Восстание ихэтуаней (1898-1901) - Калюжная Н.М.

Автор: Калюжная Н.М.

Теги: историография история китая новое время

Год: 1973

Похожие

Восстание ихэтуаней (1898-1901)

Восстание ихэтуаней. Документы и материалы

Тайпинское восстание 1850-1864 гг.

Новая история Китая

Текст

f
(1898 - 1901 )

Й:
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ
Н. М. КАЛЮЖНАЯ
ВОССТАНИЕ
ИХЭТУАНЕЙ
(1898—1901)
Историография
8
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА 1973
9
К17
Ответственный редактор
В Н. НИКИФОРОВ
Данная монография является первой попыткой историогра-
фического исследования одной из наиболее сложных проблем
новой истории Китая — антииностранного выступления ихэ-
туапей. В книге дан подробный анализ китайской, западной,
русской и советской историографий данной проблемы, просле-
живается эволюция концепций по центральным вопросам внут-
риполитической истории восстания ихэтуаней.
„ 0162-2048
К--------------168-73
042(02)-73
ВВЕДЕНИЕ
Свыше 70 лет отделяют нас от разыгравшихся на
рубеже XIX и XX веков в Китае событий, получивших
название восстания ихэтуаней (или «боксерское восста-
ние»), Оно явилось реакцией народных масс на агрес-
сию иностранных держав, которые активизировали свою
деятельность со вступлением мирового капитала в мо-
нополистическую стадию.
«Открыв» в середине XIX в. Поднебесную империю,
иностранные капиталисты, грызясь и соперничая друг
с другом, стремились подчинить страну своим интере-
сам. Они заполонили ее дешевыми товарами фабрично-
го производства, которые успешно конкурировали с мест-
ной продукцией. В результате подрывалась основа до-
машнего промысла китайских крестьян, кустари и ре-
месленники разорялись.
Китай становится особенно притягательным объектом
для держав после его поражения в войне с Японией
1894—1895 гг. Характеризуя деятельность держав в этот
период, В. И. Ленин писал: «Япония стала превращать-
ся в промышленную нацию и попробовала пробить
брешь в китайской стене, открывая такой лакомый ку-
сок, который сразу ухватили зубами капиталисты Анг-
лии, Германии, Франции, России и даже Италии» {2,
83]. С середины 90-х годов значительно возрос ввоз
иностранных капиталов в Китай. К 1899 г. держа-
вы предоставили цинскому правительству несколько зай-
мов на сумму свыше 54 млн. ф. ст. Предоставляя зай-
мы, иностранцы прибирали к рукам наиболее богатые
источники дохода в стране (соляной, таможенный нало-
ги). Они получали концессии на строительство железных
дорог. С 1895 по 1898 г. державы приобрели права на
строительство железных дорог общей протяженностью
6420 км. Им разрешено было строить заводы и фабри-
ки. Лишь за один 1897 г. иностранные капиталисты ос-
3
повали четыре крупных текстильных предприятия с
общим капиталом свыше 4 млн. лянов. Прибыли от экс-
плуатации железных дорог и промышленных предприя-
тий шли в их собственные карманы.
Используя свое экономическое и военное превосход-
ство, запугивая правителей Китая, державы приобрета-
ли под видом «аренды» отдельные участки китайской
территории. Германия захватила Цзяочжоу (пров. Шань-
дун), царская Россия — Люйшунькоу (Порт-Артур) и Да-
лянь (Дальний, в Маньчжурии), Англия — Вэйхайвэй
(пров. Шаньдун) и п-ов Цзюлун (пров. Гуандун), Фран-
ция— Гуанчжоувань (пров. Гуандун). Страна была
разделена на «сферы влияния». Часть Ляпгуана (про-
винции Гуандун и Гуаней), а также бассейн р. Янцзы
стали «сферами влияния» Англии; пров. Юньнань и
другая часть Лянгуана — Франции; пров. Шаньдун пре-
вратилась в сферу приложения германских капиталов;
Маньчжурия стала объектом особых интересов цариз-
ма; Япония закрепила свое влияние в пров. Фуцзянь.
В. И. Ленин, разоблачая грабительскую политику дер-
жав, писал в 1900 г.: «Одно за другим, европейские
правительства так усердно принялись грабить, то бишь,
„арендовать" китайские земли, что недаром поднялись
толки о разделе Китая. И если называть вещи их на-
стоящим именем, то надо сказать, что европейские пра-
вительства... уже начали раздел Китая. Но они начали
раздел не открыто, а исподтишка, к^к воры» fl, 380].
Не ограничиваясь военной, политической и экономи-
ческой агрессией в Китае, державы широко вели идео-
логическую обработку китайского населения, основным
орудием которой были миссионеры. Проникая в различ-
ные районы страны, иностранные служители культа не-
редко «мостили дорогу» для экспансии иностранных дер-
жав. Стремясь увеличить число обращенных, миссионе-
ры принимали в лоно христианской церкви людей ко-
рыстных и даже совершивших преступления, которые,
пользуясь защитой иностранных священников, террори-
зировали и эксплуатировали местное нехристианское на-
селение. Благодаря обширным владениям христианских
церквей, в том числе и земельных угодий, их главы
становились такими же помещиками, как и китайские
феодалы. Опираясь на поддержку иностранных дипло-
матических миссий, миссионеры оказывали давление на
4
местных чиновников, а иногда самовольно присваивали
их функции.
Проникновение иностранного капитала в Китай, хо-
тя объективно играло определенную позитивную роль,
способствуя подрыву феодального строя и развитию
страны по более прогрессивному, капиталистическому
пути, в то же время таило угрозу потери национальной
независимости и суверенитета страны, опасность разде-
ла государства.
Политика иностранных держав вызывала всеобщее
недовольство в Китае. Неприязнь к иностранцам испы-
тывали и нередко открыто демонстрировали представи-
тели класса китайских феодалов. Многие чиновники (от
губернаторов провинций до уездных начальников),
шэньши, интеллигенция были озабочены судьбой своего
государства. Так, цензор Ху Фу-чэнь в докладе двору
с горечью замечал: «Передав наши суверенные права
иностранцам, как можно сохранить государство?» [18,
54]. Губернатор пров. Шаньдун Ли Бин-хэн в ответ на
захват Германией Цзяочжоу предлагал правительству
«начать войну» [41, т. 1, 10].
В китайской печати открыто обсуждалась проблема
национального кризиса, неоднократно появлялись
статьи, доказывавшие неминуемость скорого раздела
Китая.
Либеральная интеллигенция пыталась спасти стра-
ну от раздела путем реформ, опираясь на поддержку им-
ператора Гуансюя. Однако движение реформаторов
(«100 дней реформ»—11 июня — 21 сентября 1898 г.),
возглавленное Кан Ю-вэем и Лян Ци-чао, потерпело
неудачу. К власти в стране пришла консервативная кли-
ка во главе с вдовствующей императрицей Цыси.
Группа консервативных сановников, входивших в со-
став правительства, и представителен маньчжурской ари-
стократии, которых возглавляли член императорского
секретариата Ган И и князь Дуань (Цзай И), также бы-
ли резко настроены против иностранных держав. Прав-
да, большинство представителей этой группы руковод-
ствовалось не столько заботами о стране, сколько пре-
следовало корыстные пели. Например, Цыси, примыкав-
шая к этой группе, и князь Дуань не могли простить
иностранным дипломатам поддержку императора Гу-
ансюя, которого императрица после расправы над
5
реформаторами намеревалась устранить от власти, про-
возгласив наследником престола Пу Цзюня, сына Дуаня.
Тем не менее правительство провело ряд мероприя-
тий, направленных на оборону Китая. Были сформи-
рованы новые воинские подразделения, отдано распо-
ряжение о создании по всей стране добровольных воен-
ных организаций и т. д. Демонстрируя перед своими
подданными намерения впредь стоять на страже инте-
ресов страны, правительство сообщило дипломатическо-
му корпусу, что не будет предоставлять концессий на
строительство железных дорог. Требования Италии об
аренде бухты Саньмэнь и России о продлении Южно-
Маньчжурской железной дороги были отвергнуты ки-
тайскими властями.
Активно реагировали на новый натиск держав ши-
рокие народные массы. В разных местах Китая развер-
тывалась стихийная борьба против аренды иностранца-
ми китайской территории. Она нередко сопровождалась
гонением на миссионеров и местных христиан. Наи-
большего размаха аитиииостранная борьба достигла в
Северном Китае, где развернулось патриотическое вос-
стание ихэтуаней, главными центрами которого стали
провинции Шаньдун и Чжили.
Усиление феодального гнета после подавления вос-
стания няньцзюней (1853—1868 гг.) придавало аптиино-
странной борьбе особую остроту. Ряды повстанцев ак-
тивно пополнялись за счет голодающего населения, по-
страдавшего от стихийных бедствиу (в 1898 г. свыше
50 уездов и округов пров. Шаньдун и около 30 в
пров. Чжили пострадали от засухи или наводнения).
Движение ихэтуаней началось с середины 1898 г. и
до июня 1900 г. представляло собой неорганизованные,
локальные, разрозненные выступления, направленные
главным образом против иностранных миссионеров и их
христианской паствы. Одновременно повстанческие от-
ряды вступали в конфликты с правительственными вой-
сками и отдельными китайскими чиновниками, пытав-
шимися взять под защиту представителей иностранных
держав.
Руководителем борьбы выступал тайный союз «Ихэ-
туань», в который входили различные секты, нелегально
действовавшие в то время в провинциях Северного Ки-
тая: «Ихэцюань» («Кулак, поднятый во имя справед-
6
ливости и мира»), «Шэньцюапь» («Священный кулак»),
«Хунцюань» («Красный кулак»), «Мэйхуацюань» («Ку-
лак в форме цветка сливы»), «Дадаохуй» («Общество
больших мечей»), «Хундэнчжао» («Красный фонарь»)
и др. Союз носил мистико-религиозный характер. Его
члены под предводительством наставников разучивали
заклинания и осваивали особые гимнастические приемы
в надежде обрести неуязвимость от пуль и бессмертие.
Повстанцы-ихэтуани создавали отряды, на знамени ко-
торых изображалась одна из триграмм гадательной кни-
ги «Ицзин». Особой популярностью пользовались три-
граммы «цянь» и «кань». Членов союза можно было рас-
познать по своеобразным головным уборам, кушакам,
кистям на оружии. У лиц, состоявших в отрядах «цянь»,
украшения были желтого цвета, а в отрядах «кань» —
красного.
Социальный состав союза «Ихэтуань» был чрезвычай-
но разношерстный. Крестьянство, ремесленники, транс-
портные рабочие, солдаты, служители культа, шэныпи —
таков далеко не полный перечень участников движения.
На более поздней стадии развития движения к нему
присоединились представители китайской аристократии,
чиновники, деклассированные элементы.
Программа борьбы (ее можно установить на осно-
вании лозунгов, прокламаций и песен повстанцев) но-
сила по преимуществу антиипостранный, в том числе
антихристианский характер. «Мы изучаем священные
приемы ихэцюаней,— провозглашалось в одной из про-
кламаций,— чтобы защитить Китай, изгнать заморских
грабителей, уничтожить местных христиан» [18, 31].
Хотя в некоторых прокламациях можно обнаружить
глухие, завуалированные намеки на свержение дина-
стии Цин, тем не менее открыто повстанцы с самого на-
чала движения провозгласили лозунг в поддержку Ци-
нов. Наиболее популярным лозунгом был девиз «Под-
держим Цин, смерть иностранцам» («Фу Цин, ме яп»),
Антииностранная платформа ихэтуаней, провозглашение
ими процинских лозунгов, консерватизм и религиозность
создали предпосылки для союза повстанцев с правитель-
ством Цыси.
Идеологии ихэтуаней были свойственны черты кон-
серватизма, обскурантизма и ксенофобии. Члены обще-
ства полностью отрицали европейскую культуру и сов-
7
ременные достижения пауки, призывали громить и жечь
иностранные товары, железные дороги, европейские зда-
ния. Они осуждали движение за реформы.
К концу 1898 г. волнения охватили уже свыше
10 уездов с числом участников более 25 тыс. В 1899 г.
более 20 уездов вступило в борьбу, около 40 тыс. чело-
век взялись за оружие. Наибольшую известность по-
лучило выступление против местных христиан в уезде
Пинъюань (сентябрь — октябрь 1899 г.). Во главе от-
ряда ихэтуаней в этом районе стояли зажиточный кре-
стьянин Чжу Хун-дэн по прозвищу «Тянь лун» («Не-
бесный дракон») и монах Ян Тянь-шунь, присвоивший
себе псевдоним «Бэнь Мин» («Истинный Мин»).
Среди местных чиновников пров. Шаньдун отсутство-
вало единство по вопросу отношения к ихэтуаиям. Одни
считали возможным включить повстанцев в состав сель-
ского ополчения, что ставило народное движение под
контроль местных властей. Такой точки зрения придер-
живались губернаторы Чжан Жу-мэй и Юй Сянь,
а также некоторые чиновники рангом ниже. Другая
группа представителей местной власти настаивала на
беспощадной борьбе с ихэтуанями, видя в их действи-
ях прежде всего угрозу существующему строю. На этой
позиции, в частности, стоял начальник уезда Пинъ-
юань— Цзян Кай. Во время инцидента в Пинъюане по-
беду одержал Юй Сянь, добившийся смещения Цзян Кая
и наказания других чиновников, действовавших против
ихэтуаней. Однако по требованию иностранных держав
Юй Сянь в конце 1899 г. был отозван из провинции и
па его место назначен Юань Ши-кай, имевший большой
опыт сотрудничества с европейцами. Он взял курс па
расправу с ихэтуанями. Солдаты семитысячной армии,
оснащенной современным оружием, обученной прусски-
ми офицерами, беспощадно расправлялись с повстанца-
ми, арестовывали крестьян по первому подозрению в
причастности к волнениям. В результате карательных
действий, организованных Юань Ши-каем, несколько
повстанческих отрядов вынуждены были весной 1900 г.
перейти границу столичной провинции и центр движения
ихэтуаней переместился в Чжили.
Здесь антимиссионерские выступления начались с
осени 1899 г. Наиболее серьезным было выступление в
районе Цзинчжоу, которым руководил монах Сю У.
8
Вступление в пров. Чжили отрядов шаиьдунских ихэ-
туаней вдохнуло новые силы в местных повстанцев.
Движение стало стремительно развиваться на Север.
Этому способствовало продвижение отрядов ихэтуаней
вдоль Императорского канала на Тяньцзинь и по линии
железной дороги Лугоуцяо — Баодин на Пекин.
В отличие от пров. Шаньдун местные чиновники
пров. Чжили заняли непримиримую позицию в отноше-
нии ихэтуаней. В провинции неоднократно публикова-
лись распоряжения о запрещении союза «Ихэтуань» и
аресте его приверженцев. На борьбу с нхэтуанями си-
стематически направлялись войска. Однако с помощью
местного населения повстанцы отбивали атаки цинских
солдат, расстраивали планы карательных операций цин-
ских военачальников.
В июне 1900 г. ихэтуани имели не менее 100 тыс.
сторонников. Наиболее многочисленные отряды распо-
ложились в районах городов Пекин, Тяньцзинь, Баодин,
Тунчжоу, Чжочжоу. Популярными вожаками ихэтуаней,
действовавших в районе Тяньцзиня, были лодочник
Чжан Дэ-чэн, бывший солдат Цао Фу-тянь, дочь лодоч-
ника Хуан Лянь. В районе Пекина движением руково-
дил бывший офицер Ли Лай-чжун.
Практическая деятельность ихэтуаней и их полити-
ческая программа оставались те же, что и в пров. Шань-
дун. Отряды повстанцев нападали на христианские церк-
ви и храмы, изгоняли миссионеров, жгли жилища мест-
ных христиан, разрушали и предавали огню иностран-
ные строения, железнодорожные станции; в течение трех
дней мая 1900 г. ими были подожжены станции Гаобэй-
дянь, Чжочжоу, Люлихэ, Чансиньдянь, Лугоуцяо, Фын-
тай. Несмотря на периодические столкновения с прави-
тельственными отрядами, ихэтуани по-прежнему провоз-
глашали лозунг «Поддержим Цин, смерть иностранцам».
Размах движения ихэтуаней, их наступление на Пе-
кин и Тяньцзинь вызвали беспокойство среди иностран-
ных дипломатов, увидевших в событиях не случайный
эпизод, а широкое народное выступление, грозившее по-
дорвать иностранное господство в стране. Начался си-
стематический нажим на цинское правительство со сто-
роны держав и их представителей в Китае. 10 марта
1900 г. иностранные дипломаты потребовали от Цыси
опубликования в газете «Цзинбао» декрета, запрещав-
9
шего союз «Ихэтуань». 21 мая в императорский дворец
была направлена коллективная нота держав, требовав-
шая ареста всех участников союза «Ихэтуань» и сочув-
ствующих ему, казни виновных в убийствах и пожарах.
Французский, немецкий и российский посланники пооче-
редно встречались с китайскими сановниками, пытаясь
через них повлиять на политику правительства в отно-
шении ихэтуаней. Их беседы сопровождались военны-
ми угрозами.
Вскоре иностранные державы от угроз перешли к
практическим действиям. 30 мая на рейде китайского
порта Дагу сосредоточились 15 иностранных кораблей,
с которых высадились па берег иностранные десанты
(английский, американский, японский, русский, фран-
цузский, итальянский, германский и австро-венгерский).
Свыше 300 солдат и офицеров прибыло в Тяньцзинь, в
столицу направился отряд численностью около 400 че-
ловек. 2 июня в Дагу находился уже 21 военный ино-
странный корабль. 10 июня иностранные посланники в
угрожающей форме предупредили цинское правительст-
во, что считают себя вправе «принять любые меры для
защиты своих подданных». В тот же день из Тяньцзиня
в направлении столицы выступил соединенный отряд
численностью более двух тысяч иностранных солдат и
офицеров во главе с вице-адмиралом Сеймуром.
Среди влиятельных китайских сановников, входив-
ших в состав правящей консервативной клики, шла оже-
сточенная борьба по вопросу отношения к ихэтуаням и
иностранным державам. Одна феодальная группиров-
ка, возглавляемая Дуанем и Ган И, пыталась склонить
императрицу Цыси к использованию движения для на-
жима на иностранцев. Другая решительно'возражала
против обострения конфликта с державами, стояла за
беспощадную расправу с повстанцами-ихэтуанями. Наи-
более активным ее представителем был глава Приказа
жертвоприношений Юань Чан. Императрица колебалась,
ее позиция зависела от перевеса сил той или иной груп-
пировки, а также от успехов ихэтуаней и от мер, при-
нимаемых иностранными представителями. Непоследо-
вательность и двойственность политики правительства
проявлялась в императорских декретах, то поощрявших,
то запрещавших деятельность ихэтуаней.
Активизация действий иностранных держав (нажим
10
Па правительство со стороны иностранных дипломатов,
военно-морская демонстрация в Дату, начало экспеди-
ции Сеймура и др.) вызвала серьезное беспокойство кон-
сервативной клики, борьба группировок достигла осо-
бой остроты, все большее влияние приобретала группа
Дуань—Ган И. Цыси и ее сторонники решили пойти
на сближение с ихэтуанями и подготовить отпор ино-
странным войскам. В стан повстанцев были направле-
ны три сановника для установления непосредственных
контактов с вожаками ихэтуаней. В столицу была вы-
звана армия генерала Дун Фу-сяна, известная своими
антиинострапными настроениями (сразу после вступле-
ния солдат Дун Фу-сяна в Пекин — 11 июня ими был
убит советник японского посольства Сугияма, а 20 июня
солдаты учинили самосуд над германским посланником
Кеттелером). Указом 10 июня был обновлен состав
Цзунлиямыня (Управление по сношениям с иностранца-
ми), в который вошло несколько сановников, враждебно
относившихся к иностранцам. Главой Цзунлиямыня был
назначен князь Дуань. 13 и 14 июня с молчаливого со-
гласия властей в Пекин и Тяньцзинь вступили отряды
ихэтуаней, которые к тому времени уже имели неодно-
кратные столкновения с войсками Сеймура, преградили
им путь на столицу (после сражения под Янцунем,
19 июня, Сеймур вынужден был принять решение от-
ступить в Тяньцзинь).
После вступления ихэтуаней в столицу в городе
начались пожары и грабежи. Повстанцы чувствова-
ли себя господами положения. Они патрулировали ули-
цы, чиня расправу над неугодными им чиновниками, раз-
гуливали по залам императорских дворцов, наводя страх
па именитых сановников. Такой поворот событий вы-
звал замешательство у сторонников Цыси и опасения
в неблагонадежности ихэтуаней. В эти дни появились
императорские декреты, называвшие ихэтуаней «банди-
тами» и предписывавшие городской полиции «тщатель-
но произвести аресты всех главных преступников, под-
вергнуть их самым тяжелым наказаниям» [18, НО]. Кли-
ка Цыси уже готова была изменить своему намерению
использовать ихэтуаней (в столицу были вызваны вой-
ска Юань Ши-кая, проверенные в борьбе с шапьдупски-
ми ихэтуанями, ко двору приглашен Ли Хуи-чжап, опыт-
ный дипломат, неоднократно улаживавший конфликты с
11
иностранными державами), однако 17 июня после ше-
стичасового артиллерийского обстрела иностранные вой-
ска овладели фортами Дагу и 21 июня двинулись на
Тяньцзинь, фактически начав военные действия против
Китая без официального объявления войны. Это событие
положило конец колебаниям Цыси.
21 июня был обнародован указ, объявлявший войну
державам. В тот же день еще один императорский де-
крет одобрил деятельность союза «Ихэтуань». Повстан-
цы были объявлены патриотами, императрица «милости-
во одаряла» их рисом, деньгами, оружием. Таким об-
разом был открыто провозглашен союз цинского прави-
тельства с ихэтуанями, войскам предписывалось вести
военные действия против иностранных частей во взаимо-
действии с отрядами ихэтуаней. Иностранным диплома-
там было предложено в течение 24 часов покинуть Пекин
и Тяньцзинь. Получив отказ, прав1ительственные вой-
ска совместно с ихэтуанями подвергли осаде диплома-
тические миссии и католический храм в столице, а так-
же концессию иностранцев в Тяньцзине.
Установление союза между цинским правительством
и ихэтуанями, начало войны с державами способство-
вали вовлечению в антиимпериалистическую патриотиче-
скую борьбу широких слоев китайского населения. К дви-
жению примкнули ремесленники, изготовлявшие для
повстанцев оружие. В борьбе участвовали железнодо-
рожные рабочие; видные маньчжурские и китайские
сановники активно демонстрировали свои симпатии ихэ-
туаням.
Представители китайских буржуазных партий не
поддержали восстание ихэтуаней. Блокирование ихэтуа-
ней с маньчжурским двором — палачом всех прогрес-
сивных движений китайского народа, их консерватизм,
религиозность, ненависть к иностранной культ/ре, пере-
ходящая в отрицание прогресса вообще,— все это от-
талкивало от ихэтуаней и революционных демократов,
и реформаторов.
Начало войны с державами вызвало прилив патрио-
тических чувств у населения других провинций Китая.
В Маньчжурии и Внутренней Монголии, а также в про-
винциях Шаньси, Чжэцзян, Фуцзянь, Хубэй, Хунань,
Сычуань, Юньнань прозвучали отклики на события в
Северном Китае. В Маньчжурии некоторые чиновники
12
поддержали борьбу против иностранцев. Солидаризиро-
вался с ихэтуанями и губернатор пров. Шаньси Юй
Сянь. В этих районах движение приобрело большой раз-
мах и остроту.
Видные китайские чиновники в провинциях Восточ-
ного и Южного Китая, тесно связанные с иностранным
капиталом (наместники Ли Хун-чжан, Лю Кунь-и, Чжан
Чжи-дун и др.), заняли резко враждебную позицию в
отношении ихэтуаней. Они не подчинились император-
ским указам о войне с державами и создании волонтер-
ских организаций по типу ихэтуаней, решительно пре-
секали малейшие попытки населения вступить в
конфликт с представителями держав. Без санкции цент-
рального правительства сановники Юго-Восточного Ки-
тая пришли к соглашению с иностранными представи-
телями о совместной обороне юго-восточных провин-
ций. Были выработаны «Правила совместной обороны
юго-восточных провинций», по которым наместники взя-
ли на себя обязанность обеспечить охрану долины р. Ян-
цзы, а иностранные представители — охрану шанхайско-
го сеттльмента от возможных эксцессов со стороны
местного населения. Позднее «Правила» одобрили на-
местник провинций Фуцзянь и Чжэцзян — Сюй Ин-куй,
губернаторы провинций Чжэцзян и Шаньдун Лю Шу-
тан и Юань Ши-кай. В результате усилий этих чиновни-
ков война с империалистическими державами ограничи-
лась лишь северными и северо-восточными провинциями
страны.
Несмотря на открытые военные действия, цинский
двор не решался порвать дипломатические отношения
с державами. В то же время он вел двурушническую
политику в отношении своего союзника — ихэтуаней.
В нотах, адресованных иностранным правительствам в
разгар военных действий, Цины пытались взвалить ви-
ну за события в Китае на повстанцев и приносили изви-
нения за «вынужденный характер» мер, направленных
против иностранных представителей. В осажденные ихэ-
туанями посольства неоднократно направлялись от име-
ни императрицы обозы с продуктами и овощами. Пра-
вительство стремилось ограничить самостоятельную дея-
тельность повстанцев. Для осуществления контроля за
действиями своего союзника Цыси назначила командую-
щими ихэтуанями двух правительственных сановни-
13
ков — князя Чжуана (Цзай Сюнь) и канцлера Ган И.
Деятельность повстанцев регламентировалась специаль-
но разработанным уставом. Цинским генералам было
дано предписание направлять повстанческие отряды в
авангарды войск, чтобы поставить ихэтуаней первыми
под удар иностранного оружия.
Ихэтуани, со своей стороны, отнюдь не желали ми-
риться с ролью подчиненного союзника. Они фактиче-
ски были хозяевами в городах, где располагались их от-
ряды. В ямынях местных властей они устанавливали
свои жертвенники для соблюдения религиозных обря-
дов; не считаясь с мнениями чиновников, выпускали из
тюрем своих сподвижников; игнорировали запрещение
местных властей изготовлять оружие; без санкции ихэ-
туаней ни один житель не мог покинуть пределы горо-
да. Таким образом, там, где находились ихэтуани, су-
ществовало своеобразное двоевластие.
Между тем державы наращивали военные силы в
Китае, чтобы расправиться с народным движением. Офи-
циальная версия цели военной интервенции — освобож-
дение иностранных дипломатов и других иностранных
подданных. Однако главным побудительным мотивом
был прежде всего страх за уже приобретенные привиле-
гии, а также надежда расширить их, пользуясь смут-
ными днями в Поднебесной империи. Английское прави-
тельство рассчитывало в ходе интервенции укрепить свои
позиции в районах Центрального и Южного Китая, для
чего упрочивало связь с наместниками соответствующих
провинций. Германский капитализм лелеял надежду, ис-
пользуя в качестве плацдарма пров. Шаньдун, распро-
странить свое влияние на всю область, простиравшуюся
от Императорского канала до устья р. Янцзы. Царская
Россия надеялась закрепить и расширить свои приви-
легии в Маньчжурии. Правительство США, широкове-
щательно пропагандируя принцип сохранения террито-
риальной целостности Китая и свободу торговли (по-
литика «открытых дверей»), предполагало расположит^
к себе цинское правительство для сепаратного вымога-
тельства. Об этом свидетельствуют неудачные попыт-
ки представителей США приобрести в «аренду» некото-
рые районы Китая.
24 июня 1900 г. иностранные войска, высадившиеся
в Дагу, преодолев сопротивление китайских солдат и
14
ихэтуаней, захватили железнодорожный вокзал Тянь-
цзиня и соединились с иностранным гарнизоном концес-
сии, что спасло его, а также отряд Сеймура от полного
разгрома. 14 июля весь Тяньцзинь был оккупирован ино-
странными частями; китайские войска и отряды ихэтуа-
ней были оттеснены к Бэйцану.
Вступление войск интервентов в Тяньцзинь сопровож-
далось зверским массовым расстрелом местных жите-
лей. По свидетельству очевидцев, «трупы убитых покры-
вали все улицы города». Так державы наглядно проде-
монстрировали превосходство «цивилизованного» Запа-
да над отсталым Китаем. В городе была учреждена,
временная администрация из представителей трех
стран — Англии, России, Японии. Восемь держав подтя-
гивали в Китай дополнительные войска. После ожесто-
ченных споров главнокомандующим союзной армии был
назначен фельдмаршал Вальдерзее.
3 августа объединенная армия, состоявшая из воин-
ских частей Англии, Франции, Германии, США, Рос-
сии, Японии, Италии, Австро-Венгрии, численностью
около 20 тыс. человек начала наступление на столицу
Китая.
В тот период цинское правительство располагало до-
статочной армией, чтобы противостоять натиску союзных
войск. У Бэйцана было сосредоточено более 30 тыс.
солдат и офицеров войск генералов Ма Юй-куня, Сун
Пина и остатки разгромленной под Тяньцзинем армии
Не Ши-чэна. Они были оснащены современным оружи-
ем и обучены иностранными инструкторами. Столицу
обороняло свыше 60 тыс. воинов. Вместе с ихэтуанями
на подступах к Пекину находилось не менее 200 тыс.
человек, готовых преградить путь врагу. Однако цинские
военачальники оказались неспособными защитить столи-
цу. Несмотря на самоотверженность и героизм китайских
солдат и ихэтуаней, интервенты, последовательно овла-
дев городами Бэйцан, Янцунь, Цайцунь, Тунчжоу, 14 ав-
густа вступили в столицу.
В течение нескольких дней Пекин был начисто раз-
граблен, его' богатейшие сокровищницы опустошены.
Особенно сильно пострадали императорские дворцы,
представлявшие музейную ценность как хранилища мно-
жества уникальных произведений китайской и мировой
культуры.
15
На поверженный Китай обрушились жестокие ре-
прессии. Карательные отряды побывали в различных
районах, неся с собой произвол и насилие. Жителей по
первому подозрению в причастности к ихэтуаням рас-
стреливали без суда и следствия, целые села подверга-
лись ограблению, а затем предавались огню.
Накануне вступления иностранных войск в столицу
Цыси и император Гуапсюй в сопровождении свиты и
под охраной войска Дун Фу-сяна отбыли в Западный
Китай — в Сиань. Для ведения переговоров с иностран-
ными державами были назначены Ли Хуп-чжан и князь
Цин (И Куан).
7 сентября 1900 г. был обнародован императорский
указ, возлагавший на ихэтуаней вину за ту тяжелую си-
туацию, в которой оказался Китай в результате ино-
странной интервенции, и предписывавший местным вла-
стям беспощадно расправляться с повстанцами. Этот
указ означал конец сотрудничества цинских правителей
с ихэтуанями. Пинские генералы устраивали массовые
казни членов союза «Ихэтуань». По существу они дей-
ствовали заодно с иностранными интервентами.
После падения Пекина и измены консервативной кли-
ки социальный состав участников движения претерпел
изменения. От ихэтуаней отошли представители правя-
щих классов и армия. Борьбу продолжал лишь трудовой
люд, который выдвинул в этот период новый лозунг:
«Да здравствует Китай, смерть иностранцам».
Борьба народных масс Северного Китая после паде-
ния столицы пошла на убыль. Разрозненные отряды и
группы ихэтуаней давали о себе знать в провинциях
Чжили, Шаньси, а также в Маньчжурии до начала
1901 г., а затем рассеялись по разным провинциям, что-
бы спустя некоторое время примкнуть к новому движе-
нию против так называемой боксерской контрибуции,
которое развернулось в Китае в 1902 г.
7 сентября 1901 г. китайское правительство подписа-
ло «Заключительный протокол», носивший для Китая
исключительно унизительный и кабальный характер.
Перед тем как подписать этот документ, цинское прави-
тельство по требованию иностранных держав подвергло
наказанию более 100 китайских чиновников, признанных
виновниками событий в Китае. «Протокол» взвалил на
плечи китайского народа огромную контрибуцию —
16
450 млн. лянов сроком на 39 лет. Был запрещен ввоз
оружия в страну. Ряд оборонительных сооружений под-
лежал уничтожению. Войскам иностранных держав бы-
ло разрешено занять несколько пунктов на территории
Китая.
Державы сумели извлечь из событий в Китае и эко-
номические выгоды. Они заручились согласием китай-
ского правительства пересмотреть отдельные трактаты о
торговле и мореплавании с целью облегчения их для
иностранцев. Правители Китая обязаны были направить
так называемые извинительные посольства в Германию
и Японию за убитых во время восстания Кеттелера и
Сугияма. В городах, где были совершены убийства ино-
странцев, запрещались официальные экзамены.
Удержавшись на престоле ценой жестокой расправы
над ихэтуанями, цинское правительство во главе с им-
ператрицей Цыси в январе 1902 г. вернулось в столицу,
чтобы послушно проводить в стране политику, угодную
империалистам.
Движение ихэтуаней, направленное главным обра-
зом против империалистического гнета, было справедли-
вой борьбой народных масс, героизм и патриотизм пов-
станцев заслуживают глубокого уважения. Однако в
тот период в Китае еще не сложились объективные усло-
вия для победы освободительной борьбы. По форме ан-
тиимпериалистическое движение было стихийным и не-
организованным; идеология повстанцев, пропитанная ми-
стицизмом и суеверием, во многом носила реакционный
характер, что отталкивало от движения наиболее пере-
довых и образованных представителей китайского обще-
ства, понимавших, что для создания сильного и незави-
симого государства необходимо прежде всего уничто-
жить цинскую монархию. Китайские феодалы во главе с
консервативной кликой Цыси, на определенном этапе
возглавившие восстание, преследовали свои корыстные
цели и не способны были вести с империалистическими
державами последовательную борьбу.
Повстанцы, большая часть которых была вооружена
допотопным оружием и «черной магией», поставленные
под контроль капитулянтских цинских чиновников и ге-
нералов, оказались бессильными перед лицом вооружен-
ных до зубов иностранных солдат и офицеров.
Феодальный Китай снова не устоял перед натиском
2 Н. М. Калюжная • ‘ Л t 17
378308 I
современной техники международного капитала. «За-
ключительный протокол» закрепил полуколониальный
статус страны, от которого она полностью избавилась
лишь после победы народной революции в 1949 г.
Восстание ихэтуаней получило огромный резонанс
среди мировой общественности. Буржуазная пресса того
времени, охваченная шовинистическим угаром, представ-
ляла события как «желтое нашествие», как крестовый
поход китайцев против западной цивилизации. Напро-
тив, передовые, революционно настроенные люди выра-
зили свою солидарность с борьбой китайского народа,
осудили империалистическую интервенцию 1900 г. От
имени русских социал-демократов и широких слоев тру-
дящихся симпатию китайскому народу выразил вождь
мирового пролетариата В. И. Ленин. Он обосновал
справедливость борьбы Китая, вскрыл грабительскую
сущность политики держав, показав на примере Рос-
сии, что такая политика «выгодна кучке капиталистов-
тузов, которые ведут торговые дела с Китаем, кучке
фабрикантов, производящих товары на азиатский рынок,
куцке подрядчиков, наживающих теперь бешеные день-
ги на срочных военных заказах... Такая политика выгод-
на кучке дворян, занимающих высокие места на граж-
данской и военной службе» [1, 381].
* *
На протяжении 70 лет специалисты-историки не ут-
рачивают интереса к китайским событиям конца XIX в.
Особенно возросло внимание к проблеме восстания ихэ-
туаней в 60-е годы. Современные буржуазные историки
рассматривают ситуацию 60-х годов в КНР как прояв-
ление якобы традиционного для китайской нации чув-
ства неприязни к иностранцам, корни которого-де идут
в глубь истории, в частности к выступлению ихэтуаней
[269, 168]. Некоторые китайские авторы поднимают на
щит слабые идеологические и организационные стороны
ихэтуаньского движения — обскурантизм, ксенофобию,
такие отсталые формы борьбы, как бунт и т. д. [см. 168;
206].
За период, прошедший с момента восстания, в стра-
нах Европы, Азии и в Америке об ихэтуанях опублико-
вано много книг, брошюр и статей. Подавляющее место
занимают работы описательные, мемуарная литература,
18
а также шовинистические брошюрки. Монографий и ста-
тей исследовательского характера и приближающихся
к ним сравнительно немного. Среди наиболее серьезных
изданий можно назвать следующие: Лао Най-сюань
«Исследование происхождения секты ,,Ихэцюань“» [21],
А. В. Рудаков «Общество И-хэ-туань и его значение в
последних событиях на Дальнем Востоке» [146],
Дж. Стайгер «Китай и Запад» [278], Чэнь Цзе «История
движения ихэтуаней» [224], Фань Вэнь-лань «Новая
история Китая» [149], Ч. Тань «Боксерская катастрофа»
[280], Цзинь Цзя-жуй «Движение ихэтуаней» [203],
В. Пёрселл «Боксерское восстание» [272].
Проблема восстания ихэтуаней чрезвычайно сложна
и противоречива. В ней переплетаются различные вопро-
сы внутреннего и международного характера, многие из
которых до сих пор толкуются по-разному. По справед-
ливому замечанию известного английского китаеведа
В. Пёрселла, мнений относительно происхождения вы-
ступления ихэтуаней столько же, сколько и книг, напи-
санных на эту тему [272, VII]. Разногласия возникали и
продолжают возникать по многим центральным пробле-
мам восстания: характер движения в целом и на раз-
личных этапах, причина его зарождения, происхождение
и характер союза «Ихэтуань», политика центрального
правительства и местных властей (в частности, губерна-
тора пров. Шаньдун Юй Сяня), социальный состав
участников борьбы, хронологические рамки движения,
политика иностранных держав в Китае в целом и по
странам. Отсутствует единое мнение относительно исто-
рического значения выступления ихэтуаней.
Разноречивость в оценках в известной степени объ-
ясняется тем, что на протяжении длительного периода
исследователям была недоступна значительная часть
оригинальных китайских материалов, освещающих дея-
тельность ихэтуаней (в частности, прокламации повстан-
цев). Издание в 50-х годах в Китае сборников докумен-
тов и материалов об ихэтуанях позволило историкам
глубже заглянуть в существо проблемы. Не случайно,
что в исследованиях 60-х годов ученые разных стран, не-
зависимо друг от друга, стали приходить по отдельным
вопросам' к тождественным выводам. Однако плодотвор-
ному изучению темы немало мешает слабая осведомлен-
ность историков о результатах исследования своих кол-
2*
19
лег. Между тем историография восстания в мировой ли-
тературе в сущности не разработана. Многие авторы
совершенно не касаются данного вопроса. Дж. Стайгер,
Ч. Тань, В. Пёрселл дают, как правило, скупые харак-
теристики предшествующей литературы. Стайгер общей
фразой подчеркивал «описательный характер работ об
ихэтуанях» [278, IX]. Американский историк Тань огра-
ничивал историографию периодом до 30-х годов, при-
чем дал краткую поверхностную характеристику лишь
западной литературы, подчеркнув ее преимущественно
мемуарный характер [280, V]. Более конкретный исто-
риографический разбор содержится в монографии Пёр-
селла, по и его анализ является далеко не исчерпываю-
щим. Английский ученый ограничился беглой оценкой
некоторых крупных работ западных историков (Стайге-
ра, Флеминга, Таня). Что касается китайских исследо-
ваний, то он упоминает лишь современных авторов в
общем (не называя их имен) в связи с критикой их объ-
яснения происхождения и развития движения ихэтуаней
[272, VII]. Буржуазные историки полностью обходят
молчанием достижения русских и советских ученых.
Таким образом, краткие историографические справ-
ки, включенные во введения к книгам, не дают полного
представления о степени изученности восстания ихэтуа-
ней. Настоящий историографический очерк является по-
пыткой показать, какими путями шло изучение данной
темы, какие возникали концепции и как они эволюцио-
низировали, какого уровня достигла мировая наука в на-
стоящее время, какие проблемы решены или близки к
разрешению, па каких вопросах предстоит сосредоточить
внимание будущим исследователям.
Автор сознательно не касается внешнеполитиче-
ского аспекта событий конца XIX в. Политику иностран-
ных держав в Китае в период восстания ихэтуаней осве-
щает обширная литература, которая требует самостоя-
тельного историографического исследования.
Процесс изучения восстания ихэтуаней можно, па наш
взгляд, разделить (понимая всю условность такого де-
ления) на три больших этапа.
Первый —с 1899 по 1920 г. Этот период отли-
чается большим числом книг об ихэтуанях, содержащих
свежие впечатления о сравнительно недавно прошедших
событиях. Подавляющее большинство изданий — описа-
20
тельные работы, много мемуарной литературы. Редкие
полуисследовательские труды также являлись компиля-
цией материалов без серьезных выводов и обобщений,
хотя уже на том раннем этапе были поставлены неко-
торые главные вопросы, лежащие в основе исследова-
ния данной проблемы: характер и причины борьбы в
конце XIX в., происхождение союза «Ихэтуань», полити-
ка китайского правительства в отношении держав и пов-
станцев, политика держав в целом и порознь. Преоб-
ладают сочинения китайских феодальных авторов, а
также западная и русская буржуазная литература.
Труды В. И. Ленина, опубликованные в этот период, за-
ложили основу для марксистской историографии, сфор-
мировавшейся на последующих этапах.
Второй — 20—30-е годы. Резко сокращается издание
работ об ихэтуанях. Впервые появившиеся в этот период
специальные исследования китайских буржуазных авто-
ров, подобно западнобуржуазной и русской литературе
двух предыдущих десятилетий, носят компилятивный ха-
рактер, перегружены цитатами, в них трудно прослежи-
вается концепция.
В западной историографии наблюдается тенденция
пересмотреть некоторые концепции, распространенные в
предыдущий период, в частности о характере общества
«Ихэтуань».
Появляются первые попытки оценить восстание ихэ-
туаней с марксистских позиций (Советский Союз, Ки-
тай). Работы советских авторов отличаются широкими
обобщениями, которые, однако, слабо аргументируются
источниками. По принципиальным вопросам молодая
марксистская историография дает бой буржуазной.
Третий — с конца 40-х годов до наших дней. Это
период серьезных научных исследований проблемы в
целом и отдельных конкретных вопросов. Исследования
базируются на огромном фактическом материале, кото-
рый становится в этот период достоянием мировой нау-
ки благодаря широкому изданию в Китае оригинальных
источников. Несмотря на то что по некоторым вопросам,
связанным с восстанием ихэтуаней, прослеживается опре-
деленное сходство в оценках, даваемых учеными различ-
ных идеологических направлений, по главным проблемам
сохраняется принципиальное различие между буржуаз-
ной и марксистской историографией.
21
Глава 1
СОВРЕМЕННИКИ О ВОССТАНИИ ИХЭТУАНЕЙ
(до 20-х годов XX в.)
Восстание ихэтуаней оставило глубокий след не толь-
ко в Китае, но и во всем мире. Еще многие годы миро-
вая общественность жила под впечатлением китайских
событий. Об интересе к антиииостранной борьбе, развер-
нувшейся в конце XIX — начале XX в., свидетельствует
большое число опубликованных работ. До 20-х годов
увидели свет не менее 150 книг и брошюр об ихэтуанях,
причем в Китае было издано более 40 работ, в России —
около 50 и свыше 60 — на Западе. Подавляющая масса
изданий приходится па первое десятилетие после вы-
ступления ихэтуаней (до 1911 г.), пока победа Синьхай-
ской революции не переключила на себя максимум вни-
мания как в Китае, так и за рубежом.
Взгляд на события китайских феодальных чиновников
Выступление ихэтуаней нашло отражение прежде
всего в работах той группы китайских феодалов, кото-
рая с самого начала деятельности союза «Ихэтуань»
стояла за расправу с повстанцами, возражала против
войны с иностранными державами. Сочинения китайских
авторов предстают перед нами в форме дневников, ме-
муаров, собраний документов, снабженных предисловия-
ми и заключениями составителей.
Собирателями и комментаторами такого рода мате-
риалов были китайские крупные сановники и чиновни-
ки, олицетворявшие цинскую власть в центре и на местах
(наместники провинций, начальники уездов), местные
шэпьши, военачальники. Особый интерес представляют
работы: «Исследование происхождения секты „Ихэфю-
22
ань“» (1899 г.) Лао Най-сюаня, начальника уезда Уцяо
пров. Чжили '[21]; «Записки о деятельности бандитов
[ихэ]цюаней в уезде Пипъюань» (1901 г.) Цзян Кая,
начальника уезда Пинъюань пров. Шаньдун [26]; «Про-
должение исследования происхождения [секты] „Ихэ-
цюань“» (1906 г.) Чжи Би-ху, начальника уезда Уцяо
после Лао Най-сюаня [27]; «Чунлинские записки»
(1914 г.) Юнь Юй-дина, лектора Хапьлиньской академии
[28]; «Дневник во время смуты» Юань Чана, начальника
Приказа жертвоприношений [71]. Заслуживают внима-
ния и многие другие издания этого периода: «События
в 1900 г.» Ли Си-шэня [48] (социальное положение не-
известно; судя по тому, как подробно он излагает пери-
петии борьбы среди правительственных группировок, по-
видимому, чиновник, вхожий в императорский дворец);
«Полное собрание официальных документов» (1908 г.)
Ли Хун-чжана, известного политического деятеля Китая
[47]; «Сборник телеграмм 1900 г. о расправе с банди-
тами [ихэ]цюанями» (1915 г.) Ян Му-ши, командира
корпуса императорской гвардии [74]; «Столичный днев-
ник» Сун Тин-мо, чиновника Управления по делам на-
родного ополчения [53] и др.
Все эти произведения интересны для пас с точки
зрения оценок тех или иных вопросов, связанных с вос-
станием ихэтуаней, поскольку эти оценки наложили оп-
ределенную печать па концепции исследователей более
позднего времени.
Первым автором, который описал деятельность ихэ-
туаней, был Лао Най-сюань1—ярый враг народного
движения, организовавший не одну карательную экспе-
дицию против повстанцев. О его отношении к ихэтуаням
красноречиво свидетельствует докладная записка на имя
1 Лао Най-сюань родился в 1871 г. в провинции Чжэцзян,
получил ученую степень цзиньши и неоднократно назначался началь-
ником различных уездов. Когда началось восстание ихэтуаней,
служил начальником уезда Уцяо и был ревностным сторонником
маньчжуро-цинского правления. В июне 1900 г. его перевели в сто-
лицу па пост начальника наградного департамента, но вскоре он
вернулся в Чжэцзян, где после 1901 г. возглавил Чжэцзянский уни-
верситет. Позднее Лао Най-сюань входил в состав верховной сове-
щательной палаты, был одним из основателей в 1911 г. консерва-
тивной партии «Императорское общество за осуществление консти-
туционного правления», поддерживавшей политику маньчжурского
правительства [18, 240].
23
наместника пров. Чжили Юй Лу, в которой начальник
уезда предлагал конкретные меры борьбы против чле-
нов секты: 1. Довести до всеобщего сведения, что «Ихэ-
цюань»2—это тайная секта, в которую никто не должен
вступать. 2. Прощать тех, кто присоединился к повстан-
цам случайно. 3. Казнить руководителей секты. 4. Укре-
пить положение на местах присылкой дополнительных
войск. 5. Развеять легенду о неуязвимости ихэтуаней.
6. Просить правительство издать указ о карательных ме-
рах в отношении секты [39, т. 4, 467—472].
Лао Най-сюань является автором и составителем
трех работ о восстании ихэтуаней: уже упомянутое
«Исследование происхождения секты „Ихэцюань"» [21],
«Документы 1900 г., запрещающие [деятельность] ихэ-
цюаней» [46], «Разнообразные документы о делах [ихэ]-
цюаней» [45]. Сочинения этого чиновника проникнуты
ненавистью к борьбе ихэтуаней, которых он именует
«сектой еретиков», а пх действия — «преступной деятель-
ностью».
Несколько подробнее остановимся на его «Исследо-
вании происхождения секты ,,Ихэцюань“». Подобно мно-
гим трудам феодальных авторов, «Исследование» состо-
ит из подборки документов [императорские указы времен
Юнчжэна (1723—1736) и Цзяципа (1796—1821), доне-
сение наместника пров. Чжили На Япь-чэна] и неболь-
шого заключения составителя. Заключительная часть
содержит элементы исследования (автор, в частности,
сопоставляет ихэтуаней начала и конца века), что по-
зволяет выделить данный труд из общей массы фео-
дальной литературы.
Лао Най-сюань был противником зародившейся у не-
которых чиновников в центре и на местах идеи исполь-
зования ихэтуаней в борьбе с иностранцами, поэтому он
поставил задачу доказать, что союз «Ихэтуань» явля-
ется еретической сектой, ставящей перед собой антипра-
вительственные цели, следовательно, прежде всего опас-
ной для династии. Он отождествил его с сектой «Ихэ-
мэнь», действовавшей в начале XIX в. и запрещенной
правительственным указом. Установив, что секта «Ихэ-
мэнь» является преемником секты «Лигуацзяо», отпочко-
2 В официальных документах того времени члены союза имено-
вались как «ихэтуань», так н «ихэцюань».
24
вавшейся от союза «Байляньцзяо» («Учение „Белого ло-
тоса“»), автор пришел к выводу, что и союз «Ихэ-
цюань» конца XIX в. является еретической организаци-
ей, также ответвлением «Байляньцзяо». Доказывая свою
концепцию, Лао Най-сюань писал: «Секта „Ихэцюань"
является ответвлением союза „Байляньцзяо". Члены этой
секты овладевали приемами кулачного боя и фехтова-
ния и, объявив, что в них вселился дух, читают пропо-
веди и обучают приемам кулачной борьбы. Они лгут,
заявляя, что путем чтения заклинаний можно приобре-
сти неуязвимость от пуль и снарядов. Они имеют та-
кие прозвища, как „основатель [секты]", „старший со-
брат по учению", „младший собрат по учению" и т. д.
Таким образом, по формальным признакам совершенно
ясно, что это еретическая секта» [18, 133].
Само происхождение союза, его формальное сход-
ство с одноименным обществом, появившимся в начале
XIX в., является для автора «Исследования» доказатель-
ством антидинастийпой сущности выступления ихэтуа-
ней. Чтобы подчеркнуть антиправительственную направ-
ленность борьбы ихэтуаней, Лао Най-сюань делает упор
на нежелании повстанцев подчиняться властям: «В про-
шлом году (1898 г.— Н. К.) в уезде Гуань и других
местах члены союза „Ихэцюань" вступили в конфликт с
местными христианами, в результате собралась толпа,
которая отказалась повиноваться властям, и пришлось
обратиться за помощью к войскам» [18, 134]. Провоз-
глашение ихэтуанями в конце XIX в. антихристианской
программы борьбы он рассматривал лишь как предлог
для организации смуты. «Абсолютно ясно,— безапелля-
ционно утверждал уездный начальник,— что эта секта
начала свою деятельность не из-за вражды к христиа-
нам, а их борьба против китайских христиан не являет-
ся результатом неприязни к христианскому учению».
И далее: «Что касается их подлинных намерений, то
они состоят в том, чтобы готовить смуту» [18, 134].
Лао Най-сюань впервые указал 1898 г. как началь-
ную дату восстания ихэтуаней. Об этом вскользь ска-
зано в «Исследовании» и совершенно определенно в
«Сборнике документов, запрещающих [деятельность]
ихэцюаней»: «Смута ихэцюаней началась в 1898 г. в уез-
де Гуаньсянь» [39, т. 4, 486].
Лао Най-сюань, полагая, что известную роль в раз-
25
витии деятельности ихэтуаней сыграли местные чинов-
ники, осуждает их за это, активно выступает против
идеи использования ихэтуаней. Раздраженный трусостью
местных чиновников, обвиняя их в попустительстве ихэ-
туаням, осуждая за бессилие справиться с деятельно-
стью секты, он писал: «В конфликтах между необращен-
ным населением и христианами чиновники опасаются
оказывать даже самое незначительное покровительство
христианам и возбуждают недовольство общественного
мнения; во время инцидентов они способны выступать
лишь в качестве примирителей, не осмеливаясь запретить
[деятельность секты]. Более того, местные чиновники на-
зывают членов секты справедливыми людьми, поэтому
чем далее, тем более сектанты развивают бурную дея-
тельность, масштабы которой трудно вообразить» [18,
134].
«Исследование» Лао Най-сюаня оказало серьезное
влияние не только на оценки его современников, но и
на работы более позднего времени. Сформулированные
им концепции относительно происхождения союза «Ихэ-
туань» (тайная еретическая секта, уходящая корнями в
глубь веков, преемник «Байляньцзяо»), характера вос-
стания (преувеличение антиправительственной направ-
ленности), роли местных чиновников, начальной даты
были восприняты большинством китайских авторов —
современников Лао.
Так, подобно Лао Най-сюаню, акцент на антидина-
стийный характер борьбы ихэтуаней делал Цзян Кай,
сравнивавший события конца XIX в. с антиправитель-
ственным выступлением «Желтых повязок» (184 г.),
возглавляемым Чжан Цзюэ. «Ихэцюани...— утверждал
он,— ничем не отличаются от движения Чжан Цзюэ при
династии Хань, они также используют вражду с христи-
анами лишь для того, чтобы ввести в заблуждение лю-
дей» [18, 141]. Как видим, оба начальника уездов оди-
наково рассматривают антихристианскую пропаганду
ихэтуаней как тактический прием, за которым якобы
скрывается главная цель повстанцев — свержение дина-
стии Цин. В подтверждение своей концепции Цзян Кай
одного из их главарей — Чжу Хун-дэна— уподобляет
Ли Вэнь-чэну, подготовившему в 1813 г. в уезде Хуа-
сянь неудавшийся заговор против правительства. Он со-
общает также о планах Чжу Хун-дэна предпринять на-
26
ступление на Пекин [18, 144, 152], обнаруженных, по его
словам, в секретных бумагах вожака. Автор особо под-
черкивает, что вожди ихэтуаней выдают себя за потом-
ков династии Мин [18, 151].
Единомышленники Лао Най-сюаня — Чжи Би-ху,
Юань Чан, Юнь Юй-дин и др.— акцентировали внимание
на том, что члены секты «шантажируют добропорядоч-
ных людей», расправляются с чиновниками, оказывают
сопротивление правительственным войскам [39, т. 1, 348;
18, 157, 160]. Все это, несомненно, делалось во имя от-
стаивания тезиса об антидинастийном, антиправительст-
венном характере выступления ихэтуаней.
Восприняли феодальные авторы и концепцию Лао
Най-сюаня о происхождении союза «Ихэтуань». Чжи
Би-ху, например, ссылаясь на исследование Лао Най-
сюаня, писал: «Бандиты-ихэцюани впервые начали чи-
нить беспорядки в Шибатуапе... По числу триграмм они
создали восемь разделов своего учения, отчего оно на-
зывается учением ,,Багуацзяо“, являющимся последова-
телем учения „Байляньцзяо", запрещенного император-
скими декретами еще во времена Цзяцин. Все это было
подробно описано в исследовании [чиновника] министер-
ства чинов Лао [Юй-чу]3» [18, 155—156]. Аналогичной
точки зрения придерживались Цзян Кай и Юнь Юй-
дин [18, 142, 159].
Китайские авторы этого периода по-разному имено-
вали общество «Ихэтуань». Большинство называло сек-
ту, возглавившую восстание ихэтуаней, «Ихэцюань».
У Юнь Юй-дина фигурируют два названия: «Ихэцюань»
и «Ихэтуань» [18, 159]. Цзян Кай, исходя из того, что
перед алтарем ихэтуаней, которых он именовал ихэцюа-
нями, обычно висел меч, отождествлял данное общество
с союзом «Дадаохуй» («Союз больших мечей») [18, 141].
В работах Лао Най-сюаня, Чжи Би-ху, Цзян Кая,
Ли Си-шэня и др. встречаются первые сведения о мисти-
ко-религиозной стороне общества, об организационных
принципах, о форме одежды. Называются имена неко-
торых вождей повстанцев — Чжу Хун-дэн, Бэнь Мин,
Чжан Дэ-чэн, Цао Фу-тянь, Ли Лай-чжун, Хэй Эр
(предводительница одного из женских отрядов ихэтуа-
ней) и др.
3 Юй-чу — второе имя Лао Най-сюаня.
27
В упомянутых выше работах мы находим и первые
сведения о социальном составе общества, причем дела-
ется упор па преобладании в нем деклассированных
элементов. Чжи Би-ху, например, огулом обозвав пов-
станцев бандитами, конкретизирует: Ли Лай-чжун был
«беглым», Хэй Эр — в прошлом проститутка и т. д. [18,
155, 158]. Аналогичной точки зрения придерживался
Юнь Юй-дин, отмечавший, что в общество вступали «без-
дельники, проводящие время па городских рынках, и
бедняки, живущие за счет подаяния» [18, 160]. Цзян
Кай, который в принципе по данной проблеме занимал
тождественную позицию, несколько детализировал со-
став общества, указав на участие в нем монахов и сол-
дат: «В шайке (ихэтуаней.— И. К.) состояли и буддий-
ские и даоские монахи... Все они (ихэтуани.— Н. К.)
пришли извне, среди них немало бродячих солдат» [18,
144].
Относительно хронологических рамок восстания в
произведениях этого периода содержатся очень скупые
сведения, преимущественно относящиеся к начальной
дате выступления ихэтуаней. Помимо Лао Най-сюапя на
этом вопросе останавливаются Чжи Би-ху, присоединив-
шийся к мнению своего предшественника [18, 156], и
Юнь Юй-дин, ограничивший движение 1900 г. [18, 159].
Некоторые авторы указывают место зарождения дви-
жения. Лао Най-сюань и Цзян Кай колыбелью восста-
ния называют уезд Гуаньсянь пров. Шаньдун [18, 134,
139], причем Цзян Кай приводит мнение и других сов-
ременников событий, которые утверждали, что ихэтуа-
ни явились из Цаочжоу. Ао Шэн, автор «Краткой исто-
рии бандитов [ихэ]цюаней», полагал, что родиной ихэ-
туаней был округ Ичжоу той же провинции [39, т. 4, 443].
Названные районы находятся в разных концах провин-
ции; ближе к истине, видимо, был Лао Най-сюань, дан-
ные которого совпадают с докладной запиской губерна-
тора пров. Шаньдун Чжан Жу-мэя от 30 июня 1898 г.,
в которой он сообщал подробности о деятельности об-
щества «Ихэтуань» [18, 60].
Политика правительства и местных властей также
нашла отражение в трудах феодальных авторов. Где
прямо (Юнь Юй-дин), где намеками (Ли Си-шэнь) [39,
т. 1, 12]) они высказывали мысль об использовании кли-
кой Цыси выступления под руководством союза «Ихэту-
28
пив». Наиболее четко прослеживается данная концепция
у Юнь Юй-дина, который подчеркнул, что цинский двор
-оказал доверие союзу „Ихэтуань"» [18, 159]. Инициато-
ром этой политики, по мнению автора, был князь Дуань
(Цзай И): «Сначала всем заправлял князь Дуань, а
вдовствующая императрица следовала за ним» [18, 165].
Причина такого доброжелательного отношения консер-
вативной клики к ихэтуаням, как полагал Юнь
Юй-дин,— вопрос престолонаследия. «Выдвижение Шао-
липа (сына князя Дуапя, которого прочили в наследни-
ки престола.— Н. К.),— читаем в мемуарах Юнь Юй-
дина,— длилось с неослабным упорством два года, но
двор избегал опрометчивых поступков, опасаясь нарека-
ний восточных и западных соседей. В то же время Цзай
II, желавший как можно скорее посадить на престол
своего сына, полагал, что прийти к этой цели можно,
.гишь запугав сановников военной силой. Тогда же под
видом борьбы с христианством выступил [союз] „Ихэту-
;шь“... Цзай И и другие использовали союз, чтобы вы-
звать еще большие затруднения» [18, 159].
Остальные авторы также подчеркивали лояльность
и расположение сановников и местных чиновников к
ихэтуаням. Цзян Кай много внимания уделил позиции
губернатора пров. Шаньдун Юй Сяня. В разных местах
своих «Записок» он неоднократно повторял, что «губер-
натор поддерживал союз ,,[Ихэ]цюань“» [18, 150]. По
уезду, с его слов, носились слухи, что «власти любят
бандитов-[ихэ]цюаней, как своих детей» [18, 143], что
«власти тайно покровительствуют [ихэцюаням]» [18,
140] и т. п.
Сведения о том, что некоторые сановники поддержи-
вали ихэтуаней, содержатся и в сочинении Чжи Би-ху.
Он с недовольством отмечал, что «крупные сановники,
считавшие [смутьянов] справедливыми людьми», откло-
няли доклады местных чиновников, в которых те проси-
ли прислать войска для борьбы с повстанцами [18, 156].
Подобно Юнь Юй-дину, некоторые авторы указыва-
ли, что причина такой политики властей таилась в во-
просе о престолонаследии [39, т. 1, 11]. Они были недо-
вольны такой политикой. Например, в мемуарах Юнь
Юй-дина ярко выражено чувство раздражения по пово-
ду того, что «вдовствующая императрица по-прежнему
намерена поддерживать бандитов-[ихэ]цюаней» [18, 161].
29
Он откровенно сожалеет, что дело дошло до войны с
державами. «В день объявления войны все были увере-
ны, что через некоторое время несомненно воцарится
мир, посольства будут захвачены утром, а смена на пре-
столе произойдет вечером,— иронизировал Юнь Юй-
дин,— Однако... когда вновь засияли луна и звезды,
стало уже не жалко отдать землю как уплату за совер-
шенные ошибки. Увы! Победа не бывает случайной»
[18, 165].
В документальных сборниках, мемуарах, дневниках,
принадлежащих перу современников восстания, мы по-
чти не находим осуждения захватнической политики дер-
жав в Китае. Юнь Юй-дин, например, останавливаясь
на причинах войны Китая с державами, считает нуж-
ным упомянуть лишь вопрос о престолонаследии, играв-
ший второстепенное значение, и полностью обходит мол-
чанием такое значительное событие, решающим образом
повлиявшее на политику консервативной клики, как за-
хват иностранцами фортов Дагу. Текст предисловий, по-
слесловий, комментариев не обнаруживает враждебно-
сти к иностранным колонизаторам, в частности к мис-
сионерам. Впрочем, в позиции китайских феодальных
авторов по вопросу о миссионерах можно проследить два
нюанса. Одни полностью оправдывают пребывание мис-
сионеров в Китае, затушевывают привилегированное по-
ложение в стране иностранных служителей культа и их
паствы, не доискиваясь до причин антимпссионерских
конфликтов, берут миссионеров под свою защиту. Та-
кую позицию занял Лао Най-сюань. «Миссионерские
храмы,— писал он,— построены на китайской земле, сле-
довательно, принадлежат китайской церкви... и рассмат-
ривать их как имущество иностранного государства так-
же будет ошибкой. Поскольку китайцы-христиане явля-
ются жителями Китая, а миссионерские церкви — китай-
скими храмами, зачем незаслуженно причинять им
вред?» [39, т. 4, 488].
В некоторых работах, правда, отмечается вред дея-
тельности иностранных миссионеров. Юань Чан, напри-
мер, ярый противник ихэтуаней, направивший импера-
тору не один доклад, обосновывавший необходимость
жестокой расправы с повстанцами, признавал неблаго-
видную роль иностранных священников, которые, по его
словам, «шантажировали чиновников и обманывали про-
зе
стой народ», что давало повод для конфликтов [39, т. 1,
345].
Итак, в первое двадцатилетие XX в. в Китае накопил-
ся определенный материал о деятельности ихэтуаней.
Китайские авторы сформулировали свою точку зрения
ио ряду главных проблем восстания. В их работах мож-
но проследить их концепцию относительно характера
восстания, происхождения и характера союза «Ихэту-
апь», социального состава участников движения, на-
чальной даты и места зарождения деятельности ихэтуа-
ней, политики правительства и местных властей. Отличи-
тельная черта произведений начала XX столетия — пре-
увеличение антиправительственной направленности ихэ-
туаней, отрицательное отношение к участникам движе-
ния, осуждение попытки некоторых чиновников как-то
использовать ихэтуаней, что, по мнению авторов, при-
вело к конфликту с державами. В ряде сочинений про-
скальзывает страх перед иностранными захватчиками.
Издание подобного рода работ сразу же после пора-
жения Китая преследовало, на наш взгляд, вполне опре-
деленную внешнеполитическую цель. Господствующие
классы стремились насколько возможно реабилитировать
себя перед иностранными державами. В то же время
авторы дневников и составители публикаций ставили пе-
ред собой задачу предостеречь правителей Китая от пов-
торения ошибок, допущенных в период событий конца
XIX в.
Подход к проблеме буржуазных авторов
i
Работы буржуазных авторов этого периода, отклик-
нувшихся на события 1898—1901 гг., как и в Китае,
представлены главным образом источниками и мемуар-
ной литературой. Выразителями буржуазной концепции
были иностранные представители в Китае (дипломаты,
чиновники, военные, миссионеры, журналисты, полити-
ческие деятели). Заслуживают внимания такие работы:
«Дневник осады европейцев в Пекине» директора Рус-
ско-китайского банка Д. Д. Покотилова [24], воспоми-
нания врача русской миссии в Китае В. В. Корсакова
«Пекинские события» [20], книга русского журналиста
Д. Янчевецкого «У стен недвижного Китая» [29], книга
31
американского миссионера У. Мартина «Осада в Пеки-
не» [93], сочинение главного инспектора внутренних та-
можен и портов Китая англичанина Р. Харта «Все это
было на земле Китая» [87], книга английского коррес-
пондента У. Путнама «Неблагоразумные письма из Пе-
кина» [97], воспоминания англичанина К- Бигема, участ-
ника экспедиции Сеймура, «Год в Китае» [76], мемуары
сотрудников французской миссии Малиньона «Оборона
посольства Франции» [92] и Д’Антуара «Китай против
иностранцев. Боксеры» [83], сборник материалов с ком-
ментариями двух авторов — японца Савара Токузукэ и
китайца Оу Ина «Записки о бапдитах-[нхэ]цюанях» [51]
и др. [см. 19; 23; 80; 84; 88; 95; 96; 98; 139].
Сочинения мемуарного характера касаются главным
образом двух вопросов: осада повстанцами иностран-
ных посольств, а также католического храма в Пекине,
и интервенция держав.
Значительная часть буржуазной литературы этого пе-
риода — небольшие шовинистические брошюры в 30—
40 страниц. Написанные в пропагандистских целях, они
обрушивали потоки брани и клеветы па китайский на-
род, сделавший попытку с оружием в руках встать на
защиту национальной независимости. Ставя перед со-
бой задачу оправдать политику держав в Китае, они
превозносили «доблесть» союзных войск, вторгшихся на
китайскую территорию для подавления ихэтуаньского
восстания [см. 17; 86; 89; 94; 99; 111; 114].
В этот период появились исторические работы, авто-
рами которых были либо профессиональные историки,
либо высокообразованные люди, хорошо знавшие Китай.
И хотя они полностью не могли избавиться от шовини-
стических настроений и тенденциозности, в их сочинени-
ях все же делается попытка привести в определенную си-
стему фактический материал об ихэтуанях, воссоздать
картину событий того времени, заглянуть в сущность то-
го или иного вопроса, т. е. в известной степени эти ра-
боты имеют исследовательский характер. К таким рабо-
там можно отнести книгу профессора владивостокского
Восточного института А. В. Рудакова «Общество И-хэ-
туань и его значение в последних событиях на Дальнем
Востоке» [146], двухтомник американского миссионера
А. Смита «Китай в конвульсиях» [277], американского
историка-международника П. Клементса «Боксерское
32
восстание» [238], а также общие работы: английского
историка X. Морза «Международные отношения Китай-
ской империи» [270], французского автора А. Кордье
«Общая история Китая» [239], англичанина А. Кросса
«Китай пришел в упадок» [259] и некоторые другие [см.
147; 271; 282; 286]. Определенный интерес представляет
также анонимная статья японского синолога «Ассоциа-
ция кулаков» [101], впервые опубликованная в иоко-
гамском журнале «Джапэн Мэйл».
А. В. Рудаков4—большой специалист по китайской
лингвистике — неоднократно бывал в Китае, причем в
целях усовершенствования своих знаний стремился как
можно ближе общаться с китайским населением. Так, во
время пребывания в Пекине в 1897 г. он поселился сре-
ди китайцев в одном из отдаленных кварталов города,
чтобы, как он сам писал об этом периоде, лучше изу-
чить язык и быт местного населения [146, 7]. С мая
1900 г. по январь 1901 г. А. В. Рудаков находился в
Маньчжурии. Таким образом он оказался непосредст-
венным свидетелем развертывавшегося и достигшего к
тому времени кульминационного момента восстания ихэ-
туаней. Он побывал в различных районах северо-восточ-
ной части Китая, беседовал с непосредственными участ-
никами движения. «Впечатления записывались там же,
па месте, под живым воздействием всего, что приходи-
лось видеть и слышать» [146, 1],— писал русский ученый
в своей книге об ихэтуанях. Принимая участие в разборе
провинциальных архивов, он собрал огромный китай-
ский материал, который лег в основу его исследования.
По заявлению автора книги «Общество И-хэ-туань и
его значение в последних событиях па Дальнем Восто-
ке», перед ним стояла задача «выяснить мотивы и на-
правления китайской политики в событиях прошлого
года на Востоке и показать, что такое на самом деле
та таинственная легенда... которая известна всюду под
именем „Восстания Большого Кулака"» [146, 2].
Определение характера выступления ихэтуаней яв-
ляется, как мы увидим ниже, типичным для буржуазной
историографии этого периода. А. В. Рудаков пришел в
своем исследовании к выводу, что восстание ихэтуаней
«было движением против вторжения европейской куль-
4 Об А. В. Рудакове см. [136, 25—26].
3 Н. М. Калюжная
33
туры в Китай» [146, 3]. Понятие «европейская культу*
ра» представлялось автору очень емким. Это, во-первых,
христианская религия, распространение которой в Ки-
тае, по его глубокому убеждению, было одной из глав-
ных причин восстания: «Одним из главных импульсов
столкновения двух культур на поприще мирной жизни
было распространение христианства в его католической
и протестантской фракциях» [146, 27]. Анализируя дея-
тельность миссионеров в Китае, А. В. Рудаков осужда-
ет их за агрессивный характер, за неразборчивость в
средствах, за алчность и корысть [146, 28—29]. Во-вто-
рых, всякого рода предпринимательство. «Запад со сво-
ей цивилизацией,— подчеркивал автор,— продолжал
неудержимо двигаться па Восток. Для дальнейшего раз-
вития своих богатств, своей промышленности... ему нуж-
ны были новые рынки, новые арены плодотворной дея-
тельности» [146, 30]. Русский ученый критически оцени-
вает так называемую культурную деятельность иност-
ранных представителей в Китае: «Они (иностранные
гости.—Н. К.) параллельно с механической работой рас-
пространения цивилизации па Востоке растлевали опи-
умом тело и душу китайца, селились в его портах, тре-
бовали разного рода концессий и кончили тем, что ус-
тановили сферы своего влияния, захватив центры, от-
куда оно должно распространяться по радиусам» [146,
30]. Таким образом, христианство, опиум, концессии,
сферы влияния, т. е. вся эта «европейская цивилиза-
ция»,— вот, по мысли автора, причины, вызвавшие вос-
стание ихэтуаней. Однако в трактовке данной проблемы
имеется противоречие. С одной стороны, А. В. Рудаков
совершенно правильно объясняет, что Китай потерял не-
зависимость в результате проникновения иностранного
капитала в страну, с другой стороны, он несправедливо
обвиняет китайский парод в том, что он «не сумел про-
тянуть руки Западу и сделаться равноправным участни-
ком в предлагаемой ему историей культурной работе»
[146, 30].
Особенно подробно разбирается в книге характер,
внутренняя организация и обрядовая сторона общества
«Ихэтуань» и его сестры по оружию «Хундэнчжао» (ор-
ганизация женщин), для чего привлекаются подлинные
документы участников союза. Автор подчеркивает гос-
подствующее влияние даосизма на идеологию и практи-
31
ческую деятельность ихэтуаней. Он утверждает, что про-
тотипом союза «послужили религиозные общины, в ко-
торых мальчики с раннего возраста, под руководством
старших, занимались даосской гимнастикой... Девочек...
монахини вводили в тайные общества, члены которых ис-
кали тот „философский камень**, приобретение коего со-
ставляет предмет всех стремлений даосов, давая бес-
смертие» [146, 4]. Позднее эти общины были, по его
мнению, использованы последователями «Байляньцзяо»,
однако не в традиционных для этого общества антиди-
настийных целях, а исключительно для борьбы с евро-
пейцами вообще и христианской религией в частности
[146, 6—8]. Таким образом, русский ученый подчеркива-
ет обособленность развития организации ихэтуаней, от-
вергает их идеологическое родство с «Байляньцзяо».
В работе дана характеристика наиболее популярных
обрядов повстанцев, входивших в отряды «кань» и «цянь»,-
очень подробно описываются способы посвящения в чле-
ны общества, вызов духов, приемы достижения «свято-
сти» и т. п. Автор не только сообщает факты, но и по-
лемизирует с неправильными, на его взгляд, концепция-
ми, в частности относительно происхождения общества
«Хундэнчжао».
Исследование А. В. Рудакова содержит анализ про-
кламаций и других документов ихэтуаней. Автор делит
их на две группы: одна предназначалась «исключитель-
но для обращения среди членов тайных обществ», а вто-
рая— для «проведения идей секты среди населения»
[146, 21]. Большую научную ценность представляет пе-
ревод нескольких прокламаций повстанцев, которые пе-
чатаются параллельно на китайском и русском языках,
снабжены комментариями, в них скорректированы неко-
торые иероглифы, что свидетельствует о блестящем зна-
нии автором китайского языка.
Помимо названия «Ихэцюань», которое переведено
«Кулак во имя справедливости и гармонии», русский
ученый именует общество «Дацюань» («Большой ку-
лак»); «Ихэтуань» (в его переводе: «Кружки во имя
справедливости и гармонии») или «Ихэтуаньлянь» [ко-
торое он переводит так: «Упражняющиеся (в гимнасти-
ке) группами во имя справедливости и гармонии»]. По-
явление двух последних названий объясняется тем, что
главной формой организации повстанцев, как полагал
3*
35
автор, был «туань» (кружок или группа), эта форма
была заимствована ими у традиционных военных фор-
мирований. «Подражая тем волонтерским обществам
туань-лянь, которые правительство всегда старалось со-
бирать под знамена во времена внешних войн... „боль-
шие кулаки",— подчеркивалось в книге,— как бы в ука-
зание на военно-добровольный характер своей деятель-
ности, стали еще именоваться и-хэ-туань» [146, 8]. Сле-
довательно, А. В. Рудаков пришел к важному выводу,
что название «Ихэтуань» присвоили себе сами пов-
станцы.
В книге, на наш взгляд, сильно преувеличивается
централизованное начало в обществе. По мысли автора,
у ихэтуаней существовало верховное руководство, кото-
рое он называет «Центральный комитет», находившийся
якобы в пров. Шаньдун, отчего он именовался «Шань-
дун цзун-туань» [146, 8]. Исследования современных ав-
торов опровергают этот тезис А. В. Рудакова [272, 234;
125, 93].
По мнению русского ученого, зарождение деятель-
ности секты относится к началу XIX в. [146, 3].
Автор не подвергает анализу социальный состав
участников восстания, он просто называет выступление
ихэтуаней народным движением [146, 26], по-видимому
вкладывая в него широкий смысл; во всяком случае, он
подчеркивает симпатии к повстанцам в самых различ-
ных слоях китайского населения: «Всюду, где ни появ-
лялись новые священные борцы за китайские принципы,
население, от высших мандаринов и вплоть до последне-
го кули, немедленно подпадало под могущественное дей-
ствие мистико-политических идей» [146, 43].
А. В. Рудаков придерживается точки зрения, что ихэ-
туани являлись орудием правительственной клики, кото-
рая, по его мнению, придала организованный характер
антииностранному восстанию. Он, правда, делает нема-
ловажное признание, отличающее его концепцию от дру-
гих буржуазных авторов того периода, что поначалу
движение развивалось самостоятельно, подчиняясь лишь
руководству тайной религиозной секты. Размах движе-
ния, по его мнению, напугал правящие круги страны,
вместе с тем «новые идеи» повстанцев нашли в китай-
ском правительстве «живой отголосок». Вот почему, по
его мнению, правительство «не хотело играть роль пас-
36
снвпого зрителя в разыгрывающихся с такою изумитель-
ною скоростью событиях. Мало того, оно прекрасно соз-
навало,— подчеркивал автор,— что эти актеры, чего доб-
рого, обратят в конце концов свое оружие и на зрителя,
а это могло воскресить памятные еще всем эпохи Тайпи-
нов, Наньфеев, Дунган и проч. Сознавая слабость и шат-
кость своего положения, двор императрицы не нашел
ничего лучше, как... протянуть руку вожакам общест-
ва И-хэ-цюань, поставив его под свой контроль» [146,
26].
Контроль, с точки зрения А. В. Рудакова, выражался
в том, что «были оформлены и приведены в правильную
организацию дотоле нестройные толпы секты Да-цюань
или Большого Кулака» [146, 33], что с санкции двора
ихэтуани были превращены в законную организацию,
стали учреждением, «пользующимся покровительством
„матери государства"» [146, 27], сделались «верным ору-
дием Си-тай-хоу и ее приспешников» [146, 37]. Вместе с
тем автор справедливо подчеркивал формальный харак-
тер такого контроля, ибо, по его словам, пи правительст-
ву, ни чиновникам на местах «не пришлось быть власти-
телями новых идей» [146, 44].
Для русского ученого нет двух мнений относительно
целей образования союза правительства с ихэтуанями:
«Они (ихэтуани.—Н. К.) должны начать „восстание" с
антиевропейским характером, под руководительством
Пекинского двора» [146, 63], хотя он полагал, что Цыси
не стремилась широко рекламировать свой замысел.
Автор настолько прочно утвердился в мысли о лояль-
ности правительства по отношению к ихэтуаням, что
полностью отрицает возможность карательных мер со
стороны властей. «Но это все сказки! — опровергал он
сообщения о применении против ихэтуаней оружия.—
Во-первых, никакое правительство не станет направлять
оружия против своих верных слуг» [146, 39]. В представ-
лении Рудакова двор выступал монолитно в отношении
ихэтуаней, их якобы поддерживал и император. Рус-
ский ученый подчеркивал, что существовал «мощный по-
кров Сына неба и „матери государства", под которым
пришлось впоследствии действовать первоначально не-
значительной секте» [146, 43]. Между тем, по данным
источников, при дворе существовала довольно серьез-
ная оппозиция политике Цыси, возражавшая против
37
поддержки ихэтуаней и войны с державами. К ней при-
мыкал и император Гуансюй.
А. В. Рудаков отдавал должное высокому морально-
му духу членов общества «Ихэцюань», поражаясь спо-
собностью повстанцев проявлять «необыкновенное упор-
ство, не останавливающееся ни перед какими жертвами»
[146, 45]. В то же время, подобно многим современни-
кам, он осуждал выступление ихэтуаней, называя их
«социальной заразой» [146, 77].
При серьезном критическом подходе в оценке дея-
тельности иностранных держав в Китае (в этом, несом-
ненно, ценная сторона исследования) автор проявляет
явную тенденциозность, когда дело касается интересов
царской России. «Наше столкновение с Китаем является
недоразумением,— заявляет А. В. Рудаков,— так как,
в сущности, Небесная Империя не должна предъявлять
нам никаких счетов, так как их нет» [146, 77]. В. И. Ле-
нин, разоблачая деятельность царизма, показал, что в
конце XIX в. у китайского народа появились серьезные
претензии и к российскому самодержавию, присоединив-
шемуся в этот период к политике грабежа, которую уже
давно вели в Китае буржуазные правительства Евро-
пы [см. 1, 379].
Необходимо подчеркнуть, что исследование А. В. Ру-
дакова особенно ценно с точки зрения раскрытия харак-
тера тайного союза «Ихэтуань». Представляются важны-
ми и некоторые другие положения его книги, в част-
сти признание самостоятельности зарождения движения,
вывод о том, что политика правительства в отно-
шении ихэтуаней складывалась под воздействием двух
факторов — страха перед повстанцами и заинтересован-
ности идеями ихэтуаней. Несмотря на известную тенден-
циозность и непоследовательность, работа «Общество
И-хэ-туань» и по сей день не утратила своей значимости.
Ее используют не только советские, но и некоторые ки-
тайские и западные авторы (Фань Вэнь-лань, Ленсен).
Наиболее значительные произведения западной бур-
жуазной историографии этого периода не представляют
собой большой научной ценности. В них освещение вос-
стания ихэтуаней имеет описательный, поверхностный и
предвзятый характер. Книга А. Смита «Китай в конвуль-
сиях»— типичный образец миссионерской литературы, в
которой автор выступает апологетом христианской рели-
38
гни, поборником активного распространения христианст-
ва в Китае. Однако в работе содержится большой мате-
риал, главным образом о политике иностранных держав,
до некоторой степени разоблачающий эту политику; ав-
тором высказаны отдельные интересные мысли о народ-
ном характере движения ихэтуаней, об антииностранной
сущности союза «Ихэтуань», что позволяет считать кни-
гу полезным пособием для изучения восстания конца
XIX в.
Книга П. Клементса «Боксерское восстание» касалась
преимущественно внешнеполитической истории движе-
ния ихэтуаней. Автор привлек некоторые архивные до-
кументы на западноевропейских языках. Однако науч-
ный метод его далек от совершенства, выводы зачастую
не подтверждены источниками (китайские материалы
полностью отсутствуют), наблюдается тенденциозность,
в частности в отношении оценки политики США. Тем не
менее отдельные рассуждения автора представляют ин-
терес: критика политики держав в Китае, миссионерской
деятельности, оценка позиции двора.
На фоне книги Клементса особенно выигрышно вы-
глядят главы о восстании ихэтуаней в работе англий-
ского историка Морза «Международные отношения Ки-
тайской империи», изобилующие фактическим материа-
лом. Автор использовал множество работ, дипломати-
ческих документов, прессу. Он по существу полностью
исчерпал европейскую литературу и западные источни-
ки, доступные в его время. Достаточно сказать, что
202 страницы, посвященные ихэтуаням, имеют около
900 сносок. В то же время главы об ихэтуанях нельзя
назвать исследованием, это скорее объективистская ком-
пиляция, в которой собственные выводы подменяются
цитатами.
Буржуазная историография в целом ставила те же
проблемы, что и феодальная, однако ответы на них в
ряде случаев были иными. В отличие от феодальных
авторов, подчеркивавших антиправительственный харак-
тер движения ихэтуаней, буржуазная историография пе-
ренесла центр тяжести на антииностранную направлен-
ность движения. Борьба ихэтуаней оценивалась как вы-
ступление против передовой культуры Запада, в том
числе христианства, против европейской цивилизации.
Причем, если П. Клементс, подобно А. В. Рудакову, рас-
39
сматривает события в широком плане как «заключи-
тельный протест против западной цивилизации» [238,
15], то А. Смит основной упор делает на антихристиан-
скую окраску движения, отождествляет восстание ихэ-
туаней с антимиссиоперскими волнениями предыдущих
лет: «Предыдущие волнения неоднократно и в значи-
тельной степени продемонстрировали каждую черту вол-
нений, имевших место в 1900 г.» [277, т. 1, 76]. Именно
в борьбе против христианской религии в Китае Смит
усматривает попытку отказаться от современной циви-
лизации. Данную точку зрения разделял и русский ав-
тор—А. Столповская (147, 55]. Автор статьи «Ассоциация
кулаков» расценивал антииностранное выступление в
Китае как проявление якобы свойственных китайскому
народу черт обскурантизма и ксенофобии. По его сло-
вам, повстанцы поставили перед собой задачу «изгнать
всех иностранцев и все иностранные товары из Китая и
возвратить империю в ее первоначальное состояние
замкнутости и самобытности в узком смысле этого сло-
ва» [101, 18]. Аналогичная мысль пронизывает и книгу
английского историка Ф. Потта, который называл вос-
стание ихэтуаней не иначе, как «крестовый поход про-
тив иностранцев» [144, 207].
Однако в оценке характера движения существовали
некоторые отклонения от утвердившейся концепции. Не-
смотря на единодушное осуждение всеми авторами по-
пыток Китая избавиться от иностранного влияния, неко-
торые из них все же признавали, с известными оговор-
ками, наличие патриотического духа среди ихэтуаней.
Так, Дж. Кассерли, объявив, что ненависть китайцев к
иностранцам является «результатом их слепого невеже-
ства», вынужден согласиться, что эта ненависть явилась
источником формирования патриотизма среди различ-
ных слоев китайского населения [80, 286—287].
Элемент патриотизма в движении признает и Мак-
Гавэн, однако приписывает его лишь императрице Цыси,
которой он отводит главное место в событиях: «Никто
не может не уважать вдовствующую императрицу, ко-
торая оказалась в затруднительном положении в резуль-
тате того, что проявила мужество и патриотизм, спасая
страну от захвата варварами» [268, 614].
В книге «Китай и державы» англичанина X. Томсо-
на выступление ихэтуаней рассматривается исключитель-
40
но как реакция на движение за реформы (оно было
«восстанием лишь против императора и попыток изб-
ранных министров и его самого осуществить прогресс
и реформы» [282, 202]).
В сочинениях буржуазных авторов этого периода не
содержится сколько-нибудь серьезного анализа причин
восстания ихэтуаней. В них муссируется главным обра-
зом такая причина, как неприязнь китайцев к христиан-
ству (А. Столповская [147, 55], А. Смит). Смит, напри-
мер, полагал, что были две основные причины для нена-
висти к миссионерам: страх властей перед повторением
восстания тайпинов, идейными вдохновителями которых,
по мнению китайских властей, являлись миссионеры;
деятельность образованных китайцев, которые настраи-
вали население против иностранных служителей куль-
та, видя в них якобы конкурентов в деле «поучения»
масс [277, 30—32]. Следовательно, для Смита главный
источник недовольства миссионерами — китайские пра-
вители и шэньши. У автора не нашлось ни слова осуж-
дения по адресу самих миссионеров, которые -порой иг-
рали неблаговидную роль, игнорируя нравы и обычаи
страны (что признавали многие буржуазные авторы до
и после Смита) и вызывая естественную неприязнь ки-
тайского населения.
П. Клементс, останавливаясь на причинах восстания,
делает правильный вывод, что война Китая с Японией,
а также «грабеж Европой территории Китайской импе-
рии, последовавший за интервенцией в Чифу (захват
Германией Цзяочжоу.— Н. К.) были в свою очередь сре-
ди причин катастрофы 1900 г.» [238, 15]. Французский
историк Кордье особо выделяет деятельность представи-
телей Германии в Шаньдуне, которая, по его мнению,
явилась одной из причин выступления ихэтуаней. По-
мимо этого серьезной причиной восстания он считает го-
лод, являвшийся хроническим злом для Китая [239,
2191.
Кросс причины выступления ихэтуаней ограничива-
ет разногласиями между кликой Цыси и иностранными
державами в связи с намерениями вдовствующей импе-
ратрицы лишить власти Гуансюя [259, 361].
Таким образом, наиболее подробно рассматриваются
причины движения в книге А. В. Рудакова, хотя и его
анализ данного вопроса не является исчерпывающим.
11
Преследуя определенную цель — доказать, что вы-
ступление конца XIX в. явилось протестом против ино-
странного вторжения в Китай, который был организован
консервативной кликой,— большинство западных, рус-
ских и японских авторов того периода, несмотря на раз-
личие точек зрения о происхождении ихэтуаней, исклю-
чает антидинастийный характер общества, его связь с
обществом «Байляньцзяо».
Небольшая группа авторов рассматривала организа-
цию ихэтуаней как легально действовавшее местное
ополчение. Так, Р. Харт утверждал, что она была созда-
на правительством для укрепления военной мощи стра-
ны [87, 4].
Савара Токузукэ вместе с соавтором Оу Ином
высказывают предположение, что союз был организо-
ван в целях борьбы с местными бандитами, причем
инициатором формирования отрядов «Ихэ», по его мне-
нию, являлся начальник области Цзичжоу Ли Бин-хэн
[39, т. 1, 237]. Ссылка Савара Токузукэ на Ли Бин-хэна
позволяет установить и время создания союза — начало
80-х годов XIX в.
В характеристике союза «Ихэтуань» авторы допус-
кают определенную непоследовательность. Обрисовав
ихэтуаней как организацию местной самообороны, они в
то же время описывают их обряды и сообщают о рели-
гиозной окраске, т. е. признают наличие таких черт, ко-
торые роднят союз с тайными религиозными сектами.
Почти полностью совпадает с данной трактовкой харак-
тера союза точка зрения В. В. Корсакова [20, 70, 182].
Более многочисленная группа авторов считала союз
«Ихэтуань» тайной организацией. Выше мы ознакоми-
лись с концепцией Рудакова. Японский синолог, автор
статьи «Ассоциация кулаков», относит союз «Ихэту-
ань» к тайным обществам, однако подчеркивает его спе-
цифичность. По его словам, повстанцы ставили перед
собой цели, отличные от целей прочих тайных обществ
Китая, «так как это не есть крестовый поход Минов
против династии Цин» [101, 19]. Отвергает родство ихэ-
туаней с обществом «Байляньцзяо» и русский автор
П. Паволодин [142, 32].
А. Смит также, хотя и рассматривал ихэтуаней как
тайную организацию, не связывал ее с «Байляньцзяо».
Он признавал существование в XVIII в. общества с на-
42
шанием «Ихэцюань», однако правильно считал, что
общность названия еще не свидетельствует об идентич-
ности союзов. Особый акцент он делал па то, что дей-
ствовавшая в пров. Шаньдун секта «Багуацзяо», являв-
шаяся ответвлением «Байляньцзяо», «не имела никаких
связей с союзом „Ихэцюань" как в период его появле-
ния, так и на более позднем этапе» [277, 171]. Автор
отождествляет союз «Ихэтуань» с обществом «Да-
даохуй» («Большие мечи»). К сожалению, он лишь
постулирует свою точку зрения, но не приводит убеди-
тельных аргументов в ее защиту.
В противоположность этому мнению японский сино-
лог, на наш взгляд, совершенно правильно рассматри-
вал «Дадаохуй» как самостоятельное общество, которое
влилось в «Ихэтуань» в период роста этой организации
[101, 19].
Особой точки зрения придерживались Мак-Гавэн и
Ф. Потт, приписывавшие союзу «Ихэтуань» на раннем
этапе движения революционные цели: свержение мань-
чжурской династии [268, 610; 144, 207]. Однако такие
оценки — редкое исключение.
Буржуазные авторы этого периода А. В. Рудаков,
А. Смит, X. Морз и другие не анализируют социальный
состав участников движения. Иногда они дают лишь бег-
лые оценки, преимущественно подчеркивается декласси-
рованный состав повстанцев. Так, Потт огулом нарекает
повстанцев «пекинской чернью» [144, 212]. Морз, напри-
мер, писал: «Через несколько месяцев они (ихэтуани.—
Н. К.) действовали без всякой помехи... Ныне к фана-
тикам (данное понятие не расшифровывается с точки
зрения социального состава.— Н. К.) присоединились
разбойники, хулиганы и грабители» [270, 176].
Однако иногда объективность буржуазных авторов
берет верх, и они сообщают интересные данные о соци-
альном составе участников выступления. Тот же А. Смит
вынужден признать, что в волнениях принимали участие
не только «бродяги», но и «народ» [277, 157—158]. Он,
правда, не расшифровывает понятие «народ», по само
противопоставление «бродягам» весьма симптоматично.
Савара Токузукэ сообщает данные о большой популяр-
ности идей ихэтуаней среди крестьян-бедняков: «Внача-
ле вступали в союз только темные крестьяне из дере-
вень. Задавленные постоянным угнетением и страдаю-
43
щие от обмана, не имея возможности добиться справед-
ливости, они при первом же обращении к ним бандитов
обретали надежду с помощью таинственных сил приро-
ды стать людьми» [цит. по: 149, 509]. В статье «Ассоциа-
ция кулаков» отмечается, что среди ихэтуаней было мно-
го священников, монахов, а также «выдающихся посе-
лян» {101, 19], под которыми, видимо, подразумевались
зажиточные крестьяне и помещики.
Наиболее подробно на этой проблеме остановился
П. Л. Паволодип. Своей оценкой социального состава
автор стремится опровергнуть концепцию, связывающую
общества «Ихэтуань» и «Байляньцзяо». В частности,
он утверждал, что в отличие от «Байляньцзяо» состав
ихэтуаней не носит преимущественно крестьянский ха-
рактер: «Боксеры вербуются не из деревенского насе-
ления, как члены Белого Лотоса. Первыми членами
были мелкие коммерсанты, странствующие торговцы, ку-
ли и солдаты, в особенности солдаты» [142, 32]. П. Л. Па-
володин не подкрепляет свой вывод ссылкой на источни-
ки, однако, на наш взгляд, мысль об особой роли демо-
билизованных солдат в обществе «Ихэтуань», безуслов-
но, заслуживает внимания.
По мнению автора, в результате широкого размаха
движения в союз влились представители всех слоев ки-
тайского населения — «от простого земледельца до са-
мой императрицы» [142, 48]. Вместе с тем, что очень
важно для нас, П. Л. Паволодип делает признание, что
лишь на заключительном этапе к движению присоедини-
лись деклассированные элементы: «Мало-помалу круг
последователей расширялся... и теперь в члены общест-
ва принимаются даже воры больших дорог» [142, 32].
Вопрос датировки деятельности ихэтуаней не вызвал
особого интереса у буржуазных историков. В работах,
как правило, вообще не указаны хронологические рам-
ки восстания, в лучшем случае внимание привлекает
лишь начальная дата. В отличие от мемуарной литера-
туры, авторы которой (кто сознательно, а кто неосознан-
но) ограничивают восстание 1900 г. [см. 29; 75; 79 и др.],
большая группа исследователей (Смит, Клементс, Морз
и др.) несколько расширяла время действия ихэтуаней.
А. Смит разграничивает две вехи: начало деятельности
секты «Ихэтуань» и начало движения. По его мнению,
деятельность тайного общества началась с 1899 г. [277,
44
157—158] якобы с целью поднять восстание в августе —
сентябре 1900 г.; но оно, как полагал Смит, «разрази-
лось преждевременно — в мае» [277, 606]. Таким обра-
зом, у Смита присутствуют две даты— 1899 г. и 1900 г.
Что касается самого движения, то он все-таки замыкает
его в рамки только 1900 г.
В работах Ф. Потта, П. Клементса, X. Морза в каче-
стве начальной даты восстания указывается 1899 год
[270, 176]. Причем Потт относит начало выступления на
осень 1899 г. [144, 207]. Видимо, близок к этому перио-
ду и Клементс. Он останавливает свое внимание па бес-
порядках «последних месяцев 1899 г.», с которых и на-
чалось выступление ихэтуаней [238, 80].
Нетрудно заметить, что по сравнению с феодальны-
ми авторами (Лао Най-сюанем, Чжи Би-ху) буржуаз-
ная историография сужает хронологические рамки борь-
бы ихэтуаней.
Буржуазная историография начала века отводит зна-
чительное место политике правительства и местных вла-
стей.
Наиболее четко прослеживаются две точки зрения.
Группа авторов во главе с А. Смитом отводит прави-
тельству исключительно активную роль как инициатору
событий либо, по меньшей мере, считает его органом, ко-
торый санкционировал деятельность ихэтуаней. Эта кон-
цепция фактически исключает идею самостоятельного
зарождения восстания. Сопоставляя движение ихэтуаней
с антимиссионерскими волнениями в Китае после 70-х го-
дов, А. Смит подчеркивал одну, с его точки зрения от-
личительную, черту: «Впервые беспорядки (выступление
ихэтуаней.— Н. К.) были непосредственно инспирирова-
ны самим императорским двором» [277, 76]. Развивая
эту мысль, автор отвергает попытку китайского прави-
тельства представить выступление как восстание, т. е.
взрыв, разразившийся помимо его участия; напротив, по
его мнению, это была «спланированная попытка истре-
бить иностранцев, где бы они ни были» [277, 594]. И в
этом вопросе Цыси, по его словам, занимала решитель-
ную и твердую позицию, «не колебалась ни минуты»
[277, 187]. Стремясь убедить читателя в правильности
своей концепции, Смит к тому же тенденциозно подби-
рает официальные правительственные документы, кото-
рые рисуют политику двора лишь со стороны поддерж-
45
ки движения, и обходит молчанием императорские
указы, предписывающие расправу с повстанцами и сви-
детельствующие о непоследовательной политике консер-
вативной клики в отношении ихэтуаней.
Точку зрения Смита поддерживала А. Столповская,
полагавшая, что сигнал к выступлению ихэтуаней по-
дали китайские мандарины {147, 61].
Несколько иную позицию относительно политики дво-
ра занимали Ф. Потт, П. Клементс и др. Эти .историки,
признавая самостоятельное зарождение борьбы ихэтуа-
ней, отмечали лишь сочувствие и покровительство
повстанцам со стороны правящей клики и, в частно-
сти, императрицы Цыси на более позднем этапе дви-
жения.
Политика правительства, по Ф. Потту, заключалась
в том, что «вдовствующая императрица и многие из кон-
сервативных сановников тайно симпатизировали этим
так называемым патриотам и смотрели на них как на
могущественных союзников в тайном заговоре для изг-
нания иностранцев из империи» [144, 208].
Развернутому анализу подверг политику Цинов аме-
риканский историк Клементс. Подобно А. В. Рудакову
и другим авторам, он признает стихийное зарождение
движения, однако в отличие от русского ученого ут-
верждает, что на первых порах императрица склонна бы-
ла подавить волнения. Прослеживая эволюцию в пози-
ции Цыси, Клементс в итоге так формулирует полити-
ку двора: «Сначала двор уговаривал боксеров, затем
тайно поощрял, наконец открыто помогал» [238, 111 —
112]. По мысли американского историка, не двор ведет
за собой народ, напротив, он идет в фарватере своих
подданных, стремясь удовлетворить их желание распра-
виться с иностранцами.
Японский синолог, автор статьи «Ассоциация кула-
ков», подчеркивал, что общество «Ихэтуань» пользова-
лось «покровительством вдовствующей императрицы»,
что «сам двор и высшие сановники поощряли» деятель-
ность ихэтуаней [101, 21]. С ним солидаризировался
Вэнь Цин [288, 132].
Такой же точки зрения в принципе придерживался и
Морз. Он подчеркивал, что «ее (Цыси.— Н. К ) симпа-
тии вне всякого сомнения были полностью на стороне
боксеров и тех маньчжуров, которые хотели бы исполь-
46
зовать их как союзников для изгнания иностранцев:*
[270, 109]. Однако, стараясь сохранить объективность,
автор цитирует декреты, как оправдывающие ихэтуаней,
так и предписывающие расправляться с ними, тем самым
раскрывая непоследовательность китайского правитель-
ства в его отношении к движению.
Ряд авторов, особенно это относится к защитникам
концепции активной роли правительства в событиях кон-
ца века, подчеркивает значение губернатора пров. Шань-
дун Юй Сяня в развертывании движения ихэтуаней.
Преувеличивая роль Юй Сяня, А. Смит полагал: «Если
бы Юй Сянь выполнял свой долг, как подобает губер-
натору... общество („Ихэтуань".— Н. К.) было бы раз-
громлено» (277, 168]. Его поддерживал X. Морз [270,
177]. Последовательно проводя свою концепцию, Смит
вместе с тем делал упор на том, что Юй Сянь действо-
вал не по собственной инициативе, а по велению двора.
«Тот факт, что он отказался от успеха, завоеванного его
войсками (инцидент в уезде Пинъюань в конце 1899 г,—
Н. К..), и свел на нет его результаты,— заостряет вни-
мание американский миссионер,— может быть расценен
лишь в свете предположения, что у него были серьезные
причины для таких действий. В Китае самой серьезной
причиной для любого действия является команда тро-
на» [277, 168].
Общая тенденция буржуазных авторов — оправдать
деятельность иностранных представителей в Китае. Ти-
пичным является заявление Р. Харта, который как ис-
тый колонизатор защищал политику с позиции силы.
«Если самые сильные государства являются в то же вре-
мя самыми цивилизованными,— провозглашал этот апо-
логет колониализма,— они не только имеют право, но
это их прямая обязанность иногда навязывать свою волю
другим» [87, 170]. Английский историк Потт, обеляя ко-
лониальную политику держав в Китае, отрицал замыс-
лы иностранного капитала осуществить раздел Подне-
бесной империи [144, 215].
Как правило, авторы оправдывают своп прави-
тельства или правительства союзников по политическим
блокам и группировкам; вместе с тем подвергаются ино-
гда серьезной критике действия держав-противников.
А. Смит, например, осуждает деятельность герман-
ских представителей в Китае, подчеркивает их агрессив-
47
ность, в результате которой, по его мнению, и разрази-
лось восстание в Шаньдуне [277, 160]. Он выражал спра-
ведливое возмущение по поводу карательных экспеди-
ций, которые были организованы по приказу командую-
щего Вальдерзее, называя их «варварством» [277, 717].
Американский миссионер критиковал также различные
аспекты политики России, Франции, Японии, Италии, од-
нако упорно умалчивал о позиции англичан и американ-
цев, которая накануне и в период восстания ихэтуаней
мало чем отличалась от позиций других держав. Более
того, Смит подчеркивал положительную, с его точки
зрения, роль английских чиновников в сохранении мир-
ной обстановки на юге Китая, «забывая» о попытках
Англии воспользоваться событиями в стране для оттор-
жения южных провинций.
Осуждая деятельность союзников после захвата сто-
лицы Китая, Ф. Потт считает нужным в этой связи ука-
зать на жестокость представителей России, Франции и
Германии: «Русские и французы обращались с населе-
нием с бесполезной жестокостью, а немецкие войска...
преследовали всюду банды боксеров, производя опу-
стошения» [144, 213—214]. В то же время Англия фи-
гурирует в его книге как главный поборник сохранения
целостности китайской территории [144, 215]. Причем
автора не смущает общеизвестный факт, что Англия
была первой страной, отторгнувшей от Китая еще в се-
редине XIX в. часть его территории — Гонконг (Сянган).
Нелицеприятной критике подвергается политика ев-
ропейских держав в книге Клементса. Аренду и захват
концессий в Китае автор называет «грабежом Европой
территории Китайской империи» [238, 26]. Он осуждал
третирование державами законных прав китайского на-
рода. «Эти аренды и концессии означали, что значитель-
ная часть территории в действительности оказалась в
руках иностранной администрации. Хотя всегда имелась
статья, что „права Китая должны быть уважаемы11, пра-
ва его совершенно не уважались» [238, 36],— справедли-
во заключал американский историк. Клементс призна-
вал также, что у китайцев есть основания для ненави-
сти к миссионерам: «К сожалению, китайцев не за что
критиковать в связи с таким их отношением (к миссио-
нерам.— Н. К.), ибо критика была бы опровергнута
фактами» [238, 73].
48
Однако тон и выражения автора тотчас меняются,
как только он переходит к оценке политики правитель
ства Америки. Перед ним стояла задача показать в про-
тивовес другим державам якобы «традиционную друж-
бу» США с Китаем, их-де бескорыстное отношение к
китайскому народу. «Верное своей освященной веками
политике, американское правительство не было склонно
принимать участие в грабеже территории империи»
[238, 37],— делается в книге вывод, столь необходимый
для обеления американской политики. О том, что поли-
тика США в принципе была тождественна политике дру-
гих держав, красноречиво говорят попытки, правда не-
удачные, урвать участки китайской территории в райо-
не Цпньвапьдао и Сапьшавань в 1900 г. О «дружеских»
намерениях американских капиталистов свидетельствуют
участие США в интервенции 1900 г., подписание ими
«Заключительного протокола», ставившего Китай на ко-
лени перед державами, принятие Америкой «своей» до-
ли контрибуции и т. п.5.
Резкой критике подвергалась политика иностранных
держав в работах русских авторов. В книге А. В. Руда-
кова, статье А. Столповской с возмущением говорится об
унижениях, которым подвергается китайский народ в ре-
зультате иностранного проникновения в страну, о на-
рушении иностранными представителями суверенных
прав Китая, о войнах, навязанных китайцам европейца-
ми {147, 30]. В то же время русские авторы пытались
пригладить и затушевать политику царизма в этом
районе.
Стремясь всеми силами оправдать захватническую
политику держав, некоторые буржуазные авторы неспра-
ведливо приписывают китайскому народу развязывание
войн, начатых на самом деле по инициативе западных
правительств, затушевывают национально-освободитель-
ный характер борьбы народных масс Китая с середины
XIX в. Показательным в этом смысле является выска-
зывание Морза: «Китай после 70 лет непосредственных
отношений с западными державами, в результате после-
довательных шагов в 1842, 1858, 1860, 1885, 1895 гг.
(„опиумные*' войны, франко-китайская и япопо-кнтай-
5 Подлинный смысл американской политики вскрыли советские
и зарубежные авторы 1см. 109; 150; 283 и др.1.
4 Н. М. Калюжная
49
ская войны, навязанные европейскими державами ради
приобретения привилегий в Китае.— Н. К.) и теперь в
1901 г. достиг такого состояния национальной деграда-
ции, что у него осталось очень мало признаков суверен-
ного и независимого государства... ясно, что он должен
изменить свою политику, которую проводил с 1834 по
1900 г.» [270, 285].
Оправдание политики иностранных держав в Китае,
естественно, влечет за собой осуждение буржуазными
авторами борьбы китайского народа. События в Китае
оценивались в тот период как «непростительные дейст-
вия боксеров» [87, 170], «возмутительная по своей дико-
сти кровавая расправа китайцев с европейцами» [147,
58]. А. Смит называл движение ихэтуаней «восстанием
средних веков против двадцатого века» [277, 737].
П. Клементс объявлял попытку китайского народа осво-
бодиться от иностранного влияния «беззаконием» [238,
80], а X. Морз — вспышкой «безумия» [270, 358]. Наибо-
лее цинично и откровенно свое отрицательное отношение
к событиям конца XIX в. выразил Ф. Потт: «Китайцами
был совершен величайший политический промах, какой
только можно представить, и наказание, понесенное Ки-
таем от западного мира, было вполне заслужено» [144,
212].
Лишь очень немногие авторы пытались как-то оправ-
дать антиипостранный взрыв в Китае. Это были люди,
имевшие очень отдаленное отношение к истории, они
долго прожили в Китае и сами наблюдали за деятель-
ностью иностранцев. Особенно ценной в этом отношении
является книга врача русской миссии в Пекине В. Корса-
кова. Он с возмущением характеризует поведение евро-
пейских представителей и относится с пониманием к
борьбе китайского народа: «Европейская христианская
цивилизация внесла в среду языческого, но самобытно-
культурного китайского народа такие лицемерие и не-
правду, что иного исхода, как ненависть и презрение у
всех любящих свою родину, европейцы не могли ожи-
дать... Прожив более пяти лет в Пекине, насмотревшись
всего, скажу только одно: такого бессердечия, таких де-
ревянных по чувству и мысли людей, каких я встречал
в Пекине, я нигде в своей жизни не встречал. Надо ли
после этого удивляться, что не только самый миролюби-
вый человек может дойти до озлобления, если его по-
50
стоянно давят и несправедливо обижают, по и парод,
доведенный до отчаяния, восстанет против своих при-
теснителей» {20, XIV].
Любопытное высказывание содержится на этот счет
в книге английского автора Дж. Кассерли. Он предлага-
ет английскому читателю поставить себя на место ки-
тайца и на какое-то мгновение представить, что не Анг-
лия, а Китай является мощной державой. И вот Китай,
пусть даже с благими намерениями приобщить англи-
чан к современной цивилизации, вторгся на территорию
Великобритании. Как бы вело себя местное население?
«Воюсь,— приходит к выводу автор,— мы оказались бы
весьма неблагодарными, обиделись бы на их добрые
намерения улучшить нашу жизнь и упорно относились
бы к ним как к захватчикам» i[80, 290]. Автор, правда,
проявляет непоследовательность в своих рассуждениях
и в целом представляет борьбу китайцев как «результат
их слепого невежества». Однако он вынужден признать,
что китайцы имели все основания с неприязнью относить-
ся к иностранцам {80, 286—290].
В Целом подобного рода высказываний в буржуаз-
ной историографии очень немного.
На события конца XIX — начала XX в. обратили вни-
мание не только буржуазные исследователи, но и поли-
тические деятели различных идеологических направле-
ний. Нам кажутся интересными, в частности, высказы-
вания представителей различных политических течений
молодой китайской буржуазии по поводу характера
восстания ихэтуаней, политики китайского правитель-
ства, их отношение к повстанцам и иностранным дер-
жавам.
Оценивая характер восстания, Сунь Ят-сеи, лидер
революционного направления, и Лян Ци-чао, возглавляв-
ший, как известно, либеральное течение, солидаризиру-
ются с зарубежными буржуазными историками и рас-
сматривают его как движение против европейской куль-
туры, как проявление ксенофобии, культивируемой в ки-
тайском народе его правителями. Они полагают также,
что организатором и руководителем движения был пин-
ский двор. В 1904 г. в статье «Настоящее решение ки-
тайского вопроса» Сунь Ят-сен пишет: «Дух отрицания
иностранного, культивируемый маньчжурами, в конце
концов проявился в наивысшей степени в волнениях нхэ-
4*
51
туаней в 1900 г. Сейчас всем уже известно, что руково-
дителем движения ихэтуаней были члены император-
ского дома» (55, 59]. Эту точку зрения высказывает он и
позже. В книге «План строительства государства», на-
писанной в период 1917—1919 гг., Сунь Ят-сеп по-преж-
нему считает, что события 1900 г. были инспирированы
маньчжурскими правителями (54, 173].
Лян Ци-чао полагает, что движение ихэтуаней — это
«реакция против реформы 1898 г.» (как известно, ее
целью было направить развитие Китая по западному
образцу) со стороны правящей клики, являвшейся, по
его определению, партией «упрямых ретроградов», отно-
сившейся «к иностранцам как к врагам». Правительст-
во, по его словам, использовало негодование населения
в северных провинциях для осуществления «своих сокро-
венных замыслов и пользовалось ими (повстанцами.—
Н. К.) для этих целей» [133, 225]. Подобную же оценку
деятельности ихэтуаней дает и Чжао Чжэнь, другой
представитель либерального направления (213, 17].
Чэнь Ду-сю, представитель левого крыла буржуазной
интеллигенции, позднее вступивший в ряды Коммуни-
стической партии Китая, также считает вдохновителем
восстания ихэтуаней «чванливую консервативную пар-
тию, ненавидевшую новое учение» (222, 455].
Выразители интересов зарождавшейся китайской
буржуазии проявили исключительную враждебность к
ихэтуапям. У них не нашлось слов осуждения в адрес
империалистических держав, потопивших в крови борь-
бу китайского народа за независимость, навязавших Ки-
таю кабальный «Заключительный протокол».
Газета «Чжунвай жибао» — орган общества «Ваоху-
андан» («Партия защиты императора»), возглавляемо-
го Кан Ю-вэем, в статье «Истребить главарей разбой-
ничьей шайки» (само название красноречиво свидетель-
ствует об отношении авторов к повстанцам) подчерки-
вает, что ихэтуани — это «смутьяны» [39, т. 4, 183].
В статье Чжао Чжэня неоднократно отмечается, что
ихэтуани — «смутьяны», и выражается удовлетворение
по поводу карательных действий иностранных солдат
в отношении повстанцев [213, 18—19]. Единомышленни-
ки Тан Цай-чана, сторонники революционной борьбы с
Цинами, определяют выступление ихэтуаней как «сму-
ту», а самих повстанцев считают «разбойниками» (34,
52
16]. Чэнь Ду-сю также повторяет в отношении пхэтуа
пей терминологию феодальных и буржуазных авторов,
именуя их «разбойниками». Он вменяет в вину повстан-
цам даже установление в Китае «позорного памятника»
немецкому посланнику Кеттелеру, убитому в ходе вос-
стания [222, 458]в.
Из публицистических работ того времени резко выде-
ляется доброжелательным тоном в отношении повстан-
цев статья неизвестного автора «Заслуги ихэтуаней пе-
ред Китаем» [167]. Статья впервые была опубликована
в 1901 г. в либеральной газете «Цинъибао», издававшей-
ся в Японии в 1901 —1904 гг. под редакцией Лян Ци-чао
(в том же году статья была перепечатана периодическим
органом революционеров — «Кайчжэлу», одним из ре-
дакторов которого был Фэн Цзы-ю). С точки зрения ав-
тора, восстание ихэтуаней открыло славную страницу в
истории ниспровержения незаконного маньчжурского
правительства, разбудило в китайском народе «мечту об
изменении системы государственного управления», на-
несло удар по иностранным державам, которые вынуж-
дены были отказаться от планов раздела Китая и «уже
не смели держаться так заносчиво, как раньше». Бла-
годаря этим заслугам, как справедливо подчеркивалось
в статье, повстанцев «нельзя считать разбойниками»; они
руководствовались «чувством патриотизма», способство-
вали оживлению «национального духа» в стране и соз-
дали благоприятные условия для национального возрож-
дения. Статья заканчивается призывом к борьбе за на-
циональное возрождение: «Пусть нас ожидают неудачи,
по мы должны продолжать борьбу, не страшась крови,
ибо в противном случае бедствия, которые постигли Ин-
дию и Египет, переправятся через Тихий океан и рас-
пространятся па земли между Хуанхэ и Янцзы» [167,
62]. Такая оценка восстания была в то время редким ис-
ключением.
Русские народники Н. Михайловский и С. Южаков,
публиковавшие в этот период в журнале «Русское бо-
гатство» статьи, охваченные шовинистическими настрое-
ниями, защищали колониальную экспансию в Китае.
Они, как и большинство буржуазных авторов, называют
6 Позднее Чэнь Ду-сю пересмотрел свое отношение к восстанию
ихэтуаней и называл его «национально-освободительным движением»
[см. 221, 645].
53
восстание ихэтуаней «кровавой китайской смутой» (135,
102], бунтом «против представителей цивилизации евро-
пейской» (153, 116]. Оправдывая политику иностранных
держав, якобы желавших приобщить Китай к европей-
ской цивилизации, С. Южаков писал: «Если нельзя со-
хранить Китаю свободу самому постепенно приобщать-
ся к европейской цивилизации, то такой исход в виде
общеевропейского владычества избавил бы по крайней
мере от опасности раздела очень ценных и богатых
стран, входящих в состав империи богдыхана» [153,
116].
Итак, буржуазная историография начального периода
сделала попытку осветить ряд вопросов, связанных с
восстанием ихэтуаней: характер восстания, причины, вы-
звавшие борьбу, происхождение общества «Ихэтуань»,
социальный состав, позиция китайского правительства,
политика иностранных держав. Как видим, были затро-
нуты те же проблемы, что и феодальной историографи-
ей. Несравненно большее внимание буржуазная лите-
ратура уделила характеру восстания, политике прави-
тельства и деятельности иностранных представителей в
Китае.
По ряду проблем между феодальными и буржуазны-
ми авторами существовали разногласия. В отличие от
сочинений китайских феодальных чиновников, в которых
делался упор на антидинастийную направленность дви-
жения, буржуазная литература этого периода подчерки-
вала антииностранный характер ихэтуаней. Если фео-
дальная историография, как правило, связывала союз
«Ихэтуань» с антицинской организацией «Байляньцзяо»,
то в буржуазной историографии в большинстве случаев
эти две организации противопоставляются. В буржуаз-
ной литературе существовали две точки зрения относи-
тельно позиции правительства: одна рассматривала двор
как инициатора восстания ихэтуаней, другая, подобно
феодальной, отводила двору более второстепенную
роль — он использовал выступление, симпатизировал
повстанцам и т. п. Обе историографии роднит враждеб-
ный тон в отношении ихэтуаней, осуждение освободи-
тельной борьбы китайского народа. Основная тенденция
буржуазной историографии — взять под защиту полити-
ку держав в Китае, обелить деятельность «своих» пра-
вительств. Вместе с тем при всей необъективности и
54
предвзятости буржуазная литература невольно проли-
вает свет на так называемую цивилизаторскую миссию
капиталистических стран в Китае.
Значение трудов В. И. Ленина для выработки
марксистской оценки восстания ихэтуаней
В первые два десятилетия XX в. происходит зарож-
дение марксистской концепции по вопросу восстания
ихэтуаней. Основоположником ее явился выдающийся
политический деятель, пламенный революционер, вождь
мирового пролетариата, основатель первого в мире со-
циалистического государства В. И. Ленин.
Представители революционной социал-демократиче-
ской интеллигенции до В. И. Ленина и одновременно с
ним высказывали свое сочувственное отношение к борь-
бе китайского народа, осуждали политику держав в Ки-
тае. Так, газета германских социал-демократов «Фор-
вертс» в разгар восстания ихэтуаней опубликовала ста-
тью «Бронированный кулак», в которой действия держав
подверглись резкой критике. «Кто дал право иностран-
цам,— гневно вопрошала газета,— требовать от китай-
цев отказа от своей старой веры?». «Кто дал им (иност-
ранцам.— Н. К.) право делить их страну (Китай.—
Н. К-)?» (251]. Борьба китайского парода охарактеризо-
вана в статье как «священная» и справедливая, авторы
выразили симпатии сражающемуся Китаю. «И хотя мы
скорбим по поводу жертв, понесенных нашей моло-
дежью, проливающей кровь на войне в Восточной Азии,
тем не менее,— подчеркивала газета,— мы не можем не
сочувствовать ее противнику» [251].
А. Бебель, возмущаясь международной интервенцией
в Китае, называет ее «хищническим походом, какой ред-
ко можно встретить в истории» [106, 415]. Гневную речь
с осуждением империалистической политики держав, в
том числе Германии, произносит Вильгельм Либкнехт:
«Каждый народ-иноземец хотел урвать как можно боль-
ше и по возможности лучшие куски из так называемого
„китайского пирога"... А Германия шла во главе посрам-
ленной Европы» [129, 31—32].
Заклеймили позором действия держав, в том числе
и российского правительства, русские революционеры.
55
Л. Дейч, возмущаясь кровавой расправой властей Бла- I
говещенска над беззащитными китайцами, проживавши-
ми в городе, пишет: «Негодование и ужас охватили тог-
да всех порядочных людей» [112, 17]. И далее: «Содрог-
нулся цивилизованный мир, когда впервые появились
известия о вышеуказанных благовещенских ужасах»
[112, 32].
Однако все эти выступления носили скорее эмоцио-
нальный характер. Заслуга В. И. Ленина состоит в том,
что он дал теоретическое обоснование причин и харак-
тера войны Китая с державами в 1900 г., вооружил ис-
ториков марксистской методологией исследования вос-
стания ихэтуаней. Несколько ленинских работ, опубли-
кованных в 1900—1920 гг., содержат положения, прямо
или косвенно помогающие оценить характер восста-
ния ихэтуаней, причины, его породившие.
По горячим следам событий в Китае в конце XIX в.
написана статья «Китайская война», опубликованная в
1900 г. в декабрьском номере газеты «Искра». В ней
В. И. Ленин касается главным образом двух вопросов,
связанных с восстанием: политики держав в Китае и
причин борьбы китайского парода против иностранного
вторжения.
Подвергая резкой критике основные направления
буржуазной историографии, выдвигавшие в качестве
главных причин войны Китая с державами вражду
«желтой расы к белой расе», ненависть «китайцев к ев-
ропейской культуре и цивилизации», В. И. Ленин убеди-
тельно показывает, что борьба китайского народа явля-
ется справедливой реакцией на колониальную политику
иностранных капиталистов. «Могли ли китайцы не воз-
ненавидеть людей,— пишет В. И. Ленин,— которые при-
езжали в Китай только ради наживы, которые пользова-
лись своей хваленой цивилизацией только для обмана,
грабежа и насилия, которые вели с Китаем войны для
того, чтобы получить право торговать одурманивающим
народ опиумом... которые лицемерно прикрывали поли-
тику грабежа распространением христианства?» [1, 379].
В статье особо подчеркивается грабительский харак-
тер политики, которую «давно уже ведут по отношению
к Китаю буржуазные правительства Европы» [1, 379].
В. И. Ленин увидел в политике «аренды» угрозу целост-
ности территории [см. 1, 380].
56
Статья пронизана высоким чувством пролетарского
интернационализма. Автор не защищает «свое» пранп-
гельство, как это делала буржуазная литература, он
гневно изобличает царскую Россию, которая в конце
XIX столетия присоединилась к колониальной политике
держав, и клеймит ее позором. «Политика царского пра-
вительства в Китае,— решительно заявлял В. И. Ле-
нин,— есть преступная политика» [1, 383]. Это определе-
ние в равной степени относится и ко всем остальным
державам, пытавшимся поживиться за счет китайского
парода.
От имени русских социал-демократов и широких сло-
ен трудящихся В. И. Ленин выражает симпатию китай-
скому народу, показывает, к кому проявляли в то вре-
мя ненависть китайские народные массы и почему: «Не
европейские народы ненавидят китайцы — с ними у них
не было столкновений,— а европейских капиталистов и
покорные капиталистам европейские правительства» {1,
379].
Статья призывает к международной солидарности
грудящихся и к борьбе с подлинными врагами трудово-
го народа всего мира: «На всех сознательных рабочих
лежит поэтому долг — всеми силами восстать против
тех, кто разжигает национальную ненависть и отвраща-
ет внимание рабочего парода от его истинных врагов»
[ 1, 383].
В статье «По поводу государственной росписи»,
написанной в 1902 г., В. И. Ленин снова касается «ки-
тайской войны» 1900 г., в которой приняло участие цар-
ское правительство. Он вскрывает ее пагубные послед-
ствия для русского парода, па плечи которого ложились
дополнительные поборы, разоблачает захватнический
характер политики самодержавия, щедро выбрасывавше-
го миллионы «для того, чтобы урвать пожирней кусок
\ Китая» [3, 262].
Мысль о грабительской, эксплуататорской сущности
политики империалистических держав в Китае пронизы-
вает и другие работы В. И. Ленина. В статье «Уроки
кризиса», цитированной выше, как мы видели, нарисо-
вана яркая картина наступления капиталистов Англин,
Германии, Франции, России, Японии па Китай после по-
ражения его в японо-китайской войне. Эта же мысль за-
фиксирована В. И. Лениным в «Тетрадях по империализ-
57
му»: «1895: (Китайско-японская война.) Грабят („де-
лят") Китай. (Япония + Р о с с ия + Англия + Герма-
ния + Франция.)» [12, 668]. В других трудах В. И. Ле-
нин подчеркивает, что мировая буржуазия смотрит на
Китай «только как на кусок добычи» [6, 189], что у нее
единственное стремление «разграбить Китай, начать раз-
дел Китая, оттягать земли у Китая» [8, 28]. В. И. Ленин
заостряет внимание на том обстоятельстве, что необы-
чайно прибыльное помещение капиталов в такие стра-
ны, как Китай, Турция и т. п., активизирует борьбу им-
периалистов по мере сокращения числа такого рода
стран: «Чем меньше осталось стран, в которые можно
вывозить капитал так выгодно, как в колонии и в зави-
симые государства, вроде Турции,— ибо в этих случаях
финансист берет тройную прибыль по сравнению с вы-
возом капитала в свободную, самостоятельную и циви-
лизованную страну, как Соединенные Штаты Амери-
ки,— тем ожесточеннее борьба за подчинение и за раз-
дел Турции, Китая и проч.» [10, 235]. Данное положение
является методологической основой при исследовании
ситуации в Китае накануне восстания.
Неоценимое значение для правильного понимания
событий в Китае в интересующий нас период имеют ле-
нинские труды «Империализм, как высшая стадия капи-
тализма» и «Тетради по империализму». Серьезный ана-
лиз природы и сущности империализма позволяет
В. И. Ленину сделать выводы о политике империалисти-
ческих держав в Азии вообще и в Китае в частности.
В книге «Империализм, как высшая стадия капитализ-
ма» подчеркивается зависимое положение Китая.
В. И. Ленин относит эту страну к полуколониям: «Мы
считаем полезным — для того, чтобы представить пол-
ную картину раздела мира,— добавить сведения, вкрат-
це, и о неколониальных странах и о полуколониях, к
которым мы относим Персию, Китай и Турцию» [11,
377]. В «Тетрадях по империализму» относительно этих
трех стран сделаны такие записи: «Три страны, которые
особенно усердно рвут на части (Турция, Китай, Пер-
сия)» [12, 276]. «Три полуколонии (Турция + Китай +
+ Персия)» [12, 276]. Сущность империалистической по-
литики в Китае — эксплуатация китайского народа:
«Возьмем Индию, Индо-Китай и Китай. Известно, что
эти три колониальные и полуколониальные страны с на-
58
селением в 6—7 сот миллионов душ подвергаются экс-
плуатации финансового капитала нескольких империа-
листических держав: Англии, Франции, Японии, Соеди-
ненных Штатов и т. д.» {11, 416]. В. И. Ленин снова под-
черкивает положение об обострении борьбы держав за
влияние на полузависимые страны: «Борьба из-за этих
полузависимых стран особенно должна была обострить-
ся в эпоху финансового капитала, когда остальной мир
уже был поделен» [11, 379].
Для исследователя восстания ихэтуаней важна так-
же высказанная В. И. Лениным оценка интервенции дер-
жав в Китай в 1900 г. Критикуя Каутского за идеали-
зацию империалистических союзов, за приписывание им
исключительно мирного характера, В. И. Ленин подчер-
кивает кратковременность подобных союзов и сохране-
ние их империалистической сущности. Он писал: «А пре-
мудрый Каутский... отрывает одно звено единой цепи от
другого, отрывает сегодняшний мирный (и ультраимпе-
риалистический — даже ультра-ультраимпериалистиче-
ский) союз всех держав для „успокоения" Китая (вспом-
ните подавление боксерского восстания) от завтрашнего
немирного конфликта, подготовляющего послезавтра
опять „мирный" всеобщий союз для раздела, допустим,
Турции и т. д. и т. д.» [11, 418]. Обличительная характе-
ристика империалистической интервенции в Китае со-
держится в «Тетрадях по империализму»: «1900: Душат
Китай все вместе: Германия + Россия + Соединенные
Штаты + Япония + Англия + Франция» [12, 669].
Ленинское учение об империализме дает ключ к по-
ниманию объективных причин борьбы китайского наро-
да против иностранного вторжения в Китай в конце
XIX в., помогает оценить характер этой борьбы как ан-
тиимпериалистический. Оценка В. И. Лениным между-
народной интервенции в Китае вскрывает захватниче-
скую сущность «союзников», объединившихся для кол-
лективной расправы над повстанцами — ихэтуанями, опа
разоблачает попытки апологетов империализма оправ-
дать вторжение иностранных войск в Китай, представить
это действие лишь как акт защиты своих подданных.
Вопрос о полуколониальном положении Китая
В. И. Ленин поднимает и несколько позже, в «Докладе
комиссии по национальному н колониальному вопросам»
(II Конгресс Коминтерна). Он говорил: «Громадное
59
большинство, насчитывающее больше миллиарда, по
всей вероятности миллиард с четвертью человек... т. е.
около 70% населения земли, принадлежит к угнетенным
нациям, которые или находятся в непосредственной ко-
лониальной зависимости, или же являются полуколони-
альными государствами, как, например, Персия, Тур-
ция, Китай» [13, 241—242].
Определение положения Китая в мире как угнетен-
ной нации, полуколонии, оценка политики держав как
грабительской по отношению к этой стране позволяют
вслед за В. И. Лениным признать справедливость анти-
иностранного выступления китайского парода в конце
XIX — начале XX в.
Работы В. И. Ленина дают возможность правильно
оценить и форму борьбы в период восстания ихэтуаней.
В статье «Горючий материал в мировой политике»
В. И. Ленин подчеркивает, что после русско-японской
войны неизбежен «переход старых китайских бунтов в
сознательное демократическое движение» [4, 179]. Та-
ким образом, восстание ихэтуаней, руководствуясь ука-
занием В. И. Ленина, должно отнести к категории «ста-
рых китайских бунтов», которые являются низшей сту-
пенью, отсталой формой борьбы народных масс.
В. И. Ленин противопоставляет их сознательным демо-
кратическим движениям. Это обстоятельство имеет не-
маловажное значение в связи с наметившейся в совре-
менной китайской историографии тенденцией поднимать
на щит идею бунта, в частности превозносить бунт ихэ-
туаней.
В статье «Исторические судьбы учения Карла Марк-
са» содержится важное ленинское положение, являюще-
еся отправным пунктом для анализа политической си-
туации в Китае накануне восстания. Характеризуя вто-
рой период всемирной истории с момента выхода «Ком-
мунистического манифеста», период 1872—1904 гг„
В. И. Ленин отмечал, что он «отличается от первого
„мирным" характером, отсутствием революций. Запад с
буржуазными революциями покончил. Восток до них
еще не дорос» [7, 2]. Вывод В. И. Ленина, что Восток
(следовательно, и Китай) еще че дорос до буржуазной
революции, приобретает особую актуальность и остроту
в настоящее время, когда некоторые современные ки-
тайские историки, как мы увидим ниже, пытаются наде-
60
лить стихийное патриотическое движение ихэтуаней чер-
i.imii буржуазно-демократической революции.
Труды В. И. Ленина способствуют выработке пра-
вильного подхода к исследованию общественного строя
Китая — проблемы, мимо которой не может пройти исто-
рик, изучающий массовое народное движение. В статье
Демократия и народничество в Китае» содержится ха-
рактеристика феодализма Китая, по словам В. И. Лени-
на, «отсталой, земледельческой, полуфеодальной стра-
ны» [5, 403]. Китайский феодализм, по ленинскому опре-
делению, «основывался па господстве земледельческого
быта и натурального хозяйства; источником феодальной
жсплуатации китайского крестьянина было прикрепле-
ние его к земле в той или иной форме; политическими
выразителями этой эксплуатации были феодалы, все вме-
। те и каждый порознь с богдыханом, как главой систе-
мы» [5, 403—404].
В некоторых работах В. И. Ленина содержится
мысль об отсталости Северного Китая по сравнению с
более передовым промышленным югом страны [6, 190;
9, 139]. Данное положение в определенном смысле про-
ливает свет на организационные н идеологические сла-
бости восстания ихэтуаней, развернувшегося в северных
районах Китая.
Главным участником восстания ихэтуаней, как из-
вестно, являлось крестьянство. Для правильной оценки
его роли в событиях конца XIX в. несомненную ценность
представляют высказывания В. И. Ленина. В работе
«Борьба партий в Китае» содержится характеристика
крестьянства феодального Китая: «Крестьянство, не
имея руководителя в лице пролетариата, страшно заби-
то, пассивно, темно, равнодушно к политике» [9, 139].
Ленинскую мысль о темноте и забитости китайского
крестьянства не хотят принять во внимание некоторые
современные китайские авторы, которые незаслуженно
превозносят и преувеличивают его революционность в
период ихэтуаньского восстания (подробнее об этом
пойдет речь ниже).
Высказывания В. И. Ленина по Китаю заложили ос-
нову марксистской историографии по проблеме восста-
ния ихэтуаней, они являются методологическим указани-
ем для советских исследователей и зарубежных истори-
ков-марксистов.
Глава 2
ИССЛЕДОВАНИЕ ПРОБЛЕМЫ
АНТИИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ
ИХЭТУАНЕЙ В 20-30-е ГОДЫ
20—30-е годы были насыщены острыми внутрипо
литическими событиями в Китае, центральными из ни:
была революция 1925—1927 гг., во время которой серь
езное боевое крещение получила молодая китайска!
компартия. Активизировал наступление на Китай иност
ранный империализм: в 1931 г. Япония захватила ки
тайские северо-восточные провинции. Этот агрессивны!
акт вызвал новую вспышку национально-освободитель
ного движения в стране.
В эти годы Китай продолжает оставаться в центр»
внимания западных буржуазных историков. В само»
Китае па смену феодальной историографии приходи:
буржуазная историческая наука, призванная на служб]
утвердившегося у власти гоминьдана. Вполне понятны!
интерес к Китаю проявляет и японская синология
1 В рассматриваемый период в Японии было издано иескольк»
работ об ихэтуанях. Из исторических работ известна одна статы
Яно Дзинъити «Подлинная картина беспорядков, учиненных баиди
тами-пхэцюанями», опубликованная в историческом журнале «Сига
ку» ([23*3]. Существует несколько произведений мемуарного характера
В воспоминаниях генерал-майора японской армии, участника меж
дународной интервенции 1900 г. Сугавара Сагаэ «Сущность инциден
та па Севере империи Цин» [521 рассматриваются военные дей
ствия «союзной армии», захват Пекина, карательные действия про
тив ихэтуаней. «Дневник осады Пекина» Хаттори Уиокити [57] пере
дает впечатления современника событий 1900 г., свидетелем которьп
оп являлся. К сожалению, у нас не было возможности ознакомить
ся с этими произведениями и выявись концепцию японских авто
ров, поэтому ограничиваемся короткой справкой, составленной i
помощью библиографического указателя Фэрбэнка и Банио «Изу
енне современного Китая в Японии» [248, 601.
62
Победа Великой Октябрьской революции и установ-
ление Советской власти в России создали условия для
быстрого развития марксистского направления в изуче-
нии Китая.
Второй период в целом отличается сокращением
крупных публикаций по восстанию ихэтуаней. За это
время было издано несколько статей по данной пробле-
ме и лишь две монографии, принадлежавшие перу бур-
жуазных авторов: «Китай и Запад» английского истори-
ка Дж. Стайгера, вышедшая в 1927 г., и «История дви-
жения ихэтуаней» китайского историка Чэнь Цзе, опуб-
ликованная в 1931 г.
Рождение китайской буржуазной историографии
Данный период знаменателен для Китая тем, что в
это время в стране появились первые исследовательские
работы китайских буржуазных авторов по истории Ки-
тая, в том числе по восстанию ихэтуаней. Собственно,
эти работы нельзя еще назвать в полном смысле слова
научными, хотя фактический материал в них сгруппиро-
ван по проблемам; в книгах имеются главы и разделы,
цитаты поставлены в кавычки, а имена собственные для
удобства чтения подчеркнуты. Авторы этих работ дела-
ют попытку разобраться в причинах того или иного яв-
ления. Однако отсутствие сносок с указанием на источ-
ник в значительной степени обесценивает фактический
материал, а обилие этого материала, громоздкость ци-
тат и порой отсутствие авторских выводов — следы влия-
ния старой публикаторской формы — делают работы бо-
лее компилятивными, нежели исследовательскими.
Специально восстанию ихэтуаней были посвящены
одна крупная работа — «История движения ихэтуаней»
Чэнь Цзе {224], брошюра Чэнь Гун-фу «Движение ихэ-
туаней и договор 1901 г.» [220] и несколько статей, на-
писанных в период антияпонского освободительного
движения, созвучного антиимпериалистической борьбе
ихэтуаней: Ма И-хан «Первое антиимпериалистическое
движение в Китае» [182], Го Бинь-цзя «Смута [ихэ]цюа-
ней в 1900 г.» {156], Ян Шао-чжэнь «Русско-китапскнй
конфликт на территории трех восточных провинций в
1900 г. и его последствия» [232], У Цзе «Движение ихэ-
туаней как национальная борьба» [193] и др.
63
В очерковых работах по истории Китая также осве-
щалась проблема восстания ихэтуаней. Главы об ихэтуа-
нях имеются в книгах Чэнь Хуая и Мэн Чуна «История
Китая за последние 100 лет» [223], Ван Чуань-се «Ис-
тория Китая на разговорном языке» [155], Ли Тай-фэня
«История Китая за последние 100 лет» [172], Лу Гуан-
юя «Новая история Китая» [178], «История революцион-
ного движения в Китае в новое время» [214], Ли Цзяиь-
нуна «Политическая история Китая за последние
30 лет» [173], Чэнь Гун-лу «Новая история Китая» [219]
и в других.
В Китае за этот период было издано несколько сбор-
ников материалов и мемуаров, касающихся событий кон-
ца XIX в., однако, как и на Западе, уже не в таких
масштабах, как в предыдущий период [см. 32; 35; 62;
65; 66 и др.].
Особый интерес, конечно, вызывает монографическое
исследование Чэнь Цзе, базирующееся на материалах
китайских, японских и западноевропейских источников
(Лао Най-сюань «Исследование происхождения секты
,,Ихэцюань“» [21], хроника цинского двора — «Запись,
которая велась в подворье Дунхуа» [37], «Дневник Цзин
Шаня» [60], дневник Путнама Уила [97] и др.).
Чэнь Цзе воспринял основную идею статьи «Заслу-
ги ихэтуаней перед Китаем» (см. стр. 53 настоящей
работы). На его концепцию, по-видимому, оказали влия-
ние и оценки китайских коммунистов, сформулирован-
ные еще в 20-е годы (об этом см. ниже). Он характе-
ризует восстание как антиимпериалистическое патриоти-
ческое выступление, указывая на его националистиче-
скую сущность: «Ихэтуани — это пример протеста против
империалистического гнета, пример националисти-
ческого движения в нашей стране» [224, 2]. Ихэтуани в
его глазах «настоящие патриоты» [224, 36]. Касаясь при-
чин движения, автор особо подчеркивает два обстоятель-
ства: неравноправные договоры и захват державами ки-
тайской территории.
В книге много внимания уделено вопросу о проис-
хождении союза «Ихэтуань». Чэнь Цзе формально сле-
дует концепции Лао Най-сюаня [224, 7] и связывает ихэ-
туаней с «Байляньцзяо». Вместе с тем, стремясь объяс-
нить причину, толкнувшую консервативную клику на
союз с повстанцами, он делает противоположный Лао
64
Най-сюаню вывод о патриотическом характере союза,
|| его антииностранной сущности, ссылаясь иа лозунг
Поддержим Цин, смерть иностранцам».
Он сообщает некоторые новые сведения об истоках
общества. Начало деятельности союза, по Чэнь Цзе,
и,носится ко времени правления Юнчжэна (1723—1736),
доказательством чему якобы является императорский
указ 1728 г., в котором упоминается о лицах, упражняю-
щихся в приемах кулачного боя и фехтования. И хотя
н этом документе не фигурирует название «Ихэцюань»
(а приемами кулачного боя и фехтования, по-видимому,
занимались различные общества в Китае), это не мешает
автору сделать вывод, на наш взгляд, необоснованный,
что ихэтуани начали действовать задолго до означенно-
го указа [224, 12].
Чэнь Цзе сообщает различные варианты названия
общества «Ихэтуань»: «Мэйхуацюань»; «Цзиньчжун-
чжао» («Покрышка, подобная золотому колоколу»). По
его мнению, первозданное наименование этой организа-
ции было «Цзиуцюань», где два первых иероглифа
(«цзи» и «у») означали название деревень Цзицунь и
У цунь, в которых якобы впервые население стало уп-
ражняться в приемах кулачного боя [224, 12]. Подобно
некоторым авторам начала XX в., он отождествляет
ихэтуаней с союзом «Дадаохуй» [224, 28].
Как известно, общество имело два наиболее попу-
лярных названия — «Ихэтуань» и «Ихэцюань». Автор
пытается объяснить историю этих названий. С его точки
зрения, ихэцюань — это один из приемов кулачного боя.
Но мере того «ак увеличивалось число лиц, овладев-
ших техникой этого боя, произошла, по его мнению, и
смена названия: общество «Ихэцюань» превратилось в
«Ихэтуань» [224, 18].
Китайский историк приводит значительный материал
об идеологии ихэтуаней (ритуалы, приемы достижения
святости, черная магия и др.). Отдельные сведения сов-
падают с данными А. В. Рудакова (категории святости,
описание так называемого общения с богом и др.), что
позволяет предположить, что оба автора пользовались
одними и теми же источниками. В книге имеется и но-
вый материал о божествах, которым поклонялись пов-
станцы. По его утверждению, это были персонажи по-
пулярных пьес и романов {224, 21].
5 H. М. Калюжная
65
В книге не указывается конкретная дата начала
восстания, и вообще оно не ограничивается хронологи-
ческими рамками. По описанию событий в пров. Шань-
дун можно лншь предположить, что движение начина-
ется, по Чэнь Цзе, до 1899 г. [224, 28]. Разбивая книгу на
три раздела, китайский историк тем самым выделяет
три периода в деятельности ихэтуаней. Первый — зарож-
дение—с начала деятельности «Байляньцзяо» до нача-
ла выступления в пров. Шаньдун, как бы предыстория
событий. Второй — наивысший подъем борьбы — с вы-
ступления в Шаньдуне до падения Тяньцзиня. Третий —
поражение движения — со времени падения Тяньцзиня
до заключения договора 1901 г. Это первая попытка
периодизации восстания ихэтуаней, хотя, на наш взгляд,
не вполне удачная (в частности, неопределенно очерчен
первый период, не установлена начальная дата восста-
ния) .
Социальный состав не подвергается в книге специ-
альному исследованию, однако кое-где в работе вкрап-
лены сведения об участниках борьбы, иногда в несколько
туманной формулировке. Так, фраза «среди ихэтуаней
находилась деревенщина» [224, 33] позволяет предполо-
жить, что автор скорее всего имел в виду бедных кре-
стьян. Разрушение железнодорожных станций и теле-
графа Чэнь Цзе связывает с недовольством извозчиков,
лодочников, перевозчиков по каналу, курьеров установ-
лением железнодорожного сообщен ня и телеграфной
связи [224, 30]. Надо полагать, что эти слои населения
автор также считает участниками борьбы. По его мне-
нию, в общество вступали и военные. Вместе с тем он
особо подчеркивает участие в событиях деклассирован-
ных элементов, акцентируя внимание на случаях наси-
лия [224, 30, 32], отмечает симпатии аристократов к пов-
станцам, которые, по его словам, устанавливали в сво-
их домах алтари, читали заклинания [224, 31—32]. Та-
ким образом, хотя и сумбурно, автор попытался пока-
зать участие в движении отдельных слоев китайского
населения, а в некоторых случаях и изложить мотивы,
толкнувшие их па борьбу.
Чэнь Цзе придерживается концепции стихийного за-
рождения движения ихэтуаней. Политику двора в отно-
шении повстанцев он определяет как «помощь», «покро-
вительство», «опора», считает, что поддержка правитель-
66
ством ихэтуаней содействовала разрастанию движения.
«Ихэтуани начали восстание в пров. Шаньдун, когда их
силы были очень незначительны. Едва они получили под-
держку правительства,— подчеркивает он,— восстание
стало быстро разрастаться» [224, 27].
Консервативная клика была настроена на союз с ихэ-
|уанями. Причины таких настроений автор видит в сле-
дующем: во-первых, правительство стремилось «смыть
позор», причиненный Китаю иностранными державами
за 60 лет. Сюда же Чэнь Цзе относит и более частные
мотивы: укрывательство иностранными представителями
Кан Ю-вэя и Лян Ци-чао; покровительство, оказанное
державами Юань Шану, руководителю движения южно-
китайских шэньши в поддержку императора Гуаисюя;
отказ иностранцев одобрить назначение императрицей
Цыси преемника Гуансюю. Во-вторых, лозунг ихэтуаней
«Поддержим Цин, смерть иностранцам», по мысли ав-
тора, убедил Цыси в том, что ихэтуани «верные люди».
В-третьих, сыграла роль, как он выразился, недально-
видность малограмотных придворных вроде Дуаия, яко-
бы слепо поверивших повстанцам [224, 17].
Эта точка зрения Чэнь Цзе, прямо противоположная
господствовавшим в буржуазной историографии пред-
ставлениям об ихэтуанях как об орудии реакционного
цинского двора, привела его к другой крайности: раз
движение ихэтуаней было патриотическим, значит, по-
лучается у него, и мотивы действия двора, поддержи-
вавшего ихэтуаней, были патриотическими и честными.
В книге проводится мысль, что союз Цыси с повстан-
цами основывался на искреннем доверии правящих кру-
гов к участникам движения. «Ихэтуани обладали вы-
сокими моральными качествами и стройной дисципли-
ной,— пишет автор.— К тому же сановники, поверившие
нхэтуаням, говорили, что их искусство священно... Поэ-
тому Цыси поняла, что па высокие моральные качест-
ва и приемы борьбы ихэтуаней можно положиться»
[224, 27].
Чэнь Цзе особо выделил роль губернатора пров.
Шаньдун Юй Сяня, т. е. солидаризировался с большин-
ством феодальных и буржуазных авторов в оценке шапь-
дунского губернатора. Характеризуя деятельность Юй
Сяня, автор сообщает интересную деталь: правитель
Шаньдуна якобы пожаловал повстанцам деньги со сло-
5*
67
вами: «Хорошенько упражняйтесь в вашем искусстве,
чтобы в будущем послужить государству» [224, 28]. Этот
факт мог бы быть важным показателем того, как по-
степенно складывался союз ихэтуаней с правящей вер-
хушкой, однако он не подтвержден ссылкой на источ-
ник и не внушает поэтому доверия.
В монографии подробно говорится о деятельности
ихэтуаней в провинциях Шаньдун и Чжили; подчерки-
вая широкий масштаб движения, Чэнь Цзе приводит
факты народных выступлений против иностранцев и в
других местах Китая. До пего этого не делал ни один
автор.
Подобно статье «Заслуги ихэтуаней перед Китаем»,
Чэнь Цзе отдает должное народному патриотизму, храб-
рости повстанцев. С чувством симпатии рассказывает
он, как ихэтуани, вооруженные самым примитивным ору-
жием, остановили продвижение войск английского адми-
рала Сеймура на Пекин, как они участвовали в оборо-
не фортов Дату от интервентов, то есть приводит новый
материал, подтверждающий его оценку, что ихэтуани —
«действительные патриоты, а не грабители» [224, 36].
Однако методология автора страдает буржуазным объ-
ективизмом.
Отводя специальный параграф описанию храбрости
ихэтуаней, китайский историк вводит и параграф об
их жестокостях без оговорки, что такие явления в то
время были в какой-то мере неизбежны: они отражали
уровень развития народных масс Северного Китая кон-
ца XIX в., а также ожесточение борьбы.
Подчеркивание жестокости ихэтуаней нужно автору
для того, чтобы развенчать народные формы сопротив-
ления, в принципе осудить насильственные методы борь-
бы против иностранных захватчиков. Такие формы и
методы принесли Китаю, по словам Чэнь Цзе, только по-
зор, лишили его финансовых и военных средств, вверг-
ли страну в пучину бедствий [224, 138—139]. Правиль-
ный путь к освобождению от иностранного господства
состоит, по Чэнь Цзе, в изучении Китаем западных
стран и организации конституционного движения, т. е,
он за путь реформ. «Позднее цинское правительство хо-
рошо усвоило ту истину, что нельзя игнорировать За-
пад,— говорится в заключении к книге,— население на-
шей страны также осознало необходимость знакомства
68
с обстановкой во всем мире... В связи с этим вслед за
восстанием народных масс развернулось движение за
конституционные реформы» [224, 139].
Таким образом, оценка ихэтуаней у Чэнь Цзе, хотя
и несравненно более объективная, чем у других буржу-
азных авторов, все же не может быть признана положи-
тельной. Отдавая должное патриотизму повстанцев, он
осуждает насильственные формы их борьбы, и это свя-
зывает его с господствующей — враждебной ихэтуа-
пям— концепцией большинства буржуазных авторов (в
том числе и китайских).
Вывод о патриотическом характере движения свя-
зан в книге с признанием того факта, что причиной вос-
стания была захватническая политика империалистов.
В работе содержится немало фактов, разоблачающих
акты насилия и жестокости армии интервентов в Китае
[224, 122—129]. Однако автор не высказывает своего от-
ношения к подобным действиям представителей запад-
ной цивилизации, не осуждает колониальную политику
держав.
Несмотря на бесспорную ценность собранного в кни-
ге фактического материала и ряда выводов, необходимо
отметить, что работа Чэнь Цзе носит объективистский
характер, ей присущи некоторые черты, сближающие ее
с публикаторскими и компилятивными книгами его
предшественников: текст перегружен цитатами (напри-
мер, на нескольких страницах даются выдержки из
дневников европейцев, полный текст «Заключительного
протокола»), большинство которых не подвергнуто
анализу.
В китайской буржуазной историографии существова-
ли самые различные точки зрения на движение ихэтуа-
пей, отражающие разнородность политических взглядов
китайской буржуазии. Несхожесть оценок касается ха-
рактера движения, политики китайского правительства,
политики иностранных держав. Буржуазные историки
по-разному относятся к участникам борьбы.
Некоторые авторы этого периода поддерживают кон-
цепцию Чэнь Цзе и склонны рассматривать выступле-
ние ихэтуаней как антиимпериалистическое движение,
как национальную борьбу (Ма И-хан, У Цзе [182; 193]).
Другая группа китайских историков, как правило, авто-
ры общих работ по истории Китая, продолжая линию
69
феодальной историографии, характеризует борьбу кон-
ца XIX в. как «смуту ихэтуаней» (Лу Гуан-юй [178, 68],
Чэнь Хуай и Мэн Чуи [223, 202], Чэнь Гун-лу [219, 557]).
Ван Чуань-се следует за западной историографией и
оценивает восстание как проявление чувства отрицания
иностранного, как месть христианам [155, 97].
Если Чэнь Цзе в отношении начала антииностраиной
борьбы отдает приоритет народным йассам, правитель-
ство же у него выступает в роли покровителя, то его оп-
поненты считают инициаторами выступления консерва-
тивных чиновников во главе с императрицей Цыси. На-
пример, Чэнь Гун-лу писал: «Смута разбойников-ихэтуа-
ней была организована консервативными чиновниками,
желавшими смыть позор, нанесенный Китаю держава-
ми» [219, 557]. Его поддерживали Чэнь Хуай и Мэн Чун
[223, 203].
По-разному оценивается и социальный состав участ-
ников движения. Чэнь Цзе, как уже отмечалось, пыта-
ется показать отношение к восстанию различных слоев
китайского населения, уделив достаточно большое вни-
мание трудовому люду. В отличие от него Чэнь Гун-лу
и другие авторы основной акцепт переносят на деклас-
сированный состав движущих сил, огулом, без необхо-
димого анализа причисляют ихэтуаней к «бандитам»,
«бездельникам», «невежественным смутьянам» [219,
500, 506, 557], именуют их «сельскими бездельниками»
и «хулиганами» [223, 203], «бандитской партией»
[178, 69].
Описывая вождей ихэтуаней, Чэнь Гун-лу, напри-
мер, вместо их социального положения сообщает о дур-
ных наклонностях. Цао Фу-тянь, по его словам, заядлый
опиекурилыцик [219, 506]. Однако автор «Новой истории
Китая» не мог полностью игнорировать объективную дей-
ствительность. Он понимает, что одни «бездельники» не
смогли бы поднять страну па такое мощное выступление
против империалистов, и вынужден признать, что к ихэ-
туаням «присоединился глупый народ» [219, 502], веро-
ятно имея в виду представителей трудовых слоев. В то
же время он особо подчеркивает участие в восстании
консервативных чиновников [219, 557].
Характерная черта книги Чэнь Гун-лу и книг дру-
гих авторов, поддерживавших его концепцию,— выпячи-
вание актов насилия со стороны повстанцев и умалчи-
70
вание о кровавом терроре союзных войск во время иХ
пребывания на территории Китая. Чэнь Гун-лу открыто
оправдывает политику держав в Китае их мнимым
стремлением «привить Китаю систему, существующую
на Западе» (219, 518], т. е. повторяет версию западно-
европейских ученых о цивилизаторской миссии иностран-
ных держав. Особенно настойчиво восхваляет он «бес-
корыстную» политику американского империализма. Го-
воря о борьбе держав за концессии после поражения
движения ихэтуаней, автор смакует факт неучастия в
ней представителей США (219, 542], демонстрируя свои
проамериканские симпатии, тенденциозность в освеще-
нии политики правительства Америки. В других рабо-
тах хотя и не осуждаются действия держав, тем не ме-
нее не выражается и одобрение их политике.
Китайская буржуазная историография полностью вос-
приняла феодальную концепцию о происхождении сою-
за «Ихэтуань». По единодушной оценке буржуазных
авторов, ихэтуани — это ветвь «Байляньцзяо» (155, 97;
178, 69; 223, 202; 219, 501], хотя, за исключением Чэнь
Цзе, никто подробно не касался этого вопроса.
Хронологические рамки восстания не занимали вни-
мания буржуазных историков. У Чэнь Гун-лу на этот
счет существует противоречие: в одном месте в качестве
начальной даты оп указывает 1898 г., а через несколько
страниц— 1899 г. (219, 500, 502]. Другие авторы, напри-
мер Лу Гуан-юй, Чэнь Хуай н Мэн Чуи, ограничивают
события 1900 г. (178, 68; 223, 202].
Необходимо отметить, что, отрицая в принципе на-
родную борьбу против иностранного засилья, настаивая
на необходимости мирного подражания Западу, многие
авторы указывают на какие-то положительные последст-
вия движения ихэтуаней (исключением является рабо-
та Чэнь Гун-лу). Ваи Чуапь-се и Лу Гуап-юй подчерки-
вают, что ихэтуани «укоротили жизнь династии Цнн»
1155, 97; 178, 68]. Чэнь Цзе отмечает рост авторитета
Китая в глазах иностранных держав, они, по его сло-
вам, поняли, что «нельзя игнорировать китайскую на-
цию» (224, 139].
В итоге следует отметить, что китайская буржуазная
историография, и в первую очередь книга Чэнь Цзе,
внесла определенный вклад в изучение проблемы вос-
стания ихэтуаней. В работах прозвучала в общем пра-
71
пильная оценка характера восстания как патриотиче-
ского выступления, как национально-освободительного
движения, направленного против империализма. Китай-
ские историки предложили первую периодизацию борь-
бы ихэтуаней, территориально расширили выступление,
ограничиваемое ранее лишь северными провинциями.
Вместе с тем по ряду вопросов они восприняли феодаль-
ную концепцию или точку зрения западных буржуазных
авторов. От феодальных авторов они заимствовали оцен-
ку происхождения союза «Ихэтуань» от «Байляньцзяо»,
от западных историков — оправдание политики иност-
ранных держав. Подобно тем и другим, китайские бур-
жуазные историки осудили борьбу китайского народа.
«Новые» концепции в западном китаеведении
Второе двадцатилетие XX в. отмечено в западной ис-
ториографии переходом от компилятивных работ к пер-
вым обобщениям, хотя еще базирующимся на доволь-
но ограниченном круге источников.
В этот период были опубликованы монография
Дж. Стайгера «Китай и Запад» [278] и несколько науч-
ных статей источниковедческого характера, анализиро-
вавших вопрос подлинности дневника китайского санов-
ника Цзин Шаня2. Внимание данному вопросу уделили
историки Дайвэндак [244—247], Льюисоп [265], Джон-
стон [256].
Главы об ихэтуанях имеются в обших работах по
истории Китая: Л. Лайела «Китай» [267], К. Латуретта
«Китайцы, их история и культура» [262а]. Различные ас-
пекты политики иностранных держав, в том числе нака-
нуне и во время восстания ихэтуаней, раскрыты в ис-
следованиях пс .международным отношениям Ф. Джо-
зефа, К- Уэйта, У. Лангера, К. Рэмера [257; 285; 261;
274] и др. [см. 262; 289].
2 По утверждению Э. Бэкхауза, дневник обнаружен им во
время пожара 18 августа 1900 г. в кабинете Цзин Шаня, отстав-
ного сановника, дальнего родственника императрицы Цыси. Днев-
ник был передан в Британский музей, где хранится по настоящее
время. Некоторые историки оспаривают подлинность этого доку-
мента [см. 272, 272—284].
72
Продолжалась работа по сбору, переводу и публи-
кации источников, основное внимание было уделено пе-
реводу китайских источников. В 1924 г. голландский про-
фессор Дайвэндак сделал новый перевод дневника Цзин
Шаня [85]. Его текст сильно отличался от первого пере-
вода, осуществленного в 1910 г. Бэкхаузом [235]. Неко-
торый материал об ихэтуанях содержится в книге Мак-
Нэйра [90]. Это отрывки из различных случайных доку-
ментов: выдержки из указа от 21 ноября 1899 г. (дата
не обозначена, мы установили ее по содержанию доку-
мента), из обращения китайского правительства к Анг-
лии (1 июля 1900 г.), из дневника Цзин Шаня, из вос-
поминаний дочери китайского посла во Франции, неко-
торое время состоявшей при императрице Цыси в ка-
честве первой дамы, и других документов, освещающих
по преимуществу отношения китайского правительства
с державами в период восстания.
Характерная особенность исследований по ихэтуа-
ням— отход от распространенной в предыдущий период
теории происхождения союза «Ихэтуань».
Главным представителем западной историографии
был английский историк Дж. Стайгер — автор моногра-
фии «Китай и Запад». Его работа основывалась на за-
падных и переведенных на западные языки китайских
источниках, автор использовал всю литературу на за-
падноевропейских языках (книги Морза, Смита и др.).
Подобно Смиту, Стайгер отверг неудовлетворитель-
ное, по его мнению, определение движения как восста-
ния, ибо такое наименование, по его словам, снимает
вину с императрицы за происшедшие события [278, XI].
В то же время он справедливо подверг критике концеп-
цию, рассматривающую борьбу ихэтуаней лишь как ан-
тихристианское выступление. С точки зрения английско-
го историка, события 1898—1900 гг. нельзя считать уз-
ким заговором (с этим мнением трудно не согласиться).
Выступление ихэтуаней, по его оценке, плод «давнишне-
го сопротивления прогрессу» [278, 282], борьба старой и
повой цивилизаций. Таким образом, он фактически пов-
торяет старый тезис начала XX в.: «Выступление не бы-
ло кульминационным пунктом только серии событий, ус-
коренных оккупацией Германией Цзяочжоу в ноябре
1897 г., и даже не результатом поражения Китая в вой-
не с Японией в 1894—1895 гг. Оно было кульминацией
73
взаимоотношений между нациями Запада и Азии на про-
тяжении четырех веков и имеет свое происхождение в
значительных расхождениях между цивилизацией „Ста-
рого Востока11 и более новой цивилизацией, поднесенной
к его дверям купцами, миссионерами и военными Евро-
пы и Америки» (278, XII].
Однако автор не мог не согласиться, что агрессия
держав сыграла определенную роль в развязывании со-
бытий: «Продолжающееся давление иностранных тре-
бований подтолкнуло китайское правительство к дей-
ствиям» [278, 81].
В книге подробно анализируются происхождение и
характер союза «Ихэтуань». Отстаивая, как мы увидим
ниже, концепцию о руководстве ципским правительством
антииностранной борьбой, Стайгер повторил и развил
мысль Харта, а также высказывания В. В. Корсакова и
Савара Токузукэ, рассматривавших ихэтуаней как от-
ряды местной самообороны (автор ни словом не упомя-
нул о работах предшественников, хотя книгу своего со-
отечественника Харта хорошо знал). Стайгер полностью
отвергает взгляд на ихэтуаней как на тайный еретиче-
ский союз. Полемизируя с Лао Най-сюанем, он утверж-
дает, что традиционное мнение, будто общество «Ихэ-
цюань» по своему происхождению было еретической и
революционной организацией, которая затем была при-
влечена вдовствующей императрицей и ее последовате-
лями и направлена против ненавистных иностранцев,
должно быть отвергнуто. «Невозможно поверить,— заяв-
ляет он, полагаясь более па эмоции, чем на источни-
ки,— что тайное общество, имеющее революционные це-
ли, отбросило их и развернуло кампанию против хри-
стианства» [278, 129—130].
«„Отряды справедливости и гармонии11 (так автор
переводит название „Ихэтуань11.— Н. К.),— по мнению
английского историка,— были совершенно законной и
привычной организацией местной обороны, а после 5 но-
ября 1898 г. они были особо разрешены и одобрены
специальным декретом» [278, 132]. Итак, автор считает,
что ихэтуанн — детище правительства, подтверждением
чему является и их девиз «Поддержим Цин». Кстати,
английский историк раскопал интересный материал, со-
держащий самое раннее упоминание о лозунге в под-
держку династии Цин. Он нашел запись в журнале
74
иезуитской миссии, расположенной в юго-восточной чН-
гги пров. Чжили, которая сделана в октябре 1898 г.
В пей грво!рилось о появлении отряда ихэтуаней, на зна-
мени которого было начертано «Повинуемся Цинам,
смерть европейцам» [278, 132].
Отождествив ихэтуаней с сельским ополчением (сян-
туани), Стайгер и культовые обряды общества выдает
за обычные военные занятия [278, 143]. Хотя вопрос о
происхождении- общества еще полностью не изучен,
большинству современных историков кажется сомнитель-
ным вывод автора о тождестве организаций ихэтуаней
и сянтуапей. На наш взгляд, заслуживает внимания
вывод автора об отсутствии у союза «Ихэтуань» револю-
ционных традиций (подробнее об этом вопросе см.
стр. 170—172 настоящей работы).
Стайгер специально не исследовал вопроса о хроно-
логических рамках восстания. В качестве начальной да-
ты появления ихэтуаней он указывает 1898 г. [278, 137],
их борьбу против империалистической агрессии ограничи-
вает несколькими месяцами 1900 г. (с падения фортов,
г. е. после 17 июня 1900 г., до захвата иностранными
войсками Пекина). Такое сужение хронологических ра-
мок движения ихэтуаней характерно и для работ более
раннего периода.
Что касается состава общества, то, подобно многим
предыдущим исследователям, в частности Морзу, Стай-
гер подчеркивал роль в нем деклассированных элемен-
тов: он утверждал без ссылки на источник, что при
формировании отрядов ихэтуаней «с самого начала был
взят курс на прием головорезов и бездельников» [278,
137]. Однако, оценивая выступление в целом, автор при-
шел к заключению, что в Северном Китае оно в конеч-
ном счете превратилось во всеобщее народное движение
[278, 245]. В книге особо выделено студенчество и чи-
новничество, оказавшее, с точки зрения Стайгера, серь-
езное влияние па формирование среди населения чувст-
ва «воинствующего национального патриотизма», при-
ведшего к вспышке в конце 90-х годов XIX в. [278,
125—127].
В книге много внимания уделено политике ципского
правительства после поражения движения за реформы.
Стайгер делает вывод, что консервативная клика пре-
жде всего была озабочена поисками путей спасения пре-
75
стнжа династии, которой угрожали якобы три опасности:
аитидииастическое движение, могущее возникнуть в лю-
бой части империи, если маньчжурские правители не
положат конец агрессии западных держав; стихийное
народное восстание против иностранцев; раздел держа-
вами Китая. «Для того чтобы избежать всех этих опас-
ностей,— полагает автор книги „Китай и Запад",— не-
обходимо было восстановить престиж правительства
как дома, так и за границей. Нужно было убедить боль-
шинство китайского народа, что китайская династия еще
в состоянии выполнить свой долг... Необходимо было
также убедить иностранных дипломатов, что к Китаю
можно еще относиться с уважением и что правительство
полно решимости сохранить национальный суверенитет
и независимость Китая» [278, 89].
Для выполнения этих задач и были созданы, по мне-
нию английского ученого, добровольческие отряды мест-
ной самообороны под названием «Ихэтуань». Однако он
подчеркивал, что мероприятия китайского правительст-
ва поначалу носили оборонительный характер; в этом
отличие его суждений от взглядов некоторых его пред-
шественников, в частности Морза. По словам Стайгера,
хотя основным принципом политики китайского прави-
тельства «было сопротивление всем иностранным требо-
ваниям, которые бы угрожали суверенитету Китая...
этот аспект политики правительства смягчался желани-
ем, очевидно искренним, сохранить мирные и дружеские
отношения с державами, пока это возможно» [278, 107].
По мысли Стайгера, императрица, создавая органи-
зацию «Ихэтуань», не ставила цель использовать ее про-
тив иностранных представителей из боязни междуна-
родных осложнений. Лишь после атаки иностранцев на
форты Дату, следует его вывод, «пекинское правитель-
ство толкнуло боксеров — само или под давлением их
лидеров — на действия, нарушавшие принципы Конфу-
ция» [278, 234].
Исходя из посылки, что «Ихэтуань» — это детище
правительства, оценивалась и политика местных чинов-
ников, в частности губернаторов пров. Шаньдун. Так,
Юй Сяня автор считал не только покровителем ихэтуа-
ней, но и основателем общества «Дадаохуй» [278,
238] (что, судя по существующим источникам, не со-
ответствует действительности). Даже в политике Юань
76
Ши-кая, принимавшего, ио общему признанию истори-
ков и современников восстания, крутые и жестокие ме-
ры против повстанцев с использованием военной силы,
Стайгер видел крен в сторону «уговаривания»: «Главная
надежда Юаня в деле приостановления распростране-
ния ихэтуаней заключалась в обращении к благоразу-
мию» [278, 172].
Стайгер, правда, открыто возложил вину за события
в Китае на западные державы: «Главная ответственность
за обстоятельства, которые привели к трагедии 1900 г.,
.лежит на западных державах, на их официальных и не-
официальных представителях в Китае» [278, 276—277].
Однако он обвинял державы не в захватнической по-
литике в отношении Китая, а в тактических промахах.
Иностранные представители, по его словам, не поняли
существа переворота, происшедшего в сентябре 1898 г.,
представив его в виде «дворцовой интриги»; они полно-
стью игнорировали все признаки приближавшихся бес-
порядков (концентрации войск, указы о создании мест-
ной милиции); усиливая дипломатическое давление и вы-
нуждая китайское правительство идти на уступки, они
ослабляли уважение народа :к властям. Автор считал, что
дипломаты неправильно вели себя, когда по первому
сигналу миссионеров предъявляли чрезмерные требова-
ния китайскому правительству, а это создавало у по-
следнего впечатление, что «иностранные державы про-
сто искали предлога для дальнейшего унижения им-
перии». В заключение он делает вывод, что каждый
шаг, предпринятый дипломатическим корпусом, «способ-
ствовал усилению беспорядка и приближал окончатель-
ную катастрофу» [278, 276—277]. Таким образом, «об-
винение» Стайгера преследовало цель оказать помощь
империалистическим правительствам выработать пра-
вильную тактику в Китае и подобных странах, предосте-
речь державы от опрометчивых шагов в будущем, пока-
зать на примере Китая, что для успешного проведения
колониальной политики надо действовать тоньше, умнее,
с большим знанием обстановки в стране.
Стайгер, в сущности, признавал, что восстание ихэ-
туаней сыграло известную роль для сохранения целост-
ности Китая, ибо после восстания, по его выражению,
«несколько канцелярий Европы выбросили в мусорную
корзину планы раздела страны» [278, XII—XIII]. Одна-
77
ко, как апологет колонизаторской политики держав, oil
осуждал вооруженную борьбу против экспансии импе-
риализма. Выступление ихэтуаней он называл «беспо-
лезной, хотя вполне объяснимой попыткой найти осво-
бождение от давления со стороны внешнего мира» [278,
283], ибо, с его точки зрения, «лучшая надежда на про-
должение национального существования лежит не в об-
ращении к оружию, а в культурной солидарности наро-
да» (278, XIII].
В работе Стайгера «Китай п Запад» привлечены но-
вые источники (например, о ранней деятельности сою-
за «Ихэтуань»); она носит полемический характер, что
выгодно отличает ее от предшествующих работ; в ка-
честве приложения имеет аннотированную библиогра-
фию западноевропейских книг и материалов о восстании
[278, 324—331]. Однако монография построена на не-
большом числе переведенных китайских источников, вы-
воды не всегда убедительно аргументируются фактами.
Концепция происхождения союза «Ихэтуань» вызывает
сомнение. Работа Стайгера, подобно многим предыду-
щим, страдает тенденциозностью.
Авторы общих работ по Китаю (К. Латуретт, Л. Лай-
ел) в основном следовали за Стайгером, хотя по не-
которым вопросам у них были свои суждения. В отли-
чие от своего предшественника они не делали акцента
на том, что движение ихэтуаней направлено против ев-
ропейской цивилизации, а характеризуют его просто как
антииностранное [262а, 414; 267, 192]. Определение при-
чин восстания совпадает во многом с оценками авто-
ров предшествовавшего периода (А. В. Рудаков, П. Кле-
ментс и др.). Латуретт, например, подчеркивает, что
причинами восстания являлись поражение Китая в вой-
не с Японией, захват европейцами портов, железнодо-
рожное строительство, осуществляемое иностранцами,
угроза территориального раздела, неприязнь к иностран-
цам. Немаловажным фактором, способствовавшим воз-
никновению движения, являлся, по его мнению, голод
[262а, 415], на что указывали и некоторые авторы пер-
вого двадцатилетия (Морз, Кордье).
По вопросу о происхождении общества «Ихэтуань»
Латуретт повторяет мнение Стайгера, характеризуя это
общество как народное ополчение, провозгласившее ло-
зунг «Защитим Цин, смерть иностранцам» [262а, 415].
78
Лайел также не считает ихэтуаней тайной сектой. По
его определению, это своеобразные объединения для
спортивных занятий (267. 191].
Оценка социального состава тождественна оценкам
многих буржуазных авторов. Латуретт делал упор на
деклассированном составе общества: «Их членами со-
стояли многие хулиганы» [262а, 415], а Лайел подчер-
кивал участие в движении господствующих классов:
«Многие мандарины и джентри поддерживали его (дви-
жение.— Н. К.) в надежде, что оно позволит им изба-
виться от ненавистных иностранцев... Многие ведущие
генералы симпатизировали боксерам» [267, 192].
В определении хронологических рамок восстания, в
частности его начальной даты, оба автора не соглашают-
ся с оценкой Стайгера, а присоединяются к группе пред-
шественников, считавших, что выступление ихэтуаней на-
чалось в 1899 г. [262а, 415; 267, 191].
Позиция китайского правительства в книге Латурет-
та напоминает концепцию Стайгера — императрица санк-
ционировала борьбу ихэтуаней; особо подчеркивается
роль Юй Сяня, по словам автора, враждебно относив-
шегося к иностранцам и покровительствовавшего ихэтуа-
пям [262а, 414]. Лайел подчеркивал колебания Цыси, не
решавшейся подавить восстание из боязни вызвать аити-
династийную борьбу [267, 192—194].
Период 20—30-х годов в западной историографии
выглядит значительно беднее предыдущего с точки зре-
ния числа опубликованных работ об ихэтуанях. По ряду
вопросов буржуазные авторы восприняли старые оценки,
вместе с тем была сделана попытка предложить новую
концепцию происхождения союза «Ихэтуань». В иссле-
дованиях слабо используются источники, полностью от-
сутствуют оригинальные китайские материалы. Группа
историков внесла определенный вклад в развитие источ-
никоведческой науки, хотя их разработки коснулись
лишь одного источника — «Дневника Цзин Шаня».
Первые попытки марксистской трактовки восстания
ихэтуаней
Установление социалистического строя в России спо-
собствовало активному развитию марксистской историо-
графии, основы которой, как известно, были заложены
79
В. И. Лениным. В 20—30-е годы в Советском Союзе и
Китае сделаны первые попытки оценить восстание ихэ-
туаней с марксистской позиции.
В середине 20-х годов в Китае на страницах комму-
нистического журнала «Сяндао» было опубликовано не-
сколько статей об ихэтуанях, принадлежавших перу
видных китайских коммунистов: Пэн Шу-чжи «Империа-
лизм и движение ихэтуаней» [185], Цай Хэ-сэня «Ихэ-
туани и национальная революция» [201], Чжан Тай-лэя
«Ленин и ихэтуани» [208], Цюй Цю-бо «Значение дви-
жения ихэтуаней и перспективы „движения 30 мая“»
[207] и др.
Серьезное влияние па формирование точки зрения
членов КПК в отношении выступления ихэтуаней ока-
зали труды В. И. Ленина. К 1925 г. в Китае было пере-
ведено свыше 20 ленинских работ, в том числе «Ки-
тайская война» (перевод был сделан в 1924 г. Жэнь
Би-ши и обнародован органом китайской компартии —
журналом «Синьципняпь», 1924 г., № 4), «Империализм,
как высшая стадия капитализма» («Миныо жибао»,
1924 г., приложение, перевод Ли Чупь-фаия), «Государ-
ство и революция» («Миньго жибао», 1924 г., прило-
жение, перевод Чжан Тай-лэя), «Обновленный Китай»
(«Синьциннянь», 1924 г., № 4, перевод Чжун У) и др.
[см. 211].
Статьи китайских коммунистов носили публицисти-
ческий характер. Авторы не были профессиональными
историками и не претендовали на глубокое исследова-
ние. Их прежде всего интересовала общая оценка дви-
жения ихэтуаней, его место в истории Китая, а также
уроки, которые они могли извлечь для будущей борьбы
китайского народа.
Наиболее подробно разобрал события конца XIX в.
Пэн Шу-чжи. Показав формы и методы проникновения
в Китай иностранного капитала (экономические, поли-
тические, идеологические), автор приходит к выводу, что
страна становилась «колонией международного импе-
риализма» [185, 647], а выступление ихэтуаней являлось
естественной реакцией на политику держав, протестом
против иностранной агрессии в Китае, «подлинно на-
циональным массовым антиимпериалистическим движе-
нием» [185, 646].
Пэн Шу-чжи признает, что общество «Ихэтуань»,
80
возглавившее борьбу, уходило корнями в глубь в?клп и
было связано с «Байляпьцзяо», основная цель которого,
по его словам, заключалась в «борьбе против гнета чу-
жеземной нации» [185, 650]. Последователи «Байлянь-
пзяо» боролись в свое время против монгольского вла-
дычества, а затем против завоевавших Китай маньчжу-
ров. Однако вопреки своему происхождению ихэтуани,
как утверждает Пэн Шу-чжи, отошли от антидинастий-
поп программы и сделали это по очень простой, с его
точки зрения, причине: «Ихэтуани — эти подлинные на-
циональные революционеры феодальной эпохи полагали,
что в то время единственным врагом, который эксплуа-
тировал и угнетал китайский народ, был международ-
ный империализм, а не маньчжурская нация, поэтому
они изменили курс, отбросили старую ненависть к мань-
чжурскому правительству и выступили против империа-
лизма» [185, 651]. Это довольно примитивное и наивное,
идеализирующее повстанцев объяснение причин отхода
ихэтуаней от традиционных целей «Байляпьцзяо» пред-
ставляет для пас интерес с точки зрения трактовки ав-
тором характера союза «Ихэтуань» и его программы,
из которой он полностью исключает борьбу против ди-
настии Цин.
Пэи Шу-чжи касается социального состава ихэтуа-
пей. Основную силу движения, по его словам, составля-
ли крестьяне и ремесленники, а также деклассированные
элементы и представители ученого сословия. Все они,
по мнению автора, собственными глазами видели, что
па рынках почти нет китайских товаров, повсюду они
встречались с иностранными солдатами, перед их глаза-
ми были иностранные концессии, они знали о существо-
вании контрибуций, наблюдали деятельность мисси-
онеров. Это производило сильное впечатление и тол-
кало на борьбу. Тут уж не до мести маньчжурам [185,
651].
Пэн Шу-чжи считает ошибочным подход к реакци-
онной клике Цыси как к первопричине антииностранной
борьбы, однако, по его мнению, отдельные ее предста-
вители (Юй Сянь, Дуань) играли роль запала в разра-
зившемся взрыве [185, 651].
В статье дана неоправданно высокая оценка движе-
ния ихэтуаней. По мнению Пэн Шу-чжи, его историче-
ское значение «не меньше Синьхайской революции и
6 Н. М. Калюжная
81
„движения 4 мая“» (185, 652]. Отрицая антидинастийную
направленность борьбы, автор в то же время преувели-
чивает революционность ихэтуаней. Вместе с тем ки-
тайский коммунист отмечает и серьезные слабости дви-
жения. Он полагает, что повстанцы терпели поражение
из-за того, что движению были присущи отсталые орга-
низационные и идеологические формы борьбы (это вы-
ражалось, в частности, в стремлении к возврату стари-
ны); оно было использовано реакционным классом фео-
далов; участники движения не видели исторической пер-
спективы и не были вооружены научным революционным
методом [185, 652]. Он понимает, что это слабости не
субъективного порядка, а результат объективных исто-
рических условий Китая.
Движение ихэтуаней для Пэн Шу-чжи является хо-
рошим .историческим (примером, из которого можно из-
влечь уроки для грядущей борьбы китайского народа.
Прежде всего он считает, что китайский народ должен
воспринять у ихэтуаней идею массового национального
революционного движения; он должен видеть перспекти-
ву исторического развития и идти по пути прогресса, а
не возвращаться к старине; он не должен блокировать-
ся с реакционными группировками, использовать пере-
довую научную революционную организацию и тактику
борьбы [185, 652].
С высокой оценкой характера и значения восстания
ихэтуаней, высказанной Пэн Шу-чжи, полностью соли-
даризировался Цай Хэ-сэнь. Он также определял его как
«национальное революционное движение» [201, 652],
значение которого «выше Синьхайской революции» [201,
653].
Наиболее объективно подходит к выступлению ихэ-
туаней Цюй Цю-бо: «Антиимпериалистическое нацио-
нально-освободительное движение» [207, 1168]. Вопрос
о взаимоотношениях правительства с повстанцами в его
статье ставится резче, чем у Пэн Шу-чжи. Он считает,
что ихэтуани были использованы консервативной кликой
для укрепления ее господства, для отпора прогрессивно-
му движению реформаторов и таким образом стали ору-
дием реакционных аристократов [207, 1168].
Больше, чем Пэн Шу-чжи, Цюй Цю-бо останавлива-
ется на слабостях движения. Он вскрывает реакци-
онную идеологию повстанцев — религиозность, мисти-
82
цизм, отрицание всего иностранного (иностранные това-
ры, современная наука, культура), поклонение идее
китаецентризма, провозглашение процинского лозунга.
Одним из главных недостатков движения, по его мнению,
была старая, отсталая форма борьбы [207, 1167—1168].
Однако в принципе автор сочувствует движению ихэ-
туаней, которое возникло в ответ на империалистиче-
скую агрессию.
С симпатией отозвался о борьбе ихэтуаней и Цай
Хэ-сэнь. Он назвал ее «священной войной», поскольку
она велась против грабителей Китая [201, 653]. Учиты-
вая горький опыт борьбы ихэтуаней, Цай Хэ-сэнь под-
черкивает необходимость воспитания масс в духе про-
летарской солидарности, «ибо только таким путем мож-
но осуществить революцию в Китае, можно вести борь-
бу с международным империализмом и его когтями и
зубами — китайским милитаризмом» [201, 654].
Большой интерес представляет статья Чжан Тай-лэя
«Ленин и ихэтуани». Отметив, что в 1919 г. советское
правительство отказалось от привилегий, полученных
Россией по договору 1901 г., Чжан Тай-лэй подчеркива-
ет принципиальное различие между политикой самодер-
жавия и первого пролетарского государства: «Характер
старого, царского правительства — полная противопо-
ложность советскому правительству, поэтому и их отно-
шения к Китаю совершенно разные» [208, 654]. Китай-
ский коммунист отдает должное интернационалистиче-
ским принципам советского государства, принципам
«объединения с мировым пролетариатом и угнетенными
нациями» [208, 654], провозглашенным В. И. Лениным.
Автор знакомит китайских читателей со статьей
В. И. Ленина «Китайская война». Высоко оценивая ее,
он подчеркивает сочувственное отношение В. И. Лени-
на к борьбе китайского народа в период восстания ихэ-
туаней. С большой теплотой Чжан Тай-лэй говорит о
Ленине, о Советской России — друге угнетенных наций в
борьбе против империализма, за национальное освобож-
дение: «Ленинское учение об империализме и угнетен-
ных нациях, созревшее 20 лет тому назад, 20 лет спустя
осуществилось на практике. Вот почему Советская Рос-
сия стала лучшим другом колоний, борющихся против
империализма, вот почему Ленин стал символом нацио-
нальной свободы» [208, 655].
6*
83
Коммунистическая литература Китая 20-х годов име-
ла политическую направленность, она ставила перед со-
бой цель революционного воспитания народных масс
страны, для чего использовала примеры из истории свое-
го государства. В период, когда страна, все еще нахо-
дившаяся на положении полуколонии, переживала ре-
волюционный подъем, восстание ихэтуаней с его отри-
цательными и положительными чертами являлось хо-
рошим примером для коммунистической пропаганды.
Хотя оценки, даваемые коммунистами, не лишены недо-
статков, в целом их статьи сыграли положительную
роль: они учили теории и тактике революционной борь-
бы, воспитывали массы в духе пролетарской солидарно-
сти, в духе дружбы с Советским Союзом.
В 20—30-е годы огромный интерес к китайской исто-
рии и вообще к Китаю проявляли советские историки.
Это было время больших дискуссий по ряду вопросов
настоящего и прошлого Китая, по социально-экономиче-
ским проблемам [см. 136, 126—271].
Хотя участники дискуссии и не обсуждали про-
блемы восстания ихэтуаней, но это не означает, что
оценки советских историков по этому вопросу были тож-
дественны.
Первые высказывания о восстании ихэтуаней содер-
жатся в специальных статьях: Д. М. Поздпеев «Боксер-
ское движение как этап освободительной борьбы в Ки-
тае» [143], А. Д. Полов «Боксерское восстание» (преди-
словие) [14], М. И. Барановский «Папа и восстание бок-
серов» [102], П. А. Гриневич «Боксерское восстание»
[110], Е. Сугробов «Народное восстание в Китае» [148].
Авторы работ по истории Китая и международным от-
ношениям также проявляли интерес к данному вопросу:
см. А. Е. Ходоров «Страничка из революционной исто-
рии Китая» [151], Н. В. Кюнер «Очерки новейшей поли-
тической истории Китая» (гл. IX: «Политическая реак-
ция и боксерское движение») [128, 104—113], «История
революционного движения в Китае в XIX и XX веках»
(гл. V: «Боксерское движение») [121, 1—33], А. Е. Хо-
доров и М. П. Павлович «Китай в борьбе за независи-
мость» [152] и др. [126; 140; 145].
В этот период в Советском Союзе публиковались
не только научные исследования, но и различные доку-
менты. В 1926 г. А. Д. Поповым, работником Архива
84
Внешней политики России3, была предпринята первая
попытка издания материалов об ихэтуанях, хранящихся
в данном архиве [14]. Всего было обнародовано 49 доку-
ментов разного характера: депеши российского послан-
ника в Пекине, всеподданнейшие записки министра ино-
странных дел, переписка русских финансовых агентов
с министерством финансов, переводы указов китайского
императора, прокламаций ихэтуаней и т. д. Документы
главным образом освещали вопросы международной по-
литики в период восстания. Подбор документов страда-
ет известными недостатками: политика китайского пра-
вительства освещается недостаточно объективно (отоб-
раны лишь указы о поддержке повстанцев), несколько
односторонне раскрывается политика царской России.
Материалы слабо прокомментированы, переводы китай-
ских документов не выверены (некоторые из них зна-
чительно отступают от подлинника). Тем не менее пуб-
ликация документов принесла определенную пользу в
изучении восстания ихэтуаней.
Среди работ по ихэтуаням по объему и глубине ана-
лиза заметно выделяется статья П. А. Гриневича, спе-
циалиста по истории Китая, прекрасного знатока китай-
ского языка4. В отличие от других авторов Гриневич
привлек для своего исследования обильный материал на
русском, западноевропейских и китайском языках, вы-
двинул ряд новых проблем, по-своему осветил некото-
рые старые вопросы. В основу методологического фунда-
мента его исследования были положены произведения
В. И. Ленина. Советский историк пришел к выводу, что
восстание ихэтуаней — не случайное явление, тем более
оно не является результатом интриг двора. Причины
кроются в закабалении державами Китая. Однако если
отдельные буржуазные авторы, также увидевшие отри-
цательную роль держав в развязывании событий в Ки-
тае, главным образом делали упор на политическом ас-
пекте данного явления (посягательство на националь-
ный суверенитет), то Гриневич ставит вопрос под углом
зрения экономического гнета и прежде всего трудящих-
ся масс. Он подчеркивает, что «события, начиная с вой-
ны 1894—1895 гг., чрезвычайно обострили положение
3 Об А. Д. Попове см. (136, 338—340].
4 О П. А. Гриневиче см. [136, 273—275].
85
крестьянства п городской бедноты, присоединив к ста-
рым рычагам эксплуатации новые (займы, концессии,
контрибуции, железные дороги) и безмерно усилив гнет
туземного эксплуататора». Анализ обстановки в стране
привел Гриневича к выводу, несколько поспешному на
наш взгляд, что «к концу 90-х годов во всем Китае на-
лицо непосредственная революционная ситуация»
[110, 260].
Автор впервые пытается ответить на вопрос, почему
именно на Севере Китая движение получило наиболь-
ший размах и силу. Руководствуясь теоретическими по-
ложениями В. И. Ленина, он связывает это с последст-
виями перехода к империалистической эпохе, которые Се-
вер испытал на себе гораздо резче [110, 260].
Анализируя характер восстания ихэтуаней, Гриневич
критикует как «огульное объявление всего движения ре-
волюционным», так и «осуждение и третирование боксер-
ского восстания как сплошь реакционного движения» —
две оценки восстания ихэтуаней, данные советскими ис-
ториками. Сам он полагал, что движение можно при-
знать революционным лишь «в указанных пределах»,
учитывая «факт наличия дифференциации в лагере
движения» [110, 272].
Автор не исследует вопрос о происхождении союза
«Ихэтуань». Он лишь цитирует китайский источник, в
котором «Ихэтуань» описывается как преемник «Бай-
ляньцзяо», правда, оговаривается, что, возможно, «не
все в этом рассказе точно» [110, 261].
В статье впервые сделана попытка коснуться поли-
тической программы повстанцев. В работах буржуазных
историков (А. Смит, Чэнь Цзе, Дж. Стайгер) лишь кон-
статируется факт выдвижения ихэтуанями лозунга «Под-
держим Цин, смерть иностранцам», этим и ограничи-
вался разбор программы борьбы ихэтуаней. Гриневич
делает упор па том, что повстанцы стремились к свер-
жению маньчжурской династии, причем подчеркивает,
что взамен Цинов китайское крестьянство не могло пред-
ложить ничего, кроме новой монархии: «Боксерское дви-
жение не создало или не успело создать своей широкой
политической организации, противопоставленной мань-
чжурской династии. Но имеются указания, что боксеры
намеревались произвести такую смену, и эта новая по-
литическая организация в этих условиях могла быть
86
лишь новой монархией крестьянского происхождения»
[110, 269].
Что касается антииностранпого призыва ихэтуаней,
то советский историк полагает, что не всем участникам
движения было свойственно огульное отрицание иност-
ранного. Он выделяет городские низы и некоторые слои
городской мелкой буржуазии, которые, с его точки зре-
ния, «вовсе не были абсолютными врагами связи с ев-
ропейцами и по существу боролись лишь против кабаль-
ного характера этих отношений» [110, 270]. Вывод, без-
условно, очень важный, однако он не подтвержден фак-
тическим материалом.
Автор пытается объяснить причину выдвижения пов-
станцами лозунга поддержки династии Цин. Впервые в
исторической литературе это явление объясняется как
тактический шаг, правда лишь для некоторых отрядов
ихэтуаней (в частности, для отряда, которым руководил
Цао Фу-тянь) [110, 270]. Эта мысль Гриневича широко
бытует среди современных историков, о чем подробнее
будет сказано ниже.
П. А. Гриневич касается вопроса взаимоотношений
между отдельными отрядами ихэтуаней, дает характе-
ристику вождям повстанцев. Подобно А. В. Рудакову,
он признает факт существования так называемого глав-
ного общества боксеров, находившегося, по его словам,
в Шаньдуне. Но он высказывает сомнение в руководя-
щей роли этого общества, подчеркивая, что «если ему
принадлежало верховенство в движении, то оно имело
номинальный характер» [НО, 269]. Без ссылки на источ-
ник автор утверждает, что большинство вождей ихэтуа-
ней признавали своим главой Ли Лай-чжуна (как уви-
дим ниже, тезис о наличии верховного вождя опровер-
гают современные авторы). Отношения между Ли Лай-
чжуном и другими вождями Гриневич определяет как
своеобразный вассалитет и подчеркивает отрицательные
черты их взаимоотношений: подозрительность, соперни-
чество. По его мнению, признание и «милости» двора
«легко превращали боксерских вождей из вожаков на-
родного движения в заурядных феодалов. Таким был,
например, Чжан Дэ-чэн» [ПО, 269].
В статье критикуются буржуазные историки, ограни-
чивавшие хронологические рамки восстания 1900 г.
В качестве начальной даты Гриневич указывает 1898 г.,
87
когда, по его словам, «начинается усиление движения в
Шаньдуне». В дальнейшем, по его мнению, в этой про-
винции «наступило краткое затишье, но затем выступле-
ния возобновляются», и с 1899 г. они взаимосвязаны с
волнениями в пров. Чжили [ПО, 259].
П. Гриневич показывает состав участников движения,
предпослав разбору движущих сил анализ их экономи-
ческого положения. Причем автор справедливо подчер-
кивает, что и без того тяжелое положение народных
масс чрезвычайно ухудшалось в связи с иностранной аг-
рессией. «Все, что разоряло и давило китайского кресть-
янина, рабочего и плебея, действовало сейчас, с резким
усилением иностранного экономического и политическо-
го нажима, еще сильнее» [НО, 253].
На первый план автор выдвигает участие в движе-
нии тружеников города и села. Он делает акцент на
том, что движение ихэтуаней «было в своей основе клас-
совым движением крестьянства и городской бедноты»
[НО, 268]. Из крестьянства основную силу, по его сло-
вам, «составляла широкая масса обездоленного кресть-
янства, т. е. парцеллярные собственники, арендаторы и
обезземеленная беднота, к которым, как правило, при-
соединялись слои деревенского люмпен-пролетариата и
туфеи» [НО, 264]. В состав городской бедноты автор
включает плебейство, «особенно такие группы плебей-
ства,— подчеркивает он,— как лодочники и кули и бо-
лее здоровая часть люмпен-пролетариата» [НО, 265], а
также ремесленников, подмастерьев, учеников, мелких
торговцев. Помимо этих слоев населения автор отмечает
деятельное участие в волнениях нищих, проституток, он
упоминает и о господствующих кругах китайского обще-
ства, которые также присоединились к движению (пра-
вительство, консервативные чиновники, джентри) [НО,
265—266].
Гриневич не ограничивается лишь перечислением
участников выступления. Он делает попытку выделить
из среды повстанцев революционное крыло, к которому
относит крестьянскую бедноту, не связанную с феодаль-
ным обществом цеховыми или общинными связями и не
могущую поэтому являться «прочной опорой для реак-
ционной программы возврата к подправленному феода-
лизму» [110, 270]. Выразителями революционного на-
правления, с его точки зрения, являются подмастерья и
88
работники, занятые в лодочном транспорте, революцио-
пизацию которых он объясняет разорением старой ки-
тайской промышленности и транспорта, подчинением ре-
месла торговому капиталу. В группу революционно на-
строенных участников движения он включает также го-
родские низы и некоторые слои городской мелкой бур-
жуазии, которые приносили с собой «более критическое
и более решительное отношение к феодальным поряд-
кам и представлениям» [ПО, 270]. Выявление революци-
онных тенденций при анализе социальных сил приводит
автора к выводу о характере движения в целом. Он под-
черкивает, что именно в этом плебейском крыле движе-
ния «мы по существу имеем революционное движение
против империализма и крепостничества, хотя и заклю-
ченное в реакционные формы» [110, 271]. Хотя, как нам
кажется, Гриневич преувеличивает революционность пле-
бейства в движении ихэтуаней, его анализ социального
состава представляет большой интерес. Впервые в миро-
вой историографии вопрос о движущих силах был по-
ставлен так широко, хотя и в общетеоретическом пла-
не, без привлечения достаточного количества фактов.
Некоторые выводы статьи были использованы позднее
советскими историками [см. 137, 627; 138, 64—66].
Менее подробно Гриневич анализирует политику пра-
вящего класса в период восстания. По его мнению, кон-
сервативная клика после разгрома движения за рефор-
мы «пытается укрепить положение правительства и под-
готовить сопротивление державам» [110, 263]. Автор,
правда, признает самостоятельность зарождения движе-
ния, однако отводит консерваторам активную роль пре-
образователей выступления ихэтуаней в антииностран-
пое движение [ПО, 263—264] (в этом он повторяет точ-
ку зрения А. В. Рудакова).
В статье делается первая попытка проследить дейст-
вительные отношения между правительством и повстан-
цами и аргументируется вывод о глубоких внутренних
противоречиях в их союзе. Автор отвергает тезис, что
ихэтуани были орудием консервативных чиновников, и
утверждает, что между ними «устанавливались отноше-
ния неодинакового характера — от физического сверже-
ния старой власти до большего или меньшего ограниче-
ния ее новой (т. е. учрежденной повстанцами.— Н. К-)»
[НО, 266].
S9
большой интерес представляет мысль II. Гриневича
о том, что движение ихэтуаней «неизбежно должно бы-
ло создавать зародыши независимой власти», организа-
ционной единицей которой являлся, по его мнению, ал-
тарь. «Боксерские организации,— утверждал автор,—
берут на себя помимо военных ряд других функций —
административных, судебных, осуществляемых не только
по отношению к своим членам, а и вообще по отноше-
нию к населению» [110, 267]. Эта идея, к сожалению, не
получила развития в последующих работах об ихэтуа-
пях.
Таким образом, перед нами первое исследование, ос-
ветившее ряд проблем, касающихся исключительно внут-
ренних процессов восстания ихэтуаней. Хотя Гриневич
не избежал некоторого влияния буржуазных работ (пре-
увеличение роли консервативной клики в развитии анти-
империалистического движения; заимствование буржу-
азной терминологии для названия восстания: вместо
ихэтуаней—боксеры), его статья представляет несом-
ненную ценность и по сей день, подсказывая современ-
ному историку направления исследования данной про-
блемы, Несмотря на то что советский историк не анали-
зирует вопросы, связанные с политикой держав в период
восстания, его статье присущи черты подлинного интер-
национализма— сочувствие к борьбе китайского наро-
да, осуждение интервенции держав, в том числе Рос-
сии. Оценка Гриневичем политики иностранных держав
страдает, однако, односторонностью, по иного плана, не-
жели буржуазные концепции. Если последние всячески
обеляют маневры «своих» правительств, то советский
автор, увлекшись разоблачением деятельности царизма
в Китае, оставил в тени происки остальных держав.
Большую часть советских работ еще нельзя назвать
серьезными исследованиями. Л. Попов ограничился крат-
ким предисловием {14, 1—8] к публикации документов.
Статья Е. Сугробова имеет скорее публицистический
характер. И. Барановский касается частного вопроса--
роли иностранной церкви в Китае. Выводы его представ-
ляют интерес, но они, к сожалению, не аргументируются
китайским материалом. Статья Д. Позднеева содержит
некоторые подробности о деятельности ихэтуаней, од-
нако в методологическом отношении на ней чувствуется
влияние буржуазной историографии.
90
Хотя другие статьи этого периода значительно усту-
пают исследованию Гриневича, мы должны их коснуть-
ся в связи с постановкой тех или иных проблем, имею-
щих отношение к восстанию ихэтуаней.
Советские историки не были единодушны в оценке
характера восстания (не случайно так много внима-
ния уделил этому вопросу Гриневич). Группа авторов,
признавая одним из направлений движения борьбу про-
тив империализма, в то же время преувеличивала анти-
феодальную направленность выступления, рассматривала
его как революционное движение (А. Е. Ходоров,
А. Г. Пригожин, М. И. Барановский, Е. Сугробов).
«Явившись стихийным массовым движением крестьян-
ства и городских низов, направленным против разоряю-
щего их капитализма,— утверждает, например,
А. Г. Пригожин,— оно одним своим острием было на-
правлено против иностранного империализма, а дру-
гим — против маньчжурской династии. И в том и в дру-
гом случае Боксерское движение знаменовало собой
революционное движение китайских народных масс»
[121, гл. V, 32]. Е. Сугробов также подчеркивал, что вос-
стание ихэтуаней «было революционным движением ши-
роких народных масс Китая, подлинной войной трудя-
щихся против угнетателей» [148, 72].
Параллельно с данной оценкой существовала другая,
сторонники которой М. П. Павлович, А. Д. Попов,
Н. В. Кюнер впадали в иную крайность, объявляя дви-
жение «безнадежной авантюрой» [14, 8], сплошь реак-
ционным выступлением из-за того, что попытка сбросить
иностранное бремя была предпринята «наиболее реак-
ционными элементами китайских социальных слоев»
[128, 108]. Авторы не анализируют подробно причины
выступления, однако отмечают влияние как внутренних,
так и внешних факторов. По мнению Л. Е. Ходорова,две
главные причины привели к восстанию. Одна — проник-
новение иностранного капитала, вторая — «кризис вер-
хов» [152, 63—65]. Е. Сугробов в качестве причин вы-
двигает политику раздела, ввоз иностранных товаров, а
также феодальный гнет [148, 72].
Некоторые авторы делают акцент на какой-то одной
конкретной причине, вызвавшей вспышку аитииностраи-
ной борьбы. Так, Н. В. Кюнер указывал на роль немец-
ких захватчиков в формировании антииностранных
•91
чувств среди шаньдунского населения, где зародилось
движение [128, 108]. М. И. Барановский, специально ис-
следовавший деятельность иностранных миссионеров в
период восстания, па головы которых обрушился первый
удар восставшего населения, приходит к выводу, что в
основе аптимиссионерских выступлений в Китае лежат
серьезные экономические и политические причины. Осо-
бый интерес представляет его мысль об экономическом
угнетении китайского населения миссионерами: «Миссио-
неры занимались земельной спекуляцией, сплошь и ря-
дом попросту захватывали земли китайцев-бедняков»
[102, 128].
В работах отсутствует единое мнение относительно
хронологических рамок восстания, в частности это каса-
ется его начальной даты. М. Павлович и А. Попов огра-
ничивают восстание лишь 1900 г. [152, 13; 14, 1, 5].
А. Е. Ходоров, на наш взгляд, наиболее правильно от-
носит первые эпизоды борьбы еще 'К 1898 г. [152, 63]
(позднее его шоддержал П. А. Гриневич). М. И. Бара-
новский и Е. Сугробов считают начальной датой 1899 г.
[102; 148].
Как уже отмечалось, советские историки выделяют
из среды участников движения прежде всего трудовой
люд. В работах, написанных до Гриневича, центр тяже-
сти переносился на крестьянство. «Китайцы-крестьяне
сотнями и тысячами вливались в организации боксе-
ров»,— подчеркивает Ходоров [152, 66]. На участии кре-
стьянства акцентировал внимание и Барановский [102,
128]. Сугробов в определении социального состава сле-
дует за Гриневичем: «Это стихийное движение крестьян,
городских ремесленников и мелкой городской буржуа-
зии» [148, 72].
Точку зрения, отличную от других историков-маркси-
стов, высказывает Павлович. Специально не занимаясь
анализом движущих сил ихэтуаньского восстания, он,
как отмечает В. Н. Никифоров, «обманутый реакцион-
ными формами идеологии повстанцев» [136, 88], подобно
многим буржуазным авторам, на передний план выдви-
гает участие в движении деклассированных, пауперизи-
рованных элементов китайского общества. Это можно
заключить из того, что отряды ихэтуаней он огулом на-
зывает «боксерские шайки», а движение в целом — вой-
ной «китайских черных сотен» [152, 13].
92
Все авторы неоправданно преувеличивают роль кон-
сервативной клики Цыси, считают, что движение с само-
го начала направлялось рукою императрицы (несколько
отличную точку зрения, как отмечалось выше, высказы-
вал Гриневич). По мнению Павловича, правительство
подготовило выступление ихэтуаней: «Правительствен-
ные агенты ведут агитацию, особенно в северных про-
винциях империи, доставляют оружие различным тай-
ным организациям, проповедуют войну против христи-
ан. Создаются различные организации с девизом „защи-
та династии, истребление иностранцев''. Так вспыхивает
знаменитое боксерское восстание 1900 г... Главным вдох-
новителем и организатором боксерских шаек был один
из наиболее видных представителей дворцовой партии»
1152, 13]. Подобную мысль высказывает Н. В. Кюпер.Он
делает упор на исключительной враждебности к иност-
ранцам со стороны консервативной клики и считает,
что именно по ее инициативе «была начата самая на-
стойчивая пропаганда в пользу изгнания их (иностран-
цев.— Н. К.) из страны» [128, 104—105].
Точка зрения Ходорова и Попова не столь категорич-
на, роль правительства Цыси, по их мнению, выражает-
ся в стимулировании и поощрении выступления пов-
станцев [152, 65; 14, 8].
В основе политики консервативной клики, по мнению
авторов 20—30-х годов, лежит страх за собственную
судьбу. «Чувствуя приближение катастрофы,— пишет
М. П. Павлович,— правительство императрицы, следуя
тактике всех реакционных правительств, решается при-
бегнуть к старому испытанному средству: дать выход
народному недовольству, направив его против инозем-
цев» [152, 13]. Ходоров ставит вопрос еще шире. Китай-
ская монархия, с его точки зрения, опасалась натиска
капитализма и, пытаясь отвести от себя приговор исто-
рии, поощряла антииностранную борьбу ихэтуаней [152,
65].
Первые статьи советских авторов об ихэтуапях еще
не могут претендовать на глубину исследования. В них
привлечен весьма ограниченный круг источников, ори-
гинальные китайские материалы, как правило, отсутству-
ют (исключением является статья Гриневича). Хотя они
базируются на произведениях классиков марксизма, в
них все же заметно влияние буржуазной историографии.
93
Заслуга советских историков в том, что они в 20—
30-е годы разоблачали и резко осуждали политику ино-
странных держав в Китае. Руководствуясь статьей
В. И. Ленина «Китайская война», они характеризуют
деятельность иностранного капитала как грабительскую
политику раздела Китая [148]. В их работах подверг-
лись критике происки различных империалистических
держав (США [126], царской России [145]). Большинст-
во авторов относится к антиимпериалистической борьбе
китайского народа с горячей симпатией.
Глава 3
ПОСЛЕВОЕННАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА
О ВОССТАНИИ ИХЭТУАНЕЙ
Победа народно-демократической революции в Китае,
успех которой стал возможен в результате разгрома со-
ветским народом немецко-фашистских захватчиков и
японских милитаристов во второй мировой войне, вызва-
ла горячий интерес к истории этой древней страны.
Пристальное внимание к проблемам Китая прояв-
ляют историки Англии, США, Советского Союза, Фран-
ции и других стран. Происходит интенсивный расцвет
китайской отечественной науки, достигший апогея в
50-е годы. С начала 60-х годов развитие китайской ис-
торической науки по вине китайских политических ру-
ководителей пошло на убыль. В открытой печати после
«культурной революции» появляются лишь чисто пропа-
гандистские издания, отсутствуют книги и научные
статьи по истории Китая. И наоборот, довольно активно
началось изучение китайской истории зарубежными ис-
следователями.
После 40-х годов появляются серьезные монографи-
ческие исследования по восстанию ихэтуаней, написан-
ные на основании оригинальных китайских документов и
материалов. В этот период написано много научных ста-
тей (по весьма приблизительному подсчету, их не мень-
ше 50), в которых разрабатываются конкретные вопросы
движения.
Проблема восстания ихэтуаней освещается и в ряде
очерковых работ, в трудах по вопросам международных
отношений, в популярных брошюрах и диссертациях.
Продолжается работа по публикации источников. Из-
дание новых материалов об ихэтуанях позволило исто-
рикам глубже вникнуть в суть происходивших в Китае
в конце XIX в. событий, вынудило, в частности, ряд за-
95
падпых ученых отказаться от некоторых укоренившихся
в буржуазной историографии концепций.
Главное, принципиальное разногласие существует
между буржуазными и марксистским направлениями.
Изучение восстания ихэтуаней в КНР
Изучение восстания ихэтуаней осуществлялось в Ки-
тае по двум линиям: публикации источников и издание
исследовательских работ.
В 1951 г. группа китайских историков во главе с
Цзяпь Бо-цзанем выпустила четырехтомный сборник
«Ихэтуани», выдержавший после этого еще пять изда-
ний; несколько документов и материалов об ихэтуанях
включено в сборник «Избранные материалы по повой
истории Китая» [67]. В 1957 г. на страницах журнала
«Цзиньдайши цзыляо» (№ 1, 5) были напечатаны про-
кламации, листовки и другие материалы, составленные
непосредственно участниками движения, воспоминания
очевидцев событий. В 1959 г. вышли три сборника, пол-
ностью или в значительной части посвященные ихэтуа-
ням: «Архивные материалы об ихэтуанях» (в двух то-
мах) [41], «Записки о событиях 1900 г.» [36], «Избран-
ные материалы по новой истории провинции Шаньдун»
[69]. В 1960 г. опубликован сборник «Песни ихэтуаней»
[40]. Немало документов и материалов о восстании мож-
но найти на страницах журналов, выпускаемых провин-
циальными университетами и научно-исследовательски-
ми институтами: «Шаньдун шэпчжи цзыляо» [68а], «Бэй-
го чунцю» [42а; 44а; 446]. Воспоминания некоторых
современников о выступлении ихэтуаней опубликовала
газета «Гуанмин жибао» [18, 214—218].
Кроме публикации оригинальных китайских источ-
ников были переведены архивные документы других
стран, разоблачающие захватническую политику держав
в Китае в период восстания [см. 70; 38; 64].
Из публикаций особый интерес и ценность представ-
ляют два сборника: «Ихэтуани» [39] и «Архивные мате-
риалы об ихэтуанях» [41; 122 (аннот.)].
В сборнике «Ихэтуани» имеются самые разноплано-
вые материалы и документы: императорские указы, до-
клады сановников, прокламации ихэтуаней, дневники
96
очевидцев, газетные заметки. Авторы подавляющего
большинства источников — представители господствую-
щего класса феодалов (крупные сановники, шэньши) —
были современниками восстания, записки их в свое вре-
мя публиковались, но теперь превратились в библиогра-
фическую редкость. Помимо оригинальных китайских
источников в четырехтомник включены переводы: статья
В. И. Ленина «Китайская война», отрывки из дневника
английского корреспондента Путнама Уила, из мемуаров
фельдмаршала Вальдерзее.
Первый том состоит преимущественно из дневников
п воспоминаний современников восстания — Юнь Юй-
дииа, Юань Чана, присутствовавших на заседаниях Воен-
ного совета, когда в правительстве решался вопрос об
отношении к ихэтуаням и к иностранным державам,
Цзян Кая, начальника уезда Пинъюань,— и других ма-
териалов.
В воспоминаниях Юнь Юй-дина («Чунлинские запис-
ки») наиболее достоверно и полно прослеживается борь-
ба дворцовых группировок за влияние на императрицу и
приводятся некоторые факты деятельности ихэтуаней в
11екине, описываются события в столице до вступления
в нее иностранных войск. Записки Цзян Кая знакомят
с ходом восстания в уезде Пинъюань, разногласиями
между чиновниками (в частности, между автором мемуа-
ров и губернатором Шаньдуна Юй Сянем). Из них мож-
но почерпнуть некоторые детали организации союза
«Ихэтуань». Цзян Кай, смещенный с поста начальника
уезда за неправильные действия в период восстания,
стремился оправдаться и взвалить вину за развитие
движения ихэтуаней на губернатора Юй Сяня. Сопостав-
.н'пие «Записок» Цзян Кая с докладами Юй Сяня по-
зволяет воссоздать относительно объективную картину
развития событий в Пинъюапе, выявить в них роль гу-
бернатора, в значительной степени преувеличенную бур-
жуазными историками, например В. Перселлом, связы-
вающим с появлением Юй Сяня на посту губернатора
пров. Шаньдун изменение направления движения ихэ-
। уапей [272, 196].
Материалы второго тома восстанавливают события,
происходившие в двух крупных городах Китая — Пеки-
не и Тяньцзине — после вступления в них повстанцев.
Документы третьего тома освещают ход военных дейст-
7 Н. М. Калюжная
97
вин объединенной армии восьми держав ио захвату
порта Дату, городов Пекина, Тяньцзиня и других, а так-
же раскрывают взаимоотношения пинского двора с ино-
странцами в этот период, проливают свет на позицию
наместников провинций Юго-Восточного Китая.
Особенно интересны материалы четвертого тома, в
котором помещены императорские указы с марта
1899 г. до конца 1901 г., известное исследование Лао
Най-сюаня и др. В этом томе собраны прокламации
ихэтуаней, отклики прессы па события в стране и неко-
торые другие документы. Большую ценность представля-
ют 17 документов, составленных ихэтуанями,— прокла-
мации и листовки, песенки и молитвы. Они дают пред-
ставление об идеологии и программе ихэтуаней, рас-
сказывают о целях борьбы, лозунгах повстанцев, об
уровне их сознательности, об обрядовой стороне секты,
ее божествах, уточняют многие сведения о ходе восста-
ния, содержащиеся в других источниках. В четвертом
томе помещено около 450 императорских указов, харак-
теризующих политику правительства в разгар движения
(колебания двора и изменение его позиции в отношении
повстанцев) и в период переговоров о мирном договоре.
Эти документы позволяют проследить подлинные наме-
рения Цыси и ее единомышленников.
Несомненные достоинства сборника «Ихэтуани» — ан-
нотированная библиография н краткш' биографические
справки.
Вместе с гем, за исключением записок Цзян Кая и
исследования Лао Иай-сюаня, входящие в сборник ис-
точники касаются преимущественно хода восстания в
1900 г. в пров. Чжили и очень слабо освещают деятель-
ность ихэтуаней в период зарождения движения в Шань-
дуне. К сожалению, составители четырехтомника не ком-
ментировали отдельные документы, не раскрыло многие
имена п географические названия, не датировали отдель-
ные документы (например, прокламации повстанцев).
В двухтомник «Архивные материалы об ихэтуанях»
вошли подлинные архивные документы, хранящиеся в
императорском дворце «Гугуи»: императорские указы,
доклады чиновников, военачальников, правительственные
поты державам. Хотя значительная часть документов
уже была известна исследователям из других источни-
ков (часть императорских указов помещена в сборнике
98
«Ихэтуани»), тем не менее документы, помещенные в
двухтомник, более тщательно выверены, чем, например,
в четырехтомнике «Ихэтуани», и, кроме того, расположе-
ны в хронологической последовательности.
Для понимания истории самого восстания чрезвычай-
но важны документы первого тома (более 720 докумен-
тов), охватывающие период с нюня 1896 г. по сентябрь
1900 г. Во второй том включены доку меты, относящие-
ся преимущественно к истории переговоров между Кита-
ем и иностранными державами (с сентября 1900 г. по
январь 1902 г.). Документы первого тома в определен-
ной степени компенсируют недостатки четырехтомника
«Ихэтуани» и позволяют составить представление об
обстановке в пров. Шаньдун, где возникло движение ихэ-
туаней, а также в пограничных районах других провин-
ций в начале первого этапа, почерпнуть сведения об эко-
номическом положении крестьянства, несколько лет под-
ряд страдавшего от неурожаев, выделить наряду с ан-
тииностранными выступлениями волнения антифеодаль-
ного, антиправительственного характера, выяснить при-
чины антимиссионерских конфликтов.
Ценность сборника заключается также в том, что он
дает богатый материал, позволяющий установить на-
чальную дату восстания ихэтуаней. Существенным недо-
статком «Архивных материалов об ихэтуанях» является
отсутствие в них справочного аппарата.
В журнале «Цзиньдай ши цзыляо» (1957, № 1) опуб-
ликовано 35 документов ихэтуаней, сгруппированных в
три раздела: «Записки об ихэтуанях», «Прокламации
ихэтуаней», «Листовки ихэтуаней».
На основании прокламаций можно сделать вывод,
что на первый план повстанцы выдвигали идею борьбы
против чужеземного засилья. В них содержатся требо-
вания отмены неравноправных договоров, изгнания ино-
странных представителей. В некоторых прокламациях
осуждается гнет цинских чиновников. Большой интерес
представляет листовка, отрицающая связь ихэтуаней с
союзом «Байляньцзяо» и позволяющая в совокупности
с другими материалами (в частности, с «Чуилипскими
записками» Юнь Юй-дипа) предположить, что секты
«Ихэцюань» начала и конца XIX в. пс были идентич-
ными организациями [18, 30]. Допустимо, впрочем, н
другое предположение, высказанное впервые историком
7* 99
Фань Вэнь-ланем, что среди ихэтуаней конца XIX в.
отсутствовало единство, разные секты имели разное про
исхождение, традиции и конечные цели [149, 512].
Многие прокламации рассеяны по другим журналам.
Прокламация, опубликованная в 1955 г. в «Лиши янь-
цзю» [68], отразила тот огромный резонанс, который
получила в стране борьба против иностранного гнета, и
разочарование населения, убедившегося в тщетности
своих попыток опереться в борьбе против империалистов
на цинское правительство.
Сборник «Записки о событиях 1900 г.» состоит из пя-
ти дневников: «Записки о событиях 1900 г.» Чжун Фан-
ши, рисующие ситуацию в столице во время пребывания
там иностранных войск, «Запись крупных событий в
1900 г.» Ян Дянь-гао (житель Пекина, записавший собы-
тия с апреля по конец июля 1900 г.), «Дневник 1900 г.»
Хуа Сюэ-ланя (ежедневные записи с 15 мая 1900 г. по
18 февраля 1901 г.). «Дневник Гао Наня» (освещаются
события с июня 1900 г. по январь 1904 г.), «Записки об
обычной смуте» неизвестного автора — рассказывается
о событиях с 16 мая до конца июля 1900 г., очевидцем
которых был автор и о которых он узнал от других.
Таким образом, источники, помещенные в сборнике «За-
писки о событиях 1900 г.», хронологически охватывают
преимущественно 1900 г., территориально- -главным об-
разом Пекин. Современные китайские историки при под-
готовке этих материалов к печати провели кропотливую
работу, облегчившую изучение источников. Правитель-
ственные указы, уже опубликованные в сборнике «Ихэ-
туани», они не помещают, а лишь дают отсылку к че-
тырехтомнику; приводят в комментариях подлинные
имена известных деятелей, фигурирующих в тексте под
псевдонимами; исправляют некоторые явные ошибки;
сомнительные места снабдили примечаниями и т. д.
Каждому источнику предпослано небольшое предисловие
от редакции, содержащее краткую справку об авторе,
местонахождении источника и т. п.
Некоторый материал об ихэтуанях записан китай-
скими учеными в 50-е годы со слов бывших участников
или очевидцев событий. К ним относятся «Песни ихэ-
туаней». Песни ихэтуаней, выразительные и эмоциональ-
ные, сложенные на простом народном языке байхуа (в
отличие от нарочито усложненного языка прокламаций),
100
несомненно, служили в свое время хорошим пропаган-
дистским оружием. Они призывали к борьбе против
иностранных захватчиков, алчных чиновников и поме-
щиков-мироедов, клеймили позором продажных пинских
генералов и трусливых солдат, неспособных отразить
наступление «союзных войск», прославляли героизм ихэ-
туаней и членов союза «Хупдэнчжао». По песням можно
представить себе картину беспросветной доли бедняков,
проследить социальный состав участников восстания.
Песни, подобно прокламациям, дают представление об
идеологии повстанцев, об их ненависти ко всему иност-
ранному, мистицизме.
Записанные в наше время воспоминания живых сви-
детелей и бывших участников восстания о борьбе против
миссионеров в Пучжоу (Шаньдун), о выступлении ихэ-
туаней, руководимых Чжао Сань-до (Шаньдун), можно
рассматривать скорее как вспомогательный материал,
так как нельзя полностью положиться на память людей
о событиях полувековой давности. Тем не менее эти
материалы помогают воссоздать картину народной борь-
бы в различных районах, проследить причины возникно-
вения волнений, уточнить состав участников, характер
лозунгов повстанцев, роль тайных обществ, их конкрет-
ную деятельность па местах.
Публикация источников имела чрезвычайно важное
значение для изучения восстания ихэтуаней. Многие ори-
гинальные китайские материалы легли в основу иссле-
дований китайских ученых, превратились в достояние
мировой науки.
В конце 40-х и в 50-е годы в Китае появились ис-
торические работы, в которых авторы пытались с марк-
систско-ленинских позиций оценить восстание ихэтуа-
ней. Увидела свет монография Цзинь Цзя-жуя «Движе-
ние ихэтуаней» [203; 204]. Опубликованы научные статьи
Чэнь Чжань-жо «Происхождение ихэтуаней» [2251, Хэ
Жо-цзюня «Использование цинским правительством ан-
тиимпериалистического движения ихэтуаней» [1991 и
«Позиция и деятельность различных групп буржуазии в
период движения ихэтуаней» [200]. Цзянь Бо-цзаня
«Движение ихэтуаней» [205], Чэнь Гуй-пзуна «Попытка
исследования движения ихэтуаней на Северо-Востоке»
[218], Цзинь Цзя-жуя «Героическая оборона ихэтуаня-
ми г. Тяньцзиня» [202], Линь Шу-хуя «Борьба ихэтуаней
101
в провинции Чжили» (177], Чжан Хань-ципа «Как пре-
датель Юань Шн-кай подавлял движение ихэтуаней в
провинции Шаньдун» [209] и др. Много статей было на-
писано в 1960—1961 гг. в связи с 60-летпем движения
ихэтуаней, которое торжественно отмечалось в стране.
Этому событию были посвящены специальные научные
конференции, был издан тематический юбилейный
«Сборник статей к 60-летию движения ихэтуаней» [170],
журналы Шаньдуиского и Сычуаньского университетов
отвели восстанию ихэтуаней почти по целому номеру
(«Ш апьдун дасюэ сюэбао», 1960. № 2; «Сычуань дасюэ
сюэбао», 1960, № 2).
Проблема восстания ихэтуаней нашла освещение и
в очерковых работах, в трудах по международным от-
ношениям, опубликованных преимущественно в конце
40-х — начале 50-х годов, Фань Вэнь-ланя «Новая исто-
рия Китая» [195], Ху Шэна «Империализм и политика
Китая» [197], Хуа Гапа «Новая история Китая» [198],
Жуп Мэп-юаня «История революции в Китае за послед-
ние 100 лет» [162], в «Новой истории Китая» [215] и др.
Большой вклад в изучение патриотического движе-
ния конца XIX в. внес крупнейший китайский историк-
коммунист Фань Вэнь-лань. Вышедший еще в 1947 г., а
затем переизданный в 1953 г. первый том «Новой ис-
тории Китая» по-новому осветил многие вопросы ихэ-
туаньской проблемы, впервые коснулся ранее не затра-
гивавшихся аспектов восстания. По форме книге еще бы-
ли присущи черты старой китайской историографии; в
частности, она была перегружена цитатами, отсутство-
вали ссылки на источники. Этот недостаток был в из-
вестной степени преодолен автором при работе над рус-
ским изданием книги [149].
По содержанию п методологии книга Фань Вэнь-ланя
резко отличается от трудов китайских буржуазных уче-
ных. Для написания главы об ихэтуанях привлечен
большой круг источников, главным из них были «Запис-
ки о бандитах-[ихэ]цюанях», составленные Савара Току-
зукэ и Оу Ином.
Борьба китайского народа характеризуется в книге
как антиимпериалистическое движение. Автор таким об-
разом воспринимает концепцию китайских коммунистов
20-х годов. Хотя он п видит в движении отдельные мо-
менты антифеодального содержания, в целом, останав-
102
ливаясь на отличии ихэтуаней от тайпипов, Фань Вэпь-
ланы подчеркивает: «Между обоими движениями име-
лось существенное различие: тайнинское восстание было
направлено против феодального гнета маньчжур, а дви-
жение „Ихэтуань11 явилось активным выступлением ки-
тайского народа против империалистической агрессии»
[149, 483].
В отличие от китайских буржуазных историков Фань
Вэнь-лань тщательно анализирует причины восстания,
выделяет основные: агрессия империалистических дер-
жав, усилившаяся к концу 90-х годов, и деспотическое
правление Цинов, олицетворявших феодальный гнет в
стране [149, 487—491]. Рост налогов, коррупция и раз-
ложение чиновничьего аппарата, стихийные бедствия,
против которых правительство не вело никакой
борьбы,— все это усиливало тяжелое положение трудя-
щихся масс, поднимало их на борьбу.
Фань Вэиь-лапь подробно разбирает формы экспан-
сии держав в Китае, особо останавливается на роли
миссионеров. В буржуазной литературе нередко дела-
лись попытки изобразить миссионеров невинными жерт-
вами китайского фанатизма. Приведенный в книге бога-
тый фактический материал о деятельности миссионеров
(захват имущества, принадлежавшего китайским граж-
данам, нарушение государственного суверенитета, жес-
токость, вымогательство, идеологическая обработка на-
селения и т. и. [149, 493—498]) убедительно опровергает
буржуазную концепцию о бескорыстна иностранных слу-
жителей культа.
К сожалению, вопрос о происхождении союза «Ихэ-
туань» китайский историк не анализирует. Он придер-
живается традиционной концепции преемственности ихэ-
туанями учения «Байляпьцзяо»: «Организация „Кулак,
поднятый во имя мира и справедливости" („Ихэцюань")
являлась одной из разновидностей многочисленных тай-
ных крестьянских обществ старого типа; эта организа-
ция представляла собой ответвление от секты „Байлянь-
цзяо“ („Учение белого лотоса")» [149, 498].
Как известно, данная точка зрения оспаривалась ря-
дом авторов. Фань Вэнь-лань, повторяя концепцию Лао
Най-сюаня, не счел нужным привести серьезную аргу-
ментацию в ее пользу, базирующуюся на данных источ-
ников, поэтому его утверждение голословно и пеубеди-
103
телыю. 'Гем не менее авторитет крупного китайского
историка сыграл свою роль. Его оценка была восприня-
та, как мы увидим ниже, большинством китайских ис-
ториков и некоторыми зарубежными авторами.
В главе содержится много интересных подробностей
об организационных и идеологических особенностях сою-
за «Ихэтуань» и объединения женщин «Хундэнчжао»,
об их дисциплине и моральных качествах. Материалы
воссоздают патриотический облик повстанцев, их бес-
корыстие и аскетизм, отвергают точку зрения многих
буржуазных ученых, рассматривавших ихэтуаней как
«банду разбойников», «бродяг».
В отличие от буржуазных авторов Фань Вэнь-лань
привлекает внимание читателей к политической програм-
ме повстанцев, к их лозунгам. Несмотря на то что ав-
тор делает упор на аптинпостранной направленности ихэ-
туаней, он признает, что какая-то часть повстанцев
одновременно ставила перед собой задачу свержения ди-
настии Цин, реставрацию династии /Чин [149, 499]. Ки-
тайский историк впервые обратил внимание на стрем-
ление ихэтуаней разделаться с чиновниками-угнетате-
лями. «Первым своим врагом, — подчеркивал автор
„Новой истории Китая",— „ихэтуани" считали ино-
странцев, вторым — чиновников» [149, 518].
Фань Вэнь-ланю первому в китайской историографии
принадлежит мысль, выдвинутая им в книге «Новая ис-
тория Китая», что в начале выступления повстанца-
ми провозглашается лозунг свержения династии Цин,
реставрации династии Мин. Затем (конкретного време-
ни автор не указывает) по инициативе известного в
пров. Шаньдун вождя ихэтуаней Чжу Хун-дэна тради-
ционный антиципский лозунг был якобы заменен па при-
зыв «Поддержим Цип, смерть иностранцам» для того,
«чтобы привлечь в общество „Кулак, поднятый во имя
мира и справедливости" массы людей, настроенных про-
тив христианства» [149, 499—500]. После бегства импера-
торского двора из столицы накануне вступления в нее
иностранных войск ихэтуани, как полагает китайский
историк, изменили лозунг на «Долой Цин, смерть ино-
странцам». Автором его был руководитель движения в
пров. Чжили Цзин Тин-бин. Провозглашение последнего
призыва, с точки зрения Фань Вэнь-лапя, означало «вос-
становление прежнего общества „Ихэцюань"» [149, 514].
’S
Логичная на первый взгляд концепция Фань Вэнь лани
эволюции лозунгов ихэтуаней страдает серьезным недо-
статком: ни один источник об ихэтуанях не подтвержда-
ет наличия у повстанцев лозунга «Долой Цип, восстано-
вим Мин». Несмотря на это, вывод китайского историка
как аксиому повторяют многие (особенно китайские) ав-
торы, изучавшие восстание ихэтуаней.
В книге, на наш взгляд, неправомерно расширены
хронологические рамки восстания. Автор датирует дви-
жение: «1895—1901 годы: с 21-го по 27-й год Гуаисюя»
[149, 483]. Само по себе указание границ восстания яв-
ляется важным моментом в исследовании проблемы, в
этом отношении Фаиь Вэнь-ланю принадлежит приори-
тет. Однако веха— 1895 год вызывает сомнения. Вос-
стание ихэтуаней в его книге начинается с выступления
союза «Дадаохуй» в Шаньдуне в период японо-китай-
ской войны: «В 1895 году „Общество большого меча"
начало борьбу против враждебной религии. Впоследст-
вии, когда общество „Кулак, поднятый во имя мира я
справедливости" в провинции Шаньдун получило право
на законное существование, в него вступила большая
часть членов „Общества большого меча"; таким обра-
зом, „Отряды мира и справедливости" и „Общество
большого меча", по сути дела, слились в одну „аитп-
иностранную" организацию» [149, 499]. Вызывает сом-
нение попытка датировки восстания с момента появле-
ния союза «Дадаохуй» на основании последующего слия-
ния двух союзов. Тем более что после подавления
выступления общества «Дадао» в 1896 г. вплоть до сере-
дины 1898 г. в пров. Шаньдун, судя по имеющимся ис-
точникам, наблюдалось относительное затишье.
Что касается верхней границы восстания, то, хотя
автор и указывает 1901 г., он вместе с тем связывает
окончание борьбы ихэтуаней с выступлением под руко-
водством Цзин Тин-бина. Поскольку оно закончилось
в июне 1902 г. [127, 32—35], следовательно, по логике
китайского историка, конечной датой движения ихэтуа-
ней становится не 1901-й, а 1902 год. На наш взгляд,
более правильна и обоснованна точка зрения тех авто-
ров, которые относят выступление Цзин Тии-бппа к но-
вому этапу борьбы, начавшемуся после поражения ихэ-
туаней, когда в стране сложились несколько иные усло-
вия и расстановка сил [127; 175].
105
Фань Вэнь-лапь предлагает свою периодизацию дви-
жения ихэтуаней. В деятельности ихэтуаней он просле-
живает пять периодов. Первый — от «Ихэцюань» до
«Ихэтуань», основная особенность которого, по мысли
автора, заключается в переходе от«скрытых и устрашаю-
щих действий» к «легальному существованию» ихэтуа-
ней (149, 499]. Период не датируется, но поскольку нам
известна начальная дата движения - 1895 г., а конец
этого периода связывается с легализацией ихэтуаней,
можно предположить, что первый период заключен в
рамки 1895 г.— конец 1899 г. Второй период назван «до
падения Дату (до 17 июня 1900 г.)». Подводя итог со-
бытиям данного этапа, автор пишет: «Сам дипломатиче-
ский корпус своими действиями по существу способство-
вал объединению пинского правительства с „ихэтуаня-
мн“. Дипломатический корпус привык пользоваться ме-
тодами запугивания и толкать цпиское правительство на
подавление парода. Но па этот раз произошло недоразу-
мение, поскольку вопрос касался смены императора.
Правительство не выполнило целиком приказания иност-
ранцев и дало этим возможность ,,пхэтуаням“ повести
за собой парод» [149, 540].
Серьезные сомнения, как уже указывалось выше, вы-
зывает начало первого периода. К тому же автор поль-
зуется различными критериями для деления па перио-
ды. Если за основу для выделения первого периода он
берет борьбу самих ихэтуаней, то в качестве критерия
для второго периода — политику иностранных держав.
Этот же критерий стал решающим для третьего и чет-
вертого периодов, которые китайский историк обознача-
ет соответственно «до падения Тяньцзиня (до 14 июля
1900 г.)» и «до падения Пекина (до 16 августа 1900 г.)».
В пятом периоде Фань Вэнь-лань вновь обращается к
критерию первого периода: «продолжающееся сопротив-
ление народа».
Наибольшую ценность в книге представляет деталь-
ный анализ расстановки классовых сил и группировок
накануне и в период восстания. Если до Фань Вэнь-
лаия в литературе выделялись лишь две враждующие
группировки в среде маньчжуро-китайских феодалов и
помещиков, то автор «Новой истории Китая», привлекая
богатый фактический материал, намечает четыре лагеря
и подробно исследует их позиции в отношении ихэтуа-
106
пей и иностранных держав. В результате были установ-
лены причины поддержки ихэтуаней группой правитель-
ственных сановников и — на определенном этапе — им-
ператрицей Цыси.
Особенно интересным и новым является исследова-
ние позиции буржуазии — представителей ее различных
направлений. Фань Вэнь-лань показал, что буржуазные
деятели испугались народной стихии, не пожелали в то
время вступать в открытую борьбу с иностранным капи-
талом. «Когда массы поднялись на восстание, буржуа-
зия страшно перепугалась и, помимо злобных руга-
тельств, была готова па то, чтобы вкупе с империали-
стами и феодальными элементами расправиться с
„грубыми и злонамеренными мужланами"», — пришел
к заключению Фань Вэнь-лань {149, 533].
В книге проводится мысль, что только широкие мас-
сы китайских трудящихся были «самыми пламенными
патриотами» [149, 517]. Китайский ученый выделяет
четыре основные группы населения, принимавшие уча-
стие в движении ихэтуаней. Первая группа — крестьян-
ство, которое «страдало от угнетения, эксплуатации, сти-
хийных бедствий и считало своим главным врагом ино-
странцев» [149, 509-511]. Вторая труппа — мелкие
городские ремесленники л транспортные рабочие. «Пре-
кращение перевозок риса но Великому каналу, паро-
ходное сообщение между . Тяньцзинем и Шанхаем, за-
вершение строительства Пекип-Тяньцзипьской, Тянь-
цзинь-Шаньхайгуапьскон, Лугоуцяо-Баодппской желез-
ных дорог, ввоз большого количества иностранных
тканей», нанесшие удар по старым видам ремесла и
транспортным перевозкам, — таковы, по мнению Фань
Вэнь-ланя, причины, заставившие их примкнуть к восста-
нию. Третья группа — солдаты, примкнувшие к повстан-
цам, поскольку, как полагал автор, их как бывших кре-
стьян «тоже угнетали». Наконец, четвертая группа —
женщины. Автор придавал особое значение участию в
движении женщин, ибо оно свидетельствовало, с его точ-
ки зрения, что «движение носило широкий, массовый ха-
рактер» [149, 511].
Подчеркивая, что эти четыре группы были основны-
ми движущими силами восстания, китайский историк
отмечал также участие в нем люмпенских элементов —
бродячего люда, нищих, попрошаек, что, с одной сторо-
107
им, способствовало увеличению авторитета повстанцев
в городах, с другой — негативно влияло на ихэтуаней:
«Эти же элементы внесли в ряды „ихэтуаней" некоторые
свойственные им отрицательные черты и совершали раз-
личные проступки» 1149, 511]. Хотя в работах буржуаз-
ных авторов, в частности Чэнь Цзе, можно найти почти
те же сведения о составе участников восстания, что и у
Фань Вэнь-ланя, однако заслуга последнего в том, что
он систематизировал материал, проанализировал причи-
ны присоединения различных групп населения к пов-
станцам. Анализ социального состава ихэтуаней, проде-
ланный Фань Вэнь-ланем, был позднее широко использо-
ван в работах его соотечественников и за пределами
Китая.
Большой интерес представляет постановка Фань
Вэнь-ланем вопроса о позиции цинского двора в пери-
од восстания и оценка союза правительства с ихэтуаня-
ми. В отличие от буржуазных авторов, которые обви-
няли правительство в инспирации или организации вы-
ступления ихэтуаней, в отличие от Чэнь Цзе, который
считал союз правительства с ихэтуанями бескорыстным
актом, в книге Фань Вэнь-ланя па примерах расправы с
ихэтуанями в провинциях Шаньдун п Чжили показы-
вается, что клика Цыси готова была подавить восстание.
Однако нежелание держав пойти на уступки толкнуло
императрицу и ее сторонников на путь союза с повстан-
цами. Автор подчеркивает: «Она... разрешила „ихэтуа-
ням" войти в столицу. И это не потому, что она была
обманута лозунгом „Поддержим Цин", по потому, что
избрать этот путь ее вынудили иностранцы из посоль-
ского квартала» [149, 526]. Однако эта причина, по мне-
нию автора, не была единственной, толкнувшей прави-
тельство на путь объединения с восставшими. Другая
причина — небывалый размах самого движения, перед
которым отступали отборные части правительственных
войск. По заявлению Фань Вэнь-ланя, «народное движе-
ние вынудило Цыси изменить позицию» [149, 539]. Тре-
тья причина сводится к субъективному желанию импера-
трицы и ее сторонников избавиться от иностранцев по-
средством черной магии ихэтуацей: «Ей казалось, что
действительно существует священный Будда, который
спасет ее» [149, 526]. Характер отношения императрицы
к повстанцам, по Фань Вэнь-лапю, выражался в призна-
108
пии ихэтуаней: «Итак, ища помощи, она до пзшч гнои
степени признавала „ихэтуаней"» [149, 526].
Вместе с тем китайский историк в отличие от своих
предшественников и многих последующих отечествен-
ных авторов раскрывает колебания императрицы, непо-
следовательность ее политики под влиянием борьбы
враждующих группировок при дворе.
В книге делается попытка ответить на вопрос о
продолжительности союза правительства с ихэтуанями,
в частности высказывается мысль, что первые контак-
ты наметились еще в период деятельности союза в
пров. Шаньдун: «Уступки (хотя и вынужденные) Юн
Сяня „ихэтуаням", эдикт ципского правительства в ян-
варе 1900 года, признававший, что народ имеет право
„изучать искусство боя для того, чтобы защитить своп
семьи, и объединять население деревень для того, что-
бы защитить свои деревни",— за всем этим скрывалось
намерение использовать прорвавшийся гнев „ихэтуа-
ней"» [149, 523].
Фань Вэнь-лань выдвинул свою концепцию взаимо-
связи названий «Ихэцюань» и «Ихэтуань». С его точки
зрения, первозданное название союза — «Ихэцюань» —
было заменено па «Ихэтуань» по инициативе шаньдуп-
ского губернатора Юй Сяня, который, будучи напуган
размахом деятельности повстанцев и желая подчинить
их своему контролю, реорганизовал ихэцюаней в сель-
ское ополчение, присвоив ему наименование «Ихэтуань»
[149, 501]. Этот вывод автора вызывает сомнение, ибо,
по данным источников, название ихэтуань имело хожде-
ние в провинции еще до того, как Юй Сянь стал губер-
натором. Правда, те же источники свидетельствуют, что
Юй Сянь, не будучи еще губернатором, в самом начале
деятельности союза поддерживал идею включения цхэ-
туаней в состав местного ополчения, чтобы подчинить их
контролю чиновников и шэпьши [18, 60—62].
В отличие от большинства буржуазных авторов, осуж-
давших выступление против иностранного проникнове-
ния в Китай, Фань Вэнь-лань, выражая чувства симпа-
тии к повстанцам, подчеркивает, что в то время, когда
в стране еще не было сознательной организующей си-
лы, способной повести за собой трудовые массы, «на-
род мог выразить свой справедливый гнев лини, в ia-
кой (примитивной форме» [149, 483]. Он высоко оценп-
109
вает значение борьбы ихэтуаней, считая, что восстаний
«дало хороший урок безрассудным, высокомерно болтав-
шим о разделе Китая империалистам» [149, 579].
В то же время необходимо подчеркнуть, что Фань
Вэнь-лань один из немногих современных китайских
авторов, которые показывают не только положительные,
но и отрицательные стороны восстания. Фань Вэнь-лань
считает негативными чертами повстанцев их мистицизм,
обскурантизм, ксенофобию: «В желании „ихэтуаней"
сохранить старый способ производства проявилась их
отсталость. „Ихэтуани" бессознательно стремились к то-
му, чтобы изгнать все чужеземное — чужие религии, чу-
жие книги, иностранные товары, иностранных специали-
стов, иностранные орудия производства» [149, 515].
Много внимания уделено в главе анализу позиции
различных держав в период восстания и его подавления.
В работе представлен материал, разоблачающий наме-
рения держав воспользоваться напряженной обстанов-
кой в стране, чтобы осуществить раздел Китая. К со-
жалению, в этом плане автор акцептирует внимание на
двух державах — Англии и России, оставляя в стороне
другие страны, в частности Германию, США, Японию,
которые также предпринимали сепаратные действия в
целях приобретения китайской территории.
Впервые в китайской историографии тщатель-
но проанализирован договор 1901 г. и сделан правиль-
ный вывод, что в результате «Заключительного протоко-
ла» «Китай в еще большей степени стал полуколониаль-
ной страной» [149, 573].
Книга Фань Вэнь-ланя явилась основополагающей
работой для большинства современных китайских и не-
которых зарубежных авторов, которые по существу за-
имствовали, как мы увидим ниже, отдельные концепции
из «Новой истории Китая». Это, в частности, относится
к таким проблемам, как характер восстания, происхож-
дение общества «Ихэтуань», лозунги повстанцев, соци-
альный состав движения и др.
Выводы Фань Вэнь-ланя по ряду вопросов повторил
Цзинь Цзя-жуй в монографии «Движение ихэтуаней»
[203]. Цзинь Цзя-жуй в конце 50-х годов был научным
сотрудником исторического факультета Пекинского педа-
гогического института. Много лет он занимался изучени-
ем проблемы восстания ихэтуаней, был одним из редак-
110
торов и составителей сборника материалов об ихэтуа-
пях— четырехтомника «Ихэтуани», автором нескольких
статей; а в 1957 г. опубликовал монографическое иссле-
дование «Движение ихэтуаней», переизданное затем в
1961 г. Во второе издание вошла новая глава о борьбе
ихэтуаней против представителей царской России в се-
веро-восточных провинциях Китая. В книге широко ис-
пользован сборник материалов «Ихэтуани».
Цзинь Цзя-жуй следует за Фань Вэнь-ланем, опре-
деляя характер тайного союза «Ихэтуань», объясняя за-
мену названия «Ихэцюань» па «Ихэтуань». Сходство
концепций обоих авторов наблюдается и при анализе
эволюции лозунгов повстанцев, причин выдвижения про-
цинского призыва. Оп, так же как и Фапь Вэиь-лавь,
считает инициатором лозунга «Поддержим Цпп» вождя
шаньдунских ихэтуаней Чжу Хун-дэна, а последним эпи-
зодом борьбы ихэтуаней — выступление Цзин Тпп-бина.
Аналогично Фань Вэиь-ланю Цзинь Цзя-жуй раскрывает
социальный состав движения, не давая, к сожалению,
ссылки на своего предшественника, хотя по работе мож-
но проследить сходство не только выводов, но и текста *.
Правда, в анализе движущих сил восстания можно за-
метить и некоторое довольно существенное отклонение
от трактовки Фань Вэнь-ланя. Цзинь Цзя-жуй по срав-
нению со своим предшественником отступает от объек-
тивного положения вещей и, «рафинируя» социальный
состав ихэтуаней, ограничивает его лишь представите-
лями трудовых слоев населения (солдаты, по его поня-
тиям, это бывшие крестьяне и ремесленники) [203, 32—
33]. Ни люмпены, ни тем более представители правя-
щего класса, по Цзинь Цзя-жую, не были причастны к
движению ихэтуаней.
Вместе с тем монография «Движение ихэтуаней» —
это по ряду проблем новое слово в изучении данного
события. Основное достоинство исследования Цзинь Цзя-
жуя в том, что он попытался воссоздать картину после-
1 Сравни, например, фразу Фапь Вэнь-ланя о последствиях
строительства железных дорог и ввоза иностранной ткани: «Все
это нанесло удар по старым видам ремесла н транспортным пере-
возкам. По меньшей мере более миллиона рабочих остались без
работы» [149, 510]- с фразой Цзппь Цзя-жуя: «В результате чего
разорялись старые виды ремесла п транспорта, а это вело к потере
работы по меныпей мере более чем миллионом человек» [203, 33].
111
дователыюго развития восстания, описал продвижение
повстанческих отрядов с юга па север пров. Чжили (хо-
тя, на наш взгляд, преувеличил фактор организованно-
сти в действиях ихэтуаней); показал маневры местных
властей, в частности начальника уезда Уцяо— Лао Най-
сюаня, направленные па разгром повстанцев, а также
центрального правительства, организовавшего в этих
же целях несколько карательных экспедиций, которыми
руководил генерал Не Ши-чэн. Очень подробно переда-
ются события с момента захвата союзными войсками
фортов Дагу, особенно оборона Тяньцзиня. Ранее вой-
на Китая с державами была описана иностранными ав-
торами па основании личных впечатлений, а также за-
падных пли -русских документов. В книге Цзинь Цзя-жуя
использованы китайские источники, что дает возмож-
ность более объективно представить ход военных дей-
ствий.
В книге по-новому решались некоторые главные про-
блемы восстания. Движение ихэтуаней в целом харак-
теризуется Цзинь Цзя-жуем как антиимпериалистиче-
ское, однако он в то же время подчеркивает, что борь-
ба в Китае была направлена не только против иност-
ранных захватчиков, но и против ципского режима. «По-
скольку империализм и цинские феодальные правители
были взаимно связаны,— отмечает автор,— постольку
выступление против империализма становилось выступ-
лением -и против ципского правительства» [203, 173].
Цзинь Цзя-жуй выделяет три этапа борьбы. Первый
этап — со времени выступления общества «Ихэцюань»
в пров. Шаньдун до вступления повстанцев в Пекин и
Тяньцзинь, т. е. с осени 1898 г. до весны 1900 г. На
этом этапе, по мнению Цзинь Цзя-жуя, па первый план
наиболее отчетливо проступает антицинское направле-
ние: «Фактически в этот период главными действиями
ихэтуаней была борьба с цинскими правительственными
войсками» [203, 68]. Об антиправительственной направ-
ленности свидетельствовал, с его точки зрения, и ло-
зунг «Долой Цин, восстановим Мин», существование
которого на данном этапе не вызывает у автора сомне-
ний; он подчеркивает, что, «судя по начальному перио-
ду деятельности ихэтуаней, они несомненно были тай-
ной народной организацией, настоящей целью которой
было свержение цинов» [203, 29].
112
Второй этап — со времени вступления ихэтуаней и
Пекин и Тяньцзинь до захвата этих городов войсками
союзников (весна — лето 1900 г.). В этот период борь-
ба китайского народа против империалистов получает
широкий размах. Лозунг «Поддержим Цин, смерть ино-
странцам» был подхвачен повсеместно. Правящая кли-
ка, напуганная размахом движения и бессильная его
подавить, объявляет войну державам.
Третий этап — от вступления армии восьми держав
в Пекин до 1902 г. На этом этапе, по Цзинь Цзя-жую,
происходит объединение сил внутренней и внешней ре-
акции, организовавшей совместное наступление на на-
родные массы Китая; в результате движение приобрета-
ет двойную направленность: как против иностранных
войск, так и против пинских правителей. И автор дела-
ет вывод: «В ходе восстания ихэтуани были обмануты
пинскими правителями, однако вскоре пинские правите-
ли обнаружили свое подлинное лицо: объединившись с
империалистическими агрессорами, они с оружием в ру-
ках стали расправляться с ихэтуанями; поэтому движе-
ние ихэтуаней получило другую направленность и вы-
двинуло лозунг ,,Долой Цин, смерть иностранцам"»
[203, 152].
Что касается периодизации движения, то, по нашему
мнению, в целом она заслуживает внимания, вызывает
сомнение лишь конечная дата— 1902 г. При характе-
ристике этапов автор, на наш взгляд, необоснованно
преувеличивает антидипастийные моменты.
Концепция Цзинь Цзя-жуя относительно позиции
цинского двора в период восстания также отличается
от точки зрения Фань Вэнь-ланя. Если Фань Вэнь-лань
допускает на определенном этапе у какой-то группы са-
новников, а также у императрицы искреннее намерение
использовать ихэтуаней для борьбы с иностранцами,
то Цзинь Цзя-жуй огульно характеризует отношение
консервативной клики к повстанцам как «лживое ис-
пользование». По его мнению, цинское правительство с
самого начала якобы понимает, что выступление носит
антиправительственный характер, поэтому всеми силами
пытается с ним расправиться; лишь потерпев поражение
в борьбе с ихэтуанями, правительство вступает на путь
использования их для сохранения собственного положе-
ния, а также для того, чтобы подавить движение рука-
8 Н М. Калюжная 113
ми иностранцев. Цзинь Цзя-жуй подчеркивает: «Прини-
мая решение об использовании ихэтуаней, вдовствую-
щая императрица всеми силами стремилась развить у
них аптииностранпые чувства и заглушить антицинский
антифеодальный характер. Ее подлинные намерения за-
ключались в том, чтобы, как только изменится обстанов-
ка, использовать смертоносное оружие империализма
для расправы с ихэтуанями» [203, 176].
Большой конкретный материал, сохранившийся в ки-
тайских источниках, о карательных экспедициях пред-
ставителей так называемой союзной армии разоблача-
ет сущность «цивилизаторской» миссии держав в Китае
в период восстания. В книге дана высокая оценка герои-
ческой борьбы китайского парода, сделай правильный
вывод, что уроки борьбы помогли китайцам понять, что
«для свержения империализма нужно в первую очередь
сбросить правление династии Цин» [203, 181].
Анализируя причины поражения восстания, автор
главной из них считает отсутствие руководства со сто-
роны рабочего класса. Но были, по его мнению, и дру-
гие причины — отсутствие программы борьбы и плано-
вых действий. Выявление причин поражения выступле-
ния ихэтуаней позволило Цзинь Цзя-жую прийти к за-
ключению, что «чисто крестьянская революция не мо-
жет одержать победу» [203, 178]. На наш взгляд, автор
недооценивает такую серьезную причину, приведшую к
разгрому движения, как отсталая, средневековая идео-
логия повстанцев, их обскурантизм, ксенофобия. Иног-
да ои без всяких оговорок оправдывает разрушительные
действия ихэтуаней. Например, не давая общей оценки
лозунгов членов секты, призывавших громить всю ино-
странную технику, китайский историк утверждает, что
разрушение железных дорог имело стратегические цели
[203, 54, 177].
Таким образом, монография страдает известной тен-
денциозностью, в ней есть и другие недостатки и пробе-
лы (в книге, например, совершенно отсутствует анализ
пропагандистской литературы повстанцев), тем не менее
исследование Цзинь Цзя-жуя дополняет главу об ихэ-
туанях в книге Фань Вэнь-ланя, оно используется не
только китайскими, по и зарубежными авторами2.
2 Из советских ученых широко использовал книгу Цзинь Цзя-
жуя Л. С. Ерусалимский [115].
114
Книги Фань Вэнь-ланя и Цзинь Цзя-жуя являются
наиболее серьезными разработками восстания нхэтуа-
нен, но ими не исчерпывается исследование данной про-
блемы. Авторы многочисленных статей об ихэтуанях,
опубликованных в КНР, повторяя некоторые концепции
Фань Вэнь-ланя и Цзинь Цзя-жуя, в то же время пред-
лагают и собственные решения, выдвигают новые про-
блемы. По основным проблемам нет еще единого мне-
ния.
Оценивая характер восстания ихэтуаней, китайские
историки разделились на две основные группы: сторон-
ников Фань Вэнь-ланя, подчеркивающих антиимпериали-
стическую патриотическую направленность движения,—
Ху Шэн [197, 91], Жуп Мэн-юань [161, 70], Дин Мин-
напь [159, 10], Чжэнь Тянь-тин [217, 33], Тун Эиь-чжэн
[191, 1], У Сун-лип [192, 9], Ши Сы-цюнь [228, 30]
и др., и сторонников Цзинь Цзя-жуя, рассматривающих
восстание ихэтуаней как сочетание антииностранной и
антицинской антифеодальной борьбы революционного
крестьянства — Цзянь Бо-цзань [205, 11], Лу Цзин-ци
[179, 79], Ван Тин-кэ [154, 25], Чэнь Юэ-цип [226, 65],
Сунь Сяо-энь и Цзян Хай-чэн [188, 43], авторы статьи
«Антиимпериалистическое, патриотическое движение
ихэтуаней в Шаньдуне» [227, 109].
Тенденция к преувеличению революционности, анти-
феодальной направленности ихэтуаней стала заметно
возрастать с 1960 г. Для этого периода знаменательно
высказывание Сунь Сяо-эня п Цзян Хай-чэна, авторов
статьи «О характере движения ихэтуаней». Они подчер-
кивали, что выступление ихэтуаней — «это крестьянская
революция, главным острием направленная против им-
периализма, одновременно носившая характер буржуаз-
но-демократической революции, направленной против
феодализма» [188, 43]. Концепция об особой революци-
онности крестьянских масс получила широкое распрост-
ранение в период так называемой культурной революции
в Китае. Ци Бэнь-юй, бывший в 1967 г. членом Группы
по делам культурной революции при ЦК КПК, в
статье «Патриотизм или национальное предательство?»
характеризовал выступление ихэтуаней как «революци-
онное движение — великий бунт революционных масс
против империализма и феодализма» [206].
Относительно происхождения союза «Ихэтуань» по-
8*
115
давляющее большинство авторов солидаризируется с
Фань Вэнь-ланем и Цзинь Цзя-жуем, считая союз пре-
емником «Байляньцзяо» и тождественным секте «Ихэ-
цюань» начала века. Другую точку зрения высказывали
лишь три историка: Ху Чжу-шэн, Лю И-бин и У Сун-
лин [196а; 181; 192].
Оригинальную версию происхождения ихэтуаней вы-
двинул Ху Чжу-шэн. Сопоставляя характерные особен-
ности союзов «Цзушихуй» («Союз последователей пред-
ков») и «Ихэцюань», он высказывает предположение,
что ихэтуани произошли не от «Байляньцзяо», а от
«Цзушихуй», который начал действовать в первые годы
правления династии Цин в тех же районах, что и «Бай-
ляньцзяо» [196а, 8]. В дальнейшем предположение Ху
Чжу-шэна не получило отклика ни у китайских, пи у
зарубежных ученых.
Историк Лю И-бин ставит под сомнение тождество
союзов «Ихэцюань» начала и конца века, основываясь
па изучении деятельности и происхождения одного из
первых отрядов ихэтуаней, действовавшего в уездах Энь-
сяпь и Пинъюань пров. Шаньдун под предводительством
Чжу Хун-дэна. Ознакомившись с источниками, автор
высказывает предположение, что название «Ихэцюань»
появилось в этих уездах лишь в мае 1899 г., а до этого
общество, созданное Чжу Хуп-дэном, якобы именова-
лось «Люлиньцюань» («Кулак, [сформированный] в иво-
вой роще»). Позднее, когда на общество обрушились
репрессии, оно, как полагает китайский историк, смени-
ло название на «Ихэцюань», а затем стало именовать-
ся «Ихэтуань». «Отсюда видно,— заключает Лю И-бин,—
что „Ихэцюань", которое впоследствии изменило назва-
ние на „Ихэтуань", не имеет ничего общего с прежним
„Ихэцюань" (начала века.— Н. К.), и их нельзя сме-
шивать» [181, 64—65].
Этот вывод нам представляется чрезвычайно важным,
ибо он касается того отряда ихэтуаней, деятельность ко-
торого для ряда современных авторов является показа-
телем антицинской направленности борьбы повстанцев
в начале движения.
В отличие от большинства историков, полагающих,
что общество «Ихэтуань» имело множество названий,
историк У Сун-лин выдвинул, на наш взгляд, правильное
предположение, что дело не в различных названиях, а
116
в том, что «в организации ихэтуаней перемешались раз-
личные общества: „Дадао", „Ихэцюань", „Дахунцюапь"
(„Большой красный кулак"), „Шэньцюапь", „Мэйхуа-
цюань“». Эта концепция в сущности исключает идентич-
ность союзов «Ихэтуань» конца XIX в. и «Ихэцюань»,
действовавшего в начале этого же столетия. Более то-
го, рассмотрев происхождение наиболее крупных сою-
зов, У Сун-лин выявляет лишь организационные тради-
ции, воспринятые от «Байляньцзяо», отвергает полную
преемственность ихэтуанями принципов общества «Бай-
ляньцзяо» [192, 9—13].
Почти все китайские историки солидаризируются с
Фань Вэнь-ланем, утверждавшим, что в начале движе-
ния ихэтуаней ими был выдвинут лозунг «Долой Цин,
восстановим Мин». С отличной концепцией выступает
лишь историк Ли Ши-юэ. Он полагает, что данный ло-
зунг был господствующим у тайных союзов, в том чис-
ле и у ихэтуаней, до японо-китайской войны, когда тай-
ные организации состояли преимущественно из трудо-
вого люда (крестьяне, ремесленники, безработные). Од-
нако после поражения Китая в 1895 г., особенно же, как
подчеркивает автор, с 1898 г., с первых попыток импе-
риалистических держав начать раздел Китая, возрос-
шая ненависть китайского парода к чужеземным за-
хватчикам побудила тайные общества повернуть острие
борьбы, и они провозгласили лозунг «Уничтожим иност-
ранцев, отомстим христианам». В этой ситуации, по мне-
нию китайского историка, в некоторых провинциях Ки-
тая— Сычуани, Хубэе, Шаньдуне — были выдвинуты
различные лозунги, сочетавшие антиипостранные и про-
цииские призывы: «Последуем за Цин, уничтожим ино-
странцев», «Защитим Цин, смерть иностранцам» или
«Поможем Цин, смерть иностранцам». В Шаньдуне, как
полагает Ли Ши-юэ, лозунг «Поддержим Цин, смерть
иностранцам» появился примерно весной 1898 г., т. е. в
самом начале движения.
Полемизируя с большинством историков, интерпре-
тировавших провозглашение процинского лозунга как
тактический шаг повстанцев, Ли Ши-юэ связывал его
с изменением классового состава участников антиино-
странной борьбы в конце XIX в. «Лозунг „Поддержим
Цин, смерть иностранцам",— подчеркивал автор,— был
выдвинут частью недовольных империализмом феодаль-
117
Пых помещиков, примкнувших к народной антиимпериа-
листической борьбе, и превратился в лозунг ихэтуаней,
которых контролировала и использовала господствую-
щая клика династии Цин. Он не был лозунгом револю-
ционного народа, выдвинутым ради тактики борьбы»
[174, 3]. По его мнению, данный лозунг сыграл в движе-
нии отрицательную роль. Концепция Ли Ши-юэ о влия-
нии классового состава на лозунги повстанцев, на наш
взгляд, заслуживает серьезного внимания и дальней-
шего изучения.
В отличие от Фань Вэнь-ланя, полагавшего, что в
конце движения ихэтуани провозгласили призыв «Унич-
тожим Цин, смерть иностранцам», Ли Ши-юэ не связы-
вает этот лозунг с восстанием ихэтуаней. Он утвержда-
ет, что этот лозунг был выдвинут патриотами Китая
«после движения ихэтуаней», что с этого времени «на-
чался новый этап борьбы» [174, 3]. С данным выводом,
по нашему мнению, нельзя не согласиться.
Что касается программы борьбы ихэтуаней, то в ки-
тайской историографии эта проблема разработана очень
слабо. Несколько подробнее на этом вопросе помимо
Фань Вэнь-ланя остановился Жуп Мэп-юапь, который
первым попытался проанализировать прокламации ихэ-
туаней. В результате он пришел к выводу, что повстан-
цы преследовали три цели: борьба против империализ-
ма, борьба против цинских феодальных правителей,
борьба против машинного производства. В отличие от
большинства современных китайских авторов, которые
пытаются обойти молчанием идеологические слабости
повстанцев, Жуй Мэн-юань, подобно Фань Вэнь-ланю,
квалифицирует разрушение ихэтуанями машин как «сви-
детельство консерватизма и отсталости крестьянства»
[161, 72].
Однако такой критический подход к идеологическим
слабостям повстанцев — явление довольно редкое в ки-
тайской историографии последних 20 лет. Большинство
современных авторов обходит этот вопрос молчанием.
Ци Бэпь-юй, выступавший в свое время глашатаем
«культурной революции», дошел даже до восхваления
таких реакционных черт идеологии ихэтуаней, как ксе-
нофобия, обскурантизм. Полагаясь на известное «изре-
чение» Мао Цзэ-дуна «Бунт — делоправое», он с востор-
гом именовал действия ихэтуаней «бунтом», превознося
118
отсталые, средневековые формы борьбы крестьяне i ва
|206].
У многих китайских современных авторов аналогич-
но Фань Вэнь-ланю заметна тенденция расширить рам-
ки восстания за пределы 1898—1901 гг. Так, шапьдув-
ский историк Чжэн Хэ-шэн в статье «О „Железном ку-
лаке"» подчеркивает: «В 1895 г. в пров. Шаньдун появи-
лись ихэтуани, которые развернули движение за борь-
бу китайского народа против агрессии иностранного им-
периализма» [216, 47].
Некоторые историки относят начало восстания к
1896 г., привязывая эту дату к деятельности союза «Да-
дао». Впервые па этот год указали составители двухтом-
ника «Архивные материалы об ихэтуапях»: «Это движе-
ние (ихэтуаней.— Н. К.) началось в 1896 г.» [41, т. I,
1]. Данную концепцию воспринял историк У Ю-цип из
Сычуаньского университета. Он писал: «В 1896 г. в
пров. Шаньдун, в уездах Цаосянь и Шаньсянь, а также
в уезде Даншань пров. Цзянсу впервые начали свою дея-
тельность ихэтуани» [194, 49]. Его поддержал шаньдун-
ский историк У Сун-лин, который полагал, что, посколь-
ку «Дадао» являлся «одной из важных сил в движении
ихэтуаней», хронологически движение в целом следует
начинать «не с 1899 г., не с антимиссиоиерской борьбы
Чжу Хун-дэпа, а с 1896 г., с боевой деятельности ,,Да-
дао“ в Цаочжоу и Шаньсяие» [192, 5—6].
Точку зрения Фань Вэнь-ланя и Цзинь Цзя-жуя,
расширявших границы восстания до 1902 г., поддержи-
вает Ван Тин-кэ [154, 43]. Ши Сы-цюнь не указывает
конкретной даты завершения восстания. Однако если
учесть, что последний период деятельности ихэтуаней,
по его мнению, начался после подписания «Заключи-
тельного протокола» [228, 41—42], то естественно возни-
кает предположение, что рамки восстания он также рас-
ширяет до 1902 г.
Историк Чжао Цзун-шэн идет еще дальше. С его
точки зрения, третий период движения длится «от 1900 г.,
от того времени, когда движение ихэтуаней достигло
подъема, вплоть до третьего революционного подъема и
новой истории — до Синьхайской революции; и течение
всего этого периода ихэтуани в разных районах по-
прежнему продолжали решительную революционную
борьбу» [212, 25]. Такое непомерное раздвижение ра-
119
мок ихэтуаньского восстания, как нам кажется, ничем
не оправдано и вытекает из общей тенденции преуве-
личения революционности крестьянства вообще и в пе-
риод движения ихэтуаней в частности.
Однако в китайской историографии существует и бо-
лее объективная концепция хронологических рамок вос-
стания, в том числе начальной его даты. Так, историк
Ли Ши-юэ придерживается точки зрения Цзинь Цзя-
жуя п указывает, что восстание началось в 1898 г. [174],
Чжан Хань-цип, Тун Энь-чжэн, Ван Тин-кэ, Лу Цзин-ци,
Ши Сы-цюиь полагают, что выступление ихэтуаней на-
чалось с 1899 г. [209, 1; 191, 74; 154, 29; 179, 72; 228,
35].
Некоторые авторы предлагают свою периодизацию
движения ихэтуаней. Историк Чжао Цзуи-шэи делит
восстание па три этапа, исходя, как он говорит, «из
программы борьбы и развития революционной ситуа-
ции». Первый — с ноября 1898 г. до октября 1899 г.
Этот этап, по его мнению, знаменателен тем, что «раз-
вернулась борьба под лозунгом „Смерть иностранцам,
долой Цин“ с упором па лозунг „Смерть иностранцам";
борьба носила окраску национальной революции, а так-
же— в известной степени — демократической револю-
ции». Второй — от боев в Пипъюане до августа 1900 г.
По определению автора, это был период подъема движе-
ния. «Главной особенностью (этого периода.— Н. К.),—
утверждает Чжао Цзун-шэп,— является установление
антиимпериалистического союза, программой действия
которого был лозунг „Поддержим Цин, смерть иностран-
цам"». Третий — с августа 1900 г. до Сииьхайской рево-
люции (1911 г.)—«период отступления и спада движе-
ния. Территориально движение распространилось в
Северном Китае и па Юго-Западе. Его особенность —
дальнейшее объединение антиимпериалистической и анти-
феодальной борьбы под лозунгами „Долой Цин, смерть
иностранцам" или „Уничтожим Цинов, изгоним иност-
ранцев, пусть процветают ханьцы"» [212, 7].
Коллега Чжао Цзун-шэна, сычуаньский историк Ван
Тин-кэ, критерием периодизации считает «развитие и из-
менение противоречий в период движения ихэтуаней».
Автор имеет в виду противоречия между цинским прави-
тельством, народом (ихэтуанями) и империализмом
[154, 44]. Исходя из этого критерия, он делит движение
120
на четыре этапа. Первый — с 1899 г. до мая 1900 г., до
сосредоточения повстанцев вокруг городов Пекин и
Тяньцзинь. Второй — с начала нюня 1900 г. до 21 июня,
до объявления цинским правительством войны держа-
вам; третий — от объявления войны до 14 августа, т. е.
до вступления армии восьми держав в столицу. Нако-
нец, четвертый — до поражения ихэтуаней [154, 28—29].
В отличие от сычуаньских историков, которые пыта-
лись выявить те или иные внутренние закономерности
в развитии движения ихэтуаней п положить их в осно-
ву своей периодизации, шаньдупский автор У Сун-лип
идет по более простому пути. Он делит движение на два
этапа по территориальному признаку. Первый борьба
ихэтуаней главным образом в пров. Шаньдун (1896—
1899 гг.); второй — развертывание движения в Хэбэе и
поражение ихэтуаней (1900—1901 гг.) [192, 1].
Как мы видим, в китайской современной историогра-
фии отсутствует единая точка зрения как относительно
хронологических рамок восстания, так и по вопросу
периодизации движения. Нам кажется, что правильнее
всего подошел к этим двум проблемам историк Цзинь
Цзя-жуй.
Подавляющее большинство авторов в КНР, как, впро-
чем, и за рубежом, останавливаясь на социальном со-
ставе участников движения ихэтуаней, справедливо под-
черкивают, что костяком его было крестьянство. Ак-
цепт на крестьянском характере восстания зазвучал осо-
бенно сильно в 60-е годы. Большая группа авторов, не
останавливая внимания па других социальных слоях,
констатирует лишь факт участия в движении крестьян,
в лучшем случае признает, что крестьяне составляли ко-
стяк движения. По словам У Сун-лина, выступление
ихэтуаней являлось «мощным стихийным патриотиче-
ским движением крестьянских масс против империализ-
ма» [192, 20]. Его концепция была типичной для многих
работ [см. 154, 25; 216, 47; 176, 7; 160, 19].
Активное выпячивание роли крестьян в восстании,
па наш взгляд, также происходит в русле общей тенден-
ции преувеличения крестьянской революционности. Осо-
бенно наглядно подобная концепция прослеживается в
тех работах, которые характеризуют выступление ихэ-
туаней как революционное движение. Так, Чжао Цзуп-
шэн делает вывод, что ихэтуани —это «революционный
121
Народ, костяком Которого было крестьянство» [212, 11].
Чэнь Юэ-цпи оценивает движение как «крестьянскую ре-
волюцию» [226, 70]. Характерным является высказыва-
ние Лю Да-пяня. Хотя историк и упоминает других
участников движения, например ремесленников, город-
скую бедноту, демобилизованных солдат, мелких тор-
говцев, транспортных рабочих, но особый акцент дела-
ет па роли крестьянской массы, ее революционном на-
строе: «Борьба ихэтуаней началась с выступления кре-
стьян. Это крестьянская революция, основную массу ее
участников составляло крестьянство» [180, 13].
Эта концепция была поднята на щит апологетами
«культурной революции» в КНР. Возражая тем авто-
рам, которые признавали, что ихэтуани были в извест-
ной степени использованы консервативной кликой Цы-
си, Цп Бэпь-юй писал, подчеркивая революционность
китайского крестьянства: «Клевета и нападки па рево-
люционное общество „Ихэтуань11 отражают лютую не-
нависть классовых врагов к крестьянству как главной
силе китайской революции» [206].
Группа авторов, хотя и не делает особого акцента
па крестьянстве, подобно Цзинь Цзя-жую замыкает
круг участников движения лищь представителями тру-
довых слоев населения. Более того, они идут дальше
Цзинь Цзя-жуя п исключают солдат. Такой точки зре-
ния придерживаются Шн Сы-цюнь [228, 13], Лу Цзин-ци
[179, 79], Супь Сяо-энь п Цзян Хап-чэн [188, 26], авторы
статьи «Антиимпериалистическое, патриотическое дви-
жение ихэтуаней» [227, 93] и др.
Определенная тенденциозность, прослеживаемая в
большинстве статей 60-х годов, не заслоняет объективно-
го подхода некоторых китайских историков к оценке со-
циального состава восстания. Мы уже останавливались
па позиции Фань Вэнь-ланя. Его поддержал Мин Цин,
который помимо групп населения, указанных Фань Вэнь-
ланем, включает в состав участников движения купцов
и работников старых видов связи [183, 16—17].
В отдельных работах несколько больше внимания
уделяется участию в движении представителей господ-
ствующих групп населения. Так, в книге Хуа Гана от-
мечается, что к ихэтуаням примкнула незначительная
часть интеллигенции [198, 153]. В исследовании Ху Шэ-
на подчеркивается, что во время выступления ихэтуа-
122
пей крестьян по разным причинам поддерживали пред-
ставители других групп населения: консервативные са-
новники, которые, по его словам, боялись, что иностран-
цы принесут в страну новые идеи и новые вещи, поме-
щики, ненавидевшие миссионеров, которые обращением
в христианство лишали китайских феодалов некоторой
части арендаторов, чиновники па местах, относившиеся
неприязненно к иностранным служителям культа, под-
рывавшим авторитет местных властей £197, 94].
После Фань Вэнь-ланя наиболее подробно па со-
циальном составе восстания и позиции различных груп-
пировок китайского общества останавливается Цзянь
Бо-цзань. Его основная заслуга в том, что он ввел в на-
учный оборот довольно большой фактический материал
о социальном составе ихэтуаней, почерпнутый из четы-
рехтомника «Ихэтуани», в редактировании которого он
принимал активное участие.
Подобно большинству историков, Цзяпь Бо-цзань
справедливо отмечает, что костяком восстания было кре-
стьянство, которое он выделяет в особую группу. Во вто-
рую группу он объединяет «всех угнетенных бедняков,
разорившихся в результате разложения китайского фео-
дального общества». Эта группа представляет собой
смешение различных социальных категорий: мастеровые
(автор приводит примеры участия в движении слесаря,
печника, каменщика), лодочники, наемные рабочие,
торговцы, представители низших слоев интеллигенции
(например, учитель). Затем в особую группу автор вы-
деляет деклассированные элементы, безработных. На
конкретных фактах он показывает, что к ихэтуаням при-
соединились местные хулиганы, бездельники, бывшие
солдаты, бродяги, контрабандисты, конокрады, нищие,
картежники, бывшие заключенные, проститутки.
Служителей культа (даосские и буддийские монахи)
Цзянь Бо-цзань выделяет в самостоятельную группу.
Еще одна группа объединяет представителей эксплуа-
таторских классов. Сюда относятся высшие слои интел-
лигенции, шэныни, чиновничество, крупные феодалы,
аристократы, придворная знать. Изучение движущих сил
восстания наводит автора на мысль, что «разнородность
классового состава является одной пз главных причин
поражения ихэтуаней» [205, 11]. Как видим, Цзянь Бо-
цзаиь допускает некоторые методологические источпо-
123
сти, называет классами различные социальные слои ки-
тайского населения, неясен критерий деления им по-
встанцев па труппы.
Обращает па себя внимание, что автор не пишет об
участии в движении солдат пинской армии (Цзянь Бо-
цзапь упоминает лишь о демобилизованных солдатах).
Он, как мы увидим ниже, рассматривает политику пра-
вительства в отношении ихэтуаней как сплошной обман,
не признает колебаний Цыси. Автор оставляет в тени,
возможно для большей убедительности, участие в собы-
тиях цинской армии.
Причины присоединения к восстанию различных сло-
ев китайского населения в работе не раскрыты, дается
лишь краткая, порой не вполне ясная цель. Так крестья-
не. по его словам, надеялись «путем этой борьбы сбро-
сить гнет империалистов и феодально-бюрократических
помещиков». Ремесленники — «спасти себя от разоре-
ния». Участие в движении помещиков и бюрократов объ-
ясняется намерением «спасти себя и сохранить имуще-
ство», а также желанием «половить рыбку в мутной
воде». Аристократы, согласно автору, «думали использо-
вать силу крестьян для реализации своих политических
целей» [205, 10—11].
Несмотря па отмеченные недостатки, статья Цзянь
Бо-цзапя, содержащая большой фактический материал,
дает наиболее всестороннюю, близкую к реальной дей-
ствительности картину. Она была использована другими
авторами для анализа социального состава движения
ихэтуаней [175, 100; 125, 94—96].
Необходимо подчеркнуть, что китайские историки со-
брали определенный материал по данной проблеме, од-
нако анализ ее носит описательный, а не исследователь-
ский характер. Выводы иногда базируются па единич-
ных, может быть, совершенно случайных фактах (на-
пример, вывод Цзянь Бо-цзаня об участии в движении
низших слоев интеллигенции базируется на одном при-
мере), методология далеко не безупречна.
Серьезный интерес у китайских историков 50-х —
начала 60-х годов вызывала проблема политики ки-
тайского правительства и местных властей. Все авторы
справедливо считают, что движение ихэтуаней возникло
стихийно и поначалу развивалось самостоятельно, без
участия представителей власти в центре и на местах.
124
Па каком-то этапе антиимпериалистической борьбы
сформировался союз повстанцев с Цинами. Причины
союза, характер, продолжительность — все эти вопросы
вызывают дискуссию среди китайских ученых.
Одна группа историков (Хуа Ган, Го Гэиь, Ван Тин-
кэ), подобно Фань Вэнь-ланю, в качестве главной при-
чины, толкнувшей консервативную клику на союз с ихэ-
туанями, выдвигает противоречия с империализмом. Так,
Го Гэпь подчеркивает, что консервативная клика мань-
чжуро-цинских правителей ненавидела империализм,
поэтому использовала антиимпериалистические настрое-
ния ихэтуаней, чтобы «излить свой гнев» [157, 25]. По-
добную мысль высказывает и Ван Тин-кэ, объясняя со-
юз правительства Цюси с ихэтуанями объективными
условиями в Китае в конце XIX в., когда на первое ме-
сто выступили противоречия китайской нации с импе-
риализмом [154, 34].
Другая многочисленная группа историков оценивает
союз правительства с повстанцами как обманный ма-
невр консервативной клики. Впервые эту точку зрения
высказал Цзянь Бо-цзапь в 1950 г. в предисловии к че-
тырехтомнику материалов «Ихэтуани» [39, т. 1, 2], за-
тем он развил эту мысль в статье «Движение ихэтуа-
пей». Полемизируя с Фань Вэнь-ланем, который назы-
вал позицию Цыси в отношении ихэтуаней «колеблю-
щейся», Цзянь Бо-цзань подчеркивает, что повстанцы
«рассматривались цинским правительством как закля-
тые враги, как страшные классовые враги» и что, лишь
когда они вступили в пределы императорских дворцов,
Цыси, не в силах уничтожить ихэтуаней, «изменила так-
тику, применила способ обмана». По мнению автора,
императрица понимала, что «победа ихэтуаней над им-
периализмом означала бы победу над классом помещи-
ков... победу над династией Цин, над самой Цыси...
Поэтому в вопросе уничтожения движения ихэтуаней
Цыси не могла колебаться. Опа могла бороться лишь
против ихэтуаней, т. е. китайских крестьян, а не против
иностранных захватчиков» [205, 12]. Сторонники концеп-
ции Цзянь Бо-цзаня (Ху Шэн [197], У Сун-лин [192],
Ши Сы-цюнь [228], У Ю-цин [194]) всемерно подчерки-
вают, что именно страх за свое существование вынудил
цинских правителей применить тактику «лживого ис-
пользования», чтобы «умерить революционные настрое-
125
пия, исподтишка нанести удар по революционным си-
лам» [228, 37]. В результате такой политики, по словам
Ху Шэна, ихэтуани явились «жертвой использования и
игры господствующих сил» [197, 95].
Историки, поддерживавшие данную точку зрения, по~
лагают, что смысл подобной политики обмана заключа-
ется в намерении правящих кругов Китая расправиться
с восстанием силой иностранного оружия. Помимо Цзинь
Цзя-жуя эта мысль проводится Чэнь Гуй-цзуном [218],
Чэнь Юэ-ципом [226], Чжап Сяпь-гуаном [207а]. Чэнь
Гуй-цзун, например, прямо заявляет: «Истинные намере-
ния Цинов состояли в том, чтобы силами оккупантов по-
давить ихэтуаней» [218, 88]. Почти слово в слово вторит
ему Чжан Сянь-гуан, по мнению которого смысл объяв-
ления войны сводился к тому, чтобы «с помощью агрес-
соров расправиться с ихэтуанями» [207а, 66].
Существовала еще одна группа историков, которая,
соглашаясь с тем, что консервативная клика была пол-
на решимости расправиться с восстанием ихэтуаней, тем
не менее допускала наличие у консервативных сановни-
ков идеи использовать повстанцев против империалистов,
столкнуть эти две силы и нанести ощутимый удар по
тем и другим одновременно (Хэ Жо-цзюнь [199], Чжан
Хань-ции [209], Чжан Ци-цянь, Ян Цзи-ань [210] и др.).
Примером может служить заявление Чжан Хань-цина:
«Реакционное цинское правительство, бессильное унич-
тожить ихэтуаней, решило использовать их, чтобы осу-
ществить злодейские замыслы — одним ударом убить
двух зайцев: отомстить иностранцам и уничтожить ихэ-
туаней» [209, 5]. В этом же плане рассматривают поли-
тику пинского правительства Чжан Ци-цянь, Ян Цзи-
ань и пх соавторы: «Цинское правительство пыталось
использовать ихэтуаней в борьбе против войск интервен-
тов, чтобы нанести удар по тем и другим» [210, 123].
Таким образом, большинство авторов сходится на том,
что в основе позиции консервативной клики лежало пре-
жде всего намерение подавить прорвавшийся гнев на-
родных масс Китая.
В западной литературе, как известно, большое место
в связи с развитием движения ихэтуаней отводится гу-
бернатору пров. Шаньдун Юй Синю, которого большин-
ство буржуазных историков считает главным вдохнови-
телем пхэтуанен. К сожалению, в китайской литературе
ин
вопрос о роли Юй Сипя проанализирован весьма поверх
постно. В качестве примера можно привести ciaiiao
Цзин-ци- «Возникновение движения ихэтуаней в иронии
нпи Шаньдун п их борьба» [179], специально посвящен
пую деятельности повстанцев в Шаньдуне в период пре-
бывания на посту губернатора Юй Сяня. Позиция губер-
натора охарактеризована лишь несколькими общими
фразами: «Став в апреле 1899 г. губернатором пров.
Шаньдун, Юй Сянь все силы направил па расправу с
ихэтуанями. Обретя силу и размах, ихэтуани нанесли
Юй Сяню мощный контрудар. Юй Сянь не смог пи по-
давить движение ихэтуаней, ни защитить интересы им-
периализма» [179, 75].
Другие авторы также подробно не исследуют поли-
тику местных властей, но все же оценивают деятель-
ность губернатора Юй Сяня не так однозначно, как Лу
Цзин-ци. Они признают, что губернатор в той или иной
форме вынужден был легализовать и использовать ихэ-
туаней (Фань Вэнь-лань [149, 501], Ху Шэп [197, 95],
Цзинь Цзя-жуй [203, 39—40], Чжао Цзун-шэп [212, 11],
У Ю-цин [194, 51], Чжан Хань-цип [209, 1] и др.).
Что касается мотивов и форм использования пов-
станцев, то наиболее типичной является концепция Чжан
Хань-цина. По его мнению, Юй Сянь неоднократно пы-
тался расправиться с ихэтуанями, по каждый раз тер-
пел поражение; в то же время у него существовала
субъективная неприязнь к иностранцам, подрывавшим
его привилегии в провинции, поэтому он был вынужден
пойти на союз с восставшим пародом [209, 1]. Все без
исключения историки поддерживают вывод о вынужден-
ном характере объединения губернатора с повстанца-
ми. Политика Юй Сяня, после того как он безуспешно
пытался подавить народное движение в Шаньдуне, опре-
деляется ими как «уговаривание» («умиротворение»)
[194, 50—51] или «компромисс» [209, 1].
Некоторые авторы поддерживали точку зрения Фань
Вэнь-ланя и Цзинь Цзя-жуя о преобразовании Юй Си-
нем общества «Ихэцюань» в «Ихэтуань», т. с. в сель-
ское ополчение (У Ю-цин [194, 50—51], Чжао Цзун-шэп
[212, 11—12] и др.). Причем, если Фань Вэнь лань,
Цзинь Цзя-жуй и У Ю-цин причину такой политики ви-
дят прежде всего в бессилии губернатора подави п> ихэ-
туаньское восстание, то Чжао Цзун-шэп и группа авго-
127
ров из Шапьдупского педагогического института объ-
ясняют такую тактику стремлением губернатора проти-
вопоставить ихэтуаней иностранным миссионерам
[227, 95].
Историк У Сун-лин, соглашаясь с тем, что Юй Сянь
применял в отношении ихэтуаней гибкую политику со-
четания методов расправы и уговаривания, категориче-
ски возражал против вывода о преобразовании ихэтуа-
ней в сельское ополчение: «Он не делал никаких попы-
ток превратить ихэцюаней в организацию туаньлянь,
напротив, был склонен к методу жестокого подавления
ихэтуаней» [192, 15].
Не все китайские историки дают одинаковый ответ
на вопрос о продолжительности союза правительства с
ихэтуанями. Можно проследить две тенденции. Одна
группа авторов (Фань Вэнь-лань, У Ю-цин, Чжао Цзун-
шэн) считает, что первые ростки союза консервативной
клики с ихэтуанями наметились еще в период деятель-
ности общества в пров. Шаньдун, во времена Юй Сяня
(1899 г.). У Ю-цин, например, приходит к выводу, что по-
литика «умиротворения» ихэтуаней, проводимая Юй Си-
нем, «фактически получила одобрение ципского прави-
тельства; с этого момента цинское правительство пере-
шло в отношении ихэтуаней от политики ,,расправы“ к
„умиротворению"» [194, 61]. Подобное мнение высказы-
вает и Чжао Цзуп-шэн [212, 12]. Таким образом, мнение
некоторых историков сводится к тому, что цинские пра-
вители довольно длительное время проводили лояльную
политику в отношении ихэтуаней.
Другая группа авторов, напротив, считает, что кон-
такты китайских властей с союзом «Ихэтуань» были
очень кратковременными (Цзянь Бо-цзапь, Лю Да-нянь,
Юань Дин-чжун, Чжан Ци-цянь, Ян Цзи-ань и др.). Они
полагают, что сотрудничество правительства с повстан-
цами началось лишь с момента интервенции иностран-
ных держав, т. е. примерно в середине июня 1900 г. [205,
12; 230, 65; 210, 123]. Кратковременность сотрудниче-
ства ципских властей с ихэтуанями особенно категорич-
но подчеркивает Ци Бэнь-юй [206].
Новым явлением в китайской литературе об ихэтуа-
нях можно считать выход в свет первых историографи-
ческих работ. В 1960 г. были опубликованы статьи «Кри-
тика буржуазных взглядов в изучении истории движе-
128
пня ихэтуаней» Чэнь Юэ-цина 1226] и «Фальсификация
и очернение движения ихэтуаней буржуазными учены
ми» Ли Жунь-цана [171]. Уже по самим названиям мож-
но судить о направленности данных статей, об их огра-
ниченности. Перед авторами статей стояла задача
лишь подвергнуть критике неправильные, с их точки
зрения, концепции китайских буржуазных историков.
Причем Чэнь Юэ-цин несколько расширил объект кри-
тики, избрав мишенью тех современных китайских ав-
торов, которым, по его мнению, были свойственны бур-
жуазные взгляды на восстание, например Сунь Шоу-
жэня, Жун Мэн-юаня, Тао Гуань-юня (см. 226, 65—70].
По направленности и содержанию критики статьи во
многом повторяют друг друга. Чэнь Юэ-цин и Ли Жунь-
цан выступают против буржуазных авторов по ряду
проблем: причины зарождения движения ихэтуаней, ха-
рактер борьбы, политика китайского правительства и
иностранных держав, историческое значение восстания.
Основное острие критики направлено против буржуаз-
ных историков Чэнь Гун-лу, Лян Ци-чао, Чэнь Цзе, Ло
Юань-куня, Се Син-яо, Цзян Тин-фу.
Буржуазные историки, в частности Лян Ци-чао, Чэнь
Гун-лу, Ло Юань-кунь, Се Син-яо, подвергаются спра-
ведливой критике за приписывание психологии китайца
таких специфических, с их точки зрения, черт, как нена-
висть к иностранному вообще и мистицизм, которые
будто явились причиной выступления ихэтуаней. Ссы-
лаясь на статью В. И. Ленина «Китайская война», Чэнь
Юэ-цин подчеркивает, что «не отрицание иностранно-
го, не ненависть к белой расе, не пренебрежение к ев-
ропейской цивилизации вызвали патриотический порыв
китайского народа, а национальный кризис, созданный
империализмом» (226, 64].
Серьезные возражения у Чэнь Юэ-цина и Ли Жупь-
цана вызывают буржуазные концепции о характере дви-
жения. Ли Жунь-цан критикует точку зрения Лян Ци-
чао, Чэнь Гун-лу, Цзян Тин-фу, Се Син-яо за «искаже-
ние революционного прогрессивного характера движе-
ния ихэтуаней», за изображение движения в виде «сму-
ты», которая принесла Китаю «огромный позор» (171,
111]. Чэнь Юэ-цин обрушивается на буржуазных авторов
(Чэнь Цзе, Чэнь Гун-лу) за их изображение выступле-
ния ихэтуаней как борьбы общенациональной, нрохо-
9 Н. М. Калюжная
129
Лившей под руководством цинского правительства, за
то, что они, отождествляя антиипостраппые чувства на-
родных масс и цнпскпх правителей, делали вывод о ре-
акционной окраске движения в целом. Вместе с тем он
выступает против концепции, отрицающей антифеодаль-
ный характер движения [226, 65].
Критики буржуазных концепций впадают, на наш
взгляд, в другую крайность: надуманно преувеличивают
революционность ихэтуаней, антифеодальную направлен-
ность и прогрессивный характер движения в целом.
Чэнь Юэ-цин выступает против тезиса Жун Мэн-
юаня, увидевшего в борьбе ихэтуаней вызов машинно-
му производству. По мнению оппонента, повстанцы бы-
ли ие против машин и железных дорог, а против исполь-
зования их в качестве орудия империалистической агрес-
сии. В результате он приходит к оправданию обскуран-
тизма ихэтуаней, подчеркивая, что борьба против ма-
шин «являлась эффективным действием против экономи-
ческой агрессии империализма, проявлением великого
патриотизма» [226, 70].
Оба современных историка выражают несогласие с
оценкой буржуазными авторами политики цинского
правительства. Чэнь Юэ-цин оспаривает точку зрения
Чэнь Цзе и Чэнь Гун-лу, которые изображали китайских
правителей «патриотическими элементами», отождеств-
ляли антиимпериалистические настроения ихэтуаней и
клики Цыси [226, 66]. В принципе нельзя не признать
справедливость подобной критики, хотя, как нам ка-
жется, и нельзя, подобно Чэнь Юэ-цину и Ли Жунь-
цану, полностью отрицать у определенной группы китай-
ских феодалов черт национализма и патриотизма. Тем
более, по нашему мнению, нельзя считать объективной
критику Ли Жунь-цаном тех буржуазных авторов, кото-
рые определяли позицию китайских правителей как
«поддержку» или «вдохновление» ихэтуаней. С точки
зрения оппонента, такая оценка является «идеализмом,
лишенным анализа классовых противоречий, попыткой
прикрыть неискреннее использование ихэтуаней консер-
вативной кликой» [171, 72]. Оставляя в стороне вопрос
об искренности отношения цинского правительства к ихэ-
туаням, нельзя не признать, что на определенном этапе
Цыси и ее сторонники поддерживали повстанцев, а не-
которые правительственные декреты и реальные шаги
130
(например, выдача ихэтуаням оружия, продовольствия,
денег и т. п.) пе могли не вдохновить их па дальнейшую
борьбу, объективно способствовали расширению мас-
штабов сопротивления иностранной агрессии. Современ-
ные историки полностью игнорируют временами стиму-
лирующую роль правителей Китая. С подобным догма-
тическим подходом, по-видимому, нельзя согласиться.
Чэнь Юэ-цин и Ли Жунь-цан с полным основанием
критикуют буржуазных историков за обеление политики
иностранных держав в Китае. Чэнь Юэ-цин развенчива-
ет концепцию Чэнь Гун-лу, рассматривавшего экономи-
ческое, политическое и культурное проникновение дер-
жав лишь как распространение в Китае западной циви-
лизации [226, 64, 71]. Ли Жунь-цан уделяет особое вни-
мание разоблачению буржуазной точки зрения, оправ-
дывавшей религиозную экспансию в страну [171, 112].
Особенно много критических замечаний вызывает не-
дооценка буржуазными авторами исторического значе-
ния выступления ихэтуаней. Указывают, что буржуазные
историки не признают того факта, что ихэтуани поме-
шали осуществить раздел Китая, что они взваливают на
повстанцев ответственность за «Протокол 1901 г.», что
расценивают восстание как «нарушение международно-
го права» и т. п. [226, 72; 171, 116—117]. Такая критика
в адрес буржуазных авторов справедлива, хотя, на наш
взгляд, в нее необходимо внести некоторые уточнения.
В современной историографии еще не решен вопрос:
что в большей степени помешало державам осуществить
раздел Китая — восстание ли ихэтуаней или распри
между самими империалистами? Нельзя также не при-
знать, что в период восстания действительно имели ме-
сто нарушения международного права: убийства дипло-
матов, нападения на дипломатические миссии.
Критикуя буржуазных авторов, китайский историк
Ли Жунь-цап сам допускает значительную переоценку
восстания ихэтуаней, когда упрекает буржуазных авто-
ров в том, что они «ни слова не говорят о роли движе-
ния ихэтуаней в развитии китайского капитализма и
буржуазной революции в стране... т. е. пытаются зама-
зать и принизить большую роль ихэтуаней в нанесении
удара по феодализму» [171, 117].
Таким образом, в критических статьях современных
китайских авторов содержатся, на наш взгляд, в ос-
9*
131
новном правильные возражения в отношении оценки
буржуазными историками причин зарождения движения,
политики империалистических держав. В то же время
критика концепций характера восстания, политики ки-
тайского правительства, значения восстания содержит
известные передержки, догматизм и тенденциозность.
Анализ современной китайской историографии ока-
жется не полным, если мы обойдем вниманием издан-
ную в октябре 1971 г. брошюру «Движение ихэтуаней»,
подготовленную сотрудниками Шанхайского педагоги-
ческого института (имена авторов не указаны) [168].
«Движение ихэтуаней» — это популярный очерк, при-
званный прежде всего прославлять «идеи» Мао Цзэ-ду-
па. Почти каждый раздел начинается «изречением»
председателя Мао, которое звучит как эпиграф к по-
следующему изложению материала. Основной упор
в книге сделан на освещение военной сторсны движе-
ния. События 70-летней давности предстают как цепоч-
ка батальных эпизодов.
Со времени опубликования монографии Цзинь Цзя-
жуя до появления брошюры прошло десять лет. Что же
нового содержится в последней работе? Как подходят
авторы к центральным проблемам восстания ихэтуаней?
К сожалению, следует констатировать, что в брошюре
восприняты и в определенном направлении развиты ос-
новные концепции, провозглашенные в период «куль-
турной революции» (см. цитируемую выше статью Ци
Бэнь-юя «Патриотизм или национальное предательст-
во?» [206]).
В оценке характера выступления ихэтуаней сохрани-
лась концепция «революционного бунта», по существу
отождествляющая стихийный бунт с сознательным ре-
волюционным движением. «Движение ихэтуаней,— 'под-
черкивают авторы,— явилось революционным движени-
ем китайского народа против гнета и эксплуатации,про-
тив раздела Китая империализмом» {168, 1]. А ниже
уточняют: «Ихэтуани поднялись на бунт, на бунт про-
тив агрессии. Этот бунт был оправдан, революционные
действия ихэтуаней очень хороши» [168, 3]. Движение,
по мнению авторов, соединяло в себе антиимпериали-
стическую и антидинастийную направленность: «Острие
борьбы ихэтуаней было направлено против империали-
стов, поскольку империализм — первый и заклятый враг
132
китайского народа. Острие борьбы было направлено и
против династии Цип, поскольку она была прихвостнем
империалистической агрессии в Китае» [168, 6].
Союз «Ихэтуань» рассматривается как «антимань-
чжурская народная тайная организация», впервые раз-
вернувшая свою деятельность в начале XIX в. [168, 21].
Первоначальное название союза было «Ихэцюань». Од-
нако, как это ни странно па первый взгляд, происхож-
дение «Ихэцюань», в отличие от подавляющего боль-
шинства китайских историков, не связывается в брошю-
ре с сектой «Байляньпзяо».
Новый момент наблюдается и в трактовке вопроса о
лозунгах повстанцев. Авторы брошюры отходят от
наиболее распространенной концепции, согласно кото-
рой в начале движения был провозглашен лозунг «До-
лой Цин, восстановим Мии», и утверждают, что первым
лозунгом ихэтуаней являлся призыв «Долой Цин, смерть
иностранцам» [168, 21].
Отказ от традиционной в китайской историографии
теории происхождения ихэтуаней от секты «Байлянь-
цзяо» с ее хотя и антиманьчжурским, ио в конечном сче-
те монархическим лозунгом («Восстановим Мии»), при-
писывание ихэтуаням в начальный период их деятель-
ности лозунга «Долой Цин, смерть иностранцам» со
всей очевидностью преследуют определенную цель: до-
бавить ихэтуаням побольше красного, революционного
цвета.
Этой же задаче подчинена и оценка социального со-
става движения. Костяк его, по утверждению авторов,
составляло беднейшее крестьянство (ранее речь шла о
крестьянстве вообще). Кроме него в борьбе участвова-
ли ремесленные и транспортные рабочие [168, 22] —
словом, как подчеркивается в брошюре, «широкие тру-
довые массы» [168, 23]. О других слоях китайского на-
селения— ни слова, о поддержке ихэтуаней определен-
ной частью чиновничества и знати — тем более.
Политика цинского правительства трактуется еще
более примитивно и догматически, чем в ряде работ
1960—1961 гг. Правящая клика предстает этаким сило
ченным органом, лишенным внутренних противоречий.
Император Гуансюй выглядит единомышленником Цы
си [168, 64], хотя, как свидетельствуют источники, их
позиции не были однозначны, а при дворе разгорелась
133
ожесточенная борьба, когда обсуждался вопрос об от-
ношении к нхэтуаням и державам.
Цииское правительство характеризуется в брошюре
лишь как «прихвостень империализма», так как оно в
период восстания «действовало заодно с империалиста-
ми» I1G8, 15], а в отношении парода применяло поли-
тику обмана [168, 64].
Так же однопланово оценивается и политика губер-
натора Юй Сяня: «Он сделал вид, что признал ихэтуа-
ней, чтобы путем обмана взять их под свой контроль»
[168, 28]. В результате подобной политики, как полагают
авторы, доверчивые и малоопытные ихэтуани выдвину-
ли повый лозунг: «Поддержим Цин, смерть иностран-
цам». Авторы подчеркивают, что этот лозунг действовал
очень короткое время [168, 29] (это утверждение идет
вразрез с историческими фактами).
В книге оправдываются и превозносятся отсталые
формы борьбы ихэтуаней: бунт, разрушение современной
техники, поджоги зданий, уничтожение иностранных то-
варов, приветствуется переименование улиц, так улица
«Дунцзяоминьсянь», где размещались иностранные мис-
сии, была переименована ихэтуанями в «Цеянцзе»
(«Улица резни иностранцев») [168, 60], т. е. действия,
созвучные «культурной революции».
Вместо научного объективного анализа событий кон-
ца XIX в. в брошюре с натуралистическими подробно-
стями смакуются факты насилия повстанцев над ино-
странцами, преувеличиваются отдельные, частные успе-
хи ихэтуаней в борьбе с иностранными войсками. Все
это делается для протаскивания идеи «империализм —
бумажный тигр» [168, 60, 90], во имя разжигания воен-
ной страсти у населения.
На всем протяжении повествования особенно сильно
выпячивается роль царской России. Написанная в со-
ответствии с политическим курсом руководства КПК на
нагнетание антисоветского националистического угара,
книга «Движение ихэтуаней» содержит также открытый
призыв к борьбе против «советских ревизионистов»
[168, НО].
Брошюру «Движение ихэтуаней» нельзя признать
объективным научным исследованием. Это шаг назад
по сравнению с разработками данной проблемы в
50-х годах,
134
В тот период историки КНР внесли заметным вклад
в изучение восстания ихэтуаней. Публикация источников
и введение их в научный обиход создали серьезную ос
нову для разработки данной проблемы не только в Ки-
тае, но и в других странах.
Воскрешая страницы патриотической борьбы в Китае
в конце XIX — начале XX в., китайские авторы с боль-
шим сочувствием и симпатией описывали самоотвержен-
ность и героизм китайского народа, вставшего на защи-
ту национальных интересов страны от посягательств
международного империализма. В их работах разобла-
чалась так называемая цивилизаторская миссия дер-
жав, организовавших в 1900 г. военную интервенцию в
Китай, подлинный смысл которой — расширить свои пра-
ва и привилегии в Поднебесной империи.
Отмечая большие достижения китайских ученых,
нельзя не заметить известного схематизма и догматиз-
ма в их методологии, а иногда, особенно в период
«культурной революции» и после нее, прямого искаже-
ния исторических фактов. Многие авторы преувеличива-
ют антифеодальную направленность движения. Наблю-
дается определенная односторонность в изображении по-
литики правящего класса. Позиция цинских правителей
в большинстве работ характеризуется только как обман
народных масс, полностью исключается возможность на-
личия у некоторых феодалов националистических, пат-
риотических настроений. Ряд авторов, главным образом
это заметно в работах 60-х — начала 70-х годов, склонен
преувеличивать революционность китайского крестьянст-
ва, затушевывать, а иногда даже поднимать на щит
идеологические и организационные слабости повстанцев.
Заметна тенденция искусственно расширить хроноло-
гические рамки и масштабы восстания, преувеличить
историческое значение событий конца XIX — начала
XX в.
В последнее десятилетие в китайской литературе все
больше внимания концентрируется на деятельности цар-
ской России, допускаются открытые антисоветские вы-
пады, как это сделано в брошюре Шанхайского педаго-
гического института. Как мы увидим ниже, в этом во-
просе китайская историография начинает тесно смыкать-
ся с буржуазной.
135
Разработка проблемы восстания ихэтуаней
буржуазными историками Запада
В период 40—ОО-.х годов буржуазные ученые, особен-
но в Англии и США, добились значительных успехов в
изучении движения ихэтуаней. На Западе опубликовано
несколько книг, специально посвященных интересующей
нас проблеме: Ч. Тань «Боксерская катастрофа» [280], ,
П. Флеминг «Осада в Пекине» [250], В. Пёрселл «Бок- [
серское восстание» [272], Дж. Ленсен «Русско-китай- -
ская война» [264], Хр. Мартин «Боксерское восстание» $
[269], Б. Хиршфелд «55 дней ужаса; история боксерского
восстания» [253] и др. [241; 258]. |
За этот же период в западной печати увидели свет J
научные статьи об ихэтуанях: К. Шике «Повторное ис- i
следование об ихэцюапях и их роли в боксерском дви- (
женин» [276], Дж. Чэнь «Природа и характерные особен- |
ности боксерского движения» [236], Г. Дунстхаймер «Ре-
лпгия и магия в движении боксеров. По китайским тек- $
стам» [243] и «Движение боксеров» [242], Дж. Чэнь «Про- *
ис.хождеиие боксеров» [237] и др. [284; 255; 240; 234]. |
Событий конца XIX в. в Китае касаются авторы мно- 1
гих общих работ по Китаю и Восточной Азии, а также |
исследовании по смежной с ихэтуанями тематике: *
Дж. Фэрбэнк, Э. Райшауер, А. Крейг «Восточная Азия» [
[249], Э. Уэрл «Британия, Китай и антимиссионерские )
волнения, 1891 —1900» [287], Л. Ян «Британская полити- с
ка в Китае, 1895—1902» [291], Э. Сюй «Подъем совре- .
менного Котая» [254], Дж. Шрекер «Империализм и ки- [
тайский национализм. Германия в Шаньдуне» [275] и др. ‘
(263; 252]. i
Об интересе к восстанию ихэтуаней свидетельствует й
переиздание в последние годы ранее опубликованных
монографий и материалов. В конце 60-х годов были
вновь изданы книги Стайгера «Китай и Запад» [279],
Таня «Боксерская катастрофа» [281], сборник коррес-
понденций из газеты «Шанхай меркури» [78].
Появившиеся в этот период документальные сборни-
ки по истории Китая содержат также материалы об
ихэтуанях. В сборник «Ответ Китая Западу», охваты-
вающий почти столетие китайской истории (1839— #
1923 гг.), включены три прокламации ихэтуаней, опуб- |
ликованные в четвертом томе четырехтомника «Ихэтуа- 1
136 I
пи», а также три доклада сановников Слой Цзпп-чэня
п Юань Чана. Публикации документов предпослана не
большая историческая справка о восстании ихэтуаней
[82, 187—193]. Документы подобраны таким образом,
чтобы показать религиозный характер союза «Пхэту-
ань», суеверие и невежество повстанцев.
Второй сборник, «Китай на протяжении 1517
1911 гг.», охватывающий еще больший исторический пе-
риод, содержит отрывки из «Чуплинских записок» Юнь
Юй-дина, из воспоминаний Вальдерзее и «Заключитель-
ного протокола» [81, 280—291]. Материалы дают пред-
ставление о позиции китайского правительства и борьбе
двух группировок при дворе в разгар восстания, а так-
же освещают отдельные аспекты политики держав.
Исследования западных историков последнего перио-
да отличаются введением в научный оборот большого
количества китайских источников, в том числе сборни-
ка документов и материалов «Ихэтуани» [39] л двухтом-
ника «Архивные материалы об ихэтуанях» [41]. Многие
авторы используют в своих исследованиях русские ис-
точники, а также русскую и советскую литературу.
В частности, наша отечественная литература и периоди-
ка широко использованы в книге «Русско-китайская вой-
на» профессора истории в университете штата Флорида
Дж. Ленсена, посетившего в 1961 г. Советский Союз,
исследования С. Л. Тихвинского и А. А. Фурсенко — в
книге Пёрселла.
Большинство историков избирает в качестве пред-
мета исследования малоизученные темы: характер тай-
ного союза «Ихэтуань», его идеологию, организацию,про-
исхождение, лозунги (статьи Шикса, Чэня, Дунстхайме-
ра, книга Пёрселла). Для изучения внутренних процес-
сов движения ихэтуаней представляют интерес моногра-
фии Ч. Таня и В. Пёрселла. В других крупных рабо-
тах внутриполитическая история восстания освещается
слабо. П. Флеминг искажает картину событий конца
XIX — начала XX в. [см. рец. 132]. Он, правда, сообща-
ет новые факты, связанные с осадой посольств в Пекине,
однако сам Китай, по меткому замечанию В. Пёрселла,
фигурирует в книге «лишь смутно, как варварский фон
для каких-то сомнительных подвигов европейского ры-
царства [272, VIII]. Дж. Леисеп не выходит за преде
лы русско-китайского конфликта па Северо-Востоке в
137
период восстания. Популярная книга для юношества
бывшего военного корреспондента Хр. Мартина освещает
преимущественно период от объявления Китаем войны
державам (21 июня 1900 г.) до падения столицы. Ав-
тор описывает главным образом батальные сцены на
территории пров. Чжили.
Книга Ч. Таня является первой монографией, в ко-
торой широко использованы китайские источники (четы-
рехтомник «Ихэтуани», собрания бумаг Ли Хун-чжана,
Лю Кунь-и, Шэн Сюань-хуая и других крупных санов-
ников) .
Как отмечалось выше, Ч. Тань пытается дать исто-
риографический обзор литературы об ихэтуапях. Но он
ограничивает его периодом до 30-х годов, полностью
обходит молчанием китайскую историографию, ни сло-
вом не упоминает работы советских авторов. Большую
научную ценность представляет аннотированная библио-
графия китайских источников, содержащая свыше ста
наименований документов и материалов [280, 245—
263].
По ряду вопросов Тань полемизирует со своими пред-
шественниками, главным образом со Стайгером. Основ-
ные вопросы, вызывающие у них разногласия,— полити-
ка двора в отношении ихэтуаней и характер общества
«Ихэтуань». Несхожесть точек зрения прослеживается
и в объяснении причин конфликта Китая с державами.
Стайгер, как известно, главной причиной считал
расхождение цивилизаций, а Тань связывает рост недо-
вольства в Китае иностранцами с активизацией агрес-
сивной политики держав, которая поставила страну в
критическое положение. Он совершенно правильно опре-
деляет период после японо-китайской войны как «жесто-
кое наступление империализма», как серию «неустанных
маневров с единственной целью захвата концессий у
Китая, территориальных или каких-либо других. Небес-
ная империя оказалась перед лицом серьезной опасно-
сти» [280, 14].
Важной причиной, ускорившей события в конце 90-х
годов, по мнению автора, была деятельность миссионе-
ров. Однако, останавливаясь на неприязни местного на-
селения к миссионерам и китайцам-христианам, Тань в
конечном счете сводит ее к невежеству китайского на-
селения, которое якобы считало, что миссионеры уроду-
138
lor детей ради каких-то магических целей 1280, 3(>]. Он
умалчивает об экономических и политических причи-
нах, хотя китайские источники, находившиеся в распоря-
жении автора, дают по этому вопросу богатый фактиче-
ский материал.
Тань признает влияние на возникновение движения и
внутренних причин, в частности чиновничьего гнета, од-
нако в целом он характеризует движение как антиимпе-
риалистическое (в этом влияние, на наш взгляд, китай-
ской и советской литературы), а па начальном этапе —
антихристианское: «Объявив своей целью борьбу про-
тив местных христиан, она (организация ихэтуаней.—•
Я. Я.) вскоре превратилась в народный фронт против
иностранцев» [280, 237]. И далее: «Движение боксеров
было последней борьбой китайского народа против ино-
странного империализма за период правления династии
Цин» [280, 241].
Автор книги «Боксерская катастрофа» не дает глу-
бокого анализа вопросов происхождения и характера об-
щества «Ихэцюань», он по существу ограничивается
критическим рассмотрением двух точек зрения на про-
исхождение ихэтуаней: Лао Най-сюаня и Стайгера. Кон-
цепцию Стайгера он полностью отвергает, аргументируя
китайскими источниками. «Милиция,— совершенно спра-
ведливо подчеркивает американский историк,— была ле-
гальной организацией, созданной в связи с император-
ским указом; боксеры же были мятежниками, которых
подавляли правительственные войска. Боксерские орга-
низации не были созданы в ответ на императорский
указ, так как до 5 ноября 1898 г., даты первого указа
о создании милиции, они уже существовали и действо-
вали. Тот факт, что местные власти и императорское пра-
вительство неоднократно пытались включить боксеров
в состав милиции для более эффективного контроля над
ними, свидетельствует, что обе организации имели раз-
личный характер [280, 43].
Точку зрения Лао Най-сюаня, что общество «Ихэту-
ань» происходило от старинной тайной аптицинской ре-
лигиозной организации «Байляньцзяо», Тань склоиеи
принять, однако полной уверенности в этом у него пет,
поскольку в источниках, как он резонно замечает, не со-
держится «указаний на то, как и когда организовано
общество ,,Ихэцюань“». Одно для него несомненно —
139
в движении боксеров преобладал еретический элемент»
|280, 45|.
В книге определены хронологические рамки движе-
ния: октябрь 1898 г.— 1901 г., что соответствует хроно-
логии Стайгера. Заслуга Таня состоит в том, что он
впервые вводит в научный оборот новые источники, в
которых содержится более раннее, чем у Стайгера,
упоминание об ихэтуанях — май 1898 г. Однако автор
подчеркивает, что «действовать боксеры начали в октя-
бре» [280, 47]. В книге собран материал о районах дея-
тельности повстанцев в период зарождения движения,
названы их вожди, что значительно обогащает наши зна-
ния о начальном этапе борьбы ихэтуаней.
Политика цинского правительства рассматривается
Тапем в двух плоскостях: двор — державы и двор — ихэ-
туаии. Характеризуя политику в отношении держав,
Тань, подобно Стайгеру, считал, что китайские власти
при всей своей решимости не допускать больше уступок
державам в то же время не хотели идти па открытый
конфликт с ними [280, 32], т. е. вели двойную игру. Ина-
че, чем другие буржуазные авторы, в том числе и Стай-
гер, трактует американский историк взаимоотношения
правительства с ихэтуанями. Он не считает движение
инспирированным кликой Цыси, оно, по его мнению, за-
родилось самостоятельно — в этом сходство его концеп-
ции с точкой зрения современных китайских и советских
историков. Ихэтуани поднялись, когда ненависть к ино-
странцам была повсеместной и «антииностранные чув-
ства парода должны были стимулировать направление
борьбы боксеров»,— пишет Тань [280, 45]. Он подчерки-
вает, что до апреля 1899 г. правительство проявляло
желание защищать иностранные миссии и подавляло
ихэтуаней [280, 58].
В отличие от китайских историков, которые при ана-
лизе причин лояльной в отношении повстанцев поли-
тики правительства переносят акцент на агрессию дер-
жав и размах пхэтуаньского движения, Тань связывает
изменение политики цинских властей с деятельностью гу-
бернатора пров. Шаньдун Юй Сяня: «Доклад Юй Сяня,
тогдашнего губернатора пров. Шаньдун, о том, что хри-
стиане держат себя высокомерно в отношении добропо-
рядочных людей, оказал влияние на позицию двора.
С этого времени произошло бесспорное изменение в тоне
140
декретов, касающихся антиипостраипых беспорядков,
был сделан больший упор на умиротворение, нежели па
подавление» {280, 238]. К январю 1900 г. политика пра-
вительства в отношении ихэтуаней была определена:
«К этому времени двор, несомненно, проявил свое неже-
лание принимать какие-либо решительные меры против
боксеров» [280, 53].
Следует признать, что автор не умалчивает о столк-
новениях между правительственными войсками и пов-
станцами (он описывает сражение ихэтуаней с отрядом
Ян Фу-туна в мае 1900 г. и с войсками Не Ши-чэпа в
июне 1900 г.). Это положительная сторона исследования
Таня (его предшественники не отмечали этого). Однако
действия войск характеризуются как самовольные, без
санкции двора, якобы вызвавшие «серьезное порицание»
правительства [280, 66]. Такая оценка, на наш взгляд,
объясняется попыткой «подогнать» под собственную кон-
цепцию исторические факты.
Впервые с большой обстоятельностью анализирует-
ся роль наместников Юго-Восточного Китая, чей вклад,
по словам Таня, «в сохранение мира трудно переоценить»
[280, 239]. Он подробно разбирает сепаратные меры, при-
нимавшиеся наместниками, чтобы сохранить дружеские
отношения с державами в период волнений и военных
действий на Севере Китая: доклады трону, где содержа-
лись советы не поддерживать ихэтуаней и не вступать
в войну с державами, рекомендации китайским послан-
никам за границей не прерывать с империалистически-
ми правительствами дипломатических отношений, защи-
та иностранных подданных [280, 83—92]. Восхваляя дей-
ствия наместников, автор невольно раскрывает сговор
Лю Кунь-и, Чжан Чжи-дуна, Ли Хун-чжана, Шэн Сю-
ань-.хуая и других представителен высшей власти па ме-
стах с иностранными державами, направленный па по-
давление борьбы китайского парода.
В оценке политики держав Тань проявляет очевид-
ную тенденциозность. Всесторонне обыгрывая политику
царского правительства в Маньчжурии, он, подобно Кле-
ментсу, пытается противопоставить ей бескорыстное, но
его утверждению, «дружественное» отношение США к
Китаю [280, 148]. Как выглядит в действительности так
называемая дружба американских капиталистов, мы уже
пытались показать выше, и вряд ли есть необходимость
111
снова обращаться к фактам, доказывающим, что поли-
тика США в Китае имела не менее агрессивный харак-
тер, чем их конкурентов — других держав (об этом см.
стр. 49 настоящей работы).
В унисон со многими буржуазными авторами аме-
риканский историк осуждает борьбу ихэтуаней, назы-
вает их «мятежниками», выступает в роли апологета
классовых интересов буржуазии. Он восторгается кара-
тельными действиями Юань Ши-кая (его характеристика
Юань Ши-кая резко расходится с оценкой, даваемой
Стайгером), поет дифирамбы генералу Не Ши-чэну за
то, что тот был «самым неистовым в требовании подав-
ления боксеров с помощью силы» [280, 50]. Останавли-
ваясь на фактах насилия со стороны повстанцев, автор
не произносит пи слова упрека по адресу представите-
лей иностранных держав, хотя бы в связи с ограблени-
ем китайской столицы (об этом вообще ничего не гово-
рится в книге), что делали до пего некоторые более
объективные буржуазные ученые.
Несмотря на богатые оригинальные источники, кото-
рыми располагал Тань, в монографии «Боксерская ката-
строфа» не освещены некоторые серьезные вопросы, ка-
сающиеся внутреннего процесса развития движения.
В ней, в частности, отсутствует анализ движущих сил
восстания, характера союза «Ихэтуань», идеологии ихэ-
туаней, лозунгов повстанцев, программы их борьбы.
Многие не разработанные Танем проблемы оказались
в центре внимания исследований 60-х годов. Западных
историков прежде всего заинтересовал характер союза
«Ихэтуань», организационные принципы, идеология,
программа борьбы. Остановимся несколько подробнее на
статьях французского синолога Дунстхаймера и англий-
ского ученого Чэня, поскольку эти работы, особенно вы-
воды Чэня, были широко использованы в монографии
Пёрселла — наиболее фундаментальном в настоящее
время исследовании об ихэтуанях.
В статье «Природа и характерные особенности бок-
серского движения» [236] Чэнь пытается проанализиро-
вать организационную структур)' и идеологию общест-
ва. Он справедливо, на наш взгляд, считает, что основ-
ными организационными единицами ихэтуаней явля-
лись «тапь» (преимущественно в городах) и «туань»
(в сельской местности). Автор утверждает, что повстан-
142
цы вкладывали широкий смысл в понятие «тань». Это и
алтарь, и штаб, и даже район, находившийся под конт-
ролем ихэтуаней {236, 297].
Чэнь отрицает наличие у повстанцев централизован-
ного руководства (что расходится с точкой зрения
А. В. Рудакова), лишь в Тяньцзине, по утверждению анг-
лийского историка, Чжан Дэ-чэп (один из вожаков
ихэтуаней) проводил объединенные совещания команди-
ров ихэтуаньских отрядов, располагавшихся в предместь-
ях города. Чэнь высказывает, на наш взгляд, весьма
сомнительную мысль относительно причины отсутствия
у ихэтуаней верховного командования. По его мнению,
это делалось сознательно, для того чтобы «никто не
мог претендовать па полный почет в случае победы или
нести полную ответственность в случае поражения». Ав-
тор утверждает, что ихэтуани в этом вопросе учли пе-
чальный опыт тайпипов, в лагере которых начались рас-
при, как только было сформировано верховное командо-
вание. «Таким образом,— заключает Чэнь,— отсутствие
единства и единообразия в организации движения бок-
серов было признаком не только их политической от-
сталости, по и политической мудрости» [236, 297].
Кроме повстанцев Тяньцзиня верховную власть име-
ли женские организации: «Хундэнчжао» («Красный фо-
нарь»), «Циндэпчжао» («Зеленый фонарь»), «Ланьдэп-
чжао» («Голубой фонарь»), У них, по словам английско-
го историка, был верховный вождь — святая матушка
Хуан Лянь.
Касаясь идеологии ихэтуаней, Чэнь остановился на
трех ее аспектах: божества, заклинания, магия. Широко
привлекая материалы сборников «Ихэтуани» и «Запис-
ки о событиях 1900 г.», автор впервые пытается дать
классификацию божеств по видам религии. Он обраща-
ет внимание также на странное, по его словам, явле-
ние— поклонение современникам, в частности приводит
материал, свидетельствующий об обожествлении губер-
натора пров. Шаньдун Ли Бин-хэна. Английский историк
довольно подробно разбирает заклинания ихэтуаней п
делит их на три группы: тайные (об их существовании
знали лишь по слухам), обнародованные (напоминает
деление прокламаций па две группы, предложенное Ру-
даковым) и благодетельные, которые, но его словам,
вывешивались на дверях дома или носились при себе
143
для отпугивания «дьявольских духов» (то, что А. В. Ру-
даков называл «амулетами»). Знакомство с «заклина-
ниями» позволило автору опровергнуть точку зрения
Стайгера, что ихэтуани использовали христианскую тер-
минологию, и утвердиться во мнении, что «познания свои
ихэтуани черпали из фантастических романов и опер».
Чэнь пришел также к выводу, что и боги, которым по-
клонялись повстанцы, и их заклинания варьировались
в различных районах [236, 299—302].
Факты, сообщенные английским историком о «маги-
ческих силах» членов союза, мало что добавляют к све-
дениям А. В. Рудакова, однако, поскольку на Западе
исследование русского ученого почти неизвестно, цен-
ность статьи Чэня неоспорима. Немаловажным обстоя-
тельством является, на наш взгляд, то, что Чэнь изу-
чил новые прокламации ихэтуаней, не использованные
ранее. Анализ прокламаций позволяет автору опреде-
лить цели борьбы повстанцев. По его мнению, первая
цель — усилить цинский режим, вторая — изгнать иност-
ранцев, третья — защитить простой народ [236, 293—
294]. Перед нами первая в западной историографии по-
пытка дать представление о программе действий ихэ-
туаней.
Существует расхождение во взглядах Чэня и Рудако-
ва на так называемых черных ихэтуаней. По мнению
русского ученого, ссылавшегося на китайский источник
(к сожалению, он не уточняет, какой именно), «черные»
ихэтуани — это отступники, которые «какое-то время
практиковались в выполнении обрядов секты», а затем
отшатнулись от нее [146, 15]. С точки зрения английского
историка, «черные» ихэтуани — это повстанцы, наделен-
ные особой чудодейственной силой. Когда падал авто-
ритет обычных ихэтуаней, повстанцы, по его словам,
«вводили в действие „черных боксеров*1, утверждавших,
что им не страшны ни женщины, ни заколдованные пред-
меты» [236, 303]. На наш взгляд, прав А. В. Рудаков.
Его концепция подтверждается данными начальника уез-
да Уцяо — Чжи Би-ху. «На следующий день после того
как я приступил к делам,— писал он о событиях в своем
уезде в июне 1900 г.— бандиты из Тяньцзиня под пред-
водительством Лю Чан-сяна, едва передвигая ноги, по-
дошли к уездному городу и заявили, что получили при-
каз выявить и наказать черных [ихэ]цюаней» [18, 157].
144
Вероятнее всего, «черных» ихэтуаней разыскивали, чю-
бы наказать именно за измену.
Трудно сказать, был ли знаком Чэнь с работой
А. В. Рудакова (во всяком случае ссылок на его работу
в статье нет), но он повторил, как мы видели, ряд выво-
дов русского ученого; это лишний раз свидетельствует,
что его исследование «Общество И-хэ-туань...» не утра-
тило ценности и по сей день. Вместе с тем английский
историк высказал новые интересные мысли, касающиеся
организации, идеологии, программы ихэтуаней, которые,
как мы отмечали, были позднее использованы в других
исследованиях.
Статья «Религия и магия в движении боксеров» Дуп-
стхаймера ![243] состоит из подбора отрывков из китай-
ских источников, раскрывающих идеологию ихэтуаней,
а также комментариев и некоторых обобщений автора.
Перевод китайских материалов на французский язык
(главным образом из четырехтомника «Ихэтуани») —
бесспорная заслуга автора. Источники, использованные
Дунстхаймером, позволили ему сделать вывод, в общем-
то уже известный в науке благодаря исследованию Ру-
дакова, что в вере ихэтуаней существенное место зани-
мали идея неуязвимости и транс. Французский историк
не привязывает магические обряды ихэтуаней к даосиз-
му, как это делал русский ученый, хотя и подчеркивает,
что они не являлись результатом «простого суеверия».
Знакомство с китайскими текстами привело автора
к заключению, что религия повстанцев — это сочетание
астрологии, колдовства, ритуалов, неуязвимости, свято-
сти и т. п. Все эти элементы присутствуют в работе
Рудакова. Подобно русскому историку, Дунстхаймер
большое внимание уделяет роли детей, которых, особен-
но мальчиков, сектанты выдавали за «потомков бога»
[243, 355—356].
Статья Дунстхаймера, следовательно, подтверждает
многие выводы А. В. Рудакова, хотя с работой русского
исследователя французский историк, видимо, не был
знаком, иначе он не рискнул бы утверждать, что «еще
нет исследования, посвященного этой теме» [243, 323]
(религии и магии ихэтуаней). Работа Дунстхаймера,
подобно исследованию Чэня, ценна введением в научный
оборот новых китайских источников.
В 1963 г. в Англии вышла в свет монография «Вос-
10 Н. М. Калюжная
145
стание ихэтуаней» В. Перселла, видного английского
китаеведа, бывшего преподавателя истории стран Даль-
него Востока в повое и новейшее время в Кембриджском
университете. В книге широко использованы китайские
источники, в том числе сборники «Ихэтуани» и «Архив-
ные материалы об ихэтуанях», а также богатая литера-
тура па западноевропейских, китайском и японском язы-
ках3. Автор сосредоточил свое внимание прежде всего
па неизученных проблемах, а также на тех вопросах,
которые, с его точки зрения, раскрыты неполно. По его
3 В рассматриваемый период в Японии было опубликовано не-
сколько статей, исследующих отдельные аспекты восстания ихэ-
туаней. Известны работы Итико Тюдзо «Характер ихэцюаней»
[166] и «К вопросу об ихэцюанях» [165], Ямамото Сумико «Соци-
альный характер ихэтуаней» [231], Эгути Бокуро «Значение ихэ-
туаньского инцидента» [229], Мурамацу Юдзи «Политическая об-
становка в 1900 г., в период смуты ихэцюаней» [184], Сомура
Ясунобу «Ихэтуаньский инцидент и цинское правительство» [187],
Хорикава Тэцуо «Введение в изучение истории движения ихэтуа-
ней» [196] и др. [163; 164; 189].
К сожалению, мы не располагаем статьями японских истори-
ков, однако даже по названиям работ можно сделать вывод, что
синологов Японии волнуют те же проблемы, которые привлекают
исследователей других стран. Судя по аннотированной библиогра-
фии, составленной Фэрбэнком в соавторстве с Банно, а также
книге Пёрселла, японские историки, в частности, дискутируют
вопрос о происхождении и характере союза «Ихэтуань» в связи с
книгой Стайгера «Китай и Запад». Прослеживаются три точки
зрения. Итико Тюдзо критикует версию Стайгера и полагает, что
ихэтуани были традиционной организацией мятежников и что по
крайней мере один из их отрядов был потенциально опасен прави-
тельству [см. 248, 57; 272, 218]. (Позднее эту концепцию поддержал,
как мы увидим, английский историк В. Пёрселл.)
Ямамото Сумико, напротив, солидаризируется с автором книги
«Китай и Запад» и отождествляет союз «Ихэтуань» с отрядом само-
защиты [см. 248, 59]. Промежуточную позицию занимает Мурамацу
Юдзи. Он отвергает концепцию Стайгера, но подчеркивает, что ихэ-
туани с самого начала отличались антиииостранным характером, что
их больше заботили внешние проблемы, нежели внутренние, и что
в определенное время между ихэтуанями и сянтуанями могли быть
очень тесные связи [248, 58; 272, 187—188].
Японские авторы касаются также вопроса о политике китайско-
го правительства в период восстания. Сомура Ясунобу, в частности,
показывает борьбу клик при дворе и приходит к заключению, что
поддержка ихэтуаней консервативной кликой имела целью отвлечь
повстанцев от нападок на династию [248, 58] (распространенная кон-
цепция в китайской историографии).
Исследования японских авторов, главным образом статьи о ха-
рактере союза «Ихэтуань», были широко использованы не только
В. Пёрселлом, но и Дж. Чэнем.
146
собственным словам, он поставил перед собой задачу:
исследовать характер восстания ихэтуаней, объяснить
причины поддержки повстанцами цинского двора п опре-
делить, когда в движении возобладало процииское на-
правление. Фактически книга вышла далеко за рамки
намеченного исследователем круга вопросов. В. Пёрселл
много внимания уделяет анализу китайского общества,
подробно исследует происхождение и характер тайного
союза «Ихэтуань», рассматривает лозунги и программу
борьбы повстанцев и др.
По мнению английского ученого, оценки характера
восстания как западными исследователями, так и китай-
скими историками недостаточны для объяснения про-
исхождения и развития движения: «Для Запада вообще
восстание боксеров 1900 г. является наполовину забы-
тым эпизодом4 из истории сопротивления Китая про-
грессу; для историков народного Китая это — героиче-
ское сопротивление китайского крестьянства иностран-
ному империализму, которое потерпело неудачу толь-
ко в результате незнания диалектики. Однако ни одна
из этих интерпретаций не является достаточной сама по
себе, чтобы объяснить каждый аспект его происхожде-
ния и развития» [272, VII].
Пёрселл придерживается концепции специфичности
китайского общества: «Какова бы ни была традицион-
ная система китайского общества...—„азиатский способ
производства", „феодальный бюрократизм" или „бюро-
кратический феодализм"—она действительно отличалась
от чего-либо, что было известно в Европе» [272, 32].
В соответствии с этой теорией английский историк
оценивает и конфликт между Китаем и иностранными
державами: «Столкновение между Китаем и Западом
было не просто столкновением между двумя общества-
ми с различными степенями развития, а столкновением
между двумя цивилизациями с различными взглядами
на мир» [272, 62]. Таким образом, он повторил точку
4 С подобной оценкой западной историографии вряд ли можно
согласиться. Лишь за десятилетие, предшествовавшее появлению
книги В. Пёрселла, были опубликованы две крупные монографии н
несколько научных статей, не считая специальных глав и параграфов
в общих работах по Китаю и Азии. Это свидетельствует, что дан-
ный «эпизод» отнюдь не является для Запада «наполовину забы-
тым».
147
||н'||ня (?r;n"irepa. Движение ихэтуаней в целом оценива-
<Ч1Я Пёрселлом как антииностранное выступление. Эта
опенка роднит автора со многими предшественниками,
однако Перселл дает определение более всеобъемлющее,
аккумулируя в нем все характеристики, данные выступ-
•‘пию в буржуазных работах предшествовавших лет:
движение ихэтуаней было «антииностранным», и в част-
ности «антиевропейским» {272, 57], «движение было и
антииностранным и антихристианским» {272, 121] (по-
вторяет оценки Смита); оно было кульминационным
пунктом реакции, последовавшей после ста дней реформ
[272, 19] (совпадает с точкой зрения Томсона). Харак-
терно, что английский ученый не подчеркивает антиим-
периалистическую сущность восстания, как это сделал
по примеру историков-марксистов американец Тань.
В отличие от многих предшественников — буржуаз-
ных авторов Пёрселл склоняется к тому, что в движении
были заметны и антидинастийные тенденции: «По край-
ней мере одна часть движения была направлена против
правительства» {272, 209]. Эта точка зрения по сущест-
ву совпадает с концепцией Фань Вэнь-ланя и выводом
Дж. Чэня {см. 149, 499; 236, 295]. Вместе с тем англий-
ский автор не соглашается с оценкой тех историков, ко-
торые уравновешивают антииностранную и аптидина-
стийпую направленность борьбы ихэтуаней: «Нет осно-
вания утверждать, что движение по существу „антиино-
странное11 в то же время одинаково угрожало маньчжур-
скому господству»[272, 270].
В книге Пёрселла много нового материала, непосред-
ственно касающегося общества «Ихэтуань»: характера
общества, религии, организации, социального состава,
лозунгов, программы борьбы. Главы, посвященные этим
проблемам, написаны с привлечением документов са-
мих участников восстания (прокламаций, листовок). Од-
нако в выводах он часто повторяет Чэня (об организаци-
онной структуре союза «Ихэтуань», о верховном коман-
довании повстанцев; присоединяется к оценке Чэнем
программы борьбы ихэтуаней, периодизации движения,
социального состава).
Выясняя происхождение союза «Ихэтуань», англий-
ский ученый пришел к заключению, что этот союз во
многом схож с обществом «Байляньцзяо» (смешение
буддизма и даосизма, культ неуязвимости, прием в об-
148
щество женщин, утверждение некоторых ножиков н\>
туапей, что они являются потомками минских пмнера
торов). Это позволяет ему сделать предположение, ню
союз «Ихэтуань» произошел от «Байляпьцзяо». Однако
автор не может обойти молчанием существенное разли-
чие между двумя обществами: на определенном этапе
своей деятельности «они (ихэтуани.— Н. К.) были про-,
а не антидинастийной организацией» [272, 165]. Данный
вывод по существу ставит под сомнение идеологическое
родство обеих организаций.
В. Пёрселл является первым историком, который об-
ратился к исследованию вопроса о лозунгах ихэтуаней,
в частности его заинтересовал вопрос, когда появился
лозунг «Поддержим Цин, смерть иностранцам». Он с
самого начала оговаривается, что «доказательства в оп-
ределенном отношении разноречивы, и ответ поэтому
не может быть окончательным» [272, IX]. Хотя англий-
ский историк высказывает правильное, как нам кажет-
ся, предположение, что в момент появления ихэтуаней
в мае 1898 г. они, «вероятно, не были антидинастийной
организацией», однако сообщение священника иезуит-
ской миссии о наличии у них лозунга «Поддержим Цип,
смерть иностранцам» в октябре 1898 г. автор считает не-
подтвержденным и принимает версию китайских исто-
риков, что данный лозунг впервые появился примерно
к сентябрю 1899 г. [272, 265].
Провозглашение процинского лозунга Пёрселл свя-
зывает с разгромом повстанческого отряда, руководите-
лем которого был некто Чжу Хун-дэн, преследовавший,
по мнению автора, цель сбросить династию Цин и вос-
становить правление минских императоров. Хотя исто-
рик признает, что нет ни одного документа, свидетель-
ствующего о наличии па знаменах Чжу Хун-дэна аити-
цинского лозунга, проанализировав все данные, относя-
щиеся к деятельности этого отряда, автор с глубокой
уверенностью все же утверждает, что отряд Чжу Хуп-
дэна имел лозунг «Долой Цин, восстановим Мин». «За-
мена лозунга,— как считает Пёрселл,— произошла пос-
ле ареста антидинастийных элементов в Пипыоапе в ок-
тябре (1899 г.— Н. К.). Тогда оставшиеся на свободе
вожаки провозгласили процинский лозунг, поскольку он
один обещал успех» [272, 266].
Пёрселл возражает Фапь Вэпь-лашо, утверждавшему,
119
'по Чжу Хуп-дэн сам сменил лозунг. Автором проциИ-
ского лозунга, пи мнению английского историка, явля-
ется губернатор Юй Сянь [272, 215]. Пёрселл придает
большое значение роли губернатора Юй Сяня. «Не мо-
жет быть никакого сомнения,— подчеркивает он,— что
возвращение Юй Сяня в Шаньдун в апреле 1899 г. на
пост губернатора провинции явилось поворотным момен-
том в деятельности боксеров» [272, 215]. Действия Юй
Сяня, равно как и его предшественников Ли Бин-хэна
и Чжан Ху-мэя, автор объясняет стремлением «отвлечь
все возраставшее недовольство населения правительст-
вом и направить его против иностранцев» [272, 265]. Та-
ким образом, он повторяет распространенную среди бур-
жуазных ученых точку зрения, что вдохновителем анти-
иностранной борьбы ихэтуаней являлись китайские чи-
новники.
В исследовании Пёрселла политика цинского двора
в отношении ихэтуаней выглядит более объективно, не-
жели у Таня, Стайгера и других буржуазных авторов.
С его точки зрения, политика двора была двусмыслен-
ной, «колебалась между подавлением и умиротворением
боксеров, пока поворот событий не поставил правитель-
ственные войска и силы боксеров под один флаг» [272,
208]. Данная оценка напоминает концепцию Фань Вэнь-
ланя.
Деятельность империалистических держав в Китае
освещается Пёрселлом с объективистских позиций. Он
как 'будто отвергает распространенную концепцию о ци-
вилизаторских устремлениях держав, вторгшихся на
территорию Поднебесной империи, и делает ценное
признание, с которым нельзя не согласиться: «Политика
держав не может быть оправдана. Державы использо-
вали свое влияние, чтобы затормозить вступление Ки-
тая в современный мир как равного и как конкурента.
Они не желали видеть Китай развитой капиталистиче-
ской страной, независимой от их продукции, и не жела-
ли, чтобы военная мощь Китая была достаточной для
того, чтобы бросить им вызов» [272, 82]. В книге осуж-
даются иностранцы за жестокость и разбой в период
подавления восстания [272, 269].
Вместе с тем Пёрселл, как и многие другие буржу-
азные авторы, стремился представить в выгодном свете
политику своего правительства и его союзников, завуа-
150
лировать агрессивные устремления Англии и США. Гак,
захват британским правительством кита некой террито
рии (Вэйхайвэя и Цзюлуна) он интерпретирует лишь
как контрбаланс, а также меру для отражения «протес-
тов общественности» [272, 96, 194]. И вообще позиция
Англии характеризуется английским историком как «сла-
бая» и «неопределенная» [272, 97]. Такая характеристи-
ка весьма далека от истины. Общеизвестно, что нака-
нуне восстания ихэтуаней в руках английских капитали-
стов находилась львиная доля иностранного импорта в
Китай, большая часть иностранных капиталовложений
(в том числе в железнодорожное строительство), почти
половина иностранных фирм была английского проис-
хождения. Англия контролировала таможенные доходы
Китая, имела «сферу влияния» в долине р. Янцзы, а
захват Вэйхайвэя и Цзюлуна являлся реализацией дав-
но разработанных планов создания военно-морских баз
в Китае [см. 119; 132]. Разоблачение китайскими истори-
ками грабительской сущности американской доктрины
«открытых дверей» автор книги «Боксерское восстание»
называет «зловещим толкованием» [272, 99]. Одновремен-
но он делает акцент на особой активности России.
Сплошь и рядом книга Пёрселла превращается в аполо-
гию колониальной политики держав. Соглашаясь с тем,
что выступление ихэтуаней предотвратило раздел Ки-
тая, английский историк пытается преуменьшить пагуб-
ные последствия политики держав: «Хотя этот случай и
предупредил создание колоний Франции в Юньнани и
Гуаней, Англии — в бассейне р. Янцзы, Японии--в
пров. Фуцзянь и России — в Северном Китае, тем не
менее такой раздел мог бы быть только временным и
вряд ли был бы хуже раздела страны, происшедшего
после революции» 1911 г.» [272, 271].
В книге «Боксерское восстание» идеализируется им-
периализм, на примере Англии делается попытка опро-
вергнуть тезис «коммунистических историков» о том, что
захватническая сущность империализма сохраняется
при любых условиях [272, 270—271].
В. Пёрселл признает, что ихэтуаням было свойствен
но чувство патриотизма, однако, подобно своим пред-
шественникам, осуждает восстание [272, 271].
Таким образом, книга В. Пёрселла с точки зрения
анализа внутренних проблем движения ихэтуаней (про-
151
шхождение общества, идеология, лозунги, организация
и т. д.) является, на наш взгляд, наиболее интересным
исследованием в мировой историографии, хотя многие
выводы заимствованы Пёрселлом у других авторов, в
частности у Чэня. По ряду вопросов внешнеполитическо-
го аспекта движения английский историк проявляет тен-
денциозность, направленную в конечном счете на оправ-
дание колониальной политики держав.
Исследования Таня и Пёрселла в значительной степе-
ни определяют лицо буржуазной науки в области изу-
чения восстания ихэтуаней, однако они не дают о ней
исчерпывающего представления.
Среди буржуазных авторов последних двух десятиле-
тий можно выделить три основных направления при
оценке деятельности ихэтуаней. Одна, наиболее много-
численная, группа историков, перенося центр тяжести
па антниностранную направленность движения, допус-
кает па том или ином этапе, в той или иной форме анти-
дипастийиую, аптиманьчжурскую направленность борь-
бы ихэтуаней (Гудрич [252], Фэрбэнк [249], Сюй [254],
Пиерл [273]). Для Фэрбэнка нет сомнений, что выступ-
ление ихэтуаней, основывавшееся, по его мнению, «на
древних традициях народного восстания против правя-
щего режима, помимо аптидипастийной цели преследова-
ло цель борьбы против иностранцев» [249, 395]. Сюй и
Пиерл полагают, что часть отрядов ихэтуаней на протя-
жении всего движения преследовала традиционные для
«Байляньцзяо» антпдинастийные цели [254, 467; 273,
225].
Другая группа авторов исключает в любой форме
антидинастийные факторы в движении. Выступление
ихэтуаней определяется как антиимпериалистическое.
Такая оценка впервые была выдвинута Танем, его кон-
цепцию воспринял Мартин, заявивший, что восстание
ихэтуаней «представляет антииностранные настроения
в Китае», попутно разъяснив читателям, что термин
«антииностранный» соответствует понятию «антиимпе-
риалистический» [269, 166].
Несколько особняком стоит работа американского ис-
торика Уэрла, который сужает содержание борьбы ихэ-
туаней до антимиссионерского выступления, повторяя
точку зрения некоторых буржуазных авторов на-
чала XX в., например Смита: «Восстание боксеров
152
1900 г.— мощное антимиссиоперское волнение было
кульминацией серии антимиссионерских волнении и Ки
тае» [287, VIII].
В связи с выходом в свет в 1963 г. книги гоминьда-
новского автора Дай Сюань-чжи «Исследование об ихэ-
туанях» [158]5 ряд западных историков дискутирует во-
прос о происхождении и характере союза «Ихэтуань»
(в частности, нам известны точки зрения историков
Ф. Гуна, Э. Сюя, Дж. Чэня и др.). Все они отвергают
концепцию Дай Сюань-чжи, характеризующего органи-
зацию ихэтуаней как традиционное местное ополчение-
«туаньлянь». Однако среди западных историков нет еди-
ного мнения о характере союза «Ихэтуань». Гун и Сюй
склоняются к точке зрения Лао Най-сюаня и рассматри-
вают союз «Ихэтуань» как ответвление «Байляньцзяо»
[260, 760—761; 254, 465—466]. Как известно, этой кон-
цепции придерживался и Пёрселл.
В последнее время в западной историографии замет-
5 Автор данной работы, к сожалению, не имел возможности
непосредственно ознакомиться с этой монографией и получил о ней
некоторое представление из рецензии Ф. Гуна и книги Сюя «Подъем
современного Китая» [260; 254]. Гун и Сюй обращают внимание
главным образом на концепцию Дай Сюань-чжи относительно харак-
тера и происхождения союза «Ихэтуань». По их словам, Дай Сюань-
чжи утверждает, что ихэтуани не имели ничего общего с тайными
сектами «Багуацзяо» и «Байляньцзяо». Они якобы начали свое
существование с эдикта 1853 г., призывавшего к организации мест-
ного ополчения для сопротивления тайпинам. В ответ на этот при-
зыв губернатор пров. Шаньдун организовал ополчение для охраны
от местных бандитов.
Члены этого ополчения осваивали определенные гимнастические
упражнения и демонстрировали свое искусство перед местным насе-
лением. Поскольку это, как правило, происходило в период цвете-
ния сливы, добровольные отряды получили название «Мэйхуацюаиь».
В тот период организация, по словам Дая, не ставила перед собой
антииностранных целей борьбы. Но с 1887 г. начались враждебные
акты «Мэйхуацюаиь» в отношении иностранных миссионеров и мест-
ных христиан сначала в уезде Гуаиьсянь, а затем и в соседних
районах провинции.
Дай Сюань-чжи полагает, что в 1898 г. характер организации
начал меняться в связи с наплывом в нее деклассированных эле
ментов. В этом же году, весной, якобы произошла замена пазпапия
«Мэйхуацюаиь» на «Ихэтуань». Причем он не связывает смену
названия с губернатором Юй Сянем.
Судя по изложению Сюя и Гуна, концепция Дай Сюдш, чжп
о характере ихэтуаней в принципе совпадает с точкой apeiiiiH Стай
гера. И тот И другой считают организацию «Ихэтуаш.» детищем
правительства.
153
ii;i тенденция отхода от распространенной теории, будто
предшественником ихэтуаней было «Байляньцзяо». Ха-
рактерна трансформация позиции английского историка
Дж. Чэня. В 1960 г. он принимал версию Лао Най-сюаия
п считал, что, лишь приняв лозунг «Поддержим Цин,
смерть иностранцам» (а это произошло, по его мнению,
в конце 1899 г.), «боксеры порвали свои отношения с ере-
тическими сектами „Байляньцзяо" и „Багуацзяо"» [236,
294]. В 1970 г. Чэнь, напротив, приходит к выводу, что у
боксеров нс было никаких формальных связей с «Бай-
ляньцзяо», «Багуацзяо» или «Хунмэнь». С его точки зре-
ния, организация ихэтуаней была сложной по своему со-
ставу и эклектической по своим доктринам. Она объеди-
няла представителей большого числа сект и обществ (он
не исключает, что в отдельных конкретных случаях в нее
могли входить и члены туаньлянь), которых свела вме-
сте неприязнь к иностранцам [237, 81—84].
В качестве сторонника данной концепции можно, ви-
димо, назвать и историка Дж. Шрекера. Делая упор на
исключительной враждебности общества «Ихэтуань» к
иностранцам и христианам, он даже намеком не связы-
вает повстанцев с сектой «Байляньцзяо», хотя считает
их организацию тайным обществом [275, 91]. Более того,
автор приводит новый интересный факт, зафиксирован-
ный иностранцами, о наличии у ихэтуаней лозунга «Унич-
тожим иностранцев, поддержим Цин». Он обнаружил его
в немецких архивах, в сообщении епископа Анцера, да-
тированном апрелем 1899 г. (здесь он уместно вспоми-
нает В. Пёрселла, который, как известно, относил появ-
ление процнпского лозунга к октябрю 1899 г., а сообще-
ние иезуитской миссии конца 1898 г. считал неподтверж-
денным) [275, 283].
Вопрос о хронологических рамках выступления ихэ-
туаней, в том числе о начальной дате восстания, специ-
ально не анализируется в работах современных буржуаз-
ных историков. Подавляющее большинство авторов тем
не менее относит начало движения к 1898 г. [236, 294;
250, 23; 272, 161; 269, 35], хотя отдельные ученые огра-
ничивают события 1900 г. [82, 187; 254, 465].
Оригинальную периодизацию ихэтуаньского восста-
ния предложил английский историк Чэнь, один из немно-
гих буржуазных ученых, обратившихся к данной пробле-
ме. Избрав в качестве критерия задачи борьбы повстан-
154
цев, он делит движение на три этапа. Первый—с 1898 i.
до первого поражения ихэтуаней (конец 1899 г.). 11а этом
этапе, по словам автора, «единственной целью было п.п
пание иностранцев. Что касается внутренней политики,
то боксеры были скорее настроены анти-, нежели про-
маньчжурски» [236, 295]. Второй — с конца 1899 г. до
расправы над восставшими в пров. Шаньдун и перехода
их в пров. Чжили. Поскольку Чэнь не указывает кон-
кретную дату подавления восстания, можно лишь пред-
положить, что имелся в виду примерно март 1900 г., ког-
да, судя по данным различных источников, начался мас-
совый переход ихэтуаней в столичную провинцию. В этот
период, как следует из статьи английского историка, по-
явилась еще одна цель: поддержка и укрепление правле-
ния маньчжуров. По его мнению, на этом этапе борьбы
ихэтуани впервые пошли на «компромисс с маньчжур-
ским правительством», хотя «сохранили свое прежнее не-
доверие к чиновникам» [236, 295, 307]. Характерная осо-
бенность третьего этапа (автор не ограничивает его хро-
нологическими рамками)—добавление новой цели: за-
щита народа [236, 295, 307].
С периодизацией Чэня полностью солидаризировал-
ся В. Пёрселл, который точку зрения своего предшест-
венника назвал «правильной оценкой» [272, 221].
Современные буржуазные историки уделяют опреде-
ленное внимание вопросу о движущих силах восстания
ихэтуаней, который оставляли без внимания исследо-
ватели предыдущего периода. Причем если раньше по-
давляющее большинство авторов вместо анализа соци-
альных сил лишь безапелляционно констатировало де-
классированный состав участников движения, то ученые
наших дней все больше признают участие в борьбе тру-
дового люда, особенно крестьянства. Чэнь, Пёрселл,
Флеминг считают крестьянство главным участником ор-
ганизации ихэтуаней.
Вместе с тем в оценках западных историков присут-
ствуют определенные нюансы, свидетельствующие о раз-
личном по сравнению с марксистскими работами подхо-
де к анализу данного вопроса. Определяя движущие сп
лы восстания, буржуазные авторы отводят важное ме-
сто такой социальной группе, как ученые. В сг.чтьях
Дунстхаймера, Чэня, в монографии Пёрселла ученые
стоят на первом месте при перечислении состава участ-
155
пиков движения. Дунстхаймер выделяет в среде повстан-
цев четыре социальные категории: ученые, крестьяне,
ремесленники, торговцы {243, 343]. Кроме того, он осо-
бо подчеркивает симпатии к ихэтуаням принцев крови,
придворных, крупных чиновников {243, 354]. При такой
характеристике участие трудящихся смазывается, от-
ступает на задний план, резко бросается в глаза роль
ученых, придворной знати и крупных чиновников.
Аналогичного порядка придерживается и Чэнь, ко-
торый констатирует, что «с самого начала среди них
(ихэтуаней.— Н. К.) были ученые, ремесленники, куп-
цы, буддийские монахи» [236, 296]. В отличие от фран-
цузского историка он отмечает участие буддийских мо-
нахов, а также женщин, на роли которых автор оста-
навливает особое внимание {236, 303]. Слово в слово
повторяет концепцию Чэня Пёрселл, правда, последний
дополнительно отмечает влияние ихэтуаней и членов
союза «Дадао» на военных [272, 233] (как нам кажется,
результат знакомства с книгой Фань Вэнь-ланя).
Некоторые историки, среди них. авторы специальных
монографий об ихэтуанях Тань и Мартин, не затрудня-
ют себя анализом движущих сил восстания. В их ра-
ботах лишь содержится туманная констатация факта
участия в движении различных социальных групп
китайского общества. По выражению Таня, ихэтуань-
скос восстание «впитало различные элементы общест-
ва и различные организации, как тайные, так и легаль-
ные» {280, 45]. Мартин сделал тождественный вывод,
присовокупив уточнение, что участников выступления
объединял общий протест против иностранцев: «В оп-
ределенном смысле боксерское восстание, можно ска-
зать, было бессознательной реакцией всех, кто ненави-
дел Запад либо серьезно пострадал от развала старо-
го общества» [269, 29].
Вместе с тем эти авторы при такой неопределенной
формулировке среди участников движения особо выде-
ляют представителей чиновничества и знати. «На-
конец,— заостряет внимание Тань,— оно (движение ихэ-
туаней.— Н. К.) втянуло и высших чиновников, а так-
же принцев крови» [280, 45]. Мартин, в свою очередь,
подчеркивает, что «в этой реакции против Запада сто-
рону старой вдовствующей императрицы (которая, по
его словам, вдохновляла деятельность ихэтуаней.—
156
Н. К.) приняли чиновники умеренных взглядов и орто-
доксальные генералы» [269, 29].
Английский историк Э. Уэрл, внимательно изучив-
ший антимиссионерскую борьбу в Китае в последнее
десятилетие XIX в. (восстание ихэтуаней, как мы ука-
зывали выше, он рассматривает как заключительный
этап этой борьбы), оставляя в стороне анализ движу-
щих сил, делает вывод, что в процессе длительного
конфликта развился «союз между тайными обществами
и классом джентри». Автор не раскрывает социально-
го состава тайных обществ. Однако, говоря о перспек-
тивах развития движения ихэтуаней в 1898—1899 гг.,
он подчеркивает, что в это время оно могло пойти по
двум направлениям — «либо превратиться в крестьян-
скую (курсив мой.— Н. К.) революцию, либо обратить
всю свою силу против иностранцев» [287, 141 —142]. Та-
ким образом, логика подсказывает, что, по мысли
Э. Уэрла, участниками движения были крестьяне, бло-
кировавшиеся с джентри.
В некоторых работах восстание ихэтуаней без рас-
шифровки определяется как «народное выступление»
(Ленсен), «народный фронт» (Тань) [264, 5; 280, 237].
Такие термины не раскрывают социального состава
участников движения. Если же авторы хотели подчерк-
нуть участие в антииностранпой борьбе представителей
абсолютно всех слоев китайского населения, то это не
соответствует действительности, ибо в движении совер-
шенно не принимали участия представители целого клас-
са— китайской буржуазии.
Несколько подробнее останавливается на проблеме
движущих сил восстания историк Э. Сюй. Он указывает
причины (социальные, экономические, политические и
религиозные), способствовавшие формированию аптиипо-
странных чувств у различных слоев китайского населения
[254, 461—463]. Однако в своих выводах американский
историк в общем следует за Ч. Танем. Основной упор
Сюй делает на представителей господствующего клас-
са Китая; участие трудового люда затенено; вероятно,
именно представителей китайских трудящихся имеет в
виду автор, употребляя пренебрежительный термин «не-
вежественный и суеверный народ». «Боксерское движе-
ние,— читаем мы в заключении,— было приведено в дей-
ствие объединенными силами реакционного маньчжур-
157
ского двора, твердолобыми консервативными чиновника-
ми п шэньши, а также невежественным и суеверным на-
родом» [254, 485].
В исследованиях 50—60-х годов господствует концеп-
ция стихийного зарождения движения ихэтуаней, кото-
рое было затем использовано консервативной кликой для
борьбы с иностранцами. Вместе с тем существуют опре-
деленные нюансы в толковании политики правительства
как в отношении держав, так и в отношении повстанцев.
Ч. Тань, как уже говорилось выше, отмечая двойст-
венность политики Цыси и ее приспешников в отношении
держав, подчеркивает, что с апреля 1899 г. правительст-
вом был сделан крен на мирные отношения с ихэтуаня-
ми (до этого консервативная клика, по его мнению, име-
ла намерение расправиться с повстанцами).
Фэрбэнк, Уэрл и Сюй ставят вопрос более резко. С их
точки зрения, к 1899 г. у двора созрела непоколебимая
решимость использовать ихэтуаней в борьбе против ино-
странных представителей. Они полагают, что маньчжур-
ские принцы верили в че-рную магию и неуязвимость чле-
нов союза «Ихэтуань», рассматривали их «как источник
народной поддержки против иностранцев» [249, 397], на-
деялись с их помощью «изгнать иностранных агрессо-
ров» [287, 160]. В оценках, даваемых этими авторами, по-
литика правительства выглядит националистической,
представляет смесь ксенофобии и патриотизма. Особен-
но четко выкристаллизовалась данная концепция у Фэр-
бэнка. «Получившие образование во дворцах,— пишет он
о цинских правителях,— зачастую не интересующиеся
действительным правлением, не считающиеся с внешним
миром, эти люди приняли в 1899 г. тот же недальновид-
ный лозунг, который провозгласили японские самураи
40 лет назад,— „Изгоним варваров". Они случайно на-
шли для этого и средство в лице традиционного тайного
общества» [249, 394]. Фэрбэнк расходится во мнении с
большинством историков, указывавших на резко отлич-
ные позиции клик при дворе. Он полагает, что даже те
сановники, которые возражали против использования
ихэтуаней, с сочувствием относились к их антииностран-
ной борьбе. Эти сановники, по словам автора, «презира-
ли заклинания и опасались последствий фанатизма бок-
серов и все же, подобно патриотам, которые терпимо от-
носились к Гитлеру или Маккарти, симпатизировали их
158
экстремистским целям» 1249, 398]. Сюй вообще обходиi
молчанием вопрос о борьбе группировок при дворе, при
вительство, в его интерпретации, выступает как единое
целое, а его политике придается патриотический оттенок:
«Расстроенные своей неспособностью сопротивляться
иностранному вмешательству, они (правители Китая.
Н. К.) обратились за помощью к аптииностраппому дни
жению — восстанию боксеров» [254, 461].
В отличие от предыдущих авторов Чэнь и Пёрселл,
оценивая политику двора, делают акцепт на колебаниях
консервативной клики. «Отношение императрицы было
колеблющимся на протяжении всего эпизода» [236,
305],— подчеркивает Чэнь; такая оценка, с нашей точки
зрения, более соответствует действительному положению
вещей.
Анализируя причины, побудившие ципское правитель-
ство покровительствовать борьбе ихэтуаней, большинство
авторов (Пёрселл, Фэрбэнк, Уэрл) делает упор на стрем-
ление консервативной клики таким путем спасти дина-
стию, отвести удар народного гнева от цинского режима
и направить его против иностранцев. Фэрбэнк, который
политику китайских правителей считал наивным расче-
том «спасти свою династию», подчеркивал, что лояль-
ность властей по отношению к движению «развилась как
побочный продукт большого усилия со стороны императ-
рицы справиться с двойной угрозой — иностранной агрес-
сией и местными беспорядками», в противном случае, по
его мнению, «боксеры могли смести как династию, так
и иностранцев» [249, 396—397]. Уэрл расценивал дейст-
вия цинского двора как «наихитрейший маневр», в ре-
зультате которого «ненависть к режиму, скрытая в бок-
серском движении, была отодвинута в сторону и внима-
ние их (повстанцев.— И. К.) сосредоточилось па распра-
ве с местными христианами» [287, 196].
Все буржуазные авторы сходятся во мнении, что
первым покровителем ихэтуаней выступил губернатор
пров. Шаньдун Юй Сянь [236, 306; 272, 231; 249, 397; 287,
142]. Причем В. Пёрселл и Э. Сюй высказывают бездо
казательное предположение, что вдохновителем борьбы
ихэтуаней еще до Юй Сяня был губернатор Ли Г>нп х ш
[272, 231; 254, 467—468]. По вопросу о том, кто ока зал
влияние на политику двора, мнения разделилпгь. Тань,
Пёрселл и Сюй главную роль отводят Юй С.япю. 11а
159
отношение двора (к ихэтуаням.— Н. К-) повлиял до-
клад Юй Сяня» [280, 239], — отмечает Тань. «Юй Сянь
повлиял па политику консервативной клики» [272, 241],—
вторит ему Пёрселл. Сюй также подчеркивает, что под
влиянием Юй Сяня принцы Дуань, Чжуап и Ган И по-
советовали императрице использовать ихэтуаней [254,
468].
Фэрбэнк, которого поддерживает Уэрл, приходит к
выводу, что ведущую роль в этом вопросе играли мань-
чжурские аристократы, приближенные императрицы, ко-
торые, «по-видимому, убеждали императрицу в том, что
магическая неуязвимость боксеров — подлинная и что
они действительно могут выкинуть иностранный бич из
Срединной империи» [249, 398].
Определяя характер взаимоотношений ципского пра-
вительства с ихэтуанями, буржуазные авторы используют
различную терминологию. В частности, Фэрбэнк употре-
бляет название «союз» и полагает, что он существовал
между Цинами и повстанцами с осени 1899 г. [249, 397].
Чэнь и Пёрселл6 настаивают па термине «компромисс»,
начало которого также относят к концу 1899 г. [272, 220].
Различие терминологии не случайно: оно вытекает из
своеобразия концепций этих авторов на политику двора.
С нашей точки зрения, до объявления войны державам
китайское правительство шло на известный компромисс
в отношении ихэтуаней, после же 21 июня между цент-
ральными властями и повстанцами установился союз,
оформленный императорскими декретами и уставом ихэ-
туаней.
Буржуазные историки пытаются проанализировать
позицию не только губернатора Юй Сяня, но и других
чиновников на местах: преемника Юй Сяня — Юань Ши-
кая, наместника пров. Чжили — Юй Лу, наместников
Юго-Восточного Китая.
В отличие от Стайгера, предвзято обвинявшего Юань
Ши-кая в применении преимущественно мирных способов
борьбы с ихэтуанями, все современные историки отмеча-
ют энергичную, эффективную деятельность шаньдунского
губернатора, особо подчеркивая факт использования во-
енной силы. Впервые в западной литературе «реабилити-
6 В. Пёрселл цитирует письмо Чэня по этому вопросу, точку
зрения которого он поддерживает.
160
ровал» Юань Ши-кая Тань, который подчеркнул: ♦Имен
но в результате его решительности движение боксеров в
Шаньдуне было приостановлено» (280, 237J. Вместе с тем
американский историк, как нам кажется, совершенно пра-
вильно обратил внимание и на другую сторону деятель-
ности губернатора — на его вынужденное лавирование,
объясняемое автором необходимостью учитывать настав-
ления двора «не прибегать к насильственным мерам»
[280, 51].
Дополнительные нюансы в освещении политики Юань
Ши-кая содержатся в книге Пёрселла, который видш
«вклад» шапьдупского губернатора в том, что его армия
не принимала участия в военных действиях «благода-
ря,— как он пишет, — мастерской бездеятельности Юань
Ш и-кая» [272, 28]. Причина такой политики губернатора
пров. Шаньдун, по мнению Пёрселла, состоит в том, что
«мандарины типа Юань Ши-кая усматривали серьезную
опасность в позволении любого прямого действия со сто-
роны народа, которое может легко... быть направлено
против маньчжуров и китайских мандаринов, если пов-
станцы окажутся достаточно сильными» [272, 209].
На примере политики Юань Ши-кая многие истори-
ки приходят в общем к правильному, с нашей точки зре-
ния, выводу, что распространение движения ихэтуаней
зависело «в значительной степени от терпимости чинов-
ников, если не от их покровительства» [249, 398].
Оценки позиции наместника пров. Чжили — Юй Лу
расходятся. Английский историк Чэнь уверяет, что пози-
ция Юй Лу полностью совпадала с политикой Юй Сяня:
он оказывал «полную поддержку» ихэтуаням [236, 306].
Уэрл, напротив, ссылаясь на высказывание английского
консула в Тяньцзине Карлса, подчеркивает «искреннее
желание» Юй Лу «покончить с нападениями на миссио-
неров» и противопоставляет его позицию позиции тех чи-
новников, которые покровительствовали ихэтуаням [287,
145]. Юй Лу в книге Сюя также фигурирует как против-
ник ихэтуаней. Например, он утверждает, что наместник
пров. Чжили вместе с Юань Ши-каем помешал двору ре
ализовать идею включения ихэтуаней в состав местного
ополчения [254, 469].
По концепции Таня и Пёрселла, политика Юй Лу вы-
глядит колеблющейся, двойственной (он отказался при
нять предложение Юань Ши-кая направить тропу сов
П H. М. Калюжная
161
местный доклад с просьбой издать указ о подавлении:
ихэтуаней, вместе с тем неоднократно использовал вой-
ска в борьбе против повстанцев). Причину этого они ви-
дят во влиянии на наместника, не отличавшегося реши-
тельным характером, консервативной клики, находив-
шейся в непосредственной близости от сановника [280,
53, 237; 272, 240]. По-видимому, данная .оценка позиции
Юй Лу более правильна.
Мы уже говорили о высокой аттестации действий юж-
ных наместников, содержащейся в книге «Боксерская ка-
тастрофа». Подобно Таню, Пёрселл и Фэрбэнк превозно-
сят мудрую, с их точки зрения, политику Чжан Чжи-ду-
на, Лю Кунь-и, Шэн Сюань-хуая, которая на деле была
политикой национального предательства, защитой инте-
ресов империализма.
В центре внимания западной историографии стоит во-
прос о международных отношениях в период восстания
ихэтуаней, исследуется политика иностранных держав в
Китае. Не останавливаясь подробно на этой проблеме,
скажем, что, пытаясь сохранить видимость объективно-
сти, западные авторы вставляют две-три фразы, осужда-
ющие нелицеприятные действия иностранных представи-
телей. Однако лейтмотивом в их работах является защи-
та и обеление своих правительств, оправдание колони-
альной политики международного империализма. Он зву-
чит в исследованиях Таня, Мартина, Сюя, восхваляющих
политический курс США, Пёрселла, затушевывающего
колониальный характер действий английского правитель-
ства, Шрекера, пытающегося в своих выводах преумень-
шить последствия захватнических акций германского им-
периализма в Китае.
Вместе с тем все авторы привлекают особое внима-
ние читателей к политике царской России в Маньчжурии.
В связи с этим следует напомнить слова В. И. Ленина
о грабительской политике держав в Китае: «Эту полити-
ку грабежа давно уже ведут по отношению к Китаю
буржуазные правительства Европы, а теперь к ней при-
соединилось и русское самодержавное правительство» [1,
379]. Тенденциозность западных историков преследует
определенную политическую цель — углубить противоре-
чия между Китаем и Советским Союзом. Выполняя со-
циальный заказ своих хозяев, некоторые авторы допуска-
ют непозволительные антисоветские выпады. Мартин, на-
162
пример, в своей необъективности договаривается до ана-
логии между позицией царизма в 1900 г., стремившегося
захватить дополнительные права в Маньчжурии, и внеш-
ней политикой Советского государства в 1945 г. [269,
167], разгромившего в Маньчжурии японских милитари-
стов и содействовавшего тем самым освобождению севе-
ро-восточных провинций от японских колонизаторов, по-
беде революции в Китае в 1949 г.
Признавая в той или иной степени наличие черт пат-
риотизма в движении ихэтуаней, западные историки
осуждают выступление против иностранного проникнове-
ния в Китай. В своих выводах, касающихся причин это-
го выступления, они переносят центр тяжести с империа-
листического гнета на низкий культурный уровень китай-
ского народа, т. е. первопричину видят не в колониаль-
ной политике держав, а в отсталости китайского общест-
ва. Фэрбэнк, например, характеризует ситуацию в стра-
не в этот период словами «сумасшедшая обстановка»,
которая, по его словам, сложилась в результате «невеже-
ства, суеверия и истерии толпы» [82, 187].
Тань, Пёрселл и Сюй видят в событиях «катастро-
фу» для Китая, первоисточником которой «была глупая
и беспричинная вспышка эмоций и гнева против иност-
ранного империализма» [254, 485].
Всячески затушевывая неблаговидные действия союз-
ников (например, Сюй о грабеже Китая войсками союз-
ников пишет только в примечании [254, 477]), западные
авторы в то же время выпячивают факты жестокости
повстанцев (в книге Сюя этот материал помещен в ос-
новном тексте) [254, 471].
Итак, подытоживая достижения современной запад-
ной науки, следует признать, что ею сделан значительный
шаг вперед в изучении истории ихэтуаньского восста-
ния. Введение в научный оборот многих китайских источ-
ников позволило историкам углубить разработку отдель-
ных проблем, заняться изучением новых, ранее не иссле-
дованных сюжетов. Основной упор был сделан на изуче-
ние характера союза «Ихэтуань».
Некоторые ученые высказывают мысль о наличии в
движении антидинастийных черт. Поставлена под сомне-
ние концепция Стайгера, отождествлявшего общество с
местным ополчением; вместе с тем не все авторы прини-
мают теорию происхождения ихэтуаней от «Байлянь-
11*
163
цзяо». Не поддерживается распространенный ранее
взгляд на цинский двор как на инспиратора ихэтуаньско-
го восстания. Сделаны первые попытки периодизации
движения, анализа социальных сил, идеологии и полити-
ческой программы повстанцев, их лозунгов.
Вместе с тем за пределами внимания буржуазной ли-
тературы остаются некоторые вопросы, в частности осо-
бенности процесса распространения движения как в
пров. Шаньдун, так и в Чжили, характер деятельности
ихэтуаней на местах (взаимоотношения с местным насе-
лением, властями, между отрядами) и др.
По ряду проблем буржуазная историография сохраня-
ет верность старым концепциям. Упорно протаскивается
теория, по которой главная причина восстания лежит не
в грабительской политике империалистических держав,
а в специфике китайского общества. Несмотря на раз-
личные нюансы, в принципе оправдываются колониаль-
ные захваты в Китае, защищается интервенция держав,
обеляется политика отдельных империалистических го-
сударств, в частности Англии, США и Германии. Одно-
временно западные авторы нападают на политику цар-
ской России.
Все буржуазные историки Запада по-прежнему не-
одобрительно относятся к борьбе китайского парода;
признавая патриотический характер восстания, отрицают
его целесообразность.
Советская историография
В нашей стране в последний период не было издано
ни одного специального монографического исследования
о внутриполитической истории восстания ихэтуаней. Этой
проблеме посвящены две неопубликованные диссерта-
ции: «Народное движение в Китае под руководством об-
щества Ихэцюань (1898—1901)» М. Ф. Бродской {104;
105] и «Зарождение и развитие движения ихэтуаней до
выхода ихэтуаней за пределы провинции Шаньдун,
1898—1900» Н. М. Калюжной [123], а также несколько
статей: В. Донадзе «Антиимпериалистическое народное
восстание Ихэтуань» [113], С. Г. Лившиц «Из истории
антиимпериалистического движения в Центральном и
Южном Китае в 1900 г.». [131], Н. М. Калюжная «О со-
164
держании прокламаций, написанных участниками вос-
стания ихэтуаней» [124], «О характере тайного союза
„Ихэтуань"» [125].
Проблема восстания ихэтуаней нашла освещение в
некоторых очерковых работах, в изданиях по всеобщей
истории: Г. В. Ефимов «Очерки по новой и новейшей ис-
тории Китая» [118], «Новая история стран зарубежного
Востока», т. II (автор главы об ихэтуанях — Г. С. Кара-
Мурза) [138], «Всемирная история», т. VII (глава об ихэ-
туанях написана С. Л. Тихвинским) [107], «Века нерав-
ной борьбы» (части по Китаю принадлежат перу
В. Н. Никифорова) [106], «Новая история колониальных
и зависимых стран» (авторы по Китаю — Г. С. Кара-
Мурза и Г. Б. Эренбург) [137], «История стран Азии и
Африки в новое время» (автор частей по Китаю —
С. Л. Тихвинский) [121а].
В советской историографии последнего периода серь-
езное внимание было уделено исследованию международ-
ного аспекта восстания. За это время вышли в свет
статьи и книги, всесторонне анализирующие политику
германского, английского и американского империализ-
ма в Китае в период восстания ихэтуаней: А. А. Фурсен-
ко «Борьба за раздел Китая и американская доктрина
открытых дверей. 1895—1900» [150], Л. Л. Зарина и
С. Г. Лившиц «Британский империализм в Китае (1896—
1901 гг.)» [119], А. С. Ерусалимский «Германский импе-
риализм и дипломатическая подготовка международной
интервенции в Китае в 1900 г.» [115] и др. [109; 116; 117;
134].
Советские историки знакомят читателей с зарубежны-
ми изданиями о восстании ихэтуаней, публикуя на них
рецензии и аннотации (Цзинь Цзя-жуй «Движение ихэ-
туаней» [см. рец. 123а], П. Флеминг «Осада Пекина» [см.
рец. 132], «Архивные материалы об ихэтуанях» [см. ан-
нот. 122]). Сделана первая попытка обзора источников
по восстанию ихэтуаней [18, 9—21]. Некоторое представ-
ление об историографии данной проблемы в современном
Китае дает книга «Историческая наука в КНР» [120, 20,
35, 54], о первых советских исследованиях — монография
В. Н. Никифорова»«Советские историки о проблемах Ки-
тая» [136, 25—26, 88, 95, 274—275, 339].
Значительную помощь в изучении восстания ихэтуа-
ней оказали перевод на русский язык проанализирован-
165
ной выше книги Фань Вэнь-ланя «Новая история Ки-
тая», в которой имеется большая глава об антиимпериа-
листическом выступлении ихэтуаней [149, 483—585], и
публикация сборника «Восстание ихэтуаней», содержа-
щего перевод с китайского языка документов и материа-
лов об ихэтуанях [18]. Основой для формирования доку-
ментального сборника «Восстание ихэтуаней» послужили
известные коллекции документов на китайском языке:
четырехтомник «Ихэтуани» и двухтомник «Архивные ма-
териалы об ихэтуанях». Отдельные документы и материа-
лы взяты из журналов и газет.
За исключением двух прокламаций, китайский текст
которых обнаружить не удалось и которые целиком пе-
репечатаны из журналов «Проблемы Китая» (1934,
№ 13) и «Известия Восточного института» (т. II, вып. 1,
1900), полный текст остальных документов и материа-
лов либо впервые публикуется на русском языке (подав-
ляющее число документов), либо по тем или иным при-
чинам, оговоренным в примечании, дается в новом пе-
реводе. Всего в сборнике помещено 238 документов и ма-
териалов, хронологически охватывающих 1896—1900 гг.
В отличие от ранее опубликованных в нашей стране
документов, освещавших главным образом международ-
ный аспект событий 1900 г. [14; 22], сборник «Восстание
ихэтуаней» целиком посвящен внутриполитической ситуа-
ции в Китае в период восстания ихэтуаней.
На Западе нет подобного издания, хотя отдельные до-
кументы и материалы, раскрывающие характер тайного
союза «Ихэтуань» и отношение к нему правящей клики
и отдельных сановников, можно найти в сборниках до-
кументов общего характера [81; 82], о чем говорилось
подробнее в разделе, посвященном западной историогра-
фии.
В сборнике даются примечания, в которых дела-
ется попытка датировки документов (в случае, если
она отсутствует), а также комментарии к тексту.
В приложении помещены библиография источников по
восстанию ихэтуаней, список литературы, использован-
ной при работе над документами, указатель имен, гео-
графических названий, иероглифический указатель.
Сборник открывается вводной статьей источниковедче-
ского характера [см. аннот. 130].
На наш взгляд, наибольшую ценность представляют
166
документы, проливающие свет на плохо разработанные
вопросы, связанные с восстанием. Это — прокламации
повстанцев, дающие представление об идеологии членов
союза «Ихэтуань», императорские указы, а также донесе-
ния местных чиновников 1898—1899 гг., освещающие дея-
тельность ихэтуаней в период зарождения движения.
Большой интерес представляет раздел песен участников
восстания и сочувствовавшего им населения, из которых
можно почерпнуть сведения о политической программе
ихэтуаней и социальном составе движения. Однако ис-
пользовать эти материалы следует с большой осторожно-
стью, поскольку записи были сделаны в конце 50-х го-
дов и могут содержать некоторые отклонения от перво-
начального текста.
Характерной особенностью советской литературы об
ихэтуанях последнего периода является привлечение мно-
гочисленных документов и материалов, хранящихся в го-
сударственных архивах как пашей страны, так и за ру-
бежом. Советские авторы широко используют китайскую
литературу (книги Фань Вэнь-ланя, Цзинь Цзя-жуя, ста-
тьи Цзянь Бо-цзаня и многих других ученых) и различ-
ные китайские источники, а вместе с тем не выпускают
из поля зрения и результаты исследований буржуазных
авторов.
Концепция советских историков прослеживается в
статьях, общих работах по Китаю и по истории между-
народных отношений, в исследованиях по национально-
освободительному движению на Востоке. По сравнению
с предыдущим периодом в оценках основных проблем
движения ихэтуаней произошли некоторые изменения.
Больше внимания уделяется вопросам о происхождении
и характере тайного союза «Ихэтуань», программе борь-
бы повстанцев, делаются попытки исследовать ориги-
нальную пропагандистскую литературу ихэтуаней (про-
кламации, листовки, песни).
В поле зрения советских авторов по-прежнему остает-
ся проблема характера выступления ихэтуаней. В на-
стоящее время в литературе отсутствует определение
восстания как революционного движения, столь распро-
страненное в предыдущий период, а также среди истори-
ков КНР. Вместе с тем не принимается оценка некото-
рых авторов 20—30-х годов, характеризовавших борьбу
ихэтуаней как всецело реакционное явление. Все истори-
167
ки-марксисты единодушны во мнении, что события конца
XIX в. в Китае — это антиимпериалистическая, патриоти-
ческая борьба китайского народа за независимость
страны. Известные разногласия возникают при решении
вопроса: были ли в движении антифеодальные моменты.
Одна группа историков сводит их до минимума или
вообще о них не упоминает, по сути дела ограничивает
выступление антиимпериалистическим содержанием и на-
правлением (Г. С. Кара-Мурза, Г. Б. Эренбург,
Г. Н. Войтинский [134], В. Н. Никифоров, С. Г. Лившиц).
По мнению Кара-Мурзы и Эренбурга, выступление ихэ-
туаней— это «народное восстание, направленное своим
острием против иностранцев-империалистов» [138, 71].
Об исключительно антиимпериалистической сущности
восстания неоднократно говорит Лившиц [119, 119]; Ни-
кифоров особенно подчеркивает, что деятельность ихэ-
туаней не имела антифеодальной направленности [106,
248; 138а, 13].
Некоторые историки наряду с антиимпериалистиче-
ской направленностью движения усматривают в борьбе
ихэтуаней довольно значительные антифеодальные мо-
менты (М. Ф. Бродская, Г. В. Ефимов, С. Л. Тихвин-
ский). Г. В. Ефимов, например, подчеркивает, что «в
первый период повстанцы боролись как против иностран-
цев, так и против феодальных властей» [118, 129].
С. Л. Тихвинский прослеживает антифеодальные тенден-
ции у ихэтуаней в процессе развертывания движения:
«Одновременно с расширением движения ихэтуаней... на-
чались аграрные волнения в деревнях Северного Китая...
Таким образом, в восстании ихэтуаней сливались анти-
империалистический, антиманьчжурский и антифеодаль-
ный потоки борьбы китайского народа» [107, 264]. Позд-
нее С. Л. Тихвинский пересмотрел свою оценку характе-
ра борьбы ихэтуаней. Ныне он считает, что восстание
имело антиимпериалистическую и антиправительствен-
ную направленность [см. 121а, 367, 369].
Автор данной работы в свое время преувеличивал ан-
тифеодальные моменты в движении ихэтуаней [123а, 195],
однако изучение китайских источников утвердило его во
мнении, что движение с самого начала носило ярко вы-
раженный антииностранный характер (в частности, было
направлено против миссионеров и местных христиан).
Лишь отдельные немногочисленные факты, и то с извест-
168
ними оговорками, можно характеризовать как элементы
антифеодальной или антиправительственной борьбы
(столкновения с правительственными войсками и поме-
щичьим ополчением, нападения на помещичьи усадьбы,
критика отдельных феодальных чиновников). Открытых
призывов к свержению феодальных порядков докумен-
ты повстанцев, которыми мы располагаем, содержат
очень мало (преимущественно песни, но следует учесть,
что они были записаны в конце 50-х годов).
Характерно, что столкновения с правительственными
войсками происходили у повстанцев в результате конф-
ликтов с миссионерами или их паствой, на защиту кото-
рых посылались солдаты. В большинстве случаев ихэтуа-
ни критикуют чиновников и цинский двор не как эксплуа-
таторов-феодалов, а как предателей национальных инте-
ресов, не способных постоять за независимость страны,
избавить китайский народ от иноземных поработителей.
Даже те прокламации, в которых содержатся глухие на-
меки на свержение династии Цин, нельзя в полной мере
рассматривать как антифеодальные, ибо они призывают
к возврату китайской династии, т. е. отражают монархи-
ческие идеалы китайского крестьянства [125, 99—102].
Поэтому, с нашей точки зрения, правы те авторы, кото-
рые заостряют свое внимание исключительно на антиим-
периалистической сущности ихэтуаньского восстания.
По вопросу о происхождении тайного союза «Ихэту-
ань» в советской литературе бытуют две концепции. Сто-
ронники одной из них безоговорочно принимают союз за
ответвление старинной антицинской организации «Бай-
ляньцзяо». Г. В. Ефимов наиболее четко высказывается
в защиту данной точки зрения: «Одним из наиболее ста-
рых и популярных в стране тайных обществ было обще-
ство „Байляньцзяо11... Одним из его ответвлений явилась
организация под наименованием „Ихэцюань**, что зна-
чит „Кулак во имя мира и справедливости**. Возникнове-
ние его деятельности относится к концу XVIII века...
В течение долгого времени о деятельности этого общест-
ва не было никаких вестей, пока в 1898 г. оно не развер-
нуло большую активность на севере Китая» [118, 127].
Точку зрения ленинградского профессора разделяет и
С. Л. Тихвинский [107, 264].
Другие авторы, допуская известную преемственность
ихэтуанями традиций организации «Байляньцзяо», под-
169
черкивают и существенное различие между ними. Впер-
вые среди советских историков на это обстоятельство об-
ратила внимание М. Ф. Бродская. Она сделала акцент
на различии программы борьбы тайных организаций,
действовавших в конце XVIII в., и союза «Ихэцюань»
конца XIX в. (105].
Автор данной работы также склоняется к мысли, что
союз «Ихэтуань» не был тождествен секте «Ихэцюань»,
упоминание о которой мы находим в императорском ука-
зе 1808 г. (18, 126]. Свыше 80 лет после этого в источ-
никах не встречается название «Ихэцюань», и лишь в
1898 г. появляется союз с аналогичным названием. Дли-
тельный срок, разделяющий деятельность союзов, позво-
ляет усомниться в их идентичности. Как хорошо известно
из источников и воспоминаний очевидцев, среди ихэтуа-
ней было много детей, которые принимали участие в ре-
лигиозно-мистических обрядах повстанцев. Интересно,
что в документах, освещающих деятельность секты «Ихэ-
цюань» в начале века, не упоминается об этой любопыт-
ной детали. По-видимому, в то время дети в секты не
привлекались. Данный факт также можно считать до-
казательством того, что эти две секты отличались друг
от друга. Главное же, как справедливо отмечала
М. Ф. Бродская, заключается в том, что, унаследовав
традиционные формы организации, обряды и некоторые
стороны идеологии старинных тайных союзов, «Ихэту-
ань» с самого начала провозгласил отличную от «Ихэцю-
ань» первого десятилетия XIX в. политическую програм-
му. Антииностранная, главным образом антихристиан-
ская, деятельность членов союза в начале движения,
провозглашение процинских лозунгов, открытый союз с
правительством Цыси на определенном этапе — все это
ставит под сомнение унаследование союзом «Ихэтуань»,
во всяком случае значительной частью его членов, идей
общества «Байляньцзяо», а также связь ихэтуаней с этой
сектой. Сами ихэтуани в ответ на обвинение их в при-
частности к «Байляньцзяо» заявляли: «Наша вера — не
ересь и не учение „Байлянь"». Чтобы убедить в этом пра-
вительство и население, они не раз выдавали чиновни-
кам лиц, обвиненных повстанцами в контактах с «Бай-
ляньцзяо» [125, 87—88].
Как известно, общество, возглавившее борьбу ихэтуа-
ней, именовалось по-разному: «Ихэцюань» и «Ихэтуань».
170
Возникает вопрос, какое из них появилось раньше. Ефи-
мов, подобно многим китайским авторам, полагает, что
первозданное название общества было «Ихэцюань», а
после того как губернатор Юй Сянь начал оказывать
повстанцам поддержку, общество получает наименование
«Ихэтуань» (118, 130—131]. По данным источников, на-
звание «Ихэтуань» появилось задолго до назначения Юй
Сяня на пост губернатора [18, 60]. На наш взгляд, наи-
менование «Ихэтуань» было собирательным для несколь-
ких сект и союзов, выступавших в тот период в одном
русле антииностранной борьбы. В него входило и обще-
ство «Ихэцюань» [125, 86].
Первые попытки проанализировать прокламации и
другие материалы повстанцев позволили несколько шире,
чем в предыдущих работах, а также в зарубежных ис-
следованиях, представить политическую программу ихэ-
туаней, а также их идеологические слабости (мистицизм,
суеверие, обскурантизм, идеи национальной исключитель-
ности и т. п.) (124, 133—142; 125, 97—106]. Однако про-
блемы идеологии и программы борьбы ихэтуаней, как
нам кажется, изучены далеко не полно; обширная лите-
ратура повстанцев требует более пристального внимания.
Ряд советских историков повторяет точку зрения,
впервые выдвинутую китайским историком Фань Вэнь-
ланем, о провозглашении повстанцами на первом этапе
борьбы лозунга «Долой Цин, восстановим Мин»
(Г. В. Ефимов, А. С. Ерусалимский). Так, Г. В. Ефимов
подчеркивает, что до 1900 г. основным «политическим ло-
зунгом повстанцев было: „Фань Цин, фу ,Мин“, т. е.
„Долой Цин, восстановим Мин!“» (118, 128]. А. С. Еру-
салимский подчеркивал, что вначале движение «проходи-
ло под лозунгом восстановления старой династии („До-
лой Цин, восстановим Мин!“)» (115, 74]. Между тем до-
ступные нам источники не подтверждают данный вывод,
в них не содержится указания на существование у ихэ-
туаней в начальный период движения антицинского ло-
зунга. В самом раннем исследовании об ихэтуанях, на-
писанном Лао Най-сюанем, всячески стремившимся, как
уже отмечалось, представить повстанцев как еретичес-
кую секту, как бунтовщиков, для чего он постарался со-
брать об ихэтуанях побольше компрометирующих их пе-
ред правительством сведений, тем не менее отсутствуют
данные о наличии у них антидинастийных призывов. На-
171
против, он вынужден был признать, говоря о деятельно-
сти ихэтуаней в 1898 г., т. е. в самом начале движения,
что «сектанты объявили, что они-де ненавидят исключи-
тельно христиан (курсив мой.— Н. К.) и не хотят причи-
нять вреда хорошим людям» (18, 134]. Ни слова о су-
ществовании антицинского лозунга не говорит и началь-
ник уезда Пинъюань Цзян Кай, наблюдавший за разви-
тием движения ихэтуаней с начала его зарождения в
провинции Шаньдун. Будучи настроен исключительно
враждебно в отношении ихэтуаней, считая их, подобно
Лао Най-сюаню, бунтовщиками, он тем не менее счел
необходимым привести факт, сообщенный ему иностран-
ным миссионером, что повстанцы «высоко поднимают
знамя, на котором начертаны слова „Защитим Цин,
смерть иностранцам!"» [18, 152].
Анализ источников позволяет заключить (в данном
вопросе мы солидаризируемся с Ли Ши-юэ), что основ-
ным политическим лозунгом ихэтуаней с самого начала
восстания был лозунг «Поддержим (или защитим) Цин,
смерть иностранцам». К данному выводу присоединяет-
ся и В. Н. Никифоров (138а, 13]. Кстати говоря, этот ло-
зунг был распространен в 1898 г. и в провинциях Сычу-
ань, Хубэй, достаточно отдаленных от главных районов
движения, в конце 1899 г.— в пров. Шаньдун, а с мая
1900 г. до вступления войск союзников в Пекин — в пров.
Чжили. Что касается антицинских призывов, то на них
имеются лишь глухие намеки в некоторых прокламаци-
ях [125, 101 —102]. Мы допускаем, что какая-то часть
повстанцев ставила своей целью свержение маньчжур-
ской династии, однако число их было, видимо, настоль-
ко невелико, что этот призыв не получил широкого рас-
пространения и не был провозглашен открыто.
Большинство современных советских историков счи-
тает началом восстания ихэтуаней 1898 г. (М. Ф. Брод-
ская, Г. С. Кара-Мурза, Н. М. Калюжная, С. Г. Лившиц,
В. Н. Никофоров). Впервые конкретную дату назвала
М. Ф. Бродская — октябрь 1898 г. [104, 94]. Детальное
изучение событий в пров. Шаньдун, в частности таких
факторов, как число выступлений и их участников, пе-
риодичность волнений, позволило автору данной работы
прийти к выводу, что началом движения ихэтуаней мож-
но считать апрель — май 1898 г., хотя в это время движе-
ние еще не везде проходило под руководством общест-
172
ва «Ихэтуань» [123, 14—15]. По существу с данной точ-
кой зрения согласен и С. Г. Лившиц, который относит
начало восстания к весне 1898 г. [119, 119]. Г. В. Ефи-
мов считает, что выступление ихэтуаней началось в
1899 г. [118, 142]. К нему присоединяется С. Л. Тихвин-
ский [121а, 368].
Относительно завершения движения также отсутству-
ет общая точка зрения. Одни авторы кончают события
1901 г., когда был подписан «Заключительный протокол»
(7 сентября),—Бродская, Ефимов, автор данной работы.
Другие, отделяя борьбу китайского народа против пред-
ставителей иностранных держав от дипломатических пе-
реговоров по поводу договора, считают более правиль-
ным ограничить восстание 1900 г. Так, Кара-Мурза, ко-
торого поддержал В. Н. Никифоров, констатирует: «Вос-
стание китайского народа 1898—1900 гг. кончилось по-
ражением» [138, 71; 106, 247; 138а, 13].
Новой проблемой, которую поставили современные
советские историки, является периодизация движения
ихэтуаней. Впервые на данном вопросе остановила свое
внимание М. Ф. Бродская. Она сделала попытку не
только дать периодизацию восстания (стихийно это сде-
лали и некоторые авторы более ранних исследований, в
частности Чэнь Цзе, Фань Вэнь-лань), но и научно обо-
сновать деление на этапы, дать им характеристику, под-
черкнуть отличительные черты каждого периода. Дви-
жение ихэтуаней делится в ее диссертации на три перио-
да. Первый-—с октября 1898 г. по апрель — июнь 1900 г.
По мнению автора, этот период «характеризуется соче-
танием антифеодальных и антииностранных тенденций».
Второй — июнь — июль 1900 г. (восстание в Пекине и
Тяньцзине) — «характеризуется преобладанием в движе-
нии антиимпериалистических черт». Третий — расправа с
народным движением. Этот период, по мысли М. Ф. Брод-
ской, завершается падением столицы [105]. В качестве
критерия деления на периоды автор принимает содержа-
ние борьбы, ее направленность (на первом — сочетание
антифеодальной и антииностранной, на втором — преоб-
ладание антиимпериалистической). По нашему мнению,
данный критерий не является достаточно убедительным.
В частности, он не объясняет выделение третьего перио-
да. Что касается антифеодальной борьбы на первом эта-
пе, то, как отмечалось выше, этот вывод несколько пре-
173
увеличен. С. Л. Тихвинский предлагает свою периодиза-
цию. Он делит движение на три этапа: первый — с кон-
ца 1899 г., когда деятельность ихэтуаней не выходила
за пределы пров. Шаньдун; второй — с весны 1900 г., в
это время восстание перемещается в пров. Чжили; тре-
тий— после капитуляции Цинов (конкретная дата не
указана; вероятно, имеется в виду падение Пекина —
16 августа 1900 г.); конечная дата движения не обозна-
чена [121 а, 368—369].
В основе нашей периодизации лежат три фактора: со-
циальный состав участников движения, масштабы борь-
бы, взаимоотношения повстанцев с цинским правитель-
ством. Мы также считаем, что движение можно разбить
на три периода. Первый — от начала восстания в пров.
Шаньдун до захвата интервентами фортов Дату (май
1898 г.— 17 июня 1900 г.). Это период самостоятельной
борьбы китайского народа против иностранных предста-
вителей и христиан. В рядах повстанцев находится пре-
имущественно трудовой люд. Восстанием охвачены две
провинции — Шаньдун и Чжили. Второй — с 17 июня до
августа 1900 г. (до падения столицы). В этот период ус-
танавливается открытый союз повстанцев с правитель-
ством Цыси; ихэтуани совместно с цинскими войсками
ведут войну с армией восьми держав; в антииностранной
борьбе принимают участие широкие слои китайского на-
селения; движение распространяется на провинции Мань-
чжурии и другие части Китая. Третий — после падения
столицы и до заключения договора 1901 г. Масштабы
борьбы резко сократились, движение в основном сошло
на нет, китайское правительство капитулировало и разор-
вало союз с ихэтуанями, в немногочисленных отрядах
повстанцев остались лишь представители низших слоев
населения [18, 8].
Все советские историки, характеризуя движущие си-
лы восстания, делают упор преимущественно на трудо-
вом составе повстанческих отрядов — сельской и город-
ской бедноте. «Общество объединяло крестьян, город-
скую бедноту, пауперизированные элементы (разорив-
шихся лодочников) и т. д.»,— подчеркивает М. Ф. Брод-
ская, полемизируя с теми авторами, которые пытаются
доказать, что «общество Ихэцюань возглавлялось пред-
ставителями реакционного двора» [105]. Аналогично ха-
рактеризуют состав участников движения Г. В. Ефимов
174
[118, 128], А. С. Ерусалимский [117, 73—74], В. Н. Ники-
форов [106, 251] и С. Л. Тихвинский [121а, 368]. Несколь-
ко шире дан социальный состав в нашей статье [125,
94—96]. Необходимо отметить, что если М. Ф. Бродская
при анализе социального состава ориентируется главным
образом на работу П. Гриневича, то историки более
позднего периода используют преимущественно работы
китайских историков (Фань Вэнь-ланя, Цзянь Бо-цзаня).
Разработка данной проблемы, на наш взгляд, страдает
существенным недостатком. В тех работах, где авторы
касаются этого вопроса, участники движения лишь пере-
числяются, без серьезного анализа положения, которое
различные социальные слои занимали в антиимпериали-
стической борьбе (удельный вес, роль, влияние); особен-
но это относится к представителям класса феодалов (ин-
теллигенции, чиновничеству, шэньши), которые, видимо,
оказывали известное влияние на формирование програм-
мы и политических лозунгов повстанцев.
В отличие от ранних работ по восстанию ихэтуаней в
исследованиях последних двух десятилетий политика
правительства анализируется с учетом серьезной борьбы
двух группировок: сторонников и противников войны с
державами; в них содержится попытка вскрыть причины
различного отношения к ихэтуаням китайских сановни-
ков, стоящих у власти.
Современные советские историки единодушны во мне-
нии, что движение началось самостоятельно; отвергается
версия об инспирации выступления цинским двором.
В советской литературе принята концепция, что цинские
правители использовали народное движение. Но каковы
причины, цель этого акта? Ответ не всегда одинаков.
Одна группа историков утверждает, что причина,
толкнувшая правительство па союз с ихэтуанями,—
страх за свое существование перед лицом восставшего
парода (С. Л. Тихвинский, Г. В. Ефимов, И. С. Галкин
[108, 8]). Г. В. Ефимов полагает, что, вступая в контак-
ты с повстанцами, правительство прежде всего преследо-
вало цель расколоть и ослабить народное движение. Ав-
тор, конечно, не мог игнорировать ряд мер, принятых
цинским двором для укрепления обороны страны (фор-
мирование воинских частей, предписание местным чинов-
никам о создании добровольного ополчения и т. д.), од-
нако все эти меры, с его точки зрения, результат поли-
175
тики маневрирования, проводимой в угоду оппозиции, с
одной стороны, с целью попугать державы — с другой.
«Пекинское правительство,— приходит к заключению
Г. В. Ефимов,— не собиралось всерьез бороться с иност-
ранцами. Указанные эдикты имели целью создать види-
мость подготовки сопротивления и тем умиротворить оп-
позицию внутри страны и, может быть, оказать влияние
на внешний мир» (118, 130]. Главная же цель — «отвести
удар от династии, направить его в русло антииностран-
ной борьбы» [118, 131]. С. Л. Тихвинский также подчерки-
вает, что правители Китая «решили использовать ихэтуа-
ней против интервентов, чтобы сохранить свое господ-
ство в стране» [107, 265]. Идея эта не нова; ее, как из-
вестно, высказывали историки 20—30-х годов, некоторые
китайские и западные авторы.
Сторонники другой точки зрения утверждают, что
политика держав вынудила цинские власти пойти на
контакт с ихэтуанями. Цель его — использовать повстан-
цев для отпора иностранцам. Эту мысль высказала
М. Ф. Бродская: «Цинское правительство, сознавая свое
бессилие перед растущими требованиями иностранных
держав, стремившихся к расчленению Китая, рассматри-
вало ихэтуаней как силу, способную дать отпор иност-
ранным захватчикам» [104, 127]. Аналогичной концепции
относительно целей союза правительства с ихэтуанями
придерживаются А. С. Ерусалимский, В. Н. Никифоров
[115, 76; 106, 248].
Отдельные авторы уходят от общей оценки политики
китайских правителей в период восстания, акцентируют
внимание лишь на колебаниях и растерянности императ-
рицы Цыси [138, 66—67; 103, 29].
С нашей точки зрения, политика правительства опре-
делялась тремя факторами: политикой империалистиче-
ских держав накануне и в период восстания, размахом
движения ихэтуаней, борьбой дворцовых клик. Все воз-
раставшие требования иностранных представителей вы-
зывают у цинских правителей естественное желание из-
бавиться от докучливых чужеземцев. Для выполнения
этой задачи привлекаются народные массы, стихийно
развернувшие в это время антииностранную борьбу.
Делается попытка поставить движение ихэтуаней под
контроль центральных и местных властей, дабы оно не
вышло за русло антииностранного направления. Полити-
ке
ка войны с иностранцами и использования для этой це-
ли ихэтуаней проводится непоследовательно, в зависи-
мости от того, чье влияние на императрицу — анти- или
проиностранно настроенных сановников — брало верх.
Никто из советских историков серьезно не исследовал
политику местных властей северных провинций, где за-
родилось движение и приобрело особую остроту. Неко-
торые авторы дают лишь общую оценку действиям губер-
наторов Юй Сяня (Г. В. Ефимов, Г. С. Кара-Мурза) и
Юань Ши-кая (Г. С. Кара-хМурза).
Что касается Юй Сяня, то и Ефимов, и Кара-Мурза
признают, что шаньдунский губернатор поддерживал
движение ихэтуаней. Однако если Ефимов подчеркива-
ет, что в формировании проихэтуапьских настроений у
Юй Сяня важную роль сыграли императорские указы,
предписывавшие готовить оборону страны для отпора
иностранного вторжения [118, 130], т. е. Юй Сянь высту-
пает в качестве исполнителя воли двора, то Кара-Мурза
полагает, что губернатор Шаньдуна «негласно поддер-
живал движение» по той причине, что сам ненавидел нем-
цев, вторгшихся в провинцию [138, 66]. Как -нам кажется,
на политику Юй Сяня оказывали воздействие различные
факторы, среди которых немаловажное место занимали
как личные антипатии губернатора к иностранцам, так
и императорские указы.
Несколько подробнее освещена политика местных
властей провинций Центрального и Южного Китая в
книге Л. Л. Зариной и С. Г. Лившица «Британский им-
периализм в Китае». Однако С. Г. Лившиц (автор соот-
ветствующих глав) ограничился лишь анализом позиции
наместников Чжан Чжи-дуна и Лю Купь-н, активно вы-
ступавших против войны с державами. «С самого нача-
ла восстания ихэтуаней,— справедливо подчеркивается в
работе,— эти сановники осуждали Цыси и ее окружение
за капитуляцию перед восставшими и формальное объяв-
ление войны державам» [119, 72]. Однако источники сви-
детельствуют, что и в этом районе Китая среди чиновни-
ков не было единства в отношении оценки событий в Се-
верном Китае. В частности, бывший губернатор пров.
Шаньдун Ли Бин-хэн, переведенный в 1899 г. в пров.
Сычуань, выражал желание оказать помощь правитель-
ственным войскам в отпоре иностранной интервенции.
Не случайно при первой же возможности он был отправ-
12 Н. М. Калюжная
177
лён во главе небольшого контингента войск в столицу
[18, 231].
Политика местных властей накануне и в разгар со-
бытий представляется нам одной из центральных про-
блем при изучении восстания ихэтуаней. Правильное ос-
вещение позиции шаньдунских губернаторов, особенно
Ли Бин-хэна, Чжан Жу-мэя и Юй Сяня, поможет отве-
тить на многие вопросы, касающиеся зарождения и раз-
вития движения, в частности на вопрос о лозунгах пов-
станцев.
Как и в предыдущий период, советская литература
40-х — начала 70-х годов разоблачает и осуждает агрес-
сию держав в Китае, иностранную интервенцию, основой
для которой, по единодушному мнению советских исто-
риков, «являлась борьба держав за расширение своих
привилегий в зависимом от них Китае» [118, 133]. Исто-
рики-марксисты справедливо подчеркивают, что «глав-
ным у ихэтуаней была самоотверженная борьба за не-
зависимость родины» [106, 248].
Таким образом, советские историки внесли известный
вклад в разработку проблемы восстания ихэтуаней. Зна-
чительна роль ученых-междупародников, вскрывших за-
хватнический характер политики держав в Китае нака-
нуне и в период антиимпериалистического движения.
В советской историографии убедительно аргументирова-
на концепция о справедливом патриотическом характере
выступления народных масс Китая в конце XIX в., о
стихийном зарождении антпипостранпой борьбы, о пре-
обладании трудовых слоев населения в рядах ихэтуаней,
о непоследовательной двойственной политике цинского
правительства. Больше внимания, чем в предыдущее два-
дцатилетие, уделялось изучению вопросов о характере и
происхождении тайного союза «Ихэтуань», об идеологии
повстанцев (выявлены ее негативные черты); предприня-
ты первые попытки анализа прокламаций, листовок и
песен ихэтуаней, сделан перевод оригинальных китай-
ских источников.
Вместе с тем советские исследователи, испытывая до
известной степени влияние китайской историогра-
фии, еще недостаточно всесторонне и объективно
оценивают такие центральные вопросы восстания ихэ-
туаней, как характер восстания (в частности, соотноше-
ние антииностранного и антифеодального направлений),
178
характер союза «Ихэтуань» (его связь с «Байляньцзяо»),
лозунги повстанцев. Некоторых проблем советские исто-
рики касаются вскользь: политика местных властей, пе-
рипетии борьбы в императорском дворце, ход восстания
(имеется в виду продвижение повстанческих отрядов в
провинциях Шаньдун и Чжили), обстановка в районах,
находившихся под контролем ихэтуаней, характер взаи-
моотношений повстанцев с властями в центре и на
местах.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
За истекшее 70-летие в историографии восстания ихэ-
туаней произошли значительные изменения. Первые по-
луисследовательские компилятивные работы, написанные
па довольно узком круге источников, сменились серьез-
ными монографическими трудами, источниковедческой
базой которых явились богатые коллекции китайских
документов и материалов.
В начале XX в. изучение борьбы ихэтуаней шло глав-
ным образом по линии публикации материалов. В не-
многочисленных исторических разработках намечались
лишь первые подходы к проблеме.
Авторы касались преимущественно нескольких круп-
ных вопросов (происхождение союза «Ихэтуань», поли-
тика правительства, характер восстания). В современных
трудах проблематика значительно расширилась. Поми-
мо более углубленного и детального исследования трех
кардинальных проблем внимание историков приковыва-
ется к таким сюжетам, как движущие силы восстания,
программа и лозунги ихэтуаней, военная история, перио-
дизация движения, историография и др.
Процесс исследования данной темы протекал в ост-
рой идеологической борьбе историков, вооруженных
марксистско-ленинской методологией, с реакционными
буржуазными концепциями.
Трактовка отдельных вопросов представителями раз-
личных идеологических течений по мере изучения проб-
лемы менялась. Если в книгах буржуазных авторов
начала века делался акцент на исключительно
антииностранной (в частности, антихристианской) сущ-
ности выступления ихэтуаней, рассматриваемой как ре-
зультат якобы свойственной китайцам ксенофобии, то в
наши дни отдельные историки определяют движение как
антиимпериалистическое, а некоторые находят в нем и
антидинастийные оттенки,
180
Советские историки отказались от концепции 20
30-х годов, наделявшей движение ихэтуаней революцион-
ными чертами, и перенесли центр тяжести на антиимпе-
риалистическое патриотическое содержание борьбы. Кое-
кто в известных пределах допускает и антиправительст-
венную направленность.
Китайская историография прошла от феодального
определения восстания (смута с целью свержения дина-
стии), через буржуазное (националистическое выступле-
ние под руководством Ципов), к оценкам 50-х годов,
преувеличивавшим антицинский характер борьбы—ан-
тиимпериалистическое движение, в равной степени
заостренное и против цинского господства. В рабо-
тах 60-х годов стал заметно преобладать догматиче-
ский и антиисторический подход, выразившийся в разду-
вании революционности движения.
Определенные изменения претерпела и теория проис-
хождения союза «Ихэтуань». В советской историографии
наметился отход от распространенной ранее концепции,
связывавшей ихэтуаней с «Байляньцзяо».
Первые работы западных буржуазных историков, при-
знавая союз «Ихэтуань» тайной организацией, не отож-
дествляли се с обществом «Байляньцзяо». Попытка оп-
ровергнуть принадлежность союза к нелегальным орга-
низациям и представить ихэтуаней местным ополчени-
ем, сформированным по инициативе правительства, не
нашла поддержки у западных историков. Многие авторы
50—60-х годов рассматривают повстанцев как последо-
вателей «Байляньцзяо». Однако в последнее время дан-
ная точка зрения ставится под сомнение.
Китайские историки также отходят от старой оценки
союза «Ихэтуань» как преемника традиций «Байлянь-
цзяо».
Современная буржуазная концепция относительно
политики двора в период восстания отличается от оценок
до 50-х годов. Если в ранних работах консервативная
клика выступала в качестве инициатора и организатора
восстания, то в современных исследованиях движение
зарождается самостоятельно, а двор лишь использует
его. Некоторые авторы признают определенные колеба-
ния правителей Китая. Концепция советских историков
по существу трансформировалась в аналогичном направ-
лении.
181
Буржуазные и современные китайские авторы призна-
ют самостоятельное поначалу развитие движения, одна-
ко если первые преувеличивали патриотизм представите-
лей правящей клики, то подавляющее большинство сов-
ременных историков рассматривает лояльность двора в
отношении ихэтуаней как сплошной обман, тактический
прием — дабы расправиться с движением руками импе-
риалистов. Лишь отдельные историки 40—50-х годов, на-
учная объективность которых не позволяет игнорировать
исторические факты, признавали колебания и двойствен-
ность политики Цыси.
Не исследуя детально вопроса о движущих силах вос-
стания, буржуазная историография начального периода
делала упор на деклассированный состав участников
движения. К настоящему времени буржуазная наука За-
пада констатирует участие в борьбе трудовых слоев, од-
нако на первое место выдвигает представителей чинов-
ничества и шэньши.
Советские и китайские историки главную роль отво-
дят сельским и городским труженикам Китая. В послед-
ние годы в связи с существующей в китайской историо-
графии общей тенденцией преувеличения революционно-
сти крестьянства особо выпячивается роль крестьян в
движении ихэтуаней.
Вопрос о начальной дате восстания по мере изучения
вводимых в научный обиход источников решается боль-
шинством авторов в пользу 1898 г. В китайской историо-
графии начала 60-х годов была заметна тенденция к не-
обоснованному расширению хронологических рамок вос-
стания.
Характерно, что по отдельным проблемам внутренне-
го развития движения в последнее время наметились из-
вестные совпадения точек зрения между историками —
представителями различных идеологических направлений
(характер восстания, происхождение союза «Ихэтуань»,
политика правительства, начальная дата восстания
и др.). Однако по таким вопросам, как отношение к
борьбе китайского народа, оценка политики иностранных
держав, концепции буржуазных и марксистских истори-
ков, стоящих на различных классовых позициях, карди-
нально расходятся.
Буржуазные историки осуждают выступление ихэтуа-
ней, обеляют политику иностранных держав. Причем, ес-
182
ли в работах начала века содержалось оправдание «сво-
их» правительств и партнеров по блокам с одновремен-
ным разоблачением политики других стран — противни-
ков по политическим объединениям, что в целом создава-
ло довольно объективную картину так называемой циви-
лизаторской миссии держав в Китае, то в исследованиях
последних двух десятилетий огонь критики направлен
главным образом против царской России. В то же время
в целом буржуазные авторы выступают апологетами ко-
лониальной политики держав в Китае, фальсифицируют
империалистическую интервенцию 1900 г. В современ-
ной китайской историографии также наблюдается опре-
деленное стремление выпятить отрицательную роль ца-
ризма в период ихэтуаньских событий. Таким образом, в
этом вопросе происходит сближение китайской и буржу-
азной историографии. Западных буржуазных и китайских
авторов начала 70-х годов объединяет к тому же общая
откровенно антисоветская платформа.
Историки-марксисты, признавая негативные стороны
восстания, идеологические и организационные слабости
ихэтуаней, в целом, как подлинные интернационалисты,
сочувственно относятся к антиимпериалистической борь-
бе китайского народа. В марксистской историографии, у
истоков которой находятся труды В. И. Ленина, разобла-
чается грабительская политика всех капиталистических
держав, послужившая причиной ихэтуаньского восста-
ния, осуждается незаконное вторжение в Китай иност-
ранных войск, потопивших в крови национально-освобо-
дительное движение.
В настоящее время мировая историография вплотную
подошла к решению ряда проблем, связанных с собы-
тиями конца XIX в. У большинства историков не вызыва-
ет сомнения антиимпериалистический характер восстания
ихэтуаней и стихийность его зарождения, колеблющаяся
в отношении повстанцев политика центральных властей,
мистико-религиозный характер тайного союза «Ихэту-
ань», 1898 год как начальная дата восстания, трудовой
состав участников движения. Вместе с тем эта важная
тема из истории китайского народа нуждается в дальней-
шем изучении.
Есть необходимость тщательно проанализировать
причины восстания в связи с упорной тенденцией буржу-
азной историографии противопоставлять марксистской
183
теории об основных противоречиях в период империализ-
ма внеклассовую концепцию столкновения двух цивили-
заций.
Глубокой и основательной научной разработки тре-
буют вопросы происхождения и идеологии союза «Ихэ-
туань», содержание его лозунгов; это особенно важно в
связи с тем, что в период «культурной революции» и пос-
ле нее китайская историография пытается поднять на
щит реакционные черты в идеологии и организации ихэ-
туаней.
Более пристальное внимание следует обратить на по-
зицию местных властей (губернаторов провинций, на-
чальников уездов и т. д.) накануне и в период движе-
ния ихэтуаней.
Новых изысканий заслуживает проблема движущих
сил восстания. Нельзя считать полностью выясненным
соотношение различных социальных слоев; еще остает-
ся нерешенным вопрос о роли шэпьши и чиновничества,
непомерно, па наш взгляд, раздуваемой буржуазными
авторами, с одной стороны, и принижаемой китайскими
историками — с другой. Не до конца исследована дея-
тельность ихэтуаней в районах их сосредоточения, не
вскрыт характер отношений повстанцев с местным насе-
лением, властями, не унифицирована периодизация дви-
жения и т. д. Документальные и парротивные материалы
об ихэтуанях изучены далеко не полностью, а именно в
них — ключ к пониманию многих спорных и слабо раз-
работанных вопросов.
В результате «культурной революции» в Китае были
приостановлены научные исследования в области отечест-
венной истории. Отдельные популярные издания, пресле-
дующие главным образом пропагандистские цели, стра-
дают тенденциозностью, а порой и явным искажением
исторических фактов. Интернационалистический долг со-
ветских китаистов — воссоздать объективную картину ки-
тайской истории, в которой не последнее место занимает
проблема антиимпериалистической борьбы в Китае па
рубеже XIX и XX вв.
БИБЛИОГРАФИЯ
П роизоедения В. И. Ленина 1
1. Китайская война,— т. 4, стр. 378—383.
2. Уроки кризиса,— т. 5, стр. 81—86.
3. По поводу государственной росписи,— т. (>, стр. 257—263.
4. Горючий материал в мировой политике,— т. 17, стр. 174—183.
5. Демократия и народничество в Китае,— т. 21, стр. 400—406.
6. Обновленный Китай,— т. 22, стр. 189—191.
7. Исторические судьбы учения Карла Маркса,—т. 23, стр. 1—4.
8. Крупный успех Китайской республики,— т. 23, стр. 28—29.
9. Борьба партий в Китае,— т. 23, стр. 138—140.
10. Крах II Интернационала,— т. 26, стр. 209—265.
И. Империализм, как высшая стадия капитализма,— т. 27,
стр. 299—426.
12. Тетради по империализму,— т. 28.
13. И конгресс Коммунистического Интернационала. 19 июля —
7 августа 1920 г. 3. Доклад комиссии по национальному и ко-
лониальному вопросам 26 июля,— т. 41, стр. 241—>247.
Источники
На русском языке
14. Боксерское восстание,— «Красный архив», 1926, т. 1(14),
стр. 1—49.
15. Ван Сяпь-цзинь, Выступление против христианской церкви
в Пучжоу в 1898 г. (материалы обследования),— «Восстание
ихэтуаней. Документы и материалы»1 2, стр. 212—213.
16. Ван Цзянь-линь, Ван С ю э-с я и, Воспоминания уча-
стников восстания ихэтуаней,— «Восстание ихэтуаней. Доку-
менты и материалы», стр. 214—218.
17. Взятие Пекина доблестными русскими войсками с союзника-
ми под начальством геи.-лейтенанта Линевича, М., 1901.
18. Восстание ихэтуаней. Документы и материалы, М., 1968.
19. Евреи нов Б. Н., Осада дипломатических миссий в Пекине.
Май — август 1900 г., СПб., 1912.
20. Корсаков В. В., Пекинские события, СПб., 1901.
1 Произведения В. И. Лепина цитируются по Полному собранию
сочинений.
2 При аналитическом описании сборника, если приводится и ос-
новное описание, выходные данные и перевод не повторяются.
185
21. Л а о Н а й-с ю a ii ь, Исследование происхождения секты «Ихэ-
цюань»,— «Восстание ихэтуаней. Документы и материалы»,
стр. 126—135.
22. Материалы для описания военных действий в Китае в
1900—1901 гг., СПб., 1908.
23. Позднеев Д. [М.], 56 дней пекинского сидения в связи с
ближайшими к нему событиями пекинской жизни, СПб., 1901.
24. П о к о т и л о в Д. Д., Дневник осады европейцев в Пекине,
Ялта, 1900.
26. Ц э я н Кай, Записки о деятельности бандитов-[ихэ]цюаней в
уезде Пинъюапь,— «Восстание ихэтуаней. Документы и мате-
риалы», стр. 139—155.
27. Ч ж и Б и-х у, Продолжение исследования происхождения
[секты] «Ихэцюань»,— «Восстание ихэтуаней. Документы и ма-
териалы», стр. 155 — 159.
28. Юнь Ю й-д и н, Чунлипскпе записки,—«Восстание ихэтуаней.
Документы и материалы», стр. 159—174.
29. Яичевецкий Д., У стен недвижного Китая, СПб., 1903.
На китайском и японском языках
30. А о Ш э п, Цюаиьфэй цэилюе (Краткая история бандитов-[ихэ]-
цюаней),— «Ихэтуань», т. 1, стр. 441—464.
31. Ван Чжао, Синцэяо Шаньдун цэи (Путешествие по Шань-
дуну), [б. м.], 1930.
32. Ван Чжэпь-вэй, Сисюиь дашицэи (Описание поездки на
Запад), [б. м.], 1933.
33. [Г а о Пань], Гао Напь жицэп (Дневник Гао Наня),— «Гэи-
цэы цзиши», стр. 143—246.
34. Г а о иань нюй япжэнь чжиси (К сведению иностранцев — муж-
чин и женщин),— «Цэюэ ми яолу» («Избавление от заблужде-
ний»), [б. м., б. г.], т. 4, стр. 4’6.
35. Г у а н с ю й гэицзы сииьчоу цэяньбао (Сборник телеграмм
1900—1901 гг.), Пекин, вып. 1—7, 1937; вып. 8—9, 1930; вып.
34—36, 1936.
36. Гэицзы цзиши (Записки о событиях 1900 г.), Пекин, 1959.
37. Дунхуалу (Запись, которая велась в подворье Дунхуа),
Шанхай, 1894.
38. Дэго вайцэяо вэньцзянь югуань Чжунго цзяошэ шиляо сюань-
цэи (Избранные дипломатические документы об агрессии Гер-
мании в Китае), т. 1—3, Пекин, 1960.
39. Ихэтуань (Ихэтуани), т. 1—4, Шанхай, 1955.
40. Ихэтуань гэяо (Песни ихэтуаней), Шанхай, 1960.
41. Ихэтуань данъань шиляо (Архивные материалы об ихэтуа-
нях), т. 1—2, Пекин, 1959.
42. Ихэтуань луаньюй (Прокламации ихэтуаней),— «Цэиньдай-
ши цзыляо», 1957, № 1, стр. 18—21.
42а. Ихэтуань цэай Тяньцэиньды цвете (Прокламации ихэтуа-
ней в Тяньцзине),— «Бэйго чуньцю», 1959, № 1, стр. 49.
43. Ихэтуань цэацэи (Записки об ихэтуанях),— «Цэиньдайши
цзыляо», 1957, № 1, стр. 4—12.
44. Ихэтуань цвете (Листовки ихзтуаней),— «Цзиньдайши
цзыляо», 1957, № 1, стр. 12—18.
186
44а. И х э т у а и ь юньдунхоу Хэбэй Ляонинды исе «цзяоань» цзы-
ляо (Материалы об «ашимиссионерских конфликтах» в провин-
циях Хэбэй и Ляонин после движения ихэтуаней),— «Бэйго
чуньцю», 1960, № 2, стр. 95—101.
446. Ихэтуань юньдун цзай Тяньцзинь (Движение ихэтуаней в
Тяньцзине),— «Бэйго чуньцю», 1960, № 3, вкладка.
45. Лао Най-сюань, [Ихэ]цюаньаиь цзацунь (Разнообразные
документы о делах [ихэ]цюаией),— «Ихэтуань», т. 4, стр. 447—
474.
46. Лао Н а й - с ю а п ь, Гэнцзы фэнцзинь ихэцюань хуйлу (Доку-
менты 1900 г., запрещающие [деятельность] ихэцюаней),— «Ихэ-
туань», т. 4, стр. 475—490.
47. Ливэньчжупгун цюаньцзи (Полное собрание официаль-
ных документов Ли Хун-чжана), [б. м.], 1908.
48. Ли Си-шэнь, Гэнцзы гобянь цзи (События в 1900 г.),—
«Ихэтуань», т. 1, стр. 11—44.
49. [Лян Ци-чао], Иньбинши вэньцзи (Собрание сочинений),
Шанхай, 1931.
50. [Лян Ц и-ч а о], Иньбинши чжуаньцзи (Собрание специальных
произведений), т. 1—10, Шанхай, 1931.
51. Савара Токузукэ; Оу Ин, Цюаиьфэй цзиши (Записки
о бандитах-[ихэ]цюанях), [б. м.], 1901.
52. Сугавара Сагаэ, Хокусин цзихэн сие (Сущность инци-
дента на севере империи Цин), [б. м.], 1926.
53. Сун Тин-мо, Цзинши жицзи луяо (Столичный дневник),
[б. м., б. г.].
54. Сунь Ят-сен, Цзяпь го фанлюэ (План строительства госу-
дарства),— «Сунь Чжун-шань сюаньцзи» («Избранные произве-
дения Сунь Ят-сена»), т. 1, Пекин, 1956, стр. 104—119.
55. Сунь Ят-сеи, Чжунго вэпьтиды чжэнь цзецюэ (Настоящее
решение китайского вопроса),— «Сунь Чжун-шань сюаньцзи»
(«Избранные произведения Сунь Ят-сепа»), т. 1, Пекин, 1956,
стр. 56—64.
56. Т а п Ань, Гэнцзы сисин цзиши (Путешествие на Запад в
1900 г.), [б. м.], 1900.
57. Хаттори Унокити, Хоккё родзё никки (Дневник осады
Пекина), [б. м.], 1926.
58. X у а Сюэ-лань, Гэнцзы жицзи (Дневник 1900 г.),— «Гэнцзы
цзиши», стр. 99—142.
59. X у а Сюэ-лань, Синьчоу жицзи (Дневник 1901 г.), Шанхай,
1936.
60. Цзин Ш а н ь, Цзин Шань жицзи (Дневник Цзин Шаня),—
«Ихэтуань», т. 1, стр. 57—84.
61. Цзяньцзюе цюйкуйшо (Истребить главарей разбойничьей
шайки),— «Ихэтуань», т. 4, стр. 183—134.
62. Чай Э, Гэпсипь цзишн (События в 1900—1901 гг.), [б. м.], 1929.
63. Ч ж у н Фа н-ш и, Гэнцзы цзиши (Записки о событиях
1900 г.),— «Гэнцзы цзиши», стр. 9—78.
64. Чжунго хайгуань юй ихэтуань юньдун (Китайская таможня
и движение ихэтуаней), Пекин, 1959.
65. Чжунго цзиньбайняньши цзыляо (Материалы по истории
Китая за последние 100 лет), т. 1—2, Шанхай, 1926.
66. Чжунго цзиньбайняньши цзыляо сюйбянь (Материалы по
187
истории Китая за последние 100 лет. Продолжение), т. 1—2,
Шанхай, 1933.
67. Ч ж у н г о цэипьдайши цзыляо сюаньцзи (Избранные материа-
лы по новой истории Китая), Пекин, 1954.
G8. Чжэн дин ннмннте (Чжэндинская анонимная прокламация),—
«Лиши япьцэю», 1955, № 2, стр. 76.
68а. Шаньдун ихэтуань цзыляо (Материалы о шаньдунских
ихэтуанях),— «Шаньдун шэнчжи цзыляо», 1960, № 2,
стр. 112—137.
69. Ша н ь д у н цзиньдайши цзыляо сюаньцзи (Избранные мате-
риалы по новой истории провинции Шаньдун), Цзинань, 1959.
70. Ш и ц эю шицэн Мэйго цинь Хуа данъапь шиляо сюаньцзи
(Избранные материалы об агрессии США в Китае в XIX в.),
т. 1—2, Пекин, 1959.
71. Юань Чап, Луапьчжуи жицэи цаиьгао (Дневник во время
смуты),— «Ихэтуань», т. 1, стр. 335—350.
72. Юнжаолу (Записки об обычной смуте),— «Гэнцзы цзиши»,
стр. 247—265.
73. Я и Д я и ь-г а о, Гэнцзы дашицзи (Запись крупных событий в
1900 г.),— «Гэнцзы цзнши», стр. 79—98.
74. Ян Му-ши, Гэнцзы чаобань цюаиьфэй дяньвэньлу (Сборник
телеграмм 1900 г. о расправе с бандитами-[нхэ]цюанями),—
«Ихэтуань», т. 4, стр. 329—362.
На западноевропейских языках
75. Barn ess A., On Active Service with the Chinese Regiment,
London, 1902.
76. Bigham C., A Year in China. 1899—1900, London, 1901.
77. The Boxer Rising, a History of the Boxer Trouble in China,
Shanghai, 1900.
78. The Boxer Rising, a History of the Boxer Trouble in China,
New York, 1967.
79. Brown F., From Tientsin to Peking with the Allied Forces,
London, 1902.
80. C a s s с r 1 у G., The Land of the Boxers, or China under the
Allies, London—New York, 1903.
81. China in Transition: 1517—1911, New York, 1969.
82. China's Response to the West. A Documentary Survey. 1839—
1923, New York, 1963.
83. D’A n t h о u a r d, La Chine centre I’etrangcr. Les boxeurs, Pa-
ris, 1902.
84. Darcy E., La defense de legation de France a Pekin, Paris,
1903.
85. Du у ven dak J., Translation of Ching-shan’s Diary,— «Acta
Orientalia», 1924, III.
86. E d w a r d s E., Fire and Sward in Shansi, London, 1903.
87. Hart R., These from the Land of Sinim. Essays on the Chinese
Question, London, 1901.
88. Hewlett W., Diary of the Siege of the Peking Legative, June
to August 1900, London, 1900.
89. К e 11 e r L, The Tragedy of Paotingfu, New York, 1902.
90. M a c Nair H., Modern Chinese History. Selected Readings,
Shanghai, 1933.
188
91. Mac Nair H., Modern Chinese History. Selected Readings,
New York, 1967.
92. M a 1 i g n о n J. J., La defence de la legation de France (Pekin
du 13 juin au 15 aout 1900), Paris, 1902.
93. Martin W., The Siege in Peking, New York, 1900.
94. Martyred Missionaries of the Chinese Inlands Mission with
a Record of the Perils and Sufferings of Some Who Escaped,
London, 1900.
95. M ii 11 e r A., Die Wirren in China und die Kampfe der Verbiinde-
ten Truppen, Berlin, 1902.
96. О 1 i p h a n t N., Diary of the Siege of the Legations in Peking
during the Summer of 1900, London, 1900.
97. Putnam W., Indiscreet Letters from Peking, London, 1906.
98. Ransome J., Story of the Siege Hospital in Peking, and Dia-
ry of Events, from May to August 1900, London, 1902.
99. T а у 1 о г H., China Heroes, New York, 1902.
100. Waldersee A., A Field Marshal’s Memoirs: From the Diary,
Correspondence, and Reminiscences of Alfred, Count von Walder-
see, London, 1924.
Литература
На русском языке
101. Ассоциация кулаков. Общество, которое вызвало восстание
в Китае и привело к войне с европейцами. (The Associated fists.
The Society Which Has Caused the Riots and Has Led to War
in China),— «Известия Восточного института», т. II, 1900/01
акад, г., вып. 1, стр. 17—27.
102. Барановский М. И., Папа и восстание боксеров,— «Ате-
ист», 1930, № 53, стр. 122—128.
103. Бондаренко В. П., Резонов П. И., Революционная
освободительная борьба китайского народа в XIX—начале
XX в., М„ 1959.
104. Бродская М. Ф., Народное движение в Китае под руковод-
ством общества Ихэцюань (1898—1901), Л., 1947, (канд. дисс.).
105. Бродская М. Ф., Народное движение в Китае под руковод-
ством общества Ихэцюань (1898—1901), тезисы канд. дисс.,
[б. м., б. г.].
106. Века неравной борьбы, М., 1967.
107. Всемирная история, т. VII, М., 1960.
108. Галкин И. С., Китай. 1870—1918, М., 1950.
109. Горелик С. Б., Политика США в Маньчжурии в 1898—
1903 гг. н доктрина «открытых дверей», М., 1960.
НО. Гриневич П. [А.], Боксерское восстание,— «Проблемы Ки-
тая», 1934, № 13, стр. 242—275.
111. Гром русских побед в Китае (Разгром «Большого кулака»),
М„ 1900.
112. Д е и ч Л., Кровавые дни, СПб., 1906.
113. Дона дэе В., Антиимпериалистическое народное восстание
Ихэтуань,— «Труды Тбилисского государственного университе-
та», 1953, т. 51, стр. 111 —154.
189
114. Елец Ю. Л., Желтое нашествие, СПб., 1903.
115. Ерусалимский А. С., Германский империализм и диплома-
тическая подготовка международной интервенции в Китае в
1900 г.,— «Народы Азии и Африки», 1961, № 4, стр. 68—105.
116. Ерусалимский А. С., Проникновение германских монопо-
лий в Китай на рубеже XIX и XX веков,— «Вопросы истории»,
1960, № 9, стр. 66—89.
117. Ефимов Г. В., Германский империализм и антиимпериалисти-
ческое восстание 1900—1901 гг. в Китае,— «Труды Юбилейной
научной сессии ЛГУ, Секция исторических наук», Л., 1948,
стр. 264—275.
118 Ефимов Г. В., Очерки по повой и новейшей истории Китая,
М„ 1951.
119. Зарина Л. Л., Л ившиц С. Г., Британский империализм в
Китае (1896—1901 гг.), М., 1970.
120. Историческая наука в КНР, М., 1971.
121. История революционного движения в Китае в XIX и XX ве-
ках, М., 1928.
121а. История стран Азии и Африки в новое время, М., 1971.
122. Калюжная Н. М., Архивные материалы о движении ихэ-
туаней, Пекин, 1959 (аннотация),— «Народы Азии и Африки»,
1961, № 2, стр. 204—206.
123. Калюжная Н. М., Зарождение и развитие движения ихэту-
апей до выхода ихэтуаней за пределы провинции Шаньдун,
1898—1900, М., 1964 (автореф. канд. дисс.).
123а. Калюжная Н. М., Новая книга о борьбе китайского наро-
да против империалистов [рецензия],— «Вопросы истории», 1959,
№ 2, стр. 188—195.
124. Калюжная Н. М., О содержании прокламаций, написанных
участниками восстания ихэтуаней,— «Краткие сообщения Инсти-
тута народов Азии АН СССР», 71, 1964, стр. 133—142.
125. Калюжная Н. М., О характере тайного союза «Ихэтуань»,—
сб. «Тайные общества в старом Китае», М., 1970, стр. 85—107.
126. Канторович А. [Я.], Америка в борьбе за Китай, М., 1935.
127. Костяева А. С., Народные движения в Китае в'1901—4911 гг.,
М„ 1970.
128. К ю н е р Н. В., Очерки новейшей политической истории Китая,
Владивосток, 1927.
129. Либкнехт В., Мировая политика, беспорядки в Китае и
Трансваальская война, СПб., 1907.
130. Лившиц С. Г., Восстание ихэтуаней. Документы и материалы
[аннотация],— «Народы Азии и Африки», 1970, № 5, стр. 210—
212.
131. Лившиц С. Г. Из истории антиимпериалистического движе-
ния в Центральном и Южном Китае в 1900 г.,— «Проблемы
востоковедения», 1960, № 4, стр. 93—105.
132. Лившиц С. Г., Peter Fleming. The Siege at Peking (П. Фле-
минг. Осада Пекина), London, 1959 [рецензия],— «Народы Азии
и Африки», 1961, № 3, стр. 209—212.
133. Л я н ц и ч а о, Лихунчжан или политическая история Китая за
последние 40 лет, СПб., 1905.
134. Международные отношения на Дальнем Востоке, 1840—
1949, М., 1956.
190
135. Михайловский Н. К., Литература и жизнь. Китайские де-
ла,— «Русское богатство», 1900, № 7, стр. 91—108.
136. Никифоров В. Н., Советские историки о проблемах Китая,
М„ 1970.
137. Новая история колониальных и зависимых стран, М., 1940.
138. Новая история стран зарубежного Востока, т. II, М., 1952.
138а. Новейшая история Китая, М., 1972.
139. Овсяный П., Военные действия в Китае, СПб., 1910.
140. Очерки по истории внешней политики самодержавия в эпоху
империализма, Л., 1928.
141. Павлович М. П., Этапы революционного движения в Ки-
тае,— в кн.: Ходоров А. Е., Павлович М. П., Китай в
борьбе за независимость, стр. 9—62.
142. Пав ол один П. Л., Китай и современная китайско-европей-
ская борьба, М., 1901.
143. Позднеев Д. [М.], Боксерское движение как этап освободи-
тельной борьбы в Китае,— «Звезда», 1926, № 4, стр. 156—172.
144. Потт Ф., Очерки истории Китая (пер. с англ.), Пекин, 1914.
145. Романов Б. (А.], Россия в Маньчжурии (1892—1906). Очер-
ки по истории внешней политики самодержавия в эпоху импе-
риализма, Л., 1928.
146. Рудаков А. [В.], Общество И-хэ-туань и его значение в по-
следних событиях па Дальнем Востоке, Владивосток, 1901.
147. Столповская А., Сношения китайцев с иностранцами и их
последствия в Китае, М., 1903.
148. Сугробов Е., Народное восстание в Китае,— «Коммунист»
(Куйбышев), 1939, № 1, стр. 69—72.
149. Фапь Вэнь-лань, Новая история Китая, М., 1955.
150. Фурсенко А. А., Борьба за раздел Китая и американская
доктрина открытых дверей. 1895—1900, М.—Л., 1956.
151. Ходоров А. Е., Страничка из революционной истории Ки-
тая,— «Новый Восток», 1923, № 3, стр. 258—266.
152. Ходоров А. Е., Павлович М. П., Китай в борьбе за не-
зависимость, М., 1925.
153. Южаков С. [Н.], Китайские дела,— «Русское богатство»,
1900, № 6, стр. 115—129.
На китайском и японском языках
154. Ван Т н н-к э, Ихэтуань юпьдуп шици чжунго шэхуйды тэшу
маодунь (Специфические противоречия китайского общества
в период движения ихэтуаней),— «Сычуань дасюэ сюэбао»,
1960, № 2, стр. 25—47.
155. Ван Ч у а н ь-с е, Байхуа Чжунго лиши (История Китая на
разговорном языке), Шанхай, 1923.
156. Го Бннь-цзя, Гэнцзы цюаиьлуань (Смута [ихэ]цюаней в
1900 г.),—«Вэньчжэ цзикань», т. 6, 1936, № 1, стр. 135—182.
157. Го Гэ н ь, Байнянь шихуа (Столетняя история), Шанхай, 1953.
158. Дай С ю а и ь-ч ж и, Ихэтуань яньцзю (Исследование об ихэ-
туанях), Тайбэй, 1963. [Рец. см. № 260].
159. Дин Мин-иань, Ихэтуань юньдун шициды совэй «дуннань
хубао» (Так называемая совместная оборона Юго-Востока в
период движения ихэтуаней),— «Ихэтуань юньдунши луньцунь»,
191
160. Дин Мип-нань, Чжань Чжэнь-купь, Цунихэтуань
юпьдупкань мэйдигочжуиды ципьлюе бэньсип (Движение ихэ-
туаней подтверждает агрессивный характер американского им-
периализма),— «Ихэтуань юньдун люшичжоуняиь цзииянь лунь-
вэньцэи». стр. 19—29.
161. Жун Мэн-юань, Ихэтуаньды цзете (Прокламации ихэтуа-
ней),— «Ихэтуань юньдунши луньцунь», стр. 70—74.
162. Жун Мэи-юань, Чжуиго цзиньбайиянь гэмип шилюе
(История революции в Китае за последние 100 лет), Пекин,
1954.
163. И п о Т з п т а р о, Гивадап дзикэи-то нихон-но сюппэй гайко
(Ихэтуапьский инцидент и переговоры по поводу высадки япон-
ских войск),— «Кайкоку хякунэн кинэп Мэйдзи буикаси ронсю»
(«Сборник статей по истории культуры Мэйдзи. К 100-летию
революции»), [б. м.], 1952, стр. 497—562.
164. Ино Т э н т а р о, Гивадап дзнкэи-то рэпгогун сикикан сэинин
мопдай (К вопросу о назначении главнокомандующего союзных
войск в период ихэтуапьскпх событий),— «Кокусигаку», 1951,
Nb 55 (июль), стр. 29—40.
165. Итико Тюдзо, Гивакзн дзакко (К вопросу об ихэцюа-
нях),— «Тоа ронсо», 1948, № 6 (апрель), стр. 90—97.
166. Итико Тюдзо, Гивакэн-но сэйкаку (Характер ихэцюа-
пей), «Киндай тюгаку кэикыо» («Китай в повое время»), [б. м.],
1948, стр. 245—267.
167. Ихэтуань югун юй Чжунгошо (Заслуги ихэтуаней перед
Китаем),— «Синьхай гэмипцяпь шипяпьцзянь шилунь сюаиьцзи»,
т. 1, стр. 58—62 (автор пользовался переводом В. С. Таскина).
168. Ихэтуань юньдун (Движение ихэтуаней), Шанхай, 1971.
169. Ихэтуань юньдунши луньцунь (Сборник статей об истории
движения ихэтуаней), Пекин, 1956.
170. Ихэтуань юньдун люшичжоуняиь цзиняиь луньвэньцзи
(Сборник статей к 60-летию движения ихэтуаней), Пекин, 1961.
171. Ли Ж у п ь-ц а и, Пипаиь цэычаньцэецзи сюечжэ дуй ихэтуань
юньдупцы вайцюй хэ уме (Фальсификация и очернение движе-
ния ихэтуаней буржуазными учеными),— «Сычуань дасюэ сюэ-
бао», 1960, № 2, стр. 109—119.
172. Л и Тай-фэиь, Чжуиго цзииьбайияньши (История Китая за
последние 100 лет), Шанхай, 1924.
173. Ли Цэянь-иун, Цзуйцзипь санынинянь Чжуиго чжэичжиши
(Политическая история Китая за последние 30 лет), Шанхай,
1931.
174. Л п Ши-юэ, Лунь ихэтуань юпьдупды синчжи хэ «фу Цин,
ме ян» коухао (О характере движения ихэтуаней и лозунге
«Поддержим Цин, смерть иностранцам»),— «Гуанмин жибао».
27.1.1960.
175. Ли Ши-юэ, Цзипьдай Чжунго фаиьянцзяо юньдун (Движе-
ние против иностранной религии в Китае в новое время), Пекин,
1958.
176. Ли Шу, Дигочжуиды чоумии бухуй хэньчанляо (Дни импе-
риализма сочтены),—«Ихэтуань юньдун люшичжоуняиь цзииянь
луньвэньцзи», стр. 5—И.
177. Линь Ш у-х у й, Ихэтуань цэай Чжилишэнды доучжэн
(Борьба ихэтуаней в провинции Чжили),— «Чжунго нунминь
192
цпи луньцзи» («Сборник статей о крестьянских восстаниях в
Китае»), Пекин, 1958, стр. 401—416.
178. Л у Гуап-юй, Чжунго цзиньшиши (Новая история Китая),
Пекин, 1927.
179. Л у Цзнл-ци, Ихэтуань юньдун цзай Шаньдунды баофа
цзици доучжэп (Возникновение движения ихэтуаней в провин-
ции Шаньдун н их борьба),— «Ихэтуань юиьдун люшичжоунянь
цзииянь луньвэньцзи», стр. 67—83.
180. Лю Да-нянь, Ихэтуань юньдун шоминла шэммо? (О чем
свидетельствует движение ихэтуаней?),— «Ихэтуань юиьдун лю-
шичжоупяпь цзинянь луньвэньцзи», стр. 12—18.
181. Л ю И-б и н, Шаньдун ихэтуань юньдун гайшу (Общие све-
дения о движении ихэтуаней в провинции Шаньдун),— «Шань-
дун шэнчжи цзыляо», 1960, № 2, стр. 45—82.
182. Ма И-х а и, Чжунго дни фапьди юпьдуп (Первое антиимпериа-
листическое движение в Китае),— «Шндп чжишп», 1936, т. 1,
№ 2.
183. Мин Цин, Ихэтуань (Ихэтуани), Шанхай, 1950.
184. М у р а м а ц у Ю д з и, Гивакэнран — 1900-нэн — но сэйдзитэки
хайкэй (Политическая обстановка в 1900 г., в период смуты
нхэцюаней),— «Хнтоцубаси ронсо», 1951, №26 (ноябрь),
стр. 529—554.
185. [Пэн] Ш у-ч ж н, Дигочжуи юй ихэтуань юньдун (Империа-
лизм и движение ихэтуаней),— «Сяндао», 1924, № 81, стр. 646—
652.
186. Синьхай гэминцянь шиняньцзянь шилунь сюаньцзи (Изб-
ранные статьи, опубликованные за десятилетие, предшествовав-
шее Сипьхайской революции), т. 1—2, Пекин, 1960.
187. Сомура Я с у и о б у, Гивадаи дзикэи-то синтё сэйфу (Ихэ-
туаньский инцидент и цинское правительство),— «Кокусайхо гай-
ко дзасси», 1952, № 51 (июнь), стр. 137—170.
188. Су и ь С я о-э п ь, Цзян Хай-чэн, Шилунь ихэтуань юнь-
дуиди синчжи (О характере движения ихэтуаней),— «Шаньдун
дасюэ сюэбао», 1960, № 2, стр. 22—43.
189. Табохаси Киёси, Гивакэн хиран-то питиро (Япония и Рос-
сия в период смуты ихэцюаней),— «Тодзай кососирон» («Отно-
шения между Востоком и Западом»), [б. м.], 1939, стр. 1051—
1106.
190. Тао Гуань-юнь, Чжунго цзиньбайняньши хуа (Беседы по
истории Китая за последние сто лет), Далянь, 1946.
191. Тун Э п ь-ч ж э н, Дигочжуи цзай чжэнья ихэтуань юньдун-
чжуиды маодунь юй хэцзо (Противоречия и сотрудничество им-
периалистов в деле подавления движения ихэтуаней),—«Сычу-
ань дасюэ сюэбао», 1960, № 2, стр. 73—88.
192. У Су н-л и и, Ихэтуань юньдун чуци доучжэн цзедуаньчжун-
ды цзигэ вэньти (Несколько вопросов в связи с начальным эта-
пом движения ихэтуаней),—«Шаньдун дасюэ сюэбао», 1960, № 2,
стр. 1—21.
193. У Цзе, Цзовэй мнпьцзу доучжэнды ихэтуань юньдун (Дви-
жение ихэтуаней как национальная борьба),— «Лаодун цзибао»,
1937, № 10.
194. У Ю-цин, Цинчжэнфу дуй ихэтуаньды «чао фу» чжэнцэ (По-
литика «расправы и умиротворения», проводимая цинским пра-
13 Н. М. Калюжная
193
вительством в отношении ихэтуаней),—«Сычуань дасюэ сюэбао»,
I960, № 2, стр. 49—60
195. Фань Вэнь-лань, Чжунго цзниьдайши (Новая история Ки-
тая), Яньань, 1947, (Рус. пер. см. № 149).
196. Хорикава Тэиуо, Гнвадан ундосн кэнкыо дэёсэцу (Введе-
ние в изучение истории движения ихэтуаней),— «Тоёси кэнкыо»,
1964, № 23 (декабрь), стр. 41—67.
196а. Ху Ч ж у-ш э н, Йхэтуаньды цяньшэнь шн Цзушихуй («Цзу-
шихуй» — предок ихэтуаней),— «Лиши яньцзю», 1958, № 3,
стр. 8.
197. Ху Ш э п, Днгочжун юй Чжунго чжэнчжи (Империализм и
политика Китая), Пекин, 1953.
198. Ху а Г а н, Чжунго цзиньдайши (Новая история Китая), Шан-
хай, 1949.
199. Хэ Жо-цзюиь, Ихэтуань фапьдп юньдун бэй маньцин чжэн-
фу лиюнды цзиньго (Использование цинским правительством
антиимпериалистического движения ихэтуаней),— «Синь шисюз
тунсинь», 1955, № 2, стр. 5—9.
200. Хэ Ж о-ц з ю н ь, Цзычаньцзецзи гэпайсн цзайихзтуапь юньдун
цицзяньды тайду хэ ходун (Позиция и деятельность различных
групп буржуазии в период движения ихэтуаней),— «Лиши цзяо-
сюэ», 1957, № 9, стр. 25—29.
201. [Ц а й] Хэ-сэнь, Ихэтуань юй гоминь гэмин (Ихэтуани и
национальная революция),— «Сяндао», 1924, № 81, стр. 652—
654.
202. Цзинь Цзя-жуй, Ихэтуань баовэй Тяньцзиньды ннъюи
чжаньдоу (Героическая оборона ихэтуанями Тяньцзиня),—
«Синыпнсюз тунсинь», 1956, № 5. стр. 6—12.
203. Цзинь Цзя-жуй, Ихэтуань юньдун (Движение ихэтуаней),
Шанхай, 1957. [Рец. см. 123а].
204. Цзинь Цзя-жуй, Ихэтуань юньдун (Движение ихэтуа-
ней),—Шанхай, 1961.
205. Цзянь Бо-цзань, Ихэтуань юньдун (Движение ихэтуаней),
«Лиши цзяосюэ», 1958, № 5, стр. 7—16.
206. Ци Бзиь-юй, Айгочжуи хайши майгочжуи? (Патриотизм или
национальное предательство?),— «Жэньминь жибао», 1.IV.1967.
207. [Цюй] Ц ю-б о, Ихэтуань юньдунчжи ни юй уса юньдунчжн
цяньту (Значение движения ихэтуаней и перспективы «движения
30 мая»),— «Сяндао», 1925, № Г28, стр. 1167—1'172.
207а. Чжан Сянь-гуан, Ихэтуань цзай Цзиицзннь канцзи диго-
чжуи цинлюэды инъюп шицзи (Героические подвиги ихэтуаней
во время сопротивления империалистической агрессии в Пекине
и Тяньцзине),— «Сычуань дасюэ сюэбао», 1960, № 2, стр. 61—72.
208. [Чжан] Т а й-л э й, Ленин юй ихэтуань (Ленин и ихэтуани),—
«Сяндао», 1924, № 81, стр. 654—655.
209. Ч ж а н X а н ь-ц и н, Майгоцзэй Юань Ши кай цзэнян чжэнья
Шаньдун ихэтуань юньдун (Как предатель Юань Ши-кай по-
давлял движение ихэтуаней в провинции Шаньдун),— «Ихэтуань
юньдунши луньцунь», стр. I—9.
210. Чжан Ци-цянь, Ян Цзи-ань, Линь Хуа-го, Хуан
С ы-ц з ю а и ь, Ихэтуань цзай Бэйцзннды чжаньдоу (Борьба
ихэтуаней в Пекине),— «Ихэтуань юньдун люшнчжоунянь цзи-
няиь луньвэньцзи», стр. 111—129.
211. Чжан Юнь-хоу, Денин чжуцзо чжунъивэнь няньбяо (Хро-
194
Нологическая таблица публикаций произведений Ленина на ки-
тайском языке),—«Лиши яньцэю», 1960, № 4, стр. 47—91.
212. Чжао Цзун-шэп, Ихэтуань гэмип юньдунды фачжан гуй-
люй (Закономерности развития революционного движения ихэ-
туаней),— «Сычуань дасюэ сюэбао», 1960, № 2, стр. 7—24.
213. Чжао Чжэнь, Шо бай (Поговорим о поражении),—«Синь-
хай гэминцянь шипяиьцзянь шилунь сюаньцэи», т. 1, стр. 16—21.
214. Чжунго сяпьдай гэмин юньдунши (История революционного
движения в Китае в повое время), Яньань, 1938.
215. Чжунго цзипьдайши (Новая история Китая), Пекин, 1953.
216. Чжэн Хэ-шэп, Лунь «Те цюань» (О «Железном кулаке»),—
«Шаньдун дасюэ сюэбао», 1960, № 2, стр. 44—53.
217. Чжэн ь Т я п ь-т и н, Синьчоу тяоюэ юй совэй шигуаньцэе
(Договор 1901 г. и так называемый посольский квартал),—
«Ихэтуань юньдунши луньцунь», стр. 32—37.
218. Чэнь Гуй-цзун, Дунбэй ихэтуань юньдун чутань (Попытка
исследования движения ихэтуаней на Северо-Востоке),— «Ши-
сюэ цзикань», 1956, № 1, стр. 81—92.
219. Чэнь Гун-лу, Чжунго цэиньдайши (Новая история Китая),
Шанхай, 1935.
220. Чэнь Г ун-ф у, Ихэтуань юньдун юй синьчоу хэюэ (Движе-
ние ихэтуаней и договор 1901 г.), Шанхай, 1930.
221. [Чэнь] Ду-сю, Вомэнь дуйюй ихэтуань лянгэ цоуды гуаиь-
нянь (Две наши ошибки в отношении оценки ихэтуаней),—
«Сяндао», 1924, № 81, стр. 645—646.
222. Чэнь Ду-сю, Кэлиньдэ бэй (Памятник Кеттелеру),— «Синь-
ципняиь», 1918, т. V, № 5, стр. 449—458.
223. Чэнь X у а й, Мэн Чуи, Чжунго цзииьбайпянь шияо
(История Китая за последние 100 лет), Шанхай, 1930.
224. Чэнь Цзе, Ихэтуань юньдунши (История движения ихэтуа-
ней), Шанхай, 1931.
225. Чэнь Чжан ь-ж о, Ихэтуапьды цяньши (Происхождение
ихэтуаней),— «Вэнь ши чжэ», 1954, № 3, стр. 17—25.
226. Чэнь Юэ-ции, Пипань ихэтуань юньдунши япьцзючжуиды
цзычаньцзецзи гуаньдянь (Критика буржуазных взглядов в изу-
чении истории движения ихэтуаней),— «Шаньдун дасюэ сюэ-
бао», 1960, № 2, стр. 61—73.
227. Шаньдун ихэтуань фаньди айго юньдун (Антиимпериали-
стическое патриотическое движение ихэтуаней в Шаньдуне),—
«Ихэтуань юньдун люшичжоуняиь цзииянь луньвэньцзи»,
стр. 84—110.
228. Ши С ы-ц ю и ь, Лунь ихэтуань фаньднгочжуи доучжэн (Об
антиимпериалистической борьбе ихэтуаней),— «Ихэтуань юиь-
дун люшичжоуняиь цзииянь луньвэньцзи», стр. 30—48.
229. Эгутн Бокуро, Гивадан дэикэн-но иги-ницуйтэ (Значение
ихэтуаньского инцидента),— «Рэкиснгаку кэнкью», 1951, № 150
(март), стр. 74—83.
230. Юань Ди и-ч жун, Ихэтуаньды фаньди доучжэн цэи цилиши
ин (Антиимпериалистическая борьба ихэтуаней и ее историческое
значение),— «Ихэтуань юньдун люшичжоуняиь цзииянь луньвэнь-
цзи», стр. 59—66.
231. Ямамото Сумико, Гивакэп-ио сэйкаку-ни цуйтэ (Социаль-
ный характер ихэтуаней),— «Сикаи», 1950, № 33 (апрель),
стр. 45—61.
13*
195
232. Я и Шао-чжэпь, Гэнцзыпяиь Чжун Э цзайдунсаньшэнчжй
чунту цзн цицзего (Русско-китайский конфликт на территории
трех восточных провинций в 1900 г. и его последствия),— «Цин-
хуа сюэбао», 1933, т. 9, № 1.
233. Яно Дзинъити, Гивакэн хиран-но синсо-ни цуйтэ (Подлин-
ная картина беспорядков, учиненных бандитами-ихэцюанями),—
«Сигаку дзаси», 1927, № 38 (сентябрь), стр. 815—840.
На западноевропейских языках
234. Ап па nd A., The Tientsin Volunteer Corps in the Boxer Upri-
sing, 1900,— «Society for Army Historical Research», 1958, № 36,
стр. 179—181.
235. Bland J. a. Backhouse E., China under the Empress
Dowager, London, 1910.
236. iC h e n J., The Nature and Characteristics of the Boxer Move-
ment,— «Bulletin of the School of Oriental and African Studies»,
vol. XXIII, pt 2, 1960, стр. 290—308.
237. Chen J., The Origin of the Boxers,— «Studies in the Social
History of China and South-East Asia», Cambridge, 1970,
стр. 57—84.
238. iC 1 e m e n t s P., The Boxer Rebellion, New York, 1915.
239. Cordier H„ Histoire General de la Chine, Paris, 1920.
240. Corradini P., Luigi Bazzini e la guerra dei «Boxers»,—
«Cina», 1958, № 4, стр. 70—80.
241. Duchesne A., Quand les Beiges devaient partir pour la China.
Un project d'expedition contre les Boxers, 1900, Bruxelles, [1949].
242. Dunstheimer G., Le mouvement des Boxeurs,— «Revue histo-
rique», vol. 231, 1964, № 2, стр. 387—416.
243. Dunstheimer G., Religion et magic dans le mouvement des
Boxeurs d’apres les textes Chinois,— «T’oung Рао», vol. XLVII,
1959, стр. 323—367. [Автор пользовался переводом И. Н. Маш-
киной].
244. Duyvendak J., Ching-shan’s Diary: a Mistificalion,— «T’oung
Рао», vol. XXIII, 1937.
245. Duyvendak J., The Diary of His Excellency Ching-shan,—
«Acta Orientalia», 1925, № 3. [Рец. см. № 256].
246. Duyvendak J., Note on the Diary of His Excellency Ching
Shan,— «Acta Orientalia», 1938, № 16, стр. 221.
247. Duyvendak J., Once More: The So-colled Diary of Ching-
shan,— «T’oung Рао», vol. XXXIV, 1942, стр. 85—86.
248. Fairbank J. a. В anno M., Japanese Studies of Modern
China. A Bibliographical Guide to Historical and Social Science
Research on the 19th and 20th Centuries, Tokyo, 195'5.
249. Fairbank J., Rei schauer E., Craig A., East Asia.
The Modern Transformation, London, 1965.
250. Fleming P., The Siege at Peking, London, 1959. [Рец. см.
№ 132].
251. Die g e p a n z e r t e Faust,— «Vorwarts», 19.VI.1900.
252. Goodrich L., A Short History of the Chinese People,
New York, 1959.
253. H i r s c h f e 1 d B., Fifty-five Days of Terror; the Story of the
Boxer Rebellion, New York, 1964.
196
254. II s u I in., The Rise of Modern China, New York—London —
Toronto, 1970.
255. Jensen M., Opportunists in South China during the Boxer
Rebellion,— «Pacific Historical Review», 1951, № 20, стр. 241—250.
256. Johnston R., Review on Duyvendak’s Translation of Ching
Shan’s Diary,— «The Chinese Social and Political Review»,
vol. X, 1926.
257. Joseph Ph., Foreign Diplomacy in China, 1894—1900, London,
1928
258. Kelly J., A Forgotten Conference: the Negotiations at Peking,
1900—1901, Geneva, 1963.
259. К r a u s s e A., China in Decay, London, 1900.
260. Kung Ph. Tai Hsiian-chih, 1-ho t’uan yen-chiu, Taibei, 1963,—
«The Journal of Asian Studies», v. XXV, 1966, № 4, стр. 760—761.
261. Langer W., The Diplomacy of Imperialism, 1890—1902, vol. I —
2, New York, 1935.
262. Latourette K-, History of Christian Missions in China, Lon-
don, 1929.
262a. Latourette K., The Chinese, Their History and Culture,
New York, 1934.
263. Latourette K-, A History of Modern China, London, 1954.
264. L e n s e n G., The Russo-Chinese War, Florida, 1967.
265. Lewisohn W., Ching Shan’s Diary Remains a Literary Fic-
tion,— «Monumenta Serica», 1940, № 5, стр. 419—427.
267. Lyall L., China, London, 1934.
268. M a c Gowan J., The Imperial History of China, Shanghai,
1906.
269. Martin Chr., The Boxer Rebellion, London—New York—Toron-
to, 1968.
270. Morse H., International Relations of the Chinese Empire,
v. Ill, London, 1918.
271. Pott F., The Outbreak in China, Its Causes, New York, 1900.
272. Purcell V., The Boxer Uprising, a Background Study, Camb-
ridge, 1963.
273. Pearl C., Morrison of Peking, Sydney—London—Melbourn,
1967.
274. Remer C., Foreign Investments in China, New York, 1933.
275. Schrecker J. E., Imperialism and Chinese Nationalism. Ger-
many in Shantung, Cambridge (Mass.), 1971.
276. S hecks K., A Re-examination of the I Ho Chiian and its Role
in the Boxer Movement,—«Papers on China», Cambridge, (Mass.),
1947.
277. Smith A., China in Convulsion, vol. I—2, Peking, 1900.
278. Steiger G., China and the Occident; the Origin and Develop-
ment of the Boxer Movement, London, 1927.
279. Steiger G., China and the Occident; the Origin and Develop-
ment of the Boxer Movement, New York, 1966.
280. Tan Ch., The Boxer Catastrophe, New York, 1955.
281. Tan Ch., The Boxer Catastrophe, New York, 1967.
282. Thomson H., China and the Powers. A Narrative of the Out-
break of 1900, London, 1902.
283. Treat P., Diplomatic Relations between United States and
Japan, 1895—1905, London, 1936.
284. V a r g P., William Woodville Rockhill’s Influence on the Boxer
197
Negotiations,— «Pacific Historical Review», 1949, № 18,
стр. 369—380.
285. Wait C., Some Elements of International Military Cooperation
of the 1900 Antiforeign Rising in China with Special Reference
to the Forces of the United States, Los Angeles, 1935.
286. Walton J., China and the Present Crisis, London, 1900.
287. W e h r 1 e E., Britain, China and the Antimissionary Riots,
1891 — 1900, Minneapolis, 1966.
288. Wen Ching, The Chinese Crisis from Within, London, 1901.
289. Willoughby W., Foreign Rights and Interests in China,
vol. 1—2, Baltimore, 1927.
290. Winerhalder Th., Kampfe in China, [б. m.], 1902.
291. Young L., British Policy in China, 1895—1902, London, 1970.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Антуар Д’ (D’ Anthouard) 32
Анцер 154
Ао Шэн 28
Банно Масатака (Ваппо Masa-
taka) 62, 146
Барановский М. И. 84, 90—92
Бебель А. 55
Бигем К. (Bigham С.) 32
Бродская М. Ф. 164, 168, 170,
172-176
Бэкхауз Э. (Backhouse Е.) 72,
73
Бэнь Мин, см. Ян Тянь-шунь
Вальдерзее A. (Waldersee А.)
15, 48, 97, 137
Ван Тин-кэ 115, 119, 120, 125
Ван Чуань-се 64, 71
Войтинский Г. Н. 168
Вэнь Цин (Wen Ching) 46
Галкин И. С. 175
Ган И 5, 10, 11, 14, 160
Гао Нань 100
Гитлер А. 158
Го Бннь-цзя 63
Го Гэнь 125
Гриневич П. А. 84 —93, 175
Гуансюй 5, 16, 38, 41, 67, 105,
133
Гудрич Л. (Goodrich L.) 152
Гун Ф. (Kung Ph.) 153
Дай Сюань-чжи (Tai Hsiian-
chih) 153
Дайвэндак Д. (Duyvendak J.)
72, 73
Дейч Л. 56
Джозеф Ф. (Joseph Ph.) 72
Джонстон Р. (Johnston R.) 72
Дин Мин-нань 115
/(онадзе В. 164
Дуань [Цзай И] 5, 6, 10, 11, 29,
67, 81, 160
Дун Фу-сян 11, 16
Дунстхаймер Г. (Dunsthei-
mer G.) 136, 137, 142, 145, 155,
156
Ерусалимский А. С. 114, 165,
171, 175, 176
Ефимов Г. В. 165, 168, 169, 171,
173-177
Жун Мэн-юань 102, 115, 118,
129, 130
Жэнь Би-ши 80
Зарина Л. Л. 165, 177
И Куан, см. Цин
Итико Тюдзо 146
Калюжная Н. М. 164, 172
Кап Ю-вэй 5, 52, 67
Кара-Мурза Г. С. 165, 168, 172,
173, 477
Карле 161
Кассерли Дж. (Casserly G.) 40,
51
Каутский К. 59
Кеттелер К. 11, 17, 53
Клементс П. (Clements Р.) 32,
39, 41, 44—46, 48, 50, 78
Конфуций 76
Кордье A. (Cordier И.) 33, 41,
78
Корсаков В. В. 31, 42, 50, 74
Крейг A. (Craig А.) 136
Кросс A. (Krausse А.) 33, 41
Кюнер Н. В. 84, 91, 93
Лайел Л. (Lyall L.) 72, 78, 79
Лангер У. (Langer W.) 72
Лао Най-сюань (Лао Юй-чу)
19, ’23—28, 30, 45, 64, 74, 98.
103, 112, 139, 153, 154, 171,
172
199
Лао Юй-чу, см. Лао Най-сюань
Латуретт К. (Latourette К ) 72,
78, 79
Лыоисон У. (Lewisohn W.) 72
Ленин В. И. 3, 4, 18, 21, 38,
55—61, 80, 83, 85, 86, 94, 97,
'129, 162, 183
Ленсен Дж. (Lensen G.) 38, 136,
137, 157
Ли Бин-хэп 5, 42, 143, 150, 159,
177, 178
Ли Вэнь-чэи 26
Ли Жунь-цан 129—131
Ли Лай-чжуп 9, 27, 28, 87
Ли Си-шэиь 23, 27, 28
Ли Тай-фэиь 64
Ли Хуи-чжаи 11, 13, 16, 23, 138,
141
Ли Цзяпь-пун 64
Ли Чунь-фань 80
Ли Ши-юэ 117, 118, 120, 172
Либкнехт В. 55
Лившиц С. Г. 164, 165, 168, 172,
173, 177
Линь Шу-хуй 101
Ло Юань-купь 129
Л у Гуан-юй 64, 70, 71
Лу Цзин-ци 115, 120, 122, 127
Лю Да-ияиь Г22, 128
Лю И-бин 116
Лю Кунь-и 13, 138, 141, 162, 177
Лю Чан-сяп 144
Лю Шу-тан 13
Лян Ци-чао 5, 51—53, 67, 129
Ма И-хан 63, 69
Ма Юй-кунь 15
Мак-Гавэн Дж. (Mac Gowan J.)
40, 43
Маккарти 158
Мак-Нэйр X. (Mac Nair Н.) 73
Малиньоп Ж. (Malignon J.) 32
Мао Цзэ-дун 118, 132
Маркс К. 60
Мартин У. (Martin W.) 32
Мартин Хр. (Martin Chr.) 136,
138, 152, 156, 162
Мии Цин 122
Михайловский Н. К- 53
Морз X. (Morse Н.) 33, 39, 43—
47, 49, 50, 73, 75, 76, 78
Мурамацу Юдзи 146
Мэн Чун 64, 70, 71
На Янь-чэн 24
Не Ши-чэн 15, 112, .141, 142
Никифоров В. Н. 92, 165, 168,
1172, 173, 175, 176
Оу Ин 32, 42, 102
Павлович М. П. 84, 91—93
Паволодин П. Л. 42, 44
Пёрселл В. (Purcell V.) 19, 20,
97, 136, 137, 146—156, 159—
163
Пиерл С. (Pearl С.) 152
Позднеев Д. М. 84, 90
Покотилов Д. Д. 31
Попов А. Д. 84, 85, 90—93
Потт Ф. (Pott F.) 40, 43, 45—
48, 50
Пригожин А. Г. 91
Путнам У. (Putnam W.) 32, 64,
97
Пу Цзюнь 6, 29
Пэн Шу-чжи 80—82
Райшауер Э. (Reischauer Е.)
>136
Рудаков А. В. 19, 32—39, 41 —
43, 46, 49, 65, 78, 87, 89, 143—
145
Рэмер К. (Remer С.) 72
Савара Токузукэ 32, 42, 43, 74,
102
Се Син-яо 129
Сеймур Э. 10, 11, 15, 32, 68
Си-тай-хоу, см. Цыси
Смит A. (Smith А.) 32, 38, 40—
48, 50, 73, 86, 148, 152
Сомура Ясунобу 146
Стайгер Дж. (Steiger G.) 19, 20,
63, 72—79, 86, 136, 138—140,
142, 146, 148, 150, 153, 160, 163
Столповская А. 40, 41, 46, 49
Сугавара Сагаэ 62
Сугияма Хин 11, 17
Сугробов Е. 84, 90—92
Сун Тин-мо 23
Сун Цин 15
Сунь Сяо-энь 115, 122
Сунь Шоу-жэнь 129
Сунь Ят-сен 51, 52
Сю У 8
Сюй Э. (Hsu Im.) 136, 152, 153,
157, 158, 160—163
200
Сюй Ин-куй 13
Сюй Цзии-чэнь 137
Тан Цай-чан 52
Тань Ч. (Tan Ch.) 19, 20, 136—
142, 150, 152, 156—1159, 161 —
463
Tao Гуань-юнь 129
Тихвинский С. Л. 137, 165, 168,
169, 173—176
Томсон X. (Thomson Н.) 40, 148
Тун Энь-чжэн 115, 120
У Сун-лин 115—417, 119, 121,
125, 128
У Цзе 63, 69
У Ю-Цин 119, 125, 127, 128
Уэйт К. (Wait С.) 72
Уэрл Э. (Wehrle Ed.) 136, 152,
157—164
Фань Вэнь-лань 19, 38, 100,
102—Ы1, 113—119, 122, 123,
125, 127, 128, 148—150, 156,
166, 167, 171, 173, 175
Флеминг П. (Fleming Р.) 20,
136, 137, 155, 1'66
Фурсенко А. А. 137, 165
Фэн Цзы-ю 53
Фэрбэнк Дж. (Fairbank J.) 62,
136, 146, 152, 158—160, 162,
163
Харт Р. (Hart R.) 32, 42, 47, 74
Хаттори Унокити 62
Хмршфелд Б. (Hirschfeld В.)
136
Ходоров А. Е. 84, 91—93
Хорикава Тэцуо 146
Ху Фу-чэнь 5
Xv Чжу-шэн 116
Xv Шэн 102, 115, 122, 125—427
Хуа Ган 102, 122, 125
Хуа Сюэ-лань 100
Хуан Лянь 9, 143
Хэ Жо-цзюнь 101, 126
Хэй Эр 27, 28
Цай Хэ-сэнь 80, 82, 83
Цао Фу-тянь 9, 27, 70, 87
Цзай И, см. Дуань
Цзай Сюнь, см. Чжуан
Цзин Тип-бпи 104, 105, 111
Цзин Шаш, 64, 72, 73, 79
Цзинь Цзя-жуй 19, 101, 110—
116, 119—122, 126, 127, 132,
165, 167
Цзян Кай 8, 23, 26, 28s 29, 97,
98, 172
Цзян Тин-фу 129
Цзян Хай-чэн 115, 122
Цзянь Бо-цзань 96, 101, 115,
123—125, 128, 167, 175
Цзяцин 24
Цн Бэнь-юй 115, 118, 122, 128,
132
Цин (И Куан) 16
Цыси (Си-тай-хоу) 5, 7, 9—'13,
16, 17, 28, 37, 40, 41, 45, 46,
67, 70, 72, 73, 79, 93, 107, 108,
122, 124, 125, 130, 133, 140, 158,
170, 174, 176, 177
Чжан Дэ-чэн 9, 27, 87, 143
Чжан Жу-мэй 8, 28, 150, 178
Чжан Сянь-гуан 126
Чжан Тай-лэй 80, 83
Чжан Хань-цин 102, 120, 126,
127
Чжан Цзюэ 26
Чжан Ци-цянь 126, 128
Чжан Чжи-дун 13, 141, 162, 177
Чжао Сань-до 101
Чжао Цзун-шэн 119—121, 127,
128
Чжао Чжэнь 52
Чжи Би-ху 23, 27—29, 45, 144
Чжу Хун-дэн 8, 26, 27, 104, 111,
1116, 119, 150
Чжуан (Цзай Сюнь) 14, 160
Чжун У 80
Чжун Фан-шн 100
Чжэн Хэ-шэн 119
Чжэнь Тянь-тин 115
Чэнь Гуй-цзун 101, 126
Чэнь Гун-лу 64, 70, 71, 129—
131
Чэнь Гун-фу 63
Чэнь Дж. (Ch’en J.) 136, 137,
142—146, 148, 152—156, 159—
161
Чэнь Ду-сю 53
Чэнь Хуай 64, 70, 71
Чэнь Цзе 19, 63—71, 86, 108,
129, 130, 173
Чэнь Чжань-жо 101
Чэнь Юэ-цин 115, 122, 126,
129—131
201
Шао-лин, см. Пу Цзюнь
Ши Сы-цюнь 115, 119, 120, 122,
125
Шике К. (Sheeks К ) 136, 137
Шрекер Дж. (Schrecker J.) 136,
154, 162
Шэн Сюань-хуай 138, 141, 162
Эгути Бокуро 146
Эренбург Г. Б. 165, 168
Юань Дин-чжун 128
Юань Чан 10, 23, 27, 30, 97, 137
Юань Шан 67
Юань Ши-кай 8, 11, 13, 76, 102,
142, 160, 161, 177
Южаков С. 53, 54
Юй Лу 24, 160—162
Юй Сянь 8, 13, 19, 29, 47, 67,
76, 79, 81, 97, 109, 126—128,
134, 140, 150, 153, 159, 160,
161, 171, 177, 178
Юнчжэн 24, 65
Юнь Юй-дин 23, 27—30, 97, 99,
137
Ямамото Сумико 146
Ян Дянь-гао 100
Ян Л. (Young L.) 136
Ян Му-ши 23
Ян Тянь-шунь (Бэй Мин) 8, 27
Ян Фу-тун 14'1
Ян Цзн-ань 126, 128
Ян Шао-чжэнь 63
Яно Дзинънти 62
Янчевецкнй Д. 31
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
Восстания «Желтых повязок»,
тайпииов, ияиьцзюней 6, 26, 37,
41, 143
Идеология ихэтуаней 7, 17, 82,
'104, 110, 118, 137, 143, 171,
178, 184
— буддизм 148
— влияние классических рома-
нов и опер 65, 144
— даосизм 34, 145, 148
— идея возврата к старине 82
— «Ицзин» — гадательная кни-
га 7
— китаецеитрнзм 83
— консерватизм 7, 12, 118
— ксенофобия 7, 12, 40, 51, 83,
ПО, 114, 118, 129, 180
— обожествление современни-
ков 143
— обскурантизм 7, 8, 40, ИО,
114, 118, '130, 134, 171
— осуждение движения за ре-
формы 8
Историческая роль восстания
ихэтуаней 17, 53, 71, 77, 81,
ПО, 131
Источники и источниковедение
19, 64, 72, 73, 85, 95—1101,
136, 137, 166, 167
Китайские буржуазные партии,
их позиция 12, 51—53, 107
либералы (реформаторы) 12,
51—53, 129
- революционеры 12, 51—53
Китай н державы
Англия 3, 4, 10, 14, 15, 48,
51, 57, 110, 150, 151
— Австро-Венгрия 10, 15
- Германия 3, 4, 10, 14, 15, 41,
47. 48. 57, 73, 91, ПО, 162
— Италия 3, 6, 10, 15, 48
— Россия 3, 4, 6, 10, 14, 15, 48,
57, 83, 90, ПО, 111, 134, 141,
151, 162, 163, 183
— США 10, 14, 15, 48, 49, 71,
ПО, 141, 142, 150, 151, 162
— Франция 3, 4, 10, 15, 48, 57,
151
— Япония 3, 4, 10, 15, 48, 57,
62, 73 ПО, 151
Китай — полуколония 18, 58—
60, НО
«Культурная революция» в Ки-
тае 95, 118, 122, 134, 135, 184
Ленин В. И. о восстании ихэ-
туаней 18, 38, 56, 57, 59, 60,
83
Лозунги и призывы ихэтуаней
7, 74, 75, 86, 87, 93, 104, 105,
117, 118, 133, 134, 149, 154,
171, 172, 178, 180, 184
— борьба против машинного
производства 118, 130
— борьба с чиновниками 104,
155, 169
— «Да здравствует Китай,
смерть иностранцам» 16
— «Долой Цин, восстановим
Мин» 104, 105, 112, 117, 133,
149, 171
— «Долой Цин, смерть ино-
странцам» 104, 113, 118, 120,
133
— защита народа 144, 155
— «Поддержим (помогаем, за-
щищаем) Ции, смерть ино-
странцам» 7, 9, 65, 67, 74, 75,
78, 86, 104, 113, 117, 120, 134,
144, 149, 154, 172
— «Разрушим европейские
строения и железные доро-
ги» 114
— «Уничтожим иностранные
товары» 110
203
— «Уничтожим иностранцев,
отмстим христианам» 1'17
— «Уничтожим Цин, изгоним
иностранцев, пусть процвета-
ют ханьцы» 120
Местное население и ихэтуани
9, 184
Местные чиновники, их позиция
8, 9, 13, 14, 26, 29, 47, 67, 68,
76, 79, 81, 126—128, 134, 150,
459, 160, 161, 162, 177, 178,
184
— Лао Най-сюань — начальник
уезда Уцяо 23, 24, 26, 112,
171
— наместники Юго-Восточного
Китая 13, 98, 141, 160, 162,
177
— чиновники Чжили 9
— шаньдунские губернаторы и
другие чиновники 5, 8, 42,
97, 150, 159, 178
— Юань Ши-кай и его роль в
движении ихэтуаней 8, 77,
142, 160, 1'61, 177
— Юй Лу — наместник про-
винции Чжили 160—162
— Юй Сянь и ихэтуани 8, 13,
29, 47, 67, 68, 76, 79, 81, 97,
409, 126—128, 134, 140, 150,
159, 160, 171, 177
Обряды и ритуалы ихэтуаней
7, 27, 35, 65, 104, 144, 145
— аскетизм 104
— мистика 7, 12, 27, 35, 65, 82,
1140, 129, 137, 143, 145, 171
— приемы кулачного боя и
фехтования 25, 65
— транс, неуязвимость, бес-
смертие 7, 25, 143, 145, 148
Общественный строй Китая 61,
147
Одежда, оружие повстанцев 7,
17, 27, 68
Организация ихэтуаней 7, 27,
35, 87, 104, 142, 143, 148
— верховная власть 36, 87, 143
— вожди и их взаимоотноше-
ния 8, 9, 26, 27, 70, 87, 143,
149
— наставники 7, 25
— отряды «кань» 7, 35
204
— отряды «цянь» 7, 35
— «тань» (алтарь) как органи-
зационная единица 90, 142,
143
— туань 142
— Центральный комитет
(«Шаньдун цзунтуань») 36,
87
Отношение к восстанию:
— западных буржуазных авто-
ров 18, 40, 50, 51, 78, 142, 151,
1'63, 182
— китайских буржуазных авто-
ров 68, 69
— коммунистов Китая 52, 53,
82, 83
революционной социал-де-
мократии 18, 55, 56
— русских буржуазных авторов
38, 40, 50, 53, '54
— советских авторов 17, 90, 94,
178, 183
— современных китайских ав-
торов 18, 109, 114, 135, 183
— феодальных китайских чи-
новников 22, 23, 29, 30 171,
172
— шовинистической прессы 18,
32
Оценка политики иностранных
держав 30, 38, 47, 48—51,
69—71, 77, 90, ПО, 131, 135,
141, 150, 151, 162, 163, 178,
182, 183
— оправдание 18, 32, 47, 49, 50,
53, 54, 71, 131, 142, 152, 162,
163, 182, 183
— разоблачение 18, 38, 48, 49,
50, 51, 55—59, 90, 94, ПО,
114, 131, 135, 178, 183
Политика иностранных держав
в Китае: 3—6, 9—11, 14, ПО
.16-2, 178
— «аренда» территории 4, 48,
56
— «боксерская контрибуция»
16, 49
— ввоз иностранных товаров 3,
151
— ввоз капиталов 3, 58, 91
— внутренние противоречия,
борьба между державами
58, 59
— займы 3, 86
— «Заключительный прото-
кол» 1901 г. 16—18, 49, ПО
— иностранное предпринима-
тельство 3
— карательные экспедиции 16,
48, 114
— концессии 34, 86, 138
— международная интервен-
ция держав (сущность и це-
ли) 10—12, 15, 32, 49, 59, 135,
178, 183
— миссионерская деятельность
4, 30, 34, 41, 90, 92, 103
— обложение Китая контрибу-
циями 86
— строительство железных до-
рог 3, 78, 86, 151
— «сферы влияния» 4, 34, 151
— торговля опиумом 34, 56
— экономический гнет 4, 85
Политическая ситуация в Китае
накануне выступления ихэ-
туаней 60, 80, 86
— движение «100 дней реформ»
5
— кризис «верхов» 91
— национальный кризис 129
— расстановка сил в стране 5,
106, 107
— революционная ситуация 86
— усиление агрессии держав 3,
4, 58
Причины выступления 41, 74,
91, 103, 138, 139, 183
— агрессия иностранных дер-
жав 3, 34, 41, 64, 74, 80, 85,
103, 138
— голод 41, 78
— невежество китайцев 51, 138,
163
— неприязнь к иностранцам 5,
18, 78
— различие китайской и запад-
ной цивилизаций 74, 138,
147
— расизм 129
— стихийные бедствия 6, 103
— усиление феодального гнета
6, 91, 103
— христианская религия 34,
41, 138
Причины изменения лозунгов
87, 104, 117, 118, 134, 149
Причины поражения восстания
il7, И4, 123
Программа борьбы ихэтуаней
7, 9, 24, 37, 40, 42, 81, 86, 87,
99, 101, 104, 118, 144, 170,
171, 180
Происхождение союза «Ихэту-
ань» 25, 27, 35, 42, 43, 64, 71,
73—75, 78, 81, 86, 99, 100,
103, 116, 133, 139, 148, 153,
169, 178, 180, 181, 184
— «Багуацзяо» и «Ихэтуань»
27, 43
— «Байляньцзяо» и «Ихэтуань»
25, 26, 35, 42, 44, 64, 71, 81,
86, 99, 103, 116, 117, 133, 139,
148, 149, 153, 154, 169, 170,
181
— «Дадаохуй» и «Ихэтуань»
7, 27, 43, 65, 76, 105, 117
— «Дацюань» и «Ихэтуань» 35
— «Ихэмэнь» и «Ихэтуань» 24
— «Ихэцюань» и «Ихэтуань»
6, 27, 106, 109, 116, 117, 127,
170, 171
— «Лнгуацэяо» и «Ихэтуань»
24
— «Люлиньцюань» и «Ихэту-
ань» 116
— местное ополчение (туань-
лянь) и «Ихэтуань» 36, 42,
74—76, 78, 128, 139, 146, 153,
181
— «Мэйхуацюань» и «Ихэту-
ань» 7, 65, 117
— «Хундэнчжао» и «Ихэтуань»
7, 35
— «Хунцюань» и «Ихэтуань» 7
— «Цэиньчжунчжао» и «Ихэту-
ань» 65
— «Цзиуцюань» и «Ихэтуань»
65
— «Цзушихуй» и «Ихэтуань»
116
— «Шэньцюань» и «Ихэтуань»
7, 117
Прокламации 7, 35, 98—100,
118, 143, 144, 148, 171, 178
Развитие движения и ход воен-
ных действий 6, 8, 9, 11, 12,
205
14—16, 28, 68, 97—99, 112,
132, 138, 141, 180
— осада иностранной концес-
сии в Тяньцзине 12
— осада посольств в Пекине
12, 32, 137
— падение фортов Дагу 12, 76,
112
— районы зарождения движе-
ния 27, 28
— русско-китайский конфликт в
Маньчжурии 12, Г11, 137
— события в Пипъюане 8, 97,
149
— центры движения 6, 8, 9
Состав ихэтуаней 7, 16, 28, 36,
43, 44, 66, 70, 75, 79, 81, 88,
89, 92, 107, 108, 1Г1, 121 —
124, 133, 155^158, 174, 175,
180, 182, 184
— деклассированные элементы
7, 28, 43, 44, 66, 70, 75, 79,
81, 88, 92, 107, 123, 155
— дети 145, 170
— женщины 107, 149, 156
— китайская аристократия 7,
12, 66, 123, 124, 156
— крестьянство 7, 43, 44, 6’1, 66,
81, 88, 92, 107, 121—124, 133,
155—157, 174, 182
— ремесленники 7, 12, 81, 88
92, 107, 122—124, 133, 156
— служители культа 7, 28, 44,
123, 156
— солдаты 7, 28, 44, 107, 122,
156
— торговый люд 44, 88, 122,
123, 156
— транспортные рабочие 7, 12,
66, 88, 107, 122, 123, 133
— ученое сословие (шэньши) 7,
79, 81, 88, 123, 15'5—158, 175
— чиновники 7, 70, 75, 79, 88,
123, 156, 158, 175
Характер выступления ихэута-
ней 6, 17, 25—27, 33, 39—41,
51, 52, 64, 70, 73, 74, 78, 86,
91, 102, 103, 112, 115, 129,
130, 132, 139, 147, 148, 152,
167—169, 180, 181, 183
— антиимпериалистическое, ан-
типравительственное, анти-
феодальное движение 91,
206
112, 115, 132, 133, 168, 180,
181
антиимпериалистическое дви-
жение 12, 17, 59, 63, 64, 69,
80, 82, 91, 102, 103, 115, 139,
152, 168, 169, 181
— антиимпериалистическое на-
ционально - освободительное
движение 82
— антиипостранное выступле-
ние 39, 70, 78, 148, 152
— антиправительственное вы-
ступление 25—27, 152, 181
— антихристианское выступле-
ние 6, 39, 40, 70, 139, 148,
152, 153
— буржуазно- демократическая
революция 61, 115
— выступление против европей-
ской культуры 33, 51
— выступление против запад-
ной цивилизации 39, 40, 54,
73, 74, 147
— демократическая революция
120
— национальная революция 120
— национальное (национали-
стическое) движение 64, 69,
80, 82, 181
— патриотическое восстание 6,
40, 53, 61, 64, 69, 115, 168
— реакционное движение 86, 91,
130, 167
— реакция на движение за ре-
формы 41, 52
— революционное движение 82,
86, 89, 91, 115, 121, 129, 167,
181
— революционный бунт 115, 132
— сопротивление прогрессу 4*1,
73, 147
— старый китайский бунт 60,
83, 132, 134
Характер союза «Ихэтуань» 6
7, 24, 34, 42, 43, 78, 103, 116,
117, 139, 148, 153, 169—171,
183
— антиманьчжурская тайная
организация 112, 133, 146
— военно-добровольное объ-
единение 36
— еретическая секта 24, 26, 140,
171
— объединение представителей
различных обществ 6, 117,
154, 171
— революционное общество 43
— спортивное общество 79
— тайный союз 6 , 35, 42, 154
Хронологические рамки восста-
ния: 6, 25, 28, 44, 45, 66, 71,
75, 79, 87, 88, 92, 105, 119,
120, 140, 154, 172, 173, 182,
183
— конечная дата 105, 113, 119,
173
-- начальная дата 6, 25, 44, 45,
66, 71, 75, 79, 87, 92, 99, 105,
112, 119, 120, 140, 154, 172,
173, 182
— первые упоминания о союзе
«Ихэтуань» 24, 36, 42, 65, 133
— периодизация 66, 106, 112,
ИЗ, 120, 121, 154, 155, 173,
174, 180
Центральное правительство, его
политика: 5, 10—13, 16, 17,
28, 36, 45, 46, 66, 67, 75, 76,
79, 81, 82, 89, 93, 98, 108, 113,
114, 124—126, 128, 130, 133,
134, 140, 141, 146, 150, 158—
160, 175—.177, 180—183
— антиихэтуаньская группи-
ровка Юань Чана 10
— бегство императорского дво-
ра в Сиань 16
— декреты правительства 10—
12, 46, 47. 98, 141, 173, 177
— инициатор (руководитель)
борьбы ихэтуаней — пинское
правительство 45, 46, 51, 52,
70, 79, 93, 181
— непоследовательность (двой-
ственность) политики 10, 46,
79, 109, 140, 150, 159, 176,
177, 181, 182
— отношение к державам 5, 6,
12, 13, 16, 17, 76, 106, 125,
126, 134, 176
— политика обмана как средст-
во сохранения цинского гос-
подства ИЗ, 125, 126, 134,
182
— прихвостень империализма—
пинское правительство 134
— проихэтуаньская группиров-
ка Дуань — Ган И 5, 10, И,
29, 67, »1, 160
— реорганизация армии, см.
цинские войска
— сочувствие, покровительство,
поощрение ихэтуаней 29, 37,
46, 66, 67, 93, 130, 131, 158,
159
— союз правительства с ихэту-
апями (сущность, цели, дли-
тельность) 7, 12—14, 16, 67,
89, 109, 124, 125, 128, 160,
170, 174, 175
— формирование добровольных
военных организаций 6
— Цыси и Гуансюй (вопрос о
престолонаследии) 5, 6, 29,
30, 41, 67
Цинские войска 6, 15
Цзунлиямынь 11
«Черные» ихэтуани 144, 145
Численность повстанцев 8, 9, 15
Японская историография 33,
42 —44, 46, 62, 146
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Современники о восстании ихэтуаней (до 20-х
годов XX в.)............................................. 22
Взгляд на события китайских феодальных
чиновников.....................................22
Подход к проблеме буржуазных авторов . . 31
Значение трудов В. И. Лепина для выработки
марксистской оценки восстания ихэтуаней . 55
Глава 2. Исследование проблемы антиимпериалистической
борьбы ихэтуаней в 20—30-е годы .... 62
Рождение китайской буржуазной историографии 6 3
«Новые» концепции в западном китаеведении . 72
Первые попытки марксистской трактовки восста-
ния ихэтуаней.............................................79
Глава 3. Послевоенная историческая наука о восстании
ихэтуаней...................................... . , 95
Изучение восстания ихэтуаней в КНР ... 96
Разработка проблемы восстания ихэтуаней бур-
жуазными историками Запада . . . . 136
Советская историография . . . 164
Заключение . . ... . 180
Библиография . ..... . 185
Указатель имен . . . ... . 199
Предметный указатель . . 203
Нина Михайловна Калюжная
ВОССТАНИЕ ИХЭТУАНЕЙ (1898—1901)
Историография
Утверждено к печати
Институтом востоковедения
Академии наук СССР
Редактор О. Л. Горбунова. Младший редактор И. В. Беришвили
Художник М. Р. Ибрагимов
Художественный редактор Э. Л. Эрман
Технический редактор М. В. Погоскина
Корректор В. М. Кочеткова
Сдано в набор 15/XI 1972 г. Подписано к печати 23/1II 1973 г.
А-10420. Формат 84 X Юб’/зг. Бумага № 1. Печ. л. 6,5. Усл. печ. л. 10,92
Уч.-изд. л. 11,7. Тираж 1200 экз. Изд. № 3145. Зак. № 1215. Цена 1 р. 17 к.
Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
Москва, Центр, Армянский пер., 2
3-я типография издательства «Наука». Москва К-45, Б. Кисельный пер., 4