия об¬
щественных явлений одну, а именно духовную сторону исторического про¬
цесса. Сама по себе эта категория может быть истолкована как материа¬
листически, так и идеалистически. Если же мы формулируем положение,
что общественное сознание определяется общественным бытием, отражает
его и оказывает на него обратное влияние, то мы вскрываем уже опре¬
деленную закономерную связь категорий., отражающую объективную

КАТЕГОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
27
связь, присущую явлениям самой действительности. Законы и категории
исторического материализма дают нам понимание единства и многообра¬
зия, внутренней связи и целостности исторического процесса. Каждая кон¬
кретная общественная наука, изучающая какую-то часть исторического
процесса, должна сообразовывать свой анализ и выводы с природой обще¬
ства как целого, знание которого дает исторический материализм.
В домарксистской историографии и социологии исследовались отдель¬
ные общественные явления; были попытки разработать теорию взаимо¬
действия различных сторон общественной жизни. Марксизм не отрицает
ни известной роли отдельных явлений в развитии общества, ни наличия их
взаимодействия. Заслуга марксизма состоит прежде всего в том, что в спо¬
собе производства материальных благ он выявил ту экономическую осно¬
ву, на которой происходит взаимодействие различных и неравных по сво¬
ему значению общественных сил. Этим открытием марксизм устранил из
общественной науки произвольное преувеличение роли отдельных сторон
общественной жизни и эклектическое «связывание» различных «факторов»
исторического процесса и дал основу для научного анализа всех сторон
общественной жизни в их действительной, а не вымышленной связи.
Вытекающее из существа исторического материализма требование
учитывать все участвующие во взаимодействии существенные стороны
общественной жизни должно быть последовательно проведено при изло¬
жении исторического материализма. Действующая ныне программа курса
исторического материализма в высших учебных заведениях страдает как
раз тем серьезным недостатком, что слабо отражает это требование.
Нельзя разобраться в развитии конкретной истории, игнорируя такие
определенные исторические общности людей, как племя, народность, на¬
ция. Однако в программе нет соответствующих категорий; нет в ней и
характеристики таких важных категорий, как партия, семья и семейные
отношения, война и армия, международные отношения. Исключение мно¬
гих из этих категорий из курса исторического материализма мотивирует¬
ся обычно тем, что они, мол, являются предметом изучения других,
специальных дисциплин. Но такая аргументация не выдерживает крити¬
ки. Если руководствоваться подобной логикой, то из курса исторического
материализма пришлось бы исключить почти все темы, так как производ¬
ственные отношения являются предметом политической экономии, госу¬
дарство рассматривается в курсе истории и теории государства и права,
искусство изучается теорией и историей искусства и т. д. В программе
исторического материализма должны быть представлены все его основ¬
ные категории, а их изложение не должно дублировать специальные
дисциплины, ибо исторический материализм рассматривает различные
общественные явления лишь под углом зрения их места в историческом
процессе. Так, например, исторический материализм рассматривает та¬
кие общественные явления, как нация, или язык, или государство, но не
для того, чтобы подменять специальные науки, их исследующие, а для
того, чтобы, опираясь на данные конкретных наук, проанализировать
эти явления как определенные силы, участвующие в историческом взаи¬
модействии и развитии.
Другим недостатком действующей программы и читаемых курсов
исторического материализма является то, что категории исторического
материализма обычно располагаются так, что вся история человечества
рассматривается то под углом зрения действующих в ней общих эконо¬
мических законов, то со стороны исследования роли государства, то
с точки зрения соотношения роли народных масс и личности и т. д. Но
реальный исторический процесс представляет собой в каждый данный
момент результат взаимодействия всех тех сил, которые разбираются в
отдельных темах. Для правильного понимания развития общества необ¬
ходимо раскрыть внутреннее единство всех его сторон. Категорией, вы¬
ражающей это единство на каждом этапе исторического развития, яв¬

28
В. Ж. КЕЛЛЕ, М. Я. КОВАЛЬЗОН
ляется «общественно-экономическая формация». К сожалению, специаль¬
но^ темы, в которой давались бы развернутый анализ и характеристика
этой основополагающей категории исторического материализма, в про¬
грамме нет. О ней лишь кратко упоминается во вводной теме. Вместе с
тем, поскольку правильное представление об общественном развитии
дает лишь исторический материализм в целом, было бы целесообразно
включить в программу итоговую тему, в которой ранее изложенные ка¬
тегории были бы систематизированы и представлены как руководство
к познанию конкретной истории. Такой могла бы быть, например, тема
«Исторический материализм и конкретная история».
4.	О диалектике категорий исторического материализма
Материалистическое понимание истории является в то же время и
диалектическим ее пониманием. Поэтому вопрос о диалектике категорий
исторического материализма необходимо рассмотреть особо. Следует под¬
черкнуть, что мы ставим вопрос не об объективной диалектике историче¬
ского процесса, а о диалектике категорий, то есть о диалектике понятий.
Конечно, диалектика понятий есть отражение объективной диалектики са¬
мой действительности. Но объективная диалектика существует вне и
независимо от нас и не отражается автоматически в наших понятиях; ее
необходимо вскрыть в процессе познания. И надо так применять категории
исторического материализма, чтобы диалектика объективных процессов
отразилась в наших понятиях наиболее точно, адекватно, безошибочно.
Любое общественное явление в реальном историческом процессе на¬
ходится в многообразных связях и отношениях с другими явлениями; в
процессе познания необходимо прежде всего выделить различные обще¬
ственные явления и фиксировать их в категориях. Но в науке мы встре¬
чаемся с таким положением, когда одно и то же явление может выра¬
жаться в различных категориях, поскольку оно рассматривается в раз¬
личных отношениях. При этом необходимо подчеркнуть, что различные
определения одного и того же явления обусловлены не произволом по¬
знающего субъекта, не его «углом зрения» на предмет, а многообразием
существенных отношений самого объекта. Например, отношения, в кото¬
рые люди вступают в процессе производства, взятые как сторона спосо¬
ба производства, то есть в их отношении к производительным силам, ха¬
рактеризуются категорией производственные отношения. Но те же отно¬
шения людей, складывающиеся в процессе производства материальных
благ, рассмотренные в их связи с идеями и учреждениями, господствую¬
щими в данном обществе, выражаются в категории базис. Таким образом,
категории производственные отношения и базис имеют одно и то же
содержание (форма собственности, обмен деятельностью различных
социальных групп и форма распределения). Наличие в данном случае
разных категорий определяется тем, что одно и то же содержание высту¬
пает в разных отношениях: в одном случае в отношении к производитель¬
ным силам, в другом случае — к надстройке. Значение категории базис
для анализа общественной жизни видно хотя бы из того, что при рас¬
смотрении производственных отношений как базиса, поскольку здесь
исследуется соотношение производственных отношений с надстройкой,
встает ряд новых проблем, не возникавших при исследовании взаимодей¬
ствия производственных отношений с производительными силами.
Следует отметить, что одно и то же явление не только может выра¬
жаться в различных категориях в силу многообразия своих отношений,
но именно поэтому может также служить основой различного подхода к
нему. Техника, например, по-разному исследуется в таких науках, как
механика, история техники или политическая экономия. Маркс указывал
в «Капитале», что, с точки зрения математиков и механиков, между орудия¬
ми и машинами нет существенного различия, поскольку всякая машина

КАТЕГОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
29
есть комбинация простых механических средств (ворот, рычаг и т. д.).
Поэтому у механика действительно есть основание определять орудие как
простую машину, а машину — как сложное орудие. Однако, подчерки-'
вает Маркс, с экономической точки зрения это определение совершенно
непригодно, потому что «исторический элемент в нем отсутствует». Сфор¬
мулировав это положение, Маркс дает затем замечательный образец эко¬
номического анализа прогресса техники и определяет различие между
простыми орудиями и машинами не с точки зрения их механических
свойств, а с точки зрения их социальных функций, то есть рассматривая
орудия и машины как составную часть производительных сил.
Категории исторического материализма призваны не игнорировать
реальное многообразие конкретного, особенного и единичного, а отобра¬
жать его научно. Поэтому они должны быть диалектичны: текучи, гибки,
подвижны, относительны. Марксизм — враг догматизма. Конкретное со¬
держание любой категории исторического материализма меняется в ходе
истории. Возьмем, например, категорию народ, которой обычно обозна¬
чают трудящиеся массы. Диалектика понятия «народ» состоит в том, что,
во-первых, трудящиеся массы в разные эпохи образуют различные классы
и, во-вторых, к ним примыкают также и те слои населения, которые по
своему объективному положению способны в каждое данное время в дан¬
ной стране участвовать в решении прогрессивных задач общественного
развития. Следовательно, необходимо обращать особое внимание на изме¬
нение реального содержания этой категории исторического материализма.
Поскольку категории исторического материализма являются всеоб¬
щими понятиями, всегда существует опасность их отрыва от действи¬
тельности. Как известно, метафизическое мышление абсолютизирует ка¬
тегории и, рассматривая их как законченные вечные истины, открывает
тем самым дорогу идеализму. В противоположность метафизике диалек¬
тический материализм настаивает на относительном характере наших
знаний, рассматривая истину не как сумму готовых, законченных поло¬
жений, а как исторический процесс движения наших знаний от относи¬
тельной истины к абсолютной.
Категории исторического материализма, выражая относительность
наших знаний, сами должны рассматриваться как относительные не толь¬
ко потому, что каждая из них не дает законченного представления об
объекте, который она отражает, но и потому, что сумма категорий нико¬
гда не дает исчерпывающего представления о всем богатстве и многооб¬
разии объекта. Известно, какое значение имела для научного анализа
истории выработка Марксом категории базиса и надстройки. Но абсо¬
лютизация этих категорий, попытка втиснуть все общественные явления
под категории базиса и надстройки привели некоторых философов к
извращению марксистского взгляда на историю. Отсюда возникли много¬
численные споры по вопросу о том, куда относить, например, искусство,
науку — к надстройке или не к надстройке. Но дело ведь не в том, что¬
бы то или иное общественное явление подогнать под определенную кате¬
горию, а в том, чтобы применять категории в соответствии с их объектив¬
ным содержанием как средство диалектического познания конкретной дей¬
ствительности.
Но нельзя абсолютизировать и относительность наших знаний. Пра¬
вильно разрабатывать проблемы категорий исторического материализма
можно лишь на основе диалектико-материалистической теории познания,
в частности учения об объективной, абсолютной и относительной истине.
Каждая категория исторического материализма имеет устойчивое объ¬
ективное содержание и определенные границы своего применения. В свя¬
зи с этим огромное значение в разработке категорий исторического мате¬
риализма имеет точное определение содержания категорий и области их
применения.
Следует отметить, что до последнего времени имеется неточность

30
В. Ж. КЕЛЛЕ, ГЛ. Я. КОВАЛЬЗОН
в определении ряда категорий исторического материализма, с чем связа¬
но также и неправильное понимание их соотношения. Рассмотрим, напри¬
мер, такие категории, как общественное сознание и идеология. Не¬
верно полагать, будто уточнение содержания этих категорий и установ¬
ление соотношения между ними уводят нас в область умозритель¬
ных рассуждений. Напротив, эти вопросы имеют большое практиче¬
ское, политическое значение. Так, например, если отождествлять обще¬
ственное сознание во всех его формах с идеологией, то известное поло¬
жение о непримиримости социалистической идеологии с буржуазной мо¬
жет быть неоправданно распространено на науку как одну из форм об¬
щественного сознания, может явиться предлогом для антимарксистского
противопоставления науки «пролетарской» науке «буржуазной», а на этом
основании пренебрежительного отношения к достижениям современной
зарубежной науки под флагом борьбы с буржуазной идеологией. Когда
партия решительно осудила подобные тенденции и призвала к изучению
и критическому использованию всех достижений науки в капиталистиче¬
ских странах, то кое-кто понял это требование как указание ослабить
борьбу против буржуазной идеологии. Подобное шараханье из одной
крайности в другую, не менее вредную, вызвано, в частности, тем, что
некоторые работники теоретического фронта не уяснили себе соотноше¬
ние идеологии и общественного сознания, отождествляли эти категории.
Между тем общественное сознание во всем многообразии его форм нель¬
зя сводить только к идеологии. Идеология — лишь часть общественного
сознания, именно та, которая выражает интересы определенных классов,
определяется базисом. Но общественное сознание отражает не только
производственные отношения, но и общественное бытие в целом, а сле¬
довательно, его содержание не исчерпывается совокупностью идей, выра¬
жающих интересы того или иного класса; примером этому может служить
естествознание.
Исторический материализм отнюдь не является простой суммой зако¬
нов и категорий; все они связаны друг с другом как отражение истории
в ее развитии. В процессе исторического познания человеческое мышле¬
ние приближается к объекту, но никогда не исчерпывает его, не охваты¬
вает полностью всего многообразия присущих ему связей; Основой про¬
цесса познания общественной жизни является практика. Известно, что
практика, как указывал В. И. Ленин, не только критерий истины, но и
показатель связи предмета с тем, что нужно человеку.
Мы не можем излагать исторический материализм как механиче¬
скую сумму категорий и законов, а должны брать их в определенной
последовательности. Установление последовательности изложения кате¬
горий исторического материализма определяется задачей раскрытия су¬
щества материалистического понимания истории как теории и метода по¬
знания исторического развития.
Исходными категориям» исторического материализма, в соотношении
которых находит свое разрешение основной вопрос социологи», являются
категории общественное бытие и общественное сознание. Лишь установ¬
ление органической связи между материальной и духовной жизнью обще¬
ства дает основу для правильного понимания и истолкования явлений
общественной жизни. Но, сформулировав положение о первичности обще¬
ственного бытия и вторичности сознания, мы становимся перед необходи¬
мостью проанализировать категорию общественное бытие. Анализ этой
категории начинается с установления тех элементов, которые составляют
необходимые условия материальной жизни и развития общества. Извест¬
но, что категориями, выражающими эти условия материальной жизни об¬
щества, являются географическая среда, народонаселение и способ про¬
изводства; необходимо раскрыть их взаимную связь, отражающую их дей¬
ствительное взаимоотношение в реальном историческом процессе. Далее,
выделяется способ производства как главная и определяющая сила в раз¬

КАТЕГОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
31
витии общества. Анализируя способ производства, мы фиксируем прису¬
щие ему стороны в категориях производительные силы и производствен¬
ные отношения, затем раскрываем содержание этих категорий и находим,
что производительные силы, в свою очередь, есть единство элементов, отра¬
жаемых в категориях орудия производства и люди как производительная
сила, то есть те люди, которые производят и приводят в движение орудия
производства, обладая необходимыми опытом и навыками к труду; а про¬
изводственные отношения определяются тем, в чьих руках находятся
средства производства, и в соответствии с этим делятся нй отношения со¬
трудничества и отношения господства и подчинения. И в данном случае
дальнейшее движение состоит в том, что мы не только раскрываем связь
и взаимодействие производительных сил и производственных отношений,
но устанавливаем, что это взаимодействие происходит на основе произ¬
водительных сил как главной и определяющей стороны способа производ¬
ства, а следовательно, и всего общества. Выделив категории, отражающие
различные стороны способа производства, и устанавливая соотношение
между ними, мы тем самым получаем возможность отразить те основные
законы развития производства, которыми определяется развитие всего об¬
щества. Путем такого анализа мы даем характеристику содержания кате¬
гории общественного бытия. Но этим задача не исчерпывается. Далее
необходимо показать, как общественное бытие порождает и определяет
общественное сознание.
Анализируя общественное бытие, мы пришли к выводу, что главным
и определяющим элементом в способе производства, а следовательно, и
в развитии всего общества являются производительные силы. Отсюда
можно было бы сделать вывод, что производительные силы непосредствен¬
но определяют все остальные стороны общественной жизни. Однако такой
вывод не соответствует действительности, ибо такие общественные явле¬
ния, как государство, идеология и другие, определяются экономическими
производственными отношениями, которые и составляют материальную
основу или базис общественных идей и учреждений. Тем самым историче¬
ский материализм подходит к необходимости разпаботать такие чрезвы¬
чайно важные категории, как базис и надстройка. Но общество на опреде¬
ленном этапе его развития, характеризуемое прежде всего базисом и над¬
стройкой, есть общественно-экономическая формация. Общественно-эко¬
номическая формация включает в себя все богатство и многообразие об¬
щественных явлений, присущих обществу на данной ступени его разви¬
тия. Для всесторонней и развернутой характеристики социальной и духов¬
ной жизни данного общества в его развитии, для понимания истории как
процесса смены формаций в историческом материализме исследуются
классы и их взаимоотношения, присущие разным формациям исторические
общности людей племя, народность, нация и т. д. Вместе с появлением
классов необходимо возникают такие общественные явления, как государ¬
ство, право, политическая и правовая идеология, возникает надстройка,
имеющая классовый характер. Анализ развития классовых формаций, сме¬
ны одного базиса и надстройки другим базисом и соответствующей ему
надстройкой необходимо требует раскрытия содержания такой категории,
как социальная революция. В эпохи социальных преобразований с особой
силой обнаруживается огромная роль новых идей и учреждений, порож¬
денных противоречиями общественной жизни, назревшими потребностями
развития материальной жизни общества. Эти новые идеи прокладывают
себе дорогу к массам в ожесточенной борьбе со старыми, реакционными
идеями.
Для итоговой,' обобщающей характеристики исторического материа¬
лизма, для всестороннего раскрытия его действенной, преобразующей ро¬
ли необходим еще анализ следующих вопросов: во-первых, вопроса о ре¬
шающей роли народных масс в истории и в связи с этим о соотношении
масс и личности; во-вторых, вопроса о значении исторического материа¬

32
В. Ж. КЕЛЛЕ, М. Я. КОВАЛЬЗОН
лизма для анализа конкретной истории и, в-третьих, вопроса о специфике
проявления общесоциологических законов при переходе к подлинной исто¬
рии человечества — к социализму.
Таким образом, задача научного изложения исторического материа¬
лизма требует рассмотрения всех его основных категорий, раскрытия все¬
сторонних связей между ними как отражения реальных связей самой исто¬
рии. Однако установление определенной последовательности категорий
исторического материализма, их систематизация вовсе не означает созда¬
ния законченной, всеобъемлющей системы категорий, претендующей на
то, чтобы уложить конкретное многообразие общественной жизни в про¬
крустово ложе логической схемы развития «общества вообще». Историче¬
ский процесс есть процесс развития и смены общественно-экономических
формаций, каждая из которых имеет свои специфические законы и осо¬
бенности развития. Исторический материализм не является некой фило¬
софией истории или «философски-исторической схемой», созданием чего
пробавлялись и пробавляются буржуазные социологи. Исторический ма¬
териализм есть наука о наиболее общих законах развития-истории, общая
теория исторического процесса, общая теория развития конкретных об¬
ществ, а не теория развития «общества вообще», «прогресса вообще». По¬
ложение исторического материализма — это не схема, под которую можно
подгонять конкретную историю. Исторический материализм дает лишь
общие руководящие положения, которые, как указывал В. И. Ленин, при¬
меняются, в частности, к Англии иначе, чем к Франции, к Франции иначе,
чем к Германии, к Германии иначе, чем к России (см. Соч. Т. 4, стр. 192).
Важно не навязывать действительности какие-либо всеобщие схемы, а ру¬
ководствоваться категориями, законами, положениями исторического ма¬
териализма в ее познании.
Жизнь постоянно идет вперед, она богата и многообразна. Ее нельзя
уложить ни в какие заранее заготовленные схемы и застывшие формулы.
Это особенно ярко видно в наше время — время глубочайших социальных
преобразований, когда социализм одерживает великие успехи и резко воз¬
растают темпы исторического развития. Все это ставит большие задачи
перед наукой об обществе, которая, изучая и обобщая происходящие в
жизни процессы, указывает дальнейшие перспективы общественного раз¬
вития. Образец творческого применения марксистско-ленинской теории к
анализу современной действительности дал XX съезд КПСС. В материа¬
лах съезда содержится глубокий анализ тех изменений, которые произо¬
шли за последние годы в международном развитии. Руководствуясь мар¬
ксистским методом познания законов общественного развития, исходя из
существа марксистско-ленинской теории, ЦК нашей партии разработал
ряд положений, обогащающих марксистско-ленинскую науку, имеющих
огромное значение для нашей страны и для всего международного ком¬
мунистического и рабочего движения.
Важно не навязывать познанию какие-либо всеобщие схемы, а исхо¬
дить всегда из объекта, используя философские категории в качестве ру¬
ководящих принципов, позволяющих с различных сторон подходить к ис¬
следуемому предмету и проникать в его сущность.

i
ж
Об объективной природе
статистических закономерностей
О. О. яхот
XX съезд КПСС наметил величественную программу коммунистиче¬
ского строительства, осуществление которой явится крупным шагом впе¬
ред в деле создания материально-технической базы коммунизма. Съезд
уделил огромное внимание вопросам экономики, имеющим первостепен¬
ное значение для развития промышленности, сельского хозяйства, всех
отраслей народного хозяйства. Для экономической же науки большую
роль играет статистика.
В своей речи на XX съезде КПСС А. И. Микоян указывал, что без
серьезного, кропотливого анализа статистических данных, которыми мы
теперь богаты более чем когда бы то ни было и чем какая-либо другая
страна, без их систематизации и обобщения невозможна никакая научно¬
экономическая работа.
Известно, что Маркс в своих экономических исследованиях исполь¬
зовал буквально горы статистических материалов об экономике различ¬
ных стран для того, чтобы сделать свои гениальные выводы, чтобы уви¬
деть намечающуюся или сложившуюся уже тенденцию в экономической
жизни этих стран. Известно также, как кропотливо собирал и с какой
тщательностью использовал Ленин в своих экономических исследованиях
все публиковавшиеся в России статистические данные, особенно для сво¬
ей работы о развитии капитализма в России, а также для своего исследо¬
вания империализма как высшей стадии капитализма. Высоко оценивая
статистику, Ленин еще в начале 1918 года писал в работе «Очередные за¬
дачи советской власти»: «Статистика была в капиталистическом обществе
предметом исключительного ведения «казенных людей» или узких специа¬
листов,— мы должны понести ее в массы, популяризировать ее...» (Соч.
Т. 27, стр. 231).
Эти слова Ленина ко многому обязывают и мобилизуют на творче¬
ское развитие статистической науки, уровень которой не соответствует
еще той роли, какую она призвана играть в современной хозяйственной
и политической жизни нашей страны. Много в статистике спорных, нере¬
шенных вопросов. К их числу относится, в частности, важный вопрос об
объективной природе статистических закономерностей.
С вопросом о статистических закономерностях мы встречаемся и в фи¬
зике, и в математике, и в биологии, и в общественной жизни. Но полной
ясности по данному вопросу еще нет. Более того, некоторые ученые, пре¬
имущественно статистики, склонны даже отрицать объективное суще¬
ствование статистических закономерностей.
В настоящей статье сделана попытка осветить вопрос об объектив¬
ной природе статистических закономерностей и их объективном зна¬
чении, имеющий первостепенное значение для развития статистической
науки.
3.	«Вопросы философии» № 4.

34
О. о. яхот
* * *
В современной физике принято разделение физических закономерно¬
стей на две группы: динамические и статистические закономерности.
Понятие динамической закономерности возникло в классической ме¬
ханике на базе изучения закономерностей механического движения. От¬
сюда и само название данной группы закономерностей (от греческого
dynamikos — действующий). Характерная черта динамических законо¬
мерностей состоит в том, что на их основе возможно по известным началь¬
ным данным определить все движение системы, то есть знать ее место¬
пребывание и скорость движения в каждый данный момент. Достаточно
напомнить некоторые законы классической физики, чтобы в этом убе¬
диться. «Все тела падают на землю с одинаковым ускорением»,— гласит
известный закон Галилея. «Изменение количества движения пропорцио¬
нально приложенной движущей силе и проходит по направлению той
прямой, по которой эта сила действует»,— гласит второй закон механики
Ньютона. Будучи выражены общим, а не частным суждением, эти законы
показывают, что они приложимы не только к некоторым явлениям или
даже к большинству их, а ко всему классу определенных явлений. Вот
почему во всех этих и подобных случаях возможны безошибочные пред¬
сказания о наступлении определенного явления, если известны условия
и причины, его породившие. Астрономия дает нам поразительные приме¬
ры этого.
Метод изучения в данном случае основан на том, что на базе наблю¬
дений, эксперимента, практики изучаются единичные предметы,
а затем при соблюдении известных, наукой установленных законов логи¬
ки делается вывод относительно закономерной связи всего класса яв¬
лений.
Но не всегда такой метод может быть применен при изучении явле¬
ний объективного мира. Например, при определении давления газа на
стенки сосуда этим методом воспользоваться уже нельзя. Известно, что
газ состоит из многих миллиардов газовых молекул, движущихся хаотич¬
но. Как мы видим, здесь речь идет не об обычных системах, состоящих
из отдельно взятых тел и процессов, а о системах, состоящих из очень
большого числа частиц — из целого ансамбля, целого коллектива
частиц. Можно ли изучить физические закономерности в подобных систе¬
мах? Разумеется, можно, посредством особых приемов исследования.
Дело в том, что здесь нельзя, как это делается при изучении динами¬
ческих закономерностей, изучить свойства отдельных, единичных явлений,
а затем сделать вывод о свойствах всей системы в целом. И это не из-за
технических трудностей, не потому, что данная система состоит из мно¬
гих миллиардов единиц и если заняться их изучением, то пришлось бы
решить исключительно трудную задачу. В принципе, учитывая колоссаль¬
ное развитие счетной техники, можно было бы изучить движение всех
газовых молекул, действующих на стенку данного сосуда. Но это не дало
бы нам знания закономерностей исследуемого явления, так как в систе¬
ме, состоящей из огромной массы частиц, проявляются закономерности
особого типа. Газ подчиняется специфическим закономерностям целого
коллектива явлений, так называемым статистическим закономер¬
ностям.
Статистические закономерности действуют в специфической области,
в области массовых явлений, составляющих статистический коллектив,
то есть в совокупности вещей или явлений, сосуществующих во времени
и пространстве или только повторяющихся во времени, последовательно
сменяющих друг друга и объединенных определенными признаками,
благодаря чему они составляют нечто целое и взаимосвязанное.
С необходимостью изучения закономерностей целого коллектива яв¬
лений мы часто встречаемся и в общественной жизни, например, в том

ОБ ОБЪЕКТИВНОЙ ПРИРОДЕ СТАТИСТИЧЕСКИХ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ
35
случае, если приходится определять характерные закономерности и тен¬
денции в развитии того или иного большого коллектива людей, а не
каждого человека в отдельности. Известно, что Маркс в «Капитале» на
базе данных, полученных в результате изучения большого рабочего кол¬
лектива, установил, что в рабочей среде смертность при капитализме об¬
ратно пропорциональна уровню заработной платы рабочих. Выраженная
здесь закономерность относится к рабочему коллективу в целом; в отдель¬
ных семьях она вовсе может и не проявиться, ибо сам закон проявляется
в качестве средней или равнодействующей.
Поскольку в общественной жизни изучаются иногда целые коллекти¬
вы индивидуальных явлений, знающих случайные отклонения, то и в
отношении этих явлений можно выявить закономерность там, где она не
видна в каждом отдельном случае. То, что здесь исследование должно
носить более сложный характер, чем в теории вероятностей, при помощи
которой изучаются закономерности совокупностей случайных явлений,
например, в технике, физике, это само собою разумеется. Но нам важно
подчеркнуть другое — то, что и здесь и там исследуются закономерности,
получившие в науке наименование статистических.
Существуют ли эти закономерности объективно? Некоторые советские
статистики вообще отрицают наличие статистических закономерностей.
Например, Т. Козлов в статье, опубликованной в «Вестнике статистики»
№ 4 за 1950 год, говорит о том, что статистические закономерности якобы
изобретены «сторонниками формально-математической статистики»
(стр. 13), Тов. Т. Козлов, а также тов. Н. Дебнер (см. статью в «Вестнике
статистики» № 4 за 1951 год, стр. 54) берут под сомнение само понятие
«статистические закономерности», говоря о них только как о законо¬
мерностях «в кавычках». Однако такой взгляд основан на недоразумении.
Дискуссия, которая вот уже несколько лет ведется по вопросу о предмете
статистики, выдвинула на передний план вопрос о том, являются ли
массовые явления специфическим предметом статистики как на¬
уки? Отвечая на этот вопрос, некоторые статистики говорят, что если мас¬
совые явления представляют собой специфическую область применения
статистических методов исследования, то статистика фактически своего
предмета не имеет, поскольку массовые явления всегда исследуются при
помощи статистических методов теми или иными конкретными науками,
например, физикой, астрономией и т. д. Отсюда делается вывод, будто
бы нет статистики как науки, а существуют лишь статистические методы
исследования.
Но такой вывод глубоко ошибочен. Разумеется, каждая наука выра¬
батывает определенный, присущий ей метод исследования действитель¬
ности. Этот метод может годиться в определенных условиях для целой
группы смежных наук. Математический метод, например, широко при¬
меняется в физике, астрономии. Но из этого никто еще не сделал вывода
о том, что математика теряет свою специфику, свой предмет. То же самое
имеет место и в интересующем нас вопросе.
Статистический метод дает возможность обнаружить закономерности
там, где на поверхности явлений выступает кажущийся хаос случайно¬
стей. Но эти закономерности не перестают из-за этого быть, скажем, фи¬
зическими или химическими, И изучаются они не статистическим методом
«вообще», а статистическим методом в той конкретной, специфической
форме, которая необходима для изучения данных явлений объективного
мира, поскольку они представляют собою, скажем, область физики или
химии. Статистика играет роль вспомогательного метода при изучении
этих закономерностей. Не статистика изучает физические закономерности,
а физика изучает эти закономерности при помощи статистического метода,
конкретно к физике примененного, так же как это делает статистика при
помощи математического метода. При этом на специфике как математи¬
ки, так и статистики (как науки) это ничуть не отражается.

36
о. о. яхот
О чем это говорит? Прежде всего о том, что порядок, закономерность,
обнаруженная статистическим путем, существует объективно, независимо
от человека и человечества. До того, как она была обнаружена наукой,
она существовала в действительности. Статистическая закономерность не
создается в процессе изучения, наблюдения, а только открывается, обна¬
руживается. Она существует не отдельно от массы явлений, а в ней са¬
мой. И поскольку объективно существуют явления, постольку объек¬
тивно существуют и законы их движения.
Как известно, и в технике, и в биологии, и в физике, и в математике,
и в экономической науке применяются статистические методы исследова¬
ния. Что же общего во всех этих науках, позволяющего им пользоваться
в определенных условиях данными методами? Этим общим является, на¬
пример, закон больших чисел, при помощи которого можно вы¬
явить закономерность там, где на поверхности виден лишь хаос случай¬
ностей. И поскольку потребность изучить законы случайных явлений или
массы индивидуальных явлений, знающих случайные отклонения, встре¬
чается во всех этих науках, постольку все они в процессе практики выра¬
ботали методы исследования столь родственные, что их называют одним
наименованием — статистическими, несмотря на существенные
различия, существующие как между этими науками, так и между их мето¬
дами в целом.
Статистические закономерности существуют во всех областях науки
и техники. И очень странно, что именно это обстоятельство послужило
для некоторых поводом для того, чтобы утверждать: раз статистические
закономерности существуют везде, то это якобы означает, что особых
статистических закономерностей не существует и их можно игнорировать.
Между тем из указанного аргумента следует совершенно противополож¬
ный вывод, а именно: раз статистические закономерности встречаются во
многих областях знания, то, несмотря на специфику их проявления в
каждой отдельной области, надо изучать эти закономерности, а не игно¬
рировать и не замалчивать или даже отрицать их. Надо совершенствовать
приемы исследования статистических закономерностей, а не говорить
о том, что их якобы «конструируют для статистики» ученые, стоящие на
позициях идеализма, и этим сеять сомнение в объективности существо¬
вания статистических закономерностей и в целесообразности их изучения.
* * *
Вопрос о статистических закономерностях и связанный с ним вопрос
о случайности и необходимости действительно очень часто искажаются в
духе идеализма и индетерминизма. Нельзя поэтому понять сущности ста¬
тистических закономерностей без критики идеалистических концепций по
этому вопросу.
Фундаментальное положение марксистско-ленинской теории о том,
что у каждого явления есть своя объективная причина, имеет важное
принципиальное значение. Оно подрывает мистику, идеализм. Ибо если
все в мире имеет свою причину, то нет места для божественного произ¬
вола, для чудес. Вот почему идеалисты прошлого и настоящего направ¬
ляют свое оружие против этого важнейшего принципа материалистиче¬
ской теории. Для этой цели современные идеалисты искажают сущность
статистических законов в духе индетерминизма.
Закономерность целой совокупности случайных явлений, как извест¬
но, обнаруживается только при массовом их изучении. Например, в клас¬
сической физике законы проявляются следующим образом: если бросить
тело 1, 2, 3, 4... миллион раз, то в каждом конкретном случае
мы будем иметь один и тот же результат — падение тела на землю со¬
гласно известным физическим законам. В квантовой же механике «пове¬
дение» отдельного электрона, как правило, весьма отклоняется от общей

ОБ ОБЪЕКТИВНОЙ ПРИРОДЕ СТАТИСТИЧЕСКИХ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ
37
статистической закономерности, обнаруживающейся в поведении ансамб¬
ля, скажем, из миллиона частиц. Закономерность эта проявляется в том,
что каждый раз поведение всей совокупности электронов бу¬
дет строго определенным, хотя поведение каждого электрона в отдельно¬
сти и подвержено 'случайным колебаниям.
Из этого мы видим, что если с помощью законов, изучаемых класси¬
ческой физикой, которые устанавливают причинно-следствешше связи,
есть возможность точного предсказания хода отдельных явлений на осно¬
вании начальных данных, то с помощью статистических закономерностей
подобные предсказания не всегда можно сделать. Статистическая зако¬
номерность проявляется в том, что порядок, последовательность наблю¬
даются во всей совокупности явлений, а в каждом отдельном случае ее
как бы нет. Извращая эти научные данные, философы-идеалисты говорят
о «крахе детерминизма», о том, что электрон обладает «свободной волей»,
что его движение причинно не обусловлено.
Успехи атомной физики привели, как известно, к революции в есте¬
ствознании. Обнаружилось, что в отличие от явлений макромира, подчи¬
няющихся законам классической физики, законам Ньютона и Галилея,
явления микромира подчиняются качественно иным закономерностям.
И так как законы классической механики построены на идее причинно-
следственных связей, то физики-идеалисты отрицают эту одну из важней¬
ших форм связи объективного мира. Они на все лады кричат об индетер¬
минизме, о невозможности познания объективного мира, отрицают объ¬
ективный характер необходимости, закономерности.
Одной из причин этой идеалистической путаницы является то обстоя¬
тельство, что философы-идеалисты подходят к категориям необходимости
и случайности, необходимости и свободы метафизически. Они рассматри¬
вают их как чуждые, друг от друга оторванные категории. В действитель¬
ности же дело обстоит не так. Случайное тоже имеет свою причину, оно
тоже обусловлено и детерминировано. Именно это и обнаруживают ста¬
тистические закономерности. Там, где на поверхности выступают случай¬
ные комбинации случайных явлений, на самом деле имеется глубокая
внутренняя связь, поддающаяся даже математическому исчислению.
Статистический коллектив состоит из единичных микрочастиц. Между
этим коллективом и микрочастицами, как между целым и его частями,
существует глубокая диалектическая связь. Поэтому неправильно думать,
что коллектив в целом подчинен действию определенных законов, а ка¬
ждая микрочастица в отдельности принципиально не должна знать ника¬
ких закономерностей, «свободна» и причинно не обусловлена.
Изучая закономерности целого, мы тем самым вскрываем закономер¬
ности единичного, частного. Если нельзя обычными методами классиче¬
ской механики изучить поведение электрона, а надо прибегать к методам
статистическим, то это говорит отнюдь не об отсутствии здесь причинно
обусловленных связей, а лишь о том, что объективный мир сложен и про¬
тиворечив, что нельзя изучать все формы движущейся материи одним
методом, а все закономерности сводить только к отношениям механиче¬
ской причинности.
В этом механистическом сведении сложного к простому, в незнании
материалистической диалектики, можно сказать, лежит основной корень
идеалистической путаницы некоторых современных физиков. Они знают
только одну механическую модель простого и однозначно действующего
закона, определяющего поведение каждой единицы, каждого индивида.
Ограниченность этой модели однозначно действующего закона состоит
как раз в том, что она механистически упрощает понятие закона, начисто
отделяя от него форму его проявления, которая может и не соответство¬
вать в отдельных случаях закону, быть отклонением от него.
Материалистическая диалектика не разрывает сущность и явление,
закон и его проявление, необходимость и случайность, а диалектически

38
о. о. яхот
связывает, сочетает, синтезирует их. Материалистическая диалектика в
полном соответствии с объективной реальностью исходит из того, что
самая строгая необходимость не исключает случайных отклонений, а
предполагает их, поскольку в природе не существует абсолютной тожде¬
ственности и всюду, во всем есть различия, отклонения. В природе нет та¬
ких законов, знание которых освобождало бы нас от изучения конкретных
форм их проявления.
Отличие динамических законов от статистических законов современ¬
ной квантовой механики состоит не только в том, что первые определяют
поведение любой единицы, а статистические закономерности определяют
поведение ансамблей (а не поведение каждой единицы в отдельности).
Их более глубокое различие состоит в том, что динамические законы рас¬
крывают подлинную причину явлений, а статистические закономерности
остаются до известной степени на поверхности явлений и еще не доходят
до их глубокой внутренней сущности.
Это отнюдь не означает субъективности статистических закономерно¬
стей. Важно подчеркнуть, что дело здесь вовсе не в том, что статистиче¬
ские закономерности существуют якобы только до тех пор, пока еще не
познаны скрывающиеся за ними более глубокие законы, пока не вскрыта
сущность данной статистической закономерности. Такое мнение было бы
в корне неправильным. Статистические закономерности объективны, и
они не зависят от нашего знания или незнания. И статистические и дина¬
мические законы действуют в объективном реальном мире. Но они выра¬
жают различные стороны объективно существующих вещей и явлений.
Когда речь идет об изучении целого статистического коллектива,
ансамбля случайных явлений, то прежде всего за игрой случайностей
надо увидеть пробивающую себе дорогу закономерность. Это необходи¬
мый первоначальный этап исследования. Без него ученый видит игру
случайностей, и только. Вначале мы еще не знаем причин процесса, мы
только за хаосом случайностей выявляем, обнаруживаем закономерность.
Это первый шаг к изучению сущности процесса, познание, так сказать,
сущности первого порядка, а дальнейшее изучение причин, существен¬
ных связей дает нам возможность все глубже и глубже познать те объек¬
тивные законы, которые лежат в основе данных явлений. Объективная
статистическая закономерность не заменяется динамическими законами.
На базе изучения причин, внутренних существенных связей она только
глубже раскрывается.
Любая статистическая закономерность не беспричинна, она имеет
в своей основе какую-то иную, более глубокую закономерность, причин¬
ность, необходимость, которая должна быть изучена, познана.
Наличие статистических закономерностей доказывает, что электрон
причинно обусловлен, детерминирован, но детерминация эта иного харак¬
тера, чем это имеет место в случае явлений классической механики, по¬
скольку явления микромира оказались более сложными и причинно-
следственные связи микромира качественно отличными от сравнительно
простых каузальных связей макромира, в частности изучаемых класси¬
ческой механикой. Это означает, что мы имеем здесь дело не с крахом
причинности, а с открытием качественно новых закономерностей, каче¬
ственно новых причинных связей, требующих качественно новых методов
исследования, отличных от методов классической механики.
И действительно, раз случайные явления подчиняются в своей сово¬
купности определенному закону, раз можно даже определить вероятность
их проявления, то ни о каком хаосе явлений не может быть и речи. Поря¬
док и правильность в микромире (характерная черта закономерного раз¬
вития объективных явлений) этим с очевидностью доказываются. Стати¬
стическим методом удается выявить эти закономерности только потому,
что случайные явления подчиняются лежащему в их основе объективно¬
му закону.

ОБ ОБЪЕКТИВНОЙ ПРИРОДЕ СТАТИСТИЧЕСКИХ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ
39
Закон вскрывает причины явлений, их сущность, а не только их эм¬
пирическое проявление. Пока не изучены причины, порождающие те или
иные явления, их закономерная связь может быть наглядно видна, но
она не может быть еще понята до основания, до сущности. Без знания
причин мы познаем правильность, регулярность, повторяемость, законо¬
мерность, которая носит до некоторой степени внешний характер. На базе
дальнейшего познания глубоких причинно-следственных связей мы откры¬
ваем закон. Статистическая закономерность, раскрывая повторяемость
явлений, регулярность в их развитии, тем самым указывает на наличие
лежащих за нею строгих причинных связей, без которых никакая законо¬
мерность не может проявиться. Эти причинные отношения должны стать
и обычно становятся предметом изучения соответствующих наук.
Порок ученых-идеалистов состоит в том, что они так называемые
статистические закономерности превращают в основные, а законы, осно¬
ванные на изучении более глубоких объективных причин,— в производные,
имеющие значение частных случаев. Дело обстоит как раз наоборот. Ста¬
тистическая закономерность —одна из форм обнаружения и
проявления объективных законов, существенных
связей, явлений. Статистическая закономерность имеет в своей
основе точные каузальные отношения, которые, собственно, при помощи
статистического метода и обнаруживаются с тем, чтобы изучать их еще
дальше и глубже. Ибо то, что на поверхности явлений выступает как со¬
вершенно случайное и произвольное, есть неизбежный результат реаль¬
но действующих причин.
Конечная цель науки — открытие и познание существенных каузаль¬
ных отношений. Поэтому статистические законы внутриатомных движе¬
ний надо рассматривать как ступень в деле познания каузальных за¬
конов, как относительную истину (соответствующую данному
состоянию науки), в которой есть элемент абсолютной исти¬
ны — знание того, что в кажущейся беспорядочности движения имеется
закономерность, порядок.
Познание статистических закономерностей призвано решить важ¬
нейшую задачу, стоящую перед наукой (в частности тогда, когда изуча¬
ются случайные явления): вскрыть необходимость, которая
пробивает себе дорогу через толщу случайностей.
Именно в этом направлении должны работать умы ученых. Те же, кто
проповедуют принципиальную невозможность познания необходимых свя¬
зей, тянут науку назад, в болото идеализма и индетерминизма.
С чувством большого удовлетворения можно отметить, что передо¬
вые ученые ряда стран на своем собственном опыте убеждаются в антина¬
учности индетерминистского понимания микроявлений и становятся на
путь материалистической их интерпретации в духе детерминизма. Тако¬
вы выступления зарубежных физиков Луи де Бройля, Бома, Вижье, Яно¬
ши и ряда других ученых (см. выпущенный в 1955 году сборник «Вопро¬
сы причинности в квантовой механике»).
Особо хочется отметить большую работу, которую ведет в этом на¬
правлении французский ученый Ж. Вассэль. Как подчеркнул в одном из
своих выступлений генеральный секретарь Союза рационалистов Фран¬
ции Ж. Орсель, физик Вассэль «в настоящее время ведет работу по тео¬
ретической физике в области квантовой механики в свете диалектического
материализма» (там же, стр. 123). В работе «Так называемый индетерми¬
низм в атомной физике» Ж. Вассэль совершенно правильно указывает на
антинаучный характер доктрины, согласно которой в атомном мире дви¬
жение материи якобы не соответствует полностью объективным и необхо¬
димым законам природы, а предоставлено «фантазии природы», «чистой
случайности». Если бы эта доктрина была верна, заявляет Вассэль, «то
любые усилия физиков-атомистов понять во всех подробностях матери¬
альные движения атомного мира были бы напрасными... Нет ни науки,

40
О. о. яхот
ни техники там, где нет объективных естественных законов» (там же,
стр. 124).
Вывод, к которому приходит автор названной статьи, гласит: «Вся¬
кая прогрессивная философия, основанная на науке, должна полностью
отвергнуть все утверждения, связанные с идеей об абсолютном господ¬
стве случайности в природе» (там же). Ж. Вассэль утверждает, что стати¬
стические закономерности в области микромира отнюдь не представляют
собою закономерностей, действующих на беспричинной, недетерминиро¬
ванной основе, но что они имеют в своей основе другие, более глубокие
причинные законы, к открытию которых со временем придет квантовая
механика. С этим можно вполне согласиться. Несомненно, что со време¬
нем наука раскроет более глубокие причинные законы, лежащие в основе
уже открытых статистических законов квантовой механики.
* * *
Важнейшее значение имеет вопрос о закономерностях в обществен¬
ной жизни. Известно, что философы-неокантианцы, извращая ход исто¬
рического развития и отстаивая идею о строго «индивидуализирующем»
характере общественных наук, отрицали и отрицают закономерное разви¬
тие общественной жизни. Марксизм-ленинизм в корне опроверг все эти
и подобные утверждения, доказав, что общественное развитие есть зако¬
номерный процесс, что в основе исторического процесса лежат объектив¬
ные, от воли людей не зависящие законы.
В какой же мере пригоден статистический метод для раскрытия зако¬
номерного развития общественной жизни? В этот вопрос внесено немало
путаницы. То, что правильность, порядок некоторых явлений в обществен¬
ной жизни обнаруживается с увеличением количества наблюдений, было
известно уже давно. Однако реакционные ученые использовали эти факты
в угоду эксплуататорскому классу. Так, лютеранский пастор Зюсмильх,
исследуя списки рождаемости и смертности, обнаружил, что эти явления,
в которых на первый взгляд нет никакого порядка, являются строго
определенными, закономерными. Но вывод, который сделал Зюсмильх,
был продиктован его положением в обществе, его теологическим миро¬
воззрением: творец мира, бог, якобы создал мир совершенным и пре¬
красным, и поэтому в этом божественном творении существуют целе¬
сообразный порядок и последовательность. Его книга, опубликованная
в 1741 году, так и называется: «Божественный порядок в изменениях
человеческого рода».
В XIX веке изучением социально-этических явлений методом стати¬
стических средних величин занимался бельгийский статистик Кетле. Ана¬
лизируя статистические документы Бельгии, он также обнаружил в них
определенную правильность и порядок, характеризующие правильность и
порядок некоторых сторон тогдашней общественной жизни. В своей основ¬
ной работе, носящей название «Социальная физика», Кетле приводит
факты, свидетельствующие о существовании закономерности в человече¬
ских отношениях.
Хотя в основном взгляды Кетле реакционны, поскольку он пытается
использовать статистические данные как апологет капитализма, тем не
менее надо отметить, что его исследования имели большое значение как
раз в той части, где указывается на наличие внутренней необходимости
в развитии человеческого общества. Вот что писал Маркс в 1860 году о
Кетле: «В прошлом у него большая заслуга: он доказал, что даже кажу¬
щиеся случайности общественной жизни вследствие их периодической
возобновляемости и периодических средних цифр обладают внутренней
необходимостью» (К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXVI, стр. 7).
Выводы Кетле широко использовались впоследствии для разоблаче¬
ния побасенки о «свободе воли» человека, для борьбы против индетерми¬

ОБ ОБЪЕКТИВНОЙ ПРИРОДЕ СТАТИСТИЧЕСКИХ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ
41
низма. Так называемая «нравственная» статистика призвана была на
основании фактов доказать, что мотивы человеческих действий лежат не
в свободной воле, а зависят от определенных обстоятельств, законов.
Однако ни Кетле, ни его сторонники не могли научно объяснить эти фак¬
ты. Как замечает Маркс, Кетле, обнаружив необходимость общественной
жизни, «не двигался вперед, а только расширял материал своего наблю¬
дения и исчисления» (там же).
Именно то обстоятельство, что Кетле искал и наталкивался на объ¬
ективные закономерности общественной жизни, вызвало, по словам
русского статистика А. И. Чупрова, бурю негодования в немецком ученом
мире. И интересно отметить, что негодовали больше всего неокантианцы.
Так, один из апологетов германского империализма, профессор Страсбург¬
ского университета Кнапп, обрушился на Кетле за его попытки доказать
закономерность и упорядоченность явлений общественной жизни. Он
доказывал, что человеческие действия по самому своему существу индиви¬
дуальны и потому находятся совершенно вне рамок какой-либо законо¬
мерности, то есть критиковал Кетле справа, как раз за то, что есть в его
теории рационального, здравого.
Ряд ценных мыслей по интересующему нас вопросу высказал
Н. Г. Чернышевский. Он считал, что среди доказательств закономерного
развития человеческого общества данные «нравственной» статистики за¬
нимают большое место. В работе о Т. Грановском он пишет, что «новый
метод должен возникнуть из внимательного изучения фактов мира духов¬
ного и природы в их взаимодействии. Только таким образом можно до¬
стигнуть... ясного знания законов, определяющих движение исторических
событий». И там, где мы сейчас не видим закономерности, правильно¬
сти,— тогда ее увидим. Статистика нравственная должна занять свое
место в деле изучения истории (см. Н. Г. Чернышевский. Избран¬
ные философские сочинения. Т. 2, стр. 25. 1950).
Однако если некоторые ученые из этих данных делают фаталистиче¬
ские выводы, считая, что рок определяет все человеческие поступки (на¬
пример, Я. Бернулли, Кетле и др.), то Чернышевский выступает против
точки зрения, признающей фатальный характер зависимости человека от
необходимости, закономерности, рока.
Широко использовал статистику в своих экономических исследова¬
ниях В. И. Ленин. В работе «Капиталистический строй современного зем¬
леделия» он указывал, что «социально-экономическая статистика — одно
из самых могущественных орудий социального познания» (Соч. Т. 16,
стр. 400).
Но чтобы статистика явилась мощным орудием социального позна¬
ния, ее данные должны быть, как говорил Ленин, «обработаны надлежа¬
щим образом». Статистические данные представляют исключительную
ценность тогда, когда на их основе можно увидеть з акономерности,
тенденции, направление общественного развития.
Данные статистики, говорит В. И. Ленин в работе «К вопросу о задачах
земской статистики», «должны быть обработаны так, чтобы получался
ответ, точный, объективный, основанный на учете массовых данных...»
(Соч. Т. 20, стр. 67).
В работе «Новые данные о законах развития капитализма в земле¬
делии» В. И. Ленин еще раз подчеркивает значение статистики для изуче¬
ния закономерностей общественного развития. Он указывает, что вопрос
о группировке материала, собираемого, например, сельскохозяйственными
переписями, не является узким и только техническим вопросом, каким
он может показаться на первый взгляд. Если этот материал не обрабаты¬
вается соответствующим образом, он «совершенно теряется, пропадает,
обесцвечивается и становится часто никуда не годным для изучения
законов эволюции сельского хозяйства» (В. И. Ленин. Соч. Т. 22,
стр. 48, разрядка моя.— О. Я.).

42
О. о. яхот
Таким образом, мы видим, что в истории науки уже давно были сде¬
ланы попытки использовать данные статистики для объяснения явлений
общественной жизни. Но не всегда эти попытки приводили к плодотвор¬
ным результатам, особенно если статистические данные объявлялись
единственным доказательством закономерного развития общества. Имен¬
но в этом и состоит порок тех ученых, которые за абстрактными матема¬
тическими схемами не видят других, более глубоких законов, раскры¬
вающих сущность общественных явлений. Они неизбежно остаются в
сфере одних только количественных характеристик общественных явле¬
ний, ограничиваются выявлением лишь внешней оболочки буржуазных
отношений, без какого-либо проникновения в сущность буржуазной дей¬
ствительности. И поэтому их выводы носят часто апологетический ха¬
рактер.
Это относится прежде всего к некоторой части буржуазных статисти¬
ков, фальсифицирующих капиталистическую действительность, искажаю¬
щих подлинную ее сущность. Особенно много фальсификации в статисти¬
ке труда, заработной платы, распределения национального дохода, при
определении жизненного уровня широких народных масс в капиталисти¬
ческих странах, и в других областях общественной и политической жизни,
где особенно наглядно проявляются противоречия капиталистической дей¬
ствительности и где поэтому чаще всего официальная буржуазная стати¬
стика прибегает к фальсификации и подтасовке фактов.
Широко используется статистика в капиталистических странах для
«обоснования» людоедских мальтузианских бредней. Так, в 1951 году
в Нью-Йорке вышла книга демографа Э. Пенделла «Безудержный рост
населения». В этой книге автор, фальсифицируя некоторые статистические
материалы, касающиеся развития населения стран Востока, открыто при¬
зывает к сокращению населения Индии. Другие буржуазные «ученые»
на основе фальсифицированных статистических данных доказывают не¬
обходимость сокращения населения земного шара более чем в два раза,
призывая к истреблению человечества.
Но тогда возникает вопрос, пригодна ли вообще статистика для объ¬
яснения явлений общественной жизни. Из всей суммы вопросов, связан¬
ных с этой проблемой, остановимся только на одном: возможно ли в ка¬
кой-то мере использовать для этой цели закон больших чисел?
Некоторые советские статистики отвечают на этот вопрос отрицатель¬
но. Например, в передовой статье «Вестника статистики» № 2 за 1950 год
указывается, что закон больших чисел не может отражать и показывать
развитие общественных отношений (стр. 17). Отношение авторов данной
передовой к закону больших чисел видно из того, что они о нем говорят как
о законе «в кавычках» (см. стр. 15, 17).
Некоторые товарищи, правильно критикуя попытки математизации об¬
щественных явлений, вообще отвергают наличие статистических законо¬
мерностей в общественной жизни, а закон больших чисел причисляют
к числу «буржуазных выдумок», говоря о том, что буржуазные ученые
используют этот закон в апологетических целях.
Против математизации общественных явлений, против их фальсифи¬
кации действительно надо решительно бороться. Известна борьба Ленина
против народников, против вульгарных экономистов, которые за средними
цифрами пытались скрыть классовую природу русской деревни. Известно,
что нынешние апологеты империализма стремятся за средними цифрами
скрыть факт нарастания богатства на одном полюсе и нищеты на другом
в современных империалистических государствах.
На июльском Пленуме ЦК КПСС (1955 год) был подвергнут острой
критике так называемый метод «опытно-статистических средних», за ко¬
торыми пропадает всякий качественный анализ явлений, так что не видно
ни передовиков производства, «и новой техники, ни необходимости повы¬
шения производительности труда и пр.

ОБ ОБЪЕКТИВНОЙ ПРИРОДЕ СТАТИСТИЧЕСКИХ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ
43
Надо подчеркнуть, что далеко не все закономерности общественной
жизни возможно изучить статистическим путем. Кроме того, как мы уже
отметили, изучение общественной жизни путем установления одних стати¬
стических закономерностей недостаточно. Статистические закономерности
обычно раскрывают правильность, повторяемость, регулярность обще¬
ственных явлений, но они не раскрывают сами по себе сущности этих
явлений. Марксистско-ленинская теория исходит из того, что законы об¬
щественной жизни существуют объективно, люди могут открыть эти зако¬
ны и, познав их, использовать в интересах общества. В практической дея¬
тельности Коммунистической партии используются такие законы, как
закон соответствия производственных отношений характеру производи¬
тельных сил, закон расширенного воспроизводства, предполагающий
преимущественный рост производства средств производства, и другие за¬
коны общественного развития. Эти и подобные им законы не являются,
конечно, статистическими законами. Это коренные общественные законы,
раскрывающие сущность общественных явлений.
Но в общественной жизни, как было показано выше, иногда возникает
необходимость открыть намечающуюся или сложившуюся тенденцию раз¬
вития, то есть выявить статистические закономерности, характеризующие
количественную сторону общественных отношений. Здесь могут быть
использованы математические приемы исследования.
Ученые, категорически выступающие против закона больших чисел
как орудия познания явлений общественной жизни, исходят обычно из
того, что математические законы качественно отличны от явлений обще¬
ственной жизни и не имеют с ними ничего общего.
Верно, конечно, что явления общественной жизни качественно отлич¬
ны от явлений природы и требуют поэтому иных приемов и методов иссле¬
дования. Однако нельзя забывать и того, что качественно различные про¬
цессы могут иметь много общего как раз со стороны количественной их
характеристики. В познании закономерностей общественной жизни, ш>
скольку речь идет об их количественной характеристике, большую роль
могут играть математические приемы исследования, в частности закон
больших чисел. Не случайно Маркс, как известно, ставил вопрос о мате¬
матическом изучении экономических закономерностей.
Таковы причины, почему статистические закономерности изучаются
и в физике, и в биологии, и в медицине, и в общественной науке. Хотя
эти области знания друг от друга качественно отличаются, но они имеют
много общего как раз со стороны их количественной определенности.
Конечно, анализ общественных явлений при помощи закона больших
чисел требует учета и изучения специфики каждого общественного явле¬
ния. Нельзя, например, при помощи одних только математических приемов
обосновать сущность такого явления, как различная производительность
труда на разных предприятиях, ибо в основе подобных явлений лежат
причины общественного порядка. Однако и при изучении производитель¬
ности труда пользуются законом больших чисел, например, при выбороч¬
ных исследованиях, то есть когда вместо изучения коллектива рабочих в
50 тысяч человек изучают взятых случайно, на выборку, например, 500 че¬
ловек, а потом заключают о состоянии дела на предприятии в целом.
Поэтому вместо нигилистического отрицания закона больших чисел сле¬
дует глубоко изучить характер и пределы его действия в условиях социа¬
листического общества.
Статистический метод, в котором большое место занимают матема¬
тические приемы и, в частности, закон больших чисел, не единственный
универсальный способ изучения явлений общественной жизни, а лишь
необходимое средство, помогающее обнаружить порядок и
правильность общественных явлений там, где на по¬
верхности выступает игра случайностей. Что же касается
сущности этой закономерности, то она изучается другими, общественными

44
О. о. яхот
науками, раскрывающими причинный характер, классовый смысл данных
явлений.
Изучая, например, закономерность, согласно которой в рабочей среде
смертность при капитализме обратно пропорциональна уровню заработной
платы рабочих, безусловно необходимо воспользоваться математическими
подсчетами, различными статистическими данными. Но формулировкой
статистических закономерностей не заканчивается изучение дела. Обнару¬
жение статистической закономерности при помощи статистических приемов
исследования (в том числе математических подсчетов) — первый этап.
Сущность же явлений может быть раскрыта лишь на основе исследо¬
вания более существенных, не лежащих на поверхности, внутренних за¬
конов общественного развития.
Иногда в зависимости от конкретных условий требуется как раз
обратный ход исследования: вначале в результате экономического ана¬
лиза на основе марксистско-ленинской теории раскрываются определен¬
ные законы, тенденции исторического развития, определяется расстановка
классовых сил, а затем уже при помощи статистики изучается количе¬
ственная сторона этих закономерностей, подтверждающая данный каче¬
ственный анализ. Но и в том и в другом случае статистика должна раскры¬
вать определенные закономерности, тенденции, являясь важнейшим под¬
спорьем в деле изучения законов общественного развития. Именно в силу
этого статистика, как отмечал Ленин, есть мощное орудие социального
познания. Без выявления специфических закономерностей данной кон¬
кретной области явлений статистика превращается в собирательницу
фактов, в «игру в цифирки».
Статистика, изучающая массовые явления, может использовать закон
больших чисел как средство, помогающее за случайностью обнаружить
закономерность. Однако не подлежит сомнению, что роль закона больших
чисел в деле изучения советской действительности не идет ни в какое
сравнение с его ролью в капиталистическом обществе. В условиях капи¬
талистического производства, где господствует стихия рынка, анархия
производства, закон больших чисел является важнейшим орудием позна¬
ния закономерности, которая пробивает себе дорогу сквозь толщу случай¬
ностей. В социалистическом обществе, где хозяйство плановое, нет и быть
не может рыночной стихии, анархии производства, «хаоса случайностей»,
присущих капитализму. Поэтому закон больших чисел в деле познания
явлений общественной жизни социалистического общества играет иную
роль, но эту роль ни в коем случае нельзя недооценивать.
Ведь и в условиях социалистического общества необходимость не про¬
является в «чистом виде». И при социализме существуют случайности как
объективная реальность, существуют также индивидуальные явления,
знающие массу случайных отклонений. Значит, и в условиях социализма
за массой случайностей надо обнаружить закономерность. И поскольку
ее далеко не всегда можно обнаружить в отдельном случайном факте,
а можно увидеть лишь на большом числе случаев, то и здесь независимо
от субъективных желаний людей объективно действует закон больших
чисел. Это имеет место везде: и в промышленности (неизбежные в преде¬
лах нормы случайные отклонения деталей от стандартов и др.), и в сель¬
ском хозяйстве (изучение влияния тех или иных агротехнических методов
на урожайность и пр.), и в страховом деле, и в торговле (изучение спроса
населения), и в криминалистике, и в демографии, исследующей состав и
движение населения, и в других областях общественной жизни.
Отказываться поэтому от закона больших чисел как важного орудия
познания явлений общественной жизни и в нашем советском обществе нет
никаких оснований.

Борьба Димитрия Благоева
за диалектический материализм
1
В.	Д. КАРАЧИВИЕВ (София)
14 июня 1956 года исполнилось сто лет со дня рождения выдающегося
болгарского революционера Димитрия Николаевича Благоева. Благоев
был основателем, организатором и вождем Болгарской коммунистиче¬
ской партии, которую возглавлял в течение более чем трех десятилетий,
вплоть до самой смерти. Димитрий Благоев был первым в Болгарии и на
Балканах выдающимся учеником Маркса и Энгельса.
Основная историческая заслуга его состоит в том, что он соединил
научный социализм с болгарским рабочим движением и создал самостоя¬
тельную революционную марксистскую партию болгарского пролетариата,
непримиримую к буржуазии и ее агентуре, проникнутую непоколебимой
верой в силы и будущее рабочего класса, спаянную сознательной желеа-
ной дисциплиной.
Вот что писал о Благоеве Георгий Димитров: «Именно Д. Благоев
заложил те идеологические основы, на которых партия «тесных социа¬
листов» смогла успешно вырасти и, преодолевая недостатки и слабости
теснячества, превратиться без особых внутренних потрясений в мар¬
ксистско-ленинскую партию. И если наша партия, вопреки многолетнему
страшному фашистскому террору и пережитым тяжелым поражениям,
после каждого поражения быстро вставала снова на ноги и становилась
более сильной, сплоченной и боеспособной и в настоящее время являет¬
ся руководящей силой в правительстве Народно-Демократической Бол¬
гарии,— этим мы и наш народ обязаны прежде всего Димитрию Бла-
гоеву. Под его мудрым руководством наша партия развивалась и росла
как монолитная организация, с ясной программой и политикой и добро¬
вольной, но железной дисциплиной» (газета «Работническо дело» от
19 мая 1945 года).
* * *
Осуществляя организационно-политическое строительство социал-
демократической партии, закладывая прочные теоретические основы бол¬
гарской партии «тесняков», Благоев отстаивал важнейшие положения
марксизма.
Против марксистской философии в Болгарии выступали не только
народники, но и другие буржуазные идеологи, поддерживавшие оппор¬
тунистов — сторонников «широкого социализма». Основываясь на идеа¬
листической философии неокантианства, они вели ожесточенную борьбу
против марксистской философии, пытаясь доказать ее ненаучность и,
таким образом, теоретически обосновать тактику болгарского оппортуниз¬
ма в рабочем движении.
В ответ на враждебные выпады против марксизма Благоев развер¬
нул серьезную теоретическую борьбу в защиту основ марксистской фи¬
лософии. Кем бы ни были эти критики марксизма — старыми буржуаз¬
ными профессорами (д-р К. Крестев, д-р Пасм аник и др.) или буржуаз¬

46
В. Д. КАРАЧИВИЕВ
ными студентами (Д. Михалчев), для Благоева было ясно, что их кри¬
тика «является попыткой теоретически обосновать оппортунизм широ¬
кого социализма».
В 1903 году в буржуазном журнале «Мысль» против марксизма вы¬
ступил молодой болгарский неокантианец Д. Михалчев. В Болгарии и
раньше делались попытки критиковать марксизм, но критика Михал-
чева отличалась от предыдущей критики тем, что она явилась попыткой
опровергнуть марксизм с «научно-философских» позиций.
Благоев понимал, что эта критика диалектического материализма
была не чем иным, как посягательством на философские основы научно¬
го социализма. Поэтому, выступая против Михалчева, он подчеркивал,
что имеет дело не просто с Михалчевым, а прежде всего с его неокан¬
тианскими учителями, которые прячутся за ним.
Он понимал также, что на современном этапе развития классовой
борьбы без диалектического материализма невозможно понять законы
общественного развития и правильно руководить классовой борьбой про¬
летариата и всех угнетенных масс за их окончательное освобождение.
«Современный материализм,— писал он,— лежит в основе всех совре¬
менных человеческих знаний, он их связывает в одно целое и объясняет
все природные и исторические явления материальными условиями. Со¬
временный материализм есть научная система, без которой нельзя на¬
учно объяснить ни одно явление. В настоящее время тот, кто не мыс¬
лит материалистически, бродит в потемках и не может быть вполне
сознательным, мыслящим, образованным человеком» (Избранные произ¬
ведения Д. Благоева. Т. II, стр. 53. София. 1950).
Благоев подчеркивал, что «тактика социал-демократической партии
тесно связана с учением Маркса, с материалистическим пониманием исто¬
рии, с диалектическим методом, с учением о стоимости, о классовой борь¬
бе и диктатуре пролетариата. Философское учение Маркса является осно¬
вой социал-демократической тактики» ( там же, стр. 17).
Именно поэтому болгарские ревизионисты и неокантианцы сосредо¬
точили свой огонь против диалектического материализма, стараясь «дока¬
зать», что он не является научной философской системой и что его необ¬
ходимо заменить новой, «подлинно научной», неокантианской, идеалисти¬
ческой философией.
Разоблачая болгарских ревизионистов, Благоев доказьтал, что их
«новая философия» не только не превзошла диалектический материа¬
лизм, но является шагом назад, настоящей, как говорил Маркс, фило¬
софской «нищенской похлебкой», с которой положительная наука и диа¬
лектический материализм, как и материалистическая гносеология, не
имеют абсолютно ничего общего. Эта «новая философия» есть не что
иное, как старая кантовская философия, смешанная с предшествующими
ей философскими взглядами и с «новыми»... «философскими выдумка¬
ми» (там же, стр. 155).
Благоев разоблачил также попытки болгарских неокантианцев отри¬
цать новое качество марксистской философии, ее революционность, он
показал всю несостоятельность их утверждений о том, что философия
Маркса и Энгельса есть всего-навсего лишь механическое соединение
философии Гегеля и Фейербаха. «Надо быть настоящим михалчевцем,—
писал Благоев,— чтобы не видеть в учении Маркса и Энгельса цельной,
вполне самостоятельной иовой философской системы, не превзойденной
до сих пор и открывающей широкие горизонты перед человеческой
мыслью» (там же, стр. 146).
Диалектический материализм, как заявлял Михалчев, не является
стройной научной философией, это «амальгама» материалистического
понимания истории и натурфилософского, или метафизического, материа¬
лизма. Он утверждал, что материализм должен освободиться от тех эле¬
ментов схоластики, которые мешают ему быть научной философией, и в

БОРЬБА ДИМИТРИЯ БЛАГОЕВА ЗА ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ	47
первую очередь от диалектического метода. Болгарские неокантианцы,
как и все ревизионисты, старались «доказать», что философский мате¬
риализм должен непременно «радикально порвать любые связи с диалек¬
тикой, которая висит над марксизмом дамокловым мечом» и является
для него «главным злом».
Все критики марксизма ненавидят марксистскую диалектику и пред¬
сказывают гибель марксизму, если он не откажется от диалектики и
не обратится к самой новейшей «научной философии» — неокантиан¬
ству.
Доказывая полнейшую несостоятельность всех этих утверждений
болгарского неокантианца, Благоев подчеркивал, что «диалектический
материализм» является «философским зданием», основанным на эмпири¬
ческих данных современного естествознания. Материалистическая диа¬
лектика черпает овою силу, становится мощной благодаря «грандиозно¬
му» накоплению эмпирического материала, который дает современное ес¬
тествознание. «Нет сомнения в том, что марксизм еще не использовал
весь этот «грандиозный» материал... и что задача состоит в систематиза¬
ции всех достижений современной науки. Это и есть, так сказать, заве¬
щание учителей, основателей диалектического материализма, которые
на основе накопленного научного материала построили свое великолеп¬
ное монументальное здание и указали путь его дальнейшего развития.
Но говорить о каком-то «другом фундаменте», «более современном» и
«более прочном», чем диалектический материализм, и о каком-то «кри¬
зисе» в развитии марксизма было бы просто бессмысленной болтовней»
(там же, стр. 171).
Глубоко изучив марксизм и, в частности, его философию, Благоев
уже в 1903—1904 годах выступил против субъективно-идеалистической
философии в Болгарии, связанной с кризисом в естествознании, и с уверен¬
ностью указал тот путь, который мог бы вывести из этого кризиса. Он под¬
черкивал, что не только нельзя сомневаться в научности диалектического
материализма, но как раз именно при помощи диалектического материа¬
лизма можно систематизировать новейшие данные естествознания и на
основе этих данных углублять, расширять и развивать дальше диалектиче¬
ский материализм.
К сожалению, Благоев не оставил обобщающих трудов, в которых
давалось бы дальнейшее развитие принципов диалектического материа¬
лизма на ’основе систематизации нового научного материала; как из¬
вестно, это было сделано только В. И. Лениным в его гениальном про¬
изведении «Материализм и эмпириокритицизм». Но для «ас важио то,
что Благоев уже в то время правильно, марксистски понимал, как
должно рассматриваться дальнейшее развитие философии и частных
наук.
Опираясь на философские труды Маркса и Энгельса, Благоев умело,
защищал материалистическую диалектику. Он раскрыл сущность диалек¬
тического метода и доказал, что диалектический метод в корне противо¬
положен метафизическому методу, который господствовал в буржуаз¬
ном мышлении и буржуазной науке. Метафизический метод рассматри¬
вает вещи и их идеальные отражения в головах людей, то есть понятия,
как оторванные друг от друга, раз навсегда данные, постоянные, не¬
изменные. При помощи метафизического метода можно изучать отдель¬
ные вещи и их свойства только в данный момент, при определенном со¬
стоянии.
«Диалектический метод, напротив, рассматривает вещи и их отобра¬
жение в голове человека, их мысленные образы или понятия в их движе¬
нии, в их порождении и исчезновении, т. е. в их развитии, как продукты
единого процесса развития. Согласно диалектическому методу, каждое
явление природы или общества есть продукт длительного процесса раз¬
вития... Такова сущность диалектического метода, который лежит в ос¬

48
В. Д. КАРАЧИВИЕВ
нове материализма Маркса-Энгельса. Поэтому последний называется
диалектическим, материализмом» (там же, стр. 387—389).
В своих философских трудах Благоев последовательно раскрывает
основные характерные черты материалистической диалектики. Он под¬
черкивает, «что диалектика является душой каждого научного познания».
Только благодаря диалектическому методу материализм Маркса стал
научным^, так как «все в мире совершается диалектически; природа имеет
свою действительную историю, как и человеческое общество» (там же,
стр. 75). Из этого вытекает характерная черта марксистской диалектики,
состоящая в том, что она «по своей сущности революционна». Поэтому
материалистическая диалектика является действительно научным фило¬
софским оружием в руках пролетариата, борющегося за свое освобожде¬
ние. Вот почему не может быть и речи о разрыве между философским
материализмом и диалектическим методом. «Между теорией и методом
имеется самая тесная связь».
Защищая революционную сущность марксистской диалектики, Бла¬
гоев теоретически отстаивал и обосновывал революционную стратегию и
тактику партии «тесняков».
Враги марксизма в Болгарии нападали не только на материалисти¬
ческую диалектику, но и на философский материализм Маркса, стараясь
«доказать», что он страдает рядом недостатков и не может быть теоре¬
тической основой настоящей научной философии.
Болгарский неокантианец Д. Михалчев пытался раскрыть «слабые
стороны» философского материализма Маркса. Он утверждал, что Маркс
и Энгельс просто «ассимилировали сенсуализм и антропологическую фи¬
лософию» Фейербаха, что их материализм является не чем иным, как
разновидностью спинозизма; что он характеризуется прежде всего «ат¬
рибутивностью» и «каузальностью» и является «метафизическим мате¬
риализмом», что все эти и другие его «слабости» делают его совершенно
«непригодной», «туманной» философской теорией.
Раскрывая всю «глубину» философской аргументации Михалчева,
Благоев писал: «Прибавь к имени существительному «материализм» при¬
лагательные: «атрибутивный», «каузальный», «эквативный» и т. д., дока¬
зывай с философским видом, что все эти «виды материализма» противо¬
речат друг другу, и произнеси, наконец, уничтожающий приговор, что
материализм как мировоззрение есть «самый туманный и ^самый не¬
определенный», и «уверяй, что материализм уже изжит до дна. Таков
философский фокус нашего Михалчева» (там же, стр. 85).
Благоев развернул на страницах партийного журнала «Ново время»
серьезную теоретическую борьбу в защиту философского материализма
Маркса и Энгельса и разбил все «философские» выдумки и «аргументы»
болгарских идеалистов. Исходя из данного Энгельсом в «Людвиге Фейер¬
бахе» определения материализма как философского учения, Благоев
писал: «Мы имеем дело с идеализмом, когда вопрос об отношении мыш¬
ления к бытию разрешается так, что берется за первичное дух, и мы
имеем дело с материализмом когда первичным считается природа. Дру¬
гими словами, материализм в общефилософском смысле является той
философской системой, или тем философским, если хотите, учением, ко¬
торое объясняет отношение мышления к бытию, считая первоначальным
природу» (там же, стр. 73).
Отстаивая гносеологическую сущность материализма, Благоев под¬
черкивал, что материализм и идеализм являются двумя основными и в
корне противоположными направлениями в философии. Он защищал
философский материализм, исходя прежде всего из основного вопроса
философии. Философский материализм и идеализм, говорил он, противо¬
положны друг другу, так как они оба решают одни и те же проблемы,
исходя из двух совершенно противоположных точек зрения. И далее:
«Как идеализм, так и материализм имеют свою историю развития, кото¬

БОРЬБА ДИМИТРИЯ БЛАГОЕВА ЗА ДИАЛЕКТИЧЕСКИИ МАТЕРИАЛИЗМ
49
рая находится в зависимости от состояния естествознания, историческо¬
го развития человечества и от степени, в какой разные философы вла¬
деют материалом, который дают естествознание и история общества»
(там же). Поэтому нельзя говорить о разных «видах» материализма,
якобы противоречащих друг другу, как утверждали болгарские нео¬
кантианцы. Материализм в философском, гносеологическом, смысле
существует только один и имеет свою историю. Материализм непрерывно
развивался на основе развития естествознания и общественной жизни
и становился все более глубоким и научным философским воззрением.
В этом отношении можно и должно различать старый материализм и
новый, современный материализм. Между материализмом XVIII века
и марксистским материализмом есть существенная разница. Эта разни¬
ца определяется их различными методами. Метод первого материализма
был метафизическим, метод второго — диалектическим. «Диалек¬
тический материализм рассматривает мир вообще, природу и человече¬
скую историю как совокупность процессов, в которых предметы и явления
так же, как их отображения в головах людей, понятия, находятся в не¬
прерывном изменении и движении, возникновении и исчезновении. Диа¬
лектический материализм видит в вечном изменении и движении приро¬
ды и человеческой истории общую причинную связь, которая создает
из природы и истории одно единое целое» (там же, стр. 75).
Болгарские неокантианцы умышленно отождествляли диалектиче¬
ский материализм с метафизическим материализмом и, рассматривая по¬
следний как философскую основу марксизма, доказывали его научную
несостоятельность и, таким образом, старались нанести удар по мар¬
ксистской философии.
Раскрывая этот маневр критиков диалектического материализма,
Благоев подчеркивал, что «доказательством несостоятельности метафи¬
зического материализма не опровергается марксистский материализм.
Маркс и Энгельс впервые доказали несостоятельность натурфилософско¬
го, или метафизического, материализма. Этот факт показывает, с какими
ветряными мельницами борются михалчевцы... стараясь «опровергнуть»
философский марксизм» (там же, стр. 151).
Благоев утверждал, что для того, чтобы опровергнуть диалектиче¬
ский материализм Маркса и Энгельса, надо доказать, что природа и исто¬
рия не являются материальной реальностью, действительным процессом
развития. Именно это и невозможно доказать, потому что такое доказа¬
тельство противоречило бы всем достижениям естествознания, истори¬
ческой науки и философской мысли. Оно противоречило бы научным
результатам и фактам и приводило бы к очевидному абсурду, к отри¬
цанию существования объективного, реального мира и тем самым к
отрицанию существования самого человека, или, говоря философским
языком, приводило бы к солипсизму. Поэтому, подчеркивает Благоев,
никто еще не опроверг диалектический материализм, и нельзя найти того,
кто мог бы его опровергнуть.
Болгарские идеалисты утверждали, что философский материализм
является «запутанной» философией, которая исходит из какой-то «пус¬
той», абстрактной идеи о материи.
Благоев показал, что все утверждения неокантианцев представляют
собой обычную идеалистическую спекуляцию. Для науки и философии
«материя не является какой-то пустой абстракцией, какой-то «сущ¬
ностью», лишенной всяких «определенностей». Она есть вещество с раз¬
нообразными реальными свойствами. Когда Маркс и Энгельс говорили
о том, что действительное единство мира состоит в его материальности,
они под материей понимали не какую-то «простую условность», неопре¬
деленную «сущность» или «предметы в себе», а совокупность реальных
предметов, совокупность действительных материальных свойств, кото¬
рые всегда меняют свою форму и состояние, но Есегда остаются м а т е-
4.	«Вопросы философии» № 4.

50
В. Д. КАРАЧИВИЕВ
риальными. Так что в философии Маркса и Энгельса материаль¬
ность как единство мира не является какой-то метафизической, какой-то
мистической, неопределенной «мировой сущностью»; она есть просто
материальность, совокупность всех действительных материальных
свойств предметов, во всех их разнообразных формах, состояниях, ком¬
бинациях и модификациях (см. там же, стр. 156).
Эти и многие другие высказывания Благоева свидетельствуют о том,
что, борясь против субъективного идеализма неокантианцев, он старался
не только разбить их идеалистические спекуляции, но и дать свое опре¬
деление философского понятия «материя». Он делает попытку раскрыть
объективное содержание этого основного понятия философского материа¬
лизма. Понятие «материя», подчеркивал он, служит для обозначения
объективной реальности, которая существует и находится вне человече¬
ского сознания, и именно эта объективная реальность проявляется во
всех материальных предметах, явлениях и их свойствах, в их разнооб¬
разных формах и состояниях.
Отрицая материальность мира, субъективные идеалисты утвержда¬
ли, что «современная наука» разрушает «кумир» «мировой сущности»,
то есть материальности мира, и на его место ставит «относительность
в восприятии субстанции», которая основывается «на принципах корре¬
ляции между субъектом и объектом», являющихся основными принци¬
пами «модной философии». Благоев разоблачил эту субъективно-идеали¬
стическую махистскую спекуляцию болгарских неокантианцев и доказал,
что эта «модная философия» сторонников Михалчева повторяет старые
утверждения о том, что реальность, объективность внешнего мира зави¬
сит только от сознания субъекта, что, если не будет сознания субъекта,
не будет и реального, объективного мира. «Другими словами,— отмечает
Благоев,— согласно этой михалчевской «науке» и «философии», бытие
зависит от сознания субъекта. Но эту старую, наивную философию они
прикрывают «философским фокусом» — «корреляцией субъекта —
объекта»... Но михалчевский абсурд, названный громким философ¬
ским словом «корреляция», не в состоянии абсолютно ничего опроверг¬
нуть. «Новая философия» создает лишь невообразимый хаос в головах
тех, кто воспринимает ее как истинную философию. А это и является
прямой целью многих михалчевцев. Они стремятся создать как можно
больше философского тумана, надеясь таким образом «изжить», «истре¬
бить», «уничтожить» ненавистную им «ортодоксию» Маркса — Энгельса.
Но все их «'пигмейские» усилия были напраоными. Они не могли опроверг¬
нуть философию Маркса — Энгельса, которая подтверждалась быстро
развивающейся наукой (см. там же, стр. 158).
Благоев раскрыл всю нелепость утверждения Д. Михалчева о том,
что философский материализм Маркса является какой-то «туманной»,
«неопределенной» концепцией. Отбросив философские спекуляции болгар¬
ского неокантианца, Благоев доказал, что «материализм Маркса и Энгель¬
са не является атрибутивным, что мышление и сознание суть не атрибуты
или свойства материи (вообще.— В. К.), а продукт процессов, происходя¬
щих в материи, в человеческом мозгу. Другими словами, материализм
Маркса — Энгельса вполне согласен с современной наукой» (там же,
стр. 103).
Исходя из основного вопроса философии, Благоев раскрывает сущ¬
ность психического, субъективного, его связь и взаимоотношения с
материальной, физиологической основой. Он правильно применяет диа¬
лектический метод к рассмотрению этого философского вопроса и по-
марксистски решает его. С одной стороны, он опровергает ошибочное
утверждение вульгарных материалистов, согласно которому психическое
является прямым результатом физических и химических процессов, про¬
исходящих в организме. С другой стороны, он отвергает спиритуалисти¬
ческий параллелизм Михалчева, который считал, что сознание является

БОРЬБА ДИМИТРИЯ БЛАГОЕВА ЗА ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ	51
каким-то «спонтаном», «субъективной формой» непонятного происхожде¬
ния, не имеющей никакой материальной основы. Вместе с тем Благоев
доказывает, что сознание и мышление суть прямые результаты сложных
нервных процессов, происходящих в мозгу человека. Эти психические
явления невозможны без материальной основы. Поэтому, пишет Благоев,
«философский материализм Маркса, исходя из данных наук, утверждает,
что сознание является продуктом сложных физиологических процессов,
вызванных реальным внешним миром, объектами, лежащими вне субъ¬
екта. Но каковы эти процессы, как они образуются и переплетаются —
это вопросы, не относящиеся к области философии: ими занимается есте¬
ствознание» (там же, стр. 159).
Благоев рассматривал психические явления как результат одной из
форм движения материи: «Для нас является важным то, что мышление,
сознание, «психическое», как устанавливает наука, есть движение мате¬
рии. Естественно, что законы энергии не противоречат этому объяснению
сознания. Здесь мы имеем просто превращение энергии одного вида в
другой, а не в «совершенно другое естество». Но михалчевцы ни в коем
случае не допускают того, что мышление может быть движением» (там
же, стр. 160).
Благоев правильно, по-марксистски, решает вопрос о соотношении
психического и физического. В рассмотрении этого вопроса он всегда ис¬
ходил из материалистического решения основного вопроса философии.
Для Благоева не важно, какой характер имеют физиологические про¬
цессы, как они совершаются и переплетаются в мозгу человека. Для него
важно то, что они указывают на источник, на материальную основу
психических явлений, что они являются специфическими свойствами нерв¬
ных процессов, происходящих в мозгу человека. Благоев подчеркивает,
что за психическими явлениями, такими, как мысль, любовь, гнев, страх
и т. д., не «скрывается» ничего сверхъестественного, как утверждают идеа¬
листы. Для философов-материалистов страх, гнев, любовь и т. д. есть
условные обозначения известных состояний нервной системы, продукт
материальных процессов, результат «движения мозговых молекул». Са¬
мо собой разумеется, что нервное состояние, называемое «психическим»,
под которым мы подразумеваем страх, гнев, любовь, есть не самый мате¬
риальный процесс, а его продукт. Это неопровержимо доказала совре¬
менная наука, и на этих положительных результатах основывается со¬
временный материализм — материализм Маркса и Энгельса (см. там
же, стр. 161). Вместе с тем Благоев подчеркивает, что сознание, мышле¬
ние надо рассматривать не только как продукт физиологических про¬
цессов, происходящих в мозгу человека, но прежде всего как результат
деятельности всего человеческого организма, в единстве с условиями
окружающей среды — общественной жизнью.
Правильно применяя диалектический метод в объяснении происхо¬
ждения психических явлений, Благоев, однако, не пришел к выводу, сде¬
ланному В. И. Лениным о том, что «вся материя обладает свойством, по
существу родственным с ощущением, свойством отражения» (Соч. Т. 14,
стр. 81). Но Благоев дал правильное объяснение сущности и источников
психического. Его утверждение, что психическое является продуктом ма¬
териальных процессов, порождаемых внешними, объективными возбудите¬
лями в мозгу человека, по содержанию совпадает с положением Ленина
о том, что процесс возникновения ощущения представляет собой не что
иное, как превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания
(см. там же, стр. 39).
Последовательно отстаивая принципы марксистского философского
материализма, Благоев решительно выступил и против неокантианской
гносеологии Д. Михалчева. В этой борьбе он постоянно опирался на про¬
изведения Маркса и Энгельса. Благоев исчерпывающе показал несостоя¬
тельность кантовского априоризма и агностицизма и защитил марксист¬

52
В. Д. КАРАЧИВИЕВ
ское учение о возможности познания мира и его закономерностей от
нападок неокантианцев. Он опроверг утверждения болгарских неокан¬
тианцев, которые старались «доказать», что противники материализма
имели дело только с гносеологией, с теорией познания, а не с пробле¬
мой отношения между мышлением и бытием, тогда как материалисты
занимались якобы только вопросом об отношении между сознанием и
материей. Благоев подчеркивал, что марксистская теория познания не¬
разрывно связана с основным вопросом философии. Нельзя забывать
«той простой истины,— писал он,— что вопрос о том, как относятся к
внешнему миру наши мысли, имеет и «другой смысл», является «другой
стороной» вопроса об отношении между материальной и духовной при¬
родой, между душой и телом, между духом и природой. Эти два вопро¬
са тесно связаны между собой: от того или иного решения одного из этих
вопросов зависит решение и другого вопроса» (Избранные произведения.
Т. II, стр. 91).
Благоев доказывал, что без бытия, без природы, без материи не мо¬
жет существовать познание. Поэтому связь между гносеологией и основ¬
ным вопросом философии является естественной и неразрывной. «Даже
больше того: основой каждой гносеологии является вопрос об отноше¬
нии между материальной и духовной природой». Никакая теория позна¬
ния, никакая гносеология не может существовать без решения основного
вопроса философии. Но Михалчев не понимал этого. Лишь непонима¬
нием можно объяснить его утверждение о том, что материализм стре¬
мится разрешить только вопрос об отношении души к телу, а идеа¬
лизм — только вопрос о гносеологии. Нет, материализм и идеализм
являются не «конкурентами», не «мнимыми противниками», а двумя
противоположностями, так как одни и те же проблемы они решают
с двух совершенно противоположных исходных точек (см. там^ же,
стр. 93).
Отвергая утверждение Михалчева о том, что «кардинальный вопрос»
гносеологий сводится к вопросу о «синтетической силе разума», Благоев
доказывал, что кардинальный вопрос гносеологии сводится к основному
вопросу философии и его решением определяется научная ценность дан¬
ной гносеологической теории.
Благоев мастерски вскрыл противоречия априористической кантов¬
ской гносеологии, показав, что априоризм Канта по своей сущности
является идеалистической теорией «врожденных идей», которая прикры¬
вается мнимой критикой человеческого разума. Эта субъективистская
гносеология ставит человеческое познание в полнейшую зависимость от
его субъективного сознания; она не только ограничивает пределы чело¬
веческого познания, но и отрицает возможность существования и развития
объективной науки. «Другими словами, согласно кантовской гносеоло¬
гии, содержание познания состоит из субъективных форм непонятного
происхождения, или из категорий, данных субъекту, или из «начал по¬
знания», насажденных в субъект «мифологическим образом», и явлений
или представлений о предметах, не похожих на последних, а создан¬
ных самим субъектом, «самодеятельным законодательством разума». Та¬
ково содержание познания, согласно кантовской гносеологии. Совсем
другим является оно, согласно гносеологии Энгельса» (там же. Т. II,
стр. 130).
Опираясь на марксистскую теорию познания, Благоев раскрывает
сущность и источник человеческого познания. «Понятия человека, или его
идеи,— пишет он,— есть не что иное, как отражение предметов или яв¬
лений внешнего мира в мозгу человека. Они являются мысленными
образами вещей, отраженных в голове человека. Не имея впечат¬
ления о какой-либо вещи, человек не может иметь и понятия или сужде¬
ния о данной вещи. Из этого следует, что человек не может сознавать,
мыслить о вещи, которая не прошла через его сознание, не отразилась

БОРЬБА ДИМИТРИЯ БЛАГОЕВА ЗА ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ	53
в его мозгу. Следовательно, мышление определяется внешним миром, от
которого человек получает восприятия... Так что законы движения, ко¬
торые на первый взгляд кажутся продиктованными внешнему миру, при¬
роде человеческим умом, в сущности есть законы движения во внешнем
мире, отпечатаны в голове, в мозгу человека» (там же, стр. 382).
Благоев правильно понимал сущность человеческих понятий и идей,
считая, что их содержание определяется внешним миром. Больше того,
он утверждал, что не только содержание познания определяется опытом,
но и «формы» идеи, то есть порядок, в котором совершаются логические
комбинации в субъекте, определяется порядком, существующим во внеш¬
нем мире. «Мышление,— говорил он,— черпает формы бытия не из са¬
мого себя, а из бытия, из внешнего мира».
Прочно овладев теорией познания Маркса и Энгельса, Благоев рас¬
крыл марксистское понимание сущности человеческого познания. Буду¬
чи по своему содержанию объективным, познание по своей форме, по¬
скольку оно есть мысленное отображение объективной действительности
в сознании человека, является субъективным. Такое толкование позна¬
ния приближалось к ленинскому положению о диалектическом единстве
субъективной формы и объективного содержания человеческого по¬
знания.
Раскрывая субъективно-идеалистический характер неокантианской
гносеологии болгарских идеалистов, Благоев опроверг их агностицизм и
неверие в беспредельные возможности человеческого познания. Приводя
высказывание Энгельса по этому вопросу, он писал: «То, что следует под¬
черкнуть в высказывании Энгельса,— это категорические слова о том,
что человеческое мышление и его способность к познанию являются
неограниченными по своим задаткам, по возможности, по исторической
конечной цели. Из этих слов становится ясным, что Энгельс не только
не «отмечает синтетическую мощь разума, а безоговорочно признает
ее в «бескрайнем прогрессе», или «в бескрайней смене человеческих по¬
колений», неограниченной» (там же, стр. 129). Вместе с тем Благоев
поясняет, что один человек, хотя и обладает «неограниченной способ¬
ностью к познанию, не может достичь безусловного, абсолютного зна¬
ния предметов и явлений. Познание достигается через опыт и через
«логическую комбинацию опытов», накопление же опыта не может быть
делом только одного человека, «оно является делом множества, мил¬
лиардов бывших, настоящих и будущих поколений».
В связи с этим вопросом Благоев рассматривает и вопрос о мар¬
ксистском понимании относительной и абсолютной истины. Отвергая
релятивистский взгляд болгарских идеалистов на истину, он подчерки¬
вает, что, бесспорно, существует относительная и абсолютная истина.
Чтобы выяснить отношение между абсолютной и относительной истиной,
он связывает этот вопрос с вопросом о диалектическом изменении и раз¬
витии человеческих понятий и идей, которые являются «снимками», «ко¬
пиями» действительности, находящейся в непрерывном движении и из¬
менении. Он подчеркивает, что диалектический материализм не берет
вещи и их мысленные отражения как готовые и законченные, а рассматри¬
вает их в движении, изменении, возникновении и исчезновении, в их вза¬
имной связи и взаимодействии. Таким образом, Благоев очень близко
подходит к ленинской мысли о том, что человеческие понятия должны быть
подвижными и гибкими для того, чтобы они правильно отражали объек¬
тивные внутренние противоречия явлений мира.
В оценке роли практики в познании Благоев целиком исходит из по¬
ложений Маркса. Он доказывает, что познание есть не пассивное отра¬
жение действительности в голове человека, а активный, действенный про¬
цесс, развивающийся в человеческой практике. А сама практика есть
«конкретная человеческая деятельность», которая является «революцион¬
ной», «практически-критической деятельностью» общества. В обществен*

54
В. Д. КАРАЧИВИЕВ
ной практике Благоев видел критерий истинности человеческого позна¬
ния. Он указывал, что человеческое познание постоянно развивается с
развитием общественной практики, оно черпает из практики все свое
объективное содержание.
Для Благоева путь человеческого познания был ясен. Он видел
неразрывную связь в процессе познания между ощущениями, восприя¬
тиями и логическим мышлением. «Известно,— писал он,— что идеи есть
переработанные в мозгу человека ощущения. У человека, как и у живот¬
ных, никоим образом не может появиться ни одного представления о ка¬
ких-то предметах и их соединениях в идеи, если его мозг не получает
ощущения от предметов. Мозг должен получать ощущения, чтобы воз¬
будиться к деятельности, через нее он преобразует ощущения в идеи.
Известно, с другой стороны, что мозг может получать ощущения через
органы чувств. Мозг без последних не может проявить своей деятель¬
ности, потому что без них он не может получать впечатлений, ощущений»
(там же. Т. 1, стр. 143). Благоев понимал, что, с одной стороны, в чело¬
веческой голове без восприятий и ощущений не может возникнуть ни
одного логического понятия или идеи, а с другой стороны, все объективное
содержание человеческих идей, в конце концов, определяется восприятием
предметов и явлений внешнего мира.
В борьбе с болгарскими неокантианцами — Д. Михалчевым, Кри-
стевым и другими — Благоев показал, сколь глубоко и правильно пони¬
мал он основные проблемы марксистской теории познания. В этой борь¬
бе ему приходилось иногда защищать от нападок болгарских идеалистов
и философские высказывания Плеханова, который был для него боль¬
шим авторитетом. Благоев безоговорочно защищал все, что говорил
Плеханов, даже его слабые, немарксистские положения. Так, напри¬
мер, он отнесся некритически к высказываниям Плеханова о теории
иероглифов. Он не заметил идеалистических, агностических слабостей,
которые скрывались в утверждениях Плеханова о том, что субъек¬
тивные образы можно называть «иероглифами», «знаками». В. И. Ленин
не только защищал Плшсанова как марксиста, но и указывал на его сла¬
бые и ошибочные высказывания, в частности, он подверг решительной
критике «теорию иероглифов». Из философских работ Благоева видно, что
в борьбе с болгарскими неокантианцами он не только энергично отстаивал
и защищал принципы диалектического материализма, но и умело, со
страстностью полемиста разоблачал их попытки прикрыть субъективный
идеализм новыми терминами и туманными фразами, чтобы представить
его как «новейшую, модную философию». Можно сказать, что уже в
1903—1904 годах Благоев, борясь против субъективного идеализма бол¬
гарских неокантианцев, раскрыл его истинное содержание. Однако он не
смог по-ленински развить принципы философского материализма Маркса.
Его историческая заслуга состоит в том, что он до конца разоблачил субъ¬
ективно-идеалистическую философскую основу болгарского ревизионизма
и оппортунизма в лице «общедельцев» и «широких социалистов».
Это было возможно благодаря тому, что в философской борьбе
Благоев всегда исходил из принципа партийности в философии и рас¬
сматривал ее как одну из форм классовой борьбы пролетариата против
буржуазии.
* * *
В течение всей своей жизни Благоев вел огромную научно-теорети¬
ческую, литературную и журналистскую работу, борясь с многочислен¬
ными врагами революционного социализма, отстаивая чистоту марксиз¬
ма. Он был редактором газеты «Рабочий» (в Петербурге в 1884 году) и
газеты «Работник», органа БРСДП (1892—1894 годы), редактировал в
Софии журнал «Современный показатель» (1886 год), сотрудничал в со¬
циалистическом журнале «День» (1891—1896 годы). Он принимал актив¬

БОРЬБА ДИМИТРИЯ БЛАГОЕВА ЗА ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ	55
ное участие в работе партийного органа «Работнически вестник». Вели¬
чайшей заслугой Благоева перед революционным пролетарским движе¬
нием Болгарии было основание научно-теоретического органа партии «тес¬
няков», журнала «Ново время». На страницах этого журнала Благоев
непрерывно в течение целых десятилетий вел страстную полемику с мно¬
гочисленными врагами диалектического материализма. Он написал так¬
же ряд книг — научных, полемических и исторических исследований,—
составивших самую лучшую часть болгарской марксистской литературы
того периода. Наиболее важные из них: «Наши апостолы», «Что такое
социализм и имеет ли он почву у нас?», «Социализм и рабочий вопрос
в Болгарии», «Сельское хозяйство или индустрия?», «Общественно-лите¬
ратурные вопросы», «Из истории социализма в Болгарии», «К марксиз¬
му», «Из истории русской революции» и другие.
Теоретическое наследие Димитрия Благоева является золотым фон¬
дом марксистской литературы Болгарии. Наряду с произведениями клас¬
сиков марксизма-ленинизма теоретическое наследие Благоева служило и
будет служить для болгарских марксистов сильнейшим оружием в их
борьбе против всяческих врагов марксизма и его философии — диалек¬
тического материализма.
Болгарский народ отмечает 100-летие со дня рождения Димитрия Ни¬
колаевича Благоева под знаком усиленной работы по творческому овла¬
дению его великим литературно-научным наследием.

По поводу одной концепции
о взаимоотношении русской
и американской культур в XIX веке
М. П. БАСКИН, М. С. ИВАНОВ
Научное освещение истории русской культуры, русской философии
имеет огромное значение. Интерес к наследию передовой русской культуры
прошлых веков растет не только в нашей стране, но и за рубежом.
Значительные успехи, достигнутые в разработке ее истории, вызвали
злобную реакцию в лагере враждебных марксизму буржуазных идеологов.
Реакционные «специалисты» принялись разрабатывать антимарксист¬
ские концепции, распространять клеветнические вымыслы и просто фаль¬
сифицировать историю русской культуры, русской общественной мысли.
Книжный рынок наводнился клеветническими книжонками по истории
русской культуры и идеологии. К числу таких книжек относится «труд»
М. Лазерсона, бывшего чиновника Министерства внутренних дел прави¬
тельства Керенского, ныне лектора Колумбийского университета и «спе¬
циалиста» по русским вопросам, изданный на английском языке под ха¬
рактерным заглавием «Дипломатическое и идеологическое влияние Аме¬
рики на Россию в 1784—1917 годы».
По словам Лазерсона, с тех пор, как американский ученый и прогрес¬
сивный общественный деятель Веньямин Франклин был избран в России
почетным членом Академии наук, вплоть до 1917 года американская куль¬
тура и идеология оказывали существенное, а иногда и решающее влия¬
ние на процесс складывания русской культуры.
«Труд» Лазерсона представляет собой попытку доказать, что русский
народ, давший миру Толстого, Чайковского, Ломоносова, Менделеева,
Павлова, Чернышевского, Плеханова и великого Ленина, якобы неспосо¬
бен к самостоятельному культурному развитию. Книга Лазерсона от на¬
чала до конца порочна, ибо автор ее пользуется ложными источниками
и сознательно фальсифицирует действительный ход событий. Он высту¬
пает как плоский позитивист, с одной стороны, и как продолжатель ми¬
стицизма Бердяева, Булгакова и К° — с другой. Дабы не быть голослов¬
ными, обратимся непосредственно к «труду» мистера Лазерсона.
Для того чтобы решить вопрос о политических и культурных взаи¬
мосвязях России и Америки, Лазерсон обращается к такому, например,
источнику, как книга пресловутого лидера кадетской партии П. Н. Милю¬
кова. Он широко использует старые, дореволюционные «работы» Милю¬
кова, а также «труды», написанные им в эмиграции. Милюков — один из
главарей контрреволюционной кадетской партии, который еще в 90-х го¬
дах прошлого столетия утверждал, что в России не может быть иного
строя, кроме монархического, и иной социальной системы, кроме той,
в которой безраздельно господствуют крупные капиталисты и помещики.
Милюков отрицал способность русского народа самостоятельно развивать
философскую и научную мысль. Именно в этом Лазерсон усматривает
главную «заслугу» Милюкова. Лазерсон полностью солидаризируется
с субъективно-идеалистическими взглядами Милюкова и ищет у него аргу¬
ментов для своей собственной антинаучной концепции русской и всемир¬

О ВЗАИМООТНОШЕНИИ РУССКОЙ И АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУР В XIX ВЕКЕ 57
ной истории. Но главным образом он использует политические выступле¬
ния Милюкова как министра иностранных дел, как активного участника
контрреволюционного выступления Корнилова, как участника деникин¬
ского контрреволюционного восстания и, наконец, как эмигранта, выма¬
ливавшего у американских, английских, французских и немецких импе¬
риалистов средства для организации новой интервенции против молодой
Советской республики.
Не мешает напомнить советским читателям, что Милюков — старый
лакей американских империалистов, утверждавший, что Россия не сможет
развиваться без помощи капиталистов США. Еще накануне первой рус¬
ской революции на средства известного деятеля Уолл-стрита американ¬
ского миллионера Крена он дважды выезжал в США читать лекции по
русской истории и истории русской культуры. Сейчас с такого же рода
«лекциями» выступает в США его единомышленник М. Лазерсон.
Автор предлагаемого для рассмотрения «труда» много говорит о сво¬
ей объективности. В действительности же к истории русской философ¬
ской и общественной мысли он подходит с тенденциозных милюковских
позиций и ориентируется не на факты и первоисточники, а на интерпрета¬
цию этих фактов контрреволюционным лидером кадетской партии.
В качестве источника Лазерсон использует и произведения преслову¬
того Питирима Сорокина, которого он почтительно называет профессором
социологии Гарвардского университета (см. стр. 383). Советский читатель
помнит Сорокина как реакционного псевдоученого, подвизавшегося в
1922 году в выходившем тогда антисоветском журнале «Экономист».
В.	И. Ленин в статье «О значении воинствующего материализма» разобла¬
чил этого реакционера и дипломированного лакея поповщины.
Наконец, излюбленным автором Лазерсона, о котором он неоднократ¬
но вспоминает в своем «труде», является не кто иной, как бывший лидер
Временного правительства, а в настоящее время «лидер» последышей рус¬
ской контрреволюции, действующих под покровительством некоторых кру¬
гов американской реакции,— Керенский. Лазерсон неоднократно апелли¬
рует к мнению Керенского, устами которого, как отмечал Ленин,
говорит империалистическая буржуазия (см. Соч. Т. 23, стр. 348). Ла¬
зерсон, так же как и Керенский, враждебно относится к России и русской
культуре и, так же как Керенский, на основании фальсифицированных
фактов делает неверные выводы о путях развития русской общественной
мысли.
Лазерсон не в состоянии правильно понять историю развития культу¬
ры русского народа, ибо, являясь, по сути дела, сторонником расизма, он
считает, что истинная культура может развиваться только американцами
и их западноевропейскими союзниками. Под культурой он понимает толь¬
ко политические и идеологические процессы, совершающиеся в обществен¬
ной жизни. Он «не замечает» экономических факторов развития общества,
полностью игнорирует вопрос о его производительных силах. С точки
зрения Лазерсона, культура — это чисто духовная, произвольная деятель¬
ность одиночек. Лазерсон решительно отрицает значение народных масс
в ее развитии, не видит в обществе классовых отношений и признает
только одну культуру как в истории США, так и в истории дореволюцион¬
ной России — культуру эксплуататорских классов — буржуазную, а также
черносотенную и клерикальную, причем «культура» помещиков выдается
им за единственную истинно русскую культуру, а народная, демократиче¬
ская культура объявляется разновидностью культуры помещиков, попов
и буржуазии. История американской культуры превращается Лазерсоном
в историю Фордов и Рокфеллеров. Лазерсон игнорирует наследие тех
политических деятелей США, которые в той или иной мере высказывались
за смягчение международной обстановки, за нормализацию американо-со-
ветских отношений. Лучшим политическим деятелем и дипломатом США,
их «национальным гением» провозглашается президент Вильсон, получив-

58
М. П. БАСКИН, М. С. ИВАНОВ
Ш'ИЙ печальную известность как один из идеологов антисоветской поли¬
тики, выступивший на Парижской мирной конференции в 1919 году
с предложением отторгнуть от Советского государства Кавказ, Украину,
Сибирь. Именно про Вильсона В. И. Ленин писал, что он «глава аме¬
риканских миллиардеров, прислужник акул капиталистов» (Соч. Т. 28,
стр. 52).
Отношение царского самодержавия к Америке Лазерсон выдает за
отношение русского народа к американскому народу. На самом деле рус¬
ский народ в отличие от царского правительства всегда питал искренние
чувства дружбы и уважения к американскому народу и вместе с тем резко
отрицательно относился к политике американских реакционеров. Передо¬
вые деятели России всегда интересовались демократической культурой
США, но они всегда, в противоположность мистеру Лазерсону, умели
отличать американский народ от реакционеров и мракобесов, незаконно
выступавших от имени американского народа.
А. С. Пушкин рассматривал американскую культуру как противоре¬
чивое явление, связанное, с одной стороны, с демократическими, антифео¬
дальными тенденциями народных масс, а с другой стороны, с хищниче¬
ством молодой американской буржуазии. Лазерсон не только не дает
анализа, но и вовсе не упоминает об известной статье Пушкина «Джон
Теннер», напечатанной в 1836 году в третьей книге «Современника». За¬
быть об этой статье Лазерсон не мог, ибо она вошла во все собрания
сочинений Пушкина. Он обходит молчанием эту статью именно потому,
что в ней Пушкин показывает не одну, а две Америки и, воздавая долж¬
ное трудолюбивому народу США, выражает свое возмущение уродливы¬
ми сторонами американского образа жизни.
«С некоторого времени, — писал Пушкин, — Северо-Американские
Штаты обращают на себя в Европе внимание людей наиболее мыслящих.
Не политические происшествия тому виною: Америка спокойно совершает
свое поприще, доныне безопасная и цветущая, сильная миром, упрочен¬
ным ей географическим ее положением, гордая своими учреждениями. Но
несколько глубоких умов в недавнее время занялись исследованием нра¬
вов и постановлений американских, и их наблюдения возбудили снова во¬
просы, которые полагали давно уже решенными. Уважение к сему новому
народу и к его уложению, плоду новейшего просвещения, сильно поколе¬
балось. С изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме,
в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благород¬
ное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую — подавленное
неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort); большинство,
нагло притесняющее общество; рабство негров посреди образованности и
свободы; родословные гонения в народе, не имеющем дворянства; со сто¬
роны избирателей алчность и зависть; со стороны управляющих робость
и подобострастие; талант, из уважения к равенству, принужденный к доб¬
ровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы
на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой; та¬
кова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами»
(Соч. Т. 12, стр. 104, изд. АН СССР).
Следуя Радищеву и Пушкину, передовые русские деятели выступали
против рабства негров в США. Русские читатели высоко оценили замеча¬
тельную книгу Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», изобличающую рабство
в Америке.
Революционные демократы, возглавлявшие «Современник», в 1858 го¬
ду издали на русском языке книгу Бичер-Стоу и разослали ее сво¬
им читателям в качестве специального приложения к журналу. Книга Би¬
чер-Стоу неоднократно переиздавалась в самых различных переводах и
с самыми различными предисловиями, что свидетельствовало о сочувствии
русского народа неграм и о его возмущении позорной деятельностью
американских рабовладельцев.

О ВЗАИМООТНОШЕНИИ РУССКОЙ И АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУР В XIX ВЕКЕ 59
Известный американский писатель Фенимор Купер воспринимался
прогрессивными русскими читателями не только как автор приключен¬
ческих романов, но прежде всего как критик феодальных традиций, под¬
нимавший на щит простых людей Америки, мужественных и честных, пре¬
одолевающих любые трудности в суровой борьбе с природой. Созданные
Купером романтические образы охотников-индейцев использовались пере¬
довыми людьми России, такими, как Белинский, в их выступлениях про¬
тив американских колонизаторов, объявлявших индейские племена низ¬
шей расой.
Демократические деятели России открыто поддерживали американ¬
ских аболиционистов, сравнивая борьбу против рабства в Америке с борь¬
бой против крепостничества и его пережитков в царской России.
Именно поэтому среди русских читателей-демократов пользовались
особой симпатией «Песни о рабстве» знаменитого американского поэта
Лонгфелло, в которых содержался открытый призыв навсегда покончить
с позорным рабством негритянского народа.
«Песни о рабстве», вышедшие в 1842 году, уже через несколько лет
стали широко известны русскому читателю, в то время как опубликован¬
ные в том же 1842 году его аполитичные «Баллады и поэмы» остались
совершенно незамеченными. Представители передовой русской интеллиген¬
ции рассматривали Лонгфелло прежде всего как писателя-демократа, как
выразителя интересов широких масс американского народа и были рав¬
нодушны к нему как к пропагандисту «искусства ради искусства».
В 1855 году Лонгфелло написал свою лучшую поэму «Песнь о Гайа-
вате», проникнутую сочувствием к индейцам. Спустя тринадцать лет
«Песнь о Гайавате» была опубликована на русском языке и получила
признание широких масс.
Характерно отношение русских читателей к известнейшему американ¬
скому писателю, историку и публицисту Вашингтону Ирвингу. Написан¬
ная Ирвингом еще в 1829 году «История жизни и путешествия Хри¬
стофора Колумба» была переведена на русский язык и опубликована
в четырех томах в 1836—1837 годах. Однако она не встретила живого от¬
клика среди демократических читателей России. Не нашла отклика у пе¬
редовых русских читателей и написанная Ирвингом пятитомная биогра¬
фия Джорджа Вашингтона, хотя Вашингтон пользовался известными
симпатиями у прогрессивных русских ученых как первый президент моло¬
дой заокеанской республики. Ирвинг не понял исторической роли Вашинг¬
тона, так же как не понял он и прогрессивных тенденций в деятельности
Джефферсона. Поэтому так вяло реагировала передовая русская обще¬
ственность на эти труды Ирвинга.
Не заинтересовали русских читателей и написанные Ирвингом во вто¬
рой период его жизни новеллы и рассказы, прославлявшие американских
бизнесменов. Зато ранние произведения Ирвинга, критиковавшие хищни¬
чество американской буржуазии, были тепло восприняты русским чита¬
телем и получили большое распространение.
О положительном отношении русских читателей к произведениям
Франклина, изданным в 1799 году, Лазерсон говорит лишь в общей форме;
он умалчивает о том, что русские издатели Франклина сознательно напе¬
чатали наиболее прогрессивные высказывания американского просвети¬
теля, направленные в защиту американской независимости, проникнутые
ненавистью к колониализму и расовому гнету, исключив из сборника те
работы ученого, которые были проникнуты духом примиренчества к реак¬
ции и теологическому мышлению.
В библиографических сведениях о Франклине, имеющихся в русских
изданиях конца XVIII и начала XIX века, подчеркивается в первую оче¬
редь демократическая струя творчества выдающегося сына американского
народа. Этих прогрессивных черт творчества Франклина не желает ви¬
деть современная американская реакция, и в частности ее представитель

60
М. П. БАСКИН, М. С. ИВАНОВ
Лазерсон. Кстати сказать, последнему не мешало бы вспомнить замеча¬
тельные высказывания о Франклине А. С. Пушкина, в которых гениаль¬
ный русский поэт отмечает различное отношение к Франклину правящих
кругов царской России и истинных сынов русского народа. Екатерина,
писал он, ненавидела Франклина как борца за освобождение американ¬
ского народа от чужеземного английского владычества, то есть как раз
за то, за что передовые русские деятели ценили и уважали его.
В книге Лазерсона есть одно случайное упоминание об известном рус¬
ском писателе-демократе В. Г. Короленко (стр. 309), но Лазерсон обо¬
шел молчанием факт, который нельзя миновать при анализе взаимоотно¬
шений русской и американской культур, а именно факт издания выдаю¬
щегося произведения Короленко «Без языка», написанного им в конце
1894 и начале 1895 года после возвращения из Америки. В этом произве¬
дении был дан обстоятельный анализ противоречий американской дей¬
ствительности. Искренне сочувствуя американскому народу и представи¬
телям передовой, демократической культуры, Короленко правдиво показал
отрицательные стороны так называемого американского образа жизни.
Он рассказал о том, как простые люди Америки ведут борьбу против
враждебных им реакционных сил. Короленко высказывался за самую
тесную дружбу между народами России и американским народом. В от¬
рывке, где описывается участие приехавшего из России Матвея Лозин¬
ского в демонстрации американских безработных, мы находим следующие
строки, раскрывающие чувства простого русского человека, примкнувшего
к движению американских трудящихся: «В груди лозищанина подымалось
что-то незнакомое, неиспытанное, сильное. В первый еще раз на амери¬
канской земле он стоял в толпе людей, чувство которых ему было понятно,
было в то же время и его собственным чувством» (В. Г. Короленко.
Избранные произведения, стр. 338. 1947).
Короленко говорил не от имени царской России, которая солидаризи¬
ровалась с Америкой Фордов и Рокфеллеров, Америкой суда Линча над
неграми, а от имени демократической России, идейно связанной с Амери¬
кой Джефферсонов, Франклинов и Томасов Пейнов. Кстати сказать, о
последнем Лазерсон умалчивает в своей книге. А ведь именно Томас Пейн
в своей работе «Аграрная справедливость» говорил о жестокости и не¬
справедливости современной ему цивилизации.
Если бы Лазерсон был объективным исследователем, поставившим
своей задачей рассмотреть процесс взаимодействия двух идеологий, двух
культур — русской и американской — в течение полутора столетий, то
его труд был бы весьма полезен. Лазерсон не мог бы не показать влия¬
ния идей Ломоносова, Сеченова, Менделеева, Павлова и других русских
ученых на развитие американской науки, влияние русской классической
литературы на развитие американской литературы. Даже реакционный
американский психолог Вудворте в своей книге «Современные школы в
психологии» вынужден был признать огромное влияние учения Павлова
на психологическую науку в США. Добросовестный исследователь не мог
бы не отметить того факта, что передовые русские мыслители действитель¬
но не проходили мимо завоеваний научной и общественной мысли Запад¬
ной Европы и Америки, так же как передовые мыслители всех других
стран не отбрасывали научных открытий, совершенных за пределами этих
стран, и жадно следили за успехами развития научной мысли во всем
мире.
История науки, история идеологии есть история борьбы прогрессив¬
ной научной и общественной мысли против всевозможных антинаучных
реакционных течений. И в этой борьбе прогресса с реакцией, застоем и
мракобесием ученые всех стран и наций, как правило, выступали единым
фронтом, помогая развитию иауки и общественной мысли. Тесная связь
передовых деятелей науки и культуры всех стран всегда была одним из
важнейших условий развития мировой культуры.

О ВЗАИМООТНОШЕНИИ РУССКОЙ И АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУР В XIX ВЕКЕ 61
Но М. Лазерсон не стремится вскрыть и объяснить действительные
закономерности развития научной и общественной мысли России и Аме¬
рики, действительные культурные и идеологические связи и отношения
двух великих народов. Он поставил перед собой совсем другую задачу:
фальсифицировать историю русской науки и культуры.
Главная мысль, которую пытается внушить своим читателям Лазер¬
сон, следующая: русские ученые основной задачей своей деятельности
считали распространение света, который излучали труды американских
и европейских ученых. Целые главы книги посвящены измышлениям
на тему: влияние Америки на Радищева, декабристов, Герцена, Чернышев¬
ского. О научной «добросовестности» и «глубокой осведомленности» авто¬
ра свидетельствует такой пример: Радищева Лазерсон называет аристо¬
кратом, «членом русского императорского правительства». Об оценке им
Радищева можно судить также по названию одной из глав его книги —
«Радищев — почитатель заатлантической республики».
Всем, хоть сколько-нибудь знакомым с сочинениями Радищева, из¬
вестно, как относился русский мыслитель к положению негров в Америке.
Лазерсон «спасает» американских империалистов от критики Радищева
следующим в высшей степени «научным» приемом: Радищев, говорит
Лазерсон, критически относился к положению негров в Америке, но эта
критика касается только периода, предшествовавшего войне за незави¬
симость. А как же Радищев относился к линчеванию негров после войны
за независимость? Об этом Лазерсон по вполне «научным» соображе¬
ниям умалчивает. Известно, что Радищев всегда выступал против дискри¬
минации и угнетения негров.
Излагая взгляды декабристов, Лазерсон пытается доказать, что их
деятельность нельзя объяснять с позиций марксизма, так как они боро¬
лись якобы за цели, не совпадавшие с их классовыми интересами.
Далее, Лазерсон тщится доказать, что программа декабристов была
заимствована у американцев. Согласно его утверждению, «Русская прав¬
да» Пестеля в части, касающейся вопроса о собственности, представляет
собой «сочетание умеренного аграрного социализма с типичным амери¬
канизмом Декларации прав» (стр. 128). Никита Муравьев объявляется
Лазерсоном поклонником американского федерализма, а Пестель — сто¬
ронником американского республиканизма.
Лазерсон доходит до того, что объявляет Советскую Конституцию
1924 года осуществлением проекта Никиты Муравьева, представлявшего
собой слепок с американского федеративного устройства. Он делает вид,
что не замечает коренной противоположности между основным законом
социалистического государства рабочих и крестьян и основным законом
буржуазных государств. Лазерсон не в состоянии понять и правильно
оценить позицию декабристов.
Декабристы, как известно, подвергали критике нравы буржуазной
Америки. Это Лазерсону не нравится. Цитируя Одоевского, говорившего,
что «единственной радостью американцев являются деньги, высшей цен¬
ностью для них являются материальные интересы и эгоизм», Лазерсон на¬
зывает его критику «детскими рассуждениями» (стр. 147).
М. Лазерсон умалчивает и о той критике, какой подвергали декабри¬
сты политику расовой дискриминации негров, линчевание негров в Аме¬
рике. А между тем эта критика актуальна и для нашего времени.
«Признав торжественно равенство людей перед законом, как основ¬
ное начало их Конституции, они,— писал о США декабрист Лунин,— ви¬
селицею доказывают противное и приводят оттенки цвета в оправдание
злодейств, оскорбляющих человечество» («Избранные социально-полити¬
ческие и философские произведения декабристов». Т. 3, стр. 195. 1951).
Будь Лазерсон хоть сколько-нибудь объективным исследователем, он
признал бы, что эта критика была вполне справедливой и что она свежо
звучит и сегодня, когда американские судьи приговаривают к смерти ни

62
М. П. БАСКИН. М. С. ИВАНОВ
в чем не повинных юношей-негров, когда банды ку-клукс-клановцев лин¬
чуют негров только за то, что они негры.
Наиболее ярко точка зрения автора, его классовые позиции сказа¬
лись в изложении им мировоззрения русских революционеров-демокра-
тов. О них автор отзывается крайне неодобрительно, ему ненавистен весь
склад их мысли, вся их философия. «Русская социальная философия,—
говорит Лазерсон,— по мере того, как в ее выработке все более начинала
участвовать мелкая буржуазия и полупролетарская интеллигенция, при¬
обретала дух непримиримости... начала мыслить исключающими поня¬
тиями: черное и белое, добро и зло, богатые и бедные, могущественные и
беспомощные, рабство и мятеж... золотая середина стала вызывать пре¬
зрение, равнодушие было объявлено... позорным. Еще до того, как в Рос¬
сии появилась политическая свобода, левые идеологи начали... нападать
на классовый парламентаризм» (стр. 139—140). С такой же
ненавистью говорит Лазерсон о печати русской революционной эмигра¬
ции, разоблачающей коррупцию и разложение западноевропейской бур¬
жуазной печати и доказывающей, что в капиталистической Европе
отсутствует подлинная свобода печати. Излагая взгляды отдельных рево-
люционеров-демократов, Лазерсон, то ли по невежеству, то ли по тре¬
бованию заказчика, явно фальсифицирует историю. Вопреки логике и
фактам он утверждает, что расхождение между Герценом и «молодыми
непримиримыми русскими революционерами», начиная с периода подго¬
товки крестьянской реформы и до конца жизни Герцена, «все более
углублялось» (стр. 228).
На какие данные опирается М. Лазерсон? Он просто постулирует,
ничем не подтверждая свои выводы. Но стоит обратиться к документам,
как всякому беспристрастному исследователю станет ясно, что после неко¬
торых либеральных колебаний Герцен занял твердые позиции революцио-
нера-демократа. Вместе с Огаревым он разрабатывал план революцион¬
ного военно-крестьянского восстания. Его статьи в «Колоколе» по поводу
расстрела в Бездне и ареста Чернышевского, его отношение к польскому
восстанию свидетельствуют со всей очевидностью о его революционности.
Лазерсон пытается убедить читателей в том, что Герцен был либера¬
лом и проповедовал в своем «Колоколе» идеи либерализма. Для доказа¬
тельства этого он ссылается на то, что Герцен глубоко уважал американ¬
ских аболиционистов, которые называли себя либералами и поборниками
либерализма (свободы) во всем мире. Нетрудно обнаружить, что в дан¬
ном случае Лазерсон допускает элементарную передержку: аболициони¬
сты США, решительно боровшиеся во главе с Линкольном против рабства
негров, никак не могут быть отождествлены с выступавшими под лозунгом
либерализма противниками революционных демократов в России.
Наивысшей степени изобретательности Лазерсон достигает в фальси¬
фикации мировоззрения Чернышевского. Прежде всего он утверждает,
что в формировании мировоззрения Чернышевского определяющим было
англо-американское влияние. Общеизвестно, что мировоззрение Черны¬
шевского складывалось под влиянием идей Белинского и Герцена, Дидро
и Гольбаха, Фейербаха и Гегеля. Лазерсон цитирует выдержки из днев¬
ников Чернышевского, в которых отражается процесс формирования ми¬
ровоззрения мыслителя. Однако в них, как и в других документах, нет
доказательств американского влияния на Чернышевского. Но это не сму¬
щает Лазерсона. Коль дано задание, надо его выполнять, надо показать,
что все прогрессивные представители русской общественной мысли пре¬
клонялись перед заатлантической республикой и что вся русская обще¬
ственная мысль последней четверти XVIII и всего XIX столетия развива¬
лась под определяющим влиянием американской общественной мысли,
американского либерализма.
«Либерализм» Чернышевского — врага либералов, критиковавшего
не только самих либералов, но и тех, кто к ним примирительно относился,

О ВЗАИМООТНОШЕНИИ РУССКОЙ И АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУР В XIX ВЕКЕ 63
Лазерсон доказывает тем, что Чернышевский якобы был сторонником
«постепенного выкупа земли, полученной освобожденными рабами от их
бывших господ-дворян» (стр. 253). В своих политических взглядах,
утверждает Лазерсон, Чернышевский также был либералом. «Очевидно,
что стремление Чернышевского к республике дает основание отнести его
к лагерю умеренных» (стр. 243).
Всем, кто хоть сколько-нибудь знаком с сочинениями Чернышевского,
известно, что великому русскому революционеру-демократу были прису¬
щи воззрения, прямо противоположные тем, какие ему приписывает Ла¬
зерсон. Чернышевский говорил, что выкуп земли — та же покупка, еще
хуже покупки, потому что покупает тот, кто может, а выкупать нужно обя¬
зательно, есть ли на это силы или нет.
Но что за дело Лазерсону до фактов? Его девиз: меньше фактов,
меньше логики, больше лжи!
Для доказательства «умеренности» политических взглядов Черны¬
шевского можно привести один пример. На вопрос, что сделает револю¬
ционное правительство с помещиками, каковы для них будут условия
существования, Чернышевский ответил: «Народ всему делу голова, как
народ решит, так и будет».
Господин Лазерсон особенно неистовствует, когда касается вопроса
об отношении Чернышевского к мальтузианству, к расовой дискримина¬
ции, к положению негров в Америке.
Вскрывая классовые корни мальтузианства, Чернышевский доказывал,
что Мальтус своей «теорией» народонаселения «хотел оправдать полити¬
ческую систему, которой держалась, с одобрения большинства вигов, то-
рийская партия, правившая Англией» (Н. Г. Чернышевский. Соч.
Т. X, стр. 741).
Чернышевский с помощью фактов опроверг Мальтуса и показал, что
причину нищеты английских рабочих надо искать не в слишком быстром
размножении или снижении плодородия земли, а в общественных
отношениях.
Положение Лазерсона не легко: уж слишком очевидны факты, сви¬
детельствующие о решительном выступлении Чернышевского против вся¬
ческих расистских теорий. Однако Лазерсон нашелся. Он заявил, что
Чернышевский боролся против расизма, руководствуясь лишь этическими
мотивами, а против мальтузианства он выступал лишь потому, что пола¬
гал, будто учение Дарвина служит оправданием капитализма (см.
стр. 239, 240).
Можно подумать, что весь богатый запас «изобретательности» Ла¬
зерсона этим исчерпан. Однако оказалось, что это не так. Фантазия Ла¬
зерсона неисчерпаема. Все, что говорилось выше о Чернышевском, только
подготовка, только цветочки. А вот и ягодки.
Лазерсон без зазрения совести утверждает, что «Чернышевский счи¬
тал Соединенные Штаты обетованной землей политического и социали¬
стического прогресса» (стр. 244), что Радищев был «почитателем заатлан¬
тической республики».
В этих утверждениях вся «мудрость» Лазерсона. Остается выяснить,
на кого рассчитана эта «мудрость». Книга, в которой отсутствуют факты
и логика, никого ни в чем не убедит, разве только самый невзыскательный
американский читатель поверит Лазерсону, поскольку на обложке его
книги есть печать Маккарти — «разрешено». Однако здравомыслящие
читатели, обратившись к документам, легко убедятся в том, что Лазерсон
их просто-напросто обманул.
* * *
Как указывалось выше, Лазерсон не оригинален, он следует писате¬
лям из лагеря славянофилов и помещичье-буржуазных либералов, утвер¬
ждавшим, что передовые идеи, развиваемые русскими революционными

64
М. П. БАСКИН, М.. С. ИВАНОВ
мыслителями, завезены к нам с Запада и что ;в самой России не было
почвы для их возникновения. В конце столетия антинаучная концепция
Киреевского, Аксакова, Кавелина была подхвачена буржуазными либера¬
лами, кадетами и меньшевиками.
Эта антинаучная концепция давно опровергнута в марксистской исто¬
рической литературе.
Выражая назревшие потребности общественного развития, русские
мыслители продолжали развивать материалистическую философию,
обоснованную в трудах их предшественников, в том числе французских
материалистов и Фейербаха. Они высоко подняли революционно-демо¬
кратическую мысль и вплотную подошли к диалектическому материа¬
лизму. Как вспоминает Г. А. Лопатин, Маркс отмечал огромное значение
экономических работ Чернышевского, свидетельствующих о том, что Чер¬
нышевский был выдающимся мыслителем не только в России, но и во
всей Европе. Из всех современных экономистов, говорил Маркс, Черны¬
шевский представляет единственного действительно оригинального мыс¬
лителя, между тем как остальные суть только простые компиляторы
(см. сборник «Герман Александрович Лопатин». Автобиография, показа¬
ния и письма, стр. 71. 1922). Как видим, Маркс далек от мысли, что Чер¬
нышевский был распространителем чужих идей.
Лазерсон и другие «исследователи» отрицают влияние русской фи¬
лософской мысли, русской литературы на западноевропейскую мысль.
А между тем мы имеем большое количество фактов, свидетельствующих
о влиянии русской философии на философскую мысль Западной Европы.
Статьи Герцена печатались в Италии, Германии, Англии, Франции. Со¬
чинения Чернышевского издавались на всех основных европейских язы¬
ках. Так, роман Чернышевского «Что делать?» был издан в 1867 году в
Швейцарии, в Женеве в 1867—1870 годах было издано пятитомное со¬
брание его сочинений. В 70-х годах работы Чернышевского печаталась
во Франции, Италии, Швеции, в Венгрии и других странах. Известно так¬
же, сколь высоко ценили революционные деятели Европы конца XIX в^ка
наследие Белинского, Чернышевского, Добролюбова. Они считали русских
революционеров-демократов передовыми мыслителями Европы. Особенно
высоко ценили они Чернышевского как мыслителя и революционного
деятеля, как главу революционной партии в России. Один из основателей
и руководителей Французской рабочей партии, Жюль Гед, говорил, что
«чтение Чернышевского сблизило его с материализмом». Цезарь де
Пап — основатель Бельгийской рабочей партии, видный деятель I Интер¬
национала — был пропагандистом идей Чернышевского. Считая идеи
Чернышевского прогрессивными, он предложил Тверетинову перевести
на французский язык «Примечания к Миллю» (см. А. Тверетинов
«Об объявлении приговора Н. Г. Чернышевскому... Воспоминания»,
стр. 26. 1906). Литературный конгресс, состоявшийся в 1871 году в Вене,
высказался за подачу прошения Александру III об освобождении Чер¬
нышевского. В 1891 году Бельгийская рабочая партия организовала тор¬
жественное заседание, посвященное 2-му конгрессу II Интернационала.
В зале заседания на панно были написаны имена «великих представи¬
телей социализма», и вместе с именами Маркса, Сен-Симона и других
стояло имя Чернышевского.
Революционные традиции в русской общественной мысли, в русском
освободительном движении ныне изучаются во многих странах мира.
Опыт русской революционной идеологии, сыгравшей огромную роль в
подготовке революционных битв в России, широко используется передо¬
выми борцами всего мира. И никакие попытки Лазерсонов и К° опорочить
это великое наследие не могут иметь успеха.

Леонардо—философ Возрождения
Дьердь НАДОР (Будапешт)
Вряд ли найдется в наши дни какой-нибудь историк философии, кото¬
рый стал бы оспаривать тот факт, что Леонардо да Винчи занимает выдаю¬
щееся место в истории философской мысли. Однако гораздо меньшее еди¬
нодушие существует в оценке его философских идей, в определении основ¬
ной линии его философии. Современные буржуазные авторы стремятся
в большинстве случаев приспособить взгляды Леонардо к собственному
мировоззрению. Известный итальянский исследователь гуманизма Эуже-
нио Гарин пытается втиснуть естественно-научные и философские идеи
Леонардо в платоновско-пифагорейский круг идей (см. Е. Garin «Der
italienische Humanismus», ff. 233. Bern. 1947), а в своей последней работе
он доходит до того, что отыскивает в воззрениях Леонардо элементы
магии (см. Е. Garin «La filosofia die Leonardo». «Scientia» № 11.
1952). Другие историки философии пытаются обнаружить в его жизни
проявления христианских чувств (см. Thomas Greenwood «Les
Etudes philosophiques» № 5 за 1952 год). Марсель Брион посвятил целую
книгу задаче фальсификации Леонардо; автор, ни в малейшей степени
не считаясь с фа.ктами, приписывает Леонардо не только религиозность,
но и мистику и склонность к магии (см. Marcel Brion «Leonardo da
Vinci. Genie et destinee». Paris. 1952).
Прогрессивная наука полностью отбрасывает эту фальсификацию
истории. Она ставит своей задачей изучить действительную творческую
деятельность Леонардо, и в том числе его философскую деятельность.
Среди исследований, посвященных Леонардо, выделяется фундаменталь¬
ная, содержательная работа советского автора Гуковского о механике
Леонардо \ в которой специальная глава посвящена научному методу
итальянского мыслителя, а также монография Лазарева 2, дающая пра¬
вильное представление о значении Леонардо как художника, философа и
естествоиспытателя.
Прогрессивные историки философии раскрывают подлинные черты
философии Леонардо: материалистический в своей основе характер его
мировоззрения, внутреннюю связь между его материалистической теорией
познания и художественным реализмом, враждебное отношение к религии
и к церкви, ясность его мышления, сознательное применение определен¬
ных методологических принципов при изучении природы.
Настоящая работа посвящена одной особенно важной стороне фило¬
софских воззрений Леонардо — его методологическим идеям, коренящймся
в его теории познания. Леонардо занял прогрессивную позицию во многих
фундаментальных вопросах философии, вопросах мировоззрения. Его
методологические принципы имеют величайшее значение для истории
науки. Уже за несколько столетий до Кеплера, Галилея и Ньютона он
1 М. А. Гуковский «Механика Леонардо да Винчи». M.-JI. 1917.
8 В. Н. Лазарев «Леонардо да Винчи». М. 1952.
5.	«Вопросы философии» № 4.

66
ДЬЕРДЬ НАДОР
здал основы естественно-научного метода мышления нового времени
(ср. Cassirer «Das Erkenntnisproblem in der Philosophie und der
Wissenschaft der neueren Zeit». Bd. I, S. 247. Berlin. 1906).
Леонардо да Винчи использовал в своих исключительно разносторои-
них исследованиях ценные достижения античного греческого и средневеко¬
вого арабского естествознания, прогрессивную философскую традицию
(в том числе Роджера Бэкона) 1 и особенно богатую техническую литера-
туру Возрождения, а также те значительные технические и научные зна¬
ния, которые накапливались в мастерских художников его времени в про¬
цессе художественной и практически-технической работы и развивались
независимо от официальной схоластической «науки» (L. О 1 s с k i «Ge-
schichte der neusprachlichen wissenschaftlichen Literatur». Bd. I. Einlei-
tung Leipzig Firenze — Roma — Geneve. 1919). Однако в своих науч¬
ных исследованиях Леонардо не ограничивается изучением прогрессив¬
ной традиции, это было только началом. С исключительной резкостью
выступает он против всех направлений и тенденций, которые отрывают¬
ся от непосредственного опытного исследования действительности, будь
то теологическая теория схоластиков или книжная мудрость некоторых
оторванных от жизни гуманистов. Исходя из собственной плодотворной
научной практики, он подчеркивает, что наука должна опираться на
опыт и снова возвращаться к опыту, что подлинным критерием, подлин¬
ной гарантией правильности научных истин являются опыт, практика,
практическое применение. Тем, кто объявлял опыт низменной, недостой¬
ной науки областью, он отвечал: «Я считаю, что те науки, которые не
исходят из опыта, матери всякой достоверности, и не завершаются ося¬
заемой практикой, чье возникновение, развитие и конечная цель не свя¬
заны с одним из пяти органов чувств,— полны ошибок и заблуждений»
(Leonardo «Trattato della Pittura», Wien. 1882. S. 33).
Эта критика Леонардо направлена отчасти против «науки» того
времени, которая задыхалась под игом схоластики и видела источник
познания не в опыте, а в официальных авторитетах; однако острие этой
критики направлено против той группы гуманистов, гуманистические
тенденции которой ограничивались собиранием античных текстов и кото¬
рая непосредственное изучение действительности, природы подменяла изу¬
чением текстов. Во имя эмпирического исследования Леонардо боролся
также и против спекулятивных натурфилософов, особенно против фло¬
рентийских платоников, против школы Фичино, которые вместо исследова¬
ния явлений природы занимались метафизическими спекуляциями 2.
Признание ценности опытных знаний и данных, полученных из опыта,
не связано у Леонардо с недооценкой теории; наоборот, он ценит теорию
и науку, которые опираются на опыт, как на руководство и компас для
дальнейшего опытного исследования. «Сперва изучай теорию, и тогда при¬
дет практика, которая возникнет из нее»,— говорил он (L е о n а г d о, ор.
cit., S. 405). Из этого высказывания Леонардо явствует, что он не доволь¬
ствовался отдельными эмпирическими наблюдениями, а стремился к по¬
знанию через эксперимент общих закономерностей.
Практика экспериментирования в это время уже не была чем-то
совсем неизвестным. Инженеры и художники той эпохи не только экспе¬
риментировали, но и устанавливали на основе экспериментов определен¬
ные правила, которые применяли в последующей практике. Леонардо сле¬
1 Леонардо был знаком с деятельностью Роджера Бэкона. Об этом свидетельствует
замечание в его дневнике: «Напечатан Роджер Бэкон».
2 В связи с вопросом об отношении Леонардо к идейным течениям его времени
(см. В. Н. Лазарев, указ. соч., стр. 76) Гарин стремится смазать различие между
Леонардо и его современниками-гуманистами платоновского направления, что ему
«удается» лишь с помощью софизмов. Он утверждает, что принцип познания Леонардо
по своей направленности не противоречит рабскому преклонению гуманистов перед тек¬
стами (Е. Garin «Der italische Humanismus», S. 234).

ЛЕОНАРДО —ФИЛОСОФ ВОЗРОЖДЕНИЯ
67
дует по этому же пути, однако он не переносит автоматически в науку
практику исследования, оправдавшую себя в механике, а сознательно и
методически разрабатывает теорию экспериментирования, теорию установ¬
ления правил и законов. Он подчеркивает значение многократного повторе¬
ния эксперимента как необходимой предпосылки обобщения: «Перед тем,
как вывести из данного явления общий закон, проверь его дважды или
трижды и пронаблюдай, дают ли опыты один и тот же результат»
(Leonardo «Codex А», vol. I. Библиотека Французского института; под
ред. Ch. Ravaisson — Mollier). Леонардо понимал, что опыты дают воз¬
можность отделять случайные элементы от существенного и имеющего
обобщающее значение: «И этот опыт пусть будет произведен много раз,
так чтобы какое-нибудь случайное обстоятельство (accidente) не поме¬
шало или не исказило (falsassi) это доказательство...» (цит. по книге I у-
ковского. Указ. соч., стр. 439).
В эпоху Возрождения научная жизнь сосредоточивалась в двух об¬
особленных «организациях» — «Fora»: с одной стороны, в университетах
и школах, которые представляли официальную науку, далекую от опыта и
эксперимента, хотя в их стенах и давалось известное математическое обра¬
зование, с другой — в мастерских и студиях, практика которых хотя и
содействовала экспериментированию, но, не давая математического об¬
разования и вообще научно-методологической школьной выучки, не по¬
зволяла перейти от эксперимента к теоретическому обобщению (см.
L. ОI s с h k е, op. cit., S. 30). Развитие науки в эпоху Возрождения
получило могучий толчок вследствие того, что пришедшие из народа и
связанные с практикой художники и экспериментаторы приобщились к
теоретическому образованию и получили возможность итоги практики и
опыта выразить математически, обобщить и сформулировать как научную
теорию. Но Леонардо выделялся и среди этих созданных эпохой Воз¬
рождения ученых нового типа не только многосторонностью своих зна¬
ний и несравненно более богатыми результатами исследований, но прежде
всего своей сознательной методологией и четкостью мировоззрения.
Открытие законов в науке является, по мнению Леонардо, не только
чем-то необходимым и полезным для практики: утверждение возмож¬
ности и необходимости исследования и установления научных законов
логически следует из мировоззрения Леонардо, из его детерминизма,
из его воззрений относительно объективной закономерности действи¬
тельности.
Из детерминистического мировоззрения Леонардо вытекало его требо¬
вание к науке — исследовать необходимость в природе. Категория закона
природы, вопрос о признании и применении этой категории стали в эпоху
Леонардо предметом борьбы, и эта борьба, хотя и в других формах, не
прекращается до сегодняшнего дня. Значение изучения законов и призна¬
ния принципа детерминизма в природе подчеркивается Леонардо прежде
всего в противовес телеологическому, религиозному и схоластическому
мировоззрению, а также в противовес псевдозаконам магии и ее вере в
чудеса, в противовес астрологии и другим псевдонаукам.
Относительно телеологии Леонардо указывает, что она более тыся¬
челетия сковывала научную мысль своим тлетворным влиянием. По мне¬
нию Леонардо, все то, что мы считаем в природе целесообразным, может
быть полностью объяснено на основе детерминизма и с точки зрения при¬
чинности. Среди тем, намеченных им для разработки, была и такая те¬
ма: «Как природа под влиянием необходимости придает жизненно важ¬
ным и действенным органам необходимую форму и целесообразное рас¬
положение» (L. d a Vinci «Tagebticher und Aufzeichnungen», Leipzig
S. 62. 1953). Ненаучный взгляд, апеллирующий к чуду и природе, Лео¬
нардо опровергает блестящим доводом: подлинным чудом являются
законы природы, покоряющиеся царящей в природе необходимости
(«О, чудесная, о, достойная изумления необходимость, благодаря твоим

63
ДЬЕРДЬ НАДОР
законам действия следуют кратчайшим путем за породившими их при¬
чинами; это подлинное чудо» (цит. по книге С. Seailles «Leonardo
da Vinci», p. 310. Paris. 1906). Понятно, что он с предельной резкостью
осуждает такие модные псевдонауки своего времени, как магия, алхи¬
мия и т. д., и считает важной задачей приверженцев науки разоблачать
эти лжеучения (см. С. Seailles «Leonardo da Vinci», p. 115. Paris.
1952).	F
Жизненный путь Леонардо, как и многих других великих мыслителей
позднего средневековья и Возрождения (Роджера Бэкона, Коперника,
Галилея, Бруно и т. д.), доказывает, что наука крепла и развивалась в
борьбе против магии, астрологии и других псевдонаук. В свете этих бес¬
спорных фактов становится очевидной полная несостоятельность мнения
Линна Торндайка об исторической связи между магией и эксперименталь¬
ной наукой. В своем многотомном труде «История магии и эксперимен¬
тальной науки» Торндайк пытается доказать, что магия и эксперимент
имеют общий корень и что экспериментальная наука развилась из магии.
Понятно, что подобные попытки имеют своей целью оправдать и поднять
на щит современные мистические, «магические» направления.
Бесспорным является тот факт, что с наступлением эпохи Возрожде¬
ния, когда феодальное общество и тысячелетнее феодально-клерикальное
мировоззрение затрещали по всем швам, возродились и усилились различ¬
ные псевдонаучные, мистическо-магические тенденции. Однако подлинно
великие ученые и философы Возрождения резко выступили против этих
тенденций. На протяжении всей своей научной деятельности Леонардо
занимал отрицательную позицию в отношении магии, мистики и религиоз¬
ной веры, и эта позиция нашла отражение в его взглядах на законы при¬
роды и на существующую в природе необходимость.
Механика была первой наукой, которая в новое время избавилась от
оков телеологии и псевдонаук и в теснейшей связи с технической практи¬
кой добилась наибольших достижений. И Леонардо, на протяжении всей
своей жизни исследовавший и ставивший опыты в области механики, ви¬
дел в механике образец точной науки и в своих философских обобщениях
опирался прежде всего на данные, почерпнутые из области механики.
Таким путем он пришел и к открытию принципа детерминизма, который и
был им сформулирован: «Одинаковые следствия всегда вытекают из оди¬
наковых причин. Если будут устранены причины, то не смогут произойти и
следствия» (С. Seailles, op. cit., S. 316).
Для принципиального обоснования детерминизма недостаточно было
заменить категорию цели категорией причины. Средневековая наука также
знала и применяла понятие причинности. Так, например, Альберт Великий
прямо говорил о том, что задачей естествознания является исследование
в вещах естественных причин (см. F. Strunz «Albertus Magnus»,
Wjen — Leipzig, S. 171) Однако у Альберта Великого и вообще в схола¬
стике исследование причин не являлось единственным и основным методом
исследования природы; будучи подчинено задаче отыскания фиктивных
божественных целей, намерений и т. п., оно втискивалось в прокрустово
ложе телеологического мировоззрения (Ibid., S. 18). Правда, формально
схоластика знает и признает причинное отношение, однако признание ею
существования многочисленных видов причинных отношений отнюдь не
ведет к возникновению естественно-научного мировоззрения, основываю¬
щегося на принципе причинности; в гораздо большей степени средневе¬
ковье приспособляло понятие причинности для нужд телеологического
мировоззрения (вслед за Аристотелем говорится о целевой причине и за¬
числяются в категорию причинности также и скрытые причины). Чтобы
исследование причинности действительно было поставлено на повестку
дня науки и чтобы действительно возник детерминизм как мировоззрение,
опирающееся на принцип причинности, категорию причинности сле¬
довало углубить и конкретизировать. Так пришел Леонардо, подобно

ЛЕОНАРДО —ФИЛОСОФ ВОЗРОЖДЕНИЯ
69
Роджеру Бэкону, к пониманию, но более последовательному (necessi-
ta) — категории необходимост ив природе и закона при¬
роды.
Леонардо рассматривал необходимость, закономерность природы
(закон) как пронизывающий всю природу имманентный, объективный
фактор, влияние которого охватывает весь мир, без каких бы то ни было
исключений. Его высказывания по этому вопросу изобилуют поэтическими
оборотами и метафорами; но если мы сопоставим эти формулировки и
проанализируем их философское содержание, то для нас станет бесспор¬
ным, что Леонардо высказал идею объективного закона природы, объек¬
тивной необходимости в природе и боролся за эту идею. ^«Природа,—
говорил он,— подчиняется воле собственного закона, который ее пронизы¬
вает и живет в ней» (L е оп а г d о, а. а. О. Cod. 23/Ь). «Природа не нару¬
шает своего закона!» (Ibid.). «Необходимость является госпожой и за¬
щитницей природы. Необходимость является главной идеей и движущей
силой природы — более того, и уздой, и правилом, и главной идеей»
(Leonardo «Tagebiicher...», S. 26). Этот материалистический взгляд
на законы природы стал для Леонардо той принципиальной основой,
опираясь на которую он смог от имени науки отбросить все ссылки
антинаучных течений на чудо, на загадочность природы и на случай¬
ность.
Принцип детерминизма (Леонардо первым в истории мысли но¬
вого времени сформулировал этот принцип и раскрыл его значение) до се¬
годняшнего дня остается основой научного мышления. Временной и пре¬
ходящей, а ныне уже преодоленной чертой этой идеи являлось механисти¬
ческое представление о необходимости. Но к более глубокому, более верно¬
му, диалектическому взгляду на необходимость наука смогла придти толь¬
ко через много столетий, лишь в XIX веке.
Леонардо может считаться пионером современного естествознания
не только потому, что он направил науку, занимавшуюся до этого тщет¬
ными поисками целевых причин, по пути изучения действительных при¬
чин, но и потому, что он стремился установить в науке законы, поддаю¬
щиеся математической формулировке. Это стремление основывалось на
его принципиальном убеждении в математическом (логическом) характе¬
ре взаимосвязей действительности, природы. Хотя у Леонардо эта идея и
не была исчерпывающе разработана и лишь иногда мелькает в его произ¬
ведениях, тем не менее она очень важна, так как дает возможность обна¬
ружить идейные нити, которые идут от учения Леонардо к методу и мето¬
дологическим принципам Галилея. Леонардо ясно говорит, что чис¬
ленные отношения и пропорции не ограничиваются областью математи¬
ки: «Пропорцию можно найти не только в числах и массах, но и в зву¬
ках, в тяжести, во времени, в месторасположении, а также в любой дей¬
ствующей силе из существующих» (Leonardo «Tagebiicher...», S. 480).
С этой концепцией связана также и мысль Леонардо о том, что материаль¬
ная взаимосвязь явлений действительности (причина — следствие) и ра¬
циональная система взаимосвязей тождественны: мир может быть познан,
его закономерности и причинные взаимосвязи могут быть раскрыты, ибо
материальная система взаимосвязей является рациональной системой.
Исходя из этого, Леонардо указывает, что эксперименты дают нам воз¬
можность познать логическую систему взаимосвязей, логическую основу
(ragione) явлений. «Раньше, чем пойти дальше,— пишет он,— я хочу сна¬
чала поставить некоторые опыты, ибо считаю, что сначала следует
произвести опыт, а затем доказать рассуждением (colla ragione), почему
тот или иной опыт должен протекать тем или иным образом. Это истинное
правило (la vera regola), которому должны следовать те, кто изучают
истины природы; ибо, хотя природа и начинается с логической основы и
заканчивается опытом, мы должны идти в противоположном направлении,
т. е. (как уже говорилось выше) мы должны начать с опыта и с его по¬

70
ДЬЕРДЬ НАДОР
мощью исследовать логическую основу (ragioneb> (Leonardo, а. а.
О.	Е. 55/а).
Гуковский, как явствует из его упоминавшейся выше работы, видит
в методологических принципах Леонардо манифест начавшего в то время
развиваться нового естествознания. Леонардо ясно понимал сущность
задач, стоящих перед наукой нового времени: он говорил о том, что чело¬
век может преобразовывать природу и эту возможность дает ему позна¬
ние ее сил. «Ибо там, где природа перестает создавать формы, там на¬
чинает человек с помощью этой природы создавать из предметов
природы бесчисленные формы» (Leonardo «Tagebiicher...», а. а.
О.	S. 52).
Из приведенных высказываний видно, что Леонардо правильно
понимал значение законов природы для науки, их логически-методологи¬
ческий характер, отношение законов природы к эксперименту, а также их
роль в практике преобразования природы. Эта правильная общетеорети¬
ческая позиция дала ему возможность сделать многочисленные, исключи¬
тельно важные открытия в различных областях науки, предугадать или
дать приблизительно верную формулировку законов, которые наукой были
открыты лишь позднее: принцип инерции, невозможность perpetuum
mobile, понятие работы, законы рычага и наклонной плоскости, явление
капиллярности и т. д. (см. A. Kauffeldt «Der Naturforscher und Techni-
ker»; в книге «Festschrift der deutschen Akademie der Wissenschaften»; cm.
также L. О 1 s eh k i «Die Literatur der Technik», I, S. 409. 1952).
Рядом исследований по истории науки бесспорно доказано, что есте¬
ствоиспытатели XVI века (Кардано, Тарталья, Бенедетти и др.) знали
и использовали некоторые идеи Леонардо, а иногда и присваивали их, а
также и то, что его влияние простиралось и на великих естествоиспытате¬
лей XVII века ].
В своей работе по истории научной литературы нового времени, кото¬
рая, впрочем, содержит много полезных фактов, Ольшки высказывает
сомнение относительно того, что сформулированные Леонардо естествен¬
но-научные положения являются подлинными законами природы, и
утверждает, что Леонардо объясняет причинные отношения телеологиче¬
ски (см. L. О 1 s с h k i, op. cit., S. 281). На этом основании и на основании
других подобного же рода доводов он приходит к выводу, что Леонардо
не может считаться естествоиспытателем нового времени, что его метод
существенно отличается от точного метода Кеплера, Галилея и других
естествоиспытателей. В подтверждение этой точки зрения Ольшки не при¬
водит, однако, хоть сколько-нибудь обоснованных доказательств. Более
того, сам Ольшки вынужден признать непосредственное влияние Леонардо
на развитие естествознания, на открытие отдельных законов природы. Уже
из приведенных нами документов становится совершенно очевидным, что
Леонардо не только был далек от всякого рода телеологии, но и созна¬
тельно выступал против нее, сознательно связывал понятие закона приро¬
ды с принципом необходимости, с детерминизмом. У нас нет никаких
оснований принижать, суживать и искажать действительное значение
научных и философских выводов Леонардо. Совершенно справедливо ука¬
зывалось в одной из монографий по истории науки, появившейся в год
памяти Леонардо, что Леонардо является предшественником не только
того или иного ученого более позднего периода, но и предвестником целой
эпохи науки и техники, наступившей после него (см. A. Kauffeldt, op.
cit., S. 82).
Существенной чертой теории познания Леонардо и других его теории
является безусловное признание объективности научной истины. Это убе¬
ждение дало ему возможность выступить против модных псевдонаук (ма¬
* На основе исследований Дюгема. Данные приведены у Ольшки. Указ. соч.,
стр. 403.

ЛЕОНАРДО—ФИЛОСОФ ВОЗРОЖДЕНИЯ
71
гии, астрологии и т. д.) и доказать, что их приверженцы подтасовывают
факты и отношения между вещами. Это же убеждение побуждало его да¬
вать каждому положению точную, не допускающую ложного толкования
или недоразумения формулировку: «Приобретение какого-либо знания все¬
гда полезно для разума, ибо он обладает способностью отбрасывать все
бесполезное и сохранять лишь хорошее. Ибо можно что-либо любить или
чем-либо пренебрегать лишь в том случае, если имеешь об этом ясное
представление» (Leonardo «Tagebiicher...», S. 23).
Средневековая теория науки располагала науки на иерархической
лестнице соответственно их объектам; на самой вершине находились на¬
уки, занимавшиеся «возвышенными» метафизическими вопросами. Лео¬
нардо, философ Возрождения, целиком отбрасывает эту точку зрения и
оценивает науки не по их объекту, а по их реальному содержанию:
«Истина замечательна тем, что даже когда она связана с простыми,
низменными вещами, она несравненно превосходит ложь, даже если
последняя распространяется на возвышенные и даже самые возвышенные
предметы» (Leonardo «Кодекс в Национальной библиотеке в Тури¬
не», под ред. Т. Сабашникова, стр. 12/а. Париж. 1893).
Согласно средневековому взгляду на науку, главная ее задача состоит
в добросовестном сохранении традиционных положений, в движении по
проторенным путям, в пиетете перед взглядами учителя. Леонардо ставит
перед наукой новую задачу. В противовес консервативной и догматиче¬
ской науке он формулирует программу действий творческой науки: «Жа¬
лок ученик, который не превосходит своего учителя» (Leonardo
«Tagebiicher...», S. 26). Творческое развитие науки требует, разумеется,
мобилизации всех духовных сил человека: недостаточно развивать память
(как это делалось в средние века), надо развивать способность к мышле¬
нию. Взгляды Леонардо относительно творческой науки и развития духов¬
ных способностей до сегодняшнего дня сохранили свое значение и акту¬
альность. «Кто мало думает, тот много ошибается»,— говорил Леонардо
(Ibid., S. 25). «Как железо, лежащее без употребления, ржавеет, а стоя¬
чая вода портится или замерзает, так и дух без упражнения приходит
в упадок» (Ibid., S. 23).
Наука должна быть творческой, так как человеческое мышле¬
ние в силу самой своей сущности есть активный, деятельный процесс.
Средневековью наука представлялась божественным даром, а познание —
пассивным, рецептивным процессом. Леонардо, философ Возрождения,
рассматривает познание как активную деятельность человека, проявляю¬
щуюся в волевой деятельности:
«Каждая деятельность должна с необходимостью осуществляться
через движение»,
«Познавать и хотеть — это два рода деятельности»,
«Различать, судить и советовать — это также виды человеческой дея¬
тельности»,
«Наше тело подчинено небу, а небо подчинено духу» (Ibid., S. 6).
Научное познание должно, по мнению Леонардо, иметь глубокие
нравственные мотивы. Наука является делом, имеющим самое непосред¬
ственное отношение к людям, и притом таким делом, которым можно и
должно заниматься только со страстью (Ibid.). Этим благородным пафо¬
сом науки пронизана вся творческая деятельность Леонардо. Другие про¬
грессивные мыслители Возрождения, такие, как, например, Бруно, были
также убеждены во вдохновляющей красоте и нравственной силе науки и
научного исследования. Это убеждение, присущее философии Возрожде¬
ния, является прогрессивным наследством, которое мы усваиваем как
органическую составную часть нашей культуры и которое мы сможем
передать последующим поколениям.
Согласно Леонардо, истина всегда является дочерью времени (Ibid.,
S. 26). Научные познания Леонардо были духовным продуктом эпохи Воз¬

72
ДЬЕРДЬ НАДОР
рождения, «которая породила титанов по силе мысли, страсти и харак-
теру, по многосторонности и учености» (Энгельс). И даже среди
этих титанов возвышается Леонардо—художник-творец, ученый, фи¬
лософ.
Леонардо да Винчи как философ занимает выдающееся место в исто¬
рии человеческой мысли. Будучи творческим ученым, создававшим новое
и великое почти во всех отраслях науки, он внес ясность в самые важные,
принципиальные вопросы метода научного познания. За столетие до Гали¬
лея и Ньютона он сумел в основном правильно раскрыть важнейшие мето¬
дологические требования эмпирического исследования: роль математики,
необходимость установления научных законов, значение теории для есте-
ственно-научного исследования. Взгляды Леонардо, касающиеся научной
методологии, носят эпохальный характер; в противовес средневековым
воззрениям он сформулировал новые революционные тенденции науки
Возрождения. Его идеи во многих отношениях опередили современ¬
ную ему науку и теоретически предвосхитили методологическую практи¬
ку, порожденную бурным развитием естествознания XVII века, а
иногда они простирались еще дальше, в сторону диалектической теории
науки.

Об эстетических свойствах
действительности
Л. Н. СТОЛОВИЧ (Тарту)
Одной из центральных проблем мар¬
ксистско-ленинской эстетики является про¬
блема специфических особенностей искус¬
ства как формы общественного сознания.
Искусство является, говоря словами
К. Маркса, средством художествен¬
ного освоения действительности. Художе¬
ственность искусства, его эстетическая
природа составляют важнейшую специфи¬
ческую особенность искусства, обусловли¬
вающую его действенную силу.
Для развития нашего искусства пробле¬
ма эстетической природы искусства имеет
первостепенное значение. Слабое эмоцио¬
нальное воздействие многих произведений
при наличии в них самых правильных
мыслей проистекает именно из-за невни¬
мания к эстетической сущности искусства.
Между тем наша эстетическая наука,
художественная критика и теории частных
видов искусства до последнего времени со¬
вершенно не занимались проблемой эсте¬
тической природы искусства. Причина это¬
го как в сложности самой проблемы, так и
в не изжитых еще вульгарно-социологиче¬
ских взглядах на искусство. В последнее
время появился ряд статей, посвященных
эстетическо-воспитательной функции ис¬
кусства. Но статьям и работам, рассматри¬
вающим эстетическую сущность искусства,
присущ серьезный недостаток: они обходят
вопрос об эстетических свойствах явлений
самой действительности — источнике эсте¬
тической природы искусства.
Настоящая статья является попыткой
осветить некоторые стороны проблемы
эстетических свойств действительности.
* * *
Что такое эстетические свойства дей¬
ствительности? Чем определяются эти
свойства? Существуют ли они объектив¬
но или являются продуктом нашего со¬
знания? От чего зависит их многообра¬
зие? Почему различные свойства явлений
действительности — красоту, отврати¬
тельность, трагизм, комизм и т. д.—
мы называем именно эстетическими свой¬
ствами?
От того или иного решения этих во¬
просов зависит понимание эстетического
отношения искусства к действительности,
а значит, и понимание роли искусства в
общественной жизни. Этим и объясняется
борьба, которая с глубокой древности идет
за материалистическое или идеалистиче¬
ское понимание источника эстетической
природы искусства.
Коренным вопросом является вопрос об
объективности эстетических свойств дей¬
ствительности. Материалистическое реше¬
ние этого вопроса указывает источник
эстетической природы искусства в самой
действительности. Идеалистическое же ре¬
шение усматривает источник эстетической
природы искусства в абсолютной идее или
в субъективном духе.
Вопрос об объективности эстетических
свойств явлений действительности имеет
важное значение в связи с тем, что одно
и то же явление может вызывать к себе
различное эстетическое отношение. В. Мая¬
ковский писал в поэме «Владимир Ильич
Ленин»:
Пролетариат —
неуклюже и узко
тому,
кому
коммунизм — западня.
Для нас
это слово —
могучая музыка,
могущая
мертвых
сражаться
поднять.
Важность вопроса об объективности
эстетических свойств в том и состоит, что
это вопрос о критерии истинности од¬
ного эстетического восприятия и ложности
другого.
Идеалистическая эстетика отрицает так
или иначе объективность эстетических
свойств явлений действительности. Субъ¬
ективно-идеалистическая эстетика утверж¬

74
Л. н. столович
дает, что сами по себе явления никакими
эстетическими свойствами не обладают и
что эти свойства приписываются явлениям
нашим эстетическим суждением о них.
Так, по Канту, то, что тот или иной пред¬
мет прекрасен, зависит не от самого пред¬
мета, а от нашего отношения к нему. Если
это отношение будет незаинтересованным,
если предмет «нравится без понятия», если
он воспринимается как целесообразный
«без представления цели», как «предмет
необходимого удовольствия», то такой пред¬
мет, по Канту, может считаться прекрас¬
ным (см. И. Кант «Критика способности
суждения», стр. 51, 63, 84, 85, 92.
Спб. 1898). Причем даже такое эстетиче¬
ское представление о предмете относится
Кантом к «чистой» форме, а не к содер¬
жанию.
Реакционный характер субъективно-
идеалистической эстетики состоит в том,
что она «обосновывает» полный произвол
в эстетической оценке предмета, отрицая
объективность его эстетических свойств и
утверждая априорность суждения вкуса.
Эстетическое суждение трактуется ею как
иллюзорное, пытающееся связать мир явле¬
ний с непознаваемым миром «вещей в
себе». Искусство представляется только
как чистая игра духовных сил человека,
не имеющая никакой связи с действитель¬
ностью.
К фактическому отрицанию объективно¬
сти эстетических свойств предметов и явле¬
ний действительности приводит и объек¬
тивно-идеалистическая эстетика. Еще Пла¬
тон считал прекрасным на земле только
отсвет, тень прекрасной идеи; сами по се¬
бе земные явления эстетическими свой¬
ствами не обладают. Классический пред¬
ставитель объективно-идеалистической
эстетики Гегель определяет прекрасное
как чувственное явление, чувствен¬
ную видимость идеи (см. Гегель. Соч.
Т. XII, стр. 115). Но так как, по Гегелю,
в природе такого единства идеи и образа
достичь в полной мере нельзя, то красота в
природе является призрачной. Искусство
поэтому, с точки зрения Гегеля, не отра¬
жает эстетических свойств действитель¬
ности. Напротив, именно оно должно вно¬
сить в жизнь недостающую ей красоту.
Для понимания того общего, что имеется
в объективно-идеалистической и субъ-
ективно-идеалистической эстетике по во¬
просу об источнике эстетических свойств,
показательной является философско-эсте¬
тическая эволюция известного немецкого
эстетика XIX века Ф. Т. Фишера. От объ-
евтивно-идеалистического понимания эсте¬
тических свойств в духе Гегеля Фишер
приходит е прямому субъективному идеа-
лизму. «Эстетика должна,— писал Фи¬
шер в «Kritisehe Gange»,— с первых же
своих шагов уничтожить иллюзию, будто
существует прекрасное без активного уча¬
стия... созерцающего субъекта... Словом,
прекрасное есть попросту особый вид со¬
зерцания» (цит. по книге Г. Лукача
«Литературные теории XIX века и мар¬
ксизм», стр. 116. ГИХЛ. М. 1937). Фишер,
в прошлом объективный идеалист, создает
так называемую «теорию вчувствования»,
получившую большое распространение сре¬
ди буржуазных эстетиков (Липпс, Гроос),
по которой «идеальное созерцание вклады¬
вает в объект то, чего в нем нет», совер¬
шает «акт наделения внешних предметов
душой» (см. там же, стр. 125).
Идеалистическая эстетика отрицает объ¬
ективность существования не только пре¬
красного, но и всех других эстетических
свойств. Так, объективно-идеалистическая
эстетика связывает возвышенное, траги¬
ческое и комическое с тем или иным про¬
явлением абсолютной идеи. Например, по
«Эстетике» Гегеля основа трагического
не находится в реальной действительно¬
сти, в существующих социальных от¬
ношениях. Трагическое страдание и ги¬
бель человека рассматриваются объек¬
тивно-идеалистической эстетикой как
средства, восстанавливающие гармонию че¬
ловека и мирового духа, а сама трагедия —
как демонстрация могущества всевышних
сил. «...Особенно для трагедии,— писал
Гегель, — в ходе и развязке частного дей¬
ствия ясно должно быть видно господство
какой-нибудь высшей силы, которая управ¬
ляла бы событиями этого мира или как
Провидение или как судьба» (Фр. Г е¬
гель «Курс эстетики или наука изящ¬
ного», кн. 3-я, стр. 125. М. 1869).
Субъективно-идеалистическая эстетика
выводит категории возвышенного, трагиче¬
ского, комического, так же как категорию
прекрасного, из тех или иных способностей
субъективного духа. Так, по Канту, сущ¬
ность смеха состоит не в том, что он есть
реакция на объективно существующее в
действительности комическое, а в том, что
«смех есть аффект из внезапного превра¬
щения напряженного ожидания в ничто»
(И. Кант «Критика способности сужде¬
ния», стр. 210).
Конечно, всякое эстетическое пережива¬
ние, всякая эстетическая категория являет¬
ся субъективным отражением объектив¬
ной действительности. Но идеалистическая
эстетика отрицает материальную объек¬
тивную основу эстетического переживания
и эстетических категорий и тем самым
пытается обосновать правомерность любой
субъективистской извращенности в эсте¬
тическом переживании, понимании эсте¬
тических категорий. Современная буржуаз¬
ная эстетика собрала все худшее, что име¬
лось в предшествующих идеалистических

ОБ ЭСТЕТИЧЕСКИХ СВОЙСТВАХ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
75
эстетических теориях, выбросила отдель¬
ные замечательные наблюдения, диалек¬
тический подход к проблемам, имевшиеся,
например, в эстетике Гегеля. Различные
ухищрения современной буржуазной эсте¬
тики направлены к одной цели: к отрица¬
нию объективности эстетических свойств
явлений действительности. Причем, если
для классической идеалистической эстети¬
ки понятие прекрасного имело какой-то
определенный смысл, то для современной
идеалистической эстетики исчезает всякая
граница между прекрасным и безобразным,
эстетизацией которого и занимается зна¬
чительная часть представителей современ¬
ного буржуазного искусства.
В противоположность идеалистической
эстетике материалистическая эстетика все¬
гда утверждала объективность эстетиче¬
ских свойств, усматривая основу этой объ¬
ективности в реальных закономерностях
природы. Однако, утверждая объективность
эстетических свойств, материалистическая
эстетика прошлого вследствие своей мета¬
физической ограниченности не смогла
раскрыть сущность объективных эстетиче¬
ских свойств. Например, английский
художник Вильям Хогарт в своем эстетиче¬
ском трактате «Анализ красоты» видит
прекрасное в самой действительности, в
ее движении и многообразии. Но почему
именно в движении и многообразии дей¬
ствительности лежат основные начала пре¬
красного, он ответа не дает. Хогарт сводит
прекрасное к ряду формальных признаков.
Волнообразная линия, выражающая дви¬
жение и многообразие, определяется им
как линия красоты (см. «Мастера
искусства об искусстве». Т. II, стр. 89.
Изогиз. 1936).
Правда, в истории эстетической мысли
имели место попытки объяснить, почему
тот или иной предмет прекрасен. Так, Спи¬
ноза писал: «...Если движение, восприни¬
маемое нервами от предметов, представляе¬
мых посредством глаз, способствует здо¬
ровью, то предметы, служащие причиной
этого движения, называются красивыми.
В противном случае они называются
безобразными» («Этика», стр. 35. Соцэкгиз.
1932). Подобного же рода физиологическое
объяснение того, почему те или иные свой¬
ства предмета воспринимаются нами как
прекрасные, мы находим в эстетической
теории английского мыслителя Бёрка, по
мнению которого возвышенный предмет по¬
трясает нервы, а прекрасный предмет при¬
водит их в состояние приятного расслабле¬
ния, неги. Совершенно ясно, что подобные
объяснения действия эстетических свойств
сводят эти свойства к тем или иным ме¬
ханическим и физическим качествам пред¬
мета. Этим отрицается специфика как эсте¬
тических свойств, так и их воздействия на
человека. Отрицание специфики эстетиче¬
ских свойств является, по существу, отри¬
цанием их объективности. Показательно,
что Кант очень одобрительно отозвался о
психо-физиологическом анализе Бёрком
возвышенного и прекрасного (см. И. К а н т
«Критика способности суждения», стр.
136—137).
В XIX веке буржуазная эстетика, осно¬
вывавшаяся на философии позитивизма,
пыталась биологическим подходом к про¬
блемам эстетики прикрыть свой субъекти¬
визм, отрицание объективности эстетиче¬
ских свойств.
Великий русский революционный демо¬
крат Н. Г. Чернышевский, философские
взгляды которого знаменуют высший этап
домарксистского материализма, в области
понимания объективности эстетических
свойств поднялся выше всей домар¬
ксистской эстетической мысли. Подвергнув
резкой критике идеалистическую эстетику,
Н. Г. Чернышевский утверждает объектив¬
ность эстетических свойств, в частности
объективность прекрасного («прекрасное
есть жизнь»). Но в то же время Н. Г. Чер¬
нышевский понимает, что объективность
прекрасного не означает сведения прекрас¬
ного к механическим или физическим свой¬
ствам предметов. Н. Г. Чернышевский под¬
верг критике Бёрка за «чисто физиологиче¬
ское объяснение» природы прекрасного, за
го, что Бёрк принял «прекрасное и возвы¬
шенное прямо за качества самых тел, про¬
изводящих на нас такие впечатления»
(Н. Г. Чернышевский. Избранные
философские произведения. Т. I, стр. 223.
1950).
Выступая против вытекающего из вуль¬
гарно-материалистических воззрений фор¬
малистического понимания прекрасного,
Чернышевский утверждал «невозможность
вымерять красоту по вершкам и линиям»
(там же, стр. 222). По Чернышевскому,
прекрасное имеет не физическое, а челове¬
ческое содержание. Поэтому прекрасна не
всякая жизнь, а только та, «какова должна
быть она по нашим понятиям». Это позво¬
лило Н. Г. Чернышевскому подняться до
понимания классового и исторического ха¬
рактера человеческих представлений о пре¬
красном.
Н.	Г. Чернышевский хорошо понимал,
что каждый класс имеет свой идеал пре¬
красного. При этом Чернышевский отмечал
истинность взглядов на прекрасное у тру¬
дящихся и извращенный характер этих
взглядов у представителей господствую¬
щих классов. Но из формулы прекрасного,
данной Чернышевским, не следует, какой
идеал прекрасного нужно считать истин¬
ным. Это, между прочим, и дало повод
Писареву в статье «Разрушение эстетики»
неверно представлять Чернышевского как

76
Л. н. столович
якобы разрушителя эстетики, отрицающе¬
го вообще объективность прекрасного.
Гениально поставив проблему человече¬
ского, общественного содержания эстетиче¬
ских свойств, Н. Г. Чернышевский, одна¬
ко, не смог ее до конца решить, так как
это можно сделать только на основе мате¬
риалистического понимания истории.
* * *
Марксистско-ленинская эстетика, опи¬
раясь на диалектический и исторический
материализм, получила возможность науч¬
но обосновать и раскрыть как объектив¬
ность эстетических свойств явлений дей¬
ствительности, так и специфику этих
свойств.
Несмотря на эту возможность, в нашей
эстетической литературе только лишь кон¬
статировалась объективность прекрасного.
Так, в содержательной статье «О проблеме
прекрасного в советском искусстве»
Г. А. Недошивин, дойдя до вопроса об объ¬
ективности прекрасного, пишет: «Здесь мы
соприкасаемся с чрезвычайно важными по¬
ложениями общего учения о прекрасном,
затрагивать которые в предлагаемой ра¬
боте нет возможности» (сборник статей
«Вопросы теории советского изобрази¬
тельного искусства», стр. 74, изд. АХ
СССР. 1950).
Подчас в литературе по эстетике невер¬
но понимается даже то, в чем состоит
объективность эстетических свойств, в ча¬
стности объективность прекрасного. Так,
некоторые товарищи считают, что объек¬
тивность прекрасного заключается в том
же, в чем и объективность природных
явлений. Поскольку природа существует
не только вне сознания человека, но и
существовала до человека, то полагают,
что и объективность прекрасного заклю¬
чается в существовании прекрасного до
человека. Такая постановка вопроса об
объективности прекрасного игнорирует
общественную сущность прекрасного, сво¬
дит эстетические свойства явлений к их
природным качествам.
Под объективностью явления диалекти¬
ческий материализм понимает существова¬
ние этого явления вне сознания человека и
независимо от сознания человека. Причем
объективностью обладают не только при¬
родные явления, которые существуют
независимо от человеческого общества, но
и общественные отношения. Например,
производственные отношения объективны
не потому, что они могут существовать до
человека, а потому, что они складываются
независимо от сознания и воли человека.
Эстетические свойства действительности,
как и эстетические отношения, являются
изначально общественными. Эстетиче¬
ские свойства и эстетическое отношение к
действительности возникают только на
определенном этапе развития человеческо¬
го общества. Эстетическими свойствами
природа не обладала до человека. Но обще¬
ственный характер эстетических свойств,
разумеется, не отрицает их объективности.
Объективность эстетических свойств явле¬
ний и предметов действительности состоит
в том, что эти свойства образуются и су¬
ществуют независимо от художественного
сознания, от эстетического восприятия,
которое может в той или иной степени
правильно отражать эти свойства.
В статье В. В. Ванслова «Существует ли
прекрасное объективно?», опубликованной
в № 2 журнала «Вопросы философии» за
1955 год, в основном верно поставлен и
решен вопрос об объективности прекрасно¬
го, но, к сожалению, это решение недо¬
статочно обосновано.
Неразработанность вопроса об объектив¬
ности эстетических свойств действитель¬
ности приводит нередко к субъективистско¬
му пониманию эстетических свойств неко¬
торыми нашими исследователями. Так, в
проекте программы курса «Основы мар¬
ксистско-ленинской эстетики», изданном
Министерством высшего образования в
1955 году, имеется такая формулиров¬
ка: «Прекрасное как соответствие явле¬
ний действительности эстетическому идеа¬
лу». Не говоря уже о логической стороне
этой формулы, где прекрасное определяет¬
ся через эстетическое, здесь утверждается
отсутствие прекрасного в самой действи¬
тельности, не оплодотворенной эстетиче¬
ским идеалом.
* * *
Эстетическое свойство предмета или
явления не может существовать вне тех
природных, естественных — механических,
физических, биологических;— качеств, ко¬
торыми обладает предмет или явление. Не
может быть красив предмет вне присущей
ему формы, вне пропорциональности его
частей, вне его окраски и т. д. Хотя,
безусловно, нельзя сводить эстетические
свойства вещей к их механическим,
физическим и биологическим свойствам.
Чем же объясняется тот факт, отмеченный
еще домарксистской материалистической
эстетикой, что эстетические свойства ве¬
щей связаны с проявлением в них тех или
иных закономерностей: правильности, рит¬
ма, симметрии, гармонии, «целесообразно¬
сти»? Ответ на вопрос, почему предметы
и явления, в которых проявляются опре¬
деленные закономерности, производят на
человека эстетическое воздействие, дает
марксистско-ленинская эстетика.
Эстетическое отношение человека к дей¬
ствительности есть духовное утверждение
человека в реальном мире, радостное пере¬

ОБ ЭСТЕТИЧЕСКИХ СВОЙСТВАХ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
77
живание своих человеческих возможностей
и сил, способности к творчеству, чувство
свободы. Это духовное утверждение
человека в действительности становится
возможным только в результате его
материального в ней утвержде¬
ния в процессе трудовой деятельности,
совершающейся па основе познания объ¬
ективных закономерностей, объективной
меры предметов и явлений природы. Обще¬
признано в марксистской эстетической
литературе, что эстетическое отношение
человека к действительности возникает
первоначально в связи с процессом трудо¬
вой деятельности человека. «Очеловечен¬
ная природа», по словам К. Маркса, яв¬
ляется основой всех человеческих чувств и
переживаний человека. К. Маркс отмечал,
что «не только обычные пять чувств, но
и так называемые духовные чувства,
практические чувства (воля, любовь
и т. д.), одним словом, человеческое чув¬
ство, человечность органов чувств, возни¬
кают только благодаря бытию их пред¬
мета, благодаря очеловеченной природе»
(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.
Т. III, стр. 627).
Таким образом, конкретное проявление
закономерного в предметах (правильности,
симметричности, гармоничности, «целесо¬
образности») приобретает эстетическое
значение благодаря трудовой деятельности
человека, поскольку закономерное есть
условие человеческой деятельности, усло¬
вие утверждения человека в действитель¬
ности всеми человеческими способностями
и силами.
Но трудовая деятельность является все¬
общим условием человеческого существо¬
вания в любой общественно-экономической
формации, при любых общественных отно¬
шениях. Поэтому эстетическое значение
правильности, гармонии, симметрии, «це¬
лесообразности» в вещах имеет слишком
абстрактный характер. Когда явление
или предмет обладает правильностью,
или симметричностью, или гармонично¬
стью, то это дает основание судить только
о его внешних эстетических свой¬
ствах, а не об эстетической сущности
предмета или явления. Безукоризненной
•правильностью черт лица может обладать и
отвратительный по своей сущности чело¬
век. С другой стороны, прекрасное может
проявляться в разнообразнейших формах,
не сводимых к внешней правильности,
симметрии, гармонии. Для полного эсте¬
тического представления о предмете
мало воспринимать только его формаль¬
ные качества — нужно всегда представ¬
лять то конкретное обществен¬
ное с од е р ж а н и е, которое в них
выражается.
Это конкретное общественное содержа¬
ние эстетического свойства явления опре¬
деляется той ролью в обществе, которую
играет данное явление, теми общественны¬
ми отношениями, которые в нем проявля¬
ются. Поэтому, например, эстетические
свойства золота зависят не только от его
природных качеств. Отдавая золото за яд,
Ромео в трагедии Шекспира говорит апте¬
карю:
Вот золото, гораздо больший яд
И корень пущих бед и преступлений,
Чем этот безобидный порошок.
Не ты, а я даю тебе отраву.
То, что золото, становясь деньгами, мо¬
жет вызывать чувство эстетического от¬
вращения, определяется не физическими
свойствами золота, являющегося, по вы¬
ражению Маркса, «самородным светом»
(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.
Т. XII, ч. 1-я, стр. 138).
Эстетические свойства предметов — это
способность конкретно-чувственных вещей
вызывать в человеке определенное идей¬
но-эмоциональное к ним отношение бла¬
годаря той роли, которую играют эти вещи
в конкретной системе общественных отно¬
шении. Таким образом, природные каче¬
ства предметов и явлений выступают как
форма их эстетических свойств, тогда как
общественный смысл этих предметов и яв¬
лений, объективно образующийся в ходе
общественно-исторической практики, вы¬
ступает как содержание эстетических
свойств. Эстетические свойства вещей
являются их общественными свойства¬
ми. К. Маркс, связывая эстетическое
свойство вещи с определенными обще¬
ственными, человеческими потребностями,
называл эстетическую функцию вещи
потребительной стоимостью (см. К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч. Т. XII, ч. 1-я,
стр. 14).
Поскольку эстетические свойства выра¬
жают общественный смысл конкретных,
чувственно воспринимаемых явлений и
предметов, эти свойства не могут быть вос¬
приняты только интеллектуально, помимо
чувств. Но так как эстетические свойства
имеют общественное содержание, их вос¬
приятие предполагает и интеллектуальное
и волевое отношение — желание, стремле¬
ние человека. Восприятие эстетического
свойства есть идейно-эмоциональное вос¬
приятие, в котором объединены мысль, во¬
ля и чувства человека. Воспринимая эсте¬
тические свойства явлений действительно¬
сти, мы любим или ненавидим одни явле¬
ния, смеемся над другими, сочувствуем
третьим и т. д.
Вышесказанное объясняет характер объ¬
ективности эстетических свойств действи¬
тельности. Эстетические свойства предме¬
тов и явлений объективны, во-первых, по¬

78
л. н. столович
тому, что они по своей форме являются
свойствами предметов объективного мира,
существующего вне сознания человека. Во-
вторых, эстетические свойства носят объек¬
тивный характер в силу того, что их со¬
держание определяется общественными от¬
ношениями, существующими объективно и
развивающимися по объективным законам
общественного развития.
Причем важно отметить, что только
историко-материалистическое понимание
общественных отношений может быть осно¬
вой понимания объективности содержания
эстетических свойств действительности.
При идеалистическом же понимании сущ¬
ности общественных отношений фразы о
социальном характере красоты и других
эстетических свойств действительности и
искусства прикрывают отрицание объек¬
тивности эстетических свойств. Так, А. Бог¬
данов неоднократно декларировал социаль¬
ный характер содержания искусства. Но,
по А. Богданову, «социальное содержание
искусства сводится частью к передаче
непосредственных переживаний от одного
человека другим, частью к сообщению дру¬
гим накопленного опыта» (А. Богданов
«Из психологии общества», стр. 85, 2-е
изд. 1906). А поскольку для А. Богданова
«непосредственные переживания человека»,
«социально-организованный опыт» озна¬
чают подмену общественного бытия обще¬
ственным сознанием, то и понятие «со¬
циальное содержание искусства» означает
отсутствие какой бы то ни было объектив¬
ности в содержании искусства. Полное же
отрицание объективности содержания ис¬
кусства предполагает и отрицание объек¬
тивности эстетических свойств действи¬
тельности.
Не случайно вульгарные социологи, ис¬
ходившие из тех же методологических по¬
сылок, открыто отрицали как объективное
в содержании искусства, так и объектив¬
ность эстетических свойств действитель¬
ности. Эстетические понятия, такие, как
прекрасное, с точки зрения вульгарных со¬
циологов, не имеют никакого объективного
основания, а являются выдумкой идеологов
эксплуататорских классов. Например, в
рапповском журнале «Пролетарская лите¬
ратура» (№ 4 за 1931 год) была напеча¬
тана статья «Конец красоте», в которой
существование у советских людей пред¬
ставления о прекрасном связывалось с су¬
ществованием кулачества!
Когда речь идет о том, что эстетические
свойства имеют общественно-историческое
содержание, то это означает «включение»
общественных отношений в конкретные
предметы и явления в процессе обществен¬
но-исторической практики. С точки зрения
идеалистической «теории вчувствования»,
эстетические свойства не носят объектив¬
ного характера, так как образуются бла¬
годаря внесению этих свойств в предметы
человеческим сознанием. С позиций же
марксистско-ленинской эстетики эстетиче¬
ские свойства в действительности образу¬
ются в процессе общественно-исторической
практики объективно, то есть неза¬
висимо от эстетического восприятия и
художественного сознания, которые отра¬
жают эстетические свойства предметов и
явлений действительности. Причем воз¬
можность этого отражения обусловлена
развитием чувств и мыслей человека бла¬
годаря его участию в общественно-истори¬
ческой практике.
* * *
Итак, эстетические свойства действи¬
тельности объективны. Но, спрашивается,
почему явления обладают различными эсте¬
тическими свойствами? От чего зависят,
чем определяются красота или отвратитель¬
ность, возвышенность или низменность,
трагизм или комизм тех или иных явлений?
Каков критерий для определения конкрет¬
ной эстетической сущности явлений? Это
важно знать для понимания того, насколько
точно эстетическое восприятие человека и
искусство отражают эстетическое свойство
данного явления.
Следует сказать, что в нашей эстетиче¬
ской литературе вопрос об эстетических
свойствах действительности и эстетических
категориях, отражающих эти свойства, да¬
же не был четко поставлен. Если у нас в
последнее время появился ряд статей об от¬
дельных эстетических категориях — о пре¬
красном, о комическом и крайне мало о
трагическом,— то вопросу о взаимоотноше¬
нии категорий не было посвящено ни одной
работы. Вместе с тем методология марксист¬
ско-ленинской эстетики дает возможность
правильно решить этот вопрос, имеющий
большое значение для художественной
практики. Мы попытаемся на основе вы¬
сказываний классиков марксизма-лениниз-
ма поставить вопрос и наметить некоторые
пути его разрешения.
Во всех языках имеются слова, обозна¬
чающие многообразие эстетических свойств
явлений действительности: красивый, пре¬
красный, возвышенный, трагический, ко¬
мический, отвратительный, трагикомиче¬
ский и т. д. В этих словах-категориях за¬
креплено обозначение различных эстетиче¬
ских свойств явлений действительности,
вызывающих к себе определенное идейно¬
эмоциональное отношение. Однако в анта¬
гонистическом обществе одна и та же
эстетическая категория наполняется раз¬
личным и даже противоположным со¬
держанием в художественных взглядах раз¬
личных классов. Тем не менее это различ¬

ОБ ЭСТЕТИЧЕСКИХ СВОЙСТВАХ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
79
ное содержание, вкладываемое в эстетиче¬
ские категории идеологами того или иного
класса, не отрицает объективности эстети¬
ческих свойств. Возникает вопрос: художе¬
ственные взгляды каких классов отражают
эти свойства верно?
Как выше говорилось, содержание самих
эстетических свойств носит общественно¬
исторический характер. Это выражается в
том, что различные эстетические свойства
появляются на определенном этапе исто¬
рического развития общества. Так, не слу¬
чайно жанр трагедии и комедии возникает
в период общественных сдвигов и начав¬
шейся классовой борьбы при смене перво¬
бытно-общинного строя классовым ра¬
бовладельческим обществом. Все эти обще¬
ственные перевороты породили трагедии и
комедии в самой жизни, что и отразилось
в трагическом и комическом жанре искус¬
ства и в возникновении самих категорий
трагического и комического. Показатель¬
но, что во многих европейских языках
понятия красоты и прекрасного не за¬
имствованы из других языков, тогда как
слова, обозначающие понятия трагиче¬
ского и комического, имеют греческие
корни, что свидетельствует о более позд¬
нем происхождении этих слов-категорий,
как это имело место и в самом греческом
языке.
Рассмотрим различные эстетические
свойства действительности в их современ¬
ном марксистско-ленинском понимании,
которое наиболее полно отразило сущность
многообразных эстетических свойств, по¬
тому что, во-первых, это понимание осно¬
вывается на изучении всего предшествую¬
щего и настоящего художественного разви¬
тия человечества, и, во-вторых, оно опре¬
деляется применением подлинно научной
методологии — диалектического материа¬
лизма.
Характер эстетического свойства явле¬
ния зависит от конкретно-исторического
места этого явления в общественной жизни,
от его отношения к прогрессивному истори¬
ческому развитию. Если явление содей¬
ствует общественному прогрессу, помогает
выявлению человеческих сил и способно¬
стей, то оно выступает эстетически как
прекрасное. И, наоборот, то, что ме¬
шает общественному развитию, да¬
вит и душит человеческие возмож¬
ности, с эстетической точки зрения являет¬
ся отвратительным. В связи с
этим становится понятным соотношение
эстетического и этического. Конкрет¬
ное проявление положительно-эти-
ческого, нравственного прекрасно, ибо
«нравственность служит для того, чтобы
человеческому обществу подняться выше,
избавиться от эксплуатации труда»
(В. И. JI е н и н. Соч. Т. 31, стр. 269). Чем
нравственнее поступок человека, то
есть чем больше человеческая личность сде¬
лала для развития общества, тем этот по¬
ступок в то же время и прекраснее.
«Чем шире коллектив,— писал замечатель¬
ный советский педагог к. Макаренко,—
перспективы которого являются для чело¬
века перспективами личными, тем человек
красивее и выше».
При всем этом эстетическое и этическое
не тождественны. Во-первых, область эти¬
ческого Уже, чем область эстетического.
Дело в том, что область этического — об¬
ласть общественных и личных взаимоотно¬
шений — есть одна из областей дей¬
ствительности, которой присущи эстетиче¬
ские свойства, так же как они присущи,
например, явлениям природы. Во-вторых,
специфика эстетического в отличие от эти¬
ческого состоит в том, что с точки зрения
эстетической оценки человека или его по¬
ступка важное значение имеет не только
этическая сущность, ноиформа выра¬
жения этой сущности. Эстетическое
свойство не существует вне яркой эмоцио¬
нально выразительной формы этической
сущности явления.
Исходя из единства эстетического и
этического, реалистическое искусство вос¬
питывает человека, раскрывает красоту
нравственных поступков и отвратитель¬
ность безнравственных.
Трагическое, как и прекрасное, опреде¬
ляется отношением явления к исторической
необходимости.
В письме к Лассалю от 18 мая 1859 года
Ф. Энгельс писал, что трагическая кол¬
лизия имеет место «между исторически
необходимым требованием и практиче¬
ской невозможностью его осуществления»
(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.
Т. ХХУ, стр. 261).
Пожалуй, все эстетические теории схо¬
дятся на том, что трагическое предполагает
большое страдание или гибель человека.
Партийный же характер различных эсте¬
тических теорий проявляется тогда, когда
встает вопрос о причинах и последствиях
этих страданий и гибели. С эстетической
точки зрения страдание и гибель не всякого
человека являются объективно трагиче¬
скими. В. Г. Белинский остроумно заметил,
что если бы в повести Гоголя «Как поссо¬
рился Иван Иванович с Иваном Никифо¬
ровичем» Иван Иванович зарезал Ивана
Никифоровича, то из этого трагедии бы не
получилось. Сам по себе факт смерти пли
страдания есть ужасное. Но это ужасное
становится эстетическим свойством — тра¬
гическим только как выражение определен¬
ных закономерностей общественного разви¬
тия. В. В. Маяковский не сумел бы рас¬
крыть трагизм смерти В. И. Ленина, если
бы он не ответил на вопрос:

80
л. н. столович
Что он сделал?
Кто он
и откуда —
этот
самый человечный человек?
Именно по линии отношения к обще¬
ственному содержанию трагического идет
различие между натуралистическим и реа¬
листическим искусством в изображении
трагического. Натуралистическое искус¬
ство ограничивается только формой тра¬
гического — ужасным. Оно поэтому и
воздействует на человека не эстетиче¬
ски, а физиологически. Для реалистиче¬
ского искусства важно прежде всего об¬
щественное содержание трагического. Та¬
ково содержание «Оптимистической
трагедии» В. Вишневского, «Молодой гвар¬
дии» А. Фадеева.
Комическое в явлении также зависит от
определенного места этого явления в систе¬
ме общественных отношений, от опреде¬
ленного отношения этого явления к
прогрессивному историческому развитию.
Эту общественную природу комического
стремится выхолостить идеалистическая
эстетика, которая пытается дать «теорети¬
ческое» обоснование тенденции антиреали-
стического искусства, свести комическое
только к различного рода несуразностям и
тем самым обойти действительные жизнен¬
ные противоречия, как это имеет место,
например, в распространенном в капитали¬
стических странах виде кинокомедии —
«слапстике», или «комедии затрещин и
палок».
Объективный эстетический смысл явле¬
ния определяется его отношением к исто¬
рическому развитию, а значит, отношением
его к народу как основной силе историче¬
ского развития. Прекрасное, трагическое,
комическое, великое, отвратительное и т. д.
классики марксизма-ленинизма всегда
определяли с точки зрения глубоких обще¬
ственных процессов, приводящих в движе¬
ние широкие массы народа.
В статье «О продовольственном налоге»
В.	И. Ленин, показывая эволюцию мелко¬
го буржуа в 1789, в 1848 и в 1917 —
1921 годах, дает каждому этапу этой эво¬
люции не только политическую, но и
эстетическую оценку: «В 1789 году мел¬
кие буржуа могли еще быть великими
революционерами; в 1848 году они были
смешны и жалки; в 1917—1921 го¬
дах они — отвратительные пособ¬
ники реакции, прямые лакеи ее, по их
действительной роли...» (Соч. Т. 32,
стр. 338. Разрядка моя. — Л. С.). Харак¬
терно, что эстетическую оценку
мелким буржуа В. И. Ленин дает в зави¬
симости от их отношения к народу, к его
коренным интересам: там, где они с на/ро¬
дом, они могут быть великими; там,
где мелкие буржуа трусливо безразличны
к коренным интересам народа, они
смешны и жалки; там, где они вы¬
ступают прямо против этих интересов, они
отвратительны.
Достойным внимания является тот
факт, что идеалистическая реакционная
эстетика исходит из прямо противополож¬
ного положения. «Неписанный закон Гол¬
ливуда,— пишет прогрессивный деятель
американского кино Г. Лоусон,— гласит,
что только жизнь средних и высших клас¬
сов может служить подходящей темой для
постановки фильмов, а рабочие должны по¬
являться на экране только в подсобных
или комических ролях» («Кинофильмы в
борьбе идей», стр. 113. Изд-во иностран¬
ной литературы. М. 1954).
Антигуманизм и антинародность совре¬
менных буржуазных художественных
взглядов и идеалистической эстетики про¬
являются в трактовке всех эстетических
категорий. Вот яркий образец того, как
буржуазные идеологи толкуют понятие
трагического. Американский неомальтузиа¬
нец Вильям Фогт в своей человеконена¬
вистнической книге «Путь к спасению»,
вышедшей в 1948 году, считает, что «са¬
мой страшной трагедией для Китая сейчас
было бы снижение смертности населе¬
ния...*
* * *
В чем состоит единство различных
эстетических свойств? Что дает основание
красоту и отвратительность, трагичность
и комичность, возвышенность и низмен¬
ность и т. д. определять как эстети¬
ческие свойства?
Единство многообразных эстетических
свойств состоит в том, что все они явля¬
ются прямым или косвенным утвержде¬
нием прекрасного. Это имеет место пото¬
му, что эстетическое свойство явления
характеризует определенное отношение яв¬
ления к историческому развитию и ква¬
лифицирует это отношение с точки зрения
прогрессивного общественного развития.
Поскольку же прогрессивное общественное
развитие, способствующее развитию чело¬
веческих сил и способностей, как отмеча¬
лось выше, составляет содержание пре¬
красного, постольку и комическое и траги¬
ческое в явлениях характеризует то или
иное отношение этих явлений к прекрас¬
ному.
Трагическое является утвержде¬
нием прекрасного. Этим и объясняется на¬
ше сочувствие трагическому лицу или яв¬
лению. Когда трагически гибнут участни¬
ки борьбы за новое, в трагизме их гибели
утверждаются те прекрасные человече¬
ские качества, которые обусловили участие
этих людей в борьбе на стороне нового,

ОБ ЭСТЕТИЧЕСКИХ СВОЙСТВАХ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
81
которые определили их вклад в настоящую
или будущую победу нового. «...Высшее
развитие индивидуальности покупается
только историческим процессом, в котором
индивидуумы приносятся в жертву»,— пи¬
сал К. Маркс («Теории прибавочной стои¬
мости». Т. II, ч. 1-я, стр. 206. 1936). Че¬
рез трагическую гибель Зои Космодемьян¬
ской, Александра Матросова, молодогвар¬
дейцев утвердились и прославились луч¬
шие качества советского молодого челове¬
ка. Гибель этих людей, павших за свет¬
лое, прекрасное будущее, является как бы
залогом неодолимости наступления этого
будущего. Только абсолютным непонима¬
нием этой сущности трагического объ¬
ясняется тот факт, что авторы кинофиль¬
ма «Звезда» для «оптимистичности» заста¬
вили воскреснуть трагически погибших
героев повести Э. Казакевича «Звезда».
Подлинно трагическое переливает скорбь
в силу.
Прекрасное утверждает и трагедия ста¬
рого. Старое явление переживает трагедию
в том случае, если с его гибелью погибает
известное историческое содержание, делав¬
шее его прекрасным в свое время. Такой
трагедией была гибель первобытно-общин¬
ного строя под ударами классового обще¬
ства, который благодаря производствен¬
ным отношениям, основанным на обще¬
ственной собственности, воспитывал лю¬
дей, наделенных, по словам Ф. Энгельса,
чувством собственного достоинства, прямо¬
душием, силой характера и храбростью.
Вследствие противоречивости прогресса в
антагонистическом классовом обществе ча¬
сто вместе со старым уничтожаются еще
жизнеспособные, прекрасные его элементы.
В трагедии старого утверждаются эти эле¬
менты.
Прекрасные человеческие возможности в
любом человеке, задушенные условиями,
делают этого человека трагическим лицом.
А. М. Горький выступал против трактов¬
ки конца пьесы «Егор Булычов и другие»
как комического или мрачного, ибо это
уводило бы от трагедии Егора Булычова.
Трагедия же его становится подлинной не
тогда, когда Булычов умирает, а тогда,
когда он понял, что прожил жизнь «на
чужой улице» с «чужими людьми».
Таким образом, и в трагедии старого
утверждается прекрасное как возможность
развития всех человеческих способностей,
но возможность, которая, однако, из-за тех
или иных условий не превращается в дей¬
ствительность.
Прекрасное утверждается и в коми¬
ческом явлении, но в комическом пре¬
красное утверждается косвенно. Эстетиче¬
ским свойством юмористически-
комического характеризуется явле¬
ние в целом положительное, но имеющее
некоторые недостатки. В данном виде ко¬
мического эти недостатки отрицаются, и
утверждается прекрасная сущность
явления. Когда мы порой улыбаемся,
воспринимая образ Чапаева в романе Фур¬
манова или в одноименном кинофильме, то
эта улыбка отрицает проявляющиеся в
Чапаеве черты партизанщины, стихийно¬
сти, неграмотности, трагически обуслов¬
ленные теми бесчеловечными условиями, в
которых народ живет в антагонистическом
обществе. Но эта же улыбка утверждает
прекрасного человека, самобытного, та¬
лантливого народного героя.
В сатирическ и-к омическом
явлении выражено полное отрицание это¬
го явления историческим развитием. То
несоответствие между содержанием и фор¬
мой, которое имеется в этом явлении, те
кричащие противоречия, которые обнару¬
живают его историческую бессодержа¬
тельность,— все это симптомы неизбеж¬
ной гибели данного явления, определяю¬
щие его комизм. Но и в сатирически-ко-
мическом отрицании явления имеет место
утверждение прекрасного — того, во имя
чего происходит отрицание.
Мы затронули только основные эстети¬
ческие свойства явлений действительно¬
сти в их качественном многообразии. Но
и каждое из эстетических свойств имеет
бесконечное множество оттенков, так же
как цвет имеет бесконечное количество
тонов. Вместе с тем любое эстетическое
свойство — комичность, трагичность, воз¬
вышенность,— как мы видели, является
прямым или косвенным утверждением пре¬
красного. Это и позволяет объединять все
многообразие эт^х свойств в понятие
«эстетическое свойство». Поэтому восприя¬
тие любого из этих свойств в эстетическом
отношении человека к действительности
способно давать ему эстетическое насла¬
ждение.
Существование эстетических свойств
явлений действительности и их правиль¬
ное отражение в художественном сознании
людей имеют большое значение для про¬
цесса исторического развития. История
развивается по объективным законам, но
не без участия людей. От степени пони¬
мания людьми этих законов, от их актив¬
ности в борьбе нового со старым зависит
темп развития исторического процесса.
Поскольку эстетические свойства явлений
действительности определяются отноше¬
нием этих явлений к прогрессивному исто¬
рическому развитию, то правильное вос¬
приятие указанных свойств есть своего
рода познание исторической закономер¬
ности и мобилизация мыслей, чувств и
воли человека для борьбы нового против
старого.
Это можно видеть на примере обществен¬
6.	«Вопросы философии» № 4.

82
л. н. столович
но-исторического значения комического.
Раскрывая сущность комического, К. Маркс
пишет: «Последний фазис всемирно-исто¬
рической формы есть ее комедия» — и да¬
лее показывает общественно-историческую
необходимость существования комического:
«Зачем так движется история? Затем, что¬
бы человечество смеясь расставалось со
своим прошлым» (К. Маркс и Ф. Эн¬
гельс. Соч. Т. I, стр. 403). Эту же мысль
К. Маркс развивает на конкретном примере
исторического развития Франции в работе
«Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта».
Раскрывая фарсово-комический характер
империи Луи Бонапарта, К. Маркс отме¬
чает общественно-историческую необходи¬
мость комизма этой империи: «...Пародия
на империю была необходима для того,
чтобы освободить массу французской на¬
ции от ига традиции и выработать в чи¬
стом виде противоположность между госу¬
дарственной властью и обществом»
(К. МарксиФ. Энгельс. Соч. Т. VIII,
стр. 411).
Если правильное восприятие людьми
эстетических свойств действительности
ускоряет темп исторического развития, то
извращенный характер этого восприятия
играет противоположную роль. Отсюда вы¬
текает значение искусства как формы об¬
щественного сознания в деле воспитания
определенного эстетического отношения к
явлениям действительности. Действитель¬
ность как предмет искусства должна рас¬
сматриваться с точки зрения ее эстети¬
ческих свойств. Эстетическая природа
искусства имеет своим источником эстети¬
ческие свойства действительности и слу¬
жит, в свою очередь, формированию отно¬
шения людей к этим свойствам.

К вопросу об идейных основах
эстетических воззрений Лермонтова
Н.	А. ЛЮБОВИЧ
Творчество великих русских писателей
сыграло выдающуюся роль в борьбе с реак¬
ционной идеологией самодержавно-феодаль¬
ного общества. Гимн разуму, вдохновенно
звучавший в пушкинской «Вакхической
песне» накануне восстания декабристов,
был призывом к победе над «ложной муд¬
ростью» мракобесов. Прочные корни свя¬
зали передовых русских мыслителей и
писателей с освободительной борьбой рус¬
ского народа. Это и сделало их противни¬
ками всяческого мракобесия, поповщины и
мистико-идеалистических идей, поставлен¬
ных на службу самодержавию и крепостни¬
честву.
Творчество М. Ю. Лермонтова еще недо¬
статочно изучено в этом плане. Давно на¬
зрела необходимость исследования хотя бы
главнейших его тем в нераздельной связи
с идеологической борьбой того времени,
служившей выражением борьбы социаль¬
ной. В частности, представляет значитель¬
ный интерес изучение эстетических воз¬
зрений писателя, противостоявших реак¬
ционной идеалистической эстетике 20—
30-х годов XIX века.
Великий поэт, деятельность которого
развивалась в один из самых реакционных
периодов жизни России, встал на рубеже
двух исторических полос: между декабри¬
стами и Пушкиным, с одной стороны, и
революционерами-демократами — с другой.
К началу 30-х годов XIX века вступило
в жизнь поколение передовых людей, идей¬
но формировавшихся в условиях разгрома
декабризма. К этому поколению, разбужен¬
ному к сознательной жизни восстанием
14 декабря 1825 года, принадлежал и
Лермонтов. Герцен писал: Лермонтов «все¬
цело принадлежит к нашему поколению...
Принужденные к молчанию, сдерживая
свои слезы, мы выучились сосредоточи¬
ваться, скрывать свои думы. II какие
думы!» («О развитии революционных идей
в России». Полное собрание сочинений и
писем. Т. 6, стр. 374. П. 1919). Лермон¬
тов явился выразителем заветных дум и
чувств этого поколения в годы, предше¬
ствовавшие тому периоду, когда Белин¬
ский и Герцен выступили как зачинатели
революционного движения.
В условиях николаевской империи, где,
по словам Герцена, каждый околоточный
надзиратель был верховным владыкой, а
верховный владыка коронованным около¬
точным надзирателем, тайно накаплива¬
лись новые освободительные силы, созре¬
вали новые элементы передового миро¬
воззрения, продолжалась революционная
традиция декабризма. Этому служила и
деятельность студенческих кружков, груп¬
пировавшихся вокруг Белинского, Герцена,
Огарева и других, и агитаторская деятель¬
ность тайных групп молодежи, распростра¬
нявших среди населения «возмутительные
листки» от имени «мстителей», которые
грозили Николаю I расправой за народное
горе, за казнь и ссылку декабристов.
Творчество Лермонтова неразрывно свя¬
зано с этими явлениями современности.
Он беспощадно обличал устои самодержав¬
но-крепостнического общества, с радищев¬
ской остротой отразил в своих произведе¬
ниях феодальную эксплуатацию крестьян¬
ства и справедливую народную месть
угнетателям, прославил неукротимое стре¬
мление человека к «блаженству воль*
ности».
Источником, питавшим его творчество,
была незатухающая борьба крепостного
крестьянства 20—30-х годов. В зареве
пожаров, в обстановке стихийных бун¬
тов в эти годы отчетливо вставал призрак
новой «пугачевщины». Царские жандармы
с тревогой указывали Николаю I на возра¬
ставшую опасность, называя крепостное
состояние «пороховым погребом под госу¬
дарством», обращали его внимание на
«предсказания» о новом Пугачеве и на то,
что в различных концах России появились
«плакаты» с призывами к восстанию
(см. «.Красный архив». Т. 37, стр. 152.
М.-Л. 1929). В 1830 году под Москвой
были обнаружены надписи, в которых
предвещалась скорая гибель дворян, «сосу¬
щих кровь своих несчастных подданных»,

84
Н. А. ЛЮБОВИЧ
и выражалась готовность принять участие
в их истреблении с ножом в руке (см. «Ка¬
торга и ссылка». Кн. 5, стр. 47. М. 1930).
В это время Лермонтов писал свое «Пред¬
сказание», в котором выражал уверенность
в революции, в появлении «мощного чело¬
века» с булатным ножом.
Творчество Лермонтова явилось откли¬
ком на тайные мысли народа. Излюблен¬
ный им поэтический образ грозы или
бури отвечал народным чаяниям гроз¬
ного возмездия поработителям. Недаром в
романе из времен Пугачева поэт сравни¬
вает мощный гул толпы восставших с бес¬
прерывным громом в душную летнюю ночь.
Невидимые корни, уходящие глубоко в на¬
родную почву, питали гневом его строки,
направленные против всякого рабства, в
защиту человеческого достоинства.
Белинский назвал великой мысль, за¬
ключенную в сцене суда монахов над юно¬
шей, который гордо утверждает, что «под
одеждою раба» он «человек как и другой»
(«Боярин Орша»). Ссылаясь на эту сце¬
ну, великий критик говорил о том, что
поэзия Лермонтова «гордо отрицает преда¬
ние». «Миром преданий» Белинский и Гер¬
цен называли круг идей, освящавших со¬
циальное рабство. Пропаганде этих идей,
как известно, были подчинены все силы
реакции. Речи и выступления с кафедр,
художественная литература и публицисти¬
ка — все должно было содействовать борь¬
бе с революционным мировоззрением.
Основная идеологическая задача реакции
состояла в том, чтобы утвердить религию
в качестве незыблемой основы морали. Те¬
зис о первенствующем значении религии,
о необходимости «примирения» с нею науки
и политики развивался защитниками офи¬
циальной народности и пропагандистами
философского идеализма. К концу 30-х го¬
дов в официальном органе министерства
просвещения была сформулирована задача
создания «национальной» русской филосо¬
фии — «любомудрия в духе веры и любви
к царю и отечеству», увенчанного «иде¬
ей всех идей — идеей бога» («Журнал
Министерства народного просвещения»,
стр. 328, 329, февраль 1838). Примером
в этом отношении объявлялась философия
Шеллинга.
Идеалистическая философия Шеллинга
сыграла в эти годы роль идейного оружия
в руках помещичьей правящей верхушки,
напуганной восстанием декабристов, не¬
прерывными крестьянскими восстаниями и
революционными событиями на Западе.
Это оружие было направлено против идей
философского материализма, которые раз¬
делялись декабристами, развивавшими
взгляды Ломоносова и Радищева. «Истин¬
ная небесная философия» Шеллинга про¬
тивопоставлялась философии просветите¬
лей XVIII века. Махровый реакционер
С.	Шевырев превозносил Шеллинга как
«великого учителя», призванного «поверг¬
нуть знание к подножию веры» («Москви¬
тянин», ч. 1, стр. 284. 1841).
Этика и эстетика были главными обла¬
стями, в которых сосредоточивались уси¬
лия русского «любомудрия». «Божествен¬
ное откровение» было здесь первым и по¬
следним словом. Почитатели немецкой
идеалистической философии сходились на
этой основе с такими ярыми ее противни¬
ками, как редактор реакционнейшего жур¬
нала «Маяк» Бурачек, который вел си¬
стематическую травлю Пушкина, Лермон¬
това и Гоголя. Бурачек поучал Лермонто¬
ва, что задача писателя заключается в
том, чтобы указывать читателю на рели¬
гию как на единственную опору доброде¬
тели.
Несмотря на различие оттенков, все
реакционеры сходились в том, что пости¬
жение «благости провидения» является
высшим и единственно истинным состоя¬
нием человеческого духа, как и высшим со¬
держанием искусства. Все они считали,
что поэзия — «религии сестра земная». И
для всех был основополагающим сформули¬
рованный в «Журнале Министерства на¬
родного просвещения» тезис о том, что
искусство представляет не истину «эмпи¬
рической действительности», а «идеальную
истину бытия вечного» (февраль 1838,
стр. 321). Что же касается до стихотвор¬
ных вариаций на тему о «лирных зву¬
ках» — «вестниках неба», то они звучали
во всех журналах 30-х годов, и к ним оди¬
наково приложима ироническая характери¬
стика, содержащаяся в лермонтовском сти¬
хотворении «Журналист, читатель и писа¬
тель»: «Все в небеса неслись душою...»
Поэзия Лермонтова была мятежным вы¬
зовом господствовавшему идейному тече¬
нию, острым оружием, направленным про¬
тив феодально-крепостнической морали и
философского мистического идеализма.
Для Лермонтова был характерен живой
и постоянный интерес к философским
проблемам. В воспоминаниях и переписке
современников Лермонтова мы находим ука¬
зания на его горячий спор о Канте и Гегеле
с декабристом В. Н. Лихаревым и на дол¬
гую ночную беседу с врачом И. Е. Дядь^
ковским о Бэконе (см. «Записки декабри¬
ста Н. И. Лорера», стр. 256. М. 1931;
«Литературное наследство» № 45—46,
стр. 715. 1948).
Этот интерес не был отвлеченным, он
находился в теснейшей связи с теми со¬
циальными вопросами, которые нашли от¬
ражение в творчестве поэта. Показательно,
что именно те произведения, в которых
наиболее остро ставились вопросы обще¬
ственного бытия, были особо насыщены

ОБ ИДЕЙНЫХ ОСНОВАХ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ВОЗЗРЕНИЙ ЛЕРМОНТОВА
85
мыслями этико-философского характера.
В романе о пугачевском восстании («Ва¬
дим») мы находим размышления о при¬
роде человека, о сущности человеческой
воли и т. п. В драме «Маскарад», бичую¬
щей нравы высшего дворянского общества,
остро поставлен вопрос о добре и зле как
проблеме морали. В романе «Герой нашего
времени», который раскрывал характер «бо¬
лезни» современного поколения, писатель
высказал интересные мысли об идеале и
действии, о фатализме. В «нравственной
поэме» «Сашка», проникнутой острой не¬
навистью к крепостническим порядкам,
поэт выразил свое ироническое отношение
к религиозному учению о бессмертии.
В этом отношении, как и в других, Лер¬
монтов продолжал традиции декабризма.
В частности, несомненна его идейная бли¬
зость к декабристу И. Д. Якушкину, кото¬
рый в 1837—1838 годах высказал мысль,
что философия должна прежде всего ре¬
шить вопросы о том, что такое жизнь, что
такое человек, показать место человека в
природе, его отличие от животных и т. д.
Эта близость не случайна. В лагере декаб¬
ристов, противостоявшем в 30-е годы ла¬
герю идеалистов-мистиков, поэт имел идей¬
ных союзников. Подобно Якушкину, Лер¬
монтов решительно протестовал против
вульгарно-материалистических воззрений
«натуралистов и филозофов», отожде¬
ствлявших человека с животным; он отме¬
чал наличие общественных связей и чувств,
поднимающих человека над зоологическим
миром, но вместе с тем подчеркивал и его
родство с этим миром («Вадим»). С едкой
иронией он отзывался подчас о стремле¬
ниях представить человека «полубогом» с
бессмертной душой («Сашка»).
Все эти вопросы имели непосредствен¬
ное отношение к центральным темам лер¬
монтовского творчества и в его эстетиче¬
ским воззрениям.
«Пафос поэзии Лермонтова,— писал Бе¬
линский,— заключается в нравственных во¬
просах о судьбе и правах человеческой лич¬
ности» (Полное собрание сочинений.
Т. VIII, стр. 200. 1907). Вопрос о назна¬
чении писателя, об его отношении к обще¬
ству в сознании поэта был неразрывно
связан с этими «нравственными вопроса¬
ми». Он смыкается у Лермонтова с темой
«земли и неба» — одной из главных и ха¬
рактернейших тем его лирики и поэм, в
том числе и «Мцыри». Несмотря на из¬
вестную непоследовательность и противоре¬
чивость в решении этой темы, пафос поэ¬
зии Лермонтова заключался в горячей за¬
щите материального мира, «земли».
Шестнадцатилетним юношей Лермонтов
отверг основную догму религиозной нрав¬
ственности, догму о бессмертии души. Его
стихотворения «Ночь I», «Ночь II» и
«Ночь III» характеризуют отрицательное
отношение поэта в произведению, которое
было целиком посвящено защите этой дог¬
мы, — «Ночным размышлениям о жизни,
смерти и бессмертии» английского сенти¬
менталиста Э. Юнга. Это было одно из по¬
пулярнейших произведений, настоятельно
рекомендовавшихся для нравоучительного
чтения. Новый перевод «Ночи I» Юнга был
опубликован как раз перед тем, как Лер¬
монтов начал аналогичный по форме цикл
своих «Ночей». Самими заглавиями, по¬
следовательно совпадающими с юнговски-
ми, юный поэт прямо указывал, против
кого были полемически заострены его стро¬
ки. Решительно восстав против основных
идей, содержавшихся в «Ночах» Юнга
(о ничтожестве жизни по сравнению с за¬
гробной вечностью, о необходимости крот¬
кого смирения перед богом и т. п.), Лермон¬
тов воплотил в названных стихотворениях
страстную привязанность человеческой ду¬
ши к своему «единственному другу» —
телу.
Пафос поэзии Лермонтова — пафос
страстного, воинствующего гуманизма —
превосходно выражен в следующих строках
его юношеской драмы:
Ужель закон в сей толстой книге
Сильней закона вечного природы?
Безумец тот, кто думал удержать
Ничтожным правилом, постановленьем
Движение природы человека...
(«Испанцы»).
Поэт обличал лицемерие и ложь рели¬
гиозной проповеди отречения от «земных»
интересов, показывал антигуманистиче¬
скую роль духовенства и монашества —
этих «людей, одетых в черное платье и
потому думающих быть ближе к небесам»
(«Вадим»), Он заклеймил изуверства, фа¬
натизм, кровавые преступления и распут¬
ство рыцарей-крестоносцев («Он был в
краю святом...») и католиков-инквизито-
ров, цинично признававших, что все их
проповеди об аде и рае сочинены для об¬
мана народа («Испанцы»).
С исключительной остротой вслед за
Радищевым Лермонтов подчеркнул реак¬
ционную роль церкви, проповедующей кро¬
тость и смирение людям, пребывающим в
рабстве и нищете. Сцена церковной служ¬
бы в «Вадиме» является одной из выра¬
зительнейших антиклерикальных страниц
русской классической литературы.
Идея естественного права человека на ре¬
альное, «земное» счастье, определившая па¬
фос поэзии Лермонтова, была в корне враж¬
дебна идеям, развивавшимся в реакционной
литературе России и Запада. Если его
«Ночи» были направлены против «Ночей»
Юнга, то поэмы «Исповедь», «Боярин
Орша», «Мцыри» вместе с родственной пм

86
Н. А. ЛЮБОВИЧ
лирикой противостояли «Гению христиан¬
ства» Шатобриана, произведению, которое
так же, как и юнговские «Ночи», горячо
рекомендовалось шеллингианцами в каче¬
стве назидательного чтения.
Русские реакционеры, пропагандировав¬
шие творчество Шатобриана, усиленно до¬
казывали, что все лучшие порывы челове¬
ка, например, любовь к родине, способность
к героическим подвигам, к самопожертво¬
ванию, немыслимы без религиозной веры
в бессмертие души. «Журнал Министерства
народного просвещения» рекомендовал чи¬
тателям популярное произведение немец¬
кого идеалиста М. Мендельсона «Федон»,
где утверждалось, как и в «Ночах» Юнга,
что невозможно представить себе человека,
который мог бы пожертвовать собою для
блага отечества без надежды на загробную
«награду».
Лермонтов показал глубоко «земные»
истоки героизма и патриотизма, заключен¬
ные в любви к жизни. Надеждам на небес¬
ную награду он противопоставил веру в
бессмертие патриота в памяти потомков
(«Великий муж!..»). Мцыри гордо отвергает
рай и вечность «в святом заоблачном краю»
во имя любви к родному краю, которая не¬
разлучна для него с мыслью о героической
борьбе за свободу. Поэт прославил любовь
к земной родине, в то время как модной
темой тогдашней поэзии была «тоска по
родине небесной». Многочисленные стихо¬
творцы в один голос объявляли человека
временным «узником» земли, отягченным
«оковами праха», высказывая наперебой
страстное желание покинуть «тюрьму»
жизни для «отчего дома» на небесах.
«Любомудры» рассматривали патриотизм
как чувство чисто материальное по по¬
буждению и потому, мол, неизмеримо низ¬
шее по сравнению с тем, которое внушает¬
ся созерцанием «божественной сущности»
мироздания (см. «Атеней», ч. 1, стр. 13
и след. 1830). Лермонтов изобразил любовь
к родной земле как высшее чувство чело¬
века. Поэма «Мцыри» утверждала челове¬
ческое достоинство не в порывах «к небу»,
а в любви к жизни, к свободе, в страст¬
ном желании уйти «от келий душных и
молитв»
В тот чудный мир тревог и битв,
Где в тучах прячутся скалы,
Где люди вольны, как орлы.
Бегство юноши из монастыря-тюрьмы,
упоение свободой при блеске молний, борь¬
ба с могучим барсом — все это подлинный
гимн жизни, вольности, мужеству, той
дружбе «краткой и живой меж бурным
сердцем и грозой», которую боязливо от¬
вергали люди, укрывшиеся за монастыр¬
скими стенами и распростертые перед ал¬
тарями. Поэт прославил «могучий дух»
человека, смело вступающего в борьбу с
препятствиями ради достижения счастья
на земле. Вот почему реакционеры встре¬
тили поэму злобными выпадами, обвиняя
автора в том, что он воплощает в своих
героях дикую, необузданную волю, кото¬
рая преступна в человеке. «...И если он
добровольно не смиряется, так его смирят
и выбьют таки из него этот «могучий
дух»,— писал, захлебываясь от ненависти,
критик-мракобес («Маяк», ч. XII, стр. 164.
1840).
Вопреки религиозной покорности и сми¬
рению Лермонтов утверждал идею борьбы
с миром «рабства тихого». Духом непри¬
миримой вражды к этому миру проникнут
образ богоборца Демона.
Это могучий «дух отрицания» основных
норм христианской морали. Он «царь по-
знанья и свободы» и тем самым «враг не¬
бес». Безграничная жажда познания и сво¬
боды, которой отмечен этот образ, была
гордым вызовом и церковной проповеди
неверия в силы человеческого разума и
официальным установкам в области фило¬
софии, согласно которым философские
убеждения должны быть основаны не на
одном разуме, а на вере и «откровении».
Образ, созданный Лермонтовым, напере¬
кор мракобесам в рясах и в профессорских
сюртуках утверждал мощную силу разума
как врага всякого рабства.
Идейное содержание этой поэмы нераз¬
рывно связано с эстетическими воззрения¬
ми поэта. В юношеском стихотворении
«Безумец я! вы правы, правы!» (1832 г.),
написанном в период первоначальной рабо¬
ты над поэмой, он с горькой иронией со¬
глашается с теми, кто отказывает ему в
праве называться поэтом. Он считал себя
поэтом, когда пытался свободным умом по¬
трясать «цепь предубеждений» и мечтал о
бессмертии на земле. Светская толпа на¬
звала его безумцем.
Нет, не похож я ва поэта!
Я обманулся, вижу сам;
Пускай, как он, я чужд для света,
Но чужд зато и небесам!
В этом образе поэта, как и в образе Де¬
мона, то же единство свободного ума,
враждебного «предубеждениям», и чуждо¬
сти «небу».
Советскими исследователями установле¬
на близость «Демона» к кавказским леген¬
дам о гор-ном духе Амирани. В некоторых
вариантах этих легенд Амирани ведет борь¬
бу с небом за справедливость на земле.
Возможно, что эти легенды, которые Лер¬
монтов мог слышать в Грузии, помогли
ему в художественном решении юношеско¬
го замысла. Так или иначе, это произведе¬
ние исполнено глубокого социального зна¬
чения, которое не могло ускользнуть от
современников.

ОБ ИДЕЙНЫХ ОСНОВАХ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ВОЗЗРЕНИИ ЛЕРМОНТОВА
87
Поэму «Демон» поэту не довелось уви¬
деть напечатанной; несмотря на много¬
численные переработки, которым он под¬
вергал ее на протяжении ряда лет, цензу¬
ра не пропустила ее. Через год после смер¬
ти автора Белинский переписывал ее с
рукописных списков, ходивших по рукам,
и восхищался могучей силой этого про¬
изведения. Отвечая на письмо Белинского
по поводу этого, В. Боткин писал: «Да, па¬
фос его (Демона.— Н. Л.), как ты совер¬
шенно справедливо говоришь, есть «с небом
гордая вражда». Другими словами, отрица¬
ние духа и миросозерцания, выработанного
средними веками, или, еще другими слова¬
ми—пребывающего общественного устрой¬
ства» (А. Н. П ы п и н «Белинский, его
жизнь и переписка». Т. 2, стр. 144. СПБ.
1876).
Передовые современники поэта чутко
улавливали глубокое общественно-полити¬
ческое значение тем и образов поэзии Лер¬
монтова, ее непримиримую враждебность
идеологии крепостничества. Им было ясно,
что тема «земли» и «неба» имела конкрет¬
ный социальный смысл. Эта тема отразила
реальные интересы угнетенного народа, те
самые интересы, которые продиктовали
декабристу Н. А. Крюкову его запись о том,
что, «не устроившись хорошенько на зем¬
ле... невыгодно и не должно парить под
облака» и что «надежда на будущую
жизнь... мешает людям видеть, [что] сча¬
стие может обитать и на земле» («Избран¬
ные социально-политические и философ¬
ские произведения декабристов», т. II,
стр. 423 и 400—401. М. 1951). Лермон¬
тов придал высоко поэтическую форму
мыслям декабристов, которые раскрывали
антигуманистическую роль священнослу¬
жителей, их старания отвлечь народ от
борьбы за свое освобождение.
Если говорить о философской традиции,
к которой восходит эта тема, то речь может
идти о Радищеве, о его обличении церкви —
«чудовища ужасна». И Радищев и дека¬
бристы наследовали и критически перера¬
батывали мысли французских философов-
материалистов — Гельвеция, Гольбаха и
других,— которые призывали противопо¬
ставлять фиктивным интересам неба реаль¬
ные интересы земли, стремлению к за¬
облачной «родине» любовь к согражданам
и отечеству. Поэма «Мцыри» идейно со¬
звучна роману Дидро «Монахиня», в кото¬
ром французский просветитель выступил
непримиримым противником монастырского
закона, изобразив трагедию молодой души,
страстно рвущейся Из монастыря-тюрьмы.
Философскими раздумьями, исканиями,
противоречиями был отмечен путь Лермон¬
това к поэтическому утверждению примата
«земли» над «небом». Некоторые из его
юношеских стихотворений проникнуты же¬
ланием уйти от «скучных песен земли» к
«звездам прекрасным» («Небо и звезды»,
«Ангел» и др.). Они были написаны почти
одновременно с теми произведениями, в
которых выражены прямо противополож¬
ные настроения. Вражда Лермонтова к со¬
временному ему общественному строю, пре¬
зрение к окружавшему его светскому об¬
ществу порою выливались в поэтических
образах, явно противоречивших магистраль¬
ным линиям его поэзии. Но чем более со¬
зревал поэт, тем более освобождался он
от этих противоречий. Решающую роль в
процессе созревания поэта играла та исто¬
рическая действительность, которая вы¬
двигала перед ним проблемы, волновавшие
тогда лучшие умы России и Западной
Европы.
Творчество Лермонтова идейно близко
тем современным ему западноевропейским
течениям общественной мысли, которые
отразили интересы трудящихся, борющих¬
ся за свое освобождение. Конец 20-х и 30-е
годы дали миру различные учения утопи¬
ческого социализма, которые развивались
в значительной мере на основе морали
французских материалистов XVIII века.
Сенсимонисты провозгласили «реабилита¬
цию материи» и естественных чувств чело¬
века, выступив против догм церковной мо¬
рали; они указывали на необходимость -со¬
здания землю г о «рая» в противоположность
небесному, обещаемому религией. Отзвуки
их идей мы находим в творчестве Беранже
и Гейне. Последний в 30-е годы писал о
том, что людей «нельзя уже кормить ука¬
заниями на небо... и они требуют теперь
права на наслаждения земли» (Г. Гейне.
Соч. Т. VII, стр. 159—160. Изд. «Aca¬
demia». 1936).
Таким образом, вопрос о «небе» и «зем¬
ле» приобретал в этот период острейшее
социальное значение. Для того, чтобы рас¬
чистить путь борьбе за освобождение тру¬
дящихся, нужно было подорвать устои ре¬
лигиозной морали. Развитию социальных
идей соответствовало и развитие философ¬
ской мысли 30-х и начала 40-х годов —
то ее течение, которое Маркс назвал в
1844 году «реальным гуманизмом».
На смену философии Шеллинга и Гегеля
шел материализм Фейербаха. В 1841 году,
в год смерти Лермонтова, появилась знаме¬
нитая книга Л. Фейербаха «Сущность
христианства» — развернутая декларация
гуманизма, содержавшая решительную кри¬
тику религиозного учения и отвергавшая
«небо» во имя «земли».
В это же время юноша Энгельс с энту¬
зиазмом писал о том, что занимается «все¬
мирно-историческая заря» человечества,
мир «разбил запоры мрачного монастыря,
сбросил с себя покаянную одежду», и че¬
ловек гордо шествует навстречу новому

88
Н. А. ЛЮБОВИЧ
дню. «День великого решения, день битвы
народов приближается, и победа будет за
нами!» (К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч. Т. И, стр. 164, 165, 166. 1929).
Великий русский поэт Лермонтов своим
пером участвовал в освободительной борь¬
бе на русской почве, борясь против кре¬
постничества и самодержавия.
Он не был законченным атеистом, хотя
элементы атеизма составляли существен¬
ную сторону его мировоззрения. Страстный
антиклерикализм, богоборчество, бурный
протест против религиозной морали, даже
отрицание догмата личного бессмертия не
исключали тех редких умиротворенных
настроений с религиозной окраской, кото¬
рые отражены в его «Молитве» («В мину¬
ту жизни трудную...») и в стихотворении
«Ветка Палестины». Когда, растроганный
гармонической красотой природы, поэт го¬
ворил, что в эти минуты он может по¬
стигнуть счастье на земле и видит в небе¬
сах бога («Когда волнуется желтеющая
нива...»), это звучало как примирение
«земли» и «неба». Но не эти произведения
определяют основной характер лермонтов¬
ского творчества. Они неизбежная дань то¬
му времени, когда идеология русских рево-
люционеров-дворян переживала кризис
после разгрома восстания декабристов и
наступления крепостнической реакции, ко¬
гда на смену ей шла идеология революци¬
онных демократов-разночинцев. Поэзия
Лермонтова отражала противоречия этого
периода, поиски нового и колебания и воз¬
враты к старому, пройденному периоду.
Все творчество Белинского, Герцена,
Огарева в конце 30-х и начале 40-х годов
поднимает тот же круг идей, которые со¬
ставили пафос поэзии Лермонтова: это —
страстное утверждение права человека на
земное, а не потустороннее счастье, на все
наслаждения и радости земли, бурный про¬
тест против морали «средних веков» и ре¬
шительное осуждение пиэтизма за то, что
в нем нет ничего гуманного.
Белинский с негодованием писал в изве¬
стном письме к Гоголю: «...Россия видит
свое спасение не в мистицизме, не в аске¬
тизме, не в пиэтизме, а в успехах цивили¬
зации, просвещения, гуманности. Ей нуж¬
ны не проповеди (довольно она слышала
их!), не молитвы (довольно она твердила
их!), а пробуждение в народе чувства
человеческого достоинства, столько веков
потерянного в грязи и навозе...» (Избран¬
ные философские произведения. Т. 2,
стр. 513. 1948). Творчество Лермонтова
служило этой благородной цели. Основные
идеи его поэзии сливались в едином русле
с теми социальными и философскими иска¬
ниями эпохи, которые утверждали основы
для борьбы человечества за свое «земное
счастье».
* * ♦
Совокупность ведущих идей творчества
Лермонтова, направленных против идеоло¬
гии крепостничества и самодержавия, слу¬
жит ключом к пониманию его позиции как
писателя-гражданина, одного из выдаю¬
щихся представителей русской политиче¬
ской поэзии XIX века. Уже ранние стихо¬
творения объясняют взгляды поэта на при¬
роду и задачи искусства.
Развивая тему «земли и неба» в лирике,
он с самого начала своего творче¬
ского пути заявил, что его вдохновение
чуждо «небесной красоте», что он ищет
«земного упоенья» и «звуком грбшных
песен» молится не богу, а любимой земле.
Он высказывал мысль, что, только погасив
«чудный пламень», «всесожигающий ко¬
стер» творчества, можно вступить на «тес¬
ный путь» религиозного «спасения»
(«К другу», «Молитва»). Такой взгляд на
природу поэтического творчества был диа¬
метрально противоположен тем эстетиче¬
ским воззрениям, которые считали целыо
поэта прославление бога. Именно такие
воззрения лежали в основе программных
стихотворений журнала «Московский вест¬
ник», объединившего литераторов, из ко¬
торых одни развились затем в ярых идео¬
логов официальной народности (С. Шевы-
рев), а другие стали корифеями славяно¬
фильства (А. Хомяков).
Раннее стихотворение Лермонтова «Поэт»
(1828 г.) наглядно свидетельствует о том,
что уже с первых творческих шагов он
инстинктивно отвергал все, что уводило в
область мистики и религии. В этом стихо¬
творении четырнадцатилетний поэт кос¬
нулся темы, к которой в 20-е годы обраща¬
лись неоднократно проповедники религи¬
озной морали и идеалистических взглядов
на искусство. Но он совершенно освободил
ее от религиозно-мистического налета.
Речь идет о пресловутом «видении Рафаэ¬
ля», которое с легкой руки немецких ро¬
мантиков Ваккенродера и Тика стало проч¬
ным символом «божественного» вдохнове¬
ния художника.
Книга В. Ваккенродера и Л. Тика, из¬
данная в 1797 году под характерным под¬
заголовком «Размышления монаха, люби¬
теля искусств», знаменовала начало реак¬
ции на идеи Просвещения и материализма
XVHI века. В 1826 году она была переве¬
дена и издана группой писателей, примы¬
кавших ранее к «Обществу любомудрия»—
одному из первых объединений, ставивших
целью борьбу с материализмом и пропаган¬
ду идеалистической философии. Книга на¬
чиналась рассказом монаха о явлении Ра¬
фаэлю мадонны. Смысл этого рассказа за¬
ключался в том, что единственным источ¬
ником подлинного искусства является
«непосредственное присутствие божие».

ОБ ИДЕЙНЫХ ОСНОВАХ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ВОЗЗРЕНИЙ ЛЕРМОНТОВА
89
Такой вывод был направлен против тех,
кто, «посмеиваясь, отвергают все небесное
в восторге художника» (В. В а к к е н р о-
д е р «Об искусстве и художниках», стр. 3
и 9. 1826).
Один из поэтов Московского благородного
пансиона, учившийся в нем одновременно
с Лермонтовым, написал на эту тему сти¬
хотворение, наполненное лирическими из¬
лияниями о счастье души, освобожденной
от «тягостных оков» земли и воспарившей
к «радостной отчизне». Он заставил Ра¬
фаэля лежать распростертым в храме перед
образом мадонны, со слезами смирения мо¬
лить ее о вдохновении и рассуждать в сти¬
ле шеллингианской эстетики о том, что
прекрасное «есть тайный ключ к святому
в небесах», после чего следовало патети¬
ческое описание «видения», которому
художник якобы обязан совершенством
«Сикстинской мадонны» («Цефей». Альма¬
нах на 1829 год, стр. 24—34).
В стихотворении же Лермонтова «Поэт»
говорится о том, что, заканчивая работу
над картиной, Рафаэль упал перед ней
на колени, «своим искусством восхищен¬
ный». Таким образом, речь идет не о ми¬
стическом явлении мадонны, а о творче¬
ской силе искусства, которое создает впе¬
чатление реальности изображаемого. Более
того, автор снизил «высокую» тему, срав¬
нив с Рафаэлем поэта, воспевающего «ку¬
миров» своей души — женщин. А вскоре
он прямо противопоставил реальную жен¬
скую красоту образу «девы небесной», ко¬
торая не может быть «так мила».
Итак, вразрез эстетике идеализма с ее
проповедью «нерожденной и бессмертной
красоты», созерцаемой «в идее вечного»,
а не в чувственном мире, Лермонтов, идя
вслед за Пушкиным, с первых поэтических
шагов открыто утверждал свою привязан¬
ность к земной красоте.
От декларативных строк об источниках
поэтического творчества Лермонтов вскоре
перешел к созданию образа русского пев¬
ца. В начале 30-х годов в стихотворении,
обращенном, повидимому, к Пушкину
(«О, полно извинять разврат!»), он наметил
основные черты истинного поэта, певца
вольности, непримиримого к злу и к зло¬
деям в порфире.
В противовес идеалистическим теориям,
по которым поэт объявлялся стоящим над
«толпой» и чуждым ее повседневным инте¬
ресам, Лермонтов выдвинул -образ народ¬
ного певца, «барда», в духе декабристской
поэзии («Песнь барда», поэма «Последний
сын вольности»). Его строчки звучали пря¬
мым упреком современным поэтам:
Ужель мы только будем петь
Иль с безнадежием немым
На стыд отечества глядеть,
Друзья мои?
В них выражено характерное для Лер¬
монтова представление о действенной роли
поэта, творчество которого должно быть
подчинено защите жизненных интересов
народа. Свою привязанность к «земле» он
мотивировал пылкостью «деятельной» ду¬
ши. «...Мне нужно действовать»,— энер¬
гично заявлял юноша-поэт.
Такое представление противоречило по¬
нятиям, которые насаждали «любомудр-
ствующие» литераторы, проповедовавшие,
что жизнь духа есть беспрерывное на¬
блюдение или созерцание. Для шеллинги¬
анцев идея была «мыслящим созерцанием»,
а Лермонтов писал: «Форма (идеи.— Н. J1.)
есть действие» («Герой нашего времени»)1.
В этом сказалась типичная особенность
русской передовой интеллигенции, для ко¬
торой был неприемлем отрыв идей, идеала
от реального действия. «Мысль, знание,
убеждение... никогда не остаются у нас в
состоянии отвлеченной теории»,— писал
Герцен.
Поэзия представлялась Лермонтову не
созерцанием «божественной истины», а
средством воздействия мыслей поэта на
окружающую жизнь. Стихотворение «Поэт»
(1838 год) явилось декларацией писате-
ля-гражданина в зрелую пору его творче¬
ства. Подготовленное предшествовавшими
этапами его развития, оно с исключитель¬
ной остротой поднимало тему о поэте как
о слуге и вдохновителе народа. «Толпу
ругали все поэты»,— писал Лермонтов,
характеризуя содержание современной ему
поэзии («Журналист, читатель и писа¬
тель»), В многочисленных стихотворных
писаниях, заполнявших журналы второй по¬
ловины 30-х годов, поэт обычно противо¬
поставлялся «толпе» и ее «земным» инте¬
ресам как избранник «неба», оберегающий
тайны высоких «откровений».
Развивая традицию декабристской по¬
эзии, Лермонтов создал образ народного
певца, который «нужен был толпе, как ча¬
ша для пиров», и жил одною жизнью с на¬
родом в дни его «торжеств и бед». Слово
народного поэта Лермонтов сравнивает со
звуком вечевого колокола. Древнее нов¬
городское вече было символом политиче-
ской вольности в поэзии декабристов и в
творчестве самого Лермонтова. Созданный
им здесь образ певца преемственно связан с
образом новгородца Ингелота в поэме «По¬
следний сын вольности». Заключительная
чаять стихотворения «Поэт» («Проснешь¬
ся ль ты опять, осмеянный пророк!..»)
выражает мечту Лермонтова о борьбе за
вольность, о поэзии как грозном оружии,
обнажаемом «на голос мщенья».
1 Мысли Печорина ни в коем случае
нельзя отождествлять с лермонтовскими,
но эта мысль является типичной для всего
творчества писателя.

90
Н. А. ЛЮБОВИЧ
Образное сравнение поэзии с кинжалом
сообщает всему стихотворению тот пафос
борьбы и «отмщения», которым дышит и
его страстный отклик на смерть Пушкина.
Писатель, который утверждал законность
нар-одной мести и предсказывал неизбеж¬
ность народной революции, «когда царей
корона упадет», естественно, мог соединить
образ поэта с идеей возмездия угнетателям.
Стихотворение «Поэт» тесно связано со
стихотворением «Кинжал», а последнее —
с одноименным пушкинским. В стальном
клинке, окованном и отточенном «на
месть», «на грозный бой», Лермонтов, по¬
добно Пушкину, видел символ отмщения
врагам свободы.
В стихотворении «Поэт» Лермонтов под¬
нял вопрос о выразительных средствах
поэзии, о языке поэта. Он считал, что
подлинной поэзии, которая является «от¬
зывом мыслей благородных», свойствен
«простой и гордый» язык; ей чужды «бле¬
стки и обманы», как булатному кинжалу,
спутнику героя, чужда и постыдна богатая
резьба. На этой параллели и строится все
стихотворение. Лермонтов бросил горький
упрек современным поэтам в том, что они
превратили боевое оружие поэзии в золо¬
тую «игрушку», утратив свое назначение.
В двух строчках он дал глубокое, обобщаю¬
щее объяснение этому факту: дряхлею¬
щее общество не терпит простоты и прав¬
ды в поэзии.
Как ветхая краса, наш ветхий мир
привык
Морщины прятать под румяны...
Эти строчки, как и все стихотворение,
составляют единое целое с «Думой» и
«Героем нашего времени», содержащими
жестокую критику современного поэту
дворянского общества. Лермонтов обвинял
представителей этого общества в презрен¬
ном раболепии перед властью, в постыдном
равнодушии к добру и злу, в неспособности
к самопожертвованию для блага человече¬
ства.
Им он противопоставлял героизм про¬
стых русских людей и народов Кавказа,
смелых патриотов, беззаветно посвятив¬
ших себя «битвам, родине и воле» («Из¬
маил бей»), готовых, подобно купцу Ка¬
лашникову, «постоять за правду до по¬
следнего».
Слова старого русского солдата, от име¬
ни которого написано стихотворение «Бо¬
родино»:
Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы! —
органически связаны со строчками «По¬
эта», воссоздающими образ народного пев¬
ца былых времен, воспламенявшего воинов
на битвы.
Говоря о героическом прошлом русской
поэзии, Лермонтов, очевидно, имел в виду
не только отдаленные времена, но и недав¬
нее прошлое русской истории и литера¬
туры: поэтическую деятельность декабри¬
стов и Пушкина, порожденную народным
подъемом 1812 года. Стихотворение
«Поэт» неразрывными нитями связано с
предшествовавшим ему стихотворением
«Смерть поэта». Гибель Пушкина была
воспринята передовыми представителями
русского общества как трагический резуль¬
тат непримиримого противоречия между
народным поэтом и правящей верхушкой
России. Стихотворение Лермонтова, мгно¬
венно распространившееся по России в
многочисленных списках, было расценено
верноподданными царя как «воззвание к
революции». Сила гнева и скорби, пафос
беспощадного обличения всех, кто злобно
преследовал «свободный, смелый дар» по¬
эта, наконец, грозное предсказание неиз¬
бежного возмездия палачам «Свободы, Ге¬
ния и Славы» сделали его одним из самых
выдающихся произведений политической
поэзии XIX века.
Лермонтов создал трагический образ
поэта-мученика в терновом венке, увитом
лаврами. Но в противоположность тради¬
ционному образу христианского мученика,
кротко прощающего врагов, образ лермон¬
товского стихотворения проникнут духом
отмщения.
Лермонтов выступил с программой поэ¬
зии, которая была 'вызовом проповеди ис¬
кусства как примирения с действитель¬
ностью, той «философической» проповеди,
которая смыкалась с прямой пропагандой
религиозной морали. Отгораживая поэта от
«земных» интересов «толпы», идеалисти¬
ческая эстетика оставляла на его долю «та¬
инство высоких наслаждений» и «откро¬
вения» души, в итоге которых должны бы¬
ли торжествовать «вера и любовь» и убеж¬
дение в «благости» всего сущего. «Поэзия,
представляя жизнь в истинном, лучшем ее
виде, мирит с нею», — писал «любомудр-
ствовавший» литератор В. Титов. Как фи¬
лософ, так и поэт, полагал он, одинаково
проникнуты убеждением, что «все благо,
изящно, совершенно,— и что противоречия
мирские суть не иное что, как оптический
обман, происходящий от нашей низкой точ¬
ки зрения» («Московский вестник», ч. II,
№ 7, стр. 233—234. 1827).
Аналогичные мысли в 30-е годы уси¬
ленно развивал В. Одоевский, пытавшийся
воздействовать на Лермонтова, чтобы скло¬
нить его к мировоззрению, не противоре¬
чащему христианской нравственности.
«Дело поэта — мир между всеми и торже¬
ство искусства; лишь с этой высоты он
должен низводить взор на подлунное»,—
писал этот идеалист и мистик, утверждав¬
ший, что нет науки и поэзии без рели¬

ОБ ИДЕЙНЫХ ОСНОВАХ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ВОЗЗРЕНИИ ЛЕРМОНТОВА
91
гии (см. П. Н. С а к у л и н «Из истории
русского идеализма. В. Ф. Одоевский»,
стр. 502—503. М. 1913).
В год, когда было написано стихотворе¬
ние «Поэт», журнал «Московский наблю¬
датель», выступивший с пропагандой ге¬
гелевской философии, поместил перевод
статьи немецкого идеалиста Ретшера
«О философской критике художественного
произведения», где утверждалось, что ис¬
кусство «дает человеку минуты полного
примирения» и «искупление от противоре¬
чий конечного существования» как от
«земного бремени» («Московский наблюда¬
тель», ч. XVII, стр. 179 и 182. 1838). Эта
статья естественно дополняла программ¬
ную статью М. Бакунина (предисловие к
«Гимназическим речам» Гегеля), в которой
развивалась мысль о том, что примирение
с действительностью во всех отношениях и
во всех сферах жизни есть великая задача
времени. Стихотворение «Поэт» было опуб¬
ликовано как раз в то время, когда Белин¬
ский переживал свой короткий период
«примирения с действительностью».
Таким образом, во второй половине
30-х годов после Пушкина Лермонтов му¬
жественно отстаивал в художественной ли¬
тературе идею высокого общественного слу¬
жения искусства делу борьбы и мщенья.
Творчество Лермонтова, бесспорно, послу¬
жило одним из факторов, способствовавших
скорейшему изживанию Белинским времен¬
ного примирения с действительностью.
«Каждое новое его стихотворение в «Оте¬
чественных записках» приводило Белин¬
ского в экстаз, а между тем в этих стихо¬
творениях примирения не было и тени»,—
писал И. Панаев в своих «Литературных
воспоминаниях» по поводу толков об ис¬
кусстве, которые велись в кругу Белинско¬
го в этот период. Панаев подчеркивал, что
великого критика «ужасно мучило» про¬
тиворечие между характером творчества
Лермонтова и его тогдашними взглядами.
Разумеется, решающим фактором идей¬
ного развития Белинского была освободи¬
тельная борьба русского народа, интересы
которого исключали примирение с «гнус¬
ной расейской действительностью» (Бе¬
линский). Вместе с тем, погружаясь
«в бездонный океан» поэзии Лермонтова,
Белинский находил в нем могучий источник
мыслей и чувств, способствовавших его
освобождению от ложных представлений.
Это, пожалуй, наиболее яркий пример то¬
го, как русская литература в лице ее вы¬
дающихся представителей помогала ста¬
новлению революционно-демократической
идеологии.
Вслед за Пушкиным Лермонтов назвал
поэта «пророком». Оба писателя освобо¬
дили этот образ от того значения, кото¬
рое, придавалось ему в литературе лагеря
реакции, то есть как обличителя «дерзно¬
венных» умов, «забывших бога». Образ
пророка у Пушкина олицетворял высокое
общественное служение поэта, призванного
«глаголом жечь сердца людей». В своем
стихотворении «Поэт» Лермонтов совер¬
шенно лишил этот образ библейской окрас¬
ки, которую он еще сохранял у Пушкина,
и полностью слил его с народом. Его про¬
рок— это народный трибун, обличитель
«неправды и порока», прямой участник
«дела мщенья» (как это явствует из чер¬
новых вариантов стихотворения).
Лермонтов-обличитель имел идейных
союзников среди ссыльных декабристов,
хотя, возможно, и не знал об этом. Правда,
это были не поэты. Декабрист А. Одоев¬
ский, с которым Лермонтов делил «тоску
изгнанья» на Кавказе, к середине 30-х
годов утратил былой революционный па¬
фос. Для него, как и для другого поэта-
декабриста, Кюхельбекера, в этот период
были характерны мистико-идеалистиче-
ские представления о сущности поэзии.
Обличительное слово звучало в эту пору
в едких памфлетах и «Письмах из Сиби¬
ри» М. С. Лунина, направленных против
главных устоев крепостнического строя и
его идеологии. В то время, котда на стра¬
ницах печати самых различных оттенков
единодушно объявлялось, что причиной об¬
щественной «безнравственности» является
недостаток религиозного чувства, Лунин
видел источник всех общественных неду¬
гов в рабстве народа. Последовательно
разоблачая реакционную политику и идео¬
логию, он писал, что «рабство, утвержден¬
ное законами, является обильным источни¬
ком безнравственности для всех классов
населения» и что бесполезны все лекар¬
ства, «которые не в состоянии будут непо¬
средственно удалить эти главные причины
болезни».
Его письмо от 1839 года под кратким и
выразительным заглавием «Рабы» содер¬
жало сокрушительную критику нравов,
обычаев, учреждений, литературы и науки
в обществе, основанном на рабстве. Это
письмо местами до такой степени пере¬
кликается с «Думой» и «Поэтом» Лер<
монтова, что законно сопоставить их и в
какой-то мере прокомментировать подцен¬
зурные произведения поэта более свобод¬
ным и откровенным словом декабриста.
Вспомним, что из «Думы» цензура изъяла
строчки:
Перед опасностью позорно-малодушны
И перед власпию — презренные рабы.
«Впечатленные примером безмолвного
повиновения, мы утратили нравственную
силу, отличающую человека и составляю¬
щую гражданина... Бесплодность нашей
словесности происходит от тех же при¬
чин. Наши книги, наполняемые бессмыс¬

92
Н. А. ЛЮБОВИЧ
лицей или нелепыми баснями, не произво¬
дят никаких последствий. Напечатанное
поутру, забыто вечером»,— писал Лунин
(«Избранные социально-политические и
философские произведения декабристов».
Т. III, стр. 165, 194).
В стихотворении «Поэт» Лермонтов так¬
же горячо восставал против бесплодности
поэзии, против ее превращения в «бесслав¬
ную и безвредную» игрушку.
Другой декабрист, Н. И. Тургенев, пи¬
сал в эти годы за границей вторую часть
своей книги «Россия и русские», в кото¬
рой с болью отмечал, что литерато¬
ры и поэты в России описывают «столько
раз описанные красоты природы», тогда
как «рабство встречает их глухими и
немыми». Он говорил о том, что «в стра¬
не, где ни мысль ни речь не свободны»,
язык не имеет подходящих слов для «вели¬
кодушных мыслей, для возвышенных
чувств, внушаемых защитою священных
прав человечества». «И, признаюсь откро¬
венно,— прибавлял он при этом,— одно из
самых мучительных моих страданий про¬
исходит от сознания, что мой родной язык
служит только для выражения дурных че¬
ловеческих страстей...» (Н. И. Турге¬
нев «Россия и русские», ч. И, стр. 97 и
108. 1907).
Когда же на Руси бесплодной,
Расставшись с ложной мишурой,
Мысль обретет язык простой
И страсти голос благородный? —
писал Лермонтов в стихотворении «Жур¬
налист, читатель и писатель», словно про¬
должая и развивая мысль декабриста Тур¬
генева.
В то время, как идеологи официальной
народности и защитники философского
идеализма в различных вариантах связы¬
вали поэтическое творчество с религией и
так или иначе сводили назначение поэта к
служению «божественной истине», Лер¬
монтов и декабристы видели цель поэта
в служении народу.
Великий русский поэт считал главной
задачей писателя-обличителя установле¬
ние «болезни общества». «Довольно людей
кормили сластями; у них от этого испор¬
тился желудок: нужны горькие лекарства,
едкие истины»,— писал он в предисловии
к роману «Герой нашего времени». Ука¬
зав, что его роман представляет картину
пороков современного общества, он при¬
бавлял: «...болезнь указана, а как ее изле¬
чить— это уж бог знает!». Единственное
радикальное лекарство для «страны рабов,
страны господ» поэт должен был видеть
в уничтожении рабства, но мог ли он ска¬
зать об этом вслух? И он мучительно
ощущал трагизм положения писателя-
«пророка».
Лермонтов с гневом и болью наблюдал
язвы социального недуга, порожденного
рабством народа. Он клеймил в своих со¬
временниках равнодушие к добру и злу,
презренное раболепие перед властью и не¬
способность к жертвам для блага чело¬
вечества («Дума», «Герой нашего вре¬
мени»).
С уничтожающим сарказмом обращался
он к поэту, .выставляющему напоказ узко¬
личные переживания, смешные для толпы
людей, скрывающих под внешней благо¬
пристойностью «преступленья иль утра¬
ты» в борьбе за место в жизни («Не верь
себе»).
Протестуя против произведений, в ко¬
торых поэт надменно выставляет «гной
душевных ран», Лермонтов ставил вопрос
об общественной значимости личного эле¬
мента в поэзии. Лучшим истолкователем
его позиции в этом вопросе был Белин¬
ский. В статье, посвященной анализу сти¬
хотворений Лермонтова., он писал, что при
душевной бедности поэта, при его замкну¬
тости в сфере узколичных чувств пре¬
обладание «субъективного» элемента (так
он называл непосредственное выражение
внутреннего мира) является признаком
ограниченности таланта, так как «озна¬
чает выражение личности, которая всегда
ограниченна, если является отдельно от
общего».
Но поэт, который носит «в своем серд¬
це, в своей крови жизнь общества», «бо¬
леет его недугами, мучится его страда¬
ниями, цветет его здоровьем, блаженствует
его счастием, вне своих собственных, сво¬
их личных обстоятельств»,— такой поэт,
выражая свой внутренний мир в поэзии,
является истинным художником-граждани-
ном (см. В. Г. Белинский. Полное со¬
брание сочинений. Т. IV, стр. 488, 520,
521. 1954).
В лермонтовском стихотворении «Жур¬
налист, читатель и писатель», обозначив*
шем новую ступень в развитии эстетиче¬
ских взглядов великого поэта, поставлен
вопрос и о значении общественного идеала
в творчестве писателя. Сложность и глуби¬
на в постановке этого вопроса до сих пор
ускользали от внимания исследователей.
Лермонтовский «писатель» говорит о том,
что в дни вдохновенного труда он смело
смотрит в будущ&е:
И мир мечтою благородной
Пред ним очищен и обмыт.
Лермонтов ценил в человеке способность
сохранять среди испытаний «веру гордую
в людей и жизнь иную»; эту черту он с
любовью отметил в образе декабриста
А.	Одоевского.
Отвергая идеалы, лишенные земных ос¬
нований, называя их «воздушным, безот¬
четным бредом», Лермонтов в то же время
сознавал необходимость благородной мечты

ОБ ИДЕЙНЫХ ОСНОВАХ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ВОЗЗРЕНИЙ ЛЕРМОНТОВА
93
о лучшем будущем. Обличительная, «про¬
роческая» деятельность писателя представ¬
лялась ему неполноценной без мечты и вы¬
сокой цели, к которой он должен звать со¬
временников. В стихотворении «Журна¬
лист, читатель и писатель» поэт высказал
опасение, что «соблазнительная повесть
сокрытых дел и тайных дум», «картины
хладные разврата», не одухотворенные меч¬
той об идеале, могут отравить «тайным
ядом» молодые сердца. Поэзия, по его мыс¬
ли, должна обрести «голос страсти благо¬
родный» для того, чтобы достичь высоты
«строгого искусства» и не только изба¬
виться от «мишуры» и «пустоты», но и
подняться над творениями «сердитого
ума». Это значит, что она должна не толь¬
ко «предавать позору» пороки общества, но
и показывать перспективы будущего.
В этом — глубокое принципиальное зна¬
чение данного произведения.
Стихотворение «Родина» лучше всего го¬
ворит о том, где именно поэт находил ис¬
точник «отрадных мечтаний >> о будущем
своей отчизны. Добролюбов писал о нем
впоследствии, что Лермонтов, «умевши
рано постичь недостатки современного об¬
щества, умел понять и то, что спасение от
этого ложного пути находится только в
народе» (Н. А. Добролюбов. Полн.
собр. соч. Т. 1, стр. 238. ГИХЛ. 1934).
Автор «Бородина» и «Родины» именно в
простом народе видел спасение России в
противоположность официально пропаган¬
дируемой точке зрения, согласно которой
спасителем России объявлялся бог и его
«смиренный» помощник — царь.
С глубоким задушевным чувством на¬
блюдая жизнь простого народа, неразрывно
связанную с русской природой, и помня
славные события его героического прошло¬
го, Лермонтов мог «с отвагою свободной»
взглянуть на будущность. В заметке о Рос¬
сии он предсказал ее грядущее величие,
сравнив ее со сказочным богатырем, кото¬
рый проснулся от долгого «тяжкого сна» и
победил своих врагов. Не случайно писа¬
тель нашел опору своим отрадным мечтам^в
образе, созданном народной фантазией.
М. Горький указывал, что герои русских
сказок воплотили уверенность народа в ко¬
нечном торжестве правды, «в его победе
над всеми враждебными ему силами»
(«О литературе», стр. 733. 1955).
Писатель, который с любовью встречал
по сторонам проселочных дорог «дрожащие
огни печальных деревень», шел в том же
направлении, которое вскоре дало русской
литературе «печальника горя народно¬
го»— Некрасова. Ранняя смерть Лермон¬
това прервала его путь, по сила и страст¬
ность обличения «ветхого» мира, пафос
возмездия, проникновенная любовь к наро¬
ду и высокий идеал писателя-гражданина
делают его поэзию прямой предшественни¬
цей некрасовской поэзии «мести и печа¬
ли».
Эстетические взгляды Лермонтова вопло¬
тили его протест против засилья реакцион¬
ной идеологии. Великий русский поэт вы¬
ступил противником идеалистической эсте¬
тики, потому что он был непримиримым
врагом социального и духовного рабства
народа. В самую глухую пору жизни Рос¬
сии творчество Лермонтова противостояло
единому фронту идейной реакции — от фи-
лософов-идеалистов до митрополита Фила¬
рета,— являясь соединительным звеном
между декабристами и поколением револю¬
ционных демократов.
Советскому народу Лермонтов дорог и си¬
лой ненависти к миру «рабства тихого»,
и любовью к народу, и задушевной мечтой
о светлом будущем родной страны.

за
Развитие форм отражения
в процессе эволюции организмов
Н.	Н. ЛАДЫГИНА-КОТС
Классики марксизма-ленинизма придава¬
ли большое значение изучению истории
развития форм отражения в процессе эво¬
люции организмов. В. И. Ленин указывал,
что история умственного развития живот¬
ных, как и история умственного развития
ребенка, наряду с историей отдельных
наук, историей языка, психологией и фи¬
зиологией органов чувств, является той
областью знания, из которой должна сло¬
житься теория познания и диалектика.
Ф. Энгельс писал, что благодаря установ¬
лению эволюционного развития организмов
была создана основа для предистории че¬
ловеческого духа, для прослеживания раз¬
личных ступеней его развития.
Без этой предистории существование
мыслящего человеческого мозга должно бы¬
ло бы казаться чудом.
Как известно, отражение является свой¬
ством, присущим всей материи, но форма
отражения зависит от качественного раз¬
личая материи.
Отражение проявляется в способности
каждого материального тела отвечать на
внешние воздействия в соответствии с ха¬
рактером этого воздействия и природой
тела.
Живая органическая материя по сравне¬
нию с неживой обладает качественно свое¬
образной формой отражения — раздражимо¬
стью, на основе которой у живых организ¬
мов в процессе их эволюции возникают
более высокие формы отражения — ощу¬
щение, восприятие, представление, мышле¬
ние.
Рассмотрим в филогенетическом ряду
живых организмов конкретные данные о
формах отражения ими окружающего мира.
* * *
Животные, стоящие у корня филогенети¬
ческого древа,— одноклеточные организ¬
мы — обнаруживают биологическую форму
отражения типа раздражимости.
Раздражимость проявляется в способности
этих животных приходить в состояние воз¬
буждения под влиянием воздействующих
стимулов и отвечать на эти воздействия
положительной или отрицательной реак¬
цией. Разные части тела простейших орга¬
низмов обладают неодинаковой возбуди¬
мостью по отношению к различным стиму¬
лам. Возбуждение распространяется обыч¬
но от пункта максимального возбуждения
к месту минимальной возбудимости орга¬
низма. «Весь организм простейшего яв¬
ляется «анализатором» и обладает рецеп¬
тивной способностью дифференцировки, но
он различает интенсивность, а не каче¬
ство стимула. Характер ответной ре¬
акции простейших организмов на меха¬
нические, химические и температурные
раздражители определяется не только ха¬
рактером стимула, но и физиологическим
состоянием организма. У этих живых су¬
ществ весьма трудно обнаруживаема и,
быть может, даже проблематична способ¬
ность к образованию временных связей»
(см. Jan Dembowski «On conditioned
reactions of Paramaecium caudatum towards
light». Acta Biologiae experimentalis. Vol.
XV, N2 4. 1950).
У более высокоорганизованных живот¬
ных, именно у многоклеточных, наблюдает¬
ся усложнение строения тела и возникно¬
вение психических форм отражения. У
многоклеточных животных появляется
нервная система, которая, с одной сторо¬
ны, устанавливает связь между различны-
ми частями организма, с другой стороны,
является посредником между организмом и
средой. «Как часть природы, — пишет
И. П. Павлов, — каждый животный орга¬
низм представляет собой сложную обособ¬
ленную систему, внутренние силы которой
каждый момент, покуда она существует
как таковая, уравновешиваются с внешни¬
ми силами окружающей среды» (И. П.
Павлов. Полное собрание сочинений.
Т. III, ч. 1-я, стр. 124. 1951).
Далее И. П. Павлов уточняет, как проис¬
ходит это уравновешивание: «Чем сложнее
организм, тем тоньше, многочисленнее и
разнообразнее элементы уравновешивания.
Для этого служат анализаторы и ме¬

РАЗВИТИЕ ФОРМ ОТРАЖЕНИЯ В ПРОЦЕССЕ ЭВОЛЮЦИИ ОРГАНИЗМОВ
95
ханизмы как постоянных, так и времен¬
ных связей, устанавливающие тончайшие
соотношения между мельчайшими элемен¬
тами внешнего мира и тончайшими реак¬
циями животного организма» (там же).
Впервые нервная система появляется у
кишечнополостных животных; у них она
представляет собой диффузную нервную
сеть, состоящую из тончайших волокон,
пронизывающих все тело организма и осо¬
бенно обильно развитую на подвижных
щупальцах — органах, которые больше
всего приходят в соприкосновение с пищей
и окружающими предметами.
У кишечнополостных в связи с нали¬
чием нервной системы элементарная ана-
литико-синтетическая деятельность выра¬
жена более ярко, чем у простейших. Ки¬
шечнополостные различают не только ин¬
тенсивность, но и качество стимула. Они
реагируют на химические, температурные,
механические и в слабой степени на соб¬
ственно световые стимулы. (Медузы имеют
световоспринимающие элементы, различа¬
ют свет от тени; гидроидные полипы
повертывают свои венчики к свету, а гид¬
ры способны различать направление света
и обычно движутся к свету.)
Отсутствие доминирующего центра в
нервной системе кишечнополостных яв¬
ляется причиной того, что животное не в
состоянии осуществить синтез внешних
раздражений на основании интеграции ин¬
дивидуального опыта, полученного отдель¬
ными частями его тела (например, ощуще¬
ние при опробовании пищи одной группой
щупальцев не передается другой группе
щупальцев, не участвовавших в опробова¬
нии, и им требуется особое опробование для
последующей, соответственной реакции
питания). Как показывают опыты, у ки¬
шечнополостных образуются временные
связи, но они отличаются большой нестой¬
костью.
Особенность отражения, свойственного
этому типу животных, состоит в том, что
видовые реакции, относящиеся, например,
к акту питания, осуществляются не толь¬
ко целым, неповрежденным животным, но
и отрезанными от него органами, напри¬
мер, щупальцами, содержащими частички
нервной сети и сохраняющими автоном¬
ность своих действий. (Так, например, от¬
резанное щупальце гидры схватывает пи¬
щу и делает движения поднесения пищи
к несуществующему рту.)
Расширение ареала распространения
жизни в наземной, подземной и воздуш¬
ной среде, связанное с осложнением строе¬
ния тела и с увеличением подвижности
организмов, вызывает большую активность
животных и ведет к более широким воз¬
можностям их жизненных встреч с раз¬
личными предметами и с живыми орга¬
низмами своего вида и других видов. По¬
этому у более высокоорганизованных жи¬
вотных, у которых имеется головной отдел
тела, более центрированная, цепочечная
нервная система и более развитые рецеп¬
торы, уровень отражательной способности
более высок, чем у кишечнополостных.
Кроме химической (обонятельной и вкусо¬
вой), а также явно выраженной световой
чувствительности, у дождевых червей в
связи с их образом жизни, то есть с пол¬
занием по земле, особое развитие получает
осязательная и кинестетическая рецепция,
дающая пространственные и контурные
восприятия предметов.
У червей возникает способность к диф-
ференцировке многочисленных стимулов
как биологически значимых, так и биоло¬
гически нейтральных, но связанных с
биологически значимыми. Эти животные
способны не только к более тонкому ана¬
лизу, но и к более прочному синтезу раз¬
дражителей внешнего мира при установ¬
лении более сложных временных связей.
Уровень аналитико-синтетических про¬
цессов у червей более высок, чем у ранее
рассмотренных групп животных, и актив¬
ность червей в их взаимодействии со сре¬
дой более ярко выражена, чем у кишечно¬
полостных. Наличие практического анали¬
за проявляется у червей в обонятельных и
осязательных дифференцировках, связан¬
ных с активными поисками пищи (напри¬
мер, у кольчатых червей). Этот анализ
сочетается с практическим синтезом, про¬
являющимся в сборах пищевого материа¬
ла и в складывании его в запас.
Активность животного выражается в его
воздействиях на окружающую среду при
воспроизведении им роющей и конструк¬
тивной деятельности, например, при вы¬
капывании жилья — нор, при склеивании
из песка жилых трубочек (у многощетин-
ковых червей).
Особенность отражения у животных
этой группы состоит также и в том, что
способностью к образованию временны?
связей, включающих пространственные
осязательно-кинестетические восприятия,
обладают не только неповрежденные жи¬
вотные, но и черви, лишенные головы и
даже передней части тела. Это происходит
потому, что оставшиеся части тела живот¬
ного содержат ганглии, которые регули¬
руют ориентировочные движения червя
(например, в условиях эксперимента, при
проползании червя в лабиринте).
Значительно более высокого уровня раз¬
вития формы отражения действительности
достигли у типа членистоногих (у рако¬
образных, пауков, насекомых). Мозг, орга¬
ны чувств п рецепция у этой группы жи¬
вотных (по сравнению с червями) услож¬
нились в связи с более высокой степенью

96
Н. Н. ЛАДЫГИНА-КОТС
их приспособления к передвижению в раз¬
ных средах: в воде, на земле, в воздухе.
У наиболее высокоорганизованных члени¬
стоногих, именно у насекомых, возникают
рецепторные способности, связанные с
восприятием новых свойств окружающего
мира: цвета, форм предметов и звуков.
Анализаторная способность членистоно¬
гих связана с дифференцировкой самых
разнообразных свойств биологически зна¬
чимых предметов, воспринимаемых при
помощи обоняния, вкуса, зрения, осязания
и органов слуха. Практический анализ у
членистоногих сочетается с более высокой
степенью развития практического синтеза,
проявляющегося в осуществлении актив¬
ных связей животного не только с предме¬
тами окружающей среды, но и с сочленами
своего вида и других видов. Напомним
сложные формы инстинктивного поведе¬
ния, выражающегося в уходе этих живых
существ за своим потомством (у муравьев,
пчел, ос), в построении изумительных по
своей структуре сложных ловушек, созда¬
ваемых пауками для ловли живой добычи,
в постройке гнезд насекомыми, в симбиозе
муравьев с тлями. Это свидетельствует о
высоком развитии у насекомых сложных
синтетических процессов, базирующихся
на видовом опыте.
Более высокий уровень аналитико-син-
тетических процессов у насекомых по
сравнению с рассмотренными группами
животных проявляется не только в есте¬
ственных условиях, но и в условиях экспе¬
римента. Многие виды насекомых ока¬
зываются способными образовывать услов¬
но-рефлекторные связи; при этом проис¬
ходит интеграция показаний разных ре¬
цепторов: зрительных, обонятельных, вку¬
совых, осязательных, двигательных — ки¬
нестетических.
Наблюдается большая прочность уста¬
новленных у насекомых временных связей
и возможность их переделки.
В настоящее время в различных обла¬
стях народного хозяйства широко практи¬
куется направленное изменение поведения
насекомых путем образования у них нуж¬
ных человеку условно-рефлекторных свя¬
зей. Так, например, используя натураль¬
ный условный рефлекс посещения пчела¬
ми при медосборе нектароносных расте¬
ний, удается путем устранения одних
условных рефлексов и усиления других пе¬
реключить насекомое на сбор с одного ме¬
доноса на другой, имеющий большее сель¬
скохозяйственное значение (важное кор¬
мовое растение, обогащающее почву азоти¬
стыми веществами, например, клевер).
В некоторых случаях переключают пчел
с посещения сильного медоноеа (например,
гречихи) на другое растение, бедное некта¬
ром и слабо посещаемое пчелами (напри¬
мер, горчицу), в целях повышения пере-
крестности опыления полезных растений.
Данные факты указывают на пластич¬
ность нервной системы насекомых, обу¬
словливающую приспособляемость насеко¬
мого к видоизменяемым условиям жизни,
что дает возможность человеку направлен¬
но изменять поведение насекомых путем
установления у них новых временных свя¬
зей со средой.
Все сложнейшие формы инстинктивного
поведения беспозвоночных имеют в своей
основе прирожденную, то есть безусловно¬
рефлекторную, деятельность, в большей
или меньшей степени включающую услов¬
но-рефлекторные компоненты. Все же бес¬
позвоночные животные, даже такие, как
насекомые, имеющие весьма сложные ин¬
стинктивные формы поведения, обладают
ограниченной способностью к их пере¬
стройке, в особенности при резком откло¬
нении условий их жизни от нормаль¬
ных. Попадая в необычные для них жиз¬
ненные ситуации, насекомые проявляют
привычные, инстинктивные формы поведе¬
ния, неадекватные ситуации, и погибают.
Аналитико-синтетическая деятельность на¬
секомых, проявляющаяся в их инстинктив¬
ном поведении, определяется наличием в
окружающей среде специальных раздра¬
жителей. Насекомое реагирует на эти раз¬
дражители строго определенной серией по¬
следовательно развиваемых действий.
Формы отражения насекомыми окружа¬
ющего заключены преимущественно в рам¬
ках их видового поведения.
Переходя к выявлению эволюции форм
отражения у представителей основных
классов позвоночных животных,
представляющих более высокую ступень
эволюционного развития, а именно: рыб,
амфибий, рептилий, птиц, млекопитаю¬
щих,— мы прежде всего должны подчерк¬
нуть появление у них морфолого-анатоми-
ческих черт организации, возникших под
воздействием среды и закрепившихся в
результате естественного отбора.
Более централизованная и сильно раз¬
витая нервная система, богатая иннерва¬
цией мускулатура обусловливают многооб¬
разное развитие движений и возникнове¬
ние поведения более высокого уровня,
координируемого главным образом голов¬
ным мозгом. Отходящие от головного мозга
спинно-мозговые нервы имеют спинные
чувствующие и брюшные двигательные
корешки. Иннервируя все тело, органы
чувств, конечности, они дают возможность
связывать получаемые извне раздражения,
проводить их к центральному отделу моз¬
га, перерабатывать в мозгу и отражать
вовне, в различного рода двигательных
реакциях.
Эти новые признаки позвоночных жи-

РАЗВИТИЕ ФОРМ ОТРАЖЕНИЯ В ПРОЦЕССЕ ЭВОЛЮЦИИ ОРГАНИЗМОВ
97
вотных (по сравнению с беспозвоночными)
обусловливают появление новых форм их
взаимоотношения со средой, новых форм
отражения окружающего мира в связи с
приспособлением представителей разных
систематических групп позвоночных жи¬
вотных к различным условиям их суще¬
ствования.
Геолого-морфологические, физические,
механические изменения поверхности зем¬
ли, колебания температурных, световых,
химических и биологических условий жиз¬
ни позвоночных животных, адаптация по¬
следних к различным средам обитания,
естественно, вызывали то постепенные,
то резкие переходы в эволюции их орга¬
низации и форм отражения. Каждая новая
стадия эволюции покоилась на изменениях,
возникших раньше, в предыдущей стадии.
Каждая эпоха имела свое направление в
развитии позвоночных, соответствующее в
целом изменениям физической среды.
Строение тела позвоночных дает предпо¬
сылки для более прогрессивного развития
их форм отражения по сравнению с бес¬
позвоночными.
У позвоночных животных процессы
анализа и синтеза раздражителей внешне¬
го мира приобретают особый характер
в связи с изменением морфолого-анатоми-
ческого строения их тела, способов пере¬
движения, в связи с увеличением объема,
структуры мозга, появлением но¬
вого мозга (Neopallium) — коры, сложных
рецепторов, а также в связи с приспособ¬
лениями животных к разным экологиче¬
ским условиям их местообитания. Хотя го¬
ловной мозг всех позвоночных животных
имеет 5 отделов: передний, промежуточ¬
ный, средний, мозжечок и продолговатый
мозг, относительное развитие каждого из
этих отделов у представителей разных
классов позвоночных неодинаково.
Жизнь низших позвоночных, например,
рыб, протекающая в сравнительно однород¬
ной, водной среде, обусловила слабое раз¬
витие их центральной нервной системы,
высших отделов мозга (кора мозга имеет¬
ся только у акул) и своеобразие их рецеп¬
торов.
У рыб при наличии обонятельной,
вкусовой, осязательной, температурной,
зрительной, слуховой чувствительности
возникает своеобразная, а именно вибра¬
ционная, чувствительность, связанная с
наличием органов боковой линии, воспри¬
нимающая ритмические колебания воды,
помогающая им оплывать находящиеся в
воде препятствия.
Зрительный анализатор рыб способен
дифференцировать не только интенсив¬
ность света, но и пять основных цветов
спектра, движение, формы различных пред¬
метов. Разнообразие рецепций предполагает
7.	«Вопросы философии» № 4.
довольно многосторонний и своеобразный
анализ рыбами окружающего, синтез раз¬
личных раздражителей, наличие длинных
цепей безусловно-рефлекторных (инстинк¬
тивных) связей, особенно при ловле хищ¬
ными рыбами живой добычи и проявлении
у некоторых видов рыб сложных форм ухо¬
да за молодью, связанного с конструиро¬
ванием гнезд.
Способность рыб к установлению услов¬
но-рефлекторных связей в эксперимен¬
тальной ситуации хотя и обнаружила сиг¬
нальную значимость для них вкуса, цвета,
звука, движения, но выявила слабость их
синтеза, нестойкость тормозных пищевых
и двигательных условных рефлексов, бы¬
строе их растормаживание и неспособность
к образованию условного тормоза.
Полуводные, полуназемные позвоночные,
а именно амфибии, имеют все пять
вышеупомянутых отделов мозга, но коры
мозга у них нет. Они обладают вибрацион¬
ной чувствительностью, связанной с вос¬
приятием колебаний воды, лишь в личи¬
ночной стадии (головастики) и утрачи¬
вают ее во взрослом состоянии. Но зато у
них усиливается, обостряется по сравне¬
нию с рыбами обонятельная, зрительная и
слуховая рецепции.
Амфибии способны к дифференцировке
запаха, цвета, движения предметов и к син¬
тезу раздражителей, который особенно
ярко проявляется при осуществлении
сложных форм ухода за созревающей мо¬
лодью и при конструктивном оформлении
(некоторыми тропическими видами амфи¬
бий) довольно искусных гнезд из ила и
листьев для помещения икры и выведения
потомства.
Но синтез у амфибий, осуществляемый
при выработке у них условных связей в
лабораторной обстановке, весьма несовер¬
шенен. Условные связи амфибий отли¬
чаются большой инертностью, непластич-
ностью. Характерно, что удаление боль¬
шого мозга не мешает амфибиям воспро¬
изводить главнейшие из безусловно-реф¬
лекторных, инстинктивных реакций, свя»
занных не только с актами питания, но и
с зарыванием их в землю и даже со спа¬
риванием.
У класса наземных позвоночных, более
высокоорганизованных, именно у пре¬
смыкающихся, рептилий, имеющих
более развитый мозг (с зачатком коры) и
обладающих большей способностью к пе¬
редвижению по земле, проявляющих боль¬
шую активность при ловле разнообразней¬
шей живой добычи, анализаторная дея¬
тельность достигает более высокого уров¬
ня, чем у земноводных. Интегрирование
деятельности анализаторов: зрения, обоня¬
ния, осязания, например, в актах пита¬
ния, связанных у некоторых видов с лов¬

93
Н. Н. ЯАДЫГИНА-КОТС
лей живой, сильно сопротивляющейся
жертвы (например, у змей) свидетель¬
ствует о более высоком развитии анали-
'щко-слртетическ.их процессов их мозга.
Значительно более высокий уровень ана-
литико-сцнтетических процессов обнаружи¬
вается в следующем классе позвоночных,
именно у п т и ц, в связи с широтой ареа¬
ла их обитания, сферы их передвижения
(земля, деревья, вода, воздух) и способами
передвижения — летанием.
В соответствии с этим у птиц сильно
развит головной мозг, особенно зритель¬
ные доли, зрительные бугры и мозжечок
(регулирующий положение тела птицы при
ее полетах), в совершенстве развиты у
птиц органы зрения и слуха.
Содружественная деятельность у птиц
главных анализаторов, таких, папример,
как зрение и слух, связана с биологиче¬
ски важнейшими моментами их поведе¬
ния, с ловлей живой добычи (у хищных
птиц), с процессами размножения — брач¬
ными играми, токами — и с актами, от¬
носящимися к выведению птенцов, напри¬
мер, к гнездостроению.
Во всех этих актах птицы осуще¬
ствляют тончайшую дифференцировку
окружающего мира, то производя тщатель¬
ный анализ места нахождения добычи, то
изыскивая подходящий гнездовой мате¬
риал. Этот анализ осуществляется во вза¬
имодействии с синтезом при энергичной
двигательной активности птиц, связанной,
например, с поимкой жертвы или с кон¬
структивной деятельностью при постройке
искусных гнезд для выведения птенцов,
сложно оформленных площадок для токо¬
вания (у шалашниковых птиц) и т. д.
При исследовании сложной инстинктив¬
ной, безусловно-рефлекторной деятельности
птиц обнаружено широкое использование
птицами индивидуального опыта при осу¬
ществлении процесса гнездостроения, что
олять-таки свидетельствует о пластично¬
сти и подвижности их нервных процессов
и сравнительно высоком уровне синтети¬
ческой деятельности мозга. Значитель¬
ное развитие синтеза у птиц подтверждает¬
ся и наличием у них подражательных и
звукоподражательных способностей, прояв¬
ляющихся в воспроизведении ими голосов
и звуков других ЖИВОТНЫХ.
Но, отмечая высокий уровень развития
аналитико-синтетических способностей у
цтиц, обнаруживаемых ими, например^,
при выполнении сложной конструктивной
деятельности, мы должны подчеркнуть, что
эти способности проявляются при опре¬
деленных, нормальных условиях их жиз¬
недеятельности.
Отклонение от нормы вызывает нецеле¬
сообразные действия птдц, свидетельству¬
ющие о ситуационнойэсвязанности их вос¬
приятий, об известной стереотипности их
сложной инстинктивной деятельности. Так,
например, если у чаек, гнездящихся на
земле среди прибрежных камней, переме¬
стить яйца, которые лежали в ямке, в
другое место, то птицы будут продолжать
насиживать пустую ямку, хотя яйца ле¬
жат близ нее. Если яйца заменить кам¬
нями или другими округлыми деревянны¬
ми предметами, птица-мать этого не заме¬
тит и будет продолжать насиживание.
(Опыты Г. А. Скребницкого «Отношение
чайки к гнезду, яйцам и птенцам». Сбор¬
ник «Рефлексы, инстинкты». Соцэкгиз.
1936.)
Птицы оказались более способными, чем
рептилии, амфибии и рыбы, к переделке
сигнального значения раздражителей.
У них значительно лучше выражены и
тормозные процессы. По характеру своих
аналитико-синтетических процессов пти¬
цы занимают среднее положение, резко
превосходя в этом отношении стоящих ни¬
же их в системе животных рыб, амфи¬
бий, рептилий, но не доходя до уровня
развития млекопитающих, в частности, со¬
бак.
Более сложные, несомненно, более вы¬
сокие и более совершенные формы пове¬
дения наблюдаются у класса млекопитаю¬
щих, особенно у приматов, то есть бли¬
жайших к человеку животных.
Такие приспособительные признаки мле¬
копитающих, как теплокровность, волося¬
ной покров, давший возможность терморе¬
гуляции и обитания в разных климатах,
а также радикальное обеспечение сохране¬
ния потомства путем выкармливания его
молоком матери, обусловили значительное
развитие этой группы животных, имею¬
щей и более сложные формы поведения.
Распространение млекопитающих, живу¬
щих в разных местах обитания, обусловив¬
шее приспособление к жизни на земле,
под землей, в воде, на открытых простран¬
ствах суши и в лесах, отразилось прежде
всего на многообразии способов их пере¬
движения.
Млекопитающие могут ходить, бегать,
прыгать, плавать, лазать по деревьям, пе¬
рескакивать в воздухе с дерева ца дерево
и даже летать (летучие мыши). У некото¬
рых приматов — обезьян, особенно выс¬
ших,— имеется кратковременная верти¬
кальная походка.
Разнообразие условий обитания млеко¬
питающих, беспредельные возможности
вступать в контакт с колоссальным коли¬
чеством раздражителей внешней среды
обусловили высокое развитие нервной си¬
стему у млекопитающих, в частности, го¬
ловного мозга, а вместе с тем большое и по¬
рой весьма специфичное развитие их ре¬

РАЗВИТИЕ ФОРМ ОТРАЖЕНИЯ В ПРОЦЕССЕ ЭВОЛЮЦИИ ОРГАНИЗМОВ
99
цепторов: зрения, слуха, обоняния, ося¬
зания. вкуса и кинестезии.
Обоняиие, как и слух, в некоторых отря¬
дах млекопитающих (у хищных) по остро¬
те своей превосходит обоняние человека.
Эти рецепторы у хищных животных
играют ведущую роль при отыскивании
живой добычи.
Опытами академика И. П. Павлова до¬
казано, что собаки прекрасно отличают
звуки, различающиеся между собой на
Ув тона; порог раздражения звуками у
них ниже, чем у человека; «наше ухо
слышит только звуки в 45—50 тысяч ко¬
лебаний в секунду, а анализатор собаки
слышит тон в 80—-100 тысяч колеба¬
ний» (см. И. П. Павлов. «Лекции по
физиологии», стр. 297. Москва. 1952).
У собак и у некоторых других хищных
животных обнаружена способность к обра¬
зованию следовых условных рефлексов,
обеспечивающих сохранение следов раздра¬
жений, что, несомненно, содействует по¬
вышению уровня аналитико-синтетцче-
ской деятельности их мозга и расширению
и углублению диапазона связей животных
с окружающим миром.
Установлено, что у группы приматов,
именно у обезьян, обнаруживается не толь¬
ко большая по сравнению с собаками си¬
ла и лучшая подвижность нервных про¬
цессов, но и большая легкость и быстрота
в осуществлении анализа и синтеза слож¬
ных раздражителей, У обезьян наблюдает¬
ся синтез более обширных связей вслед¬
ствие более широких двигательных воз¬
можностей этих животных, благодаря на¬
личию у них хватательных конечностей—
рук — и высококоординированной деятель¬
ности зрительного, кинестетического, ося¬
зательного и гаптического анализаторов.
У высших обезьян (шимпанзе) обнару-
а;ена большая подвижность раздражи¬
тельных и тормозных процессов, особенно
по сравнению с подвижностью этих про¬
цессов у других млекопитающих, именно у
хищных (собак) и особенно у грызунов
(мышей). У обезьян в отличие от собак
процессы возбуждения сильнее, чем про¬
цессы торможения. Наблюдается некоторое
отставание тормозного процесса от раздра¬
жительного.
У обезьян «легче происходит слияние
отдельных компонентов сложного раздра¬
жителя в единый раздражитель, Так же
довольно легко образуются условные реф¬
лексы второго, третьего порядку и вре¬
менные связи на основе ориентировочно¬
исследовательского рефлекса».., «На при¬
мерах одновременно-комплексных и цеп¬
ных раздражителей, условно-тормозных
комбинаций и т. п. было показано, что
обезьяны по степени развития анализа и
синтеза несколько превосходят собак»
(Л. Г. Воронин «Итоги сравнительно¬
физиологического изучения нервной дея¬
тельности». «Известия АН СССР», серия
биологическая, № 5 за 1954 год, стр. 131).
Все это указывает на высокий уровень
высшей нервной деятельности у обезьян,
превосходно приспособляющихся к изме¬
няющимся условиям среды.
Действительно, учитывая кочевой образ
жизни многих видов обезьян —стад¬
ность— и зачастую встречаемую у них
жизнь в двух средах обитания: на деревь¬
ях и на земле, — всеядность, богатство
окружающей их флоры и фауны, величай¬
шее многообразие раздражителей, направ¬
ленных к разным рецепторам обезьян,
можно придти к заключению, что вы¬
сокая подвижность их нервных процессов
возникла в результате воздействия среды
и весьма высокой адаптации их к этим
воздействиям.
В поисках пищи обезьяны обычно охва¬
тывают значительную территорию, совер¬
шая при этом довольно большие переходы.
Как преимущественно растительно¬
ядные животные, обезьяны имеют разно¬
образнейший растительный корм: ягоды,
орехи, плоды, листья, молодые побеги,
почки, цветы, корневища растений.
Все внешние признаки растений, ко¬
нечно, должны различаться ими и ассо¬
циироваться с соответственным вкусом по¬
требляемого корма.
Разнообразие характера пищи обезьян,
ее внешнего вида и внутренней струк¬
туры, как и мест ее нахождения (не толь¬
ко на ветвях деревьев, но и в древесных
полостях, под корой, в дуплах, в пазухах
листьев, а при спуске обезьян да землю —
под камнями и в углублениях камней),
требует утонченной дифференццровки окру¬
жающего. Следует отметить, что обезьяны
употребляют также в качестве пищи неко¬
торые виды насекомых, их яйца, личин¬
ки, яйца птиц, мед. Поиски и собирадие
этоц пищи совершенствуют аналитические
способности обезьян.
В поисках съедобного и предпочитаемо¬
го корма обезьяны должны быть осо¬
бенно «наблюдательными», чтобы выде¬
лять, дифференцировать съедобные плоды
и ягоды от несъедобных и даже ядовитых,
зрелые -— от незрелых, особенно вкусные,
предпочитаемые — от менее излюбленных.
У обезьян должна быть сильно развита
быстрая, точная и тонкая, сопровождаю¬
щаяся анализом ситуации дистантная зри¬
тельная дифференцировка окружающего,
для того, чтобы при быстрых стадных пе¬
реходах в поисках корма они могди вы¬
делять на ходу по цвету на зеленом фоне
растений пригодный, предпочитаемый
плод.

100
Н. Н. ЛАДЫГИНА-КОТС
Обезьяны, как обитатели тропического
леса с пышной растительностью, изоби¬
лующей яркими окрасками цветов и пло¬
дов, составляющих их обычную пищу,
естественно, имеют хорошо развитое цве-
торазличение.
В лабораторных условиях доказано, что
обезьяны обладают цветным зрением.
Экспериментами автора этих строк уста¬
новлено, что высшие обезьяны (шимпан¬
зе) в состоянии различать до 22 цветов
спектра, до 7 оттенков одного и того же
цветового тона (например, красные) и
превосходно различают форму, величину
изображения, рисунки предметов.
Особенности способов питания обезь¬
ян, как выискивателей и собирателей пи¬
щи, обусловили высокое развитие их
ориентировочно-исследовательского реф¬
лекса, а именно ознакомительно-обследова-
тельской деятельности, обнаруживающей¬
ся и в условиях их свободного поведения в
неволе и связанной с сильным развитием
их тонкого практического анализа.
Этот анализ не ограничивается только
выделением предметов и ознакомлением с
их поверхностными свойствами; он соче¬
тается с более глубоким обследованием,
сопровождающимся расчленением употреб¬
ляемых в качестве пищп продуктов и диф-
ференцировкой скрытых частей при их об¬
работке.
Принимая во внимание сложную внут¬
реннюю структуру многих плодов, нали¬
чие в некоторых из них камер, а в послед¬
них более вкусного, питательного содер¬
жимого, наличие в плодах несъедобных
косточек, а иногда и съедобных зерен, сле¬
дует предполагать, что практический ана¬
лиз происходит у обезьян не только при
ознакомительном обследовании поверхност¬
ных свойств плодов, но и при обработке
плодов, осуществляемой в соответствии со
структурой плода. Обезьяны разгрызают
скорлупы, снимают кожуру, разделяют
плоды руками и зубами, вычленяют их
внутренние части, вылущивают и бросают
несъедобные косточки.
Практический анализ проявляется и при
дифференцировании частей, получающихся
в результате обработки, когда мельчайшие,
но биологически ценные пищевые веще¬
ства не теряются в общей груде грубо рас¬
членяемого материала, а вылущиваются
зубами, выковыриваются пальцами и вы¬
деляются для потребления.
На основе ознакомительной и обрабаты¬
вающей деятельности и подмечаняя про¬
странственных отношений между частями
предметов у высших обезьян возникают
попытки конструктивной, воссоединяющей
деятельности, указывающие на способность
их % практическому синтезу. Так, напри¬
мер, высшая обезьяна, осуществляя акт
распутывания, разматывания (например,
веревки, запутанной за палочку), окончив
действие, осуществляет акт заматывания;
низшие же обезьяны обычно ограничивают¬
ся лишь распутыванием.
Конструктивные формы деятельности
обезьян, в которых они осуществляют со¬
единение предметов, являются у высших
обезьян (шимпанзе) видовой особенно¬
стью. Ежедневно они строят гнезда на де¬
ревьях для ночлега. В период особенно па¬
лящей жары, которой обезьяны избегают,
они спускаются на землю под сень де¬
ревьев и делают себе так называемые днев¬
ные постели, то есть настилы из травы,
листьев и тонких, прижатых к земле вет¬
вей.
Исследование автором этих строк гнез¬
достроительной активности взрослого шим¬
панзе показывает, что в этих актах про¬
цессы разъединения и соединения предме¬
тов неразрывно и тесно связаны. Взаимо¬
действие того и другого осуществляется
при выборе ими подходящего материала из
окружающей среды, при расположении
разного по качеству и по плотности мате¬
риала в определенном его соотношении в
сложных двухслойных гнездах.
У высших обезьян (например, у шимпан¬
зе) на базе высокоразвитого манипулирова¬
ния с предметами, обогащающего их вос¬
приятиями свойств предметов, в особенно¬
сти формы, величины, твердости, обычно
обследуемых руками, возникает новая, не
существующая у других млекопитающих
форма деятельности — именно «орудийная»
деятельностьг. Эта деятельность есть та
предтрудовая деятельность животных, то
есть та биологическая база, на которой
позднее возникли животнообразные формы
труда, характерные для непосредственных
животнообразных предков человека.
Именно в этой форме деятельности шим¬
панзе сочетает предметы не столько на
основе инстинкта (кж при конструирова¬
нии гнезд), сколько на основе приобретен¬
ного им опыта.
В «орудийной» форме деятельности
шимпанзе осуществляет опосредствованное
употребление предмета ка,к орудия, уста¬
навливая новые связи между собой и дру¬
гими предметами и даже между двумя био¬
логически индифферентными предметами
на ошо©е адаптивного синтеза объектов
внешнего мира.
При анализе свободной «орудийной»
деятельности шимпанзе оказалось, что
шимпанзе применяет предмет в качестве
орудия при ознакомительно-обследователь¬
ской деятельности (при ознакомлении с
1 У низших обезьян эта деятельность
имеется только в зачатке.

РАЗВИТИЕ ФОРМ ОТРАЖЕНИЯ В ПРОЦЕССЕ ЭВОЛЮЦИИ ОРГАНИЗМОВ
101
колющим объектом, например, ежом, с ко¬
торым он явно избегал непосредственного
соприкосновения, с обжигающим, напри¬
мер, огнем, с	движущимся — живой
мышью и т. п.).
Шимпанзе прибегал к «орудию», будучи
не в состоянии произвести непосредствен¬
ное воздействие на предмет руками
(например, когда он производил разбивание
удаленного от него толстого стекла взятой
в руку палкой, вычищал у себя под ног¬
тями грязь проволочкой) или тогда, когда
избегал непосредственного соприкосновения
с неприятными предметами (от нечистот,
прилипших к его ногам, он очищался взя¬
той в руку палкой, тряпкой, бумагой).
В «орудийной» деятельности в большей
степени, чем в какой-либо другой, обнару¬
живалось включение обезьяной подсобных,
предварительных действий, направленных
на осуществление биологически значимого
для нее результата, связанного то с опо¬
знаванием предмета, то с воздействием на
предмет, то с установлением связи посред¬
ством одного предмета для достижения им
другого.
В этой «орудийной» форме деятельности
практический синтез у шимпанзе подни¬
мается на столь высокий уровень, что по¬
зволяет признать установление обезьяной
таких связей, которые характерны для
мышления.
Мышление особенно явственно прояв¬
ляется в тех случаях, когда шимпанзе не
только употребляет предмет в качестве
«орудия», но и активно подрабатывает
этот предмет, производя ряд предвари¬
тельных действий, облегчающих употреб¬
ление «орудия». Так, например, прежде
чем просунуть ветвь в узкие просветы
между жердями клетки для контактирова¬
ния с другими, смежно сидящими обезья¬
нами, шимпанзе обрывает боковые побеги
этой ветки, затрудняющие ее просовыва¬
ние.
В этих подсобных действиях шимпанзе
устанавливает такие связи между предме¬
тами, которые относятся к использованию
их не столько в данной, сколько в будущей
ситуации, правда-, отделенной от данной
весьма кратким промежутком времени,
причем воздействие на обрабатываемый
предмет осуществляется на базе оставшего¬
ся 'от прошлого опыта следа, зрительного
образа, представления об использованном
орудии.
По нашим наблюдениям, специфика
использования «орудия» антропоидом (шим¬
панзе) состоит также и в том, что это «ору¬
дие» не сохраняет закрепленного за ним
назначения. После употребления палки, по
исчезновении необходимости в ней, шим¬
панзе разрушает ее, хотя порой не имеет
замены для повторного использова¬
ния. После момента употребления «ору¬
дие» теряет свое назначение. Таким обра¬
зом, употребление «орудия» у шимпанзе
качественно иное, чем у человека.
Экспериментальное исследование способ¬
ности обезьян к употреблению «орудия» в
виде палки было поставлено целым рядом
советских (а также и зарубежных) ученых
с применением различных испытуемых жи¬
вотных и разнообразнейших методик (Вацу-
ро, Войтонис, Рогинский, Павлов, Протопо¬
пов, Хильченко, Штодин и другие).
В условиях эксперимента, проводимого
советскими учеными, палка употреблялась
обезьянами в качестве «орудия» захваты¬
вания и притягивания приманки в гори¬
зонтальной плоскости (прямым или обход¬
ным путем), как «орудие», сбивающее при¬
манку, подвешенную высоко в воздухе, как
«орудие» выталкивания приманки из уз¬
кой металлической трубы, откуда шимпан¬
зе не мог извлечь ее руками.
В наших опытах взрослый шимпанзе
Парис сразу выбирал подходящее для упо¬
требления «орудие», годное для проталки¬
вания в трубу с приманкой, дифференци¬
руя различные его признаки: форму, дли¬
ну, ширину, плотность, толщину, выбирая
из нескольких предложенных различных
палок нужную палку. Более того, если не
было готового, подходящего для употребле¬
ния «орудия» — палки, — шимпанзе Па¬
рис производил обработку не совсем подхо¬
дящего предмета. Например, он отламывал
боковые отростки веток, удалял мешающие
проталкиванию в трубу поперечины на
палке и оставлял только прямой ствол; он
обгрызал толстые палки, производил отщеп
лучины от целой широкой доски, расправ¬
лял закрученную проволоку и употреблял
ее распрямленные концы в качестве «ору¬
дия» доставания приманки, помещенной в
узкой трубе.
Но как в наших опытах, так и в опы¬
тах других исследователей (В. Келера и
Э. Г. Вацуро) шимпанзе испытывал чрезвы¬
чайное затруднение при необходимости кон¬
структивного составления «орудия» (см.
В.	Келер «Исследование интеллекта
человекоподобных обезьян». М. 1930;
Э. Г. Вацуро «Исследование высшей
нервной деятельности антропоида (шим¬
панзе)». 1948).
Хотя в «орудийной» деятельности шим¬
панзе, особенно при подработке «орудия»,
мы усматриваем элементарное мышление,
это мышление то оперирует непосред¬
ственными восприятиями предметов, то
опирается на их следы — генерализован¬
ные зрительные образы (представления)
обычно употреблявшегося орудия. Мыслен¬
ного нового комбинирования своих дей¬
ствий на базе представлений, предваряю¬
щего конкретное составление «орудия», на¬

102
Н. Н. ЛАДЫГИНА-КОТС
правленного к его удлинению, обезьяны
без предварительных проб осуществить не
могут.
Хотя у шимпанзе интеллект, мышление
проявляется чаще всего при «орудийном»
оперировании с предметами, трудовая дея¬
тельность в собственном смысле этого
слова у них отсутствует.
Эта неспособность к мысленному ново¬
му конструированию своих действий даже
У высших животных — антропоидов —
резко отличает их от человека, способного
мысленно планировать свою деятельность.
Шимпанзе совершенствует свои сенсор¬
ные дифференцировки в процессе упраж¬
нения, у него остаются генерализованные
зрительные образы в результате прошлых
опытов, но он все же не доходит до обра¬
зования понятий, которые могут возни¬
кать лишь при условии выделения суще¬
ственных черт предмета из многообразно
меняющихся несущественных: он не мо¬
жет и мысленно оперировать представле¬
ниями, так как его представления ситуа¬
ционно связаны с окружающей обстанов¬
кой.
Общие представления животных, кото¬
рые И. П. Павлов считает «аналогами по¬
нятий», не переходят в понятия по при¬
чине отсутствия у животных слова, по¬
явившегося лишь в процессе трудовой дея¬
тельности коллективно работающих пра-
людей, в процессе их общения и обмена
мыслями не только о наблюдаемых ими, но
и о полученных ими ранее результатах
своего труда.
«Наверное протекли сотни тысяч лет, —
в истории земли имеющие не большее зна¬
чение, чем секунда в жизни человека,—
пишет Ф. Энгельс,— прежде чем из стада
лазящих по деревьям обезьян возникло че¬
ловеческое общество» («Диалектика приро¬
ды», стр. 136. 1952).
Решающим фактором в этом процессе
был переход от жизни на деревьях к жиз¬
ни на земле и возникновение вертикаль¬
ной походки.
При появлении прямохождения руки
освободились для осуществления трудовых
аатов, а легкие и голосовые связки могли
лучше развиваться, что содействовало воз¬
никновению членораздельной речи.
Для того, чтобы этот сдвиг Произошел,
потребовались изменения условий жизни и
местообитания, охлаждение климата, а так¬
же уменьшение легко добываемой пищи
и т, д, В результате этих изменении
обезьяноподобные предки человека вы¬
нуждены были в силу необходимости пе¬
рейти в осуществлению более сложных
првдтрудовых процессов, обеспечивших им
со временем прогрессивное развитие, завер¬
шившееся появлением мыслящего, говоря¬
щего, творящего человека.
* * $
На основании нашего обзора развития
форм отражения окружающего мира в фи¬
логенезе организмов мы можем конкрети¬
зировать ряд философских положений, от¬
носящихся к материалистическому объяс¬
нению генезиса психики, ее изменения и
поступательного развития, завершившего¬
ся возникновением качественно нового
свойства — человеческого сознания.
Развившиеся из доклеточных форм жйз-
ни простейшие, одноклеточные организмы
обладали лишь свойством раздражимости
по отношению к различным внешним сти¬
мулам, причем дифференцировалось не ка¬
чество, а лишь интенсивность стимула.
Воздействие внешнего мира воспринима¬
лось весьма ограниченно.
В длительном естественно-историческом
процессе эволюции видов животных под
воздействием внешней среды и в неразрыв¬
ной связи с окружающей природой проис¬
ходило усложнение телесной организации
животных, появилась многоклеточность,
возникли нервная система и органы
чувств. Таким образом, образовалась мате¬
риальная основа, биологическая база для
возникновения сознания.
Сознание, как качественно новое свой¬
ство, присущее лишь человеку, развива¬
лось во времени и в пространстве на базе
раздражимости, в связи и в соответствии с
возникновением новых типов многоклеточ¬
ных организмов, эволюции их от низших
к высшим, от более простых к более слож¬
ным, обладающим более развитым мозгом
и органами чувств, более высокими и мно¬
госторонними свойствами отражения дей¬
ствительности, то есть ощущением, вос¬
приятием, представлением, дающими бо¬
лее многогранное отражение свойств
окружающей среды и более глубокое ее
опознавание.
Это прогрессивное развитие форм жи¬
вотных, появление качественно новых со¬
стояний организма при видообразовании,
как и возникновение качественно новых
форм отражения ммра, сопровождалось ко-
личествеиными и качественными измене¬
ниями. Эти изменения происходили в ре¬
зультате воздействия среды на организмы,
Степень и результаты этого воздействия
зависели и от исторически сложившейся
природы того или иного типа животных.
В сложной связи причин, определивших
прогрессивное развитие психики от пер¬
вичной раздражимости до сложных форм
безусловно рефлекторной* инстинктивной
деятельности, следует учитывать значение
внутренних и внешних противоречий, воз¬
никавших как в недрах самих организмов,
в процессе ассимиляции и диссимиляции
ими элементов из окружающей среды при

РАЗВИТИЕ ФОРМ ОТРАЖЕНИЯ В ПРОЦЕССЕ ЭВОЛЮЦИИ ОРГАНИЗМОВ
взаимодействии частей их тела, так п тех
противоречий, которые возникали между
организмом и средой, в том числе внутри¬
видовыми и межвидовыми взаимоотноше¬
ниями организмов .друг с другом.
У высших животных, в частности, в
группе приматов, у обезьян, возникают
сложные и многообразные формы деятель-
ностй, такие, ка.к, например, ориентировоч¬
но -об с л ед о&ат ельс йа.Я (йли ознакомитель¬
ная), обрабатывающая, конструктивная,
игровая и особенно Значимая в эволюции
приматов, определенно выраженная у выс¬
ших обезьян «орудийная» деятельность.
Последняя присуща преимущественно, если
не исключительно, этим высокоорганизо¬
ванным животным, отличающимся способ¬
ностью к употреблению предметов в оло-
средсТвоваийгом значении и к установле¬
нию тажйх Сложных адаптивных связей,
которые явйО включают наличие мышле¬
ния.
Но даже йысШие обезьяны обладают
лишь чувственной формой отражения дей¬
ствительно стй, базирующейся на ощуще¬
ниях, восприятиях, представлениях и кон¬
кретном, элементарном, наглядном мышле¬
ний; Человек же образует понятия, благо¬
даря чему у него появляется возможность
обобщения и отвлечения с помощью слова.
Качественное своеобразие человеческого
мышления возникло в процессе коллектив¬
ной трудовой деятельности, опосредованной
через орудие труда в процессе не только
употребления, но изготовления орудий, бес¬
предельно совершенствующихся, начиная
со времени формирования доисторического
Человека. .
Овладевая силами природы, прачеловек
познавал дотоле неведомые, скрытые свой¬
ства предметов и связи явлений, подмечае¬
мые и выделяемые им в форме обобщений,
понятий, абстракций, обозначаемых словом.
Это обеспечивало становление человека и
переход его познавательных процессов на
качественно новую ступейь сознания.
Таким образом, диалектико-материали¬
стическое исследование развития форм от¬
ражения в филогенезе организмов, вскры¬
вая биологические предпосылки становле¬
ния человеческой психйки, дает возмож¬
ность понять возникновение качественно
йной, но берущей свои истоки в психийе
низших форм животных психйки челове¬
ка и его изумительных специфических
свойств — труда, речи и сознания.

Борьба Мариана Смолуховского
за научную атомистику
Владислав КРАЕВСКИЙ (Польша)
Выдающийся польский ученый Мариан
Смолуховский (1872—1917) работал в
разнообразных областях физики и род¬
ственных наук (геофизика, метеорология,
геология). Однако главным в его научной
деятельности была атомистика и связан¬
ная с ней статистическая физика. Его уси¬
лия концентрировались прежде всего во¬
круг вопросов доказательства реальности
атомов и молекул, дальнейшего развития
молекулярно-кинетической теории и ее
применения к различным проблемам физи¬
ки и химии*. Работы Смолуховского
сыграли огромную роль в идеологической
борьбе, которая происходила в то время в
области физики.
1.	Борьба материализма с идеализмом во¬
круг вопроса о реальности атомов
Классики марксизма высоко оценивали
роль атомистической теории в развитии
науки. Энгельс писал: «Новая эпоха на¬
чинается в химии с атомистики... а в фи¬
зике, соответственно этому,— с молекуляр¬
ной теории...» Только благодаря атомисти¬
ке эти науки перешли от внешнего,
эмпирического описания явлений и возни¬
кающих на их поверхности закономер¬
ностей к выявлению глубоко скрытых
фундаментальных законов движения мате¬
рии, к сущности явлений. Это проникно¬
вение во внутренний «механизм» явлений
выражало глубоко материалистическую
тенденцию науки. До последних десятиле¬
тий XIX века подавляющее большинство
ученых не сомневалось в том, что мир су¬
ществует объективно, независимо от на¬
шего сознания и что задачей науки яв¬
ляется познание объективной реальности.
Правда, эти материалистические взгляды
1 Многие работы Смолуховского в этой
области опубликованы на русском языке в
сборнике «Броуновское движение» (Москва,
1936). Почти все труды Смолуховского со¬
браны в трехтомном издании: Pisma Maria¬
na Smoluchowskiego. Т. I—III, Krakow.
1924—1928.
принимали у естествоиспытателей того
времени большей частью метафизический
характер, выражающийся в стремлении
свести высшие формы движения к низшим
и в убеждении, что наука приближается к
окончательному, исчерпывающему позна¬
нию материи и ее движения. Но, несмо¬
тря на эту механистическую ограничен¬
ность, физика и химия достигали все боль¬
ших успехов, что укрепляло материали¬
стическое убеждение ученых в познавае¬
мости мира.
Особенно плодотворной оказалась (инте¬
ресующая нас здесь прежде всего) кинети¬
ческая теория газов, созданная в третьей
четверти XIX века К. Кренигом, Р. Клаузи¬
усом, Дж. К. Максвеллом и Л. Больцма¬
ном. Устанавливая связи между молеку¬
лярными микропараметрами и непосред¬
ственно измеримыми макропараметрами, она
дала возможность не только истолковать
уже известные газовые законы как след¬
ствие движения молекул, но также пред¬
видеть новые, часто неожиданные законо¬
мерности (как, например, независимость
внутреннего трения газа от давления),
проверенные потом на опыте. Кинетиче¬
ская теория дала возможность предвидеть
особенно много в области свойств разре¬
женных газов, в которых длина свободного
пробега молекул сравнима с размерами
сосуда. Примером могут служить такие
явления, как открытое А. Кундтом и
Е. Варбургом «ползание» молекул разре¬
женного газа вдоль стенок сосуда и «ска¬
чок» температуры между газом и стенка¬
ми. Последнее явление подробно исследо¬
вал Смолуховский во время своей работы
в Берлине у Варбурга в 1897 году (это
была первая работа Смолуховского, проч¬
но вошедшая в историю физики). Широ¬
кое применение теории вероятностей при¬
вело к возникновению статистической фи¬
зики — новой отрасли науки, созданной
Максвеллом и Больцманом, в особен¬
ности же разработанной Дж. В. Гиббсом.
Статистические методы сыграли огромную
роль не только в кинетической теории га¬

БОРЬБА МАРИАНА СМОЛУХОВСКОГО ЗА НАУЧНУЮ АТОМИСТИКУ
105
зов, но и во многих других разделах физи¬
ки. Успехи атомистики и статистической
физики явились торжеством науки, все
больше проникающей вглубь явлений.
Однако в последней четверти, в особен¬
ности же в последнем десятилетии XIX ве¬
ка, возникла реакция против атомистики.
Некоторые влиятельные физики и хими¬
ки провозгласили атомистику «излишней
гипотезой». Они говорили, что задачей
науки является лишь «феноменологиче¬
ское описание» непосредственно доступ¬
ных наблюдению явлений. Их позиция бы¬
ла обусловлена прежде всего причинами
философского, в последнем счете, социаль¬
ного порядка. В физике получили распро¬
странение эмпириокритицизм Маха и
энергетизм Оствальда.
Эти идеалистические течения во мно¬
гом были связаны с эмпиризмом, с недо¬
оценкой роли абстрактного мышления.
Если уже в период работы Энгельса над
«Диалектикой природы» (1873—1883)
узкий эмпиризм многих ученых, приводив¬
ший их по ряду вопросов к агностициз¬
му, влиял на развитие науки, то не¬
сравненно большее влияние он оказал в
следующий период (конец XIX и начало
XX столетий), когда начали свою деятель¬
ность Мах, Пирсон, Дюгем, Оствальд. Их
«эмпиризм» не был уже ползучим эмпи¬
ризмом избегавших философии естество¬
испытателей; это был эмпиризм, возведен¬
ный в философский принцип, принцип
позитивистской философии. Объектом
своих атак они избрали прежде всего
атомно-молекулярное учение, самое суще¬
ствование которого было нетерпимым для
позитивизма. Поход против атомистики
они оправдывали тем примитивным аргу¬
ментом, что атомов и молекул никто не на¬
блюдал. Они ссылались при этом также на
махистский принцип «экономии мысли».
Оствальд выдвинул лозунг «науки, свобод¬
ной от гипотез»; он утверждал, что скоро
атомы можно будет найти только «в пыли
библиотек». Аналогично рассуждал Мах,
назвавший атомистику «шабашем ведьм».
Можно утверждать, что в этот период
отношение к атомистике было пробным
камнем философской позиции физика или
философа, занимающегося вопросами есте¬
ствознания. Не случайно Ленин, анализи¬
руя в произведении «Материализм и
эмпириокритицизм» идеологическую борь¬
бу в физике того времени, так часто при¬
водит, с одной стороны, антиатомистиче-
ские высказывания идеалистов (Мах, Пир¬
сон, Уорд, Пуанкаре, Коген, Петцольдт,
Вилли, Дюгэм, Сталло), рассматривавших
атомы как чистые «мысленные символы»,
«рабочие гипотезы» и т. п., а с другой
стороны, материалистические высказыва¬
ния ряда ученых (Риккер, Герц, Больц¬
ман, Вобель, Бехеф, Корню, Рамзей, ^Снай¬
дер и др.), убежденных, что мир действи¬
тельно состоит из беспрестанно движущих¬
ся частиц материи. Именно в связи с поле¬
микой Вилли против Снайдера по вопросу
о реальности атомов Ленин напоминает о
гносеологической линии Демокрита, кото¬
рую напрасно в течение уже свыше двух
тысяч лет стараются опровергнуть идеали¬
сты (см. В. И. Ленин. Соч. Т. 14,
стр. 339—340).
В конце прошлого столетия враждебные
атомистике позитивистские настроения по¬
лучили широкое распространение среди
физиков. Чем это объяснить? Кроме общих
причин — нажима идеалистической фило¬
софии,— этому способствовали некоторые
обстоятельства развития самой физики.
После блестящих успехов кинетической
теории в этот период наступило некоторое
замедление ее развития. В то же время
быстро развивались некоторые разделы фи¬
зики (термодинамика, электромагнитная
теория света и др.), обходившиеся без по¬
нятия атома и молекулы. Это, конечно,
сыграло некоторую роль. Но наибольшее
значение имели выдвинутые многими фи¬
зиками аргументы, будто бы имеется про¬
тиворечие между кинетической теорией и
непосредственно обобщающей опытные дан¬
ные термодинамикой.
Как заметил еще Лошмидт (1876), кине¬
тическая теория исходит из того, что дви¬
жение атомов совершается под действием
консервативных сил, вследствие чего все
рассматриваемые этой теорией явления
должны быть обратимыми. Всегда ведь
можно себе представить, что скорости всех
молекул изменили свое направление на
прямо противоположное. Отсюда вытекало
бы, вопреки опыту и II принципу термо¬
динамики, что энтропия должна так же
часто возрастать, как уменьшаться.
Вскоре после этого Пуанкаре доказал,
что движение конечной консервативной ме¬
ханической системы является квазиперио-
дическим, то есть по истечении некоторого
времени система должна возвратиться в
состояние, произвольно близкое к исходно¬
му. Опираясь на эту теорему, Цермело вы¬
ступил (1896) против кинетической тео¬
рии. Он основывался на том, что из кине¬
тической теории и теоремы Пуанкаре сле¬
дует, что энтропия всякой замкнутой си¬
стемы должна спонтанно через некоторое
время возвратиться произвольно близко к
исходной величине, чего мы в опыте не
наблюдаем.
Отвечая на эти и подобные им возраже¬
ния, Людвиг Больцман совершил одно из
самых интересных открытий в истории
физики. Он показал, что II принцип термо¬
динамики имеет статистическую основу,
чем принципиально отличается от I прин¬

106
ВЛАДИСЛАВ КРАЕВСКИЙ
ципа. Больцман определил энтропию как
функцию вероятности состояния (так на¬
зываемая Н-функция); он показал, что
«антиэнтропййные» (то есть связанные с
уменьшением энтропии) процессы всегда
возможны, но чрезвычайно мало вероятны
для систем, с какими мы имеем дело в
опыте (то есть состоящих из огромного
числа молекул).
Неверно, что в механических системах
мы никогда не имеем дела с привилегиро¬
ванным направлением процессов. В одном
из своих выступлений Больцман приводит
простой пример. Если в барабане уложить
слой белых шариков и слой черных и по¬
том привести барабан в быстрое вращение,
оба вида шариков будут все более переме¬
шиваться друг с другом. Мы видим здесь
определенное направление процесса, имею¬
щего чисто механический характер. Эта
направленность имеет место всегда, когда
исходное состояние мало вероятно. Чем
больше число частиц в системе, тем боль¬
ше длится «цикл Пуанкаре — Цермело».
Больцман рассчитал его длительность для
1 см3 воздуха (а именно время, по исте¬
чении которого все находящиеся в этом
объеме молекулы вернутся в свои исходные
положения) с точностью до 10"7 ем в каж¬
дом измерении. В результате он получил
огромнейшее число, состоящее из многих
триллионов цифр.
Работы Больцмана совершили переворот
в воззрениях на термодинамику, хотя и не
изменили ни одной из ее формул. Не уди¬
вительно, что, как всякое новаторство, они
встретили сопротивление консерваторов в
науке. Эти последние пытались найти про¬
тиворечия в рассуждениях Больцмана, го¬
ворили о непримиримости кинетической
теории и термодинамики. Ученые-материа¬
листы поддерживали Больцмана, показы¬
вая, что все возражения, выдвигаемые про¬
тив статистического истолкования принци¬
пов термодинамики, не основательны. Осо¬
бенную активность проявила в этом отно¬
шении пара молодых физиков — Пауль
Эренфест и Татьяна Афанасьева-Эренфест,
работы которых высоко ценил Смолухов¬
ский, поддерживавший с ними тесную
связь.
Но работы Эренфестов приходились уже
на первые годы XX века. Последнее же
десятилетие XIX века было очень тяжелым
для атомистики. В этот период «модной»,
особенно в Германии, стала энергетика.
Оствальд написал даже учебник химии, де¬
монстративно не пользуясь понятиями
атома и молекулы. Другой энергетик,
Гельм, стремился всю механику вывести из
одного интеграла энергии. Эти тенденции
были тав сильны, что Больцман в преди¬
словии ко второму тому своих «Лекций по
теории газов» (1898) указывал, что хочет
спасти кинетическую теорию от полного
забвения. В этом отношении характерно
высказывание о его книге, появившееся
в том же году в одном из немецких науч¬
ных журналов: «Кинетическая теория, как
известно, так же ошибочна, как и раз¬
личные механические теории тяготения...
Но если кто-нибудь обязательно хочет с
ней познакомиться, пусть возьмет в руки
произведение Больцмана» (цит. по книге
Смолуховского:	Pisma. Т. Ill, Krakow,
str. 61. 1928).
Против атомистики выступали в этот
период также видные французские физи-
ки, в частности П. Дюгем и Г. Липпманн,
считавшие, что «противоречащую термо¬
динамике» кинетическую теорию нужно
отбросить. Мнение наиболее влиятельных
немецких и французских физиков не мог¬
ло не воздействовать на ученых других
стран. В частности, в Польше противником
атомистики был крупный краковский фи¬
зик Владислав Натансон. В одном из позд¬
нейших писем он признает, что в то вре¬
мя под влиянием Дюгема и других он счи¬
тал, что термодинамика со временем все
выяснит и атомистические методы окажут¬
ся излишними.
Можно понять, как трудно было в этой
атмосфере действовать физикам-материа-
листам (нападки махистов явились, ве¬
роятно, одной из причин самоубийства
Больцмана в 1906 г.). Вспоминая это
время, Смолуховский в одном из своих
позднейших (1913) выступлений следую¬
щим образом характеризует течение, на¬
званное им «феноменализмом»: «Пред¬
ставители этого направления Мах, Дюгем,
отчасти также Клиффорд, Пирсон и др.
провозгласили принцип, отчасти пра¬
вильный, что окончательной и единствен¬
ной целью физики является познание за¬
кономерностей доступных нам явлений, а
не вечно скрытой сущности вещей. Иссле¬
дуйте физические явления, говорили они,
старайтесь описывать их посредством ма¬
тематических уравнений; спекуляции,
идущие глубже, поиски скрытых меха¬
низмов явлений гибельны, это напрасная
трата сил и времени. Общий лозунг гла¬
сил: «Долой теоретические спекуляции».
При этом забыли, что эти спекуляции бы¬
ли всегда самым могущественным стиму¬
лом прогресса в науке, что только они
указывают путь дальнейшим исследова¬
ниям. В науке воцарилось течение, пре¬
увеличенно критическое, можно бы ска¬
зать, трусливо трезвое. Не легко обрезать
крылья человеческому уму; но кто не
мог воздержаться от спекуляций, по край¬
ней мере, воздерживался от их публика¬
ции. Я помню, как я сам долгое время ко¬
лебался й медлил с опубликованием моих

БОРЬБА МАРИАНА СМОЛУХОВСКОГО ЗА НАУЧНУЮ АТОМИСТИКУ
107
работ по кинетической теории» (там же,
стр. 62).
Эти работы Смолуховский все же опуб¬
ликовал, они вскоре стали одним из ре¬
шающих факторов торжества материали¬
стической атомистики.
2.	В поисках доказательств. Теория
флюктуаций Смолуховского
На направление исследований Смолухов¬
ского, несомненно, оказала влияние атмо¬
сфера, царившая в Вене в конце XIX ве¬
ка *. В Вене родились и долгое время
работали лидеры обоих противоположных
течений в методологии физики того време¬
ни — Людвиг Больцман и Эрнст Мах. Сто¬
лица Австрии была в то время ареной оже¬
сточенных философских, теоретических
споров среди физиков. В этой атмосфере
формировались научные интересы и взгля¬
ды Смолуховского.
Мы уже упоминали о берлинских ис¬
следованиях Смолуховского, посвященных
!«скачку» 'температуры между газом и стен¬
кой сосуда. Результаты этих исследова¬
нии, истолкованные Смолуховским с точ¬
ки зрений молекулярно-кинетической тео¬
рии, явились одним из убедительных дока¬
зательств правильности этой теории. Но
в период подъема волны идеалистической
реакции в физике работы Смолуховского
не возымели должного действия. Правда,
Больцман сразу же обратил на них внима¬
ние и упомянул об этих работах в преди¬
словии ко второму тому «Лекций по тео¬
рии газов», однако это все же не создало
условий для окончательного преодоления
антиатомистических воззрений, распро¬
страненных среди многих физиков евро¬
пейских стран. В этих условиях для совер¬
шения перелома были необходимы более
непосредственные и ощутимые доказатель¬
ства существования атомов и молекул.
Конечно, косвенных доказательств ато¬
мистической структуры материи было бо¬
лее чем достаточно. Можно здесь припо¬
мнить давно известные основные законы
химии (особенно закон кратных отно¬
шений), проверенные на опыте выводы
кинетической теории, а также новейшие
открытия физики, такие, как открытие
электрона, радиоактивности, и другие. Это¬
го было вполне достаточно для всех мате¬
риалистически мыслящих ученых. Ленин
с одобрением излагает высказывание
А. У. Риккера, президента физической
1 Смолуховский родился в 1872 году в
Вене, там же в 1894 году окончил универси¬
тет и в 1898 году получил звание доцента.
В 1900—1913 годах он был профессором
Львовского университета, в 1913—1917 го¬
дах — Краковского университета.
секции на съезде английских естествоис¬
пытателей в Глазго в 1901 году, утвер¬
ждавшего, что «...вся совокупность науч¬
ных данных не оставляет места для сомне¬
ния в существовании атомов и молекул»
(В. И. Ленин. Соч. Т. 14, стр. 262).
К этому нужно прибавить, что в
1902 году крупный американский физик
Дж. В. Гиббс опубликовал монографию
«Элементарные принципы статистической
механики», в которой показал, что боль¬
шие совокупности частиц, движущихся со¬
гласно законам механики, в течение дли¬
тельных периодов времени ведут себя в
соответствии с принципами термодинами¬
ки. Это было новым обоснованием правиль¬
ности атомистики, однако оно имело
крайне абстрактный характер и не сыгра¬
ло решающей роли в продолжавшейся
борьбе. Необходимо было найти более непо¬
средственные доказательства, которые бы
заставили замолчать проиоведников фено¬
менализма. Именно такую задачу поставил
перед собой Смолуховский.
Следовало найти такие явления, в ко¬
торых выявилось бы противоречие между
кинетической теорией и догматически
истолкованной термодинамикой,— «анти-
энтропийные» явления. Открытие таких
явлений было бы окончательным доказа¬
тельством истинности кинетической тео¬
рии.
Где искать такие явления? Конечно,
там, где имеется возможно меньшее число
молекул, так как лишь там можно ожи¬
дать ощутимых отклонений от наиболее
вероятного состояния.
Вот что пишет по этому вопросу сам
Смолуховский в одной из позднейших ра¬
бот:
«Оба метода (термодинамический и моле¬
кулярно-кинетический.— В. К.) не давали
бы в своих результатах противоречия, если
бы действительное состояние тела всегда
совпадало с наиболее вероятным состоя¬
нием, а именно, если бы число молекул,
заключенных в наименьшем доступном фи¬
зическому наблюдению элементе вещества,
было бесконечно велико. Обычно, ввиду
огромности этого числа, молекулярно-кине-
тический метод дает результат, соответ¬
ствующий результату термодинамического
метода, по крайней мере в практически
осуществимых опытах.
Однако представляется интересной
проблемой расчет именно тех мгновен¬
ных, случайных отклонений, которых на¬
до ожидать согласно кинетической теории
от среднего, наиболее вероятного состоя¬
ния, соответствующего термодинамике; а
также рассмотрение вопроса, могут ли они
в некоторых случаях проявиться в опы¬
те. Теоретическое значение этого предме¬
та тем более существенно, что такие яв¬

10S
ВЛАДИСЛАВ КРАЕВСКИИ
ления дали бы возможность выполнить ех-
perimentum crucis, окончательно решаю¬
щий спор между термодинамикой и кине¬
тикой» (Pisma. Т. I, str. 570—571).
Сама постановка этой задачи имела в
то время революционный характер, так
как была вызовом господствующему — и
не только среди феноменалистов — воззре¬
нию. Даже Больцман считал, открытие
«антиэнтропмйных» явлений делом невоз¬
можным или, во всяком случае, очень отда¬
ленным. Поэтому в «Лекциях по теории
газов» он доказывал, что разработанное им
истолкование физических явлений нагляд¬
но, свободно от противоречий, методологи¬
чески плодотворно и согласуется с опытом
в той же мере, что традиционная тер¬
модинамика. И хотя сам Больцман был глу¬
боко убежден в истинности атомистики, он
не видел, каким путем можно было это
экспериментально доказать. В этом свете
мы поймем слова Смолуховского из его пись¬
ма к родителям, написанного 16 августа
1903 года, в период подготовки одной из
важнейших его работ (опубликованной в
1904 году в «Boltzmannfestschrift»): «К со¬
жалению, эта вещь страшно абстрактна и
трудна, заглавие будет: Uber den Einfluss
von Ungleichmassigkeiten in der Verteilung
von Gasmolekiilen auf die Entropie und Zu-
standgleichung. Она относится к излюблен¬
ному предмету Больцмана — теории га¬
зов — и, собственно говоря, является
частично скрытой полемикой с господ¬
ствующими, разделяемыми также Больцма¬
ном взглядами» (цит. по книге А. Т е s к е
«Marian Smoluchowski, Zycie i tworczosc»,
str. 210. Warszawa. 1955).
Эта «абстрактная и трудная» работа
Смолуховского содержала новый разрабо¬
танный им раздел молекулярно-кинетиче¬
ской теории — теорию флюктуаций.
В тогдашнем состоянии кинетической
теории Смолуховский заметил некоторый
изъян. Максвелл рассчитал распределе¬
ние вероятностей скоростей молекул, но не
занимался вопросом об их пространствен¬
ном распределении, считая его равномер¬
ным. Больцман и другие авторы тоже ис¬
ходили из пропорциональности числа мо¬
лекул, содержащегося в некотором элемен¬
те его объема. В действительности же
вследствие хаотического движения моле¬
кул их число в данном объеме должно все
время претерпевать случайные колебания.
Таким образом беспрестанно возникают и
исчезают флюктуации плотности, иссле¬
дование которых было для кинетической
теории очень существенно *.
Нужно отметить, что проблему флюк¬
туаций плотности выдвинул на 15 лет рань¬
ше русский ученый Н. И. Пирогов. Он опуб¬
ликовал в «Журнале физико-химического
Смолуховский определил, что среднее от¬
клонение плотности от нормы зависит
лишь от числа нормально приходящихся на
данный объем молекул. Вероятность же не¬
которого уплотнения выражается форму¬
лой, соответствующей известной кривой
Гаусса.
Далее Смолуховский учитывает суще¬
ствующие в реальных газах междумоле-
кулярные силы. Как и следовало ожидать,
притягивающие силы усиливают тенден¬
цию к флюктуациям, отталкивающие же
силы ослабляют ее. Не приводя соответ¬
ствующих формул, дадим только на при¬
мере, приведенном Смолуховским, их ил¬
люстрацию: в 1 см3 газа при нормальном
давлении имеет место среднее относитель¬
ное уплотнение порядка 2 . 10—10, а в объ¬
еме еще хорошо наблюдаемом в микроскоп
(0,2 (я) 3 — уплотнение порядка 0,2%.
На каких явлениях лучше всего экспе¬
риментально проверить эти выводы? Как
показывает теория, молекулярные уплот¬
нения должны быть особенно сильными
вблизи критического состояния (тогда
резко возрастет коэффициент сжимаемости,
которому пропорционально среднее уплот¬
нение). Здесь мы имеем благоприятные
условия для опытной проверки теории
флюктуаций. В самом деле, уже раньше
было замечено, что в газе, приближающем¬
ся к критическому состоянию, ярко вы¬
ступает опалесценция (явление Тиндаля).
Ясно, что здесь возникают какие-то «зер¬
на», обладающие показателем преломле¬
ния большим, чем окружающая среда. Про¬
исхождение неоднородности газа вблизи
критического состояния было долгое вре¬
мя загадочным. Смолуховский дал правиль¬
ное объяснение рассматриваемому явлению.
Оно является результатом усиленных мо¬
лекулярных флюктуаций. Выведенные
Смолуховским формулы были потом экспе¬
риментально проверены голландскими фи¬
зиками Кисомом и Камерлинг-Оннесом. Это
был новый триумф теории молекулярных
флюктуаций и тем самым всей кинетиче¬
ской теории.
Аналогичным образом Смолуховский ис¬
следовал опалесценцию, которую можно
наблюдать в двойных смесях жидкостей
вблизи так называемой критической точ¬
ки растворимости. И здесь эксперимент
подтвердил его теорию.
Особенно интересным примером рассмат¬
риваемых явлений является голубой цвет
общества» (XXI, 1889) работу, в которой
выводит некоторые формулы теории флюк¬
туаций. Однако эта работа осталась неза¬
меченной, и только недавно на нее вновь
обратили внимание советские ученые (см.
А. К- Тимирязев «Кинетическая теория
материи», стр. 7 и 85, 1954).

БОРЬБА МАРИАНА СМОЛУХОВСКОГО ЗА НАУЧНУЮ АТОМИСТИКУ
109
неба. Он возникает при рассеивании ко¬
ротковолновых солнечных лучей. Но что
является причиной этого явления? Тин¬
даль считал, что голубой цвет неба воз¬
никает вследствие наличия в атмосфере
мелких чужеродных тел (частицы пыли,
дыма, капельки тумана). Этого же мне¬
ния придерживался первое время также
Рэлей. Но позже он пришел к выводу, что
оптическая неоднородность вызывается са¬
мими молекулами воздуха. В самом деле,
на вершинах высоких гор, где мало пы¬
ли, небо имеет такой же голубой цвет, как
и в низинах. Смолуховский показал, что
и здесь причиной неоднородности являют¬
ся не отдельные молекулы, как полагал
Рэлей, но молекулярные флюктуации.
Польский ученый подтвердил это очень
интересными опытами. Он пропускал мощ¬
ный пучок света через зачерненную вну¬
три трубу. При наблюдении через боковое
окошко воздух в трубе представлялся го¬
лубоватым, хотя он был посредством раз¬
личных фильтров тщательно очищен от
всяких взвешенных частиц. Аналогичные
опыты проводились также с другими газа¬
ми, причем в соответствии с теорией в
водороде эффект был слабее, чем в воз¬
духе, а в хлористом этиле сильнее.
Создание искусственного «голубого цве¬
та неба» было новым эффектным подтвер¬
ждением кинетической теории. Как гово¬
рил Смолуховский, люди всегда имели пе¬
ред глазами живое доказательство истин¬
ности атомистики. Нужно было только на¬
учиться читать в книге природы.
3.	Непосредственные доказательства,
Анализ опытов Сведберга
Исследования явления опалесценции
прекрасно подтверждали разработанную
Смолуховским теорию молекулярных флюк¬
туаций. Но упрямый эмпирик мог еще со¬
мневаться, не является ли совпадение вы¬
водов теории с опытом какой-то счастли¬
вой случайностью. Возникал вопрос, нель¬
зя ли поставить опыты, которые бы непо¬
средственно, «ощутимо» показали суще¬
ствование флюктуаций, предсказанных Смо¬
луховским. Мы знаем, что молекулы газа
нельзя непосредственно наблюдать в ми¬
кроскоп. Но можно воспользоваться наблю¬
дением частиц, видимых в микроскоп или
же в изобретенный в 1901 году ультра¬
микроскоп. Для этого можно взять колло¬
идные растворы с частицами соответствую¬
щих размеров. Как известно, Вант-Гофф по¬
казал, что осмотическое давление раство¬
ров подчиняется законам, аналогичным
законам идеального газа. Поэтому теорию
флюктуаций оказалось возможным непо¬
средственно проверить, наблюдая взвешен¬
ные частицы, поддающиеся непосредствен¬
ному счету.
Впервые такие опыты выполнил круп¬
ный шведский экспериментатор Т. Свед-
берг в 1910—1911 годах. Он наблюдал
коллоидные растворы золота, ртути и дру¬
гих веществ в ультрамикроскоп, в кото¬
ром коллоидные частицы этих веществ
видимы как беспрестанно движущиеся
светящиеся точки. Поле зрения он сужал
соответствующей диафрагмой, чтобы в
нем всегда было столь малое число ча¬
стиц, которое можно сразу охватить
взглядом. Они автоматически освещались
мгновенными вспышками света в регуляр¬
ные, следующие друг за другом промежут¬
ки времени, что давало возможность
каждый раз подсчитывать наблюдаемое
число частиц. В наиболее известном из
своих опытов Сведберг совершил 518 оче¬
редных наблюдений коллоидного раствора
золота, освещаемого 39 раз в минуту. Он
получил таким образом последовательность
518 чисел (однозначных). Приводим нача¬
ло этой последовательности: 12000200132
4123102111131125111023313332211122
4221226122142345241141311423100100
4211...
На первый взгляд перед нами совер¬
шенно нерегулярная последовательность
цифр, в которой царит исключительно слу¬
чайность. Но в действительности эта по¬
следовательность таит в себе много неожи¬
данных закономерностей. Среднее арифме¬
тическое чисел всей последовательности
1,55; среднее уплотнение, полученное эм¬
пирическим путем, 0,798.
Согласно полученной Смолуховским тео¬
ретической формуле, оно должно составлять
*	:	=	0,803.
V 1,55
Еще более разительное совпадение дает
сравнение относительных частот появления
отдельных чисел со значениями, рассчи¬
танными по формуле для вероятности появ¬
ления различных чисел частиц.
Аналогичные эксперименты проводил
также русский физик Б. Ильин в 1912——
1913 годах, наблюдая разреженный ра¬
створ гуммигута. Как замечает Смолухов¬
ский, согласие теории с опытом получи¬
лось поразительное.
Таким образом, опыты Сведберга и Ильи¬
на, повторенные потом другими исследо¬
вателями, стали непосредственным, ося¬
заемым доказательством правильности тео¬
рии флюктуаций и тем самым всей атоми¬
стики.
Однако Смолуховский этим не довольство¬
вался. Чтобы глубже проанализировать рас¬
сматриваемые явления, он занялся так на¬

110
ВЛАДИСЛАВ КРАЕВСКИй
зываемым вероятностным последействием.
Речь идет о закономерностях, проявляю¬
щихся в процессе спонтанных изменений
плотности, иначе говоря, о зависимости
между числом частиц, находящихся в дан¬
ный момент в некотором объеме, и вероят¬
ностью присутствия того или иного числа
частиц в следующий момент. Уже сама по¬
становка этой проблемы свидетельствует о
диалектическом подходе к ней Смолуховско¬
го: он рассматривает флюктуационные яв¬
ления не как хаос разрозненных изменений,
как это делали некоторые, но как законо¬
мерный процесс.
Темп изменений флюктуаций зависит
прежде всего от внутреннего трения жидко¬
сти, что связано с закономерностями броу¬
новского движения, о котором речь будет
идти ниже. В очень вязкой жидкости изме¬
нения будут идти медленнее, повторений
чисел будет больше. Последовательность
Сведберга может в этом случае, как указы¬
вает Смолуховский, принять, например,
«сдвоенный» вид: вместо 1 2 0... мы будем
иметь 11 22 00... Среднее значение и сред¬
нее отклонение от нормы при этом не из¬
меняются, но темп изменений уменьшится
вдвое. Сведберг действительно сделал такие
опыты, увеличивая вязкость эмульсии пу¬
тем добавления сахара к воде, содержащей
коллоидное золото. Теоретические предвиде¬
ния польского физика полностью подтвер¬
дились.
В качестве элементарной меры скорости
изменения флюктуаций Смолуховский ввел
понятие среднего квадрата изменения чис¬
ла частиц за единицу времени. Он вычис¬
лил этот средний квадрат изменения числа
частиц за одну, за две, за три и т. д. еди¬
ницы времени и показал, что данные тео¬
рии вполне согласуются с опытом. Как и
следовало ожидать, по мере увеличения
промежутка времени среднее изменение
числа частиц возрастает. Но это возраста¬
ние имеет некоторый предел. И здесь тео¬
рия согласуется с опытом.
Смолуховский всесторонне исследовал
явление изменчивости флюктуаций во вре¬
мени. Он вывел формулу, которая дает зна¬
чение вероятности того, что за некоторый
период времени число частиц в данном
объеме увеличится с п до п + к или же
уменьшится с п до п — к. Далее, он ввел
понятие средней длительности данного со¬
стояния (то есть среднего времени, в тече¬
ние которого данное число п частиц остает¬
ся неизменным), а также понятие среднего
времени возврата данного состояния (то
есть времени, по истечении которого дан¬
ное число п появляется вторично).
Особенно интересно понятие среднего вре¬
мени возврата 0п, так как оно близко к
понятию цикла Пуанкаре—Цермелоидает
возможность расчета величин, вокруг кото¬
рых шел спор между Цермело и Больцма¬
ном.
Для больших п Смолуховский вывел при¬
ближенную формулу, показывающую, что
среднее время возврата очень быстро ра¬
стет. В самом деле, в последовательности
Сведберга малые числа п, близкие v, воз¬
вращаются часто, в то время как боль¬
шие — значительно реже. Как следует из
опыта ж теории, 02 составляет около 4т
(т — длительность единичного промелгутка
времени, у Сведберга А/зэ мин.); для наи¬
большего наблюдавшегося числа п = 7
теория дает время возврата 07 = 1105т =
27 мин., то есть нужно было совершить
более 1 ООО наблюдений, чтобы можно бы¬
ло ожидать вторичного появления семерки.
А, например, для п = 17 мы получаем
017 = 1013т = 500 ООО лет. Ясно, что
ожидать появления такой концентрации
экспериментатор не может.
Мы видим здесь подробную разработку и
обоснование тезиса Больцмана о статисти¬
ческом характере термодинамических явле¬
ний, которые практически необратимы
только вследствие ничтожной вероятности
«антиэнтропийного» хода процессов.
Все эта вопросы были так ясно разобра¬
ны Смолуховским на фактическом материа¬
ле, что припертые к стене феноменалисты
должны были замолчать.
Следует также подчеркнуть, что в слу¬
чайной последовательности Сведберга со¬
держатся глубокие закономерности. Эта
диалектика случайности и необходимости
произвела на Смолуховского такое впечат¬
ление, что он не мог удержаться от воскли¬
цания: «Сколько же мудрости заключается
в по видимости совершенно нерегулярной
последовательности чисел!» (Pisma. Т. II,
str. 519). Из подобных наблюдений вырос¬
ли потом чрезвычайно ценные методологи¬
ческие работы Смолуховского, посвященные
применению в физике понятий случайности
и вероятности и происхождению статисти¬
ческих законов. Эти работы требуют, одна¬
ко, особого рассмотрения, и в настоящей
статье мы ими занимался не будем.
4.	Броуновское движение. Анализ опытов
Перрена
Как известно, в 1827 году шотландский
ботаник Броун заметил, что частицы пыль¬
цы растений, взвешенные в жидкости, бес¬
престанно движутся по очень сложным
траекториям. Долгое время физики не умели
вскрыть действительные причины этого яв¬
ления. Исследования показали, что интен¬
сивность броуновского движения зависит
только от температуры жидкости, ее вяз¬
кости и размеров взвешенных частиц (она
растет при увеличений температуры, умень¬

БОРЬБА МАРИАНА СМОЛУХОВСКОГО ЗА НАУЧНУЮ АТОМИСТИКУ
111
шении вязкости жидкости и употреблении
более мелких частиц). Опираясь на эти
данные, некоторые физики второй полови¬
ны XIX века (Винер, Рамзей, Кантони,
Дельсо, Карбонелль, Гуи) приходилп к вы¬
воду, что в броуновском движении прояв¬
ляется имманентное движение молекул
жидкости. Постепенно складывалась следую¬
щая, в сущности очень простая, картина
рассматриваемого явления: взвешенные ча¬
стицы испытывают беспрестанно удары со
стороны молекул окружающей жидкости; в
случае больших частиц эти удары уравно¬
вешиваются согласно закону больших чи¬
сел, мелкие же частицы все время движут¬
ся вследствие случайного перевеса ударов
то с одной, то с другой стороны.
Однако этого правильного толкования
физики долгое время не могли доказать.
Более того, некоторые факты как будто
ему противоречили. Проведенные Ф. Эксне-
ром в 1900 году измерения скоростей броу¬
новских частиц дали для этих скоростей
значительно меньшие значения, чем сле¬
довало ожидать, основываясь на молекуляр¬
но-кинетической теории. Измеренная ско¬
рость была порядка 0,0003 см/сек. (для
частиц гуммигута диаметром в 0,001 мм в
воде), вычисленная же теоретически — по¬
рядка 0,4 см/сек. Вследствие этого несо¬
ответствия броуновское движение не могло
долгое время сыграть существенной роли
в борьбе двух идеологических направлений
в физике. Чаще всего это явление игнори¬
ровалось, даже Больцман не обратил на
него внимания. Лишь Гельмгольц в своих
лекциях, читанных в последние годы жиз¬
ни (изданных после его смерти в 1903 го¬
ду), указывал, что броуновское движение
свидетельствует в пользу кинетической
теории.
Смолуховский, как он сам об этом вспо¬
минает (см. Pisma. Т. II, str. 299), заинте¬
ресовался броуновским движением со вре¬
мени опытов Экснера, то есть с 1900 года.
Убежденный в правильности молекулярно¬
кинетического толкования этого явления,
он вскоре нашел причину мнимого несоот¬
ветствия теории с опытом. Эта причина
оказалась очень простой: взвешенная ча¬
стица испытывает множество ударов и
изменяет направление своего движения
чрезвычайно часто (по расчетам Смолу¬
ховского, 1016—1020 раз в секунду). По¬
этому мы никак не можем следить за дей¬
ствительным движением частицы; каждый
раз мы наблюдаем только равнодействую¬
щую большого Числа перемещений. Дей¬
ствительное движение взвешенной частицы
гораздо сложнее, а значит, его скорость
значительно больше, чем та, которую мы
можем наблюдать на опыте.
Анализ броуновского движения Смолу¬
ховский начинает с решения одной матема¬
тической задачи, вытекающей из кинети¬
ческой теории и известной под названием
«проблемы бесцельного блуждания». Речь
идет об изучении посредством статистиче¬
ских методов движения частицы, испыты¬
вающей беспрестанные соударения с дру¬
гими частицами. Смолуховский формули¬
рует следующие два вопроса:
1. Какое расстояние от исходной точки
проходит в среднем молекула газа по исте¬
чении времени t, двигаясь со средней ско¬
ростью с.
2. Какое расстояние она проходит после
некоторого числа соударений с другими
молекулами.
Не приводя соответствующих вычисле¬
ний, основанных на теории вероятности,
приведем только их конечный результат.
Оказывается, что пройденный путь (счи¬
тая по прямой) пропорционален не време¬
ни, но квадратному корню из времени (или
же из числа соударений). Понятие скорости
становится здесь неприменимым, так как
отношение пройденного пути ко времени
тем меньше, чем больший промежуток вре¬
мени мы рассматриваем. Это, конечно,
следствие хаотичности движения молекулы.
Мерой интенсивности броуновского движе¬
ния является, таким образом, не скорость,
то есть отношение пройденного пути ко
времени, а отношение среднего квадрата
перемещения ко времени.
. Полученная Смолуховским теоретическая
формула дает известную из опыта зависи¬
мость интенсивности броуновского движе¬
ния от температуры, от размеров частицы
и от вязкости среды. Вместе с тем оказы¬
вается, что броуновское движение не за¬
висит от массы (плотности) частиц, что
также соответствует опыту. Это свойство
на первый взгляд неожиданно, так как
кажется, что при увеличении массы,
инерции частицы ее перемещения
должны уменьшаться. Но частицы с боль¬
шей массой проявляют в большей степени
стремление сохранить направление свое¬
го движения; оказывается, что обе эти
противоположные тенденции уравновеши¬
ваются.
Работа, содержащая эти выводы, опубли¬
кована Смолуховским в 1906 году. Как
пишет сам Смолуховский (там же, стр.
490), теорию броуновского движения он
разработал еще за несколько лет до этого,
однако медлил с ее публикацией, желая
проверить свои результаты более точными
опытами. Тем временем в 1905 году две
работы, посвященные этому вопросу, опуб¬
ликовал Альберт Эйнштейн. Это побудило
Смолуховского ускорить публикации своих
результатов.
Оба автора получили почти тождествен¬
ные результаты (отличающиеся незначи¬
тельно лишь численным коэффициентом),

112
ВЛАДИСЛАВ КРАЕВСКИИ
хотя они шли совершенно разными путя¬
ми. Для Смолуховсеого исходной точкой
был, как мы видели, анализ сложного дви¬
жения частицы под воздействием беспре¬
станных ударов молекул. Его метод как
нельзя более микрофизический, атомисти¬
ческий. Эйнштейн же исходит из макро-
фиаических закономерностей диффузии,
пользуется понятием осмотического давле¬
ния и применяет его к броуновским ча¬
стицам. Мы имеем здесь рассмотрение од¬
ного и того же явления с различных сто¬
рон. Как замечает в одном месте Смолухов¬
ский, одно и то же явление мы называем
диффузией, когда рассматриваем его с
макроскопической стороны, флюктуацией
плотности, когда следим за данным микро¬
скопическим объемом, наконец, броунов¬
ским движением, когда прослеживаем ми¬
кроскопически движение определенной ча¬
стицы.
Численные коэффициенты, полученные
Эйнштейном, оказались более точными.
Кроме того, его теория обладает большей
общностью (вначале Эйнштейн не был даже
уверен, тождественно ли рассматриваемое
им теоретически движение взвешенных
частиц известному из опыта броуновско¬
му движению). Однако анализ, проведен¬
ный Смолуховским, обладает существен¬
ным методологическим преимуществом,
так как он проникает вглубь явления, дает
возможность проследить весь его меха¬
низм и убедительно показать плодотвор¬
ность молекулярно-кинетической теории.
Сам Эйнштейн писал после смерти поль¬
ского ученого, что его теория броуновского
движения особенно изящна и наглядна
(см. «Naturwissenschaften». Heft 50.
1917).
Но, пожалуй, наибольшим триумфом
атомистики явились известные опыты Пер-
рена и его сотрудников по исследованию
вертикального распределения частиц
эмульсий в поле тяжести. Как легко пред¬
видеть, достаточно мелкие частицы, совер¬
шая броуновское движение, не опустятся
все на дно. Некоторые из них будут слу¬
чайно подниматься вверх, хотя и будет
преобладать падение вниз под действием
силы тяжести. Эйнштейн и Смолуховский
показали, что распределение частиц эмуль¬
сий будет аналогично распределению моле¬
кул воздуха в земной атмосфере.
Если ввести понятие высоты, на кото¬
рой плотность уменьшается вдвое, то эта
высота оказывается зависящей прежде
всего от веса частиц. Например, для воз¬
духа она составляет 5,6 км, а для частиц
гуммигута диаметром 0,2 |х — 30 |х. Пер-
рен непосредственно проверил формулу
распределения плотности по высоте на
опыте. С этой целью он применял микро¬
скоп с малой глубиной поля зрения, в ко¬
торый видны лишь частицы, заключенные
в тонком слое. Этим способом он смог под¬
считать число частиц на разных уровнях
и получил превосходное согласие теории с
опытом.
Анализируя потом его опыты, Смолу¬
ховский приходит к выводу, что в этом
случае неудовлетворительность обычных
термодинамических методов проявляется
особенно ярко. Энтропия системы, состоя¬
щей из сосуда и тяжелой частицы, прини¬
мает наибольшее значение тогда, когда ча¬
стица опустится на дно. Именно такого
оборота дела мы ожидаем, исходя из клас¬
сической термодинамики.
Как обстоит дело с точки зрения моле¬
кулярно-кинетической? Совершая броунов¬
ское движение, частица будет двигаться
под действием случайных ударов в самых
разнообразных направлениях, в том числе
иногда вверх. Но постоянно действующая
на частицу сила тяжести приведет в конце
концов к тому, что частица достигнет дна.
Как легко видеть, положение у дна наи¬
более вероятно: в каждой точке над' дном
падение более вероятно, чем подъем. Од¬
нако, опустившись на дно, частица не оста¬
нется, конечно, в покое. А так как путь
вниз закрыт, частица неизбежно поднимет¬
ся хоть немного вверх, потом опять опу¬
стится и т. д.
Отсюда следует, что среднее положение
такой частицы окажется несколько выше
дна. Смолуховский рассчитал эту высоту,
назвав ее высотой «осадочного слоя».
Внутри этого слоя падение частицы в каж¬
дый момент более вероятно, чем подъем.
Однако для больших промежутков времени
более вероятным будет уже подъем. Таким
образом, мы видим, что здесь нужно отли¬
чать среднее положение от наиболее веро¬
ятного. Это результат одностороннего огра¬
ничения движения частиц. В явлениях,
при которых отклонения от наиболее ве¬
роятного положения возможны и одина¬
ково вероятны в обе стороны, среднее
положение совпадает с наиболее вероят¬
ным.
Мы видим, что в «осадочном слое» за¬
коны термодинамики как будто бы не дей¬
ствуют— это область «антиэнтропийных»
явлений. В одном из своих выступлений
Смолуховский отмечает, что в жизни мы
всегда встречаемся с явлениями, протека¬
ющими согласно принципам термодинами¬
ки. Мы наблюдаем, например, что камни
падают на дно пруда, но никогда не заме¬
чаем, чтобы они поднимались вверх. Ина¬
че обстоит дело в опытах Перрена:
«Безусловный сторонник термодинами¬
ки должен бы считать это чудом, если бы
камни, брошенные на дно, сами собой при¬
ходили в движение и вылетали обратно из
пруда. Тут, под микроскопом, мы видим,

БОРЬБА МАРИАНА СМОЛУХОВСКОГО ЗА НАУЧНУЮ АТОМИСТИКУ
из
как это чудо все время совершается, как
частицы гуммигута опускаются на дно,
сами собой опять поднимаются, снова опу¬
скаются и так пребывают в постоянном
движении. Опыт решает в пользу атоми¬
стики там, где она существенно противоре¬
чит термодинамике» («Современное со¬
стояние атомистической теогап». Pisma,
Т. Ill, str. 68).
5.	Истолкование второго принципа
термодинамики
После работ Эйнштейна и Смолуховско¬
го, после столь блестяще подтверждающих
их опытов враги атомистики были вы¬
нуждены замолчать. Сам Оствальд в 1908
году признал, что атомистическая теория
получила теперь экспериментальное под¬
тверждение. Вскоре появились известные
в свое время книжки: «Атомы» Перрена
и «Существование молекул» Сведберга,
авторы которых, излагая обширный опыт¬
ный материал, широко разгласили триумф
атомистики. Конечно, идеализм в физике
отнюдь не сошел со сцены. Он и в даль¬
нейшем в той или иной форме тормозил
развитие науки, паразитируя на ее новых
открытиях и трудностях, возникающих в
ее развитии. Однако данное сражение
идеализм проиграл, и на данном участке
ему пришлось отступить. Никто уже более
не смел прямо подвергать сомнению целе¬
сообразность исследования внутреннего
строения материи.
Победа атомистики поставила в порядок
дня вопрос о судьбах феноменологиче¬
ской термодинамики, в особенности же
принципа энтропии. Поэтому Смолухов¬
ский исследует и этот вопрос, которого он
касается во многих работах, и специально
ему посвящает свой доклад «Границы при¬
менимости второго начала термодинамики»,
прочитанный в 1913 году на конференции
физиков в Геттингене.
Перечисляя «антиэнтропийные» явле¬
ния, о которых мы говорили выше, Смолу¬
ховский отмечает, что они подрывают
столь укоренившееся среди физиков убе¬
ждение об абсолютной необратимости та¬
ких процессов, как диффузия, трение, да¬
же падение тел.
«В опытах Сведберга, — говорит Смо¬
луховский, — видны беспрестанные коле¬
бания числа заключенных в рассматривае¬
мом объеме зерен золота, следовательно,
там наблюдается обращение процесса диф¬
фузии. Аналогично броуновское движение
показывает обращение процесса внутрен¬
него трения в жидкостях, так как части¬
цы эмульсии, задержанные в своем дви¬
жении трением жидкости, начинают потом
снова спонтанно двигаться; частицы, ко¬
торые вследствие своего веса приблизились
ко дну сосуда, поднимаются иногда сами
собой обратно в более высокие слои» («Гра¬
ницы применимости второго начала термо¬
динамики». См. Pisma. Т. Ill, str. 379).
Может показаться, что необратимость
физических процессов и вместе с ней вся
термодинамика полностью опровергнута.
Подобные скороспелые выводы, как мы
увидим ниже, действительно начали делать
некоторые ученые, легко переходящие из
одной крайности в другую. Смолуховский
к ним не принадлежал. В цитированной
работе он продолжает:
«Так неужели была лишь предрассудком,
обманывала нас необратимость диффузии,
внутреннего трения и т. д.? Отнюдь нет;
все зависит от характера начального со¬
стояния и от времени наблюдения» (там
же).
Рассмотрим этот вопрос более подробно.
Если процесс начинается от маловероятно¬
го, далекого от «нормы» состояния, он
имеет в общем и целом необратимый ха¬
рактер, пока не достигнет «нормы», иначе
говоря, состояния, обладающего наиболь¬
шей энтропией. В качестве примера может
служить диффузия газов, передача тепла от
горячего тела к холодному и т. п. В этих
случаях, как легко видеть, сначала систе¬
ма находится в необычном, далеком от рав¬
новесия состоянии. А как будет вести себя
изолированная система, предоставленная
на неопределенное время «самой себе»?
Такая система чаще всего пребывает в со¬
стояниях, близких к наиболее вероятному.
Но в ней беспрестанно происходят флюк¬
туации, которые иногда могут быть очень
значительными. После такой флюктуации
весьма вероятно возвращение к нормально¬
му состоянию. Следовательно, если мы
случайно начнем наблюдение с большой
флюктуации, мы будем некоторое время
свидетелями необратимого процесса, проте¬
кающего в согласии со вторым принципом
термодинамики. В дальнейшей стадии на¬
блюдения, с момента возврата системы в
нормальное состояние, мы будем наблюдать
небольшие колебания около наиболее веро¬
ятного состояния. О необратимом процессе
здесь уже нет речи. Наконец, если наблю¬
дение будет длиться достаточно долго, мы
сможем увидеть .опять флюктуацию того
же порядка, что и исходная. Тогда мы убе¬
димся, что весь процесс все же обратим.
Таким образом, если изолированная систе¬
ма предоставлена неограниченное время
«самой себе», то ее энтропия столь же ча¬
сто возрастает, как и падает. ‘
Интересно рассчитать период возврата
большой флюктуации для систем различно¬
го размера. Смолуховский провел соответ¬
ствующие расчеты для диффузии кислорода
и азота. Он рассчитал, по истечении какого
периода 0 можно ожидать частичного pas-
в.	«Вопросы философии» № 4.

114
ВЛАДИСЛАВ КРАЕВСКИЙ
деления кислорода и азота воздуха, а имен-	1 % в сравнении с нормальной концентра-
но такого, чтобы доля кислорода внутри	цией. Следующая таблица показывает за-
произвольного шара радиуса а возросла на	висимость 0 от а:
а
1
5.10-5
3.10-5
2,5.10-5
1.10—> см
0
10Ю14
Юс?
100
1
Ю-ll сек.
Эта таблица чрезвычайно поучительна.
Мы находим в ней интересные диалектиче¬
ские закономерности. Для больших объемов,
видимых простым глазом, период повторе¬
ния данной флюктуации так велик, что
здесь диффузия является, несомненно, необ¬
ратимым процессом. В микроскопических
же объемах от ее необратимости не остает¬
ся даже следа. Рассматривая зависимость
0 от а, мы убеждаемся, что в масштабе по¬
рядка 10—5 см происходит резкий скачок.
Мы имеем здесь пример «перехода количе¬
ства в качество»: количественное уменьше¬
ние размеров рассматриваемого объема при¬
водит к скачкообразному качественному из¬
менению — переходу от необратимости к
обратимости. В то же время здесь ярко
проявляется другая диалектическая законо¬
мерность; относительный характер, взаим¬
ное проникновение противоположностей.
Один и тот же процесс, например, диффу¬
зия, одновременно обратим (в микроскопи¬
ческом масштабе) и необратим (в макро¬
скопическом масштабе).
Таким образом, работы Смолуховского
вскрыли глубоко диалектический харак¬
тер физических процессов. Однако, не вла¬
дея диалектическим материализмом, Смолу¬
ховский иногда допускает ошибочные поло¬
жения. Возьмем, например, следующий его
вывод: «Вообще можно сказать, что необра¬
тимость — это только субъективное поня¬
тие наблюдателя, возможность применения
этого понятия зависит не от рода процес¬
сов в природе, а от положения исходной
точки и от времени наблюдения. Необрати¬
мыми кажутся нам такие процессы, исход¬
ная точка которых находится далеко за
пределами среднего отклонения и которые
наблюдаются в продолжение времени, ко¬
роткого в сравнении с периодом возврата»
(там же, стр. 388—389).
Неправильно подходить к необратимости
как к субъективному понятию. Если бы
это было так, то термодинамика не соот¬
ветствовала бы объективной действитель¬
ности и ее следовало бы отбросить.
На самом деле кинетическая теория показа¬
ла не субъективный, а относительный ха¬
рактер необратимости некоторых процес¬
сов, рассматривавшихся ранее как абсолют¬
но необратимые. Некоторые процессы «ка¬
жутся нам» необратимыми потому, что они
на самом деле в определенной области, в
определенном масштабе необратимы, хотя,
как оказывается, в другом пространствен¬
ном или временном масштабе они обра¬
тимы1.
Рассматривая необратимость как субъ¬
ективную категорию, Смолуховский, сам
этого не сознавая, сползает на позиции сво¬
их противников, которые подходили к тер¬
модинамике и атомистике как к абсолют¬
ным, непримиримым противоположностям.
А ведь против такой точки зрения, по су¬
ществу дела, направлено все содержание
его доклада. Из обзора экспериментального
материала, относящегося к флюктуацион-
ным явлениям, Смолуховский делает вы¬
вод, что, с одной стороны, II начало термо¬
динамики утратило значение догмы, а с
другой стороны, не может быть речи о том,
чтобы от него просто отказаться. Каков же
выход из положения?
Как сообщает Смолуховский (стр. 379),
в дискуссии по его докладу Макс Планк
предложил такой выход: сохранить без
изменений термодинамику, ограничив ее
применимость только макроскопическими
явлениями. Смолуховский возражает про¬
тив такого подхода к вопросу, указывая на
единство законов природы, на проникнове¬
ние микроскопических явлений в макро¬
скопические. И хотя Смолуховский недооце¬
нивал качественных различий между мик¬
ромиром и макромиром, все же он дал в
основном правильное решение поставленно¬
го вопроса.
Это решение, в сущности, довольно про¬
сто. Надо различать разные формулировки
II начала. Если рассмотрим такие формули¬
ровки, как «энтропия изолированной си¬
стемы не может уменьшаться» или «тепло¬
та не может сама собой переходить от низ¬
шей к высшей температуре», то оказы¬
вается, что опыт в некоторых случаях им
противоречит. В этой форме II начало
имеет, на что указывал уже Больцман,
только относительную справедливость, как
проявление статистических закономерно¬
1 Ниже мы покажем, что обратимость фи¬
зических процессов тоже относительна.

БОРЬБА МАРИАНА СМОЛУХОВСКОГО ЗА НАУЧНУЮ АТОМИСТИКУ
115
стей движения молекул. Можно сказать,
что рост энтропии изолированной системы
весьма вероятен, причем для макроскопи¬
ческих систем можно говорить о практиче¬
ской достоверности.
Но существует и другая, особенно важ¬
ная для практики формулировка II
начала: «вечный двигатель второго рода
невозможен». Эта формулировка, указывает
Смолуховский, сохраняет целиком свою
важность, если под вечным двигателем вто¬
рого рода понимать машину, постоянно, си¬
стематически работающую за счет теплоты
окружающей среды.
Это отнюдь не было очевидным в свете
«антиэнтропийных» фактов. Уже Гуи
(1889) заметил, что если бы удалось ка¬
ким-нибудь путем упорядочить броуновское
движение, можпо бы получить даровой
источник энергии. В то время это замеча¬
ние не нашло отклика. Но положение изме¬
нилось после работ Эйнштейна и Смолухов¬
ского и их опытной проверки. Среди физи¬
ков можно было наблюдать растерянность
относительно судьбы II начала. Некоторые
ученые — Липпманн, Оствальд, Сведберг,
Рихарц —1 считали, что флюктуационные
явления дадут возможность построить веч¬
ный двигатель II рода. С этой целью пред¬
лагались различные конструкции. Припо¬
мнились «демоны» Максвелла — фиктив¬
ные микросущества, которые, открывая и
закрывая в нужные моменты окошко в
перегородке, могли бы создать в двух
частях сосуда разность температур. Если
«демоны», пропускающие и задерживаю¬
щие молекулы, принадлежали к области
чистой фантазии, то флюктуации видимых
в микроскоп частиц открывали, казалось
бы, новые возможности.
«Представляется нам,— писал в 1906
году Оствальд,— что демоны Максвелла,
которых в молекулярной области можно
было считать безвредными, здесь, в конеч¬
ной области видимых явлений, имеют от¬
крытое поле длй экспериментального опро¬
вержения II начала» (см. «Zeitschrift fur
physikalische Chemie». 57. 1906. S. 383).
Был предложен, например, такой, каза¬
лось бы, простой путь, как помещение в
сосуд с эмульсией перегородки с клапаном,
позволяющим частицам переходить только
в одну сторону. В обеих частях сосуда
возникла бы тогда через некоторое время
разность концентраций и вслед за этим
осмотических давлений, что можно было бы
использовать для привода в движение ка¬
кой-нибудь машины. Это был бы настоя¬
щий вечный двигатель II рода.
Смолуховский тоже вначале думал, что
вечный двигатель II рода в принципе воз¬
можен (см. Pisma. Т. Ш, str. 22). Но, вник¬
нув глубже в этот вопрос, он пришел к
Другому выводу. Дело в том, что упомяну¬
тые клапаны, чтобы выполнить свою зада¬
чу, должны были бы быть чрезвычайно ма¬
лыми. Но тогда они сами совершали бы
броуновское движение, подвергаясь случай¬
ным колебаниям, и не могли бы выполнить
своей роли. Все предлагаемые приспособле¬
ния могли бы только иногда, случайно да¬
вать полезный эффект. Время t, потребное
для получения некоторой полезной работы
А, возрастает значительно быстрее, чем эта
работа. Иначе говоря, мощность такого дви¬
гателя при неограниченном возрастании
времени стремится к нулю.
Практическое значение второго начала
термодинамики остается, следовательно,
незыблемым.
6.	Критика теории «тепловой смерти»
мира
Как известно, с принципом энтропии
связан вопрос, имеющий огромное философ¬
ское значение,— проблема так называемой
«тепловой смерти» мира. Клаузиус, приме¬
нив этот принцип ко всей вселенной, при¬
шел к выводу, что в мире непрерывно
происходят процессы диссипации и обесце¬
нения энергии, в связи с чем энтропия все
время возрастает, что не может длиться
бесконечно. Когда-нибудь энтропия вселен¬
ной достигнет максимума, и тогда прекра¬
тятся все макроскопические процессы.
Эта гипотеза неминуемо приводит к
идеалистическим, фидеистическим след¬
ствиям, что прекрасно показал Энгельс в
«Диалектике природы»: «Мировые часы
сначала должны быть заведены, затем они
идут, пока не придут в состояние равно¬
весия, и только чудо может вывести их из
этого состояния и снова пустить в ход»
(стр. 229. 1949).
Не следует думать, что только Энгельс
подметил. фидеистические последствия ги¬
потезы «тепловой смерти». Подметили их и
не преминули использовать для своих це¬
лей сами фидеисты. Несколько лет тому
назад в своей речи на заседании так назы¬
ваемой «папской академии наук» папа
Пий XII говорил: «Закон энтропии, откры¬
тый Рудольфом Клаузиусом, дал нам уве¬
ренность, что спонтанные природные про¬
цессы всегда связаны с некоторой потерей
свободной, могущей быть использованной
энергии, откуда следует, что в замкнутой
материальной системе в конце концов эти
процессы в макроскопическом масштабе
когда-то прекратятся. Эта печальная необ¬
ходимость... красноречиво свидетельствует
о существовании Необходимого Существа»
(П и й XII «Существование бога в свете со¬
временных естественно-научных знаний».
См. «Przeslqd Powszechny». 1952, Nr. I,
str. 9—10).
Вернемся, однако, к науке. Отвергая чу¬
деса и прочую мистику, мы неизбежно

116
ВЛАДИСЛАВ КРАЕВСКИИ
приходим к выводу, что в природе должны
существовать Еакие-то процессы, приводя¬
щие к концентрации энергии в некоторых
местах вселенной за счет других мест. Как
известно, звезды и туманности все время
излучают энергию. Какова ее дальнейшая
судьба? Этот вопрос стал во весь рост пе¬
ред наукой со времени работ Клаузиуса.
Энгельс писал: «Мы приходим... к выводу,
что излученная в мировое пространство
теплота должна иметь возможность каким-
то путем,— путем, установление которого
будет когда-то в будущем задачей естество¬
знания,— превратиться в другую форму
движения, в которой она может снова со¬
средоточиться и начать активно функцио¬
нировать» (Ф. Энгельс «Диалектика
природы», стр. 18). Наиболее передовые
физики также выступали против идеали¬
стических концепций Клаузиуса, стараясь
показать возможность «антиэнтропийных»
процессов во вселенной. Здесь опять нужно
упомянуть прежде всего Людвига Больцма¬
на. Во второй части своих «Лекций по тео¬
рии газов» и в некоторых других работах
он выдвигает в противовес теории «тепло¬
вой смерти» так называемую «флюктуаци-
онную гипотезу».
Согласно этой гипотезе, вселенная нахо¬
дится, вообще говоря, в состоянии термо¬
динамического равновесия. Но в ней неиз¬
бежно возникают флюктуации в принципе
любых размеров. Такой огромной флюктуа¬
цией должна быть та часть вселенной, в
которой мы находимся. Именно это неравно¬
мерное распределение энергии является
необходимым условием возникновения
жизни, а тем более сознательных
существ. Конечно, всяжая флюктуа¬
ция должна исчезнуть, но столь же
неизбежно будут возникать флюктуации
подобного рода в других местах вселенной.
Таким образом, по Больцману, одни миры
погибают, а другие возникают. Во всей все¬
ленной, по его мнению, нет определенного
направления времени, так как все процес¬
сы в конце концов обратимы. Однако вну¬
три флюктуации имеется определенное на¬
правление времени: это направление от ме¬
нее вероятных (прошедшее) к более веро¬
ятным (будущее) состояниям.
Смолуховский, столь блестяще доказав¬
ший существование флюктуаций, был и в
этой области сторонником взглядов Больц¬
мана. В одном из своих выступлений он
говорил:
«Клаузиус утверждал, основываясь на
эмпирической термодинамике, что энтропия
вселенной беспрерывно возрастает, что,
следовательно, вселенная должна со време¬
нем перейти в стадию омертвения, в пре¬
словутый Warmetod, в котором вся потен¬
циальная энергия превратится в теплоту и
все разности температур выровняются. Ки¬
нетическая теория, напротив, утверждает,
что после стадии омертвения опять придет
новая жизнь, так как все состояния в веч¬
ном круговороте со временем возвращают¬
ся» («Современное состояние атомистиче¬
ской теории». См. Pisma. Т. Ill, str. 66).
Аналогичные мысли Смолуховский разви¬
вает в цитированном нами неоднократно
геттингенском докладе.
Как следует оценивать с точки зрения
современной науки флюктуационную гипо¬
тезу, сыгравшую весьма важную роль в
борьбе с антинаучными воззрениями? Сле¬
дует отметить, что среди современных уче¬
ных, в том числе советских, по этому во¬
просу нет единого мнения. Некоторые и
сегодня поддерживают эту гипотезу. Мы
думаем, однако, что правы те, которые счи¬
тают эту гипотезу неудовлетворительной.
В самом деле, с открытием все новых га¬
лактик, ни одна из которых не находится
в состоянии термодинамического равнове¬
сия, размеры предполагаемой флюктуации,
в которой мы оказались бы, пришлось бы
все больше расширять. Предположению
Больцмана, что во вселенной преобладает
состояние термодинамического равновесия,
все более противоречит растущий наблю¬
дательный материал астрономии. Открытия
академика В. А. Амбарцумяна и других со¬
ветских астрономов, свидетельствующие о
непрекращающемся групповом возникнове¬
нии звезд, показывают, что в материи со¬
держится неисчерпаемая способность к кон¬
центрации энергии и превращению рас¬
сеянной теплоты в другие формы энергии.
Одновременно они показывают, что процесс
образования из рассеянной материи прото¬
звезд и потом звезд подчиняется опреде¬
ленным закономерностям, проходит через
определенные этапы и его ни в коем
случае нельзя свести к случайным флюк¬
туациям распределения энергии во вселен¬
ной.
Таким образом, флюктуационная гипоте¬
за не может удовлетворительно объяснить
наблюдаемые явления. Однако проблема
эволюции энергии во вселенной вообще
очень трудна, и ее развернутого решения
еще нет. Мы не можем здесь останавливать¬
ся на разнообразных концепциях по этому
вопросу, выдвигаемых различными учены¬
ми. Решение этого вопроса, по нашему мне¬
нию, выходит за пределы термодинамики
и молекулярно-кинетической теории. Воз¬
можно, что в процессах, ведущих к кон¬
центрации материи и энергии, существен¬
ную роль играют такие явления, как радио¬
активность, превращения элементарных ча¬
стиц и т. п. Во всяком случае, этот вопрос
может быть решен лишь общими усилиями
различных отраслей физики, астрономии и
других наук.
Мы хотим еще остановиться на одном

БОРЬБА МАРИАНА СМОЛУХОВСКОГО ЗА НАУЧНУЮ АТОМИСТИКУ
117
воззрении Больцмана и Смолуховского. Они
считали, что обратимость физических яв¬
лений имеет абсолютный характер, вслед¬
ствие чего во вселенной будто бы нет опре¬
деленного направления времени. Это мне¬
ние ошибочно. Строго говоря, никакое
реальное явление не может быть полностью
обратимым, так как его связи с окружаю¬
щим миром бесконечно сложны, и поэтому
совокупность условий, в которых происхо¬
дит явление, никогда не повторяется с аб¬
солютной точностью. Иногда приводят ар¬
гумент, что в уравнения теоретической ме¬
ханики время входит в квадрате и поэтому
изменение знака времени ничего не меняет.
Но это — лишь лишнее свидетельство того,
что эти уравнения, как и все законы физи¬
ки, отражают реальные движения не пол¬
ностью, не всесторонне. Когда мы вый¬
дем за рамки механики и физики, когда мы
учтем результаты всех наук, мы поймем,
что время необратимо. Вселенная имеет
свое прошедшее и будущее. Небесные тела
проходят эволюцию в определенном напра¬
влении; еще более очевидна направлен¬
ность процессов возникновения и развития
жизни, человека и т. д.
Механистическое представление об абсо¬
лютной обратимости процессов, происходя¬
щих во вселенной, так же ошибочно, ка.к и
идеалистическое представление об их абсо¬
лютной необратимости. Мы должны гово¬
рить о диалектическом переплетении обра¬
тимости и необратимости.
Но если сегодня решение космологиче¬
ских вопросов Больцманом и Смолуховским
нас не может удовлетворить, то не подле¬
жит никакому сомнению, что флюктуаци-
онная гипотеза в свое время имела боль¬
шое прогрессивное значение, так как ее
острие было обращено против идеализма,
против поповщины Больцман и Смолу¬
ховский принадлежали к тем сравнительно
немногочисленным физикам, которые реши¬
тельно отвергли теорию «тепловой смерти».
Предлагаемое ими решение соответствовало
тогдашнему уровню развития физики.
Впрочем, Смолуховский не считал флюк-
туационные явления единственным и окон¬
чательным аргументом против теории «теп¬
ловой смерти». В сноске к докладу в Гет¬
тингене он обращает внимание на другую
возможность объяснения процессов, веду¬
щих к концентрации теплоты; «Другая
возможность состоит, как известно, в явле¬
ниях радиоактивных преобразований, что
выходит за рамки нашей темы» (см. Pisma.
Т. И, str. 392).
Мы видим, таким образом, что Смолу¬
ховский не рассматривал флюктуационную
гипотезу как догму, предвидя возможность
иных решений.
1 Нужно отметить, что как Больцман, так
и Смолуховский не были последовательны
в своих философских воззрениях. Больц¬
ман, как известно, не отвергал религии, хотя
вся его деятельность была, по существу, на¬
правлена против нее. Смолуховский был
атеистом, он не раз критиковал религию и
церковь; однако его общефилософские
взгляды непоследовательны, он иногда де¬
лает уступки позитивизму, на чем мы здесь
останавливаться не можем.

«Социология знания» Маннгейма
и проблема объективной истины*
Член-корр. Польской Академии наук Адам ШЛФФ (Польша)
В своем труде «Разрушение разума» Ге¬
орг Лукач следующим образом характери¬
зует немецкую либерально-буржуазную со¬
циологию догитлеровского периода:	«Эта
мешанина определенно реакционной фило¬
софии с неопределенно либеральными со¬
циологическими выводами и утопически-
псевдодемократическими перспективами
есть отражение идеологии веймарской
«республики без республиканцев!» (Georg
L u к а с s «Die Zerstorung der Vernunft».
Berlin. 1954, S. 499).
Одним из представителей «беззащитно¬
сти либеральной социологии», по выраже¬
нию Лукача, был Карл Маннгейм. Его
взгляды нас интересуют, однако, не столь¬
ко с точки зрения их политической окрас¬
ки, сколько прежде всего потому, что
Маннгейм является одним из главных
представителей влиятельного в буржуазной
литературе направления, так называемой
«социологии знания». Это направление ис¬
пользовало проблематику марксистской тео¬
рии о социальной обусловленности идеоло¬
гии, но извратило ее в определенно реляти¬
вистском духе. Можно даже сказать, что
«социология знания» Маннгейма и ее реля¬
тивизм именно потому нас интересуют, что
они извращают проблематику, выдвинутую
марксизмом. Фразеология Маннгейма, а так¬
же тот факт, что он явно апеллирует к
марксизму, могут стать и действительно
иногда становятся источником многих
недоразумений и теоретических оши¬
бок. О реальности этой опасности сви¬
детельствует хотя бы совпадение взгля¬
дов Маннгейма и Покровского на характер
и роль идеологии. Здесь речь идет о взгля¬
дах, лежащих в основе «социологии
знания» и направленных своим острием,
вопреки видимости, именно против марк¬
сизма.
* Настоящая статья опубликована также
в польском журнале «Mysl Filozoficzna»
N2 1 за 1956 год.
Идеология и «ложное сознание» в свете
концепции Маннгейма
Начнем анализ взглядов Маннгейма с
рассмотрения его понимания проблемы
идеологии, учитывая ту роль, которую это
понимание играет во всей концепции
Маннгейма. По этому вопросу Маннгейм
высказывается в двух работах, на которые
мы и будем опираться в своем анализе, а
именно в «Идеологии и утопии»
(К. Mannheim «Ideologie und Uto-
pie». Bonn. 1929) и в «Социологии зна¬
ния» («Socjologia wiedzy». «Przeglqd so-
cjologiczny». Т. V. 1937, s. 56—161).
Основным тезисом исторического мате¬
риализма является положение о социаль¬
ной обусловленности сознания. Переворот,
произведенный марксизмом в области обще¬
ственных наук, связан был прежде всего
с развитием именно этого тезиса. Рассмат¬
ривая идеологию как часть надстройки,
указывая на связь ее с положением, стре¬
млениями и интересами классов, марксизм
одновременно создал подлинно социологи¬
ческий, научный метод классифицирования
и различения относительно истинного от¬
ражения социальной действительности в
идеологических системах от того, что мож¬
но назвать «ложным сознанием».
Маннгейм берет у марксизма тезис о
социальной обусловленности идеологии, те¬
зис о ее классовом характере. Вырывая,
однако, этот тезис из контекста теоретиче¬
ской системы марксизма, он вульгаризи¬
рует и извращает положения исторического
материализма, стремясь тем самым при¬
низить марксизм, выковать оружие про¬
тив идеологии пролетариата.
Исходя из предпосылки, что идеология
социально обусловлена и, следовательно,
всегда отражает стремления и интересы
какой-либо социальной группы, Маннгейм
стоит на той точке зрения, что всякая
идеология ex definitione является «ложным
сознанием», То есть дает извращенный,
пристрастный, односторонний образ дей¬

«СОЦИОЛОГИЯ ЗНАНИЯ» МАННГЕЙМА И ПРОБЛЕМА ОБЪЕКТИВНОЙ ИСТИНЫ 119
ствительности. Допуская в этом исходном
положении ошибку, которая, как мы убе¬
димся, неуклонно ведет к бездорожью ре¬
лятивизма, Маннгейм, ставящий на одну
плоскость все идеологии независимо от
их классового характера, различает, одна¬
ко, идеологию в «частичном понимании» от
идеологии в ее «целостномпонимании» (раг-
tikularer und totaler Ideologiebegriff).
Идеологией в «частичном понимании»
Манпгейм называет идеи и представления,
характеризующиеся более или менее созна¬
тельным сокрытием (Verhiillund) действи¬
тельного положения, истинное познание ко¬
торого не в интересах групп или лиц, пи¬
тающих эти идеи и представления. При
этом может существовать целая шкала —
от сознательной лжи до полусознательного,
инстинктивного сокрытия действительного
положения вещей, от введения в заблужде¬
ние других до самообмана. Это понятие
идеологии, которое, по Маннгейму, только
постепенно отделилось от понятия обыч¬
ной лжи, является «частичным» во мно¬
гих значениях этого слова. Его «частич¬
ность», пишет он, сразу становится оче¬
видной, если ему противопоставляется «ц е-
л о с т н о е» понятие идеологии; об идеоло¬
гии в этом втором смысле мы говорим то¬
гда, когда имеем в виду своеобразие и
свойство (die Beschaffenheit) всей
структуры сознания какого-либо
периода или какой-либо социальной груп¬
пы, например, класса (см. Mannheim
«Ideologic und Utopie», стр. 8. Аналогичное
этому Маннгейм пишет в «Социологии
знания», цит. изд., стр. 57—58).
Общим для обоих понятий идеологии, со¬
гласно Маннгейму, является то, что для
уяснения их недостаточно исследования
идеологического высказывания, взятого от¬
дельно; необходимо еще понимание обще¬
ственного положения субъекта и интер¬
претация высказывания как функции этого
положения. «Оба понятия идеологии,— го¬
ворит Маннгейм,— функциализируют та¬
ким образом так называемые «идеи» в
отношении их носителя и его конкретного
положения в социальном пространстве»
(там же, стр. 9).
Отличаются же эти два понятия идео¬
логии, по Маннгейму, прежде всего тем,
что «частичное понятие» идеологии рас¬
сматривает только часть взглядов против¬
ника как «ложное сознание» и функ-
цИализирует только психологическую сто¬
рону, с сохранением общей для обеих сто¬
рон познавательной (ноологической) осно¬
вы, в то время как «целостное понятие»
идеологии рассматривает все мировоззрение
противника вместе с его понятийным ап¬
паратом как «ложное сознание» и функ-
циалнзйрует всю его познавательную (ноо-
лОгич&скую) плоскость. Маннгейма интере¬
сует не «частичное» понятие идеологии, а
именно ее «целостное» понятие; его инте¬
ресует изменчивая ноологическая плос¬
кость, конститутивная плос¬
кость познания. Этим именно при¬
звана якобы заниматься социология зна¬
ния. Она должна заниматься ситуациями,
«в которых вся социальная структура со
всеми ее проявлениями предстает по необ¬
ходимости в различном виде наблюдателям,
находящимся в разных пунктах этой
структуры. Не намерение маскироваться
создает во всех этих случаях «односторон¬
ность» и «ложность» высказывания, а
неизбежное разнообразие структуры со¬
знания среди субъектов, занимающих раз¬
личное положение в социально-историче-
ском пространстве» (см. «Социология зна¬
ния», цит. изд., стр. 57).
Для Маннгейма именно эта возможность
«ложного сознания» вообще, сознания,
ложного с точки зрения его основной функ¬
ции, составляет главную проблему социо¬
логии знания. При помощи этого «целост¬
ного понятия идеологии» Маннгейм пы¬
тается нанести удар марксизму. Марксизм
является идеологией, а поскольку всякая
идеология есть «ложное сознание», то, сле¬
довательно, и марксизм есть якобы одно из
многих проявлений такого «ложного созна¬
ния». Тем самым устраняется различие
между марксистской идеологией и, напри¬
мер, идеологией фашистской; марксизм ста¬
новится одним из многих «углов зрения»
(Aspektstruktur), о которых рассказывает
история мысли, он теряет свое исключи¬
тельное положение и научное значение.
Маннгейм пишет:
«Трудно обойти эту общую концепцию
целостного пониглания идеологии; соглас¬
но этой концепции человеческое мышление
всех партий и всех эпох является идеоло-
гичным. Нет такого мыслительного состоя¬
ния— марксизм не составляет здесь ис¬
ключения,— которое не было бы истори¬
чески изменяющимся и относительно кото¬
рого нельзя было бы доказать, как оно в
настоящем социально дифференцировалось.
Марксизм тоже имеет свои различия,
и познать их социальную обусловленность
(soziale Gebundenheit) не так уж трудно
для марксиста. С появлением общей кон¬
цепции целостного понимания идеологии
из обычной науки об идеологиях возникает
социология знания. Таким образом из
духовной аппаратуры борьбы одной пар¬
тии (следует обратить внимание на вы¬
ражение: «выковывать духовное оружие
пролетариата») мы извлекаем открытую,
но лишь частично ею отражаемую, общую
справедливость тезиса об «обусловленности
бытием» (Seinsgcbundenheit) всякого суще¬
ствующего мышления и делаем его темой
исторических исследовании духовной куль¬

120
АДАМ ШАФФ
туры (geistesgeschichthe Forschund). Эта
социологическая история духовной куль¬
туры (Geistesgeschichte) должна будет ис¬
следовать всюду, не принимая во внимание
партийные взгляды, именно те факторы в
мышлении, которые связывают его в каж¬
дом отдельном случае с социальным поло¬
жением (Seinslage). Социологически ориен¬
тированная история духовной культуры
(Geistesgeschichte) будет призвана пере¬
смотреть под новым углом зрения весь
исторический процесс для нужд сегодняш¬
него человека» («Ideologie und Utopie»,
S.	32—33).
Исторический приоритет вульгариза¬
ции марксистской теории идеологии в духе
«ложного сознания» и релятивизма при¬
надлежит отнюдь не Маннгейму. Сам Манн¬
гейм ссылается на Меринга как на авто¬
ра термина «ложное сознание». (Причем
Меринг в указанной Маннгеймом «Ge-
schichte der deutschen Sozialdemokratie».
Т. I, стр. 386 цитирует только письмо Эн¬
гельса от 14 июля 1893 года.) Однако, во¬
преки этому указанию, ни Меринг, ни Эн¬
гельс не повинны в пускаемой в ход Манн¬
геймом теоретической концепции. Меж¬
ду тем ее можно найти у М. Н. Покровско¬
го, у которого ошибочная, вульгаризатор¬
ская концепция идеологии стала основой
«презентистских» извращений историо¬
графии.
Отвергая возможность использования
фактографического материала, накапливав¬
шегося буржуазными авторами, Покров¬
ский определяет всякую историографию
как идеологию. А на вопрос, что такое
идеология, отвечает: «Это есть отражение
действительности в умах людей сквозь при¬
зму их интересов, главным образом инте¬
ресов классовых. Вот что такое идеология.
И в этом смысле всякое историческое про¬
изведение есть прежде всего образчик из¬
вестной идеологии». Разъясняя подробнее
свое понимание идеологии, Покровский пи¬
шет: «Все идеологии составляются из ку¬
сочков действительности, совершенно фан¬
тастической идеологии не бывает, и между
тем всякая идеология есть кривое зер¬
кало, которое дает вовсе не подлинное
изображение действительно¬
сти, а нечто такое, что даже с изобра¬
жением в кривом зеркале сравнить нельзя,
ибо в кривом зеркале вы все-таки свое
лицо узнаете по некоторым признакам:
есть борода — нет бороды, есть усы — нет
усов. Здесь же идеологически настолько
может быть замаскирована действитель¬
ность, что брюнет окажется блондином, бо¬
родатый человек окажется бритым, совер¬
шенно как херувим и т. д.» («Историче¬
ская наука и борьба классов». Выпуск I,
стр. 10—11. Соцэкгиз. М.-Л. 1933. Раз¬
рядка наша.— А. Ш.).
Вывод — каждая идеология является
«ложным сознанием». Марксистская идео¬
логия в данном случае находится в таком
же положении, как и всякая другая. Сле¬
довательно, в общественной науке нет
объективной научной истины; истин столь¬
ко, сколько классов, исторических эпох
и т. д. Это положение Покровский взял у
Богданова. Оно является положением субъ¬
ективизма и релятивизма, которые Ленин
так остро критиковал в труде «Материа¬
лизм и эмпириокритицизм». К этому поло¬
жению привела Покровского его антидиа¬
лектическая, вульгаризирующая марксизм
исходная точка зрения. Покровский не
останавливается и перед полным отрица¬
нием объективной науки истории, утвер¬
ждая, что историк выбирает факты произ¬
вольно и толкует их субъективно, исходя
из своего классового положения. Квалифи¬
цируя лозунг объективной науки истории
как вымысел буржуазии, Покровский
пишет: «Буржуазная демократия в своей
системе одурачивания масс выработала
эту формулу «объективной» истории, ка¬
ковая формула, к сожалению, до сих пор
еще затуманивает взоры многих наших
товарищей» (цит. работа. Выпуск И,
стр. 394).
Прибавил ли Маннгейм что-либо по с у-
щ е с т в у нового к этим выводам относи¬
тельно идеологии? В них ведь содержится
и теория идеологии как «ложного созна¬
ния», и «функциализирование ноологиче-
ской плоскости», и фактически — хотя
Покровский субъективно и не имел такого
намерения — выпад против марксизма
вследствие стирания различия между науч¬
ной идеологией и ненаучной. Разница
между концепцией Богданова — Покровско¬
го, с одной стороны, и Маннгейма, с дру¬
гой, сводится к терминологии и степени
разработанности теории. Объединяет эти
концепции их общая основа: субъективизм
и релятивизм.
На вопросе о диалектике взаимоотноше¬
ния между партийностью и объективностью
науки мы остановимся более обстоятельно
в дальнейших выводах. Здесь лишь отметим
линию марксистской критики субъекти¬
вистских извращений в данном вопросе.
Подвергая критике историографические
взгляды Покровского, А. М. Панкратова в
работе «Развитие исторических взглядов
М. Н. Покровского» (сб. «Против историче¬
ской концепции М. Н. Покровского». Ч. I.
М. 1939) противопоставляет субъективиз¬
му и релятивизму Покровского положение
Ленина, развитое в труде «Материализм и
эмпириокритицизм».
Исходным пунктом содержащейся в этом
труде критики взглядов Богданова являет¬
ся материалистическая теория отражения.
Признание объективной действительности,

«СОЦИОЛОГИЯ ЗНАНИЯ» МАННГЕЙМА И ПРОБЛЕМА ОБЪЕКТИВНОЙ ИСТИНЫ 121
которую отражает человеческое познание,
признание того, что общественное сознание
является отражением общественного бы¬
тия,— вот линия, отделяющая материа¬
лизм от идеализма. Если понято это основ¬
ное положение теории познания, то ясной
становится также и диалектика взаимо¬
отношения абсолютной и относительной
истины, ясным становится то, что позна¬
ние есть процесс; накапливая относитель¬
ные истины, оно приближается к истине
абсолютной. Границы нашего приближения
к объективной истине исторически обуслов¬
лены, говорит Ленин, но ее существование
независимо от условий; каждая идеология
исторически обусловлена, но безусловно то,
что каждой научной идеологии в отличие,
например, от религиозной соответствует
объективная истина (см. В. И. Ленин
«Материализм и эмпириокритицизм». Соч.
Т. 14, стр. 123).
Исходя из положений материалистиче¬
ской теории отражения, из положений диа¬
лектики, проявляющейся во взаимоотноше¬
нии объективного предмета и познающего
субъекта, Ленин проводит разграничение
между научной идеологией и ненаучной. На
чем основано это разграничение? Оно осно¬
вано на отличении отражения действитель¬
ности, являющегося на самом деле относи¬
тельной истиной, но соответствующего
уровню науки данного периода, от отраже¬
ния ложного, искажающего образ объек¬
тивной действительности, который может
быть дан на основе исторически сложив¬
шегося человеческого знания. Марксизм
указывает, что критерием, позволяющим
отличить относительную истину, содержа¬
щуюся в научной идеологии, от лжи,
служит общественная практика в са¬
мом широком ее понимании. Одновременно
марксизм раскрывает социальный меха¬
низм отражения, сущность которого заклю¬
чается в том, что обусловленность отра¬
жения интересами прогрессивного класса
открывает дорогу к объективной истине, в
то время как зависимость сознания от ин¬
тересов отживающих классов закрывает эту
дорогу познанию.
Совершенно ясно, что эти общие форму¬
лировки приобретают действительный
смысл только в их конкретном применении.
В свете материалистической теории отра¬
жения рушится, стало быть, вся концеп¬
ция идеологии, понимаемой независимо от
ее характера исключительно как искаже¬
ние действительности («кривое зеркало» и
«ложное сознание»), рушится попытка
стереть границы между научной идеологией
и ненаучной, попытка свести марксизм к
одному из многих классовых, извращаю¬
щих действительность «углов зрения»; эти
толкования рушатся потому, что разбита
их основа — агностицизм, субъективизм и
релятивизм. Источником всех ошибок кон¬
цепции Покровского и Маннгейма, которые
как бы конденсируются в теории, трактую¬
щей идеологию только как «ложное созна¬
ние», является отрицание объективной
истины и теории отражения, а следова¬
тельно, отрицание материализма в гно¬
сеологии. Из этого отрицания становятся
понятными также субъективизм и реляти¬
визм всей концепции, делается ясным, по¬
чему Маннгейм, несмотря на его попытки
отмежеваться от релятивизма, вынужден
был отстаивать философские положения,
из которых неизбежно вырастает реляти¬
визм, если он хотел достигнуть своей це¬
ли — противопоставления своей концеп¬
ции марксизму, отрицания его.
Взгляды Маннгейма на идеологию
являются, бесспорно, релятивистскими;
каждая идеология есть ведь, по его утвер¬
ждению, функция определенного «положе¬
ния» (Seinslage); ее истинность релятиви-
зирована к данным условиям, и отсюда
истин столько, сколько комплексов таких
условий. Последовательное применение
этой доктрины к науке истории должно
привести к результатам, уничтожающим
эту науку.
Подобно другим релятивистам, Маннгейм
старается избежать катастрофических для
науки последствий собственной точки зре¬
ния. Этой цели должна служить «социо¬
логия знания», основные мысли которой
мы подвергнем ниже анализу в этом
плане.
Релятивизм «социологии знания»
«Социология знания», как нам уже из¬
вестно из цитированного выше отрывка
работы этого же названия, занимается ис¬
следованием «целостного понятая идеоло¬
гии», исследованием «функциализярования
ноологической плоскости», исследованием
ложности высказываний, связанной с
неизбежным разнообразием «структуры со¬
знания среди субъектов, занимающих раз¬
личное положение в социально-историче-
ском пространстве». Но, как мы видели,
именно здесь кроется релятивизм. Манн¬
гейм предпринимает безнадежную попыт¬
ку доказать, что:
1. о релятивизме можно говорить лишь
в том случае, если научные категории «со¬
циологии знания» не распространены на
теорию познания;
2. его взгляды не релятивистские, а
лишь «реляционистские».
В «Идеологии и утопии» Маннгейм ста¬
рался показать, как последовательное раз¬
витие «целостного понятия» идеологии
ведет к «социологии знания». Маннгейм
подчеркивает, что, распространяя понятие
идеологии на все человеческое мышление,

122
АДАМ ШАФФ
а следовательно, понимая всю структуру
сознания субъектов как функцию опреде¬
ленных условий, мы встаем перед фактом
обусловленности «углом зрения» не только
данного акта познания, но вообще всего
познавательного процесса. Такие понятия,
как «идеология», «ложное сознание», «дей¬
ствительность» и т. п., в результате изме¬
няют свой смысл. Маннгейм пишет: «Если
мы проследим эту связь до ее конечных
следствий, то окажется, что здесь Нреобра-
зуется, собственно, вся наша аксиоматика,
наша онтология и теория познания»
(стр. 31).
Вопрос, следовательно, заключается в
том, чтобы изменить устаревшую теорию
познания и связанное с нею понятие исти¬
ны, функциализируя их и рассматривая
как результат известного «угла зрения».
Только пренебрежение этим моментом ведет
к релятивизму, который тем самым расце¬
нивается как результат ошибочного взгля¬
да на вещи. Маннгейм пишет: «Релятивизм
при этом возникает всегда, когда соеди¬
няется современный историко-социологиче¬
ский взгляд (Einsicht) на действительную
обусловленность всякого исторического
мышления его положением.(Standortsgebun-
denheit) с теорией познания старого типа,
которая, собственно, вообще еще не знает
явления мышления, обусловленного быти¬
ем (seinsverbundenes Denken)... и по необхо¬
димости должна отбросить всякое знание,
обусловленное его положением (standortsge-
bundenes Wissen), как только «относитель¬
ное». Релятивизм возникает здесь из расхо¬
ждения (Diskrepanz) между новым взглядом
(Einsicht) на действительную структуру
мышления и теорией познания, которая
еще не охватывает этого взгляда» (там же,
стр. 33—*34).
Для преодоления этого положения вещей,
согласно Маннгейму, следует подвергнуть
ревизии устаревшую теорию познания, по¬
нимая ее исторически изменчивый ха¬
рактер. Впрочем, в другом месте (см. «Со¬
циология знания», цит. изд., стр. 82—$3)
Маннгейм этот же постулат выдвигает в
отношении понятия истины, которое также
должно быть изменчиво в зависимости от
условий ЭПОХИ.
Прием, примененный здесь Маннгеймом,
очень простой: не о релятивизме его взгля¬
дов здесь идет, дескать, речь, а об уста¬
релости господствующей теории познания.
Отмежевание от релятивистских выводов
состоит, следовательно, не в каком-либо
существенном изменении собственных
взглядов (наоборот, как мы увидим, Манн¬
гейм усиливает их релятивизм), а в посту¬
лировании изменения теории, на основе ко¬
торой происходит оценка этих взглядов.
Этой цели должно служить различение ре¬
лятивизма и «реляцйонизма» И создание
новой, «реляционистской» теории позна¬
ния.
Реляционизм заключается якобы в том,
что «для некоторых высказываний суще¬
ственно, что их нельзя сформулировать в
абсолютном смысле, а лишь принимая во
внимание «угол зрения», зависящий от со¬
циального положения, в котором высказы¬
вающееся лицо находится» («Социология
знания», цит. изд., стр. 73);
По Маннгейму, учет социальных условий
человеческого знания должен приводить к
выводу о «реляционной» структуре позна¬
ния людей. Но это, как утверждает Манн¬
гейм, не есть релятивизм: «Отсюда не сле¬
дует релятивизм в смысле произвольности
каждого суждения; реляционном в нашем
понимании означает, что каждое выска¬
зывание по своей природе может быть сфор¬
мулировано только в реляционистском
смысле; реляционизм лишь тог¬
да переходит в релятивизм,
когда его соединяют со ста¬
рым, статичным идеалом веч¬
ных истин, лишенных всякой
субъективности, неперспек¬
тивных, и когда мерой слу¬
жит идеал абсолютной исти¬
ны» (там же, стр. 90—91. Разрядка
наша.— А. Ш.).
Немного далее Маннгейм, находя опору
в физическом идеализме копенгагенской
школы, прибавляет новый «аргумент» в
' пользу своего субъективизма: признание
«сферы Истины самой в себе» являлось бы
пустым удвоением Действительности без
конкретных выводов для познавательного
процесса (см. там же, стр. 96).
Таким образом, реляционизм должен
будто бы явиться панацеей против зла ре¬
лятивизма. Г. Лукач в цитированной нами
выше работе справедливо отвергает эту
попытку опровергнуть обвинения в реля¬
тивизме исключительно путем терминоло¬
гических выкрутас; различие же между
релятивизмом и реляционизмом он опреде¬
ляет как аналогичное проводимому Лени¬
ным в письме к Горькому различию между
чертом желтым и зеленым. Ибо чем же на
самом деле, кроме уверений Маннгейма, от¬
личается реляционизм от релятивизма* если
он основывается на етказе от объективной
истины, на субъективизации познаватель¬
ного процесса?
К этому ведь сводятся высказывания
Маннгейма о том, что реляцйоййзм связан
с отрицанием объективной истины, что он
переходит в релЯтиВизм только на почве
«устаревшей» теорий познания, то есть та¬
кой, которая признает объективность исти¬
ны. Не подлежит сомнению, что, отбрасы¬
вая вообще тезйй об объективности истины,
Мы можем перестать бесйокойться по пово¬
ду упреков в релятивизме. Но это не нзмс-

СОЦИОЛОГИЯ ЗНАНИЯ» МАННГЕЙМА И ПРОБЛЕМА ОБЪЕКТИВНОЙ ИСТИНЫ 123
няет ни на йоту сущности философской
позиции, кроме примененной терминоло¬
гии. Реляционизм — это именно и есть
зеленый черт по сравнению с чертом жел¬
тым — релятивизмом. Вопрос не в терми¬
нологии, а в существе дела: в отношении
к объективной истине, к материалистиче¬
ской теории познания. Субъективистское
их отрицание, отрицание материализма ле¬
жит в основе как релятивизма, так и реля-
ционизма. Вопреки утверждениям Манн¬
гейма это только два названия одного и
того же субъективистского направления в
философии.
Однако, несмотря на заверения, что из¬
менение терминологии, которое должно
означать ревизию теории познания, уже
якобы решает вопрос о релятивизме, Манн¬
гейм предпринимает дальнейшие попытки
его преодоления. Ведь даже на почве реля-
ционизма остается в силе положение, что
никакое высказывание не охватывает исто¬
рический предмет «в себе» (Ansichsein), а
в силу своего идеологического характера
является функцией социального положе¬
ния и «волюционистских» процессов исто¬
рика. Таким образом, снова, несмотря на
новую терминологию, возникает вопрос об
отнесении познания к субъекту и соци¬
альным условиям в постановке, исключаю¬
щей возможность объективного знания.
Из этого затруднения Маннгейм пытается
выйти при помощи «теории перспектив».
Если мы рассматриваем действительность
под разными «углами зрения», то «объек¬
тивность» достигается косвенным путем,
путем «пересчета» или «перевода» этих
различных «перспективных» воззрений.
«Совершенно так же, как мы решаем
спор относительно созерцаемых предметов,
которые по существу... могут быть види¬
мы только в перспективном обозрении,—
не посредством конструирования их непер¬
спективного образа (ибо это невозможно), а
стараясь понять на основе образа, завися¬
щего от известной точки зрения, почему
другому человеку, находящемуся в другом
положении, вещь представляется так, а не
иначе,— точно так же и здесь мы получим
объективность посредством соответствую¬
щего «перевода» и «пересчета». Естествен¬
но, сразу возникает вопрос, которая из
существующих точек зрения является опти¬
мальной. Но в отношении этого также суще¬
ствует определенный критерий. Совершенно
аналогично тому, как это имеет место при
зрительной перспективе, где определен¬
ные углы зрения лучше всего позволяют
увидеть важнейшие объективные связи,
так и здесь существует определенный
критерий:	наибольшая познавательная
способность и эффективность в отношении
эмпирического материала» (там же,
стр. 91—92).
Как это обычно бывает в таких случа¬
ях, нагромождение «аргументов» только
усложняет ситуацию. С появлением «тео¬
рии перспектив» обнаруживаются новые,
очень серьезные трудности концепции
Маннгейма, неизбежно вырастающие из ее
релятивизма.
Маннгейм стремится доказать, что его
концепция не является релятивистской, что
она именно признает объективность позна¬
ния, только «иначе» понимаемую, чем это
делала традиционная теория познания.
И при реляционистском решении, говорит
Маннгейм, «речь идет не об отказе от по¬
стулата объективности и разрешимости де¬
ловых дискуссий или же об уступках
иллюзионизму, согласно которому все есть
только видимость и ничто не может быть
разрешимо; здесь имеется в виду лишь то,
что эта объективность и разрешимость мо¬
гут быть достигнуты только окольным пу¬
тем» (там же, стр. 90).
По Маннгейму, эта объективность вы¬
ступает в двух вариантах.
Во-первых, тогда, когда мы имеем общую
«ноологическую плоскость». Как известно
из маннгеймовской теории идеологии, «мыс¬
лительная структура» (Aspektstruktur,
Denkstil) вырастает из определенных со¬
циальных условий (Seinslage) и «волюцио¬
нистских» процессов. Таким образом воз¬
никает известная аппаратура понятий и
категорий, которая определяет контуры на¬
шего образа мира и изменение которой
влечет за собой изменение этого образа *.
Пока мы находимся, следовательно, в пре*
делах одной и той же системы (обладаем
одинаковым «мыслительным стилем», в ка¬
честве, например, членов одного класса в
один и тот же исторический период), мы
можем дойти до тех же результатов и от¬
бросить противоречащие им взгляды как
ошибочные.
Ясно, что так понимаемая «объектив¬
ность» служит обоснованием релятивизма,
отнесения истинности к данным условиям,
обоснованием конфликта между разными
«объективными» (в раскрытом выше смыс¬
ле) «углами зрения», выступающими од¬
новременно или в разные периоды.
Во-вторых, тогда, когда мы находимся
в различных системах, и наступает кон¬
фликт разных «перспектив». В этом случае
«объективность» должна обеспечиваться
окольным путем посредством «пересчета»
этих перспектив. Но каким образом?
Маннгейм предлагает для достижения
синтеза подняться над вступающими в кон-
1 Сюит здесь обратить внимание на яв¬
ное сходство концепций Маннгейма и неопо*
зитивизма, в особенности так называемого
«радикального «онвенциализма», провозгла¬
шающего зависимость образа мира от поня*
тийной аппаратуры.

124
АДАМ ШАФФ
фликт перспективами, что позволит понять
порождающие их условия. Но ведь, со¬
гласно теории идеологии, и тот, кто произ¬
водит синтез, также обладает своим «мыс¬
лительным стилем», не является беспри¬
страстным судьей, а вносит в рассматри¬
ваемый вопрос свой искажающий «угол
зрения». Следовательно, мы должны были
бы здесь, как и в других релятивистских
системах, дойти до уничтожающего науку
признания, что прав тот, кто последний
высказывает свое суждение.
Маннгейм предлагает еще один выход:
решать спор между разными «перспектива¬
ми» при помощи критерия наибольшей
эффективности данного «угла зрения» в
отношении эмпирического материала. Но и
тут сразу возникают трудности такого же
рода, о которых шла речь выше. Ведь
конфликт касается наряду с прочим и
«угла зрения» на эту эффективность, а
арбитр также имеет свой «угол зрения»,
который исключает объективность. Следо¬
вательно, снова правым оказывается тот,
кто говорит последним.
В этом критическом положении Манн¬
гейм решается на теоретическое salto mor-
tale: он просто предполагает объективность
нашего знания о «мыслительной структу¬
ре», а тем самым об обусловливающей ее
социальной ситуации, следовательно, пред¬
полагает возможность достижения объек¬
тивной исторической истины. Но это не
всем дано. К этому призвана только интел¬
лигенция, которая стоит над классами и
назначение которой — находить каждый
раз тот пункт, с которого возможна общая
ориентация в событиях (см. «Ideologie und
Utopie», S. 126).
Это последнее salto mortale означает
двойное банкротство всей концепции
Маннгейма.
Во-первых, потому, что Маннгейм всту¬
пает в конфликт с собственной теорией, за¬
являя об исключительности позиции интел¬
лигенции, которая выпадает из рамок об¬
щего тезиса о социальной обусловленности
(Seinsgebundenheit, Standortsgebundenheit)
всякого знания. При этом характерно, что
Маннгейм не пытается даже обосновать свое
утверждение.
Во-вторых, потому, что, предполагая объ¬
ективное знание о «мыслительной структу¬
ре», а тем самым возможность объективной
исторической истины, Маннгейм впадает в
противоречие с основным тезисом теории
идеологии и перечеркивает тем самым всю
свою систему.
Таким образом, оказывается, что ценой,
которой Маннгейм должен заплатить за
попытку избежать релятивистских след¬
ствий, является отрицание основ своей
собственной концепции. Это полностью
оправдывает уничтожающую оценку кон¬
цепции Маннгейма, высказанную буржуаз¬
ным методологом Мандельбаумом, который,
несмотря на свое ограниченное идеологиче¬
ское положение, подметил, однако, внут¬
ренние противоречия и совершенную
научную бесплодность релятивизма: «Идео¬
логическая доктрина Маннгейма целиком
релятивистская; попытка подставить реля¬
ционизм на место релятивизма при помощи
социологии знания приводит его к призна¬
нию того, что он перед этим отрицал: воз¬
можности объективного исторического зна¬
ния. Маннгейм наряду с Кроче и Дильтеем
доказывает этим самым совершенную тщет¬
ность всякой попытки избежать следствий
исторического релятивизма, когда принята
философская основа этого релятивизма»
(М. Mandelbaum «The Problem of
Historical Knowledge». New York. 1938,
p. 82).
Партийность науки истории и ее
объективность
Релятивизм строит свою аргументацию
не только на относительно простом и легко
опровержимом тезисе, который прямо пре¬
вращает действительность в творение субъ¬
ективного сознания; он прибегает также к
более сложным и утонченным аргументам,
за которыми стоят серьезные методологиче¬
ские проблемы. Одной из таких проблем,
на которой часто спекулирует современный
релятивизм в историографии, является во¬
прос о социальной обусловленности пози¬
ции историка, вопрос о партийности науки
истории.
С типом подобной аргументации мы по¬
знакомились выше, рассматривая реляти¬
вистские взгляды Маннгейма. Эти взгляды
не особенно оригинальны в современной
буржуазной литературе. Маннгейм сам
открыто их связывает с Э. Трёльчем
(см. Ernst Troeltsch «Der Historismus
und seine Probleme». Tiibingen. 1922); ана¬
логичные взгляды высказывали и Макс
Шелер (см. Max S с h е 1 е г «Уот Ewigen
im Menschen». I. 1921. S. 13. «Versuche
zu einer Sociologie des Wissens». 1924), и
Карл Гейси (см. Karl Н е u s s i «Die Krisis
des Historismus». Tiibingen. 1937), и др.
Аргументация же, как известно, сравни¬
тельно простая: поскольку каждая идеоло¬
гия социально обусловлена, то каждая
искажает образ действительности и являет¬
ся субъективным творением «перспекти¬
вы» данной социальной группы. Этим ар¬
гументом приверженцы «социологии зна¬
ния» стремятся опровергнуть тезис об
объективности истины и обосновать тезис
релятивизма.
Вопрос здесь заключается в следующем:
противоречит ли социальная обусловлен¬
ность позиции историка объективности его
взглядов на исторический процесс?

«СОЦИОЛОГИЯ ЗНАНИЯ» МАННГЕЙМА И ПРОБЛЕМА ОБЪЕКТИВНОЙ ИСТИНЫ 125
Уже домарксовская общественная мысль
пыталась как-то осветить вопрос о влия¬
нии среды на общественное мнение. Но
лишь марксизм поставил на строго науч¬
ную почву вопрос об определяющей роли
общественного материального бытия, отра¬
жением которого является общественное
сознание. Расшифровкой этой общей фор¬
мулы служит марксистское понимание
классового характера идеологии и вместе с
тем классового, партийного характера об¬
щественных наук. В предисловии к треть¬
ему . немецкому изданию работы Маркса
«Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»
Фридрих Энгельс писал:
«Именно Маркс впервые открыл великий
закон движения истории, закон, по кото¬
рому всякая историческая борьба — совер¬
шается ли она в политической, религиоз¬
ной, философской или в какой-либо иной
идеологической области — в действитель¬
ности является только более или менее яс¬
ным выражением борьбы общественных
классов, а существование этих классов и
вместе с тем и их столкновения между
собой в свою очередь обусловливаются
степенью развития^их экономического по¬
ложения, характером и способом производ¬
ства и определяемого им обмена. Этот за¬
кон, имеющий для истории такое же зна¬
чение, как закон превращения энергии для
естествознания, послужил Марксу и в дан¬
ном случае ключом к пониманию истории
второй французской республики. На этой
истории он в данной работе проверил пра¬
вильность открытого им закона, и даже
спустя тридцать три года все еще прихо¬
дится признать, что это испытание дало
блестящие результаты» (Е. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные произведения.
Т. I, стр. 211. 1955).
Против этой концепции обусловленности
состояния общественных наук борьбой
классов выступила буржуазная наука.
Разумеется, мы говорим об объективной
тенденции этой науки, которая не пред¬
определяет позиции каждого отдельного
ученого, как и того факта, имеем ли мы
дело с сознательной реакцией на марксизм
или же нет. Натиск буржуазной науки,
осуществлявшийся при помощи различ¬
ных средств — замалчивания, полемики и
фальсификации позиции противника, когда
уже нельзя было ее замолчать, и т. п.,—
являлся выражением классовой борьбы в
области идеологии и тем самым наглядным
подтверждением марксистского тезиса.
Орудием этого натиска служила также
пропаганда объективизма, основной сутью
которого является удаление из науки
классового анализа социальных процессов.
Объективизм ведет к ослаблению борьбы
рабочего класса, к его идеологической де¬
мобилизации. Понятно поэтому, что идео¬
логи революционного рабочего движения
вели и ведут решительную борьбу про¬
тив объективизма как классового искаже¬
ния буржуазией объективной научной
истины.
В предисловии к упоминавшейся выше
работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бона¬
парта» Маркс вспоминает о позиции Пру¬
дона, который стремился представить госу¬
дарственный переворот, совершенный Луи
Бонапартом, как результат предшествую¬
щего исторического развития и незаметным
образом соскользнул на позицию апологии
автора этого переворота. Маркс видит в
этом не просто научную несостоятельность,
но более глубокую причину, коренящуюся
в ошибочном методе исследования: «Он
(Прудон.— А. Ш.) впадает, таким образом,
в ошибку наших так называемых объек¬
тивных историков. Я, напротив, показы¬
ваю, каким образом классовая борьба во
Франции создала условия и обстоятельства,
давшие возможность посредственному и
смешному персонажу сыграть роль героя»
(там ж е, стр. 209).
В позднейший период Ленин, критикуя
так называемых «легальных марксистов»
и народников, со всей остротой выступил
против объективизма, указав, что послед¬
ний искажает объективную истину и тем
самым служит буржуазии. Ленин писал об
общественных науках, что в обществе,
построенном на классовой борьбе, не может
быть «беспристрастной» социальной на¬
уки: «Ожидать беспристрастной науки в
обществе наемного рабства — такая же
глупенькая наивность, как ожидать бес¬
пристрастия фабрикантов в вопросе о том,
не следует ли увеличить плату рабочим,
уменьшив прибыль капитала» (В. И. Л е-
н и н «Три источника и три составных ча¬
сти марксизма». Соч. Т. 19, стр. 3).
По поводу критики Струве Ленин вы¬
сказывает ставшее ныне классическим
суждение относительно различия между
позицией марксизма и позицией объекти¬
визма. Объективист ограничивается кон¬
статированием данного процесса и его
необходимости, рискуя сбиться на точку
зрения апологета данных фактов. Материа¬
лист конкретно исследует данную форма¬
цию и действующие в ней классовые си¬
лы; он говорит не просто об «исторических
тенденциях», а о классе, который управ¬
ляет при данном строе: «Таким образом,
материалист, с одной стороны, последова¬
тельнее объективиста и глубже, полнее
проводит свой объективизм... С другой сто¬
роны, материализм включает в себя, так
сказать, партийность, обязывая при вся¬
кой оценке события прямо и открыто ста¬
новиться на точку зрения определенной
общественной группы» (В. И. Ленин
«Экономическое содержание народниче¬

126
АДАМ ШАФФ
ства и критика его в книге г, Струве».
Соч. Т. 1, стр. 380—381).
Истинное познание — это, как мы
знаем, познание, дающее адекватное отра¬
жение действительности. Такой взгляд на
истину означает признание ее объектив¬
ности, признание того, что существует та¬
кое содержание познания, которое не зави¬
сит от человека и человечества. Этой объ¬
ективности не опровергает тот факт, что
познание не является исчерпывающим, аб¬
солютным. Ленин, как известно, предосте¬
регал от смешения вопроса об объективно¬
сти истины с вопросом о ее абсолютности.
При этой оговорке объективная истина со¬
ставляет отражение — хотя и не исчерпы¬
вающее — тех сил, которые действуют в
данном общественном процессе. Устранение
из образа общественного развития этих сил,
абстрагирование от общественной форма¬
ции, от реально действующих классов и их
борьбы, ведет к искажению образа
исторического развития, искажению
объективной истины. Этот именно грех со¬
вершает объективизм. Извращая понятие
объективности истины и объективности
исследований, ошибочно, отождествляя
классовую позицию с «ложным сознанием»,
с искажением истины во имя интересов
данной общественной группы, объективизм
стремится удалить из социальных исследо¬
ваний борьбу классов, создать видимость
устранения необходимости становиться на
позиции одного из этих классов. Тем са¬
мым, однако, объективист фальсифицирует
образ исторического развития, фальси¬
фицирует истину. Объективной истины в
развитии классового общества можно до¬
стигнуть, только учитывая классовую
борьбу и подвергая ее конкретному анали¬
зу, только занимая позиции прогрессивного
класса, интересы которого совпадают с ли¬
нией общественного развития и который
не боится этого развития и его результатов.
Под идеологией мы понимаем такие систе¬
мы общественной мысли, которые являются
не только классово обусловленными, но и
классово «служебными». Однако тезис о
классовом характере каждой идеологии, о
ее партийном характере (как в смысле свя¬
зи с борьбой политических партий, так и
в смысле занятия позиции в борьбе разных
партий, лагерей в идеологии) ни в коем
случае не тождествен тезису о том, что
каждая идеология представляет собой «лож¬
ное сознание», искажающее объективное
положение вещей, как это утверждают
противники марксизма. Наоборот, именно
марксизм на основе своего тезиса о клас¬
совой обусловленности идеологии доказы¬
вает, что научная ценность каждой идеоло¬
гии зависит от того, какой класс является
ее носителем, интересы какого класса она
выражает. Существуют идеологии реакци¬
онные, извращающие образ действительно¬
сти во имя защиты господствующего поло¬
жения отживающих классов; существуют
также идеологии и прогрессивные, дающие
(при всей своей ограниченности, являю¬
щейся следствием ограниченности обще¬
ственного опыта данной эпохи или ограни¬
ченности даже прогрессивных классов в
прежние эпохи) относительно правильное
отражение действительности. Характер ра¬
бочего класса, а также характер опыта и
задач эпохи, в которой действует рабочий
класс, создали из пролетарской идеологии,
марксизма, последовательно научную идео¬
логию. Марксизм есть последовательно на¬
учная идеология именно благодаря
своей классовой обусловленности и партий¬
ности.
В послесловии ко второму изданию «Ка¬
питала» Маркс, освещая судьбы политиче¬
ской экономии после завоевания буржуа¬
зией политической власти во Франции и
Англии, писал: «...Пробил смертный час
для научной буржуазной экономии. Отныне
дело шло уже не о том, правильна или
неправильна та или другая теорема, а о
том, полезна она для капитала или вредна,
удобна или неудобна, согласуется с поли¬
цейскими соображениями или нет» («Ка¬
питал». Т. 1, стр. 13. 1955).
Аналогичное этому говорил Энгельс об
историографии: буржуазия все превращает
в товар, следовательно, также и историю.
По самой ее природе, в силу условий
ее существования, буржуазии свойственна
фальсификация каждого товара, фальсифи¬
цировала она и историю. Лучше всего ведь
оплачивается тот труд, в . котором фальси¬
фикация истории наиболее соответствует
интересам буржуазии.
Ооъективизм является удобным основа¬
нием для таких фальсификаций. Против
них именно боролся Ленин, утверждая, что
материалист, который прямо и открыто
становится на позиции определенной социг
альной группы, фактически реализует по¬
стулат объективности научного исследова¬
ния, «глубже, полнее проводит свой объек¬
тивизм».
Объективизм в наших условиях прояв¬
ляется часто в форме затушевывания
классового характера буржуазной идеоло¬
гии, трактовки се в «академически-беспар-
тийном» духе. Эта позиция не только
ошибочна теоретически, но и вредна по¬
литически, так как под видом «объектив¬
ной» науки она способствует протаскива¬
нию контрабандой враждебной идеологии.
Против такого объективизма советская
историческая наука, а вместе с нею и вс#
марксистская историография ведут острую
борьбу: «Низкопоклонство перед буржуаз¬
ной наукой часто принимает форму объ¬
ективизма, отказа от партийной, классовой

СОЦИОЛОГИЯ ЗНАНИЯ» МАННГЕЙМА И ПРОБЛЕМА ОБЪЕКТИВНОЙ ИСТИНЫ	127
точки зрения на исторические события и
на их интерпретацию в буржуазной исто¬
риографии. Вот почему решительная борь¬
ба с буржуазным объективизмом... есть
условие успешного отражения натиска
буржуазной идеологии на историческую
науку» («Задачи советских историков в
области новой и новейшей истории». Жур¬
нал «Вопросы истории» № 3 за 1949 год,
стр. 11).
Точка зрения марксизма в вопросе о
классовом и партийном характере обще¬
ственных наУК вообще, историографии в
особенности, прямо противоположна объ¬
ективизму. Борьба, которую ведет марксизм
с объективизмом, есть борьба с позиций
последовательной защиты объективной
истины. Поэтому-то марксизм ведет не ме¬
нее последовательную борьбу с попытками
использования антиобъективистской фра¬
зеологии для «обоснования» релятивизма.
Такую именно попытку предпринимают
Маннгейм и современные «презентисты» в
Соединенных Штатах. Они быот объекти¬
вистов (главной мишенью атак служат
Ранке и его школа), но быот не за то, что
составляет их слабость и является отступ¬
лением от объективной истины, а за то,
что связано в их доктрине с признанием
объективной истины. Объективисты не
признают социальной обусловленности по¬
зиции историка, не признают классового и
партийного характера науки истории. Реля¬
тивисты ухватываются за это слабое место
объективистов и бьют по нему, показывая
классовый характер объективизма. Но тут,
однако, совершается логический скачок:
поскольку объективисты выступают под
лозунгом объективной истины, а отрица¬
ние ими классовости исторической науки
ошибочно, то, стало быть, точка зрения
признания объективности истины должна
быть ошибочной. Все это рассуждение не
выдерживает критики. Ошибочность аргу¬
ментации объективизма в вопросе о пар¬
тийности науки истории не доказывает
вовсе ошибочности точки зрения призна¬
ния объективности истины; тем более, что
объективисты, часто вопреки декларациям,
не только не защищают эту точку зрения,
но далее борются против нее. Точно так же
из тезиса о классовой обусловленности по¬
зиции историка вовсе логически не следует
тезис, что всякая классовая позиция озна¬
чает неизбежное искажение действительно¬
сти.
Только основываясь на обычной логиче¬
ской ошибке в рассуждении, релятивисты
могут из критики объективизма делать вы¬
воды, по своей видимости говорящие в
пользу их тезиса. На такой ошибочной
основе строилось также и рассуждение
Покровского. Марксизм, борясь против ре¬
акции в науке и в политике, как в первом,
так и во втором случае остро и решитель¬
но выступает против всех релятивистских
тенденций.
На чем спекулируют релятивисты? На
отождествлении объективного познания с
познанием, оторванным от какого-либо со¬
циального положения, от какой-либо соци¬
альной его обусловленности; на отожде¬
ствлении объективной истины с истиной
абсолютной. В обоих случаях это отожде¬
ствление ошибочно. Нет сознания, оторван¬
ного от той гош иной социальной подопле¬
ки; релятивисты же делают отсюда, однако,
ложные выводы, ведущие к абсолютному
отрицанию объективности истины. Объек¬
тивно истинное познание не обязательно
должно быть абсолютно истинным. Реля¬
тивисты же из этой предпосылки делают
такое ошибочное заключение: утверждая,
что познание не является абсолютным, хо¬
тят на этом основании опровергнуть его
объективность. В результате остается чи¬
стый субъективизм. Так, напрпмер, упоми¬
навшийся выше Гейси пишет:
«Само собой разумеется, что история
всегда связана с позицией [историка]. Как
человек не может перескочить через свою
собственную тень, так и историк не может
освободиться от его зависимости от пози¬
ции, на которой он стоит. Постольку вся
историография является «субъективной».
Но принятием определенной точки зрения
и правильным применением исторических
методов достигается такой подход, кото¬
рый является единственным логически
неопровержимым, а следовательно, подлин¬
ным подходом, действительно попадающим
в свой «объект», действительно ему соот¬
ветствующим. И постольку также исто¬
рия, несмотря на свою обусловленность
позицией [историка], является «объектив¬
ной». Здесь мы получаем, можно ска¬
зать, объективность релятивную» (цит.
работа, стр. 55—56).
Нетрудно заметить, что позиция это
чисто субъективистская. Признание «отно¬
сительной объективности» сводится для
Гейси к принятию одинаковой субъектив¬
ной основы теми, кто принимает опреде¬
ленную исходную схему. Для Гейси, как и
для других релятивистов, обусловленность
точкой зрения (Standortsgebundenlieit) сво¬
дится к навязыванию действительности
субъективных схем, превращающих позна¬
ние в конструкцию разума.
Марксистская историография не возра¬
жает против того, что познание историче¬
ского процесса всегда содержит в себе
субъективный элемент, но одновременно
она видит объективность познания, кото¬
рая связана с отражением объективной дей¬
ствительности. Поэтому идеалом марксист¬
ской историографии является объективное
познание, совершенствующееся в процессе

128
АДАМ ШАФФ
приближения к абсолютной истине. Исто¬
рию нельзя «поправлять», наука истории
должна давать объективное отражение
исторического процесса. Марксистская
историография не отвергает лозунга о пред¬
ставлении исторических процессов «wie es
eigentlich gewesen» (как они, собственно,
происходили) постольку, поскольку он со¬
держит в себе постулат объективности
истины. Ибо отказ от этого постулата ведет
неизбежно к бездорожью субъективизма и
релятивизма, приводит к искажению исто¬
рического образа. Отвергая релятивизм,
марксистская историография отнюдь не
солидаризируется, однако, с лозунгом Ран¬
ке, ставшим программным тезисом объекти¬
визма. Борясь против субъективизма, от¬
крыто выступающего под знаком отрицания
объективной истины, марксистская исто¬
риография не менее решительно борется с
объективизмом, который искажает объек¬
тивную историческую истину, отрицая не¬
обходимость конкретного анализа социаль¬
ных сил, действующих в истории. Ибо
вопреки кажущемуся различию и субъек¬
тивизм и объективизм приводят к одинако¬
вым результатам — к искажению объек¬
тивной исторической истины.
Признание объективности истины, ле¬
жащее в основе научной историографии,
предполагает решительную борьбу как с
объективизмом, так и с различными разно¬
видностями субъективизма. Объективность
истины, которую защищает марксизм, есть,
стало быть, партийная точка зрения, она
заключает в себе партийность.

Вопросы парламентской демократии
в современной буржуазной теории
государства
О. Э. ПОЛЕНЦ
Парламентская демократия на протяже¬
нии длительного периода рассматривалась
буржуазией как наиболее целесообразная
форма государственной власти. Принципы
парламентаризма способствовали победе
буржуазии в борьбе с феодально-абсолю¬
тистской реакцией и долгое время вполне
обеспечивали потребности ее классовой
диктатуры.
Однако по мере роста организованности,
сознательности и активности народных
масс, возглавляемых рабочим классом, по
мере упадка и загнивания капиталистиче¬
ской системы парламентская демократия
становилась для буржуазии все более опас¬
ной. Трудящиеся массы в упорной борьбе
добились значительного расширения изби¬
рательного права и демократизации си¬
стемы представительства и научились эф¬
фективно использовать парламенты и пар¬
ламентскую борьбу в своих интересах,
обращая даже урезанную, формальную бур¬
жуазную демократию против антинародной
политики реакционных кругов. Все это,
естественно, заставило буржуазию пере¬
смотреть свое отношение к парламентской
демократии.
В условиях открытой террористической
диктатуры наиболее реакционных кругов
буржуазии правящая верхушка начала во¬
все избавляться от парламентов, заменять
их «корпоративными» органами или же
превращать парламенты в совершенно без¬
гласные органы. Так это было в фашист¬
ских государствах.
Попытки избавиться от «тирании» пар¬
ламентов делались в предвоенный период
и в других государствах. Например, во
Франции в 1932—1935 годах лидеры пра¬
вого крыла буржуазии Тардье, Думерг,
Ординер готовили установление авторитар¬
ной власти, пытаясь передать кабинету
важнейшие прерогативы парламента. Эти
попытки были сорваны благодаря реши¬
тельному сопротивлению народных масс
во главе с пролетариатом.
После второй мировой войны, принес¬
шей поражение не только фашистским ар-
9.	«Вопросы философии» № 4.
миям, но и фашистской политике и идео¬
логии, открытые действия, направленные
на подрыв режима парламентской демо¬
кратии, стали несравненно более трудны¬
ми. Вместе с тем потребность реакционных
кругов буржуазии в ограничении, ликви¬
дации парламентаризма выросла еще в
большей степени.
В настоящее время вопрос о правах и
полномочиях парламента, о его роли в си¬
стеме государственной власти приобрел осо¬
бую остроту и особое значение. В совре¬
менных условиях рабочий класс может,
как это было указано в решениях XX съез¬
да партии, объединить под своим руковод¬
ством большинство населения и нанести
поражение реакционным, антинародным си¬
лам, завоевать прочное большинство в пар¬
ламенте и превратить его из органа бур¬
жуазной демократии в орган подлинной де¬
мократии — демократии трудящихся. Это
возможно в тех странах, где капитализм
ослаблен и где он не располагает очень
мощным военно-полицейским аппаратом.
Непременным условием завоевания твер¬
дого демократического большинства в пар¬
ламенте является единство всех левых
сил, единство рабочего класса и успешная
борьба с оппортунистическими элемен¬
тами.
Возможность превращения парламентов
в органы подлинно народной воли стала
реальной вследствие существования ми¬
ровой социалистической системы, невидан¬
ного роста сил международного социализма
и ослабления капитализма, вследствие того,
что политика наиболее агрессивных реак¬
ционных кругов современного капитализма
противоречит интересам подавляющего
большинства населения стран капиталисти¬
ческой системы и вызывает у нем все
большее недовольство и сопротивление.
Таким образом, при относительной неиз¬
менности форм парламентской демократии
ее политическое содержание подверглось
изменениям. Если вначале парламентаризм
был наиболее целесообразным орудием дик¬
татуры буржуазии, то сейчас он все больше

130
О. Э. ПОЛЕНЦ
превращается в весьма неудобный для нее
институт.
Изменение в отношении буржуазии к
парламентской демократии нашло свое
отражение и в ее идеологии. Ранее буржу¬
азные идеологи восхваляли парламент,
характеризуя его как источник государ¬
ственной власти. Теперь среди них появи¬
лось очень сильное течение противников
парламента. Этих буржуазных идеологов
можно назвать сторонниками сильной ис¬
полнительной власти, так как они требуют
усиления в противовес парламенту власти
исполнительных органов — кабинета ми¬
нистров, премьера, президента, всей адми¬
нистративной машины, рассматривая воен¬
но-полицейский и бюрократический аппа¬
рат как последнюю твердыню господства
буржуазии. Такие концепции, несомненно,
выражают интересы наиболее реакционных
слоев буржуазии.
Обосновывая различные рецепты подры¬
ва парламентской демократии и передачи
всех прерогатив представительных орга¬
нов бюрократическому аппарату, реакцион¬
ные идеологи подвергают критике самые
основы буржуазно-демократического миро¬
воззрения XVIII—XIX веков, в частности
концепцию народного суверенитета, теорию
естественного права и т. д. Основой этого
мировоззрения была глубокая вера в чело¬
века и его разум, в равенство и неотчуж¬
даемые права людей. Все эти в прошлом
широко признаваемые принципы подвер¬
гаются ныне пересмотру. Сторонники силь¬
ной исполнительной власти утверждают,
что парламентская демократия несет
страшную угрозу обществу и цивилизации,
ибо она ставит политику в зависимость от
воли народных масс, которые клеветни¬
чески изображаются ими <как сила, лишен¬
ная способности «рационально мыслить»,
«невежественная по самой своей при¬
роде», апатичная, пассивная и разруши¬
тельная.
«Массы мужчин и женщин трудно воз¬
будимы сами по себе, за исключением
лишь редких моментов, да и то на недолгое
время и лишь в отношении одного—двух
частных вопросов,— пишет профессор
политических наук Чикагского универси¬
тета Герман Файнер в книге «Теория и
практика современного государства».—
В отношении всех остальных дел они не¬
изменно апатичны и не проявляют к ним
никакого интереса...» (Н. Finer «The
Theory and Practice of Modern Governement».
London. 1954, p. 276).
Идеологи реакционной буржуазии от¬
рицают самую возможность правления в
соответствии с волей большинства членов
общества и считают, что активное участие
насс в политической жизни страны, в ре¬
шении государственных дел может приве¬
сти лишь к самым отрицательным резуль¬
татам. Американский профессор социоло¬
гии Барнс в книге «Общество в переход¬
ный период» уверяет, что поскольку
«способные люди» составляют ничтожный
процент населения любой страны, то реше¬
ние большинства нельзя считать критерием
политической мудрости и справедливости.
«Мнение одного квалифицированного экс¬
перта,— пишет он,— может быть более
ценным, чем согласие миллионов неинфор¬
мированных и интеллектуально некомпе¬
тентных избирателей...» (Н. Е. Barnes
«Society in Transition». New York. 1946,
p. 653).
Автор книги «Новый федерализм», вы¬
шедшей в Нью-Йорке в 1950 году, С. Си-
бюри презрительно называет строй, при
котором принимаются решения и осуще¬
ствляется правление в соответствии с во¬
лей большинства, «мобократией» (от
английского слова «mob»—толпа) (S. S е а-
bury «The New Federalism». New York.
1950', p. 146).
За подобного рода рассуждениями ре¬
акционных теоретиков по поводу «непол¬
ноценности» народных масс, несомненно,
кроется страх и растерянность перед все
более бурным ростом роли народных масс в
жизни общества и стремление любыми спо¬
собами ограничить эту роль до минимума.
В качестве одного из существенных средств
ограничения роли народных масс исполь¬
зуется подрыв парламентской демократии,
при помощи которого апологеты реакци¬
онной буржуазии стремятся обеспечить
«силу» государства, рассматривая ее как
возможность правящих кругов беспрепят¬
ственно осуществлять свою политическую
линию, противоречащую воле и интересам
народа.
В отношении к народу, к трудящимся
массам и состоит коренное различие между
буржуазным и пролетарским пониманием
источников силы государства, с предель¬
ной ясностью раскрытое В. И. Лениным в
заключительном слове по докладу о мире
26 октября (8 ноября) 1917 года.
«Сила,— сказал В. И. Ленин*—* по бур¬
жуазному представлению, это тогда, когда
массы идут слепо на бойню, повинуясь
указке империалистических правительств.
Буржуазия только тогда признает государ¬
ство сильным, когда оно может всей мощью
правительственного аппарата бросить мас¬
сы туда, куда хотят буржуазные правите¬
ли. Наше понятие о силе иное. По нашему
представлению государство сильно созна¬
тельностью масс. Оно сильно тогда, когда
массы все знают, обо всем могут судить
и идут на все сознательно» (Соч. Т. 26,
стр. 224).
Буржуазная концепция «сильного го¬
сударства» вскрывает внутреннюю слабость

ВОПРОСЫ ПАРЛАМЕНТСКОЙ ДЕМОКРАТИИ 8 БУРЖУАЗНОЙ ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА 131
буржуазии и империалистического госу¬
дарства. Она наглядно показывает, что
правящая буржуазная верхушка в настоя¬
щее время отдает себе отчет в том, что
■она все больше утрачивает свое влияние
в широких массах, а в современную эпоху
невиданного роста роли народных масс
подлинно сильным может быть лишь госу¬
дарство, опирающееся на массы, выражаю¬
щее интересы масс.
Рассматривая сильный и независимый
парламент как источник слабости буржу¬
азного государства, буржуазные теоретики
выдвигают многочисленные планы «усиле¬
ния» государства, прямо направленные на
подрыв парламентской демократии. Как
уже отмечалось, в связи с этим предлагает¬
ся расширение полномочий органов испол¬
нительной власти за счет урезывания ком¬
петенции и прав парламентов, в том числе
их законодательных полномочий; обосно¬
вывается право главы исполнительной вла¬
сти накладывать вето на все законопроек¬
ты, включая и финансовые; доказывается
необходимость передачи ему законодатель¬
ной инициативы, а также полномочий ши¬
рокого законодательства помимо парламен¬
тов. В этом плане сформулированы пред¬
ложения, содержащиеся, например, в ра¬
боте профессора французского Института
политических наук Франсуа Гогеля «Ра¬
бота парламентов во Франции и других
странах» («Le travail parlementaire en Fran¬
ce et a l’etrangere». Etudes presentees par
Frangois G о g u e 1. Paris. 1955).
Надо сказать, что эти предложения со¬
ответствуют тому, что реакционные круги
стараются осуществить на практике. В ка¬
питалистических странах все нагляднее
проявляется тенденция «смещения власти»
от парламентов к органам исполнительной
власти» наделяемым и законодательными
полномочиями. Это деликатно называется
«делегированным законодательством», то
есть законодательством, осуществляемым
«по полномочию парламента». Но на деле
парламентский контроль над делегирован¬
ным законодательством очень слаб или во¬
все не осуществляется, и таким образом
ведомства и министерства получают ши¬
рокие возможности правотворчества в той
или иной сфере.
«Смещение власти» производится не
только де-факто, его пытаются закрепить
в Законодательном порядке, причем правые
буржуазные круги особенно настойчиво
проводят эту линию там, где прогрессив¬
ные силы пользуются наибольшим влия¬
нием. Так, например, законом от 7 декабря
1954 года во Франции были внесены су¬
щественные изменения в конституцию
1946 года в сторону усиления исполни¬
тельной власти.
Требуя ограничения законодательных
полномочий парламентов, апологеты «силь¬
ного государства» ратуют также за полное
освобождение орга/нов исполнительной вла¬
сти от контроля парламентов и, более того,
за установление жесткого контроля кабине¬
та над парламентом. В этой связи они пред¬
лагают предоставить главе исполнительной
власти широкое и ничем не ограниченное
право роспуска в любое время законода¬
тельного органа.
«Единственным эффективным методом
упрочения стабильности и власти прави¬
тельства,— пишет Морхофф, автор кни¬
ги «Роспуск законодательных собраний в
соответствии с современными конститу¬
циями»,—является право роспуска, кото¬
рый, прерывая парламентский мандат, об¬
рекает депутатов на хлопоты, требует от
них затрат, связанных с проведением из¬
бирательной	кампании, подвергает	их
проверке, и депутаты дважды подумают,
прежде чем навлечь на себя все эти по¬
следствия» (F. Mohrhoff «Le dissolution
des Assemblees legislatives dans les constitu¬
tions modernes». Roma. 1953, p. 58—59).
Наряду с такими методами ослабления
парламентов	теоретики, ратующие	за
«сильное государство», выдвигают целую
систему мероприятий, осуществление кото¬
рых должно повести ж перерождению
парламентов,	к их превращению	из
представительных учреждений, контроли¬
руемых избирателями, в безгласные орга¬
ны, исполняющие волю узкой правящей
верхушки.
В этой связи выдвигаются, в частности,
многочисленные предложения, направлен¬
ные на бюрократизацию парламентов пу¬
тем извращения всех методов их работы:
ограничения гласности, перенесения цент¬
ра тяжести их деятельности в различные
комиссии и комитеты, работающие за за¬
крытыми дверями, и даже частичного за¬
полнения нижних палат за счет назначае¬
мых лиц.
Далеко идущие предложения в области
искажения парламентской процедуры вы¬
сказывает уже упоминавшийся выше
Ф. Гогель. Он считает необходимым предо¬
ставить правительству широкие права в
определении повестки дня работы парла¬
ментов и в (направлении всего хода парла¬
ментских дебатов. Реакционные государ-
ствоведы выступают также за усиление
власти партийной верхушки с тем, чтобы
она целиком контролировала голоса членов
своей партии в парламенте.
Большие надежды в смысле обуздания
непокорных нижних палат сторонники
«сильной власти» возлагают на верхние
палаты, обычно формируемые гораздо ме¬
нее демократичным путем, чем нижние
(выборы в них производятся многостепен¬
ным путем или же они пополняются за

132
О. Э. ПОЛЕНЦ
счет назначаемых лиц; иногда комбини¬
руются оба эти метода).
Как известно, в свое время вторые па¬
латы были оплотом феодально-монархиче¬
ских элементов в борьбе против шедшей к
власти буржуазии. В настоящее время им¬
периалистическая буржуазия стремится
создать в их лице такой же оплот против
демократического движения широких на¬
родных масс. Об этом откровенно говорит,
например, английский консерватор, быв¬
ший министр Л. Эмери, предлагающий уве¬
личить роль палаты лордов с тем, чтобы
использовать ее в качестве оплота реак¬
ции, в качестве тормоза любых демократи¬
ческих преобразований. «То, что она (верх¬
няя палата.— О. П.) будет в известной мере
предубеждена против слишком кардиналь¬
ных перемен, естественно и само собой
вытекает из существа функций любой вто¬
рой палаты»,—пишет Эмери (L. S. А га е г у
«Thoughts on the Constitution». London.
1948, p. 63).
На линии тех же требований идет фран¬
цузский юрист Л. Ружье, профессор госу¬
дарственного права Англии Дж. Китон и
другие (см. L. R о u g i е г «La France а
la recherche d’une Constitution». Paris.
1952; G. W. Keeton «The Passing of
Parliament». London. 1952).
И, наконец, буржуазные теоретики
очень большое внимание уделяют избира¬
тельной системе. Это и понятно. Не всякая
избирательная система может дать пра¬
вильное отражение воли избирателей. Пра¬
вые группировки заинтересованы в прове¬
дении выборов на основе реакционных из¬
бирательных систем, в частности мажо¬
ритарной системы, так как при этой си¬
стеме значительная часть голосов, подан¬
ных за представителей левых группировок,
пропадает, а представители правых груп¬
пировок часто проходят в парламент мень¬
шинством голосов.
В современных условиях буржуазные из¬
бирательные системы все больше обраста¬
ют различными антидемократическими по¬
правками и «усовершенствованиями». В ря¬
де буржуазных стран правые партии, вы¬
ступая в одиночку, не имеют шансов со¬
брать нужное количество голосов, поэтому
в законодательном порядке им предостав¬
ляется возможность блокирования. При
победе блока правых партий они делят
между собой подавляющее большинство де¬
путатских мест. Так, например, во Фран¬
ции в 1952 году был издан закон, раз¬
решающий блокирование партий на выбо¬
рах. В соответствии с этим законом пра¬
вительственные' партии могут, объединяя
свои списки в избирательных округах,
при получении более половины голосов
полностью исключить оппозицию и поде¬
лить между собой все места.
В Италии в 1953 году был принят закон,
в силу которого партии, собравшие на один
голос больше половины всех голосов изби¬
рателей, получают в парламенте две трети
мест. Правда, при условии объединения ле¬
вых сил такая система блокирования мо¬
жет обернуться против правых партий.
Поэтому в настоящее время реакционные
группировки в Италии требуют, чтобы из¬
бирательная система пересматривалась пе¬
ред каждыми выборами с таким расчетом,
чтобы левые партии в парламенте всегда
были в меньшинстве.
Антидемократическая избирательная ре¬
форма была проведена недавно и в Запад¬
ной Германии. 15 марта сего года бун¬
дестаг утвердил избирательный закон,
еще более реакционный, чем закон, на
основе которого проводились выборы в
1953 году.
В условиях существования нескольких
партий воля избирателей может быть пра¬
вильно отражена и места в парламенте мо¬
гут быть обеспечены подлинно народным
избранникам лишь в том случае, если вы¬
боры проводятся на основе пропорциональ¬
ной системы. Поэтому система пропорцио¬
нального представительства становится
опасной для реакционных сил. Наглядным
тому примером служат итоги выборов во
Франции и Италии. Когда в этих странах
парламентские выборы происходили на
основе системы пропорционального пред¬
ставительства, левые политические партии
получали в парламенте значительное коли¬
чество мест. И именно поэтому сторонни¬
ки «сильного государства» выступают
против системы пропорционального пред¬
ставительства. Главное преимущество ма¬
жоритарной системы они усматривают в
том, что она обеспечивает избрание в пар¬
ламент представителей тех партий, на
которые может опираться правящая вер¬
хушка.
Например, Л. Эмери, выступая против
системы пропорционального представитель¬
ства, откровенно заявляет, что гораздо важ¬
нее наличие в парламенте такого большин¬
ства, которое могло бы действительно слу¬
жить опорой «эффективной деятельности»
правительства, чем правильное отражение
«того или иного количественного соотно¬
шения сил среди массы избирателей» (цит.
соч., стр. 55). Те же соображения выдви¬
гают в защиту мажоритарной системы Бул-
мер-Томас, автор книги «Партийная си¬
стема в Великобритании» (Ivor В u 1-
m е r-T h о m a s «The Party System in Great
Britain». London. 1953), Л. Ружье и многие
другие.
Все рассмотренные выше предложения
направлены в сторону ограничения, урезы¬
вания прав парламентов и извращения
принципов парламентской демократии.

ВОПРОСЫ ПАРЛАМЕНТСКОЙ ДЕМОКРАТИИ В БУРЖУАЗНОЙ ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА 133
Надо, однако, сказать, что нет недостатка
и в откровенных призывах вообще ликви¬
дировать парламентаризм. Выдвигаются да¬
же требования восстановить монархию как
якобы наиболее целесообразную для
XX века форму организации государствен¬
ной власти. «Монархия в сочетании с «бю¬
рократией» по самому своему существу го¬
раздо лучше приспособлена к сложной
современной эпохе, требующей специальной
квалификации и знаний, чем постоянно
меняющаяся демократическая бюрокра¬
тия»,— пишет, например, Эрик фон Кю-
нелт-Леддин, автор книги «Свобода или ра¬
венство. Проблема нашего времени» (Erik
von Kuehnelt-Leddihn «Liberty or
Equality. The Challenge of our Time».
London. 1952).
О том, до каких излияний верноподдан¬
нических чувств по отношению к монарху
доходят некоторые современные буржуаз¬
ные ученые, позволяет судить книга про¬
фессора Льежского университета Марселя
де Корта. «Для нас,— заявляет он,— оте¬
чество и монархия нераздельны». «Вер¬
ность монархии, верность личности короля
являются единственными источниками со¬
циального прогресса» (Marcel de С о г t е
«Mon pays, ой vas-tu? Philosophie et histoire
de la crise Beige de 1950». Paris — Bruxel¬
les. 1951, p. 14, 33).
Апология монархии некоторыми совре¬
менными буржуазными теоретиками весьма
симптоматична. Ратуя за сохранение или
даже возрождение монархических режимов,
они имеют в виду использовать монархию
в качестве резервного орудия на случай
социальных перемен. Нельзя забывать, что
в странах, где сохранилась монархия, за
монархом в потенции остались довольно
большие права, которыми он фактически
не пользуется, но может воспользоваться в
случае серьезной угрозы господству правя¬
щего класса.
Сторонники монархической власти уси¬
ленно твердят о «нейтральности», о «над¬
классовом» характере монархии, о мо¬
нархии как «символе национального
единства» и «носительнице традиций». Они
пытаются замаскировать классовый харак¬
тер буржуазного государства, полностью,
конечно, сохраняющийся и при монархи¬
ческой форме правления, и убедить народ¬
ные массы в том, что монархическая
власть якобы сможет противостоять мо¬
нополистическим кругам и будет в равной
мере защищать и «примирять» интересы
трудящихся масс и капиталистов. Надо
сказать, что есть и реальные претенденты
на несуществующие престолы. Так, во
Франции право на французский престол
оспаривают около десяти отпрысков раз¬
ных королевских династий — от Анри
Робера Фердинанда Марж Бурбон-Орлеан-
Гиза, графа Парижского, и до носителя
анекдотической фамилии Бонапарт-Патер¬
сон, причисляющего себя к потомкам На¬
полеона I.
Практические попытки усиления дик^
татуры правящей империалистической
верхушки и теории, идущие в этом на¬
правлении, естественно, не могут рассчи¬
тывать на поддержку широких слоев на¬
рода. Поэтому буржуазные теоретики
«сильной власти» стараются изобразить
предлагаемые ими «реформы» государ¬
ственного строя как настоятельную необ¬
ходимость, уверить, что отказ от основ¬
ных принципов парламентаризма отвечает
интересам народных масс. Они пытают¬
ся доказать, что только предлагаемое
ими «сильное государство» сможет обезопа¬
сить страну от внешней агрессии, обес¬
печить повышение жизненного уровня тру¬
дящихся масс и ликвидировать безрабо¬
тицу.
Даже сторонники «сильной власти» в
самой крайней ее форме — в форме едино¬
личной и ничем не ограничиваемой дикта¬
туры монарха или военного диктатора —
становятся в позу «радетелей блага народ¬
ного». Они уверяют, что демократия может
быть антидемократична, а военный дик¬
татор, осуществляющий единоличную, тер¬
рористическую диктатуру, может обеспе¬
чить правление в интересах народа. «Мы
можем представить себе абсолютного прави¬
теля, например, автократического импера¬
тора, который был бы либералом до мозга
костей»,— пишет Кюнелт-Леддин (стр. 10).
И далее он заявляет: «Чисто военная дик¬
татура, опирающаяся на штыки и сабли
небольшого числа профессиональных сол¬
дат, обладает большими либеральными воз¬
можностями» (цит. соч., стр. 87—88).
Ту же мысль проводит Марк Хилд в
книге «Свободное общество. Оценка со¬
временной демократии» (Mark М. Н е а 1 d
«А Free Society. An Evaluation of Contem¬
porary Democracy». New York. 1953).
Сторонники монархической власти (на¬
пример, Кюнелт-Леддин), пытаясь спеку¬
лировать на стремлении народных масс к
миру, уверяют, что монархия устранит
возможность тотальных, разрушительных
войн, так как монархи связаны династи¬
ческими узами и, следовательно, им
нетрудно договориться между собой. При
этом, конечно, монархисты пытаются «за¬
быть» тот факт, что п в эпоху абсолют¬
ных монархий династические узы, как
правило, не служили препятствием к са¬
мым жестоким войнам, а зачастую борьба
претендентов за «вакантный» трон созда¬
вала лишь новые поводы к войнам, за ко¬
торыми всегда в конечном счете крылись
экономические интересы господствующих
классов.

134
О. Э. ПОЛЕНЦ
Теоретики «сильной власти» искус¬
ственно отрывают вопрос о том, в чьих ру¬
ках находится государственная власть, от
вопроса о существе,, характере государ¬
ственной политики. На самом деле харак¬
тер классового господства определяет и
направление государственной политики.
Исторический опыт доказывает, что уста¬
новление прямой и неограниченной дикта¬
туры монополистической верхушки, руко¬
водствующейся стремлением к извлечению
максимальной прибыли, всегда ведет к
дальнейшему наступлению на жизненный
уровень трудящихся масс, к усилению гон¬
ки вооружений и проведению все более
агрессивного курса, к урезыванию прав
парламентов или к их ликвидации. Так
это было, например, в гитлеровской Герма¬
нии и фашистской Италии.
Отвечающее интересам народа решение
социально-экономических проблем и про¬
блем обеспечения безопасности страны
может быть найдено лишь на путях рас¬
ширения инициативы народных масс, на
основе их широкого участия в управ¬
лении государством, в решении важней¬
ших вопросов внешней и внутренней по¬
литики, что может быть полностью осуще¬
ствлено лишь в условиях демократии выс¬
шего, социалистического типа.
Подлинная демократия всегда сильна,
так как ока опирается на поддержку и
инициативу народных масс, на их все воз¬
растающее участие в управлении госу¬
дарством. Она дает возможность решать все
самые сложные вопросы современной по¬
литики, руководства государством, по¬
скольку выдвигает на руководящие по¬
сты компетентных и способных людей,
людей, действительно пригодных для дан¬
ной работы, подбираемых не в силу своего
происхождения, семейных связей или ма¬
териальной обеспеченности, а лишь в соот¬
ветствии со своими личными качествами
и подготовленностью. Только в условиях
подлинной демократии руководящие госу¬
дарственные деятели действуют в интере¬
сах народных масс, потому что они вы¬
двигаются ими и ответственны перед
ними.
Если до Октябрьской революции бур¬
жуазные ученые могли говорить о «нерен¬
табельности», «неэффективности» под¬
линной, не формальной демократии, то те¬
перь опыт Советского Союза и стран на¬
родной демократии убедительно говорит об
обратном. В Советском Союзе и странах
народной демократии власть принадлежит
трудящимся массам, и поэтому здесь не¬
прерывно повышается материальный и
культурный уровень населения, последо¬
вательно проводится миролюбивая поли¬
тика. Неуклонное развертывание демокра¬
тии в социалистических странах ни в
какой мере не ведет к их ослаблению, а,
напротив, служит источником их силы и
могущества.
Точка зрения многих реакционных тео¬
ретиков, основывающаяся на альтернати¬
ве: всевластие монополистической вер¬
хушки или невозможность повышения
жизненного уровня и обеспечения безо¬
пасности государства,— равносильна пря¬
мому отрицанию демократии. Но наряду
с этим в буржуазной теории существуют
и концепции более «тонкие». Довольно
широкое распространение получила, в
частности, концепция, признающая воз¬
можность и желательность демократии как
конечной цели, но обосновывающая ее не¬
достижимость в настоящее время. Концеп¬
цию эту можно было бы назвать идеали¬
стической концепцией демократии, в соот¬
ветствии с ней демократия определяется
как «система идеалов и этических прин¬
ципов».
Существует несколько разновидностей
этой концепции, причем многие из них
имеют довольно сильный религиозный от¬
тенок. «Демократия,— пишет, например,
М. Хилд,— это акт веры, это уважение ду¬
ховных и моральных ценностей, выража¬
ются ли эти ценности многими или немно¬
гими, действуют ли они в рамках всего
человеческого общества или используются
только теми двадцатью процентами, кото¬
рые обеспечивают нормальное существова¬
ние общества» (цит. соч., стр. 381).
Пропагандисты такой концепции демо¬
кратии предлагают трудящимся заняться...
нравственным самосовершенствованием,
которое и должно якобы служить основной
предпосылкой и гарантией всякой «под¬
линной» демократии.
«Мы можем осуществлять прогрессив¬
ное законодательство лишь в той мере, в
какой природа человека изменяется к луч¬
шему,— уверяет Лоуренс Хайд, автор кни¬
ги «Духовный мир и общество».— Но, к со¬
жалению, сколько-нибудь заметный про¬
гресс в этом отношении является делом сто¬
летий» (L. Hyde «Spirit and Society».
London. 1949, p. 60).
Автор книги «Американская концепция
руководства» полковник Шерман Кизер
призывает выработать «индивидуальную
самообусловленность», «внутреннюю сво¬
боду» и «позитивное мышление», которые
«составят основу для достижения полити¬
ческой свободы» (Sh. L. Kiser «The Ame¬
rican Concept of Leadership». New York.
1955).
Идеалистическая концепция демократии
призвана совлечь трудящихся с пути со¬
знательной борьбы за демократические пра¬
ва и свободы на путь безопасного для
буржуазии абстрактного «нравственного со¬
вершенствования». Она лишает демократию

ВОПРОСЫ ПАРЛАМЕНТСКОЙ ДЕМОКРАТИИ В БУРЖУАЗНОЙ ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА 135
реального материального содержания. Та¬
кая концепция представляет собой, по сути
дела, «идеальное» дополнение к материаль¬
ным атрибутам «сильного государства» —
тюрьмам, полиции, судам — ив такой же
степени рассчитана на подавление и обузда¬
ние народных масс. Этот факт откровенно
признают и некоторые из поборников
«сильного государства». Так, Кюнелт-Лед¬
дин, рассматривающий религию в качестве
главного орудия «нравственного возрожде¬
ния», вспоминает слова одного из идеоло¬
гов абсолютизма, Жозефа де Местра, утвер¬
ждавшего, что «крупными нациями можно
управлять только при помощи религии либо
путем порабощения», и отмечает, что эти
слова «так же верны в настоящее время,
как они были верны сто двадцать лет то¬
му назад...» (цит. соч., стр. 207).
Даже представителям наиболее реакци¬
онных тенденций в буржуазной идеологии
приходится гримироваться под защитни¬
ков интересов народных масс. В этом про¬
является органическая слабость буржуаз¬
ных теорий государства, обосновывающих
«новые» формы и методы государственно¬
го правления. Авторы их видят в народ¬
ных массах объект властвования буржуа¬
зии. Но в то же время они вынуждены
апеллировать к народным массам, вынуж¬
дены тем самым констатировать, что во¬
ля народных масс является в настоящее
время фактором, который нельзя игнори¬
ровать.
Усиленная мимикрия, к которой прибе¬
гают реакционные теоретики, обосновы¬
вающие поход против парламентской демо¬
кратии, несомненно, делает их концепции
и теории опасными, способными воздей¬
ствовать на общественное мнение, тем бо¬
лее, что эти теоретики всячески пытаются
спекулировать на ряде новых явлений
общественной жизни, недостаточно ясно по¬
нимаемых некоторыми слоями населения.
В современную эпоху достигнут небыва¬
лый технический прогресс, очень услож¬
нился производственный процесс, услож¬
нились функции государственного управ¬
ления. Поэтому довод о том, что все¬
ми делами государства должны безраздель¬
но и бесконтрольно распоряжаться специ¬
ально подготовленные эксперты, так на¬
зываемая «элита», для человека, не воору¬
женного передовым, прогрессивным миро¬
воззрением, кажется на первый взгляд
убедительным. К этому присоединяется
страх перед атомной войной, которой по¬
стоянно запугивает империалистическая
пропаганда, а также непонимание суще¬
ства социальных явлений, их движущих
сил и причин.
Сложные социальные явления и процес¬
сы представляются человеку, не обладаю¬
щему знанием закономерностей обществен¬
ного развития, как стихийные, извечные,
неотвратимые, с которыми якобы нужно
мириться. И поскольку-де человек не мо¬
жет ничего изменить в этих явлениях, ему
остается очень узкое поле деятельности —
совершенствование себя и своих близких,
улучшение, насколько это возможно, ма¬
ленького домашнего мирка, его окружаю¬
щего. Мистическо-религиозные концепции,
проповедующие уход человека «в самого
себя», и прославление «сильной власти»
оказывают особо сильное воздействие на
некоторые слои интеллигенции и мелкую
буржуазию, нерешительную и колеблю¬
щуюся в силу своего противоречивого по¬
ложения как промежуточного класса ка¬
питалистического общества. Опасность
теоретических концепций, направленных
своим острием против парламентской де¬
мократии, заключается в том, что они ме¬
шают народным массам понять роль пар¬
ламентов в современную эпоху и, следо¬
вательно, осознать важность борьбы за
завоевание в них прочного большинства
для своих представителей, борьбы против
усиления военно-полицейского аппарата,
затрудняющего мирный переход к социа¬
лизму.
Борьба против попыток подрыва прин¬
ципов парламентской демократии, за даль¬
нейшее развитие и расширение последних,
несомненно, может сплотить и уже сегодня
сплачивает широкие круги населения ка¬
питалистических стран. В успехе этой
борьбы заинтересованы не только рабочие
и крестьяне, а и значительная часть
буржуазной интеллигенции, да и самой
буржуазии, не только мелкой, но и сред¬
ней. Сохранение и укрепление демократи¬
ческих норм и институтов представляют
собой одну из существенных гарантий про¬
тив произвола реакционных клик, отража¬
ющих интересы монополистического капи¬
тала, который, как об этом свидетельствует
история, нес народам губительные войны,
бесправие, нищету и уничтожение куль¬
туры.
Не удивительно поэтому, что отпор теоре¬
тикам «сильной власти» дают и многие
буржуазные ученые. В качестве одного
из довольно многочисленных примеров мож¬
но привести французского профессора Же¬
рара Лион-Каена, который подвергает кри¬
тике поход реакционных кругов против
конституции 1946 года (см. «Le droit au
service de le paix». December. 1955, p. 60).
Немало работ подобного рода выходило и
в США даже в период жесточайшего раз¬
гула маккартизма. Достаточно указать на
работы Д. Натансона, Д. Грэхэма, Г. Сомер¬
са и др.
Наиболее последовательно борются
за укрепление парламентской демократии
и ее использование в интересах народа

135
О. Э. ПОЛЕНЦ
представители рабочего класса, и в первую
очередь коммунисты.
Теоретическая разработка всей совокуп¬
ности этих вопросов в работах выдающих¬
ся деятелей международного рабочего дви¬
жения, в прогрессивной печати наносит
сокрушающие удары реакционной идеоло¬
гии, помогает трудящимся освободиться от
ее пут, осознать свои силы и свой долг.
В противовес реакционным кругам бур¬
жуазии, среди которых все более утвер¬
ждается тенденция игнорировать парламент,
изменить его сущность и даже постепенно
избавиться от него, коммунисты выдви¬
гают перед народными массами задачи
борьбы за укрепление и развитие парла¬
ментской демократии, за превращение пар¬
ламентов в орудие подлинно народной воли.
Знамя демократии в настоящее время
находится в руках пролетариата, который
может отстоять ее и наполнить новым со¬
держанием, развить ее до демократии но¬
вого, более высокого типа.
Идеологи наиболее реакционных кругов
современной буржуазии твердят об инерт¬
ности народных масс, об их невежестве,
неспособности вести государственные де¬
ла; они с презрением говорят о парламен¬
те как об институте «неэффективном»,
громоздком, затрудняющем государствен¬
ное управление. Современная действитель¬
ность показывает, в каком вопиющем про¬
тиворечии с основным направлением исто¬
рического развития находятся эти тео¬
рии.
Народные массы все глубже осознают
интересы прогрессивного развития обще¬
ства, вступают на путь решительной
борьбы за мир, демократию и социализм.
Несмотря на все ухищрения буржуазии, на
воздвигаемые ею легальные и полуле¬
гальные барьеры, широкие массы трудя¬
щихся все смелее вторгаются в область го¬
сударственной политики, заставляя бур¬
жуазных политических и государственных
руководителей прислушиваться к своему
голосу. Именно давление мирового обще¬
ственного мнения, народных масс срывает
планы тех, кто держит курс на обострение
международной напряженности, на развя¬
зывание атомной войны.
Самоотверженная борьба трудящихся все
в большей степени затрудняет наступле¬
ние монополий на жизненный уровень и
демократические права народных масс. II
это показывает, что народные массы под
руководством пролетариата сумеют пра¬
вильно использовать те возможности борь¬
бы за лучшее будущее, которыми они рас¬
полагают в настоящее время.

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ
И ПУБЛИКАЦИИ
Аристотелики напрасно лишили себя
свободы философствования
Пьер ГАССЕНДИ
В статье «О значении воинствующего материализма», написанной
в 1922 году, В. И. Ленин рекомендовал печатать в марксистском философ¬
ском журнале отрывки из произведений философов-материалистов про¬
шлого, в которых критикуются идеализм, религия и всякое ретроградство
в науке и общественной жизни. Публикуемый нилсе отрывок принадле¬
жит перу французского материалиста Пьера Гассенди (1592—1655). От¬
рывок этот взят из сочинения Гассенди «Парадоксальные упражнения про¬
тив аристотеликов, в которых потрясаются главные основы перипатети¬
ческого учения и диалектики и устанавливаются или новые взгляды, или
взгляды более древних мыслителей, считающиеся обыкновенно изжиты¬
ми». Таково полное название книги Пьера Гассенди. Первый ее том вы¬
шел в 1624 году. Гассенди предполагал издать семь томов: 1-й — «Против
учения Аристотеля в общем», 2-й — «Против аристотелевской диалекти¬
ки», 3-й — «Критика аристотелевской физики», 4-й — «Критика книг
Аристотеля о простом теле», 5-й — «Против трактатов о смешанных те¬
лах», 6-й — «Против «Метафизики» Аристотеля» и 7-й — «Критика ари¬
стотелевской этики». План этот, однако, не был выполнен Гассенди из-за
преследований, которым он подвергся со стороны иезуитов, а также вслед¬
ствие того, что как раз в 1624 году критика Аристотеля была запрещена
во Франции парижским парламентом под страхом смертной казни. После
выхода в свет первого тома Гассенди прекратил публикацию последую¬
щих томов. После смерти Гассенди в Голландии была найдена незакон¬
ченная рукопись второго тома. Она вошла в посмертное издание сочине¬
ний Гассенди, вышедшее в 1658 году.
В своем сочинении «Парадоксальные упражнения против аристоте-
ликов» Гассенди подверг подлинному разгрому схоластиков-перипатети-
ков. Он критикует их с яростью, со страстью и даже с озлоблением.
В этом, конечно, сказалась ненависть Гассенди — ученого нового време¬
ни, астронома, математика, физика, философа-материалист а — к схола¬
стической философии, которая своими догмами и устаревшими канонами
душила живые ростки новой науки и тянула назад, к теологии, религии,
средневековью, невежеству. С той же страстностью боролись против схо¬
ластического аристотелизма и Джордано Бруно, и Бэкон, и Декарт,
и Гоббс.
Данный отрывок, озаглавленный «Аристотелики напрасно лишили
себя свободы философствования», представляет собой второй параграф
первого тома указанного выше сочинения Пьера Гассенди. В нем дается
боевая материалистическая критика схоластического преклонения перед
авторитетом Аристотеля, критика схоластического буквоедства, начетни¬
чества, догматизма, манипулирования цитатами из Аристотеля, схоласти¬
ческого ретроградства в науке, прикрываемого именем Аристотеля, и схо¬
ластического невежества, прикрываемого ссылками на Аристотеля. Пьер

138
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
Гассенди противопоставляет перипатетикам философию Лукреция и Эпи¬
кура. Он призывает к изучению материальной природы, к открытию но¬
вых фактов и законов природы, к развитию новой науки, к развитию есте¬
ствознания.
Перевод с латинского сделан А. Н. Гутерманом.
Когда я неоднократно задавал себе во¬
прос: из какого именно источника могла
быть взята или проистекать та плохая ма¬
нера философствования, которая укорени¬
лась в школах, то я не мог найти на этот
вопрос никакого иного, по крайней мере
никакого иного удовлетворительного отве¬
та, кроме следующего. Эта манера имеет
своим источником то обусловленное инерт¬
ностью и трусостью неверие в свои соб¬
ственные силы, вследствие которого ари¬
стотелики, слишком уверенные, как уже
было указано выше, в том, что Аристотель
некогда владел истиной, уже больше не за¬
ботились серьезно об ее исследовании. Та¬
ким образом, аристотелики, почитая своего
предшественника — Аристотеля как неко¬
его бога, сошедшего с неба и открывшего
людям истину, не осмеливались уклониться
от его учения ни на. величину ноготка; а
также вследствие неверия в свои собствен¬
ные силы, они забросили исследование са¬
мих вещей и занялись лишь пустой болтов¬
ней вокруг да около писаний и слов Ари¬
стотеля. Я ничего не выдумываю: это зна¬
ют все, кто читал их сочинения, слушал
их диспуты или посещал их школы. Кто
не слышал, как часто они хвастаются тем,
что «предпочитают ошибаться вместе с
Аристотелем, чем думать правильно вме¬
сте с другими»? Я по крайней мере знал
одного знаменитого профессора философии
и теологии, который утверждал, что если
бы он запечатлел своей кровью и подтвер¬
дил, что все, что содержится в произведе¬
ниях Аристотеля, представляет собой са¬
мую непреложную истину, то тем самым
он совершил бы весьма угодное богу дело.
Этот профессор, может быть, прочел ранее
Комментатора (Гассенди имеет в виду Авер¬
роэса.—Ред.), который, ничтожс сумняше-
ся, заявил, что в течение тысячи пятисот
лет не было замечено ни одной ошибки в
тексте Аристотеля. Вследствие этого пред¬
взятого мнения аристотелики пользуются
авторитетом Аристотеля, как семикратным
щитом, и если что-либо, случайно взятое
из его мастерской, оказывается чем-то, не¬
видимому, создающим затруднения, то они,
правда, разрешают себе толковать это, од¬
нако опровергать и не признавать эти по-
лолгения считается у них преступлением
и грехом. Как часто они повторяют фразу
пифагорейцев «он сам сказал», и если
против этого приводится эксперимент, то
они говорят, что это выдумка, если — ло¬
гическое основание, они говорят, что это
софизм. Почему же так? Потому, разумеет¬
ся, что Аристотель был противоположного
мнения. Вот почему у аристотеликов лишь
тот считается наиболее образованным, у
кого голова наиболее туго набита текстами
Аристотеля, кто наиболее часто прибегает
к нему, как к якорю спасения, кто многи¬
ми интригами и придирками добился того,
чтобы пальма первенства всегда достава¬
лась доктрине Аристотеля.
Короче говоря, ссылайся на Пифагора,
Платона, Демокрита, ссылайся на всех тех
любителей истины и служителей мудрости,
которые жили после них — всех их наши
аристотелики ни во что не ставят по срав¬
нению с Аристотелем. Больше того, ари¬
стотелики столь низко ценят и столь пре¬
зирают умы позднейших философов, что ча¬
сто повторяют то, что сам Аристотель ска¬
зал о Платоне: «Такого мужа не произве¬
дут больше никакие века».
Если же возразишь им, что и этот муж
был человеком той же породы, как и
остальные люди, и поэтому он мог делать
промахи, ошибаться, во многом сомневать¬
ся, многого не знать, если ты возразишь
им таким образом, то поистине придется
считать проявлением кротости с их сторо¬
ны, если они не обвинят тебя в ереси и
не будут призывать громы небесные на
твою голову. Да и почему бы не поступать
так, тем, кто называет Аристотеля Гением
и Демоном природы и почитает его как не¬
коего высшего бога? Ведь эти привержен¬
цы Аристотеля везде повторяют о нем то,
что Лукреций сказал об Эпикуре:
Богом он был, мой доблестный Меммий,
поистине богом!
Он, кто впервые нашел ту основу
разумную жизни,
Что называем теперь мы мудростью.
Он, кто искусно
Жизнь из волнений таких и такой
темноты непроглядной
В полную ввел тишину, озаренную
ярким сияньем.
Однако, чтобы не задерживаться на
этом, послушаем Комментатора, на которо¬
го ссылаются все остальные. Ведь этот
Комментатор представляется остальным как
бы находящимся в более интимной близо¬
сти с этим богом и как бы говорящим го¬
лосам не смертного, когда он провозглашает
с треножника следующее: «Аристотель есть

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
139
масштаб и образец, которые природа избра¬
ла, чтобы демонстрировать высшее челове¬
чеокое совершенство». Или: «Учение Ари¬
стотеля есть высшая истина, ибо его ин¬
теллект был вершиной человеческого ин¬
теллекта. Правильно поэтому говорят, что
он был создан и дан нам божественным
провидением для того, чтобы мы познали
все, что может быть познано». Из всего
этого он делает затем следующее заключе¬
ние: «Такой человек есть скорее чудо, чем
нечто человеческое». Следовательно, при
подобном положении вещей, когда аристо¬
телики ведут себя таким образом, кто мо¬
жет долее сомневаться в их рабском подчи¬
нении учению Аристотеля — рабском под¬
чинении, доходящем до того, что они отка¬
зываются от самого драгоценного, от сво¬
боды философского исследования? Может
ли оставаться у них хотя бы тень этой
свободы, если они с таким религиозным
благоговением относятся к Аристотелю, что
не смеют переступить очерченные им
границы?
Поистине удивительно! На каком основа¬
нии аристотелики публично провозглаша¬
ют: «Всякий должен свободно философство¬
вать!» Конечно, слова «свобода исследо¬
вания» им нравятся, однако самое дело
не нравится. Вот так все прославляют имя
добродетели, между тем как весьма немно¬
гие ей следуют. Аристотелики осуждают
духовное рабство так же, как придворные
осуждают двор, при котором они, однако,
остаются до самой глубокой старости. По¬
мимо всего, каким образом они могут быть
свободными, если они заперты в аристоте¬
левской тюрьме? Им ведь запрещается вы¬
ходить из этой тюрьмы ввиду той опасно¬
сти, которую представляют для них уче¬
ния академиков, стоиков или других
школ. Они действительно доказали бы, что
свободны, если бы, отбросив предубежде¬
ние, решились слушаться Аристотеля не
больше, чем Платона, Демокрита, Зенона,
Эпикура. Но так как они настроены иначе
и об отпущении на волю не смеют даже и
думать, то лучше бы признались откровен¬
но, что являются рабами Аристотеля! Од¬
нако же, говорят они, мы оставляем за со¬
бой свободу подвергать критическому раз¬
бору доводы Аристотеля против Платона,
Демокрита и других.
Но, скажите на милость, как они их кри¬
тически проверяют? Поистине, как адвока¬
ты безнадежного дела, ибо всегда говорят
в пользу Аристотеля, скрывая его наихуд¬
шие недостатки. Ведь они не предоставляют
своего дела на рассмотрение коронных и
третейских судей, а если кто-нибудь из них
и воображает себя судьей, то такой судья
обладает лишь одним ухом и выносит пред¬
взятое решение. Этот мнимый судья всегда
и неизменно находится в таком расположе¬
нии духа и так настроен, словно Аристо¬
тель дамокловым мечом висит над его го¬
ловой, грозно заявляя, что его право за¬
ключается в оружии. Правдой или кривдой
Аристотель у такого судьи всегда выигры¬
вает дело. Однако, говорят некоторые из
них, разве не является величайшей свобо¬
дой то обстоятельство, что мы можем бегло
ознакомиться с учениями номиналистов, то¬
мистов, скотистов и присоединиться к тому
мнению, которое кажется нам наиболее
близким к истине? Скажите, однако, на
милость: какая же это свобода? Конечно,
аристотелики в этом отношении подобны
тем, лишенным свободы людям, которые,
имея некоторую возможность расхаживать
по своей тюрьме, хвастают, что они свобод¬
ные люди. Ведь все названные выше школы
являются лишь рабочими домами перипате¬
тической тюрьмы. Ведь как скотистов, так
и томистов их стражник — Аристотель —
всегда держит под строгим наблюдением,
как птиц, находящихся в клетке, позволяет
им прыгать по жердочкам, но расправ¬
лять крылья под открытым небом не раз¬
решает.
И я, в самом деле, не без основания гово¬
рил: «Некоторые, но не все, свободно рас¬
хаживают по разным, так сказать, перипа¬
тетическим сектам». Ибо и поныне некото¬
рые, не находя этой свободы, рабски подчи¬
няются божественному Фоме, другие же
отдают себя в рабство Скоту. Таким обра¬
зом, они большей частью доживают до са¬
мого дряхлого возраста прежде, чем ока¬
зываются способными познать, в чем
истина. Но и затем им никогда не дано на¬
столько прозреть, чтобы понять, что те, кто
очутились бы в семье доминиканцев и
клялись бы божественным Фомой, так же
искренне клялись бы Скотом против боже¬
ственного Фомы, если бы они очутились в
с-емье францисканцев. Суждения этих лю¬
дей висят на столь тонкой ниточке, что
(как в свое время жаловался М. Туллий
Цицерон) а какому бы учению они ни бы¬
ли прибиты бурей, они держатся за него,
как за скалу, и что они более склонны
упорно защищать полюбившееся им раз
навсегда мнение предшественников, чем ис¬
следовать, какое именно мнение пользуется
всеобщим признанием. Но эти философы го¬
ворили, что они прежде верили и теперь
еще верят тем, кого они считают мудреца¬
ми: я одобрил бы это, если бы, как говорил
Цицерон, об этом могли судить даже необ¬
разованные люди и неучи. Ведь ясно, что
надо быть особенно мудрым, чтобы быть
способным судить о том, кто является
мудрым. Что же касается обычного возра¬
жения этих людей относительно того, что
они действуют под влиянием божественно¬
го вдохновения, когда утверждают, что их
учения есть истина, то с этим возражением

140
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
можно было бы, пожалуй, согласиться, если
бы люди, разделяющие эти противополож¬
ные учения, не пользовались бы одним и
тем^же предлогом. В самом деле, божествен¬
ный дух однороден и един, и истина, буду¬
чи простой и единой, не может внушать
людям противоположных учений, из кото¬
рых по крайней мере одно не может не
быть по необходимости ложным. Как бы,
однако, ни обстояло дело, эти философы, во
всяком случае, не могут свободно распоря¬
жаться собой, ибо они настолько зависят
от других, что, раз рабски подчинившись
Аристотелю, теперь слепо следуют или за
божественным Фомой, или за Скотом, или
даже (что более удивительно) за некоторы¬
ми второстепенными вожаками сект. Ведь в
секте томистов одни являются я<рыми при¬
верженцами Капреола, другие — Каетана,
третьи — других главарей. Таково же по¬
ложение и в других школах.
И вот скажите ради боготворимого Гения
святой Мудрости: разве это значит фило¬
софствовать? Разве это значит быть фило¬
софом? Правда, во всем, что касается ре¬
лигиозных установлений, не следует вда¬
ваться в самостоятельные исследования.
В этой области похвально подчинить разум
религии, «верить в таинства, превыша¬
ющие разум»: они могут быть подтвержде¬
ны только авторитетом божества. Однако
подчинять свой разум авторитету того илп
другого человека во всем том, что касается
естественных вещей и что является пред¬
метом философского размышления,— суди¬
те сами, сколь это недостойно философа!
Что, кроме этого, делает человек из толпы?
Или в чем преимущество интеллекта фило¬
софа перед интеллектом человека из толпы?
Ведь невежественная толпа легко следует
за теми, которые пускают пыль в глаза и
считаются выдающимися людьми; но меж¬
ду тем философ должен все взвешивать с
помощью разума, почему же он допускает,
чтобы другие навязывали ему свои взгля¬
ды? В действительности нет разницы меж¬
ду человеком из толпы и человеком, об¬
ладающим грубым умом. Очень метко
замечает Сенека, что «толпа обычно при¬
ветствует как театральных, так и настоя¬
щих царей». Что, однако, поделаешь с ро¬
дом людским! Все люди легко следуют за
другими, но таких, которые способны ше¬
ствовать впереди или даже шагать само¬
стоятельно и одиноко, очень немного. Кем
бы, однако, эти последние ни были, ясно,
что именно они имеют больше всего заслуг
перед философией. Да будет мне позволено
привести то, что говорит по этому вопросу
небезызвестный писатель Филон Иудей¬
ский: «Среди других положений пифаго¬
рейцев имеется одно поистине прекрасное,
предупреждающее нас о том, чтобы мы не
ходили по избитой дороге. Это не значит,
что мы должны всегда шагать по непрохо¬
димым скалам (ведь положение это не пове¬
левает нам задавать работу нашим ногам).
Положение это лишь фигурально говорит о
том, чтобы мы в своих словах и действиях
избегали всего изношенного и повседневно¬
го. Правило это соблюдается, словно изре¬
чение оракула, всеми теми, кто надлежа¬
щим образом занимается философией. ,Эти
последние, отвернувшись от ходячих мне¬
ний, проложили себе новые пути, введя це¬
лый ряд положений, смысл которых могут
постичь лишь чистые люди. Нечистыми же
я называю всех тех, кто либо совсем не за¬
нимался наукой, либо неправильно пони¬
мал ее, превратив вид мудрости в вид со¬
фистики». Так говорит Филон, которого я
счел нужным процитировать дословно, так
как он без дальнейших околичностей заяв¬
ляет, что тот не настоящий философ, кто
ходит по избитой тропе, кто умеет лишь
следовать за другими, кто не смеет ни са¬
мостоятельно говорить, ни самостоятельно
мыслить.
И, конечно, если мы бросим взгляд на
всех знаменитых мастеров Мудрости, то
разве не увидим, что они всегда отворачи¬
вались от ходячих мнений и строили свою
собственную систему положений, которой
они, покинув дороги, протоптанные други¬
ми, считали нужным придерживаться.
Я не буду говорить о других передовых
умах, которые или основывали новые шко¬
лы или сильно изменяли существовавшие
раньше учения. Это слишком известно,
чтобы об этом говорить. Я буду говорить
лишь о самом Аристотеле для того, чтобы
те, которые полагают, что они во всем сле¬
дуют ему, могли судить о том, подражают
ли они ему на самом деле. Аристотель из¬
учал философию под руководством Плато¬
на, которого все представители того века
провозглашали божественным философом,
Гомером философов. Почему же Аристотель
отважился смело отступить от взглядов
своего учителя и выдвинуть положения,
находящиеся в столь резком противоречии
с учением Платона? Без сомнения, потому,
что он знал, что истинный философ не дол¬
жен быть в плену какого-либо мнения, а
должен разрешить себе свободно искать по¬
ложения, более близко подходящие к исти¬
не, и усваивать те, которые окажутся
истинными. Неужели Аристотель мог пола¬
гать, что позднейшие поколения будут при¬
менять иное право по отношению к нему,
чем то, которое он сам применял по отно¬
шению к Платону и к более древним мыс¬
лителям? Почему же, спрашивается, Ари¬
стотелю позволительно было из рвения к
истине отрекаться от своего учителя, нам
же при наличии того же стимула непозво¬
лительно отойти от Аристотеля? Однако
этого не требовал тот, кому принадлежит

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
141
следующая прекрасная мысль: «Представ¬
ляется правильным и нужным, чтобы
всякий и в особенности философ отка¬
зывался ради обеспечения истины и от
своих собственных мнений. Ибо пусть
они оба будут друзьями, высший закон
требует, чтобы истине было отдано пред¬
почтение». Разве следуют примеру Ари¬
стотеля или исполняют его совет те,
которые так слепо преданны ему? Ари¬
стотель сам считал для себя возможным
отойти от Платона, аристотелики же не
считают себя вправе расходиться с Аристо¬
телем. Тот был готов отречься от своих
собственных мнений, эти же считают сво¬
им священным долгом защищать всеми си¬
лами чужое мнение. О, сколь в незначи¬
тельной степени, стало быть, они являются
его верными подражателями! Поистине,
если бы он сам был в живых и видел, как
слепая преданность ему его приверженцев
доходит до того, что то, что он некогда счи¬
тал недостаточным, принимается как абсо¬
лютно несомненное, он проклял бы эту
изнеженную дряблость, какую жалость
испытывал бы он к этим малодушным лю¬
дям, которые до того уиали духом, что,
словно младенцы, не могут принимать ни¬
какой пищи, если она предварительно
не разжевана кормилицей. Какое подтверж¬
дение нашел бы он тому, что когда-то за¬
свидетельствовал и написал: «Некоторые
люди являются по природе своей свобод¬
ными, некоторые же суть по природе сво¬
ей рабы!»
Далее, так как эта свобода духа драго¬
ценнее любого золота, так как все суще¬
ствующее по природе своей столь стре¬
мится к свободе, что все одушевленные
существа и большинство неодушевленных
вещей распевают слова поэта: «Свобода не¬
обходима»,— то неужели мы, люди, кото¬
рые заявляли о своей приверженности к
философии, столь низко пали, что будем
столь единодушно, столь искренне про¬
славлять это рабство? Заниматься филосо¬
фией под ярмом такого рабства, между тем,
как философия обещает свободу, из кото¬
рой возникает величайшее душевное спо¬
койствие и поэтому и величайшее блажен¬
ство,— какое безумие! какое сумасше¬
ствие! Природа дала нам свободный дух.
Но так как воздействие толпы связало
наш дух почти уже с самой нашей колы¬
бели тысячей петель и обвило его верев¬
ками, то философия обещала, что мы
при ее помощи снова обретем свободу. Но
вот, когда следовало бы серьезно занимать¬
ся Мудростью, мы так бессмысленно посту¬
паем, что налагаем на несчастный дух
тяжелые оковы, заставляя его подчиняться
столь жалкому рабству и привязывая его
в" стойлу, словно презренный вьючный
скот. Разве не нелепо в высшей степени
то, что мы, испытывая радость каждый
раз, когда наша земная субстанция, то
есть наше тело, освобождается от оков,
нисколько, однако, не ужасаемся тому,
что наша лучшая, божественная и небес¬
ная часть — я подразумеваю наш дух —
становится пленницей? Разве не следует
ценить ту свободу, которая служит столь
безопасным убежищем для всех тех, кто
обрел ее? Конечно, эти последние уже
не усердствуют больше до пота в защите
мнений, которые они раньше одобряли, ибо
они так же готовы и так же легко могут
отказаться от них, как разнять сложенные
руки. Они ведь знают слабость человече¬
ского ума, состоящую в том, что, не имея
истинного познания в самих вещах, он
строит в отношении их лишь правдоподоб¬
ные догадки. В силу этого такие люди ни¬
чего не защищают с упорством и надмен¬
ностью и не думают о том, что Аристотель
был менее способен ошибаться, чем Пифа¬
гор или Платон, между тем, однако, в тиши
они с полным душевным спокойствием об¬
думывают, какое из противоположных мне¬
ний философов более подходит к истине.
Они предоставляют другим мучиться; са¬
ми же они не без душевной радости знают
по опыту и чувствуют, что они избавились
от тех бурь, которыми, как они наблюда¬
ли, столь многие бросаются из стороны в
сторону. Ведь
Сладко, когда на просторах морских
разыграются ветры,
С твердой земли наблюдать за бедою,
постигшей другого,
Не потому, что для нас будут чьи-либо
муки приятны,
Но потому, что себя вне опасности
чувствовать сладко.
Сладко смотреть на войска на поле
сраженья в жестокой
Битве, когда самому не грозит никакая
опасность.
Но ничего нет отраднее, чем занимать
безмятежно
Светлые выси, умом мудрецов
укрепленные прочно:
Можешь оттуда взирать на людей ты
и видеть повсюду.
Как они бродят и путь, заблуждаяся,
жизненный ищут...
(Лукреций.— Ред.).
Следовательно, это — души, пригнутые
к земле и лишенные всего небесного! Вот
почему мы не поднимаемся и не стремимся
к той свободе, которая порождает истинную
атараксию (душевную невозмутимость)
пирронистов. Более благородно мыслит, не¬
сомненно, тот философ, который говорит
следующее: «Мы тем более свободны и не¬
зависимы, что сохранили неподавленной
нашу способность суждения и не признаем
для себя необходимости защищать все то,
что предписано и лак бы приказано. Ведь

142
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
все другие люди бывают скованы каким-
нибудь мнением еще до того, как они при¬
обретают способность судить о том, что
является наилучпшм. Затем в самом неж¬
ном возрасте под влиянием какого-нибудь
друга или увлеченные впервые выслушан¬
ной ими чьей-нибудь речью, они судят о
вещах, им неизвестных». По этому же по¬
воду можно привести и слова Марка Тул¬
лия, который в ответ на чье-то предупре¬
ждение о том, чтобы он старался не выда¬
вать своего непостоянства, так как он не
всегда придерживался одного и того же мне¬
ния, сказал: «Ты, конечно, выступаешь
против меня с готовым протоколом и сви¬
детельствуешь о том, что я когда-либо го¬
ворил или писал. Вместе с другими, кото¬
рые также занимаются разъяснением уста¬
новленных законов, мы живем изо дня в
день, и все, что нам представляется вероят¬
ным, мы высказываем. И, таким образом,
мы одни лишь свободны».
Не менее благородным, чем этот философ
и оратор, был тот поэт и философ, который
воспевал то же самое у вод Меандра.
Истина в чем и добро, я ищу и тому
весь отдался;
Мысли, сбирая, кладу я так, чтобы
достать было близко.
Спросишь, пожалуй, кто мной
руководит и школы какой я:
Клятвы слова повторять за учителем
не присужденный,
Всюду я гостем примчусь, куда б
ни загнала погода.
То я, отдавшись делам, погружаюсь
в житейские волны —
Доблести истинный страж,
ее непреклонный спутник;
То незаметно опять к наставленьям
скачусь Аристиппа —
Вещи себе подчинить, а не им
подчиняться стараюсь.
(Гораций.— Ред.).
Здесь же можно привести мнение друго¬
го, гораздо более позднего философа, кото¬
рое гласит: «Пусть никто не считает меня
преданным ему. Мой дух направляет один
лишь разум, разум — это верный вождь
мудрецов».
Чтобы не слишком распространяться на
эту тему, считаю, полезным привести в за¬
ключение то, что превосходный Сенека так
хорошо сказал о себе: «Никому я не под¬
чинялся слепо; я не являюсь ничьим по¬
следователем. Я много доверяю суждениям
великих людей, кое же в чем я полагаюсь
и на свое суждение». Ты, правда, увидишь,
как весьма многие из аристотеликов хва¬
стают, будто они кое в чем отстаивают
право своего собственного суждения. Одна¬
ко, если ты внимательно присмотришься,
то заметишь, что суждение, право которого
они отстаивают, состоит -не в чем ином,
как в утверждении того, что следует без¬
условно доверять мнению Аристотеля.
Ибо они рабски подчинились ему, носят его
имя и верят его суждению не во многом, а
во всем. Ведь они полагают, что Аристо¬
тель есть пробный камень, при помощи ко¬
торого должна быть испытана истина, что
он есть руководящая нить и весы, при по¬
мощи которых все вещи должны быть взве¬
шены. Достаточным основанием для того,
чтобы защищать какое-либо мнение как
несомненную истину, они считают то об¬
стоятельство, что оно является догмой
перипатетической школы, то есть, что в
произведениях самого Аристотеля имеются
положения, хотя бы в малейшей степени
подтверждающие это мнение. Считая свое
положение прочным благодаря этому опло¬
ту и не подвергая сомнению ту ложь, ко¬
торая может скрываться за ним, они гото¬
вы воевать с любым противником, какую
бы позицию тот ни занимал. Конечно, в
этом отношении они, к сожалению, не
следуют Аристотелю, высказывавшему по
этому вопросу следующие разумные
мысли: «Нужно, чтобы те, которые наме¬
рены правильно судить об истине, были
судьями, а не противниками», — и еще:
«Лучше всего, естественно, ведет себя тот
судья, который выслушивает все противо¬
положные аргументы обеих сторон, словно
они — противники». Общеизвестно, одна¬
ко, что когда Аристотель предлагает на¬
шему вниманию нечто правильное и для
истины полезное, то это игнорируется
его приверженцами, которые, однако, во
всем прочем так же слепо подчиняются его
авторитету, как осел дерганию недоуздка, и
так привязаны к его учению, как слепая
лошадь к мельничному камню. Может по¬
казаться, что я несколько сурово обрушил¬
ся на это неразумное подчинение автори¬
тету, однако такое подчинение авторитету
есть то самое, на что знаменитый философ
жалуется, как на почти вредное для всех
тех, кто желает учиться или познать исти¬
ну. Ведь ясно, что последние, подчиняясь
авторитету кого-либо, считают ненужным
иметь свое собственное суждение по вопро¬
су, который они считают решенным, ввиду
того, что о нем имело суждение то лицо,
чей авторитет они признают. Это и есть то
самое, что висит над нами как бы тяжелым
массивом, готовым на нас обрушиться.
И если истина была раньше скрыта, то
грозит немалая опасность, что она под
этой массой будет похоронена навеки, фи¬
лософы аристотелевской школы, конечно,
даром мучились бы над отысканием исти¬
ны, которую они считают уже давно
установленной Аристотелем. По этой при¬
чине они изучают не самую природу, а
лишь сочинения Аристотеля, полагая, что
именно из них они легче всего могут по¬

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
143
черпнуть истину. Напоминай им сколько
угодно, что следует, напротив, направить
свой взор на те предметы, которые иссле¬
довал сам Аристотель,— ты будешь лишь
высмеян, ибо никто якобы не может ви¬
деть зорче самого Аристотеля.
Разве нельзя сказать, что эти философы
похожи на товарищей Одиссея, которые по¬
сле того, как они были обращены в свиней,
не захотели снова обрести человеческий
вид и природу. Ведь в том состоянии, в ко¬
тором они очутились после своего обраще¬
ния, они нашли ту грязь, валяясь в кото¬
рой, они были довольны собой, оплевывали
и отвергали более изящный образ жизни.
Они похожи «а гребцов и нищих, 'которым
слишком приятны привычные ссадины и
язвы, и они их предпочитают достойному и
упорядоченному образу жизни. Каждый
раз, когда я вспоминаю об этом, мне пред¬
ставляется, что я вижу перед собой глу¬
пых подражателей того императора, кото¬
рый по целым дням в запертой опочиваль¬
не охотился с иглой в руках за мухами и
находил в этом занятии величайшее удо¬
вольствие. Ведь наши философы, запертые
по целым годам внутри ограды Лицея, на¬
ходят величайшее удовольствие лишь в
том, чтобы охотиться при помощи тонких
трюков за пустыми химерами. Это зуд, в
расчесывании которого они находят столь
большое удовольствие, что не желают вы¬
ходить из своей каторжной тюрьмы. Ведь
они не позволяют себе свободно посещать
Академию платоников ил Портик стоиков
или Сады эпикурейцев. Они выбирают
лишь некоторые мнения только что ука¬
занных школ —мнения, фальсифициро¬
ванные или совершенно выдуманные и
облыжно приписанные этим школам, и
оправдывают их, словно они прокалы¬
вают или прорезывают стволы деревьев,
чтобы изгнать из них злого духа.
Они не удосуживаются посмотреть, как
много приятного и разнообразного эти шко¬
лы в себе заключают. Они боятся, как бы,
ознакомившись серьезно с этими школами,
не образумиться и не быть вынужденными
предстать перед Радамантом, чтобы понести
наказание за легкомыслие. Не удивительно
поэтому, что пыль Лицея им столь нравит¬
ся, что они ее часто впитывают до хрипо¬
ты. Они вообразили, что их школа равна
целому миру; больше того, что она сама
представляет собой целый мир наук и ис¬
кусств. Они ведь утверждают, что Ари¬
стотель создал целую Энциклопедию. Сле¬
довательно, в этом мире они знают свое
солнце и свои звезды. Затем, как бы на¬
сладившись приятнейшим сном, они
утверждают, что все то, о чем говорится
где-либо за оградой Лицея, является сказ¬
ками. О, жалкие души! Они похожи на же¬
ну Гелона Сиракузского, которая на во¬
прос, почему она не предупредила мужа о
том, что у нее скверно пахнет изо рта, от¬
ветила, что так как она никогда с другим
человеком не целовалась, то была убежде¬
на, что все люди выдыхают такой же
запах. И хотя женщина достойна похвалы
за такую скромность, однако мужчины, и
тем более философы, достойны порицания
за подобную ограниченность.
Разве они не достойны порицания, если
столь охотно впадают в ребячество? Не
будем взыскивать с них за то, что, впер¬
вые начиная заниматься науками, они, как
невинные овечки, следуют за первой ве¬
точкой, которую держат перед ними, и
как тростник склоняются в ту сторону, ку¬
да дует ветер. Однако разве они не заслу¬
живают строгого порицания за то, что,
ставши уже мастерами своего дела, не же¬
лают заглянуть в самих себя, чтобы удо¬
стовериться, не будет ли свобода приятнее
рабства или, по крайней мере, не будет ли
она более счастливой и приятной повели¬
тельницей, которую, может быть, следова¬
ло бы предпочесть тирании Аристотеля?
Ребячеством, конечно, и признаком жалкой
посредственности является нежелание от¬
крывать глаза, чтобы испробовать что-ни¬
будь лучшее. Так именно рассуждают тол¬
па и малые дети: то, что является обыч¬
ным у родных лар, они считают законами
всей природы, и если им приходится слы¬
шать о чем-либо противоречащем, то они
считают это последнее варварством. Попро¬
буй воздействовать аргументами на тех и
на других: ты так же напрасно будешь
трудиться, пытаясь убедить аристотеликов
в чем-либо противоречащем учению Ари¬
стотеля, как и в том случае, если по¬
желаешь доказать простолюдинам разум¬
ность чего-либо им непривычного. Разве у
этих добрых людей не предвзятый вкус,
если они отвергают все, что не приправле¬
но солью Аристотеля? Разве не скажешь,
что Аристотель влил в них свою желчь, ес¬
ли они все видят окрашенным в цвет Ари¬
стотеля? Или разве не подумаешь, что Ари¬
стотель выколол у них глаза и вставил им
свои, если они все могут видеть лишь гла¬
зами Аристотеля? Именно по этой причине
они живут в таком слепом повиновении;
этим обусловлено то, что все они, уподоб¬
ляясь овцам, бегут изо всех сил за теми,
кто шествует впереди них. Ведь автори¬
тет предшественников столь усилился, что
учащие не смеют отступать от них, а уча¬
щиеся не могут предполагать, что в дру¬
гом месте есть что-нибудь более высокого
качества. Следствием всего этого является
такое положение, что ошибки переходят
как бы по наследству от учителей к уче¬
никам, ибо эти последние из поколения в
поколение считают, что было бы величай¬
шим преступлением и ^грехом, если бы они

144
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
возомнили себя более способными к позна¬
нию истины, чем их предшественники.
Можно ли, следовательно, думать, что
при таком сильном неверии в свои соб¬
ственные силы еще остается кое-какая на¬
дежда, что на все, что есть темного в
искусствах, будет пролит некоторый свет?
Ведь гибнет надежда лучших изобретате¬
лей, так как к тому, что уже изобретено,
питается такое недоверие, что не допу¬
скается возможности изобретения чего-либо
лучшего. Признаем, что Аристотель благо¬
даря своей одаренности сделал очень мно¬
го открытий, и мы благодарны ему за то,
что он предоставил нам, позднейшим поко¬
лениям, возможность пользоваться ими. Но
какое необузданное безумие утверждать,
будто Аристотель был создан и дан нам
божественным провидением для того, чтобы
мы с его помощью познали все, что может
быть познано! Если под влиянием Аверро¬
эса и других представителей аристотелев¬
ской школы ты проникаешься таким убеж¬
дением, то разве ты будешь думать, что
все другие люди, вместе взятые, смогут от¬
крыть и показать тебе какую-нибудь но¬
вую истину? Может быть, однако, это и
есть причина того, почему ты всецело за¬
нят толкованием вкривь и вкось Аристоте¬
ля и не интересуешься тем, что написано
другими. Причина, несомненно, кроется в
том, что ты не даешь себе труда прове¬
рить, можешь ли ты сам открыть что-
нибудь, ибо ты не считаешь себя способ¬
ным подняться до такой высоты, которой
не достиг Аристотель. Что было бы, если
бы Аристотель поддавался такому же мало¬
душию? Если бы он сам гав доверял своим
предшественникам? Разве он достиг бы
той высоты, откуда он, точно Малая Мед¬
ведица, показал тебе стезю учения? И
больше того: если бы все остальные, жив¬
шие с тех пор смертные прониклись тем же
убеждением, какое внушил тебе Аверроэс,
то как ты думаешь, пользовались бы мы
теперь всеми теми прекраснейшими откры¬
тиями, которые были сделаны в тот или
другой век и с которыми вряд ли может
сравниться что-либо из того, что создали
древние? Но эти открытия, как достоверно
известно, не были сделаны аристотелика-
ми, которые, доверившись во всем Аристо¬
телю, только тем и занимались в своих
школах, что охотились за пустяковыми и
никчемными модальностями. И ты поэтому
высмеиваешь меня, морщишь лоб и стро¬
ишь дивую гримасу, когда я несколько су¬
рово порицаю это неверие в свои силы?
Я пригнаю, правда, что самомнение следует
искоренять самыми сильными средствами.
Однако так упасть в своих собственных
глазах, чтобы не считать себя человеком,
чтобы думать, что вся природа уже давно
исчерпана одним гением, что ничего подоб¬
ного, совершенного этим гением, не может
быть повторено в последующие годы,—
разве это не величайшая глупость?
Я не хотел бы, правда, чтобы кто-нибудь
с негодованием порицал меня на том осно¬
вании, что ему покажется, будто я таким
образом развенчиваю достойную уважения
древность. Я ведь знаю, с каким уважением
мы должны относиться к древним мысли¬
телям, особенно к тем, которые сочли за
благо помочь нам своими открытиями и ко¬
торые если в чем-либо и погрешили, то по
праву требуют, чтобы этим прегрешениям
была противопоставлена та благожелатель¬
ность, которую они проявили к поздней¬
шим поколениям. Однако я не могу заста¬
вить свой разум расценивать годность и
основательность какого-либо учения в за¬
висимости от его давности и не думать,
что все древнее было некогда новым. Ведь
имеем же мы право предположить, что че¬
рез несколько десятков тысяч лет (если
только мир еще будет существовать) будет,
наконец, считаться древним и то, что в наш
век представляется нам новейшим. Поверь
мне: природа всегда остается одной и той
же, и если она некогда породила великих
гениев, то она и теперь всегда будет по¬
рождать таких гениев, которые ни в чем не
уступят древним. Почему нет? Ведь позд¬
нейшие умы всегда имеют возможность
продвигаться дальше своих предшествен¬
ников. Они имеют возможность знать все,
что было исследовано предшественниками,
и на основании опыта или благодаря соб¬
ственному размышлению прибавить кое-что
новое. Это весьма возможно, и даже во¬
шло в поговорку: так как вообще ничто
не бывает вначале совершенным, то все,
что имело основание и начало, может со¬
вершенствоваться изо дня в день.
Вот почему, если мы будем думать, что
природа производит уже не людей, а лишь
уродливых обезьян, если мы будем рассмат¬
ривать себя как карликов и будем почи¬
тать древних словно каких-то гигантов, то
эти наши представления, правда, станут
реальностью, но не по какой-либо вине
природы, а скорее вследствие нашего соб¬
ственного неправильного приговора над со¬
бой. Ибо природа была бы не менее щедра
по отношению к нам, чем по отношению к
древним, если бы мы только пожелали ста¬
рательно и добросовестно трудиться, если
бы мы более внимательно взвешивали не
только то, что наши плечи отказываются
носить, но также и то, что они способны
носить. Ведь в самом деле, если бы мы так
же усердно трудились, как древние, мы
поднялись бы значительно выше и, поощ¬
ряемые их помощью, выросли бы в конце
концов когда-нибудь в некую гигантскую
силу. Вот почему я призываю, как я уже
призывал, и снова буду призывать (если

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
145
только кто-нибудь из философов соблаго¬
волит слушать меня): будем стараться, бу¬
дем работать, внесем свою лепту и мы! Ибо
хотя достигнуть полной истины, может
быть, и невозможно, но чего-нибудь более
близкого в ней и более подобного ей мы
достигнем.
Нам следует дерзать и смело приняться
за работу, особенно в таком серьезном деле,
в котором достижение одних лишь правдо¬
подобных результатов считалось некогда
великими философами величайшей заслу¬
гой. «В величайшем,— как говорит Сене¬
ка,— и высшей степени сокровенном деле,
хотя многое будет уже сделано, всякое по¬
коление найдет для себя работу. О, досто¬
славный муж, который тоже думает, что
те великие люди были нашими вождями,
а не нашими господами, и который гово¬
рит далее: «Будем трудиться, как рачи¬
тельные хозяева. Умножим то, что мы по¬
лучили. Пусть это наследство перейдет в
потомкам приумноженным. Остается много
работы, и много останется, и ни одному
человеку, который родится через тысячу
веков, не будет закрыта возможность при¬
бавить что-нибудь к полученному наслед¬
ству».
Н. Г. Чернышевский и естествознание
Чернышевский принадлежит к тому
славному поколению революционно-демо¬
кратических мыслителей, идеи которых
служили главной опорой для русских есте¬
ствоиспытателей в их целеустремленных
поисках законов природы. Развитию есте¬
ствознания он придавал особое значение
прежде всего потому, что оно неуклонно,
шаг за шагом продвигало боевое материа¬
листическое мировоззрение вглубь трудо¬
вых масс. Народ, непоколебимый в своих
философских взглядах, непобедим в борьбе
за общественное переустройство на новых,
справедливых началах, говорил Черны¬
шевский.
Естественные науки привлекали Черны¬
шевского и его единомышленников не толь¬
ко непосредственными практическими ре¬
зультатами, а главным образом тем, что в
противовес религиозно-монархической иде¬
ологии темноты и невежества они воспиты¬
вали у трудовых мас-с научное мировоззре¬
ние, столь необходимое им в борьбе за сво¬
боду.
Наука должна принять самое активное
участие не только в просвещении, но — и
это главная ее задача — в освобождении
народа — вот основная идея революцион¬
ных демократов, которую они осуществля¬
ли и воспитанием ученых-материалистов и
прямой пропагандой их открытий.
Шестидесятые годы прошлого века—
время небывало быстрого и дружного подъ¬
ема всех демократических сил страны. Эн¬
тузиазм, охвативший общество, распростра¬
нился и на естествознание — ту область
науки, в которой русской мысли суждено
было вскоре с огромной силой проявить
свою творческую зрелость.
Быстрый рост естествознания вызывал
особый интерес в нему в самых различных
слоях общества. Навопленные наувой фак¬
ты ждали широкого философского обобще-
10.	«Вопросы философии» № 4.
ния. Это было необходимо не только для
правильного развития самой науки, но и
для научной пропаганды материалистиче¬
ских идей в народе. Такая задача была
по плечу лишь мыслителю, который за
горами внешне разобщенных фактов, добы¬
тых наукой, смог бы прозорливо разгля¬
деть глубокую внутреннюю связь, объе¬
диняющую пестрый мир явлений природы.
Одним из таких мыслителей в России был
Н. Г. Чернышевский.
Его материалистические воззрения осве-
тпли путь многим русским естествоиспы¬
тателям. И. М. Сеченов, Д. И. Менделеев,
К. А. Тимирязев и многие другие ученые,
прославившие отечественную науку, назы¬
вали себя до последних дней жизни «ше¬
стидесятниками», питомцами той поры, ко¬
торая прошла под знаком Чернышевского.
Их мировоззрение сложилось под его пря¬
мым влиянием.
* * *
В борьбе с религиозно-мистическими
представлениями о природе Чернышевский
утверждал, что единственно верное объяс¬
нение ее жизни дают естественные науки.
На природу, говорил он, надо смотреть так,
«как велят смотреть химия, физиология
и другие естественные науки. В природе
нечего искать идей; в ней есть разнород¬
ная материя с разнородными качествами;
они сталкиваются — начинается жизнь
природы» (Избранные философские сочи¬
нения. Т. I, стр. 246. Госполитиздат.
1950).
Окружающий нас мир находится в веч¬
ном движении. Его развитие есть резуль¬
тат сложной борьбы между противоречи¬
выми силами. Ведь каждый процесс стре¬
мится охватить всю природу, а это, есте¬
ственно, порождает борьбу различных сил,
которая в конечном итоге приводит к по¬
стоянному движению вперед.

146
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
Когда английский физик Карпентер в
своей книге «Энергия в природе» предо¬
пределял для Вселенной неотвратимую
тепловую смерть и мрачно предсказывал
конец мира, Чернышевский, незадолго до
того вернувшийся из двадцатилетней ссыл¬
ки, решительно воспротивился этим мудр¬
ствованиям философствующего натурали¬
ста. Он тут же написал специальное по¬
слесловие к этой книге, в котором с
обычной своей спокойной и твердой логи¬
кой доказывал, что движение в природе
безначально и бесконечно, а «роковая»
формула, предрекающая конец этого дви¬
жения, насквозь фальшива и антинаучна.
Великий просветитель был горячо заин¬
тересован в разоблачении вздорных выво¬
дов Карпентера, родственных библейской
легенде о сотворении и неизбежной гибели
мира. Об этом говорит и его резкий отказ
издателю книги сделать хотя бы неболь¬
шие изменения в послесловии по цензур¬
ным соображениям. Поэтому оно смогло
увидеть свет лишь спустя полстолетия,
став документом верности ученого своим
идеям.
Последовательно развивая свои понятия
о движении материи, Чернышевский гово¬
рил, что не только вся природа в целом,
но и каждая частица ее непрерывно под¬
вергаются химическим и физическим пре¬
вращениям. Это общий закон развития,
которым должны руководствоваться иссле¬
дователи при изучении самых незначи¬
тельных явлений.
Общие законы — это компас в руках
ученого, исследующего отдельные явления
природы. Умение находить их отличает
подлинное знание от натурфилософской
фантастики. Ученый, идущий ощупью,
наугад, теряет много времени в напрасных
блужданиях вокруг истины. Чернышев¬
скому была совершенно чужда наука, кото¬
рая коллекционирует факты, не умея их
осмыслить. Умение видеть в частных слу¬
чаях проявление общих закономерно¬
стей — качество, которое он упорно при¬
вивал русским естествоиспытателям.
Главная задача науки не только от¬
крывать законы, но и уметь их исполь¬
зовать в интересах общества, научить
людей управлять жизнью на земле. Чело¬
век не только толкователь природы, но и
ее полновластный хозяин. В те далекие
годы Чернышевский говорил, что «со вре¬
менем человек вполне подчинит себе
внешнюю природу, на сколько будет ему
нужно, переделает все на земле сообразно
с своими потребностями, отвратит или
обуздает все невыгодные для себя проявле¬
ния сил внешней природы, воспользуется
до чрезвычайной степени всеми теми си¬
лами ее, которые могут служить ему в
пользу» (Избранные экономические про¬
изведения. Т. II, стр. 170. Госполитиздат.
1948).
Поэтому придавал он такое большое
значение практике — пробному камню
всякой теории.
Эта великая разоблачительница обма¬
нов и самообольщений, по его мысли,
должна была стать твердой опорой в ре¬
шении самых сложных и спорных вопро¬
сов. Что неясно в теории, начистоту рас¬
крывает практика жизни, говорил Черны¬
шевский.
Идея единства всей природы — органи¬
ческой и неорганической, царства живот¬
ных и растений — лейтмотив естествен¬
нонаучных воззрений Чернышевского. В
мире все связано, говорил он. Млекопитаю¬
щие и птицы соединены с растениями
множеством переходных ступеней, которые
позволяют проследить все этапы развития
животной жизни из растительной. Неко¬
торые растения и животные настолько
схожи, что их трудно отличить друг от
друга. Все они происходят из зародышевых
ячеек, имеющих много общего. Прослежи¬
вая постепенное развитие живой природы,
от ленивого моллюска, почти прикованно¬
го к месту, через высшие формы организма
до млекопитающих и человека, Чернышев¬
ский приходит к заключению, что мир жи¬
вотных и растений един.
Если весь живой мир развился из од¬
ного источника и по общим законам, то и
человек не составляет исключения из
этого правила. Вся его жизнь может и
должна изучаться естественнонаучными
методами медицины, физиологии и химии.
Чернышевского упрекали в том, что он
свел сущность человеческого организма
лишь к физиологическим процессам, упу¬
стив общественную сторону жизни. Это,
по нашему мнению, неверно. Человек, пи¬
сал Чернышевский, есть прежде всего
«представитель того класса, к которому
принадлежит в политическом или... в со¬
циальном, в общественном отношении»
(Н. Г. Чернышевский. Собрание со¬
чинений. Т. XI, стр. 672).
Чернышевский никогда не отрицал важ¬
ности изучения общественных отношений
человека и путей, которыми идет его исто¬
рическое развитие, хотя и не знал еще
главного содержания общественных отно¬
шений. Но он всегда восставал против непо¬
мерного восхваления своих успехов пред¬
ставителями общественных и, как он гово¬
рил, нравственных наук того времени.
Среди рукописей Чернышевского, найден¬
ных после Великой Октябрьской социали¬
стической революции, в этом отношении
примечательны «Заметки о состоянии
наук», писанные им в крепости и до сих
пор полностью не опубликованные. В этой
работе он рекомендовал всем ученым еле-

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
147
довать примеру натуралистов, которые не
боятся унизить достоинство естествознания
простым и честным признанием своих до¬
стижений и неудач. «Они говорят нам,—
писал Чернышевский,— что некоторые ча¬
сти астрономии и оптики уже доведены до
положения очень удовлетворительного; что
большая часть других отраслей естество¬
знания уже приобрела точные принципы,
дающие верное понятие о сущности дела,
но еще не разработана настолько, сколько
потребуется для полного удовлетворения
насущным потребностям человеческой жиз¬
ни; эти некоторые части естествознания
еще находятся в младенчестве, так что
нельзя положительно сказать, имеют ли
совершенную основательность далее те по¬
нятия, которые считаются ныне основны¬
ми специальными принципами их» («За¬
метки о состоянии наук», стр. 85. Сара¬
тов. 1928).
При всем том естественные науки, по
мнению Чернышевского, тем и хороши, что,
овладевая определенным запасом знаний,
они тут же начинают приносить людям
пользу. «Медик,— пишет он,— может лег¬
ко говорить: «Моя наука еще во младен¬
честве, еще почти ничего не знает, почти
ничего не может сделать». Так. Но все-та¬
ки в очень многих случаях он уже прино¬
сит очень большую пользу. Он далеко еще
не такой сильный помощник людям, какой
нужен для них, каким он хотел бы быть и
со временем будет. Но и теперь его дея¬
тельность уже благотворна, его наука не
нуждается в хвастовстве, чтобы пользо¬
ваться уважением» (там же, стр. 94).
К числу наук, чрезвычайно важных и нуж¬
ных для людей, Чернышевский относил
сельское хозяйство и медицину.
Как бы ни были привлекательны для
Чернышевского естественные науки с их
точными способами исследования, как бы
ни восхищался он величественными кар¬
тинами природы, важнее и интереснее
всего для него был человек.
Дерзкий разум человека, проникавший
в глубокие тайники природы, пугал не
только религию. Он смущал порой и круп¬
ных биологов, в которых суеверие, сила
привычки брали верх над самым ценным
достоянием ученого — смелостью мысли.
Такие люди были, пожалуй, опаснее про¬
поведников религии потому, что их науч¬
ный авторитет среди натуралистов умно¬
жал действие разливаемого ими яда неве¬
рия в силы человеческого ума.
Известные на Западе ученые Вирхов и
Дюбуа-Реймон, испуганные разрушитель¬
ным продвижением науки среди религиоз¬
ных аксиом и натурфилософских иллюзий,
сделали в конце прошлого века попытку
замедлить это мощное стремление челове¬
ческого знания в область неизведанного.
Они заговорили о великих и священных
вопросах жизни, удел которых — вечная
неразгаданность. Эту замаскированную
проповедь смирения и почтительного пре¬
клонения человека перед «высшим нача¬
лом» Чернышевский встретил в штыки. Он
снова и снова доказывал неограниченные
возможности человека познавать мир. Из¬
вестно, говорил он, что в делах житейских
разум должен быть осмотрителен, но есть
граница, после которой излишняя осмот¬
рительность превращается просто в глу¬
пость. В науке разум может постигнуть
такая же участь, если следовать советам
чересчур осторожных философов.
Выступление Чернышевского было
очень своевременным потому, что оно по¬
могало лучшим русским ученым того вре¬
мени отражать попытки идеализма найти
лазейку в естествознание. Меткие слова
«физика, бойся метафизики!» звучали и
в ту пору как боевой лозунг.
* * *
Весной 1860 года Чернышевский опуб¬
ликовал свой большой труд «Антрополо¬
гический принцип в философии», который
стал вскоре по-сле выхода в свет философ¬
ским манифестом революционной демо¬
кратии.
Антропологический, естественнонауч¬
ный принцип Чернышевского был плодо¬
творен, когда он применял его в решении
основного вопроса философии о соотноше¬
нии материи, природы и мышления. Но как
только Чернышевский сделал попытку, рас¬
ширив рамки применения своего метода,
рассматривать с его помощью обществен¬
ные взаимоотношения людей, он неизбежно
пришел к идеалистическому толкованию
социальных вопросов. Именно эту узость
антропологического принципа имел в виду
В.	И. Ленин, отмечая ее в «Философ¬
ских тетрадях».
Несмотря на то, что в своей работе Чер¬
нышевский местами грешит механическим
объяснением сложных явлений жизни, в
целом он дает глубокий материалистиче¬
ский анализ природы человека и его со¬
знания.
Человеческий организм, искусственно
разделенный идеалистами на возвышенную
душу и низменное тело, Чернышевский
рассматривал как неразрывное целое. Ор¬
ганизм человека един, поэтому и все
проявления его жизни — духовные и те¬
лесные — имеют общее происхождение.
Таков был вывод Чернышевского, который
шел вразрез не только с традиционными
богословскими представлениями о природе
человека, но и противоречил взглядам уче¬
ных, деливших каждое живое существо на
чуждые друг другу половины.

148
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
Объяснив духовную жизнь человека
деятельностью его мозга, Чернышевский
снял с души мистический наряд, в кото¬
рый ее так старательно обряжали церковь
и реакционные философы. Однако он не
отождествлял психическую и материаль¬
ную жизнь организма, как это делали
вульгарные материалисты, наивно пола¬
гавшие, будто мозг выделяет мысль, напо¬
добие того, как печень производит желчь.
Утверждая единство человеческой натуры,
он отличал в ней два ряда несхожих явле¬
ний: человек двигается, ест, но в то же
время он думает, чувствует, переживает.
Богословы и философы-идеалисты постро¬
или на этом различии миф об исключи¬
тельности и бессмертии души. Чернышев¬
ский поставил человека и его сознание в
общий ряд явлений природы, изучаемых
естественными науками. Для него физиоло¬
гия человека была лишь главой из боль¬
шой книги природы — главой, которая
должна была разрастись в книгу.
Способность человека мыслить казалась
сверхъестественной до тех пор, пока заво¬
роженные этим чудом философы и ученые
смотрели на нее вне исторической связи с
миром животных. Когда между сознанием
человека и так называемыми психически¬
ми явлеииями, испокон веков наблюдавши¬
мися у животных, был переброшен мост,
человеческий мозг стал предметом естест¬
веннонаучного исследования. Большая за¬
слуга в этом принадлежит Чернышевскому,
который доказывал, что мир един и жизнь
каждого живого существа, в том числе и
человека, подчинена его общим законам.
Естествознание приняло из его рук одну
из важнейших своих задач—изучать все
жизненные процессы человека, его сокро¬
венный внутренний мир в нераздельно це¬
лом организме. Призыв Чернышевского был
подхвачен молодым тогда физиологом
И. М. Сеченовым, положившим у нас на¬
чало последовательно материалистическому
изучению работы головного мозга.
Чернышевского и Сеченова объединяла
не только личная дружба, основанная на
взаимной симпатии, но и глубокое един¬
ство философских взглядов и политических
убеждений. Оба они, как воины-соратники,
вели смелую борьбу с официальными иде¬
ологами самодержавия, отражая их нападки
один с позиций философии, другой — есте¬
ствознания.
В романе «Что делать?» с особш тепло¬
той выписан образ нового человека — Кир¬
санова, прототипом которого был И. М. Се¬
ченов. Чернышевский написал этот роман в
заточении, и, когда Сеченов в своем труде
«Рефлексы головного мозга» заявил, что'
перед ним стоит задача объяснить поступ¬
ки человека, жертвующего собой во имя
высокого нравственного идеала, все пони¬
мали, что речь идет об узнике Петропав¬
ловской крепости.
Находясь под влиянием учения Черны¬
шевского, Сеченов вносил в него есте¬
ственнонаучную струю, раскрывавшую
физиологический смысл горячо обсуждав¬
шихся вопросов познания и чувствования
внешнего мира. Союз Сеченова и Черны¬
шевского отражал единство передовой ма¬
териалистической философии России с
естествознанием. И если в 60-х годах про¬
шлого века имена Чернышевского и Добро¬
любова были символом реалистического
миропонимания в философии, литературе и
общественно-политической мысли, то имя
Сеченова имело такое же значение в обла¬
сти естественных наук.
В «Рефлексах головного мозга» Сеченов
впервые в мире с большой силой научного
проникновения дал физиологическое истол¬
кование высшей нервной деятельности че¬
ловека. Тонкий анализ явлений, наблю¬
даемых в повседневной жизни, и резуль¬
таты, добытые в эксперименте, позволили
молодому ученому высказать предположе¬
ние о том, что вся сложная деятельность
головного мозга проходит по типу ре¬
флекса.
Распространив понятие рефлекса на
высшие отделы нервной системы, Сеченов
естественнонаучным путем подтвердил
идею Чернышевского, что весь внутренний
мир человека, определяющий его духовную
жизнь, есть не что иное, как результат
работы головного мозга. Отсюда неизбежно
вытекало, что «душа» есть продукт дея¬
тельности мозга.
Все бесконечно многообразные резуль¬
таты деятельности мозга Сеченов свел в
итоге к одному лишь окончательному дви¬
жению — мышечному движению, которым
заканчивается рефлекс: «Смеется ли ребе¬
нок при виде игрушки, улыбается ли Гари¬
бальди, когда его гонят за излишнюю лю¬
бовь к родине, дрожит ли девушка при
первой мысли о любви, создает ли Ньютон
мировые законы и пишет их на бумаге —
везде окончательным фактом является мы¬
шечное движение» (И. М. Сеченов. Из¬
бранные труды, стр. 168. 1935). Так на¬
шла подтверждение в науке мысль Черны¬
шевского о материальном выражении явле¬
ний психической жизни. Она позволила
Сеченову уничтожить китайскую стену
между изучением так называемых «телес¬
ных» и «духовных» явлений. Вслед за
Чернышевским Сеченов утверждал, что че¬
ловек есть лишь определенное звено в це¬
пи явлений, происходящих на нашей пла¬
нете, и вся его жизнь, даже и духовная,
есть явление вполне земное.
Чернышевский пропагандировал изуче¬
ние внутреннего мира человека методами
естественных наук, и это, бесспорно, на¬

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
149
шло отклик в необычайно смелой для того
времени попытке Сеченова представить все
процессы сознания чисто физиологически.
Твердо стоя на непоколебимой почве экс¬
перимента, он перенес свои выводы для
окончательного осмысления в «запретную»
для физиолога тех времен область психоло¬
гии, где царствовали представления о душе
как основе психической жизни организма.
Этим шагом Сеченов открыл совершенно
новую главу физиологии. Недаром первона¬
чальное, отвергнутое цензурой название
труда Сеченова недвусмысленно предваря¬
ло, что в нем будет сделана «Попытка
свести способ происхождения психических
явлений на физиологические основы». Зна¬
чение первой по времени попытки Чер¬
нышевского и Сеченова дать философское и
физиологическое объяснение сложнейших
явлений духовного мира человека станет
еще более ясным, если учесть, что именно
эта область знаний долгое время считалась
наиболее прочной и неуязвимой опорой
идеализма и метафизики в науке.
Научные интересы Сеченова во многом
определились под влиянием идей Черны¬
шевского. Оба они не раз обращались к
одному из основных вопросов философии и
естествознания: дает ли наше сознание
верное представление об окружающем ми¬
ре? Ведь если признать, что мозг непра¬
вильно отражает действительность, то все
попытки ученых раскрыть законы приро¬
ды заранее обречены на неудачу. В таком
исходе спора прежде всего была заинтере¬
сована религия, охотно использовавшая
наиболее реакционные догмы идеализма в
борьбе с пытливой человеческой мыслью.
Некоторые натуралисты, скованные сло¬
весными фокусами схоластики, тоже счи¬
тали, что человек ощущает не предметы
внешнего мира, а лишь свои личные чув¬
ства к этпм предметам. Чернышевский без
обиняков назвал такой взгляд на мир чепу¬
хой, а его приверженцев — простофилями.
Мы знаем предметы и знаем их точно та¬
кими, каковы они есть, убежденно заявил
он. Мир существует независимо от чело¬
века, и познать его можно при помощи ор¬
ганов чувств.
Раскрывая физиологическую сущность
взглядов Чернышевского, Сеченов показал,
как люди и животные благодаря ощуще¬
ниям, полученным при помощи зрения,
слуха, осязания, обоняния и вкуса, осуще¬
ствляют связь с внешним миром и активно
познают его. Психическая жизнь и все ее
двигательные проявления, утверждал Се¬
ченов, немыслимы без раздражений, полу¬
чаемых извне. Первоначальную причину
всякого поступка он всегда искал во внеш¬
нем, чувственном возбуждении и считал,
что без него никакая мысль невозможна.
В ту пору замечательный клиницист
С.	П. Боткин описал больного, который
утратил все органы чувств, кроме осязания,
и спал поэтому беспросыпно почти круг¬
лые сутки, оживляясь лишь, когда его тор¬
мошили для кормления. Это жизненное на¬
блюдение подтверждало смелые теоретиче¬
ские выводы Чернышевского и Сеченова о
взаимоотношениях сознания и внешнего
мира.
В споре со Страховым Чернышевский де¬
лал особенный упор на роль среды в фор¬
мировании психической жизни всех без
исключения представителей животного
царства. Бесчисленные и многообразные со¬
бытия, происходящие в мире, не только
пассивно отражаются в мозгу, они повели¬
тельно изменяют и совершенствуют его
деятельность. Во всякой причине, повлияв¬
шей на мускулатуру животного или на
состав его крови, Чернышевский видел
источник изменений, происшедших и в его
нервной системе. Идея ведущей роли
внешней среды легла в основу созданного
русскими физиологами учения о высшей
нервной деятельности животных и чело¬
века. Она привела Сеченова к мысли, что
рефлекс — это особый, выработанный на
протяжении многих веков механизм при¬
способления животных организмов к вечно
меняющимся условиям жизни. Эти усло¬
вия сказываются не только на истории
развития всей породы, они накладывают
отпечаток на особенности центральной
нервной системы каждого животного.
Демократическое крыло русского обще¬
ства с энтузиазмом восприняло учение Чер¬
нышевского о целеустремленной воле чело¬
века, направленной на улучшение жизни,
и его физиологическое толкование, данное
Сеченовым в «Рефлексах головного моз¬
га» — книге, победно завершившей острую
идейную борьбу вокруг «Антропологическо¬
го принципа в философии».
* * *
Общие освободительные целй объединя¬
ли лучших русских ученых с революцион¬
ной демократией. Этот союз науки с пере¬
довой частью общества заключался и в
идейном влиянии «Современника» на есте¬
ствоиспытателей и в популяризации науч¬
ных достижений на страница-х боевого орга¬
на Чернышевского и Некрасова.
В 30-х годах Герцен начал свои есте¬
ственнонаучные выступления в специаль¬
ном «Вестнике естественных наук и меди¬
цины». В конце 40-х и в 50-х годах ре¬
дакторы-издатели «Современника» уже
широко привлекают ученых и публици¬
стов к распространению знаний через этот
журнал.
Главной целью «Современника» в те го¬
ды было разоблачение ученых и неученых
охранителей самодержавия, распространен

150
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
ние смелых и независимых взглядов на
природу и общество. В первом номере жур¬
нала за 1847 год была напечатана статья
«Важность и успехи физиологии». В даль¬
нейшем «Современник,» продолжал уделять
много места статьям о науке.
Одновременно с этим критико-библиогра¬
фический отдел журнала все чаще и чаще,
особенно с приходом в редакцию Черны¬
шевского, стал, обращать внимание чита¬
телей «Современника» на научно-популяр¬
ные и научные издания, которые по сво¬
ему содержанию и изложению могли быть
им доступны и полезны. Так, например, в
одной из рецензий 1856 года Чернышев¬
ский горячо рекомендовал читателям «Вест¬
ник естественных наук»—первый рус¬
ский научно-популярный журнал о приро¬
де, в котором профессор Рулье развивал
свои эволюционные идеи.
В этом большом и важном деле рядом с
Чернышевским, как всегда, был Н. Доб¬
ролюбов. В один ряд с русской литерату¬
рой и искусством, игравшими немалую
роль в освободительном движении, Добро¬
любов ставил и русскую науку. Не прекрас¬
нодушное сочувствие общественным инте¬
ресам, а постоянное стремление удовлетво¬
рить их считал он ее святым долгом.
С жизнью, с делом, с фактом должен быть
крепко связан ученый, если он искренне
хочет служить народу, а не касте избран¬
ников, посвятивших свою деятельность
изучению трех сомнительных строчек у
древнего писателя, говорил Добролюбов. Он
обращался к русской научной интеллиген¬
ции с призывом сблизиться с народом, по¬
нять его интересы и стать на их защиту.
«Современнику» не раз приходилось
выступать против попыток представить
окружающий нас мир каким-то непости¬
жимо таинственным чудом. Эти стародав¬
ние, но все же очень живучие приемы
идеалистической философии он настойчиво
изгонял из научного обихода.
В подтверждение своей правоты любите¬
ли таинственности старались ссылаться на
крупные научные авторитеты, которые,
надо признать, порой давали на это много
оснований. Так было, например, с извест¬
ным немецким химиком Либихом, который
почти в одно время с Веллером сумел хи¬
мическим путем получить органическое ве¬
щество — мочевину. Но, получив ее, он не
посмел сделать вывода о единстве органи¬
ческой и неорганической природы, к ко¬
торому приводили его опыты. Оставив их
на полпути, Либих опасливо заявил, что
ему неизвестно, познаваемы ли вообще за¬
коны строения тел. В университетской
лекции в Мюнхене он торжественно обо¬
значил пределы своей науки и признал,
что в природе «самобытно-духовное» гос¬
подствует над материальным.
Это искусственное ограничение челове¬
ческого разума было охотно подхвачено в
России психологами-идеалистами, которые
спешили перенести его и на изучение пси¬
хики человека. Чем успешнее продвига¬
лась физиология вперед, тем изворотливее
становилась ее соперница — идеалистиче¬
ская психология, которая должна'была те¬
перь искать опору не в библейских сказа¬
ниях, а среди людей науки. Либих оказал¬
ся в этом отношении очень «полезным»
ученым. Против него энергично выступил
Добролюбов. Да, писал он, Либих сделал
немало открытий в химии, но при ближай¬
шем знакомстве с его исследованиями ока¬
зывается, что этот ученый боится резуль¬
татов своих собственных опытов и бросает
их без всякого вывода. И если Либих, ис¬
пуганный своими экспериментами, отказал¬
ся признать происхождение живого из
«мертвого» в природе, то это сделал Доб¬
ролюбов, обладавший тем, чего не хватало
немецкому химику,— цельным материали¬
стическим взглядом на мир.
Когда профессор Казанского университе¬
та В. Берви выпустил курс своих лекций,
направленных против проникновения в
науку материализма, который он именовал
страшным направлением умов, «Современ¬
ник» тут же дал ему отпор. Добролюбов
высмеял профессора физиологии, который
нападал на конкретные физиологические
методы исследования и убеждал своих слу¬
шателей и читателей, что функции челове¬
ческого организма лучше всего изучать на
трупе, когда «душа воспарит от тела». Вы¬
ступление «Современника» было тем бо¬
лее своевременным, что казанское студен¬
чество требовало удалить Берви из универ¬
ситета. Статья Добролюбова в этом деле
сыграла значительную роль. Берви вскоре
был заменен Ф. В. Овсянниковым, который
стал основателем школы казанских физио¬
логов.
Когда в книге архимандрита Гавриила
«Основания опытной психологии» была
сделана попытка с помощью науки подкре¬
пить церковные догмы, она немедленно по¬
лучила сильный отпор в критическом от¬
деле «Современника», который вел Добро¬
любов. Из анатомии и физиологии архи¬
мандрит узнал, что мозг устроен очень
сложно, и заключил, что наши простые и
ясные ощущения не могут быть связаны
со столь замысловатым органом. Найдя,
видимо, в этом рассуждении «точку опо¬
ры», он делал предвзятый вывод, что мыш¬
лением человека руководит невидимое ду¬
ховное начало, а мозг лишь передает ему
впечатления бытия. Это была уже не
обычная бездоказательная догма, а попыт¬
ка использовать науку в интересах рели¬
гии. Поэтому «Современник» разоблачал
не только ложь, заключенную в выводе, но

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
151
и весь псевдонаучный метод «доказа¬
тельств», на которых она держалась.
В 1863 году Некрасов вел переговоры
с Сеченовым, тогда еще молодым ученым,
об участии его в научном отделе журнала.
К тому же времени относится их попытка
опубликовать «Рефлексы головного мозга»
в «Современнике». Разумеется, цензура
энергично помешала этому. Набор номера,
в котором был помещен труд Сеченова, по
требованию цензурного комитета был ссы¬
пан; работу пришлось печатать в «Меди¬
цинском вестнике». Однако сама попытка
Сеченова, невзирая на арест Чернышев¬
ского, печатать свою статью в его журна¬
ле свидетельствует об идейной сплоченно¬
сти великих русских демократов и ученых.
Если идеи Чернышевского и Сеченова
сочувственно воспринимались друзьями
«Современника», то в лагере его врагов они
вызывали не менее сильную реакцию. Не¬
нависть и боязнь — два чувства к велико¬
му просветителю, объединившие самых раз¬
личных людей. Тут были влиятельные
князья церкви и жандармы третьего от¬
деления, философы из духовных академий
и богословы из университетов, чиновники
из цензуры и наемные писаки из прави¬
тельственных газет. Все они сомкнутым
строем выступили против проповеди мате¬
риализма среди народа.
Однако опровергнуть идеи, высказанные
Чернышевским, одними религиозными по¬
стулатами уже было невозможно. Это лиш¬
ний раз доказало бы его правоту. Охрани¬
тели церкви и самодержавия очень скоро
убедились, что в Чернышевском они встре¬
тили мыслителя необычайной силы и твер¬
дости характера, готового насмерть отстаи¬
вать свои убеждения. Поэтому они изме¬
нили тактику.
Профессор богословия Юркевпч высту¬
пил против Чернышевского, используя на¬
учные факты, заимствованные из работ
ученых-естествоиспытателей. Извращая и
выворачивая их наизнанку, он старался
доказать, что приемами науки невозмож¬
но что-либо постигнуть в «душевной
жизни» человека. Известный реакционер
Катков обрадованно подхватил выступле¬
ние Юркевича и перепечатал его статыо в
своем журнале с хвалебным отзывом. Чер¬
нышевский ответил статьей «Полемические
красоты», в которой высмеял богословов,
вынужденных прибегать к фальсификации
науки, чтобы подкрепить свои призрачные
теории. Провал Юркевича и других «жур¬
налистов» в рясах, нападавших на Чер¬
нышевского, обозначился быстро и очень
убедительно. Тогда московский митропо¬
лит Филарет решил, что настала пора при¬
нимать решительные меры. Он обратился
к министру внутренних дел с призывом
оградить церковь от потока неверия и по¬
требовал, чтобы государственная власть
изыскала способы ослабить влияние мате¬
риалистической пропаганды Чернышев¬
ского.
Правительство давно присматривалось
к деятельности Чернышевского и не раз
угрожало ему, но в устах Филарета —
весьма могущественного прелата церкви —
этот призыв звучал особенно зловеще. Он
оказал влияние на арест Чернышевского
и ссылку его на каторжные работы. Кре-
пость, каторга и вечное поселение в Си¬
бири должны были раз и навсегда покон¬
чить с человеком, осмелившимся противо¬
поставить свободную мысль идеологии пра¬
вящих классов.
Но Чернышевский не сдался. Где бы он
ни был — в Алексеевском ли равелине, в
каторге или в Вилюйском остроге,—всегда
и везде он оставался верен своим убежде¬
ниям. Борьба не прекратилась еще и по¬
тому, что много юных и порывистых умов
стали думать так, как думал он. Цельный,
боевой материализм Чернышевского стал
знаменем молодой России. Недаром
К. А. Тимирязев, считавший себя «шести¬
десятником», то есть последователем Чер¬
нышевского, говорил о нем, что такие
люди по силе своего таланта и широте
взглядов призваны быть учителями своего
народа.
* * *
Долгие годы, проведенные Чернышев¬
ским в Вилюйском остроге, совпали с по¬
рой расцвета отечественного естествозна¬
ния. За это время в нашей стране выросло
могучее поколение ученых, высоко под¬
нявших мировое значение русской науки.
О состоянии многих отраслей точного зна¬
ния — химии, математики, истории разви¬
тия организмов, физиологии, ботаники —
уже нельзя было правильно судить, не
обратив взгляда в первую очередь на
Россию. Но развитие науки никогда не
похоже на победоносное шествие. Каждый
шаг ее упорного продвижения вперед
теснит старые, отжившие понятия. По¬
этому годы ее подъема — это в то же вре¬
мя и годы жестоких битв знания с невеже¬
ством, света с тьмой. .
Дарвинизм — один из центральных
пунктов непрестанной борьбы русских уче¬
ных с реакцией. Эволюционные взгляды
встретили дружную поддержку среди пе¬
редовых отечественных естествоиспытате¬
лей. Это объясняется прежде всего тем,
что мысли об изменчивости видов и их об¬
щем происхождении получили в русском
естествознании значительное развитие еще
в первой половине прошлого века.
Успех дарвинизма нельзя приписывать
лишь необычайному таланту создателя
этого учения — он был подготовлен и даже

152
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
предрешен трудами многих ученых, среди
которых немало и русских имен. • Первые
же переводы трудов Дарвина приобрели
ему в России множество приверженцев и
дали солидное число врагов, вызвали го¬
рячие толки, задорные споры в обществе и
острую полемику среди ученых. Самым
блестящим популяризатором дарвинизма
был К. А. Тимирязев, великий ученый,
владевший пером публициста. Под редак¬
цией И. М. Сеченова в 1871 году вышел
русский перевод книги Дарвина «Проис¬
хождение человека и подбор по отношению
к полу».
Выдающиеся русские ученые К. А. Ти¬
мирязев, И. М. Сеченов, И. И. Мечников,
А.	О. и В. 0. Ковалевские, А. Н. Северцов
не ограничились пропагандой эволюцион¬
ного учения. Они отстаивали материали¬
стические основы дарвинизма от всякого
рода извращений и нападок. Но самая
главная их заслуга состоит в том, что они
показали образцы самостоятельного раз¬
вития эволюционных идей.
Чернышевский проявлял огромный ин¬
терес к дарвинизму, к идеям естественно-
исторического развития живой природы.
Он не раз упоминал о Карле Максимовиче
Бэре, русском академике, которого считал
великим ученым. Еще в 30-х годах
XIX века, то есть за 25 лет до появления
книги «О происхождении видов», наш со¬
отечественник высказал убеждение, что
все современные животные, так мало похо¬
жие ныне друг на друга, связаны кровным
родством и имеют общих предков. В речи,
на которую ссылается Чернышевский, Бэр
образно сравнивал разнообразный живот¬
ный мир с ветвистым деревом, где все вет¬
ки сходятся к одному стволу и имеют один
корень. Под влиянием разных условий
жизни, утверждал он, животные получают
новые признаки и передают их потомкам.
Упоминая Бэра, Чернышевский всякий
раз называл его великим ученым, которым
нужно гордиться. Однако это не помешало
ему критиковать Бэра за ошибки, очень
сходные с заблуждениями Дарвина. Бэр
высказал мысль, что совершенство строе¬
ния каждого вида животных можно опре¬
делять по тому, йасколько раздроблены
различные функции его тела между отдель¬
ными органами. Чем меньше их выпало на
долю каждого органа, тем лучше он справ¬
ляется со своей задачей и тем, следова¬
тельно, совершенней весь организм в це¬
лом, говорил он. Но ни зоология, ни физио¬
логия не объясняли, почему это так про¬
исходит. Откуда же Бэр взял свои рассуж¬
дения, спрашивает Чернышевский и отве¬
чает: из книги по политической экономии
Адама Смита, в которой доказывается, что
труд будет тем успешнее, чем больше он
разделен между отдельными работниками.
Если человек делает, например, и головку
и стержень булавки, то одно дело затруд¬
няет другое. Их надо разделить между
разными людьми, тогда работа пойдет бы¬
стрее и лучше. Насколько же все это
применимо к жизни животных и функциям
их органов?
Чтобы ответить на этот вопрос, Черны¬
шевский прибегает к примеру со зрением.
Мы различаем, говорит он, во-первых, очер¬
тания предметов и, во-вторых, их цвет.
Если следовать Бэру, то эти две однород¬
ные функции зрения должны мешать друг
другу и наилучшим будет такой глаз, ко¬
торый может видеть лишь что-нибудь од¬
но — цвет или фигуру,— но зато в полном
совершенстве. Иногда глаз действительно
не различает • разные цвета и видит все
серым — это называется абсолютным даль¬
тонизмом. Но такое устройство глаза никто
не согласится назвать совершенным. Ста¬
новилось ясным, насколько неправильным
было желание Бэра уподобить органы жи¬
вотного отдельным рабочим, а весь его
организм — цеху.
Разбирая «закон Бэра», Чернышевский
еще раз продемонстрировал, что всякое за¬
имствование биологами законов из общест¬
венной жизни человека в исходе обречено
на неуспех. Великий ученый не ограничи¬
вался критикой неверных взглядов. Для
него это была лишь первая часть задачи.
Главной же целью было указать правиль¬
ный путь поисков.
Мерилом совершенства организма Черны¬
шевский считал его нервную систему. О
степени развития он судил по ее способно¬
сти контролировать жизнь всех остальных
органов. И еще одна замечательная идея
Чернышевского, блестяще подтвержденная
всем ходом развития русской физиологии от
И. М. Сеченова и И. П. Павлова до наших
дней: изучать нервную систему он совето¬
вал не только анатомическим способом, раз¬
глядывая мертвые и разрозненные части
ее, а в жизни, в движении, когда прояв¬
ляются все функции, по которым и нужно
делать заключение о развитии животного.
Чернышевский вернулся в Россию
после двадцатилетней ссылки в разгар
борьбы вокруг эволюционного учения.
В 1885—1889 годах профессор Данилев¬
ский, поддержанный Страховым и всей ре¬
акционной прессой, выпустил двухтомное
«опровержение» дарвинизма. На его сто¬
рону сразу стали влиятельные чиновные
круги, министры, крупные столичные га¬
зеты, официальная наука, денежные тузы,
финансировавшие издание и рекламу кни¬
ги, и, конечно, клерикалы, которые хоро¬
шо понимали, какую неоценимую услугу
оказывают церкви ученые, подобные Дани¬
левскому. Против этого организованного
натиска самых черных сил страны высту¬

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
153
пили лучшие русские ученые во главе с
К. А. Тимирязевым. В ид ряды встал и
Чернышевский.
В 1888 году, незадолго до смерти, он
опубликовал статью «Происхождение тео¬
рии благотворности борьбы за жизнь». Для
него это была уже не первая встреча
с дарвинизмом. Чернышевский говорил, что
стал трансформистом, то есть сторонником
теории изменчивости видов, с молодых лет-.
«Старый трансформист» —так подписывал
он статьи последних лет жизни, когда его
имя запрещено было упоминать в печат¬
ных изданиях.
Чернышевский видел в Дарвине прежде
всего ученого, который разрушил извечные
представления о неизменности видов. Ос¬
новным достоинством его теории он считал
идею эволюции живой природы, которая
позволила одним взором окинуть весь путь
ее развития. Но, отдавая должное выдаю¬
щемуся открытию Дарвина-натуралиста,
Чернышевский без тени снисхождения вы¬
ступал против его философских заблужде¬
ний.
Одним из первых Чернышевский указал
на несостоятельность попытки Дарвина
объяснить развитие органической приро¬
ды одной лишь «борьбой за существова¬
ние», заимствованной к тому же из такого
источника, как теория Мальтуса о перена¬
селении земли голодающей беднотой.
Чернышевский выступил против механи¬
ческого переноса «гадости мальтузланства»
в теорию естественного отбора. Весь ход
истории органических существ он опреде¬
лял постоянным влиянием внешней
среды.
Рассуждения Мальтуса о чрезмерном
размножении неимущих людей, за ко¬
торым якобы не поспевает плодородие зем¬
ли, встретили у Чернышевского еще более
резкий отпор. Он обнажил своекорыстные
мотивы усердия Мальтуса, старавшегося
снять с британской буржуазии ответствен¬
ность за вымирание английского проле¬
тариата. Нищета и страдания будут уделом
простого люда до тех пор, пока он реши¬
тельно не возьмет распределение всех зем¬
ных благ в свои натруженные руки,— вот
главная мысль, которую Чернышевский
смело развивал в подцензурной печати.
Расизм, так же как и мальтузианство,
служил постоянным оправданием всех
мерзостей и преступлений, совершаемых
правящими партиями. Чернышевский не
пускался в длинные рассуждения о вреде
этой подлой теории рабов и хозяев,— он
показал ее политический смысл. Рабство
американских негров, писал он, породило
изобилие ученых трактатов о коренном
различии между людьми, поскольку рабо¬
владельцы были белые, а невольники —
негры. В действительности же различий
между расами намного меньше, чем биоло¬
гических признаков, которые их сближа¬
ют. Все расы имеют одних и тех же пред¬
ков. Ведь нельзя отрицать, что люди раз¬
ных рас имеют общие черты. Происхожде¬
ние отличий в их физическом и умствен¬
ном складе нужно искать не во врожден¬
ных качествах, а в исторических особенно¬
стях их развития. Не расовыми признака¬
ми создается история народа, а историче¬
ская судьба его создает расу.
* * *
История происхождения человека — од¬
на из самых сложных проблем науки. Род
людей кровными узами связан со всем
остальным миром живых существ. Вместе
с тем та причина, которая многие тысяче¬
летия побуждает непрерывный поступа¬
тельный ход умственного и фязического
развития человека, создала огромный раз¬
рыв между ним и другими животными.
В «Очерке научных понятий о возникно¬
вении человеческой жизни и о ходе разви¬
тия человечества в доисторические време¬
на» эта причина названа трудом.
Автор очерка Чернышевский не знал
широко известных ныне мыслей Энгельса
о роли труда в возникновении мыслящего,
общественного человека, так как они были
опубликованы лишь через семь лет после
его смерти, тем более следует указать на
сходство их взглядов в этом сложном во¬
просе.
Ловкую, развитую руку, отшлифован¬
ную сотнями тысяч лет труда, Черны¬
шевский считал не только рабочим орга¬
ном человека, но и результатом всей его
трудовой деятельности. Если бы первобыт¬
ные существа не трудились, писал он,
«мускулы, управляющие движением рук и
ног, ослабевали бы; расстраивалось бы
питание нервов, движущих мускулами;
потому руки и ноги ослабевали бы, дейст¬
вовали бы хуже и хуже, и последствием
этого было бы то, что самая структура рук
и ног портилась бы, например, кисть руки
и пальцы получали бы организацию худ¬
шую прежней, рука становилась бы менее
ловкой в исполнении тех дел, какие не мо¬
гут быть исполняемы лапами медведя,
ослабевали бы связи, удерживающие по¬
звонки хребта в вертикальном положении;
уменьшалась бы ширина основания, на
котором стоит спинной хребет; это имело
бы своим последствием то, что человеку
стало бы трудно ходить на двух ногах, не
опираясь на руки, он принужден был бы
ходить наклонившись станом, подогнув
колена и опираясь на наружные окраины
ладоней или на кулаки рук...» (Собрание
сочинений. Т. X, ч. 2, стр. 224).
Это рассуждение «от противного» пона¬
добилось Чернышевскому для того, чтобы

154
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
показать роль труда в происхождении то¬
го способа ходьбы, который отличает чело¬
века от четвероногих млекопитающих.
Известно, какое огромное значение при¬
давали классики марксизма историческо¬
му усовершенствованию руки и приспособ¬
лению к прямой походке в происхождении
человека. С развитием руки и труда нача¬
лось господство человека над природой,
которое с каждым новым шагом расширяло
его кругозор. Представления Чернышевско¬
го о причинах появления на земле мысля¬
щих существ—людей—имеют много общего
со взглядами Маркса и Энгельса.
Со свойственным ему умением в любой
научной статье проводить свои политиче¬
ские убеждения Чернышевский переносит
свой взор с отдаленных времен на действи¬
тельность. Он неожиданно задает вопрос,
который не мог не взволновать его совре¬
менников — свидетелей чудовищного угне¬
тения народа. Труд полезен, говорит Чер¬
нышевский, в этом спору нет, но каким
количеством он должен быть ограничен,
чтобы не истощать мускулы человека не¬
померной нагрузкой и не разрушать его
здоровья? Читатель-друг сразу понимал,
что речь идет уже не о первобытных лю¬
дях, а о русских крестьянах и рабочих. Он
следовал за неизвестным автором дальше и,
догадываясь, кто он, терял остатки какого
бы то ни было сомнения. В статье утвер¬
ждалось, что общее количество работы, со¬
ответствующее мышечной силе человека,
гораздо меньше того объема непосильного
труда, который приходится выполнять лю¬
дям, принужденным к этому необходимо¬
стью. Автор писал, что работа, превышаю¬
щая потребность мускулов в деятельности,
вредна, и если излишек ее над этой потреб¬
ностью велик, то она преждевременно раз¬
рушает организм. Если же он подвергается
такой нагрузке прежде, чем достиг полного
развития, то его рост останавливается.
Проницательный читатель видел, что удар,
хотя и тщательно замаскированный, без
промаха нанесен по эксплуататорскому
строю. В последних словах ясно прозвучал
протест против детского труда, находив¬
шего все более широкое применение на
фабриках.
Работа Чернышевского появилась в
1890 году, и вскоре после нее вышла
статья Сеченова «Физиологические крите¬
рии для установки длины рабочего дня».
Работа Сеченова была посвящена на¬
учному обоснованию чрезвычайно актуаль¬
ного и политически острого вопроса о про¬
должительности труда рабочих.
В «Очерке рабочих движений человека»
он установил соотношение между работой
и отдыхом, необходимое для восстановле¬
ния сил. Так революционные идеи прони¬
кали в науку и, сближая ее с народом,
ставили на защиту его интересов. Есте¬
ствоиспытатели вслед за революционными
демократами становились борцами за пре¬
образование жизни.
Любовь в своей стране, к родному на¬
роду объединила с Чернышевским лучших
людей русской науки. Желание видеть
Россию свободной, цветущей и могучей —
вот страсть, целиком поглотившая этих
людей. Энергичный, смелый, самостоятель¬
ный мыслитель, исполненный силы и от¬
ваги революционер — таким сохраняется
Чернышевский в памяти своих потомков.
А.	Л. ШВАРЦМАН
Русский рукописный учебник
по логике середины XVIII века
Внимание историков логики до настоя¬
щего времени, к сожалению, не привлека¬
ло оставшееся в рукописи сочинение, на¬
писанное в 1759 году и озаглавленное
«Логика феоретическая, собранная из раз¬
ных авторов и удобным порядком распо¬
ложенная» К Это едва ли не первое руко-
1 Известны три рукописи «Логики». Одна
из них хранится в Государственном исто¬
рическом музее в Москве (собрание Барсо¬
ва, №2149), две другие —в Государственной
Публичной библиотеке в Ленинграде (фонд
Спб. духовной академии № 206 и собрание
Савваитова, Q III, 186; третья рукопись
неполная — нет заглавия и конца). О ленин¬
градских рукописях см. книги: А. Родос¬
ский «Описание 432-х рукописей, при-
водство по логике на русском языке. Вре¬
мя его написания относится к периоду
между выходом в свет «Риторики» Ломо¬
носова, содержащей сведения по логике
(1748), и переводом «Логики» Хр. Бау-
мейстера, напечатанным в 1760 году при
Московском университете.
В подзаголовке рукописи говорится о
том, что «Логика» переведена с латинско-
надлежащих Спб. духовной академии»,
стр. 218—220, Спб. 1893; И. А. Бычков
«Каталог собрания рукописей П. И. Савваи¬
това», вып. I, стр. 144—145, Спб. 1900. При¬
водимые цитаты взяты из рукописи Барсов-
ского собрания и из указанной выше первой
рукописи, находящейся в ГПБ. Орфография
и пунктуация заменены современными.

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
155
го языка на русский префектом Мос¬
ковской Славено-греко-латинской Заиконо-
спасской академии иеромонахом Макарием
в 1759 году «для употребления в Моск¬
ве»; однако это не простой перевод, а
переработка источников.
Автор «Логики» Макарий Петрович
(1734—1765), по национальности серб,
родился в Тимишоаре. Там он получил и
первоначальное образование. Свое обучение
он продолжал в Киевской, а затем в Мо¬
сковской академиях, где с 1758 года пре¬
подавал риторику, а несколько позднее
(1761—1763 годы) — философию. В
1764 году Макарий был переведен в
Тверь и умер там в молодом возрасте от
«чахотной болезни».
По отзыву биографов, Макарий Петро¬
вич отлично владел русским языком, «так,
как немногие русские». Известно, что
преподавание логики в Киевской и Москов¬
ской академиях велось на латинском язы¬
ке. Составление пособия на русском язы¬
ке явилось новаторским мероприятием.
Преподавание учебных предметов на «рос¬
сийском языке» Петрович постарался вве¬
сти и в Тверской семинарии, что бы¬
ло еще беспримерным явлением в жизни
духовных семинарий и академий того вре¬
мени.
Руководство состоит из введения и че¬
тырех частей. Вот что писал сам автор
о содержании каждой из этих частей:
«В первой части — изрядные философов
мнения, как мы себе представляем вещи,
как можем ясные и подробные приобре¬
тать идеи, сколько категориев и какие их
свойства. Во второй опять части полезные
предлагаются о рассуждениях и предложе¬
ниях правила; все исчитаются их роды,
качества, количества и свойства. В третьей
пространно преподается наставление о ум¬
ствованиях, — силлогизмах и о прочем,
что до сего принадлежит. А в четвертой
части со всея логики выведено краткое,
ясное и пренужное к знанию руководство,
то есть в каком случае должно употреб¬
лять логику, как свою защищать истину
и как со своими сражаться противника¬
ми».
Об источниках, которые использовал
Петрович, он говорит в предисловии:
«Держался я на местах во всем методу
новых философов, а по местам древних вно¬
сить мнения постарался. И сие для того,
чтоб можно было и новых и древних мне¬
ние уразуметь. Ежели я в том не обманы¬
ваюсь, могу тебя заподлинно в том обна¬
дежить, что когда ты эту логику пример¬
но прочтешь, не труднее Аристотеля, как
Главного Волфия уразумеешь. Здесь ниче¬
го, кажется, лишнего не внесено, а что
полезно, не пропущено. Постарался я
здесь, благосклонный читатель, сколько
мог и сколько время мне допустило, по¬
неже иными обязан делами,— как можно
яснее и порядочнее, а ’к понятию удобнее
написать правила. Обязан я почти ника¬
кому автору не был, но что лучше изо
всех выбирал и располагал, и что не весь¬
ма понятно, ясно толковал».
Одним из таких источников было про¬
изведение картезианца Эдма (не Эдмона!)
Пуршо (1651—1734), или, как его назы¬
вали у нас, Пурхоция (в соответствии с
латинизированной формой Purchotius). Оно
озаглавлено «Institutiones philosophicae» и
выдержало много изданий. (Первое издание
вышло в Париже в 1695 году в четырех
томах.)
В самом начале 1750-х годов сочинение
Пуршо было положено в основу пре¬
подавания логики в Киевской академии, но
вскоре его сменили вольфианские учебни¬
ки (картезианское учение об автоматизме
животных, видимо, смущало академическое
руководство). Сочинение Пуршо легло и в
основу латинских лекций Владимира
Каллиграфа, читавшихся в 1756—1757
годах в Московской академии.
Как уже видно из ранее приведенных
слов Петровича, он не ограничился одним
источником, а дополнил указанное выше
сочинение извлечениями из аристотелев¬
ских и вольфианских руководств. Так, в
частности, в параграфе 51 он писал:
«Здесь при конце рассудилось некие взятия
и разделения терминов из аристотелевых
подражателей предложить, чтобы и тех
речи были нам употребительны и извест¬
ны». Однако, по его собственному призна¬
нию, он опустил «схоластические сумни-
тельные тайности» и т. п. *.
Чтобы дать представление о терминоло¬
гии, применявшейся автором, приведем
несколько примеров. Ideae innatae, adven-
titiae, factitiae Декарта переданы термина¬
ми «врожденные, приобретенные, сложные
идеи». «Ясные» и «отчетливые» — терми¬
нами «ясные» и «подробные». Idea uni¬
versalis, particularis, singularis — идея «уни¬
версальная», «партикулярная», «особая».
Genus, species, proprium, differentia, acci-
dens — «род», «вид», «собственное», «раз¬
личие», «случайное». Absolutum, relati-
vum— «самостоятельное», «относитель¬
ное». Суждение передано словом «рас¬
суждение»: «Предложение есть речь или
1 В «Книге памяти», которую Петрович
вел в 1764 году, содержится такой отзыв
о католической схоластике: «Папа принял¬
ся за тиранство и ввел монархию в церкви,
да еще воздвиг школастический род, кото¬
рый из папских новых определений и за-
плеснелых аристотелевых мечтаний сочинил
богословии, которые потом иезуиты, родив¬
шиеся в подмогу папе, умножили...» («Твер¬
ские епархиальные ведомости» №	20
стр. 451. 1881).

156
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
слово, учрежденное от людей для выраже¬
ния рассуждения» (§ 61, ср. у Пуршо:
«Enuntiatio seu propositio est oratio ab ho-
minibus instituta ad exprimendum judi¬
cium»). Классификация предложений в
§ 69 совпадает с классификацией Пуршо:
кондициональное (conditionalis), раздели¬
тельное (disjunctiva), союзное (copulativa),
причинительное (causalis), возносительное
(relativa), разнствительное (discretiva).
Ср. также § 70:	отлучительное
(exclusiva), выключительное (exceptiva),
сравнительное (comparativa) и т. д. «Логи¬
ческий квадрат» в § 73 имеет следующий
вид:
я
о
3=1
л
Н
К
CD
tel
и
Е
CD
противные
*0,
близпротивные
я
О
л
н
Я
Ct>
w
аЗ
Е
Равнозначность (aequipollentia) обозна¬
чается термином «равномощие», а обраще¬
ние (conversio) — словом «превращение».
Definitio и divisio — «определение» и
«разделение». «Разделенные части не
должны быть ни меньше, ни больше от
своего разделяемого; согрешиши против
сего, ежели Европу разделишь на Фран¬
цию и Британию» (§ 92). Термин ratioci-
natio передан словом «умствование». «Ин¬
дукция» передана дословно: «ввождение»
.(§ 114). Автор пользуется такими выра¬
жениями, как «аналисис или разбирание»
(§	27), сорит (§	116), . «епихерема»
(§ 117), паралогизм (§ 136), софизм
(§ 137), «искус», опыт и «экспериенция»
(§ 146) и т. д. Приведенные примеры сви¬
детельствуют о стремлении автора пере¬
дать технические термины русскими выра¬
жениями; что же касается заимствований
из других языков (то есть прямого перено¬
са греческих и латинских слов в русский),
то нельзя не заметить, что некоторые вы¬
ражения привились у нас и применяются
до сих пор \
Интересно предисловие к четвертой ча¬
сти, представляющей своего рода приклад¬
ную логику (§ 119): «Уже доселе доволь¬
но кажется говорено о логических свой¬
ствах и о действиях нашего разума, что
наипаче к школьным принадлежит упраж¬
нениям. Но понеже мы не для школы толь¬
ко, но и затем наипаче логике учимся,
чтоб могли благополучно жительство свое
препровождать, к благополучному же жи¬
тию нас истина управляет едина, [а] исти¬
ну никто иной, как за помощию логики
находит разум, следовательно, логика долж¬
на нам руководительницею быть к приоб¬
ретению истины». Истину автор опреде¬
лил, следуя Пуршо, как «согласие на¬
ших помыслов с самими вещами, о кото¬
рых помышляем» (§ 121, см. Пуршо.
Т. I, стр. 52: «Convenientia cognitionis
nostrae cum re cognita»).
Первое руководство по логике, состав¬
ленное Макарием на русском языке, пред¬
ставляет большой интерес. И хотя неко¬
торые термины звучат для нас архаиче¬
ски, нужно отдать должное автору «Логи¬
ки», немало сделавшему для создания рус¬
ской научной терминологии.
в. П. ЗУБОВ
1 Автор попытался также выразить с по¬
мощью русского алфавита мнемонические
обозначения «Barbara, celarent...»

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Об основном противоречии социалистического
способа производства
Вопрос об основном противоречии социа¬
листического способа производства имеет
важное теоретическое и практически-поли-
тическое значение.
Правильное понимание основного проти¬
воречия любого способа производства дает
возможность уяснить его существенные
взаимодействующие стороны, обусловлива¬
ющие развитие материальной основы обще¬
ства в данный исторический период. Об¬
щеизвестно огромное значение открытия
Е. Марксом и Ф. Энгельсом основного про¬
тиворечия капитализма для понимания
буржуазного способа производства.
Основное противоречие каждого способа
производства находится в необходимой свя¬
зи с основным экономическим законом, ха¬
рактерным для данной формации. Эта связь
имеет свое философское обоснование. Основ¬
ной экономический закон выражает суще¬
ственные связи и стороны в движении и
развитии определенного способа производ¬
ства. Но источником всякого движения как
в природе, так и в общественной жизни,
как известно, является борьба противопо¬
ложностей. Отсюда понятно, что наиболее
существенные стороны развития обще¬
ственного способа производства, отражен¬
ные в основном экономическом законе,
должны находиться в связи с основным
противоречием данной социальной форма¬
ции. Так оно и есть в действительности.
В теснейшей связи с основным экономи¬
ческим законом социализма находится ос¬
новное противоречие социалистического спо¬
соба производства, являющееся источником
его самодвижения и развития. Сущность
основного противоречия социализма коре¬
нится во взаимоотношении между произ¬
водством и потребностями, удовлетворению
которых оно служит. Поэтому необходимо
подвергнуть специальному рассмотрению
вопрос об удовлетворении потребностей.
Напомним для этого некоторые общетеоре¬
тические положения марксизма.
Производство представляет собою про¬
цесс изменения людьми веществ природы
и изготовления из них необходимых обще¬
ству предметов с помощью орудий труда.
Потребление же, наоборот, является прак¬
тическим использованием и уничтожени¬
ем, разовым или постепенным, произведен¬
ного продукта. Производство и потребление
выступают в качестве взаимосвязанных
противоположностей, которые обусловлива¬
ют и взаимопроникают друг друга.
Производство, указывал К. Маркс, во
всех своих моментах есть одновременно и
производительное потребление сырья, ма¬
териалов, энергии. Личное потребление
есть воспроизводство человеком своего те¬
ла и способности производительно работать.
«Без производства нет потребления, одна¬
ко и без потребления нет производства, так
как производство было бы в таком случае
бесцельно»,— писал Е. Маркс («Е критике
холитической экономии», стр. 141. 1939).
Однако исходным моментом в этом взаимо¬
действии является материальное производ¬
ство.
Е. Маркс указывал, что именно произ¬
водство создает потребление, во-первых,
производя для последнего материал, без ко¬
торого никакого потребления быть не мо¬
жет, во-вторых, определяя и сам способ
потребления предмета. Каждый предмет
своей качественной определенностью дик¬
тует способ его использования: использо¬
вание вилки и пиджака не может быть
одинаковым. И, наконец, в-третьих, произ¬
водство, давая предмет, материал для по¬
требления, возбуждает в людях потреб¬
ность, образующуюся в результате практи¬
ческого чувственного использования пред¬
мета, потребность в повторении актор по¬
требления данной вещи. Именно предметы,
созданные общественным производством,
формируют и развивают у людей потребно¬
сти, соответствующие качествам этих пред¬
метов. Анализируя вопрос о потребностях
и отмечая, что они создаются практиче¬
ским потреблением предметов, К. Маркс
писал: «Предмет искусства,— а также вся¬
кий другой продукт,— создаст публику,

158
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
понимающую искусство и способную на¬
слаждаться красотой. Производство произ¬
водит поэтому не только предмет для субъ¬
екта, но также и субъект для предмета»
(там же, стр. 142).
С другой стороны, потребление создает
производство в двояком отношении. Во-
первых, тем, что только в процессе потреб¬
ления 'Продукт производства становится
действительно продуктом: «Платье стано¬
вится действительно платьем лишь тогда,
когда его носят» (Марк с). И, во-вторых,
«потребление создает потребность в но¬
вом производстве, стало быть, идеальное,
внутренне-побуждающее начало производ¬
ства, которое есть его предпосылка. По¬
требление создает побуждение к производ¬
ству, оно полагает также и предмет, кото¬
рый в качестве цели определяющим обра¬
зом воздействует на производство. И если
ясно, Что производство предоставляет по¬
треблению предмет в его внешней форме,
то точно так же ясно, что потребление
полагает предмет производства иде¬
ально, Как внутренний образ, как по¬
требность, как побуждение и как цель.
Оно создает предметы производства в их
еще субъективной форме. Без потребности
нет производства. Но именно потребле¬
ние воспроизводит потребность» (там же,
стр. 141).
Потребление и потребность находятся в
неразрывной связи между собою, а также
и с производством, но они не вполне тож¬
дественны. Производство есть материаль¬
ная основа и определитель непосредствен¬
ного потребления. Потребление, в свою оче¬
редь, выступает как материальная основа
возникновения потребностей. Потребление
материальных благ человеком есть мате¬
риальный процесс. Это относится ко всем
формам потребления как производственно¬
го, так и личного. Потребление как про¬
цесс, формирующий потребности, наиболее
ясно обнаруживается в форме личного
потребления. Использование определенных
предметов и веществ порождает в лю¬
дях нужду, потребность в новом по¬
треблении того же предмета, в повторе¬
нии актов потребления. Разумеется,
стремление к повторному потреблению
данного предмета имеет свою матери-
ально-физиологическую основу в виде
выработки определенных положительных
рефлексов, положительного реагирования
на предмет потребности. Но наряду с
этим надо подчеркнуть, что здесь речь идет
о таких потребностях, которые формируют¬
ся у людей в социальных условиях и пер¬
воисточником которых является созданный
производством предмет, объект потребления.
Материальные по своей основе, в социаль-
йо-производственном и физиологическом
отношении потребности отражаются в Моз¬
гу человека в идеальной, субъективной
форме, благодаря чему получается осознан¬
ная потребность. Все, что приводит людей
в движение, неизбежно должно пройти че¬
рез их голову, писал Ф. Энгельс (см.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Избран¬
ные произведения. Т. II, стр. 375.
1949).
Хотя непосредственный процесс потреб¬
ления и потребность не тождественны, но
их нельзя отрывать друг от друга, так как
это две стороны одного и того же явления;
потребление есть процесс удовлетворения
потребности. Но для того, чтобы мог со¬
вершаться удовлетворяющий потребности
акт потребления, необходимо производство
соответствующего предмета. «Потребление,
в качестве нужды ,или потребности, само
есть внутренний момент производительной
деятельности...» (К. Маркс «К критике
политической экономии», стр. 143).
Такова диалектическая взаимосвязь про¬
изводства, с одной стороны, и потребления
и потребностей — с другой.
Следует заметить, что указанные общие
положения К. Маркса о связи производства
и потребления проявляются в антагони¬
стических формациях в особой и извра¬
щенной форме. При капитализме исключи¬
тельной целью производства является из¬
влечение прибыли, а вовсе не удовлетворе¬
ние потребностей общества. Если достигает¬
ся большая нажива, то капиталист с рав¬
ной активностью организует производство и
предметов, удовлетворяющих потребности
людей, и предметов для уничтожения лю¬
дей. Кроме того, потребление трудящихся
масс держится на низком уровне вследствие
действия закона накопления капитала и
обнищания пролетариата.
Общественное потребление, удовлетворе¬
ние народных потребностей есть для капи¬
талистов нечто побочное, внешне навязан¬
ное осложнение, этап к получению прибы¬
ли. В определенном смысле гонка вооруже¬
ний для капиталистов представляет собою
идеальное производство. Производство во¬
оружений дает чрезвычайно высокую при¬
быль и не связано с потреблением изготов¬
ляемой продукции народными массами, с
риском ее затоваривания и т. д. Здесь про¬
изводство отрывается от потребления, пре¬
вращается в непосредственное производство
прибыли, доводя уродства капитализма до
высшей степени.
В противоположность этому в условиях
социализма положения Е. Маркса о связи
производства и потребления означают
подчинение производства интересам на¬
рода, так как здесь цель производства
заключается в удовлетворении потребно¬
стей всего общества. Это великое, все¬
мирно-историческое преимущество социа¬
лизма, определяющее прямое» непосред¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
159
ственное подчинение производства удов¬
летворению потребностей общества, опре¬
деляет собою и качественно новое,
основное противоречие социалистического
способа производства.
Весьма важно отметить то, что потреб¬
ности вызывают необходимость не только
в повторении производства определенных
предметов, но и в производстве предметов
н о в ы х по их качествам и свойствам, от¬
личающихся от ранее изготовлявшихся ве¬
щей. Люди сравнительно недолго удовле¬
творяются свойствами большей части пред¬
метов, которые им доставляет производство.
Наиболее наглядно это проявляется в отно¬
шении промышленных товаров. Через не¬
который промежуток времени всегда обна¬
руживаются те или иные недостатки в по¬
требляемых предметах. Идеальных в смысле
абсолютного совершенства предметов по¬
требления или средств труда на свете
не было и никогда не будет, так как жизнь
развивается, а в том числе и человеческие
потребности. В этом основание смысла на¬
родной пословицы: «Сытых глаз на свете
нет».
Разумеется, новые, более взыскательные
потребности формируются, как и прочие,
тоже в процессе Материального потребле¬
ния. Так образуются, например, требования
на ткани новых расцветок, на радиоприем¬
ники, телевизоры и т. д., более совершен¬
ные, чем ранее выпускавшиеся промышлен¬
ностью. Поэтому потребление порождает
потребность в производстве качествен¬
но новых предметов для общества.
В этом уже заложена основа некоторого не¬
соответствия между потребностями социа¬
листического общества и степенью их удов¬
летворения теми предметами, которые до¬
ставляются производством.
Поскольку товары и потребности в каж¬
дый момент весьма многообразны и по¬
скольку тенденция роста и развития по¬
требностей имеется постоянно, то вполне
понятно, что уровень развития производ¬
ства в том или ином отношении оказывает¬
ся недостаточным для полного удовлетворе¬
ния потребностей общества. Технический
прогресс в Производстве, удовлетворяя по¬
требности людей, развивает и совершенст¬
вует сами эти потребности. Ф. Энгельс,
имея в виду будущее социалистическое и
коммунистическое общество, писал в
«Принципах коммунизма», что производст¬
во «будет обеспечивать удовлетворение
потребностей всех граждан, будет вызывать
новые потребности и одновременно созда¬
вать средства для их удовлетворения»
(К. Маркси Ф. Энгельс. Соч. Т. V,
стр. 477. 1929).
Общественные потребности в условиях
социализма в той или иной мере обгоняют
Уровень производства и требуют его роста в
количественном, а также и в качественном
отношениях.
Под общественными потребностями мы
разумеем не только совокупность личных
потребностей, удовлетворяемых личным
потреблением. Сюда включаются и потреб¬
ности, удовлетворение которых осущест¬
вляется в общественно организованной
форме (больницы, школы, благоустройство
городов и сел и т. д.). Сюда входят потреб¬
ности в развитии различных отраслей тя¬
желой индустрии и всего производства
(промышленности и сельского хозяйства)
в целом, а также науки, роль которой в
производстве все более возрастает. Матери¬
альные и духовные, потребности всего
общества во всем их многообразии и
есть общественные потребности.
Можно заметить, что в то время, как в
порождающем потребности производстве
опережающее по темпу развитие принадле¬
жит тяжелой промышленности, сам процесс
развития общественных потребностей наи¬
более быстро совершается в сфере личного
потребления. Два противоположных момен¬
та: исходный, первоосновной — развитие
производства—и конечный, завершаю¬
щий — личное потребление — возбуждают
встречные и взаимосвязанные импульсы
развития. Сфера личного и общественно¬
личного потребления весьма активно упро¬
чивает и далее развивает общественные
потребности. Импульсы-требования из
этой сферы обращаются к тем отраслям
производства, которые своей продукцией
прямо удовлетворяют потребности совет¬
ских людей. Но поскольку рост указанных
отраслей производства зависит от производ¬
ства средств производства, то требование
дальнейшего развития производства опо¬
средованно распространяется на тяжелую
индустрию. С другой стороны, тяжелая ин¬
дустрия опосредованно через легкую про¬
мышленность и сельское хозяйство высту¬
пает как первоисточник развития новых
общественных потребностей.
Противоречие между растущими общест¬
венными потребностями и уровнем разви¬
тия общественного производства и являет¬
ся основным, но не антагонистическим
противоречием социалистического, а так¬
же и коммунистического способа производ¬
ства. Понятно, что при социализме выра¬
жением потребностей является платеже¬
способный спрос.
* * *
Удовлетворение потребностей непосред¬
ственным потреблением предметов реали¬
зуется через предшествующий потреблению
акт купли предметов. Если не-г средств,1—
невозможна покупка, а без этого нет1 По¬
требления как удовлетворения Потребно¬
стей.

160
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
В связи с этим необходимо рассмотреть
вопрос о платежеспособном спросе, под ко¬
торым разумеется совокупная покупатель¬
ная способность общества, обеспечивающая
реализацию товаров. Денежные суммы,
имеющиеся у населения, являются своего
рода свидетельством, удостоверяющим, что
люди уже внесли в общественное производ¬
ство определенную долю своего труда. За
вычетом платежей в госбюджет и по другим
линиям денежные суммы, получаемые тру¬
дящимися на руки, могут выступать в ка¬
честве платежеспособного спроса. Сбереже¬
ния трудящихся представляют собою отло¬
женный на тот или иной срок платежеспо¬
собный спрос.
И вот теперь встает вопрос: может ли
фактический платежеспособный спрос обго¬
нять уровень производства и если может,
то как это происходит? Вопрос этот имеет
принципиально важное значение, так как
при наличии товарного хозяйства в усло¬
виях социализма потребность, не подкреп¬
ленная реальным платежеспособным спро¬
сом, не может иметь действенного значения
для развития производства.
Вопрос о возможности для платежеспо¬
собного спроса обгонять производство ре¬
шен марксизмом-ленинизмом в положи¬
тельном смысле. В условиях социализма
действует экономическая закономерность,
обратная закономерности капитализма, где
производство наталкивается на узость рын¬
ка сбыта и периодически впадает в состоя¬
ние кризиса. При капитализме платежеспо¬
собный спрос отстает от производства, а
при социализме наоборот. Мы должны под¬
черкнуть, что здесь речь идет о платеже¬
способном спросе, обгоняющем уровень про¬
изводства, а не о непосредственном по¬
треблении продукции. Утверждение о том,
что потребление обгоняет производство, бы¬
ло бы неправильным, так как элементарно
ясно, что нельзя потреблять больше того,
что изготовлено производством.
Что же касается платежеспособного спро¬
са, то о его опережающем производство дви¬
жении свидетельствуют факты реальной
действительности. Как в период строитель¬
ства основ социализма в СССР, так и те¬
перь, когда происходит завершение строи¬
тельства социализма и постепенный пере¬
ход от социализма к коммунизму, платеже¬
способный спрос обгонял и обгоняет произ¬
водство и толкает вперед развитие промыш¬
ленности и сельского хозяйства. Население
предъявляет платежеспособный спрос на
шерстяные ткани, обувь, бытовые прибо¬
ры, превышающий размеры производства
их промышленностью. Этот факт настоль¬
ко хорошо известен, что для его подтверж¬
дения не требуется никаких статистиче¬
ских данных.
В странах народной демократии, строя¬
щих социализм, имеется сходное поло*
жение.
Экономические явления надо рассма¬
тривать не в статике, не в застывших сопо¬
ставлениях, а в динамике их развития и
взаимосвязи, причем так, чтобы видеть
тенденции и направление изменений, заме¬
чать, что в них является новым, растущим.
Поскольку в диалектике взаимоотноше¬
ний между производством и платежеспособ¬
ным спросом как выражением материаль¬
ных потребностей людей исходным пунк¬
том является производство, то нам необ¬
ходимо обратить внимание сперва именно
на эту сторону. Разумеется, речь идет о
социалистическом производстве,
где люди работают на себя, а не на эксплуа¬
таторов и где материальное положение тру¬
дящихся неуклонно улучшается.
В социалистическом обществе невидан¬
ными в истории темпами растет произво¬
дительность труда. В 1955 году, например,
она была в два раза выше, чем до войны.
Благодаря этому снижается себестоимость
продукции и осуществляется снижение цен
на товары. На основе расширения произ¬
водства и его качественного прогресса
происходит не только увеличение покупа¬
тельной способности трудящихся СССР, но
и изменение структуры платежеспособного
спроса населения.
Структурные изменения спроса заклю¬
чаются, во-первых, в том, что удельный
вес продовольственных товаров имеет тен¬
денцию к снижению в общем спросе насе¬
ления, хотя абсолютно покупка и потребле¬
ние этих товаров возрастают. Одновременно
с этим доля непродовольственных товаров
возрастает относительно и абсолютно. Раз¬
витие таких тенденций имело место в дово¬
енный период и после перерыва, вызван¬
ного Великой Отечественной войной, про¬
должается и в настоящее время. Статисти¬
ческие данные о товарообороте в государ¬
ственной и кооперативной торговле пока¬
зывают, что продовольственные товары (в
процентах к итогу, выраженному в теку¬
щих ценах) составляли в 1946 году 74,8%
и в 1954 — 54,8%, а непродовольствен¬
ные товары соответственно в 1946 году —
25,2% и в 1954 — 45,2% (см. авторефе¬
рат диссертации И. И. Городецкого
«Платежеспособный спрос населения
СССР». М. 1955).
Во-вторых, структура платежеспособно¬
го спроса в СССР изменяется в направле¬
нии роста спроса на товары высокого каче¬
ства. В беседе с английским ученым
Дж. Берналом, отмечая происходящее у нас
снижение цен на товары, повышение ре¬
альной заработной платы рабочих и служа¬
щих и их покупательной способности,
Н. С. Хрущев говорил: «Понятно, что при
этом уменьшается спрос на товары более

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
161
низкого качества и, наоборот, намного воз¬
растает спрос на товары высокого каче¬
ства. Все больше людей требуют в магази¬
нах деликатесов» (газета «Правда» от
24 декабря 1954 года).
Эта закономерная тенденция в платеже¬
способном спросе является выражением
роста благосостояния нашего народа.
Публикуемые ежегодно сообщения ЦСУ
СССР о продаже товаров населению пока¬
зывают, что продажа шелковых тканей,
радиоприемников, телевизоров, фотоаппа¬
ратов, холодильников, стиральных машин
возрастает в значительно большем темпе (в
процентном выражении), чем продажа хле¬
ба, овощей, сыра, растительного масла,
хлопчатобумажных тканей и т. д. При
этом следует отметить, что спрос населения
на некоторые товары самого широкого по¬
требления (хлеб, соль, мыло и т. д.) произ¬
водством удовлетворяется полностью, но по
другим товарам широкого потребления удов¬
летворение спроса пока еще не достигнуто.
Что же касается группы товаров с особо вы¬
сокими качествами и товаров, которые не
являются предметами первой необходимо¬
сти (фрукты, шелк, радиоаппаратура
и т. д.), то, несмотря на весьма высокий
рост их производства, платежеспособный
спрос на них, как правило, не удовлетво¬
ряется полностью. Спрос на товары не пер¬
вой необходимости быстро возрастает абсо¬
лютно и относительно.
Следует подчеркнуть, что грань между
указанными группами товаров (первой
необходимости и не первой необходимости),
конечно, не абсолютна, а, наоборот, весь¬
ма подвижна. Здесь имеется закономерная
тенденция расширения ассортимента пер¬
вой группы (товаров самого широкого по¬
требления), что свидетельствует о росте
материального и культурного уровня на¬
родных масс в условиях социализма. При
социализме происходит неуклонное превра¬
щение товаров не первой необходимости в
товары широчайшего потребления народ¬
ными массами.
Но в то,же время группа товаров не
первой необходимости является наиболее
быстро растущей и в производстве и в
платежеспособном спросе населения, кото¬
рый не находит полного удовлетворения.
Указанная товарная группа быстро раз¬
вивается и в качественном отношении. Это
особенно относится к непродовольственным
товарам, которые качественно дробятся до
бесконечности.
Дробление и качественное многообразие
данной товарной группы представляют со¬
бою закономерный результат возникнове¬
ния и развития новых, более взыскатель¬
ных потребностей населения, о чем уже
было сказано, и стремления производства
удовлетворять новые потребности. Но мы
знаем, что сразу эти потребности в силу
изложенных выше причин не могут быть
полностью удовлетворены.
С другой стороны, технический прогресс
производства и поставка им в ответ на
новые потребности соответствующей про¬
дукции, естественно, порождают относи¬
тельное сокращение спроса на сходные то¬
вары прежних видов и быстрое увеличе¬
ние спроса на новую продукцию. Новей¬
шие товары переключают на себя возра¬
стающую часть платежеспособного спроса
населения, а в количественном отношении
не полностью удовлетворяют этот спрос.
В результате спрос по ряду товаров обго¬
няет уровень производства.
При этом надо учесть, что группа то¬
варов не первой необходимости находится
во взаимной связи с товарами первой не¬
обходимости, причем последние становятся
сырьем для изготовления первых. Н. С.
Хрущев говорил: «Наша страна удовлетво¬
ряла свои потребности в хлебе. У нас его
и теперь достаточно и имеются необходи¬
мые резервы. Но человек живет не одним
хлебом. Как раз другие потребности чело¬
века косвенно требуют увеличения произ¬
водства зерна» (газета «Правда» от 24 де¬
кабря 1954 года). Зерно необходимо для
развития животноводства, а следовательно,
и для производства высококачественных
мясных продуктов, тонкой шерсти и т. д.
Аналогично сахар требуется не только как
продукт первой необходимости, для его не¬
посредственного потребления, но и как
сырье для производства дорогих конфет,
тортов и других изделий, относящихся уже
к деликатесам и не являющихся предме¬
тами первой необходимости.
Таким образом, волна усиленного плате¬
жеспособного спроса от товаров не первой
необходимости распространяется на весь
ассортимент товаров, изготовляемых вто¬
рым подразделением общественного произ¬
водства. Ко второму подразделению, то
есть к производству предметов потребле¬
ния, и обращен прежде всего платежеспо¬
собный спрос.
Благодаря упомянутой динамике взаимо¬
отношений между платежеспособным спро¬
сом и производством получается стимули¬
рование развития того и другого.
А.	И. Микоян в выступлении на
XX съезде КПСС говорил: «В социалистиче¬
ском обществе спрос должен опережать
предложение товаров. Все возрастающий
спрос толкает вперед производство това¬
ров. Весь вопрос заключается в степени
этого опережения» («Речь на XX съезде
КПСС», стр. 9).
Он указывал на необходимость не допу¬
скать здесь резких диспропорций путем
соответствующего развития производства.
11.	«Вопросы философии» № 4.

162
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
* * *
Своевременное обнаружение на извест¬
ном историческом этапе противоречия меж¬
ду общественными потребностями и уров¬
нем развития производства имеет весьма
важное значение для определения направ¬
ления экономической политики нашей пар¬
тии. Неантагонистическое противоречие
между общественными потребностями и
платежеспособным спросом населения, с
одной стороны, и уровнем развития обще¬
ственного производства — с другой, яв¬
ляется основным противоречием социали¬
стического хозяйства и существенной дви¬
жущей силой его развития. Разрешаясь на
определенном этапе в той или иной отрас¬
ли, в том или другом конкретном проявле¬
нии, это противоречие закономерно возни¬
кает вновь, но уже на высшем уровне раз¬
вития производства и общественных по¬
требностей. Оно является подвижной, непре¬
рывно меняющейся в своих проявлениях,
но постоянно действующей силой прогрес¬
са, обусловливающей развитие нашего об¬
щества от социализма к коммунизму.
Молено заметить, что это противоречие
связано с распределительными отношения¬
ми в социалистическом обществе, посколь¬
ку платежеспособный спрос сам по себе
есть выражение в денежной форме резуль¬
тата распределения материальных благ яо
труду и размер спроса каждого трудяще¬
гося количественно определен тем, сколько
он получил за труд.
Основное противоречие социализма свя¬
зано и с другими неантагонистическими
противоречиями социалистического спосо¬
ба производства, о которых мы скажем бо¬
лее кратко.
Как известно, производительные силы
общества и при социализме являются бо¬
лее подвижным элементом способа произ¬
водства, а производственные отношения
несколько отстают в своем движении от
развития производительных сил. Поэтому
между двумя сторонами социалистического
способа производства имеются противоре¬
чия неантагонистического характера. Эти
противоречия наиболее ясно обнаруживают¬
ся между развитием производительных сил
и распределительными отношениями в со¬
циалистическом обществе. Известно, что
формы распределения материальных благ
являются одним из элементов производ¬
ственных отношений.
При капитализме любые формы оплаты
труда рабочих являются лишь различными
формами замаскированной или открытой
оплаты рабочей силы по ее стоимости. Это
характеризует капиталистические произ¬
водственные отношения в области распре¬
деления. При социализме эти отношения
находят выражение в принципе оплаты по
труду, который оставляет неограниченный
простор для роста благосостояния трудя¬
щихся и их культурного уровня.
Конкретными проявлениями принципа
распределения по количеству и качеству
труда являются различные формы оплаты
труда при социализме. Система заработ¬
ной платы с ее тарифными ставками, пре¬
миальными надбавками, производственные
нормы, расценки и т. д.— все это отно¬
сится к осуществлению производственных
распределительных отношений.
Прогрессивные производственно-техни¬
ческие нормы и расценки представляют
собою важную организующую силу, спо¬
собствующую росту общественного произ¬
водства. Однако производственные нормы
закономерно стареют благодаря совершен¬
ствованию техники, улучшению организа¬
ции производственного процесса и росту
культурно-технического уровня рабочих.
Устаревшие нормы по направлению своего
воздействия на производство превращаются
в свою противоположность, становятся
фактором, тормозящим развитие производи¬
тельных сил. Обнаруживается довольно
резкое противоречие между производитель¬
ными силами и отдельными формами рас¬
пределения как элементами производствен¬
ных отношений. XX съезд КПСС решил, что
необходимо в ближайшее время «обеспе¬
чить широкое внедрение в производство
технически обоснованных норм выработки,
соответствующих современному уровню тех¬
ники и организации производства» («Ди¬
рективы XX съезда КПСС по шестому пяти¬
летнему плану развития народного хозяй¬
ства СССР на 1956—1960 годы», стр. 51).
Этим будет разрешено упомянутое противо¬
речие на данном этапе. Но в силу законо¬
мерного старения норм оно обнаружится
вновь в дальнейшем и потребует дополни¬
тельных изменений в нормировании труда.
То же надо заметить и в отношении та¬
рифных ставок и способов премиального
поощрения работников. В настоящее время
тарифные ставки, введенные в основном
в начале 30-х годов, уже устарели, харак¬
теризуются известной неупорядоченностью
и препятствуют быстрому повышению
уровня производства. Для разрешения это¬
го противоречия XX съезд КПСС постано¬
вил: «Повысить долю тарифных ставок в
заработках рабочих и установить правиль¬
ные соотношения в уровне тарифных ста¬
вок по отдельным отраслям и профессиям
с учетом квалификации рабочих и предо¬
ставлением преимуществ в оплате труда
рабочих, занятых на. тяжелых работах и в
горячих цехах... повысить роль премирова¬
ния в деле стимулирования внедрения но¬
вой техники, роста производительности
труда и снижения себестоимости продук¬
ции» (там же, стр. 51—52).
Легко видеть, что упомянутые противо¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
163
речия теснейшим образом связаны с основ¬
ным противоречием социализма. Ведь по¬
вышение производительности труда, луч¬
шее использование существующего оборудо¬
вания и внедрение новой техники в усло¬
виях социализма представляют собою не
что иное, как средства и пути обеспечения
советских людей большим количеством
продукции для удовлетворения постоянно
растущих потребностей. Разрешение ука¬
занных противоречий именно этим и дик¬
туется.
Е категории противоречий между рас¬
пределительными отношениями, с одной
стороны, и развитием производительных
сил общества — с другой, относятся и не¬
соответствия между заготовительными
ценами на некоторые виды сельскохозяй¬
ственной продукции и реальными произ¬
водственными издержками на ее изготовле¬
ние. Эти несоответствия снижают мате¬
риальную заинтересованность колхозов и
колхозников, препятствуют росту произво¬
дительных сил и производительности тру¬
да в колхозах. ЦЕ КПСС и Советское пра¬
вительство уже провели ряд мер по разре¬
шению этого противоречия. Однако, как от¬
мечал в своем выступлении на XX съезде
КПСС Н. И. Беляев, «работа по упорядоче¬
нию цен в сельском хозяйстве должна быть
продолжена... В настоящее время действует
множество цен на сельскохозяйственные
продукты (заготовительные, закупочные,
контрактационные, премии-надбавки и
др.), имеется несоответствие между ценами
на отдельные сельскохозяйственные про¬
дукты и уровнем издержек производства
этих продуктов» («Речь на XX съезде
КПСС», стр. 17). Упорядочение этого дела
явится серьезным стимулом в развитии
производства сырья и продовольствия.
Связь отмеченного противоречия с основ¬
ным противоречием социализма здесь вы¬
ступает настолько ясно, что не нуждается
в пояснениях.
Весьма многообразны по конкретным
формам своего проявления противоречия,
возникающие в технической основе произ¬
водства. Уровень механизации в различ¬
ных отраслях хозяйства весьма различен.
Известно имеющееся теперь отставание ме¬
ханизации животноводства и овощевод¬
ства.
Неравномерность механизации отдель¬
ных трудовых процессов отмечается и в ря¬
де отраслей промышленности.
Л. М. Каганович в своем выступлении
на XX съезде КПСС говорил, что угольный
комбайн обслуживает бригада в 14 чело¬
век, из которых 2 человека работают на
комбайне, а 12 вручную обслуживают ме¬
ханизмы; в лесной промышленности один
пильщик, вооруженный электропилой, на¬
валивает за день столько леса, что после
него 20 обрубщиков с топорами обрубают
с^чья вручную.
Следует отметить, что частичная, по¬
операционная механизация трудовых про¬
цессов также приводит к противоречиям в
производстве. Установка и применение но¬
вейшей машины для выполнения отдель¬
ной операции сразу же порождают несоот¬
ветствие между ее производительностью и
уровнем производительности прежнего обо¬
рудования, в систему которого включена
новая машина. Практика показывает, на¬
пример, что нередко высокопроизводитель¬
ные угольные комбайны простаивают по¬
тому, что транспортировка угля отстает,
оказывается недостаточно быстрой. Эти
противоречия внутри производительных
сил требуют либо модернизации остальных
механизмов, либо полной замены устарев¬
шего оборудования новым, так как частич¬
ная механизация не дает необходимого
производственного эффекта. XX съезд КПСС
поставил задачу: «Осуществить в больших
размерах во всех отраслях промышленно¬
сти комплексную механизацию основных и
вспомога/гельных работ... перейти от авто¬
матизации отдельных агрегатов и опера¬
ций к автоматизации цехов, технологиче¬
ских процессов и созданию полностью ав¬
томатизированных предприятий» («Дирек¬
тивы XX съезда КПСС по шестому пятилет¬
нему плану развития народного хозяйства
СССР на .1956—1960 годы», стр. 27).
Таким путем разрешаются многочислен¬
ные конкретные противоречия в технике
производства.
Эти противоречия весьма тесно связаны
с основным противоречием социализма.
Требование совершенствования техники
производства, ее комплексной, сквозной ав¬
томатизации порождено необходимостью
полнее удовлетворять растущие обществен¬
ные потребности. С другой стороны, тех¬
нический прогресс, как уже сказано, вы¬
ступает в качестве исходного фактора в
процессе порождения новых потребностей
у общества.
Прогресс техники связан с возникнове¬
нием и иного характера противоречий вну¬
три производительных сил. Известно, что
техника сама по себе, без людей, ничего не
может сделать. Но и люди без наличия у
них необходимых знаний и навыков не мо¬
гут достичь высокой производительности
труда.
Жизнь показывает, что внедрение но¬
вейшей техники в производство я овладе¬
ние ею людьми являются процессами, не
совпадающими во времени. Введение новых
машин предшествует их освоению. На
этой основе образуется противоречие ме¬
жду уровнем новейшей техники и культур¬
но-техническим уровнем работников, при¬
меняющих ее, степенью использования

164
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
людьми возможностей, заложенных в ма¬
шинах. Факты недоиспользования произво¬
дительных возможностей механизмов, не¬
умелого и даже небрежного обращения с
ними, например, в области сельского хозяй¬
ства, хорошо известны. Это противоречие
разрешается путем обучения механизаторов
и практикой применения и освоения ими
машин. Чем быстрее совершается техниче¬
ский прогресс, тем настоятельнее необхо¬
димость преодоления возникающих в связи
с этим противоречий указанного характе¬
ра. «Непрерывное совершенствование тех¬
ники требует повседневного повышения
квалификации работников»,— сказано в
постановлении июльского Пленума ЦК
КПСС 1955 года.
Такие противоречия, будучи разрешены
на определенном этапе в той или другой
отрасли хозяйства, затем на высшем уров¬
не возникают вновь вследствие закономер¬
ного развития и совершенствования техни¬
ки производства. Преодоление подобных
противоречий есть одновременно процесс
роста производительности труда в нашем
хозяйстве. «Советские люди знают,— го¬
ворил Н. С. Хрущев в отчетном докладе
XX съезду КПСС,— что повышение произ¬
водительности труда — это основа роста их
благосостояния». Рост производительности
труда есть показатель развития производи¬
тельных сил общества и одновременно не¬
обходимое условие более всестороннего
удовлетворения неуклонно растущих обще¬
ственных потребностей. Следовательно, и
возникновение и разрешение противоречий
между внедряемой в производство новой
техникой и уровнем технической подготов¬
ленности работников опять-таки оказыва¬
ются в тесной связи с основным противо¬
речием социализма и с его основным эко¬
номическим законом. Прогресс техники
есть одно из требований этого закона.
Рассмотренные нами конкретные проти¬
воречия выступают как специфические
проявления и дополнения основного проти¬
воречия. Все неантагонистические противо¬
речия, присущие социалистическому спосо¬
бу производства, являются импульсами
прогрессивного развития, самодвижения
социализма по направлению к коммунизму.
Эти противоречия обнаруживаются по¬
средством критики и самокритики. Крити¬
ческая мысль представляет собою отраже¬
ние в человеческой голове объективно
существующих противоречий жизни. Обна¬
ружение и общественное обсуждение недо¬
статков в работе предприятий и организа¬
ций, анализ объективного соотношения ме¬
жду различными элементами хозяйства и
оценка их с точки зрения интересов, по¬
требностей и целей советского общества яв¬
ляются первыми шагами по пути устране¬
ния больших и малых помех движению
нашей страны к коммунизму. В процессе
обсуждения вскрытых противоречий выра¬
батываются и конкретные практические
способы их преодоления. Коммунистиче¬
ская партия Советского Союза уделяет не¬
ослабное внимание критическому вскры¬
тию недочетов в коммунистическом строи¬
тельстве, мобилизуя массы на преодоление
всех трудностей и препятствий.
В противоположность капитализму, раз¬
дираемому антагонистическими противоре¬
чиями, для социалистического способа
производства характерны неантагонистиче¬
ские противоречия, действующие как по¬
стоянные факторы на базе основного и дру¬
гих экономических законов социализма.
Смелое вскрытие противоречий является
исключительно важным для облегчения и
ускорения нашего движения вперед и по¬
тому представляет собою обязанность и долг
советских людей в отношении общенарод¬
ного дела строительства коммунизма.
Н. В. МЕДВЕДЕВ (Ярославль)
Необходим конкретный подход
к вопросу о противоречиях
Отбор и постановка вопросов темы со¬
ставляют достоинство статьи Ц. А. Степа-
няна (см. журнал «Вопросы философии»
№ 2 за 1955 год), открывшего эту дискус¬
сию, но решение ряда вопросов вызывает,
на наш взгляд, серьезные возражения.
Ц. А. Степанян считает меныневиствую-
щим идеализмом взгляд на развитие с точ¬
ки зрения категорий тождества, различия,
противоречия, противоположности.
Если эти категории рассматривать как
этапы, или ступени, развертывания абсо¬
лютного духа, то это будет примером ти¬
пично идеалистической, гегельянской кон¬
струкции, не имеющей хождения в нашей
литературе и педагогической практике.
Если же эти категории рассматривать ма¬
териалистически, как отражения объектив¬
ного хода развития действительности, ее
различных этапов и состояний, то против
указанной субординации категорий ничего
возразить нельзя.
Возражение, выдвигаемое автором, на
наш взгляд, как раз и приводит к идеа¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
165
лизму. Ц. А. Степанян утверждает, что,
с указанной точки зрения, противоречия
не могут быть признаны изначальным и
вечным источником развития, так как если
противоречия возникают на известном эта¬
пе развития определенного процесса, то
приходится якобы признать, что до их воз¬
никновения источником развития были не
внутренние противоречия, а какие-то
внешние факторы.
Но так можно рассуждать только в том
случае, если рассматривать противоречия
как логическую категорию, не связанную
с объективным ходом развития вещей.
Если противоречие есть изначальный,
вечный, неистребимый источник развития
в целом, то это вовсе не значит, что, возни¬
кая вместе с каждой вещью, оно находится
в ней в неизменном состоянии и играет оди¬
наковую роль на каждом этапе ее развития.
Установлено, что отставание производ¬
ственных отношений от производительных
сил свойственно и советскому обществу,
но значит ли это, что это отставание мож¬
но рассматривать вне развития?
Нет, не значит. Это отставание возни¬
кает, преодолевается и снова возникает.
Вечное возникновение, преодоление и но¬
вое возникновение отставания, противоре¬
чил и есть источник развития вещей и
явлений объективной действительности.
Борьба против абсолютизации полного со¬
ответствия производственных отношений
производительным силам социализма на¬
правлена против отрицания всяких проти¬
воречий в социалистическом способе про¬
изводства и вовсе не означает, что отста¬
вание в неизменном виде существует на
каждом этапе развития этого способа про¬
изводства.
Категории тождества, различия, проти¬
воречия, противоположности, как и все
другие категории диалектической логи¬
ки, в обобщенном виде отражают объектив¬
ный ход развития и преодоления противо¬
речий, отражают противоречивый процесс
развития материальной действительности.
Ц. А. Степанян критикует взгляд, со¬
гласно которому источником развития яв¬
ляется не противоречие, а преодоление
его. Что же, спрашивает он, является ис¬
точником развития до преодоления проти¬
воречия, и утверждает, что эта точка зре¬
ния также будто бы обязывает признать
источником развития внешнюю силу.
Очевидно, Ц. А. Степанян мыслит пре¬
одоление противоречия как одноактное
действие, а не как процесс. На наш взгляд,
противопоставление противоречия преодо¬
лению его должно быть признано несостоя¬
тельным. Где есть противоречие, там есть
и борьба за его преодоление.
Именно борьба противоположностей яв¬
ляется источником движения. * Противоре¬
чия между противоположными сторонами
явления или системы никогда не суще¬
ствуют без борьбы этих противоположно¬
стей. При этом, как известно, В. И^ Ленин
считает борьбу противоположностей абсо¬
лютной, а их единство относительным.
Кстати, это важнейшее ленинское положе¬
ние почему-то давно выпало из программ
и пособий по диалектическому материализ¬
му. А без него нет и не может быть мар¬
ксистского понимания основного закона
диалектики, закона единства и борьбы про¬
тивоположностей.
Известно также, что К. Маркс в «Ка¬
питале» критикует буржуазных экономи¬
стов именно за то, что там, где они видят
противоположности, они подчеркивают их
единство и отрицают их борьбу.
Следовательно, само по себе признание
противоположностей еще не избавляет от
метафизики, если не видеть борьбы про¬
тивоположностей, как источника разви¬
тия, точно так же, как и признание про¬
тиворечия не избавляет от нее, если рас¬
сматривать противоречие вне связи с борь¬
бой за его преодоление.
Возражение вызывает также положение
Ц. А. Степаняна о том, что конфликт мо¬
жет быть выражением как антагонистиче¬
ских, так и неантагонистических проти¬
воречий. Отрицание этого положения он
считает основой теории бесконфликтности.
В данном случае, нам кажется, мы имеем
дело с конкретным примером вредных по¬
следствий неразработанности некоторых
понятий и двузначности или многозначно¬
сти некоторых терминов.
Применительно к художественной лите¬
ратуре и драматургии мы с полным правом
говорим о конфликте как о важнейшем
элементе драматургического произведения.
Конфликты в таком произведении, как пи¬
шет Ц. А. Степанян, «...затрагивают от¬
дельные преходящие жизненные явления,
главным образом из области взаимоотноше¬
ний личности и общества, взаимоотноше¬
ний между отдельными людьми, а не эко¬
номических основ и социальных групп и
классов...» (журнал «Вопросы философии»
N° 2 за 1955 год, стр. 74).
Но если в советском обществе нет и не
может быть социальных конфликтов, если
правильная политика партии приводит к
тому, что противоречия между производ¬
ственными отношениями и производитель¬
ными силами социализма не могут вырасти
в конфликт, то это не может служить осно¬
ванием для того, чтобы считать конфликт
выражением неантагонистических противо¬
речий и рассматривать его как определен¬
ную форму или ступень развития противо¬
речия в советском обществе.
И, наконец, при рассмотрении общемето¬
дологических положений статьи Ц. А. Сте-

166
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
паняна нельзя не подвергнуть критике его
утверждение о том, что совершенствование
производственных отношений, преобразо¬
вание и подтягивание их до уровня вы¬
росших производительных сил является
всеобщим законом общественного развития.
По нашему мнению, развитие производ¬
ственных отношений путем их совершен¬
ствования является специфическим зако¬
ном социализма, а не всеобщим законом
общественного развития.
Можно ли рассматривать производствен¬
ные отношения капитализма эпохи импе¬
риализма как более совершенные по
сравнению с домонополистическим капи¬
тализмом? Можно ли рассматривать про¬
изводственные отношения позднего сред¬
невековья как более совершенные феодаль¬
ные производственные отношения по срав¬
нению с ранним средневековьем?
Достаточно одной только постановки
этих вопросов, чтобы отказаться от тезиса
о совершенствовании производственных от¬
ношений как всеобщем законе обществен¬
ного развития.
Развитие производственных отношений
антагонистических формаций протекает
не путем их совершенствования, а путем
усиления их негативной роли. Каждый но¬
вый этап их развития является не более
совершенным по сравнению с предыдущим,
а новым этапом в росте их реакционной,
тормозящей роли, новым этапом на пути
загнивания и гибели этих отношений, на
пути подготовки их революционной ломки
и развития исторической необходимости
замены их качественно новыми производ¬
ственными отношениями.
XX съезд КПСС отметил, что в современ¬
ных условиях настолько ярко обнаружи¬
лась реакционная роль производственных
отношений капитализма, что понадобилось
изменение его идеологической стратегии.
Новые термины, вроде «свободный мир»,
«народный капитализм», которыми бур¬
жуазия стремится подкрасить фасад разру¬
шающегося здания капитализма, звучат как
заклинания, с помощью которых тщетно
пытаются спасти гниющий и гибнущий об¬
щественный строй. Но именно эти колдов¬
ские и шутовские заклинания убедительно
свидетельствуют о том, что производствен¬
ные отношения капитализма эволюциони¬
руют не в сторону их совершенствования,
а в направлении загнивания и усиления
их реакционной, тормозящей роли.
* * *
Существенным достоинством статьи
Ц. А. Степаняна является анализ проти¬
воречий социалистического способа про¬
изводства, возникающих из присущих ему
двух форм социалистической собственности.
Особенно актуальным следует признать
освещение решений ЦК КПСС о подъеме
сельского хозяйства, направленных, на
дальнейшее развитие социалистического
способа производства в целом и колхозно¬
кооперативной формы собственности в
частности. При такой постановке вопроса
со всей ясностью выявляется руководящая
роль КПСС как основного субъективного
фактора преодоления объективных проти¬
воречий советского общества и дальнейшего
развития социализма и строительства ком¬
мунизма в СССР.
Однако некоторые частные положения и
этого раздела статьи Степаняна вызывают
возражения. Вряд ли можно согласиться
с утверждением автора о том, что на со¬
временном этапе развития МТС и колхозов
преодолевается противоречие между новыми
требованиями, предъявляемыми к МТС, и
их ролью прокатных пунктов.
Кто хоть сколько-нибудь вникал в дея¬
тельность МТС, в историю их взаимоотно¬
шений с колхозами, тот не мог бы утвер¬
ждать, что в прошлом МТС будто бы огра¬
ничивались ролью прокатных пунктов и
только теперь начинают выступать как
опорные пункты, как основные государ¬
ственные производственные центры руко¬
водства колхозами. В действительности МТС
всегда играли такую роль. Конечно, от¬
дельные плохие МТС ограничивались ролью
прокатных пунктов, но этого никак нельзя
сказать об МТС вообще на каком-либо эта¬
пе их исторического развития и развития
колхозного производства. Достаточно
вспомнить деятельность МТС в период су¬
ществования политотделов, чтобы реши¬
тельно отбросить тезис об МТС как про¬
катных пунктах. Следовательно, противо¬
речие между потребностью дальнейшего
развития сельского хозяйства и деятель¬
ностью МТС в качестве прокатных пунк¬
тов относится к разряду выдуманных про¬
тиворечий.
Действительное противоречие, разрешен¬
ное в ходе развития МТС и колхозного про¬
изводства, состояло в том, что дальнейшее
возрастание роли МТС сделало невозмож¬
ным осуществление их производственной
деятельности без постоянного штата меха¬
низаторов, работников МТС. Когда механи¬
зация обнимала отдельные сельскохозяй¬
ственные работы, МТС могли работать с
помощью сезонных работников, выделяе¬
мых колхозами. Когда же перед МТС встали
задачи комплексной механизации сельско¬
хозяйственного производства (на Украине,
например, МТС выполняют уже около 90%
полевых работ), возникло противоречие
между новыми задачами и объемом произ¬
водственной деятельности МТС, с одной
стороны, и системой труда и оплаты ра¬
ботников МТС — с другой.
В отчетном докладе ЦК КПСС XX съезду

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
167
партии Н. С. Хрущев указывает, что за по¬
следние два года около двух миллионов
механизаторов зачислены в штаты МТС в
качестве постоянных работников. Из про¬
мышленности на постоянную работу в МТС
направлено 29 тысяч инженеров и техни¬
ков, что и сыграло важнейшую роль в
разрешении этого противоречия.
XX съезд КПСС особое внимание уделил
вопросу о том, что намеченное шестым пя¬
тилетним планом огромное увеличение про¬
изводства сельскохозяйственной продукции
должно быть достигнуто с наименьшими
затратами труда и средств на единицу про¬
дукции. Некоторые экономисты принци¬
пиально отрицали категорию себестоимости
в колхозном производстве и вследствие это¬
го отсутствие подлинной борьбы за сниже¬
ние себестоимости и повышение произво¬
дительности труда в МТС и колхозах вы¬
давали даже за некую добродетель. Съезд
вскрыл противоречие между современными
задачами развития сельского хозяйства и
системой финансирования МТС за счет го¬
сударственного бюджета. Съезд предложил
постепенно • перевести МТС ка хозрасчет,
который и является основным средством
разрешения этого противоречия. На Укра¬
ине, например, намечено перевести в теку¬
щем году на хозрасчет МТС Харьковской
области.
Существенное значение имеет вопрос о
противоречии между современными зада¬
чами дальнейшего развития нашего народ¬
ного хозяйства и устаревшей структурой
некоторых звеньев государственного и пар¬
тийного аппарата. Забота об улучшении и
удешевлении государственного аппарата
всегда была в центре внимания и деятель¬
ности партии и Советского государства.
Но в современных условиях эта работа
приобретает особое значение.
Функция хозяйственно-организаторской
деятельности Советского государства об¬
условливает необходимость неразрывной
связи государственного аппарата с произ¬
водством. Однако структура государствен¬
ных органов, руководящих сельским хо¬
зяйством, структура заготовительного ап¬
парата находятся, как отметил Н. С. Хру¬
щев в отчетном докладе ЦК КПСС XX съез¬
ду, в противоречии с настоятельными по¬
требностями связи этих органов с произ¬
водством. Съезд наметил конкретные пути
совершенствования, изменения структуры
аппарата, которые являются надежным
средством разрешения этого противоречия.
Принятое XX съездом решение о расши¬
рении компетенции республиканских хо¬
зяйственных министерств и ведомств, об
изменении структуры планирующих орга¬
нов, об образовании Экономической комис¬
сии при Совете Национальностей Верхов¬
ного Совета СССР, равно как и ■одобренное
съездом изменение структуры районных
партийных органов (образование инструк¬
торских групп во главе с секретарями рай¬
комов партии по зонам МТС) явятся^ важ¬
нейшими вехами на пути дальнейшего
совершенствования государственного и
партийного аппаратов и приведения их в
соответствие с современными задачами и
потребностями дальнейшего развития на¬
родного хозяйства.
* * ^
Интересной и важной является попытка
Ц. А. Степаняна вскрыть основное проти¬
воречие социалистического способа произ¬
водства. Критикуя существующие взгляды
по этому вопросу, он выдвигает требование,
по которому определение основного проти¬
воречия должно обнимать обе фазы ком¬
мунизма.
Исходя из этого требования, Ц. А. Сте¬
панян определяет основное противоречие
следующим образом: «...основным противо¬
речием при социализме является противо¬
речие между безгранично растущими по¬
требностями всего народа и достигнутым в
каждое данное время уровнем развития
производства материальных и культурных
благ» (там же, стр. 82).
Это противоречие действительно являет¬
ся наиболее общим и постоянно действую¬
щим на всех этапах развития коммунисти¬
ческой общественно-экономической форма¬
ции. Но именно поэтому вскрыть подобное
противоречие можно было й сто лет назад,
что и сделали Маркс и Энгельс еще в «Не¬
мецкой идеологии».
Если основное противоречие данного
способа производства и должно обнимать
собой все фазы и этапы его развития, то
все же наиболее важная задача научной
и педагогической практики наших дней —
это вскрытие противоречия первой фазы
коммунизма. Для таких обобщений мы об¬
ладаем достаточным историческим опытом,
такие обобщения остро необходимы с точки
зрения современных интересов и практики
развития социализма.
Нам кажется ближе к истине критикуе¬
мое Ц. А. Степаняном определение основ¬
ного противоречия социализма как проти¬
воречия между равенством людей в их от¬
ношении к средствам производства и эле¬
ментами неравенства в материальном по¬
ложении.
На это противоречие первой фазы ком¬
мунизма указывают, как известно,
К. Маркс в «Критике Готской программы»
и В. И. Ленин в «Государстве и револю¬
ции». И Маркс и Ленин рассматривают это
противоречие как одну из важнейших
особенностей первой фазы коммунизма.
Тот факт, что указанное противоречие
характерно для всей первой фазы комму¬

168
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
низма, вовсе не означает, что преодоление
его начнется только с наступлением вто¬
рой фазы коммунизма.
Уже при социализме партия и государ¬
ство осуществляют ряд мер, ослабляющих
это противоречие, не говоря уже о том,
что именно при социализме подготовляют¬
ся условия для полного преодоления этого
противоречия при коммунизме.
Существенное значение для разрешения
этого противоречия имеют решения
XX съезда КПСС об увеличении заработной
платы низкооплачиваемым категориям ра¬
бочих и служащих и ликвидации некото¬
рых излишеств в оплате труда отдельным
категориям работников, об упорядочении
пенсионной системы и других средств со¬
циального обеспечения и предусмотренное
шестым пятилетним планом дальнейшее
повышение заработной платы в целом и
доходов колхозников, сокращение рабочего
дня для рабочих и служащих, огромное
увеличение государственных ассигнова¬
ний на жилищное строительство и другие
социально-культурные нужды трудящих¬
ся, дальнейшее повышение материального
благосостояния и культурного уровня со¬
ветского народа.
Одним из противоречий социалистиче¬
ского общества является противоречие ме¬
жду социалистическими общественными от¬
ношениями и пережитками капитализма,
противоречие между отдельными лично¬
стями социалистического общества и об¬
ществом в целом, противоречие между
присущим социализму единством обще¬
ственных и личных интересов и довольно
многочисленными еще случаями противо¬
поставления личных интересов интересам
общества.
XX съезд КПСС еще и еще раз потре¬
бовал строгого соблюдения принципа мате¬
риальной заинтересованности работников,
видя в нем решающее условие все более
полного обеспечения единства личных и
общественных интересов при социализме.
Единство личных и общественных интере¬
сов и приоритет общественных интересов
над личными ни в коей мере не означают
пренебрежения личными интересами. Это
единство и этот приоритет означают лишь,
что при социализме наиболее полт>е удо¬
влетворение личных интересов и потреб¬
ностей людей возможно только на основе
расцвета социалистического производства,
при условии выдвижения на первый план
интересов всего общества.
XX съезд КПСС, как и предшествовав¬
шие ему Пленумы ЦК, со всей убедитель¬
ностью и полнотой показал, что строгое
соблюдение принципа материальной заин¬
тересованности является решающим усло¬
вием преодоления противоречия между
присущим социалистическому обществу
единством личных и общественных инте¬
ресов, с одной стороны, и имеющимися еще
фактами противопоставления личных ин¬
тересов общественным — с другой.
Вопрос о природе, источнике и путях
преодоления противоречия между социали¬
стическим общественным бытием и пере¬
житками капитализма в сознании людей
давно решен в нашей литературе и педа¬
гогической практике. Это противоречие вы¬
ражает объективный факт отставания со¬
знания от бытия.
Всеми признано, что грубой ошибкой
является представление, будто пережитки
капитализма в сознании коренятся в са¬
мих производственных отношениях социа¬
лизма. Но Ц. А. Степанян почему-то кри¬
тикует не только этот ошибочный взгляд,
но и объяснение пережитков капитализма
социологическим законом отставания созна¬
ния от бытия.
Если вопрос о природе и источнике рас¬
сматриваемого противоречия в целом не
составляет никаких трудностей и не яв¬
ляется дискутабельным, то некоторые кон¬
кретные противоречия советского общества
часто неправильно истолковываются.
Так, например, Ц. А. Степанян, как и
многие другие товарищи, рассматривает
борьбу нашего общества против расхити¬
телей социалистической собственности,
против элементов буржуазной идеологии,
против шпионов и изменников как выра¬
жение антагонистических противоречий
нашего общества. Конечно, борьба со шпио¬
нами носит, безусловно, антагонистический
характер. Но ведь в данном случае речь
идет не о противоречиях социализма, а о
противоречиях между социализмом и капи¬
талистическим окружением. Это противо¬
речие антагонистическое, но не внутреннее,
а внешнее.
Что касается борьбы с расхитителями
социалистической собственности, то ее нуж¬
но рассматривать конкретно. Если нару¬
шителями социалистической собственности
выступают остатки враждебных классов,
агенты капиталистического окружения, то
отношение между нашим обществом и
этими нарушителями носит характер анта¬
гонистического противоречия. Если же
нарушителем социалистической собствен¬
ности выступает несознательный трудя¬
щийся, если интересы этой собственности
нарушаются человеком, нерадиво относя¬
щимся к труду, то мы имеем дело с проти¬
воречием неантагонистического характера.
Советское государство не может, раз¬
умеется, отказаться от принуждения и в
отношении этой категории нарушителей со¬
циалистической собственности и интересов
социалистического общества. Но основным
методом разрешения этого неантагонисти¬
ческого противоречия является воспита¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
169
тельная работа партии и Советского госу¬
дарства.
В отчетном докладе ЦК КПСС XX съезду
партии при перечислении основных задач
идеологической работы партии к важней¬
шим из них отнесена работа «по коммуни¬
стическому воспитанию масс и преодоле¬
нию пережитков капитализма в сознании
людей».
Такой же конкретный подход необходим
и к вопросу о борьбе с элементами бур¬
жуазной идеологии. Так, например, религи¬
озная и научная идеологии нашего обще¬
ства являются антагонистами, антиподами.
Но было бы грубой ошибкой думать (и это
подчеркнуто в решении ЦК КПСС о недо¬
статках в проведении атеистической про¬
паганды), что между нашим обществом и
верующими гражданами существует анта¬
гонизм.
Между космополитизмом и буржуазным
национализмом, с одной стороны, и идеоло¬
гией советского патриотизма и пролетар¬
ского интернационализма — с другой, су¬
ществуют антагонистические отношения.
Но отдельные космополитические и нацио¬
налистические ошибки некоторых деятелей
науки и искусства и т. п. не ставят еще
их в антагонистически противоречивые
отношения с советским обществом.
И. С. ПЕРЛОВ (Одесса)
Единство противоположностей, различия
и противоречия
Одним из важных вопросов, поднятых
в дискуссии о характере противоречий в
советском обществе, является вопрос о при¬
чинах, источниках противоречий, столкно¬
вений между людьми в нашем обществе.
В. П. Чертков в своей статье дает ответ на
этот вопрос, но с его пониманием данной
проблемы согласиться нельзя.
Марксистская диалектика, как извест¬
но, исходит из того, что объективная за¬
кономерность развития не есть автоматиче¬
ски действующая сила, представляющая
возможность победы на данном этапе толь¬
ко одной тенденции, одной линии развития.
Противоречивость всякого процесса разви¬
тия заключается в том, что основной тен¬
денции, основной закономерности процесса
развития противостоят противоположные,
противоречащие этой тенденции другие
тенденции и силы, и основная тенденция
побеждает только в борьбе с противополож¬
ными силами, тенденциями. В этом смысл
ленинской формулы о том, что развитие
есть «борьба» противоположностей.
Не может быть сомнения в том, что и
советское общество развивается как «борь¬
ба противоположностей». В общем виде
это проявляется в том, что основной тен¬
денции всемерного прогрессивного разви¬
тия советского общества на каждом этапе
противостоят противоречащие тенденции,
условия, мешающие, противодействующие
этому развитию. Разумеется, отрицатель¬
ные тенденции, проявляющиеся в процессе
развития, всякий раз имеют свои опреде¬
ленные причины, но законом является то,
что такие отрицательные явления, труд¬
ности всегда возникают и без их преодоле¬
ния невозможно движение вперед.
Встает вопрос: каков источник этих от¬
рицательных тенденций, тормозящих наше
продвижение вперед, в чем конкретно про¬
является борьба противоположностей в со¬
ветском обществе? Отвечая на этот вопрос,
В. П. Чертков в своей статье, поме¬
щенной в № 6 журнала «Вопросы фило¬
софии» за 1955 год, говорит, что носите¬
лями противоположных тенденций в на¬
шем обществе выступают передовые и от¬
сталые люди среди рабочих, крестьян,
интеллигенции. Общность между советски¬
ми людьми по основным, коренным во¬
просам ие исключает того, что по отдель¬
ным, частным вопросам передовые и от¬
сталые противостоят друг другу как про¬
тивоположности.
С точкой зрения В. П. Черткова нельзя
согласиться. Разве можно объяснить все
отрицательные явления отставанием соз¬
нания? При анализе вопроса об источниках
столкновений между людьми тов. Чертков
обходит вопрос об экономических отноше¬
ниях, в частности, о существенных разли¬
чиях между социальными группами наше¬
го общества. Эго неправильно с точки зре¬
ния марксизма. При анализе отрицатель¬
ных явлений в нашем обществе мы обяза¬
ны вскрывать их социальную сущность,
их экономический источник.
Партия и правительство всегда стре¬
мятся правильно увязывать интересы все¬
го общества с временными интересами от¬
дельных социальных групп. Задача поли¬
тики партии заключается в том, чтобы на
каждом этапе так сочетать коренные дли¬
тельные и частные интересы отдельных
групп трудящихся, чтобы обеспечить воз¬
можное в данных условиях наиболее бла¬

170
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
гоприятное разрешение тех и других. Суть
дела не в том, что у нас нет или невоз¬
можны расхождения временных интересов
трудящихся, отдельных социальных групп
с их же коренными интересами, с интере¬
сами всего общества. Суть дела в том, что
партия в своей политике стремится, исходя
из общегосударственных интересов, со¬
вместить, сочетать коренные длительные и
временные, частные интересы трудящихся.
Как известно, в связи с культом личности
И. В. Сталина были допущены серьезные
ошибки в руководстве сельским хозяйством,
заключающиеся прежде всего в нарушении
социалистического принципа материаль¬
ной заинтересованности работников в ре¬
зультатах своего труда, что привело ко
многим отрицательным явлениям, трудно¬
стям, противоречиям. Эти противоречия в
настоящее время успешно разрешаются
Коммунистической партией на основе все¬
мерного укрепления материальной заин¬
тересованности колхозников в подъеме об¬
щественного производства.
Существенное различие между городом и
деревней, в частности различие в условиях
быта и культуры, служит источником про¬
тиворечий, трудностей при распределении
специалистов, при переводе работников из
города в деревню.
В отчетном докладе ЦК КПСС на XX съез¬
де партии показано, что одной из причин
отставания технического прогресса на от¬
дельных участках народного хозяйства
является самоуспокоенность, зазнайство от¬
дельных работников, не желающих ломать
себе голову над вопросами усовершенство¬
вания производства. Однако самоуспокоен¬
ность, нежелание заниматься вопросами
развития и внедрения новой техники сви¬
детельствуют также о том, что в отдельных
звеньях народного хозяйства недостаточно
действуют материальные стимулы усовер¬
шенствования производства. Вот почему
борьба с настроениями благодушия и за¬
знайства связана с задачей совершенство¬
вания наших экономических отношений,
с исправлением недостатков в системе за¬
работной платы, которая должна больше
заинтересовывать руководящих и инженер¬
но-технических работников во внедрении
новой техники.
Приведенные примеры отрицательных
явлений, как видим, совсем не уклады¬
ваются в схему тов. Черткова, согласно ко¬
торой все трудности сводятся к существо¬
ванию отсталых людей среди рабочих, кре¬
стьян и интеллигенции.
Социалистическое общество характери¬
зуется прежде всего наличием положитель¬
ных, передовых, прогрессивных отношений
и явлений в общественной жизни. Вместе
с тем при социализме существуют труд¬
ности, недостатки, отрицательные явления.
Источником столкновений, противоречий
между людьми в советском обществе яв¬
ляется не только отставание сознания, а
прежде всего отдельные отрицательные
жизненные явления, недостатки. Задача
заключается в том, чтобы конкретно анали¬
зировать определенные жизненные явле¬
ния, а не оперировать абстрактным проти¬
вопоставлением передового и отсталого.
Понятно, что специфичность неантаго¬
нистических противоречий между людьми
в советском обществе в отличие от антаго¬
нистических противоречий заключается
прежде всего в том, что они не касаются
сущности, основы нашего общественного и
государственного строя. Но это не озна¬
чает, что все эти противоречия можно пе¬
ренести в область сознания, не вскрывая
их социальной, их экономической основы.
Наш строй объективно представляет
наиболее полную возможность для про¬
гресса, развития во всех областях общест¬
венной жизни. Но возможность не есть дей¬
ствительность. При реализации этих воз¬
можностей наш народ и партия сталки¬
ваются с целым рядом трудностей, отрица¬
тельных явлений, причины которых
кроются не только в отставании сознания,
а имеют объективное основание, например,
связаны с историческим прошлым нашей
страны, с внешними условиями существо¬
вания советского общества, с недостатками
в отдельных звеньях нашей системы произ¬
водственных отношений, государственного
аппарата и т. д.
Наше общество развивается в порядке
«борьбы» противоположностей в том
смысле, что объективная возможность про¬
движения вперед, прогресса во всех об¬
ластях жизни превращается в действитель¬
ность только в порядке борьбы со всеми
теми отрицательными явлениями, которые
тормозят, противодействуют нашему дви¬
жению к коммунизму.
* * *
Различные точки зрения существуют не
только по вопросу о том, что является
источником, причиной столкновения между
людьми в советском обществе, но и по во¬
просу о том, каково содержание, характер
этих столкновений, этой борьбы. Тов. Черт¬
ков, исходя из того, что любое противоре¬
чие есть борьба противоположностей,
утверждает, что столкновение советских
людей по отдельным частным вопросам
представляет собой всегда борьбу противо¬
положностей, что по тем вопросам, по кото¬
рым советские люди сталкиваются, борют¬
ся, они выступают как противоположности.
Можно ли, однако, утверждать, что проти¬
воречие, столкновение, борьба могут иметь
место только между противоположностями,
что существенно различающиеся стороны в

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
171
явлениях не могут сталкиваться, не могут
быть сторонами .противоречия? В. И. Ленин
считал, что сложные отношения, столкно¬
вения, противоречия имеют .место не только
между противоположными сторонами явле¬
ний, но и между существенно отличающи¬
мися друг от друга сторонами явлений. Это
видно хотя бы из того определения проти¬
воречия, которое Ленин дал в статье «Карл
Маркс». Характеризуя сущность диалекти¬
ческого противоречия в этой статье, Вла¬
димир Ильич указывал, что диалектика
признает «внутренние импульсы к разви¬
тию, даваемые противоречим, столкновени¬
ем различных сил и тенденций (подчеркну¬
то мною.— Э. 111.), действующих на дан¬
ное тело или в пределах данного явления
или внутри данного общества» (Соч. Т. 21,
стр. 38).
Под противоположностью, или противопо¬
ложными сторонами явлений, понимается
полярность, крайние полюсы какого-либо
предмета или явления. Утверждать, что
противоречие, столкновение могут иметь
место только между противоположностями,
значит суживать базу противоречий, столк¬
новений между людьми. На самом деле в
советском обществе противоречия, столкно¬
вения между людьми проявляются в форме
борьбы не только противоположностей, но
и различных интересов, убеждений, мораль¬
но-психологических установок и т. д.
Рассмотрим некоторые жизненные явле¬
ния, которые подтверждают правильность
этого положения. Тов. Чертков утверждает,
что по тем вопросам, по которым советские
люди сталкиваются между собой, они вы¬
ступают как противоположности. Но как с
этой точки зрения понять остатки проти¬
воречий между рабочими и крестьянами по
частным, конкретным вопросам? Можно ли
противоречия по отдельным, частным во¬
просам между этими классами рассматри¬
вать как «борьбу» противоположностей?
Возьмем пример. Нетрудно понять, что в
вопросе о заготовительных ценах на сель¬
скохозяйственные продукты, поскольку от
них зависят розничные цены на продоволь¬
ственные товары, могут при известных
условиях сталкиваться интересы рабочего
класса, городского населения и крестьян¬
ства. Означает ли это, однако, что всякое
повышение заготовительных цен противо¬
речит интересам рабочего класса? Нет, не
означает, ибо .рабочий класс, городское на¬
селение не меньше крестьянства заинтере¬
сованы в ликвидации отставания сельского
хозяйства, в подъеме сельского хозяйства,
без чего невозможно удовлетворение по¬
требности городского населения в промыш¬
ленных и сельскохозяйственных товарах.
И если, следовательно, для ликвидации от¬
ставания сельского хозяйства приходится
идти на известное повышение заготови¬
тельных цен, то рабочий класс заинтересо¬
ван в этом так же, как и крестьянство.
Этот пример показывает, что общность ко¬
ренных интересов предопределяет и специ¬
фический характер той борьбы интересов
по отдельным вопросам, которая может
иметь место между социальными группами
в нашем обществе. Рассматривать это про¬
тиворечие как противоположность интере¬
сов, как борьбу противоположностей нет
никаких оснований.
Одной из форм противоречия, столкнове¬
ния между людьми в нашем обществе явля¬
ются научные дискуссии, борьба мнений в
науке. Можно ли, однако, считать, что вся¬
кая научная дискуссия является борьбой
противоположных мнений, крайностей, по¬
лярностей в науке? Реальный ход развития
науки показывает, что борьба мнений в
науке происходит как в связи с противо¬
положными позициями по тем или иным
вопросам, так и по поводу различного по¬
нимания тех или иных проблем.
Далее, является ли, например, критика
и самокритика в советском обществе все¬
гда борьбой противоположностей, можно ли
утверждать, что борющиеся стороны в
процессе критики и самокритики занимают
всегда противоположные, полярные пози¬
ции? Давая такое философское истолкова¬
ние критики и самокритики, мы оказали
бы плохую услугу практике социалистиче¬
ского строительства, ибо тем самым сузили
бы базу развертывания критики и само¬
критики. На самом деле в процессе кри¬
тики и самокритики сталкиваются не толь¬
ко противоположные позиции по конкрет¬
ным вопросам жизни социалистического
общества, но и различное понимание, раз¬
личный подход к тем или другим вопросам.
Вопрос о том, что столкновение, проти¬
воречие между людьми представляет собой
не только борьбу противоположностей, но
что сторонами противоречия могут быть су¬
щественно различающиеся между собой
свойства явлений жизни, имеет большое
значение для правильного понимания дра¬
матического конфликта. В основе драмати¬
ческого конфликта лежит борьба характе¬
ров, человеческих убеждений, морально¬
психологических установок п т. д. Драма¬
тические конфликты, в основе которых ле¬
жит борьба противоположных классовых
интересов,, противоположных социальных
явлений, идеологий, несомненно, являются
«борьбой» противоположностей.
Но драматические конфликты в жизни
возникают не только на основе социальных
противоположностей, по и существенных
различий, их основа значительно шире. Не
только социальные противоположности и
различия, но любые существенные разли¬
чия между людьми могут при определенных
условиях порождать драматические кон¬

172
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
фликты в жизни. Например, возрастные
различия между людьми могут при опре¬
деленных условиях служить причинами
конфликтов. Проблема отцов и детей как
вопрос, как проблема не может стоять в со¬
ветском обществе, но у нас существуют
свои недостатки в области воспитания под¬
растающего поколения, и с этим связана
возможность определенных драматических
конфликтов.
Тов. Черткову кажется, будто, отстаивая
свое положение о том, что всякое противо¬
речие есть «борьба» противоположностей,
он борется с «теорией» бесконфликтности.
На деле, как мне представляется, тов. Черт¬
ков суживает базу реальных столкновений,
драматических конфликтов между людьми
в советском обществе тем, что он всякое
столкновение рассматривает как «борьбу»
противоположностей.
Возникает вопрос: как быть с формули¬
ровкой основного закона диалектики как
закона единства и «борьбы» противопо¬
ложностей? На это надо ответить, что эта
формулировка, или, точнее, название за¬
кона, хотя и приписывается В. И. Ленину,
но ему доподлинно не принадлежит. Эта
формулировка возникла в нашей пропаган¬
дистской литературе в связи с определен¬
ными высказываниями В. И. Ленина. В фи¬
лософских тетрадях В. И. Ленин пишет:
«Вкратце диалектику можно определить,
как учение о единстве противоположно¬
стей. Этим будет схвачено ядро диалекти¬
ки, но это требует пояснений и развития»
(«Философские тетради», стр. 194). Во-пер-
вых, эта формулировка взята из конспекта,
из подготовительных работ Владимира
Ильича Ленина, а во-вторых, сам Ленин не
считал ее окончательной, указывая, что
она требует пояснений и развития.
Основанием для подобного названия ос¬
новного закона диалектики является так¬
же известное место из статьи «К вопросу
о диалектике», где Ленин писал, что раз¬
двоение единого и познание противоречи¬
вых частей являются сутью диалектики. Но
как подлинный диалектик В. И. Ленин тут
же указывает, что эта сторона содержания
диалектики должна быть проверена исто¬
рией наук.
То обстоятельство, что эта формула не
является единственной, с точки зрения
Ленина, доказывается тем, что в других
работах Ленин дает другое определение
противоречия, основного закона диалекти¬
ки вообще. Выше уже указывалось, что в
статье «Еарл Маркс» Ленин дает другое
определение противоречия. В статье «О бро¬
шюре Юниуса», написанной в 1916 году,
то есть после огромной работы но вопросам
диалектики, проделанной в «философских
тетрадях», В. И. Ленин так определяет ос¬
новное положение диалектики: «Разумеет¬
ся, основное положение марксистской ди¬
алектики состоит в том, что все грани в
природе и в обществе условны и подвижны,
что нет ни одного явления, которое
бы не могло, при известных условиях, пре¬
вратиться в свою противоположность. На¬
циональная война может превратиться
в империалистскую и обратно. При¬
мер: войны великой французской револю¬
ции начались как национальные и были
таковыми. Эти войны были революционны:
защита великой революции против коали¬
ции контрреволюционных монархий. А ко¬
гда Наполеон создал французскую империю
с порабощением целого ряда давно сложив¬
шихся, крупных, жизнеспособных, нацио¬
нальных государств Европы, тогда из на¬
циональных французских войн получились
империалистские, породившие в свою
очередь национально-освободительные
войны против империализма Напо¬
леона» (т. 22, стр. 295).
Если исходить не из отдельных цитат
классиков, а из существа понимания ими
диалектики, то надо сказать, что самым
важным они считали в диалектике то, что
она исходит из признания объективных
противоречий, из того, что всякое разви¬
тие совершается путем противоречий.
Единство и «борьба» противоположностей
есть форма объективного противоречия. По¬
нятие объективного противоречия шире,
чем понятие «борьбы» противоположно¬
стей. Поэтому основным законом диалек¬
тики является, по сути дела, закон разви¬
тия путем противоречия. Этот закон охва¬
тывает все формы противоречий в приро¬
де и обществе, в том числе и единство и
«борьбу» противоположностей.
Э. Б. ШУР
В философском кружке
На однюм из заседаний студенческого
кружка по историческому материализму
при философском факультете МГУ под ру¬
ководством профессора В. А. Фоминой об¬
суждалась статья Ц. А. Степаняна «Проти¬
воречия в развитии социалистического об¬
щества и пути их преодоления».
Выступавшие подчеркивали практиче¬
ское и теоретическое значение постановки
вопроса о противоречиях социалистического
общества. Было отмечено в качестве поло¬
жительной стороны статьи то, что в ней
проблема противоречий социалистического
общества связана с общим вопросом о дей¬
ствии закона едиЕ:тва и борьбы противопо¬
ложностей. Автор правильно ставит также

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
173
вопрос о соотношении противоречия и кон¬
фликта, о различных этапах развития про¬
тиворечия и другие.
В выступлениях было уделено много вни¬
мания вопросу об основном противоречии
социализма. Все выступавшие разделяют
точку зреаия автора и считают, что в усло¬
виях социализма из ряда противоречий не¬
обходимо выделять основное. Но некоторые
студенты не согласны с тем, что таковым
считается противоречие между безгранич¬
но растущими -потребностями народа и до¬
стигнутым в каждое данное время уровнем
развития производства материальных и
культурных благ. По мнению студента
Н. Я. Ханзена, это противоречие является
основным противоречием человеческого об¬
щества вообще, так как оно присуще не
только социализму, оно существует с воз¬
никновения человеческого общества и
обусловливает специфические, основные
противоречия каждой формации.
Тов. В. И. Козловский считает, что про¬
тиворечия, действующие в социалистиче¬
ском обществе, необходимо разделять на
две группы: противоречия, действующие
лишь в условиях социализма, определя¬
ющие отличие последнего от коммунизма, и
противоречия, присущие обеим фазам ком¬
мунистической формации. Переход от со¬
циализма к коммунизму требует полного
решения, «снятия», специфических проти¬
воречий социализма, в противном случае
они будут тормозить развитие (например,
противоречие между общественной соб¬
ственностью и остатками «буржуазного
права» в 'распределен™). Но нельзя пол¬
ностью уничтожить противоречия, общие
для обеих фаз коммунизма.
Исходя из этого, Козловский утверждает,
что выделенное противоречие есть основное
противоречие развития всей коммунистиче¬
ской формации в целом, значит, и основное
противоречие социализма. Но он считает
необходимым наряду с основным противо¬
речием всей коммунистической формации
выделять специфическое, основное противо¬
речие каждой его фазы.
Товарищи Н. Я. Ханзен и В. Н. Козлов¬
ский полагают, что основным противоре¬
чием социализма является противоречие
между равенством людей по отношению
к средствам производства и остатками
«буржуазного права» в области распре¬
деления материальных благ, отмеченное
В.	И. Лениным в работе «Государство и
революция».
По мнению студента 0. Нистора, необхо¬
димо наряду с основным противоречием,
являющимся специфическим выражением в
каждой общественно-экономической форма¬
ции закона соответствия производственных
отношений уровню раз'вития производи¬
тельных сил, выделять главное противо¬
речие, действующее в течение данного пе¬
риода. В определении основного противоре¬
чия социализма он согласен с автором раз¬
бираемой статьи.
В выступлениях подчеркивался (Г. С. Ба¬
тищев) абстрактный подход к нахождению
основного противоречия социализма, выве¬
дение его чисто дедуктивным путем, скорее
при помощи одних понятий о производи¬
тельных силах, производственных отноше¬
ниях и основном законе социализма, неза¬
висимо от изучения конкретных противоре¬
чий, до их изучения. Отмечалось отсутствие
конкретного анализа противоречий социа¬
лизма (А. Зельманов).
По мнению студента Г. Ф. Хрустова, ме¬
тодологически неверно приписывать произ¬
водительным силам и производственным от¬
ношениям некие внутренние противополож¬
ные тенденции (первым — свойство опере¬
жать, вторым — относительную устойчи¬
вость). При таком подходе получается борь¬
ба неких независимых, самостоятельных
тенденций у сторон производства, которые
неразрывны и развиваются на основе диа¬
лектического взаимодействия.
На обсуждении был поднят также вопрос
о роли противоречия как источника дви¬
жения, развития. Было отмечено (Г. С. Ба¬
тищев), что автор статьи правильно кри¬
тикует метафизическую точку зрения, со¬
гласно которой противоречие играет роль
источника развития лишь в акте своего
окончательного преодоления. Но он непо¬
следователен в своем толковании противо¬
речия как источника всякого движения; он
не разграничивает процесса и акта оконча¬
тельного разрешения 'противоречия. Между
тем противоречие является источником раз¬
вития только потому, что оно непрерывно
разрешается и воспроизводит себя на про¬
тяжении всего периода своего существова¬
ния от зарождения до преодоления.
В статье, как отметила в заключение
профессор В. А. Фомина, не подчеркивает¬
ся то, что преодоление есть необходимое
условие развития противоречий, ибо только
разрешение противоречий дает возможность
явлению вступать в новый цикл развития.
В.	А. Фомина поставила вопрос о специфике
неантаганистических и антагонистических
противоречий. Она подчеркнула, что разви¬
тие антагонистических противоречий сопро¬
вождается нарастанием противоположно¬
сти, приводящим к их обострению и разре¬
шению в конечном счете революционным
путем. Неантагонистические противоречия
не столько обостряются, сколько нарастают
в том смысле, что они не могут быть разре¬
шены сразу же после их зарождения, а
должны вызреть.
В ходе обсуждения был затронут и ряд
других вопросов.
Е. Л. СУСПЯЕВА

174
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
о месте Радищева в истории русской революционной
мысли
Вопросы, поднятые в статье Ю. Ф. "Ка¬
рякина и Е. Г. Плимака, действительно на¬
зрели и требуют своего разрешения. Авторы
правы, говоря, что пора на основании обме¬
на мнениями внести в них ясность.
I
Первый и главный вопрос — это во¬
прос о том, является ли Радищев последова¬
тельным революционером или думы о рево¬
люции сочетались у него с надеждами на
то, что насущные вопросы развития Рос¬
сии будут решены царем и дворянами пу¬
тем реформ.
Известно, что буржуазно-либеральная
историография изображала Радищева как
ученика и последователя Екатерины, на¬
писавшего свою книгу «Путешествие из
Петербурга в Москву» для того, чтобы от¬
крыть глаза монарху и показать дворянам,
что им грозит крестьянское восстание, если
они не ликвидируют крепостного права.
Согласно ее точке зрения, трагедия Ради¬
щева заключается в том, что он издал ли¬
беральную книгу в то время, когда Екате¬
рина уже рассталась со своими либераль¬
ными увлечениями.
Советские историки общественной мысли
решительно выступили против этой ложной
концепции. Они обратили внимание на
революционные призывы, содержащиеся в
«Путешествии...», на проникнутую рево¬
люционным пафосом оду «Вольность» и
восстановили подлинный облик Радищева
как революционера. При этом они исходи¬
ли из характеристики Радищева, дан¬
ной В. И. Лениным еще в 1914 году в
статье «О национальной гордости велико¬
россов».
Однако либерально-буржуазная оценка
Радищева как реформиста, противника ре¬
волюции продолжает оказывать влияние на
некоторых исследователей. Цитатам из
«Путешествия...», содержащим обращения
к благоразумию царя и помещиков, которы¬
ми оперировали буржуазные историки, они
противопоставляют цитаты явно революци¬
онного содержания. Наличие реформистских
идей у Радищева ими не отрицается, но
отмечается, что они имели в его мировоз¬
зрении второстепенное значение по сравне¬
нию с идеями революционными. Так, на¬
пример, В. П. Семенников, утверждая, что
Радищев находился на распутье между ре¬
волюцией и реформой, видел причины этого
«в глубоком разладе между чувством и
разумом», которые якобы «жили в Радище¬
ве какой-то виутреяно-непримиренной жиз¬
нью, и вследствие этой дисгармонии у Ра¬
дищева видны колебания в настроении»
(В. П. Семенников «Радищев. Очерки
и исследования», стр. 81. 1923).
По мнению одного из новейших исследо¬
вателей творчества великого русского ре¬
волюционера, Радищев в одном и том же
произведении (в «Путешествии...») выска¬
зал прямо противоположные мысли: пони¬
мая, что помещики являются противника¬
ми освобождения, он в то же время угова¬
ривал их раскрепостить крестьян. Радищев
верил в неизбежность народной революции,
призывал к ней и в то же время толкал
правительство на путь реформ с целью
избежать этой революции (см. Д. Д. Б л а-
г о й «История русской литературы XVIII
века», стр. 474. 1955).
Для объяснения этого противоречия
Д. Д. Влагой прибегает к тезису, выдвину¬
тому Семенниковым, о разладе у Радищева
между мыслью и чувством. Указывая на
стремление Радищева немедленно облегчить
страдания народа, Д. Д. Благой писал: «Ло¬
гически непоследовательно, но психолога-
чески понятно, что в этом стремлении Ра¬
дищев порой готов был еще раз попытаться
пойти традиционным путем, иллюзорность
которого сам сознавал и неоднократно под¬
черкивал,— путем убеждения в необходи¬
мости проведения правительственных ре¬
форм и в первую очередь—освобождения
крестьян» (т а м ж е).
Некоторые философы даже утверждают,
будто Радищев опасался, что «стихийное
народное движение уничтожит наиболее
образованный класс общества — дворян¬
ство — и созданную им культуру, и пото¬
му он неоднократно высказывает надежду
на то, что помещики поймут необходимость
освобождения крестьян, добровольно вос¬
становят природное равенство людей»
(Г. Васецкий и М. И о в ч у к «Очерки
по истории русского материализма XVIII—
XIX вв.», стр. 53. 1942). М. А. Горбунов,
справедливо возражая тем, кто считает,
что Радищев якобы «боялся стихийного
народного движения» и изображает его
«в роли защитника дворянской культуры
от посягательств народных масс», вместе
с тем полагает, что Радищев рассчитывал
на возможность освобождения крестьян по
инициативе самих помещиков (см. М. А.
Горбунов «философские и обществен¬
но-политические взгляды А. Н. Радище¬
ва», стр. 80—81. 1949).
В исследованиях этих, а также и не¬
которых другах авторов речь идет не о том,

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
175
что революционер Радищев признавал воз¬
можность борьбы за реформы в рамках
существующего строя, а о явобы неизжи¬
тых упованиях Радищева на то, что царь
добровольно пойдет на умаление своей вла¬
сти, на уничтожение самодержавия, а по¬
мещики 'освободят крестьян и решат в их
интересах земельный вопрос. Так, В. С. По¬
кровский прямо заявляет, что Радищев «но
мог изжить до конца (веры в возможность
проведения реформ, направленных на благо
народа, «сверху» (В. С. Покровский
«Общественно-политические и правовые
взгляды А. Н. Радищева», стр. 154. Киев.
1952).
Отрицание революционного демократиз¬
ма Радищева приводит некоторых авторов
к безысходной путанице. Так. А. А. Галак¬
тионов и П. Ф. Викандров утверждают, буд¬
то на основании сочщнещия Радищева нель¬
зя сделать заключение о том, что Радищев
решал вопрос о судьбах помещичьего зем¬
левладения. Вместе с тем они заявляют,
что в решении крестьянского вопроса Ра¬
дищев стоял на революционных позициях,
или, как сказано в брошюре П. Ф. Ни-
кандров-а, Радищев выдвинул идею кре¬
стьянской революции. Странно было бы
полагать, что крестьяне, поднявшись на
революционную борьбу, пощадят поме¬
щичье 'землевладение. Еще труднее понять,
почему того, кто выдвинул идею крестьян¬
ской революции, нельзя называть ее идео¬
логом (ом. журнал «Вопросы философии»
N° 3 за 1956 год, стр. 174; П. Ф. И и-
кандров «Мировоззрение П. И. Песте¬
ля», стр. 100—104. Л. 1955).
В последние годы в нашей литературе
была сделана серьезная попытка пересмо¬
треть традиционный взгляд на Радищева
как на мыслителя, сочетавшего в себе веру
в революцию и надежду на коренные ре¬
формы царского правительства в интересах
народа.
II
Глубокое изучение композиции «Путе¬
шествия...», начатое трудами Н. И. Громова
и Г. П. Макагоненко и продолженное в ста¬
тье упомянутых выше молодых исследова¬
телей, показало несостоятельность версии
о внутренней противоречивости этого вы¬
дающегося произведения революционной
литературы \ Сторонники концепции о со¬
четании в мировоззрении Радищева рево¬
люционных и реформистско-просветитель¬
ских элементов опираются также на его
юридические труды, написанные в пегиод
1 Эту версию ранее поддер^чвлл н аг.гор
настоящей статьи. Работа Г. П. Макагоиен-
ко помогла автору пересмотреть свою точку
зрения.
работы Радищева в Комиссии по сочинению
законов.
В последние годы своей жизни Радищев
использует открывшиеся перед ним возмож¬
ности для того, чтобы сформулировать свои
требования, выдвинуть программу, которая
могла быть осуществима только после свер^-
жения самодержавия. Разработка такой
программы в его юридических трудах это¬
го периода не подтверждает, а опровергает
версию о присущих ему реформистских ил¬
люзиях.
Записка «О законоположении» на пер¬
вый взгляд как бы подкрепляет эту вер¬
сию. В ней автор говорит о том, что «ко¬
гда разум любомудрия, сопровождаемый
светильниками наук, действие свое благо¬
творное простер посреди народного обще¬
ства, и даже на самих правителей наро¬
дов», то «тогда настает благопоспешный
час дать народу новое уложение, основан¬
ное на истинных и непреложных понятиях
о всех предлогах общественных, сообразное
умоначертанию общему...» (А. Н. Ради¬
щев, Полное собрание сочинений. Т. 3,
стр. 146).
Казалось бы, вполне законно предполо¬
жить, что Радищев проявил излишнее дове¬
рие к либеральным жестам Александра I и
высказал надежду на возможность проведе¬
ния реформ сверху. Но какую же програм¬
му реформ предлагал Радищев и возможно
ли было проведение ее с помощью царя и
его вельможной бюрократии?
«...Законодатель мудрый,— пишет Ра¬
дищев в данной записке,— не убояся пре¬
пятствий и трудностей от частных людей,
неистовых самолюбцев, презрив негодова¬
ния некоторых для пользы миллионов, со¬
крушит неясности прежних узаконений,
низвергнет ненависть чиносостояния разде¬
ляющие, воздвигнет закон для всех еди¬
ный, в действии своем, неминуемый, в из¬
речениях неумолимый, который обнажит
всем начальную цель общества и незыблем
водрузится в сердца всех сограждан. Тогда
родится общая безопасность, престол пра¬
вителей народных будет непоколебим, и
блаженство народное не будет задачею, от¬
даваемою на решение одних только люби¬
телей человечества» (там же, стр. 146—
147).
Прежде всего Радищев предлагал безот¬
лагательно уничтожить крепостное право.
Начальная цель общества, по Радищеву,—
защита слабых и угнетенных, укрепление
равенства. Крепостничество — наглое по¬
прание этой начальной цели общества.
Дн-.г.идация крепостного права, как под¬
черкивал Радищев, должна быть проведена
на условиях безвозмездной передачи кре¬
стьянам их земельного надела. Более того, в
этой записке Радищев ставит вопрос о том,
чтобы земли разделили «воем семьям, ко¬

176
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
торые никаких не имеют; подать им спосо¬
бы вспахать оные и обработать» (там
ж е, стр. 157)х.
Радищев весьма решительно заявляет
о том, что «польза миллионов», то есть
крепостных крестьян, может быть обеспе¬
чена только в результате нарушения вы¬
год «неистовых самолюбцев» — помещи¬
ков, путем преодоления их жестокого со¬
противления. Полагать, что вся эта про¬
грамма могла быть выполнена по воле
царя, что за ее осуществление возьмется
вельможная бюрократия, которую Радищев
так хорошо знал и сатирически описал в
«Путешествии...», значило бы проявить
чрезмерную наивность. Поэтому самый ха¬
рактер этих преобразований делает невоз¬
можным предположение, что Радищев рас¬
считывал на проведение их сверху.
В этой официальной записке Радищев с
исключительной смелостью говорит о том,
что было бы хорошо, «если бы сыскался...
путешествователь, довольно имеющий твер¬
дости духа, любящий отечество и правду, а
сверх того находяся в независимости в
своей особенности, не имел нужды бояться
прослыть клеветником злоречивым и
бояться мщения сильных, сделал бы кар¬
тину преступающих в злоупотреблении
власти» (там же, стр. 153).
Совершенно ясно, что здесь он говорит
о том, что чиновники и другие официаль¬
ные лица не могут дать подлинной йартины
работы государственного аппарата и суда
самодержавной России и что для этого
нужен новый путешественник, подобный
тому, который описан им в его книге. Он
должен показать истину столь же правди¬
во, сколь это сделано путешественником,
от лица которого велось повествование в
книге Радищева.
В «Проекте для разделения Уложения
российского» и в «Проекте Гражданского
уложения» Радищев ни в чем не отступает
от принципов, изложенных им в «Путеше¬
ствии...». Он провозглашает свободу мысли,
слова и деяния, право защиты самого себя,
если закон этого не делает, принцип равен¬
ства перед равным для всех законом, от¬
рицание правомерности всякого кабального
обязательства и т. д.
III
Обычно в качестве доказательства при¬
верженности Радищева к теории «просве¬
щенного абсолютизма» приводят его
1 Здесь Радищев делает ссылку на
статью 280 «Наказа» Екатерины II. Но, как
известно, он широко использовал «Наказ»
для того, чтобы под его прикрытием пропа¬
гандировать свои взгляды, ловя Екатерину
на слове и требуя от нее осуществления
в жизни ее велеречивых деклараций.
«Песнь историческую». Между тем и это
произведение не дает достаточных основа¬
ний для подобного вывода. Радищев в этом
произведении восхваляет Рим периода
республики, но в то же время показывает,
что политическая свобода в Риме покоилась
на порабощении многих народов. Он назы¬
вает римлян «тягчателями народов», «гра¬
бителями вселенной» (см. там же. Т. 1,
стр. 96, 97). Он понимает, что завоева¬
тельная политика, усиление роли армии
создали возможность установления военной
диктатуры. Радищев гневно клеймит поли¬
тических деятелей, стремящихся склонить
Рим «под ярем насильства» (там же,
стр. 100), установить тиранию таких, как
Сулла—«ненасытец граждан крови»—и
воспетый просветителями XVIII века «про¬
свещенный монарх» Август. Радищев счи¬
тал, что Август сумел стать превыше всех
в Риме путем «насильства, грабежа, бес¬
стыдства, крови» (там же, стр. 104).
Он разоблачил легенду о «золотом веке»
Августа. Блеск державы Августа —резуль¬
тат похвал наемных льстецов. Обращаясь к
ним, Радищев направляет свои стрелы про¬
тив современной ему раболепной поэзии,
восхвалявшей царей:
О умы, умы изящны,
Та ли участь Мусс, чтоб славить,
Кто вам жизнь лишь не отъемлет,
Иль, оставя вам жизнь гнусну,
Даст еще кусок, омытой
В крови теплой граждан, братьев.
(там же, стр. 104—105).
Август был особенно ненавистен Ради¬
щеву как первый римский император, осно¬
ватель самодержавной власти.
Проклиная римских императоров-тира-
нов, Радищев показывает, следуя историче¬
ской традиции, и добродетельных монар¬
хов. На первом месте среди них Антонин,
Мудрец истинной, украшен
Добродетели чертами
И порока ни едина.
Антонин теченье жизни
Посвящал народну благу.
(там же, стр. 119—120).
Марк Аврелий в изображении Радище¬
ва — сама мудрость, добродетель и кротость
на троне. Но вот он умирает, и воцаряется
новый тиран — Коммод. Счастье Рима
«сокрылося во гробе» (там ж е, стр. 121).
Вместе с Аврелием исчезли и благие по-
мышленья «о блаженстве рода смертных»
(там ж е).
Говоря об умилении, которое вызывают
воспоминания о Марке Аврелии, Радищев
отмечает, что с воспоминаниями о Марке
Аврелии связано и тяжелое чувство.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
177
Но... смолчим, в душе сокроем.
Ах, всю скорбь и тяжко чувство,
Что по сладости во сердце
Вспоминая Марк Аврелья,
Восстает и жмет в нас душу.
(там ж е).
Радищев говорит своим читателям о не¬
возможности из-за цензуры поведать, в чем
состоит это тяжелое чувство и чем оно вы¬
звано.
Нет, не жди, чтоб мы дерзнули
Начертать его теченье.
(там ж е).
Читателю предоставляется право самому
делать выводы. Тяжкое чувство, очевидно,
было порождено мыслью о том, что случай¬
ное появление в течение ряда веков добро¬
детельного и мудрого монарха могло дать
временное облегчение, ио так как само са¬
модержавие сохранилось, сохранилось и
угнетение. Случайное появление на троне
добродетельного монарха не уничтожает
угнетения и не меняет бесправного строя,
который порождает деспотов и тиранов, так
как
...Трудно, восседая
Выше всех, и не имея
Никаких препон в желаньях,
Усидеть на пышном троне
Без похмелья и без чаду.
(там же, стр. 117).
Вывод всей «Песни исторической» мож¬
но найти в середине повествования. Ради¬
щев заявляет, что если восторжествовало
«мучительство», то безразлично, кто пра¬
вит, так как лица меняются, но «ярем,
ярем пребудет» 1.
1 Поэтому нам представляется необосно¬
ванным вывод М. А. Алпатова, который ис¬
ходит из того, что Радищев, кроме импера-
торов-деспотов, называет «просвещенных мо¬
нархов». М. А. Алпатов заявляет: «В этом
сказались просветительские воззрения Ра¬
дищева, верившего в силу просветительских
идей и допускавшего возможность пере¬
устройства общества властью монарха, по¬
следователя этих идей» (М. А. Алпатов
«Взгляды А. Н. Радищева на всеобщую ис¬
торию». Журнал «Вопросы истории» № 2 за
1953 год, стр. 84). Следует подчеркнуть,
что, по Радищеву, появление добродетель¬
ных монархов ничего не изменяет в общем
порядке.
Еще более неосновательно предположение
В. С. Покровского о том, что «описанием
Аврелия Радищев как бы желал просветить
и наставить молодого Александра» (см.
В.	С. Покровский «Общественно-поли¬
тические и правовые взгляды А. Н. Ради¬
щева», стр. 119. 1952). Наоборот, смысл
песни следует видеть в разоблачении иллю¬
зий, появившихся в связи с его воцарением.
12.	«Вопросы философии» № 4.
Основная мысль «Песни исторической»
состоит в разоблачении иллюзий относи¬
тельно просвещенного абсолютизма. Ради¬
щев допускает в виде случайности появле¬
ние на троне добродетельных монархов, но,
излагая историю Римской империи, отме¬
чает закономерное усиление гнета и наси¬
лия.
Столь же неосновательно утверждение,
что об уповании Радищева на «просвещен¬
ного монарха» свидетельствует его стихо¬
творение «Осмнадцатое столетие». Необ¬
ходимо учесть, что Радищев вынужден был
считаться с цензурой, этим и объясняются
его реверансы по отношению к коронован¬
ным властителям.
Проекты Радищева, написанные при
Александре I, были по своему содержанию
революционными. Они воспроизводили про¬
грамму, изложенную в «Путешествии...».
Осуществление этих проектов возможно
только после победы революции. Не на¬
деясь на проведение их в жизнь самодер¬
жавным монархом, Радищев составлял их в
целях разоблачения крепостничества и са¬
модержавия, в целях пропаганды своих
взглядов на общественное и государствен¬
ное устройство, используя при этом первую
представившуюся ему легальную возмож¬
ность.
IV
Ю. Ф. Карякин и Е. Г. Плимак, на наш
взгляд, совершенно правильно определяют
место Радищева в истории русской общест¬
венной мысли. Принадлежа к поколению
дворянских революционеров, Радищев вы¬
двинул идею народной революции, «народ¬
ного правления». Обновление России он
считал возможным только в результате вос¬
стания крестьян против помещиков и са¬
модержавия. Это значит, что Радищев про¬
возглашал революционно-демократические
идеи, хотя революционный демократизм как
определенное направление общественной
мысли возникло позднее, в 40-е годы
XIX века.
Между тем некоторые исследователи
творчества Радищева полагают, что харак¬
теристика его взглядов как революционно-
демократических «сдвигает» Радищева с
его места, что он как дворянский револю¬
ционер лишь абстрактно ратовал за ин¬
тересы крестьян, оставаясь чуждым их
борьбе (см. Н. Д р у ж и н и н «О периодиза¬
ции истории капиталистических отношений
в России». Журнал «Вопросы истории»
№ 11 за 1949 год, стр. 95). Они заявля¬
ют, что революционный демократизм — это
явление периода становления капитализма,
возникшее тогда, когда встал вопрос о двух
путях буржуазного развития, что характе¬
ристика взглядов Радищева как револю¬
ционно-демократических создает «антп-

178
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
историческую» картину спада революцион¬
ного движения от революционного демо¬
кратизма Радищева к дворянской револю¬
ционности декабристов. Эта точка зрения
неожиданно получила горячую защиту со
стороны журнала «Вопросы истории». Ав¬
торы передовой, опубликованной в № 9 это¬
го журнала за 1955 год, объявили невер¬
ной характеристику Радищева как первого
идеолога крестьянской революции. Они
заявили, что если признать такую характе¬
ристику правильной, то «Радищев как дво¬
рянский революционер сдвигается со своего
исторического мсста» (стр. 4).
Как видно, авторы передовой строят свое
суждение не на основе анализа произведе¬
ний и высказываний Радищева, а на до¬
вольно простой догме: дворянский револю¬
ционер не может стать идеологом крестьян¬
ской революции. Между тем В. И. Ленин
под дворянскими революционерами имел в
виду революционеров, вышедших из поме-
щичье-дворянской среды. Такие революцио¬
неры в массе не могли преодолеть дворян¬
ской ограниченности, но отдельные их
представители мечтали о народной, кресть¬
янской революции и хотели содействовать
ей. Сами авторы признают, что дворянский
революционер Герцен стал революционным
демократом. Однако у них готово возраже¬
ние: это было уже в сороковые годы
XIX века, когда созрела почва для револю¬
ционного демократизма. Между тем за Ра¬
дищевым следовали декабристы, выше ко¬
торых Радищев не мог быть.
Напомним, что утописты XVIII века
Мелье и Бабеф были революционными
демократами, а утописты XIX века Сен-
Симон и Фурье — реформистами. При этом
утопический социализм последних был
выше уравнительных теорий Мелье и Ба-
бефа. Почва для утопического социализма
созрела тогда, когда капитализм уже утвер¬
дился, но был еще слабым. Между тем с
идеями утопического социализма еще в
XVI веке выступили Мор и Кампанелла.
Подобного рода примеров можно было бы
привести немало. Все они говорят о том,
что нельзя историческое развитие, идущее
по спирали, втискивать в рамки какой-либо
схемы: первая колонна марширует, вторая
колонна марширует и т. д.
Выступление декабристов явилось круп¬
ным шагом вперед в развитии освободитель¬
ного движения. Радищев опирался на весь¬
ма узкий круг «сочувственников». Декаб¬
ристы же создали революционную органи¬
зацию, охватившую сотни человек, и раз¬
работали ее программу, они выдвинули
идею революционной диктатуры, которая
должна была быть создана после сверже¬
ния самодержавия для осуществления пла¬
на преобразования России. Декабристы
были руководителями первого революцион¬
ного восстания против самодержавия. Одна¬
ко сравнительно широкая, насчитывающая
несколько сот человек организация дворян¬
ских революционеров не смогла полностью
принять программы Радищева. В этом с не¬
избежностью должно было сказаться проти¬
воречие между принадлежностью декабри¬
стов к дворянской среде и антифеодальной
сущностью их программы.
Отдельные выходцы из дворян могли, по¬
добно Радищеву, «призывать грозу народ¬
ного мщения» на головы «бесчеловечных
мучителей» — помещиков — и целиком пе¬
рейти на сторону крестьянства. Широкая
же организация дворянских революционе¬
ров не только не выдвигала задачи
ликвидации дворянства, но и опасалась
этого и потому делала ставку на военную
революцию, а не на народ. План аграрных
преобразований дворянских революционе¬
ров был более ограниченным, чем план Ра¬
дищева. Снизился и идейный уровень их
программы, в ней неизбелсно сказались
черты дворянской ограниченности. Но ре¬
волюционная традиция, заложенная Ради¬
щевым, ни в какой мере не была затуше¬
вана. Несмотря на различие программы,
идеологии, философского мировоззрения и
исторических взглядов отдельных органи¬
заций и лиц, примыкавших к движению
декабристов, его участники были револю¬
ционерами, продолжателями дела Радищева.
С.	А. ПОКРОВСКИЙ

ДИСКУССИИ и ОБСУЖДЕНИЯ
179
Некоторые философские вопросы биологической
эволюции
При положительной разработке теории
вида и видообразования биологи сталки¬
ваются с рядом не рассмотренных в ходе
дискуссии о виде актуальных философских
вопросов. Дискуссия выявила неясности и
путаницу в представлениях о биологиче¬
ской эволюции как форме развития, о скач¬
ках в природе и по другим философским
вопросам.
В настоящей статье не ставится задача
разобраться как в перечисленных, так и
многих других философских вопросах дис¬
куссии о видообразовании. Автор ограни¬
чивается некоторыми замечаниями относи¬
тельно биологической эволюции и скачков
в развитии видов.
* * *
Попытка пересмотреть дарвинизм с точ¬
ки зрения признания резких качественных
изменений в развитии и отрицания посте¬
пенных переходов от одних видов к дру¬
гим составляет главное содержание того,
что акад. Т. Д. Лысенко называет новым в
науке о видах.
Как утверждает Т. Д. Лысенко, Дарвин
якобы не признавал качественных измене¬
ний в развитии видов. «Основой дарвиниз¬
ма,— пишет Т. Д. Лысенко,— является
односторонний, плоский эволюционизм. Тео¬
рия эволюции Дарвина исходит из призна¬
ния только количественных изменений, но
знает обязательности, закономерности пре¬
вращений, переходов из одного качествен¬
ного состояния в другое. А между тем без
превращения одного качественного состоя¬
ния в другое, без зарождения нового каче¬
ственного состояния в недрах старого нет
развития, а есть только увеличение или
уменьшение количества, есть только то,
что обычно называется ростом» («Агробио¬
логия», стр. 664. 1952).
По мнению Т. Д. Лысенко, Дарвин был
плоским эволюционистом еще и потому, что
отрицал скачки в природе, ибо писал:
«Природа не делает скачков».
Речь идет, таким образом, о философских
представлениях Дарвина по одному из ко¬
ренных вопросов его учения — по вопросу
о развитии в природе. В этих пред¬
ставлениях Дарвина следует разобраться по
существу, прежде чем говорить о видообра¬
зовании.
Великий английский ученый-естество-
испытатель Чарлз Дарвин (1809—1882)
не был философом и не делал никаких фи¬
лософских выводов из своего учения. Это
не означает, что учение Дарвина свободно
от всякой философии. Дарвин, как и всякий
ученый, не замечая этого сам, находился
под влиянием того мировоззрения, к кото¬
рому шли наука и общественная практика в
середине XIX века.
К концу XVIII — началу XIX века есте¬
ствознание пробило значительные бреши в
консервативном, религиозно-мистическом
воззрении на природу. Это было связано с
проникновением в науку идеи развития, но
последняя первоначально приняла форму
плоского эволюционизма. Таким образом,
исторически в период своего появления
плоский эволюционизм выступил как тео-
рля развития. Однако в дальнейшем, явля¬
ясь грубой теорией, признававшей лишь
количественные изменения вещей, он дол¬
жен был отступить перед более совершен¬
ными теориями развития.
Значительный шаг в преодолении плос¬
кого эволюционизма в биологии сделал
уже Ламарк (1744—1829). Он поставил
вопрос: не могли ли все существующие ор¬
ганизмы возникнуть с течением времени
одни из других путем постепенного процес¬
са изменения? Отвечая на этот вопрос, Ла¬
марк выдвинул положение об изменениях
и развитии организмов под влиянием внеш¬
них обстоятельств (то есть внешней среды)
и о передаче животными и растениями при¬
обретенных признаков по наследству; он
задолго до Дарвина обосновывал гипотезу о
происхождении человека от живущего на
деревьях четверорукого животного, близко¬
го к обезьянам; Ламарк высказался за са¬
мозарождение жизни на Земле.
Критикуя метафизические теории о не¬
подвижности и неизменяемости видов, Ла¬
марк признавал развитие как «л е с т н и-
ц у, в смысле все возрастающей сложно¬
сти организации живых тел», как переходы
«от одной системы к другой» (Ламарк
«Философия зоологии». Т. 1, стр. 94 и 96.
1935). Конечно, Ламарк не создал последо¬
вательного учения о качественных измене¬
ниях в развитии живой природы. Он, по
справедливому заключению К. А. Тимиря¬
зева, только пошатнул догмат о неизменно¬
сти видов, но не сумел окончательно по¬
дорвать его.
В области додарвиновской геологии проч¬
ное место в Англии занимали взгляды ан¬
глийского геолога Чарлза Ляйеля (1797—
1875), согласно которым все величайшие
перемены в строении земной коры происхо¬
дили постепенно в течение многих тысяче¬
летий под воздействием атмосферных фак¬
торов, течений рек, морских приливов и
отливов, вулканов и землетрясений. В Рос¬
сии подобные взгляды на развитие Земли

180
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
задолго .до Ляйеля высказывал М. Б. Ломо¬
носов.
Ляйель со своими геологическими взгля¬
дами выступил против теории катастроф
французского ученого Кювье (1769—1832),
который считал, что Земля не развивалась
во времени, а ее поверхность периодически
взрывалась вместе со всем своим животным
и растительным миром. Кювье утверждал
далее, что ископаемые виды не являются
ни разновидностями, ни предками совре¬
менных видов. Они представляют собой по¬
гибшие во время катастроф виды. Современ¬
ные же виды не развились из других, а
просто пережили страшные катастрофиче¬
ские события.
Теория катастроф Кювье не имеет ника¬
кого научного смысла. Сторонники этой тео¬
рии не только отрицали развитие в приро¬
де, но и признавали творение видов живот¬
ных и растений богом. Революции, или
катаклизмы Кювье,— это внезапные, слу¬
чайные акты. По определению Энгельса,
катастрофическая теория Кювье «была ре¬
волюционна на словах и реакционна на
деле». Энгельс писал далее, что «лишь
Ляйель внес здравый смысл в геологию,
заменив внезапные, вызванные капризом
творца, революции постепенным действием
медленного преобразования земли» («Диа¬
лектика природы», стр. 9).
Ляйель оказал огромное влияние на Дар¬
вина. Первый том знаменитого сочинения
Ляйеля «Основные начала геологии», на¬
правленного против метафизических пред¬
ставлений о катастрофах как основных эта¬
пах «развития» Земли, Дарвин взял с со¬
бой, отправляясь в путешествие на корабле
«Бигль».
Дневник путешествия на «Бигле» и дру¬
гие работы Дарвина, особенно геологиче¬
ские, написанные по материалам путешест¬
вия, показывают, что он поднялся в своих
эволюционных воззрениях выше Ляйеля
еще до опубликования главного своего про¬
изведения «Происхождение видов» (1859).
Отмечая заслуги Ляйеля, Энгельс указывал,
что его эволюционные воззрения оставались
механистически ограниченными. Ляйель не
освободился от плоского эволюционизма.
«Недостаток ляйелевского взгляда — по
крайней мере в его первоначальной фор¬
ме,— писал Энгельс,— заключался в том,
что он считал действующие на земле силы
постоянными,— постоянными как по каче¬
ству, так и по количеству. Для него... зем¬
ля не развивается в определенном направ¬
лении, она просто изменяется случайным,
бессвязным образом» («Диалектика приро¬
ды», стр. 9). Дарвин же уже в первых сво¬
их научных работах был свободен от подоб¬
ных недостатков и ограниченности. Можно
безошибочно сказать, что в главном своем
произведении, «Происхождение видов»,
Дарвин преодолел плоский эволюционизм и
в основном стал разделять стихийно-диа¬
лектические представления о развитии в
природе, стал оценивать развитие как пере¬
ход от старого качества к новому.
В «Происхождении видов» Дарвин дока¬
зал, что органические существа в течение
многих поколений подвергаются воздейст¬
вию изменяющихся условий внешней среды.
В результате возникает необходимость из¬
менений организмов в целях приспособле¬
ния к условиям внешней среды. Изменения
особей передаются по наследству, что ведет
к возникновению новых, самостоятельных
видов.
Правда, Дарвин не дал критерия для
определения видов, в силу чего он часто
не мог установить, какие животные или
растения относятся, а какие не относятся к
данному конкретному виду. Единственным
признаком для определения видов было
утверждение, возникшее еще до Дарвина и
не без оснований оспаривавшееся уже при
его жизни, о том, что между видами невоз¬
можна гибридизация или что межвидовые
гибриды бесплодны. Поэтому Дарвин писал:
«Термин «вид» я считаю совершенно про¬
извольным, придуманным ради удобства
для обозначения группы особей, близко ме¬
жду собой схожих, и существенно не отли¬
чающимся от термина «разновидность»,
обозначающего формы, менее резко разли¬
чающиеся и колеблющиеся в своих призна¬
ках. Равно и термин «разновидность» в
сравнении с индивидуальными различиями
применяется произвольно и только ради
удобства» («Происхождение видов», стр.
121. 1952).
На основании приведенной цитаты о тер¬
мине «вид» академик Лысенко делает вы¬
вод, что «развитие в живой природе пони¬
малось дарвинизмом только как сплошная
непрерывная линия эволюции. Поэтому в
биологической науке,— продолжает Т. Д.
Лысенко,— именно в науке, а не в практи¬
ке, виды перестали считать реальными, от¬
дельными качественными состояниями жи¬
вой природы» («Агробиология», стр. 664.
1952).
Нам кажется, что здесь у Т. Д. Лысенко
налицо очень большая неточность в выра¬
жениях. Справедливость требует сказать,
что Дарвин признавал реально существую¬
щими «группы особей, близко между собой
схожих», то есть виды, но, не зная крите¬
рия в определении видов, считал условны¬
ми, то есть относительными, неопределен¬
ными термины «вид» и «разновидность».
Термины «вид» и «разновидность» до сих
пор остаются условными, ибо биология все
еще не дала критерия определения вида, в
силу чего систематики попрежнему про¬
извольно «творят» виды путем дробления
или укрупнения их.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
181
Что же предлагает акад. Лысенко взамен
«плоскоэволюционистской» теории образо¬
вания видов Дарвина? Одни виды, говорит
Т. Д. Лысенко, внезапно порождаются дру¬
гими видами путем зарождения в недрах
организмов старого вида «противоречащего
ему начала нового качества».
В качестве примеров порождения одних
видов другими Т. Д. Лысенко и его сторон¬
ники приводят: порождение мягкой пшени¬
цы и ржи твердой пшеницей, костра ржа¬
ного — рожью, овсюга — овсом, ели — сос¬
ной, лещины — грабом и т. д.
Было бы неправильным принципиально
не признавать такой формы качественных
изменений, как порождение. Но совершенно
неверно абсолютизировать ту или иную
форму качественных изменений. Ведь поло¬
жение о внезапном порождении одними ви¬
дами других видов сторонниками «новой
теории видообразования» распространяется
на всю биологию. Правда, сам акад. Лысен¬
ко такое распространение часто оговари¬
вает, но тут же заключает, что «можно
быть уверенным, что развитие теории ми¬
чуринской биологии в скором времени даст
возможность и по объектам зоологии нако¬
пить фактический материал, аналогичный
материалу из мира растений» (там же,
стр. 671).
Обладая общим качеством (определен¬
ностью), виды выступают, кроме того, в
различных состояниях, стадиях, ступенях
развития. Каждая стадия, ступень развития
вида тоже есть его определенность (каче¬
ство), хотя эти качества вида уже иного
порядка по отношению к общей его опреде¬
ленности. В свою очередь, переходы вида
от одного состояния к другому, от одной
стадии к другой есть тоже качественные из¬
менения.
Наличие или отсутствие промежуточных
этапов, стадий при переходе от одного ка¬
чества к другому может быть установлено
лишь с учетом конкретных объектов изме¬
нений, конкретных качеств вещей. Дарвин
показывает, что в развитии биологических
видов такие промежуточные этапы, стадии,
при переходах от одних видов к другим
имеют место. Поэтому главной идеей своей
эволюционной теории он сделал принцип
постепенности при переходах от одних ви¬
дов к другим.
Принцип постепенности переходов от
одних видов к другим' отнюдь не делает
дарвиновскую эволюцию плоской эволюци¬
ей. «Надо точнее понять эволюцию,—
писал Ленин,— как возникновение и уни¬
чтожение всего, взаимопереходы» («фило¬
софские тетради», стр. 239).
«Гегелевскую диалектику,— читаем мы
в работе В. И. Ленина «Карл Маркс»,—
как самое всестороннее, богатое содержани¬
ем и глубокое учение о развитии, Маркс и
Энгельс считали величайшим приобрете¬
нием классической немецкой философии.
Всякую иную формулировку принципа раз¬
вития, эволюции, они считали односторон¬
ней, бедной содержанием, уродующей и ка¬
лечащей действительный ход развития
(нередко со скачками, катастрофами, рево¬
люциями) в природе и в обществе» (Соч.
Т. 21, стр. 37).
Точно так же понимали эволюцию Маркс
и Энгельс, когда утверждали, что эволюци¬
онное учение Ч. Дарвина как учение о
развитии биологических видов являет¬
ся естественноисторической основой их
взглядов (см. Сочинения К. Маркса и
Ф. Э н г е л ь с а. Т. XXII, стр. 551).
Само собой разумеется, что плоский эво¬
люционизм не мог быть естественнонауч¬
ной основой марксизма. Дарвинизм потому
явился одним из естественнонаучных ис¬
точников марксизма, что включал в себя,
как уже сказано, стихийные диалектико¬
материалистические представления о разви¬
тии в природе и прежде всего о развитии
как переходе от старого качества к новому.
Вместе с тем, признавая дарвинизм,
классики марксизма-ленинизма не скрыва¬
ли его слабых сторон и ошибок. Эти сла¬
бые стороны учения Дарвина особенно за¬
метны на данном этапе развития биологии.
Разрабатывая свою теорию видообразова¬
ния, Дарвин оставлял открытым вопрос о
происхождении жизни. Он почти не зани¬
мался изучением физиологических, наслед¬
ственных и других изменений организмов
животных и растений, которые происходят
в связи с развитием видов; Дарвин не учи¬
тывал видообразований в микробиологии и
прочее. Творчески развивая дарвинизм, со¬
ветские биологи-мичуринцы разгромили и
отбросили лженауку менделизм-морганизм
(в чем огромную роль сыграл акад. Лысен¬
ко) и заложили основы подлинной, научной,
диалектико-материалистической генетики.
Все это говорит о том, что признание
дарвиновской теории видообразования «не¬
пререкаемой» могло бы стать тормозом на
пути дальнейшего развития биологии. Не¬
обходимость пересмотра дарвиновской тео¬
рии видообразования видели К. А. Тимиря¬
зев, И. В. Мичурин, В. Л. Комаров и дру¬
гие дарвинисты, когда указывали на от¬
сутствие научного определения видов, на
несовершенство систематики животных и
растений. В этом смысле попытку акад.
Лысенко пересмотреть дарвиновскую тео¬
рию видообразования, а также возникшую
вокруг вопроса о происхождении и разви¬
тии видов дискуссию следует всячески
приветствовать. В борьбе мнений родится
истина.
Однако в вопросе о видообразовании пре¬
одоление пробелов дарвинизма должно идти
не по пути незаслуженных обвинений Дар¬

182
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
вина в плоском эволюционизме и в метафи¬
зике, как это продолжают делать И. И. Пре¬
зент и И. А. Халифман в своей дискуссион¬
ной статье «Некоторые вопросы теории
биологического вида и видообразования»
(журнал «Вопросы философии» № 5 за
1955 год), а по линии выявления многооб¬
разия форм перехода от одних видов к дру¬
гим, чего не сделал Дарвин, увлекшись от¬
бором и борьбой за существование.
Неподражаемый пример преодоления не¬
достатков и пробелов в дарвиновской теории
видообразования, так же как и в других
вопросах учения Дарвина, дал И. В. Мичу¬
рин, поднявший дарвинизм на новую каче¬
ственную ступень. И. В. Мичурин показал
на практике и обосновал в теории, что на¬
ряду с отбором существуют другие пути и
формы видообразования, в том числе скре¬
щивание, отдаленная гибридизация, ментор
и прочее. Он вывел более трехсот новых
сортов и видов плодово-ягодных растений.
Советские и зарубежные селекционеры, сле¬
дующие за Мичуриным в деле выведения
новых растений и животных, обогащают
этим не только сельскохозяйственную прак¬
тику, но и всю биологическую науку.
Дарвин не признавал скачков в природе,
но он при этом имел в виду прежде всего
катастрофические теории, которые в то
время были в большом ходу среди биологов.
«Так как 'естественный отбор,— писал Дар¬
вин,— действует исключительно посредст¬
вом накопления незначительных последо¬
вательных благоприятных изменений, то он
не может производить значительных и вне¬
запных превращений; он подвигается толь¬
ко короткими и медленными шагами. Отсю¬
да правило «Natura non facit saltum»
(«Происхождение видов», стр. 436).
С подобным заявлением выступал и
И. В. Мичурин. «Природа при обычных
условиях,— писал он,— таких резких
скачков не делает» (Соч. Т. I, стр. 584.
1948).
Следовательно, выступление Дарвина
против катастрофизма еще не может быть
основанием для обвинений его в плоском
эволюционизме. Что касается вопроса о
скачках в развитии природы, то он остает¬
ся не понятым и в настоящее время, в ре¬
зультате чего в нашей литературе часто
ведутся споры о скачках.
Нам кажется неправильным подводить
под понятие «скачок» весь период перехода
от старого качества к новому и рассматри¬
вать ска/чок как форму качественных изме¬
нений. Скачок — это нечто иное, нежели
форма перехода от одного качества к дру¬
гому.
В определенном отношении скачки сов¬
падают по времени и по содержанию с пе¬
риодом перехода от одного качества к дру¬
гому, если этот переход осуществляется
разово. При взрывах, например, старое от¬
меняется начисто сразу, одним ударом, без
всякой постепенности. Но это частный слу¬
чай скачка.
Скачки не совпадают с периодами по¬
степенных качественных изменений, по¬
тому что каждая ступень при постепенных
качественных изменениях сама является
маленьким скачком, перерывом постепен¬
ности. В общем процессе постепенных пе¬
реходов от старого качества к новому
большие скачки выступают как решающие
моменты в ряду таких переходов. В таком
случае они могут определять или начало
переходов, или их кульминационные пунк¬
ты, или их завершение. В общем, скачок —
это определенный момент, поворотный
пункт, узел в развитии, а не весь период
или форма перехода от старого качества к
новому. «Скачком»,— писал В. И. Ленин,—
учителя социализма называли перелом под
углом зрения поворотов всемирной истории
и... скачки такого рода обнимают периоды
лет по 10, а то и больше...» (Соч. Т. 27,
стр. 243).
При развитии биологических видов так¬
же имеются скачки, как решающие мо¬
менты, узлы, переломы при переходе от од¬
них видов .к другим. Они не обязательно
должны быть резкими, взрывными, «скач¬
кообразными» и не должны совпадать со
всем периодом перехода от одних видов к
другим. Но они обязательно являются по¬
воротом в филогенезе подобно тому, как
смены различных периодов зрелости, или —
по теории стадийности акад. Лысенко —
смены стадий, являются поворотами в онто¬
генезе.
Теория стадийности развития растений
акад. Лысенко хорошо подтверждает несво-
димость форм перехода от старого качества
к новому только к разовым, в том числе
взрывным, формам и может помочь разо¬
браться в положениях диалектического ма¬
териализма о скачках. Поэтому скажем о
ней несколько слов особо.
Стадии, по определению Т. Д. Лысен¬
ко,— это этапы в развитии растений, от¬
личающиеся друг от друга специфическими
требованиями организма к условиям внеш¬
ней среды. Т. Д. Лысенко устанавливает
две стадии развития растений: 1) стадию
яровизации и 2) световую стадию. Стадия
яровизации есть первая стадия развития
растений, когда ведущим фактором являет¬
ся температура. Световая стадия — это вто¬
рая стадия, на которой наряду с температу¬
рой и другими факторами ведущее значение
имеет свет.
На каждой из указанных стадий разви¬
тия растение обладает отличными друг от
друга качествами (определенностями), ко¬
торые относятся к различным сторонам
растения, например, к области морфологи¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
183
ческой, биологической, химической и т. п.
Переход от одних качеств к другим в смене
стадий развития растений является весьма
сложным процессом, многие явления кото¬
рого еще совершенно неизвестны науке. Но
что можно определенно сказать об этом
процессе, это, во-первых, то, что различные
качественные изменения, которые претер¬
певает растение при переходе от одной ста¬
дии к другой, происходят в самых разнооб¬
разных формах; во-вторых, в основном эти
изменения, очевидно, принимают формы по¬
степенных качественных изменений. Расте¬
ние переходит от стадии к стадии (от од¬
ного качества к другому) не сразу, не од¬
ним ударом, а через бесконечную цепь про¬
межуточных внутренних и внешних изме¬
нений.
Имеются и скачки при переходе расте¬
ний от одной стадии к другой. Они не пред¬
ставляют собой форм перехода (ибо такими
формами являются постепенные качествен¬
ные изменения), а есть повороты, решаю¬
щие моменты, узлы в развитии растений,
до которых растение еще находится в дан¬
ной стадии развития и после которых оно
уже не находится в этой стадии.
Когда читаешь работы Т. Д. Лысенко о
стадийности развития растений, то пред¬
ставляешь себе скачки как повороты, пе¬
реломы в постепенном развитии растений,
а не как взрывы. «На каждой стадии, в
том числе и на стадии яровизации, в расти¬
тельном организме,— пишет Т. Д. Лысен¬
ко,— происходит качественный перелом в
требованиях к условиям внешней среды.
А для того чтобы этот перелом произошел,
необходимы в количественном отношении
некоторые определенные внешние условия.
После того как организм их получит, ас¬
симилирует, в нем происходит качествен¬
ный перелом, развитие переходит в новую
стадию, и организм изменяет свои требо¬
вания к внешней среде. Например, требо¬
вание холода для яровизации озимых сме¬
няется требованием тепла» («Агробиоло¬
гия», стр. 339. 1952).
При разработке теории видообразования
необходимо уточнить представление о скач¬
ках, не допуская увлечений взрывами.
* * *
Переходы от старого качества к новому
осуществляются всегда конкретно в кон¬
кретных условиях. Это верно и для различ¬
ных изменений при видообразовании. В
природе, учил Энгельс естествоиспытате¬
лей, качественные изменения происходят
точно определенным для каждого отдель¬
ного случая способом (см. «Диалектика
природы», стр. 39). Поэтому нельзя подго¬
нять сложное и многогранное развитие жи¬
вотного и растительного мира под заранее
известные формы качественных изменений.
Марксистская диалектика требует, исходя
из общих положений о движении и разви¬
тии, о количественных и качественных из¬
менениях, о скачках и прочем, в каждом
случае особо прослеживать, что во что
переходит, какое явление, изменяясь, пе¬
реходит в другое явление, что изменяется
в вещах и явлениях при переходах от од¬
ного качества к другому и каковы кон¬
кретные формы этих изменений.
П. Д. ПУЗИКОВ (Минск)
Перенаселение и борьба за существование
Между организмами и внешней средой
существуют различного рода взаимосвязи.
Из элементов внешней среды, с которы¬
ми у организмов существуют более или
менее тесные взаимоотношения, можно вы¬
делить две их группы: источники жизне¬
деятельности организмов и условия жизне¬
деятельности организмов. Источниками
жизнедеятельности организмов являются
вещество и энергия, усваиваемые орга¬
низмами и необходимые им для формиро¬
вания тела и для обмена веществ.
Условиями жизнедеятельности организмов
являются те факторы, или элементы, при¬
роды, которые либо способствуют, либо пре¬
пятствуют нормальному течению физиоло¬
гических процессов в организмах, причем
положительное или отрицательное действие
этих факторов, или элементов, изменяется
с изменением абсолютной и относительной
их величины.
Источниками жизнедеятельности высших
растений служат: почвенная влага, мине¬
ральные вещества в почвенном растворе,
СОг воздуха, кислород воздуха и солнечная
энергия.
Условия жизнедеятельности организ¬
мов — это температура воздуха, почвы
или воды (в зависимости от того, в каком
из этих субстратов организм обитает),
влажность воздуха и почвы, движение воз¬
душных масс (ветер), атмосферное давле¬
ние или давление воды, световой режим,
структура и плотность почвы и пр.
Некоторые элементы внешней среды, яв¬
ляясь источниками жизнедеятельности ор¬
ганизмов, при известных обстоятельствах
становятся условиями жизнедеятельности
тех же организмов. Далее, некоторые эле¬
менты внешней среды для одних организ¬
мов служат источником жизнедеятельно¬
сти, а для других — только условием

184
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
жизнедеятельности. И, наконец, среди эле¬
ментов внешней среды есть такие, как,
например, температура воздуха, которые
могут быть только условиями жизнедея¬
тельности и никогда не являются источни¬
ками жизнедеятельности организмов.
Источники жизнедеятельности поглощают¬
ся, усваиваются, или, как говорят, ассими¬
лируются организмами; условия жизнедея¬
тельности не поглощаются, то есть не ас¬
симилируются организмами. К условиям
жизнедеятельности организмы приспосабли¬
ваются.
* * *
Перенаселение мы рассматриваем как
явление относительное, осуществ¬
ляющееся в природе при совершенно
определенных условиях ме¬
ста и времени. Понятием перенаселе¬
ния мы пользуемся исключительно как
естественнонаучным понятием, применяя
его к явлениям животного и растительного
мира, то есть пользуемся им в его биологи¬
ческом смысле, но не в социальном, кото¬
рого оно не имеет. Мы категорически от¬
вергаем распространение этого понятия на
общество, как это делают мальтузианцы,
равно как и на всю природу в целом.
В дальнейшем мы ограничиваемся главным
образом растительным миром.
Перенаселение есть частный случай за¬
селения; оно тесно связано с плотностью
заселения какой-либо местности, опреде¬
ляемой численностью организмов на еди¬
нице площади, габаритными размерами от¬
дельных особей и интенсивностью погло¬
щения ими источников жизнедеятельности.
Перенаселение, то есть избыток живот¬
ных или растений того или иного вида на
данном участке и в данное время, обуслов¬
ливается недостатком источников жизне¬
деятельности на данном участке и в данное
время. Признаком такого избытка, или при¬
знаком перенаселения, является гибель
отдельных, еще не состарившихся организ¬
мов от недостатка источников жизнедея¬
тельности, поглощенных другими организ¬
мами. Перенаселение и борьба за существо¬
вание между организмами, пользующимися
общими источниками жизнедеятельности,—
два взаимосвязанных явления. Борьба за
источники жизнедеятельности возникает с
того момента, когда поглощение источни¬
ков жизнедеятельности одними организма¬
ми начинает ограничивать поглощение этих
источников жизнедеятельности другими
организмами в максимально потребном для
них количестве. Но пока такое ограничение
поглощения источников жизнедеятельности
не приводит к гибели отдельных организ¬
мов, борьба за источники жизнедеятельно¬
сти не перерастает в борьбу за существова¬
ние, а заселенность, при которой организмы
поглощают источники жизнедеятельности
хотя и в ограниченном, не в максимально
потребном для них количестве, но еще не
гибнут от недостатка их, не является пе¬
ренаселением.
Недостаток источников жизнедеятельно¬
сти создается:
а) в результате увеличения численности
организмов, пользующихся одним и тем
же источником жизнедеятельности, причем
эти организмы не обязательно должны при¬
надлежать к одному виду: они могут быть
даже из разных родов, семейств, отрядов,
классов и типов;
б) в результате объемного роста отдель¬
ных особей и повышения потребления ими
источников жизнедеятельности;
в) в результате более интенсивного по¬
глощения организмами источника жизне¬
деятельности по сравнению с его есте¬
ственным восстановлением или пополне¬
нием.
Перенаселение может возникнуть только
среди организмов, пользующихся одинако¬
вым источником жизнедеятельности.
Как явление природы, перенаселение
может иметь разнообразные формы. Наибо¬
лее существенны различия между форма¬
ми перенаселения в двух важнейших груп¬
пах организмов: среди высших растений и
среди животных.
Перенаселение среди высших растений-
приводит к обострению между ними борь¬
бы за существование по преимуществу из-
за того источника жизнедеятельности, ко¬
торый в данной климатической зоне или в
данной местности является наиболее огра¬
ниченным, имеется в минимуме.
В зоне достаточного увлажнения пере¬
население приводит в основном к наибо¬
лее обостренной борьбе растений за свет,
так как здесь растения по преимуществу
испытывают недостаток в свете. В зоне
скудного увлажнения наблюдается наибо¬
лее обостренная борьба растений за влагу.
Зональная сопряженность роста расте¬
ний — результат воздействия на рост ра¬
стений целого ряда факторов — приводит
к резко различному соотношению надзем¬
ных (листья, стебли, стволы) и подзем¬
ных (корни) частей растений в различных
климатических зонах.
В пустыне и полупустыне, отличитель¬
ной особенностью которых является су¬
хость воздуха и почвы и обилие света, над¬
земная часть растений по своим габарит¬
ным размерам в несколько раз меньше
подземной их части, что находит свое
выражение в разрозненном, редком стоя¬
нии растений.
В климатических зонах с достаточным
увлажнением соотношение надземной и под¬
земной частей растений находится в обрат¬
ной пропорции: габаритные размеры над¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
185
земной части растений в зоне достаточно¬
го увлажнения обычно значительно пре¬
восходят габаритные размеры подземной
их части. Кроны деревьев плотно смы¬
каются, образуя своими листьями до
7—15 этажей.
Во избежание метафизического толкова¬
ния отмеченных закономерностей зональ¬
ной сопряженности роста растений укажу
на две основные причины, обусловливаю¬
щие их.
Рост растений складывается из трех
фаз: а) деления клеток, б) растяжения
клеток, в) дифференциации клеток и фор¬
мирования из клеток тканей. Первые две
фазы, собственно, и дают прирост расте¬
ний в длину и толщину; в третьей фазе
рост прекращается.
Необходимым условием ускоренного де¬
ления и растяжения клеток является до¬
статочный тургор, возможный при полном
насыщении клеток водою и растворенными
в ней веществами.
В пустыне и полупустыне достаточная
насыщенность верхушечных точек роста
(меристемы) водою вследствие низкой от¬
носительной влажности воздуха и малого
запаса влаги в почве наблюдается редко.
Следовательно, здесь нет необходимых
условий для быстрого деления и растяже¬
ния клеток — для быстрого роста расте¬
ний в высоту. Помимо того, обилие света,
способствующего формированию тканей из
молодых клеток, очень скоро кладет конец
растяжению клеток и тем самым задержи¬
вает рост растения в высоту.
В зоне достаточного увлажнения водный
режим более благоприятен для роста над¬
земных частей растений, чем в зоне скуд¬
ного увлажнения. Это обстоятельство
обусловливает густое стояние растений и
отенение их друг другом, что, в свою оче¬
редь, способствует усилению роста расте¬
ний в высоту, так как третья фаза роста,
кладущая конец растяжению клеток, при
ослабленном освещении наступает замед¬
ленно.
Одна из причин большего развития кор¬
невой системы у растений пустынных об¬
ластей по сравнению с растениями увлаж¬
ненных областей заключается в том, что
в первом случае на формирование надзем¬
ных частей расходуется меньшая часть вы¬
рабатываемого растением органического
вещества и для корней остается больше
органического вещества.
Вследствие зональных особенностей со¬
пряженности роста растений перенаселение
среди растений проявляется при достаточ¬
ном увлажнении преимущественно как пе¬
ренаселение надземных частей растений, а
при скудном увлажнении — преимуще¬
ственно как перенаселение корней расте¬
ний.
В климатических зонах, расположенных
между зонами достаточного увлажнения и
зонами скудного увлажнения, зональная
сопряженность роста проявляется как пе¬
реходная между описанными: здесь может
быть одновременное перенаселение надзем¬
ных и подземных частей или же чередую¬
щееся перенаселение одних, а потом дру¬
гих частей растений.
Местные отклонения от общезональных
условий увлажнения или степени освеще¬
ния вызывают соответствующие измене¬
ния зональной сопряженности роста расте¬
ний, а следовательно, и формы проявления
перенаселения растений. Например, сопря¬
женность роста деревьев сосны на глубо¬
ких сухих песках в зоне достаточного
увлажнения имеет отклонение от зональной
в сторону более сильного развития корней
и менее мощно развитой надземной части,
и, наоборот, в полупустыне, в западинах,
увлажняемых за счет местного стока, со¬
пряженность роста растений имеет призна¬
ки смещения на север.
Исходным моментом возникновения пе¬
ренаселения среди растений является на¬
чало вегетационного периода — появление
всходов, распускание почек и образование
листьев, рост стеблей, ветвей и побегов.
В средний для данной зоны год в начале
вегетационного периода на единице пло¬
щади естественных угодий (луг, лес,
степь) имеется такое количество всхвдов
растений и продолжающих вегетатировать
многолетних растений, которое из-за огра¬
ниченности источников жизнедеятельности
не может сохраниться и действительно не
сохраняется в течение всего вегетационно¬
го периода.
В процессе вегетации, fB процессе ро¬
ста растений и их взаимодействия среди
растений постоянно возникает относитель¬
ное (в смысле временного и локального)
перенаселение, превращающее борьбу меж¬
ду ними за источники их жизнедеятельно¬
сти в борьбу за существование, приводя¬
щую к гибели части растений.
Таким образом, относительное перенасе¬
ление среди растений в течение вегетаци¬
онного периода не только постоянно возни¬
кает в результате роста и развития расте¬
ний, но и постоянно уничтожается благо¬
даря гибели частей растений и целых ра¬
стений.
Более обобщенно: относительное перена¬
селение (а о нем у нас только и идет
речь) — это не нагромождение, не стати¬
ческое состояние, а постоянно меняющееся
соотношение взаимодействующих организ¬
мов в процессе использования ими одного
или нескольких общих для них источников
жизнедеятельности; в результате такого
взаимодействия, называемого борьбой за
существование, часть организмов лишается

186
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
источников жизнедеятельности и гибнет,
не пройдя полного жизненного цикла разви¬
тия организмов данного вида, не дожив до
естественной смерти от старости. Относи¬
тельное перенаселение — явление дина¬
мичное, но не непрерывно нарастающее.
Это явление противоречивое, переплетаю¬
щееся с другими факторами. Противоречи¬
вость его заключается в том, что оно само
в себе несет и свое уничтожение, вызывая
повышенную смертность организмов.
Ф. Энгельс характеризует перенаселение
как «противоречие между бесчисленным
множеством зародышей, которые расточи¬
тельно производит природа, и незначитель¬
ным количеством тех из них, которые вооб¬
ще могут достичь зрелости» (Ф. Энгельс
«Анти-Дюринг», стр. 65—66. 1953).
Предметным подтверждением сказанного
может служить лес. Изменение численно¬
сти деревьев в лесу с момента появления
молодого насаждения и до наступления
старости в подавляющем большинстве слу¬
чаев происходит только в результате отно¬
сительного перенаселения и вызываемой
этим перенаселением борьбы за существо¬
вание в чистом, не затушеванном привхо¬
дящими обстоятельствами (пожиранием)
виде.
Следует различать две формы перенасе¬
ления среди растений: гибельную и ди¬
намичную. Динамичная форма перенаселе¬
ния отличается от гибельной формы тем,
что здесь гибнут не все особи сообщества,
а только часть их.
Гибельное перенаселение среди растений
в чистом виде может возникнуть на пло¬
щади, где условия развития каждой особи
сообщества и сами особи совершенно оди¬
наковы: почва по своим физическим свой¬
ствам, химическому составу, увлажне¬
нию совершенно однородна; поверхность
ее ровная; растения размещены абсолютно
равномерно; освещение их одинаково; на¬
следственные свойства растений не имеют
ни малейших индивидуальных различий.
Если при таких условиях молодых ра¬
стений было размещено на единице пло¬
щади больше, чем их может помещаться в
зрелом возрасте, то на определенной ста¬
дии развития растений неизбежно должна
наступить гибель всех этих растений от
перенаселения еще до завершения ими пол¬
ного жизненного цикла развития, так как
ни одно из растений не имеет шансов на
победу над другими растениями.
Вероятность такой формы перенаселе¬
ния в природных условиях ничтожно мала.
Наиболее благоприятные условия для воз¬
никновения гибельной формы перенаселе¬
ния создаются в земледелии. Но земледе¬
лие располагает средствами, позволяющи¬
ми не допускать перенаселения.
Для динамичной формы перенаселения
характерны дифференциация растений в
процессе их развития: отмирание особей,
не обеспеченных источниками жизнедея¬
тельности, рост и развитие особей, обеспе¬
ченных источниками жизнедеятельности.
Надо отметить, что взаимодействующие
растения, ведя борьбу между собою за
источники жизнедеятельности, одновремен¬
но защищают друг друга от воздействия
неблагоприятных условий жизнедеятельно¬
сти.
* * *
Непосредственное и опосредствованное
взаимодействие между особями одного и
разных видов в природе крайне многогран¬
но, разнообразно. Некоторая часть явлений
взаимодействия между организмами может
быть объединена под общим названием
борьбы за существование.
По своему характеру явления борьбы за
существование неоднородны.
Можно наметить три основные группы
явлений борьбы за существование между
взаимодействующими организмами. Е пер¬
вой группе явлений борьбы за существова¬
ние относится борьба между отдельными
организмами одного и разных видов из-за
общих источников жизнедеятельности при
перенаселении. Характерный признак этой
группы явлений борьбы за существование
заключается в том, что какая-то часть ор¬
ганизмов овладевает каким-нибудь источ¬
ником жизнедеятельности, а другим орга¬
низмам, пользующимся этим же источни¬
ком жизнедеятельности, остается слишком
малое количество его, вследствие чего жиз¬
ненный цикл развития организмов, кото¬
рым досталось недостаточное количество
того или иного источника жизнедеятельно¬
сти, протекает ненормально и прекращает¬
ся преждевременно: они не доживают до
старости, умирают от истощения, от
голода, вследствие нарушения нормального
отправления организмом физиологических
функций.
Во вторую группу явлений борьбы за
существование входит борьба между особя¬
ми, которые служат пищей (источником
жизнедеятельности), и особями, для кото¬
рых первые особи служат пищей, иными
словами, между пожираемыми, поедаемы¬
ми и пожирающими, поедающими особями.
Третью группу явлений борьбы за суще¬
ствование представляют явления парази¬
тизма.
Внутривидовая, как и межвидовая, борь¬
ба за общие источники жизнедеятельности
осуществляется при помощи обычных, об¬
щих для всех особей данного вида или дан¬
ных видов, органов поглощения источни¬
ков жизнедеятельности, органов, без кото¬
рых ни одна особь не может существовать.
И никаких иных органов, приспособлений

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
187
или свойств, кроме свойства жить за счет
определенных источников жизнедеятельно¬
сти и органов поглощения этих источни¬
ков, для этой категории борьбы за суще¬
ствование не требуется. У растений всех
биологических видов, у деревьев в част¬
ности, такими органами являются листья,
поглощающие солнечную энергию и СОг,
и корни, всасывающие влагу и минераль¬
ные вещества из почвы.
В насаждении не каждое дерево и не
каждый лист находится в одинаковых
условиях освещения. Густота насаждения,
степень освещения листьев и количество
поглощаемого листьями деревьев СО2 —
тесно связанные величины.
Деревья, находящиеся в худших усло¬
виях освещения, меньше поглощают СОг,
вследствие чего надземные части их ста¬
новятся хилыми, а корни сильно отстают
в росте. Это еще больше ухудшает свето¬
вое и водное довольствие отставших в ро¬
сте деревьев. И в конце концов ежегодные
расходы угнетенным деревом органическо¬
го вещества на образование листьев и на
дыхание не компенсируются ассимиляцией,
и дерево погибает.
Эти азбучные истины, известные из
физиологии растений, забыты сторонника¬
ми учения об отсутствии внутривидовой
борьбы.
Это, в частности, относится к учебнику
«Общее лесоводство» В. Г. Нестерова, вы¬
шедшему в 1954 году вторым изданием, в
котором Нестеров, отказавшись от разрабо¬
танных лесоводством понятий и положе¬
ний, выступает с собственным обосновани¬
ем отсутствия внутривидовой борьбы.
Он пишет: «До настоящего времени в
учебниках лесоводства обычно явление из-
реживания древостоя объясняли просто
перенаселенностью, излишней густотой
леса и вытекающей отсюда внутривидовой
борьбой из-за света, тепла, влаги и нищи.
В итоге одни из лих оказываются победи¬
телями, добывшими себе право на жизнь,
а другие — побежденными и умирающими.
(Тепло — условие жизнедеятельности, и
из-за него растения вести борьбу не мо¬
гут.— II. Г.).
Однако при таком объяснении забыва¬
лась наследственная (?!) изменчивость
свойств деревьев и упускались индиви¬
дуальные (?!) особенности условий их
произрастания» (В. Г. Нестеров «Об¬
щее лесоводство», стр. 41, 42. 1954).
Индивидуальные особенности деревьев и
различия естественных микроусловий их
произрастания как раз-то и являются обя¬
зательным условием (об этом никто не за¬
бывает) дифференциации деревьев в про¬
цессе их развития и борьбы за существо¬
вание при динамичной форме перенаселе¬
ния. Если бы деревья не обладали инди¬
видуальными особенностями, а условия
произрастания везде были бы совершенно
однородными, то была бы возможна толь¬
ко гибельная форма перенаселения.
Далее В. Г. Нестеров ставит под сомне¬
ние важнейшее положение диалектики:
взаимную связь, взаимодействие явлений
в природе. Он пишет: «Причиной изре-
живания деревьев признавалось взаимное
влияние деревьев друг на друга, которое
мыслилось, в частности, в форме внутри¬
видовой борьбы за существование, вызы¬
ваемой перенаселенностью» (там же,
стр. 42).
Причиной изреживания древостоев, ко¬
нечно, могут быть и рубки ухода за ле¬
сом, проводимые человеком, и нападение
на лес насекомых, и грибные заболева¬
ния деревьев, и неблагоприятные метеоро¬
логические условия. Но когда эти усло¬
вия отсутствуют или когда действие их
незначительно, то всегда и неизбежно
взаимное влияние деревьев друг на друга,
принимающее форму борьбы за существо¬
вание из-за источников жизнедеятельно¬
сти, в том числе и внутривидовой борь¬
бы за существование, которая в сочета¬
нии с индивидуальными особенностями де¬
ревьев и микроусловиями их произраста¬
ния приводит к дифференциации деревьев
в лесу и является причиной гибели бес¬
численного количества деревьев.
В. Г. Нестеров в «Общем лесоводстве»
объявил несуществующими и перенаселе¬
ние, и борьбу за существование, и внутри¬
видовую борьбу вместе со взаимным влия¬
нием деревьев друг на друга, но от объ¬
яснения происходящего в лесу такого важ¬
ного явления, как закономерное уменьше¬
ние числа деревьев по мере роста наса¬
ждений, уклонился.
Он не объяснил это явление, не вскрыл
причины его, а просто констатировал, что
«0,5—1 млн. растений на гектаре в самом
начале их жизни, 10 тыс. растений на
гектаре в молодом лесу и 500 деревьев в
спелом лесу — это не перенаселенность, а
нормальное явление, нормальная густота
стояния деревьев, без которой не будет ле¬
са» (там же, стр. 42). А вопрос, почему
из 0,5—1 млн. древесных всходов на
1 гектаре через 50—100 лет остается
только 500 взрослых деревьев, он обошел
молчанием, очевидно, потому, что без при¬
знания борьбы за существование, вызы¬
ваемой перенаселением, его никак объяс¬
нить нельзя.
До 1948 года В. Г. Нестеров признавал
внутривидовую борьбу, с 1949 по 1954 год
(1-е и 2-е издания «Общего лесоводства»)
он твердо стоял на позициях отрицания
внутривидовой борьбы, а в статье, опубли¬
кованной в 3(: 1 журнала «Вопросы фило¬
софии» за 1956 год, снова признал, что
внутривидовая борьба имеет место в при¬

188
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
роде. И вот такая троекратная бесприн¬
ципная смена взглядов перерастает в
глазах самого В. Г. Нестерова в диалекти¬
ку мысли, науки. «Признание внутривидо¬
вой борьбы и взаимопомощи, отрицание ее
и дальнейшее раскрытие многообразия форм
связи,— декларирует он,— можно счи¬
тать последовательными звеньями исто¬
рической цепи развития биологической
науки от низшего уровня к высшему»
(«Вопросы философии» № 1 за 1956 год,
стр. 145).
Непонятно только, в чем проявился этот
высший этап «дальнейшего раскрытия
многообразия форм связи» в научном твор¬
честве В. Г. Нестерова. Возможно, он имеет
в виду перечисленные в его статье факты
взаимоотношений растений как между со¬
бой, так и со средой. Но об этих же самых
фактах он говорил еще в «Общем лесовод¬
стве» (1949 г., 1954 г.), когда отрицал
внутривидовую борьбу. Об этих же или
аналогичных фактах говорилось в «Учении
о лесе» Г. Ф. Морозова (1914 г.) и «Общем
лесоводстве» М. Е. Ткаченко. Поэтому при¬
менительно к В. Г. Нестерову «последова¬
тельные звенья исторической цепи разви¬
тия биологической науки» укладываются
в формулу — признание внутривидовой
борьбы, отрицание ее и снова стыдливое
признание. Эта формула, выражающая,
быть может, глубокие субъективные пере¬
живания, для науки знаменует отнюдь не
развитие от низшего уровня к высшему,
а скорее деградацию и принципиальную
неустойчивость некоторых ученых.
Обратимся к статье В. Г. Нестерова,
опубликованной в М 1 журнала «Вопросы
философии» за 1956 год. В этой статье
В. Г. Нестеров не упоминает о проделанной
им эволюции и хочет внушить мысль, что
и другим этого не следует делать. «Спор
по альтернативе — есть или нет внутри¬
видовая борьба и взаимопомощь — уста¬
рел»,^-пишет он (стр. 145). Этот спор мог
бы считаться устаревшим, если бы все
прежние единомышленники В. Г. Нестерова
сказали: «внутривидовая борьба и взаимо¬
помощь существуют»,— а сам Нестеров за¬
явил об ошибочности его трактовки внутри¬
видовых отношений в «Общем лесоводстве».
Но И. И. Презент и И. А. Халифман («Во¬
просы философии» № 5 за 1955 год,
стр. 163) продолжают утверждать, что тео¬
ретически и экспериментально доказана
невозможность внутривидовой борьбы.
В.	Г. Нестеров рассматривает срастание
корней деревьев как важный фактор вну¬
тривидовых отношений. В «Общем лесовод¬
стве» он утверждает, что деревья со срос¬
шимися корнями «являются фактически
просто частями этого единого комплексно¬
го организма, а не самостоятельными не¬
зависимыми оргаягазма'ми» (стр. 44). Ино¬
гда это действительно бывает и так, но
вносит ли это обстоятельство какие-либо
новые принципиальные положения в во¬
прос о внутривидовых отношеииях? Нет,
не вносит.
Каждый отдельный организм представ¬
ляет собою единство. Единство у всех орга¬
низмов одного порядка: все части организ¬
ма физиологически связаны друг с дру¬
гом. Однако хотя единство у всех организ¬
мов одного и того же порядка, у разных ти¬
пов организмов единство носит различ¬
ный характер. Единство у разных организ¬
мов выражается в большей или меньшей
дифференциации и специализации органов
и тканей. Но единство проявляется также и
во множественности однородных органов,
взаимозаменяемости их, в способности к
регенерации, либо в уникальности, незаме¬
нимости и невосстановимости органов; в
параллелизме и локальной разобщенности
физиологических процессов при множе¬
ственности однородных органов или в це¬
лостности и нераздельности физиологиче¬
ских процессов при уникальности органов;
в скорости обращения веществ, быстроте
реакций и пр.
Единство дерева таково, что отмирание
отдельных частей дерева благодаря множе¬
ственности у него однородных органов и
вследствие параллелизма и обусловленной
его анатомическим строением локальной
разобщенности однородных физиологиче¬
ских процессов не влечет за собой прекра¬
щения роста и отмирания всего дерева.
Когда органы или части дерева лишают¬
ся возможности в течение длительного вре¬
мени выполнять свойственные им физио¬
логические функции, они отмирают. На¬
пример, оказавшиеся затененными листья
не могут из-за недостатка света ассимили¬
ровать углерод и осыпаются. Вслед за
этим в лишенной листьев ветке прекра¬
щается циркуляция восходящих и нисхо¬
дящих токов, и она усыхает, хотя по
прилегающим к ней тканям по стволу про¬
должается циркуляция воды и органиче¬
ских веществ, но последние из-за особен¬
ностей анатомического устройства прово¬
дящих тканей у деревьев к усыхающей
ветке не попадают.
То же самое происходит и со сросшими¬
ся друг с другом деревьями, даже если
срастание настолько объединило их, что
в результате его произошло образование
нового органического единства из сросших¬
ся организмов. Данные, приведенные
Н. А. Никитенко в статье «Некоторые осо¬
бенности развития дуба при гнездовой
культуре» (журнал «Агробиология» № 3
за 1951 год), показывают, что срастание
корнями деревьев дуба не спасает стволы,
оказавшиеся в неблагоприятных условиях
освещения, от усыхания, от гибели, но

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
189
корни, привившиеся к другому организ¬
му, продолжают жить.
Из своих собственных наблюдений
при раскопках корней в Астраханской об¬
ласти я могу утверждать, что в условиях
недостаточного увлажнения срастания кор¬
ней не происходит. В 1955 году при рас¬
копке корней сосны в Дарвинском заповед¬
нике Вологодской области было обнару¬
жено ничтожное количество случаев
срастания корней и притом не дающее
права говорить об образовании из сросших¬
ся корнями деревьев единого организма.
Но даже если в некоторых случаях
срастание деревьев корнями может при¬
нять массовый характер, то закономерно¬
сти изменения численности деревьев с
увеличением возраста насаждений, зафи¬
ксированные в таблицах хода роста насаж¬
дений и никогда никем не опровергнутые,
говорят о том, что отношения в борьбе за
существование как сросшихся, так и не
сросшихся корнями деревьев регулируют¬
ся одним и тем же материальным факто¬
ром: обеспеченностью их источниками жиз¬
недеятельности.
Остается нерешенным вопрос о том, как
часто происходит при срастании корней
объединение двух или нескольких деревьев
в одно целостное единство.
Срастание корней в силу слабой про¬
ницаемости лубяных волокон и сосудов в
радиальном и тангентальном направлении
редко может привести к циркуляции ве¬
ществ из одного дерева в другое в ощути¬
мых размерах. Кроме того, площадь сраста¬
ния корней по сравнению со всей поверх¬
ностью корней каждого сросшегося дерева
составляет практически незначительную
величину. Поэтому в случаях срастания
корней смежных деревьев органического
единства их в большинстве случаев не
возникает. Более часты между этими де¬
ревьями случаи единства другого поряд¬
ка — механического, притом обычно до¬
вольно слабого: редко наблюдается, чтобы
вывернутое с корнем дерево увлекло за со¬
бою вместе с корнями другое дерево.
В связи с тем, что срастанию корней
придается преувеличенно большое значе¬
ние, следует указать на противоположное
явление в природе: на образование путем
вегетативного деления из одного дерева,
куста или травянистого растения несколь¬
ких деревьев, кустов или растений, не¬
скольких новых единств. Так, в частности,
бывает с порослевыми побегами от пня
березы, дуба и других пород. Составляю¬
щие единство побеги, после того как пень,
на котором они образовались, сгниет и
разрушится, утрачивают между собою
связь, каждый из них образует свою кор¬
невую систему, и таким образом возни¬
кает несколько самостоятельных внутренне
единых организмов, подчиненных в своем
развитии общим закономерностям взаимо¬
действия деревьев в лесу.
Нижние ветки пихты, соприкасающиеся
с почвой, способны укореняться; после
этого они начинают развиваться в виде
дерева, а конец бывшей ветки, прикреп¬
ленный к материнскому дереву, отмирает
и разрушается, всякая связь между мате¬
ринским и дочерним деревом прекращается.
Как явления срастания деревьев, так и
явления разъединения деревьев никаких
новых моментов в борьбу растений за су¬
ществование не вносят.
* * *
Академик М. Ольшанский, выступивший
8 января 1952 года со статьей в газете
«Социалистическое земледелие», писал:
«Массовые опытные и производственные
данные подтверждают также правильность
понимания академиком Т. Д. Лысенко так
называемого свойства самоизреживания
лесных пород. Это свойство заключается в
том, что густые всходы одного вида лес¬
ных растений противостоят всей своей
массой в борьбе с другими видами и в то
же время не конкурируют друг с другом».
«Свойство самоизреживания древесных
пород» — это фиговый листок для при¬
крытия идеалистической сущности учения
об отсутствии внутривидовой борьбы.
В самом деле, какой смысл заключается
в понятии «самоизреживание древесных
пород»? В этом понятии абсолютно ника¬
кого смысла нет, оно — сплошная бес¬
смыслица, ибо не может объяснить, как
это «самоизреживание» происходит.
Ведь не случайно М. Ольшанский опре¬
делил понятие «самоизреживание» при по¬
мощи признаков, исключающих возмож¬
ность изреживания (гибели) деревьев в
насаждении: хотя деревца взошли и густо,
но им должно всего хватать — и света, и
влаги, и минеральных веществ, так как
они, по авторитетному заявлению акаде¬
мика М. Ольшанского, «не конкурируют
друг с другом».
«Самоизреживание проис¬
ходит потом у,— пишет М. Ольшан¬
ский,— что по мере роста гу¬
сто расположенных молодых
деревьев д^ля поддержания
необходимой сомкнутости
крон (ветвей) требуется
меньшее число этих деревь¬
ев, чем их действительно
имеется» (разрядка моя.— П. Г.)
Возникает вопрос: если требуется мень¬
шее число этих деревьев, чем их действи¬
тельно имеется, то не является ли боль¬
шее, чем требуется, количество деревьев
показателем перенаселения среди них, а
то, что М. Ольшанский называет нормаль¬

190
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
ным отмиранием деревьев, не есть ли это
гибель их в результате внутривидовой
борьбы за существование (за свет, вла¬
гу, минеральные вещества), происходящей
от перенаселения?
Известно, что не всегда люди могут до¬
стигать того, что от них требуется и что
Ш1 необходимо. И если так обстоит дело с
достижением цели у людей, сознательно
управляющих своей деятельностью, то не¬
одушевленные предметы — деревья — не
могут ни знать, к какой цели они должны
стремиться, ни управлять своим ростом,
развитием и выполнением своих жизнен¬
ных функций в соответствии с поставлен¬
ными перед ними М. Ольшанским или
кем-либо другим целями, хотя бы это
и требовалось для доказательства уче¬
ния об отсутствии внутривидовой борь¬
бы. И никто — ни М. Олыпансшй, ни
Т. Д. Лысенко — не сможет привить де¬
ревьям «свойство» поддерживать необходи¬
мую, по их мнению, для деревьев сомкну¬
тость крон, если в этом направлении не бу¬
дут действовать материальные факторы
природы. Такие вещи, как «необходимая
сомкнутость крон» или «требуется мень¬
шее число этих деревьев»,— моменты, по¬
следующие по отношению к явлениям от¬
мирания деревьев в густом лесу. После¬
дующие же явления могут служить целью
для сознательного существа, но последую¬
щее явление никогда не может быть при¬
чиной предыдущего явления. Число де¬
ревьев, требуемое для поддержания необ¬
ходимой сомкнутости крон, не может быть
причиной отмирания деревьев в лесу.
.«...Даже применение гегелевской «внут¬
ренней цели», т. е. такой цели, которая
не привносится в природу намеренно дей¬
ствующим сторонним элементом, напри¬
мер, мудростью провидения, но которая
заложена в необходимости самого предме¬
та,— даже такое применение понятия це¬
ли постоянно приводит людей, не прошед¬
ших основательной философской школы, к
бессмысленному навязыванию природе со¬
знательных и намеренных действий»
(Ф. Э н г е л ь с «Анти-Дюринг», стр. 63).
М. Ольшанский, навязав насаждениям
сознательное, намеренное «самоизрежива¬
ние», тем самым «отменил» фактически
существующую причинную связь между
густотой насаждения, светообеспеченностью
деревьев в густом насаждении и отмира¬
нием деревьев от недостатка света и стал
на телеологическую точку зрения.
Уже совсем недавно на совещании по
полезащитному лесоразведению Т. Д. Лы¬
сенко заявил: «Необходимо подчеркнуть,
что самоизреживание или отмирание от¬
дельных деревцев в группе идет не пото¬
му, что деревцам уже тесно, а для того,
чтобы им в ближайшем будущем не было
тесно» (см. журнал «Лесное хозяйство»
N° 3 за 1955 год, стр. 49). Трудно более
ясно и определенно выразить телеологи¬
ческие взгляды яа явления природы!
Подобная позиция сторонников учения
об отсутствии внутривидовой борьбы обя¬
зывает подвергнуть суровой критике
статью Т. Д. Лысенко «Естественный отбор
и внутривидовая конкуренция», положив¬
шую начало всем заблуждениям и считае¬
мую экспериментально-теоретическим обо¬
снованием невозможности перенаселения в
природе.
К неверным выводам, содержащимся в
этой статье, Т. Д. Лысенко пришел, ис¬
пользуя результаты методологически не¬
правильно поставленных опытов и опери¬
руя метафизическими понятиями, лож¬
ными суждениями и умозаключениями.
Основной методологический порок опы¬
тов Т. Д. Лысенко заключается в подмене
предмета исследования.
Перенаселение и результат его — гибель
части особей — возникают в процессе ро¬
ста и развития растений и проявляются в
течение всего периода вегетации. С пре¬
кращением вегетации прекращается погло¬
щение растениями источников жизнедея¬
тельности, одновременно прекращаются
(снимаются) и перенаселение и борьба за
существование.
Чтобы установить, имели ли место пе¬
ренаселение и борьба за существование в
гнездовых посевах кок-сагыза, следовало с
момента появления всходов и до конца ве¬
гетации вести многократные, в требуемых
вариационной статистикой повторностях и
с достаточной точностью опыта постав¬
ленные систематические всесторонние
наблюдения за посевами: точно измерять
свето- и влагообеспеченность, рост и раз¬
витие каждого растения в зависимости от
его положения в гнезде, фиксировать ги¬
бель растений в гнездах и причины ее
(недостаток света, недостаток влаги, унич¬
тожение вредителями).
Такова должна была бы быть методика
исследования.
Вместо этого Т. Д. Лысенко путем взве¬
шивания и подсчета корней с двух уже
прекративших вегетацию плантаций кок-
сагыза определил вес и количество кор¬
ней в каждом гнезде (таблицы 1 и 2 в
статье Лысенко). При помощи такого одно¬
кратного наблюдения за гнездами кок-са¬
гыза уже после прекращения растениями
вегетации невозможно было установить, что
происходило в гнездах во время вегетации.
Это и есть подмена предмета исследова¬
ния, и подмена не случайная.
Если бы Т. Д. Лысенко не подменил
предмета исследования, он вынужден был
бы вести наблюдение за действительными
явлениями гибели растений в гнездах, со¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
191
ставившей за вегетационный период почти
90% первоначального количества расте¬
ний, и вскрыть причины этой гибели,
то есть он был бы вынужден обнаружить
перенаселение и борьбу за существование
среди растений одного вида. Подмена же
предмета исследования дала ему возмож¬
ность отнести гибель растений в гнездах
за счет пресловутого «самоизреживания» Ч
Ссылка Т. Д. Лысенко на «самоизрежи¬
вание» показывает, что он к самой орга¬
низации опыта подошел с предвзятой точ¬
ки зрения. Она привела его к отказу от со¬
блюдения общепринятых научных правил
при обработке добытого им статистического
материала: достоверность приве¬
денных в таблицах 1 и 2 ста¬
тистических данных не под¬
тверждена ни коэффициен¬
том корреляции, ни показа¬
телем точности опыта. Мало
того, количество статистически обработан¬
ных Т. Д. Лысенко гнезд не корреспонди¬
рует расстоянию между гнездами, и это
дает основание утверждать, что часть под¬
опытных гнезд исключена из статистиче¬
ской обработки. «Целевая выбраковка»,
очевидно, помогла Т. Д. Лысенко достичь
требовавшейся ему для последующих рас-
суждений стройности статистических ря¬
дов. Поэтому данные таблиц 1 и 2 не
внушают никакого доверия.
Но даже столь явное подчинение мето¬
дики исследования заранее предрешенным
телеологическим выводам не дало Т. Д. Лы¬
сенко желательных для него результатов,
и, анализируя им же построенные стати¬
стические ряды, он вынужден неодно¬
кратно повторять: «...На первый взгляд
может показаться, что эти данные говорят
не об отсутствии, а, наоборот, о наличии
внутривидовой конкуренции» («Агробио¬
логия», стр. 542). «В общем, эти данные
как будто полностью подтверждают нали¬
чие внутривидовой конкуренции» (там же,
стр. 543).
«Но вывод о наличии внутривидовой
конкуренции, сделанный из приведенных
в разбираемых таблицах данных о весе
корней кок-сагыза, будет сугубо невер¬
ным»,— утверждает Т. Д. Лысенко. А по¬
чему?
«Практика... показала, что при посеве
по нескольку сот семян в гнездо (в одно
место) урожай корней и семян получает¬
ся больший, чем при посеве такого же ко¬
личества семян на такую же по площади
1 «Наблюдая за растениями кок-сагыза
от всходов до зрелого возраста, легко ви¬
деть все время происходящее уменьше¬
ние числа особей, самоизрежива¬
ние» (Т. Д. Лысенко «Агробиология»,
стр. 543—544 Сельхозгиз. 4-е изд. 1948.
Разрядка моя —Я. Г.).
плантацию, но с распределением их по од¬
ному семени, друг возле друга в рядах».
И следует вывод: «Следовательно, практи¬
ка говорит, что в данном случае не только
нет угнетения одних растений кок-сагыза
другими, но что они в кучных группах
(гнездах) растут лучше. Чем же иначе
можно объяснить большую урожайность и
корней и семян гнездовых посевов в срав¬
нении с рядовыми?» (там же, стр. 544).
Очевидно, Т. Д. Лысенко, задавая свой
недоуменный вопрос, забыл о том, что на
стр. 536—537 он писал: «Практика по¬
казала, что если высевать семена кок-са¬
гыза рядовым способом, при котором каж¬
дое семечко поодиночке ложится в линию,
в ряд, а не группами, гнездами по 100—
200 семян, то чрезвычайно трудно полу¬
чать даже всходы этого растения. В ре¬
зультате в полевых условиях плантации
часто бывают настолько изреженными, что
не получается и воспроизведения того ко¬
личества семян, которое высеяно».
Таким образом, практика (даже в изло¬
жении Т. Д. Лысенко) показала только од¬
но: при рядовом посеве уро¬
жай кок-сагыза низоки з-з а не¬
способности мелких семян
кок-сагыза дать всходы.
Т. Д. Лысенко, вступив на путь сравне¬
ния рядовых и гнездовых плантаций,
ограничился — еще одна погрешность про¬
тив научной объективности — только по¬
севом семян этими двумя способами и
уклонился от сопоставления рядовой и
гнездовой (таблица 2) посадки черенков
кок-сагыза. Причина отказа Т. Д. Лысен¬
ко от сопоставления черенковых планта¬
ций ясна: рядовая плантация из черенков
кок-сагыза, на приживаемость которых
способ посадки не влияет, дала бы уро¬
жай не ниже, а выше гнездовой.
Статья Т. Д. Лысенко носит название
«Естественный отбор и внутривидовая кон¬
куренция». Можно было ожидать, что со¬
держание понятия, входящего в заглавие,
будет полностью раскрыто в статье. Но
разве можно понять, что такое «внутриви¬
довая конкуренция», из того, что о ней пи¬
шет Т. Д. Лысенко?
«По данным одной только 4-й графы
еще нельзя, однако, сказать, была ли кон¬
куренция среди растений. Ведь падение
среднего веса можно и так объяснить: чем
больше растений было скучено, расположе¬
но в гнезде, тем больше было взаимное
угнетение (а не конкуренция), вернее —
тем меньше приходилось пищи на долю
каждого из растений и тем меньше оказал¬
ся поэтому средний урожай корней на од¬
но растение.
Но такое объяснение было бы приемле¬
мо, если бы вес корней каждого растения
был, хотя бы относительно, близким к

192
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
среднему весу корней одного растения в
гнезде. На самом же деле корни по круп¬
ности растепли одного гнезда во всех слу¬
чаях резко разнились... Поэтому данные
четвертой графы (таблица 1.— П. Г.) и не
говорят, имело ли здесь в действительно¬
сти место общее взаимное угнетение расте¬
ний, или здесь была конкуренция — по¬
давление одними растениями других, или,
может быть, не было ни общего угне¬
тения, ни конкуренции, а было разное раз¬
витие каждого растения в разных по чис¬
ленности группах» (там же, стр. 542).
Из этого видно, что как раз борьбу за
источники жизнедеятельности, которая со¬
ставляет сущность межвидовой и внутри¬
видовой борьбы за существование, порож¬
даемой перенаселением, Т. Д. Лысенко от¬
деляет от «внутривидовой конкуренции»,
признавая ее свойственной только «взаим¬
ному угнетению» («меньше приходилось
пищи»), и то при наличии произвольно
установленного им условия: одинаковых
размеров всех растений в гнезде. Противо¬
поставление «взаимного угнетения» борьбе
за существование («конкуренции») пока¬
зывает, что Т. Д. Лысенко считает его
несовместимым с «конкуренцией», тогда
как в действительности всякая форма борь¬
бы за существование от перенаселения
неизбежно связана для всех или почти всех
участвующих в ней особей с той или иной
степенью угнетения в результате неполной
обеспеченности их источниками жизнедея¬
тельности.
«Разное развитие растений», как это
вытекает из приведенной цитаты, также
несовместимо с «конкуренцией». Таким
образом, борьба за существование («кон¬
куренция») оказалась в толковании
Т. Д. Лысенко лишенной всякого содержа¬
ния, превратилась в метафизическое, не
имеющее моделей в природе, понятие, в
голое, неизвестно каким образом происхо¬
дящее «подавление одними растениями
других», а действительный результат
борьбы за существование от перенаселе¬
ния— гибель растений в гнездах, зафик¬
сированная самим Т. Д. Лысенко,— был
назван им «самоизреживанием».
Вместе с тем и признаваемая Т. Д. Лы¬
сенко межвидовая борьба растений тоже
лишена конкретного содержания, посколь¬
ку им отрицается перенаселение и борь¬
ба растений за свет и влагу.
* * *
Перенаселение является одним из фак¬
торов, регулирующих численность организ¬
мов в природе. Таким же фактором являет¬
ся пожирание. Между ними существует
определенная взаимосвязь. Характер этой
взаимосвязи таков: при обилии источни¬
ков жизнедеятельности перенаселение сре¬
ди потребителей их возникнуть не может.
Обусловленный обилием источников
жизнедеятельности рост численности орга¬
низмов, потребляющих определенную кате¬
горию пищи, неизбежно приводит если не
всегда к абсолютному, то обязательно к
относительному сокращению ранее имев¬
шихся в изобилии запасов пищи. После
этого соотношение между запасами пищи
и потребностью в ней становится неблаго¬
приятным для потребителей ее, наступает
перенаселение и гибель части организмов
от недостатка источников жизнедеятельно¬
сти, затем восстановление равновесия
(пропорциональности) между источниками
пищи и потребителями и новый цикл раз¬
вития. Вследствие этого перенаселение
имеет относительный и очень часто цик¬
личный характер: оно то выпадает из цепи
биологических явлений, то вновь высту¬
пает как один из факторов регулирования
численности организмов.
Среди травоядных животных, служащих
пищей хищников, и паразитов в качестве
регулятора численности более часто дей¬
ствует пожирание. Перенаселение среди
травоядных может возникнуть зимой, ко¬
гда запасы кормов сильно сокращаются.
Но такое явление, как налет саранчи, мо¬
жет вызвать всеобщее перенаселение сре¬
ди травоядных животных и насекомых да¬
же в момент самой пышной вегетации.
Крупные хищники чаще, чем дру¬
гие животные, гибнут от перенаселения.
В силу взаимосвязанности явлений в
природе перенаселение, как и пожира¬
ние, не может остаться бесследным в цепи
других биологических явлений. Борьба
за существование, порождаемая
перенаселением, иборьба за жизнь
поедаемых организмов с поедающими их
организмами — два равнозначащих (но не
единственных) фактора естественного отбо¬
ра. Спасшиеся от пожирания и сохранив¬
шие свою жизнь при перенаселении орга¬
низмы имеют, если отвлечься от случай¬
ных причин, какие-то преимущества пе¬
ред погибшими. В закреплении этих пре¬
имуществ, могущих благодаря их накопле¬
нию привести к изменению форм организ¬
ма, и заключается сущность естественного
отбора.
Задача нашей статьи состояла не в том,
чтобы рассмотреть все факторы биологиче¬
ской эволюции или хотя бы все важней¬
шие факторы, но лишь те, которые отвер¬
гаются Т. Д. Лысенко и его сторонниками,
несмотря на то, что эти факторы существу¬
ют объективно и действуют в живой при¬
роде.
П. Н. ГОЛИНЕВИЧ

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В ученые записки—больше исследовательских работ
Ученые записки Уральского государственного университета имени А. М. Горького.
Выпуск XIII. Философия. Свердловское книжное издательство. 1955. 210 стр.
В последнее время все чаще стали вы¬
ступать в печати с философскими сборника¬
ми преподавательские коллективы кафедр
философии высших учебных заведений —
явление, которое нельзя не приветствовать.
Регулярно издает философские выпуски
своих ученых записок Московский област¬
ной педагогический институт, в одном из ко¬
торых увидел свет фундаментальный труд
А.	С. Ахманова «Логическое учение Аристо¬
теля» (см. рецензию А. И. Рубина в жур¬
нале «Вопросы философии» №	2 за
1955 год). На страницах журнала «Вопросы
философии» получили положительную
оценку «Ученые записки кафедры филосо¬
фии Ярославского педагогического инсти¬
тута», целиком посвященные разработке
категорий диалектического материализма
(см. рецензию Т. И. Ойзермана в третьем
номере журнала за 1955 год). В конце
1955 года издан новый выпуск «Ученых за¬
писок» Ярославского педагогического инсти¬
тута, озаглавленный «Некоторые вопросы
закономерностей развития советского со¬
циалистического общества». Вышел также
в свет том восьмой «Ученых записок» Ива¬
новского государственного педагогического
института.
Опубликование работ по философии об¬
ластными издательствами вызывает чувство
глубокого удовлетворения у широких кру¬
гов читателей, интересующихся проблемами
философии, и свидетельствует о том, что в
областных университетах и педагогиче¬
ских институтах растут квалифицирован¬
ные кадры философов.
В 1955 году вышел в свет очередной фи¬
лософский выпуск «Ученых записок Ураль¬
ского государственного университета име¬
ни А. М. Горького». Выражая удовлетворе¬
ние самим фактом выхода в свет сборника
философских статей, необходимо, однако,
отметить некоторые его недостатки.
Существенным недостатком сборника сле¬
дует считать отсутствие смелости в поста¬
новке и разработке новых проблем. Ряд
статей сборника посвящен вопросам, кото¬
рые уже получили освещение в нашей фи¬
лософской литературе. Эти статьи популя¬
ризаторского характера нельзя считать на¬
учными исследованиями, они не вносят ни¬
чего нового в науку. Однако в сборнике
имеются и статьи, написанные на достаточ¬
но высоком идейно-теоретическом уровне,
13.	«Вопросы философии» № 4.
в которых рассматриваются сложные и
спорные философские вопросы и имеются
попытки дать их решение.
Сборник открывается большой статьей
М. Н. Руткевича «О действии при со¬
циализме закона обязательного соответствия
производственных отношений характеру
производительных сил». Начало статьи по¬
священо изложению основных положений
марксистского учения о производительных
силах и производственных отношениях, ха¬
рактеристике закона соответствия произ¬
водственных отношений характеру произ¬
водительных сил. Затем подвергаются кри¬
тике некоторые ошибки в вопросе о дей¬
ствии этого экономического закона, имев¬
шие место в нашей пропагандистской ли¬
тературе. Автор критикует субъективно¬
идеалистическое понимание экономических
законов и метафизический подход к изуче¬
нию развития социалистического общества.
М. Н. Руткевич пишет, что, исследуя осо¬
бенности действия общих законов истори¬
ческого развития в условиях социализма,
не следует абсолютизировать эти особенно¬
сти, так как это может привести к отри¬
цанию основных положений марксистско-
ленинской науки об обществе.
Важнейшей особенностью действия
закона соответствия производственных от¬
ношений характеру производительных сил
при социализме автор считает постоянный
характер этого соответствия, связанный с
неантагонистическим характером противо¬
речий социалистического общества, в част¬
ности противоречий между производитель¬
ными силами и производственными отно¬
шениями, возникающих в ходе развития
производства.
Другая особенность касается исполь¬
зования закона соответствия производ¬
ственных отношений характеру производи¬
тельных сил. Она заключается в том, что
использование этого закона в интересах
общества при социализме происходит со¬
знательно.
В свою очередь, эти особенности дей¬
ствия и использования исследуемого эконо¬
мического закона при социализме обуслов!-
ливают постепенность изменения
экономических отношений. Автор
рассматривает те изменения в производ¬
ственных отношениях, которые должны
быть осуществлены ко времени построения

194
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
коммунизма, й отмечает, что все они осу¬
ществляются и будут осуществляться по¬
степенно на оснозе учета требований зако¬
на ^соответствия производственных отноше¬
ний характеру производительных сил.
Статья М. Н. Руткевича в целом напи¬
сана на достаточно высоком теоретическом
уровне. Однако первая и вторая ее поло¬
вины далеко не равноценны. Первая по¬
ловина статьи представляет собой повторе¬
ние известных положений о законе соот¬
ветствия производственных отношений ха¬
рактеру производительных сил и, очевид¬
но, не нужна в таком объеме .в научной
работе, рассчитанной на специалистов-фи-
лософов.
Наибольший интерес представляет заклю¬
чительная часть статьи, в которой показано,
что замечательным примером умелого ис¬
пользования закона соответствия производ¬
ственных отношений характеру производи¬
тельных оил являются мероприятия по
подъему сельского хозяйства, предусмот¬
ренные в постановлениях сентябрьского
(1953 г.), февральско-мартовского (1954 г.)
и январского (1955 г.) Пленумов ЦК
КПСС. Автор статьи в связи с этим пока¬
зывает, что эти мероприятия направлены
на укрепление социалистической собствен¬
ности на средства производства, экономи¬
ческих связей между городом и деревней,
дальнейшее упрочение союза между .рабо¬
чим классом и крестьянством, и поясняет,
что указанные мероприятия партии и пра¬
вительства означают не только укрепление,
но и совершенствование, развитие произ¬
водственных отношений социализма.
Статья Ф. Н. Рекунова«0 существен¬
ном различии между городом и деревней
в социалистическом обществе» начинается
кратким очерком развития двух форм соци¬
алистической собственности.
Существование в городе и в деревне раз¬
ных форм общественной собственности на
средства производства (государственной и
кооперативно-колхозной) обусловливает
значительные особенности производственных
отношений в колхозной деревне по сравне¬
нию с городом. Эти особенности, конечно,
не затрагивают сущности социалистических
производственных отношений, которые, как
в городе, так и в деревне, основаны на об¬
щественной собственности на средства про¬
изводства и поэтому являются отношениями
содружества и взаимной помощи свободных
от эксплуатации работников. Сравнивая
производственные отношения города и де¬
ревни, Ф. Н. Рекунов отмечает различие в
формах распределения продуктов в городе
и деревне, а также в формах обмена дея¬
тельностью между социальными группами
нашего общества. Однако в чем состоит
последнее различие, автор не объясняет.
Автор стремится к детальному рассмот¬
рению вопроса, однако не все теоретические
положения в статье подкреплены убеди¬
тельным материалом. Имеются также от¬
дельные неудачные формулировки.
Статья И. М. Сушкова «Экономиче¬
ский строй социализма и отношение людей
к труду» имеет целью раскрыть взаимодей¬
ствие производственных отношений общест¬
ва и отношения людей к труду. Автор отме¬
чает, что отношение людей К труду являет¬
ся важнейшей стороной морали общества и
отдельных классов.
Критикуя ревизиониста Богданова за
утверждение, что развитие производитель¬
ных сил якобы само по себе порождает
«гордость труда», автор доказывает, что
отношение к труду определяется не непо¬
средственно характером и уровнем развития
производительных сил, а производственны¬
ми отношениями.
Отношение к труду при капитализме со
стороны пролетариата противоречиво:	с
одной стороны, рабочий сознает необходи¬
мость труда, ненавидит тунеядцев и пара¬
зитов, а с другой стороны, он тяготится
им, так как его труд на капиталиста яв¬
ляется подневольным. Пролетариат как
класс всегда искал разрешения этого про¬
тиворечия не в освобождении от труда, а
в освобождении труда, в том, чтобы сде¬
лать труд обязательным для всех, сделать
его трудом на себя.
После победы Великой Октябрьской соци¬
алистической революции в нашей стране
под руководством Коммунистической пар¬
тии началась борьба за торжество нового
отношения к труду. Укрепляясь по мере
развития социалистического строя, новое
отношение к труду выступает, в свою оче¬
редь, как движущая сила развития социали¬
стического производства.
Статья И. М, Сушкова, к сожалению, не
содержит четкого определения тех понятий,
которые являются центральными для дан¬
ной темы, Они остаются в статье не рас¬
крытыми. Так, автор все время оперирует
понятиями «социалистическое отношение к
труду» и «коммунистическое отношение к
труду», не давая никакого разъяснения
этих понятий.
Автор статьи идет по пути иллюстрации
известных положений, а не по более труд¬
ному пути анализа сложных вопросов темы.
Например, приводя высказывания амери¬
канского теоретика организации производ¬
ства Тейлора о том, что никакая система
заработной платы не заставит рабочего
стремиться к максимальному напряжению
своих сил в работе на хозяина, И. М. Суш-
ков говорит, что при капитализме рабочий
не заинтересован в повышении производи¬
тельности труда. Такая точка зрения прин¬
ципиально верна. Но это утверждение
И. М. Сушкова не раскрывает существа де¬
ла. Рабочий, будучи заинтересован в том,
чтобы получить большую плату за день,
вынужден повышать производительность
труда, но он не заинтересован в росте
общего уровня производительности труда,
скажем, на данной фабрике, так как это
приведет к снижению расценок. Здесь на¬
лицо противоречие, которое заставляет ра¬
бочего скрывать от других приобретенные
им трудовые навыки и глушит его стрем¬
ление к рационализации производственного
процесса.
Небольшая работа JI. М. Архангель¬
ского «К вопросу о роли языка в фор¬
мировании понятий» поднимает очень важ¬
ный для теории познания и мало исследо¬
ванный в нашей философской литературе
вопрос о том, «как и с*помощью каких

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
195
средств языка осуществляется формиро¬
вание основной формы человеческого мыш¬
ления — общих понятий» (стр. 77). Автор
не только констатирует общее положение о
том, что язык есть орудие мысли, но и ста¬
рается посредством конкретного анализа
различных функций слова показать, как, ка¬
кими сторонами своей грамматической фор¬
мы слово участвует в образовании общего
понятия.
Оперируя лингвистическими данными,
тов. Архангельский убедительно доказывает,
что не только слово в целом, будучи
материальной оболочкой понятия, обобщает,
но определенную обобщающую функцию
выполняют также отдельные морфемы, со¬
ставляющие слово, вне зависимости от того,
является ли данная морфема корнем слова,
префиксом, суффиксом или окончанием^.
Объединение в единой грамматической
структуре мюрфем, выполняющих различные
обобщающие функции, и создает эффект
образования понятия, обобщающего суще¬
ственные признаки класса сходных пред¬
метов, благодаря чему этот класс вычле¬
няется в качестве специального предмета
мысли.
В статье говорится о необходимости раз¬
личения значения слова и его смыс¬
лового содержания. Если первое
вполне определяется лексико-грамматиче¬
ской структурой слова, то для выявления
второго требуется определенный контекст.
Этим слово в целом принципиально отли¬
чается от морфемы. Таким образом, слово
активно участвует в образовании понятия
как закономерностями своей морфологиче¬
ской структуры, так и устойчивыми законо¬
мерностями синтаксических связей с дру¬
гими словами в предложении. В статье име¬
ются многочисленные примеры, иллюстриру¬
ющие это положение.
К сожалению, JT. М. Архангельский не
развивает верной идеи об отличии значения
слова от его смыслового содержания.
Вплотную к этому вопросу примыкает и
следующий вопрос, по которому среди на¬
ших языковедов, психологов и логиков нет
единого мнения: могут ли в качестве зна¬
чений слов, кроме понятий, выступать так¬
же общие представления? У нас сейчас рас¬
пространено мнение, как нам кажется,
ошибочное, согласно которому в качестве
значения слова может выступать только от¬
влеченное понятие, что всякий элемент
мышления, как только он приобрел сло¬
весную языковую оболочку, тем самым ста¬
новится понятием. При этом обычно ссы¬
лаются на учение И. П. Павлова о двух
сигнальных системах, упрощая и искажая
это учение: мышление и речь — вторая сиг¬
нальная система, а представления относят¬
ся к первой сигнальной системе; отсюда
делается вывод, что представления не могут
выступать в качестве элементов мышления,
в качестве значений слов.
Нужно заметить, что сам И. П. Павлов
не так схематично понимал соотношение
между сигнальными системами. Рассматри¬
вая мышление как процесс, он отчетливо
видел, что на определенных стадиях этого
процесса в нем участвуют и наглядные
представления, облекаясь в слова. Пред¬
ставления преобразуются в понятия в про¬
цессе отвлечения, анализа, синтеза, обоб¬
щения, но ведь отвлечение, мысленный
синтез, анализ, обобщение — все это мысли¬
тельные процессы. Известно, что И. П. Пав¬
лов различал даже два типа мышления: об¬
разное, синтетическое, «художественное
мышление» и мышление отвлеченное, поня¬
тийное, аналитическое (см. И. П. Па в-
л о в. Избранные произведения, изд.
1949 г., стр. 420, 459, изд. 1953 г., стр. 517).
Если брать мышление в плане его инди¬
видуального или исторического развития,
то можно видеть, что, например, мышление
детей, а также представителей отсталых
народов включает в себя элементы нагляд¬
ности.
Еще А. А. Потебня, рассматривая мыш¬
ление в его генезисе (историческом и ин¬
дивидуальном), отмечал, что представле¬
ния вовлекаются в самый процесс мышле¬
ния и участвуют в нем наряду с понятия¬
ми, что «слово может одинаково выражать
и чувственный образ и понятие» (А. А. П о-
т е б н я. Мысль и язык. Полн. собр. соч.
1926. Т. 1, стр. 128—130).
Правильное решение проблемы соотно¬
шения слова, понятия и представления в
мыслительном процессе, в процессе станов¬
ления понятия повлекло бы как свое след¬
ствие правильное решение многих частных
вопросов теории познания и логики, на¬
пример, проблемы о месте и соотношении
понятия и суждения в мыслительном про¬
цессе. JT. М. Архангельский, рассуждая о
роли слова в процессе образования поня¬
тия, на наш взгляд, не мог обойти молча¬
нием этот комплекс тесно связанных во¬
просов. В статье же имеется лишь глухой
намек (см. стр. 81) на то, что и представ¬
ление может выступать в речи (а следо¬
вательно, и в мышлении) в качестве значе¬
ния слова. Конечно, нельзя требовать ре¬
шения сразу всех вопросов в одной статье,
но желательно, чтобы авторы статей в
«Ученых записках» не обходили молчанием
центральные, спорные, трудные места.
В статье «К вопросу о мировоззрении
В.	Н. Татищева» М. Т. Иовчук высту¬
пает против вульгаризаторов и упрощен¬
цев из «школы» Покровского, объявивших
Татищева реакционером-крепостником, а
также против тех историков и философов,
которые, вслед за Плехановым, безогово¬
рочно относили Татищева к просветите¬
лям. В примечании М. Т. Иовчук пишет,
что и сам он склонялся к этой ошибочной
точке зрения.
М. Т. Иовчук справедливо подчеркивает,
что Татищев был прогрессивным мыслите¬
лем, но оставался сыном своего времени,
был «защитником и выразителем интере¬
сов государства помещиков и торговцев,
идеологом прогрессивных слоев господ¬
ствовавшего помещичье-дворянского класса,
выступавших в первой половине XVIII ве¬
ка за частичные преобразования экономи*
ческой, политической и духовной жизни
России путем государственных реформ»
(стр. 89).
В небольшой по размерам работе

196
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
М. Т. Иовчука поднято большое количе¬
ство вопросов, что не могло не сказаться
отрицательно на глубине их рассмотрения.
Некоторые положения, высказанные авто¬
ром в статье, верные по своему существу,
не подкреплены достаточно убедительны¬
ми аргументами.
JI. Н. Коган в статье «Н. Г. Черны¬
шевский и Н. А. Добролюбов о роли народ¬
ных масс в истории» показывает, что реше¬
ние этого вопроса революционными демо¬
кратами рождалось в непримиримой борьбе
с крепостниками и либералами.
Опираясь на революционные традиции
Герцена и Белинского, испытывая на себе
влияние идей передовых мыслителей За¬
падной Европы, Чернышевский и Добролю¬
бов противопоставляли либеральным пред¬
ставлениям о «едином и неделимом» наро¬
де соответствующее действительности
представление об обществе, разделенном
на непримиримые классовые группировки.
Особое место в статье отведено разоб¬
лачению либеральных рассуждений о на¬
роде как слепой, инертной массе. Либе¬
ральному отрицанию самостоятельной ро¬
ли и революционной активности народа
противопоставлена уверенность революци¬
онных демократов в близости народной ре¬
волюции, анализ истории с точки зрения
народа — творца истории.
Однако автор недостаточно убедительно
показывает, что Чернышевский и Добролю¬
бов были не только теоретиками, но и бор-
цами-практиками, что они стремились пре¬
творить свои идеи в жизнь, пытались со¬
здать революционную организацию.
Как известно, внимание наших историков
философии еще мало привлекает деятель¬
ность сподвижников великих русских рево¬
люционных демократов. Всякий интерес к
исследованию такого рода вопросов надо
приветствовать. К сожалению, статья Ю. С.
Мелентьева и Л. Н. Когана «О ста¬
тье В. А. Обручева «Невольничество в Се¬
верной Америке» в основной своей части
повторяет то, что уже говорилось по поводу
этой работы Обручева на страницах журна¬
ла «Вопросы философии» (см. статью
В.	А. Плехова «Борьба Н. Г. Чернышев¬
ского против расизма». «Вопросы филосо¬
фии» № 6 за 1951 год).
В статье А. Г. Селезневой «Борьба
М. Е. Салтыкова-Щедрина за основные
принципы революционно-демократической
эстетики в 70—80-е годы XIX века» сдела¬
на попытка раскрыть эстетику выдающего¬
ся революционера-демократа в неразрыв¬
ной связи со всем его художественным
творчеством, в борьбе против теории «чи¬
стого искусства» и буржуазного натура¬
лизма.
А.	Г. Селезнева пытается показать, что
критика теории «чистого искусства» и бур¬
жуазного натурализма у Щедрина была
неотъемлемой частью его революционного
демократизма и определялась задачами
борьбы за реалистический принцип в лите¬
ратуре.
Но, к сожалению, замысел автора остал¬
ся неосуществленным, и прежде всего по¬
тому, что он ограничил свой анализ иссле¬
дованием теоретических статей Салтыкова-
Щедрина и тем самым обеднил его эсте¬
тику.
Говорить о Салтыкове-Щедрине только
как о теоретике сатиры — значит искус¬
ственно суживать вопрос.
Анализ эстетических взглядов Салтыко¬
ва-Щедрина может быть веским и убеди¬
тельным только тогда, когда в основу его
будет положено творчество великого сати¬
рика в целом.
Более или менее удачно автор статьи рас¬
крывает специфику художественного метода
сатирика, анализируя знакомые нам образы
щедринских героев. Там, где автор не учи¬
тывает творчества художника, даже такой
интересный вопрос, как поиски Салтыковым
положительного героя, трактуется сухо,
схоластично.
Серьезные возражения вызывает толко¬
вание автором решения Салтыковым-Щед¬
риным основного вопроса эстетики. Вопрос
об отношении искусства к действительности
автор почему-то подменяет вопросом об
общественном назначении искусства, тогда
как это разные проблемы.
Следует специально отметить, что статья
тов. Селезневой в отличие от всех осталь¬
ных статей «Ученых записок» плохо отре¬
дактирована. Обращает на себя внимание
небрежное обращение автора с цитатами, с
датами. В статье имеется ряд положений,
которые могут вызвать недоумение читате¬
ля, например, утверждение, будто в 70-х го¬
дах XIX века в России позитивизм, теорети¬
ческая основа натурализма, был «буржуаз¬
ной реакцией на диалектический и истори¬
ческий материализм» (и это говорится о
времени, когда идеи марксизма еще только
начали распространяться в России).
Раздел критики современной буржуаз¬
ной философии и социологии открывается
статьей Г П. Орлова и Г. Д. С у л ь-
ж е н к о «Космополитические теории «ми¬
рового государства» на службе поджигате¬
лей войны».
О реакционной сущности этой теории пи¬
сали много, и вопрос этот ясен: идея «ми¬
рового государства», с которой носятся
многие зарубежные социологи, есть, по сути
дела, маскировка экономической и полити¬
ческой борьбы монополий США и других
империалистических стран за мировое гос¬
подство фальшивыми фразами о всеобщем
благе, о мире и благополучии всех народов
под «отеческой» опекой некоторых империа¬
листических держав, в первую голову
США. Несомненно, что первейшей обязан¬
ностью философов-марксистов должно быть
неутомимое разоблачение всех попыток та¬
кого камуфляжа. Критические статьи подоб¬
ного рода должны публиковаться в издани¬
ях, рассчитанных на самые широкие круги
читателей. Но вызывает сомнение целесооб¬
разность опубликования такой статьи в
«Ученых записках», которые имеют неболь¬
шой тираж (1 ООО экз.) и рассчитаны глав¬
ным образом на читателя-специалиста в
области философии.
Рецензируемая статья представляет из¬
вестный интерес для пропагандистов, но
она не является исследованием, из кото¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
197
рого можно было бы сделать какие-нибудь
новые выводы относительно современной
буржуазной социологии.
То же самое можно сказать и о статье
Г. М. Коростелева	«Современные
мальтузианцы — апологеты колониального
разбоя», в которой автор показывает, что
неомальтузианство является идеологиче¬
ским «обоснованием» империалистической
эксплуатации колоний и отсталых стран.
Достоинством статьи, однако, является хоро¬
ший подбор фактических данных, опровер¬
гающих мальтузианство.
На страницах «Ученых записок» Ураль¬
ского университета опубликована рецензия
Г. А. Курсанова на книгу В. Гейзен¬
берга «Философские проблемы атомной
физики» (имеется русский перевод.в изда¬
нии «ИЛ», 1953 г.). Автор рецензии убеди¬
тельно показывает, что «новые» идеалисти¬
ческие откровения Гейзенберга отнюдь не
являются новыми по своему философскому
содержанию, они новы лишь по форме ис¬
пользования и тенденциозного истолкова¬
ния современных достижений физической
науки. Однако целесообразность помещения
такой рецензии в «Ученых записках» также
вызывает сомнение. Дело в том, что фило¬
софские воззрения В. Гейзенберга ни для
кого не представляют секрета. Теперь наста¬
ло время, когда философы-марксисты от
критики идеалистических извращений в фи¬
лософской интерпретации теоретического
содержания квантовой механики должны
перейти к позитивному философскому осмы¬
слению новейших данных физики микроми¬
ра, в том числе и того конкретного вклада,
который был сделан в науку крупным фи¬
зиком В. Гейзенбергом. Критиковать его
идеалистические воззрения надо, опираясь
на конкретное, объективное, проверенное
практикой содержание его собственной фи¬
зической теории. Такая критика была бы
наиболее убедительной. Именно статья, со¬
держащая хотя бы попытку такой позитив¬
ной разработки теоретических проблем
физики, была бы уместна на страницах
«Ученых записок».
В заключение можно пожелать большому,
активному коллективу философов Ураль¬
ского университета (как и многим другим)
издавать больше исследовательских работ
по основным, центральным проблемам мар¬
ксистско-ленинской философии.
С.	Ф. АНИСИМОВ,
Ф. Г. НИКИТИНА,
В.	Д. ТИМОФЕЕВ
Критические замечания о статьях, опубликованных
в «Ученых записках Уральского государственного
университета»
Статья М. Н. Р у т к е в и ч а «О дейст¬
вии при социализме закона обязательного
соответствия производственных отношений
характеру производительных сил» в целом
правильно раскрывает особенности дейст¬
вия этого закона в социалистическом обще¬
стве.
Достоинством статьи является также и
то, что в ней дана обстоятельная критика
идеалистических и метафизических ошибок
в понимании действия закона соответствия
производственных отношений характеру
производительных сил в социалистическом
обществе, вскрыты гносеологические корни
этих ошибок. Автор справедливо указы¬
вает, что они заключаются в односторон¬
нем подходе к явлениям социалистического
общества и в абсолютизации неантагонисти¬
ческого характера противоречий в социа¬
листическом обществе. Справедливо также
подчеркивается, что появление этих оши¬
бок явилось результатам недостаточного
знания марксистско-ленинской теории, глу¬
бокого укоренения догматизма и начетни¬
чества, цитатнического подхода к произве¬
дениям классиков марксизма-ленинизма.
Положительным следует считать и тот
факт, что в статье дается обширный мате¬
риал, показывающий использование Ком¬
мунистической партией и Советским госу¬
дарством закона соответствия производ¬
ственных отношений характеру производи¬
тельных сил в интересах коммунистическо¬
го строительства.
Статья М. Н. Руткевича не лишена ря¬
да недостатков. В начале ее (см. стр. 3—
12) слишком много места уделено общим и
всем известным положениям о производи¬
тельных силах и производственных отноше¬
ниях, которые необходимы и уместны в
популярной статье, но вовсе не обязатель¬
ны в «Ученых записках», рассчитанных
преимущественно на специалистов. На наш
взгляд, представляется необоснованным и
чрезмерное преувеличение роли закона
соответствия производственных отношений
характеру производительных сил. На стр. 5
этот закон называется «важнейшим зако¬
ном общественного прогресса», а на стр. 6
утверждается, что он определяет измене¬
ния, происходящие в экономическом строе
каждой формации, причины ее расцвета и
упадка. Спору нет, что закон соответствия
играет весьма важную роль, особенно в пе¬
риод перехода от одной формации к дру¬
гой, но нельзя при этом игнорировать зна¬
чение основного экономического закона
каждой формации и других экономических
законов. Между тем на протяжении всей
своей довольно большой статьи М. Н. Рут-
кевич не только не решает, но даже и не
ставит вопроса о взаимодействии между
законом соответствия производственных
отношений характеру производительных сил

198
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
и основным экономическим законом социа¬
лизма, а также другими экономическими
законами социалистического общества.
Односторонне рассматривает автор ис¬
пользование закона соответствия Коммуни¬
стической партией и Советским государ¬
ством и поэтому столь же односторонне
анализирует постановления Пленумов ЦК
КПСС по вопросам сельского хозяйства
(1953—1955). В статье главное внимание
уделяется разъяснению необходимости со¬
вершенствования и укрепления социали¬
стических производственных отношений,
подчеркивается, что в постановлениях Пле¬
нумов ЦК КПСС определяются задачи
укрепления основ социалистической эконо¬
мики: социалистической собственности, эко¬
номических связей города и деревни, со¬
юза рабочего класса с крестьянством, со¬
циалистического распределения. Что же
касается развернутой программы развития
производительных сил, намеченной в по¬
становлениях Пленумов ЦК КПСС, то она
показана явно недостаточно.
В статье Ф. Н. Реку нов а «О суще¬
ственном различии между городом и дерев¬
ней в социалистическом обществе», по сло¬
вам автора, ставится цель вскрыть сущность
данного различия. Статья содержит инте¬
ресный материал о развитии колхозно-коопе¬
ративной собственности, дает обстоятельную
характеристику общего и особенного в двух
формах социалистической собственности, в
ней правильно критикуются ошибки в во¬
просе о путях подъема колхозно-коопера¬
тивной собственности до уровня общенарод¬
ной. В то же время в статье много общих
рассуждений, которые не дают читателю
почти ничего нового. Не является новым и
неоднократно повторяемый вывод о том, что
различие в формах социалистической соб¬
ственности является основным содержанием
существенного различия между городом и
деревней.
С некоторыми положениями, выдвигаемы¬
ми в статье, нельзя согласиться. На стр. 41
и 42 проводится мысль о том, что суще¬
ственное различие между городом и дерев¬
ней по уровню развития производительных
сил, имевшееся в первые годы существова¬
ния колхозов, ныне уже преодолено. Именно
к такому выводу автор приводит читателя,
когда пишет о наличии в современных усло¬
виях лишь известного различия в уровне
развития производительных сил промышлен¬
ности и сельского хозяйства. Это вряд ли
соответствует действительности, так как
сельское хозяйство продолжает серьезно от¬
ставать от промышленности по степени
механизации основных производственных
процессов, в нем пока еще не создана си¬
стема машин, охватывающая все главные
производственные процессы во всех важ¬
нейших отраслях, слабо еще используется в
сельском хозяйстве электричество.
Мало нового содержит статья И. М. С у ш-
ковэ «Экономический строй социализма
ч отношение людей к труду», В ней систе¬
матизированы и правильно изложены до¬
вольно известные теоретические положения
и факты, но чувствуется оторванность от
жизни, приглаживание трудностей и недо¬
статков.
Так, например, в статье говорится о
творческом отношении рабочих, колхозни¬
ков и интеллигенции к своему труду, при¬
водятся данные о числе рационализаторских
предложений, но ничего не сказано о борь¬
бе с формализмом в социалистическом со¬
ревновании, с рутинерством и косностью,
Мешающими новаторам производства, о не¬
достатках в области технического прогрес¬
са, о задачах всемерного развертывания
творческой инициативы советских людей.
Или другой пример: автор декларирует
необходимость организационно-хозяйствен¬
ного укрепления колхозов, повышения дис¬
циплины труда и вместе с тем обходит
важнейшее указание партии о необходимо¬
сти повышения уровня руководства сель¬
ским хозяйством со стороны партийных и
советских органов, без чего ни о каком
организационно-хозяйственном укреплении
колхозов не может быть речи.
Несомненный интерес представляет со¬
держательная статья JI. Н. Когана
«Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов
о роли народных масс в истории». Автор
рассматривает решение революционными
демократами вопроса о роли народа в исто¬
рии в неразрывной связи с характеристикой
народных движений в России 50—60-х го¬
дов XIX века, дает правильный анализ со¬
держания понятия «народ» в трудах Чер¬
нышевского.
Однако в статье недостаточно четко по¬
казано, что нового внесли Чернышевский и
Добролюбов в решение этой проблемы,
развивая и продолжая традиции передовой
русской общественной мысли предшествую¬
щего периода, когда проблема народа так¬
же занимала виднейшее место в идейно-
политической борьбе.
Вызывает возражение необоснованное
причисление Г. 3. Елисеева к лагерю рево¬
люционных демократов, соратников Черны¬
шевского (см. стр. 121). (Эта же ошибка
повторяется и в следующей статье, напи¬
санной Л. Н. Коганом совместно с
Ю. С. Мелентьевым.)
В действительности Г. 3. Елисеев, хотя и
сотрудничал в «Современнике», отнюдь не
был сторонником революционных методов
борьбы, он отрицательно встретил роман
Чернышевского «Что делать?». Половинча¬
тость взглядов Елисеева, склонность его к
компромиссам, надежды на либерально-
бюрократическую деятельность «верхов»
уже в 1860 году были осуждены редакцией
«Современника» в специальном замечании
к внутреннему обозрению («Современник»,
1860, № 3).
В статье Ю. С. Мелентьева и
Л. Н. К о г а н а «О статье В. А. Обручева
«Невольничество в Северной Америке» со¬
держится интересный материал о разобла¬
чении на страницах «Современника» в
50—60-х годах XIX века бесчеловечного
угнетения негров американскими плантато¬
рами, убедительно показывается, что пере¬
довые русские люди, по достоинству оцени¬
вая демократические завоевания народа
Америки, вместе с тем трезво и остро вскры¬
вали противоречия капиталистической дей¬
ствительности.
Однако статья значительно выиграла

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
199
бы, если бы ее авторы подчеркнули, что
критика темных сторон жизни американ¬
ского общества началась не в 50—60-е го¬
ды XIX века, а значительно раньше. «Со¬
временник» продолжал традиции Радище¬
ва, декабристов, Пушкина, гневно обли¬
чавших американских рабовладельцев.
Качество статьи снижается ненужными на¬
тяжками, стремлением обойти некоторые
противоречивые вопросы. Авторы неодно¬
кратно ссылаются на статью А. Лакиера
«Очерк Нью-Йорка в 1857 г.», положи¬
тельно оцененную Добролюбовым, однако
приводят из этой статьи лишь те места, ко¬
торые им «удобны». Так, они отмечают, что
Лакиер осуждал дискриминацию имми¬
грантов в США, лишение их демократиче¬
ских свобод. Но ведь Л аки ер считает огра¬
ничение избирательных прав иммигрантов
мерой «очень справедливой» («Современ¬
ник», 1858, № 9, стр. 325). Об этом авторы
умалчивают. Такие же натяжки имеются и
в других местах (см. стр. 148, 149).
На фоне серьезных и содержательных,
хотя и не лишенных недостатков статей,
охарактеризованных нами, досадно выде¬
ляется своей теоретической слабостью, гру¬
быми фактическими ошибками статья
А. Г. Селезневой «Борьба М. Е. Сал-
тыкова-Щедрина за основные принципы
революционно-демократической эстетики в
70—80-е годы XIX века».
По замыслу автора эта статья, как об
этом свидетельствует ее название, должна
была осветить один из важнейших этапов
развития русской революционно-демократи¬
ческой эстетики, сыгравшей громадную роль
в подготовлении марксистско-ленинской ли¬
тературной критики в России, а также в ста¬
новлении литературы социалистического
реализма. Замысел этот остался, к сожале¬
нию, неосуществленным.
В изображении автора Щедрин вопреки
исторической правде предстает в 60—80-е го¬
ды XIX века одиночкой в борьбе за реали¬
стическое искусство. Ссылки на традиции
Белинского и Чернышевского декларативны,
общи. Более того, вольно или невольно
Селезнева как бы противопоставляет Щед¬
рина крупнейшим писателям — его современ¬
никам. О творчестве Толстого, Тургенева
говорится лишь в негативном плане, «раз¬
облачаются» их идейные ошибки. Един*
ственными близкими Щедрину писателями
объявляются Решетников, а также второ¬
степенные литераторы: Омулевский, Осипо*
вич и др. (стр. 171). Но такое освещение ли¬
тературного процесса в России в 60—80-е
годы по меньшей мере односторонне: оно
обедняет действительность.
Ни словом автор не упоминает об исто¬
рической ограниченности ряда художествен¬
ных оценок Щедрина.
Упрощенчески и во многом неверно оха¬
рактеризованы идейные противники Салты¬
кова-Щедрина. Так, о теоретиках «чистого
искусства» в России 00-х годов XIX века,
вроде Дружинина, говорится, что они про¬
поведовали «эмоционально-импрессионисти¬
ческий» взгляд на литературу (стр. 153—
154). Но ведь это совершенно неверно. Дру¬
жинин отстаивал обветшалые догмы клас¬
сицизма, превозносил «рационалистическую
ясность», .и приписывать ему «импрессио¬
низм», развивающийся в более поздний пе¬
риод, нет никаких оснований.
Нечетко охарактеризованы автором и фи¬
лософские основы теории «чистого искус¬
ства» в России, не отмечено влияние реак¬
ционных идей Шопенгауэра, которое в
70-х годах XIX века было несравненно бо¬
лее значительным, чем влияние Гегеля, о ко¬
тором говорится в статье.
Недоумение вызывает характеристика
стихотворений А. Фета, в которых, по
утверждению автора статьи, проповедуются
«волюнтаризм, фетишизм, иррационализм,
откровенная эротика» (стр. 154). Бесспор¬
но, что социально-политические взгляды
Фета были реакционны, но это не дает
оснований «разносить» творчество выдаю¬
щегося русского поэта, да еще в форме,
в которой могут оцениваться философские
трактаты, а не художественные произведе¬
ния.
Автор совершенно недопустимо обращает¬
ся с выдержками из произведений Щедрина;
многие цитаты искажены, вплоть до за¬
мены одних слов другими (на стр. 155
из четырех цитат три искажены, см. также
стр. 156, 159, 161 и другие). Причем в от¬
дельных случаях цитаты препарируются в
угоду авторской схеме (см. стр. 159). Так,
автор приводит как пример «разоблачения
натурализма» отрывок из статьи Щедрина
о французских писателях Сарду и Ожье,
которые натуралистами не являлись
(стр. 162). Известную статью Щедрина
«Уличная философия» автор именует «се¬
рией статей».
Не лучше обстоит дело и с хронологией.
Так, статья Щедрина «Напрасные опасения»,
написанная в 1868 году, отнесена к 80-м го¬
дам (стр. 170). Автор говорит о сотрудни¬
честве Щедрина с Некрасовым в период
60—80-х годов, хотя известно, что Некрасов
умер в 1877 году (стр. 160). Реакционная
газета Суворина «Новое время» в статье
именуется журналом (см. стр. 153).
Неверны и оценки ряда литературных
деятелей. Так, близкий к либералам поэт
А. Жемчужников отнесен к революционным
демократам в одном ряду с Некрасовым.
Непродолжительное сотрудничество Жем-
чужникова в «Современнике» и участие его
в содружестве авторов под псевдонимом
Козьмы Пруткова не дают никаких основа¬
ний для такой оценки (стр. 153). Также
неверно и безосновательно автор относит
видного современного американского писа¬
теля Фолкнера к «апологетам бактериоло¬
гической войны» (стр. 162). На деле твор¬
чество Фолкнера проникнуто прогрессив¬
ными антивоенными устремлениями. Иска¬
жения имеются не только в оценках идей¬
ной направленности авторов, но даже в их
фамилиях. Так, русскому писателю-демо-
крату XIX .века Федорову, известному под
псевдонимом Омулевский, А. Г. Селезнева
приписывает еще один, несуществовавший
псевдоним — Светлов (стр. 171), видимо,
смешивая Омулевского с героем его рома¬
на «Шаг за шагом», который действитель¬
но носит фамилию Светлов...
Все эти ошибки обусловлены недопусти¬
мой небрежностью автора статьи. Но ряд

200
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
грубых ошибок (в том числе искажение в
ссылке на труды В. И. Ленина—стр. 172)
является также и виной издателей.
Включение незрелой статьи А. Г. Селез¬
невой в сборник серьезных научных работ,
видимо, свидетельствует о недостаточной
требовательности редакционной коллегии и
отсутствии широкого обсуждения работ до
их напечатания.
Специальный раздел сборника посвящен
критике современной буржуазной филосо¬
фии и социологии. Статья Г. П. Орлова
и Г. Д. Сульженко «Космополитические
теории «мирового государства» на службе
поджигателей войны» в значительной сте¬
пени устарела по своему фактическому ма¬
териалу, который к тому же дается без вся¬
ких ссылок на иностранные источники.
Статья не учитывает серьезных изменений,
происшедших за последнее время во взгля¬
дах ряда буржуазных деятелей, в том числе
английского ученого и философа Б. Рассе¬
ла, выступающего ныне против атомной
войны.
Обширный и интересный материал при¬
водит Г. М. Коростелев в статье «Со¬
временные мальтузианцы — апологеты коло¬
ниального разбоя». Опираясь на много¬
численные источники, как изданные в СССР,
так и зарубежные, автор убедительно
разоблачает колониализм и его идеологов.
В статье, к сожалению, не использованы
новые материалы, показывающие, как пе¬
ремены в экономической жизни современ¬
ной Азии, особенно Китая и Индии, опро¬
вергают доводы теоретиков неомальтузиан¬
ства.
* * *
«Ученые записки Уральского государ¬
ственного университета» свидетельствуют о
больших возможностях и многообразии
интересов работников кафедры философии.
Однако в дальнейшем необходимо значи¬
тельно усилить требовательность к изда¬
ваемым работам, добиваясь большей свя¬
зи с жизнью и повышения их идейно-тео-
ретического, научного уровня.
Ю. С. МЕЛЕЩЕНКО, А. И. НОВИКОВ
(Ленинград)
Социология и география
А. М. ВОСКАНЯН. О роли географической среды в развитии общества. Академия наук
Армянской ССР. Ереван. 1956. 204 стр.
Проблема взаимодействия природы и об¬
щества является, несомненно, одной из
основных проблем социологии, имеющих
большое значение для целого ряда наук:
истории, экономики, географии, этнографии,
антропологии и др. В марксистской, совет¬
ской литературе имеется немало работ
(книг, брошюр, статей и диссертаций), спе¬
циально посвященных роли географического
фактора в истории. И, тем не менее, книга
армянского ученого, философа и географа
А. М. Восканяна «О роли географической
среды в развитии общества» привлекает к
себе внимание оригинальностью и све¬
жестью постановки и решения целого ряда
вопросов.
Автор последовательно анализирует и
подвергает критике географический детер¬
минизм в домарксистской и современной
буржуазной социологии (глава пер¬
вая), обстоятельно излагает учение исто¬
рического материализма о роли географи¬
ческой среды в общественном развитии
(глава вторая), на примере капита¬
лизма и социализма раскрывает решающую
роль социального строя во взаимодействии
между обществом и природой (глава
третья), кратко описывает преобразова¬
ние географической среды в нашей стране в
процессе постепенного перехода от социа¬
лизма к коммунизму (глава четвер¬
тая) В книге широко воспроизводятся
указания и замечания Маркса, Энгельса и
Ленина, имеющие важное значение для по¬
нимания роли географической среды в раз¬
витии общества. Для обоснования и иллю¬
страции своих положений автор приводит
значительный фактический материал из
естествознания и истории, в том числе име¬
ющий непосредственное отношение к исто¬
рии Армении.
Рассматривая взгляды представителей
географического направления в домарксист¬
ской социологии, А. М. Восканяну удалось,
с одной стороны, преодолеть нигилистиче¬
ское отношение к ним, сложившееся за
последние десятилетия в нашей философ¬
ской литературе и, с другой стороны, дать
убедительную критику их социологических
концепций. Географический детерминизм,
как отмечает автор, представляет собой
одну «из разновидностей идеалистической
теории о развитии общества, основной фор¬
мулой которой является утверждение о том,
что общественное бытие людей определяет¬
ся их сознанием. То обстоятельство, что,
согласно учению представителей географи¬
ческого направления, это сознание форми¬
руется под решающим влиянием географи¬
ческих условий, ничего не меняет в сущ¬
ности вопроса...» (стр. 37); несостоятель-
1 См., например, И. И. Иванов-О м-
с к и й «Исторический материализм о роли
географической среды в развитии обще¬
ства», стр. 21. М. 1950; А. А. Дмитриев
«Условия материальной жизни общества»,
стр. 5. М. 1951 и др. Надо сказать, что за
истекшие два — три года в связи с юби¬
леем Ш. Л. Монтескье подобный нигилизм
уже меньше дает себя знать.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
201
ность этого направления, продолжает он,
состоит также в том, что, «признавая гео¬
графическую среду определяющим факто¬
ром общественного развития», оно «подме¬
няет внутренние, имманентные закономер¬
ности развития общества внешними, геогра¬
фическими причинами, переносит движущие
силы развития общества из самого обще¬
ства в природу» (там же). Вместе с тем,
поскольку сторонники географического де¬
терминизма противопоставляли свои взгля¬
ды господствовавшей теологической концеп¬
ции истории и искали естественные,
а не божественные причины про¬
гресса человечества, постольку, как спра¬
ведливо утверждает автор, «в идеалисти¬
ческом хаосе того времени... ссылка на
географическую среду (которая является
составной частью условий материальной
жизни общества) уже содержала в себе
прогрессивное зерно, была шагом в направ¬
лении поисков материальных причин обще¬
ственного развития во внешнем мире»
(стр. 41).
Книгу А. М. Восканяна выгодно отличает
от других работ на аналогичную тему оче¬
видное стремление показать особенности
взглядов различных представителей геогра¬
фического детерминизма в социологии, а
также эволюцию этого направления; автор
удачно осуществляет этот конкретно-исто¬
рический подход при анализе взглядов от¬
дельных немецких, русских и армянских
ученых и рассмотрении вопроса о причинах
вырождения географического направления в
геополитику, обосновывающую претензии им¬
периалистов отдельных держав на мировое
господство и оправдывающую захватниче¬
ские войны и закабаление народов других
стран, при раскрытии общих и специфиче¬
ских черт геополитических доктрин в гитле¬
ровской Германии и США.
К сожалению, автор далеко не всегда
конкретно-исторически подходит к оценке
взглядов мыслителей прошлого. В резуль¬
тате читатель может вынести впечатление,
что во взглядах Шарля Луи Монтескье,
Г. Т. Бокля и Л. И. Мечникова на роль гео¬
графического фактора в истории нет суще¬
ственного различия и что на протяжении
полутора столетий географическое направ¬
ление в социологии не претерпевало почни
никаких изменений, а его сторонники лишь
повторяли друг друга. Между тем доста¬
точно внимательно сравнить работы Мон¬
тескье «О духе законов» (1748), Г. Т. Бок¬
ля «История цивилизации в Англии» (1861)
и Л. И. Мечникова «Цивилизация и вели¬
кие исторические реки» (1888), чтобы об¬
наружить явную эволюцию географическо¬
го детерминизма в социологии. Оставаясь
в пределах идеалистического понимания
истории, поскольку они ставили обще¬
ственное развитие в зависимость от созна¬
ния людей, их темперамента, психического
склада, состояния науки и т. п., предста¬
вители географического направления, тем
не менее, последовательно приходили ко
все более опосредованному выведению
этих факторов из окружающей данное об¬
щество природной среды. Эта эволюция
будет выглядеть еще более явственно, если
ее вест.и с анализа исторической концеп¬
ции выдающегося арабского социолога
XIV века Абддурахмана Абу-Зейд^ ибн-
Хальдуна (почему-то не нашедшей себе
места в работе Восканяна). Задолго до
Монтескье ибн-Хальдун в своей «Книге
примеров по истории арабов, персов, бер¬
беров и народов, живших с ними на зем¬
ле» («Histoire des berberes et des dyna¬
sties musulmanes de l’Afrique septentriona-
le», tt. I—V) пытался вывести своеобразие
развития отдельных стран из их природных
условий. При этом, как считал ибн-Хальдун,
географическая среда оказывает непосред¬
ственное влияние на характер и сознание
людей, а через них на развитие общества в
целом. В XVIII веке Монтескье, также
усматривая влияние географической среды,
прежде всего климата, непосредственно на
психологию, сознание, обычаи и нравы лю¬
дей, которые, как он полагал, обусловлива¬
ли характер законодательства различных
стран, вместе с тем считал именно законо¬
дательство, или политический фактор, опре¬
деляющим особенности их развития в целом
(см. Ш. Монтескье. Избранные произве¬
дения, стр. 350—361. М. 1955). У Монтескье,
следовательно, явно обнаруживается свой¬
ственное просветителям стремление вывести
общественное бытие из общественного со¬
знания. Но уже Бокль пытается преодолеть
подобное примитивное представление об
общественном развитии, считая, что «из
всех последствий, происходящих для какого-
нибудь народа от климата, пищи и почвы,
самое первое и во многих отношениях са¬
мое важное есть накопление богатства»
(Г. Т. Бокль. История цивилизации в
Англии. СПБ. 1895, стр. 16). По Боклю,
щедрость или скудость среды на первых сту¬
пенях общественного развития всецело
определяет соотношение между необходи¬
мым и прибавочным продуктом, который
может быть употреблен для прогресса
науки, знания, а тем самым — относи¬
тельные темпы развития различных стран.
Как известно, обращая внимание на за¬
висимость производительности труда от
естественных условий, Маркс вместе с тем
вскрыл несостоятельность этого односто¬
ронне-натуралистического объяснения об¬
щественного устройства и развития
(см. «Капитал». Т. I, гл. XIV). Очевидно
также, что, считая прогресс знаний причи¬
ной общественного развития, Бокль н е
выходил за пределы идеали¬
стического понимания исто¬
рии. Что касается Мечникова, то, как он
сам подчеркивал: «Мы далеки от гео¬
графического фатализма, в кото¬
ром нередко упрекают теорию о влиянии
среды. По моему мнению, причину возник¬
новения и характер первобытных учрежде¬
ний и их последующей эволюции следует
искать не в самой среде, а в тех соотноше¬
ниях между средой и способностью на¬
селяющих данную среду людей к коопера¬
ции и солидарности. Таким образом, истори¬
ческая ценность той или другой географи¬
ческой среды, предполагая даже, что она в
физическом отношении при всех обстоятель¬
ствах остается неизменяемой, тем не менее
бывает различной в разные исторические
эпохи, смотря по степени способностей оби¬

202
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
тателей к добровольному солидарно-коопе¬
ративному труду» (Л. И. Мечников.
Цивилизация и великие исторические реки,
стр. 69; см. также стр. 129, 184. М- 1924).
В лице Мечникова географическое направ¬
ление в социологии сумело преодолеть пред¬
ставление об обществе как элементе, пассив¬
но воспринимающем влияние среды, под¬
няться до понимания обоюдно активного
характера (взаимодействия природы и об¬
щества, который зависит прежде всего от
социального строя и уровня техники. Одно¬
временно следует подчеркнуть, что наряду
с эволюцией географического детерминизма
в социологии в этом направлении среди
многих его представителей по мере обостре¬
ния противоречий капитализма все более
давали себя знать откровенно реакционные
и явно идеалистические настроения, кото¬
рые в лице К. Риттера, Ф. Ратцеля и др.
подготовили почву для геополитики.
Содержательным в первой главе является
раздел, посвященный анализу социальных
источников, а также раскрытию научной
несостоятельности и реакционного характе¬
ра различных геополитических доктрин, по¬
лучивших широкое распространение в эпоху
империализма. Автор показывает связь гео¬
политики с другими реакционными тече¬
ниями, такими, как расизм, органическая
теория, космополитизм и т. д. Приведенный
в книге материал хорошо иллюстрирует
непосредственную связь различных геопо¬
литических теорий с империалистической
практикой, позволяет автору убедительно
показать, что «географическая теория в пе¬
реживаемый нами исторический момент—■
это теория империалистических захватов,
военного разбоя, порабощения и истребле¬
ния народов» (стр. 44).
Переходя к позитивному изложению во¬
проса о роли географической среды в обще¬
ственном развитии, А. М. Восканян отме¬
чает его важное место в теории историче¬
ского материализма и большое практиче¬
ское значение. Заслуживает внимания дан¬
ный им (на стр. 51—63) анализ понятия
географической среды, в ходе которого он
особенно подчеркивает взаимную связь,
обусловленность и единство различных
элементов и процессов, происходящих (в
природе, а также влияние, оказываемое на
них обществом. Однако само определение
нельзя признать удовлетворительным. «Гео¬
графическая среда,— пишет автор,— это
исторически сложившееся под определен¬
ным воздействием деятельности общества
единство литосферы, атмосферы, гидросфе¬
ры и биосферы на известной территории, а
также процессов, происходящих в них
благодаря главным образом лучистой
энергии Солнца» (стр. 63). Недостатком
этого определения является механическое
сочетание в яем одновременно как социоло¬
гического, так и естественнонаучного по¬
нимания географической среды. Более удач¬
ным, повидимому, было бы определение
географической среды как окружающей
общество природы, вовлеченной в процесс
социального развития; из такого определе¬
ния географической среды как категории
исторического материализма, содержащей в
себе указание иа изменяющийся в ходе об¬
щественного развития объем этого понятия,
практически исходит и сам автор.
Автор напрасно обошел молчанием в
этом разделе дискуссию о предмете эконо¬
мической и физической географии, которая
проходила в 1950—1954 годах в журнале
«Вопросы философии» и других журналах
и в ходе которой велось много споров и
вокруг определения географической среды.
В книге приводится обширный фактиче¬
ский материал, свидетельствующий о том,
что воздействие человека на окружающую
его природу в современных условиях при¬
обрело масштаб, вполне сравнимый с дей¬
ствием геологических и биохимических про¬
цессов на земном шаре. Ссылаясь на дан¬
ные академика А. Е. Ферсмана (см. «Гео¬
химия». ОНТИ. Т. II. 1934) и других
советских ученых, А. М. Восканян заклю¬
чает, что «с появлением общества окружа¬
ющая его природа перестает быть творе¬
нием лишь одних только естественных (ко¬
смических и земных) сил, перестает быть
«чистой» природой и становится географи¬
ческой средой развития общества, являю¬
щейся в определенной степени творением
общества» (стр. 63).
Автор подробно рассматривает значение
различных элементов географической сре¬
ды: географического положения, устройства
поверхности, почвы, недр, климата, водных
ресурсов, растительного и животного ми¬
ра — для общества, отмечая, что «эти эле¬
менты действуют не порознь, независимо
друг от друга, а совместно, как единое
целое» (стр. 64). Он приводит интересные
примеры диалектики взаимодействия при¬
роды и общества, показывая историческую
изменчивость влияния одинаковых естест¬
венных условий на общественное развитие в
зависимости от уровня производительных
сил и характера производственных отноше¬
ний, а также процесс вовлечения во взаимо¬
действие с обществом все более широкого
круга естественных богатств и сил. При
этом он избегает релятивизма в оценке
влияния отдельных элементов географиче¬
ской среды в общественном развитии, столь
свойственного популярной философской ли¬
тературе. В книге хорошо раскрывается, как
по мере развития общественного производ¬
ства, успехов науки и техники, при переходе
от одной общественно-экономической фор¬
мации к другой, более прогрессивной фор¬
мации возрастает господство человека над
природой, происходит прогресс свободы в
истории человечества.
Обнаруживая знание как социологии, так
и географии, А. М. Восканян показывает
влияние географического фактора на раз¬
личных ступенях общественного развития,
иллюстрируя свои положения многочислен¬
ными фактами. «...Географическая среда
не играет какой-либо однозначной, одина¬
ковой роли во все эпохи исторического раз¬
вития общества,— заключает автор. — Ду¬
мать наоборот — значит стоять на пози¬
циях метафизических. Только конкретный
исторический подход к изучаемой пробле¬
ме даст нам возможность выяснить роль
и значение географической среды на раз¬
личных этапах развития человеческого об¬
щества...» (стр. 105).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
203
Характер взаимодействия между приро¬
дой и обществом, продолжает А. М. Воска¬
нян, обусловливается характером социаль¬
ного строя. В условиях антагонистического
общества люди, подпадающие в своей дея¬
тельности под власть стихийных социаль¬
ных законов, очень часто оказываются не в
состоянии осуществить свое господство над
силами природы даже в той степени, в ка¬
кой это им позволяет сделать достигну¬
тый уровень развития производительных
сил. Более того, частная собственность и
анархия производства, заставляющие учи¬
тывать лишь ближайшие последствия своей
деятельности, приводят к тому, что люди
вместо того, чтобы обуздать вредные, отри¬
цательные действия естественных сил (эро¬
зия почвы, наводнения, засухи и т. п.), не¬
редко способствуют их усилению. С особой
силой это дает себя знать в капиталистиче¬
ском обществе. В то же время такие техни¬
чески вполне осуществимые планы преоб¬
разования географической среды, как
проект обводнения Сахары, строительство
электростанций, использующих энергию
приливов, создание Гибралтарской плотины
и многие другие, уже десятилетиями лежат
под спудом и не осуществляются вследствие
противодействия, оказываемого им монопо¬
листическим капиталом. В книге приведены
многочисленные примеры нерационального,
хищнического отношения капиталистов к
естественным ресурсам, а также подверга*
ются критике апологетические теории
неомальтузианцев, пытающихся свалить от¬
ветственность за это с капитализма на при¬
роду. Вместе с тем, как правильно отме¬
чает автор, нельзя закрывать глаза на то,
что в целом ряде отраслей народного хо¬
зяйства капиталистических стран «имеют¬
ся значительные успехи, замечается дея¬
тельное стремление к максимальному 'ис¬
пользованию, к лучшей утилизации усло¬
вий географической среды» (стр, 126). И
можно лишь выразить неудовлетворение
тем, что он не идет дальше этой простой
констатации положения вещей.
Автор убедительно показывает, что лишь
социалистический строй, общественная соб¬
ственность на средства производства и пла¬
номерная организация производства делают
возможным рациональное использование
богатств природы, обуздание стихийных
естественных сил и всестороннее преобра¬
зование географической среды, Весьма ин¬
тересными являются раздел книги, в кото¬
ром конкретно рассматривается роль гео¬
графического фактора на различных эта¬
пах истории социалистического общества
(стр, 145—175), а также заключительная
глава, посвященная осуществляющемуся на
наших глазах преобразованию природы
СССР в период постепенного перехода к
коммунизму,
Достоинством книш А. М. Восканяна яв¬
ляется сочетание обстоятельного изложения
теоретических вопросов с привлечением
большого иллюстративного материала, убе¬
дительно подтверждающего положения ав¬
тора и показывающего преимущества и
превосходство социалистической системы
над капиталистической. Досадное впечатле¬
ние, однако, оставляют встречающиеся в
книге неудачные формулировки и выраже¬
ния, а также неточности в цифровых дан¬
ных, вызванные, вероятно, тем, что они
не всегда почерпнуты из надежных источ¬
ников. Так, на стр. 128 утверждается, что
общая площадь лесов на земном шаре со¬
ставляет 4,1 миллиарда гектаров, а на
стр. 164 указывается другая цифра —3 мил¬
лиарда гектаров. По меньшей мере сомни¬
тельно, что современная хищническая раз¬
работка месторождений угля в США может
привести к исчерпанию его запасов, как
пишет автор, уже через 40—45 лет (см.
стр. 124) и т. п.
Следует отметить, что при исследовании
вопроса о роли географического фактора в
истории весьма распространенным являет¬
ся мнение, что для сколько-нибудь замет¬
ного, серьезного изменения природных
условий на земном шаре требуются мил¬
лионы или, по крайней мере, десятки и
сотни тысяч лет. Это мнение, ставшее три¬
виальным, воспроизводится почти во всех
без исключения работах, посвященных или
затрагивающих ©опрос о роли географиче¬
ской среды в общественном развитии, в
качестве одного из наиболее веских дово¬
дов против географического направления в
социологии *. Такого рода утверждение о
чрезвычайной медленности изменений в
природе имеет место и в книге А. М. Вос¬
каняна (см. стр. 59, 83—84), который на
этом основании полагает, что их значение
«с точки зрения деятельности человеческо¬
го общества, ничтожно, так что в этом
смысле практически можно игнорировать
эти изменения» (стр. 59). Влияние геогра¬
фической среды на развитие общества,
безусловно, не является определяющим,
однако аргументация, которая обычно при¬
водится для доказательства этого правиль¬
ного положения, вызывает возражения.
Прежде всего несостоятельным является
представление, унаследованное в какой-то
мере от науки XIX века, об относительном
постоянстве и неизменности природных ус¬
ловий на земном шаре в течение миллионов
или хотя бы даже нескольких тысяч лет,
которое опровергнуто достижениями палео¬
географии и палеоклиматологии, Достаточ¬
но сказать, что на протяжении четвертич¬
ного (современного) периода, обнимающего
собой менее миллиона лет и совпадающего
со временем формирования человека и воз¬
никновения и развития общества, на земном
шаре три — четыре раза сменялись «ледни¬
ковые» и теплые, «межледниковые», эпохи,
в результате чего среднегодовая температу¬
ра понижалась на 10° и более, климатиче¬
ские, а следовательно, и растительные, и
почвенные зоны смещались на сотни и ты¬
сячи километров то к северу, то к югу, а
морские трансгрессии и регрессии, как и
эпейрогенические движения, значительно из¬
меняли самые очертания материков
(см. М, Шварцбах «Климаты прошлого.
Введшие в палеоклиматологию», стр. 188
205. 'М, 1955). Более того, за последние
1 При этом обычно ссылаются на извест¬
ное положение И. В. Сталина о роли гео¬
графической среды (см. «Вопросы лениниз¬
ма», изд. 11-е, стр. 588).

204
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
десятилетия установлено, что и в так назы¬
ваемое «историческое время», то есть по¬
следние десять тысяч лет, географическая
среда претерпевала серьезные изменения,
которые, к сожалению, лишь в общих чер¬
тах систематизированы наукой. Так, вслед
за окончанием вюрмского оледенения, около
9 тысяч лет назад, в Европе установился
сухой, континентальный климат, в 5000—
2500 годах до н. э. его сменил теплый и
влажный «атлантический период», около
500 года до «. э. произошло резкое ухуд¬
шение климата, затем его потепление ме¬
жду V и XI веками н. э., а с 1600 по 1850
год наступила «малая ледниковая эпоха»,
сменившаяся ныне быстрым потеплением.
«Таким образом, — пишет видный англий¬
ский климатолог К. Брукс, — представление
о неизменности климата на протяжении ис¬
торического прошлого, очевидно, является
мифом» (К. Брукс. Климаты прошлого.
М. 1952, стр. 261; см. также стр. 282, таб¬
лица 21). Некоторое представление о мас¬
штабах изменения географической среды в
«историческое время» могут дать следую¬
щие примеры: такая мощная система теп¬
лых течений в Атлантическом океане, как
Гольфстрим, оказывающий исключительно
большое влияние на климат Европы, су¬
ществует не более 10 тысяч лет; в Боли¬
вии имело место поднятие уровня почвы
до 4 тысяч метров, то есть превращение
равнины в горную страну, уже после по¬
явления человека; между V и X или XI ве¬
ками н. э. Северный Ледовитый океан пол¬
ностью освободился ото льда, во всяком
случае, лед полностью стаивал летом;
с VII века до н. э. река Хуанхэ семь раз
(в 602 году до н. э. и в 11, 1048, 1194,
1494, 1855 и 1938 годах) меняла свое рус¬
ло, впадая .то в Чжилийский залив, то
в Желтое море, то сливаясь с Янцзы и
впадая в Восточно-Китайское море; до
VII века н. э. Волга, так же как и Терек,
впадала не в Каспийское, а в Азовское
море; неоднократно меняли свое течение
и такие реки, как Аму-Дарья, Тигр и
Евфрат, Тарим и др.; на многих участках
побережья море за последние два тысяче¬
летия отступило на десятки и сотни кило¬
метров, на других, наоборот, затопило
сушу; в настоящее время в Тихом океане
не могут обнаружить сотни островов, откры¬
тых мореплавателями XVI—XVII веков;
наконец, начавшееся с 1850 года общее по¬
тепление климата Земли уже привело к от¬
ступлению границы вечной мерзлоты на
десятки километров и границы основной
области распространения льдов в Аркти¬
ке — на сотни километров к северу; поверх¬
ность Каспийского моря за последние
тридцать лет сократилась на 44 тысячи
километров, то есть на 10 процентов
(см. К. Брукс «Климаты прошлого»,
стр. 327, 346; Чу Ш а о-т а н «География
нового Китая», стр. 42, 86—87. М. 1953;
С.	С. Кузнецов «Основы геологии»,
стр. 219. Л. 1938; С. А. Ковалевский
«Карта Птоломея» в свете исторической
географии Прикаспия», «Известия Всесоюз¬
ного географического общества». Т. 85,
вып. I за 1953 год, стр. 31—48;
Л. С. Берг «Климат и жизнь», стр. 5, 10,
64, 67. М. 1947). География, следовательно,
отнюдь не отказывается говорить об изме¬
нении природных условий за последние ты¬
сячелетия.
Географическая среда, понятно, не яв¬
ляется определяющей причиной обще¬
ственного развития; она естественное у с-
л о в и е материальной жизни общества.
Это — незыблемое положение историческо¬
го материализма. Развитие общества, пере¬
ход от одной общественно-экономической
формации к другой, совершается по зако¬
нам общественного производства, социаль¬
ным законам.
Проблема роли географического фактора
в истории возникает тогда, когда, исследуя
социальное развитие, мы переходим от об¬
щего к особенному и единичному, когда
перед наукой об обществе, перед историче¬
ским материализмом встает вопрос, почему
общественное развитие совершается в раз¬
личных странах неравномерно: одни страны
и народы опережают другие; отстававшие в
одну историческую эпоху страны оказыва¬
ются во главе прогресса в другую эпоху,
почему даже находящиеся на одинаковом
уровне общественного развития страны от¬
личаются по своей экономике, политическо¬
му строю и культуре; почему, наконец, кон¬
кретные исторические события протекали
так, а не иначе. Объяснение своеобразия
развития отдельных стран обычно исчерпы¬
вается ссылкой на «конкретно-историческую
обстановку», «традиции», «психический
склад нации» и т. п., которые сами нужда¬
ются в объяснении. И социолог оказывает¬
ся перед альтернативой:	либо все это
аккумуляция случайности в истории, либо
аккумуляция влияния географической сре¬
ды. Отрицание влияния географической сре¬
ды как «естественной» необходимо¬
сти ведет к волюнтаризму, тогда как от¬
рицание роли случайности столь же
неизбежно ведет к фатализму, к провиден¬
циализму, к нелепому представлению, буд¬
то исход современных исторических событий
был предопределен еще в мезозойскую эру
(см. Ch. М о г a z ё «Essai sur la civilisation
d’Occident». P. I, L’Homme. Paris. 1950,
p. 3—4, 16, 232), к псевдонаучным утверж¬
дениям, что причины революций, завоева¬
ний и других общественных явлений якобы
«самым удивительным образом» связаны с
повышением или падением столбика ртути
в термометре» (см. С. A. Mills «Climate
makes the man. N. У. and Lnd. 1942, p. 258)
и т. п. Исторический материализм, при¬
знавая важную роль географической среды
в своеобразии общего направления
конкретно-исторического развития отдельных
стран и вместе с тем не отрицая известной
роли случайности в истории, диалектически
решает эту альтернативу и дает ключ к
пониманию общественного развития во всей-
его конкретности.
Изменения природных условий в «истори¬
ческое время», о которых упоминалось вы¬
ше, несомненно, оказали значительное влия¬
ние на многие события в истории человече¬
ства; игнорируя их, нельзя составить себе
правильного представления о причинах
переселения народов на земном шаре, пере¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
205
мещения торговых путей, открытия Америки
норманнами в X веке и последовавшего за¬
тем прекращения связи с ней, быстрого
освоения Арктики в XX веке, возвышения и
упадка многих городов, государств и циви¬
лизаций в Средней и Центральной Азии,
об истории Голландии после образования
Зейдер-Зе в 1218—1219 годах и т. д.
Однако в несравненно большей степени
роль географического фактора в истории
проявляется вследствие того, что в процессе
поступательного развития общества неиз¬
менные природные условия приобретают
разное значение — благоприятные в одну
эпоху становятся неблагоприятными в дру¬
гую и наоборот. Недаром географию ино¬
гда называют историей в пространстве, а
историю — географией во времени. Блестя¬
щие примеры этой диалектики содержатся в
книгах J1. И. Мечникова «Цивилизация и
великие исторические реки», Дж. Хорраби-
на «Очерки историко-экономической геогра¬
фии мира» и др.; на них указывает в своей
работе и А. М. Восканян.
Таким образом, многие теоретические во¬
просы, связанные с ролью географической
среды р общественном развитии, еще ждут
своего исследования.
Книга А. М. Восканяна, как и целый ряд
других философских работ, опубликованных
за последнее время местными издательства¬
ми, свидетельствует о том, что в союзных
республиках, а также в областных центрах
выросли квалифицированные философские
кадры, пытливо ищущие решения важных
теоретических проблем. К сожалению, мест¬
ные издательства выпускают монографиче¬
скую философскую литературу мизерными
тиражами — от нескольких сот до одной —
двух тысяч экземпляров,— между тем как
она заслуживает более широкого распро¬
странения. Вполне назрела задача коор¬
динации издания философской литературы;
первым шагом в этом направлении, повиди-
мому, мог бы быть отбор наиболее интерес¬
ных философских работ, опубликованных
местными издательствами, и их переиздание
после соответствующей переработки Госпо-
литиздатом и Академиздатом.
Э. А. АРАБ-ОГЛЫ
Марксистский труд по теории познания
R. GARAUDY «La theorie materialiste de la connaissance». Paris. 1953.
P. ГАРОДИ «Вопросы марксистско-ленинской теории познания» (авторизованный
перевод с французского). Изд-во иностранной литературы. Москва. 1955. 260 стр.
Новая работа французского философа-
марксиста, хорошо известного советскому
читателю, вызывает значительный интерес
благодаря обширному свежему материалу и
ценным теоретическим положениям, помо¬
гающим уточнить решение ряда проблем
теории познания. Большое значение рабо¬
ты—в обстоятельной критике некоторых
современных течений идеалистической фи¬
лософии во Франции.
Критика философского идеализма дается
на протяжении всей книги. Кроме того,
этой задаче целиком посвящена ее первая
часть, «Борьба материализма с идеализмом
во Франции и проблемы теории познания».
Основной признак кризиса, упадка совре¬
менной буржуазной философии тов. Гаро-
ди видит в характерном для нее отказе от
принципов научного познания действитель¬
ности, в распространении иррационализма и
мистики. Современная буржуазия боится
объективной науки, поскольку последняя
предсказывает близкий конец ее господ¬
ству. Ввиду этого буржуазная философия
«защищает капиталистический строй от на¬
уки, от истории, от исторического подъема
рабочего класса. От философии требуют,
чтобы она провозглашала, что научные ис¬
тины не касаются сущности вещей, что
история — не наука и не может претендо¬
вать на открытие объективных законов и
особенно то, что материализм, утверждаю¬
щий обратное, не достоин называться фило¬
софией» (стр. 12).
Особый страх и ненависть у идеологов
реакционной буржуазии вызывает призна¬
ние существования объективных законов
действительности, прежде всего законов об¬
щественного развития. Автор проводит
мысль, что главной задачей современного
идеализма является «борьба против уче¬
ния, которое доказывает объективное су¬
ществование законов природы и общества»
(см. стр. 63). Отсюда исключительное значе¬
ние критики буржуазной философии в обла¬
сти теории познания, являющейся основной
базой фальсификаторских упражнений идеа¬
лизма.
В настоящее время одной из насущных
забот идеологов империалистической бур¬
жуазии является создание какой-либо «по¬
зитивной программы», при помощи которой
можно было бы бороться с марксизмом и
воздействовать на массы. Понятно, что в
условиях острого кризиса капиталистиче¬
ских отношений, несущего неисчислимые
бедствия и страдания миллионам людей,
буржуазия не может предлагать народу по¬
ложительных решений. Однако при помощи
демагогических лозунгов и прямого обмана
она еще в состоянии отравлять сознание
значительных слоев трудящихся. Тов. Га-
роди прослеживает попытки создания «по¬
зитивной программы» в сфере идеалисти¬
ческой философии и раскрывает основные
приемы, к которым прибегает идеализм в
этих целях.
Один из -распространенных приемов со¬
стоит в том, что современные течения идеа¬
лизма объявляют себя прямыми наследии-

206
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ками старых философских школ и либо без¬
застенчиво относят на свой счет все то, что
было в них подлинно научного и прогрес¬
сивного, либо извращают содержание клас¬
сических систем философии, низводя их до
собственного уровня. Именно таков смысл
модных во Франции лозунгов «возврата к
Декарту» или «возврата к Гегелю». Так, на¬
пример, Декарта реакционеры от философии
превращают в скептика и стопроцентного
идеалиста, стремящегося «открыть бога в
душе человека». Что же касается «возврата
к Гегелю», то это означает прежде всего
преподнесение гегелевской диалектики как
субъективной диалектики «человеческого су¬
ществования». Профессор Сорбонны Кожев
так прямо и заявляет, что «диалектика Ге¬
геля— это и есть диалектика экзистенциа¬
лизма».
Нынешние неогегельянцы отдают себе
отчет в том, что философия Гегеля является
одним из теоретических источников мар¬
ксистской философии, и используют фаль¬
сификацию гегелевской философии прежде
всего для фальсификации марксизма. Р. Га-
роди приводит характерное в этом отноше¬
нии заявление другого профессора Сорбон¬
ны, Ж. Ипполита, который вознамерился,
отправляясь от гегелевской	философии,
«открыть определенный идеализм в мар¬
ксистской мысли».
Весьма распространены также попытки
своеобразного «обогащения»	идеализма.
Чтобы придать субъективно-идеалистиче¬
ским системам «объективный»	характер и
видимость содержательности,	идеалисты
нередко включают в них отдельные мате¬
риалистические идеи или сочетают их с
элементами объективного идеализма. Иллю¬
страцией может служить разбираемая
Р. Гароди книга французского феноменолога
Мерло-Понти «Феноменология восприятия».
Мерло-Понти прежде всего заявляет, что он
не является ни материалистом, ни идеа¬
листом, так как феноменологический метод
позволяет открыть мир «первоначального
опыта», якобы предшествующего разделе¬
нию субъекта и объекта. Действительно,
феноменологи выступают с такого рода пре¬
тензиями, но их багаж состоит только из
разного рода терминологических ухищрений,
искусственно вводимых понятий, вроде по¬
нятия «пережитого мира», «существа в ми¬
ре» и др., в различной связи имеющих то
материалистическое, то идеалистическое
звучание и используемых для доказатель¬
ства «неразрывной связи» субъекта и объ¬
екта. Р. Гароди с полным основанием де¬
лает вывод об идеалистичности исходных
посылок Мерло-Понти, о тесном родстве его
взглядов с идеями Фихте и Авенариуса.
Примерно то же самое и в области исто¬
рии. Для Мерло-Понти оказывается неприем¬
лемой ни материалистическая точка зре¬
ния, выводящая, например, классовое со¬
знание пролетариата из объективных усло¬
вий его жизни, ни идеалистическая, сводя¬
щая условия жизни пролетариата к пред¬
ставлениям, которые он о них имеет. Мы
стремимся, говорит он, раскрыть «само
классовое сознаяие», а не причины и усло¬
вия его.
К сожалению, автор очень конспективно,
подчас мимоходом характеризует других
представителей идеалистической философии
во Франции. Недостаток раздела состоит
также в почти полном отсутствии критики
идеализма по специальным проблемам тео¬
рии познания (истина, критерий истины
и др.).
* * *
Вторая часть работы посвящена характе¬
ристике практики как основы познания.
Познание действительности, указывает ав¬
тор, всегда происходит в ходе практиче¬
ской, трудовой деятельности людей. Имен¬
но от практики зависят все достижения по¬
знающей мысли. Так, люди смогли как сле¬
дует изучить закономерности жизни расте¬
ний только тогда, когда сами стали их вы¬
ращивать. «Выращивая дерево, мы узнаем
о множестве особенностей его жизни, кото¬
рые мы не замечали при простом созерца¬
нии... Для того, чтобы их познать, нужно
их открыть, заставить их проявиться. Дей¬
ствительно, мы можем сколько угодно рас¬
сматривать дерево, даже и «е подозре¬
вая, что оно состоит из большого числа
клеток, что его листья поглощают углекис¬
лый газ и выделяют кислород, что качество
его плодов зависит от состава почвы»
(стр. 68—69).
Коренной порок домарксистской филосо¬
фии, как идеалистической, так и материа¬
листической, состоит в том, что она «нико¬
гда систематически не изучала воздействие
человеческой деятельности на мышление че¬
ловека» (стр. 61). Метафизический мате¬
риализм обособил теорию от практики, а
идеализм растворил практику в теории. На
самом же деле всякое истинное познание
развивается во взаимодействии теории и
практики, мысли и действия.
Соотношение теории и практики раскры¬
вается автором сначала на известных фак¬
тах взаимосвязи науки и техники, однако
главное внимание уделяется характеристи¬
ке производственных отношений как опре¬
деленной сферы практической деятельности
людей, их влияния на естественно-научную
мысль и идеологическую надстройку.
На ряде фактов Р. Гароди показывает,
каким образом в развитии естествознания
сказывается роль производственных отно¬
шений как двигателя или как тормоза про¬
изводительных сил. В последнем случае
развитие науки становится однобоким, его
темпы снижаются, как это имеет место в
современном капиталистическом мире.
Влияние производственных отношений про¬
является и в мировоззренческих элементах
естествознания, примером чего может слу¬
жить воздействие мальтузианства на дар¬
виновскую теорию.
Говоря о данном разделе книги Р. Гаро¬
ди, следует остановиться на определении
практики. «Практика в полном смысле это¬
го слова — это вся историческая, обще¬
ственная материальная деятельность лю¬
дей. Она включает физический труд, про¬
изводственные отношения, классовую борь¬
бу, революционное творчество, словом пре¬
образование природы и общественных отно¬
шений» (стр. 73). В этом определении, а

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
207
также в других замечаниях Р. Гароди от¬
носительно понятия практики, на наш
взгляд, недостает прямого ответа на важ¬
нейший вопрос — о соотношении практики и
теоретического познания.
Известно, что эти понятия не следует
смешивать. Но известно также, что они
тесно связаны между собою. Так, практика
представляет собой средство, элемент (при¬
том важнейший!) познавательной деятель¬
ности людей, а теоретическое познание, по
общенаучной терминологии, является специ¬
фическим видом деятельности («умственный
труд», «теоретическая деятельность» и т. п.).
На стр. 89 Р. Гароди ставит вопрос о
причинах, вследствие которых только мар¬
ксистская философия явилась подлинно на¬
учным мировоззрением. Вопрос важный, но
ответ на него недостаточен. Тов. Гароди
указывает, что диалектический материа¬
лизм возник как мировоззрение пролетариа¬
та, а идеологи пролетариата не нуждаются
в фальсификации истории. Это, конечно,
верно, но в фальсификации истории вряд
ли нуждались, например, французские ма¬
териалисты XVIII века, тем более, что они
не в состоянии были осознать подлинный,
буржуазно-ограниченный смысл своих идеа¬
лов. Повидимому, для ответа на этот во¬
прос необходимо учесть то обстоятельство,
что философия марксизма свободна от со¬
зерцательности, коренного порока прежней
философии, что она тесно связана с практи¬
кой революционного движения широких
масс. Связь же теории с практикой являет¬
ся основным условием подлинной научно¬
сти теории.
* * *
В последних частях своей работы автор
излагает марксистско-ленинское учение об
основных ступенях процесса познания:чув¬
ственной и рациональной.
Эти главы привлекают внимание обшир¬
ным и интересным естественно-научным ма¬
териалом. В особенности следует рекомен¬
довать вниманию читателей мастерский
очерк физиологического учения И. П. Пав¬
лова, изложенного применительно к проб¬
лемам теории познания.
Главу о чувственной ступени познания
тов. Гароди начинает с общей характеристи¬
ки явлений жизни и затем в соответствии
с усложнением типов живых организмов
прослеживает различные формы отражения
действительности вплоть до ощущений и
восприятий.
Специфическим свойством живой мате¬
рии является обмен веществ, связанный с
определенными формами взаимодействия
организмов с внешней средой. Основываясь
на учении И. П. Павлова, автор последова¬
тельно проводит мысль, что на всех этапах
эволюции поведение живых существ зави¬
сит от характера их связи с внешней сре¬
дой. У высших животных и тем более у
человека отражение внешнего мира стано¬
вится бесконечно более сложным, чем у
низших организмов, однако в принципе и
там и здесь мы имеем дело с целесообраз¬
ной реакцией на воздействие внешней
среды.
Тов. Гароди не раз предупреждает чита¬
теля, что одна физиология не в состоянии
разрешить проблему происхождения и раз¬
вития человеческого мышления; но физио¬
логическая трактовка вопроса помогает
конкретизировать и научно обосновать роль
социальных факторов и прежде всего тру¬
довой деятельности человека.
Как известно, благодаря труду и члено¬
раздельной речи человек выделился из ми¬
ра животных и подчинил природу своим
целям. Физиологическим аспектом этого
процесса явилась относительная самостоя¬
тельность высшей нервной деятельности
человека вследствие того, что нервные связи
все в большей степени стали образовывать¬
ся при помощи абстрактного мышления и
языка, которые сами представляют отвлече¬
ние от действительности. Относительная
самостоятельность нервного процесса в
рамках второй сигнальной системы «дала
человеку возможность создавать комбина¬
ции образов и понятий для установления
новых связей. В этом заключаются мате¬
риальные предпосылки планомерной дея¬
тельности, учитывающей прошлое и пред¬
видящей будущее» (стр. 170).
Известно далее, что благодаря трудовой
деятельности между людьми устанавли¬
ваются специфические общественные свя¬
зи, определяющие подлинную сущность
человека. Тем самым для человека и физио¬
логически создается новая жизненная сре¬
да, которая гораздо сложнее природной,
естественной среды. Ее воздействие, осуще¬
ствляемое прежде всего через словесные
сигналы, поднимает высшую нервную дея¬
тельность на новую качественную ступень
в соответствии с гораздо более сложными
задачами ориентации и приспособления,
которые ставятся этой социальной средой
перед организмом.
Физиологическое учение И. П. Павлова
рассматривается в работе Р. Гароди как
естественно-научная основа философского
материализма, как теория, объясняющая
психическую деятельность животных и че¬
ловека и вскрывающая механизм процесса
познания.
Познание есть отражение действительно¬
сти в мыслящем мозгу. Но это отражение
не пассивно, оно представляет собой реак¬
цию организма на Воздействие внешнего
мира, то есть рефлекс. Вследствие этого пав¬
ловская физиология рассматривает ощуще¬
ния, восприятия, понятия и т. д. целиком в
плане условно-рефлекторной деятельности.
Приспособление организма к условиям сво¬
его существования предполагает правиль¬
ную ориентацию в действительности, более
или менее точное ее отражение; в то же
время истинное познание может развить¬
ся только в процессе длительного приспо¬
собления к условиям среды. Мозг одновре¬
менно является орудием познания и дей¬
ствия.
Тов. Гароди пишет:	«Наши органы
чувств возникли в результате взаимодей¬
ствия между организмом и его средой; они
возникли из потребности ориентироваться
в мире и воздействовать на него. Ощуще¬
ние субъективный образ объективного

208
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
мира — является, следовательно, не пассив¬
ным отражением, но активным отражением,
связанным с обратным воздействием на
окружающий мир» (стр. 130).
Отстаивая материалистическое существо
учения И. П. Павлова, Р. Гароди выступает
с критикой новейшего варианта физиологи¬
ческого идеализма — так называемой «ге-
штальттеории», проповедуемой в работе не¬
мецкого физиолога Гольдштейна. По этой
теории подучается, что не среда формирует
организм, а организм среду. Отсюда содер¬
жание сознания не столько зависит от
отражаемой действительности, сколько от
априорных «структур», якобы имеющихся в
нем. Критика этой идеалистической теории
тем более уместна, что ее сторонники, в
том числе упоминавшийся выше Мерло-
Понти, фальсифицируют идеи И. П. Павло¬
ва, искажают существо его учения.
Последнюю главу своей работы тов. Га¬
роди посвящает характеристике рациональ¬
ной ступени познания. По сравнению с преды¬
дущей главой в ней недостает историче¬
ского подхода к проблеме. Хотя в разделе
главы «От ощущения к понятию» автор
обещает проследить этапы возникновения
понятия, фактически он говорит здесь об
объективном смысле понятий, в частно¬
сти доказывает, что самые абстрактные ма¬
тематические понятия отнюдь не являются
«свободным творением разума», а отвле¬
чены от реальной действительности.
На первых страницах главы, в связи с
проблемой единства чувственного и рацио¬
нального познания, дается критика взгля¬
дов философа-идеалиста Гастона Башлара.
Взгляды Г. Башлара, занимающегося фило¬
софской интерпретацией,— как правило, в
идеалистическом духе,— новейших откры¬
тий естествознания, специально не освеща¬
лись в нашей литературе. Поэтому чита¬
тели с безусловным интересом ознакомят¬
ся с этим разделом работы Р. Гароди. Ав¬
тор убедительно вскрывает гносеологиче¬
ские корни идеализма Башлара, состоящие
в отрыве чувственного познания от рацио¬
нального и в абсолютизации последнего.
Башлар выступил со справедливой крити¬
кой иррационалистической философии, од¬
нако он приходит к неверным выводам,
будто научные понятия создаются незави¬
симо от реальной действительности, самой
только логикой развития науки. А объяв¬
ляя, например, атом лишь «концентратом
разума», он окончательно утверждается на
позициях субъективного идеализма.
Основное содержание главы раскрывает
проблему объективности понятия. Здесь
тов. Гароди также использует обширный
естественно-научный материал, специально
анализирует в рамках своей задачи кван¬
товую теорию и теорию относительности.
Доказывая, что истинные понятия объ¬
ективны по своему источнику, что они пра¬
вильно отражают действительность, автор
вместе с тем подчеркивает, что понятия,
как и ощущения, субъективны по своей
форме. Понятие субъективно по своей
абстрактности, поскольку абстрагирование
предполагает некоторое уклонение от дей¬
ствительности, ее упрощение, обеднение.
Конечно, субъективность формы понятий не
есть еще субъективизм. Однако именно по
пути субъективистской трактовки научных
понятий идут, в частности, некоторые вид¬
нейшие представители физической науки.
В 1900 году, указывает автор, модно
было говорить о кризисе атомизма. Чет¬
верть века спустя заговорили о кризисе де¬
терминизма. На самом же деле речь мо¬
жет идти о кризисе механицизма или меха¬
нистической трактовки детерминизма.
Современная физика не считает элемен¬
тарные частицы материальными точками,
локализованными в пустом пространстве;
она рассматривает их как единое целое с
полем. Ввиду этого оказывается невозмож¬
ным одновременно определить положение
частицы в системе координат и импульс
энергии. Указанное свойство частиц, выра¬
жаемое так называемым «соотношением
неопределенностей» Гейзенберга, является
результатом их сложной, немеханической
природы. Современные же «физические
идеалисты», Гейзенберг в том числе, дела¬
ют из этого выводы о якобы «персо¬
нальном» характере объектов квантовой
теории или о «коренной неопределенности»
законов природы.
Детально разбирается в работе тов. Га¬
роди так называемый «приборный» идеа¬
лизм Н. Бора и его последователей. Н. Бор,
опираясь на факт деления измерительных
приборов в квантовой механике на две
группы — для измерения импульса энер¬
гии и измерения пространственно-времен¬
ных отношений,— делает из него вывод, что
законы квантовой механики, в частности и
в особенности «соотношение неопределен¬
ностей», зависят прежде всего от типов из¬
мерительных приборов и, стало быть, не
имеют объективного характера.
Говоря о критике идеалистических кон¬
цепций в этом разделе, необходимо заметить,
что, на наш взгляд, тов. Гароди недостаточ¬
но учел специфику позиции тех естество¬
испытателей, которые обнаруживают шата¬
ния в сторону идеализма, в отличие от
идеализма специалистов-философов. В боль¬
шинстве случаев идеализм естествоиспытате¬
лей является гораздо менее прочным, более
наносным и, подобно естественно-историче¬
скому материализму, характеризуется более
или менее значительными элементами сти¬
хийности. Вся научная деятельность, весь
опыт толкают естествоиспытателей к мате¬
риализму, ввиду чего идеалисты-естествоис-
пытатели нередко забывают о своем идеа¬
лизме, когда речь идет о конкретных про¬
блемах и фактическом содержании их науки.
Не случайно В. И. Ленин не раз призывал
философов-марксистов приложить все уси¬
лия к тому, чтобы помочь возможно больше¬
му числу естествоиспытателей освободиться
от влияния философского идеализма.
На последних страницах книги автор
излагает проблемы логики и диалектики,
истины, критерия истины. Трудно выска¬
зать определенное суждение по этим пунк¬
там работы вследствие крайней конспектив¬
ности изложения. Ограничимся одним заме¬
чанием в связи с проблемой истины.
На стр. 244—245 автор говорит об из¬
вестной характеристике объективной и,

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
209
с другой стороны, абсолютной и относи¬
тельной истины, данной В. И. Лениным в
«Материализме и эмпириокритицизме»
(см. Соч. Т. 14, стр. 120). Тов. Гароди спра¬
ведливо подчеркивает, что нельзя смешивать
вопрос об объективной истине с вопросом о
соотношении истины абсолютной и относи¬
тельной. Однако нельзя безоговорочно при¬
нять связанный с этим его вывод, что если
ответ на первый вопрос — о существовании
объективной истины — отличает материа¬
лизм от идеализма, то ответ на второй во¬
прос отличает только метафизический мате¬
риализм от диалектического. Дело в том,
что В. И. Ленин не отвечал на второй во¬
прос — «могут ли человеческие представле¬
ния, выражающие объективную истину, вы¬
ражать ее сразу, целиком, безусловно,
абсолютно или же только приблизительно,
относительно?» — простым «да» или «нет»,
а говорил, что абсолютная истина дана нам
«так или иначе», тем самым предупреждая
как против преувеличения, так и против
недооцейки роли абсолютной истины в тео¬
рии познания. Но если преувеличение роли
абсолютной истины действительно ведет к
метафизическому догматизму, то ее недо¬
оценка ведет к релятивизму и через реля¬
тивизм к идеализму.
* * *
Издательство иностранной литературы
выпустило работу Р. Гароди в значительно
сокращенном переводе; почти целиком вы¬
пущена первая ее часть — «Предистория со¬
знания», имеются значительные купюры в
тексте других частей. Кроме того, произве¬
дена перестановка разделов работы, зна¬
чительно перераспределен материал.
От всего этого работа, надо сказать,
больше потеряла, чем выиграла. Положи¬
тельным является здесь привлечение допол¬
нительных фактов, характеризующих совре¬
менные течения философского идеализма.
Можно было бы приветствовать концентра¬
цию в одной главе основного материала по
критике буржуазной философии, если бы
эта глава не оказалась оторванной от дру¬
гих частей книги. Однако не видно основа¬
ний для столь больших сокращений и ра¬
дикального перекраивания материала. Чем,
например, можно объяснить появление па¬
раграфа «Диалектическое единство чув¬
ственного и рационального», содержание
которого явно не соответствует названию?
Или перенос материала о классовых и гно¬
сеологических корнях идеализма в главу
о практике? К тому же дело не обошлось
без спешки. Следы этой спешки видны в
нередком нарушении логической стройно¬
сти, в отрывочности изложения, что в боль¬
шинстве случаев не зависит от качества
подлинника.
Издательству следовало бы бережнее от¬
нестись к авторскому тексту, снабдив в то
же время книгу полноценным научным ап¬
паратом. Авторизация мало что меняет в
существе дела, поскольку сотрудники изда¬
тельства все равно оказываются между чи¬
тателями и автором, в какой-то мере за¬
слоняя последнего.
Рецензируемая работа свидетельствует о
теоретической и творческой зрелости пере¬
довой философской мысли за рубежом, а
также о незаурядной эрудиции ее автора,
находящегося сейчас в расцвете творческих
сил.
Следует отметить, что «La theorie mate-
rialiste de la connaissance» в 1953 году
была защищена в Сорбонне в качестве док¬
торской диссертации. Примерно через год
тов. Гароди присуждается ученая степень
доктора философских наук Институтом
философии АН СССР за диссертацию о со¬
отношении свободы и необходимости. Мо¬
рис Торез писал в предисловии к вышедшей
в 1955 году книге Р. Гароди «Свобода»
(«La liberte»), что «такой двойной успех,
во Франции и в СССР, впервые выпадает
на долю философа, достигшего самой высо¬
кой ученой степени».
Советские читатели с интересом будут
следить за дальнейшими творческими до¬
стижениями выдающегося представителя
передовой науки Франции.
Г. Д. СУЛЬЖЕНКО (Свердловск)
По страницам журналов стран народной
демократии
Германская Демократическая
Республика
Gerhard Ziegengeist — «Wissarion Belin-
skij Kritik der Hegelschen Philosophie
(1840—1843)».— «Deutsche Zeitschrift fur
Philosophie», Berlin, 1955, jg. 3, № 4,
S. 413—450.
Статья Гергарда Цигенгейста «Критика
Виссарионом Белинским философии Гегеля
(1840—1843)», опубликованная в четвертом
номере «Немецкого философского журнала»
за 1955 год, посвящена важной и интересной
теме'.
1 Эта статья является переработанной
14.	«Вопросы философии» № 4.
Несмотря на то, что автор рассматривает
короткий период деятельности Белинского,
именно период окончательного разрыва Бе¬
линского с гегелевским идеализмом и пере¬
хода к материализму (1840—1843), в статье
поставлены, по существу, три серьезные
проблемы: отношение к Белинскому буржу¬
азной истории философии и литературной
критики, социальная природа взглядов Бе¬
линского, Белинский и «рациональное зер¬
но» философии Гегеля.
частью из докторской диссертации, защищен¬
ной автором в начале 1955 года на философ¬
ском факультете Берлинского университета
имени Гумбольдта.

210
HPHfHriA и вйвлйвгРАФйя
В пёрбОй части статьи автор анализирует
ОТноЩеййе реакционных буржуазных исто-
рйОГрафОё к эвоЛЮцйи фйлософскйх взгля¬
дов БеЛиНского. Первой попыткой рёёйзо-
ваТь ВЗГЛЯДЫ БеЛйНскОГО, ГОёОрйТся ё Статье,
было стремление предстаёйть его как уме¬
ренного либерала, предшественника Кадет-
екого либерализма и родсТёенного ему фило¬
софского ИдёаЛйЗМа. Другая ЛИНЙя ревйзйй
й критики Взглядов БелййСКого йДёт от Сбор¬
ника «ВеХй» (1909), в котором Булгаков
Изображал БеЛйНСКогО, Чернышевского, Их
соратников й ПоСлеДОватёЛёй кёк «ЛегйоН
Дёмойоё», ёсеЛйёШйхся в теЛО России. По¬
следователи этой линии (наприМер, ЭйхёН-
вальД) считали 30—40-ё годы XIX ёёка «ко-
ЛыбеЛью pycckb№ йдёаЛйзма^, а фйЛОСОф-
СКуЮ эёолЮЦиЮ БёлйНскОРо — «ШерёХОДОМ От
ВзрОСЛОго СОСтОйНйя к ДёТСТёу». Наряду с
ГюйёрхностныМй, лИШёНйЫмИ какОГО-Лйбо
иНтёрёса СоЧййеНййМи (ЗиЛЬберШТёйНа,
ЛасцйСциуса, Янеёа) имеются обСтойтельНые
исследования авторов-эмиграНтоё. Таковы
рабоТы П. Яковенко «Исторйй геГеЛьянства
в России», Д. ЧйжевСкОго «ГегёЛЬ в Россйй»
и В. СёЧкарбва «ЁЛйянИё ШелЛйнга на руб-
Ckyio литёраТуру 20—^30-Х ГОДОё XIX вёка»
и т. п. Этй работы осно.ва«ы на большом
фактическом материале, представляющем
Определенную ценность, что значительно по¬
вышает их идеологическую опасность, так
как пропагандируемые й этих работах реак¬
ционные иДеи пОдкрейЛйЮтся ВидимоСтьЮ
научной объективности и тёНдёНцйозно по¬
добранными факТамй.
Современные реакционные немецкие истО-
рйки фиЛОсофии расценйваЮт развитие рус¬
ской фйЛоСОфйи 20—40-* гОДов XIX века
как эпоху сплошного вЛйяййя ШёллйНгйаН-
СТёа* гёгёЛвянстба й фейёрбаманСТва, че¬
рез которые Нё ПробйёалСя Ни ёДйНЫй Луч
руССкой СамОбыТнОСТИ. Пропаганда подоб¬
ных идей, согласно которым только ГегёЛь
двинул вперед русскую фйЛософйЮ й был
«ИстийнЫм ПрОвозглаСйтёЛёМ русского ду-
Эса», йвЛйёТСя, как ОТМёЧает ЦйгёйгёйСТ,
преднамеренной фальсификацией, ПОПЫТ¬
КОЙ игнорировать семисотлетнйй период
развития русской общественной мысли с ее
великими подъемами в XVI—XIX веках.
Автор статьи разоблачает реакционную
сущность этих «концепций», противопостав¬
ляя им марксистские взгляды по этим во¬
просам.
Белинский вырос не на почве шеллийги-
анства или гегельянства, подчеркивает Ци-
генгейст, а на почве русского освободитель¬
ного движения. Все наиболее прогрессивное
в русской философской мысли связано
с освободительным движением русского На¬
рода, с борьбой против самодержавия и
крепостного права.
Говорй о прёёМеТёейНоста в русском ОсвО-
бодительном Движений, эвтОр показывает
развитие революционных ТраДйцйй в России
до Белинского; Он нрайил&но отмёчает, что
революционные демократы БёЛйНСкиЙ; Гер¬
цен, Чернышевский выражали интересы по¬
рабощенного крестьянства, были идеолога¬
ми его освободительного движения, после¬
довательными защитниками ёГ0 Жизненных
интересов. Но здесь же следоёёло, на наш
взгляд, сказать и о Том, что рейОЛЮЦйой-
ные Демократы былй Вождями и защитни¬
ками интересов всей русской Демократиче¬
ской интеллигенций, передовой русской
культуры. Русская реёолюцйонно-демокра-
тичёская философия развйёаласЬ На ОСНОйе
народной освободительной борьбы, *отй
никто не оспаривает значения для ёё раз-
вйтия немецкой философии^ в особенности
ее великйх представителей Гегеля И Фейер¬
баха* способствовавших формирований рус¬
ской материалистической фиЛософйи
XIX века.
Основная часть СтаТЬй носйТ йазёаНйе
«Критика Белинским ГёгеЛй»; АвТор сНра-
ёедЛиво отмечает, Что й исторйй фйлософйи
Мало обращалось йНйМанйя На ТО, ё кйКИМ
упорСТёоМ бороЛИСь СтолНЫ реаКЦии йрОТйв
прогрессивных идей немёЦкОй классической
идеалистической философий. В еТатвё убе¬
дительно показано, как Уваров* МИНйсТр
ПрОСвещенйй (1838^-1849), граф Gf-роганоё,
куратор Московского унИбёрсиТёта, й Дру¬
гие Прилагали все Силы к тому, чтобы уве¬
личить коЛичёсТвО «умсТвеЙНЫх Н-лоТИН»
против «разрушающего ёЛИяйия рёйвЛШЦй-
онных идей» на русскую молодежь:
Автор сравнивает действйя реакционных
сил России и Германий, ббрОёШйхСя ПрОТИв
подъема революционного движения в этих
странах. В ту эпоХу различные слои русской
интеллигенции по-разному относились к на¬
следию Гегеля; Автор рассматривает в этом
плане эволюцию кружка Станкевича, обра¬
тившегося в середине 30-х годов к изучению
гегелевской философии.
Поскольку в самой фйлОсофйИ ГёГёЛя
имеются две Стороны — реёОЛЮЦйОйнай и
консербативно-реакцИонная, ГОЙОрИТ аёТОр,
то и её изучение йрйёодйЛо либо к умерен¬
ному конституционализму (СтаНкевИЧ, Гра¬
новский), либо к временному йришрёнию
с помещичьим рШИМОМ. ФйЛОСОфскИЙ кри¬
зис Белинского, так называемый пёриод
примирения, нельзя, по мнению антора, объ¬
яснять его непониманием Гегеля, «псёёДо-
гегельянством». ЁёЛИнскйй ОШиОалсй Нё Й0-
тому, что не понимал ГёГёлй, а ПОтОМу,
что следовал в тот период наиболее реак¬
ционной и консервативной стороне его
учения.
Между тем критика Гегеля стала назрев¬
шей потребностью развития революционной
теории. Поэтому в России, как и в Герма¬
нии, важнейшим фактором развития пере¬
довой философской мысли 30-х годов была
борьба демократических фйлософсКИХ сил
за преодоление реакционных сторон фило¬
софии Гегеля и Материалистическое разви¬
тие его диалектики.
В Германии переход от идеализма к Ма¬
териализму был сёйзан в 1839—1843 годах
в основном с Деятельностью Фейербаха,
Маркса и Энгельса, в РоСсии ib i840—1848 го¬
дах — с материалистической эволюцией Бе-
ЛйнскоГо, а затеМ — с дёятеЛЬНоётьЮ Герце¬
на, ЧерНЫЩеёСкого И Добролюбова. Й у Ве-
линскоГо поворот к революционному демо¬
кратизму был ейяёан с отказом от гёРёлёв-
ского идеализма, при эФОМ, как показывает
автор, Белинский прошел этот путь ГоразДо
скорее* чем левогегельянские КругИ ё fep-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
211
мании, группировавшиеся вокруг «Галльских
ежегодников».
Белинский, пламенный патриот своей ро¬
дины, быстро увидел весь ужас, всю отвра¬
тительную сущность самодержавно-кре¬
постнической действительности. Противо¬
речия действительности разрушили в его
сознании «стройность» гегелевского государ¬
ственного здания. Если Белинский стоял
первоначально на позициях стихийного
патриотизма, выдвигал идею России как
таковой (вспомним хотя бы «Литературные
мечтания»), то теперь его патриотизм де¬
лается гораздо более глубоким и определен¬
ным. Патриотизм Белинского в его борьбе
не за «Россию вообще»* а за свободную,
народную Россию* Россию без самодержа¬
вия; Именно этим, а не «изменчивостью» и
«легкомыслием» Белинского объясняется
та резкая критика, которой он подверг
государственно-правовую систему Гегеля.
Автор отмечает, что по направлению и це¬
леустремленности критика Белинским Ге¬
геля приближается в известной мере к кри¬
тике Гегеля молодым Марксом в 1842—
1843 годах. Маркс, отмечает автор, тоже
прошел через реВолюцйоннО-деМбкраТйЧе-
сКйй перйоД раЗвиТйй. Он, как И Белйнский,
борОЛСя Против философской конституцио¬
нализма Гегелй; как у Маркса, так й у Бе-
Линского критика гегелевского конституци¬
онализма явЛйется метоДоМ борьбы против
либерального, компромиссного Движений их
времени.
В статье говорится и Об основный прин¬
ципа* критики Гегеля БелинеКйм, который
вЫдвинуЛ вОпрос не тоЛЬкО о праве Создания
фйЛософских систем, но й о праве их отри¬
цания. С присущей ему Страстностью Бе-
ЛйнСкий протестует прЙТИВ закабалеййй че¬
ловеческой личйостй в гегелевской системе,
Для Которой Человек есть лишь орудие
сверхчеловеческого духа. ВёлйнСкий горячо
ненавидйт систему* в центре которой СтойТ
абстрактно-всеобщее, а в Жертву приносит¬
ся все человеческое, индивидуальное. Борьба
за личность вырастает у Белинского в борь¬
бу за массы, в борьбу против «Критической
критики», которая противопоставляла массы
как Материал для абсолютного духа неко¬
торым избранным индивидуумам. С подоб¬
ным аристократизмом революционный демо¬
крат Белинский примириться Не мог. Он
с возмущением приходит К мысли, что все
ужа-сЫ человеческой истории — инквизиция,
суеверие* религиозные войны и Т. д.,— стоив¬
шие народам потоков крови* бесстрастно
расцениваются системой абсолютного идеа¬
лизма как «дисгармония», которай «есть
условие гармонии».
Социальное положение народа, его Жиз¬
ненные интересы —вот к Чему обратился
Белинский; Гегель внезапно предстал перед
нйм со всеми наихудшими сторонами своего
соз ерц ательно - а ристокр а ти ческого ин диви-
дуализма. Отсюда, как правильно замечает
автор, и вытекает полная противополож¬
ность взглядов Белинского философскому
эгоизму левых гегельянцев.
Г» Цигенгейст отмечает и то обстоятель¬
ство, что практическая мысль БелинсКого
в отличие от практической Мысли младоге¬
гельянцев имеет конкретное* революционно¬
демократическое содержание. Белинский
приходит к выводу, что человеку совершен¬
но не свойственно «мумиеобразНое» созерца¬
ние, которое может привести лишь к вра¬
ждебному отношению к живой действитель¬
ности. Отказавшись от своих идеалистиче¬
ских взглядов, Белинский пишет, что фило¬
софия, подобная гегелевской, боится «гром¬
кого шума дня», что она реалистична толь¬
ко на словах, а на деле это «посюсторонняя
религия», «религия без неба», «логический
монастырь». Отсюда следует и его вывод:
«Я давно подозревал, что философия Гегеля
есть только момент, пусть даже великий».
Ориентация на крестьянско-демократиче¬
ское освободительное движение привела Бе¬
линского к решительной борьбе против
догматической, застывшей системы Гегеля.
Таким образом, революционно-демократиче¬
ский подход к жизни определял революци¬
онно-демократическую критику Гегёля.
Рассматривая Далее вопрос об оТношейИИ
Белинского к «рациональному зерну» фило¬
софии Гегеля, автор стремится показать,
Как Белинскому, не без влияния ГёрцеНа,
удалось выйти за пределы одностороннего
«фейербаХоВСкого» Преодоления Гегеля й
пойти в решающий момент дальше ёго.
Автор показывает сложную борьбу Белин¬
ского и Герцена за правильное, творческое
отношение к философии Гегеля, борьбу про¬
тив спекулятивного идеализма классической
немецкой философий и ее русских эпигойой,
с одной стороны, и против метафизической
ограниченности, эмпиричности старого ма¬
териализма,— с другой.
Белинский прекрасно уяснял себе ход
развития классической идеалистической не¬
мецкой философии и внутреннюю ее эво¬
люцию, развитие взглядов КаНта, ФйХте,
Шеллинга и Гегеля.
В^ диалектическом МеТоДе вйДйт БёЛйй-
ский высшее ДоСтйжейие немецкой классиче¬
ской философий, ее наиболее пр Ог рёсшвйый
результат. Оценивая ДйалекТику ГегеЛй й ее
историческое значение, Белйнский ПйСаЛ,
что Гегель только тогда делал ошибки, кОгДа
изменял своему методу. В этом ОПрёделеййй
и заключена суть оценки БеЛинсййМ Дйй-
лектики Гегеля.
В статье отмечается также исКлючйтель^
ное значение* придаваемое БелйнсКим исто¬
ризму Гегеля, который освободил понима¬
ние истории от оков старого, Метафизиче¬
ского, неисториЧеского мышления. Белин¬
ский, с одной стороны, признавал заслугу
Гегеля как величайшего представителя
принципа исторического развития, а с дру¬
гой - боролся против его попытки ограни¬
чить ход развития человеческого общества,
привести историю к конечной цели в ВИДе
полуфеодальной пруСской монархии.
К сожалению, автор почти не обратил
внимания на литературно-критичеекую дея¬
тельность Белинского в 1840-4843 Го¬
дах, когда были написаны такйе замеча¬
тельные произведения, как «Идей искус¬
ства» (1841), «Стихотворения Лермонтова»
(1841), «Деяния Петра ВеликОго, И; И. Го¬
ликова и Вениамина Бергмана» (1841), «Ру¬
ководство ко всеобщей истории Ф. Лейца»
(1842), «Речь о критике» (1842), «Сочине¬
ния Державина» (1843), и многие другие.

212
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В этих блестящих работах Белинский при¬
менил мастерский диалектический анализ,
глубокий историзм, развивал новую, рево¬
люционно-демократическую, материалисти¬
ческую философию и эстетику. В них он
как раз и проводит новые принципы, про¬
тивопоставляемые им принципам Гегеля.
Статья Г. Цигенгейста свидетельствует о
подлинно научном интересе, который фило¬
софы Германской Демократической Респуб¬
лики проявляют к истории философской
мысли дружественного им советского на¬
рода.
К. В. ШОХИН
Чехословакия
«Filozoficky casopis» («Философский жур¬
нал»), Praha, № 4 за 1955 год и № 1 за
1956 год; «Filozoficky casopis» («Философ¬
ский журнал»), Bratislava, № 4 за 1955 год.
В четвертом номере издаваемого в Праге
кабинетом философии Чехословацкой акаде¬
мии наук «Философского журнала» за
1955 год опубликована статья Ш т р о с а
«О началах нового этапа в развитии чеш¬
ской философии», в которой делается попыт¬
ка осветить очень важный и до сих пор
почти не изученный период в истории чеш¬
ской философской и общественно-политиче¬
ской мысли, с 1917 по 1921 год, период ши¬
рокого распространения марксизма в Чехо¬
словакии в связи с переходом классово со¬
знательного авангарда чешского рабочего
класса на сторону диктатуры пролетариата.
Автор показывает, как образовалась бла¬
гоприятная почва для восприятия лениниз¬
ма в левом крыле социал-демократической
партии (Шмерал, Такен, Запотоцкий), аиар-
хо-коммунистических групп (Нейман), среди
сторонников так называемого реалистиче¬
ского течения (Неедлы, Албрехт). На при¬
мерах Б. Шмерала, преодолевавшего ав-
стромарксизм и каутскианство, С. К. Ней¬
мана, освобождавшегося из-под влияния
анархизма, 3. Неедлы, порвавшего с реа¬
лизмом (идейное и политическое движение
чешской интеллигенции конца XIX и нача¬
ла XX века), показаны сложные пути, ко¬
торыми пришли к марксизму-ленинизму
лучшие представители освободительного
движения трудящихся в Чехословакии, и
их борьба с философскими и политическими
воззрениями правых социал-демократов и
буржуазных идеологов.
Ф. Фабиан в статье «К вопросу о по¬
нятии вероятности» критически рассматри¬
вает определение вероятности у А. Н. Кол¬
могорова и Р. фон Мизеса. Аксиоматиче¬
ская система Колмогорова не объясняет,
по мнению автора статьи, сущности поня¬
тия вероятности. Согласно автору, матери¬
альной основой возможности применения
математической теории вероятности являют¬
ся «равномерно действующие бесконечно
малые влияния бесконечного множества дей¬
ствующих факторов». Устойчивость относи¬
тельной четности является проявлением
взаимного выравнивания этих факторов.
Вероятность представляет собою объектив¬
но существующую характеристику, в отно¬
шении которой наступает стабилизация.
В порядке дискуссии в журнале опубли¬
кована статья Я. йермаржа о союзе
чехов и словаков и образовании чехосло¬
вацкой государственности. Чехословацкая
государственность как исторически сложив¬
шаяся необходимость совместной жизни
чехов и словаков в одном государстве ве¬
дет, согласно автору, к растущей нацио¬
нально-политической общности обеих сла¬
вянских наций.
Методологические вопросы исторического
материализма выдвигает в своем дискус¬
сионном выступлении И. Свитак. Он кри¬
тикует одностороннюю направленность лишь
на систематизацию положений классиков
марксизма-ленинизма, на дедуктивную обра¬
ботку результатов других общественных
наук. По автору, необходимо, чтобы исто¬
рико-материалистические обобщения имели
более индуктивный характер, чтобы они
являлись, не переставая быть философскими,
результатом серьезного, самостоятельного
анализа материалов.
Дискуссия о «структурализме» продол¬
жается выступлением известного лингвиста
профессора Горалека, призывающего к
исследованию всего ценного в анализах
формальной стороны художественных тек¬
стов, к исследованию вопросов об эстети¬
ческой функции языковых средств в не¬
художественных произведениях и т. д.
В рубрике «Материалы и документы» пе¬
чатаются сообщения М. Маховца «Мон¬
тескье и Чехия XVIII века» и К. Сво¬
боды «Неизвестное письмо Гостинского
об эстетике». В журнале приводится ориги¬
нальный текст письма этого видного чеш¬
ского ученого конца XIX века.
В номере помещены также рецензии на
книги чешских и зарубежных философов и
иностранные философские журналы.
С 1956 года журнал начал выходить шесть
раз в год, причем значительно увеличивает¬
ся объем каждого номера.
В № 1 журнала за 1956 год опубликова¬
на статья Я- К в а к а «Противоречия про¬
стого товарного производства и способы их
разрешения». Работа содержит в основном
изложение мыслей Маркса по этому вопросу.
Интересным примером сотрудничества
философов и работников специальных наук
является статья К. Стейскала «Попыт¬
ки нашей философии по-новому изложить
учение Гуса». Автор, историк искусства,
оценивает новые работы некоторых филосо¬
фов о Гусе, исправляет и дополняет их вы¬
воды на основе анализа раннего гуманизма
в Чехии и анализа отношения Гуса к со¬
временному искусству. Автор показывает,
что в ряде вопросов Гус больше, чем дру¬
гие его современники, отразил зарождав¬
шиеся идеи гуманизма, что его сочинения
и проповедническая деятельность способ¬
ствовали появлению нового искусства. Это
искусство представляло собою средство об¬
щественной критики и воспитания масс и
содержало сильные элементы реализма.
Следует далее отметить содержатель¬
ную статью И. Дубского «Вклад, вне¬
сенный Георгом Лукачем в марксистскую

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
213
историю философии». Осветив идейное
творческое развитие известного венгерско¬
го марксиста, автор рассматривает значе¬
ние трудов Лукача для марксистской исто¬
рии философии на следующих отдельных
проблемах: о косвенной апологетике капи¬
тализма, о природе иррационализма в бур¬
жуазной философии эпохи империализма, о
Гегеле и гегельянстве. В конце статьи автор
обобщает достоинства и недостатки работ
Лукача. По мнению автора, стремление вы¬
делить критику буржуазной философии из
истории философии как особую дисциплину,
свойственное многим философам-маркси-
стам, может привести к упрощению действи¬
тельности, к схематизму, иногда даже спо¬
собствовать проникновению элементов бур¬
жуазной идеологии в марксизм.
В порядке дискуссии помещена работа
А.	Д в о р ж а к а «К вопросу о перераста¬
нии народно-демократической революции в
социалистическую в Чехословакии».
А.	Дворжак отмечает значение категории
постепенности как одной из форм перехо¬
да от старого качества к новому при иссле¬
довании вопроса о перерастании рево¬
люции. Национальную и демократическую
революцию в Чехословакии в 1945 году он
рассматривает как революцию буржуаз¬
но-демократического типа с гегемонией про¬
летариата, победившую в условиях раз¬
вивающейся мировой социалистической ре¬
волюции. Социалистические преобразова¬
ния, которые осуществляются в полной ме¬
ре на втором этапе, начинаются уже на
первом этапе развития народно-демократи¬
ческого строя, что, собственно говоря, и
ведет к перерастанию буржуазно-демокра¬
тической революции в социалистическую и
превращению народно-демократического
строя в диктатуру пролетариата.
Среди рецензий и информаций, содержа¬
щихся в журнале, следует отметить сооб¬
щение об общегосударственной сессии чеш¬
ских философов в августе прошлого года,
на которой обсуждались вопросы о пред¬
мете исторического материализма, о пред¬
мете теории познания, о роли языка в про¬
цессе познания, роли логических средств в
движении познания от явления к сущно¬
сти и др.
* * *
В последнем (четвертом) номере «Фило¬
софского журнала» за 1955 год, издаваемо¬
го Словацкой академией наук в Братисла¬
ве, опубликованы две статьи, направленные
против клерикально-фашистской идеоло¬
гии:	С. Фелбера «Клеро-фашистская
идеология и естествознание...» и А. Кончо-
к а «К некоторым вопросам борьбы против
«людячества».
В статье С. Фелбера дается краткая ха¬
рактеристика отношения буржуазной идео¬
логии к естествознанию, подробно анализи¬
руются социальные и гносеологические кор¬
ни взглядов словацких неотомистов (Спеша,
Поляковича, Шимальчика, Хладны-Ганоша
и др.), а также представителей интуитивно¬
го реализма (Лосского и Днешки), которые
хотя и расходились во многом с неотоми¬
стами, тем не менее солидаризировались
с клерикальной реакцией в ее борьбе про¬
тив материализма и социализма. Рассматри¬
вая отношение этих направлений к пробле¬
ме причинности и целесообразности, а так¬
же к проблематике современной физики и
биологии, автор показывает их непримири¬
мую враждебность к естествознанию и на¬
уке вообще. А. Кончок подвергает в своей
статье резкой критике те стороны «людяче¬
ства», которые особенно живучи и прояв¬
ляются в Словакии вплоть до сегодняшне¬
го дня: прежде всего буржуазно-национали-
стические сепаратистские настроения, лежа¬
щие в основе идеологии словацкого фашиз¬
ма, и воинствующий клерикализм, широко
использующий религиозные настроения в ре¬
акционных политических целях.
Известный интерес представляет статья
B. Филкорна «Причинный анализ»^ в
которой автор излагает как общие особен¬
ности анализа, так и специфические черты
причинного анализа, включая сюда пробле¬
му взаимоотношения эксперимента и гипо¬
тезы в процессе научного познания.
В разделе «Обзоры» помещены перевод
передовой статьи из № 3 журнала «Вопро¬
сы философии» за 1955 год «Повышать
идейно-теоретический уровень исследований
по истории философии», статья С. Ф е л б е-
р а «Альберт Эйнштейн», посвященная па¬
мяти великого физика, борца за мир и об¬
щественный прогресс, статья Д. Ковача
«О некоторых недостатках в решении основ¬
ных вопросов психологии возраста», обраща¬
ющая внимание ка распространенное в со¬
временной психологии отождествление поня¬
тий «развитие» и «возраст», на неправомер¬
ность разграничения «душевного возраста»
и «телесного возраста» как якобы само¬
стоятельных и независимых друг от друга
областей развития человека, на ошибочность
деления онтогенеза ребенка на ряд отдель¬
ных стадий, тогда как он, по мнению авто¬
ра, представляет единый процесс.
В журнале опубликованы также рецензия
C. Фелбера на книгу Н. Грушовского
«Философия и наука» (Братислава, 1955 год)
и рецензия Ю. Швиграна на сборник «За
марксистско-ленинскую философию — осно¬
ву нашей науки», выпущенный кафедрой
диалектического и исторического материа¬
лизма на философско-историческом факуль¬
тете Пражского университета в 1954 году.
Я. ЯНОУШЕК
Китайская Народная
Республика
В четвертом номере журнала «Чжэсюч
яньцзю»1 («Философские исследования»)
помещены следующие статьи и партийные
документы: доклад Мао Цзэ-дуна «Вопросы
кооперирования в сельском хозяйстве» и
решения VI расширенного пленума ЦК
КПК 7-го созыва по вопросам кооперирова¬
1 Обзор первого, второго и третьего номе¬
ров журнала «Чжэсюэ яньцзю» был опубли¬
кован в № 6 журнала «Вопросы философии»
за 19о5 год и в № 1 за 1956 год

214
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ния в сельском хозяйстве (эти материалы
переведены на русский язык и опубликова¬
ны Госполитиздатом в виде отдельных бро¬
шюр); передовая «Развернуть научно-иссле¬
довательскую работу по изучению философ¬
ских проблем, связанных с вопросами коо¬
перирования сельского хозяйства»; статьи:
А й С ы-ц и «Критика субъективно-идеали¬
стической философии Лян Шу-мина», Л и
Д а «Прагматизм на службе империализма»,
Линь Ван ь-х э «Некоторые вопросы тео¬
рии познания, связанные с развитием физи¬
ки», Сунь Чэн-э и Дай Ган ь-ю а н я
«Теория познания диалектического материа¬
лизма и химия», а также дискуссионные
статьи Ян Чао, Ху Жуй-чана и Ху Жуй-
яна, Ян Лю-цяо, посвященные характеру
философии Лао-цзы; редакционная статья
«Положение на идеологическом фронте» и
другие материалы.
В передовой статье журнал выдвигает
перед китайскими философами насущные
теоретические проблемы. В связи с докладом
Мао Цзэ-дуна и решениями VI пленума ЦК
КПК по вопросам кооперирования в сель¬
ском хозяйстве необходимо, как отмечает
журнал, «обобщить богатейший опыт идео¬
логической борьбы нашей партии и пока¬
зать гносеологические и классовые корни
правого и «левого» уклонов,—значит выпол¬
нить важную научно-исследовательскую ра¬
боту в области философии».
Ошибки, допускаемые некоторыми това¬
рищами в вопросах кооперирования в сель¬
ском хозяйстве, говорится в передовой,
«могут быть исправлены лишь в том слу¬
чае, если мы будем правильно применять
ряд марксистских положений о случайности
и необходимости, всеобщей взаимосвязи, пе¬
реходе количественных изменений в качест¬
венные и т. д.». В докладе и решениях «бы¬
ли блестяще применены и развиты многие
основные положения исторического мате¬
риализма, особенно о роли народных масс
в историческом развитии и о руководящей
роли коммунистической партии». Передо¬
вая обращает внимание на необходимость
«детального изучения и всемерного распро¬
странения приведенного в докладе и реше¬
ниях конкретного анализа новых изменений,
происшедших в крестьянском вопросе по¬
сле перерастания демократической револю¬
ции в революцию социалистическую». В
статье говорится также о «необходимости
вести постоянную критику догматизма и
эмпиризма», о «необходимости обобщения
опыта КПК и компартий других стран», о
«необходимости борьбы с главнымй врага¬
ми научно-исследовательской работы — на¬
четничеством, талмудизмом и бюрократиз¬
мом».
Линь Ван ь-х э в статье «Некоторые
вопросы теории познания, связанные с раз¬
витием физики», стремится показать значе¬
ние работы Мао Цзэ-дуна «Относительно
практики» для развития всех наук, в том
числе физики. Отмечая, что практика поро¬
дила науку и играет определяющую роль в
ее развитии, автор критикует идеалистиче¬
скую буржуазную фйлософию, которая или
вовсе не ЛриНйМйёТ во вНимайие связи нау¬
ки с производственной деятельностью, или.
извращает смысл и содержание таких свя¬
зей. На конкретных примерах из истории
науки автор показывает, что развитие тех
или иных отраслей науки всегда вызыва¬
лось потребностями материальной деятель¬
ности людей. Линь Вань-хэ критикует идеа¬
листические рассуждения о так называемой
«чистой науке» и о том, что в развитии нау¬
ки главную роль якобы играют отдельные
талантливые ученые.
В статье Сунь Ч э н-э и Дай Г а н ь-
ю а н я «Теория познания диалектического
материализма и химия» подвергаются кри¬
тике позитивисты, отрицающие роль филосо¬
фии как метода познания объективного ми¬
ра; авторы показывают, что все науки, в
том числе и химия, могут правильно отра¬
жать объективный мир, лишь руководству¬
ясь диалектико-материалистическим миро¬
воззрением. В статье говорится об огромном
значении труда В. И. Ленина «Материализм
и эмпириокритицизм» для развития есте¬
ствознания. Авторы подробно останавлива¬
ются на вопросе о единстве теории и прак¬
тики, критикуют агностическое представле¬
ние позитивистов, считающих химию И во¬
обще любую науку неспособной объяснить
то или иное явление, вскрыть его сущность,
сводящих роль науки к описанию явлений
природы.
Большой интерес представляют опублико¬
ванные В номере дискуссионные статьи о
характере философии Лао-Цзы. Ян Чао
в статье «Материалистический Характер фи¬
лософии Лао-цзы» пишет, что для определе¬
ния характера философии Лао-цзы исход¬
ным должно служить известное положение
Энгельса из его работы «Людвиг Фейербах
и конец классической немецкой философии»
о том, что основным в философии является
вопрос об отношении Мышления к бытйю,
духа к природе; в соответствии с тем, как
философы отвечают на этот вопрос, ойи де¬
лятся на два больших Лагеря — материали¬
стов и идеалистов. Поэтому, продолжает ав¬
тор, отвеТ На Вопрос, йвляется ли Лай-цзы
материалистом, может бЫть дан На основе
анализа его определений категории «дао» В
трактате «Дао — дэ-ЦзйН». СтаТЬй Ян Чао и
посвяЩеНа анализу этой категории.
«Дао» у Лао-цзы имеет двойное зНачёнИе:
всеобщей субстанции и наивысшего закона.
Лао-цзы рассматривает категорию «дао»
как субстанцию и как закон в их единстве,
а не обособленно, так как они взаимно свя¬
заны. «Дао» является «единым» и «много¬
образным», «постоянным» и «изменяющим¬
ся». Можно сказать, таким образом, Что
«дао» обладает, с одной стороны, беспре¬
дельно многообразным единством, а с дру¬
гой — существующей объективно закономер¬
ностью. Поэтому, заключает автор, филосо¬
фия Лао-цзы должна быть включена в ма*
териалистическйй лагерь.
В высказываниях Лао-цзы: «в «дао» за¬
ключены все вещи», «вот вещь, в хаосе Воз¬
никающая» и других — сущность «дао» как
материальной субстанции проявляется чрез¬
вычайно ясно; «легкий», «плотный», «глубо¬
кий», «туманный», «светлый», «темный»,
«безбрежный» — все эти качества являются
непосредственными формами «дао», и эти

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
215
формы имеют материальный характер.
Из этих определений явствует, что «дао»,
по Лао-цзы, есть материальное начало. Та¬
кую точку зрения, пишет Ян Чао, высказал
и советский философ Ян Хин-шун. Автор
раскрывает, далее, объективность «дао» как
закона. В связи с этим он приводит выска¬
зывание известного советского ученого-
китаеведа А. А. Петрова, который рассмат¬
ривает «дао» у Лао-цзы как «естественный
закон вселенной».
Другая точка зрения на философию Лао-
цзы изложена в статье Ху Ж у й-ч а н а и
Ху Жуй-яна «Идеализм философии Лао-
цзы». Авторы считают, что «Дао» у Лао-цзы
аналогично абсолютной идее Гегеля, кото¬
рая, существуя объективно, одновременно
является сверхчувственным началом. Следо¬
вательно, философия Лао-цзы, как и фило¬
софия Гегеля,— это объективный идеализм.
Статья Ян Л ю-ц я о «Материалист ли
Лао-цзы?» также является попыткой дать
ответ на этот вопрос с марксистских пози¬
ций. Ян Лю-цяо пишет, что философия Лао-
цзы не является цельной и завершенной
концепцией, в ней есть определенные про¬
тиворечия. Он считает, что «философия Лао-
цзы в основном является идеалистической,
но в то же время в его учении, безусловно,
имеются определенные материалистические
элементы».
В статье Ли Да «Прагматизм на служ¬
бе империализма» показано, что прагма¬
тизм является философской маскировкой по¬
литической программы империализма. В ка¬
честве примеров откровенной апологии импе¬
риализма прагматистами автор ссылается
на философские работы Шиллера и Дьюи.
В редакционной статье «Поло¬
жение в области идеологии. Начало глубо¬
кой и широкой критики реакционных взгля¬
дов Лян Шу-мина» показано, что Лян Шу-
мин является одним из идеологов феодализ¬
ма. Начиная с «Движения 4 мая» (1919 год)
он активно пропагандирует реакционные
теории и участвует в контрреволюционных
действиях. Реакционные, идеалистические
теории Лян Шу-мина были широко распро¬
странены среди интеллигенции и части на¬
родных масс и оказывали на них вредное
влияние.
Философские и социальные теории Лян
Шу-мина были подвергнуты всесторонней
критике в печати. Академия наук провела
три Заседания, посвященные обсуждению
взглядов Лян Шу-мина и их критике, в ко¬
торых участвовали философы, историки, эко¬
номисты. В статьях и выступлениях указы¬
валось, что Лян Шу-мин является идеологом
реакционных кругов, главным образом по¬
мещиков, проповедником феодальной идео¬
логии конфуцианства. Цель его — борьба
против марксизма-ленинизма и руководя¬
щей роли компартии в революционном дви¬
жений. Лян Шу-мин, не признавая объек¬
тивного существования материи, считает
первичным идею, дух. будучи последовате¬
лем субъективных идеалистов Бергсона,
Шопенгауэра и других( он утверждает, что
«вселенная есть только жизнь, без нее нет
вселенной». В теории познания он является
представителем интуитивизма. Лян Шу-мин
противопоставлял Восток Западу и утверж¬
дал, что вершиной мировой культуры являет¬
ся буддистская культура Индии. Он сфабри¬
ковал реакционную теорию «самобытности»
китайского народа, согласно которой путь
дальнейшего развития китайского общества
не может быть ни капиталистическим, ни
социалистическим, а должен развиваться на
основе конфуцианской морали.
Глубокой критике реакционные взгляды
Лян Шу-мина подвергнуты в статье А й
С ы-ц и «Критика субъективно-идеалистиче¬
ского философского учения Лян Шу-мина,
требующего реставрации феодализма». Ре¬
волюционному «Движению 4 мая», пишет
Ай Сы-ци, противостояли две реакционные
идеологии — империалистическая, предста¬
вителем которой был Ху Ши, и феодальная,
проповедником которой явился Лян Шу-
мин. Но хотя они и критиковали друг дру¬
га, «а самом деле оба они преследовали
одну и ту же цель: уничтожить движение
за новую, демократическую культуру, вести
борьбу против влияния марксизма-лениниз¬
ма, против руководящей роли Коммуни¬
стической партии в революционном пре¬
образовании страны. Лйн Шу-мин, отвер¬
гая социалистический путь развития* при¬
зывал «исчерпывающе выявлять и развивать
конфуцианскую систему». Ай Сы-цй показы¬
вает, что Лян Шу-Мин ведет борьбу против
диалектического и исторического Материа¬
лизма с позиций субъективного идеализма,
протаскивая витализм в биологию и биоло¬
гизм в социологию. Лян Шу-мйй утверж¬
дал, что, проповедуя «жизненность», ОН сле¬
дует по пути Конфуция, но в то же время
он пропагандирует солипсизм буддийской
философии. Ай Сы-ци вскрывает противоре¬
чия в философских взглядах Лян Шу-мина,
пытающегося объединить конфуцианство
эпохи Сун (960—1279) и Мин (1368—
1644) с современной реакционной буржуаз¬
ной философией, и разоблачает реакцион¬
ную классовую сущность его теорий.
В номере помещены сообщения об изуче¬
нии решений VI пленума КПК широкими
массами трудящихся, о научной дискуссии
по философским вопросам естествознания и
отклики на статьи, опубликованные в жур¬
нале «Вопросы философии».
В «Чжэсюэ яньцзю» напечатан, в частно¬
сти, краткий реферат статьи академика
С.	Л. Соболева, А. И. Китова,
А.	А. Ляпунова «Основные черты кибер¬
нетики», опубликованной в № 4 журнала
«Вопросы философии» за 1955 год. «Чжэ¬
сюэ яньцзю» отмечает также успехи совет¬
ских синологов в изучении философии Ки¬
тая в связи с годовщиной выхода в свет
философских исследований А. А. П е т р о-
в а «Ван Чун» и Я н X и н-ш у н а «Великий
материалист древнего Китая Лао-цзы и
его учение».
Е. В. ВИНОГРАДОВА,
Э.	В. НИКОГОСОВ

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Сообщение о поездке в Китайскую Народную
Республику
На заседании сектора истории философии
Института философии АН СССР были за¬
слушаны сообщения тт. Ян Хин-шуна и
Н.	Г. Сенина о поездке в Китай (октябрь
1955 — январь 1956 года).
Ниже публикуются оба сообщения в крат¬
ком изложении.
I
Тов. Я н X и н-ш у н сообщил прежде все¬
го о целях поездки. Вместе с тов. Сениным
он по поручению Института философии АН
СССР был направлен в Китай, чтобы дого¬
вориться с китайскими учеными о подго¬
товке трехтомного сборника «Классики ки¬
тайской философии», в котором будут даны
характерные отрывки из важнейших класси¬
ческих произведений китайских философов,
начиная с древних времен до начала
XX столетия.
Первый том охватывает период с конца
второго тысячелетия до н. э. до II века н. э.
включительно; второй tomi — период с III ве¬
ка до середины XIX века; третий том будет
включать материалы по истории философии,
начиная с середины XIX века и кончая так
называемым «Движением 4 мая» 1919 года,
положившим начало этапу новодемократи¬
ческой революции в Китае.
В Пекине была создана редакционная ко¬
миссия для работы над трехтомным сборни¬
ком, в которую вошли Хоу Вай-лу, извест¬
ный историк философии, Фын Ю-лань и
Жэнь Цзи-юй (профессора кафедры исто¬
рии китайской философии Пекинского уни¬
верситета), директор Института философии
Академии наук Китая Панъ Цзы-нянь и дру¬
гие. Комиссия выработала план сборника в
объеме 70—80 листов, собрала материалы
для первого тома, составила рабочий план
по переводу древних текстов на современ¬
ный китайский и на русский языки и по
написанию комментариев, биографий фило¬
софов и предисловий, обсудила ряд теоре¬
тических вопросов, распределила обязанно¬
сти между советскими и китайскими учены¬
ми. Рабочий план был составлен с таким
расчетом, чтобы подготовить сборник к пе¬
чати в течение двух — трех лет. Причем пер¬
вый и третий тома должны быть подготов¬
лены в 1956 году ьга китайском и на рус¬
ском языках и после обсуждения и доработ¬
ки в середине 1957 года сданы в печать. Над
вторым томом работа должна начаться в
1957 году, и после обсуждения в начале
1958 года этот том должен быть издан. Та¬
ким образом, в течение двух с половиной —
трех лет должен быть подготовлен большой
трехтомный сборник по истории китайской
философии, в котором будут даны ценней¬
шие первоисточники.
Работа по созданию такого сборника
будет первым серьезным шагом в ликви¬
дации огромного пробела в современной
мировой литературе по истории философии.
Как известно, в этой литературе почти отсут¬
ствует история философии шестисотмил-
лионного китайского народа, народа древ¬
ней культуры, народа, играющего выдаю¬
щуюся роль в решении важнейших между¬
народных проблем, в борьбе за мир, демо¬
кратию и социализм во всем мире.
Среди буржуазных ученых Запада до сих
пор господствует ошибочная точка зрения,
будто китайская философия с самого начала
носила сугубо религиозный и исключительно
этический характер, что в этом якобы ее
коренная особенность в отличие от западно¬
европейской философии. Они пытались
вычеркнуть материалистические традиции
из истории китайской философии.
Одна из задач создаваемого сборника со¬
стоит именно в том, чтобы на конкретных
материалах первоисточников опровергнуть
такие утверждения реакционных буржуаз¬
ных ученых, восстановить историческую
правду и показать, что история китайской
философии, несмотря на свои специфические
черты, была и остается историей борьбы
двух линий:	материализма и идеализма,
историей зарождения, развития и победы
материализма.
В своем сообщении тов. Ян Хин-шун по¬
делился впечатлениями о поездке и рас’*
сказал об успехах социалистического стро¬
ительства в народном Китае. Он охаракте¬
ризовал своеобразие путей перехода к со¬
циализму в Китайской Народной Респуб¬
лике и показал, что это своеобразие об¬
условлено конкретно-историческими услови¬
ями развития революции в Китае.
После опубликования доклада товарища
Мао Цзэ-дуна «Вопросы кооперирования
сельского хозяйства» и решений VI Плену¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
217
ма ЦК Компартии Китая начался новый
мощный подъем социалистического преоб¬
разования китайской деревни. Следует от¬
метить два важных момента, характеризую¬
щих этот период. Первый — это массовое
вступление крестьян в производственные
кооперативы. Второй момент — это укруп¬
нение производственных кооперативов и
укрепление организационного руководства
ими.
Мы посетили ряд производственных коо¬
перативов в деревне, во главе которых стоят
бывшие батраки, в прошлом неграмотные
крестьяне, сказал тов. Ян Хин-шун. Сейчас
они не только овладели грамотой, но и не¬
плохо разбираются в политической борьбе
и умело руководят сложным коллективным
хозяйством. Все это свидетельствует о том,
что в производственных кооперативах в де¬
ревне хорошо поставлена политико-массовая
работа среди крестьян.
Мы убедились также, что в кооперативах
осуществление важнейших мероприятий
партии и правительства опирается главным
образом на активную поддержку со стороны
бедноты и маломощных середняков; все, что
делается в кооперативе, каждое его меро¬
приятие учитывает интересы всех членов
кооператива.
С целью ликвидации отставания социали¬
стического преобразования частной промыш¬
ленности и торговых предприятий в городе в
октябре прошлого года товарищ Мао Цзэ-
дун провел беседу с представителями китай¬
ских капиталистов. Он рассказал им об
историческом! ходе событий, о закономерно¬
стях развития современного китайского об¬
щества, о том, какое положение должен за¬
нимать каждый класс в новом Китае, а так¬
же о том, что должны сделать капиталисты,
чтобы найти для себя прочное место и при¬
носить пользу в новом обществе.
Правдивая речь товарища Мао Цзэ-дуна
глубоко проникла в душу патриотически на¬
строенных людей из деловых кругов. Вскоре
по всей стране начался бурный подъем со¬
циалистического преобразования частных
промышленных и торговых предприятий,
появилось огромное количество новых госу¬
дарственно-частных предприятий.
Характерная черта социалистического
преобразования промышленных предприятий
на данном этапе заключается в том, что
реорганизация производится не по отдель¬
ным предприятиям, как это было до конца
прошлого года, а целыми отраслями, охва¬
тывающими десятки и сотни частных про¬
мышленных и торговых предприятий.
Когда эти государственно-частные пред¬
приятия уже созданы, там начинается боль¬
шая работа по реорганизации производства
с тем, чтобы постепенно заменить капитали¬
стические принципы организации производ¬
ства социалистическими. Вместе с тем на
этих смешанных предприятиях проводится
большая работа по перевоспитанию людей,
работающих на предприятии, капиталистов
в первую очередь.
Все успехи как в кооперативном движе¬
нии в деревне, так и в социалистическом
преобразовании капиталистической промыш¬
ленности и торговли были достигнуты бла¬
годаря правильной политике Коммунистиче¬
ской партии, благодаря ее тесной связи с
массами и творческому применению мар¬
ксизма-ленинизма, основных принципов мар¬
ксистской философии. Те большие начинания,
которые проводятся сейчас в народном Ки¬
тае, учитывают объективные условия, осо¬
бенности каждого класса, каждого человека.
При осуществлении этих мероприятий Komi-
мунистическая партия, опираясь на поддерж¬
ку трудящихся Miacc, использует все naTpKOj
тические силы, воздействуя на каждый
класс, на каждого человека и материально и
идейно. Материальное воздействие заклю¬
чается в том, что каждого обеспечивают ра¬
ботой, а идейное состоит в том, что задачи и
цели каждого мероприятия доводятся до со¬
знания каждого человека. И поэтому все
мероприятия успешно осуществляются, пла¬
ны перевыполняются, и облик всего Китая,
облик китайских городов быстро и коренным
образом изменяется.
Из того факта, что широкие народные мас¬
сы в Китайской Народной Республике горя¬
чо откликаются на мероприятия партии и
правительства и успешно претворяют их в
жизнь, не следует, однако, делать вывод, что
в народном Китае уже нет классовой борь¬
бы. Контрреволюционные элементы внут¬
ри страны продолжают оказывать сопро¬
тивление народной власти. Об этом сви¬
детельствует ряд фактов последнего пе¬
риода.
Борьба против контрреволюционных эле¬
ментов протекает успешно потому, что в ней
принимают участие ©се честные люди на¬
родного Китая.
Успехи социалистических преобразований
города и деревни неотделимы также и от
борьбы с реакционной идеологией.
В последние 5—6 лет в народном Китае
проводится огромная работа по разоблаче¬
нию реакционной буржуазной идеологии.
Летом 1951 года подвергалась широкому об¬
суждению порочная кинокартина «Повесть
об У Сюне», пропагандирующая буржуазно¬
реформистские идеи. Вслед за этим широко
развернулось движение за идеологическое
перевоспитание интеллигенции, за освобож¬
дение ее от влияния буржуазной идеологии
и овладение марксизмом-ленинизмом. В кон¬
це 1954 года началась большая кампания по
разоблачению прагматизма Ху Ши в связи
с выходом в свет в народном Китае вредной
книги одного из его последователей, Юй
Пин-бо, «Исследование романа Хунлоумэна».
В середине 1955 года были разоблачены ан¬
тимарксистские взгляды и контрреволюцион¬
ная деятельность группы Ху Фына, подви¬
завшейся в рядах китайских писателей.
Осенью прошлого года в китайской печати
началась широкая и всесторонняя критика
буржуазно-идеалистических воззрений Лян
Шу-мина.
Наряду с критикой и разоблачением реак¬
ционной буржуазной идеологии в народном
Китае ведется широкая пропаганда мар¬
ксистско-ленинских идей, борьба за пере¬
воспитание интеллигенции в духе марксизма-
ленинизма.
По имеющимся данным, в настоящее вре¬
мя в народном Китае около двух с полови¬
ной миллионов человек занимаются в пар¬
тийных школах и политкружках различных

218
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ступеней. Перед слушателями высшего и
среднего звеньев партийного просвещения
была поставлена задача:	в ближайшие
несколько лет пройти курс обучения следую¬
щих пяти предметов: истории КПК, истории
КПСС, политической экономии, вопросов
экономического строительства, диалектиче¬
ского и исторического материализма. Слу¬
шатели начальной ступени партшкол и
политкружков за этот же период получают
основные знания по вопросам текущей по¬
литики, истории партии и партийного
строительства.
В помощь изучающим марксизм-ленинизм*
организовано Управление по переводам
классиков марксизма-ленинизма при ЦК
КПК. Перед ним поставлена очень серьез¬
ная задача — в течение 1956—1960 годов пе¬
ревести на китайский язык собрания сочи¬
нений Маркса, Энгельса, Ленина. Управле¬
ние уже приступило к выполнению этой
сложной и ответственной работы.
Кстати сказать, при Управлении по пере¬
водам классиков марксизма-ленинизма со¬
здан сектор философии. Работники этого
сектора переводят также на китайский язык
и готовят к изданию работы советских фи¬
лософов.
В пропаганде марксизма-ленинизма огром¬
ную роль играют такие печатные органы,
как ежемесячный журнал «Сюэси» («Уче¬
ба»), центральная газета «Женьминьжи-
бао» и другие, в которых систематически
печатаются теоретические статьи, касаю¬
щиеся актуальных проблем социалистиче¬
ского строительства в Китае. В деле идей¬
ного перевоспитания интеллигенции видное
место занимают журнал «Синьцзяныиэ»
(«Новое строительство») и газета «Гуан-
минжибао», издаваемые Демократической
лигой. В этих органах пропаганда марксиз¬
ма-ленинизма проводится в тесной связи
с изучением и показом многовекового на¬
следия национальной культуры Китая. На
их страницах систематически печатаются
статьи, касающиеся истории китайской ли¬
тературы, истории развития естественно¬
научных знаний в Китае, истории идеологии
Китая и др. Газета «Гуанминжибао», на¬
пример, наряду с другими материалами из
истории науки в Китае два раза в месяц
выпускает специальную философскую стра¬
ницу, посвященную главным образом исто¬
рии китайской философии.
В 1955 году начал выходить новый еже¬
квартальный журнал, «Чжесюэ яньцзю»
(«Философские исследования»). Журнал из¬
дается Институтом философии Академии
наук Китая и ставит перед собой задачу —
объединить вокруг себя философские кадры
страны для разработки актуальных фило¬
софских проблем в свете великих задач со¬
циалистического преобразования Китая
В китайских теоретических журналах
нередко публикуются работы советских
авторов. Важнейшие статьи по обществен¬
ным наукам', опубликованные в советской
печати, сразу же переводятся и печатаются
на страницах журналов. Китайскому читате¬
лю поэтому широко известны имена совет¬
ских философов и важнейшие труды их, что
способствует развитию и укреплению друже¬
ских связей между советскими и китайскими
философами.
За последние годы китайские философы
создали немало оригинальных трудов, по¬
священных философским проблемам. Были
изданы и переизданы такие книги, как
«Философия масс» Ай Сы-ци, «Простая
истина» Фын Дина, «Марксистский материа¬
лизм и буржуазный идеализм» Шэн Цзьь
юаня и многие другие, пропагандирующие
(марксистско-ленинскую философию на кон¬
кретном материале истории и политической
жизни Китая. Китайскими учеными был со¬
здан ряд трудов по истории китайской фило¬
софии: «Общая история китайской идеоло¬
гии» Хоу Вай-лу, «История древнекитайской
идеологии» Ян Юн-го и другие. Выпущен
также ряд сборников статей по критике бур¬
жуазной идеологии, в частности прагма¬
тизма Ху Ши и реакционных эстетических
взглядов Ху Фына.
Перед нашим отъездом на родину, сказал
в заключение Ян Хин-шун, мы провели дру¬
жескую беседу с работниками Института
философии АН Китая и редакции журнала
«Философские исследования». В этой беседе
было высказано много соображений насчет
дальнейшего сотрудничества между совет¬
скими и китайскими философами. Участни¬
ки беседы обменялись мнениями по пово¬
ду проектов планов Института философии
АН Китая на 1956 год и на двенадцать
лет.
II
Н.	С. С е н и н в овоем выступлении осве¬
тил некоторые стороны идеологической жиз¬
ни в Китае.
Марксистско-ленинское учение в Китае
служит путеводной звездой в строительстве
новой жизни на социалистических началах.
Во всех гуманитарных высших учебных за¬
ведениях изучается марксистская филосо¬
фия— диалектический и исторический ма¬
териализм. Издается и переиздается много
произведений классиков марксизма-лени¬
низма. За последнее время были переизда¬
ны: «Манифест Коммунистической партии»
Маркса — Энгельса, «Людвиг Фейербах»,
«Анти-Дюринг» и «Диалектика природы»
Энгельса, «Материализм и эмпириокрити¬
цизм» Ленина и другие работы классиков,
причем они не просто переиздаются, а из¬
даются в заново сверенном, исправленном
и улучшенном переводе. Сейчас быстрыми
темпами подготовляется новое издание
«Философских тетрадей» Ленина.
Китайский народ жадно стремится как
можно глубже и быстрее овладеть драгоцен¬
ным научным наследством классиков мар¬
ксизма-ленинизма, чтобы наилучшим обра¬
зом использовать его для социалистического
преобразования своей страны.
После образования Китайской Народной
Республики в Китае большими тиражами из¬
даны труды выдающегося марксиста-теоре-
тика, вождя китайского народа Мао Цзэ-ду¬
на, на которых десятки миллионов молодых
строителей социализма учатся творческому
применению марксистско-ленинской теории
к конкретным условиям Китая.
С каждым годом! растет количество изда¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
219
ваемой философской литературы в Китае,
причем качество ее непрестанно улучшается.
В 1955 году вышел ряд больших работ веду¬
щих китайских философов по диалектиче¬
скому и историческому материализму (тру¬
ды Ай Сы-ци, Ху Шэна и др.). Выпущен ряд
учебных пособий по отдельным темам диа¬
лектического и исторического материализма,
по логике, по истории китайской филосо¬
фии.
Пишут свои труды и философы, занятые
партийной и государственной работой. В их
числе следует указать на Юй Гуан-юя из
Управления агитации и пропаганды при ЦК
КПК, Ду Го-сяна из Гуандунского провин¬
циального комитета КПК, Го Хуа-жо, рабо¬
тающего в Нанкине, и многих других.
Китайские товарищи очень внимательно
следят за советской философской литерату¬
рой. Книги, брошюры и статьи советских
авторов быстро переводятся, издаются и глу¬
боко изучаются широкими кругами китай¬
ской общественности. Только в 1955 году
китайские издательства выпустили в свет
два сборника по диалектическому материа¬
лизму из статей советских авторов, учебные
пособия по диалектическому и историческо¬
му материализму, подготовленные Институ¬
том! философии Академии наук СССР, «Фи¬
лософский словарь» под ред. М. Розенталя
и П. Юдина, сверенный с последним изда¬
нием, вышедшим в СССР.
Переведены и изданы многие статьи и бро¬
шюры советских авторов по логике, истории
философии и критике современной буржуаз¬
ной философии. Отдельными изданиями в
массовой серии выходят различные философ¬
ские статьи из второго издания БСЭ.
Однако следует указать, что распростране¬
ние марксизма-ленинизма не идет гладко и
беспрепятственно. Напротив, оно встречает
на своем пути сильное сопротивление со
стороны враждебной марксизму-ленинизму
феодальной и империалистической идеоло¬
гии, которую в течение долгого времени
прививали китайскому народу правящие
классы при помощи своих заокеанских опе¬
кунов. Этой реакционной идеологией была
особенно заражена старая, буржуазная ин¬
теллигенция.
Среди одной части старой интеллигенции
сравнительно сильно влияние феодально¬
конфуцианской идеологии, среди другой —
влияние различных буржуазных философ¬
ских течений западных стран, особенно
прагматизма.
Народное государство с самого своего
рождения ведет непримиримую борьбу с
феодальной и империалистической идеоло¬
гией в Китае. В 1955 году широко развер¬
нулась борьба с такими активными сто¬
ронниками реакционной идеологии, как Ху
Фын, Ху Ши, Лян Шу-мин и др. Одни из
них оплакивали ушедшие в прошлое ста¬
рые, феодальные порядки, другие видели
в современных порядках империалистиче¬
ских государств Запада конечный идеал
развития своей страны.
Борьба против остатков феодальной и им¬
периалистической идеологии является одним
из средств воспитания широких народных
масс, и особенно молодежи, в духе марксиз¬
ма-ленинизма.
Невиданно быстрый темп социалистиче¬
ских преобразований как в области сель¬
ского хозяйства, так и в области промыш¬
ленности и торговли поставил перед КПК со
всей остротой проблему квалифицированных
кадров, то есть проблему интеллигенции.
Молодой интеллигенции, стоящей на уровне
современной науки, сейчас в Китае пока еще
мало. Однако в стране имеется значительное
количество старой интеллигенции, которая
еще не мобилизована в полной мере на ре¬
шение неотложных государственных задач.
По последним данным, сейчас в Китае ар¬
мия интеллигентов насчитывает около четы¬
рех миллионов человек, занятых в области
науки, просвещения, здравоохранения, искус¬
ства и литературы, из них численность
высококвалифицированной интеллигенции
достигает лишь ста тысяч человек.
Однако в политическом отношении состав
интеллигенции далеко не однороден. Зна¬
чительная и все растущая часть квалифи¬
цированной интеллигенции, имеющей высо¬
кую теоретическую подготовку и большой
опыт работы, по-настоящему служит наро¬
ду, безоговорочно поддерживает политику
Компартии и правительства и активно уча¬
ствует во всех политических кампаниях в
стране. Вторую группу составляют интел¬
лигенты, которые в основном поддержи¬
вают и одобряют политику Компартии, но
в политической и общественной жизни не
проявляют достаточной активности. Часть
интеллигенции все ещ^- составляют отста¬
лые элементы, которые не решаются рас¬
статься со старыми обычаями жизни, на¬
строены против социализма, но активно не
выступают против нового государства. И,
наконец, остальная, небольшая часть ин¬
теллигенции, по преимуществу выходцы из
феодально-компрадорских	кругов,— это
контрреволюционные элементы, которые ве¬
дут подпольную борьбу против нового
строя, политики КПК и правительства. В
соответствии с этим государство по отно¬
шению к различным группам интеллигенции
проводит различную политику. Если, на¬
пример, в отношении второй и третьей
групп интеллигенции в Китае проводится
политика перевоспитания путем убеждения,
то в отношении последней, четвертой груп¬
пы интеллигенции, занимающейся контрре¬
волюционной деятельностью, проводится
политика разоблачения и предпринимают¬
ся конкретные организационные меры,
предотвращающие вредные последствия ее
деятельности.
Вопросу об интеллигенции КПК придает
огромное значение. В середине января сего
года ЦК КПК провел специальное совеща¬
ние по вопросу об интеллигенции и принял
решение по этому вопросу. В докладе се¬
кретаря ЦК КПК Чжоу Эиь-лая о роли ин¬
теллигенции и в решении ЦК КПК отмеча¬
лось, что главной задачей государства в
этом вопросе является полная мобилизация
наличных сил интеллигенции и рациональ¬
ное их использование для нужд социали¬
стического строительства. Вместе с тем в
докладе Чжоу Энь-лая и в решении ЦК
КПК указывалось на необходимость усиле¬
ния работы среди старой интеллигенции по
ее идеологическому перевоспитанию, при¬

220
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
чем были указаны конкретные формы этой
работы.
Особое внимание в решении уделено во¬
просу о создании необходимых условий для
плодотворной работы интеллигенции, то есть
0 создании благоприятных материальных и
бытовых условий, а также наиболее эффек¬
тивного распределения рабочего времени.
ЦК КПК дал строгий наказ, чтобы пять из
шести рабочих дней (то есть 40 часов в
неделю) работники умственного труда це¬
ликом посвящали своей основной работе,
а в остальное время могли заниматься по¬
литической и общественной деятель¬
ностью
В решении указывается, что необходимо
не только повышать политическую созна¬
тельность, теоретический уровень интелли¬
генции и ее деловую активность, но и ра¬
стить новую высококвалифицированную
интеллигенцию, что является одной из пер¬
воочередных задач в разрешении проблемы
квалифицированных кадров в КНР. По
перспективному государственному плану на
двенадцать последующих лет (1956—
1967 годы), разрабатываемому сейчас Госу¬
дарственным Плановым Комитетом, в Китае
за эти годы армия высококвалифици¬
рованной интеллигенции должна достичь
1 миллиона человек. Эта армия сможет
удовлетворить потребности страны для пере¬
хода от основ социализма, которые будут
заложены в результате трех пятилеток, к
полному завершению социализма, на что по¬
требуется, как сказал Мао Цзэ-дун, вся вто¬
рая половина нашего века.
Серьезная задача по борьбе с проявления¬
ми враждебной идеологии в Китае, по воспи¬
танию широких масс трудящихся и перевос¬
питанию буржуазии в духе марксизма-
ленинизма, по дальнейшему творческому раз¬
витию марксистско-ленинской теории ложит¬
ся на плечи китайских философов.
Отряд китайских философов еще весьма
невелик и составляет всего около 1 200 че¬
ловек, причем из них высокой теоретической
подготовкой обладают не более 400 чело¬
век. Поэтому одной из настоятельных и неот¬
ложных задач, стоящих сейчас перед Ки¬
таем, является подготовка молодых фило¬
софских кадров. Министерство высшего об¬
разования планирует в течение двенадца¬
ти лет подготовить через вузы около двух
тысяч специалистов в области филосо¬
фии.
Сейчас в Китае имеется всего 14 универси¬
тетов, однако из них философские кадры
готовит один Пекинский университет, где
имеется философский факультет. В осталь¬
ных университетах имеются только фило¬
софские кафедры, да и то не везде. С но¬
вого учебного года Министерство высшего
образования планирует открыть философ¬
ские кафедры во всех университетах страны.
Знаменитый Пекинский университет —
один из старейших университетов Китая. Он
знаменит своими славными революционными
традициями. История этого университета
кровно связана с именем Лу Синя, которого
справедливо называют в Китае китайским
Горьким, и с именами создателей Коммуни¬
стической партии Китая Ли Да-чжао, Мао
Цзэ-дуна, Цюй Цю*бо. Не случайно поэтому
Пекинский университет до освобождения Ки¬
тая пользовался особым вниманием со сто¬
роны империалистических колонизаторов,
стремившихся подавить в нем революцион¬
ные традиции и использовать его для про¬
паганды идеализма. В 1918—1920 гг. сюда
специально приезжал с курсом своих лекций
по прагматизму Джон Дьюи. Здесь же в те¬
чение долгого времени подвизался в качестве
профессора его ученик Ху Ши.
Полнокровная жизнь университета нача¬
лась лишь после освобождения страны. Сей¬
час здесь собраны лучшие философские кад¬
ры столицы. Философский факультет состоит
из пяти кафедр: диалектического и историче¬
ского материализма, истории китайской фи¬
лософии, истории зарубежной философии,
логики и психологии. На факультете имеет¬
ся около 60 человек профессорско-препода¬
вательского состава, около 170 студентов и
40 аспирантов.
До 1955 года студенты обучались в уни¬
верситете в течение четырех лет, теперь срок
обучения продлен до пяти лет. Срок обуче¬
ния всех аспирантов, за исключением спе¬
циализирующихся по китайской филосо¬
фии,— три года, а по специальности китай¬
ской философии, как самой трудоемкой,—
четыре года.
В университете работает много молодых
преподавателей, но немало и старых, рабо¬
тавших здесь еще до установления народной
власти в Китае. Молодые и старые препода¬
ватели работают в тесном контакте; они
стремятся сочетать в своей работе высокую
идейность с глубокими фактическими зна¬
ниями. Преподаватели философского фа¬
культета ведут и большую научно-иссле¬
довательскую работу. Заведующий кафед¬
рой истории китайской философии Фын
Ю-лань, например, занят исследованием ма¬
териалистических взглядов в учениях древ¬
них даосов, члены кафедры Шэн Ю-тин и
Вань Дэ-цзи работают над историей логики
древнего Китая, Жень Цзи-юй и Чжоу Фу-
чэн пишут работы по истории философии
Китая средних веков, Чжан Дай-нянь изу¬
чает философию Сунского периода (X—
XII вв. н. э.), Вань И исследует философ¬
ские и общественно-политические взгляды
великого материалиста XVII века Ван Чу-
ан-шаня. Преподаватели философского фа¬
культета разрабатывают курс лекций по
истории китайской философии, готовят
сборник избранных текстов из сочинений
прогрессивных мыслителей Китая второй
половины XIX и начала XX века. Кроме то¬
го, ведется работа по переводу и подготов¬
ке к изданию классических произведений
западной философии. В 1955 году, напри¬
мер, был подготовлен и опубликован пере¬
вод малой «Логики» Гегеля.
Философский факультет, как и весь уни¬
верситет в целом, из года в год расширяет¬
ся, растет количество студентов и препода¬
вателей, растет и объем работы. Двенадца¬
тилетним перспективным планом на Пекин¬
ский университет, как на один из ведущих
центров по подготовке кадров, возлагается
большая и почетная обязанность.
Главным штабом научно-исследователь¬
ской работы в области философии и центром
подготовки философских кадров высшей ква¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
221
лификации является только что созданный
Институт философии Академии наук Китая.
Правда, он еще только начинает разверты¬
вать свою деятельность. Коллектив его
работников, включая научно-технический и
административный состав, достигает лишь
30 ' человек. Однако он будет с каждым
годом расти как за счет пополнения наибо¬
лее способными и проявившими себя в
научной работе людьми, так и главным
образом за счет подготовки своих научных
кадров. Подготовка специальных кадров бу¬
дет проводиться как на месте, так и за гра¬
ницей, в соседних странах Востока, а также
в Советском Союзе и в европейских странах
народной демократии. За двенадцать лет
(1956—1967), то есть к концу третьей пяти¬
летки, количество сотрудников вырастет поч¬
ти в 16 раз, а именно с 30 до 470 человек.
За это же время 'институт подготовит око¬
ло 2 тысяч работников высшей квалифи¬
кации — кандидатов и докторов философ¬
ских наук.
По своей организационной структуре ин¬
ститут представляет сейчас всего лишь три
небольшие секции: секцию диалектического
и исторического материализма, секцию исто¬
рии китайской философии и секцию ло¬
гики.
В течение 12 лет институт будет полно¬
стью укомплектован. В нем будет 5 сек¬
торов, разбитых на 18 секций. Организацион¬
ная структура научной части института бу¬
дет выглядеть примерно следующим обра¬
зом:
1. Сектор диалектического мате¬
риализма:	а) секция диалектического
материализма; б) секция логики.
2. Сектор исторического мате¬
риализма: а) секция по изучению зако¬
нов общественного развития; б) секция по
изучению вопросов политики; в) секция по
изучению государства и права; г) секция по
изучению религии; д) секция эстетики;
е) секция психологии.
3. Сектор истории философии:
а) секция истории китайской философии;
б) секция истории восточной философии;
в) секция истории марксистско-ленинской
философии; г) секция истории западной
философии.
4. Сектор критики современной
буржуазной философии: а) секция
критики современной буржуазной филосо¬
фии; б) секция критики современной бур¬
жуазной социологии.
5. Сектор философии естество¬
знания: а) секция философских вопросов
физики; б) секция философских вопросов хи¬
мии; в) секция философских вопросов мате¬
матики и астрономии; г) секция философ¬
ских вопросов биологии и геологии.
Исходя из задач, выдвигаемых в ходе со¬
циалистического строительства, а также на
базе теоретических проблем, возникающих
в процессе научно-исследовательской и пре¬
подавательской работы, Институт философии
сейчас разрабатывает план научных иссле¬
дований на ближайшие годы, а также проб¬
лемный тематический план научно-исследо¬
вательской работы на двенадцать лет. При
этом институт ставит своей целью разраба¬
тывать проблемы не только своими собствен¬
ными силами, а главным образом силами
философских работников всей страны. Тем
самым институт превращается в подлинный
научный центр, координирующий работу всех
научных коллективов в стране. Он ведет
точный учет всех лиц, способных занимать¬
ся научной работой в области философии,
где бы они ни находились, и распределяет
среди них запланированные теми исследо¬
ваний.
На 1956 год институт в предварительном
порядке запланировал разработку около
170 тем различного характера. Среди них
многие посвящены переходному периоду в
Китае: о формах и особенностях классовой
борьбы в Китае в переходный период, о диа¬
лектическом характере развития общества
в переходный период, о базисе и надстройке
в Китае в переходный период, об особенно¬
стях закона соответствия производственных
отношений характеру производительных сил
в Китае и др.
В секторе диалектического материализма
будут поставлены вопросы теории познания,
об основных категориях и законах диалек¬
тики, проблема классификации наук, соот¬
ношение философии и различных естествен¬
ных наук. Много тем посвящено вопросам
логики, соотношению диалектической и фор¬
мальной логики, вопросу о единстве логи¬
ки, диалектики и теории познания, критике
различных логических теорий в западных
странах и др. Ряд тем посвящен критике
различных идеалистических концепций и на¬
правлений в современной западной буржуаз¬
ной философии и социологии.
Кроме того, запланирован ряд тем по раз¬
работке вопросов истории китайской филосо¬
фии и философии соседних с Китаем восточ¬
ных стран.
Намечен большой перспективный план из¬
дательской деятельности. В течение двена¬
дцати лет институт планирует подготовить и
опубликовать около 220 учебников и учебных
пособий по философии для различных слоев
населения с учетом уровня подготовки и
специальности. Намечено также издание
85 книг — сочинений классиков китайской
философии, а также 130 книг — сочинений
западных философов. К концу третьей пяти¬
летки институт намечает подготовить книги:
«История западной философии», «История
марксистской философии» и «История ки¬
тайской философии». Намечено также под¬
готовить и выпустить 2 философских слова¬
ря: международный философский словарь
и китайский философский словарь.
Институт философии имеет свой теорети¬
ческий орган — ежеквартальный журнал
«Чжэсюэ яньцзю» («Философские исследо¬
вания»), в издании которого принимают
участие видные философы-марксисты Ай
Сы-ци, Ху Шэн, Ян Сянь-чжэнь, Сун
Дин-го, профессора Ли Да, Хоу Вай-лу,
Фын Ю-лань, Жэнь Цзи-юй, Чжан
Дай-нянь и другие. Главным редактором
журнала является тов. Пань Цзы-нянь, ди¬
ректор Института философии Академии
наук Китая. Со второй половины 1956 года
журнал будет выходить один раз в два
месяца. Кроме того, в ближайшее время
институт начинает выпускать журнал
«Чжэсюэ ицун», в котором будут публи¬

222
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
коваться переводы статей советских филосо¬
фов. Журнал «Чжэсюэ ицун» будет слу¬
жить приложением к журналу «Философ¬
ские исследования». Начинает также изда¬
ваться новый журнал, «Философская ин¬
формация».
Такова в общих чертах Та обширная про¬
грамма действий, которая стоит перед всем
коллективом китайских философов вообще
и Институтом философии в особенности
как руководящим центром научной работы
в стране. Нет сомнения, что эта программа
будет успешно выполнена китайскими уче¬
ными.
Теоретическая конференция в Берлине
по проблеме свободы
В марте с. г. в демократическом секторе
Берлина состоялась научная конференция,
еозванная философской секцией немецкой
Академии наук, с повесткой дня «Проблема
свободы в свете научного социализма».
В работе конференции участвовали веду¬
щие философы Германской Демократиче¬
ской Республики и делегации философов,
Прибывшие из СССР, Польши, Чехослова¬
кии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Франции
и Федеративной Республики Германии. В
числе участников конференции находились
Проф. д-р Р. Гароди и проф. д-р А. Лефевр
(Франция), проф. д-р Г. X. Хольц (ФРГ),
проф. д-р Р. Шоттлендер (ФРГ), проф. д-р
В.	РиГер (Чехословакия), кандидат фйло^
софских наук Агнеса Геллер (Венгрия),
проф. д-р М. Ралеа (Румыния), проф. Т. Га-
новский (Болгария) и др. В состав советской
делегации на конференции входили проф.
МГУ, доктор философских наук М. А. Дын^
ник, заместитель директора Института фило¬
софии АН СССР А. Ф. Окулов, вице-пре¬
зидент Академии наук Эстонской ССР
Г. И. Наан и аспирант Института фило¬
софии АН СССР В. И. Михеев.
Следует отметить, что в истории суще-
ствования немецкой Академии наук в Бер¬
лине это была первая международная фи¬
лософская конференция.
Группа философов-марксистов ГДР, гото¬
вясь к конференции, разработала тезисы,
излагающие марксистское решение пробле¬
мы свободы, которые были предоставлены
для ознакомления всем участникам конфе¬
ренции. Краткое изложение содержания те¬
зисов было опубликовано в газете «Нейес
Дейтчлапд» от 7 марта 1956 года.
В тезисах подчеркивалось, что проблема
свободы имеет не только философское, но и
практическое, политическое значение. В на¬
ши дни, когда миллионные массы колони¬
альных и зависимых, а также ряда капита¬
листических стран усиливают свою борьбу
за политическую и экономическую свободу,
некоторые философы в западных государ¬
ствах хотят с помощью извращения поня¬
тия свободы отвлечь народ от участия в этой
борьбе. Они пытаются убедить массы, что
свобода достигается не с помощью практи¬
ческой и политической деятельности, а ины¬
ми путями, например, путем морального
самоусовершенствования, отрешения от жиз¬
ненных интересов, ухода от политической
борьбы и т. п.
Из этого следует, что успешная борьба за
реальную свободу для народов невозможна
без разоблачения всех антинаучных фило¬
софских концепций свободы и глубокой раз¬
работки научного, марксистского понимания
свободы.
В тезисах далее подробно излагалось со¬
держание марксистской концепции свободы.
Программа конференции предусматривала
Три темы для докладов:
1. Об историческом развитии понятия сво¬
боды.
2. Научное решение проблемы свободы в
теории и Практике марксизма-ленинизма.
3. Критика антинаучных концепций свобо¬
ды в современной буржуазной философии.
Конференция открылась вступительным
докладом действительного члена немецкой
Академии наук, директора философского
института Лейпцигского университета им.
К. Маркса д-ра Эрнста Блоха «Свобода, ее
ступени и отношение к истине». Свобода,
отметил Э. Блох, есть слишком общий и мно¬
гозначный термин. Чтобы установить его точ¬
ное содержание, к нему надо подходить
исторически. Например, так называемая
«свобода конкуренции» была в свое время
исторически прогрессивным явлением, но
впоследствии превратилась в свою противо¬
положность и стала тормозом общественного
развития. По своему философскому содержа¬
нию свобода в ее субъективном аспекте
предполагает ситуацию, в которой еще не
все определилось, перспективу, которая еще
не ясна и может быть поэтому решена через
свободный выбор субъекта.
Однако природа свободы не ограничивает¬
ся только ее субъективным аспектом, она
есть явление социальное, присущее только
человеческому обществу и в этом смысле
антропологическое. Свобода ощущается Ин¬
дивидом как субъективное явление, заклю¬
чающееся в «свободе выбора» — это одна
ступень свободы. «Свобода выбора» перехо¬
дит на следующих, высших ступенях в «сво¬
боду решения» и в «свободу действия». На
этой стадии свобода индивида превращается
в политическую свободу. Таким образом,
свобода есть «модус человеческого отноше¬
ния к объективно и реально возможному».
Однако антропологическая природа свободы
не исключает ее объективного характера.
Высшая ступень свободы будет достигнута,
подчеркнул Э. Блох, в коммунистическом
обществе, где будет осуществлен принцип:
«От каждого по способностям, каждому по
потребностям».

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
223
ПоеЛё доклада нрофесеора Э. Блоха нача¬
лась выступлений других участников конфе¬
ренции.
Ряд докладов на конференции был посвя¬
щен первой теме программы — об исто¬
рическом развитий понятия сво¬
боды.
Доктор Вольфганг X а р и х (Берлин,ГДР)
в своем докладе «Рациональное в концепции
свободы Канта» остановился на том, какое
положительное значение имеет концепция
свободы в философии Канта. В. Харйх ука¬
зал, что свобода имеет Три значения: 1) сво¬
бода политическая и государственная как
юридическая и социальная свобода; 2) сво¬
бода как познанная необходимость, которой
человек овладевает в процессе изучения за¬
кономерностей действительности; 3) свобо¬
да как свобода воли.
По мнению Докладчика, философия Канта
дала много рационального Для выяснения
сущности свободы как свободы Воли. Кант
сумел в своей концепции преодолеть механи¬
стические рамки философии XVIII века,
Которая не признавала свободы воли. КаНт
утверждал, что человек представляет собой
не только звено в цепи причин и следствий,
а является в то же время свободным в сфере
морального долга. Категорический импера¬
тив Тем самым возлагает ответственность на
человека за совершаемые им поступки, и в
этом его Положительное значение. Недостат¬
ком Точки зрения Канта явилось то, что он
вместе с тем совершенно исключил причин¬
ность из сферы морали и придал мотивам
поведения человека исключительно субъек¬
тивный характер. Заслуга Канта заключает¬
ся также и в том, что он рассматривал чело¬
века как особую и высшую качественную
ступень по отношению к природе. Человече¬
ское общество создано трудом, сказал в
заключение В. Харих. Труд есть и основа
свободы, так как он осуществляет познан¬
ную необходимость.
Декан теологического факультета проф.
Эмиль Фукс подверг рассмотрению пони¬
мание свободы в христианстве и марксизме
и пытался найти между ними точки сопри¬
косновения. В своем докладе проф. Фукс
уделил большое внимание вопросу о един¬
стве трудящихся в борьбе за мир между на¬
родами. Большим счастьем для людей, ска¬
зал проф. Э. Фукс, является то, что у нас
сейчас, несмотря на серьезные философские
расхождения между христианством и мар¬
ксизмом, трудящиеся нашли общий язык в
борьбе за самое главное — за политическую
свободу, за освобождение от империалисти¬
ческого гнета.
Член советской делегации профессор
'М. А. Д ы н н и к выступил с докладом
«Проблема необходимости и свободы в ис¬
тории философии домарксистской эпохи».
Докладчик подчеркнул, что «проблема не¬
обходимости и свободы, впервые получив¬
шая свое научное разрешение в философии
диалектического и исторического материа¬
лизма, была поставлена еще в домарксист¬
скую эпоху истории философии». Ни одно
значительное направление в истории фи¬
лософии не могло пройти без того, чтобы
не попытаться решить проблему необходи¬
мости и свободы. Эта проблема затрагива¬
лась в философии Гераклита и Эпикура,
Спинозы и французских материалистов.
Впервые в истории философии проблема
свободы и необходимости была поставлена
диалектически в философии Гегеля, что
является великой исторической заслугой
этого немецкого мыслителя.
В соответствии со своей идеалистической
системой Гегель утверждал, что свобода
присуща только духу. Хотя свобода высту¬
пает у него в мистифицированной, спеку¬
лятивной оболочке, Гегель применяет к ре¬
шению проблемы свободы и необходимости
свой диалектический метод и гениально
определяет свободу как осознанную необхо¬
димость.
Глубокое, материалистическое решение
получила проблема свободы и необходимо¬
сти в философии выдающегося представи¬
теля немецкой классической философии
Людвига Фейербаха. Свобода, по Л. Фейер¬
баху, есть возможность для человека
наиболее полным и совершенным образом
выразить свою сущность. Несмотря на
антропологический характер теории свобо¬
ды Л. Фейербаха, она явилась новым ша¬
гом вперед в разработке этой проблемы.
Старые, домарксистские теории свободы
И необходимости при всей Их исторической
ограниченности сыграли свою роль в подго¬
товке научного решения этой философской
проблемы в марксистской философии, ко¬
торая, как говорил В. И. Ленин, возникла
не в стороне от столбовой дороги цивили¬
зации.
Доклад обер-ассистента Генриха Шварт-
ц е (Лейпциг) был посвящен теме «Понятие
свободы у Лютера и Мюнцера».
Лютер в своем понимании свободы исхо¬
дил из учения Тертуллиана и Августина,
которые, как известно, считали, что воля
человека греховна, человек стремится толь¬
ко ко злу, свобода для человека превра¬
щается всегда в свободу делать зло, и под¬
линное освобождение человека возможно
лишь милостью божией.
Понятие свободы у Мюнцера основано на
философском рационализме. Свобода воли,
с точки зрения Мюнцера, состоит в воз¬
можности избежать греха, так как способ¬
ность к добру, по его мнению, заложена
в природе человека.
Историческим темам посвятили свои вы¬
ступления также проф. Рудольф Шотт*
л е н д е р (Западный Берлин) «К вопросу
о вневременном, критическом осовреме¬
нивании понятий свободы, имеющих исто¬
рическую ценность (Аристотель, Шеллинг,
Кант, Брентано, Гартман)»; проф. д-р
Август Галлингер (Мюнхен) «Различ¬
ные понятия свободы в буржуазной фило¬
софии»; Лео Г артманн (Иена) «Интен-
циональность и свобода»; Ганс Хайнц
Хольц (Франкфурт-на-Майне) «Катего¬
риальный аспект понятия свободы» и ряд
других.
Наибольшее количество докладов на кон¬
ференции было посвящено второй теме
программы — научное решение про¬
блемы свободы в теории и
практике марксизм а-лениниз-
м а.

224
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Проф. д-р Клаус Цвейллинг (Бер¬
лин, ГДР) сделал доклад на тему «Мар¬
ксистское понимание свободы и необходи¬
мости». Понятие свободы есть специфиче¬
ски человеческая категория. Она имеет в
виду отношение человека к силам природы
и к другим людям. С другой стороны, сво¬
бода есть историческая категория. Сущ¬
ность свободы, указал докладчик, есть
«возможность для человека собственными
действиями достигать удовлетворения своих
действительных человеческих потребно¬
стей». Эта формулировка, сказал доклад¬
чик, не является окончательной, так как
позволяет вывести из нее как материали¬
стическое, так и идеалистическое понима¬
ние свободы. Научное понимание свободы
связано с вопросом об освобождении. Осво¬
бождение дает человеку власть над веща¬
ми и отношениями. Свобода всегда кон¬
кретна и существует только в границах
объективных возможностей. Возможность
определяется необходимостью. Необходи¬
мость, таким образом, есть предпосылка
нашей свободы. Когда мы познали необхо¬
димость и целесообразно пользуемся ею, то
необходимость перестает быть слепо дей¬
ствующей и превращается в свободу. Сво¬
бода сама собой не приходит к нам:
«...лишь тот достоин жизни и свободы, кто
каждый день за них идет на бой» (Г ёте).
Член советской делегации, кандидат фи¬
лософских наук А. Ф. Окулов выступил
с докладом «Марксистское решение про¬
блемы свободы». Докладчик подчеркнул
крайне актуальное значение обсуждения
философской проблемы свободы и необхо¬
димости. В мире происходят большие со¬
бытия. Главную черту нашей эпохи со¬
ставляет выход социализма за рамки одной
страны и превращение его в мировую си¬
стему, причем капитализм оказался не в
силах помешать этому всемирно-историче¬
скому процессу.
Коренной недостаток и ошибочность ряда
философских и социологических теорий сво¬
боды состоит в их крайней абстрактности,
отсутствии исторического подхода. В отли¬
чие от них марксизм органически соединил
общефилософские положения о свободе и
необходимости с практическими задачами
борьбы народных масс за свое освобожде¬
ние, с задачами построения социализма и
коммунизма.
Свобода есть не только познание необхо¬
димости, но и активное участие человека
в реализации возможностей, заложенных в
необходимости. Поэтому в своем понимании
свободы воли марксизм исходит из того,
что чем больше мы в состоянии предви¬
деть ход развития истории, чем глубже
мы понимаем законы природы и человече¬
ского поведения, тем с большей уверенно¬
стью мы можем действовать, тем свобод¬
нее наша воля. Чем меньше мы знаем объ¬
ективные законы, тем менее надежными
являются наши выводы, тем менее свободна
наша воля. Поэтому только в социалистиче¬
ском и коммунистическом обществе, в кото¬
ром господствующей идеологией является
марксизм-ленинизм, имеется возможность
теоретически и практически овладеть зако¬
номерностями природы и общественного раз¬
вития и тем самым обеспечить подлинную
свободу
Член советской делегации, кандидат фи¬
лософских наук Г. И. Н а а н, выступил с до¬
кладом на тему «О свободе национального
развития».
Докладчик показал, как преломляются
общефилософские положения марксизма-ле¬
нинизма в конкретной области — в нацио¬
нальной политике Коммунистической пар¬
тии. В качестве примера была взята исто¬
рия Эстонской ССР. Проблема свободы на¬
ционального развития рассматривается мар¬
ксизмом, не изолированно, а в связи с дру¬
гими вопросами общественного развития.
Еще К. Маркс и Ф. Энгельс писали, что
национальное освобождение	невозможно
без ликвидации эксплуатации человека че¬
ловеком. Показав этапы развития нацио¬
нального вопроса, докладчик подчеркнул
окончательное решение его Великой Ок¬
тябрьской социалистической	революцией.
Только социалистический строй в состоя¬
нии предоставить полную свободу нацио¬
нального развития и установить друже¬
ственные отношения между народами.
С интересом был выслушан на конферен¬
ции доклад кандидата философских наук
Лешека Колаковского	(Варшава)
«Марксизм и персоналистское понимание
свободы». Рассмотрев вначале, как ставилась
и решалась проблема свободы некоторыми
мыслителями в домарксистской философии
и какой характер имеет ее трактовка в
персонализме, докладчик главное внимание
уделил марксистскому пониманию пробле¬
мы свободы. При этом он подчеркнул, что
необходимо дать марксистский ответ ка.
ряд вопросов, которые интересуют людей,
но еще недостаточно разработаны в мар¬
ксистской литературе. К их числу относится
вопрос о противоречиях между свободой
общества и личности. Свобода общества не
исчерпывает целиком индивидуальную свобо¬
ду, а индивидуальная свобода не тождествен¬
на со свободой общества. Недооценка про¬
блемы отношения свободы общества и инди¬
вида часто ведет к неправильному утвержде¬
нию, что социализм якобы автоматически
устраняет возможные расхождения интере¬
сов общества и индивида. На самом деле
социализм создает только необходимые ус¬
ловия, возможность для устранения таких
противоречий. Устранение их требует прак¬
тической — хозяйственной и идеологиче¬
ской — работы общества.
С интересным докладом «Свобода и лич¬
ность в философии Сартра и в марксизме-
ленинизме» выступил известный француз¬
ский философ Роже Гароди (Париж).
Главное внимание в своем докладе Р. Га¬
роди уделил марксистской трактовке по¬
нятия свободы. Он показал действенный
характер марксистского понимания свобо¬
ды. В своем докладе он подверг критике
идеалистическую трактовку понятия свобо¬
ды в концепции экзистенциализма. Сво¬
бода состоит вовсе не в возможности
произвольного выбора решения, как по¬
лагают экзистенциалисты, а в способности
решать актуальные задачи революционного

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
225
преобразования действительности на основе
познанной необходимости.
Большой интерес вызвал также доклад
проф. Анри Лефевра (Париж) «Объек¬
тивные законы и социальные силы. О науч¬
ном аспекте марксистско-ленинского пони¬
мания свободы и необходимости». В своем
докладе А. Лефевр показал значение теоре¬
тической разработки проблемы свободы и
необходимости для практической деятель¬
ности прогрессивных сил. Свобода в мар¬
ксистском понимании есть осознанная необ¬
ходимость. Объективная необходимость в об¬
ществе тем скорее будет реализована, чем
скорее она будет познана людьми.
Объективная необходимость не имеет
ничего общего с фатализмом и механисти¬
ческим детерминизмом. Свобода общества
вовсе не исключает действия определенных
закономерностей, а. наоборот, возможна
лишь потому, что общественное развитие
подчинено своим закономерностям.
На конференции был заслушан еще це¬
лый ряд докладов, касавшихся проблемы
свободы и необходимости. Среди них до¬
клады: проф. Ирины Попелово й-0 т а-
х а л о вой (Прага) «О философской сво¬
боде», проф. Тадеуша Кронского (Вар¬
шава) «К вопросу об индивидуалистиче¬
ском и тоталитаристском понимании сво¬
боды», проф. д-ра Ладислава Р и г е р а
(Прага) «О причинности и необходимости»,
выступление проф. Г. Д у н к е р а и др.
Целый ряд участников конференции вы¬
ступил по третьему пункту программы ра¬
боты конференции — критика антина¬
учных концепций свободы в
буржуазной философии.
Доктор Клаус Ш р и к е л ь (Берлин, ГДР)
в своем докладе «Концепция свободы в праг¬
матизме» подверг критике идеалистические
взгляды на свободу прагматистов. Доклад¬
чик показал, что, несмотря на претензию
прагматизма быть практической филосо¬
фией, эта концепция свободы, по существу,
оторвана от реальной почвы.
Доклад проф. Альфонса Штейнигера
(Берлин, ГДР) «Свободный мир» и «тотали¬
тарные государства». К вопросу об уточнении
понятий» был посвящен разоблачению
фальсификации понятия свободы в совре¬
менной буржуазной социологии. Докладчик
показал, что буржуазные социологи в ин¬
тересах капиталистов свободу идентифици¬
руют со свободой эксплуатации. Исходя из
этого, они объявляют капиталистические
страны «свободным миром», а социалисти¬
ческие страны — «тоталитарными государ¬
ствами». На самом деле не может быть на¬
стоящей свободы там, где нет свободы от
эксплуатации. Философское понятие свобо¬
ды не есть нечто оторванное от исторически
конкретных проявлений политической и эко¬
номической свободы, оно является их науч¬
ным обобщением и теоретическим объясне¬
нием.
Критике буржуазных представлений о
свободе были посвящены также доклады
д-ра Георга Менде (Иена) «Понятие сво¬
боды в экзистенциализме», д-ра Фридриха
Карла Кауль (Западный Берлин) «Функ¬
циональная роль права в Западной Герма¬
нии» и другие.
Выступивший к концу работы конферен¬
ции секретарь ЦК СЕПГ проф. д-р Курт
Хагер (Берлин, ГДР) отметил, что обсу¬
ждение проблемы свободы не может остать¬
ся чисто философской дискуссией. Общеиз¬
вестно, что идеалистические концепции сво¬
боды являются вовсе не столь далекими от
жизни и классовых интересов буржуазии,
как это пытаются изобразить некоторые
буржуазные философы. Поэтому дискуссия
о свободе неизбежно превращается в об¬
суждение актуальных общественно-полити¬
ческих проблем. Гегель писал, что история
есть процесс осуществления свободы. Но
эта мысль, сама по себе глубокая, нуждает¬
ся в уточнении: свобода осуществляется не
сама собой, а является результатом борьбы
и трудовой деятельности народных масс.
Мы являемся свидетелями все усиливаю¬
щейся борьбы народов за свободу.
Чтобы свобода быстрее стала достоянием
всего человечества, необходима совместная
борьба всех прогрессивных сил. Важную
роль в этом должны сыграть и философы.
После заключительного слова проф. д-ра
Э.	Блоха, отметившего положительную роль
проведенной дискуссии, конференция закон¬
чила свою работу. Она явилась первым
большим совместным теоретическим вы¬
ступлением философов-марксвстов социали¬
стического лагеря и некоторых капитали¬
стических стран в защиту марксистско-
ленинской философии, против буржуазной
идеалистической философии.
Работа конференции происходила в атмо¬
сфере делового товарищеского сотрудниче¬
ства и искреннего стремления всех участни¬
ков внести свой вклад в дело разработки
актуальных вопросов философии.
Следует отметить как большую заслугу
инициативу немецкой Академии наук, со¬
звавшей эту конференцию. Конференция
явилась дальнейшим шагом в налаживании
более тесных научных связей и координа¬
ции работы философов различных стран.
В.	И. МИХЕЕВ
15.	«Вопросы философии» № 4.

ЗА РУБЕЖОМ
   — ..    . . . .,
Краткие заметки
КАТОЛИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ «РАТУЕТ» ЗА НАУКУ
Возрастающее влияние передовых идей на трудящиеся массы всего мира вызы¬
вает сильную тревогу у католической церкви. «Святые отцы» обеспокоены также до¬
стижениями современной науки и в первую очередь атомной физики. Уж очень трудно
стало объяснять обветшалыми канонами церкви огромные социальные сдвиги, проис¬
ходящие в жизни народов, и великие успехи человеческого разума в области естествен¬
ных наук. Именно стремлением «обновить», «модернизировать» старые догматы, соз¬
дать хоть какую-нибудь видимость соответствия их современному положению в науке
и обществе и объясняется та бурная активность, которую в последнее время развивают
неотомисты. Показательно в этом отношении, что только с июля по октябрь 1955 года
в одной Италии состоялось три философских конгресса, созванных неотомистами.
20--26 июля 1955 года в Стрезе и Роверето происходил международный фило¬
софский конгресс, посвященный 100-летию со дня смерти итальянского философа-
теиста XIX века Антонио Розмини. Его философия была близка кантовскому
идеализму и глубоко религиозна. Розмини считал, что в боге воплощается все бытие,
от бога же исходят и все моральные законы, все блага. Эти положения Розмини
развивал в своих многочисленных сочинениях: «Новый очерк о происхождении
идей», «Обновление философии в Италии», «Философия политики», «Логика»,
«Психология», «Теодицея», «Принципы моральной науки», «Философия права» и в
других.
На конгрессе присутствовали делегаты всех государственных университетов Ита¬
лии, а также Испании, Франции, Западной Германии, Англии. Знаменательно, что в
работах конгресса принимали участие три члена Руководящего комитета Междуна¬
родной федерации философских обществ: Шакка (Италия), секретарь конгресса, Гон-
зет (Швейцария) и Сарагуэта (Испания).
Основные доклады были посвящены философии Розмини, но, кроме того, обсу¬
ждался вопрос о взаимоотношений философской мысли и христианской 'веры, который
в настоящее Время занимает умы клерикальных философов. Церковная схоластика,
полный отрыв от жизни, характеризующие религиозную философию, перестали, ви¬
димо, удовлетворять рядовых католиков. Любопытно, что орган бельгийских неото-
мистов журнал «Ревю филозофик де Лувен» в своем ноябрьском номере за 1955 год
критикует конгресс за то, что он проходил «в климате XIX века», что «положения
философии Розмини обсуждались так, как будто участники конгресса были его со¬
временниками», что «философия Розмини рассматривалась вне всякой связи с со¬
временной философией» и «обсуждение велось вне времени» (Revue philosophique
ае Louvain. Т. 53, р. 615—616. 1955). Повидимому, «паства» начинает требовать от своих
«пастырей» ответа на животрепещущие вопросы жизни, и последние хотели бы полу¬
чить более или менее конкретные наставления, а не только трактаты о взглядах
философов-теистов прошлого века.
Не прошло и шести недель, как в Италии же, в Галларате, иезуитский «Центр
христианского философского исследования» созвал свою одиннадцатую ежегодную
сессию (5—7 сентября 1955 года). Кроме итальянских иезуитов, на этой сессии
присутствовали также представители других стран, в частности США и Канады.
Следует отметить, что этот «Центр» усиленно занимается философской библиогра¬
фией, специализируясь на издании всякого рода справочников и ежегодников. Сейчас
«Центр» готовит к выпуску даже «Философскую энциклопедию понятий и авторов».
Таким образом, иезуиты, используя интерес широких масс к философским пробле¬
мам, стремятся наводнить книжный рынок «справочниками», помогающими им рас¬
пространять свою философскую «литературу», которой они одурманивают рядовых
католиков и отвлекают от насущных вопросов борьбы за мир, за свободу, за де¬
мократию.
Сессия иезуитского «Центра», состоявшаяся в 1955 году, была посвящена совре¬
менной феномеяолопии. На сессии были прочитаны доклады о методологической функ-

ЗА РУБЕЖОМ
227
umf феноменологий, о ее роли в эпистемологии (теории познаний) классического типа,
о феноменологии Гуссерля как философии интенциональности. Одним Из докладчи¬
ков был вице-президент Международной федерации философских обществ Ф. Бат¬
талья.
Не случайно, конечно, иезуиты посвятили целую сессию наиболее реакционному
течению современного идеализма. Генеральный директор гуссерлианекиХ архивов
Ван Бреда, имея в виду это сборище, с удовлетворением констатировал: «Доклады й
Прения ясно показали, что большинством участников феноменология рассматривается
как философский метод, целью которого является точное описание интенциональных
явлений... Вообще,—заключает он,^ редуктивная философия Гуееерля интерпрети¬
ровалась как неизбежно ведущая к радикальному и универсальному идеализму»
(там же, р. 018); И лишь достойно сожаления, что «глубокое знание идей Гуссерля,
пойидимому, мало распространено в Италии» (там же, р* 617—-618). Итальянские
иезуиты стараются восполнить этот «пробел» и, чувствуя, что на одних церковных
канонах теперь далеко не уедешь, хотят опереться на казуистические тезисы фено¬
менологии, при помощи которых легко, Сохраняя видимость «.научности», «доказать»
существование бога.
Однако Самым крупным событием в деятельности клерикалов §а истекший год
был четвертый конгресс томистов, состоявшийся в Риме 13—17 сентября 1955 года.
В его работе приняло участие свыше трехсот человек, представлявших восемьдесят
университетов и факультетов.
Конгресс открыл папа Пий XII. На повестке Дня конгресса Стояли три вопроса:
отношение Томйзма к новым фактам позитивной Науки, сопоставление томизма С фи¬
лософией Гегеля и Маркса, тоМизМ и экзистенциализм. Папа выступил лишь по перво¬
му вопросу. «Видимо,— замечает тот же лувенский журнал,— он сильно озабочен взаи¬
моотношением между наукой и философией» (там же, р. 618—619). Напомним, кста^-
ти, что за последние годы папа уже дважды делал доклад по этому вопросу в папской
Академии наук: 22 ноября 1951 года «О доказательствах существования бога в свете
современных естественных наук» и 24 апреля 1955 года «О величии и пределах совре¬
менной науки». Кроме того, папа издал ряд энциклик о гегельянстве, марксизме,
экзистенциализме и т. д.
В своей речи на конгрессе папа предостерегал верующих от увлечения «модными
философиями, посвященными эфемерной жизни и оставляющими за собой лишь расте¬
рянность и скептицизм» (там же, р. 619), то есть материалистической философией.
Чтобы добропорядочные католики не подумали паче чаяния, что папа включил в эти
«модные философии» какие-нибудь идеалистические течения, имеющие хождение в на¬
стоящее время, журнал поспешил оговорить: «Разумеется, эта угроза не относится к
формам экзистенциализма, приемлемым для католика» (там же, р. 619)'.
«Взаимоотношение научного опыта и философии,— как заявил Пий XII,— есть
основной вопрос, весьма актуальный, требующий особого внимания». Пытаясь исполь¬
зовать последние достижения науки для укрепления явно колеблющихся устоев рели¬
гии, он безапелляционно заявил, будто «добросовестное и глубокое изучение научных
проблем, которое само по себе не ведет к противопоставлению принципам «вечной фи¬
лософии». напротив, получает от них свет, которого, быть может, сами философы не
ожидали» (там же, р. 619). С целью «доказать» это папа остановился на трех вопросах,
два из которых касаются области микрофизики, третий — проблемы относительности.
Интересно, что Пий XII выступил (если верить лувенскому журналу, опублико¬
вавшему основное содержание речи папы) против попыток механицизма свести законы
микрофизики к законам макроявлений, а также против некоторых довольно распро¬
страненных среди зарубежных физиков утверждений, в частности против утверждения
о превращаемости материи в энергию, то есть против рассмотрения энергии как суб¬
станции и т. д. Но, заявив, что «на протяжении своих превращений материя всегда
остается материей», папа делает отсюда вывод, не пытаясь создать даже видимости
его доказательства, что «философские принципы (читай: принципы философского идеа¬
лизма.— М. 3.) находятся в гармонии с научными открытиями» (там же, р. 624).
Поэтому-то, собственно говоря, Пий XII и совершил экскурс в область микрофизики.
Ему во что бы то ни стало нужно «доказать», что современные научные открытия в
области физики не только не противоречат религии, но, наоборот, подтверждают
«правильность» ее догматов. Церковь стремится удержать под своим влиянием все
еще довольно большое число верующих ученых-естествоиспытателей, которые под
влиянием данных ими же разрабатываемой науки начинают колебаться в Своей вере
в бога. Искажать с этой целью научные положения и 'выводы — путь опасный, могу¬
щий оттолкнуть честных ученых. Церковь пошла по другому пути: научные выводы
объявляются не только правильными, не только совместимыми с религией, но даже
гармонирующими с ней и, следовательно, якобы свидетельствующими о ее «правиль¬
ности».
В заключение своей речи на конгрессе папа заявил, что «для философа полезно
и необходимо углублять свои собственные познания в области научного прогрес¬
са. Без этой точной информации философ не сможет философски интерпретировать
результаты научного исследования» (там же, р. 625). На конгрессе были заслушаны
два доклада на тему «Взаимоотношение между томизмом и современными науками»,
в которых, между прочим, рассматривался вопрос об определении «смешанной обла¬
сти», о «почве для встреч», причем последний вопрос, по свидетельству того же журна¬

228
ЗА РУБЕЖОМ
ла, вызвал широкий обмен мнениями. Такова новая линия католической церкви: исполь¬
зовать прогресс в естественных науках для сохранения слабеющего влияния церкви
среди естествоиспытателей и людей, знакомых с новейшими достижениями науки.
По второму вопросу повестки дня — «О взаимоотношении между томизмом, геге¬
левской и марксистской философиями» — с основными докладами выступили каноник
Франц Грегуар и профессор Миланского католического университета Софья Ванни
Ровиги. Жаркие споры, происходившие на конгрессе по вопросу «о марксистском мате¬
риализме», завершились тем, что у марксистов «обнаружили» четыре (!) значения
слова «материализм».
Третьим пунктом порядка дня конгресса был вопрос о «томизме и экзистенциа¬
лизме». Был также заслушан доклад о пользе и даже необходимости феноменологиче¬
ских описаний. В центре внимания конгресса оставался вопрос об использовании естест-
венно-научных достижений для укрепления позиций неотомизма. «Научное исследова¬
ние,— заключает лувенский журнал,— философия наук и философия природы играют
необходимую роль не только в нашей встрече с многочисленными учеными неопозити¬
вистами, но также и в нашем диалоге с марксистами. Дискуссию с представителями
этих двух философских течений, столь влиятельных в настоящее время, нельзя вести
одним лишь феноменологическим описанием или экзистенциалистским анализом — та¬
кой вывод, как нам кажется, следует сделать из заседаний, посвященных третьему во¬
просу» (р. 635).
Клерикалы не впервые пытаются спекулировать на достижениях естествознания.
Но им никуда не уйти от того непреложного факта, что каждое новое научное откры¬
тие является очередным доказательством правильности диалектического материализма,
идеи которого, вопреки проискам реакции, в том числе клерикальной, все больше овла¬
девают умами людей.
М. И. ЗАЙЦЕВА
ДЕМОКРАТИЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ МОНОПОЛИЙ
В последнем номере английского журнала «Сосиолоджикл Ревью» за прошлый год
(«Sociological Review», № 2, 1955) помещена статья С. Файнера «Политическая сила
частного капитала». Обосновывая выбор темы, автор указывает на то, что огромная
власть частного капитала, как в этом отдают себе отчет многие люди, чревата опасно¬
стью для интересов большинства общества; они приходят к выводу о «несовместимо¬
сти» политического влияния частного капитала «с демократией» и о необходимости
его обуздания и контроля над ним.
Возможен ли в условиях капитализма такой контроль, учитывая растущую по¬
литическую силу капитала? Ответить на этот вопрос и пытается Файнер в своей
статье. В связи с этим он прежде всего старается исследовать «пути и средства, с
помощью которых частный капитал защищается от обуздания и регулирования».
Файнер отмечает пять основных политических преимуществ частного капитала
перед какими бы то ни было другими группами населения. Первое из них, по его мне¬
нию, заключается в организованности. «В большинстве промышленных стран,— пишет
он,— сегодня наблюдается высокая степень концентрации частного предприниматель¬
ства как в промышленном (через тресты, акционерные общества и объединения), так и
в организационном (различные предпринимательские ассоциации) отношении». Эта
концентрация дополняется теснейшей связью промышленников с торговым и финансо¬
вым капиталом, транспортными компаниями и т. д. Системой контрактов и договоров
эта цепь проходит через все общество. Предприниматели прочно организованы в сою¬
зы, имеющие общие интересы: в Англии, например, Федерация британских промышлен^
ников представляет Уъ всех промышленных предприятий с количеством рабочих более
одиннадцати человек, в США подобную роль играют Торговая палата и Национальная
ассоциация промышленников. Эта взаимная связь и взаимозависимость владельцев
частных предприятий, говорит Файнер, является источником их солидарности и силы.
Большое политическое преимущество частного капитала состоит также в обла¬
дании богатством.
«Высокая концентрация частной собственности,— замечает автор,— позволяет мо¬
билизовать в любое время огромные деньги». А это, в свою очередь, открывает огромные
возможности в области пропагандистской обработки общественного мнения, подкупа
политических партий, а также представителей законодательных органов и чиновников.
В подтверждение автор ссылается на ряд примеров из политической жизни США и дру¬
гих капиталистических стран. Он пишет, в частности, о тесных связях монополий с
крупнейшими бандами преступников, раскрытых комиссией Кефовера, о скандальном
деле Монтези в Италии, о массовом подкупе законодателей и целых правительств бога¬
тейшими монополиями, в частности американской компанией «Юнайтед Фрут», превра¬
тившей в марионеток правительства Коста-Рики и Гондураса. Богатство, продолжает
Файнер, позволяет крупным фирмам содержать собственную полицию, сыщиков, штрейк¬
брехеров и вооруженные банды, выступающие как частная «армия» своих хозяев.
Третье политическое преимущество частного капитала автор усматривает в том,

ЗА РУБЕЖОМ
229
что ему облегчен доступ в политические сферы, в наличии «теснейших связей между
теми, в чьих руках находится власть, и частным бизнесом». Он обращает внимание на
тесную связь капиталистов с государственными и политическими деятелями, которых
объединяет общность взглядов и интересов. «Духовная близость,— замечает он,— суще¬
ствует уже до того, как устанавливается контакт по какому-нибудь конкретному во¬
просу».
Далее Файнер отмечает политическое преимущество частного капитала, опреде¬
ляемое им как «патронат». Речь идет о зависимости многочисленных семей, от воли
предпринимателя, или работодателя (Файнер считает, что слово «работодатель» лучше
раскрывает смысл отношений «патроната», заключающихся в том, что предприниматель
дает средства к существованию рабочему и его семье). Угрозой лишить наемного рабо¬
чего работы, пишет он, предприниматель утверждает свое право не только хозяйничать
на предприятии, но и оказывать политическое влияние и давление на зависящих от него
людей, в частности, шантажировать тех рабочих, которые разделяют неугодные «пат¬
рону» политические идеи. Внесение рабочего в «черный список» лишает его возмож¬
ности заработка, что «превосходит почти все наказания, которые на него могло бы
наложить правительство».
Наконец, последним преимуществом частного капитала автор считает то, что, дей¬
ствуя в важнейших областях общественной жизни, капитал получает возможность в
зависимости от своих выгод содействовать правительственным решениям или же сабо¬
тировать их. Значение этого преимущества он иллюстрирует деятельностью банков
(в частности, во Франции), которые во многих случаях заставляли правительство пере¬
сматривать. важные политические решения.
Заключая этот список «политических возможностей» капитала, Файнер признает,
что он выглядит угрожающе. Использование их в совокупности дает, по его мнению,
возможность как свержения неугодного правительства и прямой узурпации политиче¬
ской власти, так и эффективного давления на правительство, направления его деятель¬
ности в нужное русло.
Однако автор статьи спешит успокоить читателя. Все это, утверждает он, лишь
«абстрактные возможности», существующие отнюдь не в каждой капиталистической
стране и не в каждой конкретной ситуации. «Коротко говоря,— пишет автор,— нет ни¬
какой политической силы частного капитала как такового. Есть политическая сила бри¬
танских бизнесменов в определенный период и в определенных условиях; точно так же
обстоит дело и с бизнесменами США, Германии, Франции, Латинской Америки и т. д.».
Превращение всех действительно устрашающих возможностей, о которых писал
Файнер, в действительность зависит, по его словам, прежде всего от готовности част¬
ного капитала удерживаться в формальных демократических и конституционных рам¬
ках. Учет различия между «конституционной и неконституционной практикой» корен¬
ным образом меняет, по его мнению, «всю нашу концепцию силы частного капитала».
Поясняя свою мысль, Файнер пишет, что если капитал удерживается в рамках демо¬
кратии и использует все свои преимущества лишь для того, чтобы «конституционным
путем» вести борьбу за свои права, то это не угрожает интересам общества, а именно
так, по его утверждению, обстоит дело в большинстве современных капиталистических
стран. Таков итог этого широковещательного исследования. Нетрудно заметить, что
оно призвано подкрепить модную ныне на Западе теорию «демократического»,
«народного» капитализма.
В отличие от многих своих менее трезвых коллег Файнер понимает, что скрыть
факты растущего подчинения государственного аппарата монополиям невозможно. По¬
этому он их признает... чтобы тут же объявить политическую власть Частного капитала
«абстрактной возможностью» и заявить, что при соблюдении известных формальных
гарантий она не причиняет ущерба большинству общества. После этого остается лишь
«доказать» (или за неимением аргументов хотя бы декларировать), что эти гарантии
существуют в современных капиталистических странах, и задача, которую поставил
перед собой Файнер, будет выполнена.
Заметить, в каком именно месте была совершена при этом главная фальсифика¬
ция, не представляет особого труда. Как и мнолие другие хитроумные построения
глашатаев «народного капитализма», аргументация автора статьи основывается на
одной явной передержке — противопоставлении политической власти экономической,
попытке изобразить политическую власть и, в частности, буржуазное государство
как надклассовую силу, способную регулировать и даже «преобразовывать» эконо¬
мическую силу частного капитала в направлении, отвечающем интересам «.всего»
общества.
В подробной (и во многом интересной) классификации политических преимуществ
частного капитала не нашлось места лишь для одного, самого главного «преимущества»,
заключающегося в том, что в его руках находится вся государственная машина, по¬
ставленная на службу интересам монополий. А этого факта не могут отменить ника¬
кие «конституционные гарантии». Пока существует капитализм, независимо от уровня
развития демократии, государство не может «контролировать» и «обуздывать» частный
капитал, ибо его сущность, его главная задача состоит как раз в обуздании трудящих¬
ся в интересах капиталистов. Раз господствует товарное производство, власть денег,
писал В. И. Ленин, подкуп правительства капиталом «осуществим» при любой фор¬
ме правления, при любой демократии» (Соч. Т. 23, стр. 35).

230
ЗА РУБЕЖОМ
Такая единственно правильная постановка вопроса, конечно, не должна вести к
выводу о том, что в условиях капитализма возможности частного капитала в политике
являются «безграничными» и «фатальными». Борьба трудящихся во главе с пролетариа¬
том, несомненно, может ограничить эти возможности, в той или иной мере обуздать
■хищнические устремления монополий. И здесь имеют немалое значение демократические
и конституционные, гарантии, облегчающие эту борьбу и даже способствующие в опре¬
деленных условиях превращению парламентов в орудие подлинно народной воли и
таким путем полной ликвидации как политической, так и экономической силы частного
капитала.
С.	Н. НАДЕЛЬ
«ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ АНТИМАРКСИЗМА»
По мере укрепления социализма, превратившегося ныне в мировую систему, воз¬
растают страх и ненависть монополистического капитала по отношению к марксизму.
В области философии это находит свое выражение во все новых попытках опорочить
диалектический и исторический материализм, предпринимаемых реакционными тео¬
ретиками.
Одна из последних попыток такого рода была предпринята популярным среди
известных кругов французской буржуазной интеллигенции философом-феноменологом
Морисом Мерло-Понти, профессором Коллеж де Франс. Речь идет о выпущенной им
в прошлом году книге, которую Мерло-Понти претенциозно озаглавил «Приключения
диалектики» (М. М е г 1 е а u-Р о n t у «Les Aventures de la dialectique», Paris. 1955,
312 p.). Реакционная печать, подняв на щит этот очередной антимарксистский опус,
поспешила заверить читателя, будто его автору наконец-то удалось осуществить за¬
ветную мечту буржуазного философа — ниспровергнуть диалектический материализм.
Однако, как и следовало ожидать, широко разрекламированное выступление Мер¬
ло-Понти в качестве нового героя старой антимарксистской пьесы не принесло ему
лавров. Прогрессивная печать убедительно разоблачила очередную идеологическую
диверсию противников марксизма, врагов освободительного движения трудящихся
(см., например, «La nouvelle Critique» №№ 67 и 68 за 1955 год).
Воскрешая славные традиции французской прогрессивной интеллигенции обсу¬
ждать научные и политические проблемы в присутствии и с участием широкой ауди¬
тории, выносить полемику на суд общественности, Французская коммунистическая
партия вызвала М. Мерло-Понти на публичный диспут. Приняв вызов, но, очевидно,
усомнившись в последний момент в своих способностях «опровергателя марксизма»,
Мерло-Понти накануне диспута под благовидным предлогом уехал в Бордо. Тем не
менее 29 ноября 1955 года в зале «Мютюалите» в присутствии многотысячной ауди¬
тории, состоявшей в основном из студентов, было проведено публичное обсуждение
книги Мерло-Понти «Приключения диалектики», на котором выступили члены ЦК
ФКП доктор философии Р. Гароди и Ж. Коньо, а также известные философы-маркси-
сты А. Лефевр, Ж- Дезанти, М. Ка-вэн, Ж Канапа и В. Ледюк. Эти выступления,
с одобрением встреченные собравшимися, были затем опубликованы в виде сборни¬
ка прогрессивным издательством «Эдисьон сосьяль» (см. «Mesaventures de L’Anti-
marxisme. Les malheurs de M. Merleau-Ponty», Paris. 1956, 160 p.).
В своем докладе «Приключения диалектики, или диалектика одного приключе¬
ния» Роже Гароди, последовательно и обстоятельно разбирая доводы М. Мерло-Понти,
показывает никчемность его выпадов против марксизма, а также их реакционную поли¬
тическую подоплеку. Весь ход рассуждений Мерло-Понти, как отмечает профессор
Гароди, в общих чертах состоит в следующем: сначала он фабрикует такой «марксизм»,
который ему было бы легче опровергнуть, подменяя с этой целью диалектику реляти¬
визмом, а материализм — феноменологией; затем противопоставляет этот созданный
его воображением «западный вариант марксизма» подлинному учению Маркса —
Энгельса — Ленина, которое третирует как «философский анахронизм» и «наивный
реализм»; наконец, одержа!В в своем сознании победу над тем и другим, он выступает
с явной апологией капитализма, отрицанием революции, проповедью реформизма и
«левой некоммунистической» политики. Р. Гароди убедительно разоблачает предпри¬
нятую М. Мерло-Понти фальсификацию марксизма, шаг за шагом следуя «его курь¬
езной одиссее через потерянный рай «западного марксизма», далее через адские круги
марксизма, каким он его видит, чтобы возвратиться в конце концов на землю», где
его с распростертыми объятиями уже ожидали буржуазные политические деятели
(стр. 9).
Заимствуя релятивизм и агностицизм в отношении познания общественного раз¬
вития у немецкого социолога М. Вебера, Мерло-Понти, как пишет профессор Гароди,
впадает в наиболее циничный прагматизм, в откровенную апологию насилия в исто¬
рии, прикрываемую лозунгом «победителей не судят». В экзистенциалистской интер¬
претации Мерло-Понти общество развивается не по объективным законам, а в соот¬
ветствии с опирающимся на силу произвольным «выбором, становящимся ситуацией»;
следовательно, ничто-де не мешает тому или иному политическому деятелю выбрать
в качестве дальнейшего маршрута поезда истории не социализм, внушающий страх

ЗА РУБЕЖОМ
231
'монополистическому капиталу, а, скажем, фашизм или, еще лучше, «неокапитализм»,
лишь бы хватило сил перевести стрелку и превратить свой выбор в «ситуацию». Но в
том-то и дело, подчеркивает Роже Гароди, что нет таких сил, которые могли бы загнать
человечество и цивилизацию в тупик истории.
Призвав себе на помощь вслед за Вебером Э. Гуссерля, М. Мерло-Понти так
препарирует диалектический материализм, что последний, по словам Гароди, «исклю¬
чает разом и материализм и объективный идеализм», превращаясь в феноменологический
субъективный идеализм (стр. 18—19). Р. Гароди высмеивает абсурдное заявление Мер¬
ло-Понти, будто «диалектику в вещи внес... Ленин» (!), и на массе примеров показы¬
вает, что диалектика и в природе и в обществе существовала и существует независимо
от мнений, которых придерживается на этот счет тот или иной философ; вся современ¬
ная наука, стихийно или сознательно, покоится на признании объективной диалектики
вещей. Раскрывая реакционный смысл выпадов против диалектики природы, профес¬
сор Гароди отмечает, что идеологи буржуазии «не останавливаются перед тем, чтобы
самому атому приписать капризы, лишь бы обосновать свое представление об истории,
которая сама не знает, куда идет» (стр. 35). Мерло-Понти, продолжает Гароди, попро¬
сту придерживается страусовой логики, когда пытается уклониться от анализа реаль¬
ных противоречий умирающего капитализма посредством превращения и рабочего
класса и социалистической революции в абстрактные понятия, от которых якобы мож¬
но избавиться заклинаниями.
Роже Гароди приводит многочисленные высказывания и положения, содержащиеся
в трудах основоположников марксизма-ленинизма и свидетельствующие о вздорности
попыток Мерло-Понти отождествить теорию отражения диалектического материализма
с наивным реализмом Эпикура и Лукреция, а исторический материализм — с вульгар¬
ным экономическим материализмом, уверить, будто марксисты отрицают существование
критерия истины, вменить марксизму в вину догматизм и телеологию. Мерло-Понти,
как замечает профессор Гароди, принадлежит к числу тех, кто «предпочитает скорее
отвергать, чем читать»; теория отражения диалектического материализма отличается
от наивного реализма уже тем, что она проникнута диалектикой чувственного и рацио¬
нального познания и покоится на достижениях современного естествознания; марксизм
впервые ввел в теорию познания критерий практики, понимая ее не эмпирически как
эксперимент, а как производственную, общественно-политическую и духовную деятель¬
ность людей, взятую в совокупности и историческом развитии; что до обвинений мар¬
ксизма в экономическом материализме, догматизме и телеологии, заключает Р. Гароди,
то именно марксисты, следуя в этом примеру Энгельса и Ленина, постоянно ведут борь¬
бу со всякого рода вульгаризаторами их учения, догматизмом, начетничеством и
фатализмом, подчеркивая огромную роль сознательной деятельности людей в обще¬
ственном развитии и показывая блестящие примеры конкретно-исторического анализа
действительности. «Диалектический материализм отнюдь не является априорным уче¬
нием,— пишет Р. Гароди,—'использование диалектического материализма никак нельзя
изображать в виде стремления уложить любое научное открытие в прокрустово ложе
не зависимых от опыта предвзятых категорий. Наоборот, наиболее общие законы раз¬
вития природы, истории и мышления, составляющие объект диалектического материа¬
лизма как философской науки, выведены из опыта в самом широком смысле. Эти зако¬
ны являются плодом обобщения частных законов, открытых различными естественными
и общественными науками, обобщения законов, открытых людьми в социальной и поли¬
тической борьбе» (стр. 71—72). Гароди уличает Мерло-Понти в непонимании им диа¬
лектики случайности и необходимости в истории, в нелепом представлении, будто при¬
знание детерминизма общественного развития логично ведет к фатализму и телеологии,
и в неуклюжей попытке приписать собственное невежество в этом вопросе марксизму.
Смысл философских упражнений М. Мерло-Понти, делает вывод профессор Гаро¬
ди, в конечном счете сводится к тому, чтобы, опорочив марксизм и коммунистическое
движение, подвести теоретическую основу под реакционную политику, прикрываемую
левыми фразами об обновлении капитализма. «Речь шла о том, чтобы найти для анти¬
коммунизма доводы, которые не были бы откровенно циничны,— заключает Роже Гаро¬
ди.— Всегда затруднительно сказать: я против коммунизма, так как обеспокоен за
свой банковский счёт; куда удобней сказать, после прочтения книги М. Мерло-Понти:
я против коммунизма, так как хочу защищать свободу субъекта против диалектики
природы». И на этом «философском» основании солидаризироваться с теми полити¬
ческими деятелями, у которых «политическое действие не опирается на объективность
исторических законов и для которых править — значит делать выбор. И выбор, есте¬
ственно, не в пользу коммунистов» (стр. 95—96)\
Содержательный доклад Р. Гароди был дополнен и развит в выступлениях дру¬
гих философов-марксистов. Анри Лефевр, раскрывая связь М. Мерло-Понти с реак¬
ционной эклектической линией во французской философии от Ф. Равэссона до А. Берг¬
сона, в качестве характерной черты проповедуемых Мерло-Понти взглядов отметил
двусмысленность, объясняющуюся тем, что последний обращается к представителям
средних классов и слоев населения, которые справедливо недовольны капитализмом н
в то же время под влиянием реакционной пропаганды боятся его замены социализмом.
Им-то и предлагает Мерло-Понти своеобразную панацею: «Попробуйте взглянуть на
мир новыми глазами!» Тогда как реальный выход для них состоит в совместной с
рабочим классом борьбе за демократию, национальную независимость, мир и социализм

232
ЗА РУБЕЖОМ
В выступлении Жана Т. Дезанти была высмеяна попытка Мерло-Понти выдать
себя за продолжателя Декарта. Анализируя предшествовавшую «Приключениям диа¬
лектики» работу Мерло-Понти «Феноменология восприятия» (М. М е г 1 е а u-Р о n t у
«Phenomenologie de la perception», Paris. 1945). Ж. Дезанти показывает^ что излагае¬
мая в ней философия, несмотря на тысячу оговорок, «представляет собой субъектив¬
ный идеализм чистейшей воды и возврат к Беркли».
Фальсификация, которой Мерло-Понти подверг марксистское учение о практике,
желая отождествить марксизм с прагматизмом, была разоблачена в выступлении Мори¬
са Кавэна, показавшего на ряде примеров, что профессор Коллеж де Франс сознательно
излагает не искушенному в философии читателю диалектический материализм на та¬
ком «феноменологическом жаргоне», что затемняется смысл самых простых и очевид¬
ных положений марксизма. Обвинение им марксистов в прагматическом истолковании
истины, как подчеркивает М. Кавэн, опровергается всей историей коммунистического
движения, ибо «коммунисты в отличие от оппортунистов никогда не жертвовали и ни¬
когда не пожертвуют ради временных успехов коренными, историческими целями рево¬
люционного движения» (стр. 132).
Выступивший вслед за М. Кавэном Виктор Ледюк охарактеризовал политическое
содержание книги Мерло-Понти: «Если во внутренней политике Мерло-Понти возлагает
свои надежды на просвещенную буржуазию, то во внешней политике он равняется
на сторонников вооруженного до зубов сосуществования, на сторонников переговоров
«с позиции силы»: никаких уступок и никакой симпатии по отношению к коммунисти¬
ческому, миру со стороны некоммунистического мира...» Политическая платформа ав¬
тора «Приключений диалектики», поясняет В. Ледюк, коротко сводится к тому, что¬
бы . скомпрометировавших себя в глазах народных масс «палеокапиталистов» типа
Пинэ сменили «неокапиталисты», изощренные в социальной демагогии: «Левая неком¬
мунистическая политика Мерло-Понти — это такая левая политика, которая направ¬
лена на то, чтобы отстранить рабочий класс от участия в политике, а коммунисти¬
ческую партию держать в оппозиции. Речь идет не о новой левой политике, а о но¬
вой фальсификации понятия «левый» в интересах одной из фракций буржуазии»
(стр. 136, 137, 140—141).
С призывом к французской интеллигенции укреплять свои связи с народом и
способствовать решению насущных проблем современности обратился Жан Канапа,
напомнивший собравшимся об актуальном значении мыслей, содержащихся в извест¬
ной статье Максима Горького «С кем вы, мастера культуры?». Кокетничая лозунгами
«свобода» и «демократия», Мерло-Понти, как подчеркивает Ж. Канапа, преследует
совершенно определенную цель — обмануть лучшие чувства интеллигенции, обезвредить
вдохновляющие ее идеалы и завести в тупик ее стремление к социальной справедливо¬
сти. «У нас иное представление об ответственности интеллигенции,— заявил Ж- Ка¬
напа,— мы боремся и будем бороться на стороне рабочего класса против этих кон¬
сервативных сил в социальной, политической и идеологической областях, з а создание
форм новой жизни не только с надеждой, но и с уверенностью их добиться» (стр. 148)'.
С заключительным словом перед собравшимися выступил председательствовавший
на обсуждении Жорж Коньо, напомнивший о славных национальных традициях фран¬
цузского народа, которые продолжают коммунисты.
Отвечая на вопрос, чем вызвана мобилизация реакционных сил и появление
«Приключений диалектики» именно в настоящее время, Ж. Коньо заявил, что при¬
чины активизации антимарксистской деятельности реакции совершенно очевидно обу¬
словлены страхом, который она испытывает вследствие распространившегося среди
широких масс рабочих, крестьян и интеллигенции Франции стремления порвать с
реакционной политикой, проводившейся с 1947 года. Подавляющее большинство
аудитории, отметил Ж. Коньо, с явным одобрением восприняло критику книги
М. Мерло-Понти философами-марксистами; политическая и философская демагогия
врагов социализма, основанная на лживом противопоставлении интересов рабочего
класса и его авангарда, коммунистов, интересам остальных социальных групп, тер¬
пит провал за провалом и опровергается всем ходом современной истории.
В сборнике помещено письмо Георга Лукача в редакцию журнала «Кайе дю
коммюнисм». В своем письме он характеризует как недостойную попытку Мерло-Понти
использовать для подтверждения своей фальсификации марксизма отдельные места
и положения из книги «История и классовое сознание», написанной Лукачем в 1923 го¬
ду и содержащей, как указывается в письме, многочисленные ошибки.
Проведенное французскими философами-марксистами публичное обсуждение кни¬
ги М. Мерло-Понти «Приключения диалектики» явилось одним из важных событий
идеологической борьбы во Франции в 1955 году. Оно свидетельствует об активизации
прогрессивных сил Франции не только в политической, но и в идеологической области,
об их решимости неуклонно усиливать борьбу за мир, демократию и социализм.
Е. Е. КОРОЛЕВ

ОТВЕТЫ
НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
О переходных к социализму экономических
формах
Любое сложное и глубокое общественное
преобразование представляет собой не крат¬
ковременный внезапный акт, а более или
менее длительный процесс, в котором обычно
можно выделить определенные стадии, эта¬
пы, где наблюдаются особые переходные
явления, переходные формы. Таковы, напри¬
мер, переходы от одной общественной фор¬
мации к другой. В процессе перехода от
одной общественной формации к другой про¬
исходит коренное преобразование производ¬
ственных отношений. Один тип производ¬
ственных отношений ликвидируется, вытес¬
няется, и на смену ему приходит иной тип
производственных отношений. Так, напри¬
мер, на смену феодальным производствен¬
ным отношениям приходят производственные
отношения капиталистического общества.
Этот переход не является внезапным и разо¬
вым переворотом, а представляет собой це¬
лую историческую эпоху, которая не может
не иметь обилия переходных экономических
форм и явлений.
Еще более сложные и глубокие преобра¬
зования происходят в экономическом строе
общества в процессе перехода от антагони¬
стических производственных отношений,
отношений господства и подчинения к про¬
изводственным отношениям, которые исклю¬
чают эксплуатацию человека человеком,
к производственным отношениям социали¬
стического общества.
Для превращения капиталистического
общества в социалистическое необходим
особый переходный период. В этот период
происходит борьба социалистического укла¬
да народного хозяйства с капиталистиче¬
ским, борьба за преобразование и переделку
несоциалистических укладов. Переходные
экономические формы в этот период следует
рассматривать как результат взаимодей¬
ствия различных временно сосуществующих
социально-экономических укладов. Один из
этих укладов, социалистический, на первых
порах не обязательно преобладает в эконо¬
мике страны (например, в России преобла¬
дал мелкотоварный уклад), но с самого на¬
чала выступает как ведущий уклад, который
в ходе своего развития переделывает и под¬
чиняет себе другие экономические уклады.
Мощь и ведущая роль социалистического
уклада — это мощь и ведущая роль рабочего
класса в стране, где устранено господство
эксплуататоров, где существует диктатура
пролетариата, где основные средства произ¬
водства принадлежат трудящимся. Воздей¬
ствие социалистического уклада на несоциа¬
листические, их переделка и преобразование
вызывают необходимость особых переходных
экономических форм, с помощью которых
осуществляются социалистические преобра¬
зования в экономике.
Следует сказать, что в течение длитель¬
ного времени среди наших философов шли в
значительной мере схоластические споры по
вопросу о том, что собой представляют пе¬
реходные производственные отношения. Вме¬
сто того, чтобы анализировать этот вопрос
под углом зрения жизни, практики, особенно
практики социалистического строительства
в нашей стране и странах народной демо¬
кратии, некоторые товарищи пытались ' ре¬
шить его путем абстрактных рассуждений и
дефиниций, путем жонглирования цитатами.
Плодом такого подхода явились некоторые
неправильные, ненаучные концепции. В част¬
ности, получил известное распространение
взгляд, согласно которому переходными про¬
изводственными отношениями от капитали¬
стических отношений к социалистическим
являются экономические отношения, возни¬
кающие между мелкими товаропроизводите¬
лями, владеющими средствами производ¬
ства. Эта точка зрения выражена в статье
А. П. Логинова «О переходной форме про¬
изводственных отношений», опубликованной
в журнале «Вопросы философии» № 3 за
1948 год. Подобной точки зрения придержи¬
ваются и некоторые товарищи в странах на¬
родной демократии ].
Тов. Логинов в названной статье при¬
знает, что под переходным общественным
явлением Ленин понимает такое, которое
должно соединять в себе черты, элементы,
свойства тех явлений, переходным между
которыми оно является. Он пишет: «При¬
менительно к данному конкретному слу¬
чаю понятие «переход» означает, что су¬
ществуют такие производственные отноше¬
ния, которые, с одной стороны, соединяют
в себе кусочки, элементы, свойства произ-
1 См., например, статью К. Граупнера в
журнале ГДР «Wissenschaftliche Zeitschrift
der Deutschen Akademie fur Staats’- und
Rechtswissenschaft». Jg. 3. H. 5. 1953—1954.
S.	179—182.

234
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
водственных отношений формы сотрудни¬
чества и взаимной помощи людей, а с дру¬
гой стороны, кусочки, элементы, свойства
производственных отношений формы гос¬
подства и подчинения» («Вопросы филосо¬
фии» № 3 за 1948 год, стр. 93).
Но разве не ясно, что экономические
отношения, существующие между мелкими
товаропроизводителями, нельзя считать
переходными в этом смысле? Не подлежит
сомнению, что в отношениях между мел¬
кими товаропроизводителями нет никаких
кусочков, элементов или сторон социали¬
стических производственных отношений.
Мелкое товарное производство — это
производство, которое регулируется зако¬
ном стоимости. Основой мелкого товарного
производства является частная собствен¬
ность на средства производства. Послед¬
няя неизбежно порождает конкуренцию
между товаропроизводителями, в результате
которой одни разоряются (таких большин¬
ство), а другие (меньшинство) обогащают¬
ся. Таким образом, экономические условия
Мелкого товарного производства ста-
вйт товаропроизводителей в антагонистиче¬
ские отношения друг к другу, ведут к не¬
избежной их дифференциации, порождают
эксплуатацию человека человеком. Где же
тут стороны или черты отношений товари¬
щеского сотрудничества и взаимной помо¬
щи? Их нет и не может быть.
А. П. Логинов считает одной из таких
черт «личный труд производителей» (см.
«Вопросы философии» № 3 за 1948 год,
стр. 94). Он, видимо, хотел отметить этим
ту особенность простого товарного произ¬
водства, что производитель здесь является
одновременно и собственником средств
производства. Но все дело в том, что эта
собственность индивидуального производи¬
теля представляет собой частную собствен¬
ность, в своей основе однотипную с част¬
ной капиталистической собственностью.
Экономические законы развития простого
товарного производства таковы, что из
частной собственности, основанной на лич¬
ном труде производителя, неизбежно воз¬
никает капиталистическая частная соб¬
ственность, основанная на эксплуатации чу¬
жого труда. Вот почему В. И. Ленин пи¬
сал: «Развитие мелкого хозяйства есть раз¬
витие мелкобуржуазное, есть развитие ка¬
питалистическое, раз имеется обмен; это—
бесспорная истина, азбучная истина поли¬
тической экономии, подтверждаемая к то¬
му же повседневным опытом и наблюде¬
нием даже обывательским» (Соч. Т. 32,
стр. 323).
В условиях диктатуры пролетариата мел¬
кое товарное хозяйство преобразуется в со¬
циалистическое, а Не в капиталистическое.
Производственные отношения, свойствен¬
ные мелкотоварному Производству, пре¬
вращается в производственные отношения
товарищеского сотрудничества и взаим¬
ной помощи. Но это происходит не
самотеком, не 6 силу стихийного действия
экономических законов мелкотоварного про¬
изводства. Это происходит в силу того, что
пролетарское государство» опираясь на со¬
циалистический сектор народного хозяйства,
сознательно организует при широкой под¬
держке снизу социалистические формы хо¬
зяйства в деревне. Эта деятельность про¬
летарского государства выражает назрев¬
шие экономические потребности развития
всего общества и полностью отвечает ко¬
ренным интересам трудящегося крестьян¬
ства.
Товарищи, придерживающиеся точки зре¬
ния, изложенной выше, спутали два во¬
проса: 1. Вопрос о двойственной экономиче¬
ской природе мелких товаропроизводителей,
объединяющих в своем лице и собственни¬
ков на средства производства и произво¬
дителей материальных благ — трудящих¬
ся. Мелкий товаропроизводитель, как неод¬
нократно указывал Ленин, имеет двой¬
ственную природу: он и собственник и тру¬
женик. Поскольку он труженик, поскольку
он страдает в условиях капитализма, ни¬
щает, разоряется, он близок к рабочему
классу. Поскольку он собственник, заин¬
тересованный в повышении цен на продук¬
ты сельского хозяйства, мечтающий стать
«настоящим хозяином» и т. п., он близок
буржуазии. Отсюда неизбежные политиче¬
ские колебания его. 2. Вопрос о сущности
экономических отношений между мелкими
товаропроизводителями, о том, можно ли
их считать переходной экономической фор¬
мой, в которой имеются элементы, сторо¬
ны и капитализма и социализма. Выше
уже было показано, что нельзя говорить
о наличии каких бы то ни было элементов
или сторон социалистических производствен¬
ных отношений в экономических отноше¬
ниях между мелкими товаропроизводите¬
лями, что внутренние экономические зако¬
ны развития мелкого товарного производ¬
ства ведут с неизбежностью к возникно¬
вению и развитию капитализма, а не со¬
циализма.
Таким образом, мелкотоварное производ¬
ство неправильно считать экономической
формой, переходной от капитализма к социа¬
лизму. Это не значит, что таких экономиче¬
ских форм вообще не существует. Они суще¬
ствовали у нас в СССР, существуют в на¬
стоящее время и в странах народной демо¬
кратии, где они играют значительную роль
в строительстве социалистической эконо¬
мики.
К подобного рода переходным экономиче¬
ским формам в период перехода к социализ¬
му следует прежде всего отнести коопе¬
ративы полусоциалистического типа. Как
известно, производственные кооперативы по¬
лусоциалистического типа имелись и у нас
в Советском Союзе в переходный период*
хотя и не играли сколько-нибудь значитель¬
ной роли в экономике.
В «Товариществах по общественной обра¬
ботке земли» (ТОЗах), которые существо¬
вали в нашей стране* обобществлялось
только землепользование и труд По обра¬
ботке земли, а орудия и средства произ¬
водства (лошадь, инвентарь и Т. п.) оста¬
вались частной собственностью крестьяни¬
на. Лишь некоторые средства производства
(производственные постройки, сельскохо¬
зяйственные машины) приобретались за
счет доходов ТОЗа и становились коллек¬

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
235
тивной собственностью товарищества. При
распределении доходов в ТОЗе учитыва¬
лись не только затраты труда крестьяни¬
на, но и то, какие средства производства
предоставлены им товариществу. Экономи¬
ческие условия в ТОЗе, следовательно, еще
не меняли до конца общественно-экономи¬
ческую природу крестьянства. Экономиче¬
ские отношения, существовавшие внутри
ТОЗа, носили именно переходный харак¬
тер: хотя в них и присутствовали элемен¬
ты старого, буржуазного, индивидуально¬
крестьянского хозяйственного строя, но ве¬
дущим началом были элементы социалисти¬
ческие, и сами ТОЗы выступали, как сту¬
пень в процессе перехода крестьянства к
производственным кооперативам социали¬
стического типа (сельскохозяйственная
артель).
Производственные сельскохозяйственные
кооперативы полусоциалистического типа
играют существенную роль в экономике ев¬
ропейских стран народной демократии.
Нет сомнения, что путь социалистическо¬
го переустройства сельского хозяйства,
пройденный Советским Союзом, является и
для стран народной демократии единствен¬
но возможным и целесообразным. В то же
время формы и темпы социалистических
преобразований в сельском хозяйстве стран
народной демократии далеко не во всем
совпадают с тем, что имело место у нас,
в Советском Союзе. Напротив, каждая из
этих стран и все они, вместе взятые, имеют
в своем экономическом и политическом раз¬
витии ряд существенных особенностей. В
частности, следует учитывать, что в стра¬
нах народной демократии существуют до¬
вольно сильные традиции частной собствен¬
ности на землю, которых не было в Рос¬
сии. Поэтому там до сих пор еще не про¬
ведена национализация всей земли и кре¬
стьяне являются собственниками тех участ¬
ков, которые они обрабатывают. Это обстоя¬
тельство, а также некоторые другие эко¬
номические и политические особенности
развития данных стран привели к тому,
что первичные формы сельскохозяйствен¬
ных производственных кооперативов на¬
шли здесь более широкое применение, чем
в СССР.
В различных странах народной демокра¬
тии развитие сельскохозяйственной произ¬
водственной кооперации также не происхо¬
дит одинаково. Как темпы кооперирования,
так и формы производственных коопера¬
тивов отличаются значительным многообра¬
зием. В то же время можно выделить ос¬
новные типы производственных кооперати¬
вов, свойственные всем этим странам.
К кооперативам первого типа следует
отнести товарищества по совместной обра¬
ботке земли, более или менее аналогичные
нашим ТОЗам. В них не обобществляются
средства производства, но работа ведется
совместно, как правило, имеется и обще¬
ственная собственность Ь виде отдельных
машин, построек и т. п.
Наиболее распространенной формой про¬
изводственного кооперирования в европей¬
ских странах народной демократии явлйкэтсЯ
кооперативы второго тийа. В нйх обобще¬
ствлены средства производства, но земля
остается частной собственностью членов ко¬
оператива. Вследствие этого доход коопера¬
тива распределяется не целиком по трудо¬
дням, а некоторая часть дохода (15—30%)
выплачивается в виде земельной ренты, со¬
гласно величине внесенного земельного пая.
Земельная рента является нетрудовым до¬
ходом членов кооператива. Это остаток част-1
ной собственности. Поэтому чем ниже рента,
тем выше уровень социалистических элемен¬
тов в кооперативе, тем легче его укрепление
в организационном, экономическом и полити¬
ческом отношении.
Поскольку размеры земельной ренты по¬
стоянно уменьшаются, поскольку осталь¬
ные средства производства в кооперативах
такого типа обобществлены полностью, по¬
скольку, наконец, сельскохозяйственные ко¬
оперативы экономически включены в общую
систему социалистического хозяйства, по¬
стольку сельскохозяйственные производ¬
ственные кооперативы второго типа яв¬
ляются в основе своей социалистически¬
ми хозяйствами, несмотря на некоторые
(исчезающие) остатки частной собственно¬
сти.
Особенно интересное и многообразное
развитие получили переходные экономиче¬
ские формы в Китайской Народной Респуб¬
лике. Здесь они имеют место не только в
области сельского хозяйства, но и в области
промышленности.
Производственное кооперирование сель¬
ского хозяйства осуществляется в Китае
в нескольких формах, представляющих со¬
бой как бы ступеньки на пути подъема
крестьянства к социализму. Первичными и
самыми простыми формами производствен¬
ного кооперирования являются бригады
трудовой взаимопомощи. В этих бригадах
не обобществляются средства производства,
не обобществляется также и земля. Инди¬
видуальные крестьянские хозяйства остают¬
ся, но обработка земли (сев, уборка уро¬
жая и т. п.) ведется совместно членами
бригады. Такая зачаточная форма ко¬
оперирования, не затрагивая частной соб¬
ственности крестьянина, дает ему возмож¬
ность убедиться в преимуществах совме¬
стного труда, прививает навыки коллекти¬
визма.
Широкое развитие бригад трудовой вза¬
имопомощи облегчило китайскому кре¬
стьянству переход к более высокой форме
кооперации: к сельскохозяйственному про¬
изводственному кооперативу полусоциали¬
стического типа. В Таких кооперативах по-
прежнему сохраняется частная собственность
крестьян на Землю и Другие средства произ¬
водства, но они исНользуютсй по единому
Плану. Доход кооператива ДелИТся на две ча¬
сти. Одна часть распределяется пропорцио¬
нально внесенному в кооператив земельному
паю, вторая — по труду. Другие средства
производства (рабочий скот, сельскохозяй¬
ственные орудия) в Первые годь! существо¬
вания кооператива в большинстве случаев
арендуются у крестьян, а затем постепен¬
но выкуПаЮТся кооперативом и становятся
общественной собственностью. Пропорции
распределения дохода, а также и другие

236
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
вопросы решаются в каждом случае члена¬
ми кооператива с учетом местных условий.
Как указывается в решении VI пленума
ЦК Компартии Китая по вопросу о коопе¬
рировании в сельском хозяйстве, подобные
кооперативы «являются переходной формой
на пути к полному социалистическому коо¬
перированию» (газета «Правда» от 31 ок¬
тября 1955 года).
Широкое распространение кооперативов
полусоцйалистического типа в Китае облег¬
чает и ускоряет переход крестьянина-едино-
личника к новым, социалистическим методам
ведения хозяйства.
Во второй половине 1955 года движение
крестьянских масс за производственное ко¬
оперирование достигло в Китае невиданного
размаха. В течение нескольких месяцев
облик китайской деревни преобразился. Под
руководством Коммунистической партии Ки¬
тая, следуя ее указаниям, крестьянские
Массы решительно порвали со старыми мето¬
дами хозяйствования, вступили на новый,
социалистический путь. К концу мая
1956 года свыше 90% (более ста десяти
миллионов)’ крестьянских хозяйств вступи¬
ло в сельскохозяйственные производствен¬
ные' кооперативы. При этом все большее
число кооперативов полусоциалистическнх
преобразуется в кооперативы высшего, пол¬
ностью социалистического типа. В мае
1956 года 61,9% всех крестьянских дворов
Китая были объединены в кооперативы
высшего типа.
Построение социализма не может быть
осуществлено без социалистического пре¬
образования капиталистической промышлен¬
ности и торговли, без ликвидации буржуа¬
зии как класса. Но отсюда не следует, что
Эта ликвидация должна происходить в Ки¬
тае точно такими же методами и такими
же темпами, как это было у нас, в Совет¬
ском Союзе. 'Международные условия, в
которых происходит развитие Китая к со¬
циализму, характер и содержание китай¬
ской революции, уровень развития произво¬
дительных сил, расстановка классовых сил
в стране в переходный период — все это
обусловливает особые методы и темпы со¬
циалистических преобразований.
Социалистические преобразования част¬
ной торговли и промышленности совер¬
шаются в Китае не путем разовой экспро¬
приации, а путем постепенного перевода
частного капитала на рельсы государствен¬
ного капитализма, чтобы через него прид¬
ти к социализму.
Госкапитализм в Китае является важней¬
шей экономической формой, посредством
которой осуществляется связь социалисти¬
ческого сектора народного хозяйства и ка¬
питалистического, посредством которой со¬
циалистический сектор контролирует капи¬
талистический, подчиняет его деятельность
своим целям и преобразовывает его в нуж¬
ном направлении.
Сущность государственного капитализма
определяется характером государства.
В Китае государством руководит рабочий
класс и направляет его деятельность в це¬
лях построения социализма. При этом ос¬
новные командные высоты экономической
жизни находятся в руках новодемократиче¬
ского государства, то есть трудящихся.
Следует иметь в виду, что госкапита¬
лизм в Китае по своим формам и по свое¬
му значению существенно отличается от
госкапитализма, существовавшего в СССР
в переходный период.
В СССР госкапитализм существовал в
двух формах: в форме концессий и в фор¬
ме аренды. И в том и в другом случае
речь шла о том, что Советское государ¬
ство временно и wa определенных услови¬
ях предоставляло капиталистам средства
производства. И. В. Сталин, характеризуя
концессии, указывал, что «здесь мы не
имеем элементов социализма», что «концес¬
сионное предприятие есть не социалистиче¬
ское, чуждое социализму предприятие»
(Соч. Т. 7, стр. 305). Госкапитализм в
СССР не играл сколько-нибудь существен¬
ной роли в экономической жизни страны
даже в первые годы нэпа. В дальнейшем
его роль неуклонно падала.
Государственный капитализм в Китае
играет в переходный период важную роль
в экономической жизни страны, ибо он вы¬
ступает в качестве той переходной эконо¬
мической формы, в рамках которой проис¬
ходит постепенное преобразование капита¬
листических предприятий в социалистиче¬
ские.
В промышленности Китая существовало
три формы государственного капитализма.
Низшей формой госкапитализма, практико¬
вавшейся главным образом в первые годы
после победы народной революции, являлась
закупка государством продукции, выпускае¬
мой частными предприятиями. Здесь госут
дарство лишь в слабой степени влияло на
деятельность частных предпринимателей.
Средняя форма госкапитализма в промыш¬
ленности выступала в нескольких видах
(предоставление предприятиям сырья для
изготовления продукции, поступающей госу¬
дарству, -авансирование государством част¬
ных предприятий в счет выполненных зака¬
зов и т. п.). Особенностью этой формы явля¬
лось то, что государство, как правило, брало
в свои руки снабжение предприятия сырьем,
кредитом, а также сбыт его продукции, част¬
ные же предприниматели отвечали за про¬
изводство. При этом открывалась возмож¬
ность частичного преодоления анархических
тенденций капиталистического производства,
возможность включения его в той или иной
степени в общую систему государственного
планирования. Низшая и средняя формы гос¬
капитализма в Китае сыграли важную роль
в социалистическом преобразовании частной
промышленности и торговли. Они позволили
накопить известный опыт сотрудничества с
национальной буржуазией и борьбы со свой¬
ственными ей антигосударственными, ан¬
тинародными тенденциями и интересами.
Высшей формой госкапитализма являлись
и являются совместные государственно-част¬
ные предприятия. Чтобы создать смешанные
предприятия, государство вкладывает свои
капиталы в частные предприятия и посылает
туда свои кадры. Первые государственно¬
частные (смешанные) предприятия возникли
вскоре после образования Китайской Народ¬

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
237
ной Республики. Однако число их было неве¬
лико. До конца 1955 года в государственно¬
частные предприятия преобразовывались
отдельные капиталистические фабрики, за¬
воды и торговые заведения. Однако подъем
кооперативного движения в деревне, уско¬
рение темпов индустриализации страны по¬
требовали ускорения темпов социалистиче¬
ского преобразования частной собственности
и торговли. В конце 1955 — начале 1956 года
в Китае начался новый этап социалистиче¬
ского преобразования капиталистической
промышленности и торговли.
Особенность этого этапа состоит прежде
всего в том, что социалистическое преобра¬
зование охватывает целые отрасли промыш¬
ленности, а не отдельные предприятия. Это
позволяет более целесообразно, в соответ¬
ствии с общегосударственными потребностя¬
ми распределять людские и материальные
ресурсы, позволяет ускорить процесс социа¬
листического преобразования капиталистиче¬
ских предприятий, дает ряд других преиму¬
ществ.
Изменился и сам характер преобразован¬
ных смешанных предприятий и трестов. Ра¬
нее капиталист, совладелец смешанного
предприятия, получал определенную часть
прибыли предприятия, соответствующую раз¬
мерам вложенного им капитала. Увеличение
прибыли предприятия приводило к росту
прибылей частных акционеров. В настоящее
время этот порядок изменен. Частные пред¬
приниматели будут получать не определен¬
ную часть прибыли предприятия, а твердо
фиксированный процент за свою долю ка¬
питала. Размеры этой выплаты колеблются
от 1 до 6 процентов годовых, причем сумма
выплачиваемого процента не зависит от при¬
быльности предприятия.
Таким образом, капиталист фактически
уже не распоряжается предприятием, он его
не может продать, не руководит его деятель¬
ностью. Руководство производственной дея¬
тельностью целиком и полностью переходит
в руки государства. Государство руководит
смешанными предприятиями через тресты,
объединяющие целые отрасли промышленно¬
сти. Это позволяет провести техническую
реорганизацию предприятий, их коопериро¬
вание, сосредоточить усилия на выпуске наи¬
более нужной для государства продукции.
Преобразование капиталистических пред¬
приятий в смешанные проходит мирным пу¬
тем, методами убеждения, перевоспитания
национальной буржуазии. Эти методы социа¬
листических преобразований, являющиеся
формами классовой борьбы, не исключают и
других, более острых форм классовой борьбы,
применяемых для преодоления сопротивле¬
ния отдельных капиталистов. Часть капита¬
листов старается сохранить свои привиле¬
гии, утаить материальные ценности, испор¬
тить оборудование и т. п. Эти антигосудар¬
ственные действия отдельных представителей
национальной буржуазии встречают отпор со
стороны рабочего класса и органов народ¬
ного государства, которые держат действия
капиталистов под своим контролем.
В совместных государственно-частных
предприятиях особенно четко выявляется
природа госкапитализма в Китае как пере¬
ходной экономической формы. Здесь есть еще
остатки капиталистических производствен¬
ных отношений, все еще имеет место экс¬
плуатация рабочего класса (поскольку ка¬
питалисту выплачивается определенный про¬
цент на капитал), но эта эксплуатация край¬
не сужена и ограничена жесткими рамками.
В экономическом отношении на подобных
предприятиях преобладают и играют веду’
щую роль элементы социализма, которым
принадлежит будущее.
Переходные экономические формы явля¬
ются ныне в странах народной демокра¬
тии той необходимой ступенькой, которая
помогает подвести миллионные массы тру¬
дящихся к социализму, помогает народам
этих стран возводить здание социалистиче¬
ского общества.
Д. М. УГРИНОВИЧ

ХРОНИКА
В Институте философии АН СССР
В первом полугодий 1§56 года в Инсти¬
туте философии заметно оживилась науч¬
ная жизнъ* укрепились связи Института
философии с зарубежными научными учре¬
ждениями и учеными, систематически про¬
водились заседания ученых советов, были
организованы циклы философских и социо¬
логических чтений, состоялся ряд научных
конференций, заслушано несколько лекций
и докладов советских и зарубежных уче¬
ных, обсуждались научные планы института
и секторов, а также вышедшие в свет и
подготовленные к печати научные труды. За
полгода в институте защйщено 18 канди¬
датских и 8 докторских диссертаций.
* * *
§? ёпрёЛя йа расширенном заседанйи
УЧёйбйэ совёта ййстйтута бь!л ЬббуЖдён
й|ЗЬёкт йятйЛётнёгО пЛана й а у 4-
й о-й с € л ёд <3 Ё а Т ё Л ьС ко й ДеятёлЬ:
н 6 С f й Йй-Стйтута фйлософий И
neptfiektriBttbifi йЛай работы
журнала «Вопросы фйлософйи».
Специальное заседание Ученого совета
(18 апреля) было посвящено 86-летию со
дня рождения В. И. Ленина. На заседа¬
нии было заслушано вступительное слово
чл.-корр. АН СССР П. Н. Федосеева( до¬
клад чл.-корр. АН СССР М. Д. Каммари
«В. И. Ленин о роли народных масс и лич¬
ности в истории», доклад доктора философ¬
ских наук Ц. А. Степаняна «В. И. Ленин
об общих закономерностях и конкретных
формах перехода к социализму в различ¬
ных странах» и доклад проф. Е. П. Ситков-
ского «В. И. Ленин о диалектике как фи¬
лософской науке».
* * *
В январе — марте в Институте философии
совместно с Институтом экономики прохо-
дила теоретическая конференция
«О роли и закономерностях
технического прогресса при со¬
циализме». На первом заседании кон¬
ференции с докладом «Основные задачи
технического прогресса в СССР» выступил
чл.-корр. АН СССР В. А. Кириллин. На од¬
ном из последующих заседаний выступал
директор Дорхимзавода тов. И. К. Седин с
сообщением «Некоторые вопросы борьбы за
технический прогресс на Дорхимзаводе».
Сектор философских вопросов естество¬
знания Института философии АН СССР и
кафедра диалектического и исторического
материализма естественных факультетов
МГУ провели обсуждение проблемы
детерминизма в квантов ой ме¬
ханике: С докладом «Детерминизм и
квантовая механика» выступил академик
АН УССР М: Э. Омелвяновский.
* * *
28—30 июйя в институте состоялось к о-
ор дийЁЦионное совещание по во¬
просам философйи с участием представите¬
лей научно-йсследо'вательскик учреждений
академий наук союзных республик, филиа¬
лов АН СССР и философских кафедр выс¬
ших учебЙЫЗс зайедений СССР.
С докладом «Решений XX съезда КПСС
и ЗйдаЧи науЧйОй^ работы 6 Ьблйстй фйло-
софии» SbictyftWi П. Н. Фёдёсёев. Соддклад
«О сос+ойнйй й задачах координационной
дея+ельноётй й облаё+и фйлософйи» сделал
А. Ф. Окулов.
На Совещайий былй обеуждёйы «Очёркй
по истории философской и общественно-по¬
литической мысли народов СССР». Ц. А.
Степанян сделал доклад «О разработке
проблемы форм перехода к социализму в
различных странах».
* * *
В текущем году Институт философии
вступил в Международную федерацию фи¬
лософских обществ. Постоянными предста¬
вителями института в ней выделены акад.
АН УССР М. Э. Омельяновский и доктор
философских наук А. Ф. Шишкин.
Сотрудники института приняли участие в
работе научных конференций и совещаний
ряда стран.
* * *
В Институте философии проведены не¬
которые структурные изменения: сформи¬
ровано три новых сектора: атеизма, психо¬
логии и эстетики; часть научных сотрудни¬
ков института объединена в группы: две ре¬
феративные и редакционно-издательскую.
Е. В. ШОРОХОВА

СОДЕРЖАНИЕ
A. Ф. Шишкин — Некоторые вопросы теории коммуни¬
стической морали 	 3
B. Ж. Келле, М. Я. Ковальзон — Категорий историче¬
ского материализма	 18
О. О. Яхот — Об объективной природе статистических
закономерностей	33
В. Д. Карачивиев (София) — Борьба Димитрия Бла¬
гоева за диалектический материализм	45
М. П. Баскин, М. С. Иванов — По поводу одной концеп¬
ции о взаимоотношении русской и американской
культур в XIX веке	56
Дьердь Надор (Венгрия) — Леонардо — философ Воз¬
рождения 	 ...	65
Jl. Н. Столович (Тарту) —Об эстетических свойствах
действительности	73
Н. А. Любович — К вопросу об идейных основах эсте¬
тических воззрений Лермонтова	83
Н. Н. Ладыгина-Котс — Развитие форм отражения
в процессе эволюции организмов	94
Владислав Краевский (Польша) — Борьба Мариана
Смолуховского за научную атомистику ....	104
Адам Шафф (Польша) — «Социология знания» Манн¬
гейма и проблема объективной истины ....	118
О. Э< Поленц — Вопросы парламентской демократии
в современной буржуазной теории государства .	129
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
Пьер Гассенди — Аристотелики напрасно лишили себя
свободы философствования	137
A. J1. Шварцман — Н. Г. Чернышевский и естествознание 145
B. П. Зубов — Русский рукописный учебник по логике
середины XVIII века	154
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Н. В. Медведев (Ярославль)—Об основном противоре¬
чии социалистического способа производства	.	.	157
И. G. Перлов (Одесса) — Необходим конкретный под¬
ход к вопросу о противоречиях 	 164
Э. Б. Шур — Единство противоположностей, различия
и противоречия 	 169
Е. J1. Сусляева — В философском кружке	.....	172
C. А. Покровский — О месте Радищева в	истории	рус¬
ской революционной мысли	174
П. Д. Пузиков (Минск) — Некоторые философские воп¬
росы биологической эволюции	179
П. Н. Голиневич — Перенаселение и борьба за сущест¬
вование 	183

240	СОДЕРЖАНИЕ
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
С.	Ф. Анисимов, Ф. Г. Никитина, В. Д. Тимофеев —
В ученые записки — больше исследовательских
работ Ю. С. Мелещенко, А. И. Новиков (Ленин¬
град) — Критические замечания о статьях, опуб¬
ликованных в «Ученых записках Уральского госу¬
дарственного университета» Э. А. Араб-оглы —
Социология и география Г. Д. Сульженко (Сверд¬
ловск) — Марксистский труд по теории познания.
По страницам журналов стран народной демократии
К. В. Шохин—: Германская Демократическая Рес¬
публика Я. Яноушек — Чехословакия Е. В. Вино¬
градова, Э. В. Никогосов — Китайская Народная
Республика 	193
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Сообщение о поездке в Китайскую Народную Респуб¬
лику 	216
В.	И. Михеев — Теоретическая конференция в Берлине
по проблеме свободы	222
ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
М. И. Зайцева — Католическая церковь «ратует» за
науку	226
С.	Н. Надель — Демократия и политическая власть мо¬
нополий 	228
Е.	Е. Королев — «Злоключения	антимарксизма»	.	.	.	230
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
Д. М. Угринович — О переходных к социализму эконо¬
мических формах	233
ХРОНИКА
Е.	В. Шорохова — В Институте философии	АН	СССР	238
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
М. Д. Каммари (главный редактор), А. Д. Александров, Б. М. Кедров,
В.	С. Кеменов, И .В. Кузнецов, М. Б. Митин, В. С. Молодцов, М. М. Розен¬
таль (зам. главного редактора), М. И. Сидоров, Ц. А. Степанян, В. Н. Сто¬
летов, П. Н. Федосеев, Ю. П. Францев, А. Ф. Шишкин.
Адрес редакции: Москва, Г-19, Волхонка, 14, комн. 418. Телефоны: Б 8-76-32, Д 3-35-40.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРАВДА»
А 08440.	Подписано к печ. 18/VII 1956 г.	Тираж	50	000.
Изд. № 648. Заказ № 1185 Формат бумаги 70 X 108Vi6-	7,5	бум.	л.— 20,55 печ. л.
Ордена Ленина типография газеты «Правда» имени И. В. Сталина. Москва, ул. «Правды», 24.

Цена 12 руб.