В.А. Канке
ФИЛОСОФИЯ НАУКИ
КРАТКИЙ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ
СЛОВАРЬ
А^Ч^к издательство
Ш ОМЕ ГА-А
Москва, 2008

УДК 167/168(075.8)
ББК87.25я21 .
К19
Канке, Виктор Андреевич.
К19 Философия науки : краткий энциклопедический словарь / В.А. Канке. —
М.: Издательство «Омега-Л», 2008. — 328 с.
ISBN 978-5-370-00180-2
Агентство CIP РГБ
В словаре излагается философия математики, физики, биологии, семиотики,
лингвистики, психологии, политологии, социологии, юриспруденции, информатики и
других технических дисциплин. Рассматриваются основные концепты общей и
специализированной по отраслям знания философии науки, большое внимание уделяется
этическим вопросам и новейшим концепциям философии науки:
феноменологической, герменевтической, постструктуралистской, неопозитивистской,
постпозитивистской, аналитической. Кроме того, освещается вклад в философию науки ведущих
отечественных и зарубежных ученых.
Словарь предназначен для студентов старших курсов, магистрантов и аспирантов,
философов и ученых, а также интеллектуальных читательских кругов.
Справочное издание
Главный редактор Г.Л. Гуртова
Зав. редакцией Е.А. Журко
Редактор Е.А. Городнова
Корректор Н.Г. Кожушкова
Компьютерная верстка И.В. Соколовой
Подписано в печать 10.01.2008. Формат 70x100/16.
Печать офсетная. Уч.-изд. 27,95. Печ. л. 20,5.
Тираж 2000 экз. Заказ № С-1664.
ООО «Издательство «Омега-Л»
123022, Москва, Столярный пер., д. 14
Тел., факс: (495) 777-17-99
www.omega-l.ru
Отпечатано в полном соответствии с качеством
предоставленного электронного оригинал-макета
в типографии ОАО ПИК «Идел-Пресс».
420066, г. Казань, ул. Декабристов, 2.
E-mail: idelpress@mail.ru
О Канке В.А., 2007
ISBN 978-5-370-00180-2 ® °°° <<Издательств0 «Омега-Л», 2008

Содержание
Предисловие 14
Абдукция 16
Абеляр П 16
Абстрактный труд 16
Абстракция 16
Авенариус Р. 17
Австрийская школа 17
Агностицизм 17
Адорно Т. 18
Айдукевич К 18
АйерА. Дж 18
Аксиологические науки 18
Аксиома 18
Аксиома бесконечности 18
Аксиома выбора 19
Аксиома сводимости 19
Аксиоматический метод 19
Актуализм 19
Актуальная бесконечность 20
Акчурин И.А 20
Алгебра 20
Алгоритм 20
Анализ 20
Аналитическая философия 21
Аналитическая эстетика 21
Аналитические и синтетические
предложения 22
Аналогия 23
Анархия и иерархия 23
Антиномия 23
Антропный принцип в космологии 24
Антропология 25
Антропоцентризм 25
Апель К.-0 25
Апологетика 25
Апоретичность теории 26
Апории Зенона Элейского 26
Апория 26
Априорные и синтетические
предложения 26
Аргумент 26
Аргументация 26
Арендт X 26
Аристотель 27
Арифметика 27
Армстронг Д 27
Арон Р. К. Ф 27
Аронов Р.А 27
Артефакт 27
Аршинов В.И 27
Ассоциативная психология 27
Атом 28
Атомарное предложение 28
Аттракторы 28
Аттфилд Р. 28
Базисное предложение 29
Базисные науки 29
Барабашев А.Г. 29
Баумгартен А 29
Бахтин М.М 29
Безопасность технических артефактов 29
Бентам И 29

4
СОДЕРЖАНИЕ
Бергсон А 29
Беркли Дж 30
Берлин И 30
Берталанфи Л., фон , 30
Бетти Э 30
Бизнес-этика 30
Биологическое время 30
Биология 30
Биоэтика 32
Бихевиоризм 33
Благо 34
Блауберг И.В 34
Блауг М 35
Близкодействие 35
Бог 35
Богданов А.А 35
БодрийярЖ 35
Больнов О.Ф 35
Большой взрыв 35
Бор Н 35
Борзенков В.Г. 36
Борн М 36
Брауэр Л. Э. Я 36
Бриджмен П. У. 36
БриллюэнЛ 36
Бритва Оккама 36
Бродель Ф 36
Бунге М 36
Бытие 36
Вайцзеккер К. Ф., фон 38
Вариационное исчисление 38
ВеберМ 38
Вейль Г. 38
Величина 38
Верификация и фальсификация 38
Вернадский В.И 40
Вероятность 40
Вероятностно-игровой подход
в экономике 40
Взаимовлияние 41
Взаимодействие 41
Вигнер Е. П 41
Виндельбанд В 41
Виртуальная реальность 42
Витгенштейн Л 42
Вменение ценностей 42
Возможное 42
Возможные миры 42
Волновая функция 43
Воображение 43
Восприятие 43
Время 43
Время и термодинамическая
асимметрия 45
Вригт Г. X., фон 45
Вчувствование 45
Выготский Л.С 45
Гадамер Х.-Г. 46
Галилей Г. 46
Гамов Дж 46
Гарковенко Р.В 46
Гаусс К. Ф 46
Гегель Г. В. Ф 46
ГейзенбергВ 46
Гейтинг А 46
Гёдель К 46
Гемпель К. Г. 47
Генетика 47
Генотип и фенотип 47
Генцен Г. К. Э 47
Геометризация физики 47
Герменевтика 48
Герменевтика бытия 48
Герменевтика сознания 48
Гештальтпсихология 49
Гильберт Д 49
Гильотина Юма 49
Гипотеза 50
Гипотеза трех миров Поппера 50
Гипотетико-дедуктивный метод 50
Глобальный эволюционизм 51
Гносеология 51
Гоббс Т. 51
Гобозов И.А 51
Годос 51
Головоломка 51
Горохов В.Г. 51
Готт В.С 51
Грюнбаум А 51
Грязнов Б.С 51
Гудмен Г. Н 51
Гуманистическая психология 52
Гуманитарная философия техники 52
Гуревич А.Я 52
ГуревичП.С 52
Гуссерль Э 52
Гутнер Л.М 52
Давыдов В.В 53

СОДЕРЖАНИЕ
5
Дальнодействие 53
Данные 53
Дарвинизм 53
Дедукция 54
Действительность 54
Декарт Р. 54
Декогеренция в квантовой механике 54
Деконструктивизм 54
Демаркация 55
Демонизация науки 55
Демонизация техники 55
ДерридаЖ 55
Дефиниция 55
Деционизм в юриспруденции 55
Диалектика 56
Диалектика природы 56
Диалектическая логика 56
Диалектический материализм 56
Диалог 56
Дилемма 56
Дилемма заключенного 56
Дильтей В 57
Динамические и феноменологические
теории 57
Дирак П 57
Дискурс 57
Дискурсивная этика 57
Дискурсивные практики Фуко 58
Догматизм 59
Достоверное знание 59
Дрей У. 59
Дуализм 59
Дуализм позитивной и нормативной
теории 59
ДьюиДж 59
Дюгем П 59
Дюркгейм Э 59
Евклид 60
Единичное 60
Единое 60
Единство математики 60
Естественное и позитивное право 60
Жданов Ю.А 63
Жизненный мир 63
Жизнь 63
Закон научный 64
Закон теоретический 64
Закон эмпирический 64
Закон юридический 64
Законы сохранения 64
Запутанные состояния
и ЭПР-парадокс 64
Здравый смысл 65
Зельтен Р. 66
Зиммель Е 66
Зиновьев А.А 66
Зинченко В.П 66
Знак 66
Знак-икона 67
Знак-символ 67
Знак-симптом 67
Знаковое бытие 67
Знание 67
Значение и смысл 68
«Значение слова и предложения
есть его употребление» 68
Идеализация 69
Идеализм 69
Идеалы и нормы науки 69
Идеальная предметность 70
Идеальное коммуникативное
сообщество 70
Идеальный тип 70
Идентичность 70
Идея 70
Изменение 70
Измерение 70
Измерения в квантовой механике 71
Измерения в прагматических науках 71
Измерения в специальной теории
относительности 71
Измерения в технических науках 72
Изоморфизм 72
Иллюзорное 72
Имманентное 72
Имя 72
Имя единичное 72
Имя общее 72
Имя пустое 72
Инвариантность 72
Ингарден Р. 72
Индуктивная вероятность 72
Индуктивный метод 72
Индукция 73
Индукция математическая 73
Инструментализм 73
Инструментальный разум 73
Интеллектная и интеллектуальная
система 73

6
СОДЕРЖАНИЕ
Интеллектуализация технического
знания 73
Интенциональность 73
Интерпретация 74
Интерсубъективность 74
Интертекстуальность 74
Интуитивизм 75
Интуиционизм в этике 75
Интуиционизм как логическое
и математическое направление 75
Интуиция 77
Информационное общество 77
Информационный фетишизм 77
Информация 78
Иррационализм 80
Искусственно-технический подход
Г.П. Щедровицкого 80
Искусственный интеллект 80
Искусство и наука 83
Искусствоведение 83
Истина 83
Истина аналитическая 84
Истина прагматическая 84
Истина семантическая 85
Истина синтаксическая 86
Истина синтетическая 87
Истина экономическая 88
Истина юридическая 88
Йонас X 89
Казютинский В.В 90
Калибровочная инвариантность 90
Канке В.А 90
Кант И 90
Кантор Г. 90
Кантор К.М 90
КаппЭ 90
Карнап Р. 91
КассирерЭ 91
Категории 91
Категорический императив 92
Качество и количество 92
Квантовая механика 92
Квантовая механика и классическая
физика 93
Квантовая механика и природа
сознания 94
Квантовая теория поля 94
Кедров Б.М 98
КейнсДж. М 98
Кейнсианская революция 99
Клайн М 99
Классическая, неклассическая
и постнеклассическая наука 100
Классическая экономика 101
Князева Е.Н 102
Когнитивизм и нонкогнитивизм
в этике 102
Когнитивная психология 105
Код 105
Количество 105
Коммуникация 105
Компьютерная этика 105
Конвенционализм 107
Конкретное 109
Конкретные признаки 109
Консеквенциализм 110
Консенсус и диссенсус 113
Конструктивизм в логике
и математике 114
КонтО 114
Контекстуальность 114
Континуум-гипотеза 115
Контракционизм 115
Концепт 115
Концептуализм 115
Концепция 115
Концепция общественного договора 115
Концепция рационального,
или общественного выбора 115
Копенгагенская интерпретация
квантовой механики 116
Коперникианский переворот 116
Корпускулярно-волновой дуализм 117
Корреспондентная концепция истины... 117
Космологическая постоянная 117
Космологический аргумент 118
Космология 118
Космос 119
КоэнП.Дж 120
Красота 120
Креационизм 120
КрипкеС. А 120
Критика 120
Критика науки 120
Критика техники 123
Критическая теория 124
Куайн У. 124
Кузнецов И.В 124
Культурно-историческая школа
в психологии 125

СОДЕРЖАНИЕ
7
Кумулятивизм 125
Кун Т. С 125
Лакан Ж 126
Лакатос И 126
Ландау Л.Д 126
Лаплас П. С 126
ЛауданЛ 126
Леви-Стросс К 126
Левитаризм 127
Лейбниц Г. В 127
Лекторский В.А 127
ЛенкХ 127
Леонардо да Винчи 127
Леонтьев В.В 128
Лефевр В.А 128
Лингвистика 128
Лингвистика и другие науки 128
Лингвистическая прагматика 128
Лиотар Ж.-Ф 129
Лобачевский Н.И 129
Логика 129
Логика классическая и неклассическая ... 130
Логика математическая 130
Логика многозначная 130
Логика паранепротиворечивая 131
Логика, ее междисциплинарные связи ... 131
Логицизм 131
Логическая прагматика 132
Логический атомизм Рассела 132
Логический атомизм Витгенштейна 132
ЛоккДж 132
Лоренц К 133
Лотман Ю.М 133
ЛукасевичЯ 133
ЛуманН 133
Любищев А.А 133
Мамчур Е.А 134
Мангейм (Манхайм) К 134
Маржинализм 134
Маркс К. Г. 134
Марксизм 134
Маркузе Г. 135
Маршалл А 135
Математика 135
Математический анализ 136
Материализм 137
Материя 137
МахЭ 137
МейенС.В 138
Ментальное 138
Метанаука 139
Метафизика 139
Метаязык 139
Метод 139
Метод восхождения от абстрактного
к конкретному 140
Методика 140
Методологический анархизм 140
Методологический индивидуализм 140
Методологический кризис
в психологии 140
Методологический либерализм
в психологии 143
Методология 144
Методология рекомбинантных клеток.... 145
Методология
системомыследеятельностная 145
Мизес Л., фон 145
МикешинаЛА 145
Микро-, макро- и мегаявления 145
МилльДж. Ст. 146
Мистицизм 146
Митчем К 146
Миф и наука 146
Многомировая интерпретация
квантовой механики Эверетта—Уиллера ..146
Многоуровневость науки 146
Множественное и единое 147
Моделирование 147
Модель 147
Моисеев Н.Н 148
Молчанов Ю.Б 148
Монадология 148
Моральные дилеммы 148
Моральные кодексы 152
Моррис Ч 153
Мур Дж. Э 153
Мысль 153
Мэйнстрим в экономике 153
Надежность функционирования
техники 154
Налимов В.В 154
Натурализм и ноннатурализм 154
Наука 154
Научная картина мира 155
Научно-исследовательская программа ... 156
Научно-теоретический ряд и строй 157
Научные революции 159

8
СОДЕРЖАНИЕ
Научный материализм 159
Научный прогресс 160
Научный реализм 160
Нейман Дж., фон 160
Нейрат 0 160
Неокантианство 160
Неопозитивизм, или логический
позитивизм 162
Неопределенность 165
Неопределенность перевода 167
Неорационализм 167
Непейвода Н.Н 167
Непрерывность и прерывность 168
Непротиворечивость 168
Неравенства Белла и нелокальность 168
Неразрешимая проблема 169
Нерсесянц В.С 169
Никитин Е.П 169
Ничто 169
Номинализм 169
Номинальные и реальные определения.... 169
Номогенез 170
Ноэма 170
Ньютон И 170
Ньютонова механика 170
Обоснование 171
Образ 171
Общая теория относительности 171
Общее чувство 172
Общественные отношения 172
Общественный договор 172
Объект и объективное 172
Объяснение и понимание 172
Овчинников Н.Ф 173
Ограниченный рационализм 173
Ограничительные теоремы 174
Огурцов А.П 174
Ожидания 174
Онтическое 175
Онтология 175
Операционализм 175
Определение 175
Опредмечивание и распредмечивание .... 175
Осипов Г.В 176
Основания науки 176
Остенсивное определение 176
Остин Дж 176
Ответственность 176
Ответственность за свободу 177
Ответственность ученого 177
Открытие теории 177
Относительность 177
Относительность лингвистическая,
или гипотеза Сепира—Уорфа 177
Относительность ментальная 178
Относительность онтическая 178
Относительность теоретическая 178
Отношение 178
Отображение 178
Отражение 178
Отрицание метафизики 178
Оценка 178
Оценка техники 179
ПанаринА.С 180
Панов М.И 180
Панматематизм, или математический
фетишизм 180
Пантеизм 180
Панченко А.И 180
Парадигма 180
Парадокс 180
Парадокс Кантора 180
Парадокс лжеца, или парадокс
Эвбулида 180
Парадокс ложного высказывания 180
Парадокс подтверждения Гемпеля 180
Парадокс Рассела 180
Парадокс «Шрёдингеровского кота» 181
Парадокс Эйнштейна—Подольского—
Розена 181
Парадоксы системных признаков 181
Парадоксы стандартной модели КТП 183
Параметры порядка 183
Парасемиотическая эстетика
Ж. Деррида и Ю. Кристевой 183
Партикуляризм 185
ПатнэмХ 187
ПахомовБ.Я 187
Первая наука 188
Первичность, вторичность,
третичность 188
Перводвигатель 188
Первый закон Ньютона 188
Переменная величина 188
ПерминовВ.Я 188
Печенкин А.А 189
Пирс (Перс) Ч. С 189
Платон 189

СОДЕРЖАНИЕ
9
Платонизм в математике 189
Подлинное имя 189
Подтверждение теории 189
Позитивизм 190
Позитивизм в юриспруденции 190
Поле и частицы 190
Полезность 191
Полнота системы аксиом 194
Понятие 194
ПопперК.Р. 194
ПорусВ.Н 195
Постмодернизм 195
Постпозитивизм 195
Постструктурализм 197
Потенциальная бесконечность 198
Права 198
Правила вывода 198
Право и правоведение 198
Прагматизм 199
Прагматика 200
Прагматическая максима Пирса 200
Прагматические науки 201
Прагматический метод 201
Прагматический поворот
в философии 201
Практика 202
Практика как критерий истины 202
Практические науки 202
Предикционизм 202
Предложение 202
Предмет науки 203
Предсказание научное 203
Прескриптивизм универсальный 203
Пригожий И 204
Принцип 204
Принцип детерминизма 204
Принцип дополнительности 204
Принцип достаточного основания 205
Принцип конвариантной
редупликации 205
Принцип наблюдаемости 205
Принцип наглядности 206
Принцип научной актуальности 206
Принцип ответственности 207
Принцип ответственности
в искусствоведении 207
Принцип ответственности
в правоведении 207
Принцип ответственности
в технических науках 207
Принцип относительности 208
Принцип относительности
в физике 208
Принцип относительности
к средствам наблюдения (ПОСН) 208
Принцип простоты 208
Принцип равенства 209
Принцип свободы 209
Принцип симметрии 209
Принцип соответствия теорий 209
Принцип сохранения 210
Принцип справедливости 210
Природа техники 210
Природа технических понятий 210
Причина и следствие 210
Проблема 211
Проблематизация 211
Проблемный метод 211
Произвольность и непроизвольность
знака 211
Пролиферация теорий 212
Пространство 212
Пространство-время 213
Простые и сложные идеи 213
Пружинин Б.И 213
Психоанализ 213
Психологизм 215
Психологическое время 215
Психология 216
Пуанкаре А 216
Развитие 217
Разрешения проблема 217
Разум и рассудок 217
Райхенбах (Рейхенбах) X. (Г.) 217
Ракитов А.И 217
Рассел Б 218
Рационализм 218
Рационализм против эмпиризма 218
Реализм 219
Реальность социальная 219
Реальность физическая 219
Редукционизм 219
Редукция в биологии 220
Реизм 220
Релевантная логика 220
Релятивизм (в теории познания) 220
Релятивистские пространственно-
временные эффекты 220
Релятивное (в физике) 220

10
СОДЕРЖАНИЕ
Ретросказание 220
Ретроспекция 220
Референт 220
Референция 220
Рефлексия 221
Решающий эксперимент 221
Риск 223
Розин В.М 223
Розов М.А 223
Рорти Р. 223
Рост научного знания 224
Роулз (Ролз) Дж 224
Рубинштейн С.Л 224
Рузавин Г.И 224
Руссо Ж.-Ж 224
РуткевичА.М 224
Сачков Ю.В 225
Семантика 225
Семантически замкнутые языки 225
Семиотика 225
Символизм 226
Симметрия и ее нарушения 227
Синдром пифагорейский 227
Синдром семантический 227
Синергетика 228
Синтактика 229
Синтез 229
Синхрония и диахрония 230
Система 230
Системный подход 230
Скептицизм 230
Слово 230
Случайность и необходимость 231
Смирнов В.А 231
Смысл 231
Событие 231
Сознание 231
Соизмеримость теорий 231
Социобиология 231
Спор А. Эйнштейна и Н. Бора 232
Спор Г. Лейбница с С. Кларком 232
Спор Ю. Хабермаса с Дж. Роулзом 232
Справедливость 233
Статистические закономерности 233
Статистических гипотез проверка 233
Статус понятий прагматических наук 234
Статус понятий семантических наук 234
Статус понятий синтаксических наук 234
Степанов Ю.С 234
СтепинВ.С 234
Стимул и реакция 234
Стоимость товара 234
Структура 234
Структурализм 234
Структурализм в философии 235
Структурно-функциональный анализ
в социологии 236
Субстанция 236
Субстрат 236
Субъект 236
Сухотин А.К 237
Существование 237
Существование как биологический
феномен 237
Существовать — значит быть
значением связанной переменной 237
Сущность и явление 237
Схема 237
Схема трансцендентальная 237
Схоластический метод 237
Сциентизм 237
Тавтология 238
Твердое ядро и защитный пояс НИП 238
Тезис Дюгема—Куайна 238
Тезис Куна—Фейерабенда 238
Тезис Тьюринга—Черча 238
Текст 238
Телеология 238
Тематизация 238
Теология 239
Теорема о полноте К. Геделя 239
Теорема Э. Нетер 239
Теоретико-множественное
направление 239
Теория 240
Теория моделей 240
Теория принятия решения 240
Теория речевых актов 242
Теория типов 242
Техника 243
Техническая наука 243
Технические и общественные науки 245
Технические науки и естествознание 246
Толерантность 246
Традиционная теория 247
Трансцендентальная схема 248
Трансцендентальное 248
Трансцендентное 248

СОДЕРЖАНИЕ
11
ТулминС. Э 248
Тьюринг-А. М 249
Тьюринга машина 249
Уваров А.И 250
УемовАИ , 250
Универсалии 250
Урсул А.Д 250
Утилитаризм 250
Утопия 252
Факт 253
Фальсификационизм 253
Фальсификация 253
Фейерабенд П. К 253
Феноменальность 254
Феноменологическая эстетика 254
Феноменологический метод 255
Феноменология 256
Феноменология и наука 257
Физикализм 257
Философия астрономии
и космологии 258
Философия биологии 258
Философия информатики 260
Философия искусствоведения 260
Философия истории 260
Философия лингвистики 261
Философия логики 262
Философия математики 262
Философия науки 263
Философия науки общая 264
Философия науки специальная 264
Философия педагогики и образования 264
Философия политологии 265
Философия психологии 266
Философия социологии 270
Философия технических наук 271
Философия физики 271
Философия химии 272
Философия экономики 272
Философия юриспруденции 279
Финитизм 281
Фок В.А 281
Фоллибилизм 282
Форма 282
Формализация знания 282
Формализм 282
Фреге Г. 284
Фрейд 3 284
Фридмен М 285
Фролов И.Т 285
Фуко М 285
Фундаментальные и прикладные
науки 285
Функционализм 286
Функция 286
ХабермасЮ 287
Хайдеггер М 287
Хайек Ф. А., фон 288
Хаос 288
Харре Г. Р. 288
Харт Г. 288
ХаусманД 288
ХинтиккаЯ 289
Холизм 289
Хэар Р. М 289
Цель 291
Ценность 291
Циолковский К.Э 292
Чувство 293
ЧудиновЭ.М 293
Швырев В.С 294
Шеннон К. Э 294
ШликМ 294
ШрёдингерЭ 294
Штегаюллер В 294
Шюц А 294
Эволюционная теория 295
Эволюционная эпистемология 295
Эгалитаризм 295
Эйдетическая интуиция 295
Эйдос 295
Эйнштейн А 295
Экзистенциализм и наука 295
Экзистенция 297
Эк-зистенция 297
Экзогенное и эндогенное 297
Эклектика 297
Экологическая этика 297
Экология 301
Экономика и этика 301
Экономический империализм 303
Экономическое время 304
Эксперимент 306
Эксперимент вычислительный 307
Эксперимент мысленный 307
Экспертиза 307
Экспликация 307
Экстраординарная наука 307
Элементарное предложение 307

12
СОДЕРЖАНИЕ
Эмотивизм 307
Эмоции 308
Эмпиризм 308
Эмпиризм в математике 308
Эмпириокритицизм 308
Энгельмейер П.К 308
Эпистемология 309
Эпифеномен 309
Эрроу К. Дж 309
Эстетика 309
Эстетика Ж.-Ф. Лиотара 311
Эстетика Т. Адорно 311
Этика 312
Этика ответственности 314
Этика техники 316
Этика ученого 318
Этика ценностей 318
Эффективность 319
Югай Г.А 320
ЮмД 320
Юнг К. Г. 320
Юридическая этика 320
Ядерная этика 322
Язык 324
Языковая игра 324
Яновская С.А 324
Ясные идеи 324
Ad hoc-гипотеза 325
Anything goes 325
A posteriori 325
A priori 325
Cogito ergo sum 325
Esse est percipi 325
Lebenswelt 325
Methodenstreit 326
Tabula rasa 328

Список сокращений
англ. — английский язык
в т.ч. — в том числе
в. — век
вв. — века
г. — год
гг. — годы
греч. — греческий язык
долл. — доллар
др. — другой, другие
лат. — латинский язык
млн — миллион, миллионов
млрд — миллиард, миллиардов
н.э. — новая эра
пр. — прочие
р. — родился, родилась
руб. — рубль
см. — смотри
т — тонна
тж — также
т.д. — так далее
т.е. — то есть
т.к. — так как
т. наз. — так называемый(ая, ое)
т.п. — тому подобный(ая, ое)
тыс. — тысяча, тысяч
Русский алфавит Латинский алфавит
Аа
Бб
Вв
Гг
Дд
Ее
Её
Жж
Зз
Ии
Йй
Кк
Лл
Мм
Нн
Оо
Пп
Рр
Сс
Тт
Уу
Фф
Хх
Цц
Чч
Шш
Щщ
Ъъ
Ыы
Ьь
Ээ
Юю
Яя
Аа
ВЬ
Сс
Dd
Ее
Ff
Gg
Hh
Ii
Jj
Kk
LI
Mm
Nn
Oo
Pp
Qq
Rr
Ss
Tt
Uu
Vv
Ww
Xx
Yy
Zz

Предисловие
В последние годы интерес к философии науки значительно
возрос, появились новые книги разных жанров — от научных
монографий до учебников. Этому способствовало введение в вузах курса
«История и философия науки» в рамках обучения магистрантов и
аспирантов. Однако обозначились и существенные трудности. Философия
науки непременно предполагает двойную компетенцию, специально-
научную и общефилософскую. Добиться ее непросто. В современной
философии методология науки занимает отнюдь не центральное
место. Более того, для нее в значительной степени характерен даже
антинаучный синдром. В результате философские словари не содержат
достаточный в научном отношении концептуальный аппарат. Если же
обратиться к энциклопедическим словарям по отдельным наукам, то
и в них отсутствует именно философия науки. В словарях по
математике, физике, биологии, экономике и т.д. либо вообще нет философии
данной конкретной науки, либо она представлена крайне скудно.
При существующем положении дел совершенно очевидно, что
потребность в справочных руководствах по философии науки, а ее
испытывает каждый, кто причастен к науке, может быть удовлетворена лишь
особыми изданиями — словарями по философии науки. Но таковых,
насколько нам известно, нет. В связи с этим и родился проект нашего
словаря. Отметим некоторые его особенности, существенные для
читателя, как нам представляется.
♦ Мы стремились избежать так называемого философствования о
науке, не достигающего существа отдельных дисциплин.
♦ Общей философии науки в словаре уделено, разумеется,
необходимое внимание.
♦ Мы видели свою главную задачу не в формальном определении тех
или иных терминов, а в разъяснении содержания соответствующих
концептов. Самое главное в словаре — это его концептуальное
содержание.

ПРЕДИСЛОВИЕ 15
♦ Приводятся воззрения выдающихся философов даже в том случае,
если они не внесли значительного вклада в философию науки.
Поступить по-другому — значит, представить потенциал философии
в сильно урезанном виде.
♦ Достаточно часто излагаются воззрения великих ученых, не
определившихся в своих философских пристрастиях, но независимо от
этого факта создавшие плацдарм для соответствующей философии
науки.
♦ Мы не ставили перед собой цель изложить в деталях учения
отдельных исследователей, ибо, строго говоря, суть дела исчерпывается
концептами, а не творческими особенностями этих
исследователей. Статьи, посвященные отдельным исследователям, призваны
сориентировать читателя в огромном потоке имен и литературы,
дать толчок его самостоятельному поиску.
♦ Мы стремились представить читателю широкую панораму
современной философии науки, не ограничиваясь приведением
сведений по наиболее развитым ее частям, например по философии
физики и математики. Нельзя быть по-настоящему сведущим в
философии той или иной науки, не зная, как обстоят дела в других науках.
♦ Значительное внимание уделено философии отдельных
общественных наук, например экономики, дело в том, что их нынешнее
состояние далеко от удовлетворительного.
♦ Мы преднамеренно приводим большой объем сведений по этике.
По нашему твердому убеждению, наука кульминирует в этике.
Разумеется, в такой этике, которая сама достойна статуса науки.
♦ Используя различные дидактические приемы, мы старались
обеспечить доступность текста широкому кругу читателей, в частности,
студентам старших курсов университетов, магистрантам и
аспирантам. Но в словаре есть и статьи, которые предполагают у читателя
такой уровень знаний, который значительно выше студенческого.
♦ Мы поставили перед собой задачу написать не многотомный труд, а
книгу с обозримым содержанием, не предполагающим непременно
многолетнюю работу с ней.
♦ Видимо, целесообразно подчеркнуть, что в абсолютном
большинстве статей излагается авторская точка зрения. Поступив
по-другому, мы превратили бы словарь в груду плохо продуманных
положений, усвоение которых не упорядочило бы научное сознание
читателя, а внесло бы в него сумятицу.
И наконец, мы, разумеется, отлично сознаем, что судьба книги
зависит от читателей. Отзывы и замечания на нее просим направлять в
адрес издательства.

А
АБДУКЦИЯ — операция перехода от фактов
к гипотезе: 1) наблюдаются факты С.; 2) если
бы имела место гипотеза Н, то она
непротиворечиво объясняла бы С; 3) следовательно,
есть основания предполагать, что именно
гипотеза Н позволяет непротиворечиво
объяснить С.. Проблематика А. как перехода от
фактов к гипотезам впервые была
разработана Ч. С. Пирсом. В наше время она получила
дальнейшее развитие в трудах Н. Р. Хэнсона,
Т. Никлза и ряда других авторов. См.
дедукция, индукция.
Рузавин Г.И. Роль и место абдукции в научном
исследовании // Вопросы философии. 1998. № 1.
АБЕЛЯР ПЬЕР (1079-1142) - основатель
средневекового концептуализма.
АБСТРАКТНЫЙ ТРУД - субстанция
стоимости. Понятие А. т. — ключевой концепт
политической экономии К. Маркса. В
качестве приверженца теории абстракций он
считал, что понятия теории вырабатываются в
процессе абстрагирования. Это убеждение
сыграло с ним злую (читай: метафизическую)
шутку. Маркс полагал, что, абстрагируясь от
особенностей разновидностей конкретного
труда, он вьщелил феномен А. т., который как
раз и является субстанцией стоимости.
Правильное рассуждение могло быть таким:
стоимость в качестве элементарной
экономической формы несводима к какой-либо другой
сущности, в т.ч. и к конкретному труду.
Определенные экономические ценности
вменяются процессу конкретного труда, но не
создаются им. А. т. — это метафизическая
фикция. Ею же является и т. наз. двойственность
труда, заключенного в товаре. К сожалению,
по настоящее время многие отечественные
экономисты придерживаются концепции
реальности А. т. Таковы издержки их
недостаточной методологической подготовки. См.
абстракция.
АБСТРАКЦИЯ [от лат. abstractio —
отвлечение] — 1) абстрагирование, процесс
отвлечения от некоторых признаков изучаемых
явлений, выступающих как единство
многообразного; 2) результат абстрагирования.
А. — довольно обыкновенный прием, но в
интерпретации его содержания накопилось
много противоречивого. Рассмотрим в этой
связи т. наз. упрощающие, изолирующие,
генерализирующие и идеализирующие А.
Упрощающая А. имеет место тогда, когда
исследователь отказывается от рассмотрения таких
признаков и явлений, которые либо
оцениваются им как несущественные, либо он
намерен проанализировать их позднее.
Изолирующая А. состоит в вычленении изучаемых
явлений или признаков ради концентрации
внимания именно на них. Природа
упрощающей и изолирующей А. достаточно
очевидна, значительно сложнее обстоит дело с
генерализирующей и идеализирующей А.
В двух последних случаях А. понимается как
путь выработки понятий. Генерализирующая
А. состоит в отвлечении от несущественного
во имя выделения существенного и
приобретения одновременно общего. Но отказ от
анализа несущественного не соответствует
статусу науки, ибо она изучает все стороны мира
и человека. И уж совсем непонятно, почему
выделение существенного считается
выделением общего, генерализирующего.
Отмеченная трудность снимается в случае обращения
к идеализирующей А. Считается, что общее
достигается за счет идеализации абстрактных
объектов, наделения их не свойственными
им характеристиками. Вопреки
действительному положению вещей подразумевается,
что идеализация не отклоняется от
сокровенных черт научного познания, а, наоборот,
придает ему его подлинность. Описанная
выше путаница с интерпретацией
содержания концепта «А.» является, на наш взгляд,
следствием некритического принятия теории
абстракций, выработанной в основном в
Новое время (Цж. Локк, Т. Гегель, К. Маркс (см.)
и др.). В современной науке широко
распространено отождествление понятий с А. Так,
математические понятия часто называют А.
(Н. Бурбаки и др.). Речь идет о явной
путанице. Понятия, как правило, вообще не яв-

АГНОСТИЦИЗМ 17
ляются А. Выработка понятий не сводится к
процессу абстрагирования. См. идеализация.
АВЕНАРИУС РИХАРД (1843-1896) -
австрийский философ, наряду с Э. Махом
является основателем эмпириокритицизма (см.).
АВСТРИЙСКАЯ ШКОЛА (конец XIX -
начало XX вв.) — группа венских экономистов
(К. Менгер, Ф. Визер, Е. Бём-Баверк),
придерживавшаяся сходных методологических
воззрений. Исходя из принципа
методологического индивидуализма, экономические
явления объясняются целенаправленными
действиями индивидов. Экономическая
ценность понимается как субъективный
феномен. Ценность потребительских товаров
вменяется производительным благам. К
сожалению, в философской оценке воззрений
А. ш., как правило, до сих пор присутствуют
недопустимые крайности. Особенно часто
их обвиняют в непозволительном
индивидуализме и субъективизме. Бесспорно, что
для таких обвинений есть известные
основания, но необходимо учитывать и другие
аспекты воззрений представителей А. ш.
Экономическая действительность
конституируется действиями индивидов. Речь идет об
определении движущих сил экономических
процессов, в т.ч. о динамическом подходе,
согласно которому микроэкономические
феномены вызывают к жизни
макроэкономические процессы, затрагивающие большие
социальные группы. Одна из заслуг
«австрийцев» состояла в преодолении наследства
естественного закона, столь отчетливо
дававшего о себе знать в работах сторонников
трудовой теории стоимости (А. Смит, Д. Рикардо,
К. Маркс). Еще одно достижение А. ш.
состояло в вовлечении в научный анализ
ментального уровня экономической теории.
Недопустимо ставить знак равенства между
интересом к ментальному уровню науки и
субъективизмом. Заслуживают одобрения
также усилия «австрийцев» по определению
статуса экономических ценностей. Они
вырабатываются в языке и сознании людей, а
затем вменяются объектам и процессам,
приобретая не телесное, а знаковое бытие.
«Австрийцы» были весьма близки к выяснению
природы экономических ценностей.
Ошибочность их воззрений объясняется в основном
недостаточным вниманием к концептуальной
стороне дела и отсутствием развитых
семиотических представлений. Отметим также, что
исследователями не установлена
преемственность между воззрениями представителей
А. ш. и ставшим весьма известным
философским направлением — эмпириокритицизмом
(Р. Авенариус, Э. Мах) (см.), также
сложившимся в стенах Венского университета. См.
Methodenstreit, методологический
индивидуализм, вменение ценностей.
АГНОСТИЦИЗМ [отгреч. agnostos —
непознаваемый] — философское учение, согласно
которому существует нечто непознаваемое
наукой. С научно-философских позиций
основной тезис А. должен быть признан
ошибочным. Действительно, что именно
существует, устанавливается на базе науки, а не в
автономном от нее режиме. Следовательно,
она сама выделяет либо формирует объект
своего изучения, который изначально не
чужд ей, а значит, вовлекается в процесс
познания, горизонты которого неизменно
расширяются. Великие философы, в т.ч. и те, с
именами которых особенно часто связывают
А. (Юм, Кант — см.), никогда не
утверждали, что есть непознаваемые явления. Они,
строго говоря, утверждали другое: порой
постулируется существование таких вещей,
которые на самом деле просто-напросто не
существуют и, следовательно, не могут стать
объектом познания. По Канту, чистый разум,
заблуждаясь, постулирует существование
ноуменов, которые на самом деле не
существуют. Вещь-в-себе непознаваема не
потому, что наука пасует перед ней. Дело просто в
том, что сам концепт «вещь-в-себе» научно
несостоятелен. Все вещи, вовлеченные в
процесс познания, познаваемы. Как ни странно,
но после многовековых триумфальных
достижений науки А. по-прежнему остается
широко распространенным мировоззрением.
Вновь и вновь очерчиваются области, якобы
неподвластные науке. Критика науки
ведется от имени мифологии, религии, здравого
смысла, искусства и даже философии.
Разумеется, она несостоятельна, но это требует
специального доказательства. К сожалению,
научное сообщество далеко не всегда
энергично встает на защиту идеалов рафиниро-

18 АДОРНО ТЕОДОР
ванного знания и просвещения. См.
критика науки, ответственность ученого.
АДОРНО ТЕОДОР(1903-1969) -идейный
лидер первого поколения представителей
Франкфуртской школы. Выступал против
всех видов «идентифицирующей
философии», в т.ч. против наук. Пороки
традиционной теории в конспективном виде
представлены в докладе А. «К логике социальных
наук» [2]. Суть проблемы ему видится в
доминировании общества, социально целого,
над субъектами. Как им освободиться из этих
тисков? Традиционная теория не позволяет
найти ответ на этот злободневный вопрос. Ее
сторонники полагают, что они опираются на
факты, но каждый из них зависим от целого.
Ими используются методы, которые не
учитывают специфику проблемных ситуаций. Не
выручает и опора на дискурсивную логику.
Опора на факты приводит к забвению
ценностей и отсутствию критического настроя.
А это означает, что посредством
традиционной теории невозможно создать общество,
власть в котором была бы в руках его членов.
Центральная идея двух главных книг А.,
«Негативной диалектики» (1966) и
«Эстетической теории» (опубликованной посмертно в
1970 г.), одна и та же: традиционные
диалектика и теории имеют дело с понятиями, с
тождественным и идентичным. Негативная
диалектика и критическая теория есть опыт
постижения индивидуального,
нетождественного, неидентичного. Для развития
последовательной философии социальных наук
и искусствоведения творческого потенциала
А. оказалось недостаточно.
1. Хоркхаймер М., Лдорно Т. Диалектика Просвещения. М.,
1997.
2.Адорно 7*. К логике социальных наук // Вопросы
философии. 1992. № 10.
3. Онже. Эстетическая теория. М., 2001.
A.Adomo Т. Gesammelte Schriften. Bd.7. Fr.a.M., 1970.
АЙДУКЕВИЧ КАЗИМЕЖ (1890-1963) -
польский логик и философ. В качестве
логика придерживался позиции «крайнего
эмпиризма».
АЙЕР АЛЬФРЕД (1910-1989) -
английский философ-аналитик, близкий к
неопозитивизму, основатель эмотивзма (см.).
Айер А. Язык, истина и логика // Аналитическая
философия. Избранные тексты. М., 1993.
АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ -науки,вко-
торых понятия являются ценностями. К А. н.
относятся, в частности, общественные,
технические, искусствоведческие, медицинские
и сельскохозяйственные дисциплины. Во всех
этих науках используется прагматический
метод и концепция прагматической истины
(см.).
АКСИОМА — исходное положение теории,
из которой чисто логическими или
математическими средствами извлекается
дополнительная информация. Используя
терминологию Я. Хинтикки (см.), можно утверждать,
что А. представляют поверхностную
информацию, которая в процессе логического или
математического вывода становится более
глубинной. Вопреки распространенному
мнению А. не является самоочевидным
положением, истинность которого всего лишь
постулируется. История развития знания
показывает, что каждая научная А. подвергается
тщательному анализу на предмет ее
состоятельности. А. более всего характерны для
логики и математики. Но даже логические и
математические теории далеко не всегда
начинаются с А. Так, теория может стартовать
с определенных высказываний, не
являющихся А. Исходные объекты
конструктивной (интуиционистской) логики и
математики, как правило, также не являются А.
АКСИОМА БЕСКОНЕЧНОСТИ - одна из
аксиом логики и математики. Согласно А. б.
существует по крайней мере одно множество,
число элементов которого равно
бесконечности. Понятие бесконечности в высшей
степени нетривиально. Его содержание
раскрывается в составе соответствующих теорий.
Попытки отказаться от понятия
бесконечности приводят к обеднению содержания
логики, математики и многих других наук.
Д. Гильберт (см.) пытался представить
понятие бесконечности как идеализацию,
которая, будучи добавленной к основному
содержанию теории, не искажает его. Выяснилось
однако, что понятие бесконечности не
является всего лишь довеском к финитной
теории. Оно является полновесным логическим
и математическим концептом. См.
актуальная бесконечность, потенциальная
бесконечность.

АКТУАЛИЗМ 19
АКСИОМА ВЫБОРА — одна из аксиом
теории множеств. Согласно А. в. правомерно
считать новым множеством набор элементов,
каждый из которых выбран по одному из
имеющегося набора непересекающихся
множеств. Рассматриваемая аксиома
используется во многих доказательствах, но часто
приводит к парадоксальным выводам. В
некоторых формальных системах она приобретает
характер не аксиомы, а доказываемой
теоремы. Чаще А. в. выступает как независимая
аксиома, которая по желанию исследователя
может либо включаться, либо не
включаться в состав аксиом теории, например теории
множеств Цермело—Френкеля. Таким
образом, проблематика А. в. показывает, что для
математики характерны точки
концептуальной вариабельности.
АКСИОМА СВОДИМОСТИ - одна из
аксиом логики и математики. Согласно А. с.
любое высказывание более высокого типа
эквивалентно одному из высказываний
первого типа, т.е. высказыванию о свойствах
изучаемых объектов. С ее помощью доказывается
принцип математической индукции, без
которого трудно представить себе современную
математику. А. с. имеет ключевое значение
для судеб теории типов, созданной Расселом
(см.) и Уайтхедом. Созданная ими теория
позволяла избежать различного рода
парадоксов, но она оказалась чрезмерно сложной из-
за постоянной необходимости четко
различать типы высказываний, не допуская их
подмены друг другом. А. с. была призвана
стать средством упрощения доказательств,
сведения их к утверждениям о признаках
логических объектов. Введение концепта «А. с.»
не успокоило критиков теории типов, равно
как и программа логицизма, которая
основывалась на этой теории. Так, А. Пуанкаре
(см.) считал, что А. с. не обладает четким
значением и лишь усложняет, а также
запутывает суть дела. Б. Рассел же считал истинность
аксиомы сводимости счастливой
случайностью. См. теория типов, логицизм.
АКСИОМАТИЧЕСКИЙ МЕТОД - основной
метод логико-математических дисциплин. По
всеобщему признанию именно с него
математика началась как наука. Хорошо известно, что
основания этого метода были разработаны
философами, прежде всего Платоном и
Аристотелем, но понадобился гений
профессионального математика Евклида (см.), чтобы
представить геометрию в аксиоматическом
виде. На наш взгляд, подвиг Евклида состоял
в выявлении научного строя математики. До
него все математики ограничивались
изучением теорий как проблемно-концептуальных
образований. Не было человека, способного
рассмотреть всю проблематику
геометрических теорий с единой точки зрения. Именно это
удалось сделать Евклиду. В комментариях к
трудам Евклида часто указывается, что
благодаря его усилиям была установлена
незыблемость математических истин. Разумеется, это
преувеличение, что становится очевидным,
если обратить внимание на вариабельность
математических теорий. Вечных истин не
бывает, их нет и в математике. Показательна в этом
отношении аксиома о параллельных прямых.
С нею связано много концептуальных
волнений. Почему именно аксиома о
параллельных прямых привлекла к себе столь
пристальное внимание? Стремясь к безупречному
знанию, математики старались сформулировать
положения, однозначные по своему смыслу.
Они полагали, что признание каких-либо
концептуальных произвольностей умаляет
строгость А. м., но аксиому о параллельных
прямых никак не удавалось уложить в
прокрустово ложе этих представлений. В
очередной раз математики убеждались в ее
независимости от остальных аксиом геометрии.
Допустимо считать, что через точку вне
данной прямой можно провести одну (вариант
Евклида), две или даже бесконечно много
параллельных ей прямых. Следовательно,
существует множество геометрий. Этот факт
был окончательно признан и осмыслен
математиками не сразу, а лишь в первой трети XIX в.
благодаря, как известно, усилиям/?. И.
Лобачевского (см.), Я. Больяи и К. Гаусса.
В наши дни признание точек
концептуальной вариабельности в составе аксиом
математики уже не является чем-то необычным,
но это лишь свидетельствует о
законченности известного методологического поворота,
на осмысление которого понадобилось более
двух тысяч лет.
АКТУАЛИЗМ [отлат. aktualis
—действительное, настоящее] — методологическая кон-

20 АКТУАЛЬНАЯ БЕСКОНЕЧНОСТЬ
цепция, согласно которой знание
настоящего есть ключ к познанию прошлого. Впервые
эта концепция была развита в рамках
геологии. В рассматриваемой концепции речь идет
о знании, но акцентируются не столько
концептуальные, сколько временные модусы,
настоящее и прошлое. По К. Марксу, знание
развитого общества позволяет судить о
состоянии менее развитого независимо от того,
существовало ли оно лишь в прошлом или же
существует в настоящем. Акцентируются не
временные модусы, а состояния
развивающихся объектов. Афоризм Маркса гласит:
«Анатомия человека есть ключ к анатомии
обезьяны», но этот афоризм имеет смысл
лишь в том случае, если в распоряжении
исследователя есть соответствующая теория.
Именно она дает ключ к объяснению
строения тел человека и обезьяны. Из
вышеизложенного ясно, что при желании сохранить
достоинства постановки вопроса о познании
так, как это делается в рамках А.,
необходимо сопоставлять не временные модусы
объектов и не их состояния, а различные теории.
Разумеется, такое сопоставление возможно
лишь в случае принципиальной
соизмеримости теорий. Допустим, что она вопреки
тезису Куна— Фейерабенда действительно имеет
место. В таком случае резонно предположить,
что развитая теория позволяет
интерпретировать достоинства и недостатки менее
развитой теории. См. научно-теоретический ряд
и строй, тезис Куна—Фейерабенда,
соизмеримость теорий.
АКТУАЛЬНАЯ БЕСКОНЕЧНОСТЬ -
понятие о числе каких либо объектов или о
величине какого-либо признака, равных
бесконечности. Так, число действительных чисел,
заключенных между 0 и 1, равно
бесконечности. В физике используется представление
о бесконечномерном гильбертовском
пространстве. Там же считается недопустимым
считать значение какого-либо параметра,
например энергии или импульса, равным
бесконечности. Трудности, связанные с
осмыслением понятия бесконечности,
привели некоторых исследователей к мысли, что
оно нелегитимно. Именно поэтому понятию
А. б. стали противопоставлять понятие
потенциальной бесконечности. Многие
исследователи желали представить себе
наглядно само образование бесконечного числа
объектов. Такое желание оказалось сродни
метафизической иллюзии. В наши дни
правомерность использования понятия А. б.
редко кем ставится под сомнение. См. аксиома
бесконечности, потенциальная бесконечность.
АКЧУРИН ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ
(р. 1930) — отечественный философ,
специалист в области философии науки.
Подчеркивая единство естественнонаучного знания,
стремится представить его посредством новых
концептов, меняющихся топологий и
абстрактных функциональных пространств
повышенной информационной емкости.
1. Акчурин И.А. Единство научного знания. М., 1988.
2. Он же. Проблемы методологии постнеклассической
науки. М., 1992.
АЛГЕБРА — одна из математических
дисциплин, изучающая операции над любыми
математическими объектами. Широко
используется в различных науках, в т.ч. в физике,
информатике, экономике. Философия А.
пока не создана.
АЛГОРИТМ — предписание, по которому
ведется вычисление результата на основе
задания исходных данных и правил
вычисления. В начале 1930-х гг. А. Тьюринг доказал
выполнимость алгоритмического
вычисления посредством абстрактных машин, т. наз.
тьюринговских машин. В 1936 г. А. Черч
выдвинул принцип, согласно которому класс
функций, вычислимых с помощью А.,
совпадает с классом частично рекурсивных
функций. Успехи математики, математической
логики, теории автоматов и информатики
привели к существенному росту
философского интереса к алгоритмической
проблематике. В этой связи наиболее актуальным нам
представляется вывод, что любая проблема
не может быть решена в случае отсутствия
соответствующего алгоритма. См. тезис
Тьюринга— Черча.
АНАЛИЗ [отгреч. analysis — разложение,
расчленение] — один из способов научного
исследования, состоящий в вычленении и
изучении элементов, частей и отношений
системы (целого). Недопустимо представлять

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЭСТЕТИКА 21
этот процесс упрощенно, например как
разбор технического устройства на его части.
Научный А. всегда ставит в центр
исследования: концептуальные единицы, например
понятия, без которых не может состояться
научное осмысление любого явления. Критики
науки, например М. Хайдеггер (см.),
полагают, что научный А. теряет из вида целое,
которое расчленяется, а потому он
несостоятелен. В связи с этим приходится отметить, что
с представлением о целом связано немало
метафизических иллюзий. Порой целое
гипостазируется и считается чем-то столь же
реальным, как и части системы. Именно в этой
связи говорят, например герменевты, о
взаимодействии части и целого. Однако части
чего-либо взаимодействуют между собой,
только и всего. Положение о
недопустимости гипостазирования целого можно считать
обобщением достижений системных
исследований. См. парадоксы системных признаков,
система, системный анализ, синтез.
АНАЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ - одно
из основных современных философских
направлений, характерное в первую очередь для
англоязычного мира. Его особенность
состоит в тщательном лингвистическом и
логическом анализе, понимаемом как незаменимое
средство достижения максимально
возможной научной ясности. Основателями А. ф.
считаются Г. Фреге, Б. Рассел, Дж. Мур,Л.
Витгенштейн, Р. Карнап (см.), Ф. Рамсей.
Крупнейшими аналитическими философами
последних десятилетий по праву считаются
У. Куайн (см.), Д. Дэвидсон, П. Стросон, Н. Ре-
шер, X. Патнэм (см.). Иногда в состав
аналитической философии включают
логический позитивизм (Р. Карнап, X. Райхенбах (см.)
и др.) и даже отчасти постпозитивизм,
например, в лице К. Поппера (см.). Однако, строго
говоря, в зону влияния А. ф. попали и
попадают лишь те философы, которые
прославились своими логическими достижениями.
Таковы, например, Карнап и Райхенбах, но
не Поппер. Немаловажно, что выходцы из
континентальной Европы в отличие от
своих английских и американских коллег
относятся достаточно индифферентно к их
утилитаристской и прагматической (в случае
американцев) традициям. За столетие
существования А. ф. достигла замечательных
достижений в области философии науки, в
которой она на сегодняшний день является
бесспорным лидером. Разумеется, в своем
развитии аналитическая философия встретилась
с существенными трудностями. Главная из
них нам видится в переоценке философского
потенциала логического, равно как и
лингвистического анализа. Она часто
сопровождается недооценкой концептуального
содержания отдельных наук. Логика — это одна из
наук, сама по себе она не в состоянии
обеспечить полновесность философского
исследования.
Аналитическая философия: становление и развитие
(антология). М., 1998.
АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЭСТЕТИКА -
эстетика, развитая с позиций аналитической
философии (см.). В отличие от своих оппонентов,
прежде всего постструктурализма,
аналитическая философия на этапе своего
зарождения не только не принимала эстетику в
качестве своего масштаба, но даже вообще
отвергала ее правомерность. Один из основателей
аналитической философии, Л. Витгенштейн
(см.) утверждал, что эстетика трансцендент-
на, следовательно, предложения эстетики
невозможны. Однако вопреки этому суровому
приговору эстетика продолжала
существовать. Интересно проследить за тем, как
философы-аналитики исподволь начинают
возвращаться в лоно эстетики.
Первый шаг навстречу эстетике был сделан
от имени эмотивизма (см.). Если
эстетического нет в мире, то надо искать его в
психике. Как утверждал А. Ричарде, в поэзии
слова выражают эмоции и установки,
способствующие коммуникации. В данном случае
нет необходимости рассматривать эмотивизм
в деталях. Отметим лишь, что эстетика
эмоций считается устаревшей концепцией и
ныне не в ходу даже у аналитиков, с нашей
же точки зрения она неконцептуальна.
Но что могли аналитики противопоставить
эстетическому эмотивизму ? Как выяснилось,
не мудрствуя лукаво, они стали развивать
семантическую философию искусства.
Философов-аналитиков отличает направленность
на конкретное. Поэтому они обращают
внимание прежде всего на то, картиной чего
именно является то или иное произведение
искусства. Всякое поэтическое употребление
языка непременно сводится к буквальному.

22 АНАЛИТИЧЕСКИЕ И СИНТЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
Показательны в этом отношении воззрения
американского эстетика Т.Н. Гудмена (см.).
Приведем два образца его эстетического
анализа.
По Гудмену, предложение «Ооеро — сапфир»
(т.е. озеро представляет собой нечто
драгоценное) ложно, если оно понимается
буквально, но истинно, если понимается
метафорически. Если же предложение «Озеро —
сапфир» используется в ироническом
аспекте, а не только метафорическом, то и оно
ложно. В том же ключе интерпретируется Гудме-
ном литературный текст.
По Гудмену, текст — материальная вещь,
которая может быть по-разному
интерпретирована. В результате возникает множество
интерпретационных миров, но в любом случае
необходимо установить отношение
референции между написанным (сказанным,
зарисованным) и действительным. Так,
определенная часть статуи кентавра экземпли-
фицирует (указывает на) лошадь. Гудмен,
расширяя представление о референции,
соотношении предложений с действительным
миром, остается в рамках семантики.
Еще один путь сближения аналитической
философии с эстетикой состоит в переходе
от семантики к прагматике. Нельзя сказать,
что такой переход совершается с энтузиазмом
(аналитики, как правило, опасаются потери
ясности рассуждений), но он органично
соответствует теории речевых актов, согласно
которой каждый из них выражает некоторое
действие. По нашему мнению,
окончательное примирение философов-аналитиков с
эстетикой случилось бы в том случае, если бы
они согласились воспринимать ценности в
качестве концептов. Однако именно этого,
насколько нам известно, в А. э. нет. Часто
ведутся речи о правилах поведения, но не о
ценностях как концептах. Однако именно
институт ценностей является в эстетике
центральным. От былого отторжения эстетики в
аналитической философии не осталось и
следа, но, как нам представляется, путь к ней все
еще остается незавершенным.
1. БасинЕ.Я. Семантическая философия искусства. М., 1998.
2. Гудмен Г.Н. Метафора — работа по совместительству/
/ Теория метафоры. М., 1990.
АНАЛИТИЧЕСКИЕ И СИНТЕТИЧЕСКИЕ
ПРЕДЛОЖЕНИЯ — различение, введенное
И. Кантом (см.) в связи с характеристикой
неэкспериментального и
экспериментального знания. В этой связи уделяется огромное
внимание различию между априорным и
апостериорным, аналитическим и синтетическим,
синтаксическим и семантическим. На одной
стороне рассматривается априорное,
аналитическое, синтаксическое,
неэкспериментальное, на другой стороне — апостериорное,
синтетическое, семантическое,
экспериментальное: априорное — апостериорное,
аналитическое — синтетическое.
Представленная дихотомия выражает
различие, существующее между логикой и
математикой и экспериментальным
естествознанием. Считается, что между двумя типами наук
нет промежуточной инстанции. При
интерпретации терминов логики и математики на
некоторую предметную область совершается
переход в область экспериментальных наук.
Кант, утверждавший наличие априорного
синтетического знания, ошибался. Для него
евклидова геометрия представляла собой и
априорное, и синтетическое знание. Она
априорна, ибо не зависит от
экспериментальных данных: последние никак не могут
поколебать истинность геометрических аксиом
и выводимых из них следствий. Но
евклидова геометрия и синтетична, ибо она
сообщает что-то о мире, например, факт равенства
суммы углов любого реального
треугольника 180°. По Карнапу (см.), ошибка Канта
состояла в отождествлении геометрии как
математической дисциплины с физической
геометрией, относящейся к миру физики.
В математике истинными являются и
евклидова, и неевклидова геометрии. А в мире
физики экспериментальные данные могут
вынудить отдать предпочтение одной из
геометрий. Итак, синтетическое априорное знание
не существует.
Уточним соотношение априорного знания и
аналитического. Априорное — это
высказывание, истинность которого
устанавливается исключительно путем размышления над
данным высказыванием, без какого-либо
изучения подтверждающих его фактов или
примеров. Истинность аналитического
высказывания определяется значением
входящих в него терминов. Различие между
априорным и аналитическим знанием не очень
большое, но оно есть. Априорное знание
выступает непременно в паре с апостериорным.

АНТИНОМИЯ 23
Аналитическое знание лишено этой участи.
Аналитическое знание в широком смысле
распадается на: а) предложения, истинные
аналитически постольку, поскольку они
истинны логически; б) аналитические
предложения, содержащие синонимы, т.е. термины
с близкими или одинаковыми значениями.
Именно по поводу предложений б)
разгорелся знаменитый спор между Карнапом и Ку-
айном (см.), в котором приняли участие и
другие философы.
Примером аналитического предложения
является, например, следующее: «Все
неженатые мужчины не женаты». Рассматриваемое
предложение — логическая тавтология. Его
истинность не зависит от факта
существования неженатых мужчин. Даже если в мире не
останется ни одного неженатого мужчины,
все равно рассматриваемое предложение
является логически истинным.
Намного сложнее обстоит дело с известным
примером Куайна: «Ни один холостяк не
является женатым». Истинность этого
предложения не следует из его логической формы.
Прежде чем рассмотреть истинность
анализируемого предложения, необходимо знать, что
означают слова «холостяк» и «мужчина,
который не женат». Относительно последнего
утверждения Карнап и Куайн согласны друг с
другом, но далее их мнения расходятся.
Карнап полагал, что слово «холостяк» имеет
то же самое значение, что слово
«неженатый». Как только мы это уразумели, так
сразу же выясняется, что предложение «Ни один
холостяк не является женатым», которое
можно переписать так: «Ни один неженатый
не является женатым» — аналитично и
логически истинно [1.С. 342].
Куайн аргументировал в принципиально
другом ключе, нежели Карнап. Синонимия,
понимаемая как нетождественность слов,
неискоренима (достаточно сказать, что
синонимы используются в различных
контекстах), поэтому он отказывался признать
предложение «Ни один холостяк не является
женатым» аналитическим. Он вообще
сомневался в ясности термина «аналитическое
предложение»: ведь в аналитических
предложениях широко используются синонимы.
Куайн критиковал Карнапа за проведение
резкой грани между аналитическим и
синтетическим. Этой грани в действительности
нет. Наука — это целостное образование,
включающее и логику, и математику, и
физику. Науки о природе и
логико-математические дисциплины проходят испытание на
истинность не по отдельности, а вместе.
Карнап и Куайн пришли относительно
аналитического и синтетического к различным
выводам не случайно. Методология
неопозитивизма (см.) приводит к четкому
различению аналитического и синтетического, а
следовательно, и логико-математических и
экспериментальных наук. Холизм и прагматизм
Куайна вынуждали его отказаться от
дихотомии: аналитическое — синтетическое. В
известных границах правомерны как куайнов-
ские, так и карнаповские представления.
1. Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971.
2. Quine W. V. Two dogmas of empiricism // The philosophical
Review. 1951. №60.
АНАЛОГИЯ — сходство двух или большего
числа явлений. Часто оно наталкивает на
мысль перенести информацию из одной
области в другую. Иногда такой прием
приводит к успеху, но его правомерность должна
быть обоснована. Всякое сравнение, как
правило, содержит рассуждения по А. Они, в
частности, характерны для индуктивного
метода и теории моделей. См. индукция,
индуктивный метод, теория моделей.
АНАРХИЯ И ИЕРАРХИЯ
-противопоставление, характерное для постмодернистской
философии в связи с критикой ориентации
науки на установление субординационных
и координационных связей. Панацеей от
иерархии, соподчиненности одного другому,
признается анархия, т.е. хаотичность,
беспорядочность. Рассматриваемое
противопоставление имеет отдаленное отношение к
действительному положению дел в науке.
АНТИНОМИЯ [от греч. antlnomia —
противоречие в законе] — взаимоисключающие
положения, доказываемые с одинаковой
степенью убедительности. Известным
примером А. является антиномия брадобрея. Совет
деревни определил обязанности брадобрея
следующим образом: брить исключительно
тех мужчин, которые не бреются сами.
Если он бреет себя, то согласно своим
обязанностям, он не должен этого делать. Если же он

24 АНТРОПНЫИ ПРИНЦИП В КОСМОЛОГИИ
не бреет сам себя, то он обязан брить себя.
Налицо два взаимоисключающих положения.
В систематическом виде учение об А.
пытался разработать И. Кант (см.), но он не достиг
особых успехов. В последующем логиками и
математиками, в частности Расселом (см.),
было показано, что достаточно часто А.
являются следствиями принципа
самоприменимости, определения объектов, входящих в
данное множество, посредством его самого.
Такие определения называются
непредикативными. Но есть такие непредикативные
определения, которые не приводят к А. Как
бы то ни было, появление А. свидетельствует
об изъянах теории, которые можно
преодолеть в процессе ее усовершенствования.
АНТРОПНЫИ ПРИНЦИП В
КОСМОЛОГИИ [от греч. antropos — человек] — принцип,
согласно которому существует тесная связь
между устройством Вселенной и характером
человеческого познания. Характер
космологического знания таков, что он непременно
побуждает к постановке кардинальных
вопросов: ведь речь идет о происхождении
Вселенной, а вместе с ней и человека. Способен
ли человек познать происхождение
Вселенной? Не превышает ли степень
экзотичности космологических теорий все допустимые
пределы? Возможно ли установление
первопричин возникновения нашей Вселенной и
других, если они существуют, миров? Эти и
им подобные вопросы как раз и
суммируются в А. п. к.
В различных формулировках А. п. к. речь идет
о единстве космоса и человека. В этой связи
особое внимание привлекают два факта. Во-
первых, сама возможность человеческого
существования содержится в космологических
законах и находится в определенной
взаимосвязи со значениями физических констант.
Малейшие их вариации несовместимы с
реальностью человеческого бытия. Во-вторых,
в научном отношении человеку доступно
лишь то, что он в принципе способен познать.
Иначе говоря, как существо, способное к
пониманию, человек занимает во Вселенной
центральное положение. Таким образом, в
соответствии с приведенными выше фактами
и состоянием современной науки по крайней
мере три суждения не вызывают особых
сомнений: 1) человек — существо космическое;
2) он познает Вселенную доступным ему
образом; 3) в качестве познающего существа
человек не имеет в космосе альтернативы.
Вокруг этих суждений (а именно они, на наш
взгляд, и составляют приемлемое содержание
А. п. к.) ведутся острейшие дискуссии.
О чем спор? О тех возможных выводах,
которые совместимы с суждениями 1, 2 и 3 и
которые позволяют установить наиболее
фундаментальные положения космологии, в
теоретическом отношении более первичные,
чем сами эти суждения. Именно в этой связи
появились формулировки т. наз. слабого и
сильного А. п. к.
Слабый А. п. к.: то, что человек способен
наблюдать, ограничено условиями его
существования. Сильный А. п. к.: доступная нам
Вселенная должна быть такой, чтобы в ней
на некотором этапе эволюции допускалось
существование наблюдателей. Довольно
часто А. п. к. рассматривается совместно с
теистическим космологическим принципом
(Т. к. п.): Вселенная эволюционирует
согласно рациональному проекту, что
свидетельствует о реальности космического Творца.
Пикантный вопрос: правомерны ли слабый
и сильный А. п. к., равно как и Т. к. п., и
действительно ли они выводят за пределы
суждений 1, 2, 3, приоткрывая завесу над
таинственностью Вселенной?
Согласно слабому А. п. к. человек наблюдает
то, что ему доступно. В таком понимании
слабый А. п. к. фактически совпадает с
приведенным выше суждением 2 и,
следовательно, не выводит за его пределы. Из
содержания слабого А. п. к. как бы следует вывод о
возможности существования чего-то такого
(например, других вселенных), что
недоступно человеку из-за его специфической
природы. Такой вывод не выдерживает критики:
сам вопрос о существовании чего-либо — об
этом свидетельствует опыт науки —
решается на основе теоретических и
экспериментальных данных. Эти данные не позволяют
судить о чем-либо другом, кроме того, что
освоено наукой. Желание покинуть науку —
это неправедный путь в мистику. Иногда
рассуждают так: клетка науки ограничивает
человека. Но образ клетки не способен
представить существо науки.
Сильный А. п. к. настаивает на том, что
изучаемый космос должен соответствовать при-

АПОЛОГЕТИКА 25
роде наблюдателей. Здесь появляется весьма
рискованное выражение «должен», вместе с
которым в космологию вносится контекст
проектирования. Долженствование — это
прагматический феномен, актуальный там,
где имеется возможность выбора.
Существенно, однако, что для космологии, в
отличие от аксиологических наук, характерен
не критерий долженствования, а критерий
подтверждаемости теории.
Космология дает картину того, что есть, а не
того, что должно быть. Если
космологическая теория не подтверждается
наблюдаемыми фактами, то она считается
несостоятельной. Сторонники сильного А. п. к. не
замечают, что они вводят в космологию чуждый
ей принцип долженствования. Человек не
может изменить природу Вселенной. Итак,
сильный А. п. к. не является научным
положением, он — результат неправомерной
подмены характерного для космологического
знания критерия подтверждаемости чуждым
этому знанию критерием долженствования.
Что касается Т. к. п., то он, разумеется,
также не выдерживает критики.
Космологические закономерности свидетельствуют
исключительно о космических явлениях.
Значение религии как культурного феномена
относится к области гуманитаристики, где
она, кстати, имеет влиятельных соперниц.
Итак, в оценке антропологического
принципа в космологии следует быть весьма
осмотрительным. Неряшливость в понимании
специфики космологического знания приводит
к подмене науки ее мировоззренческими
суррогатами.
Балашов Ю.В., Казютинский В.В. Антропный принцип в
космологии: естественнонаучные и мировоззренческие
аспекты // Логика, методология и философия науки. Вып. 2.
М., 1987.
АНТРОПОЛОГИЯ — биологическая наука о
происхождении и эволюции людей.
Социальная А. изучает общество на первых
ступенях его развития. Философская А. стремится
определить природу человека как такового
(М. Шелер, А. Гелен, Г. Плеснер).
Неоднократно предпринимались попытки придать
А. культурологический смысл. В таком
случае имеется в виду, что общественные науки,
например экономика, политология и
социология, ставят в центр внимания не
отдельных людей, а общество в целом и его слои, но
отдельные люди являются элементами
общества, а потому они именно в пределах
общественных наук получают свое
исчерпывающее объяснение. Как правило,
антропологические теории не выдерживают экзамена на
статус научной дисциплины.
Проблема человека в западной философии. Сборник
переводов. М., 1988.
АНТРОПОЦЕНТРИЗМ [отгреч. anthropos —
человек] — гипостазирование свойств людей,
являющееся результатом недостаточного
концептуального постижения их подлинной
природы. РенессансныйА. был вызван к
жизни низким уровнем развития общественных
наук. В наши дни А. является по большей
части результатом недостаточного
знакомства его сторонников с достижениями
гуманитарных наук.
АПЕЛЬ КАРЛ-ОТТО(р. 1922) - вьщающийся
немецкий философ, автор трансцендентальной
прагматики, в т.ч. дискурсивной этики. В
области философии науки не отметился какими-
либо принципиально новыми открытиями.
Апель К.-О. Трансцендентально-герменевтическое
понятие языка // Вопросы философии. 1997. № 1.
АПОЛОГЕТИКА — восхваление какого-либо
учения, отказ от его критической оценки. В
науке А. обычно проявляется как
приписывание всех ее достижений отдельной
дисциплине. Именно в этой связи приходится
говорить о логицизме, математическом
фетишизме, биологизме, социологизме и
прочих «измах». В соотношени философии и
науки А. выступает в двух основных формах.
Это, во-первых, сциентизм, отрицающий
философию. Во-вторых, метафизика,
провозглашающая свое превосходство над наукой.
В действительности же наука и философия —
родные сестры. Наука выступает базой
состоятельной философии, а она — метанаучным
осмыслением науки. Не выдерживает
критики распространенное среди философов
убеждение, что философия науки — это
позитивистское учение. Есть и герменевтическая, и
феноменологическая, и постпозитивистская,
и многие другие философии науки.
Своеобразной формой А. является также убеждение,
что философия науки — это всего лишь одна
из частей философии. Наряду с нею есть еще,
мол, онтология, этика, эстетика, история

26 АПОРЕТИЧНОСТЬ ТЕОРИИ
философии и т.д. Все дело в том, что все эти
философские дисциплины в отсутствие их
научного анализа превращаются в самые
заурядные донаучные теории. Придание,
например этике и эстетике, метанаучного
статуса является важнейшей задачей наших
дней. Нам видится единственный путь
преодоления А. в науке — всемерное изучение
междисциплинарных связей.
АПОРЕТИЧНОСТЬ ТЕОРИИ - тезис,
согласно которому недостаточность теории
непременно приводит к апориям. Хотя
доказательство этого тезиса отсутствует, он
представляется правдоподобным. Отчасти в его
пользу свидетельствует история развития
науки и ее философии. Талантливые
исследователи масштаба Д. Юма, И. Канта, А.
Эйнштейна, Дж. Роулза (см.) непременно ставят
в центр своего внимания апории и
парадоксы. То же самое характерно для лекций
абсолютного большинства Нобелевских
лауреатов, объясняющих публике самое
сокровенное в их исследованиях. Пожалуй, нет
преувеличения в утверждении, что
центральная задача философии науки состоит в
выявлении А. т. и ее преодолении. См. апория.
АПОРИИ ЗЕНОНА ЭЛЕЙСКОГО -
апории, сформулированные Зеноном из Элей
(Vb. до н.э.). Наиболее известными из них
являются три, приводимые ниже. В апории
«Дихотомия» вопреки очевидным опытным
данным доказывается невозможность
существования движения. Прежде чем дойти до
конца пути, тело должно дойти до его
половины, а также до ее половины и т.д. Оно не
способно начать движение, ибо любой
начальный отрезок пути состоит из
бесконечного числа отрезков, на прохождение
которых требуется бесконечное время. В апории
«Ахиллес» доказывается, что быстроногий
Ахиллес не способен догнать даже
медлительную черепаху. Раз за разом преследующий
приходит в то место, которое убегающий уже
покинул. В апории «Стрела» доказывается, что
летящая стрела неподвижна, ибо в каждое
мгновение «теперь», из которых
складывается время, она находится в данном месте.
К анализу А. 3. обращались такие
первоклассные ученые, как Б. Рассел (см.), Г. Кантор,
А. Грюнбаум, В.П. Зубов. Многим казалось,
что их можно преодолеть относительно
скромными концептуальными средствами,
например, введением представления не
только о непрерывности, но и о дискретности
пространственно-временного континуума.
Но при более тщательном анализе
выявлялось, что приходится пересматривать
содержание фундаментальных научных теорий —
от теории множеств до квантовой теории
поля, дающей на сегодняшний день
наиболее исчерпывающее объяснение характера
механического движения. Основной
эпистемологический урок многовековых изучений
А. 3. таков: лишь рафинированная в
концептуальном отношении теория избавляет от
парадоксов, апорий и других затруднений.
{.Аристотель. Сочинения. Т. 3. М., 1981.
2. Зубов В. П. Развитие атомистических представлений до
началаXIX века. М., 1965.
3. Ахундов М.Д. Проблема прерывности и непрерывности
пространства и времени. М., 1974.
АПОРИЯ [от греч. а — нет + poros —
выхода] — непреодолимое в составе теории
затруднение в решении проблемы. Проблемный
метод предполагает выявление А. и ее
последующее преодоление. См. проблема.
АПРИОРНЫЕ И СИНТЕТИЧЕСКИЕ
ПРЕДЛОЖЕНИЯ — см. a priori, a posteriori,
аналитические и синтетические предложения.
АРГУМЕНТ — суждение или совокупность
суждений, позволяющих обосновать
приемлемость и, как правило, истинность какого-
либо положения. См. аргументация.
АРГУМЕНТАЦИЯ — процесс обоснования
приемлемости и, как правило, истинности,
какого-либо заключения. Научная А.
совершается в рамках теории, т.е. используются
рафинированные концептуальные средства. В
риторике это требование нарушается.
АРЕНДТ ХАННА (1902-1975) - немецко-
американский философ, одна из самых
заметных фигур в области политической философии.
Много усилий посвятила критике
тоталитарных форм устройства общества, но при этом не
обращалась непосредственно к философии
политологии. Созданные ею концепции не
имеют метанаучного характера, они, строго
говоря, не относятся к области философии науки.
1. Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996.
2. Она же. Vita activa, или о деятельной жизни. СПб., 2000.

АССОЦИАТИВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ 27
АРИСТОТЕЛЬ (384—322 до н.э.) — великий
античный философ, особенно
прославившийся своей концепцией форм (сущностей
вещей) и изобретенными им логикой и
этикой. Идеи А. в наибольшей степени
сохранили актуальность в области этики, в
частности они характерны для коммунитаризма
(А. Маккинтайр и др.).
АРИФМЕТИКА — древнейшая
математическая дисциплина, наука о свойствах целых
чисел и дробей и действиями над ними.
Аксиоматизация А. была осуществлена лишь в
конце XIX в. прежде всего благодаря
усилиям Дж. Пеано. Формальная арифметика
многими воспринималась как образец
математической дисциплины. В 1899 г. Д. Гильберту
удалось построить средствами А.
действительных чисел модель евклидовой геометрии.
Распространение этой методологии на
теорию множеств оказалось затруднительным,
особенно в связи с ее многочисленными
парадоксами. В этой связи считалось весьма
актуальным доказать непротиворечивость
А. финитными методами. Но в 1931 г. К. Гё-
дель доказал невыполнимость этой задачи.
В этих условиях пришлось обратиться к ин-
финитным методам, используя которые,
Г. Генцену, а вслед за ним и целому ряду
других ученых, все-таки удалось доказать
непротиворечивость А. Впрочем, этот успех не
оказал решающего влияния на судьбы
метаматематики. Дело в частности в том, что
концептуальный потенциал А. недостаточен
для построения моделей наиболее развитых
современных математических систем,
например таких, как топология или теория
категорий. Вопрос о непротиворечивости А. по
настоящее время остается чрезвычайно
дискуссионным. Суть в том, что не существует
единой общепризнанной формулировки А.,
но в каждой из них вопрос о
непротиворечивости А. оказывается вполне актуальным.
В одних случаях он решаем, в других — нет.
Некоторые доказательства непротиворечивости
А. настолько громоздки, что их использование
уже из-за одного этого факта является
затруднительным. Констатируем: многочисленные
анализы проблемы непротиворечивости А.
нуждаются в философском осмыслении.
АРМСТРОНГ ДЭВИД (р. 1926) -
австрийский философ, представитель научного
материализма.
Армстронг Д. Материалистическая теория сознания //
Аналитическая философия. М., 1993.
АРОН РЕЙМОН КЛОД ФЕРДИНАНД
(1905—1983) — французский философ и
социолог. Основные работы посвящены
исследованию индустриального общества.
Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993.
АРОНОВ РАФАИЛ АРОНОВИЧ (1929—
2007) — отечественный философ, специалист
в области философии физики. Основное
внимание уделяет проблеме пространства и
времени, особенно гипотезе о их прерывности.
Считает, что пространство и время являются
проявлениями материальных
взаимодействий. Многие его статьи имеют критический
характер. Определил целый ряд черт логако-
гносеологических патологий в науке.
1. Аронов Р.А. Непрерывность и дискретность пространства
и времени // Пространство, время, движение. М., 1971.
2. Он же. Пифагорейский синдром в науке и философии //
Вопросы философии. 1996. № 4.
3. Он же. Театр абсурда: нужен ли он современной
физике? // Вопросы философии. 1997. № 12.
АРТЕФАКТ [от лат. arte — искусственно +
+/actus — сделанный] — продукт
деятельности людей технической, биологической,
социальной или же какой-либо другой
природы. С философской точки зрения актуален
вопрос, часто вызывающий затруднения, об
интерпретации природы артефактов, которая
должна проводиться в рамках определенной
научной теории.
АРШИНОВ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ
(р. 1941) — отечественный философ,
специалист в области философии синергетики.
Аршинов В. И. Синергетика как феномен постнеклассичес-
кой науки. М., 1999.
АССОЦИАТИВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ -
психология, исходящая из принципа
ассоциации, согласно которому актуализация одних
идей вызывает к жизни другие, с ними
взаимосвязанные. В философском отношении
принцип ассоциации восходит к именамЛрмс-
тотеяя и Дж. Локка (см.). Расцвет А. п. при-

28 ATOM
ходитсянаконецХГХв. (Г. Эббингауз, Г.
Мюллер и др.). Многие из современных
психологических направлений включили принцип
ассоциации в арсенал своих идей, но
первостепенное значение ему теперь придается редко.
АТОМ [от греч. atomos — неделимый] —
элемент какой-либо системы. В научном плане
исторически исходным было представление об А.
химических элементов. Но эти образования
состоят из частиц, среди которых лишь
некоторые являются неделимыми, например кварки.
Концепт «А.» может быть применен и к
анализу теоретической системы. В таком случае в
качестве А. выступают непроизводные
понятия, например такие, как «масса» в физике,
«стоимость» в экономике. Распространенная
метафизическая ошибка состоит в сведении
элементов систем к образованиям
принципиально другой природы. См. редукционизм.
АТОМАРНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ -
важнейший концепт в неопозитивистской
философии науки, исходный элемент любой
эмпирической науки. А. п. (его также называли
протокольным, базисным, элементарным и
предложением наблюдения) считается
наиболее достоверным базисом научной теории.
Однако такое понимание встретилось с
существенными трудностями. Во-первых,
необходимо было избежать психологической
ошибки, сведения наблюдаемого феномена к
психическим феноменам. Во-вторых, возникли
большие трудности в связи с необходимостью
понять его теоретический статус. Если А. п.
есть элемент теории, то оно, изначально
являясь теоретическим, не позволяет
разъяснить статус теории. В-третьих, выяснилось,
что понимание А. п. предполагает обращение
к принципу наблюдаемости, содержание
которого неочевидно. Особое положение
концепт А. п. занимает в философии раннего
Л. Витгенштейна (см.), которая часто
характеризуется как логический атомизм. Он
постулировал независимость элементарных
предложений друг от друга. См. принцип наблюдаемости,
парадокс подтверждения Гемпеля.
АТТРАКТОРЫ [от лат. attrahere —
притягивать] — относительно устойчивые структуры,
изучаемые синергетикой. Если система
попадает в окрестность определенного А., то она
эволюционирует именно к нему. Разными
путями система независимо от начальных
условий и, следовательно, «забывая» их,
эволюционирует к аттракторным состояниям. В
результате в системе возникают
определенные параметры порядка, к которым
подстраиваются все остальные. Чем меньшим
числом параметров порядка обладает система,
тем легче управлять ею. Отсюда, однако, не
следует вывод, что открывается путь к
однозначному предсказанию будущего.
Как впервые показал Э. Лоренц (см.), даже в
системе с тремя степенями свободы могут
наблюдаться очень сложные, не лишенные
хаотичности предельные циклы, т. наз.
странные А. Есть дорога не только от хаоса к
порядку, но и от порядка к хаосу; в обоих
случаях не обходится без аттракторных
состояний. В теории странных А. выясняется
весьма нетривиальная связь, существующая
между порядком и хаосом. Феномен
странных А. определяет границы возможностей
точных предсказаний будущего, материоло-
гического, экономического или какого-либо
другого. При больших длительностях даже
траектории космических кораблей и планет
становятся непредсказуемыми.
Необычные аттракторные особенности
характерны, например, для множеств Б. Мандель-
брота. Как известно, он назвал множества, в
которых фрагмент множества повторяет
структуру всего множества, фракталами.
Фракталы обладают особыми
топологическими свойствами, в частности дробными
размерностями. В 1980-х гг. было выяснено,
что некоторые фрактальные множества
неустойчивы, они могут «сжиматься» в точку или
же, наоборот, неограниченно разрастаться. В
первом случае А. является нуль, а во втором
бесконечность. Эту ситуацию можно
прокомментировать следующим образом. Наличие А.
не избавляет систему ни от исчезновения, ни
от хаоса. Но и хаосу всегда присуща
некоторая относительная степень упорядоченности.
См. параметры порядка, синергетика, хаос.
1. Странные аттракторы. М., 1984.
2. Mandelbrot В.В. Fractals: Form, Change, and Dimension.
San Francisco, 1977.
3. Тихомиров B.M. Математика во второй половине
XX века // Квант. 2001. № 1.
4. Климентович Ю.Л. Физика открытых систем. М., 2000.
АТТФИЛД РОБИН (р. 1941) — английский
философ, специалист в области
экологической этики.
Attfield R. Environmental Philosophy: Principles and
Prospects. Andershot, 1994.

Б
БАЗИСНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ - см.
атомарное предложение.
БАЗИСНЫЕ НАУКИ — науки, изучаемые в
рамках метанауки. Так, например, физика —
базисная наука по отношению к философии
физики. Чрезвычайно распространенная
метафизическая ошибка состоит в подмене
базисных наук метанауками. Так, в качестве
базисных наук рассматриваются этика и
эстетика, но они являются метанауками.
Эстетика — это философия искусствоведческих
дисциплин. См. фундаментальные и
прикладные науки.
БАРАБАШЕВ АЛЕКСЕЙ ГЕОРГИЕВИЧ
(р. 1953) — отечественный философ,
анализирует закономерности эволюции
математического знания, его настоящее и будущее.
Барабашев А.Г. Будущее математики. Методологические
аспекты прогнозирования. М., 1991.
БАУМГАРТЕН АЛЕКСАНДР (1714-1762) -
основатель эстетики как самостоятельной
науки о чувственности. См. эстетика.
БАХТИН МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ
(1895—1973) — русский философ, филологи
историк культуры. Поставил перед собой
цель разработать методологию гуманитарных
наук. В этой связи им были разработаны
концепты диалога «я» и «другого», карнавальной
культуры, хронотопа, двухголосного слова.
Его философия крайне полифонична и,
пожалуй, не поддается однозначной
интерпретации. Представители самых различных
философских направлений, особенно
постструктурализма, находят в его работах все
новые импульсы для своего творчества.
1. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.
2. Он же. Эстетика словесного творчества. М., 1979.
БЕЗОПАСНОСТЬ ТЕХНИЧЕСКИХ
АРТЕФАКТОВ — одна из ценностей, изучаемых в
рамках разнообразных технических наук.
После Чернобыльской катастрофы именно
параметр безопасности занял в технических
науках центральное место. Рассмотрим в этой
связи проблему безопасности
применительно к ядерной энергетике. Хорошо известно,
что аварийные процессы на АЭС чаще всего
связаны с четырьмя факторами:
неуправляемым ростом мощности активной зоны
(критическим изменением реактивности),
уменьшением расхода теплоносителя через
активную зону, потерей теплоносителя первого
контура (он в таком случае перестает
охлаждаться), ростом давления в первом контуре
реактора. Чтобы избежать этих негативных
явлений, действующим лицам необходимо
обладать огромным объемом знаний и умением
проводить широкий спектр
профилактических работ. В противном случае обязательства
по обеспечению безопасности АЭС
остаются декларацией. В последние годы
специалисты в области ядерной энергетики много
говорят о т. наз. культуре безопасности, но
философски содержательно проблема
безопасности пока не изучена. См. этика техники.
БЕНТАМ ИЕРЕМИЯ (1748-1832) -
выдающийся английский философ,
основоположник утилитаризма. Он стремился придать
этике и праву такую же строгую форму, какой
обладает физика. С этой целью Бентам
предложил подсчитывать сумму полезностей, с тем
чтобы добиться максимального счастья для
наибольшего числа людей. Его подход был
очень конкретным и исключал всякий
априоризм. На первый взгляд этот подход казался
едва ли не наивным, лишенным глубоких
спекулятивных интуиции. В действительности же
он решающим образом способствовал
развитию целого ряда прагматических наук,
особенно экономики и этики.
Бентам И. Введение в принципы нравственности и
законодательства. М., 1998.
БЕРГСОН АНРИ (1859-1941) -
французский философ, интуитивист. Он полагал, что
науке не под силу выразить жизненный
порыв, творческую эволюцию, ибо она
бренности бытия противопоставляет его опрост-
ранствленные формы. Попытка Б. показать
недостаточность специальной теории отно-

30 БЕРКЛИ ДЖОН
сительности фактически закончилась
провалом. Тем не менее его творчество
стимулировало многих ученых, например Н. Винера.
Бергсон А. Творческая эволюция. М., 1998.
БЕРКЛИ ДЖОН (1685-1753)-
англоирландский философ, имматериалист.
Абсолютизировал принцип ментальной
относительности знания, полагая, что материальные
вещи существуют, лишь будучи
воспринимаемыми людьми.
БЕРЛИН ИСАЙЯ (1909-1997) -
английский политический философ. Основное
внимание уделял принципу свободы, особенно
в контексте тоталитарных тенденций.
Berlin I. Four Essays on Liberty. Oxf., 1969.
БЕРТАЛАНФИ ЛЮДВИГ, фон (1901-
1972) — австрийский биолог и философ.
Выдвинул программу построения общей
теории систем. Все попытки реализовать ее
приводят лишь к частичным успехам.
БерталанфиЛ., фон. Общая теория систем — обзор
проблем и результатов // Системные исследования. М., 1969.
БЕТТИ ЭМИЛИО
(1890-1968)-итальянский философ, герменевт. Ему принадлежит
знаменитое высказывание, что смысл не
извлекается, а привносится в текст.
Разрабатывал общую теорию интерпретации.
Способствовал разработке юридической
герменевтики.
Betti Е. Die Hermeneutik als allgemeine Methodik der
Geisteswissenschaften. 2 Bd. Tubingen, 1962.
БИЗНЕС-ЭТИКА — этика в сфере бизнеса.
См. экономика и этика.
БИОЛОГИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ -
интегральная количественная мера биологических
процессов. Спор идет между считающими, что
время является физическим феноменом и в
принципе не может приобрести
биологическую специфику, с одной стороны, и
настаивающими на принципиальных
особенностях Б. в. — с другой. Сторонники второй
точки зрения указывают на бросающееся в
глаза различие между хронологическим и
биологическим возрастом особи или
отдельного органа. Двадцатилетний наркоман может
выглядеть не лучше умирающего старца. Если
Б. в. отличается от физического, то оно
должно измеряться не в секундах и производных
от нее единицах, а, например, в дарвинах.
Часто предлагается измерять Б. в. числом
клеточных делений, при этом не учитывается, что
клеточные деления могут быть биологически
не тождественными друг другу,
следовательно, их количественная мера не может быть
одной и той же. Вопрос о существовании
нефизического Б. в. по настоящее время
дискутируется.
1. BackmanG. Wachstumundorganische Zeit. Leipzig., 1943.
2. Канке B.A. Формы времени. M., 2002.
БИОЛОГИЯ — комплекс наук,
группирующихся вокруг центрального для них
концепта «жизнь». Содержание любой науки
интерпретируется отнюдь не в произвольной
манере, а в соответствии с определенными
концепциями. Этому правилу подвластна и Б.
При осмыслении Б. важно уяснить себе, с
позиций какой именно концепции происходит
интерпретация ее содержания. В этой связи не
обойтись без экспертной оценки состояния
современного биологического знания.
Комплекс биологических наук включает не
один десяток дисциплин и концепций, в т.ч.
общую и теоретическую биологию,
эволюционное учение, биологию развития,
цитологию, генетику, биофизику, биохимию,
микробиологию, биогеохимию, учение о
биосфере, ботанику, зоологию, паразитологию,
этологию, палеонтологию. Каждая из
биологических наук имеет свою историю
метаморфоз и открытий. В данном случае нас
интересует не столько их номенклатура, сколько
те парадигмальные изменения, которые
имели «сквозное» значение для всего
биологического знания. На наш взгляд, в этом
отношении необходимо выделить по крайней
мере четыре этапа развития биологического
знания, сыгравшие решающую роль в
развитии биологических наук. Это, во-первых,
эволюционное учение Ч. Дарвина
(дарвинизм — см.) (1859—1900), во-вторых, популя-
ционная генетика, или синтетическая теория
эволюции (1900—1952), в-третьих, молеку-
лярно-динамический подход, начало
которому было положено открытием структуры
ДНК (1953—1971), и в-четвертых,
методология рекомбинантных клеток (с 1972 г. по
настоящее время).
Эволюционное учение чаще всего
связывается с именем Ч. Дарвина, главный труд ко-

БИОЛОГИЯ 31
торого «Происхождение видов путем
естественного отбора, или сохранение благопри-
ятствуемых пород в борьбе за жизнь» увидел
свет в 1859 г.
Вторую биологическую революцию мы
связываем с генетикой, с ее первым этапом
развития, начало которому положил Г. Мендель
(1865). К сожалению, исторический триумф
генетики начался лишь после переоткрытия
законов Менделя в 1900 г. X. Де Фризом,
К. Корренсом и Э. Чермаком. Понадобилось
еще три десятка лет, прежде чем в 1930-х гг.
усилиями С.С. Четверикова, Р. 3. Фишера и
Дж. С. Холдейна удалось синтезировать две
первоначально обособленные концепции —
менделизм и дарвинизм. Так возникла
синтетическая теория эволюции (СТЭ): синтез
законов Менделя в хромосомной
интерпретации и дарвиновского принципа
естественного отбора. Вплоть до начала 1950-х гг. в Б.
не было философски более насыщенной
концепции, чем СТЭ. Многие исследователи
полагают, что парадигмальное значение СТЭ
простирается от 1930-х гг. вплоть до
настоящего времени. Это мнение нам
представляется нуждающимся в существенной
корректировке, и вот почему. В первой половине
XX в. статус многочисленных биологических
наук, в т.ч. генетики, был по преимуществу
феноменологическим (от греч. phenomenon —
являющееся). При изучении биологических
явлений исследователи, как правило,
отвечали на вопрос «как?», но не «почему?».
Динамические истоки живого оставались плохо
понятыми. В основном изучались не столько
первоосновы живого, сколько их
проявления, феномены.
Поток новых успехов вызвало открытие в
1953 г. Дж. Уотсоном и Ф. Криком двухце-
почечной структуры ДНК. Последующая
расшифровка генетического кода,
определяющего синтез белка, выяснение в деталях
содержания многочисленных генных
механизмов, бурное развитие молекулярной
биологии — все это ярчайшие свидетельства
достижения биологией новых концептуальных
глубин. На смену прежней феноменологии
пришел достаточно очевидный динамизм.
Требование динамического объяснения
происхождения и эволюции биологических
явлений стало в науке нормой. Идеалы прежней
СТЭ, феноменологической по своей сути
концепции, померкли. Коренная
трансформация биологического знания в период
1953—1972 гг. осуществлялась под эгидой
динамической СТЭ, или молекулярно-дина-
мического подхода. Разумеется, молекуляр-
но-динамический подход не связан с отказом
от идеи эволюции. Его содержание как раз и
состоит в определении динамики
биологической эволюции.
Последние 30 лет отмечены новой
трансформацией биологического знания. Ее главное
содержание определяет, на наш взгляд,
методология и технология рекомбинантных
(гибридных) ДНК. Начало нового этапа
развития Б. было положено в 1972 г. в
лаборатории П. Берга (США) конструированием
первой рекомбинантной ДНК. Если до начала
1970-х гг. генетический материал и его фено-
типические проявления изучались в
основном в пассивной манере, то теперь стали ре-
ализовывать возможности для активного
манипулирования этим материалом.
Биологическое экспериментирование было
поднято на качественно новую ступень. Стали
выделять ДНК, вырезать из них отдельные
участки, изменять и конструировать их заново,
затем тем или иным способом вводить их в
геном культивируемых клеток и по феноти-
пическим признакам судить о генах и их
функциях. В отличие от классических генетики и
молекулярной биологии, предметом
изучения которых были непосредственно
молекулы ДНК и все, что с ними связано,
неклассическая микробиология помимо
сказанного выше исследует активные, проективного
характера действия с рекомбинантными
ДНК. Отметим особо, что в данном случае
речь идет не о генной инженерии как
таковой, а об изменении статуса биологической
науки, обеих ее составляющих — как теории,
так и эксперимента. Развитие
биологического эксперимента открыло невиданные ранее
перспективы перед биологическими
теориями. Многое из того, что ранее нельзя было
подтвердить эмпирически, теперь
подвергается фальсификации.
Итак, для Б. характерны концептуальные
революции отнюдь не в меньшей степени, чем
для других наук. Наиболее масштабными
научно-биологическими революциями
являются: 1) дарвинизм; 2) синтетическая теория
эволюции; 3) молекулярно-динамический

32 БИОЭТИКА
подход; 4) методология и технология реком-
бинантных ДНК. Каждый последующий этап
биологического знания вбирает в себя
достижения предыдущего. Отмеченные выше
четыре этапа образуют
научно-теоретический ряд Б. в том ее виде, какого она
достигла к настоящему времени. На первый взгляд
кажется, что в определении этапов
биологического знания мы отдаем явное
предпочтение микробиологии перед макробиологией.
Это впечатление обманчиво. Наша задача
состояла в выделении таких концептуальных
оснований Б., которые имеют для нее
«сквозной» характер. В соответствии с
субординацией биологических теорий возможен
переход от микробиологии к макробиологии, но
не от второй к первой. С учетом этого
очевидно, почему в нашем анализе
превалировала терминология из микробиологии.
Эволюционная идея объединяет все четыре этапа
Б., а это означает, что в каждом из них
микробиология находит свое продолжение в
макробиологии. См. жизнь, философия биологии.
БИОЭТИКА — метанаука биологических и
медицинских дисциплин. Человек в качестве
homo moralis так или иначе включает в свой
этический контекст все науки. В полной мере
это относится и к биологическим и
медицинским наукам. В связи с этим вполне
правомерно ставить вопрос о биологической и
медицинской этике. В пользу последней за
четыре века до нашей эры высказывался
Гиппократ. В клятве, носящей его имя, он, как
известно, сформулировал этические
принципы поведения врача: «Употреблю все свои
силы для помощи больным и воспрепятствую
несправедливости и нанесению вреда». Что
касается Б., то потребность в ней возникает
тотчас же, как только ставится вопрос о
разумном отношении людей к миру живого, с
которым они связаны тысячами нитей.
Любая биологическая наука, в т.ч. дарвинизм и
генетика, может проблематизироваться в
этическом отношении. Впрочем, в данном
месте нас интересует не эта проблематиза-
ция, а своеобразный феномен, который
фигурирует под термином «Б.» (его предложил
Р. Поттер) и стал весьма популярным в США
в начале 1970-х гг. Под Б. понимается не
биологическая этика, а междисциплинарная
область знания, охватившая широкий круг
этических проблем, вызванных к жизни бурным
развитием биологических, медицинских, а
также социальных наук. В связи с этим
вместо Б., пожалуй, целесообразно рассуждать о
социобиомедицинской этике, но
использованный термин громоздок, и самое главное,
не согласуется с устоявшейся
лингвистической практикой.
При желании можно проследить развитие
биоэтических идей, начиная с Античности. Но
наш интерес сосредоточен на современной Б.
как этапе развития этических идей, не
имеющего прямого аналога в прошлом, за
пределами второй половины XX в. По
окончании Второй мировой войны постепенно
созрело убеждение, что бурное развитие науки
и техники коренным образом перестраивает
всю сферу биологии и медицины.
Происходивший концептуальный поворот
стимулировался успехами многих наук, но решающие
импульсы исходили от генетики, особенно
после разработки в начале 1970-х гг.
технологии рекомбинантных (заново
построенных) ДНК. В отличие от классической
генетики и молекулярной биологии, предметом
изучения которых были уже существовавшие
молекулы ДНК, неклассическая
микробиология исследует активные, проективного
характера действия с рекомбинантными ДНК.
Решающее новшество состоит в широком
культивировании и в биологии, и в медицине
инженерного подхода. Но если
проектируется живое, то возникает вполне
естественный вопрос о том, что можно и что нельзя
делать с организмами, особенно с
человеческими существами. А это уже явно этический
вопрос, приобретающий особую
заостренность тогда, когда речь заходит, например, об
эвтаназии, абортах, обращении с тяжело
больными. В какой степени отдельные
личности имеют право проектировать свое
биомедицинское будущее, и должны ли ученые
и специалисты помогать им в осуществлении
их планов?
Родиной Б. являются США. Именно среди
американских ученых созрело убеждение, что
для регулирования биотехнологий
необходима новая этика, аналога которой нет ни в
философии, ни тем более в христианстве, в
рамках которого культивируется весьма по-

БИХЕВИОРИЗМ 33
дозрительное отношение к
инженерно-творческим способностям человека. Бурное
развитие биотехнологий привело к становлению
биоэтического движения. Один за другим
образовывались биоэтические центры, но
относительно статуса биоэтики не было
желаемой ясности. А между тем остро
ощущалась потребность в координации
деятельности ученых и специалистов. А для этого
необходимо было выработать принципы,
основания Б. Эту задачу предстояло
разрешить специально созданной в 1978 г. по
заданию Конгресса США национальной
комиссии, состоявшей из одиннадцати
человек. В т. наз. Белмонтском докладе комиссия
обобщила свои выводы, сформулировав три
биоэтических принципа: автономии
личности, благодеяния и справедливости. На наш
взгляд, именно со времени Белмонтского
доклада Б. завоевала статус самостоятельной
дисциплины. Она приобрела основательность,
а спорящие стороны получили общий для них
предмет анализа. Само его наличие
открывало возможность для достижения согласия.
Впрочем, достичь его не удалось по
настоящий день.
Критики принципов Б. часто утверждают, что
среди них нет концептуального лидера. На
наш взгляд, этим лидером является принцип
ответственности. Тот, кто не
руководствуется им и демонстрирует безынициативность и
равнодушие, надо полагать, не справится с
моральными дилеммами, которые в Б.
встречаются на каждом шагу. Таким образом, у Б.
есть и специфический метод, и особенная
методология. Они являются
разновидностями прагматического подхода. Что же
касается принципов Б., то их нужно приводить в
следующем порядке.
1. Принцип ответственности.
2. Принцип благодеяния: добивайтесь
максимизации социобиомедицинского
преференциального содержания совершаемых
действий.
3. Принцип автономности (читай: свободы)
личности.
4. Принцип информированного согласия.
5. Принцип научного актуализма: принимая
решение, руководствуйся наиболее
развитыми теориями и возможностями передовых
технологий.
6. Принцип справедливости.
Нетрудно видеть, что без принципа
ответственности другие пять принципов теряют в
силе и блекнут.
The National Commission for the Protection of Human
Subjects of Biomedical and Behavioral Research, The Belmont
Report: Ethical Principles and Guidelines for the Protection
of Human Subjects of Research; US. Department of Health,
Education and Welfare. Washington, 1978.
БИХЕВИОРИЗМ [от англ. behaviour —
поведение] — философская и психологическая
теория поведения людей. Б. — это
психологическое воплощение содержащейся в
американском прагматизме тенденции операци-
онализма, согласно которому значение
используемых в науке понятий выясняется в
процессе осуществления тех или иных
операций. Применительно к психологии это
означает, что она предполагает объяснение
поведения животных и людей. Если это
сделано, то, как считают бихевиористы,
психологии придана максимально ясная форма, в
частности развенчивается трудная для мен-
талиста проблема соотношения души
(сознания) и тела. Душа (сознание) элиминируется
из анализа постольку, поскольку о ней нельзя
сказать ничего ясного вне анализа поведения
животных и людей.
Доктрина классического Б. была
разработана в начале XX в. американскими
психологами Э. Торндайком и Д. Уотсоном. В 1930—
1960-е гг. она была существенно
модифицирована т. наз. необихевиористами, в т.ч. Б.
Скиннером и К. Халлом. Ортодоксальный
бихевиорист концентрирует свое внимание
на стимульно-реактивных связях (S — R).
Необихевиорист заменяет схему S — R на
схему S — г — s — R, где г и s — внутренние
стимулы и реакции, которые выступают
посредниками (медиаторами) внешних S— R.
Сравнение двух схем показывает, насколько
далеко бихевиорист считает допустимым свое
«внедрение» в интерпретацию
стимульно-реактивных связей, а именно: он вообще
склонен не покидать их. Одна из особенностей
американских психологов состоит в том, что
даже критики необихевиоризма, как
правило, выступающие с позиций когнитивизма,
стараются все свои выводы обосновать за счет
интерпретации поведения субъектов. А это
означает, что бихевиористские установки в
определенной степени характерны для всей
американской психологии в целом.

34 БЛАГО
Считается, что в философском отношении Б.
нашел свое обоснование в трудах Л.
Витгенштейна (см.), британского философа Г. Рай-
ла, сторонников тождества ментального и
физического (Дж. Смарт, Д. Армстронг (см.)
и др.).
В качестве операционалиста Витгенштейн
может признаваться чуть ли не радикальным
бихевиористом. Но от схем ортодоксального
Б. он отходил постольку, поскольку уделял
особое внимание языку, который, впрочем,
понимался операционалистски. Имея в виду
как операциональную, так и
лингвистическую ориентацию философии психологии
Витгенштейна, Дж. Фодор и Ч. Чихара
называют эту философию логическим Б. Сами
они, критикуя логический Б., полагают, что
бихевиористы правы в согласованном
использовании ментальных утверждений и
поведенческих предикатов, но явно
недостаточно используют концептуальные и
лингвистические интерпретации.
Англичанин Г. Райл, автор книги «Понятие
сознания», также как и Витгенштейн, может
быть назван логическим бихевиористом.
Анализ языка убедил его в необходимости
критики мифа Декарта о дуализме души и
тела. Все, что традиционно относят к
психическому, следует описывать в терминах
поведения.
Книга Райла инициировала
многочисленные дискуссии о психофизической проблеме,
соотношении ментального и физического.
В 1960—-1980-х гг. известную популярность
приобрела концепция тождества
ментального и физического, которую наиболее
энергично защищали австралийские философы и
психологи Д. Смарт и Д. Армстронг.
Постепенно
ортодоксально-бихевиористская тенденция сведения ментального к
физическому подвергалась все более резкой
критике. Критики неоднократно указывали
на очевидность, например, таких ментальных
состояний, как боль и страдание.
Доступность субъекту его собственных ментальных
состояний указывает на их нередуцируемость
к физическим явлениям. Указывалось также
(Серл и др.), что не придуман способ
интерпретации в поведенческих признаках интен-
циональности (направленности) сознания.
Были предприняты попытки определить
природу ментальных состояний с
методологических позиций аналитической философии
(см.). В этой связи среди американских
авторов возобладал т. наз. функциональный
подход, согласно которому ментальные
признаки представляют собой не
физико-химические, а функциональные состояния мозга.
По мнению видного американского
философа X. Патнэма (см.), отожествление
психических состояний с функциональными
обладает по крайней мере тремя достоинствами.
Во-первых, оно достаточно для выведения
законов психологии; во-вторых,
функциональные состояния позволяют объяснить
само поведение организмов; в-третьих,
устраняются неплодотворные (бессмысленные)
вопросы, правомерность которых
невозможно обосновать ни теоретически, ни
эмпирически.
Итак, в методологическом отношении Б.
наиболее органично связан с американской
философской традицией: прагматизм плюс
аналитическая философия. Если бы не эта
традиция, то Б., пожалуй, давно сошел бы с арены
влиятельных психологических направлений.
В развитии Б. можно выделить три этапа:
классический Б., необихевиоризм и
постбихевиоризм. Общее всех этих трех этапов —
придание первостепенного значения
поведенческим признакам.
1. Найссер У. Познание и реальность. М., 1981.
2. Холл К. Принципы поведения // История зарубежной
психологии. Тексты. М., 1986.
3. Скиннер Б. Оперантное поведение // История
зарубежной психологии. Тексты. М., 1986.
4. Фодор Дж., Чихара Ч. Операционализм и обыденный
язык // Аналитическая философия: становление и
развитие. М., 1998.
5. Ryle G. The Concept of Mind. L., 1949.
6. Smart J. J. C. Philosophy and Scientific Realism. Routledge,
1963.
7. Армстронг Д. M. Материалистическая теория сознания //
Аналитическая философия. Избранные тексты. М., 1993.
8. Серл Д. Мозг, сознание и программы //Аналитическая
философия: становление и развитие. М., 1998.
9. ПатнэмХ. Философия сознания. М., 1999.
БЛАГО — концепт иудейско-христианской
культуры. В науках считается синонимом
термина «добро».
БЛАУБЕРГ ИГОРЬ ВИКТОРОВИЧ (1929-
1990) — отечественный философ, специалист
по философским вопросам системного
анализа.
Блауберг И.В. Проблема целостности и системный
подход. М., 1997.

БОР НИЛЬС 35
БЛАУГ МАРК (р. 1927) —современный
английский ученый, виднейший специалист в
области методологии экономической науки.
В философском отношении примыкает к
критическому рационализму
постпозитивиста К. Поппера (см.), актуальны для него
также некоторые представления другого
постпозитивиста, И. Лакатоса (см.). Б.
придает первостепенное значение принципу фаль-
сификационизма Поппера, в соответствии с
которым он склонен подвергнуть испытанию
опытом даже принципы экономической
теории, например принцип общего равновесия.
В экономико-методологическом плане Б.
продолжает проект Ж Фридмена (см.),
поставивший в центр внимания различие
позитивной и нормативной экономической науки.
Упомянутый дуализм Б. склонен смягчить,
отмечая известную состоятельность не
только позитивной, но и нормативной науки.
1. Блауг М. Методология экономической науки, или как
экономисты объясняют. М., 2004.
2. Канке В.А. Философия экономической науки. М,, 2007.
БЛИЗКОДЕЙСТВИЕ - концепт, согласно
которому взаимодействие между физическими
объектами осуществляется особыми
частицами, квантами взаимодействиями, которыми
являются, в частности, фотоны, гравитоны,
глюоны и дубль-вэ-мезоны. Мгновенное
взаимодействие, т. наз. дальнодействие,
отрицается. См. взаимодействие.
БОГ — сверхъестественное существо,
атрибуты которого — бестелесность,
самодостаточность, вечность, всеведение, святость,
благость, всемогущество — постулируются в
теологии. Вопрос о соотношении теологии и
науки — предмет острых споров, в которых
наступательные позиции занимают, как
правило, не ученые, а теологи. Абсолютное их
большинство полагает, что ученые,
во-первых, не в состоянии доказать отсутствие Б.,
во- вторых, наука не позволяет им иметь дело
с самым сокровенным для человека,
поэтому она бездуховна. На наш взгляд, оба
аргумента бьют мимо цели. Согласно науке
существует то, о чем толкуют наиболее
развитые научные теории. Поскольку во всех
науках отсутствует концепт Б., то делается
вывод, что он не существует. Аргумент
против духовности науки также несостоятелен.
Интересно, где бы было человечество без
достижений экономики, политологии,
социологии, юриспруденции и многих других наук,
в которых изучаются действенные пути
благоустройства жизни людей? Но если наука
имеет возможность выиграть
интеллектуальное соревнование у теологии, то почему же
она пока так и не добилась решающего
успеха? На наш взгляд, прежде всего из-за
относительного забвения в науке этики. Этика —
это метанаука прагматических дисциплин, ее
современное состояние оставляет желать
много лучшего. В этих условиях представители
теологических теорий порой демонстрируют
впечатляющие примеры обостренной
этической совестливости. На наш взгляд,
этический поворот науки является в наши дни
актуальным, как никогда ранее. В противном
случае она не будет соответствовать своему
назначению — максимальным образом
способствовать делу обеспечения лучшего
будущего человечества.
БОГДАНОВ АЛЕКСАНДР
АЛЕКСАНДРОВИЧ (1873—1928) — русский философ, автор
тектологии, науки о понимании мира как
последовательных ступеней организованности.
1. Богданов АЛ Эмпириомонизм. В Зкн. М.; СПб., 1904—1906.
2. Он же. Тектология. Всеобщая организационная наука.
В 2 кн. М., 1989.
БОДРИЙЯР ЖАН(1929-2007)
-французский философ и социолог. Развил один из
вариантов постмодернистской интерпретации
социологии и политической экономии.
Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или
конец социального. Екатеринбург, 2000.
БОЛЬНОВ ОТТО ФРИДРИХ (1903-
1990) — немецкий философ и педагог.
Выдвинул программу перестройки педагогического
дела в свете идей экзистенциализма,
герменевтики Дильтея и философской антропологии.
БОЛЬШОЙ ВЗРЫВ — концепция
образования Вселенной в результате взрыва
исходной сингулярности. См. космология.
БОР НИЛЬС (1885-1962) - датский физик,
автор копенгагенской интерпретации
квантовой механики, принципов соответствия и
дополнительности. Сам он никогда не давал
сколько-нибудь исчерпывающую характери-

36 БОРЗЕНКОВ ВЛАДИМИР ГРИГОРЬЕВИЧ
стику своим воззрениям. Его
принципиальная позиция состояла в том, что он все
философские выводы непременно
сопоставлял с данными физики.
1. Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., 1961.
2. Он же. Избранные научные труды. В 2 т. М., 1971.
З.Данин Д. Н. Бор. М., 1978.
БОРЗЕНКОВ ВЛАДИМИР
ГРИГОРЬЕВИЧ (р. 1942) — отечественный философ,
специалист в области философии биологии,
обосновывает научный характер
современной биологии.
Борзенков В.Г. Философские основания теории
эволюции. М., 1987.
БОРН
МАКС(1882-1970)-немецкийфизик, разработавший статистическую
интерпретацию квантовой механики. Именно она
имела решающее значение в понимании
концептуальных особенностей квантовой
механики.
БРАУЭР ЛЁЙТЗЕРН ЭГБЕРТ ЯН (1881-
1966) — основоположник
интуиционистского направления в логике и математике.
Brouwer L. Е. J. Over de grondslagen der wiskunde. Amst.;
Lpz„ 1907.
БРИДЖМЕН ПЕРСИ УИЛЬЯМС (1882—
1961) — американский физик, автор
концепции физического операционализма. В
общефилософском плане концепция Б. имеет праг-
матистские корни.
Bridgman P.W. The Logic of Modern Physics. N.Y., 1927.
БРИЛЛЮЭН ЛЕОН (1889-1969) -
французский физик и информатик.
Бриллюэн Л. Научная неопределенность и информация.
М., 1966.
БРИТВА ОККАМА — принцип, согласно
которому не следует преумножать сущности
сверх необходимости. Иначе говоря, теория
должна быть построена экономно. Сам Ок-
кам возражал против существования
универсалий. Что именно должно присутствовать в
теории — решается в результате
тщательного анализа ее концептуального содержания.
Порой в теории присутствуют довольно
необычные концепты, например такие, как
волновая функция в квантовой физике и
функция полезности в экономике.
БРОДЕЛЬ ФЕРНАН (1902-1985) -
французский историк и философ истории. Ввел
представление о концептуальном
постижении больших исторических периодов, в
рамках которых исторические структуры
изменяются медленно.
Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая
длительность // Логика и методология науки. Философия
и методология истории. М., 1977.
БУНГЕ МАРИО (р. 1919)- аргентинский
физик и философ, представитель научного
материализма.
Бунге М. Философия физики. М., 1975.
БЫТИЕ — 1) все существующее, универсум
во всех его проявлениях; 2) признак вещей и
процессов. Все философские коллизии
связаны со вторым пониманием концепта
«бытие». Является ли Б. той или иной вещи
одним из ее признаков? Согласно анализам
философов-аналитиков, прежде всего Г. Фре-
ге и Б. Рассела (см.), на этот вопрос следует
отрицательный ответ. Если бы
существование было признаком, то оно бы квантифи-
цировалось, его можно было бы измерить. Но
этого нет. Таким образом, существование не
является одним из признаков вещей. В
предложении «S есть Р», на место Р нельзя
поставить существование. Мы часто говорим:
«Вещь Sперестала существовать».
Используемая речевая форма наводит на мысль, что
существование есть приобретаемый или же
теряющийся признак. Но это впечатление
обманчиво. Правильно говорить, что признаки
вещей изменяются, они могут возникать и
исчезать, но не существовать. Можно дать
четкое объяснение процессу возникновения,
но не существования. С учетом этого при
исследовании значения термина
«существование» ученые стараются быть осторожными.
Это условие предполагает, что следует
исходить из содержания развитых теорий.
Поступив таким образом и используя в
соответствии со своей специализацией логику,
У. Куайн (см.) пришел к заключению, что
принять объекты некоторого вида — значит
рассматривать их как значения связанных
переменных, т.е. переменных, входящих в
область действия кванторов, например
квантора всеобщности. Поясняя ситуацию,
отметим, что все научные законы можно записать,

БЫТИЕ 37
используя квантор всеобщности. Согласно
второму закону Ньютона (см.), для всех масс
выполняется уравнение F. = тр.. Мы можем
сказать, что существуют силы (F), массы (/и.)
и ускорения (а.). Разумеется, в данном
случае существование не понимается как
некоторый признак вещей. Обобщая
вышеизложенное, можно констатировать: существует
то, что концептуально выражается теорией.
Существуют электроны, протоны, слоны,
товары, но не кентавры, лешие и домовые.
В науке проблема существования связана с
определением тех объектов, которые
актуальны, а не иллюзорны. В этой связи можно
непротиворечиво рассуждать об онтологии,
философской дисциплине, которая в центр
своего внимания ставит вопрос о
действительных, а не эфемерных вещах. В любой
науке есть три уровня: языковой, ментальный
и референтный. В соответствии с
содержанием этих уровней можно говорить о
существовании слов, предложений, текстов, менталей
(чувств, эмоций, аффектов, мыслей,
суждений, умозаключений), материальных вещей.
Есть философы (среди них виднейший —
М. Хайдеггер), которые преднамеренно
выступают от имени онтологии и явно
скептически относятся к теории познания,
философии науки и другим философским
дисциплинам. Но противопоставление онтологии
другим составным частям философии
несостоятельно. Строго говоря, онтология имеет
дело с референтным уровнем теории. Если
речь заходит о менталях, то они
рассматриваются в качестве референтов. Что касается
онтологии Хайдеггера, то в научном
отношении она далека от образцовых теорий. Его
главная мысль состояла в том, что человек
должен ненавязчиво, бдительно и
осторожно вписаться в окружающий его мир,
прежде всего используя достоинства языка.
Многие философы, выступающие от имени
онтологии, довольно откровенно культивируют
метафизические иллюзии.

в
ВАЙЦЗЕККЕР КАРЛ ФРИДРИХ, фон
(1912—2007) — выдающийся немецкий
физик и мыслитель. Главные темы его
философских размышлений — единство природы,
статус научной теории, ответственность
ученого перед обществом. В своих
рассуждениях ориентируется на философию И. Канта.
WeizsaeckerC. Е, von. Die Einheit der Natur. Munchen, 1974.
ВАРИАЦИОННОЕ ИСЧИСЛЕНИЕ -
теория, предметом которой является отыскание
экстремумов функционалов при наложении
тех или иных ограничений на функции, от
которых зависят эти функционалы. В. и.
широко используется в физике и в теории
оптимального управления.
ВЕБЕР МАКС (1864-1920) - немецкий
философ, экономист и социолог. Во многом
следуя идеям неокантианца Г. Риккерта и герме-
невта В. Дильтея, стремился разработать
целостное учение о методе общественных наук.
Основная его идея состоит в том, что знание
должно быть объективным, но свободным от
ценностей. Эта программа непоследовательна
постольку, поскольку в общественных науках
все понятия являются ценностями. Знание
должно быть концептуально содержательным.
Вебер М. Избранное. М., 1994.
ВЕЙЛЬ ГЕРМАН (1885-1955) - немецкий
математики и физик. Известен своими
работами в области философии математики.
Стремился представить в единстве
аксиоматический метод и конструктивистский подход.
В области философии физики большое
внимание уделял программе геометризации
физики.
1. Вейлб Г. Математическое мышление. М., 1989.
2. Он же. Пространство, время, материя. М., 1996.
ВЕЛИЧИНА — математическое понятие.
Различают скалярные, векторные и
тензорные В. С философской точки зрения
особенно существенно, что концепт «В.» позволяет
осмыслить процесс измерения. То, что
измеряется, называется В. Так, значение массы,
т.е. т., — это В. Величиной является и кон-
кретный результат измерения, например 5 кг.
См. переменная величина.
ВЕРИФИКАЦИЯ И ФАЛЬСИФИКАЦИЯ -
понятия, широко используемые
неопозитивистами и постпозитивистами. Предположим,
что теория уже имеется в наличии и ставится
вопрос о ее достоверности. Речь идет о
методологической процедуре, которая призвана
обосновать правомерность включения той или
иной теории в состав научного знания. В
связи с этим как раз и ставится вопрос о В. и ф.
Неопозитивисты (см.) руководствуются
концепцией верифицируемости (от лат.
verus — истинный + facere делать): степень
истинности теории может быть
установлена в результате эмпирической проверки ее
выводов. Постпозитивисты (см.) в качестве
критиков неопозитивистов полагают, что В.
теории в принципе невозможна, актуально
не подтверждение, а опровержение (ф.)
теории. Термин «фальсификация» (от лат.
falsificare — подделывать), введенный в
методологию науки К. Поппером (см.), нельзя
назвать удачным. Строго говоря, речь идет,
разумеется, не о подделывании теории, а об
ее возможном опровержении.
Первоначально многие из неопозитивистов
(М. Шлик, Ф. Вайсман и др.)
придерживались концепции абсолютной В. Увлеченные
идеалом абсолютно истинной теории, они
полагали, что он вполне достижим. От этой
точки зрения пришлось отказаться прежде
всего в связи с обоснованием индуктивного
метода посредством вероятностной логики
(Р. Карнап, X. Райхенбах (см.)). В
неопозитивистском движении 1950-х гг. было глубоко
осознано, что стопроцентная В. в принципе
невозможна. Это справедливо даже по
отношению к законам физики.
Постпозитивист К. Поппер рассуждал в
принципиально иной манере, чем его
неопозитивистские оппоненты. Речь должна идти не о
соответствии теории эксперименту, а всего
лишь об их соотносительности. Итак, перед
лицом эмпирической науки ученому
необходимо как-то проявить свою активность.
Каким образом? Ему не остается ничего друго-

ВЕРИФИКАЦИЯ И ФАЛЬСИФИКАЦИЯ 39
го, как попытаться ее опровергнуть,
фальсифицировать. Опровергнуть можно только
теорию, экспериментальные данные не
подвластны человеку. Но почему теорию
необходимо непременно опровергать? Потому что
наука — это познавательная деятельность
человека, которой противопоказано
топтание на месте. Согласно методологии
Поппера, нет проблем — нет познавательного
движения, нет движения — нет науки, теории,
роста научного знания. Человек — существо
активное, а значит, и заблуждающееся
(концепция фоллибилизма [от англ. fallible —
подверженный ошибкам]). Разумеется, ученые
способны добиться прогресса в научном
познании. Рассуждая с позиций научного
активизма, Поппер теснит неопозитивистов по
всему фронту их философии эмпирических наук.
♦ Неверно, что теория обосновывается и
оправдывается (концепция джастификаци-
онизма [от англ. justification — оправдание]),
она фальсифицируется, опровергается.
♦ Неверно, что теория верифицируется, она
фальсифицируется. Результатом ф. теории
являются ее либо подкрепление, либо
опровержение.
♦ Неверно, что теория подтверждается и
даже можно установить степень ее
подтверждения. Экспериментом теория при
случае не подтверждается, а
подкрепляется. Подкрепление тем больше, чем
строже была осуществлена процедура ф.
Вместо степени подтверждения следует
говорить о степени подкрепления.
♦ Неверно, что возможна абсолютная
достоверность научного знания, человек —
существо ошибающееся, фоллибилисти-
ческое.
♦ Неверно, что истина предполагает
соответствие между теорией и
экспериментальным высказыванием. Истина (с
маленькой буквы) — это найденные ответы
на проблемы. Теория «истинна», если она
не противоречит базисным
высказываниям. Теория «ложна», если она этим
высказываниям противоречит. Соответствие
между теорией и экспериментом не
является критерием ее истинности. Истина (с
большой буквы) — это методологический
идеал роста научного знания.
♦ Неверно, что теория, будучи истинной,
теряет свой гипотетический характер.
Научная теория всегда — гипотеза.
♦ Неверно, что метод эмпирической
теории — индукция; ее метод — дедукция,
вывод сингулярных высказываний из
универсальных.
♦ Неверно, что в науке стремятся к
теориям, вероятность опровержения которых
максимально низка. Как раз наоборот,
ученых влекут теории, вероятность
опровержения которых максимально высока.
Именно такие теории обладают высшей
степенью информативности.
Мы перечислили лишь часть аргументов
Поппера против неопозитивизма. Вопрос-
действительно ли критика Поппера выявила
несостоятельность философии
эмпирической науки неопозитивизма? На наш взгляд,
лишь отчасти. В контексте роста научного
знания попперианство выглядит явно
сильнее неопозитивизма. Стоит, однако,
обратиться к контексту открытия теории, как
сразу же выясняются преимущества
неопозитивизма. Там, где Поппер по поводу открытия
теории ссылался на интуицию и представлял
этот процесс как не подвластный
рациональному осмыслению скачок, неопозитивисты
стремились представить его в пошаговом
виде. Сильная сторона позиции Поппера
состоит в том, что он обратил внимание и
представил стройную концепцию проблемной
фальсифицируемости. Однако при этом он
недооценил достоинства верификационизма.
Отметим также, что между позициями
философски противоборствующих сторон
существует немалое число концептуальных
соприкосновений. Так, под воздействием критики
Поппера неопозитивисты едва ли не
безоговорочно признали гипотетический характер
теорий, а также асимметрию В. и ф. Поппер
под влиянием неопозитивистской
философии науки стал широко использовать
концепт «базисные высказывания», а также
вероятностные представления, необходимые
для характеристики статуса научной теории,
в т.ч. степени подкрепления теории и
степени ее возможной фальсифицируемости.
Таким образом, если в период острого
противостояния неопозитивизма и
постпозитивизма В. и ф. понимались как
методологические противоположности, то теперь они
считаются дополнительными процедурами.
Теория должна и верифицироваться, и
фальсифицироваться .

40 ВЕРНАДСКИЙ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ
ВЕРНАДСКИЙ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ
(1863—1945) — выдающийся русский
естествоиспытатель и мыслитель, основатель
радиологии, один из авторов учения о
ноосфере. В философском отношении испытал на
себе влияние А. Бергсона, но по своим
установкам был далек от интуитивизма. Его
приверженность идеям синтеза научного знания,
причем в космической перспективе,
свидетельствуют о его принадлежности к русской
философской традиции.
1. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста.
М„ 1988.
2. Он же. Научная мысль как планетное явление. М., 1991.
ВЕРОЯТНОСТЬ — величина возможности
наступления некоторого события. В
новейшей философии науки произошло осознание
вероятностного характера всех научных
законов, равно как теорий и концептов. Любой
уровень науки, референтный, ментальный и
языковой, насквозь пропитан вероятностной
проблематикой. Исчисление вероятностей
высказываний осуществляется в рамках
вероятностной, или индуктивной, логики:
высказываниям приписываются различные
степени истинности. При известной
модификации индуктивная логика пригодна и для
описания динамики менталей.
Фундаментальное значение вероятностных
представлений в физике восторжествовало в связи с
созданием квантовой механики в конце
1920-х гт. Лет через сорок то же самое
случилось в области общественных наук.
Вероятностные представления обладают
неординарным концептуальным содержанием. На этом
фоне весьма архаичными выглядят попытки
либо вообще отказаться от них, либо найти их
скрытые основания. Отметим особо, что
концептуальное осмысление вероятных
феноменов осуществляется в рамках
соответствующих теорий. См. статистические
закономерности.
ВЕРОЯТНОСТНО-ИГРОВОЙ ПОДХОД в
ЭКОНОМИКЕ — вершина
научно-теоретического ряда современной экономики.
Субъект экономического процесса,
руководствуясь своими предпочтениями, выбирает
наилучший для себя исход среди всех
возможных. В этой связи приобретает важнейшее
значение концепт математического ожидания:
M[x] = ZPiXi,
i
где вероятности р. соответствуют исходам х..
Приведенное выше равенство само по себе,
разумеется, не обладает каким-либо
экономическим весом, но он появляется в случае
установления соответствия указанного равенства
экономическим реалиями. Операция т. наз.
математического моделирования позволяет
сформулировать концепт экономического
ожидания:
m=ip,(xt),
i
где Е — экономическое ожидание,
и{х) — полезности исходов х.,
pt — их вероятности.
Экономическое ожидание — это ожидаемая
полезность. Руководствуясь ее наличием,
экономический субъект осуществляет те или
иные поступки, цель которых всегда можно
представить как некоторую оптимизацию,
что позволяет вновь опереться на
формальный аппарат математики, в частности теории
исследования операций, разделом которой
является теория игр. Игрой называется
ситуация, в которой каким-то образом
взаимодействуют несколько заинтересованных
сторон, каждая из которых имеет дело с
альтернативами. Таким образом, задачами теории
игр в экономике являются проблемы,
связанные с принятием решений в условиях
будущего, задаваемого посредством
вероятностей. Это будущее может быть достоверным
(вероятности р. = 1), определенным
(вероятности/), заданы и известны),
неопределенным (вероятностир. либо не заданы, либо не
известны).
Приоритет в обогащении экономической
теории игровым подходом принадлежит
прежде всего Дж. фон Нейману (см.). Но даже он,
гений математики, не сразу обратил
внимание на эквивалентность матричных игр и
линейного программирования. Эта
эквивалентность свидетельствует о недопустимости
противопоставления игрового и
программного подходов. Речь должна идти об одном,
а именно программно-игровом подходе, или
вероятностно-игровом подходе.
Существенно, что вероятностно-игровой
подход является универсальным для
микроэкономики и, по сути, макроэкономики. Степень
его универсальности значительно выше, чем
у математического анализа. В связи с этим
показательно, например, что в
институциональной экономике в качестве аппаратной
базы используется не дифференциальное
исчисление, а теория игр. Хотя этот факт не час-

ВИНДЕЛЬБАВД ВИЛЬГЕЛЬМ 41
то признается экономистами, но, по сути, все
достижения, характерные для ортодоксальной
неоклассики, не только воспроизведены на
базе вероятностно-игрового подхода заново,
но и переосмыслены в рамках теории
ожидаемой полезности. То же самое справедливо по
отношению к кейнсианству, равно как и по
отношению к неокейнсианству. Все
по-настоящему современные экономические теории
переведены на вероятностно-игровые рельсы.
На наш взгляд, обсуждаемые решающие
изменения произошли в экономической науке в
1970-е гг. благодаря прежде всего, работам
Р. Лукаса, М. Фридмана, Т. Сарджента и
Н. Уоллеса, Дж. Нэша, Р. Зельтена.
Предпосылки для рассматриваемых инноваций были
заложены, разумеется, ранее, в первую очередь
Нейманом и О. Моргенштерном (1944) и
Дж. Мутом (1961). Но вплоть до 1970-х гг.
вероятностно-игровой подход проходил свой
сложный инкубационный период. Нечто
похожее в свое время имело место в физике.
Квантовая механика появилась лишь в середине
1920-х гг. Подготовлена же она была
блестящими работами первоклассных физиков,
например таких, как Н. Бор и Л. де Брошь (см.).
История экономических учений в XX в. часто
представляется таким образом, что впереди
всех движется великолепная троица,
неоклассическая, (нео)кейнсианская и (нео)институ-
циональная школы, которые несмотря на
неутихающие взаимные обвинения сохраняют
свою идентичность. Такое представление
затемняет суть происходящей концептуальной
динамики. Именно поэтому правомерно, на
наш взгляд, говорить о вероятностно-игровой
экономической науке, часто
функционирующей в образе теории ожидаемой полезности.
Вероятностно-игровая экономическая наука
имеет самостоятельное значение.
Методологический ход, согласно которому она просто-
напросто включается в состав каждой из выше
упомянутой троицы, вызывает большие
сомнения и очень напоминает тот случай, когда
телега ставится впереди лошади.
1. Нейман Дж., фон, Моргенштерн О. Теория игр и
экономическое поведение. М., 1970.
2. Блини М. Обзор современной теории // Панорама
экономической мысли конца XX столетия / под ред. Д. Гри-
нэуэй, М. Блини, И. Стюарт. В 2 т. Т. 1. СПб., 2002.
ВЗАИМОВЛИЯНИЕ — процесс
взаимоопосредования каких-либо сущих. В физике
В. выступает как взаимодействие, обмен
объектов частицами. Но как же
взаимовлияют друг на друга люди в качестве социальных
существ? Судя по соответствующим теориям,
социальное В. сводится к ценностным
трансформациям. Осуществляя свою целеполага-
юшую деятельность, каждый человек
руководствуется некоторыми ценностями, которые он
то и дело вынужден трансформировать.
Контакты между людьми выступают как
опосредование ценностных установок. Ценности
одного человека являются системой отсчета для
поведения другого. Каждый ведет себя так, как
считает нужным. См. ценность.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ — процесс
взаимовлияния друг на друга физических объектов, в т.ч.
полей и частиц. Наиболее детально этот
процесс описывается в квантовой теории поля.
Считается, что взаимодействующие объекты
обмениваются квантами, особыми частицами,
например фотонами. Кванты взаимодействия
выступают проявлениями соответствующих
полей. Таким образом, физическое В.
реализуется вполне определенным образом.
Согласно одному из постулатов специальной теории
относительности В. не может
распространяться со скоростью, большей скорости света в
вакууме. В 1950—1960-х гг. часть физиков
полагала, что наступило время отказаться от
концепта В., механизм которого не поддается
четкому пониманию. Успехи квантовой теории
поля вынудили отказаться от этого
представления. См. взаимовлияние.
ВИГНЕР ЭУГЕН ПОЛ
(1902-1995)-американский физик. Будучи оригинальным
мыслителем, часто формулировал неожиданные
идеи, например, об особой роли идеи
симметрии в научном познании, о непостижимой
эффективности математики, о включенности
сознания в квантовомеханическую реальность.
Вигнер Э. Этюды о симметрии. М., 1971.
ВИНДЕЛЬБАВД ВИЛЬГЕЛЬМ (1848—
1915) — немецкий философ, неокантианец.
Основная новация В. и его ученика Г. Рик-
керта (см.) состояла в характеристике
методов наук о природе и духе. Они считали, что
для естествознания характерен
генерализирующий [от лат. generalis — общий], а для наук
о культуре или исторических науках —
идеографический [от лат. idios — особенный
и grapho — пишу], или
индивидуализирующий, метод. К сожалению, В. не понял, что
ценности являются концептами историче-

42 ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
ских наук. «Историческая наука, —
утверждал Риккерт, — имеет дело с ценностями
лишь постольку, поскольку объект, понятый
индивидуализирующим способом, имеет
вообще какое-нибудь значение для ценности
...» [2. С. 207]. В действительности же в
концепте ценности общее соединено столь же
органично, как и в понятиях естествознания.
Относительно природы ценностей В.
высказывался неточно, но надо иметь в виду, что в
учении о ценностях он был первопроходцем.
1. Виндельбанд В. Духиистория. Избранные работы. М., 1996.
2. Риккерт Г. Философия жизни. Киев, 1998.
ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ - концепт
физики, информатики, психологии. В
латинском языке виртуальное означало
возможное, то, что может быть при очень
специфических условиях. Успехи квантовой физики
привели к другому пониманию
виртуального. Возникнув, виртуальные объекты
занимают промежуточное положение между
породившими их явлениями и всеми другими.
Они успевают проявить себя в качестве
динамических факторов, но затем исчезают, не
будучи зафиксированными в качестве
автономных объектов. В. р. оказалась не менее
универсальной, чем любая другая.
ВИТГЕНШТЕЙН ЛЮДВИГ (1889-1951) -
один из основателей аналитической
философии. В первый период своего творчества
предложил оригинальную интерпретацию
философского статуса логического анализа.
Высказывания являются картиной фактов, но у них
общая структура, которая как раз и
представлена логикой. Во второй период философской
деятельности В., начавшийся в 1930-хгг.,
происходит его мучительный переход от
философской семантики к прагматике. Он был
вынужден обратиться к философской
прагматике в силу свого интереса к проблемам
языка. Значениями многих выражений
являются не обозначаемые ими предметы, а
поступки людей. В. приходит к выводу, что
значение слова есть его употребление. Особое
внимание он обращал на «семейное
сходство» слов и неоднозначность их
употребления, выступающего поэтому как некоторая
игра. В. — один из главных инициаторов
лингвистического поворота, случившегося в
философии XX в. Что касается его
прагматизма, то он оказался весьма половинчатым. В.
не сумел отказаться от философского семан-
тизма. Именно по этой причине он так и не
признал научный статус гуманитарных
дисциплин, в т.ч. этики и эстетики. На всем
творчестве В. лежит печать его недостаточной
компетентности в области наук.
Витгенштейн Л. Философские работы. 4.1. М., 1994.
ВМЕНЕНИЕ ЦЕННОСТЕЙ - процесс
интерпретации обозначаемой вещи в качестве
знака ценности. Исследователи,
занимавшиеся изучением феномена ценности,
неизменно сталкивались со значительными
трудностями при попытках выявить их объектный
статус. С одной стороны, очевидно, что в том
или ином виде ценности причастны ко всем
вещам, входящим в мир человека. Но не
менее очевидно, что непосредственно телесным
бытием ценности не обладают. Выход из
затруднительной ситуации нам видится в
утверждении, что, будучи вмененными
предметным телам, ценности приобретают знаковое,
или символическое, бытие. Статус ценностей
может быть трояким: языковым, ментальным
и знаково-объектным. См. знаковое бытие.
ВОЗМОЖНОЕ — действительное, но не
реализовавшееся. Что именно возможно,
определяется на основании научных теорий. См.
вероятность.
ВОЗМОЖНЫЕ МИРЫ-концепт
логической семантики и прагматики. Идея В. м.
восходит к Г. Лейбницу (см.). В 1960-х гг. она
была разработана применительно к
семантике модальных логик, в рамках которых
производится оценка высказываний с помощью,
например, таких понятий, как
«необходимо», «обязательно», «допустимо», С. Крипке,
К. Кангером и Я. Хинтиккой. Решающая
идея состоит в том, что понятие истины
распространяется на В. м., совместимые с
установками людей, их ценностями. По сути,
речь идет о логической теории
прагматической истины. Концепция В. м. позволяет
рассмотреть не одно, а все мыслимые
положения дел, а затем высказать оценочные
суждения по их поводу. Как было выяснено,
определение истины для модальных языков
вполне возможно, более того, концепт
«истина» сохраняет в них центральное значение.
Выскажем критическое замечание по
поводу терминологии, используемой в современ-

ВРЕМЯ 43
ной логике. Здесь принято семантикой
называть логические системы, в которых
центральное место занимает концепт истины. Но
в таком случае придется признать, что
применение истины к прагматическим
концептам есть не прагматика, а семантика, что,
разумеется, нелогично. На наш взгляд,
стремление части логиков не использовать концепт
логической прагматики является данью
устаревшим представлениям, господствовавшим
до 1960-х гг., согласно которым феномен
истины относится исключительно к
описательным наукам и не применим в области
аксиологических дисциплин. См. истина.
ВОЛНОВАЯ ФУНКЦИЯ
-концептквантовой механики, позволяющий описать
состояние микрообъекта. Квадрат модуля В. ф.
дает вероятность тех величин, от которых она
зависит. По поводу интерпретации В. ф.
ведутся острые дискуссии. Первоначально,
например Э. Шредингером, В. ф.
интерпретировалась как непосредственное описание
микропроцессов. Лишь после долгих
дискуссий, в которых роль лидера играл Н. Бор,
созрело убеждение, что В. ф. является
необычным концептом, не имеющим аналога в
классической физике. В. ф. не может быть
непосредственно измерена. Такого рода
концепты встречаются крайне редко.
ВООБРАЖЕНИЕ (в науке) — способность
человека создавать новые концепции.
Научное В. всегда оперирует теориями.
Разумеется, они создаются не на пустом месте, а
выступают в качестве модификаций и
трансформаций старых теорий или же как новые
концепции. Способами научного
воображения выступают критика теории, определение
ее проблемных мест, тематизация концептов,
которым придается центральное значение.
Регулятивной идеей В. выступает
встраивание новой теории в имеющийся контекст
научного знания. Определенные методы В.
разработаны в рамках основных философских
направлений. Это, например,
феноменологический синтез переживаний,
герменевтическое выяснение сути дела, аналитическое
исследование значений терминов,
организация идеального коммуникативного
дискурса. В. часто характеризуют как внезапное
озарение, догадку, инсайт. Такого рода
концепция имеет отдаленное отношение к путям
действительного осуществления научного
творчества.
ВОСПРИЯТИЕ — целостный чувственный
образ какого-либо референта. Научное
постижение В. осуществляется в рамках
определенной теории, по-другому не бывает. Если
В. само не является предметом изучения, то
оно входит в состав ментального уровня
науки, т.е. является целостным ментальным
образом, элементами которого выступают
отдельные ощущения. В. есть связь
ощущений. Существенно, что в качестве
теоретического концепта В. не автономно, оно
формируется на основе тех теорий,
которыми владеет субъект. Может, однако,
случиться так, что оно не согласуется с ними; тогда
наступает час необходимости создания новой
теории. Меняется теория — изменяется
характер В. В существующей философской
литературе крайне редко подчеркивается
теоретический характер восприятий, чаще они
рассматриваются как автономные
образования. Это издержки т. наз. теории отражения,
в рамках которой В., как правило,
редуцируется к нейрофизиологическим механизмам
человеческого мозга. Отметим также, что В.
совсем не обязательно является
отображением, в аксиологических науках оно имеет,
подобно всем концептам этих наук,
проективный характер. Что касается протонаучного
В., то и оно формируется в рамках
определенных теорий, впрочем, не достигших
научной зрелости.
ВРЕМЯ — величина, характеризующая
процесс от его начала до конца. Часто В.
определяют как форму сменяемости явлений, но
при этом не объясняется, чем же В.
отличается от других форм сменяемости и что они
собой представляют. Поясняя содержание
феномена В., рассмотрим некий процесс,
реализующий ряд стадий, допустим, dv d2,...
dn. Суммарной, интегральной
характеристикой всех этих стадий как раз и является В.,
обычно обозначаемое символьным знаком t.
Научное постижение феномена В. началось
с механики Ньютона. Согласно ее
содержанию В. является одинаковым во всех инерци-
альных, т.е. движущихся относительно друг
друга равномерно и прямолинейно, системах.
Упомянутый выше момент одинаковости

44 ВРЕМЯ
Ньютон абсолютизировал, он считал, что В.
является абсолютной, т.е. автономной, не
зависящей от каких-либо реалий, субстанцией.
Таким образом в науку была
инкорпорирована субстанциальная концепция В. Против
этой концепции выступил постоянный
оппонент Ньютона Г. Лейбниц. В полемике с
ньютонианцем С. Кларком он
противопоставил субстанциальной концепции В.
реляционную. В рамках последней В. есть форма
отношений между явлениями. Как Ньютон, так
и Лейбниц в своих выводах недостаточно
анализировали содержание классической
механики. Такая постановка проблемы В.
инициировала появление метафизических выводов,
не координирующих с данными науками.
Создание специальной теории
относительности революционизировало научные
представления о В. Были открыты релятивистские
эффекты В., в частности, его зависимость от
скорости перемещения объектов, относительность
одновременности, органическая связь В. с
пространством. Эти представления явно не
согласовывались с субстанциальной концепцией В.
Разгорелись ожесточенные философские
споры. Особенно много разногласий вызвал
вопрос о причинах релятивистских эффектов В.
Господствующее ныне мнение состоит в том,
что этими причинами являются динамика
процессов и взаимодействие явлений. В связи с
обсуждением содержания специальной теории
относительности появилось представление,
что В., подобно пространственным
координатам, является одной стороной
пространственно-временного континуума. При этом В.
уподоблялось пространству. Анализ не подтвердил
эту точку зрения. В. сохраняет свою
относительную самостоятельность, его природа иная,
чем у пространства. Это обстоятельство
находит выражение в записи
пространственно-временного интервала, где при времени стоит
другой знак (плюс или минус), чем при
пространственных координатах.
В общей теории относительности, теории
тяготения В. зависит от гравитационных
потенциалов. В очередной раз выясняется, что В.
зависит от определенных сторон физических
процессов. Гравитационное В. обладает
только ему присущими особенностями.
В квантовой механике были выявлены новые
особенности В., в частности его
вероятностная природа. Особенно знаменателен
следующий факт. Времени в отличие от других
параметров не соответствует оператор: есть
операторы импульса, энергии,
пространственных координат, но не В. Это
обстоятельство свидетельствует о своеобразии В.
Переход к квантовой теории поля привел к
дальнейшему развитию учения о В., и здесь
не обходится без трудностей философского
характера. С одной стороны, не приходится
сомневаться, что различным типам
физических взаимодействий — электромагнитным,
гравитационным, сильным и слабым —
соответствуют различные формы физического В.
Однако в таком случае непонятно, почему
физическое В. измеряется в одних и тех же
единицах, а именно в секундах.
Совершающийся в современной физике
переход от квантовой теории поля к теории струн
остро поставил вопрос о многомерности В.:
вполне возможно, что оно не одномерно. Пока
на этот счет нет окончательной ясности.
Выше дана справка о развитии учения о В.
в рамках физики. Ее успехи, безусловно,
инспирировали исследования проблемы В. в
других науках. Но их проведение оказалось
связанным с существенными трудностями
философского характера. Начиная с Платона и
Аристотеля, тема В. была излюбленным
предметом обсуждения в различных философских
системах. После результатов, достигнутых в
физике, стало очевидно, что философы, по
сути, рассуждали о физическом В., которому
без достаточных на то оснований
приписывалась универсальная природа. Либо В. является
чисто физическим феноменом, и в таком
случае недопустима его универсализация, либо
наряду с физическим существуют нефизические
формы В. В таком случае следует выявить их
специфику и за ее счет обогатить философию
В. И вот тут не обошлось без резкого
размежевания сторонников трех различных
философских позиций.
Значительная часть исследователей считает
физическое В. универсальным по своей
природе, т.е. в равной степени актуальным как
для физических, так и биологических и
социальных процессов. Многие из этих
исследователей, незнакомые с современными
физическими теориями, рассуждают о «времени
вообще». Но за их философской риторикой
скрывается физикализм. Вторая позиция
состоит в энтузиазме относительно
существования нефизических форм В. На словах эта
позиция признается безоговорочно, но она не

ВЫГОТСКИЙ ЛЕВ СЕМЕНОВИЧ 45
обосновывается должным образом. С
энтузиазмом рассуждают о биологическом и
социальном времени, но не показывают
сколько-нибудь детально, чем же именно,
например, социальное В. отличается от физического
В. Суть рассматриваемой позиции состоит, на
наш взгляд, в рассмотрении физического В. в
качестве знака процессуальное™
нефизических процессов. В конечном счете и эта
позиция близка к физикализму. Третья позиция
состоит в доказательстве существования
нефизических форм В., реализующегося в
процессе анализа, например, биологических и
социальных теорий. Именно эта позиция
представляется нам наиболее актуальной, но
и она встречается со значительными, все еще
не преодоленными трудностями. Даже самые
компетентные представители нефизических
наук, рассуждая о В., выражаются неточно, не
входя в тонкости временнбй проблематики.
В исследовании проблемы В. ощущается
острая потребность в налаживании
действенного диалога между философами и
представителями базисных наук. См. биологическое
время, экономическое время.
1. Молчанов Ю.Б. Четыре концепции времени в
философии и физике. М., 1977.
2. Кате В.А. Формы времени. М., 2002.
ВРЕМЯ И ТЕРМОДИНАМИЧЕСКАЯ
АСИММЕТРИЯ — концепция, согласно
которой необратимость физического времени
обусловливается переходом физической
системы в состояние с максимальной величиной
энтропии. Физическое время необратимо в
том смысле, что оно не может пойти вспять.
Этот факт желательно как-то объяснить.
Думается, однако, что термодинамическая
асимметрия имеет к нему достаточно отдаленное
отношение. Это выяснилось благодаря
успехам синергетики, в рамках которой
необратимость времени совмещается не только с
переходом в состояние с наибольшей энтропией,
но и со становлением упорядоченных
структур, процесса, который приводит не к росту, а
к уменьшению величины энтропии.
Настаивая на пересмотре наших представлений о
природе времени, синергетик И. Пригожий в
известном смысле прав. Суть ситуации
состоит в том, что метаморфозы нелинейных
систем включают стадии и непрерывной
эволюции, и катастроф, и выхода на аттракторные
состояния, и ветвления в точках бифуркации,
и изменения степеней упорядоченности.
И всякий раз время выступает интегральной
количественной характеристикой
происходящих в нелинейных системах процессов.
Пригожий И. От существующего к возникающему. М., 1985.
ВРИГТ ГЕОРГ ХЕНРИК, фон (р. 1916) -
финский логик и философ. Автор многих
разработок в области деонтической и
временнбй логики. С философской точки
зрения, пожалуй, самое интересное в
работах В. представляет концепция
практического вывода. Практическое рассуждение
приобретает доказательный характер не до, а
после его совершения, т.е. оно не является
дедуктивным.
Вригт Г. X., фон. Логико-философские исследования.
Избранные труды. М, 1986.
ВЧУВСТВОВАНИЕ — важнейший концепт
герменевтики Ф. Шлейермахера и В. Дилътея
(см.). Имеется в виду, что один человек
может понять другого лишь в том случае, если
он поставит себя на его место, т.е. будет
конгениальным ему. Чтобы понять «Тихий Дон»,
следует поставить себя на место автора этого
романа, М. Шолохова. Дильтей полагал, что
В. — визитная карточка метода
гуманитарных наук, ориентированных в отличие от
естествознания на сознание человека и прежде
всего не на мысли, а на чувства.
Современное состояние гуманитарных наук
свидетельствует о недостаточной рафинированности
концепта В. Решающее значение имеют
следующие обстоятельства. Все гуманитарные,
в т.ч. общественные, науки оперируют
ценностями, которые, будучи концептами, в
своей ментальной форме содержат чувственный
компонент. Понимание есть оперирование
ценностями. Понять другого человека — это
означает быть в курсе его ценностей. В этой
связи В. является моментом познания, но
при этом сами чувства не выступают
автономными от теории образованиями.
Концепции В. явно недостает основательности. См.
герменевтика, В. Дильтей.
ВЫГОТСКИЙ ЛЕВ СЕМЕНОВИЧ (1896-
1934) — русский психолог, основатель
культурно-исторического направления в
психологии. Дал чрезвычайно детальную
марксистскую интерпретацию философии психологии.
Выготский Л.С. Психология. М., 2000.

г
ГАДАМЕР ХАНС-ГЕОРГ (1900-2002) -
немецкий философ-герменевт. См. герменевтика.
ГАЛИЛЕЙ ГАЛИЛЕО (1564-1642) -
выдающийся итальянский физик, изобретатель
принципа относительности. Его
методологические заслуги определяются двумя
обстоятельствами. Во-первых, он показал, каким
образом, добиваясь чистоты эксперимента,
можно способствовать выработке
физических понятий. Во-вторых, он выявил их
неординарность. См. идеализация.
ГАМОВ ДЖОРДЖ (1904-1968) -
американский физик, космолог и биолог, один из
самых талантливых ученых середины XX в.
Выдвинул гипотезу Большого взрыва,
рассчитал биологический код.
ГАРКОВЕНКО РАИСА ВАСИЛЬЕВНА
(р. 1929) — отечественный философ,
специалист в области философии химии.
Гарковенко Р.В. Философские вопросы современной
химии. М., 1970.
ГАУСС КАРЛ ФРИДРИХ(1777-1855)
-выдающийся немецкий математик, физик и
астроном, один из изобретателей неевклидовой
геометрии. В истолковании предмета
математики придерживался эмпирической точки
зрения.
Гаусс К. Ф. Сборник статей. М., 1956.
ГЕГЕЛЬ ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ФРИДРИХ
(1770—1831) — немецкий философ,
изобретатель неформализованной диалектической
логики. Пытался реализовать грандиозную
программу по созданию универсальной
теории всех развивающихся объектов. Он хотел
сделать философию наукой безотносительно
к определенности естествознания и обще-
ствознания. В советские годы было
предпринято немало попыток, причем не только
философами, но и представителями базовых
наук, по внедрении диалектики в науку. Все
эти попытки закончились неудачами.
Гегель Г. В. Ф. Соч. Т. 1-14. М.: Л. 1929-1959.
ГЕЙЗЕНБЕРГ ВЕРНЕР(1901-1976)
-выдающийся немецкий физик, автор
матричного варианта квантовой механики, принципа
неопределенности, интересной версии
единой нелинейной полевой теории
элементарных частиц, вместе с Бором (см.) разработал
копенгагенскую интерпретацию квантовой
механики, много размышлял над
проблемами социальной ответственности ученых в
эпоху ядерных технологий. Был горячим
сторонником союза физики и философии.
Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989.
ГЕЙТИНГ АРЕНД (1898-1980) -
выдающийся голландский математик, виднейший
представитель математического
интуиционизма. Сравнивая положение дел в
математике в 1930-х и в 1960-х гг., он
констатировал, что первоначально представители
различных математических направлений
считали единственно правильным то
направление, к которому они принадлежали.
Положение дел решительно изменилось к 1960 г.
«Ни одно из направлений теперь не
претендует на право предоставлять единственно
верную математику. Философское значение
исследований по основаниям математики
состоит, по крайней мере частично, в
разделении формальных, интуитивистских,
логических и платонистских элементов в
структуре классической математики и точном
определении областей действия и ограничения
этих элементов» [1. С. 225].
1. Гейтинг А. Тридцать лет спустя // Математическая
логика и ее применение. М., 1965.
2. Он же. Интуиционизм. М., 1965.
ГЁДЕЛЬ КУРТ (1906-1978) -
выдающийся австрийский логик и математик,
доказавший теорему о неполноте формальной
системы, использующей натуральные числа и
руководствующейся финитными методами.
В такой системе, например в формальной
арифметике, всегда найдется формально
неразрешимое предложение, т.е. такая
замкнутая формула А, что ни она, ни ее отрицание
не являются теоремами этой системы. В ка-

ГЕОМЕТРИЗАЦИЯ ФИЗИКИ 47
честве указанной формулы можно взять
положение о непротиворечивости формальной
арифметики. Исследования Г. показали
неосуществимость разработанной Д.
Гильбертом программы финитной формализации
математики. Часто утверждается, что Г.
доказал невозможность полной формализации
человеческого знания. В действительности
же он показал, что такого рода
формализация невозможна в рамках формальных
систем, реализующих финитные методы.
Вполне возможно, что полная формализация
знания достижима в рамках всей совокупности
логических и математических теорий. В
философском отношении Г. принадлежал к
теоретико-множественному направлению (см.).
Х.НагельЭ., НьюменЛ. ТеоремаГёделя. М., 1970.
2. Гончаров С.С., Ершов Ю.Л., Самохвалов К.Ф. Введение в
логику и методологию науки. М., 1994.
ГЕМПЕЛЬ КАРЛ ГУСТАВ (1905-1997)-
немецко-американский философ, видный
представитель неопозитивизма (см.).
Совместно с П. Оппенгеймом разработал дедуктивно-
номологическую концепцию объяснения,
которую пытался применить, но без особого
успеха, при объяснении социальных процессов.
Всесторонне проанализировал концепцию
подтверждения, обнаружив целый ряд
философских тонкостей. См. парадокс
подтверждения Гемпеля.
1. Гемпелъ К. Мотивы и «охватывающие» законы в
историческом объяснении // Философия и методология
истории. М., 1977.
2. Он же. Логика объяснения. М., 1998.
ГЕНЕТИКА — наука о микродинамических
механизмах биологических процессов,
определяемых в основном метаморфозами,
происходящими с ДНК и РНК. Имеет
важнейшее значение в объяснении механизма
наследственности .
ГЕНОТИП И
ФЕНОТИП-концептыбиологии. Г. — это совокупность генов
организма. Ф. — складывающиеся на основе Г.
биологические признаки организма. Вопрос о
соотносительности генотипических (Г) и фе-
нотипических (Ф) признаков является в
философии биологии одним из центральных.
Ключевой вопрос таков: каков в реальности,
а не в сознании теоретика, переход Г —> Ф?
Как физико-химическое превращается в
биологическое?
Наш ответ на этот вопрос таков. В его
оптическом значении переход Г —»Ф имеет не
физико-химический, а семиотический характер.
Генотипические признаки являются знаком
фенотипических. Символьный знак,
стрелка в записи Г —> Ф, как раз и регистрирует
это обстоятельство. Рассматриваемый семи-
озис не является ни физико-химическим, ни
биологическим процессом, его невозможно
свести ни к внутриклеточным
транспортировкам, ни к процессам питания и
размножения. Крайне важно понимать, что в
составе Г —» Ф семиотическая связь при всей ее
специфике вполне реальна и не является
всего лишь метафизической выдумкой.
Семиотика (см.) — научная дисциплина,
реализацией ее потенциала люди занимаются
ежечасно и повсеместно. Но семиотические
отношения характерны не только для людей,
но и для мира живого. Жизнь, а она является
не чем иным, как совокупностью
биологических признаков, смогла
конституироваться постольку, поскольку физико-химические
процессы содержат в себе эту возможность,
которая, реализуясь, приводит к
нетривиальным семиотическим отношениям. Попытка
объяснить определяющую роль Г. для Ф. без
использования семиотических категорий,
как правило, приводит к физикализму. См.
парадоксы системных признаков.
ГЕНЦЕН ГЕРХАРД КАРЛ ЭРИХ (1909-
1945) — выдающийся немецкий математик и
логик. Первым доказал непротиворечивость
формальной арифметики, но при этом ему
пришлось выйти за пределы финитной
программы его учителя Д. Гильберта. Разработал
систему натурального вывода, не
содержащего аксиом.
Генцен Г. Непротиворечивость чистой теории чисел //
Математическая теория логического вывода. М., 1967.
ГЕОМЕТРИЗАЦИЯ ФИЗИКИ - программа
полной интерпретации природы физических
явлений исходя из специфики их
пространственно-временных свойств. Эта программа
была инициирована А. Эйнштейном (см.).
При переходе к неинерциальной, например
вращающейся, системе отсчета интервал ds2
уже не будет суммой квадратов. Его обычно
записывают так: ds2=glkdx'dxk, weglk —
функции пространственных {х\х2,х3) и временной

48 ГЕРМЕНЕВТИКА
(х°) координат. Величины ^определяют
метрику не плоского (псевдоевклидового), а
криволинейного пространства-времени.
Согласно логике Эйнштейна тяготение
представлено искривленностью пространства-
времени. Многие ученые считают, что
физическую теорию (Ф) можно представить как
своеобразную сумму двух частей, геометрии
(Г) и динамики (Д): Ф = Г + Д. Согласно же
сторонниками Г. ф. нет необходимости
различать геометрию и динамику, это одно и то
же. Последовательно реализовать программу
Г. ф. не удается. Видимо, это объясняется
относительной самостоятельностью как
динамических, так и пространственно-временных
характеристик физических объектов. Многие
исследователи считают, что
пространственно-временные свойства являются
проявлением динамики физических взаимодействий.
Г. ф. — это абсолютизация некоторых черт
взаимозависимости
пространственно-временных и динамических характеристик.
ГЕРМЕНЕВТИКА — одно из основных
философских направлений, в рамках которого
все концепты группируются вокруг
проблемы понимания. Г. имеет многовековую
историю и восходит к идеям Платона
относительно интерпретации текстов. В этой истории
есть два пика, связанные соответственно с
концепциями, развитыми Ф. Шлейермахе-
ром и В. Дильтеем и Х.-Г. Гадамером (см.).
Первые два автора интерпретировали
понимание как конгениальность тому субъекту,
которого хотят понять. Для Гадамера
понимание есть выяснение сути дела посредством
диалектики вопросов и ответов на них, а
затем использование добытых порций знания
на практике. В отличие от своих
исторических предшественников он ставил в центр
внимания не феномен сознания, а бытие
человека. Ради различения двух форм Г.
назовем их соответственно Г. сознания (Шлейер-
махер и Дильтей) и Г. бытия (Гадамер). В фи-
лософско-научном контексте актуально, что
герменевты, будучи недовольными
положением дел в области гуманитарных наук,
стремились выработать адекватный их содержанию
метод понимания. При этом обеим сторонам
не удалось достигнуть решающего успеха.
Герменевты сознания исходили из
психологического контекста, и это при условии, что
философия психологии во времена их
творчества (XIX в.) находилась в неоформленном
состоянии. В этих условиях добиться
концептуальных откровений не удалось.
Представление метода гуманитарных наук как вчув-
ствования оказалось недостаточным для его
эффективного развития. Этой концепции
явно недоставало концептуальной
рафинированности, что неоднократно отмечали
феноменологи школы Э. Гуссерля, которых
роднит с герменевтами сознания интерес к
функционированию сознания.
Основная книга Гадамера «Истина и метод»
была опубликована в 1960 г. Он имел
возможность учесть достижения многих
гуманитарных наук, но вполне преднамеренно ими не
воспользовался. Вслед за Хайдеггером, своим
учителем, Гадамер был убежден, что научные
методы с их рациональным содержанием не
позволяют понять подлинность
человеческого бытия, в т.ч. его диалектический, игровой
характер. За масштаб философии он принял
искусство (но не искусствоведение!). Он явно
предполагал, что герменевтический способ
постижения мира способен оказать
благотворное влияние на науку. Дистанцирование
от науки не прошло для Гадамера бесследно.
Отказавшись от науки, он погрузился в
традицию, предание. Немецкие коллеги
Гадамера, в т.ч. Ю. Хабермас, обвиняли его в отказе
от идеалов критической теории. Он пытался
защититься от этой критики, но безуспешно.
Подчеркивая, что герменевтический момент
пронизывает всю науку, Гадамер был в
определенной степени прав. Особенно актуально
в этой связи требование диалога как между
учеными, так и между ними и населением.
1. Дильтей В. Категории жизни // Вопросы философии.
1995. № 10.
2. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М, 1988.
3. Он же. Актуальность прекрасного. М., 1991.
4. Gadamer H.-G., Boehm G. (Hrsg.). Die Hermeneutik und
die Wissencshaft. Fr. a. M., 1978.
ГЕРМЕНЕВТИКА БЫТИЯ - вариант
герменевтики, развитый Х.-Г. Гадамером (см.).
Он во многом руководствовался идеями
своего философского кумира, М. Хайдеггера
(см.), ставившего в центр своего внимания
феномен бытия. См. герменевтика.
ГЕРМЕНЕВТИКА СОЗНАНИЯ - вариант
герменевтики, развитый Ф. Шлейермахером,

ГИЛЬОТИНА ЮМА 49
В. Дилътеем, Э. Бетти (см.). См.
герменевтика, вчувствование.
ГЕШТАЛЬТПСИХОЛОГИЯ [от нем. Gestalt -
образ] — психологическое направление,
развитое в работах М. Вертгеймера, В. Келера,
К. Коффка, которое явилась прямой
реакцией на ассоциативную психологию,
«психологию элементов». Гештальтпринцип состоит в
том, что невозможно объяснить целое
исходя из его частей; лишь на основании целого
можно установить значение его частей. Ге-
штальтпсихологи надеялись в целостных
образованиях обнаружить специфику
психического, в т.ч. и феномена ценностей. Эти
надежды оправдались не полностью. Расцвет Г.
пришелся на 1930-е гг. В наши дни ее
периодические ренессансы происходят в русле
системных исследований.
ГИЛЬБЕРТ ДЭВИД (1862-1943)
-выдающийся немецкий математик,
основоположник программы формализма в математике.
Он вполне правомерно предполагал, что
математике предстоит выявить свои
собственные основания. Науку о них Г. назвал
метаматематикой. По поводу этих оснований он
также высказал вполне определенные суждения.
Имеется в виду, что, руководствуясь
аксиоматическим методом, следует дедуктивно
выводить все теоремы. Достаточно доказать
непротиворечивость математической
системы, не прибегая к содержательным
интерпретациям математических понятий. В таком
случае любая математическая теория
предстает как синтаксическое мероприятие. К
тому же Г. полагал, что любое доказательство
должно осуществляться за конечное число
ходов (требование финитности). В 1931 г.
К. Гёдель (см.) показал, что программа Г. не
может быть реализована даже для
арифметики натуральных чисел. Частичный выход из
ситуации нашелся, но ценой отказа от
требования финитности. Ученику Г. — Г. Генце-
ну удалось доказать непротиворечивость
арифметики натуральных чисел, но доказать
непротиворечивость более сложных систем
(например, математического анализа и
теории множеств) не удалось по настоящее
время. Выяснилось, что в ослаблении
нуждается не только установка на финитность,
но и на непротиворечивость. В случае
невозможности доказать непротиворечивость
математической системы достаточно
потребовать доказательства разрешимости вполне
конкретных теорем. С формализмом
произошла довольно типичная для науки
ситуация: первоначально выдвигаются сильные
требования, но затем выясняется, что их
необходимо в известной степени ослабить.
1. Гильберт Д. Основания геометрии. М.; Л., 1948.
2. Гильберт Д., Бернайс П. Логические исчисления и
формализация арифметики. М., 1979.
ГИЛЬОТИНА ЮМА — концепция,
согласно которой подлинная наука должна быть
позитивной, а не нормативной, описательной,
а не предписывающей, руководствоваться
есть-, а не Лмжен-предложениями,
различать истинные и ложные, а не хорошие и
плохие, предложения, опираться на факты, а не
на ценности. Шотландский философ и
экономист Д. Юм (см.) обратил внимание на то,
что, как он полагал, в этических теориях
неправомерно переходят от есть-предложений
к доллсен-предложениям: «Я, к своему
удивлению, нахожу, что вместо обычной связки,
употребляемой в предложениях, а именно
есть или не есть, не встречаю ни одного
предложения, в котором не было бы в качестве
связки должно и не должно. Подмена эта
происходит незаметно, но тем не менее она в
высшей степени важна» [С. 229]. Аргумент
Юма приобрел скандальную известность. Он
стал стандартным средством опровержения
научного характера всех т. наз. moral sciences,
в число которых согласно нормам
английского языка следует включать и
общественные дисциплины. При ближайшем
рассмотрении выясняется, что применительно к
науке в целом вышеприведенные оппозиции
несостоятельны. Их подлинный смысл
выражается в подчеркивании специфики
соответственно наук о природе и наук об обществе.
Общественные науки, руководствуясь
ценностями, проектами, используя должен-предло-
жения и концепцию не семантической, а
прагматической истины, не перестают быть в силу
этого науками. Невыводимость должен-
предложений из есть-предложений
свидетельствует не против возможности
аксиологических наук, а о их несводимости к наукам
о природе. Некоторые из приведенных
оппозиций, например, противопоставление
фактов ценностям, несостоятельны. Мы их
привели в справочном порядке.
Юм Д. Трактат о человеческой природе. В 3 кн. Кн. 2—3.
М., 1995.

50 ГИПОТЕЗА
ГИПОТЕЗА — теория, не включенная в
научный строй определенной дисциплины и,
следовательно, имеющая предварительный
характер. Г. часто характеризуют в качестве
предположительного знания, но в таком
случае она ничем бы не отличалась от самой
развитой теории, ибо и она есть
проблематическое знание. Г. становится полновесной
теорий лишь после включения ее в структуру уже
известного научного знания. См. гипотети-
ко-дедуктивный метод.
ГИПОТЕЗА ТРЕХ МИРОВ ПОППЕРА -
концепция, согласно которой в науке как
целом взаимодействуют три универсума: 1) мир
физических объектов; 2) мир состояний
сознания; 3) мир объективного содержания
мышления, прежде всего научных идей,
поэтических мыслей и произведений искусства
[С. 439—440]. Г. т. м. была нужна К. Попперу
(см.) для того, чтобы дать новое
истолкование теории познания (эпистемологии).
Традиционно эпистемология рассматривается
как взаимодействие первых двух миров:
сознания человека и физических объектов,
отображаемых им. Критикуя психологизм, Поп-
пер подчеркивал определяющую роль
третьего мира, универсума объективного знания.
Третий мир автономен и воздействует на
второй, а также на первый. Это надо понимать
следующим образом: решающую роль в
процессе познания играет объективное знание, а
не субъективные устремления людей.
Читая Поппера после трудов
философов-аналитиков, убеждается, что он порой
ограничивался метафизическими декларациями там,
где необходим детальный анализ.
Ортодоксальный аналитический философ
непременно выделил бы мир языка. Поппер прошел
мимо этой возможности. Мир объективного
содержания мышления скомпонован Поппе-
ром необычно: с научной точки зрения
странно выглядит известное противопоставление
объективного содержания научных идей
и поэтических мыслей. Подобно любому
творцу в гуманитарной области, поэт
руководствуется ценностями-понятиями. В
указанном контексте поэтические мысли не
отличаются от научных идей. Что касается
произведений искусства, то их, очевидно,
можно рассматривать как объективное
воплощение искусствоведческих ценностей.
Используемое Поппером
противопоставление объективного субъективному имеет в
науке многовековую традицию, но ее научная
интерпретация неоднозначна. На наш взгляд,
при попытке дать непротиворечивую
интерпретацию сфере объективного следует
обратиться к миру научных референтов, предметов
науки. В таком случае выясняется, что
независимыми от людей и в этом смысле
объективными являются только законы природных
явлений, а также те природные объекты,
например звезды, которые не являются
результатом деятельности человека.
Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.
ГИПОТЕТИКО-ДЕДУКТИВНЫЙ
МЕТОД — важнейший теоретический концепт
философии науки К. Поппера (см.). Он
полагал, что метод индукции не позволяет
перейти от сингулярных высказываний к
универсальным. Отсюда следует два важных
вывода. Во-первых, теоретические высказывания
являются гипотезами, они придумываются,
а не извлекаются из эксперимента.
Во-вторых, природу экспериментальных наук
выражает гипотетико-дедуктивный метод,
согласно которому из гипотез выводятся
(дедуцируются) следствия, которые сопоставляются
с экспериментальными фактами. Если при
этом не возникают противоречия, то
считается, что факты теоретически объяснены.
Таким образом, Г.-д. м. придается
универсальное значение, он в равной степени
характерен для любого типа наук. Г.-д. м.
занимает видное место также в неопозитивизме (см.).
Здесь он расценивается как единственно
верный способ объяснения. По
многочисленным утверждениям К. Гемпеля (см.),
объясняемое явление должно подводиться под
общие законы. На наш взгляд, концепт «Г.-д.
м.» не во всем удовлетворителен. Во-первых,
непонятно, почему непременно следует
акцентировать внимание на гипотезах. В статье
«Гипотеза» уже объяснялось, что не всякая
теория является гипотезой. Поппер никак не
учитывал это обстоятельство. Во-вторых,
энтузиасты Г.-д. м. не придают должного
значения специфике методов отдельных наук,
особенно аксиологических, которые в отличие от
естествознания руководствуются не
семантическим, а прагматическим методом.
1. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.
2. Гемпелъ К. С. Логика объяснения. М., 1998.

ГУДМЕН ГЕНРИ НЕЛЬСОН 51
ГЛОБАЛЬНЫЙ ЭВОЛЮЦИОНИЗМ - си-
нергетическая концепция всепланетарного
эволюционизма. Человечество в облике
ноосферы приобрело всепланетарный характер,
и поэтому в эволюцию вовлекаются все
природные и социальные системы. В этой связи
Н.Н. Моисеев (см.) ввел представление о двух
императивах, экологическом и
нравственном. Экологический императив выступает
как запрет на изменение тех свойств
окружающей среды, которые могут поставить под
угрозу само существование человечества.
Нравственный императив понимается как
обновленная мораль, избавляющая людей от
опасностей социального порядка.
Сложнейшая проблема состоит в обеспечении
коэволюции общественных и природных систем.
Строго говоря, концепция Г. э.
распространяется не только на планетарные, но и на
космические явления. Такие явления, как
Большой взрыв, сопровождающийся
процессом рождения элементарных частиц,
образование химических элементов в недрах звезд,
эволюция планет, в т.ч. Земли со всеми ее
десятью геологическими оболочками,
трансформация социальных систем — все это
свидетельство актуальности концепта эволюции.
Эволюционизирует все — и вакуум, и
отдельный человек. Человечеству предстоит
вписаться в процесс всемирной эволюции, а там,
где это возможно, даже управлять им. Перед
лицом грозящих ему катастроф у него нет
другого пути, как обратиться к этике
ответственности.
Моисеев Н.Н. Универсальный эволюционизм (позиция и
следствия) // Вопросы философии. 1991. № 3.
ГНОСЕОЛОГИЯ - теория познания. См.
эпистемология.
ГОББС ТОМАС (1588-1679) - английский
философ, основоположник концепции
общественного договора, которая широко
используется в целом ряде современных
общественных наук.
ГОБОЗОВ ИВАН АРШАКОВИЧ (р. 1938) -
отечественный философ, специалист в
области философии истории и политологии.
Выступает против низведения социального
знания до обыденного уровня, уделяет
значительное внимание историческому методу.
Гобозов И.А. Философия политики. М., 1998.
ГОДОС [отгреч. hodos — путь] — концепт
философии знания постмодерниста Ж. Деррида
(см.). В центр философствования он ставил не
метод и логос, которые имеют дело с общим,
а Г., искусство философствования в
незнакомой ситуации. В этой связи Деррида часто
использовал приемы, которые с научных
позиций представляются неубедительными. См.
деконструктивизм.
ГОЛОВОЛОМКА — концепт философии
науки американского философа, прагматиста
Т. Куна. Он предпочитал рассуждать не о
научных проблемах, а о Г., способных
привести к разрушению нормальной науки. Г. — это
экстраординарная проблема, насыщенная не
только сугубо научными, но и
психологическими и социальными моментами.
ГОРОХОВ ВИТАЛИЙ ГЕОРГИЕВИЧ
(р. 1947) — отечественный философ,
специалист в области философии техники.
Горохов В. Г. Концепции современного естествознания и
техники. М., 2000.
ГОТТ ВЛАДИМИР СПИРИДОНОВИЧ
(1912—1991) — видный отечественный
философ, специалист в области философских
вопросов физики. Одним из первых среди
советских философов стал исследовать
философские проблемы естествознания. Большое
внимание уделял категориям симметрии и
неопределенности.
Готт B.C. Философские вопросы современной физики.
3-е изд. М., 1988.
ГРЮНБАУМ АДОЛЬФ (р. 1923) -
американский философ, авторитетный методолог
физики и психоанализа.
1. Грюпбаум А. Философия пространства и времени. М.,
1969.
2. Он же. Сто лет психоанализа: итоги и перспективы //
Вопросы философии. 1997. № 7.
ГРЯЗНОВ БОРИС СЕМЕНОВИЧ (1929—
1978) — отечественный философ, специалист
в области философии логики и математики.
Грязное Б.С. Логика, рациональность, творчество. М., 1982.
ГУДМЕН ГЕНРИ НЕЛЬСОН (р. 1906-
1998) — американский философ, логик и
эстетик, приверженец прагматической традиции,
представитель аналитической философии,
разработал аналитическую интерпретацию эсте-

52 ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
тики, придерживается строго
номиналистических языков.
1. Гудмен Г. Метафора — работа по совместительству //
Теория метафоры. М., 1990.
2. Goodman Н. Of Mind and Other Matters. Cambridge, 1981.
ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ -
психологическое направление. Главные
представители Г. п. (А. Маслоу, Г. Олпорт,
К. Роджерс) — американцы. Их
философская родословная тянется от американского
прагматизма, синтезированного с
аналитической философией. От имени гуманизма в
психологии часто выступают также
исследователи, ориентирующиеся т. экзистенциализм
и герменевтику (см.).
ГУМАНИТАРНАЯ ФИЛОСОФИЯ
ТЕХНИКИ — направление философии техники.
К. Митчем ввел различие между инженерной
и гуманитарной философией техники. Все
профессиональные философы отнесены им
к гуманитарной философии техники. На наш
взгляд, проведенное Митчемом различение
мало что дает для осмысления феномена
техники. Актуальность философии технознания
определяется ее содержанием, а отнюдь не
тем, кто именно — инженер или философ —
пытается ее утвердить. Позиции философов
в том случае, если они не учитывают
своеобразие технических наук, всегда слабы. Но от
метанаучных изысканий ученых-инженеров,
плохо осведомленных относительно
философии, также мало проку. Плодотворное
содружество философов и инженеров
предполагает их действительную вовлеченность в
широкий спектр междисциплинарных связей.
Показательно в этой связи осмысление
феномена техники с экономических позиций.
Митчем К. Что такое философия техники? М., 1995.
ГУРЕВИЧ АРОН ЯКОВЛЕВИЧ (р. 1924-
2006) — отечественный историк, внес
значительный вклад в развитие философии
истории. Разработал специальный концепт
«категория культуры».
Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. 2-е изд.
М., 1984.
ГУРЕВИЧ ПАВЕЛ СЕМЕНОВИЧ (р. 1933) -
отечественный философ и культуролог,
специалист в области философии культуры,
антропологии и психологии.
1. Гуревич П.С. Философия культуры. М., 1995.
2. Он же. Философская антропология. М., 2001.
3. Он же. Философия психологии. М., 2004.
ГУССЕРЛЬ ЭДМУНД (1859-1938)
-выдающийся немецкий философ, основатель
феноменологии, одного из немногих
философских направлений, во-первых, уделяющего
основное внимание сфере ментальности, а не
языку или материальным объектам,
во-вторых, не избегающего, а стремящегося к
содержательным концептуальным прозрениям.
Несмотря на достаточную компетенцию Г. по
крайней мере в области двух наук,
математики и психологии, он при их анализе
предпосылал им феноменологические установки,
сформулированные за их пределами. Такой
метод анализа не способен избежать
ненаучных положений. Г. полагал, что науки
находятся в кризисе вследствие неиспользования
в них феноменологического метода. Он не
учитывал, что развитие наук и философии
всегда сопровождается некоторой формой их
коэволюции.
1. Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские
размышления. Кризис европейских наук и
трансцендентальная феноменология. Кризис европейского
человечества и философии. М.; Минск, 2000.
2. Он же. Начало геометрии. М., 1996.
ГУТНЕР ЛЕВ МИХАЙЛОВИЧ (р. 1927) -
отечественный философ, специалист в
области философских вопросов теории
измерения.
Гутнер Л.М. Измерение в структуре теоретических
отношений. Л., 1985.

д
ДАВЫДОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
(1930—1998) — отечественный психолог и
педагог, внес значительный вклад в
философию педагогики. При этом он исходил из
метода восхождения от абстрактного к
конкретному К. Маркса, делая акцент на
научных понятиях.
Давыдов В.В. Теория развивающего обучения. М., 1996.
ДАЛЬНОДЕЙСТВИЕ - см. близкодействие,
взаимодействие.
ДАННЫЕ — концепт информатики. В
информатике под Д. понимается все то, что,
будучи выражено средствами формальной
языковой системы, может быть сохранено,
обработано или передано субъектом посредством
компьютера. Способ представления данных,
например, в форме электрических сигналов,
ориентирован в конечном счете на
компьютер. Д. существуют не иначе как посредством
их языкового представления, а владеет этим
языком человек. Базу данных изначально
формирует человек, затем он их обрабатывает,
используя компьютеры. В доисторическом
прошлом, в космосе, без человека не было
никакой базы данных. Интерпретация Д.
приводит к знаниям.
ДАРВИНИЗМ — теория эволюции феноти-
пических признаков организмов, восходящая
к идеям Ч. Дарвина, главный труд которого
«Происхождение видов путем естественного
отбора, или сохранения благо приятству-
емых пород в борьбе за жизнь» увидел свет в
1859 г. Оценивая роль Ч. Дарвина в биологии,
Н.В. Тимофеев-Ресовский писал:
«Гениальность Дарвина была в том, что он первым
увидел в природе принцип естественного
отбора, естественно-исторический механизм
эволюции живых существ» [С. 79]. Итак, по
Тимофееву-Ресовскому, основная заслуга
Дарвина состояла в открытии одного из
принципов биологии, а именно принципа
естественного отбора. Оценка значимости Д. для
биологии зависит от судьбы этого принципа.
Прежде всего отметим, что философско-ме-
тафизические истоки эволюционного учения
уходят далеко в античность (Гераклит,
Демокрит). Восходя от Античности к Дарвину,
нетрудно обнаружить философскую идею
эволюции у тех или иных авторов, но нигде нет
биологического принципа эволюции. Строго
говоря, Дарвин не стремился преодолеть ту
огромную дистанцию, которая отделяет
философию от биологии. Он действовал в
другой манере. Будучи одним из самых
энциклопедически образованных биологов своего вре-
мени, он осмысливал многочисленные
известные ему факты. Именно в этой связи он
сделал решающий шаг в сторону теории и не
без многолетних колебаний выдвинул на
первый план принцип естественного отбора. Это —
метанаучный подвиг. Кстати, в названии
главного труда Дарвина значится и другой
принцип — борьба за жизнь, но его метанаучный
вес значительно меньше, чем у принципа
естественного отбора. Борьба за жизнь не
всегда является борьбой, конкуренцией.
При оценке принципа естественного отбора
крайне важно учитывать его статус в
современной биологии, особенно после
многочисленных новаций, случившихся после
Дарвина в связи с развитием генетики (см.).
Именно генетика вынуждает по-новому осмыслить
внутренние потенции организмов, те самые,
которые занимают столь почетное место в
построениях многих критиков Д. Принцип
естественного отбора не опровергнут
генетикой. В этом факте заключен глубокий смысл.
Н.В. Тимофеев-Ресовский отмечал
непреходящую значимость принципа естественного
отбора не потому, что он некритически
пропагандировал устаревший Д., а в силу
понимания его особой роли. Генетика не может
обойтись без принципа естественного
отбора точно так же, как и любая актуальная
биологическая теория. Разумеется, дарвиновское
понимание содержания принципа
естественного отбора во многих отношениях
устарело. Важно, что сам принцип естественного
отбора сохранил в составе биологического
знания одно из центральных мест. См.
философия биологии.

54 ДЕДУКЦИЯ
Тимофеев-Ресовский Н.В. Генетика, эволюция и
теоретическая биология // Тюркжанов А.Н., Федоров В.М.
Н.В.Тимофеев-Ресовский: Биосферные раздумья. М., 1996.
ДЕДУКЦИЯ — логическая операция
перехода от посылок к заключениям в соответствии
с правилами вывода. Д. — ключевой момент
аксиоматического и гипотетико-дедуктивно-
го методов, но далеко не всегда знание
является сугубо дедуктивным. Его построение
часто включает игровые и, шире, творческие
моменты поискового характера, выходящие
за пределы Д. Популярная точка зрения
состоит в противопоставлении дедукции
индукции, а также абдукции (см.).
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ - все феномены,
получающие свое выражение в рамках
наиболее развитых теорий. Действительное
означает не иллюзорное, не эфемерное. В этой
связи необходимо с большой осторожностью
подходить к определению связи
действительного и возможного. Возможное также
действительно, оно противостоит не
действительному, а реализовавшемуся, актуальному. См.
возможное, иллюзорное.
ДЕКАРТ РЕНЕ (1596-1650) - французский
философ, математик и физик, заложил
основы аналитической геометрии, сформулировал
закон сохранения импульса. Отталкиваясь от
концептуального устройства математики,
высказал суждения об общефилософском
методе рассуждений, согласно которому
начинать их следует с ясных идей (см.), под
которыми, по сути, понимались математические
аксиомы.
ДЕКОГЕРЕНЦИЯ В КВАНТОВОЙ
МЕХАНИКЕ — перевод квантовой системы из
чистого состояния в запутанное или
смешанное. Декогеренцией сопровождается процесс
измерения квантовых систем. См. измерения
в квантовой механике.
ДЕКОНСТРУКТИВИЗМ - философская
концепция, впервые разработанная
постмодернистом Ж. Деррида (см.). Его главная идея
состоит в том, что в области знания
неуместны устоявшиеся формы, различного рода
центризмы. Отказаться от знания нельзя,
остается одно — постоянно и разрушать, и
воспроизводить его в новых формах. Смыслом
такой деятельности является
непрекращающаяся погоня за шансом поэмы. В этой
связи Деррида часто использовал приемы,
которые с научных позиций представляются
неубедительными.
Первый прием: рассматриваются бинарные
оппозиции (обозначающее/обозначаемое,
речь/письмо, ответ/молчание), которым
придается характер апорий. Обе стороны
апории испытываются на прочность
критикой до тех пор, пока они не превращаются в
тропы следов. Дорога проходит по апориям,
но подлинная цель состоит в том, чтобы
пройти за апорию. Показательный пример:
S есть Р, но так как S не совпадает с Р, то S не
есть Р. В итоге Sесть и не есть P. Sn
Ррассматриваются как некоторые следы от них же
самих.
Второй прием. К любому правилу
применяется контрправило. Допустим, кого-то о чем-
либо спрашивают. Он дает либо ответ, либо
не-ответ. Так считает формальный логик, но
Деррида рассуждает по-другому. Он
вопрошает: «В чем состоит ответ не-ответа и
неответ ответа?» В таком случае не-ответ
является ответом.
Третий прием. Требование абсолютной
заменяемости: «любой другой есть любой другой».
Всеобщая связность превращается Деррида во
всеобщую заменяемость. Параллели,
изоморфизмы, замещения и перемещения слов и их
цепочек, метафоры, аллегории и цитации —
все это в полной мере используется им.
Четвертый прием. «Выворачивание» слов, их
морфологический анализ, широкое
использование словарных статей, переводы
терминов из одного языка в другой. Этимология
слов превалирует над их концептуальностью.
Пятый прием. Следование своеобразной
формуле неопределенности: «ни то, ни это; и то,
и это». Деконструкция выступает как
неопределенность, всегда необходимо делать новые
шаги, но остается тайна, к которой влекут
вновь возникшие страсти.
Деконструкция не имеет ни плана, ни цели.
Остается одно — неустанно проводить ее и
принимать решения вне правил и воли.
Такова этика, настаивающая в конечном счете
не на ответственности, а на тайне и страсти,
которые находятся вне правил.
На всем творчестве Деррида лежит явная
печать эстетизма, поэтому оно оказалось весь-

ДЕЦИОНИЗМ В ЮРИСПРУДЕНЦИИ 55
ма значимым для различных видов искусства:
литературы, театра, кино, архитектуры. Его
философствование способствует созданию
определенных нетривиальных
(паралогических) эстетических теорий. Обращает на себя
внимание следующий факт: в
философствовании Деррида нет отчетливо выраженной
семантики (реализующей функцию
обозначения), синтактики (занимающейся правилами
выводов), прагматики (устанавливающей
конкретные цели). На смену всем им приходит
годостическая философия эстетизма.
1. Деррида Ж. Грамматология. М., 2000.
2. Он же. Эссе об имени. М.; СПб., 1998.
ДЕМАРКАЦИЯ [отлат. demarkation
—разграничение] — проведение границ между
эмпирическими науками и всеми другими
высказываниями (математическими,
метафизическими, религиозными и прочими). Эту
проблему^. Поппер (см.) назвал проблемой
демаркации. Наиболее часто Д. понимается как
возможность разграничения научного и
ненаучного знания. Согласно Попперу теория
является научной, если она не
опровергается фактами, но это определение
неприменимо к неэкспериментальным наукам,
например к математике. Еще более существенно,
что любая теория никогда не опровергается
фактами полностью, в известном смысле она
сохраняет свою актуальность. На этом
основании многие авторы стали утверждать, что
проблема Д. несостоятельна, ибо нет
критерия, позволяющего различать научное и
ненаучное знание. На наш взгляд, такого рода
аргументация несостоятельна. Феномен
роста потенциала знания позволяет
позиционировать теории по степени их
актуальности в составе теоретического ряда.
Концептуальная вершина этого знания существенно
отличается от его подножия.
Позиционирование теорий в составе теоретического ряда
как раз и выступает современным
пониманием проблемы Д. См. критика науки.
Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.
ДЕМОНИЗАЦИЯ НАУКИ - см. критика
науки.
ДЕМОНИЗАЦИЯ ТЕХНИКИ -
интерпретация природы техники как кризисного
явления, умаляющего достоинство человека и
его подлинность. В этом отношении
особенно резкие выводы формулировал
фундаментальный онтолог М. Хайдеггер (см.). Для него
техника была чуждой человеку преградой,
которая исключает его подлинность. Д. т.
противостоит тщательный научный анализ ее
природы, в частности факта вменения ей не
только негативных, но и этически
оправданных ценностей.
ДЕРРИДА ЖАН (1930-2004) -
французский философ, автор деконструктивизма (см.)
как философского направления.
Деконструкция выступает как нескончаемое
преобразование текста в поисках шанса поэмы.
Изобретенный им деконструктивистский стиль
работы Д. реализовал в весьма своеобразной
формулировке: «ни то, ни это; и то, и это». На
фоне привычных рационалистических
приемов такая манера рассуждений производит
шокирующее впечатление. Применить ее к
научному тексту, по сути, не удается.
Любопытно, что сохранить деконструктиви-
стскую целомудренность не удалось даже Д.,
часто демонстрировавшему свою
исключительную постмодернистскую утонченность.
Окончательно это выяснилось к концу его
жизни, когда он перед лицом смерти заявил
с твердой решимостью: «Европа должна взять
на себя новую ответственность. ...то, что
схематично называется «Европа», должно взять
на себя ответственность за будущее
человечества, международного права — это моя вера
и надежда» [С. 139]. Никогда ранее Д. не
выступал с позиций этики ответственности,
установки которой вполне определенные.
Деррида Ж. Наконец-то научиться жить // Вопросы
философии. 2005. № 4.
ДЕФИНИЦИЯ — определение
концептуального содержания изучаемого явления
посредством некоторой теории. Оно может быть
кратким или же многозвенным. Г. Лейбниц
(см.) ввел различение номинальных и
реальных определений. Первые он считал сугубо
словесными. В его понимании лишь
реальные определения понятийно содержательны.
Наиболее информативные определения
реализуются в составе развитых научных теорий.
ДЕЦИОНИЗМ В ЮРИСПРУДЕНЦИИ -
юридическая теория, настаивающая на кон-
ституировании права в судах или других
государственных органах. Право действитель-

56 ДИАЛЕКТИКА
но должно вырабатываться в определенных
органах, в которых принимают участие
представители государства. Деционисты
встречаются, однако, с трудностями при контроле за
деятельностью государственных органов.
ДИАЛЕКТИКА — процесс столкновения
различных мнений, позволяющий преодолеть
заблуждения. Сократ и Платон (см.)
придали диалектике понятийный характер.
Аристотель (см.) органично увязал ее с
формальной логикой. Гегель (см.) противопоставил ей
диалектическую логику (см.).
ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ
-концептфилософии Ф. Энгельса. В качестве материалиста
он полагал, что диалектические
закономерности, в частности закон единства и борьбы
противоположностей, характерны для всех
природных явлений. Среди естествоиспытателей
эта точка зрения никогда не пользовалась
сколько-нибудь существенной поддержкой.
Попытка перестроить естествознание от
имени диалектики не привела к каким-либо
успехам. Она явно перегружена
метафизическими, антинаучными моментами.
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ ЛОГИКА -
философская теория, призванная по замыслу Г Гегеля
(см.) перевести философию на рельсы науки.
ВрамкахД. л. ставится задача выработать
логику развивающихся объектов. Само
развитие понимается как борьба и единство
противоположностей, что приводит к
отрицанию высшими формами низших. Программа
развития Д. л. встретилась с существенными
трудностями, в частности, из-за отсутствия
формализации ее языка. Большие сомнения
вызывало понятие диалектического
противоречия как единства противоположностей,
которое было чуждым для формальной
логики. Ситуация с оценкой статуса Д. л.
несколько изменилась после развития вариантов
паранепротиворечивых логик, в рамках
которых противоречие считается допустимым
в том случае, если оно не разрушает систему.
Видимо, допустимо характеризовать Д. л. в
качестве варианта паранепротиворечивой
логики, не имеющего для судеб философии
науки фундаментального значения. Нет ни
одной современной науки, в рамках которой
Д. л. занимала бы видное место.
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ-
философская теория, объединяющая
диалектику с материализмом. Ее классиками
являются К. Маркс (см.), Ф. Энгельс, В.И. Ленин.
Сколько-нибудь продуктивно реализовать
союз этой теории с философией науки не
удалось ни им, ни их многочисленным
последователям. При сопоставлении положений Д.
м. с материалом конкретных наук
неизменно проявляются различного рода
несогласованности, потому что недопустимо
навязывать наукам внешние для них стандарты.
Многие советские философы пытались
реализовать потенциал Д. м., они создавали
системы диалектических категорий, но все они,
по сути, остались невостребованными. Закат
Д. м. начался в СССР в 1970-е гг. Среди его
современных последователей в основном
числятся преподаватели философии
старшего поколения, недостаточно осведомленные
относительно успехов современных наук.
ДИАЛОГ — обмен информацией между
людьми. Наибольшую степень
приверженности концепту диалога демонстрируют герме-
невты. Как считал Х.-Г. Гадамер (см.),
непременно следует научиться слышать друг
друга. Представители других философских
направлений считают диалог недостаточно
проясненным концептом. Как правило, они
противопоставляют ему концепт дискурса
(см.) или же языковой игры.
ДИЛЕММА [от греч. di(s) — дважды и
lemma — предположение] — необходимость
выбора между несколькими альтернативами,
приводящего в любом случае к негативному
результату. Экстраординарность ситуации
состоит в том, что любой выбор оставляет
человека в не устраивающем его, а подчас и в
трагическом положении. Что касается
моральных Д., то их допущение особенно
пагубно. См. моральные дилеммы.
ДИЛЕММА ЗАКЛЮЧЕННОГО - тип игр,
при которых их участники преднамеренно
отказываются от кооперативного поведения,
даже при условии, что именно оно могло бы
привести к наилучшему результату. Прокурор
по очереди обрисовывает перед
заключенными, содержащимися в различных камерах, их
незавидное положение. В случае если оба со-

ДИСКУРСИВНАЯ ЭТИКА 57
знаются в совершении преступления,
каждый из них получит наказание в виде трех лет
тюрьмы. При молчании обоих им присудят
по пять лет тюрьмы. Если же один сознается,
а другой нет, то первый из них получит 10 лет
тюрьмы, а второй всего два года. Каждый из
заключенных решает не сотрудничать с
прокурором, ибо в этом случае он избегает
риска получить максимально большое
наказание, 10 лет тюрьмы. Оба получают наказание
в виде пяти лет пребывания в тюрьме, и это
при условии, что они при кооперативном
поведении могли получить меньшее
наказание — по три года тюрьмы каждому. Д. з.
показывает, что не существует универсальных
путей достижения блага. Ценностные
установки участников определяют исход игры.
ДИЛЬТЕЙ ВИЛЬГЕЛЬМ(1833-1911)
-немецкий философ, герменевт. Его
исследования продолжают сохранять актуальность для
гуманитарных наук, в которых часто
обращаются к трактовке процесса понимания.
Интересно, что в философии герменевтика Д.
вытеснена герменевтикой Гадамера. В ряде
же гуманитарных наук, например в
психологии, продолжает доминировать
герменевтика Д. «Большая часть труда моей жизни, —
отметил незадолго до своей кончины Д., —
была посвящена общезначимой науке,
которая должна создать для наук о духе прочное
основание и внутреннюю взаимосвязь с
целым» [С. 144] (т.е. с жизнью — В.К.).
Дильтей В. Категории жизни // Вопросы философии:
1993. № 10.
ДИНАМИЧЕСКИЕ И
ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ — два типа теорий. Ф. т.
позволяет ответить на вопрос «Как
происходят явления?» В рамках Д. т. находят ответ
также на вопрос «Почему явления
происходят именно таким образом?» Для Д. т.
характерно, что они выявляют не только
координационные, но и обусловливающие их
субординационные связи. В физике Д. т.
представляют механизмы взаимодействий.
Если это не делается, то теория является
феноменологической. До появления генетики
биологические теории о наследственности
были сугубо феноменологическими.
Микроэкономика открыла эру Д. т. в экономике.
Таким образом, научный потенциал Д. т.
выше, чем потенциал феноменологических
наук. Среди философов всегда находятся
скептики, сомневающиеся в возможностях Д.
т. Виднейшим из них был, пожалуй, О. Конт
(см.), основатель позитивизма (см.). Пока
идеал Д. т. демонстрирует свою
действенность буквально во всех науках. Отметим
специально, что философы-феноменологи
отнюдь не являются приверженцами идеалов
феноменологических наук.
ДИРАК ПОЛЬ (1902-1984) - выдающийся
английский физик-теоретик швейцарского
происхождения, лауреат Нобелевской
премии. Предсказал существование античастиц
и тем самым познакомил человечество с
принципиально новым, ранее ему неизвестным
типом полей и вещества. С философской
точки зрения наиболее интересный момент
творчества Д. состоит в умении находить в
теориях противоречия и затем преодолевать
их за счет формулировки нетривиальных
идей.
ДИСКУРС [от ит. discurere — ходить взад
вперед] — зрелый диалог, обеспечиваемый
соответствующими аргументами. Не всякий
диалог, а лишь Д. позволяет преодолеть
устаревшие воззрения и добиться актуальной
рефлексии, в т.ч. в масштабах общества,
избегая в итоге разрушительных катаклизмов.
Из концепта Д. исходят многие современные
философские системы. См. дискурсивная
этика, дискурсивные практики Фуко.
ДИСКУРСИВНАЯ ЭТИКА-этическая
теория, разработанная К. Апелем и Ю. Хаберма-
сом (см.). Из этих двух философов более
детален Хабермас. Его основной замысел таков:
следует обнаружить универсальный принцип
аргументации U, без которого моральная
теория, защищающая по определению интересы
всего сообщества граждан, а не только
отдельных людей, несостоятельна. Но как добиться
этого? Во-первых, идентифицируя
неизбежные и нормативно содержательные
предпосылки аргументации. Во-вторых, за счет
представления их в эксплицитной
(разъяснительной) форме. Если оба условия выполнены, то
открывается путь к формулировке самого
принципа универсальности U.
«Каждая значимая норма должна
удовлетворять условию, согласно которому следствия

58 ДИСКУРСИВНЫЕ ПРАКТИКИ ФУКО
и побочные результаты при всеобщем
соблюдении этой спорной нормы в интересах
каждого могут быть приняты без какого-либо
принуждения» [С. 103].
Хабермас не утверждает, что принцип
универсальной аргументации(£У) можно
буквально вывести из неких предпосылок
осуществления дискурса (см.). Он лишь настаивает на
близости его к этим предпосылкам. То же
самое относится и к зависимости от (U) дис-
курсивно-этического принципа (D).
«Нормы лишь тогда значимы, когда они
одобряются (или могут быть одобрены)
всеми ими затронутыми как участниками того
или иного практического дискурса» [С. 103].
Формулировкой принципов универсальной
аргументации и значимости норм Хабермас,
по сути, заканчивает обоснование Д. э.
Подведем итоги, пытаясь выразить существо Д.
э. в простейшей форме. Ответ на вопрос: «Что
такое этика?» надо искать в языке. В своем
наиболее развитом виде язык есть
прагматика, совокупность прагматических дискурсов.
Собственно моральная точка зрения
достигается тогда, когда исходят из дискурсивно-
этического принципа (D) и принципа
универсальной аргументации (U). Принцип (D)
устанавливает нормы, являющиеся
морально значимыми. Принцип (U) выражает
условия, при которых нормы приобретают
универсальную значимость.
HabermasJ. Moralbewusstsein und kommunikatives Handeln.
Fr. a. M., 1993.
ДИСКУРСИВНЫЕ ПРАКТИКИ ФУКО -
«совокупность анонимных исторических
правил, всегда определенных во времени и
пространстве, которые установили в данную
эпоху и для данного социального,
экономического или лингвистического пространства
условия выполнения функции
высказывания» [1. С. 118]. Высказывание есть
лингвистическое действие в области исторического.
А дискурсом (см.) называется совокупность
высказываний, принадлежащих к одной и той
же Д. п. Дискурс — это всегда игра.
Фуко интересовался не структурами, хотя и
они важны, а становлением и
видоизменением Д. п., всем тем, что в них происходит:
трансформациями, рассеяниями, сгущениями. Что
касается знания, то оно наращивается по
дискурсивным порогам [1. С. 185—186]:
♦ позитивности — дискурсивная
формация образовалась и начала
трансформироваться;
♦ эпистемологизации — появились модели
знания, которые подвергаются критике и
проверке;
♦ научности — выработаны критерии
аргументации;
♦ формализации — определены аксиомы и
формальные правила построения
дискурсов.
Философствование Фуко реализует триаду:
генеалогия — критика — археология.
Генеалогия изучает образование Д. п. Критика
анализирует процессы прореживания,
перегруппировки и унификации дискурсов [2. С. 87].
Решающее философское действие
совершается в археологии, а именно — проблематизация
в историческом (отсюда археология — В.К.)
поле. «Проблематизация — это совокупность
дискурсивных и недискурсивных практик,
вводящих нечто в игру истинного и ложного
и конструирующих эту игру в качестве
объекта мысли (будь то в форме морального
размышления, научного познания,
политического анализа и т.д.)» [2. С. 312].
Фуко стремился открыть проблемы столь
общие, насколько это возможно. Нет, и не
может быть вечной, в т.ч. априорной,
истины. Определяющее значение имеет не
истина, а воля к истине, выступающая как
стремление к преодолению ставших
неприемлемыми границ. В одних случаях целесообразно
группировать дискурсы, упорядочивать их; в
других — они нуждаются, наоборот, в
сотрясении и рассеивании.
Для Фуко наука — это реально работающая
рациональность. Что именно считается
истиной, определяется установленными в Д. п.
правилами. Истина всегда контекстуальна,
т.е. она зависит от конкретной ситуации, и
относительна. Философия науки — это
всегда философия истории науки, которая
составляет органичную, но всего лишь одну
часть истории культуры.
В заслугу Фуко следует поставить и
выделение основополагающего значения
лингвистического уровня культуры и науки, и явную
ориентацию на исторический и проблемный
методы, и акцент на прагматике (практике)
человеческой жизни. Создается, однако,
впечатление, что, будучи увлеченным Д. п., он
оставил за бортом своего анализа семанти-

ДЮРКГЕЙМ ЭМИЛЬ 59
ческие отношения, столь значимые в
естествознании. Фуко не уделил должного
внимания науке и ее месту в культуре, а также
природе научных концептов.
1. Фуко М. Археология знания. Киев. 1996.
2. Он же. Воля к истине. М., 1996.
ДОГМАТИЗМ — некритическое следование
некоторым положениям, отрицание роста
научного знания.
ДОСТОВЕРНОЕ ЗНАНИЕ — истинное
знание, представленное наиболее развитыми
науками. Часто Д. з. понимают как знание,
не вызывающее каких-либо сомнений, но
такого рода знания, по сути, не существует.
ДРЕЙ УИЛЬЯМ (р. 1921) - канадский
философ истории. Сыграл важную роль в
дискуссиях по проблеме исторического объяснения.
Согласно Д. историческое объяснение
вопреки Гемпелю не является подведением
частного случая под общий закон. Явление
объяснено, если оно воспроизведено рациональным
образом. Рациональность выступает как
методологическое требование, а не как
характеристика эмпирического поведения
каждого человека.
Дрей У. Еще раз об объяснении действий людей в
исторической науке // Философия и методология истории. М.,
1977.
ДУАЛИЗМ — постулирование отсутствия
связи между двумя началами. Так, Декарт (см.)
отрицал существование связи между телесной
(протяженной) и духовной субстанцией.
ДУАЛИЗМ ПОЗИТИВНОЙ И
НОРМАТИВНОЙ ТЕОРИИ — методологическое
положение, призванное разъяснить статус
экономической науки. Впервые оно было
высказано Б. Сениором. В дальнейшем оно стало
лейтмотивом произведений Дж. Н. Кейнса,
М. Фридмена и М. Блауга (см.). Позитивная
нормативная наука считается свободной от
ценностей, которые якобы придают
экономическому знанию непроверяемый характер.
Рассматриваемая позиция является
результатом подмены прагматического метода
семантическим и неверным определением
экономических понятий в качестве не ценностей-
понятий, а дескрипций. См. прагматический
метод, ценность, статус понятий
прагматических наук.
1. КейнсДж.Н. Предмет и метод политической экономии.
М., 1898.
2. Фридмен М. Методология позитивной экономической
науки // Thesis. Теория и история экономических и
социальных систем и институтов. Вып. 5. М., 1994.
3. Блауг М. Методология экономической науки, или как
экономисты объясняют. М., 2004.
ДЬЮИ ДЖОН (1859-1952) -американский
философ, классик прагматизма, этик,
политолог и педагог. Центральное место в его
творчестве занимает анализ и поиск путей выхода
из проблемных ситуаций. По этой причине
философия Дьюи ситуативна и не терпит
какого-либо диктата теории. Именно поэтому
теория приобретает инструментальное
значение.
\.DewyeJ. Problems of Men. N.Y., 1946.
2. Дьюи Дж. Школа и общество. М., 1922.
ДЮГЕМ ПЬЕР(1861-1916) -французский
историк и философ физики. Считал, что
своеобразие физической теории определяется ее
целостностью. С экспериментальной
ситуацией сопоставляется не отдельная гипотеза,
а теория в целом. А это означает, что смысл
гипотезы может варьироваться в составе
теории. См. тезис Дюгема—Куайна.
Дюгем П. Физическая теория, ее цель и строение. СПб.,
1910.
ДЮРКГЕЙМ ЭМИЛЬ(1858-1917)
-французский философ и социолог, один из
основателей структурно-функционального
подхода применительно к общественным
наукам. См. философия социологии.
Дюркгейм Э. Социология. М., 1995.

Е
ЕВКЛИД (III в. до н.э.) — великий античный
математик и астроном. Прославился
разработкой аксиоматического метода. Строгое
изложение евклидовой геометрии
посредством аксиоматического метода было
осуществлено лишь в 1899 г. Д. Гильбертом (см.).
ЕДИНИЧНОЕ — то, что присуще
отдельному предмету. Как правило, это тот или иной
конкретный признак, например масса тела.
Сложность понимания Е. определяется его
связью с общим. Вышеупомянутая масса
принадлежит данному конкретному телу, но
массой обладают и другие тела. См.
конкретные признаки.
ЕДИНОЕ — принадлежащее не одному, а
многим предметам. Е. получает свое выраже-
ние'в^теории, причем исключительно
постольку, поскольку она имеет дело с
понятиями ,'й законами.
ЕДИНСТВО МАТЕМАТИКИ - ее
целостность, являющаяся результатом комплекса
междисциплинарных связей,
реализующихся внутри ее самой. Три главных проекта
представления Е. м. были связаны с
приданием особого статуса соответственно
арифметике, теории множеств и теории
категорий. Главным энтузиастом первого проекта
был знаменитый Д. Гильберт (см.). Он
полагал, что, доказав непротиворечивость
формальной арифметики финитными методами,
можно затем, руководствуясь теорией
моделей, установить сходство с нею всех
математических дисциплин. Позднее инициатива в
собирании всех математических дисциплин
воедино было передана теории множеств,
концептуальные возможности которой явно
превосходят соответствующий потенциал
арифметики. В наши дни новые надежды
возлагаются на теорию категорий. К сожалению,
единство математики не стало предметом
тщательных исследований. Отсутствует
должная воля к его выяснению. Это
обстоятельство существенно затрудняет понимание
математики и придает ей сомнительную в
научном отношении фрагментарность.
ЕСТЕСТВЕННОЕ И ПОЗИТИВНОЕ
ПРАВО — две разновидности права,
декларируемые в философии юриспруденции.
Реальность естественного права связывается 1) с
наличием общего закона (логоса), 2)
независимостью от общества природных,
физических и биологических характеристик людей,
3) божественным мироустройством, 4)
универсальностью философских, в т.ч.
этических, положений. Нетрудно видеть, что все
эти четыре подхода несостоятельны.
Представление о всеобщем универсальном
законе после успехов современных наук
давно уже сдано в архив. Оно в ходу тогда, когда
не выделено отличие природного от
социального и, следовательно, они неправомерно
отождествляются. Данные наук
недвусмысленно свидетельствует о том, что у различных
сфер бытия законы разные, а не одни и те же.
Законы физики несостоятельны, например
при описании экономической деятельности
людей, а законы экономики не годятся для
осмысления природы физических явлений.
Законы юриспруденции не выводимы из
анализа содержания физико-биологических
характеристик человека. Юриспруденция не
выводится ни из физики, ни из биологии.
В этой связи двусмысленным является,
например, положение, содержащееся в
Декларации прав человека и гражданина (1789):
«Люди рождаются и остаются свободными и
равноправными». Создается впечатление,
что факты рождения определяют
правоотношения людей. В действительности же эти
правоотношения устанавливаются в связи с
заботой людей о своем будущем,
определенность которого задается не фактами
рождения младенцев, а социальным
проектированием. В XVIII в. одни гуманитарные науки
вообще не были известны, а другие
проходили сложный период становления. В этих
условиях было особенно сильно искушение
обосновать статус гуманитарных наук исхо-

ЕСТЕСТВЕННОЕ И ПОЗИТИВНОЕ ПРАВО 61
дя из кажущихся на первый взгляд столь
ясными констатации вроде бы очевидных
фактов (пример: все люди от рождения равны
друг другу). При ближайшем рассмотрении
вышеупомянутые иллюзии рассеиваются.
Желающему понять природу правовых
отношений людей придется заняться тонкостями
юриспруденции.
Тезис о божественном мироустройстве, как
нам представляется, не нуждается в данном
случае в специальном комментарии. По
отношению к научной теории теология
является эрзац-концепцией. Остается лишь
удивляться тому, как часто в юридических
работах она уподобляется, например, философии.
Соотношение теология — юриспруденция
принципиально отличается от соотношения
философия — юриспруденция. Бесспорно, что
в Средние века имел место определенный
союз теологии и юриспруденции. В
последующем этот союз распался, и далеко не
случайно. По мере трансформации
юриспруденции из ее протонаучного в научное состояние
теология все в меньшей степени была
способна поддержать темпы развития юридической
науки. Принципиально в другом ключе
развивался союз философии и юриспруденции.
И здесь имела место нескончаемая череда
трансформаций, но при этом философия и
юриспруденция неизменно способствовали
развитию друг друга. Скажем просто: они по-
настоящему нуждались и нуждаются друг в
друге.
Что же касается претензий обосновать
реальность естественного права философски, то и
они несостоятельны. Такого рода претензии
(а они в избытке декларируются от имени
самых различных философских
направлений, особенно таких, которые не содержат в
себе достаточно сильную философско-науч-
ную составляющую) всегда связаны с
навязыванием юриспруденции не свойственных
ей масштабов. Среди современных
философов все еще много таких, которые искренне
полагают, что философия курирует все науки,
в т.ч. и юриспруденцию. Союз философии и
юриспруденции и патронаж философии над
юриспруденцией — это совершенно разные
вещи. Первое актуально, второе нет. Союз
философии и юриспруденции способствует
развитию последней постольку, поскольку
проблематизируются трудности ее развития.
В лучших работах по естественному праву
оно понимается как философия
юриспруденции, но рассматриваемая подмена не
является безобидной. Она сопровождается
искажением природы как философии
юриспруденции, так и самой юриспруденции. Философия
юриспруденции вроде бы вообще
ликвидируется, ибо ее классифицируют как право
(естественное). Забвение статуса философии науки
(в данном случае юриспруденции) характерно
для... позитивистов. Однако сторонники
концепции естественного права обычно считают
своими главными соперниками как раз
позитивистов. Позитивистская ошибка,
заключающаяся в отрицании философии, отнюдь не
чужда сторонникам концепции естественного
права.
Концепция естественного права имеет еще
один существенный недостаток,
подмеченный в свое время уже Гегелем (см.). Он
уподоблял естественное право насилию по
отношению к действительному праву. Если
признается существование двух разновидностей
права, то одному из них непременно
присваивается доминантная сила. В мнимой
антитезе естественного и позитивного права
господствующим признается первое.
Что касается ортодоксальных
неопозитивистов, то они стремятся обособить позитивное
право, превращая его в единственного воина
в правовом поле. На наш взгляд,
действительное право находит свое итоговое
осмысление в философии юриспруденции, а не в
естественном праве. Без философии
юриспруденции невозможно осуществить
эффективный контроль как над правом, так и над
правоведением.
Обратимся теперь к концепции
позитивного права. Анализ литературы показывает, что
под позитивным правом числится
действительное, т.е. имеющееся в наличии, право.
Наиболее последовательно эта точка зрения
проводится в юридическом позитивизме.
Исследователи, не относящие себя к этому
направлению, поддерживая концепцию
позитивного права, тем самым становятся
вопреки своему желанию позитивистами.
Оценивая статус концепции позитивного
права, крайне важно учитывать историю
эволюции юридического позитивизма.
Наибольшее влияние он приобрел под философским
флагом неопозитивизма (см.) в первой поло-

62 ЕСТЕСТВЕННОЕ И ПОЗИТИВНОЕ ПРАВО
вине XX в. Неопозитивизм (М. Шпик, Л.
Витгенштейн, Р. Карнап — см.) был буквально
одержим идеей описательной, и в этом
смысле позитивной, науки. Наука имеет дело с тем,
что есть, но не с тем, что должно быть.
Истина верифицируется настоящим, а не
будущим. Согласно неопозитивистской
установке предложения с ценностным содержанием
научно несостоятельны. Исходя из установок
неопозитивизма сторонники юридического
позитивизма стремятся изгнать из права его
прагматическое содержание. Действительное
право насильно превращается в чистое,
наличное, позитивное право. И вот здесь как
раз и совершается решающая ошибка:
действительное право не привязано к
настоящему, оно всецело устремлено в будущее, его
содержание является ценностно-целевым.
Неопозитивистская ошибка, а вместе с ней и
вся концепция позитивного права, является
результатом недопонимания роли и значения
прагматического метода. Отметим в этой
связи, что во второй половине XX в.
неопозитивизм был существенно потеснен сначала
постпозитивизмом (см.) — К. Поппер, И. Лакатос
(см.) и др., а затем аналитической
философией—У Куайн (см.), Д. Дэвидсон, X. Патнэм
(см.). Позитивистская мысль сумела
преодолеть свою былую ограниченность, связанную
с отрицанием прагматического метода. В
аналитической философии, особенно
американской, проблематика долженствования
осваивается весьма продукгивно. Это
обстоятельство проходит мимо внимания значительной
части юристов, которые в представлении о
позитивном праве продолжают тиражировать
давно устаревшие дескриптивистские
установки неопозитивистов.
Отметим еще одно ошибочное понимание
юриспруденции. Вроде бы логически
непротиворечиво утверждать, что позитивное
право имеет дело с действительным, а
естественное право, особенно если оно выступает в
философской форме, — с должным. Суть
дела состоит в том, что любое право и любая
философия юриспруденции выступает как
прагматическая наука. «Теории
естественного права и юридического позитивизма, —
отмечает И.Ю. Козлихин, — нередко
противопоставляют как антиподы. Таковое, конечно,
возможно, но при этом нужно иметь в виду
следующее. Противопоставление
юридического позитивизма и естественного права
есть, по сути, противопоставление науки в
позитивистском смысле этого слова,
имеющей своим предметом верифицируемые
факты социальной реальности, и философии,
рассуждающей о должном. Если рассматривать
соотношения названных подходов к изучению
права, то конфликт между ними
представляется несколько надуманным, тем более что
любая теория естественного права (в
европейском варианте) предполагает наличие
системы позитивного права» [С. 9].
Юридический позитивизм действительно есть
форма позитивистского (точнее —
неопозитивистского) понимания науки с акцентом на
принципе верификации (но
верифицируются не факты, а положения правоведения).
Позиция И.Ю. Козлихина приемлема также
постольку, поскольку она учитывает
достоинства юридического позитивизма, в т.ч.
возможность его дополнения соответствующей
философией (против этого многие
возражают). Слабость позиции И.Ю. Козлихина мы
видим в том, что он вслед за многими
другими авторами не отмечает принципиальные
недостатки и концепции естественного
права, и концепции позитивного права, и
юридического позитивизма. В отличие от
И.Ю. Козлихина мы не стремимся
преодолеть антитезу Е. и П. п. за счет уточнения
содержания каждого из них. Дело состоит не в
том, что неверно истолковывается
соотношение между Е. и П. п. Решающим образом
устарели сами концепции Е. и П. п., которые
не поддаются ремонту.
До тех пор, пока юристы будут
придерживаться концепций Е. и П. п., они не сумеют
избежать многочисленных несообразностей,
о которых шла речь выше.
Козлихин И.Ю. Позитивизм и естественное право //
Государство и право. 2000. № 3.

ж
ЖДАНОВ ЮРИЙ АНДРЕЕВИЧ (1919-
2006) — отечественный химик и философ, внес
значительный вклад в философию химии.
Жданов Ю.А. Материалистическая диалектика и проблемы
химической эволюции // Вопросы философии. 1980. № 2.
ЖИЗНЕННЫЙ МИР - концепт
философии Э. Гуссерля (см.). Ж. м. — это не только
наиболее богатая опытная база познающего
субъекта, но и коррелят его субъективности,
обладающей эйдетической природой.
ЖИЗНЬ — биологический феномен.
Относительно его природы среди исследователей
нет согласия. Многие ученые полагают, что
Ж. есть не элементарный признак
организмов, подобный, например, дыханию,
питанию, размножению, а системное качество.
Это мнение состоятельно лишь в том случае,
если будет указано, каким образом
измеряется Ж. в качестве биологического
феномена. Если это невозможно сделать, то
разумно признать, что термин «Ж.» является всего
лишь наименованием совокупности
признаков организмов. На наш взгляд, Ж.
действительно является системным признаком. Его
мерой выступает единица минус вероятность
смерти.

3
ЗАКОН НАУЧНЫЙ — связь между
признаками или предикатами, представленными в
ментальной или языковой форме.
Рассмотрим простейший физический закон S = vt,
S — перемещение (путь), осуществленное за
время t со скоростью v. Закон выступает как
связь S, v и t. Если речь идет о физическом
явлении, то мы имеем дело с тремя
признаками. Если же имеется в виду теория, то
указанные величины являются не признаками,
а предикатами, которые могут существовать
в языковой или в ментальной форме.
Разумеется, закон может быть представлен
посредством и лингвистических переменных:
«больше», «важнее» и т.д.
ЗАКОН ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ - закон в
составе теории, т.е. представленный в
языковой или ментальной форме. В отличие от
референтного закона он имеет дело не с
признаками, а с предикатами.
ЗАКОН ЭМПИРИЧЕСКИЙ - закон,
полученный в процессе эксперимента или
эмпирии. Часто 3. э. противопоставляется
теоретическому. Такое противопоставление
несостоятельно: эксперимент не противостоит
теории, а является одним из методов
исследования. Любой 3. э. может быть
представлен в теоретической или референтной
форме. Эксперимент часто приводит к
теоретическим новациям. Это следует понимать
таким образом. Экспериментатор
пользуется сначала одной теорией, а затем другой, но
ни на одном этапе деятельности он не может
обойтись вообще без теории.
ЗАКОН ЮРИДИЧЕСКИЙ - правоположе-
ние, как правило, установленное
государством в соответствии с культивируемыми им
ценностными установками. Степень
уместности 3. ю. определяется на основе науки о
праве, т.е. в правоведении и науке о нем, в
философии правоведения. Юриспруденция
(правоведение) призвана не описывать
юридические законы, а проблематизировать и те-
матизировать их в стремлении обеспечить
благоприятное будущее людей.
ЗАКОНЫ СОХРАНЕНИЯ - физические
законы, выражающие постоянство некоторых
величин при определенных условиях.
Концептуальное содержание 3. с. нашло,
пожалуй, наиболее емкое выражение в теореме
Э. Нетер, согласно которой из
инвариантности вариационного интеграла относительно к-
параметрической группы непрерывных
преобразований следует существование к
независимых 3. с. Это означает, в частности, что
3. с. энергии, импульса, момента импульса в
теории можно вывести из инвариантности
уравнений движения относительно сдвигов
в пространстве и во времени. Этот прием
широко используется в теоретической
физике. В квантовой физике 3. с. сопутствуют
инвариантности уравнений относительно
фазовых преобразований. Перечислим
некоторые из сохраняющихся величин:
энергия, импульс, момент импульса,
электрозаряд, барионный заряд, странность,
очарование, спин, изоспин, лептонный заряд (трех
типов). Интересно складывается ситуация с
пространственной инверсией {Р, замена
левого на правого), зарядовым сопряжением (С,
замена положительного заряда на
отрицательный), комбинированной инверсией (СР),
т. наз. обращением времени (Т, замена
прямой операции обратной),
СРТ-преобразованием (сочетанием С,РиТ). Выяснилось, что
выполнение всех этих преобразований не
меняет вид уравнений, описывающих
сильные взаимодействия. Что же касается
слабых и электромагнитных взаимодействий, то
описывающие их уравнения не изменяют
своего вида лишь при СРТ-преобразовании.
1. Нетер Э. Инвариантные вариационные задачи //
Вариационные принципы механики. М., 1959.
2. Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1968.
ЗАПУТАННЫЕ СОСТОЯНИЯ И ЭПР-ПА-
РАДОКС — состояния трех типов: чистые,
смешанные и запутанные, которые
записывают посредством волновой функции в
современной квантовой механике. Чистое
состояние описывается следующей линейной
функцией (здесь и в дальнейшем ради
простоты в правой части уравнения
указываются всего два члена):

ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ 65
\|/ = с,\|/,+с2 \|/2.
Характерная особенность чистого состояния
состоит в том, что существует
согласованность, когеренция, между с;\|/, и c2v|/2,
которая обеспечивает их суперпозицию
(наложение), приводящая к интерференционным
картинам. Хорошо известно, что
интерференционная картина может быть разрушена
в результате взаимодействия микрообъекта с
макроприбором. При этом состояние
микрообъекта уже не описывается единой
функцией V|/ = cl\\fl+c2 \у2, а разбивается на два
состояния с1у1 и с2\|/2. Подобные состояния
называются смесью \|/, и \|/,.
Наиболее непривычными являются
запутанные состояния. Их обычно записывают так:
1у> = ^(1у1>1ф1> + 1у2>1ф2>)-
Если полная система находится в состоянии
у, то состояние каждой из подсистем
является запутанным. Интерференция нарушена,
от нее осталась лишь корреляция: «если
первая система находится в состоянии |\|/>
(/ = 1,2), то вторая — в состоянии |ф,.>».
Любая несогласованность в теории
непременно генерирует в сознании выдающихся
ученых парадоксы. Это правило блестяще
подтвердили авторы т. наз. парадокса
Эйнштейна — Подольского — Розена [1]. Они
придумали интереснейший мысленный
эксперимент, который мы излагаем в упрощенном
виде. Разумеется, это не относится к
философской сути обсуждаемого вопроса.
Допустим, что две частицы, фермионы, с
суммарным спином, равным нулю,
разлетелись на сколь угодно большое расстояние.
Если измерить спин одной из них, то по
определению фермиона он будет равен У2,
причем в любом фиксированном в
эксперименте направлении. В таком случае спин другой
частицы будет равен —'/2. Реальность спина
второй частицы согласно ЭПР-аргументации
зависит от процесса измерения,
производимого над первой частицей. Однако
взаимодействие от одной частицы не может
передаваться к другой с бесконечно большой
скоростью. Это противоречило бы концепции
близкодействия, согласно которой скорость
передачи взаимодействия всегда конечна.
Из парадоксальной ситуации намечались два
выхода: а) отказ от квантовой механики, б) ее
совершенствование. К успеху привел
вариант б) прежде всего благодаря представлению
о запутанных состояниях. Состояния двух
частиц коррелируют друг с другом. Их
объединяет не близко- или дальнодействие, а
общность происхождения. Измерение над одной
'частицей поставляет информацию и о
значении параметров другой частицы. ЭПР-пара-
докс преодолевается в связи с
использованием представления о запуганных,
коррелирующих друг с другом состояниях.
1. Эйнштейн А., Подольский Б., Розен Н. Можно ли
считать, что квантовомеханическое описание физической
реальности является полным? // Эйнштейн А. Собр.
научи, тр. Т. 3. М., 1966.
2. Менский М.Б. Квантовая механика: новые
эксперименты, новые приложения и новые формулировки старых
вопросов // Успехи физических наук. Т. 170. 2000. № 6.
ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ — взгляды (теории)
людей, складывающиеся в основном в их
повседневной жизни. Обычно 3. с. отличают от
мифологических, религиозных и научных
теорий. В философии он занимает
наиболее видное место в англосаксонской
традиции. Основатель аналитической философии
Дж. Мур выступал в защиту 3. с. Судя по
английской литературе, 3. с. понимается как
рассуждения, сводящие сложные
предложения и слова к простым и избегающие
многозвенных умозаключений, особенно в случае,
если они не связаны непосредственно с
запросами жизни. На наш взгляд, англичане и
американцы неслучайно культивируют 3. с:
он у них часто выступает гарантией против
рискованного теоретизирования.
Но в какой мере приемлем 3. с? Это ключевой
вопрос обсуждаемой проблематики. Особенно
актуален вопрос о соотношении 3. с. и науки.
Среди философов популярна точка зрения, что
3. с. несоизмерим с наукой и поэтому
бесполезно его сопоставление с нею. На наш взгляд,
3. с. вполне соизмерим с наукой. Чтобы в этом
убедиться, достаточно обратиться к анализу
любого реального проявления 3. с: тотчас же
выяснится его ограниченность. Многие наши
соотечественники, руководствуясь 3. с,
становились жертвами архитекторов финансовых
пирамид. В сложных ситуациях 3. с. не
позволяет принять эффективное решение.
1. Мур Д. Э. Защита здравого смысла // Аналитическая
философия: становление и развитие (антология). М., 1998.
2. КасавинИ.Т., ЩавелевС.П. Анализ повседневности. М.,
2004.

66 ЗЕЛЬТЕН РАЙНХАРД
ЗЕЛЬТЕН РАЙНХАРД (р. 1930) - немецкий
экономист, лауреат Нобелевской премии за
1994 г. Разработал понятие совершенного
равновесия субигры. Оно предполагает, что
стратегии, избранные игроками в каждом
элементарном периоде игры, являются
наилучшими при данных действиях других
агентов. 3. — сторонник концепции
ограниченной рациональности в экономике.
Экономическим агентом решения могут приниматься
не только на основе логических рассуждений,
но и на уровне привычек и воображения.
1. Selten R. Reexamination of the perfectnees concept for
equilibrium points in extensive games // International Journal
of Game Theory. 1975. Vol. 4.
2. Selten R. Boundid Rationaluty // Journal of Institutional
and Theotetical Economics. 1990. Vol. 146.
ЗИММЕЛЬ ГЕОРГ (1858-1918) -
немецкий социолог и философ. Рассматривал
рационализацию как обеднение жизненного
мира человека.
Зиммель Г. Избранное. В 2 т. М., 1996.
ЗИНОВЬЕВ АЛЕКСАНДР
АЛЕКСАНДРОВИЧ (1922—2006) — отечественный
философ, логик, социолог, публицист и писатель.
Внес значительный вклад в развитие
неклассической логики. Разработал варианты
логики физики и социологии. Осмыслил
преобразования в России в послесоветскую эпоху.
1. Зиновьев А.А. Логическая физика. М., 1974.
2. Он же. Очерки комплексной логики. М., 2000.
3. Он же. Великий эволюционный перелом. М., 2000.
ЗИНЧЕНКО ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ
(р. 1931) — отечественный психолог и
философ. Основное внимание уделяет
формированию образа мира и построению в нем образа
действий.
1. Зинченко В.П. Образ и деятельность. М., 1997.
2. Он же. Живое знание. М., 1998.
ЗНАК — концепт семиотики. Существует
целый ворох т. наз. очевидных определений 3.
Все они строятся по схеме средневековых
схоластов «aliquid star pro aliquo»: нечто
стоит вместо другого. Если А замещает,
представляет, репрезентирует, несет информацию
о В, то А — знак В, а В есть значение
(денотат, десигнат, объект, референт или экстен-
сионал) А. Стандартное определение 3. не
является ошибочным, но оно не лишено
слабостей. В нем не учитывается роль, которую
играет в семиозисе актант. Любой 3. всегда
есть результат деятельности актанта (не
обязательно отдельной личности, возможно —
группы людей). Актант формирует
семиотические отношения, полюсами которых
выступают 3. и его значение, или обозначающее
и обозначаемое. Семиотическое отношение
всегда является теоретическим и к тому же
векторным (оно направлено от 3. к его
значению). 3. и его значение не могут быть
обменены местами, они не подчиняются отношению
симметричности. Так, слово «кентавр»
является 3. кентавра как объекта. Кентавр не
является 3. слова «кентавр». Довольно часто
отождествляют реальные, не зависящие от
теории актанта отношения с
семиотическими определениями. Допустим, что
существуют два реальных события, взаимосвязанных
между собой, например, молния (М) и гром
(Г). При их теоретическом осмыслении
вводятся знаки М и Г, и именно в этой связи
говорят о семиотическом отношении. Между
семиотическими и реальными отношениями
существует известный зазор, который
преодолевается за счет особой операции
интерпретации. Если бы упомянутого зазора не
было, то любая теория, а она, по
определению, является семиотической, имела дело
исключительно с реальными объектами. Как
известно, это не так. Объектами
арифметики как теории, например, являются
натуральные числа, но они не представляют собой
объективно-реальных сущих. В семиотике
принято теоретические объекты,
коррелирующие с реальными объектами, называть
денотатами. Если же теоретический объект не
корреспондирует с реальными объектами, то
его называют десигнатом. Так «кентавр» —
это десигнат, ибо не существуют реальные
кентавры.
«Актант» подобно «теоретическому объекту»
является семиотическим термином. Сам
актант рассматривается как существо, которое
интерпретирует и осуществляет предметные
действия. В переводе с латинского языка
interpretatio означает посредничество,
истолкование. Крайне важно четко представлять
себе содержание интерпретационной
деятельности актанта. Она содержит по крайней
мере, четыре компонента.
Во-первых, актант обозначает теоретические
объекты условными терминами (словами, зву-

ЗНАНИЕ 67
ками, графическими значками). Из всех
интерпретационных действий актанта
обозначение является самой простой операцией.
Во-вторых, актант формирует отношения
семиотической связности. Так, если некто
утверждает, что «карандаш находится на
столе», то он установил семиотическую связь
между знаками «карандаш», «стол»,
«находиться на». В-третьих, актант выделяет
семиотические концепты, т.е. правила, законы,
конструкты, понятия, ценности. Разумеется,
и их приходится как-то обозначать.
Семиотическими концептами являются, например,
«понятие массы», «первый закон Ньютона»,
«ценность свободы» и т.п. В-четвертых,
актант устанавливает соответствие между
семиотической концепцией и явлениями,
которые она способна представлять, или
моделировать (от лат. modulus — образец).
ЗНАК-ИКОНА — знак, сходный с
оригиналом. Примером такого знака является
фотография.
ЗНАК-СИМВОЛ — знак в качестве понятия.
Именно таким образом содержание символа
интерпретируется в семиотике Пирса,
обладающей высоким научным потенциалом.
Следует, однако, учитывать, что «термин»
символ не имеет однозначного определения.
Ц. Тодоров проанализировал различные
теории символизма. Обобщая его усилия,
можно констатировать, что символ — это
косвенный, обобщенный смысл (в т.ч. закон или
правило), представленный богатством
особенного, частного [2].
Сравнивая культурологическое и
научно-семиотическое определение символа,
нетрудно обнаружить их явное сходство. В обоих
случаях символ выступает как единичное
(частное), воплощающее общее. Люди
искусства, особенно романтики, в т.ч. Гете, Шиллер,
Шеллинг, Фр. Шлегель, настаивают на
ярком, незабываемом, неожиданном
воплощении общего смысла в единичном, например
в скульптуре или стихе. Им кажется, что
ученые действуют в другой манере: в качестве
символов у них выступают скромные
графические значки, экономные диаграммы,
элементы электронных машин. При детальном
рассмотрении выясняется, что факт наличия
различных символов и их неодинаковых
воплощений не выводит за пределы
семиотики. Семиотика не регламентирует способы
выражения символов. В зависимости от
поставленных целей они могут быть самыми
разными. Тем не менее и семиотика не лишена
претенциозности.
Согласно семиотической точке зрения
экспликация любой формы символизма, в т.ч.
античного, средневекового,
нововременного, неизбежно приводит именно к научной,
а не теологической или какой-либо другой
семиотике. Научная семиотика — ключ к
любой форме символизма.
1. Пирс Ч. С. Логические основания теории знаков. СПб.,
2000.
2. Тодоров Ц. Теории символа. М., 1998.
ЗНАК-СИМПТОМ, или знак-индекс, —знак,
не похожий на оригинал, но указывающий на
него. Так, дым может быть знаком пожара.
ЗНАКОВОЕ БЫТИЕ — тип бытия,
отличающийся от языковых, ментальных и
предметно-объектных реалий. В наши дни довольно
обычным является представление, что в
качестве знаков выступают языковые и
нейрофизиологические феномены. Более
непривычным является представление, согласно
которому предметные тела выступают
носителями знаков. Так, техника в ее не
физическом, а социальном значении выступает как
знаковое бытие ценностей человека.
Знаковое бытие, как правило, считается чем-то
эфемерным, неосновательным и не
фундаментальным. А между тем именно оно
знаменует собой реальность социального,
воплощенного в предметных телах. Ценности
вырабатываются отдельными людьми и,
следовательно, изначально они имеют
субъектный характер, но крайне существенно, что в
языковой сфере ценности становятся
достоянием многих и, значит, приобретают
интерсубъективное содержание. Наконец,
ценности могут вменяться предметным телам.
В таком случае они в известном смысле
перемещаются от субъектов к объектам. Учет
специфики 3. б. позволяет преодолеть
многие коллизии, связанные, в частности, с
уяснением природы социального. 3. б. часто
называют символическим бытием.
ЗНАНИЕ — предложение или суждение,
равно как и любой более обширный фрагмент

68 ЗНАЧЕНИЕ И СМЫСЛ
теории, представленное определенным
образом (например, речевым актом или же тем
или иным действием). Вне теории 3. нет. 3.
можно определить и таким образом: это
такие фрагменты теории, которые
удовлетворяют критерию истинности.
ЗНАЧЕНИЕ И СМЫСЛ - две
характеристики оригинала, представляемые языковым
выражением в качестве его знака.
Значением является предмет или класс предметов,
обозначаемый языковым выражением.
Смысл — это указание на признаки
предмета или класса предметов. Так, значением
выражения «первый космонавт на Земле»
является конкретный человек, Ю.А. Гагарин.
Смысл приведенного выражения состоит в
том, что Гагарин, во-первых, был
космонавтом, во-вторых, тем космонавтом, который
первым совершил космический полет.
Современное понимание терминов 3. и с. восходит
к идеям Г. Фреге.
«ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА И ПРЕДЛОЖЕНИЯ
ЕСТЬ ЕГО УПОТРЕБЛЕНИЕ» -
знаменитое определение позднего Л. Витгенштейна
(см.), знаменующее его переход от
семантики к прагматике: значение слова есть не
предмет, а его употребление. Такой переход
предполагает соответствующую трансформацию
концепции истины, т.е. замену
семантической концепции истины деятельностной
(прагматической) концепцией, но на этот
счет в работах Витгенштейна не
обнаруживается сколько-нибудь ясная позиция.
Для чего мы употребляем слова? Для того
чтобы двигаться. Но куда и зачем
устремляются люди, употребляя слова? По
Витгенштейну, в конечном счете употребление слов
происходит в практике людей, но для
осмысленного суждения о практике людей
необходимы гуманитарные дисциплины,
абсолютное большинство из которых вообще не
привлекло внимание Витгенштейна. Как бы то
ни было, его обращение к прагматическому
контексту во многом определило
дальнейшую судьбу аналитической философии.

и, и
ИДЕАЛИЗАЦИЯ — понятие, полученное
посредством абстрагирования от некоторых
черт изучаемых явлений и упрощения
оставшихся. Идеализациями являются, например,
понятия точки, абсолютно твердого тела,
идеального газа, коммунизма. В реальной
действительности нет точек, абсолютно
твердых тел и абсолютно справедливого
общества, коммунизма. И. получают в результате
искажения изучаемых явлений, в связи с
этим неясно, почему их использование столь
эффективно в науке. К тому же вызывает
сомнения часто защищаемая точка зрения, что
все научные понятия непременно являются
И. Выскажем наше мнение по поводу
поднятых вопросов. Во-первых, очевидно, что не
все научные понятия являются И. Так,
понятия массы тела, стоимости товара не
содержат в себе ничего от И. Во-вторых,
несомненно, что некоторые И. играют в науке
продуктивную роль. Это имеет место постольку,
поскольку они являются формой выделения
общего в некотором интервале абстракций.
До известных пределов что-то можно считать
точкой, а дальше — нет. При некоторых
условиях планеты считаются материальными
точками, при других условиях недопустимо
считать точками даже элементарные
частицы, которые в своих размерах заведомо
уступают планетам. В-третьих, совершенно
недопустимо считать сущностью любого
процесса концептуализации идеализирование
изучаемых явлений. См. абстракция.
ИДЕАЛИЗМ — учение об идеях,
сопровождающееся искажением их природы.
Наиболее известными идеалистическими
системами являются философия Платона и Гегеля
(см.). Платон считал, что идеи могут
существовать сами по себе, вне вещей и
безотносительно к концептуальной деятельности
человека. Гегель рассуждал об инобытии идей
в природе и духе. С научной точки зрения
такого не может быть. Огромная заслуга
идеалистов состоит в концептуализации
философии и, частично, некоторых наук.
Вопреки широко распространенному мнению
главное в И. состоит не в утверждении
первичности сознания и духа по отношению к
материи, а в понимании, что все изучаемые
явления постигаются в понятиях.
ИДЕАЛЫ И НОРМЫ НАУКИ -
некоторые регулятивные методологические
принципы, или познавательные ценности,
например, непротиворечивость и логическая
строгость в математике, принцип наглядности в
физике, принцип глобальной эволюции в
космологии и геологии, принцип
естественного отбора в дарвиновской биологии. К
сожалению, некоторые авторы, пишущие о
нормах и идеалах науки, оставляют без
внимания отличие познавательных
(методологических) ценностей от концептуальных
ценностей гуманитарных наук. Избегая возможной
путаницы, следовало бы, на наш взгляд, при
обозначении методологических регулятивов
вообще не использовать термин «ценность».
Поясняя ситуацию, отметим, что в
естествознании нет ценностей социальных наук, но есть
методологические регулятивы (принципы).
В многочисленных формулах естествознания
фигурируют обозначения не социальных
ценностей типа свободы, справедливости,
ответственности, а естественно-научных понятий.
По-другому обстоят дела в гуманитарных
науках. Здесь объектом познания являются не
природные явления с их признаками, а люди
с присущими им ценностями. В
гуманитарных науках особенно отчетливо проявляется
различие методологическихрегуляяшвов и
социальных ценностей. Онтологическим
характером обладают лишь ценности, но не
регулятивы. В естествознании как таковом нет ни
одной социально-онтологической ценности.
Рассматривая природу методологических
регулятивов, необходимо ответить на
следующий вопрос: извлекаются ли они
непосредственно из науки или же предписываются ей?
В известной степени имеет место и то, и
другое. В ряде случаев методологические
принципы выделяются в процессе рефлексии над

70 ИДЕАЛЬНАЯ ПРЕДМЕТНОСТЬ
самой наукой. В других случаях их
формулировка не обходится без импульсов от
философии. Как бы то ни было, выделение
методологических принципов и их тщательное
продумывание всегда актуально. Это один из
путей развития философии науки.
1. Степин B.C. Теоретическое знание. М., 2003.
2. Кезин А.В. Идеалы научности // Философия и
методология науки. Ч. 1. М., 1994.
ИДЕАЛЬНАЯ ПРЕДМЕТНОСТЬ -концепт
феноменологической философии Э.
Гуссерля (см.), то, что постигнуто в идеях, эйдосах.
ИДЕАЛЬНОЕ КОММУНИКАТИВНОЕ
СООБЩЕСТВО — концепт дискурсивной
этики (см.), равно как и философии в целом,
немецких философов К. Апеля и Ю. Хаберма-
са (см.). Как они полагают, ясность суждений
достигается не одиночками, а членами
дискурсивного сообщества, способными к
обеспечению наиболее актуального знания. И. к.
с. выступает возможностью как философии,
так и науки. Реальные сообщества
коммуникантов не идеальны, но следует стремиться
сделать их таковыми, иначе не добиться
подлинного высокоинформативного согласия
людей.
ИДЕАЛЬНЫЙ ТИП — концепт философии
общественных наук М. Вебера (см.). И. т. —
попытка применения концепта идеализации
в гуманитарных науках. Это неизбежная
форма теоретического постижения
эмпирического материала. Вебер прекрасно осознавал
недостаточность метода идеализации в
общественных науках, но считал, что избежать его
невозможно. К сожалению, у него
отсутствовало ясное понимание метода общественных
наук, о чем свидетельствует его стремление
освободить их от ценностей, понимаемых в
качестве ущербных концептуальных средств.
ИДЕНТИЧНОСТЬ — тождественность,
равнозначность. В науке придается огромное
значение идентификации, установлению
тождественности признаков, что позволяет
выработать научные понятия. В этой связи
критики науки, например, Т. Адорно иЖ. Дер-
puda (см.), часто противопоставляют И.
нетождественное и различное. В общественных
науках И. нередко понимается как равенство
личности с собой, а не с коллективом.
ИДЕЯ — исторический предшественник
концепта «понятие» (см.).
ИЗМЕНЕНИЕ — процесс перехода явления
из одного состояния в другое. Сложный
философский вопрос состоит в определении
концептуального характера постижения И.
Как выяснилось, в этом отношении трудно
переоценить значимость дифференциальных
и интегральных уравнений. «Все течет, все
изменяется, а потому, — утверждал грек Кра-
тил, — невозможно войти дважды в одну и ту
же реку». Он не учел, что И. величин
признаков реки не опровергает сохранения ее
качественного состояния. Крайне важно
учитывать, что И. не вечно, оно имеет свои
границы. Социал-демократ Э. Бернштейн
утверждал, что движение — это все, цель —
ничто. В действительности же люди ставят
перед собой определенные цели и
добиваются их достижения. Этим они вносят в свое
изменчивое бытие процессуальную
дискретность.
ИЗМЕРЕНИЕ — процесс
экспериментального определения величин тех или иных
признаков, например, массы, цены товара,
уровня знания экзаменуемого. И. всегда
предполагает сопоставление признаков, но это
возможно лишь в случае их качественной
тождественности. Допустим, что
измеряются признаки А и В. И. А я В предполагает:
а) установление качественной
тождественности А к В; б) введение единиц И. (секунда,
балл, рубль); в) при наличии прибора —
взаимодействие А и В с ним; г) считывание
показаний прибора (в случае если его
использование возможно); д) интерпретацию
результата И. экспериментатором. Последний
момент имеет решающее значение, ибо без
его теоретической интерпретации И.
невозможно в принципе. В случае синтаксических
наук И. в силу их неэкспериментального
характера не может быть осуществлено.
Величины признаков, изучаемых
синтаксическими науками, например математикой, не
измеряются, а вычисляются. Принципиально
в различном ключе осуществляется И. в
семантических и прагматических науках. Во
втором случае в принципе невозможно
использование приборов. См. измерения в
квантовой механике, измерения в прагматических
науках.

ИЗМЕРЕНИЯ В СПЕЦИАЛЬНОЙ ТЕОРИИ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ 71
ИЗМЕРЕНИЯ В КВАНТОВОЙ
МЕХАНИКЕ — одна из разновидностей измерений,
показательная для физической науки. До
измерения квантовая система находится в т. наз.
чистом, когерентном состоянии, т.е. в
состоянии, при котором возможно наложение
состояний, описываемых несколькими
волновыми функциями, vi/j, \|/2 и т.д. Процесс
измерения нарушает состояние когеренции, и
в результате появляется возможность для
измерения квантово-механических
параметров. Измерение всегда относится к декоге-
рентному состоянию квантовой системы.
Еще одна особенность квантово-механиче-
ского измерения состоит в том, что при
измерении одного из параметров квантовый
объект перестает существовать. Поскольку
для измерения параметров, описываемых не-
коммутирующими операторами,
необходимы принципиально различные приборы,
постольку их измерить одновременно
невозможно. Как видим, измерение приводит к
целому ряду неочевидных последствий:
система в той или иной степени разрушается и
вроде бы не ясно, какое отношение имеет
измеряемая величина к исходному
состоянию квантово-механической системы. К
счастью, выяснилось, что отмеченные выше
эффекты не нарушают согласованности
теории и эксперимента, но, чтобы это показать,
понадобились усилия не одного десятка
первоклассных физиков. Трудности, связанные
с осмыслением процесса измерения в
квантовой механике привели к формулировке
далее указываемых принципов. См. принцип
дополнительности, принцип относительности к
средствам наблюдения.
ИЗМЕРЕНИЯ В ПРАГМАТИЧЕСКИХ
НАУКАХ — измерение оценок, т.е. величин
ценностей. Процесс измерения в науках,
оперирующих ценностями, имеет свои особенности. Во
многих из них, например в общественных
науках, невозможно использование приборов,
технических устройств. Это обстоятельство
является следствием непредметного
характера ценностей. Сколько усилий было
потрачено на создание прибора по измерению
стоимостей товаров, но все оказалось
напрасным. Товарные ценности действительно
измеряются, но не посредством прибора,
имеющего техническое воплощение. И. в п. н.
выступает как оценивание принимаемых
решений и совершаемых на их основе действий
в горизонтах желаемого будущего. Всегда
возможно сопоставление не только
семантических, но и прагматических признаков.
Довольно показательно в этом отношении, как
выставляют оценки за артистичность на
соревнованиях по танцам на льду.
Артистичность — это прагматический признак, как
выясняется его можно измерить в процессе
сопоставления выступлений спортсменов.
Не существует таких признаков-ценностей,
которые нельзя было бы измерить. Каждый
знаком с измерением уровня знаний.
Преподаватель может составить тесты и оценивать
знания студентов посредством компьютера,
но в данном случае компьютер не является
прибором по измерению уровня знаний, он
выступает заменителем самого
преподавателя. Таким образом, измерение в
прагматических науках всегда возможно. Оно выступает
здесь как особый вид интеллектуальной
деятельности, выражающийся в приписывании
ценностям их величин, оценок. В связи с
этим используются квалифицированные
функции, числовые или лингвистические
переменные. В различного рода руководствах
по прагматическим наукам процессу
измерения ценностей уделяется явно недостаточное
внимание. См. измерение в технических
науках.
ИЗМЕРЕНИЯ В СПЕЦИАЛЬНОЙ
ТЕОРИИ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ -
разновидность физических измерений, приведшая к
существенным концептуальным новациям.
Вопреки данным дорелятивистской физики
выяснилось, что длительность,
протяженность, одновременность, масса и энергия
относительны к средствам наблюдения, в
различных системах отсчета они имеют
неодинаковые количественные характеристики.
Интерпретация результатов измерения
потребовала концептуальной перестройки
физики, равно как и ее философии. Не
обошлось без известной философской
сумятицы. Некоторые авторы стали утверждать, что
сама физическая реальность
конституируется в процессах измерения. Но такой вывод
невозможно согласовать с данными теории, в
т.ч. и с теми, которые относятся к объектам,
существовавшим задолго до появления чело-

72 ИЗМЕРЕНИЯ В ТЕХНИЧЕСКИХ НАУКАХ
вечества. См. принцип относительности к
средствам наблюдения.
ИЗМЕРЕНИЯ В ТЕХНИЧЕСКИХ
НАУКАХ — разновидность прагматических
измерений. Особенность этого типа измерений
состоит в использовании технических
приборов в качестве вспомогательных средств.
Порой создается впечатление, что измерение,
например в физике и электротехнике,
производится однотипно. Допустим, что
измеряют вольтметром величину напряжения.
Электротехник воспринимает ее
принципиально по-другому, чем физик. Для него она
является не описанием электрической цепи,
а оценкой ее технической эффективности.
Роль измерительного прибора в физических
и технических науках принципиально
различная. В физике измерительные приборы
являются средством, необходимым для
описания явлений. В технических науках
приборы используются для оценки прагматической
эффективности технических артефактов. Ряд
технических характеристик нельзя в
принципе измерить посредством прибора. Таковы,
например, безопасность и надежность
технического артефакта.
ИЗОМОРФИЗМ [от греч. isos — равный +
+ morphe — форма] — соответствие структур,
функций систем или их элементов. Часто это
соответствие является взаимнооднозначным
(каждому элементу одного множества
ставится в соответствие один элемент другого
множества). Установление И. двух систем всегда
знаменует собой успех в познании единства
мира.
ИЛЛЮЗОРНОЕ — кажущееся, обманчивое,
недействительное. И. выступает результатом
выхода за пределы научного знания. Тот, кто
совершает такой выход, неизбежно
оказывается захваченным областью метафизики.
ИММАНЕНТНОЕ — внутренне присущее
чему-либо, неотчуждаемое от него.
ИМЯ — то, что нечто обозначает, не более того.
ИМЯ ЕДИНИЧНОЕ — выражение,
обозначающее один-единственный предмет.
ИМЯ ОБЩЕЕ — выражение, обозначающее
класс предметов. Сравните: «животное»,
«частица», «человек».
ИМЯ ПУСТОЕ — выражение,
обозначающее несуществующий предмет. Сравните:
«русалка», «Афродита». Много философских
недоразумений связано в философии с
пустым именем «ничто» (см.).
ИНВАРИАНТНОСТЬ — неизменность
величины по отношению к некоторым
преобразованиям, например по отношению к
калибровочным преобразованиям в физике
элементарных частиц. См. теорема Э. Нетер.
ИНГАРДЕН РОМАН(1893-1970)-польский
философ, разработал варианты
феноменологической эстетики и этики ответственности.
1. Ингарден Р. Исследования по эстетике М., 1962.
2. Ingarden R. Ueber die Verantwortung. Ihre ontischen
Fundamente. Stuttgart, 1970.
ИНДУКТИВНАЯ ВЕРОЯТНОСТЬ -
отношение между предложением-гипотезой и
предложением о данных наблюдения, или
степень подтверждения теории
экспериментальными данными. И. в., по мысли Р. Кар-
напа (см.), позволяет навести мост между
данными наблюдений и теорией. В 1983 г.
К. Поппер (см.) и Д. Миллер предложили
логическое доказательство неприемлемости
вероятностного понимания возрастания
истинности гипотезы по мере ее дополнительного
подтверждения эмпирическими
свидетельствами. Это доказательство неоднократно
опровергалось. Спору не видно конца.
Popper К., Miller D. Proof of the Impossibility of Inductive
Probability // Nature. 1983. Vol. 302. № 910.
ИНДУКТИВНЫЙ МЕТОД - метод
познания, выработки теории. Допустим,
проведено наблюдение двух явлений xt и х2 и
установлено их сходство F, т.е. найден закон F(xv
х2). Если теперь в поле зрения исследования
попадает явление х3, схожее с х{ и х2, то на него
распространяется закон F(xv х2), т.е.
получается закон F{xv х2, х3). Кажется, что х3
выведено из закона F, но в действительности
никакого вывода не было, просто в одну
группу были объединены схожие явления, т.е.
имела место расширяющая индукция. Мы

ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ 73
описали И. м. так, как понимал его классик
Дж. Ст. Милль (см.).
ИНДУКЦИЯ — умозаключение, при котором
вывод определяется посылками
вероятностным образом, а не достоверно, что имеет
место при дедукции. В случае неполной
расширяющей И. знание, полученное в результате
изучения одного или нескольких предметов,
вменяется другому предмету или другим
предметам. В случае полной расширяющей И. нет
предметов, на которые могло бы быть
перенесено ранее полученное знание.
Расширяющая И. может иметь место и при
статистической И., когда относительную частоту
появления некоторого признака в данном классе
явлений переносят на более широкий их
класс. Примером статистической И. является
умозаключение, которое делается на
основании социологического опроса.
ИНДУКЦИЯ МАТЕМАТИЧЕСКАЯ -
умозаключение, при котором, если
высказывание истинно при п = 1 и из его истинности
при п = к (где к натуральное число) следует,
что оно истинно и при к = п + 1, то оно
истинно при всех натуральных значениях п.
Рассмотренный тип индукции может
считаться математической аксиомой. В ее
правомерности не все уверены.
ИНСТРУМЕНТАЛИЗМ - воззрение,
согласно которому теория является
инструментом для разрешения данной проблемной
ситуации и обеспечения правильного
поведения. Эту концепцию наиболее продуктивно
развивал Дж. Дьюи (см.). Создается
впечатление, что он принижал значимость теории.
Дьюи встраивал теорию в эмпирический
контекст: она следует за ним. Для Дьюи теория
есть мысленное экспериментирование,
определение альтернатив, приписывание им
определенных весов. Проблемная ситуация
начинается и заканчивается
экспериментированием. На заключительном этапе оно
является уже не только гипотетическим, но и
действительным, проверкой решения на
состоятельность. Так, если принятая форма
обучения не привела к успеху, то она должна
быть заменена. Дьюи полагал, что анализ
конкретной проблемной ситуации не
оставляет места для метафизических трюизмов.
Что касается теории, то она у Дьюи всегда
оставалась в тени социального
экспериментирования. На фоне радикального
эмпиризма теория оказывается не более чем
инструментом, необходимым для правильного
поведения.
ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ РАЗУМ -
концепт философии представителей
франкфуртской школы Т. Адорно (см.) и М. Хоркхайме-
ра. Инструментальным считается разум,
ориентирующийся на идеалы просвещения. Ему
противопоставляется критический,
нетрадиционный разум, как правило,
культивируемый не в науке, а в искусстве и религии. См.
критическая теория.
ИНТЕЛЛЕКТНАЯ И
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СИСТЕМА — концепты философии
информатики. Интеллектуальной системой
считается человек, а интеллектной —
компьютер. См. искусственный интеллект.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗАЦИЯ
ТЕХНИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ — придание
техническому знанию научной формы. Процесс И. т. з.,
закончившийся созданием суверенных
технических наук, затянулся на несколько
веков. На наш взгляд, он включает три
большие стадии. Первая из них охватывает XVII—
XVIII вв. Речь идет о механической картине
мира, инициированной механикой Ньютона.
Вторая стадия включает весь XIX в.:
капитализм, нуждаясь в новой индустрии,
порождает спрос на науку, который, впрочем, не
удовлетворяется в должной степени. Лишь на
третьей стадии, уже в XX в.,
научно-технический прогресс становится
целенаправленным. Абсолютное большинство современных
технических наук, в т.ч. электротехника,
радиотехника, теория самолетостроения,
энергетика, информатика, сложились лишь в
прошедшем веке. Причем бум их развития
наступил во второй его половине.
ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ - концепт
феноменологии, устремленность сознания на
постижение значения и смысла познаваемых
предметов. Понятие И. использовалось
средневековыми схоластами, оно занимает
видное место в философии Фр. Брентано, но
лишь основатель феноменологии Э. Гуссерль
(см.) придал ему по-настоящему
концептуальную заостренность.

74 ИНТЕРПРЕТАЦИЯ
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ [от лат. interpretatio —
посредничество] — разъяснение смысла
чего-либо, переход от истолковываемого
явления к системе, задающей концептуальные
доминанты. Так, в искусстве актер, режиссер,
музыкант посредством своей интерпретации
задают неочевидные смыслы того или иного
художественного произведения. В
философии к концепту И. чаще других обращаются
герменевты. Их интересуют смыслы текстов.
В герменевтике Х.-Т. Гадамера (см.) смысл
текста выступает как выяснение
представляемой им сути дела.
Применительно к науке И. понимается в двух
смыслах: а) как переход от формальной
системы к содержательной; б) как раскрытие
содержания одной теории посредством
потенциала другой. Необходимость четкого
различения формальных и содержательных
теорий определяется разделением труда в
области науки. Ее развитие привело к
известному обособлению формальных,
синтаксических наук, таких как логика и математика.
Результатом такого обособления стала
необходимость налаживания
междисциплинарных связей синтаксических наук. Эту задачу
как раз и решает И., сопоставление понятий
и операций соответственно формальных и
содержательных наук, например математики
и физики, математики и экономики. Т. наз.
логическое, математическое,
кибернетическое моделирование всегда предполагает И.,
которая позволяет содержательным,
семантическим и прагматическим наукам
воспринять достижения синтаксических наук с их
разветвленной сетью формализованных
языков. Но И. может объединять и
содержательные теории, однако только в случае,
если они относятся к одному и тому же
научно-теоретическому строю. И. может
объединять, например, физические теории, но не
физические и экономические концепции.
Экономика не является ключом к физике.
Специальная теория относительности
позволяет, однако, понять достижения и изъяны
классической механики, равно как маржина-
лизм дает возможность понять смыслы
классической политэкономии. И. в рамках
научно-теоретического строя всегда имеет
определенную направленность. Имеется в виду,
что развитая теория является ключом к
неразвитой. На основе квантовой механики можно
понять содержание классической, но
последняя не содержит потенциала для постижения
квантовых закономерностей. В современной
науке широко распространен тезис Куна —
Фейерабенда (см.) о несоизмеримости теорий
из-за их принципиально различного
концептуального содержания, но реальная научная
практика не согласуется с ним. Чтобы в этом
убедиться, достаточно рассмотреть
соотношение любых двух теорий, принадлежащих к
одному и тому же научно-теоретическому
ряду. См. соизмеримость теорий.
ИНТЕРСУБЪЕКТИВНОСТЬ -
взаимосоотносительность индивидуальных сознаний.
Потребность в специальном концепте, И.,
возникло в связи с той трансформацией
философии, которая произошла в XX в. и
выразилась в переносе философского акцента с
индивидуального сознания на языковые и
другие коммуникации. Индивидуальное
сознание перестало восприниматься в качестве
основополагающего ментального атома
общества, оно теперь встраивается в структуры
коммуникации. В этом отношении
индивидуальное сознание есть лишь момент, звено
И. Условием философии и науки
оказывается не оно, как считали в Новое время, а И.
Концепт И. играет ключевую роль в
построениях представителей феноменологии (см.), а
также франкфуртской школы. В тех
философских направлениях, в которых неохотно
обращаются к феномену сознания, например
в аналитической философии, он
используется редко.
ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ - концепт
постструктурализма, лингвистики и
информатики. Неприятие субъекта и его сознания в
качестве центра философии и вместе с тем
ориентация на диалог, причем не на речь, а на
текст, приводят к замене
интерсубъективности И. Согласно открытию М.М. Бахтина
«любой текст строится как мозаика цитации,
любой текст есть продукт впитывания и
трансформации какого-нибудь другого
текста» [С. 429]. В том же ключе высказывался и
Р. Барт. Каждый текст является интертекстом;
другие тексты присутствуют в нем на
различных уровнях в более или менее узнаваемых
формах. См. текст.
Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман //
Французская семиотика: от структурализма к
постструктурализму. М., 2000.

ИНТУИЦИОНИЗМ КАК ЛОГИЧЕСКОЕ И МАТЕМАТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ 75
ИНТУИТИВИЗМ - философская теория,
исходящая из концепта интуиции.
Классиками И. считаются А. Бергсон (см.) и Н.О. Лос-
ский. Интуитивисты стремятся выразить
непосредственность бытия человека, избежать ее
забвения, которое, как они считают, часто
происходит в интеллекте. Знание должно быть
непосредственным. Лишь следуя от интуиции
к понятиям, исследователи выявляют их
подлинную природу. Интуитивисты всегда
демонстрируют довольно настороженное
отношение к науке, часто обращаясь к
иррационализму и даже мистике. См. интуиция.
ИНТУИЦИОНИЗМ В ЭТИКЕ - теория
Дж. Мура. Он полагал, что понятие «добро»
неопределимо, а потому оно постигается
интуитивно. Согласно его логике невозможно
избежать привнесения в науку
интуиционизма, который не приходит в противоречие ни
с истинностью знания, ни с его
рациональностью. Крайности интуитивизма Муром
отвергались. На наш взгляд, приверженность
Мура к интуиционизму определяется двумя
неочевидными его ошибками. Во-первых, он
неправомерно обособил этику от базовых
прагматических наук и тем самым закрыл
себе путь к постижению ее научных
оснований. Во-вторых, он не учел динамику знания,
его рост, а потому всякие представления о
добре у него изначальны. В
действительности же они являются результатом научного
роста. Интуиционисты всегда не в ладах с
феноменом роста научного знания.
ИНТУИЦИОНИЗМ КАК ЛОГИЧЕСКОЕ И
МАТЕМАТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ -
направление в логике и математике,
программа которого была развита в связи с
необходимостью их обоснования. Ставилась
задача недопущения различного рода
парадоксов. Решающие идеи были выдвинуты
Л. Брауэром в 1907 г. [1].
Основная идея интуиционистов состоит в
понимании логических понятий в качестве
конструктов. Конструкт признается
существующим лишь в том случае, если он может
быть построен. Логические построения
должен кто-то осуществлять. Ясно, что этим
субъектом является человек. В этой связи
интуиционисты обращаются к ментальное™
человека, прежде всего, к его воображению,
которое призвано придать логике
естественность и интуитивную ясность [2. С. 225]. Эта
ясность призвана как поставить пределы
необузданной фантазии логиков
классического направления, так и обеспечить свободу
творчества: создавайте конструкты всеми
возможными способами, т.е. посредством
свободно становящейся последовательности
шагов. В свете идеалов конструктивизма
многие положения методологии классической
логики представляются несостоятельными.
В классической логике, считают
интуиционисты, во-первых, не обращают должного
внимания на вопрос о природе ее конститу-
ентов: этот аспект просто недопонимается.
Во-вторых, мир логического признается
изначально данным, причем как нечто
абсолютное и неизменное. В-третьих, признается
действительной актуальная бесконечность,
но в процессуальном отношении
бесконечность недостижима. Следовательно,
актуальная бесконечность — это абстракция, причем
вводящая в заблуждение. Имея в виду, что
никому не дано поставить предел свободно
становящейся последовательности, следует
признать допустимой абстракцию
потенциальной бесконечности. Так, пользуясь
методом математической индукции, можно
конструктивно доказать существование сколь
угодно большого числа. Кажется, что,
настаивая на существовании сколь угодно
большого числа, интуиционист противоречит сам
себе: это число ведь нельзя построить в
режиме реального времени. Однако
интуиционист и не утверждает, что логическая
последовательность шагов производится в
режиме реального времени. Для него время не
бесконечно, а конечно. Строго говоря, он
имеет в виду не реальное, а логическое
время. В-четвертых, в классической логике
некритически используется закон
исключенного третьего: истинно либо А, либо не-А. Из
ложности А нельзя извлечь информацию о не-
А; лишь построение не-А покажет, является
ли оно истинным или ложным. В-пятых, с
точки зрения интуициониста можно
показать, что существенные недостатки
характерны для классического понимания буквально
всех пропозициональных связок
(импликаций, дизъюнкций и др.).
Сказанного о специфике идеалов
классической и интуиционистской логик достаточно

76 ИНТУИЦИОНИЗМ КАК ЛОГИЧЕСКОЕ И МАТЕМАТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
для постулирования своеобразия и
оригинальности каждой из них. Оценивая статус
интуиционистской логики, отметим три типа
затруднений, с которыми она встретилась.
Во-первых, неоднократно критиковался
тезис о субъективном характере логики
(согласно аналитикам логика есть разновидность
языковой деятельности, согласно
марксистам источником логики является предметная
практика людей). Пожалуй, следует
признать, что, настаивая на субъективном
характере логики, интуиционисты весьма
рискованно сближались с психологизмом в
логике.
Во-вторых, интуиционистам не удалось
придать своей критике классической логики
законченный характер. Так, критика
абстракции актуальной бесконечности не
доводилась до объяснения факта ее известной
приемлемости. Другими словами,
интуиционисты не установили соответствия между
классической и интуиционистской логикой.
В-третьих, им лишь частично удалось
воплотить в логику исключительно новаторский
тезис о свободно становящейся
последовательности шагов. Первоначально казалось,
что он вообще опровергается успехами т. наз.
конструктивистского направления в логике
(А.А. Марков, Н.А. Шанин) с его опорой на
концепт алгоритма. Впрочем, успехи
теоретико-игровой семантики (Я. Хинтикка (см.)
и др.) показывают, что это не так. Как нам
представляется, в идее свободно
становящейся последовательности шагов была
предвосхищена концепция языковых игр, ставшая
знаменитой благодаря усилиям Л.
Витгенштейна. На наш взгляд, интуиционизм Брауэра
и конструктивизм Маркова — это
разновидности логико-математического
конструктивизма. Излишне жесткое противопоставление
интуиционизма и конструктивизма
несостоятельно.
Обратимся теперь к существенным чертам
математического интуиционизма, в т.ч.
конструктивизма (А.А. Марков и др.) [3, 4, 5].
В интуиционистской математике
отказываются от идеализации (абстракции)
актуальной бесконечности в пользу идеализации
потенциальной бесконечности. Одно это
избавляет от большинства парадоксов теории
множеств, так или иначе содержащих
идеализацию актуальной бесконечности.
В интуиционистской математике оперируют
конструктивными объектами, которые либо
атомарны, либо построены из атомарных
объектов. В любом случае конструктивный
объекг задается как слово в некотором
алфавите. Так, натуральные числа могут быть
рассмотрены в качестве слов в алфавите {0,1}.
Число 3 запишется как 0111. Включая в
алфавит новые знаки, расширяют его
конструктивные возможности. Для интуициониста
важно, что он всегда оперирует знаками
первого уровня. Для него вопрос о том,
образуют ли они класс элементов, обладающих
системными свойствами, не актуален.
Как известно, теория всегда имеет дело с
общим. Резонно поставить вопрос о
теоретическом содержании интуиционизма. Оно
получает выражение в двух отношениях:
применительно к объектам и применительно к
способам их конструирования.
В первом случае речь идет об идеализации
отождествления, когда говорят о двух или
нескольких объектах как об одном и том же.
Буквы конструктивистского алфавита
можно писать как угодно, что никак не влияет на
зафиксированные посредством их смыслы.
Иначе говоря, конструктивист строит
объекты не из единичных сущностей, лишенных
общего содержания, а из концептов. В
принципиально иной манере действуют
строители мостов и зданий. Конечной целью их
деятельности является определенный
материальный, а не концептуальный, объект.
Не лишены концептуального содержания и
пути построения конструктивных объектов,
которые осуществляются в соответствии с
определенными предписаниями,
алгоритмами (см.). Концепт алгоритма фиксирует
концептуальное содержание способов
построения конструктивных объектов. Алгоритм
всегда содержит некоторые правила. В
интуиционистской математике никому не суждено
избежать алгоритма, который лишен каких-
либо правил. Но нет и универсального
алгоритма, пригодного для всех случаев. В этой
связи важнейшее значение имеет
конкретизация алгоритма, расширение спектров
возможных алгоритмов. Весьма эффективной
оказалась конкретизация содержания
алгоритмов в представлении о машине
Тьюринга, рекурсивной функции и нормального
алгоритма А.А. Маркова. Теория алгоритмов

ИНФОРМАЦИОННЫЙ ФЕТИШИЗМ 77
решающим образом способствовала
развитию союза математики и техники.
Разумеется, формирование алфавита
интуиционистской математики и определение эффективных
алгоритмов всегда насыщено
многочисленными проблемными моментами.
Разительные отличия математического
интуиционизма от других философско-математи-
ческих направлений остро ставят вопрос о его
методе. Логицизм, формализм, платонизм
руководствуются аксиоматическим методом.
Можно ли считать, что именно этот метод
является сердцевиной интуиционизма? На
этот счет крайне интересные мысли
высказывал Г. Вейль [4. С. 21—23].
Он отмечал, что ни один из двух подходов,
конструктивистский и аксиоматический, не
обладает привилегией представления
подлинности математики. Более того, нельзя
провести границу, которая отделила бы
аксиоматический метод от
конструктивистского. Недопустимо также строить
произвольную смесь двух методов. В таком случае
аксиомы лишь устанавливают границы области
значений переменных, участвующих в
конструкции. Если за основу берется
аксиоматический метод, то конструкции отводится
второстепенная роль. Аксиоматический
метод позволяет выводить суждения, он
дедуктивен. Конструктивистский метод (добавим
от себя) даже при его известной опоре на
аксиомы индуктивен. Широко используемый в
интуиционистской математике метод
математической индукции не сводим к
дедуктивным правилам. Итак, пожалуй, верно, что в
рамках интуиционистской математики был
выработан особый, конструктивистский
метод. Впрочем, нет оснований для
противопоставления друг другу аксиоматического и
конструктивистского методов.
Отношения между конструктивистами и
сторонниками аксиоматического метода были
долгое время очень напряженными. Они
стали более ровными после 1930 г., когда А. Гей-
тинг предложил аксиоматизацию
интуиционистской логики и арифметики. Вопрос о
соотношении интуиционистской
математики с логицизмом и формализмом до сих пор
остается дискуссионным.
1. Brouwer L.E.J. Over de grondslagen der wiskunde. Amst.;
Lpz., 1907.
2. Гейтинг А. Тридцать лет спустя // Математическая
логика и ее применение. М., 1965.
3. Он же. Интуиционизм. М., 1965.
4. Вейль Г. Математическое мышление. М., 1989.
5. Маркое А.А. О логике конструктивной математики. М.,
1972.
б.Непейвода Я.Н. Интуиционистская логика// Новая
философская энциклопедия. Т. 2. М., 2001.
ИНТУИЦИЯ — непосредственное
постижение чего-либо как подлинного. Обычно И.
понимается как сверхрациональный акт,
духовное постижение, не нуждающееся в
объяснении. К феномену И. часто
обращаются деятели церкви и искусства. В науке И.
понимается как постижение невыводного
знания, например аксиом или понятий.
Э. Гуссерль (см.) ввел представление об
эйдетической И., постижении эйдосов, акта,
заканчивающего процесс синтеза переживаний.
К И., как правило, обращаются те
исследователи, которые отрицают наличие механизма
изобретения нового знания. И. выступает в
таком случае как мгновенный акт. Однако
обращение к феномену интуиции не
обязательно. Изобретение нового знания можно
интерпретировать, например, как результат
процесса проблематизации и тематизации
существующих, непременно устаревающих
теорий. В таком случае любое знание
встраивается в определенные теоретические ряды и в
этом смысле не является безосновательным.
Изобретение нового знания предполагает
творческий поиск, в частности перебор
вариантов построения теории, но не И.
ИНФОРМАЦИОННОЕ
ОБЩЕСТВО-общество, в котором определяющую роль
играют информационные технологии. Понятие
о таком обществе впервые было введено в
1962 г. Ф. Махлупом. В наши дни в связи с
компьютеризацией, постоянно набирающей
темпы, понятие об И. о. считается чуть ли не
рутинным, в частности в общественных
науках. При этом часто недопонимается, что
концептуальное воспроизведение И. о.
предполагает использование особого блока
понятий. Традиционные общественные науки для
этой цели не подходят. Упомянутая трудность
во многом объясняется недостаточным
развитием философии информатики.
МасЫир F. The Production and Distribution of Knowledge in
the United States. Vol. I—III. Princeton, 1962.
ИНФОРМАЦИОННЫЙ ФЕТИШИЗМ -
абсолютизация информации, придание ей

78 ИНФОРМАЦИЯ
универсального космического характера
«Мир — информационен, Вселенная —
информационна; первичное — информация,
вторичное — материя. Не бытие определяет
сознание, а информация (сознание)
определяет бытие» [С. 15]. Цитируемый автор
вполне серьезно предлагает физикам и в массах,
и в силах, буквально повсюду, видеть
проявления информации [С. 27]. Как отмечалось в
предыдущей статье, информация — это
определенная разновидность знания. В
качестве таковой она в принципе не может быть
признаком природных систем.
Абсолютизация информатики с ее концептом
информации столь же неуместна, как абсолютизация,
например, физики с ее понятием энергии.
В составе современной науки нет такой
дисциплины, которая бы не абсолютизировалась
теми или иными ее представителями. Как
видим, дошла очередь и до информатики.
Юзвишин И.И. Информациология. М., 1996.
ИНФОРМАЦИЯ — центральный концепт
информатики, совокупность знаний в том
виде, в каком они представлены в
информатике. Решающее значение в деле прояснения
содержания концепта И. имели работы
Шеннона по вычислению количества
информации. Как отчасти показал он, а также ряд
других авторов, при определении формулы
количества И. необходимо учитывать
следующие обстоятельства.
Сигнал носителя И. всегда каким-то образом
структурирован. Это означает, что в теории
И. необходимо учитывать
структурированность физических процессов, которые
используются в качестве сигналов. Упомянутая
структурированность в физике наиболее
органично выражается формулой Планка:
S = к lnw, где w — число состояний
физической системы, к — постоянная Больцмана,
величина которой зависит от избранных
единиц измерения и основания логарифма, S —
энтропия, являющаяся количественной
мерой структурированности физических
процессов.
В информатике формула Планка была
несколько преобразована в соответствии с
содержанием статистической физики. Для
определенного (дискретного) статистического
распределения вероятности Рк
информационная энтропия вычисляется по формуле
где п — число состояний познаваемого объекта;
Р(х) — вероятность состояния х;
Н(х) — информационная энтропия объекта х;
основанием логарифма обычно выбирается число 2
(в таком случае И. исчисляется в битах).
Величину Я называют негэнтропией, т.е.
энтропией с отрицательным знаком, ибо в формуле для
подсчета информационной энтропии
используется знак минус (делается это для того, чтобы Н была
положительной). Негэнтропия нескольких
сообщений равна сумме негэнтропий отдельных
сообщений. Для выполнения этого свойства как нельзя
лучше подходит логарифмическая функция. Вот
почему логарифмы включаются в формулу для
подсчета величины негэнтропий.
Количество И., переданное источником X
приемнику У, 1(х,у) вычисляется по формуле
1{х,у) = Н(х)-Ну(х),
где Щх) — негэнтропия X;
Н/х) т. наз. условная негэнтропия источника X
относительно приемника У. Н(х)<Н(х).
Приведенные элементарные сведения
относительно количества информационной
энтропии позволяют перейти непосредственно
к обсуждению содержания концепта
информация (см.).
Схожесть формул для энтропии и
негэнтропий привела некоторых авторов к мысли о
физической природе последней. Наиболее
отчетливо такая точка зрения развивалась
Л. Бриллюэном [1]. Налицо физикалистская
позиция, согласно которой И. присуща
буквально всем физическим явлениям и
процессам. Как выяснится из дальнейшего,
негэнтропия является, строго говоря, не И., а ее
носителем.
В нашей стране природа И. наиболее
энергично обсуждалась в начале 1970-х гг. (см.
обзор различных точек зрения по проблеме
понятия информации [2. С. 219—364]). При
этом абсолютное большинство авторов
исходило из марксистско-ленинской
методологии. Особое значение придавалось учению
В.И. Ленина о материи и его тезису, что вся
материя обладает свойством отражения.
Отталкиваясь от ленинской теории материи и
отражения, логично было предположить, что
И., будучи отраженным многообразием, либо
является атрибутом всей материи, либо при-

ИНФОРМАЦИЯ 79
суща лишь тем существам, которые
отражают свойства материи. Мы вынуждены
акцентировать внимание на методологических
предпосылках разработки понятия И. в
нашей стране постольку, поскольку воззрения
давно минувших годов с упорством,
достойным сожаления, продолжают
тиражироваться в наши дни.
Итак, интерпретация содержания феномена
И. с позиций диалектико-материалистиче-
ских категорий материи и отражения должна
быть поставлена под сомнение. Нет
оснований для навязывания информатике
категорий диалектического материализма. Лучше
проанализировать саму информатику, понять
с проблемных позиций, что именно в ней
произошло и происходит. В этой связи
огромнейшее значение имеет историческая
трансформация информатики, выразившаяся, в
частности, в том, что объектом информатики
стали признавать не события или И., а
данные и знания. Компьютеры, по общему
признанию современных ученых, используются
для обработки данных и знаний.
Применительно к предмету нашего интереса это означает,
что прежде чем говорить о понятии И., надо
рассмотреть природу данных и знаний.
В информатике под данными понимается все
то, что, будучи выражено средствами
формальной языковой системы, может быть
сохранено, обработано или передано субъектом
посредством компьютера. Способ
представления данных, например, в форме
электрических сигналов, ориентирован в конечном
счете на компьютер. Данные существуют не
иначе как посредством их языкового
представления. А владеет этим языком человек.
Таким образом, становится очевидным, что
мир И. не существует без человека, который
занимает в нем центральное положение. Базу
данных изначально формирует человек,
затем он их обрабатывает, используя
компьютеры. В доисторическом прошлом, в космосе
без человека не было никакой базы данных.
Обратимся теперь к феномену знаний. Что
такое знания? Чем знания отличаются от
данных? В самом общем виде знания можно
определить как смысловое (концептуальное)
содержание тех или иных проблем,
представленное в ментальной, языковой или
предметно-деятельностной форме. Применительно к
информатике решающее значение
приобретает представление знаний в определенной
языковой форме. Если знания не
представлены в языковой форме, то они не могут быть
обработаны посредством компьютера.
Строго говоря, данные — это одна из форм
знаний. Разумеется, к сфере знания
принадлежит также программное обеспечение.
Подобно данным, оно также обладает смыслом.
Итак, мы приходим к выводу, что существует
органическая связь между феноменом И. и
знаниями. И. и есть не что иное, как
совокупность знаний в том виде, в каковом они
представлены в информатике. Развитие
информатики показало, что феномен И.
реализуется как представление и обработка
знаний. При этом не следует забывать и о негэн-
тропии, но не она выражает концептуальное
содержание И. Бесспорно, существует
определенная связь между негэнтропией и И.
В компьютерных науках И. (знания)
непременно должна быть представлена в осязаемой
форме, т.е. посредством физических,
химических или физиологических процессов.
Именно в этой связи наступает час негэн-
тропии, которой предоставляется почетная
миссия, а именно быть материальным
носителем И.
Между И. и негэнтропией существует
определенная зависимость, которую легко
записать посредством символов:
I=f(H),
где /— информация;
Я — негэнтропия.
Пикантность ситуации состоит в том, что
функцию/невозможно представить в какой-
либо канонической форме, в виде
определенного математического выражения. Функция/
меняется от одной информационной
ситуации к другой. Пожалуй, по поводу связи /и
Н можно сформулировать только одно
правило: чем больше Н, тем большее количество
информации /может быть им представлено.
Возвращаясь к формулам, приведенным в
начале статьи, приходится отмечать их
неправильность. Там количество И. было
представлено как изменение негэнтропии:
1 = АН.
Но изменение негэнтропии ЛЯ никак не
выводит за пределы негэнтропии. И. не
сводима к негэнтропии. Приведенные в начале

80 ИРРАЦИОНАЛИЗМ
параграфа формулы понадобились автору
прежде всего для того, чтобы показать
несостоятельность негэнтропийного
редукционизма.
1. Бриллюзн Л. Научная неопределенность и информация.
М., 1966.
2. Бирюков Б.В. Кибернетика и методология науки. М., 1974.
3. Урсул А.Д. Отражение и информация. М., 1973.
4. Абдеее Р.Ф. Философия информационной
цивилизации. М., 1994.
5. Гухман В.Б. Философия информационного подхода.
Тверь,2000.
ИРРАЦИОНАЛИЗМ — отрицание
возможности обоснованного знания,
противопоставление ему веры, инстинкта, чувственности.
В современной науке с позиций И., по сути,
никто не выступает, но довольно часто
проявляет себя тенденция, имеющая прямое
отношение к И. Речь идет о т. наз.
ограниченном рационализме, ограниченной
рациональности (boundedrationality) [1,2]. Г.
Саймон от имени психологии выдвинул лозунг
«Удовлетворенность против максимизации».
Смысл его аргументации состоит в том, что
требование максимизации полезности
оказывается излишне «жестким», не
соответствующим реальности, намного более
реалистичным является положение, согласно которому
субъекты экономики будут стремиться
достигнуть удовлетворения своих стремлений.
Многочисленными исследователями было
выдвинуто огромное число аргументов в пользу
концепции ограниченной рациональности:
экономический субъект обладает не всей
информацией, а тот, кто обладает ею, не в
состоянии обработать ее исчерпывающим
образом; он неминуемо ошибается,
руководствуется привычками и неосознаваемыми
мотивами, испытывает антипатию к целепо-
лаганию и выбору наилучшего состояния; его
индивидуальные предпочтения неустойчивы
и к тому же не согласуются с
общественными нормами, а их также необходимо
учитывать. Поток критических аргументов в адрес
концепции рациональности не ослабевает,
но — и это весьма показательно —
сторонники ограниченной рациональности всегда
испытывают трудности в концептуальном
оформлении своих воззрений.
Вышеупомянутую саймоновскую удовлетворенность
нельзя выразить без обращения к
оптимизационным методам, но тогда произойдет
возвращение к максимизации. Рост научного
знания никогда не обеспечивается за счет И.,
он всегда выступает как образование новых
форм концептуализации. Научная теория
призвана дать наиболее развитые образцы
знания, руководствуясь которыми можно
объяснить как правильность, так и
ошибочность принимаемых решений. См.
рационализм, критика науки.
1. Саймон Г. А. Рациональность как процесс и продукт
мышления // Thesis. Теория и история экономических и
социальных систем и институтов. Вып. 3. М., 1993.
2. Он же. Теория принятия решений в экономической
науке и науке о поведении // Теория фирмы / под ред.
В.М. Гальперина. СПб., 1995.
ИСКУССТВЕННО-ТЕХНИЧЕСКИЙ
ПОДХОД Г.П. ЩЕДРОВИЦКОГО - системо-
мыследеятельностная (СМД) методология,
подход, согласно которому в новых условиях
философия и наука исчерпали свои
продуктивные возможности и должны уступить
дорогу СМД-методологии, ориентирующейся
в силу своего практического характера на
технические науки. Методология, считал
Г.П. Щедровицкий, не является наукой, ибо
в научном мышлении действуют структуры
истинности, а обоснование проектов и
программ состоит, наоборот, в их реализуемости
[С. 357—359]. Основной формой реализации
СМД-методологии стали организационно-
деловые игры (ОДИ). На наш взгляд,
Щедровицкий как никто другой из советских
философов способствовал совершенствованию в
СССР практического, точнее,
прагматического, подхода, но не выявил его научного
содержания. Прагматика реализуется в комплексе
прагматических наук, поэтому недопустимо
противопоставлять методологию как
философскую прагматику идеалам науки.
Щедровицкий Г.П. Философия. Наука. Методология. М.,
1997.
ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ -
концепт информатики. Рассуждая об И. и., как
правило, акцент мы делаем на слове
«интеллект». В предметном отношении интеллект —
это то, что выражает специфику человека, его
наиболее развитые творческие способности,
связанные прежде всего с его ментальной и
языковой деятельностью. При желании
можно охарактеризовать интеллект человека с
позиций философских направлений, например

ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ 81
феноменологии, герменевтики, аналитизма.
В данном месте такой анализ
преждевременен. Обратимся в первую очередь к
воззрениям самих информатиков.
Ж.-Л. Лорьер отмечает две характерные
особенности сферы И. и. Во-первых,
информация используется не в числовой, а в
символической форме букв, слов, знаков,
рисунков; во-вторых, делается выбор между
многими вариантами в условиях
неопределенности [1. С. 11]. К этим двум
особенностям искусственного интеллекта, как нам
представляется, в методологических целях
необходимо добавить по крайней мере еще
одно, которое мы называем эффектом
Пигмалиона. Он, как известно, влюбившись в
изваянную им статую, попросил Афродиту
оживить ее. Похоже, что некоторые
информатики мечтают об оживлении
компьютерных систем И. и. Человек в качестве
собственника естественного интеллекта видит,
чувствует, мыслит, понимает, ориентируется
во внешнем мире, открытом навстречу
неизведанному будущему. Считается, что И. и.
должен повторить судьбу своего творца. Но
возможно ли это?
Работы в области И. и. были начаты в
середине 1950-х гг. [2]. Наиболее энергично они
ведутся в области доказательства теорем,
создания моделей игр (особое внимание
уделяется шахматам), распознавания образов
(зрительных, слуховых и других), использования
естественного языка, создания экспертных
систем (для целей, например, диагностики в
медицине и прогнозирования в геологии),
совершенствования обучающих программ,
моделирования функций мозга. В каждой из
этих областей получены впечатляющие
результаты [3]. Ниже приводятся некоторые из
них в качестве иллюстрации возможностей
И. и.
В 1976 г. К.-О. Аппель и В. Хейген решили
проблему топологии о четырех красках.
Используя компьютер, они доказали, что
минимальное количество цветов, с помощью
которых можно раскрасить любые мыслимые
карты таким образом, чтобы сопредельные
страны всегда были разного цвета, равно
четырем. Пикантность ситуации состоит в
том, что компьютерное доказательство не
может быть повторено человеком из-за его
ограниченного срока жизни. С помощью
компьютера была также решена проблема
Кеплера: как наиболее экономно укладывать
сферические артиллерийские ядра на падубе
корабля? Оказывается, ядра надо укладывать в
пирамиду. Достойно удивления не
подключение компьютера к математическим
доказательствам, а преобразование логики
математических доказательств, в т.ч. в связи с
использованием когнитивной компьютерной графики.
«Новые информационные технологии, —
резюмирует А.А. Зенкин, — возможно, скоро
создадут и новую методологию визуального
доказательства логических и математических
утверждений и соответствующим образом
скорректируют теорию принятия решений
основателя многих математических
исчислений (речь идет о Лейбнице (см.) — В.К.).
Зачем спорить? Давайте лучше сядем и
ПОСМОТРИМ когнитивный цветомузыкаль-
ный мультфильм с наилучшим решением
разделяющих нас проблем!» [4. С. 134] Назаре
компьютерной техники трудно было
предвидеть, что она будет способствовать решающим
образом переводу «сухих» математических
знаков в «живые» зрительные образы.
Обратимся теперь к способам
интеллектуализации интерфейса (т.е. информационного
обмена) обучающих программ. Новейшие
экспертные обучающие программы
призваны наладить диалог компьютер — обучаемый.
В этой связи широко используются
возможности компьютера по моделированию
деятельности как учителя, так и ученика, и
представлению мультимедиа-информации, в т.ч.
мимической сигнализации [5]. Обучаемый не
без интереса общается с компьютером, с
экрана монитора которого ему дают, иногда с
подмигиванием, самые доброжелательные
советы. Создается впечатление, что
компьютерный учитель со знанием дела ведет
обучаемого по тем лабиринтам, которые
позволяют приобретать знания эффективнейшим
образом.
Вышеупомянутое можно расценить как
введение в проблематику И. и. (в английской
транскрипции AI—Artificial Intellegence).
Переходим к философской интерпретации И. и.
В этой связи бесспорный интерес
представляют статьи англичанина Дж. Серла и
американцев братьев Дрейфусов.
Серл различает тезисы слабого и сильного AJ.
Согласно тезису о слабом AI компьютер —

82 ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ
это мощный инструмент по изучению
сознания. Согласно тезису о сильном AI
компьютер, запрограммированный
соответствующим образом, сам воплощает в себе
сознание. Серл соглашается с тезисом о слабом AI,
но решительно возражает против тезиса о
сильном AI. Суть возражения Серла состоит
в том, что компьютер манипулирует
формальными символами, но у него нет интен-
циональности; можно сказать, что он
обладает синтаксисом, но не семантикой [6. С. 394—
397]. Компьютер не интерпретирует и не
мыслит.
Серл — известный представитель
аналитической философии, но его аргументация
должна быть признана характерной для
феноменолога, согласно которому сознание интен-
ционально постольку, поскольку оно всегда
направлено на концептуально (эйдетически)
постигаемые явления. Для феноменолога
крайне важно учитывать процессуальность
работы сознания. Он решительно не готов
поставить на место сознания «железки».
Возможно, ортодоксальный феноменолог
согласился бы признать компьютерный эффект
Пигмалиона в случае, если речь зашла бы о
биологических компьютерах. Но в своем
развитом виде биологический компьютер как
раз есть живое существо. Следует признать,
что доводы феноменологов против тезиса о
сильном AI до сих по не опровергнуты, они
остаются актуальными.
Крайне интересна аргументация братьев
Дрейфусов. Они доказывают, что посредством
компьютеров можно моделировать работу
мозга, но до создания сознания дело не
доходит. Дрейфусы полагают, что в
классический период своей деятельности творцы AI
бессознательно ориентировались на идеалы
рационализма западной философии,
разработанные Платоном, Декартом, Лейбницем,
Кантом, Гуссерлем (см.) и молодым
Витгенштейном (см.). Согласно этим идеалам наука
начинается с теории, которая выступает как
совокупность абстрактных бесконтекстных
принципов, не зависящих от конкретных
ситуаций. Отсюда следует вывод, что любая
область формализуема, т.е. может быть
представлена в виде формальной, символьной
репрезентации. Исходя из этого
компьютерщики придают самодовлеющее значение
программам. При этом они упускают из вида, что
идеалы рационализма оказались
действенными только в естествознании.
Согласно Дрейфусам Хайдеггер (см.) и
поздний Витгенштейн показали, что «мы
разумно ведем себя в этом мире, не имея никакой
теории мира» [1. С. 426]. «Если правы
Хайдеггер и Витгенштейн, люди гораздо холи-
стичнее нейронных сетей. Интеллект должен
быть мотивирован целями и задачами
организма, и в т.ч. и теми целями, которые
организм черпает из наличной культуры. Если
минимальная единица анализа — целостный
организм, сцепленный с некоторым
целостным миром культуры, то нейронным сетям,
как и символьно программированным
компьютерам, предстоит пройти еще долгий
путь» [1. С. 430].
Вывод, к которому пришли Дрейфусы, нам
представляется правильным. В области И. и.
до торжества эффекта Пигмалиона
действительно еще очень далеко. Впрочем, на наш
взгляд, они недооценивают достоинства
теоретического подхода. Ссылки на авторитет
позднего Витгенштейна и Хайдеггера не
доказывают, что в гуманитарной и обыденной
области теоретический подход
несостоятелен. Оба плохо осведомлены относительно
успехов гуманитарных наук, которые отнюдь
не перечеркнули идеалы теоретического
познания. Также ошибочно Дрейфусы
настаивают на бесконтекстности теорий. Хорошая
теория всегда ситуативна, т.е. учитывает
некий контекст.
В западной литературе детально
рассматривался вопрос о возможности компьютеров
быть морально ответственными [8].
Абсолютное большинство исследователей пришло к
выводу, что такое невозможно, но, пожалуй,
следует признать, что в известном смысле
возможно частичное делегирование
человеком своей ответственности компьютеру.
Итак, согласно Серлу AI нементален, он не
умеет интерпретировать и, следовательно, не-
семантичен. Согласно Дрейфусам AI
непрагматичен, не участвует в обыденной жизни.
Эффект Пигмалиона в области информатики
явно откладывается на неопределенное время,
но необходимо учитывать, что проект И. и.
остается актуальным. Многие связывают его
триумф с компьютерами шестого поколения, био-
и нейрокомпьютерами, развитием холистско-
го подхода и целым рядом других новаций.

ИСТИНА 83
Перспектив стать личностью у AI мало, но
необходимо учитывать фактор относительной
самостоятельности систем И. и. Они могут
стать самостоятельной силой, особенно в
случае их самоорганизации в качестве
неличностного агента. В таком случае человечеству
придется вплотную столкнуться с нешуточными
проблемами по контролю этой силы.
\.ЛорьерЖ.-Л. Системы искусственного интеллекта. М.,
1991.
2. Реальность и прогнозы искусственного интеллекта. Сб.
ст. М, 1987.
3. Интеллектуальные системы. М., 1996—2003.
4. Зенкин А.А. Когнитивная компьютерная графика.
Новое в логике математических доказательств // XI
Международная конференция. Логика, методология,
философия науки. Вып. 2. М., 1995.
5. Строгалов А.С., Тимофеев Е.В. Об интеллектуализации
интерфейса обучающих программ. Интеллектуальные
системы. Вып. 3—4. Т. 4. М., 1999.
6. Серл Дж. Сознание, мозг и программы //
Аналитическая философия. Становление и развитие. Антология. М.,
1998. С. 376-400.
7. Дрейфус X. Л., Дрейфус С. И. Создание сознания vs
моделирование мозга: искусственный интеллект вернулся на
точку ветвления // Там же. С. 401—432.
8. Вупат Т. Computer Ethics: Basic Concepts and Historical
Overview //http://plato.stanford. edu/ethicscomputer/
ИСКУССТВО И
НАУКА-чрезвычайночасто проводимое противопоставление И. и н.,
обычно используемое для критики науки,
которой, мол, в отличие от искусства недостает
жизненности. Отметим со всей
определенностью, что рассматриваемое
противопоставление, своеобразное идеологическое клише,
несостоятельно. Оно является прежде всего
результатом недопонимания статуса науки.
В любой области деятельности люди
непременно выступают как существа,
руководствующиеся концептами, а значит, и теориями.
Недопустимо противопоставление сферы
деятельности человека науке, ибо она всегда
является ее концептуальным содержанием.
Искусство как область деятельности людей
включает искусствознание, научной формой
которого выступает искусствоведение. Без
искусствознания нет искусства. Можно
противопоставлять донаучное искусствознание и
научное, но не И. и н. Известный герой
Мольера не знал, что он говорит прозой. К
сожалению, многие деятели искусства, равно
как мыслители, считающие его масштабом
философии, недопонимают, что им суждено
либо говорить языком науки, либо
культивировать суррогаты знания. См.
искусствоведение.
ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ - комплекс наук,
включающий, в частности,
литературоведение, музыковедение, театроведение,
киноведение. Любой вид искусства органично
сопряжен с определенной теорией. Есть теория
рисунка, теория танца, теория кино и т.д.
Искусство всегда реализуется как
культивирование определенных ценностей. Как раз
они и составляют существо И., научной
формы искусствознания. Художественные
ценности могут поражать нас своей
необычностью, сложной динамикой,
неустойчивостью, но ни одному художнику, равно как и
зрителю, не дано обойтись без них. Можно
по-разному интерпретировать
художественное произведение, так О. Ефремов
осуществил две принципиально различные
постановки чеховской «Чайки», но в любом
случае приходится обращаться к институту
ценностей. А ценности — это всегда понятия.
Нина Заречная совершает странные
поступки, но смысл если не всех, то многих из них,
один и тот же — стать актрисой. «Стать
актрисой» — это ценность-понятие.
К сожалению, научная судьба И.
складывается как-то драматично: на протяжении всей
своей истории, т.е. приблизительно два века,
ее сопровождает нескончаемая череда
концептуальной сумятицы. См. эстетика.
ИСТИНА — характеристика
принадлежности предложения или суждения (как
ментального акта) к теории. Проблематика И.
считается в философии науки одной из самых
сложных. Чтобы с нею определиться,
необходимо прежде всего обозначить подход,
правомерный для ее анализа. Господствующее
мнение на этот счет восходит к идеям
Аристотеля. Во-первых, как само собой
разумеющийся принимается факт существования
реальных вещей, во-вторых, определяется,
соответствует ли предложение реальности.
Истинность предложения состоит в его
соответствии реальности. Рассматриваемая позиция
неудовлетворительна постольку, поскольку
она противоречит принципу теоретической
относительности. Судить о реальности вне
теории в принципе невозможно. С учетом
этого обстоятельства следует исходным пунктом
анализа считать теорию, а не реальность.
Истинность предложения состоит в его
принадлежности к теории, к тому, что действи-

84 ИСТИНА АНАЛИТИЧЕСКАЯ
тельно ею является. Ложное предложение
выпадает из контекста подлинной теории.
Научное знание избирательно, печать
качества оно ставит не на каждое предложение.
Как именно понимается истина в составе
различных наук, зависит от их определенности.
См. истина семантическая, истина
синтаксическая, истина прагматическая, истина
аналитическая, истина синтетическая.
ИСТИНА АНАЛИТИЧЕСКАЯ - истина в
составе неэкспериментальных наук,
например в логике и математике. См. истина
синтаксическая.
ИСТИНА ПРАГМАТИЧЕСКАЯ - истина
применительно к сфере прагматики.
Следует четко разделять понимание феномена
истины в составе особого философского
направления прагматизма и применительно к
прагматическим наукам, интерпретация
содержания которых может проводиться с
позиций самых различных философских
направлений.
Классиками прагматизма, как известно,
являются три великих американца Ч. Пирс
(см.), У. Джеймс и Дж. Дьюи (см.). Двое
последних посвятили проблеме истины
специальные исследования. Решающий ход
мысли Джеймса состоял в требовании к людям
поступать достойно. А это предполагает в
качестве первейшей обязанности поиск
истины. «Мысль «истинна» постольку, поскольку
вера в нее выгодна для нашей жизни» [1.
С. 52]. Прагматизм оказывается
прагматической теорией об истине. Джеймс —
непреклонный когнитивист: философия должна
заниматься поиском истины. Дьюи в качестве
гегельянца всегда подчеркивал относительность
истины, ибо она никогда не является
окончательной. Желая подчеркнуть это
обстоятельство, Дьюи поставил на место истины
оправданную утверждаемость (warranted assertibility)
[2. С. 331—356]. Американцы отличают
термины juctiiy и warrant. Первый термин считается
более сильным; при его использовании
исследователь в плане оправдания своего решения
берет на себя значительно больше
обязательств, чем при использовании термина
warrant. В последнем случае имеется в виду, что
субъект утверждает нечто небезосновательно,
но отсюда не следует, что он будет воспринят
всеми другими. Недостаточность воззрений
Джеймса и Дьюи относительно проблемы
истины состоит в игнорировании ими статуса
прагматических наук, но нас интересуют
именно они.
Особенность прагматических наук состоит в
том, что они оперируют не
понятиями-дескрипциями, а понятиями-ценностями, но это
означает, что применительно к ним не
действенна семантическая концепция истины.
Это обстоятельство длительное время
интерпретировалось таким образом, что концепт
истины вообще не применим к
прагматическим наукам. Явно сказывался своеобразный
синдром семантической истины, который,
следует отметить, не преодолен по настоящее
время. При ближайшем рассмотрении
выясняется, что, подобно всем другим наукам,
прагматические дисциплины также не могут
обойтись без концепта истины.
В контексте рассматриваемой проблематики
существенно, что логико-символическое
воплощение прагматика получила значительно
позднее, чем синтактика и семантика. Лишь с
конца 1950-х гг. энергично стал логически
разрабатываться круг проблем, относящихся к
сфере прагматики. Мы имеем в виду прежде
всего модальную логику. Слово «модальный»
произошло от латинского modus — мера,
образ, предписание. Модальные высказывания
имеют дело с логическими концептами
необходимо, возможно, доказуемо, опровержимо,
обязательно и всегда выступают в форме
некоторого предпочтения. Модальные
высказывания не являются описаниями
существующего положения дел, следовательно, они
выходят за границы семантики и относятся,
строго говоря, к прагматике.
Успеха в построении
формально-символических прагматических систем добились те
логики, которые использовали в качестве
руководства к действию концепцию
семантической истины. Р. Монтегю, один из
творцов логической прагматики, выразил свою
позицию следующим образом: «Мне
представляется желательным, чтобы прагматика, по
крайней мере вначале, следовала за
семантикой, занимающейся понятием истины (в
модели или при определении интерпретации),
т.е. сама обратилась бы к понятию истины,
причем не только при определенной
интерпретации, но и в определенной ситуации

ИСТИНА СЕМАНТИЧЕСКАЯ 85
использования» [3. С. 255]. Таким образом,
Монтегю предлагает строить логическую
прагматику по образу логической семантики,
но при этом преобразовать понятие истины.
По сути, речь идет о том, чтобы разработать
логическую теорию прагматической истины.
В этой связи стала широко использоваться
концепция возможных миров, позволяющая
рассмотреть не одно, а все мыслимые
положения дел, а затем высказать оценочные
суждения по их поводу. Как было выяснено,
определение истины для модальных языков
вполне возможно, более того — концепт
«истина» сохраняет в них центральное значение.
К сожалению, использование при
построении логико-прагматических систем в
качестве образца концепции семантической
истины сопровождалось неоправданным
засильем семантической терминологии. В
логической литературе нашли широкое
распространение такие выражения, как
«семантика возможных миров» или «семантика
модальных логик». Такого рода
терминология создает впечатление, что логическая
прагматика благополучно сведена к
логической семантике, соответственно концепция
прагматической истины редуцирована к
концепции семантической истины. Такое
впечатление не соответствует действительной
ситуации в логике. Логическая прагматика в
принципе несводима к логической
семантике. Таким образом, в логике созданы
необходимые предпосылки для развития концепции
прагматической истины, но они не
используются в прагматических науках. С учетом
этого обратимся именно к последним как
таковым.
Во всех прагматических науках первичен не
контекст описания, а контекст
проектирования. Спор идет вокруг проблемы
возможности истинности проекта. Может ли быть
истинной рекомендация, данная от имени
экономической, юридической или же какой-либо
другой прагматической науки?
Действенность рекомендации во многом выясняется
в процессе ее осуществления. Она
неизбежно признается успешной или неуспешной,
эффективной или неэффективной.
Полученные результаты, как правило, вынуждают к
трансформации теории, которая выступает
обобщением ранее случившегося опыта.
Таким образом, механизм функционирования
прагматической науки позволяет
выбраковывать ненаучные рекомендации и выделять те
положения, которые входят в состав
подлинной теории, но это и есть концепт истины в
действии. В этой связи несостоятельно
выталкивание прагматических наук за поле
актуальности концепта истины.
Выше отмечался синдром семантической
истины. Он чаще всего проявляется как
неприятие прагматической истины, которая,
мол, в отличие от семантической истины не
объективна, а субъективна, ибо ценности
субъективны. Такого рода аргументация явно
бьет мимо цели. Любая истина имеет
теоретический характер, но теории
вырабатываются людьми. С этой точки зрения и
семантическая истина субъективна. В определении
истины решающее значение имеет состояние
теоретического ряда, степень его
концептуальной зрелости. Современный физик
ориентируется в своих утверждениях на
существующие физические теории: другого пути
нет. В аналогичном ключе действует и,
например, экономист, опирающийся на
потенциал экономической теории, накопленный
за несколько веков. Одно это обстоятельство
показывает несостоятельность обвинения
экономиста в субъективности его подхода.
Отметим в заключение статьи, что
концепция прагматической истины и связанная с
ней проблематика приобретают все большее
значение в философии прагматических
дисциплин. См. истина экономическая, истина
юридическая.
Х.Джеймс У. Прагматизм. СПб., 1910.
2. DewyeJ. Problems of Men. N.Y., 1946.
3. Монтегю P. Прагматика // Семантика модальных и ин-
тенциональных логик. М.,1981.
ИСТИНА СЕМАНТИЧЕСКАЯ - истина в
составе семантики, в т.ч. семантических наук.
Значительного успеха в определении И. с.
добились философы-аналитики, особенно
благодаря А. Тарскому [1]. Он предложил схему
определения И. с, ее часто называют Т-схе-
мой (Т — начальная буква английского
слова truth (истина):
d(S) истинно тогда и только тогда, когда S.
Для того чтобы получить определение
истинности некоторого утверждения, необходимо
поставить на место d(S) высказывание в
кавычках, т.е. его кавычковое имя, на место S —
само это высказывание. Пример Тарского гла-

86 ИСТИНА СИНТАКСИЧЕСКАЯ
сит: «Предложение "Снег бел" истинно тогда
и только тогда, когда снег бел*. «Снег бел» —
это кавычковое имя фразы снег бел. Если
предложение содержит свободные переменные, то
оно истинно, в случае если оно выполняется
некоторыми объектами. Как показал Тарский,
семантическое определение истины
позволяет создать теорию всех тех концептов,
которые относятся к логико-теоретической
семантике. Неудивительно, что именно работы
Тарского стоят у истоков начавшегося после
1935 г. и продолжающегося по сегодняшние
дни логико-семантического бума.
Крайне важно понимать, что Тарский развил
теорию логической И. с. Из нее невозможно
извлечь какие-либо сведения о
существование или не существовании тех или иных
физических, биологических, социальных
реалий. В сферу действия упомянутой теории
входят все описываемые объекты, как
существующие, так и несуществующие, как
реальные, так и выдуманные. Простой пример
разъяснит ситуацию.
«Предложение "Пегас — крылатый конь"
истинно тогда и только тогда, когда Пегас —
крылатый конь». «Предложение "Пегас —
крылатый конь" ложно тогда и только тогда, когда
Пегас — бескрылый конь». Существует ли
Пегас в качестве реального или вымышленного
объекта — средствами логики не установить.
Теория Тарского позволила дать объяснение
семантическим парадоксам типа «Я лгу». Они
возникают из-за включения суждения об
истине в кавычковое имя, которое по
определению должно именовать объекты и их
признаки, но не истину. Объектный язык, т.е.
описание объектов и их признаков, во
избежание семантических противоречий не
должен включать суждения об истине и лжи.
Определение истины формулируется в
языке, более богатом, чем объектный язык, его
называют метаязыком. Метаязык содержит
объектный язык как свою часть, а также
термины логики («истинно», «тогда и только
тогда»). С учетом различения объектного
языка и метаязыка откровения лжеца должны быть
представлены в следующей форме: «Всякий
раз, когда я говорю S, имеется не-S, я —
лжец».
Антиномии не возникают в языках с точно
заданной структурой, в которых проводится
четкое различие между метаязыком и
объектным языком. Языки, не обладающие точно
заданной структурой, называются
семантически замкнутыми. К языкам с точно
заданной структурой относятся многие
формализованные, но не естественные, языки. Именно
для естественных языков характерны
семантические антиномии. Заметим особо, что из
теории семантической истины отнюдь не
следует, что предикат истинности не может
включаться в объектный язык (при этом
отказываются от метаязыка). Логиками созданы
различные нестандартные семантики, которые не
отменяют результаты исследования Тарского,
а уточняют и развивают их [2. С. 210].
Нестандартные семантические языки необходимы,
в частности для изучения семантических
парадоксов и семантически замкнутых языков
со сложной структурой.
Переходим от рассмотрения логической
семантики к содержательным семантическим
дисциплинам, каковыми являются,
например, физика, химия, биология. Во всех этих
науках истинность предложения
устанавливается благодаря осуществлению операций
верификации и фальсификации (см.), что
предполагает сопоставление предложений теорий
с предложениями наблюдения, выявление
согласованности различных уровней науки:
референтного, ментального и языкового.
Внутренняя согласованность различных уровней
науки свидетельствует в пользу истинности
теоретических предложений.
При установлении истинности предложений
теории важнейшее значение имеет учет
феномена роста знания. Определенность
теории, а вместе с ней и истинности
теоретических предложений, зависит от места теории
в научно-теоретическом строе. Научный
анализ всегда должен учитывать это
обстоятельство. См. истина синтетическая, корреспон-
дентная концепция истины.
1. Тарский А. Семантическая концепция истины и
основания семантики // Аналитическая философия:
становление и развитие (антология). М., 1998.
2. Смирнова Е.Д. Логика и философия. М., 1996.
ИСТИНА СИНТАКСИЧЕСКАЯ - истина,
относящаяся а) к посылкам, правилам
вывода и высказываниям или формулам,
полученным в результате логического вывода; б)
предложениям синтаксических,
неэкспериментальных, наук. В случае а) речь идет об истине
применительно к логике высказываний. Не

ИСТИНА ЭКОНОМИЧЕСКАЯ 87
все исследователи согласны с соотнесением
концепта истины с логикой высказываний.
Часть из них признает лишь семантическую
концепцию истины. В случае же логики
высказываний они обращаются к концепции
правильности. Заключение признается
правильным при правильности посылок, в т.ч.
аксиом, и правил вывода. На наш взгляд, нет
необходимости придерживаться узкого
понимания истины и соотносить ее
исключительно с семантикой. Это, во-первых, не
приводит к каким-либо преимуществам, во-
вторых, затушевывает фундаментальное
значение концепта истины в составе всего
научного знания.
Случай б) имеет свои особенности, во
многом связанные с неодинаковым
использованием терминов «синтактика» и «семантика»
в логике и философии. В логике семантика
имеет дело с любыми референтами
независимо от их природы. В философии
семантика ставит в центр своего внимания описание
реальных явлений, а не тех знаковых
конструкций, которые придуманы. С логической
точки зрения арифметика — семантическая
дисциплина, ее объектами изучения
выступают натуральные числа. В философском
отношении арифметика — синтаксическая
дисциплина, ибо в установлении
истинности ее предложений нельзя воспользоваться
описанием реальных явлений.
Вышеупомянутой двусмысленности можно избежать за
счет использования терминов
«аналитический» и «синтетический». В таком случае
истина в составе логики и математики
признается аналитической, причем в двух ее
вариантах — синтаксическом и семантическом.
Истины арифметики являются
аналитическими и семантическими, а истины физики
аналитическими и синтетическими.
ИСТИНА СИНТЕТИЧЕСКАЯ - истина в
составе экспериментальных наук. См.
истина семантическая, истина прагматическая.
ИСТИНА ЭКОНОМИЧЕСКАЯ
-разновидность прагматической истины, изученная
явно недостаточно. При истолковании ее
природы исследователи встречаются со
значительными трудностями. В частности
отмечается, что: 1) экономическая наука не дает
точных прогнозов, а поэтому их трудно
проверить; 2) если предсказание выработано, то
оно проверяется посредством статистики,
которая всегда содержит элемент
неопределенности; 3) в экономической науке в
отличие от ситуации в физике нельзя поставить
контрольный эксперимент; 4)
экономическая теория имеет идеологический характер,
что затрудняет ее фальсификацию [ 1. С. 69—
70]. Из четырех приведенных аргументов
четвертый представляется нам наиболее слабым.
Хорошо аргументированная критика
экономической теории позволяет избавить ее от
идеологических моментов, чуждых ей по
определению. Что касается аргументов 1), 2) и
3), то они также не безупречны. Во всех трех
случаях проявляется желание потребовать от
экономической науки того, чего она в
принципе не может дать, а это означает, что
присутствует тоска по метафизике.
Экономическая наука дает те прогнозы,
которые она дает. Что это означает, дать
точный прогноз! Дать тот прогноз, который
доступен в пределах научно-теоретического
строя. Отмечается, что экономическая
теория обосновывается статистическими
данными, а они содержат элемент
неопределенности, но само наличие статистики — это не
недостаток теории, а ее сущностная черта. Во
всех эмпирических науках статистике
присущ элемент неопределенности. В этом
отношении ситуация в физике выглядит не
лучше, чем в экономике. К тому же надо
учесть, что существуют хорошо
разработанные методики обработки статистических
данных. Что касается неопределенности, то
она далеко не всегда является нежелательной.
Заслуживает критики та неопределенность,
которая является результатом поспешных
суждений и эконометрической
неряшливости. Что же касается неопределенности,
выступающей органической чертой
экономических ретро- и предсказаний, то она имеет
сущностный характер.
Высказывается сожаление по поводу того,
что в экономической теории нельзя
поставить контрольный эксперимент. Однако, во-
первых, ушли те времена, когда в экономике
вообще не ставили лабораторных
экспериментов (за них теперь дают Нобелевские
премии); во-вторых, любой экономический
эксперимент, в т.ч. рейганомика в США или
монетаризм эпохи Ельцина в России, имеет

88 ИСТИНА ЮРИДИЧЕСКАЯ
контрольный характер; в-третьих, с т. наз.
решающими экспериментами даже в физике
дела обстоят не так радужно, как это порой
кажется несведущим относительно ее
трудностей людям. Показательный пример: в
соответствии с гордостью физиков, квантовой
теорией поля, они вынуждены считать, что
механизм гравитационных взаимодействий
обеспечивают особые частицы — гравитоны
и гравитины. Однако у них нет даже
малейшей надежды на то, что когда-нибудь
удастся зафиксировать эти частицы
непосредственно в эксперименте, ибо для этого
необходимы энергии, не достижимые в условиях
Земли. Общее правило, которое характерно
для любой науки, гласит: для обоснования
истинности теории необходима вся
совокупность данных наблюдений и экспериментов.
Установление истинности экономических
суждений — это сложный многоступенчатый
процесс, но он и возможен. Отнюдь не
случайно в истории экономической мысли то и
дело случались кризисы, например, с
неоклассикой в 1970-х, с кейнсианством в 1980-х, с
монетаризмом в конце 1980-х гг. Все эти
кризисы явились следствием по крайней мере
частичной фальсификации
вышеупомянутых экономических теорий. Метаморфозы
теорий явно свидетельствуют в пользу
актуальности регулятива истинности в
экономической науке.
Отмахов П. Эмпиризм в экономической науке: теория и
практика // Вопросы экономики. 1998. № 4.
ИСТИНА ЮРИДИЧЕСКАЯ -
разновидность прагматической истины. Обоснование
научного статуса юриспруденции
предполагает непременный анализ ее положений на
предмет истинности. Надо полагать, любое
предложение из сферы правоведения
должно проходить проверку на истинность. Если
бы было по-другому, то правоведение
превратилось бы в груду установок, многие из
которых неизбежно оказались бы социально
опасными.
Рассматривая вопрос об истине в уголовном
процессе, Ю.В. Кореневский приходит к
выводу, что путь к истине прокладывает
практика, но в конечном счете «критерием
истины в правосудии может быть только
внутреннее убеждение следователя, прокурора и,
главное, — судьи» [1. С. 59—60]. Кр. Осакве
противопоставляет способы установления
истины в рамках континентально-европей-
ского права и англо-американского общего
права. В первом из них упор делается на
логике доктринальности (вина подсудимого
должна быть доказана еще до «внутреннего
убеждения судьи»), во втором применяется
система состязательности, суть дела
определяется в суде [2. С. 15—18].
Вопрос об установлении прагматической
истины всегда является сложным.
Юриспруденция подтверждает этот вывод.
Недостаточно зафиксировать тот или иной
юридический факт, он должен быть осмыслен и
соответствующим образом оценен. В поиске
истины юрист «поднимается» в теорию и
оценивает факт. Умный юрист мыслит в
горизонтах максимально доступной ему перспективы.
Он вписывает данный факт в то обширное
теоретическое и фактуальное юридическое
целое, которое ему известно. Его неудачный
коллега подводит факт под тот или иной
параграф юридического закона, на большее он
не способен.
При установлении юридической истины
огромнейшее значение имеет, во-первых,
теоретическая подготовка правоведа, во-вторых,
его жизненный опыт, в-третьих, связь теории
и фактов. Любой юрист владеет всеми этими
тремя составляющими, но
западноевропейский юрист, как правило, делает акцент на
теории, а его англо-американский коллега —
на конкретном анализе в суде жизненных
ситуаций. Практика действительно
прокладывает путь к истине, но эта констатация
сама по себе мало что значит. Вопрос в том,
как она осмысливается: марксистки,
герменевтически, в духе американского
прагматизма или же еще каким-либо образом.
Практика не является критерием истины.
Субъективные убеждения юристов, в т.ч. судей,
также не являются критерием истины. Что
именно утверждается в качестве истины,
разумеется, зависит от соглашения юристов.
Они приходят к определенным выводам,
которые закрепляются убеждениями. Эти
выводы, а вместе с ними и убеждения
вполне могут оказаться ложными.
Следовательно, критерий истины заключен не в них.
Подлинным критерием истины предложений
прагматической науки всегда является
эффективность принятого решения, и не что

ЙОНАС ХАНС 89
иное. В момент принятия решения никто не
в состоянии гарантировать его истинность.
Только будущее позволит судить об
истинности принятого решения более обстоятельно,
чем в момент его принятия. Поскольку
будущее уходит в неопределенность, то оно не в
состоянии гарантировать установление
абсолютной истины. И. ю. всегда относительна,
сам характер ее таков, что в юриспруденции
приходится уделять огромнейшее внимание
ранее случившимся прецедентам. Рассуждая
о настоящем и будучи неудовлетворенным
неопределенностью будущего, юрист
уподобляет настоящее прошлому. Такой шаг
оправдан постольку, поскольку прошлое,
аналогичное данному настоящему, уже прошло
известную проверку временем. В конечном
счете более истинным признается то
суждение, которое оказывается более
эффективным в юридическом отношении, причем в
полном соответствии с принципом
ответственности.
Как видим, И. ю. не констатируется, она
является результатом разнообразнейшей
работы сведущих в правоведении людей. Истина,
не будучи произвольной, тем не менее в
определенном смысле изобретается, причем на
ней всегда лежит вуаль неопределенности,
которая никогда не может быть рассеяна
полностью. Специфический характер И. ю. ни в
коей мере не отменяет сам факт ее наличия и
актуальности. Мы, люди, вынуждены
принять ее такой, каковой она является по
нашей, увы, недостаточно изученной природе.
1. Кореневский Ю.В. Актуальные проблемы доказывания
в уголовном процессе // Государство и право. 1999. № 2.
2. Осакве Кр. Типология современного российского
права на фоне правовой картины мира // Там же. 2001. № 4.
ЙОНАС ХАНС (1903-1993) -
американский философ немецкого происхождения,
основатель этики ответственности в ее
современном прочтении. К философии науки
относился со скепсисом.
Jonas Н. Der Prinzip \ferantwortung. Stuttgart, 1979.

к
КАЗЮТИНСКИЙ ВАДИМ ВАСИЛЬЕВИЧ
(р. 1932) — отечественный философ,
специалист в области философии астрономии и
космологии. Под Вселенной понимает то, что
познано в мегамире с позиций данной
теории. Исходя из этого выдвинул принцип
множественности вселенных.
1. Казютинский В. В. Философские проблемы космологии.
М., 1970.
2. Он же. Миры культуры и миры науки:
эпистемологический статус космологии // Проблема ценностного
статуса науки на рубеже XXI века. СПб., 1999.
КАЛИБРОВОЧНАЯ ИНВАРИАНТНОСТЬ -
неизменность уравнений квантовой теории
поля относительно их параметров, зависящих
от точки пространства-времени,
характерного для изучаемых процессов. Требование К. и.
выражает необходимость существования
полей, осуществляющих взаимодействие между
частицами.
КАНКЕ ВИКТОР АНДРЕЕВИЧ (р. 1944) -
доктор философских наук, профессор,
заслуженный работник высшей школы РФ. Автор
цикла учебных и научных работ по вопросам
философии науки, техники, этики, истории
философии.
1. Канке В.А. Формы времени. М., 2002.
2. Он же. Основные философские направления и
концепции науки. М., 2004.
3. Он же. Философия экономической науки. М., 2007.
4. Он же. Современная этика. М., 2007.
КАНТ ИММАНУИЛ (1724-1804) - великий
немецкий философ, основатель
трансцендентальной философии. Главная его идея
состояла в том, что априорные принципы
позволяют интерпретировать опытные данные. Эти
принципы достаточно просты и ни для кого
не являются тайной. К. выступал против
эмпиризма, но всякое знание являлось для него
опытным постольку, поскольку априорные
принципы сами по себе недейственны.
Принцип, который бесполезен в интерпретации
опытных данных, не признается априорным,
т.е. научно состоятельным.
Известно, что К. был одним из самых
образованных людей своего времени,
компетентным в области многих наук, от математики
и физики до географии и антропологии.
Будучи научно ориентированным
исследователем, он стремился подвести под науку
твердую базу, которую он предлагал от имени
философии. При таком подходе невозможно
было избежать умозрительных построений.
По сути, ему не удалось выявить
философские тонкости ни одной науки. В полной мере
это относится и к этике, и к эстетике. По их
ведомству он числится как несомненный
новатор. Соглашаясь с этим, мы тем не менее
вынуждены указать на чрезвычайно общий
характер его построений, не достигающих
статуса подлинных метанаучных теорий.
Характерная особенность кантианцев
состоит в том, что излюбленным предметом их
рассуждений являются не науки, а их
возможность. Утверждается, что науки возможны в
силу реальности априорных философских
принципов. В действительности же науки
стали результатом совершенствования
мифологического, религиозного и повседневного
знания. В результате этого процесса были
выявлены и принципы науки, но вопреки К.
они оказались далеко не самоочевидными.
Принципы любой науки отнюдь не
являются калькой со всем известных философских
принципов.
Кант И. Сочинения. В 6 т. М., 1963—1966.
КАНТОР ГЕОРГ(1845-1918)
-выдающийся немецкий математик, создатель теории
множеств. Он поставил перед собой задачу
подвести новую концептуальную базу под
здание всей математики. Эта грандиозная
программа оказалась невыполненной, но
несомненно, что она привела к
многочисленным достижениям.
КАНТОР КАРЛ МОИСЕЕВИЧ (р. 1922) -
отечественный философ, специалист в
области философии истории. Выделяет три типа
культуры: персоноцентрический, социоцен-
трический и смешанный.
Кантор КМ. История против прогресса. Опыт
культурно-исторической генетики. М., 1992.
КАПП
ЭРНСТ(1808-1896)-немецкийфилософ, основатель философии техники. Его
книга «Основания философии техники» была

КАТЕГОРИИ 91
опубликована в 1877 г. Технику К. понимал как
продолжение и усиление органов человека.
Карр Е. Grundlinien einer Philosophie der Technik.
Duesseldorf, 1978.
КАРНАП РУДОЛЬФ (1891-1970) -
выдающийся американский философ немецкого
происхождения, неопозитивист. Творчество
К. состоит из нескольких этапов. В первый
период своего творчества он, выступая
против всякой метафизики, делал ставку на
логику. Он даже стремился создать собственную
логическую систему, которая позволила бы
объяснить весь мир. Убедившись в
несбыточности этой программы, К. обратился
непосредственно к уже известным логическим
системам и стал профессиональным логиком;
но его интересовала не просто логика, а ее
значение для науки в целом. Ему нужна была
логика, которая позволила бы объяснить
изобретение науки. В связи с этим он облек в
логическую форму индуктивный метод.
Теперь он выступил от имени индуктивной, или
вероятностной, логики, придавая ей все
более респектабельный вид. В очередной раз его
не устроила судьба чистого логика, в
результате он обратился к философии физики,
создав впечатляющий вариант интерпретации
ее содержания. Реализовать проект
логического анализа применительно к
общественным наукам он не успел.
1. Карнап Р. Преодоление метафизики логическим
анализом языка // Аналитическая философия: становление
и развитие. М.,1998.
2. Он оке. Значение и необходимость. М., 1959.
3. Он же. Философские основания физики. М., 1971.
КАССИРЕР ЭРНСТ (1874-1945) -
немецкий философ, создатель варианта
философского символизма. Автор трехтомной
«Философии символических форм», представил
символическое истолкование языка,
мифологического мышления и феноменологии
познания. К. более всего занимал вопрос о
методе гуманитарных наук. Он искал путь к
гуманитарному познанию не в отходе от методов
естествознания и не в простом перенесении
их на чуждую им почву, а в их
универсализации, которой нельзя добиться иначе, как в
процессе философского обобщения понятия
символа.
Интересно проследить за логикой
становления символического метода К. Его внимание
привлекли идеи физиков Г. Герца и А.
Эйнштейна (см.), физиолога Г. Гельмгольца,
философа науки П. Дюгема (см.). Все четверо
подчеркивали особую роль математики:
факты можно считать осмысленными лишь
после их представления в символической
математической форме.
Старая теория познания, делавшая упор на
ощущениях-копиях, на наглядных
функциях чувственного познания, была теорией
отражения. Новая теория — это теория не
отражения, а отображения, и в качестве
таковой у К. как раз и выступал символизм. Под
символической формой К. понимал не
просто ту или иную область действительности —
науку, язык, миф, искусство, технику — а
внутренний принцип, закон. Этот закон
присущ не только науке, чего вроде бы следовало
ожидать, но и, например мифу и технике. К.
во всех своих произведениях был занят
одним и тем же, а именно поиском
основополагающей идеи, формы, принципа, закона,
который находил бы свое проявление во
всеобщности духовной жизни, в ее тотальности
и универсальности. Субстанция
оказывается функцией, она существует для выражения
понятия-формы.
Замысел К. — подвести под науку
семиотическую базу — оказался невыполненным. Это
удалось сделать Ч. Пирсу. Универсальный
символ-закон — это громоздкая
концептуальная форма, которой нет ни в одной из наук.
Кассирер Э. Философия символических форм. В 3 т. М.;
СПб., 2002.
КАТЕГОРИИ — а) предельно общие
термины в философии; б) предельно общие
понятия в математике. Рассмотрим природу
философских К. Нам необходимо
определиться относительно статуса, например, таких К.,
как «вещь», «свойство», «отношение»,
«качество», «мера», «сущность», «явление».
Допустим, в поле нашего зрения попали
электрон, слон и политический деятель. Все
три объекта могут быть названы «вещами».
Ясно, что в данном случае мы произвели
очень тощую абстракцию — «вещь». В ней
явно не учтены особенности электрона (как
предмета физики), слона (как предмета
зоологии) и политического деятеля (как
предмета политологии). Для выделения приемов

92 КАТЕГОРИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ
философско-категориалъного мышления
целесообразно использовать символические
записи.
Допустим, рассматриваются законы, взятые
из различных наук, например из физики и
биологии:/(х, у) = 0 и g (zk, w) = 0, где х, у. —
понятия физики, azk, w; — понятия биологии.
Индексы при понятиях (i,j, к, I) указывают
на индивиды. Категориальное мышление
состоит в том, что на основе общих признаков
(х, у) образуется абстракция а, обобщение zk,
w, дает Ъ и наконец обобщение а и b
приводит к с. При а, Ъ и с нельзя указать индексы,
единичное затерялось; но по определению
понятия оно всегда выражает общее
индивидов, причем таким образом, что не
происходит абстрагирования от их специфических
черт. По указанному основанию а, Ъ и с
являются абстракциями, а не подлинными
понятиями.
Гегель (см.), непревзойденный специалист по
философским К., многократно заявлял, что
всеобщее содержит в себе одновременно
особенное и единичное. Многие тысячи
философов верили ему на слово — и совершенно
безосновательно. Как показано выше,
гегелевские абстракции не содержат
единичного. На первый взгляд, представляется
вполне правомерным рассуждать следующим
образом. Всякое х есть х, следовательно,
понятие «х» содержит в себе все единичные
понятия «х.» (каждый человек есть человек,
следовательно, понятие «человек» содержит
понятие о любом конкретном человеке).
Однако, строго говоря, всякое х есть не х, a xi.
Среди философов и ученых широко
распространено мнение, что философия имеет дело
с наиболее общими законами природы,
общества и мышления. При детальном
рассмотрении вновь выясняется, что речь идет об
абстракциях. Допустим, сравниваются
законы Ньютона из физики и законы Менделя из
генетики. Результатом такого сравнения
может быть только весьма бедная по
содержанию абстракция. Специфика как
физических, так и биологических законов будет
безвозвратно утеряна.
В силу скудного содержания
общефилософских К. возникает естественный вопрос:
имеет ли смысл создавать системы философских
К.? В советские годы многие философы,
подражая Гегелю, создавали системы
философских К. Все они не были востребованы, и
понятно почему. Абстракциями нельзя
заменить понятия. Логика абстракций
представляет логику понятий в сильно обедненном
виде. Многие философы искренне полагают,
что использование систем К. вносит в науку
недостающие ей основательность и
содержательность. Речь идет о метафизическом
заблуждении, не налаживающем, а
разрушающем союз философии и науки. Философия
науки может состояться не за счет
изобретения К., а в результате критики, проблема™ -
зации и тематизации самих наук.
КАТЕГОРИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ -
абсолютный, всеобщий и необходимый
нравственный закон. Смысл его многочисленных
кантовских формулировок один и тот же:
поступай так, как должен поступать каждый.
К. и. не является научным законом: в
противном случае в нем были бы указаны
определенные ценности. Сам Кант считал, что в
морали необходимо сочетать общественное
благо со свободой человека, но выразить это
положение в четкой концептуальной форме
ему не удалось.
КАЧЕСТВО И КОЛИЧЕСТВО -
философские категории. Каждая вещь выступает как
совокупность свойств и отношений.
Количество — это величины свойств и отношений.
Качество вещи — это ее свойства и
отношения, взятые в абстракции от их величин.
КВАНТОВАЯ МЕХАНИКА - физическая
теория. Одна из самых увлекательных
историй развития физики связана как раз с
ее изобретением. Речь идет о науке,
изучающей поведение объектов, в котором имеют
место дискретности, квантованности. В 1900 г.
М. Планку пришлось ввести представление
об излучении энергии порциями (квантами),
для того чтобы непротиворечиво объяснить
природу теплового излучения тел. Энергия
(Е) каждой такой порции вычисляется по
формуле Е — hv, где h — постоянная Планка,
v — частота колебаний. Первая четверть XX в.
была отмечена целым рядом великолепных
исследований микроявлений (объяснение
механизма фотоэффекта А. Эйнштейном (см.)
(1905), развитие модели атома Э. Резерфор-
дом (1911) и И. Бором (см.) (1913). В 1924 г.
Л. де Бройль выдвинул гипотезу корпуску-

КВАНТОВАЯ МЕХАНИКА И КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЗИКА 93
лярно-волнового дуализма: микрочастица —
это и частица, и волна. Данные
экспериментов свидетельствовали в пользу гипотезы де
Бройля, но многим она казалась
противоречивой. Дело в том, что используемые де Брой-
лем понятия «волна» и «частица» взяты из
классической физики. Волны — весьма
протяженный объект, а частицы намного более
локальны, чем волны. Не ясно, как объект
может быть разом и волной, и частицей.
Среди физиков нарастало напряжение.
Ощущалась острейшая потребность в новой
физической теории. Вопрос стоял предельно
остро: как добиться понимания
экспериментальных фактов? Решающие успехи в
создании К. м. были достигнуты лишь в 1926—
1928 гг. прежде всего благодаря работам
В. Гейзенберга, Э. Шрёдингера, М. Борна,
Н. Бора, П. Дирака (см.), П. Йордана.
Впрочем, ни у одного из этих выдающихся
физиков не было четкой стратегии открытия
новой теории. Каждый переживал периоды
сомнений, смятений, разочарования, но и
успеха и даже триумфа.
Перед взором ученых постоянно витали
образы классической физики, но неизменно
выяснялась их недостаточность.
Выдающиеся физики явно испытывали дефицит знаний
в области философии физики. Разумеется,
философии квантовой механики не было, но
даже на этом фоне давало о себе знать
желание исследователей обойтись средствами
физики, не обращаяяь к философии науки.
Пожалуй, лишь Н. Бор раз за разом
демонстрировал свою философскую прозорливость, но
и он не спешил зарекомендовать себя в
качестве философа физики. В отличие от своих
оппонентов Бор отлично сознавал, что
узловое содержание физической теории состоит
в интерпретации ее формализованного
языка. Согласно многочисленным
воспоминаниям главных действующих лиц
описываемого периода истории физики в полемике с
Бором дискомфортно чувствовали себя даже
Гейзенберг и Шрёдингер. Необычный стиль
мышления Бора приводил их в явное
замешательство.
Исходя из общих соображений было
решено, в частности Э. Шрёдингером, что
уравнения квантовой механики должны быть
волновыми, ведь квантовые объекты обладают
волновыми свойствами. В этой связи
физики изобрели концепт волновой функции у:
где Е — энергия, t — время, рх — импульс по оси
х, х — координата (записано уравнение движения
свободной частицы по оси х).
Требование конечности интеграла \ | у \ dx
приводило к выводу, что уравнение имеет
регулярные решения не для всех значений
параметра Е, а только для дискретного
множества. Но это означало, что удалось, по крайней
мере в математической форме, объединить
волновые и дискретные черты микрочастиц.
Укрепление физиков (особенно благодаря
М. Борну) во мнении о существенности
применительно к квантовым явлениям
вероятностных представлений привело к пониманию,
что аппарат волновой функции позволяет
вычислить среднее значение любой функции от
пространственных и временных координат:
{F) = lyFydV,
где у* — комплексное значение волновой
функции.
Если последовательные значения измерения
некоторой физической величины дают для
нее повторяющиеся значения, то действие на
волновую функцию оператора равносильно
ее умножению на число а:
Ay = Щ,
где а — собственное значение оператора А,
соответствующего физическим параметрам, например,
координате, импульсу, энергии.
Последнее уравнение поражает своей
лаконичностью.
КВАНТОВАЯ МЕХАНИКА И
КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЗИКА — две физические теории,
по поводу которых ведутся острые дискуссии.
Н. Бор (см.) полагал, что «как бы далеко ни
выходили явления за рамки классического
физического объяснения, все опытные
данные должны описываться при помощи
классических понятий» [1. С. 406]. Как видим, он
был склонен к дополнению квантовой
механики изрядной порцией классической
физики. На наш взгляд, Бор явно ошибался. Как
известно, аппарат квантовой механики
позволяет предсказать результаты измерений,
которые как раз и наблюдаются в
эксперименте; но это означает, что они интерпрети-

94 КВАНТОВАЯ МЕХАНИКА И ПРИРОДА СОЗНАНИЯ
руются квантово-механически, а не в духе
классической физики.
Бор полагал, что макроявления
описываются классической физикой. В процессах
измерения используются макрообъекты, в
частности приборы, следовательно, здесь никак
не обойтись без классической физики. И эта
аргументация несостоятельна. Современная
квантовая физика успешно объясняет, что
представляют собой макрообъекты. С
позиций квантовой механики классическая
физика оперирует величинами, которые в ее
пределах считаются изначально данными.
В действительности же они являются
средними значениями величин, исчисляемыми и
интерпретируемыми на основе квантовой
механики. Между К. м. и к. ф. нет
взаимодополнительности. В концептуальном
отношении квантовая механика превосходит
классическую физику во всех отношениях.
1. Бор Н. Дискуссия с Эйнштейном по проблемам теории
познания в атомной физике // Бор Н. Избранные
научные труды. Т. 2. М., 1971.
2. Григорьев В.И., Мякишев Г.Я., Широков Ю.М.
Квантовая механика // Физика микромира. Маленькая
энциклопедия. М., 1980.
КВАНТОВАЯ МЕХАНИКА И ПРИРОДА
СОЗНАНИЯ — понятия в рамках комплекса
физических наук. Позволяет ли квантовая
механика объяснить природу сознания? Да,
позволяет, утверждается в статье М.Б. Менс-
кого [ 1 ]. В своих рассуждениях он исходит из
многомировой интерпретации Эверетта—
Уиллера. В этой интерпретации сам
наблюдатель считается частью квантовой когерентной
системы. Ставится вопрос о его
специфической роли. Он выбирает одну из квантовых
альтернатив, не разрушая остальные,
которые понимаются как «другие миры».
Смешанные состояния вообще не достигаются,
они недействительны. Согласно
аргументации Менского выбор альтернативы и есть
работа сознания [1,2]. Насколько убедительна
эта аргументация? Пытаясь найти ответ на
этот непростой вопрос, обратимся прежде
всего к характеристике одновременного
существования эвереттовских миров.
Что существует? То, о чем судят на основе
самой развитой теории и что может быть
зафиксировано в процессах измерения? В
интерпретации Эверетта—Уиллера «другие миры»
доступны наблюдателю лишь концептуально,
но не реально, в процессе измерения. Связь
между теорий и фактами разрывается. Это
обстоятельство не является малосущественным
для решения вопроса о существовании
«других миров». Строго говоря, у нас нет
оснований для утверждения их действительного,
физического существования.
Поставим теперь вопрос о природе самого
сознания. Что такое сознание в
максимально широком понимании физического
контекста? Физическая теория, более ничего.
Теория, как известно, имеет языковой и
ментальный уровени, оба не определяют
природу физических явлений, но это не означает,
что у физика нет преференций, в т.ч. при
постановке экспериментов, ибо они ставятся с
вполне определенными целями.
Теоретический характер сознания проявляется в его
несводимости к физическим явлениям,
которые не разговаривают и не размышляют.
С учетом этого обстоятельства вполне
можно считать, что обращение к квантовой
механике многое разъясняет относительно
статуса сознания, но объектом ее изучения оно
не является. Недопустимо считать, что
посредством квантовой механики природа
сознания объясняется в том же ключе, что
природа частиц. Природа сознания
концептуальна. Квантовая механика в качестве теории —
это существенная часть сознания физиков.
Оно изучается в рамках философии физики,
а не в ней самой. Относительно природы
сознания экономиста или, например, юриста
квантовая механика безмолвствует.
1. Менский М.Б. Концепция сознания в контексте
квантовой механики // Успехи физических наук. Т. 175. 2005.
№4.
2. Он же. Квантовая механика, сознание и мост между
двумя культурами // Вопросы философии. 2004. № 6.
КВАНТОВАЯ ТЕОРИЯ ПОЛЯ - физическая
релятивистская квантовая теория систем с
бесконечным числом степеней свобод.
Развитие квантовых идей привело к квантовой
теории поля (КТП). Ее стандартная модель была
разработанав 1927—1940 гг., причем
применительно к трем типам взаимодействий:
электромагнитным, слабым и сильным. Квантовая
теория гравитационных взаимодействий не
создана до сих пор.
Квантовая механика описывает движение
частиц, но наряду с частицами физики
использовали представление об
электромагнитном и гравитационном поле. Естественно

КВАНТОВАЯ ТЕОРИЯ ПОЛЯ 95
возникал вопрос о квантовом характере не
только частиц, но и полей. Он привел к
многочисленным концептуальным сложностям.
Именно о них пойдет ниже речь.
Поля и частицы. Поле — значительно более
сложный объект, чем частица. В отличие от
нее оно обладает бесконечным числом
степеней свобод. Для классической физики
характерен дуализм полей и частиц. В
квантовой теории он преодолевается. Благодаря
операции вторичного квантования,
разработанной П. Дираком (см.) (1927) и В. А. Фоком
(см.) (1932), полю ставятся в соответствие его
дискретные кванты. Каждая элементарная
частица считается квантованным полем.
Базисным ингредиентом признается поле,
частицы же понимаются как его проявления.
Неправомерно считать поле всего лишь
совокупностью частиц. В таком случае
фундаментальное значение придавалось бы не
полям, а частицам, но такого рода инверсия
оказывается в концептуальном отношении
недостаточной.
Под сенью бесконечности. В КТП ключевым
значением обладает концепт
взаимодействия. В стандартной модели этой теории
после введения представления о свободных
частицах переходят к рассмотрению их
взаимодействий друг с другом. Однако тут же
начинаются сложности. Если радиус частицы
считать равным нулю, то согласно простым
расчетам ее энергия бесконечна по
величине, что физически бессмысленно. Если же
радиус элементарной частицы считать
конечным, то «проводимое через нее»
взаимодействие будет передаваться со скоростью,
большей скорости света, что противоречит
специальной теории относительности (см.) (СТО).
Выясняется, что физикам очень трудно
избежать довлеющего над КТП проклятия
бесконечности. К избавлению от
бесконечностей часто приводит операция т. наз.
перенормировки массы и заряда, позволяющая
выделить наблюдаемые в эксперименте
величины. Вслед за остроумным Р. Фейнманом
операция перенормировки часто
классифицируются как заметание мусора под ковер.
Имеется в виду, что значимые результаты
достигаются без их должного понимания.
В противостоянии с бесконечностью
физики добиваются успеха лишь в случае особых
концептуальных прозрений. Рассмотрим в
этой связи теории различных типов
взаимодействий, но прежде имеет смысл
рассмотреть представление о т. наз. янг-миллсов-
ских полях.
Калибровочные поля. Внимание к
принципиальным идеям калибровочных теорий
привлекла появившаяся в 1954 г. статья Ч. Янга
и Р. Миллса [1]. Их главная идея состояла в
том, что внутреннюю симметрию и законы
сохранения обеспечивает определенная
динамика, которую олицетворяют безмассовые
частицы со спином равным 1.
Математически это выражается требованием симметрии
уравнений движения относительно
преобразований фазы поля: ср(х) —> ср(х) + а.
Калибровочная инвариантность представляет
собой надежное противоядие от угрозы
бесконечностей. Она придает КТП высокую
степень согласованности ее частей, но
использование ее достоинств, как выяснится из
дальнейшего, сопряжено с известными
трудностями.
Квантовая электродинамика. Эта теория,
приобретшая благодаря П. Дираку и ряду
других ученых четкие очертания уже в конце
1920-х гг., считается образцовой КТП. Это
можно объяснить многими
обстоятельствами, в частности тем, что квант
взаимодействия электромагнитного поля, фотон,
является частицей с нулевой массой покоя (в
противном случае пришлось бы иметь дело со
многими дополнительными сложностями).
Существенно также, что интенсивность
электромагнитного взаимодействия
характеризуется безразмерной константой малой
величины а= У137. Благодаря малости величины
а в квантовой электродинамике
плодотворно используется теория возмущений, в
которой реализуется метод последовательных
приближений. Он приводит к результатам,
прекрасно согласующимся с
экспериментальными данными. Разумеется, успех теории
возмущений применительно к квантовой
электродинамике не является достаточным
свидетельством в пользу ее концептуальной
безукоризненности.
Теория слабых взаимодействий. В слабых
взаимодействиях участвуют все элементарные
частицы, за исключением фотонов.
Исследователи столкнулись с ними впервые, изучая
открытый в 1896 г. А. Беккерелем
радиоактивный Р-распад ядер. Теория этого распада

96 КВАНТОВАЯ ТЕОРИЯ ПОЛЯ
была создана в 1934 г. Э. Ферми. Он
рассмотрел взаимодействие, ответственное за распад
нейтрона на протон, электрон и
антинейтрино. Ферми предположил, что все четыре час-
тицы-фермионы взаимодействуют
посредством слабых сил в одной точке. Поток
экспериментальных открытий (особенно большой
резонанс вызвало нарушение в слабых
взаимодействиях закона сохранения четности —
1956 г.) привел к совершенствованию
теории Ферми в 1957—1958 гг. Р. Фейнманом,
М. Гелл-Маном, Р. Маршаком и Э. Судерша-
ном. Еще через десять лет А. Саламу и С. Вайн-
бергу удалось не только усовершенствовать
теорию слабых взаимодействий, но и
объединить ее с теорией электромагнитных
взаимодействий.
Четырехфермионная концепция слабого
взаимодействия оставляла без должного
внимания вопрос о кванте взаимодействия.
Разумно было предположить, что оно
осуществляется определенной частицей. Выяснилось,
однако, что она должна обладать довольно
большой массой. Дело в том, что слабые
взаимодействия короткодействующие,
г ~ Ю-15 см, но по законам КТП существует
определенная зависимость между массой
квантов взаимодействий и радиусом их действия:
m ~ 1/г. Наличие же массы у квантов слабых
взаимодействий, W+, W_ и Z0 бозонов, вроде
бы противоречит калибровочной
инвариантности. Вайнберг и Салам нашли изящный
выход из создавшейся ситуации.
Использовав наработки П. Хиггса, они
предположили, что за массу квантов слабых
взаимодействий ответственно ранее не учитывавшееся
особое поле, хиггсовское. В наши дни
многие физики полагают, что этим полем
является тяготение. Как бы то ни было,
современные физики убеждены, что наличие массы у
квантов слабых взаимодействий не
противоречит калибровочной инвариантности.
Положение существенно прояснилось
благодаря работам М. Велтмана и Г. Хоофта (1969—
1971) [2, 3].
Они успешнее других физиков справились с
проблемой бесконечности применительно к
теории слабых взаимодействий постольку,
поскольку смогли вдохнуть новую жизнь в
концепцию янг-миллсовских полей. Нет
необходимости рассматривать подробности их
исследований. Нам было важно выделить
основные вехи развития согласованности
концептуальных блоков теории слабых
взаимодействий.
Теория сильных взаимодействий. Частицы,
входящие в состав ядер, протон и нейтрон,
были открыты соответственно в 1919 г. (Э. Ре-
зерфорд) и 1932 г. (Дж. Чедвик).
Эксперименты свидетельствовали о том, что протоны и
нейтроны удерживаются в ядрах атомов
взаимодействиями, которые особенно
эффективно проявляется на расстояниях г ~ 10"13 см.
Так физики познакомились с еще одним
типом фундаментальных взаимодействий,
осмысление которого потребовало от них
поистине героических усилий. Длительное
время попытки опереться на стандартную
модель КТП не приводили к успеху. Благодаря
усилиям экспериментаторов множился
«зоопарк» частиц, участвующих в сильных
взаимодействиях, но какие из них являются
элементарными — оставалось неясным.
В 1964 г. М. Гелл-Ман и Дж. Цвейг
предположили, что все неэлементарные частицы
состоят из кварков, характеристики которых,
в т.ч. и т. наз. «цвет», были определены в
работах Й. Намбу, М.-Ю. Хана, Н.Н.
Боголюбова и других ученых. Квантами сильного
взаимодействия стали считаться глюоны,
безмассовые частицы со спином, равным 1;
так как они сами обладают «цветом», то
испытывают самодействие. В результате
уравнения движения оказываются нелинейными.
Лишь в начале 1970-х гг. теория сильных
взаимодействий, названная по предложению
Гелл-Мана хромодинамикой, приобрела
достаточную степень основательности. Путь к
динамической теории оказался
исключительно трудным. В этой связи имеет смысл
вспомнить об интереснейшем с
философской точки зрения казусе, случившемся
благодаря работе Л.Д. Ландау (см.) и И.Я. По-
меранчука.
Эти выдающиеся физики показали, что из-
за экранировки электрических зарядов
виртуальными электрон-позитронными парами
взаимодействие не может быть точечным,
локальным, ибо это равносильно его
отрицанию: в точке взаимодействие обращается в
нуль [4. С. 249]. На этом основании была
поставлена под сомнение вся программа по
развитию КТП. Такой вывод оказался слишком

КВАНТОВАЯ ТЕОРИЯ ПОЛЯ 97
резким. Д.А. Киржниц весьма выразительно
описывает метаморфозы КТП.
«На протяжении 30—50-х гг. в теории
элементарных частиц безраздельно господствовал
подход, основанный на квантовой теории
поля» [5. С. 169]. Затем в период от конца
1950-х до начала 1970-х гг. властвовало
направление (групповые, дисперсионные,
аксиоматические подходы), появление которого
воспринималось как сомнение в том, «имеет
ли смысл говорить о развитии процесса
взаимодействия частиц во времени или же
допустимо рассматривать только переход от
начального в конечное состояние системы»
[там же]. «Однако в последние годы
(середина 1970-х гг. — Б.К.) — к радостному
удивлению многих теоретиков старшего
поколения — на наших глазах происходит
подлинное возрождение и подъем квантово-полевых
направлений в теории элементарных частиц.
Одновременно меняется и лицо этой теории,
которая становится все менее формальной и
все более наполняется непосредственным
физическим содержанием» [5. С. 170].
Суть дела оказалась связанной с явлением
т. наз. «антиэкранировки заряда».
Самодействие глюонов приводит к тому, что
эффективный «цветовой» заряд с уменьшением
расстояния стремится к нулю. А это означает, что
на малых расстояниях частицы становятся
асимптотически свободными, как раз
такими, которые успешно осмысливаются в
рамках представления о калибровочных полях.
В результате была восстановлена репутация
КТП применительно к сильным
взаимодействиям [6—8]. Нобелевский лауреат Д. Гросс
при вручении ему премии даже заявил, что
квантовая хромодинамика — «наилучший
пример законченной полной теории, которая
у нас есть» [6. С. 1317].
Объединение взаимодействий разных типов.
Суперсимметрия. Когда стала очевидной
актуальность калибровочной
инвариантности в составе теорий всех четырех типов
взаимодействий — электромагнитных,
слабых, сильных и гравитационных — то
возникла идея объединения нескольких
типов взаимодействий. В 1967 г. С. Вайн-
бергу и А. Саламу удалось объединить
электромагнитные и слабые взаимодействия.
С 1974 г. Дж. Глэшоу и другие физики
стали достаточно успешно объединять
сильные взаимодействия с электромагнитными
и слабыми. Объединение трех указанных
типов взаимодействий принято называть
великим объединением.
Группа симметрии для великого
взаимодействия записывается в следующем виде:
SU(3)cxSU(2)wxU(%
где 5t/(3)c — группа симметрии сильных
взаимодействий;
SU(2)w — группа симметрии слабых
взаимодействий;
Щ1) — группа симметрии электромагнитных
взаимодействий.
Группа симметрии — это определенная
совокупность преобразований, которая, будучи
примененной к уравнению, оставляет его
инвариантным. Все вышеуказанные группы
симметрии относятся к классу т. наз.
унитарных (U) преобразований, Sобозначает
«специальный».
Группа симметрии электромагнитных
взаимодействий выражает тот факт, что
взаимодействие посредством фотонов оставляет
частицы неизменными. Если, например, два
электрона обмениваются фотонами, то они
остаются электронами. Смысл состоит в том,
что переносчики слабого взаимодействия
объединяют дуплеты. В группе симметрии
сильных взаимодействий тройка появилась в
связи с тем, что кварки и глюоны обладают
тремя «цветовыми зарядами»: «красным»,
«зеленым» и «синим».
Стремление физиков в борьбе с расходимо-
стями, приводящими к бесконечностям, с
максимальной эффективностью использовать
потенциал идеи калибровочной
инвариантности привел к концепции суперсимметрии,
первый вариант которой был развит в СССР
в 1971 г. Е.П. Лихтманом [9]. Суперсимметрия
объединяет в одно семейство бозоны
(частицы с нулевым и целочисленным спином) и
фермионы (частицы с полуцелым спином).
В суперсимметричных теориях бозоны и
фермионы фигурируют парами: фотон —
фотино, глюон — глюино, гравитон — грави-
тино. Как выяснилось, суперсимметрии
тесно связаны с пространственно-временными
преобразованиями. Это навело физиков на
мысль увязать идею суперсимметрии с
квантовой теорией гравитации, а затем,
объединяя все четыре типа взаимодействий,
добиться суперобъединения.

98 КЕДРОВ БОНИФАТИЙ МИХАЙЛОВИЧ
В квантовой теории гравитации
переносчиками взаимодействий считаются гравитоны.
Гравитон должен быть безмассовой частицей,
в противном случае тяготение не
распространялось бы на большие расстояния. Если бы
спин гравитона был нулевым, то световой луч
не отклонялся бы в поле Солнца. Если же
спин гравитона был бы равен 1, то
гравитационные силы были бы силами не
притяжения, а отталкивания. По указанным выше
соображениям считают, что спин гравитона
равен 2.
Суперсимметрия (примененная к теории
гравитации, она называется супергравитацией)
и суперобъединение — это возможные
пиковые достижения стандартной модели КТП.
Впрочем, многие теоретики склонны
отказаться от стандартной модели в пользу
теории струн.
Теория струн. В рамках стандартной модели
КТП многие экспериментальные данные
описаны с высокой степенью точности.
Квантовая электродинамика проверена до
расстояний 10"17 см. Согласие в экспериментах
достигается в слабых взаимодействиях до
четвертой значащей цифры, а в сильных — до
второй, но стандартная модель так и не
справилась с теми трудностями, которым она
противостояла. В стандартной модели
элементарные частицы считаются точечными. Как уже
отмечалось, вычисления дают для
собственной энергии точечных частиц бесконечно
большое значение. Указывается также, что на
малых расстояниях планковского масштаба
(10"и см) непременно необходимо учитывать
гравитационные взаимодействия. Считается,
что в отличие от общей теории
относительности (см.) (ОТО) стандартной модели физики
элементарных частиц не присуща
согласованность пространственно-временных и
динамических параметров, что неизбежно приводит
к непреодолимым трудностям. Таким
образом, ставится задача создать теорию более
эффективную, чем стандартная модель КТП,
которая расценивается как
низкоэнергетический предел будущей теории [10].
Новая теория называется теорией струн, ибо
элементарные частицы — это колебания
одномерных объектов (струн), имеющих
характерные размеры порядка 10"33 см.
Элементарные частицы больше не считаются
точечными, сугубо локальные эффекты, так часто
приводящие к бесконечностям, отвергаются.
Согласованность концептов теории во
многом обеспечивается за счет введения
дополнительных пространственных измерений.
Предполагается, что дополнительные
измерения пространства могут проявляться в
экспериментах. Такое представление вносит
ясность в дискуссионные вопросы КТП,
связанные, например, с пониманием иерархий
частиц, значения космологической
постоянной, происхождения Вселенной.
Довольно часто неожиданные модификации
теории струн называют М-теориями (от
английского magic — магический). Как видим,
теоретикам приходится проявлять чудеса
изобретательности, с тем чтобы представить
в концептуальной форме физику
элементарных частиц.
1. Янг Ч., Миллс Р. Сохранение изотопического спина и
изотопическая калибровочная инвариантность //
Элементарные частицы и компенсирующие поля. М., 1964.
2. Велтман М. Й. Г. От слабых взаимодействий к
гравитации // Успехи физических наук. Т. 170. 2000. №11.
3. Хоофт Г. Противостояние с бесконечностью //Там же.
4. Ландау Л.Д., Померанчук И.Я. О точечном
взаимодействии в квантовой электродинамике // Ландау Л .Д. Собр.
трудов. Т. 2. М., 1969.
5. КиржтцД.А. Сверхпроводимость и элементарные
частицы // Успехи физических наук. Т. 125. 1978. Вып. 1.
6. Гросс Д. Дж. Открытие асимптотической свободы и
появление КХД // Там же. Т. 175. 2005. № 12.
7. Политцер X. Д. Нелегкая задача установления
авторства // Там же.
8. Вильчек Ф. А. Асимптотическая свобода: от парадоксов
к парадигмам // Там же.
9. Лихтман Е.П. Суперсимметрия — 30 лет тому назад //
Успехи физических наук. Т. 171. 2001. № 9.
10. Маршаков А.В. Теория струн или теория поля? // Там
же. Т. 172. 2002. № 9.
КЕДРОВ БОНИФАТИЙ МИХАЙЛОВИЧ
(1903—1985) — видный отечественный
философ, специалист в области философии
химии. Разработал вариант классификации
наук.
1. Кедров Б.М. Три аспекта атомистики. В 3 ч. М., 1969.
2. Он же. Науки в их взамосвязи. История. Теория.
Практика. М., 1988.
КЕЙНС ДЖОН МЕЙНАРД (1883-1946) -
выдающийся английский экономист. Его
экономические воззрения рассматриваются
в ст. кейнсианская революция. В данном же
месте обратимся к методологии К. От него
можно было ожидать определенных неопо-
зитивистких прозрений как автора
вероятностной логики, взятой на вооружение
выдающимися неопозитивистами, в частности

КЛАЙН МОРИС 99
Р. Карнапом (см.). Но К. явно не был
склонен к изложению неопозитивисткой
интерпретации философии экономической теории
в последовательной и систематической
форме. Как это часто бывает с выдающимися
учеными, К. ограничивался немногими,
впрочем, весьма существенными
методологическими обобщениями. В наиболее отчетливом
виде они были изложены в письме к Р. Хар-
родув1938г. [С. 296—267]. Представим
обобщения К. в виде пронумерованного списка.
1. Экономическая теория — это «ветвь
логики, образ мышления».
2. Прогресс экономической теории состоит
в улучшении «выбора моделей».
3. Статистические данные необходимы для
проверки релевантности и обоснованности
моделей.
4. Модель отделяет относительно
неизменные факторы от преходящих.
5. Модель позволяет анализировать
конкретные экономические ситуации.
6. Поскольку экономическая теория
руководствуется интроспекцией и ценностными
суждениями, то она является моральной наукой.
Первое положение звучит откровенно
неопозитивистски. Исходя из четвертого
положения невозможно объяснить, как в теории
осмысливаются преходящие факторы. В
шестом тезисе подчеркивается ценностный
характер экономики. К сожалению, эта
мысль осталась неразработанной.
Keynes J. М. The Collected Writings of John Maynard Keynes.
Vol. XIV. The General Theory and After. L„ 1973.
КЕЙНСИАНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ - одна
из революций в области экономического
знания. Она явилась результатом исследований
Дж. М. Кейнса (см.), заявившего в 1936 г., что
он, а не неоклассики, создал общую теорию
занятости, процента и денег [1. С. 224]. В
ответ на его критику Дж. Хикс, лидер
неоклассиков, сделал попытку, уточняя новации
Кейнса, стать автором «обобщенной общей
теории» [2. С. 62]. Разгорелся нескончаемый
спор неоклассиков и кейнсианцев,
методологические узлы которого как раз и и
интересуют нас. Каковы они — вот в чем вопрос. На
наш взгляд, это, во-первых, проблема числа
переменных и их субординации; во-вторых —
проблема предпочтений (ожиданий).
Неоклассики ставили в центр теории
концепцию цен, а кейнсианцы — размеры
производства, занятость и в конечном счете
фискальную политику. Методологический урок
рассматриваемого расхождения во мнениях нам
видится в выводе, что в экономической
теории отсутствует жесткая структура
соподчинения ценностных ориентиров. Именно
поэтому в споре неоклассиков и кейнсианцев так
и не был выявлен победитель. Кстати,
сделанный вывод свидетельствует о
неискоренимости плюрализма экономических теорий.
Обратимся теперь к рассмотрению кейнси-
анского концепта ожиданий. Кейнс был
первым, кто понял, что все экономические
ценности являются ожиданиями, которым он
придал — и именно это было в новинку —
если не концептуальный, то по крайней мере
квазиконцептуальный характер. Выражаясь
философским языком, Кейнс был первым
экономистом, соединившим
утилитаристскую и прагматистскую максимы. Все мар-
жиналисты и неоклассики
руководствовались концептом «польза» и поэтому были
утилитаристами, но они не понимали, что
ценности в своем первоначальном качестве
выступают предпочтениями относительно не
настоящего, а будущего. Это уже прагматист-
ская максима, согласно которой понятие
составляет единство с предпочениями во имя
будущего. Как известно, развитые теории
ожиданий, в частности теория адаптивных и
рациональных ожиданий, были созданы уже
после Кейнса, в 1960—1970 гг. Однако нельзя
забывать, что концептуальные основания
этих теорий восходят именно к нему.
1. Кейнс Дж. М. Избранные произведения. М., 1993.
2. ХиксДж. Р. Мистер Кейнс и «классики». Попытка
интерпретации // Экономика и математические методы.
Т. 38. 2002. № 2.
КЛАЙН МОРИС
(1908-1992)-современный английский математик, а также историк
и философ математики. «Развитие оснований
математики с начала XX века, — резюмирует
он в своей блестящей по стилю изложения
книге, — протекает поистине драматически,
и современное состояние математики по-
прежнему весьма плачевно, что вряд ли
можно считать нормальным. Вместо единой,
вызывающей общее восхищение и одинаково
приемлемой для всех математической науки,
доказательства которой считались
наивысшим достижением здравого смысла, хотя
порой и нуждались в коррекции, мы имеем те-

100 КЛАССИЧЕСКАЯ, НЕКЛАССИЧЕСКАЯ И ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКАЯ НАУКА
перь различные, конфликтующие между
собой подходы к математике» [С. 320]. С этой
оценкой состояния математики трудно
согласиться. Никогда ранее она не была столь
концептуально насыщенной, как в наши дни.
Математика не находится в кризисе, она
находится на новых стадиях своего никогда не
прекращавшегося научного роста.
Клайн М. Математика. Утрата определенности. М., 1984.
КЛАССИЧЕСКАЯ, НЕКЛАССИЧЕСКАЯ И
ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКАЯ
НАУКА-трехступенчатая концепция развития науки,
развитая B.C. Степиным и ставшая визитной
карточкой отечественной философии науки
последних трех десятилетий. Степин не
ограничивается анализом феномена научной
революции, он стремится дополнить его
типологией наиболее значимых
трансформаций, случившихся в истории развития
рационального знания. Он приходит к выводу, что
многовековую динамику научного знания
выражает вектор: классический ->
неклассический —> постнеклассический типы
рациональности [1. С. 633—635]. Схематично этот
вектор можно представить посредством
схемы: «субъект — средства познания — объект»
(S — С — О). Классический тип научной
рациональности концентрирует внимание на
объекте познания (S — С — [О]). Все, что
относится к субъекту познания и используемым
им средствам познания, элиминируется из
теоретического объяснения. При
неклассическом типе рациональности учитывается
характер средств познания (S — [С — О]).
Наконец, постнеклассический тип
рациональности, становление которого продолжается и в
наши дни, учитывает ценностно-целевые
устремления (структуры) субъекта познания
([S - С - О]).
Выход из современных кризисных ситуаций
Степин видит в постнеклассической науке.
«Постнеклассическая наука — это такое
состояние знаний и такой тип научной
рациональности, который объединяет науки о
природе и науки о духе. Решающую роль в этом
процессе сыграли идеи глобального
эволюционизма и построение на этой основе
общенаучной картины мира» [3. С. 29]. К
сожалению, мы не можем в полной мере поддержать
оптимистический пафос B.C. Степина,
полагающего, что в последней трети XX в.
«жесткое противопоставление наук о природе
наукам о духе во многом утратило смысл» [3. С.
29]. На наш взгляд, это противопоставление
является в начале XXI в. не менее острым, чем
в предыдущих веках. Масштабность этого
противостояния такая же, как масштабность
глобальных и локальных кризисных явлений,
которые отнюдь не идут на убыль.
Что касается схемы (S — [С — О]), то она
лучше всего описывает положение дел в
квантовой физике. В ней пришлось уделить особое
внимание средствам наблюдения постольку,
поскольку были выявлены приборы двух
типов, которые измеряют характеристики
(пространственно-временные и импульсно-энер-
гетические), дополнительные друг к другу (в
этой связи Н. Бором (см.) был
сформулирован знаменитый принцип
дополнительности). Распространить принцип
дополнительности на биологические и социальные науки,
по крайней мере пока, не удалось. В
упомянутых науках данные измерений
присоединяются друг к другу, они не подчиняются
соотношениям неопределенности (как это
имеет место в квантовой механике). Разумеется,
в современной науке средствам и операциям
наблюдения, которые постоянно
совершенствуются, уделяется большее внимание, чем
когда бы то ни было ранее. С учетом этого
схема-формула (S — [С — О])
представляется приемлемой.
Положение дел, связанное со схемой ([S —
С — О]), нам представляется далеким от
ясного. B.C. Степин соотносит знания с
ценностно-целевыми структурами, но следует
учитывать, что эти структуры играют
принципиально различную роль применительно,
например, к естествознанию и
обществоведению. Применительно к обществознанию
вопрос о его соотнесенности с ценностно-
целевыми структурами вообще не стоит. Все
дело в том, что обществознание как раз и
олицетворяет эти структуры, они являются его
объектом изучения. Другое дело
фундаментальное естествознание: его объектом
являются природные явления, а не ценности и
цели людей. На наш взгляд, использование
схемы ([S —С — О]) должно сопрягаться с ее
конкретизацией применительно к
различным типам наук. Нельзя исключить, что при
этом произойдет расщепление схемы ([S —
С — О]) на ряд других.

КЛАССИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИКА 101
Безотносительно к работам B.C. Степина, во
многих отношениях первоклассного
философа науки, обратим внимание на ту
неоднозначность, которая связана с
использованием приставок типа нео-, пост-, не- и т.п.
Использование упомянутых выше приставок
предполагает известную линейную
последовательность описываемого феномена. Но
при этом выясняется, что этой
последовательности как раз и нет. Обратим внимание,
например, на соотношения: позитивизм —
неопозитивизм — постпозитивизм;
структурализм — постструктурализм —
постмодернизм. Соотношения такого рода крайне
редко удается довести даже до третьего члена
цепочки. Ожесточенные споры связаны с
пониманием природы яостструктурализма и
постмодернизма. /7ос/ипозитивизм — это то,
что идет в смысловом отношении после
неопозитивизма, но это и историческая школа,
в которой в свою очередь несколько
особняком стоит критический рационализм, и
различные направления аналитической
философии, в т.ч. куайновский радикальный
эмпиризм. Как видим, тщательный анализ слова
«постпозитивизм» не позволяет считать его
концептуальным термином. Термины типа
«постпозитивизм» Лейбниц (см.) называл не
реальными, т.е. выражающими суть дела, а
номинальными (назывательными). К
сожалению, философы очень часто представляют в
качестве реальных (т.е. концептуальных)
терминов номинальные обозначения.
На наш взгляд, термины «классическая
наука», «неклассическая наука», «постнеклас-
сическая наука» относится к номинальным
терминам. Если вы, используя эти термины,
постараетесь, составить себе четкую картину
об одной из наук, например физике или
экономике, то вряд ли вас ожидает успех. Вам
придется обратиться к анализу
соответствующих научно-теоретических рядов.
Динамику физики выражает, например, следующий
ряд: механика Ньютона — специальная
теория относительности — общая теория
относительности — квантовая механика —
релятивистская квантовая механика — теория
поля — теория струн. Экономический
научно-теоретический ряд можно представить,
например, в таком виде: трудовая теория
стоимости — теория субъективной полезности —
марксистская политическая экономия —
неоклассическое направление — кейнсианство —
монетаризм — теория рациональных
ожиданий. Как правило, научно-теоретический ряд
содержит много звеньев, для которых не
существует общепринятого набора приставок.
1. Степин B.C. Философская антропология и философия
науки. М., 1992.
2. Он же. Теоретическое знание. М, 2000.
3. «Круглый стол» ж-лов «Вопросы философии» и
«Науковедение», посвященный обсуждению книги B.C.
Степина «Теоретическое знание» // Вопросы философии.
2001. № 1.
КЛАССИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИКА -
совокупность экономических теорий,
восходящих к идеям А. Смита, особенно в части
концепции трудовой теории стоимости.
Научный подвиг Смита (1758) состоял в акценте
на понятии стоимости, благодаря чему он
сумел придать всему комплексу
экономических вопросов концептуальное единство.
Этого единства не было у всех его
предшественников, в т.ч. у меркантилистов и
физиократов. Смит был убежден, что поведение
участников экономического процесса
регулируется системой цен, которая выступает
как социальная естественная сила,
«невидимая рука», которая обеспечивает
процветание населения без вмешательства
государства. С высот сегодняшнего дня в
построении Смита обнаруживается два явных изъяна
метафизического плана. Это, во-первых,
стремление редуцировать стоимость к труду,
понимаемому как механико-органический
процесс, во-вторых, понятие естественного
закона.
Применительно к соотношению стоимости и
труда актуальным является вопрос об
исходном элементарном понятии. Оно по
определению не сводимо к чему-либо другому. Если
стоимость действительно является исходным
концептом, то ее недопустимо сводить к
труду. Допустимо рассуждать о создании
стоимости и это созидание считать трудом, но в
таком случае сам смысл труда имеет
стоимостный характер. Это обстоятельство прошло
мимо внимания буквально всех сторонников
трудовой теории стоимости, не только
Смита, но и Д. Рикардо и К. Маркса.
Что касается концепции естественного
закона, которому Фома Аквинский придавал
божественный, а Маркс
естественно-исторический характер, то он является издержкой
понимания экономических понятий в каче-

102 КНЯЗЕВА ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА
стве не ценностей, а дескрипций. В таком
случае экономические законы считаются не
результатом творчества людей, а какой-то
господствующей над ними силой.
КНЯЗЕВА ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА (р. 1959) -
отечественный философ, специалист в
области философии синергетики. Использует си-
нергетические модели для анализа процесса
познания.
Князева Е.Н. Одиссея научного разума. Синергетическое
видение научного прогресса. М., 1994.
КОГНИТИВИЗМ И НОНКОГНИТИВИЗМ
В ЭТИКЕ — направление современной
философии. Одной из самых примечательных
черт этики последнего столетия является
противостояние К. и Н. Этот конфликт приобрел
особо острые формы в первой половине
XX столетия. Впоследствии он стал
ослабевать, а в наши дни даже наметилась
тенденция к синтезу К. и Н. Почему происходит
сближение двух концепций, и к чему оно
может привести?
В наиболее принципиальном отношении
К. и Н. отличаются друг от друга по их
отношению к институту истины. Когнитивисты
полагают, что регулятив истины характерен
для этики в не меньшей степени, чем для всех
других наук. В отличие от них нонкогнити-
висты отрицают применимость концепта
истины к этическим положениям. Разумеется,
каждая сторона обладает яркими
приверженцами. Лагерь когнитивистов включает таких
известных этиков, как Дж. Мур (см.), У. Росс,
Дж. Дэнси, Дж. Макдонэлл, Д. Макномэн,
Т. Нагель, X. Пшпнэм (см.), Ф. Фут, М. Нус-
сбаум. Среди своих предшественников они
называют Сократа, Платона, Аристотеля
(см.), Фому Аквинского, И. Канта (см.).
К лагерю нонкогнитивистов принадлежат
А. Айер, Ч. Стивенсон, Р. Хэар, Дж. Макки.
С. Блэкберн, А. Гиббард. Историческими
предшественниками нонкогнитивистов
являются Эпикур, Гоббс и особенно Юм, а
также Вебер. Интересно заметить, что среди
англоязычных авторов соблюдается известный
паритет между числом соответственно
когнитивистов и нонкогнитивистов, а,
например, среди немецких этиков явно
преобладают когнитивисты, причем кантовской
родословной.
Подъем нонкогнитивизма начался с работ
А. Айера (см.), основателя эмотивизма (см.).
Появление ранних форм нонкогнитивизма
было инициировано укреплением
авторитета неопозитивизма, сторонники которого
пришли к следующим выводам. Во-первых,
моральные (этические) факты не существуют.
Во-вторых, в отсутствие моральных фактов
бессмысленно ставить вопрос об
истинности этических предложений, следовательно,
актуален не когнитивизм, а нонкогнитивизм.
В-третьих, в связи с пагубностью
психологизма следует ориентироваться не на факты
сознания, например верования, желания,
пристрастия, а на речевые акты, в частности на
восклицания и императивы. Бессмысленно
искать основания речевых актов в психике
человека, что характерно как для интернали-
стов, так и экстерналистов. Речевые акты
имеют поведенческий характер, как, мол,
правильно утверждают бихевиористы. Таким
образом, этикам с неопозитивистскими
установками казалось, что они вынуждены
быть нонкогнитивистами — иного не дано.
Три десятка лет до появления авторитетных
нонкогнитивистских концепций Дж. Мур
сформулировал ряд аргументов, которые
представлялись нонкогнитивистам весьма
существенными. Сам Мур не извлек из них
нонкогнитивистских заключений, но это
обстоятельство никак не отменяло нонкогни-
тивистскую силу его аргументов. Мур резко
раскритиковал натурализм — воззрение,
согласно которому этические предикаты могут
быть сведены к естественным свойствам.
Против попыток редуцирования моральных
качеств к естественным свидетельствовал его
аргумент открытого вопроса. Всегда, мол,
можно поставить вопрос о том,
действительно ли естественные свойства, например
чувства удовольствия и наслаждения, являются
моральными. Дать четкий положительный
ответ на этот вопрос невозможно. Неудача
натурализма свидетельствует о
невозможности показать, каким образом происходит
становление моральных предикатов. Кажется,
что аргументы Мура неизбежно приводят к
нонкогнитивизму.
Следует отметить, что вплоть до начала 1970-х гг.
аргумент открытого вопроса считался
неопровержимым, но в последующем благодаря
работам С. Крипке и X. Патнэма он стал ста-

КОГНИТИВИЗМ И НОНКОГНИТИВИЗМ В ЭТИКЕ 103
виться под сомнение. В опровержение
аргумента открытого вопроса обычно ссылаются
на следующий пример. Можно показать, что
вода и Н20 — это одно и то же. На вопрос:
«А действительно ли вода и Н20 одно и то
же?» следует ответ: «Да, вода и Н20 — это
одно и то же». Многие этики полагают, что
аргумент открытого вопроса в силу вышепро-
иллюстрированной логики несколько
потерял в силе, но тем не менее он сохраняет свое
значение.
Итак, возвращаясь непосредственно к
истокам нонкогнитивизма, отметим, что он
возник как попытка преодолеть целый ряд
проблемных аспектов в процессе этического
познания. Острая потребность в новых теориях
привела к изобретению нонкогнитивистских
вариантов этики. Как следует из
дальнейшего, каждый из них столкнулся с
существенными трудностями. Наиболее
ортодоксальными в нонкогнитивистском отношении
оказались эмотивизм и прескриптивизм.
Эмотивисты А. Айер и Ч. Стивенсон
рассматривали этические предложения в качестве
речевых актов, выражающих отношение
говорящего, например одобрение или
осуждение, к происходящему [1,2]. Это отношение
считалось непознавательным, не
подвластным функции истинности и ложности.
Эмотивисты столкнулись с двумя
принципиальными трудностями. Во-первых, их речевые
акты абсолютно автономны. Неясно,
почему нечто одобряется или же осуждается.
Ссылка на эмоции мало что разъясняет.
Эмоции — это психические феномены,
обращение к ним приводит к психологизму, а с ним
эмотивисты, воспитанные в
неопозитивистских традициях, старались не иметь ничего
общего. Во-вторых, те же самые традиции
требовали логического анализа этических
предложений в качестве определенных цепей
аргументов, но реализовать свою склонность
к логическому анализу этикам от
неопозитивизма никак не удавалось. Таким образом,
эмотивисты не сумели отойти на безопасное
расстояние от психологизма и примкнуть к
логическому анализу.
По сравнению с эмотивизмом значительно
более содержательным учением оказался
прескриптивизм Р. Хэара [3]. Для него
этические предложения являлись особыми
речевыми актами, в которых в форме
императивов, прескрипций выражались некоторые
предпочтения. Императивы в отличие от
описательных предложений не подвластны
функции истинности. Этой мысли,
многократно формулировавшейся до Хэара, он
сумел придать особый рационалистический
статус. Хэар был твердо убежден, что
моральные вопросы можно решать рационально.
Моральными признаются лишь те
предложения, которые универсальны. Имеется в виду,
что выражаемые ими прескрипций должны
в сходных ситуациях соблюдаться всеми.
Если некто искренне утверждает, что в купе
данного вагона курить нельзя, ибо это
повредит присутствующим, то такое требование
является актуальным для всех в сходных
ситуациях. Сложности начинаются тогда,
когда ставится вопрос о тех основаниях,
которые привели к принятию решения. Хэар
полагал, что следует рассматривать последствия
различных поступков и выбирать те из них,
которые являются претендентами на статус
универсальных прескрипций. Если одни
прескрипций отрицаются, а другие признаются,
то налицо познавательное предпочтение,
которое, как принято считать, как раз и
является регулятивом истинности; но это
означает, что, начав с нонкогнитивистских
установок, Хэар, реализуя свой проект, был
вынужден их завуалировать.
История нонкогнитивизма показывает, что
соблюсти его ортодоксальную чистоту не
удается. Стремление придать ему подлинную
моральную респектабельность неизбежно
приводит его к смыканию с когнитивизмом. Такого
рода единение приводит к различным формам
квазиреализма (моральныйреализм —учение,
согласно которому существуют моральные
факты) или квазикогнитивизма [4].
Согласно нормативному экспрессионизму
А. Гиббарда моральные предложения
выражают непознавательное отношение к нормам
и правилам как запрещающим,
разрешающим или требующим выполнения некоторых
акций. Акция считается рациональной, если
указываются те нормы и правила, которые
разрешают ее выполнение, в противном
случае она считается иррациональной [5].
Нетрудно видеть, что Гиббард ослабляет
требование, обычно предъявляемое к
рациональности, например от имени логики. Можно,
мол, ослабить требования, предъявляемые к

104 КОГНИТИВИЗМ И НОНКОГНИТИВИЗМ В ЭТИКЕ
суждениям по поводу их истинности. В этом
состоит стратегия минимализма. Типичный
минималистский прием состоит в том, что
определение истины по Тарскому:
«Предложение "5" истинно, если и только если "5"'»
замещается на «Предложение "S" истинно,
если "S"». Предложение считается
истинным, если оно состоялось без намерения
кого-либо обмануть, т.е. было сказано
искренне.
Стратегия минимализма характерна для экс-
терналистов. Их позицию Т. Таркиан
определяет следующим образом. Морально
правильно в ситуации А избрать действие Я, но
нет хорошего основания в А совершать Н [6.
С. 624]. В отличие от экстерналистов интер-
налисты полагают, что действие Я в ситуации
А может быть признано правильным лишь в
случае, если для этого существует хорошее
основание G. Там, где интерналист
учитывает три компонента —A,HhG — экстерналист
обходится двумя. Таркиан, будучи
нормативным интерналистом, выражает вполне
оправданное недоумение по поводу решения
экстерналистов называть действие, не имеющее
должного обоснования, правильным [6.
С. 624].
На наш взгляд, критики экстернализма
должны упрекать его сторонников в
неспособности привести хотя бы один пример
совершения поступка, не реализующего ту или иную
ценность. Именно ценности являются
подлинными и единственными основаниями
поступков людей. Осторожная позиция
экстерналистов определяется их опасением
попасть в ловушку психологизма, которого
часто не удается избежать интерналистам.
Отказываясь от ценностей, экстерналисты
стараются остаться на почве фактов, избегая,
как им представляется, всякой метафизики.
Такая робкая позиция, сужая
рационалистическую перспективу, приводит в конечном
счете кутрате концептуальности. Для
экстерналистов в значительно большей степени,
чем для интерналистов, характерен эмпири-
цизм. Именно по этой причине многие из них
тяготеют к моральному реализму.
Какой-либо однозначной связи между К. и
Н., с одной стороны, и интернализмом и эк-
стернализмом — с другой стороны, не
существует. Своих приверженцев имеет интерна-
листский и экстерналистский как когнити-
визм, так и нонкогнитивизм [7]. В наши дни
редко кто из нонкогнитивистов
придерживается ортодоксальных воззрений. Отказываясь
считать этические предложения истинными
или ложными, они признают их
правдоподобными или же неправдоподобными.
Несмотря на сделанные нонкогнитивистами
значительные уступки когнитивизму, они все
еще встречаются со значительными
трудностями. Предпринимаемые ими попытки
выработать эффективную концепцию принятия
моральных решений, как правило,
оказываются неудачными. В отсутствие четкой
концепции этической истины невозможно
определить, какие решения эффективны и какие
неэффективны.
Нонкогнитивисты столкнулись также с
большими трудностями в связи с их попытками
придать своему учению четкие логические
формы. Последние актуальны для любой
науки и всякого учения. Это хорошо известно
философам с неопозитивистской
ориентацией, а такими как раз и являются абсолютное
большинство нонкогнитивистов.
Нонкогнитивисты попали в логическую беду
далеко не случайно. Она явилась результатом
отказа от концепции истинности. Все
попытки достичь существенного прогресса в
развитии этического знания без концепции
истины заканчиваются в конечном счете
иллюзиями. Именно поэтому в последние три
десятка лет наблюдается ослабление нонког-
нитивзма. Ему все чаще приходится
пребывать в тени когнитивизма.
Противостояние К. и Н. характерно для всех
общественных наук, но наиболее острые
формы оно приняло в этике. Мы полагаем,
что осмысление этического материала
является хорошей школой понимания
проблемных моментов всех общественных наук.
1. AyerA.Y. Language, Truth and Logic. L. 1936.
2. Stevenson С Ethics and Language. New Haven and London,
1944.
3. Хэар P. Как же решать моральные вопросы
рационально? // Мораль и рациональность. М., 1995.
4. Roojen U., van. Moral Cognitivism vs Non-Cognitivis //
http://plato/stanford/edu/entries/moral-cognitivism/
5. GibbardA. Wise Choices, Apt Feelings. Cambridge, 1990.
6. Tarkian T. Moralische Begriffe, praktische Gruende und die
Amoralistin// Beckemann A., Nimtz С (hg.). Argument und
Analyse. Bielefeld, 2000. S. 618-629.
7. HorsterD. Gibt es einzig richtige moralische Entscheidun-
gen? // Archiv fuer Rechts- und Sozialphilosophie. Jg. 2004.
Heft 2.

КОМПЬЮТЕРНАЯ ЭТИКА 105
КОГНИТИВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ [от лат.
cognitio — знание, познание] —
психологическое направление. Становлению К. п. в
максимальной степени способствовал
американец У. Найссер. Программа всех когнити-
вистских теорий, а в них, как известно,
акцент делается на проблемах знания,
научения, мышления, состоит в понимании
человека как рационального существа. При
этом, как правило, надо делать различие
между европейскими и американскими
авторами. Для первых человек — прежде всего Ду-
матель и лишь во вторую очередь Делатель.
Такова, например, позиция известного
швейцарского психолога Ж. Пиаже, основателя
генетической психологии и известного
знатока проблем мышления и речи ребенка. Для
когнитивистов американской чеканки
человек — это Рациональный Делатель,
интеллект которого выступает гарантом его
жизненного успеха. Найссер отмечал, что К. п. —
прямой результат развития информатики и
всего комплекса с ней взаимосвязанных наук.
Не опасаясь преувеличений, можно
утверждать, что К. п. — это психология ментально-
сти, наиболее органично соответствующая
статусу информационного общества. В
философском отношении К. п. является
вполне закономерным результатом развития
американской аналитической философии с ее
желанием все поставить под огонь
рационального анализа.
1. Найссер У. Познание и реальность. М., 1981.
2. Андерсен Дж. Р. Когнитивная психология. М., СПб., 2002.
3. Солсо Р. С. Когнитивная психология. М., 2002.
КОД — структура, инвариантная связь
системы знаков. Концепт К. занимает видное
место в семиологии У. Эко. В биологии
используется понятие генетического К.
КОЛИЧЕСТВО — см. качество и количество.
КОММУНИКАЦИЯ — обшение с целью
договориться; центральный концепт
коммуникативного действия Ю. Хабермаса. Смысл К.
задается принципами дискурсивной этики
(см.).
Habermas J. Theorie des kommunikativen Handels. 2 Bde.
Fr. a. M„ 1981.
КОМПЬЮТЕРНАЯ ЭТИКА-дисциплина,
ставшая результатом осмысления
проблемных аспектов информационного общества.
Т. Байнэм выделяет шесть этапов развития
К.э.[1].
1. Работы знаменитого основателя
кибернетики Н. Винера (1948,1950) в которых он
отметил наступление новой эры, имеющей
огромное значение для разрешения проблемы
добра и зла [2. С. 80].
2. 1960-е гг. были отмечены активными
исследованиями Д. Паркера, изучавшего
различные случаи неправильного и даже
аморального использования компьютеров [3].
Байнэм приводит знаменательное
утверждение Паркера: «Когда люди вступили в
компьютерную эпоху, они оставили этику за
дверью» [1. С. 3].
3. 1970-е гг. отмечены работами У. Майнера
и Дж. Вейбаума. Оба энергично исследовали
этические проблемы, разработав при этом
программы этических курсов, которые
стали читаться в университетах.
4. 1980-е гг. отмечены ростом интереса к
основаниям К. э., тон дискуссии задала
знаменитая статья Дж. Мура «Что такое
компьютерная этика?» [4]. Появляются первые
стандартные учебники по К. э. [5].
5.1990-е гг. отмечены образованием,
особенно в США и в европейских странах,
различных центров по изучению К. э., проводятся
многочисленные конференции.
6. Байнэм считает, что в наши дни наступает
второй период развития К. э., специфика
которого определяется осознанием
необходимости фундаментальных философских
исследований. Теперь этика все чаще
связывается не только с компьютерами, но и со
сферой информатики в целом, поэтому
часто стал использоваться термин
«информационная этика».
Р. Нирхоф, следуя в основном логике Байнэ-
ма, выделяет четыре подхода по осмыслению
содержания информационной этики [6.
С. 2-3].
I. «Старое вино в новых мехах». Имеется в
виду, что возникающие проблемы можно
разрешить, обращаясь к традиционным
этическим концептам.
П. «Новая специфика традиционных
моральных вопросов». По-прежнему считаются
действенными традиционные концепты, но
выдвигается тезис, что они должны учитывать
специфику информационных процессов.

106 КОМПЬЮТЕРНАЯ ЭТИКА
III. К. э. — это профессиональная этика,
необходимая специалистам, работающим в
сфере информатики.
IV. «Новое вино в новых мехах».
Компьютеризация привела к столь значительным
изменениям, что назрела необходимость в
новой этической концепции, не имеющей
аналогов в истории. Согласно гипотезе К. Горниак-
Косиковской проблемы К. э. стали
важнейшими вопросами современности [7].
Мы убеждаемся в повторении весьма
показательной истории. Новая отрасль знания и
практики первоначально отмечается печатью
забвения этики. Вскоре последствия, порой
катастрофические, неудачных действий
возвращают интерес к этике, при этом за
неимением лучшего обращаются, как правило, к
common-sense-теориям. Вскоре выявляется
их недостаточность, тогда начинают
обращаться к наследию философов: американцы
вспоминают Аристотеля, англичане — Мил-
ля, немцы — Канта. Затем неизбежно
вырабатывается еще один подход,
предполагающий тщательную проблематизацию
базовой науки, в нашем случае информатики.
Рано или поздно этот подход приводит к
этическим установлениям, которые не
считаются раз и навсегда данными, а потому вновь и
вновь подвергаются метанаучному анализу.
В Интернете без труда можно найти
этические правила как для нормальных
пользователей, так и, например, для хакеров
(взломщиков компьютерных сетей и систем).
Первым советуют использовать компьютер таким
образом, чтобы не принести вреда другим
пользователям, не рыться в чужих базах
данных, не способствовать воровству, не
использовать нелицензированные программы и т.д.
Многие хакеры руководствуются идеями,
согласно которым вся информация должна
быть общедоступной, не должно быть
авторитетов, к чужим базам данных следует
относиться бережно, сохранять их.
Сопоставление этик нормального пользователя и
хакера показывает, что в них содержатся
сложные вопросы, трудные для анализа. Обе
этики основываются по большей части на
common-sense-аргументах, вполне
доступных даже тем, кто владеет лишь азами
компьютерной грамотности. Впрочем,
применительно к компьютерному делу одним
вариантом этики не обойтись, ибо необходимо
удовлетворить запросы людей с сильно
различающимися уровнями образованности.
Самым трудным в обсуждении этических
проблем всегда является переход от common-
sense-теории к по-настоящему метанаучным
концепциям. В связи с этим особое
внимание привлекают вопросы, которые как бы
олицетворяют упомянутый выше переход. На
наш взгляд, это прежде всего проблемы,
связанные с разграничением ответственности
человека и значимости компьютера.
Отрадно отметить, что К. э. едва ли не с первых
дней своего существования была переведена
на рельсы этики ответственности. Это
привело к постановке острого вопроса о
возможной моральной ответственности
компьютеров [8]. См. искусственный интеллект.
Итак, компьютерная, или
информационная, этика исходит из принципа
ответственности. А это означает, что должны быть
разработаны в деталях пути преодоления
неприятностей, осмысления новых
достижений и постановки их под контроль
человека. В этих горизонтах К. э. приобретает по
отношению к сфере информации
эндогенный характер. Совершенно недостаточно
представлять ее в форме собрания
этических максим. Некоторые из них остаются в
силе, но лишь как лаконичное выражение
чрезвычайно тщательных и детальных
предписаний.
Допустим, что речь идет о безопасности
компьютеров. В таком случае нужно уметь
противостоять неприятностям, связанным с
хакерами, «червями» (программами,
бесконтрольно распространяющимися по
информационной сети), «вирусами» (фрагментами
программ, которые при их выполнении
«заражают» другие программы, «троянскими
конями» (программами, выполняющими
помимо документированных дополнительные
действия), захватчиками паролей
(программами, специально предназначенными для
кражи паролей). В борьбе с компьютерным
террором разрабатываются различные формы
защиты информации: правовые,
административные, аппаратно-программные
(используются корпуса компьютеров с хитроумными
замками, индивидуальные карточки-пароли,
съемные винчестеры, проводится шифровка
данных).
Многие спорные вопросы связаны с
проблемами, касающимися секретности и ано-

КОНВЕНЦИОНАЛИЗМ 107
нимности информации, интеллектуальной
информационной собственности,
компьютерной стереотилизащш, поисков
исчерпывающей ясности, качества программного
обеспечения. Этот список проблем мог бы
быть продолжен на многие страницы.
Отметим лишь самое главное. Проблем много,
они порой чрезвычайно сложны, но до сих
пор под напором интеллекта, энтузиазма и
творческого воображения исследователей с
ними удавалось справиться. На наш взгляд,
именно процесс возрастания
ответственности и ее детализации как раз и представляет
основной вектор развития современной
К. э. Как видим, она существенно
отличается от этики в ее традиционном виде.
1. Вупат Т. Computer Ethics: Basic Concepts and Historical
Overview //http.y/plato. stanford.edu/ ethics computer/
2. Винер H. Кибернетика, или управление и связь в
животном и машине. М., 1983.
3. Parker В. Rules of Ethics in Information Processing //
Communication of the ACM. 1968. № 11.
4. Moor J. H. What is Computer Ethics? // Metaphilosophy.
Vol.16. 1985. №16.
5. Johnson D. G. Computer Ethics. Englewood Cliffs, 1985.
6. NierhoffR. Computer- und Informationstechnik // http://
www.akademie-rs.de/wirtschaftsethik/heffl_02/02.htm
7. Gorniak-Kocikomka K, The Computer Revolution and ihe
Problem of Global Ethics // Science and Engineering Ethics.
Vol. 2.1996. Is. 2.
8. Coleman K. G. Computing and Moral Responsibility //httpr//
plato.stanford.edu/entries/computing-responsibility/.
КОНВЕНЦИОНАЛИЗМ [от лат. conventio -
соглашение] — концепция, согласно которой
теория содержит соглашения, не
определяемые эмпирическим базисом знания. К.
приобрел широкую известность на рубеже XIX и
XX вв. Он стоял несколько в стороне от
позитивистского движения, но затем, уже в
глубине XX в., был вовлечен в него. Интерес
конвениионалистов был сосредоточен на
соотношении опыта и теории, в которой
ключевое место принадлежит гипотезам,
своеобразным соглашениям. Наиболее
содержательно роль конвенций в науке обсуждали
французский философ и математике.
Пуанкаре (см.) и бельгийский философ и историк
физики Л. Дюгем (см.).
Пуанкаре резко критиковал крайних
концептуалистов (Э. Леруа и др.), которые
полагали, что наука поставляет лишь правила
действия, произвольные соглашения, истинность
которых никак не может быть установлена.
Опровергая эту скептическую точку зрения,
Пуанкаре с максимальной тщательностью
анализировал, во-первых, природу
математики, во-вторых, соотношение математики и
физики. В математике, разумеется,
используются соглашения, но они не произвольны.
В этой связи Пуанкаре придавал
первостепенное значение методу математической
индукции. Довольно сложным является вопрос о
включении математики в физику. Пуанкаре не
сомневался, что математика не извлекается из
физики, а вносится в нее, присоединяется к
ней. Без математики невозможно обеспечить
гармонию физического знания, но
необходимо также учесть, что принципы геометрии не
являются фактами опыта, а, с другой
стороны, «опыт — единственный источник
истины» [1. С. 91]. Пуанкаре утверждал, что на
факты опыта налагается та или иная
математическая теория. В экспериментальных
науках следует руководствоваться той
математической теорией, которая является наиболее
простой и удобной в применении [1. С. 157].
Данные эксперимента можно согласовать как
с евклидовой, так и с неевклидовой
геометрией. Но евклидова геометрия проще
неевклидовой, поэтому именно ею целесообразно
пользоваться.
Дюгем рассматривал физическую теорию как
систему взаимосвязанных положений. Это
значит, что контролю опыта подвергается не
одна из гипотез, а их совокупность. Чтобы
добиться согласованности между теорией и
опытом, следует внести изменения в одну
из гипотез, безразлично в какую [2. С. 224].
Таково содержание т. наз. тезиса Дюгема —
Куайна.
Без специального анализа содержания
физических теорий трудно дать сколько-нибудь
однозначную характеристику умеренного К.
Отметим лишь некоторые моменты.
Многолетний опыт изучения специальной и общей
теорий относительности А. Эйнштейна (см.)
показал, что в их пределах может быть
использована и евклидова, и неевклидова
геометрия, но отсюда не следует вывод
Пуанкаре о предпочтительности использования
евклидовой геометрии как более простой, чем
неевклидова. Дело в том, что при выборе
геометрии приходится либо постулировать, либо
универсальных сил, материальные носители
которых невозможно определить.
Элиминация универсальных сил приводит к
определению геометрии единственным образом [3.
С. 45].

108 КОНВЕНЦИОНАЛИЗМ
Что касается Дюгема (см.), то он не учел, что
не все корректировки физических теорий
являются равноценными. Из этих
корректировок избираются те, которые позволяют
предсказать ранее не известные факты [4.
С. 164]. Это обстоятельство вынуждает
выделять для преобразования вполне
определенные, а не произвольные компоненты теории.
Дальнейшее развитие К. имело место в
неопозитивизме. Неопозитивисты считали
логику и математику независимыми от физики,
да к тому же еще и творениями
человеческого разума, они без колебаний признавали
правомерность различных логических и
математических теорий. У них были перед
глазами достижения геометрии, в рамках
которой синтаксически истинными являлись
различные, евклидовы и неевклидовы,
геометрические системы. Эта позиция ставила
их перед нелегким вопросом. В равной ли
степени истинны логические и
математические теории в случае их интерпретации на
одну и ту же предметную область? В какой
степени при использовании в физике
логики и математики актуален момент
условности, конвенции?
Один из интеллектуальных лидеров
неопозитивизма, Карнап (см.), не раз уточнял свою
точку зрения относительно К. В «Логическом
синтаксисе языка» он провозгласил принцип
толерантности, который позднее стал
называть принципом К.: в логике нет морали.
Здесь нет оснований для запрещения каких-
либо логически истинных систем. Надо не
устанавливать запреты на создание новых
логических систем, а добиваться согласия по
поводу их. Провозгласив вначале полный
либерализм в приверженности к той или
иной теории, Карнап затем стал его
ограничивать. Со ссылкой на Пуанкаре он
подчеркивал, что обычно избирается та теория,
которая проще других. Если математическая
теория используется в физике, то она
призвана обеспечить максимальную простоту
физики в целом [5. С. 224]. Требование
простоты является прагматическим, а не
синтаксическим или семантическим. Судя по работам
Карнапа, он руководствовался принципом
простоты не только в физике, но и в логике.
Когда же дело дошло до физики (прежде
всего в связи со спором о евклидовой или же
неевклидовой природе физического
макроскопического пространства), то Карнап
ослабил до предела свою приверженность К.
Глава 17 из его «Философских оснований
физики» имеет показательное название
«Преимущества неевклидовой физической
геометрии».
Карнап находился под впечатлением
открытия X. Райхенбаха (см.) (1928). Последний,
выявив уже упоминавшееся различие
универсальных и дифференциальных сил,
пришел к очень содержательному выводу:
«Освобождение от произвольности описания
природы достигается не наивно-абсолютным
ее отрицанием, но только признанием и
определением точек произвольности» [3. С. 55—
56]. Недостаточно признавать факт наличия
в науке конвенций, надо понимать их смысл.
Неопозитивистская трактовка К. была
поставлена под сомнение постпозитивистом
Поппером. Он полагал, что судьба теории
определяется не принципом простоты, а
строгостью проводимых процедур ее
фальсификации [6. С. 145]. В конечном счете всегда
можно установить, какая теория позволяет
лучше преодолеть ту или иную проблемную
ситуацию. Тому, кто действительно
продуктивно использует методологию фальсифика-
ционизма, нет необходимости прибегать к
конвенционалистским уловкам.
В отличие от Поппера аналитик Куайн не
являлся антиконвеционалистом. Но куайнов-
ский К. имеет мало общего с
неопозитивистским К. Куайн несколько модифицировал
утверждение Дюгема о возможности коррекции
любой части теории ради ее согласования с
экспериментальными фактами. Он настаивал
на согласовании теории с определенным
поведением людей. К. Куайна окрашен в
прагматические тона. Философские позиции
Дюгема и Куайна различны. Это обстоятельство
не учитывается при формулировке тезиса
Дюгема — Куайна: рост научного знания
достигается своевременными модификациями
уже существующих теорий.
Подводя итог вышеизложенному,
приходится отметить, что вопрос о точках
концептуальной произвольности все еще остается
открытым. См. также тезис Дюгема — Куайна.
1. Пуанкаре А. О науке. М., 1983.
2. Дюгем П. Физическая теория, ее цельи строение. СПб., 1910.
3. РейхенбахХ. Философия пространства и времени. М., 1985.
4. Чудиное Э.М. Природа научной истины. М., 1977.
5. Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971.
6. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.

КОНКРЕТНЫЕ ПРИЗНАКИ 109
КОНКРЕТНОЕ — явления во всей полноте
своего многообразия/
КОНКРЕТНЫЕ ПРИЗНАКИ - отдельные
общие признаки явлений. Как нам
представляется, они наиболее обстоятельно
рассмотрены швейцарским логиком Г. Кюнгом
[С. 193—211]. Он рассматривает
пропозициональную функцию «Ра х РЬ» (например,
Альберт образованный и Бруно
образованный, здесь Р обозначает признак «быть
образованным»). Затем Кюнг выясняет, каким
образом эта функция интерпретируется
выдающимися логиками. Он стремится понять
их аргументацию и вместе с тем уточнить ее.
Рассел и Карнап рассматривали предикатные
знаки как подлинные имена определенных
сущностей, абстрактных свойств. Иначе
говоря, одна и та же сущность причастна
различным индивидам. Применительно к
нашему примеру это означает, что одна и та же
сущность «быть образованным»
принадлежит и Альберту, и Бруно, но такое
представление приводит к противоречию: под тем или
иным воздействием образованность
Альберта может изменяться независимо от
образованности Бруно.
В отличие от Рассела и Карнапа их
американские коллеги Куайн и Гудмен рассматривают
предикатные имена как неподлинные имена
неких сущностей, т.е. в качестве т. наз. «син-
категорематических» имен. Согласно анализу
Кюнга это означает, что сам по себе
предикатный знак не обозначает какой-либо
сущности.
Что именно определяет предикатный знак Р,
определяется только в контексте
предложения (Ра х РЬ). В этой связи он вводит
представление о конкретных свойствах Ра и Рь.
Кюнг рассуждает весьма последовательно: в
логике предикатов решающее значение
имеют не индивидные, а предикатные знаки.
В логически оправданной форме мы можем
судить об устройстве мира не иначе как
исходя из предикатных знаков, обозначающих
конкретные свойства.
Конкретные свойства могут быть либо
равными, тождественными, либо сходными.
Тождество симметрично и транзитивно, если
а равно b и Ъ равно с, то а равно с. Сходство
не обязательно транзитивно: если а похоже
на b, a b похоже на с, то отсюда не следует,
что а похоже на с.
При интерпретации тождества К. п.
предложение «Ра х РЬ» гласит: «Сущность Ра
принадлежит а и другая сущность Рь,
тождественная Р", принадлежит Ь».
Применительно к нашему примеру образованность
Альберта считается сущностью, отличной от
образованности Бруно, но две эти сущности
тождественны друг другу.
Указанная выше тождественность является
основанием для абстракции. «Все сущности,
равные друг другу, являются элементами
одного и того же класса» [С. 203]. Анализ Кюнга
показывает, что вопреки широко
распространенному мнению абстракция не
предполагает отделения существенного от
несущественного и, следовательно, известного
искажения действительного положения вещей.
Абстракция — это не более чем акцент на
равном. Ортодоксальный платоник обособляет
признаки (свойства и отношения), только и
всего.
К. п., однако, часто признаются не равными,
а сходными. Это понимается так: сущность
Р° принадлежит а, и сходная сущность Р*
принадлежит Ь. Постулирование сходства, но
не равенства признаков встречается со
значительной трудностью, ибо нет подхода к
определению класса. Класс понимается как
совокупность индивидов, обладающих
равными признаками, но сходные признаки
невозможно превратить в равные. Как видим,
постулирование в одном случае реальности
равных, а в другом сходных признаков
является весьма важным как в логическом, так и
в онтологическом отношении шагом.
Философия науки должна проводить четко
различие между двумя рассматриваемыми
концепциями.
Теория равенства признаков совместима как
с умеренным платонизмом, так и с
номинализмом. Согласно умеренному платонизму
индивидам, составляющим класс, присущи
равные признаки. Номиналисты могут
согласиться с теорией равенства признаков
постольку, поскольку не признается реальность
главного объекта их критики,
самостоятельно существующих абстрактных сущностей.
Впрочем, так как ортодоксальный
номиналист не склонен брать на себя обязательство
равенства признаков индивидов, то он вы-

110 КОНСЕКВЕНЦИАЛИЗМ
нужден отклониться в сторону теории
сходства признаков индивидов. Органический
недостаток номинализма состоит в его
сложном отношении с предикацией. Напомним
формулу Ра х РЬ. Номиналист, не
признающий одинаковости Р, вынужден ввести
обозначение Рха х Р2Ь. В случае если число
индивидов бесконечно, номиналистическая
логическая техника перестает работать, ибо
бесконечное число предикатов не поддается
обозрению, а между тем логика предикатов,
надо полагать, не случайно называется не
логикой индивидов, а именно логикой
предикатов.
Большинство современных философов,
пользуясь логикой предикатов, которая
считается платоническим языком, тем не менее
демонстрирует свою приверженность
номинализму. Происходит это ввиду недостаточной
философской ясности оснований логики.
Как видим, и логике, и логическому анализу
языка философия также необходима. Теории
равенства и сходства признаков индивидов —
это философские теории. Было бы, однако,
глубоко ошибочно отдавать их на откуп
метафизике, которая по определению
дистанцируется от науки, в т.ч. логики.
Итак, анализ Кюнга выявил, что
основанием логики предикатов является концепция
«конкретных свойств», или равенства
признаков индивидов.
Кюнг Г. Онтология и логический анализ языка. М., 1999.
КОНСЕКВЕНЦИАЛИЗМ [от англ.
consequence — последствие] — концепция,
согласно которой содержание социальной
теории определяется не принципами, а
последствиями поступков. К. попадает в поле
зрения теоретика постольку, поскольку ему
приходится рассматривать процесс
достижения целей. Последствия поступков должны
быть оценены. В связи с этим неизбежно
возникает вопрос о правомерности К.
Достаточен ли он для постижения подлинно
социального, или же его следует дополнить
другими представлениями?
Выдающиеся ученые по-разному относятся
к К. Так, Ю. Хабермас (см.), продолжая
линию кантианства, избегает его, Р. Хэар и
отчасти Дж. Роулз (см.) относились к нему
весьма благосклонно. В дальнейшем нам
предстоит выяснить, в какой степени К.
способствует развитию социальной теории, в
качестве конкретного примера которой будет
рассматриваться этика. В связи с этим
значительный интерес вызывает обзорная
статья В. Синнот-Армстронга [см. лит.],
который сообщает обширные сведения по
утилитаристскому варианту К., не без оснований
полагая, что именно утилитаризм
ответственен в наибольшей степени за К. Он приводит
11 (!) вариантов К. Полагая, что они
представляют для отечественного читателя
значительный интерес, приводим их формулировки.
1. К. как таковой — моральность акта
определяется исключительно его последствиями,
а не обстоятельствами или же чем-либо
другим, что предшествовало ему.
2. Актуальный К. — моральность акта
зависит исключительно от его фактических
последствий, а не от предсказанных или же
возможных.
3. Собственно К. — моральность акта
определяется только его последствиями, а не
последствиями мотивов агента или правил
практики.
4. Ценностный К. — моральность акта
зависит только от ценностей последствий, а не от
каких-либо других их свойств.
5. Гедонизм — ценность последствий
обусловлена только чувствами удовольствия и боли,
а не другими благами, например, свободой,
знаниями, жизнью.
6. Максимизирующий К. — моральная
адекватность поступков определяется
наилучшими последствиями, а не теми из них,
которые удовлетворительны или же
поддерживают существующий статус-кво.
7. Составной К. — наилучшие последствия
являются суммой функций ценностей их
частей, ценности не ранжируются.
8. Совокупный К. — моральная правильность
акта определяется общей суммой добра, а не
его средней величиной, приходящейся на
одно лицо.
9. Универсальный К. — моральная
правильность действий определяется последствиями
для всех людей и разумных существ, а не
относительно одного субъекта или какой-то
группы людей.
10. Одинакового способа рассмотрения К. —
приемлемое для одного человека считается
столь же удовлетворительным и для любого
другого субъекта.

КОНСЕКВЕНЦИАЛИЗМ 111
11. Субъект-нейтральный К. — последствия
оцениваются не субъектом, а объективным
обозревателем.
Перечислив типы К., Синнот-Армстронг
переходит к рассмотрению ряда проблемных
вопросов. Рассмотрим те из них, которые
представляют наибольший интерес.
I. Что есть добро ? Гедонисты сводят добро к
чувству удовольствия. Такая позиция в наши
дни уже не вызывает энтузиазма.
Существенно, что во всех прагматических науках
вообще отсутствует концепт «добро», но зато в них
наличествуют ценности-понятия, которые,
разумеется, определенным образом
оцениваются и переживаются. Гедонизм — это
попытка обойтись в этике без теории. Такая
попытка несостоятельна. Итак, К.,
указанный в приведенном выше списке под № 5,
несостоятелен. А вот ценностный К.,
фигурирующий под № 4, получает от базовых наук
определенную поддержку. В этике речь
должна идти не просто о последствиях, а о
ценностях-последствиях.
II. О каких последствиях должна идти речь,
фактических или же ожидаемых?Это или
вызывает сомнения. Субъекты сначала
намечают цели, а затем добиваются их
осуществления. Это означает, что моральность акта по
крайней мере двухступенчата.
Неправомерно абсолютно отделить одну стадию от
другой. Но, разумеется, они неодинаковы.
Моральный акт завершается не ожиданиями, а
фактически наступившими последствиями.
Это обстоятельство вполне правильно
подчеркивается в актуальном К. и в собственно
К., но в обоих случаях полностью
игнорируется непосредственно предшествующее акту
действия. А это уже явная ошибка.
Фактические последствия сами по себе, без их
интерпретации посредством определенной
этической теории, выступают событиями,
описываемыми естествознанием. Оставаясь в
рамках принципов актуального К., можно
неожиданно для себя покинуть его; чтобы
вернуться в него, необходимо опереться на
этическую теорию. Приведем показательный
пример.
В советские годы многие люди, главным
образом из числа деятелей культуры и ученых,
по тем или иным причинам становились, как
тогда выражались, невыездными. Об этом им
сообщали чиновники. Наступили новые
времена и их, чиновников, морально осудили. За
что именно? За аморальный диктат.
Очевидно, что в данном случае упоминавшееся выше
или неуместно. Осуждению подверглись те,
кто руководствовался отсталой, ущербной
теорией и постольку совершил морально
неправильные действия — внимание! — с
позиций более прогрессивной теории.
Теория в ее интерсубъективном качестве
выступает как совокупность речевых актов,
которые, если они относятся, например, к
общественной жизни людей, обладают
моральной силой. Однако часто суть дела ими не
исчерпывается, ибо после них совершаются
предметные действия. В своем наиболее
полном виде моральный акт состоит из
нескольких стадий, а завершается он социальным,
как правило, предметным действием. Без
учета этого обстоятельства невозможно
понять содержание этической теории. Она
истинна тогда, когда совершаемые в
соответствии с нею поступки являются, как часто
выражаются, наилучшими. Что именно это
означает, будет рассмотрено ниже. А пока
отметим, что статус этической теории не
учитывается по крайней мере тремя типами К.:
К. как таковым, актуальным и собственно К.
(в приведенном выше списке они значатся
под № 1—3).
III. Являются ли основаниями последствий
принципы, правила и обстоятельства ?Во всех
формах К. желают обойтись без принципов
и правил и даже избегают анализа значений
обстоятельств. Мы имеем дело с формой
эмпиризма, не признающей принципы,
права и правила, но этическая теория не может
обойтись без этих трех непременных ее
составляющих. Рассмотрим пример,
неоднократно анализировавшийся консеквенциали-
стами.
Врач стоит перед моральной дилеммой: а)
спасти четырех больных, превратив пятого в
донора органов, необходимых для
пересадки; б) дать умереть всем пятерым. Вариант
а) вроде бы превосходит вариант б) по
величине полезности, но, реализуя его, врач
нарушает существующее право. Ситуация
кажется неразрешимой. Присмотримся к ней,
однако, максимально внимательно.
Во-первых, следует отметить, что право,
согласно которому врач не волен прервать жизнь
пациентов, введено не случайно. В определен-

112 КОНСЕКВЕНЦИАЛИЗМ
ной форме оно защищает интересы каждого,
в частности ставит заслоны различного рода
преступлениям. В соответствии со своими
обязанностями врач должен искать пути
помощи тому пациенту, которого он готов
посчитать донором. Абсолютное большинство
консеквенциалистов полагает, что функция
полезности больше по своей величине для
случая а), чем для случая б). Вряд ли стоит
соглашаться с этим мнением. Вполне возможно,
что потенциальный донор является столь
знаковой фигурой, что необходимо оценить
соотношение а) и б) по-новому. Как видим,
подсчитать функцию полезности и принять
однозначное решение нелегко.
Во-вторых, что бы ни сделал врач, он
неизбежно руководствуется определенными
представлениями, а, значит, и некоторой
теорией, в т.ч. ее принципами и правилами.
Допустим, он решается на вариант а). В таком
случае он руководствуется принципом:
максимизируй полезность, невзирая на правовые
запреты. Без принципов нет ценностей, без
ценностей нет правил, без ценностей нет це-
леполагания, без целей нет поступков,
оцениваемых в соответствии с их ценностным
содержанием. Последствия концептуально, в
данном случае ценностно, нагружены. Таким
образом, последствия всегда соотносятся и
с принципами, и с правилами, и с правами.
Этот факт К. не учитывается.
Что касается обстоятельств, то, разумеется,
и они имеют значение. Дело в том, что
обстоятельства, при которых совершаются
поступки, не являются всего лишь их
малозначимым фоном, они сами ценностно
нагружены. Именно поэтому многие современные
этические системы имеют ситуативный
характер.
IV. Для кого значимы последствия? Очевидно,
и для отдельного субъекта, и для групп людей,
и для общества в целом, и для экологической
системы, включающей и природу во всех ее
ипостасях. Поставленный выше вопрос
особенно актуален для максимизирующего,
составного, совокупного и универсального К.
(№ 6—9). Итак, налицо в зависимости от
максимизируемой величины полезности четыре
утилитаристских подхода, каждый из которых
имеет своих сторонников. Соизмеримы ли
они друг с другом или, иначе говоря, можно
ли их объединить в рамках одной концепции?
На наш взгляд, это возможно.
Каждый субъект этики, будь то отдельная
личность, конкретная общность людей или
же общество в целом, максимизирует
функцию своей полезности, но делает это не
безотносительно к другим агентам, от влияния
которых невозможно избавиться. Ошибка
многих утилитаристов состоит в
абсолютизации значения одного из агентов, чаще
всего либо отдельного человека, либо общества
в целом. Моральная точка зрения состоит не
в том, что интересы личности подчиняются
задачам общества. Этическая максимизация
достигается тогда, когда интересы различных
агентов оказываются сбалансированными.
В конечном счете приходится обращаться к
далеко не простому аппарату теории
принятия решений. Каждый моральный агент
максимизирует свою функцию полезности
настолько, насколько это ему удается. В его
системе представлений выбираемые им
альтернативы всегда являются наилучшими,
сколь бы пагубными они ни каз&чись
сторонним наблюдателям. Для всякого морального
агента актуальными всегда являются
наилучшие поступки, а не удовлетворительные.
Т. наз. удовлетворительные поступки в
принципе не существуют. Это легко понять, если
учесть, что они избираются на основании
некоторых ценностей, которые как раз и
придают им оптимальный характер. Если какой-
либо поступок оценивается в качестве всего
лишь удовлетворительного, то это
происходит лишь постольку, поскольку не учтены
некоторые ценности субъекта действия.
Почему же люди бывают недовольны своими
поступками? Разве они не убеждаются, что
достигли не наилучшего, а всего лишь
удовлетворительного результата, и,
следовательно, он для них не иллюзорен, а реален?
При ответе на этот вопрос следует учитывать
следующие обстоятельства. Во-первых, люди
часто недовольны неосуществлением их
планов, ибо не удалось достигнуть желаемого,
наилучшего в их представлениях. Во-вторых,
реализуя задуманное, люди убеждаются, что
их неудачи небеспричинны, следовательно,
необходимо внести коррективы в свою
систему ценностей. Старые ценности в качестве
неактуальных сдаются в архив, а новые счи-

КОНСЕНСУС И ДИССЕНСУС 113
таются по-настоящему действенными.
Руководствуясь ими, человек вновь приобретает
уверенность в том, что он способен
совершить наилучшие поступки. Таким образом,
существенно, что в системе координат
морального агента он совершает восхождение от
прежнего наилучшего к новому наилучшему,
а не от удовлетворительного к наилучшему.
Прежнее «наилучшее» отмирает, оно не
является удовлетворительным. В своей
собственной системе ценностей человек в принципе не
способен поступать всего лишь
удовлетворительным образом. Он буквально обречен на
максимизирующее поведение, но для
проведения в жизнь установки на моральную жизнь
этого явно недостаточно. Если теория,
которой руководствуется агент, ущербна, то
пагубна и максимизация.
Нам осталось рассмотреть еще две
разновидности К., одинакового способа рассмотрения
и субъект-нейтральный (№ 10 и 11). В этих
двух концепциях поднимается вопрос о
способах оценки последствий поступков. Это
всегда делают люди, а не анонимный
мировой разум. Что касается агент-нейтрального
анализа, то он в принципе невозможен,
причем по достаточно очевидной причине.
Проводящий анализ всегда руководствуется
определенной теорией, в силу этого он уже не
является нейтральным. Способы анализа
могут быть схожими, но не тождественными.
К согласию же люди приходят за счет учета
интересов друг друга.
До сих пор рассматривались утилитаристские
варианты К., но, разумеется, они не
являются единственными. Наряду с утилитаризмом
к К. тяготеет прагматизм. Схожесть
утилитаристского и прагматистского К. столь
велика, что после анализа первого из них нет
необходимости в рассмотрении второго.
Разумеется, проблематика последствий актуальна
не только для утилитаризма и прагматизма,
но и для любой этической теории,
претендующей на основательность. Во многом это
связано с тем, что тема последствий
координирует с проблемой прагматической истины,
а она, являясь общей для всех этических
теорий, предполагает непременный учет
последствий. Эффективнее та этическая теория,
которая превосходит своих соперниц по
интерпретационному потенциалу и в силу
этого позволяет достичь последствий с
максимально высокой ценностной оценкой.
Переходим к выводам, обобщая их на всю сферу
прагматических наук.
♦ К. — доктрина, согласно которой
социальная подлинность удостоверяется
исключительно последствиями поступков
людей.
♦ Он абсолютизирует одну составляющую те -
орию, ее заключительное звено —
последствия. Принципы теории игнорируются.
♦ Тема последствий актуальна для любой
прагматической теории.
♦ Прагматическая истина не может быть
установлена без учета ценностных оценок
последствий.
♦ Эффективнее та теория, которая
позволяет достичь наиболее высоких значений
позитивно-ценностных оценок последствий.
Sinnot-Armstrong W. Consequentialism // http://plato.
stanford.edu/entries/consequentialism/
КОНСЕНСУС И ДИССЕНСУС -
концепты дискурсивных наук. Много нареканий
вызывает возведение в ранг ценности согласия,
К., достигаемого в дискурсе. В К. видят
угрозу тоталитаризма и насилия, желание
ограничить творчество, умаление достоинств Д.
и отрицание мультикультурности.
Тот К., который пропагандируется коммуни-
кативистами, например, Ю. Хабермасом и
Дж. Роулзом (см.), разительно отличается от
навязанного согласия или же согласия,
достигнутого второпях, вне напряженной
дискурсивной работы. Дискурсивный К. — это
пик размышлений, результат резонанса
многих умов. Чем большее число людей
достигло согласия, тем лучше. К. никого не
унижает, он свидетельствует о том, что очередная
высота достигнута многими. Здесь нет людей
завистливых и эгоцентричных.
Скепсис относительно К. обычно
обосновывают творческим потенциалом Д., правотой
одиночек перед многими. Такой аргумент не
ставит под сомнение ценность
дискурсивного К. Дело в том, что речь идет не о любом,
а именно о дискурсивном К., т.е. такой
аргументации, которая обоснованно никем
не опровергнута. При дискурсивном
согласии Д. — это не что иное, как недомыслие,
которое, разумеется, отнюдь не является
признаком творчества. Принципиально
по-другому складывается ситуация тогда, когда вы-

114 КОНСТРУКТИВИЗМ В ЛОГИКЕ И МАТЕМАТИКЕ
ясняется, что ранее достигнутое согласие
лишь по видимости было хорошо
обоснованным, а по сути явилось результатом
использования слабых, плохо подтверждаемых
практикой аргументов. В этом случае,
строго говоря, согласие интерпретаторов не
является дискурсивным К. Последний
начинает формулироваться во многом заново теми,
кто обоснованно отвергает предыдущее
согласие. Возникшее несогласие по видимости
есть дискурсивный Д., а фактически оно
представляет собой становление самого
настоящего дискурсивного К.
Аргументированная позиция неминуемо приобретет новых
сторонников.
Важно понимать, что Роулз и Хабермас в
своих теоретических построениях не могли
обойтись без концепта «полного согласия». Они
стремились найти основания для
возможности любого, в т.ч. и самого развитого знания.
Стоит хоть в какой-то мере ослабить
требования, предъявляемые к коммуникативному
сообществу, как сразу же выяснится, что оно
не в состоянии обеспечить достижения
высоких образцов рафинированного знания.
Кантианская установка на трансцендентальное
знание вынуждает коммуникативистов
вводить в качестве его предпосылки идеальное
сообщество дискурсивных дуэлянтов.
Исследователю, не обремененному кантовским
трансцендентализмом, вполне достаточно
утверждать, что коммуниканты должны
стремиться обеспечить рост знания. Для этого
необязательно быть идеальными дискурсанта-
ми. Будьте теми, кем являетесь, но стремитесь
к творчеству. Тут вновь возникает тема Д.,
неизменно сопровождающего любой процесс
творчества.
Трансцендентальным коммуникативистам
всегда резче других возражают постомодер-
нисты. «Мы дорого заплатили за ностальгию
по целому и единому, по примирению
понятийного и чувственного, по прозрачному и
коммуникабельному опыту. За всеобщим
пожеланием расслабиться и успокоиться мы
слышим, — возмущался Ж. Лиотар, —
хриплый голос желания снова начать террор,
довершить фанатизм, мечту о том, чтобы
охватить и стиснуть в своих объятиях реальность.
Ответ на это такой: война целому, будем
свидетельствовать о непредставимом,
активизировать распри, спасать честь имени» [2.
С. 114]. На наш взгляд, Лиотар был излишне
суров. Строго говоря, распри ничуть не
лучше глобализма, то и другое достойно
преодоления за счет всемерного развития этики.
Обвинение коммуникативистов в
приверженности к глобализму несостоятельно: их
влечет далеко не любое единодушие, а лишь
К. в рамках развитой социальной теории.
Такой К. не способен навредить, но он,
разумеется, не исключает и действенности Д. как
истока научно-философского творчества.
1. Habermas J. Moralbewusstsein und kommunikatives
Handeln. Fr. a. M., 1993.
2. ЛиотарЖ.-Ф. Ответ на вопрос: Что такое постмодерн? //
Общественные науки за рубежом. Сер. 3. Философия. М.,
1992. № 5-6.
КОНСТРУКТИВИЗМ В ЛОГИКЕ И
МАТЕМАТИКЕ — металогическое и
метаматематическое направление, значительный вклад в
развитие которого внесли отечественные ученые
А.А. Марков и Н.А. Шанин. По своему
концептуальному содержанию конструктивизм
близок к интуиционизму, но по поводу
степени этой близости высказываются
различные точки зрения. В 1964 г. А.А. Марков
отметил наличие «точек соприкосновения»
конструктивизма и интуиционизма, но
указал также и на их методологические
расхождения. Во-первых, интуиционисты исходят
из интуиции, в то время как источником
формирования математических понятий следует
считать человеческую практику. Во-вторых,
считают интуитивно ясной идею «свободно
становящейся последовательности», которая
для других математиков совсем не ясна [1.
С. 51 ]. Что касается сугубо философской
литературы, то в ней обычно интуиционизм и
конструктивизм считаются
принадлежащими к одному и тому же метанаучному
направлению. См. интуционизм как логическое и
математическое направление.
1. Марков А. Конструктивное направление (в математике
и логике) // Философская энциклопедия. Т. 3. М., 1964.
2. Панов М.И. Идеи интуиционизма в восприятии
советских ученых: Н.Н. Лузин и П.С. Александров о Л.Э.Брау-
эре // Методологические проблемы развития и
применения математики. М., 1985.
КОНТ ОГЮСТ(1798-1857) -французский
философ, основатель позитивизма (см.).
КОНТЕКСТУАЛЬНОСТЬ - зависимость
смысла изучаемого текста от более
обширного целого, частью которого он является.

КОНЦЕПЦИЯ РАЦИОНАЛЬНОГО, ИЛИ ОБЩЕСТВЕННОГО ВЫБОРА 115
Имеется в виду, что определенные порции
знания, например выражаемые отдельными
предложениями, встроены в структуру
теоретических систем, т.е. систем, обладающих
законченным смыслом.
КОНТИНУУМ-ГИПОТЕЗА - аксиома
теории множеств. Согласно К.-г. всякое
бесконечное подмножество множества
мощности континуума либо равномощно
множеству натуральных чисел, либо имеет мощность
континуума (которая есть первая
мощность, превосходящая мощность множества
всех натуральных чисел). К.-г. актуальна в
деле обоснования аксиоматики теории
множеств.
Проблема состоит в том, чтобы выяснить,
возможно ли доказать либо опровергнуть
средствами теории множеств К.-г. Ясность в
эту проблему была внесена лишь в 1963 г. в
первую очередь благодаря П. Коэну.
Было доказано, что в аксиоматике Цермело—
Френкеля К.-г., а также ее отрицание
неразрешимы. Это означает, что если аксиомы
Цермело—Френкеля непротиворечивы, то к
ним можно как добавлять, так и не добавлять
К.-г. Можно вообще отказаться от К.-г., но в
таком случае теория множеств обедняется.
Вывод из сказанного, особенно если учесть,
что аксиоматика Цермело—Френкеля не
является единственной, очевиден: возможен
целый ряд различных теорий множеств.
Коэн П. Дж. Теория множеств и континуум-гипотеза. М.,
1969.
КОНТРАКЦИОНИЗМ —тоже самое.что
теория общественного договора. Имеется в виду,
что наилучшее устройство общества
достигается за счет договорных обязательств,
включаемых в тексты соответствующих
конституций. Рассматриваемая концепция характерна
для Дж. Роулза, Ю.Хабермаса (см.), Дж. Бъю-
кенена.
КОНЦЕПТ — относительно
самостоятельные структурные компоненты теории:
понятия, законы, методологические принципы,
методы, подходы и т.д. К. всегда выступает
как постижение множественного
посредством одного. Так, всего одно понятие
позволяет судить о признаках многих предметов.
К. не обязательно имеют научный характер.
Вполне правомерно говорить, например о
мифологических и религиозных К. В
качестве смысловых сгущений К. пронизывают
всю сферу знания.
КОНЦЕПТУАЛИЗМ - философское
учение, идеи которого восходят к П. Абеляру
(см.). Считается, что постижение чего бы то
ни было осуществляется посредством
концептов (см.). А это означает, что
подчеркивается основополагающее значение теории. К.,
как правило, противостоит эмпиризму и
номинализму (см.).
КОНЦЕПЦИЯ — то же самое, что теория.
КОНЦЕПЦИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО
ДОГОВОРА — теория, восходящая к
нововременным политологам Дж. Гоббсу, Дж. Лок-
ку, Ж.-Ж. Руссо, И. Канту (см.). Все они
подчеркивали, что общество в отсутствие
договора между его членами не в состоянии
сохранять свою целостность, но не
разъяснили, каким же образом вырабатывается
общественный договор. Процедуры выработки
общественного договора стали предметом
тщательного анализа Дж. Роулза и Ю. Хабермаса
(см.). Именно в этой связи Роулз развил
теорию справедливости как честности, а Хабер-
мас стал основателем дискурсивной этики
(см.). Дальнейшее развитие теория
общественного договора получила в рамках
концепции рационального, или общественного
выбора (см.).
КОНЦЕПЦИЯ РАЦИОНАЛЬНОГО, ИЛИ
ОБЩЕСТВЕННОГО ВЫБОРА - теория,
развитая в 1960-е гг. благодаря усилиям Дж. Бью-
кенена, Г. Таллока, Э. Дациса, М. Олсона,
Б. Вейнгаста, К. Шепсла. Дж. Бьюкенен в
своей нобелевской лекции со ссылкой на
К. Викселя перечислил три
основополагающих принципа теории общественного
выбора в следующей последовательности:
«методологический индивидуализм», концепция
«человека экономического» (homo economicus)
и концепция «политики как обмена» [С. 18].
Согласно принципу методологического
индивидуализма субъект социального действия
руководствуется своими личными
предпочтениями (читай: ценностями). Концепция
«человека экономического» содержит в концен-

116 КОПЕНГАГЕНСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ КВАНТОВОЙ МЕХАНИКИ
трированном виде методологические
принципы неоклассического направления.
Концепция политики как обмена имеет не
экономический, а политологический
характер. Взаимодействие политических субъектов
интерпретируется как обмен определенной
политической субстанцией, политическими
полезностями. Новая методология
предлагает просчитать ситуацию, подвергнуть ее
детальному количественному анализу,
использовать математические уравнения.
К. о. в. способствовала в решающей степени
приданию общественным наукам
динамического характера. Она позволяет объяснить,
почему люди принимают то или иное
решение и почему затем реализуется именно то,
что случается. Немаловажно также, что она
обладает хорошо развитым математическим
аппаратом. К. о. в. может быть использована
в любой прагматической дисциплине, а не
только в политологии. В этих дисциплинах
люди руководствуются ценностями и
стремятся совершить поступки максимальной
полезности. Согласование людьми своих
интересов как раз и выступает как некоторая
форма обмена приоритетами. Разумеется, эти
приоритеты не являются какой-либо
материальной субстанцией.
Что касается ставших популярными
методологических интерпретаций К. о. в., то они
вряд ли заслуживают одобрения. Во-первых,
речь должна идти, строго говоря, не о
рациональном, а концептуальном выборе.
Рациональное — это всего лишь один срез
общественного выбора, концептуальное в отличие
от рационального не исключает чувственное.
Во-вторых, в рассматриваемой теории
торжествует не индивидуализм, а динамизм,
понимание основополагающего факта, согласно
которому решения принимаются людьми.
Проявят ли они себя в качестве
индивидуалистов или же, наоборот, коллективистов, это
вопрос вторичный. В-третьих, нет никаких
оснований считать всякое лицо,
принимающее решение, непременно экономистом.
Политолог руководствуется политическими,
а правовед юридическими ценностями. См.
экономический империализм.
Бьюкенен Дж. М. Сочинения. Т. 1. М., 1997.
КОПЕНГАГЕНСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ
КВАНТОВОЙ МЕХАНИКИ -
интерпретация квантовой механики, разработанная
Н. Бором, В. Гейзенбергом, М. Борном (см.) и
др. Речь идет о группе ученых,
неформальным интеллектуальным лидером которых
стал Н. Бор, житель Копенгагена. Согласно
рассматриваемой интерпретации волновая
функция позволяет вычислить, причем
вероятностным образом, результаты
экспериментов. В эксперименте квантовая система
как бы проецирует себя на
макроскопические средства наблюдения, проявляя свою
относительность по отношению к ним. В
концептуальном отношении измерение
равносильно редукции волновой функции.
Результаты экспериментов взаимодополнительны.
Квантовая механика дает исчерпывающее
описание поведения микрообъектов,
которые не обладают «скрытыми» параметрами,
не попадающими в сферу ее компетентности.
Копенгагенская интерпретация была
выработана во второй половине 1920-х гг. Она
приобрела тысячи сторонников и
противников. 80 лет непрерывных дискуссий выявили
некоторые достаточно очевидные их
«болевые» точки. «Копенгагенцы» всегда
подчеркивали своеобразие квантовой механики, ее
концептуальную несводимость к
классической физике. Их основные противники, в т.ч.
А. Эйнштейн и Э. Шредингер, во главу угла
ставили концептуальную очевидность и
прозрачность классической физики,
свидетельства тому, например, парадокс Эйнштейна —
Подольского — Розена и парадокс «Шрёдинге-
ровского кота» (см.). Самое удивительное,
что вплоть до последнего времени эти
парадоксы не удавалось опровергнуть. В
полемике со своими оппонентами «копенгагенцы»
устояли. Твердость их убеждений
определялась плодотворностью квантово-механичес-
кой системы описания. Лишь в наши дни все
более убедительно доказывается производ-
ность макрофизики от микрофизики.
КОПЕРНИКИАНСКИЙ ПЕРЕВОРОТ -
новация, последовавшая со стороны
астрономов и всколыхнувшая большие массы
людей. Наблюдения за небесным сводом
привели ученых к неожиданному выводу. Как
выяснилось, мало созерцать
астрономические явления, их необходимо еще и
правильно истолковывать. Далеко не всегда следует
бездумно верить глазам своим. Возрожде-

КОСМОЛОГИЧЕСКАЯ ПОСТОЯННАЯ 117
ней Николай Коперник пришел к выводу, что
планеты Меркурий, Венера, Земля, Марс,
Юпитер и Сатурн движутся вокруг Солнца.
За Сатурном находится сфера
фиксированных звезд. Система мира гелиоцентрична.
Новые представления позволяли объяснить
наблюдаемое петлеобразное движение
планет на небесном своде.
В чем состоял философский смысл
выступления коперникианцев? Смысл увиденного
и услышанного не дан авторитетами, его
следует выявлять посредством рассуждений,
добиваясь непротиворечивого объяснения всех
доступных человеку фактов. Мнения
авторитетов не следует принимать на веру, а
подвергать критике, в процессе которой
выяснится, кто именно и в чем заблуждался.
Коперникианцам мир видится существенно
другим, чем сторонникам теологии.
Совместить методологию науки и теологии не
удается. Отметим, что под давлением
обстоятельств теологами был изобретен лучший в
их положении аргумент. Они стали
утверждать, что теология — это наука не о природе,
в т.ч. планетах и звездах, а о спасении
человека. Приведенный аргумент призван
освободить церковь от давления
естествоиспытателей. Спорный вопрос о состоятельности
теологической картины мира отодвигается в
сторону этики.
КОРПУСКУЛЯРНО-ВОЛНОВОЙ
ДУАЛИЗМ — концепт физики, согласно
которому локализованная частица обладает нелока-
лизованными волновыми свойствами. Его
автором является Л. де Бройль (1924).
Данные экспериментов свидетельствовали в
пользу гипотезы де Бройля, но многим она
казалась противоречивой. Дело в том, что
используемые де Бройлем понятия «волна»
и «частица» взяты из классической физики.
Волны — весьма протяженный объект
(вспомните волны на воде!), а частица
намного более локальна, чем волна. Неясно, как
объект может быть разом и волной, и
частицей. Квантовая механика позволила
преодолеть этот парадокс. Выяснилось, что К.-в. д.
является попыткой навязать квантовой
механике понятия классической физики, но в
этом нет никакой необходимости.
Интересно, что в учебниках физики студентов по-
прежнему не просвещают относительно
противоречивости концепта К.-в. д.
КОРРЕСПОНД БИТНАЯ КОНЦЕПЦИЯ
ИСТИНЫ — концепция, согласно которой
существует соответствие (корреспонденция)
между предложением и тем, что оно
описывает. Различие между корреспондентной и
семантической концепциями истины состоит в
том, что в первом случае в отличие от второго
объектом описания считаются только
реальные процессы. В семантике наряду с
реальными процессами описываются и
придуманные объекты, например натуральные числа.
См. истина семантическая.
КОСМОЛОГИЧЕСКАЯ ПОСТОЯННАЯ-
Л-член, введенный А. Эйнштейном (см.) в
уравнения общей теории относительности с
целью объяснения постулируемой им
стационарности Вселенной. История осмысления
Л-члена прекрасно описана В.Л. Гинзбургом.
А. Эйнштейн, изобретатель гипотезы о
космологической постоянной (в
действительности Л-член непостоянен), считал ее научно
неудовлетворительной. В. Паули
присоединился к мнению Эйнштейна. Л.Д. Ландау
(см.), даже слышать не хотел о Л-члене. Сам
В.Л. Гинзбург — бесспорно выдающийся
физик современности — длительное время
испытывал трудности с пониманием
проблематики Л-члена. И вот теперь, спустя годы,
выясняется, что никто из великих физиков не
ошибался на «все 100%». У каждого из них были
свои резоны, причем даже в том случае, когда
они осторожничали. Видимо, Л-член
представляет гравитационные свойства вакуума.
Великие ученые, в данном случае физики, не
ошибаются?! Пожалуй, да. И вот в каком, на
наш взгляд, смысле. Характерная особенность
выдающегося ученого состоит не в
изобретении неясных по своему происхождению идей,
а, скорее, в умении не покидать области
научной теории. Двигаясь по струнам идей,
ученый тем самым предохраняет себя от грубых
заблуждений. Где-где, а в науке путей,
ведущих в рай, значительно больше, чем в других
сферах деятельности человека.
Гинзбург В.Л. Какие проблемы физики и астрофизики
представляются сейчас особенно важными и
интересными (тридцать лет спустя, причем уже на пороге XXI века)?
// Успехи физических наук. Т. 169. 1999. № 4.

118 КОСМОЛОГИЧЕСКИЙ АРГУМЕНТ
КОСМОЛОГИЧЕСКИЙ АРГУМЕНТ - все,
что существует, имеет причину. Бесконечная
серия причин немыслима, поэтому должна
быть первопричина. Как раз ею и является Бог.
К. а. относится к теологии. С научной точки
зрения он несостоятелен. В научной области
всегда исходят из состояния теорий, затем
выясняют, какие следуют из нее выводы,
касающиеся как будущего, так и прошлого. В
последнем случае осуществляется ретросказа-
ние. Что было в прошлом? Большой взрыв. А
до него? Еще только предстоит установить —
разумеется, если это возможно.
КОСМОЛОГИЯ — наука о космосе. В
последние годы она развивается довольно
бурно [1,2]. Многие физические теории, в т.ч. и
квантовая теория поля, имеют
космологическое значение. Рост физического знания
неизбежно сопровождается
совершенствованием К. Напомним читателю отдельные этапы
развития космологического знания.
Первым ученым, который обнаружил силы
космической значимости, был И. Ньютон
(см.), первооткрыватель закона всемирного
тяготения. Он полагал, что неподвижные
звезды, а также планеты образовались в
результате сгущения космического вещества,
первоначально равномерно
распределенного по всему космосу. Воззрения Ньютона
относятся к 1692 г.
Прошло более двух веков, прежде чем
физики заполучили новую теорию,
космологическое значение которой не вызывало
сомнений. Речь идет об общей теории
относительности А. Эйнштейна. Он использовал ее
потенциал для построения модели
стационарной Вселенной. Поставленная цель
потребовала введения в уравнения Эйнштейна
т. наз. Л-члена:
D 1 „ . 8uG
2 с
Физический смысл > 0 — некоторое
отталкивание, компенсирующее в стационарной
Вселенной гравитационные силы притяжения.
Постулирование Эйнштейном
стационарности Вселенной оказалось неудачной
философской акцией. Это выяснилось после
анализов А.А. Фридмана (1922), согласно
которым решение уравнений общей теории
относительности (см.) без Л-члена приводит
к выводу о нестационарности Вселенной,
разлету галактик, действительно
обнаруженному в 1929 г. Э. Хабблом. Казалось, что для
модели нестационарной Вселенной Л-член
не нужен.
Чтобы объяснить космическое расширение,
Дж. Гамов (см.) предложил в 1948 г. модель
Большого взрыва. Вселенная расширяется из
некоторого сингулярного (от англ. singularity —
оригинальность, своеобразие) состояния. По
расчетам Гамова, в качестве следов от
Большого взрыва должно остаться микроволновое
излучение малой энергии. Оно действительно
было обнаружено в 1965 г. А. А. Пензиасом и
Р. В. В илсоном. Температура реликтового
излучения (термин И.С. Шкловского) по
современным оценкам равна 2,7 °К.
В моделях Горячей Вселенной особое
внимание уделяется, во-первых, природе самой
сингулярности, во-вторых, процессам,
случившимся после гипотетического взрыва.
Охлаждение первоначального излучения Вселенной
позволяет представить этапы «взросления»
Вселенной, вплоть до настоящих дней [3].
При этом, однако, в зависимости от
плотности космического вещества возможны
различные сценарии: безграничное расширение
или же смена расширения сжатием. Эти
сценарии зависят от значения величины
относительной плотности П:
0 = -?-,
Рс
где рс — критическая плотность, отвечающая
предельной модели, в которой пространственная
метрика евклидова и расширение происходит
неограниченно долго;
р — плотность космического вещества (частиц и
полей).
По современным оценкам рс =810~30гсл*~3.
В первоначальных моделях Горячей
Вселенной не удавалось объяснить происхождения
скоплений галактик. В этой связи А. Гут
(1980) и А. Линде (1983) предложили модель
раздувающейся, инфляционной (от лат.
inflatio — вздутие) Вселенной. Считалось, что
после взрыва Вселенная эволюционирует в
полном соответствии с предсказаниями
фридмановской модели. Впрочем, было
выяснено, что в постинфляционных событиях
сказывается значение Л-члена и ему
соответствующей «вакуумной материи» [5. С. 429].

КОСМОС 119
Это обстоятельство вносит изменения в
сложившиеся воззрения по поводу характера
эволюции Вселенной. Переходим к
непосредственному описанию космологических
новаций последних годов.
Наблюдение за вспышками далеких
сверхновых звезд указывают на, во-первых,
ускорение космологического расширения,
во-вторых, наличие космического вакуума. Многие
исследователи полагают, что
космологическая постоянная является характеристикой
вакуума.
Определены величины относительной
плотности С1 всех четырех видов космической
материи: вакуума Ov, т. наз. темной материи П„, (о
ее наличии судят по движению звезд и
галактик), светящегося вещества звезд и галактик
QB, излучения QR.
nv=Hv. = 0,7±0,l; Q„=££ = 0,33±O,l;
Рс Рс
ПБ = 0,02 ±0,01; £2„=^-<0,2410-3.
Рс
Как видим, в космической среде
доминируют вакуум и темная материя, вместе они
составляют более 99% космического вещества.
О природе темной материи высказываются
самые различные суждения.
Вакуум создал эффективную гравитацию, что
привело через 7—8 млрд лет после Взрыва к
ускорению космического расширения,
которое будет продолжаться неограниченно
долго. Таким образом, снимается вопрос о
возможности смены космического расширения
сжатием. В сценариях эволюции Вселенной
решающее значение имеет не равенство
относительной плотности космического вещества
(в сумме всех его компонентов) единице:
Q= р = 1, а преобладание Q над относитель-
Рс
ными плотностями других видов
космического вещества: Qv >SiD + QB+ClR.
Преобладание в космосе вакуума приводит к
установлению определенной метрики
характерного для космоса четырехмерного
пространства-времени.
Пространственно-временная структура вакуума — это неевклидовое
четырехмерное многообразие с постоянной,
ненулевой кривизной (к = 10~56см~2). По мере
нарастания космологического расширения
пространственно-временная структура
нашей Вселенной становится все более
статичной (но не плоской!).
Интересно, что неевклидову структуру в
качестве решений уравнений общей теории
относительности (см.) А. Эйнштейна (см.) (при
условии отсутствия масс, т.е. Tik = 0) получил
еще в далеком 1917 г. голландский астроном
В. де Ситтер.
В уравнении Rtk-^gikR = %Tik-hgik де Ситтер
допустил, что Tik = 0. В таком случае
напрашивался естественный вывод, что за
положительную кривизну пространства-времени
ответственен Л-член. Было, однако, неясно,
какую среду он характеризует.
Итак, новые физико-космологические
положения суть следующие. В космосе
доминирует вакуум, обеспечивающий эффективную
антигравитацию, что приводит, во-первых, к
ускорению космологического расширения,
во-вторых, к установлению неевклидовой
пространственно-временной структуры с
положительной кривизной.
Разумеется, современная физическая теория
космоса не является окончательной.
Особенно это относится к пониманию природы
сингулярности. Ее параметры никто не способен
задать абсолютно точно, но очевидно, что для
описания сингулярности непременно
следует привлечь новейшие варианты квантовой
теории поля, а также и теорию струн. См.
антропный принцип в космологии.
1. Гинзбург В.Л. О некоторых успехах физики и
астрономии за последние три года // Успехи физических наук.
Т. 172. 2002. № 2.
2. ЧернинА.Д. Космический вакуум//Там же. Т. 171.2001.
№ 11.
3. Вайнберг С. Первые три минуты. Современный взгляд
на происхождение Вселенной. М., 1981.
4. Линде А.Д. Физика элементарных частиц и
инфляционная космология. М., 1990.
5. Гинзбург В.Л. Какие проблемы физики и астрофизики
представляются сейчас особенно важными и интересными
(тридцать лет спустя, причем уже на пороге XXI века)? //
Успехи физических наук. Т. 169. 1999. № 4.
КОСМОС — то же, что Вселенная, т.е. объект,
изучаемый космологией. По современным
данным возраст его порядка 13 млрд лет.
Поскольку Вселенная безгранична, то, по
определению, ее пространственные размеры не
могут быть указаны. В античной космологии
К., естественно, представляли себе совсем
по-другому. Он считался гармонично
устроенным и не лишенным морального и
эстетического совершенства. См. космология.

120 КОЭН ПОЛ ДЖОЗЕФ
КОЭН ПОЛ ДЖОЗЕФ (р. 1934) -
американский математик. Доказал, что континуум-
гипотезу (см.) невозможно доказать с
помощью обычных методов теории множеств.
КРАСОТА — концепт искусствоведения и
эстетики. Когда говорят, что искусствоведение
и эстетика имеют дело с К. (или с
прекрасным), то, по сути, совершается ошибка. Она
очевидна постольку, поскольку предмет
искусствоведения должен связываться со всей
совокупностью эстетических ценностей. В этой
связи К. может либо быть одной из
ценностей, либо выступать интегральной ценностью.
Наконец, есть третья возможность, а именно:
считать термин К. обозначением всей
совокупности признаваемых позитивными
эстетических ценностей. См. искусствоведение,
эстетика.
КРЕАЦИОНИЗМ — учение о творении мира
Богом из ничего. От имени науки его
невозможно оправдать.
Скибицкий ММ. «Научный» креационизм: претензии и
действительность. М., 1987.
КРИПКЕ СОЛ ААРОН (р. 1940) -
американский философ и логик. Многие
философские вопросы интерпретирует исходя из
результатов, добытых в модальной семантике
посредством использования представления о
возможных мирах. Необходимо-истинными
признаются положения, которые
выполняются во всех возможных мирах. Таковыми
являются многие положения математики и
логики, которые доказываются. По К.,
синтаксическое понятие доказуемости
уравнивается с семантическим понятием
общезначимости. В таком случае нет необходимости
прибегать к неясному представлению об
априорных истинах. Возможный мир
определяется как некоторая абстракция от
возможных состояний действительного мира. Но
каких именно абстракций? На этот счет
остаются неясности.
Крипке С. А. Семантическое рассмотрение модальной
логики // Семантика модальных и интенсиональных логик.
М., 1981.
КРИТИКА — обсуждение чего-либо с целью
выявления его достоинств и недостатков.
Философия любой науки всегда начинается
с критики анализируемых теорий. К
сожалению, достаточно часто критика
ограничивается поиском недостатков.
КРИТИКА НАУКИ — демонизация науки,
поверхностное понимание ее статуса, а
потому его искажение. В связи с осуждением
науки, как правило, делается попытка подмены
ее ненаучными теориями. Даже выдающиеся
философы порой награждают науку самыми
нелестными титулами, она, мол, предметна,
некритична, инструментальна и вообще
слепа относительно подлинно жизненных реалий.
К. н. проводится, как правило, с
романтических позиций, а потому чаще всего наукам
противопоставляется искусство. Такой ход
философской мысли продемонстрировали в
ярком виде Х.-Г. Гадамер и Т. Адорно, М. Хай-
деггер (см.) и К. Ясперс. Приведем краткую
сводку критических выпадов против науки.
Начнем с немцев.
По Хайдеггеру наука груба, она все
рассекает, субъективна, поспешна. Он
противопоставил ей фундаментальную онтологию. Гер-
меневт Гадамер ругал науку за ее, как ему
представлялось, жесткие методологические
каноны, непонимание ситуативного,
приверженности вместо диалектики вопросов и
ответов к проблемному методу. Лидеры
первого поколения представителей
франкфуртской школы Т. Адорно и М. Хоркхаймер
считали, что наука инструментальна, традицион-
на, не отвечает на запросы времени, делает
акцент на общем, не понимает целого. В
итоге они поставили выше науки искусство
(Адорно) и религию (Хоркхаймер). Передадим
слово французам.
Славу французской философии XX в.
составила знаменитая троица: структурализм —
постструктурализм — постмодернизм.
Достаточно лояльно к науке относились только
структуралисты (К. Леви-Стросс, Ж. Лакан).
Они немало сделали для развития
структурно-функционального метода. Что же
касается постструктуралистов, к которым часто
относят М. Фуко и Ж. Деррида, то они
относились к концепту структуры, а он обычно не
позволяет отойти от философии науки
слишком далеко, достаточно критично. Деррида
разработал концепцую деконструкции, в
которой трудно обнаружить даже следы
подлинных научных концептов, а если бы они были,
то он бы их, несомненно, разрушил. Пост-

КРИТИКА НАУКИ 121
модернист Ж.-Ф. Лиотар решил, что, перейдя
в состояние постмодерна, общество вообще
отказалось от науки, заменив ее агонистикой
языковых игр. Он явно не был должным
образом знаком с успехами прагматических наук.
Обратимся теперь к англоязычным авторам.
Их визитная карточка — неопозитивизм,
аналитическая философия и частично
постпозитивизм. На первый взгляд кажется, что все
эти направления относятся к науке как к
своей родной сестре, но это не совсем так.
Неопозитивизм приветствовал
логико-математические и физические науки, но он отрицал
все общественные науки, в т.ч. этику и
эстетику. Постпозитивисты также не достигли
успехов в понимании статуса
аксиологических наук. А П. Фейерабенд и Т. Кун (см.)
вообще заслужили упрек в иррационализме за
привнесение ими в науку моментов
психологизма и социологизма. Необходимо также
иметь в виду, что англоязычные философы,
как правило, склоняются к эмпиризму и в
результате недооценивают концептуальную
сторону науки.
В последние два десятилетия наука
подвергается непрерывным атакам со стороны
адептов не только религии, но и повседневного
знания и даже мифологии. За антинаучной
риторикой, как правило, скрывается очень
простая линия аргументации. Исходят из
несоизмеримости теорий. После этого
делается вывод, что из-за несоизмеримости теорий
наука не может иметь первенства над
другими формами знания. После этого делается
решающий шаг: утверждается, что
ненаучные формы знания содержат больший
жизненный потенциал, чем наука. А потому
следует именно их предпочесть ей. Этой
логике следует известный немецкий философ
К. Хюбнер, который, якобы исходя из самых
благих побуждений и вроде бы продолжая
критическую линию И. Канта (см.),
настаивает на критике научного разума [1].
Миф и наука, будучи своеобразными и
несопоставимыми, являются теориями. Теории,
полагает Хюбнер, не выводятся из опыта, а
являются его предпосылками. «Отсюда
следует, что мифическое есть такая же опытная
система, как наука»; «эмпирическое и тем
самым апостериорное разделение между
мифом и наукой не может быть осуществлено,
и сама такая попытка была бы абсурдной» [2.
С. 257]. Недопустимо утверждать, что наука
и миф объясняют по-разному одни и те же
явления, например смену дня и ночи. В
рамках двух и более системных теоретических
ансамблей нет одинаковых явлений, т.е.
абсолютных фактов. Нет как таковой смены
дня и ночи, в пределах мифа она
мифологична, а в границах науки — научна.
Из положения о теоретической нагруженно-
сти фактов Хюбнер делает заключение, что нет
каких-либо фактуальных оснований для
сравнения теорий и соответствующего их
ранжирования. Разные теории — разные факты.
И точка. Сравнение невозможно. Такое
убеждение не соответствует реальному
положению дел в современной науке. Так, например,
физики твердо убеждены, что И. Ньютон и
А. Эйнштейн (см.), разшъш различные теории
тяготения, имели дело с одним и тем же
реальным явлением — тяготением. Это
убеждение отнюдь не является заблуждением. И вот
почему.
Физик сопоставляет достоинства теорий и
ранжирует их в соответствии с этими
достоинствами. Итоговое его стремление
направлено на количественные и, следовательно, на
качественные результаты. Падение камня,
движение любого спутника Земли, в т.ч. и
Луны, можно рассчитать по формулам как
механики Ньютона, так и общей теории
относительности (см.) Эйнштейна. Результаты
будут различными, но вполне
совместимыми с объективными данными
соответствующих измерений. Любой физик вполне
убедительно объяснит, почему теоретические
предсказания общей теории
относительности более точны, чем предсказания,
осуществленные на основе ньютоновской
механики. Недостатки последней разъясняются с
позиций общей теории относительности. Две
теории включаются в один теоретический ряд
и становится очевидным, что речь идет об
одном и том же объекте, изучаемом с
различных позиций. В любом теоретическом ряде
всегда есть объективный инвариант, который
как раз и репрезентирует, т.е. представляет,
объект изучения. Хюбнер утверждает, что нет
абсолютных, независимых от теорий, фактов,
позволяющих сравнивать достоинства
последних. Он не учитывает, что теоретическая на-
груженность фактов не исключает
непосредственный, причем теоретический, доступ к

122 КРИТИКА НАУКИ
объектам изучения, в частности посредством
выделения объективных инвариантов ряда
сопоставляемых теорий.
Удлинняя ряд теорий, толкующих о явлении
гравитации, включим в него также
аристотелевские воззрения (падающие тела
стремятся к своему естественному месту, и это
стремление тем больше, чем они тяжелее) и
мифологические воззрения древних индейцев
(тела падают на поверхность Земли
постольку, поскольку к духу тел взывает дух матери-
Земли). И аристотелевские, и индейские
представления вполне допустимо считать
теориями, но это эрзац-теории. Современный
физик не видит потребности ни в
аристотелевских, ни в упомянутых индейских
представлениях. Эти воззрения устарели, ибо не
способны привести к рафинированным
теоретико-эмпирическим результатам. Для
пояснения ситуации введем концепт
«расстояние между теориями». Даже без пространных
рассуждений очевидно, что расстояние
между общей теорией относительности и
ньютоновской теорией тяготения значительно
меньше, чем расстояние от последней до
аристотелевских и тем более древнеиндейских
представлений. В двух последних теориях
полностью отсутствуют какие-либо
формулы, рассуждения сводятся к грубым
вербальным определениям типа: «тяжелые тела
падают к Земле быстрее, чем легкие». Образно
говоря, если для ньютонианцев 2 х 2 = 5, то
для аристотелианцев 2x2= 1000.
Разумеется, оценки расстояний,
разделяющих теории, могут быть более и менее
детальными. За недостатком места нам
пришлось ограничиться весьма грубой оценкой,
правомерность которой, думается, читателю
достаточно очевидна. Суть обсуждаемой
ситуации состоит в том, что в ряду теорий,
имеющих один и тот же инвариантный предмет
изучения, наличествуют определенные
пороги, границы. Наличие зазоров между
теориями позволяет вводить представления о
науке, «енауке, иаронауке, оя/иинауке,
лженауке и т.д. Сколько зазоров между теориями,
столько приставок можно присоединить к
корневому слову наука (см.).
Крайне важно понимать, что в силу их
объектной инвариантности различные теории
объединяются в групповые кластеры, структура
которых может быть различной, в т.ч.
линейной и древесной. Сторонники
несоизмеримости теорий воздвигают между ними
непреодолимые барьеры. Это мнимые барьеры,
которые в реальной научной практике
постоянно преодолеваются. Недопустимо также
отождествление концептуально различных
теорий, например науки и мифа. Все дело в
том, что в теоретическом ряде существуют
различные места: вершина, середина, хвост
и т.д. Ни одна из теорий не охватывает собой
весь научно-теоретический ряд. Общая
теория относительности — это не ньютоновская
теория тяготения, последняя не является
мифической теорией индейцев и т.д.
Ранжирование теорий по их месту в
теоретическом ряде вполне возможно и
действительно осуществляется исследователями. В этой
связи становится очевидной ошибочность
широко распространенного в современной
философии положения о невозможности
разграничения науки и ненауки. Смысловой
центр этого положения заключается в
отрицании разномасштабности знания и его
роста. Однако такое отрицание противоречит
вполне реальному процессу наращивания все
новых звеньев теоретического ряда.
Разумеется, дихотомическое деление этого ряда
всего на два члена (а именно: на науку и
ненауку) не способно учесть все его градации, и в
этом смысле оно недостаточно. Важно
другое — что прогресс знания действительно
происходит. В этой связи при желании
наиболее рафинированные звенья
теоретического ряда можно назвать наукой, а все
остальное — ненаукой. В нашем примере с теорией
тяготения к науке относят общую теорию
относительности и ньютонову концепцию
тяготения. Если физику будет сообщено, что
невозможно провести границу между
научной и ненаучной теориями тяготения, то он
будет несказанно удивлен. Действительно,
только общая теория относительности и
ньютоновская теория тяготения содержат
дифференциальный закон движения гравитиру-
ющих тел. В аристотелевской и древнеиндей-
ской концепциях тяготения он отсутствует.
Ясно, что этот закон (впрочем, и не только
он) как раз и определяет обсуждаемую
демаркационную границу. В наши дни под наукой
понимают верхние этажи теоретических
рядов. При желании можно описать верхи этих
рядов более детально и в этой связи дать

КРИТИКА ТЕХНИКИ 123
подробную характеристику науке. Суть дела
заключена, разумеется, не в слове наука, а в
содержании теоретического ряда.
В теоретическом ряде-векторе каждая теория
находится на своем месте, недопустимо
менять их места без достаточных на то
оснований. В вышеприведенных рассуждениях
Хюбнера теоретический ряд-вектор
разбивается на отдельные звенья, которые якобы
несопоставимы. А затем исподволь вектор
«наука —> миф» подменяется вектором «миф
-» наука». Несостоятельность такой
подмены, разумеется, быстро обнаруживается при
анализе соответствующей аргументации.
Не выдерживает критики также тезис
любителей мифологии о том, что именно она
обеспечивает союз человека с природой.
Упомянутый союз обеспечивает и мифология, и
теология, и наука. Вопрос в том, какой из
перечисленных логосов обеспечивает союз
человека с природой наиболее эффективным
образом в современных, а не в античных или
же средневековых условиях. Заблуждается
тот, кто убежден, что век высоких
технологий можно регулировать посредством не
науки, а мифологии и теологии.
Итак, мы пришли к следующим выводам.
1. Динамика научного знания предполагает
как различие, так и связность звеньев
теоретического ряда.
2. Динамика научного знания не исключает
его соотнесенности с объективными фактами.
3. Теоретическая нагруженность фактов не
отменяет их понимания как объективного
базиса знания. Все теории, синтезируемые в
связный теоретический ряд, имеют дело с
одними и теми же фактами. На это
обстоятельство указывает наличие в теоретическом
ряде объективных инвариантов.
4. Теоретический ряд представляет собой
познавательный вектор. Лишь на первый взгляд
взаимная интерпретируемость теорий
является симметричным отношением. Ключом к
пониманию менее развитой теории всегда
является более развитая теория (принцип
теоретической актуальности). Менее
развитая теория по отношению к более развитой
теории выступает в качестве эрзац-теории.
5. Теории не сливаются в бесформенный
клубок, между ними наличествуют
демаркационные зазоры. На наличие демаркационных
границ указывает неодинаковый объем
содержания различных теорий.
6. Наука — это наиболее рафинированное
(совершенное) знание, представляемое
группой теорий верхней части теоретического
ряда-вектора.
7. Более развитая теория не содержит в себе
концепты своих смысловых
предшественниц. В науке нет мифов, если они
появляются, то истребляются научной критикой.
8. Теоретический ряд свидетельствует о
наличии роста (прогресса) научного знания. На
этот рост указывает векторный характер
теоретического ряда.
9. Убеждение, что в современных условиях
именно мифы призваны обеспечить
благотворный союз человека с природой,
представляет собой рецидив патриархального
мировосприятия, стремящегося убежать от
современных трудностей в «золотой» век
торжества ненаучной мифологии.
К. н. — это результат ее поверхностного
понимания. В этой связи ученые оказываются
перед нелегким социальным вызовом. Он
требует от них не только упорных научных
изысканий, но и активной просветительской
деятельности. См. искусство и наука.
1. Хюбнер К. Критика научного разума. М., 1994.
2. Он оке. Прогресс от мифа, через логос — к науке? //
Наука в культуре. М., 1998.
КРИТИКА ТЕХНИКИ - форма демониза-
ции техники, искажение ее подлинного
статуса. X. Ортега-и-Гассет и К. Ясперс много
рассуждали об амбивалентности человека
техники, но не смогли осмыслить ее с
концептуально-ценностных позиций.
Феноменолог Э. Гуссерль предостерегал против
забвения в технике жизненного мира человека,
но он явно преувеличивал кризисность
технических наук. Верно, что техническая
оснащенность фашистов позволила им натворить
много бед, но нельзя забывать о том, что их
остановили тоже не голыми руками. Онтолог
М. Хайдеггер видел в технике враждебное
человеку бытие, его бездумное
самоограничение, но при этом он явно демонизировал ее.
Все выше рассмотренные интерпретации
природы техники страдают двумя общими
для них недостатками. Во-первых,
отсутствует осмысление техники посредством
концептов-ценностей. Во-вторых, философы не без

124 КРИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
известной доли наивности полагают, что
могут охарактеризовать природу техники
априорно, без учета проблемных аспектов
технических наук. Техника — это разновидность
ценностного символического бытия
человека. Каковы ценности — такова и техника. Не
технические артефакты губят человека, а его
не отвечающие запросам эпохи ценности.
1. Ортега-и-Гйссет X. Размышления о технике //
Вопросы философии. 1993. № 10.
2. Ясперс К. Современная техника // Новая
технократическая волна на Западе. М., 1986.
3. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и
трансцендентальная феноменология // Вопросы философии. 1992. № 7.
4. Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993.
КРИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ - программа
развития философии, реализовывавшаяся в
рамках франкфуртской школы. В основных
своих чертах она была разработана Т. Адорно
(см.) в соавторстве с М. Хоркхаймером.
Ставилась задача разработать вопреки
традиционной социальной теории, несвободной от
язв общества и ориентирующейся на
инструментальный разум, К. т. В связи с этим
Адорно обращался к этической теории,
построенной на базе негативной диалектики, Хорк-
хаймер обратился к религии, Э. Блохпытался
развить концепт утопии, Г. Маркузе (см.)
решил освободить человека от его
эротического порабощения, Э. Фромм пытался
объединить марксизм с фрейдизмом. Все эти
попытки закончились, по сути, неудачами.
Относительного успеха добились
представители второго поколения франкфуртской
школы, прежде всего Ю. Хабермас и
К.-О. Апелъ (см.). Поступив достаточно
мудро, они отказались от критики науки и сосре-
дотоились на разработке
трансцендентальной прагматики, что в конечном счете
привело их к дискурсивной этике.
Итак, один из уроков развития философии
К. т. состоит в том, что дистанцирование от
науки и достижений философии
неправомерно. На этом пути еще никому не удалось
достичь успеха. Те же ученые, которые
целенаправленно исследуют богатейшее проблемное
поле философии, непременно приходят к
новым выводам и интереснейшим
обобщениям. Что касается социальной
обусловленности теории, то она действительно
существует. Социальная обусловленность теории
включает и рутинные, и традиционные, и
новаторские аспекты. Философское
творчество избавляет от устаревших воззрений и
придает обществу новаторские тенденции.
\.Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика просвещения. М.;
СПб., 1997.
2. Адорно Т. К логике социальных наук // Вопросы
философии. 1992. №10.
3. Блох Э. Тюбингенское введение в философию.
Екатеринбург. 1997.
4. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Киев, 1995.
5. Фромм Э. Быть или иметь. М., 1986.
6. Хабермас Ю. Модерн — незавершенный проект //
Вопросы философии. 1992. № 4.
7. Апель К. -О. Трансцедентально-герменевтическое
понятие языка // Вопросы философии. 1997. № 1.
КУАЙН УИЛЛАРД ВАН ОРМАН (1908-
2000) — американский философ и логик,
ключевая фигура американской философии
второй половины XX в. По своим исходным
установкам он прагматист и бихевиорист. На
первом плане анализов К. всегда находится
язык и поведение, но не сознание, поэтому
он считает, что все науки, в т.ч. математика,
имеют эмпирическое происхождение. Еще
одна его принципиальная позиция состоит в
том, что люди вынуждены
руководствоваться теориями. Слова входят в предложения,
предложения выступают частями теории.
Наиболее надежной опорой человека
оказываются теории. В таком случае
несостоятельно представление, согласно которому
возможно описание действительности,
например, посредством называния предметов
именами. Невозможен и радикальный
перевод, ибо он всегда оказывается переходом от
одной теории к другой, но ни одна из них не
обладает прозрачным способом референции.
Основополагающее значение теории
приводит к постулированию теоретической
(онтологической) относительности объектов.
1. Quine W. V. Two dogmas of empiricism // The philosophical
Review. 1951. №60.
2. Куайн У. Онтологическая относительность //
Современная философия науки: знание, рациональность,
ценности в трудах мыслителей Запада. М., 1996.
3. Он же. Слово и объект. СПб., 2000.
4. Он же. Вещи и их место в теориях // Аналитическая
философия: становление и развитие (антология). М., 1998.
КУЗНЕЦОВ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ (1911—
1970) — отечественный философ, специалист
в области философии физики. Тщательно
проанализировал научную значимость
принципа соответствия.
Кузнецов И.В. Избранные труды по методологии физики.
М., 1975.

КУН ТОМАС СЭМЮЭЛ 125
КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА
В ПСИХОЛОГИИ — направление в
психологии, среди основателей которого
почетнейшее место занимают отечественные
психологи Л.С. Выготский (см.) и его ученик А.Р. Лу-
рия. Следует отдать должное Выготскому: в
весьма дискомфортных условиях
идеологического диктата, вынужденный, подобно
другим выдающимся советским ученым, ре-
ализовывать тактику выживания, он
существеннейшим образом трансформировал
марксистскую психологическую доктрину.
Делалось это на первый взгляд довольно
«невинным» способом: на место предметных
артефактов, продуктов конкретного труда,
ставились знаковые артефакты, прежде
всего слово. Это позволило Выготскому
дистанцироваться в определенной степени от
перегруженной природно-натуралистическим
содержанием сферы труда и сделать акцент
на социокультурном мире, в центр которого
ставились мышление, речь и общение [1]. В
результате открылась перспектива для
психологического постижения социального. Как
известно, эта проблема является в
психологии одной из самых трудных. От имени
марксизма написаны тысячи страниц об
общественном сознании, общественном труде
асоциальной деятельности, но на всех этих
страницах лежит печать непроясненности.
Как достаточно убедительно показал М. Коул,
на К.-и. ш. возлагаются большие надежды
отнюдь не случайно [2]. Он даже называет ее
«наукой будущего». Необходимо, однако,
иметь в виду одно важнейшее обстоятельство,
которое отмечается американским
психологом лишь вскользь. Нет какой-то особой
культурно-исторической философии, которая
могла бы быть принята в качестве
методологического базиса культурно-исторической
психологии. Обстоятельный, а не
поверхностный анализ культурно-исторической
психологии предполагает задействование
потенциала вполне определенного философского
направления, например, аналитической
философии, герменевтики, феноменологии или
постструктурализма. Современные
российские авторы, рассуждая о
культурно-исторической психологии, попадают в весьма
затруднительное положение. Не ясно, что именно
они противопоставляют
марксизму-ленинизму, от былой приверженности к которому
вроде бы отказываются.
1. Выготский Л.С. Развитие высших психологических
функций. М.,1960.
2. Коул М. Культурно-историческая психология. Наука
будущего. М.,1997.
КУМУЛЯТИВИЗМ — концепция, согласно
которой знание лишь прирастает, но не
изменяется по своему концептуальному
содержанию и не проходит стадии революционных
преобразований.
КУН ТОМАС СЭМЮЭЛ (1922-1995)
-американский философ, автор концепции
научных революций. К. по абсолютному
большинству параметров своего философствования —
типичный прагматист, т.е. представитель
самой главной американской философской
традиции. В качестве прагматиста он
рассматривал науку как инструментарий по решению
научных головоломок. Для прагматизма
смысловой стержень науки составляют не
верификация и фальсификация (см.), а
деятельность людей, объединенных в определенные
сообщества.
На наш взгляд, основными достоинствами
философии К. являются: 1)
антикумулятивная модель развития науки; имеется в виду,
что процесс роста знания не сводится к его
непрерывному накоплению, а включает
стадии научных революций; 2) подчеркивание
особой роли образцов (парадигм) научной
деятельности; 3) привлечение внимания к
прагматическим аспектам науки. См. научные
революции.
1. Кун Т. Структура научных революций. М., 1977.
2. Он же. Объективные, ценностные суждения и выбор
теории // Современная философия науки (хрестоматия).
М., 1996.

л
ЛАКАН ЖАК (1901-1981) - французский
философ, структуралист, психолог. Считал,
что бессознательное структурировано, как
язык.
Лакан Ж. Инстанция буквы в бессознательном, или
судьба разума после Фрейда. М., 1997.
ЛАКАТОС ИМРЕ(1922-1974) -венгерский
философ, историк науки, философ
математики. Разработал концепцию истории науки,
согласно которой друг друга сменяют
научно-исследовательские программы, но в
каждой из них соперничают по крайней мере две
теории. Таким образом, теория никогда не
остается на очной ставке исключительно с
эмпирическими фактами. Теории, входящие
в одну и ту же научно-исследовательскую
программу, обладают обшим «жестким
ядром», но «защитный пояс» у них различный.
Если разрушается жесткое ядро программы,
то она неминуемо сменяется другим
теоретическим проектом. По мнению Л., Поппер
(см.) не сумел представить в концептуальном
виде историю науки, а Кун (см.) в своей
концепции научных революций отошел в
сторону от рационализма. На наш взгляд, успех Л.
в разработке теории истории науки весьма
относителен. Он показал, почему и как
сменяют друг друга научно-исследовательские
программы, но не выяснил концептуальное
содержание их взаимозависимости.
1. Лакатос И. История наухи и ее рациональные
реконструкции // Структура и развитие науки. М., 1978.
2. Он же. Методология научных исследовательских
программ // Вопросы философии. 1995. № 4.
3. Он оке. Бесконечный регресс и обоснование
математики // Современная философия науки (хрестоматия). М.,
1996.
4. Он оке. Фальсификационизм и методология научно-
исследовательских программ. М, 1995.
ЛАНДАУ ЛЕВ ДАВИДОВИЧ (1908-1968) -
выдающийся русский физик, лауреат
Нобелевской премии. О философских воззрениях
Л. известно очень немногое. Можно лишь
сожалеть, что его работы не стали предметом
тщательного философского анализа. В
полной мере это относится к знаменитому
многотомному курсу теоретической физики,
созданному Л. и Е.М. Лифшицем. Такой
объемный труд нельзя было написать без вполне
определенной философской оценки
состояния физики как единого целого. Для Л.
характерны чеканные математические
формулировки, сопровождающиеся выяснением их
физического смысла. Вопросы, по которым
шли ожесточенные, в т.ч. философские,
споры, как правило, излагаются предельно
лаконично, но с максимальной опорой на
конкретное содержание физических теорий.
Ландау Л.Д. Собрание трудов. В 2 т. М., 1969.
ЛАПЛАС ПЬЕР СИМОН (1749-1827) -
выдающийся французский математик и
физик. В философии известен главным образом
как автор идеи о полной
детерминированности всех природных явлений.
ЛАУДАН ЛАРРИ (р. 1940) - американский
философ. Постпозитивисты, в т.ч. К. Поппер
и Т. Кун (см.), встретились с серьезнейшими
трудностями при осмыслении прагматики.
Речь идет о проблеме, которая так и не была
разрешена в XX в. Интересную попытку
разрешить ее сделал Л. Он полагает, что наука
выступает как сложная сеть суб- и
координированных уровней, среди которых нет
привилегированных или же более
фундаментальных. «Аксиология, методология и фак-
туальные утверждения с неизбежностью
переплетаются в отношении взаимной
зависимости» [С. 339]. Впрочем, неясно, почему
надо аксиологию противопоставлять
методологии, ведь возможна и аксиологическая
методология.
Лаудан Л. Наука и ценности // Современная философия
науки: знание, рациональность, ценности в трудах
мыслителей Запада. М., 1996.
ЛЕВИ-СТРОСС КЛОД (р. 1908) -
французский философ и этнолог, основатель
французского структурализма. См.
структурализм.
Х.Леви-СтроссК. Первобытное мышление. М., 1994.
2. Он же. Структурная антропология. М., 1985.

ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ 127
ЛЕВИТАРИЗМ (от лат. levis —
поверхностный) — недостаточное, поверхностное
понимание науки, в т.ч. значительной частью
философов. Л. стал настоящим бедствием
современной культуры.
ЛЕЙБНИЦ ГОТФРИД ВИЛЬГЕЛЬМ
(1646—1716) — немецкий философ, логик,
математик, физик, биолог, языковед, юрист и
изобретатель. Наряду с И. Ньютоном изобрел
дифференциальное и интегральное
исчисление. Выдвинул идею использования в логике
математической символики, предложил
использовать двоичную систему в
вычислительной математике. В физике отстаивал идею
относительности пространства и времени. Дал
формулировку сохранения кинетической
энергии и принципа наименьшего действия.
Придумал конструкцию счетной машины.
По сравнению с Р. Декартом (см.) Л.
существенно уточнил вопрос о первоначальных
истинах. Это аксиомы формальной логики,
прежде всего аксиома тождества и
недопустимости противоречий в высказываниях.
«В противном случае не существовало бы
разницы между истиной и ложью: любые
рассуждения с самого начала потеряли бы
смысл, если бы было все равно, что сказать —
да или нет» [Т. 2. С. 547]. Все остальные
истины подлежат доказательству и проверке
опытом. Часть истин добывается вне опыта
и до всякого опыта, они даны нам a priori.
Возможность других истин доказывается
a posteriori, т.е. на основании опыта. Декарт
доказывал, что ясные идеи врожденны
людям. Л. рассуждал более гибко: вполне
возможно, что первые истины рождаются из
глубины нашей души в результате искусства
нахождения вопросов и ответов на них.
Он сформулировал принцип достаточного
основания: «Ни одно явление не может
оказаться истинным или действительным, ни
одно утверждение справедливым без
достаточного основания» [Т. 1. С. 418].
Принцип достаточного основания обычно
относят к логике, но он имеет
многофункциональное значение. В частности имеется в
виду, что всегда следует находить причины
явлений. Возможно, Л. подразумевал, что
благодаря принципу достаточного основания
существует параллелизм между всеми
науками — от логики до любой частной науки, и
за счет этого параллелизма легко переходить
от одной науки к другой.
Л. считал, что весь мир состоит из идеальных
(духовных) монад. Когда он истолковывал
мир, то всегда руководствовался известными
ему научными данными (его монады — это
философские образы бесконечно малых
величин из математического анализа, мельчайших
частиц, которые Л. наблюдал в микроскоп,
субъект-предикатной логики, не знающей
отношений). Однако когда приходилось
указывать причины вещей, то математика не могла
помочь. И вот тут Л. не оставалось ничего
другого, как начать фантазировать (это имеет
место в частности при постулировании у монад
тех же духовных способностей, что у
человека, но развитых в меньшей степени). В
отсутствие науки даже гении не могут избежать
разного рода неоправданных допущений.
Особого упоминания заслуживает намерение
Л. создать универсальный язык,
своеобразное исчисление, которое позволило бы
рассчитать все необходимые человеку проекты
[Т. 3. С. 416]. Л. во многом предвосхитил
информатику. Видимо, поэтому Н. Винер —
основатель кибернетики, предлагал выбрать
в анналах истории наук в качестве святого-
покровителя кибернетики именно Л.
Лейбниц Г.В. Сочинения. В 4т. М., 1982—1989.
ЛЕКТОРСКИЙ ВЛАДИСЛАВ
АЛЕКСАНДРОВИЧ (р. 1932) — видный отечественный
философ, специалист в области теории
познания.
Лекторский В.А. Эпистемология классическая и
неклассическая. М, 2001.
ЛЕНК ХАНС (р. 1935) — немецкий философ,
автор более сотни книг, сторонник научно и
практически ориентированной философии,
кульминирующей в этике ответственности.
Характерная черта его творчества —
сочетание философии науки с этикой.
1. LenkH. Pragmatische Philosophie. Hamburg, 1975.
2. Lenk Я. Interpretation und Realitaet. Fr. a. M., 1995.
3. LenkH. Zwischen Wissenschaftund Ethik. Fr. a. M., 1992.
4. ЛенкХ. Размышления о технике. М., 1996.
ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ(1452-1519)
-выдающийся философ эпохи Возрождения.
Л. да В. прекрасно сознавал, что изучение
явлений предполагает выявление их
динамических причин. Познание следует начинать

128 ЛЕОНТЬЕВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
«с опыта, а затем изыскивать причину»
[С. 157]. Опытные данные необходимо
провести через ощущение и подключить
математику. Важно обнаружить закономерные связи.
Что касается практики, то она должна быть
воздвигнута на хорошей теории. При этом ученый
должен руководствоваться нормами этики. Л.
да В. отказывался обнародовать свое
изыскание по изготовлению подводных аппаратов
«из-за злой природы людей, которые этот
способ использовали бы для убийств на дне
морей, проламывая дно кораблей и топя их
вместе с находящимися в них людьми» [С. 171]. Он
был первым, кто расценил деятельность
ученого с позиций этики ответственности.
Леонардо да Винчи. Суждения. М., 1999.
ЛЕОНТЬЕВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
(1906—1999)— американский экономист
русского происхождения, лауреат
Нобелевской премии. Разработал метод
экономического анализа «затраты—выпуск». Этот метод
был развит в рамках идеи общего равновесия
(предполагается, что связь между выпуском
продукции и объемом затрат имеет линейный
характер). Л. не только был убежден в
возможности проверки теории, ибо «она
содержит переменные, которые отражают
непосредственно наблюдаемые факты» [С. 81 ], но
и настаивал на этом, выступая против теории,
не согласующейся с практикой. Он всегда
указывал на своеобразие теории, на
необходимость поиска устойчивых структур,
представляемых в частности производственными
функциями, функциями полезности и
потребления. Речь идет о трудном пути поиска
инвариантов, а уже затем сопоставления
выводов теории с данными эконометрики.
«Реальное продвижение вперед, — писал Л., —
может быть достигнуто только с помощью
итеративного процесса, когда улучшенные
теоретические формулировки поднимают
новые эмпирические вопросы, и ответы на
эти вопросы в свою очередь ведут к новому
теоретическому проникновению в суть.
«Данное» сегодня становится «неизвестным»,
требующим объяснения, завтра» [С. 272].
Леонтьев В. Экономическое эссе. Теории, исследования,
факты и политика. М., 1990.
ЛЕФЕВР ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ
(р. 1936) — русско-американский философ,
специалист в области философии
психологии. Установил существование двух
формальных этических систем — допускающей и
запрещающей компромисс добра со злом.
Х.Лефевр В.А. Конфликтующие структуры. М., 1967.
2. Он же. Космический субъект. М., 1996.
ЛИНГВИСТИКА — наука о языке. В качестве
научной дисциплины она сложилась лишь на
рубеже XIX—XX вв. Мы имеем в виду теорию
швейцарского лингвиста Ф. де Соссюра.
Новаторство Соссюра выразилось в первую
очередь в избрании в качестве основного
лингвистического конструкта языкового знака и
придания ему концептуального смысла.
«Языковой знак связывает не вещь и ее
название, а понятие и акустический образ» [2.
С. 99]. Он выступает как целое, содержащее
понятие (обозначаемое) и акустический
образ (обозначающее).
1. Соссюр Ф., де. Труды по языкознанию. М., 1977.
2. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка.
Семиотические проблемы лингвистики философии и
искусства. М., 1985.
ЛИНГВИСТИКА И ДРУГИЕ НАУКИ -
проблема субординации наук, актуальная для
современной философии. Лингвистика
следует непосредственно за семиотикой и
является формой ее конкретизации, а
следовательно, и интерпретации. На смену
семиотической терминологии приходит лингвистическая
(«субъект», «существительное», «глагол»,
«наречие», «предлог», «суффикс»,
«повествовательное предложение» и т.д.). Нет такой
науки, которая бы охватывала собой богатство
всех других наук. В полной мере это
относится и к лингвистике. Лингвистика отделена от
других наук целым рядом демаркационных
линий, которые преодолеваются за счет
интерпретаций (научно-посреднических акций).
Именно поэтому лингвистика не совпадает ни
с одной из наук, равно как ни с одной из форм
культуры.
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПРАГМАТИКА - в
отличие от синтаксического и
семантического прагматический аспект языка. Именно он
придает лингвистике подлинно
гуманистическое измерение, так или иначе всегда
связанное с определенной мотивацией
собеседников, участников диалога.

ЛОГИКА 129
Становлению прагматики как
лингвистической дисциплины во многом
способствовали философы, особенно Л. Витгенштейн и
Дж. Остин (см.). Как известно, Витгенштейн
сформулировал знаменитое определение, что
значение слова есть его употребление. А
Остин развил концепцию речевого
иллокутивного акта, в котором используются глаголы
обещать, приказывать, просить, критиковать
и т.д. (в английском языке он насчитал таких
глаголов более тысячи).
Витгенштейн связал прагматику со
значением слова. Но значение слова — это компонент
семантики, а не прагматики. Необходимо
также учитывать, что речевой акт
реализуется как предложение, а не как слово.
Глубинный пласт речи он видел в тех обычаях и
привычках, в соответствии с которыми
используются слова. В этом же направлении шла
мысль оксфордцев, Остина и Серла.
Относительно истоков прагматики в работах
профессиональных лингвистов нет
достаточной ясности. На наш взгляд, подход к
прагматике просматривается в соссюровском
концепте значимости, которому придали, к
сожалению, исключительно синтаксический
смысл.
Интересный подход к осмыслению речевых
актов продемонстрировали логики (Р.
Монтегю, Д. Льюис, Д. Скот). Их основная мысль
состоит в необходимости четкого разведения
семантики и прагматики. Осмысление
речевого акта считается возможным лишь при
задании т. наз. координат индексов (термин
Монтегю), или точек отсчета (термин
Скота). В этой связи наиболее объемный список
координат точек отсчета дает Льюис: 1)
возможный мир; 2) момент времени; 3) место;
4) говорящее лицо; 5) адресат речи; 6)
множество объектов, на которые возможно
указать; 7) речевой сегмент; 8) бесконечная
последовательность объектов — плюс к тем,
которые указаны в 6) [3. С. 442].
Л. п. позволяет сформулировать важные
рассуждения относительно языковых и речевых
изменений. В этой связи нам представляется
интересной концепция немецкого
лингвиста Р. Келлера. Он рассматривает динамику
языковых изменений как взаимодействие
вариаций и селекции, в процессе которых
выигрывают наиболее эффективные
лингвистические формы, закрепляемые затем в
качестве образцов [4. С. 168]. В конечном счете
язык выступает как социальный продукт
творчества членов определенной, как
правило, весьма многочисленной совокупности
людей.
1. Остин Дж. Избранное. М., 1999.
2. СерльДж. Р. Что такое речевой акт? // Зарубежная
лингвистика. М., 1999.
3. ЛакоффДж. Прагматика в естественной логике //
Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI.
Лингвистическая прагматика. М., 1985.
4. Келлер Р. Языковые изменения: о «невидимой руке» в
языке. Самара, 1997.
ЛИОТАР ЖАН-ФРАНСУА (1924-1998)-
французский философ, основатель
философского постмодернизма. Считал, что развитие
науки привело ее к самоотрицанию. На
смену науке в информационном обществе
пришла, мол, агонистика прагматических
языковых игр. Тезис о самоотрицании науки
несостоятелен. Наука отрицает свои устаревшие
формы, не более того. Разработанная Л.
концепция широко используется в гуманитарных
науках, особенно при попытках осмыслить
плюрализм тех или иных воззрений.
ЛиотарЖ.-Ф. Состояние постмодерна. СПб., 1998.
ЛОБАЧЕВСКИЙ НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ
(1792—1856) — русский математик,
основатель неевклидовой геометрии. Высказывал
идею, что «некоторые силы в природе
следуют одной, другие своей особой геометрии...»
[С. 159]. Именно этой идеей
руководствовался Эйнштейн при создании общей теории
относительности.
Лобачевский Н.И. Поли. собр. соч. Т. 2. М.; Л., 1949.
ЛОГИКА — наука о формализованных
языках и изучении их посредством прежде всего
концептов истины и логического следования.
Во всех логических системах
обнаруживается сходное содержание, которое принято
называть формализованным языком.
Особенность формализованного языка состоит в
том, что он выступает системой таких знаков,
операции с которыми определяются не их
возможными интерпретациями, а формой. Л.
имеет дело не с действительными объектами,
а с формами. Так, логическая форма «Если
А, то В» не предписывает конкретного
значения ни А, ни В. И это несмотря на то, что
возможность интерпретации А и В на ту или
иную предметную область не исключается.

130 ЛОГИКА КЛАССИЧЕСКАЯ И НЕКЛАССИЧЕСКАЯ
Формализованный язык насыщен
формулами (допустимыми последовательностями
знаков алфавита данного языка), но главная
его отличительная черта определяется не
этим, а принятием особой системы
логического анализа. Желание развить эту
продуктивную мысль приводит к необходимости
обратиться к важнейшим логическим
концептам, таким как, например, истина,
логическое следование, общезначимость,
разрешимость, выполнимость,
непротиворечивость, полнота. Можно придумать сколько
угодно определений Л. с использованием
упомянутых выше концептов. Достоинства
этих определений будут определяться их
концептуальным, а не только номинальным
характером.
В нашей стране профессиональных логиков
готовят на философских факультетах.
Создается впечатление, что Л. — философская
дисциплина. В действительности же Л.,
подобно математике, является базовой, а не
философской научной дисциплиной.
Философской дисциплиной является
философия Л.
Смирнова Е.Д. Логика и философия. М., 1996.
ЛОГИКА КЛАССИЧЕСКАЯ И
НЕКЛАССИЧЕСКАЯ — две последовательные стадии
развития логики. Для классической логики
характерны сильные идеализации: 1)
принцип двузначности, согласно которому
каждое высказывание считается либо истинным,
либо ложным; 2) принцип
экстенсиональности (учитывается лишь значение, но не смысл
выражения); 3) абстракция актуальной
бесконечности (имеется в виду, что
бесконечность дана как таковая, ее не надо строить);
4) принцип экзистенциальное™, согласно
которому каждое собственное имя должно
иметь референт в универсуме рассуждений.
Полный или частичный отказ от этих
принципов выводит в область неклассических
логик [С. 406]. К ним относят, например,
многозначные логики (отказ от принципа
двузначности), интуиционистские и
конструктивные логики (отказ от абстракции
актуальной бесконечности), модальные
логики (алетические, деонтические, временные и
др.), интенсиональные логики, в т.ч.
релевантные, паранепротиворечивые (отказ от
идеализации экстенсиональности), логики без
экзистенциальных предпосылок (отказ от
принципа экзистенциальное™).
Бочаров В.А. Логика // Новая философская
энциклопедия, Т. 3. М., 200).
ЛОГИКА МАТЕМАТИЧЕСКАЯ - логика в
том ее виде, в котором она сложилась в
основном в конце XIX — начале XX в.
Характерная особенность математической
(символической) логики состоит в представлении
логического доказательства в качестве
некоторого исчисления. Выдающийся вклад в
развитие символической логики внесли Б.
Рассел, К. Гёдель (см.), А. Тарский, Р. Карнап,
X. Райхенбах (см.), А. Черч, А.А. Марков,
П.Н. Новиков и др. Термин Л. м.
двусмыслен. В одном случае имеется в виду
символическая логика как таковая, в другом —
применение логического анализа с целью
прояснения оснований математики. По своему
статусу Л. м., разумеется, не является
математической дисциплиной, ибо она не
оперирует математическими концептами.
ЛОГИКА МНОГОЗНАЧНАЯ -логика, в
которой высказываниям приписывается более
двух («истинно» и «ложно») истинностных
значений, в т.ч. и таких, которые
совместимы с логическими противоречиями. В
трехзначной логике Я. Лукасевича в качестве
третьего истинностного значения было введено
«возможно», или «нейтрально». Л. м. широко
используется в информационно-поисковых
системах для записи, хранения и обработки
данных, содержащих элементы
неопределенности, парадоксальности, вариативности.
Проблема содержательной интерпретации
исчислений Л. м. уже около столетия
остается дискуссионной. Многие исследователи
полагают, что многозначные логики лишают
нас ясного понимания природы истины,
которое столь характерно, мол, для двузначной
классической логики. Их оппоненты
указывают на необходимость пересмотра
классической концепции истины. Они считают
абстракцию двузначной функции
истинности достаточно грубой, а потому не всегда
приемлемой. Суть дела состоит в том, что
истинностной оценке можно приписывать те
или иные значения истинности. Функциям
истинностных оценок могут быть присущи
провалы, неопределенности, аномалии. Со-

ЛОГИЦИЗМ 131
временные логики структурируют функцию
истинностной оценки очень смело.
ЛОГИКА ПАРАНЕПРОТИВОРЕЧИВАЯ -
логика, в которой терпимость к логическим
противоречиям связывается с
продуктивностью такого отношения логического
следования, которое не является чрезмерным, т.е.
для любых формул А и В, из А и не-А не
следует произвольная формула В [1. С. 198]. В
логической системе не должно быть выводимо
«все, что угодно», она не должна быть
тривиальной. В классической логике
справедливо отвергались противоречивые тривиальные
системы, но необоснованно отрицались
нетривиальные теории. Иначе говоря, принцип
непротиворечивости должен учитывать
условия нетривиальности. Логический хаос
отвергается не только в классической логике,
но и в Л. п. На наш взгляд, развитие Л. п.
выявило необходимость позиционирования
принципа недопустимости противоречий.
Этот принцип относится к сфере
методологии логики. Он допускает определенные
противоречия в составе логики, но лишь такие,
допустимость которых оговорена со всей
возможной логической строгостью. В
идейном плане Л. п. была впервые обоснована
Н.А. Васильевым [2. С. 267].
Одно из несомненных достоинств Л. п.
состоит в представляемой ею возможности
учесть динамику знания. Как известно, рост
научного знания осуществляется как эстафета
теорий, не лишенных противоречий. В
классической логике эти теории считаются
ложными и на этом основании выталкиваются за
пределы науки. В Л. п. открывается путь
формализованного описания нетривиальных
теорий. Разумеется, при этом не отвергается
необходимость сравнения достоинств
различных теорий. Такое сравнение и
обоснование принимаемых предпочтений —
прерогатива логической методологии. Смысл Л. п.
состоит в осознании подлинного места
противоречий в логической теории.
1. Карпенко А.С. Паранепротиворечивая логика // Новая
философская энциклопедия. Т. 3. М., 2001.
2. Бажанов В.А. Геракл в колыбели: значение логических
идей Н.А.Васильева для современной логики //
Современная математика: методологические и
мировоззренческие проблемы. Ч. 2. М.; Обнинск, 1987.
ЛОГИКА, ЕЕ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ
СВЯЗИ — связи логики с другими научными
дисциплинами. Они реализуются в процессе
интерпретации логического материала на ту
или иную нелогическую предметную область.
При этом выясняется, что специфика
последней согласуется лишь с вполне
определенными логическими системами. Наряду с
математическим существует и логическое
моделирование.
ЛОГИЦИЗМ — программа сведения
математики к логике. Последняя четверть XIX в.
была триумфом т. наз. «наивной» (канторо-
вой) теории множеств. Казалось, что
найдены незыблемые основания математики.
Впрочем, радужные ожидания были
омрачены открытием парадоксов теории множеств.
Первые попытки их преодоления вылились
в программу Л. [1].
Программа Л. восходит к идеям Г. Лейбница
(см.), который, различая истины факта и
истины основания, последние связывал с
законами логики. Решающее значение в
конструировании Л. имели работы Г. Фреге и
Б. Рассела (см.). Фреге не без успеха
реализовал программу Л. уже в своей ранней
работе «Основания арифметики» (1884), а
затем в «Основных законах арифметики»
(1902), но проблематике парадоксов теории
множеств он не уделил должного внимания,
в результате сам не избежал их. Подлинным
манифестом Л. стал трехтомный труд Б.
Рассела и А. Уайтхеда «Основания математики»
(1910-1913).
Во избежание парадоксов теории множеств
Рассел и Уайтхед развили т. наз. теорию
типов. Согласно этой теории высказывания об
элементах (индивидах) множества имеют тип
0. Высказываниям о свойствах индивидов
присваивается тип 1. Каждому утверждению
о свойствах свойств элементов
приписывается тип 2 и т.д. Ступенчатая логика,
выступающая как иерархия высказываний, весьма
громоздка, но зато она позволяет избежать
всех парадоксов теории множеств. Как
выяснилось, они возникают в силу соотнесения
высказываний о множествах с одним и тем
же логическим типом, что недопустимо. Если
а принадлежит в, то в должно быть более
высокого типа, чем а. Отсюда следует,
например, что в теории типов высказывание о
множестве, принадлежащем самому себе,
недопустимо постольку, поскольку в нем
отождествляются два логических типа.

132 ЛОГИЧЕСКАЯ ПРАГМАТИКА
Вскоре, однако, выяснилось, что Л.
встретился с непреодолимыми трудностями, в
частности в форме трех исключительно важных
для математики аксиом. Речь идет об
аксиомах сводимости, выбора и бесконечности. Но
решающий удар последовал со стороны
математики.
Как неоднократно отмечалось различными
авторами, программа Л. оказалась
невыполнимой постольку, поскольку природа
логических и математических концептов
различна. «Математика не выводима из формальной
логики, ибо для построения математики
необходимы аксиомы, устанавливающие
определенные факты области объектов и прежде
всего — существование в последней
определенных объектов. Но такие аксиомы
обладают уже внелогической природой» [2. С. 382].
Аксиомы логики определяют природу лишь
логических объектов.
Математика не может быть сведена к логике
ни полностью, ни частично. Бесспорно, что
логика может быть интерпретируема на
область математики, а математика в свою
очередь может быть интерпретирована на
область физики, но ни в первом, ни во втором
случае не происходит поглощения одной
науки другой. Логическому знаку конъюнкции
часто ставят в соответствие математический
знак сложения, но отсюда не следует, что
конъюнкция и сложение есть одно и то же.
Продолжая эту аргументацию, можно
сослаться на следующее обстоятельство: когда
физик говорит о сложении сил, действующих
на данное тело, то он имеет в виду
некоторый физический процесс, а отнюдь не
математическое сложение или логическую
конъюнкцию. Переход от одной науки к другой
предполагает установление правил
соответствия, а не сведение их друг к другу.
1. Непейвода Н.Н. Логицизм // Новая философская
энциклопедия. Т. 3. М., 2001.
2. Бочвар Д.А. К вопросу о парадоксах математической
логики и теории множеств // Математический сборник.
Вып. 3. Т. 15.1944.
ЛОГИЧЕСКАЯ ПРАГМАТИКА -
логические системы, интерпетируемые на область
прагматических, аксиологических наук.
Логики обычно неохотно рассуждают о Л. п.,
своеобразной Золушке по отношению к
логической синтактике и семантике. Такое
положение дел объясняется тем, что в рамках
логики семантика «поглощает» прагматику.
В логике нет необходимости делать акцент на
ценностных аспектах науки. Она предлагает
системы, которые могут быть
интерпретированы как на область естествознания, так и на
область обществознания. Такова, например,
семантика возможных миров. Важно
понимать, что логика не отвергает прагматику,
понимаемую в философском контексте, а
лишь выражает ее в специфическом виде.
ЛОГИЧЕСКИЙ АТОМИЗМ РАССЕЛА -
теория, согласно которой логическое
высказывание выступает как отношение между
логическими объектами. Атомарными, т.е.
далее неразложимыми, являются свойства и
отношения. Такая теория противостоит, с
одной стороны, монизму Лейбница (нет
отношений) и, с другой стороны, монизму
Ф. Брэдли (структурам противопоставляется
целое). Что касается предложений, то они
соединены друг с другом посредством
логических связок, которым в действительности
ничего не соответствует.
Рассел Б. Логический атомизм // Аналитическая
философия: становление и развитие (антология). М., 1998.
ЛОГИЧЕСКИЙ АТОМИЗМ
ВИТГЕНШТЕЙНА — концепция, согласно которой
каждое предложение фиксирует некоторый
факт. При этом предметом теории считается
совокупность фактов, никак не
взаимосвязанных друг с другом. Поздний Витгенштейн
отказался от логического атомизма в любой
его форме.
ЛОКК ДЖОН (1632-1704) - английский
философ, разработал теорию абстракций,
внес значительный вклад в политическую
философию, развивая концепцию
общественного договора и принцип свободы. Он
придал эмпиризму респектабельный
философский вид. Согласно Л., сознание
человека не содержит чего-либо врожденного, оно
представляет собой как бы чистую дощечку
{tabula rasa). Познание начинается с того, что
тела воздействуют на органы чувств
человека. Он оказывается вовлеченным в опыт
двоякого рода: внешний, который связывает его
с телами, и внутренний, требующий работы
ума, рефлексии. Оба опыта поставляют
человеку идеи (ясно, что в данном случае не

ЛЮБИЩЕВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ 133
имеются в виду платоновские идеи).
Объекты ощущений — источник простых идей,
работа ума образует производные идеи.
Простые идеи вызываются к жизни
воздействием на человека первичных (плотность,
протяженность, форма, подвижность) и
вторичных (цвет, звук, вкус, запах) качеств.
Соединение нескольких простых идей образует
сложную идею (так, идея данного яблока
получается в результате объединения идей
вкуса, цвета, формы, протяженности,
плотности). Сопоставление идей приводит к идеям
отношений (Петр и Иван, судя по их
общению, — братья). Применение к идеям
операции абстрагирования приводит к
отвлеченным, или общим, идеям.
В случае общих идей ум удерживает идеи
лишь тех качеств, которые сходны у всех
индивидов данного класса [Т. 1. С. 468]. Идея
«человек» охватывает всех людей
человеческого рода, но при этом не имеются в виду
их особенности. Реально существуют, по Л.,
лишь отдельные вещи, но они обладают не
общими, а сходными качествами. Подобно
всем другим идеям, общие идеи
объясняются словами. Язык — это система знаков,
необходимая людям для общения друг с другом
[Т. 1. С. 461]. Люди руководствуются
общими терминами, ибо это экономит их
практические усилия (часто целесообразно одним
именем называть много вещей).
Теория познания Л. нашла благосклонный
прием у Лейбница (см.). Не обошлось и без
критики. Лейбниц был недоволен локков-
ским отрицанием априорных истин,
например логических. К тому же он, принимая
номинальные словесные определения, а
следовательно, и теорию абстракций, вместе с тем
выходил за их пределы. Согласно Лейбницу,
наряду с номинальным есть также ж реальное
определение, которое показывает
возможность определяемого во всем богатстве его
свойств, сколько бы их ни было. Реальные
определения не являются результатом
абстракций, их следует просто-напросто
усматривать. Кант обвинял Л. в том, что он сенси-
фицировал рассудок, т.е. придал ему
чувственный характер. Как известно, сам Кант
понимал опыт как рассудочное единство
чувственного многообразия.
Следует отметить, что теория абстракций Л.
все еще воспринимается многими учеными
некритически. Так, говорят, например, что
науки (особенно часто упоминается в этой
связи математика) имеют дело с
абстракциями. Научный вес теории абстракции не
настолько значителен, насколько это кажется
ее многочисленным сторонникам.
ЛоккДж. Соч. В 3 т. М., 1985-1988.
ЛОРЕНЦ КОНРАД (1903-1989)
-австрийский биолог и философ, основатель
эволюционной эпистемологии.
Лоренц К. Агрессия: так называемое зло. М., 1994.
ЛОТМАН ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ (1922-
1993) — отечественный философ и
литературовед, специалист в области семиотики и
философии литературоведения. Разработал
концепцию вторичных знаковых систем,
которые выступают в качестве интерпретации
первичной знаковой системы, т.е. языка.
Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3 т. Таллинн, 1992—
1993.
ЛУКАСЕВИЧ ЯН (1878-1956) - польский
логик и философ, первым разработал
многозначные формальные системы.
ЛУМАН НИКЛАС(1927-1998) -немецкий
социолог, автор оригинальной версии
системного подхода в социологии. Общество
выступает как всеохватывающая
самовоспроизводящаяся система коммуникации. Что бы
ни происходило в обществе, всегда
воспроизводится коммуникация. По мнению Л.,
Т. Парсонс не показал единство когнитивных
и системных процессов. Ю. Хабермас (см.)
совершил другую ошибку. Он рассматривает
коммуникацию как системообразующий
фактор, но она всего лишь выражает
смысловые инварианты общества.
Луман Н. Общество как социальная система. М., 2004.
ЛЮБИЩЕВ АЛЕКСАНДР
АЛЕКСАНДРОВИЧ (1890—1972) — отечественный философ
и биолог, специалист в области философии
биологии. Часто высказывал неожиданные
точки зрения. Выступал в защиту науки.
Любищев А.А. Мысли о многом. Ульяновск, 1997.

м
МАМЧУР ЕЛЕНА АРКАДЬЕВНА (?) -
отечественный философ, специалист в области
философии науки и философии физики.
Обосновывает тезис о проблематичности
социокультурной детерминации научного знания.
Мсшчур Е.А. Проблемы социокультурной детерминации
научного знания. М., 1987.
МАНГЕЙМ (МАНХАЙМ) КАРЛ (1893—
1947) — немецкий социолог, один из
основоположников социологии знания. Основной
предмет изучения — социальная
обусловленность знания.
Мангейм К. Структурный анализ эпистемологии. М., 1992.
МАРЖИНАЛИЗМ [от фр. marginal —
предельный] — экономическое направление.
У истоков М., годом рождения которого
считается 1871, стояли У. Джевонс, К. Менгер,
Л. Вальрас. Математический анализ с его
понятием предела как раз и обеспечил
решающие концептуальные новации М.
«Основную проблему экономики, — был убежден
Джевонс, — можно свести к строгой
математической форме» [1. С. 67]. Но там, где речь
заходит о строгой форме, в частности о
дифференциалах и интегралах, не обходится без
решающих научных прозрений.
Вальрас изучал функциональные
зависимости, определяющие состояние общего
равновесия экономической системы как наиболее
благоприятного для нее пути развития.
Вместе с математическим анализом в экономику
пришла идея оптимальности. По Вальрасу,
«чистая экономическая наука должна
абстрагироваться и определять идеально
типические концепции в тех терминах, которые
она использует для своих построений» [2.
С. 290]. Для него экономическая теория есть
не описание действительности, а
определение идеально типического экономического
образца.
К. Менгер — основатель австрийской
школы в экономике (Ф. Визер, Е. Бём-Баверк и
др.). Для них характерны три главные
установки: 1) ценность товара измеряется
величиной его предельной полезности; 2) она не
существует вне сознания людей; 3) ценность
непосредственно потребляемых благ
вменяется всем факторам производства. Эти
исследователи первыми поняли, что
экономические концепты являются не дескрипциями,
а ценностями, которые изобретаются
людьми и затем вменяются товарам. Беда их
состояла в придании экономическим
ценностям сугубо ментального характера. Этим они
дали повод для обвинения их в
субъективизме. Онтический смысл ценностей как сущих,
вмененных товарным телам, представители
австрийской школы не были в состоянии
раскрыть, ибо они не владели семиотикой как
теорией знаков, которую в те же годы
создавал в заокеанской уединенности американец
Ч. С. Пирс. В своем онтическом качестве
ценности являются знаками, а не
ментальными образованиями.
1. Джевонс У.С. Об общей математической теории
политической экономии // Теория потребительского
поведения и спроса / под. ред. В.М. Гальперина. СПб.. 1993.
2. Негеши Т. История экономической теории. М., 1995.
3. Австрийская школа в политической экономии. К.
Менгер, Е. Бём-Баверк, Ф.Визер. М., 1992.
МАРКС КАРЛ ГЕНРИХ (1818-1883) -
немецкий экономист и философ. Разработал
материалистическое понимание истории,
учение о прибавочной стоимости и тесно
связанную с ним концепцию социалистической
революции. Сердцевину его учения
составляет концепция абстрактного труда. См.
абстрактный труд, марксизм.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1—50. 2-е изд. М., 1955—
1981.
МАРКСИЗМ — учение, двумя частями
которого является философская и экономическая
теории. Разработал его К. Маркс (см.)
частично в соавторстве с Ф. Энгельсом. Обратимся
для начала к философии М. Ее основные
маркеры таковы: материализм,
диалектическая логика (заимствованная у Гегеля (см.)),
интерпретация понятий в качестве
дескрипций и абстракций, теория отражения, метод
восхождения от абстрактного к
конкретному, понимание практики как критерия исти-

МАТЕМАТИКА 135
ны, положение об определяющей роли базиса
по отношению к надстройке. Следует
отметить, что классиками М. не было сколько-
нибудь внимательно рассмотрено
концептуальное устройство ни одной науки, за
исключением политэкономии. Поэтому на всех
маркерах М. лежит печать научной
поверхностности. Особенно это относится кучению
об обществе. Маркс не владел концептом
ценности, но без него социальные науки
безжизненны.
Основные маркеры экономической теории
К. Маркса — учение о двойственности
заключенного в товаре труда, постулирование
реальности абстрактного труда, трудовая
теория стоимости, учение о прибавочной
стоимости, вывод о понижении по мере
развития буржуазных отношений нормы прибыли,
положение о неизбежности
социалистической революции. Маркс особенно гордился
открытием абстрактного труда. Но можно
показать, что вопреки Марксу таковой не
существует.
М. сложился как самостоятельное учение во
второй половине XIX в. За прошедшие годы
его не удалось сколько-нибудь весомо увязать
с философией науки. Более всего он
популярен среди представителей леворадикального
движения, но не в философии науки. Давно
уже не у дел находится и теория отражения,
и диалектика, и учение о развитом
социализме. В нашей стране по прямому указанию
И.В. Сталина М. была придана форма
марксизма-ленинизма. На протяжении всего
советского времени делались
непрекращающиеся попытки реализовать научный
потенциал М. Эти усилия не увенчались успехом.
Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т. 1—50.2-е изд. М., 1955—1981.
МАРКУЗЕ ГЕНРИХ (1898-1979) -
немецко-американский философ и социолог.
Стремился определить такие основы жизни,
которые позволили бы разработать рациональную
концепцию общества. В связи с этим
предлагал различные социальные рецепты, в т.ч.
освобождение чувственности человека и
активный протест против тоталитарных режимов.
1. Маркузе Г. Одномерный человек. М., 1994.
2. Он же. Эрос и цивилизация. Философия исследования
учения Фрейда. Киев, 1995.
МАРШАЛЛ АЛЬФРЕД (1842-1924)
-выдающийся английский экономист и философ,
стоявший у истоков современной
философии. Как никто другой из его
современников сочетал экономическую и философскую
основательность. См. философия экономики.
Маршала А. Принципы политической экономии. Т. 1—3. М.,
1983-1984.
МАТЕМАТИКА — наука об особых типах
формализованных языков. Самое
популярное определение предмета М.
принадлежит группе французских ученых, известных
под псевдонимом Н. Бурбаки: «М.
представляется скоплением абстрактных форм —
математических структур» [1.С. 258]. На
первый взгляд это определение заслуживает
полного одобрения, но при ближайшем
рассмотрении вызывает сомнение предикат
«абстрактные». Что такое абстрактное?
Отвлеченное от чего-то. Но как понимать это
отвлечение? По этому поводу не в состоянии
сообщить ничего вразумительного как
философы, так и математики. Часто
предпринимаемая попытка интерпретировать
абстрактное в качестве тождественного
существенному несостоятельна уже постольку,
поскольку М. причастна и к
несущественному. Абстрактное — термин с неясным
концептуальным содержанием. При
характеристике предмета М. он вряд ли уместен.
В связи с вышеизложенным резонно
отметить, что вопрос о специфике М. стал
плодотворно обсуждаться лишь после образования
основных философско-математических
направлений — логицизма, формализма,
интуиционизма (см.). Строго говоря, можно
показать, что представители этих направлений
по-разному определяли предмет М. Впрочем,
Д. Гильберту удалось найти такую
формулировку, которая в известной степени
удовлетворила всех. «В М. предметом нашего
рассмотрения являются конкретные знаки... Все
высказывания, которые составляют вместе
М., превращаются в формулы, так что сама
М. превращается в совокупность формул» [2.
С. 366]. Итак, по Гильберту, предметом М.
является некий формализованный язык.
Желая конкретизировать его содержание,
можно указать, что он реализуется в
соответствии с аксиоматическим методом, т.е. в нем
в качестве структурных элементов
выступают аксиомы, правила вывода и заключения.
Разумеется, правомерно желание уточнить

136 МАТЕМАТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
тем или иным способом содержание
математического метода. Мы лишь подчеркиваем,
что без уточнения его содержания
невозможно охарактеризовать специфику М. Таким
образом, М. — это формализованный язык,
реализуемый в соответствии с определенным,
например аксиоматическим, методом.
Добавим к этому, что в отличие, например, от
логики М. имеет дело с такими
специфическими референтами, как комплексные
числа, геометрические фигуры, вероятности
и т.п.
Против определения М. как комплекса
формализованных языков нет оснований
возражать ни у логицистов, ни у интуиционистов,
ни у представителей
теоретико-множественного направления. Возражения идут со
стороны тех, кто склонен видеть за программой
формализации М. известное выхолащивание
ее содержания, сущности (эссенции). Суть
спора между т. наз. формалистами и эссен-
циалистами состоит, на наш взгляд, в
различном понимании соотносительности М. с
другими науками. Формалисты полагают, что
связь М. с другими науками реализуется за счет
особой операции интерпретации. Так,
уравнение у = а + Ьх имеет формализованный
характер. Содержательный же характер оно
принимает лишь после соответствующей его
интерпретации. Так, известное уравнение из
физики vr = vo + at имеет не только
формализованный, но и конкретно-содержательный
характер. Его понимание предполагает
знание понятий скорости (VjHvJ, ускорения (а)
и времени (t). Математику совсем не
обязательно знать физику и другие дисциплины.
Эссенциалист рассуждает в другом ключе. Он
отмечает схожесть уравнений у = а + Ьх и v =
= vo + at. Его позиция такова: у = а + Ьх
заключено, «сидит» в v( = vo + at. Эссенциали-
сты считают, что формалисты рискуют
пройти мимо актуальнейших для М. вопросов,
истоки которых содержатся, например, в
физике или экономике. Формалисты обвиняют
эссенциалистов в отождествлении М. с
другими науками. Наши симпатии находятся на
стороне формалистов, и вот почему.
Математический формализм утонченнее
математического эссенциализма. Эта
утонченность обеспечивается обращением к
концепту интерпретации. Во-первых, формализм
далеко не бессмысленен. Во-вторых, у
эссенциалистов нет никакого аналога ему. Верно,
конечно, что в нематематических науках
часто обнаруживаются проблемы, которые
дают толчок творческому поиску в М.,
например, в рамках математической физики,
физической геометрии, теории катастроф,
теории динамических систем, исследования
операций. Важно однако понимать, что
математики выполняют заказ своих коллег из
других наук на выработку необходимого им
формализованного языка. Образно говоря,
математик не является, например, физиком.
Тот или иной математик может быть и
физиком. Но Иванов-математик не может
заменить собой Иванова-физика, равно как
Иванова-экономиста. М. — одна из наук, не
более того. Считать по-другому, значит,
становиться на позиции математического
фетишизма, напоминающего о печальной участи
физикализма, социологизма, технократизма
и прочих «измов». Что касается обвинения
формалистов в некомпетентности
относительно междисциплинарных связей, то оно
несостоятельно. Эти связи учитываются
формалистами за счет операции интерпретации.
Итак, подчеркнем еще раз, предметом М.
являются особые типы формализованных
языков. Разумеется, не следует ставить знак
равенства между формализованным и
формальным языком. Последний ущербен, ибо,
не выполняя своего назначения, игнорирует
те или иные содержательные аспекты.
Формализованный язык не обладает этим
недостатком. Это не бессодержательный, а
формализованный язык. Его сила заключена в
формализованное™. Суть дела в том, что
формализованные языки обладают
значительными преимуществами над
неформализованными.
1. Бурбаки Н. Очерки по истории математики. М., 1963.
2. Гильберт Д. Основания геометрии. М.; Л., 1948.
МАТЕМАТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ - наука об
изучении функций методом пределов. К
созданию М. а. привело осмысление статуса
переменных величин, в чем особенно
преуспели И. Ньютон и Г. Лейбниц (см.). Но лишь
после работ О. Коши, Б. Больцано и К. Вей-
ерштрасса стало ясным, что именно понятие
предела является основным концептом М. а.
Не вникая в математические тонкости
определения понятия предела, можно констати-

МАХ ЭРНСТ 137
ровать, что оно позволяет осмыслить
фундаментальный факт, а именно принятие
переменной определенного значения. Важно
понимать, каким образом это происходит.
Понятие предела как раз и позволяет внести в
этот вопрос математическую ясность.
Философские уроки осмысления М. а.
исключительно показательны. Даже
первоклассным ученым, в т.ч. Ньютону и
Лейбницу, никак не удавалось избавиться от, строго
говоря, ненаучных представлений.
Особенно это касалось т. наз. бесконечно малых
величин, значения которых то приравнивались
к нулю, то считались постоянными
величинами. Другая распространенная ошибка
заключалась в интерпретации формулы х> хо (х
стремится к хо) как реального, например
физического, процесса. Но рассматриваемая
запись — это всего лишь математическая
форма, не являющаяся описанием реальной
ситуации. Отметим со всей определенностью —
понятия математического предела
невозможно освоить без подключения к процессу
познания творческого воображения.
Использование М. а. в различных науках, как
правило, способствует приобретению ими
концептуальной зрелости. Научная физика
изначально складывалась под знаменем М. а.
Нечто аналогичное имело место и в
экономике. Здесь обращение к потенциалу М. а.
привело к маржиналистской революции.
МАТЕРИАЛИЗМ — учение о том, что любая
теория является описанием реальности, не
зависящей от людей (они сами являются
продуктом ее развития). За 25 веков
существования философии М. принимал самые
различные формы. В наши дни философы
особенно часто говорят о диалектическом М.
Маркса и т. наз. научном М. (Д. Армстронг,
Дж. Смарт и др.). Несведущим в философии
науки людям М. представляется чуть ли не
очевидной концепцией. В действительности
же авторитет М. в области философии науки
невысок. Почему? Потому что очень часто он
выступает не от имени наук, в итоге им
навязываются либо поверхностные, либо вообще
неверные положения. В философии науки
принят такой метод исследований: вначале
детально осваиваются с научным
материалом, в т.ч. с его концептуальным
устройством, а лишь затем определяют, что зависит
и что не зависит от людей и почему. Так,
устройство общества зависит от людей, а
масштабные космические процессы вроде
столкновений галактик происходят независимо от
них. Беда всех форм М. состоит в их
концептуальной поверхностности. По этой
причине противопоставление М. идеализму
выглядит довольно вульгарной акцией. В
идеализме делается попытка выразить содержание
научных концептов, а в М. даже этого нет.
Известные представления, например
«материя первична — сознание вторично»,
выглядят концептуальными мутантами,
вырванными из серьезного научного контекста.
МАТЕРИЯ — основной концепт всех форм
материализма. В узком смысле под М.
понимают вещество мира, все то, что является
предметом изучения прежде всего физики. В более
широком контексте под М. понимается все, что
не зависит от сознания людей. Мы привели
известные формулировки содержания М.
в справочном порядке, но этим дали вовлечь
себя в околонаучный разговор. На вопрос «Что
такое вещество?» — можно найти правильный
ответ не иначе как обратившись к наработкам
физики. Но физики рассуждают не о М.,
а о частицах, полях, взаимодействиях, причем
называют их вполне конкретными именами.
Если физик рассуждает о гравитационном
поле, то он имеет в виду развитые теории.
Рассуждая о М., ограничиваются
поверхностными представлениями.
МАХ ЭРНСТ (1838-1916) - австрийский
философ и физик, основатель
эмпириокритицизма (см.) и предшественник
неопозитивизма (см.). Он считал, что опыт реализуется как
огромнейшее многообразие идей,
восприятий, суждений, оценок, верований. Здесь не
обходится без всякого рода заблуждений.
М. был уверен, что успешный анализ опыта
позволит придать ему научно оправданный
вид. При этом все его позитивное содержание
будет и выявлено, и сохранено, отрицания
заслуживают лишь различного рода заблуждения.
Но каким образом можно очистить опыт от
ненаучных идей? М. первостепенное значение
придавал, во-первых, принципу экономии
мышления, во-вторых, редукции всех данных
опыта к его элементам, в-третьих, пониманию
законов науки как математических функци-

138 МЕЙЕН СЕРГЕЙ ВИКТОРОВИЧ
ональных зависимостей элементов. Однако
почему людям необходимо
руководствоваться принципом экономии мышления? Потому
что они вовлечены в процесс борьбы за
существование, в котором надо экономить свои
усилия, а не растрачивать их бездумно. Каким
же образом можно добиться экономии
мышления? Выделением элементов опыта и
редуцированием к ним всех других данных опыта.
Согласно М. элементами опыта являются
ощущения. Итак, надо показать, что к
ощущениям действительно можно редуцировать
все данные опыта. Так, категории — это в
конечном счете лишь гипотезы, в которых
человек пытается усвоить взаимозависимости
ощущений.
Элементы опыта (ощущения), как полагал
М., выступают членами либо физических,
либо психологических зависимостей. Все
определяется приобретенными людьми
привычками: в одном случае ощущения
выступают как физическое, в другом — как
психическое. Дело не в том, что ощущения
представляют то физический мир, то душу
человека. Сами представления о физическом
и психологическом имеют вторичный
характер, они продуцируются человеком. Все
науки описывают одни и те же элементы
(ощущения) и поэтому образуют некое единство.
Еще один шаг по реализации принципа
экономии мышления состоит в понимании
законов науки как функциональных
зависимостей между ощущениями, описываемых при
помощи математических уравнений. М.
ставил на место причинно-следственной
зависимости функциональную. Наука не
объясняет элементы опыта, а описывает их.
М. был известным физиком. Философски
анализируя современную ему физику, он
отрицал реальность абсолютного
пространства и времени, а также атомов (что
привело его к острейшему конфликту с
выдающимся физиком Л. Больцманом),
динамических причин явлений, релятивистских
пространственно-временных эффектов. Он
отрицал все, что не мог редуцировать к
комплексам ощущений. Критика М.
достигла цели лишь в случае абсолютного
пространства и времени.
Переходим к критической оценке
эмпириокритицизма, который был особенно
знаменит на рубеже XIX и XX вв. Не
останавливаясь особо на принципе экономии
мышления, отметим лишь, что он наводит на
весьма продуктивные мысли относительно
социальной эффективности науки, которая
позволяет экономить усилия людей.
Кстати, о мышлении как таковом эмпириокри-
тики всегда рассуждали неубедительно.
Огромная заслуга эмпириокритиков состояла
в постановке самой задачи по анализу
составляющих опыта, по превращению их в
экспериментальные данные, которые
включаются в содержание науки. Если
реконструировать ход рассуждений М., то
получается, что научными данными являются лишь
ощущения, причем не любые, а лишь такие,
которые можно включить в
функциональные зависимости.
Основная беда махистов состояла в их
отстраненном отношении к проблеме
концептуального в науке. Как справедливо отметил
А. Эйнштейн после многолетних
размышлений, М. «недостаточно подчеркнул
конструктивный и спекулятивный характер
всякого мышления, в особенности научного
мышления» [2. С. 266]. Один из недостатков
построений эмпириокритиков состоял
также в известном отрицании качественной
структурированности науки. Желание
подчеркнуть целостность науки вылилось у них
в постулирование качественной
непрерывности опыта: все уровни науки
редуцируются к ощущениям.
1. Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического к
психическому. М., 1908.
2. Эйнштейн А. Сочинения. Т. 4. М., 1967.
МЕЙЕН СЕРГЕЙ ВИКТОРОВИЧ (1935-
1987) — отечественный философ, биолог и
геолог. Внес значительный вклад в развитие
философии биологии. Особое внимание
уделял закономерностям и случайностям
процесса эволюции.
Мейен СВ. О соотношении номогенетического и тихоге-
нетического аспекта эволюции // Журнал общей
биологии. 1974. № 3.
МЕНТАЛЬНОЕ — [от лат. mentalis —
умственный]. Использование терминов «М.»,
«ментальность», «ментали» сулит
определенные преимущества, ибо эти термины
обладают более универсальным значением, чем их

МЕТОД 139
корреляты с корнем «псих». Когда чувства и
мысли считают психическими
проявлениями, то невольно полагают, что их теорией
является психология и только она. В
действительности же ментали относятся к любой
науке.
МЕТАНАУКА [от греч. meta — после, за] —
наука, предметом изучения которой
является другая наука. Ее обычно называют
объектной, или базовой. В легитимности М. не
приходится сомневаться. Было бы странно,
если бы предметом научного изучения
могло быть все, что угодно, но не сами науки.
Поскольку же науки становятся предметом
изучения, то приходится различать
субдисциплины и метатеоретические системы.
Наиболее показательно в этом смысле
положение дел в математике. Метаматематика
стала хорошо разработанной дисциплиной,
по которой написаны обстоятельные
учебники и монографии. Метанаучный акцент
крайне актуален для философии. Вся философия
науки имеет метанаучный характер.
Философия физики, химии, биологии, экономики,
психологии — все это М. В случае если
философия науки отходит от своей метанаучной
направленности, она неминуемо
вырождается в метафизику.
МЕТАФИЗИКА [от греч. meta — после, за] —
выход за пределы науки. В буквальном
переводе М. означает «после физики». Термин
«М.» использовал в I в. до н.э. переиздатель
произведений Аристотеля (см.) Андроник из
Родоса. Под М. он понимал философию пер-
вопринцшюв. Но если так, то нелогично
использование термина «физика». Неразумной
представляется также новация гегельянцев и
диалектических материалистов, считающих
слово «М.» антонимом к слову «диалектика».
В современной философии науки греческой
приставке мета придается вполне
определенный нормативный смысл, а именно: она
используется для обозначения таких систем,
которые служат для изучения других теорий.
С этих позиций вполне уместны термины
«метаязык», «метатеория», «метаматематика»,
«метабиология». Метаматематика — это наука
о математике. Программу преодоления М.
наиболее энергично реализовывали
неопозитивисты, особенно Р. Карнап (см.), но и в
близких к неопозитивизму кругах не
обошлось без терминологических изъянов.
Пожалуй, самый яркий пример на этот — счет
использование термина «метаэтика».
Дж. Мур (см.) и его последователи под мета-
этикой донимали этику, последовательную в
языковом и логическом отношении. Строго
говоря, они оставались в рамках этики.
Метаэтика — это философия самой этики. В
современной аналитической философии
принадлежность к М. считается признаком
плохого философского вкуса. От нее пытаются
избавиться всеми доступными средствами,
но это далеко не всегда удается. Дело в
научной некомпетентности значительной части
современных философов, в т.ч. и аналитиков.
Если философия не понимается в качестве
метанауки, то неизбежно культивируется М.
(М. Хайдеггер (см.), М.К. Мамардашвили и
др.). В современной философии М. как
выход за пределы научного знания остается
самым болезненным синдромом. Широко
распространенное мнение, что неопозитивисты
в своем противостоянии с М. потерпели
фиаско, что привело к возрождению М., не
соответствует действительному положению
вещей на философском фронте. Программа
преодоления М. не снята с повестки дня.
Более того, она ныне актуальна в большей
степени, чем когда-либо ранее.
МЕТАЯЗЫК — язык, средствами которого
исследуется другой язык, объектный. Как
показал А. Тарский, смешение мета- и
объектного языков приводит к парадоксам.
Необходимость М. во многом объясняется
творческим характером человека. Перед вызовом
будущего он вынужден все подвергать
критическому рассмотрению, но в таком
случае он постоянно нуждается в М. Об этом
свидетельствует развитие философии. Само
ее возникновение стало результатом
потребности в концептуально емком М.
МЕТОД [от греч. methodos — способ
исследования, обучения, изложения] —
концептуально оформленная, как правило, хорошо
обоснованная программа исследования.
В научных М. концентрируется опыт былых
изысканий, от которого, разумеется, нет
резона отказываться. Критики науки, например
Х.-Г. Гадамери Т. Адорно (см.), частоутверж-

140 МЕТОД ВОСХОЖДЕНИЯ ОТ АБСТРАКТНОГО К КОНКРЕТНОМУ
дают, что использование М. противоречит
ситуативное™ познания, встрече человека не
с общим, а с единичным. Такого рода
аргумент не учитывает концептуальности знания.
Единичное всегда связано с общим.
Разумеется, научные М. не должны
восприниматься как неизменные. Рост научного знания
трансформирует их.
МЕТОД ВОСХОЖДЕНИЯ ОТ
АБСТРАКТНОГО К КОНКРЕТНОМУ - концепт
теоретических систем Г. В. Ф. Гегеля и К. Маркса
(см.). По Гегелю, философская теория
начинается с бедных категорий, а именно с
ничто, становления, нечто, выявляет в них
противоречия, а затем синтезирует их,
поднимаясь к все более многосторонним
определениям, т.е. к конкретному. Эту логику принимал и
К. Маркс, но он обращал особое внимание на
абстрактное. Понятия вырабатываются в
процессе абстрагирования, доведения
конкретного до его самых массовых абстрактных
определений. Если этот путь пройден, то
необходимостью оказывается и обратный путь, теперь
уже во всеоружии понятий, от абстрактного к
конкретному. Как видим, и у Гегеля, и у
Маркса восхождение от абстрактного к
конкретному наполнено определенным концептуальным
содержанием. И вот именно оно поставлено
современной наукой под сомнение: и
диалектическая логика, и метод абстракций ныне не
в почете.
МЕТОДИКА — наука обучения какой-либо
дисциплине. Считается, что она относится
исключительно к образованию, но
потребность в М. остро ощущается и в научном
сообществе. Научный диалог и дискурс
предполагают взаимопонимание, а добиваются
его посредством методических приемов.
Давно подмечено, что научная компетентность
есть необходимое, но недостаточное условие
умения доходчиво и ясно передавать свои
мысли слушателям. К сожалению, М. не в
почете у ученых, а методисты часто не блещут
научной компетентностью. Ситуация явно
нуждается в улучшении.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАРХИЗМ -
концепция П. Фейерабенда, согласно
которой не существует метода выбора худших
и лучших теорий, все они несоизмеримы
между собой и подвергают друг друга
взаимной критике. Найти четкое изложение этой
концепции в трудах Фейерабенда
невозможно, и ясно почему. История развития науки
свидетельствует о феномене научного роста,
к которому столь продуктивно привлек
внимание К. Поппер (см.). В любой науке
обнаруживается не один десяток теорий, которые
образуют определенные познавательные
векторы. Сомневаемся, что среди, например,
тысячи физиков найдется хотя бы один,
который откажется признать, что физикаА
Эйнштейна (см.) превосходит физику И.
Ньютона (см.). П. Фейерабенд (см.), осуждая
догматизм в науке, выступил в защиту идеалов
творчества и демократии, но сделал это в
явно эпатажной форме, не выработав
концептуального понимания, каким образом
теории взаимосвязаны между собой. См.
научно-теоретический ряд и строй.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ
ИНДИВИДУАЛИЗМ — концепт из области теории
общественного выбора, согласно которому все
социальные явления объясняются
поведением отдельных лиц, руководствующихся
своими, а не чужими, предпочтениями,
ценностями. М. и. критикуется за то, что он не
учитывает и не объясняет происхождение
общественных норм. При оценке этого
аргумента следует учитывать, что ценности
субъекта могут совпадать с общественными
нормами, усвоенными индивидуумом в
процессе его социализации. На наш взгляд,
термин «М. и.» явно неудачен. Невольно
создается впечатление чуть ли не апологетики
эгоизма, стремления получить выгоды
исключительно для себя, в обход других. Если
субъект руководствуется экономической
теорией, ориентированной на принцип
ответственности, то опасность эгоизма
преодолевается. Позитивный смысл М. и. состоит в
акценте на микродинамику в области
социального. Только таким путем можно
перевести экономику, политологию,
юриспруденцию с феноменологических на динамические
рельсы. Вместо М. и. следовало бы говорить,
например, о динамическом подходе.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ КРИЗИС В
ПСИХОЛОГИИ — концепт, посредством
которого желают объяснить трудности современной
психологии. Нет, пожалуй, ни одной науки,

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ КРИЗИС В ПСИХОЛОГИИ 141
в которой о кризисе говорили бы столь же
часто и много, как в психологии [2, 3]. К этому
факту психологи относятся по-разному.
Многие полагают, что кризис — это вообще
перманентное состояние любой науки, а не
только психологии. Есть и такие психологи
(их, пожалуй, большинство), которые
вполне определенно настаивают на кризисе
именно психологии и ставят ей в пример какую-
либо другую науку, чаще всего физику. На
наш взгляд, при всей правильности обеих
упомянутых точек зрения истина находится
где-то между ними. По нашему мнению,
кризис в психологии действительно существует
и по своему основному смыслу он является
методологическим. Нет желаемой ясности в
определении метанаучных параметров
психологии.
О кризисе в психологии, пожалуй, наиболее
обстоятельно и остро писал в 1927 г. Л.С.
Выготский, автор обширнейшего трактата
«Исторический смысл психологического
кризиса». По Л.С. Выготскому, характерных черт
кризиса в психологии достаточно много,
перечислим лишь некоторые из них. В
психологии: а) нет единства, оно расшатано
борьбой разных направлений; б) нет единства по
исходным принципам; в) отсутствует
общепризнанная система наук; г) нет точной
терминологии (по преимуществу
используются термины из философии, естественных
наук и обиходного языка); д) не разработан
вопрос об исходной абстракции психологии
как науки; е) присутствует засилье
эклектики; ж) произошло забвение философии и
методологии [1.С. 19, 39, 68, 74, 85, 88]. В
данном месте нет возможности подвергнуть
анализу каждую кризисную черту психологии.
Ограничимся рассмотрением дискуссии
участников одного «круглого стола», философов
и психологов.
В.М. Розин совершенно справедливо
отметил, что «замысел — построить психологию
по образцу естественной науки — не удался»
[3. С. 13]. Казалось бы, автор будет
настаивать на гуманитарном идеале научного
познания, который, мол, «не только не реализован
в психологии, но и по-настоящему не
осознан, не аргументирован как альтернативная
научная программа» [3. С. 14], но на самом
деле его влечет за пределы научного знания.
Розин отмечает, что ценности
гуманистической психологии «развиваются не столько как
наука, сколько как мудрость, опыт, философ-
ско-лсихологические штудии» [3. С. 13]. «Но
в психологии помимо научного знания
существует еще по меньшей мере два типа
интеллектуальной деятельности: замышление или
проектирование человека и выявление его
опыта или жизнеобнаружения.
Соответственно кроме научного знания необходимо
говорить о проектном знании и знании
символическом. По сути многие психологические
концепции представляют собой не столько знание
о существующем человеке, сколько о
возможном и желаемом человеке, т.е.
психологические замыслы человека» [3. С. 14]. Пафос
выступления Розина нам очень близок, но не его
стремление противопоставить психологии как
науке мудрость, опыт, проектирование
этического человека, вовлечение его в насыщенную
духовностью событийность. О чем спор? О
том, что недопустимо дистанцирование от
науки. Его результатом неизбежно является
потеря концептуальной полноты, без которой
и мудрость перестает быть мудростью, и
проектирование этически пагубно.
Прежде чем отделять психологию как науку
от психологии как проектирования
необходимо определиться относительно ее
концептуального статуса, который составляют
ценности. Мир личности — это прежде всего ее
ценности, посредством которых она
осуществляет проектирование своего будущего.
Допустим, психологу удалось познать этот
мир, и он решает его перестроить. В качестве
личности он также руководствуется
определенными ценностями. А это означает, что в
концептуальном отношении психология как
наука и психология как проектирование
(мудрость, опыт, включение в духовность) не
отличаются друг от друга. Это обстоятельство
можно зафиксировать следующим образом:
психология — это наука, и она не
нейтральна в этическом отношении. С психологией
можно делать очень многое, например,
пропагандировать, высмеивать, и так или иначе
использовать, но в любом случае она
считается наукой. За ее пределами она отсутствует.
Интересную позицию отстаивает А. А.
Пузырей. Он делает акцент на критике не столько
естественно-научного, сколько
практического разума в современной психологии,
которая, по его мнению, никак не может стать

142 МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ КРИЗИС В ПСИХОЛОГИИ
психологией духовного опыта, Человека с
большой буквы [3. С. 40].
Естественно-научная методология, которая отожествляется со
сциентистской установкой, отвергается
постольку, поскольку из ситуации
психологического исследования нельзя изъять самого
психолога с характерным для него
пониманием и процедурами рассуждений [3. С. 27,
39]. По мнению А.А. Пузырея, речь должна
идти о дальнейшем обобщении принципа
Н. Бора (см.). В квантовой механике
по-разному описываются, с одной стороны,
изучаемые частицы, а с другой — приборы. В
психологии невозможно дать «единообразное
описание плана изучаемых психических
феноменов и плана психотехнических действий
и средств их осуществления, благодаря
которым осуществляются трансформации
психики человека и ее изучение» [3. С. 31]. А.А.
Пузырей неточно описывает содержание
принципа дополнительности Бора. Оба плана
описания относятся к элементарным
частицам, а также и к приборам. В зависимости от
используемого типа приборов частицы
проявляют свойства, называемые
дополнительными. А как обстоят дела в психологическом
эксперименте? Здесь осуществляется
взаимодействие между исследователем и
испытуемым. Результаты этого исследования,
разумеется, зависят от обеих сторон и прежде всего
их ценностей. Ценности, демонстрируемые
испытуемым, относительны к ценностям
исследователя. В методологии науки,
особенно постпозитивистской, это обстоятельство
учитывалось многократно в форме тезиса о
теоретической нагруженное™ фактов. В
нашем случае это означает, что
ценности-факты вызываются к жизни и
интерпретируются с позиций ценностей исследователя. Как
нам представляется, для описания
взаимодействия психолога и испытуемого совсем не
обязательно привлекать принцип
дополнительности Бора.
Разумеется, наша аргументация не
направлена на оправдание использования
естественнонаучных методов в психологии. Они
действительно здесь бесполезны, ибо чужды
институту ценностей. Для позиции А.А. Пузырея
характерна та же порывистость, что и для
В.М. Розина: от критики
естественно-научного метода совершается, вскользь упомянув
научно-гуманитарный метод, прыжок в
область практической философии. Пузырей
отмечает психотехническую эффективность
отхода от стандартов науки и даже
мифологии [3. С. 30]. Он предлагает встроиться в
существующие практики, развернуть новые
практики и создать столько типов
психологии, сколько существует людей. «Нет и не
может быть одной психологии человека, ибо
нет и не может быть одного человека» [3. С. 41].
На наш взгляд, проведенная Пузыреем
критика психологического практического
разума оказалась малоэффективной и даже
декларативной постольку, поскольку ей не
предшествовала критика теоретического
психологического разума. Критика
естественнонаучных методов не есть критика методов
психологии. Весьма сомнительно, что
концептуально обезвоженные психологические
практики способны привести к психологии
Человека с большой буквы. Несмотря на
обилие людей, психология может быть одной-
разъединственной постольку, поскольку все
они в психическом отношении
руководствуются ценностями, причем, как правило,
одними и теми же. Что касается многообразия
психологических теорий, то оно никак не
ставит под сомнение их концептуальность.
Психолог Б.С. Братусь, утверждая, «что
естественно-научная парадигма имеет явные
отражения в анализе душевной жизни»,
полагает, «что необходимо переходить на
какой-то новый образ мышления, искать новую
парадигму. В качестве такой парадигмы и
называют сейчас гуманитарную, едва ли не
центром которой служат представление о
мифологичное™ психологических
построений, превалирование
индивидуально-субъективных реакций и т.п.» [3. С. 34]. Но каков
он, этот «какой-то образ мышления»? «Пора, —
заявляет видный психолог, — сделать еще
шаг: от мифа к культуре, от психологии
миротворческой к психологии культурной, а
поскольку мы живем в культуре
христианской, то к психологии христианской» [3.
С. 35]. В очередной раз мы видим, как,
оттолкнувшись от трамплина
естественно-научной парадигмы, совершают перелет в
область мифа, культуры и религии (почему
культура включается в один ряд непременно
с мифом и религией, а не с наукой?). Почему
необходимый психологии «какой-то образ
мышления» не считается разновидностью гу-

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ В ПСИХОЛОГИИ 143
манит/арной научной парадигмы? Разве
современная психология действительно
обнаружила ограниченность не только
естественнонаучной, но и гуманитарной научной
парадигмы?
Философа М.А. Розова «удивляет желание
обязательно противопоставить
естественнонаучную парадигму и гуманитарную». «Все
различия на самом деле между науками все
больше стираются, взаимодействие
становится все более и более явным, а мы упорно
стоим на том, что естественно-научная
парадигма нам не годится» [3. С. 37]. «Я ратую, —
уточняет Розов свою позицию, — не за
естественно-научную парадигму, а за научную
парадигму», но дальше следует неожиданное:
«Физика в той же степени сводима к
гуманитарным наукам, как и гуманитарные науки —
к физике» [3. С. 38]. На наш взгляд, М.А.
Розов, правомерно защищая научный подход от
его искажений, слишком тесно сближает
естественно-научную и гуманитарную научные
парадигмы, которые вопреки его
утверждению отнюдь не сводимы друг к другу. Среди
концептов физики нет ценностей, и эти
концепты не могут быть сведены к ним;
соответственно ценности как концепты гуманитарных
наук, в т.ч. психологии, в силу их специфики
никак не могут быть сведены к описательным
понятиям физики.
Сопоставление и анализ воззрений видных
отечественных психологов и философов
убеждает в том, что психология
действительно находится в кризисе и название ему —
забвение научной гуманитарной парадигмы,
часто заключающееся в поспешном переводе
ценностной проблематики из области науки
в область мифа, религии и ненаучно понятых
практик и культуры.
1. Выготский Л.С. Исторический смысл
психологического кризиса// Выготский Л.С. Психология. М., 2000.
2. Психология XXI века: пророчества и прогнозы
(«круглый стол») // Вопросы психологии. 2002. № 1—2.
3. Психология и новые идеалы научности (материалы
«круглого стола») // Вопросы философии. 1993. № 5.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ В
ПСИХОЛОГИИ — методологический
концепт, согласно которому невозможно
осуществить синтез психологических учений.
Кризис в психологии Л.С. Выготский (см.), как и
многие другие психологи, связывал с
засильем в ней двух традиций, каждая из которых
вызывала у него резкое неприятие.
Рассматривая четыре идеи: психоанализа,
рефлексологии, гештальтпсихологии и
персонализма, — Выготский отмечал, что «каждая из
этих четырех идей на своем месте
чрезвычайно содержательна, полна значения и
смысла, полноценна и плодотворна. Но
возведенные в ранг мировых законов, они стоят друг
друга, они абсолютно равны между собой как
круглые и пустые нули; личность Штерна по
Бехтереву есть комплекс рефлексов, по Вер-
тгеймеру — гештальт, по Фрейду (см.) —
сексуальность» [1. С. 26]. Используя
современную терминологию, можно сказать, что
Выготский критиковал однопарадигмальность
(вырождающуюся при ее абсолютизации в
заблуждение, т.е. в научный нуль) и
выступал за мультипарадигмальность. Однако
распространенные попытки объединения
разнородных психологических систем, например
бихевиоризма с фрейдизмом, фрейдизма с
марксизмом, неизменно приводят к
эклектике [1. С. 39]. Положение безрадостное:
психологии, оказавшейся между Сциллой
эклектизма и Харибдой монопарадигмальности,
постоянно грозит утрата научного статуса.
Следует отметить, что в психологии наших
дней сохраняется прежнее положение:
полнейшее отсутствие ясности относительно
возможности согласования разнородных
психологических направлений. Очень
показательны в этом отношении рассуждения,
бесспорно, одного из самых компетентных
отечественных методологов психологии
А.В. Юревича.
Он перечисляет три основные оценки
научного статуса психологии: 1) психология — допа-
радигмальная наука; 2) психология — внепа-
радигмальная наука; 3) психология — мульти-
парадигмальная наука. В одном месте Юревич
полагает, что «наиболее близка к истине
первая позиция, а будущее — за теми
направлениями, которые впишутся в новую парадигму» [2.
С. 22]. Вскоре он поменял свою точку зрения
и отдал предпочтение позиции, согласно
которой «психология — это внепарадигмальная
наука, к которой куновская логика,
наработанная при анализе естественных наук, вообще
неприменима» [3. С. 14].
Юревич решительно защищает позиции
методологического либерализма в психологии

144 МЕТОДОЛОГИЯ
(кстати, очень напоминающего
анархистскую методологию П. Фейерабенда!): «пусть
прорастают все цветы» [3. С. 14]. В
подтверждение своей точки зрения Юревич
приводит следующую аргументацию:
«Психологические теории — это интерпретации
психологической реальности, интерпретации же
неверными быть не могут. Бессмыслен и
вопрос о том, какая из нескольких
конкурирующих интерпретаций "более верна", равно как
и сама их конкуренция» [3. С. 13]. Как легко
происходит расправа с концептом истины в
психологии! Юревич старается держаться в
русле научной психологии, но его
интерпретация вполне приемлема для любых, в т.ч. и
самых реакционных, психологических
вымыслов. Они ведь тоже являются
интерпретациями, а они, по Юревичу, несопоставимы
с другими концепциями.
Все теории — не только психологические, но
и, например, физические — являются
интерпретациями. Отсюда отнюдь не следует, что
вся наука отказалась от концепта истины.
Вопреки Юревичу интерпретации
сопоставимы, и одни из них являются более
верными (истинными), чем другие. Выдающиеся
психологи потому и называются
выдающимися, что их интерпретации вернее теорий
других психологов. От плохих
психотерапевтов отказываются не случайно, потому что
они менее верно истолковывают состояние
своих пациентов и пути их лечения, чем их
более компетентные коллеги. Все научные
работы по психологии представляют собой
интерпретации других интерпретаций. Вся
история психологических идей
свидетельствует о конкуренции психологических
теорий, направлений и школ. Неслучайно на
смену классическому бихевиоризму (см.)
пришел необихевиоризм, а он все более
теснится «логическим» бихевиоризмом. Отнюдь не
случайно современный психоанализ
отличается от фрейдовского. Смена философских
интерпретаций — это результат критики
теорий, обнаружения в них противоречий,
изобретения новых, более действенных в
научном отношении концептуальных
построений и конечно же их согласование с
психологическими факторами. Психология факту-
альна. Это обстоятельство имеет важнейшее
значение в оценке ее научного статуса и
применимости в ней концепта истины.
Что касается концепта Т. Куна (см.)
«парадигма», то он работает приблизительно
одинаково во всех науках. Кажущаяся многим
столь благополучной физика наполнена
многообразными интерпретациями не меньше,
чем психология.
На наш взгляд, ситуацию в современной
психологии точнее, чем концепт «парадигма»,
позволяет описать концепт
«научно-теоретический ряд». Три наиболее развитых научно-
теоретических ряда современной
психологии — это бихевиористский,
психоаналитический и когнитивистский. Каждый из них
имеет свою историю и вершинные
достижения. Намного сложнее, чем структура
отдельного научно-теоретического ряда, выглядит
ситуация с конкуренцией нескольких рядов.
Здесь не видно очевидного победителя, но
конкуренция между ними действительно
имеет место: ее результатом являются
различного рода подвижки. На наш взгляд,
когнитивизм успешно теснит своих главных
конкурентов, бихевиоризм и психоанализ.
Когнитивизм имеет явное концептуальное
преимущество перед своими оппонентами.
То, что часто называют неопределенным
термином «новая парадигма», в
действительности представляет собой прогрессивные
трансформации научно-теоретических
рядов. Кстати, конкуренция
научно-теоретических рядов не свидетельствует о кризисе в
психологии. И все-таки кризисные
тенденции в психологии наблюдаются. Здесь
действительно имеют место и эклектика, и
претенциозная монопарадигмальность, что
является результатом забвения концептуально
насыщенной методологической работы. На
наш взгляд, теоретический плюрализм в
психологии способствует ее развитию, но лишь
в том случае, если все его члены участвуют в
конкурентном взаимодействии во имя роста
научного знания.
1. Выготский Л.С. Психология. М., 2000.
2. Психология XXI века: пророчества и прогнозы
(«круглый стол») // Вопросы психологии. 2002. № 1—2.
3. Юревич А.В. Методологический либерализм в
психологии // Вопросы психологии. 2001. № 5.
МЕТОДОЛОГИЯ - 1) учение о научных
методах исследования; 2) философия науки.
Крайне редко в методологических текстах
ограничиваются рассмотрением
исключительно методов науки. Обычно рассматривается

МИКРО-, МАКРО- И МЕГАЯВЛЕНИЯ 145
более широкий круг вопросов. «М.
физики» — это, по сути, то же самое, что
«философия физики».
МЕТОДОЛОГИЯ РЕКОМБИНАНТНЫХ
КЛЕТОК — важнейшая трансформация
биологического знания, осуществленная за
последние три десятка лет. Ее главное
содержание определяет методология и технология
рекомбинантных (гибридных) ДНК [Т. 1.
С. 228—247]. Начало нового этапа развития
биологии было положено в 1972 г. в
лаборатории П. Берга (США) конструированием
первой рекомбинантной Д НК. Если до
начала 1970-х гг. генетический материал и его фе-
нотипические проявления изучались в
основном в пассивной манере (изучали то, что
есть и доступно), то теперь стали реализовы-
вать возможности для активного
манипулирования этим материалом. Биологическое
экспериментирование было поднято на
качественно новую ступень. Стали выделять
ДНК, вырезать из них отдельные участки,
изменять и конструировать их заново, затем
тем или иным способом вводить их в геном
культивируемых клеток и по фенотипичес-
ким признакам судить о генах и их
функциях. В отличие от классических генетики и
молекулярной биологии, предметом изучения
которых были непосредственно молекулы
ДНК и все, что с ними связано,
неклассическая микробиология помимо сказанного выше
исследует активные, проективного
характера действия с рекомбинантными ДНК.
Отметим особо: в данном случае речь идет не о
генной инженерии как таковой, а об
изменении статуса биологической науки, обеих ее
составляющих, как теории, так и
эксперимента. Развитие биологического эксперимента
открыло невиданные ранее перспективы
перед биологическими теориями. Многое из
того, что ранее нельзя было подтвердить
эмпирически, теперь подвергается
фальсификации.
Альберте Б., Брей Д., Льюис Дж. и др. Молекулярная
биология клетки. В 3 т. М., 1994.
МЕТОДОЛОГИЯ СИСТЕМОМЫСЛЕДЕ-
ЯТЕЛЬНОСТНАЯ — теория, разработанная
московским методологом Г.П. Щедровицким.
Недовольный, с одной стороны, философией
с ее исключительно знаниевым подходом и. с
другой стороны, наукой, ограничивающей
себя концепцией истины, не позволяющей ей
продуктивно решать практические проблемы,
Шедровицкий обозначил свою позицию как
методологическую. Речь идет о всестороннем
(системном) анализе проблем, разработке
проекта и его осуществлении во вполне
конкретной деятельности. На наш взгляд,
дистанцирование от философии и науки под флагом
методологии малопродуктивно. У Щедровиц-
кого она оказалась связанной с искажением
статуса и содержания как философии, так и
науки. Самые острые жизненные коллизии
разрешаются посредством обращения к
прагматическим наукам и их философской, мета-
научной проблематизации.
1. Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М., 1995.
2. Он же. Философия. Наука. Методология. М., 1997.
МИЗЕС ЛЮДВИГ, фон (1881-1973) -
австрийско-американский экономист,
философ экономики, основатель неоавстрийской
школы в экономике. Придерживался
концепции методологического индивидуализма.
Главная отличительная особенность его
методологических работ состоит в
использовании ценностных представлений.
Mises L., von. The Historical Setting of the Austrian School of
Economics//http: // www.mises. org/hsofase/ch2sec4.asp.
МИКЕШИНА ЛЮДМИЛА
АЛЕКСАНДРОВНА (p. 1930) — отечественный философ,
специалист в области философии науки.
Анализирует общие закономерности
социокультурной детерминации и взаимодействие
логических, когнитивных и ценностных
аспектов знания.
Микешина Л.А. Философия науки. Современная
эпистемология. Научное знание в динамике культуры.
Методология научного исследования. М., 2005.
МИКРО-, МАКРО- И МЕГАЯВЛЕНИЯ -
популярное в науке различение объектов по
их пространственным размерам. Детальный
анализ показывает, что различение
упомянутых явлений не является очевидным, вполне
возможно, что оно содержит элемент
путаницы. Микроявлениями обычно называют
предмет изучения квантовой физики,
прежде всего квантовой теории поля.
Макроявления — предмет изучения классической
физики, объекты, состоящие из огромного
числа частиц. Мегаявления — предмет изучения
космологии.

146 МИЛЛЬ ДЖОН СТЮАРТ
МИЛЛЬ ДЖОН СТЮАРТ (1806-1873) -
выдающийся английский философ, логик,
этик и экономист, внес значительный вклад
в развитие утилитаризма, считается
классиком методологии экономики. См. философия
экономики.
МИСТИЦИЗМ — доктрина о таинственном,
невыразимом. Согласовать М. с наукой
никому не удалось. Некоторые ученые,
признавая это, тем не менее ведут себя по
отношению к М. как учению вполне толерантно.
В последние годы стало популярным
рассматривать «Логико-философский трактат»
Витгенштейна не столько как философское
произведение, сколько как мифопоэтический
дискурс, оправдывающий философско-логи-
ческими средствами мир мистического, куда
зачисляются вместе с религией этика и
эстетика. При этом излишне доверяют каждому
слову Витгенштейна и не подвергают
критике слабые места его философии науки. Но
ошибаются все, даже гении.
МИТЧЕМ КАРЛ (?) — американский
философ, внес значительный вклад в развитие
философии техники, особенно в плане
сопряжения ее с этикой ответственности.
Митчем К. Что такое философия техники? М., 1995.
МИФ И НАУКА — соотношение,
актуальное в плане понимания соподчиненности
различных областей знания. Миф — рассказ
о происхождении и деяниях героев,
поведение которых понимается как социальный
образец. Наука о мифе называется
мифологией. Обычно миф считается формой
донаучного знания, которое может быть изучено
средствами науки, но есть исследователи,
которые не только приравнивают достоинства
мифа к достоинствам науки, но даже
предпочитают их. К. Хюбнер пытается доказать, что
«мифическое есть такая же опытная система,
как наука» [С. 257]. Он, подобно всем
сторонникам тезиса о несоизмеримости теорий,
теряет возможность сопоставить М. и н. В
действительности же вектор интерпретации идет
от науки к мифу. Наука мифология позволяет
выразить содержание мифа, но миф бессилен
в интерпретации существа науки.
Хюбнер К. Прогресс от мифа, через логос — к науке? //
Наука в культуре. М., 1998.
МНОГОМИРОВАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ
КВАНТОВОЙ МЕХАНИКИ ЭВЕРЕТТА-
УИЛЛЕРА — одна из интерпретаций
квантовой механики. В традиционной
(копенгагенской) интерпретации квантовой механики
считается, что возможны различные
результаты измерений, но в действительности
реализуется лишь один из них. В интерпретации
Эверетта—Уиллера предполагается, что
разом существуют все миры, но
экспериментатор оказывается лишь в одном из них. Какая
из двух интерпретаций верна? На наш взгляд,
ответ на этот вопрос во многом зависит от
того, как понимается проблема истины
применительно к возможным мирам. Логики в
этой связи считают, что то или иное
положение истинно лишь применительно к
действительно достижимому миру, а не ко всем
сразу. С этой точки зрения только
традиционная интерпретация квантовой механики
считается правильной.
DeWit B.S., Graham N. (Eds.) The Many-Worlds Interpretation
of Quantum Mechanics. Princeton, N.Y., 1973.
МНОГОУРОВНЕВОСТЬ НАУКИ -
наличие в ней языкового, ментального и
референтного уровня. Языковой и ментальный
уровень науки образуют теорию. Референтный
уровень науки — это ее предмет, например,
натуральные числа в арифметике,
физические объекты в физике, экономические
ценности в экономике. Референтами могут быть
и вымышленные объекты. Языковой уровень
науки представлен текстами,
предложениями и словами. Ментальный уровень науки
образуют мысли, чувства, суждения и
умозаключения. Каждый уровень науки
относительно самостоятелен, но образует с
другими органическое единство, систему.
В философии науки особое внимание
обращают на язык. В отличие от ментальных
языковые формы науки общезначимы. Много
философских недоразумений связано с
пониманием референтного уровня науки. Его
самостоятельность часто ставится под
сомнение утверждением, что факты «теоретически
нагружены». Разумный смысл этого
выражения заключается в констатировании
взаимосвязи теории и фактов, но из указанной
взаимосвязи не следует, как часто полагают, что
теория вызывает к жизни факты или же
определяет их природу. Верно, что изменяются

МОДЕЛЬ 147
наши знания о фактах, но сами они таковы,
какими являются. Известный
метафизический трюк состоит в требовании выразить
природу фактов вне теории и науки. Это в
принципе невозможно. В суждениях о
природе фактов, равно как и всех референтов,
невозможно преодолеть ограниченность
современного уровня научного знания.
МНОЖЕСТВЕННОЕ И ЕДИНОЕ -
концепты, соотношение которых обсуждается со
времен Античности. Согласно современным
представлениям слитность М. и е. выражают
понятия, представленные переменными типах. Все
х, т.е. х,, х2, х.,..., хп, качественно
тождественны и отличаются лишь количественно.
МОДЕЛИРОВАНИЕ — установление
соответствия между различными теориями,
прежде всего их языковыми уровнями. При этом
одна из теорий рассматривается в качестве
оригинала, а другая — в качестве модели.
Рассмотрим проблемные аспекты М. на
примере т. наз. математического М. Всякая наука
использует свой собственный, а не
математический язык, но между всеми
формализованными языками существует определенное
соответствие и в этой связи родственность с
языком математики. Прикладная
математика — это не особая наука, а лишь способ
взаимоотношения наук. Так, между
математикой и физикой нет науки, которая в
концептуальном отношении отличалась бы от
физики и математики. Можно выделить
объекты математики (числа, функции и т.д.)
и объекты физики (частицы, поля и пр.), но
нельзя выделить специальный объект,
например, физико-математического или биолого-
математического М. При анализе структуры
современной науки всегда необходимо делать
различия между науками как таковыми и их
связями, которые недопустимо
субстанциализировать, считая их особыми науками.
Связи и отношения между науками — это не
то же самое, что сами науки, (если А связано
с В, то это не означает, что между ними
находится С).
Итак, в модельном отношении математика
находится вне других наук. А это означает, что
математика может не достигать
концептуального содержания наук. Действительно,
часто математическое М. не достигает цели.
Далеко не всякое математическое М.
действенно. История физики показывает, однако, что
в принципиальном отношении ее
рафинированная концептуальность действительно
связана с математикой. Эту концептуальность
трудно представить себе без использования в
классической механике математического
анализа, в общей теории относительности —
неевклидовой геометрии, в квантовой теории —
векторной алгебры.
При М. математика выступает как модель по
отношению к оригиналу, например к
физике. Строго говоря моделируется только
синтаксическая часть науки. Необходимо,
однако, учитывать, что синтактика находится в
определенной связи с семантикой и
прагматикой. В силу этого математическое М.
актуально не только, например для физической
и экономической синтактики, но и для
физической семантики и экономической
прагматики. Всегда находится такая
математическая система, которая особо актуальна в деле
М. содержания той или иной науки. См.
модель, теория моделей.
МОДЕЛЬ— 1) конструкция, изоморфная
оригиналу; 2) образец чего-либо. М. Вартоф-
ский определяет модельное отношение
следующим образом: «М (S, х, у), т.е. субъект S
рассматривает х как модель у» [С. 34].
Можно, например, установить соответствие
между компонентами арифметики и евклидовой
геометрии. При этом в качестве М. может
рассматриваться либо арифметика по
отношению к евклидовой геометрии, либо
последняя относительно арифметики. В
приведенном примере М. понимается как
конструкция, изоморфная оригиналу, но нередко
М. рассматривается в качестве образца
изучаемого явления. Имеется в виду, что от него,
используя приемы абстракции, идеализации
и упрощения, совершается переход к
соответствующему теоретическому образу.
Солнце — это объект, а его теоретический образ —
это М. Рассматриваемая интерпретация
содержания М. несостоятельна. Можно,
конечно, различать изучаемое явление и его
теорию, но нельзя утверждать, что одно из них
является по отношению к другому образцом.
См. моделирование, теория моделей.
Вартофский М. Модели. Репрезентация и научное
понимание. М., 1988.

148 МОИСЕЕВ НИКИТА НИКОЛАЕВИЧ
МОИСЕЕВ НИКИТА НИКОЛАЕВИЧ
(1917—2000) — отечественный мыслитель,
внес значительный вклад в развитие
философии науки, особенно синергетики.
Разработал модель глобального эволюционизма,
защищал идею коэволюции природы и
нравственности людей. Неоднократно
высказывал опасения по поводу судьбы
современной цивилизации, в т.ч. России.
1. Моисеев Н.Н. Алгоритмы развития. М., 1987.
2. Он же. Судьба цивилизации. М., 1998.
МОЛЧАНОВ ЮРИЙ БОРИСОВИЧ (1926-
1991) — отечественный философ, специалист
в области философии физики. Внес
значительный вклад в развитие учения о времени.
Молчанов Ю.Б. Проблема времени в современной науке.
М., 1990.
МОНАДОЛОГИЯ — философская
концепция Г. Лейбница (см.). Мир, полагал он,
состоит из мельчайших духовных частиц,
монад, между которыми существует
предустановленная гармония. Во времена Лейбница
не было сколько-нибудь развитой логики
отношений, но в отсутствие отношений
монады не взаимодействуют между собой. Во всех
современных развитых научных теориях
непременно используется понятие отношения.
МОРАЛЬНЫЕ ДИЛЕММЫ -
необходимость выбора между несколькими
альтернативами, приводящего в любом случае к
негативному результату. Проблемность ситуации
состоит в том, что любой выбор оставляет
человека в драматическом, а подчас и
трагическом положении. Создается впечатление,
что желающий сотворить добро не в
состоянии сделать этого, причем не по причине
недостаточности своих знаний.
Дополнительный свет на существо М. д. проливает их
деонтическое (от греч. deon — долг)
истолкование. Оно, будучи необязательным, тем не
менее поучительно.
Субъект должен (англ. ought) совершить А
(записывается: ОА) и совершить В, но не может
быть А и В. Приведем пример М. д., которая
широко обсуждается в западной этической
литературе.
Согласно новелле У. Стирона «Выбор Софи»
(1976) польскую женщину, оказавшуюся в
фашистском концентрационном лагере Ауш-
витц, «награждают» возможностью не быть
признанной еврейкой и, следовательно,
спасти себя. Ее поставили перед выбором обречь
на газовую камеру либо дочь, либо сына,
который старше своей сестры. В случае если
Софи не сделает выбора, будут уничтожены
оба, и дочь, и сын. Она принимает решение
в пользу дочери, надеясь, что сын сумеет
спасти себя быстрее, чем дочь. Бедная женщина
теряет связь с сыном, так и не узнав о его
судьбе. Терзаясь мыслями о нем, Софи
спустя годы совершает суицид.
Проблематика М. д. привлекла пристальное
внимание ученых лишь в последние сорок
лет. В предыдущие годы господствовала
точка зрения, характерная, например, для И.
Канта, Дж. Ст. Милля и У. Росса, что адекватная
этическая теория не должна допускать само
существование М. д. Так обычно
рассуждают исследователи, исключающие
генерирование М. д. безупречными с их точки зрения
этическими концепциями. Другая позиция
состоит в признании существования М. д., но
теории тем не менее считаются
последовательными.
Интерес к М. д. возрос после уразумения, что
их проблематика предъявляет к этической
теории значительно более содержательные
требования, чем считалось ранее. По мнению
т. наз. противников М. д., их также часто
называют «рационалистами», признание
существования подлинных М. д. выявляет
неадекватность исходных принципов
этической теории, ибо они неизбежно генерируют
противоречие, согласно которому субъект и
должен, и не должен совершить поступок А
(ОА есть не-ОА). Противники М. д. охотно
признают, что люди, попадая в
затруднительные ситуации, вынуждены совершать
трудный для них выбор. Подлинное
противоречие состоит не в том, что невозможно
согласовать две альтернативы — А и В, а в более
важном обстоятельстве: не выдерживают
критики сами принципы теории,
допускающие генерирование противоречия: ОА есть
не-ОА. Именно это обстоятельство
недопонимают т. наз. «эмпирицисты»,
настаивающие на существовании М. д. Совершенно
недостаточно, ссылаясь на примеры,
утверждать само наличие М. д. Важно сопрягать
статус этических теорий с интерпретацией
содержательных аспектов моральных
затруднений. Совсем не обязательно считать эти

МОРАЛЬНЫЕ ДИЛЕММЫ 149
затруднения подлинными М. д. В противном
случае не избежать противоречий, т.е. краха
теорий. В стан противников М. д. обычно
зачисляют А. Донэгэна, И. Кони, Т. Макко-
нэлла, Д. Дэвидсона [3, 6]. Сторонники М. д.
согласны со своими оппонентами по крайней
мере в одном вопросе: к статусу этических
теорий следует относиться с максимальной
степенью серьезности, но они полагают, что
наличие М. д. не вынуждает к пересмотру
статуса этических теорий. Возможно, они
нуждаются в косметическом, но не в
капитальном ремонте. Среди сторонников М. д.
числятся Ж.-П. Сартр, В. Уильяме, М. Нусс-
баум, Р. Маркэс, В. ван Фраасэн, Дж. Холбоу.
На наш взгляд, во многом правы как
противники, так и сторонники М. д. Ниже делается
попытка объединить достоинства их
концепций. Для начала приведем позицию
«рационалистов» [2, 4, 7]. Они приводят два аргумента.
Первый аргумент показывает, что два
стандартных принципа деонтической логики,
принцип деонтической непротиворечивости
и принцип деонтической логики,
несовместимы с признанием подлинных М. д.
Согласно принципу деонтической
непротиворечивости PC (Principle of Deontic Con-
sistenty) одна и та же акция не может быть
как обязательной для исполнения, так и
запрещенной {ОА—> -10-1/4).
Согласно принципу деонтической логики
(PD), если А вызывает В, то если
обязательно А, то обязательно и В. Посредством
логических знаков PD записывается
следующим образом: □ (А->В) -> (ОА->ОВ), где □
означает «физически необходимо».
Первый аргумент содержит нижеприводимые
логические положения и заключения.
(1) ОА — обязательна, или этически
востребована альтернатива А.
(2) ОВ.
(3) -iC(A л В) — не может быть (->С)
реализовано и А, и В, т.е. записано условие
моральной дилеммы.
(4) D (А-»В) -> (ОА—>ОВ) — принцип
деонтической логики.
(5) —i(B л А) — физически не необходимо
сочетание В и А, что следует из (3).
(6) □ (В—>—А) — необходимо, что В влечет
не-А, что следует из (5).
(7) □ (В->^А) -> (ОВ-Ю^А) —
иллюстрируется формула (4), если В влечет не-А и
обязательно В, то оно влечет не-А.
(8) ОВ —> О-А — обязательность В влечет
обязательно не-А. Этот вывод следует из (6) и (7).
(9) О—iA — обязательно не-А (следует из (2) и
(8)).
(10) ОА и О-А — обязательность А
совместима с запрещенностью А.
(11) —гО-А— не обязательно не-А, что
следует из (1) и записи PC.
Приведенное умозаключение содержит по
крайней мере два недопустимых
противоречия. Во-первых, заключение (10)
конфликтует с PC (сравните: ОА —»-.ОА и ОА и О-А).
Во-вторых, что особенно неприятно, (11)
противоречит (9), ибо утверждается как
обязательность, так и недопустимость не-А
(сравните: О-А и -Ю-А). Указанных
противоречий не будет при условии отказа либо от
одного из двух принципов деонтической
логики, либо от признания существования
М. д. (3). Противники М. д. склонны
отказаться в первую очередь именно от
признания самого существования М. д. Некоторые
из них допускают отказ от PD, но не от PC,
ибо этот принцип считается наиболее
фундаментальным. Отказ от PD, разумеется, в
значительной степени ослабляет и даже
разрушает стройность деонтической логики.
Второй аргумент оперирует представлениями
об агломеративном (АР) и волюнтаристском
(VP) принципах. Согласно АР, если
обязательны А и В по отдельности, то обязательно
и их совмещение. Согласно VP
«обязательно» влечет «может» (сап): ОА—>СА для всех
А. Выразив существование М. д. (формулы 1—
3) и указанных двух принципов (4—5), после
ряда умозаключений вновь приходят к
противоречиям.
(1)ОА.
(2) ОВ (3).
(З)-пС(АлВ).
(4) ОА->СА.
(5) ОА л ОВ —» О (А л В) — агломеративный
принцип.
(6) О (А л В) -> С (А л В) — это всего лишь
иллюстрация (4).
(7) ОА л ОВ — следует из (1) и (2).
(8) О (А л В) - следует из (5) и (7).
(9) -пО (А л В) - следует из (3) и (6). Но (9)
противоречит (8).
Чтобы освободиться от противоречия,
необходимо либо отказаться от признания
существования М. д. (положения 1—3), либо от

150 МОРАЛЬНЫЕ ДИЛЕММЫ
принципов (4) и (5). «Рационалисты»
обычно готовы пожертвовать скорее признанием
существования М. д., чем агломеративным и
волюнтаристским принципами, столь
стандартными для деонтической логики.
До сих пор мы рассуждали в основном в
рамках конфликта М. д. и принципов
деонтической логики. В последние годы набирают
силу другие подходы. Показательны в этом
отношении позиции Холбоу и Караваева.
Холбоу стремится извлечь из усилий
«рационалистов» по доказательству
невозможности освобождения М. д. от груза
противоречивости необходимые уроки. Он полагает,
что противники М. д. не замечают, что они
оперируют представлением об абсолютно
совершенном деонтическом мире, в котором
эти дилеммы недопустимы по определению.
Они правы лишь отчасти, в совершенном
моральном мире дело до дилемм
действительно не доходит. Но их беда состоит в том, что
они не осмысливают должным образом
актуальный мир, в котором не избежать
ущербных действий. «Рационалисты» стремятся
искусственно преодолеть саму возможность
аморального поведения, но это невозможно
в принципе. Человек не является
безгрешным ангелом. Все принципы деонтической
логики имеют не абсолютный, а условный
характер. При интерпретации существа М. д.
Холбоу предлагает руководствоваться
шахматной аналогией.
В шахматах играющий должен соблюдать два
главных правила. Во-первых, нельзя
подставлять короля под удар неприятельских пешек
и фигур. Во-вторых, если осуществляется
нападение на короля, то его необходимо
немедленно увести из-под удара. Два этих
правила не избавляют от возможности матовой
ситуации. Когда король не в состоянии уйти
от нападения, он оказывается запатованным.
Согласно Холбоу моральная ситуация — это
матовая ситуация. Важно подчеркнуть, что
мат на шахматной доске не противоречит
правилам игры, но он свидетельствует о
невозможности дальнейшего следования им.
Безнадежная для одного из шахматистов
ситуация заканчивает игру. Холбоу
доказывает, что нет ничего противоречивого в том, что
в случае ущербности обоих действий, А и В,
моральный агент совершает одно из них, ибо
лучшего не дано. Он заканчивает свою
интересную статью формулировкой следующего
парадокса: «система деонтической логики
может быть безукоризненной, т.е. очищенной
от всех нелогических и недеонтических
терминов, лишь если она не имеет всеобщего
характера. По этой причине, как
представляется, возможны деонтические основания для
таких дел, например, М. д., которые
невозможно описать в рамках чистой деонтической
логики» [3. С. 271]. Либо вы нагружаете
деонтическую логику содержательными
аспектами, вследствие чего она приобретает
всеобщий, т.е. не только логический, характер, либо
она не в состоянии описывать М. д.
На наш взгляд, заключение Холбоу не
лишено слабых мест. Действительно, хорошо
известно, что безупречно сконструированные
логические и математические системы
всегда эффективны и не нуждаются в их
сверхлогическом и сверхматематическом
расширении. Видимо, далеко не безопасно,
заботясь о специфике логики, нагружать ее
чуждыми ей моментами.
Холбоу, равно как и многие другие
защитники М. д., опирающиеся в своих
рассуждениях на шахматную аналогию, не до конца
используют ее познавательный потенциал.
Присмотримся еще раз к логической
стороне шахматной игры. Ее существенная
особенность состоит в четком различении
правил игры и состояния мата, который
является итогом действия, совершаемого по
правилу: добивайтесь положения, при
котором ваш противник не будет иметь
возможности увести короля из-под удара. Матовое
положение не относится к правилам игры.
Руководствуясь этим положением,
допустимо, как нам представляется, обратить
внимание «рационалистов» от деонтики на то, что
они неправомерно переводят формулировку
М. д. в число принципов, каковыми они не
являются в любом случае. Если в
приведенных выше двух аргументах отказаться от
первых трех положений, а именно они как раз и
являются записью М. д., то не будет
логических противоречий. Таким образом, М. д. не
приводят к необходимости отрицания
принципов деонтической логики.
Что же касается идеи пересмотра содержания
принципов деонтической логики, то и она
представляется нам далеко не беспочвенной.
Как показали логики, всегда можно так осла-

МОРАЛЬНЫЕ ДИЛЕММЫ 151
бить принципы деонтической логики, что
будут исключены всякие противоречия. В
частности предлагалось пересмотреть смысл аг-
ломеративного принципа, заменяя правило
«если обязательно А и В по отдельности, то
обязательно An В совместно» на положение
«если обязательно An В по отдельности, то
не обязательно А и В совместно». Ослабить
принцип — это, значит, придать ему более
универсальный характер. Позиция
«рационалистов» заслуживает, как нам
представляется, одобрения по крайней мере в двух
отношениях.
Во-первых, при осмыслении М. д. следует
руководствоваться строгой логикой. Во-вторых,
в этой связи нельзя исключить возможность
пересмотра статуса принципов деонтологи-
ческой логики. Можно согласиться с
утверждением рационалистов, что
совершенствование деонтической логики должно идти по пути
развенчания якобы противоречивого
характера М. д.
Впрочем, вполне возможно, что при анализе
М. д. их сторонники и противники
преувеличивают потенциал деонтической
логики. В ней обычно используют три
конструкта: «обязательно», «запрещено» и
«безразлично». В реальной же действительности порой
приходится выходить за пределы этих трех
оценок. Обычно моральный агент, сравнивая
альтернативы, определяет, какая из них для
него предпочтительнее. На наш взгляд, для
осмысления поступков деонтическая логика
малопригодна. Целесообразно обратиться к
логике сравнительных оценок, в которой
используются конструкты «лучше», «хуже»,
«равноценно». Деонтическая логика хорошо
согласуется с этикой долга, но не с
ценностной этикой, которая в свою очередь
органично сочетается с логикой сравнительных
оценок. Во избежание недоразумений
подчеркнем, что необходимо четко различать сугубо
логические теории от философских учений.
Сравните: деонтическая логика и
деонтология (философское учение о
долженствовании), с одной стороны, логика
сравнительных оценок и аксиология (философское
учение о ценностях) — с другой стороны.
Обратимся теперь к размышлениями
Е.Ф.Караваева, который при анализе проблематики
М. д. вполне правомерно делает акцент на
аксиологических аспектах [4]. Он привлекает
внимание к «аксиологическому тезису» Мура.
Видимо, имеется в виду утверждение,
согласно которому «практическая этика,
следовательно, может, самое большее, надеяться, что
установит, какая из нескольких альтернатив,
возможных в данных условиях, дает в целом
наилучший результат» [7. С. 163].
Решающими оказываются два фактора: множество
альтернатив и оценка ценностей. Поступать
следует таким образом, чтобы максимизировать
оценки положительных ценностей или,
выражаясь строго, совокупную функцию
полезности. С этой точки зрения М. д. теряют в
значительной степени свою
экстраординарность. Действительно, согласно ценностной
этике ценности могут состоять друг с другом
в отношении конфликта. В этом нет
никакого логического противоречия, ибо указанный
конфликт описывается непротиворечивым
образом. Караваев размышляет о другом. Он,
с одной стороны, убежден в безупречности
принципов логики, с другой стороны — в их
автономности от М. д., за которые
ответственны сами люди с их ценностными
предпочтениями. Возникновение М. д. не
бросает тень на логические принципы: «дилеммы
могут возникать и возникают из некоторой
реальной действительности, зависимой от
обстоятельств» [4. С. 5]. В обоснование
своей точки зрения Караваев ссылается на два
положения из теории общественного
выбора — парадокс маркиза де Кондорсе,
зацикливание голосования, и теорему К. Эрроу о
невозможности конструирования идеальной
системы социального выбора. Наше
несогласие с Караваевым состоит в том, что он, как
бы защищая принципы логики от их
неправомерной критики, изолирует их от М. д.,
которые молчаливо признаются
противоречивыми. Логика не индифферентна по
отношению к реальной социальной
действительности, она причастна к ней постольку,
поскольку современная научная этика не может
обойтись без использования ее потенциала.
Крайне важно наладить действенную
координацию между логикой и этикой.
Логические системы актуальны для этики не в
одинаковой степени. В любом случае этика столь
же безупречна, как и та логика, которая
моделирует ее формальный строй.
Почему возникают критические в моральном
отношении ситуации и существуют ли пути
их предотвращения? Эти ситуации создают

152 МОРАЛЬНЫЕ КОДЕКСЫ
сами люди, руководствующиеся
негативными ценностями. На наш взгляд, ничто не
предохраняет от М. д. лучше, чем этика
ответственности. Разумеется, нельзя исключить,
что морально-критическая ситуация
вызвана к жизни неожиданными
обстоятельствами или же стихийными бедствиями. Поиски
путей их предотвращения вновь приводят к
этике ответственности. Подлинным ключом
к проблеме М. д. в любом случае
оказывается этика ответственности, одним аспектом
которой является должное использование
потенциала логики.
Совершенно недостаточно решать проблему
М. д. исключительно средствами логики.
В осмыслении и преодолении М. д.
решающее значение имеет этическая теория.
Переходим к выводам.
♦ Создатели ставших широко известными
этических теорий (И. Кант, Дж. Мур)
относились к М. д., как правило, несколько
беззаботно, не подвергая их тщательному
анализу.
♦ В последние лет сорок к анализу
моральных проблем обратились философы, в
основном из представителей аналитической
философии, которых несколько условно
стали квалифицировать как противников
или же, наоборот, сторонников
реальности этих дилемм. Первых часто называют
«этическими рационалистами», а вторых
«этическими эмпирицистами».
♦ «Рационалисты» полагают, что в рамках
наиболее популярных вариантов
деонтической логики осмысление М. д. является
противоречивым. Выход из ситуации они
нашли в известной переформулировке
ряда принципов деонтической логики.
Такого рода трансформации позволяют
осмысливать М. д. непротиворечиво, т.е.
они перестают считаться подлинными
дилеммами. Согласно «рационалистам» «эм-
пирицисты» не уделяют должного
внимания логической теории, беззаботно считая
ее безупречной.
♦ Неудовлетворительность позиции
«рационалистов» состоит в переоценке
достоинств деонтической логики. Проблему
М. д. разумно анализировать не столько с
позиций деонтической логики, сколько
посредством логики относительных оценок.
♦ В сугубо логическом отношении «эмпири-
цисты», как правило, уступают
«рационалистам», но зато они стремятся придать
своим рассуждениям содержательный
характер, выделяя драматические
обстоятельства жизнедеятельности людей.
♦ Обе стороны не уделяют достаточного
внимания содержательно-философскому
аспекту М. д.
♦ Само наличие М. д. указывает на
неординарность этического поиска, который
приобретает подлинно философский
характер лишь тогда, когда он достигает
обостренности этики ответственности.
1. Brine D. Moral Conflict and Its Structure // Mason H.E.
(ed.). Moral Dilemmas and Moral Theory. N.Y., 1996.
2. GowansCr. W. (ed.). Moral Dilemmas. N.Y., 1987.
3. Holbo J. Moral Dilemmas and the Logic of Obligation //
American Philosophical Quarterly. Vol., 39. 2002. № 3.
4. Karavaev E.F. Logic and Moral Dilemmas // ПА1ДЕГА:
http://www.bu.edu/wcp/ Papers/Logi Kara.htm
5. Mason H. E. (ed.). Moral Dilemmas and Moral Theory. N.Y.,
1996.
6. McConnel T. Moral Dilemmas//http://plato.stanford.edu/
entries/moral-dilemmas/
7. Мур Дж. Principia ethica // Природа моральной
философии. M., 1999.
МОРАЛЬНЫЕ КОДЕКСЫ - совокупность
ценностей, которые обязуются выполнять,
как правило, определенные коллективы
людей. В нашем случае речь идет о научных
сообществах. В различных М. к. ученые
призывают себя и своих коллег быть честными,
справедливыми, лояльными к клиентам, не
брать взяток, ценить свободу и счастье
людей. Порой утверждается, что достаточно,
если мораль ученого базируется на Нагорной
проповеди Христа. Тем не менее обычно
проводится четкое различие между
общечеловеческими (справедливость, честность и т.п.) и
профессиональными (аккуратность,
тщательность в работе, бдительность,
толерантность) добродетелями ученых. С
концептуальной точки зрения М. к. не выдерживают
критики. В них не учитывается
разнотипность ценностей, и к тому же они обычно
представлены в оболочке добродетелей, но
ценности как концепты несводимы к каким-
либо чертам характера. Бесспорно, однако,
что при всех недостатках М. к., их
культивирование плодотворно, ибо оно способствует
росту социальной ответственности ученых.
К сожалению, научное сообщество часто не

МЭИНСТРИМ В ЭКОНОМИКЕ 153
считает нужным заранее предупреждать
общественность о возможных нежелательных
последствиях развития науки. Никто не имеет
права быть свободным настолько, чтобы не
нести ответственности перед другими
людьми. Мы твердо убеждены, что без осознания
ценностного характера науки невозможно
обеспечить полномасштабный успех ее дела.
К сожалению, в нашей стране в отличие от
положения дел на Западе М. к. ученых являются
большой редкостью. См. ответственность
ученого.
МОРРИС ЧАРЛЬЗ (1901-1979) -
американский философ, специалист в области
семиотики. Именно он вел три семиотических
измерения: синтаксическое, семантическое и
прагматическое.
1. Моррис Ч. Основания теории знаков // Семиотика:
антология. М.; Екатеринбург, 2001.
2. Morris Ch. The Language of Value. N.Y., 1957.
МУР ДЖОРДЖ ЭДУАРД (1873-1958)
-выдающийся английский философ, один из
основателей аналитического движения.
Наибольший вклад внес в развитие
аналитической этики.
1. МурДж. Защита здравого смысла // Аналитическая
философия: становление и развитие (антология). М., 1998.
2. Он же. Природа моральной философии. М., 1999.
МЫСЛЬ — один из аспектов концептов в их
ментальной форме. Обычно М.
противопоставляют чувствам, в т.ч. эмоциям и
аффектам. Имеется в виду, что М. и чувства — это
две элементарные формы ментальности,
существующие независимо друг от друга. При
всей своей кажущейся очевидности такой
вывод далек от безупречности. На самом деле
он получен без всякого обращения к теории.
Если же попытаться проинтерпретировать
природу М. и чувств посредством теорий, то
выясняется, что путь к ней определяют
концепты, прежде всего — понятия. Что такое
понятия в их ментальном бытии? Как раз
мысли и чувства, но тогда не остается ничего
другого, как выявить подлинную
соотносительность понятий, М. и чувств. В понятии
одна М. объединена со многими чувствами.
Инвариантное в понятии — это М., а
вариативное — это чувства.
МЭИНСТРИМ В ЭКОНОМИКЕ -
основное направление современной экономики,
сердцевину которого составляет
неоклассический подход. Среди альтернативных
основному течению подходов числятся, в частности,
институциональные, поведенческие,
эволюционные и другие уровни анализа. Считается,
что они по своему содержанию более
поверхностны, чем М., который в значительной
степени способен аккумулировать достижения
других философских направлений.
Использование концепта «М.» нацелено на выяснение
единства экономики и представление ее
концептуальной сердцевины. Но концепция М.
явно абсолютизирует один из подходов, а
именно неоклассический. Одна из
экономических теорий в принципе не способна
абсорбировать все другие концепции. На наш взгляд,
наиболее продуктивный подход к выявлению
динамики экономического знания и его
единства предполагает обращение к концепции
научно-теоретического ряда и строя. В таком
случае рассматривается поступательное
преодоление различных проблем как в рамках
отдельных наук, так и их синтеза,
неоклассического, неокейнсианского и т.д. При этом не
абсолютизируется ни одна из теорий.
1. Автономов B.C. Единство и многообразие современной
экономической теории // История экономических
учений / под ред. В. Автономова, О. Ананьина, Н. Макаше-
вой. М., 2000.
2. Камсе В.А. Философия экономической науки. М., 2006.

н
НАДЕЖНОСТЬ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ
ТЕХНИКИ — важнейший параметр
технических устройств и систем наряду с
безопасностью. Количественной характеристикой
надежности является вероятность безотказной
работы. В рамках философии техники
концепту надежности уделяется явно
недостаточное внимание.
НАЛИМОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
(1910—1997) — отечественный математик,
философ и лингвист. Разработал вероятностно-
ориентированную модель языка и сознания.
1. Налимов В.В. Вероятностная модель языка. М., 1979.
2. Он же. Спонтанность сознания: вероятностная теория
смыслов и смысловая архитектоника личности. М., 1989.
НАТУРАЛИЗМ И НОННАТУРАЛИЗМ -
противостояние представителей двух
различных лагерей, характерное буквально для всех
социальных наук. Мы рассмотрим это
противостояние на примере этики.
Натуралисты обвиняют своих оппонентов в отсутствии
выяснения происхождения и природы
моральных предикатов. Ноннатуралистам не
удается отвести от себя это обвинение, а
между тем они могли бы сослаться на результаты
философско-этического анализа. Отметим
также, что ноннатуралисты в своем
стремлении избежать редукционистской ошибки
пренебрегают базовыми науками и в итоге
попадают в лоно метафизики.
Ноннатуралисты обвиняют оппонентов в
редукционистской ошибке, в частности в
психологизме, а также в игнорировании
специфики этики. Это обвинение вполне уместно.
К сожалению, и натуралисты проходят мимо
метанаучного характера этики. Они явно
тяготеют к неопозитивистским установкам с их
очевидным эмпиризмом.
Как видим, обеим спорящим сторонам не
удается выявить в должной степени
специфику этики. Зададим теперь ключевой
вопрос: есть ли в арсенале натуралистов и нон-
натуралистов аргументы, способные
решающим образом поставить под сомнение
научный статус этики? На наш взгляд, такие
аргументы отсутствуют. Есть сомнения,
недоразумения, но не более того. Многих эти-
ков ставит в тупик вопрос о природе т. наз.
моральных предикатов (признаков).
Недоумение возникает тогда, когда их пытаются
представить подобными тем признакам,
которые изучаются базовыми науками, но
сфера этического — это не свойства объектов как
таковых, а решения и поступки людей по
оптимизации содержания их
позитивно-ценностного бытия. Моральными предикатами
являются как раз эти решения и поступки.
Разумеется, при желании можно вообще
отказаться от использования выражения
«моральные предикаты» и говорить просто о
ценностях.
Итак, представители натурализма
настаивают на сведении этики к базовым наукам,
прежде всего к естественно-научным
дисциплинам. Лишь при условии успеха этой
операции они соглашаются признать научный
статус этики. Упомянутое сведение
невозможно, ибо этика есть метанаучная
дисциплина, и именно в этом своем качестве она
является наукой.
Представители ноннатурализма не
обременяют себя проблемами редукционизма, но и
они считают, что этика является базовым
учением, и у них научный статус этики не
получает четкого выражения.
Предметом научной этики являются не
признаки вещей и процессов, а характеристика
их эффективности, решения и поступки
людей по оптимизации их
позитивно-ценностного бытия.
НАУКА — постижение и обустройство мира
человеком посредством теорий,
элементарными концептами которых выступают
понятия. Слово Н. содержит корень ук и
приставку на. Древнерусское слово укъ служило для
наименования учения. Приставка на
означает в данном случае движение к учению. Н.
есть научение, приобретение знаний о чем-
либо. Проведенный этимологический анализ
слова Н. мало что разъясняет относительно
концептуального устройства Н., но именно
этот аспект дела является решающим. Успех

НАУЧНАЯ КАРТИНА МИРА 155
Н. во многом был подготовлен гениальными
представителями античной философии,
прежде всего Платоном я Аристотелем (см.).
Первой подлинно научной системой
считается геометрия Евклида (см.), созданная в
III в. до н.э. Таким образом, возраст Н.
превышает 23 века. За время своего
существования Н. добилась невиданных ранее
достижений. См. критика науки.
НАУЧНАЯ КАРТИНА МИРА - концепт,
часто используемый в философии науки.
Наряду с выделением методологических
принципов возможно и обособление
онтологических оснований теорий. В таком случае речь
заходит о Н. к. м., которую B.C. Степин
характеризует как научную онтологию. Он
специально подчеркивает, что Н. к. м. не
зафиксирована в концепциях западной философии
науки [1. С. 16] и, следовательно, является
визитной карточкой отечественной
философии. Но почему же западные исследователи
просмотрели такой важный компонент
философии науки, как Н. к. м.? Пожалуй,
потому, что они делали акцент на теоретической
погруженности фактов. В результате
происходила редукция фактов, а вслед за ними и
всей онтологии, к методологии. При такой
установке Н. к. м. действительно выпадает из
поля зрения исследователей.
Следует отметить, что в отечественной
философии науки проблематика Н. к. м.
вызывала наибольший интерес в 1980-х гг. [2, 3,
4]. Надо признать, что этот интерес в
значительной степени инспирировался тогдашней
приверженностью советских философов к
диалектическому и историческому
материализму. «Обшую картину природы как
связного целого» рассматривал уже Ф. Энгельс [5.
С. 304]. Когда немец рассуждает о картине
(das Bild) чего-либо, то он имеет в виду не
фотографию, а форму и образ этого нечто, а
точнее — его модель. Энгельсом общая
картина природы понималась как
диалектический образ, как модель природы,
сотворенная и с опорой на факты, и с
использованием потенциала диалектической философии.
Классики диалектического материализма
рассматривали философию как науку о
наиболее общих законах природы, общества и
мышления, поэтому они не без удовольствия
рассуждали о мире вообще. Отсюда термин
«Н. к. м.».
Генезис Н. к. м. П.С. Дышлевой и Л.В. Яцен-
ко объясняли следующим образом. От теории
отслаиваются онтологические допущения, в
них выделяется самое существенное для
человека, которое синтезируется в целостный
образ, включаемый в континуум культуры
[6. С. 25]. В этом же ключе рассуждает и
B.C. Степин. Он считает правомерными
представления о 1) общенаучной картине
мира; 2) социальной и естественно-научной
картинах мира; 3) специальных (физической,
химической, биологической и т.п.) картинах
мира. По мнению B.C. Степина, при
построении картины мира используются
упрощающие и схематизирующие абстракции.
В этой связи он сравнивает механическую
картину мира с теоретической схемой
ньютоновской механики. В первой
используются абстракции — «неделимая корпускула»,
«тело», «взаимодействие тел», «абсолютное
пространство и время», во второй —
«материальная точка», «сила», «инерциальная
пространственно-временная система отсчета» [7.
С. 32]. Имеется в виду, что «тело» — это
упрощающая абстракция по отношению к
«материальной точке», «взаимодействие тел» —
упрощающая абстракция относительно
понятия «сила» и т.д. B.C. Степин полагает, что
Н. к. м., во-первых, систематизируют
научные знания, во-вторых, в качестве
исследовательских программ определяют стратегию
научного поиска, в-третьих, обеспечивают
объективацию научного знания, их
отнесение к изучаемым объектам и их включение в
культуру [7. С. 33].
На наш взгляд, выделение в основаниях
науки ее онтологической составляющей
весьма актуально. То и дело она игнорируется под
флагом несамостоятельности фактов в силу
их теоретической нагруженности. Практика
научных исследований показывает, что
выделение онтологических оснований всегда
связано с углублением анализа, более
исчерпывающим пониманием той или иной науки.
С обособлением онтологических оснований
науки дело обстоит аналогично выделению
методологических регулятивов. Продуктивен
уже сам акцент на онтологических
основаниях. Когда же они выделены и осмыслены, то
они превращаются в самостоятельный
фактор философии науки, способствующий
осмыслению науки.

156 НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПРОГРАММА (НИП)
Что касается идеи B.C. Степина о том, что
научные картины формируются за счет
упрощающих и схематических абстракций, то она
представляется нам интересной, но спорной.
Разумеется, различные приемы упрощения и
схематизации довольно часто уместны в
науке или философии. По-настоящему
актуальный вопрос состоит, однако, в следующем:
действительно ли переход от науки к
специальной философии науки и далее — к общей
философии науки предполагает упрощения
и схематизации как свое стратегическое
содержание? Не думаем.
Все дело в том, что результатом упрощений,
схематизации и т. наз. обобщений всегда
оказываются не концептуальные, а всего лишь
номинальные определения. Если, например,
физические и биологические явления
называются природными явлениями, то в
результате никакого обобщения не произошло.
Термин «природные явления» — это имя, но не
концепт для всех тех явлений, с которыми
имеет дело естествознание. Есть физические
и биологические теории, но нет
синтетической физико-биологической теории.
Возьмите любой концепт научной теории и
подвергните его операции упрощения. В результате
вы просто-напросто разрушите этот концепт.
В ньютоновской динамике используется
понятие силы. Согласно третьему закону
Ньютона тела взаимодействуют с силами,
равными по величине, но противоположными по
направлению и приложенными к различным
телам. Термин «взаимодействие» не есть
упрощение концепта «сила», а используется для
обозначения случая, когда в поле зрения
попадает не одна, а несколько сил.
Представление о механической картине мира имеет
научный смысл лишь тогда, когда в ней
сохранены понятия механики: масса, сила,
скорость, ускорение, импульс, кинетическая и
потенциальная энергия и т.д. Если при
описании механических явлений не
используются понятия механики, то налицо не
механическая (научная) картина мира, а ее образ.
Все описания общенаучной, социальной и
естественно-научной картин мира сводятся
в конечном счете к предложениям, в которых
используются не концептуальные, а
номинальные определения.
На наш взгляд, вместо спорного термина «Н.
к. м.» следовало бы использовать термин
«онтологические основания науки».
Онтологические основания науки всегда соотносятся
с определенным теоретическим рядом.
Теории из различных научно-теоретических
рядов не имеют общих для них онтологических
оснований. Существуют онтологические
основания физики, биологии, социологии,
политологии, но нет онтологических оснований
обществознания и естествознания, равно как
и науки в целом.
Отметим также, что термин «Н. к. м.» плохо
гармонирует с гуманитарными науками. В этих
дисциплинах не столько воспроизводится
картина существующего, сколько
изобретается проект будущего. Термину «Н. к. м.»
недостает прагматической составляющей.
1. Степан B.C. Смена методологических парадигм // Хюб-
нер К. Критика научного разума. М.,1994.
2. Научная картина мира: логико-гносеологический
аспект. Киев, 1983.
3. Научная картина мира как компонент современного
мировоззрения. М.; Обнинск, 1983.
4. Пахомов Б.Я., ВенцковскийЛ.Э. Исследование
мировоззренческого, методологического,
социально-культурного значения научной картины мира в советской
литературе // Логика, методология и философия науки. Вып. 2.
М, 1987.
5. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической
немецкой философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.
Т. 21.
6. Дышлевой П.С., Яценко Л.В. Научная картина мира и мир
культуры // Научная картина мира. Киев, 1983.
7. Степан B.C. Научная картина мира // Новая
философская энциклопедия. Т. 3. М., 2001.
НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ
ПРОГРАММА (НИП) — концепт философии
науки постпозитивиста И. Лакатоса. Попперов-
ский анализ истории науки нашел
поддержку и критику у Лакатоса [1—4]. В частности
он считал, что Поппер недостаточно
проанализировал историю науки и ее структуру.
Каким образом можно построить теорию науки?
Очевидно, надо, во-первых, выделить объект
изучения, а во-вторых, дать ему
теоретическое истолкование. Объектом изучения
является история науки в целом, наличие в ней
последовательностей концепций,
относительная устойчивость теорий к единичным
фальсификациям их твердого ядра,
например, в классической механике трех известных
законов Ньютона. Все, что не входит в
твердое ядро теории образует ее защитный пояс.
После выделения объекта изучения надо его
теоретически осмыслить. Тут Лакатос
обращался к изобретенному им методологическо-

НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ РЯД И СТРОЙ 157
му концепту «научно-исследовательская
программа (НИП)». Он призван: во-первых,
стать ключом к пониманию того, что
происходит в науке; во-вторых, представить план
исследований, обеспечить их максимальную
эффективность. Но что такое НИП? Это
сочетание отрицательной и положительной
эвристик [от греч. heurisko — нахожу]. Имеется
в виду, что путем догадок, размышлений,
критики, экспериментальных проверок
исследователь сохраняет твердое ядро
(отрицательная эвристика), но и определяет
проблемы для исследований, выделяет защитный
пояс вспомогательных гипотез, успешно
преодолевает аномалии [2. С. 135—136]. В
зависимости от соотношения положительной
и отрицательной эвристик НИП либо
прогрессирует, либо регрессирует. Динамика
науки реализуется в соперничестве воззрений,
прогрессирующая НИП вытесняет
регрессирующую. Лакатовская методология
исследований видится нам следующей.
Создавайте теории, выделяйте в них твердое
ядро и защитный пояс, обрушивайте удар
проверок на защитный пояс, без устали
реализуйте прежде всего положительную, а
затем и отрицательную эвристику, всегда
отдавайте предпочтение прогрессирующей НИП.
Не ищите никаких окончательных критериев
истинности теорий, их не существует.
Помните, что всякого рода проверки
(верификации и фальсификации), в т.ч. и т. наз.
«решающие» эксперименты, — это лишь моменты
положительных эвристик. В научную эпоху
человек сам изобретает научные проблемы.
В теоретическом отношении изначальны не
проблемы, как считал Поппер (см.), а научно-
исследовательские программы.
Философия науки Лакатоса (см.)
отличается от философии науки Поппера
значительно больше, чем это принято считать. Говорят,
например, что методология Лакатоса — это
все тот же попперовский фальсификаци-
онизм, представленный, однако, не в
наивном, а в утонченном виде. Два фальсифика-
ционизма должны по определению иметь
один и тот же основополагающий
методологический регулятив, а именно регулятив
«фальсификации», но философии науки
Поппера и Лакатоса имеют разные
центральные методологические установки. В первом
случае это фальсификация, а во втором —
положительная и отрицательная эвристики.
После Лакатоса многие философы науки, в
т.ч. и Поппер, стали именовать свои
системы исследовательскими программами.
Необходимо, однако, иметь в виду, что у Лакатоса
термин «исследовательская программа»
имеет очень емкое концептуальное содержание,
чего, как правило, нет у других авторов,
которые при желании могут вообще обойтись
без рассматриваемого концепта.
Обратимся теперь к утверждению Лакатоса,
что внутренняя (собственная) история науки
первична по отношению к ее внешней
истории (социально-психологическим факторам)
и что только она может быть представлена в
рациональной форме. «Для любой
внутренней истории субъективные факторы не
представляют интереса» [ 1. С. 231 ]. Главная мысль
Лакатоса состояла в том, что прогрессивный
сдвиг в смене НИП означает и прогресс
рациональности [1.С. 255—257]. Эта мысль,
видимо, правильная, впрочем, лишь в том
случае, если под рациональностью
понимается научность, еще точнее — логика теорий.
Лакатос вычленяет логику НИП, но он при
этом оставляет без внимания эпистемологию
(теорию познания), в которой всегда
наличествуют субъективные моменты. С другой
стороны, он явно недостаточно анализировал
возможность теоретического воспроизведения
внешней истории науки. Его рационализм
оказался половинчатым, строго говоря, он
относился только к внутренней истории науки.
Во внутреннюю историю науки включалась
Лакатосом и философия, которую он часто
называл метафизикой. На наш взгляд,
Лакатос недостаточно подчеркивал отличие
философии от частных наук и упустил
возможность осмыслить те переходы, которые
существуют между внутренней и внешней
историей науки.
1. Лакатос И. История науки и ее рациональные
реконструкции // Структура и развитие науки. М., 1978.
2. Он же. Методология научных исследовательских
программ // Вопросы философии. 1995. № 4.
3. Он оке. Бесконечный регресс и обоснование
математики // Современная философия науки: Хрестоматия. М., 1996.
4. Он же. Фальсификационизм и методология научно-
исследовательских программ. М., 1995.
НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ РЯД И
СТРОЙ — концепты, используемые нами для
выражения динамики научного знания. Во-
первых, констатируем, что в любом курсе

158 НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ РЯД И СТРОЙ
истории той или иной науки неизменно
рассматривается большая связка теорий, число
которых обычно двузначно. Изобразим эту
связку следующим образом.
тх^ т2-> тъ-^...-> тп (1)
В хронологическом ряде теорий значок
стрелочки символизирует преодоление
затруднений, проблем предыдущей теории. Приведем
поясняющий пример из экономики.
Допустим, что Тх — это классическая
экономическая теория, Т2 — маржинализм, Г3 — кейн-
сианство. Классики, как известно, очень
часто приходили к противоречиям, ибо не
владели применительно к экономике
представлением о предельных величинах. В свою
очередь маржиналисты из-за отсутствия
учета концепции кейнсианских ожиданий
также рассуждали противоречиво, например о
естественной норме безработицы.
Приведенный пример показывает, что в составе ряда
(1) стрелочка обозначает проблемный метод,
всегда отмеченный печатью определенной
хронологии. Самая развитая теория, Г, не
содержит всех тех ошибочных суждений и
построений, которые были выявлены до ее
создания. Существенно заметить, что
вопреки Попперу устаревшие теории не
отменяются новыми, а модифицируются, причем не
настолько, чтобы полностью потерять свою
самостоятельность. Физики изучают
Ньютона, биологи — Дарвина, экономисты —
Смита, хотя эти авторы творили в эпохи,
отстоящие от сегодняшних дней на века.
Во-вторых, пройдя ряд (1) и дойдя до самой
развитой теории, именно ее следует в
смысловом отношении поставить на первое место.
Т => Т , => Т ,... =* Г, (2)
На первый взгляд кажется, что ряд (2) есть
не что иное, как простая инверсия ряда (1),
но если обратить внимание на смысл значка
=>, то это впечатление сразу же
рассеивается. В ряде (2) нет противоречий и
ошибочных рассуждений, выявленных ранее, они
были преодолены на стадии ряда (1). В ряде
(2) содержание любой теории
интерпретируется строго непротиворечиво с позиций тех
теорий, которые стоят слева от нее
(разумеется, это правило не относится к Г). В
отличие от ряда (1) ряд (2) является не
проблемным, а интерпретационным. Так, с позиций
кейнсианства вполне непротиворечиво
можно объяснить, почему ошибались
неоклассики, полагая, что естественная норма
безработицы равна нулю. Другой пример: исходя
из содержания специальной теории
относительности легко понять ошибочность
постулирования в классической физике
абсолютности пространства и времени.
Интерпретационный ряд (2) образует смысловой строй
соответствующей науки, очищенной от всех
ее загрязняющих примесей, различного рода
ошибок. В-третьих, проблемный ряд и
интерпретационный строй характеризуют
динамику научного знания не по отдельности, а
лишь совместно друг с другом.
г,->Г2->...-» Г, (1)
Т^Т^.^Т, (2)
Как только выявляется ранее не учтенный
проблемный аспект, так сразу же приходится
дополнять ряд (1). Интересно, что
целостность строя (2) явно выше, чем ряда (1). В ряде
(1) каждая последующая теория может
обойтись без своей предшественницы. В (2) все
теории стоят в едином строю, при
извлечении одной из них он разваливается. Всякая
порция знания включается в строй (2) на
соответствующем месте. Так, если знание
относится к теории Г2, то оно включается в
строй (2) непосредственно перед Г,, а затем
осмысливается с позиций всех тех теорий,
которые находятся слева от Ту Только
научно-теоретический строй позиционирует в
данной науке каждую порцию знания в
окончательном виде.
Научное знание функционирует в составе
законченного научного целого, каковым
выступает не отдельная теория и не научно-ис1-
следователъская программа (см.) И. Лакато-
са (см.) или парадигма (см.) Т. Куна (см.), а
научно-технический строй. Кстати, это
обстоятельство имеет важнейшее значение в
понимании проблемы истины. При данном
уровне науки истинной признается та теория,
которая возглавляет научно-теоретический
строй. Постпозитивисты Кун и Фейерабенд
считали теории несоизмеримыми. Их
ошибка состояла в том, что они не рассмотрели
потенциал проблемного и
интерпретационного подходов, который показывает
возможность соподчинения различных теорий.

НАУЧНЫЙ МАТЕРИАЛИЗМ 159
На первый взгляд кажется, что
научно-теоретический строй не способен вместить все
многообразие теорий, но это мнение не
учитывает ряда новейших тенденций развития
современного научного знания.
Соответствующие анализы показывают, что буквально во
всех науках динамика роста научного знания
неизбежно сопровождается синтезом его
сегментов. Физики успешно объединяют теории
электромагнитных, слабых, сильных и
гравитационных взаимодействий. В биологии
несколькими этапами развития отмечен синтез
дарвинизма и генетики. Психологи
благополучно соединяют когнитивизм и
необихевиоризм. Новейшее развитие экономической
науки также отмечено целым рядом синтезов,
часть из которых несет на себе печать
преодоленного прошлого (хиксианское кейнси-
анство, неоклассический синтез середины
1960-х гг.), другие стали актуальными
буквально в последние десятилетия.
Как нам представляется, происходящее в
науке свидетельствует о том, что нарастающий
стремительными темпами плюрализм теорий
непременно будет сопровождаться
соответствующими синтезами. Если в этих условиях
исследователи не станут с максимально
возможной ответственностью возводить научно-
теоретический строй, то их ожидает хаос, по
сравнению с которым методологический
анархизм П. Фейерабенда покажется детской
забавой эстетствующего философа. К
счастью, ум человека способен внести в
разнообразие теорий концептуальное единство.
Обеспечить это единство применительно к
любой науке — важнейшая задача философов
науки.
НАУЧНЫЕ РЕВОЛЮЦИИ - концепт
философии Т. Куна. Под Н. р. понимается
период экстраординарной науки.
Руководствуясь парадигмой, ученые наводят порядок в
науке. Так они приходят к нормальной науке
[1.С. 45], стандарты которой излагаются в
учебниках. Те явления, которые не
укладываются в рамки нормальной науки, вообще
упускаются из вида. Кажется, что это явный
урон, но надо учитывать и преимущества па-
радигмальной науки: она позволяет
исследовать тот или иной фрагмент природы
детальнее и глубже, чем это было бы возможно при
других обстоятельствах [1. С. 46].
Нормальная наука позволяет решить многие
головоломки, причем быстро. Постепенно, однако,
облако неразрешенных аномалий вокруг нее
уплотняется, это приводит к кризису,
наступает час Н. р., наука становится
экстраординарной. В условиях кризиса нет другого
выхода, как отказаться от господствующей в
науке парадигмы, но отказ от одной
парадигмы есть решение принять другую парадигму.
Принимается та парадигма, которая
позволяет достичь большего успеха. Выбор новой
парадигмы определяется в решающей
степени максимами, нормами, ценностями
наиболее успешных исследователей [2. С. 71]. При
этом надо отличать стандартные критерии
оценки адекватной теории, такие, например,
как точность, непротиворечивость, область
приложения, простота и плодотворность, от
факторов, зависящих от индивидуальной
биографии и характеристик личности [2.
С. 71]. Критерии выбора Кун
квалифицировал как ценности. Главный его вывод
состоял в том, что выбор парадигмы определяется
ценностями. Сторонники конкурирующих
парадигм никогда не преследуют одни и те
же цели, они руководствуются разными
внеэмпирическими допущениями, а потому
«конкуренция между парадигмами не
является видом борьбы, которая может быть
разрешена с помощью доводов» [1.С. 195]. В силу
тех же внеэмпирических, т.е. не
устанавливаемых путем верификации или
фальсификации допущений, ученые, работающие в
различных парадигмальных кругах, видят вещи
по-разному и говорят на различных языках
(теории несоизмеримы).
Следует отметить, что именно благодаря
Куну концепт Н. р. занял достойное место в
философии науки, но необходимо также
учитывать, что он интерпретировал содержание
этого концепта с прагматистских позиций.
Это означает, что недостаточное внимание
уделялось концептуальной стороне дела.
1. Кун Т. Структура научных революций. М, 1977.
2. Он же. Объективные, ценностные суждения и выбор
теории // Современная философия науки: Хрестоматия.
М., 1996.
НАУЧНЫЙ МАТЕРИАЛИЗМ -
неоднородное течение в рамках аналитической
философии, в рамках которого в основном
рассматривается проблема определения
природы сознания, причем делается это с опорой

160 НАУЧНЫЙ ПРОГРЕСС
на данные естествознания. Основными
представителями научного реализма являются
Д.Армстронг, М. Бунге, Дж. Марголис,
Дж. Смарт.
1. Марголис Д. Личность и сознание. М., 1986.
2. ПатнэмХ. Философия сознания. М., 1999.
НАУЧНЫЙ ПРОГРЕСС - рост научного
знания. Как известно, концепт «рост
научного знания» занимает видное место в
философии науки А". Поппера (см.). Впрочем, как ни
странно, у него отсутствует доказательство
действительного наличия Н. п. По Попперу,
фальсификация знания непременно
приводит к необходимости замены устаревшей
теории новой, но он не проанализировал,
почему новая теория прогрессивнее старой.
Суть дела нам видится в том, что новая
теория не содержит противоречия старой,
преодолевает если не все, то по крайней мере
часть ее проблем. Самое главное состоит в
том, что новая теория позволяет
проинтерпретировать как изъяны, так и достижения
устаревшей теории.
НАУЧНЫЙ РЕАЛИЗМ - философское
течение в составе аналитической философии,
руководствующееся методологической
максимой, что единственно приемлемым
средством достижения знания о мире является
научное исследование. Виднейшими
представителями научного реализма являются
Дж. Смарт, М. Хессе, Р. Харре (см.).
1. Smart J. Philosophy and Scientific Realism. L., 1963.
2. Harre R. Varietis of Realism: A Rationale for the Natural
Science. Oxf„ 1986.
НЕЙМАН ДЖОН, фон (1903-1957) -
выдающийся американский математик, физик,
информатик, экономист. Внес значительный
вклад в разработку квантовой механики.
Впервые привел доказательство
невозможности «скрытых» параметров. Это
доказательство имело математический характер и было
получено в результате принятия ряда
постулатов, обязательность которых оспаривается.
Разработал архитектуру ЭВМ, т.е. определил
состав ее функционально обособленных
устройств. Архитектуры современных
компьютеров значительно более гибки, чем
архитектура Н., но определенные им принципы
управления работой ЭВМ остались прежними.
Наряду с Шенноном Н. внес значительный
вклад в разработку цифровых
вычислительных машин. Труды Н. отмечены печатью его
исключительной компетентности в области
дискретной математики. Н. принадлежит
приоритет в обогащении экономической теории
игровым подходом.
1. Нейман Дж., фон. Математические основы квантовой
механики. М., 1964.
2. Моргенштерн О., Нейман Дж., фон. Теория игр и
экономическое поведение. М., 1970.
НЕЙРАТ ОТТО(1882-1945) -австрийский
философ, активный участник Венского
кружка, автор концепции физикализма (см.).
НЕОКАНТИАНСТВО - философское
направление концаXIX — началаXXвв.,
отметившееся особым интересом к философии
науки. В позитивизме XIX в. доминировала
традиция эмпиризма. Реакцией на его
засилье явилось Н. с его очевидной
рационалистической направленностью. Н. было
наиболее популярным в Германии, где
образовалось два его центра, на севере (Марбургская
школа) и на юго-западе (Баденская школа).
Наиболее видными представителями Мар-
бургской школы были Г. Коген, П. Наторп и
3. Кассирер (см.), а Баденской — В. Виндель-
банд (см.) и Г. Риккерт. Исторически
сложилось так, что между марбургцами и баденца-
ми произошло известное разделение труда.
Более сильными в области
логико-математических наук были марбурщы, а в сфере
гуманитарных наук — баденцы.
Марбургская школа имела бесспорного
лидера, им был Г. Коген. Именно его воззрения
рассматриваются ниже. Как известно, Кант
(см.) связывал особенность науки с
конструированием априорных синтетических
положений, позволяющих упорядочивать
феномены. Способность созерцания — источник
математики, рассудок дает жизнь
естествознанию. Успехи математики, физики,
физиологии убеждали Когена в необходимости
внесения в теорию Канта существенных
корректив.
Во-первых, открытие неевклидовых
геометрий свидетельствовало об участии в их
конструировании рассудка. Следовательно,
неверно связывать природу математики с
трансцендентальной эстетикой. Инстанцией
математики является рассудок. Во-вторых,
успехи математического анализа свидетель-

НЕОКАНТИАНСТВО 161
ствовали против эмпиризма. Согласно
физиологическому закону Вебера—Фехнера
возбуждение воспринимается лишь в случае,
если оно достигает некоторого порогового
значения. Значит, бесконечно малое, а
вместе с ним и вся математика, дана человеку не
в чувствах, а в мышлении. В-третьих,
математический анализ с успехом используется в
физике и химии, следовательно,
возможность естествознания определяется не
опытом, а рассудком. В-четвертых, в математике
доминируют функциональные отношения, а
не родовидовые различия. В свете успехов
математики задача науки усматривается в
конструировании функциональных рядов, в
которых используются переменные. Понятие
есть закон ряда.
Главная мысль Когена состояла в том, что
научную строгость обеспечивает мышление.
И неевклидовы геометрии, и математический
анализ, и понятие функции — все это
продукты свободной деятельности рассудка, а не
результат обобщения и абстрагирования
чувственных данных. Вещи и чувства не даны
нам, а заданы как загадки. Что они собой
представляют, человек узнает на основе
рассудка. Делая акцент на математическом
рационализме, Коген явно недооценивал
значение экспериментальной фазы познания.
Научный метод марбургцы относили ко всей
сфере культурной жизни. По сути, они
извлекли его из лона математики. Интересно
проследить за тем, как они пытались
приспособить его к специфике гуманитарных наук.
Новый проект реализовывался следующим
образом.
Во-первых, исходили из положения, что
основу всех гуманитарных наук составляет
этика. Во-вторых, опирались на понятие
функционального ряда переменных величин, у
которого нет конечного члена. Отсюда
следовала этическая формула П. Наторпа и
социал-демократического политика Э. Берн-
штейна: движение — все, цель — ничто.
В-третьих, стремились перевести этику в
юридические формы. Так приходили к идее
постепенного построения общества
товарищеской солидарности (Коген и
социал-демократ Ф. Лассаль). Вместо классовой
борьбы марбургцы предлагали путь постепенных
реформ в интересах трудящихся. Остается
заметить, что марбургцам не удалось
подвести под общественные науки сколько-нибудь
основательную методологическую базу. В этом
отношении более марбургцев преуспели
представители Баденской школы.
Баденская школа. Самое интересное у ба-
денцев — В. Виндельбанда и Г. Риккерта —
учение о месте ценностей в познании. Вин-
дельбанд обратил особое внимание на
необходимое ценностное содержание всякого
суждения, в т.ч. и обладающего предикатами
истинно или ложно. Истина — это ценность.
В отсутствие ее не было бы резона
руководствоваться предикатами истинно и ложно.
Виндельбанд пришел к выводу, что есть
такие общезначимые ценности (истина, благо
и прекрасное), которые являются
необходимым условием всякого познания. Он
называл их трансцендентальными.
Риккерт стремился развить виндельбандов-
ское учение о трансцендентальных
ценностях, которые он называл
«трансцендентными предметами». Имеется в виду, что
ценности ни от кого не зависят. В этом отношении
они подобны «вещам-в-себе». О статусе
ценностей будут много спорить и после
неокантианцев.
Широко распространено мнение, что баден-
цы своим учением о ценностях придали
всему теоретическому познанию характер
разновидности практической деятельности, т.е.
этизировали его. Это не совсем так. Дело в
том, что баденцы соотносили теоретическое
познание с ценностью истины, а этику — с
ценностью блага. Познание было бы этизи-
ровано в случае соотнесения его с ценностью
блага, но этого-то как раз и не было.
Следует отметить, что обращение с термином
«ценность» требует осмотрительности. В
современной науке ценности относят к миру
аксиологических наук. В этой связи истину
неправомерно определять в качестве
ценности, ее можно квалифицировать, например,
как методологический регулятив знания.
Еще одна новация баденцев состояла в
характеристике методов наук о природе и духе.
Они считали, что для естествознания
характерен генерализирующий [от лат. generalis —
общий], а для наук о культуре или
исторических наук — идеографический [от лат. idios —
особенный и grapho — пишу], или
индивидуализирующий метод. К сожалению, баденцы
не поняли, что ценности являются концеп-

162 НЕОПОЗИТИВИЗМ, ИЛИ ЛОГИЧЕСКИЙ ПОЗИТИВИЗМ
тами исторических наук. Они соотносили с
ценностями все науки, поэтому им не
пришла в голову мысль о
концептуально-ценностном содержании исключительно
гуманитарных наук. «Историческая наука,
—утверждал Риккерт, — имеет дело с ценностями
лишь постольку, поскольку объект, понятый
индивидуализирующим способом, имеет
вообще какое-нибудь значение для ценности»
[2. С. 207]. В действительности же в
концепте ценности общее соединено столь же
органично, как и в понятиях естествознания.
Относительно природы ценностей баденцы
высказывались весьма неточно, но надо
иметь в виду, что в учении о ценностях они
были первопроходцами.
1. Cohen Н. Kleinephilosophischen Schriften. 2 Bd. В., 1926.
2. Риккерт Г. Философия жизни. Клев, 1998.
НЕОПОЗИТИВИЗМ, ИЛИ
ЛОГИЧЕСКИЙ ПОЗИТИВИЗМ — влиятельное
направление философии науки. Речь идет о
весьма неоднородном философском
движении, не оформленном организационно и
выступавшем в 1930-е гг. как творческие
контакты групп философов из Вены, Берлина,
Праги, Лондона, Варшавы и других
европейских городов. Логический позитивизм набрал
силу в период между двумя мировыми
войнами, последняя из которых привела к
эмиграции большинства неопозитивистов в
США. Здесь многие неопозитивисты, среди
них Р. Карнап, К. Гемпель, X. Райхенбах (см.),
провели свои лучшие исследования.
Включение идеалов Н. в американскую
философскую традицию не могло не сказаться на его
судьбе. В конце 1960-х гг. Н. уступил
инициативу в сферах своего влияния — а это
прежде всего философия науки —
постпозитивизму (К. Поппер (см.) и др.) и американской
аналитической философии (У. Куайн (см.) и
др.). Разумеется, всем неопозитивистам
свойственна некоторая общая
устремленность. Это критика метафизики и
стремление прояснить содержание философских
оснований научного знания. Широко
используется логический анализ языка, и поэтому
говорят о логическом позитивизме.
Среди неопозитивистов было немало
первоклассных философов, но даже на их фоне
выделялись своими достижениями М. Шлик,
Р. Карнап, О. Нейрат (все из Венского
кружка), X. Райхенбах, К. Гёдель (см.) (оба из
берлинского Общества научной философии) и
британец А. Айер. Многие философы не без
оснований полагают, что наиболее
выдающимся из логических позитивистов был
Р. Карнап. Рассмотрим основные маркеры
неопозитивистской философии науки.
Отрицание метафизики. Неопозитивисты
отрицали значимость метафизики, которая, как
они предполагали, преодолевается
логическим анализом языка [1]. Сходную идею
высказывал Витгенштейн (см.). Часто
утверждают, что неопозитивисты отрицали
философию. Это не соответствует действительности.
Абсолютное большинство неопозитивистов
называли себя философами. Более того, Шлик
утверждал, что «великий исследователь —
всегда философ» [2. С. 32]. Неопозитивисты
выступали против философии, которая не
вступает в плодотворный контакт с науками.
Такую философию они как раз и называли
метафизикой. На наш взгляд,
неопозитивистское стремление обеспечить союз философии
и науки заслуживает одобрения. Другое дело,
что неопозитивисты очень часто выносили
приговор бессмысленности таким областям
философского знания, которые его никак не
заслуживали.
Поиск новой логики. Поскольку теория как
совокупная связь предложений не может
быть построена без логики, то Карнап
приступил к ее логическому построению.
Показательны названия его работ «Логическое
построение мира» (1928) и «Логический
синтаксис языка» (1934) [3, 4]. Главная мысль
обеих работ состоит в том, что
первоначальный этап познания мира предполагает
создание его логического каркаса. Этот путь
мысли не привел к успеху. В конечном итоге
неопозитивисты Карнап и Райхенбах
прославились созданием вероятностной логики. Но
именно она как раз и выражает связь
предложений.
Физикализм. Имелось в виду, что все типы
реальности в конечном счете могут быть
редуцированы к физическому. Обращение к
физикализму, проведенное по инициативе
О. Нейрата, произошло не случайно, а в
связи со стремлением обеспечить достоверность
всякого научного знания и тем самым
возродить его единство. Наука не должна состоять
из изолированных друг от друга регионов.

НЕОПОЗИТИВИЗМ, ИЛИ ЛОГИЧЕСКИЙ ПОЗИТИВИЗМ 163
Внимание к физическим явлениям нашло
свое наиболее яркое выражение в концепции
т. наз. протокольных предложений.
Протокольные предложения и преодоление
психологизма. Поиски последнего основания
знания привели к проблеме т. наз.
протокольных предложений. Обсуждался вопрос о
достоверности и истинности физического
знания. Базис познания видели теперь не в
фактах, а в первичных предложениях. Истина
предполагает два полюса, но не любых, а
лишь таких, которые можно сравнивать.
Факты описываются предложениями, но они не
сравнимы с ними. Следовательно, разумная
постановка вопроса об истине предполагает
сравнение предложений с предложениями.
Такова была позиция Карнапа и Нейрата. Но
в каких именно предложениях описываются
факты? Определенный выход из
создавшегося положения нашли М. Шлик и
постпозитивист К. Поппер. Шлик стал говорить не о
протокольных, а о базисных предложениях.
Смысл их состоит в том, что они, во-первых,
стоят в начале процесса познания, а,
во-вторых, позволяют проверить (верифицировать)
предсказания теории [5. С. 45]. Огонь
познания разгорается на поленьях базисных
предложений, а затем ими же удостоверяется. На
основе гипотез предсказывается то-то и то-то
(стрелка измерительного прибора должна
остановиться на таком-то делении). Если
наблюдается предсказанное, то гипотеза
приобретает статус истинного предложения [5. С. 50].
Следует различать наблюдение как
психологический процесс и наблюдение как
верификацию предложений (гипотез). Выводы Шли-
ка вызвали к жизни новые вопросы.
Действительно ли познание начинается с базисных
предложений? Если да, то каким образом
исходя из базисных предложений приходят к
теории? Действительно ли верификация
переводит предложения-гипотезы в разряд
истинных предложений?
Индуктивная логика в контексте открытия.
Р. Карнап предпринял весьма неординарные
попытки по обеспечению логики научного
открытия. Он подчеркивал, что возможна
такая логика, которая описывает переход от
базисных предложений к универсальному
предложению, от свидетельства е (от англ.
Evidence — свидетельство) к гипотезе h (от
греч. hypothesis — предположение) [7. С. 71—
85]. Карнап использовал наработки англичан
Дж. Кейнса (см.) и геофизика Г. Джеффриса.
Оба рассматривали вероятность как
логическое отношение между высказываниями.
Предметом индуктивной логики как раз и
является вероятностное отношение между
высказываниями. Порой индуктивную логику
называют вероятностной. Карнап четко
различал два понятия вероятности. Объективная
вероятность присуща явлениям, а не
высказываниям. В отличие от нее логическая
вероятность относится к высказываниям.
По Карнапу, логическая вероятность
выступает как разновидность импликации,
рассуждений, осуществляемых согласно
формуле «если..., то...». Не следует полагать, что
всегда одно высказывание следует из
другого непременно с вероятностью 1 (как это
имеет место, например, в дедуктивном
выводе). Всегда, когда одно высказывание
дополняется другим, между ними
устанавливается некоторое соотношение. Если бы это
было по-другому, то текст не представлял бы
собой связное целое. Карнап вслед за
Витгенштейном полагал, что связь первичных
предложений нельзя объяснить на основе фактов
постольку, поскольку каждый из них дан сам
по себе. Склонный к построению
логического каркаса мира, Карнап как раз и реализо-
вывал свой вариант индуктивной логики.
Либо считается, что гипотезы (законы)
рождаются интуитивно и мгновенно, вместе с
возгласом «Эврика!», и тогда научное
открытие обходится без логики, либо оно есть
некоторый процесс с определенной структурой,
которую как раз и призвана выразить
индуктивная логика. Очевидно, что Карнап
придерживался второй позиции.
Если бы Карнап ограничил свою задачу
исключительно описанием логической связи
сингулярных высказываний (как это делали
Кейнс и Джеффрис), то она была бы
относительно простой, но его интересовали не
просто связи сингулярных высказываний, а в
конечном счете переходы от сингулярных
высказываний к универсальным
положениям, законам. Карнап был убежден, что его
вывод о возможности и необходимости
логики научного открытия верен.
Верификация, подтверждение и подкрепление
естественно-научных теорий. Стремясь к
достоверности знания, неопозитивисты руко-

164 НЕОПОЗИТИВИЗМ, ИЛИ ЛОГИЧЕСКИЙ ПОЗИТИВИЗМ
водствуются концепцией верифицируемости
(от лат. verus — истинный + facere делать):
степень истинности теории может быть
установлена в результате эмпирической
проверки ее выводов.
Первоначально многие неопозитивисты, в
частности М. Шлик и Ф. Вайсман,
придерживались концепции абсолютной
верификации. Увлеченные идеалом абсолютно
истинной теории, они полагали, что он вполне
достижим. От этой точки зрения пришлось
отказаться прежде всего в связи с
обоснованием индуктивного метода посредством
вероятностной логики (Р. Карнап, X. Райхен-
бах). В неопозитивистском движении 1950-х п:
было глубоко осознано, что стопроцентная
верификация в принципе невозможна.
Об истинности индуктивного заключения,
подчеркивал Карнап, никогда нельзя
говорить с достоверностью, но можно сказать, что
оно обладает некоторой степенью
вероятности. Для оценки степени истинности научных
теорий неопозитивисты использовали
следующую формулу
C(h/e) = ——,
т(е)
где с — подтверждающая функция;
h — научный закон;
е — эмпирическое свидетельство;
т — регулярно измеряемая функция предложения.
Законы недостоверны, и поэтому
неопозитивистам пришлось приравнять их к
предположительному знанию, т.е. к гипотезам. Итак,
отказ от абсолютной верификации привел к
концепции подтверждения, которую при
желании можно считать концепцией
относительной верификации.
Для неопозитивистского понимания
контекста теории характерны две главные
особенности. Это, во-первых, акцент на степени
относительной истинности теории и,
во-вторых, выяснение логических оснований
процедуры подтверждения. Логика
подтверждения была развита К. Гемпелем [6. С. 32—88].
Она заслуживает особого упоминания.
Логика подтверждения. Гемпель строго
руководствовался неопозитивистской доктриной:
любая научная процедура должна быть
первоначально осмыслена в канонах логики, без
чего не избежать ее наивного понимания. Он
рассматривал универсальное условное
предложение (гипотезу):
(x)[P(x)^Q(x)],
т.е. «Для любого объектах, если х есть Р, то х
есть Q», например, если х— ворон (Р), то
он — черный (£)). Традиционное понимание
подтверждения научной гипотезы: она
подтверждается объектом а, который является
одновременно PmQ,h опровергается
утверждением, что а, являясь Р, не является Q. Так,
гипотеза «все вороны черные»
подтверждается, если ворон черный, и не
подтверждается, если ворон не черный. Сложности
выясняются, если записать два эквивалентных в
логическом отношении предложения:
5,: «(х) [Ворон (х) э Черный (л:)]»;
S2: «(х) [~ Черный (х) з ~ Ворон (л)]».
5, читается: «Все вороны черные». S2: «То, что
не является черным, не является вороном».
Предложения St и S2 были бы
неэквивалентными друг другу, если посредством введения
в них квантора существования указывалось
бы, что в предложении 5, речь идет о
существовании ворон, а в предложении S2 — о
существовании нечерных объектов, которые не
обязательно должны быть воронами.
Дополнение условного универсального
предложения предложением существования привело
бык недействительности многих логических
доказательств, в которых используется
эквивалентность предложений, поэтому такое
дополнение нежелательно. Но без
предложений существования 5, и S2 эквивалентны друг
другу, ибо они выражают одно и то же
содержание, а это означает, что если объект а
подтверждает истинность предложения S2, то он
подтверждает также истинность
предложения 5,. Получается, что если а есть белый
лебедь, то он подтверждает истинность Sj («Все
вороны черные»). Налицо явный парадокс,
который Гемпель назвал парадоксом
подтверждения [6. С. 46].
Каким образом можно избежать парадокса
подтверждения и вместе с тем сохранить
максимальную эффективность используемого
аппарата математической логики? Рассуждая
о подтверждении, всегда следует
использовать предложения наблюдения. Их
использование избавляет от включения в логику пред-

НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ 165
ложений существования. Имеется также в
виду, что наблюдение является не
психическим процессом, а констатацией данного
экспериментального положения вещей.
Гемпель показал, что условием адекватности
любого определения подтверждения
являются следующие три условия [6. С. 68—69]:
♦ любое предложение, следующее из отчета
о наблюдении, подтверждается этим
отчетом;
♦ если отчет о наблюдении подтверждает
гипотезу h, то он также подтверждает
каждое следствие h, равно как и любую
гипотезу, эквивалентную h;
♦ каждый логически непротиворечивый
отчет о наблюдении логически совместим с
классом всех гипотез, которые он
подтверждает.
Осуществляя операцию подтверждения,
необходимо, как отмечал, например, Карнап,
руководствоваться правилами соответствия,
которые связывают теоретические и
эмпирические термины. «Чтобы связать неинтер-
претированные термины с наблюдаемыми
физическими явлениями, мы должны иметь
правила, устанавливающие такую связь» [7.
С. 315].
Наблюдаемой величиной является, например
температура газа, но не средняя
кинетическая энергия его молекул. Поскольку
существует формула, связывающая величины
температуры и средней кинетической энергии
молекул, постольку предложениями
наблюдения подтверждаются не только
предложения, включающие понятие и величину
температуры, но и содержащие понятие и
величину средней кинетической энергии молекул
газа.
Итак, как и следовало ожидать,
неопозитивистская интерпретация контекста
оправдания теории (обоснования ее истинности) и
процедуры подтверждения является
составной частью неопозитивистской методологии
в целом. Существует неразрывная связь
между концепцией протокольных (базисных)
предложений, индуктивным методом и
концепцией подтверждения, а также тем
концептом истины, который используется. Мы
рассмотрели основные методологические
ориентиры Н. Они неоднократно подвергались
суровой критике, особенно со стороны
постпозитивиста К. Поппера. Как уже
отмечалось, в определенный исторический период
Н. пришлось уступить инициативу своим
более удачным соперникам. Впрочем,
создается впечатление, что сдавать его в архив рано.
Дело в том, что в последние тридцать лет
повсеместно наблюдается расцвет эмпирических
исследований, но ни в одной философии,
кроме Н., методологические аспекты
эмпирических исследований не рассматривается столь
обстоятельно, как в Н. Видимо, многие его
установки будут востребованы заново.
1. Карнап Р. Преодоление метафизики логическим
анализом языка // Аналитическая философия: становление
и развитие (антология). М., 1998.
2. Шлик М. Поворот в философии // Аналитическая
философия. Избранные тексты. М., 1993.
3. Carnnap R. Der logische Aufbau der Welt. Berlin, 1928.
4. Carnnap R. Logische Syntax der Sprache. Wien, 1934.
5. Шлик M. О фундаменте познания // Аналитическая
философия. Избранные тексты. М., 1993.
6. Гемпель К. С. Логика объяснения. М., 1998.
7. Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971.
НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ - 1) величина,
указывающая с какой степенью точности
может быть измерен некоторый физический
параметр; 2) такое состояние экономической
или какой-либо другой социальной системы,
при котором наступление любого будущего
события может быть предсказано
исключительно вероятностным образом. Физическая
Н. никак не связана с качеством
измерительной техники, она является объективной
характеристикой частиц, поведение которых
описывается квантовой механикой. В 1927 г.
8. Гейзенбергом был открыт принцип Н.,
согласно которому для любой пары
канонически сопряженных величин — например,
координат центра инерции системы и
импульса — произведение неопределенностей этих
величин больше или равно постоянной
Планка, деленной на два. Рассмотрим одно
из соотношений неопределенностей:
АхАрх>Н/2,
где Ах — неопределенность координаты х;
Арх — неопределенность импульса рх.
Из рассматриваемого уравнения следует, что
при одновременном измерении х ярхжм
всегда присущи неопределенности. В случае если
процесс измерения позволяет уменьшить Н.
одной из двух величин, возрастает Н. другой.
Что же касается величин, соответствующих
коммутирующим операторам, то при их одно-

166 НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ
временном измерении можно избежать
всяких Н.
Проблема Н., бесспорно, занимает
центральное место в современной экономической
теории. Ее разрешение дает ключ к пониманию
всех других проблем. Первым, кто осознал
это, был Ф. Найт [1,2]. Его классическая
работа [2] (1921) опередила время лет на сорок.
Лишь в 1960-х гг. благодаря в первую очередь
теории ожидаемой полезности она была
оценена во всей ее актуальности. Найт задал па-
радигмальную рамку понимания Н., а также
риска. В условиях риска лицу,
принимающему решение, известны объективные
вероятности возможных экономических событий.
В ситуациях Н. их невозможно определить.
Это обстоятельство не закрывает подступы
исследователя к феномену Н. Ему не
остается ничего другого, как руководствоваться
субъективно предполагаемыми
вероятностями. Разумеется, было бы неверно считать, что
в этой связи торжествует субъективизм с его
приверженностью к неоправданному
релятивизму. Речь должна идти не о
субъективизме, а о понимании теории как результата
творчества субъекта. Проверка теории кладет
конец ее произвольности. В
методологическом отношении осмысление проблемы Н.
фокусируется четырьмя аксиомами теории
ожидаемой полезности [3].
Для экономического человека и полезности,
и вероятности — это ценности.
Соответственно ценностями для него являются Н. и
риски, базисом которых выступают
полезности и вероятности. Отношения
экономических субъектов к полезностям, вероятностям,
Н. и рискам заслуживают объемных
монографий. Речь идет о чрезвычайно
многообразных и к тому же недостаточно изученных
феноменах. Так, в зависимости от уровня своей
компетентности и объективных условий,
люди либо охотно идут навстречу
неопределенностям и рискам, либо бегут от них как
от чумы.
Хорошо известно, например, что для
обеспечения функционирования денежной
системы в условиях Н. часто (но не всегда!)
уместны контрактные соглашения и системы
взаимных зачетов, рассчитанные на различные
по продолжительности периоды. Совсем не
обязательно «гасить» Н., ее можно
регулировать. Новаторство, как любил подчеркивать
Й. Шумпетер, нуждается в атмосфере Н. В этой
связи не считается ущербным процесс т. наз.
«созидательного разрушения». Выражаясь
диалектически, Н. выступает как единство
созидательных и разрушительных эффектов.
Ксчастью, современные экономисты не
удовлетворяются вербальной риторикой: во имя
управления избавляйтесь от Н., а ради
инноваций и изобретательства воссоздавайте ее.
В современной экономической теории
вполне оправданно признаком хорошего тона
считается использование тщательно
обоснованного формального языка. В этой связи
нам представляется весьма показательным
использование в ситуациях
неопределенности обобщенного критерия
пессимизма-оптимизма Гурвица [4].
Этот критерий определяется относительно
выигрышей с коэффициентами Хр X ..., Хт.
Вводится показатель эффективности
стратегии:
и
где Ъ.. — выигрыш при стратегии А:,
т — число стратегий.
Оптимальной считается стратегия с
максимальным значением (7.. Коэффициенты Х}
выбираются из интервала [0—1] таким
образом, чтобы выразить отношение субъекта к
рискам (опасностям). Вводятся
коэффициенты Хд и Я соответственно оптимизма и
пессимизма, соотношение между которыми
меняется в зависимости от степени опасности
ситуации.
Схема введения обобщенного критерия
пессимизма-оптимизма Гурвица относительно
выигрыша с коэффициентами Хг Хг.., Хт
показывает типичный путь формального
освоения ранее не учитывавшейся ценности: X. —
это своеобразная ценность, а именно
отношение к рискам. Общее правило гласит:
любая ценность может быть выражена
переменной, а последняя встроена в
соответствующий принцип (в рассматриваемом случае в
качестве полезности выступает обобщенный
критерий Гурвица). Фундаментальная
сложность состоит в том, что априорно
невозможно задать ни число экономических
ценностей, ни число отношений к каждой
отдельной ценности. Есть риски (вероятности), есть
отношение к ним, есть отношение к отноше-

НЕПЕИВОДА НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ 167
нию к рискам и т.д. Исследователи
вынуждены учитывать все многообразие ценностного
мира экономических субъектов. К счастью,
ситуация не так безнадежна, как кажется на
первый взгляд. В своих отношениях к
ценностям люди в силу целого ряда обстоятельств
сами себя ограничивают. Как правило,
используются лишь базовые ценности
(ценности 1-го порядка) и ценности-отношения
к ним (ценности П-го порядка). Ценности
Ш-го порядка и выше культивируются
крайне редко. Как нам представляется,
современная экономическая теория находится на
интереснейшем этапе своего развития. Она все
решительней отказывается от идеалов
позитивной экономической теории. В освоении
же мира ценностей она столкнулась с
фундаментальной трудностью: необходимостью
перехода от теории экономических
ценностей 1-го порядка к теории экономических
ценностей И-го порядка.
Современная экономическая теория должна
быть готова к постоянной ревизии своих
оснований. Одним из ее результатов как раз и
явилось выдвижение проблемы Н. в центр
самых актуальных на сегодняшний день
научных исследований.
1. Найт Ф. Понятие риска и неопределенности // Thesis.
Теория и история экономических и социальных систем и
институтов. Вып. 5. М., 1994.
2. Knight F. К. Risk, Uncertainty and Profit. L., 1921.
3. ХейДж. Д. Неопределенность в экономической теории//
Панорама экономической мысли конца XX столетия / под
ред. Д. Гринэуэй, М. Блини, И. Стюарт. В 2 т. СПб., 2002.
Т. 1.
4. Лабскер Л.Г. Обобщенный критерий
пессимизма-оптимизма Гурвица. Финансовая математика (коллективная
монография). М., 2001.
НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ ПЕРЕВОДА -
концепт из философии У. Куайна: «два
различных перевода могут соответствовать всем
возможностям поведения и, таким образом,
не существует реальности, относительно
которой тот или иной перевод можно признать
верным» [С. 342]. Применительно к теории
концепция Н. п. конкретизируется в форме
тезиса Дюгема—Куайна, согласно которому
при необходимости теория может быть
скорректирована самым различным образом.
На наш взгляд, Куайн допускал двойную
неточность. Если рассуждать в контексте
научного естествознания, то любой перевод
должен соотноситься с физической реальностью,
которая одна и та же для каждого человека,
каким бы языком он ни владел. В
соответствии с семантической концепцией истины
высказывания должны описывать изучаемую
реальность. О ней можно говорить
различным образом, но в рамках науки всегда
действует правило: различные представления
теории соизмеримы друг с другом. Всегда
есть возможность установить, какое
представление теории является более истинным.
В идеале все переводы равнозначимы, ибо
они «замыкаются» на одну и ту же реальность.
По-другому выглядит ситуация в контексте
не естественно-научной, а гуманитарной
теории. Теперь системой отсчета для
определения смысла высказываний выступают
поступки людей. Вопреки Куайну существует
прямое соответствие между высказываниями
и поступками людей. Всякое возникающее
между людьми недопонимание всегда может
быть выяснено, уменьшено до тех пределов,
которые допускаются данными языками.
Разумеется, в каждом языке существуют
элементы неопределенности. Например,
если утверждается, что «человек смел», то
остается неясным, насколько он смел. Но
Куайн рассуждает не о неопределенности
внутри данного языка, а о принципиальной
невозможности установить адекватность перевода.
Проблема перевода, как известно, волнует
лингвистов, но они обсуждают, как правило,
вполне конкретную проблему: как добиться
адекватного перевода наиболее экономными
средствами. При этом лингвист не
отказывается от концепта «адекватный перевод».
Куайн У. Вещи и их место в теориях // Аналитическая
философия: становление и развитие (антология). М., 1998.
НЕОРАЦИОНАЛИЗМ - течение во
французской и швейцарской философии науки
первой половины XX в. Основные
представители — Г. Башляр, Ф. Гонсет, Э. Мейерсон,
Ж. Пиаже. Неорационалисты стремились
сформировать новый научный разум,
который органично сочетался бы с
многочисленными трансформациями жизни общества и
форм культуры. Строго говоря, научный
рационализм относится не столько к
философии науки, сколько к философии культуры.
Башляр Г. Новый рационализм. М., 1987.
НЕПЕИВОДА НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ
(р. 1949) — русский логик и математик,
автор серии содержательных статей о филосо-

168 НЕПРЕРЫВНОСТЬ И ПРЕРЫВНОСТЬ
фии математики и логики в «Новой
философской энциклопедии» (М., 2004).
Непейвода Н.Н. Вызовы логики и математики XX века
и «ответ» на них цивилизации // Вопросы философии.
2005. № 8.
НЕПРЕРЫВНОСТЬ И ПРЕРЫВНОСТЬ -
концепты, используемые во многих науках,
особенно в связи с непрерывностью и
прерывностью функций. В античной науке
считалось, что дискретное изучается арифметикой,
а непрерывное — геометрией. Это разделение
сохранилось в известной степени до сих пор,
но оно дополнилось идеей
соотносительности Н. и п. Яркий пример тому — квантовая
физика, в рамках которой поведение частиц
описывается непрерывными функциями, но
их решения приводят к необходимости
приписать объектам дискретные характеристики.
В современной науке намечаются
многочисленные точки соприкосновения дискретной
и непрерывной (топологии) математики.
НЕПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ - важнейший
научный концепт, согласно которому теория
несостоятельна, если в ней доказывается
истинность как предложения, так и его
отрицания. Впрочем, это утверждение нуждается
в корректировке. Длительное время
считалось, что всякое противоречие разрушает
концепт истинности, а вместе с ним и всю
теорию, ибо исходя из противоречия можно
доказать все, что угодно. Однако в паранепро-
тиворечивых логиках рассматриваются такие
системы, которые, несмотря на
противоречия в них, сохраняют свою целостность.
Таким образом, требование Н. теории может
быть ослаблено, но лишь до известной
границы. Из противоречия не должно
выводиться все, что угодно. См. логика паранепроти-
воречивая.
НЕРАВЕНСТВА БЕЛЛА И
НЕЛОКАЛЬНОСТЬ — научные идеи в рамках квантовой
механики. Обсуждая парадокс Эйнштейна —
Подольского — Розена, Дж. Белл высказал в
1964 г. ряд новых идей [1], которые вызвали
к жизни нескончаемую череду острейших
дискуссий [2]. Ему удалось существенно
прояснить всю проблематику т. наз. «скрытых»
параметров. Исследователи, недовольные
тем, что квантовая механика дает
вероятностное описание физических процессов,
часто постулируют наличие у микрообъектов
пока еще не открытых, «скрытых»
параметров, которые позволяли бы описать
поведение объектов однозначно, строго детермини-
стично. Впервые доказательство
невозможности «скрытых» параметров дал фон Нейман
[3. С. 234—244]. Это доказательство имело
математический характер и было получено в
результате принятия ряда постулатов,
обязательность которых оспаривается. Белл сумел
представить неравенства, справедливость
которых можно проверить в эксперименте
(опыты А. Аспекта, Н. Гицина и др.). В
результате проблема «скрытых» параметров
была переведена из разряда философских и
математических на почву физических
исследований, именно поэтому неравенства
Белла привлекли внимание физиков.
Белл показал, что в квантово-механическом
анализе следует проводить различие между
сепарабельностью (пространственно
разделенные системы обладают отдельными
состояниями) и локальностью (состояние
системы может быть изменено только
эффектами близкодействия). Согласно фон Нейману
сепарабельность всегда связана с
локальностью. Сам Белл предложил вариант
нелокальной теории со «скрытыми» параметрами.
Что касается экспериментов по проверке
неравенств Белла, то они, как считает
большинство их интерпретаторов, свидетельствуют
против реальности «скрытых» параметров и,
следовательно, подтверждают
вероятностную трактовку квантово-механического
формализма. Однако вопрос о соотношении
сепарабельности и несепарабельности, а также
локальности и нелокальности в значительной
степени остается открытым.
В статье М.Б. Менского неравенства Белла
интерпретируются на основе представлений
о запутанных состояниях и их квантовой
корреляции [4. С. 633—634]. При такой
интерпретации гипотеза о нелокальности остается
не у дел. Отвергается возможность передачи
сигнала со сверхсветовой скоростью.
Возможность сепарабельности квантовых систем
допускается. В рассматриваемой
интерпретации фактически отсутствуют такие черты
квантовой реальности, которые никак не
проявляются в экспериментальных данных,

НОМИНАЛЬНЫЕ И РЕАЛЬНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ 169
именно поэтому рассматриваемая
интерпретация представляется нам предпочтительной.
1. Bell J.S. On the Einstein-Podolsky-Rosen Paradox //
Physics. 1974. Vol. l.№3.
2. Панченко А. И. Теорема Белла и реалистические
интерпретации квантовой теории // Философия физики
элементарных частиц. М., 1995.
3. Нейман Дж., фон. Математические основы квантовой
механики. М., 1964.
4. Менский М. Б. Квантовая механика: новые
эксперименты, новые приложения и новые формулировки старых
вопросов // Успехи физических наук. Т. 170. 2000. № 6.
НЕРАЗРЕШИМАЯ ПРОБЛЕМА -
проблема, неразрешимая в данной теории, но она
может быть разрешима в другой теории.
НЕРСЕСЯНЦ ВЛАДИК СУМБАТОВИЧ
(1938—2005) — отечественный правовед и
философ юриспруденции. Он считает, что
юриспруденция является наукой о равенстве,
свободе и справедливости. В этом
«триединстве» (термин Н.) он придает особое
значение первым двум — равенству и свободе.
Равенству сообщается статус первопринципа
всей юридической науки, а свобода
фигурирует как ее предмет. Свою концепцию
права Н. называет юридико-либертарной.
Нерсесянц B.C. Философия права. М., 1997.
НИКИТИН ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ (1934-
2001) — отечественный философ, специалист
в области теории обоснования знания.
Никитин ЕМ. Природа обоснования. Субстратный
анализ. М., 1981.
НИЧТО — термин, не имеющий денотата,
т.е. он не выполняет роль подлинного знака.
В фундаментальной онтологии М. Хайдегге-
ра (см.) и экзистенциализме Ж.-П. Сартра
это обстоятельство игнорируется. В таком
случае Н. становится содержательным
термином. Экзистенциалисты под Н. понимали
необходимость выбора решения в проблемной
ситуации, но эта необходимость выступает
как вполне определенный момент процесса
целеполагания, а потому неправомерно
именовать его словом «Н.». Философия Н. была
подвергнута резкой критике Р. Карнапом и
Д. Гильбертом [С. 89].
Карнап Р. Преодоление метафизики логическим
анализом языка // Аналитическая философия: становление и
развитие (антология). М., 1998.
НОМИНАЛИЗМ [от. лат. потеп — имя] —
концепция, согласно которой не
существуют универсалии, понятия являются
результатом языковой деятельности человека, в
реальной действительности им ничего не
соответствует. В Средние века Н., получивший
наиболее детальную разработку у У. Оккама,
противостоял реализму (Ф. Аквинский) и
концептуализму (П. Абеляр). С тех времен Н.
стал характерной чертой англосаксонской
философской традиции.
Номиналистическими языками предпочитают пользоваться
многие представители аналитической
философии, в частности У. Оккам и Г.Н. Гудмен
(см.). Номиналистическими называются
языки, в которых не признается
существование классов как сущностей, отличных от
индивидов. Языки, в которых различают
уровни классов и индивидов, называют платони-
стическими (имеется в виду, что, подобно
платоновской идее, каждое свойство,
задающее класс индивидов, соотносится с
последними как единое со многим).
Абсолютный платонизм не выделяет среди
классов их различные уровни (считается, что
класс, класс классов и класс класса классов
и т.п. относятся к одному и тому же уровню).
Как впервые было выяснено Расселом
применительно к наивной теории множеств,
абсолютный платонизм приводит к парадоксам
и противоречиям. Умеренный платонизм
руководствуется такой онтологической
моделью, в которой классы упорядочены в
некоторую иерархию, состоящую из классов
различных уровней. См. конкретные признаки.
НОМИНАЛЬНЫЕ И РЕАЛЬНЫЕ
ОПРЕДЕЛЕНИЯ — концепты философии Г.
Лейбница (см.). Хотя теория познанияЛокка (см.)
нашла благосклонный прием у Лейбница. Не
обошлось и без критики. Лейбниц был
недоволен локковским отрицанием априорных
истин, например логических. К тому же он,
принимая номинальные словесные
отрицания, а следовательно, и теорию абстракций,
вместе с тем выходил за их пределы.
Согласно Лейбницу наряду с Н. о. есть также и Р. о.,
которое показывает возможность
определяемого во всем богатстве его свойств, сколько
бы их ни было [С. 297]. Р. о. не являются
результатом абстракций, их следует просто-
напросто усматривать. Различие Н. о. и Р. о.
(т.е. концептуально-содержательных) имеет
важнейшее значение для современной фило-

170 НОМОГЕНЕЗ
софии и философии науки, в которых, к
сожалению, Р. о. часто подменяются Н. о.
Лейбниц Г.В. Сочинения. В 4т. Т. 2. М, 1983.
НОМОГЕНЕЗ [от греч. nomos — закон +
genesis — происхождение]. Автором
концепции Н. является Л.С. Берг. Согласно Н.
биологическая эволюция определяется
внутренними законами развития, присущими
организмам. Многие биологи, выступающие от
имени Н., считают, что простая констатация
вариабельности биологических явлений
концептуально бессодержательна. Важно
выявить закон эволюции, который позволил бы
представить концептуальную особенность
биологических процессов. Какова она?
На первый взгляд кажется, что молекулярная
биология вносит в этот спор недостаточную
степень ясности. В ее рамках закон развития
выступает как генные механизмы, но такой
вывод многих не устраивает, ибо в нем
исконно биологическое, фенотип, редуцируется к
генотипу, как правило, описываемому
концептуальными средствами химии.
Сторонников Н. не устраивает ни наивный
эволюционизм, ни редукционизм. Их критическая
позиция не лишена оснований, поэтому
необходимо попытаться найти выход из
обсуждаемой ситуации. Каков тот загадочный
закон, о котором так много говорят скорее в
метафизических, чем в научных терминах?
Чаще всего он отождествляется с некоторым
представлением о типе целостности,
присущем организмам. Можно однако показать,
что системные признаки требуют
специального ракурса рассмотрения. «Внутри»
организма нет системных признаков, там
безраздельно властвуют генные механизмы. Когда
же организм проявляет себя по отношению
к окружающему миру, то имеет место
фенотип. Наряду с генными механизмами не
существуют какие-то другие законы
внутреннего развития. См. парадоксы системных
признаков.
БергЛ.С. Труды по теории эволюции. 1922—1930. Л., 1977.
НОЭМА — концепт феноменологической
философии Э. Гуссерля (см.). Под Н.
понимается единство смыслов изучаемого предмета.
НЬЮТОН ИСААК
(1642-1727)-гениальный английский физик и математик, наряду
с Лейбницем (см.) изобретатель
дифференциального и интегрального исчисления,
создатель первой научной физической теории
(1687), первооткрыватель закона
всемирного тяготения. Придавал основополагающее
значение единству математики и физики. По
Н., математика заимствуется извне
посредством абстрагирования от некоторых черт
физических явлений, а после этого она
делает возможной теоретическую механику.
Только таким путем можно пробиться к
физической истине. См. ньютонова механика.
1. Ньютон И. Математические начала натуральной
философии // Собрание трудов академика А.Н. Крылова.
Т. 7. М., 1936.
2. Эйнштейн А. Механика Ньютона и ее влияние на
формирование теоретической физики // Эйнштейн А. Собр.
научн. тр. Т. 4. М., 1967.
3. Ньютон и философские проблемы физики XX века. М.,
1991.
НЬЮТОНОВА МЕХАНИКА - первая
научная физическая теория, явившаяся
результатом гения И. Ньютона (см.) (1687). Записав
уравнение движения в дифференциальной
форме, он представил образец физического
исследования, актуальный по настоящий
день. Механика Ньютона отнюдь не проста
для понимания. Это ясно хотя бы постольку,
поскольку в ней широко используются
трудные для осмысления предельные переходы.
Так, скорость v. определяется согласно
формуле: v = lint Ax/At при Д/—>0. К тому же
выясняется, что в микромире при малых At
многие из физических пределов теряют
смысл [С. 1218]. Это означает, что
идеализации классической механики не обладают
абсолютной безупречностью. В полной мере
это выясняется даже не столько при
сравнении предсказаний классической механики с
данными экспериментов, сколько при ее
интерпретации посредством развитых
физических теорий.
Классическая механика считается самой
простой из всех физических теорий. Строго
говоря, ее «простота» заключается
исключительно в том, что она ближе других
физических теорий примыкает к обыденному
знанию. С позиций наиболее развитого
физического знания классическая механика для
понимания исключительно трудна, прежде
всего в силу недостаточной концептуальной
силы ее понятий.
Хоофт Г. Противостояние с бесконечностью // Успехи
физических наук. Т. 170. 2000. №11.

о
ОБОСНОВАНИЕ — процедура
использования определенной теории с целью принятия
некоторого утверждения. Оно считается
обоснованным, если его удается
непротиворечиво вписать в контекст научно-теоретического
строя. Вопреки широко распространенному
мнению факты не являются абсолютным
критерием О. Их теоретические образы сами
нуждаются в О. См. принцип достаточного
основания.
ОБРАЗ — теоретический коррелят
изучаемого явления. При этом любой объект
понимается как единство его признаков. Иногда
образное мышление противопоставляется
понятийному. Так, полагают, что в отличие от науки
в искусстве оперируют художественными О.,
но анатомия любого художественного О.
состоит в том, что он выступает как единство
ценностей, а они являются понятиями.
ОБЩАЯ ТЕОРИЯ
ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ — теория гравитационных явлений,
разработанная А. Эйнштейном (см.) (1915).
Созданием специальной теории
относительности (см.) (СТО) Эйнштейн не закончил
критику механики И. Ньютона (см.). Он был
захвачен идеей одинаковости физических
законов в различных системах отсчета, не
только инерциальных, т.е. движущихся
относительно друг друга равномерно
прямолинейно. Он занялся поиском ОТО. На этот раз
Эйнштейн руководствовался идеей скорее
умозрительной, чем научной. Он сделал
акцент на принципе эквивалентности
инертной и гравитационной массы. Эйнштейн
полагал, что любая масса имеет чисто
гравитационную, а не, например, электромагнитную
природу. При таком допущении выходило,
что законы тяготения во всех системах
отсчета одни и те же. С этим мнением не
согласился, причем вполне оправданно, академик
В.А. Фок.
Дело в том, что вдали от тел гравитационное
поле, создаваемое ими, стремится к нулю, а
поля, эквивалентные неинерциальным
эффектам, наоборот — возрастают. Иначе
говоря, недопустимо считать эквивалентными
гравитационные и неинерциальные явления,
в т.ч. такую их характеристику, как массу.
Таким образом, «для ускоренно движущихся
систем отсчета физический принцип
относительности вообще не имеет место:
физические условия там различны» [1. С. 259].
ОТО явилась значительным достижением,
ибо Эйнштейну удалось найти новые
уравнения тяготения, позволившие более точно
описать гравитационные явления, чем это
имело место в механике Ньютона. Он
выявил нетривиальную связь между
пространственно-временными свойствами
гравитационного поля и его импульсно-энергетически-
ми характеристиками, но найти общий
принцип относительности, один и тот же для
всех типов взаимодействий, ему не удалось.
Ввиду этого обстоятельства термины
«специальная теория относительности» и «общая
теория относительности» следует признать
неудачными. Их разумно заменить. По своему
действительному содержанию СТО — это
релятивистская электродинамика. ОТО
представляет собой релятивистскую теорию
тяготения.
Для теории тяготения Эйнштейна
характерна еще одна любопытная новация. Он
полагал, что гравитационные массы погружены в
искривленное пространство-время, по
геодезическим линиям которого они как раз и
перемещаются. В результате такого допущения
излишними оказывались понятия силы и
гравитационного поля. Современные физики,
руководствуясь квантово-полевыми
представлениями, не допускают сведения
гравитационного поля и его квантов, гравитонов
и гравитино, к пространству и времени.
Пространственно-временные свойства являются
одной из сторон гравитационных явлений, не
более того.
Много лет ОТО подвергалась критике со
стороны А.А. Логунова. Он строил
релятивистскую теорию гравитации, отличную от
теории Эйнштейна. А.А. Логунов постулирует,

172 ОБЩЕЕ ЧУВСТВО
что для гравитационных явлений (в
замкнутых системах) должны выполняться законы
сохранения энергии и импульса. Для
выполнения этого условия вводится плоское псев-
доевклидовое пространство-время Минков-
ского. Криволинейное риманово
пространство-время появляется как «довесок» к
пространству Минковского, оно
определяется им плюс гравитационным полем. «Таким
образом, мы можем утверждать, что
пространство Минковского и по сей день
является универсальным, справедливым для всех
форм материи, включая гравитационное
поле» [2. С. 322].
Концепция А.А. Логунова, видимо, не
лишена серьезных слабостей. Присоединяемое к
гравитации пространство-время
Минковского приклеивается к ней извне, по сути, в нем
никак не представлена ее специфика.
Абсолютное большинство физиков, по крайней
мере пока, считает ОТО непревзойденным
образцом релятивистской неквантовой
теории гравитационных явлений.
1. Фок В.А. Физические принципы теории тяготения
Эйнштейна // Эйнштейн и философские проблемы физики
XX века. М., 1979.
2. Логунов А.А. Рейхенбах, Эйнштейн и современные
представления о пространстве и времени // Рейхенбах Г.
Философия пространства и времени. М., 1985.
ОБЩЕЕ ЧУВСТВО — концепт эстетики,
использовавшийся английскими философами
А. Шефтсбери и Ф. Хатчесоном, а затем
обновленный И. Кантом (см.). Общее в
ментальной области обычно относят к мыслям,
понятиям, а не к чувствам, поэтому его
приписывание чувствам представляется
неожиданным. Действительно, оно является
попыткой придать эстетике концептуальную
форму, но эта попытка имеет половинчатый
характер. На самом деле концептами
искусствоведения и эстетики являются ценности-
понятия. В качестве менталей они
объединяют чувства с мыслями, поэтому они не
являются О. ч.
ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ -
отношения в обществе между его субъектами.
Иногда утверждается, что этими субъектами
могут быть и социальные группы людей. Но
от имени групп людей всегда выступают их
представители. У социальной группы нет
общей головы.
ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДОГОВОР — концепт
философии социальных наук, призванный
объяснить, каким образом люди организуют
гражданское общество, способное
обеспечить их благоприятное будущее. Имеется в
виду, что люди вырабатывают общие для них
правила поведения, которые обычно
закрепляются в конституции. Концепция О. д. бьша
разработана мыслителями Нового времени —
Т. Гоббсом,Дж. Локком,Ж.-Ж. Руссо, И.
Кантом (см.). В наши дни она существенно
обновлена в теории справедливости Дж. Роул-
за и в дискурсивной этикеЮ. Хабермаса (см.).
См. концепция рационального, или
общественного выбора.
ОБЪЕКТ И ОБЪЕКТИВНОЕ - то, на что
направлена активность субъекта. В случае
науки объективное — это ее референтный
уровень. Часто отождествляют объективное с тем,
что не зависит от сознания людей. При этом
не принимается во внимание, что
объективное — сторона познавательного и деятельно-
стного отношения людей, а независимое от
сознания — грань онтического отношения.
В какой степени нечто зависит или же не
зависит от людей и их сознания —
определяется на основании теории.
ОБЪЯСНЕНИЕ И ПОНИМАНИЕ - два
концепта философии науки, истолкование
которых зависит от используемой
философской теории. Исторически случилось так, что
феноменом объяснения занимались
неопозитивисты, а феноменом понимания — герме-
невты. Распространенная версия
истолкования объяснения состоит в том, что оно
представляет собой подведение изучаемого
явления под общий закон. Согласно К. Гемпе-
лю (см.) схема научного объяснения выглядит
следующим образом [С. 148]:
с„ с2 q
Следовательно, Е.
Здесь С,, С1 Ск — утверждение об определенных
фактах;
i,,L2 Lr — общие законы;
Е — предложение, говорящее о том, что
объясняется, в т.ч. предсказывается или ретросказывается.
Предлагаемая схема объяснения верна лишь
в том случае, если не сомневаются в научных

ОГРАНИЧЕННЫЙ РАЦИОНАЛИЗМ 173
законах. В противном случае объяснение
предполагает обоснование истинности
научных законов. Обобщая вышеизложенное,
можно определить объяснение как
встраивание концептуального образа изучаемого
явления в строй науки.
Герменевт В. Дилыпей (см.) возвел в ранг
философского положения утверждение
немецкого историка Г. Дройзена: природу мы
объясняем, а дух понимаем. Понимание же
истолковывалось Дильтеем как вчувствова-
ние. Он явно имел в виду, что методы
гуманитарных наук отличны от методов
естествознания, следовательно, в этих науках
должно присутствовать несколько большее,
чем объяснение. Понадобились многие годы,
по сути, весь XX в., прежде чем прояснилась
ситуация с методом гуманитарных наук. Мы
исходим из представления, что в
гуманитарных науках оперируют
ценностями-понятиями. В естествознании используются
понятия-дескрипции, а в области
аксиологических наук — понятия-ценности. Разумеется,
при желании можно интерпретировать
понимание как объяснение посредством понятий-
ценностей, но в таком случае нет оснований
противопоставлять понимание и объяснение.
Речь может идти о различных типах
объяснения (или понимания).
Гемпелъ К.С. Логика объяснения. М., 1998.
ОВЧИННИКОВ НИКОЛАЙ ФЕДОРОВИЧ
(р. 1915) — отечественный философ,
специалист в области философии физики.
Исследовал роль принципов сохранения,
инвариантности и симметрии в структуре научного
знания.
Овчинников Н.Ф. Методологические принципы в истории
научной мысли. М., 1997.
ОГРАНИЧЕННЫЙ РАЦИОНАЛИЗМ -
концепция из области философии
экономики и ряда других социальных наук. В
экономической теории концепция
рациональности была существенно актуализирована за счет
идеи максимизации функции полезности,
использования различных способов
математического программирования и теории игр.
Максималистские настроения
представителей mainstream'a всегда вызывали
возражения их оппонентов, особенно из числа ин-
ституционалистов. Настоящий бунт против
«максималистов» поднял Г. Саймон, автор
концепции ограниченной рациональности
(bounded rationality) [ 1,2]. Он выдвинул,
причем от имени психологии, лозунг
«удовлетворенность против максимизации». Смысл
его аргументации состоит в том, что
требование максимизации полезности
оказывается излишне «жестким», не соответствующим
реальности. Намного более реалистичным
является положение, согласно которому
субъекты экономики будут стремиться
достигнуть удовлетворения своих стремлений.
Многочисленными исследователями было
выдвинуто огромное число аргументов в
пользу концепции О. р.: экономический
субъект обладает не всей информацией, а тот,
кто обладает ею, не в состоянии обработать
ее исчерпывающим образом; он неминуемо
ошибается, руководствуется привычками и
неосознаваемыми мотивами, испытывает
антипатию к целеполаганию и выбору
наилучшего состояния; его индивидуальные
предпочтения неустойчивы и к тому же не
согласуются с общественными нормами, а их
также необходимо учитывать. Поток
критических аргументов в адрес концепции
рациональности не ослабевает, но, и это, как нам
представляется, крайне важно, наметилась
тенденция плодотворного сотрудничества
еще лет двадцать тому назад
противоборствующих сторон. Все большее число
экономистов пересматривает свое некогда
критическое отношение к постулату рациональности
экономической теории. Уважение к образу
экономиста-рационалиста возрастает, что
свидетельствует, пожалуй, о зрелости
экономической теории. Попытаемся обосновать
этот аргумент.
Рационалистов обвиняли в максимализме,
формализме и даже мании величия (в связи
с методологией «экономического
империализма»), но основной аргумент состоял в
том, что люди поступают не в соответствии
с теорией. Однако он не выдерживает
критики. Верно, что люди не поступают в
соответствии с рекомендациями,
выработанными на основе теории, но если мы хотим
понять их действия, то нам придется
обратиться к теории. Каждый человек
руководствуется той или иной теорией. Если она
неудачна, то это не означает, что неверна

174 ОГРАНИЧИТЕЛЬНЫЕ ТЕОРЕМЫ
наиболее развития теория и что следует
переходить на позиции О. р.
1. Саймон Г.А. Рациональность как процесс и продукт
мышления // Thesis, Теория и история экономических и
социальных систем и институтов. Вып. 3. М., 1993.
2. Он же. Теория принятия решений в экономической
науке и науке о поведении // Теория фирмы / под ред.
В.М. Гальперина. СПб., 1995.
ОГРАНИЧИТЕЛЬНЫЕ ТЕОРЕМЫ -
теоремы, которые в отличие от
неограничительных сужают границы действенности теории.
Проиллюстрируем сказанное на примере
логики предикатов первого порядка.
Чаще других среди «положительных» метатео-
рем логики предикатов называются
следующие. Для логики предикатов существует
независимость некоторого множества аксиом
(теорема Дж. Маккинси). Классическое
исчисление предикатов первого порядка
семантически непротиворечиво, т.е. каждая его
формула универсально общезначима.
Исчисление предикатов также синтаксически
непротиворечиво, т.е. нет такой формулы А, что
доказуемо и А, и не-А. Всякая общезначимая
формула доказуема (теорема о полноте К. Гё-
деля (см.)).
Наряду с неограничительными существует
также целый ряд О. т. первопорядковой
логики предикатов. При некоторых условиях,
налагаемых на теорию Т, свойство быть
истинной формулой теории Г не выразимо в Т
(теорема А. Тарского). Проще говоря,
понятие семантической истины не выразимо в
синтаксической теории. С интуитивной
точки зрения это вроде бы очевидно, но далеко
не очевидно содержание теоремы К. Гёделя
о неполноте: если все формулы теории Гоб-
щезначимы, то она неполна, т.е. существует
такая формула А, что ни А, ни не-А не
доказуемы в Т.
Еще одна ограничительная формула гласит:
исчисление предикатов не является
синтаксически полным, т.е. к нему можно
присоединить в качестве новой аксиомы некоторую
недоказуемую формулу так, что полученная
система окажется синтаксически
непротиворечивой.
Далее. Логика предикатов не является
категоричной (теорема Л. Левенгейма и Т. Ско-
лема), т.е. ее модели могут быть
неизоморфными.
Теорема А. Черча: не существует алгоритма,
позволяющего для произвольной формулы
логики предикатов решить вопрос, является
ли она доказуемой в данной теории.
Наличие как ограничительных, так и
неограничительных теорем логики предикатов
резко усложняет вопрос с оценкой ее статуса. На
первый взгляд кажется, что О. т. являются
«плохими», а неограничительные
«хорошими». Такое мнение поверхностное.
Во-первых, мы вообще не в состоянии правильно
оценить статус логики предикатов, которая
лишена О. т. Во-вторых, О. т. не лишены
явных достоинств. Так, в прикладной логике
очень часто используется неполнота
синтаксиса первопорядковой логики: к логическим
аксиомам присоединяются нелогические
постулаты, не нарушающие синтаксическую
непротиворечивость теории. Наличие
неполноты синтаксиса логики обеспечивает поле
возможностей для перехода от чистой
логики к прикладной логике. Главное
достоинство теорем логики, причем как
неограничительных, так и ограничительных, состоит в
том, что они обрисовывают статус
логического языка продуктивным, таким, каким он
является в науке и, следовательно, во всей
человеческой культуре. Мы должны в полной
мере осознать статус и возможности
используемого теоретического языка. Иного не дано.
Этот вывод относится к любой науке.
ОГУРЦОВ АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ
(р. 1936) — видный отечественный философ,
специалист по философии науки.
Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки. М., 1988.
ОЖИДАНИЯ — концепт ряда
прагматических наук. Рассмотрим его на примере
экономической науки. Впервые он был
разработан Дж. U. Кейнсом (см.). После него
понимание экономических ценностей в качестве
О. стало познавательной нормой. В составе
неоклассического направления О. получили
вполне определенную, а именно
неоклассическую, интерпретацию. В результате
появилась т. наз. теория рациональных ожиданий
Дж. Мута, Р. Лукаса, Л. Рэппинга. Они
рассматривают концепты О. в другом ключе.
Существенно, что оба лагеря придают О.
статус экономических ценностей. Таким
образом, новаторство Кейнса состояло не столько

ОПРЕДМЕЧИВАНИЕ И РАСПРЕДМЕЧИВАНИЕ 175
в том, что он привлек внимание экономистов
к одной из недооцененных ими проблем,
сколько в представлении экономических
концептов в новом виде. Кейнс не сумел придать
своей теории концептуально-вероятностный
статус, но любое О. всегда имеет
вероятностный характер. Это означает, что после
новаций Кейнса возникла необходимость
перевести экономическую теорию на
вероятностные рельсы.
Как это часто бывает в современной науке,
помощь пришла со стороны математики. Для всех
экономистов было очевидно, что субъект
экономического процесса, руководствуясь своими
предпочтениями, выбирает наилучший для
себя исход среди всех возможных. В этой
связи приобретает важнейшее значение концепт
математического О.: М[х]=Х^,-,
где вероятности р. соответствуют исходам х..
Приведенное выше равенство само по себе,
разумеется, не обладает каким-либо
экономическим весом, но он появляется в случае
установления соответствия указанного
равенства с экономическим реалиями.
Операция т. наз. математического моделирования
позволяет сформулировать концепт
экономического ожидания:
яИ=Хди(*),
i
где Е — экономическое ожидание;
и(х) — полезности исходов х(;
р. — вероятности исходов.
Экономическое О. — это ожидаемая
полезность. Руководствуясь ее наличием,
экономический субъект осуществляет те или иные
поступки, цель которых всегда можно
представить как некоторую оптимизацию, что
позволяет вновь опереться на формальный
аппарат математики, в частности теории
исследования операций, разделом которой
является теория игр.
Концепт О. имеет ключевое значение для
прагматических наук. Дело в том, что
ценности реализуются в целеполагании, а оно
всегда связано с О.
ОНТИЧЕСКОЕ [от греч. on — сущее] — не
теоретическое, а объектное.
ОНТОЛОГИЯ — учение о бытии. Считается,
что в отличие от гносеологии и методологии
О. имеет дело не с процессом познания или с
методами, а с самим бытием. Выступающие
от имени О. философы, например М. Хайдег-
гер (см.), считают предлагаемые ими
системы самостоятельными концепциями. С
позиций философии науки потребность в О. как
особой дисциплине отсутствует. Любая наука
не нуждается в особом онтологическом
довеске к ней.
ОПЕРАЦИОНАЛИЗМ — методологическая
концепция. Нобелевский лауреат
американский физик П. Бриджмен утверждал, что
«основная идея операционального анализа
очень проста, а именно: нам неизвестно
значение параметра до тех пор, пока не
определены операции, которые используются нами
или нашими коллегами при применении
этого понятия в некоторой конкретной
ситуации» [1. С. 8]. Он считал, что специальная
теория относительности (см.)
свидетельствует в пользу О. Однако А. Эйнштейн (см.)
вполне правомерно не согласился с Бриджменом.
«Для того чтобы какую-нибудь логическую
систему можно было считать физической
теорией, необходимо потребовать, чтобы все ее
утверждения можно было, — излагает
Эйнштейн точку зрения Бриджмена, —
независимо интерпретировать и "операционалист-
ски" "проверять". В действительности же
еще ни одна теория не смогла удовлетворить
этим требованиям. Для того чтобы какую-
нибудь теорию можно было считать
физической теорией, необходимо лишь, чтобы
вытекающие из нее утверждения в принципе
допускали эмпирическую проверку» [2. С. 306].
К О. тяготеют некоторые представители
американского прагматизма. Докторская
диссертация П. Самуэльсона имела
подзаголовок «Операциональное значение
экономической теории» [3].
1. Bridgtnan P. W. The Nature of Some of Our Physical
Concepts. N.Y., 1952.
2. Эйнштейн А. Замечания к статьям // Эйнштейн А. Собр.
научн. тр. Т. 4. М., 1967.
3. Samuelson P. A. Foundation of Economics Analysis.
Cambridge, 1948.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ — выражение специфики
того объекта, который стал предметом анализа.
ОПРЕДМЕЧИВАНИЕ И
РАСПРЕДМЕЧИВАНИЕ — концепты марксистской
философии. О. понимается как воплощение
человеческих способностей в предмет. Р. есть пре-

176 ОСИПОВ ГЕННАДИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
вращение свойств предмета в достояние
человека. Но что это означает — воплотить
человеческие способности в предмете? Маркс, не
владея понятиями семиотики, не мог
разъяснить содержание О. Разумеется, человеческие
способности невозможно воплотить
буквально, но человек в состоянии использовать
предметы как знаки его ценностей. Таким образом,
он осуществляет не О., а проводит вменение
ценностей объектам.
ОСИПОВ ГЕННАДИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
(р. 1928) — отечественный философ,
специалист в области философии социологии.
Осипов Г.В. Теория и практика социологических
исследований. М., 1986.
ОСНОВАНИЯ НАУКИ —философскиеидеи
и принципы, выполняющие метанаучную
роль. Они необходимы для обоснования и
критики всего дела науки. По поводу союза
философии и науки существуют самые
различные воззрения. Три главные из них суть
следующие.
1. Философия довлеет над наукой. В
советские годы идеалы и нормы науки, равно как и
онтологические О. н., предлагались
непосредственно из арсенала диалектического
материализма (см.). Многие авторы, причем не
только философы, но и ученые, буквально
настаивали на внедрении материалистической
диалектики в науку. Как правило, такое
внедрение приводило к негативным результатам.
2. Философия не является самостоятельной по
отношению к науке. То, что называют
философскими О. н., представляет собой, по сути,
извлечения из самой науки. Всякая попытка
приписать философии самостоятельный
статус приводит к метафизике, достойной
уничтожающей критики. Излагаемые воззрения
широко пропагандировались в
неопозитивизме (см.) (М. Шлик, Р. Карнап, X. Райхенбах
(см.)), но считаются ныне устаревшими.
3. Философские О. н. имеют два истока:
философию и науку. В итоге формулируются
положения, которые, не совпадая
непосредственно с утверждениями конкретных наук,
находятся с ними в неразрывной связи. Не
только наука смотрится в зеркало
философии, но и философия сверяет свои
положения с наукой. На наш взгляд, излагаемое
воззрение реализуется намного более
последовательно в аналитической философии, чем,
например, в герменевтике или
постструктурализме.
По нашему мнению, наиболее
предпочтительной является третья трактовка единства
философии и науки. Она избавляет как от
забвения философии (трактовка 2), так и от
схоластических метафизических построений
(интерпретация 1).
Степин B.C. Теоретическое знание. М., 2003.
ОСТЕНСИВНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ -
определение значений слов посредством указывания
на предметы, которые обозначаются словами.
При таких дефинициях всегда остается
неопределенность, ибо не ясно, на что именно
указывается: то ли на весь предмет, то ли какую-либо
его часть. О. о. занимают в науке
незначительное место. Об элементарных частицах судят,
отнюдь не указывая на них пальцем.
ОСТИН ДЖОН (1911-1960) - английский
философ-аналитик, исследователь
естественного языка. Всемирную славу принесла ему
разработанная им теория речевых актов (см.).
Она стала значительной вехой в
прагматическом повороте, совершенном в философии
XX в.
Остин Дж. Избранное. М., 1999.
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ - концепт этики
ответственности. X. Ленк определяет О. как
отношение:
— некто: субъект О. — носитель (личности,
корпорации) является;
— за: нечто (поступки, последствия
поступков, состояния, задачи и т.д.);
— по отношению к: некоторому адресату;
— перед: определенной (санкционирующей и
выносящей суждения) инстанцией;
— в соответствии с: конкретным (прескрип-
тивным, нормативным) критерием;
— в рамках данной области О. и поступков
людей ответственным [1. С. 81— 82]. В
сходном ключе рассуждает и Г. Рополь. Он
считает элементами отношения О. акторов,
которые несут О. перед инстанциями в
соответствии с их ценностями [2. С. 155].
Относительно приведенных двух
определений О. уместно, как нам представляется,
одно существенное дополнение. Главной
инстанцией О. является сам автор. Вспомним

ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ, ИЛИ ГИПОТЕЗА СЕПИРА - УОРФА 177
Канта (см.) — поступай так, чтобы ты
действовал от имени человечества.
По-настоящему ответственен тот, кто даже при
одобрении его действий вопрошает: «Должен ли я в
соответствии с последствиями поступков,
моих и чужих, подвергнуть ревизии свои
ценности?», «Прав ли я в одобрении и
осуждении ценностей других людей?»,
«Справедливы ли предписания инстанции, которой я
подотчетен?». О. человека определяется
прежде всего его собственной этической
зрелостью, а не нормами высших по отношению
к нему инстанций. На наш взгляд, О. — это
этическая установка, приобретенная в
результате присвоения достижений
современных прагматических наук и этики.
1. LenkH. ZwicshenWissencshaft und Ethik. Fr. a. M., 1992.
2. RopohlG. Neue Wfege, die Technik zu verantworten // Lenk H.,
Ropohl G. (Hg.). Technik und Ethik. 2 Aufl. Stuttgart, 1993.
3. Канке B.A. Этика ответственности. Теория морали
будущего. М., 2003.
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА СВОБОДУ-
концепт, выражающий основной смысл
экзистенциализма К. Ясперса и Ж.-П. Сартра.
«Необходимо, чтобы о сохранении свободы
заботились все. Ибо свобода — самое
драгоценное благо; оно никогда не приходит само
собой, не сохраняется автоматически.
Сохранять свободу можно лишь там, где она
осознана и где ощущается ответственность за
нее» [С. 182].
Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ УЧЕНОГО - его
этическая установка, стремление обеспечить
использование достижений науки на благо
людей. Неоднократно предпринимались
попытки определить этическую позицию
ученых четко и ясно. Соответствующие
рекомендации были выработаны в рамках
ЮНЕСКО в 1974 г. Ученым предлагалось
быть честными, правдивыми, бдительными
и, самое главное, ответственными за свои
деяния. Руководствоваться этими
рекомендациями, конечно же, полезно, но они
имеют неконкретный характер. Сложность
положения ученого состоит в том, что он не в
состоянии предвидеть будущее своих
творений, различные способы их использования.
Ситуация кажется безвыходной. Почти
непременно достижения ученого будут
использованы злонамеренными людьми. Создается
впечатление, что ученому не избежать
угрызений совести за свои деяния. Лишь
общество в целом может избавить его от этой
участи, но только в том случае, если научное
сообщество способно проявить себя как
значительная этическая общественная сила.
ОТКРЫТИЕ ТЕОРИИ - механизм
изобретения новой теории. По поводу природы
научного открытия высказываются самые
различные версии.
♦ Открытие — результат
вероятностно-индуктивного рассуждения (Р. Карнап,Х. Рай-
хенбах (см.)).
♦ Открытие — догадка, которую невозможно
представить в логической форме (К. Поппер,
А. Эйнштейн (см.)).
♦ Открытие — результат абдуктивного
вывода (Ч. Пирс).
♦ Открытие — итог рациональной языковой
игры (Ю. Хабермас (см.)).
На наш взгляд, изобретение новой теории
всегда является результатом работы с
проблемным теоретическим рядом. В
устаревшей теории обнаруживаются противоречия,
проблемы. С целью их устранения
выдвигаются различные гипотезы. Идет
целенаправленный поиск, целью которого является
безупречное формирование строя
соответствующей науки. О. т. не является актом, который
начинается всякий раз заново, с нуля. Это
всегда продолжение той работы по
устройству научно-теоретического ряда и строя
(см.), которая велась ранее. О. т. есть
наращивание упомянутых ряда и строя.
ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ - характеристика
зависимости объекта или его признака от
отношения к другим объектам. Например,
механическая скорость объекта не имеет
смысла безотносительно к системе отсчета. О.
всегда выступает как отношение.
ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ, ИЛИ ГИПОТЕЗА СЕПИРА -
УОРФА — гипотеза о том, что тот или иной язык
закрепляет определенное мировоззрение и
определенную культуру, защищавшаяся
В. фон Гумбольдтом и его последователями,
т. наз. неогумбольтианцами (Л. Вайсгер-
бером, В. Порцигом), а также Б. Уорфом и
Э. Сепиром.

178 ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ МЕНТАЛЬНАЯ
Культуре в целом, в т.ч. науке, действительно
присуща лингвистическая относительность, но
она не сводится к своеобразию языка. В
рассматриваемой концепции естественному
языку придается абсолютное значение, но язык —
это лишь один из уровней культуры, он
определенным образом соотносится с ментально-
стью и миром объектов. Эта троица связана
определенными отношениями, которые
выясняются в науке. К тому же следует
учитывать, что ключом к пониманию естественных
языков являются научные языки.
ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ МЕНТАЛЬНАЯ -
гипотеза, согласно которой ментальность
человека определяет состояние языка и мира.
Эта гипотеза характерна для Дж. Беркли (см.)
и А. Шопенгауэра. Последний весь мир
считал представлением субъекта. В
рассматриваемой гипотезе абсолютизируется значение
ментальности. Ментальность есть один из
уровней жизнедеятельности человека,
отсюда никак не следует, что она определяет
другие уровни, язык или мир объектов.
ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ОНТИЧЕСКАЯ -
относительность в мире объектов, например
та, которая является предметом изучения в
специальной теории относительности (см.).
ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ — понимание знания как
теоретически относительного. Оно в принципе
невозможно вне теории, научной или же какой-
либо другой. По мнению Куайна, все объекты
являются теоретическими [С. 339]. Сказано
крайне неосторожно. Знание есть
отношение, сторонами которого выступают теория
и референты. Отсюда никак не следует, что
природа референтов определяется теорией.
Сложность, с которой постоянно
приходится иметь дело в науке, состоит в том, что,
оперируя объектами, человек руководствуется
своими знаниями о них. Теоретическую
относительность иногда называют
онтологической.
Куайн У. Вещи и их место в теориях // Аналитическая
философия: становление и развитие (антология). М., 1998.
ОТНОШЕНИЕ — признак, присущий не
отдельному объекту, а нескольким. В этой
связи в логике различают свойства как
одноместные и отношения как многоместные
предикаты.
ОТОБРАЖЕНИЕ — сопоставление
элементам и операциям одного множества
элементов и операций другого множества. Концепт
О. широко используется в математике.
Иногда ему придают общефилософское значение.
Так, можно говорить об О. признаков
референтов на область менталей и конструктов
языка.
ОТРАЖЕНИЕ — концепт теории познания в
рамках материалистических систем.
Имеется в виду, что понятия являются копиями
объектов, но такое суждение приравнивает
понятия к знакам-иконам. Копией можно
считать фотографию, но не понятия.
ОТРИЦАНИЕ МЕТАФИЗИКИ - одна из
установок неопозитивизма, неприятие
метафизики как выходящей за пределы науки и
метанауки. См. метафизика.
ОЦЕНКА — количественная характеристика
ценностей, их величина. Как правило,
единицами измерения О. являются баллы.
Денежные единицы также являются
своеобразными балльными О. О. — это
количественная мера ценности. Ценности поддаются
подсчету, поэтому необходимо введение
определенных шкал О.
Шкала прямых О. Каждой альтернативе
присваивается число в некотором интервале,
например, от 0 до 1 или от 0 до 10.
Шкала пропорциональных О. При этой
методике числа, присваиваемые полезностям,
должны быть прямо пропорциональны
величинам этих полезностей Щх). Примером
такой шкалы являются О. критерия
стоимости, используемые в
финансово-экономических расчетах.
Шкала порядка. Требования, накладываемые
на числа, присваиваемые альтернативам,
существенно ослабляются. Допустим, что есть
три альтернативы, причем а
предпочтительнее b, a b предпочтительнее с. Это условие
записывается следующим образом: U(a) > U(b)
> U(c). Как выясняется, далеко не всегда
необходимо определять насколько одна полез-

ОЦЕНКА ТЕХНИКИ 179
ность больше другой. Равносильно считать,
например, что Ща) = 3, ЩЬ) = 7, Щс) = 15
или же Ща) = 5, ЩЬ) = 37, Щс) = Ш. Часто,
но не всегда, шкала прямых О. является
шкалой порядка. Шкалы порядка типичны для
совокупности вербальных О., например
такой: «лучший», «очень хороший»,
«наилучший».
Шкала равных интервалов. Исходя из
наихудшей альтернативы а, рассматривается
альтернатива Ь. Затем ищут такую альтернативу с,
что прирост полезности при переходе от а к
Ь равен приросту полезности от Ъ к с.
Интервал [Ща), ЩЬ)] считается равным интервалу
[ЩЬ), Щс)\. После этого находят
альтернативу d, такую, что ЩЬ), Щс)} = [Щс), Щф), и
т.д. На основании полученных равных
интервалов строится соответствующая шкала О.
Шкала половинных интервалов. Для начала
рассматриваются наихудшая а и наилучшая
к альтернатива. Затем ищут альтернативу d,
которая находится между ними. Ей
присваивается полезность 0,5 балла. После этого
определяются альтернативы, находящиеся
между аи(/и между d и к. Первой из них
присваивается полезность 0,25 балла, второй —
0,75 балла и т.д.
Шкала соотносительных попарных О. Все
возможные альтернативы сравниваются
попарно между собой. Если они равнозначимы, то
им присваивается число 1. Если
превосходство альтернативы а над альтернативой b
является умеренным, существенным,
большим, очень большим, то ей присваиваются
соответственно числа 3, 5, 7,9. Альтернативе
же Ъ присваиваются числа, взаимообратные
3, 5, 7, 9, т.е. У3, У5, >/7, '/„. Числа 2, 4, 6, 8 и
соответственно взаимообратные им
используются для альтернатив, которые имеют
промежуточное значение между
рассмотренными. Так, если превосходство альтернативы а
над альтернативой Ъ больше, чем умеренное,
но меньше, чем существенное, то ей
присваивается число 4, соответственно
альтернативе Ъ присваивается число '/4- Числа 10 и 710
зарезервированы за случаем, когда одна
альтернатива имеет над другой бесконечно
большое преимущество. Очевидно, что в реальной
жизни такое положение дел невозможно.
ОЦЕНКА ТЕХНИКИ - всесторонняя О. т.
как знака социальных ценностей. О. т.
проводится с целью предупредить
нежелательные последствия использования техники.

п
ПАНАРИН АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ
(1940—2003) — отечественный философ и
политолог. Специалист в области философии
политологии. Стремился определить
специфические черты российской альтернативы
общественного развития.
1. Панарин А.С. Философия политики. М., 1996.
2. Он же. Искушение глобализмом. М., 2000.
ПАНОВ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ (р. 1947) -
отечественный философ, специалист по
философии математики.
Панов М.И. Методологические проблемы
интуиционистской математики. М., 1984.
ПАНМАТЕМАТИЗМ, ИЛИ
МАТЕМАТИЧЕСКИЙ ФЕТИШИЗМ - концепция, в
рамках которой достоинства всех наук
приписываются исключительно математике.
ПАНТЕИЗМ — концепция, согласно
которой Бог и мир есть одно и то же.
ПАНЧЕНКО АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ
(р. 1945) — отечественный философ, внес
значительный вклад в разработку
философских вопросов физики, особенно квантовой
механики.
1. Панченко А. И. Логико-гносеологические проблемы
квантовой физики. М., 1981.
2. Он же. Философия. Физика. Микромир. М., 1988.
ПАРАДИГМА [от Tpe4.paradeigma — образец,
пример] — концепт философии науки Т.
Куна. Термин П. обозначает всю совокупность
убеждений, ценностей, технических средств и
т.д., которая характерна для данного
сообщества и признается образцовой. Понятие «П.»
вводится для того, чтобы охватить
максимально широкий социальный контекст. С этим
связана его неоднозначность. В науке
руководствуются теориями, вне их нет еще
какого-то дополнительного к ним
концептуального пространства.
ПАРАДОКС [от греч. paradoxes —
неожиданный, странный] — непривычное суждение,
резко расходящееся с общепринятым,
традиционным мнением по данному вопросу. В
науке под П. понимают положения, в т.ч.
апории, антиномии, противоречия (см.), которые
свидетельствуют об изъянах,
концептуальных недостатках используемой теории.
Обнаружение П. всегда является актом
научного творчества, существенным этапом на пути
изобретения новой теории.
ПАРАДОКС КАНТОРА — один из
парадоксов теории множеств: мощность множества
всех подмножеств больше самой мощности
множества.
ПАРАДОКС ЛЖЕЦА, ИЛИ ПАРАДОКС
ЭВБУЛИДА — утверждение, согласно
которому, если лгущий говорит, что он лжет, то он
одновременно лжет и говорит правду. П. л.
относится к классу семантических
парадоксов, которые зависят от понятия
семантической истины. Как показал А. Тарский, П. л.
преодолевается при условии четкого
различения объектного языка и метаязыка. См.
истина семантическая.
ПАРАДОКС ЛОЖНОГО
ВЫСКАЗЫВАНИЯ — из логически невозможного
высказывания вытекает какое угодно
высказывание. Этот парадокс, восходящий к идеям
средневекового мыслителя Д. Скота,
сформулировал американский логик и философ
К.И. Льюис. П. л. в. преодолевается в
рамках релевантной логики.
ПАРАДОКС ПОДТВЕРЖДЕНИЯ ГЕМПЕ-
ЛЯ — см. неопозитивизм.
ПАРАДОКС РАССЕЛА — один из
парадоксов теории множеств. Рассмотрим множество
R всех множеств, не являющихся своими
собственными элементами. Такое R является
собственным элементом тогда и только
тогда, когда оно не является собственным
элементом. Поэтому допущение о том, что R
является собственным элементом, приводит
к отрицанию этого допущения, из чего
следует, что R не является собственным элемен-

ПАРАДОКСЫ СИСТЕМНЫХ ПРИЗНАКОВ 181
том. Но отсюда уже следует (в силу
предыдущей фразы), что R является собственным
элементом, т.е. оба противоречащих друг другу
допущения оказались доказанными, а это и
есть парадокс.
ПАРАДОКС «ШРЁДИНГЕРОВСКОГО
КОТА» — парадокс, придуманный Э. Шрё-
дингером с целью выработать правильное
понимание квантовой механики. Согласно
квантовой механике радиоактивный атом в
любой промежуточный момент его распада
может быть представлен как суперпозиция
распавшегося и нераспавшегося атома.
Предположим, что к радиоактивному атому
подключено устройство, которое может разбить
ампулу с ядом. В камере находится кот,
состояние которого зависит от степени
распада атома. До тех пор пока атом не распался,
состояние кота аналогично состоянию
атома. Подобно атому он является
суперпозицией двух состояний, живого и мертвого кота.
Парадокс состоит в том, что в отличие от
микросистем макросистемы не
наблюдаются в суперпозиционных состояниях. Значит,
считал Шрёдингер, традиционное,
копенгагенское истолкование квантовой механики
несостоятельно. При жизни Шрёдингера,
умершего в 1961 г., придуманный им
парадокс не удалось разрешить.
В наши дни разрешение парадокса
Шрёдингера связывают с явлением декогеренции [см.
лит.]. Макросистема состоит из огромного
числа микрочастиц, поведение которых
описывается квантовой механикой. В случае если
микрообъект взаимодействует с макрообъектом,
каждая составляющая последнего вступает с
микрообъектом в т. наз. запутанное состояние.
Реализуется сложный процесс со многими
составляющими. Детальные подсчеты
показывают, что при этом нарушается когеренция, что в
конечном итоге приводит к смешанному
состоянию, где нет суперпозиции состояний. «Шрё-
дингеровский кот» действительно является
либо живым, либо мертвым, а не
суперпозицией мертвого и живого кота. Причем этот факт
не только не противоречит квантовой
механике, а именно ею объясняется.
Придумывая парадокс, Шрёдингер исходил
из двух, как ему казалось, принципиально
различных способов описания:
микрофизического (квантово-механического) и макро-
физического. Экспериментальная установка
позволяет перейти от микросистемы к
макрообъекту. Но поскольку один способ
описания противоречит другому, то получается
парадокс. Парадокс нуждался в
концептуальном разрешении и в объяснении
макрофизики на основе микрофизики, в данном
случае квантовой механики. См. квантовая
механика и классическая физика.
Менский М.Б. Квантовая механика: новые
эксперименты, новые приложения и новые формулировки старых
вопросов // Успехи физических наук. Т. 170. 2000. № 6.
ПАРАДОКС ЭЙНШТЕЙНА -
ПОДОЛЬСКОГО — РОЗЕНА — см. запутанные
состояния и ЭПР-парадокс.
ПАРАДОКСЫ СИСТЕМНЫХ
ПРИЗНАКОВ — неудачи, связанные с объяснением
становления и природы системных
признаков на основе взаимодействия частей
системы. Мы рассмотрим эту проблематику на
биологическом материале, но полученные
выводы легко обобщаются на системные
признаки небиологической природы.
Биологи испытывают немалые трудности при
попытке объяснить специфику
биологических явлений. Каков тот загадочный закон,
который выражает эту специфику? Чаще
всего он отождествляется с некоторым
представлением о типе целостности, присущем
организмам. Тезис о целостности организмов
порой понимается как некоторое откровение.
По мнению Л.В. Белоусова, феномен
целостности в современной биологии — это не
общая декларация, а основа для
исключительно конструктивной программы.
Методология целостности противопоставляется им
методологии причинно-следственных
связей, но надо ли противопоставлять эти две
методологии?
Избегая пространных рассуждений,
сформулируем суть проблемных аспектов темы
целостности (или системных, как выражается
современный исследователь, признаков).
Сложные объекты состоят из частей:
♦ объект М состоит из частей айв. После
этой, как представляется, очевидной
констатации следуют неожиданные
утверждения;
♦ взаимодействие частей а и в не объясняет
происхождения системных признаков
объекта М;

182 ПАРАДОКСЫ СИСТЕМНЫХ ПРИЗНАКОВ
♦ системные признаки объекта М
оказывают влияние на а и в;
♦ признаки биологических объектов
являются системными, а признаки их
составных частей имеют физическую природу.
В отличие от положения 1 положения 2—4
представляются парадоксальными. Но
парадоксы должны преодолеваться, вопрос в том,
каким образом они могут быть преодолены.
На этот счет интересные мысли высказывал
Н.Н. Моисеев (см.), который специально
рассматривал проблему возникновения
системных признаков. Он полагал, что
«жизнедеятельность есть типичное системное свойство,
никак не следующее из свойств элементов
(курсив наш — В.К.), составляющих живое
вещество и возникающее на определенном уровне
сложности организации материи» [2. С. 28].
Моисеев не отказывался от объяснения
происхождения системных признаков, но
истоки их он видел не во взаимодействиях частиц,
а в принципе «минимума диссипации»: из
множества состояний, допускаемых данными
уравнениями, реализуется то, которому
отвечает минимальный рост энтропии [2. С. 30].
За возникновение системных свойств ответ-
ствены неопределенность, случайность и
сложность явлений [2. С. 30—31].
На наш взгляд, Моисеев при объяснении
возникновения системных свойств встретился с
существенными трудностями, которые ему
так и не удалось преодолеть. Он развел в
разные стороны а) взаимодействия и
описывающие их уравнения; б) сложность,
неопределенность, случайность и принцип
минимума диссипации (рассеяния). Моисеев сделал
такое заключение в силу логики его
рассуждений: в уравнениях нет никаких следов
принципа минимума диссипации, а
возникновение системных свойств хочется
объяснить; ради этого объяснения привлекается
принцип минимума диссипации. В отличие
от Н.Н. Моисеева многие авторы, особенно
из числа тех, которые всегда помнят о
небесном законодателе, полагают, что
происхождение целостности на основе данных науки
вообще невозможно объяснить. С такой
точкой зрения трудно согласиться тому, кто
убежден в силе науки.
По нашему мнению, происхождение
системных, целостных признаков действительно
можно объяснить непротиворечиво, но
только в том случае, если должное внимание
будет уделено некоторым особенностям
научного знания. По поводу последних мы
предлагаем вспомнить анализ причинно-
следственных связей, проведенныйД. Юмом.
Он обратил внимание на факт, который ему,
воспитанному в традициях британского
эмпиризма, казался в высшей степени
необычным: эмпирически наблюдаются причина и
следствие, но не их связь. Рассуждая
непротиворечиво, мы вынуждены вслед за Кантом
предположить, что причинно-следственная
связь конструируется в уме человека. Эта
связь существует реально, но постигается она
благодаря продуктивной способности ума
человека. Может быть, при анализе
содержания системных признаков следует в
очередной раз вспомнить о творческой силе
продуктивного воображения человека?
В случае причинно-следственных связей
факты таковы: нет причины — нет и
следствия, есть данная причина — есть
определенное следствие. И тогда человек берет на
себя ответственность за умозаключение:
причина вызывает следствие. Обратимся теперь
к системам. Нет частей системы — нет самой
системы и системных признаков; есть части
системы — есть система. Что касается
принципа минимума диссипации, то он либо
должен содержаться во взаимодействии частей
системы, либо его самого следует считать
результатом этого взаимодействия. В мире
природы все естественно: либо явление
существует изначально (например, вакуум), либо
возникает как результат взаимодействия.
При обсуждении статуса системных
признаков надо также учитывать, что они
характеризуют не части системы, а ее отношения со
средой. «Внутри» системы есть ее части, она
же как гомогенное целое отсутствует. «Вне»
системы — нет ее частей. Совершенно
недопустимо отождествлять «внутри» и «вне»
системы. Поясняя ситуацию, рассмотрим в
качестве примера молекулу воды. «Внутри»
молекулы воды атом кислорода взаимодействует
с двумя атомами водорода; соответственно
атомы водорода взаимодействуют с атомом
кислорода. Ни для атома кислорода, ни для
атомов водорода не существует вода с ее
особыми свойствами, в т.ч. аномалиями. Эти ано-

ПАРАСЕМИОТИЧЕСКАЯ ЭСТЕТИКА Ж. ДЕРРИДА И Ю. КРИСТЕВОИ 183
малии не оказывают на составляющие
молекулы воды абсолютно никакого влияния.
Вопреки широко распространенному даже
среди ученых мнению целое не способно
влиять на свои части. Этому ограничительному
закону подчиняются все образования, в т.ч.
биологические и социальные. Влияние
целого на свои части с большим энтузиазмом
утверждали герменевты (Р. Шлейермахер,
В. Дилыпей, Х.-Г. Гадамер (см.)), но этот
энтузиазм не подкреплялся соответствующим
научным анализом.
Характер соотношения системы со своими
частями позволяет оценить возможности
обобщения принципа дополнительности
Н. Бора, который соотносил его не только с
физическими науками: «цельность живых
организмов и характеристики людей,
обладающих сознанием, а также и человеческих
культур представляют черты целостности,
отображение которых требует типично
дополнительного способа описания» [3. С. 532].
По его мнению, ситуация в биологии
напоминает ситуацию в физике [там же]. С этим
трудно согласиться. В физике принципом
дополнительности руководствуются при
описании свойств одного и того же объекта.
Если же дополнительными считаются
свойства частей системы и самой системы, то,
строго говоря, это неправильно, ибо
сопоставляются характеристики разных объектов.
В начале данного подраздела приводились
четыре положения, которые часто
приводятся в связи с системным характером
организмов. Три из них, а именно положения 2—4,
представляются парадоксальными. После
проведенного анализа можно констатировать,
что все эти положения просто-напросто
неверны. Вопреки положению 2 взаимодействие
частей системы действительно приводит к
появлению системных характеристик.
Вопреки положению 3 системные признаки никак
не влияют на части системы. Вопреки
положению 4 совсем не обязательно связывать
специфику организмов исключительно с
системными характеристиками, к ней причастны и
части системы.
Таким образом, никаких особых системных
признаков, которые имели бы более
глобальный характер, чем признаки организмов, не
существует. Попытка субстанциализировать
целостность — это метафизический трюк,
который дезориентирует многих
исследователей. См. генотип и фенотип, редукционизм.
\. Белоусов Л.В. Целостность в биологии — общая
декларация или основа для конструктивной программы? //
Методология биологии: новые идеи (синергетика,
семиотика, коэволюция). М.. 2001.
2. Моисеев Н.Н. Проблема возникновения системных
свойств// Вопросы философии. 1992. № 11.
3. Бор Н. Квантовая физика и философия // Избр. науч.
тр. Т. 2. М., 1971.
ПАРАДОКСЫ СТАНДАРТНОЙ МОДЕЛИ
КТП. В квантовой теории поля ключевым
значением обладает концепт
взаимодействия. В стандартной модели этой теории
после введения представления о свободных
частицах переходят к рассмотрению их
взаимодействий друг с другом, но тут же
начинаются сложности. Если радиус частицы
считать равным нулю, то согласно простым
расчетам ее энергия бесконечна по величине, что
физически бессмысленно. Если же радиус
элементарной частицы считать конечным, то
«проходящее через нее» взаимодействие
будет передаваться со скоростью, большей
скорости света в вакууме, что противоречит
специальной теории относительности.
Выясняется, что физикам очень трудно избежать
довлеющего над КТП проклятия
бесконечности. В противостоянии с бесконечностью
физики добиваются успеха лишь в случае
особых концептуальных прозрений.
ПАРАМЕТРЫ ПОРЯДКА — концепт
синергетики. Нелинейные процессы часто ведут к
образованию структур, их называют
аттракторами [от лат. attrahere — притягивать]. Если
система попадает в окрестность
определенного аттрактора, то она эволюционирует
именно к нему. Разными путями система
независимо от начальных условий и,
следовательно, «забывая» их, эволюционизирует к
аттракторным состояниям. В результате в
системе возникают определенные П. п., к
которым подстраиваются все остальные. Чем
меньшим числом П. п. обладает система, тем
легче управлять ею.
ПАРАСЕМИОТИЧЕСКАЯ ЭСТЕТИКА
Ж. ДЕРРИДА И Ю. КРИСТЕВОИ -
разновидность постструктуралистской этики, не
признающая идеалы описательной, т.е.
семантической, науки. Нет, пожалуй, другого
философского направления, которое связало

184 ПАРАСЕМИОТИЧЕСКАЯ ЭСТЕТИКА Ж. ДЕРРИДА И Ю. КРИСТЕВОИ
бы свою судьбу так тесно с эстетикой,
конкретнее с литературоведением, как
французский постструктурализм. Лидером раннего
постструктуралистского литературоведения
являлся, пожалуй, Ж. Деррида. Позднее
особенно широкую популярность приобрели
воззрения Ю. Кристевой.
Деррида ополчается против любых центров и
оппозиций. Деконструкция вовлекает в свой
поток и бытие (поэтому невозможен реализм),
и истину (наука отпадает), и субъекта (смерть
субъекту!), и оппозицию чувственного и
умопостигаемого [1. С. 410—411]. Особое
значение придается вовлечению в деконструктив-
ное движение знака. По Деррида,
недопустимо означаемое редуцировать к чему-либо
реальному, а означающее — к мысли. В
противном случае вновь конституируются столь
ненавистные Деррида центры (наличное и
мысль). Децентрация знака и семиотики (см.)
как учения о знаках осуществляется
посредством различения, от знаков остаются одни
следы. Естественно, возникает вопрос о
правомерности эстетического. Оно ведь тоже
может быть расценено в качестве
некоторого центра. Последовательный
постструктуралист вынужден приравнять эстетику к
аллюзии, намеку на движение мгновенно
возникающих тайны и страсти, соблазна и
совращения. В таком случае мир выступает
как движение симулякров, кажимостей без
референтов (концепт симулякра выработан
Ж. Бодрийяром (см.)). Так возникает мир
своеобразного мифа, в котором присутствие
коллажа, иронии, цитатного мышления, эхо-
камерности допускается лишь постольку,
поскольку они сами себя высмеивают. От
членов дискурса зависит, удастся ли им создать
шанс поэмы (а не поэму!), в котором симу-
лякры растворятся, подобно мимолетному
миражу.
Кристева вносит в постструктуралистскую
эстетику новые краски. На место
излюбленного постструктуралистами феномена игры
ставится карнавал, в результате всей
философии придается эстетический вид.
Неприятие субъекта в качестве центра эстетики и
вместе с тем ориентация на диалог приводит
к замене интерсубъективности
интертекстуальностью.
Кристева предприняла интересную попытку
внести ясность в вопрос о
соотносительности научной и поэтической логики. Она
полагает, что существует два подхода,
грамматический и параграмматический. Первый
научен, монологичен и предполагает
интервал истины (0 < х < 1); второй контекстуален,
диалогичен и предполагает логический
интервал (0 < х < 2), где значение истины «1»
всего лишь виртуально [2. С. 508—513]. В
поэтическом языке истина перестает быть
единственно возможным организующим
принципом. Ей на смену приходит параграмма,
основанная на диалогических отношениях и
постоянно возобновляющихся
трансгрессиях, неожиданных переходах.
Кристева вполне искренне полагает, что
логика поэтического языка выше,
разнообразнее научной логики, которой, мол,
недоступен карнавальный рай. Стремясь весьма
тактично избежать ловушек логицизма, она
попадает в паутину поэтизма. Концепт
истины занимает в науке важнейшее место, и
потому имеет смысл прокомментировать
рассуждения Кристевой.
Истина — это регулятив альтернативы. Там,
где нет альтернативы, там нет
необходимости в регулятиве истины. Но вместе с
феноменом альтернативы возникает потребность
в истине. Человек — не всеядное, а
альтернативное существо. Во всех сферах своей
жизнедеятельности он что-то принимает и
что-то отвергает. Если рассуждать в самом
общем виде, т.е. принимая во внимание все
возможные аспекты жизнедеятельности
людей, то отвергаемому присваивается значение
«0», а принимаемому значение «1». С этой
точки зрения никому, в т.ч. и поэту, не
удается выпрыгнуть за пределы интервала (0—1).
Вопрос в том, как этот интервал
осваивается. Философия настаивает на его
концептуальном осмыслении. Именно в этой связи
появляется регулятив истины. Существенно
заметить, что концепт истины не
детерминируется его формально-логическим
пониманием и может интерпретироваться
по-разному. Концепт истины актуален для
искусствоведения и эстетики не потому, что они
идентичны формальной логике Аристотеля и
физике, а в силу их затронутости феноменом
альтернативы. Кстати, если
постструктуралист отказывается от интерсубъективности в
пользу интертекстуальности, то он тем самым
демонстрирует свою включенность в мир
истинного и ложного.

ПАРТИКУЛЯРИЗМ 185
Представители эстетического знания очень
часто рассуждают по следующей простенькой
схеме: регулятив истины — прерогатива
естествознания, поэтика — это не
естествознание, значит, поэтике регулятив истины чужд.
Налицо естественно-научное понимание
истины. Такой подход для искусствоведения и
эстетики малопродуктивен. Его можно
расценить как указание на специфику
эстетического знания, но так как это указание
связывается с отрицанием регулятива истины, то
тем самым искусствоведению и эстетике
наносится очевидный урон, ибо предпринятая
ориентация уводит от их специфики.
Насильственное освобождение искусствоведения и
эстетики от регулятива истины или же его
истолкование в форме интервала (0—1)
превращает их в сумятицу рассуждений.
Вопреки явной склонности постмодернистов
и постструктуралистов к эпатажу их
текстуальные упражнения никак не противоречат
прагматической концепции истины.
Согласно последней в борьбе ценностей есть
аутсайдеры и лидеры, лишь последние воплощают
концепт истины. Постструктуралисты
никогда не заявляли себя в качестве сторонников
ценностной эстетики, для них ценности
являются некоторыми центрами, а их они не
признают. Такого рода утверждения
постструктуралистов нельзя принимать за чистую
монету. Деконструкция Деррида,
интертекстуальность и параграммы Кристевой, симу-
лякры Бодрийяра, удовольствие от текста
Барта — все это ценности, вне которых их
авторы не мыслят себя философами и
эстетиками. При желании, идя навстречу
постструктуралистам, можно отказаться от
термина «ценность» и заменить его термином «си-
мулякр». Проведенная терминологическая
замена не отменяет концептуальной
направленности постструктурализма. Наше
утверждение ни в коей мере не противоречит
суждениям выдающихся постструктуралистов.
«Философия, — отмечали Ж. Делёз и Ф. Гват-
тари, — дисциплина, состоящая в творчестве
концептов» [3. С. 14]. Симулякры — это
разновидности ценностей. Постструктуратасты
подвержены регулятиву истины постольку,
поскольку они, интерпретируя, что-то
отвергают и что-то приветствуют. Можно менять
в течение дискурса ценностные ориентиры
многократно, но суть дела остается той же
самой, так или иначе используются
ценностные ориентации. Не избегают этого и
полифонические авторы (Дж. Джойс, Дж. Фа-
улз, М. Пруст), образно выражаясь в
терминах Пруста, время не только утрачивается, но
и обретается.
Заключая статью, отметим, что энтузиазм
относительно радикальной эстетической
множественности постмодернизма и
постструктурализма постепенно начинает
ослабевать. Кажется, на смену авангардистской
калейдоскопичности идет новый историзм,
настаивающий на возврате в искусство
смысловой связности времен.
Постструктуралистская эстетика, всемерно культивируя
семиотический подход, фактически превратила
семиотику в парасемиотику. Не исключено,
что в будущем этот паралогический момент,
чрезмерно вовлекающий художника в
модернистское экспериментирование, будет
ослаблен.
1. Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе
гуманитарных наук // Французская семиотика: от
структурализма к постструктурализму. М., 2000.
2. Кристева Ю. К семиологии параграмм // Там же.
3. Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.; СПб.,
1998.
ПАРТИКУЛЯРИЗМ — философский подход,
широко распространенный в социальных
науках. Для определенности мы рассмотрим его
на примере этики. Научный статус этики
решительно отвергается партикуляристами (от
mxparticularis — частичный) [1—3]. Они
воюют с генералистами (от лат. generalis — общий),
которые, по их мнению, руководствуясь
принципами и неизменными причинами, не
способны понять изменяющееся,
плюралистическое, бифуркационное, разнообразное и
ситуативное. Там, где партикулярист
скрупулезно учитывает разнообразные особенности,
генералист упрямо руководствуется
принципами, полагая их неизменными на вечные
времена. Острие своей критики партикуляристы
направляют против существования
моральных принципов. Не случайно Дж. Дэнси
назвал свою книгу, венчающую его многолетние
усилия по развитию партикуляризма, «Этика
без принципов» [1].
Он полагает, что, руководствуясь
принципами, невозможно понять сокровенное
моральных ситуаций. Суть дела не меняется от того,
исходят ли из одного или многих принципов.

186 ПАРТИКУЛЯРИЗМ
В первом случае приходится иметь дело с
монистами, каковыми являются, например,
утилитаристы, придерживающиеся
убеждения, что необходимо максимизировать
всеобщее счастье. Преимущество монизма
состоит в отсутствии в его пределах конфликта
принципов, но оно достигается за счет
некритического придания всем моральным
ситуациям одного и того же единообразия.
Генералисты оказываются в сложном
положении и тогда, когда они оперируют не
одним, а несколькими принципами. Эта
традиция идет от христианства с его декалогом.
Чтобы исключить конфликт между
принципами, их, по предложению У. Д. Росса,
определенным образом ранжируют.
Действенность принципа меньшего ранга
определяется вышестоящими принципами. По мнению
Дэнси, генералисты, полагая, что моральное
решение достигается за счет приложения
принципов к конкретным ситуациям,
совершают явную ошибку. Нет оснований считать,
что принципы органично сочетаются с
особенностями ситуации, никогда не
случавшейся ранее.
Следует отметить, что примеры, приводимые
партикуляристами, относятся к этике
здравого смысла. С научной точки зрения они не
имеют сколько-нибудь значимой
доказательной силы. Например, рассматривается
утверждение о необходимости выполнять
обещания. Выясняется, что в некоторых ситуациях
оно приводит к нежелательным
последствиям. Тотчас же следует вывод, что с
методологической точки зрения опора на моральные
принципы несостоятельна. Чтобы понять
степень актуальности аргументации партику-
ляристов, обратимся непосредственно к
научной этике. Действительно ли в
соответствии с партикуляристской критикой
следует отказаться от этических принципов? Но
сначала сделаем одно замечание общего
методологического содержания.
Критики науки неоднократно ставили ей в
вину неспособность понять единичное,
особенное, изменяющееся. Однако если
обратиться, например, к физике и
искусствоведению, то все перечисленное обнаруживается
в них. В сфере искусства имеет место
прелюбопытная ситуация. От его имени особенно
часто критикуют науку за ее неспособность
постигнуть особенное, но эти обвинения
рассеиваются, подобно миражу, стоит только
обратиться к искусствоведению, без
которого невозможно осмыслить мир искусства.
Сразу же выясняется, что искусствоведение
оперирует ценностями-понятиями, а они
объемлют собой и общее, и особенное, и
единичное. Критика науки от имени искусства
бессмысленна, так как оно отчуждается от
искусствоведения, а смысл искусства
задается как раз искусствоведением, ничем иным.
Приведенные выше ссылки на физику и
искусствоведение показывают, что критики
науки часто исходят из поверхностных
представлений. Не избежали этой участи и парти-
куляристы от этики.
Научная этика исходит из представления,
что, принимая то или иное решение, люди
руководствуются ценностями. Ценности
меняются от одной ситуации к другой. Более
того, от имени научной этики не
отрицается, что случившиеся ситуации потребуют от
человека таких ценностей, которые не были
ему известны ранее. Научная этика
настаивает лишь на том, что принятие морального
решения всегда предполагает оперирование
ценностями, иного не дано. Возьмем на себя
смелость утверждать, что никому из парти-
куляристов не удалось привести пример,
согласно которому человек, принимая
решение, способен обойтись без ценностей. Они
могут присутствовать в эрзац-форме, но без
них нет этики. Разумеется, и мы не в
состоянии привести соответствующий пример, но
мы готовы привести примеры,
показывающие, что в специфических ситуациях люди
непременно руководствуются ценностями.
Вспомним о героях детективов, которые раз
за разом попадают в необычные ситуации.
Детективы Жеглов и Шарапов из
кинофильма «Место встречи изменить нельзя» ловят
карманника, которого они подстерегли в
переполненном трамвае. Оба руководствуются
законом «вор должен быть наказан». Жеглов
незаметно для вора подкладывает ему в
карман кошелек, который тот якобы украл.
Карманника арестовывают, против чего бурно
возражает Шарапов. Между двумя
детективами идет спор о ценностях. Каждый
доказывает правоту своей позиции. Разобраться
в этой ситуации без обращения к ценностям
невозможно. Без ценностей нет этической
аргументации, а в любой ценности, равно как

ПАХОМОВ БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ 187
во всяком понятии, есть и общее, и столь
милое партикуляристу особенное.
Отказываясь от института ценностей, партикулярис-
ты, по сути, покидают сферу научной этики.
Обратимся теперь к критике принципов.
Партикуляристы понимают под принципами
некоторые правила поведения: выполняй
обещания, не лги, не убивай и т.д. С научной
точки зрения правила поведения не
являются принципами. Принцип — это всегда
резюмирование того, что существует в самых
различных частных случаях. Подметив, что
люди, принимая решение, непременно
руководствуются ценностями, формулируется
принцип: люди, принимая решение,
оперируют ценностями. Научный принцип не
приходит в противоречие с частностями, ибо он
учитывает как их особенные, так и общие
черты. В научных принципах не происходит
никакого отказа от особенных черт
моральных ситуаций. Именно это обстоятельство
недопонимается партикуляристами. Они
полагают, что принцип выделяет только общее,
но этого-то как раз и нет. Отметим также, что
научные принципы могут пересматриваться.
Неправы партикуляристы также в
приписывании ученым абсолютизации общего и
универсального. Подлинный ученый не
является ни партикуляристом, ни генералистом. Тот
и другой абсолютизируют один аспект того
единства, которое характерно для науки.
Когда партикулярист обращает внимание на
необходимость учета и постижения
изменчивого, плюралистического, бифуркационного,
он прав, но когда он же настаивает на
постижении изменчивого и особенного без
понятий, то совершается ошибка. Истоки этой
ошибки очевидны: крайне поверхностное
знакомство с институтом науки вообще,
равно как и с научной этикой в частности.
Партикуляристские аргументы не ставят под
сомнение научный статус этики ни в
малейшей степени. Подведем итоги.
Партикуляристы делают акцент на моментах
изменчивости, плюралистичное™,
особенности моральных ситуаций. Они ошибочно
полагают, что такой акцент вынуждает
поставить под сомнение научный статус этики.
Любая социальная наука, в т.ч. и этика, в силу
своего концептуального характера имеет дело
и с общим, и с особенным. Попытка
освободить одно от другого, что приводит к
противопоставлению П. и генерализма,
несостоятельна.
1. Dancy J. Ethics without Principles. Oxford. 2004.
2. Dancy J. Moral Particularism // http://plato.stanford.edu/
entries/moral-particularism/
3. HoorerB. W., Little M. (eds.). Moral Particularism. Oxford,
2000.
ПАТНЭМ ХИЛАРИ (p. 1924) - один из
ведущих современных американских
философов, искусно синтезирующий аппарат
аналитической философии с возрождением идей
одного из основателей прагматизма У.
Джеймса. Он активно выступает против всяких
форм метафизики и релятивизма. Его
философский идеал — это реализм с человеческим
лицом. П. считает, что
логико-эпистемологическая аналитическая философия пуста.
Задача же состоит в том, чтобы повернуть ее
лицом к человеку. Чтобы этого достичь,
необходимо, во-первых, не делить философию
на части, обособляя, например, ее научный
аспект. Во-вторых, акцент должен быть
перенесен на прагматику, мораль. «Если бы я
отважился быть метафизиком, думаю, что
я, — выражает свое сокровенное П., — создал
бы систему, в которой не было ничего, кроме
обязательств», т.е. «факты» растворились бы
в ценностях» [1. С. 506]. Даже за пределами
своей мечты, сохраняя приверженность
аналитизму, П. приходит к выводу, что «не
существует фактов без обязательств, также как
не существует обязательств без фактов» [там
же]. Философская программа П. состоит в
том, чтобы на основе аналитизма как стиля
философского исследования выработать
моральный образ мира настолько строго,
насколько это возможно.
1. Патнэм К. Почему существуют философы? //
Аналитическая философия: становление и развитие
(антология). М., 1998.
2. Он же. Философия сознания. М., 1997.
3. Putnam Н. Realism with a Human Face. Cambridge, 1990.
^.Putnam H. Ethics without Ontology. Cambridge, 2004.
ПАХОМОВ БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ (p. 1929) -
отечественный философ, специалист по
философии физики. Считает, что квантовые
частицы участвуют в двух принципиально
различных типах взаимодействий, из которых
один определяет эволюцию потенциальных
возможностей, а другой — превращение
возможностей в действительность. В процес-

188 ПЕРВАЯ НАУКА
сах измерений реализуется относительность
ко второму типу взаимодействий.
Пахомов Б.Я. Становление современной физической
картины мира. М., 1985.
ПЕРВАЯ НАУКА — наука наиболее общего
характера. Во взаимосвязи наук существуют
определенные диспозиции. Математика
может обойтись без физики, но физика
математике сущностно необходима. Чтобы
ориентироваться в современной науке,
необходимо знать, как она устроена. В связи с этим
возникает актуальный вопрос о той из наук,
которая стоит у их входа. На наш взгляд, это
семиотика, наука о знаках. Во всех науках
используется концепт знака, поэтому при их
изложении непременно приходится
обращаться к понятиям семиотики. Что касается
упорядоченности наук, то это, разумеется,
сложнейшие вопрос. Мы можем лишь
предложить некоторый проект. Мы полагаем, что
связь наук реализуется в такой цепочке:
семиотика —> лингвистика -> логика -»
математика —» физика —> химия —> геология —>
биология —> социальные науки —»
технические науки.
Часто в качестве П. н. рассматривается
философия. При этом не учитывается, что в
ее научной форме, т.е. как философия науки,
она имеет метанаучный характер. А это
означает, что она не должна фигурировать в ряду
базовых наук.
ПЕРВИЧНОСТЬ, ВТОРИЧНОСТЬ, ТРЕ-
ТИЧНОСТЬ — концепты семиотики Ч.
Пирса. Первичность — это объект сам по себе;
вторичность — данность этого же объекта в
другом; третичность — целостность,
объединяющая первичность и вторичность [С. 7—
9]. В три приема Пирс пытался, причем
далеко не безуспешно, выразить суть науки,
которая кульминирует в третичности,
вызывая к жизни концепты общности, а именно:
закона, правила, символа, умозаключения,
структуры. В конечном счете наука должна
представить в проясненном,
эксплицированном виде закон взаимосвязи членов
семиотического ряда. Именно поэтому центром и
вершиной семиотики Пирса выступает
третичность, выражающая концептуальное
содержание и первичности, и вторичности.
Пирс Ч. С. Логические основания теории знаков. СПб.,
2000.
ПЕРВОДВИГАТЕЛЬ — концепт философии
Аристотеля (см.). П. понимается как
источник движения. В современной науке нет
никаких указаний на необходимость концепта
П. Некоторым философам концепт П.
представляется очевидным, но в науке
оперируют не очевидностями, а концептами.
ПЕРВЫЙ ЗАКОН НЬЮТОНА - объект, на
который не действуют силы или же они
уравновешивают друг друга, движется без
ускорения. Его понимание имеет существенное
значение для философии физики. По сути
рассматриваемый закон является не законом,
а принципом. Закон всегда имеет дело с
признаками как таковыми. Все признаки тел,
которые фигурируют в формулировке П. з. Н.
(масса, сила, ускорение) входят и во второй
закон Ньютона. Но для выражения связи
одних и тех же принципов достаточен один
закон. Понимая это, физики подчеркивают, что
П. з. Н. необходим для различения инерци-
альных и неинерциальных систем отсчета.
Второй и третий законы Ньютона
выполняются лишь в инерциальных системах
отсчета. Таким образом, по своему содержанию
П. з. Н. оказывается эквивалентным
принципу относительности.
ПЕРЕМЕННАЯ ВЕЛИЧИНА - величина,
которая в изучаемой задаче принимает
различные значения. В математику понятие
П. в. пришло из алгебры. Крайне важно, что
П. в. необходимы для формулировки
научных законов. Обозначаются переменные
обычно буквами с индексами, например, хг
Существенно, что измеряются значения
признаков, а не объектов, которым они
присущи. Если мы обозначаем величины трех масс
символьными значками тх, т2, тъ, то
имеется в виду, что эти три массы качественно
тождественны, но количественно могут
различаться. Допустим, мы изображаем объекты,
которым присущи упомянутые выше массы,
значками а,, а2, а3. В этом случае
использование символьного значка а означает, что три
объекта обладают одним и тем же признаком;
а. не измеряется посредством какого-либо
масштаба, а лишь пересчитывается. См.
измерение.
ПЕРМИНОВ ВАСИЛИЙ ЯКОВЛЕВИЧ
(р. 1938) — отечественный философ, специ-

ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ТЕОРИИ 189
алист по философским вопросам
математики.
Перминов В.Я. Философия и основания математики. М.,
2001.
ПЕЧЕНКИН АЛЕКСАНДР
АЛЕКСАНДРОВИЧ (р. 1941) — отечественный философ,
специалист по философии химии.
1. Печенкин АЛ. Взаимодействие физики и химии
(философский анализ). М., 1986.
2. Он же. Антирезонансная кампания в советской науке.
М., 1992.
ПИРС (ПЕРС) ЧАРЛЬЗ САНДЕРС (1839-
1914) — выдающийся американский
философ, основоположник прагматизма как
философского направления и научной семиотики.
До П. мыслители полагали, что в ряду наук
исходной является логика. Многие
аналитические философы придерживаются этого мнения
по настоящее время. П. показал, что подобно
тому, как физика не может обойтись без
математики, а математика без логики, последняя
нуждается в семиотике. Работы П. содержат
множество мыслей, пока еще изученных
недостаточно.
1. Пирс Ч. СЛогические основания теории знаков. СПб.,2000.
2. Он же. Начала прагматизма. СПб., 2000.
ПЛАТОН (427—347 до н.э.) — гениальный
античный философ, создавший своей теорией
эйдосов (идей) решающие предпосылки для
возникновения института науки в
современном его понимании. Наука оперирует
концептами. Платоновские идеи как раз и
представляют их первые в историческом плане формы.
Платон. Сочинения. В 3 т. М., 1968—1972.
ПЛАТОНИЗМ В
МАТЕМАТИКЕ-направление в математике. Платонистами часто
называют сторонников
теоретико-множественного подхода, в частности, Г. Кантора, Э. Цер-
мело, А. Френкеля и К. Геделя. Как известно,
согласно Платону математические объекты
идеальны, нечувственны и нематериальны.
Позиция сторонников
теоретико-множественного направления схожа с воззрениями
Платона в том смысле, что они рассматривают
математические объекты существующими,
причем безотносительно к
конструктивистским операциям. Имеется также в виду, что
математика отражает понятийную структуру
реального мира (сравните: согласно Платону
идеи — модели материальных вещей). Строго
говоря, между воззрениями приверженцев
теоретико-множественного направления и
Платона существует известная преемственность,
но не тождество [см. лит.]. Совсем не
обязательно восходить от
теоретико-множественного идеала к его платонистическому
истолкованию. Можно принимать его как таковой,
и только.
Перминов В.Я. Философия платонизма и проблема
обоснования математики // XI Международная конференция.
Логика, методология, философия науки. Вып. 1. М.;
Обнинск, 1995.
ПОДЛИННОЕ ИМЯ — имя, обозначающее
реальную сущность. Неразличение
подлинных и неподлинных имен часто ведет к
парадоксам. Допустим, речь идет о двух именах
лошадей, Буцефал и Пегас. Буцефал —
подлинное имя, оно используется для
именования конкретной лошади. Пегас — мнимое
имя, оно не обозначает что-либо
существующее. Сингулярное утверждение,
«Буцефал — горячий конь», равнозначно общему
утверждению: «существует х, который есть
горячий конь». В случае с мнимым именем
такое обобщение может оказаться
противоречивым. Так, истинное предложение
«Ничто не тождественно Пегасу» ведет к явно
ложному предложению «($ х) ничто не
тождественно х» (читается: существуетх, что ничто
не тождественно х).
Достижение У. Куайна (см.) состояло в том,
что он показал, каким образом, используя
технику логики, можно отличить П. и. от не-
подлинных, от всех т. наз. синкатегоремати-
ческих слов, по определению не
обозначающих реальные сущности. Ясность наступает
лишь тогда, когда используются общие
экзистенциальные утверждения. Куайн пришел к
выводу, что «любые объекты могут выступать
в качестве значений переменных. Принять
объекты некоторого вида — значит
рассматривать их как значения наших переменных»
[С. 328]. Существует лишь то, что является
значением связанной переменной, т.е.
переменной, входящей в область действия
операторов общности и существования.
Куайн У Вещи и их место в теориях // Аналитическая
философия: становление и развитие (антология). М., 1998.
ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ТЕОРИИ - концепт
неопозитивизма (см.). Согласно версии нео-

190 ПОЗИТИВИЗМ
позитивизма проверка теории, ее
верификация есть одновременно и ее подтверждение.
Против этого резко возражал постпозитивист
К. Поппер (см.). Неверно, что теория
верифицируется, она фальсифицируется.
Результатом фальсификации теории являются ее
либо подкрепление, либо опровержение.
Неверно, что теория подтверждается и даже
можно установить степень ее подтверждения.
Экспериментом теория при случае не
подтверждается, а подкрепляется. Подкрепление
тем больше, чем строже была осуществлена
процедура фальсификации. Вместо степени
подтверждения следует говорить о степени
подкрепления. См. верификация и
фальсификация.
ПОЗИТИВИЗМ — неоднородное течение в
мировой философии, руководствующееся
установкой на достижение подлинного знания.
Т. наз. первый П. связывают с именами О.
Конто и Дж. С. Милля (см.). Конт исключил из
области научного знания философию.
Современные позитивисты эту ошибку не
совершают, тем не менее их постоянно обвиняют в ней.
Второй П. связывают с именами Р.
Авенариуса и Э. Маха (см.). Он фигурирует под
именем эмпириокритицизма (см.). Главный изъян
эмпириокритицизма — недостаток концеп-
туальности.
Третий этап П. предстал как неопозитивизм
(см.). Его главными представителями
считаются Б. Рассел, ранний Л. Витгенштейн,
Р. Карнап, К. Гемпель, X. Райхенбах (см.).
Неопозитивизм реабилитировал философию в ее
научных правах, но представил ее в форме
метанауки. Главный изъян неопозитивизма
выявился в форме неприятия социальных
наук, что является следствием
семантического синдрома, неприятия прагматики.
Неопозитивизм встретил сильных
оппонентов в лице К. Поппера, И. Лакатоса, П. Фейера-
бенда, Т. Куна (см.). По поводу
позитивистской направленности их постпозитивизма
существуют большие сомнения. Многие
философы предпочитают не использовать
термин «постпозитивизм», относя Поппера
и компанию к исторической школе в
философии науки. Постпозитивисты нарушили
главную заповедь П.: не увлекайся
общефилософскими доктринами, а проводи
тщательный анализ отдельных конкретных наук. Из
четырех вышеперечисленных
постпозитивистов только И. Лакатос в качестве
специалиста по философии математики считается
своим человеком среди тех, кто занимается не
общей, а специальной философией науки.
Поппер, Фейерабенд и Кун из всех наук
более или менее удовлетворительно
ориентировались только в физике, но делали выводы
весьма обобщающего характера. Им
ставится в вину недостаточная компетентность в
области науки и даже отход от ее идеалов, что
характерно для П. Фейерабенда и Т. Куна.
Позитивистская тенденция, несомненно,
характерна для аналитической философии
(У. Оккам, Д. Дэвидсон, X. Патнэм (см.),
Н. Решер), но она присутствует в ней в
довольно размытом виде. Односторонняя
ориентация на логический и языковой анализ
часто приводит к забвению философского
осмысления материала отдельных наук. Порой
о них вообще забывают. Это характерно,
например, для Р. Рорти, который является
аналитическим философом, но никак не
позитивистом.
Среди критиков П. как философского
течения много таких философов, которые
отмечают его изъяны с целью умалить институт
науки. Они не замечают, что П. не
ответственен за феномен науки, рассмотренный им
отнюдь не всесторонне. Отказ от науки не
проходит бесследно ни для одного
философского направления. См. сциентизм.
ПОЗИТИВИЗМ В ЮРИСПРУДЕНЦИИ -
направление правоведения. Формирование
юридического позитивизма стало
результатом отделения права от морали.
Юридический позитивизм XIX в. основывался на
идеях т. наз. «первого» и «второго» позитивизма
(И. Бентам, Дж. Остин). В XX в. благодаря
работам в первую очередь Г. Харта и Г. Кель-
зена юридический позитивизм переводится
на рельсы неопозитивизма (см.) с его
центральным концептом верификации (см.)
(подтверждение истинности предложения
фактами).
Hart H.L.A. Essays in Yurisprudens and Philosophy. Oxford,
1983.
ПОЛЕ И ЧАСТИЦЫ — концепты
квантовой теории поля. Поле — значительно более

ПОЛЕЗНОСТЬ 191
сложный объект, чем частица. В отличие от
нее оно обладает бесконечным числом
степеней свобод. Для классической физики
характерен дуализм П. и ч. В квантовой теории
он преодолевается благодаря операции
вторичного квантования, разработанной П.
Дираком (1927) и В.А. Фоком (1932), полю
ставится в соответствие его дискретные кванты.
Каждая элементарная частица считается
квантованным полем. Базисным
ингредиентом признается поле, частицы же
понимаются как его проявления. Неправомерно
считать поле всего лишь совокупностью частиц.
В таком случае фундаментальное значение
придавалось бы не полям, а частицам, но
такого рода инверсия оказывается в
концептуальном отношении недостаточной.
ПОЛЕЗНОСТЬ — важнейший концепт всех
прагматических наук. Мы рассмотрим его
природу на примере экономики. Развертка
всякой, в т.ч. экономической, теории
начинается с вопроса о том, что именно
принадлежит подсчету. Крайне важно определить,
какая функция является основополагающей.
С чего начинается теория? Таков
актуальнейший вопрос. Абсолютное большинство
современных экономистов полагает, что
основание экономической теории представлено в
первую очередь функцией П. Такой вывод
прекрасно координирует с историей
развития экономических теорий, но в его
понимании существуют многочисленные
методологические трудности. Именно они являются
предметом дальнейшего анализа.
Для начала отметим, что все попытки
обойтись без представления о функции П.,
противопоставляя ей, например, институты
труда и денег, закончились неудачами. Имея
дело с любыми факторами, в т.ч. с
трудовыми и денежными, экономические субъекты
ведут себя избирательным образом, т.е. они
одно предпочитают другому. Невозможно
объяснить поведение людей без учета их
предпочтений, но как раз это и указывает на
актуальность функции П.
Представление о ней предполагает выяснение
природы ее онтологических корней. В этой
связи предлагается концепция психической
П., истоки которой восходят к ранним
английским утилитаристам (И. Бентам (см.) и
др.). Дж. Винер начал свою классическую
статью с утверждения, что «теория П.
является прежде всего попыткой объяснить
образование цены с точки зрения психологии» [ 1.
С. 78]. Ссылка экономистов на психологию
плодотворна лишь в том случае, если речь
идет о ее междисциплинарном соотношении
с экономической наукой. Во всех других
случаях она приводит к психологической
ошибке. Все экономические феномены должны
объясняться посредством экономической
теории, попытка обойтись без нее, в частности
посредством ссылки на психологию,
является признаком плохого теоретического вкуса.
Разумеется, ментальный уровень
экономической теории заслуживает осмысления, но
не иначе как в рамках экономической теории.
Теорию как целое всегда должен иметь в виду
ученый. И тогда, надо полагать, экономисту
будет нетрудно понять, что наши
представления о функции П. являются в конечном
счете своеобразным конденсатом истории
развития экономической теории. По мере ее
развертки все в большей степени выявлялась
фундаментальная значимость функции П.
В этом отношении значительным успехом
стала развитая У. Джевонсом, Л. Вальрасом,
К. Менгером и другими экономистами
концепция предельной П. Эта концепция
позволила теоретически осмыслить соотношение
спроса и предложения, но она не лишена и
известных слабостей.
Психологическая концепция П. не
позволяет объяснить поведение экономических
субъектов непротиворечиво. Согласно этой
концепции потребности людей определяют
величину П. приобретаемых ими товаров, но
сами эти П. не удается измерить. Экономист,
объясняя поступки людей, нуждается в
шкале предпочтений, но найти ей обоснование в
интенсивностях потребностей людей не
удается. И тогда родилась идея экономической
логики выбора, развитой на основе аппарата
т. наз. кривых безразличия. Решающего
успеха в развитии этой идеи удалось достичь
Дж. Хиксу. Идея о присвоении кривым
безразличия порядковых номеров восходит к
работам В. Эджуорта (1881), И. Фишера (1892) и
особенно В. Парето (1909) и русского
экономиста Е. Слуцкого (1915).
Интересно отметить, что методологический
смысл «порядковой концепции» П.
постигался, как отмечал сам Хикс, «очень трудно» [2.

192 ПОЛЕЗНОСТЬ
С. 119]. Он полагал, что ординалистская
концепция содержит меньше информации, чем
кардиналистская, согласно которой
необходимо указывать, насколько один набор
товаров полезнее другого. Хикс считал, что к
экономическому анализу не должно
привлекаться ничего, кроме кривых безразличия.
Однакокконцу 1940-хгг. было выяснено, что
для обеспечения поведения людей в
условиях неопределенности, связанного с риском
будущих поступков, хиксианской концепции
порядковой П. недостаточно. Как показали
М. Фридмен и Л. Сэвидж, порядковые
характеристики функций П. могут быть
использованы для объяснения выбора среди
нерискованных альтернатив, а численные
характеристики — для объяснения выбора среди
альтернатив, предполагающих риск.
Суть новой теории, концепции выбора
максимальной ожидаемой П. (ТОП) состояла в
том, что исходам х. приписывается
численная величина, называемая П. и(х.), которая
может реализоваться с вероятностью р..
Субъект выбирает среди альтернатив ту из
них, для которой ожидаемая П. и = pt и(х.)
максимальна. Он же предпочитает из
достоверных альтернатив ту из них, которая имеет
самую большую П.
ТОП позволяет «предсказывать выбор среди
неопределенных перспектив, т.е.
представляет собой обобщенную ситуацию» [3. С. 366] в
том смысле, что она является ключом к
пониманию выбора среди как достоверных, так и
недостоверных перспектив. Однако следует
понимать, что ТОП относится именно к
выбору альтернатив. Из нее не следует, что
допустимо представление П. составных
сущностей как суммы П. каждой ее части. Согласно
ТОП можно считать, что П. исходов А, В ж
С связаны отношением предпочтения (>):
и(А) > и(В) > и(С). Но при этом бессмысленно
считать, что и(А), и(В), и(С) имеют
определенное значение и, следовательно, их можно
складывать, полагая сумму и(А) + и(В) + и(С) П.
набора, состоящего из А, В и С.
Рассматриваемая ситуация необычна: содержание
функции П. определяется набором аксиом, на
основе которых совершается развертка теории
в целом. В конечном счете, понимание
функции П. означает интерпретацию ее
содержания в контексте всей теории. Такая научно-
аксиоматическая позиция приходит в
противоречие с попытками добиться в понимании
функции П. очевидности, которая
достигается якобы в наглядности, чувственной
интуитивности. Сторонники классически
понимаемого применительно к экономической
теории принципа наглядности
истолковывают П. как чувственное удовлетворение,
получаемое в использовании товаров. Им
трудно понять, что само это удовлетворение
нуждается в теоретическом постижении, оно не
является самоочевидным феноменом.
Теория ожидаемой П. многими
воспринимается как воскрешение кардинализма,
отодвинутого ранее в тень ординализмом. При
ближайшем рассмотрении выясняется, что такое
понимание мало что разъясняет. ТОП
превзошла по своему потенциалу теории и
кардинальной, и ординальной П. Что же
касается достоинств двух последних, то они
усвоены в рамках ТОП, но не на прежней,
классической основе.
Попытка представить ТОП как объединение
кардиналистской и ординалистской П. — это
дуализм, неудачная попытка наполнить
старые теории новым содержанием. ТОП имеет
дело с элигетарной (от лат. eligere —
тщательно выбирать из нескольких сущностей) П.
Ясно, что три термина «кардинальная П.»,
«ординальная П.», «элигетарная П.» (этот
термин придуман нами — В.К.) соотносятся
с теориями принципиально разного типа.
Имея это в виду, совершенно недопустимо
считать элигетарную П. кардинальной или
ординальной. Поступать по-другому значит
не понимать, что научные термины
позиционируются не произвольно, а в соответствии
с типами теорий.
Методологическое объяснение феномена
элигетарной П. оставляет желать лучшего.
В этой связи обращает на себя внимание
знаменитая статья Ар. Алчиана [3] полувековой
давности. В ней была изложена ставшая
популярной парадигма понимания элигетарной
П. Оказавшись в методологически
напряженной ситуации, знаменитый экономист
был вынужден руководствоваться какой-то
методологической концепцией. Его выбор
пал на концепцию измеримости. Такой
выбор является далеко не очевидной акцией. На
наш взгляд, его следует объяснять
приверженностью Алчиана к операционализму.
Операционалист желает измерить все состав-

ПОЛЕЗНОСТЬ 193
ляющие теории, в т.ч. ее методологические
основания. Алчиан прекрасно понимал, что
новая концепция П. относится к области
философских оснований экономической
теории.
Сделав весьма обязывающий в
методологическом отношении шаг, Алчиан
характеризовал измерения крайне осторожно, а
именно таким образом, чтобы подвести под него
элигетарную П. «Измерение в самом
широком смысле слова понимается как
приписывание чисел сущностям» [3. С. 337]. Так как
числа приписываются последовательности
элигетарных полезностей, то они измеримы.
Такая логика представляется на первый
взгляд безупречной. В действительности же
допущена решающая ошибка.
Приписывание чисел сущностям — это необходимая, но
недостаточная для измерения акция.
Нумерация К. Гёделя, использованная им при
доказательстве знаменитых ограничительных
теорем, тоже есть приписывание чисел
сущностям, но он ничего не измерял.
Математики приписывают числа, но не измеряют, а
считают. Измерение всегда есть актуальный
процесс сопоставления сущностей,
являющихся объектами семантических и
прагматических наук, в частности экономической
теории. Измеряется настоящее, а не будущее.
Это обстоятельство имеет решающее
значение в понимании существа прагматических,
в т.ч. экономических, наук. Элигетарная П.
относится, как отмечал Ар. Алчиан, к
«ненадежным перспективам». Перспективы, даже
если бы они были надежными, невозможно
измерить в принципе, ибо они относятся к
будущему, а оно неизмеримо. Неужели
функция П. с ее числовым характером вообще не
причастна к процессу измерения?
Как известно, функция П. определена с
точностью до монотонно возрастающего
преобразования (это означает, что графики
функций полезностей одного потребителя
подобны по форме, но не тождественны друг
другу). Условие определения функции П. с
точностью до ее монотонного
преобразования показывает, что ее нельзя
верифицировать процессом измерения. Дело в том, что в
экономике в денежных единицах
измеряются многие факторы, в частности цены (v.).
Функция П. связана с этими факторами, т.к.
имеет место функция и = u(v.). Измеряя v.
экономисты косвенным образом проверяют
на истинность функцию П. Как видим,
экономист, реализуя потенциал теории,
вынужден действовать нетривиальным образом.
Доступ к пониманию процесса он получает не
сразу, а лишь после задания функции П. и
осуществления с нею ряда актов,
позволяющих перейти в конечном итоге от выбора
максимально ожидаемой П. перспектив к
измерению актуальных, т.е. существующих в
настоящее время, величин.
Как видим, в методологическом отношении
экономисту следует действовать очень
осторожно. Нужно учитывать, что несмотря на
взаимосвязь всех частей экономической
теории они относительно самостоятельны, а
потому необходимо различать основание и
выводы теории, предсказание будущего и
актуальность настоящего, приписывание
чисел функции П. и осуществляемые в этой
связи счет и измерение в денежных единицах
ряда факторов. В деле интерпретации
содержания экономической теории
первостепенное значение имеет понимание тех
переходов, которые связывают в одно целое все ее
части, в т.ч. функцию П. и процесс
измерения тех экономических факторов, которые
действительно измеряются. Далеко не
тривиальная методологическая ошибка Ар. Алчи-
ана состояла в отсутствии учета перехода от
оснований теории к ее выводам,
поддающимся непосредственной верификации. Он дал
своей статье заголовок «Значение измерения
полезности», но измерение П. невозможно,
поэтому имело бы смысл рассуждать о,
например, функции П. и ее связи с
измерением экономических факторов.
За последние полвека аппарат функций П.
стал привычным для абсолютного
большинства экономистов, но трудности с его
методологическим пониманием остаются
непреодоленными. Все еще продолжаются
попытки либо вывести некую кардиналистскую
меру ординалистской П., либо измерить
элигетарную П. как таковую, либо редуцировать
ее к чувству удовлетворения, природа
которого якобы ни в коей мере не определяется
теорией. Во избежание недоразумений
отметим со всей определенностью, что статус
функции П. определяется содержанием
экономической теории, и именно она
открывает доступ к пониманию того, что принято

194 ПОЛНОТА СИСТЕМЫ АКСИОМ
называть «удовлетворением потребностей».
Попытка связать основание экономической
теории с т. наз. психическими
потребностями научно несостоятельна.
1. Винер Дж. Концепция полезности в теории ценности и
ее критики // Теория потребительского поведения и
спроса/под. ред. В.М. Гальперина. СПб., 1993.
2. ХиксДж. Р., Ален Р. Г. Пересмотр теории ценности //
Теория потребительского поведения и спроса / под. ред.
В.М. Гальперина. СПб., 1993.
3. Алчиан Ар. А. Значение измерения полезности //
Теория потребительского поведения и спроса / под. ред.
В.М. Гальперина. СПб., 1993.
4. Канке В.А. Философия экономической науки. М., 2007.
ПОЛНОТА СИСТЕМЫ АКСИОМ -
характеристика этой системы. Система
называется дедуктивно полной, если всякое
утверждение, формулируемое в данной теории,
может быть либо доказано, либо опровергнуто.
Система называется полной относительно
данной интерпретации, если из нее
выводимы все утверждения, истинные в данной
интерпретации. Как выяснил К. Гёдель (см.), для
широкого класса формальных систем П. с. а.
несовместима с ее непротиворечивостью.
Полнота системы аксиом // Математический
энциклопедический словарь. М., 1988.
ПОНЯТИЕ — разновидность концептов,
обладающих языковой и ментальной формой,
которым на уровне референтов теории
соответствуют их признаки, т.е. свойства и
отношения. В логике П. называются предикатами
(от лат. praedicatum — сказанное), т.е. «сказ о
признаке». П. — это элементарные формы
теории. Они функционируют в составе теории и
вырабатываются вместе с ней. Наивным
является представление, согласно которому
выработка П. является простым делом.
Достаточно, мол, обозначить словом существенный
признак объекта. Не выдерживает критики
понимание ментальной формы П. как мысли.
В действительности П. содержит и
чувственную компоненту. П. являются, например,
такие предикаты, как масса, валентность, цена
товара, уровень знаний. Всегда, когда речь
идет о П., актуальной является
количественная квантификация. Так, цена товара может
варьироваться в некоторых пределах. Те
концепты, которые не обладают
количественными характеристиками, не имеет смысла
называть П. Принципы теории, законы — это
более сложные концепты, чем П. См. концепт.
ПОППЕР КАРЛ РАИМУНД (1902-1994) -
выдающийся австрийско-английский
философ, основатель постпозитивизма (см.), или
исторической школы в философии науки.
Сам он называл себя критическим
рационалистом. П. чрезвычайно тщательно
проанализировал вроде бы очевидный факт, а
именно противостояние европейского эмпиризма
и рационализма. Многие философы
относили себя либо к одному, либо к другому
лагерю, разумеется, подвергая критике своих
оппонентов, но никому из них не удавалось
провести эту критику столь обстоятельно, как
это сделал П. Мишенью своей критики он
избрал неопозитивизм (см.), противопоставив
индуктивному методу дедуктивный,
верификации — фальсификацию, вектору познания
факты -» теория — интерпретацию теория —»
факты. Неопозитивисты не сумели выделить
из своих рядов достойного оппонента П. Так
родилась самая большая иллюзия философии
науки XX в., согласно которой
постпозитивизм в лице П. и продолжателей его дела
опроверг неопозитивизм. В действительности
же П. предложил актуальную
исследовательскую программу, во многих отношениях
дополняющую, а не опровергающую
неопозитивистский проект. Особенно актуальна поп-
перовская идея роста научного знания.
Впрочем, создается впечатление, что ее
потенциал он использовал явно недостаточно.
Обращает на себя внимание стиль
философствования П.: не всегда там, где необходим
кропотливый и тщательный анализ, он его
проводил. Ни в коей мере не ставя под
вопрос уникальную образованность П., мы
склонны настаивать на этом утверждении.
Сошлемся в этой связи на две весьма
примечательные работы П. В книге «Открытое
общество и его враги» П. обрушил на марксизм
шквал критики, не рассматривая его по
существу, в частности центральный
марксистский концепт «абстрактный груд». В книге
«Квантовая теория и раскол в физике» П.
рассматривал сложнейшие вопросы
квантовой механики. На этот раз он умудрился
обойтись без анализа символического
формализма квантовой механики.
Читатель двух упомянутых книг, не сведущий
в тонкостях экономической теории Маркса
и квантовой механики, возможно,
удовлетворится стилем философствования П., но

ПОСТПОЗИТИВИЗМ 195
знатоки экономических и физических наук
смогут выдвинуть против него обвинение в
нежелании достичь глубинной информации.
На наш взгляд, философия науки
непременно должна стремиться к ней. Попперу не
всегда удавалось реализовать эту максиму, тем
не менее, бесспорно, что он является
главным претендентом на почетное звание
самого выдающегося философа науки XX в.
1. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.
2. Он оке. Открытое общество и его враги. В 2 т. М., 1992.
3. Он же. Квантовая теория и раскол в физике. М., 1998.
4. Эволюционная эпистемология и логика социальных
наук. Карл Поппер и его критики. М., 2000.
ПОРУС ВЛАДИМИР НАТАНОВИЧ
(р. 1943) — отечественный философ,
специалист по философии науки. Разрабатывает
идею многомерного образа науки.
1. Порус В.Н. Парадоксальная рациональность (очерки о
научной рациональности). М., 1999.
2. Он же. Рациональность. Наука. Культура. М., 2002.
ПОСТМОДЕРНИЗМ — интернациональное
философское движение, наиболее ярко
представляемое плеядой французских философов
(Ж.-Ф. Лиотар, Ж. Деррида, Ж. Бодрийяр
(см.), Ж. Делёз, Ф. Гваттари, Ю. Кристева
и др.). В кратчайшем обобщении
доминантами философского П. выступают: агонистика
языковых игр (а не логика), дисконсенсус
(а не консенсус), дискретность (а не
непрерывность и прогресс), множественность (а не
единство), нестабильность (а не
стабильность), локальность (а не пространственная
всеобщность), фрагментарность (а не
целостность), случайность (а не необходимость),
открытость (а не замкнутая системность), игра
(а не плановая цель), анархия (а не иерархия),
рассеивание (а не центрирование),
негативность (а не позитивность), движение по
поверхности вещей и слов (а не в глубь их), след
(а не обозначаемое и обозначающее), симу-
лякр (а не образ), лабиринт (а не линейность),
неопределенность (а не определенность),
имманентное (а не трансцендентное),
эстетика парадоксально-возвышенного (а не
прекрасного и представимого), соблазн страстей
(а не производство). Упрощая до крайности
характеристику П., можно определить его как
деконструкцию и рассеивание текста,
сопряженные с внезапностью соблазна. Из
четырех десятков вышеупомянутых концептов ни
один не понимается ортодоксальными
постмодернистами в научном плане. Всякий раз
они вовлекаются в проекты рискованного эс-
тетствования.
Честь конституирования П. как
философского движения принадлежит французскому
философу и эстетику Ж. Лиотару [1]. Он
решил, что в век информационных технологий
на первый план выходит прагматика,
которая, мол, недоступна науке. Следовательно,
наука уже не удовлетворяет новейшим
общественным запросам. Такой вывод стал
следствием недостаточного знакомства Лиотара
с достижениями прагматических наук.
Дистанцирование от науки пришлось по вкусу
многим философам. В результате
постмодернистское философское сообщество
изобилует эстетствующими философами, но
постепенно дала о себе знать и другая тенденция.
Пытаясь осмыслить быстро нарастающий
плюрализм научных теорий, известная часть
методологов избрала своим адресатом
преимущественного интереса как раз П.
Разумеется, такой выбор не является случайным.
Дело в том, что плюрализм — излюбленный
концепт постмодернистов. Именно поэтому
от них ожидали неординарных прозрений
относительно плюрализма теорий в науке.
В результате стало появляться все больше
авторов, стремящихся дать постмодернистскую
интерпретацию той или иной науке. При
этом в основном обращались к социальным
наукам, например к экономике и
политологии [2—5]. Следует отметить, что эти
попытки даже при условии их насыщения
позитивистскими аспектами не привели к каким-
либо решающим успехам, но они привели по
крайней мере к постановке новых проблем.
Видимо, известное сближение П. с
философией науки возможно.
1. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М., 1998.
2. McClosskey D. The Rhetoric of Economics. Madison, 1985.
3. Edelman M. Constructing the Political Spectacle. Chicago,
1988.
4. Popcin S. L. The Reasoning Voter. Chicago, 1988.
5. Kaase M., Newton K., Scarbrough E. (eds.). Beliefs in
Government. 5 vols. Oxf., 1995.
6. Канке B.A. Основные философские направления и
концепции науки. М., 2004.
ПОСТПОЗИТИВИЗМ - неоднородное
философское направление с установкой на
изучение феномена динамики знания. Его
виднейшими представителями являются К. Поп-

196 ПОСТПОЗИТИВИЗМ
пер, И. Лакатос, П. Фейерабенд и Т. Кун (см.).
Эру П. резкой критикой неопозитивизма
открыл К. Поппер. Он в продолжение линии
Канта (см.) показал, что критика является
необходимой чертой продуктивной научной
деятельности. Под огнем критики рушится в
конечном счете любая теория. А это
означает, что нет незыблемых, раз и навсегда
установленных стандартов научной теории.
Критика позволяет провести демаркацию между
наукой и ненаукой. По отношению к теории
принцип критики — это метатеоретическое
положение, философское требование. Та или
иная теория должна быть, по Попперу,
фальсифицируемой, а не критичной. Критика —
это не стандарт научности, а стандарт
научного творчества.
И. Лакатос, восприняв от Поппера
критическую научную установку, выявил структуру
теории, выдвинул идеи положительной и
отрицательной эвристики, разработал
принципы научно-исследовательского
проектирования. Предложенный им стандарт научности —
это не утонченный фальсификационизм, а
сама возможность сочетания положительной
и отрицательной эвристик данной теории.
Существует определенная преемственность
между эвристиками Лакатоса и фальсификаци-
онизмом Поппера.
Американец Т. Кун творил в принципиально
иной манере, чем его европейские коллеги,
Поппер и Лакатос. Он выступал с
прагматических и холистских позиций. При желании
нетрудно провести известные параллели:
фальсификационизм Поппера — аномальный опыт
Куна, научно-исследовательские программы
Лакатоса — парадигмы Куна, но, безусловно,
философское расстояние между Куном и
европейскими постпозитивистами достаточно
большое. Кун также проводил
демаркационные линии между научным и ненаучным
знанием. У него критерием научности выступает
решение головоломок. Несоизмеримые теории
разделены демаркационными рвами и в
прагматическом смысле не равнозначимы.
П. Фейерабенд, в свою бытность в Лондоне
получавший удовольствие от споров с Лака-
тосом, в критике не только верификациониз-
ма, но и фальсификационизма дошел до идеи
пролиферации теорий. Он — половинчатый
холист: все сгодится, не выбрасывайте на
свалку ничего. Европейская закваска
концепции Фейерабенда просматривается в том,
что в науке как целом он проводил жесткие
демаркационные линии между теориями
(тезис об их несоизмеримости). Как отмечалось
выше, у Фейерабенда содержание различных
теорий допустимо сравнивать друг с другом.
А это означает, что вопреки его голословным
утверждениям концепция пролиферации
теорий не исключает различия научного и
ненаучного знания.
П. — яркое событие в философии науки.
Впрочем, далеко не всегда приводятся
достаточно взвешенные его оценки. Вопреки
широко распространенному мнению П. не
опроверг неопозитивизм. Многие положения
последнего в трансформированном виде
были восприняты аналитической
философией второй половины XX в.
Постпозитивисты достаточно успешно
справились с двумя актуальнейшими
проблемами философии науки — обоснованностью и
относительностью научного знания.
Во-первых, они показали, что нет вечных,
неизменных стандартов научности, или, как часто
выражаются, рациональности. Стандарты
научности изменчивы, но они всегда есть.
Весьма показательно, что Поппер и Лакатос
с энтузиазмом выступали в защиту
рационализма, а Кун, когда его называли иррацио-
налистом, обижался. Во-вторых,
постпозитивисты по-новому представили проблему
относительности научного знания. Они
опрокинули представление об абсолютном
знании. Постпозитивисты сумели представить
динамику знания в ярчайшем виде, и вопрос
об относительности знания отпал сам собой:
он перестал быть актуальным, но зато в центр
дискуссий попал вопрос о демаркации, на
который так и не был найден четкий ответ.
Считается, что постпозитивисты в
противопоставлении с неопозитивистами
реабилитировали если не метафизику, то по крайней
мере философию. Действительно, в работах
постпозитивистов резкие выпады против
философии, кажется, не встречаются.
Впрочем, надо иметь в виду, что
постпозитивисты, как правило, избегали сколько-нибудь
отчетливой характеристики своих
собственных философских воззрений. Они
выступали от имени философии науки, но последняя,
подобно философии природы или религии,
не является особым философским направле-

ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ 197
нием, а всегда соотносится с определенным
философским направлением. Философия
науки Куна — это вариант прагматизма.
Достаточно много прагматистских установок
содержится и в творчестве Фейерабенда.
У Поппера и отчасти Лакатоса причудливо
переплетаются идеи, почерпнутые из
кантианства (идея критики) и английского
эмпиризма (опора на фактические данные).
Постпозитивисты встретились с
серьезнейшими трудностями при осмыслении
прагматики. Речь идет о проблеме, которая так и не
была разрешена в XX в.
И, наконец, пожалуй, самое главное.
Поставив в центр своих исследований феномен
изменчивости знаний, постмодернисты не
сумели создать соответствующую теорию. Поппер
полагал, что новая теория зачеркивает старую,
в результате для него осталась тайной связь
теорий. Рано умерший Л акатос успел
проанализировать устройство
научно-исследовательских программ, но не логику их
взаимозависимости. Фейерабенд констатировал
многообразие теорий, только и всего. Он не выявил,
каким образом они взаимосвязаны друг с
другом. Кун, как и Фейерабенд, считал теории
несоизмеримыми, но в таком случае для них
не может быть создана теория их совместного
исторического развития.
1. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.
2. Лакатос И. Фальсификационизм и методология
научно-исследовательских программ. М., 1995.
3. Кун Т. Структура научных революций. М., 1977.
4. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки.
М., 1986.
5. Канке В.А. Основные философские направления и
концепции науки. М., 2004.
ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ - философское
направление, характерное для французской
философии 1970—1980-х гг. Его главные
лидеры — М.Фуко, Ж. Деррида (см.), Ж. Делёз.
П. в основном свелся к существенному
пересмотру структуралистской
лингвистической модели. Во-первых, от языка больше не
переходили к вещам. В связи с этим запретом
Деррида критиковал концепцию
обозначающего (семантического) знака.
Во-вторых, Фуко стал рассматривать историю
языка и проводить в нем различные
трансформации. Деррида деконструировал язык. Все
постструктуралисты стараются обнаружить в
соотношении элементов языка различия и
подвижности. О «смерти субъекта» говорят
редко, но по отношению к языку личность все
еще вторична. Субъект принадлежит языку, а
последний лишен сознания. Наследие
структурализма не позволяет постструктуралистам
внятно и толково представить человека как
существо чувствующее и мыслящее.
В-третьих, постструктуралисты, отказавшись
от понятия семантического знака, начинают
отходить от идеалов науки. Деррида видит в
науке неисправимый логоцентризм, который
он с нескрываемым энтузиазмом деконстру-
ирует.
По мере наращивания усилий
постструктуралистов конституируется постмодернизм с
его агонистикой языковых игр. Различие
между П. и постмодернизмом нивелируется.
М. Фуко, пожалуй, наиболее видный
постструктуралист из числа тех, кто сумел внести
определенный вклад в развитие философии
науки. Для него началом философствования
является дискурсивная практика,
«совокупность анонимных исторических правил,
всегда определенных во времени и
пространстве, которые установили в данную эпоху и
для данного социального, экономического
или лингвистического пространства условия
выполнения функции высказывания» [1.
С. 118]. Высказывание есть лингвистическое
действие в области исторического. А
дискурсом называется совокупность высказываний,
принадлежащих к одной и той же
дискурсивной практике. Дискурс — это всегда игра.
Фуко интересовался не структурами, хотя и
они важны, а становлением и
видоизменением дискурсивных практик, всем тем, что в
них происходит: трансформациями,
рассеяниями, сгущениями. Что касается знания, то
оно наращивается по дискурсивным порогам
[1.С. 185-186]:
♦ позитивности — дискурсивная формация
образовалась и начала
трансформироваться;
♦ эпистемологизации — появились модели
знания, которые подвергаются критике и
проверке;
♦ научности — выработаны критерии
аргументации;
♦ формализации — определены аксиомы и
формальные правила построения
дискурсов.
Философствование Фуко реализует триаду:
генеалогия — критика — археология. Генеа-

198 ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ БЕСКОНЕЧНОСТЬ
логия изучает образование дискурсивных
практик. Критика анализирует процессы
прореживания, перегруппировки и
унификации дискурсов [2. С. 87], но решающее
философское действие совершается в
археологии, а именно — проблематизация в
историческом (отсюда археология — В.К.) поле.
«Проблематизация — это совокупность
дискурсивных и недискурсивных практик,
вводящих нечто в игру истинного и ложного и
конструирующих эту игру в качестве
объекта мысли (будь то в форме морального
размышления, научного познания,
политического анализа и т.д.)» [2. С. 312].
Фуко стремился открыть проблемы столь
общие, насколько это возможно. Нет и не
может быть вечной, в т.ч. априорной, истины.
Определяющее значение имеет не истина, а
воля к истине, выступающая как стремление
к преодолению всяких ставших
неприемлемыми границ. В одних случаях
целесообразно группировать дискурсы, упорядочивать их,
в других — они нуждаются в сотрясении и
рассеивании.
Для Фуко наука — это реально работающая
рациональность. Что именно считается
истиной — определяется установленными в
дискурсивной практике правилами. Истина
всегда контекстуальна, т.е. она зависит от
конкретной ситуации, и относительна. Философия
науки — это всегда философия истории науки,
которая составляет органичную, но всего
лишь одну часть истории культуры.
В заслугу Фуко следует поставить и
выделение основополагающего значения
лингвистического уровня культуры и науки, и явную
ориентацию на исторический и проблемный
методы, и акцент на прагматике (практике)
человеческой жизни. Создается, однако,
впечатление, что, будучи увлеченным
дискурсивными практиками, он оставил за бортом
своего анализа семантические отношения,
столь значимые в естествознании. Фуко не
уделил должного внимания науке и ее месту
в культуре, а также природе научных
концептов. См. структурализм, постмодернизм.
1. Фуко М. Археология знания. Киев, 1996.
2. Он же. Воля к истине. М., 1996.
З.ДерридаЖ. Грамматология. М., 2000.
ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ БЕСКОНЕЧНОСТЬ -
понятие о становящейся бесконечности, не
законченной в отличие от актуальной
бесконечности. Примером П. б. является ряд
натуральных чисел 1,2,3, не имеющий
окончательного числа. Неоднократно
высказывалось мнение, что понятие П. б. имеет
идеализированный характер (ибо в
действительности ее невозможно построить, не хватит
времени) и интуитивно является более
ясным, чем понятие актуальной
бесконечности. На наш взгляд, оба этих мнения
несостоятельны. Математике как таковой,
во-первых, нет дела до реального времени.
Во-вторых, понятия соответственно
актуальной и П. б. используются в рамках
различных математических систем. В одной из них
более ясным представляется понятие
актуальной бесконечности, в другой — понятие
П. б. Исторический спор о степени
актуальности двух рассматриваемых понятий не
разрешился в пользу одного из них. См.
аксиома бесконечности, актуальная бесконечность,
интуиционизм как логическое и
математическое направление, конструктивная
математика.
ПРАВА — ценности социальных наук,
например право на труд, образование, свободу
вероисповедания.
ПРАВИЛА ВЫВОДА — правила, по которым
из посылок получают заключения. Такими
правилами являются, в частности, правило
подстановки и правило заключения. Первое
состоит в том, что при некоторых условиях,
которые мы в данном случае не оговариваем,
если истинная формула содержит букву А, то
допустимо ее всюду заменять произвольной
формулой. В результате такой подстановки
получается вновь истинная формула.
Правило заключения состоит в том, что если
А и А->В (А влечет В) являются истинными
формулами, то истинно и В.
ПРАВО И ПРАВОВЕДЕНИЕ - концепты
философии юриспруденции. Известная
путаница возникает тогда, когда как-то
исподволь вместо терминов юриспруденция, или
правоведение, используют термин право.
Такая подстановка очень часто совершается не
только русскими, но и немецкими и
английскими авторами. Право — это предмет
юриспруденции, то, что осмысливается в
юридической науке. А осмысливаются в ней по-

ПРАГМАТИЗМ 199
ступки людей постольку, поскольку в них
реализуется некоторая совокупность норм
(регулятивных установлений). В юридической
литературе очень часто право определяется
как совокупность норм (т. наз. писаное
право). В таком случае создается разрыв между
правом и поступками (поведением) людей.
Возникает впечатление, что право
соотносится с поступками людей приблизительно
так же, как, например, психология с
психическими явлениями. Иначе говоря,
создается впечатление, что право является теорией,
но, как уже отмечалось, право — это не
юридическая теория как таковая, а ее предмет.
Путаница, о которой идет речь,
проявляется, например, в том, что вместо правильных
выражений «философия юриспруденции»
или «философия правоведения» широко
используются неверные выражения:
философия права, Rechtsphilosophie, philosophic of law.
Вместо того чтобы говорить о философии
теории, рассуждают о философии явлений,
в данном случае правовых. Однако
философия не имеет прямого доступа к каким-либо
явлениям, она всегда соотносится с теорией.
Представители едва ли не всех наук
рассуждают о философии соответствующих теорий.
Физик рассуждает о «философии физики» (а
не о «философии физических явлений»),
психолог о «философии психологии» (а не о
«философии психических явлений»). На
этом фоне приверженность значительной
части юристов термину «философия права»
не выдерживает критики.
ПРАГМАТИЗМ — зародившееся в конце
XIX в. философское направление, у истоков
которого стояли Ч. Пирс, У. Джеймс и
Дж. Дьюи. В наши дни в основном в
американской философии наблюдается
ренессанс П. Интересно, что у каждого из
основателей П. есть последователь из числа
выдающихся современных философов.
Воззрения Пирса, Джеймса и Дьюи в новых условиях
развивают соответственно немец К. -О. Апель
и американцы X. Патнэм и Р. Рорти.
Термин «прагматизм» Пирс образовал от
греческого слова pragma, что означает дело,
действие, причем конкретное,
целенаправленное. Термин «практика» не мог
удовлетворить Пирса в силу его неконкретности. Под
практикой ведь понимается вся сфера
деятельности человека безотносительно к ее
конкретным составляющим. Познавательная
ясность достигается не во впечатлениях, не в
мыслях и даже не в практических действиях,
а лишь в достижении некоторых целей.
Недостаточно быть всего лишь деятельным и
практичным, следует добиваться достижения
цели. «Самой, пожалуй, поразительной
чертой новой теории, — отмечал Пирс, — было
признание наличия неразрывной связи
между рациональным познанием и рациональной
целью — как раз это последнее соображение
и продиктовало выбор имени прагматизм» [ 1.
С. 158]. Из всех современных выдающихся
философов своей приверженностью к идеям
Пирса выделяется один из основателей
дискурсивной этики немец К.-О. Апель [2.
С. 91—92]. Для него существенно, что Пирс,
во-первых, в качестве основателя
семиотики придал всей философии прагматическую
направленность. Во-вторых, по Пирсу,
ясность знания достигается не одиночками, а
сообществом ученых в их совместной
прагматической деятельности.
Для философии Джеймса характерны
следующие черты [3]: когнитивизм (акцент на
проблеме истины); учет многообразия жизни;
плюрализм идей; историчность познания;
учет феномена веры. Именно эти черты
высоко ценит Патнэм [4]. Он выступает в
защиту прагматического плюрализма,
представленного обилием языковых игр. Выход за их
пределы непременно приводит к
постулированию существования неких таинственных и
сверхчувственных сущностей, природа
которых, например идей Платона или интуиции
Мура, считается изначальной, никак не
зависящей от языковых игр. Налицо
метафизика, частью которой является онтология как
учение о существовании изначально сущих.
И метафизика в целом, и онтология Патнэ-
мом отвергаются.
Дьюи — контекстуалист. Он полагает, что
моральное решение может состояться лишь
в контексте данной проблемной ситуации.
Тщательный ее анализ позволяет сузить поле
поиска. Поведение предполагает единство
средств и целей. Оно блокируется всякий раз,
когда единство целей и средств нарушается.
Социальная ситуация имеет определенную
структуру, все части которой должны
рассматриваться системно.

200 ПРАГМАТИКА
Дьюи встраивал теорию в эмпирический
контекст, она следует за ним. Для него теория
есть мысленное экспериментирование,
нахождение альтернатив, приписывание им
определенных весов. Что касается теории, то
она у Дьюи всегда оставалась в тени
социального экспериментирования. На фоне
радикального эмпиризма теория оказывается не
более чем инструментом, необходимым для
правильного поведения.
Чтобы понять позицию Рорти, нам придется
вновь вернуться к Дьюи. В качестве
гегельянца он всегда подчеркивал относительность
истины, ибо она никогда не является
окончательной. Желая подчеркнуть это
обстоятельство, Дьюи поставил на место истины
оправданную утверждаемость (warranted as-
sertibility) [5. С. 331—356]. Американцы
отличают термины juctify и warrant. Первый
термин считается более сильным; при его
использовании исследователь в плане
оправдания своего решения берет на себя
значительно больше обязательств, чем при
использовании термина warrant. В последнем случае
имеется в виду, что субъект утверждает нечто
небезосновательно, но отсюда не следует, что
он будет воспринят другими. Для Рорти нет
необходимости брать на себя обязательства
по поводу доказательства истины.
Достаточно признания, что каждый человек, участвуя
в языковой игре и составляя новый рассказ,
каким-то образом обосновывает свои
утверждения. Для каждого человека характерен свой
рассказ. В этой связи Рорти отказывается
признать какое-либо преимущество за научными
интеллектуалами. «Я просто хочу предложить,
чтобы мы сохраняли прагматическую
терпимость на всем протяжении нашего пути,
чтобы каждая из сторон видела в другой стороне
честных, пусть и заблуждающихся коллег,
которые делают все от них зависящее, чтобы не -
сти свет в темное время» [6. С. 453].
На наш взгляд, философская программа П. и
в наши дни заслуживает всяческого внимания,
особенно в свете новейших достижений
прагматических наук. См. прагматический метод.
1. Пирс Ч. С. Начала прагматизма. СПб., 2000.
2. Лпель К.-О. Трансцендентально-герменевтическое
понятие языка//Вопросы философии. 1991. № 12.
3. Джеймс У. Прагматизм. СПб., 1910.
4. Patnam Н. Ethics without Ontology. Cambridge, 2004.
5. DewyeJ. Problems of Men. N.Y., 1946.
6. Рорти P. Американская философия сегодня //
Аналитическая философия: становление и развитие (антология)
М„ 1998. С. 433-453.
ПРАГМАТИКА — философское учение о
достижении поставленных целей, наряду с син-
тактикой и семантикой является составной
частью семиотики (см.). Стремясь развить
программу прагматизма (см.), Пирс
предусмотрительно развивал учение о знаках,
семиотику, которая именно им была впервые
поднята на высоту философских обобщений.
Создание семиотики привлекло особое
внимание к анализу языка — главного
семиотического посредника взаимодействий людей.
Правила, выработанные мыслью,
сообщаются языку и затем символизируются в
поступках, считал Пирс.
При жизни Пирса его семиотические идеи
оставались неизвестными для широкой
научной общественности. Их актуализации
способствовала в значительной степени
появившаяся в 1938 г. работа Ч. Морриса
«Основания теории знаков». Благодаря ей
семиотика заняла достойное место в системе
современного научного знания. Моррис уделил
первостепенное внимание трем, как он
выражался, измерениям семиотики:
синтаксическому, семантическому и
прагматическому. Они изучают соответственно отношение
знаков друг к другу, отношение знаков к
объектам и отношение интерпретатора к
знакам [С. 50]. В современном понимании П.
имеет дело с ценностями людей,
находящими свое символическое завершение в
реализуемых целях.
Моррис Ч. У. Основания теории знаков // Семиотика:
антология. М.; Екатеринбург, 2001.
ПРАГМАТИЧЕСКАЯ МАКСИМА ПИРСА-
максима, сформулированная им в статье «Как
сделать наши идеи ясными?» «Следует
рассмотреть все диктуемые некоторым понятием
следствия, которые будет иметь предмет этого
понятия. Причем те, что согласно этому же
понятию способны иметь практический смысл.
Понятие об этих следствиях и будет составлять
полное понятие о предмете» [С. 138].
Прагматическая максима Пирса имеет важнейшее
значение в деле понимания существа
прагматических наук.
Пирс Ч. С. Начала прагматизма. СПб., 2000.

ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПОВОРОТ В ФИЛОСОФИИ 201
ПРАГМАТИЧЕСКИЕ НАУКИ - науки, в
которых понятия выступают в форме ценностей,
используется прагматическая концепция
истины и принцип эффективности. К П. н.
относятся все социальные, технические,
медицинские, сельскохозяйственные,
экологические дисциплины.
ПРАГМАТИЧЕСКИЙ МЕТОД - метод
прагматических наук (см.). Для
прагматической науки характерен особый метод
(прагматический, а не семантический). Метод
любой аксиологической науки является
прагматическим. Это означает, что в экономической
науке понятия являются ценностями,
используется концепция прагматической
истины, а следовательно, и критерий
эффективности, выводы же теории непременно
становятся рекомендациями, придающими смысл
всем поступкам экономических агентов.
Особую роль в П. м. играет принцип
эффективности. Согласно этому принципу все
люди действуют единообразно, они
оптимизируют ценности таким образом, чтобы
достичь максимального результата. В
приведенной формулировке принципа
эффективности не утверждается, что все люди действуют
безошибочно. Заблуждения людей ни в коей
мере не ставят под сомнение принцип
эффективности. Если бы они имели фатальную
значимость для науки, то пришлось бы
отказаться вообще от всех научных принципов,
ибо их недопонимания не удается избежать
даже гениям от науки. Наука сильна тем, что
она позволяет осмысливать ошибки, а затем
избегать их.
ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПОВОРОТ В
ФИЛОСОФИИ — характерная особенность
истории развития философии XX в. Вплоть до
1930-х гг. мировая философия развивалась
главным образом под семантическими
знаменами. Состояние прагматических наук, а
значит, и их философии, оставляло желать
много лучшего. В полной мере это
относилось и к американскому прагматизму,
артикулированному в научном отношении явно
недостаточно. Вместе с тем ощущалась
острая потребность в выработке метода для
гуманитарных наук. Она-то и привела к
существенной переориентации мировой
философии. Отметим основные вехи П. п. ф.
В начале 1930-х гг. Л. Витгенштейн
отказывается от своих ранних логико-философских
работ. Теперь он определяет значение слова
не как тот предмет, который оно обозначает,
а как его употребление на практике, но при
этом он продолжает руководствоваться
исключительно семантической концепцией
истины. Оксфордец Дж. Остин развивает
теорию речевых актов, причем с акцентом на
иллокутивные и перлокутивные акты. Лишь
локутивным актам он приписывает значения
истинности. Иллокутивные и перлокутивные
акты, как считает Остин, имеют
прагматический характер. В это же время (речь идет о
середине прошлого столетия) другой оксфор-
довец, Р. Хэар, развивает концепцию
универсального прескриптивизма, согласно
которой этика имеет дело с предписаниями на
будущее, но он полагает, что к ним
неприменима концепция истины. В 1950-х гг. логики
С. Кангер. С. Крипке, Р. Монтегю
развивают концепцию возможных миров и
распространяют концепцию семантической истины
на модальные языки. Р. Монтегю первым
начинает широко обсуждать логическую
прагматику. А Г. Вригт посвящает обширные
работы анализу проблемы практического
вывода, характерного именно для прагматических
наук. До сих пор речь шла об англоязычном
мире, но без решающих прагматических
новаций не обошлось и в континентальной
Европе.
В онтологии М. Хайдеггера (см.) одним из
центральных является концепт «суть дела». Он
получает герменевтическое истолкование у
X. -Г. Гадамера (см.), который рассуждает о
постоянной необходимости аппликации
(применении) знания. После долгих неудачных
поисков критической теории представители
Франкфуртской школы напрямую
обращаются к прагматике. К.-0. Апель (см.), возрождая
идеи Пирса, развивает концепцию
трансцендентальной прагматики. Ю. Хабермас (см.)
создает теорию коммуникативного действия.
В конечном счете оба приходят к
дискурсивной этике, насыщенной прагматическими
идеями. Что касается французской
философии, то она кульминировала в
постмодернизме, сторонники которого не устают повторять,
что для них на первом месте стоит не
семантика, а прагматика. Наконец, резонно указать
на нескончаемый спор между когнитивисга-

202 ПРАКТИКА
ми и нонкогнитивистами в области этики,
метанаучной вершины прагматических
дисциплин, в котором чаша весов склоняется на
сторону когнитивистов. А это означает, что
значительная часть этиков руководствуется
концепцией прагматической истины.
Таким образом, в философии XX столетия
произошел прагматический поворот. К
сожалению, в него все еще недостаточно
включена философия науки, в предмет изучения
которой входит огромное количество
многообразных прагматических теорий.
Обширный список литературы к обсуждаемой
проблематике читатель найдет в указанном ниже
произведении.
Канке В.А. История философии. Мыслители, концепции,
открытия. М., 2005.
ПРАКТИКА — деятельность, состоящая в
постановке и достижении целей.
ПРАКТИКА КАК КРИТЕРИЙ ИСТИНЫ -
концепт марксистской философии.
Положение о практике как критерии истины было
сформулировано в тезисах о философии
Л. Фейербаха (см.), которые содержались в
записной книжке, найденной Ф. Энгельсом в
оставшихся после смерти К. Маркса (см.)
материалах. Это положение было
сформулировано 27-летним Марксом. Интересно,
что в его произведениях оно нигде не было
подвергнуто философскому анализу. Это
попытались сделать уже после смерти Маркса
Ф. Энгельс и В.И. Ленин.
Маркс указывал, что «в практике должен
доказать человек истинность, т.е.
действительность и мощь, посюсторонность своего
мышления» [1. С. 1—2]. Б. Рассел писал по этому
поводу, что для Маркса истина представляет
собой «скорее понятие практики, чем
понятие теории» [2. С. 195]. Многие зарубежные
философы поспешили объявить Маркса
основателем прагматизма. Разумеется, для этого
нет никаких оснований. Маркс понимал
истину как правильное описание того, что есть
в общественной практике, он придерживался
семантической концепции истины и в
отличие от прагматистов не был консеквенциа-
листом. Поверхностным является суждение,
что как философские системы прагматизм и
марксизм существенно отличаются друг от
друга, а концепция истины у них одна и та же.
В определениях Маркса недостаточно
проясненным оказался вопрос о соотношении
теории и практики. Марксисты утверждали, что
теория и практика являются относительными
противоположностями, они и включают, и не
включают друг друга. В силу их различия
практика может быть критерием истинности. Это
рассуждение явно непоследовательно. Если
практика наполнена в известном смысле
теорией, то она не самостоятельна от нее.
Ссылка на относительную самостоятельность
практики и теории лишь запутывает суть дела. Нам
же она видится в том, что в самой
прагматической науке постоянно устанавливается
истина. Дело обстоит не так, что для
установления истины надо отойти в сторону от науки и
оценить ее внешним для нее стандартом,
практикой. Деятельностная компонента
содержится в самой науке, а последняя в силу
обнаружения в ней изъянов постоянно
совершенствуется. Для того чтобы рассмотреть
истинность, например, какого-либо
экономического положения, необходимо весьма
тщательно разобраться в существе экономической
науки и выяснить, какая из экономических
концепций является более состоятельной.
И прагматисты, и марксисты обращаются с
теорией довольно неряшливо, а потому их
рассуждениям недостает концептуальной
основательности.
1. Маркс К. Тезисы о философии Л. Фейербаха // Маркс К.,
Энгельс Ф. Соч. Т. 3. М., I960.
2. Russel В. Freedom versus Organization. N.Y., 1934.
ПРАКТИЧЕСКИЕ НАУКИ - популярное
название наук о предметной деятельности
человека.
ПРЕДИКЦИОНИЗМ - учение, согласно
которому экономическая наука в ее
позитивной части должна поставлять предсказания,
предикции {prediction). Оно характерно для
философии экономики М. Фридмена (см.).
П. выступает формой консеквенционализма.
См. философия экономики.
ПРЕДЛОЖЕНИЕ — соединение слов,
имеющее законченный смысл. По форме П.
противопоставляется словам, их значениям и
функциям. В современной науке считается,
что П. является самой элементарной формой
теории из тех, которые обладают значения-

ПРЕСКРИПТИВИЗМ УНИВЕРСАЛЬНЫЙ 203
ми истинности, т.е. могут быть истинными и
ложными. Слова этими значениями не
обладают. В силу ска юнного теория
определяется как законченное целое, состоящее не из
слов, а из П.
ПРЕДМЕТ НАУКИ - референтный, а не
ментальный или языковой уровень науки.
Это обстоятельство часто выражается в
следующем определении: П. н. является то, что
она изучает.
ПРЕДСКАЗАНИЕ НАУЧНОЕ - определение
будущего в рамках науки. Поскольку все
семантические и прагматические науки имеют
дело с процессами, обладающими
длительностями, то они вынуждены рассматривать
модусы времени: прошлое, настоящее и будущее.
Объекты естествознания не обладают
свободой воли, поэтому предсказание будущего в
семантических науках является относительно
более простым делом, чем в прагматических
науках. Как правило, П. н. осуществляется в
вероятностных формах. На сколько лет
предсказываемое отстоит от настоящего —
определяется в теории. Любое предсказание
имеет определенные временные границы. Так,
например, крайне затруднительно
предсказать состояние Земли спустя год после
превращения Солнца в красного гиганта. Слово
«вечность» не рассматривается в науке как
подлинное имя.
ПРЕСКРИПТИВИЗМ
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ — этическая теория Р. Хэара. Он
озаботился в первую очередь определенностью
языка морали [1—6]. Хэар пришел к выводу,
что предложениям этики присущи две
главные особенности: они прескриптивны и
универсальны.
Прескрипция в переводе с лат. языка
означает предписание. «Речевой акт тогда пре-
скриптивен, когда соответствие ему
означает решимость — в противном случае будешь
обвинен в неискренности — выполнить
названное в нем действие или же, если это
действие востребуется от другого, хотеть его
исполнения им» [2. С. 14]. Предписания в
отличие от описаний, как бы они ни
формулировались, в частности в форме совета,
похвалы, порицания или приказа, всегда содержат
императивный момент, который выступает
в качестве долэсеи-предложений. Однако
не всякая прескрипция является моральным
суждением.
«Не кури в помещении», «помогай
обездоленным» — это прескрипции, но они не
являются моральными суждениями в случае,
если могут быть логически непротиворечиво
отклонены. Допустим, требование не курить
провозглашается в помещении, специально
предназначенном для курения. В таком
случае оно не является моральным суждением.
Чтобы речевой акт не выпадал из сферы
морали, он должен подпадать под некоторое
правило, правомерность которого
обосновывается аргументами. «Не кури в данном
помещении, ибо здесь находится ребенок,
здоровью которого табачный дым вредит».
Как выясняется, высказывание морально
релевантно только при соблюдении ряда
условий. Во-первых, речь должна идти об
определенной ситуации. Во-вторых, говорящий
формулирует прескрипцию. В-третьих, он
обосновывает правомерность выдвигаемой
им прескрипции. В-четвертых, говорящий
берет на себя обязательство
руководствоваться этой прескрипцией. В-пятых, каждый, кто
имеет отношение к рассматриваемой
ситуации, также обязуется действовать в
соответствии с прескрипцией. В шестых, должны
быть учтены последствия предпринимаемых
действий. Прескрипция становится должен-
предложением лишь в том случае, если она
принимается всеми, т.е. когда она обладает
универсальным характером.
Универсальность моральных правил не
означает всеобщности, ибо они всякий раз
соотносятся с конкретными ситуациями.
Исключительно в пределах последних эти правила
универсальны. Моральные правила могут
быть в высшей степени специфическими и
сложными, все зависит от конкретной
ситуации. Универсальность прескрипции ни в
коей мере не ограничивает свободу
человека, ибо эта свобода, если она не
злонамеренна, основывается на соблюдении некоторых
правил. Говоря кратко, моральный разумный
выбор требует «поступать наилучшим для
всех образом» [6. С. 20]. Это и есть путь
рационального разрешения всех моральных
вопросов.
1. Hare Я М. Freedom and Reason. Oxford, 1963.
2. Hare R. M. Grundpositionen der Ethik // Information
Philisophie, 1995.

204 ПРИГОЖИЙ ИЛЬЯ
3. Hare R. М. Moral Thinking. Its Level, Method, and Point.
Oxford, 1981.
4. Hare R. M. Sorting out Ethics. Oxford, 1997.
5. Hare R. M. The Language of Morals. Oxford, 1952.
6. Hare R. M. Как же решать моральные вопросы
рационально? // Мораль и рациональность. М., 1995.
ПРИГОЖИЙ ИЛЬЯ (1917-2005) -
бельгийский физик и химик, лауреат
Нобелевской премии по химии (1977), которая бьша
присуждена ему «за работы по
термодинамике необратимых процессов, особенно за
теорию диссипативных структур». Именно
учение о диссипативных структурах принесло П.
мировую славу. Диссипативные структуры,
возникающие вдали от равновесия,
описываются нелинейными уравнениями и
устойчивы лишь при условии подвода к ним
вещества и энергии. Как выяснилось,
диссипативные структуры характерны не только для
физических процессов, но и для
биологических и даже социальных систем. В результате
новому учению был придан общенаучный
характер и сформировалась новая научная
дисциплина — синергетика (см.). Создание
синергетики не могло пройти бесследно для
философии. В этой связи наметилось
противостояние двух позиций. Согласно одной из
них синергетика есть философская
дисциплина. Другая позиция состоит в понимании
синергетики как научной дисциплины,
которая сама нуждается в философском
осмыслении. На наш взгляд, П. придерживался
первой позиции.
ПРИНЦИП [от лат. pricipium — первоначало,
основа] — положение теории, позволяющее
интерпретировать содержание научных
законов и используемых в теории других
концептов, поэтому изложение теории должно
начинаться с формулировки П. Среди
критиков науки есть такие философы, которые
отрицают значимость П.
Они критикуют т. наз. принциплизм.
Впрочем, для такой критики, видимо, нет
серьезных оснований.
ПРИНЦИП ДЕТЕРМИНИЗМА -
принцип, согласно которому происхождение
всякого явления можно объяснить
определенными причинными факторами, например,
взаимодействиями физических объектов или
реализацией мотивов людей. Согласно т. наз.
лапласовскому детерминизу будущее может
быть предсказано абсолютно точно. В наши
дни считается, что будущее, может быть
предсказано лишь вероятностным образом.
Сомневались в применимости П. д. в области
социальных наук, но, как выяснилось, эти
сомнения напрасны. Не совсем ясна ситуация
с сингулярностью, взрыв которой привел к
образованию Вселенной. Сам взрыв
объясняется взаимодействием частиц
сингулярности, но история их происхождения остается
неясной.
ПРИНЦИП ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ -
принцип объяснения возможности
непротиворечивого сочетания результатов измерения
физических параметров, представленных в
составе теории некоммутирующими
операторами. «Данные при разных условиях опыта
не могут быть охвачены одной-единственной
картиной; эти данные должны
рассматриваться как дополнительные в том смысле, что
только совокупность разных явлений может
дать полное представление о свойствах
объекта» [С. 407]. Н. Бор (см.) имел в виду синтез
результатов измерений. Каждое измерение,
грубо говоря, разрушает квантовый объект.
Поэтому неочевидно, что их результаты
допустимо синтезировать. Утверждая
взаимодополнительность результатов измерений, Бор
прав, но он не объяснил, почему они таковы.
По нашему мнению, результаты измерений
взаимодополнительны постольку, поскольку
они (в известном отношении вопреки Бору)
«могут быть охвачены одной-единственной
картиной», точнее, теорией. Именно потому,
что результаты всех измерений описываются
с позиций квантовой механики, они
взаимодополнительны.
В классической физике считалось, что
измерение не влияет на объект исследования.
Измерение оставляет объект неизменным, и
следовательно, все данные измерений (это,
мол, самоочевидно) свидетельствуют о нем
как таковом. Согласно квантовой механике
каждое отдельно проведенное измерение,
осуществленное с использованием
макросредств, разрушает микрообъект. Это
обстоятельство существенно усложняет процесс
синтеза данных измерений по сравнению с
тем, что имеет место в классической
механике и теориях относительности А. Эйнштейна

ПРИНЦИП НАБЛЮДАЕМОСТИ 205
(см.). Данные неквантовых измерений не вза-
имодополнительны, они просто-напросто
сосуществуют. Как видим, Бор придал
понятию «дополнительность» нетривиальный
смысл, не тот, который вкладывает в него
т. наз. здравый смысл.
П. д. неоднократно пытались обобщить
таким образом, чтобы он имел отношение не
только к физике, но и к другим наукам, в т.ч.
к гуманитарным. При этом никак не
учитывается важнейшее обстоятельство: в
квантовой механике П. д. появился не случайно, а в
связи с ее нетривиальным внутренним
концептуальным устройством. Недопустимо,
руководствуясь незамысловатой
аргументацией здравого смысла, переносить
принципы, в данном случае П. д., из одной науки в
другую.
Интересно, что сам Бор, будучи физиком,
распространил П. д. на биологические и
социальные науки: «цельность живых организмов
и характеристики людей, обладающих
сознанием, а также и человеческих культур
представляют черты целостности, отображение
которых требует типично дополнительного
способа описания» [С. 407]. По Бору,
дополнительны описания целого и его частей. На
первый взгляд, такая аргументация
убедительна, но при более тщательном рассмотрении
выясняется, что это не так. Кстати, сам Бор
никак не использовал П. д. для выражения
единства целого и его частей в физике.
Итак, диспозиция рассматриваемой
проблемы такова. В процессе познания имеют дело,
например в процессах измерения, то с целым,
то с его частями. Изучая части, разрушают
целое, однако необходимо совмещать знание
о частях и целом, причем в одной и той же
концептуальной системе. Последнее
уточнение имеет существенное значение. Как
выясняется, знание о частях и о целом
относится к теориям различного типа. Приведем на
этот счет соответствующие примеры.
Нейрофизиологи имеют дело с мозгом человека, но
не с сознанием, которое изучается за ее
пределами. Генетика изучает генные механизмы,
но фенотип не входит в ее компетенцию.
Таким образом, знание о целом и его частях
относится к различным теориям, но изучение
связи теорий выходит за пределы П. д.
Бор Я. Дискуссия с Эйнштейном по проблемам теории
познания в атомной физике // Бор Н. Избр. научн.
труды. Т. 2. М., 1971.
ПРИНЦИП ДОСТАТОЧНОГО
ОСНОВАНИЯ — принцип, согласно которому ни одно
явление не может оказаться истинным или
действительным, ни одно утверждение
справедливым без достаточного основания
[С. 418]. П. д. о. обычно относят к логике, но
он имеет многофункциональное значение.
В частности, имеется в виду, что всегда
следует находить причины явлений. Решающее
же значение придается рафинированному
концептуальному анализу научных проблем.
Лейбниц Г. В. Соч. В 4 т. Т. 1. М., 1982.
ПРИНЦИП КОНВАРИАНТНОЙ
РЕДУПЛИКАЦИИ предложен М. Дельбрюком,
П. Дираком и Н.В. Тимофеевым-Ресовским.
Имеется в виду, что генные механизмы всегда
выступают как совместное вариативное
изменение структур. Подобно тому, как принцип
естественного отбора выражает основное
концептуальное содержание дарвинизма, П. к. р.
выражает содержание генетики.
Тимофеев-Ресовский Н.В. Генетика, эволюция и
теоретическая биология // А.Н. Тюрюканов, В.М. Федоров,
Н.В.Тимофеев-Ресовский. Биосферные раздумья. М.,
1996.
ПРИНЦИП НАБЛЮДАЕМОСТИ -
принцип, актуализацию которого применительно
к физике чаще всего связывают с именами
Э. Маха и В. Гейзенберга. Согласно этому
принципу «разумно включать в теорию
только величины, поддающиеся наблюдению» [1.
С. 191]. В дискуссии с Гейзенбергом
противоположную точку зрения отстаивал А.
Эйнштейн: «...с принципиальной точки зрения
желание строить теорию только на
наблюдаемых величинах совершенно нелепо.
Потому что в действительности все ведь обстоит
как раз наоборот. Только теория решает, что
именно можно наблюдать» [1. С. 191—192].
Мах настаивал на представлении всего
физического в форме ощущений [2. С. 17]. Все,
что не поддается такому представлению, не
существует, в частности, атомы и абсолютное
пространство и время. Будучи прекрасным
баллистиком, он сомневался даже в
существовании снаряда в промежутке времени от
выстрела до его попадания в цель. Он
успокоился лишь после получения фотографии
летящего снаряда.
Центральный момент спора Гейзенберга и
Эйнштейна — это прежде всего различное

206 ПРИНЦИП НАГЛЯДНОСТИ
понимание статуса физической науки и
места в ней теории. Эйнштейн более
определенно, чем Гейзенберг, настаивал на
относительной самостоятельности теории, обладающей
неочевидной концептуальной силой.
Разумеется, Эйнштейн прекрасно понимал, что все
действительно содержательные концепты так
или иначе сопричастны результатам
измерений. Вряд ли Эйнштейн имел бы повод
возражать против такой формулировки Н. н.:
содержательность физических понятий
непременно должна проявиться в результатах
наблюдений. Возможно, однако, что такую
формулировку он назвал бы тривиальной.
В философской литературе широко
распространено мнение, что П. н. несостоятелен,
что, мол, доказано Эйнштейном.
Вышеизложенное свидетельствует о другом.
Несостоятелен П. н. в махистской и гейзенберговской
трактовках, но отсюда никак не следует
вывод, что для науки вообще неактуален П. н.
Как нам представляется, его разумно
сформулировать следующим образом:
содержательность всех компонентов экспериментальной
науки непременно должна проявляться в
результатах наблюдения. Разумеется, П. н.
неактуален для логико-математических наук.
1. Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М.,
1989.
2. МахЭ. Познание и заблуждение. М., 1909.
ПРИНЦИП НАГЛЯДНОСТИ - принцип,
согласно которому физические явления
можно и должно представлять наглядно. В
истории науки, особенно квантовой физики, не
счесть коллизий, связанных с желанием
представить тот или иной физический объект
или процесс в т. наз. наглядной форме.
Квантовые объекты изображали то в форме точек,
движущихся по некоторым траекториям, то
в виде цуга, пакета волн, но ни первый, ни
второй образ не оказался правильным. Итак,
есть исследователи, которые
руководствуются П. н. Но что такое «быть наглядным»?
Всегда ли надо верить глазам своим? Часть
исследователей называют наглядными только
образы классической физики, но их желание
представить в этих образах квантовые явления
заводит, как показывает история физики, в
тупик. Для компетентных физиков уравнения
квантовой физики, столь непривычные для
обывателя, действенны настолько, что нет
необходимости переводить их в какие-либо
другие формы. Мы приходим к выводу, что П. н.
не обладает ясным содержанием и имеет
квазинаучный характер. Этот вывод в полной
мере относится ко всем наукам.
ПРИНЦИП НАУЧНОЙ
АКТУАЛЬНОСТИ — принцип, согласно которому
соотносительность старой и новой теории
асимметрична: более совершенная наука позволяет
интерпретировать содержание менее
развитой науки, в частности выявлять ее
недостатки; старая теория не позволяет оценить ни
достоинства, ни недостатки новой теории.
Рассмотрим научно-теоретический ряд:
квантовая теория поля ~> квантовая
механика —» специальная теория относительности
(СТО) —> механика Ньютона. С позиции
квантовой теории поля недостаток квантовой
механики состоит в отсутствии учета
взаимопревращения частиц. С позиций квантовой
механики в СТО используется также
неуместная абстракция: отказ от квантованное™
действия. С позиций СТО механика
Ньютона использует абстракцию дальнодействия,
т.е. скорость передачи взаимодействий
считается бесконечно большой, но таковой она не
является. В научно-теоретическом ряде
возможны концептуальные переходы, но лишь в
одном направлении: от более развитых теорий
к менее развитым. Несовершенная теория не
может быть использована для интерпретаций
конкурентки, например, механика Ньютона
не объясняет ни СТО, ни квантовую
механику, ни квантовую теорию поля.
П. н. а. выявляет смысл тех предельных
переходов, которым придается столь большое
значение в принципе соответствия.
Предельный переход фиксирует, причем в сугубо
математической форме, возможность
интерпретации менее развитой теории на основе
более совершенной теории. Предельный
переход не свидетельствует в пользу устаревшей
теории, на ее концептуальное содержание не
ставится знак высокого качества.
Предельные переходы (h -> 0, С -» «>) не
ставят знак равенства между формулами старой
и новой теории: их концептуальное
содержание различно. Возврат к старому
концептуальному содержанию всегда пагубен. В тех
или иных целях иногда упрощают формулы
новых теорий. Такое упрощение
неправомерно связывать с реанимацией устаревших воз-

ПРИНЦИП ОТВЕТСТВЕННОСТИ В ТЕХНИЧЕСКИХ НАУКАХ 207
зрений. Упрощенная формула теории Т
остается именно ее формулой.
Итак, традиционное истолкование
принципа соответствия не выявляет субординацию
физических теорий. Она получает
содержательное освещение посредством П. н. а. См.
принцип соответствия теорий.
ПРИНЦИП ОТВЕТСТВЕННОСТИ -
принцип всех прагматических наук, согласно
которому люди, руководствуясь
прагматическими науками, их ценностным содержанием,
должны сознательно брать на себя
обязательство за свое и общества благоприятное
будущее. Мало сказать, что свободы граждан
должны быть сочетаемыми; сочетаемость
ценностей в случае, если они не обеспечат прогресс
общества, неминуемо приводит к его
кризису. Самоуспокоенность — прямой путь к
катастрофе. В отличие от принципов равенства,
свободы и справедливости П. о. направлен на
совершенствование общества, недопущение
вседозволенности и самоуспокоения. К
сожалению, далеко не все прагматические науки
обновлены с учетом П. о. В философии
внимание к П. о. привлек X. Йонас [1].
1. Jonas Н. Das Prinzip Verantwortung. Fr. a. M., 1979.
2. Канке В.Л. Этика ответственности. Теория морали
будущего. М., 2003.
ПРИНЦИП ОТВЕТСТВЕННОСТИ В
ИСКУССТВОВЕДЕНИИ - принцип, согласно
которому все причастные к искусству люди
руководствуются ценностями, синтезу
которых они стремятся придать максимальную
актуальность. Избежать участи ценностного
выбора в творчестве не дано ни одному
художнику.
ПРИНЦИП ОТВЕТСТВЕННОСТИ В
ПРАВОВЕДЕНИИ — принцип, согласно
которому смысл права состоит в обеспечении
благоприятного будущего сообщества людей,
руководствующегося им. На наш взгляд,
главный принцип юриспруденции —
принцип ответственности в современном его
понимании. Согласно этому принципу следует
поступать наиболее эффективным образом,
что предполагает такое сочетание ценностей,
которое дает благоприятный результат в
проекции на будущее. Абсолютизация какой-
либо одной ценности, например ценности
свободы, несовместима с П. о. в п. Он
позволяет осмыслить право теоретически.
Тема ответственности хорошо известна
юристам, но, как правило, ее значимость не
осознается должным образом. Обычно
ответственности не придается статус
теоретического принципа, она понимается всего лишь как
некоторый тип правовых отношений.
Между тем даже из общих представлений
очевидно, что юридическая ответственность
относится ко всем субъектам права, не только к
преступникам, но и к в высшей степени пра-
вопослушным гражданам.
Почему только сейчас, в последние 20—30
лет, начинает осознаваться
основополагающая значимость П. о. в п.? Потому что
надежды, возлагавшиеся на принципы
свободы и справедливости, не оправдали себя.
ПРИНЦИП ОТВЕТСТВЕННОСТИ В
ТЕХНИЧЕСКИХ НАУКАХ - принцип, согласно
которому необходимо развивать этику
ответственности на современном этапе. Потребность
осознания огромной технической мощи
человека, приводящей иногда к гибельным для
него последствиям, привела к убеждению, что
необходимо развивать этику ответственности
[ 1—5]. Основатель современной этики
ответственности X. Йонас обосновывал включение
техники в предмет этики ответственности:
1) амбивалентностью технической
деятельности;
2) неизбежностью применения техники;
3) глобальными пространственными и
временными масштабами техники;
4) опрокидыванием антропоцентризма;
5) резким возрастанием актуальности
вопроса о дальнейшей возможности
существования человека [5].
Следует отметить, что необходимость
сопряжения технической деятельности человека с
этикой была очевидна со времен Архимеда,
утаившего от людей некоторые из своих
открытий по причине опасности их
технических реализаций. Вопрос состоит в
определении путей сопряжения технической
деятельности человека с этикой. Без теоретической
постановки этого вопроса невозможно
определить, каким именно образом возможен
контроль последствий развития техносферы. Ни
этика добродетелей, ни этика долга не
позволяют обеспечить концептуальность осмысле-

208 ПРИНЦИП ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ
ния феномена техники. Единственной
панацеей от грозящих техногенных катастроф
является принцип ответственности.
1. Митчем К. Что такое философия техники? М., 1995.
2. Durbin Р. Т. (ed.) Technology and Responsibility. Dordrecht,
Boston, Lancaster, Tokyo, 1987.
3. Technik und Ethik. Stuttgart, 1993.
А.ЛенкХ. Размышления о современной технике. М., 1996.
5. Jonas Н. Warum die Technik ein Gegenstand fur die Ethik
ist: fuenf Gruende // Technik und Ethik. Stuttgart, 1993.
ПРИНЦИП
ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ-принцип, согласно которому предполагается, что
теория верна лишь относительно
определенных объектов. Имеется в виду, что во всякой
науке ее предметом являются объекты, в
некотором отношении тождественные друг другу.
ПРИНЦИП ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ В
ФИЗИКЕ — принцип, в рамках которого
учитывается, что законы физики имеют одинаковую
форму во всех инерциальных системах
отсчета, т.е. системах, движущихся относительно
друг друга равномерно и прямолинейно.
ПРИНЦИП ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ к
СРЕДСТВАМ НАБЛЮДЕНИЯ (ПОСН) -
принцип, который уточняет содержание
принципа наблюдаемости. Актуальность
ПОСН выявилась при создании
релятивистской и квантовой физики. На наш взгляд,
актуальны по крайней мере три трактовки
обсуждаемого принципа.
1. Физические явления реальны не сами по
себе, а лишь относительно средств
наблюдения.
2. В отношении к средствам наблюдения
физические явления проявляют себя в
специфическом виде.
3. Относительность к средствам наблюдения
позволяет придать физической информации
семантический (описательный) вид.
Первая формулировка ПОСН нам
представляется несостоятельной постольку,
поскольку в ней не учитывается, что процесс
физической интерпретации содержит множество
переходов, в т.ч. такие: теория —
эксперимент, эксперимент — теория, теория —
факты, факты — реальные явления. Процессы,
происходящие где-нибудь в заброшенной
части Вселенной, существуют
безотносительно к нашим средствам наблюдения. Вторая
и третья формулировки ПОСН
представляются вполне правомерными.
Видимо, в известной модификации ПОСН
может быть распространен на область
прагматических наук. Мы имеем в виду, что
ценности всегда являются отношениями.
Образно выражаясь, люди смотрят в ценностные
зеркала друг друга.
ПРИНЦИП ПРОСТОТЫ - принцип,
согласно которому утверждается, что в науке
всегда следует стремиться к наиболее
простой концептуальной системе. При
определении характеристик простоты
исследователи встретились с существенными
трудностями. Предлагалось считать наиболее простой
ту теорию, которая самоочевидна,
использует наименьшее число аксиом и правил
вывода, легко верифицируема, ориентируется на
бесхитростный математический аппарат и
т.д. Но всякий раз выявлялась одна и та же
трудность: стремление к простоте неизменно
приводит к утрате концептуальности.
Многие исследователи считают теорию,
использующую вероятностный аппарат, сложной, а
потому отказываются от него. В таком
случае им не удастся объяснить целый комплекс
актуальных проблем, связанных с
вопросами риска и неопределенности. Т. наз. простые
теории лишь на первый взгляд легки для
понимания. При детальном рассмотрении
выясняются присущие им неоднозначности,
двусмысленности и противоречия. П. п. не
удается согласовать с принципом научной
актуальности (см.), согласно которому
наиболее развитая теоретическая система всегда
имеет преимущество перед менее развитой.
П. п. особенно популярен в области
дидактики, где со времен Я.А. Коменского
следуют правилу восхождения от простого к
сложному. Если, например, обучают физике, то
начинают с классической физики и лишь
после многих этапов обучения переходят к
квантовой физике. Так строится абсолютное
большинство курсов физики, но при этом
выясняется, что за время обучения «простой»
теории обучаемые усвоили ворох устаревших
представлений, для разоблачения которых
нет достаточного учебного времени. В связи
с этим становится ясным основное
содержание работы методиста. Он должен быть не
изобретателем упрощающих приемов, а
специалистом по адаптированию наиболее
развитых концептуальных систем к уровню обу-

ПРИНЦИП СООТВЕТСТВИЯ ТЕОРИИ 209
чаемых. В теории обучения, равно как и в
науке вообще, исходить следует не из П. п., а
из природы простоты, которая выражается
научно-теоретическим проблемным рядом и
научным строем.
МамчурЕ.А., ОвчинниковЕ.Ф., Огурцов А.П. Принцип
простоты и меры сложности. М., 1989.
ПРИНЦИП
РАВЕНСТВА-принципобщественных наук, согласно которому те или
иные члены общества не должны иметь
привилегий. В приведенной формулировке П. р.
не обладает существенной концептуальной
силой, ибо выступает всего лишь как одна из
социальных норм. По-настоящему люди
равны лишь в одном отношении: все
руководствуются определенными ценностями, но, к
сожалению, эти ценности могут быть и
негативными. Обычно П. р. конкретизируют
посредством принципов свободы,
справедливости и ответственности.
ПРИНЦИП СВОБОДЫ - один из
принципов общественных наук, согласно которому
человек имеет право руководствоваться в
совершаемых им поступках исключительно
своими ценностями. В противном случае он
несвободен. В философии наиболее
аргументировано от имени П. с. выступали
экзистенциалисты Н.А. Бердяев, Ж.-П. Сартр, К. Яс-
перс. Впрочем, П. с. не лишен определенного
изъяна: он не учитывает, что, живя
совместно, люди вынуждены ограничивать друг
друга. Многие исследователи полагают, что П. с.
должен сочетаться с принципами
справедливости и ответственности.
ПРИНЦИП СИММЕТРИИ -
методологический и эвристический принцип, согласно
которому всегда необходимо стремиться к
обнаружению некоторых инвариантов. У
истоков теории обычно находятся принципы,
которые выражают одинаковость изучаемых
явлений, в отсутствие которой они не
изучались бы одной и той же наукой. В связи с этим
можно утверждать, что П. с. является
обобщением принципа относительности, но в
отличие от последнего он конкретизируется
многими путями, в частности в процессе
поиска преобразований, относительно которых
уравнения теории инвариантны. П. с. стал
важнейшим средством обеспечения
прогресса математических и физических дисциплин.
В меньшей степени проявляется его
эвристическая роль в общественных науках.
Вигнер Е. Этюды о симметрии. М., 1971.
ПРИНЦИП СООТВЕТСТВИЯ ТЕОРИЙ -
принцип, согласно которому утверждается,
что «теории, справедливость которых
установлена для той или иной предметной
области, с появлением новых, более общих
теорий не устраняются как нечто ложное, но
сохраняют свое значение для прежней области
как предельная форма и частный случай
новых теорий» [1. С. 56]. Термин «принцип
соответствия» был введен в физику Н. Бором в
1913 г. [2. С. 505], но впервые его содержание
стало известным в связи с созданием
специальной теории относительности (см.) (СТО)
(1905). Если в формулах СТО считать с = <*>
(с — скорость света), то они переходят в
формулы классической механики. П. с. т.
фиксирует также связь квантовой механики с
классической физикой: если в формулах
квантовой механики принять постоянную
Планка h за ноль, то они становятся
похожими на формулы классической физики.
При сопоставлении концепций,
описывающих одну и ту же предметную область,
всегда можно совершить предельный или
асимптотический переход от формул одной
теории к формулам другой. Бесспорно, такой
переход указывает на определенную
преемственность физических теорий. Вопрос в том,
какова эта преемственность.
По мнению И.В. Кузнецова, старая теория
есть то ли предельная форма, то ли частный
случай новой теории. Этот вывод при
сравнении двух конкретных теорий не получает
подтверждения. Сравним, например,
механику Ньютона и квантовую механику.
Квантовая механика есть квантовая механика, у
нее как теории нет никаких частных случаев.
Не является механика Ньютона и предельной
формой квантовой механики. Дело в том, что
концепт «предельная форма» по
определению имеет математический, а не физический
смысл. Понятия физики не вместить в
концепт предельного перехода. Наша
аргументация повторяет по сути ту критику
принципа соответствия, которую проводили
постпозитивисты Т. Кун и П. Фейерабенд (см.). Эта
критика нацеливала на тщательный анализ

210 ПРИНЦИП СОХРАНЕНИЯ
понятия «соизмеримость теорий». К
сожалению, Кун и Фейерабенд придали этому
понятию сугубо негативный оттенок: теории
несоизмеримы. В итоге проблема
субординации физических теорий не получила у них
содержательной интерпретации.
На наш взгляд, традиционная трактовка
содержания принципа соответствия не выявляет
концептуальную соподчиненность физических
теорий, которая получает свое выражение в
принципе теоретической актуальности и в
методологическом концепте
научно-теоретического ряда.
1. Кузнецов И.В. Соответствия принцип // Философская
энциклопедия. Т. 5. М., 1970.
2. Бор Н. Избр. научн. тр. Т. 1. М., 1970.
ПРИНЦИП
СОХРАНЕНИЯ-основоположение, конкретизирующее принцип
симметрии (см.). П. с. предполагает наличие
законов сохранения тех или иных величин. Это
требование в случае принципа симметрии
является излишним. См. принцип симметрии.
ПРИНЦИП СПРАВЕДЛИВОСТИ - один
из принципов общественных наук, согласно
которому ценности отдельных людей
должны быть согласованы в бесконфликтной
форме. В этой связи в современной науке стали
особенно популярными воззрения Дж. Роул-
за. На наш взгляд, П. с. не обеспечивает
развития общества. Он должен быть дополнен
принципом ответственности.
ПРИРОДА ТЕХНИКИ — актуальный вопрос
философии технознания. Все философы
считают технику чем-то большим, чем только
совокупностью артефактов. Технику
определяли как произведение величайшей
мыслительной силы (Ф. Ницше), как
концентрированный дух (М. Вебер (см.)), как искусство
и творчество. Экзистенциалисты X. Ортега-
и-Гассет и К. Ясперс считали технику
амбивалентным феноменом, самостоятельным по
своей природе, но и причастным человеку.
Феноменолог Э. Гуссерль (см.) считал, что
техника есть продолжение математики и
естествознания. ОнтологМ Хайдеггер (см.)
квалифицировал технику как изобретенную
человеком преграду к своей собственной
подлинности. На наш взгляд, техника есть
знаковое (символическое) бытие человека в
том смысле, что он вменяет свои
собственные ценности артефактам.
ПРИРОДА ТЕХНИЧЕСКИХ ПОНЯТИЙ -
один из актуальных вопросов философии
технических наук, до сих пор не получивший
детальной разработки. Часто технические
понятия отождествляются с понятиями
естествознания, а именно считаются абстракциями и
дескрипциями. Такая интерпретация П. т. п.
не соответствует их прагматическому статусу.
Все прагматические науки оперируют
ценностями. Как раз это имеет место и в области
технических наук. Здесь в качестве ценностей
выступают параметры технических устройств
и систем, например, быстродействие
компьютера, скорость средства передвижения,
мощность АЭС. В отличие от физиков техники не
просто описывают то, что есть, а стремятся
достигнуть эффективного результата, например,
увеличить надежность устройства, повысить
комфортность автомобиля и т.д. Но это как раз
и означает, что они не удовлетворяются
понятиями-описаниями.
ПРИЧИНА И СЛЕДСТВИЕ -
философские категории. Под причиной понимается
явление, которое вызывает (порождает)
другое явление — следствие. Обычно причина
понимается как некоторое взаимодействие (в
физике) или взаимовлияние (в
общественных науках). Многие философы в связи с
необходимостью концептуального постижения
существа наук возлагали большие надежды на
категории П. и с. Они не оправдались в силу
весьма неконкретного содержания
рассматриваемых категорий. Лет тридцать тому
назад им посвящались монографии, теперь же
интерес к ним упал.
А между тем в истории развития науки
проблематика причинности сыграла
исключительно важную роль. Во многом этому
способствовал парадокс Д. Юма (см.).
Шотландский мыслитель, обладавший острым
критическим умом, отметил, что после этого
не означает вследствие этого. Иначе говоря,
хотя следствие наступает после причины, у
нас нет оснований утверждать, что именно
причина вызвала к жизни следствие. Выход
из затруднительного положения нашел
И. Кант (см.), между прочим заметивший,
что Юм разбудил его от догматического сна.

ПРОИЗВОЛЬНОСТЬ И НЕПРОИЗВОЛЬНОСТЬ ЗНАКА 211
По Канту, причинение следует понимать как
априорный закон. Говоря современным
языком, причинно-следственная связь
устанавливается человеком благодаря его
творческому научному воображению. Наблюдать же ее
непосредственно невозможно. Новация
Канта имеет важнейшее значение для понимания
возможности наряду с
феноменологическими также динамических наук, существо
которых как раз и составляет причинение.
ПРОБЛЕМА [от греч. problema — брошенное
вперед, выступ, который тормозит
движение]. П. — это не малое, а масштабное
затруднение в научном процессе, угроза его
состоятельности. П. — это своеобразный недуг
науки, который не может быть оставлен без
внимания. Ученые поэтому концентрируют
свои усилия на преодолении проблем
(кстати: задачи разрешаются, проблемы
преодолеваются). Будучи заинтересованными в
развитии науки, они вынуждены осваивать
проблемы. П. — это области особенно интенсивного
кипения научных страстей.
ПРОБЛЕМАТИЗАЦИЯ — поиск,
обнаружение и преодоление проблем в стремлении
обеспечить рост научного знания. По
мнению М. Фуко, «проблематизация — это
совокупность дискурсивных и недискурсивных
практик, вводящих нечто в игру истинного и
ложного и конструирующих эту игру в
качестве объекта мысли (будь то в форме
морального размышления, научного познания,
политического анализа и т.д.)» [С. 312].
Фуко М. Воля к истине. М., 1996.
ПРОБЛЕМНЫЙ МЕТОД
-способисследования, развития и изложения научных теорий,
существо которого составляет
проблематизация. Общепризнанно, что ученые в своей
деятельности постоянно сталкиваются с
проблемами. Менее известно, что такие
столкновения являются не досадной необходимостью,
а непременной чертой подлинной науки. Если
судить о П. м. по содержанию учебников, то
создается впечатление, что он вообще не
нужен. Авторы многих учебников, причем по
самым разным наукам, излагают материал
беспроблемно. Возможно, они опасаются
обвинения в неспособности представить
научный материал в безупречном виде.
Беспроблемный характер часто имеют и научные
публикации. Самыми большими энтузиастами П.
м. из числа философов были, пожалуй,
постпозитивист К. Поппер (см.), заявлявший, что
в мире знания самыми благодатными
гражданами «являются именно проблемы» [1. С. 478],
и постструктуралист М.Фуко (см.).
1. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.
2. Фуко М. Воля к истине. М., 1996.
ПРОИЗВОЛЬНОСТЬ И
НЕПРОИЗВОЛЬНОСТЬ ЗНАКА — концепт философии
языкознания Ф. де Соссюра. «Если по
отношению к выражаемому им понятию означающее
представляется свободно выбранным, то,
наоборот, по отношению к языковому
коллективу, который им пользуется, оно не
свободно, а навязано» [С. 104]. Соссюр считал
языковой знак не мотивированным мыслью и в
этом смысле произвольным: одно и то же
понятие обозначается в различных языках по-
разному. Однако, с другой стороны,
означающее устанавливается во всех авторитетных
языках в качестве социальной нормы,
сохраняет теснейшую связь с понятием, не
поддается замене синонимами. Следовательно,
произвольность языкового знака
дополняется его непроизвольностью. Соссюр возражал
против понимания означающего в качестве
символа постольку, поскольку он содержит
«рудимент естественной связи между
означающим и означаемым. Символ
справедливости, весы, нельзя заменить чем попало,
например колесницей» [С. 101 ]. Эта аргументация не
вполне убедительна. Между весами и
понятием справедливости нет никакой естественной
связи. А означающее, пожалуй, действительно
является не индексом, как полагал Соссюр, а
символом (ибо он как раз и указывает на
общее, каковым является понятие).
Достоин быть отмеченным следующий
интересный момент в творчестве Соссюра. Он
никогда не подчеркивал изменчивости
первой стороны языкового знака, т.е. понятия
(специально обращаем внимание читателя на
то, что в контексте лингвистической теории
Соссюра понятие означает любой концепт).
Ведь очень часто один и тот же акустический
образ ассоциируется с различными
понятиями. Видимо, Соссюр полагал, что
изменчивость понятия в отличие от изменчивости
акустического образа объясняется за преде-

212 ПРОЛИФЕРАЦИЯ ТЕОРИЙ
лами лингвистики, в теории познания, но
ведь существует и детерминация понятия,
пусть частичная, акустическим образом.
Соссюр Ф., де. Труды по языкознанию. М., 1977.
ПРОЛИФЕРАЦИЯ ТЕОРИЙ
-концептфилософии П. Фейерабенда (см.). Его чаще всего
называют изобретателем концепции
методологического анархизма, но, как он сам
отмечал, основным положением его «концепции
является принцип пролиферации, который
призывает создавать и разрабатывать теории,
несовместимые с принятыми точками
зрения, даже если последние являются в
высокой степени подтвержденными и
общепринятыми» [1.С. 420]. Под пролиферацией
понимается размножение теорий: чем их
больше, тем лучше. Фейерабенд мечтал об
океане теорий (альтернатив). Как сторонник
идеи П. т. Фейерабенд выступал за
методологический плюрализм и против
методологического монизма.
К идее П. т. ведет, например, такая
аргументация. Факты теоретически относительны и
вместе с тем выводы и предсказания какой-
либо теории никогда не соответствуют с
абсолютной точностью экспериментальным
данным. В этих условиях вполне уместно
выдвижение теоретической альтернативы.
Наличие двух или более теорий позволяет их
сторонникам вести критическую дискуссию,
что в конечном счете решающим образом
способствует успеху научного дела. Одна
теория — хорошо, десять — еще лучше. Ясно,
что в свете принципа пролиферации кунов-
ская нормальная наука невозможна, ее
наличие свидетельствовало бы о
профессиональной непригодности ученых.
В приведенном выше определении
принципа пролиферации Фейерабенд называл
теории несовместимыми. Он явно стремился
обеспечить посредством принципа П. т.
эффективность науки и культуры в целом. От
совместимых друг с другом теорий мало
проку: они сливаются в единое целое. Выходит,
что теории должны быть своеобразными
альтернативами. От идеи несовместимости
теорий Фейерабенд переходил к идее
несоизмеримости теорий, отсутствия соответствия
между ними.
Слабость позиции Фейерабенда состоит в
игнорировании им современного состояния
науки, фиксируемого определенными
рядами теорий. Изобретаемые теории не
появляются безотносительно к ним, а потому
неизменно включаются в них. Подлинная
научная задача состоит не в беспорядочном
нагромождении теорий, а в обеспечении
роста научного знания. Свободное, никак не
определяемое актуальным состоянием
культуры и науки изобретение теорий является
иллюзией. Над изобретателем теорий всегда
довлеет определенный теоретический
контекст.
1. Фейерабенд П. Ответ на критику // Структура и
развитие науки. М., 1978.
2. Он же. Избранные труды по методологии науки. М.,
1986.
ПРОСТРАНСТВО — форма
сосуществования явлений, совокупность протяженностей
объектов. В науке наиболее детально
изучено физическое макропространство. По
поводу его природы часто высказывались
суждения, которые не согласуются с данными
науки. Так, П. определяли как пустоту, как
вмещающий все объекты простор, как
субстанцию, которая ни от чего не зависит.
В действительности же П. есть не что иное,
как протяженности физических объектов, в
т.ч. элементарных частиц, полей, вакуума.
Ныне в ходу не субстанциальная, а
реляционная концепция П., согласно которой
протяженности являются некоторыми
отношениями. Специальная теория
относительности (см.) показала, что пространственные
параметры являются проявлениями динамики
физических взаимодействий. Именно в силу
этого имеют место пространственные
релятивистские эффекты. Так протяженность
объекта по направлению движения зависит от
скорости этого объекта. Макрофизическое П.
однородно, изотропно, трехмерно.
Однородность П. заключается в том, что ход
физических процессов, перемещенных на другое
место, остается тем же самым. Однородность П.
коррелирует с законом сохранения
импульса. Изотропоность П. заключается в
одинаковости законов физических явлений в
различных направлениях. Изотропность П.
находится в корреляционной связи с законом
сохранения момента импульса. Трехмерность
П. означает возможность его представления
всего тремя декартовскими координатами,
х, у, z.

ПСИХОАНАЛИЗ 213
Вместе с развитием физического познания
изменяются научные представления о
свойствах П. Согласно общей теории
относительности (см.) все динамические свойства
тяготения проявляются в искривленности П.
Согласно квантовой механике свойства П.
имеют вероятностный характер, а
пространственные параметры входят в соотношение
неопределенностей. Теория слабых
взаимодействий свидетельствует о нарушении в них
закона четности. Частицы, участвующие в
этих взаимодействиях, как бы различают
левое и правое. Теория струн предполагает
дополнительные измерения П. к уже
существующим трем. Так, П. может быть
девятимерным. При образовании из микроявлений
макрофизических объектов дополнительные
пространственные измерения
компактифицируются, «сворачиваются».
До сих пор П. рассматривалось как
физический феномен. Естественно возникает
вопрос о возможности нефизического, например
биологического или социального, П.
Существование нефизических форм П. пока не
доказано, но несомненно, что
пространственным характеристикам могут вменяться
социальные ценности. Об этом
свидетельствует, в частности, история развития
архитектуры и живописи.
ПРОСТРАНСТВО-ВРЕМЯ - концепт
специальной теории относительности (см.),
выражающий связь пространства и времени. По
поводу объективного коррелята этого
концепта не утихают споры. Рассматриваемый
концепт в математической форме впервые
представил Г. Минковский. Он считал, что
пространство и время, взятые сами по себе,
должны «zu Satten herabsinken (буквально —
погрузиться в тень — В.К.) и только их
единство имеет самостоятельное значение» [1.
С. 1 ]. Как выяснилось, Минковский
недостаточно глубоко понял физический смысл
концепта П.-в. Актуальность этого концепта не
приходится отрицать, в частности, он
позволил ввести четырехмерные координаты и
вывить связь пространства и времени с
постулатом постоянства скорости света. Дело в
том, что в физических измерениях
приходится переходить от П.-в. к пространству и
времени, что достигается с помощью
формализмов систем отсчета. Измерить можно лишь
временные или пространственные
координаты, но не пространственно-временные. Для
пространственно-временных координат нет
общих единиц измерения. Наконец, в
конструкциях, в которых П.-в. фигурирует в
математической форме, при пространственных
и временных координатах стоят
противоположные знаки, минус и плюс. Все
приведенные аргументы свидетельствуют о
неправомерности постулирования наряду с
пространством и временем еще и П.-в.
1. Minkowski Н. Kaum und Zeit. Leipzig und Berlin., 1909.
2. Ароное P.А. Пространство и время и
пространство-время // Проблемы истории и методологии научного
познания. М., 1974.
ПРОСТЫЕ И СЛОЖНЫЕ ИДЕИ -
концепты теории познания Дж. Локка (см.).
Ощущения он считал простыми идеями, а
отношения и понятия — сложными,
производными идеями. В современной науке слово
«идея» считается многозначным, а потому
используется редко. Теперь различают
элементарные понятия, предикаты и
производные понятия. Так, воспроизводя
теоретический образ электрона придется указать на его
массу, заряд, спин, скорость, т.е. схваченные
в теоретической форме его свойства и
отношения. Теоретический же образ электрона
представлен как единство его предикатов.
Концепт объекта не является предикатом.
ПРУЖИНИН БОРИС ИСАЕВИЧ (р. 1944) -
отечественный философ, большое внимание
уделяет проблемам вненаучного знания.
Пружитш Б.И. Рациональность и историческое единство
научного знания. М., 1986.
ПСИХОАНАЛИЗ — психологическая теория
3. Фрейда (см.). Мы рассмотрим проблему ее
научного статуса, полагая, что читатель
знаком с П. При анализе теории 3. Фрейда
целесообразно иметь в виду наличие в ней
концептов различной степени обязательности.
Мы приводим их в порядке убывания этой
степени. Бессознательное и сознательное;
проявление сознательного в свободных
ассоциациях; вытеснение; сопротивление;
сексуальность и комплекс Эдипа; принципы
удовольствия и реальности, с которой
необходимо считаться; влечение к жизни и смерти.
Совсем не обязательно считать, что
бессознательное проявляется в свободных вер-

214 ПСИХОАНАЛИЗ
бальных ассоциациях. Не обязательно видеть
сердцевину бессознательного в
сексуальности (но для Фрейда это характерно в высшей
степени). Влечения к жизни и смерти
предстают как метапсихологические
конструкции, весьма далекие от других
психологических концептов.
Мы считаем необходимым обратить
внимание на главную особенность философии П.
Фрейда. Оказавшись перед необходимостью
создания теории и, главное, ее истолкования,
он явно руководствовался образцом
естественно-научной дисциплины. При жизни
Фрейда, впрочем, как и в наши дни, именно
образец естественно-научной теории
доминировал в науке. В качестве этого образца чаще
всего фигурировала физика. Образца же
гуманитарной науки вообще не существовало
(нет его и сейчас). Не мудрено поэтому, что
абсолютное большинство ученых
ориентируется прежде всего на естественно-научные
образцы, считая их общенаучными.
Естественно-научная теория всегда
выступает как семантическое описание настоящего
в понятиях. Гуманитарная теория есть
прагматическое постижение интенции будущего
в ценностях. В естественно-научной теории
нет ни прагматики, ни интенции будущего,
ни ценностей.
Естественно-научная ориентация Фрейда
проявилась прежде всего в понимании
бессознательного как реального динамического
фактора, очень напоминавшего нечто
энергетическое, осязаемое приблизительно столь
же явным образом, как напряжение в
электророзетке. Психическая реальность, по
Фрейду, в плане ее концептуального постижения
мало чем отличается от физической
реальности, которая по определению является
предметно-динамическим фактором. Ошибки
Фрейда неминуемо должны были выявить.
И это действительно случилось.
Фрейдовская психическая реальность так и не была
обнаружена.
«Трагикомичность нынешнего положения
психоанализа, — отмечает A.M. Руткевич, —
заключается в том, что его сторонники,
получившие современное медицинское и
психологическое образование, прекрасно знают,
что развитие естествознания опровергло
целый ряд фундаментальных положений
3. Фрейда, но отказ от этих положений
потребовал бы пересмотра практически всех
разделов психоаналитической теории» [5.
С.11]. Развитие естествознания могло
опровергнуть часть положений П. лишь
постольку, поскольку он уподоблялся ему. Такое
опровержение оставляет открытым вопрос о
научном статусе П., не будучи
естественнонаучной дисциплиной, он вполне может быть
гуманитарной (социальной) наукой.
Драматическое положение П. состоит, на наш
взгляд, в том, что его либо считают наукой,
но не могут обосновать его научный статус,
либо выводят за пределы науки в область
мифотворчества, что в конечном счете
приводит к отторжению П. от науки.
Литература, посвященная методологии П.,
безбрежна. Ее обзор, однако, показывает, что
в ней доминируют три современные
философские интерпретации — аналитическая,
постструктуралистская и герменевтическая.
В нашей книге эти интерпретации не могут
быть рассмотрены исчерпывающим образом.
На наш взгляд, неубедительно выглядят обе
метапсихологические позиции: как
зачисление П. в естествознание, так и уподобление
его мифологии. Остается еще один путь:
определение П. как гуманитарной науки. В
таком случае прежде всего надо иметь в виду,
во-первых, что всякая гуманитарная наука
имеет дело с тремя областями — ментальной,
языковой и предметной. Во-вторых, следует
определиться относительно субординации
этих трех областей в плане их
сопричастности к тому, что отличает человека от мира
природы. Активность исходит от человека.
Именно он инициирует свою речь и действия
с предметами. Он в состоянии это сделать
исключительно благодаря своей ментально-
сти. В-третьих, необходимо определиться
относительно концептуального содержания
ментальности; резонно связывать его не с
чувствами и мыслями, а с ценностями.
В-четвертых, крайне важно правильно расставить
акценты относительно соотношения в П., а
также в других психологических теориях
семантики и прагматики.
Подытоживая вышеизложенное, мы
полагаем, что нет никаких оснований для
отрицания научного статуса П., равно как и для
зачисления его в литературное мифотворчество
или же в разряд наук, не без иронии
характеризуемых в качестве недоразвитых. Научная

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ 215
критика П., безусловно, должна иметь
место, но она актуальна для любой науки.
Психоаналитик всегда руководствуется
определенными ценностями. Именно они
определяют научное значение П.
1. Фрейд 3. Психоанализ бессознательного: Сборник
произведений. М, 1999.
2. Он же. По ту сторону удовольствия: Сборник
произведений. М., 1992.
3. ТомэХ., КэхелеХ. Современный психоанализ. Теория.
М., 1996. Т.1.
4. EdelsonM. Psychoanalysis: ATheory in Crisis. Chicago, 1988.
5. Руткевич A.M. Научный статус психоанализа //
Вопросы философии. 2000. №10.
6. ГрюнбаумА. Сто лет психоанализа: итоги и
перспективы // Вопросы философии. 1997. № 7.
ПСИХОЛОГИЗМ — концепция,
руководствующаяся одним или несколькими из
следующих положений: 1) богатство мира человека
сводится к ментальному; 2)
абсолютизируется индивидуально-субъективное; 3)
провозглашается торжество релятивного в ущерб
концептуальному; 4) утверждается, что
ментальное существует, но его не могут
зафиксировать. Против П. всегда резко выступали
представители феноменологии (см.) (Э. Гуссерль
(см.)), герменевтики (см.) бытия (М. Хайдег-
гер,Х.-Г. Гадамер (см.)) и особенно
аналитической философии (см.) (Г. Фреге, Б. Рассел (см.))
и многочисленные приверженцы теории
деятельности, в т.ч. бихевиористы и
марксистские психологи. Речь идет о четком
определении, во-первых, сферы компетентности
психологии, во-вторых, степени, в которой
сфера ментальное™ входит в компетенцию
непсихологических наук.
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ -
количественная мера психологических процессов.
Уже первые психологи заметили, что
применительно к психическим явлениям категории
пространства и времени должны
использоваться с известной осторожностью.
Пространственные концепты, видимо,
бесполезны при интерпретации природы психических
явлений. Пожалуй, все психологи
единодушны в том, что психические процессы
обладают временными характеристиками,
длительностями. По поводу же природы П. в.
существует огромнейший разброс мнений.
Из русскоязычных авторов наиболее
интересное исследование П. в. провели Е.И.
Головаха и А.А. Кроник. Они отмечают
специфику времени психических процессов,
характеризуемого ими как «время в
восприятии, переживании и сознании человека,
которое получило название субъективного, или
психологического» [С. 8]. Такое определение
П. в. обладает определенными
достоинствами, по крайней мере постольку, поскольку
инстанцией П. в. признается ментальность
личности. Однако авторы не учитывают, что
ментальным сфера психического не
исчерпывается. Они также закрывают себе дорогу
к пониманию интерсубъективного П. в.
Головаха и Кроник излишне прямолинейно
связывают определенность П. в. именно с
хронологическим временем. Представим себе,
что существует экономическое время. В
таком случае возникает вполне разумный
вопрос: почему П. в. рассматривается лишь как
отражение хронологического, т.е.
физического, а не экономического времени? Те же
авторы руководствуются теорией отражения,
но П. в. актуально и вне отношения
отражения, в частности при конструировании
человеческой реальности. Головаха и Кроник
стремятся определить специфику П. в.,
сопоставляя его с хронологическим временем.
На наш взгляд, первоначально специфика
П. в. должна определяться в границах
психического. Речь должна идти в первую
очередь о самом П. в., а лишь затем о его
связи с другими формами времени, в т.ч. с
хронологическим временем. Любое время
является количественной мерой
определенных процессов. Специфика психологического
времени состоит в том, что его конституен-
ты, т.е. длительности, являются адекватной
количественной мерой психических
процессов. Отмечая специфику П. в., крайне важно
определиться относительно единиц его
измерения. На этот счет Головаха и Кроник
высказываются весьма неточно.
Они полагают, что согласно развиваемому
ими «причинно-целевому подходу, единицей
П. в. является не интервал физического
времени, не событие само по себе, а
межсобытийная связь типа «причина — следствие»
или «цель — средство» [С. 75]. Фактически
авторы отмечают лишь к какому типу связи
событий относится П. в. До характеристики
же самой единицы П. в. дело вообще не
доходит. Что касается «причинно-целевого»
подхода, то он фиксирует лишь событийный,

216 ПСИХОЛОГИЯ
но не концептуальный, ценностный ряд.
Цели определяются на основе не причин, а
ценностей. На наш взгляд, в концептуальном
отношении ценностно-целевой подход
намного содержательнее причинно-целевого.
Несмотря на философские недостатки
развиваемого ими подхода, Головаха и Кроник
находят интереснейший прием,
приближающий их к феномену П. в. Они предлагали
респондентам оценить удаленность друг от
друга событий не в единицах
хронологического времени, а в относительных оценках от
минус 5 (очень давно) до плюс 5 (очень
нескоро) [С. 120]. По сути, именно в этих
относительных оценках измерялось П. в. Наши
авторы, однако, не учитывали, что единицы
П. в. имеют определенную размерность.
Подобно тому, как физическое время
измеряется в секундах, П. в. также имеет
определенную специфическую единицу измерения. Ее
было бы разумно назвать именем одного из
выдающихся психологов, например С.Л.
Рубинштейна, много сделавшего для развития
проблемы П. в. Суть проблемы П. в. и его
измерения нам видится следующей.
Устанавливается процессуальный ряд
психологических событий, конечным звеном которого
выступает поставленная на основе тех или
иных ценностей цель. Чтобы найти
адекватную количественную меру каждого звена
этого ряда, надо определить, в какой степени оно
способствует достижению цели. И вот тут-то
как раз и выясняется, что точкой отсчета П.
в. выступает не настоящее, а будущее в
образе цели. Природно-временной ряд
детерминируется настоящим. Гуманитарный
временной ряд мотивируется будущим. При
ценностно-целевом подходе решающую роль
играет ценностная оценка в горизонтах
будущего, иначе говоря, прагматика
господствует над семантикой.
Головаха Е.И., Кроник А.А. Психологическое время
личности. Киев, 1984.
ПСИХОЛОГИЯ — наука о ментальное™ и ее
символическом бытии. Однозначно
определить статус П. весьма затруднительно, но не
следует уклоняться от внесения в этот вопрос
необходимой степени ясности. Попытки
определить П. как науку о сознании или
бессознательном провалились. Многое из сознания
не находит абсолютно никакого выражения в
П. Это относится, в частности, к
концептуальным тонкостям различных наук. Дело в
том, что любая теория состоит из языкового
и ментального уровней. А это означает, что
ментальность изучается не только П., но и
другими науками. Разумеется, она получает
в них различное выражение. На долю П.
остаются некоторые общие черты ментальных
явлений. Если рассматривать лишь
ментальный контекст, то П. выступает по отношению
к другим наукам как метанаука. Иногда к
области П. относят сферу языка и
деятельности, но язык входит в область компетенции
языкознания, а деятельность — в области
теории деятельности. Видимо, П. имеет лишь
известное отношение к языкознанию и
теории деятельности, а именно они относятся к
области ее компетнции исключительно как
символическое бытие ментального.
ПУАНКАРЕ АНРИ (1854-1912) -
выдающийся французский математик и философ.
В философии придерживался позиции
умеренного конвенционализма (см.).
Используемая теория должна быть непротиворечивой,
простой и практичной.
Пуанкаре А. О науке. М., 1983.

р
РАЗВИТИЕ — процесс коренных
качественных изменений. Но что заслуживает такого
определения? Вокруг этого вопроса шли
дебаты на протяжении многих веков. Наиболее
кардинально его пытался разрешить Г. Гегель
(см.). Его диалектическая логика
квалифицировалась как теория развития буквально всех
явлений независимо от их природы. Однако,
строго говоря, такого рода теория не создана
по настоящее время. Обратившись к наукам,
нетрудно подметить, что все они широко
используют если не концепт Р., то, по крайней
мере, концепт эволюции. Причем идет ли
речь об эволюции физических, химических,
биологических, геологических или же
социальных явлений, всякий раз
рассматриваются те или иные качественные
преобразования. Они имеют место в частности при
взаимопревращениях элементарных частиц, в
химических реакциях, в процессе
преобразования геооболочек Земли и т.д. В плане
понимания процесса Р. обратила на себя
внимание синергетика — наука, раскрывающая
механизм организации сложных систем.
Несмотря на всеобщее использование идеи
эволюции, обращает на себя внимание
следующее обстоятельство. Совершенствование
знаний об эволюционных процессах не
приводит к нивелированию различий теорий.
Нет такой синергетической теории, которая
позволила бы описать совместно, например
биологические и социальные явления. Это
наводит на мысль, что коренные
качественные изменения могут быть осмыслены лишь
за счет новой теории. Следовательно, Р. — это
процесс, стадии которого осмысливаются в
рамках принципиально различных теорий.
Что же касается перехода от одного этапа Р. к
другому, то он всегда совершается в
процессе реализации определенных возможностей,
которую принято называть скачком. Его
механизм не может быть описан в деталях, он
требует перехода к новой теоретической
системе. Именно в этом, видимо, и состоит его
концептуальный смысл.
РАЗРЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМА -
определение метода, позволяющего решить, может ли
отдельное утверждение быть доказано в
данной теории или нет. Формула называется
разрешимой, если в данной системе либо она
доказуема, либо доказуемо ее отрицание.
Общего метода Р. п. не существует. Поиск
процедуры разрешения входит в арсенал
методологических концептов любой
формализованной теории.
РАЗУМ И РАССУДОК — концепты многих
философских систем, в рамках которых
анализировались проблемы познания. При этом
разум рассматривался как высшая, а
рассудок в качестве низшей способности к
осмыслению и пониманию проблем. Так, в
диалектическом материализме (см.) прерогативой
разума считалось творчество, а рассудку
отводилась роль оперирования готовым
знанием. В наши дни концепты Р. и р. утратили
свою былую теоретическую
респектабельность. Считается, что ментальность
человека имеет множество уровней, о
содержательности которых свидетельствует
концептуальное богатство соответствующих теорий.
Изменился способ анализа научных проблем.
Теперь не теории объясняют как проявления
Р. и р., а они сами, при необходимости их
характеристики, рассматриваются как
овладение теориями.
РАЙХЕНБАХ (РЕЙХЕНБАХ) ХАНС (ГАНС)
(1891—1953) — немецко-американский
философ, наряду с Р. Карнапом (см.) являлся
ведущим представителем неопозитивизма
(см.). Внес значительный вклад в развитие
вероятностной логики. Пожалуй, самая
характерная его черта состояла в том, что он
демонстрировал высочайшие образцы
исследований в области философии физики. Р. —
впечатляющий пример философа новой
формации, способного глубоко вникнуть в
трудности вполне конкретной науки.
Х.Рейхенбах Г. Направление времени. М., 1962.
2. Он же. Философия пространства и времени. М., 1985.
3. Reichenbach Н. Philosophic Foundations of Quantum
Mechanics. Berkley, 1944.
РАКИТОВ АНАТОЛИЙ ИЛЬИЧ (p. 1928) -
отечественный философ, специалист по
философии науки, информатики и техники.
Ракитов А.И. Информация, наука, технология в
глобальных исторических изменениях. М., '998.

218 РАССЕЛ БЕРТРАН
РАССЕЛ БЕРТРАН (1872-1970)-
выдающийся английский логик, математик и
философ, один из основателей аналитической
философии, родоначальник логицизма как
направления в основаниях математики.
Первое увлечение Р. философией, а ею оказалось
гегельянство, принесло ему разочарование.
У него возникла уверенность, что философия,
отчужденная от науки, бесплодна, но в таком
случае прежде всего нужна наука, которая бы
надежно избавляла от противоречий. Это —
логика, но не любая. Р. убеждается, что
существующая логика нуждается в реформе. Она
действительно состоялась, и он принял в ней
активное участие. Вместе с логикой в поле его
внимания попадает математика. И в ней
обнаруживаются парадоксы. Следовательно, и
она нуждается в реформе, но реформировать
логику и математику по отдельности не имеет
смысла. Р. развивает программу логицизма:
математика должна быть сведена к логике. Для
Рассела логический анализ оказывается
ключом и к философии, и к математике, и даже к
физике. Он называл свою позицию
логическим атомизмом. Каждое предложение
обозначает некоторый факт. Оно представляет собой
атомарное высказывание. Связь нескольких
предложений образует молекулярное
высказывание; но связь реализуется посредством
логических связок, а им в действительности
ничего не соответствует. Таким образом, ре-
ференциальным значением обладают только
атомарные факты. В этом и состоит смысл
логического атомизма. Следует отметить, что
приведенная аргументация никак не
учитывает концептуальное устройство, например
физики — лидера семантических наук. Она
поэтому не соответствует основному
принципу Р.: никогда не покидайте почву науки.
Таким образом, Р. был логицистом не только по
отношению к математике, но и к философии.
Однако философия несводима к логике.
Правильная точка зрения предполагает
философский анализ и логики, и математики.
1. Рассел Б. Логический атомизм // Аналитическая
философия: становление и развитие (антология). М.,1998.
2. Он же. Человеческое познание. Его сфера и границы.
Киев, 1997.
3. Онже. Введение в математическую философию. М., 1996.
РАЦИОНАЛИЗМ — философское
направление, признающее разум основой науки.
Противостоит иррационализму и сенсуализму, но
если в противостоянии Р. с иррационализмом
предметом спора является актуальность
науки, то в случае с сенсуализмом предметом
дебатов является содержание научных
методов. Существенным недостатком Р. является
односторонняя ориентация на мысли и,
следовательно, забвение чувственного
материала. По этому основанию концепт «Р.»
теряет свою значимость. Он вытесняется
термином «концептуализм». Концепт объединяет
в себе мысли и чувства.
РАЦИОНАЛИЗМ ПРОТИВ
ЭМПИРИЗМА — противостояние двух философских
направлений Нового времени. В философии
науки Нового времени отчетливо
выделяются два направления: рационалистическая
методология в континентальной части
Западной Европы (Р. Декарт, Г. Лейбниц, И. Кант —
см.) и британская эмпирицистская
эпистемология (Фр. Бэкон, Дж. Локк, Дж. Беркли,
Д. Юм — см.). Рационалисты обращали
особое внимание на основания науки. Декарт
среди излюбленных им т. наз. ясных идей
числил аксиомы математики. Лейбниц
обратился к аксиомам логики, Кант занялся
априорными принципами познания. Эмпири-
цисты относились к рационалистом не без
изрядной доли скептицизма и даже иронии.
Они полагали, что рационалисты вводят в
науку признаваемые ими фундаментальными
положения без достаточных на то оснований
и, следовательно, многие из этих положений,
если не все, являются надуманными. Сами
они стремились, руководствуясь
индуктивным методом, строить теории на твердом
основании эмпирических данных. В связи с
этим Локк развил теорию абстракций, а
Юм — теорию ассоциаций. Оба исходили из
простых идей, а затем образовывали из них
производные идеи, абстракции и ассоциации.
Интересно, что противостояние
рационализма и иррационализма не потеряло
актуальности и в наши дни. Эмпирическая
тенденция воспринята в значительной степени всей
современной англоязычной философией.
Она стала в значительной степени
лейтмотивом неопозитивистского движения,
объединившего в 1930-х гг. многих философов из ев-
ропейско-континентальной периферии, в
частности из Австрии и Чехословакии.
Возрождению рационализма в значительной сте-

РЕДУКЦИОНИЗМ 219
пени способствовали постпозитивисты,
критики неопозитивизма, К. Поппер и И. Лака-
тос (см.). Поппер выступил от имени
критического рационализма. Во Франции
сложилась школа нового рационализма, во главе
с Г. Башляром. Рационалистические
тенденции всегда были и остаются весьма
популярными в Германии. В доказательство этого
утверждения достаточно отметить, что
абсолютное большинство ведущих немецких
философов демонстрирует свою
приверженность идеям Канта. Таким образом, две
рассматриваемые традиции не канули в Лету, но,
разумеется, они существенным образом
трансформированы.
РЕАЛИЗМ — философское учение, согласно
которому вне сознания находится
определенная реальность. Сама эта реальность
интерпретируется по-разному. Порой в нее
включают не только материальные, но и идеальные
объекты. Общая черта всех реалистических
учений состоит в том, что в качестве теории
бытия они противостоят эпистемологии. См.
научный реализм.
РЕАЛЬНОСТЬ СОЦИАЛЬНАЯ -
референтный уровень наук об обществе. Это ценности,
которые вменены другим видам реальности,
например физической реальности. Часто под
социальной реальностью понимаются все три
уровня науки, т.е. к референтам добавляют
ментальные и языковые формы социальных
ценностей. Многих авторов смущает
необычность форм существования ценностей. Они
полагают, что можно определить содержание
социальной реальности, не обращаясь к
феномену ценностей. Достаточно, мол,
определить социальную реальность как совокупность
людей, вступающих друг с другом в
определенные отношения. Изъян такого
определения социальной реальности состоит в его не-
концептуальности. Если же обратиться к
концептам, то мы сразу же оказываемся в
окружении ценностей. В качестве
социального существа человек не состоит из костей и
мяса, а выступает как актуальность ценностей.
РЕАЛЬНОСТЬ ФИЗИЧЕСКАЯ
-референтный уровень физической науки, т.е.
физические объекты и процессы в том их виде, в
каком они известны науке. Сложность
понимания концепта «физическая реальность»
состоит в том, что она не безотносительна к
теории.
Науке явно что-то неизвестно о физических
объектах. Если так, то нет оснований ставить
знак равенства между физической и
объективной реальностью. При этом объективная
реальность понимается как не зависящее от
сознания бытие. Таким образом, возникает
сложный для разрешения вопрос.
Допустимо ли при формировании концептов
покидать научный контекст. Если допустимо, то
вполне актуален концепт «объективная
реальность», если нет, то он не легитимен и
должен быть отнесен к сфере метафизики, и
достаточно руководствоваться концептом
«физическая реальность». Выход из
рассматриваемой парадоксальной ситуации видится
нам в признании правомерными следующих
положений.
1. Формулируя положения относительно
природы реальности, недопустимо покидать
научный контекст.
2. В силу (1) концепт «объективная
реальность нелегитимен.
3. Концепт «физическая реальность» вполне
легитимен.
4. Легитимен также концепт «рост научного
физического знания».
5. В силу (4) наши знания относительны,
следовательно, опираясь на историю физики,
можно утверждать, причем не покидая
научный контекст, что «концепт физическая
реальность» будет в дальнейшем наполнен
новым, не имеющимся на настоящий день,
содержанием.
РЕДУКЦИОНИЗМ — концепция, согласно
которой все высшие типы реалий сводимы в
конечном счете к определенности физических
явлений. Так, социальное сводится к
биологическому, а оно — к химическому, а
химическое — к физическому. Питательной почвой
Р. является интуитивное убеждение, что
поскольку высшее возникает на основе
низшего, то оно должно сводиться к нему. Доказать
правомерность Р. никому не удалось. Что же
касается противников Р., то они часто
апеллируют к определенности системных
признаков, специфика которых отличается от
природы частей системы. К сожалению,
антиредукционистам, как правило, не удается
объяснить механизм становления системных
признаков. В этой связи см. парадоксы
системных признаков.

220 РЕДУКЦИЯ В БИОЛОГИИ
РЕДУКЦИЯ В БИОЛОГИИ - сведение
природы биологических признаков к
определенности физических и химических
процессов. См. парадоксы системных признаков.
РЕИЗМ — крайняя форма номинализма,
согласно которой признается реальность
только вещей, но не их свойств и отношений.
В таком случае невозможно найти
основание, в соответствии с которым несколько
индивидов подводятся под одно и то же имя
(типа «стол», «овощи» и т.п.).
Котарбинский Т. Избр. произв. М., 1963.
РЕЛЕВАНТНАЯ ЛОГИКА — одна из теорий
логического вывода. Она учитывает
содержательную связь, существующую между
основанием и следствием. Р. л. позволяет
преодолеть парадоксы импликации.
РЕЛЯТИВИЗМ (В ТЕОРИИ
ПОЗНАНИЯ) — принцип, согласно которому любое
знание недостоверно и неокончательно. Р.
часто понимается также как негативное
суждение о состоянии научного знания,
подчеркивание его несостоятельности, но указанная
критика науки еще никогда не приводила к
успеху, ни один релятивист не сумел
придумать альтернативу науке.
РЕЛЯТИВИСТСКИЕ
ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ ЭФФЕКТЫ -
эффекты, которые особенно ярко проявляются при
скоростях движения объектов, сравнимых со
скоростью света в вакууме, в частности,
замедление хода времени, сокращение протя-
женностей. Человеку, воспитанному на
материале механики Ньютона, эти эффекты
кажутся странными. При их истолковании
высказываются самые различные мнения.
Впрочем, выдающимся физикам вроде бы
удалось прийти к согласию.
Рассматриваемые эффекты не являются ни результатом
выбора физиком системы отсчета, ни
феноменом, сопутствующим только процессам
измерения. Они выступают проявлениями
физических взаимодействий.
Фейнберг Е.Л. Можно ли рассматривать релятивистские
изменения масштабов длины и времени как результат
действия некоторых сил? // Эйнштейновский сборник
1975-1976. М., 1978.
РЕЛЯТИВНОЕ (ВФИЗИКЕ)-/сош<еи/я(см.),
указывающий, как правило, на специфику
специальной теории относительности (см.). В
физике релятивное значит относительное.
РЕТРОСКАЗАНИЕ — теоретическое
освоение прошлого, как правило, дополняемое
предсказанием, теоретическим освоением
будущего. Р. возможно постольку, поскольку
теория имеет дело с законами временных
рядов событий. Р. не должно быть простой
экстраполяцией настоящего состояния дел в
прошлое. При таком его понимании
искажается концептуальная сущность
рассматриваемой проблематики. Часто утверждается, что
явления должны быть представлены как раз
такими, какими они были в прошлом и,
допустим, зафиксированы летописцем. В
приведенном суждении есть много слабых мест.
В научном деле всегда решающее значение
имеет теоретический ряд, концептуальной
вершиной которого является наиболее
развитая теория. При Р. следует исходить
именно из теоретического ряда, давая себе отчет в
том, что даже летописец руководствовался
определенной концепцией. Прошлое
интерпретируется на основе актуального знания,
но таким образом, что дается оценка и
прошлым теориям.
РЕТРОСПЕКЦИЯ - обращение к
прошлому. См. ретросказание.
РЕФЕРЕНТ — объект изучения, например,
число 2, Луна, ценность свободы. В логике Р.
часто считают объект, обозначаемый
определенным именем. В концептуальном смысле
это определение чрезвычайно бедное. В
частности оно не учитывает, что об
определенности Р. нельзя говорить безотносительно к
науке. В ней ведь дело обстоит не так, что для
начала избирается объект изучения, ему
присваивается имя и т.д. Объекты всегда
изучаются в определенном контексте, в частности
научном. Отметим также, что Р. может стать
любой элемент или фрагмент мира
человека. Выражение «четное число» не является Р.
в том случае, если в качестве него выбрано
само четное число, но при желании можно
заняться изучением выражения «четное
число», в таком случае именно оно является Р.
РЕФЕРЕНЦИЯ — отношения, в которых
находятся референты. Имеется в виду их
соотносительность с языковым и метальным
уровнем науки или же учения, если речь идет
о ненаучном контексте (не всякое учение
научно, но обойтись без учения никому не дано
в силу теоретической относительности наше-

РЕШАЮЩИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ 221
го знания). У. Куайн пришел к выводу о
непостижимости Р. Пусть х есть Р. Анализируя
такого рода предложения, мы судим о том,
что действительно есть. Но вместо Р всегда
можно подставить некоторую функцию f(P).
Например, мы можем вместо «х есть собака»
утверждать, что «х есть
пространственно-временная область собаки». Теперь, мол, речь
идет уже не о собаках, а некоторых
пространственно-временных областях.
«Осуществляемое изменение является
двойным и радикальным. Устраняются
первоначальные объекты и изменяется интерпретация
общих терминов. С одной стороны,
происходит изменение онтологии, с другой —
идеологии, и это осуществляется одновременно.
Вместе с тем вербальное поведение не
нарушается, находя подтверждение в тех же самых
наблюдениях, что и прежде. Реально ничего
не меняется. Отсюда я делаю вывод о
непостижимости Р. Вопрос о том, о каких объектах
говорит человек, есть не более чем вопрос о
том, как мы предлагаем переводить его
термины на наш язык» [С. 339].
В приведенной цитате, как нам
представляется, много смысловой путаницы. Чтобы это
показать, достаточно обратиться, например,
к практике физических исследований.
Допустим, изучаются электроны, теорией которых
является квантовая электродинамика. Вы
можете использовать импульсно-энергети-
ческое или же пространственно-временное
представление теории. Соответственно
избирается не любой, а лишь тот тип измерений,
который описывается данным
представлением теории. В зависимости от типа измерений
меняется и поведение экспериментаторов, и
используемая ими терминология. При этом
электроны остаются электронами. Как и
всегда, их природа отображается квантовой
электродинамикой, различные
представления которой взаимодополняют друг друга.
Если бы Куайн обратился к семантическим
теориям, то ему, думается, пришлось бы
отказаться от тезиса о непостижимости Р. Для
суждений об онтологии мира недостаточно
одной логики. Недопустимо подменять
логикой, например, физику. При современном
уровне физического знания невозможно
опровергнуть реальность всем известных
элементарных частиц.
Р. очень часто представляют себе крайне
упрощенно, а именно как отношение между
референтами и их именами. В
действительности же Р. есть сложное отношение,
которое объединяет референты в одном случае с
ментальным, а в другом — с языковым
уровнем науки. Строго говоря, Р. выступает
переходом от ментальное™ и языка к
референтам. По этому поводу можно написать не
одну монографию.
Куайн У. Вещи и их место в теориях // Аналитическая
философия: становление и развитие (антология). М,, 1998.
РЕФЛЕКСИЯ [от лат. reflexio — обращение
назад] — осмысление своих собственных
теоретических установок, постановка их под
огонь критики. В науке исследователь часто
реализует вектор концептуальности в форме
теория —> референты. Если он
удовлетворяется этим актом, то сама теория
воспринимается некритически, причем даже тогда,
когда она разработана самим исследователем.
Чтобы избежать этого, предметом
осмысления должна стать сама теория, она должна
выступить в качестве референта. Р.
предполагает встраивание теории в определенный
теоретический ряд и попытку его
наращивания. В философии к теме Р. обращались
многие исследователи [1]. У Г.П. Щедровицкого
она стала ключевым моментом проводимых
им, причем с неподражаемым мастерством,
организационно-деятельностныхигр.
1. Огурцов А.П. Рефлексия // Новая философская
энциклопедия. Т. 3. М., 2001.
2. Щедровицкий Г.П. Избр. труды. М., 1995.
РЕШАЮЩИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ -
концепт, широко используемый во многих
науках, особенно в физике. Именно на
примере последней мы продемонстрируем его
проблемные аспекты. Постпозитивист К. Поппер
(см.) называл эксперимент решающим, если
он позволял опровергнуть
(фальсифицировать) некоторую теорию [1. С. 225]. Он
полагал, что никакими экспериментами та или
иная теория не может быть подтверждена
окончательно. Критики Поппера отрицали
само наличие решающих экспериментов. По
Лакатосу (см.), один или несколько
экспериментов не могут поколебать
научно-исследовательскую программу; они, как правило,
«застревают» в защитном поясе и,
следовательно, не достигают ядра теории. П. Фейерабенд
(см.) склонялся к мнению, что различные
теории одинаково эффективны в интерпретации
фактов. Сделать однозначный выбор между
конкурирующими теориями в принципе не-

222 РЕШАЮЩИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
возможно. К тому же, по Фейерабенду, нет как
таковых экспериментальных фактов, они
всегда теоретически «нагружены». А это
означает, что они содержат в себе некий
теоретический компонент изначально. Отвлечемся на
время от хитроумных рассуждений
профессиональных философов и обратимся
непосредственно к физике. Обнаруживаются ли в ней
следы решающих экспериментов? Чуть-чуть
модифицируя определение Поппера, будем
считать решающими такие эксперименты,
которые либо фальсифицируют, либо
подтверждают теорию.
Механика И. Ньютона. Как известно,
Ньютон интересовался многими физическими
проблемами, в т.ч. оптическими,
гидродинамическими, гравитационными. Главная
линия его творчества была связана не с
установлением списка решающих экспериментов, а
с выработкой теории, которая могла бы дать
объяснение всей совокупности известных
экспериментальных фактов. Проблема
конкуренции теорий была для него, пожалуй,
неактуальной.
Специальная теория относительности Л.
Эйнштейна. Бесспорно, что в период создания
СТО решающее значение имел знаменитый
опыт А. Майкельсона, а затем и Э. Морли по
обнаружению различия скорости света в
направлении движения Земли и в
противоположном направлении. Эти различия не бьши
обнаружены. Все попытки объяснить
результаты эксперимента Майкельсона — Морли,
утверждали Л. ИнфельдиА Эйнштейн (см.),
«оказались несостоятельными!» «Приговор
эксперимента всегда был отрицательным» [2.
С. 467].
Общая теория относительности Л. Эйнштейна.
Экспериментальная проверка ОТО включает:
1) проверку принципа эквивалентности (его
справедливость доказана с точностью до 10-12);
2) проверку предсказываемого ОТО
искривления луча света вблизи массивных тел,
например Солнца;
3) замер поворота перигелия Меркурия;
4) прием гравитационных волн (пока не
осуществлен);
5) проверку ОТО посредством изучения
явлений вблизи нейтронных звезд и черных
дыр. В данном случае вряд ли целесообразно
настаивать на существовании одного
решающего эксперимента. Бесспорно однако, что
совокупность экспериментальных проверок
ОТО не оставляет возможности отрицать
своеобразие ОТО по сравнению с
ньютоновской теорией тяготения.
Квантовая механика. Экспериментальная
база становления квантовой механики
включала:
1) изучение спектра энергии, излучаемого
нагретым телом;
2) явление фотоэффекта;
3) эффект А. Комптона (рассеяние
рентгеновских лучей на атомах водорода);
4) убывание теплоемкости тел при
уменьшении их температуры;
5) линейчатые спектры атомов;
6) наблюдения интерференции и дифракции
частиц. Этот список можно было бы
существенно преумножить. Главный вывод:
обнаруженные факты с позиций классической
физики нельзя было объяснить.
Эксперимент действительно дал повод предпочесть
классической физике квантовую.
В наши дни большое значение придается
экспериментам по проверке неравенств Д.
Белла. Эти эксперименты пока отнюдь не
свидетельствуют в пользу гипотезы реальности
«скрытых» параметров частиц. Проверяется
в экспериментах и явление декогеренции.
Квантовая теория поля. Исторически она
явилась реакцией на необходимость
описания многообразных экспериментальных
данных, связанных с взаимопревращением
частиц, участвующих в электромагнитных,
слабых и сильных взаимодействиях. В наши дни
существует множество экспериментальных
проектов по проверке стандартной модели
КТП. Решающее значение придается
поискам хиггсов. Данное обстоятельство
свидетельствует о разном относительном научном
весе экспериментов. Это указывает на
известную плодотворность представления о
решающем эксперименте.
Теория струн. Теория струн пока
характеризуется в качестве «теории, существование
которой непроверяемо экспериментально в
опытах по физике элементарных частиц» [3.
С. 978]. Надо полагать, она не отвергается
физиками постольку, поскольку входит в
научно-теоретический ряд в качестве
конкурента КТП. Ожидается, что рано или поздно
появится возможность сделать выбор между
теорией струн и квантовой теорией поля,
исходя из экспериментальных фактов.
Подведем итоги.

РОРТИ РИЧАРД 223
♦ Научный вес различных экспериментов
неодинаков. С учетом этого следует
признать, что представление о Р. э. не лишено
позитивного смысла.
♦ Специфика эмпирического факта не
поглощается его теоретической «нагружен-
ностью». Это ясно постольку, поскольку
он в случае устаревшей теории вступает с
ней в логическое противоречие.
♦ История физики свидетельствует о
неодинаковой экспериментальной значимости
конкурирующих теорий.
1. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.
2. Инфельд Д., Эйнштейн А. Эволюция физики //
Эйнштейн А. Собр. научн. тр. Т. 4. М., 1967.
3. Маршаков А.В. Теория струн или теория поля? //
Успехи физических наук. 2002. № 9.
РИСК — концепт всех прагматических наук,
позволяющий объяснить ситуации, при
которых лицу, принимающему решение,
известны объективные вероятности возможных
событий. Сложность ситуации состоит в том,
что невозможно отказаться от
вероятностного выбора. В этих условиях приходится
руководствоваться теорией ожидаемой
полезности, но при этом можно ориентироваться на
события, вероятность наступления которых
мала или же, наоборот, велика. Сами эти
вероятности начинают выступать в форме
некоторых ценностей. Количественной мерой
Р. является величина
1=1
где я — число рассматриваемых событий,
Р. — вероятность наступления /-го события,
R — ущерб или выигрыш от i'-го события, если оно
наступит.
В случае определения т. наз. условного Р. в
вышеприведенной формуле фигурируют
лишь те С., которые приносят ущерб.
Добиваясь понижения условного Р., необходимо
понижать величину вероятности
наступления нежелательного события, а также
создавать условия для исключения наступления
тех событий, ущерб от которых может быть
особенно большим. Согласно статистике
около 70% крупных техногенных аварий и
катастроф происходит в силу ошибок
персонала, обслуживающего технические системы.
В связи с этим большое значение должно
придаваться культуре безопасности.
Современное общество часто называют
обществом Р. Имеется в виду, что в силу
возрастания его сложности трудно предвидеть
неожиданные стечения обстоятельств. Выход
один — с максимальной ответственностью
создавать научные теории Р.
РОЗИН ВАДИМ МАРКОВИЧ (р. 1937) -
отечественный философ, специалист по
философии семиотики, техники, психологии и
педагогики.
1. Розин В.М. Философия образования. Кострома, 1999.
2. Он же. Философия техники. М., 2001.
3. Он же. Семиотические исследования. М., 2001.
РОЗОВ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ
(р. 1930) — отечественный философ,
специалист в области философии науки.
Динамику знания понимает как реализацию
социальных эстафет от одного поколения к
другому.
1. Розов М.А. Проблемы эмпирического анализа научных
знаний. Новосибирск, 1977.
2. Он же. О соотношении естественно-научного и
гуманитарного познания (проблема методологического
изоморфизма) // Науковедение. 2000. № 4.
РОРТИ РИЧАРД (1930-2007) -
американский философ, сочетающий неопрагматизм
с постструктурализмом и постмодернизмом.
В американской философии считается, что в
творчестве Р. нашло свое наиболее яркое
воплощение философское наследство Дьюи.
Р. явно стремится закончить дело, начатое
Дьюи, а именно разрушить всякую
метафизику. Р. в отличие от Патнэма зачисляет в
метафизику не только онтологию, но и теорию
познания с ее центральным концептом —
истиной.
Но если происходит отказ от истины, то что
остается от философии? Ничего или очень
мало. По Р., философия вырождается в
совокупность рассказов, языковых игр, каждая из
которых столь же состоятельна, как и любая
другая. Серьезная, основательная
философия, актуальность и злободневность
моральных проблем явно предаются забвению.
Р., на наш взгляд, по-своему последователен.
Он довел до крайности одну из тенденций
классического прагматизма, а именно
непризнание сложной структуры знания, в т.ч.
отличие науки от ненауки. Научная
составляющая знания переводится в разряд теории
здравого смысла. Одной этой акции вполне
достаточно чтобы предать забвению
институт истины. Знание выступает как
причудливый поток языковых игр, безразличных от-

224 РОСТ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ
носительно друг друга. Р. в отличие от Дьюи
не рассматривает последствия языковых игр.
А это уже прямо противоречит основаниям
прагматизма (см.). Приходится отметить, что
вне внимания Р. остались многие сильные
стороны прагматизма. Пожалуй, вопреки
широко распространенному мнению Р.
неправомерно зачисляется в ряды
неопрагматиков. В отличие от Патнэма он выхолостил
содержание прагматизма и свел его к
постмодернистской форме лингвистического
фетишизма. В результате характерный для
прагматизма весьма неординарный этический
потенциал оказался безвозвратно
утерянным. См. прагматизм.
1. Рорти Р. Американская философия сегодня //
Аналитическая философия: становление и развитие (антология)
М., 1998. С. 433-453.
2. Он же. Случайность, ирония и солидарность. М., 1996.
3. Он же. Философия и зеркало природы. М., 1996.
РОСТ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ - концепт
философии науки постпозитивиста К. Поп-
пера (см.). О прогрессе научного знания,
бесспорно, знали и говорили и до Поппера, но
именно у него Р. н. з. стал научным
концептом высокой смысловой емкости. Речь идет
о необходимости определения всех
концептов философии науки в контексте Р. н. з.
Исходя из этого принципа Поппер настаивал на
изощренной фальсификации теории, ее
непрекращающейся критике. Впрочем,
исследование его творчества показывает, что
заложенные в принципе Р. н. з. возможности
Поппером были использованы недостаточно.
См. постпозитивизм.
Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.
РОУЛЗ (РОЛЗ) ДЖОН (1921-2002) -
выдающийся американский философ, политолог,
социолог и этик. Его главный замысел
состоял в синтезе интуиционизма, утилитаризма
и кантианства, т.е. ведущих концепций,
принадлежащих к двум главенствующим в
мировой социально-моральной мысли традициям:
англо-американской и
европейски-континентальной. И, следует отметить, Р.
действительно удалось осуществить свой
грандиозный замысел. До него политическая и
социальная философия существовали отдельно от
этики и реальных запросов практической
жизни. Он же показал, что теория может быть
и философски содержательной, и
практически актуальной, но только в том случае, если
объединяются данные философии и
конкретных наук, в частности этики и экономики.
Главные смысловые ориентиры концепции Р.
таковы: принцип теоретической
относительности, опора на принципы, а именно принципы
справедливости: обоснование принципов
справедливости в процессе рационального
обсуждения, заключение конституционного
контракта. Роулза много критиковали, в основном
за якобы сужение поля либерализма (Р. Нозик),
отсутствие учета своеобразия отдельных
культур (М. Сандела, А. Макинтайр),
недостаточно четкое представление сути рационального
дискурса (Ю. Хабермас), но ни одному из его
критиков не удалось повторить его научный
подвиг по синтезу философии и общественных
наук.
1. РоулзДж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995.
2. RowlsJ. Political Liberalism. N.Y., 1993.
РУБИНШТЕЙН СЕРГЕЙ ЛЕОНИДОВИЧ
(1889— 1960) — отечественный психолог,
основатель деятельностного подхода в психологии,
внес значительный вклад в развитие
философской антропологии.
Рубинштейн С.Л. Избран, философско-психологические
труды. Основы онтологии, логики и психологии. М., 1997.
РУЗАВИН ГЕОРГИЙ ИВАНОВИЧ
(р. 1922) — отечественный философ,
философ науки и специалист в области
философских вопросов математики.
1. Рузавин Г.И. Методология научного исследования. М.,
1999.
2. Он же. Философия науки. М., 2006.
РУССО ЖАН-ЖАК(1712-1778) -
французский философ, политолог и педагог. Внес
значительный вклад в концепцию
общественного договора.
РуссоЖ.-Ж. Трактаты. М„ 1969.
РУТКЕВИЧ АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
(р. 1952) — отечественный философ,
специалист в области философии психоанализа.
Руткевич А. М. Психоанализ. Истоки и первые этапы
развития. М., 1997.

с
САЧКОВ ЮРИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ
(р. 1926) — отечественный философ,
специалист по философии науки и физики.
Основное внимание уделяет вероятностной
проблематике, в т.ч. анализу особенностей
случайных процессов.
1. Сачков Ю.В. Вероятностная революция в науке:
Вероятность, случайность, независимость, иерархия. М., 1999.
2. Он же. Научный метод. М., 2003.
СЕМАНТИКА — часть семиотики,
предметом которой является отношение знаков к
объектам (десигнатам) [2. С. 50]. У
основателя семиотики Пирса то, что теперь
называется С, фигурировало каксобственно
логика, удерживающая у себя объекты и,
следовательно, имеющая дело с условиями
истинности репрезентации [1. С. 48—49].
В наши дни принято различать С. и логику.
1. Пирс Ч. С. Логические основания теории знаков. СПб.,
2000.
2. Моррис Ч. У. Основания теории знаков // Семиотика:
антология. М.; Екатеринбург, 2001.
СЕМАНТИЧЕСКИ ЗАМКНУТЫЕ
ЯЗЫКИ — языки, в которых не проводится
четкое различие между метаязыком и
объектным языком. К языкам с точно заданной
структурой в указанном смысле относятся
многие формализованные, но не
естественные языки. Как показал А. Тарский,
именно для С. з. я. характерны семантические
антиномии.
Тарский А. Семантическая концепция истины и
основания семантики // Аналитическая философия:
становление и развитие (антология). М., 1998.
СЕМИОТИКА [от греч. semieotike — учение о
знаках] — наука, предметом которой
являются знаки. Основателем С. по праву считается
Ч. С. Пирс. Отмечается также вклад в
развитие С. Ф. де Соссюра, который предпочитал
термин «семиология». По свидетельству
Пирса, он уже в возрасте 12 или 13 лет уяснил для
себя, что для понимания любой науки нужна
С. [1. С. 85]. Всю свою сознательную жизнь
Пирс реализовывал поистине грандиозный
замысел: создать такую дисциплину, которая
обеспечила бы неуклонный прогресс всех
наук. В наши дни семиотические концепты
используются буквально в каждой науке, но
руководства по изложению С. как таковой
практически отсутствуют.
Особо следует сказать о влиянии С. на
философию, в т.ч. на философию науки. В союзе с
наукой философия впитывает в себя ее
потенциал. У философа и представителя
отдельных наук — различные опорные базы.
Философ многократно реализует триаду:
философия — наука — философия.
Представитель же базовых наук работает в другой
манере: наука — философия — наука.
Применительно к нашей теме это означает, что
философия сама содержит в себе
семиотический компонент. Как бы окунаясь в
очередной раз в С, она его наращивает. Крайне
актуально обеспечить действительный союз
философии и С. Философия, лишенная
семиотического компонента, не в силах
содержательно понять многие явления. Без
использования семиотического
инструментария сознание, например, представляется в
высшей степени загадочным явлением: оно
признается нематериальным, но неочевидно,
как это понимать. Известная ясность
наступает после постулирования семиотического
содержания нейрофизиологических
процессов головного мозга человека. Сознание — это
не физика нейронов, а ее знаковое бытие.
Своеобразно относятся к научной С.
французские постструктуралисты и постмодернисты
(Р. Барт, М. Фуко, Ж. Деррида, Ю. Кристева),
которые растворяют ее в игровом дискурсе и
тексте. Все постструктуралисты полагают, что
в научной С. дремлет стереотипное чудовище,
примирение с которым, в какой бы форме оно
ни осуществлялось, пагубно для философии.
Французских постструктуралистов часто
называют семиотиками. Такая их
характеристика вводит в заблуждение.
1. Peirce Ch. S. Semiotlsche Schriften. Bd. 2. Fr. a. M., 1990.
2. Пирс Ч. С. Логические основания теории знаков. СПб.,
2000.
3. Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе
гуманитарных наук // Французская семиотика: от
структурализма к постструктурализму. М., 2000.

226 СИМВОЛИЗМ
4. Кристева Ю. К семиологии параграмм // Там же.
5. Степанов Ю.С. Семиотика. М., 1971.
6. Канке В.А. Семиотическая философия. Обнинск, 1997.
7. Разин М. Семиотические исследования. М., 2001.
СИМВОЛИЗМ — 1) часть семиотики; 2)
культурологическое движение. Действительно ли
С. должен быть либо включен в семиотику
(см.), либо противопоставлен ей как
самостоятельный метод познания? Вопрос о
соотношении семиотики и С. имеет актуальнейшее
значение для оценки статуса науки и ее
места в культуре.
Слово «символ» происходит от греческого
глагола symballo — вместе бросаю, соединяю,
сталкиваю, сравниваю. По размышлению
известного русского символиста Андрея
Белого, существительное «символ» выражает
органическое соединение разнородных
вещей более емко, чем существительное
«синтез» [1. С. 36]. У греков символ выступал как
одна из половинок предмета, разделенного
между людьми. Символ — это намек на
единство. Осмысливая его, античные философы,
прежде всего Платон (см.), придали ему
характер эйдоса, существенности. А.Ф. Лосев,
следуя этой традиции, определял символ как
идейную, образную или идейно-образную
структуру [2. С. 10]. Он обращался к термину
«символ» тогда, когда число значений знака
было огромно или даже бесконечно [3. С. 63].
Анализ культурологического материала
показывает, что под символом всегда понимается
некоторое неочевидное, скрытое единство,
которое доступно далеко не каждому. Так,
лишь христианин воспринимает яблоко,
белую розу, прозрачный берилл как символы
соответственно зла, Девы, христианина.
Сравнивая культурологическое и
научно-семиотическое определение символа,
нетрудно обнаружить их явное сходство. В обоих
случаях символ выступает как единичное
(частное), воплощающее общее. Люди
искусства, особенно романтики, в т.ч. Гёте, Шиллер,
Шеллинг, Шлегель, настаивают на ярком,
незабываемом, неожиданном воплощении
общего смысла в единичном, например в
скульптуре или стихе. Им кажется, что ученые
действуют в принципиально другой манере: в
качестве символов у них выступают скромные
графические значки, экономные диаграммы,
элементы электронных машин. При
детальном рассмотрении выясняется, что факт
наличия различных символов и их
неодинаковых воплощений никак не выводит за
пределы семиотики. Семиотика не регламентирует
способы выражения символов. В зависимости
от поставленных целей они могут быть
самыми различными. Тем не менее и семиотика не
лишена претенциозности.
Согласно семиотической точке зрения
экспликация любой формы С, в т.ч. античного,
средневекового, нововременного,
неизбежно приводит именно к научной, а не к
теологической или какой-либо другой семиотике.
Научная семиотика — ключ к любой форме
С. Заслуживающее одобрения желание
совершенствования символического
мировоззрения не достигнет цели за пределами
семиотики. Верно, что она нуждается в
совершенствовании, но ее отрицание от имени С.
несостоятельно. С. может быть разным, в т.ч.
мифологическим и теологическим. Важно
понимать, что все формы С. входят в один и
тот же теоретический ряд, на вершине
которого как раз и обнаруживается научная
семиотика. За желанием противопоставить
научной семиотике С. скрывается антинаучный
синдром.
В подтверждение мысли о плодотворности С.
и вместе с тем необходимости его сопряжения
с научной семиотикой обратимся к творчеству,
пожалуй, самого знаменитого символиста
XX в. Речь пойдет об Э. Кассирере, авторе
трехтомной «Философии символических
форм», в которой он представил
символическое истолкование языка, мифологического
мышления и феноменологии познания [4, 5].
Кассирера более всего занимал вопрос о
методе гуманитарных наук. Он искал путь к
гуманитарному познанию не в отходе от методов
естествознания и не в простом перенесении их
на чуждую им почву, а в их универсализации,
которой нельзя добиться иначе как в процессе
философского обобщения понятия символа.
Кассирер стремился к созданию
всеобъемлющей философии культуры.
Интересно проследить за логикой
становления символического метода Кассирера. Его
внимание привлекли идеи физиков F. Герца
и Л. Эйнштейна (см.), физиолога Г Гельм-
гольца, философа науки П. Дюгема (см.). Все
четверо подчеркивали особую роль
математики: факты можно считать осмысленными
лишь после их представления в
символической математической форме.

СИНДРОМ СЕМАНТИЧЕСКИЙ 227
Старая теория познания, делавшая упор на
ощущениях-копиях, на наглядных
функциях чувственного познания, была теорией
отражения. Новая теория — это теория не
отражения, а отображения, и в качестве
таковой у Кассирера как раз и выступал С. Под
символической формой Кассирер понимал
не просто ту или иную область
действительности — науку, язык, миф, искусство,
технику—а внутренний принцип, закон. Этот
закон присущ не только науке, чего вроде бы
следовало ожидать, но и, например, мифу и
технике. Кассирер во всех своих
произведениях был занят одним и тем же, а именно
поиском основополагающей идеи, формы,
принципа, закона, который находил бы свое
проявление во всеобщности духовной жизни, в ее
тотальности и универсальности. Субстанция
оказывается функцией, она существует для
выражения понятия-формы. Кассирер
иллюстрировал свою мысль о функциональности
субстанции следующим образом.
Кривая в математике выступает
выражением математической функции, в физике она
выражает природный закон, а в эстетике —
прекрасное. Кассирер видел подлинное чудо
в том, что, если свести сферы языка,
искусства и мифа к их простейшим элементам, к
зрительным, слуховым и осязательным
ощущениям, вдруг выясняется, что посредством
их происходит становление
разнообразнейшей ментальной жизни. Теперь «физический
звук, который как таковой выделяется всего
лишь своей высотой и пониженностью,
интенсивностью и качеством, формирует себя
как языковой звук, он тем самым определяет
себя как выражение тончайших
мыслительных и чувствительных различий. Что он
непосредственно представляет собой, теперь
полностью отступает назад перед лицом того,
что он опосредованно выполняет и
"говорит". Также и конкретные единичные
элементы, из которых построено произведение
искусства, ясно показывают это базовое
содержание. Нет такого произведения
искусства, которое можно понять как сумму этих
элементов, но в каждом действует
определенный закон и специфический смысл
эстетического формообразования» [4. Ч. 1. С. 27].
Интуитивистская критика С. со стороны
А. Бергсона Кассирером отвергалась.
Символы являются формами опосредования, но не
овеществлениями, как полагал А.Бергсон [4.
Ч. 3. С. 43]. Вещественные элементы
являются всего лишь знаками символов-форм.
Против процесса опосредования выступать
бессмысленно, ибо он имеет место, и это
является фактом, который вынужден признавать
даже интуитивист, абсолютизирующий сферу
субъективного и единичного.
Интересно, как возразил бы Кассирер
современному автору, Ж. Бодрийяру,
полагавшему, что символическое кладет конец
реальному [6. С. 34]. Наверно, он подчеркнул бы,
что символическое не повисает в воздухе, а
манифестируется посредством субстанции
(материального). Как можно оценить С.
Кассирера? Достаточно очевидно, что за
пределы семиотики он не выходил, но в качестве
семиотика Кассиреру недостает детальности
и скрупулезности. Далеко не случайно в
поисках семиотического образца современные
лингвисты обращаются не к Кассиреру, а к
Ф. де Соссюру (оба представляли
семиотический анализ языка). Анализ творчества
Кассирера оставляет в силе ранее сделанный
вывод: в научном отношении С. есть
органичная часть семиотики, не более того.
1. Белый Л. Символизм как миропонимание. М., 1994.
2. Лосев А.Ф. Символ // Философская энциклопедия. Т. 5.
М., 1970.
3. Он же. Знак. Символ. Миф. М., 1982.
4. Cassirer Е. Philosophie der Symbolischen Formen. Т. 1—3.
Darmstadt, 1994.
5. Cassirer E. Wfesen und wirkung des Symbolbegrifs. Darmstadt,
1994.
6. БодрийярЖ. Символический обмен и смерть. М., 2000.
СИММЕТРИЯ И ЕЕ НАРУШЕНИЯ [от
греч. simmetria — соразмерность]. Под
симметрией понимается неизменность чего-либо
(например, объекта или уравнения) после его
преобразований. В процессе развития одни
формы симметрии нарушаются (возникают
асимметрии), другие возникают. См. законы
сохранения.
1. Готт B.C. Симметрия и асимметрия. М., 1965.
2. Вигнер Е. Зтюды о симметрии. М., 1971.
3. Овчинников Н.Ф. Принципы теоретизирования в науке.
М., 1997.
СИНДРОМ
ПИФАГОРЕЙСКИЙ-редуцирование содержания всех наук к математике.
СИНДРОМ СЕМАНТИЧЕСКИЙ
-отрицание прагматических наук, которые, мол, в
отличие от семантических наук не удовлет-

228 СИНЕРГЕТИКА
воряют критерию истинности. С. с. является
результатом ориентации в науке на
методологические образцы сначала физики, а затем
логической семантики.
СИНЕРГЕТИКА — теория самоорганизации
сложных систем. По предложению
немецкого физика и математика Г. Хакена была
названа синергетикой (от греч. synergia —
сотрудничество). Возраст С. отсчитывается с
конца 1960-х гг. Благодаря стараниям Хакена
и особенно бельгийского ученого И. Приго-
жина к С. было привлечено внимание
широкой (и не только научной) общественности.
Когда в связи с тридцатилетием С. Хакена
попросили назвать ее ключевые положения,
то он перечислил их в следующем порядке.
«1. Исследуемые системы состоят из
нескольких или многих одинаковых или
разнородных частей, которые находятся во
взаимодействии друг с другом.
2. Эти системы являются нелинейными.
3. При рассмотрении физических,
химических и биологических систем речь идет об
открытых системах, далеких от теплового
равновесия.
4. Эти системы подвержены внутренним и
внешним колебаниям.
5. Системы могут стать нестабильными.
6. В этих системах происходят качественные
изменения.
7. В системах обнаруживаются эмерджентные
(т.е. ранее отсутствовавшие — В.К.) новые
качества.
8. Возникают пространственные, временные,
пространственно-временные или
функциональные структуры.
9. Структуры могут быть упорядоченными или
хаотичными.
10. Во многих случаях возможна
математизация» [1. С. 55].
В приведенных 10 положениях Хакену
удалось в весьма лаконичной форме выразить
основное содержание С. Разумеется, каждый
из концептов С. может быть проблематизи-
рован. Так, существуют разные воззрения по
поводу того, что собой представляют
самоорганизация, нелинейность, хаос, порядок,
аттрактор, неустойчивость, бифуркация.
Упомянутые проблематизации не входят в
нашу задачу. Она состоит прежде всего в
философской характеристике С.
Вопрос о статусе С. запутан сверх всякой
меры. В ней видят и физико-математическую
дисциплину, и направление
междисциплинарных исследований, и общую теорию
развития. Довольно часто С. ставится в одну
параллель с диалектикой как философским
учением (С. — это диалектика сегодня!?). Вошло
в моду, причем даже среди очень
компетентных авторов, говорить о С. высоким стилем,
речь идет, мол, не менее чем о новом миро-
видении, новом образе научного мышления
и новой парадигме [2—4]. На наш взгляд, этот
высокий стиль свидетельствует скорее об
энтузиазме профессиональных синергетиков и
их философских коллег, чем о статусе самой
С. Итак, каково же место С. в современной
науке? Отвечая на этот вопрос, резонно
обратить внимание на характер деятельности
выдающихся синергетиков — Г. Хакена,
И. Пригожина. СП. Курдюмова.
Г. Хакен —профессиональный математик, но
его интересы простираются далеко за
пределы математики. Каким образом
демонстрирует математик свою компетентность в
нематематических дисциплинах? Исключительно
за счет математического моделирования.
Возьмем на себя смелость утверждать, что в
работах Хакена С. выступает как
определенная математическая дисциплина плюс
соответствующее моделирование. Сам Хакен
определяет С. как «учение о взаимодействии»
и «исследование общих закономерностей,
которые действуют в системах, состоящих из
отдельных частей» [1. С. 54]. Допустим, но
каким образом изучают синергетики «учение
о взаимодействии»? Посредством
математического моделирования. Непосредственно
взаимодействие, например физическое,
изучают физики, а отнюдь не синергетики.
Многие философы любят выступать от
имени универсализма. Они убеждены, что
существуют общие законы природы, общества и
мышления. Им кажется, что С.
подтверждает их воззрения. Критикуемое воззрение
превращает философию в весьма формальное
(номинальное) учение, что недопустимо.
Обратимся к воззрениям И. Пригожина. Он
профессиональный химик, склонный к
далеко идущим философским экстраполяциям.
Как правило, он рассуждал в весьма
раскованной манере, а именно вносил
коррективы в популярные философские концепции.

СИНТЕЗ 229
Если бы он выявлял подлинные истоки этих
концепций, то выяснилось бы, что их
коррекцию надо проводить не только от имени
С, но и от имени всех частных наук.
Строго говоря, Пригожий отнюдь не доказал,
что С. изучает химические процессы.
Рассмотренная им «модель брюсселятора, —
пишут СП. Курдюмов и Г. Г. Малинецкий, —
является одной из самых известных
математических моделей (курсив наш — В.К.)
синергетики» [5. С. 103]. Иначе говоря, и на этот
раз речь идет о математическом
моделировании. Есть химия, но нет химической С. С.
позволяет моделировать некоторые
химические процессы. Природа химических
процессов изучается химией, в т.ч. с помощью С.
Из отечественных ученых, пожалуй,
наибольший вклад в развитие С. внес СП.
Курдюмов. Он принадлежал к знаменитой
школе математического моделирования, главой
которой является академик А.А. Самарский.
Все представители этой школы
рассматривают С. как результат синтеза «чистого»
математического моделирования с
информатикой (с вычислительным экспериментом в
т.ч.) [6]. С. выступает как особая наука,
сохраняющаяся теснейшую преемственность с
математикой и информатикой и,
следовательно, с компьютерным моделированием.
Иногда полагают, что школа А.А.
Самарского и СП. Курдюмова демонстрирует всего
лишь один из многих подходов к пониманию
научного статуса С. С этим мнением трудно
согласиться, причем по очень простой
причине: не видно альтернативы тому
пониманию статуса С, которое разработано в
рассматриваемой школе. В конечном счете
этому пониманию не противоречат воззрения
Хакена и Пригожина, равно как и их
многочисленных учеников.
Таким образом, С относится к тому же типу
наук, что математика и информатика,
своеобразным синтезом которых она выступает.
С. подобно своему прародителю —
математике, имеет дело не с природными и
социальными явлениями как таковыми, а с
определенными возможными нелинейными мирами.
Основная проблема С. — это нахождение
нелинейных уравнений, которые могут быть
использованы для моделирования тех или иных
процессов. Итак, С. — это научная
дисциплина, предметом которой является
определенный класс нелинейных математических
уравнений и возможности их использования в
целях моделирования. В начале статьи С.
определялась как теория самоорганизации
сложных систем. Как видим, это определение
пришлось существенно уточнить.
Попытка представить С. какмеждисциплинар-
ный подход не проясняет, а лишь затемняет суть
дела. Разумеется, синергетическое
моделирование действенно для очень многих наук, но
это обстоятельство не позволяет превращать
С. из науки в некий аморфный подход.
Характеристика С. в качестве подхода создает
впечатление, что она является чем-то большим,
чем одной из специальных наук. Это мнение
невозможно обосновать.
Итак, С. не относится ни к естествознанию,
ни к обществоведению. Не является С и
некоторой формой философии, например
мировоззрением. Ее предметом не является мир
в целом. Характеристика С. как новой
научной парадигмы, нового образа мышления
имеет смысл лишь в том случае, если ее
научное значение не абсолютизируется и
рассматривается наряду со значением других
наук. Подобно любой науке, С. нуждается в
философском осмыслении. С и философия
синергетики — это не одно и то же. Многих
ошибочных суждений о С. можно было бы
избежать, если бы четко проводилось
различие между С и философией синергетики.
1. Хакен Г. И. ("интервью) // Вопросы философии. 2000.
№3.
2. Князева Е.Н., Курдюмов СП. Синергетика как новое
мировидение: диалог с И. Пригожиным // Вопросы
философии. 1992. № 12.
3. Концепции самоорганизации: становление нового
образа научного мышления. М., 1984.
4. Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в
науке и искусстве. М., 2001.
5. Курдюмов СП., Малинецкий Г.Г., Потапов А.Б.,
Самарский А.А. Структуры в нелинейных системах //
Компьютеры и нелинейные системы. М.,1988.
6. Ахромеева Т.С., Курдюмов СМ., Малинецкий Г.Г.,
Самарский А.А. Нестационарные структуры и диффузионный
хаос. М., 1992.
СИНТАКТИКА— раздел семиотики (см.),
изучающий структуру и генезис знаковых
систем безотносительно к значениям знаков.
Основатель семиотики Ч. Пирс называл
синтаксис чистой грамматикой.
СИНТЕЗ [от rp. synthesis — соединение,
сочетание] — один из приемов научного
исследования, как правило, считающийся допол-

230 СИНХРОНИЯ И ДИАХРОНИЯ
нительным к анализу. Цель научного С.
всегда состоит в максимально содержательном
концептуальном постижении изучаемого
явления. В отличие от анализа при С. акцент
делается не на относительной
самостоятельности тех или иных концептуальных единиц,
а на их взаимосвязи. См. анализ.
СИНХРОНИЯ И ДИАХРОНИЯ -
концепты лингвистической теории Ф. де Соссюра.
Посредством концепта значимости Соссюр
выделил постоянный концептуальный остов
теоретической лингвистики, который, как он
полагал, маскируется независимыми от
языка фонетическими (речевыми) изменениями.
Именно в этой связи он стал
противопоставлять С. и д. Синхроническое — значит
одновременное и статическое, диахроническое —
сменяющееся во времени и эволюционное
[С. 82—83]. Получается, что Соссюр
выключил язык из временного контекста и
соотносил последний исключительно с фонетикой.
С таким решением трудно согласиться по
достаточно очевидному основанию: все
реальности обладают той или иной временной
формой. Было бы очень странно, если бы
языковая реальность оказалась вневременной.
Соссюр Ф., де. Труды по языкознанию. М., 1977.
СИСТЕМА — совокупность элементов,
объединенных связями и отношениями в рамках
некоторого единства.
СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД-концепт
философии системного анализа, науки о системах.
Упомянутый концепт стал широко
употребляться в 1960-е гг. Принципы С. п. пришли
на смену механицизму и монизму.
Механицизм не был в состоянии учесть специфику
биологических, социальных, технических и
других систем. Монизм же вообще не
проявлял никакого интереса к внутреннему
устройству систем. В СССР С. п. стал аргументом
против идеологии диалектического
материализма, не справлявшегося с исследованием
сложных многоуровневых систем, в
проектировании и использовании которых
решающую роль играет человеческий фактор.
Много усилий было затрачено на создание
общей теории систем, но впоследствии
выяснилось, что она недостаточна для учета
специфики систем, особенно
развивающихся. Достаточно часто С. п. награждается
пышным титулом философского направления. На
наш взгляд, это явная переоценка его
достоинств. С. п. принадлежит к тому же уровню
теории, что и, например, философия
физики или философия политологии. Есть наука,
называемая системным анализом, ее
философией и является С. п.
1. БлаубергИ.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность
системного подхода. М., 1973.
2. Садовский В.Н. Основания общей теории систем.
Логико-методологический анализ. М., 1974.
3. Системные исследования. Ежегодник. Вып. 1—26. М.,
1969-1998.
СКЕПТИЦИЗМ — философское
направление, у истоков которого стоял Пиррон из
Элиды (IV в. до н.э.). Для скептиков
характерны следующие три установки:
1) относительность знания не позволяет
руководствоваться им;
2) относительное знание может быть
заменено его противоположностью;
3) поскольку все виды знания недостоверны,
то лучше всего воздерживаться от суждений.
Древние греки считали скептиком того, кто
ишет подлинное знание, но, как выяснилось,
С. вообще не способен выработать такое
знание. Именно по этой причине скептическая
точка зрения ныне считается
малопродуктивной.
СЛОВО — основная единица языка.
Значимость и значение С. определяется в составе
текста, рассматриваемого как теория. Сами
по себе, как отмечал Соссюр, языковые
знаки не образуют языка. Ему надо было
показать, как функционируют языковые знаки.
В этой связи он разрабатывал в отличие от
значения концепт значимости. Отношение
значения связывает акустический образ и
понятие. Понятие есть значение акустического
образа. Отношение значимости связывает
друг с другом языковые знаки. «Язык есть не
что иное, как система чистых значимостей...»
[С. 144]. Значимость одного знака зависит от
наличия других знаков. Отношение
значимости предполагает и однородность языковых
знаков, и их отличие друг от друга.
Значимость языкового знака — это его языковая
ценность [С. 148]. Значимость относительна
и определяется социальным коллективом.
Соссюр Ф., де. Труды по языкознанию. М., 1977.

СОЦИОБИОЛОГИЯ 231
СЛУЧАЙНОСТЬ и необходимость -
категории философии, имеющие длительную
историю и подлежащие переосмыслению в
связи с новыми научными данными. В
различного рода философских системах, по
большей частью метафизических,
случайность понималась как то, что происходит
вопреки законам: оно могло бы и не
произойти. Необходимое же есть неизбежное,
происходящее неотвратимо. Широкое развитие
вероятностных представлений привело к
понятию статистического закона. Оказалось,
что все процессы и все законы имеют
вероятностный характер. События различаются
по степени вероятности их наступления. То,
что раньше считалось необходимым, в
действительности есть наиболее вероятное.
СМИРНОВ ВЛАДИМИР
АЛЕКСАНДРОВИЧ (1931—1996) — отечественный
философ, выдающийся логик, специалист по
философии науки.
Смирнов В.А. Логика и философия науки. М., 1999.
СМЫСЛ — концепт логики Г. Фреге. См.
значение и смысл.
СОБЫТИЕ — случившееся явление,
обладающее повышенной степенью значимости.
В силу этого оно становится предметом
особого внимания.
СОЗНАНИЕ — совокупность теорий,
которыми владеет человек в качестве не языкового
или предметного, а ментального существа.
Мозг является материальным носителем С,
которое существует в знаковой форме.
Человек обладает способностью вменять свои
теории нейрофизиологическим мозговым
процессам. Их природа как раз такова, что это
знаковое вменение оказывается возможным.
В процессе рефлексии человек анализирует
свое собственное С. и становится способным
дать ему соответствующую, часто, но не
всегда, критическую оценку. Если рефлексия
отсутствует, то С. функционирует в
неосознанном виде. Это, на наш взгляд, как раз и есть
бессознательное. Знаменитое достижение 3.
Фрейда состояло в том, что он изучил
динамику осознанного и неосознанного. Как
выяснилось, она довольно причудлива.
Столкнувшись с трудностями, человек способен
вытеснить из сферы осознанного
нежелательное для него содержание, но при этом не
обходится без неврозов.
СОИЗМЕРИМОСТЬ ТЕОРИЙ -
возможность сопоставления их концептуального
содержания. Допустим, рассматривается
соотношение двух теорий: Г, и Т2, из которых
вторая теория более развита, чем первая. Г, —
классическая физика; Т2 — квантовая
механика. Можно ли их сопоставить друг с
другом? Вполне. Сошлемся на мнение физиков.
«Соотношение между физическими
величинами в классической теории можно вывести
из квантовой теории как приближенные
соотношения между средними значениями
этих величин» [С. 25]. Необычность ситуации
состоит в том, что концепты двух
рассматриваемых теорий различны, но, несмотря на
это, квантовая механика позволяет
проинтерпретировать содержание классической
физики. Почему же это возможно? Потому
что понятия классической физики по
отношению к понятиям квантовой механики
являются эрзац-концептами. Это означает, что
понятия классической физики являются
лишь частичными заменителями квантовых
концептов. Сопоставить в той же манере
понятия физики и биологии в принципе
невозможно. Ни одно физическое понятие не
является заменителем биологического понятия.
Итак, интерпретация, которую мы провели,
имела определенную направленность Т2-*Ту
Но можно ли реализовать интерпретацию
Г, -» Т21 Такая интерпретация в принципе
невозможна. Классическая физика
безмолвствует относительно квантовой: неразвитое
не является ключом к развитому.
Приведенный выше пример относится к физике, но
соизмеримость имеет место во всякой науке.
См. научно-теоретический ряд и строй.
Григорьев В.И., Мякишев Г.Я., Широков Ю.М. Квантовая
механика // Физика микромира. Маленькая
энциклопедия. М„ 1980.
СОЦИОБИОЛОГИЯ — направление в
философии, основателем которого является
Э. О. Уилсон [1], ставящее своей задачей
реализовать преемственную связь между
биологией и социологией. В той или иной
форме социальное редуцируется к
биологическому. Сходная идея является лейтмотивом
этологической К. Лоренца [2] и зоологичес-

232 СОЦИОБИОЛОГИЯ
кой А. Портмана антропологии [3]. Ни в
одном из трех упомянутых случаев программа
С. не была реализована сколько-нибудь
успешно.
1. Wilson Е. О. Sociobiology Cambridge, 1975.
2. ЬогещК. Das sogenannte Boese. Wien, 1965.
3. Portmann A. Zoologie und das neue Bild vom Menschen.
Basel, 1944.
СПОР А. ЭЙНШТЕЙНА И H. БОРА о
статусе квантовой механики — спор двух
великих физиков (1920—1940), который имел
философский характер. Этим он нам как раз и
интересен. Эйнштейн полагал, что квантовая
механика не дает исчерпывающего описания
физической реальности. И, следует отметить,
он находил в ней действительно слабые
места. Бор же стремился показать, что она
вполне самодостаточна и позволяет
непротиворечиво объяснить все квантово-механические
парадоксы. В споре двух великих физиков не
оказалось явного победителя. Эйнштейн не
сумел развить теорию, альтернативную
квантовой механике. Бор удовлетворился тем
состоянием той же теории, которое в наши дни
признается неудовлетворительным. К
сожалению, наши диспутанты не заботились о
четком различении философских и
физических положений. На наш взгляд, этого не
сделали и многочисленные исследователи их
творчества.
1. Эйнштейн А. Замечания к статьям // Эйнштейн А. Собр.
науч. тр. Т. 4. М., 1967.
2. Бор Я. Дискуссия с Эйнштейном по проблемам теории
познания в атомной физике // Бор Н. Избр. науч. тр. Т. 2.
М.,1971.
СПОР Г. ЛЕЙБНИЦА С С. КЛАРКОМ -
спор философов, который свелся к дебатам
вокруг природы пространства и времени.
Вроде бы исходя из классической механики
ныотонианцы (их представлял Кларк)
считали время и пространство абсолютными
субстанциями. Лейбниц, возражая Кларку,
справедливо утверждал, «что без материи нет и
пространства и что пространство само по себе
не представляет собой абсолютной
реальности» [С. 485]. Из механики Ньютона не
следует вывод, что пространство и время —
абсолютные субстанции, но такой вывод часто
делается даже в наши дни. К сожалению,
диспутанты крайне редко обращались
непосредственно к классической механике.
Лейбниц Г. В. Сочинения. В 4 т. Т. 1. М., 1982.
СПОР Ю. ХАБЕРМАСА С ДЖ. РОУЛ-
ЗОМ — спор о теории справедливости Роул-
за, которая была подвергнута критике Хабер-
масом [1]. Роулз ответил на нее обширной
статьей [2]. Суть разногласий двух
выдающихся философов рассматривалась
неоднократно [3], перечислим ее основные
проблемные моменты.
1. Идеальный дискурс против идеального
исходного состояния людей. Хабермас стремится
обеспечить прежде всего идеальную
языковую ситуацию. Роулз же начинал свое
обоснование социальной теории с
постулирования идеального первоначального состояния,
из которого исходят представители граждан.
На наш взгляд, позиции спорящих сторон
вполне могут быть совмещены: идеальный
дискурс не противоречит исходному
состоянию.
2. Различное понимание «публичного» разума.
Хабермас считает, что публичное
употребление разума может быть обеспечено не иначе
как участием в дискурсе всех граждан. Роулз
же четко различал «публичный» и
«непубличный» разум. Первый обеспечивают
правительство и близкие к нему организации,
парламент, партии, суды. Второй реализуется
церковью, университетами,
профессиональными группами, свободными
объединениями граждан. Как нам представляется, в
позиции Хабермаса меньше официоза, но
лучше структурирован проект Роулза.
3. Обозреватели против участников дискурса.
Хабермас настаивает на участии в дискурсе
всех его потенциальных членов. Роулз же был
склонен доверять в первую очередь тем
представителям граждан, которые владеют общей
перспективой. Именно они в состоянии
обеспечить необходимый для всеобщего согласия
людей высокий уровень идеализации.
Каждый из двух рассматриваемых проектов
имеет свои сильные стороны. Роулз намечал
действенный путь преодоления представлений
здравого смысла. Хабермас стремится
освободить всех нормальных членов общества от
эзотерики за счет их активного включения в
дискурс.
4. Процедурализм против субстанционализма.
Хабермас настаивает на чисто процедураль-
ном характере социальных наук. Роулз
считал такие претензии ошибочными. Его
принципы справедливости имеют, как любят
выражаться философы, субстанциональный,

СТАТИСТИЧЕСКИХ ГИПОТЕЗ ПРОВЕРКА 233
т.е. социально-конкретный, характер.
Позиция Роулза нам представляется более
сильной, ибо она нацелена на налаживание
глубинных, а не только поверхностных связей
между философией и базовыми
общественными дисциплинами.
Как видим, между дискурсивной этикой Ха-
бермаса и теорией справедливости Роулза
есть много дополнительного. Надо полагать,
при желании указанные две этические
системы можно подвергнуть операции синтеза.
Хабермас, утверждая, что его разногласия с
Роулзом «остаются в узких рамках спора в
родном семействе» [ 1. С. 53], не во всем прав.
Две рассматриваемые этические концепции
существенно разнятся друг от друга.
Хабермасу и Роулзу следует поставить в
заслугу известную реабилитацию этики,
которая до их работ находилась вдали от
актуальных научных исследований, но эта миссия
удалась Роузу, пожалуй, лучше, чем
Хабермасу. В отличие от своего европейского визави
именно он стал своим человеком среди
современных политологов и экономистов.
Процедурализм Хабермаса держит его в
отдалении от базовых общественных наук.
1. Хабермас Ю. Примирение через публичное
употребление разума. Заметки о политическом либерализме
Джона Роулза // Вопросы философии. 1994. № 10.
2. Rowls J. Reply to Habermas // The Journal of Philosophy.
Vol. 92. 1995.
3. McCarthy Th. Kantian Constructivism and Reconstructivism:
Rowls and Habermas in Dialogue // Ethics. Vol. 105. 1994.
СПРАВЕДЛИВОСТЬ — см. принцип
справедливости.
СТАТИСТИЧЕСКИЕ
ЗАКОНОМЕРНОСТИ — 1) вероятностные закономерности;
2) закономерности, установленные в
процессе обработки данных. Что касается
вероятностей в смысле 1), то они по своей природе
существенно разнятся в квантовой и
неквантовой физике. В квантовой физике нет т. наз.
динамических закономерностей, дающих
однозначную предсказуемость.
СТАТИСТИЧЕСКИХ ГИПОТЕЗ
ПРОВЕРКА — соотношение теории и данных.
Статистическая гипотеза — это
предположительное суждение о вероятностных
закономерностях, как правило, являющееся результатом
предварительного изучения данных
наблюдений. Разумеется, она не может быть
принята некритически. Ее необходимо
проверить.
Во-первых, гипотеза (теория),
признающаяся истинной, выбирается, следовательно,
всегда есть риск совершить ошибку.
Во-вторых, выбор в соответствии с принятой в
статистике аргументацией осуществляется
между по крайней мере двумя гипотезами (речь
идет о гипотезах Я0 и Я,, где Я0 — гипотеза о
сходстве, а Я, — гипотеза о различии смысла
данных с подвергаемой проверке теорией).
В-третьих, интерпретация наблюдений
невозможна без введения методологических
норм, предполагающих в частности выбор
уровня статистической значимости и
статистического метода, а также лемм, например,
знаменитой леммы Неймана — Пирсона.
Отметим, что теория С. п. г. явно льет воду
на мельницу научного плюрализма. Выбор-
то всегда осуществляется между
несколькими гипотезами. Статистическую теорию
выбора между теориями на основе гипотезы
Неймана — Пирсона [1,2] обычно трактуют
как разрешение дилеммы истинная теория —
ложная теория. Однако при плюрализме
функция истинности не чужда каждой из
теорий. В этих условиях особую значимость
приобретает обстоятельство,
подчеркиваемое А.Л. Куракиным: «Стремясь всемерно
уменьшить вероятность одной из ошибок, мы
неизбежно будем увеличивать вероятность
другой. Данная связь является
фундаментальным законом, без которого
бессмысленно приниматься за оптимизацию решаемых
систем» [3. С. 120].
Куракин сделал интереснейшую попытку
выявить мировоззренческие основания
теории Неймана — Пирсона. Он показал, что
аппарат математической статистики позволяет
перейти от традиционного подхода к
«позитивистскому» [3. С. 125] В первом случае
рассматриваются условные вероятности P{w/H.},
выражающие вероятность Р попадания в ту
или иную область опытных данных w при
условии истинности гипотезы Я. Во втором
случае в выражении для условных
вероятностей w и Я меняются местами. P{ff./wJ
выражает истинность Я( при условии получения
определенных опытных данных и>. Исходным
пунктом может быть как гипотеза, так и
опытные данные, с анализа которых обычно
предпочитают исходить в своих размышлениях
неопозитивисты. С точки зрения теории по-

234 СТАТУС ПОНЯТИЙ ПРАГМАТИЧЕСКИХ НАУК
знания речь идет о чрезвычайно интересном
положении, свидетельствующем о
дополнительности двух подходов, двух теоретических
восхождений — от теории к фактам и от
фактов к теории, — которые выступают не в
качестве альтернатив, а в качестве дополнений
друг к другу. Что же касается главного урока
развития статистических исследований, то он
состоит в том, что соотношение теории и
данных является в высшей степени
нетривиальным и многозвенным процессом.
1. Neyman J., Pearson Е. S. On the Problem of the Most
Efficient Test of Statistical Hypotheses // Philosophical
Transaction of the Royal Society. Series A (Math. & Phys. Sci.).
Vol. 231. L., 1933.
2. GrandgerC. W. J. Modeling Economic Series: Readings in
Econometric Methodology. Oxford, 1989.
3. Куракин А.Л. Процессы познания и вопросы
мировоззрения в терминах математической статистики //
Вопросы философии. 2005. № 3.
СТАТУС ПОНЯТИЙ ПРАГМАТИЧЕСКИХ
НАУК. Эти понятия всегда являются
ценностями, в т.ч. в области технических,
медицинских и сельскохозяйственных наук.
СТАТУС ПОНЯТИЙ СЕМАНТИЧЕСКИХ
НАУК. В области этих наук понятия
являются описаниями, дескрипциями, а не,
например, ценностями.
СТАТУС ПОНЯТИЙ СИНТАКСИЧЕСКИХ
НАУК. Понятия этих наук не являются ни
описаниями, ни ценностями, ни
абстракциями. Они вообще не имеют сколько-нибудь
общепризнанного имени. Мы предлагаем их
называть конструктами.
СТЕПАНОВ ЮРИЙ СЕРГЕЕВИЧ
(р. 1930) — отечественный лингвист и семи-
отик. Внес значительный вклад в разработку
философии языка и семиотики концептов (речь
идет об эволюционных семиотических рядах).
1. Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной
философии языка. М., 1998.
2. Он же. Константы. Словарь русской культуры. М., 1997.
СТЕПИН ВЯЧЕСЛАВ СЕМЕНОВИЧ
(р. 1934) — ведущий представитель
современной отечественной философии науки. Он
уделяет первостепенное внимание
глобальным научным революциям, основаниям
науки и структуре и динамике знания. С. не
ограничивается анализом феномена научной
революции, он стремится дополнить его
типологией наиболее значимых
трансформации, случившихся в истории развития
рационального знания. Он считает, что
многовековую динамику научного знания выражает
следующий вектор: классический —»
неклассический —> постнеклассический типы
рациональности.
1. Степин B.C. Философская антропология и философия
науки. М., 1992.
2. Он же. Теоретическое знание. М., 2003.
СТИМУЛ И РЕАКЦИЯ — концепты
бихевиоризма (см.). Ортодоксальный бихевиорист
концентрирует свое внимание на стимульно-
реактивных связях (S — К). Необихевиорист
заменяет схему S — R на схему S — г — s — R,
где г и 5 — внутренние С. и Р., которые
выступают посредниками (медиаторами)
внешних S — R. Концепты С. и Р. призваны
придать социальным теориям
радикально-эмпирический характер, но при этом явно
недооценивается концептуальная сторона
дела.
1. Холл К. Принципы поведения // История зарубежной
психологии. Тексты. М., 1986.
2. Скиннер Б. Оперантное поведение // Там же.
СТОИМОСТЬ ТОВАРА —
основополагающая элементарная экономическая
ценность, не сводимая к каким-либо другим
реалиям. Вопреки широко распространенным
мнениям она не является ни сгустком труда,
ни психологическим отношением.
СТРУКТУРА — семиотический концепт.
С. — это внутреннее строение системы,
позволяющее позиционировать каждый
семиотический элемент, т.е. знак. С. часто
определяют как инвариантный аспект системы ( но
С. сами изменяются, и в этом смысле они не
являются инвариантами. Если мы говорим о
системе, то не ясно, какое именно
смысловое место занимает в ней тот или иной
семиотический элемент. Лишь с введением
концепта С. открывается возможность для
позиционирования семиотических конструктов.
СТРУКТУРАЛИЗМ - научный метод,
придающий первостепенное значение концепту
структуры. Задачей науки признается
распознание структур и их тщательное изучение.
С. характерен для всех наук, в которых
широко используются семиотические
концепты. Таковы, в частности, лингвистика,
логика, математика, литературоведение, история.
В философском отношении С. восходит к

СТРУКТУРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ 235
именам К. Маркса, 3. Фрейда, Ф. де Соссю-
ра. Все трое в жизнедеятельности общества
считали исходной реальностью не субъект с
его познавательными способностями, а
некоторое системное бессознательное целое.
Это: у Маркса — система производственных
отношений, у Фрейда — психическое
бессознательное, у Соссюра — язык. Что бы ни
делал субъект, он в принципе не может
покинуть то целое, которому он принадлежит и
атомом которого он является. С. есть
реакция на научный, в т.ч. логический атомизм,
в рамках которого отрицается связь между
фактами.
1. Структурализм: «за» и «против» М., 1975.
2. Автономова Н.С. Философские проблемы
структурного анализа в гуманитарных науках М., 1977.
СТРУКТУРАЛИЗМ В
ФИЛОСОФИИ-направление, характерное для французской
философии 1950—1960-х гг. Его лидерами
стали К. Леви-Стросс (см.), Ж. Лакан, а
также, особенно в первый период его творчества,
Р. Барт. Структурализм нацелен на поиск
объективного, а не
ментально-субъективного. В этой связи вполне сознательно в центр
внимания ставится не сознание человека, а
язык как социальная знаковая система. Либо
изучается сам язык, либо параллельные ему
структуры, т. наз. «вторичные знаковые
системы» (удачное выражение Ю.М. Лотмана —
см.). Этими вторичными структурами у Леви-
Стросса являются отношения первобытного
родства, у Лакана — бессознательное, у
Барта — явления культуры.
Внимание к структурам языка избавляло от
иррационализма, знаки поддаются
осмыслению. В известной степени снималось
различие между естественно-научными и
гуманитарными дисциплинами: те и другие
изучают системы и их строение (структуры).
Наконец, казалось, что определен статус
гуманитарной теории. Она должна иметь дело
со структурами социальных систем. Вроде бы
был также определен основной порок
традиционных теорий, считающихся продуктом
мышления: они имеют производный
характер, не учитывают наличия
основополагающих структур.
Леви-Стросс, изучая отношения между
родственниками в примитивных обществах,
пришел к выводу, что их упорядоченность
идентична взаимосвязи фонем языка.
Подобно фонемам в языке, каждый из
родственников обладает определенной значимостью. Эта
значимость определяется тем местом,
которое индивидуум (жена, муж, брат, сестра,
сын) занимает в системе кровно-родственных
отношений. Указанная система отношений
подобно языку представляет собой
бессознательное образование. Социальный
характер системе кровно-родственных отношений
придает запрещение кровосмешения,
половых отношений между ближайшими
родственниками. Подобно языку система
родственных отношений обладает
коммуникативной функцией: она обеспечивается тем,
что мужчины берут себе в жены женщин из
другого племени.
Лакан использовал структуралистский подход
дяя изучения психически бессознательного.
Фрейд полагал, что бессознательное
(непроизвольное запоминание, испуг, сновидение),
главной силой которого является сексуальное
влечение — либидо, находится в конфликте с
сознанием, ограниченным моральными
запретами. Бессознательное проговаривается в
языке. В этой связи для психотерапевта
открывается возможность определения
характера неврозов и их излечения. Лакан
рассматривал бессознательное не в терапевтическом,
а в философском плане. Для него психоанализ
(см.) являлся смысловым прояснением всей
истории субъекта. Исходное звено
психоанализа — язык. Это значит, что человек
конституируется в знаковой (символической)
структуре, т.е. в языке. Психически
бессознательное повторяет структуру языка. Лакан
демонстрировал это на многочисленных
частностях. Фрейд рассуждал о сгущениях (положим,
когда одно лицо разом похоже на несколько
человек) и смещениях (когда, например во
сне, чувство, питаемое к какому-либо
человеку, переносится на другого человека). Лакан
уподоблял сгущение метафоре и ее
принципу — одно слово вместо другого, а
смещение — метонимии (переименованию).
Согласно Лакану реальное, в т.ч. субъект, не
выражается в языке, а конституируется в нем в
качестве пограничного феномена.
Невозможно разделить символическое и реальное. В
конечном счете содержание культуры сводится
к символическому, к языку.
Барт, анализируя содержание литературных
произведений, определял смысл
структуралистского видения следующим образом:
членение и монтаж исследуемого явления
позволяет представить его как минимальное множе-

236 структурно-функциональный анализ в социологии
ство единиц, откуда запрашивается объект во
всех его функциях. К объекту
приплюсовывается интеллект, и в результате получают
модель оперирования с этим объектом [3. С 225—
227]. Строго говоря, Барт отходил от
структуралистского идеала, ибо у него структура есть
результат деятельности наделенного
интеллектом субъекта и, следовательно, зависит от
последнего. А ведь главная интуиция
структуралистов состояла в рассмотрении субъекта
в качестве вторичного феномена. Отход
Барта, равно как и всех других видных
французских философов, от идеалов структурализма
отнюдь не случаен, а сопряжен с известной
противоречивостью этих идеалов.
Структурализм вошел в культуру как форма
научной философии. Кое-что было
поставлено с ног на голову, так, язык стал считаться
более реальным, чем внешний для человека
мир. Несмотря на указанную перестановку,
многие концепты структурного подхода
сохранили свое значение. Это относится в
частности к понятиям закона, знака и истины.
Концепт знака позволял ввести различие
между обозначаемым и обозначающим и,
следовательно, совершать переходы между языком
(обозначающим) и вещами (обозначаемым).
Тревогу вызывали в основном два
обстоятельства: структуры выступали как
малоподвижные тотальности, ограничивающие свободу
человека. Структурализм стали
квалифицировать как «смерть субъекта».
Структуры как инварианты
основополагающих социальных систем по определению
должны быть неизменными. Считается, что
нет силы, способной их изменить. В качестве
вторичной силы субъекты не способны
изменить социальные структуры, но это
означает, что над людьми главенствует некая
анонимная сила. Это в свою очередь означает,
что структурализм не дает той ясной
картины мира, которой от него ожидали. Человек,
наблюдающий социальные катаклизмы и тем
более принимающий в них участие, не
может согласиться с тем, что они вызваны к
жизни не инициативой людей, а
господствующими над ними неясного происхождения
силами. Необходимость осмысления
исторических событий, подобных по своей
эффективности выступлениям студентов в 1968 г. во
Франции, вынуждает отказаться от
структуралистских идеалов, по крайней мере от
части из них. Структурализм во Франции вызвал
к жизни постструктурализм. См.
постструктурализм.
1. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985.
2. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в
психоанализе. М., 1995.
3. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994.
структурно-функциональный
АНАЛИЗ В СОЦИОЛОГИИ -
модификация структурного и системного подходов,
связанная со стремлением, во-первых,
преодолеть статический характер
структурализма, не справляющегося с созданием теории
изменяющихся социальных систем;
во-вторых, дополнить динамику систем анализом
деятельности людей. Именно в этой связи
концепт структуры дополняется концептом
функции. Имеется в виду, что каждый член
общества, равно как и общественный
институт, выполняет некоторые функции.
Обращение к категории функции — излюбленный
прием американских прагматиков, не
склонных к утонченному концептуализму, причем
функции рассматриваются в самом широком
контексте, не исключается, что они
идентичны выражению ценностей. Последние
понимаются не как субъективные установки, а в
качестве приспособительных к окружающей
обстановке действий. Наиболее знаковыми
фигурами рассматриваемой концепции
являются американцы Т. Парсонс и Р. Мертон.
Критики их идей, в частности, Ч. Миллс и
Р. Дарендорф, отмечали, что они исходят из
стабильности общества и наличия
нормативного консенсуса, т.е. С.-ф. а. не справляется
с теоретическим воспроизведением
динамики общества. К тому же С.-ф. а. широко
использует концепты, не выражающие
специфику общества в полной мере.
1. Parsons Т. The Social System. Glencoe, 1952.
l.MertonR. Social Theory and Social Structure. Glencoe, 1957.
СУБСТАНЦИЯ — то, что существует
самостоятельно и не может быть объяснено
ссылкой на что-либо другое. В науке термин
«субстанция» используется крайне редко.
СУБСТРАТ — основа чего-либо, в т.ч. и мира
в целом. В науке термин «субстрат»
используется редко, если же такое случается, то он
понимается как вещество и поле.
СУБЪЕКТ — человек как сознательное и в
силу этого деятельное и использующее
возможности языка существо.

СЦИЕНТИЗМ 237
СУХОТИН АНАТОЛИЙ
КОНСТАНТИНОВИЧ (р. ] 922) — отечественный философ,
специалист по философии науки. Ввел понятие
информационной емкости знания.
1. Сухотин А. К. Парадоксы науки. М., 1978.
2. Он же. Превратности научных идей. М., 1991.
СУЩЕСТВОВАНИЕ - см. бытие.
СУЩЕСТВОВАНИЕ КАК
БИОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН — концепт, который
широко используется в биологии и неясность
которого далеко не всегда осознается.
Вопреки широко распространенному мнению
существование не является признаком
организмов. Дарвиновская формулировка «принцип
борьбы за существование» неудачна.
Бороться можно за выживаемость, но не за
существование. См. бытие.
СУЩЕСТВОВАТЬ - ЗНАЧИТ БЫТЬ
ЗНАЧЕНИЕМ СВЯЗАННОЙ
ПЕРЕМЕННОЙ — см. бытие.
СУЩНОСТЬ И ЯВЛЕНИЕ - концепты
многих философских систем. Сущность —
внутренний основополагающий, представляющий
специфику вещи, центр. Явление — внешнее
выражение сущности. Развитие науки
привело к критике рассматриваемых концептов.
Любая вещь выступает как единство ее
признаков, свойств и отношений. В науке она
рассматривается именно таковой, а не как сущность и
ее проявление. Попытка называть сущностью
одно из свойств малопродуктивно.
СХЕМА — проект перехода от одного типа
знания к другому. Речь идет именно о
проекте, и потому С. в принципе не может быть
детализированной настолько, чтобы учесть
особенности конкретных ситуаций. С. — это
не расписанная в деталях программа
действий, а ее предварительное концептуальное
постижение. Схемность и схематичность —
это принципиально различные концепты.
Схемность выражает существенный аспект
процесса научного творчества.
Схематичность — результат поверхностного анализа.
СХЕМА ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ -
концепт философии науки И. Канта (см.),
переход отаприорного к апостериорному знанию.
СХОЛАСТИЧЕСКИЙ МЕТОД - метод
познания, не допускающий противоречий с
догматом. В Средние века в качестве такого
догмата выступали тексты Библии, а также
Платона и Аристотеля (см.). Научному анализу
ставятся определенные пределы. Обычно С.
м. содержал стадии этимологического,
семантического, концептуального и
спекулятивного анализа. На стадии этимологического
анализа обсуждалось происхождение слов, их
значения. Семантический анализ, особенно
если это касалось священных текстов, был
нацелен на морализирование. Концептуальный
анализ предполагал выяснение хода мыслей
авторов произведений. На спекулятивной
стадии выяснялись следствия из усвоенного,
проводилась систематизация знания. С. м. часто
характеризуют исключительно в негативных
тонах. Разумеется, такого рода критика
несостоятельна. И в Средние века были получены
важнейшие результаты, особенно в области
логики. Удивительным образом С. м.
приводил к положительным результатам даже
тогда, когда их было трудно ожидать. Как-то мы
читали отчет о средневековом диспуте, на
котором устанавливалось число чертей,
способных поместиться на острие иглы. Некоторые
диспутанты высказывали интересные мысли...
о структуре пространства. В наши дни также
не обходится без схоластики, в частности
тогда, когда непререкаемым считается мнение
руководителя научной школы. В советские
годы искусственно сдерживалось развитие
философии и общественных наук.
Разрешалась незначительная критика в адрес Ф.
Энгельса, но не в адрес К. Маркса (см.) и
особенно В.И. Ленина.
СЦИЕНТИЗМ — абсолютизация науки,
забвение вненаучного знания, в разряд которого
часто зачисляется и философия. Заметим, что
изъяны С. не свидетельствуют против научно
ориентированной философии. Против
последней под флагом критики С. выступают
сторонники теорий здравого смысла, равно как
теологии и других форм вненаучного знания. Ими
всячески подчеркивается широкая социальная
распространенность вненаучных форм знания
и, следовательно, их действенность, но при
этом упускается из вида, что концептуальным
ключом к их пониманию является
исключительно наука и ее философия.

т
ТАВТОЛОГИЯ — логическая ошибка,
заключающаяся в определении понятия
посредством самого себя. Длительное время в
рамках неопозитивизма считалось, что все
логико-математические дисциплины сводятся к
Т., но затем было выяснено, что
доказательство теорем приводит к наращиванию
информации, что нехарактерно для подлинных
Т.
ТВЕРДОЕ ЯДРО И ЗАЩИТНЫЙ ПОЯС
НИП — см. постпозитивизм.
ТЕЗИС ДЮГЕМА - КУАЙНА - тезис,
согласно которому утверждается, что так как
гипотеза Явходит в состав более обширного
целого и поэтому всегда связана с
дополнительными предположениями А, то она не может
быть опровергнута; Н может быть сохранена
за счет компенсирующих модификаций в
остальной части теории. Дюгем исходил из
асимметрии между верификацией и
опровержением теории. Верификация в принципе не
может быть окончательной, а опровержение
относится к теории в целом, а не к отдельной
ее составляющей. Как показывает анализ,
тезис Дюгема — Куайна несостоятелен. Он
сформулирован на основании общих
рассуждений, не учитывающих конкретный путь
развития научного знания. См. конвенционализм.
1. Duhem P. The Aim and Strucrure of Physical Theory.
Princeton, 1954.
2. Quine W. V. Two dogmas of empiricism // The philosophical
Review. 1951. №60.
ТЕЗИС КУНА - ФЕЙЕРАБЕНДА - тезис,
согласно которому теории несоизмеримы,
ибо несопоставимы их концепты. Этот тезис
несостоятелен. В рамках научного ряда и
строя есть более и менее развитые теории.
Концепты менее развитой теории являются
по отношению к концептам более развитой
теории эрзац-понятиями. См. соизмеримость
теорий.
1. Кун Т. Структура научных революций. М., 1977.
2. Фейерабенд П. Ответ на критику // Структура и
развитие науки. М., 1978.
ТЕЗИС ТЬЮРИНГА - ЧЕРЧА - тезис,
согласно которому класс функций,
вычислимых посредством алгоритмов, совпадает с
классом частично рекурсивных функций,
вычислимых посредством машины
Тьюринга. В определении рассматриваемого тезиса
содержится целый ряд интуитивных
моментов, которые уточняются в теории
алгоритмов. Тезис Тьюринга — Черча дает весьма
конкретное истолкование взаимной
сопряженности математики и техники.
Пенроуз Р. Новый ум короля: о компьютерах, мышлении
и законах физики. М., 2002.
ТЕКСТ — целое, образующееся в результате
объединения смысловой связью
последовательности знаков. Природа знаков может
быть любой, необязательно
лингвистической. В философии к изучению Т. первыми
обратились герменевты Античности и
Средневековья. В наши дни герменевтику часто
определяют как философию понимания Т.
Имеется в виду, что понимание
осуществляется в естественном языке, а язык
реализуется в Т., в письме и речи. Лингвистический
поворот, случившийся в философии XX в.,
привел к возрастанию внимания к Т. В
рамках аналитической философии Т.
понимается как теория. См. интертекстуальностъ.
Исследования по структуре текста. М., 1987.
ТЕЛЕОЛОГИЯ [от греч. telos — цель] —
учение о целях. До появления прагматических
наук Т. в основном выступала в ее
метафизических формах. Разумеется, в такой Т. наука
не испытывает потребности. В философии
науки Т. может сохраниться лишь в одном
статусе — как момент философии
прагматических наук. См. консеквенциализм, цель.
ТЕМАТИЗАЦИЯ — прием научного
исследования, заключающийся в расширении
контекста изучаемой проблемы, совмещаемого
с приданием ей концептуальной
рафинированности. Т. следует за проблематизацией.
Проблематика, интересующая
исследователя, всегда находится в оболочке непрояснен-

ТЕОРЕТИКО-МНОЖЕСТВЕННОЕ НАПРАВЛЕНИЕ 239
ных положений. Допустим, ученый
исследует проблему времени. Ему не составит труда
убедиться, что о времени рассуждают многие
авторы, но все как-то вскользь, не входя в
детали. Высказываются противоположные
точки зрения, причем очень часто там, где
проблема времени особенно актуальна, она
вдруг задвигается в тень. Исследователю
ничего не остается, как на свой страх и риск
придать теме времени необходимую степень
актуальности, вторгаясь в неизведанные
просторы самых различных теорий. Без Т. не
может обойтись ни один исследователь.
ТЕОЛОГИЯ — апологетическое учение о Боге
(см.). По авторитетному мнению С.С. Аверин-
цева, «современная теология находится в
кризисе», ей никак не удается на языке
«неизменных догматических формул выразить
новое содержание» [1. С. 32]. Показательна в
этом смысле полемика, состоявшаяся в
январе 2005 г. между двумя выдающимися
немцами, философом Ю. Хабермасом (см.) и
теологом Й. Ратцингером, вскоре после этой
встречи избранным главой католической
церкви (папа Бенедикт XVI) [2]. Согласно
Хабермасу современное, основанное на
конституционном праве мировоззренчески
нейтральное государство было вызвано к жизни
не религиозной моралью, а светской
философией XVII—XVIII вв. Именно она
позволила выработать приемлемое для всех
рациональное обоснование конституционных
законов. Философия отличает всем доступный
рациональный дискурс, обеспечивающий
успешную коммуникацию людей, от
утверждений, основывающихся на Откровении.
Религия должна отказаться от своих
притязаний на интерпретационный монополизм.
Ратцингер утверждал, что
взаимопроникновение культур привело к слому этических
достоверностей. Вопрос о природе добра
остался без ответа. Наука не только не смогла
выработать моральный этос, но сама
ответственна за слом упомянутых выше
достоверностей. В создавшихся условиях философия
должна признать свою ответственность за
критическое в духовном отношении
состояние отдельных наук. Ей особенно не
следует терять из вида вненаучный элемент, ибо в
противном случае она потеряет целое.
Ратцингер не отрицает, что демократия
способствует выработке права, но нет, мол,
процедур, способных исключить господство
большинства над меньшинством, которое
является причиной терроризма. В новых
культурных условиях, полагает Ратцингер,
следует делать акцент на незыблемых ценностях.
Верно, мол, что нет рациональной или же
религиозной формулы, которая могла бы
объединить всех людей, но по крайней мере
ясно, что божественный свет является
определяющим для религии, а она—для
человеческого разума.
1. Аверинцев С.С. Теология // Новая философская
энциклопедия. Т. 4. М., 2001.
2. Habermas trifft Ratzinger // http://www.informatoin-
philosophie.de/philosophie/HabermasRatzi...
ТЕОРЕМА О ПОЛНОТЕ К. ГЁДЕЛЯ - см.
математика.
ТЕОРЕМА Э. НЕТЕР — см. законы
сохранения.
ТЕОРЕТИКО-МНОЖЕСТВЕННОЕ
НАПРАВЛЕНИЕ — направление в философии
математики. Оно имеет много общего с
логицизмом и особенно с формализмом. Во
всех трех направлениях всячески
приветствуется аксиоматический метод, но в
методологическом отношении Т.-м. н. автономно, его
идеалы имеют самостоятельное значение.
Первые успехи Т.-м. н. были связаны с
выработкой Э. Цермело (1908) довольно удачной
аксиоматики теории множеств, позднее
усовершенствованной А. Френкелем (1922).
Казалось, что таким путем можно раз и
навсегда избавиться от парадоксов теории
множеств, но теоремы Гёделя о неполноте и
непротиворечивости выявили
ограничительные возможности теории множеств. Целый
ряд неожиданностей оказался также связан
с аксиомой выбора и континуум-гипотезой.
Было доказано, что в аксиоматике
Цермело — Френкеля аксиома выбора и
континуум-гипотеза, а также отрицание обоих
положений неразрешимы. Это означает, что если
аксиомы Цермело — Френкеля
непротиворечивы, то к ним можно добавить либо одно из
рассматриваемых утверждений, либо оба, а
также либо отрицание одного из положений,
либо отрицание обоих. Можно вообще
отказаться от аксиомы выбора и
континуум-гипотезы, но в таком случае теория множеств

240 ТЕОРИЯ
обедняется. Можно в систему аксиом Церме-
ло — Френкеля включить аксиому выбора и
отрицание континуум-гипотезы или же
отрицание аксиомы выбора и
континуум-гипотезу. Существуют и другие способы
построения аксиоматической теории множеств, не
упомянутые нами. Вывод из сказанного,
особенно если учесть, что аксиоматика Церме-
ло — Френкеля не является единственной,
очевиден: возможен целый ряд различных
теорий множеств.
В рассматриваемом контексте достойна
упоминания также теорема Левенгейма — Ско-
лема. Оказалось, что любая аксиоматическая
система некатегорична, т.е. она может быть
интерпретирована по-разному. Так, одна и та
же теория может представлять как счетное,
так и несчетное множество (несчетное
множество в отличие от счетного
неэквивалентно множеству натуральных чисел). Налицо
нечто вроде принципа математической
относительности. Природа множества не
является изначально данной. Она теоретически
нагружена в том смысле, что зависит от
избираемой аксиоматики и ее интерпретаций.
Развитие теоретико-множественного
направления показало, что его статус всякий раз
существенно определяется активностью
субъекта, члена математического сообщества.
В случае если математик пассивен и не
проявляет должной метанаучной
проницательности, он встречается с явными сюрпризами:
математика выступает не такой, какой ее себе
представляли, она оказывается «умнее»
своего создателя.
История эволюции Т.-м. н. показала, что
математика, обладая единством, не
единообразна. Теория множеств многообразна. Свести
всю математику к теории множеств так и не
удалось. Бесспорно, сторонникам Т.-м. н.
удалось активизировать одну из важнейших
тенденций интеграции математического знания,
связанную с возможностью интерпретации
его содержания на основе теории множеств.
См. интуиционизм, логицизм, формализм.
ТЕОРИЯ — два уровня учения, в т.ч.
науки, языковой и ментальный, совокупность
предложений или суждений (если речь идет
о ментальном контексте), обеспечивающих
концептуальное постижение референтов,
предмета науки. Т. — это оперирование
концептами. Существительное «Т.» происходит
от греческого глагола teorein, содержащего
два корневых слова: tea (теа) и ото (орао).
Tea — это вид, зрелище (театр), в котором
вещь является человеку. Ото означает
смотреть на что-либо, охватывать его взором,
почтительно пребывать при нем. Однако, как
уже отмечалось, главная тайна Т. — это ее
концептуальность. Наиболее отчетливую
структуру имеет научная Т. Она состоит из
принципов, понятий, законов, метода,
концепции истины.
Степин B.C. Теоретическое знание. М., 2003.
ТЕОРИЯ МОДЕЛЕЙ — раздел
соответственно логики и математики, концепция,
предметом которой является соответствие
друг другу формализованных языков. Это
соответствие реализуется в процессе
интерпретации, сопоставления понятиям и
операциям одной теории понятий и операций другой.
Моделирование позволяет считать свойства
одной теории сходными со свойствами
другой. В предположении, что
непротиворечива евклидова геометрия Ф. Клейн и А.
Пуанкаре (см.) доказали непротиворечивость
неевклидовой геометрии. Действуя в той же
манере, Д. Гильберт (см.) обосновал
непротиворечивость евклидовой геометрии
ссылкой на непротиворечивость
арифметики. Теория моделей — мощное средство
установления единства математики, но ей
недостает концептуальной содержательности.
Действительно, установление соответствия
между теориями не сопровождается
содержательным анализом природы и специфики
соответствующих понятий и операций.
Кейслер Ч., Чэн Ч.Ч. Теория моделей. М., 1977.
ТЕОРИЯ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ -
основополагающая дисциплина для всех
прагматических наук. Приведем соответствующую
историческую справку относительно
становления и развития Т. п. р. [1. С. XXI—XXIV].
Среди ее первых основателей числятся
Платон и Аристотель (см.), считавшие, что
способность принимать решения отличает
людей от животных. Наиболее значимыми
фигурами среди основателей Т. п. р. считаются
И. Лойола (1491—1556) и особенно Б.
Франклин (1706—1790), который прекрасно
владел методом попарных сравнений
альтернатив и выбора из них наилучшей.

ТЕОРИЯ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ 241
Проблема голосований при различного рода
выборах обсуждалась Плинием Мл. (61 —
104), Р. Луллием (1232—1316), Н. Кузанским
(1401-1464), Ж.-К. де Борда (1733-1799) и
Ж. Кондорсе (1743—1794). Существенную
роль в становлении Т. п. р. сыграли
утилитаристы, особенно И. Бентам (см.) (1748—1832),
предложивший подсчитывать сумму полезно-
стей, и У. Эджуорт (1845—1926), развивший
аппарат кривых безразличия. Становлению
Т. п. р. во многом содействовали в качестве
изобретателей теории игр Е. Борель (1871—
1956) и Дж. фон Нейман (см.) (1903-1957).
В 1960—1970-х гг. усилиями Т. Купмэнса,
Т. Куна, А. Такера, А.Чарнса, У. Купера и
Б. Ройя Т. п. р. был придан ее современный
вид. Начиная с 1970-х гг. в развитии
многокритериального анализа решений
наступил настоящий бум. О современном
состоянии Т. п. р. дает прекрасное
представление книга [2].
На первый взгляд Т. п. р. достаточно проста.
Лица, принимающие решения,
руководствуясь некоторыми критериями, осуществляют
выбор между различными альтернативами,
как правило, описывая их некоторыми
числовыми величинами. Разумеется, на этом пути
и исследователи, и практики встречаются с
многочисленными проблемами. Достаточно
часто у лиц, принимающих решения,
остаются неясности относительно и критериев, и
альтернативных исходов. Некоторые критерии
противоречат друг другу, обычно нет
уверенности, что все они попали в поле анализа.
Лицо, принимающее решение, оказывается
перед необходимостью уменьшить число
рассматриваемых критериев, но при этом всегда
сохраняется опасность, что, возможно,
утрачено решающее звено. Процесс принятия
решения резко усложняется в условиях риска и
неопределенности, т.е. тогда, когда
приходится оперировать вероятностями, часть из
которых постулируется самим субъектом.
Удовлетворенность лица, принимающего решения,
качеством доступной ему информации
является скорее исключением, чем правилом.
Новое знание даже при наличии развитых
методов его получения, например таких, как
метод «мозгового штурма» или метод Дельфи,
рассмотрение которых не входит в нашу
задачу, добывается с большим трудом.
Еще одно слабое место Т. п. р., причем,
пожалуй, самое тревожное, состоит в том, что
она, укрепляя свою самостоятельность,
отдаляется от своего жизненного базиса,
аксиологических наук. Невозможно придумать
такой способ принятия решений, который
обеспечивал бы успех в любом деле.
Поэтому перед лицом, принимающим решение,
всегда стоит сложная задача, а именно
придать используемой теории концептуальное
содержание, обеспечивающее понимание
конкретной ситуации. Т. п. р. всегда должна
подвергаться философской проблематиза-
ции. В противном случае она вырождается в
чисто формальное мероприятие.
По отношению к прагматическим
дисциплинам Т. п. р. является одним из их оснований,
не более того. Ей нет альтернативы.
Объединившись с Т. п. р., прагматические науки
приобрели столь фундаментальную научную
основу, которой они никогда не обладали.
В полной мере это обстоятельство начинает
выясняться лишь в наши дни. Что же
касается упомянутых выше трудностей, то все они
преодолимы, под напором Т. п. р. и
аксиологических наук им явно не устоять. Приведем
тезисы, показывающие, какое место
занимает Т. п. р. в современной науке.
♦ Решающее значение в жизнедеятельности
людей имеет процесс принятия решения,
избрание определенных вариантов
(альтернатив) действий.
♦ Формально-количественный язык,
необходимый для концептуального понимания
процесса принятия решений, поставляет
математическая дисциплина —
исследование операций, разделами которой
выступают, в частности, математическое
программирование и теория игр.
♦ Т. п. р. — это особая метанаучная
дисциплина, развившаяся на стыке математики и
прагматических наук.
♦ Лицо, принимающее решение,
непременно руководствуется некоторыми
критериями, которые в общественных науках
называют ценностями, а в технических —
параметрами.
♦ Количественной мерой критериев
являются оценки. Они всегда выступают
показателями эффективности критериев. Не
существует таких критериев, которым не
были бы присущи количественные оценки.
♦ При исчислении оценок используются их
определенные шкалы.

242 ТЕОРИЯ РЕЧЕВЫХ АКТОВ
♦ Результат и эффективность действий
людей определяется значением целевой
функции. Это значение оптимизируется. Как
правило, целевую функцию записывают
таким образом, что ее оптимальное
значение является максимальным по величине.
♦ Максимизируемая величина называется
полезностью. Полезность — атрибут
всякого критерия.
♦ В условиях риска субъект выбирает среди
альтернатив ту из них, для которой
максимальна ожидаемая полезность.
♦ В условиях неопределенности
максимизируется субъективно ожидаемая полезность.
♦ Для осмысления взаимоотношения лиц
используется теория игр.
♦ Из всех типов равновесия наиболее
актуальным в деле осмысления поступков
людей является равновесие по Нэшу.
♦ Теория максимизации полезности в
качестве осмысления решений людей и
осуществляемых ими действий не имеет
альтернативы. Ее концептуальная
основательность и логическая стройность вызывает
у абсолютного большинства
исследователей, знакомых с нею не понаслышке,
чувство восхищения.
1. Figueira J., Greco S., Ehrgott M. Introduction // Figueira J.,
Greco S., Ehrgott M. (eds.) Multiple Criteria Decision
Analysis. State of the Art Surveys. Boston, 2005.
2. Figueira J., Greco S., Ehrgott M. (eds.) Multiple Criteria
Decision Analysis. State of the Art Surveys. Boston, 2005.
ТЕОРИЯ РЕЧЕВЫХ АКТОВ - важный этап
развития философии лингвистики. В
наиболее полном виде эта теория развита в
лекциях Дж. Остина (1955), опубликованных
посмертно (1962) под заголовком «Как
совершать действия посредством слов?» Остин
отлично сознавал, что в языке фигурируют
высказывания с самыми различными
функциями. Строго говоря, первейшим предметом
изучения являются не предложения, а
поведение человека в речевых ситуациях.
Следовательно, мы не можем не понимать, что
утверждения — это совершения действий
[С. 116], т.е. акты. Остин выделял три типа
речевых актов [С. 89—122].
Локутивный (от лат. locus — место) речевой
акт есть как бы размещение высказывания.
Локутивное действие строится по схеме: «Он
сказал, что...» Так, предложение: «Он сказал:
"Стреляй в нее"» является локуцией. Как
правило, локутивный речевой акт выступает
в качестве некоторого утверждения, которое
обладает значением, т.е. двумя
измерениями — «истинно» и «ложно». Обычно в локу-
тивном акте что-то констатируется.
Иллокутивный {ил — не) акт строится по
схеме: «Он настаивал на том, что... » Пример:
«Он убеждал меня застрелить ее». Иллокуция
чаще всего выступает как совет, приказ,
настояние. Она условна, конвенциональна (т.е.
зависит от ситуации и может быть
по-разному воспринята собеседником) и
целенаправленна. Иллокуция в отличие от локуции
обладает не значением, а иллокутивной силой.
Ее измерениями являются не «истинно» и
«ложно», а «успешно» и «неуспешно».
Перлокутивный акт всегда связан с
достижением определенного результата посредством
иллокутивной силы. Обычно перлокутивный
акт строится по схеме «Он убедил меня,
что... ». Пример: «Он уговорил меня
застрелить ее».
Согласно Остину любой речевой акт
выступает как единство трех его аспектов: локутив-
ного, иллокутивного и перлокутивного.
Лишь в абстракции можно отличить эти
аспекты друг от друга. Тот, кто стремится
свести все высказывания к описанию фактов,
совершает дескриптивную ошибку, ибо
богатство речевых актов не сводится к локуци-
ям. Остин различал семантические и
прагматические аспекты языка, для которых он ввел
неодинаковые измерения (истинно/ложно
для локуций и успешно/неуспешно для
иллокуций). К сожалению, вопрос об
измерениях перлокутивных актов не получил у
Остина четкого осмысления. На наш взгляд,
перлокутивные акты могут быть
эффективными и неэффективными. Как бы то ни
было, Т. р. а. открыла перед философией
прагматическую перспективу, которая
энергично использовалась вслед за Остином
представителями Франкфуртской школы, а
также постструктуралистами.
Остин Дж. Избранное. М., 1999.
ТЕОРИЯ ТИПОВ— теория, созданная
Б. Расселом (см.) и А. Уайтхедом с целью
обоснования математики посредством логики в
книге «Принципы математики» (1910—1913).
Согласно определению к типу 0 относятся
высказывания об индивидуумах, к типу 1 утверж-

ТЕХНИЧЕСКАЯ НАУКА 243
дения об их признаках, к типу 2 утверждения
о признаках признаков объектов и т.д.
Ограничения, введенные Расселом, не допускают
использования высказываний, содержащих
непредикативные элементы, т.е. предикатов,
являющихся своими собственными
свойствами. Но именно с непредикативными
определениями связано большинство парадоксов
логики и математики. К сожалению, Т. т.
привела не только к преодолению ряда
парадоксов, но и существенно усложнила
логическую аргументацию, к тому же исключив из нее
ряд важнейших истин. См. аксиома
сводимости, логицизм.
1. КарриХ. Основания математической логики. М., 1969.
2. Клайн М. Математика. Утрата определенности. М., 1984.
ТЕХНИКА — совокупность артефактов,
представляющих вмененные им людьми ценности.
ТЕХНИЧЕСКАЯ НАУКА - наука,
предметом изучения которой является техническая
деятельность человека. Мало кто подвергает
сомнению утверждение, что наряду с
науками о природе и культуре существует также
комплекс т. наз. технических наук, предметом
которых является техника. Осмысление
феномена Т. н. связано с целым рядом трудностей,
часть из которых будет рассмотрена ниже.
Каков статус Т. н.? В чем состоит его
специфика? Действительно ли он научен?
Поставленные вопросы вынуждают нас обратиться к
анализу специфики концептов и метода Т. н.
Обобщив содержание значительного
массива литературы, В.Г. Горохов, пожалуй,
ведущий отечественный специалист в области
философии техники, пришел к следующим
выводам. «В отличие от закона природы,
который говорит о том, какова форма
возможных событий, технические правила являются
нормами. В то время как утверждения,
выражающие законы, могут быть более или менее
истинными, правила могут быть более или
менее эффективными.
Наибольшее различие между физической и
технической теориями заключается в
характере идеализации: физик может
сконцентрировать свое внимание на наиболее простых
случаях (например, элиминировать трение,
сопротивление жидкости и т.д.), но все это
является весьма существенным для
технической теории и должно приниматься ею во
внимание. Таким образом, техническая
теория имеет дело с более сложной реальностью,
поскольку не может элиминировать сложное
взаимодействие физических факторов,
имеющих место в машине. Техническая теория
является менее абстрактной и
идеализированной, она более тесно связана с реальным
миром инженерии» [С. 321].
Итак, технические правила являются
нормами. Законы (физики) истинны, а правила
эффективны. Техническая теория, хотя и
является абстрактной и идеализированной,
но в меньшей степени, чем физика.
Идеализация есть элиминирование
несущественного. На наш взгляд, выводы В.Г. Горохова
представляют собой прекрасный плацдарм для
продуктивного философствования.
Во-первых, отметим, что концептуальное
постижение норм всегда предполагает
ценности-концепты. До тех пор, пока
рассуждают о целях, средствах, правилах и нормах без
концепта ценности, уровень научной теории,
по сути, не достигается. Всякая научная
теория начинается с концептов, связь которых
образует научный закон. Поскольку это так,
постольку необходимо четко и ясно
определиться относительно концептов Т. н., но
именно это как раз и не делается. На наш
взгляд, концепты Т. н. — это ценности,
технические концепты-ценности, такие,
например, как надежность, безопасность, эколо-
гичность технических артефактов и
технологий. Открыв любое руководство по технике,
вы обнаружите десятки технических
концептов-ценностей. Приведем на этот счет
простой пример. Каждый знает, что оперативная
память компьютера исчисляется в
мегабайтах и что ее величина имеет для
пользователя важнейшее значение. Того, кто
спрашивает о величине оперативной памяти, как
правило, интересуют не просто сам факт ее
наличия, а продуктивные возможности
данного компьютера.
На языке концептуальной терминологии это
означает, что сведущие в информатике люди
используют не понятие оперативной памяти,
а концепт-ценность «оперативная память».
Все параметры технических артефактов,
которые значимы для человека,
осмысливаются им посредством специальных концептов-
ценностей. Если физик, наблюдая за
движущимся автомобилем, определяет его скорость,

244 ТЕХНИЧЕСКАЯ НАУКА
то он использует понятие скорости. Если же
ученый-инженер фиксирует скорость того же
самого автомобиля, то он руководствуется
концептом-ценностью скорости. Что
касается технических норм или правил, то они
обычно выступают формой оптимизации
соотношения между данной совокупностью
технических концептов-ценностей. Эффективное
установление технических правил и норм
всегда имеет концептуально-ценностный
характер. И еще одно замечание. Подобно
физическим понятиям, технические ценности
существуют во всех трех измерениях науки, т.е.
в ментальности, языке и предметах.
Например, КПД — это ценность любого двигателя,
но есть еще слово «КПД» и мысль «КПД».
Во-вторых, в свете изложенного очевидно,
что метод технических наук должен быть
назван прагматическим. В отличие от физики
технознание является не описательной
(семантической), а прагматической наукой.
О прагматической направленности
технической деятельности говорится часто и много,
но без придания этому факту того значения,
которого он заслуживает. Прагматика
технических наук — это не нечто второстепенное,
несущественное, а их природа, специфика.
Именно поэтому для них всех характерен
прагматический метод.
В-третьих, необходимо определиться
относительно тезиса об истинности (физических)
законов и эффективности технических
правил, норм и законов. На этот счет есть три
возможности.
1. Теория имеет дело с истинными
предложениями, но не эффективными. Физика
научна, а технознание нет.
2. Теория включает и истинные, и
эффективные предложения. И физика, и технознание
научны, но последняя не подчиняется регу-
лятиву истины.
3. Теория допускает несколько концепций
истины. Для физики характерен концепт
семантической, а для технического знания —
концепт прагматической истины.
Технознание научно и к тому же подвержено концепту
истины. Эффективные предложения как раз
и представляют собой истинные
предложения.
На наш взгляд, третий вариант истолкования
статуса Т. н. предпочтителен.
В-четвертых, необходимо определиться
относительно тезиса об идеальности технозна-
ния. Этот тезис затрагивает, по сути, один из
самых фундаментальных вопросов
философии технознания, вопрос о природе
технических концептов-ценностей. На наш взгляд,
недопустимо уподоблять идеализацию
элиминированию чего-то несущественного.
Такая элиминация действительно часто
проводится в науке. Она позволяет представить
изучаемые явления в упрощенном виде, т.е.
в форме, облегчающей некоторые научные
операции, например математическое
моделирование. Но следует учитывать, что
элиминирование не приближает, а, наоборот,
отдаляет от действенных научных концептов
(например, понятий физики и концептов-
ценностей Т. н.). Природа коццептов такова,
что они выражают все стороны изучаемых
явлений. Предмет физики полностью
охватывается ее понятиями; предмет Т. н. весь, без
какого-либо остатка, подвластен
техническим концептам-ценностям. Пример
Горохова относительно элиминирования в физике
трения и сопротивления жидкости
неубедителен. Хорошо известно, что именно в
физике как раз и получают свое
исчерпывающее объяснение оба упомянутых явления.
Действительное положение дел состоит не в
том, что физика более идеализирована и
абстрактна, чем технознание. У этих двух наук
качественно разные концепты, которые в
силу этого невозможно сопоставить друг с
другом на предмет их идеализированности.
В-пятых, научные концепты не являются
абстракциями. Вырабатываются они усилиями
по осмыслению всего массива эмпирических
данных. Есть все основания считать, что
озарению в деле выработки научных концептов
способствует синтез чувственных
впечатлений (так утверждают феноменологи),
языковая игра-дискурс и многое другое. Прямой
дороги к научным концептам, например за
счет абстракций, не существует.
Истолкование научных концептов в качестве
абстракций устарело.
Следует особо отметить, что в отличие от
положения дел в философии физики в
философии технознания вопрос о статусе концептов
не обсуждается. Фактически некритически
дублируется та ситуация, которая
характерна для научных трудов инженеров-ученых.

ТЕХНИЧЕСКИЕ И ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ 245
Вроде бы само собой очевидно, что в Т. н.
используются понятия. Ничего не сообщается
о том, как они вырабатываются и каков их
статус. За крайне редким исключением
концепты Т. н. уподобляются понятиям
естествознания, прежде всего физики.
Разумеется, правомерность такого уподобления не
была кем-либо доказана. На наш взгляд, в
концептуальном отношении современные
Т. н. явно охвачены физикалистским
синдромом.
В-шестых, обратим внимание на
интереснейшую мысль В.Г. Горохова о роли в
технической теории абстрактных объектов [С. 326].
Речь идет согласно нашей интерпретации, о
концептуальном представлении в теории
технических артефактов (например, в
радиотехнике — конденсаторов, индуктивных
катушек, сопротивлений). Допустим, в книге
изображается некоторый артефакт, но не тот,
который действительно где-то имеется в
наличии или же проектируется в качестве
отдельного экземпляра. Ситуация весьма
напоминает положение дел на лекции по
геометрии. Рисуемый преподавателем на доске
треугольник является представителем всех
возможных, действительных и
недействительных треугольников, но с треугольником
ситуация выглядит проще, чем с
концептуальным техническим артефактом. От
геометрического треугольника к материальным
объектам ведет дорога математического
моделирования. Когда же мы имеем дело с
концептуальным техническим артефактом, то он
прямо и непосредственно представляет
действительные и возможные предметные
артефакты. Итак, техническая теория имеет дело
с концептуальными артефактами.
Наконец, в-седьмых, как отмечает В.Г.
Горохов, в структуре технической теории
важнейшее значение имеют схемы [С. 33—35].
Значение схем состоит в том, что они
способствуют выработке оптимальных и типовых
решений.
Итак, нет сомнений, что Т. н. обладает ярко
выраженным теоретическим уровнем. Его
философский анализ позволяет
существенно превзойти т. наз. очевидное понимание
статуса Т. н.
Горохов В.Г. Философия техники // Степин B.C.,
Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. М., 1995.
ТЕХНИЧЕСКИЕ И ОБЩЕСТВЕННЫЕ
НАУКИ — науки, предметом изучения
которых являются соответственно техническая и
общественная деятельность человека. В
философии существует традиция рассмотрения
соотношения технических наук с
естествознанием, но крайне редко технические науки
сравниваются с гуманитарными. А между тем
в концептуальном отношении технические
науки имеют больше общего с
гуманитарными науками, чем с естествознанием. В
отличие от естественно-научных дисциплин в
гуманитарных и технических науках концепты
выступают в форме ценностей, но два типа
наук не тождественны друг другу постольку,
поскольку они руководствуются не одними и
теми же, а различными ценностями
(сравните: в технознании рассуждают о надежности и
безопасности технических устройств, а не о
политической свободе и необходимости).
Желая определить характер связи между
техническими и гуманитарными науками,
необходимо установить, каким образом
соотносятся их ценности. Вышеупомянутая связь
действительно существует, о чем
недвусмысленно свидетельствует внедрение техники
буквально во все сферы человеческой
жизни, осмысливаемые и конструируемые
посредством гуманитарных наук. Если бы
технические ценности были абсолютно чужды
гуманитарным ценностям, то в принципе не
могла бы существовать их взаимосвязь; но
она есть. Какова эта связь?
По нашему мнению, системы научных
ценностей образуют определенные уровни, между
которыми люди устанавливают некоторые
семиотические связи. Ценностные запросы
людей, а с ними, следует отметить, всегда
связаны и те или иные целевые установки,
изначально формируются в гуманитарных науках,
а затем направляются в технознание.
Технические ценности становятся в итоге
семиотическим бытием гуманитарных ценностей.
Сама возможность такого бытия
свидетельствует об удивительном многообразии мира
человека.
Иллюстрируя связь технических и
гуманитарных ценностей, приведем простой
пример. Танки обладают определенными
техническими параметрами, являющимися, по
сути, количественными характеристиками
соответствующих технических ценностей.

246 ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ И ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ
Как и каким образом будут использованы
танки — зависит по большей части от
политиков. В одних случаях они становятся
орудием борьбы за свободу, в других их
используют ради продления жизни режимов
угнетения.
Итак, связь наук инициируется человеком
и может быть представлена в виде
следующего вектора: гуманитарные —>
технические —» естественные науки. Установление
связи между различными типами наук,
разумеется, позволяет уточнить определение
техники. Техника — это технические
артефакты, выступающие как
ценностно-символическое бытие человека. См. технические
науки и естествознание.
ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ И
ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ — тема частых дискуссий в
научных кругах. Часто технические науки
понимаются как прикладное естествознание. На
первый взгляд кажется, что существует
непрерывный переход, хорошо накатанная
дорога от естествознания (физики, химии,
биологии) к техническим наукам, но при
ближайшем рассмотрении выясняется, что на
стыке естествознания и технознания
происходит научно-познавательный скачок.
В естествознании человек желает познать
природу такой, какой она существует
независимо от его устремлений. Каким именно
образом достигается эта цель, было
рассмотрено в статьях, посвященных физике и
биологии. Для рассматриваемой тематики
существенно, что природа при всей ее
способности к порождению многообразных явлений,
радующих взгляд человека, не в состоянии
породить мир техники. Последний является
результатом усилий человека, на которые он
решается благодаря своей высоко развитой
ментальное™.
Потребность человека в создании мира
искусственного приводит его к необходимости
рассматривать артефакты не сами по себе, а
в согласии с определенной системой
ценностей. Это обстоятельство вынуждает вменять
ценности самим артефактам. В качестве
технических объектов артефакты относительны.
Рассмотрим техническое отношение
человека Л/к артефакту N. Реализуемое в этом
единстве отношение является ценностным.
Инициатива исходит от человека, но эта
инициатива состоит не в исключении, а, наоборот,
во включении артефакта в ценностное
отношение. В результате это отношение
проявляется не только на стороне человека, но и на
стороне артефакта. Человек М обладает по
отношению к артефакту N ценностью К (ее
количественной мерой выступают
различного рода оценки). Артефакт N обладает по
отношению к человеку М ценностью К. Желая
подчеркнуть инициативу человека в
техническом отношении, можно и даже разумно
интерпретировать технику как символическое
бытие человека. Крайне важно понимать, что
это символическое (семиотическое) бытие не
иллюзорно, а реально в не меньшей степени,
чем материальные объекты. Человек,
разумеется, не может стать символическим бытием
технических артефактов, они абсолютно
пассивны в ценностном отношении.
Рассуждая о природе техники, мы до сих пор
не испытывали потребности обращения к
потенциалу естествознания. И все-таки эта
потребность непременно дает о себе знать.
Дело в том, что технические артефакты
восприимчивы отнюдь не к любым ценностям.
Характер и степень этой восприимчивости
зависит от природной составляющей
артефакта, изучаемой естествознанием. Связь
между естествознанием и техническими
науками устанавливает человек, исходящие от
него запросы приходят к естествознанию
через технознание. Естествознание призвано
обеспечить материальную базу техники,
причем таким образом, чтобы гарантировать
существование технических артефактов в
качестве ценностно-символического бытия.
Технические науки не являются прикладным
естествознанием. Что же касается вектора
взаимосвязи наук, то он идет не от
естествознания к техническим наукам, а в обратном
направлении. См. технические и
общественные науки.
ТОЛЕРАНТНОСТЬ - терпимость к чужому
мнению и поведению. Моральные
релятивисты не могут избежать вопроса о Т. в случае
настаивания на несоизмеримости моральных
культур, вместе с тем пытаясь избежать
вывода об их неизбежной бескомпромиссной и
бесплодной конфронтации. Т. должна
избавить от этой конфронтации. Понимая это,
моральные релятивисты оказываются в слож-

ТРАДИЦИОННАЯ ТЕОРИЯ 247
ном положении. Согласно их установкам
любая ценность не является обязательной для
всех сообществ. Это правило относится и к
Т., но тогда и она не является обязательной,
а это противоречит исходной установке о ее
необходимости. Моральные релятивисты
хотели бы обосновать обязательность Т., но не
в состоянии это сделать. В этой связи вновь
резонно обратиться к концепции
научно-теоретического ряда. Как в ее рамках может быть
интерпретирована моральная Т.?
Люди находятся на различных ступенях
теоретического ряда, и с этим приходится
считаться. Чем выше они поднимаются по
лестнице этического ряда, тем более они моральны.
Но что же делать с теми, которые находятся
на относительно низких ступенях
этического ряда? Если они способны подниматься по
нему к более совершенному знанию, то
именно это следует порекомендовать им, но как
же быть с теми, кто в принципе неспособен
к эффективному включению в процесс
наращивания свого этического ряда? В каких
случаях их позиция приемлема и в каких
неприемлема? Ответ на последний вопрос,
очевидно, не может быть однозначным, он во
многом зависит от конкретной ситуации.
В любой стране функционируют те или иные
предрассудки относительно наций, которые
неприемлемы, будучи, подобно
национализму, общественно пагубными. Т., терпимость,
снисходительность, равно как и
непримиримость, суровость и строгость оправданы лишь
тогда, когда именно они обеспечивают
принятие наиболее эффективного решения.
Интересный анализ феномена Т.,
обратившись к анализу религиозного плюрализма,
провел Ю. Хабермас (см.). Его центральная
мысль состоит в том, что Т. фильтрует поток
убеждений при переходе от когнитивного
уровня к практическому при его
подключении к праву и морали. При этом сторонники
соответственно религиозной и научной
картины мира оказываются в принципиально
различном положении. Первые исходят из
представления о Боге, для них
справедливость вторична. Вторые, наоборот,
руководствуются идеей справедливости. Для
верующих Т. оказывается тяжелым практическим
бременем. Цивильно образованные
граждане принимают необходимость Т. без каких-
то особых усилий над собой, ибо такая акция
прекрасно координирует с принципом
справедливости. «Что для одного хорошо в его
контексте, для другого может быть плохо в
ином контексте» [С. 4].
Аргументация Хабермаса не во всем
безупречна. Он слишком поспешно переходит от
этической составляющей к политической,
замыкая Т. как раз на нее. Этическая и
политическая Т. — это разные вещи. Именно в
сфере этики, в т.ч. в области политической
этики, Т. получает свое наиболее
содержательное осмысление. Вспомним, что в
отличие от политологии этика обладает мета-
научным статусом. Обратившись к ряду
этических теорий, нетрудно обнаружить, что
представители различных теорий
действительно оказываются в неодинаковом
положении. Сторонники учений, расположенных в
глубине теоретического ряда, не способны
понять приверженцев более развитых
концепций. В этих условиях Т. оказывается для
них внешней необходимостью.
Приверженцы наиболее развитых теорий понимают
истоки ограниченности своих неудачливых
оппонентов и обращаются к Т. вполне
сознательно, надеясь на лучшее будущее. Позиция
оппонентов принимается постольку,
поскольку они не способны на большее в
данное время. Курильщиков терпят не потому,
что им приятно и полезно курить, а в силу
неудачных попыток их переубеждения.
Утверждая, что Т. всегда найдется место в
любом обществе, сколь бы образованными не
были его члены, Хабермас прав. Но важно
подчеркнуть и другое: там, где диалог
развивается успешно, способствуя
совершенствованию теоретического ряда, Т. сама
трансформируется, перемещаясь к его вершине.
Актуальная задача состоит в придании Т.
векторного характера, избегая тем самым ее
грубых недоразвитых форм.
Habermas J. Warm miissen wir tolerant sein? Ueber die
Konkurenz von Weltbildern, Wrten und Theorien // http://
www.bbaw.de/schein/habermas.html
ТРАДИЦИОННАЯ ТЕОРИЯ - концепт
философии Т. Адорно (см.) и М. Хокхаймера.
Т. т. противостоит критический теории. Она
инструментальна, находится в тисках
массовых представлений, не позволяет
освободиться от закабаления обществом. Все эти
пороки не присущи критической теории.

248 ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ СХЕМА
ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ СХЕМА -
возможность перехода от априорных понятий к
созерцаниям, реализуемая воображением.
Благодаря концепту «Т. с.» Кант соединил в
одно целое априорное и апостериорное
знание и постулировал существование
априорных синтетических рассуждений.
Современные исследователи редко используют термин
«Т. с». Он заменен его своеобразными
аналогами, такими как, например, объяснение,
интерпретация, понимание, моделирование.
ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ - термин,
перенесенный И. Кантом (см.) из средневековой
схоластики в теорию познания. Для Канта Т.
эквивалентно априорному. Впрочем,
априорное и Т. не тождественны друг другу. В
отличие от априорного Т. отчетливо выражает
возможность перехода, трансцензуса, от
априорного к апостериорному. В силу сказанного
разумно говорить о трансцендентальной, а не
априорной схеме. См. трансцендентальная
схема, трансцендентное.
ТРАНСЦЕНДЕНТНОЕ — термин из
схоластики, включенный Кантом в его философию
науки. Согласно Канту Т. означает выходящее за
пределы всякого познания, например, «вещь-
в-себе», душа человека, космос, Бог. В
современной философии науки термин Т.
используется редко. Часто его аналогом признается
термин «метафизическое». Метафизическое,
т.е. принципиально недоступное научному,
равно как и любому другому, познанию.
Использование терминов трансцендентное или же
метафизическое необходимо постольку,
поскольку в противном случае не будет средств
для определения специфики научного знания.
См. трансцендентальное, метафизика.
ТУЛМИН СТИВЕН ЭДЕЛСТОН (1922-
1997) — англо-американский философ.
Особенность позиции Т. состояла в том, что он в
интерпретации философии науки резко
сдвигался от синтактики и семантики в сторону
прагматики. Для него образцом наук
являлись не логика и физика, а этика и
юриспруденция. Не только поведение человека, но и
его концептуальные системы могут быть
успешными или же безуспешными.
В исходных установках Т. явно
просматривается прагматическая философия. В
соответствии с ней он воссоздавал неординарный
эпистемологический портрет ученого, его
концептуальных инициатив. Субъектом науки
являются не теории, а ученые. Но наши
личные убеждения находят свое выражение
только через употребление коллективных
понятий. Т. одним из первых привлек внимание к
социологии науки. В его интерпретации
человеческое понимание имеет коллективный
характер. Тайна человеческого понимания
заключена в динамике концептуальных
изменений и их выбора (отбора), в создании
плодотворных стратегий.
В зрелый период своего творчества Т.
представлял науку как непрерывную генеалогию
проблем. Он не принимал концепцию
научной революции Куна. Формула Т. гласит:
научные проблемы = идеальное объяснение —
современные возможности.
Аргументация Т. строится таким образом.
Многие философы науки сводят научные
проблемы к идеальным объяснениям и не
учитывают жизненности популяций понятий
и теорий. С использованием семиотических
терминов замысел Т. можно
классифицировать следующим образом: правильным
является не синтаксически-семантическое, а
прагматическое понимание науки и
философии науки.
Согласно Т. акцент надо делать не на
дедуктивной логике, а на логике вопросов и
ответов, не на формальной системе, а на ее
применимости, не на аксиомах и теоремах, а на
предположениях и вытекающих из них
вопросах, не на предложениях наблюдения, а
на сравнении действительности идей в
опыте, не на принципах, а на прецедентах, не на
личном опыте, а на коллективном, не на
истинности теорий, а на их применимости, не
на вечных стандартах, а на
ситуационно-локальном, не на представлениях отдельных
людей, а на том, как они используются в
коллективной практике, не на отдельных
фрагментах научной деятельности, а на ее
целостности, не на открытиях тех или иных
суперученых, а на генеалогии проблем. В конечном
счете наука выступает как искусство
возможного и разрешимого.

ТЬЮРИНГА МАШИНА 249
У Т. как философа науки перед взором
постоянно витал образец прагматической науки,
но сам этот образец не получил должного
концептуального осмысления. Т. не обратил
внимания на принципиальное различие
генеалогии проблем соответственно в синтак-
тике, семантике и прагматике. Он полагал,
что определенность генеалогии проблем
везде является одной и той же, но это не так.
В физике дела обстоят не так, как в этике, и
это несмотря на то, что и физики,
руководствуясь некоторыми методологическими
идеалами, ставят перед собой определенные
цели. Недопустимо проводить знак равенства
между, например, философией физики и
философией политологии.
Бесспорная заслуга Т. состоит в разработке
им концепции коллективного научного
понимания посредством практического отбора
из популяции теорий наиболее эффективных
из них. Ему удалось представить в новом
свете многие стандарты философии науки,
перевести их в продуктивное проблемное поле.
1. Тулмин С. Концептуальные революции в науке //
Структура и развитие науки. М., 1978.
2. Он же. Человеческое понимание. М., 1984.
ТЬЮРИНГ АЛАН МАТИССОН (1912-
1954) — выдающийся английский математик,
разработал понятие абстрактного
эквивалента алгоритма, или вычислимой функции,
является автором основополагающей для
информатики идеи абстрактной универсальной
вычислительной машины. Он не построил
вычислительную машину, а показал логико-
математическими средствами, что она
возможна, и определил характер ее действий.
ТЬЮРИНГА МАШИНА — абстрактная
универсальная машина, позволяющая в
соответствии с некоторой программой реализовать
процесс вычисления.
Пенроуз Р. Новый ум короля. О компьютерах, мышлении
и законах физики. М., 2003.

У
УВАРОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ
(р. 1928) — отечественный философ,
специалист по философии науки, особенно
философии информатики. Развивает концепцию
нелинейной диалектики.
Уваров А.И. Проблемы информационной эпистемологии
и методологии. М., 1992.
УЕМОВ АВЕНИР ИВАНОВИЧ (р. 1928) -
отечественный философ, специалист в
области философии системного анализа.
Разработал вариант общей теории систем.
Уетов Л.И. Системные аспекты философского знания.
Одесса, 2000.
УНИВЕРСАЛИИ — общее как выражение
подлинной природы единичного. Речь идет о
признаках или понятиях в их языковой и
ментальной форме, т.е. предикатах. В Средние
века о природе У. спорили реалисты (Ф. Ак-
винский), концептуалисты (П. Абеляр (см.)) и
номиналисты (У. Оккам). Оптическое бытие
У. признавали только реалисты, т.е. они
полагали, что У. присущи вещам.
Концептуалисты считали У. теоретическими концептами,
которым ничего не соответствует в
действительности. Номиналисты, по сути, вообще не
признавали институт У. Для них общее имя
есть сокращенное название некоторой
совокупности единичных вещей. Средневековый
спор об У. в наши дни переведен в другую
плоскость. Спорят о платонистических и
номиналистических языках. См. конкретные
признаки.
УРСУЛ АРКАДИЙ ДМИТРИЕВИЧ
(р. 1936) — отечественный философ,
специалист по философии информатики и
космонавтики, рассматривает становление
ноосферы в связи с информатизацией общества.
1. Урсул А.Д. Проблема информации в современной
науке. М., 1975.
2. Он же. Безопасность и устойчивое развитие
(философские и концептуальные проблемы). М., 2001.
УТИЛИТАРИЗМ [от лат. utilitas — польза] —
этическое и социальное учение. У. более
полутора веков является одной из самых
авторитетных этических теорий. Сердцевину
этой теории образует концепт «полезность».
У. в качестве концепции неоднократно
подвергался разгромной критике, которая,
впрочем, никогда не достигала цели. В своем
абсолютном большинстве критики У.
недопонимали одно важнейшее обстоятельство: в
отличие от всех других этических доктрин
именно У. сыграл решающую роль в
налаживании тесного контакта, подлинного союза
между этикой и общественными науками.
Утилитаристы имеют явные заслуги перед
научным сообществом. Важно понять, в чем
именно они состоят.
Классики У. — И. Бентам и Дж. Ст. Милль
(см.) считали своим главным
предшественником Эпикура из Самоса (341—270 до н. э.).
По Эпикуру, высшим благом является
наслаждение (греч. hedone), или удовольствие.
Д. Юм (см.) сумел придать эпикуреизму
респектабельный вид. Во многом он повторил
аргументацию Эпикура, но сделал это более
утонченно, во всеоружии философа Нового
времени. «Ничто не может быть реальнее,
ничто не может более касаться нас, чем наши
собственные чувствования удовольствия и
неудовольствия, и если эти чувствования
благоприятны добродетели и неблагоприятны
пороку, то ничего большего не требуется для
урегулирования нашего поведения, наших
поступков» [1.С. 229]. Юм полагал, что разум
пассивен, следовательно, не он, а
чувственность доминирует в сфере нравственности.
Придать У. отчетливый научный смысл
впервые удалось И. Бентаму. Его новаторство
выразилось в том, что он, во-первых, положил
в основу всей своей доктрины принцип
полезности, который обычно приводил в
формулировке Хатчесона: наилучшее действие
производит наибольшее счастье для
наибольшего числа людей, соответственно
наихудшее действие обусловливает наибольшее
страдание. Во-вторых, Бентам настаивал на
измеримости наслаждений и страданий.
В-третьих, он четко поставил задачу
максимизации счастья и минимизации страданий [2].
Но там, где интересующие исследователя ве-

УТИЛИТАРИЗМ 251
личины измеряются, максимизируются и
минимизируются, неизбежно открывается
калитка в мир науки. Приоткрыть одну из
таких калиток как раз и удалось Бентаму.
Он полагал, что наслаждения и страдания
следует соизмерять по интенсивности,
длительности, степени достоверности, времени
наступления. Суммарные величины соответственно
наслаждений и страданий однопорядковы, а
потому можно из одной величины вычитать
другую. Государство должно добиваться
максимального счастья граждан при минимуме их
страданий. Применительно к экономической
жизни Бентам считал универсальными
масштабами денежные единицы.
В двух предыдущих абзацах кратко описан
проект Бентама по реформированию этики
и законодательства. В нем обнаруживается
немало слабых мест. Так, неправомерно
настаивать одновременно на оптимизации не
одной, а трех величин. Обычно такого рода
требования невыполнимы. Неправомерно
также утверждать, что величина наслаждения
пропорциональна его длительности, ибо
связь между удовольствием и его
продолжительностью может быть весьма причудливой.
Проект Бентама заслуживает высокой
оценки, даже несмотря на его недостатки. Как уже
отмечалось, он решающим образом
способствовал взаимообогащению этики и базовых
наук. Что же касается вышеупомянутых
недостатков, то они во многом объясняются
состоянием общественных наук в середине
XIX в. У Бентама не было возможности
опереться в своих исследованиях на данные
базовых общественных наук. Он решающим
образом способствовал выработке понятия
экономической функции полезности, но сам
ею не владел в должной степени.
Непосредственным продолжателем дела
Бентама стал Дж. Ст. Милль, самый известный
британский философ XIX в. В своем
обширном эссе «Утилитарионизм» Милль защищал
принципы полезности и счастья от
критических замечаний. Мы не станем повторять
аргументы Милля, ибо они в основном не
выходят за пределы системы Бентама, но две его
новации заслуживают особого упоминания.
В отличие от своего предшественника Милль
стремился противопоставить чисто
количественному У. качественный. Он полагал, что
лишь опытный и образованный человек
способен оценить количества качеств. «Лучше
быть недовольным человеком, чем довольною
свиньей, недовольным Сократом, чем
довольным дураком» [3. С. 104].
Еще одно отличие позиции Милля от
воззрений Бентама состояло в том, что первый
придерживался У. правил, а второй — У.
действий. Бентам не предлагал каких-либо
правил наряду с принципом полезности. Милль
же полагал, что всякое моральное действие
определяется некоторым правилом. Если
некто соблюдает обещание, значит, он
руководствуется соответствующим правилом.
Эффективность же правила определяется по его
последствиям и на основе принципа
полезности. Посредством правил в У. вводится тип
концепта, схожий с концептом ценности. За
счет феномена правил возрастает
рационалистический смысл У. На основе правил
можно судить о возможных поступках людей. По
степени его рационалистической
насыщенности У. правил напоминает кантовскую
этику категорического императива.
Благодаря Бентаму и Миллю У. стал
популярным моральным учением. Наиболее же
детальную разработку он нашел у Г. Сиджуика
[4]. Итак, кредо классического У. можно
представить в следующих положениях.
♦ В нравственной жизни руководствуйтесь
своими наблюдениями, а не
отвлеченными принципами.
♦ Помните, что человек в качестве существа,
наделенного психикой, не может
поступить иначе, как руководствоваться
своими мотивами и желаниями. А это
означает, что его главной целью является
достижение счастья, максимума наслаждений и
удовольствий при минимуме страданий и
боли.
♦ Высший принцип нравственной жизни,
причем принцип эмпирический, а не
надуманный, — это максимизация счастья и
минимизация страдания всех лиц и
социальных групп, испытывающих на себе
последствия тех или иных поступков людей.
♦ Ориентируйте свою жизнь на
наслаждения высокого качества (духовные
наслаждения благотворнее физиологических).
♦ Воспитывайте в себе добродетели — это
путь к счастливой жизни.

252 УТОПИЯ
♦ Обнаруживайте эмпирическим путем
правила поведения, и если они ведут к
счастью, то следуйте им.
♦ Совершенствуйте себя, ибо полновесная
в нравственном отношении жизнь
предполагает многообразие мотивов и желаний.
♦ Старайтесь предвидеть последствия
возможных поступков, как своих
собственных, так и других людей. Лишь то действие
достойно исполнения, которое в данной
ситуации предпочтительнее в горизонтах
максимизации счастья и минимизации
страданий.
♦ Помните, что моральные вопросы,
будучи для человека наиважнейшими,
нуждаются в глубоком научном осмыслении.
Способствуйте их научному пониманию.
Критики классического У. (Дж. Мур, Р. Хэар,
Дж. Роулз, Р. Шпэманн и др.) находили и
находят в нем все новые слабые места. Для него
характерны психологизмы,
натуралистические ошибки (сведение полезности к
чувственным удовольствиям), недостаточная
концептуальность. Существенно, однако,
что, как правило, каждый критик
классического У. испытывает на себе его влияние, в
частности использует концепт «полезность».
Поэтому и прескриптивист Хэар, и
дискурсивный этик Роулз являются
неоутилитаристами. Без У. современная этика
несостоятельна.
1. Юм Д. Трактат о человеческой природе. В 3 кн. Кн. 2
и 3. М., 1995.
2. Бентсш И. Введение в принципы нравственности и
законодательства. М., 1998.
3. МилпъДж. Ст. Утилитарионизм. О свободе. СПб., 1990.
4. Sidgwick Н. The Methods of Ethics. 7-th ed. L., 1907.
5. Spaemann R. Argumente filer und wieder den Utilitaris-
mus // Weimar A., Weimar W. (Hg.). Mit Platon zum Profit.
Fr. a. M, 1994, S. 195-199.
6. МурДж. Principia ethica // Природа моральной
философии. M., 1999.
УТОПИЯ — место, которого нет, общество
нереальное, иллюзорное. Пожалуй, самую
знаменательную попытку придать концепту
У. философскую респектабельность
предпринял Э. Блох, представитель Франкфуртской
школы. Он предложил поставить на место
критической теории революционную У., без
которой невозможно преодолеть голый
практицизм [С. 130]. У. понимается не как
планирование будущего, а как мечта. Многие
франкфуртцы относились не без подозрений
к науке, но новации Блоха даже им
показались явно чрезмерными. От
теоретического мышления они не пытались отказаться.
А утопическое мышление Блоха явно было
направлено против теоретической
философии. Впрочем, Блох был по-своему логичен.
Т.к. настоящее не идентично будущему, то
исходя из него, в принципе невозможно
спланировать будущее, следовательно, оно
предвосхищается. Блох явно недопонимал
следующее обстоятельство: для планирования
будущего вполне достаточно его
концептуального единства с настоящим. Так, если в
настоящем мало гласности, то следует вывод
о необходимости ее защиты. В данном
случае настоящее и будущее осмысливаются
посредством одного и того же концепта
гласности.
Блох Э. Тюбингенское введение в философию.
Екатеринбург, 1997.

ф
ФАКТ — концепт экспериментальных наук,
как семантических, так и прагматических.
Ф. — это референт науки, зафиксированный
экспериментально, например в процессе
наблюдения. Метафизическая уловка состоит в
понимании Ф. безотносительно к теории, но
такая акция в принципе невозможна. В
каждой из наук Ф. осмысливаются в
соответствии с их концептуальным содержанием.
В семантических науках, например в
физике, факты наблюдаются в настоящем. Иначе
обстоят дела в прагматических науках,
например в экономике. В этих дисциплинах Ф.
понимается не как фиксация некоторого
события, произошедшего здесь и сейчас, а как
его ценностная интерпретация. Ф. состоит не
в том, что буханка хлеба продается за 10 руб.,
а в том, что при продаже ее по этой цене
оправдалась или же не оправдалась некоторая
экономическая рекомендация, были
достигнуты поставленные цели. Прагматические
факты всегда ценностно нагружены. Такова
их специфика. В таком положении дел нет
ни грана субъективизма. Оно имеет
концептуальный, а не субъективистский смысл.
Меерзон Л.С. Проблемы научного факта. Л., 1972.
ФАЛЬСИФИКАЦИОНИЗМ -
философский подход, развитый К. Поппером (см.) и
противостоящий верификационизму. Ф.
исходит из асимметрии фальсификации и
верификации. Теория опровержима, но непро-
веряема, верифицируема. Представители
обоих лагерей настаивают на очной встрече
теории с фактами, но у них разные
методологические ориентиры. Попперианец в
отличие от своего оппонента намерен обеспечить
научный прогресс за счет придумывания
новой теории. Верификационист также
стремится к научному прогрессу, но он надеется,
что решающая подсказка придет со стороны
необъясненного факта. См. верификация и
фальсификация.
ФАЛЬСИФИКАЦИЯ [от лат. falsus -
ложный и/дс/о — делаю] — концепт философии
науки К. Поппера (см.), операция нахождения
ошибочности теории. Работая с теорией,
ученый стремится обеспечить рост научного
знания, поэтому он подвергает ее суровым
испытаниям. В противном случае он рискует
навсегда остаться в неведении относительно
своих теоретических заблуждений.
ФЕЙЕРАБЕНД ПОЛ КАРЛ (1912-1994) -
австрийско-американский философ, видный
представитель исторической школы в области
философии науки, сторонник безудержного
размножения теорий. Для стиля
философствования Ф. характерна следующая особенность:
он порой был склонен к малообоснованным
эпатажным заявлениям, от которых получал
явное удовольствие.
Согласно Ф. наука представляет собой
анархистское предприятие, теоретический
анархизм более гуманен и прогрессивен, чем его
альтернативы, опирающиеся на закон и
порядок. Господство науки — угроза
демократии, а потому она, подобно всем формам
идеологии, должна быть отделена от государства.
Ф., симпатизировавший одно время
марксизму и другим левым движениям, а после
переезда в США (1958) усвоивший многие
нормы американского прагматизма, часто
использовал политические термины в
весьма рискованной манере. Анархистская
методология Ф. напоминает «круглый квадрат».
Разумно ставить вопрос о методологии
анархизма как политической теории, но
нецелесообразно относить методологию науки к
политической теории. Ф. протестовал против
использования науки в идеологических
целях, а также против придания ей жестких
организационных форм. Эта критика
вполне уместна.
Рассмотрим знаменитое фейерабендское
предание анафеме разума: «Так будь же он
проклят!..» [С. 322]. Ф. прописывал науке
изрядную порцию иррационализма как
противоядие от ее застоя. Не было бы
предрассудков, страстей, самонадеянности — не
было бы и науки. Насильственное
избавление науки от иррациональных моментов,
считал Ф., приводит к таким абстрактным

254 ФЕНОМЕНАЛЬНОСТЬ
чудовищам, как Обязанность, Долг, Мораль,
Истина.
Критикуя односторонний рационализм, Ф.
имел в виду прежде всего критический
рационализм К. Поппера (см.) и логический
эмпиризм неопозитивистов. Оба они
игнорировали сферу чувственности, к которой
относятся, например, страсти. Строго говоря,
под иррациональным Ф. понимал не
чувственность, а все то в познании, что не
поддается осмыслению на основе концептов
«правило» и «закон». Создается впечатление,
что за пределами иррационального остается
хаотическое, спонтанное, интуитивное. Это
мнение ошибочное. Действительно, все, что
случается с людьми, они способны
представить в языковой форме, т.е. как совокупность
предложений (возглас допустимо
рассматривать как вырожденное предложение).
Совокупность предложений — это теория. Таким
образом, все человеческое доступно теориям.
Итак, основным достижением Ф. является
концепция пролиферации теорий. До него
рассматривали историческую эстафету
теорий, их диахронию (от греч. dia — через +
+ chronos — время). Ф. же поставил в центр
философии науки синхронию (от греч. syn —
вместе) теорий. Идея синхронии теорий
представляется крайне важной. Тезис о
необходимости пролиферации теорий, по
нашему мнению, не должен возводиться в
абсолют. Размножение «злокачественных»
теорий неизбежно приводит в науке к
онкологическим заболеваниям.
Фейерабенд П. Избр. труды по методологии науки. М.,
1986.
ФЕНОМЕНАЛЬНОСТЬ — редуцирование
познания к чувственным данным (Дж.
Беркли, Э. Мах (см.)). Принципу теоретической
относительности придается крайне
односторонний характер, и к тому же он
истолковывается неправильно. Во-первых, верно, что
наши знания всегда имеют чувственный
характер. Во-вторых, знания не просто
чувственны, а концептуальны: чувства ведь
являются лишь одним из аспектов концептов.
В-третьих, нет никакой возможности судить
об объектах безотносительно к чувствам.
В-четвертых, чувственная относительность
знания не свидетельствует против
самостоятельности объектов.
ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ ЭСТЕТИКА -
эстетика, истолкованная феноменологически.
Разработанный Э. Гуссерлем (см.)
феноменологический метод оказался в эстетике весьма
кстати. Отчасти это объясняется тем, что в
нем, как и в искусстве, отдается должное
ментальное™ человека. В естествознании эйдо-
сы выступают как дескрипции, в эстетике —
как ценности. Содержание
феноменологического метода наталкивает на мысль, что
концепты естествознания и ценности
гуманитарных наук вырабатываются единообразно. По
этой причине феноменолог счастливо
избегает противопоставления эстетики науке.
Впервые путь феноменологического консти-
туирования ценностей продемонстрировал
М. Шелер в его пионерской работе
«Формализм в этике и материальная этика». Он
полагал, что этические ценности присущи
людям, а эстетические — предметам [1. С. 304].
Когда дошел черед до сущностного
понимания эстетики, то все выдающиеся
феноменологи, и Н. Гартман, и Р. Ингарден, и М. Дюф-
рен, последовали за феноменологической
логикой Шелера.
Феноменологический призыв «назад, к
вещам!» привел в эстетике к акценту на
предмет искусства. Именно на него замыкается в
конечном счете феноменологическая
редукция. Разумеется, необходимо было
объяснить, каким образом происходит перенос на
предмет (произведение искусства)
ценностей. Что имеется в виду, когда произведение
искусства считается ценностно
нагруженным? Предшественник феноменологов гус-
серлевской волны Ф. Брентано полагал, что
«когда мы называем девушку прекрасной, то
название это употребляется в переносном
(курсив наш — В.К.) смысле. Это сходно с
названиями зеленый, красный, теплый,
холодный, сладкий, горький, которые мы даем
телам, находящимся вне нас. Все эти
выражения обозначают сперва то, чем являются,
а затем переносятся также на то, что, при
известных обстоятельствах воздействуя на нас,
вызывает ощущение, аналогичное этому
явлению» [5. С. 38]. В конечном счете
возобладало мнение, что институт эстетических
ценностей характерен для единства объекта и
субъекта.
Новации феноменологов относительно кан-
товской эстетики очевидны. Эстетика не

ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД 255
привязывается к чистой целесообразности и
в этом смысле она перестает быть
формальной, а становится содержательной. На место
общего чувства ставится ценность, в
результате эстетике придается отчетливый
концептуальный характер, который среди прочего,
должен уберечь от психологизма. Именно
концепты-ценности выводят феноменолога
за пределы ментальное™.
Согласно Ингардену литературное
произведение (то же самое можно сказать о любом
произведении искусства) — это
потенциальный предмет, не материальный, не
ментальный и не идеальный. Потенциальное бытие
литературного произведения
актуализируется (конкретизируется) как автором, так и
читателями. Эстетический смысл произведения
искусства актуализируется рецепиентом, но
он не создается им заново. Поэтому
«читатель должен доверять произведению, не
играя и не хитря с ним», «эстетическое
отношение всегда целиком повернуто к общему,
а не к конституирующей активности
субъекта» [3. С. 53].
А как обстоят дела с проблемой истины?
«Правда писателя в произведении, но правда
произведения не в писателе. В чем же она?
В самом смысле произведения» [3. С. 55].
«Критик должен принять, что произведение
самому себе собственная норма, и поставить
вопрос, действительно ли оно выражает свою
единичную сущность, в частности, сообщает
ли оно то, что хочет сообщить, адекватна ли
форма содержанию, реализуется ли
имманентность смысла в чувствах, характерных для
произведения искусства» [3. С. 57]. Более прав
тот, кто глубже постигает смысл произведения
искусства. В одних случаях эстетическая
истина устанавливается применительно к
отдельному произведению искусства; в других —
в результате сравнения различных
произведений искусства, реализующих один и тот же
смысл с неодинаковой степенью глубины.
Подводя итоги, вспомним намерение
Гуссерля превратить философию в строгую науку.
Полагаем, что это намерение последователям
его учения действительно удалось
реализовать, по крайней мере применительно к
эстетике. В научном отношении Ф. э.
сконструирована весьма добротно, в ней отчетливо
представлены все главные конституенты
науки: концепты (в форме
концептов-ценностей), регулятив истины и определенный
метод (метод эстетической
феноменологической редукции).
1. Шелер М. Формализм в этике и материальная этика
ценностей // Шелер М. Избранные труды. М., 1995.
2. Гартман Я. Эстетика. М., 1958.
3. Ингарден Р. Исследования по эстетике. М., 1962.
4. Дюфрен М. Эстетика и философия // Эстетическая
мысльXX века. Ч. 1. М., 1997.
5. Брентано Ф. Основные черты эстетики. Издание из
наследия // Там же.
6. Феноменология искусства. М., 1996.
ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД -
метод, разработанный в рамках
феноменологии. Его существенные особенности
перечислены ниже.
1. Достоверным началом философствования
является чистое Я, не замутненное какими-
либо созерцаниями [С. 345]. Как условие
познания чистое Я трансцендентально.
2. Всякого рода естественные установки, не
являющиеся результатом тщательного
философствования, должны быть «заключены в
скобки». Это — требование эпохи. Согласно
3. Гуссерлю (см.), именно эпоха вынуждает
начать философствование с чистого Я.
3. Всякое переживание есть феномен, т.е. в
нем является нечто. Последующий анализ
выясняет, что это нечто может быть либо
действительным, либо воображаемым.
4. Феномен выступает как интенция, как
«сознание о ...». Принцип интенциональности
Гуссерль связывал с именем Брентано, хотя
он был известен уже средневековым
схоластам. Впрочем, до Гуссерля никто не включал
интенциональность в содержание Ф. м.
5. Полюсы интенциональности — когитум
(предмет размышления) и когитация
(размышление), или, другими словами, ноэма и
ноэзис (два последних термина образованы
от греческого слова «нус», т.е. ум).
6. Сознание есть поток феноменов
(переживаний, воспоминаний, фантазий). Гуссерль
полагал, что феномены синтезируются
субъектом. Кант рассуждал о синтезе суждений.
Гуссерль говорил о синтезе переживаний,
феноменов.
7. Синтез феноменов предполагает их
отождествление, которое достигается в
имманентной субъекту временности.
8. В качестве тождественного выступает
некий инвариант, следовательно, когитация
есть выявление идентичного.

256 ФЕНОМЕНОЛОГИЯ
9. Конструирование многообразий
переживаний сопровождается некоторыми
вариациями, которые ограничены определенными
горизонтами, доступными человеку.
10. Инварианты в вариациях — это сущность,
эйдосы.
11. Смыслы, эйдосы достигаются в
категориальной интуиции. Как видим, Гуссерль
устанавливал связь чувственного с
рациональным. При этом он полностью обходился без
теории абстракций.
12. Эйдосы идеальны, они не даны реально,
а исключительно умопостигаемы.
13. Постигаемый в эйдосах предмет есть
идеальная предметность.
14. Чистота работы с феноменами
обеспечивается феноменологической и эйдетической
редукцией, т.е. сведением всего опыта
сознания к феноменам и эйдосам.
15. Истина есть интенциональное
прояснение, обеспечивающее согласованность
человеческого опыта.
16. Трансцендентальное Я есть инвариант и
единство всех актов сознания, условие,
Предпосылка феноменологического опыта.
Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские
размышления. Кризис европейских наук и
трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества
и философии. М.; Минск, 2000.
ФЕНОМЕНОЛОГИЯ — одно из основных
современных философских направлений.
Основатель Ф. Э. Гуссерль (см.), будучи
недовольным состоянием философии и наук,
решил перевести их на подлинно научную
основу. Гуссерль действительно столкнулся с
весьма противоречивой ситуацией,
особенно отчетливо проявлявшейся в
противостоянии эмпирицистов миллевского и
рационалистов кантовского толка. Два лагеря
философов, по сути, игнорировали друг друга.
Отсутствие единства в стане философов явно
раздражало Гуссерля. Для него не были
приемлемы как теория абстракций
эмпирицистов, так и бездоказательное постулирование
априорных истин рационалистами.
Гуссерль вполне сознательно стремился
преодолеть недостатки как британского
психологизма (Дж. Локка (см.) и др.), так и
классического априоризма И. Канта. Если,
подобно Локку, начинать с чистого ego, то никак не
удается обнаружить сущности (эйдосы),
идеальные предметности. А это означает, что
эмпиризм не покидает сферу
конкретно-психологического, абсолютизация которого как раз
и приводит к психологизму, но философский
поиск ориентировал Гуссерля не на
психическое как таковое, а то сущностное, которое
возможно усмотреть в нем. Гуссерль —
критик психологизма.
Кантовский априоризм также не мог устроить
Гуссерля. Бесспорное достижение Канта
состояло в выделении двух уровней познания,
трансцендентального рассудка и явлений
(феноменов), связь между которыми выражала
трансцендентальная схема. Однако категории
рассудка — это еще не сущности, уровень
которых в кантовской философии недостижим.
Оставаясь под известным влиянием
кантовской философии, Гуссерль трансформировал
ее существеннейшим образом.
В центр своей философии Гуссерль ставил не
кантовскую трансцендентальную схему, а
принципы интенциональности
(направленности сознания на предмет изучения) и
эйдетической интуиции. Принцип
интенциональности избавлял Гуссерля от необходимости
поиска перехода от рассудка к феноменам.
Все, что способен обнаружить философский
анализ, так или иначе присуще феноменам.
Принцип эйдетической интуиции
освобождал Гуссерля от необходимости
приписывания сознанию какого-либо изначального
категориального содержания. Когда последнее
постулируется в том или ином виде, то
непременно приходят не к эйдетической, а к
формальной логике. Гуссерлю было
достаточно постулировать способность субъекта к
усмотрению эйдосов, но не их конкретное
содержание.
Таким образом, по Гуссерлю, непременно
стоит различать два уровня сознания,
феноменологический и эйдетический, между
которыми существует известная координация и
субординация. Определяющую роль играет
эйдетический уровень сознания, без
которого недостижим главный адресат как
научного, так и философского интереса, —
сущности, идеальные предметности.
На наш взгляд, достоинство Ф. Гуссерля
состоит в определении путей осмысления мира
на основе чувственных впечатлений
(феноменов). Деятельность сознания
представлена в Ф. намного более содержательно, чем в
теории абстракций, но в феноменологиче-

ФИЗИКАЛИЗМ 257
ском подходе Гуссерля изначально
содержалась опасность его абсолютизации. Избежать
ее Гуссерлю не удалось. Он философствовал
согласно определенному вектору: чувства —>
—> мысли —> язык —> действия людей; но
исходным звеном философского вектора могут
быть не только чувства, но и мысли, и язык,
и поступки людей. Научная деятельность
человека не исчерпывается ступенями
феноменологического метода. Еще одним
существенным недостатком Ф. является забвение
ею исторического метода. Вопреки Гуссерлю
познание никогда не начинается с чистого
листа, оно всегда имеет теоретические
предпосылки. См. феноменологический метод.
ФЕНОМЕНОЛОГИЯ И НАУКА -
интерпретация природы науки с позиций
феноменологии. По Гуссерлю (см.) от полноты
реализации феноменологического метода
зависит достигаемый горизонт научности. В одних
случаях дело ограничивается эмпирическими
(описательными) науками. В других случаях,
когда достигается уровень эйдосов, налицо
эйдетические науки. Среди эйдетических
дисциплин можно выделить формальные и
трансцендентальные науки. Формальные науки
определяют всего лишь внешнюю форму
научного знания (такова, например, формальная
логика). Высший уровень рефлексии над эй-
досами представляет собой
трансцендентальные науки. Феноменологическая философия
Гуссерля открыла простор для нового
осмысления статуса различных наук. Наша
ближайшая задача состоит в кратком описании
значительных вех в конструировании философии
науки на основе феноменологии. Что
касается самого Гуссерля, то из всех наук он уделял
наибольшее внимание логике и математике.
Феноменологический метод был
продуктивно использован не в естествознании, а в
гуманитарных науках, в частности в социологии
(А. Щюц), эстетике (М. Дюфрен, Р. Ингар-
ден), психологии (К. Ясперс, Л. Бинсвангер),
литературоведении (Р. Ингарден). Во всех
случаях ставилась одна и та же задача: почерпнуть
сущностное в предданном, т.е. в феноменах.
Обратимся к вопросу о научной
состоятельности феноменологии. В этой связи особое
значение приобретает проблема истины. По
Гуссерлю, истина есть интенциональное
прояснение, обеспечивающее согласованность
человеческого опыта. Истина есть полная
согласованность между помысленным и
имеющимся в наличии. Там, где этой
согласованности нет, проводят соответствующие
коррекции. Как нам представляется, именно в
этой связи выясняется очевидная
проблемная ситуация. Неясно, почему вдруг ранее
осуществленная эйдетическая интуиция
оказывается неправильной. Если ситуация
зависит от жизненного опыта, то она в некотором
роде вторична, что противоречит постулатам
феноменологии. В связи с проблемой истины
перед феноменологией встают грозные
призраки относительности и историчности
познания и его связи с практической
деятельностью людей. Перед их лицом становится
очевидным, что феноменологи абсолютизируют
роль ментального в науке.
Феноменолог полагает, что все аспекты
научной работы должны непременно
«проходить» через феноменологическую редукцию
и интуицию. Этот идеал феноменолога не
согласуется с той действительной работой,
которую проводят ученые. Простой пример:
ученый, перебирая математические
уравнения, ищет среди них необходимое ему,
делает удачный или неудачный выбор. Он не
проводил феноменологическую работу, по
крайней мере в сколько-нибудь полном виде.
Феноменолог, требуя при каждом новом шаге
ученого справки из ведомства
феноменологического сознания, чрезмерно
ортодоксален. В мире науки нет той ментальной
прозрачности, которая мила феноменологу.
Факты свидетельствуют о том, что достаточно
часто научные успехи достигаются без
непосредственного обращения к
феноменологическому методу. Однако в том случае, когда
речь заходит о ментальности человека,
феноменологическому методу, как
представляется, трудно найти альтернативу.
ФИЗИКАЛИЗМ — концептуальная
установка на обеспечение достоверности знания
посредством опоры на факты физической
науки. Наука'не должна состоять из
изолированных друг от друга регионов. К тому же она,
по мысли неопозитивиста О. Нейрата,
изобретателя термина «физикализм», всячески
избегает психологизма, чем и сильна физи-

258 ФИЛОСОФИЯ АСТРОНОМИИ И КОСМОЛОГИИ
ка. Физикалисты приписывают миру
человеку такую степень однородности, которой он
не обладает. Верно, конечно, что фундмен-
том всего существующего, в т.ч. и социальных
явлений, является физическая реальность, но
отсюда никак не следует, что физика как
наука имеет универсальный характер и
способна раскрыть природу буквально всех
явлений. Ф. питается соками двух источников.
Философский мы рассмотрели. Второй
исходит от профессиональных физиков,
абсолютизирующих излюбленную ими науку.
Neirath О. Soziologie im Phisikalismus // Erkentniss, 1931—
1932. Bd. 3. H. 5-6.
ФИЛОСОФИЯ АСТРОНОМИИ И
КОСМОЛОГИИ — наука об астрономии и
космологии. По своим методам тесно примыкает к
физике. Основное внимание уделяется
происхождению и эволюции космических
объектов, осмыслению потока выдающихся
открытий, совершенных за последние два-три
десятка лет.
1. Научно-популярному журналу Президиума РАН
«Земля и Вселенная» 35 лет // Земля и Вселенная. 2000. № 1.
С. 3-29.
2. Астрономия и современная картина мира. М., 1996.
3. Латыпов Н.Н., Бейлин В.А., Верешков Г.М. Вакуум,
элементарные частицы и Вселенная. М., 2001.
ФИЛОСОФИЯ БИОЛОГИИ — метанаука,
предметом которой является комплекс
биологических дисциплин. Биология [отгреч. bios —
жизнь + logos — учение] — это комплекс наук
о живой природе. Как уже неоднократно
отмечалось, содержание любой науки
интерпретируется отнюдь не в произвольной манере, а
в соответствии с определенными
концепциями. Этому правилу подвластна и биология.
При осмыслении биологии важно уяснить
себе, с позицией какой именно концепции
происходит интерпретация ее содержания.
В этой связи уместна экспертная оценка
состояния современного биологического
знания.
Комплекс биологических наук включает не
один десяток дисциплин и концепций, в т.ч.
общую и теоретическую биологию,
эволюционное учение, биологию развития,
цитологию, генетику, биофизику, биохимию,
микробиологию, биогеохимию, учение о
биосфере, биогеоценологию, ботанику, зоологию,
паразитологию, этологию, палеонтологию.
Каждая из биологических наук имеет свою
историю метаморфоз и открытий. В данном
случае нас интересует не столько их
номенклатура, сколько те парадигмальные
изменения, которые имели «сквозное» значение для
всего биологического знания. На наш взгляд,
в этом отношении необходимо выделить по
крайней мере четыре этапа развития
биологического знания, сыгравших решающую
роль в развитии биологических наук. Это, во-
первых, эволюционное учение Ч. Дарвина
(дарвинизм) (1859—1900), во-вторых, попу-
ляционная генетика, или синтетическая
теория эволюции (1900—1952), в-третьих, мо-
лекулярно-динамический подход, начало
которому было положено открытием структуры
ДНК(1953—1971), и, в-четвертых,
методология рекомбинантных клеток (с 1972 г. по
настоящее время).
Эволюционное учение чаще всего
связывается с именем Ч. Дарвина, главный труд
которого «Происхождение видов путем
естественного отбора, или сохранения благопри-
ятствуемых пород в борьбе за жизнь» увидел
свет в 1859 г.
Оценивая роль Дарвина в биологии, Н.В.
Тимофеев-Ресовский писал: «Гениальность
Дарвина была в том, что он первым увидел в
природе принцип естественного отбора,
естественно-исторический механизм эволюции
живых существ» [1. С. 79]. В устах
знаменитого генетика похвала в адрес Дарвина звучит
особенно весомо. Итак, по
Тимофееву-Ресовскому, основная заслуга Дарвина состояла в
открытии принципа биологии, а именно
принципа естественного отбора. Оценка
значимости Дарвина для биологии зависит от судьбы
этого принципа.
Прежде всего отметим, что философско-ме-
тафизические истоки эволюционного учения
уходят далеко в Античность (Гераклит,
Демокрит). Восходя от Античности к Дарвину,
нетрудно обнаружить философскую идею
эволюции у тех или иных авторов, но нигде
нет биологического принципа эволюции.
Строго говоря, Дарвин вообще не стремился
преодолеть ту огромную дистанцию, которая
отделяет философию от биологии. Он
действовал в другой манере. Будучи одним из
самых энциклопедически образованных
биологов своего времени, он осмысливал
многочисленные известные ему факты. Именно
в этой связи он сделал решающий шаг в сто-

ФИЛОСОФИЯ БИОЛОГИИ 259
рону теории и не без многолетних колебаний
выдвинул на первый план принцип
естественного отбора. Это — метанаучный
подвиг. Кстати, в названии главного труда
Дарвина значится и другой принцип — борьба за
жизнь, но его метанаучный вес значительно
меньше, чем у принципа естественного
отбора. «Роль конкуренции как
организующего систему механизма преувеличена. Она
действует лишь на определенном уровне
тонкого приспособления компонента к системе.
На других уровнях действуют кооперация и
взаимозависимость» [2. С. 93].
Итак, первую концептуальную революцию
в рамках биологического знания резонно
связывать с эволюционным учением
Дарвина и прежде всего с принципом
естественного отбора.
Вторую биологическую революцию мы
связываем с генетикой, с ее первым этапом
развития, начало которому положил Г. Мендель
(1865). Процитируем еще раз
Тимофеева-Ресовского. «Гениальность Менделя была в том,
что он дал ясную и неоспоримую
интерпретацию тем результатам, которые он получил
в своих опытах с горохом» [1. С. 79].
Подобно Дарвину, Мендель открыл некоторые
принципы (законы), которые позволяли
интерпретировать многочисленные, а не
только связанные с горохом, эмпирические
факты. Селекционерам и до Менделя было
многое известно из того, что ныне фигурирует
под названием «генетика», но именно
Мендель был первым, кто понял концептуальную
силу генетических законов.
К сожалению, исторический триумф
генетики начался лишь после переоткрытия
законов Менделя в 1900 г. X. де Фризом,
К. Корренсом и Э. Чермаком.
Понадобилось еще три десятка лет, прежде чем в
1930-х гг. усилиями С.С. Четверикова,
Р. Э. Фишера и Дж. С. Холдейна удалось
синтезировать две первоначально
обособленные концепции — менделизм и
дарвинизм. Так возникла синтетическая теория
эволюции (СТЭ): синтез законов Менделя
в хромосомной интерпретации и
дарвиновского принципа естественного отбора.
Вплоть до начала 1950-х гг. в биологии не
было философски более насыщенной
концепции, чем СТЭ. Многие исследователи
полагают, что парадигмальное значение СТЭ
простирается от 1930-х гг. до настоящего
времени. Это мнение нам представляется
нуждающимся в существенной корректировке.
И вот почему. В первой половине XX в.
статус многочисленных биологических наук, в
т.ч. генетики, был по преимуществу
феноменологическим (от греч. phenomenon —
являющееся) . При изучении биологических
явлений исследователи, как правило, отвечали на
вопрос «как?», но не «почему?».
Динамические истоки живого оставались плохо
понятыми. В основном изучались не столько
первоосновы живого, сколько их
проявления, феномены.
Поток новых успехов вызвало открытие в
1953 г. Дж. Уотсоном и Ф. Криком двухцепо-
чечной структуры ДНК. Последующая
расшифровка генетического кода,
определяющего синтез белка, выяснение в деталях
содержания многочисленных генных
механизмов, бурное развитие молекулярной
биологии, все это — ярчайшее свидетельство
достижения биологией новых концептуальных
глубин. На смену прежней феноменологии
пришел достаточно очевидный динамизм.
Требование динамического объяснения
происхождения и эволюции биологических
явлений стало в науке нормой. Идеалы
прежней СТЭ, феноменологической по своей
сути концепции, померкли. Коренная
трансформация биологического знания в период
1953—1972 гг. осуществлялась под эгидой
динамической СТЭ, или молекулярно-дина-
мического подхода. Разумеется, молекуляр-
но-динамический подход не связан с отказом
от идеи эволюции. Его содержание как раз и
состоит в определении динамики
биологической эволюции.
Последние десятилетия отмечены новой
трансформацией биологического знания. Ее
главное содержание определяет методология и
технология рекомбинантных (гибридных)
ДНК [3. Т. 1. С. 228—247]. Начало нового этапа
развития биологии было положено в 1972 г. в
лаборатории П. Берга (США)
конструированием первой рекомбинантной ДНК. Если до
начала 1970-х гг. генетический материал и его
фенотипические проявления изучались в
основном в пассивной манере (изучали то, что
есть и доступно), то теперь стали реализовы-
вать возможности для активного
манипулирования этим материалом. Биологическое

260 ФИЛОСОФИЯ ИНФОРМАТИКИ
экспериментирование было поднято на
качественно новую ступень. Стали выделять
ДНК, вырезать из них отдельные участки,
изменять и конструировать их заново, затем
тем или иным способом вводить их в геном
культивируемых клеток и по фенотипиче-
ским признакам судить о генах и их
функциях. В отличие от классических генетики и
молекулярной биологии, предметом изучения
которых были непосредственно молекулы
ДНК и все, что с ними связано,
неклассическая микробиология помимо сказанного выше
исследует активные, проективного
характера действия с рекомбинантными ДНК.
Отметим особо: в данном случае речь идет не о
генной инженерии как таковой, а об
изменении статуса биологической науки, обоих ее
составляющих, как теории, так и
эксперимента. Развитие биологического
эксперимента открыло не виданные ранее
перспективы перед биологическими теориями. Многое
из того, что ранее нельзя было подтвердить
эмпирически, теперь подвергается
фальсификации.
Итак, для биологии характерны
концептуальные революции отнюдь не в меньшей
степени, чем для других наук. Наиболее
масштабными научно-биологическими революциями
являются: 1) дарвинизм, 2) синтетическая
теория эволюции, 3) молекулярно-динамиче-
ский подход, 4) методология и технология ре-
комбинантных ДНК. Каждый последующий
этап биологического знания вбирает в себя
достижения предыдущего. Отмеченные выше
четыре этапа образуют научно-теоретический
ряд биологии в том ее виде, какого она
достигла к настоящему времени.
Философия любой науки насыщена
многочисленными проблемными аспектами. В
полной мере это относиться и к философии
биологии. Исследователи особенно часто
обращаются к вопросу о природе живого, статусе
биологической науки, соотношении
биологической эволюции и присущих организмам
внутренних закономерностей, специфике
биологической информации. На наш взгляд,
следует большее внимание уделять отдельным
биологическим теориям.
1. Тимофеев-Ресовский Н.В. Генетика, эволюция и
теоретическая биология // А.Н. Тюрюканов, В.М. Федоров,
Н.В. Тимофеев-Ресовский: Биосферные раздумья. М.,
1996.
2. Заварзин Т.А. Индивидуалистический и системный
подходы в биологии // Вопросы философии. 1999. № 4.
3. Альберте Б., Брей Д., Льюис Дж. и др. Молекулярная
биология клетки. В 3 т. М., 1994.
4. Рьюз М. Философия биологии. М., 1977.
5. Биофилософия. М., 1997.
6. Методология биологии: новые идеи. М., 2001.
ФИЛОСОФИЯ ИНФОРМАТИКИ - мета-
наука, предметом которой является
информатика. Основное внимание уделяется истории
становления информатики, специфике
концепта информации, моделированию и
вычислительному эксперименту, проблеме
искусственного интеллекта, информатизации
общества, Интернету, компьютерной этике.
1. Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в
живом и машине. М., 1983.
2. БриллюэнЛ. Научная неопределенность и информация.
М., 1966.
3. Бирюков Б.В. Кибернетика и методология науки. М.,
1974.
4. Урсул А.Д. Отражение и информация. М., 1973.
5. Авдеев Р.Ф. Философия информационной
цивилизации. М., 1994.
6. Гухман В.Б. Философия информационного подхода.
Тверь, 2000.
7. Юзвишин И.И. Информациология. М., 1996.
8. Чернавский Д.С. Синергетика и информация. М., 2004.
ФИЛОСОФИЯ ИСКУССТВОВЕДЕНИЯ -
то же самое, что эстетика. См. эстетика.
ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ- 1) учение о
единстве исторического процесса,
реализующееся в определенных стадиях; 2)
философия исторических наук. Ф. и. в смысле 1)
часто называют субстанциальной Ф. и., а в
смысле 2) аналитической Ф. и. В рамках
субстанциальной Ф. и. стремятся обнаружить
некоторый закон эволюции или развития
для всего многовекового пути человечества.
Популярны теории исторических циклов
(Дж. Вико, О. Шпенглер), исторического
прогресса (И. Гердер, Г. Гегель),
цивилизаций, отличающихся свой спецификой
(Н.Я. Данилевский, А. Тойнби), социально-
экономических формаций (К. Маркс),
завершения исторического движения в
окончательном состоянии либеральной демократии
(Ф. Фукуяма). Создать научно обоснованную
единую концептуальную картину всемирной
истории до сих пор так и не удалось. По
отношению к сложной динамике
исторического знания она всегда оказывается
недостаточно конкретной и концептуально
поверхностной.

ФИЛОСОФИЯ ЛИНГВИСТИКИ 261
Что касается философии исторических наук,
то и она встречается с большими
трудностями. Дело в том, что как таковых
исторических явлений не существует. Социальные
явления могут быть по своей природе
экономическими, политическими, этическими, но
не историческими. У исторических наук нет
своего объекта исследования, отличного от
объекта изучения других общественных наук.
Так, экономическая история — это
экономическая теория. Ее концепты имеют
экономическую, а не какую-либо другую специфику.
Если это обстоятельство не учитывается, то
снижаются стандарты научного
исследования. Именно это случилось в
Великобритании, где экономическая история считается не
экономической, а исторической наукой [1].
Настало время очень четко определиться со
спецификой как исторической науки, так и
ее философии.
1. Крафтс В. Ф. Р. Экономическая теория и история //
Панорама экономической мысли конца XX столетия. Т. 2.
СПб., 2001.
2. Философия истории. Антология. М., 1994.
3. Dray W. Philosophy of History. Englewood Cliffs, 1993.
4. Логика и методология науки. Философия и
методология истории. М., 1977.
ФИЛОСОФИЯ ЛИНГВИСТИКИ -метана-
ука, предметом которой является
лингвистика. Т.к. предмет лингвистики — язык, то
часто Ф. л. приравнивают к философии языка.
Такое приравнивание содержит в себе
опасность забвения концептуального аппарата
лингвистических теорий, что, разумеется,
нежелательно. С учетом этого замечания
рассмотрим, как философы интерпретировали
природу языка.
Для Платона (см.) имя подражает сущности
предмета. Христианские богословы считали,
что способность языка дарована человеку
Богом. Дж. Локк (см.) рассматривал слова
как знаки предметов и их психических
образов. В начале XIX в. философия языка
продуктивно разрабатывалась немецким
философом и лингвистом В. Гумбольдтом. Язык
он понимал как источник и результат
духовной деятельности народа. Значительно
позднее, в середине XX в., мысль о
самостоятельности языка выразил в парадоксальной
формулировке М. Хайдеггер (см.): не человек
говорит, а язык говорит человеку.
Принципиально новую веху в осмыслении
языка открыл Ф. де Соссюр, основатель
структурной лингвистики. Он считал язык
социальной системой знаков, концептуальный строй
которого знаменует его структура. Подход
Соссюра был конкретизрован Н. Хомским,
внимательно проанализировавшим
синтаксические правила языка. В отличие от него
Л. Ельмслев сделал акцент не на
синтаксическом, а на семантическом аспекте языка.
В рамках аналитической философии реа-
лизовывались два направления в анализе
языка. Одно из них состояло в тесной
координации языка и логики. В этом отношении
преуспели, в частности, Г. Фреге, Б. Рассел,
С. Крипке и Р. Монтегю. Второе
направление выразилось в особом внимании к
прагматике естественного языка. Л. Витгенштейн
(см.) провозгласил значением слова его
употребление. Дж. Остин и Дж. Серл развили
теорию иллокутивных и перлокутивных речевых
актов.
Тема языка стала центральной для всех
постструктуралистов и постмодернистов. М. Фуко
сосредоточил свое внимание на практике
дискурсов. Ж. Деррида (см.) придал
первостепенное значение преобразованию,
деконструкции текстов, сообщению им шанса
поэмы. Ю. Кристева развила концепцию
интертекстуальности. Вслед за Ж.-Ф. Лиотаром
постмодернисты стали рассматривать агони-
стику языковых игр.
Повернулись в сторону семиотики и
прагматики и немецкие философы. Для
К.-О. Апеля (см.) и Ю. Хабермаса (см.) язык
есть трансцендентальное условие и
философии, и науки.
Таким образом, философы придали теме
языка необычайную заостренность. Они в
значительной степени способствовали развитию
лингвистических теорий, но определенность
последних они учитывают явно
недостаточно. К тому же вряд ли правомерно
абсолютизировать язык, забывая о том, что есть еще
мир ментальности и, наконец, материальных
объектов.
1. Гумбольдт В., фон. Избр. труды по языкознанию. М.,
1984.
2. Соссюр Ф., де. Труды по языкознанию. М., 1977.
3. Лосев А.Ф. Философия имени. М., 1990.
4. ГийомГ. Принципы теоретической лингвистики. М., 1992.
5. Ельмслев Л. Можно ли считать, что значения слов
образуют структуру? // Н. Хомский. Синтаксические
структуры. Благовещенск, 1998.
6. Хомский Н. Синтаксические структуры. Благовещенск.
1998.

262 ФИЛОСОФИЯ ЛОГИКИ
7. Трубецкой Н.С. Основы фонологии. М., 1960.
8. Остин Дж. Избранное. М., 1999.
9. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? // Зарубежная
лингвистика. М., 1999.
10. Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной
философии языка. М., 1998.
ФИЛОСОФИЯ ЛОГИКИ— метанаука,
предметом которой является логика.
Довольно странно, что наличие такой дисциплины
признается далеко не всеми логиками. Дело
в том, Что абсолютное большинство логиков
выступает от имени аналитической
философии, но в рамках последней логика
рассматривается как часть философии.
Складывается ситуация, когда одни и те же люди
выступают в качестве профессионалов в области и
философии, и логики. Разумеется, нет
никаких оснований для отождествления логики с
философией, в т.ч. с Ф. л. В отличие от
философии логика не обладает метанаучным
характером. В области Ф. л. содержательно
рассмотрены проблемы логической синтактики,
семантики и прагматики, определение
истины, характерные черты неклассических
логик и многое другое. См. логика.
1. Вригт Г.Х., фон. Логико-философские исследования.
Избранные работы. М., 1986.
2. Хинтикко Я. Логико-эпистемологические
исследования. М., 1980.
3. Тарский А. Семантическая концепция истины и
основания семантики // Аналитическая философия:
становление и развитие. Антология. М., 1998.
4. Монтегю Р. Прагматика // Семантика модальных и
интенсиональных логик. М., 1981.
5. Бочаров В.А. Логика // Новая философская
энциклопедия. Т. 3. М., 2001.
6. Смирнова Е.Д. Логика и философия. М., 1996.
ФИЛОСОФИЯ МАТЕМАТИКИ -
метанаука, предметом которой является
математика. Это определение нуждается в
определенном уточнении. Дело в том, что с известной
осторожностью следует использовать термин
«метаматематика». Под метаматематикой
часто понимается не Ф. м., а раздел
математической логики, изучающий
формализованные языки. Ее называют также
теорией доказательств. Предметом Ф. м.
является математика в целом, включая и то, что
принято называть метаматематикой.
Интерес к математике был характерен для
философии на всем пути ее развития,
начиная от Платона (см.). Но решающие новации
произошли в конце XIX — начале XX в. Были
развиты различные подходы к пониманию
природы математики, ее метода,
используемой концепции истины, взаимоотношения
с другими науками, ее понятий. Все эти
вопросы нуждались в философской
экспликации. Предпринятые в указанном
направлении усилия не пропали даром. На
сегодняшний день Ф. м. наряду с философией физики
является лидером философско-научных
дисциплин. В данной статье имеет смысл
кратко изложить основные подходы, имеющие
место в Ф. м. Ниже мы следуем логике
статьи [1], которая, на наш взгляд,
скомпонована весьма удачно.
Согласно математическому реализму
математические объекты не являются творениями
человеческого ума и существуют сами по
себе. Они не изобретаются людьми, а
обнаруживаются ими. Так, натуральные числа и
соотношения между ними никто не
придумал, и никто не в состоянии их отменить. От
имени математического реализма обычно
выступают представители логицизма (см.),
например Г. Фреге (см.),
теоретике-множественного направления (см.), в частности
К. Гёделъ (см.), и математического эмпири-
цизма, например, У. Куайн (см.).
Математический реализм часто приравнивают к
платонизму, ибо математические объекты
признаются столь же самостоятельными, как
идеи Платона. Остается, однако, неясным где
и в каком же виде существуют эти объекты.
Логицизм в математике (Г. Фреге, Б. Рассел
(см.)) сводит определенность
математических объектов к природе логических
конструктов, но при этом, по мнению многих
исследователей, не учитывается специфика
математических объектов.
Эмпиризм состоит в приписывании
математических свойств реальным процессам,
например, физическим и экономическим
явлениям. Создается, однако, впечатление, что
и на этот раз специфика математических
объектов недооценивается исследователями.
В ослабленной форме эмпиризм в
математике приобретает форму квазиэмпиризма
(X. Патнэм (см.)). Этот подход становится
все более популярным в Ф.м. Квазиэмпири-
цисты полагают, что было бы неверно
исключать математические объекты из
экспериментальной деятельности человека. Они там
присутствуют, о чем свидетельствуют в частности
вычислительные эксперименты.

ФИЛОСОФИЯ НАУКИ 263
Представители формализма в математике
(Д. Гильберт, Р. Карнап (см.)) акцентируют
внимание на внутреннем устройстве
математики, защищая идеалы аксиоматического
метода и часто финитизма. Вопрос о природе
самих математических объектов остается в
значительной степени открытым. Как
известно, исследования Гёделя поставили под
сомнение программу финитного формализма.
В рамках интуиционизма (Л. Брауэр, А. Гей-
тинг, Л. Кронекер) математическим объектам
придается конструктивный характер. Они
должны быть построены за конечное число
ходов. А это означает, что абсолютное
большинство математических объектов является
результатом человеческой деятельности, что
противоречит математическому реализму.
Существенные сложности возникают при
характеристике не производных, а
изначальных математических объектов, данных
интуитивно. Считается, что они и не
изобретаются, и не присущи реальным объектам.
Налицо некоторая форма априоризма.
Математический конструктивизм (А.
Марков, Н. Шанин) в ряде моментов отличается
от интуиционизма. Более строго
определяются правила построения математических
конструктов, которым придается характер
алгоритмов. Природа исходных математических
объектов не предполагает непременную
ссылку на интуицию. Их часто понимают как
извлечения из человеческой практики. В этом
состоит главный тезис т. наз. социального
конструктивизма.
Математический фикционализм (X. Филд)
приравнивает математические объекты к
полезным в науке фикциям. При желании от
них можно отказаться, но лучше этого не
делать. Со ссылкой на успехи науки этот
подход многими исследователями признается
плохо обоснованным.
Согласно математическому когнитивизму
(Дж. Лакофф) математические объекты
выступают чертой когнитивного аппарата
человека. Вне его они не существуют.
Как видим, существуют самые различные
подходы к интерпретации содержания
математики. Лишь для краткости мы
ограничились рассмотрением природы
математических объектов. В действительности же
каждый из подходов касается большого круга
вопросов. Поле Ф. м. обширно и все еще
недостаточно осмыслено.
1. Philosophy of Mathematics. Wikipedia, the Free Encyclore-
dia // http: en.wikipedia.org/wici/Philosophy_of_mathematics
2. Hart W. D. (ей.). The Philosophy of Mathematics. Oxf., 1996.
3. Shapiro S. Thinking About Mathematics. The Philosophy
of Mathematics. Oxf., 2000.
4. Барабашев А. Г., Панов М.И. (ред.) Антология
философии математики. М., 2002.
5. /Терминов В.Я. Философия и основания математики. М.,
2001.
6. Рузавин Г.И. Об особенностях научных революций в
математике // Методологический анализ
закономерностей развития математики. М.,1989.
7. КлайнМ. Математика. Утрата определенности. М., 1984.
8. Колмогоров А.Н. Математика в ее историческом
развитии. М.,1991.
9. Бурбаки Н. Очерки по истории математики. М., 1963.
ФИЛОСОФИЯ НАУКИ — метанаука,
предметом которой является критика, проблема-
тизация и тематизация базовых наук.
Философия определенной науки состоялась лишь
в том случае, если соответствующие метана-
учные рассуждения образуют связную
совокупность положений, некоторое целое, ин-
ститутиализированное научным
сообществом. Поясним ситуацию некоторыми
примерами. Во времена Ньютона физика
была, но не было философии физики,
которая сложилась лишь в начале XX в. Во
времена А. Смита была экономика, но философия
экономики появилась лишь в конце XIX в.
благодаря, в частности, работам Дж. М. Кейн-
са (см.). Возраст любой базовой науки, от
математики до юриспруденции, всегда
больше возраста соответствующей Ф. н.
Порой представители базовых наук
относятся к философам неблагосклонно. Им
кажется, что все трудности базовых наук могут быть
вполне успешно преодолены без выхода за их
пределы. Это мнение не соответствует
действительному положению дел. К тому же
следует учитывать, что даже гениально
одаренные ученые то и дело совершают отнюдь не
малосущественные философские ошибки.
А. Эйнштейн построил модель статической
Вселенной. А почему именно статической?
В самом его выборе содержалась
философская ошибка.
В контексте обсуждаемого вопроса
обращают на себя внимание два высказывания
Нобелевского лауреата М. Фридмена (см.) об
актуальности философии экономической
науки. «Всеобщее поверхностное знакомство с

264 ФИЛОСОФИЯ НАУКИ ОБЩАЯ
предметом экономической теории
порождает презрение к специальному знанию о нем»
[С. 48]. «Обществоведы больше других
ученых нуждаются в том, чтобы понимать
используемую ими методологию» [С. 49].
Трудно не согласиться с приведенными
выводами Фридмена.
Как часто даже выдающимся ученым не
удается подняться над горизонтом
методологической сумятицы. В отличие от многих
своих знаменитых коллег Б. Рассел, А.
Эйнштейн, М. Фридмен смело представляли свои
философские воззрения на суд научной
критики. Этими поступками они, как нам
представляется, проявили не только мужество, но
и изрядную долю благородства.
Фридмен М. Методология позитивной экономической
науки // Thesis. Теория и история экономических и
социальных систем и институтов. Вып. 5. М, 1994.
ФИЛОСОФИЯ НАУКИ ОБЩАЯ -
дисциплина, представляющая в обобщенном
виде положения философии базовых наук.
По поводу статуса общей философии науки
нет согласия: не вполне ясно, является ли она
в основном номинальной или же
концептуальной дисциплиной, представляет ли она
данные философии отдельных наук в
лаконичных языковых сокращениях или же она
вырабатывает свои, актуальные для всех наук
концепты. На наш взгляд, вторая точка
зрения находит меньшее подтверждение, чем
первая. Как правило, от имени общей
философии науки сообщают довольно банальные
положения и лишь их конкретизация на базе
материала философии отдельных наук
придает им жизненную обостренность. Можно,
например, рассуждать об аксиоматическом
методе вообще, но только при обращении к
логике и математике он приобретет
актуальность. От имени общей философии наук
часто выступают философы,
малокомпетентные в области наук. При этом за философию
науки выдаются метафизические по своей
сути положения.
По нашему мнению, важнейшая задача
общей философии науки состоит в изучении на
метауровне междисциплинарных связей.
Токи метанаучных знаний объединяют
философии самых разных наук. Они не должны
выпадать из поля зрения философов.
ФИЛОСОФИЯ НАУКИ
СПЕЦИАЛЬНАЯ — совокупность дисциплин, каждая из
которых является философией одной из наук,
например физики, экологии, психологии.
ФИЛОСОФИЯ ПЕДАГОГИКИ И
ОБРАЗОВАНИЯ — метанаука, предметом которой
являются педагогические науки, а также
вопросы образования, взятые в общекультурном
аспекте. Вся история философии отмечена
печатью интереса к педагогике. В западных
руководствах по философии образования
список крупнейших мыслителей в области
философии педагогики, как правило,
содержит имена Платона, Аристотеля, Ж. -Ж.
Руссо, Дж. Дьюи (см.), Р. Штейнера, П. Фрейра,
Б. Скиннера, Н. Постмена. Концептуальной
основой педагогики Платона и Аристотеля
(см.) являлись соответственно теория идей и
концепция форм. Руссо рассматривал
образование как развитие естественных задатков
ребенка, которого по возможности необходимо
ограждать от пороков общества, в т.ч. за счет
семейного воспитания. Главная задача
образования — воспитание нравственно
ориентированного гражданина демократического
общества. Дж. Дьюи разработал лучшую на
сегодняшний день теорию прагматистской
педагогики. Обучаемый, в т.ч. ребенок,
ставится в условия, когда он должен разрешить
проблемную ситуацию. У него развиваются
практические навыки. Теоретическое знание
рассматривается как инструмент делания.
Штайнер стал основателем т. наз. вальдорф-
ской педагогики. Ее смысл состоит в
использовании теософских идей в стремлении
достичь не механического, а органического
способа жизни. На место естествознания ставится
натурфилософия, данные науки
перекачиваются в эзотерическое русло. Б. Скиннер
развил бихевиористскую педагогику. Ее цель —
развитие у обучаемого «технологии»
поведения, в формировании которой решающую
роль играет учитель. Согласно бразильцу
Фрейра следует избегать патерналистских
отношений в учебных заведениях. Педагог и
студент становятся равноправными участниками
процесса образования. Этого требует
подлинно демократическое общество. Постмен
настаивает на внедрении в практику
образования исследовательского метода, без которого

ФИЛОСОФИЯ ПОЛИТОЛОГИИ 265
невозможно воспитание ответственной
личности.
Общая черта всех философско-педагогиче-
ских концепций состоит в том, что в них идеи
соответствующей философской теории
адаптируются применительно к проблемам
образования и педагогики. Можно взять любое
философское направление и показать, каким
образом оно было использовано для
интерпретации проблем педагогики и
образования. В полной мере это относится и к
отечественной действительности. В советские годы
большое внимание уделялось формам
воспитания коллективистской морали (А. С.
Макаренко, В.А. Сухомлинский). Популярной
была деятельностная концепция воспитания
(Э.В. Ильенков, Г.П. Щедровицкий).
В.В.Давыдов, подобно своим отечественным
коллегам, также опирался на творческое наследие
классиков марксизма-ленинизма, придавая
особое значение методу восхождения от
абстрактного к конкретному.
На наш взгляд, в области философии
педагогики и образования решающими
являются следующие три положения.
1. Опора на потенциал наук, причем
наиболее развитых.
2. Этизация образования, всемерная опора на
принцип ответственности.
3. И, наконец, тщательная разработка путей
адаптации научного материала к
возможностям обучаемых.
1. Philisiphy of Education. Encyclopedia. N.Y., 1997.
2. Философия образования: состояние, проблемы,
перспективы. (Материалы заочного «круглого стола») //
Вопросы философии. 1995. № 11.
ФИЛОСОФИЯ ПОЛИТОЛОГИИ-метана-
ука, предметом которой является
политология. Список выдающихся политических
философов весьма обширен, он включает, в
частности, имена Конфуция (придание политике
морального характер), Платона (см.) (автора
теории справедливости), Н. Макиавелли
(рассмотревшего неординарные пути достижения
политическим деятелем общественного
блага), Т. Гоббса (первого автора концепции
общественного договора), Дж. Локка (см.)
(защитника идеи свободы), Ш. Монтескье
(рассмотревшего проблемы голосования),
Дж. Бентама (см.) (развившего концепцию
полезности), Дж. Ст. Милля (см.)
(реформатора и защитника либеральной демократии),
К. Маркса (см.) (выступившего против
эксплуатации одними людьми других), Дж. Дьюи
(см.) (рассмотревшего образование в качестве
основания демократического общества).
В XX столетии в области политической
философии плодотворно работала большая
группа мыслителей, в т.ч. Г. Маркузе, Ю. Ха-
бермас (см.), Ф. фон Хайек, но наибольший
успех выпал на долю М. Оукшота, X. Арендт
(см.), И. Берлина и Дж. Роулза [1. С. 479].
Оукшот подверг критике традиционный
рационализм, господствовавший в
политической философии середины XX в. Арендт,
критикуя тоталитарное общество, настаивала на
коренной перестройке как самого
политического знания, так и его философии.
Берлин обосновал идею морального
плюрализма. Роулз придал всей политической
философии моральное звучание. Ему больше, чем
кому-либо другому, удалось выразить
единство политической философии с
политологией. До него, т.е. в период 1940—1960-х гг.,
наблюдался упадок политической
философии, многие мыслители стали высказывать
сомнения в ее актуальности. Именно Роулзу
удалось возродить ее в новых условиях. Его
«Теория справедливости» не только
получила чуть ли не всеобщее признание, но и стала
объектом критики. Она, кстати, выявила
главные проблемы современной философии
политологии.
Это, во-первых, соотношение этики и
политологии. Во-вторых, оценка соотношения
позитивной и нормативной науки.
Постепенно происходит отказ от идеалов позитивной
науки. В-третьих, идея плюрализма теорий,
которую чаще других защищают мыслители,
близкие к постструктурализму и
постмодернизму, например Р. Рорти. В-четвертых,
проблема мультикультурности, ставшая
предметом анализа М. Сандела и А. Макинтайра.
Можно констатировать, что в начале XXI в.
политическая философия вступила в новый
этап своего развития.
1. Порех Б. Политическая теория:
политико-философские традиции // Политическая наука: новые
направления. М„ 1999.
2. Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996.
3. Oakeshott М. Rationalism in Politics. L., 1962.
4. Berlin I. Four Essays on Liberty. Oxf., 1969.
5. Роулз Дж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995.

266 ФИЛОСОФИЯ ПСИХОЛОГИИ
ФИЛОСОФИЯ ПСИХОЛОГИИ - метана-
ука, предметом которой является
психология. Ни в одной из наук не мелькают так
часто имена философов, в частности,
Аристотеля, Декарта, Лейбница, Локка (см.), Вольфа,
Канта, Маркса, Дилътея, Гуссерля, Хайдегге-
ра, Гадамера (см.), Лакана, как в психологии.
Содержание последней во многом
определяется известным параллельным развитием
философии и психологии [1,2].
Чрезвычайно широкое обилие
психологических направлений не означает их
произвольности. С философской точки зрения они
являются проявлениями четырех философских
способов интерпретации психических
процессов. Имеется в виду, что речь идет о
теории соответственно 1) ментальных
процессов; 2) поведения и деятельности субъектов;
3) языковой деятельности субъектов; 4)
культуры людей. Рассмотрим каждый из четырех
типов указанных психологических теорий по
отдельности.
При ментальном подходе психические
явления интерпретируются как сознание,
мышление, образы, эмоции, воля и память.
Наиболее ярко «ментальный» ряд
психологических теорий представляют ассоциативная,
гештальт-, понимающая и когнитивная
психология.
Ассоциативная психология делает упор на
принципе ассоциации, согласно которому
актуализация одних идей вызывает к жизни
другие, с ними взаимосвязанные. В
философском отношении принцип ассоциации
восходит к именам Аристотеля и Дж.
Локка. Расцвет ассоциативной психологии
приходится на конец ХК в. (Г. Эббингауз, Г.
Мюллер и др.).
Гештальтпсихология [от нем. Gestalt — образ],
развитая в работах М. Вертгеймера, В. Келе-
ра, К. Коффка [3], явилась прямой реакцией
на ассоциативную психологию, «психологию
элементов». Гештальтпринцип состоит в том,
что невозможно объяснить целое, исходя из
его частей; лишь на основании целого
можно установить значение его частей. Гештальт-
психологи надеялись в целостных
образованиях обнаружить специфику психического,
в т.ч. и феномена ценностей. Эти надежды
оправдались не полностью. Расцвет гештальт-
психологии пришелся на 1930-е гг.
Основателем т. наз. понимающей психологии
является В. Дильтей [4]. Идею понимающей
психологии Дильтей выдвинул в 1894 г. в
рамках разработанного им герменевтического
варианта философии жизни. Описательная
психология Дильтея с ее акцентом на
феномене переживания жизни должна была
открыть ворота в мир наук о духе, в которых в
отличие от наук о природе изучаемые
явления не объясняют, а понимают.
Герменевтика жизни Дильтея, а вместе с ней
и понимающая психология, встретила
сильное сопротивление со стороны
феноменологии (Э. Гуссерль (см.)), экзистенциализма
(К. Ясперс) и герменевтики бытия (М, Хай-
деггер (см.) и особенно X.-Г. Гадамер (см.)).
Феноменологи обвиняли философов жизни
в том, что они прошли мимо проблемы
доступа субъекта к объективному и
интерсубъективному, которые составляют существо
науки. На этот упрек философам жизни так и
не удалось ответить достойно. Герменевты
бытия всегда взирали на преобладание в
герменевтике жизни ментальной проблематики
с явным отчуждением. Ни философы жизни,
ни экзистенциалисты не смогли предложить
эффективную программу развития научной
психологии.
Довольно часто к экзистенциальной
психологии причисляют т. наз. гуманистическую
психологию. Такое причисление способно
ввести в заблуждение. Главные
представители гуманистической философии (А. Маслоу,
Г. Олпорт, К. Роджерс) — американцы. Их
философская родословная тянется не от
европейских экзистенциализма и герменевтики
жизни, а от американского прагматизма,
синтезированного с аналитической философией.
Становлению когнитивной [от лат. cognitio —
знание, познание] психологии в
максимальной степени способствовал американец
У. Найссер [5]. Программа всех когнитиви-
стских теорий, а в них, как известно, акцент
делается на проблемах знания, научения,
мышления, состоит в понимании человека
как рационального существа. При этом, как
правило, надо делать различие между
европейскими и американскими авторами. Для
первых человек — прежде всего Думатель и
лишь во вторую очередь Делатель. Для ког-
нитивистов американской чеканки
человек — это Рациональный Делатель, интел-

ФИЛОСОФИЯ ПСИХОЛОГИИ 267
лект которого выступает гарантом его
жизненного успеха. Закончив краткий анализ
основных направлений психологии ментально-
сти, можно сделать вывод, что есть
известные основания для констатации: среди них
на сегодняшний день доминирует
когнитивная психология.
Обратимся теперь к психологии поведения и
деятельности. При этом обнаруживаются две
грандиозные философско-психологические
системы, в каждой из которых на первое
место ставится не ментальность, а поведение и
деятельность людей. Имеются в виду
американский бихевиоризм (см.) и европейский, по
преимуществу советский, марксизм (см.).
Бихевиоризм [от англ. behaviour —
поведение] — это психологическое воплощение
содержащейся в американском прагматизме
тенденции операционализма, согласно
которому значение используемых в науке
понятий выясняется в процессе осуществления
тех или иных операций. Применительно к
психологии это означает, что она
предполагает объяснение поведения животных и
людей. Если это сделано, то, как считают бихе-
виористы, психологии придана
максимально ясная форма, в частности развенчивается
трудная для менталиста проблема
соотношения души (сознания) и тела. Душа (сознание)
элиминируется из анализа постольку,
поскольку о ней нельзя сказать ничего ясного
вне анализа поведения животных и людей.
Доктрина классического бихевиоризма была
разработана в начале XX в. американскими
психологами Э. Торндайком и Д. Уотсоном.
В 1930—1960-е гг. она была существенно
модифицирована т. наз. необихевиористами, в
т.ч. Б. Скиннером и К. Халлом [6, 7].
Считается, что в философском отношении
бихевиоризм нашел свое обоснование в трудах
Л. Витгенштейна (см.), британского
философа Г. Райла, сторонников тождества
ментального и физического (Дж. Смарт, Д.
Армстронг и др.).
Постепенно
ортодоксально-бихевиористская тенденция сведения ментального к
физическому подвергалась все более резкой
критике [8, 12]. Критики бихевиоризма
неоднократно указывали на очевидность,
например, таких ментальных состояний, как
боль и страдание. Доступность субъекту его
собственных ментальных состояний
указывает на их нередуциируемость к физическим
явлениям. Указывалось также (Серл и др.),
что не придуман способ интерпретации в
поведенческих признаках интенциональности
(направленности) сознания. Были
предприняты попытки определить природу
ментальных состояний с методологических позиций
аналитической философии. В этой связи
среди американских авторов возобладал т. наз.
функциональный подход, согласно
которому ментальные признаки представляют собой
не физико-химические, а функциональные
состояния мозга [13. С. 61]. По мнению
видного американского философа X. Патнэма
(см.), отожествление психических состояний
с функциональными обладает по крайней
мере тремя достоинствами. Во-первых, оно
достаточно для выведения законов
психологии; во-вторых, функциональные состояния
позволяют объяснить само поведение
организмов; в-третьих, устраняются
неплодотворные (бессмысленные) вопросы,
правомерность которых невозможно обосновать
ни теоретически, ни эмпирически [13. С. 67].
Итак, в методологическом отношении
бихевиоризм наиболее органично связан с
американской философской традицией:
прагматизм плюс аналитическая философия. Если
бы не эта традиция, то, бихевиоризм,
пожалуй, давно сошел бы с арены влиятельных
психологических направлений.
Обратимся теперь к деятельностной
философии, которая в психологическом отношении
нашла свое пиковое развитие в СССР и
прежде всего в трудах С.Л. Рубинштейна [14] и
А.Н. Леонтьева [15]. Уже в начале 1920-х гг.
перед русскими психологами была
поставлена задача развития психологии на
марксистской основе [14. С. 229]. Известная часть
психологов, бесспорно, понимала, что т. наз.
применение марксизма в психологии не сулит
каких-либо существенных успехов. Это ясно
хотя бы постольку, поскольку очевидно, что
устоявшиеся науки невозможно продуктивно
перестраивать на внешних для них
философских принципах. Впрочем, неуклонно
множилось число тех психологов, которые вполне
искренне стремились к созданию
марксистской психологии. В этой связи были выделены
основания марксистского мировоззрения,
которые, как предполагалось, действенны для
любой науки, в т.ч. и для психологии.

268 ФИЛОСОФИЯ ПСИХОЛОГИИ
♦ Первейшее значение имеет практическое
переустройство мира (а отнюдь не его
объяснение посредством мыслей).
♦ Практика человека в качестве его
деятельности имеет предметный характер и
реализуется в первую очередь посредством
общественного труда.
♦ Общественное бытие определяет
общественное сознание людей.
♦ Индивидуальное сознание есть
проявление общественного сознания.
♦ Сознание есть отражение материальной
действительности (имеется в виду
ленинская теория отражения).
♦ Язык — действительность сознания.
Мы перечислили шесть положений, которые
все были задействованы в психологии. В
марксизме постулируется определенная связь
между материальной действительностью и
сознанием. Но каков характер этой связи, вот в чем
вопрос. Наиболее последовательный
марксизм имеет место тогда, когда сознание
«выводится» из природы общественного (по
терминологии Маркса, абстрактного) труда.
Сознание и абстрактный труд имеют нечто
общее, а именно идеальное. Идеальное
создается в общественном производстве людей, где
оно фигурирует в качестве абстрактного
труда и стоимости, «перекачивается» в сознание,
а оттуда в деятельность. Такова диалектика
идеального по Э.В. Ильенкову [16]. У
непредвзятого ума она вызывает явное удивление
[17]. Никому, в т.ч. и Э.В. Ильенкову, не
удавалось объяснить сколько-нибудь внятно, что
есть идеальное за пределами личности.
Однако по марксистскому счету Ильенков
прав больше, чем кто бы то ни было другой
из последователей Маркса. Желаете быть
марксистом — начинайте с абстрактного
труда и именно в нем постулируйте начало
сознательного. Возвращаясь непосредственно
к психологам, необходимо отметить, что всем
им философия типа изощренной
диалектики Э.В. Ильенкова была чуждой. Это, между
прочим, означает, что никому из советских
психологов так и не суждено было стать
правоверным марксистом.
Для психологов, выступавших и
выступающих от имени марксизма, всегда была
непреодолимой преградой проблема интерио-
ризации (от лат. interior— внутренний),
перевода внешней для человека предметной
деятельности во внутренний, субъективный
план. Много правильного и даже
бесспорного говорилось о деятельности и сознании, но
как только на повестку дня ставился вопрос
о характере взаимосвязи деятельности и
сознания, так сразу же наступало хорошо
заметное замешательство. Во всех случаях, когда,
отталкиваясь от деятельности, переходят к
сознанию, как специально и вполне
справедливо отмечает В.П. Зинченко, ссылаясь в
свою очередь на П.Я. Гальперина,
внутреннее остается внутренним, а внешнее —
внешним [17. С. 69].
А.Н. Леонтьев в качестве главного энтузиаста
деятельностного подхода ориентировался в
своих философских работах, по сути, на
ленинскую теорию отражения: отражаемое
(действительность, созданная человечеством)
переходит в отражение, в итоге появляется
социальное, отличное от биологического [18.
С. 422]. Такая логика мало что разъясняет. Во-
первых, отражаемое есть отражаемое, оно
никак не может перейти в отражение, которое
мыслится как связь субъекта с отражаемым.
Во-вторых, и это, пожалуй, самое главное,
если в первичном, т.е. в отображаемом, нет
психического, то как его можно получить
«внутри» личности?! Неясно.
С.Л. Рубинштейн, прошедший выучку у
неокантианца Г. Когена в Марбурге, по сути,
нашел точки соприкосновения между
неокантианством и марксизмом. «Человек как
субъект должен быть введен внутрь, в состав
сущего, в состав бытия и соответственно
определен круг философских категорий».
«Стоит вопрос не только о человеке во
взаимоотношении с миром, но и о мире в
соотношении с человеком как объективном отношении»
[19. С. 259]. Разумеется, идея единства,
сопряженности человека и мира [20] в высшей
степени актуальна, но она достаточно банальна
до тех пор, пока не определены природа и
механизм единства человека и мира. Из того,
что человек вынужден обустраиваться в мире,
отнюдь не следует его вторичность по
отношению к нему.
Независимо от пути реализации
марксистской схемы — от общественного бытия к
сознанию или от мира к человеку — она не
выводит за пределы натурализма. Вот в чем
дело. Если исходить из предметной
деятельности человека, то никаким образом невоз-

ФИЛОСОФИЯ ПСИХОЛОГИИ 269
можно обнаружить, например, мысли и
ценности, а ведь они существуют. Деятельность
человека, безусловно, входит в предмет
психологии, но все попытки дать концепту
«деятельность» марксистское истолкование так
и не привели к успеху.
В 1980—1990-е гг. наметилась тенденция
переосмысления психологии деятельности.
В этой связи все чаще обращаются к
культурно-исторической психологии, среди
основателей которой почетное место занимают
отечественные психологи Л .С. Выготский и его
ученик А.Р. Лурия [21. С. 128—138]. Следует
отдать должное Выготскому: вынужденный
реализовывать тактику выживания в весьма
дискомфортных условиях идеологического
диктата, он существеннейшим образом
трансформировал марксистскую
психологическую доктрину. Причем делалось это, на
первый взгляд, довольно «невинным» способом:
на место предметных артефактов, продуктов
конкретного труда, ставились знаковые
артефакты, прежде всего слово. Это позволило
Л.С. Выготскому дистанцироваться в
определенной степени от перегруженной природ-
но-натуралистическим содержанием сферы
труда и сделать акцент на социокультурном
мире, в центр которого ставились мышление,
речь и общение [22]. В результате открылась
перспектива для психологического
постижения социального. Как известно, эта
проблема является в психологии одной из самых
трудных. От имени марксизма написаны
тысячи страниц об общественном сознании,
общественном труде и социальной деятельности.
Но на всех этих страницах лежит печать не-
проясненности.
Как достаточно убедительно показал М. Коул,
на культурно-историческую школу
возлагаются большие надежды отнюдь не случайно.
Он даже называет ее «наукой будущего».
Необходимо, однако, иметь в виду одно
важнейшее обстоятельство, которое отмечается
американским психологом лишь вскользь. Нет
какой-то особой культурно-исторической
философии, которая могла бы быть принята
в качестве методологического базиса
культурно-исторической психологии.
Обстоятельный, а не поверхностный анализ
культурно-исторической психологии предполагает
задействование потенциала вполне
определенного философского направления,
например, аналитической философии,
герменевтики, феноменологии или постструктурализма.
Современные российские авторы, рассуждая
о культурно-исторической психологии,
попадают в весьма затруднительное положение.
Не ясно, что именно они
противопоставляют марксизму-ленинизму, от былой
приверженности к которому вроде бы
отказываются.
В заключение данной статьи обратимся к
психоанализу. На протяжении своего более
чем векового существования психоанализ
рассматривался с самых различных
философских позиций [23]. Начиная с 1950-х гг.
благодаря прежде всего усилиям Ж. Лакана
психоанализ становится предметом
приоритетного интереса со стороны
французских постструктуралистов. В результате в
методблогии психоанализа центральное
место начинает занимать философия языка.
Для второй половины XX в. характерен
повсеместный рост интереса психологов к
языковой деятельности людей. Эта тенденция дает
о себе знать и в «логическом» бихевиоризме,
и в компьютерной модели когнитивизма, и в
постструктуралистском (а также
герменевтическом) осмыслении психоанализа. В этой
связи заслуживают быть отмеченными два
момента. Во-первых, языковая деятельность
людей безоговорочно признается одним из
предметов психологии. Во-вторых, главные
направления психологии — а это прежде
всего, когнитивизм, бихевиоризм и
психоанализ — получают в наши дни относительно
новое философское истолкование;
происходит явный пересмотр главных ориентиров
метапсихологии.
История психологических идей теснейшим
образом связана с эволюцией философских
представлений. Оценка эволюции
философии и психологии позволяет во многом
оценить особенности последней и понять их
проблемные аспекты. Как раз эти аспекты
представляют с метанаучной точки зрения
наибольший интерес.
1. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. История и теория
психологии. Т. 1. Ростов н/Д., 1996.
2. Марцинковская Т.Д. История психологии. М., 2001.
3. Гештальгасихология. М., 1998.
4. Дильтей В. Описательная психология. СПб., 1996.
5. Найссер У. Познание и реальность. М., 1981.
6. Хат К. Принципы поведения // История зарубежной
психологии. Тексты. М., 1986.
7. Скиннер Б. Оперантное поведение // Там же.

270 ФИЛОСОФИЯ СОЦИОЛОГИИ
8. Фодор Дж., Чихара Ч. Операционализм и обыденный
язык // Аналитическая философия: становление и
развитие. М., 1998.
9. Ryle G. The Concept of Mind. L., 1949.
10. Smart J. J. С Philosophy and Scientific Realism. Routledge,
1963.
11. Армстронг Д. M. Материалистическая теория
сознания //Аналитическая философия. Избранные тексты. М.,
1993.
12. Серл Д. Мозг, сознание и программы //
Аналитическая философия: становление и развитие. М., 1998.
13. ПатнэмХ. Философия сознания. М., 1999.
14. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М., 1957.
15. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.,
1975.
16. Ильенков Э.В. Диалектика идеального // Искусство и
коммунистический идеал. М., 1984.
17. Зинченко В.П. Психологическая теория деятельности
(«воспоминания о будущем») // Вопросы философии.
2001. № 2.
18. Леонтьев А.Н. Психология // Философская
энциклопедия. Т. 4. М., 1967.
19. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. М.,
1973.
20. Рубинштейн С.Л. Человек и мир. М., 1997.
21. Коул М. Культурно-историческая психология. Наука
будущего. М., 1997.
22. Выготский Л.С. Развитие высших психологических
функций. М., 1960.
23. Лейбин В.М. Фрейд. Психоанализ и современная
западная философия. М., 1990.
ФИЛОСОФИЯ СОЦИОЛОГИИ - метана-
ука, предметом которой является
социология. Классиками социальной философии по
праву считаются О. Конт, К. Маркс, Э. Дюрк-
гейм и М. Вебер (см.). Все четверо были не
только социологами, но и
профессиональными философами.
Конт был первым, кто выдвинул программу
перевода знания об обществе на рельсы
позитивной науки. Социология должна изучать
факты, находить на этой основе законы
функционирования общества и в итоге решающим
образом способствовать социальному
согласию. В интерпретации Конта социология
похожа на физику, т.е. имеет описательный
характер. Развить социологию в качестве
понятийной системы Конту не удалось.
Маркс считается основателем радикальной
социальной теории. Классовое общество
раздирается непримиримыми противоречиями.
В творчестве Маркса реализуются два
подхода. Согласно диалектической логике,
которой руководствовался Маркс при построении
своей теории, противоречия в принципе не
могут быть преодолены, ибо они всякий раз
воспроизводятся на новой основе. А вот
социальные антагонизмы буржуазного
общества уничтожить можно и нужно
посредством социалистической революции. В отличие
от Конта Маркс был социальным холистом.
Всеобщие законы развития общества он
надеялся выделить не посредством
скрупулезного анализа социальных фактов, а силой
абстрагирующего ума.
Дюркгейм вслед за Контом настаивал на
превращении социологии в хорошо развитую
науку. Для него общество есть структурно-
функциональное целое, состоящее из своих
элементарных частей. В качестве метода
социологии, по сути, понимается структурно-
функциональный подход.
Вебер развил вариант т. наз. понимающей
социологии. Социология кардинальным
образом отличается от естествознания, ибо
смыслы социальных действий
подразумеваются самим исследователем. Эти смыслы
выступают в качестве идеальных типов,
которые должны быть свободны от ценностей.
Под ценностями понимаются субъективные
установки личности, не обладающие
общекультурной значимостью. Но в таком случае
культура уже не выступает результатом
деятельности людей, которые всегда
руководствуются теми или иными предпочтениями,
т.е. ценностями. Идеальные типы— это, по
сути, ценности. Вопреки Веберу ценности не
сводятся к субъективному произволу людей.
Так, свобода — это ценность, ибо она в
понятийной форме выражает отношение людей
к происходящему.
Итак, основная философская интерпретация
социологии второй половины XIX в. и начала
XX столетия — это позитивизм (Конт и
Дюркгейм), исторический материализм (Маркс) и
понимающая философия, во многом
имеющая неокантианские истоки (Вебер). В XX в.
философская инициатива в социологии
переходит к феноменологии, неопозитивизму и
аналитическому анализу, Франкфуртской
школе, а также к постмодернизму.
Проводником феноменологических идей
Э. Гуссерля (см.) в социологии стал А. Шюц.
Анализируя различные культурные миры, в
т.ч. повседневность, он неизменно выделял
их когнитивные стили. Неопозитивизм и
близкая к ним по своим установкам
аналитическая философия привели к расцвету
т. наз. эмпирической социологии (П. Лазар-
сфельд и др.). Новых успехов добился об-

ФИЛОСОФИЯ ФИЗИКИ 271
новленный структурно-функциональный
анализ (Т. Парсонс, Р. Мертон).
Представители Франкфуртской школы
М. Хоркхаймер, Т. Адорно (см.), Г. Маркузе,
Ю. Хабермас (см.), резко критикуют
позитивизм в социологии за его «поиск
объективности». Социолог не должен быть
сторонним наблюдателем происходящего, он берет
на себя ответственность за его изменение.
С социологическими установками
выступили многие представители постмодернизма
(Ж.-Ф. Лиотар, Ж. Бодрийяр идр.). Они
резко критикуют научную ориентацию
социологии, системные представления об обществе,
не учитывающие калейдоскопичность
происходящих изменений. Провозглашается конец
науки, в т.ч. и социологии.
В современной социологии резко возросли
требования к осмыслению статуса
социологических теорий, путей их трансформации в
условиях мультикультурного общества. Даже
постмодернисты осознают, что от
ответственности за будущее общества не уйти.
3. Левинас без обиняков рассуждает об
«ответственности за Другого» и именно ее
считает первичной в философии [8. С. 153].
В этой связи ощущается острая потребность
в придании развитию Ф. с. новых импульсов.
\.ВеберМ. Избр. произведения. М., 1990.
2. Дюркгейм Э. Социология. М., 1995.
5. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб., 1998.
4. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или
конец социального. Екатеринбург, 2000.
5. Полякова Н.Л. XX век в социологических теориях
общества. М., 2004.
6. ИонинЛ.Г. Понимающая социология. М., 1978.
7. Масионис Дж. Социология. М.; СПб., 2004.
8. Левинас Э. Диахрония и репрезентация // Интенцио-
нальность и текстуальность. Философская мысль
Франции XX века. Томск, 1998.
ФИЛОСОФИЯ ТЕХНИЧЕСКИХ НАУК -
метанаука, предметом которой являются
технические науки. Вместо термина «Ф. т. н.»,
часто используется термин «философия
техники». К сожалению, за такой подменой
скрывается целый пласт концептуальной
сумятицы. Техника — это предмет не
философии, а технических наук. Если желают
создать философию техники в обход
технических наук, то неизбежно попадают в объятия
метафизики. Как раз это и случилось,
причем даже в США и ФРГ, т.е. в тех двух
странах, в которых философский анализ проблем,
связанных с техникой, приобрел наибольший
размах. На сегодняшний день нет ни одной
технической науки, философские проблемы
которой были бы изучены с подобающей
основательностью. А между тем каждая из них
нуждается в этом. Наиболее часто в Ф. т. н.
обсуждают их специфику, соотношение
технического знания с естественно-научным и
гуманитарным, вопросы социальной оценки
техники, этика ответственности в области
технической деятельности человека. См.
природа техники.
1. Философия техники в ФРГ. М., 1989.
2. Митчем К. Что такое философия техники? М., 1995.
3. Ленк X. Размышления о современной этике. М., 1996.
4. Горохов В.Г. Основы философии техники и
технических наук. М., 2004.
ФИЛОСОФИЯ ФИЗИКИ- метанаука,
предметом которой является физика. В 1944 г.
А. Эйнштейн (см.) специально подчеркнул,
что «в наше время физик вынужден
заниматься философскими проблемами в
гораздо большей степени, чем это приходилось
делать физикам предыдущих поколений. К
этому физиков вынуждают трудности их
собственной науки» [1. С. 248]. Действительно,
весь XX в. потребность в Ф. ф. ощущалась
очень остро. Именно в этот период времени
Ф. ф. конституировалась в хорошо развитую
философскую дисциплину. Трудности,
которые упомянул Эйнштейн, это проблемные
вопросы внутри самого физического знания.
Много таких вопросов связано со
специальной теорией относительности, годом
рождения которой считается 1905 г. Крайне
неожиданным считалось принятие постулата о
постоянстве скорости света во всех инерци-
альных системах отсчета. Относительность
одновременности, различного рода другие
релятивистские эффекты времени, введение
четырехмерных пространственно-временных
координат — все это осмысливалось не без
трудностей, сопровождавшихся
непрекращающимися спорами. Весьма показательна в
этом отношении книга выдающегося
неопозитивиста X. Райхенбаха (см.) «Философия
пространства и времени», изданная в 1928 г.
[2]. В ней ему удалось выявить такие
тонкости, которые не были известны даже
выдающимся физикам, например о
невозможности измерить скорость света в прямом и
обратном направлениях.

272 ФИЛОСОФИЯ ХИМИИ
Особенно много трудностей оказалось
связанными с разработкой и пониманием
квантовой механики. Ее аппарат оказался в
высшей степени неожиданным. Впервые
физики обнаружили в уравнениях концепты,
которые не имеют реального аналога. Речь
идет о волновой функции. В споре А.
Эйнштейна и Н. Бора (см.) были
сформулированы многие философские положения, в
частности, принципы дополнительности и
относительности к средствам наблюдения,
окончательная отшлифовка которых, как
правило, осуществлялась в работах не
физиков, а философов физики.
Разработка квантовой теории поля
принесла с собой новые неожиданности. На этот
раз предметом острых споров стала
проблема перенормируемости. Как выяснилось, во
многих случаях вычисленные значения
некоторых параметров, например энергии
частиц, равны бесконечности. Но такой
результат явно неправилен, поэтому
приходится уточнять концептуальное содержание
физической теории. Более полувека
«борьба с бесконечностью» — лейтмотив очень
многих работ в области философии
квантовой теории поля.
В нашей книге читатель найдет целый ряд
статей, посвященных Ф. ф. Учитывая это
обстоятельство, мы решили обзорную статью о
Ф. ф. сделать краткой. Актуальность Ф. ф. не
вызывает сомнения.
1. Эйнштейн А. Собр. научн. тр. Т. 4. М., 1967.
2. РейхенбахГ. Философия пространства и времени. М., 1985.
3. Готт B.C. Философские вопросы современной
физики. М., 1972.
4. Бунге М. Философия физики. М., 1975.
5. Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971.
6. Философия физики элементарных частиц. М., 1995.
7. Физика в системе культуры. М., 1996.
ФИЛОСОФИЯ ХИМИИ - метанаука,
предметом которой является химия и ее
междисциплинарные связи. На фоне философии
физики Ф. х. выглядит Золушкой. Ей
постоянно приходится отстаивать свою
независимость от философии физики. По этой
причине вопрос о специфике химических
процессов является в Ф. х., пожалуй,
центральным. Разумеется, определенное
внимание уделяется концептуальным системам
химии. Но они, как правило, анализируются не
столь детально как физические теории.
Значительное внимание уделяется реактивной
способности веществ. На наш взгляд, явно
недостаточно анализируется значение химии
в жизнедеятельности общества. А ведь в
прагматическом отношении химия не уступает
физике.
1. Печенкин А.А. Взаимодействие физики и химии
(философский анализ). М., 1986.
2. Методологические проблемы современной химии. М.,
1967.
3. Вязовкин B.C. Материалистическая философия и химия.
М., 1980.
4. Жданов Ю.А. Узловое понятие современной
теоретической химии // Философия, естествознание,
современность. М., 1981.
ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИКИ -
метанаука, предметом которой является экономика.
Ниже рассматриваются основные вехи
методологии экономической науки, которые
мы связываем прежде всего с именами
Дж. Ст. Милля, К. Маркса, Дж. М. Кейнса,
А. Маршалла, М. Фридмена (см.) и М. Блауга.
Методологическая позиция Дж. Ст. Милля
(см.) представляет значительный интерес уже
постольку, поскольку его труды знаменуют
собой вершину классической политической
экономики, у истоков которой стоялиА Смит
и Д. Риккардо (см.). В философском
отношении оба сильно уступали Миллю, который
сознательно стремился продолжить
философскую линию Конт — Локк — Беркли —
Бентам (см.). В качестве сторонника
позитивизма Милль полагал, что принципы и
теоретические методы нельзя строить a priori,
они должны извлекаться из наблюдений.
«Научное объяснение состоит из объяснений
следствий из их причин» [1. С. 733].
Милль различал четыре метода:
экспериментальный, при котором лишь фиксируются
факты; отвлеченный, когда все хотят
объяснить одной причиной; прямой дедуктивный
(учитываются многие причины); обратно-
дедуктивный (эмпирически выявленные
исторические законы объясняются
способностями людей). Идеал гуманитарного
научного знания, по Миллю, определяется методом
обратной дедукции [1. С. 750]. В своих
«Основах политической экономии» [2] он в
основном руководствовался методом обратной
дедукции, а не дедукции, как часто
утверждается.
Все научные предложения получаются
благодаря индукции. Подлинный смысл дедук-

ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИКИ 273
ции, как якобы совершающегося
доказательства от общего к частному, на самом деле
сводится к индукции, к движению от частного к
частному. Логические дедукции есть частные
случаи индукции.
Вроде бы со сведением дедукции к индукции
все обстоит вполне благополучно, но в
моральных науках (так выражался Милль) есть
одна сложность: речь идет не о том, что есть
и будет, а о том, что должно быть. Перед
«гильотиной Юма» приходится признать
бессилие науки. Что должно быть, невозможно
установить научно. Поэтому все моральные
науки, в т.ч. и политическая экономия,
являются в определенном роде не только
науками, но и искусствами. «Искусство ставит
цель, которую нужно достичь, определяет эту
цель и передает науке» [1. С. 764].
Для философии экономической науки Мил-
ля весьма характерны натурализм, дескрип-
тивизм, психологизм. Но даже под
деформирующим влиянием этих псевдопринципов
философии науки упомянутая теория
достаточно весома, ведь не случайно Миллю
удалось развить передовую для его времени
либерально-реформаторскую идеологию.
Методологические труды Милля относятся к
середине XIX в. Приблизительно в это же
время реализовал свой потенциал
методолога экономической науки К. Маркс. В его
«Экономических рукописях 1857—1861
годов» содержится методологически
актуальное эссе «Метод политической экономии».
Маркс называет «правильным в научном
отношении» метод восхождения от
абстрактного к конкретному [3. С. 38]. Он имел в виду,
что представление о целом является
хаотическим, т.е. концептуально не выверенным
до тех пор, пока не выделены его элементы.
Только после этого создаются условия для
перехода «к некоторой богатой совокупности
многочисленных определений и отношений»
[там же]. Итак, зрелой форме научного
исследования, восхождению от абстрактного к
конкретному (а —> к), предшествует
подготовительная работа, анализ конкретного (к —> а).
В качестве диалектика Маркс опирался на
творческое наследие Гегеля. В качестве же
материалиста он придерживался теории
абстракций, полагая, что научные понятия
извлекаются непосредственно из практики.
Причем для него абстрактное есть самое мас-
совидное, элемент системы. Экономические
понятия являются слепками
действительности. Следует отметить, что в современной
экономической науке методология Маркса
фактически не используется. Его представления
о концептах экономической науки оказались
весьма незамысловатыми. К тому же он не
владел концептом ценности, без которого
экономическая теория приравнивается к
описательной науке, каковой она не является.
Мало кто сомневается, что пиковым
достижением экономической науки XIX в.
являлись знаменитые «Принципы экономике»
А. Маршалла, первое издание которых
датируется 1890 г. Менее известно, что и в
области философии экономической теории
Маршалл также не знал себе равных.
Опубликованная впервые в 1891 г. работа Д.Н. Кейнса
(отца Дж.М. Кейнса) «Предмет и метод
политической экономии» [4] была посвящена
методологическим вопросам экономической
науки, но в философском отношении она
отнюдь не сильнее «Принципов экономике»
Маршалла.
Кейнс потратил немало усилий для
доказательства противоположности позитивной и
нормативной экономики. Именно
благодаря его труду эта теория стала доминировать в
западной методологии экономики. Что
касается экономических понятий, то он считал их
абстракциями, а потому теория описывает
всего лишь некоторые тенденции
экономической действительности. В отличие от
Кейнса Маршалл уделил вопросу о специфике
экономических понятий большее внимание.
Маршалл придерживался градуалистической
позиции: уточнение фактов и точек зрения
всегда позволяет перейти от повседневного
языка к научному, а от него, при
необходимости, вновь к первому из них. Понятия
вырабатываются за счет группировки
материала, в которой собраны сходные по своей
природе факты и суждения, в результате чего
исследование одного может пролить свет на
другой» [5. Т. 1. С. 96—97]. Именно таким
образом, в процессе развития принципов
анализа и доказательства, «находят
многообразие в единстве и единство в многообразии»
[5. Т. 3. С. 219]. Мыслитель масштаба
Маршалла занят поиском не единства и много-

274 ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИКИ
образия как таковых, а их органической
сопряженности, взаимопроникновения. Но это
и есть путь к любым понятиям, ибо именно
они, и только они, заключают в себе разом и
единое, и многообразное.
«Индукция, дополненная анализом и
дедукцией, соединяет вместе соответствующие
классы фактов, упорядочивает их,
анализирует и выводит из них общие формулировки,
или законы. Затем на некоторое время
главную роль приобретает дедукция: она
ассоциирует некоторые из этих обобщений друг с
другом, выводит из них гипотетически новые
и более широкие обобщения или законы и
затем вновь прибегает к индукции, чтобы
выполнить основную долю работы по сбору,
отсеиванию и упорядочению этих фактов
таким образом, чтобы проверить и
"верифицировать" новый закон» [5. Т. 3. С. 225].
Маршалл — большой мастер преодоления
философских парадоксов, в основаниях
которых, как правило, лежат резкие
противопоставления. У него анализ и синтез,
индукция и дедукция не противостоят друг другу, а
бок о бок способствуют росту научного
знания. Затруднение Юма — невозможно
перейти от причин к следствиям — для Маршалла
не существует: такой переход обеспечивает
рациональное осмысление фактов. Миллев-
ское привлечение в науку искусства, якобы
обеспечивающего выработку общих идей,
Маршалл опровергал. Он допускал деление
экономической науки на чистую и
прикладную, но категорически отказывался считать
ее «одновременно и наукой, и искусством» [5.
Т. 1. С. 100]. Обобщенные идеи
вырабатываются благодаря теории познания, искусство
здесь не при чем.
Ф. э. Маршалла трудна для ее однозначной
классификации. От позитивизма Милля он
ушел дальше, чем принято считать. В
отличие от своего крайне влиятельного в
философском отношении предшественника
Маршалл сумел осуществить синтез британского
эмпиризма с континентальным
рационализмом.
Мы считаем возможным охарактеризовать
философско-экономические представления
Маршалла как поздний, или градуалистиче-
ский, позитивизм (см.). Наш выбор во
многом объясняется тем, что существует
параллель между экономическим mainstream'oM и
линией позитивистской философии, от ее
ранних форм вплоть до постпозитивизма и
современной американской аналитической
философии. Маршалл находится внутри этих
двух линий. Он ушел далеко вперед от т. наз.
раннего позитивизма О. КонтаиДж.Ст.
Милля, но не достиг неопозитивизма (см.).
Вместе с Маршаллом и триумфом его
«Принципов экономике» мы попадаем в XX в. с его
развитой философией наукой,
представленной в основном ее двумя ветвями:
неопозитивистской и постпозитивистской. В их
стезю одна за другой попадали все науки.
Разумеется, этой участи не суждено было избежать
и экономической теории. Впрочем, альянс
философии экономической теории с
постпозитивизмом оказался намного более
устойчивым и успешным, чем с неопозитивизмом.
Проект перестройки философии
экономической теории на базе неопозитивизма, по
сути, не удался.
Триумфальное шествие неопозитивизма
относится к 1900—1930 гг., но оно охватывает
собой по преимуществу логику, математику
и физику, а не общественные науки. С
феноменом ценностей, столь обязательным для
обществознания, неопозитивисты не
справлялись. Чему в указанные выше годы
могли научиться методологи от экономики у
выдающихся неопозитивистов, например,
у Л. Витгенштейна, Р. Карнапа, М. Шлика?
Весьма немногому. Слова обозначают факты,
истины логики и математики аналитичны,
они сродни тавтологиям, положения
физики подтверждаются экспериментально. Не
очень-то понятно, каким образом за
неимением лучшего можно «пристроить»
неопозитивизм к экономической науке. Может быть
так, как это сделал в 1938 г. Т. Хатчисон в
книге «Значение и основные постулаты
экономической теории» [6]. Он разделил все
экономические утверждения на тавтологичные
(аналитические) и эмпирические, причем
акцент сделал на первых, весьма
скептически относясь к возможности установить
истину экономических суждений эмпирически.
Все основные постулаты (принципы)
экономической теории были признаны
тавтологиями (см.). Благие намерения Хатчисона
показать отличие экономической науки от

ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИКИ 275
естествознания и выявить в полной мере
значимость для нее эмпирического метода так и
остались нереализованными.
Таким образом, в первой половине XX в.
неопозитивистский проект в области
экономики не удалось реализовать. На наш взгляд, в
философии экономической теории ее
неопозитивистская страница отнюдь не
перевернута. Экономистам придется возвращаться к
ней неоднократно, особенно в связи с
успехами эконометрики и экономической
статистики.
Знаменитое эссе М. Фридмена (см.)
«Методология позитивной экономической науки»
(1953) [7] знаменовало собой, пожалуй,
самую значительную веху в развитии
философии экономической теории XX в. Она была
им решительного переведена на рельсы
постпозитивизма А. Поппера (см.). В упомянутом
эссе отсутствуют ссылки на работы Поппера
и не упоминается даже его имя, но это
обстоятельство не могло помешать
исследователям установить подлинные истоки
философствования Фридмена. Бесспорная
заслуга Фридмена состояла в том, что он
предложил вариант экономической
интерпретации попперовской философии
фальсификации.
Главные тезисы позиции Фридмена таковы.
1. Наука должна быть объективной, т.е.
позитивной. Нормативная наука несостоятельна.
2. Наука дает предсказания (predictions).
3. Предсказания фальсифицируемы, они
поддаются проверке.
4. Экономические понятия являются идеали-
зациями, у них нет реальных аналогов.
5. Аксиомы экономической теории
выбираются по соглашению.
Из этих пяти тезисов наиболее бесспорными
являются второй и третий. Первый тезис
невозможно согласовать с ценностным
характером экономических понятий. В четвертом
тезисе экономическим концептам
приписывается «огрубление» действительности, чего
на самом деле нет. Что касается пятого
тезиса, то он также не бесспорен.
Конвенционализм Фридмена является излишне резким.
В экономике нет той свободы выбора
аксиом, которая показательна для математики.
Переходим к подведению итогов. Удалось ли
Фридмену поднять философию
экономической науки на тот методологический уровень,
который характерен для работ Поппера?
В весьма значительной степени. По крайней
мере четыре принципа философии Поппера
включены Фридменом в его эссе. Это, во-
первых, принцип теоретической
относительности: факты не воспринимаются без теории
[7. С. 44]; во-вторых, принцип фальсифика-
ционизма: выводы теории должны
проверяться фактами, при этом «факты никогда не
могут "доказать теорию", они могут лишь
выявить ее ошибочность» [7. С. 25]; в-третьих,
принцип роста научного знания: «любая
теория с необходимостью имеет преходящий
характер и подвержена изменению с
прогрессом знания» [7. С. 50]; в-четвертых, принцип
определения соотносительной силы теории:
более эффективна та теория, выводы
которой наиболее точны, область ее действия
максимально широка, к тому же ей не
удается найти альтернативу [7. С. 25, 35]. Что
касается центральных тезисов эссе Фридмена,
а именно о противоречивости позитивной и
нормативной экономической науки и
нереалистичности экономических понятий, то
эти положения не имеют прямого отношения
к определенности как неопозитивизма, так и
потспозитивизма. В кратчайшем изложении
философская суть статьи Фридмена
сводится к принципам теоретической
относительности, фальсификационизма и роста
научного знания.
Фридмену удалось приобщить
экономическую науку к постпозитивистским
философским стандартам. После него различные
авторы пытались уточнить и развить их
должным образом. В связи с этим наиболее
видным постпозитивистом стал, бесспорно,
англичанин М. Блауг. В отличие от Фридмена
Блауг — профессиональный методолог и
историк экономической науки.
В области методологии экономической
теории Блауг следует за Фридменом, а в области
философии — за К. Поппером и отчасти за
И. Лакатосом. Как и Фридмен, он уделяет
основное внимание двум проблемам: а)
различию между позитивной и нормативной
экономической науками и б) возможностям
фальсификации, опровержения
экономических концепций. Обратимся для начала к
проблеме (а).

276 ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИКИ
Блауг принимает различие между позитивной
и нормативной наукой за методологическое
требование. Признавая дуализм фактов и
ценностей, Блауг в отличие от Фридмена
стремится придать ему насколько возможно
мягкую форму. Во-первых, он заявляет, что
«границы позитивной экономической
теории уже, а нормативной — шире, чем часто
заявляют экономисты» [8. С. 218]. Во-вторых,
Блауг считает, что «взаимодействие фактов и
ценностей как раз и является тем
"топливом", которое питает научную работу в
общественных науках ничуть не меньше, чем в
естественных. Научный прогресс происходит
только тогда, когда мы стремимся
максимизировать роль фактов и минимизировать роль
ценностей» [8. С. 222]. Итак, взаимодействие
между фактами и ценностями признается
актуальным и необходимым. Не следует
доводить дуализм фактов и ценностей до их
противопоставления. Впрочем, факты, с
одной стороны, и ценности — с другой, Блауг
оценивает по-разному. Роль ценностей
следует минимизировать, иначе говоря, в
отличие от фактов они чужды существу науки и
представляет собой неизбежное зло.
Переходим к рассмотрению воззрений Блау-
га на проблему фальсифицируемости
(опровержимое™) теорий. В этом вопросе он
намного последовательнее, чем в случае
апологетики дуалистичного строения
экономической теории. «Единственный способ
узнать, что та или иная теория верна или,
скорее, не ошибочна, — это проверить какой-
либо следующий из нее прогноз о действиях,
состояниях или событиях» [8. С. 19]. С этим
трудно не согласиться. Экономическая
теория предназначена для концептуального
осмысления всех экономических явлений, как
действительных, так и возможных, как
прошлых, так и настоящих и будущих (а не
только прогнозов!). Блауг справедливо отмечает,
что эмпирическая проверка трудна и
неоднозначна [8. С. 21]. Он много пишет о том,
что у значительной части экономистов воля к
истине представлена ее ослабленным
вариантом. Безопасный фальсификационизм
довольствуется малым. Рассуждают, например,
о наклоне кривой спроса, но не проводят
сопоставления всего спектра эмпирических и
теоретических данных. Порой воля к истине
ослаблена настолько, что происходит отказ
от самой идеи опровержимости теории.
Блауг критикует в этой связи конвенционали-
стов, которые, руководствуясь тезисом Дю-
гема — Куайна, доказывают, что после
соответствующей модификации всякая теория
устоит перед натиском любых фактов.
Следует отметить, что демонстрируемая Бла-
угом бескомпромиссность в защите
фундаментальной значимости принципа
фальсификации не является излишней и
заслуживает одобрения. Принципа фальсификации
никогда не бывает слишком много. Но и ему
не чужды требования известной
умеренности. Речь идет о том, что надо адекватно
оценивать значимость теории, с одной стороны,
и фактов, с другой стороны..Настаивая на
очной ставке теории и фактов, Блауг делает
упор на факты. О теориях и их
содержательном устройстве он рассуждает как-то
нехотя, вскользь. Блауг в значительно большей
степени эмпирицист, чем Поппер.
Выражаясь несколько прямолинейно, можно
констатировать, что у Поппера теория более
первична, чем у Блауга.
Итак, подводя итоги, следует отметить, что
для методологии М. Блауга характерны две
главные особенности. Это, во-первых,
умеренный дуализм фактов и ценностей и
соответственно позитивной и нормативной
экономических теорий. Во-вторых, он
придерживается концепции довольно жесткого
фальсификационизма: любое положение
теории он желает проверить прямо и
непосредственно. В анализе мнимого дуализма
фактов и ценностей ему не удалось достичь
особого успеха. Возможно, сказалось
отсутствие содержательных философских
анализов природы ценностей. Блауг опирается на
воззрения социолога и в меньшей степени
экономиста М. Вебера, но его философия
далека от безупречности.
Переходя к заключительной части статьи,
отметим, что попытка осознания логики
развития теорий предполагает, во-первых,
построение их исторического ряда, во-вторых,
постижение концептуального строя
последнего. Следуя этим двум методологическим
принципам, необходимо прежде всего
представить в отчетливом виде историко-про-
блемный ряд методологических концепций.

ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИКИ 277
Сделать это достаточно просто, особенно в
контексте многочисленных монографий и
статей английских и американских авторов.
Разумеется, исторический ряд
методологических концепций может быть построен по-
разному. В связи с этим приведем три
варианта, называя концепции именами их
главных творцов.
Вариант историко-проблемных концепций
философии экономических теорий по Блау-
гу выглядит следующим образом [8. С. 107—
189]: Милль — Керне — Д.Н. Кейнс — Роб-
бинс — Мизес — Хатчисон — Махлуп —
Найт — Самуэльсон — Фридмен. Этот ряд,
очевидно, следовало бы заключить именем
самого М. Блауга.
По Д. Хаусману история методологии
экономики выглядит так [9]: Милль — Вебер —
Роббинс — Найт — Веблен — Хатчисон —
Махлуп — Фридмен — Хаусман — Блауг —
Макклоски.
Согласно логике нашей статьи методология
экономической теории выглядит в
кратчайшем изложении следующим образом: Милль —
Маркс — Маршалл — Хатчисон —
Фридмен — Блауг.
Приведенные проблемно-методологические
ряды желательно упростить, пытаясь
упорядочить их в соответствии с некоторой идеей.
В качестве таковой разумно принять идею
mainstream'a. Судя по логике Блауга, в его
понимании методологический mainstream
выглядит так:
Милль — Д. Н. Кейнс — Фридмен — Блауг.
Хаусман называет четыре главных имени в
следующей последовательности:
Милль — Фридмен — Блауг — Макклосски.
На наш взгляд, mainstream философии
экономики имеет смысл представить
следующим образом:
Милль — Маршалл — Фридмен — Блауг.
Определившись с экономическим
философским mainstream'oM, естественно, полезно
рассмотреть, в каком отношении к нему
находятся методологи, не включенные в него.
При характеристике их воззрений, очевидно,
следует отмечать, почему последние не
включены в mainstream и совместимы ли они с ним
в принципе.
К. Маркса, указанного в списке Хаусмана,
нежелательно зачислять в mainstream из-за
его приверженности к эссенцилизму
(сущность всех экономических отношений —
абстрактный труд), гегелевской диалектике и
арифметике, в то время как в экономической
науке требуются различные формы
современной математики.
Кейнс-старший (из списка Блауга) — весьма
значительная фигура в позитивистком main-
stream'e, но не настолько, чтобы ставить его
на один и тот же уровень с Маршаллом,
который основательнее его.
М. Вебер (из списка Хаусмана) и Л. фон
Мизес (из списка Блауга) являются
представителями доктрины понимания, насыщенной
герменевтическими моментами, к которым
представители позититвисткого mainstream'a
всегда относились с большим подозрением.
Впрочем, как нам представляется, это
обстоятельство в будущем не предотвратит
слияния австрийский школы (ее лидером
является Мизес) с экономическим mainstream'oM.
Главное в представления Мизеса — учение о
ценностях, которое, впрочем, в
концептуальном отношении оставляет желать лучшего.
Во времена Витгенштейна неопозитивисты
не признавали института ценностей, но в
наши дни, в частности в рамках
постпозитивизма, к ним относятся без былых
предубеждений. Как только представители
методологического mainstream'a преодолеют дуа-
листичность позитивной и нормативной
науки, так сразу же воззрения австрийской
школы будут восприниматься ими вполне
спокойно.
Л. Роббинс из списка как Блауга, так и
Хаусмана, приобрел широкую известность
благодаря его нашумевшей книге (1932) «Эссе о
природе и предмете экономической науки»
[10], в который он в попытке объединить
англо-американскую традицию с австрийской
не придал должного значения проблеме
эмпирической проверки теории.
Противоречивость воззрений Роббинса не позволяет
считать его одной из ключевых фигур
методологического mainstream'a.
Не затягивая анализ сверх всякой меры,
отметим, что даже среди лучших
экономических методологов вряд ли возможно найти
фигуры столь же масштабные, как Милль,

278 ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИКИ
Маршалл, Фридмен и Блауг. Что касается
Ф. Найта, Т. Веблена и Ф. Махлупа, то они,
признавая институт ценностей, не смогли
показать, каким образом они постигаются
концептуально. Эти авторы испытывали также
трудность и в пояснении того, каким
образом теория проверяется и, наконец,
опровергается фактами. В методологический
mainstream может быть зачислен лишь тот,
кто не только уделяет этому вопросу
первостепенное внимание, но и способен придать
ему особую, ранее ему не присущую,
значимость. Возможно, попытка П.Самуэльсона
поставить экономическую теорию на рельсы
операционализма могла бы привести к
интересным результатам, но он слишком
поспешно отказался от операционализма в пользу
дескриптивизма. Такую позицию не
назовешь оригинальной. Итак, нам остается
повторить ранее сделанный вывод:
методологический mainstream представлен в первую
очередь масштабными фигурами Милля,
Маршалла, Фридмена и Блауга. Все
попытки как-то «расшатать» указанный mainstream
до сих пор не имели особого успеха. Тем не
менее многим методологам mainstream
представляется застывшей структурой, достойной
разрушения. В этой связи чаще других
упоминаются имена Б. Колдуэлла и Д. Макклоски.
Д. Макклоски автор книги «Риторика
экономических теорий» [11]. Он полагает, что
авторы экономических книг виртуозно владеют
искусством убеждения читателей в правоте их
позиций. Они используют риторические
приемы: ссылки на авторитеты, яркие
примеры и простые модели. Но следует заметить,
что риторика — это не наука. Ей не присущи
непротиворечиво обоснованные
методологические принципы. Создать теорию — значит
представить новый литературный рассказ.
В философском отношении позиция
Макклоски близка к воззрениям известного
американского философа Р. Рорти. По поводу
используемых экономистами риторических
приемов следует заметить следующее.
Американские авторы в отличие, например, от их
российских коллег стараются привлечь к
своим книгам внимание как можно большего
числа читателей. В связи с этим многие из
них, особенно авторы учебников, широко
используют стиль изложения, который
принято называть научно-популярным. При
этом авторы никогда не объясняют
читателям их книг, чем именно отличается научно-
популярный стиль изложения от строго
научного. За различением двух стилей
изложения, бесспорно, скрывается сложный клубок
не столько методологических, сколько
дидактических и методических проблем.
Опытный автор непременно дополняет один стиль
изложения другим. Научно-популярный стиль
изложения нужен ему для того, чтобы
заинтересовать читателя и представить ту или
иную теорию в дидактически оправданной
форме. На наш взгляд, Макклоски не
обратил должного внимания на то, каким
образом совершаются переходы между двумя
рассматриваемыми стилями изложения.
Вопреки мнению Макклоски не риторика, а
именно строго научный стиль изложения
позволяет выразить суть экономического дела
в адекватной его содержанию форме.
Риторика, на наш взгляд, вполне уместна во всех
видах устного и письменного творчества
ученых, но лишь в том случае если она
выступает в качестве представителя
концептуального языка.
И Колдуэлл, и Макклоски являются
сторонниками философского плюрализма, в
качестве каковых они не терпят монологики. Но
между их позициями существует
принципиальное различие. Не случайно Колдуэлл
относится к истолкованию экономики как
риторики довольно критически. В понимании
Колдуэлла методологический плюрализм
имеет содержательный характер. Что же
касается риторического методологического
плюрализма, то он не доходит до
концептуального содержания экономических
явлений, и в этом состоит его основной
недостаток. По мнению А. Розенберга, экономика
настолько важна, что ее нельзя отдавать на
откуп риторикам [12]. Нет никаких
сомнений, что риторический методологический
плюрализм ведет в конечном счете к
постмодернизму [ 13], а ему не избежать
поверхностности.
Итак, в какой методологии испытывают
потребность экономисты? Не в лоскутной,
концептуально слабой, расчлененной на
фрагменты, никак не взаимодействующие друг с
другом. Методология должна учитывать уро-

ФИЛОСОФИЯ ЮРИСПРУДЕНЦИИ 279
ки развития как философии, так и
экономики. Воля и разум методологов призваны
соединить в системное целое концепции,
представляющиеся на первый взгляд чуждыми
друг другу. Методология экономики должна
успешно отразить все атаки на нее,
проводимые от имени якобы новейших идей,
которые на деле оказываются зараженными
вирусом левитеральности (концептуальной
поверхностности). По нашему твердому
убеждению, будущая философия
экономической теории, преодолев симптом
дуализма, должна высоко поднять знамя
концептуального аксиологизма и прагматизма. Таким
образом, главная задача современной
философии экономической науки состоит в
выявлении своего собственного научного строя.
На сегодняшний день наиболее сильные
позиции в философии экономики занимают
попперианские идеи, но, как нам
представляется, под натиском потенциала
американской аналитической философии они
постепенно будут сдавать свои позиции.
1. Мимь Дж. Ст. Основания политической экономии.
Т. 1-3. М., 1980-1981.
2. Он же. Система логики силлогистической и
индуктивной. М., 1899.
3. Маркс К Экономические рукописи 1857—1861 гг. М., 1980.
4. КейнсД. Н. Предмет и метод политической экономии.
М., 1898.
5. Маршалл А. Принципы политической экономии. Т. 1 —
З.М., 1983-1984.
6. Hutchison Т. W. The Significance and Basic Postulates of
Economic Theory. N.Y., 1965.
7. Фридмен M. Методология позитивной экономической
науки // Thesis. Теория и история экономических и
социальных систем и институтов. Вып. 5. М., 1994.
8. Блауг М. Методология экономической науки, или как
экономисты объясняют. М., 2004.
9. Hausman D. Philosophy of Economics // http://
plato.stanford. edu/enties/ economics/
10. Robbins L. An Essay on the Nature and Significance of
Economic Science. 2nd ed. L., 1935.
M.McClosskey D. The Rhetoric of Economics. Madison, 1985.
12. Rosenberg A. Economics is too Important to Be Left to the
Rhetoricians// Economics and Philosophy. 1988. № 4.
13. Amariglio J., Cullenberg D., Ruccio D. (eds.)
Post-Modernism, Economics and Knowlidge. L., 2001.
14. КанкеВ.А. Философия экономической науки. М., 2006.
ФИЛОСОФИЯ ЮРИСПРУДЕНЦИИ - ме-
танаука, предметом которой является
правоведение. Первые этапы развития
юриспруденции — это античная юриспруденция, куда
включается и знаменитое римское право, а
также средневековая юриспруденция с ее
явной теократической ориентацией. В центре
античной и средневековой юриспруденции
находится феномен справедливости.
В юриспруденции Нового времени (XVII—
XVIII вв.) выделяются два течения.
Англофранцузская ветвь юриспруденции Нового
времени (Гоббс, Локк, Монтескье, Руссо)
значительно более эмпирична ее немецкой
составляющей, тяготеющей к ярко
выраженному рационализму (Кант) и историзму
(Гегель). Характерная особенность
нововременной юриспруденции — центральное
положение в ней не концепта справедливости, а
свободы.
Значительным новшеством второй половины
XLX в. является решительное отделение права
от морали, сопровождавшееся
формированием юридического позитивизма. Юридический
позитивизм XIX в. основывался на идеях т. наз.
«первого» и «второго» позитивизма (И.
Вентам, Дж. Остин). В XX в. благодаря работам в
первую очередь Г. Харта и Г. Кельзена
юридический идеализм переводится на рельсы
неопозитивизма с его центральным концептом
верификации (подтверждение истинности
предложения фактами) [1—2].
В XX в. юриспруденция развивалась в очень
многих направлениях. Но ее главенствующая
философская ориентация, дополненная
целым рядом прагматических моментов,
оставалась в своих основных чертах
неопозитивистской. Пожалуй, лишь герменевтическая
юриспруденция (Э. Бетти, А. Кауфман)
составляет юридическому позитивизму более
или менее достойную конкуренцию.
На наш взгляд, правоведение приобрело по-
настоящему научный статус во второй
половине XLX в. прежде всего благодаря
юридическому позитивизму. Как уже отмечалось, до
указанного периода право было тесно
переплетено с моралью. В этих условиях
правоведение не представляло собой теорию с четко
выраженным концептуальным основанием.
Выводу о конституировании научного
правоведения в XIX в. вроде бы противоречит
прецедент знаменитого римского частного
права. По мнению Ч. Санфилиппо, «научная
разработка права достигла у римлян такой
идейной глубины», которая «не была
превзойдена вплоть до настоящего времени» [3.
С. 6]. К сожалению, он не разъясняет, в чем
именно состоит научность права, в т.ч. рим-

280 ФИЛОСОФИЯ ЮРИСПРУДЕНЦИИ
ского частного права. А потому тезис о
научном статусе римского частного права
приходится считать не более чем декларацией.
Как вообще можно определить степень
научного статуса того или иного правоведения?
Существуют ли на этот счет какие-либо
критерии? Как нам представляется, такие
критерии существуют. Их содержание вытекает
из специфики юридической науки. Здесь
следует иметь в виду, что юриспруденция
относится к типу наук, для которых в соответствии
с содержанием прагматического метода
решающее значение приобретает критерий
эффективности. Более истинным является то
правоведение, которое более эффективно.
Судить о научности правоведения можно
лишь в горизонтах исторического времени.
Кстати, строго говоря, критерий научности
и истинности относятся не к праву, а к его
теории, т.е. к правоведению. Когда мы
говорим о научности римского частного права, то
мы делаем уступку принятому в
юриспруденции лексикону.
Если бы римское частное право обеспечило бы
подданным Римской империи и их потомкам
процветание до наших дней, то это
обстоятельство указывало бы на его значительный
научный вес, но, как известно, уже в III в.
Римская империя оказалась в глубоком
кризисе, что привело в итоге к ее последующему
крушению. Обнищание рядовых граждан,
раздоры богатых, ущемление достоинства других
народов — все это явилось следствием
культивирования римского частного права.
Добавим к этому, что оно было перегружено
различного рода догматическими и
авторитарными положениями, часто провозглашавшимися
от имени стоицизма и теологии. Бесспорно,
римское частное право ознаменовало собой
существенный прорыв к научной
юриспруденции. Это, безусловно, должно было быть
поставлено ему в заслугу.
Итак, по нашему мнению, юридическая
наука сложилась окончательно лишь во второй
половине XIX в. Обратимся теперь к
особенностям теоретического понимания
права. Интересную попытку их классификации
предпринял X. Кленнер [4. С. 369]. Он
полагает, что обоснование права осуществляется
либо в нем самом, либо извне его. В первом
случае приходится различать нормативизм,
деционизм, психологизм и социологизм, во
втором — инструментализм,
функционализм, топику, герменевтику, антропологизм
и христианское естественное право.
Выделенные Кленнером способы интерпретации
права комментируются нами ниже с позиции
прагматического метода.
Согласно нормативизму легитимность права
предполагает его чрезвычайно корректную
формулировку. Нормативизм характерен для
представителей юридического позитивизма
с их высокой требовательностью к логике
текстов. Достижения логики актуальны для
любой науки, в т.ч. и для юриспруденции.
Недостаток нормативизма состоит в его
приверженности к семантике. Как правило, нор-
мативисты подменяют прагматический
метод семантическим (описательным).
Деционизм настаивает на конституировании
права в судах или других государственных
органах. Право действительно должно
вырабатываться в определенных органах, в
которых принимают участие представители
государства. Деционисты встречается, однако, с
трудностями при контроле за деятельностью
государственных органов.
Сторонники юридического психологизма видят
природу права в его соответствии сознанию
простых людей. Выдвигаемое ими требование
актуально, но часто оно сопровождается
забвением научного статуса юриспруденции.
Приверженцы юридического социологизма
видят природу права в господствующих в
обществе привычках и обычаях. Правда социо-
логистов состоит в том, что эффективность
права в случае отсутствия его корреляции с
господствующими в обществе привычками и
обычаями резко падает, но отождествление
норм права с привычками и обычаями не
обеспечивает его прогрессивной поступи.
Сторонники инструментализма понимают
право как средство достижения
определенных целей. В инструментализме
прагматическая направленность права получает
непосредственное выражение, но необходимо
учитывать, что сама постановка целей
должна проводится не в отрыве от правоведения,
а на его основе.
Согласно функционализму право должно
выступать интегративным механизмом
существования социальной системы. И эта мысль

ФОК ВЛАДИМИР АЛЕКСАВДРОВИЧ 281
правильна, но функционалисты часто
оставляют без внимания вопрос о трансформации
целевых установок членов общества.
Функционализм делает упор на настоящем,
забывая о будущем.
Юридическая топика видит путь
обоснования права в тщательном, дискуссионном
обсуждении его положений. Она сохраняет
теснейшую преемственность с лингвистической
философией в ее различных вариантах. В
топике часто не учитываются следующие два
обстоятельства. Во-первых, нельзя упускать
из вида, что в дискуссиях в первую очередь
происходит обоснование актуальности тех
или иных ценностей. Во-вторых, следует
учитывать, что языковые баталии не
исчерпывают собой процесс обоснования юридических
положений. Он непременно предполагает
также определенные действия.
Юридическая герменевтика считает право
формой понимания. Оно интерпретируется
как понимание либо изначально заданного
текста (Э. Бетти (см.)), либо сути дела, о
которой право само по себе может сообщить
немногое (Х.-Г. Гадамер (см.)). Даже в
герменевтике бытия Гадамера прагматический
характер правоведения не получает
достаточно отчетливого выражения.
Юридический антропологизм выводит право
из природы человека, которая часто
интерпретируется со ссылками на его
божественное происхождение. Антропологизму
присущи по крайней мере два существенных
недостатка. Во-первых, он проходит мимо
общественного характера права, которое
всегда, как и мораль, имеет дело с большими
массами людей. Во-вторых, антропологизм
не учитывает изменчивости общественных
отношений, его часто замечают в грехе
абсолютизации относительного.
Сторонники христианского естественного
права стремятся внести в юриспруденцию
теологические аргументы. Далеко не всегда
эти аргументы беспочвенны, но очень часто
они либо учитывают достоинства
гуманитарных наук поверхностно, либо вообще никак
не согласуются с ними.
Итак, в той или иной фирме все
интерпретации природы права актуальны, т.е. так или
иначе они выражают его прагматическую
направленность, но ни в одной из них
прагматическая природа права не получает
адекватного выражения. Да это и не
удивительно: осознание сути юридико-прагматическо-
го метода происходит лишь в наши дни.
1. Bart Н. L. A. Essays in Yurisprudens and Philosophy.
Oxford, 1983.
2. Kelsen H. Pure Theory of Law. Lawbook Exchange Ltd, 2005.
3. Санфшшппо Ч. Курс римского частного права. М., 2000.
4. Klenner В. Rechtsphilosophie // Enzyklopaedie zur
burgerlichen Philosophie im 19. und 20. Jahrhundert. M.Buhr
(Hrsg.) Leipzig, 1988.
5. Алексеев C.C. Философия права. M., 1997.
6. Лукич Р. Методология права. М., 1981.
7. Ершов Ю.Г. Философия права. Екатеринбург, 1995.
8. Малиново И.П. Философия права (от метафизики к
герменевтике). Екатеринбург, 1995.
9. Баскин Ю.Я. Очерки философии права. Сыктывкар,
1996.
10. Нерсесянц B.C. Философия права. М., 1997.
11. Тихонравов Ю.В. Основы философии права. М., 1997.
ФИНИТИЗМ [от лаъ finitus — определенный,
законченный] — методологическая установка,
идущая от Д. Гильберта (см.), согласно
которой абсолютно надежными можно считать
лишь доказательства, при которых число
рассматриваемых объектов и функций конечно.
Что же касается бесконечной совокупности
объектов или функций, то правомерность
обращения к ним не отрицается постольку,
поскольку они ничего не портят в финитной
математике и являются лишь
инструментальным довеском к ней. По-настоящему
состоятельной оказывается лишь финитная
математика. Теорема Гёделя о неполноте поставила
под сомнение программу Гильберта. С учетом
этого современные ученые модифицируют
программу Ф. Другие считают, что она в
принципе не способна представить
концептуально бесконечные реальности. Известную
поддержку находит программа Ф. в
информатике, где постулируется, что машинная операция
по выполнению соответствующей программы
должна быть выполнена за конечное число
ходов.
ФОК ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ
(1898—1974) — выдающийся отечественный
физик, внесший значительный вклад в
развитие философских вопросов общей теории
относительности (см.) и квантовой
механики. Выступал против невежественной
критики физических теорий. Обладая острым
критическим умом, Ф. не соглашался по ряду
философских вопросов с А. Эйнштейном и
Н. Бором (см.). Искренне считал, что диалек-

282 ФОЛЛИБИЛИЗМ
тический материализм (см.) является
надежной философской основой современной
физики.
\.Фок В.А. Физические принципы теории тяготения
Эйнштейна // Эйнштейн и философские проблемы физики
XX века. М., 1979.
2. Он же. Квантовая физика и философские проблемы.
М., 1970.
ФОЛЛИБИЛИЗМ [от англ.fallible —
подверженный ошибкам] — концепт (см.)
философии Ч. Пирса и особенно К. Поппера (см.).
Наиболее исчерпывающую трактовку Ф. дал
Поппер. Согласно его анализу, Ф. включает
три положения: 1) признание человека в
качестве то и дело заблуждающегося существа;
2) отрицание необходимости стремления к
абсолютной истине; 3) необходимость
поиска и критики ошибок, с тем чтобы достигнуть
научного прогресса [С. 386—388]. По Поппе-
ру, нет абсолютной истины, и в этом он прав,
но он полагал, что следует стремиться к
научному прогрессу. Однако действительно ли
новая теория, «перечеркнувшая» старую,
прогрессивнее ее? На наш взгляд, рост
научного знания проявляется в наращивании
научно-теоретического ряда. Поппер же не
рассмотрел, каким образом старая теория
оценивается с позиций новой.
Поппер К. Логика и рост научного знания. М, 1983.
ФОРМА — концепт философии Аристотеля
(см.). Он понимал под Ф. последнее видовое
различие вещи, то, что ее отличает от других
вещей. Учение о Ф. способствовало развитию
теории понятий. При желании сохранить
концепт «Ф.» придется интерпретировать его как
совокупность конкретных признаков вещи,
ибо именно они позволяют отличить ее от
других объектов. Слово «Ф.» часто используется
в качестве синонима к выражениям
«геометрические очертания» и «разновидность».
Такое словоупотребление не приводит к каким-
либо концептуальным приобретениям.
ФОРМАЛИЗАЦИЯ ЗНАНИЯ - изложение
его посредством формализованного языка,
которое сулит целый ряд преимуществ,
связанных с обоснованием теорем (законов) и
обеспечением вычислительных операций.
ФОРМАЛИЗМ — направление в рамках
философии математики, в которой
основаниями математики считаются формальные
аксиоматические построения. Основателем
формализма является Д. Гильберт (см.).
Выдвинув эту программу в 1899 г., он работал над
ней вплоть до своей кончины в 1942 г. Его не
устраивали ни логицизм (см.), ни
интуиционизм (см.). Он считал, что логицисты тщетно
пытаются свести математику к логике. А ин-
туиционисты чрезмерно сужают сферу
математики, отказываясь от многих ее
достижений, в т.ч. канторовой теории бесконечных
множеств. Сам Гильберт очень трепетно
относился к математике. Ему хотелось
непременно сохранить все положительное,
накопленное в ней. В этой связи предметом его
особого внимания стали наряду с подлинными
математическими объектами т. наз.
математические идеализации типа мнимых чисел,
бесконечно малых величин и бесконечности
как таковой. Подлинные математические
объекты необходимы для описания реальных
явлений, полагал Гильберт. Но каков же
статус идеализации, например, бесконечности?
«Бесконечное, — утверждал Гильберт, —
нигде не реализуется, его нет в природе, и оно
недопустимо как основа нашего разумного
мышления... Роль, которая остается
бесконечному, — это только роль идеи, если
согласно Канту (см.) под идеей подразумевать
понятие, образованное разумом, которое
выходит за пределы всякого опыта и
посредством которого конкретное дополняется в
смысле целостности...» [1. С. 364].
Реконструируя ход мысли Гильберта, ее можно
обобщить следующим образом.
В теорию допустимо включать такие
идеализации, которые не нарушают ее статус. Они
имеют вспомогательное значение.
Недопустимо включать в теорию идеализации,
которые разрушают ее, т.е. вносят в нее
недопустимые противоречия. Т.к. идеализации не
описывают реальные явления, то они
изобретаются самим человеком. В соответствии с
философией Канта человек способен
изобретать трансцендентальные и
трансцендентные идеи. В отличие от трансцендентальных
идей трансцендентные положения приводят
к противоречиям. Следовательно,
математические идеализации имеют
трансцендентальный характер, т.е. они являются результатом
деятельности рассудка. Он, имея дело с ре-

ФОРМАЛИЗМ 283
альными явлениями, приписывает им
трансцендентальную схематику, которая не
совпадает ни с реальными явлениями, ни с
процессами сознания. Отсюда Гильберт делал
вывод, что следует формализовать
допустимые математические методы и работать с
символами. Что касается обоснований
математических теорий, то оно вынужденно
оказывается трехступенчатым. Во-первых,
необходимо всячески избегать трансцендентных
понятий, вносящих в математические теории
противоречия. Во-вторых, необходимо
доказать, что трансцендентальные понятия, т.е.
идеализации, безвредны, они лишь
свидетельствуют о силе основного ядра теории.
В-третьих, необходимо доказать
непротиворечивость ядра теории. В конечном счете,
благополучно избежав Сциллы и Харибды
эмпиризма и интуиционизма (см.), Гильберт
оказался в родной математической стихии.
Достоверность теории должна быть
обоснована в теории математического
доказательства, основателем которой и стал Гильберт.
Таким образом, решающее значение в
программе формализма приобретает
доказательство непротиворечивости математических
теорий. К этому необходимо добавить, что,
будучи прекрасным геометром, Гильберт,
используя теорию моделей, связал
непротиворечивость евклидовой геометрии с
непротиворечивостью арифметики. Он рассматривал
арифметику в качестве модели евклидовой
геометрии, а также других математических
теорий. Вследствие этого вопрос о
непротиворечивости формальной аксиоматической
арифметики приобрел в программе Ф.
важнейшее значение. Что касается
математических доказательств, то они должны быть
избавлены от призрака бесконечности, т.е.
осуществляться за конечное число шагов
(требование финитизма) (см.).
Трудности, с которыми встречается Ф.,
удалось в ярчайшем виде представить К. Гёделю
(см.) в двух его знаменитых теоремах (1931).
Согласно теореме Гёделя о неполноте, если
формальная арифметика непротиворечива,
то в ней найдется формально неразрешимое
предложение, т.е. такая формула Л, что ни А,
ни не-А не могут быть выведены из аксиом
системы. Теорема Гёделя о неполноте
относится ко всем формальным системам,
включающим в себя аксиомы арифметики. В этих
системах в качестве А можно взять формулу,
которая выражает непротиворечивость
формальной арифметики. В таком случае из
теоремы о неполноте следует вторая теорема
Гёделя, или теорема о непротиворечивости: не
существует доказательства
непротиворечивости формальной арифметики средствами той
формальной системы, которая ее содержит.
Существенно, что класс ограничительных
для формальной арифметики теорем не
ограничивается теоремами Гёделя. Так,
согласно теореме Тарского о неопределимости класс
истинных предложений формальной
арифметики в ней неопределим; согласно
теореме Россера о неразрешимости теоремы
арифметики первого порядка неразрешимы [4.
С. 115—116], т.е. они и недоказуемы, и не
опровержимы в рамках данной системы.
Теоремы Гёделя (теоремы Россера и
Тарского появились позже) первоначально были
восприняты как доказательство
несостоятельности программы Ф. В любой
достаточно богатой формальной аксиоматической
неконструктивистской системе всегда
найдутся истинные утверждения, недоказуемые
в ее рамках. Стало ясно, что не следует
переоценивать достоинства аксиоматического
метода. Лишь постепенно было выяснено,
что программа Ф. в целом является одним из
вариантов истолкования идеалов
математического познания. В ней самой следует
различать: а) плодотворные идеи; б)
неоправданные идеализации. Удаление этих
идеализации не уничтожает всю программу Ф., а
вычленяет ее актуальное содержание.
Программа Гильберта, отмечает Н.Н. Непей-
вода, не сводится к псевдопроблемам и
является реальной программой научных
исследований [5. С. 268]. В обзорной статье он
перечисляет важнейшие вехи утверждения
программы Ф. после появления
ограничительных теорем Гёделя. Все они имеют
важнейшее значение в деле уяснения метанауч-
ных оснований математики.
В 1936 г. ученик Гильберта Г. Гентцен доказал
непротиворечивость арифметики и
отдельных разделов математического анализа.
Отход от «жесткой» программы Ф. состоял в
том, что обычный принцип математической
индукции был обобщен до трансфинитной

284 ФРЕГЕ ГОТЛИБ
индукции (в которой используются т. наз.
трансфинитные числа, порядковые типы
вполне упорядоченных множеств). На наш
взгляд, метод трансфинитной индукции
может рассматриваться как один из идеалов
математического познания.
Методами Ф. были исследованы, казалось
бы, наиболее чуждые им интуиционистские
системы. В 1933 г. Гёдель показал, что
классическую арифметику можно
интерпретировать в интуиционистской арифметике.
В дальнейшем непротиворечивость
классической арифметики удалось показать
интуиционистскими методами [2; 3. С. 37].
Удалось также показать, что в отсутствие
приемлемых идеализации растет длина
математических выводов. В нестандартных моделях
математического анализа наряду с
действительными числами присутствуют
нестандартные, в т.ч. бесконечно малые и бесконечно
большие числа [6]. Нестандартный анализ
можно рассматривать как развитие идеи
Гильберта о необходимости идеальных понятий.
Наконец, крайне существенно, что в физике
математические теории используются
непременно вместе с их идеальными
компонентами (функции комплексного переменного,
понятие бесконечности). При интерпретации
результатов физических измерений
идеализации элиминируются. Это означает, что
программа Гильберта имеет не только чисто
математическое, но и прикладное значение.
Таким образом, программа Ф. представляет
собой одно из важнейших метанаучных
направлений современной математики.
1. Гильберт Д. Основания геометрии. М.; Л., 1948.
2. Нагорный Н.М. К вопросу о непротиворечивости
арифметики // XI Международная конференция. Логика,
методология, философия науки. Вып. 1. М.; Обнинск, 1995.
Ъ.КарриХ. Основания математической логики. М., 1969.
4. Смирнова Е.Д. Логика и философия. М., 1996.
5. Непейвода Н.Н. Формализм // Новая философская
энциклопедия. Т. 4. М., 2001.
6. Успенский В.А Чтотакое нестандартный анализ? М., 1987.
ФРЕГЕ ГОТЛИБ(1848-1925)
-выдающийся немецкий логик, математик и философ,
основатель математической логики,
непримиримый критик психологизма и эмпиризма
(см.), один из основоположников
аналитической философии (см.), равно как и
логицизма (см.) в качестве направления в
основаниях математики. Согласно Ф. задача науки —
открывать истины. Чем больше она
преуспеет в этом отношении, тем она точнее.
Гуманитарные науки нельзя назвать точными.
Эстетика и этика (см.) не являются науками,
ибо обе не соотносятся с истиной. Эстетика
изучает прекрасное, а этика — добро.
Предложения, выражающие приказ, обладают
смыслом, но к ним нельзя применить
понятие истинности. Это надо понимать так:
повелительные предложения не фиксируют
реальные явления, а проектируют будущее.
Самой образцовой наукой является логика,
только она занимается непосредственно
законами истинности. На наш взгляд,
необычайная утонченность Ф. в вопросах логики и
математики сочеталась с поверхностным
пониманием существа гуманитарных наук.
Фреге Г. Логика и логическая семантика. М., 2000.
ФРЕЙД ЗИГМУНД(1856-1939)
-австрийский психиатр и психолог, основатель
психоанализа (см.). Фрейдовский анализ вполне
справедливо рассматривается как реакция на
психологическое значение гипноза. В силу
ряда обстоятельств гипнотическая техника не
могла устроить Ф. Не все люди гипнабельны,
сам пациент не играет в сеансе гипноза
активной роли, к тому же он находится под
диктатом врача, из-за чего трудно отделить, какие
именно психические феномены принадлежат
пациенту и какие гипнотизеру.
Приблизительно теми же недостатками, что гипноз,
обладает и внушение. Отлично сознавая их, Ф.
поставил перед собой задачу прежде всего
освободить испытуемого от давления,
исходящего от психотерапевта. Он стал предлагать
пациентам сообщать ему о своих
ассоциациях, лежа на кушетках и не вступая в
зрительный контакт с ним, аналитиком. Успех
психоаналитического предприятия зависит от
степени раскрепощенности пациента: чем
свободней его ассоциации (а наиболее
свободными они являются в случае пересказа
испытуемым сновидений), тем более добротный
материал попадает в распоряжение
исследователя или врача. Методика и техника
обеспечения потока свободных ассоциаций
напоминает постановку физического
эксперимента, в котором изучаемое явление вычленяется
в максимально «чистом» виде.
Свободные ассоциации — это психологические
факты, которыми психоаналитику необходимо

ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ И ПРИКЛАДНЫЕ НАУКИ 285
как-то распорядиться, т.е. определенным
образом их истолковать, проинтерпретировать.
Ф. предстояло выработать психологическую
теорию. В этой связи следовало
проинтерпретировать роль испытуемого и аналитика в
динамике психических представлений.
Достаточно очевидные факты
свидетельствовали о том, что испытуемый обладает как
осознаваемыми, так и неосознаваемыми им
представлениями, последние Ф. назвал
«бессознательным». Еще два очевидных факта
состояли в том, что, во-первых, испытуемый
некомпетентен в различении
бессознательного и сознательного; во-вторых, эта
некомпетентность устойчива. Надо было объяснить
как возникновение бессознательного, так и
его устойчивую недоступность испытуемому.
Здесь, как пояснял Ф., вступает в действие
психоаналитическая теория. Организм,
имеющий склонность к удовольствию, вынужден
стремиться к своему сохранению в реальных
условиях, где влечение к смерти, танатос, в
конечном счете побеждает влечение к
жизни, эрос. Вытесняется то, что отравляет жизнь,
вызывает страх. Вытесненное замедляет
поступь смерти, но платой за это являются
неврозы, отнюдь не обязательные при
правильном устройстве жизни. Историю
человеческой жизни можно, по Ф., описать также в
терминах «Оно», «Я», «Я-идеал» (Супер-Эго).
Оно — это бессознательное, выступающее
чаще всего результатом сексуальных и
агрессивных влечений и находящееся в
конфликтном отношении с Я и Я—идеалом. Я — это
сознательное, подчиненное принципу
реальности (а не только удовольствия). И,
наконец, Я-идеал — это идентификация
личностью себя с моральными требованиями
других людей. В детстве высшим образцом для
подражания является отец, затем учителя и
другие авторитеты, в т.ч. религиозные.
На долю аналитика остается вычленение
бессознательного, доведение его отличия от
сознательного до испытуемого. В результате
истина становится доступной не только
аналитику, но и испытуемому. В новых условиях
появляется возможность преодоления
бессознательного, его перевод в план сознания
способствует влечению к жизни. Согласно Ф.
психоанализ в том случае, если его сводят к
беспристрастному научному исследованию,
является половинчатым мероприятием.
Психоаналитик должен взять на себя
ответственность за испытуемого, его будущее. Наука
находит свое продолжение в терапии.
1. Фрейд 3. Психология бессознательного. М., 1989.
2. Он же. Психоанализ. Религия. Культура. М., 1992.
З.Онже. Психоанализ и теория сексуальности. М., 1998.
ФРИДМЕН МИЛТОН (р. 1912) -
выдающийся американский экономист, лауреат
Нобелевской премии за 1976 г., основатель
монетаризма. В области философии науки
знаменит в качестве исследователя, сумевшего
перевести методологию экономической
науки на рельсы постпозитивизма (см.) К. Поп-
пера (см.). См. философия экономики.
Фридмен М. Методология позитивной экономической
науки // Thesis. Теория и история экономических и
социальных систем и институтов. Вып. 5. М., 1994.
ФРОЛОВ ИВАН ТИМОФЕЕВИЧ (1929-
1999) — отечественный философ, специалист
по философии биологии и этике науки.
1. Фролов И.Т. Методологические принципы
современной биологии. М., 1973.
2. Он же. О человеке и гуманизме. Работы разных лет. М.,
1989.
ФУКО МИШЕЛЬ (1926-1984) -
французский философ, видный представитель
постструктурализма (см.), внес определенный
вклад в развитие политической философии.
Многие авторы относят его к лагерю
постмодернистов, но вряд ли это оправдано. Его
теории менее эпатажны, чем у постмодернистов.
Все социальные явления он интерпретировал
как проявления определенных дискурсивных
практик. Задача состоит в том, чтобы не давать
им застыть, постоянно придавать им текучую
форму. Только таким образом можно
обеспечить демократию. По мнению Ф., после эпохи
Просвещения сложилась новая структура
власти. Она теперь содержится в институтах
управления на местах, в т.ч. на отдельных
предприятиях. Здесь как раз и делается подлинная
история. Критики Ф. обвиняют его в том, что
он избегает нормативных требований,
например, идеалов свободы и справедливости.
Foucault М. Discipline and Punish. N.Y., 1979.
ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ И ПРИКЛАДНЫЕ
НАУКИ — два типа наук. Их природа точно
не определена, а потому и само их различие
многими не признается. По поводу статуса
этих наук интересные идеи высказали три

286 ФУНКЦИОНАЛИЗМ
отечественных исследователя. Видный
ученый Н.В. Карлов выступил в защиту
фундаментальной науки, избавляющей от
легкомыслия и в самой науке, и в образовании, и в
общественной практике. Ф> ндаментальное
знание имеет дело с тем, «что лежит в
природе вещей, явлений и событий».
Фундаментальная наука, с одной стороны, замкнута на
себя, с другой стороны, есть основа
прикладного, функционального знания [1. С. 37].
Решительным оппонентом Н.В. Карлова с
позиций системомыследеятельностной
методологии выступил М.В. Рац. В триаде
фундаментальные науки — прикладные
дисциплины — практика он увидел в качестве
оснований предзаданность объектов исследований,
классическую субъект-объектную схему,
засилье натуралистических представлений и
забвение мира мышления и деятельности [2. С.
170—173]. Рац предложил переосмыслить
соотношение фундаментального и
прикладного. Начать следует с разработки программы
действий, релевантной данной
социокультурной ситуации, затем, если это
необходимо, подключить к ней науку, которая в
результате вся приобретает функциональный
характер. В итоге преодолевается различие
между фундаментальным и прикладным
знанием. Решающее значение придается не
знанию об объектах, а знанию о мышлении и
деятельности. Вещи, явления и события,
природу которых, по Карлову, изучают
фундаментальные науки, по Рацу, являются
«превращенными формами» мышления и
деятельности людей [2. С. 172, 175].
Б. И. Пружинин упрекает Раца в
абсолютизации применительно к науке
социокультурной мотивации. Последняя может влиять на
фундаментальную науку, но она не
определяет ее структуру и характер
функционирования. «Цель фундаментальной науки —
знание о мире, как он есть сам по себе, т.е.
объективная картина мира. Конечная цель
прикладной — предписание для
производства, т.е. точный и технологически эффекгав-
ный рецепт» [3. С. J 37]. Пружинин полагает,
что Рац, навязывая науке внешние для нее
стандарты, вынужден дистанцироваться от
истинностного знания [3. С. 135]. В итоге
игнорируется специфика науки.
Итак, для Н.В. Карлова фундаментальная
наука — это прежде всего естествознание. По
М.В. Рацу, фундаментальными науками
лучше считать гуманитарные дисциплины. Он
вообще отрицает необходимость различать
Ф. и п. н. Пружинин желает объективной
картины мира, гуманитарные науки
отодвигаются в тень. На наш взгляд, концепты
«фундаментальные науки» и «прикладные
науки» неудовлетворительны. Вряд ли их
можно удачным образом модифицировать.
1. Карлов Н.В. О фундаментальном и прикладном в науке
и образовании, или «Не возводи дом свой на песке» //
Вопросы философии. 1995. № 11.
2. Рац М.В. К вопросу о фундаментальном и прикладном в
науке и образовании // Вопросы философии. 1996. № 9.
3. Пружинин Б.И. О пользе фундаментальности, или быть ли
в России большой науке // Вопросы философии. 1996. № 12.
ФУНКЦИОНАЛИЗМ — методологический
подход, согласно которому должны
рассматриваться не просто признаки объектов, а их
значимость в составе целого, например
системы. В таком случае признаки выступают в
форме функций. К Ф. часто прибегают
ученые, которые при анализе биологических и
социальных систем стремятся не
обращаться к теме ментальности. См.
структурно-функциональный анализ в социологии.
ФУНКЦИЯ — а) зависимость между
переменными; б) способ поведения объекта,
способствующий его сохранению. В смысле
(а) любой научный закон является Ф.

X
ХАБЕРМАС ЮРГЕН (р. 1929)
-выдающийся немецкий философ, представитель
франкфуртской школы, основатель дискурсивной
этики. Согласно X. теория является
критической тогда, когда она способствует
избавлению членов общества от присущих им
изъянов. Ему важно показать саму возможность
критической социальной теории и пути ее
реализации.
X. полагает, что становление буржуазного
общества было связано с образованием и
структурным оформлением
коммуникативной общности (Offentlichkeit), которая может
реализоваться не иначе как в зрелом (мюн-
данном) диалоге. Коммуникативной
общности адекватна не любая философия, а лишь
такая, главное содержание которой образует
межсубъектный диалог. Это обстоятельство
не учитывалось во всей предшествующей
философии от Декарта до Маркса и
неопозитивизма XX в. В результате все социальные
теории имели не коммуникативный, а
инструментальный характер.
Коммуникация осуществляется в диалоге, но
не в любом, а лишь в мюнданном,
выступающем как обмен сильными аргументами, т.е.
в качестве дискурса. Участники
продуктивного дискурса должны быть в равном
положении, учитывать своеобразие позиций друг
друга, открыто разъяснять свои намерения,
стремиться к успеху диалога, и следовательно, к
достижению взаимного согласия, консенсуса.
Взаимная заинтересованность участников
дискурса — гарант прогресса познания. По X.,
дискурс — это адекватная новым социальным
реалиям форма рациональности, которая
конструируется в языке. Медиумом
коммуникации является язык, а не мышление, которое
всегда индивидуалистично. На место
устаревшего понятия мышления необходимо
поставить понятие рациональности.
Для X. крайне важно перевести
рациональность в плоскость действий людей. В этой
связи он использовал теорию речевых актов
английских аналитиков Дж. Остина и Дж. Сер-
ла. Согласно этой теории каждый, кто
аргументирует, вынужден занимать
некоторую позицию, брать на себя ответственность
за содержание аргумента. А это означает, что
дискурс неминуемо становится
коммуникативным действием, актом. Коммуникативный
поступок — это не действие с предметами, а
речевой акт.
По X., философы должны исполнять роль
советников-интеллектуалов, проясняющих
моральные точки зрения и демократические
процедуры рациональных дискурсов;
конкретные решения принимают ученые и
практики. Философия не должна подменять
конкретные социальные науки.
X. высоко ценят в академических кругах, но,
с другой стороны, он известен как
интеллектуал, высказывающий авторитетное мнение
по буквально всем злободневным
общественным проблемам, например таким, как
терроризм, принятие европейской конституции,
влияние церкви. К тому же он постоянно
ведет полемику с выдающимися философами.
Широко известными стали его споры с
Дж. Роулзом, Х.-Г. Гадамером, Ж. Деррида,
Н. Луманом и даже папой Бенедиктом XVI. По
сути, он создал образ публичного философа
нашего времени. См. дискурсивная этика.
1. Хабермас Ю. Вовлечение Другого. Очерки
политической теории. СПб., 2001.
2. Он же. Моральное сознание и коммуникативное
действие. СПб., 2000.
3. Он же. Будущее человеческой природы. М., 2002.
ХАИДЕГГЕР МАРТИН (1889-1976) -
немецкий философ, основатель
фундаментальной онтологии, один из самых знаменитых
мыслителей XX в. Смысл его философии
состоит в том, что человек, фактом своего
рождения заброшенный в мир, вынужден
действовать крайне осторожно, добиваясь
понимания за счет языка. Он не должен выступать
от имени своих ценностей, ибо в таком
случае восторжествует субъективизм, а в
конечном счете и насилие. Исходя из таких
представлений X. считал науку крайне грубым
институтом, пренебрегающим природой
бытия. Ясно, что такая характеристика науки

288 ХАЙЕК ФРИДРИХ АВГУСТ, ФОН
является метафизической и не может быть
подтверждена анализом ее подлинной
природы.
Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М.,
1993.
ХАЙЕК ФРИДРИХ АВГУСТ, фон (1899-
1988) — австро-английский экономист,
лауреат Нобелевской премии (1974), наряду с
Мизесом интеллектуальный лидер
неоавстрийской школы в экономике. Всегда
отстаивал идеалы либерализма, считая их основой
рыночный механизм. Полагал, что теории
холлистского типа, в которых отправной
точкой являются универсальные законы
развития общества, ведут к тоталитарным
режимам.
1. Хайек Ф. А., фон. Пагубная самонадеянность. М., 1992.
2. On же. Контрреволюция науки. Этюды о злоупотреб-
ле? чи разумом. М , 2003.
ХАОС — состояние динамической системы с
наименьшей степенью упорядоченности.
Понимание X. как среды с отсутствующей
упорядоченностью устарело.
ХАРРЕ ГОРАЦИЙ РОМ (р. 1929)
-английский философ, основоположник т. наз. рефе-
ренциального реализма. Аргументация
научных реалистов обычно состоит в том, что они
исходят из корреспондентной концепции
истины. О реальности, мол, можно судить
исключительно на основе истинных
предложений. Главная же идея X. состоит в том, что о
реальности судят не только на основе теории,
а прежде всего исходя из научной практики,
где имеют дело с миром, не столь
изменчивым, как теории.
Напе G. R. Varieties of Realism. A Rationale for the Natural
Sciences. Oxf., 1986.
ХАРТ ГЕРБЕРТ (1909-1992) -
выдающийся английский правовед, разработал
неопозитивистскую трактовку юриспруденции.
Важное место в его творчестве занимает тема
ответственности.
1. Hart Н. Punishment and Responsibility, N. Y., 1968.
2. Hart H. Essays in Yurisprudens and Philosophie. Oxf., 1983.
ХАУСМАН ДАНИЕЛ (p. 1947) -
американский экономист, видный представитель
современной западной методологии
экономической науки. Он объявляет себя
сторонником модернизированного варианта
методологии Милля. Вопреки ему X. считает, что
основание теории образуют не истинные
предложения, а правдоподобные принципы.
Теория должна давать объяснение причин
происходящих явлений. Число причин
достаточно велико, они несводимы к
нескольким из них. Следует уделять должное
внимание результатам экспериментов и полевой
работы, обобщаемых в обзорах. Вопреки
Фридмену и Блаугу главное внимание надо
уделять не оценке и опровержимости теорий,
а значению спорных концепций, например
таких, как концепция общего равновесия,
гипотеза рациональных ожиданий,
трактовка рациональности при принятии решений в
условиях неопределенности. X. полагает, что
он следует по пути эклектики. «В центр
внимания здесь ставится та методология,
которой экономисты в действительности
следуют, а из инструментов анализа, созданных
философией науки, используют те, которые
могут пригодиться для этой цели» [ 1. № 3. С.
109].
X. настроен предельно критически к
попыткам привнести в методологию экономики
философский инструментарий извне
экономической теории, от имени, например, Поп-
пера, Лакатоса, Куна, Фейерабенда.
Концепции этих авторов, считает он, едва ли
возможно применить в экономической теории.
Методологам следовало бы «лучше
разбираться в том, как экономисты занимаются своим
делом и почему они делают именно то, что
делают» [1. № 3. С. 109]. По X., неясно, то ли
методология экономики является особой и
относительно самостоятельной дисциплиной,
то ли она должна примыкать либо к
экономической, либо к философской теории. Речь
идет о споре вокруг значимости философии
науки, который в той или иной форме
ведется применительно к любой дисциплине.
Союз экономики и философии экономики X.
редуцирует к экономической теории, при
этом явно недооценивается потенциал как
философии экономической науки, так и
философии науки. Он объявляет себя
сторонником эклектики постольку, поскольку
признает различные подходы к осмыслению
экономической теории, но, строго говоря,
эклектиком является лишь тот, кто совмещает
эти подходы в противоречивой форме. У нас

ХЭАР РИЧАРД МЕРВИН 289
нет оснований утверждать, что X.
соответствует именно этому определению. Он
объявляет себя сторонником слегка
трансформированной философии Милля. Это
утверждение X. также вызывает сомнения уже
постольку, поскольку он не показал, каким
образом достижения философии науки и
методологии экономики XX в. можно свести к
философии полуторавековой давности. X.
критически относится к прямолинейным
попыткам погшерианцев опровергнуть ту или
иную теорию, не учитывая должным образом
ее концептуальное строение. Такая позиция
вполне правомерна, но отсюда, вопреки его
мнению, не следует, что именно сверка
теории с наблюдениями не является решающим
критерием в оценке истинности теории. На
наш взгляд, X. не удалось охарактеризовать
свою методологическую позицию в
адекватных терминах. Характерными ее чертами
являются концептуализм, дескриптивизм,
акцент на причинных связях, признание
дуализма позитивной и нормативной
экономической теории, недостаточно
аргументированные представления об эмпирической
проверке гипотез. Рассматриваемую
методологическую позицию затруднительно
характеризовать одним или двумя словами. На наш
взгляд, речь идет о нечетком,
непоследовательном позитивизме.
1. ХаусманД. Экономическая методология в двух словах //
Мировая экономика и международные отношения. 1994.
№ 2, № 3.
2. Hausman D. Philosophy of Economics // http://
philosophy.wisc.edu/hausman/papers/enc-617.htm
3. Hausman D. Philosophy of Economics // http://
plato.stanford.edu/enties/economics/
ХИНТИККА ЯАККО (p. 1929) - финский
логик и философ, активно включающий
логику в разнообразные философские
контексты, основатель теоретико-игровой
семантики, внес значительный вклад в семантику
возможных миров.
1. Хинтикка Я. Логико-эпистемологические
исследования. М., 1980.
2. Он же. Действительно ли логика — ключ ко всякому
хорошему рассуждению? // Вопросы философии. 2000. № 11.
3. Он же. Проблема истины в современной философии //
Вопросы философии. 1996. № 9.
ХОЛИЗМ [от греч. holos — целое] —
методологический принцип, согласно которому
выполняется одно или несколько требований из
далее приводимых: а) целое доминирует над
своими частями; б) части целого
неотделимы от него; в) целое обладает свойствами, не
присущими его частям. С интерпретацией
соотношения целого и части связано много
метафизических спекуляций. Определенную
ясность в обсуждаемую проблематику внес
системный анализ, который позволил
рассмотреть проблематику целого с научных
позиций. В системном анализе целое
понимается как взаимодействие элементов и
частей системы. Система не является объектом,
который существует наряду с элементами и
частями и, следовательно, она в принципе не
способна доминировать над ними. В силу
этого же основания несостоятельно и
положение (б), приемлемый смысл которого
состоит в том, что части системы
соотносительны друг с другом. Наконец, по поводу
положения (в) заметим, что система обладает
своеобразными свойствами, но не
относительно своих частей, а по отношению к
внешнему для нее окружению. X. в смысле (а)
характерен для монистических
идеалистических систем (Дж. Брэдли, Дж. МакТаггарт),
а также для герменевтики и марксизма (см.)
(общество довлеет над личностью). X. в
смысле (б) реализовал У. Куайн, утверждая,
что любая гипотеза неотделима от науки как
целого. X. в смысле (в) характерен для всех
холистов, в т.ч. для многих ученых,
пытающихся ссылкой на специфику целого
объяснить природу биологических и социальных
систем. См. парадоксы системных признаков.
ХЭАР РИЧАРД МЕРВИН (1919-2003) -
выдающийся английский этик. Согласно
неопозитивистской доктрине этические
предложения не обладают рациональным
смыслом. В 1950-х гг. X. сумел вернуть этику
в контекст продуктивных
рационально-аналитических изысканий. Как выясняется,
высказывание морально релевантно только
при соблюдении ряда условий. Во-первых,
речь должна идти об определенной ситуации.
Во-вторых, говорящий формулирует пре-
скрипцию. В-третьих, он обосновывает
правомерность выдвигаемой им прескрипции.
В-четвертых, говорящий берет на себя
обязательство руководствоваться этой прескрип-
цией. В-пятых, каждый, кто имеет
отношение к рассматриваемой ситуации, также
обязуется действовать в соответствии с пре-

290 ХЭАР РИЧАРД МЕРВИН
скрипцией. В шестых, должны быть учтены
последствия предпринимаемых действий.
Прескрипция становится должен-преддоже-
нием лишь в том случае, если она
принимается всеми, т.е. когда она обладает
универсальным характером. Говоря кратко,
моральный разумный выбор требует «поступать
наилучшим для всех образом». Это и есть путь
рационального разрешения всех моральных
вопросов.
При оценке творчества X., как нам
представляется, первейшее значение имеет его
отношение к проблеме истины и к теории
здравого смысла. Он полагал, что прескрипциям
чужд феномен истины. X. явно имел в виду
семантическую концепцию истины.
Показательно, однако, что логика его рассуждений
вполне согласуется с концепцией
прагматической истины. X. полагал, что в любой
конкретной ситуации моральные вопросы могут
быть разрешены рационально. Он не
являлся ни моральным скептиком, ни
релятивистом. В силу сказанного вряд ли разумно
относить X. к лагерю нонкогнитивистов, т.е.
исследователей, не признающих
действенности концепта истины в социальных науках.
Свое отношение к морали здравого смысла
X. всесторонне определил в книге
«Моральное размышление». Он полагал, что в
повседневной жизни обычно достаточно
руководствоваться совокупностью
общеупотребительных моральных принципов типа «не
укради». Однако в случае необычных ситуаций,
особенно тогда, когда не ясны последствия
поступков, морали здравого смысла явно
недостаточно, а потому необходимо
обратиться к критическому анализу. Трудно не
согласиться с X. Впрочем, его позиция содержит,
на наш взгляд, существенный изъян. И
состоит он в том, что критический рационализм
X. не доходит до концептуальных глубин
базовых прагматических наук, но без этого
уровень теорий, провозглашаемых от имени
здравого смысла, не может быть преодолен.
Универсальный прескриптивизм X. — это
разновидность автономной этической
теории, пугливо дистанцирующейся от базовых
наук. А это означает, что она в конечном
счете не способна рассеять сопровождающий ее
метафизический туман.
1. Хэар Р. Как же решать моральные вопросы
рационально? // Мораль и рациональность. М., 1995.
2. Hare R. М. Freedom and Reason. Oxford, 1963.
3. Hare R. M. Moral Thinking. Its Level, Method, and Point.
Oxford, 1981.
4. Hare R. M. Sorting out Ethics. Oxford, 1997.
5. Hare R. M. The Language of Morals. Oxford, 1952.

ц
ЦЕЛЬ — проектирование человеком
будущего в соответствии со своими ценностями. См.
ценность.
ЦЕННОСТЬ — концепты прагматических
наук, обладающие величиной, оценкой.
Длинная история становления концепта «Ц.»
началась в далекой Античности, но лишь в
XX в. она стала приобретать научные
очертания. Это кажется очень странным, особенно
в свете резкого возрастания философской
популярности ценностной проблематики,
начиная с середины XIX в. во многом
благодаря исследованиям Р. Г. Л отце, а затем В.
Виндельбанда (см.), Г. Риккерта, М. Шелера,
Н. Гартмана, М. Вебера (см.). И все-таки
обсуждаемая аномалия имеет объяснение. В
отсутствие развитых прагматических наук, а
именно они имеют дело с Ц., философам
было очень трудно нащупать научную
тропинку. Как только дело доходило до
обсуждения статуса Ц., так сразу же вспоминали о
необходимости противостояния в науке
субъективизму от имени объективизма. Одни
философы, например Ф. Ницше, уводили
ценностную проблематику за пределы науки.
Другие, их было не так уж много,
безуспешно пытались внедрить ее в науку. В этом
смысле показательны усилия неокантианцев
Виндельбанда и Риккерта, утверждавших,
что Ц. в составе т. наз. идеографического
метода выражают не общее, а единичное.
Повсеместная беда состояла в том, что Ц. не
признавались концептами, обладающими
количественными квантификациями.
В создавшихся условиях свежего ветра
можно было ожидать со стороны общественных
наук, но и они были объяты семантическим
синдромом. Некоторые из них, например
политология и социология, проходили в первой
половине XX в. сложный путь становления.
По этой причине их методологический
авторитет был невысоким. Что же касается
экономики, то ее методологи во что бы то ни
стало стремились сделать ее наукой позитивной.
Ценностная проблематика была прописана
по ведомству нормативной экономики,
которую, по сути, не признавали наукой.
Во второй половине XX в. ситуация стала
изменяться кардинальным образом. В
философии произошел прагматический поворот.
Идеалы описательной науки уже было
невозможно совместить с прагматикой. Возникла
потребность в прагматическом методе.
Изменилась ситуация и в аксиологических науках.
Построение их по образу и подобию физики
оказалось невозможным. Обвинения, что в
них господствует субъективный произвол,
можно принять только с улыбкой. История
развития прагматических наук давно уже
опровергла это обвинение, но очевидно и
другое: во-первых, во всех аксиологических
науках оперируют понятиями, во-вторых, они
являются предпочтениями, и в-третьих, их
оценивают посредством определенных
единиц измерения. Все это вместе как раз и
означает, что аксиологические науки
руководствуются особыми понятиями, не
дескрипциями. Именно они являются Ц. Без них
человек не может обойтись, ибо именно Ц.
позволяют ему проектировать свое будущее,
ставить перед собой определенные цели и
добиваться их. Он просчитывает свои действия.
Это оказывается возможным, ибо, как уже
отмечалось, Ц. обладают количественной
мерой, оценкой. Муж идет на футбол, жена —
в театр, у них разные Ц., но им приходится
их как-то совмещать.
Во всех прагматических науках изучаются
возможные пути проектирования будущего,
их относительные достоинства, способы
избежания неприятностей и обеспечения
благоприятного будущего. При этом
элементарными концептами выступают Ц. В
философской и научной литературе Ц. часто называют
любые предпочтения. Такая «всеядность»
недопустима, ибо приводит к невообразимой
путанице. Рассмотрим, например, свободу
как Ц. и как принцип. Если речь идет о
свободе отдельной личности, то ее можно
измерить. Человек, покинувший тюремные
застенки, надо полагать, признает, что стал бо-

292 ЦИОЛКОВСКИЙ КОНСТАНТИН ЭДУАРДОВИЧ
лее свободным. Это «более» всегда можно
представить в определенных балльных
единицах. Т. наз. свободы, обычно
перечисляемые в конституциях, это Ц., но они не
тождественны принципу свободы,
концептуальная природа которого иная, чем у Ц. как
элементарных, так и производных.
Тема Ц. заслуживает самого тщательного
изучения в рамках философии науки. Это
единственный путь освобождения ее от
многовековых метафизических наслоений. См.
прагматический метод.
ЦИОЛКОВСКИЙ КОНСТАНТИН
ЭДУАРДОВИЧ (1857—1935) — основоположник
космонавтики, представитель русского
космизма. Вселенная в его интерпретации есть
живой организм, обладающий волей.
Человеку суждено найти в ней свое место, в т.ч. и
используя возможности
ракетно-космической техники. Ц. пытался разработать
научную этику, выводя ее положения из законов
космоса.
Циолковский К.Э. Собр. соч. В 4 т. М., 1954—1964.

ч
ЧУВСТВО — элементарная форма
ментальное™, которая обычно
противопоставляется мысли. С научной точки зрения наиболее
принципиальным является вопрос о
концептуальной природе чувств, в т.ч. эмоций и
аффектов. Как наука осмысливает феномен Ч.?
Неужели непонятийно? Философы часто
обращаются к анализу чувственности, но, как
правило, она рассматривается под
определенным углом зрения. Подчеркивается ее
зависимость от физиологических органов
человека, анализируется ее роль в практике, но
в лучшем случае лишь вскользь
рассматривается ее концептуальный статус.
Сенсуалисты придают Ч. первостепенное значение, но
они предпосылают их понятиям. Имеется в
виду, что субстанцией понятий является
нечто, заключающееся в Ч., но что именно —
никто не может объяснить. Рационалисты
спешат отделаться от чувственности за счет
бегства в сферу мысли. Феноменологи
полагают, что понятия в их ментальной форме, эй-
досы, достигаются посредством синтеза
переживаний и последующего интуитивного их
усмотрения, но при этом остается
непроясненным вопрос о концептуальном статусе
переживаний, т.е. Ч. После сказанного нам не
остается ничего другого, как сформулировать
свою собственную точку зрения.
Ч., подобно любому другому предмету
изучения, постигаются человеком
концептуально. В связи с этим резонно ставить вопрос о
ментальной природе концептов. Поступив
таким образом, мы обнаруживаем, что они,
будучи изменчивыми, обладают также
инвариантным аспектом, но инвариантное в
области ментальное™ — это мысли. Выясняется,
что отделить Ч. от мыслей не удается, они
слиты в концептуальных концептах воедино.
Именно это обстоятельство угадывалось
древними греками в концепте эйдоса, который
понимался не в качестве абстрактной идеи, а
как чувственная мысль или мыслительное Ч.
Таким образом, ментальность человека есть
связная совокупность концептов, эйдосов.
Каждый из эйдосов имеет чувственную,
изменчивую, и качественную, неизменную,
сторону, поэтому любое Ч. есть изменчивая
сторона концептов в их ментальной форме, т.е.
эйдосов. Ч. боли может быть более или менее
острым, но не мысль. Строго говоря, не
существуют отдельно друг от друга Ч. и мысли,
они слиты в эйдосах воедино. Итак, Ч.
человека концептуальны и в таком своем качестве
они сопутствуют ему повсюду, в каждой
науке. Нет такой науки, которая не содержала
бы ментальный уровень. См. мысль.
ЧУДИНОВ ЭНГЕЛЬС МАТВЕЕВИЧ
(1930—1980) — отечественный философ,
специалист в области философии науки, в
частности физики.
1. Чудинов Э.М. Теория относительности и философия.
М., 1974.
2. Он оке. Природа научной истины. М., 1977.

ш
ШВЫРЕВ ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ
(р. 1934) — отечественный философ,
специалист в области философии науки.
Рассмотрел соотношение теоретического и
эмпирического в научном познании.
1. Швырев B.C. Анализ научного познания: основные
направления, формы, проблемы. М., 1988.
2. Онже. Рациональность как ценность культуры. М., 2003.
ШЕННОН КЛОД ЭЛВУД (р. 1916) -
американский математики инженер, разработал
математическую теорию информации.
Шеннон К. Э. Работы по теории информации и
кибернетике. М., 1963.
ШЛИК МОРИЦ(1832-1936) -австрийский
философ, один из основателей
неопозитивизма (см.). Придавал первостепенное значение
проблеме верификации (см.). Но научные
законы считал гипотезами вероятностного
характера. Они не могут быть верифицируемы
в полной мере.
1. Шпик М. Поворот в философии // Аналитическая
философия. Избранные тексты. М., 1993.
2. Он же. О фундаменте познания // Там же.
ШРЁДИНГЕР ЭРВИЩ1887-1961)
-австрийский физик, лауреат Нобелевской
премии (1933), один из создателей квантовой
механики. Ввел понятие волновой функции.
Подобно Эйнштейну считал, что квантовая
механика является неполной теорией. См.
парадокс «шрёдингеровского кота».
1. Шрёдингер Э. Новые пути вфизике. М., 1971.
2. Он же. Что такое жизнь с точки зрения физика. М., 1947.
3. Он же. Мое мировоззрение // Вопросы философии.
1994. № 8, 10.
ШТЕГМЮЛЛЕР ВОЛЬФГАНГ (1923—
1991) — австро-немецкий философ,
исследователь и систематизатор современной
философии науки. Пожалуй, самый видный
представитель той части немецкого философского
сообщества, которое ориентируется на
достижения аналитической философии (см.) в
теории познания и методологии.
Stegmiieller W. Probleme und Resultate der Wssenschaftstheorie
und Analytischen Philosophie. 4 Bde. Bonn.; Heidelberg; N.Y.,
1969-1986.
ШЮЦ АЛЬФРЕД (1899-1959) - австро-
американский философ и социолог.
Разработал вариант феноменологической
интерпретации социологии.
Шюц А. Формирование понятия и теория в общественных
науках //Американская социологическая мысль. М., 1994.

э
ЭВОЛЮЦИОННАЯ ТЕОРИЯ - теория, в
которой изучаются процессы эволюции. См.
глобальный эволюционизм.
ЭВОЛЮЦИОННАЯ
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ — направление в теории познания,
стремящееся выявить биологические истоки
познавательной деятельности человека.
Основателем этой теории является австрийский
эколог К. Лоренц (см.). Недостаток
биоэпистемологии состоит в том, что она в той или
иной форме культивирует биологический
редукционизм. Он может принимать мягкие
формы, как, например, у К. Поппера (см.).
В таком случае используются модели и
метафоры из области философии биологии.
Наконец, возможен полный отказ от всякого
использования биологически
ориентированных концептов, но в этом варианте Э. э. по
сути не отличается от эпистемологии.
1. Лоренц К. Кантовская доктрина априори в свете
современной биологии // Человек. 1997. № 5.
2. Popper К. Objective Knowledge. An Evolutionary Approach.
Oxf., 1979.
3. Меркулов И.П. Когнитивная эволюция. М., 1998.
ЭГАЛИТАРИЗМ — теория, согласно которой
в обществе должно быть установлено
равенство граждан. Э. абсолютизирует один из
принципов социальных наук, а именно
принцип равенства. См. принцип равенства.
ЭЙДЕТИЧЕСКАЯ ИНТУИЦИЯ - концепт
феноменологии Э. Гуссерля (см.). Имеется в
виду, что синтез переживаний заканчивается
стадией усмотрения эйдосов, понятий. См.
интуиция.
ЭЙДОС — концепт философии Платона
(см.), а также феноменологии (см.) Э. Гуссерля
(см.). Под Э. понимается концепт во всей его
конкретности, не обедненный операцией
абстракции. Интересно, что согласно
подсчетам А.Ф. Лосева Платон в девяти случаях из
десяти предпочитал термину идея термин Э.
ЭЙНШТЕЙН АЛЬБЕРТ(1879-1955)
-выдающийся немецкий физик, родоначальник
специальной и общей теории
относительности (см.), внес огромный вклад в развитие
квантовой механики, лауреат Нобелевской
премии (1921), основатель Пагуошского
движения ученых за мир. Неизменно уделял
особое внимание основаниям физической
теории. Много сил посвятил созданию единой
теории поля. Считал, что современная
физика без философии физики неполна.
1. Эйнштейн А. Собр. науч. тр. В 4 т. М, 1967.
2. Аронов Р.А.. Философские и историко-научные мифы
об А.Эйнштейне // Вопросы философии. 2003. № 4.
ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ И НАУКА -
концепт, выражающий критическое отношение
к науке в рамках экзистенциализма.
Экзистенциализм — философское направление,
которое набрало силу в 1930—1940-х гг. и
было весьма популярным вплоть до 1960-х гг.
В наиболее систематическом виде он был
разработан в работах К. Ясперса и Ж.-П.
Сартра. В идейном отношении экзистенциализм
явился непосредственной реакцией на
феноменологию Э. Гуссерля (см.), но сохранял
также преемственность с воззрениями датского
философа С. Кьеркегора.
С. Кьеркегор (1813—1855), резко выступая
против рационализма гегельянства, полагал, что
наука бессильна познать экзистенцию (бытие)
единичного субъекта, его свободу выбора в
кризисной ситуации. При жизни Кьеркегора
его идеи не считались фундаментально
значимыми, но они оказались востребованными в
связи с оценкой подлинности человека.
Ясперс полагал, что экзистенция может
осуществляться лишь как бытие-в-мире, т.е.
через трансценденцию. Но именно
экзистенция и трансценденция (а обе являются
реализацией свободы человека) как раз и
неподвластны науке [1. С. 449]. Там, где
бессильна наука, наступает черед философии,
задача которой состоит в прояснении
экзистенции. Она начинается со свободы перед
лицом открытых человеку возможностей.
Наука оперирует знаниями, идеями.
Посредством их свободу и экзистенцию не понять.
Наука всегда имеет дело с чем-то
предметным, но экзистенция не обладает признаком

296 ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ И НАУКА
предметности. Сознание экзистенции
осуществляется не в понятиях, а в вере. «Верой
называется сознание экзистенции в
соотнесении с трансценденцией» [1. С. 433].
Сартра более всего интересовал вопрос о
природе бытия человека. Что это значит — быть?
Быть — значит самому проектировать свое
будущее, жить в постоянной тоске по
воображаемому отсутствующему, изобретать
возможности и осуществлять среди них выбор,
привносить в мир то, чего в нем нет, всегда
испытывать дефицит в желаемом,
достигнутое тотчас же превращать в прошлое,
полагаться только на свою собственную
инициативу, свободу и ответственность.
Человеческая реальность — это всегда бытие, «которое
существует прежде, чем его можно
определить каким-нибудь понятием» [2. С. 323].
Экзистенциалистами было выпущено
немало критических стрел в адрес науки. Нам
предстоит выяснить, действительно ли они
достигли цели. Строго говоря,
экзистенциалисты не выступали против науки. Они
стремились выявить границы науки и предложить
путь осмысления неподвластного ей.
Рассуждая в кантовской традиции, Ясперс полагал,
что за пределами досягаемости науки
находятся «вещи-в-себе», космос в целом и
свобода человека — все то, что не дано в
конкретных явлениях, фиксацией которых как раз
она и занимается. Наука бессильна в
познании экзистенции как отдельного человека,
так и общества в целом (ибо она всегда,
дробя целое на фрагменты, теряет его из вида).
В качестве философа Ясперс считал себя
обязанным рассуждать именно о том, что
недоступно науке, т.е. об экзистенции человека и
смысле познания в целом.
«Экзистенциальное просветление, поскольку оно
беспредметно, не дает результата. Ясность сознания
содержит требование, но не дает
выполнения. В качестве познающих нам приходится
удовлетворяться этим. Ибо я не есть то, что я
познаю, и не познаю то, что я есть. Вместо
того чтобы познать мою экзистенцию, я могу
только вести процесс прояснения. Познанию
человека наступил конец, когда было
постигнуто, что его граница находится в
экзистенции» [1. С. 388].
Тезис о недоступности науке целого,
конечно же, несостоятелен. Широко применяемый
в современной науке системный метод как
раз и используется для познания целого.
Справедливости ради укажем, что при этом
целое понимается как состоящее из частей
(система выступает как взаимосвязь
элементов). Когда говорят, что науке не дано
целое — а это, между прочим, излюбленный
тезис всех интуитивистов — то имеется в виду
нечто загадочное, атом космических
масштабов, но его реальность невозможно
обосновать. Наука не дробит целое, она изучает его
таковым, каковым оно является.
Сартр в отличие от Ясперса характеризовал
экзистенцию посредством не веры, а
ценностей. По Сартру, изобретая ценности, люди
придают своей жизни смысл. С этим
утверждением, пожалуй, согласится всякий ученый,
понимающий, что именно ценности
являются концептуальными элементами любой
гуманитарной науки. Но не следует спешить с
зачислением самого Сартра в класс ученых.
Сартр полагал, что человек не поддается
определению, ибо он «первоначально ничего
собой не представляет», предсказание
поведения человека невозможно, т.к. он в
конкретной ситуации заново изобретает свой
собственный закон [2. С. 323, 339]. С этими
утверждениями ученый уже не должен
соглашаться: человек поддается определению
именно посредством указания на его
ценности. Экзистенциалист возразит на это:
ценностям предшествует свобода, а она есть
ничто. Аргумент ученого: свобода также есть
ценность. Сартр не без пафоса критиковал
априоризм, но не замечал, что у него
свобода как предпосылка действий человека сама
априорна. Он полагал, что нельзя
предсказать поведение человека, но этот вывод
опровергается его собственным опытом жизни.
Свободолюбие Сартра, казалось, не знало
границ, но при этом все могли предсказать,
что он ни при каких обстоятельствах не
поддержит фашистов. Почему Сартр не мог стать
союзником фашистов? Потому что он
обладал именно такими ценностями, которые
исключали этот союз.
Ошибка Ясперса и Сартра состояла в том, что
они одной из ценностей, а именно свободе,
придали абсолютный характер. Тем самым
была изобретена мнимая реальность,
которую часто называли экзистенцией. Одна
ошибка повлекла за собой другую, а именно
противопоставление философии и науки.
Выдающиеся экзистенциалисты занимались,
по сути, не чем иным, как изобретением и

ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА 297
обоснованием новых принципов, среди
которых наиважнейшими были, на наш взгляд,
свобода и ответственность.
Итак, экзистенциалистская философия
науки содержала существенный изъян —
приписывание науке предметного характера и
стремление подменить гуманитарные науки
философией. Разумеется, такая подмена не
может быть признана состоятельной. Сила
экзистенциалистов заключалась не в
отторжении философии от науки, а в их этико-эс-
тетических проблематизациях (напомним
читателю, что многие экзистенциалисты,
среди них А. Камю, Ж.-П. Сартр, С. де Бову-
ар, были выдающимися писателями).
Именно в этом отношении они развили
интереснейший вариант философии науки, девиз
которого — «будьте ответственными за
свободу каждого человека» — остается
актуальным и в наши дни.
1. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.
2. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм как гуманизм //
Сумерки богов. М„ 1989.
ЭКЗИСТЕНЦИЯ — концепт
экзистенциализма. Под Э. понимается существование
человека, заключающееся в необходимости
выбора в каждой ситуации той или иной
линии поведения. См. экзистенциализм.
ЭК-ЗИСТЕНЦИЯ — концепт (см.)
философии М. Хайдеггера (см.). Под Э.-з.
понимается стояние в просвете бытия, осторожный
контакт личности с окружающим ее миром.
См. онтология.
ЭКЗОГЕННОЕ И ЭНДОГЕННОЕ -
внешнее и внутреннее. Эти концепты (см.)
используются очень часто. Актуальны они и в
случае характеристики статуса философии
науки. В одном случае она понимается как
вырастающая из проблематизации
материала конкретных наук. Такова эндогенная
концепция философии науки. Согласно
экзогенной концепции философии науки последняя
имеет по отношению к науке внешний
характер, она извлекается из недр философии.
Экзогенные интерпретации содержания
философии науки приводят к отрыву ее от
научного материала. Это характерно,
например, для современной этики.
ЭКЛЕКТИКА — отсутствие
концептуального единства в защищаемых воззрениях.
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА - наука об
обеспечении коэволюции человечества и
природы. Среди естествоиспытателей все
еще господствует мнение, что этика не
имеет какого-либо непосредственного
отношения к наукам о природе. История
стремительного развития, начиная с 1970-х гг.,
экологических представлений открьша перспективу
объединения естествознания с этикой.
Что нового было внесено в этику благодаря
экологическим наукам? Прежде всего
оригинальная интерпретация соотношения
человека и природы: последняя стала
пониматься как его дом (греч. oikos). Существенно, что
развитие экологии происходит под знаком
постоянной угрозы природных катастроф,
связанных с загрязнением среды, дефицитом
ресурсов, перенаселением, нарушением
устойчивости, гомеостаза системы человек +
природа. Именно в этой связи становится
актуальной экоэтическая проблематика. Для
начала обратимся к истории вопроса,
которая нашла интересное освещение в обзоре
Э. Брэннэна и Й.-С. Лоу [1].
Они подчеркивают, что возникновение Э. э.
не могло обойтись без определенной реакции
на господствовавший в философии
антропоцентризм. Появились призывы к
пересмотру той системы ценностей, которой
руководствуются люди. Главная идея заключалась в
уяснении не только инструментального
значения природы для человека. В некотором
роде она сама в себе содержит ценностное
начало. Эту идею первым выдвинул А.
Леопольд, но, на наш взгляд, наиболее четкое,
впрочем, далеко не безукоризненное
выражение она нашла у X. Ролстона III [2].
В обширной статье Ролстон анализирует
довольно сложную, насыщенную
неоднозначностями проблему. Три обстоятельства для
него очевидны. Во-первых, Э. э. состоялась.
Во-вторых, она относится к системе человек
+ природа. В-третьих, Э. э. имеет дело с
ценностями. Дальше начинаются сложности,
ибо не удается достичь ясности
относительно природы экологических ценностей. Если
считать их принадлежащими самим
экосистемам, то обвинят в натуралистической
ошибке, в необоснованном приписывании
экологии вместо есть — должен —
предложений. Ролстона занимает актуальная
проблема о соотношении сущего и должного. Его не
устраивает разведение сущего и благого по

298 ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА
различным философским квартирам.
Неправомерно, мол, считать, что экологическое
сущее принадлежит природным системам, а
экологическое благо человеку. Ролстон
решается на вывод, что и сущее, и должное
свойственны природным системам. «Все, что мы
видим в экосистемах прекрасным и
целостным, действительно в них есть. Для
дальнейшего важно отметить, что мы открываем
целостность и красоту, внутренне присущую
экосистемам, а не приписываем их от себя»;
«экосистемы обладают нравственным
статусом» и «экосистемная оценка — это не
естественнонаучное описание» [2. С. 271].
На наш взгляд, Ролстон заблуждается, причем
далеко не случайно, а в силу прежде всего
известного недопонимания соотношения
экологии и Э. э., равно как и научного содержания
этики. Он полагает, что при переходе от
сущего к благу и затем к долгу «мы покидаем
территорию науки, чтобы войти в область оценок,
из которых и вырастает экологическая этика»
[2. С. 271]. В действительности же Э. э. не
уводит от науки, а эффективнейшим образом
реализует именно ее потенциал. Нигде ни на
йоту не приходится отказываться от
экологической науки.
Любую природную систему можно изучать
методами семантической науки, т.е.
посредством не ценностей, а понятий-дескрипций,
например, таких, как «система», «закон го-
меостазиса», «рециркуляция». Поскольку
при этом природная система
рассматривается изолированно от потребностей человека
как надприродного существа, постольку она
является в чистом виде именно природной,
а не экологической системой.
Ситуация меняется кардинальнейшим
образом тогда, когда природная система
анализируется как предмет интереса человека. Теперь
объектом науки становится экологическая
система «природа + человек», на смену
семантическим приходят прагматические методы,
вместо дескрипций появляются ценности,
например «закон гомеостазиса», «сохранение
чистоты водоемов», «культивирование
почвы». Экология — прагматическая наука.
На первый взгляд между концептами «закон
гомеостазиса» в двух рассмотренных случаях
нет сколько-нибудь существенных различий.
В действительности речь идет в одном
случае о понятии-дескрипции, а в другом — о
понятии-ценности. Суть дела состоит не в
вопрошании: какова природа?
Кардинальный, действительно сущностный
экологический вопрос следующий: как человечеству
успешно сосуществовать с природой? Ответ
на этот вопрос и дает экология как наука.
Экологические ценности поставляет
экология, они не даны ни до, ни вне ее.
Экологические ценности характерны для системы
«человек + природа», они имеют характер
отношений, поэтому неразумно их
приписывать либо природе, либо человеку.
Экологические ценности принадлежат системе
«человек + природа», а изучает их комплекс
наук, именуемый «экология». В
теоретическом отношении вся экология состоит не из
дескрипций, а из ценностей. Насколько
состоятельна экология, настолько же
правомерны экологические ценности.
Итак, критикуемый (кстати, широко
распространенный) подход к оценке Э. э.,
заключается в следующем: рассматривают экологию
как семантическую науку и совершают от нее
мнимый переход к этике, которая считается
существующей за пределами науки; при этом
ценности также не попадают в область науки;
неизвестно, куда их поместить — то ли в
природу, то ли в своенравный разум человека.
В рамках критикуемого подхода сначала
постулируют дуализм экологии и Э. э., а затем
не знают, как его преодолеть. В случае, если
не владеют понятием прагматической науки,
в оценке содержания Э. э. приходят к
невообразимой путанице.
Итак, не кто иной, как человек, придает
экологии прагматическую направленность.
Такого рода аргументация обычно отвергается,
ибо она возрождает, мол, антропоцентризм,
к которому многие экологи относятся
весьма подозрительно. Но что такое
антропоцентризм в его негативных качествах?
Самонадеянное представление человека о его
всесильности, господстве над природой.
Утверждая статус прагматических наук, человек
не утверждает свое превосходство над
природой, а лишь выражает заинтересованность
в ней. Если она реализуется в грубых формах,
то, как известно, природа «мстит» человеку,
в очередной раз напоминая ему о своей
специфике, о том, что в качестве
физико-биологического существа он сам является ее ча-

ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА 299
стью. Однако человек способен не только
разрушать природу, но и, сохраняя ее
целостность, воплощать в ней свои собственные,
надприродные ценности. Научиться этому
сложно, но возможно, и именно благодаря
прагматическим наукам, таким как экология.
Величайшее достижение человечества
состоит в изобретении способов символизации
своих экономических, политических и
многих других ценностей в природном
материале. Таким образом, прагматические приро-
доориентированные науки не возрождают
антропоцентризм, а преодолевают его
единственно оправданным способом.
Сама по себе природа не обладает
ценностями и не ставит перед собой каких-либо
целей. Это хорошо известно из естествознания.
Когда же ценности приписываются самой
природе, то совершается антропологическая
ошибка, ибо человек навязывает свою
собственную специфику природе, и тем самым
уподобляет ее себе. Налицо грубый
методологический прием — интерпретация
специфики природных систем по аналогии со
своеобразием человека. Обычно это делается
исходя из самых благих побуждений, в
основе которых лежит желание противопоставить
поверхностной экологии глубинную. Ее
адепты полагают, что в этой связи следует
считать ценности внутренне присущими
экосистемам, но подлинная актуальность
экологии определяется не приписыванием
природе ценностей, а основательной
концептуальной разработкой ее содержания.
Итак, осознание специфики Э. э. началось с
размышлений о специфике природных
систем. К сожалению, при этом не уделялось
должное внимание статусу экологии как
науки. Каковы экологические системы — мы
узнаем не иначе как благодаря науке. Еще
один подход к развитию экологической
этики состоял в попытке приспособить к
экологии известные из философии этические
системы, особенно наиболее влиятельные из
них, в частности утилитаризм, деонтологи-
ческую этику и этику ценностей.
Следует отметить, что, обратившись к фило-
софско-этической традиции, экологи
попали в затруднительное положение. Если
применительно к обществознанию актуальные
этические идеи стартовали уже в Античности
и получили затем дальнейшее развитие в
Средние века и Новое время, то
применительно к естествознанию нет ничего
подобного. В античной философии и в
христианстве природа ставится в подчинение
человеку. Показательно, что согласно христианской
доктрине Бог создал по своему подобию
только человека, но не природу. В поиске
исторических корней экоэтики можно при
желании обратиться к идее Спинозы, что Богом
является природа в целом, или же к
воззрениям позднего Руссо, пожелавшего
провести последние годы своей жизни в уединении
на лоне природы. Однако такой подход не
сулит никаких существенных прозрений.
Увы, пожалуй, даже обращение к развитым
философским системам не приводит к
решающему успеху.
Утилитаризм настаивает на максимизации
наслаждений и минимизации страданий. Это
положение можно использовать в попытке
регулирования отношения людей к живым
существам, особенно к высшим
млекопитающим, избавляя их от болевых ощущений, но
оно не приводит к развитой Э. э.
Применительно же к экологическим системам оно
вообще бессмысленно.
Деонтологическая этика в отличие от
утилитаризма не рассматривает последствия
деяний человека, а руководствуется
априорными максимами типа «не навреди», «не убей».
Действуя в деонтологической манере,
можно сформулировать, например, такие
положения: «не убивай животных», «не разрушай
экосистемы», «соблюдай права животных».
Недостаточность этих положений
заключается в том, что в них не просматривается
сколько-нибудь отчетливо потенциал
экологического знания.
Ценностная этика также рассматривается в
качестве кандидата на роль
прародительницы Э. э. Однако обращение к ней тоже не
приводит к желаемому результату, причем
прежде всего постольку, поскольку экофи-
лософам не удалось умело обойтись с
ценностной проблематикой. В очередной раз
выяснилось, что конституирование Э. э.
предполагает не приложение к экологии
внешнего по отношению к ней этического
масштаба, а проблематизацию ее
собственного содержания.
Неудачи попыток внедрения традиционных
этических систем в область экологического

300 ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА
знания привели экологов к мысли, что им не
следует надеяться на философов, равно как
и теологов, а надо положиться на свои
собственные силы. В связи с этим были развиты
различные экоэтические системы. По
крайней мере две из них, как нам представляется,
заслуживают специального рассмотрения.
Своеобразная концепция разработана
президентом экоэтического международного
союза О. Кинне [3]. Он руководствуется
шестью тезисами и основанными на них
четырьмя выводами. Ключевые положения его
Э. э. приводятся ниже в сокращенном виде.
1. Мы рождены в природном мире и, будучи
его частью, не должны его организовывать
заново.
2. Экологи должны наращивать
экологическое знание и взять на себя ответственность
за экосистемы.
3. Определив хорошее и плохое, надо
увеличивать первое и уменьшать второе.
4. Следует вырабатывать новые ценности,
такие как самоограничение, умеренность,
ответственность, ставить перед собой в
качестве цели достижение мира, свободы,
достоинства, руководствуясь идеалами альтруизма
и любви. Здесь открываются общие
основания Э. э. с моральной философией и
теологией.
5. Следует отказаться от эгоизма и этических
доктрин, не признающих научные данные.
6. Надо обладать достаточной силой воли,
чтобы избавить человечество от войн,
голода, нищеты, болезней и невзгод, в противном
случае человечество исчезнет со сцены
жизни. Согласно Кинне Э. э. приводит к
следующим четырем выводам.
Во-первых, необходимо замещать насколько
это возможно линейную деградацию
ресурсов их циклическим воспроизведением.
Во-вторых, следует изучать экологические
законы и использовать их для реконструкции
экономик и обществ.
В-третьих, надо регармонизировать
человеческое общество с его внешним миром,
сокращать вредное воздействие на природу.
В-четвертых, необходимо соизмерять
запросы человеческого общества и природные
возможности.
Американец Дж. Кэрнс-младший решил
внести существенные изменения в Э. э. Кинне.
Он считает, что Э. э., будучи направленной
против антропоцентризма, сама
некритически провозглашает другой центризм,
экологический. Первоначально он сам развивал
экоэтическую концепцию [4], но,
опомнившись, провозгласил себя автором этики
глобального общежития (sustainability ethics) [5].
Основные положения рассматриваемой
этической концепции приводятся ниже. В
кратчайшем изложении они, по сути, предстают
как общественные нормы (ценности).
1. Противодействие любым действиям,
наносящим вред целостности системы
глобального общежития.
2. Повышение экологической грамотности.
3. Недопущение увеличения численности
населения на планете.
4. Противодействие нерегулируемой
рыночной системе.
5. Использование творческого потенциала
общества.
6. Противодействие странам,
экспортирующим людей в другие государства.
7. Увеличение ответственности за
благополучие глобальной системы общежития, при
этом не исключены принудительные меры.
8. Признание необходимости установления
эффективных ограничений для системы
общежития.
9. Согласование общежития людей с
ответственным отношением к природе.
10. Учет того печального обстоятельства, что
неправильная организация глобального
общежития может привести к крушению всего
человечества.
11. Учет зависимости состояния экосистемы
от объема народонаселения.
12. В системе глобального общежития целое
имеет приоритет перед единичным.
13. Противодействие недобросовестным
людям.
14. Поддержка лишь такого милосердия,
которое не противоречит экологической
перспективе.
15. Противодействие тем, кто выступает
против управления системой глобального
общежития.
Этические концепции Кинне и Кэрнса
позволяют сделать определенные выводы,
существенные для понимания статуса Э. э. Во-
первых, очевидно, что основные положения
Э. э., а без них не обойтись, должны быть
ориентированы на специфику экологической

ЭКОНОМИКА И ЭТИКА 301
науки. Во-вторых, эти положения
нуждаются в тщательной конкретизации. В-третьих,
современная Э. э. руководствуется
принципом ответственности. В-четвертых, Э. э. вне
учета ее междисциплинарных связей,
особенно с общественным науками, существенно
теряет в силе.
Особенно следует подчеркнуть
нетривиальную связь в рамках этического контекста
философии и экологии. Друг без друга обе
они выглядят жизненно опустошенными, а
реализовать их полнокровный союз сложно.
Видимо, он пока еще не состоялся. Пожалуй,
современная Э. э. все еще находится в
стадии становления. Оставляет желать много
лучшего сам процесс этической проблемати-
зации экологических теорий.
Таким образом, Э. э. прошла в своем
развитии три этапа.
♦ Наивные попытки внести ценностную
проблематику непосредственно в
естествознание извне.
♦ Приспособление традиционных
этических систем к нуждам экологии.
♦ Развитие Э. э. как эндогенной
составляющей экологического знания в целом.
1. Brennan A., Lo Y-S. Environmental Ethics // http://
plato.stanford.edu/entries/ethics-environmental/
2. Ролстон X. III. Существует ли экологическая этика? //
Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М., 1990.
3. Kinne О. Eco-ethics: Concepts and Theses // Ethics in
Science and Environmental Politics, 2002.
4. Caims J. (Jr.). A Declaration of Eco-ethics // Ethics in
Science and Environmental Politics, 2002.
5. Cairns J. (Jr.). The Unmanaged Commons. A Major Challenge
for Sustainability Ethics // http://www.thesocialcontract.com/
cgi-bin/showarticl.pl?articlID.
ЭКОЛОГИЯ — наука о взаимоотношении
общества и природы. Философия Э.
находится в стадии становления. В современном ее
виде она тождественна экологической этике
(см.)
ЭКОНОМИКА И ЭТИКА -
соотносительность двух областей знания. Вопрос о
соотношении этики и экономики, несмотря на
многократное его обсуждение, все еще
считается дискуссионным [1—3]. Отсутствует
единство в понимании его сути. В связи с
этим обратимся для начала к истории
рассматриваемого вопроса.
Уже в Античности и Средневековье
выдающиеся мыслители, обращаясь к экономическим
проблемам, обсуждали их с моральных
позиций. Платон (см.) выступал от имени
справедливости. Аристотель (см.) считал, что каждый
человек должен вознаграждаться по его
подлинным заслугам. Фома Аквинский
настаивал на справедливой цене. Особенность
позиций упомянутых авторов состояла в придании
этике приоритета перед экономикой. Обе
дисциплины в рассматриваемые эпохи
находились в зачаточном состоянии, но, пожалуй,
это замечание относится к экономике в
большей степени, чем к этике. Образно говоря, в
Античности и Средневековье были великие
этики, но еще не родились великие
экономисты. Когда же они появились, то
соотношение этики и экономики изменилось
кардинальным образом. Многие исследователи
даже полагают, что между ними произошел
раскол. В стремлении конституировать
экономику в качестве самостоятельной
дисциплины экономисты отказались от этики. В
лучшем случае ей отводилось скромное место в
области нормативной экономической науки,
но никак не в позитивной экономике.
В 1970-х гг. в США в контексте обсуждаемой
тематики случилось знаменательное событие:
сложилась особая дисциплина, которую
назвали бизнес-этикой. В своем очерке об
истории бизнес-этики Р. Джордж выделяет три ее
области и соответственно смысла: 1) этика в
бизнесе; 2) бизнес-этика как академическая
дисциплина; 3) бизнес-этика как
общественное движение [4]. Этика в бизнесе явилась
реакцией на злоупотребления и скандалы в
области экономической жизни. Этика бизнеса
как общественное движение охватывает одну
страну за другой, став к настоящему
времени международным феноменом. Как
выяснилось, без этического контроля
экономические явления выпадают из поля
социальной ответственности, что связано с целым
рядом неприемлемых последствий.
Возрастание интереса к этической проблематике не
могло не привести к возникновению особой
академической дисциплины, бизнес-этики.
Ее становление обусловило необходимость
уточнения содержания соотношения этики и
экономики. До сколько-нибудь полной
ясности в этом вопросе еще очень далеко.
Как уже отмечалось ранее, развитие
экономической науки сопровождалось ее
отчуждением от этики. И хотя оно никогда не было

302 ЭКОНОМИКА И ЭТИКА
полным, тем не менее Э. и э. развивались
относительно автономно друг от друга, причем
в их негласном соревновании первенство
оставалось за экономикой. По мнению многих
исследователей, именно экономика
является лидером среди общественных наук,
которые заимствуют у нее свои наиболее
актуальные методы.
Следует отметить, что авторы,
анализирующие вопрос о соотношении Э. и э.,
неизменно сталкиваются с неприятнейшей
дилеммой. Если этика экзогенна по отношению
к экономике, то непонятно, почему она для
нее актуальна? Если этика эндогенна
экономике, то неясно, почему она, будучи
внутренней ее частью, все-таки отличается от нее? Не
лучше ли вообще считать, что этика
бесполезна для экономики? Достаточно, мол, что
существует такая дисциплина, как
политическая экономия, которая вобрала в себя как
раз те проблемы, которые традиционно
числятся по ведомству этики. Упомянутая выше
дилемма накладывает определенный
отпечаток на взаимоотношения экономистов, с
одной стороны, и этиков, как правило,
выступающих от имени философии, — с другой
стороны. Обе стороны недовольны друг
другом. Экономисты обвиняют этиков в
экономической некомпетентности. Этики же
полагают, что экономисты в силу их
позитивистской настроенности превращают
человека в homo economicus, охваченного
безудержным порывом к наживе. Наша позиция
по поводу экономико-этической дилеммы
вполне определенная: по отношению к
экономике в целом этика эндогенна, но она не
совпадает с базовой экономикой, ибо
является метаэкономикой. Все это требует
пояснений.
Стремясь наладить плодотворные контакты
между Э. из., исследователи реализуют
самые различные пути. Самым простым, по
крайней мере на первый взгляд, является
банальное присоединение традиционной
этики к экономике, например, в форме
требований быть честными, искренними, уважать
клиентов, не лгать, вовремя составлять
бизнес-план, с тем чтобы обеспечивать желаемое
будущее, выполнять обещания и, разумеется,
не воровать. В этом же ключе действуют
авторы, которые предлагают экономистам
апробированные в философии за 24 века ее
развития этические концепции как руководство
к действию. Имеется в виду, что как древние,
так и современные авторы сумели, не
вникая в тонкости экономических наук,
сформулировать положения, которые актуальны для
них. Нельзя сказать, что рассматриваемый
путь синтеза Э. и э. всегда приводит к
неудачам, но очень часто он расценивается как
навязывание экономистам банальностей,
никак не учитывающих специфику
по-настоящему научных исследований. Для
образованных экономистов этика здравого смысла, как
правило, не представляет существенного
интереса.
Более перспективным путем синтеза Э. и э.
представляется анализ самих экономических
теорий. На этот раз речь идет о попытке
обнаружить животворное этическое начало
непосредственно в экономической теории;
строго говоря, не столько его обнаружить,
сколько сконструировать. Имеется в виду,
что, только руководствуясь теорией, можно
сопоставить эффективность различных
экономических действий. И уже после этого
определиться относительно типично этической
задачи: решить, что именно следует делать.
Используемые в экономике методы
оптимизации, максимизации и рационализации
способствуют выделению наиболее
эффективных стратегий и тактических действий.
Итак, актуальная для экономической
дисциплины в целом этика должна быть
сконструирована внутри нее самой, а не вноситься
извне. Это положение целесообразно
прокомментировать в связи с работами Нобелевского
лауреата А. Сена, принесшими ему мировую
славу. Он считает, что если экономика будет
уделять большее внимание этике, то она
станет более продуктивной [5]. На первый взгляд
кажется, что Сен похож на тех философов,
которые, не будучи компетентными в
области экономики, тем не менее предлагают свои
экономические рецепты. Но в том-то и дело,
что Сен разительно отличается от них.
Рассматривая трудности самой экономической
теории, он приходит к выводу, что в
некоторых случаях, например тогда, когда
нецелесообразно допускать значительные трансак-
ционные издержки, связанные с
межличностными сравнениями полезностей индивидов,
уместно обратиться к правилу свободного
выбора, или свободы. При этом ценности либе-

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ИМПЕРИАЛИЗМ 303
рализма не вносятся в экономику извне, а
функционируют в качестве ее собственных
оснований. Степень одобрения этих
оснований определяется не априорно, а лишь в
связи с анализом концептуального содержания
экономики. Таким образом, этика
экономики экзогенна по отношению к базовой
экономике, но не относительно экономического
знания в целом. Знаменитый этический
вопрос гласит «что я должен делать?» В нашем
случае ответ на него кажется простым.
Поступай так, чтобы твое действие было признано
с позиций самой развитой экономической
теории наиболее эффективным. Этот «простой»
ответ, стоит только обратиться к
экономическим теориям, обрастает многочисленными
нетривиальными положениями, которые не
могут быть рассмотрены в рамках данной
статьи. Отчасти они содержатся в
нижеприводимых тезисах.
♦ Конституирование экономики в качестве
самостоятельной дисциплины привело к
ее известному отчуждению от этики. Это
отстранение во многом явилось
результатом экономического методологического
дуализма, противопоставления
позитивной и нормативной теории. Считалось,
что первая, чуждая этике, как раз и
выражает сущность экономики.
♦ Осознание органического единства
экономики и этики пришло в 1970-х гг. Однако
осмысление этой связи встретилось со
значительными затруднениями.
♦ Экономическую этику нельзя
позаимствовать у метафизики. Она вырабатывается в
процессе критики, проблематизации ите-
матизации экономической теории.
Именно поэтому экономическая этика
эндогенна сфере экономического знания.
♦ Актуальность экономической этики
определяется ее нацеленностью на претворение
в жизнь наиболее эффективных решений.
♦ Метаморфозы экономической теории,
связанные, в частности, с теорией игр,
концепциями общего равновесия, теорией
коллективного выбора неизменно изменяют
содержание экономической этики.
♦ Экономическая теория и соответственно
экономическая этика не находятся в
кризисе, они подвергаются сложным
перестройкам.
♦ Все экономико-этические достижения
связаны в конечном счете с экономическим
научно-теоретическим рядом и строем.
♦ Современная экономическая этика
развивается под эгидой принципа
ответственности.
♦ Ощущается острая потребность в
дополнительном изучении характера
взаимосвязи экономики и этики. В отсутствие
такового экономическая этика непременно
приобретает метафизический вид,
заимствуя свое содержание из устаревших
этических систем.
1. Корационари Г. Этика и экономика: вопрос открыт //
Вопросы экономики. 1993. № 8.
2. Макашева Н. Этика и экономическая теория //
Общественные науки и современность. 1992. № 3.
3. Олсон М. Роль нравственности и побудительных
мотивов в обществе // Вопросы экономики. 1993. № 8.
4. De George R. Т. A History of Business Ethics // http://
www.scu.edu/ethics /practicing/ focusareas/business/con-
ference...
5. Sen A. K. Utilitarism and Beyond. Cambridge, 1999.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ИМПЕРИАЛИЗМ -
методологическая доктрина, согласно
которой экономика является лидером среди
общественных наук, которые заимствуют у нее свои
наиболее актуальные методы. Концепцию т.
наз. «Э. и.» разработали Г. Беккер, Дж. Бью-
кенен, К. Боулдинг. «Я пришел к
убеждению, — подчеркивает Г. Беккер, — что
экономический подход является всеобъемлющим,
он применим ко всякому человеческому
поведению». «Главный смысл моих рассуждений
заключается в том, что человеческое
поведение не следует разбивать на какие-то
отдельные отсеки, в одном из которых оно носит
максимизирующий характер, в другом — нет,
в одном мотивируется стабильными
предпочтениями, в другом неустойчивыми, в одном
приводит к накоплению оптимального
объема информации, в другом не приводит» [1.
С. 29, 38]. Р. Хейлбронер резко возражает
«империалистам» от экономики. «Нет
никакой универсальной науки об обществе» [2.
С. 54]. Он считает вполне возможным и даже
желательным разжалование экономической
теории в качестве первой дамы
общественных наук в валеты [2. С. 42]. Как считает
испанский экономист И. Заратиги,
руководствуясь вышеупомянутой концепцией,
многие исследователи распространяют Э. и. не
только на политологию и другие обществен-

304 ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ
ные науки, но и на этику. Он полагает, что
эта своеобразная теоретическая экспансия не
оправдывает себя, что этика заслуживает
лучшей участи [3].
Ошибка всех «империалистов» от
экономики состоит в том, что, подметив некоторые
общие черты общественных наук, они
прописывают их исключительно по ведомству
экономики. Каждая из этих наук обладает
спецификой, которая несводима к
концептам другой дисциплины.
1. Беккер Г.С. Экономический анализ и человеческое
поведение // Thesis. Теория и история экономических и
социальных систем и институтов. Вып. 1. М., 1993.
2. Хайлбронер Р. Л. Экономическая теория как
универсальная наука // Там же.
3. Zaratiegui J. М. The Imperialism of Economics Over Ethics //
http.://www. action.org/publicat/m_and_m/ 1999_fall/
zaratiegui/html
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ -
совокупность таких длительностей, которые
выражают специфику экономических процессов.
Это определение содержит явный
проблемный аспект, ибо т. наз. календарное время
специфику экономических явлений не
выражает. Обзор соответствующей литературы
убедил нас в том, что наиболее актуальными
в понимании проблемы Э. в. являются
следующие темы: специфика Э. в.; время и
циклы; время и экономическая теория.
Специфика Э. в. Эпохальные работы А.
Эйнштейна (см.), связанные с созданием
сначала специальной, а затем и общей теории
относительности (см.), инициировали
буквально во всех науках вопрос о специфике того
времени, которое фигурирует в них, будучи
обозначенным символьным значком t. При
этом представители самых различных наук
попали в исключительно затруднительную
ситуацию. Эйнштейн показал, что не
существует единого мирового времени,
нависающего, подобно року, над человечеством.
А между тем во всех нефизических науках по-
прежнему используется представление как
раз о таком времени. Получается, что,
например, экономисты заимствуют из физики
понятие, которое не является экономическим.
Это обвинение можно отвести за счет
следующей аргументации. Эйнштейн учел очень
тонкие эффекты, которые в мире
экономических явлений несущественны.
Экономисты используют, мол, не концепцию
единого мирового времени как реального сущего,
а идеализацию последнего, которая
получается за счет абстрагирования от
несущественных для экономики аспектов физического
времени. На наш взгляд, такая аргументация
должна быть отчасти принята, но она никак
не отменяет следующего проблемного
вопроса: «Какое время изучается
(осмысливается) посредством экономической теории —
физическое или экономическое?»
Этот вопрос крайне неприятен. Физическое
время изучается, по определению, физикой.
При существующем состоянии
экономической науки ее представители вынуждены
утверждать, что они также изучают физическое
время. Но может быть, то время, с которым
имеют дело экономисты, не является
физическим? Увы, поскольку оно измеряется в тех
же самых единицах, что и физическое время,
а именно в секундах и в производных от них
величинах (месяцах, годах и т.д.), то оно
должно быть признано по своей природе
физическим. Если бы экономистам удалось
показать, что Э. в. отличается по своей природе
от физического времени и, следовательно,
измеряется не в секундах, а в каких-то
специфических экономических единицах, то их
логика была бы безупречной, но такого рода
обоснование отсутствует. Экономическая
наука, равно как и все другие нефизические
науки, недалеко ушла от концепции единого
универсального (физического) мирового
времени, выступающего по отношению к
экономическим явлениям в качестве экзогенной
сущности.
Дальнейшая логика изложения строится
таким образом. Во-первых, мы покажем
провал одной грандиозной попытки выразить
специфику Э. в. Во-вторых, попытаемся
извлечь из нее соответствующие философские
уроки.
В экономическую науку проблема времени
вошла вместе с теорией трудовой стоимости.
Труд создает стоимость. Следовательно, в той
степени, в каковой рабочее время является
мерой труда, оно также является и мерой
стоимости. Эта логика нашла довольно
неожиданное развитие в теории К. Маркса (см.),
который был очень чувствителен к проблеме
времени. По Марксу, двойственность труда
(конкретный/абстрактный труд) находит
свое проявление в двойственности рабочего

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ 305
времени (индивидуальное/общественно
необходимое время). Э. в. выступает у Маркса
как общественно необходимое рабочее
время, измеряемое в деньгах. В предисловии к
первому изданию «Капитала» Маркс
отмечал, что форма стоимости получает свой
законченный вид в денежной форме [1. С. 6].
Т.к. в теории Маркса фигурируют две формы
рабочего времени, то он получил
возможность отличать Э. в. от физического. Первое
в отличие от второго измеряется не в
секундах (часах, днях и т.д.), а в денежных
единицах. Логика марксизма, по-настоящему
адекватная его основаниям, особенно принципу
двойственности, требует четкого различения
как конкретного и абстрактного труда, так и
их временных характеристик. Согласно этим
основаниям противоположные стороны
признаются в принципе несводимыми друг к
другу.
Впрочем, сам Маркс в соблюдении
принципа двойственности не был
последовательным. Он отрицал любую попытку
редуцирования меновой стоимости к потребительной,
но когда дело доходило до двух форм
рабочего времени, то он одну из них сводил к
другой. Время абстрактного труда Маркс
называл по-разному: и общественным рабочим
временем, и общественно необходимым
рабочим временем (потребным для
производства тех или иных товаров). Во всех случаях,
когда ему приходилось излагать свою теорию
в деталях, он интерпретировал общественное
рабочее время как общественно
необходимое, т.е. как рабочее время, надобное для
производства товаров в среднем. В итоге
денежные единицы (доллар, рубль) сводились к
усредненным часам. Если бы Маркс
обосновал несводимость общественного рабочего
времени к календарному рабочему времени,
то его можно было бы посчитать
первооткрывателем специфики экономического
времени, но этого не случилось.
Время всегда является интегральной
характеристикой процесса — от его зарождения
вплоть до окончания. Применительно к Э. в.
суть дела нам представляется следующей.
Субъект S, руководствуясь ценностью V,
совершает во имя достижения цели R ряд
поступков Dv D2, ..., Dn. Количественной
интегральной мерой ряда поступков
выступает экономическое время, Рк. Каждая новая
порция экономического времени /;.эк (/ = 1,
2, ..., п) увеличивает его суммарную
величину. Чтобы подсчитать Рк = 2?(эк, необходимо
руководствоваться определенной
экономической теорией, которая толкует о связи
ценностей, целей поступков и их временных
параметров.
Вышеприведенная логика обоснования
реальности Э. в., надо полагать, должна
вызвать возражение постольку, поскольку вроде
бы ничего подобного ей в экономических
теориях Не присутствует. Но присмотримся
к ним внимательнее. Товары, услуги,
экономические акции исчисляются в денежных
единицах. Цены и производные от них
величины как раз и имеют искомый
интегральный характер. Может быть, Маркс
гениально угадал, что деньги и есть Э. в.? Если
деньги есть Э. в., то становится понятным, почему
в экономической теории нет прямого
упоминания об экономическом (нефизическом)
времени. Оно присутствует там, но в форме
денег.
Время и циклы. Весьма часто проблема
времени выступает как представление о
периодах и циклах. Основополагающее значение
имели в этой связи труды А. Маршалла. Он
подчеркивал, что фактор времени является
«источником многих величайших трудностей
в экономической науке» [2. Т. 1. С. 174]. Надо
было понять, каким образом эти трудности
могут быть преодолены. В этой связи он
варьировал длительность периодов,
вовлекаемых в анализ: краткий, долгий, очень долгий,
мельчайший отрезок времени [2. Т. 2. С. 12].
Получался спектр разных по календарной
длительности экономических периодов
(отрезков). Периодичность (цикличность)
экономического процесса указывает на его
важнейшие структурные особенности, которые
тщательно изучаются. Классиками в этой
области наряду с К. Марксом и А.
Маршаллом считаются К. Виксель, Н.Д.
Кондратьев, Й. Шумпетер, К. Жюгляр, Ф. фон Хайек.
По мнению Р. Аврамова, «однажды
выделенный цикл превращается в особый вид
хронологии. Экономическое время начинает
измеряться не в годах, а в циклах» [3. С. 64]. Если
экономический процесс формируется из
регулярно следующих друг за другом циклов, то
их счет действительно дает определенную
информацию о его количественной мере, но вряд

306 ЭКСПЕРИМЕНТ
ли этот счет следует отождествлять
непосредственно с измерением Э. в. Дело в том, что
нуждаются в осмыслении сами временные
параметры циклов. К тому же следует
учитывать, что экономические циклы никогда не
бывают полностью тождественными друг
другу. А это означает, что они не могут быть
приняты за единицы измерения. На наш взгляд,
сложная проблема специфики Э. в. не
сводится к цикличности экономических процессов.
Время и экономическая теория. Главная идея
заключительного раздела статьи состоит в
том, что всякая экономическая теория,
кроме всего прочего, является также и теорией
Э. в. Нет такой теории, в которой
отсутствовало бы время. В забвении фактора времени
часто обвиняют Л. Вальраса. «Чтобы достичь
общего равновесия, — считал Г. Шэкл, —
будущее время должно быть исключено из
анализа. Общее равновесие, при котором
действие любого лица предпринимается в
условиях полной информации, возможно лишь в
мире, лишенном временного измерения, в
мире одного мгновения, в мире без
будущего» [4. С. 69]. Сказано излишне резко. В
схемах Вальраса будущее присутствует, но оно
является таким же, как настоящее.
Синхрония Вальраса содержит время, но в ней нет
диахронии. Достоинство идей Вальраса
применительно к проблеме Э. в. состоит в ее
увязывании с концепцией оптимальности.
О том, что Э. в. содержит черты
оптимальности, мир узнал именно благодаря Вальра-
су. Разумеется, многие черты Э. в. в
исследованиях Вальраса не нашли своего выражения.
Благодаря теории Дж. Кейнса (см.)
экономисты познакомились с неопределенностями и
вероятностными аспектами времени.
Понадобилось не одно десятилетие, прежде чем
эти аспекты нашли максимально емкое на
сегодняшний день осмысление в теориях
рациональных ожиданий и ожидаемой
полезности. Не входя в тонкости этих теорий,
отметим лишь, что в них Э. в. предстает
насыщенным ценностно-целевыми аспектами,
причем во всем многообразии феномена
неопределенности. Во избежание
недоразумений необходимо четко определиться с
вопросом о специфике того времени, которое
фигурирует в экономических теориях. В этой
связи нам представляется актуальным
следующие различения.
Физическое время как таковое экономистов
не интересует. Ни один из них не станет
выписывать формулы физических теорий. А вот
экономическая относительность
физического времени является уже непосредственной
прерогативой экономистов. Речь идет о
вменении экономических ценностей
календарному времени. Суть дела состоит в том, что
оно в состоянии представлять
экономические ценности в символической (знаковой)
форме. Наконец, представляется резонным
не упускать из вида Э. в. как таковое,
выступающее количественной мерой
экономических процессов в форме денег.
Итак, краткий обзор путей развития
проблемы времени в экономической науке
показывает, что она насыщена дискуссионными
вопросами, продуктивное обсуждение которых
предполагает среди прочего и
методологическую компетентность. Наиболее
актуальным нам представляется вопрос о
специфике Э. в., но именно ему уделяется, как
правило, незначительное внимание. На наш
взгляд, широко распространенное
отождествление Э. в. с календарным есть не что
иное, как рецидив натурализма.
1. Маркс К. Капитал. Т. 1. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
Т. 23. М., 1960.
2. Маршалл А. Принципы политической экономии. Т. 1—
3. М., 1983-1984.
3. Аврамов Р. Теория длинных волн: исторический
контекст и методологические проблемы // Вопросы
экономики. 1992. № 10.
4. Шэкл Г.Л. Новые направления в экономической
теории: 1926— 1939 гг. // Современная экономическая мысль.
М., 1981.
ЭКСПЕРИМЕНТ — исследование
изучаемого явления в специально созданных
условиях. Классиком физического Э. считается
Г. Галилей. Он показал, что изучаемое
явление должно быть по возможности
изолировано от других процессов. В опытах по
изучению процесса падения тел под действием
силы тяжести ему необходимо было
нивелировать силу сопротивления воздуха. Галилей
решил наблюдать падения тяжелых тел.
Действующая на них сила тяжести во много
раз превосходила силу сопротивления
воздуха. В известных пределах силой
сопротивления воздуха можно было пренебречь.
Поставить эксперимент «чисто», значит по мере
возможности вычленить изучаемое явление,
отделить его от сопутствующих факторов.

ЭМОТИВИЗМ 307
Выше описан т, наз. прямой Э., но он может
быть и косвенным. В косвенном Э.
непосредственно наблюдается не изучаемый объект, а
его проявления- Именно так физики судят о
кварках, которые в свободном состоянии не
могут наблюдаться в принципе.
Важной вехой в понимании Э. стали опыты
над микрообъектами. Во-первых,
выяснилось, что они по-разному реагируют на
неодинаковые измерительные устройства. Во-
вторых, с ними происходят решающие
изменения, следовательно, один и тот же Э. не
может быть повторен дважды. Оба
обстоятельства были учтены в принципе
относительности к средствам наблюдения.
Принципиальными особенностями
обладают Э. с участием людей. Испытуемые
реагируют на вопросы и поведение
экспериментатора, он вынужден учитывать это
обстоятельство. К счастью, выяснилось, что как бы
ни вел себя испытуемый, всегда есть
возможность представить его поведение в
теоретическом виде.
Важнейшее значение имеют в Э. наблюдение
и измерение.
Что касается целей экспериментирования, то
они могут быть самыми различными. В
одних случаях накапливают сведения об
изучаемом явлении, в других — заинтересованы в
уточнении статуса теории. Существенно, что
Э. не противостоит теории. Он всегда
осмысливается теоретически, но если возникают
различного рода несогласованности, то от
устаревшей теории отказываются в пользу ее
более удачной соперницы. См. измерение,
принцип наблюдаемости, принцип
наглядности, принцип относительности к средствам
наблюдения, операционализм, решающий
эксперимент.
ЭКСПЕРИМЕНТ ВЫЧИСЛИТЕЛЬНЫЙ -
тип научного исследования, не
предполагающий прямых операций с изучаемым
явлением. Вычислительный эксперимент включает:
1) построение математической модели,
записываемой, как правило, в
дифференциальных уравнениях;
2) разработку метода расчета;
3) создание программы для реализации
алгоритма вычисления;
4) проведение расчетов на машине;
5) обработку результатов расчетов, их
всесторонний анализ и выводы [см. лит.].
В вычислительном эксперименте легко
варьировать значения параметров, изучая самые
различные возможности проектирования
дорогостоящих технических систем,
например самолетов, а также характеристики
систем, например атмосферы, океана,
магнитосферы, не доступных прямому эксперименту.
Вычислительный эксперимент, как правило,
оказывается весьма насыщенным
концептуальными моментами. Во многом это
объясняется использованием формализованных
языков и проведением многозвенных расчетов.
Интересно, что вьмислительный эксперимент
актуален не только для природных и
социальных систем, но и для математики.
Попов Ю.П., Самарский А.А. Вычислительный
эксперимент// Компьютеры, модели, вычислительный
эксперимент. М., 1988.
ЭКСПЕРИМЕНТ МЫСЛЕННЫЙ -
представление возможных экспериментов в
воображаемой форме, например, посредством схем,
диаграмм, блок-схем. Он позволяет
представить изучаемое явление в «чистом» виде, без
каких-либо побочных обстоятельств. Акцент
делается на концептуальном осмыслении
изучаемых явлений. Мысленный эксперимент
является действенным дидактическим
приемом, сочетающим в себе концептуальную
чистоту с определенной формой наглядности.
ЭКСПЕРТИЗА — исследование какого-либо
вопроса, требующее специальных научных
знаний.
ЭКСПЛИКАЦИЯ [от лат. explication —
объясняю] — достижение в науке концептуальной
рафинированности.
ЭКСТРАОРДИНАРНАЯ НАУКА- наука в
стадии ее коренной перестройки. Концепт
Э. н. широко использовал постпозитивист
Т. Кун (см.).
ЭЛЕМЕНТАРНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ - см.
атомарное предложение.
ЭМОТИВИЗМ [от лат. emoveo — потрясаю,
волную] — этическая концепция. А. Айер —
изобретатель Э., считал, что этические тер-

308 ЭМОЦИИ
мины являются псевдопонятиями, а
этические утверждения всего лишь выражают
эмоции [1. С. 57]. Во второй половине ХХв. была
выяснена ошибочность Э. Концептуальное
содержание этики оказалось намного
богаче, чем считали эмотивисты.
1. Айер А. Д. Язык, истина и логика // Аналитическая фи -
лософия: избранные тексты. М, 1993.
2. Stevenson С. Ethics and Language. New Haven and London,
1944.
ЭМОЦИИ — разновидность чувств,
свидетельствующих о волнении человека. В
концептуальном отношении Э. подобны всем
другим чувствам. Правильная точка зрения
состоит не в противопоставлении эмоций и
мыслей, а в их целостной ценностной
интерпретации. То, что по обыкновению
называют Э., реализуется не иначе, как будучи
стороной ценностных метаморфоз. Страх, вина,
ненависть, любовь рождаются не в пустоте, а
внутри ценностного мира. См. чувство.
ЭМПИРИЗМ — методологическая
установка, согласно которой источником научного
знания являются данные наблюдений и
экспериментов. Наиболее последовательно эта
точка зрения защищалась британскими эмпи-
рицистами (Дж. Локк, Дж. Беркли, Д. Юм,
Дж. Ст. Миллъ — см.), а также эмпириокри-
тиками (Р. Авенариус, Э. Мах — см.),
неопозитивистами (М. Шлик, Р. Карнап, О. Нейрат —
см.), многими представителями
аналитической философии (см.), например У. Куайном
(см.). Эмпирицистов неизменно обвиняют в
недостатке концептуальности, но и их подход
обладает несомненными достоинствами.
Разумеется, экспериментальные факты в
немалой степени способствуют выработке новых
теорий. Об этом свидетельствуют, в частности,
успехи, достигнутые благодаря
статистической обработке данных измерений.
ЭМПИРИЗМ В
МАТЕМАТИКЕ-понимание математики в качестве эмпирической
дисциплины. Во-первых, имеется в виду, что
математические понятия получают
посредством абстрагирования от несущественных
сторон реальной действительности, т.е. таким
же образом, как, например, понятия
физики. Во-вторых, считается, что в различного
рода экспериментах проходят проверку не
только положения нематематических
дисциплин, но и истины математики.
В-третьих, отмечается, что многие новые
математические закономерности вырабатываются в
результате проведения вычислительных
экспериментов, т.е. путем компьютерной
обработки большого числа примеров. Из трех
приведенных аргументов бесспорен только
третий, но необходимо учитывать, что
вычислительный эксперимент — это не подлинный
эксперимент, а операция расчетного
характера. Что касается первых двух аргументов,
то они затушевывают основную специфику
математики, ее отличие, например от
физики. Математические положения
доказываются. Они считаются истинными вне
зависимости от результатов экспериментов. Если
проведен физический эксперимент и на его
основе отвергается проверяемая теория, то
отсюда не следует, что неверна та
математика, которая, разумеется, в
интерпретированном виде, входит в эту теорию.
ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ -
позитивистское философское направление конца XIX в.,
развивавшееся австрийскими философами
Р. Авенариусом и Э. Махом (см.). Его часто
называют вторым позтивизмом (см.). Первый
позитивизм связывают с именем О. Конта
(см.). Эмпириокритики полагали, что
тщательный анализ данных опыта позволит
внести необходимую ясность в понимание
статуса науки. Исходными элементами опыта
считались ощущения, но показать, каким
образом из ощущений можно извлечь
научные понятия и законы, им не удалось.
Усилия эмпириокритиков, особенно Э. Маха, не
пропали даром. Многие представители
знаменитого Венского кружка, деятельность
которого привела к расцвету неопозитивизма,
находились под влиянием его идей.
Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического к
психическому. М., 1908.
ЭНГЕЛЬМЕЙЕР ПЕТР КЛЕМЕНТЬЕВИЧ
(1855—1942) — русский инженер, один из
основателей философии техники. Он считал
технику проявлением воли человека к
творчеству.
1. Энгелъмейер П. Технический итогXIXвека. СПб., 1898.
2. Он же. Философии техники. Вып. 1—4.М., 1912—1913.

ЭСТЕТИКА 309
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ [от греч. episteme —
знание] — теория дознания, причем, как
правило, в ее научной форме. По мнению В.А.
Лекторского, установки соответственно
классической и неклассической теории познания,
сложившейся в последние десятилетия,
существенно разнятся друг от друга. Если для
классической эпистемологии характерны 1)
критицизм (недоверие к традиции); 2)
фундаментализм и нормативизм (идеал знания должен
быть обоснован); 3) субъектоцентризм и 4) на-
укоцентризм, то теперь происходит отказ от
всех этих четырех установок [см. лит.].
Посткритицизм признает вписанность форм
познания в определенные традиции. Отказ от
фундаментализма выступает как понимание
невозможности жестких нормативных
предписаний для познания. Субъектоцентризм
заменяется интерсубъективным
коммуникативным сообществом. От наукоцентризма
отказываются постольку, поскольку наука не
способна заменить собой другие формы
знания, например обыденное.
Много споров связано с определением
статуса Э. Одна часть философов считает, что
она является самостоятельной философской
дисциплиной. Другая часть философов,
более многочисленная, рассматривает Э. не
иначе как в составе тех или иных концепций.
На наш взгляд, при оценке статуса
современной Э. следует исходить из концепций
теоретического ряда и строя. Новое знание
приобретается в процессе критики, проблема™ -
зации и тематизации существующих теорий.
Процесс познания становится все более
многообразным. При этом решающая роль
принадлежит познанию в области науки. Верно,
конечно, что наука не способна заменить
собой все другие формы знания (так,
верующему она не заменит религию), но необходимо
учитывать и другое: в концептуальном
отношении наука остается несомненным
лидером. За пределами науки нет таких
концептуальных достижений, которые были бы ей
недоступны.
Лекторский В.А. Теория познания // Новая философкая
энциклопедия. Т. 4. М., 2001.
ЭПИФЕНОМЕН — побочное явление.
ЭРРОУ КЕННЕТ ДЖОЗЕФ (р. 1921) -
выдающийся американский экономист,
лауреат Нобелевской премии (1972), разработал
аксиоматическое построение коллективного
решения на основе индивидуальных мнений.
В 1951 г. дал доказательство т. наз. теоремы
невозможности Э. Суть этой теоремы
состоит в том, что любой коллективный выбор,
удовлетворяющий вполне разумным
аксиомам, может обеспечить наилучшую
альтернативу лишь в том случае, если он содержит
черты принудительности, или диктаторства.
Теорема невозможности Э. очень остро
поставила вопрос о природе экономической
науки, а вместе с ней и экономической
этики. Она имеет ограничительный характер,
ибо выявляет границы состоятельности
экономики.
На наш взгляд, избиратель должен
руководствоваться наиболее развитой
экономической теорией. На первый взгляд кажется, что
это требование является принудительным и,
следовательно, оно нарушает свободу
избирателя. Такое представление ошибочно
постольку, поскольку оно не делает различия
между теоретическим обоснованием и
бездумным либерализмом. Именно последний
либо вообще блокирует процесс
коллективного принятия решений, либо приводит к
результатам с крайне нежелательными, а
порой и катастрофическими, последствиями.
Эрроу К. Дж. Коллективный выбор и индивидуальные
ценности, М., 2004.
ЭСТЕТИКА — философия
искусствоведения. Свою последнюю книгу известный
отечественный эстетик А.В. Гулыга начал так:
«Удивительна судьба науки о красоте:
зародившись в древности, она только в XVII в.
обрела название, в начале XIX в. — четкие
контуры и понятия, но уже в конце века
подверглась нападкам и в нашем столетии (т.е. в
XX в. — В.К.) истребила себя уже полностью,
только в последние годы уразумев немысли-
мость своего самоиспепеления» [1. С. 35].
Речь идет о кризисе в Э., который стал
притчей во языцех [2] и который чаще всего
связывают с потерей четких ориентиров.
Господствующее философское мнение состоит в
исключении из философии науки всего, что
относится к феномену искусства. Не боясь
преувеличений, можно констатировать, что
современное искусствознание стало
центральной обителью антинаучного синдрома.

310 ЭСТЕТИКА
Болезнь не осознается, и потому с ней и не
борются. Более того, редкие попытки
избавления искусствоведения от антинаучного
синдрома, как правило, воспринимаются в
штыки постольку, поскольку в них видят
желание подчинить жизнеутверждающее
искусство диктату науки с ее логоцентризмом и
жесткой методологией.
В терминологическом отношении Э. часто
называют философской наукой о красоте,
прекрасном, возвышенном, но при этом
никак не поясняется содержание самого слова
«наука», все ограничивается чисто
словесными декларациями. Как правило, известная
аргументация приводится не тогда, когда Э.
называется наукой, а в случае обоснования
ее ненаучного характера. Широко
распространенное клише «наука и искусство»,
закрепляющее противопоставление науки
искусству, свидетельствует о том, что это
противопоставление воспринимается как норма,
а между тем оно является предрассудком.
В дальнейших рассуждениях мы исходим из
положения, что нет каких-либо оснований
для противопоставления науки и
искусствоведения и что адекватное постижение
содержания последнего, в т.ч. и его кризисных
черт, предполагает не игнорирование, а
задействование потенциала философии науки.
Любопытно проследить за тем, как и почему
произошло отлучение искусствоведения и Э.
от науки.
Термин «Э.» как имя научной дисциплины
ввел А. Баумгартен (1735). Для него Э. была
формой пусть особого, но все-таки всего
лишь чувственного познания. Вопрос о
научном статусе Э. оставался открытым.
Внести в него ясность попытался И. Кант (см.),
который утверждал, что «нет и не может быть
никакой науки о прекрасном, и суждение
вкуса принципами не определено. В самом деле,
что касается научного в каждом искусстве,
направленного на истину в изображении
объекта искусства, то оно, правда,
необходимое условие (conditio sine qua поп) изящных
искусств, но не само искусство.
Следовательно, для изящных искусств существует только
манера (modus), а не способ обучения
(methodus)» [3. С. 377]. По Канту, об истине
и методе можно говорить применительно к
науке, в качестве которой он понимал
естествознание, но не в отношении Э. Еще одно
различие между естествознанием и Э. состсь
иг в том, что в первом оперируют понятиями,
а в последней общими чувствами [3. С. 243].
Итак, на стороне естествознания Кант обна^
руживал понятия, метод, истину, а на
стороне Э. соответственно общие чувства, манеру,
производство вещи, вызывающей
удовольствие или неудовольствие. Так был
осуществлен бракоразводный процесс между наукой
и Э. В последующие после Канта века
логика его рассуждений по разводу Э. и науки
воспроизводилась многократно, в т.ч. авторами,
весьма далекими от кантианства. Вновь и
вновь повторялось, что в Э., равно как и в
искусствоведении, нет понятий, метода,
истины. При этом неизменно упускается из вида,
что отрицание научного статуса Э.
проводится посредством крайне ограниченного
понимания статуса науки. За громкими
заявлениями о недостаточности науки, как правило,
стоят либо устаревшие, либо недостаточно
проясненные представления об ее природе.
Кант понимал под концептами науки
понятия, еще точнее — понятия механики. В
концептуальном отношении он был
механицистом поневоле, в его времена не владели
концептом ценности. Когда же был развит
институт концептов-ценностей, то откры^
лись ранее не существовавшие возможности
для освобождения от концептуального
механицизма (физикализма) и уточнения статуса
Э., но этой возможностью так и не
воспользовались. Дело в том, что ценности не
интерпретировались в качестве концептов.
Неконцептуальное мышление может сообщить 6
статусе т. наз. гуманитарных наук, в т.ч. Э. и
искусствоведения, немногое.
Определимся более точно с терминами
«искусство», «искусствоведение» и «Э.».
Этимология слова «искусство» свидетельствует о
том, что речь идет об искусственном, не
действительном, а вымышленном. При желании
определиться более точно с определением
искусства необходимо обратиться к
искусствоведческим дисциплинам, к
литературоведению, музыковедению, теории театра и т.д.
Строго говоря, искусство — это предмет
искусствоведения, его референтный уровень.
Искусствоведение — это теория искусства,
которая в ее наиболее развитых формах
вполне заслуживает пышного титула науки. Для
этого есть все основания. Во-первых, в ис-

ЭСТЕТИКА Т. АДОРНО 311
кусствоведении оперируют
ценностями-концептами. Во-вторых, здесь используется
прагматический метод, одно произведение
признается более эффективным, возвышенным,
чем другое. Существует и связь между
теориями, причем такая, что более развитая из них
является концептуальным ключом к менее
развитой. Плюрализм искусствоведческих
теорий ни в коей мере не свидетельствует
против их научного характера.
Искусствоведческие дисциплины не были бы науками в том
случае, если бы они не оперировали
понятиями, но этого-то как раз и нет.
Э. — это метанаука, потому что ее предметом
являются не явления искусства, а
искусствоведческие дисциплины. В философии ее
часто понимают как свод некоторых общих
положений, но при этом не объясняют, откуда
же он извлечен. На наш взгляд, современная
Э. действительно находится в очень трудном
положении, что объясняется засильем в ней
как антинаучного, так и антиметанаучного
синдрома. Все это приводит к безудержному
эстетствованию.
1. Гулыга А.В. Эстетика в свете аксиологии. Пятьдесят лет
на Волхонке. СПб., 2000.
2. Кризис эстетики? (М-лы «круглого стола») // Вопросы
философии. 1991. № 9.
3. Кант И. Соч. В 6 т. Т. 5. М., 1966.
ЭСТЕТИКА Ж.-Ф. ЛИОТАРА - его
философские воззрения в области
искусствоведения. Он был не только выдающимся
философом, основателем постмодернизма, но и
крупным эстетиком. Его теория задает в
некотором смысле один из существенных
ориентиров современной эстетики.
Ж.-Ф. Лиотар (см.) считал, что
капиталистическая реальность с ее властью денег
дестабилизирована необратимо. В этих условиях
реализму не суждено иметь дело с
эстетическим, он неизбежно тонет в пучине денег.
Капитализм кладет конец эстетике представи-
мого и прекрасного. Ей на смену приходит
эстетика непредставимого и возвышенного.
«Нужно, наконец, понять, что нам следует не
поставлять реальность, но изобретать
аллюзии мыслимого, которое не может быть
представлено» [С. 270]. Лиотар призывал к войне
против целого и к усилению противоречий.
Постмодернистская эстетика Лиотара
остается в рамках ценностной эстетики, но все
ценности, просматриваемые, например в
понимании возвышенного как сочетания
удовольствия и страдания, переводятся в
разряд непредставимого, растворяющегося в
бегстве от террора в глубины радикальной
множественности.
Лиотар Ж.-Ф. Ответ на вопрос: что такое постмодерн?//
КорневиЩе ОБ. Книга неклассической эстетики. М., 1998.
ЭСТЕТИКА Т. АДОРНО - его философские
воззрения в области искусствоведения.
Незавершенная монография Т. Адорно (см.)
«Эстетическая теория» (опубликована в 1970 г.)
считается последним крупным
исследованием в области философско-метафизической
эстетики [1.С. 462]. Т. Адорно был
творческим лидером первого поколения философов
франкфуртской школы. Его главное
устремление состояло в преодолении ведущей к
тоталитаризму традиционной социальной
теории, что предполагало создание
критической теории. Идея Адорно состояла в том, что
образцом таковой является эстетическая
теория.
Произведения искусства Адорно считал
двойственными явлениями — социальными и
собственно эстетическими [2. С. 358].
«Искусство осуществляет разрушение
конкретного, овеществления, чего не хочет
реальность, в которой конкретно-вещное есть
лишь маска абстрактного, определенная
частность, единичность, экземпляр, только
представляющий всеобщее и вводящий
относительно него в заблуждение, идентичный в
своей вездесущности монополии» [2. С. 49].
Адорно полагал, что конкретный предмет в
природе есть всего лишь представитель
всеобщего, но, став произведением искусства,
он приобретает автономность, его связь с
всеобщим разрывается, и торжествует
особенное. Искусство расколдовывает мир —
«произведения искусства — это вещи, которые
тенденциозно, намеренно отрицают
собственную вещность» [2. С. 396] — и в этом
смысле они расцениваются как скандал: еще
бы, ведь преодолевается могущество мира
фетишизированных товаров. Вслед за К.
Марксом (см.) Адорно стремился отказаться от
всяких фетишей.
Сделав заявку на выделение специфики
искусства, Адорно оказался в сложнейшей
ситуации. Самое трудное в эстетике как раз и

312 ЭТИКА
состоит в том, чтобы определить специфику
искусства. Адорно много рассуждал о
загадочности эстетического понимания,
невозможности дать ему ясное определение,
элементах неопределенности. Центральная же
мысль Адорно, как нам представляется,
состояла в понимании искусства как
освобождения «от насилия идентичности» [2. С. 185].
Такой ход мысли вынуждал Адорно занять
скептическую позицию по отношению к
науке, в которой, по его мнению, доминирует
идентичное, всеобщее. Как освободиться от
идентичности? За счет диалектической
логики, той самой, которая не знает устали в
погоне за новым. Адорно пришлось
трансформировать гегелевскую диалектику. Он
перешел на рельсы т. наз. негативной диалектики,
которая преодолевает идентичность.
Неидентичное в произведении есть его дух, а дух
связан с истиной (правдой), критика
необходима, ибо она переводит опредмеченный
дух в его жидкое агрегатное состояние [2.
С. 131, 132, 507]. Кажется, что у Адорно
наконец-то сошлись концы с концами, но
сомнения не оставляли его. В частности, это
касается вопроса о соотношении всеобщего и
особенного.
Адорно очень не хотелось быть обвиненным
в номинализме, в забвении общего. Он явно
искал некоторый средний путь между
номинализмом и универсализмом. «Хотя
произведения искусства не носят понятийного
характера и не выносят приговоров и оценок,
они логичны» [2. С. 200]. «Отношение между
всеобщим и особенным далеко не так
просто, как это пытается внушить номинализм,
но и не так тривиально, как учит
традиционная эстетика, утверждающая, что всеобщее
должно стать особенным» [2. С. 292]. И вот
тут Адорно высказал интереснейшую мысль,
которая, к сожалению, не получила у него
должного развития. Речь идет о «череде
произведений», которая актуализирует
номинализм, внимание к единичному, но, по мысли
Адорно, указывает и на всеобщее [2. С. 292].
Идея эстетического ряда произведений
искусства используется критиками крайне
редко, а между тем она исключительно
интересна. Как подчеркивал Адорно, эстетическая
истина развертывается в имманентной ей
историчности.
Итак, атака Адорно на общее не привела к
успеху. В конечном счете ему пришлось
признать, что эстетика не может обойтись без
общего. Мысль же о том, что ему следует
придавать не закостенелую, а подвижную форму
исторического ряда нам представляется
весьма перспективной. Известная
беспомощность Адорно в выражении единства общего
и единичного объясняется, на наш взгляд,
тем, что он стремился обойтись без
ценностной эстетики. Его оценки эстетических
ценностей отмечены явной печатью
противоречивости.
Адорно был ярым сторонником концепции
эстетической истины. Он полагал, что
каждое произведение является показателем
истины и лжи (фальши) [2. С. 381]. К
сожалению, он не сумел придать концепции
эстетической истины сколько-нибудь строгую
теоретическую форму. И вновь приходится
сожалеть, что Адорно в книге, посвященной
эстетической теории, не уделил должного
внимания самому феномену теории. Жаль.
А ведь замысел написать книгу об
эстетической теории был хорош.
Критическая эстетика Адорно —
примечательный образец того, что происходит в
современной эстетике с ее околонаучной
сумятицей.
1. Бычков В.В., Бычков О.В. Эстетика // Новая
энциклопедия. Т. 4. М., 2000.
2. Адорно Т. Эстетическая теория. М., 2001.
ЭТИКА — философия прагматических наук.
Считается, что уже у Аристотеля, автора
термина «Э.» и трех больших книг об Э., она
присутствовала в научной форме. Это,
конечно же, заблуждение. В отсутствие
прагматических наук Э. не может состояться в
качестве науки. Дело в том, что любая
философская дисциплина, а Э. несомненно является
одной из них, контактирует
непосредственно не с изучаемыми объектами, а с их
теориями. Физические явления изучает не
философия физики, а физика. Экономические
явления изучает не философия экономики,
а экономика. На долю Э. остаются
прагматические дисциплины. Приведем краткую
сводку ее развития.
В Античности Э. приняла форму Э.
добродетелей. Ее вершиной стала Э. Аристотеля. Речь
шла о том, что нравственные устои
позволяют контролировать страсти. В современном

ЭТИКА 313
прочтении нравственные устои, например
мужество, являются эрзац-ценностями.
В Средневековье пальма этического
первенства перешла к религии, в рамках которой Э.
дополняет учение о сакральном. Во всех
монорелигиях присутствует один и тот же
этический блок: возлюби ближнего, не убивай,
не лги, не воруй, не прелюбодействуй. В
светском их истолковании эти заповеди также
можно расценить как эрзац-ценности, т.е. в
качестве ценностей, не достигших научно-
концептуальной рафинированности.
В Новое время И. Кант (см.) создает 3.
долга с опорой на концепт (см.) категорического
императива (см.). Свобода человека
понимается им как неизбежное следование долгу, а
он состоит в обеспечении общественного
блага. Все члены общества должны следовать
одному и тому же нравственному закону. При
его конкретизации Кант перечислил
максимы, известные из Э. добродетелей и Э.
религиозных заповедей.
XIX в. отмечен новым достижением:
британские философы И. Вентам, Дж. Ст. Милль
(см.) и Г. Сиджуик создают классический
утилитаризм, который на долгие годы
становится визитной карточкой английской
философии. Основным концептом новой этической
системы стала полезность, но придать этому
концепту отчетливую научную форму
классикам утилитаризма не удалось.
Англосаксы Нового Света поставили на
место утилитаризма прагматизм (см.). На
первый план выходит концепт эффективности,
но классикам прагматизма Ч. Пирсу, У.
Джеймсу и Дж. Дьюи не удается результативно
включить его в науку.
XX в. в философском отношении отмечен
резким возрастанием интереса к философии
науки. От имени неопозитивизма (см.) Э.
объявляется, в частности, Л. Витгенштейном
и Р. Карнапом (см.), вненаучной
дисциплиной. Эмотивисты А. Айер (см.) и Ч.
Стивенсон утверждают, что этические суждения
выражают эмоции, у них нет какого-либо
концептуального содержания. Суровый
приговор Э. был вынесен без всякого уважения
к одному из основателей аналитического
движения Дж. Муру (см.), утверждавшему,
что Э. имеет научный характер. Увы, четкая
аргументация на этот счет у него
отсутствовала.
Лишь в начале второй половины XX в.
намечается выход из затруднительного
положения. Англичанин Р. Хэар (см.) развил
концепцию универсального прескриптивизма.
Основным этичеческим концептом становится
универсальная прескрипция, предписание,
относящееся ко всем, совершать или же не
совершать некоторый поступок. Впрочем,
Хэар полагал, что к этическим
предложениям регулятив истинности неприменим.
Концепция Хэара имела важное значение для Э.,
но не для прагматических наук, они
продолжали функционировать без тесного
контакта с ней. И вот тут на авансцене появился
американец Дж. Роулз (см.).
Он выступил от имени теории
справедливости, будучи критически настроенным по
отношению и к утилитаризму, и к кантианству.
Роулзу удалось сделать то, что было не под
силу всем его предшественникам. Он
отчасти обнаружил моральный контекст в самих
общественных науках, отчасти внес его туда
от имени традиционной Э. В итоге
произошло решающее сближение Э. с
общественными науками.
К успеху Роулза был близок Ю. Хабермас
(см.), изобретатель наряду с К.-О. Апелем
дискурсивной этики (см.), но он не
осмелился вторгнуться со своей этической
программой в сами прагматические науки.
Подведем итоги нашего краткого
этического экскурса. Панорама современной 3.
выглядит следующим образом. Абсолютное
большинство профессиональных этиков
придерживается традиционных позиций.
Как правило, они выступают от имени либо
кантианства, либо утилитаризма, в которые
вносятся те или иные модификации. Другая
часть исследователей разрабатывает
проблемы т. наз. прикладной 3., например бизнес-
этики, биоэтики, экологической Э.
Представители этого этического направления либо
предлагают рецепты от имени традиционной
3., либо стремятся выделить актуальные
проблемы самих прагматических наук и наметить
пути для их преодоления.
На наш взгляд, остро назрела необходимость
освобождения 3. от метафизики,
различного рода ненаучных наслоений. Без этого 3.
никогда не станет тем, чем она должна быть,
а именно проблематизацией и тематизацией

314 ЭТИКА ОТВЕТСТВЕННОСТИ
прагматических наук на предмет обеспечения
принятия наиболее эффективных решений и
их осуществления. Основная болезнь
современной Э. — антинаучный синдром.
1. Гусейнов А.А., Ирлитц Г. Краткая история этики. М.,
1987.
2. Канке В.А. Современная этика. М., 2007.
ЭТИКА ОТВЕТСТВЕННОСТИ -
ценностная этика, ориентирующаяся на принцип
ответственности. В последние два десятка лет,
в основном после появления книги X. Йона-
са «Принцип ответственности» (1979) [1],
3. о. стала занимать все более авангардные
позиции в области моральной философии.
Произошел некий прорыв устоявшегося
традиционного этического фронта, в рамках
которого ответственность с трудом находила
фиксированное место. Обратившись к ее
анализу, начнем с истории вопроса [2].
Считается, что истоки Э. о. восходят к
началу писаной истории человечества.
Буквально во всех древних эпосах обнаруживается
блок понятий, таких как вина, заслуга,
порицание, похвала, которые все вместе
образуют некоторую концептуально
консолидированную позицию. Ее-то и считают истоком
концепта ответственности. Но в древних
эпосах, разумеется, не было сколько-нибудь
обоснованной теории ответственности.
Согласно Аристотелю (см.) вопрос об
ответственности субъекта поступков решается в
зависимости от их статуса, были ли они
произвольными и подневольными или же
непроизвольными и вынужденными. Вопрос об
ответственности требует также
сознательного и несознательного выбора. Произвольное
шире сознательного выбора: «к
произвольному причастны и дети, и другие живые
существа, а к сознательному выбору — нет, и
внезапные поступки произвольными мы
называем, а сознательно избранными — нет» [3.
С. 99]. За свои произвольные поступки
ответственны и дети, и даже животные.
В христианскую эпоху тема ответственности
переосмысливается. Бог создал людей
нравственно свободными, от них самих зависит
быть опустившимися или неопустившимися.
Адам по своей воле принял решение о
неповиновении Богу. Вина прародителя всего
человечества вменяется всем людям. Каждый
несет личную ответственность за
непослушание Богу.
Ситуация начинает кардинально меняться в
эпоху Возрождения. Начиная со второй
половины XV в., все чаще используется
существительное «ответственность» [2. С. 3], до
этого обходились прилагательным
«ответственный» (читай: подотчетный). Тем не
менее вплоть до второй половины XIX в.
термин «ответственность» используется крайне
редко и сохраняет в этическом отношении
свою маргинальность.
В плане оценки истории Э. о. показательна
позиция Канта, который был одним из
первых среди философов, использовавший уже
в XVIII в. термин «ответственность».
«Совесть есть внутренний судья над всеми
свободными поступками. ... Совесть должна
числится как субъективный принцип
ответственности перед Богом за свои поступки;
понятие же ответственности (хотя и
туманно) всегда содержится в сознании» [4. С. 378].
Но если совесть является субъективным
принципом ответственности, то где же
находится его объективная инстанция? В
категорическом императиве. Поставим перед
Кантом сакраментальный вопрос: «Ответственен
ли человек за категорический императив?».
Кантовский ответ на него очевиден:
первичен категорический императив, а
ответственность вторична и в своем качестве
сознательного феномена туманна.
Понимание фундаментальной значимости
ответственности проявил в конце 1910-х гг.
М. Вебер (см.): «Мы должны уяснить себе, что
всякое этическое ориентированное действо-
вание может подчиняться двум
фундаментальным различным, непримиримо
противоположным максимам: оно может быть
ориентировано либо на «этику убеждений», либо
на«Э. о.» [5. С. 696]. Когда действуют по
этике убеждений, то не отвечают за их
результаты. Когда же человек поступает по максиме
Э. о., то «надо расплачиваться за
(предвидимые) последствия своих действий. [...] Такой
человек скажет: эти следствия вменяются
моей деятельности» [5. С. 697]. Вебер
обеспокоен тем, что этика убеждений оставляет
без внимания последствия поступков и,
следовательно, она укорачивает цепь необходи-

ЭТИКА ОТВЕТСТВЕННОСТИ 315
мых ценностных определений, ограничивая
их сферой сознания. Ему необходима Э. о. для
выражения всей полноты ценностных
определений и субъектов их вменения. По Веберу,
ответственность — это этический акт, взятый
в единстве всех его моментов.
Ответственность выводит за границы субъективности.
К сожалению, он никак не объяснял, каким
именно образом ответственность связана с
субъективным, в т.ч. с сознанием.
Таким образом, уже к началу XX столетия
тема ответственности вышла на этическую
авансцену, но лишь после Второй мировой
войны она стала предметом тщательного
анализа, в частности в работах В. Вайшеде-
ля, Г. Пихта, Р. Ингардена, Г. Фингаретта,
Г. Харта [6—10]. В указанный период в ходу
были в основном две концепции
ответственности. Это, во-первых, концепция
ответственности как подотчетности. Некто
ответственен перед кем-то другим или даже какой-
то инстанцией за свои деяния. Начальство
господствует над подчиненными. Эта
незамысловатая концепция, разумеется, не
могла удовлетворить философов. Намного более
популярной была концепция
ответственности как отношения. Основание
ответственности видели не в категорически значимых
обязанностях, а в самом устройстве общества,
при котором неизбежно в ходе его
функционирования тот, кто действует, несет
ответственность за свои деяния. Инстанция
ответственности не отрицается, но акцент
переносится с нее на последствия поступков.
Одобряется ответственность лишь перед той
инстанцией, которая этого заслуживает. Под
крышу темы ответственности втягиваются
все конституенты общества, как отдельные
люди, так и их группы. При таком подходе
неизбежно должно было произойти
укрепление интерсубъективного в противовес
индивидуальному и личному. Особенно
отчетливо эту тенденцию выразили Ю. Хабермас и
К. -О. Апелъ (см.). В рамках дискурсивной
этики (см.) они оба выступают от имени Э. о.
Люди ответственны перед друг другом, а
потому они с моральной точки зрения
вынуждены добиваться взаимного согласия.
Налицо еще одна влиятельная концепция,
ответственность как консенсус. Ее слабость
обычно видят в сужении Э. о. до ее чисто
когнитивной составляющей, без должного
вниманию остаются практические последствия
поступков людей.
Итак, на протяжении нескольких десятков лет
тема ответственности прошла
многоступенчатый путь своего философского взросления. Ее
все более настойчиво продвигали к
пьедесталу этической теории. Обычно такого рода путь
заканчивается возведением в принцип тема-
тизируемого концепта. Как нам
представляется, именно это сделал X. Йонас.
Йонас был убежден, что в техногенную
эпоху традиционная этика оказалась не у дел.
Она всегда исходила из идеи господства
человека над природой. В итоге он поставил под
угрозу само свое существование.
Следовательно, не обойтись без решающего
«переосмысления оснований этики» [1. С. 29].
Никогда ранее не был столь актуальным вопрос
о самом существовании человека, его
выживаемости. Необычайно возросшая
техническая и научная мощь человечества
поставила его перед необходимостью осознать свое
подлинное место в мире. Желая выжить,
человечество должно осознать свою
совокупную ответственность и за себя, и за природу
одновременно. На место кантовского
категорического императива, в котором никак не
разъясняется связь человека с окружающим
его миром, Йонас ставил принцип
ответственности человечества за свое будущее.
У него ответственность фигурирует в
качестве первого принципа этики. Этот принцип
изначально имеет экологический характер,
он становится условием успешного
продолжения союза человека и природы.
Предметом этики является не только человечество,
но и техника, и наука, и природа. Йонас
обращал внимание на рост актуальности Э. о.,
но концептуальная структура этой теории им
не анализировалась.
На наш взгляд, принцип ответственности
предъявляет определенные требования к
любому сочетанию ценностей, реализуемых в
поступках. Субъект, во-первых, берет на себя
задачу обеспечения желаемого будущего, во-
вторых, сам вменяет себе эту задачу,
в-третьих, стремится достигнуть наиболее
эффективных результатов.
Но где взять критерии ответственности?
Ответ на этот вопрос кажется очевидным: в эти-

316 ЭТИКА ТЕХНИКИ
ке, где же еще? Подобно Йонасу многие
другие авторы полагают, что амбивалентность
техники, науки, культуры следует
контролировать, надзирая за ними с высот Э. о. с ее
призывами — будьте бдительными,
осторожными и предусмотрительными. На наш же
взгляд, критерии ответственности не
изобретаются в априорном философском поле, они
вырабатываются посредством критики, про-
блематизации и тематизации базовых наук.
Принцип ответственности оказывается
действенным лишь там, где торжествует союз
наук и метанауки, от имени которого и
должна выступать Э. о.
Разумеется, как и все в мире, Э. о. имеет
определенные границы. В этой связи известные
тревоги связаны, во-первых, с присущей
развитию человечества инерционностью, во-
вторых, с различного рода синергетически-
ми эффектами, в-третьих, с комплексностью
и сложностью системы человеческого бытия,
в-четвертых, с открытостью общества
навстречу не имеющему границ будущему.
Природа и общество инерционны, но не
абсолютно, а лишь в тех пределах, которые
установлены науками. Человечество стоит
перед трудной задачей недопущения таких
негативных явлений, которым из-за
инерционности общества и природы нельзя было бы
придать обратимый характер.
Другая опасность состоит в том, что синер-
гетические (совместно действующие)
процессы способны приводить общество в
состояние неравновесия, выход из которых
можно предвидеть лишь вероятностным образом.
Рецепт, согласно которому не следует
допускать в обществе неравновесных состояний,
хорош, но ему не всегда можно следовать.
Неравновесных состояний невозможно
избежать полностью.
Э. о. должна, безусловно, стремиться к
всестороннему учету как инертности, так и синер-
гетичности общества, выявлять их
приемлемые и неприемлемые стороны, возможности
избежания нежелательных для человечества
последствий. Она не должна стоять в стороне
от какой-либо науки, в т.ч. синергетики.
С позиций Э. о. комплексность и сложность
системы человеческого бытия также
вызывает тревогу. Интегративные процессы,
происходящие в науке, призваны охватить эту
систему всеобъемлющим концептуальным
обручем, но в действительности они всегда
имеют относительно локальный характер и, как
правило, причастны не ко всему комплексу
наук, а лишь к некоторым из них.
Актуальной задачей остается придание новых
импульсов развитию междисциплинарных
связей, единству всех типов наук.
3. о. проспективна. В ней фактор времени
выдвигается на передний план. Ничего
подобного не наблюдается ни в одной из
других этических теорий. Человек ответственен
и за уже случившееся, и за происходящее, и
за будущее. Быть ответственным — это
значит эффективно проектировать и
ориентироваться во времени, во всем спектре коротких,
средних и длинных его периодов. Среди
прочего Э. о. настаивает на ориентации на самую
далекую перспективу из числа тех, которые
доступны научному предвидению. В
этических системах, предшествовавших Э. о.,
никогда не учитывалась далекая перспектива,
теперь же ей придается решающее значение.
Пределы Э. о. — это в конечном счете
границы науки. Поэтому существует лишь один
путь наращивания потенциала Э. о. —
обеспечение дальнейшего роста научного знания.
Решающая задача состоит в наращивании его
этического потенциала. Э. о. действенна
ровно настолько, насколько эффективна наука
в ее метаизмерении.
1. Jonas Н. Der Prinzip Verantwortung. Stuttgart, 1979.
2. Bayertz К. Eine kurze Geschichte der Herkunft der
Verantwortung // Bayertz K. (Hg.). Verantwortung. Prinzip der
Problem. Darmstadt, 1995.
З.Лристо/иам>.Никомаховаэтика//Соч.В6т.Т.4.М , 1984.
4. Кант И. Метафизика нравов в двух частях // Соч. В 6 т.
Т. 4. Ч. 2. М., 1965.
5. Вебер М. Политика как призвание и профессия //
Избранные произведения. М., 1990.
6. Fingarette Н. On Responsibility. N.Y., 1967.
7. HartH. L. Punishment and Responsibility, N.Y., 1968.
8. Ingarden R. Uber die Verantwortung. Ihre ontischen
Fundamente. Stuttgart, 1970.
9. PichlG. Wahrheit, Vernunft, Verantwortung. Stuttgart, 1969.
10. WeischedelW. DasWesen der Verantwortung. EinVersuch.
3 Aufl. Fr. a. M., 1972.
11. Каике B.A. Этика ответственности. Теория морали
будущего. М., 2000.
ЭТИКА ТЕХНИКИ — этическая концепция,
предметом которой являются технические
науки. Человек может сделать больше, чем он
имеет на то право [1]. Этот императив
относится ко многим областям человеческой де-

ЭТИКА ТЕХНИКИ 317
ятельности, но особенно к технической
сфере. В связи с этим остро встает вопрос о
характере сопряжения технической
деятельности человека с этикой. Как отмечают X. Ленк
и Г. Рополь, разрешить этот вопрос пока не
удается [1. С. 13]. Итак, каково же место
этики в области технознания?
Прежде всего отметим бросающееся в глаза
явление: потребность осознания огромной
технической мощи человека,
обусловливающей порой гибельные для него
последствия, привела к убеждению, которое
энергичнее других выразил X. Йонас, что
необходимо развивать этику ответственности
(см.). Интуитивно вроде бы все понимают,
что люди должны контролировать свои
действия, но что это означает в концептуальном
плане — вот в чем вопрос. В связи с этим
обращает на себя внимание исследование
группы немецких философов [2]. Они
предлагают при оценке техники руководствоваться
следующими восемью ценностями: 1)
развитием личности; 2) развитием общества;
3) благосостоянием людей; 4) здоровьем
людей; 5) безопасностью техники; 6)
экологическим качеством; 7) экономичностью
техники и 8) ее функциональной пригодностью.
Среди указанных ценностей есть такие,
которые противостоят друг другу. Так,
стремление к росту безопасности и экологического
комфорта людей сопряжено с падением
показателей экономичности техники и
человеческого благосостояния. По логике немецких
авторов, главной ценностью является
развитие личности, которое составляет
органическое единство с качеством общества. В связи
с этим указывается на особую значимость
справедливости как основополагающей
ценности.
Нетрудно видеть, что восемь
рассматриваемых ценностей распределяются между
различными науками: две из них — развитие
личности и общества — относятся к
широкому комплексу гуманитарных наук; две
другие — благосостояние людей и
экономичность техники — относятся к экономике;
здоровье людей следует прописать по ведомству
медицины; экологическое качество жизни
обсуждается в экологии; функциональность
техники — ее простота, надежность,
точность, производительность, совершенство и
безопасность — сфера технических наук.
Разводя ценности по различным наукам, мы тем
самым подчеркиваем, что развиваемый
немецкими авторами подход предполагает
установление широко спектра
междисциплинарных связей, в которых как раз и
достигается окончательный успех этического дела.
Установление таких связей между
различными ценностно нагруженными
дисциплинами — сложнейшая проблема. Принцип
ответственности предполагает оптимальное
сочетание не одного десятка ценностей,
причем все они вменяются (разумеется, не в
вещественном, а в знаковом отношении)
техническим артефактам. Рассматриваемая
ситуация весьма многоплановая: отдельные
этики — техническая, политическая,
экономическая, экологическая — отображают друг
друга в семиотическом отношении.
Ценности одних наук могут быть, и более того,
всегда являются знаковыми представителями
преференций, фигурирующих в других
концепциях. Принцип ответственности
предполагает гармонию всех этик. Она включает
далеко не очевидные связи координации и
субординации. Определение этих связей, а
затем и обеспечение их
функционирования — задача метанауки. Именно она
обеспечивает сопряженность этики со сферой
технической деятельности людей. Впрочем,
принцип ответственности предполагает не
только гармонический синтез различных
ценностей, но и их постоянную
трансформацию в интересах будущего.
Если же не обращаются к метанауке, то
изыскиваются т. наз. «простые» пути реализации
этики ответственности. В различных
моральных кодексах инженеров и техников
призывают быть честными, справедливыми,
лояльными к клиентам, солидарными с
коллегами, не брать взяток, ценить свободу и счастье
людей. Порой утверждается, что достаточно,
если мораль инженера базируется на
Нагорной проповеди Христа. Тем не менее обычно
проводится четкое различие между
общечеловеческими (справедливость, честность и
т.п.) и профессиональными (аккуратность,
тщательность в работе) добродетелями
инженеров и техников. С концептуальной точки
зрения моральные кодексы не выдерживают
критики. В них не учитывается разнотип-

318 ЭТИКА УЧЕНОГО
ность ценностей, и к тому же они обычно
представлены в оболочке добродетелей, но
ценности как концепты несводимы к каким-
либо чертам характера. Бесспорно однако,
что при всех недостатках моральных
кодексов их культивирование плодотворно, ибо
оно способствует росту социальной
ответственности инженеров и техников. К
сожалению, нет ни одного действительно яркого
примера, когда бы инженерное сообщество
заранее предупредило бы общественность о
нежелательных последствиях использования
техники. Никто не имеет право быть
свободным настолько, чтобы не нести
ответственности перед другими людьми. Мы твердо
убеждены, что без всестороннего осознания
ценностного характера технознания
невозможно обеспечить полномасштабный успех
технического дела.
К сожалению, современной технической
этике присущ, на наш взгляд, серьезный
недостаток. Она дистанцируется от технических
наук, но в таком случае ее рецепты
неизбежно будут метафизическими. Актуальнейшая
задача состоит в освобождении Э. т. (читай:
этики технических наук) от метафизических
ненаучных наслоений.
1. Lenk Н., Ropohl G. Technik zwischen Koennen und Sollen //
Lenk H., Ropohl G. (Hg.). Technik und Ethik. 2 Aufl. Stuttgart,
1993.
2. VDI-Ausschuss: GrundlagenderTechnikbewertung. Richt-
linie VDI3780. Technikbewertung: Begriffe und Grundlagen //
Lenk H., Ropohl G. (Hg.). Technik und Ethik. 2 Aufl.
Stuttgart, 1993.
ЭТИКА УЧЕНОГО - его моральная
позиция. Ученый не в состоянии предвидеть все
последствия своей деятельности. Он
находится в положении человека, который
вынужден делегировать значительную часть
ответственности за свои изобретения другим
людям. В связи с этим он оказывается
действующим лицом широкого морального
сообщества людей, результаты деятельности
которого во многом зависят именно от него.
Крайне важно поэтому, чтобы ученый не
избегал общественной деятельности.
Для ученых характерен особый тип
ответственности — ответственность за науку. От их
позиции зависит будущее науки, темпы ее
развития. В связи с этим очень остро встает
вопрос об этосе ученого, его решимости
руководствоваться в своих действиях
ответственностью за науку. К сожалению, лысен-
ковшина в науке проявляется в самых
различных формах, она не исчерпана
идеологическими диверсиями сталинской эпохи. Далеко
не каждый ученый является моральным
героем. В мире науки отнюдь не редкостью
являются плагиаты, возвеличивание
руководителей научных работ, пустые запреты,
затягивание решения актуальных вопросов,
присуждение ученых степеней людям
(например, из числа политических деятелей), их
не достойным. Многие обладатели высоких
ученых степеней становятся
администраторами, но позиционируют себя в качестве
ученых, фактически перестав ими быть. По сути,
каждый ученый, причем даже тогда, когда он
работает в благополучном коллективе,
вынужден определенным образом
позиционировать себя в моральной области. Это может
быть успешным лишь в том случае, если
ученый не только желает быть моральным
человеком, но еще и сведущ относительно
этических теорий. В современном обществе
ученые вынуждены также защищать свое детище,
науку, от ее некомпетентной критики.
Вопреки распространенному мнению идеалы
науки и просвещения отнюдь не
господствуют в современном обществе. См.
ответственность ученого.
ЭТИКА ЦЕННОСТЕЙ - метатеория,
предметом которой являются ценности людей, их
наиболее эффективное сочетание в
соответствии с принципом ответственности.
Обычно Э. ц. противопоставляют этике
добродетелей и этике долга. На наш взгляд, такое
противопоставление несостоятельно.
Строго говоря, предметом этики являются
прагматические науки, но они все оперируют
ценностями, и поэтому этика также имеет
дело с ценностями. Понятия прагматических
наук — это всегда ценности, а не
добродетели или же долг.
По Аристотелю, добродетели — это
нравственные устои человека, соответствующие
его назначению. Добродетель принадлежит
отдельному человеку. Говоря современным
языком, это черта характера, например
мужество или щедрость. В современных
этических системах мужество фигурирует как
концепт. На стороне человека оно выступает в

ЭФФЕКТИВНОСТЬ 319
качестве как раз его признака. Как видим,
между добродетелью и этическим концептом
есть много общего, но в этике добродетелей
концептуальное содержание добродетели не
эксплицируется. Разумеется, это
обстоятельство не следует считать достижением этики
добродетелей. Добродетель — это неразвитая
форма концепта позитивной ценности.
Долг — это некоторая обязанность,
например, обязанность заботиться о детях. Речь
идет о том, что следует руководствоваться
некоторыми ценностями. В ценностном
отношении долг подобно добродетели
представляет собой эрзац-концепт.
Этика добродетелей и этика долга — это
подступы к Э. ц. Любая развитая этическая
концепция является Э. ц. См. принцип
ответственности, эффективность.
ЭФФЕКТИВНОСТЬ — концепт
прагматических наук, в т.ч. этики. В синтаксических
науках добиваются безупречных
доказательств. В семантических дисциплинах
стремятся к тщательному концептуальному
описанию изучаемых явлений. В прагматических
науках главная задача состоит в определении
наиболее эффективного решения,
обеспечивающего достижение наилучших результатов.
Прагматические науки не могут обойтись без
концепта, позволяющего различать
принимаемые решения по степени их
результативности. Этим концептом как раз и является Э.
Иногда термин «Э.» заменяют термином
«результативность». Что именно является более
эффективным, определяется в рамках теории.
С этой целью используются различные
методы максимизации и оптимизации.
Разумеется, научный материал насыщен
сложнейшими проблемами, поэтому он нуждается в
специальной экспликации. И вот именно тогда
наступает час философии, а именно этики.
См. принцип ответственности.

ю
ЮГАЙ ГЕРАСИМ АНДРЕЕВИЧ (р. 1931) -
отечественный философ, специалист в
области философии биологии.
Югай Т.А. Философские проблемы теоретической
биологии. М., 1976.
ЮМ ДЭВИД (1711—1776) — выдающийся
английский философ, оказавший огромное
влияние на всю последующее англоязычную
философию. Сформулировал два парадокса,
разрешение которых имело и имеет для
философии науки фундаментальное значение.
Согласно парадоксу причинно-следственной
связи экспериментальные данные не дают
основания считать, что именно причина
вызывает кжизни следствие. Согласно второму
парадоксу Ю. из ес/яь-предложений
невозможно вывести должен-предложения,
следовательно, все моральные дисциплины, т.е.
социальные учения, не обладают подлинной
научной природой. См. гильотина Юма.
\.ЮмД. Трактат о человеческой природе. В 3 кн. М., 1995.
2. Он же. Соч. В 2 т. М., 1996.
ЮНГ КАРЛ ГУСТАВ (1875-1961) -
швейцарский психолог, основатель т. наз.
аналитической психологии (речь не идет об
аналитической философии — В.К.). Разработал
концепт архетипа, под которыми
понимаются образы коллективного бессознательного.
1. Юнг К. Г. Архетип и символ. М., 1991.
2. Он же. Душа и мир: шесть архетипов. Киев, 1997.
ЮРИДИЧЕСКАЯ ЭТИКА - этическая
теория, предметом которой является
правоведение. Вопрос о соотношении юриспруденции
и этики (см.) имеет исключительное
значение для понимания статуса философии
юриспруденции. На наш взгляд, стремление
объединить право и этику часто сопровождается
неверной расстановкой акцентов. В
контексте рассматриваемой проблематики обратим
внимание на ряд важнейших обстоятельств.
Этика — философская дисциплина, а это
означает, что она по определению не является
теорией каких-либо конкретных явлений.
Часто встречающееся рядоположение права
и этики уже является путаницей. Теория
права — правоведение, а не этика. Резонно
ставить вопрос о соотношении правоведения и
этики. Выражение «этика права» вводит в
заблуждение. Целесообразно говорить о
теории права, но она, как уже отмечалось,
является правоведением, а не этикой права.
В.К. Букреев и И.Н. Римская полагают, что
«этика права — это в определенной мере и
есть философия права» [1. С. 10].
Правильнее было бы утверждать, что философия
правоведения — это прежде всего этика
правоведения. Мы имеем в виду, что философское
осмысление правоведения связано с
выдвижением на первый план этики. Этика — это
философия в ее прагматической
концентрации. Всякий раз, когда философски
осмысливаются науки, для которых характерен
прагматический метод, в центр анализа
попадает этика. Разумеется, философия не
исчерпывается этикой.
Крайне важно учитывать научный статус
современной этики и не уподоблять ее плохо
отрефектированным представлениям о
морали. Научный характер новейшей этики
выражается в частности в том, что в ней
используются специальные концепты, метаценно-
сти. Очень часто рассуждают о ценностях
свободы, справедливости, безопасности, но
столь же часто им не придают
концептуальную форму. Из-за этого научный статус
этики недопонимается, а она сама низводится до
житейских представлений. Всякий раз, когда
заходит речь об этике, следует определять ее
научный статус и решительно не допускать
его подмены этическими эрзац-формами.
Совершенно недопустимо подменять
научную этику, например, христианской этикой
[2]. Дисциплина, которая допускает
беззаботное внедрение в нее теологических
положений, явно далека от науки.
Мы также настаиваем на том, что
современная научная этика — это этика
ответственности [3]. И это обстоятельство существенно
для адекватной оценки соотношения
юриспруденции и этики. И, наконец, еще один
ключевой для рассматриваемой темы вопрос:
каково соотношение между правоведчески-

ЮРИДИЧЕСКАЯ ЭТИКА 321
ми и этическими ценностями? Юридическая
свобода и этическая свобода — это разные
ценности или же одна и та же? Наша
позиция вытекает из всего вышеизложенного.
Этика не в состоянии предложить
правоведению какие-либо другие ценности, кроме
тех, которые характерны для него. Это
означает, что ценности свободы, справедливости,
ответственности относятся к ведомству
правоведения. В сферу этики они попадают в том
случае, если проблематезируется их статус и
содержание. При этом не происходит
удвоения ценностей, а углубляется их понимание.
1. Букреев В.И., Римская И.Н. Этика права. М., 1998.
2. Суроветина НА. Преступление и наказание как
проблема христианской этики // Государство и право. 1995.
№8.
3. Ханке В.А. Зтика ответственности. Теория морали
будущего. М., 2003.

я
ЯДЕРНАЯ ЭТИКА — этика, предметом
которой являются науки о ядерных технологиях.
Именно эти технологии поставили
человечество перед трудноразрешимыми моральными
вопросами. Оказавшись в исключительно
сложной ситуации, люди были вынуждены
обратиться к этике. В связи с этим особый
интерес вызывают моральные уроки истории.
Я. э. связана, как часто выражаются, с
военным и мирным использованием атома, т.е. с
атомным оружием и ядерной энергетикой.
Эпоху атомного оружия отсчитывают от 1945 г.
16 июля в пустыне Невада американцы
провели первое в истории человечества
испытание ядерного оружия. Уже через 19 дней они
бомбили японский город Хиросима. Число
жертв, подсчитанных спустя пять месяцев
после взрыва, оказалось равным 140 000.
Третье тысячетилетие человечество встретило,
имея в своем арсенале 32 000 атомных и
водородных бомб, достаточных для
уничтожения на Земле всего живого.
Начало эпохи ядерной энергетики обычно
связывают с введением в строй атомной
электростанции в 1954 г. в СССР (г. Обнинск).
В связи с оскудением ресурсов
органического топлива ядерная энергетика получает все
большое распространение. Чернобыльская
катастрофа в апреле 1986 г., от последствий
которой пострадали жители не только СССР,
но и, по сути, всей континентальной
Европы от Италии и Англии до Швеции и
Норвегии, явилась неким поворотным пунктом,
потребовавшим переосмысления всей
стратегии безопасности ядерной энергетики.
Параллельно со строительством АЭС шла
установка ядерных силовых установок,
включающих ядерные реакторы, на транспортные
средства, корабли и особенно часто
подводные лодки. И в этой области не обошлось без
крупных аварий, последствия которых
остаются во многом засекреченными по
настоящее время.
Обращает на себя внимание поспешность, с
которой наращивалась мощность ядерных
артефактов. Как в области ядерного
вооружения, так и в сфере ядерной энергетики
шла, особенно между США и СССР, самая
настоящая гонка. Когда участвующие в ней
стороны несколько опомнились, а случилось
это в конце 1980-х гг., то обнаружилось, что
неясны многие аспекты актуальнейших
проблем, а именно вопросы, связанные с
хранением и переработкой отходов ядерных
технологий. Налицо поразительный случай
недальновидности, человечество уподобило
себя существам, которые, отправившись в
рискованный полет, не побеспокоились о
благополучном приземлении.
Благодаря успехам физики и технических
наук люди приобрели возможность
распоряжаться по своему усмотрению
исключительно мощными потоками энергии, но на свою
беду они уподобили Землю ящику Пандоры.
Ядерные бедствия стали расползаться по всей
планете. Как раз в середине XX в. homo
sapiens и homo faber забыли, причем
надолго, о homo moralis. О последнем вспомнили,
но с большим запозданием. И вот тогда даже
весьма эрудированные ученые остановились
в недоумении: каким образом использовать
потенциал этики и какой именно?
К. Митчем правильно отмечает, что
оправдание ядерных технологий видели в расчетах,
основанных на принципе полезности [1. С. 75].
Кажется, что это хорошая основа для Я. э.,
но при этом выявилась одна существенная
трудность, на которую, как правило, не
обращают должного внимания.
Действенность этики полезности зависит от поля ее
приложения. За обеденным столом она иная,
чем при необходимости усмирения мощных
источников энергии. В последнем случае
этика полезности актуальна лишь тогда,
когда она органично сопрягается с
преференциями безопасности, риска и
ответственности. Я. э. мужала по мере концептуального
освоения этих преференций. Это
обстоятельство не всегда осознается. В таком случае
обращаются к этике здравого смысла.
Во-первых, вспоминают о религиозной
этике (убивать не дозволено Богом). Во-вторых,
стараются использовать потенциал
деонтической этики. В этом случае исходят из не-

ЯДЕРНАЯ ЭТИКА 323
которых абсолютных императивов. Так,
Дж. Гранофф ссылается на Золотое правило:
поступай с другими так, как ты желаешь
чтобы поступали с тобой [2. С. 1421]. Имеется в
виду, что акторы, в т.ч. отдельные страны, не
должны вредить друг другу. Остается, однако,
малопонятным, как именно добиться
выполнения столь актуального желания. В-третьих,
обращаются к моральным кодексам.
С июня 2003 г. члены Американского
ядерного общества (ANS) руководствуются
моральным кодексом, в котором главными
ценностными ориентирами признаются инте-
гративность и достоинство их профессий,
необходимых для повышения уровня
человеческого благосостояния и сохранения
окружающей среды [3]. Члены ANS обязуются
быть честными, объективными, преданными
своим клиентам, непрерывно повышать свою
компетентность и престижность профессии.
Что касается способов профессионального
поведения, то они концентрируются в 12
рубриках, в которых указываются следующие
ценности: безопасность, здоровье и
благосостояние общества, своевременное
оповещение общественности о возможных
негативных последствиях предпринимаемых
действий, поддержка тех, кто руководствуется
схожими принципами поведения,
представление только таких услуг, относительно
которых члены ANS компетентны, гласность,
непрерывное профессиональное развитие,
справедливое отношение к клиентам,
честная конкуренция с производителями
аналогичных благ, осуждение взяточничества и
всех форм неправомочного принуждения,
открытость к критике. Заканчивается кредо
членов ANS обязательством нести
ответственность за свои действия.
Таким образом, моральный кодекс членов
ANS содержит обещание руководствоваться
в своих действиях двумя десятками
позитивных ценностей. Речь идет об этике
ответственности применительно к деятельности
людей, занятых в сфере ядерных технологий.
Безусловно, рассматриваемый этический
кодекс заслуживает всяческого одобрения, но
лишь в том случае, если разработаны
действительные пути реализации указанных в
нем ценностей, если дело не ограничивается
словесными декларациями. Рассмотрим в
этой связи вопрос о безопасности АЭС.
Хорошо известно, что аварийные процессы
на АЭС чаще всего связаны с четырьмя
факторами: неуправляемым ростом мощности
активной зоны (критическим изменением
реактивности), уменьшением расхода
теплоносителя через активную зону, потерей
теплоносителя первого контура, ростом
давления в первом контуре реактора. Чтобы
избежать этих негативных явлений, действующим
лицам необходимо обладать огромным
объемом знаний и умением проводить широкий
спектр профилактических работ [4]. В
противном случае обязательства по обеспечению
безопасности АЭС остаются декларацией, не
более того.
Приведенный пример показывает, что
недопустимо ограничиваться всего лишь
этическими положениями общего характера, но
нельзя отрицать и их актуальности. Любому
работнику АЭС приходится выполнять
разнообразные операции. Если работник не
мотивирован этическими принципами, то он,
как правило, перестает быть в должной
степени бдительным и тщательным. Таким
образом, две нежелательные тенденции
состоят, во-первых, в придании моральным
кодексам декларативного характера, во-вторых, в
забвении этического начала в глубоко
профессиональных разработках. Этика является
эффективным средством организации
деятельности работников атомной
промышленности лишь тогда, когда она не зкзо-, а
эндогенна по отношению к их деятельности.
Отметим еще один проблемный аспект Я. э.
В рамках этой этики, равно как и в любой
другой, конечной желаемой целью является
достижение общественного блага, а это
означает, что необходимо согласовывать
интересы различных групп людей. Длительное
время, вплоть до чернобыльской катастрофы,
ядерная энергетика была в СССР делом
исключительно профессионалов. Когда же
выяснилось, что свое мнение о ней имеет также
население, которому недоступен язык
специалистов, то возникло замешательство.
Оказалось, что необходимы концепции ядерной
энергетики, рассчитанные на различные слои
населения. Выявилось также, что очень
часто недопонимают друг друга даже
профессионалы, в т.ч. физики, техники, химики,
психологи, работники различных служб. На
указанное явление, как правило, вообще не

324 ЯЗЫК
обращается никакого внимания, а оно
грозит далеко не пустячными коллизиями.
На наш взгляд, главный моральный урок
развития ядерных технологий состоит в выводе,
что в современных условиях, во-первых,
возрастает актуальность этики, во-вторых, ее
действенность обеспечивается в первую
очередь высоко профессиональными
исследованиями. Постепенно, но явно недостаточно
быстро, осознается необходимость
превращения Я. э. в эндогенную концепцию
относительно теории ядерных технологий.
1. Митчем К. Что такое философия техники? М., 1995.
2. GranoffJ. Nuclear Weapons, Ethics, Morals, and Law //
http://www.gsinstitute.org/gsi/docs/granl2-9-00.pdf
3. Code of Ethics of ANS // http://www.aus.org/abont/cere/
4. Острейковекий B.A. Эксплуатация атомных станций.
M., 1999.
ЯЗЫК — система нементальных знаков.
Ментальные знаки относятся к области
сознания человека. Я. является предметом
изучения лингвистических наук. Тот или иной
Я. всегда функционирует в составе теории.
Для каждой теории характерен особый Я.
Далеко не все языки становятся предметом
научного изучения. Более того, даже научные
языки изучаются крайне редко. Рассмотрим,
например, язык экономики. Он
функционирует в составе экономического знания, но его
предметом является не экономический Я., а
экономические явления. Если же предметом
изучения избрать именно экономический Я.,
то придется заняться не чем иным, как
экономической лингвистикой, но она не
существует в качестве самостоятельной
дисциплины. Что касается т. наз. естественных Я.,
то и они функционируют в составе
определенных теорий, но ненаучных.
Распространенное заблуждение состоит в том, что
якобы научные Я. не могут обойтись без
естественных Я. Использование слов из
естественного Я. в науках всегда
сопровождается специальной экспликацией этих слов.
ЯЗЫКОВАЯ ИГРА — концепт (см.)
философии позднего Л. Витгенштейна (см.),
попытавшегося с его помощью выразить
творческий характер языковых коммуникаций, не
подчиняющихся раз и навсегда
установленным правилам. Концепт Я. и. показателен
для многих современных философских
направлений, в частности для герменевтики,
постструктурализма, постмодернизма (см.).
ЯНОВСКАЯ СОФЬЯ АНДРЕЕВНА (1896-
1966) — отечественный философ, специалист
в области философии логики и математики.
Яновская С.А. Методологические проблемы науки. М., 1972.
ЯСНЫЕ ИДЕИ — концепт (см.) философии
Р. Декарта (см.). Рост научного знания,
сопровождающийся критикой буквально всех
идей, ранее казавшихся незыблемыми,
опровергает представлении о Я. и. Идеи
различаются по степени их экспликации, но даже эта
операция не позволяет достичь т. наз. ясного
знания. Декарт под Я. и. обычно понимал
аксиомы математики, но хорошо известно,
что по поводу их состоятельности ведутся
большие споры.

А
AD НОС-ГИПОТЕЗА [от лат. ad hoc - для
данного случая] — предположение,
позволяющее до известной степени разрешить
возникшие перед исследователем проблемы, но
выпадающее из актуального научного
контекста, которому она оказывается чуждой.
ANYTHING GOES [англ. - все сгодится] -
тезис П. Фейерабенда, согласно которому
любая теория небессмысленна. Очевидный
недостаток рассматриваемого тезиса состоит в
придании всякой теории сугубо автономного
смысла, он не встраивается в
соответствующий теоретический ряд. См.
методологический анархизм, пролиферация теорий, П. Фейера-
бенд (см.).
A POSTERIORI [лат.] — из последующего, из
опыта, на его основании. И. Кант (см.)
считал любое апостериорное знание случайным,
ибо оно имеет некатегориальный характер, а
потому не является необходимым и общим.
Речь идет об истоках научного знания:
являются ли они всецело разумными.
Современная господствующая точка зрения состоит не
в противопоставлении априорного и
апостериорного знания, а в установлении
характера их соединяющих переходов. Успехи
методов и методик статистического анализа не
позволяют считать экспериментальное
знание несущественным. См. a priori.
A PRIORI [лат.] — из предшествующего, до
и независимо от опыта. Согласно И. Канту
именно априорное знание, являющееся
продуктом разума, обеспечивает возможность
экспериментального, апостериорного.
Основание любого знания является логическим,
а именно априорным. Вполне правомерно
подчеркивая особую роль творческого
воображения человека, Кант в своем стремлении
выделить основания всякого научного
знания проявлял чрезмерные притязания. Он
хотел представить эти основания в
абсолютном неизменном виде, но такое желание
невозможно согласовать с динамикой
научного знания, его непрекращающимся ростом.
В связи с этим необходимо рассмотреть,
каким образом одна теория сменяет другую.
Основания новой теории являются
результатом критики, проблематизации и тематиза-
ции устаревших теорий. См.
трансцендентальное, a posteriori.
С
COGITO ERGO SUM [лат] - «Я мыслю,
следовательно, существую». Приведенное
знаменитое изречение Декарта (см.) было
призвано опровергнуть сомнения скептиков
относительно существования субъекта.
В рамках развиваемой им философии он
рассуждал вполне последовательно. Декарт
полагал, что ключ ко всем философским
вопросам дает учение о ясных идеях. Именно
начиная с идей можно показать, что нечто
существует. Этой программе как раз и
соответствует рассматриваемое утверждение, но
реализовать ее сколько-нибудь убедительно
Декарту не удалось. Из посылки «я мыслю»
следует заключение «я мыслю». Только и
всего. Проблема существования — одна из
сложнейших. Декарт не сумел проанализировать
ее тщательным образом. См. существование.
Е
ESSE EST PERCIPI [лат.] -
«Существовать — значит быть воспринимаемым».
Популярное изречение Дж. Беркли (см.) является,
по сути, парафразой его теории познания,
отмеченной печатью эмпиризма. Если наука
стартует с восприятий, то разумно именно с
их наличием связывать вопрос о
существовании вещей. Беда Беркли состояла не в
отсутствии понимания материалистического
тезиса о независимом существовании вещей от
сознания людей, а в недостаточности его теории.
Дело в том, что сами восприятия нуждаются в
научно-теоретическом осмыслении.
Правильная логика состоит в последовательном
истолковании статуса и восприятий, и вещей
исходя из содержания соответствующей научной
теории. См. восприятие, существование.
L
LEBENSWELT [нем. — жизненный мир] —
философский концепт Э. Гуссерля (см.). По

326 METHODENSTREIT
мере придания развиваемой им
феноменологии все большей основательности он, следуя
Канту, решил определить статус исходного
сущего, которое обеспечивает и определяет саму
возможность науки. Именно этой исходной
основой науки Гуссерль признал жизненный
мир человека, совокупность его чувственных
феноменов, цветов, запахов, вкуса. В качестве
феноменолога Гуссерль рассуждал вполне
последовательно. Вполне правомерно, что,
выступая против забвения жизненного мира,
Гуссерль не избежал абсолютизации сферы
ментального в ущерб значимости языкового и
фактуального (референциального) уровней
науки. См. Гуссерль Э., феноменология.
м
METHODENSTREIT [нем.] — спор о
методах социальных наук. В 1883 г. опубликовали
свои труды основатель австрийской школы
К. Менгер («Исследования о методе
социальных наук и политической экономии в
особенности») и герменевт сознания В. Дильтей
(«Введение в науку о духе»). На эти два труда
оперативно откликнулся довольно резкой
рецензией «К вопросу о методологии
государственных и социальных наук» глава «новой»
исторической школы Г. фон Шмоллер. Как
выяснилось, все трое были обеспокоены
одним и тем же, а именно методом
гуманитарных наук. В отличие от Дильтея Шмоллер и
Менгер были экономистами, спор между
ними быстро принял довольно
ожесточенный характер, во многом обусловленный
различием их политических позиций. Шмоллер
был одним из официальных идеологов
германского рейха, вызывавшего ненависть у
каждого свободолюбивого австрийца, в т.ч. и
у Менгера. Разумеется, нас интересуют не
политические, а методологические разногласия
Шмоллера, Менгера, а также Дильтея.
С современной точки зрения воззрения всех
трех авторов далеки от безупречных. Они
были скорее в состоянии поставить
проблемы, чем разрешить их.
Шмоллер в методологическом отношении
принадлежал к очень влиятельному во второй
половине ХГХ в. движению немецкого исто-
рицизма (Л. Ранке, Т. Моммзен, Г. Дройзен).
Для немецкого историцизма были
характерны следующие черты: замена,абстрактных
обобщений наблюдением индивидуального
характера исторических событий;
интерпретация истории как творения людей;
отрицание возможности сведения исторических
наук к естествознанию.
Основная проблема историцистов являлась
кантианской, необходимо было понять
различие, существующее между
естествознанием и гуманитарными науками, но априоризм
И. Канта (см.) их не устраивал. В связи с этим
они несколько сдвигались в сторону
позитивизма О. Конта и Дж. Ст. Милля (см.):
исследователей должны интересовать
конкретные эмпирические факты. Впрочем,
утилитаризм британских экономистов немецким
историкам был явно несимпатичен. Они не
желали быть захваченными исключительно
приземленной эмпирией. Но как ее
избежать? Устремиться в сторону культуры и
этики. Именно это стремление характерно для
Шмоллера. Он считал национальную
экономию этической дисциплиной, или «великой
морально-этической» наукой [2. С. 68—69].
Товары, капитал, рынок, обмен,
государство — все это числится за экономической
наукой, но ее главный предмет другой, а
именно этика, культура, общность языка, истории
и обычаев. Всеобщее —это дух народа, нации.
Не останавливаясь на некоторых
национальных предрассудках Шмоллера, которые
он, впрочем, умел приглушать, обратим
внимание на то, как разрешался им важнейший
методологический вопрос о соотношении
единичного (индивидуального) и общего.
Для Шмоллера жизнь каждого человека
индивидуальна, а вот дух народа — это общее.
Главная его беда состояла в том, что он не
понимал статуса экономических понятий.
Для Шмоллера появление работы Менгера
было явным признаком дискредитации
экономической теории в немецкоязычном мире.
Менгер вполне сознательно присоединился
к философии английских утилитаристов.
Свою позицию он считал весьма выверенной
и в теоретическом, и в этическом плане. Для
представителей австрийской школы
политико-этическое содержание их теории
состояло в укреплении института свободного
рынка как непременного условия
свободного развития каждой нации [3]. Утверждение
Шмоллера, что подлинная экономическая

METHODENSTREIT 327
теория не должна быть абстрактной,
закованной в формулы и теоремы, универсальной, не
учитывающей своеобразие исторических
эпох и наций, Менгеру, равно как и его
последователям, представлялись ошибками ис-
торицизма, обусловленными частично
методологическими, но еще больше
политическими причинами.
B. Дильтей (см.) вслед за известным
историком Г. Дройзеном полагал, что природу люди
объясняют, а духовную жизнь понимают.
Объяснение предполагает подведение
частных случаев под общее (закон). Что
происходит в гуманитарном познании? Дильтей
увидел выход из затруднительного
положения в цепочке: жизнь — личность и ее мир
переживаний — понимание. Жизнь
заключается во взаимодействии личностей. Полнота
жизни вплоть до ее неразличимых глубин
сопутствует личности в ее переживаниях.
Сопережитое дано в понимании. Дильтей
стоял у истоков учения о ценности, которое
целенаправленно развивалось
неокантианцами В. Виндельбаном и Г. Риккертом.
Впрочем, у Дильтея слишком много метафизики
переживаний, несовместимой с серьезным
отношением к концептуальное™, без
которой немыслима наука. Представители
австрийской школы признали в Дильтее
близкого им по духу исследователя. Они считали
принципиально совместимыми защищаемую
ими теорию полезности с философией
переживаний. Следует, однако, заметить, что
полезность из маржиналистской теории — это
больше, чем переживание, она выступает в
качестве ценности как концепта.
Для Шмоллера, особенно в последний
период его жизни, философия Дильтея была
отчасти приемлема, ибо он трактовал ценности
как результат функционирования чувств [2.
C. 76]. Однако он не мог обнаружить у
Дильтея самого главного: высоких откровений
духа народа. В конечном счете, полагал он,
все переживания личности укоренены в
этике и культуре народа.
Как нам представляется, для
рассматриваемого спора характерны несколько
смешений: абстрактного с конкретным,
индивидуального с общим, индукции с дедукцией,
длительного исторического с настоящим,
философии экономической науки с самой
этой наукой. В одних случаях то, что должно
рассматриваться как слитное, например,
единое и общее, расчленяется; в других случаях,
то, что должно рассматриваться как
раздельное, например этика и экономическая наука,
некритически объединяется. Проблемы
выдвигаются, но не решаются.
Все три спорящие стороны обладали
смутными представлениями о характере
экономических концептов, т.е. об экономических
ценностях. Если бы акцент был сделан на их
концептуальной природе, то выяснилась бы
бездумность противопоставления
единичного (индивидуального) и общего. Отпало бы
обвинение Шмоллера в адрес Менгера, что в
его теории нет индивидуального
(экономические ценности объединяют в себе
индивидуальное и общее), а сам он имел бы
возможность встретиться с общим не в туманной
этической дали, а в экономической науке,
руководствующейся экономическими
ценностями. Противопоставление абстрактного
и конкретного также надуманно, ибо
понятия не являются абстракциями.
Складывается впечатление, что Шмоллер —
индуктивист, а Менгер — дедуктивист
априорного толка, но и это различение
несостоятельно. Этика Шмоллера, в частности его
представление о социальной
справедливости и необходимости социализма, отнюдь не
следовала из отдельных исторических
фактов. И Шмоллер, и Менгер придумывали
свои концепты таким образом, чтобы
обеспечить успешное экономическое развитие.
Они действовали единообразно, при случае
используя дедуктивный вывод. Отзываясь
негативно об использовании в экономической
науке математики, Шмоллер допускал
грубую методологическую ошибку.
Эффективность математизации экономической науки
значительно выше, чем он предполагал.
Настаивая на сопряженности экономической
науки и этики, Шмоллер был, несомненно,
прав, но он отождествлял их, а это уже
ошибка. Экономическая этика конституируется
лишь там, где продуктивно и всесторонне
проблематизируется сама экономическая
наука. Ни Шмоллер, ни Менгер не
преуспели в этом. Захваченный многообразием
экономических отношений, Шмоллер
отказывался допустить, что оно может быть понято

328 TABULA RASA
концептуально. Амежду тем это
действительно возможно, но для этого нужна
значительно более развитая теория, чем та, которая
была в распоряжении экономистов XIX в.
Основанием многих критических аргументов
Шмоллера, инициатора М., было
противопоставление макро- и микроэкономики.
Выступая от имени макроэкономики, Шмоллер,
естественно, не мог найти ответы на свои
недоуменные вопросы в
микроэкономической теории Менгера. Что же касается Диль-
тея, то его чувственная теория понимания не
могла помочь экономистам. Подлинная
природа концептов гуманитарных наук им так и
не была выяснена.
М. интересен сочетанием, порой довольно
странным, философских и экономических
аргументов. Пытаясь разобраться в своем
собственном деле, экономистам пришлось
обратиться к философии. Шмоллер объединил в
своих воззрениях Конта (ибо настаивал на
опоре на факты), Канта (в поиске абсолютной
этики) и Гегеля (постоянно ссылаясь на дух
народа). Менгер объединил английский
утилитаризм (развивая концепцию субъективной
полезности) с априоризмом Канта (настаивая
на чистой, не замутненной прагматическими
реалиями экономической теории). Обе
стороны в поздний период их творчества терпимо
относились к учению о ценностях,
стартовавшему у Дильтея и получившему
относительно законченный смысловой вид у
неокантианцев Виндельбанда и Риккерта, а затем у
знаменитого социолога М. Вебера. Кстати,
английские маржиналисты в отличие от своих
австрийских коллег всегда относились к
понимающей философии Дильтея — Вебера
крайне отстранение.
К сожалению интереснейшие исследования
экономистов-маржиналистов прошли мимо
внимания философов. Если бы они
проанализировали концептуальный состав
экономической теории Менгера, то им пришлось
бы внести коррективы в свое учение о
ценностях, не связывая их статус
исключительно с индивидуализирующим
(идеографическим) методом.
В конечном счете неокантианская
философия науки сблизилась с экономической
наукой. М. вызвал к жизни целый ряд
методологических вопросов, разработка которых
привела к философии науки XX в.
1. Дильтей В. Категории жизни // Вопросы философии.
1993. № 10.
2. Козловски П. Этическая экономика как синтез
экономической и этической теории // Вопросы философии.
1996. № 8.
3. Mises L., von. The Historical Setting of the Austrian School
of Economics // http: // www. mises. org/hsofase/ch2sec4.asp
T
TABULA RASA [лат. — чистая доска] —
концепт теории познания Дж. Локка (см.),
призванный объяснить само зарождение
научного знания, начинающееся с ощущений и
восприятий. Анализируемый концепт едва ли
что-либо разъясняет. Дело в том, что в
любую историческую эпоху люди находятся
внутри определенного, более или менее
развитого научного контекста. Находясь внутри
его, у них есть возможность
совершенствовать его, равно как и изучать ряд теорий,
относящихся к прошлому. Кажется, что,
реконструируя прошлое, можно в конечном счете
надеяться на достижение чистого сознания,
tabula rasa. Но осуществить эту программу
никому не удалось. Почему? Видимо,
потому, что возникновение первых теорий
явилось спонтанным актом, не объясняемым
научным образом. И дело тут не в бессилии
науки, а в самом ее характере. Процессы
становления содержат такие превращения,
которые предполагают специфический тип
дискретности, не допускающий редуцирование
возникшего к его возможностям.
Социология несводима к биологии, а она в свою
очередь к физике, хотя и известно, что
биологическое возникает на базе физического, а
социологическое конституируется на основе
биологического. Потенциал науки
проявляется в установлении нередуцируемых другу к
другу сущих, в т.ч. теорий. Первые теории
знаменовали собой статус социального,
который мы призваны принять как нечто
данное, не пытаясь редуцировать его к
биологическому. Находясь внутри научного
контекста, невозможно объяснить, каким образом
он образовался из ненаучного. За пределами
науки ее нет. Tabula rasa — это
метафизическая ловушка.