ХАКАНИ

ИЗДАТЕЛЬСТВО
«ХУДОЖЕСТВЕННАЯ
ЛИТЕРАТУРА»
Москва 1967

Пер ево д
с
фарси
В.
ДЕРЖАВИНА

С(Аз)1
Х16
Вступительная
статья
и
примечания
М. ЗАНДА
Оформление
художника
Г.
ФИШ ЕРА
118—66

ХАКАНИ
(1121—1199)
Наверное,
жизнь
каждого
из
бол ьши х
портов,
от
сам ых
древ*
них ,
что
известны
нам,
до
сам ых
современных,
по-своему
трагична.
От
Са фо
и
Овидия
до
Лорки
и
А нны
Ахматовой,
порты,
как
репин­
ск ие
бурлаки,
тя нут
на
пропитанных
потом
и
политых
кров ью
лям­
ках
ст ихов
баржу
своих
и
чужих
ст рад ани й.
Мы
вглядываемся
пр и­
стально
и
зачарованно
в
их
лица,
мы
вчитываемся
в
то,
что
напи­
сано
ими
—в
наши
мысли,
наши
р азду мья ...
Но
знаем
ли
мы
хо тя
бы
даже
только
в
лицо
всех
великих
бурлак ов
человеческого
горя
и
человеческих
ст раст ей?
Вот
один
из
них
— чел овек
с
д линны м
и
необычно
звучащим
име нем
Афзаль
ад -дин
Бадиль
Ибрахим
ибн
Али
Хакани
Ши рван и,
живший
в
да ле ком
двенадцатом
век е.
Ру сски й
читатель
по чти
не
знает
ег о,
хотя
он
— наш
соот ечест вен ни к :
Ширван,
где
родился
п орт
(отсюда и слово Ширвани —
ширванец
—в
его
имени),— рто
часть
А зе рб айдж ана,
а
ст ол ица
Ширвана
— Шемаха,
где
по рт
про­
вел
большую
часть
жизни, — хорошо
из вес тна
каждому
из
нас
с
детских
лет
— ведь
рто
родина
ш ам ах анской
царицы
Пу ш кина
и
5

Римского-Корсакова.
Хакани
писал
на
языке
фарси
(или,
как
назы­
вали
его
сам
Хакани
и
его
сов ремен ни к и,— п арси ), непосредствен­
ном
и
очень
близком
предш ест в еннике
трех
литературных
языков
наших
дней
— пер сидск ог о,
таджикского
и
фар си- кабул и.
Вот
почему
поэта
знают
и
любят
не
только
азербайджанцы,
но
и
те,
кто
гов о­
рит
се го дня
на
эт их
яз ыках ,— персы,
таджики,
жители
ря да
об­
ластей
Афганистана,
Пакистана,
Северной
Инд ии.
Почему
его
любят?
Разве
мож но
ответить
на
этот
вопрос?
Кажется,
еще
никому
и
никогда
не
удавалось
ответить
на
воп рос
о
причине
любви
— чувство
всег да
и ррац ион альн о,
а
попытка
объяснить
его
всегда
рац ион али сти ч на.
Вероятно,
можно
был о
бы
о бойт ись
без
этих
нескольких
ст ра­
ни чек
предисловия
и
предоставить
чи тат елю
сразу
начать
диалог
с
поэтом,
если
бы
Хакани
от носился
к
чи слу
тех,
к ого
можно
по нять
с
первого
вз гляда ,
с
п ервой
строки.
Хакани
— трудный
поэт,
и
тот,
кто
люб ит
читать,
ли шь
скользя
глазами
по
строкам
и
ра ду ясь
понятности
и
доступности
см ысл а,
лежащего
на
пов ер хнос ти,
лучше
пусть
не
л истае т
эту
книжку
дальше.
Тру ден
Хакани
не
по то му,
что
жил
почти
восемьсот
лет
назад,
хотя ,
конечно,
д истанци я
в
восемь
столетий
затрудняет
в
какой-то
ме ре
восп рия т ие
некоторых
поэтических
ходов
и
п ов оротов ,
зв учав­
ших
в
св ое
время,
быть
может,
как
злободневные
намеки
и
ассо­
циации,
а
сейчас
в оспр иним аем ых
ли шь
как
поэ тич еска я
игра .
И
не
потому
труден
Хакани,
что
он
стоял
на
в ерши не
в сего
к руга
з наний
своего
в рем ени
—от
аст рон ом ии
до
т еолог ии
—и
его
Эрудиция
сво бо дно
и
пластически
выливалась
в
ст ихи,
хотя
до
сих
пор
некоторые
т ер мины
и
р еалии
его
с тихов
о стаются
пред­
ме том
уч еных
споров.
Многие
поэты
прожили
как
бы
две
жиз ни
— одну,
внешнюю,
физическую,
что
ли, — жизнь
заурядных
чин овник о в,
заурядных
сановников,
заурядных
сл уж ител ей
бог а,
и
вторую,
внутреннюю,
насыщенную
непрерывным
г ор ением
дух а,
ко т орая
и
был а
их
6

истинной
жи з нью,
жизнью-творчеством.
Что
нам,
ска же м,
до
то го,
что
Новалис
был
аккуратным
чино вн ик ом
или
Тют чев
— прим ер­
ным
ди плом ат ом,
а
позж е
служащим
цензурного
ведом ст ва ,
если
правда
их
жиз ни
—в
их
поэзии,
и,
чтобы
узнать
эт их
по этов ,
нам
нужны,
в
общем,
только
их
стихи,
да
иногда
немн огие
детали
био гра фии
как
приме яания
к
отдельным
строкам.
Таких
поэтов
воспринимаешь
через
них
самих,
и
в
эт ом
смысле
они
легки
для
понимания.
Но
есть
и
другие
поэты.
У
этих
правда
их
поэзии
—в
их
жиз
ни.
Здесь
не
об ой деш ься
уже
биографической
деталью
как
п риме­
чанием
к
стиху.
Здесь
вся
жизнь
— комментарий
к
поэзии
и,
наобо­
р от,
вся
поэзия
— комментарий
к
жизни.
Чтобы
воспринять
так ого
поэта,
ма ло
знать
ли шь
его
по эз ию,
на до
знать
его
ж изнь.
И
в
э том
смысле
таких
поэтов
труднее
воспринимать.
К
их
числу
принад­
лежит
и
Хакани.
Он
трудный
поэт
прежде
всег о
по
э той
причине.
Не
будем
по этом у
п редав ать ся
п ред пи санн ому
всеми
канонами
жан­
ра
пред исл ов ий
разбору
т ворчест в а
по эта ,— обычно каждый предпо­
читает
разобраться
в
это м
с ам ,— попробуем
сдел ать
здесь
только
о дно
— рассмотреть
по эзию
Хакани
как
автокомментарий
ко
всей
его
жизни
и
р асс мо треть
его
жизнь
как
реальный
к оммен т арий
ко
в сей
его
поэзии.
В ых одец
из
сам ых
низо в
феодального
города
(его мать,
к ото­
рой
он
посвятил
столько
искр енних
строк
любви,
была
вольноотпу­
щ енницей-хр ист ианкой,
об ращ енно й
в
ислам,
а
отец,
видимо
прием­
ный,
был
пл отником ), Хакани упорно ищет свое место наверху.
Его
огромный
и
рано
осоз на нн ый
поэ т ич еский
талант
я сно
и
недву­
смысленно,
казалось
бы,
указ уе т
ему
путь
к
заветной
цел и:
сло­
во—
вот
что
может
привести
его
из
рядо в
обездоленных
в
ря ды
хозяев
жизни.
И
Хакани
делает
все,
чтобы
как
мож но
с ко рее,
как
можно
более
коротким
пут ем
прийти
к
своему
месту
наверху.
Безудержная
лесть
ничто ж ным
правителям
Ширвана
— ш и рваншахам ,
панегири­
ст ом
к от орых
он
становится,
прис по соб ленч ество ,
циничная
7

к лев ета
на
св оего
п ерв ого
покровителя
и
тест я,
порта
Абу-ль-Аля
Г ан джави ,— все
пост а вле но
на
карту,
все
пущено
в
ход.
И
вот
ц ель
д остиг нута
— слава,
богатство,
б леск
положения
п ерв ого
из
п ри­
дво рн ых
по рто в,
любимца
и
портического
«alter ego» ширван -
шаха,— как
быстро
д обил ся
он
всег о
рто го!
Так
Хакани
трагически
обм ан ул
себя
— п родал
св ой
талант
ширваншахам,
как
его
современники
в
тог даш ней
Европе
прода­
вали
св ои
д уши
дьяволу.
Но
дьявол
забирал
запроданную
ему
душу
ли шь
после
определенного
срока
—он
был
честен
и
щепетильно
пунк ту але н,
дьявол.
Не
так
пост упал и
ширваншахи:
они
пот ре б­
ля ли
талант
Хакани,
когда
заблагорассудится,
та к,
как
пот ре бля ли
плов,
вин о,
нал ож ниц,
запуская
жирные
руки
в
душу,
опустошая
до
д на,
раст лев ая.
Хакани
довольно
ско ро
понял,
что
обм ан ул
себя,— понял,
к
несч аст ью
для
с ебя
как
парвеню,
ст рем ивш ег ося
к
богатству
и
сл аве
и
достигшего
их,
к
счастью
для
себя
как
порта,
стремившегося
быт ь
и
остаться
портом.
И,
осознав
рто,
он
стремится
тепе рь
вырваться
из
дв орца
ши рван шахов
с
тем
же,
а
быть
может,
и
с
большим
упорством,
чем
старался
прорвать­
ся
в
н его.
Пра вд а,
по ка
Хакани
стремится
только
сменить
дворец
шир
в анша ха
на
дворцы
других
правителей.
Ве зде
хорошо,
где
нас
не т!
Опыт,
отлившийся
позже
и
в
другом
кр аю
в
рту
горькую
по слов ицу,
не
бы л,
видно,
еще
усвоен
портом,
и
он
пишет
и
отп рав ляет
блестящие
оды
правителям,
сидящим
в
дал еком
Хора­
са не
и
д алеко м
Хорезме,
чтобы
о бес печи ть
себ е
мес то
при
их
д ворах.
Но
в
Хорезме
главой
при дв орных
портов
пребывает
холо дн ый
в иртуоз
и
блестящий
теоретик
стихотворной
формы
Рашид
ад-дин,
прозванный
за
св ое
внеш нее
уродство
«Летучей Мышью» — « Ват -
ва то м». Допустить переезд Хакани ко двору хорезмшахов?
Но
ведь
рто
зна чит
рас прост ит ься
на
склоне
лет
с
теплым
и
почетным
местом
—а
оно
дос тал ось
Ватвату
ой
как
не
легко,
и
сидит
он
на
нем
не
очень-то
уж
прочно!
Пуск ает ся
в
ход
испытанное
оружие
8

придворных
ин триг,
и
Хакани
не
попадает
в
Хорез м .
Ед ин ст вен ное,
что
он
может
те перь
сделат ь,— отомстить
Ватвату
едкой
и
зл ой
сатирой,
но
это
уже
месть
побежденного.
С
величайшим
т рудом
вырывает
Хакани
около
1150 года у свое­
го
«покровителя»
ширваншаха
разрешение
на
кратковременную
отлучку
и
ус тремл я ется
в
Хо расан ,
к
сул тан у
Сан джару ,
главе
мощного
государства
Сельджукидов,
включавшего
в
себя
ряд
зе­
мель
сов реме нн ых
Ирана,
Афг ани ст ана
и
Средней
Азии.
Но
порта
задерживает
у
себя
правитель
Рея
— кому
не
лестно
быть
воспетым
не
захудалым
д оморощ енн ым
одописцем,
а
портом
уже
пр ослав­
ленным,
талантом
общепризнанным?!
И
по ка
Хакани
сла га ет
скрепя
сердце
славословия
правителю
заштатного
Рея,
могучий
Санджар
попадает
в
плен
к
к очевн и кам -гу зам.
И
Хакани
возвращается
в
ненавистный
ш ема хинский
дво рец
ширваншахов.
Все
чаще
и
ча ще
в
па нег ириче ские
касыды
порта
вторгаются
дисс ониру ющие
с
пышностью
и
звонкостью
п арадн ых
славословий
строки
горького
философского
раздумья,
беспощадного
скеп сиса,
яростного
противопоставления
себя
окру жа ющ ей
действи­
тельности,
а
д емо нстра ция
эрудиции
обо ра чив ае тся
почти
нескры­
ваемой
насмешкой
над
тупостью
и
огра ни чен ност ью
во схвал я емог о.
Еще
резче
зв учит
т раг ич еская
тем а
отч у ж денн ости
от
окружаю­
щего
порта
те сног о
и
д уш ного
мира,
усугубляемая
темой
почти
безнадежных
поисков
бли зк ой
души,
близкого
по
духу
сущ ест ва,
в
стихах,
к от орые
по рт
писал
для
себя
и
читал,
очевидно,
лишь
немногим.
Ли шь
в
1156 году перед Хакани снова ненадолго растворяются
ворота
его
золотой
темницы:
ему
высочайше
разрешен
ха дж
—
паломничество
в
святые
города
ислама
Мекку
и
Медину.
И
снова
п орт
возвращается
в
Ш ема ху,
приве зя
с
собой
н аброск и
сво ей
единст вен ной
норм ы
«Дар двух Краков» (то есть Ирака арабско­
го
— Месопотамии
и
Ир ака
ад жа мског о
— западного
Ирана) — пер­
вого
в
лит ер ату ре
на
языке
фарси
поэ тич еског о
рассказа
о
путе­
шествии.
9

И
снова
тянутся
го ды
ненавистного
служения
л жи.
И
поиски
выхода
из
страшного
противоречия,
из
мучительного
разлада
ме ж­
ду
тем,
что
при хо дитс я
говорить,
и
т ем,
что
хочется
и
удается
ска­
зать
в
отдельных
с тр оках,
отдельных
сти хотв оре ния х,
уже
не
пр и­
н осят
душевного
равн овес ия.
И
по эт
р еша ется
на
крайнюю
ме ру
— пытается
тайно
бежать
из
Шем ах и.
Бежать
от
ширваншахов?
Но
они
многоопытны
и
знают,
как
обращ ат ьс я
с
поэтами:
у
поэта
может
бы ть
только
два
место­
пребывания—
во
дворце
под
рук ою
правителя
или
в
те мнице
под
плетью
тюремщика;
ведь
в
т юрем ной
кр епо сти
ширваншахов
успе л
побывать
уже
не
од ин
поэт.
И
Хакани
схватывают,
и
золотая
тем ­
ница
дв орца
ширваншахов
сменяется
для
нег о
сырыми
и
мрачными
свод ами
т юрем ной
крепости.
То
ли
по
забыв чи вос т и,
то
ли
в
надежде
получать
от
поэта
славословия
и
из
темницы,
правители
не
лишают
его
гл авн ого
—
возможности
писать.
И
он
создает
п отря сающ ие
по
си ле
отчаяния
и
гнева
тюремные
од ы,
заставляющие
нас,
воспитанных
на
образ­
цах
ев ро пейски х,
вспомнить
Уайльда
— вспомнить
и
отдать
здесь
г ор естную
пальму
первенства
Ха ка ни.
Очевидно,
ли шь
заступни­
чест во
гостящего
в
Шемахе
будущего
византийского
и мп ерато ра
Андроника
Комнина,
которому
Хакани
адресует
две
свои
тюрем­
ные
оды,
спасает
поэта
от
более
тяж ких
ка р.
Его
милостиво
осво­
бождают
из
кре по сти,
чтобы
снов а
ввергнуть
в
золотую
темницу
дв орца.
И
вот
еще
од ин
хад ж
—в
н его
по эт
отп рав ляет ся
в
1175 году,
всег о
два
года
спустя
по сле
того,
как
в
послании
к
Андронику
Ком­
нин у
выказал
себя
чу ть
ли
не
христ ианином
(с подозрительной
горячностью,
п рав да,
отве дя
от
себя
подо бные
подозрения
в
конце
т ого
же
п ос ла ни я),— блажен
путь,
уводящий
от
дворца
ширв анша ­
хов!
И
хотя
путь
этот
— путь
к
святыням
и слама,
самое
сильное
впечатление
Хакани
на
этом
пут и
не
Мек ка
и
не
Ме дина ,
а
Медаин,
древ ня я
столица
ир анс ких
ца рей,
безжалостно
разрушенная
те ми,
кто
принес
ислам
в
его
родные
края.
10

Л ишь
в
1184 году удается поэту вырваться из дворца ширван-
шахов.
Он
узжает
в
Тавриз
— н аконец
он
свободен.
Но
не
поздно
ли
пришла
свобо да ?
Ему
уже
за
ш есть десят ,
он
слаб,
уми раю т
са мые
близкие
ему
люди,
и
его
со бств енная
смерть
маячит
где-то
невда­
леке,
и
пл ач
по
родным
звучит
плачем
по
самому
себе,
и
как
много
таланта
уже
истрачено
на
мишуру
пыш ных
славословий!
Где
взять,
где
найти
его
вновь,
чтобы
спеть
свою
главную
песню,
о
кот орой
мечтал
всю
жизнь?
Плоды,
что
мне
нужны,— не
рож дены,
А
те,
что
налились,— мне
не
нужны.
Он
не
спел
с вою
гла вну ю
песню.
Мы
можем
ли шь
до га дыва тьс я,
какой
яркой,
неукро т им ой,
муд­
рой,
горькой,
нежной
она
могла
бы
быть,
догадываться
по
тем
многим
ярким,
неукротимым,
мудрым,
горьким,
нежным
строкам,
которые
он
все
же
успел
нам
оставить.
М.
За нд

ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ
МАТЕРИ
О
Хакани,
теб я
пи тает
мат ь,
Что
нитк и
пря сть
должна
и
продавать!
Зачем
в
Ширв ане
те сном
ты
сидишь
И
на
ст радан ья
матери
гл я дишь?
И
ни
под
ч ьим
не
гнешься
ты
ярмом,
И
материнским
кормишься
трудом.
Ты
возле
прялки
матери,
как
тень,
Сидишь,
унын ья
по лны й,
целый
ден ь.
Ты
не
пт ен ец,
пора
тебе
взлететь!
До
кои х
пор
в
гнезде
тебе
сидеть?
Ты
кормишься
от
м ат е ринских
крох,
И
вся
тво я
надежда
— мать да бог.
Тебя,
подобно
древнему
Исе
♦,
По
матери
в
округ е
знают
все.
Док оль
в
лачу ге
матери
сидеть?
Пора,
как
Хызру
♦, землю облететь.
13

Ты
богом
од аре н.
Но
почему
Пр ивяза н
ты
к
порогу
своему?
В
мир
за
св оей
удачею
иди
И
ма ть
от
бр емени
освободи.
Но
не
забудь
ее
священных
прав,
К
далекой
цели
путь
се бе
избрав.
Ты,
ради
доброй
матери
своей,
Все
прит ес ненья
вытерпеть
сумей.
И
наст упле нья
дня
то го
страшись,
К огда
и
матери
и ссяк нет
жизнь.

О
СЕБЕ
CAIV1OIV1
«••
Владеть,
как
я
в ла дею,
словом
другим
поэтам
не
да но.
Соз дани е
д ержа вы
слова
су дьб ою
мне
по руч ено.
Открывший
чистый
дух
Марии
в
тончайшем
смысле
—этоя.
Всевидящий
властитель
мир а
высоких
мыслей
—этоя.
Передо
мн ою
пр екл оня ет
колени
Шахтуган
* ума.
Невеста
гордая
дост ои нст в
мне
р уку
отдает
сама.
В
бр оне
бли ст аю щей
поз нанья
я
вас
бес ст раш но
в
бой
зову,
На
пир
свободный
вдохновенья
вас
во
дворец
я
св ой
зову.
Мои
слова
как
талисманы,
по
смыслу
девственны
они,
Но
светел
дух
и
светел
раз ум,
ты
в
з еркал о
его
взгляни.
Нанизывающие
жемчуг
нить
з аним ают
у
меня,
Певц ы,
чеканящие
бейты
*, смысл похищают у меня.
Ха ссан
Сабит
♦, меня услышав,
т оску
в
д уше
св оей
носил.
Был
сок руш ен
мо ею
прозой
прославленный
Сахбан
Ваи л
*.
15

Где
оброн ил
свою
подкову
неукротимый
мой
Б урак
*,
Судьба
кует
из
той
по дко вы
копье,
чтобы
страшился
вр аг.
Свое й
ру кой
свивала
вечность
чалму
зе лен ую
мою,
Из
ше лка
в ечно сти
одежду
себе
нет ле нную
я
шью.
И
пусть
как
тень
я
в
э том
мире.
Но
ведь
поэзия
мо я,
Как
со лнце
в еч ное,
обходит
весь
круг
огр о мный
б ытия.
О дни
расспрашивают:«Ктоон?
Ска жи те
— как зовут его?»
Др у ги е: «Здесь он?
Не ужели !
А
как
н айдем
мы
тут
его?»
Но
с
той
поры
как
мудрость
в
м ире
мне
вер ный
указала
путь,
Меня
ни
алчности
бесст ыд но й,
ни
зависти
не
дося гн уть .
Моя
хвала
несет
усладу,
а
обличения
горчат.
Ну
что
ж
— один
ид ет
на
вина,
другой
на
уксус
виноград.
Властитель
слов,
оружьем
слова
я
небу
дал
служи ть
обет
—
Вот
два
великих
притязанья,
как
п оучал
нас
Мухаммед.
Просеивают
зе млю
страсти
мои
завистники.
А
я
Хранитель
клада.
Как
лампада,
всегда
светла
ду ша
моя.
Они
— слепцы;
че го
не
видят
они,
того
им
не
по ня ть:
Не
верят
красоте
и
п равде,
гот овы
чудо
отрицать.
Где
красот а
Юсуфа
• блещет,
всегда
завистников
найдешь.
Ведь
люди
низкие
кричали,
что
слово
Му хамм еда
— ложь.
К
сокровищам
индийской
тайны
проник
мой
просветленный
взор,
А
эти
не доуч ки
Ч ина
* душой кривее мандрагор.
16

Их
души
как
к отел
свинцовый,
неведом
им
жи вой
огонь.
Подобн о
горлышку
кувшина,
скупа
их
узкая
ладонь.
К
индийской
школе
их
причислить
да вно
пора
бы.
Ты
взгляни:
От
«Братьев чистоты» * далеко в неверии ушли они.
Я
в олей
не ба
стал
Юсуфом
Египта
сла вы
наш их
дней,
И
я
жалею
эт их
жалких,
и
злых,
и
низ ме нных
люд ей.
Они
правы!
Увы,
со
мною
прих од ится
им
враж доват ь,
Ведь
я
для
них
— С у х е йль *, идущий в грехе рожденных убивать.
Из
это й
вечно
полной
чаши
от
жажды
капли
пьют
они,
Со
скатерти
моей
об ъед ки
от
голода
крадут
они.
По
голов е
ли шь
понимают
они
удары,
как
сло ны,
Они
обна жены,
как
з меи,
что
кожи
ста рой
лиш ены.
Они
— войска становий
ада
*, и гневно гонит их судьба.
И
речь
моя
их
по тря сает ,
как
исраф илов а
труба
*.
Они
в езде
кричат
кич ливо,
что
Хакани,
м ол,
ро вня
на м,
По
щедрости
морскую
ти ну
уподобляя
облакам.
Все
тростники
по
цвету
схожи,
но
раз ност ь
есть
меж
ними
все
ж
—
Есть
с ахарн ый
и
есть
об ычн ый
тростник,
пригодный
для
рогож.
Хо ть
мн ого
это т
сб род
и
спорит
о
красот е
и
гово р ит,
Не
вдохновение,
а
зависть
у
них
в
пустых
сердцах
горит.
Они
могуществом
хвалятся,
кричат:«Мы —море
Хакани!»
Да,
но
без
слога
«ка»
в
ср ед ине
они
— през ренны е
«хани» •.

*••
Не т,
полно!
Не
б уду
от ныне
себя
унижа т ь
и з-за
хлеба!
Я
пламенем
дух
напитаю!
Довольно
страдать
из-за
хлеба!
И
лу чше
я
кровь
св ою
выпью,
но
к
скатерти
низ ких
не
ся ду.
Да,
лу чше
погибнуть,
чем
в
две ри
презренных
стучать
и з-за
хлеба.
Я
тигром
свободным
родился,
но
пусть
наз ов усь
я
соб акой,
Ког да
к
падишахскому
трону
прибл иж усь
опять
из- за
хлеба.
И
пусть
я
ослепну
и
солн ца,
и
зве зд,
и
луны
не
увижу,
Кол ь
в
по иска х
буду
н апрасн ых
глаза
напрягать
и з-за
хлеба.
Пус ть
будут
глаза
мои
рт уть ю,
я
ртутью
залью
с вои
уши,
Чтоб
голосу
низ м енных
д ухом
вовек
не
вним ать
и з-за
хлеба!
Не
надо
мне
белого
хле ба
в ласти т елей
с
черной
душ ою.
Я
лу чше
ум ру,
голодая,
чем
душу
т ерзат ь
из-за
хлеба!
Хо ть
хлеб
их
и
снега
белее,
но
все
их
слова
ядо виты ,
Их
пом ысл ы
низки.
Так
мне
ли
их
дружбы
ис кать
из-за
хлеба?
18

Пастух
пол уч ает
л еп ешк у...
Но
я
эликсиром
владею.
Сокро вища
духа
не
буд у
я
им
продавать
из-за
хлеба.
Не ужт о,
как
мельницу,
сно ва
п ред
низкими
рот
о ткрыват ь
мне
И
шею ,
как
воду
в
плотине
о ткр ытой,
пр ед
н ими
с гиба ть
из-за
хлеба?
Ну
что
ж,
если
хл еба
не
будет,— мы
ж ивы
не
хлебом
ед ин ым.
Ученый
мыслитель
не
будет,
как
буйвол,
мычать
и з-за
хлеба.
Па с тись
на
пустынных
рав нин ах
я
стану,
подобно
джейранам,
Но
я
к
обладателям
хле ба
не
буду
вз ы вать
и з-за
хлеба.
Пу сть
лу чше
язы к
мой
отсохнет,
но
хлеба
еще
не
попросит,
Ужель
ун иже нье
оби ды
о пять
испытать
и з-за
хлеба?
Был
изгнан
Адам
из
Эдема
* за зернышко райской пшеницы.
Достоинство
в ынуж ден
был
я
сво е
потерять
из-за
хлеба.
Был
пр а отец
изгнан
из
ра я.
Я
заживо
ввергнут
в
геенну.
Без
хлеба
голодною
смертью
мне
здесь
умирать
— из-за
хлеба.
О
боже!
Ты
з наешь
о
му ках
моих
и
о
муках
Адама!
Ты
сам
прогневись
на
пш еницу ,
чтоб
нам
не
страдать
из-за
хлеба.
И
долг о
ль
еще
в
этом
ми ре
руко ю
бес ч естной
и
низкой
Красу
человечества
будут
терз ат ь,
убивать
из-за
хлеба?
Открой
м не,
су дьба -нег одя йка,
причину
такого
гоненья?
Отколь
на
вратах
мо ей
жизни
м у чений
печать
из-за
хлеба?
Иль
ан гел
довольствия
в
небе
сам
вычеркнул
«хлеб»
в
мо ей
доле ,
Чтоб
тайную
промысла
во лю
су мел
я
понять
и з-за
хлеба?
19

Вн емл и,
Ха кани!
Ве дь
в
конюшне
одной
— Униженье
с
Почетом.
Так
стоит
ли
на
Уни же нье
тебе
разъезжать
из-за
хлеба?
О
хлебе
св оем
у
алл аха
проси,
сотворенный
аллахом!
Те бе
ли
свое
первородство
во
прахе
топтать
из-за
хлеба!

ОБ
ЭПО ХЕ
И
СОВРЕ1ИЕННИКАХ
•••
Сло мал ся
ко нч ик,
вижу
я,
калама*, счастья моего.
И
целый
мир
моих
надежд
повис
на
в олоск е
его.
Любые
образы
своим
пером,
художник,
пишешь
ты ,—
В
руке
художницы-судьбы
осу ществ л ение
мечты.
Но
вот
испо рчен
мой
калам.
И
тр удно
стало
мне
д ышать.
И
нечем
мне
тепе рь
узор
мо их
надежд
дорисо ват ь.
В
глаз ах
м оих
сгустилась
мгла.
Стезя
судь бы
м оей
мр а чна.
И
ран о
гол ову
мою,
как
снег,
покрыла
сед ина.
Что
сч астье
мира,
если
все ,
что
нам
оно
приносит,— прах?
Мгла
неизвестности
томит
меня,
как
бельм а
на
глазах.
Хоть
черен
ворон
и
зрачки,
и
крылья
у
него
черны,
Но
бел из ной
его
глаза
с
рождения
наделены.
Скажи,
что
за
ко рыс ть
горб
от
золота
внутри
у
не й?
Ведь
это
золото
ее
бле стит
на
поясах
царей!
21

И
оттого
я
исхудал
и
с тал
как
остов
или
тень,
Что
на
глазу
мо ей
судьбы
докучный
затвердел
ячмен ь.
Я
горю
принош у
дары,
как
будто
ко сть
бросаю
псу .
Да,
го ре
неотвязный
гость!
Оно
ср одни ,
я
знаю,
псу .
Где
дар
всезнанья
м оего?
Неужто
свет
его
убит?
Не
любит
прав д олю бца
мир
и
ко со
на
нег о
гл яди т.
Но
ты,
как
сол нце ,
н аучи сь
всю
правду
м ира
озарять,
Ч тоб
ис кр ивл ен ными
— кривых,
прямых
— п рямыми
увидать.
О
чем
я
ни
просил
судьбу,
глядела
искос а
он а,—
Всегда
во
всем
по
н раву
ей,
как
Ахриману
*, кривизна.
Иль
э тот
пр ежн ий
борзый
ко нь
с ег одня
— запаленный
конь
И
глазом
в
сторону
ко сит
он,
как
ненапоенный
к онь?
Так
что
ж
косит ся
это т
мир
и
смотрит
косо
с олнце
дн я,—
Бы ть
может,
пр ежн ей
кр ивизны
черты
остались
у
меня?
Стре лу
кладя
на
тет и ву,
сельджук
прищуривает
г лаз»
Не
для
то го
ли,
ч тоб
стрела
в
намеч енн ую
цель
н еслась.
А
одноглазая
судьба,
ког да
замыслит
в
тишине
Зло
м иру
пр ичини ть,
то гда
умеет
видеть
все
вдвойне.
Правдивый,
ты
прямым
пут ем
идешь,
но
ведь
судьба
тво я
Искривлена,
как
на
щи те
изображенная
змея.
При бреж ной
ивы
ствол
кривой
главою
к
небу
не
р асте т,
И
мокрый
голубь
под
грозой
не
может
про дол жат ь
полет.
22

Ох от ник
— мир,
а
день
и
но чь
— его собаки.
Он
вперед
Пред начер тан и е
св ое
пускает
соколом
в
полет.
Огромный
круг
в селенной
в сей,
как
дол
охот,
ему
открыт.
Соб аки
рыщут
по
земле,
а
сокол
в
в оз духе
парит.
И
это т
бесп ощ адн ый
ум,
как
зоркий
сокол,
окрылен,—
Псы
по
пятам
м оим
бег ут,
а
в
высоте
кр ужитс я
он.
Я
— дичь,
я
— куропатка их.
И зр анена
моя
душа.
А
это т
сокол,
эти
псы
преследуют
меня,
сп еша.
Слабеет
сердце
у
меня,
мое
ды ханье
ст еснен о.
В
смятении
моя
душа,
из
сил
я
выбился
давно.
Мечтаю
о
п окое
я,
об
от дых е.
Но
все
— тщета.
Ув ы,
желание
мое
— недостижимая мечта.
Желание
рабов
судьб ы
живет
надеждою
всегда.
Моя
исполнится
меч та
л ишь
после
Страш ног о
суда.
Желать
легко,
про с ить
труд ней.
Ну,
а
дорогу
проложить
К
ос ущ еств ле нию
надежд
— еще труднее,
чем
просить.
То,
что
надеемся
мы
взять
от
м и ра,— сам порою он
Без
просьбы
щ едро
нам
дает,
ког да
бывает
опьянен.
Но
тол ько
л ишь
проспит ся
он
и
тяжкий
хм ель
с
него
сой дет ,
Он,
ч уждый
бла гу,
в се,
что
дал,
у
нас
о бра тно
заберет.
Я
в
школу
в рем ени
пр ише л,
сел
за
ур ок
на
утр е
д ня.
И
чистая
доска
надежд
была
под
локтем
у
меня.
23

Я
в
э той
школе
обозрел
учащуюся
детвору,
Но
не
нашел
ни
одного,
кто
помнит
верности
с уру
•.
Да,
чистой
в ерност и
зав ет
забудется
в
ст рем нине
лет,
Померкнет
клятв а ,
и
в
д уше
с отрет ся
пр еда нно сти
сл ед.
Моя
д уша
чиста,
но
мир
—он
п одл
и
грязен.
Как
же
тут
Оста тьс я
ч ист ым,
ко ль
вокруг
потоки
грязн ые
текут?
Подобн о
бедной
Ш ахрбан у
♦, над рабской участью своей
Мой
сетует
свободный
дух
ср еди
рас став ленн ых
с етей.
И
мы
не
ведаем
о
то м,
что
эти
стоны,
может
быть,
Спо со бны
сжечь
са му
судьбу
и
горы
ненависти
срыть.
Ког да
шумел
ночной
приб ой,
дрожала
тяжкая
скала,
Но
рыба
в
глухоте
св оей
приб оя
слышать
не
могла.
Пр оходи т
незаметно
жизнь.
Как
чет ки,
день
за
д нем
скользят.
Про ходят
годы.
Кон чен
счет,
когда
ударит
ше стьдеся т.
Как
дождик
с
желобов,
с
ресниц
поникших
капли
слез
бег ут,
Но,
словно
Каспий,
у
меня
в
груди
ж ела ния
ревут.
Ланиты
влажны
у
меня,
слезами
затуманен
взор,—
Так
под
л учом
весенним
сне г
потоками
сбегает
с
гор.
Нет,
золота
я
не
хочу!
Кто
счаст ье
в
кл аде
золотом
Найти
над еет ся,
тот
сам
становится
его
рабом.
Кто
хочет
голову
свою
богатствами
возвысить,
тот
Не
знает,
что
в
ко нце
концов
под
тяжким
грузом
упадет.

Сам
погляди:
глаза
ску пца
не
светятся
луч ом
живым
—
Не
зо ло том
владеет
он,
а
золото
владеет
им.
Со
дня
рожденья
до
конца,
пока
в
груд и
пылает
жизнь,
Вся
ж изнь
— страданье
без
конца.
Страданье
со кращ ает
жизнь.
Да,
сл епок
с
м ира
самого
— страданье сущего всего,
Оно
настолько
ве лик о,
что
не
вмещает
мир
его .
Мир
этот
— злобно топчет нас,
мы
под
его
ногой
— трава;
Все
время
в
п ламя
наших
мук
под брасы вае т
он
дров а.
Как
бур я,
пламя
мук
людских
свирепо
раздувает
он.
Все
ист ре бля ет
он.
Леса
столетние
сжигает
он.
Ко ль
радост ь
— строчка
в
книге
дне й,
то
го ре
— тысяча
листо в.
Печали
много.
И
о
ней
рассказывать
— не хватит слов.
Был
м не,
как
роза,
некий
дар
ниспослан
милостью
судьбы.
Был
ярко-красным
роз ы
цвет,
а
на
стеблб
остры
шипы.
И
породила
в
некий
час
мою
печаль
любовь
душ и.
И
возросла
моя
печаль,
и
высосала
кровь
души.
Огонь,
возникший
у
кор не й,
пылал
с
годами
все
сильней,
И
ствол
у
дерева
объял,
и
к рону
пышную
ветвей.
Судьба
пестр а
и,
как
юла,
вертится,
пот еш ая
взгл яд .
Она
— игрушка лишь в руках семи несмыслящих ребят *.
И
на шей
жизни
к араван
не
защищен
в
глуши
ст епной,
Ког да
грабителей
толпа
вых оди т
ночью
на
разбой.
25

Как
в оры
гр абят
караван,
напавши
в
не урочн ый
час,
Так
граби т
нашу
жизнь
судьба
и
п одло
убивает
нас.
Мои
ст радан ья
уви дав ,
ходжа
* участливо сказал:
«Я вижу,
как
ты
из нур ен.
В
пу ти
д алек ом
ты
уст ал.
От куда
ты?
Что
еш ь,
что
пьешь?» А я сказал: «Что ем и пью?
Я
ем
по след ний
свой
запас,
я
поглощаю
кров ь
свою.
Нет
у
ме ня
другой
ед ы.
Да
и
зачем
нужна
еда,
Ко ль
проиграл
я
в
жизни
все,
что
не
в ернетс я
никогда!»
Вновь
он
сп ро си л: «А ты свои желанья можешь мне открыть?»
Ответил
я: «Желаю я свое лишь горе пить и пить».
Что
нужно
мн е?
Насущный
хлеб,
и
дру г
надеж ный,
и
покой.
Я
был
бы
счастлив!
Это
в се,
чего
желаю
я
душой.
По кой
и
собеседник-друг —
и
был
бы
счастлив
я
вполне.
И
жил
бы
я,
и
умирать
то гда
б
не
страшно
было
мне.
А
ведь
из
ка мня,
знаешь
сам,
ник то
не
делает
котла.
Ког да
б
из
камня
был
котел,
не
пр опускал
бы
он
тепла.
Как
ди кий
зв ерь
я
стал.
Мен я
такой
постиг
судьби ны
гнет,
Что
эти
травы
— пища
мне,
что
хар-ханзал •
мне
словно
м ед.
Так
что
же
медлит
меч
судьбы?
Уда р
его
разя щи й
гд е?
По
нем
то мл юсь
я,
как
онагр
•, палимый жаждой по воде.
Хот ь
и
немало
видел
я
ударов
сабли
на
в еку
—
Но,
знать,
упитанный
бар ан
нужней
бывает
мяснику.
26

Известно
всем,
что
г лаз
дурной
пустоголовым
не
грозит,
Известно
также,
что
слепца
б оле знь
глазная
не
страшит.
Б еспеч ен
неуч,
а
мудрец
в
мученьях
дни
свои
ведет,
Но
з нанье
не
в
чести
у
нас,
у
нас
н еве жест ву
почет.
Смотри:
скупец
богатым
стал,
а
щедрый
разорен
давно.
Зло
века
нашего
судьбой
враждебною
порождено.
Все
зло
и
коз ни
наших
дн ей
на
мудрецов
обращены;
Невежды
лишь
не
знают
б ед;
вне
зла
— пустые болтуны.
Ни
на
холстину,
ни
на
бязь
вовек
не
нападает
моль.
Шуштерский
самый
ценный
ш елк
безжалостно
съедает
мол ь.
Оде жда
времени
хит ро
сменилась
на
мо ем
век у,
Красуется
сн а ружи
бя зь,
подкладка
ст ала
на
шелку.
Растет
в
науках
муж
наук
— познанья истинного друг.
Но
неу ч
властвует
у
нас
— губитель знаний,
вр аг
наук.
Любой
зе мной
нау ки
смысл,
когда
основы
он
лишен,
Утрат ит
ценность
всю
с вою,
бесс мыс лицею
станет
он.
У
вольных,
у
небесных
пт иц
д уша
и
сердце
в
си ле
крыл.
Когда-то
ценнос ть
древа
гяз
* премудрый Заль •
опр едели л .
Как
прежде
Заля
самого
покинул
Сам
*, его отец,
Так
подлый
век
наш
осквернил
с вя тыню
чистую
сердец.
Но
сущн ост ь
муд ро сти
земной
ве лик ий
дух
в
себе
вместил;
И
внешностью
пророк
Идрис
* своей души достоин был .
27

А
мира
этого
цветник
благоухает
и
пестрит,
Но,
по дымая
роз
венцы,
шипами
острыми
язви т.
Л
за
до бром
таится
зло,
за
да ром
следует
уд ар,
За
мухар ра мами
• удач несчастий следует сафар *.
Гордись
пред
низкими
людьми,
что
видел
горьких
бед ст вий
д ни,
Не
откр ыв ай
им
дум
св оих,
ч ело
п ред
н ими
не
клони.
Да,
скатерть
жизни
ве лика ,
и
много
яс тв
раз лич ных
тут,
Не
бу дь
же
алчным,
о
му др ец,
поешь
ли шь
от
желанных
блюд.
За
г одом
улетает
год,
мгновенно
молодость
пр ойдет.
И
сея тел ь
прид ет
с
серпом ,
и
х леб
созревший
уберет.
Портной,
что
плащ
кроил
Ис е,
большой
ку сок
сук на
украл,
Оправ дыв ая сь,
он
ск аза л,
мо л,
это
я
на
память
взял.
Слезами
н аши ми,
увы,
п оля
надежд
орошены,
Но
н аши
ст оны,
как
огонь,
спалят
вра га
в
полях
войны.
От
лихо рад ки
исцелить
способен
сахар ный
тростник,
Но
что
ж
от
лихо рад ки
лев
в
чащобе
тростника
поник?
И
есл и
от
болезни
глаз
порою
сл епо та
гро зи т,
Пускай
больной
и дет
к
врачу,
едва
ли
знахарь
исцелит.
Увы,
вче ра
я
говорил,
твердил,
что
умере ть
хочу,
Что
на
желанное
одним
хоть
глазом
по гля деть
хочу.
Се год ня
же
услышал
я
о
гибели
мои х
друзей,
И
сердце
умерло
во
мне
от
этих
горестных
ве стей.
28

Кто ,
сл ыша
злую
весть,
умрет,
тоской
муч ит е льной
горя,
Хо ть
пожалеем
мы
его ,
но
скажем
все
ж: «Он умер зря» .
Да,
да,
охотники
вот
так
т юлен ей
уби вают,
знай!
Плы вет
к
ох отникам
тюле н ь,
когда
они
играют
в
най
*.
Мен я
из мучи л
и
сгуб ил
мой
путь
далек ий ,
мой
сафар
•.
Добавил
точку
он
над
«фа»
и
превратил
мой
путь
в
сакар
*.
С
тех
пор,
как
на
чужбине
я,
п рошел
уж
целый
год
почти,
Пристанища
не
н ахож у.
И
к аждый
день
я
вновь
в
пут и.
Не
бог ох ул ьств уй,
Ха ка ни,
бл агос лов и
свою
су дьб у!
И
тем
утешься,
что
дано
тебе
— строптивому рабу!
Да,
дл ин ен,
очен ь
длинен
хвост
др акона
счастья
моего,
В
нем
правды
не
был о
и
нет,
от
в ека
лжи ва
суть
ег о.
А
счаст ье
моряка
— корабль,
бег ущ ий
ра достн о
в
вол нах.
А
сч аст ье
пахаря
в
его
политой
п ашне
и
в олах.
О,
пу сть
отныне
г лаз
дурной
не
м едлит
на
мо их
стихах
С
его
продажною
судьбой
— рабыней с кольцами в ушах!
Ведь
счас тье
— птица,
что
в
саду
цветущем
дум
твоих
поет,
А
день
— дитя,
что
утру
вслед
благоуханному
идет.
И
это
счаст ье
— здесь,
в
твоих
сти ха х,
в
узорных
маснави
*.
Вставай,
певец,
воспрянь
душой
и
м иру
чудеса
яви !
Дается
счастья
пол нот а
тем,
в
чьей
ду ше
царит
покой,
Сосредот очен н ост ь
и
мир,
с
зер кал ьной
схожие
водой.
29

И
вспоминаю
я
Ширван,
и
я
от
гор ечи
далек,
Там
ве чно
светит
сол нце
— шах,
чьей
славой
п олон
весь
Восток.
Но
я
подумал: «Благо —
здес ь
—в
Табриз
на
склоне
дня
придя,
Пригоден
этот
перламутр
для
капли
в еш него
дождя».
А
я
в
Ширва не
жить
не
мо г.
Ведь
х оть
жемчужница
са ма
Растит
свой
жемчуг,
но
она
для
п ерла
своего
— тюрьма.
Хорош
прославленный
Табри з,
жемчужница
восточных
стран.
И
если
издали
смотреть,
хорош
и
город
мой
— Ширван.
Не
говори,
что
тво й
Ширван
погряз
в
нечес тии
и
зле.
Не т,
виж у
я,
он
окружен
большим
почетом
на
земле.
Не
осуждай
же
свой
Ш ир ван!
Оттуда
жизнь
тв оя
пошла,
Хот ь
в
первых
буквах
двух
его
и
скр ыто
основанье
зла
*.
Не
осуждай
же
св ой
Ши рван ,
умерь
своих
нас меш ек
жар
—
В
начале
«шариата» — «ш ар», в конце «баш ара» — та кж е
«шар».
Ведь
был о
бы
грешно
винить
нам
сол нца
пламенного
шар,
Что
мы
читаем
в
«шарке»«шар», а в слове «гарб»
есть
даж е
«гар».
Но
ко ль
начало
«гарба» — « гар», за неприличье мы сочли б
Купца
заморского,
хаджи
седого,
называть
«гариб»?
А
разве
черный
мускус
пл ох,
что
п осылает
нам
Кашгар?*
Кашгар
просл авлен
на
земле,
х оть
и
конча етс я
на
«гар»!
Страна
руб и нов
— Бада хш ан,
х оть
начинает с я
на
«бад» *,
Она
— жемчужница земли,
как
м уд рецы
нам
говорят.
30

Начало
города
Табри з,
хот ь
на чинает ся
на
«таб» ♦,
Но
не
болеют
люди
здесь,
здоровьем
здесь
н икто
не
слаб.
Ты
видел
зверя
кабаргу? • Его молва «аху»* зовет,
Но
эт от
з верь
кр а сив,
и
он
бес ценный
мускус
нам
дает.

•**
Друга
ищи,
если
да же
в
пут и
смерть
ожидает
т ебя.
Требуя
пред ан ности
от
других,
требуй
ее
от
себя.
Чтоб
во
вс еленной
друга
найти,
д ал ьних
путей
не
страшись.
Ч тобы
бесце нный
перл
о тыск ать,
в
бездны
мо рей
опустись.
Если
приюта
на
л оне
земном
тебе
не
на йдетс я,
ну
что
ж
—
В
само й
высокой
сф ере
небес
ме сто
себе
ты
най де шь.
Жизнь,
словно
скатерть,
ты
ра зв ернул
в
эт ом
пр остор е
зе мном,—
Др угу
снач ала
доверься
душ ой,
гостя
зови
потом.
Дьяволами
на по лнен
весь
мир.
Но
в
безысходной
н очи
Светоч
за жги
сп ерв а,
а
потом
ты
Сулеймана
* ищи.
Встань,
Ха кани!
Превозмоги
горение
ран
в
г ру ди,—
Прежде
чем
в
м ире
бал ьз ам
отыскать,
друга
сперва
найди.
Яд
пут еш ест вия
вып ей,
как
Хыз р,
и
уход и
на
Восток.
Там
ты
най де шь
в
заповедных
горах
животворящий
поток.
32

Нет,
никогда
Градом
Доб ра
не
будет
Шарван-Злоград! •
Об ла сти
Верн ост и
и
Доб ра
за
гранью
Ширвана
лежат.
Ты
отрекись
от
пр ежн их
друзей,
от
род ств енн ик ов
отрекись.
В
дальние
поиски
новой
родн и,
новых
друзе й
ус трем и сь.
Помнишь:
Ю суфа
братья
его
п родали
в
рабство?* Уйди
И
отрекись
от
брат ье в
своих,
новых
братьев
найди!
В оды
Ширвана
пол ны
акул,
злобою
дышит
Ши р ван.
За
питьевою
чистой
в одой
в
да ль ний
иди
Хорасан.
Бере гом
м оря
иди
на
восток,
прямо
в
Табаристан.
В
Та барис т ане
цвету щ ем
н айд ешь
светлый
Тараби ст ан
*.
Там
исполненье
ж ел аний
твоих,
светит
Амоль
на
пути.
В
да льн ем
Гу рган е
ты
св оего
сможешь
Юсуфа
найти.

•••
И
с нова
в
сердце
у
ме ня
про снула сь
ст арая
печаль.
Несчастье
новое
пришло,
г рудь
уязвило
м не,
как
сталь.
Я
л ихорад кою
объят,
горю
в
мучительном
огне.
Но
чашу
я да,
не
бальзам,
судьба
моя
подносит
мне.
Взгляни,
как
осл аб ел
огонь
у
догорающей
свечи.
Так
я
сг ораю ,
как
свеча,
от
жгучих
слез
в
мо ей
ночи.
Как
искривляется
све ча
и
тает
в
соб ствен ном
огне,
Так
искривила
с пину
ск орбь
испепел яю щ ая
мне.
Ув ы,
не
собран
мой
посев,
жнеца
соз рев ший
к олос
ждет.
Но
не
собр ат ь
мне
урожай,
и
пламя
смерти
все
по ж рет.
Укоры
поздние
друзей
— нет горшего на свете зла...
А
рта
весть
не
из
Ган джи ,
а
с
родины
мое й
пришла.
Жар
л ихор адки,
что
ни
ночь,
жестоко
пот ря сал
Г андж у.
И,
разрыв ая
сто ном
грудь ,
от
лихорадки
я
дрожу.
34

Услышав
стон
м ои,
муэзз ин
* сказал: «Беды не миновать!
И,
ка жетс я,
грозит
Гандже
землетрясение
о пят ь».
З ло памятен
горбатый
св од,
в
его
пр иро де
месть
и
з ло,
Но
почему
скор бе й
и
слез
на
до лю
столько
мне
пошло?
Вот
пролил
вновь
живую
кровь,
не
зная
ж ал ости
кинжал,
За
зло
в
награду
у
нег о
на
рукояти
блещ ет
л ал.
Бьет
лихорадка
Хакани,
он
мучится
в
ог не
беды,—
Но
ведь
зато
в
его
словах
есть
свойство
и
живой
воды.

Богатствами
на делены
и
славой
низ кие
в
наш
век,
И
торжествует
на
земле
во
зле
погрязший
человек.
Да,
р тот
мир
— не навсегда,
печали
н аша
жиз нь
полна.
А
если
в
жиз ни
радост ь
ест ь
— то низким выпала она.
Ты,
мудрый,
у да лись
от
них
и
от
пути
их
отойди!
Здесь
лишь
пр ез ренны е
идут
и
низменные
в пере ди.
Достойным
людям
плохо
здесь,
достойный
бедам
об реч ен.
Жесток
несправедливый
м ир.
Всегда
таков
его
закон.
От
низ ких
ты
не
жди
добра,
добра
в
их
темном
сердце
нет,
А
сдел ат ь
захотят
добро
— то причиняют только вред.
Взгляни:
открытый
взгл яд
их
прям
и
ч естен ,
но
душа
те мна;
И
то
— их двойственная суть,
подобна
зеркалу
она.
Со кро вища
в
руках
н еве жд,
мудрец
же
голоден
и
бос,
И
скатерть
щедрая
Исы
во
власти
разъяренных
ос.
36

Стыдись,
имущий
вл асть!
Жена,
как
хо чет,
волю
гн ет
твою!
Великим
низкий
— го спод ин,
д иктует
волю
им
свою.
Б удь
весел,
с мейся ,
Хакани,
в есел ье
в
сердце
с охр ани!
Пусть
тор ж еств уют
здесь
они—ты
в
день
Су да
на
них
взгляни!

Проходит,
в
сто ро ну
мою
богатство
не
глядит,
Л ишь
бедность
в
доме
у
м еня
безвыходно
гостит.
В
тума не
пр ошл ое,
всех
дней
я
вспомнить
не
м огу,
Не
ведаю,
что
суждено
мне
встретить
на
веку.
Зимою
дерево
мое
до
ср ока
расцвело:
И
мне
ни
листьев,
ни
плодов
оно
не
принесло.
Я,
как
све тящ ий ся
жуч ок,
взлетел.
А
в
блеске
дня
Ни
прежнего
св еч енья
нет,
ни
крыл ьев
у
меня.
Мне
сердце
прегр ад ил о
путь,
дух
на
дороге
стал.
А
иначе
на
н ебеса х
зве здо й
бы
я
блистал.
Где
ни
пойду
— судьба с мечом везде мне предстоит,
И
гневно
смотрит
на
меня,
и
казнью
мне
гро зит .
Зачем
же
с
гневною
судьбой
в
напрасный
сп ор
вступать?
Нет,
был
я
должен
в
путь
пойти
и
друга
оты скать .
38

Здесь
ц арст во
низ м енных
лю дей,
от
них
я
отвращусь,
Уйду,
и
в
р адо стной
иной
ст ране
я
пос елюсь.
Зде сь
стрелы
бедствий
на
меня
летят
со
все х
с торон .
Найду
я
потаенный
кров,
спа сусь
— уединен.
Мой
д ень
— как сон.
Зато
в
но чи
я
не
сомкну
очей.
Лег ки
и
кратки
буд ут
сны
моих
живых
ночей.
Я
весь
в
печаль
м оих
ноч ей
д ушою
погружусь.
Я
буд у
ждать.
Хо ть,
может
быть,
я
утра
не
дождусь.
Как
я
слыхал,
удача
спит
ослиным
крепким
сном,
Пусть
даже
та к,
но
не
пойду
за
эт им
я
ослом.
И
пусть
п окрою сь
я
бр оне й,
как
тве рд ым
льдом
в ода,
Надежду
на
победу
я
ут рати л
на всег да.
Пус ть
буду
я,
как
небосвод,
мильоном
г лаз
гореть,
То
и
тогда
на
это т
мир
я
не
смогу
смотреть.
З имой,
как
жарким
летним
днем,
мне
тело
зно й
палит.
Я
лихо радк ой
истомлен,
от
вз дох ов
грудь
горит.
Пустая
скатерть
на
столе
белеет
у
мен я.
И
нет
припасов
в
кл адовой .
На
кухне
нет
о гня.
И
утр ом
оседлать
к оня
мне
слуги
не
спешат.
И
у
соседа
в
путь
ко ня
бе ру
я
напрокат.
Нет
у
мен я
ни
скакуна,
ни
стойла
для
него.
И
не
докличусь
я
дав но
нукера
* своего.
39

Соломе
ст ал
подобен
я,
таюсь
в
уг лу,
как
тень,
И
на
лепеш ку
мне
иде т
размолотый
ячмень.
Мне
кровля
— небо,
а
по стел ь
мне
— пол
мой
земляной,
Мои
же
слезы
— для питья источник вечный мой.
Ко гда
миную
я
Т абриз ,
в
Ахбар
пойду
скор ей.
А
из
Ахбара
налегке
отправлюсь
в
город
Рей.
Глядит
на
Рей
и
на
Табри з
небесный
Скорпио н.
Но
я
на дею сь,
что
вреда
не
причинит
мне
он.
Как
М уш тари
♦, под знаком Рыб раскинул я свой стан
И
от дыхат ь
остановлюсь
в
созвездье
Са ра тан
*.
Как
мо ре
Южное
— Ирак.
И
я
в
И рак
пойду ,
Но
я
жемчужину
мою
едва
ли
там
найд у.
Как
перламутр
на
берегу,
извергнутый
волной,
Я
п от еряю
с уть
св ою
и
б леск
утрачу
сво й.
Что
мне
иракский
п ерлам утр ,
его
цвет но й
наряд?
Ме ня
зубастые
его
ак улы
не
страшат!
Уединением
своим,
свободой
счастлив
я.
Два
эти
бл ага
на конец
д ала
мне
жизнь
мо я.
Я
перлы
слов
св оих
к
чужим
не
понесу
дверям,
Нев е рным
и
бездонным
их
не
вверю
я
морям.
Я
образцом
себе
возьму
летящую
зв е зду.
Ни
за
одн им
султаном
я
и
ш ахом
не
пойду.
К
вел ик им,
к
власть
имущим
в
дверь
не
буд у
я
стучать.
Тебе
ли,
Хакани,
от
них
п од ачки
жалкой
жда ть!

Я
страданье
сво е
не
от дам
за
бальз ам,
За
цветенье
здоровья
его
не
отдам.
Я
обласкан,
уте шен
страданьем
м оим
<—
Этот
горький
ба льз ам
поднесу
ли
к
устам?
На
базаре
ты
радость
сво ю
продаешь
—
Я
за
жемчуг
ст рад анье
св ое
не
прод ам.
Где
душа,
что
усладою
горя
живет?
Лиш ь
ее
предпочту
я
счастливым
се рдца м.
Эту
тайну,
как
пенье
свирели
своей,
Я
на
свете
нич ьим
не
довер ю
ушам.
И
теперь
я
— свирель,
потерявшая
звук,
Тол ько
взглядов
язы к
и
ост ал ся
глазам.
Я
— свирель,
но
хо чу
ост ават ься
не мым,
И
внимат ь
моей
пес не
и
тайне
— не вам.
41

Весь
я
в
небытии,
в
нем
— рос ток
бытия,
И
его
я
в
об мен
ли шь
за
вечность
отдам.
Не
отдам
я
кинжал
искупленья
ско рб ей
За
фиа л,
что
когда-то
пригубливал
Джам
•.
Яд
кинж ала
я
выпью,
как
чаш у
услад,
Я
его
не
отдам
ни
друзьям,
ни
врагам.
Я
чал му
променял
на
чадру,
а
ее
Не
отдам
за
п арчу,
что
над ел
бы
Ада м.
Тот
убор,
что
Бах р аму
* владыка послал,
За
вы со кий
тво й
шлем
не
от дам
я,
Рустам!*
Это
рубище
ск орби
на
теле
мо ем
Предпочел
я
уз орны м
стоцветным
шелкам.
День
од ин,
мне
возлюбленной
данный
мое й,
Уступлю
ли
я
ми ру,
шести
его
дням?
Нет,
я
больше
не
ста ну
сул тану
сл ужит ь,
Сво й
покой
не
от дам
я
о боим
мирам!
Как
собака
из
Кахфа
* душа Хакани,
И
ее
не
по луч ит
презренный
Б алам
*.
Не
отдам
я
бесчест ны м
иголку
Исы
*,
Не
продам
я
им
пряжи
ль няно й
Мар иам.

•••
Ког да
6 в Ширване друг нашелся мне,
Не
д умал
бы
я
о
другой
ст ран е.
Когда
б
в
Та бри зе
я
пок ой
обрел,
В
Армению
бы
я
не
переш ел.
Когда
б
со брал
трудов
моих
плоды,
В
и ные
б
не
стремился
я
сады.
Х оть
ласков
был
я
со
своей
су дьб ой,
Она
была
нелас кова
со
мной.
Мечта
ме ня
заветная
зв ала,
Но
мне
судьба
в
пут и
не
помогла.
В
предел
жел ан ий
я
летел
спеша,
Но
не
нашла
желанного
душа.
К аза лось,
я
мечты
своей
дост и г,
Но
не
открыла
мне
она
св ой
л ик.
43

Я
мы слью
к
звездам,
как
орел ,
взмывал
И
оба
м ира
я
обозревал.
Во
мне
был
мир
же ланий.
Ни
од но
Мое
желанье
не
утолено.
Томимый
жаждой,
я
к
вод е
приник;
Но
вот
иссяк
послед ний
мой
родник.
Ис сох
зеленый
сад
душ и
мо ей,
А
в
эт ом
мире
нет
и
нет
дождей.
Судьбе
пок орен,
м олча
я
тр ужус ь,
Но,
ви дно,
урожая
не
дождусь.
Плоды,
что
мне
н ужны ,— не рождены,
А
те,
что
налились,— мне не нужны.

*•*
Я
глинногубый,
зе мле ликий,
т яже лый,
с
ка мен ной
душ ой.
Дан а
мне
глиняная
ча ша
с
кипящей
огненной
водой.
Мне
золотой
не
нужно
чаши,
и
ты
мне
не
давай
ее,
Налей
мне
в
глиняную
чаш у,
я
поцелую
кра й
ее.
Из
чаши
глиняной
тяжелой
пить
бу ду
крас но е
вино,—
Я
сам
из
г лины,
и
не
нужно
мне
в
ч аше
золотой
оно.
Глубокодонную,
как
м оре,
по да йте
ча шу
для
ме ня!
Мне
раковиною
Зардушта
* в душе не погасить огня.
Д рузья
мои,
я
вам
откроюсь,
мне
опостылел
это т
гнет,
Но
вс як
из
вас
меня
нед а ром
бл агожел ател ьн ым
зовет.
Ни
раковина
не
подходит,
ни
филигранный
мне
бокал,
Я
ча ши
глиняной
возж ажд а л,
св ободы
ду ха
я
взалкал.
Я
мор е
в ыпил,
и,
как
море,
д уша
моя
опьянена,
Мне
эта
маленькая
ч аша
из
перл ам ут ра
не
нужна.
45

Я
выпил
глиняную
чашу,
и
от
корней
моих
вол ос
Дыханье
роз
и
баз илика,
земли
ды ханье
разлилось.
Пусть
все
вокруг
меня
се го дня
из
пер ла му тра
будут
пить.
Акула
я,
ме ня
из
ут лой
ракушки
их
не
напоить.
Эй,
кр авч ий,
ты
джейран
сребристый,
ты
бык
Джам ши да
* золотой!
Ты
кровью
зайцев
змей
Захх ака
* поить задумал и водой?
Нет,
золотой
мой
бык,
пусть
пламя
таится
чистое
в
вине,
Сам
погляди
— я крепок
тел ом
и
сердце
льв ино е
во
мне.
Пусть
буд ет
ныне
сам ар ийцам
* глава златая отдана,
В
моей
же
чаш е
— влага Хызра,
Мусы
* пылает купина.
Как
глиняная
чаш а,
бы ли
моей
р укой
возведены
Вот
эти,
где
сижу
я
гостем,
четыре
гл иняны х
стен ы.
Есть
у
мен я
сосуд
железный,
что
прежде
мне
служил
всегда,—
Был
верен
мне
сосуд
железный
в
годину
бед ст вий
и
труда.
Но
п ить
из
глиняной
широкой
я
чаши
ныне
захотел,
Как
перст н и,
гли няны х
кувшинов
на
пальцы
у шки
я
надел .
Кто
пьет
вин о
—не
знает
жажды.
А
я
—я
чис тый
жемчуг
пью,
И
как
же
мне,
друзья,
сег од ня
на
жажд у
сетов ат ь
мо ю?
Но
как
так ую
тя же сть
г оря
в
душе
крылатой
мне
носить?
Я
сколько
чаш
ни
подымаю,
все
го ре
мне
не
облегчить.
И
молвил
глиняной
я
чаше
и
темно-красному
вину:
«О если бы вы мне вернули блаженство,
мир
и
тишину!»
46

Ответьте
м не,
вино
и
чаша,
откуда
вы!
Не
знаю
я.
Чем
больше
пью
я,
тем
с ильнее
ки пит
во
мне
печаль
мо я!
«Увы,
я
пр ах
Парвиза!»*— чаша,
заплакав,
отвечала
м не.
«Увы,
я
то же
было
кровью
ца ря!» — вино сказало мне.
Не
удивительно,
что
ду шу
вин о
не
радует
мою,
Коль
из
парвизовой
скуд ел и
я
кровь
жив ую
м ира
пью .
А
я
ве дь
Хакани,
но
как
же
таким
невеждой
мог
я
стать,
Ч тобы
в
кр ови
царей
ум ерших
ж ивую
мощь
себе
ис кать ?

•••
В
благоуханной
р озе
ми ра
дыханья
пр едан ности
нет,
И
р адос ти
неверной
м ира
мгновенно
исчезает
след.
Не
говори
об
э том
мире!
Пусть
он,
п о-т воем у,
хорош,
В
нем
двух
друзе й
ед инод уш ных
и
пре данны х
едва
ль
найдешь.
О
пре данно сти
пса
цепно го
немало
в
баснях
го во рят,
Но
в
чел ов еке
ты
отыщешь
такую
пр ед анност ь
навряд.
А
об щей
дружбы
эликсира
н икто
доныне
не
открыл,
В
сокровищнице
судеб
ми ра
ее
и
Хызр
не
на ходи л.
П ерен оси
страданья
м олча
и
не
надейся
на
бал ьзам.
Все х
нас
одна
бо ле знь
пог убит ,
нет
от
нее
лекарства
нам.
Никто
здесь
не
достигнет
цели,
так
по кори сь
сво ей
судьбе,
Из
ч ет ырех
стих ий
п од ушку
для
ложа
сделай
ты
себе.
А
д ень
и
ночь
— замки
такие,
что
к
ним
от мы чки
не
найдешь,
Их,
может
быть,
ключом
предсмертных
св оих
с тра даний
отопрешь.
О
Хакани,
надежд
напрасных
на
дружбу
в
сердце
не
таи!
Исы
д ыхан ье
там
не
в еет,
где
ли шь
ды ха ние
з меи.

ТЮ РЕ
1ИНЫЕ
ОДЫ
ВО СХВА ЛЕНИЕ
РУМ ИЙ СКОГО
К ЕЙС АРА
«.
ЖАЛОБА
О
СВОЕМ
З АКЛ ЮЧЕ НИИ
И
ПРО СЬБ А
О
ПОМОЩИ
ДЛЯ
СВОЕГО
ОСВОБОЖ ДЕНИ Я
Как
хрис тиа нско е
письмо,
иде т
превратно
небосвод
•
И,
словно
схимника,
м еня
цепям и
тяжкими
гнетет.
Неужто
вечный
божий
дух
над
миром
горестным
угас,
Что
это т
синий
небосвод
пошел
ан ти хрис том
на
на с?
Стра да нья ми
мой
стан
прямой
сог бен,
как
пряжа
Мар и ам,
Но,
ви дишь ,
как
игла
Исы,
я
с ерд цем
пр ед
то бою
пря м.
Прикова н
телом
я
к
земле.
Я
изнемог
в
ее
це пях.
Так
скован
сам
Иса
иглой
был
* на четвертых небесах .
Теперь
одежды
дн ей
мо их,
как
схима
черная,
черны.
Я
по
ночам
не
з наю
сна,
м уч ений
дни
мои
пол ны.
Мой
стон,
мой
исступленный
вопль
выламывают
крест
в
окне
*,
Экв ато р
и
меридиан
теперь
крестом
блистают
мне .
49

Дыханьем
жа рким
мук
моих
я
дно
м орско е
иссушил,
Где
о мов ение
пе ском
Иса
когда-то
совершил.
Неблагосклонны
зде сь
ко
мне
отцы
св ятые .
И
от
них
Я
отре к аюс ь,
как
Иса
от рек ся
от
отцов
своих.
Нет
пользы
м не,
что
поднялась
высоко
зна ния
зв езд а.
Она
бл истае т
в
небесах ,
а
я
в
г луб окой
т ьме
вс ег да.
Пус ть
Кей -Хосро ву •
под чинен
И ран
обширный
и
Туран
•,
Что
пользы
м не,
ко ль
брош ен
я
в
колодец
ночи,
как
Бижан?*
Ведь
птице
глиняной
Исы
какая
польза
от
нег о?
Он
рядом
с
сол нцем ,
а
она
во
тьме,
не
види т
н ич его.
Но
почему-то
птицу
он
сво ю
не
хочет
исцелить,
Ведь
мог
прикосновеньем
он
сл епом у
зренье
возвратить.
Мысль
— моего таланта дочь —
Исе
подобна
самому,
Ког да
Марии
ч истоту
пришлось
отстаивать
ему .
Так
чистоту
м оей
души
мне
словом
утвердить
дано,
И
словно
пальма
Ма ри ам,
теперь
да рит
плоды
он о.
За
Хиджры
* пять веков певцов,
по доб ных
мне,
не
рождено.
И
до каза тельс тво
мое
перед
тобою,
вот
оно!
Я,
как
из
улья,
из вл еку
из
сердца,
здесь,
в
тюрьме
мо ей,
Под обно е
г уд енью
пчел,
сте на ние
моих
страстей.
И
как
в
л ампа де
христиан
елеем
напоенный
лен,
Яз ык
мой
будет
п ламе не ть,
огнем
мольбы
мо ей
зажжен.
50

И,
как
лампаду
хр ист иан,
м еня
по две сят
и
зажгут,
Под
куполом
на
трех
цепях
м еня
высоко
вознесут.
Но,
как
Мари я,
о пустив
пред
клеветой
свои
власы,
Я,
ум и рая,
слезы
лью,
горя чи е,
как
вз дох
Ис ы.
И
клеветой
моя
судьба
так
тес но
зд есь
окружена,
Как
окружили
«айн»
и
«нун»
алифы
в
сло ве
«Ата’н а» *.
И
пом ощи
я
не
дождусь
от
сп раведл ив ости
друзей.
Где
справедливость?
Нет
ее!
Не
ст оит
вспоминать
о
не й!
От
ненавистницы-судьбы
меня,
о
боже,
с охр ани!
Прочь
от
безбожников!
Уй ди
от
них
п одальш е,
Хакани!
В
бе де
я
помощи
себе
у
Аб басид ов
• не прошу.
Я
в
г оре
милости
себе
у
Сельджукидов
• не прошу.
Цари
забыли
обо
мн е.
Я
горькой
думой
обуян.
И
бе зр аз личны
стали
мне
Богра
и
сам
Арслан-султан *.
Юсуф
м еня
бы
спас
в
беде,
но
вед ь
Ю суфа
нет
дав но.
И
мне
те перь
Вениамин
♦ или Иуда • — все равно!
Но
если
сердцу
м усул ьман
теперь
чу жда
судьба
мо я,
Не
да й,
т воре ц,
чтобы
в
беде
от рекся
от
ислама
я.
Усв оил
веру
я
из
уст
сем и
ве лик их
мудр ецов ,
Я
от кр овен ье
понимать
учился
у
сем и
чтецов.
Я
— за главой глава —
в никал
умом
в
бож ест ве нный
Коран,
И
затвердил
я
к аждый
стих,
что
м иру
от к ровен ьем
да н.
51

Весь
путь
пройдя
к
святым
м ест ам,
я
ха джа
в ыпол нил
обряд .
И
что
по лож ено
читать,
я
на из усть
читал
по дря д.
Но
по сле
стольких
с ороко в
мо их
постов
за
тридцать
лет
Пятидесятидневный
я
мог у
ль
теперь
пр инять
обет?
Хот ь
к аждый
вз дох
мой
клевета
п ров орно
подхватить
с пе шит,
Хоть
куч а
целая
иуд,
шипя,
вокруг
м еня
кишит,
Сам
осу дил
бы
ты
меня,
когда
бы
от
бед ы
теперь
В
оби т ель
Вознесенья
в друг
к
м онах ам
посту ча л
я
в
дверь.
Как
я
о
помощи
мо гу
у
врат
нев ерия
взывать?
Должны
на
истинной
стезе
мы
выс ш его
вождя
ис кать .
Аб хаз ии
* открыты мне гостеприимные врата,
И
в
Византии
для
ме ня
есть
заповедные
места.
Но
как
же
от
Каабы
* я высокочтимой отрекусь?
Как
к
И еру салим у
я,
к
святы не
новой,
обращусь ?
Ты
знаешь
сам:
полвека
я
ислама
верным
был
рабом;
Неужто
мне
т еперь
еще
сог нут ься
надо
под
крестом?
Пой ду
ль,
на силием
гоним,
к
неведомым
колоколам
И
на
служенье
повяжусь
иным
таинственным
словам?
Или
сирийский
буд у
тол к
я
на
Евангелье
писать,
Иль
арам ейског о
п исьма
загадки
буд у
ра скрыва ть?
В
Начармагеви
• обрету или в Мухрани •
я
приют?
Багратионы
* ль у себя мне обиталище дадут?
52

И
черн ой
схимой
плечи
мне
с
протяжным
пеньем
облачат,
И
в
мрачной
гл уб ине
пеще р
меня
отшельником
узрят.
И
вместо
садрейнхара
* я во власяницу облачусь,
И
вместо
шелковых
ковров
для
ложа
камнем
обойдусь.
Я
с
шеи
ла данку
сн иму;
и,
прочь
уйдя
из
этих
мест,
Чт обы
избыть
свою
беду,
надену
я
на
шею
крест.
Ког да
ж
в
Аб хаз ии
себе
не
обрету
защиты
я,
То
в
Византию
напрямик
оттоль
ведет
тропа
мо я.
В
соборе
византийском
там
я
школу
н овую
создам.
И
вскоре
новые
давать
я
пре дписа нья
буд у
вам.
Я
пром ен яю
на
клобук
с вою
чалму
и
тайл асаи
•,
Как
пром еня л
когда-то
их
сын
водоноса
шейх
Санан
*.
Я
спор
глубокий
поведу
о
ду хе,
с ыне
и
отце,
И
буд ет
мне
т аврас ик ос
• внимать в сияющем венце.
И
всех,
к от орые
вед ут
о
троице
ст оль
долгий
спор,
Из
кладезя
сомнений
я
на
светлый
выведу
п рост ор.
Мен я
признает
патриарх.
Я
буду
славой
оси ян
Пр евыш е
яковитов
• всех,
мелькитов
* и несториан ♦ .
Открою
тайну
божества
в
е дино су щии
его
—
И
человечность,
и
его
земную
суть
и
естес тво.
Ко гда
столь
св еду щий,
как
я,
о
боге
говорить
начнет,
Ко
мне
толпою
потечет
п оз нанья
жаждущий
народ.
53

И
Птоломеем
я
вторым
там
назовусь.
И
будет
дан
Мне
по яс
и
верховный
жезл
к ато лик оса
христиан.
И
я
глубокий
напишу
о
лицах
троицы
тра кт ат
И
на
базар,
на
третий
ден ь,
пошлю
читать
его
в
Б агдад .
В
Константинополь
повезут
е лей
и
ми рру
слов
моих.
И
знаю
я,
что
хватит
их
для
мертвых
и
для
в сех
живых.
И
к
лю дям
я
п риду
тогда
и
в
ру ки
жез л
Мусы
в озьму,
И,
чуд о
первое
творя,
я
вид
кр еста
придам
ем у.
Возьму
помет
ос ла
Исы
и
князя
церкви
исцелю,
Кровот ечен ье
у
него
из
н оса
я
остановлю.
Возьму
узду
того
осл а,
свяжу
ее,
с
концом
ко нец,
И
в
Самарканд
и
Бухару
пошлю
сул тану ,
как
в енец.
Копыто
этого
о сла
ве лю
я
златом
оковать,
Осыплю
лалами
его ,
сл ез ами
бу ду
обливать.
Тре м
лицам
бог а,
тре м
его
неизъяснимым
ест еств ам ,
Понятное
везде
и
в сем
я
вкратце
толкованье
дам.
Я
ду нове нье
объясню,
и
омовение,
и
пост,
Ко гда
к
Мари и
дух
сходил
с
пр естол а
л учез ар ных
звезд*
Я
объясню,
что
на
ларце
она
печать
еще
н есла,
Ко гда
животворящий
перл
на
белый
св ет
пр оизв ела .
И
что
ска за л,
род ясь,
Иса
о
вечной
тайне
и
крест е,
Ког да
постилась
дева-мать,
внимая
черн ой
к левет е.
54

Как
он
из
глины
пт иц
лепил
и
их
ды ханьем
оживил.
Как
Лазаря
из
мертвых
он
единым
словом
воскресил.
Какой
он
смысл
вложил
в
слов а
неясные:«Идукотцу!»,
Ког да
страдания
его
земные
близились
к
концу.
Когда
ж
кейс ар
захоч е т
суть
Зардушта
ве д ать,
то
ему
Из
тьмы
забвения
глухой
я
Зенд-Авесту •
подыму.
И
объяс н ю
я
смысл
о гня,
открою,
что
такое
Зенд,
И
в сей
Аве сты
д рев ней
су ть,
и
как
произо ше л
«Пазенд» *.
И
что
за
и скра
от
огн я
т ого
еще
ост алась
нам ,
Что
некогда
з ажег
Нимруд
*, куда был ввергнут Авраам.
Мобедов
• тайны взвешу я на верных истины весах,
На
тех
весах,
что
сын
Л уки
Коста
* держал в своих руках.
Зачем
летает
са ран ча
в
парче?
А
также
— почему
Почтенной
му хе
н адеват ь
на
голову
пришлось
чалму?
Так
для
кейсара
мн ого
я
томов
ученых
напишу.
Я
в
зн ань ях
превзойду
Мани
* и мудрого Танкалушу * .
Опомнись!
Болтовню
прерви,
не
богохульствуй,
Хакани!
Внуш аем ую
сат аной
от
сердца
ересь
от гон и!
Что
мыслил
вра г
против
Ис ы,
отдавший
душу
серебру,
И
что
вазир
зло у мы шлял,
предавший
неког да
Дару?*
Довольно
нечестивых
сл ов!
Вернись.
На
истинном
пути
Пади
и
повторяй
в
сл ез а х: «О всеблагой аллах,
прост и!»
55

Ск аж и: «Я верю!
Бог
оди н,
и
в
м ире
нет
иных
богов,
И
разуменья
моего
превыше
он,
п ре выше
слов!»
Что
в
Византию
мне
бежа т ь?
Зв езда
мо их
мечтаний
здесь,
Надежда
на
свободу
здесь!
Ты,
государь,
в
Ширва не,
здесь!
Дес ни ца
чистая
Исы
и
св ет
его
учеников,
Посланец
девы
в себ лаг ой,
защита
христ иа н
и
кров.
Порфирородный!
На
тебе
небес
по чиет
благодать!
Д обросердеч ный !
Я
т ебя,
ей-б огу ,
бу ду
заклинать
Дыханьем
вечным
божества,
что
в
духе
явлено
святом,
Евангелием
— книгой книг,
ап ос т олами
и
Христом;
Свят ым и
яслями
его,
пречистой
дев ою
над
ним ,
Десницею ,
и
рук ав ом,
и
дуновением
живым;
Священным
градом
и
горо й,
где
казнь
прияло
божество,
Деяньями
учен и ков
и
всех
апостолов
ег о;
Лампадой,
поясом,
хвалой
кадильниц
и
колоколов,
И
откровеньем,
что
зе мле
п о ведал
древ ле
богослов;
Страстями
господа
Христа,
пас хал ьной
утреней
златой,
Постом
ве ли ким
и
постом
Марии,
девы
п ре свято й;
И
непорочностью
ее
зачатия
от
божества,
И
ангелом,
что
произнес
благо вест ящи е
слова;
Корнями
дерева
того
— его ветвями и листвой,—
На
к оем
духом
порожден
был
во
вс елен ной
п лод
живой;
56

И
тир ом
• месяцем (идет
с
Нейсаном
он
во
дни
одни),
И
той
смоковницей
сухой,
что
ожи ва ет
в
эти
дни;
И
покаянною
м ольбой
суровых
иноков
свят ых,
И
звоном
тягостных
вериг
на
из нур ен ных
членах
их.
Тр иа гона ль ным
я
мол ю
асп ект ом
со лнца
и
пл анет
И
квадратурой
дня
то го,
где
светит
первозданный
свет.
Т риаг о нал ьным
я
мол ю
аспектом,
где
Бурджис
♦ горит,
И
к вад рату рою
к реста,
что
розою
ветров
раскрыт,—
Склон и
царя,
чтобы
предел
он
мукам
положил
моим,
Чтоб
я
пошел
и
након ец
увидел
Иерусалим!
Пока,
сияя
высоко
на
небосводе
голубом,
Экватор
и
меридиан
пересекаются
крестом,
Надеюсь
— снизойдет Иса и,
Хакани
простив
грехи,
Переберет
в
руках
мои,
как
четки
звездные,
стихи.

О
ЗАТОЧ ЕН ИИ
Был
Хакани
с
родными
разлучен
И
в
дом
с
одною
дверью
заключен.
Но
в
этой
яме
жить
ему
не льз я,
И
в ыйти
из
нее
не
может
он.
Он,
как
па ук,
сидит
в
св оем
углу,
Как
му рав ей
за
камнем
затаен.
Замок
снар у жи
и
суровый
ст раж.
И
узник
в
безнадежность
погружен.
Он
проливает
слезы,
как
Джейхун
•,
Он
сама ркан дск им
вздохом
опал ен.
Отсюда
выход
только
в
небеса,
Глухие
стены
с
че т ырех
с тор он.
На
в оле
связ ан
был
его
язык,
А
зд есь
он
сердцем
к
богу
устремлен.
58

Но
все
ж,
пок аме ст
он
томится
здесь,
Он
от
тол пы
през р енны х
уда ле н.
Не
думай
о
блаженстве,
Хакани!
Ты
и
надежд
на
радости
лишен.

ЖАЛОБА
О
ЗАКЛЮЧЕНИИ
В
ЦЕП И
Как
с
телом
душа,
р азл учил ась
отрада
со
мной.
И
тут
же
со
мной
разлучился
серд ечный
покой.
Ед ва
примиренья
д ыхан ье
п ов еяло
на м,
О пять
улетело
он о,
уступая
врагам.
Со
мной
моя
те нь
оставалась.
Но
в
горестный
день
Уш ла
от
меня
и
последняя
с путница
— тень.
Просторный
и
светлый
мой
дом
обернулся
тюрьмой;
Ее
п ото лок
подо
мной,
а
п орог
над о
мно й.
Безмолвно
я
сл езы
глотал
в
обиталище
тьмы.
И
сырость,
как
слезы,
струились
по
стенам
тюрьмы.
И
слез ы
мои
застывали,
как
влага
в
мороз.
У
ног
м оих
стыло
соленое
озеро
сле з.
Судьба,
как
стрелок,
на
прицел
мое
средце
взяла.
И
сердце
мо е,
пронизав,
растерзала
стрела.
60

И
стоны
м ои,
словно
стрелы,
до
неба
взви лис ь,
И
кровью
зардела
про нзе нная
сто нам и
высь.
Тя желою
скорбью
наполнилось
сердце
мо е,
Как
будто
бы
сердце
— извечное место ее.
Но
птица
сегодня
меня
разбудила
во
сн е,
От
доброго
друга
письмо
пр инесл а
она
мне.
На
ц епи
мои
она
горестный
б рос ила
взгляд,
И
гневно
взвилась,
и
пос пешно
помчалась
назад.
Не
мог
я
подняться
п ред
г ост ьей
мо ей
дорогой
—
Дракон
обвивал
мои
ноги
железной
горой .
Колодки
и
цепь,
как
гора,
у
меня
на
ногах.
К
кольцу
я
прикован,
и
ру ки
мои
в
кандал ах.
О,
если
б
тяжелою
цепью
не
скован
я
был,
Как
вольная
птица,
я
в
мир
бы
пол ет
устремил!
Но
я
неподвижен.
За ххака
зм ея
на
ногах.
И
долу
поникли
ресницы
мои
в
жемчугах.
Здесь
но ги
оп ута ли
з меи
огромные
мне,
И
я,
словно
угорь,
на
медленном
корчусь
огне.
И,
словно
т анур
* пламенеющий,
пол ный
углей,
Дыханье,
как
пламя,
п ылает
в
г ортан и
моей.
Явил ся
тюремщик
(добра ему в жизни не знать),
И
р аны
душ и
моей
кровь
источают
опять.
61

Приставлен
ко
мне
надзирателем
беш ен ый
пес,
И
сна
я
не
зн аю
средь
вечных
муч ений
и
слез.
Как
влаги
боится
уку шенн ый
бешеным
псом,
Так
с лез
я
боюсь.
И
не
в
силах
забы ться
я
сном.
Горячие
сле зы
мои
замерзают
в
жару,
И
весь
я
дрожу,
как
листва
на
холодном
ветру.
Как
зерна
гран ат а,
кровавые
сл езы
мо и.
Кровавые
слез ы
н очами
я
лью
в
забытьи.
Забит
я
в
железо,
подобно
ст ро птивы м
рабам ,
И
кровь
по
лодыжкам
ст руит ся,
как
по
желобам.
От
тяжких
оков
я
такие
м уч енья
терплю,
Что
в
лязге
железа
я
го лос
пощады
ловлю.
Ког да
с
ме ня
стали
железные
цепи
снимать,
От
бол и
жес ток ой
я
начал
вопи ть
и
стонать.
Как
пряжа
червя
шелковичного,
слабым
я
стал.
От
уз
разрешенный,
я
на
но ги
даже
не
встал.
Ланиты
мои,
словно
стены
темницы
моей,
У тра тили
краски
и
стали
шаф рана
ж ел тей.
Кровавые
волны
души
моей
бьют
в
небосвод
—
И
м лечн ая
арка
ба гр яным
сияньем
цветет.
Я,
как
солов ей ,
ср еди
черных
колючек
поник,
Навеки
утратил
н адеж ду
на
этот
цве тник.
62

Какую
мне
пользу
рыданья
мои
прине сут ,
К огда
сп раведл ив ости
р озы
давно
не
цветут?
Так
долг о
я
кровью
своею
питался
в
беде, —
Могу
ли
помыслить
те перь
о
питье
и
е де?
Что
думать
о
теле,
коль
гаснет
ду ши
мо ей
с вет?
Что
думать
о
до ме,
коль
в
до ме
хозяина
не т?
Таскавшие
гл ину
для
стройки
в
могилу
ушли;
Дома,
что
они
воздвигали,
в
руинах
легли.
Портновскую
лавку
бушующий
с иль
* захлестнул;
И
лавку
умчала
рек а,
и
портной
ут ону л.
Похожа,
судьба,
на
базарного
ты
мясника,
Чей
нож
окровавлен
от
кончика
до
черен к а.
Налево
— весы,
а
н аправ о
— ягнята стоят.
Бер ет
он
упитанных,
тощих.
И
режет
п одря д.
Всем
низменным
жирная
часть
д ост ав алась
легко,
А
мне
среди
них
и
до
ча сти
худой
да леко.
Утрачена
совес ть.
Ни
страх
им
нев ед ом,
ни
стыд .
Падеж
на
ско т ину
напал,
а
пастух
не
скорбит.
У шел
к арав ан
на
рас све те
в
далек и й
К ита й,—
Его
возвращения
скорого
не
о жид ай!
Был
м о лнией
в
пепел
туркменский
верблюд
превращен;
А
что
же
туркмен?
От
налога
избавился
он!
63

Я
счастья
искал,
не
смыкал
я
в
но чи
св оих
в ежд...
Нет
верности
в
м ире.
И
рухнуло
зданье
на де жд.
В
душе
— сожаление яростней горной реки.
Увидел
я:
даже
ве ли кие
люди
мелки.
Судьба
на
меня
нал етел а
в
сви репо й
вражде
—
И
с амыми
близкими
был
я
покинут
в
беде.
Ты
помнишь
— ведь
то
же
с
Юсуфом
случилось,
к огда
От
зависти
вспыхнула
в
сердце
у
брать ев
вражда.
Мое
однодневное
го ре,
как
м оре,
полно.
И
вижу
— меня никогда не покинет оно.
Под
грозным
ды ханием
неба,
вдали
от
земли,
Бег ущ ие
к
гавани
т онут
в
волнах
корабли.
Для
низких
и
с лабых
небесная
буря
страшна,
Но
души
великие
лишь
возвышает
она.
Я
духом
не
пал.
Я
исполнен
отваги
и
сил.
Я
з наю
— владыка вселенной меня не забыл.
Умрет
Хакани,
но
п ре две чный
за
ним
предстоит,
За
гибель
мою
он
владыкам
земным
отомстит!

ЭЛЕГИИ
НА
СМЕРТЬ
ДОЧ ЕРИ
Моя
дальновидная
новорожденная
дочь,
Увидев,
что
мир
этот
м есто
плохое,— ушла.
Она
поняла,
что
нес част ья
еще
впер еди,
От
низких
душою,
от
злобного
роя
ушла.
Она
ув идал а,
что
в
мире
п ороков
и
ть мы
Изноет,
измучится
сердце
живое,— ушла.
Ув ид ев,
что
беден
мой
дом
и
что
я
ей
не
рад,
Она
в
неизвестность,
дитя
дорогое,— ушла.
Увидев
сестру
свою
с т аршую
в
черной
чадре,
Подумав:«О,
боже,
мученье
ка кое !..» — ушла.
65

НА
СМЕРТЬ
С ЫНА
РАШИД
АД -ДИ НА
Как
св етл ое
со лнц е,
был
сын
у
мен я
—
Его
я
утратил
и
по хоро нил .
Горюя
о
сыне,
ж ена
ум ерла .
И
дом
о пус тел
и
без
них
мне
постыл.
И
з амуж
я
отд ал
кра сав ицу
д очь,
С ве тилу
Сим аку
• родную вручил.
И
зятю
сказ ал
я: «Храни,
дор ого й,
Ту,
что
я
сок рови ща
пущ е
хранил !»
Остался
со
мной
л ишь
Абдул мад жи д,
Его
я
аллаху
теперь
поручил.
Защиты
не
даст
ему
з лобн ый
Шир ван ,
Ли шь
бог
бы
его
покровителем
бы л.
66

•**
О
мой
учитель!
Как
сокращают,
взгляни,
Счет
нашей
жизни
двуличные
н очи
и
дни!
Мир-кровопийца,
что
выделил
ты
для
меня,
Кроме
к ов арной
ли нии
ночи
и
д ня?
Скатерть
нам
сте лет
с
отравленной
пищею
твердь.
Жиз нь
— это
сон ,
а
его
т олк ован ие
— смерть.
О
Хакани,
ты
все
плачешь
о
сы не
св оем
—
Скоро
ли
выплачешь
ты
этих
сле з
водое м ?
Стон еш ь,
как
Нух
*, и слезы ты льешь,
как
Дав уд
*.
Слезы
тво и
Юсуфа
тебе
не
вернут.
П ом нишь
ли
дн и,
ко гда
сын
появился
в
д ому?
Жиз нь
свою
от дал
ты
с ыну
тогда
св оему.
Сына
о тнять
у
те бя
захотелось
судьбе.
Ж изнь
его
вз яв,
она
годы
пр одли ла
тебе.
Рано
он
умер,
а
ты
все
живешь
и
скрипишь...
Ты
в
барыше,
но
какой
это
жалкий
ба рыш!
67

НА
СМЕРТЬ
Д ЯДИ
ВАХИД
АД-ДИНА
В ахид
ад- дин ,
ты
философом
мира,
ученым
ис тинны м
был.
С ветл ые
две ри
п рему дро сти
не ба
ты
для
ж ив ущих
от кры л.
Дух
твой
на
место
свое
возвратился.
Сердце,
не
плачь
и
см ирис ь!
Жил
ты
с редь
нас,
но
слы шал
ты
с
н еба
голос ,
з ов ущи й: «Вернись!»
П ерл
драг оцен ны й
м оря
земного,
новой
ты
вверен
судьбе,—
Ты
у хв атился
рук ами
за
п ояс,
с броше нн ый
с
неба
тебе.
Ты
составитель
чудесных
баль замов ,
в
м ире
п росл авлен
земном.
Д ревн ее
не бо
своим
тебя,
видно,
сделать
реш ило
врачом.
И,
возвратясь
на
выс ок ое
неб о,
в
райском
гуля я
саду,
Вылечил
ты
от
зл ой
лихо рад ки
тре пе тную
звезду.
Се мь
л учез а рных
гурий
неб есны х,
в
ра дуж ный
к ут аясь
цвет,
Перед
тобой
колени
склонили,
поцело ва ли
твой
след.
Полон
печали
твой
дом
опустелый;
литься
и
литься
сл еза м.
Был
ты
для
нас
как
Иса
благодатный,
как
п рароди т ель
Ад ам.
68

Пя тница
грозная,
м олн ией
гр яну в,
ж изнь
мудреца
от нял а,
Пятница
н еког да
также
великий
в
м ире
пот оп
начала.
О
Ха кани!
Над
мо гило ю
дя ди
слезы
кровавые
ле й,
Был
он
тебе
как
отец
и
дороже
близ ких ,
родны х
и
друзей.

НА
СМЕРТЬ
Ж ЕНЫ
Сл овно
солнце,
угасла
т воя
красота.
Без
любви
твоей
жизнь
моя
стала
пуста.
Я
свиданья
с
тобой
никогда
не
до ждус ь
И
от
радостей
мира
навек
от рек усь.
Т вои
ласки
мне
были
живою
водой.
Без
те бя
я
об ъят
безысходной
бедой.
Твоим
веяньем
смутным
я
все
еще
жив,
Нерассеянным
благоуханьем
счастлив.
О,
еще
мне
св ой
вздох
издалека
пош ли!
Нет
иной
мне
отрады
в
п уст ыне
земли.
И
пока
суждено
еще
зд есь
мне
д ышать,
Тол ько
ты
буд ешь
в
сердце
мо ем
обитать.
П ред
гл азам и
т вой
образ
витает
во
сне,
И
твой
гол ос
живой
еще
слышится
мне.
70

Кипар иса
лишился
пр екр асног о
сад ,
Ц в етники
почернели,
не
радуют
взгл яд .
Завтра
вновь
без
те бя
это
солнце
в зой дет,
Но
не
греет
мне
душу
оно,
а
гнетет.
Нива
ра дост и
л етней
жарой
спа лена,
И
ни
колоса
больше
не
да ст
мне
она.
Снова
в
зеркале
сердца
я
вижу
твой
ли к,
Был
бы
образ
иной
в
нем
и
ст ран ен
и
д ик.
Мне
душа
т воя
— зеркало издалека,
Как
те кущ ая
за
об ла ками
рек а.
За
тобо ю
стремлюсь
я
в
ины е
по ля,
Без
тебя
нес тер пим а
мне
ст ала
земля.
Что
мне
бури
вселенной
и
бешенство
гроз
В
буре
это й
р аз луки
и
гор я
и
сл ез?
И
когда
по гр уж аюсь
я
в
душу
сво ю,
Ли шь
те бя
нахо жу
в
не й,
те бя
узнаю.
О,
по ка
с ужд ено
мне,
по ка
я
ж иву
—
Не
оставь
меня!
Душу
твою
я
зову.
Ты
с к а за ла : «Ты можешь еще полюбить...»
Но
ты
зна ешь ,
не
может
ве дь
этого
быть.
Без
тебя
утешень е
немыслимо
мн е,
Не
найду
я
его
ни
в
мечте,
ни
во
сне.
71

Ты
о
сердце
не
спрашивай
у
Хакани,—
В
нем
од ни
сожаления,
ск орби
одни.
Испыта ть
это
го ре
— не только друзьям,
Нет,
не
дай
его
бог
испытать
и
врагам.
На
табризской
земле,
ср еди
чуждых
людей,
Нет
святыни
м не,
к роме
могилы
твоей.

КАСЫДЫ
РАЗВАЛИНЫ
МЕДАИНА
«
Мой
дух,
глаз ам и
раз мышле н ий
на
пр еход ящи й
мир
взирай,
В
глухих
руинах
Медаина
судьбу,
как
в
зеркале,
читай!
Хоть
раз
отправься
че рез
Диджлу
* в забытый город Медаин
И
слез
пролей
вт орую
Диджлу
сре ди
таинственных
руин.
Смотри,
как
кро вь,
струится
Диджл а
в
размытых
зн ойны х
берегах.
Она
рыдает,
но
не
слезы,
а
пла мя
на
ее
волн ах.
Смотри,
как
в зд улись
вод ы
Дид жл ы.
Ки пящ ий
вал
бежит,
спеша,
Буш ует ,
пенится,
как
будто
в
ст ена ньях
мучится
душа.
Какая
скорбь,
к акое
пла мя
в
ее
бушующей
волне!
Слыхал
ли
прежде
ты,
что
реки
сгорают
в
м ед ленном
о гне?
Нес ет
веками
Диджла
в
море
неиссякаемую
мо щь.
Отдай
ей
да нь
свою
и
слез ы
над
ней
свои
про лей,
как
дождь.
И
есл и
будут
вздохи
скорби
и
искренни
и
гл убок и,
То
полреки
во
льду
застынет
и
лавой
хлын ет
полреки.
73

В
цепях
тяжелых
бьется
Диджл а
и
вьется
тяж ел о,
как
цепь,
Ед ва
громаду
Медаина
ей
на
рассвете
явит
степь.
Пус ть
помыслы
твои
в
ту
по ру
к
ст енам
раз вал ин
воззовут
И
словно
та йное
руины
душе
твоей
произнесут.
Зубчатые
твердыни
баше н
—с
врем ен
д рев нейших
до
кон ца
—
Тебе
свою
расскажут
п овест ь
и
п ов есть
каждого
зубц а.
И
мол вя т : «Ты из глины создан,
и
глиной
бедной
стали
мы,
А
неког да
богатством,
мощью
и
к расо той
блистали
мы.
Боль
вызы ва ет
голо вн ую
у
нас
ночной
со вины й
вой.
Избавь
нас
розовой
водою
очей
от
бо ли
головной!
Рыдающие
п есни
смолкли
в
с аду
увя дшем
бытия.
Со ва
преследует
и
гонит
пев ца
н очн ого
— соловья.
Нас
воздвигала
справедливость,
и
нас
разру шил
грозный
гнет.
Смотри
— вот
так
дворцы
тиранов
круженье
времени
сотр ет!»
Кем
эти х
гордых
стен
и
башен
была
разрушена
краса?
Их
небо
стерло
или
сила,
вращающая
небеса?
Смеетесь
в ы : «О чем горюешь?
Опл акив а ешь
чей
по ро г?»
Но
кто
не
плакал
в
Медаине,
тот
сердцем
ни зок
и
убог.
Куф у
* не выше Медаина мирская слава вознесет,
И
эти
гордые
руины
танур
Ку фы
не
превзойдет.
К уфы
и
Медаина
стены
равны
п ред
гневом
ве чных
гр оз,
Пылающий
танур
п ечали
ты
не
за лье шь
и
бурей
слез.
74

О
Мед а ин,
как
много
ликов
хранит
скрижаль
твоих
камней!
Идут
по
стена м
вереницы
безмолвных,
ка мен ных
царей.
Ведь
это
тот
дв ор ец,
где
го ды
царь
Вавилона
был
ра бом,
И
царь
Туран а
униж енным
слугой
склонял
колени
в
н ем.
На
льва
небесного
когда-то
от сю да,
раскрывая
зев,
Вот
этот
напа дал
крылатый,
из
камня
высеченный
лев.
Представь,
что
ворота
все
те
же,
дворцы
и
п лощад и
все
те
ж,
Но
пусты
лестницы
и
входы...
Где
ж
те
в лад ыки,
люди
где
ж?
Сойди
с
ко ня,
земли
священной
коснись
и
в нем ли:
тишина...
Нуман
* был шахом,
но
од нажд ы
мат
получил
он
от
слона.
И
сам
Нуман
царей
вс ел енной
давил
пятой
слонов
своих.
И,
как
сл оны
ег о,
доныне
век а
теснят
и
гонят
их.
И
все
цари,
что
посылали
своих
слонов
пок орн ых
в
бо й,
Все
безвозвратно
проиграли,
играя
в
шахматы
с
судьбой.
Из
чаши
черепа
Орму зд а
• кровь Нуширвана допьяна
Не
здес ь
ли
в от,
на
смер тн ом
пире,
п ила
земля
взамен
ви на?
На
д рев них
золотых
коронах
р ечен ья
мудрые
вились,
Прочти
сег о дня
мысли
эти
и
в
смысл
их
ве щий
угл уби сь.
Хоеров
Па рв из,
его
величье,
п иры
и
кубо к
золотой
Давно
исчез ли
и
забыты,
давно
засыпаны
землей.
Св ой
ст ол
п лодам и
золотыми
Парвиз
когда-то
украшал
—
И
пиршественный
стол,
как
сол нце,
златыми
гро здья ми
блистал.
75

О
золоте
не
гов ори
мне,
да
и
Парвиза
нет
давно.
Скажи,
как
мудрым
п одоб ает: «Пришло,
ушло,
ис требл ен о!»
Где
все
они?
Ушли
бесследно,
удел
всеобщий
разделя.
Вла дык
и
шахов
пог лоти ла
их
п ороди вш ая
земля.
Земля
беременная
поздно
свой
лучший
порождает
пл од.
Так ов
закон:
рождает
в
муках
жена,
что
р ано
понесет.
Лоза,
обил ьн ая
кистями,
в
себя
впитала
кровь
Ширин
*.
И
не
из
праха
ли
Парвиза
вот
эт от
г линя ный
кувшин?
Земля
равно
владык
в сел енной
и
нищих
тащит
на
обед.
Всед нев но
за
ст олом
уж асны м
пирует
жадный
людоед.
И
кровь
детей
ее,
как
п урпур,
цветет
на
сморщенных
щек ах.
О,
эта
вед ьма
с
черно й
грудью,
в
косматых
б елых
сединах!
Ты,
Хакани,
н авек
з ап омни,
что
на
развалинах
про че л,
Чт обы
ха кан
* к твоей лачуге за поучением пришел.
Дервиш
у
ш ах ского
пор ога
се год ня
жалкой
доли
ждет.
Л
в
некий
д ень
— су лтан
к
дер виш у
за
подаянием
придет.
Дар
благодатный
светлой
Мек кой
всем
г ород ам
в селе нной
дан.
Ты,
Хакани,
от
Медаина
дар
унеси
с
собой
в
Шир ван .
Несет
из
глины
Джамра
* четки паломнический караван .
Ты
четки
унесешь
отту д а,
где
в
глину
п ревр ащен
С альман
*.
Омойся
в
этом
чистом
мор е,
склонись
воды
его
и спи ть.
Грешно
уйти
от
побережья
и
жажду
здесь
не
утолить.
76

Кто
поб ывал
в
далеких
стра нах
— дары
д руз ьям
несет
домой.
Так
пу сть
друзьям
твоим
п одарк ом
дастан
• звенящий будет твой.
И
пусть,
как
перлы
четок,
звуком
и
блес ком
истинной
кра сы
Порадует
их
дар
бе зумца
и
мудреца
с
душой
Исы.

ЗЕРКАЛО
ДУ ШИ
Душа
— суровый мой учитель,
а
я
— покорный ученик,
Тетрадь
держу
я
на
кол ене ,
с
каламом
я
над
ней
поник.
Не
каждое
колено
— школа,
чтобы
над
ним
сгибать
свой
стан,
И
жемчуг
есть
не
в
каждом
море,
не
ка ждый
дождь
весной
—
не йсан .
Под обн а
др евне му
к овче гу
по зна нья
школа.
И
шу мят
Вокруг
н его
просторы
моря,
а
там
за
м орем
— Арара т.
Кому
в
суров ой
эт ой
школе
по зна нья
ст роги е
даны,
Тому
го ра
Джуди
* по пояс,
потопа
во лны
не
ст раш ны.
Но
тот
не
выдерж ит
ученья
и
свой
не
выполнит
об ет,
В
ком
ч етыр ех
бе ссме ртны х
гур ий
• дыхания и света нет.
И
св етел
духом
то т,
кто
сделал
ко лено
школою
свое й.
Он
в идит
ло жь
и
с кры тнос ть
низких,
читает
пом ысл ы
людей.
Кто
неу ст анно
и
упо рно
урок и
у
душ и
берет,
Тот
рядо м
с
н изк ими
не
ся дет,
на
их
беседу
не
п ридет .
78

Те,
кто
за
по лу
Хызра
мыс ли
в оз ьму т ся ,— будут впереди,
У
них
Мусы
у в идишь
р уку
и
воду
Хызра
на
груди .
Источники
п оз нанья
ми ра
— в устах великой тишины;
Иные
все
— не дост ов ерны,
и
выводы
их
не
ясны.
К огда
я
на
доске
молчанья
познанья
азбуку
учил,
Я
от
слов есног о
недуга
свой
дух
м олчан ием
лечил.
И
был
спер ва
я
безъязычен
и,
как
н емой
тростник,
молчал.
И
только
позже
я,
с
г ода ми,
стр ун ой
барбата
* зазвучал .
Тростник
был
нем ,
но
для
ме ня
он
дыханьем
животворным
стал,
Ч тоб
я
д ыха ние
велен ья
его,
как
ф л ейту,
услыхал.
И
он
ме ня
расплавил
в
тигле
внушенья
до
п ервоо снов .
Во
мне
сгорел
обмана
дьявол
и
ч елов ек
— дитя грехов.
Когда
бы
в се,
что
мне
шептал
он,
я,
записав,
сложил
в
дас т ан,
Весь
мир
бы
свитками
покрылся
до
грани,
где
стоит
Кейван
*.
На
высохших
моих
ланитах
сле з ами
красными,
как
лал,
Всех
от в лече нност ей
ал фави т
я,
как
в
т етрад и,
нач ерт ал.
Ког да
ж
глубокие
начала
усвоил
я
небытия,
Жив ые
бытия
загадки
забыл
с
пренебреженьем
я.
И
понял
я,
что
я
— невежда,
каким
до
школы
эт ой
бы л,
И
вс е,
что
изучал
годами,
за б вения
водою
смыл.
Сво е
н евеж е ство
познал
я,
когда,
к аза лось,
все
постиг.
Где
ест ь
еще
такой
на ст авн ик?
Где
есть
подобный
ученик?
79

Так
по пуг ай,
ког да
внезапно
он
в
зеркале
был
отражен,
Остановился
в
из умле нье,
своим
обличием
см уще н.
Всю
ж изнь
учась,
не
пер еше л
я
еще
от
азбуки
к
слогам.
Ког да
див ан
* читать сумею —
пока
еще
не
з наю
са м.
Еще
пока мест ,
как
с
ребен ком ,
со
мн ой
иг рает
разум
мо й.
Как
видно,
это т
желтый
купол
его
пленил
св оей
игрой.
Я,
как
на
д етску ю
игрушку,
гляжу
на
сей
круговорот.
Земля
—явижу—
не подв иж на,
кр уж ится
вечно
небосвод.
Де нь
завершает
предс та вл ень е,
чт об
завтра
прод ол жат ь
игру.
Стихает
шум.
Дела
дневные
к
концу
приходят
ввечеру.
Я
в
тал исм ане
вдохновенье
свое,
как
джинна,
зат оч ил
И
заживо,
Мусе
подобно,
его
в
г роб ницу
заключил.
Ум
рвется
на
пр ост ор
проз ренья.. .
Вот
так
бы
должен,
может
быть,
Перед
войсками
фараона
п ророк
к огда-т о
прохо дит ь.
М оей
душою
верховодить
хотела
дерзко
страсть
мо я.
Но
укротил
ее
с уро во,
связал
ей
крепко
руки
я,
Чтоб
не
осой
была
б еспл одн ой,
терзаемая
страстью
зл ой,
Д уша
моя
в
цветенье
м ира ,— а медоносною пчелой.
И
по хоть
жадная
хотела
меня
к оварно
сбить
с
пути,
И
я,
ее
из ве дав
низость,
решил
ей
голову
сн ести .
И
тел о
похоти
казненной
меж
четырех
я
ст ен
зарыл,
Прочел
отходную,
и
кровью
ее
могилу
я
за лил.
80

О бычай
старый
е сть:
убитых
могилы
кровью
заливать.
Крепка
на
вражеской
могиле
нерасторжимая
печать.
И
кто
ра зр ыть
могилу
эту
посмеет
дерзкою
рукой?
Грозящий
месяц
ш ар иата
* над ней дозор несет ночной .
А
ес ли
из
могилы
это й
ко лю чки
густо
прорастут,
Благослови
их
— на колючках живые розы расцветут.
С вят ыня
Зенд-Авесты —
со лн це.
Вращаясь,
ходят
небеса
У
ног
его ,
а
на
к ол енях
его
покоит ся
И са.
Д ервиш ,
ты
должен
быть,
как
сол н це,
свободен,
с вет ел,
всемог ущ .
Как
солн ц е,
будь
царем
в селенной,
но
бу дь,
как
с олнце,
неимущ.
В
св оих
владеньях
необъятных
дерв иш
как
древле
Сулейман.
К
не му
взывают: «О владыка!»— и
раб
несчастный
и
султан.
Душа
и
мир ,
как
два
к уми ра,
пред
ним
склоняются
во
пра х,
А
во
дворе
нуж ду
и
жа дность ,
как
псов,
он
держит
на
це пях.
Он
оп ьян ен
блаженством
мира,
ув енч ан
солнцем ,
как
венцом,
И
для
нег о
как
скатерть
м ира
в сел енная ,
а
вечность
— дом.
Живая
мысль
и
вдохновенье
ведут
его
богат ст вам
счет,
А
шариат
и
св ет
прозренья
— два стража у
его
ворот.
Он
на
крови,
как
царь
Л ахора,
се бе
не
воздвигал
дв орц а.
Он,
как
х акан,
из
черной
зл обы
себе
не
соз да вал
венца.
Нет,
он
на
кух ню
т рон
Чипала
• для поварского служки сдал,
Подкову
из
в енца
хакана
* коню свободы он сковал .
81

И
есл и
на
ко не
св ободы
он
выезжает
на
майдан,
Мечту
свою,
как
мяч,
он
гонит.
А
разум
у
н его
— чоуган *.
О
клетчатый,
подобно
улью,
дворец
дервиша!
Посмотри
—
Хоть
он
снаружи
пуст
и
беден,
но
п олон
и
богат
вну тр и.
Он
не
паук,
судьба
на
скатерть
не
мертвых
мух
ему
несет.
В
бли ст ающи х
пр озра чных
сотах
бесценный
запечатан
ме д.
Пуст а
внутри
морская
рыба,
хоть
чешуей
златой
горит.
Обн аж ена
душа
дерви ша,
но
жемчуга
в
себе
та ит.
Я
к
шаху
милости
см иренно
пришел
с
поклоном
на
порог.
И
он
сказал
слу ге
бо га т ства : «Введите гостя в наш чертог!»
И
ча шу
дружбы
и
ве сел ья
мне
протянул
хозяин
мой,
Сам
Хыз р
наполнил
эту
чашу
живою,
чистою
вод ой.
Кто
очут и лся
в
это м
до ме,
тот
не
уйдет
уж
никогда,—
Вк ушаю щ ему
яства
жизни
другая
не
нужна
ед а.
Меня
позвал
Иса
на
праздник,
и
в
сердце
праздник
у
меня.
Что
чудо
светлое
Джамшида
п ред
светом
вечн ого
огня?
И
мне
ду ша
сказала: «Бедность —
т вой
мир,
исполненный
щедрот.
Кто
хлеб
и
мир
вкусил
в
Е гипте
*—в
Канан
* голодный не пойдет.
Здесь
тв ой
халат
те бе
постелью
и
одеялом
ночью
стал,
Здесь
место
своего
н очлег а
ресницами
ты
подметал.
Коня
твоей
короткой
жизн и
на
не бо
ночью
увели,
Пуст ое
стойло
здесь,
че го
же
ты
жд ешь
от
пастбища
земли?
82

Здесь
не
на йдеш ь
мешка
пше ни цы
— ведь
время
все
до тла
сож гло .
Ты
хлеба
не
найдешь
— пекарню речным
разли в ом
у несл о».
Я
не
нашел
зерна
пшеницы,
ток
обойдя
из
к рая
в
край.
Мир
оск уд ел.
Пройди
же
мимо
и
хлеб
его
не
покупай.
Не
безразлично
ль,
как
бе зумцу
судьба
чал му
его
св ила?
Чтоб
завладеть
вьюком,
грабитель
с
вьюком
уводит
и
ос ла.
А
узкоглазая
удача,
чтобы
прогнать
своих
г ост ей,
Д вух
я рост ных
собак
двухцветных
* спустила с кованых цепей .
Иль
не
боишься
ты
соб аки
двухцветной
и
ее
к лыко в?
Ведь
эти
зу бы
растерзали
и
до
тебя
немало
ль вов.
На
н ебо
не
гл яди
— два хлеба*
лежат
на
скатерти
ег о,
Те бе
же
от
хлебов
небесных
не
достается
ничего.
И
не
гляди
на
крошки,
ночью
осыпавшие
небеса,
То
крошки
хлеба
из
запаса,
что
неко гд а
принес
И са.
Над
жад ност ью
своей
по сл едний
н амаз
*, о мудрый,
соверши
И
п осмо три
на
мир
безводный,
в
нем
чистой
не
н ай дешь
души.
Здесь
даж е
радость
омо вен ья
землею
чистой
не
дана;
Подумай
сам,
вед ь
кровью
мертвых
вся
рта
степь
напо ена.
Гляди:
пре зре нные
об жоры,
как
розы,
в
шелк
облачены.
Они
чис ты,
как
жемчуг,
внешне,
внутри
же
нечисти
полны.
Пусть
шах
ус траив ает
праздник,
но
это
пир
для
жадных
псов.
Ты —>гордый
лев,
постись
с уров о,
уйд и
от
блеска
их
пиро в.
83

Сосед
воз ьме т
котел
тв ой
ч истым ,
в
грязи
и
в
сале
возвратит;
И
он
себя
считает
правым.
Увы ,
ему
не
ве дом
стыд!
Ты
столько
виноградной
крови
и
столько
крови
тварей
пье шь,
Ты
сам
сосуд
свой
загрязняешь.
Когда
же
это
ты
поймешь?
Скажи
су л та ну : «Ты пируешь,
презренной
окружен
толпой!
Хвостом
виляя,
жд ет
под ачк и
собака
— сотрапезник твой».
Зме я
дряхлеющую
кожу
не
раз
меняет
в
дни
свои,
А
ты
то мишьс я
в
старой
шкуре,
хотя
не
ниже
ты
змеи.
На
дива,
что
тоб ой
владеет,
ты
взором
мужества
вз глян и,
Свяжи
его
и
на
работу
пошли
иль
в овсе
прогони.
К
неу вя да ющему
саду,
дух
совершенствуя,
иди .
Из
тела
де йст венн ое
чувство,
как
из
т юрьм ы,
осв обо ди.
Ко ль
из
похода
шах
верн улся ,
а
др уг
его
сидит
в
т юрь ме,
Неужто
пировать
он
сядет,
забыв
его
в
цепях,
во
тьме ?
Иди
от
низменного
мира,
в
иной,
в ыс окий
мир
спеша,
Но
помни
— выше
их
обои х
т вое
сокровище
— душа.
Что
означают
оба
мира?
Не
две
ли
ча ши
на
весах?
И
женщина,
а
не
мужчина
дом
созидает
в
дв ух
м ирах.
В
созвездии
Весо в
весною
звезда
Нахид
* свой ставит стан,
И
никогда
не
достигает
созвездия
Весов
Ке йва н.
Ты
у
подножия
Кейв ана
в енцом
созвездий
облекись,
А
на
зе мле
от
золотого
в енца
с ул тана
отрекись.
84

Нельзя
желающего
власти
назвать
дерв и шем
и
святым.
Что
для
дерви ша
власть?
И
нищий
и
падишах
равны
пр ед
ним.
Ведь
сам
де р виш,
средь
чистых
сердцем,
ве личь ем
ш ахски м
над елен.
Земля
из-под
ноги
дерви ш а
превыше
зо ло тых
корон.
Султаном
всех
д ерв ишей
мира
был
на рече н
Ахмад
Мурсал
*,
В
главе
К орана
«Нун ва- л- Ка ла м» * святой аллах о том сказал.
Коль
ты
дервиш
— служи
бездомным;
как
солн ц е,
бедным
бу дь
оплот.
Ведь
сол нце
наго,
но
как
щедро
оно
богатство
раздает.
Бу дь
ще д рым,
и
тв оих
де яний
везде
окажутся
следы,
Как
в
по ру
осени
отрадной
в
садах
созревшие
пло ды.
Но,
делая
бл агодея нь я,
взамен
не
требуй
ничего.
Ты
не
торгаш;
давая
богу,
не
требуй
прибыли
с
него.
Не
обижайся,
что
не
видишь
добра
от
тех,
чья
жизнь
во
зле,
И
помни,
что
змея
вовеки
не
уподобится
пчеле.
Обманы
мира
скрыты
блеск ом
и
одеянием
цвет ным
—
Не
пре дав айся
обольщеньям
и
утешениям
земным.
Одежды
мира
многолики,
таинственно
значенье
их,
Лишь
прозорливые
душою
дог адываю тс я
о
них.
От
всех
влюбленных
в
мир ,
о
мудрый,
у йди
сурово
навсегда!
Сердца
возлюбленных
ж есток и,
ду ша
возлюбленных
тверда.
Прожив
о дну
неделю
в
сча стье,
не
обольщайся,
не
горд ис ь,
Через
неде лю
в
не дос татки
лу ны
блестящей
ты
вглядись.
85

Любуйся
бл еско м
листьев
ивы,
когда
в есной
бл ест ит
не йса н.
Но
как
н аряд
ее
п обл екнет
з имой,
когда
дохнет
абан!*
Так
не
ищи
на
свете
счастья,
доро ги
счастья
не
верны,
Ли шь
до
созвездья
Рака
длит ся
и
счаст ье
мо лод ой
луны.
Обманчивой
тропою
в
пропасть
уводит
сч асть е
жизнь
твою,
Стремись
же
сердцем
к
соверш ен ст ву
и
к
истинному
бытию .
Страшись,
тиран,,
в
своем
чертоге!
Ты
слы ши шь
стоны
жерт в
твоих !
Те бя
от
них
не
скроют
сте ны!
См ерте льны
стрелы
стонов
их!
Страшись
обиженных!
Бес сонно
в
ночи
р ека
их
сле з
течет.
П оток
их
г лаз
тебя
одн ажд ы
во
сне
с
пост ели
унесет.
Пу сть
будет
мудрый
терпеливым,
к огда
гне тет
его
судьба,
Да
не
воз ьм ет
его
навеки
она
в
оковы,
как
ра ба.
Как
Афрасьяб
* не спи,
коль
спрятан
в
ко ло дце
у
тебя
Бижан,
Ру стам
тебя
подстерегает,
ук рыв
под
папцирем
аркан.
Ты
спишь
в
довольстве,
опьяненный.
Но
знай:
об иженный
то бой
Не
спит,
горит,
л учит ся
ярко ,
как
жук
светящийся
ночной.
Ты
каешься,
что,
как
со бака ,
ты
поступил?
Скажи: «Аль-афв»•.
Раск ая вша яся
соб ака
ве дь
тоже
тяв кает: «Аф!
аф!»
От
ст арост и
ты
ум ирае шь
— что
ж
пл акать ?
Ты
приемлешь
мир.
Уж
пуст ь
нов ор ожд енны й
плачет,
являясь
в
мук ах
в
это т
мир.
Ты
свой
курдюк
по
воле
неба
с
трудом
таскаешь,
как
овца.
Что
ж,
на
быке
ты
хочешь
ст ави ть
* фундамент твоего дворца?
86

Земля
те бя
вскормила
грудью,
ее
ты
вскормлен
молоком;
Но
кровь
земля
до
капли
выпьет
из
сердца
твоего
потом.
Не
пей
вина ,
в
нем
кровь
отважных,
земля
ког да-т о
их
взяла
И,
кровь
из
жил
до
капли
выпив,
тяжелым
г роз дьям
от дала.
Земля
с
красав ицей
бездушной
сходна
и
с
деспотом-царем:
По
внешности
— цветник
прекрасный,
но
кладбище
под
цветником.
Будь
Мек кой
Х орасан ,
се льдж укский
Малик
* в нем был бы Каабой.
Будь
Самарканд
высо ким
небо м,
то
был
бы
Кадархан
* звездой .
Но
Самарканд
нем но го
плакал,
ког да
скончался
Кадархан,
По
Малик-шаху
не
оделся
в
печаль
и
тр аур
Хорас ан.
Малик
огнем
был
и
водою;
огонь
потух,
вода
ушла,
От
Малик-шаха
в
И сфаг ане
* остались пепел и зола .
Хоть
разгр ом ил
Гу рхан
* Санджара,
напав,
как
вихрь,
во
ть ме
ночной,
Но
смерть
напала
на
Гу рх ана
и
унесла
его
с
собо й.
Бу дь
счастлив,
Хакани,
что
верным
п утем
иде т
твоя
душ а,
И
знай,
что
вся
земная
мудрость
и
власть
не
ст оят
ни
гроша!

ЖЕЛАНИЕ
ПОЕХАТЬ
В
ХО РАСАН
Почему
до
сих
пор
не
пус кают
мен я
в
Хорасан?
С оловья
не
пускаю т
в
цветущий
его
гулистан
*.
Нет
подобного
мне
соловья
в
хорасанских
садах,
Хоть
и
слышится
песня
моя
в
хорасанских
садах.
Жемчуг
мой
на
иракский
базар
мне
нель зя
понести,
И
на
славный
базар
хор аса нский
нельзя
мне
пойти.
Да,
я
знаю
— течет в Хорасане живая вода.
Почему
же,
как
Хызра,
ме ня
не
пускают
т уда?
Я
второй
Искандар
*, но остался я здесь на постой.
И
нельзя
мне
пойти
в
Хор ас ан
за
жи вою
водой.
У
предела
чет верт ог о
неба
* пленили меня,
В
восемь
дал ьних
эдемов
* отсель не пустили меня.
Как
Ис а,
аромат
я
и
ро зе
и
мяте
даю ,
Но
не
в ижу
отсюда
ни
р озу*
ни
мяту
мою.
88

В
чем
же
я
виноват,
что
я
жаждой
п аля щей
томлюсь,
Но
к
источнику
светлому
жизни
я
вновь
не
пробьюсь?
Что
ж
к
порогу
священному,
где
во зв ели чен
Коран,
Не
пускаю т
меня,
будто
я
и
не
чис т
и
поган?
Или
я
им
опасен,
как
бешеный
слон
Абрахи
*,
Иль
к
Каабе
вт орой
не
п ускают
беднягу
грехи?
Да,
ворота
твои,
Хор асан ,
к
небесам
вознеслись,
Почему
же
я
в
них
недостоин
войти,
как
Иблис?*
С
сердцем
ра дос ти
по лны м,
с в ободн ый,
явился
я
в
Р ей,—
Но
не
знал
я,
что
Рей
будет
клеткой
д окучно й
мое й.
Рей
— дехканская
мельница,
райский
же
сад
— Хорасан;
Я
не
знал,
что
мне
с
мельницы
путь
прег рад ят
в
Хорасан.
Говорю
я
сред ь
мельников
о
Хо ра сане
моем,
Племя
грубое
мельников
мало
что
знает
о
нем.
И
на
м ел ьнице
эт ой
хо жу
я,
как
буй вол
в
кругу,
Я
в
я рме,
и
на
па стбищ е
я
убежать
не
м огу.
Что
я
здесь?
Я,
как
п лод
о бречен ны й,
о пять
и
опять
Погибаю,
и
зде сь
не
м огу
человеком
я
ст ать.
Слышу
я
— петухи на заре в Хорасане поют,
Я
их
все х
голосистей
— и вот я безмолвствую тут.
Я
раскрою
уста
и,
как
ярк ий
ра ссвет ,
рас см ею сь,
Но
не
в
Рее
унылом.
Я
здесь
и
смеяться
боюсь.
89

Я
— безвременный
май,
вешний
цв ет
раскрываю
зимой;
Цвет
мой
г ибнет ,
и
здесь
не
даю т
расцв ест и
мне
вес ной .
Здесь
я
бол ен.
Душевные
муки
те рз ают
мен я.
Хорас ан
— мой бальзам,
но
ту да
не
пу скаю т
меня.
Здесь
я
телом,
а
сердцем
моим
и
душою
я
там.
Я
го рю,
но
меня
не
пус ка ют
к
моим
рудникам.
Я
за
львом
в
ка мыши
бы
ушел,
за таил ся
в
тиши,
Но
мен я,
как
огонь,
не
пускают
уйт и
в
камыш и.
Я
в
мечтах
об
эд еме
си жу
здесь
у
адс ких
дверей,
Здесь
и
сп рят ат ься
негде
мне,
мест о
открытое
—
Ре й.
К
дальн ей
цел и
стремясь,
как
пл анет а,
черчу
я
круги,
А
пойти
по
пря м ому
пу ти
не
д ают
мне
враги.
Мои
слез ы
невидимы,
жгут
они
душу
мо ю,
Перед
этими
низкими
се рд цем
я
кровь
не
пролью.
Как
пл ане ту
Бурджис
Близнецы
•, окружают меня,
В
Саратан
заповедный
они
не
пу ска ют
мен я.
Хора сан
ар ома том
творений
мо их
напо ен,
Там
—* дыханье мое.
Я
же
в
крепост и
здесь
утаен.
Ул етел
далеко
мн ою
брошенный
м яч,
не
дост ат ь,
Но
с
чо уг аном
ме ня
на
майдан
не
пус каю т
иг ра ть.
Я
з аст рял
в
э том
Ре е.
О,
сколько
томиться
мне
л ет?
И
к
прибежищу
веры
м еня
не
пу скают
в
Мешхед
*.
90

Поклоненье
могиле
имама
* грехом,
может
быть,
Здесь
считают
теперь
и
мен я
не
пускают
грешить?
Разве
для
п раво верн ых
уже
не
святыня
Бистам
*,
Почему
не
мо гу
пок лон ятьс я
с вяты не
я
там ?
И
без
вас,
о
владыки,
охрана
моя
неплоха,
Ум
и
воля
мои
истребят
скор пиона
греха.
Эти
сердце
и
ум
безопасно
меня
проведут,
Сбить ся
с
верной
тропинки
в
пустынных
горах
не
дадут.
Предан
правде
высокой,
за
славою
я
не
гонюсь,
Под
ох ра ною
льв ов
мои х
низости
пса
не
боюсь.
Мне
ко рона
поко я
и
сов ест и
чистой
да на,
Что
мне
по ч ести,
са н,
кол ь
меня
укра ша ет
она!
Я
К ава
*, что вернул Фаридуна,
З ахх ака
пленя,
Что
ж
теперь
к
наковальне
моей
не
пускаю т
меня?
Коль
нельзя
в
Хораса н,
так
в ерн усь
я
к
отч изн е
моей,—
Но
мен я
не
пу скают
к
источнику
жиз ни
моей.
Ни
на
род ину,
ни
к
Хо раса ну
дороги
мне
не т,
На
пу ти
достижения
ц ели
положен
за пре т.
Ста л
похож
я
на
воск,
от
которого
мед
отдел ен,
Но
и
от
Сулейманова
пер стня
* мой воск удален.
Здесь
боятся:
уйду,
и
смятенье
пойдет
от
м ен я...
Но
во
мне
есть
две
силы,
смирившие
ярость
огня.
91

Как
кол одец,
мне
зде сь
угрожает
разверстый
зи нд ан.
Пот ерял
я
надежду
уехать
к
др узь ям
в
Хорасан .
И
кругом
здесь
к олодц ы
зияют,
куда
ни
взгляну.
Здесь
и
сердцу
покоя,
и
мира
душе
не
ве рну.
Как
Ира клий
*, ислама хочу я принять благодать,
Но
корон а
и
трон
не
д ают
м ус уль манином
стать.
Как
мячо м,
здесь
играть
захотели
мое й
головой,
Здесь
лишен
я
последней
отрады
и
жизни
живой.
Я
как
облако
стал.
Но
моря
обхожу
я
кр уго м.
Здесь
нель зя
мне
пролиться
и
в
мо ре
вернуться
дождем.
Я
как
молния,
небо
я
волен
рассечь
на
бегу,
Но
блестящей
звездою
на
землю
упаст ь
не
могу.
Пусть
они
в
Хо раса н
отпустить
не
жел ают
меня,
Почему
же
т еперь
и
в
Табр из
не
п уск ают
ме ня?
У
ме ня
в
Хорасане
есть
школа;
в
табризском
торгу
Лавка
есть.
Я
ни
в
школу,
ни
в
лавку
пой ти
не
могу.
Лю дям
рейского
плем ени
взяткой
готов
я
отдать
Все,
что
в
городе
это м
по
крохам
сумел
я
собрать,
Чтоб
они
на
свободу,
домо й
отпустили
меня,
Чтоб
своим
муравьям
они
здесь
не
скормили
меня!

Сокровищница
дн ей
была
полна,
Но
тает,
уменьша ется
она.
С тал
ясны й
вз гляд
судьбы
твоей
тускнеть.
И
лик
надежды
почернел,
как
медь.
Бедняк
посл едн ий
и
султан
страны
—
Все
пред
ле тящи м
временем
равны.
Для
овце па са
в
шапке
травяной
И
для
царя
в
коро не
золотой
Наступит
ут ро,
день
за
д нем
придет ,
И
ночь
вослед
прохладою
дохнет.
И
тот
об ману т
ж изнью
че ловек ,
Кто
понапрасну
п ромот ал
св ой
ве к.
Ведя
свой
вечный
кругооборот,
Жизнь,
из нур яя
тело,
дни
крад ет.
93

Ж изнь
стала
меньше
на
ден ь
у
меня,
И
падишах
не
досч и тал ся
д ня.
Жизнь
одинаково
за
годом
год
У
ша ха
и
дерви ша
отб ерет.
Все
пожирает
в ремен и
драк он ,
Ис чез нут
му ра вей
и
скорпион.
Для
наводненья,
для
его
волны,
И
щ ебень
и
сухой
ка мыш
равн ы.
Не
знает
разницы
пожар
ст епн ой
Межд у
с ухой
и
свеж ею
травой.
От
ветра
ли
свеч е
пощады
ждать?
Защиты
хлопку
у
огня
ль
иска ть?
Не
знает
правды
царь,
но
з наю
я.
Он
суетен
— свободна мысль моя;
Не сведущ ий
и
сбившийся
с
пути,
Он
должен
ц епи
алчности
нести.

ГА ЗЕЛИ
1
Солнце
взошло.
О
любовь,
пр инеси
мне
ск орей
чаш у
вина!
Солнцем
зари
пуст ь
мне
буд ет
в
м ире
скор бей
чаш а
дана.
Поторопись,
виночерпий,
мне
ч ашу
нал ить!
Я
из нем ог.
Уж
в
синеве
на
коне
св оего
торжества
едет
луна .
Тонкое
скинь
покрывало
с
лица
твоего!
Воспламеняй
Душ у
мою!
Пу сть,
пылая
свечой,
изо ль ет
слезы
она !
Ес ли
ты
мне
воротить
мой
утраченный
мир
не
помогла,
Пус ть
моя
жизнь
за гор итс я,
вз лет ит
и
падет
— вся
сожжена.
Слезы
тво и,
словно
жемчуг,
упали
с
ланит
в
ча шу
мою,
Сладким
твоим
поцелуем
блаженно
душа
опьянена.
Я
пр ед
тобой
открываю
в
горячих
слезах
мук и
мо и.
Пусть
же
тобой
мне
о тпу щена
буде т
навек
сердца
в ина!
Песни
свои
— порожденные сердцем —
те бе
ш лет
Хакани,
Как
жемчуга
— в тишине породившая их —» вод глубина.
95

2
Сердце
мое
как
чел но к,
а
любовь
— океан.
Сл ушай ,
любимая!
Эти
с лова
— не обман.
Я,
словно
мол ни ей,
нашей
раз лу кой
сп ален ,
Р анен,
как
са блей .
И
я
ум ираю
от
ран.
Сжалься!
Ты
видишь
—под бурею гибнет мой мир,
Тонет
корабль
мой,
ветрила
сорвал
ураган!
Вол н
бушевание
лишь
по
колена
тебе,
Я
же
кип ящи м
смерч ем
с
гол овой
обуян.
Кто
же
соперники
у
Ха ка ни?
Ведь
они
Даже
стоять
у
моих
недо ст ойны
стремян!
8
С
той
пор ы,
как
я
в
арканы
длин ны х
кос
ее
попал,
Тая,
р аду ясь
и
плача,
как
свеча,
я
запылал.
Сколько
раз
в
коро т ких
пись ма х
т ень
надежды
я
ловил,
Сколько
я
ноч ей,
в
мученьях,
глаз
бессонных
не
смыкал...
Для
того,
чтобы
хоть
мёльком
видеть
к аждый
ден ь
ее,
Я
бы
две рь
ее
веранды,
как
невольник,
охра нял .
Взгляд
ее
миндалевидных
черн ых
гл аз
мен я
пленил,
И
раск оло той
фисташкой
я
с
тех
пор
от
горя
стал.
96

От
стыда
гляжу
я
в
землю
—мнеей
нечего
дарить.
Душу
от дал
бы.
Но,
видн о,
ей
под аро к
этот
ма л.
Не
завидуйте
былому!
О
др уз ья,
лишь
тем
я
жив,
Что
огонь
надежды
сл абой
в
этом
сердце
не
пропал.
В
кни ге
дум
ее
прочтешь
ли
день
грядущий,
Ха кани?
Все
приму
я,
что
бы
это т
мне
оракул
ни
ск азал .
4
Зо ло тая
луна
пред
лицом
тво им
св ет лым
тускла.
Ты
улыбкою
солнце
сам о
пристыдить
бы
могла.
И
когда
повела
ты
на
приступ
войска
своих
чар,
Сразу
вал
укрепленный
ума
моего
прорвала.
Ты
вошла
в
мою
крепость
— к дверям потаенным души,
Дверь
неслышно
открыла
и
в
пл ен
мою
стражу
взяла.
До
теб я
было
го рем
разграблено
сердце
м ое,
Ты
остатки
раз г рабил а,
выжгла
мне
душу
дотла.
Тв ои
д линн ые
стрелы
— ресницы —
сразили
меня,
Ты
взглянула
—и
сердце
мое
пронизала
стрела.
Мои
письма
к
тебе
не
д ойдут
— у скворца моего,
Что
носил
тебе
письма,
в
по лете
сломались
крыла.
Хакани
создавал
свой
дастан
*. Но сломался калам,
Вдохновенье
увяло,
рука
на
строке
замерла.
97

5
Почему,
о
душа,
ты
ра сста лась
со
мно й?
Пр ед
т обой
я
какой
провинился
виной?
Я
искал
теб я
всюду,
рыда л
и
взывал,
Истомленный,
с
согбенной
от
го ря
спиной.
Я
прошел
г оро да,
но
нигде
ни
следа
—
Не
нашел
я
д уши
на
дороге
зе мной.
Иди
счаст ье
со
мною
наскучило
ей ,—
Улетела
—и
рад ост и
ищ ет
ино й?
Или
за
мор е
пт ицей
умчалась
она,
Иль
с
вод ой
ручейков
убежала
весной?
И
опять
в
городах
вопрошал
я
и
звал,
Обошел
я,
то скуя ,
ст рану
за
страной,
Не
найду
ли
бездомную
душу
мою?..
И
ответил
мне
отрок
в
де рев не
одной:
«Хакани,
тво ю
ду шу
я
виде л
в
сетях
—
В
п лен
ушла
она,
следом
за
юной
луной».
в
Луну
не
ищу
я
— мне лик твой милей.
Мне
сл адо стней
роз
рта
ам бра
ку др ей.
Да,
я
обезумел.
Но
чтобы
связать
Меня ,
тв ои
косы
надежней
цепей.
98

И
сл езы
мои
— как без облака дождь,
А
кудр и
тво и
— облака без дождей.
Зачем
тебе
зе ркал о
это
в
руке?
Ладонь
тво я
све тл ая
зеркал
светлей.
Чер ны
твои
кос ы,
как
ноч ь
мое го
Полета
на
небо
двудужья
бровей .
Что
даст
св оей
тенью
мне
там
Хумаюн?*
Довольно
мне
тени
от
кровли
твоей.
И
незачем
неб у
терзать
Хакани,
Прич уд ы
тво и
ис терз ают
верней.
7
Ста л
я
сам ,
как
Маджнун
♦, по вине этой смуглой Лейли,
И
причуды
ее
до
безумья
ме ня
до вели .
Ее
кудри
порвали
в
душе
мо ей
це пи
терпенья,
Ее
родин к и
ве ру
в
из му ченно м
сердце
сожгли.
И
она
в оз горди лас ь,
она
от
м еня
отвратилась.
И
рекой
мои
сл езы
безмолвно
в
тоске
потекли.
Но
сег од ня
пришла
она,
плача,
г лу боко
в здых ая.
И
спросил
я
ее: «Чем утешить тебя?
Повели!
Что
те бя
огорчило,
с ка жи ?» И она отвечала:
«День мне кажется годом,
когда
от
те бя
я
в да ли!»
99

О,
какое
сиян ие
прел ести !
Это
ль
не
чудо,
Что
пр ез ренны е
видеть
д ост оинст в
ее
не
могли!..
Вос хвал и
небеса,
Хакани,
что
они
п ород или
Красоту
неземную
ее
из
вод ы
и
земли!
8
Тв ои
стрелы
пернатые
— в сердце моем,
Мне
от
них
ника ки м
не
закрыться
щитом.
Я
вступил
в
обиталище
чистой
любви,
Я
невольником
стал,
я
расс т ался
с
умом.
И
парю,
словно
птица,
хотя
и
без
крыл,
В
э том
воздухе
пламенном,
в
м ире
твоем!
Я
иду ,
и
пути
мне
обратного
нет.
И
любовь
моя
схо жа
со
смертным
м ост ом.
Я
томлюсь
по
тебе.
Но
не
в едаеш ь
ты,
Что
печаль
мою
душ у
сжигает
огнем.
О,
прими
Ха ка ни!
Он
тво й
пленник
и
р аб,
Ты
одна
у
нег о
в
это м
м ире
земном!
9
О
любимая,
сол нце
земных
моих
д ней!
Для
м еня
ты
и
счастья
и
жизни
ценней.
Сердц ем
сердца
была
ты
досель
для
меня,
А
отныне
ты
стала
души
мне
р одней.
100

Исцеляешь
ты
ласково
ра ны
м ои,
И
одна
ты
бальз ам
мо их
давних
ск орбей .
О
султанша
души
мо ей,
пов еле вай
—
Я
исполню,
раба
не
н ай дешь
ты
верней!
О
кощунстве,
о
в ере
ли
бу ду
писать
—
Первой
песнею
будешь
ты
в
кни ге
мое й.
И
отныне
я
только
ли шь
т вой
Ха ка ни,
Ты
о дна
мой
хака н
и
вл ад ыка
ца рей.
10
Се мь
прославляют
небес
твою
кр асо ту
и
стать,
Мог
бы
султ ан
красоты
оба
ми ра
з ав оеват ь.
Е сли
ты
косы
свои,
словно
а рканы,
вз метн еш ь,
Можешь
ты
птиц
на
лету
в
небе
Плеяды
поймать.
Лик
тво й,
св етл ее
л уны,
ярким
си ян ьем
своим
Может,
как
темную
степь,
дали
душ и
оз аря ть.
Скроешься
ты,
и
в
печаль
весь
погружается
мир...
Ты
бы
мо гла
сниз ойти ,
м иру
в
бе де
помогать.
Это т
мятущийся
мир
г оря
не
зн ал
бы
с
тоб ой,
Если
б
разлука
с
тобой
не
угрожала
о пять.
Знает
твою
красо т у,
прел ест ь
тво ю
Ха ка ни,
Только
откуда
ему
свойства
душ и
твоей
знать?
101

11
Для
т ебя
я
и
сердцем
своим
бы
пожертвовать
мог,
За
свиданье
с
тобою
я
душу
бы
отдал
в
залог.
Я
стремлюсь
за
тобой:
та м,
быть
может,
покой
обрету,
Где
си яет
твоей
красоты
л учез арны й
цветок.
Ты
м еня
новизной
изумляешь
и
бле ско м
ум а,
Кр асот а
тво я
сказ оч на,
дух
тв ой
и
жив
и
глубок.
Под
лучами
тво ими
светла
моя
темная
ночь ,
Будт о
ярким
сияньем
л уны
озаренный
вос то к.
«Есть душа у тебя?» — ты сп росил а,
но
что
мне
сказать?
Есть
душ а,
но
не
в едаю,
где
ее
темный
исток.
Ты
в чера
мне
приснилась,
и
ты
мне
сказ а ла
во
с не:
«Бедный друг,
как
ты
сер д цем
в
разлуке
со
мной
изнемог!»
Без
тебя
на
зем ле
только
б ле дная
те нь
Хакани,
Но
и
те нь
исчезает,
а
ден ь
нашей
встречи
далек.
12
О
радующая
сердца,
ск ажи
мне,
кто
избранник
твой?
Чью
ду шу
в
мире
ищешь
ты?
К
тебе
стремлюсь
я
в сей
душ ой!
В
ка ком
са ду
ты
расц в ела?
Где
я
мог у
те бя
найти?
О
амбровый
багряный
цвет,
взращенный
юно ю
весной!
О
ты,
султ ан ша
красоты,
владычица
мо ей
души,
О
ярк ая
лун а,
какой
порождена
ты
высотой?
102

Раскрой
свой
нежный
перл амут р,
рассыпь
жемчужины
— слова,
Кого
стремишься
ты
пленить?
Скажи,
от крой ся
предо
мной.
Все
соплеменники
тво и
попали
в
плен
твоих
ку дре й,
Как
можно
с пра ши ва ть: «Ты чья?» Немыслим и вопрос такой.
Ты
с
на ми,
но
не
н аша
ты,
ты
ду х,
и
невидимка
ты.
К ому
же
ты
п ри над лежи шь,
хот ь
стала
ты
мое й
судьбой ?
От
множества
твоих
причуд
в
см ят енье
сердце
Ха ка ни,
К ому
же
ты
благоволишь
и
мир
даруешь
и
покой?
13
Сл ад ос тным
зноем
вчерашней
но чи
опьянена,
Снова
прийти
к
ней
сегодня
мне
повелела
она.
Я
же,
придя,
испугался:
боже,
что
с
мило й
моей?
Никнет
она
в
ли хор ад ке,
жаром
неду жн ым
полна.
Как
заходящее
сол нце ,
лик
воспаленный
горит,
На
пот ем невш их
ланитах
выступила
жел тизн а.
Кровопу скателя
вы зва ть
— лекаря —
я
поспешил,
Лека рь
пришел.
Вот
ланцета
ст аль
им
обнажена...
Ве ну
возлюбленной
вскрыл
он.
Мне
показалось
в
тот
миг,
Будто
индийским
кинжалом
груд ь
моя
поражена.
Кров ь
ее
ти хо
струилась;
мне
же
к аза лось,
моя
Кровью
душа
ист екает ,
мукой
нем ой
стеснен а.
103

В
таз
золоченый
сте кал а
кро вь,
что
в
мученьях
бы ла
Стрелам
причуд
ее
в
жертву
сердцем
моим
от дан а.
Бы ло
с
тем
тазом
для
крови
сх оже
лицо
Хакани,
Бледность
ланит
была
кровью
слез
его
о баг рена.
14
Выйд и
в
поле,
любовь
моя,
в идиш ь,
как
по ле
ц вет ет,
Роза
с
утренним
в етром
из
ча ши
свидания
пьет.
Сол ов ей
говорит,
что
на рцисс
опьянел
от
любви,
Он,
как
видно,
не
знает,
что
красный
тю ль пан
его
ждет.
«Опасайся любви своей!» — лилия мне говорит,
Но
сов ет
ее
вряд
ли
до
слуха
влюбленных
дойдет.
Да нь
с
цветов
собирает
в
широкую
полу
весна.
Ро за
прячется
в
ли с тьях,
наряды
с вои
бережет.
Не
ходи
в
цветники,
там
ты
па лец
шипом
занозишь,
Там
ве дь
злой
недотрога
— колючий шиповник растет.
Я
боюсь,
о
к расав иц а,
е сли
ты
в ыйде шь
гулять,
Кипарис
— твою
шапочку,
как
покрывало,
сорве т.
Вет ер
ут ре нний
амбровых
кос
ус лы хал
аромат,
И
вд охну л,
и
унес
его
в
пол е,
и
не
отдае т.
Из -за
этого
в
ссоре
я
с
ним .
И
смеются
кругом:
«Вот глупец Хакани,
с
ветром
утренним
споры
в е дет!»
104

15
Сердце,
союз
с
любовью
ты
свой
обнови,
Дан ный
любви
обет
свой
былой
обн ов и.
Е сли
о
вер е
и
в ерно сти
ты
говоришь,
Истинной
верности
пламень
жи вой
обнови .
Перед
кумиром
влюбленный
св ерш ает
намаз,
Ты
покл оне ния
ид олу
ст рой
обнови.
Что
на
мели
ты
к рыл атый
свой
держ иш ь
корабль?
Бурям
предайся
и
др ужбу
с
волной
о бнов и.
С корб ью
ты
го ре сти
прежде
свои
ут о лял.
Скорби
не
бойся
и
споры
с
су дьб ой
обн ов и.
Да нь
свою
хочешь
с
обо их
миров
ты
взимать?
П раво
у
сердца
для
власти
такой
обн ов и.
С трела м
оч ей
св оей
милой
навстречу
ид и,
Рану
сердечную
жгучей
ст релой
обнови .
В
зелень
одета
к расав иц а,
словно
в есна,
Ду шу
ты
зеленью
той
молодой
обнови.
Мир
это т
г нусе н,
в
нем
горе,
как
мята,
раст ет ,
Скорбь
св ою
мятой,
душистой
травой
обно ви .
В
мире
забы ли
Маджнуна,
но
ты,
Ха ка ни,
Д ушу
и
образ
Маджн ун а
собой
обнови.
105

16
Я
такой
красоты,
как
твоя,
никогда
не
видал.
Пусть
любовь
моя
— мука,
я
радости
высшей
не
знал.
Хо ть
подобной
тебе
в
целом
мире
красавицы
нет,
Но
никто
и
любовью
такой,
как
моя ,
не
п ылал.
З наю
я,
как
оп асно
стоять
перед
троном
тво им,
Но
ког да
бы
я
мог,
то
тебе
бы
я
под
ноги
па л.
Я
в
но чи
ни
на
шаг
не
уйду
от
ограды
твоей,
Хоть
бы
страж
твой
мне
смертью
за
каждым
углом
угро жал.
Ес ли
путь
от
тебя
до
меня,
как
ст ол етье,
велик,
От
меня
до
тебя
он
мг нов ени е,
я
бы
сказал.
О,
п рост и,
коль
опять
бе спо коит
теб я
Ха ка ни!
Не ужел ь
для
тебя
он
док учн ою
мухою
стал ?
17
Най дет ся
ль
кумир,
подобный
десятиликой
моей?
Среди
безнадежно
влюб ле нн ых
б ыло
ль
кому
т рудн ей?
И
вся
моя
жиз нь
отныне
висит
на
нитке
од ной.
Где
тоньше
отыщется
нитка?
К ому
еще
бы ло
больней?
Два
ми ра
от дам
я
и
д ушу
за
волос
единый
ее.
Кто
больше,
чем
я,
заплатит?
Кто
в
мире
ме ня
щедрей?
106

Мне
утренний
ве тер
приносит
да лекий
ее
аромат,
Я
лу чше го
дара
не
зна ю,
чем
а мбра
ее
ку дре й.
О,
если
под
к аждым
камнем
от ыщ ешь
ты
сто
Хакани,
У
них
ведь
мо их
не
н айд ешь
ты
возвышенных
дум
и
речей!
18
Я
в
м ире
смертного
не
знаю,
к ому
б
не
снился
тво й
к и нжал.
Как
ч асто
я,
томим
любовью,
забвенья
вечного
желал!
Живое
сердце
растерзали
то бою
пущенные
с трел ы,
Иль
это
б ед ствием
небесным
высо кий
свод
меня
карал?
Ты
сотни,
тысячи
несча ст ны х
своими
стрелами
сражаешь,
Но
кр ови
нет
следа
на
стр ела х
—на
золоте
блестящих
жал .
О
ты,
сул тан
очаро ван ий ,
как
много
зла
ты
^причиняешь,
И
нет
суда,
и
нет
надзора,
чтоб ы
те бя
он
удержал.
Защиты
нет
мне
в
это м
ми ре,
и
я
у мру
неотомщенным;
И
никого
нет ,
кто
ме ня
бы
перед
тобою
защищал.
Огнем
любви
неразделенной
в
груди
мое й
сгорает
сердце,
Забито
горло
горьким
дымом,
тануром
дух
мой
запылал.
По
с отне
раз
я
ежедневно
т ерпенья
книгу
раскрываю,
Но
не
запомнил
я
ни
строчки
в
той
книге,
сколько
ни
чита л.
Вся
жиз нь
моя
прошла
в
на прасной
надежде
встретиться
с
тобою,
Измучен
я,
но
срок
ра злук и
короче
ни
на
миг
не
стал.
107

«О,
боже,
боже!»— повторял я,
мольба
те бя
не
д ос ти гала,
Нет,
видно,
пользы
в
этом,
сколько
б
к
тебе
в
слезах
я
ни
взывал.
О
Х акани !
Какая
польза
в
бе спл одны х
воз гла сах: «О,
боже!»
Ведь
этим
в сем
тв оим: «О,
б о же !»—один
ты
только
и
вни ма л.
19
Слу х
о
твоем
о чаров анье
вселенную
заполонил,
Но
обещающий
надежду
услышан
с
неба
гол ос
бы л.
И
волосы
твои
закрыли
ли цо,
подобно
покрывалу,
Как
будто
в ечер
со лнце
м ира
в
о би тель
тайны
удали л.
Кто
сердце
от
тебя
ни
прятал
в
потем ках,
как
свечу,
скрывая,
Живой
тв ой
пламень
сжег
их
тело,
смеясь,
их
души
растопил.
Но
ско льк о
бы
м уче ний
горьки х
не
пр ич иняла
ты
влюбленным,
Никто
не
сет овал
на
это,
ник то
тебя
не
поносил.
К огда
запутается
птица
в
сетях
во лос
твоих
кудрявых,
Навек
она
там
остается,
как
будто
рок
гнездо
ей
свил.
О дин
тв ой
п ерл
дороже
клада
и
всех
сокровищниц
вселенной,
Но
где
тот
океан,
который
тв ой
п ерл
бесценный
породил?
Я
за
од но
т вое
лобзанье
отдам
свою
жив ую
ду шу,
И
я
сочту,
что
не
на пр асно
такой
ценою
заплатил.
Т вой
Ха ка ни,
не
подним ай
же
над
ним
своей
ра зя щей
стали,
Один
тв ой
взгл яд ,
т вой
взгляд
лучистый,
его
без
боя
поб едил .
108

20
Милая,
разве
мог у
я
тебя
не
лю б ить,
Ты
моя
р адост ь
од на,
без
теб я
мне
не
быт ь...
Пламя
т акое
пылает
в
груди
у
меня,
Что
и
морскою
волною
его
не
залить.
Ты сячу
красок
смешать
я
могу,
но,
увы,
Что
я
смо гу
без
лю бви
твоей
изобразить?
Жил
я
всю
жизнь
по
одним
ли шь
за ко нам
любви,
Я
от
з ако нов
ее
не
могу
отступить.
Как
я
о
ранах
сердечных
поведать
могу ?
Я
по
бумаге
кал амом
не
в
си лах
в о дить!
А
ведь
сердечную
боль
и
печаль
Хакани
В
тысяче
писе м
и
в
со тне
касыд
не
изл ить .
21
Я,
как
ветки
в
цвету,
не
достигну
свиданья
с
то бой.
Что
мой
песенный
дар
по
сравненью
с
твоей
красотой?
Мимолетно
тебя
я
увид ел
од ин
только
раз
—
И
м учени й
бессонных
вок руг
меня
кр уж ится
ро й.
Я
не
ведаю,
где
ты,
и
вести
мне
нет
о
те бе,
Я
вдали
от
тебя
угасаю
с
разбитой
душо й.
109

Да,
я
знаю,
с
тобою
увидеться
я
не
мог у,
И
уж
смерть
в
мои
дв ери
стучится
костлявой
рук ой.
Вспоминая
тв ой
взгляд,
я
читаю
в
нем
та йный
упрек;
Сердце
молча
томится,
пронзенное
смертной
стрелой.
О,
хотя
бы
од ин
мне
тв ой
взгл яд ,
только
взгляд
и здал и,
Но,
как
видно,
дождаться
его
не
да но
мне
с уд ьбой.
Сердца
скорбного
тайную
весть
ус лыхал
Хакани,
От
порога
дверей
твоих
прочь
не
уйдет
он
живой.
22
Весть
о
тебе
прошла
по
д вум
мирам,
Неся
огонь
мучительный
сердцам .
Еще
до
тв оего
явл е нья
в
мире
Сл ух
о
тебе
прошел
по
всем
кра ям.
Такое
пламя
душу
охв ати ло,
Что
ис кры
п олет ели
к
небесам.
Спокойна
буд ь,— н едар ом зл ым упреком
Мол ва
иде т
за
мною
по
пята м.
Но
неужель
пос ле
размолвки
эт ой
Запретно
стало
примиренье
нам ?
Обрадовался
вра г
мой
и
в оск ликну л:
«Какой фазан попал в тенета сам!»
Пу сть
притчу
о
з мее
и
садоводе
*
Сей
случ ай
с
Хакани
напомнит
вам.
110

28
Не
взлететь
мне
больше
на
подрезанных
крыл ах.
И
погас
мой
светоч.
Сум рак
на
мо их
путях.
Я
перед
врагами
прячу
взгляды
от
т ебя,
Будт о
ест ь
опасно сть
для
т ебя
в
моих
глазах.
Там,
где
ты
про еде шь
на
коне
своем
верхом,
Под
меч ом
коварства
жертвы
пад ают
во
прах.
В
во лос ок
из
л ука
редкий
попадет
стрелок
—
В
сердце
ты,
не
целясь,
попадаешь
и
впотьмах.
Клятву
дашь
— и тут же нарушаешь ты ее.
Как
ты
бессердечна
— ласкова лишь на словах.
Чт об
всегда
тв ой
образ
соз ер цать,
душа
моя
Миновала
ст раш ный
путь
над
безднами
в
горах.
Пре д
тво им
подножьем
пепел
сг убле н ных
надежд,
И
стоит
п рест ол
тв ой
на
ра стер з анных
сердцах.
Хакани
все
цеп и
раз орвал,
стремясь
к
те бе,
У
теб я
же
в
новых
оказался
он
це пях.
24
За
поце лу й
один,
о
пер и,
я
ж изнь
сво ю
отдать
готов.
В
меня
вдохнет
он
жиз нь
другую,
б ла жен ство
на
века
веков.
Меня
сжигает
зной
палящий,
а
ты
как
с ахарн ый
тростник,
У
чьих
корней
таится
холод
жи вых
и
чистых
родников.
111

Я
не
изв ед аю
в еселья,
гро мад ой
г оря
угн ет ен.
Так
пусть
печаль
мен я
затопит,
выход ит
пусть
из
берег ов.
«Собакой твоего порога»
ты
назвала
м еня
вчера.
Но
ведь
по рог
тв ой
в
м ире
выше
престолов
цар ских
и
венцов.
Ты
черноглазая
тюрчанка,
я
тв ой
индийский
белый
раб.
Дари
меня
чем
хочешь
— троном
иль
поясом
твоих
рабов .
Надеясь,
что
другие
крылья
ты
дашь
мне,
на
св ече
твоей
Спалил
я
трепетные
к рылья ,
как
мотылек
ночных
садов.
В
причудах
ты
подобна
мо рю,
изменчивая,
как
волна,
То
мой
челнок
ты
раз би ва ешь,
то
даришь
горстью
жем чуго в.
Сказала
т ы : «Настанет время —
от дам
я
перлы
Хакани»,
Сро к
наступил
— клянусь
алл ахом,
я
это т
дар
пр инять
готов.
25
Нет,
ты
не
любишь
ладить
с
теми,
в
ком
чис тый
пламенник
горит,
Твой
ст ра нный
дух
скорее
нраву
дурных
лю дей
благоволит.
Я
жертвой
пал
твоей,
но
все
же
о
сос тра данье
не
прошу,
Бери
свой
лук,
и
пуст ь
жестоко
стре ла
тво я
мне
грудь
пронзит.
Мне
только
ночь
б ыла
защ и той
и
покрывалом
тайн
моих,
Пу сть
дым
моих
го ря щих
вздохов
и
п олден ь
в
полночь
превратит.
112

Коварны
происки,
уловки
толпы
соп ерн ик ов
моих.
Пожар
во
мне
н езр имо
тлеет,
и
п уть
извне
к
не му
закрыт.
Ли шь
сердце,
знает
цену
сердцу.
Собой
доволен
перламутр
—
И
он
це ны
не
знает
перл у,
что
и
во
тьме
ночной
блестит.
Кол ь
о
твоей
любви
бесценной
молва
дойде т
до
цветника,
То
мимо
все х
д аров
Ноуруза
* рассветный ветер пролетит.
Покамест
д ышит,
не
оставит
те бя
в
по кое
Хакани,
Надеясь,
что
добро,
быт ь
может,
в
твоей
д уше
заг овори т .
26
Ты
огнем
разрываешь
мне
грудь,
о
султ ан
кра со ты!
Я
твой
пленник,
оковами
р уки
мои
о бвиты.
Ве тви
дерева
не
зеленеют
в
мое м
цветнике,
Обнаженные
с
осени
—не
расцветают
кус ты.
Потеряли
рассудок
влюбленные
из-за
тебя,
У
п ещерн ых
отшельников
мукой
сердца
н ал иты.
Истерзались
в
разлуке
с
тобою
живые
се рдца,
Без
т ебя
не
наполнить
душ ев ной
ничем
пустоты.
Я,
со
в ре менем
в
нарды
• играя,
вдв ойн е
проиграл,
Мне
обма нн ые
кости
игральные
шл ют
с
выс оты .
Совершил
я
ош ибк у,
безумно
влюбившись
в
т ебя,
И
ст уч усь
я
напрас но
в
закрытые
двер и
тщеты.
Ха ка ни!
Л ишь
мо лва
о
любви
твоей
в
ми ре
прошла,
Все
сказали,
см ея сь,
что
в
любви
не
осведомлен
ты!
113

27
Напоенный
ды ханье м
кудр ей
мне
отрадный
пошли
ветерок,
Как
сосуд
благовонный
вес ны,
что
ед ва
распеч ат ал
восток.
Утро
чашей
ш ерб ета
пошли,
от
к о торой
пригуб ила
ты,
Поц е луй
мне
залогом
пошли,
что
свидания
де нь
не дал ек.
Я
безумец,
ты
знаешь
сам а,
я
умр у
от
недуга
любви,
Умоляю
тебя:
снизойди,
от дали
мо ей
гибе ли
срок!
По ц елуем
своим
услади
непомерность
муч ений
мо их,
Пу сть
мне
узами
буде т
навек
твоих
м ускус ных
кос
завиток.
Покрывало
с
лица
подыми
и
зарей
долгожданной
бл есни ,
В
обиталище
ск орби
сама,
словно
со лнце,
ступи
на
порог.
Ко ль
не
можешь
прийти
ты
ко
мне,
ты
яви
мне
свой
образ
во
сне.
С
тихим
ветром
вечерним
пошли
св оей
верности
вечный
залог.
Ст ольк о
горестей
из-за
т ебя,
столько
мук
прет е рпел
Хакани
—
Так
пошли
же
ему
на конец
животворный
бальзама
глоток!
Ес ли
просьбы
ты
м алой
моей
не
исполнишь
—то
милость
яви
И
верни
мое
сердце
туда,
где
начало
его
и
исток.
28
Весть
о
судьбе
мо ей
мне
пос корей
пошли,
Слово
надежды
тайком
от
лю дей
пошли.
Все
говорят,
что
в
неволе
я
у
т ебя.
Поясом
ты
мне
з авя зку
с
кудрей
пошли.
114

С ла дкие
губы
рас крой
и
запой
дастан,
Жемчуг,
обои х
миров
ц енней,
пошли.
Пламенный
вз ор
т вой
похитил
ду шу
мою,
С лово
надежды
мне
в
шуме
ветвей
пошли.
Сердце
сгорает
во
мн е!
Исце ление
дай!
Каплю
бальзама
из
ча ши
своей
пош ли!
Д ушу
св ою
отдает
тебе
Хакани,
Е сли
ты
примешь,
то
весть
мне
о
ней
пошли!
29
Нет
пр едан но сти
в
р том
мире,
добра
былого
не
осталось,
И
в
сердце,
дружественном
п режде ,
теп ла
живого
не
осталось.
Внов ь
надо
мн ою
гнев
судьби ны
зл ов еще
прос тир ае т
руки.
Но
сил
бывалых
для
от п ора,
щит а
и
кр ови
не
ост алос ь.
Сад
верности
спален
пожаром,
и
пепел
по
ветру
развеян,
Не
тол ько
зелени,
а
д аже
кус та
нагого
не
ост алось.
На
в олоске
ме жду
геенной
и
р аем
я
судьбой
повешен.
Я,
обр ечен ный
на
м учен ья,
терплю.
Иног о
не
осталось.
♦
Я
изучил
людей
г лу боко.
И
ж алую сь
и
негодую
—•
Ни
в
ком
из
них
былого
света,
тепла
людс ко го
не
осталось.
О
Ха ка ни,
уйди
от
этих
людей,
в
пучине
зла
п огряз ши х!
Питайся
молча
кровью
сердца!
Те бе
другого
не
осталось!
115

30
В
э том
м ире
не
слышал
я
искренней
речи
простой
И
не
видел
я
р ад ости,
скованный
м рачн ой
су дьбо й.
Ск оль ко
в
нарды
и
в
кост и
я
с
веком
мои м
ни
играл,
Я
всегда
был
обманут
коварной,
неве рной
игрой.
Изучил
я
л юдей
и
явления
сам
поверял
—
Вижу:
нашему
в рем ени
чу жд
рав н овес ия
строй.
Тень
моя
— сотрапезник
мой!
Ты
собеседник
мой,
стон!
В
дружбу
ваш у
я
вер ю
и
дружбы
не
знаю
иной.
Тень,
оч ей
мо их
свет!
Дру г
бессм ен н ый
души
мо ей
— стон!
В
размышленьях,
в
труде
вы
одн и
пребывали
со
мной.
Но
хот ь
прежде
не
м ало
я
числил
друзе й
ср едь
людей,
Все
они
обманули
и
все
были
кри вы
душ ой.
Вне
вселенной
я
верность
и
искренность
б уду
искать,
Ибо
в
жизни
их
нет,
ибо
мир
их
не
знает
з емно й.
В
знак
печали
я
платье
св ое
на
груди
разорву,
Ибо
рад ост и
я
на
земле
не
видал
ни
одной .
Где
же
доблесть,
где
мужество?
Тож е
покинули
ми р.
Только
злоба
шумит,
словно
м оре
т яж елой
волной.
Я
слы хал:
в
ветрограде
столетия
зреют
плоды,—
Но
не
ви дел
я
приб ыл и,
к роме
соломы
гнил о й.
116

А
из
пищ и,
в арящ ейся
в
вечных
в селе нной
к от лах,
Избираю
я
бедности
хлеб
и
душевный
покой.
Я
вернее
лекарства
для
ра ны
души
не
нашел,
Чем
вино,
принесенное
утр енней
ранней
зарей.
О
рыдай,
Хакани,
под
рыдания
саз а
* времен!
Лучших
песен
не
зн ал
я,
чем
голос
рыдающий
твой.
31
Доколь
мне
уг не тения
сносить
И
вздох
от
тени
соб ст венной
т аить?
Да,
я
— звенящий най!
И
я
могу
Сте на ть,
но
не
мо гу
я
говорить.
Чем
жажду
сп рав едли вост и
мое й
В
несправедливом
ми ре
у то лить?
Доколе
беш ен ый
дв ухцв етн ый
пес
М еня
ст арат ься
будет
укусить?
До
кои х
пор
я,
как
ручн ой
ку вш ин,
В
ладон и
низк их
воду
буду
лить?
До
ко их
пор,
с
веревкой
на
спине,
Весами
в
ла вке
буд у
я
служить?
Кол ь
от
веревки
я
освобожусь,
Приду
я
в
равн овес ье,
может
бы ть.
117

До
к оих
пор,
как
камень
пробы,
я
Безмолвно
буду
ист ину
та ить?
Ты
го во риш ь: «Утихни,
Хакани,
Пор а
бы
усп окои т ься,
остыть!»
Ты
виде л
бурю ,
волны,
облака?
Поп робуй
бу ри
бег
остановить.

IVI У KATTAAT
1
В
ден ь
отъезда,
к огда
на ко нец
я
простился
с
Ширваном,
Как
ни
странно
— я плакал.
Уехал
я,
по лн
сожал ен ья .
И,
тоскуя
в
разлуке,
я
вст рет ился
с
б ыстр ым
Араксом,
И
Араке
мне
шумел,
будто
понял
мои
он
муче н ья.
Бушевал
он,
подобно
ре ке
м оих
бурных
страданий,
И
кипение
волн
словно
мук
моих
б ыло
ки п енье.
2
Ко гда
я
пришел
в
бла годат н ые
земли
армян,
Д обро
и
приветливость
в
каждом
увидел
я
взоре.
В
особенности
у
соседей
моих
— христиан...
«Второй он Иса!» — я ловил о себе в разговоре.
Считали,
что
я
к
ним
с
четвертого
н еба
пришел,
Внимали
етих ам
моим,
тонкость
явл яя
в
разборе.
119

И
м орем
назвали
они
в дох нов енье
м ое,
Твердили,
что
в
нем
пот онул о
б
Арджишское
мо ре
•.
О
д руг,
не
дивись,
ко ль
от
сл адост и
песен
моих
Арджишская
горькая
соль
будет
с л адкою
вскоре.
3
Дв орцы
цар ей
по доб ны
морю;
нет
в
э том
м оре
п ерл аму тра,
Но
стаями
акул
теснитс я
там
ли зоб лю дов
жадный
сбро д.
И
муж
разумный,
муж
познанья,
корабль
духовного
богатства,
Ища
удачи,
в
это
мо ре
неверное
не
по в едет.
Жемчужины
живого
чувства
в
нем
не
н ай дешь
ценою
жизни.
Лиш ь
сплетен
и
превратных
мнений
кр уж ится
там
в одовор от.
А
сердцу,
любящему
п равду,
пусть
п окров ит ельст ву ет
разум.
Он
верный
путь
добру
проложит
и
шею
жадности
свернет.
Довольствуйся
уединеньем,
покоем
и
леп ешк ой
хлеба
И
не
ищи
у
ца рских
тронов
чинов,
отличий
и
щ едрот .
4
О
Хакани,
удали с ь
от
служения
шахам ,
Чт об
в
сто роне
от
грызни
их
позорной
остаться.
Полно
как
ча ша
блистать
на
пира х
у
султанов;
Буде т
душа
твоя
кровью
потом
обливаться.
120

Ш ахи
—не
сол нце .
Зачем,
подходя
к
ним
луною,
То
вырастать,
то
идти
на
ущер б,
истребляться?
Иль
за
полсуток,
подобно
созвездию
Девы ,
То
унижаться,
а
примут
— опять возвышаться.
5
С про сил
меня
ты,
я
люблю
ли
шахов.
Я
не
люблю
ни
шахов,
ни
цар ей.
Шах
за прет ил
мне
в
Хор асан
поехать,
Тюрьмой
мо ей
хотел
он
сдела ть
Рей .
Но
все
же
на до
мной
он
был
не
властен
—
Правитель
до лжен
различать
люде й.
Я
отправляюсь
в
Х орасан
к
уче ным ,
Мне
дела
нет
до
тамошних
властей!
6
С казал и
как-то,
что,
мол,
Хака ни
Быть
недостоин
при
дворе
сул тан а.
Ска за ли
правду
— водоносом див •
Неподходящим
был
для
Сулеймана.
Султан
ничтожен
— недостоин он
Души
мо ей
широкой
ок еан а.
121

7
Мне
халиф
г о в ори т: «Если будешь ты мой секретарь,
Я
тебя
о дарю,
дам
большое
тебе
повышенье».
Правда,
я
сек рет арь
— бесподобен мой почерк и слог,
Все
же
я
не
н аме рен
т акое
п ри нять
приглашенье.
Невеликая
честь
— секретарствовать мне у тебя!
Даже
мес то
вазира
— не цель моего вожделенья!
Сам
я
сол нце
— зачем
же
мне
в друг
становиться
звездой?
Шап ка,
взятая
в
до лг,
для
ме ня
не
по чет
— униженье.
8
Очен ь
кисл ы
плоды
на
ветвях
государства
И
не
стоят
того,
чтобы
их
собирать.
Угощенья
на
скатерти
м ира
невкусны
И
не
стоят
того,
чтобы
мух
отгонять.
Все
дары
и
деяния
ша хов
ничтожны
И
не
стоят
того,
чтобы
их
восхвалять.
122

9
Все
новое:
и
трон
и
царство.
Вазир
у
шаха
тоже
новый.
Л юбовь
наро да
з аво юют
не
обещанья,
а
дела.
В
мо ем
коротком
поученье
для
мудрых
велико
значенье
—
Была
бы
польз а
царству,
есл и
б
д уша
вазира
мне
вняла:
«Ты правь не так,
чтобы,
вздыхая,
предшественников
вспоминали,
Будь
справедливым,
чтобы
па мять
т воя
в
ве ках
не
ум ерла ».
10
Я
в
м ире
когда-то
богатства
хотел,
От
низких
люд ей
я
не
принял
его .
Я
м ног ого
жаждал,
но
м ало
да ла
Судьба,
и
не
вз ял
я
у
ней
ничего.
11
Хакани,
накопил
ты
сокровища
знаний,
Поч ему
же
глупцы
и
нев еж ды
царят?
123

Льва
н азв али
царе м
по
д остои нству
в
ми ре,
Почему
же
на
тигр е
роскошный
халат?
Тело
рыб
—в
серебре.
Почему
же
глубины
В
л оне
каменном
жемчуг
от
ми ра
таят?
12
Я
— того Хакани,
что
и
мир
и
людей
Св оим
я сным
умом
изучал
и
познал,
И
в
достоинствах
и
в
недостатках
во
все х
П ро бным
камнем
в
твореньях
св оих
показал.
Блага
я
не
дождался
от
подлых
людей,
Я
неиск ренн их
искренностью
поверял.
Злые
люди,
увы ,
не способ ны
к
добру.
Злом
пл ат ить
им
выс о кий
мой
дух
помешал.
13
Я
молодость
сво ю,
как
з ол ото,
рассыпал
—
Невосполнимая
по т еря,
сам
я
знаю!
Но,
воротить
св ой
клад
утраченный
над ея сь,
Я,
горсть
за
гор ст ью,
пр ах
сл ез ами
промываю.
124

14
О,
сколько,
Ха ка ни,
гор я щих
вздохов
Твоих
к
в ысо ким
небесам
ушло!
Ты
века
сын.
Но
как
же
он
враждебен,
Как
над
тобой
глумится
век
тво й
зло !
Ближайшая
р одня
— стекло и камень,
Но
камнем
так
легко
раз би ть
стекло.
15
Я
бою сь,
если
сильно
теб я
пожалею,—
Разнесется
мо лва
в
э том
м ире
пространном...
О
в озлю блен н ая!
Я
дош ел
бы
до
бога,
Если
б
косы
тв ои
мне
сл ужи ли
арканом!
16
На
св ете
п ре данност ь
ценнее
и
редче
вс ех
земных
богатств;
И
сердце
ве рное
труднее
найти,
чем
камень-эликсир.
Подобн о
имени
Симурга
*, названье «друг» — од ин
лишь
зву к.
Но
лег че
оты ска ть
Симурга,
чем
друга,
хоть
пройди
весь
мир .
17
Моя
поэзия
и
пр оза
прославлены
во
в сей
вселенной,
Из
уст
чужих
свои
касыды
ус лы шал
я
в
к раю
чужом.
125

Мои
слова
бегут,
как
воды,
а
мыс ли
в
них
огн ем
пылают,—
Скажи,
кто
в
м ире
видел
во ду,
соединенную
с
огнем?
Я
из
огня
Мусы
живого
бе ру
живую
вод у
Хызра;
Не
чу до
ль,
что
вода
и
пламень
жив ут
в
явле н ии
одн ом!
Ни
з лобы
низкой,
ни
р ас чета
нет
в
эт их
двух
моих
див ана х,
Равно,
писал
ли
я
перс ид ским
или
арабским
я зыко м.
18
Все
дано
теб е:
молодость,
свежесть,
достаток,
свобода.
Ведь
для
счастья
на
св ете
до статоч но
трех
эти х
сил.
Хакани!
Не
ропщи!
Три
д ано
тебе
истинных
дара,
Вместе
все
— эликсир,
в месте
ма ло
кто
их
н ахо дил.
19
Вс тре чая
подлинных
и
по длых
людей,
я
пробе
подвергаю
Их
все х
на
проб ном
камне
чести;
так
высший
д олг
мой
мне
в елит.
А
я
в
судьбе
своей
от
подлых
и
ни зких
духом
нез ав исим ,
Моя
судьба
н екол еб имо
скалой
испытанной
стоит.
Тот,
кто
ум ом
и
сердцем
низок,— к
благ одея н ью
не
способен,
Но
человек
великодушный
другому
зла
не
пр ичи нит.
126

Небольшое
бога тст во
— покой.
А
в
богатстве
большом
—
бесп ок ой ст во.
Это
зна чит
—в
погоне
за
золотом,
мудрый
не
сгубит
свой
в ек.
Ведь
богат ст во,
подобно
вину,
в есел ит,
есл и
пить
пон емно гу ,
А
от
пьянства
и
самый
раз умн ый
теряет
св ой
ум
человек.
Зачем,
о
друг,
стремясь
за
страстью,
ты
сокращаешь
жиз нь
свою?
Судьба
заботится
об
ртом,
тво й
век
вседневно
сокращая!
Жиз нь
у
теб я
— одна
в сего
л ишь,
но
двое
отнимают
жи знь:
Од на
— твоя любовь шальная,
а
грозная
судьба
— другая.
22
Ха ка ни!
Как
врагов,
опасайся
советчиков
скверных!
К оль
советчик
д урной ,
и
т ропа
тво я
будет
кр ивой .
Если
низкий
тебе
на прав лен ие
верн о
укажет,
Уни зите л ьно
это.
Стыдись
ты
услуги
такой!
От
об ще ния
с
низкими
мысли
становятся
низки.
Скверных
дел
своих
словом
хор ош им
не
скрасит
д урно й.
127

Дружба
с
низким
униз ит.
Ты
ви дишь ,
как
золото
в
к олбе
Яркий
бл еск
под
влиянием
ртути
утр ати ло
свой?
Но
хоть
золото
и
побелело
от
действия
ртути,
Во зр одит ся
оно,
п ереп лавя сь
в
печи
огневой!
23
Ты
г ов оришь: «Душа не элемент,
а
сплав...»
Но
чистой
совестью
должны
мы
облад ать.
Бывают
случаи,
что
спорящий
глупев
Тебя,
ученого,
заставит
замолчать.
И
это
— странность свойств в строенье естества,—
Ведь
мож но
и
алмаз
куском
свинца
сломать.
24
Видел
я,
как
глупец
бессердечно
цыпленка
гонял,
Говоря,
что
цыпленка
без
м уки
убить
он
желает.
Как
по хож
человеческий
род
на
цыпленка
того,
И
не
так
же
ли
без
передышки
судьба
нас
гоняет?
25
Клянусь
справедливым
аллахом,
зиждителем
мира,
И
всем
неисч ерпаем ым
благом,
вместившимся
в
н ем:
128

Глава
всех
у ченых
мужей,
Хакани,
превосходит
Сто
тыс яч
хак ано в
дост ои нст вом ,
честью,
умом!
Ск аз ать
не
могу,
что
мыслитель,
порт
и
ученый
П ьет
Хыз ров у
во ду
жи вую
своим
черпаком.
Жив ая
вода,
чт об
служи т ь
Хакани
на
потребу,
Сам а
поли вае т
ширванскую
зем лю
до жде м.
26
К оль
не
бы ло
бы
у
Фархада
* в любви к Ширин забвенья чести,
Всем
на
пок аз
изображенье
ее
он
делать
бы
не
стал.
Честь
п оз абыл
он,
а
и наче
Ширин
не
изваял
бы
в
камне;
Под обно
м не,
любимый
образ
в
д уше
своей
бы
из ва ял.
27
О
ут ро,
поведай
мне
о
той
золотой
луне,
Дыханье
амбровых
кос
мне
из дали
навевай!
О
п риз рак
друга
живой,
всегда
вит ай
предо
мной,
В
зеленых
дал ях
душ и
мне
пастбища
открыв ай!
О,
как
многословен
ты
порою,
дру г
Хакани,
Ты
душу
другу
яви,
сказ а ние
обрывай!
129

28
П ожалуй ,
ты
прав,
что
ты
плачешь
теперь,
Хакани,—
Где
тол пы
друзей
твоих?
Как
одинок
ты
и
сир!
Вот
— неисчислимы враги у тебя.
А
друзей
Тру дней
отыскать,
чем
ве л икий
найти
рликсир.
29
Хакани,
ты
ун ижен
дарами
в ла дете лей
сих,
Даже
хлеба
куск а
ты
у
них
не
бер и
никогда!
И
бальзама
от
р аны
душевной
у
них
не
пр оси,
Есл и
худшего
ра не
своей
ты
не
хочешь
вред а.
Если
чаш а
разбилась,
тог да
л ишь
оценят
ее,—
«Что утратили мы!» — восклицаний пойдет череда.
Посмотри
на
в ерблюд а,
что
с
сог нут ой
ш еей
идет,—
Г руз
верблюда
— цена его крови,
и
му к,
и
труда.
Есл и
б
шея
его
превратилась
в
меш ок
золотой,
Что
за
польза
вербл юду?
Был а
б
ему
пущ е
беда.
30
Жил
я
в
городе
Ре е,
уехать
решил
в
Х орасан ,
В
ту
дорогу
желанье
души
ув лек ало
меня.
130

Но
правитель
упрямился,
мне
он
уехать
мешал,
Самовластие
к
месту
тог да
приковало
меня.
Он
мне
зло
причинил,
пом ешал
он
полезным
делам;
Как
его
са м одур ство
то гда
уг нета ло
ме ня!
Был
бы
гневом
моим
заклеймен
эт от
Джамаль
ад-дин *,
Уважение
к
сыну
его
удержало
меня.
81
Нет
у
ме ня
самы х
нужных
для
жизни
вещей,
И
не
обр ел
я
того,
чего
сердцем
желал.
Ду мал
я
п реж де : «Все будет!
Надейся,
терп и! ..»
Но
ничего
не
дождался
я,
сколько
ни
жда л.
Помощи
я
у
небесных
просил
облаков
—
Гром
мне
уд арил
в
ответ,
и
перун
з асверк ал.
Ко ль
потрясти
мой
подол,
то
оттуда
моя
Печень
п осы плет ся,
денег
же
я
не
собрал.
Каж ется ,
гн ать
по
пятам
ме ня
злая
судьба
Не
перестанет,
п ока
я
без
сил
не
упал .
Кровью
я
плакал.
От
с лез
м оих
кра сен
бу рну с.
Но
от
друзей
я
уч аст ья
в
б еде
не
видал.
О
Ха кани!
Неужели
тв ой
огненный
стон
Дряхлых
устоев
судьбы
еще
не
расшатал!
131

32
Хакани
удалился
в
отр ад ное
уединенье.
Здесь
мне
лучше,
чем
в
цар стве,
где
властвует
пышный
хак ан.
Мне
умер еннос ть
— пища
теперь,
бережливость
— напиток;
Словно
Хызрова
влага,
она
наполняет
стакан.
Сердце
больше
не
му чит
забота
о
хле бе
на сущн ом.
Я
сво бо ден
от
мира,
где
властвуют
зло
и
обман .
Люди
стонут
и
страждут
в
труде,
чтобы
ден ь
прокормиться.
Получают
же
крох и,
как
шахс к ий
пре дпишет
фирм ан
•.
Ни
из
чьей
я
руки
не
бе ру
ни
д аров,
ни
под аче к.
Я,
как
птица,
кормлюсь
от
рассыпанных
богом
семян.
Сулейман
муравью
от каз ал
в
пропитании
ску дном
*,
В
пропитании,
видно,
нуждается
сам
Сулейман.
33
О
Х акани !
Пусть
ты
величьем
затмишь
Ба хмана
и
Джамшида
—
Величие,
как
жизнь,
мг нове н но,
и
ты
величьем
не
гордись.
Ведь
сотни,
тыс ячи
Б ахма нов
пришли
в
сей
мир ,
ушли
б есс ле дно,
Од нако
мир
стоит,
как
прежде,
и
та
ж
над
пим
кру житс я
высь.
Все
истребляется,
и
то лько
неистр еб им а
плесень
мира,
Как
прежде
в с е: «Стенай,
живущий,
и
под
ярмом
суд ьбин ы
г нись !»
132

Века
идут,
а
ул учше нья
и
перемен
не
прои сход ит ,
И
те
же
над
землей
созвездья,
что
в
не бе
н еког да
зажглись.
Уйдем
мы;
многие
другие
п рид ут,
уйдут
вослед
за
на ми,
Но
кто
ск азат ь
посмеет
небу
и
вр еме ни: «Остановись!»
Нет,
видно ,
нужен
гне в
г оспо день
и
сура
взд ох
♦, чтобы явлений
Раст оргся
тесный
круг
и
узы
земной
неволи
порвались.
34
О
Хакани!
Ты
дирхем
* подаешь бедняку,
Вечн ого
рая
от
бога
взамен
ож идая .
Великодушья
такого
стыдись,
о
ходжа!
Знай:
лицемерие
низкое
— щедрость такая.
Можно
ль
даяние
в ели ко душьем
назвать,
Если
гроши
от даеш ь
ты,
а
тр ебуе шь
рая?
Людям
да ешь,
а
у
бога
ты
просишь
вдвойне,—
Это
грабительство!
Где
тв оя
сов есть
живая?
Зн ай
— настоящее
великодушие
в
том,
Чт обы
награды
не
жда ть,
все,
что
есть,
отдавая.
35
Мен я
ха кан
питает.
Хакани
Всю
меру
щ едрост и
хакана
знает.
Его
я
сердце
знаю.
Он
меня,
Как
древле
Мухам мед
Хассан а,
знает
*.
133

Я
в
м ире
слов
держа вы
смысла
ца рь.
Он
— суть речений без изъяна знает.
Насколько
чисто
золото
кольца,
Л ишь
пробный
камень
без
об мана
знает.
Знат ь
свойство
слова
умному
дано,
Так
чачский
• лук стрелок Турана знает.
Зв
Не
позо рь
Хакани,
ибо
в ред,
пр ич ине нный
ем у,
Обесчестит
теб я
и
ли шит
те бя
жизни
св ят ой!
Ветку
жизни
своей
тот
сл ом ает
и
добрых
плодов
Не
уви ди т,
кто
низ ко
смеется
над
честью
чужой.
Кто
достойному
зло
причиняет
в
безумье
своем,
Вр яд
ли
знает,
что
зло
сов ерш ает
он
сам
над
со бой.
Кто
св ятыню
чужую
бесстыдно
решит
осквернить,
Сам
себя
обрекает
бе сч естью
и
гибели
злой.
Кто
униз ит
почтенного,
скоро
у низ ится
сам
—
И
презренный
раз дав лен ,
как
червь,
будет
вражьей
пятой.
Кто ,
озлобясь,
на
до бро го
глазом
дурным
поглядит
—
Сглазит
сам
он
себя
и
поникнет,
на каз ан
су дьбо й.
Шах
Парвиз
с
небреженьем
письмо
Мустафы
раз орвал
*,
И
за
это
во
сне
был
ша хп ура
уб ит
он
рукой.
134

37
О
Хакани,
ты
сокровищ
земных
не
ищ и!
Вся
рта
жизнь,
может
быть,
лиш ь
неделя
од на.
Золото
— светлый твой день,
серебро
тво е
— ночь,
В
них
— все
бога тст во
и
вся
тв оя
с крыта
казна.
И
хоть
к олосья
судьба
высоко
п одня ла,
Мало
в
ко лос ьях
ее
налитого
зерна.
Если
ты
беден
и
роскошью
не
окружен,
Щедрость
ума
твоего
ником у
не
нужна.
Эта
земля
— беспощадный и грозный палач,
Все,
что
рождает,
сама
истребляет
она.
Плелся
коз лено к
за
мальчиком,
несшим
изюм,
Знал
ли
ко зл енок,
что
участь
его
решен а?
Был
он,
как
помните,
мальчиком
этим
убит .
Из-за
изюма
была
ему
смерть
суждена.
38
В
э том
м ире
скор бей,
ес ли
ране н
ты
в
сердце
суд ьбой,
Утешителя-друга
труднее
найти,
чем
бальз ам.
Ра ны
свежие
сердца
не
лу чше
ль
засыпать
землей,
Чем
лекарства
искать,
доверять
св ои
му ки
врачам?
135

Песню
вздохов
последних
летящему
ветру
отдай,
К оль
нельзя
ее
верным
и
любящим
в ве рить
рукам.
Колос
в ерн ости
сердца
на
ни ве
в селе нной
увял,
Сев
надежды
погиб,
обжи г ающи м
предан
лучам.
Упования
ни ву
п олуденн ый
зной
иссушил,
Никогда
не
пролиться
над
ней
благодатным
дождям.
Коль
живешь
ты
в
довольстве,
то
м ного
друзе й
у
т ебя,
Но
н апрасн о
в
бе де
обращат ься
к
п одоб ным
друзьям.
Если
другу
такому
р асскаж еш ь
о
г оре
своем,
Мо лв ит: «Бог милосерден!
Терпи!
Так
з ав ещано
н ам!»
Разве
ты
че лов ека
св о бодно го
в
ми ре
встречал?
Я
такого
не
ведаю.
Все
мы
п одобн ы
рабам .
У
народа
в
году
есть
два
праз д ника
*. Но присмотрись —
И
назв ание
пр азд нико в
вряд
ли
ты
дашь
этим
д ням!
Потому
что
такого
и
пр аз дника
нет
на
земле,
Где
бы
не
был о
мес та
скорбям,
и
сл ез ам,
и
смертям.
Ха ка ни,
подымись
и
от
скатерти
мира
уйди!
Пир
нев есел .
Уг рюм ый
хозяин
неласков
к
гостям.
136

39
В
сущности
ми ра
сег о
сп ра ведли вост и
нет.
Истинной
правды
з акон
— не для смертного он.
Горя
не
знает
на
этой
земле
человек,
Если
он
ум ер,— и тот,
кто
еще
не
рожден.
Беды
как
волны
м орски е.
Не
ведает
их
Тот,
кто
навеки
от
м ира
сег о
уведен.
Тот,
кто
из
ча ши
столетия
этого
пил,
Зн ал
ли,
что
влагой
отравленной
он
упо ен?
Может
ли
мир
наш
от
бедствий
тебя
уб ере чь,
Если
он
вечными
бурями
сам
возмущен!
Небо
— грабитель,
что
ро ет
под
н ами
подкоп,
Не
потому
ли
согнулся
в
ду гу
небосклон?
В
э той
юдо ли
покоя
себе
не
ищи,
Сл ад ос тный
мир
на
земле
никому
не
сужден.
Ра ну,
т ебе
н анес енную ,
м олча
терпи,
Раненный
миром
от
ве ка
ба ль зама
лишен.
137

На
одеяние
сине го
неба
* взгляни —
См ерти
обитель
сей
мир
и
в
печаль
обла чен .
О
Хакани,
обольщеньям
земли
не
внемли!
Все
здесь
нев ерн о,
и
здес ь
беззаконье
— закон!

РУБАИЯТ
---- --------------------------------- ---------------------------
1
Моя
любовь
мне
муки
причиняет.
Она
моим
моленьям
не
внимает.
Источник
вс ех
мо их
м уч ений
в
том,
Что
о
любви
мое й
она
не
знает.
2
Эта
низость
и
злост ь
клеветы
и
вражды
Тяжелее
гонений
и
горше
беды.
Тяжелее
их
— вечная с милой разлука,
А
больнее
в сего
— униженье нужды.
3
В
чем
держится
душа
моя
живая?
Мен я
судьба
терзает
— ведьма
з лая.
И
пища,
что
она
готовит
мне,
То
нес ол еная,
то
соль
сплошная.
139

4
Кравчий!
Ча шу
мне
не
на л ивай
доп олн а!
Не
вернется
ув ядш ая
жизни
весна.
Мало,
м ного
ли
ты
мне
нальешь
— безразлично,—
Камень
горя
не
сдвинешь
пот ок ом
вина!
Дым
горящих
стенаний
моих
— небосвода одежды,
От
бессонных
м уч ений
в
ночах
не
с мыкаю
я
вежды.
В
туфлях
жизни
ко люч ки
бесст ыдн о
мне
ноги
язвят,
И
ра з бито
о
камень
стекло
мое й
хр упкой
н адеж ды.
6
Пусть
беспомощным
и
одиноким,
как
я,
не
очутишься
ты
в
пути!
Пусть
яр ма
таких
у ниж ений
и
мук
не
прид ется
тебе
нести!
Я
раз лук ой
с
возлюбленной
изнурен,
я
на
вст речу
надежды
л ишен.
Пусть
никто
не
болеет
с ерд цем,
как
я,
на
земле,
где
врача
не
найти!
7
Е сли
х очеш ь,
чтоб
имя
стояло
т вое
вы соко ,
Скро ме н
буд ь,
лю дям
сердце
св ое
откр ыв ай
широко,
С
бедняками
дружи,
собеседуй
с
простыми
людьми,
И
пойдет
т воя
добрая
слава
средь
них
далек о.
140

8
Я
Маджнун,
мой
печальный
удел
— тосковать.
Кто
бал ьз ам
от
безумия
может
мне
дать?
Ух ожу
я
в
пустыню
— к джейранам и львам,
Не
удастся
вам
в
цепи
м еня
заковать!
9
О
ты,
превратившая
сердце
в
оби т ель
печали!
Цветет
тво я
лили я
в
сердце,
где
ро зы
пылал и.
С
тех
пор,
как
горящее
г оре
со
м ной
п ородн и лось,
Со
старою
скорбью
врагами
мы
кровными
стали.
10
Кровью
д уша
зал и та,
я
из
легких
ого нь
извергаю.
Огненно-красным
вином
я
ч ашу
свою
наполняю.
Кровь
ог не вая
— вино.
Глотаю
я
кро вь
и
огонь,
Кр овь
проливаю
на
кровь,
огонь
на
огонь
рассыпаю.
11
Е сли
хоче шь,
чтоб
зер кал ом
сердце
тв ое
заблистало,
Корни
гнусных
порок ов
из
сердца
исторгни
сначала:
Жадность,
мстительность,
подлость,
ж ест окост ь,
надменность
и
зав ист ь,
Пресмыкательство
ни зкое ,
злобы
змеиное
жа ло.
141

12
Ха ка ни!
Если
честь
и
добро
тебе
выше
в сего,
Никого
не
удари шь
ты,
не
оскорбишь
никого.
Ведь
достоинством
вс який
жи вой
че лове к
обладает,
И
пощечина
ху же,
чем
сабл и
уда р,
для
него.
13
Пр ичиняеш ь
душе
мо ей
ты
л ишь
с т радан ья,
Мне
на
сердце
легла
вся
печаль
мирозданья.
У
дверей
твоих
я
сх оро ню
с вою
душу,
Пусть
к
тебе
д олет ит
ее
благоуханье!
14
Веч но
облик
тво й
в
сердце
мое м
и
во
взоре,
Тво е
имя
звучит
мне
немолчно,
как
м оре.
И
прислушался
всем
существом
я,
едв а
Т вое
имя
услышал
в
чужом
раз г ово ре.
15
В
тот
ми г,
как
тел о
мотылька
с
огнем
сое дин ил ось,
И
сердце
те мное
свечи
о гнем
воспламенилось.
На
тре петном
ог не
свечи
сгорает
м отыл ек,
И
вместе
с
ним
она
гореть
навеки
со гласи ла сь.
142

16
Печальную
душ у
мою
в
свои
рук и
прими,
Добычу,
тобою
под стре ле нну ю,
под ы ми!
Я
— грешный
тво й
раб
Хакани.
Я
навек
тебе
преда н.
Оставь
ему
жиз нь
или
вовсе
ее
от ними!
17
Ушла.
Унесла
мою
душу.
Пр оходи т
за
ча сом
час.
Прислушиваются
уши,
и
с мот рят
з еницы
глаз.
Гл аза
у
уш ей
во пр ош а ют : «Вы слышали что-н иб удь?»
А
уши
у
глаз
вопрошают:«Невиделильещераз?»
18
Не
бу дь
себялюбцем
п резрен ным ,
а
пусть
т ебя
люб ят
другие.
Всем
делай
добро,
и
не
будут
ущ ер бом
убытки
такие.
Зачем
те бе
пышность
одеж ды ?
Будь
щедрым,
на гим,
словно
пальма,
Что
к
небу
подъемлет
главу,
где
сияют
лучи
огне вые !
19
Есл и
хочешь
мен я
умертвить,
то
ск ажи
мне
—
Смер ть
я
р адо стно
в ст речу,
поверь!
Но
внемли
мн е!
П оцелу ем
сперва
опьяни
мою
д ушу,
После
в
сердце,
как
стрелы,
ресн и цы
вонзи
мне !
143

20
Я
на
небе
по эзии
солнце
сегодняшних
дней.
Никому
из
певцов
высоты
не
достигнуть
мо ей.
Это
солнце
зовется
султ ан ом
семи
поясов,
Но
оно
— лишь слуга моих песен,
вселенной
моей.
21
С
душою
пред анной
в
тысячелетье
раз
Р оди тся
чел овек
— таков преданий глас.
Оди н,
н аве рно,
был,
когда
мы
не
родились,
Другой
появится,
когда
не
будет
нас.
22
Ты
всегда
Хакани
у прек аешь ,
всегда
озлоблен!
На
меня
нап адаеш ь,
язвишь
меня,
как
скорпион!
Мое
сердце
на
двести
кусков
ра зорв алось
от
г оря,
Но
тобой
еще
новый
огонь
в
э том
сердце
зажжен.
23
Цв етники
озаряются
б леск ом
зажженных
свечей,
Ф он арями
тюльпанов
пылают
просторы
с т епей,
И
на
склоне
зари
от
улыбки
мо ей
солнцеликой
У
ме ня
з асия ли
лампады
по ту хших
очей.
144

24
Ты
каждый
день
не утом имо
причуды
новые
являешь;
Одежду
моего
терпенья
ты
на
к усо чки
разрываешь!
Нет
верности
в
тебе
ни
капли.
Без ду шная ,
оставь
меня!
Я
ис пыт ал
теб я.
Я
зна ю
те бя,
как
ты
себя
не
знаешь.
25
Жиз нь
моя
в
пр азд нос ти,
без
ут еш енья
прошла.
Рушатся
все
мои
замыслы,
гибнут
дела.
О,
если
б
ты
ме ня
в
деле
мо ем
поддержала!
О,
есл и
б
сердцу
ты
новую
жиз нь
принесла!
26
Сегодня
ты
в
душе
мо ей
гостишь,
В
чертоге
сердца
царственно
сидишь.
Я
за
тебя
умру.
Ты
причинила
Мне
го ре,
и
его
ты
исцелишь.
27
О,
вспомни
меня
с редь
блеска
пир ов
и
ви на
—
И
будет
опять
душа
моя
света
полна!
Л
есл и
ты
мне
справедливость
яв ишь
св ою,
От
г оря
навек
свободна
будет
она .
145

28
О
небо!
На стиг ни
возлюбленную
в
пути,
Утешь,
убеди
ее,
вновь
ее
мне
вор о ти!
О
горе
д уши
мо ей
правду
ей
всю
расскажи.
Беги,
торопись,
что б
от вет
мне
скорей
принести!
29
От
ож иданья
вестей
от
те бя
я
чуткий
сво й
слух
потерял.
От
ож ид анья
свиданья
с
тоб ой
свет
моих
гл аз
пропал.
Нрава
не
понял
я
тв оего,
душой
истомился
я.
Гибнет
надеж да
мо я,
но
т ебя
жда ть
я
не
пере стал .
30
Все
п тицы
улетели.
Жалкий
вид
У
кл е тки,
что
над
родн ик ом
висит!
Был
Хумаюн
в
той
клетке
— Хакани,
Он
больше
в
клетку
ту
не
прилетит.
31
От
этой
гурии
п рек расн ой
без
ума
—
Не
полюблю
д руг ой,
хот ь
зде сь
к расав иц
тьм а.
Клевать
по
зернышку,
как
в оро бей,
не
буду,
Когда
она
са ма
зовет
меня
Хума.
146

82
Я
мучусь
в
разлуке
с
тобой,
хо ть
причуды
сугубы
твои,
Но
сно ва
и
смех,
и
улыбки,
и
шутки
мне
любы
тво и.
И
руки
и
г убы
твои
мне
под нося т
вин о
золотое,
Как
перл ами
полный
ларец
уста
мне
и
зу бы
твои.
38
Ты
НИЗКИМИ
друзьями
ВЗ ЯТ
в
полон,
Но
разве
дружба
с
ни зк ими
— закон?
Они
в
глаза
попали,
как
соринка,
Промой
глаза,
мигай,
гони
их
в он!
84
Как
я
красавицу
г ру зинку
полюбил,
Чтоб
с
ней
беседовать,
грузинский
из у чил.
Я
столько
раз
ск азал
е й: «Мои,
мои,
м ои!» *,
Что
к аждый
волос
мой
со
мной
заговорил.
85
Ты
христианская
крас ав и ца,
душа
в
твоем
сияе т
взоре.
О
сердце
чистоты
неслыханной,
со
всяк ой
низостью
ты
в
ссоре.
Но
как
же
ты
меня
из мучи ла!
Смотри,
я
исхудал,
как
волос,
Взываю
«мои»
понапрасну
и
таю
и
горю
от
го ря.
147

Зв
Что
пред
тоб ою
ку ропат ка
с
св оею
песе нкой
простой?
И
солов ей ,
влюбленный
в
розу,
не
может
быть
сравн ен
с
тобой.
И
жаворонка
ты
игривей,
и
бел ых
горлиц
говорливей,
И
птицу
гордую
— павлина —
ты
прев осх одиш ь
красотой.
37
Ветерком
предвесенним
повеяли
светлые
дали,
Но
от
нашей
вес ны
еще
вести
и
не
дол етал и.
Роз а
ут ром
раскрылась,
свой
тесный
покров
сорвала,
Ли шь
моя
розоликая
прячет
лицо
в
покрывале.
38
В
рту
ноч ь,
когда
сердце
мое
на
пиру
п рекрасн ом
с
тобой,
Я
душ ой
—в
эдеме
твоем,
осененный
вечной
тубой
*.
Вся
ду ша
моя
зде сь,
с
тоб ой,
о,
п озвол ь
м не,
моя
д уша,
Ч тоб
и
тел о
мое
слилось
в
эту
ночь
с
мое ю
д ушой.
39
От
любви
к
т ебе
и
огонь
сильнее
горит.
Жгучий
п ламен ь
твой
пламя
но вым
жаром
дарит.
Тот ,
кто
ви дел
родин к и
на
л ице
твоем,
Мо лв ит: «Это черный индус средь огня сидит» .
148

40
Возлюбленная
причиняет
мне
новые
му чен ья.
Ду ша
моя
огн ем
сгорает ,
и
нет
мне
утешенья.
Она
м еня
п оверг ла
в
горе.
И
мой
горячий
вздо х
Палящим
ветром
наполняет
п рост ор
миротворенья.
41
Корабль
т вой
в
мо ре
уше л
под
ветром
на
всех
парусах.
Теперь
беспредельная
грусть,
как
мор е,
в
мо их
глазах.
Как
странно
расст ал и сь
мы,
как
чу дно
мне
это
все:
Вот
— ветер в моих
руках,
а
ты
— у ветра
в
руках.
42
В
саду
моей
жизни
печаль
вырастает
одна.
Осыпались
розы,
в
мой
сад
не
вернется
весна.
Под
ветром
хол одн ым
беды
— на току моей жизни —
Ни
битой
соломы,
ни
кол оса
нет,
ни
з ерна.
43
У
безнадежно
влюбленных
л ица
желты,
Веж ды
в
слезах,
как
поникшие
долу
цветы.
Но
как
судьбой
од ар ен,
как
безмерно
бог ат,
О
лунноликая,
то т,
в
чь их
объятиях
ты.
149

44
У
Хакани
гл уб око
в
душе
горе
затаено,
Он
исхудал,
ла ниты
в
слезах,
сердце
его
сожжено.
Жизнью
пожертвовать
он
готов
за
св идан ье
одно
с
тобой.
Тел о,
глаза
и
д уша
— будет все в жертву принесено.
45
Пу сть
полон
взд ох
мой
м укой
и
огнем,
Не
отзовется
в
сердце
он
чужом.
Бе ссм ысл енн о,
как
с олнце
и
лу на,
Ночь
я
бессонно
смешиваю
с
дне м.
40
Новым
горем
от
ст арой
бед ы
мое
сердце
полно,
Это
го ре
— вулкан,
и
огонь
извергает
оно.
Я
пристанища
сердцу
ищу ,
но
найти
не
могу.
Я
покоя
хочу
— мне покой обрести
не
дан о.
47
Какая
мощь
в
слов ах
твоих
блистает,
Но
низкий
их
в
иг рушк у
п ревр ащает .
В
наш
век
талант
— певцу смертельный
яд,
Не
воз вышае т
он,
а
унижает.
150

48
О,
как
жаль!
Мы
ушли
от
те бя
и
печаль
уне сли!..
Мы
т ом ление
сердца
с
собой
не
вчера
ль
ун если ?
Мы
покинули
рад ост ь,
ушли
от
твоих
мы
дв ер ей,
Сожаленья
на
п амять
и
скорбь
свою
вдаль
унесли.
49
О
Хакани!
На
дар
с вой
опирайся,
Пре д
пышностью
п рез ре нных
не
склоняйся!
Не
бу дь
фе рзе м,
чтоб
кр иво
не
хо дит ь,
Бу дь
лучше
пешкой
— прямо
устремляйся!
50
Дивная
сила
дана
моим
зву чн ым
словам,
Воду
в
вин о
они,
яд
превращают
в
бальз ам.
Роз ов ым
сок ом
мо их
цель боносных
рече ний
Я
от
давнишних
скорбей
исцел ение
дам.
51
Я
не
дикий,
в
те ни
прозябающий
плод,
Солнце
я,
что
весь
мир
озаряет
с
высот.
Мой
хул ит ель
— не женщина и не мужчина,—
В
женской
шали,
в
стыде
от
меня
он
уйдет.
151

52
Я
гор ем
зажегся
твоим
и
в
ог не
расточился,
В
о бите ли
горя,
во
тьм е
я
св ечой
за св етился .
Не
знал
я
доныне
ни
боли
душевной,
ни
слез«
Но
у
твоего
ра вн одуш ия
им
научился.
58
Моя
душа
в
твоих
ру ках.
Что
с
телом
делать
мне?
Жем чу жина
в
твоих
руках,
а
мо ре
в
ст орон е.
Терпению
не
пор уча й
дела
мое й
любви!
Тер пен ье
— слово,
что
мертво
и
пу сто
в
глубине.
54
Тв оя
кра са
и
мудреца
и
простака
сразит.
Тв ой
лок он
амбровый
тол пу
в
безумцев
превратит.
От
ч ерног о
ог ня
твоих
пылающих
оч ей
Покину л
келью,
опьянев,
Бистамский
Баязид.
55
Не т,
мол одост ь,
как
небо,
не
го рда
—
В
движенье,
как
огонь,
она
в сегд а.
С
ней
и
плохое
кажется
хороши м ,
А
без
нее
и
доброе
— беда.
152

56
О,
сколько
в
ду ше
у
мен я
и
обид
и
скор бей ,
О,
сколько
мне
посл ан о
бедствий
судьбою
м оей.
Ты
спрашиваешь,
что
со
мной,
о
чем
я
вздыхаю?
Что
есть
у
меня,
к роме
горестных
дне й
и
ночей?!
57
Что
лучезарная
лу на
перед
лицом
тв оим?
В
сиянье
красоты
твоей
и
ночь
св етл ее
дня .
Вот
солнце
го во р ит: «Горю от твоего огня!
Мор ей
не
хватит
на
земле,
ч тобы
залить
меня!»
58
Дру г,
что
я
от
мира
сег о
получил?
Ниче г о!
В згл яни,
что
от
прошлых
я
д ней
сох рани л?
Ничего!
Как
ч аша
Джамшида
весь
мир
я
вме щал .
Что
ж
ост ал ось,
Когда
небосвод
эту
ча шу
р азби л?
Ничего.
59
Возлюбленная
уш ла
и
разлуке
ме ня
п оручи ла.
С
приходом
р аз луки
ознобом
и
жаром
ме ня
охв ати ло.
За
ней
лихорадка
пришла,
обожгла,
об мета ла
мне
г убы
—
Р е вни ви ца ,— чтобы не мог целовать я уста моей милой.
153

60
О
Ха ка ни!
Основа
жизни
— горе.
Ж изнь
и
жес токос ть
на
одной
опоре.
Ведь
силой
душу
в
т ело
заключили,
И
силой
удалят
из
т ела
вскоре.
61
Не
вмещается
го ре
мое
в
этой
зл ачн ой
дол ине
земной.
Не
вмещаются
вздохи
мои
в
мо ей
клетке
стес ненно й
грудн ой .
«Что за горе?» — спросил
ты
меня.
Друг
мо й,
горе
мое
таково,
Что
горен ья
и
жара
его
не
вместит
небосвод
го луб ой.
62
Ты
роза,
а
я
безумно
вл ю бле нный
в
те бя
солов ей,
Грущу
без
тебя,
и
кры лья
увяли
у
песни
моей.
Умолк
мой
язы к,
немо тств у ет
сумрачный
сад
без
тебя.
Увижусь
с
тобой
— и песня моя разнесется звучней.
63
О
локоны
милой,
вы
т ень
этой
но чи
сгустите!
О
звезды
свиданья,
помедлите,
не
уходите!
Закройте
густою
завесой
восток,
облака!
Вы,
у тра
лучи,
задержитесь,
мне
милость
явите!
154

64
Ты
лицом
как
л уна,
кипари су
подобен
твой
стан,
И
молва
о
тебе
донеслась
до
неведомых
стран.
Пожелтевшее
сол нце
свой
св ет
у
те бя
з анима ет.
О
небесная
гурия!
Рай
твой
— печальный Ширван!
65
О
шахиня
красавиц,
я
раб
тв ой,
я
и зне мог аю.
Ты
беспечно
смееш ься,
не
ведая,
как
я
страдаю.
Я
как
пыль
пр ед
тобою;
ты
— ветер широких степей,
Ты
д ох нешь
—и,
как
обл ако
пыли,
я
вдаль
ул ета ю.
66
Хакани!
С
э той
улицы
зла
пос корей
уходи!
Г оре
темное
брос ь
и
— веселый —
смелей
уходи!
Здесь
д ушою
т ебя,
словно
цепью,
судьба
оковала.
Брось
ей
цепь!
И
на
волю,
как
вет ер
степей,
уходи!
67
И
я
в
дни
юности
в
огонь
лю бви
бросался ...
И
вот
достиг
то го,
ч его
я
домогался:
Огонь
потух,
а
я
сгорел,
как
мотылек,
И
п епел
ли шь
от
всех
моих
надежд
остался.
155

68
Где
тот
яд,
что
ст радан ья
д уши
исцелит?
Где
кинжал,
что
м уч енья
мои
прекратит?
Где
удар,
что
сразит
м еня
вол ею
неба ?
См ерть
приму
я,
как
верным
пр инять
надлежит!
69
Любимая
на
кор абле ,
а
я
на
суш е,
я
в
беде.
От
горя
качка
у
меня,
и
нет
мне
пристани
нигде.
О
вет ер,
рад о стную
весть
примчи
мне
от
мо ей
любви,
Чтоб
к
ц ели
доброй,
как
корабль,
пошел
по
кормчей
я
зве зд е.
70
Хакани!
Ты
по коя
себе
не
найдешь
никогда!
Бесполезно
бороться
с
су дьбо ю,
смирись
навсе гд а.
Этот
мир
не
достался
навек
ни
Даре,
ни
Дж амш и ду,*
Есл и
он
и
тебе
не
достался
— какая беда?
71
В
о гне
печа ли
Хакани
истлел,
Терпенью
сердца
наступил
пр едел .
Так
мотылек,
в
с аду
св ечу
уви дев,
На
пламя
нал ет ел
и
о бго рел.
166

72
Вновь
цветами
сады
укр аша ет
весна,
О,
пришли
ко
мне
с
утренним
ветром
в ина!
Я
из
уст
твоих
выпью
вин о
золотое,
Пусть
душа
моя
будет,
как
чаша,
полна!
73
Нас
сглазили.
Судьба
со
счастьем
в
спо ре.
О
милая,
вражда
вокруг
как
море!
Умолк
наш
с ла дкий
разговор
любви,
Но
знаем
мы
о
тайном
нашем
гор е.
74
Ты
горишь,
как
Парвин
*, в небесах красоты.
Кром е
родинок,
нет
на
тебе
черноты.
Но
ду ши
мо ей
цвет
нераскрытым
о стал ся,
На
меня
даж е
мельком
не
гля н ула
ты.

ПРИМЕЧАНИЯ

ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ МАТЕРИ
Стр. 13. Иса —
Ии сус
Христос;
по
и сламу ,
оди н
из
пр едше ств ен­
ников
про рока
Муха мм еда.
Хыз р—
п роро к,
якобы
нашедший
источник
живой
во ды,
ис пив
из
которого,
обрел
бе ссм ерт ие;
с чита ют,
что
Хы зр
находится
в
по­
стоянных
скит ания х
по
земле.
О ОЕБЕ САМОМ
Стр.
15.
Шахтуган—
правитель
о дной
из
областей
Аз ербай­
дж ана.
Бейт
— двустишие;
расширительно
бейтами
называют
стихи.
Хассан
Сабит
(Хассан ибн Сабит,
ок.
590—674) — а рабс ки й
поэт,
воспевший
о снов ат еля
ислама
Муха ммед а.
Был
широко
п ро­
славлен
как
первый
по эт
ислама.
Сахбан
Ва ил
(Сахбан ибн Зуфар аль- Ваил и,
ум.
674)—араб­
ский
златоуст,
считавшийся
непр евз ойд енны м
мас теро м
орат ор ск ой
прозы.
С тр. 16. Бурак —
м ифиче ский
конь,
на
котором
п ророк
Мухам­
мед
якобы
подним алс я
на
небо.
161

Юсу ф
— библ ейский
Иосиф.
По
му сульм анс ки м
преданиям,
сл а­
вился
св оею
красотой.
Чин
—
Синьцзян.
Так
назывался
и
вес ь
Ки тай.
Стр.
17. «Братья
ч исто ты» («Ихван ас-с аф а») — философская
школа
рационал ист ич еског о
направления,
возникшая
во
второй
по­
ловине
X века в Ираке.
Ха ка ни,
следуя
многим
мусульманским
а вто­
ритетам,
высказывает
здесь
отрицательное
отношение
к
ней.
Сухейль
— звезда
Ка нопус.
Са мая
яркая
из
звезд
после
Сириу­
са.
Ей
придавали
большое
значение
в
средневековой
восточной
астрологии.
Ад—
мифическое
племя,
истребленное
за
бог охуль ст в о.
Исрафилова
труба
— труба,
в
ко то рую
арх анг ел
Исрафил
п ро­
тр убит
пришествие
дня
восстания
из
ме р твых
и
Страшного
суда.
Да,
но
без
слога
«ка»
в
ср еди не
они
— презренные
«хани».—
И гра
слов.
Хакани
— царственный;
хани
— прихлебатели,
б людо ли­
зы
(буквально —
с катер тники).
Стр.
19. Был изгнан Адам из
Эдем а...— П о
м усу льм анской
в ер­
сии,
Адам
был
изгнан
из
рая
за
то,
что
отведал
запретной
пше­
ницы.
ОБ ЭПОХЕ И СОВРЕМЕННИКАХ
С тр. 21. Калам —
тростниковое
перо.
С тр. 22. Ахриман —
зд есь:
дух
зл а.
Стр. 23. Сура —
название
каждой
глав ы
Корана.
Шахрбану
— дочь
царя
Ирана
Иездигерда
III (632—651), при
ко то ром
Иран
был
з аво еван
араба ми .
Ша хрбану
б ыла
захвачена
в
пл ен
и,
по
пре данию,
отдана
в
жены
внуку
про рока
Мухаммеда
—
Хусейну.
Стр. 25 .
Семи
не смы слящ их
реб ят
— семь
небесных
сф ер.
Стр. 26. Ходжа —
гос под ин.
Хар- ханз ал —
колючки,
несъедобные
растения.
Онагр
— дикий
осел.
162

Стр. 27. Гяз —
тамариск;
шел
на
изг от ов ление
ст рел.
Золь
и
Сам
— герои
иранс ких
эп ичес ких
сказаний,
широко
известные
по
«Шах- на ме»
Фирдоу си.
Идр ис
— биб лейский
Эп ох,
в
исламе
— один
из
пророков,
пред­
шественников
М ухам мед а.
С тр.
28.
Мухаррам
— первый
месяц
м усу льм анског о
лун н ого
года.
Считался
м еся цем
удачных
св ершен и й.
С афар
— вт орой
месяц
м усу льм анског о
лунного
года.
Считался
мес яце м,
пр ин осящи м
неудачи
и
несчастья.
Стр. 29. Най —
тростник,
тростниковая
свирель.
С афар
— пу тешес тви е.
Сака р
— ад.
Буква
«ф»
имее т
в
а раб­
ской
г ра фике
вид
кр углой
петли
с
точкой
сверху,
бук ва
«к» — вид
той
же
петли,
но
уже
с
двумя
точками
сверху.
Маснави—
двустишия
с
па р ными
рифм ам и
(аа,
бб,
вв), а так­
же
произведение
написанное
такими
двустишиями.
С тр. 30. Хоть в первых буквах двух его...— Хакани
считает
эти
буквы
а рабс кой
г ра фики
«ш»
и
«р»
осн ова нием
зла,
пот ому
что
вместе
они
могут
бы ть
про чит аны
как
шарр
— зло
(гласные звуки
и
у дво енно сть
на
письме
не
о б о зна ча ю тся). Далее игра слов осно­
вана
на
том
же
пр инципе.
Шариат
— мусульманское
право,
баш ар
—
чел овечест в о,
шарк—
восток;
гарб
— запад,
гар—
блудница;
ха д­
жи—
человек,
совершивший
паломничество
в
святые
города
исла­
ма
— Мекку и Медину;
гариб
— чужак.
Кашгар
— С иньцзян.
В
средние
век а
славился
своим
му скус ом.
Бад
— плохой.
С тр.
31.
Таб
— лихорадка.
Табриз
— буквально:
вызывающий
л ихо ра дку.
Ка бар га
— серна,
из
желез
к ото рой
изв ле кается
му скус .
Аху—
персидское
название
серны,
в
том
чи сле
и
мус кусн ой.
Ст р.
32.
Сулейман
— библейский
Сол ом он.
По
мусульманским
представлениям,
од ин
из
проро ков
— предшественников
пр орок а
Мух амм еда.
Стр. 33. Шарван —
здесь
обыграно
возможное
ч тение
названия
163

города
Ширвана,
этимологизирующее
его
как
связанное
с
корнем
шарр
— зло
(см.
выше).
Юсуфа
братья
его
продали
в
рабство
— намек
на
библ ейское
ска за ние
(нашедшее отражение и в Коране)
о
том,
как
был
про­
дан
в
рабст во
Иоси ф.
Тарабистан
— страна
ра дост и.
С тр. 35. Муэззин —
мусульманский
сл уж ка,
возглашающий
п ри­
зыв
на
молитву.
С тр. 39. Нукер —
слут&.
С тр. 40. Муштари —
планет а
Юпитер.
Саратан
— созвездие
Рака.
С тр.
42.
... фи ал
что
когда-то
пригубливал
Джам
— вол шебн ая
чаша
одного
из
ми фич ес ких
пер во ца рей
Ирана
Джама
(Джамшида),
в
к отор ой
он
видел
весь
мир .
Бахрам
— царь
Ирана
из
династии
Сасанидов
Бахрам
У
Гур
(420—438). Убор Бахрама —
к орон а.
Ру стам
— герой
иранских
эпических
ска за ний.
Кахф
— пеще ра,
где
заснули
сем ь
отроков
эф есск их
и
их
п ес.
Б алам
— библ ейский
Вал аа м;
определение
«презренный»
дан о
ему
потому,
что
он
ра ссмат рив ался
как
пропо в ед ник
язычества.
...иголку
Исы.— Иголка,
с
к от орой
Иса
возн ес ся
на
небо.
Эта
иголка
принадлежала
его
матери
Мариам
(Марии- бог ород ице ).
Ст р. 45.
З ард ушт
(Зороастр)— осн ов ател ь
д рев неира нской
ре­
л игии
зороастризма.
Жил
пре дпол ожите льно
между
VIII—VI ве­
ка ми
до
н.
Э-
С тр.
46.
Дж амши д—
один
из
мифических
пе рвоц ар ей
Ир ана
и
всего
мира,
п ра вивш ий,
по
Фирд оу си,
с емь сот
лет ;
был
свергнут
тираном
Заххаком;
в
сре днев еко во й
поэзии
— образ
идеального
царя.
Заххак
— мифич еск ий
ц арь-у зур пат ор;
кормил
змей,
росших
у
нег о
на
п леч ах,
мозгом
юношей.
164

Сам арий цы
— самаритяне.
Муса
— библейский
Моисей.
С тр. 47.
Парвиз
— иранский
царь
Хоеров
Парвиз
(590—628).
тюрем ные
оды
Стр. 49. Руми йский к ей сар —
Андр оник
Ко мни н,
бывший
в
1183—
1185 годах императором Византии.
Рум
— Византия.
Ода
написана
в
1173 году,
ко гда
Андроник
Комнин
гостил
в
Шир ва не.
Как
хри стиа нское
письмо,
и дет
превратно
небосвод
— под
х ри­
стианским
п и сьмом
здесь
разумеется
г ре чес кое,
идущее
(с точки
Зрения
му сул ьм анина,
пользующегося
араб ск ой
г ра фикой,
к от орой
пишут
справа
н а лево ) «превратно» — слева
направо.
Так
скован
сам
Иса
иглой...—Иса
при
вознесении
на
не бо
был
временно
задержан
на
четвертой
небесной
сфере,
так
как
у
него
бы ла
с
собой
земная
вещь
— игла
его
м атери
Мариам.
Здесь
и
да­
лее
в
оде
использованы
различные
лег енды
об
Исе
— Иисусе,
р ас­
пространенные
как
сре ди
христ ианског о,
так
и
среди
му сул ьман­
ского
н асе ления
Зака вказ ья
и
Малой
Ази и.
Тем
самым
Хакани
демонстрирует
члену
правящей
династии
и
будущему
импе рат ору
кр упнейш ей
х ри стиан ской
д ержавы,
какой
бы ла
в
то
вре мя
Визан­
ти я,
Андронику
Комнину
сво и
незаурядные
знания
в
облас ти
хр и­
стианства.
...крест в окне —
крестообразная
реш ет ка
т ем ницы;
од но в ремен­
но
крест,
образуемый
на
небесной
сфере
пересечением
эк ват ора
и
первого
м еридиана.
Стр.
50.
Кей-Хосров —
третий
царь
из
полулегендарной
дина­
с тии
Ке йяни до в.
Туран
— Средняя
А зия
севернее
Сыр-Дарьи.
В
географических
пре дстав ле ния х
эпохи
Хакани
— земли,
заселенные
пре иму ществ ен­
но
или
ис кл ючите л ьно
тюрками.
165

Бижан—
оди н
из
героев
«Шах-н а ме»
Фир доу си,— иранский
ви­
тязь,
брошенный
туранцами
в
к оло дец-тем ницу .
Хиджра
— мусульманское
лунное
л ето сч исл ение,
ведущееся
со
дня
бегства
(хиджры)
пр орок а
Мухаммеда
из
Мекки
в
Медину
—
с
16 июля 622
г ода.
Стр. 51. Ат'ана—
п о-арабск и
значит
«мы изъявили покорность,
мы
п о вин ов а лис ь ». Эта глагольная форма начинается буквой олиф,
имеющей
вид
прямой
вертикальной
черты.
Айн
— буква,
обозна­
чающая
гортанный
звук,
отс утс тву ющи й
в
русском
язы ке
и
у слов­
но
перед анный
здесь
апострофом.
Нун
— буква
«н» .
Аббасиды
(749—1256)— династ ия
багдадских
халифов,
считав­
шихс я
верховными
духовными
правителями
всех
орт од оксал ьных
мус ульман .
Сельджукиды—
династия,
правившая
с
1038 по 1158
год
обшир­
ными
терр ит ория ми
на
Ближнем
и
Среднем
В ост оке
и
в
Средней
Азии.
Ко
вре мен и
написа ния
оды
наиболее
сильной
из
продолжав­
ших
су ществ ова ние
«малых»
сельджукских
династий
б ыла
дина­
стия
Сельджукидов
Керм ана
(юго-восточный
Ир ан), правившая до
1186 года.
Богра
и
Арслан-султан —
современные
Хакани
правители.
Вениа мин
— любимый
брат
биб лейског о
И осифа .
Иуда
— Иуда
Ис кар иот,
п редавш ий
Иисуса.
С тр. 52. Абхазия —
под
Абхазией
в
средние
века
на
мусульман­
с ком
Востоке
разумелась
Грузия.
К ааба
— храм
в
Мекке,
гл авн ое
с вятил ище
м усульм ан .
Начармагеви...
М ухрани
— хр истианс кие
монастыри.
Багратионы
— цари
из
грузинской
династии
Багратидов.
Стр.
53.
Садрейнхара
— название
поло сато й
материи
выс ок ого
к ачест ва.
Одежды
из
э той
материи
носились
бо га тыми
и
зна тны ми
людьми.
Та йла сан
— род
п леда-п елери н ы,
кот о рую
носят
мусульманские
ученые
и
з ак онов еды.
Шейх
Санан
— герой
мног их
фольклорных
л ег енд,
особенно
166

р аспро ст ра ненны х
в
Зак авк аз ье;
мусульманский
ученый,
в люб ив­
шийся
в
хр истиа нку
и
при нявший
из
любви
к
ней
ряд
тр ебован и й
ее
отца,
про ти вореч ивш их
орт од оксал ьном у
и слам у.
Таврасикос—
оч ев идно,
ис каже нн ое
от
греческого
«стаурос» —
крест,
со
значением
«распятый на кресте». Таврасикос в сияющем
венце
— распятый Иисус
Христос.
Яковиты,
мелъкиты,
несториане—
х рис тиа нские
секты,
ра спр о­
страненные
на
Вост ок е.
Ст р. 55.
Зенд-Авеста.— 4веста —
священная
книга
зороастрий-
цев,
Зен д
— комментарий
к
Авесте
на
среднеперсидском
языке.
Пазенд
— здесь:
дополнительные
комментарии
к
Занду.
Нимруд
— библ ейский
Нимврод.
По
м усульм ан ск им
лег енд ам,
хо тел
ввер гну ть
в
огонь
про рока
Ибрагима
(Авраама).
М обед
— зороастрийский
жрец.
Сын
Луки
К оста
(Коста ибн Лука)
Балабакки
(ум. 922) —пере­
во дчик
многих
произведений
греческих
философов
и
ученых
на
арабск ий
язык,
автор
философских
сочинений;
с ириец-хр истиан ин
по
происхождению,
пере во дил
не
с
греческих
оригиналов,
а
с
си­
рийских
переводов.
Сре ди
его
сочинений
имеетс я
о дно
(не дошед­
шее
до
нас
и
известное
ли шь
по
н аз ва нию ), направленное против
зороастризма.
Очевидно,
его
и
имее т
в
в иду
Ха ка ни.
Мани
(216—276)—со з да тел ь
манихеизма,
эклектического
рели ­
гиозного
учения,
распро ст ранивш ег ося
в
III—X
века х
от
Китая
до
Прованса.
Танкалуш
— искаженное
имя
со бс твенн ое
или
название,
тол­
куемое
средн евек овым и
комментаторами,
как
греческое
со чинен ие
антиманихейского
х ара ктер а.
Дара
— сын
Да раб а,
по
м ифо ло гиче ской
генеалогии,
де вяты й
царь
из
династии
Ке йяни до в,
исторически
— по сл едний
царь
из
династии
Ахем е нидо в
Дарий
III Кодоман (336—330
гг.
до
н.
Э -),
при
к ото ром
Иран
был
завоеван
Александром
Македонским.
По
легенде,
был
предан
своими
приближенными.
Ст р.
57.
Тир
— название
четвертого
месяца
и ранс кого
солн еч­
167

ного
ка ле ндар я.
Нейсан
— пятый
месяц
сирийского
кал енд аря ,
по ль­
зовавшегося
в
ср е дние
век а
ра сп рост ра не нием
во
мног их
странах
Востока.
Совпадает
приблизительно
с
ап релем .
Бурд жис
— планета
Сатурн.
Стр. 58. Джейх ун —
р ека
Ам у- Да рья.
Стр. 61. Танур —
печь.
С тр. 63.
Силъ
— бурный
поток,
стекающий
с
гор .
ЭЛЕГИИ
Стр. 66. Симан —
звезда
Арктур .
Им еет ся
в
в иду
Абдулмаджид
—
зя ть
Хакани.
Стр. 67. Нух —
библейский
Н ой.
Давуд
— библ ейский
Да вид
(ум .
ок. 950 г.
до
н.
э«)» царь Иудеи
и
Израиля.
В
м у сул ьм анской
традиции
считае тся
о дним
из
про ро­
ков
— пред шест в енников Мухам мада.
КАСЫДЫ
Стр.
73.
Касыда
— панеги рич еская
ода ,
реже
— большое
стихо­
тв орен ие
на
философскую
тему,
с
той
же
с истемой
ри фм,
что
и
в
газели
(аа,
ба,
ва,
га,
да
и
т.
д .).
Меда ин
(Ктесифон) — ст оли ц а
Сасанидов,
разрушенная
во
в ре­
мя
арабского
завоевания.
Б ыла
расположена
близ
нынешнего
Баг­
д ада.
Ко
времени
Хакани
лежала
в
р азв али н ах. «Развалины Медаи-
на» — одно
из
наиболее
из вест ных
произведений
Ха ка ни.
Касыда
напис ана
им
во
в ремя
вт орог о
п алом ни чест ва
в
Мекку
и
Медину
в
1175 году или,
по
други м,
менее
вероятным
пре дпол ож ения м,
приблизительно
в
1163 году,
через
шесть
лет
пос ле
его
первого
паломничества.
Диджла
— река
Тигр.
168

Ку фа
— город
в
Ираке,
бывший
в
VIII—IX ве ка х
крупным
куль­
турным
центром;
н ыне
не
существует;
по
пред анию ,
не
была
зали­
та
всемирным
потопом
лишь
печь
(танур), принадлежавшая жив­
шей
в
Куфе
старухе.
С тр.
75.
Нуман—
име етс я
в
в иду
ц арь
н ебо льшог о
ара бског о
государства
Лахмидов,
нах од ив шег ося
в
в ассальн ой
зависимости
от
Сасанидов,
Абу-Кабус
ан-Нуман
ибн
аль-Мукзир,
который
около
602 года был брошен под ноги слону по распоряжению сасанидского
царя
Хос рова
Парвиза.
Ормузд—
Ормузд
IV (578—590), царь из династии Сасанидов,
сын
цар я
Пуширвана
(531—578).
С тр.
76.
Ширин
— жена
цар я
Хос ров а
Парвиза.
Их
любовь
по­
служила
темой
мног их
поэм ,
сложенных
поэт а ми
сре днев еков ог о
Востока.
Хак ан—
п ервон ачальн о
титул
правителей-тюрок;
расширитель­
но
— монарх вообще.
Джамр
— место
в
Мекке,
откуда
бралась
гли на
на
изго т ов ление
четок
для
паломников.
Сал ьм ан—
по
преданию,
первый
ир ане ц,
принявший
ислам
и
ставший
с подв ижником
М ухамм еда.
Стр. 77. Дастан —
поэма,
сказание.
С тр.
78. «Зеркало
души» — самая
з намени тая
из
философских
касыд
Хакани
(в переводе,
в
связи
с
большим
объ ем ом
косыдная
риф ма
не
соблюдена).
В
теч ен ие
столетий
многие
известные
поэты
писали
на
эту
кас ыду
своеобразные
ответы
— назира.
Джуд и
— арабское
наз в ание
горы
Ар арат.
„.четырех
бессм ертных
гурий...— Имеются
в
в иду
четыре
пе р­
во э лем ента,
по
предст а вле нию
средневековой
к осмол оги и
земля,
вода,
воздух,
огонь.
Стр. 79. Барбат —
музыкальный
инструмент.
Кейван
— планета
Са ту рн.
Стр.
80.
Диван
— собрание
стихов
какого-либо
поэта,
рас по ло­
женное
в
поря дке
алфавита
рифм.
169

С тр. 81. Шариат —
св од
мус уль ма нских
законов.
Чипал
(Джайпал)— ц а р ь
Лах ора
(Северная Индия).
Хакан
— здесь:
император
Китая.
Стр. 82. Чоуган —
клюшка
для
иг ры
в
конное
поло.
Кто
хлеб
и
мир
вкусил
в
Египте...— намек
на
легенду
о
Юсу­
фе
— Ио сифе
Прекрасном.
Канан
(Ханаан) — Палестина.
Стр. 83. ...собак
двухцветных...— Имеются
в
виду
сутки
— свет­
лый
де нь
и
темная
но чь.
...два хлеба... — то
есть
Со лнце
и
Лу на.
Нам аз
— молитва,
кот ору ю
ортодоксальный
м усул ьма нин
до л­
жен
совершать
пят ь
раз
в
сутки;
посл ед ний
намаз
— здесь:
пр ед­
см ерт ная
молитва.
С тр. 84. Звезда Нахид —
п ла нета
Венера.
Стр.
85. Ахмад Мурсал —
то
есть
самый
вос хв аляе мый
посл ан­
ник;
прозвание
пр орока
Мухам меда.
«Нунва -л -Ка ла м» — имеет ся
в
в иду
68- я
глава
Кора на,
назы­
ваемая
«ал - Ка л а м» («Тростниковое перо»), начинающаяся с бук­
вы
нун.
Ст р.
86.
А бан
— восьмо й
ме сяц
иранского
сол неч н ого
года
(23 октября — 2 1
ноября).
Афрасьнб
— мифический
царь
Турана,
заклятый
враг
иранцев,
бросивший
в
темницу-колодец
витязя
Бижана;
ве ли чайши й
из
бог а­
тырей
Ирана
Рустам
вызволил
Бижана,
спустив
в
колодец
с вой
аркан.
Аль-афв —
по-арабски:
про щение.
Что
ж,
на
б ыке
ты
хочешь
ставить...— Имеется
в
в иду
б ык,
на
котором,
по
средн ев ек овым
представлениям,
держится
земля.
С тр.
87.
Сельджукский
Мал ик
— сел ьдж укский
султ ан
Ма лик-
шах
(1072—1092).
Хо ра сан
считался
одной
из
гл ав ных
областей
сельджукского
го суд арств а.
Ка дархан
— правитель
Самарканда.
170

Исфаган—
го род
в
Центральном
Иране,
был
о дной
из
резиден­
ций
се льдж укидо в.
Г урхан—
правитель
гузов,
взявший
в
плен
последнего
«вели­
кого
се ль дж ука» — султана
Санджара
(1118—1158).
Стр. 88. Гулистан —
ро зо вый
сад ,
цветник.
Я
вт орой
Искандар...— Под
первым
Искандаром
разумеется
Александр
Македонский,
во
в ремя
одного
из
своих
походов
искав­
ший
живую
воду.
Источник
э тот
был
на йден
Х ызр ом,
обре тши м
бессмертие.
Искандар
живой
воды
не
испил
и
вскоре
пос ле
этого
похода
умер.
На
р емини сце нци ях
э той
лег ен ды
и
построена
систе­
ма
образов
двух
двустиший
стих отво рен ия
Хакани.
У
п редел а
четв ерт ого
неба..,— Намек
на
ле ген ду
о
то м,
что
Иса
— Иисус —
был
вр еме нно
остановлен
у
пре дел ов
четвертой
не­
бесной
сферы
на
его
пут и
к
престолу
господню,
находящемуся
-в
сф ере
восьмой.
В
св язи
с
этим
поэт
со поста вл яет
себя
с
Исой
и
в
сл ед ующем
двустишии.
Во семь
дальних
эдемов
—по
му сульма н ск им
представлениям,
рай
д елит ся
на
восемь
р айских
садов.
С тр. 89. Абраха—
хр ист ианский
правитель
Южно й
Аравии
вт о­
рой
половины
VI века .
По
п реданию ,
совершил
в
год
рождения
Мухам­
меда
(570) поход на Мекку с целью завоевать ее;
слон,
на
к от ором
ехал
Абраха,
подойдя
к
Мекке,
преклонил
колени
в
знак
уважения
к
св ящ енном у
городу,
и
войско
Абрахи
отступило.
Намек
на
это
предание
имее тся
в
105-й
главе
К орана
(«Слон»).
Ибл ис
— сатана.
Двустишие
построено
на
легенде
о
том,
что
сатана
не
был
доп ущ ен
в
рай
(так и Хакани не пускают в Хо­
рас ан) .
С тр.
90.
Близнецы
— созвездие
Близнецов.
Б урдж ис
(Сатурн)
часто
бывает
в иден
в
ю жном
небе
в
определенное
время
н очи
близ
Этого
со звезд ия .
Мешхед
— город
в
Хорасан е.
Стр. 91. Могила имама —
находящаяся
в
Меш хеде
могила
има­
ма
Ризы,
прямого
потомка
прор ока
Муха ммед а.
171

Бистам
— город
в
Иране.
Бистамская
св ят ыня
— могила
святого
Баязида
Бистами
(ум. 87 4).
Кава
— кузнец,
поднявший
восстание
против
тирана
Заххака
(см .
выше)
и
вернувший
правление
в
Иране
«законному царю» —
Фаридуну.
...от
Сулейманова
перстня..,— волшебное
кольцо
Соломона.
Стр.
92.
Ираклий
(610—641)— в из ан ти й ски й
импе ра т ор,
осно­
ватель
династии
Ираклия.
Лег енда
о
принятии
ислама
им
или
кем-
либо
из
его
пр еемников
и ст оричес ки ми
источниками
не
подтверж­
дается.
ГАЗЕЛИ
Стр.
95.
Газель
— лирическое
стихо твор ение-м оно рим
(система
рифм
— аа,
ба,
ва,
га
и
т.
д .), обычно в семь двустиший.
В
последнем
двустишии
прив одит ся
имя
порта,
то чнее,
его
поэтическое
про­
звание.
Стр. 97. Дастан —
здесь:
п есня.
С тр. 99. Хумаюн
(Хума) — с каз оч ная
птица,
тень
которой,
пав
на
человека,
предвещает
ему
сч аст ье.
Маджнун
— буквально:
безумец;
ар абски й
юноша
по
имени
Кайе,
одер жим ый
любовью
к
д ев ушке
по
имени
Лейли.
Их
траги­
ческая
любовь
яви лас ь
темой
мн огих
сказ аний
и
поэм.
С тр. 110. ...притчу о змее и садоводе...— притча
о
то м,
как
садо­
вод
охотился
за
змеей,
но
был
ужален
ею.
С тр. 113. Ноуруз —
день
начала
иранского
нового
го да,
отмечае­
мый
21 марта .
Нарды
— игра,
з ак лючаю щ аяся
в
передвижении
по
ос обым
п ра­
вилам
шашек
в
соответствии
с
числом
очков,
в ыпадаю щих
на
игральных
к остя х.
Стр. 117.
Саз
— струнный
музыкальный
инструмент.
172

МУКАТТААТ
С тр. 119. Мукатта или кыт’ а —
стихотворный
фрагмент,
пр еиму ­
щественно
в
два-три
двустишия
(но нередко и больше), с системой
рифм
ав,
вб,
гб
и
т.
д.
В
форме
кыт’а
писались
преимущественно
сти хи
философского
и
м оральн о-эт и ческ ого
ха рак тер а.
Стр. 120. Арджигиское море —
озеро
Ван.
Стр. 121. Див (дев)
— д емон,
злой
дух.
Стр. 125. Симург —
сказ оч ная
мудрая
птица.
С тр.
129.
Фархад
— легендарный
кам еноте с,
безнадежно
влюб­
ленный
в
Ширин,
в озл юб ленную ,
а
затем
жену
Хо срова
Парвиза
(см .
вы ше).
Стр. 131. Джамаль ад-д ин—
современный
Хакани
правитель
го­
ро да
Рея .
С тр. 132. Фирман —
приказ.
Суле йм ан
муравью
от к азал
в
пропитании
скудном...— По
пре ­
данию,
му рав ей
принес
в
дар
Сулейману
(Соломону)
ножку
са ран­
чи,
за
что
был
щедро
од арен.
Здесь
Хакани
н амекае т
на
скар ед­
ность
современных
ему
правителей,
не
пос тупаю щих
подобно
Су­
ле йма ну.
Стр. 133. Сура вздох —
звук
сура
(трубы)
архангела
Исрафила,
возвещающий
о
на ступл ении
конца
света
и
Страшного
суда.
Дирхем
— мел кая
серебряная
монета.
...как
др евле
Мухаммед
Хассана,
знает...— то
есть
я
для
не го
значу
то
же,
что
для
проро ка
Мухаммеда
прославлявший
его
поэт
Хассан
ибн
Сабит.
С тр.
134.
Ча ч—
др ев нее
название
Ташкента.
Чачские
лук и
с чи­
тались
самыми
лучшими.
Шах
Парвиз
с
неб р ежен ьем
письмо
Мустафы
разорвал.— По
преда нию ,
са санид ский
царь
Хоеров
Парвиз
получил
письмо
от
ос нов ат еля
ислама
Му хамм еда,
но
ра зо рвал
это
письмо.
173

Мустафа
— буквально:
избранник,— одно
из
почетных
прозва­
ний
Мухам м еда.
Вск оре
Парвиз
был
убит
своим
сыном
царевичем
(шахпуром)
Шируей,
что
якобы
явилось
к арой
господней
за
де р­
зость,
проя влен н ую
Парвизом
по
отношению
к
п ослани ю
п ророк а
го спод ня.
Стр. 136. У народа в году есть два праздника.— Имеются
в
виду
Ноуруз
— день
Нового
года,
отмечаемый
21 марта,
и
Михрган
—
праз дник
урожая,
от меч авши йся
8—12
октября
(широко праздно­
вался
до
конца
XI— начала
XII века,
затем
постепенно
сош ел
на
нет
в
результате
запретов
му суль м анс кого
духовенства).
С тр.
137.
На
о деян ие
си него
неба...— Синий
цв ет
счи та ется
у
мусульман
цветом
траура.
РУВАЙЯТ
Стр.
138.
Рубаи
(мн.
число
— рубайят) — четверостишие
с
си­
стем ой
р ифм
аааа
или
аа ба,
пришло
в
пись менну ю
л итер ату ру
из
фольклора;
излюбл енная
форма
философской
лирики;
используется
и
для
создания
стихов
морально-этического,
интимно-лирического
(особенно в фольклоре)
и
сатирического
х ара кте ра.
Стр. 146. Мои —
грузинское
д иал ек тальн ое
«приди» . В араб ской
письменности
пиш ет ся
так
же,
как
слово
«муйи» —
ка ждый
волос.
Рубаи
построено
на
это й
игр е
омографами.
С тр. 147. Туба —
де рево ,
растущее
в
раю
близ
бо жия
трона.
С тр. 156. Парвин —
созвездие
Плеяд.
М.
З анд

СОДЕРЖАНИЕ
М.
Занд .
Хакани.............................................................
5
Признательность
матери....................................................13
О
себе
самом.............................................................................15
Об
эпо хе
и
современниках...............................................21
Тюремные
оды........................................................................49
Элегии...........................................................................................65
Касыды.......................................................................................73
Газели...........................................................................................95
Мукаттаат................................................................................119
Рубайят.....................................................................................139
Примечания.....................................................................161
175

ХАКАНИ
ЛИРИКА
Редактор
Э.
Джалиашвили
Художественный
редак т ор
Г.
К удря вцев
Технический
ред акто р
Л.
Заселяева
Корректор
Г.
Вейлинсон
Сд ано
в
набор
12/IV 1966 г .
Подписа­
но
в
печать
16/IX 1966 г .
Бумага
ти­
п ог рафск ая
Кв
1 70Х108,/з2. 5,5 печ.
л.
7,7 усл.
печ.
л.
4,98 уч.-и зд.
л.
Ти­
раж
18 000.
Зак.
734.
Цена
32 коп.
Издательство
«Художественная литература»
Москва,
Б-66, Ново-Басманная, 19.
Книжная
фабрика
«Октябрь»
Комитета
по
печати
при
Совете
Министров
УССР,
Киев ,
Артема, 23а.