Вестник древней истории №02

Об изучении древней истории на основе труда И.В. Сталина «Марксизм и вопросыязыкознания»

И.М. Дьяконов. Государственный строй древнейшего Шумера

Я.А. Ленцман. Об историческом месте гомеровского рабства

Акад. В.В. Струве. Хронология VI в. до н. э. в труде Геродота

О.В. Кудрявцев. Ахайя в системе римской провинциальной политики

Е.М. Штаерман. К вопросу о крестьянстве в западных провинциях Римской империи

Е.В. Черезов. К вопросу о значении древнеегипетских терминов мерет и хентиуше во времена Древнего царства

B.С. Сорокин. Археологические данные для характеристики социально-экономического строя Урарту

В.В. Кропоткин и Н.Я. Мерперт. — Археология, т. V, Киев, 1951

A.И. Тереножкин. — И.В. Фабрициус. К вопросу о топографизации племен Скифии, Археология, т. V, Киев

И.С. Кацнельсон. — Древний Восток. Книга для чтения

М.Е. Грабарь-Пассек. — М. Туллий Цицерон, Письма к Аттику, близким, брату Квинту, Марку Бруту, III том

3.И. Ямпольский. — Вопросы древней истории в изданиях Азербайджанской ССР

Г.Ф. Ильин. Новые переводные работы по истории древней Индии

B.А. Рубин. — Люй Чжэнь-юй. Краткая история национальностей Китая

К.К. Зельин. — G. Thomson, Aeschylus and Athens

Я.Я. Пикус. — L. Homo. Le siècle d’or de l’empire Romain

Я.Ф. Фихман. — Allan Chester Johnson and Luis C. West, Byzantine Egypt Economie Studies

Г.А. Пугаченкова . Парфянские крепости Южного Туркменистана

В.М. Скуднова. Находки Колхидских монет и пифосов в Нимфее

М.С. Синицын. Городище у хутора Петуховки Очаковского района по раскопкам 1940, 1949 и 1950 гг

Теги: история древний и античный мир вестник древней истории

Год: 1952

Похожие

Вестник древней истории №02

Вестник древней истории №04

Вестник древней истории № 1

Текст

ч ,
*
ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
АКАДЕМИИ НАуК СССР
19 52

АКАДЕМИЯ НАУК СОЮЗА ССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
°С1СВА'&
2 (40)
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ЧЕТЫРЕ_РАЗА В ГОД
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА · 1952

ОБ ИЗУЧЕНИИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ НА ОСНОВЕ
ТРУДА И. В. СТАЛИНА
«МАРКСИЗМ И ВОПРОСЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ»
ОА июня 1952 года вся советская научная общественность отмечает
знаменательную дату — вторую годовщину выхода в свет класси¬
ческой работы И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания». Этот
гениальный труд представляет собой новый выдающийся вклад великого
вождя советского народа и всего прогрессивного человечества в сокровищ¬
ницу марксизма-ленинизма, он открывает широкие просторы для дальней¬
шего развития всей советской науки.
Гениальный труд товарища Сталина впервые в истории языкознания
поставил эту отрасль науки на прочную теоретическую основу; перед со¬
ветскими языковедами открылись ясные пути выхода из того тупика, в ко¬
торый завел языкознание «аракчеевский режим», насаждавшийся и под¬
держивавшийся долгие годы Н. Я. Марром и его «учениками».
Важнейшее значение произведения И. В. Сталина «Марксизм и вопросы
языкознания» состоит в дальнейшем развитии теории марксизма-ленинизма,
в постановке, углублении и разрешения ряда основных проблем диалекти¬
ческого и исторического материализма.
Товарищ Сталин с предельной четкостью и ясностью исследовал диа¬
лектику взаимоотношений базиса и надстройки, подчеркнул важную роль
надстройки, которая, появившись на свет, «...активно содействует своему
базису оформиться и укрепиться, принимает все меры к тому, чтобы по¬
мочь новому строю доконать и ликвидировать старый базис и старые клас¬
сы» (И. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполитиздат,
1951, стр. 7). Он исключительно убедительно показал, что производство
определяет политический строй общества, его идеи и учреждения не прямо,
а через посредство экономического базиса. В произведении «Марксизм
и вопросы языкознания» поставлены и решены важнейшие вопросы, свя¬
занные с характером и ролью государства, путями развития наций, законо¬
мерностями развития социалистического общества и целым рядом других
первоочередных проблем и вопросов, стоящих перед советской наукой.
С особенной силой товарищ Сталин вновь подчеркнул творческий ха¬
рактер марксизма-ленинизма, указав, что подлинная наука не терпит дог¬
матизма, начетничества и талмудизма. «Марксизм, как наука, не может
стоять на одном месте,— он развивается п совершенствуется. В своём
развитии марксизм не может не обогащаться новым опытом, новыми
знаниями,— следовательно, отдельные его формулы и выводы не мо¬
гут не изменяться с течением времени, не могут не заменяться новыми

4
ОБ ИЗУЧЕНИИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
формулами и выводами, соответствующими новым историческим зада¬
чам» (И. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, стр. 55). Гениаль¬
ная работа И. В. Сталина вооружила советскую науку новым мощным, остро
отточенным идейным оружием против вульгаризаторов марксизма-лени¬
низма во всех отраслях науки, в том числе и в древней истории.
И. В. Сталин четко определил важнейшую движущую силу советской
науки, отметив, что никакая наука не может развиваться и процветать
без замены устаревших положений новыми.
В последние годы прошли широкие творческие дискуссии во многих
отраслях советской науки. Наряду с исторической дискуссией по вопро¬
сам языкознания имеют исключительное научно-политическое значение
широкие обсуждения и дискуссии в таких областях знания, как философия,
биология, астрономия, политическая экономия и отдельные разделы исто¬
рической науки. Все прошедшие дискуссии и обсуждения вскрыли имев¬
шие место значительные недостатки и упущения и идейно разгромили ан¬
тинаучные, немарксистские течения:. Важнейшим итогом этих дискуссий
является создание предпосылок для дальнейшего развития и подъема со¬
ответствующих наук.
Выход в свет работы И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания»
и поставленные в этой работе задачи самым непосредственным образом
относятся и к истории древнего мира. Советские специалисты по истории
рабовладельческого общества должны в свете гениальных положений
И. В. Сталина разработать вопросы развития производительных сил,
соотношения и взаимодействия базиса и надстройки в древности. Изуче¬
ние производительных сил рабовладельческого общества необходимо
вести комплексно, сочетая изучение развития орудий производства с ана¬
лизом роли и значения производителей материальных благ. Еще в 1938 г.
И. В. Сталин отмечал в качестве одной из важнейших предпосылок сле¬
жения производственных отношений рабовладельческого общества то,
что «вместо каменных орудий теперь люди имели в своем распоряжении
металлические орудия...» («История ВКП(б). Краткий курс», стр. 119).
Важное значение имеет также исследование влияния производственного
опыта и трудовых навыков непосредственных производителей на ход раз¬
вития производства в целом.
Наши исторйки древнего мира должны также определить те конкрет¬
ные формы и средства, при помощи которых политические, правовые,
религиозные и другие взгляды рабовладельческого общества и соответ¬
ствующие им учреждения способствовали оформлению и укреплению рабо¬
владельческого базиса. Перед нами стоит почти не разработанная важней¬
шая задача конкретного изучения различных идеологических течений
древности и определения того, каким образом и в какой степени те или иные
общественные взгляды влияли на возникновение и развитие соответствую¬
щих им политических, правовых и других учреждений. В этом отношении
важна активная роль законодательства, которое до сих пор изучалось
в исторической литературе лишь как показатель наличия определенного
уровня развития производства и общественных отношений, причем со¬
вершенно упускалось из вида воздействие законодательства на экономиче¬
ский строй общества, его влияние на ускорение или задержку про¬
цесса исторического развития. К тому же кругу проблем относится
конкретно-историческое изучение процесса становления и развития го¬
сударства в древности, определение его громадной роли в оформлении и
укреплении возникающих и развивающихся рабовладельческих производ¬
ственных отношений, а также исследование роли рабовладельческого госу¬
дарства, как фактора, задерживающего экономическое развитие и консер¬
вирующего рабовладение в период зарождения феодальных отношений.

ОБ ИЗУЧЕНИИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
5
Важнейшей задачей является четкое, научное определение понятия
народности в применении к древней истории, определение ее характерных
признаков и особенностей в'отличие от такой этнической категории, как,
например, племя. Изучение вопроса о степени применения понятия «на¬
родность» в древней истории имеет первоочередное значение для решения
проблем этногенеза многих народов и наций нашего времени, в том числе
и происхождения великого русского народа. Изучение вопросов этно¬
генеза в духе указаний товарища Сталина представляет собой тем более
важную и актуальную задачу, что именно в области этногенеза особенно
сильным было влияние так называемого «нового учения» о языке. Советские
историки, лингвисты, археологи и этнографы общими усилиями должны
до конца вскрыть всю порочность антинаучных концепций Н. Я. Марра
д его «учеников» в области этногенеза и создать марксистско-ленинскую
теорию возникновения важнейших племен и народностей древности. Осо¬
бенно важно правильно решить вопрос об этногенезе восточнославянских
племен, выяснить конкретно-исторические условия сложения балто-сла-
вянской общности, а также осветить историю образования индоевропейской
языковой семьи.
Определение империй Кира, Александра Великого и Цезаря, как вре¬
менных и непрочных военно-административных объединений, не имевших
своей экономической базы, до сих пор еще не было по-настоящему
положено в основу работ историков древнего мира, несмотря на то,
что товарищ Сталин еще в 1913 г. в работе «Марксизм и национальный во¬
прос» охарактеризовал монархии Кира и Александра, как «...случайные
и мало связанные конгломераты групп...» (И. В. С т а л и н, Соч., т. 2,
стр. 293). А между тем это положение имеет основополагающее значение
для характеристики не только указанных государственных образований,
но также многих древневосточных и эллинистических государств. Насущ¬
но необходимо изучить под этим углом зрения такие государства, как
Чжоу и Цинь, империя Маурьев, Египет, Хетты, Ассирия, Урарту,
Афинский морской союз, Македония, Парфия, Армения, Пергам и другие.
В буржуазной историографии модернизируется история государств, осо¬
бенно империй древности, и своеобразие их основы определяется не на
основании конкретного изучения характера и особенностей рабовладель¬
ческого общества, а при помощи антинаучных, поверхностных аналогий
с современными империалистическими державами, что совершенно недо¬
пустимо и ведет к искажению подлинного хода исторического развития.
Далеко в недостаточной степени изучены в нашей литературе по древней
истории различные племена и народности, входившие в состав империй
древности и имевшие свою экономическую базу и издавна сложившиеся
языки. Исследование экономической базы различных племен и народно¬
стей древности, определение их характерных и специфических признаков,
изучение языков этих племен и народностей — важная задача советских
историков.
Очень важным вопросом для древней истории надо также считать про¬
блему миграций, тесно связанную с вопросами этногенеза и определения
темпов исторического развития отдельных племен и народностей. Реши¬
тельно отказываясь от оценки роли миграций, как единственного или
главного фактора исторического развития, советские историки не могут
считать правильным нигилистическое отношение к миграциям, столь упор¬
но пропагандировавшееся Н. Я. Марром и его «учениками». На протяжении
тысячелетий существования рабовладельческого строя имели место много¬
кратные переселения различных племен и народностей, сыгравшие опре¬
деленную, иногда довольно значительную роль в истории. Совершенно не¬
лепо в свете последних достижений археологии отрицать такие крупные

6
ОБ ИЗУЧЕНИИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
исторические события, как, например, нашествие «народов моря» на Еги¬
пет, переселение дорян, походы скифов в Переднюю Азию, миграцию
гуннов из Восточной Азии в Центральную Европу и многие аналогичные
им явления. Нашей задачей является не голое отрицание миграций, а
конкретное изучение их значения в каждом отдельном случае и определе¬
ние их влияния на ход исторического развития отдельных племен и
народностей.
Историки древнего мира имеют дело с источниками, составленными на
мертвых языках, написанными многие тысячелетия назад. При пользова¬
нии этими источниками важно точно определить значение отдельных тер¬
минов и понятий. Изучение общей и особенно социальной семантики древ¬
них языков, свободное «...от преувеличений и злоупотреблений, вроде тех,
которые допускают Н. Я. Марр и некоторые его„ученики“...»(И. Сталин,
Марксизм и вопросы языкознания, стр. 39), имеет большое значение не
только для филологии, но и для древней истории. Уточнение социальной
терминологии поставит на надежную основу всю нашу дальнейшую
научно-исследовательскую работу в этой области.
Для успешного решения многих из указанных проблем, очевидно,
недостаточно усилий одних только историков древности, а потребуется
совместная работа специалистов в различных отраслях науки; так, на¬
пример, для исследования вопросов этногенеза необходимо постояннее
творческое сотрудничество историков, археологов, лингвистов и этногра¬
фов; для выяснения вопросов социальной семантики нужна коллективная
работа историков и филологов — классиков и востоковедов.
Гениальный труд И. В. Сталина, поднявший на новую, высшую сту¬
пень всю нашу науку, дает в руки советских историков древнего мира новее
острое оружие для разоблачения всех и всяких фальсификаторов истории,
в том числе и в области истории древнего мира. Буржуазные историки
в поисках «обоснований» для бредовых притязаний американского импе¬
риализма на мировое господство особенно часто обращаются к паралле¬
лям из древней историй. Они считают США наследником одновременно
и афинской демократии и Римской империи, они «доказывают», что глав¬
ным уроком, вытекающим из всей многотысячелетней древней истории,
является необходимость беспощадной борьбы против народно-освободи¬
тельных движений, против коммунизма, что только католическая церковь
способна, как во времена Константина, предотвратить революционное
свержение господствующих классов и т. д. и т. п. Разоблачение всех этих
бредней, не имеющих ничего общего с настоящей исторической наукой,
восстановление подлинного хода исторического развития — важная поли¬
тическая задача советских историков древности.
Эта задача приобретает тем большее значение, что наша историческая
наука является примером для ученых и многомиллионной интеллигенции
стран народной демократии и Китая. Выход в свет работы И. В. Сталина
«Марксизм и вопросы языкознания» стал для историков стран народной де¬
мократии стимулом к еще более интенсивному изучению диалектического и
исторического материализма. С исключительным вниманием историки этих
стран овладевают теорией марксизма-ленинизма. Творческая разработка
в духе марксизма-ленинизма общих проблем древней истории в нашей
стране окажет помощь как историкам, так и широким кругам интеллиген¬
ции стран лагеря мира, демократии и социализма.
Таковы наиболее важные задачи советских историков древнего мира,
непосредственно вытекающие из содержания классического произведения
И. В. Сталина. Очевидно, что выполнение этих задач, полное раскрытие
положений товарища Сталина в применении к древней истории подняло бы
на новую, качественно более высокую ступень идейный уровень этой

ОБ ИЗУЧЕНИИ ДРЕВНЕЙ истории
7
отрасли знания. Важнейшей предпосылкой успешного решения всего этого
круга проблем является широкое развитие критики и самокритики, орга¬
низация широких дискуссий по узловым вопросам древней истории, более
глубокое овладение и творческое применение марксистско-ленинской мето¬
дологии во всей нашей научно-исследовательской работе.
Широкое творческое обсуждение указанного лкруга вопросов крайне
необходимо также в связи с ответственной научной и политической зада¬
чей, стоящей в текущем пятилетии перед большим коллективом специали¬
стов в области древней истории, сотрудников Академии Наук СССР. Как
известно, уже в текущем году предстоит полностью написать, а в 1953 г.
сдать в печать первые два тома «Всемирной истории». Это десятитомное
издание, рассчитанное на широкие круги советской интеллигенции, впер¬
вые должно показать с марксистско-ленинских позиций весь процесс все¬
мирно-исторического развития человечества от первобытно-общинного
строя до наших дней — времени строительства коммунизма. Дело чести
советских историков древности добиться того, чтобы первые два тома
«Всемирной истории» стояли на высоком идейно-теоретическом уровне.
Большую помощь в этом деле должно оказать максимально широкое об¬
суждение на страницах ВДИ опубликованных в первом номере журнала
проспектов соответствующих томов «Всемирной истории».
Что же сделано за истекшие два года в области древней истории для
решения всех этих вопросов? Следует открыто признать, что у нас нет ни¬
каких оснований для самоуспокоенности. В дисциплинах, смежных с
древней историей, особенно в лингвистике, сделано значительно больше,
чем в области древней истории.
Наибольшие сдвиги за истекшие два года, как и следовало ожидать,
можно отметить в языкознании. Эта наука долгие годы была осуждена на
бесплодие ввиду длительного господства «аракчеевского режкма», уста¬
новленного Н. Я. Марром и его «учениками». Блестящее выступление
И. В. Сталина во время открытой «Правдой» широкой дискуссии поставило
советское языкознание на твердую научную базу марксистско-ленинской
методологии. Уже летом прошлого года на научных сессиях, посвященных
годовщине исторического выступления товарища Сталина, советские язы¬
коведы могли доложить нашей общественности о первых своих достиже¬
ниях. Вышедшие из печати многочисленные сборники докладов, прочитан¬
ных на специальных сессиях Академии Наук СССР, Академии обществен¬
ных наук, Московского университета и других научных учреждений, на¬
конец, издание нового журнала «Вопросы языкознания» — отчетливо
показывают, сколь значительную работу проделали советские лингвисты,
освобожденные от пут порочных марровских измышлений и эквилибристи¬
ки. К сожалению, во всех этих сборниках не принимали участия специа¬
листы по древней истории.
Благодаря широкой критике и самокритике в Институте истории ма¬
териальной культуры был разоблачен миф о «заслугах» Марра в археоло¬
гии, подвергнуты критическому пересмотру все труды ведущих советских
археологов, особенно в области этногенеза, и, таким образом, созданы
предпосылки для правильного научного решения всего этого круга во¬
просов. Особенно большое значение имели в этом отношении заседания
Ученого совета ИИМК в декабре 1950 г., когда на протяжении трехднев¬
ных оживленных прений была окончательно разбита имевшая еще хожде¬
ние в Ленинградском отделении ИИМК легенда о «заслугах» Н. Я. Марра
в развитии советской археологии.
Активное участие приняли археологи в организованном в октябре —
ноябре прошлого года Совещании по методологии этногенетических ис¬
следований, в котором приняли участие научные работники институтов

8
ОБ ИЗУЧЕНИИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
Языкознания, Этнографии, Истории материальной культуры, Востоко¬
ведения и Истории АН СССР. Несмотря на то, что на Совещании не были
окончательно решены многие вопросы, все же оно имело очень большое зна¬
чение для дальнейшего развития исследований по этногенезу. Участво¬
вавшие в совещании лингвисты, археологи и этнографы пришли к общему
выводу, что решать проблемы этногенеза можно, только организуя со¬
вместную научно-исследовательскую работу путем живого обмена мне¬
ниями между представителями смежных дисциплин/ Намеченные формы
сотрудничества и конкретное определение круга задач, стоящих перед
каждой научной дисциплиной, являются одним из основных итогов этого
совещания.
Прошедшая в начале 1952 г. при участии языковедов широкая кон¬
ференция ИИМК по вопросам скифо-сарматской археологии, подытожив
достижения советских археологов по изучению истории скифов и сарматов,
правильн9 указала на невозможность считать их прямыми предками сла¬
вянских племен, как это путем антинаучной эквилибристики со стадиаль¬
ными превращениями племен и народов постулировали сторонники
Н. Я. Марра.
В конце мая 1952 г. прошла сессия в Симферополе, посвященная об¬
суждению недостатков и задач в археологии и истории Крыма.
За последние два года имеются некоторые достижения и у историков
древнего мира. Во всех коллективах, где работают специалисты по древ¬
ней истории, по всей нашей необъятной стране много раз стави¬
лись доклады, посвященные гениальным трудам товарища Сталина по
языкознанию. Шире развернулась критика и самокритика. Появились
первые статьи и -исследования по вопросам, выдвинутым в произведении
И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания». В Секторе древней
истории Института истории АН СССР при участии многих московских
историков успешно прошла теоретическая конференция по вопросу о со¬
отношении базиса и надстройки в свете трудов товарища Сталина.
К сожалению, за последние два года ни в одном коллективе историков
древнего мира, а также и в «Вестнике древней истории» не были подверг¬
нуты критике конкретные извращения, допускавшиеся именно в нашей
отрасли знания сторонниками Н. Я. Марра. А между тем, общеизвестно,
что такие искажения и извращения имели место. Ведь пресловутая «яфе¬
тическая стадия», антинаучные концепции в области этногенеза, отрица¬
ние всякого родства между такими, например, языками, как греческий
и латинский, голое отрицание исторически засвидетельствованных мигра¬
ций, конструирование фантастических миграций (пеласги, ионы и др.) и
многие другие положения Марра имели широкое хождение и в истории
древнего мира. Не свободны от таких ошибок и наши учебники. Историки
древнего мира не проделали еще работы, аналогичной той, которую уже
провели лингвисты и археологи. Это весьма серьезное упущение, так
как дальнейшее развитие науки может быть обеспечено только путем
принципиальной критики и самокритики имеющих место ошибок.
Институт востоковедения АН СССР весной текущего года организовал
в Москве и Ленинграде широкую дискуссию по вопросам периодизации
феодализма на Востоке. Как и следовало ожидать,, значительное место
в этом обсуждении заняла проблема зарождения феодальных отношений в
недра! рабовладельческого строя на древнем Востоке. Следует отметить, что
в дискуссии активно участвовали специалисты по истории древнего Китая
и Индии., Теперь, после постановки общих вопросов периодизации истории
средневекового Востока, необходимо также в порядке дискуссии наметить
периодизацию древней истории восточных стран и в ее рамках уточнить
этапы истории отдельных обществ древнего Востока.

9
ОБ ИЗУЧЕНИИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
В передовой статье третьего номера ВДИ за 1951 г. редакцией в порядке
самокритики отмечалось в качестве одной из важнейших ошибок журнала
недостаточное развертывание критики, в частности, недостаточно критиче¬
ское обсуждение учебников по древней истории для вузов. В особенности
это касается учебника В. С. Сергеева «История древней Греции» и учебника
Н. А. Машкина «История древнего Рима». Учебник В. И. Авдиева «Исто¬
рия древнего Востока», удостоенный весной этого года высокой правитель¬
ственной награды — Сталинской премии первой степени, стоит на значи¬
тельно более высоком научно-теоретическом уровне, хотя и он не свободен
от уже отмечавшихся некоторых недочетов. За истекший год редакция
ВДИ возобновила обсуждение учебников В. С. Сергеева и Н. А. Машкина
и опубликовала в трех последних номерах несколько критических рецен¬
зий на указанные учебники. В дальнейших номерах ВДИ необходимо
продолжить это важное начинание. Однако из опубликованных уже
статей видно, что учебник В. С. Сергеева по истории древней Греции имеет
весьма существенные методологические недостатки и требует существен¬
ной переработки. В переработке нуждается и учебник Н. А. Машкина
«История древнего Рима» прежде всего в соответствии с теми новыми тре¬
бованиями, которые ставят перед советской исторической наукой гениаль¬
ные работы И. В. Сталина по вопросам языкознания. В дальнейшем
необходимо с этой же точки зрения рассмотреть и другие учебники и учеб¬
ные пособия для высшей школы, в частности курс лекций С. И. Ковалева
«История Рима» и новый учебник Н. М. Никольского и В. Н. Дьякова
для учительских институтов.
Все же общий уровень научной критики в журнале еще далеко не удо¬
влетворителен. Рецензии на новые книги публикуются со значительным
опозданием, полемика рецензентов с авторами зачастую ведется не по
принципиальным вопросам. Тревожным симптомом является весьма сла¬
бое, чтобы не сказать больше, участие высококвалифицированных спе¬
циалистов, академиков, членов-корреспондентов и докторов наук в рецен¬
зировании новых книг.
Начатая нашим журналом дискуссия по вопросу о производителях
материальных благ постепенно развертывается, охватывая все большие
круги исследователей. В ВДИ за это время напечатаны статьи о восста¬
нии Савмака, об особенностях рабства в древней Индии и Китае, не¬
сколько работ о положении древнеегипетских мерет и хентиуше, о социаль¬
ном положении курташ в Персеполе, о рабстве в классической Греции,
о положении рабов в эллинистическом Египте и несколько статей о поло¬
жении рабов и колонов в Римской империи. Эта серия статей, связанных
единой тематикой, несмотря на широкие географические и хронологические
рамки обсуждаемых проблем, должна содействовать на нашем участке
идеологического фронта выполнению важнейшей задачи, поставленной пе¬
ред советскими историками И. В. Сталиным: «...историческая наука, если
она хочет быть действительной наукой, не может больше сводить историю
общественного развития к действиям королей и полководцев, к действиям
„завоевателей“ и „покорителей“ государств, а должна, прежде всего, за¬
няться историей производителей материальных благ, историей трудящих¬
ся масс, историей народов» («История ВКП(б). Краткий курс», стр. 116).
Существенным недостатком начатой дискуссии является то обстоятель¬
ство, что она еще не превратилась в подлинное критическое, творческое
коллективное обсуждение различных проблем. Только по отдельным во¬
просам, как, например, о мерет и древнем Египте, или о колонате в поздней
Римской империи, наметились по-настоящему дискуссионные вопросы.
За последние годы в ВДИ появилось несколько статей и исследований,
посвященных изучению древних языков и, в частности, социальных терми¬

10
ОБ ИЗУЧЕНИИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
нов в этих языках. К ним следует отнести статьи об изучении древневосточ¬
ных языков, о научных проблемах в области изучения классических язы¬
ков, о терминах,обозначавших рабов в древнегреческом языке, и несколько
статей о значении терминов мерет и хентиуше в древнеегипетском языке.
Это начинание необходимо продолжить и в дальнейшем.
Серьезным недостатком нашего журнала следует считать все еще не¬
значительное количество статей по общим коренным вопросам древней
истории. За последние два года, если не считать передовых статей журнала,,
только акад. В. В. Струве и проф. С. Л. Утченко опубликовали в ВДИ
статьи по общим вопросам: первый о проблеме происхождения нации
и вопросах древней истории, второй — о классах и классовой структуре
античного рабовладельческого общества. Несмотря на то, что редакция
напечатала обе эти статьи в порядке обсуждения, все же она до сих нор¬
не смогла получить ни одного отклика на эти работы. Между тем нельзя
сказать, что в отношении даже наиболее общих проблем древней истории
все для нас вполне ясно. Скорее даже наоборот: во время теоретических
конференций московских историков древнего мира по вопросам о классах
в рабовладельческом обществе и о патриархальном и античном рабстве
стало ясно, что даже по этим узловым вопросам среди наших ученых
имеются весьма значительные разногласия. А между тем всестороннее осве¬
щение этих вопросов в печати имело бы громадное значение не только для
советских историков, но и для ученых стран народной демократии и
прогрессивных ученых капиталистических стран.
Таким образом, даже краткий обзор тематики и статей ВДИ за время,
истекшее со дня выступления товарища Сталина в дискуссии по вопро¬
сам языкознания, показывает, что историки древнего мира далеко еще не
сделали для себя всех необходимых выводов из указаний И. В. Сталина-
А ведь в содержании нашего журнала, как в зеркале, отражаются все
достижения и недостатки изучения древней истории в нашей стране.
На серьезные недостатки следует указать и в книжной продукции-
Среди все еще малого числа книг по древней истории в двух работах, вы¬
шедших в 1951 г., — в книгах К. М. Колобовой «Из истории ранне-гре¬
ческого общества» и Е. С. Голубцовой «Северное Причерноморье и Рим
на рубеже нашей эры» совершенно не использована и даже не упомянута
классическая работа И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» -
Советские историки должны строить всю свою исследовательскую работу
и продумывать все свои как общие, так и частные положения в свете
гениальных сталинских указаний, открывающих новые широкие горизон¬
ты перед всей исторической наукой и, в частности, перед древней исто¬
рией. Тем более непонятен и тревожен факт неиспользования работы
И. В. Сталина в книгах, вышедших год спустя после дискуссии по вопро¬
сам языкознания. Необходимо притом указать, что положения товарища
Сталина, как, например, о родах и племенах, или о характере империй
древности, находятся в непосредственной связи с тематикой выше указан¬
ных книг.
Книга К. М. Колобовой, изданная ЛГУ, посвящена истории Родеса в IX—
VII вв. до н. э. и, таким образом, тематически охватывает важный период,
становления рабовладельческого государства в одном из крупных центров
эллинского мира. Между тем в этой книге совершенно не ставятся такие
принципиального значения проблемы, как возникновение рабовладель¬
ческого базиса, зарождение полиса, воздействие возникающего рабовла¬
дельческого государства на свой базис, и не изучаются вопросы развития
производительных сил на Родосе. Вся работа состоит из отдельных иссле¬
дований, слабо связанных друг с другом и не опирающихся на положения
гениальной работы И. В. Сталина.

ОБ ИЗУЧЕНИИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
11
Серьезным упущением надо считать и то обстоятельство, что Министер¬
ство высшего образования до сих пор еще не издало новой, учитывающей
положения И. В. Сталина программы по древней истории для универси¬
тетов и педагогических институтов. Правда, в некоторых учебных заве¬
дениях, как, например, в Московском университете, обучение студентов
ведется по обновленным программам, но все же этого далеко недостаточно.
Многие десятки тысяч студентов занимаются до сих пор по старым про¬
граммам и по учебникам, составленным еще до выхода в свет гениального
произведения товарища Сталина. Очевидно, что и в области учебно-пре¬
подавательской работы по древней истории далеко не все обстоит благо¬
получно. Историки древнего мира значительно отстали в этом отношении
от языковедов.
Большое значение имеет вопрос о дискуссиях и широких обсуждениях
проблем древней истории. Товарищ Сталин учит нас: «Общепризнано,
что никакая наука не может развиваться и преуспевать без борьбы
мнений, без свободы критики» (И. Сталин, Марксизм и вопросы
языкознания, стр. 31). В истории рабовладельческого общества немало
есть спорных проблем, решение или даже только обсуждение которых
может принести большую пользу науке. К ним принадлежат такие важ¬
нейшие проблемы, как периодизация древней истории, время и формы
зарождения феодальных отношений в недрах рабовладельческого общества
и др. Из относительно менее крупных вопросов, вызвавших споры среди
наших историков, можно назвать такие, как реформы Урукагины, взаимо¬
отношения греческих поселенцев и местного населения в Северном При¬
черноморье, плебеи и патриции, характер народных движений в период
кризиса Римской республики и т. д. Инициатива и организационная под¬
готовка таких обсуждений должна, очевидно, исходить от Сектора древ¬
ней истории Института истории АН СССР. ^ V
Вопрос о широких дискуссиях тесно связан с необходимостью научного
общения историков различных городов нашей Родины, что является одной
из важнейших предпосылок роста как отдельных историков, так и всей
нашей отрасли знания в целом. В таком общении ощущают особенную не¬
обходимость работающие в одиночку многочисленные научные работники
периферии, но оно, несомненно, принесет большую пользу также и иссле¬
дователям Москвы и Ленинграда. В этом отношении необходимо последо¬
вать примеру археологов. Не говоря уже о превратившихся в ежегодные
смотры достижений советской археологической науки весенних сессиях
ОИФ и ИИМК АН СССР, довольно часто созываются тематические
и региональные широкие сессии археологов и музейных работников, уча¬
ствующих в раскопках. В качестве примера можно было бы указать хотя
бы на прошедшую осенью прошлого года юбилейную сессию Керченского
музея или на упомянутую выше Конференцию по вопросам скифо-сар¬
матской археологии и на сессию по вопросам археологии и* истории
Крыма. Историки древнего мира должны заимствовать полезный опыт
византиноведов, периодически встречающихся на византиноведческих
сессиях ОИФ АН СССР. Некоторую помощь в общении актива историков
древнего мира могла бы оказать и редакция ВДИ, организуя читательские
и авторские конференции актива журнала.
Большую пользу должны принести историкам древнего мира совместные
заседания со специалистами смежных дисциплин. Между тем на Совеща¬
нии по методологии этногенетических исследований историки древнего
мира совершенно не участвовали как организованное целое, хотя обсуж¬
давшиеся там вопросы в значительной степени касались истории рабо¬
владельческого общества. Известно также, что имеются довольно значи¬
тельные расхождения между историками древнего мира и медиевистами

12
ОБ ИЗУЧЕНИИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
по вопросу о времени падения рабовладельческого общества и возникнове¬
ния феодализма. В то время как многие историки древности видят довольно
значительное развитие элементов феодальных отношений в IV—"V вв. н. э.,
многие медиевисты, особенно византиноведы, склонны датировать этот
процесс двумя-тремя веками позже. В дискуссии по вопросам периодиза¬
ции феодализма на Востоке по тем или иным причинам не принимали уча¬
стия многие специалисты по древней истории отдельных передневосточных
стран. А ведь без правильного решения этого круга вопросов вряд ли воз¬
можно выполнить на высоком научном уровне столь ответственную задачу,
как создание первых двух томов «Всемирной истории», что является важ¬
нейшим заданием советских историков рабовладельческого общества.
Перед историками древнего мира стоят важные и ответственные за¬
дачи. Историкам рабовладельческого общества необходимо решительно
улучшить свою работу, обратив особое внимание на тот круг вопросов,
который поставила перед ними гениальная работа И. В. Сталина «Марксизм
и вопросы языкознания». Претворение в жизнь указаний товарища
Сталина выведет историков древнего мира на путь новых успехов, достой¬
ных нашей эпохи — эпохи великих побед марксизма-ленинизма.
г

И. М. Дьяконов*
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА*
В буржуазной науке вопрос о возникновении деспотии в Азии, в сущ-
ности, вовсе не ставился. Эта государственная форма рассматрива¬
лась как имманентно присущая азиатским народам и поэтому исконная.
Восточные государства изменяются, согласно этой точке зрения, лишь
в объеме, но не в качестве.
Так, по Эдуарду Мейеру (С&А, I, I* 1 2 3, стр. 62—63), характер государ¬
ства, существующего у того или иного народа, вовсе не зависит от состоя¬
ния развития производительных сил и производственных отношений. Наро¬
ды Востока раз навсегда «склоняются перед всемогуществом идеи государ¬
ства», причем это деспотическое государство, раз навсегда данное, совер¬
шенно лишено, по его мнению, внутреннего развития. Из такой установки
вытекает не только представление об исконной и вечно неизменной во¬
сточной деспотии, но и «необходимость» сохранения в восточных странах
«жесткой государственной организации» и на будущее время.
Если историки школы Э. Мейера считают восточную деспотию искон¬
ной формой государства в Азии в силу географических условий, то боль¬
шинство буржуазных ученых другого толка, также утверждая ее искон¬
ность, «обосновывают» это ссылкой на «дух» восточных народов. Если
восточная деспотия восторжествовала над более демократичными формами
государственности (как полагают буржуазные ученые, впервые привнесен¬
ными с Запада греками в период эллинизма), то это случилось якобы потому,
что «Азия взяла форму, но не дух» г, что эти формы были чужды «восточной
душе» 2. Английский семитолог С. А. Кук, один из редакторов «Кэмбридж-
ской древней истории», пишет в статье «Семиты», носящей характер мето¬
дологического введения к этому изданию3, что аристократические инсти-
* Публикуя настоящую статью, редакция ВДИ считает необходимым отметить,
что в ней затронут один из важнейших вопросов проблемы возникновения государ¬
ства на. древнем Востоке и привлечен весьма интересный материал. Однако основ¬
ной вывод о времени и условиях возникновения деспотической формы государства
в Шумере и ряд связанных с этим положений статьи представляются спорными.
Привлекаемые автором источники оставляют возможность и для иных выводов.
Редакция считает крайне желательным, чтобы историки древнего Востока высказали
свои соображения по этому вопросу на страницах ВДИ.
1 W. W. Т а г n, Greeks in Bactria and India, Cambridge, 1938, стр. 21.
2 См., например, F. Sarre, Parthian Art, Survey of Persian Art, т. I, 1939,
стр. 406 и многие другие.
3 Точка зрения Кука является на Западе общепринятой; так, например, Анри
Франкфорт говорит о «великолепной статье» С. А. Кука в первом томе «Кэмбриджской
древней истории» («Antiquary Journal», 1928, стр. 237).

14
И. м. ДЬЯКОНОВ
туты и деспотии находятся будто бы в полном согласии с «темпераментом»
восточных народов 1.
Итак, вывод западноевропейской буржуазной науки: восточные народы
неспособны к демократическому развитию, деспотизм искони присущ семи¬
там и вообще восточным народам, ибо он находится в согласии с их «духом».
Отсюда делается вывод, что и современным восточным народам не следует
предоставлять возможности демократического развития, которое якобы
«несвойственно» самому народному духу на Востоке. Колониальные дер¬
жавы нередко «обосновывают» свою власть над народом колоний фактом
преемственности этой власти от восточных деспотий1 2. «Теория» искон¬
ности и неизменности деспотической государственной формы на Востоке
служит целям «обоснования» колониального угнетения.
Характерно, что при всем обилии научной литературы по вопросам
вавилонского и вообще древневосточного права работы по древневосточ¬
ному государственному праву фактически отсутствуют, как будто его вовсе
и не существовало. И действительно, если государственная власть на
Востоке всегда, искони и неизменно есть не более как произвол царя-
деспота, то о какой истории государственного права может идти речь?
За последнее время, главным образом в американской буржуазной
науке, появились новые концепции древневосточной государственности,
имеющие яркую апологетически-пропагандистскую направленность и свя¬
занные с рекламированием пресловутого «американского образа жизни»3.
Для советской науки восточный деспотизм — явление историческое,
имеющее свое начало, развитие и конец.
Совпадает ли во времени процесс образования на Востоке государ¬
ства вообще с образованием его деспотической формы,
образуется ли государство на Востоке сразу в форме деспотии 4, возможны
ли в условиях восточного ирригационного хозяйства какие-то иные госу¬
дарственные формы на определенных этапах исторического развития —
эти вопросы необходимо выяснить.
В нашей литературе до сих пор еще не выяснено различие между
«восточной» деспотией феодального периода и государственным строем
древнего Востока. Сама проблема возникновения восточного деспотическо¬
го государства, к сожалению, также не получила еще должной разработки
в советской науке 5. Насущно необходимо в этом вопросе разобраться
детальнее. Нам кажется, что материал истории древнего Востока, в пер¬
вую очередь двуречья Тигра и Евфрата, достаточен, чтобы попытаться это
сделать, потому что дошедшие до нас древнейшие документы6 подводят нас
1 САН, I, 1924, стр. 212; ср. стр. 205, 220.
2 Так, например, на этом основании французские колонизаторы Алжира сгоняли
местных жителей с их земли, считая ее «государственной» собственностью.
3 См., например, статью С. Omhau-Wolf, JNES, VI 2, стр. 98.
4 Ф. Энгельс говорит о том, как «...слуга общества (т. е. должностные лица.—
И. Д.),при благоприятных условиях, постепенно превращался в господина над ним;
как господин этот выступал, смотря по обстоятельствам, то как восточный деспот или
сатрап, то как греческий родовой вождь, то как кельтский глава клана и т. д.» (Анти-
Дюринг, 1950, стр. 168. Разрядка моя.— И. Д.).
6 За исключением общих работ, касающихся этой проблемы, одному из аспектов
ее посвящена статья Н. М. Постовской, Начальная стадия развития государ¬
ственного аппарата в древнем Египте, ВДИ, 1947, № 1, стр. 233. Над вопросом о суще¬
ствовании на Востоке различных форм государства работает Д. Г. Редер.
6 Архивы из Урука, Джемдет-Насра и Ура еще не полностью доступны нашему
пониманию; древнейшие тексты, могущие в своей массе быть использованы исследова¬
телем, принадлежат архиву из Шуруппака (первая четверть III тысячелетия дон. э.).
Наиболее удобный источник — архив из Лагаша (XXIV в. до н. э.); ср. также доку¬
менты из Адаба и других пунктов. Список архаических шумерских текстов можно
найти в моей статье «К происхождению письменности в Двуречье», ТОВЭ, III (1940).

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА
15
к самой грани существования классового общества, а сложение деспотии,
разумеется, не могло предшествовать его возникновению.
Вопрос о характере древнейшего восточного государства неразрывно
связан с вопросом о его экономической основе, и в этой области у советской
науки имеются большие достижения. Однако многое и в этой области еще
нуждается в уточнении.
До недавнего времени исконность деспотической формы для государств
Востока никем не подвергалась сомнению. В 1935 г. внимание автора
настоящей работы было привлечено некоторыми явлениями, главным об¬
разом идеологического порядка, засвидетельствованными преимуществен¬
но в эпосе и лишь отчасти в надписях и документах, которые заставили
предполагать наличие иных государственных форм в наиболее древнем
Двуречье. Этому вопросу была посвящена работа, написанная мною перед
Великой Отечественной войной х. В 1943 г. датский шумеролог Т. Якобсен
опубликовал статью «Примитивная демократия в древней Месопотамии» 1 2,
где привел значительную часть тех же материалов, что использовал и я в
своем докладе 1940 г., а также некоторые другие, тогда мне еще неизвест¬
ные. Буржуазный ученый-филолог Якобсен не мог дать подлинно
научного анализа приводимых им фактов; единственный его исторический
вывод — наличие в древнейшем Двуречье особого «образца» или «типа»
(pattern) государства, который Якобсен называет «примитивной демокра¬
тией»; автор не ставит вопроса ни о причинах, ни о времени реального
существования данного «типа», государства Шумера исторического перио¬
да он продолжает считать деспотиями в малом масштабе.
Для советской науки крайне важно выработать свою, подлинно исто¬
рическую точку зрения на эти вопросы, осветить их с Позиций историче¬
ского материализма. Настоящая работа ставит своею целью привлечь
внимание советских исследователей к разработке этой проблемы, которая
представляется нам не только одной из актуальнейших для истории древ¬
него Востока, но и имеющей немалое значение для правильного понимания
истории Востока вообще.
Государственные образования древнейшего Шумера обычно обозна¬
чаются как «города-государства». Этот термин, заимствованный из исто¬
рии античного мира, вряд ли можно признать удачным для данного случая:
прежде всего Лагаш, Умма, Ур, Урук и другие шумерские так называе¬
мые «города-государства» представляли собой вовсе не города, а более или
менее обширные территории, организованные вокруг одного центра, но
не с одним, а с целым рядом сравнительно крупных поселений, организа¬
ционно составлявших одно целое. Во-вторых, у этих поселений общее с го¬
родом было только то, что они были обнесены стенами. Население в них
было по преимуществу земледельческое. Поэтому если уж заимствовать
откуда-то термин для этих объединений, то лучше брать его не из антично¬
го мира, а из гораздо более сходного общества — Египта, где подобным
объединениям издавна присвоено название «ном» (термин, впрочем, тоже
греческий по происхождению, но традиционно связавшийся для нас с древ¬
неегипетскими условиями). Этот термин также, конечно, условен, но ме¬
стный шумерский термин «ки» по-русски неудобен.
Чрезвычайно важно правильно уяснить себе сущность такого «нома».
Восточные общины основаны на ирригации, а при ирригационном земле¬
1 Публикация этой работы была задержана войной, и она была лишь прочитана
в виде доклада в Ленинградском государственном университете и Государственном
Эрмитаже в сентябре 1940 г. Настоящая статья является переработкой этого доклада.
2 ^ЕЭ, т. И, № 3 (1943), стр. 159. Подробный критический анализ работы Якоб¬
сена см. в статье Д. Г. Редера, Военная демократия на древнем Востоке, Уч.
зап. МОПИ, XIV, Кафедра истории древнего мира, выл. 1, стр. 117 сл.

16
и. м. дьяконов
делии «...собственность отдельного человека может быть фактически исполь¬
зована только коллективным трудом...» *, и в этом причина стойкости этих
общин. Такие общины с необходимостью стремятся к объединению, так как
сколько-нпбудь рациональная система орошения, при которой происходил
бы дальнейший рост производительных сил, возможна только при органи¬
зации ее в масштабе целого речного бассейна. Иначе общины— держа¬
тели верховьев и головных каналов дезорганизуют оросительное хозяйство
ниже расположенных общин. Связующее единство общин, с необходимостью
возникающее в странах восточного ирригационного земледелия, выступаю¬
щее затем как высший собственник и существующее, «...в конечном счете,
в виде одного лица...»1 2, есть поэтому единство в пределах целого речного
ирригационного бассейна. Напротив, отдельный «ном», хотя и состоит из
отдельных общин (причем те, в свою очередь, могут состоять из общин
более мелких, и так далее вплоть до семейной общины, что наглядно можно
показать на шумерском материале), не является в этом смысле единством
общин, ибо не охватывает целой ирригационной системы или даже сколько-
нибудь крупного ее отрезка. Уже из самого сопоставления такого восточного
«нома» с «городом-государством», столь обычного в литературе, это ясно вид¬
но: если восточный «ном» — это как бы полис, то он тем самым является од¬
ной, хотя и составной общиной, а не единством общин; никто не назовет ведь
единством общин Афины или Спарту. Если же вспомнить, что древневосточ¬
ный «город» — это не город в собственном смысле слова, а «...своего рода не-
расчлененное единство города и деревни...»3, то станет ясно, что восточная,
в частности, шумерская «номовая община», являясь первичным государ¬
ственным образованием, подобно полису античного мира, является в то же
время и своего рода большой сельской общиной.
Такая «номовая» община, как и всякая восточная община, экономиче¬
ски имеет первоначально двоякую природу. С одной стороны, это земель¬
ная соседская община, т. е. коллектив по совместному распоряжению
землей. С другой стороны, это ирригационная община, т. е. коллектив по
совместному распоряжению водой. Обработка земли в условиях рабовла¬
дельческого общества носит индивидуальный характер, что ведет к индиви¬
дуализации земельной собственности и к неизбежному распаду общины как
коллектива по совместному распоряжению землей. Но этот индивидуаль¬
ный характер производства в области земледелия вступает в противоре¬
чие с коллективным характером производства в области использования
воды. Земельная собственность бесполезна для производства, если она
не орошена; но тогда она фактически и вообще не может быть собствен¬
ностью. «Собственность, поскольку она есть только известное отношение
к условиям производства, как к своим..., осуществляется только через
само производство» 4. Орошение же есть дело коллектива и поэтому тут
«...собственность отдельного человека может быть фактически использована
только коллективным трудом...» б. А это ведет к прочному сохранению
общины. В восточном обществе поэтому «...отдельный член общины никогда
не встает к ней в свободное отношение, в силу которого он мог бы утратить
свою связь (объективную, экономическую) с ней» 6.
Поэтому в условиях древне-восточного общества мы можем наблюдать
(и действительно наблюдаем, начиная с очень ранних периодов) свободное
1 К. Маркс, Формы, предшествующие капиталистическому производству,
Политиздат, 1940, стр. 8.
2 Там же, стр. 7.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА
17
индивидуальное распоряжение землей, включая ее отчуждение, и тем не
менее «восточная» община сохраняется и продолжает связывать своих
членов.
Шумерское «номовое» объединение, в пределах которого создается госу¬
дарство, являлось в то же время объединением общин на основе ирригаци¬
онного хозяйства.
Общеизвестно, что во главе каждого такого шумерского «города-госу·.
дарства» или«номового» государства стоял правитель с титулом либо ensi(k),
либо lugal. Действительный объем власти этих правителей не установлен.
Обычное мнение о том, что это были такие же деспоты, как позднейшие
цари Вавилонии или Ассирии, только в меньшем масштабе, основано
отчасти на априорных соображениях, отчасти на том, что эти правители
в своих надписях возводят свою власть к богам (что, впрочем, по существу
ничего не говорит о характере этой власти) г, отчасти, наконец, на пере¬
несении нашего представления о функции этих правителей внутри
присваиваемых ими храмовых хозяйств на их общегосударственные функ¬
ции, что, конечно, совершенно неправомерно.
Рассмотрим сначала, что дает анализ самих терминов для выяснения
характера власти лиц, облеченных данным титулом.
IлЭнси» (пишется составной идеограммой PA*TE‘SI) 1 2. Этимологи¬
чески ensi(k) определяется как «возглавляющий народ (или род) жрец,
закладывающий храмы и другие здания» 3. Мы можем поэтому заключить,
что первоначальной функцией «энси» была функция жреца, притом такого
жреца, одной из обязанностей которого была закладка храмов. Эта предла¬
гаемая нами этимология подтверждается и другими фактами. Все древней¬
шие надписи шумерских правителей — исключительно строительные, по¬
священные основанию или перестройке храмов и каналов, даже в тех случаях,
когда мы можем с уверенностью сказать, что данный правитель был завоева¬
телем. Упоминания о военных подвигах лишь исподволь, обычно в прида¬
точных предложениях («когда он победил такой-то город, он построил та¬
кой-то храм»), появляются в надписях правителей, начиная с середины
III тысячелетия до н. э.4. Само строительство храмов и каналов офици¬
ально объявлялось общенародным делом. Весь народ должен был нести
корзины строителя (*dub-us-sa(k), dussu, акк. dupsakkum, tupsikkum), ко¬
торые были символом строительной повинности, а сам правитель лично
нес первую корзину во главе народа 5. В надписях «энси» в его качестве
жреца иногда называется «энси такого-то (главного городского) бога»,
1 «Эпитеты «Зевсом рожденный». „Зевсом вскормленным* ничего не доказывают,
так как каждый род ведет свое происхожденпе от одного из богов, а род главы племени
уже от «более знатного бога, в данном случае—от Зевса* (К. Маркс. Конспект книги
Л. Г. Моргана «Древнее общество», цпт. поФ. Энгельс, Происхождение семьи,
частной собственности и государства, Госполптпздат. 1949, стр. 109; ср. «Архив Маркса
и Энгельса», т. IX, стр. 143—145).
2 Это чтение идеограммы PA-TE*SI является в настоящее время общепринятым
в шумерологии.
3 Ensí(k) — из en «жрец» (позже «господин, владыка») + sí «закладывать»,
«насыпать», т. е. «жрец закладки»; слово это выражается описательной составной идео¬
граммой PA[=ugula «начальник», «староста», повпдпмому, из íig «род», «люди» +
1а(1) «подымающий (?)»] -f ТЕ [= temen «основание, насыпь, краеугольный камень»] +
si «закладывать», т. е. «поднимающий людей на закладку основания».
4 Наиболее ранние упоминания военных действий — у Эанатума, SAKI,
стр. 10—28, и у Эншадуаны, SAKI, стр. 152, VI, а—d, стр. 156, 4Ь.
5 См. Гудеа, Цил. А, XVIII, 10 сл. (SAKI, стр. 108); изображения правителей
Ур-Нанше (Гос. Эрмитаж, Атлас по исторпп культуры и искусства древнего Во¬
стока, Л.—М., 1940, табл. 51), Ур-Намму (там же, табл. 56), Ашшурбанапала (Bri¬
tish Museum, A Guide to the Babylonian and Assyrian Antiquities, 1900, табл.) XIII и др.
2 Вестник древней истории, Х° 2

18
И. м. дьяконов
чаще же он—«энси такого-то города» в качестве главы культовой жиз¬
ни и общественных мероприятий общины. Очень редко, и только в позд¬
нем и вторичном употреблении, титул «энси» применяется к божествам 1 2.
IIлЛугалъ». Этимология этого термина совершенно ясна: слово lugal,
в ранних текстах 1й^а1, означает «большой человек». Применяется этот
термин в специфическом значении «хозяин (например, поля, раба, дома,
вещи); господин» 3.Термин этот сравнительно поздний и отсутствует в тек¬
стах периода Джемдет-Наср 4. Бог Энлиль (в других текстах — бог Ан),
верховный бог шумерского пантеона, называется 1^а1-киг-киг-(г)а(к)г
«хозяин всех земель»; Нингирсу, бог Лагаша,— lugal, т. е. «хозяин, гос¬
подин» правителя Лагаша; также и другие местные боги являются «луга-
лями», т. е. «хозяевами» своих городов 5, в некоторых случаях это обозна¬
чение употребляется вместо имени божества (например, Лугаль-Уру —
боггородаУру, Лугаль-Марада — бог города Марада, и т. д.). Таким обра¬
зом, как титул правителя термин 1^а1 выражает полноту власти, подоб¬
ной власти хозяина или домовладыки.
Что можно выяснить касательно функций обоих типов правителей
из древнейших текстов? 6. Прежде всего, из них с несомненностью выте¬
кает, что «энси» был представителем общины перед общинным божеством
и отвечал за поддержание культа. Еще Лугальзагеси (ЭАК1, стр. 154,
II, 22), называвший себя «энси всех стран», а впоследствииХаммураби 7
основывали свои притязания на законность своей власти во всей стране на
том, что в каждом отдельном «номе» они поддерживали местный общинный
культ. О культовой функции «энси» говорят многочисленные надписи 8.
К функциям «энси» принадлежала также организация строитель¬
ства храмов, различного рода общественных сооружений и каналов. Эта
деятельность осуществлялась им от своего собственного имени: в надписях
всюду употребляется первое лицо единственного числа; только в Ассирии
правитель с тем же званием «энси» (асе. гёЗакки) выступал в этой функции
не только от своего лица, но и от лица своего общинного совета (РЗОА,
стр. 20). Обе эти функции можно объединить: речь идет об обеспечении
материального благополучия общины всеми средствами — как рациональ¬
ными (строительство каналов), так и основанными на ложных представле¬
ниях (культ, храмостроительство) 9.
Из текстов Урукагины (ВДИ, 1951, № 1, стр. 15) можно заключить,
что «энси» имел и финансовые функции: ему поступали различные
1 Только Лугальзагеси — «энси всех стран», SAKI, стр. 154, II, 22; ΟΒΙ, № 87.
См. ниже.
2 Так, Эа — «энси мирового океана» (как основатель здания Apsü внутри океана —
apsü, см. «Когда вверху...», I, 60—90) — Utukki limnüti, IV, стб. III, 1—3, R. Camp¬
bell Thompson, The Deviis and Evil Spirits of Babylonia, т. I.
3 «Хозяин поля», например, Dec. ёр., № XLIXa, IV, 6, VI, 14; «хозяин раба»,
например, Гудеа, Статуя В, VII, 33 (SAKI, стр. 72); в письмах вплоть до III династии
Ура обращение lugal-mu не означает «моему царю», а является обычным обращением
к вышестоящему лицу, см. ВНШП, стр. XIII, прим. 2.
4 Он появляется в собственных именах в Уруке слоя Ib и в Шуруппаке. См.
А. Falkenstein, ATU, стр. 57.
5 Поэтому всякий человек, упоминая свое имя в связи с именем бога, называет
себя его «рабом» (ere, arad — на печатях passim), а божество — своим «лугалем».
Если же царь — lugal, то его подданные тем самым его егё или arad, т. е.— «рабы».
6 Под древнейшими текстами мы разумеем в данном случае тексты раннедина¬
стического времени. Тексты периода Джемдет-Наср не знают ни «лугалей», ни «энси».
7 См. введение к Кодексу Хаммурабн, целиком построенное на этой мысли.
8 Особенно отражается это в титулатуре. Надписи о реформах Урукагины го¬
ворят об особом «завете» или «договоре» между правителем и божеством.
9 С представительством правителя перед общинным божеством и ответственно¬
стью его за плодородие в общине связан обычай ритуального убийства правителя,
пережитки которого сохранялись в Вавилонии вплоть до позднего времени.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА
19
налоги и сборы. Однако он ли устанавливал налоги 1 и только ли он
один их собирал — нам неизвестно 1 2. В’Ассирии этим занимался не прави¬
тель, а общинный совет старейшин (РЗОА, стр. 19 сл.).
О законодательных функциях «энси» мы не знаем: законо¬
дательные тексты Урукагины называют его «лугалем».
Судебных функций «энси», повидимому, не имел. В Лагаше и других
городах существовал особый верховный судья, принадлежавший к круп¬
нейшим сановникам государства; отмена при Урукагине должности сбор¬
щика судебных пошлин, поставленного, очевидно, от правителя, свиде¬
тельствует скорее всего о том, что суд был общинным 3. При Хаммураби
совет общины был одной из судебных инстанций, наряду с царским судом,
введенным им на место жреческого суда 4.
Многие «энси» выступают в роли военачальников. Однако во всех
случаях, где это поддается проверке, оказывается, что они возглавляли
только отряды лиц, зависимых от храмов или правителей лично 5. Могли
ли они также возглавлять ополчения общинников, имея в виду лиц, имев¬
ших наделы не на храмовой или правительской земле,— неизвестно.
Некоторые «энси» — например, в Ниппуре, Шуруппаке — военных функ¬
ций, повидимому, не имели 6.
«Лугаль» обладал, во всяком случае, всеми теми же функциями, что
и «энси»; «лугаль» Урукагина обладал, очевидно, также законодательной и
финансовой функциями. Подобно «энси», «лугаль», по крайней мере в
собственной общине, выполнял функцию представительства общины перед
божеством, олицетворяя также в религиозном плане жизненные силы
общины 7. В связи с этим встает вопрос о разнице между этими двумя ти¬
тулами. Вопрос этот разрешить нелегко, так как, повидимому, словоупо¬
требление было различно в различных местах. Одни города (или «номы»)
никогда не имели «лугалей» 8, другие, повидимому, в древнейшие времена
не имели «энси», или, по крайней мере, до нас не дошло документов, кото¬
рые свидетельствовали бы о наличии там этого титула 9. В Лагаше бывали
1 Правда, Урукагина отменяет налоги, а следовательно, мог, вероятно, их и
вводить (единолично или по совещании с советом — мы не знаем), но он был в данном
случае не «энси», а «лугалем».
2 Еще и во времена Хаммураби местные общинные советы старейшин обладали
рядом финансовых функций местного значения; вероятно, ранее эти полномочия были
шире.
3 Царский суд вряд ли мог обойтись без пошлин, см. ВДИ. 1951, Л· 1, стр. 29
и прим. 5.
4 ABRU (YAB, У), стр. ЗЗУ; ср. RA, VII (1910). стр. t>5 сл.: ABGW. стр. 52 сл.
Совет старейшин общины решает, например, дело о святотатстве — Jean. Contrats
de Larsa, II, № 245; ср. P и ф т и н, СВД, стр. 294.
5 Только такие отряды известны нам при Урукагине. см. акад. A. II. Т ю м е -
н е в, ВДИ, 1948, № 1, стр. 22—23. Малая численность потерь в войнах «номов»
(например, SAKI, стр. 38, III, 19) в отличие от больших потерь в войнах времен аккад¬
ской династии, когда самый характер вооружения п боевого строя указывает на суще¬
ствование ополчения, является свидетельством «дружинного* характера «номового»
войска. Собственными воинскими отрядами, кроме «энсп». командовали и другие
жрецы, см., например, NFT, стр. 52; ср. В. К. Ш п л е й к о, ВНШП, стр. XX.
6 Гарнизоны, упоминаемые некоторыми архаическими документами из Шуруп-
пака, составляли войско не Шуруппака, а У рука, как я постараюсь показать в другом
месте (см. WTF, 92, 94, 95 и 101).
7 Это очень ярко выражено в ритуале инвеституры царя Вавилона, являвшемся
пережитком ритуального убийства старого вождя для обеспечения восстановления
жизненных сил общины. Жрец бьет царя (или представляющего его человека) по лицу;
если брызнут слезы — предстоит удачный год, см. F. Thureau-Dangin,
Rituels Accadiens, стр. 145, стк. 448—452.
8 Например, Ниппур, Шуруппак, Кисура п многие другие.
9 Например, Ур, Урук (если не считать более позднего времени, когда «энси»
стало простым званием всякого окружного наместника в составе державы III династии
Ура).
2*

20
И. м. дьяконов
и «энси» и «лугали». «Лугалем»был Энхегаль, а Лугалыпагэнгур (современ¬
ник Месилима, «лугаля вселенной», от которого он и зависел) был «энси».
Основатель новой династии Ур-Нанше в своих надписях называет себя
«лугалем», но его внук Эанатум обычно называет его же «энси», так же как
он обычно называет «энси» и себя, и своего отца Акургаля, но изредка он
себя называет и «лугалем». Урукагина во второй год своего правления при¬
нимает титул «лугаль». Во всех остальных случаях надписи правителей
Лагаша называют их «энси».
При сравнении обоих титулов бросается в глаза, что титул «энси»
применяется только в связи с названием данного «нома» — родного «нома»
носителя титула. Со званием «лугаль» дело обстоит сложнее. «Лугаль» мо¬
жет быть «лугалем» отдельного «нома», например, Ура1, У рука 1 2, Ада-
ба 3, Лагаша (и даже его части, Гирсу) 4, Киша и т. п. Характер власти
такого «лугаля» мы обычно не можем отличить от характера власти «энси».
Наряду с этим существуют более широкие по охвату титулы. Таков титул
«лугаль Страны (т. е. Шумера)», который носили урукские «лугали» 5,
в том числе уммиец Лугальзагеси (сохранявший в родном «номе» только
звание «прорицателя» местной богини Нисабы, а в начале своего правления,
повидимому, еще и титул «энси») 6 и Саргон аккадский (наряду с титулами
«лугаля Аккада» и «лугаля вселенной»)7. Повидимому, этот титул был
связан с претензией на военную гегемонию во всем Шумере и, возможно,
предполагал признание в общешумерском культовом центре — Ниппуре.
Приблизительно то же верно, по всей вероятности, и для другого титула —
«лугаль вселенной». Это был первоначально кишский титул (1^а1 ШвДк)^
«лугаль Киша»), но потом он получил более широкое значение с использо¬
ванием игры слов: 1ида1 кШ(к) «лугаль вселенной». Этот титул носили
Месилим и Лугальтарси (может быть, правители Авана и Дера — не непре¬
менно Киша) 8, затем Месанепада, «лугаль» Ура 9, затем Саргон, Римуш
и Маништусу 10 11. К этой же группе «лугальских» титулов нужно отнести
некоторые нетрадиционные звания, например, звание Урукагины, который,
начиная со второго года своего правления, носил титул «лугаля Лага¬
ша» во внутренней храмовой отчетности, а в официальных надписях —
титул «лугаля Гирсу» 11.
Однако нельзя сказать, что «лугаль» было званием гегемона, а «энси»—
правителя, подчиненного гегемону. Во-первых, некоторые «энси» — на¬
пример, Эанатум в Лагаше — сами были крупными завоевателями и ника¬
1 Аанепада, сын Месанепады, С. J. G a d d, Ur Excavations, I, стр. 126—127.
2 Лугалькинишедуду, SAKI, стр. 156, с, 3; Лугалькисальси, там же; Лугаль¬
загеси, SAKI, стр. 152, 2, I, 4.
8 SAKI, стр. 152, V.
4 См. ВДИ, 1950, № 2, стр. 79.
6 Эншадуана, ВНШП, стр. И; SAKI, стр. 136, 4.
e SAKI, стр. 152, 2, I, 5. Столицей его был, повидимому, У рук.
7 UMBS, V, № 34. Надпись А—В, III, 2—3 и др. (после завоевания Урука и
Ншшура).
8 Эти имена отсутствуют в списках царей Киша; хронологически Месилим мог
бы относиться к династии Авана, имена царей которой в списках не сохранились, см.
Th. Jacobsen, SKL. Божество Месилима — дерская Сатран, а не кишский За-
баба, см. SAKI, 36, n, I, 8'--10. Город Дер был, повидимому, расположен недалеко от
Авана, лежавшего на дороге от реки Тигра к Эламу, см. UMBS, V, № 34, XXIII, 20.
9 «Ur Excavations», И, табл. 191, Здесь Месанепада назван, впрочем, lugal Kisi^i
(также Эанатум, SAKI, стр. 22, V, 20—VI, 5), хотя он почти наверное в Кише не пра¬
вил. Месилпм. которого его собственные надписи называют lugal kisi, назван у Энте-
мены lugal Kisiki (SAKI, стр. 36, n, I, 9). Повидимому, эти два титула первоначально
строго не различались.
10 SAKI, стр160—162; UMBS, V, № 34, и т. д.
11 Lugal Lagasa^i —SAKI, стр. 42, а, b, с, стр. 44, f, стр. 46, h, I, 4; в документах
passim; lugal Gir-su**— SAKI, стр. 44, g, I, 4; стр. 58, III, 7—9.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА
21
ким гегемонам, безусловно, не подчинялись. Во-вторых, некоторые «луга-
ли» не правили какой-либо территорией за пределами собственного «нома»
и вряд ли были гегемонами. Так, власть Ур-Нанше, «лугаля» Лагаша, не
простиралась за пределы лагашского «нома», что видно из местонахожде¬
ния всех его надписей и упоминаемых в них объектов строительства; то же
верно относительно «лугаля» Адаба (Лугальдадиба?) г; надписи Саргона
Древнего упоминают «50 лугалей и энси» в Двуречье в то время, когда на
положение гегемона мог по-настоящему претендовать один только Лугаль-
загеси (UMBS, V, № 34, VII, 1--4). Вернее будет сказать, что правители,
претендовавшие на гегемонию, по большей части носили звание
«лугаля», но в этом случае с определением, не традиционным для их родного
«нома», или вообще не «номового» характера («лугаль Страны», «лу¬
га ль вселенной»).
Только термин «лугаль» переводится по-аккадски как sarrum «царь».
О «лугалях» — царях III династии Ура и более поздних времен мы с до¬
стоверностью знаем, что они не были ограничены (в качестве владык всей
страны) каким-либо советом или другим коллегиальным органом 1 2. О шу¬
мерских «энси» и «лугалях» раннединастического периода этого утвер¬
ждать нельзя.
Само существование каких-либо советов в шумерских «городах-госу¬
дарствах» до недавнего времени даже не подозревалось. Объясняется это
тем, что, как мы уже указывали, историки базировались исключительно
либо на надписях, составленных от имени правителей и носящих посвя¬
тительный или строительный характер и уже в силу этого не упоминаю¬
щих никакого совета, либо же на документах внутренней отчетности
храмов и царских хозяйств, где, конечно, также нет места упоминаниям
какого-либо подобного органа. Поскольку же храмовое хозяйство обычно
мыслилось обнимающим всю территорию государства, постольку и власть
правителя, бывшего одновременно администратором или даже владельцем
храмового хозяйства, казалась исследователям во всех отношениях не¬
ограниченной. Между тем, ряд данных, как мы увидим ниже, говорит о суще¬
ствовании совета в шумерских «номовых» государствах. В частности, зва¬
ния «старцев» или «отцов города», «старейшин города», «старейшин собрания»
упоминаются в древних силлабариях и в списках свидетелей в деловых до¬
кументах. Этим, бесспорно, доказывается наличие каких-то коллегиаль¬
ных органов управления. Для освещения характера и функций существо¬
вавших в древнем Шумере коллегиальных органов управления оказалось
возможным привлечь данные героического эпоса, сослужившего столь
большую службу для реконструкции общественных порядков древнейшей
Греции. Эта работа была проделана автором настоящей статьи в 1935—
1939 гг. и затем независимо от него, как уже указано выше, датским шуме-
рологом Т. Якобсеном 3.
Из обращения к материалу эпоса выясняются следующие факты 4: 1) В
аккадском эпосе о Гильгамеше герой (царь Урука), прежде чем выступить
1 SAKI, ; тр. 152, V: (1) é-SAR (2) Lugal-da-díb (?) (3) lugal Adabaki «(храм) Эсар
Лугальдадиб (?), лугаль Адаба (построил)».
2 Для царей III династии Ура это вытекает из того факта, что они совершенно
неограниченно распоряжались храмовыми территориями во всех «номах» безразлично;
что они сменяли и назначали «энси» по своему усмотрению, как любого другого чинов¬
ника, и из тому подобных косвенных данных. Для династии Хаммураби это очень ясно
видно из сохранившейся официальной переписки.
3 JNES, II (1943), № 3, стр. 159 сл. Следует отметить слабое знакомство Якоб¬
сена с хозяйственными и деловыми документами Шумера.
4 Приводимые здесь факты 1, 2, 5 и 6 замечены мною и Т. Якобсеном независимо
друг от друга.

22
И. м. ДЬЯКОНОВ
в поход, совещается со «старейшинами» (sîbûtum) 1 и добивается их со¬
гласия; они названы также «советниками» Гильгамеша (mâliki-su) 1 2.
2) Во вставном эпизоде с историей потопа (XI таблица аккадского эпоса
о Гпльгамеше), на совет бога Эа построить ковчег, чтобы спастись от пото¬
па, герой Утнапишти (по легенде царь Шуруппака) говорит: «Что же
я отвечу граду — войску и старейшинам?» ([mi-na-]mi lu-pu-ul âlu um-
ma-nu ù si-bu-tum — XI, 35). 3) В шумерской героической песне о войне
между Гильгамешем, «лугалем» Урука, и Агой, «лугалем» Киша, рассказы¬
вается, что Ага прислал послов в У рук с целью добиться подчинения этого
города. Гильгамеш обращается с речью к «своим старцам города» (igi ab-ba
uru-na-ka) 3; тогда «в устроенном собрании его старцы города отвечали
Гильгамешу» ( [unken]-gar-ra ab-ba uru-na-gé dGis-bil-ga-mes-ra mu-na-ni
■i[b]-gi4-gi4 ) и не согласились на предложение Гильгамеша оказать сопро¬
тивление, считая подчинение Кишу более выгодным. После этого «снова
Гильгамеш держал речь перед мужами (gurus) своего города», и «мужи горо¬
да» отвечают ему полной поддержкой его предложения — опять-таки «в
устроенном собрании» (unken-gar-ra). 4) В эпосе о «Хождении Иштар в пре¬
исподнюю» Эрешкигаль, царица преисподней, для того чтобы выполнить
вынужденное у нее обещание выпустить Иштар на свободу, созывает совет
ануннаков (богов земли и подземного царства) 4. 5) В космогоническом
эпосе «Когда вверху» (Eniima élis) для того, чтобы вручить богу Мардуку
руководство войной против Тиамат, старейший из богов, Аншар, созывает
совет «великих богов». 6) В шумерской и вавилонской мифологии
вообще важнейшие деда мира решаются не единолично верховным боже¬
ством, а 50 «великими богами» и 7 «богами, устанавливающими судьбы»
в совете, заседающем в особом месте, называемом Ub-su-unken-(n)a(k), что
значит «пространство (или огражденное место, платформа) для устройства
собрания»,5.
Этих фактов, число которых можно было бы значительно умножить,
достаточно для того, чтобы показать существование у шумерийцев и вави¬
лонян представления, согласно которому «лугаль», по крайней мере во
времена героического века, должен был в важнейших делах совещаться
с советом старейшин, а иногда и с народным собранием. Эти же порядки
они переносили и в царство богов, которое, как известно, почти всегда мыс¬
лится по образцу земного, хотя и с сохранением более архаических условий.
Факт сохранения представлений о коллективном управлении судьбами
мира советом богов тем более интересен, что вся религиозная система
древних вавилонян очень ярко отражала идеологию монархии Двуречья.
1 Табл. II, стб. V, 172—188 и далее; табл. III, начало.
2 YOS, IV, 3, VI, 19 сл. Ср. акк. malkum «князь», др.-евр. mäläkh <*malku
«царь», араб, malik(un) «царь». Первоначальное значение этого термина — по крайней
мере в аккадском — «тот, которому советуют».
3 См. AJA, LUI (1949), № 1, стр. 1 сл. Этот текст мне не был известен.
4 См. CT, XV, табл. 48. Замечено автором настоящей работы.
5 Термин ub применяется к ярусам зиккурата и переводится обычно «зона» или
«ярус». Но поскольку исходной формой зиккурата являлась платформа с водруженным
на ней святилищем, вероятное первоначальное значение ub—«платформа» или «про¬
странство». «Страна света» называется по-шумерски an-ub-da, т. е. «небо вместе с ub».
В древнейшем Уруке существовало в центре города какое-то общественное сооружение
в виде платформы, окруженной колоннами и пилястрами, с родом трибуны, откуда
открытые лестницы вели в большой замкнутый двор. Весьма вероятно, что это и было
место собрания совета (платформа) и народной сходки (двор). Во всяком случае, такое
объяснение кажется более вероятным, чем встречающееся в западной литературе объяс¬
нение этого сооружения, как «загона для священных овец Таммуза». Несколько позже,
уже в раннединастическпй период, мы встречаем аналогичное сооружение при дворце
правителя в Кише,

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА
23
Совет старейшин и народное собрание, которые мы встречаем в шумер¬
ском и вавилонском эпосе, не были только воспоминанием
о временах первобытно-общинного строя. То, что говорится об этих орга¬
нах в эпосе, является отражением реальных фактов исторического
Шумера, что видно из следующих обстоятельств, которых не заметили
(кроме, отчасти, пункта 1) Т. Якобсен и другие буржуазные исследователи
Запада. 1) В Шуруппаке XXVIII—XXVII вв. до н. э. счет годов велся
не по годам правления какого-либо единоличного правителя, а по «очере¬
дям» (bala) каких-то должностных лиц, очевидно, ежегодно менявшихся.
Каждая очередь падала по жребию, повидимому, не на то или иное лицо,
а на определенный, имевший, вероятно, своего представителя в совете,
территориальный участок (например, «городок (?) энси», «поле дома пис¬
цов») или храм (например, храм бога Думузи-Таммуза) х. Это указывает
на существование некоего коллегиального органа управления, члены кото¬
рого занимают по очереди должность как бы архонта-эпонима. Для Ашшу-
ра, где существовал точно такой же способ датировки, наличие такого
коллегиального органа управления, а именно совета старейшин, бывшего
верховным органом государства, можно показать с полнейшей достовер¬
ностью (РЗОА, стр. 18 сл.). 2) Должность «старцев города», как реальная
существующая должность, достоверно засвидетельствована деловыми и
другими документами, начиная со времени династии Аккада (XXIV—
XXIII вв. до н. э.) 1 2. 3) Надписи Гудеа (XXII в.) прямо называют «собра¬
ние» 3. Эти факты, как мы увидим ниже, могут быть умножены.
О функциях общинного «собрания» шумерского времени мы можем
судить на основании функций этого органа в более позднюю эпоху — при
династии Хаммураби. Поскольку общинный совет или собрание являлись
пережитком первобытно-общинного строя и поскольку центральная цар¬
ская власть с течением времени, несомненно, усиливалась, постольку мож¬
но с уверенностью сказать, что в ранний период общинное собрание обла¬
дало, по крайней мере, не меньшими, а скорее большими полномочиями.
Необходимо также отметить, что общинное собрание при Хаммураби —
это всего только орган отдельного города или отдельной общины в составе
обширного государства, а в период ранне-династического Шумера совет
города («нома») или его народное собрание есть орган государства, в целом.
Уже одного этого соображения достаточно для того, чтобы стало ясным
большее значение совета общины в государственной жизни доаккадского
периода, чем во времена Хаммураби.
Во времена же Хаммураби общинные собрания, сильно уже урезанные
в правах наличием верховной неограниченной царской власти 4, тем не
1 Вот список эпонимов из Шуруппака (LAK. 5. 3: ср. \YTF. •Ns.V 30—42. Несмотря
на сомнения, высказанные Даймелем. теперь уже ннкто не сомневается в том, что это
эпонимы): 1) «очередь Ур-Нннкуна», 2) «очередь Энеманжзя». 3) «очередь (по) жребию
бога Шуруппака городка (? — URU -f GAR) энси*. 4> «очередь (по) жребию бога
Шуруппака поля дома писцов», 5) «очередь (бога Шуруппака) Энемзиды (из) храма
богаДумузи», 6) «очередь Аллы (по) жребию бога Шуруппака», 7) «очередь Абзушь
дуга». Заметим, что «энси» в Шуруппаке играл очень небольшую роль; храмовым
хозяйством ои, во всяком случае, не управлял: нм управляли различные жрецы и,
быть может, как в период Джемдет-Насра, старейшины. См. А. Falkenstein,
ATU, стр. 47.
2 Обелиск Маништусу, D, XII, 4; А, VI, 12 (см. «Mémoires de la Délégation en
Perse», II); документы из Гасура, Th. Meek. Old Akkadian, Sumerian and Cappa¬
docian Texts from Nuzi («Excavations at Nuzi». t. Ill), Harvard University Press, 1935,
■№№ 49, 3; 132, 3; 139, II, 10; 142, 3; 153, V, 31: 161, 10; 162,3; 167,4; 210, 4. Старейши¬
ны нередко упоминаются также в додинастнческнй период.
3 SAKI, стр. 76, с, IV, И; стр. 66, В, III, 1.
4 Немногим больше, чем сельским сходом, было собрание безвестного поселения
Худаду, CT, II, 9, 3.

24
И. М. ДЬЯКОНОВ
менее обладали следующими функциями: 1) административны-
м и: управление общинной землей х, разрешение, совместно с предста¬
вителем царской власти, спорных вопросов между общинниками и держа¬
телями наделов от царя 1 2 и т. п.; 2) полицейскими: поддержа¬
ние общественного порядка под страхом коллективной ответственности
перед царем (законы Хаммураби, §§22—24); 3) финансовыми: установ¬
ление цен 3, производство денежных операций в интересах общины4,
вероятно, также выплата содержания пастухам общины и т. п.; 4) с у д е б-
н ы м и: «собрание» (puhrum, ukkinnmn, идеогр. UNKEN 5 6) или «ста¬
рейшины» (áíbütum) нередко были непосредственно и судом или выделяли
суд из своего состава в. Большинство дел рассматривалось этим судом,
хотя его решение, по крайней мере по гражданским делам, не было для
сторон обязательным, и они могли перенести дело в царский суд, учреж¬
денный в середине правления Хаммураби (до него в старо-вавилонский
период ведущее место занимал храмовый суд). Таковы были функции об¬
щинных коллегиальных органов в период их упадка; как мы увидим,
раньше эти функции были значительно шире.
«Собрание» могло быть собранием всех свободных (awélü), могущих но¬
сить оружие, всей общины (älum, kárum) 7 или советом старейшин (áibü-
tum) или тем и другим вместе (alum úsíbütum). Мы не всегда можем решить,
о каком именно собрании идет речь в тексте. Собрание общины в целом
(alum, «город», шум. uru, в Сиппаре и в некоторых других городах, а так¬
же в ассирийских колониях — kärum), т. е. народное собрание, в то время
фактически едва ли часто в полном своем составе являлось активно дей¬
ствующим органом 8. Члены совета старейшин носили название «старцев»
(síbum, puráumum, mesum) 9. Трудно сказать, из кого они состояли, но
во всяком случае, они не назначались свыше. По крайней мере, среди всей
огромной массы официальных документов, царских писем, перечней цар¬
ских должностных лиц, списков выдачи наделов и довольствий от царя
и т. п. старейшины никогда не упоминаются. Очевидно, это была
либо должность наследственная в определенных фамилиях, либо, возмож¬
но, выборная 10. Председателем совета был mu’irrum (идеограмма kengal,
GAL+UNKEN) или же назначенный царем градоначальник (rabi’ánum—
1 W. Schwenzner, MVAG, 19, III, стр. 117.
2 RA, XXI, 1. Письмо Хаммураби к Шамашхасиру, N° 40.
3 ABRU (VAB, V), № 119,9. Эта функция могла принадлежать и царю. См., на¬
пример, законы Билаламы, «Sumer», N° IV, 2, стр. 68, §§ 1 сл.
4 См., например, очень интересный документ о расчетах между царским хозяй¬
ством и сельской общиной Намгата в документе, изданном А. П. Рифтиным,
СВД, № 89 (у А. П. Рифтина неправильно «город» Намгата). «Торговый дом» (bit
mahirim, букв, «дом цены») без указания на его хозяев (ABRU, № 144, 1), несомненно,
принадлежал общине (ср. № 86, 4, а также HG, III, 109; см. также РЗОА, стр. 19).
6 Этимология слова unken «народный» или «родовой круг» (из un, «народ» и ken,
первоначальный знак О» А. Falkenstein, ATU, № 753).
6 См. выше, стр. 19, прим. 4.
7 См., например, Th. J acobsen, JNES, II, стр. 162—164.
8 Поэтому термин unken-mes, собственно «муж родового (народного) собрания»,
мог стать идеограммой не только для abum «pater familias», но и для puráumum
«старейшина».
9 См., например, А. П. Рифти'н, СВД, стр. 22; Т h. Jacobsen, ук. соч.,
стр. 166. Шумерское название старейшины — ab-ba, ab-ba uru «старик» (а не «отец»,
как у Якобсена; значение «отец»—вторичное), «старик города», также AB + ÁS uru
(Р. Koschaker, OLZ, 1936, стб. 151). Термин mes, прототип акк. mesum, означал
первоначально «гражданин», «член народного собрания» (так еще в En. el., VI, 167}
и лишь позже «старейшинам.
10 Принцип выборности не был совершенно чужд Двуречью: так, Луматур, сын
лагашского «энси» Энанатума, покупая землю у семейных общин, имел дело с «выбор¬
ными людьми» соответствующих «домов» (Déc. ép., № XLIXa; нумерация столбцов
и строк в издании неправильная).

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА
25
идеограммы к этому слову нет, что доказывает послешумерское происхож¬
дение института; в шумерское время функцию гаЫ’апит выполнял, вероят¬
но, «энси»). Иногда председатель совета (или, может быть, секретарь?)1 но¬
сил странное звание «главы колышка» 1 2 (rabi sikkatim; по-шумерски он
назывался ki-mah-ad-gi4-gi4, букв. «советник некрополя»; он был, следова¬
тельно, как-то связан с общинным кладбищем). В раннее время общинный
совет или его члены, несомненно, непосредственно следили за всеми дела¬
ми гражданско-правового характера и свидетельствовали сделки; этим,
очевидно, объясняется тот факт, что слово sibum, как и шумерское AB +
+AS, стало, наряду со значением «старец», «старейшина», означать также
и «свидетель» 3.
Все эти функции мы имеем право постулировать и для народных со¬
браний и советов в ранне-династический период. Как во времена Хамму-
раби, так и в шумерское время в состав совета и народного собрания могли
входить только полноправные граждане — члены общины (awelu, шум.
1й) 4, чем и объясняется, что в документах внутренней отчетности царских
и храмовых хозяйств и не может встречаться упоминаний о совете старей¬
шин и его членах: нужно дать себе совершенно ясный отчет в том, что
члены персонала царских и храмовых хозяйств,— все равно, лично
свободные или находившиеся в рабском состоянии, чужаки или вовлечен¬
ные в государственное хозяйство из местного населения,— не могли быть
и не были общинниками 5. На территории этих хозяйств работа¬
ли и проживали только либо совершенно безземельные люди, находившиеся
на натуральном довольствии, либо лица, получавшие земельные наделы
за службу и на срок службы, которые, следовательно, не могли быть пол¬
ноправными членами общины, так как не имели собственной земли или
точнее, доли в общинной собственности на землю6. Крупные представители
царского и храмового персонала — жрецы, вельможи и т. д.— не исклю¬
1 См. «г. s. грифеля правый» и «г. s. грифеля левый», BAW, 81—секретари? Дол¬
жности rabi sikkatim и rabi’ánum могли совпадать, см. RA, VII, стр. 82.
2 Sikkatum, шум. gag, обозначает «колышек для прикрепления цыновок и т.гп.
к стенам», то, что в археологии называется «зигати»; «вотивный глиняный предмет
в форме гвоздя»; «колышек, служивший для разметки земельных наделсв» (см. например,
DP, 31, VI, 15 и др.; письмо Хаммураби к Шамашхасиру, №№ 31 и 41 — RA, XXI,
стр. 26 и 35). Последний вид «колышка» здесь, очевидно, и имеется в виду; надо думать,
что г. s. был хранителем общинных традиций как в области культа предков, так и
в области наследственных семейных прав на землю и вообше обычного права.
3 Для вавилонского термина см. А. П. Р и ф т/и н, СВД, стр. 22, прим. 3,
7, 9; для шумерского — Р. Koschaker, OLZ, 1936, стб. 151.
4 Термин lú означает обычно полноправного мужчину (но и человека вообще —
так, например, в хозяйственных документах времени Урукагины); то же обычно озна¬
чает и «сын города» (dumu-uru). Термин gurus, которым в эпосе о Гильгамеше и Are
названы члены народного собрания, повидимому, возрастной и не имеет социальной
окраски, см. ВДИ, 1946, № 2, стр. 10; 1948, № 1, стр. 31 сл. и Л® 2, стр. 34; 1949, № 2,
стр. 30. То же первоначально верно и в отношении термина mes.
5 Речь идет, конечно, о храмовых хозяйствах, уже выделившихся в качестве само¬
стоятельных экономических и организационных единиц, какие мы встречаем в лагаш-
ском и более поздних архивах. В период Джемдет-Наср, напротив, храмовые хозяй¬
ства находились, повидимому, еще в управлении общинных старейшин (ab-ba),
считались достоянием всей общины и обслуживались, по всей вероятности, не специаль¬
ными посаженными на храмовой земле работниками, а, скорее всего, всеми общинни¬
ками.
6 Членство в общине — безразлично древневосточного или античного типа —
непременно связано с обладанием долей в общинной земле. Маркс пишет об антич¬
ной общине: «Общинный строй покоится здесь в такой же мере на том, что его членами
являются трудящиеся земельные собственники, парцелльные крестьяне, как и на
том, что самостоятельность последних обеспечивается их взаимным отношением меж¬
ду собой как членов общины, обеспечением ager publicus для;общих потребностей,
и общей славой, и т. д. Предпосылкой для присвоения земель здесь продолжает оста¬
ваться членство в общине, но, как член общины, каждый отдельный человек является

26
И. м. ДЬЯКОНОВ
чались из числа членов общины1, но это происходило, по всей вероятности,
потому, что они имели землю и за пределами царских и храмовых хо¬
зяйств * 1 2.
Разумеется, функции ранне-династического общинного совета не могли
ограничиваться тем узким кругом деятельности, который сохранялся
у общинных собраний времени Хаммураби. Чтобы заключить о всем объеме
этих функций, мы должны перейти к вопросу о взаимоотношении между
правителем — «энси» или «лугалем»— с одной стороны, и советом и народ¬
ным собранием, — с другой.
Для этого прежде всего рассмотрим характер и источники
власти правителя. Это кардинальный вопрос. Власть племен¬
ного вождя зиждется на народном избрании. Он может быть в любое вре¬
мя отозван и смещен 3. Он представитель, но не владыка племени. Власть
царя-деспота, совершенно напротив, носит патримониальный характер.
Она зиждется на наследственной собственности царя на самое царство и,
в частности, на всю его земельную территорию 4. Теория божественного
происхождения для сущности характера власти правителя совершенно
безразлична. Это лишь идеологическое обоснование ее; власть вождя также
может быть освящена теорией его божественного происхождения, как и
власть деспота. Поэтому нас не должно смущать, что шумерские прави¬
тели в своих надписях подчеркивают божественное происхождение своей
власти. Божественное происхождение приписывали не только своей вла¬
сти, но и себе лично и греческие басилеи, однако они, как известно, далеко
не были деспотами,— в сущности даже и не монархами 5.
частным собственником. Относясь к своей частной собственности, как к земле, он в то
же время относится к этой частной собственности, как к основанию своего членства в
общине, а сохранение его, как члена общины, есть точно так же сохранение существова¬
ния и общины, и наоборот и т. д.» («Формы, предшествующие капиталистическому
производству», Политиздат, 1940, стр. 9). Далее Маркс говорит о том, что античная об¬
щина является предпосылкой собственности на землю, опосредствованной
тем, что собственник является членом государства. Что касается восточной общины,
то в ней, по Марксу, «К земле люди относятся с наивной непосредственностью, как к
собственности коллектива... Каждый отдельный человек выступает только как
звено *{ коллектива [·, как член этого коллектива — он собственник или владе¬
лец» (там же, стр. 6). Следовательно, и здесь участие в собственности на землю есть
предпосылка членства в общине. Непременное условие участия в общинной соб¬
ственности на землю для членства в общине является обязательным для всякой
общины, в том числе, и даже в особенности, для того периода, когда «связующее един¬
ство» общин, «реализованное в деспоте», еще не сложилось или только складывается.
1 Ряд подобных должностей исполняют, например, общинники, продающие
землю царю Маништусу.
2 Храмовые хозяйства возникают, как земля, выделенная из общинной терри¬
тории для обслуживания культа, еще в первобытно-общинную эпоху (см. К. Маркс,
«Архив Маркса и Энгельса», т. IX, 1941, стр. 48). В Шумере они засвидетельствованы
еще до периода Джемдет-Наср (3100—2800 гг. до н. э.). В связи с исключительным
усилением жречества, держащего в своих руках всю ирригацию, они в начале периода
классового общества (с 1-го ранне-династического периода, 2800—2500 гг. до н. э.)
превращаются в организационно-обособленную экономическую организацию и оплот
жречества. Впоследствии, как мы видим на примере прёдшественников Урукагины
(см. ВДИ, 1951, № 1, стр. 23—24, 27, §5), они переходят в руки верховных жрецов-
правителей и сливаются с царскими хозяйствами, которые до тех пор были только
наиболее крупными из земельных владений знати. Эти вопросы должны быть подроб¬
нее освещены в особой работе.
3 См. Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государ¬
ства, Госполитиздат, 1950. стр. 87—88 и 94—95.
4 См. К. Маркс, Формы, предшествующие капиталистическому производству,
Политиздат, 1940, стр. 6.
5 См. К. Маркс, Конспект книги Л. Г. Моргана, «Древнее общество», «Архив
Маркса и Энгельса», т. IX стр. 143—145; Ф. Энгельс, ук. соч., стр. 110. См.
выше, прим. 1 к стр. 17.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА
27
Древнешумерский правитель не был собственником всей земли государ¬
ства — по крайней мере, в доаккадский период. Он далеко не всегда имел
в своем владении даже храмовую землю. В документах храмового архива
из Шуруппака и более ранних нет и намека на право владения «энси»
землями храма, и даже в Лагаше времен Лугальанды и Урукагины, как
видно из надписей этого последнего х,такое право «энси» оспаривалось.
Тем более это касается земли внехрамовой. Если «лугалю» Энхегалю1 2,
или «энси» Эанатуму (^’П1, стр. 220), или даже царю Маништусу 3 нуж¬
но приобрести земельный участок, он покупает его за обычную цену,
с соблюдением всех обычных формальностей, как всякий иной смертный
(хотя, вероятно, он имел возможность оказать давление на владельцев и
продажа фактически, быть может, могла носить и принудитель¬
ный характер; но раз сделка оформлялась как покупка, значит в правосо¬
знании шумерийца царь не был собственником продаваемой ему земли 4).
В теории собственность на всю территорию государства принадлежала
общинному богу, «хозяину» общины 5. Но, хотя «энси» представлял общи¬
ну перед богом, отсюда еще не следует, что он представлял бога перед
общиной. Это недоказанное предположение. Единство общин, олице¬
творяемое в виде воображаемого существа — бога, не обяза¬
тельно должно одновременно олицетворяться и правителем 6.
А шумерский «ном» был в сущности, как указывалось выше,
даже не единством общин, а одной большой общиной, хотя и состоящей
из более мелких общинных образований. Под «единством» общин следует
разуметь объединение общин целого замкнутого ирригационного бассейна,
ибо только объединение ирригационной системы оправдывает существо¬
вание этого единства.
Следовательно, у нас нет достаточных оснований говорить о патримо¬
ниальном характере власти ранне-шумерского правителя. Посмотрим,
имеются ли основания говорить об избрании, как источнике власти прави¬
теля ранне-шумерского периода. Обратимся прежде всего к тем случаям,
когда правитель является основателем новой династии. Таким правителем,
например, был Урукагина. О своем приходе к власти и происхождении
этой власти он повествует в следующих выражениях: «Нингирсу, воин
Энлиля, дал Урукагине «лугальство» Лагаша (и) из 36 000 человек его рука
взяла (его)» (ВДИ, 1951, № 1, стр. 23). Как понять это «взятие богом»
из численно определенного круга людей? Это не прости «способ выражать¬
ся». Ассирийскому или вавилонскому царю не пришло бы в голову говорить
о своем избрании (хотя бы и богом) из числа народа; для него разумелось
1 См. ВДИ, 1951, Л» 1, стр. 23—24, 27 (§ 5).
2 Документ издан у G. Barton, UMBS, IX, № 1; он же. Royal Inscriptions
of Sumer and Akkad, стр. 13 (перевод абсолютно негодный).
3 См. «Обелиск Маништусу», «Mémoires de la Délégation en Perse*. И. табл. 1—10.
4 Ведь отсутствие на Востоке собственности на землю у кого бы то ни было, кроме
царя, как это было в период господства деспотизма, было, как подчеркивает Маркс,
обстоятельством, юридически кажущимся, маскирующим реальную общинную соб¬
ственность («Формы, предшествующие капиталистическому производству», стр. 6).
Речь, следовательно, идет здесь о правовых категориях, а не о реальной силе царя и
его подданных.
6 Вот почему в текстах, вместо выражения «пределы Лагаша» (например, SAKI,
стр. 68, V, 5—6), встречается также и выражение «граница (бога) Нингирсу», см.
ВДИ, 1950, № 2, стр. 79, прим. 5 и особенно SAKI, стр. 36, n, I, 1—7.
6 Маркс пишет: «Часть прибавочного труда общины принадлежит высшему
коллективу, существующему, в конечном счете, в виде одного лица, а этот
прибавочный труд проявляется и в виде дани, ит. п.,ив коллективных видах труда,
служащих для возвеличения единства—о т ч а с т и действительного деспота, отча¬
сти воображаемого племенного существа,— бога» («Формы, предшествующие
капиталистическому производству», Политиздат, 1940, стр. 7. Разрядка моя.—И. Д.).

28
И. м. ДЬЯКОНОВ
бы само собой, что страной и народом должен править именно он, по праву
наследства или по праву завоевания, а после него — его потомки. Разве в
то время можно было хотя бы представить себе, что бог изберет на царство
не именно его, а кого-либо иного из народа? Узурпаторы в то время пре¬
зрительно назывались «ничьими сыновьями», а сами они всячески пыта¬
лись скрыть свое нецарское происхождение. А здесь правитель хвастает
тем, что бог мог бы избрать другого из народа, а избрал именно его. То же
самое повторяет и другой основатель династии — Гудеа» (БАШ, стр. 68).
Но, оказывается, не только те правители, отцы которых не стояли у влао
ти, считались «избранными богом» из среды народа. То же самое известно
и относительно Энтемены, правившего после своего отца, дяди, деда и пра¬
деда (БАЮ, стр. 34, g, I, 2—3).
Что же скрывается за этой формулой? Как выглядело в действительно¬
сти такое «взятие рукой бога»? С моей точки зрения, речь идет об избра¬
нии правителя либо народным собранием в составе всех свободных мужчин
«нома», способных носить оружие1, либо советом старейшин (позже, по
крайней мере, отождествлявшим себя с самим городом или «номом»)1 2.
Как уже указывалось выше, самый принцип выборности известен Шумеру.
Но речь идет не только о предположениях. Т. Якобсен обратил внимание
на текст стихотворной истории Нарам-Сина (ИА, XVI, 1919, 11, 25—30).
Против Нарам-Сина восстал город Киш: «вполеЭнлиля, между Эсабадом и
храмом Гулы, (город) Киш собрался, и они подняли Ипхур-Киша, мужа
кишского, на царство». Выражение «город собрался»— технический тер¬
мин для созыва совета или народного собрания 3.
Могут возразить, что тексты Урукагины, Гудеа и Энтемены не доста¬
точно определенны, а что в последующем случае идет речь о противозакон¬
ном выдвижении узурпатора. Но что могло быть законнее в глазах древ¬
них, чем царская власть, которой обладает царь богов, чей культ освящает
царскую власть вообще, кто является не только царем небесным, но и по¬
кровителем царей земных и источником их власти4. Могли ли вавилоняне
изображать власть царя богов приобретенной наподобие власти узурпато¬
ров? И, однако, посмотрим, как описывает официальный космогонический
эпос «Энума элиш» (читавшийся в праздник Нового года перед обрядом
ежегодной инвеституры царя) приобретение Мардуком царской власти 5.
Тиамат выступает против богов; сторонники Тиамат «устроили для нее
1 Сравни весьма характерное имя одного из «лугалей» династии ; Акшака — Унда-
дибдиб«взятый (избранный) народом» (или «родом»?), см. Th. J acobsen, SKL,
стр. 106, стк. 46. Обычное чтение этого имени — «Ундалулу» — лишено смысла.
Сравни также любопытное шумерское имя ¿SU. KUR. RU-unken-za «Бог Шуру-
ппак — в твоем собрании», WTF, 114, 2.
2 Римские магистраты, выбиравшиеся свободными гражданами Рима, считались
однако, также «избранными богами», см. С i с., Pro Mur., I, 1, где говорится, что суду,
разбирающему вопрос о правильности избрания консула, «передана вся власть бес¬
смертных богов». Указаний на подобные представления, существовавшие в Риме не
всегда только в виде пережитков, довольно много. Какова была техника этого избрания
царя из числа всего свободного населения в Лагаше, не играл ли здесь роли, например,
оракул,— мы не знаем; но в принципе это дела не меняет.
3 Cp. HG, III, 711 (Jean, Tell Sifr, № 42) — dajjânum (!) a-lum ip-hu-ur-ma
«судья, (a именно) город собрался». Перевод Якобсена (JNES, II, 1943, № 3, стр. 163,
прим. 20) «судья город собрал» вряд ли возможен, так как pahârum в первой породе
означает «собираться», а не «собирать».
4 В Вавилонии год, в котором царь не принял из рук Мардука царской власти,
считался междуцарствием. Поэтому этот обряд повторялся ежегодно.
5 Якобсен ссылается в своей работе на «Энума элиш» (III, 133—138, IV, 28—32,
VI, 166—167 и др.), но он не заметил, что здесь в точности, с применением технических
терминов, описана как вся процедура выборов царя, так и круг его полномочий. Ср.
F. Thureau-Dangin, Rituels Accadiens, стр. 136, стк. 279 сл., где указана
обстановка, в которой читался эпос.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА
29
собрание» (iskunusi puhra) \ и царем был сделан ее любовник Кингу.
Старейший из богов, Аншар, посылает к остальным богам вестника с при¬
глашением: «В Убшуккинаку вместе радостно вы будете заседать»1 2. Боги
собираются, и дело начинается с пира: «Они собрались и пришли [туда],
|все великие боги, решающие судьбы3. |Они вошли пред Аншара и на¬
полнили [двор?],| поцеловались друг с другом, в совете богов [собрались]
... |Они [и сели] за пир4 *, | ели пшеничный хлеб и пили (?) [вино]; |
напиток рассеял их страхи... | ... они стали беспечны, их сердце ли¬
ковало; |Мардуку, своему отмстителю, они судили судьбу. |Ему поста¬
вили возвышение знатности б, | перед своими отцами он сел в совете» 6.
Таким образом, Мардук прежде всего получает место в совете, которо¬
го он раньше не имел. Боги заявляют ему: «Ты ведь — Мардук, наш отмсти-
тель! j Мы дадим тебе царство над всею вселенною: | воссядь, и пусть в сове¬
те твое слово будет высоко»...(IV, 13—15). Следует сцена испытания могу¬
щества и мудрости Мардука. Затем, «как увидели боги, что творит его
слово, | возликовали и благословили: только Мардук — царь! | Они до¬
бавили ему7 жезл, престол и обруч8...». Из этого описания видно, что царь
избирался советом из членов совета, и этим определялась законность его
власти. Заметим, что «Энума элиш» — поздний эпос, составленный в окон¬
чательном виде во всяком случае позже Хаммураби 9. Тем любопытнее
встретить в нем такого рода представления.
В том же эпосе очерчен круг полномочий царя, причем употреблены
точные технические термины, хорошо известные нам из документов. Речь
идет об избрании сторонниками Тиамат ее любовника Кингу царем: «Среди
богов, ее первенцев, тех, которые созвали для нее собрание, j она (т. е.
Тиамат) возвысила Кингу, возвеличила его. | Предводительство, главен¬
ство в войске, председательство в собрании, 10 11 | ношение оружия, наступ¬
ление, оборону, | дела войны и должность rabi sikkatim u | она передала
в его руки, посадила его на karru, (говоря):| «...Я возвеличила тебя в со¬
1 En. el.; III, 95; L. W. K i n g, The Seven Tablets of Création, L., 1902; Al.
Heidel, The Babylonian Genesis, Chicago, 1942; R. L a b a t, Le poème babylo¬
nienne de la création, P., 1945.
2 En. el., III, 61, 119. Убшуккинаку — то же, что шум. Уб-шу-ункена, см. выше.
3 В отличие от низших божеств, не заседающих в совете.
4 Любопытно, что по-шумерски слово unken «собрание* передается иероглифом
сосуда. Вероятно, пир был обязательной частью собрания. Из Шуруплака дошел
документ о расходах на «мужей, едящих хлеб в месте собрания*, WTF, Лг 101.
6 Т. е. возвышение, на котором ставится кресло знатного человека.
6 En. el., III, 129—IV, 2. Последние две строки относятся к предыдущему, чего
не заметил Якобсен, упустивший поэтому из виду, что «судьба* Мардука, которую
«судили» боги, заключалась в его «кооптации» в состав совета. Со следующей строки
{IV, 3) начинается вставной гимн к Мардуку.
7 К прежней его власти как старейшины, члена совета.
8 Инсигнии царской власти.
9 Это видно отчасти из языка, намеренно, но неудачно и преувеличенно архаи¬
зирующего и подражающего языку III тысячелетия до н. э.. так. например, тщательно
избегается не только предлог kîma, но и предлог апа, который, хотя и реже, чем во II
тысячелетии, все же в текстах III тысячелетия встречается довольно часто. Оба пред¬
лога заменяются в «Энума элиш» наречным окончанием -is, причем встречаются такие
искусственные формы, как maharîs, образованная от апа mahar — вместо правильного
ma£riâ. Наряду с этим проскальзывают поздние, явно невозможные в III и начале II
тысячелетия формы. Текст этот был строго каноническим, и предполагать в нем позд¬
нейшие искажения трудно. С другой стороны, эпос относит избрание Мардука царем ко
времени до сотворения мира, в то время как, согласно законам Хаммураби (начало
введения) это событие непосредственно предшествовало превращению Вавилона, горо¬
да бога Мардука, в город-гегемон Двуречья (и, согласно Хаммураби, всего мира).
Таким образом, ко времени создания эпоса представление о Мардуке, как о царе богов,
было уже освящено временем, чего не было еще при Хаммураби.
10 Mu’irrût puhri. Ср. выше, стр. 24.
11 Rab-sikkatûtu. Ср. о rabi sikkatim выше, стр. 25, прим. 1 и 2.

30
и. м. дьяконов
брании богов»; | совещание со всеми богами она поручила ему» г. Круг
обязанностей царя очерчен здесь очень четко: это функция военачальника,
председательство в совете или народном собрании 1 2 и совещание с этими
органами. Культовые обязанности, бывшие у царя, конечно, опущены,
поскольку речь идет о богах. Нет упоминания и о судебных функциях, но
уже по другой причине: единоличного царского суда или суда царских
чиновников не было и в мире богов 3. Объявление войны возможно, со¬
гласно тому же тексту 4, только с ведома совета (собрания).
Следует обратить особое внимание на тот факт, что вся терминология
в приведенных отрывках «Энума элиш» — это реальная терминология
государственной практики II тысячелетия, а вовсе не архаическая или
абстрактная.
После всех приведенных выше фактов едва ли приходится сомневаться
в том, что в древнейшем Двуречье законность власти правителя основыва¬
лась на избрании советом старейшин 5. Факт наследования власти прави¬
теля в одном роде не может поколебать этого вывода 6.
Но для того, чтобы доказать, что источником власти правителя был со¬
вет или народное собрание, нужно еще выяснить, могли ли эти органы
низлагать царя. Посмотрим сначала, в каких выражениях древние
тексты говорят о низложении должностного лица вообще. О таком случае
говорит § 5 законов Хаммураби; речь идет о неправедном судье: «В собра¬
нии (puhrum) с престола 7 судейства его сведут, и он не дожен возвра¬
щаться, и с судьями в суде он не должен заседать». Сравним с этим судьбу,
которую предвещает Гудеа правителю, который осмелился бы разрушить
воздвигнутую им статую: «(Богиня) Инана, владычица всех стран, голову
его в собрании (unken) да осудит 8, основание его утвержденного престола
(gisgu-za) да не сделает прочным, семя его да прекратит, правление (букв,
«очередь») его 9 да прервет». Все проклятия, приводимые в шумерских и
вавилонских надписях, имеют всегда в высшей степени возможное, отнюдь
не чисто теоретическое содержание (мятеж, поражение врагом, плен,
1 En. el., Ill, 95—103. Эпизоды с Кингу Якобсеном не привлекались.
2 В числе титулов Гудеи встречаем: «тот, кому его (родовой) бог Нингишзида
дает сиять во главе собрания» sag-zi(g) unken-(n)a РА-ё-а dNin-gis-zi-da dingir-(r)a-na-
gé (SAKI, стр. 66, Статуя В, III, 3—5). Отсюда следует: 1) что Гудеа стоял во главе
совета; 2) что он занимал это положение в совете в связи со своею принадлежностью
к данному роду.
3 И здесь судом являлся совет: «Судебное решение, речь собрания по слову Ану
и Энлиля» (di-til-(l)a inim pu-úh-ru-[um dingir-(r)e-ne-ka] dug4-dug4-(g)a An dEn-[líl-
ka-ta] — HGT, I, IV, 9—10, цит. у Якобсена). Из этого текста, между прочим, вытекает,
что термин di-til-la «судебное решение», хотя и применялся в период III династии
Ура к решениям царского суда, однако первоначально относился к решениям
совета. Ср. позднее проклятие (ARAB, И, 658), где говорится о решении судебного
дела в Уб-шу-ункене (объяснено как «двор собрания богов»).
4 En. el., Ill, 116—122 (здесь употреблен термин unkennu, синоним puhrum);
см. также IV, 166 и др.
5 Даже при III династии Ура, когда «энси» уже превратились в сменяемых цар¬
ских чиновников, введение их в должность тем не менее производилось не простым
актом верховной власти, а особым порядком, в присутствии нескольких лиц, повиди-
мому, членов совета старейшин, см. V. S с h е i 1, Hilprecht Anniversary Volume,
1909, стр. 152—155.
6 См. Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государ¬
ства, стр. 85.
7 Kussüm, идеограмма gisgu-za.
8 Собств. «голове его в собрании да установит судьбу». Едва ли nam-tar следует
переводить «проклянет», как это делает Якобсен.
9 Bala. Текст взят со Статуи С, IV, 9—12, SAKI, стр. 76. Якобсен, JNES,
II, стр. 163, полагает, повидимому, что речь идет о совете богов. Но это было бы ска¬
зано прямо, как и делается в огромном множестве других текстов, где упоминается
совет богов.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА
31
болезнь, бесплодие, нищета, неурожай). В этом контексте «осуждение
(божеством) в собрании» также выглядит, как угроза реальным бедствием
для нечистивого правителя. Поэтому можно считать, что во времена Гудеа
(ок. 2200—2150 гг. до н. э.) возможность низложения правителя в совете
(менее вероятно — народном собрании) казалась еще достаточно реальной.
Нам приходилось уже указывать на вероятность того, что Урукагина
вступил в должность «энси», а потом и «лугаля», при жизни предыдущего
правителя Лугальанды (ВДИ, 1951, № 1, стр.15). Но если это так, то
напрашивается мысль, что Лугальанда был низложен не путем дворцового
заговора или иного насильственного переворота, а, скорее всего, именно
решением совета. Дворцовый или социальный переворот, имевший своим
результатом мирное и почетное проживание низложенного правителя под
властью своего преемника, не имел бы прецедентов во всей истории древ¬
него Востока, и не только Востока. Может быть, именно этот или подобный
исторический пример и позволил Гудеа призывать на голову правителя-
святотатца именно такую кару.
Правило выборности и сменяемости правителя относится в равной сте¬
пени и к «энси» (Энтемена, Урукагина, Гудеа) и к «лугалю», поскольку
речь идет о лугале определенной общины (Ипхур-Киш, а в мифологии, где
боги составляют также своего рода «общину» — «небесный город» 1 —
Кингу и Мардук). Не случайно поэтому правление как «энси», так и «луга¬
ля» называлось по-шумерски bala, т. е. «очередь», «оборот» 1 2. И «энси»
и «лугаль» были ограничены в своей власти советом, а также, по крайней
мере сначала, и народным собранием. Значение народного собрания, пови-
димому, рано начало падать. Если в шумерской эпической песне Гильга-
меш, после совещания со старейшинами, обращается к народному собра¬
нию за согласием на объявление войны, то в аккадском эпосе о Гиль-
гамеше народ уже только пассивно присутствует при заседании совета ста¬
рейшин (II, стб. V, 172).
Подытоживая имеющиеся сведения о полномочиях как правителя, гак
и коллегиальных органов управления в древнейшем Шумере, можно срав¬
нительно четко определить функции совета старейшин и народного собра¬
ния, с одной стороны, и с другой, — функции правителя — «энси» и «лу¬
галя».
«Энси», как мы видели, 1) возглавлял общинный культ и представлял
общину перед божеством, 2) ведал храмовым и иным общественным строи¬
тельством, а также ирригацией, 3) в более позднее время управлял боль¬
шей частью храмовых хозяйств, постепенно превращая их в свою собст¬
венность, 4) предводительствовал войском из лиц, зависевших от храмов
и от него лично, 5) председательствовал в совете старейшин пли (и?) в на¬
родном собрании. Различие между «энси» и «лугалем» отдельной «номовой»
общины не вполне ясно. Весьма вероятно, что многие правители отважива¬
лись принимать звание «лугаля» только когда поблизости не существовало
могущественного гегемона, который носил этот титул 3. Но предположение
о том, что «энси» назывался только зависимый, «вассальный» правитель
1 Даже с «гражданами» mes!, ср. En. el, VI, 167.
2 Этим термином обозначалось очередное отправление жреческих функций, см.,
например, RTC, 288 hSL, стр. 31, № 16, но равным образом и правление (акк. palü)
царя; в Ассирии, впрочем, иногда термином palü обозначалось не все правление, а
каждый год царствования в отдельности, см., например, анналы Ашшурнасирапала,
АКА, стр. 269, I, 44 и passim. Боги, по верованию вавилонян, также имели свои palü.
Так, возвышение Саргона произошло, согласно легенде, «ina palé Istar, «в очередь
Иштар», см. ССЕВК, II, ИЗ, об. 1. Большой материал по этому поводу собран Якоб¬
сеном, JNES, II, стр. 170.
3 Так, весьма вероятно, что очень могущественный Гудеа не принимал, тем не
менее, звания «лугаля» потому, что платил, как доказал В. К. Шилейко (ВНШП>
стр. XXX сл.), дань кутиям; вероятно также, что Урукагина принял титул «лугаля»,

32
И. м. дьяконов
являющееся общепринятым, не может объяснить всех фактов. Почему,
например, такой крупный и бесспорно самостоятельный правитель, как
Эанатум лагашский, называет себя «энси» даже в тех надписях, которые
по преимуществу говорят о его победах, а «лугалем» — только в надписи,
связанной с одной определенной войной, происходившей как раз в начале
его правления? Отметим также, что в ранне-династический период «энси»,
поставленный или даже только утвержденный гегемоном, называется спе¬
циальным термином ensi-gar, что В. К. Шилейко (ВНШП, стр. XIV) с пол¬
ным основанием переводит как «назначенный энси». Так называет себя
правитель Адаба (где, вообще говоря, бывали и «лугали») при гегемоне,
«лугале» Месилиме 1. В Шуруппаке, входившем в государство гегемонов
I династии Урука, были также «назначенные энси» * 1 2. .
Мне кажется вероятным, что звание «лугаля», т. е. «хозяина», давалось—
по крайней мере в Лагаше — в связи с какими-либо чрезвычайными полно¬
мочиями, например, для созыва ополчения на войну (Эанатум), для про¬
ведения законодательных реформ, а может быть, также для войны (Урука-
гина). В некоторых городах «лугаль» было, вероятно, обычным званием
правителя, так же как в других городах — звание «энси». Такой «лугаль»
отдельной «номовой» общины имел все те же функции, что и «энси»; сверх
того только для него, но не для «энси» засвидетельствованы функции зако¬
нодательства и предводительства ополчением, и право, с согласия совета
старейшин и народного собрания, объявлять войну (это не значит, что этих
функций вовсе не могло быть у «энси»).
Особый тип правителя представлял «лугаль»-гегемон, власть кото¬
рого выходила за пределы отдельного «нома» и в силу этого не была огра¬
ничена местными коллегиальными органами. Власть «лугалей» такого
рода (главным образом «лугалей вселенной» и «лугалей Страны»), вероятно,
колебалась в объеме в зависимости от места и времени, но с общей тенден¬
цией к усилению. Так, «лугали» I династии Урука, современники архива
из Шуруппака (к ним должен был принадлежать и Гильгамеш, если он был
историческим лицом, что возможно) были, вероятно, не более, как вождями
военного союза общин 3; власть Лугальзагеси была гораздо более зна¬
чительной, причем он уделял большое внимание ее идеологическому обос¬
нованию; наконец, власть царей династии Аккада, присвоивших, пови-
димому, все (или все основные) храмовые хозяйства страны, была уже,
вероятно, почти неограниченной, и «номовые» советы старейшин могли при
них играть лишь минимальную роль, поскольку носили чисто локальный
характер 4; а местные «энси» при династии Аккада по своим полномочиям
мало отличались от царских наместников позднейших времен.
когда пало государство II династии Урука, и власть в Уруке перешла к не признава¬
емому Урукагиною «энси» соседней Уммы Лугальзагеси, которого в Лагаше, уже
даже после нанесенного им поражения, продолжали называть только «энси» Уммы
(SAKI, стр. 58, III, 11—13); не исключена возможность, что принятие лугальского
звания Ур-Нанше в Лагаше связано с падением осуществлявшейся здесь ранее гегемо¬
ний «лугалей вселенной», а принятие аналогичного титула Урлумой в Умме (SAKI,
стр. 150, Л® 2) связано с выходом этого города из-под гегемонии Лагаша.
1 ВНШП, стр. XIII (перевод текста у В. К. Шилейко едва ли правилен).
2 Это весьма незначительные фигуры. См. WTF, 147, 1: Шубур, «энси-гар»—по¬
лучатель крупной суммы медью в качестве платы (a-gar; помещен во главе списка);
в WTF, 9, стб. 13, Зпзи, «энси-гар», получает от храма, в числе других лиц персонала,
осла для пахоты; «великий энси» Андасп (An-da-si), упомянутый в WTF, 5, стб. 4,
в качестве получателя ослов для пахоты от храма, в WTF, б, стб. 3, назван просто
«скотоводом» (lu-gud): и т. д.
3 См. списки воинских отрядов городов Двуречья, возглавляемые каждый раз
отрядом Урука, в WTF. 92, 94, 95, 101 при полном отсутствии упоминания дани или
какого-либо вмешательства «царя» в дела Шуруппака.
4 При династии Аккада существовало, однако, как кажется, собрание войска,
см. ниже, стр. 36, прим. 1, на что указал Д. Г. Редер.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА
33
Что касается совета старейшин и народного собрания, то, как можно
реконструировать, функции их заключались в следующем: 1) избрание,
а при случае и низложение правителя (причем, как видно из эпизода с
Мардуком, избирался обычно член совета и, как видно из генеалогий пра¬
вителей, как правило, из определенного рода) 2) принятие в число
свободных граждан — членов общины 1 2; 3) подача правителю советов
во всех важнейших государственных делах, в особенности в вопросе об
объявлении войны 3; 4) суд, разбирательство и свидетельствование сделок
всякого рода, очевидно, на основе обычного права, слагавшегося в прак¬
тике этого же суда; эта функция осуществлялась либо «собранием» в полном
составе, либо специально выделенными судьями; 6) установление цен,
штрафов и всякого рода сборов и, может быть, производство разного рода
торговых операций 4; 7) управление общинным имуществом (в том числе,
в наиболее ранний период, и храмовым) 5; 8) внутренняя администрация
и поддержание порядка; 9) общий контроль над деятельностью правителя6.
Мы вполне сознаем, что материал, доказывающий недеспотический
характер власти правителей различных званий, существовавших в «ыомо-
вых» государствах раннего, еще не объединенного Шумера, пока очень
скуден. Новее же такой материал есть. Напротив в пользу обычной,
традиционной точки зрения на шумерского правителя «нома» как на дес¬
пота, с нашей точки зрения, нет никаких доказательств, за исключе¬
нием априорных соображений, основанных на убеждении, что на Востоке
иного типа государства, кроме деспотического, не может быть.
Если правильна восстановленная нами картина государственного строя
древнейшего Шумера, то возникает вопрос: как же определить такой госу¬
дарственный строй? Это, конечно, не деспотия. Ни о какой патримониальной
власти царя-деспота здесь не может быть и речи. С точки зрения формаль¬
но-юридической классификации — это вообще даже не монархия. Государ¬
ство, в котором теоретически, а вероятно, и практически, глава государ¬
ства избирается и может быть низложен народным собранием или советом,
государство, в котором глава государства есть орган, подчиненный другим
органам, есть юридически республика.
Но мы подходим к вопросу не формально-юридически. До тех пор,
пока в раннешумерских государствах источником государственной власти
1 Урукагина принадлежал к другому роду, чем представители низложенной ди¬
настии (последние считали божеством-покровителем Шулькунэ (?), а Урукагина — Нин-
шубура); однако он состоял с родом Лугалъанды в свойстве, см. ВНШП, стр. XXI;
точно так же Гудеа был зятем своего предшественника Ур-Бау и свояком своего пре¬
емника Наммахни, см. В. К. Ш и л е й к о, ЗВОРАО, XXV, 1—4, стр. 137 сл.
2 Заключаю по аналогии с мифическими порядка>ш в царстве богов. В XI табл,
аккадского эпоса Гильгамеша (стк. 1 сл.) герои спрашивает Утнаппштп, как он до¬
бился вечной жизни и нельзя ли ему, Гильгамешу, достичь того же самого. Утнапишти
рассказывает, как после потопа все боги собрались к его жертвоприношению и Эп-
лиль ввел его в число богов. «А ты — кто для тебя созовет богов на собрание (ü attä
mannu ilani upahharakummä)?» спрашивает Утнапишти. Если в боги принимали на
собрании богов, то, очевидно, в граждане принимали на народном собрании, собрании
граждан.
3 Объявление войны с ведома совета старейшин п народного собрания — см. А JA,
LI11, № 1, стр. 1 сл.; Гильгамеш, табл. II, стб. V. 172—216 (поход Гильгамеша против
Хумбабы); En. el., III, 116—122 и др.
4 В Ашшуре существовал «дом общинного совета» (bit älim), занимавшийся ростов¬
щическими и торговыми операциями и, в частности, имевший монополию на торговлю
медью, см. РЗОА, стр. 19. О bit mahirim в Вавилонии см. выше, стр. 24, прим. 3.
6 В архиве из Джемдет-Насра администраторами храмового хозяйства являются
«старейшины», см. А. Falkenstein, Archaische Texte aus Uruk, 1936, стр. 47.
6 В аккадском эпосе Гильгамеша (III, 11—12) старейшины говорят Энкиду,
уходящему с Гильгамешем в поход: «В нашем собрании мы поручили тебе царя, ты
же опять должен будешь (потом) поручить нам царя».
3 Вестник древней истории, Л° 2

34
И. м. ДЬЯКОНОВ
не только теоретически, ноифактически было народное собрание
свободных общинников-воиыов г, мы можем сказать, что там существо¬
вали такие государственные органы, формы которых восходят к первобыт¬
но-общинному строю. Этот тип общественной организации не имеет ничего
общего не только с парламентской республикой, но и с республикой антич¬
ного типа. Власть правителя ограничена здесь функционально перестроен¬
ными, но по форме сохранявшимися органами родового строя. Конец
этого периода в развитии раннешумерского государства следует предпо¬
ложительно отнести к первому раннединастическому периоду, т. е. до
появления династии Ур-Наншев Лагаше и I династии в Уре. Время Эана-
тума (ок. 2500 г. до н. э. ), период ожесточенной борьбы многочисленных
усилившихся «лугалей», стремящихся создать не «номовое», а общешу¬
мерское государство, и общего переворота в культуре (тот период, с которо¬
го обычно начинается изложение истории Двуречья в учебниках), является
в этом отношении переломным временем.
Но и тут еще не наступает господства деспотии. Власть правителя про¬
должает оставаться ограниченной, но войны принимают характер личных
войн правителей, предпринимаемых с помощью дружин зависимых от
него лиц; дает себя знать огромный рост богатства правителей, а народные
массы настолько оттесняются на задний план, что самое их существование
оказалось незамеченным исследователями, которые приняли людей храмо¬
вого персонала с их служебными наделами за свободных общинников 1 2.
Очевидно, власть правителя ограничивается — и то только внутри каж¬
дого отдельного «нома»— уже не столько народом, сколько советом.
Это период господства родовой аристократии, аристократическая олигар¬
хия 3.
Общая историческая тенденция вела к объединению общин и созда¬
нию единой ирригационной сети, а вместе с тем и к усилению власти пра¬
вителя, осуществлявшего и олицетворявшего это единство. Мы знаем,
что в жестокой борьбе со своими соотечественниками цари династии
Аккада проводили объединительную политику, а один из них — Нарам-
Син — даже объявил себя богом, что должно было сильно облегчить ему
задачу утверждения своей власти помимо и превыше всех общин и общинных
советов 4, династия Аккада не сумела долго удержаться, но через столе¬
тие III династия Ура проводила эту же политику с большей последо¬
вательностью и с большим успехом, добившись превращения «энси» в обыч-
1 Т. е. пока господствовало положение, засвидетельствованное древним шумер¬
ским эпосом о Гильгамеше и Are и, повидимому, архивом из Шуруппака, где существо¬
вало еще активно действующее народное собрание (см. выше, прим. 4 к стр. 26 и
прим. 13 к стр. 27).
2 См. ВДИ, 1950, № 2, стр. 92—95, где указано на различие между общинниками
и храмовым персоналом.
3 Может быть задан вопрос: является ли вообще ранне-шумерское общество клас¬
совым и можно ли здесь говорить о государстве? Не имеем ли мы здесь в чистом виде
еще первобытное общество? Но напомним, что все признаки государства уже были
налицо: территориальное деление (отражено в порядке выдвижения эпонимов в Шуруп-
паке, примерно XXVII в. до н. э.); оторванные от народа средства насилия (постоян¬
ные военные отряды в том же Шуруппаке, WTF, 92—101; войско Лагаша, явно про¬
фессиональное, судя по его вооружению п боевому строю; см. также списки военных
отрядов из лиц храмового персонала прп Урукагине в XXIV в. до н. э., Ник., I,
№ 3 и DP, № 135); оторванная от народа администрация («энси» и «лугаль» и пх много¬
численные чиновники); налоги (ясно засвпдетельствованные в текстах о реформах
Урукагины, см. ВДИ, 1951, № 1, стр. 20 сл.).
4 Цари в Двуречье не считались богами в силу самого своего царского звания,
как это было в Египте; большинство из них пользовалось посмертным культом, но им
пользовались и предки отдельных родов и семей. Прп жизни же были объявлены богами
лишь немногие цари (Нарам-Спн, Шульги, Бур-Спн, Шу-Син Иби-Спн и некоторые
другие). Если Хаммураби называет себя «божеством царей», то это не более, как эпитет.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА
35
ных чиновников, назначаемых и сменяемых царем г, и выработав впервые
теорию вечной, божественной «царственности» (пат-1т^а1), некоей субстан¬
ции, присущей царям, спустившейся с неба при сотворении мира и непре¬
рывно, в закономерной и предустановленной богами последовательности
переходящей от царя к царю.
Правильное понимание развития государственной власти в странах
древнего Востока возможно только на основе анализа классовых сил
в их взаимодействии. Общая схема классовой структуры шумер¬
ского общества в настоящее время выясняется 1 2, но требуются еще
значительные уточнения; характер источников, к сожалению, пока еще не
всегда позволяет непосредственно различить классовую подоплеку каждого
из тех или иных исторических событий, и о ней возможно бывает судить
лишь по косвенным данным. В дальнейшем нашей науке, несомненно,
удастся внести здесь полную ясность. Но связанные с этим вопросы на¬
столько сложны, что при всей важности их для разбираемой в настоящей
статье проблемы и односторонности освещения характера шумерского госу¬
дарства без их привлечения все эти вопросы невозможно осветить в
пределах одной статьи с достаточной полнотой. Все же в предварительном
порядке хотелось бы обратить внимание на следующее. Самый факт су¬
ществования на Востоке более демократических форм устройства государ¬
ства и общества, чем это считалось до сих пор, никоим образом не является
неожиданным. Мы видим здесь те же закономерности развития общества,
которые мы знаем и по другим странам. Немало черт сходства, в частно¬
сти, имеется и между древнейшим Шумером и Грецией от героического
века до Дракона и Солона. Но не было бы ничего более ошибочного, чем
«причесывание» Шумера «а 1а Сгедие», по выражению акад. Н. М. Николь¬
ского. Уже при нынешнем состоянии наших знаний мы можем заметить
некоторые особенности исторического развития Шумера, проходившего
этап рабовладельческой формации своим путем, другим, чем любое иное
общество, в частности, чем Греция и Рим 3.
Движение за объединение Шумера под властью единого царя, обуслов¬
ленное необходимостью объединить всю ирригационную сеть страны для
ее рационального использования, должно было проходить в борьбе с мест¬
ной, связанной общинными традициями и сильной ими родовой аристокра¬
тией. Не народное собрание, а именно совет старейшин — учреждение в
условиях ранне-классового общества олигархическое по преимуществу —
был в это время, повидимому, активно действующим органом. Именно
родовой знати принадлежали в это время большие земельные территории 4
и ведущие политические позиции. В этой борьбе имеется известное сход¬
ство с процессами, проходившими в Греции в VI в. до н. э. Но шумерские
«лугали» — это не тиранны. По происхождению их можно скорее сравнить
1 См. С. Е. Reiser, Patesis of the Ur Dynasty, YOS, Researches, IV, 2, стр. 14.
В дальнейшем «энси» (в аккадской форме «ишшаккум») становится обозначением вся¬
кого лица, управляющего и пользующегося царской землей; поэтому при Хаммураби
этим термином обозначались царские арендаторы.
2 Позиция автора в этом вопросе изложена в предварительной форме на страни¬
цах ВДИ, 1950, № 2, стр. 93. К приведенной там схеме социального деления рание-
шумерского общества следует прибавить, что общинники, владевшие землей вне
храма, делились на рядовых земледельцев и весьма крупных землевладельцев из
родовой знати (см. относящиеся к этому времени документы купли — продажи
земли).
3 Следует подчеркнуть, что весьма значительные, может быть, не меньшие отли¬
чия существуют и между историческим развитием общества Шумера и развитием об¬
щества в Египте, Палестине, Малой Азии, Финикии, Иране, Средней Азии и т. д.
4 Свидетельство этому можно найти, например, в записи о покупке земли «лу-
галем» Лагаша Эихегалем (значительно ранее Ур-Нанше, примерно в XXVII в. до
н. э.), UMBS, IX, № 1.
3*

36
и. м. дьяконов
с греческими басилеями и римскими рексами. Но и от них они значительно
отличаются. Прежде всего, они с самого начала были несравненно сильнее
экономически и политически. В условиях ирригационного хозяйства в их
руках, как глав культа и жречества, находились два ключевых экономи¬
ческих фактора:оросительная система и храмовое хозяйство. И мы видим,что
«энси» династии Ур-Нанше в Лагаше ставят основной задачей более полное
овладение храмовым хозяйством вплоть до полного его присвоения. Из-за
этого идет борьба в правление Урукагины. Далее, правители, управляя
храмовым хозяйством, имеют в своем полном распоряжении многочислен¬
ный штат зависимых от храма лиц и могут, следовательно, создавать свое
личное войско, силу, совершенно не зависимую от общинных органов управ¬
ления. Тем самым они захватывают, наряду с экономическими, и ключе¬
вые военно-политические позиции. Эти-то члены храмового персонала и
зависимые лично от правителя лица, получающие землю и довольствие от
правителя, рассчитывающие на него, и, не обладая землей в общине, лишен¬
ные в ней и гражданских прав, должны считаться наиболее надежной опо¬
рой царской власти. При этом имеется в виду та часть этих лиц, которая
принадлежала или примыкала к эксплуататорам, к администрации и жре¬
честву, к привилегированной верхушке ремесленников и войска. Эта
часть персонала храмовых и царских хозяйств должна была полностью
разделять классовые и политические интересы правителя; остальные,
члены храмового персонала и персонала царских хозяйств, являвшиеся
непосредственными производителями материальных благ, постепенно сво¬
дились на рабское положение, что так ярко показано акад. В. В. Струве
для царского хозяйства III династии Ура. Но и они должны были держать¬
ся за правителя, чтобы не лишиться всего.
Вне храма и царского хозяйства, в связи с общим процессом имуще¬
ственного расслоения общины, цари также должны были найти достаточно
многочисленные элементы, готовые выступить против родовой аристокра¬
тии в союзе с царской властью 2, до известной степени аналогичные
слоям, поддерживавшим в Греции тираннов. Политическое положение
«энси» и «лугалей» должно было поэтому усиливаться еще и тем, что
возможен был временный союз с народными массами, которые не могли
еще видеть, что усиление царской власти приведет к такому усилению
политического гнета, который скует их развитие на сотни и сотни лет
вперед. Отсюда легенда о Саргоне аккадском как «человеке из народа».
Здесь ясно сказывается разница в политическом развитии Греции и
Шумера, хотя законы возникновения классового общества и государства,
сформулированные Марксом и Энгельсом, Лениным и Сталиным, действо¬
вали в обоих случаях и оба общества отправлялись от одинаковых исход¬
ных позиций позднеродового строя. В Греции община быстро преврати¬
лась из родо-племенной в «гражданскую», в политическое объединение
индивидуальных земельных собственников-рабовладельцев; в Шумере об¬
щины превратились в ирригационно-сельские, нуждавшиеся в организации
коллективных видов труда и верховном объединении; унаследованные же от
первобытно-общинного строя органы были неспособны создать такое объеди- 11 Весьма крупных земельных внехрамовых собственников мы встречаем в Лага¬
ше еще до Ур-Нанше (документ Энхегаля); случаи продажи детей в рабство известны
несколько позже (при Энентарзи, RTG, № 17) Следовательно, расслоение в среде об¬
щинников было значительным, а борьба рядового крестьянства со знатью должна
была быть ожесточенной. Поэтому народные массы могли временно поддерживать царей
в их борьбе с местными олигархиями. Д. Г. Род ер, Военная демократия на древнем
Востоке, Уч. зап. МОПИ, т. XIV, кафедра Древнего мира, вып. 1, стр. 12L, указал на
то, что род народного собрания существовал при Саргоне Древнем, который совещался
с ним для объявления похода,ср. Е. W е i d п е г, Boghazkôi-Studien, VI, 1922. Пови-
димому, это было собрание войска в целом, а не общины Аккада.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙШЕГО ШУМЕРА
37
нение, ибо были связаны местными, часто еще родо-племенными условиями и
интересами и даже культовыми ограничениями1. Единство общин
должно было придти вопреки общинам. Вот почему
для этого нужна была сильная рука, а не потому, что вообще деспотиче¬
ская власть сильнее и эффективнее демократической в условиях Востока,
как это рискуют буржуазные историки. Поэтому в Греции этап тираннии
был преходящим, и борьба между демократией и олигархией могла при¬
водить к победе рабовладельческой демократии. В Шумере же в борьбе
участвовал неизвестный грекам фактор в виде экономически мощного
храма, со стоявшим фактически вне числа граждан многочисленным
персоналом, и управляющего орошением правителя: поражение аристокра¬
тической олигархии означало здесь сведение общинных коллективных
органов управления на второстепенные роли и победу общегосударствен¬
ного объединения в форме деспотии. 11 Идеологическим обоснованием власти «номового» правителя являлось его
представительство перед «номовым» божеством. Лишь такой правитель мог быть вы¬
двинут «номовыми» органами управления, но власть, покоившаяся на таком идеологи¬
ческом основании, не годилась для выполнения задачи объединения разных
общин и ирригационной системы страны.

Я. А. Ленцман
ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОГО РАБСТВА
С тех пор как раскопками Шлимана, Дерпфельда, Эванса и других
археологов были открыты богатейшие цивилизации Микен и Крита,
историческая наука, как известно, начинает изучение древней Греции не
с гомеровской эпохи, а по крайней мере на два тысячелетия раньше. Эти
величайшие открытия позволили установить, что гомеровское время яв¬
ляется не началом, не отправным пунктом, но результатом длительного
исторического процесса. Исследование крито-микенской культуры по¬
стольку, поскольку она представлена в обильных памятниках матери¬
альной культуры, позволило определить в общем и целом последователь¬
ность развития производительных сил и, в самых общих чертах, характер
социально-политических отношений отдельных обществ эгейской культуры.
Археологические раскопки дали также много материалов, свидетель¬
ствующих о связях древнейшего населения Эгейского бассейна с великими
древневосточными цивилизациями.
Однако, несмотря на все эти величайшие открытия и достижения,
даже при учете скудных данных египетских и хеттских письменных
источников, а также при максимальном использовании отрывочных све¬
дений значительно более поздних древнегреческих авторов о племенах
Эгейского бассейна, история этих племен во второй половине II тыся¬
челетия рисуется только в самых общих чертах. Прежде всего до сих
пор очень мало известны производственные отношения того времени.
Так, например, в отношении производителей материальных благ микен¬
ского общества мы вынуждены ограничиваться лишь самыми общими
утверждениями примерно такого характера: «Размеры построек и труд¬
ность их возведения приводят к убеждению, что они были возведены не
иначе, как путем кооперации многих людей и в течение долгого срока.
Таковыми людьми, по аналогии с Востоком, могли быть только рабы и
привлеченное на работу туземное население»г.
Несколько более точны наши знания о социальных отношениях
на древнем Крите. Большое значение в деле изучения исторического
места минойской культуры вообще и в особенности вопроса о производи- 11 В. С. Сергеев, История древней Греции, М., 1948, стр. 97. Примерно столь
же расплывчато вынужден характеризовать производственные отношения микен¬
ского времени и С. Я. Лурье. Описывая огромные дворцы и мощные стены, колос¬
сальные гробницы и дорожную систему Микенского царства, он отмечает, что «все
это вряд ли могло быть выполнено на той стадии коллективом свободных граждан»
(см. С. Я. Лурье, История Греции, ч. I — с древнейших времен до образования
Афинского морского союза, Л.. 1940, стр. 55).

ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОГО РАБСТВА
39
телях материальных благ на Крите имеет одна из последних работ акад.
В. В. Струве — его «Предисловие» к недавно вышедшему в свет русскому
переводу книги Пендлбери1.
Используя имеющиеся в распоряжении современного исследователя
литературные источники и археологические памятники, привлекая выводы
последних работ Б. Грозного по расшифровке критских надписей, акад.
В. В. Струве убедительно показал, что критское общество времен рас¬
цвета минойской культуры являлось обществом классовым, и доказал,
что во второй половине II тысячелетия до н. э. на Крите уже существо¬
вали «элементы рабовладельческого хозяйства» (ук. соч., стр. 15 и 19).
На основании анализа термина «мноиты» акад. В. В. Струве предполагает
даже существование в минойское время на Крите значительной прослойки
«государственных рабов..., которые своим трудом должны были обеспе¬
чивать существование господствующего класса» (ук. соч., стр. 18).
К сожалению, социальный строй микенского общества до сих пор еще
не привлек к себе внимания советских историков. Весьма сомнительно,
сможет ли наука дать удовлетворительное решение вопроса о производителях
материальных благ микенской культуры вплоть до окончательного рас¬
шифрования критских надписей и до изучения архива пилосских табли¬
чек, найденных в 1939 г. Куруниотисом и Бледженом1 2. Без широкого
привлечения письменных источников все попытки в этом отношении будут
иметь гипотетический характер. Данные, привлеченные в этом аспекте
в очень интересной, но во многом спорной статье В. Георгиева, позволяют
сделать более или менее твердый вывод лишь в отношении наличия
рабства на Крите (ук. соч., стр. 57 сл.). Что же касается общественных
отношений в Микенах, то здесь и В. Георгиев, несмотря на всю смелость
его построений, вынужден гипотетически предположить, что «...микенская
цивилизация с XIV по XII в., вероятно, представляла собой рабовла¬
дельческое общество, подобное критскому» (ук. соч., стр. 68), ограничи¬
ваясь в другом месте той же статьи неконкретизированным утверждением,
что «расцвет микенской цивилизации может быть объяснен только тем,
что здесь... существовал рабовладельческий строй» (ук. соч., стр. 60).
Открытие крито-микенской культуры, представляющее собой крупней¬
шее событие в исторической науке, выдвинуло целый ряд новых, очень
сложных проблем, которые до сих пор еще ждут своего решения. Если
раньше весь ход исторического процесса древней Греции укладывался
в привычную схему, характеризующуюся восходящей, непрерывной, при¬
том прямой линией развития, начиная с гомеровского времени через
архаический период, то теперь стало необходимым включить в этот про¬
цесс историю по крайней мере еще целого II тысячелетия до н. э., причем
основная трудность состоит в том, что общество крито-микенской эпохи
находилось во многих отношениях на значительно более высоком уровне,
чем более позднее, так называемое гомеровское общество X—IX вв. и
даже архаическое общество Греции VIII—VII вв. В этой связи прежде
всего важно определить, имела ли место последовательность развития
от минойского общества к микенскому. Столь же необходимо уточнить, в
какой степени можно говорить о восходящей линии развития от микен¬
ского к собственно гомеровскому обществу Греции начала I тысячелетия
до н. э. Не ставя перед собой совершенно непосильной задачи
предложить решение по всему этому кругу вопросов, мы попытаемся
1 Дж. Пендлбери, Археология Крита. Перевод Я. М. Боровского, М., 1950;
ср. ВДИ, 1950, № 4, стр. 43—47. См. также предисловие В. В. Струве к «Хресто¬
матии по истории древнего мира», т. I, М., 1950, стр. 12 слл.
2 AJA, XLIII (1939), стр. 557—576. Ср. В. Георгиев. История эгейского мира
во II тысячелетии до н. э. в свете микенских надписей, ВДИ, 1950, № 4, стр. 49.

40
Я. А. ЛЕНЦМАН
высказать в настоящей статье лишь некоторые соображения, связанные
со второй из указанных проблем, ограничиваясь и здесь только вопросами,
непосредственно связанными с характером микенского и собственно гоме-
ровского рабства.
О том, сколь много еще в этой области неясного, свидетельствует
упомянутая выше работа В. Георгиева. Вопреки принятому в историче¬
ской науке мнению о том, что творцы микенской культуры — ахейцы
представляли собой раннюю волну греческих переселенцев, а доряне —
позднюю, В. Георгиев полагает, «... что ахейцы, данайцы и аргей-
цыН тысячелетия до н. э. не были греками, что это племена догрече-
ского населения» (ук. соч., стр. 64. Разрядка моя. — Я. Л).
Это категорическое утверждение сочетается у В. Георгиева с другим,
столь же категорически высказанным. Ссылаясь на то, что «язык надпи¬
сей с континента одинаков с языком острова Крита», он утверждает, что
«в этническом составе населения острова Крита и континента существен¬
ной разницы не было» (ук. соч., стр. 62).
И первое и второе положение В. Георгиева, на наш взгляд, непра¬
вильны. Что касается второго положения, В. Георгиев опирается
здесь только на данные расшифровки минойских надписей, которая
фактически находится лишь в начале своего пути. При этом он не
учитывает свидетельства многочисленных археологических памятников.
Общеизвестны существенные различия между материальными памятниками
Микен и Крита. Для иллюстрации достаточно было бы сослаться хотя
бы на наличие дома с мегароном во дворцах Микен и Тиринфа и на
отсутствие мегарона на Крите. Да и весь воинственный строй быта микен¬
цев, как он рисуется по археологическим памятникам и по древнейшим
частям гомеровского эпоса, резко отличается от относительно мирного
образа жизни критян.
Что же касается положения о сходстве критских и пелопоннесских
надписей, то оно может объясняться, например, тем, что жители Пелопон¬
неса воспользовались критским алфавитом, так же как впоследствии
греки заимствовали финикийский алфавит, а римляне — греческий.
Даже если окажется, что пилосские таблички не только составлены
критским алфавитом, но и написаны на «минойском» языке, и то возмож¬
но предположить, что они представляют собой памятники критской коло¬
нии на Пелопоннесе. Вообще привлекать аргумент о сходстве языков в
пользу тезиса об этническом родстве микенцев и критян неуместно до
того, как одни и другие надписи будут полностью расшифрованы, что
на сегодня является пока делом,может быть,ближайшего, но все же будущего.
Еще более сомнительно первое утверждение В. Георгиева о том, что
носители микенской культуры не были греками. Прежде всего оно не
вяжется с его собственной, правильной, на наш взгляд, методикой иссле¬
дования. В. Георгиев добился определенных успехов в расшифровке бо¬
лее древней, чем микенская культура, критской письменности, путем при¬
влечения словарного фонда именно гомеровского эпоса, написанного, как
известно, не на догреческом, а на греческом языке.
Выдвинув тезис о непринадлежности микенских ахейцев к числу гре¬
ческих племен, Георгиев не смог объяснить, каким образом в основу,
несомненно, греческого народного эпоса, каковым бесспорно являются
«Илиада» и «Одиссея», могли быть положены подвиги совсем иного, по
его мнению, чуждого грекам народа. Предположение В. Георгиева о том,
что только «некоторые греческие племена», как «эллины», беотийцы и
этоляне, могли быть привлечены к экспедиции против Трои «в виде
союзников или вспомогательных войск» (ук. соч., стр. 66), явно не
вяжется со всем содержанием эпоса. Вся обильная аргументация, приво¬

• ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОГО РАБСТВА
41
димая в заключительной части его интересной статьи, неоспоримо дока¬
зывает, что в самом конце II тысячелетия до н. э. действительно про¬
изошло переселение греческих племен на юг. Это было мало кем оспари¬
ваемое так называемое переселение дорян. Однако эта аргументация не
имеет ничего общего с положением о негреческом характере носителей
микенской культуры. До тех пор пока не будет доказано, что героями
гомеровского эпоса не были предки исторических греков, и это положе¬
ние будет висеть в воздухе. Нам думается, что значительно более обо¬
сновано общепринятое в исторической науке положение о том, что «Крит
и Микены были населены различными народами. На Крите жили негре¬
ческие племена, а в Микенах жили греки-ахейцы, пришедшие с севера,
о походах которых на Трою рассказывается в „Илиаде“ Гомера»1.
Замечание товарища Сталина о том, «... что элементы современного
языка были заложены ещё в глубокой древности, до эпохи рабства»1 2,
полностью относится и к греческому языку. На различных диалектах
этого языка говорили как ахейцы, так и доряне. Только этим обстоятель¬
ством можно объяснить популярность эпоса среди всех греческих племен.
Изучение вопроса о связях микенского и собственно гомеровского
общества должно, очевидно, идти не по линии конструирования мифиче¬
ских догреческих ахейцев, а в том направлении, в каком движется за
последние два-три десятилетия исследование гомеровского вопроса в це¬
лом — по линии изучения различных напластований в эпосе, прежде всего
по линии установления соответствий и связей между свидетельствами
Гомера и все умножающимися археологическими памятниками микенской
эпохи. До сих пор с этой точки зрения подвергались изучению памятники
материальной культуры и быта3, политического устройства и религии4,
причем удалось достичь довольно многого в смысле отграничения микен¬
ских от более поздних, собственно гомеровских, элементов в эпосе. |
Однако, насколько нам известно, никто еще ни в советской, ни в
буржуазной историографии не пытался поставить вопрос о том, насколько
монолитна картина распространения рабовладения, например, в «Одиссее»г
нет ли разновременных, даже качественно различных напластований в
свидетельствах Гомера о рабах, не сохранились ли и в этой области ре¬
минисценции микенской эпохи наряду с бытовыми чертами собственно
гомеровского времени. Именно этот вопрос является основной темой на¬
стоящей работы.
Разработка круга проблем, связанных с гомеровским рабством, имеет
тем большее значение, что, несмотря на всю изученность эпоса в истори¬
ческой и особенно филологической литературе и на методологически пра¬
вильную постановку вопроса о социально-экономических отношениях го¬
меровского общества в советской литературе 5, положение рабов, согласно
1 В. С. Сергеев, ук. соч., стр. 88.
2 И. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполптиздат, 1951, стр. 26.
3 В этом отношении большой интерес представляет книга М. P. N ilsson’a, Ho¬
mer and Mycenae, L., 1933. Общие положения Нильссона конкретизированы на
большом фактическом материале в книге H. L. Lori тег, Homer and the monu¬
ments, L., 1950.
4 См. М. Р. Nilsson, The Minoan-Mycenian religion and its survival in Greek
religion, Lund, 1950.
5 Кроме общих курсов и учебников по истории древней Греции акад. А. И. Тю-
менева, В. С. Сергеева, С. И. Ковалева и С. Я. Лурье, в этой связи можно указать
на большую статью И. М. Тройского «Проблемы гомеровского эпоса», стр. 23 — 87
в книге «Гомер, Илиада», изд. «Academia», М.—Л.,1935, и Е. Г. Кагарова «Об¬
щественный строй греков Гомеровской эпохи», «Советская этнография», 1937, № 4,
стр. 46 — 60; ср. его же, «Пережитки первобытного коммунизма в общественном
строе древних греков и германцев», М.—Л., 1937.

42
Я. А. ЛЕНЦМАН
данным эпоса, не подвергалось монографическому изучению в истори¬
ческой литературе, если не считать явно устаревшей, насчитывающей уже
целый век своего существования книги Рихарда г.
Научно-политическая актуальность исследуемой темы определяется
между прочим и тем, что конкретный анализ гомеровского рабства по¬
зволит более точно определить его своеобразное историческое место и облегчит
разоблачение одного из краеугольных тезисов циклистской концепции Эд.
Мейера, которая и поныне еще пользуется влиянием в буржуазной исто¬
риографии. Как известно, в буржуазной науке принято называть гоме¬
ровское время «греческим средневековьем». Анализ положения рабов по
данным эпоса с полной убедительностью показывает, что они не имели
абсолютно ничего общего с крепостными эпохи феодализма и, таким об¬
разом, содействует разоблачению измышлений буржуазной науки.
* *
*
Наш анализ рабства в эпоху Гомера необходимо начать с изучения
семантики различных терминов, которыми в эпосе обозначаются рабы.
И. В. Сталин отмечает, что «...семантика (семасиология) является одной из
важных частей языкознания. Смысловая сторона слов и выражений имеет
серьёзное значение в деле изучения языка... Следовательно, если уберечь
семантику (семасиологию) от преувеличений и злоупотреблений, вроде
тех, которые допускают Н. Я. Марр и некоторые его „ученики“, то она
может принести языкознанию большую пользу»1 2. Анализ смысловой стороны
различных терминов, обозначающих отдельные категории рабов, позволит
глубже понять своеобразие гомеровского рабства и поможет определить
его место в истории рабовладения в целом, а также выделить в нем раз¬
новременные наслоения.
В нашей статье о терминах древнегреческого языка, обозначающих
рабов3, уже отмечалось, что в классическую эпоху для определения ра¬
бов употреблялись, в основном, три термина: «дул», «ойкет» и «андра-
под». Тогда почти совсем не была затронута терминология рабов в эпосе
не только ввиду большого объема той статьи, но прежде всего потому,
что авторы «Илиады» и особенно «Одиссеи» пользуются специфическими
терминами для обозначения р^бов и вообще зависимого населения. Инте¬
ресен и показателен уже сам ко себе факт полного изменения «рабской»
терминологии на протяжении всего лишь двух-трех столетий, несмотря
на то, что основной словарный фонд эпоса почти полностью сохранился
на последующих этапах развития греческого языка в течение тысячеле¬
тий вплоть до нашего времени. На этот не только интересный, но и
важнейший вопрос мы постараемся дать ответ в дальнейшем, когда пе¬
рейдем к анализу различных наслоений в эпосе. В данной связи важно
отметить, что изменения в древнегреческой терминологии, относящейся
к рабам, являются хорошей иллюстрацией к положению И. В. Сталина
о том, что «...словарный состав языка, как наиболее чувствительный к
изменениям, находится в состоянии почти непрерывного изменения...»4 Он
отражает важные сдвиги в производстве и общественных отношениях.
Обозначения рабов в эпосе привлекали к себе некоторое внимание
историков, занимавшихся изучением гомеровского общества. Однако они
1 W. Richard, De servis apud Homerum, Berl., 1851.
2 И. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполитиздат, 1951,
стр. 37 — 39.
3 См. ВДИ, 1951, № 2, стр. 47 - 69.
4 II. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, стр. 24.

ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОГО РАБСТВА
43
останавливались на этом вопросе лишь попутно, ограничиваясь перечи¬
слением и очень краткой, к тому же не всегда правильной, характери¬
стикой отдельных терминов. В известном справочнике Бузольта — Свободы
говорится: «Рабы или рабыни обычно называются δμώες. Это выражение
первоначально означало людей, покоренных силой оружия, и поэтому
может относиться и к крепостным (Hörige). Дважды встречается δούλη.
Довольно часто рабы называются οίκηες, домочадцами, домашними. Это
тоже более широкое понятие, в которое могут войти и крепостные и сво¬
бодные»1. Вопроса о терминологии рабов касался относительно недавно
Е. Г. Кагаров, который отмечал, что «...рабы у Гомера имеют следующие
названия: δούλοι, δμώες, οίκηες. В терминологии этой возможно установить
следующее различие: δούλοι от глагола δέω означало вольнонаемников
(? — Я. Л.), насильственно обращенных в холопов путем принудительного
завладения трудом фета (? — Я. Л,), δμώες от глагола δαμάω — наиболее
употребительное слово для обозначения раба вообще, но первоначально
относившееся лишь к военнопленным; что же касается до οίκηες, то в
большинстве случаев слово это обозначало домашних, дворовых людей,
челядь»1 2. Такие характеристики названий рабов прежде всего недоста¬
точно полны и, что еще более важно, не диалектичны. Они рассматри¬
вают названия рабов в состоянии покоя и неподвижности в то время, как
диалектический метод требует изучения явлений в состоянии «...непре¬
рывного движения и изменения, непрерывного обновления и развития, где
всегда что-то возникает и развивается, что-то разрушается и отживает
свой век»3. С этой именно, единственно правильной, точки зрения, очевидно,
надлежит подходить и к изучению вопросов социальной терминологии.
Основным термином, служащим для определения рабов у Гомера, а
также и у Гесиода, является δμώς или δμωη (δμωη). Наряду с этим тер¬
мином, в дошедшем до нас тексте поэм Гомера, который, как известно,
содержит в себе значительное количество более поздних, послегомеровских
интерполяций, имеются термины δούλη и άνδραπους (άνδράποδον), которые
равно как и δμώς, применяются исключительно к рабам. Кроме того, лица:
несомненно, рабского состояния довольно часто определяются словами
οίκηες, γυναίκες, άμφίπολοι и τταλλακίς. Не вполне ясно, к какой категории
относится определение δρηατηρ.
Надлежит обратить внимание сначала на термины, несомненно, отно¬
сящиеся только к рабам. В этой связи важно определить в первую оче¬
редь, насколько употребительны в эпосе названия рабов более позднего
классического времени: дулы, андраподы и ойкеты. При более близком
рассмотрении оказывается, что ни один из этих столь обычных в антич¬
ности терминов не применяется в мало-мальски значительных размерах у
Гомера. Прежде всего показательно, что в эпосе совершенно не встре¬
чается термин δούλος, который, как мы видели, не только в классическое,
но даже и в византийское время обозначает наиболее общее понятие
«невольник». Правда, в эпосе изредка встречаются слова, родствен¬
ные δούλος, как, например, δούλη (II., Ill, 409; Od., IV, 12), прилага¬
тельное δούλιος в часто цитируемом выражении δούλιον ημαρ (II., VI, 463;
Od., XIV, 340; XVII, 323), или равнозначное ему δουλειος (Od., XXIV, 252),
а также δουλοσύνη. Однако все термины этой важной группы встреча¬
ются в эпосе лишь в единичных случаях и зачастую в интерполирован¬
1 G. Busolt und Н. Swoboda, Griechische Staatskunde, Berlin — München,
1920 —1926, стр. 170, cp. стр. 137 и 273; cp. также W. L. W e s te r m a n n, Sklaverei,
RE, Supplb. VI, стб. 895 ел.
2 E. Г. Кагаров, Общественный строй греков..., стр. 54.
3 «История ВКП(б). Краткий курс», стр. 101. f -

44
Я. А. ЛЕНЦМАН
ных строках1. Важно отметить, что δούλη в эпосе никоим образом не имеет
производственного оттенка. В «Илиаде» оно встречается в обращении
Елены, с возмущением товорящей Афродите: «Будешь женой ему или даже
наложницей (δούλην) только» (III, 409). В «Одиссее» говорится о Мегапенте,
сыне Менелая, родившемся от «рабыни» (έκ δούλης). Таким образом, в
обоих контекстах δούλη равнозначно παλλακις «наложнице» с той только
разницей, что последняя могла быть купленой (ώνητη — Od., XIV, 202 сл*).
В выражении δούλιον ημαρ, трижды встречаемом в эпосе, речь идет, оче¬
видно, снова не о производственном рабстве, а о рубеже между свободой
и рабством в общем смысле слова — неволей1 2. Это хорошо ощущается,
правда, в несколько свободном переводе В. А. Жуковского:
Тягостный жребий печального рабства (δούλιον ημαρ) избрав че-
ловекуу
Лучшую доблестей в нем половину Зевес истребляет
(Od., XVII, 322 ел.)-
В столь же общем, «непроизводственном» смысле следует понимать τί
δούλεtov (нечто рабское) в обращении Одиссея к Лаэрту (Od., XXIV, 252).
Единственный случай, когда словопроизводное от этого корня δουλοσύνη, имеет
несколько «производственный» оттенок, встречается в рассказе Евриклеи:
В доме теперь пятьдесят мы имеем служанок работниц
Разного возраста; заняты все рукодельем домашним;
Дергают волну; и каждая в доме свою отправляет
Службу. (δουλοσύνην. . . Od., XXII, 423)-
Вывод, напрашивающийся сам собой из приведенного полного пере¬
числения, таков: группа слов, связанная с термином δοδλος, далеко не
показательна для гомеровского рабства, оообенно поскольку речь идет
о применении рабов в производстве.
Что касается слова άνδράπους (άνδρόποδον) 3, оно встречается только один
единственный раз (II., VII, 475). Эта строка относится к общеизвестному,
исключительно важному и часто цитируемому месту, где говорится о тор¬
говле греков, находящихся под Троей, с Евнеем, сыном Язона с Лемноса.
Как известно, в дошедшем до нас тексте «Илиады» отмечается, что ахейцы
платили Евнею «медью... железом, волами или же андраподами». Строка 475
(άλλοι δ’άνδραπόδεσσι τίθεντο δε δαΐτα θάλειαν) была еще в древности отбро¬
шена, как послегомеровская интерполяция, всеми тремя знаменитыми
александрийскими критиками: Аристархом, Зенодотом и Аристофаном4.
Притом эта строка была поставлена под сомнение именно ввиду того, что
слово «андрапод», по мнению александрийцев, появилось уже после Го¬
мера 5. Согласно исследованиям Вакернагеля, который специально изучал
1 Вызывает удивление, что Е. Г. Нагаров, интересная статья которого об об¬
щественном строе греков Гомеровской эпохи цитировалась выше, пишет в приме¬
нении к эпосу: «δούλοι от глагола δέω означало вольнонаемников, насильственно
обращенных в холопов путем принудительного завладения трудом фета» (ук. соч.,
стр. 54). Непонятно, как автор сумел «столь точно» определить смысловое значе¬
ние слова, которое вообще у Гомера не встречается.
2 Гесихий так и определяет это выражение: αιχμαλωσίας ήμέρα — день плена.
3 В дошедшем до нас тексте «Илиады» имеется форма άνδραποδεσσι (dat. plur.
от άνδράπους). Аристарх предложил изменить ее на άνδραπόδοισι (dat. plur. от
άνδράποδον).
4 G. M. Bolling, The athetized lines of the Ilias, Baltimore, 1944, стр. 105.
Cp. P. Mazon, Introduction à l’Iliade, P., 1942 (édition Budé), стр. 31.
5 «Выражение андраподы является более поздним, — заявляет Евстафий (692,.
21). — Поэтому его отбросили Аристофан и Зенодот». Цитирую по книге Боллинга.

ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОГО РАБСТВА
45
применение этого выражения у различных древнегреческих писателей,
оно не встречается у лирических поэтов. Нет его и у Гесиода. Зато оно
широко используется в V в. преимущественно в Аттике х.
Учитывая, что в начальный период применения термина «андрапод»
он, как об этом свидетельствует этимология, означает не instrumentum
vocale, а только военнопленных, продаваемых в рабство, и приняв во
внимание, что в эпосе говорится о громадном количестве таких случаев,
мы должны придти к неоспоримому выводу, что отсутствие этого слова
в эпосе никоим образом нельзя признать случайным. Ясно, что интересую¬
щая нас строка является поздней интерполяцией.
Итак, можно с полной уверенностью отметить, что из трех основных
терминов, обозначавших в классическое время рабов (дулы, андраподы
и ойкеты), два первых фактически не применялись в гомеровское время.
Несколько по-иному обстоит дело с третьим термином —. о Ικέτης. Это слово
и в классическую эпоху обозначало не только домашних слуг — ойкетов,
но вообще всех членов семьи (понятно, в античном смысле этого слова) —
«домочадцев». Слово οίκέτης в эпосе не встречается. Однако несколько раз
применяется равнозначное ему в обоих оттенках οίκεύς. Гесихий 1 2 опре¬
деляет его s. ν. οίκηας следующим образом: «все относящиеся к роду
(γένος): и рабы (δούλους) и все, находящиеся в доме». Действительно, в эпосе
имеются контексты, где οίκεύς никоим образом нельзя переводить в смысле
«раб». Так, например, в II., VI, 365 сл., Гектор говорит Елене:
Я же отправлюсь домой и на малое время останусь,
Чтобы увидеть домашних, жену дорогую и сына
(οίκηας αλοχόν τε φίλην καί νγ'πιον υΐόν).
Очевидно, в данном контексте под οίκηας следует понимать собственно
членов семьи, а не рабов. Ведь абсолютно невозможно полагать, что
Гектор поставил бы в данном контексте на первое место рабов, а лишь
после них перечислял Андромаху и Астианакса. Аналогичный смысл
имеет οίκεύς и в II., V, 413 и Od., XVII, 533.
Однако в «Одиссее» οίκεύς в большинстве случаев означает слуг и даже
рабов. Евмей, согласно Od., XIV, 4, принадлежал к числу οίκτων, ούς
κττ'σατο δΐος Όδυσσεύς 3 («которых приобрел благородный Одиссей»). Проци¬
тированное выражение представляет собой параллель известному, много¬
кратно встречающемуся в эпосе обороту δμώων ους μοι ληί'σσατο δΐος Όδυσσεύς
(Od., I, 398 и др.)4· Таким образом, οίκεύς здесь полностью соответствует
термину δμώς и имеет значение «раб». Тот же Евмей в другом месте «Одис¬
сеи» неоднократно называется δμο!>ς. В таком же, примерно, смысле, пови-
димому, следует понимать οίκεύς и в Od., XVI, 303; IV, 245.
Мы исчерпали почти все случаи применения в эпосе терминов, кото¬
рыми обычно характеризуются в классическую эпоху рабы. Терминологи¬
ческий анализ подтверждает выдвинутое раньше положение о коренном
различии между терминологией гомеровского и последующего времени.
Слова, определяющие рабов классического времени, фактически не встре¬
1 J. Wackernagel, Sprachliche Untersuchungen zu Homer, Gott., 1916. Цити¬
рую по книге Боллинга. Выводы Вакернагеля подтверждают определение термина
«андрапод», данное в моей статье о древнегреческих терминах, обозначающих рабов.
2 Не s у chi i Alexandrini lexicon, ed. M. Schmidt, Jenae, 1867. Аналогично
определяют его П о л л у к с (III, 82) и С в и д a, s. v.
3 Это место совершенно неправильно переведено Жуковским: «...который
усерднее прочих i| царских рабов наблюдал за добром своего господина».
4 Очевидно, в отношении Евмея, купленного Лаэртом (Od., XV, 483), нельзя
было применить глагол Ху]Г^ор,аь — грабить, уводить добычу.

46
Я. А. ЛЕНЦМАН
чаются в эпосе. С другой стороны, как мы увидим в дальнейшем, «раб¬
ская» терминология эпоса исчезает в последующее время 1. Товарищ
Сталин в своей классической работе «Марксизм и вопросы языкознания»
указывал, что «...словарный состав языка изменяется не как надстройка,
не путём отмены старого и постройки нового, а путём пополнения суще¬
ствующего словаря новыми словами, возникшими в связи с изменениями
социального строя, с развитием производства, с развитием культуры, науки
и т. п. При этом, несмотря на то, что из словарного состава языка выпа¬
дает обычно некоторое количество устаревших слов, к нему прибавляется
гораздо большее количество новых слов» 2. При сохранении основного ста¬
рого словарного состава такими новыми словами, вошедшими в древне¬
греческий язык в связи с развитием производства в послегомеровское
время, были термины: «дул», «ойкет» и прежде всего «андрапод». К числу
устаревших слов, выпавших, несмотря на большую популярность эпосаг
вскоре после Гомера из употребления, принадлежали термины δμώς (δμωη)
и άμφίπολος, требующие более детального изучения.
В применении к рабам и рабыням слова δμως и δμωη встречаются зна¬
чительно чаще, чем все прочие названия, вместе взятые. В словарях
Гесихия и Свиды эти термины определяются как δούλος, resp. δούλη 3. В сло¬
варе Папе δμώς переводится как «раб» с важным уточнением «...означало
сначала человека, побежденного в бою и обращенного в раба (Od., I, 398).
В последующем — вообще раба, вне зависимости от способа приобретения» 4.
Замечание Папе вполне правильно. Это следует хотя бы из произведен¬
ного несколько раньше сравнения Od., I, 398 с Od., XIV, 4. В двух
аналогичных по конструкции строках δμώίον сочетается с ληίσσατο (ср. II.,
XVIII, 29), а οίκτων с κτησατο. Если раньше (стр. 45) отмечалось, что
οίκεύς равнозначно δμώς, то сейчас можно уточнить, что οίκεύς приобретался
различными путями, а δμώς силой оружия. В этом отношении характерно,
что интересующий нас термин δμώς только один раз встречается в «Илиаде»5,
но зато несколько десятков раз в «Одиссее». Такое соотношение нельзя
считать случайным, так как в отличие от δμώς слово δμωη встречается
в «Илиаде» более чем в десятке случаев. Повидимому, почти полное отсут¬
ствие термина δμώς в «Илиаде» связано с тем известным обстоятельством,
что пленные мужчины первоначально убивались, в то время как женщины
уже обращались в рабство. В несколько более поздней «Одиссее» отражена
время, когда в рабство обращались и пленные мужчины. Кроме того,
появились не только взятые в плен, но и купленные рабы.
Несмотря на четкое, в общем и целом, применение терминологии
в эпосе, все же имеются случаи, когда заведомо купленные, а не захва¬
ченные рабы называются δμώες, а не, например, οΐκήες. Так, Евриклея,
несомненно купленная Лаэртом (πρίατο — Od., I, 430), называется δμωη (там
же, 435 и др.). Также и Евмей, купленный Лаэртом (то же πρίατο — Od.,
XV, 483), обычно называется δμώς (Od., XIV и XV passim), но также
и οίκεύς (Od., XIV, 4). Все-таки поскольку речь идет об источни¬
ках получения δμωβς, можно с уверенностью сказать, что основой порабоще-
1 В частности, рассмотренный нами термин οίκεύς, если абстрагироваться от
Гомера, встречается довольно часто еще только в Гортинской надписи и, ужо
в виде анахронизма, у трагиков, Ср. Lid del and Scott, A Greek-English Lexicon,
Oxf., 1940, s. y.
2 И. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполитиздат, 1951, стр. 25.
3 Hesychius, s. ν. δμώες; Suidae Lexicon, ed. G. Bernhardy, Halle, 1852—
1853, S. VV. Δμ<ύς, Δμωίς.
4 W. Pape, Handwörterbuch der griechischen Sprache, Braunschweig, 1880, s. ν.
δμώς; cp. L i d d e 1 ·— S с о 11, s. v.; cp. ВДИ, 1951, № 2, стр. 51.
5 XIX, 333: κτήσιν έμήν δμωάς τε και ύψεφερές μέγα δώμα—«наше владенье,,
рабов u с высокою кровлею дом наш», в переводе Вересаева.

ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОГО РАБСТВА
47
ния было внеэкономическое принуждение — обращение в рабство воен¬
нопленных и пиратство. Неслучайно ведь и название пиратов в классическое
время Ху)охаь восходит к упоминавшемуся гомеровскому Однако
в «Одиссее», наряду с этой первоначальной и все еще основной катего¬
рией рабов, появляются уже и купленные орсое;. На ранний, внеэконо¬
мический способ приобретения рабов указывает и происхождение термина
ор(Ь<;, восходящего к глаголу Зарлпдоы — 8араСа> (одолевать, покорять) Ч
Если рассматривать греческие эпопеи только с точки зрения наличия
в них отдельных категорий рабства, то можно сказать, что «Илиада»
характеризуется в основном еще «домашними» отношениями. К ней пол¬
ностью применима характеристика Энгельса: «Иное дело домашнее рабство
на Востоке; здесь оно не образует прямым образом основы производства,
а является косвенным образом составной частью семьи, переходя в нее
незаметным образом»1 2. О том, что рабство Военнопленных мужчин стало «...уже
признанным учреждением» 3, мы можем судить только по «Одиссее».
Некоторый интерес представляет встречающийся в «Одиссее» не вполне
ясный по своему значению термин 8р.сое<; осчофсоаоь (0(1., XXIV, 210).
В словарях, по аналогии с с^арсоиоу, это понятие переводится обычно
как рабы-военнопленные4. Пожалуй, более правильно все же понимать
это выражение, вслед за схолиастами, как — «необходимые».
В пользу такого именно понимания свидетельствует весь контекст, в кото¬
ром идет речь о труде и быте рабов Лаэрта.
В отдельных отраслях производства 8р.ые<; заняты неравномерно. Очень
показательно, что мы, например, не знаем ничего о работе рабов Одиссея в
земледелии. Исключение составляет только садоводство: в саду Лаэрта
ухаживает за плодовыми деревьями оры; Долий и его шесть сыновей,
также рабов, вместе с другими рабами. Возможно, что об его уходе за
этим же «садом со многими деревьями» говорит и Пенелопа (0(1., IV, 737).
Всюду, где речь идет о собственно земледелии, в эпосе говорится о сво¬
бодных людях, либо обрабатывающих свои собственные поля, либо о сво¬
бодных же наемниках — фетах и батраках, например, ерь&т или етсароирм.
Отсутствие упоминаний о труде рабов в земледелии вряд ли можно счи¬
тать случайным. Повидимому, основные сельскохозяйственные работы
тогда в самом деле выполнялись свободными5 6.
Зато скотоводство, отрасль хозяйства в то время не менее важная,
чем земледелие, почти полностью обслуживается рабским трудом. Кроме
1 Французский историк Г. Глотц указывает, что «слово, обычно определяющее
рабов (δμώς, δμωη), означает „домочадцев“, как позже οίκεύς и famulus» (G. Glotz,.
Le travail dans la Grèce ancienne, P., 1921, стр. 25). Вряд ли это предположение,
навеянное общими установками французского ученого, восходящими к концепции
Фюстель-де-Куланжа, можно считать вполне правильным. Ведь в эпосе встречаются,
несомненно, родственные с δμώς слова δμήσις, δμήτειρα, Δμήτωρ, восходящие по
смыслу к δαμάζω, а не к δόμος; ср. схолий Аристоника к Od., IV, 644 (БДИ, 1951,.
№ 2, стр. 51).
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 451.
3 Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства,.
1950, стр. 107.
4 Zwangsknechte, Kriegsgefangene: G. G а р е 11 е, Vollständiges Wörterbuch über die
Gedichte des Homeros und der Homeriden, Lpz.. 1889, s. v.
6 Вполне правильно замечает И. М. Тройский (ук. соч., стр. 48): «Прими¬
тивность земледельческой техники и малые размеры земельных наделов создавали
условия, при которых постоянное содержание несвободной рабочей силы представ¬
лялось менее выгодным, чем временный наем батрака на страдную пору; ремесло
было еще слишком неразвито, чтобы со своей стороны нуждаться в рабском труде».
В характеристике гомеровского рабства у Глотца (G. Glotz et R. Cohen,
Histoire grecque, I4, P., 1948, стр. 138) утверждается, что рабы-мужчины работают на
полях и стерегут скот. Утверждение Глотца относительно работы рабов в гомеров¬
ском эпосе в земледелии не подтверждается источниками.

48
Я. А. ЛЕНЦМАН
общеизвестного в переводе Жуковского «главного здесь над стадами сви¬
ными смотрителя» (0(1., XIII, 405) Евмея, старшего над четырьмя свино¬
пасами, имеющего собственного раба Месавлия (0(1., XIV, 449 слл.), у
Одиссея было еще, по словам Евмея (0(1., XIV, 96—104), по 12 стад
крупного рогатого скота, овец, коз и свиней на материке и к тому же еще
11 козьих стад на Итаке. Вместе со стадами, находящимися под присмот^
ром Евмея, это составляло в общей сложности 71 стадо. Если считать,
что на каждую дюжину стад требовалось в среднем, как у Евмея, четверо
пастухов с одним надсмотрщиком — всего 5 человек, мы получим, что в
хозяйстве Одиссея должно было быть занято около 30 скотоводов. Правда,
крупный рогатый скот пасли не только рабы, но и свободные наемники
(£е^о1 — 0(1., XIV, 102). Все-таки среди пастухов свободных было зна¬
чительно меньше, чем рабов, что объясняется необходимостью содержать
пастухов круглый год в то время,’как на сезонных сельскохозяйственных
работах выгоднее было применять оплачиваемый только временно свобод¬
ный труд.
Тот факт, что рабы-мужчины используются прежде всего в скотовод¬
стве, полностью подтверждает замечание Энгельса: «Для надзора за
скотом требовалось теперь больше людей; для этой цели можно было
воспользоваться военнопленным врагом, который к тому же мог размно¬
жаться, как тот же скот» г. Действительно, в «Одиссее» уже появляются
»первые о1хо^еувТс — доморожденные рабы, как, например, Мелантий, сын
Долия, или дочь Долия, Меланто. Однако, кроме скотоводства, рабы-
мужчины были заняты также и на собственно домашних работах; они
колют дрова, запрягают лошадей (0(1., VI, 69) и выполняют некоторые
другие аналогичные функции. Из 0(1., IV, 644, можно сделать вывод,
что Засове; иногда работали в качестве гребцов. Таким образом, общее
число одних только рабов-мужчин садоводов, пастухов и прочих в хозяй¬
стве Одиссея должно было быть близким к 40—501 2. Весьма показательно,
что все ремесленники, о которых говорится в эпосе, а их довольно много:
кузнецы, золотых дел мастера, плотники, строители, горшечники, ко¬
жевники, лучники и т. д.,—несомненно свободные люди. Ни один
8^<о<; ;не занимается ремеслом.
Не вполне ясно социальное положение людей, обозначаемых термином
8рт]ат^р, гевр. йрг'атефа (0(1., XVI, 248; XVIII, 76; XX, 160 и др.)3.
Эти слова, восходящие к корню ораа), встречаются изредка только в
эпосе и совершенно исчезают в классическое время. Повидимому, они
означают слуг и служанок, но, возможно, не рабов, а свободных. Их
социальное положение, судя по контексту, несколько выше, чем положе¬
ние обычных рабов. Вряд ли оправдано категорическое утверждение
Рихтера, считающего ор7]атт5ре; несомненными рабами4.
Основным термином, при помощи которого в эпосе определяются
рабыни, является 8р.а>т> Этим словом очень часто пользуется Гомер, оно
встречается в эпосе почти всегда во множественном числе, обычно в связи
с последующим •рт'ьхес. В классическую эпоху оно в обиходной речи не
встречается и очень редко употребляется в прозе5. Количество рабынь,
обозначаемых термином ораш, не говоря уже о несомненных рабынях,
называемых а иногда и арср^тсоХоц значительно превышает число
рабов-мужчин. Дра)г', по нашим подсчетам, упоминается 44 раза в «Одис-
1 Ф. Э н г е л ь с, «Происхождение семьи..., стр. 55.
2 Cp. Richard, ук. соч., стр. 19. Цитирую по книге Buch holz, Home¬
rische Realien, т. II b, стр. 70.
3 R. J. Cunliffe. A lexicon of the Ilomeric dialect, Lond., 1924, s. vv.
4 W. Richter, Die Sklaverei im griechischen Alterthume, Breslau, 1886, стр. 17.
5 L i d d e 11—S с о 11, s. v.

ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОГО РАБСТВА
4Й
сеел и И раз в «Илиаде»; δμώς— соответственно — 26 и 1. Несмотря на
некоторую возможность случайных повторений одного и того же термина,
вряд ли можно считать делом случая, что количество упоминаний о ра¬
бынях дважды превышает число свидетельств о рабах. В общих чертах
оно, несомненно, отражает реальное соотношение между числом одних и
других, объясняемое примитивным еще характером рабовладения. В Od.,
XXII, 222 сл., недвусмысленно говорится об участи семей побежденных:. /
сыновьям грозит смерть, а женщинам: жене и дочерям, — продажа в раб-у
ство (ср. Od., VIII, 523 слл.). То же соображение неоднократно приво¬
дится и в «Илиаде»: эта мысль ярко выражена в словах Приама (И.,
XXII, 62):
Гибнущих видеть сынов, дочерей, увлекаемых в рабство.
Оба конкретных указания на наибольшее число—50рабов—касаются δμωαί
(Od., VII, 103 и XXII, 422). Не менее показательно то, что при перечис¬
лении богатств, например, Ахиллеса, указываются не вообще рабы, но
именно рабыни (II., XXIII, 549 сл.; ср. XVIII, 28):
а также не мало
Однокопытных коней у тебяу и овец, и невольниц (δμωαί).
Если в «Илиаде» δμ(οαί являются прежде всего наложницами победи¬
телей и нам мало известно об их работе, то «Одиссея» в значительной
степени возмещает этот пробел и дает много указаний на трудовую деятель¬
ность рабынь. Поэтому в дальнейшем изложении привлечены почти исклю¬
чительно данные «Одиссеи». В этой связи стоит отметить только один
интересный бытовой штрих. В «Илиаде» функции по обслуживанию гостей
выполняют равным образом и «герои» и рабыни. Например, в IX, 658 сл.
говорится:
Тотчас П отрок л приказал как товарищам, так и рабыням
(έτάροισιν ϊδέ δμωησι)
Фениксу мягкое ложе постлать.
(ср. XXIV, 643).
В «Одиссее» все аналогичные работы за редкими исключениями выпол¬
няют рабыни и служанки.
В отличие от рабов, разбросанных по пастбищам, рабыни в основном
сконцентрированы в доме. Телемах, советуясь с Одиссеем о про¬
верке рабов и рабынь, говорит ему (Od., XVI, 316 слл.): ^
Но я желаю и сам, чтоб, подвергнувши опыту женщин ху
Мог отличить ты порочных от честных и верных; рабов же (άνδρών)
Трудно испытывать всех, одного за другим, на работе
Порознь живущих (κατά σταθμούς)
О 50 рабынях Одиссея Евриклея говорит, что все они проживают
в «девичьей» самого дома (ένι μεγάροισι — Od., XXII, 421). В том же, пови-
димому, смысле употреблено в описании дома Алкиноя выражение κατά
δώμα (Od., VII, 103).
Занятия рабынь сводились прежде всего к различным домашним рабо¬
там: обслуживанию хозяев, уборке дома, приготовлению пищи, уходу за * 11 В тексте уиуоихе*; по смыслу, вне всякого сомнения, означают рабынь.
1 Вестник древней истории, № 2

50
Я. А. ЛЕНЦМАН
гостями. Часть рабынь занята пряденьем и ткачеством и работой на
мельнице. Рабыни Алкиноя (Od., VII, 104 сл.)
Рожь золотую мололи одни жерновами ручными,
Нити сучили другие и ткали, сидя за станками.
Аналогично описываются занятия рабынь Одиссея (Od., XXII, 422 слл.):
заняты все рукодельем домашним;
Дергают волну; и каждая в долье свою отправляет
Службу
В этой связи интересно отметить некоторые элементы организации и
разделения труда среди рабынь, поскольку они прослеживаются в хозяй¬
стве Одиссея. На мельнице работало 12 рабынь; каждая из них имела
определенное дневное задание. Эти рабыни называются γυναίκες (Od., XX,.
105), они же иногда называются δμωαί (там же, 122). 20 рабынь ходило
по воду (там же, 158). Имелись также рабыни, специально занимавшиеся
пряденьем и ткачеством (ε’ίριά τε ξαίνειν —Od., XXII, 423). Еще более четко
распределены и частично противопоставлены функции рабынь Алкиноя:
одни из них работают на мельнице, другие прядут и ткут (αί μέν άλετρεύ-
ουσι . . . αί δ’ίστούς ύφέωσι καί ήλάκατα στρωφώσιν—Od., VII, 104 сл.).
Рабыни, знающие какое-либо ремесло, очевидно, ценились значительно
выше, чем необученные, и поэт никогда не забывает отметить их более
высокую ценность. Так, Одиссей, обращаясь к Лаэрту, говорит: «Кроме
того, подарил четырех рукодельных невольниц» (γυναίκας άμΰμονα έργα ιδυίας—
Od., XXIV, 278; cp. II., IX, 128, 270 и др.). Эти обученные рабыни
несомненно использовались по специальности.
Среди других рабынь была всегда одна старшая, выполняющая функ¬
ции надсмотрщицы. Такой в доме Одиссея была Евриклея, Телемах гово¬
рит о ней, как о «дельно за рабынями нашими смотрящей» (δμωάων σκοπός —
Od., XXII, 396). Такими же надсмотрщиками за рабами-мужчинами были
упомянутый выше Евмей, Филотий, Мелантий, называемые часто почетным
званием όρχαμος άνδρών (Od., XIV, 22; XV, 351, 389; XX, 185, 254 и
passim).
Нарисованная картина занятий рабынь-рукодельниц в корне отличается
от модернизаторских измышлений буржуазных историков. Ссылаясь на
приведенные нами тексты, Белох заявляет: «Уже гомеровский эпос пока¬
зывает нам в домах богачей многочисленных рабынь, занятых изготовле¬
нием одежды под присмотром хозяйки дома; близка была идея повторить
при производстве на рынок то, что происходило для удовлетворения соб¬
ственных потребностей»1. Несколько раньше, со ссылкой на И., IV, 141,
где говорится о кариянке или меонийке, красящей пурпуром слоновую*
кость, Белох замечает, что она «конечно (natürlich) (?—Я. Л.), является
рабыней на службе ионийского фабриканта» (там же, стр. 266, прим. 5).
Стоит ли доказывать, что эпос не знает никаких, ни ионийских, ни каких-
либо других фабрикантов, что у Гомера нигде нет ни единого слова о про¬
даже одежды, что греки гомеровского времени вообще не знали монеты,
а только натуральный обмен, и, наконец, что для возникновения рыноч¬
ной продажи ремесленных изделий нужна не «идея о производстве на
рынок», как это кажется апологету капитализма, а определенный, довольно
высокий уровень общественного разделения труда, которого не знало, дэ<
и не могло знать гомеровское общество. 11 J. Beloch, Griechische Geschichte, I2, 1, стр. 269.

ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОГО РАБСТВА 51
Нам осталось рассмотреть еще два термина, которые иногда приме¬
няются для определения лиц рабского состояния: γυναίκες и άμφίπολοι. Пер¬
вый из них, очень часто встречаемый у Гомера и в позднейшем греческом
языке, обозначает вообще женщин; следовательно, может относиться и
к свободным, равно как и к рабыням. Однако во множественном числе
он приобретает несколько унизительный оттенок и обычно определяет
пленных и рабынь1. Очень часто встречаются в эпосе выражения δμ(»αί
γυνατχες (И., VI, 323; IX, 477: θά., VII, 103; XIII, 66: XVI, 108; ХХТГГ
37 и 396) и параллельные ему άμφίπολοι γυναίκες (θά., IV, 751; VII, 235;
XVI, 413, XIX, 603; XXI, 8). Приведенные в нашей таблице свыше
40 случаев применения слова γυνή в эпосе охватывают лишь те контек¬
сты, где речь идет о рабынях, служанках или военнопленных. Они не мо¬
гут служить показателем наличия столь же большого количества рабынь,
тем более, что иногда сочетаются с δμο)αί и άμφίπολοι, но все же дают
некоторое дополнительное число рабынь в сравнении с ранее указанным.
Так, например, γυνή ταμίη (0(1., III, 479) — ключница Нестора, уклады¬
вавшая продовольствие в колесницу Телемаха, несомненно, рабыня, хотя и
не названа δμίοή. Упомянутые выше опытные в рукоделье четыре рабыни и
семь таких же рабынь, которых Агамемнон предлагает Ахиллесу (ιΐ.,
IX, 128 и др.), тоже называются просто γυναίκες, но это, вне всякого со¬
мнения, рабыни. Рабыней также является женщина (γυνή) «в работах мно¬
гих искусная», предназначенная Ахиллесом в награду побежденному уча¬
стнику соревнований в честь Патрокла (И., XXIII, 704 сл.; ср. там же,
263 слл.). Столь же несомненными рабынями являются просто γυναίκες,
противопоставляемые δμωες άνδρες в θά., XVI, 304 сл. Из всех этих при¬
меров следует, что количество упоминаний о рабынях не вдвое, а значи¬
тельно больше превосходит число упоминаний о рабах-мужчинах, что, как
говорилось выше, полностью соответствует достигнутому в то время уровню
развития рабовладения.
Если раньше указывалось, что количество рабов-мужчин в хозяйстве
Одиссея достигало значительного числа около 40 человек, то в отношении ра¬
бынь необходимо напомнить, что данное в эпосе число «50» относится
только к рабыням, живущим в самом доме. В это число, несомненно, не
входит, например, рабыня, проживавшая в усадьбе Лаэрта. Возможно
также, что в число 50 γυναίκες не включены и некоторые άμφίπολοι. Вряд
ли причисляет себя к ним и Евриклея. Как уже указывалось выше, есть
основания полагать, что общее число рабынь, по крайней мере, вдвое
превышало количество рабов-мужчин.
Что касается άμφίπολος, то этот гомеровский термин равным образом
означает служанок, горничных, более приближенных к хозяйке дома,
чем вся масса рабынь. Они очень часто выступают в эпосе в качестве
спутниц или подруг Пенелопы, Навзикаи, Елены и других членов се¬
мейств басилеев 1 2. В отношении άμφίπολοι поэт чаще применяет такие опре¬
деления, как: «белорукие» (θά., VI, 239, XVIII, 198), «пышноволосые» (0(1.,
VI, 198 и 238) и т. д. Все же иногда несомненные рабыни, как, напри¬
мер, Евриклея, определяются как άμφίπολοι.
1 R. J. С и η 1 i f f e, s. v. γυνή.
2 R. J. Cunliffe, s. v., определяет это понятие следующим образом: «служан¬
ка, компаньонка или камеристка, с трудом отличается от δμωή. Эти слова иногда
применяются без различия (ср. Od., VI, 52 с 307 и 84 с 99). Однако в Od., XXII,
483 сл., άμφίπολοι, повидимому, являются личными спутницами, а δμωαί прочими
служанками». Хорошее определение функций άμφίπολος дает Селевк у Афинея
(VI, 267 с): άμφίπολον δέ τήν περί τήν δέσποιναν θ-εράπαιναν.
4*

52
Я. А. ЛЕНЦМАН
В II., VI, 323 сл., имеется следующее место:
Там же сидела Елена аргивская в круге домашних
Жен-рукодельниц и славные им назначала работы
Άργε'ίη δ’ Ελένη μετ’ άρα δμωήαι γυναιξίν
ήατο καί άμφιπόλοισι περικλυτά £ργα κέλευεν.
Речь здесь, очевидно, идет об одних и тех же рукодельницах. В пер¬
вом случае они называются δμωαί γυναίκες, во втором же άμφίπολοι. Коли¬
чество таких случаев — замены одного термина другим в эпосе — можно
было бы значительно увеличить. Быть может, нечеткость терминологии
в отношении άμφίπολοι свидетельствует о промежуточном между рабством
и свободой положении этой группы лиц. Во всяком случае некоторая
часть άμφίπολοι несомненно принадлежала к числу рабынь, чем и оправ¬
дывается включение этого термина в нашу вторую таблицу.
Родственным этому термину является θαλαμηπόλος «камеристка», только
дважды встречающаяся во всем эпосе (θά., VII, 8; XXIII, 293).
Все проанализированные нами термины, обозначающие рабов в эпосе,
можно свести в следующие две таблицы:
Таблица 1
Термины классического времени
! «Или¬
ада»
«Одис¬
сея»
Итого
δούλη
1
1
2
δούλιος (δούλειος)
1
3
4
δουλοσύνη
—
1
1
οικεύς
2
4
6
άνδράποδον
1
—
1
Учитывая, что в эпосе совершенно не встречается δούλος, что οίκεύς
обозначает не только рабов, но иногда заведомо свободных членов семьи
и что άνδράποδον находится в интерполированной строке, можно считать
вполне доказанным тезис об отсутствии соответствующих терминов класси¬
ческого времени в эпосе. Эго положение становится еще более неоспори¬
мым, если учесть данные второй нашей таблицы.
Таблица 2
Термины гомеровского времени ■'
| «Одиссея»
«Или¬
ада»
>
1
1—1
ν-ΧΙΙΙ
χιν-χχιν
Итого
δμόκ
1
3
6
17
27
δμωή
11
8
6
30
55
γυνή 1
14
4
1
22
41
άμφίπολος1
13
9
17
19
58
δρηστήρ
—
—
1
5
6
1 В отношении слов γυνή и άμφίπολος надо иметь в виду замечания, высказан¬
ные на стр. 51.

ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОГО РАБСТВА
53
Уже количественное соотношение терминов второй и первой таблицы 1
показывает, что в эпосе пользуются совершенно специфической, чуждой клас¬
сическому времени «рабской» терминологией. Это обстоятельство должно
привлечь к себе тем большее внимание, что, как уже говорилось выше,
основной словарный фонд гомеровских поэм почти полностью вошел в со¬
став позднейшего греческого языка. Единственное возможное объяснение
отсутствия более поздних терминов в эпосе и одновременно фактического
исчезновения гомеровских терминов в последующее время, на наш взгляд,
состоит в предположении, что резкое изменение «рабской» терминологии
отражает /определенный разрыв в развитии самого рабства. Л
Повидимому, от гомеровского рабовладения, каким оно отражено в эпосе,
не ведет прямая, восходящая линия развития к рабовладению архаиче¬
ского и классического времени. Отмирание старой терминологии должно
в той или иной степени отражать отмирание старых форм рабства; появле¬
ние и распространение новых терминов, означающих рабов, свидетель¬
ствует об изменении самого характера рабовладения.
Само собой разумеется, что в данном случае речь вовсе не идет о ка¬
ком-то «внезапно^дззрыве» в развитии древнегреческого языка. Товарищ
Сталин учит, что «марксизм не признаёт внезапных взрывов в развитии
языка, внезапной смерти существующего языка и внезапного построения
нового языка»1 2. Выдвигая положение об отмирании старой и о появлении
новой терминологии, мы прежде всего должны подчеркнуть, что здесь речь
\ идёт не о чем-то внезапном, а о постепенном, длившемся целые столетия
1 процессе исторического развития рабовладения. Для того, чтобы ранее
I господствовавшая «рабская» терминология полностью исчезла и уступила место
совершенно новой терминологии, требовались века, требовался значительно
больший исторический срок, чем тот, который имел место между VIII в.—
ориентировочным временем оформления эпоса — и VII—VI вв., когда за¬
рождалось новое, античное рабство*
Высказанная гипотеза находится в резком противоречии с принятым
в исторической науке взглядом на последовательность развития рабства
в древней Греции. Принято полагать, что Гомер, Гесиод, Геродот, Фукидид,
Ксенофонт отражают последовательные, вытекающие непосредственно один
из другого этапы прямолинейного нарастания рабовладения вплоть до
высшей точки, достигнутой для континентальной Греции в IV в. до н. э.
Однако в этой схематической, переходящей без каких-либо~существенных
изменений из учебника в учебник картине есть слабые места. Данная схе¬
ма , постулирующая последовательное непрерывное нарастаниерабства,
наиболее уязвима в своем основании — в эпосе.
Господствующая и-поныне оценка гомеровского рабства базируется на
тенденции всячески преуменьшать егоф цдтцческие размеры и историческое
значение3. Эта тенденцня'была еще в прошлом веке четко сформулирована,
например, Рихтером, который дает следующую характеристику гомеров-
1 ского рабства: «Совместная работа рабов и свободных не требует многих
рабов. Упомянутые в Ос!., XVII, 422: οέ ομώες μάλα μύριοι άλλα τε
πολλά—преувеличение. Число „50 рабынь“ тоже, вероятно, преувеличено.
1 Если г.е считать термина $р7]ат7|р, смысловое значение которого не вполне
ясно.
2 И. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполитиздат, 1951, стр. 27 ел.
3 Несколько в стороне от этой тенденции стоит А. Валлон, который в середине
прошлого века в монографии «История рабства в античном мире» (М., 1941, стр. 17)
писал: «Представляет ли поэт перед нами картину битв, описывает ли он сцены
домашней жизни,—рабство всегда является фоном картины. Оно является у него
как факт глубокой древности, освященный обычаем и под различными видами не¬
прерывно проявляющийся в обиходе народов Востока». .

54
Я. А. ЛЕНЦМАН
Количество мужчин-рабов у Одиссея неизвестно, но они были заняты пре¬
имущественно в скотоводстве. Общее число рабов во всей Греции значи¬
тельно меньше, чем в более позднее время, так как еще нет горного дела
и широкой торговли, опирающейся на различные ремесла. Рабы имеются
только у богатых и знатных»1.
Не говоря уже об явной тенденции к преуменьшению роли рабского
труда и к голословному, совсем неаргументированному скептицизму по отно¬
шению к свидетельствам эпоса, необходимо обратить внимание на совер¬
шенно недопустимый, на наш взгляд, прием: сравнение гомеровского
рабства^е_с_непосредственно за ним следующим архаическим, а со зна¬
чительно более поздним классическим периодом. Ведь замечание Рихтера
о значительном применении рабского труда в горном деле и ремесле от¬
носится ко времени не раньше VI—V в.
Характеристика гомеровского рабовладения, данная Рихтером, заслу¬
живает тем большего внимания, что она показательна для взглядов буржу¬
азной историографии еще, так сказать, относительно раннего периода* При¬
мерно так же в начале XX в. оценивается гомеровское рабство и в
справочнике Бузольта—Свободы, где говорится: «Несмотря на то, что Одис¬
сей (XIX, 78) считает необходимой принадлежностью богатого, благород¬
ного дома большое количество рабов, все же в общем и целом число
рабов не велико»1 2. И здесь, так же как у Рихтера, отсутствует истори¬
ческий критерий сравнения.
Общая тенденция мейеровской школы буржуазной историографии раб¬
ства наиболее четко сформулирована Вестерманном в известной статье в
энциклопедии Паули. Вестерманн, наряду с общим преуменьшением,
вопреки эпосу, числа и значения рабов и приукрашиванием их поло¬
жения, явно преувеличивает роль свободного труда в гомеровскую
эпоху 3.
В либеральной французской историографии общепринята концепция
Глотца, оценивавшего гомеровское рабовладение как весьма еще примитив¬
ное. Характеризуя хозяйство Одиссея, Глотц замечает, что «трех десятков
людей хватает для ухода за скотом, еще дюжина, максимум два десятка,
заняты производством зерновых, виноградником и садом. Если для такого
ухода требовалось не более чем полсотни людей, то на селе рабство
не было очень развито» 4. Цифры, указанные Глотцем, правильны. Однако
к его подсчету рабов-мужчин необходимо добавить еще по крайней мере
полсотни рабынь. Тогда мы получим на хозяйство Одиссея в общей слож¬
ности около ста рабов. Такое количество нельзя считать незначительным.
Оно свидетельствует, по нашему мнению, о серьезном развитии рабства.
Ведь для того, чтобы в греческой истории найти такое количество рабов
во владении одного, пусть даже самого крупного богача, нам надо обра¬
титься к V—IV вв.—времени максимального развития рабства в класси¬
ческой Греции.
Для того, чтобы определить удельный вес и степень развития рабо¬
владения по данным эпоса, можно обойтись и без всякого рода статисти¬
ческих выкладок и подсчетов. Достаточно обратиться к одному только
месту из «Одиссеи», о котором попутно, совершенно неправильно его оце¬
нивая, говорит Рихтер. В Ой., XVII, 422 сл., Одиссей, переодетый нищим,
говорит Антиною:
1 W. Richter, Die Sklaverei. . CTp. 21 cji.
2 Busolt— Swoboda, CTp. 170.
3 W. L. Westermann, RE, Suppl. VI, s.v. Sklaverei, ct6. 896 cji.
4 G. Glotz, Le travail dans la Grece ancienne, P., 1920, CTp. 26 cji.

ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОГО РАБСТВА
55
Много имел я невольников, много всего, чем роскошно
Люди живут и за что величает их свет богачами
ήσαν δέ δμωες μάλα μύριοι, άλλα τε πολλά
οίσιν τ’ευ ζώουσι καί άφνειοί καλέονται
(ср. XIX, 78 сл.).
Главным признаком не только богатства, но, что еще более важно,
первым можно сказать, решающим условием «роскошнойжизни» (ей Сюе^)
является владение большзш'количеством рабов. Здесь важно, очевидно,
вовсе’"не'тоГкак понимать рирюс («десять тысяч» или «множество») х,— это ,
делают буржуазные историки, «победоносно опровергающие» не Гомера,
а свою собственную интерпретацию Гомера,— важна общая характеристика
роли рабовладения в эпосе и, как единственный возможный, сам собой
напрашивающийся вывод, признание высокой степени его развития.
Процитированное нами место из «Одиссеи» подкрепляется многими
аналогичными местами, которые далеко не всегда являются столь частыми
у Гомера эпическими повторениями. Так, в II., XIX, 333, Ахиллес говорит
о своем имуществе:
Наше владенье, рабов и с высокою кровлею дом наш
κτησιν έμτ'ν, δμωάς τε καί ύψεφερές μέγα δώμα
(ср. 0(1., VII, 225).
И в этом месте владение рабами является основным признаком богатства.
В разобранных нами в начале статьи местах, где говорится о приобре¬
тении или захвате рабов, всюду они выдвигаются как важнейшая составная,
часть имущества. Таким образом, и подсчет числа рабов и рабынь в хозяй¬
стве Одиссея, и общие характеристики, относящиеся к роли рабовладе¬
ния,—все это подчеркивает, что рабство, по данным эпоса, является одним
из важных элементов хозяйственной жизни.
Наблюдающаяся в буржуазной историографии тенденция к преумень¬
шению роли рабства в эпосе объясняется не данными источников Г а общими
установками буржуазных историков. В советской историографии вполне
правильно характеризуется роль рабства в эпосе в одной из ранних работ
проф. С. И. Ковалева. Он отмечает: «Прежде всего нужно констатировать
широкое развитие рабства в Греции для сравнительно очень ранних
эпох... его значение во всяком случае не следует преуменьшать. Учитывая
момент неизбежного поэтического преувеличения и „округления“ цифр,
считаясь с элементами „патриархальности“ в отношениях к рабам, мы,
тем не менее, не можем не признать, что рабство, в сущности, уже начи¬
нает проникать весь строй гомеровского общества» 1 2. Эта характеристика
полностью соответствует данным эпоса.
Однако в связи с этим возникает очень важный, принципиального
значения вопрос: почему^ в источниках, непосредственно следующих после
времени окончательного оформления эпоса, в «Гомеровских гимнах», у
Гесиода и у лириков, вплоть до Геродота, говорится относительно мало
о рабах, во всяком случае значительно меньше, чем в эпосе?3. Поставленный
1 Термин [хорюь встречается в аналогичном смысле в применении к рабам
в известном месте у Страбона о работорговле на Делосе (XIV, 5, 2); ср. БДИ, 1950,
№ 1, стр. 58.
2 С. И. Ковалев, Об основных проблемах рабовладельческой формации,
ИГАИМК, 1933, вып. 64, стр. 7.
3 Ограниченные размеры журнальной статьи пе разрешают нам дать здесь по¬
дробный анализ упоминаний о рабах в произведениях перечисленных авторов в
сравнении с текстом гомеровского эпоса. Мы надеемся вернуться в будущем к этой
теме.

50
Я. А. ЛЕНЦМАН
нами вопрос, очевидно, тесно связан с отмеченным выше поразительным
(полным исчезновением «рабской» терминологии эпоса и появлением совер-
I шенно новых терминов, обозначающих рабов. Нельзя же полагать, что
мы имеем дело с простой случайностью, тем более, что и сами древние
авторы, касавшиеся вопроса о начале рабства у греков, единогласно отме¬
чали относительно позднее появление института рабовладения у эллинов1.
Все они указывают, что было время, когда греки еще не знали рабства. При¬
том эта пора относится, с их точки зрения, несомненно, не к догомеровскому в
античном смысле этого слова, а к последующему времени. Древнейший из этих
авторов Геродот, по данным Гекатея.1 2 3, говорит, что, когда в Аттике жили еще
пеласги и афиняне: «по воду к Девяти Ключам всегда ходили дочери
и сыновья афинян, так как в то время не было еще рабов ни у них, ни
у других эллинов» (ού γάρ είναι τούτον τον χρόνον σφίσι κο) ούδέ τουι άλλου*
‘Έλληαι ο’ίκέτας (VI, 137). Это очень важное свидетельство Геродота полностью
согласуется со всеми прочими сведениями, которыми мы располагаем
о жизни греческих племен в первые века I тысячелетия до н. э. Тим ей
у Афинея (VI, 264с) также указывает: «У эллинов в древнее время не
было принятым обслуживание купленными рабами» (ούκ ην, φησι, πάτριον
τοΐς €Έλλησιν υπό αργυρότατων τό παλαιόν διάκονε υ&αι). «Древнее время» Тимея,
несомненно, относится к послегомеровскому периоду. Недаром он, продол¬
жая свою мысль, ссылается на недавние обычаи локрсв и фокейцев не
пользоваться трудом служанок и слуг-рабов (θεραπαίνας, οΐκέτας). Несколько
дальше тот же Афиней, рассказывая о продаже Митридатом хиосцев
в рабство, заявляет (VI, 266е — ί): «Таким образом хиосцев справедливо
наказало божество за то, что они первые воспользовались покупными рабами»
(ώνητοΐς άνδραπόδοις). Также и эта цитата, без всякого сомнения, относится
ко времени никак не раньше первой половины I тысячелетия до н. э.
Все процитированные высказывания свидетельствует о том, что, но
мнению самих древних, рабство у эллинов было относительно новым
учреждением, во всяком случае не раньше гомеровского времени. Оно,
очевидно, медленно и постепенно развивалось в X—VI вв., однако уже
: не на, так сказать, «скотоводческом», а скорее на земледельческом и частично
' торгово-ремесленном основании. Возможно, в этом именно аспекте следует
“понимать указанное сообщение Афинея о хиосцах и еще более свидетельства
Геродота ц Афинея (со ссылкой на Николая Дамаскского) о том, что
Периандр Коринфский запрещал гражданам покупать рабов.
В этой связи важно проверить, как освещаются вопросы рабовладения
и соответствующей терминологии у ближайшего хронологически к Гомеру
поэта—Гасиода. Исчерпывающее рассмотрение этого важного вопроса,
очевидно, невозможно в рамках настоящей статьи и требует специального
исследования. Однако кое-какие замечания необходимы и здесь. Гесиод
в «Трудах и днях» несколько раз упоминает о рабах (строки: 470, 573, 597,
766). Это почти исключительно мужчины 2. Всюду они называются δμ<7ες.
Единственное известное их занятие — это земледелие. Они работают при
посеве, во время жатвы и т. д. Таким образом, скупые данные Гесиода
рисуют, насколько можно судить, картину применения рабского труда,
значительно отличающуюся рт картиныздаса. Но все же терминология
Гесиода полностью совпадает с эпосом. Объяснить это кажущееся проти¬
воречие, на наш взгляд, можно тем обстоятельством, что Гесиод находился
1 В справочнике Бузольта — Свободы (стр. 169, прим. 4) говорится «Было
распространено мнение, что в древнейшее время у греков Еообще не было рабов».
2 ЕЕ, БиррШ. VI, 895.
3 Единственное известное нам упоминание о рабыне у Гесиода имеется в 405-й
строке, которая, по принятому мнению, считается послеаристотелевской интерпо¬
ляцией. См. ИЕ, 8ирр1Ь. VI, 899.

ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОГО РАБСТВА
57
под большим влиянием Гомеровского эпоса. И. М. Тройский подчеркивает,,
что" «язык ионического эпоса стал первым общегреческим литературным
языком, воспринятым и в тех местностях, где население говорило на
других греческих диалектах; эпический гексаметр делался основным ору¬
дием литературного выражения мыслей... Языком гомеровского поэта пишет
и древнейший известный нам поэт материковой Греции Гесиод»1. В кол¬
лективной «Истории греческой литературы» также указывается что, в «Тру¬
дах и днях» Гесиод «... использовал и искусственный эпический язык,
в основе которого лежало ионийское наречие» 1 2. Как бы то ни было, даже
в чисто количественном отношении рабство играет у Гесиода значительно f
меньшую роль, чем в произведениях Гомера. Правда, здесь необходимо
учесть, что Гесиод описывает в основном крестьянские хозяйства Беотии,
в то время как в «Одиссее» рассматриваются только хозяйства знати и не
сообщается ничего об экономике мелкого земледелия.
Таким образом, и значительно меньшее число упоминаний о рабах у
авторов VII — VI вв., и разрыв в терминологии, и все свидетельства древ¬
них писателей указывают на то, что непосредственно послемикенский период
характеризуется весьма слабым развитием рабовладения. В X — VII вв.
до н. э. рабовладение фактически появляется заново. Этот процесс появле¬
ния и начального роста протекает неравномерно в отдельных областях
греческого мира; он идет, вероятно, быстрее в Ионии и Коринфе, мед¬
леннее в Беотии, а также в Аттике, но повсюду он находится, так ска¬
зать, in statu nascendi, в то время, как в эпосе рабовладение представ¬
ляется уже достигнувшим определенной, относительно высокой ступени
развития. С другой стороны, у нас нет никаких оснований полагать,
что имел место какой-либо большой разрыв в развитии греческих пле¬
мен в X в. до н. э. и в последующий период. Важным историческим
рубежом в этом аспекте может быть только переселение дорян и связан¬
ное с ним крушение Микенской державы, датируемые концом II тысяче¬
летия. Со временем оформления эпоса, — а оно относится, по всей вероят¬
ности, к VIII, началу VII вв. до н. э.3 — никак не вяжется представление
о значительном развитии рабовладения, особенно в тех масштабах, какие
мы наблюдали в «Одиссее».
Мы не имеем ни одного археологического комплекса на территории
собственно Греции и всего Эгейского бассейна, к которому можно было
бы без натяжки отнести рабовладельческие хозяйства гомеровских баси-
леев, кроме памятников микенского времени. Единственным периодом,
к которому можно отнести гомеровское рабство без ущерба для общей
картины исторического развития социально-экономических отношений у
древних греков, является времял1ЩВДЖ0Й кудьху^ш. Только ко времени
1 И. М. Тройский, История античной литературы. Л., 1947, стр. 59.
2 «История греческой литературы», т. I, Изд-во АН СССР, М.— Л, 1946, стр. 171.
3 В упомянутой выше работе В. Георгиева неоднократно утверждается, что про¬
изведения эпоса «оформились как нечто целое между X и VI вв.» (ук. соч., стр. 63).
Это, пожалуй, слишком уже большой промежуток времени. Если речь идет о
времени оформления эпоса, то за последние 10 лет в исследованиях специалистов
наблюдается явная тенденция к значительному снижению времени жизни Гомера.
P. Mazon, Introduction à l’Iliade, P., 1942, стр. 264—2t*6, считает возможным да¬
тировать время создания эпоса второй половиной VIII в. Более осторожный Коэп
(R. Cohen, La Grèce et l’hellénisation du monde antique, P., 1948, стр. 44) отно¬
сит возникновение гомеровских поэм к 850—650 гг. Oxford classical dictionary, Oxf.,
1949, s. V. Homer, датирует Гомера по археологическим данным временем не раньше
VIII в. Е. Mir eaux. Les poèmes homériques et l’histoire grecque, P., 1948, стр. 18,.
относит Гомера даже к середине, а то и концу VII в. Этой же датировки придер¬
живается и энциклопедия Паули (RE, s. v. Ilias, 1041 сл.). Все указанные авторы
говорят не об отдельных, более поздних интерполяциях, а именно о времени офор¬
мления эпоса как художественного целого.

58
Я. А. ЛЕНЦМАН
преобладания «златообильных» Микен, на наш взгляд, могут быть при¬
урочены большие количества рабов, о которых идет речь в «Одиссее».
' Положительное доказательство выдвинутой гипотезы, очевидно, невоз¬
можно вплоть до окончательной расшифровки памятников минойской пись¬
менности как с самого Крита, так и с Пелопоннеса. Быть может, неко¬
торое содействие в этом деле окажут и дальнейшие археологические
находки, относящиеся к микенской культуре. Все же имеется ряд косвен¬
ных доказательств в пользу высказанного нами предположения. Прежде
всего, если хозяйства басилеев с сотней рабов и рабынь в самом деле
относились к микенскому времени, то, очевидно, в этот же период должна
была существовать и соответствующая «рабская» терминология. После па¬
дения микенской культуры в связи с крушением экономической мощи и
власти басилеев должно было (регрессировать и примитивное рабовладе¬
ние того времени. Уменьшение числа рабов (8fitos<;), постепенно — здесь
речь идет о столетиях — должно было привести к выпадению соответ¬
ствующих терминов из греческой разговорной речи первых веков I тысяче¬
летия до н. э. Затем, связанное с постепенным общим экономическим подъ¬
емом, прогрессирующее общественное разделение труда должно было
привести и привело к новому подъему рабовладения, ведшему на сей раз
уже по прямой линии не к примитивному, а к развитому рабству. Со¬
ответственно этому возникают новые термины, обозначающие рабов: сна¬
чала ойкеты и дулы, а затем и андраподы. Единичные случаи применения
етой новой терминологии в эпосе определяют первые шаги становления
новой формы рабства, которая впоследствии одержит полную победу над
архаическими, даже уже для того времени, терминами. Таким образом,
наконец, будет £няш-_кажущееся противоречие между свидетельствами
античных авторов об отсутствии рабовладения в ранний период развития
древнегреческих племен и свидетельствами более древнего эпоса о значи¬
тельном развитии рабства.
Выдвинутую нами гипотезу никоим образом не следует понимать в
том смысле, будто бы, по нашему мнению, все, без исключения, свиде¬
тельства эпоса о рабах-^тнееятстг'к~микенскоМу 'Ж-ремени. Такое предпо¬
ложение, несомненно, было бы неправильным. Так, например, данные
«Одиссеи» о финикийской работорговле, очевидно, относятся ко времени
после крушения Микен1. К еще более позднему периоду, возможно, со¬
временному Гомеру, следует, на наш взгляд, отнести многократные упо¬
минания о патриархальном характере рабовладения. Выше уже отмеча¬
лось, что в некоторых отношениях «Одиссея» отражает более поздний пе¬
риод рабовладения, чем «Илиада» (стр. 47 и 49). Данные о пиратстве
и работорговле тафийцев тоже, несомненно, относятся не к концу II,
а к первым векам I тысячелетия до н. э. По всей вероятности, к XI—VIII вв.
надо отнести свидетельства о приобретении рабов на Сицилии, в частно¬
сти, сведения о рабыне-сикелийке у Лаэрта.
Сделанные выше замечания ни в коей мере не противоречат при¬
нятому в советской историографии вполне правильному положению, что
в эпосе отражена также и ранняя стадия развития древнегреческого
общества, время расцвета первобытно-общинного строя и начало его раз¬
ложения. Это положение в общих чертах безусловно правильно и остается
в полной силе. Важно показать, что картина относительно развитых рабо¬
владельческих отношений, рисуемая Гомером, не представляет собой,
кстати говоря, как и весь эпос, однородного целого, а состоит из ранних—
микенских и поздних, современных поэту, напластований. Весь этот круг
1 С. Я. Лурье вполне правильно отмечает, что упоминания финикийцев в эпосе
явно не имеют отношения к микенской эпохе («История Греции...», стр. 52).

ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОГО РАБСТВА
59
вопросов требует дальнейшего исследования. В данной связи необходимо
подчеркнуть, что, согласно предложенной гипотезе, к микенскому време¬
ни относятся те места «Одиссеи», где речь идет о больших количествах
рабов, в первую очередь те места, где перечисляются рабыни Алкиноя и
число рабов и рабынь Одиссея.
Что касается анализированного выше описания дворца Алкиноя, сле¬
дует указать, что, по общему мнению специалистов, это — одна из древ¬
нейших частей «Одиссеи», даже более древняя, чем многие состав¬
ные части «Илиады». Это же относится и к описанию дворца Одиссея.
Как в филологической, так и археологической литературе неоднократно
указывалось, что описание дворца взято из древнейшего прошлого и, «что¬
бы понять устройство (the arrangements) дома Одиссея, мы должны воз¬
вратиться к дворцу на акрополе в Микенах» г. Это, очевидно, касается не
только дома с мегароном, восходящего к конструкциям дворцов в Микенах
и в Тиринфе, но и всего быта в хозяйстве Одиссея. Это же, как доказы¬
валось в данной статье, должно относиться и к рабовладению. Значитель¬
ная степень развития рабства, наблюдаемая в эпосе, отражает не совре¬
менную Гомеру, а значительно более раннюю микенскую действительность.
Возможно, что именно в наличии длительного опыта исторического разви¬
тия микенского времени кроется одна из главных причин того поразитель¬
но быстрого перехода греческих племен от примитивного к развитому
рабовладению в первой половине следующего тысячелетия, который обес¬
печил классической Греции ее выдающееся место в истории рабовладель¬
ческого общества. 11 J. В. Bury, Homer, САН, II, стр. 513.

Акад. В. В. Струве
ХРОНОЛОГИЯ У1 в. до н. э. В ТРУДЕ ГЕРОДОТА
известно, Геродот в главах, посвященных истории Мидии, относит
^ битву Киаксара с Алиатом, царем Лидии, ко времени до взятия Ниневии,
но так как с другой стороны, известно, что битва эта произошла в год
солнечного затмения, которое обычно относят к 585 г. до н. э., то следует
как будто бы заключить, что указанная битва имела место в последний
год правления Киаксара (626—585 г. до н. э.). Однако и в другом месте
своего труда, в истории Лидии, Геродот упоминает эту битву Алиата,
царя Лидии, с мидянами в таком контексте, который не позволяет дати¬
ровать ее 585 г. до н. э. Действительно, Геродот (I, 16) перечисляет глав¬
нейшие события правления Алиата в следующем порядке: 1) он воевал с
Киаксаром, внуком Дейока, 2) прогнал киммерийцев из Азии, 3) покорил
Смирну, заселенную жителями Колофона, 4) напал на Клазомены, но
был побежден. Затем в следующих главах Геродот переходит к пове¬
ствованию о войне с Милетом, которую Алиат унаследовал от своего отца
Ардиса. Мы видим, таким образом, что Геродот войну с Киаксаром ставит
на первом месте и тем самым, повидимому, датирует ее не 585 г. до н. э.:
дело в том, что Алиат правил, согласно Геродоту (1,25), 57 лет и стало
быть вступил на престол в 617 г. до н. э. Если поэтому первые пять ле г
своего царствования он провел в войне с Милетом 1, то надо думать, что
пятилетняя война с Мидией 1 2, будучи первой из войн Алиата, перечис¬
ленных Геродотом в 16-й главе I книги, падала еще на конец VII в. до н. э.
Конечно, можно предположить, что Геродот в указанной главе пере¬
числил крупнейшие события правления Алиата не в хронологическом
порядке, но в таком случае становится почти неизбежным вывод, что
Геродот не знал хронологической последовательности войн, заполнивших
время царствования Алиата. И действительно, о незнакомстве Геродота
с историей царствования Алиата свидетельствуют, повидимому, слова его,
1 Геродот, I, 18, определяет продолжительность войны с Милетом в 11 лет, а затем
указывает, что «в течение шести лет из одиннадцати лидянами правил еще Садпат,
сын Ардия, который направил в это время войско в Милетскую область. Этот же был
и тем, который начал войну. Остальные же пять лет, следовавшие за теми шестью,
вел войну сын Садиата Алиат». Эта война падала, согласно Геродоту, на годы 622—
612 до н. э. Я вместе с большинством исследователей принимаю датировку взятия Сард
Киром, установленную александрийскими хронографами,—546 г. до н. э., см. Б. А.
Т у р а е в, ИдВ, II, стр. 112; G. Busolt, Griechische Geschichte, т. II (2-е изд.^,
Gotha, 1895, стр. 460, примечание, придерживается датировки взятия Сард — 541 г.,
которую дает Паросский мрамор (III в. до н. э.). К этому памятнику см. В. П. Б у з е-
сну л, ВиГ, стр. 24.
2 Н е г., I, 74: «война между лидянами и мидянами возникла на 5 лет».

ХРОНОЛОГИЯ VI В. ДО Н. Э. В ТРУДЕ ГЕРОДОТА
61
которыми он заканчивает свое изложение событий царствования назван¬
ного лидийского царя (I, 25): «Алиат же Лидиец, проведший длительную
войну против милетцев, потом умер, процарствовав пятьдесят семь лет» х.
Это заключение Геродота к истории царствования Алиата настолько не¬
четко сформулировано, что можно увидеть в войне против милетцев пос¬
леднее событие многолетнего правления лидийского царя 1 2. Интерпрети¬
руя же 25-ю главу I книги Геродота на основании указания 18-й главы
той же книги его о том, что первые пять лет правления Алиата были за¬
полнены войной с Милетом, мы получим весьма странную характеристику
богатого событиями времени Алиата. Оказывается, что Геродот упоминает
в заключении лишь о войне первых пяти лет 57-летнего царствования
Алиата, оставляя без какого-либо внимания события остальных 52 лет
правления. Правда, Геродот вслед за указанием о длительности правления
Алиата в главе 25-й сообщает еще о пожертвовании последним по случаю
своего выздоровления большой серебряной чаши и железного спаянного
подчашника, но и это деяние лидийского царя связано с его милетской
войной 3. Такая почти лишенная какого-либо конкретного содержания
заключительная характеристика многолетнего правления Алиата может
быть объяснена лишь отсутствием у Геродота точного знания о хронологи¬
ческой последовательности важнейших событий правления названного
лидийского царя. Отсутствие же точных знаний по истории Лидии даже
конца VII и первой половины VI в. у Геродота не может не поразить,
поскольку он, будучи уроженцем Галикарнасса, должен был быть ¡знаком
с традицией, сложившейся у малоазиатских греков о событиях истории Ли¬
дии, столь тесно связанной с историей греческих городов побережья
полуострова. Традиция последних должна была запечатлеть не только
войны с ними лидийских царей, но также и войны Лидии с киммерийцами
и мидянами, ибо вторжения этих племен и народностей угрожали грече¬
ским городам побережья не в меньшей степени, нежели лидийскому госу¬
дарству. Наплыв греческих художников и ремесленников, купцов и наем¬
ников в Лидию начался раньше, нежели в другие страны Востока, даже
раньше, нежели в Египет 4. Лидия тем самым «сделалась связью европей¬
ского и азиатского миров и первым этапом эллинизма» 5. Лидийские цари,
завоевывая греческие побережья, создавали условия для взаимодействия
и взаимопроникновения греческсш и лидийской культур. В целях воздей¬
ствия на своих греческих подданных лидийские цари привлекали на свою
сторону щедрыми дарами их наиболее почитаемые храмы и оракулы и в
первую очередь самое авторитетное из всех эллинских святилищ — Дель¬
фийский храм с его знаменитым оракулом. Знание греческого языка ста¬
новится в Лидии широко распространенным, и в свою очередь, греческий
1 ^Αλυάττης δέ 6 λυδο^ τόν πρός Μιλησίους πόλεμον διενεικας μετέπειτα τελευά βα-
σίλεύσας έ'τεα επτά και πεντήκοντα.
2 Так понимал Геродота Φ. Г. Мищенко в своей интерпретации 25-главы I книги
труда Геродота: «Лидийский царь Алиата царствовал пятьдесят семь лет и умер по
окончании войны с мплетянами» (Геродот, История, рус. перевод Ф. Г. Мищен¬
ко, I, 1885, стр. 12).
3 Очевидно, Алиат пожертвовал свой ценный дар в Дельфы за излечение от той
болезни, которой он заболел во время войны с Милетом и на причину которой ему
указала пифия (Her., I, 19).
4 Гиг, первый царь Лидии из династии Мермнадов, послал, согласно анналам
царя Аиппурбанипала (Цил. Рас., II, 114—115), свои войска на помощь Псаметиху,
царю Египта, сбросившему ассирийское иго. Эти посланные лидийским царем войска
были, несомненно, ионийские и карийские наемники египетского царя, о которых го¬
ворит Геродот (II, 152). С появлением этих наемников, присланных Псаметиху на
помощь Гигом, и начинается время проникновения греков в долину Нила.
5 Б. А. Т у р а е в, ИдВ, стр. 89.

62
АКАД. В. В. СТРУВЕ
язык обогащает за счет лидийского языка свою лексику х. Наиболее ярким
свидетельством влияния греческой культуры на лидийское общеотво может
служить написанный на греческом языке большой труд по истории Лидии
некоего Ксанфа, лидийца по происхождению, жившего незадолго до
Пелопоннесской войны 1 2. Ксанф был первым по времени из уроженцев
стран Востока, которые писали историю своей родины на греческом языке.
Труд Ксанфа более чем на сто лет опередил труд Манефона по истории
Египта и труд Бероса по истории Вавилонии.
Принимая во внимание такую тесную взаимосвязь между Лидией и
малоазиатскими греческими городами, надлежит признать, что в Лидии
положение греческих писателей, желавших познакомиться с историей
страны, было значительно более благоприятным, нежели в Египте, где
к услугам таких историков, как Гекатей Милетский или Геродот, были
в качестве осведомителей одни лишь так называемые Ьегтепегэ ^перевод¬
чики». Тем не менее, несмотря на столь недоброкачественную информацию
со стороны своих осведомителей, Геродот все же изложил историю долины
Нила, начиная с середины VII в., т. е. с начала царствования Псаметиха I
без каких-либо грубых фактических ошибок и правильно определил
хронологические рамки для л правления царей Псаметиха I (663—610),
сына его Нехо II (610—593), его внука Псаметиха II (593—588) и его пра¬
внука Априи (588—569) 3. «V
В свете этих фактов тем более становится непонятной его неточность
в определении времени царствования представителей лидийской дина¬
стии Мермнадов. В Лидии, как было показано выше, греческий историк
находил значительно более благоприятные условия для успешного изуче¬
ния прошлого, нежели в Египте. Тем не менее Геродот (1,25) определил
время правления Гига, родоначальника династии Мермнадов, датой, непри¬
емлемой, с точки зрения наших современных исторических знаний. Дей¬
ствительно, согласно Геродоту, 38 лет правления Гига падают на время
с 716—678 гг. до н. э., что противоречит точным и недвусмысленным указа¬
ниям надписи Ашшурбанипала (668—631 гг. до н. э.), свидетельствующей^
что Гиг жил еще в годы правления названного ассирийского царя. Анналы
последнего 4 сообщают, что после похода на Тир в 662 г. до н. э. 5 6 и ранео
похода в страну Маннеев в 660 г. до н. э. Гиг, царь Лидии, убоявшийся
вторжения киммерийских орд, воззвал о помощи к Ассирии и, получив.
1 Так, например, слово tyrannos «владыка», «повелитель» является, вероятно,,
лидийским заимствованием. Язык филистимлян был, очевидно, близок лидийскому,
коль скоро правители филистимлян назывались термином seren (слово сохранилось,
лишь во множественном числе serânïm), соответствующим, надо думать, «tyrannos».
В языке этрусков, первоначальной родиной которых была, согласно Геродоту
(I, 94), Лидия, мы находим для богини любви имя tyran, т. е., очевидно, «владычица».
2 Труд Ксанфа, состоявший из четырех книг, сохранился, к сожалению, лишь,
в отрывках. Характеристику их см. В. П. Бузескул, ВиГ, стр. 57.
3 Хронологические данные Геродота для Саисской династии совпадают с соответ¬
ствующими данными Манефона, см. В. В. Струве, Подлинный манефоновский спи¬
сок царей Египта и хронология Нового царства, ВДИ, 1946, № 4, стр. 12.
4 См. издание надписей Ашшурбанипала у М. Streck, Assurbanipal, т. II,
Lpz, 1916.
6 Некоторые исследователи готовы датировать поход Ашшурбанипала на Тир.
668 г. до н. э., поскольку в цилиндре С, I, 24, упоминается Тир среди союзников ас¬
сирийского царя в его походе 667 г. на Египет. Невозможно допустить, чтобы Ашшур-
банипал первый поход своего царствования назвал бы в своих анналах «третьим похо¬
дом» и изложил бы его после повествования о походах на Египет. Упоминание же Тира
среди союзников Ассирии во время похода на Египет 667 г. до и. э. свидетельствует
лишь о том, что тогда, в 667 г., Тир признавал господство Ассирии, чтобы через не¬
сколько лет восстать против него. Подобные восстания были обычными в пределах;
ассирийской державы.

ХРОНОЛОГИЯ VI В. ДО Н. Э. В ТРУДЕ ГЕРОДОТА
6S
ее, разбил киммерийцев г. Стало быть Гиг, родоначальник династии
Мермнадов, жил еще около 661 г. дон.э., и мы, таким образом, убеждаемся
в неточности хронологических данных Геродота в отношении истории
Лидии. Но Гиг и после 661 г. продолжал еще ряд лет быть современником
Ашшурбанипала, об этом свидетельствует более поздняя редакция анналов
последнего. В копии 648 г. анналов Ашшурбанипала ранней редакции,
которая была составлена еще до подавления мятежа его брата Шамашшу-
мукина, правителя Вавилонии (652—648 гг. до н. э.) 1 2, повествование
о Гиге заканчивается сообщением о победе над киммерийцами и посылке
части добычи в Ниневию 3. В анналах более поздней редакции, увеко¬
веченных на 10 столбцах так называемого цилиндра Рассама 4, мы находим
повествование о позднейшей судьбе Гига: «Своегопосла, которого он для
запроса о благополучии моем постоянно присылал, он перестал посылать.
Потому что он слово Ашшура, бога, творца моего, не соблюдал, полагаясь
на свою собственную силу, он сделал дерзким сердце. Свои войска на
помощь Писамилки (Псаметиху), царю Египта, который скинул иго моего
владычества, он послал. Я, услыхав, обратился со следующей мольбой
к^Ашшуру и Иштари: ,,перед его врагом труп его пусть будет кинут (и)
пусть будут развеяны его кости“. Как я к Ашшуру молился, таки свер¬
шилось: перед его врагом труп его был кинут, и были развеяны его кости.
Киммерийцы, которых он призывом имени моего под себя повергнул,,
восстав, победили всю его страну. После него сын его сел на престол его.
О злом деянии, которое, согласно моей молитве, боги, помощники мои,
отцу, родителю его, свершили, он, через посла своего сообщив, обнял мои
царственные ноги» (Цил. Рассама, II, 111—123). Из приведенного отрывка
анналов Ашшурбанипала следует, что два крупнейших события конца
царствования Гига, а именно помощь Псаметиху, восставшему против
ассирийскогр господства, и новое вторжение киммерийцев в Лидию, были
во времени тесно связаны между собой. Поэтому, установив время мятежа
Псаметиха, мы можем установить с некоторой точностью и момент смерти
Гига на поле битвы с киммерийцами. Что же касается времени отпадения
Египта от державы Ашшурбанипала, то дошедшие до нас египетские источ¬
ники говорят в пользу того, что Псаметих лишь немного лет после своего
вступления на престол в 663 г. до н. э. 5 признавал еще ассирийское вла¬
дычество. Уже на четвертом году своего царствования Псаметих, повиди-
мому, совсем самостоятельно управлял Египтом, о чем свидетельствует
найденный на месте древнего города Таиуджаи 6 документ, громадный
1 В анналах Ашшурбанипала не говорится, правда, об ассирийской помощи, но*
она, несомненно, была оказана, если Гиг счел нужным послать в Ниневию двух плен¬
ных киммерийских вождей с частью добычи. Очевидно, помощь оказали войска наме¬
стников северо-западных областей ассирийской державы, подвиги которых царь счи¬
тал излишним увековечить в своих анналах.
2 Появление столь поздней копии устаревшей редакции анналов было обуслов¬
лено тем, что изготовление надписи, подводившей итог событиям многих лет, требо¬
вало большого труда. Создание же новой редакции анналов в данном случае было в осо¬
бенности трудным, поскольку надо было ввести теперь в летопись отпадение богатей¬
шей из провинций ассирийской державы, а именно Египта, окончательное, казалось,
замирение которого отмечалось в ранних анналах. Ашшурбанипал в 648 г. мог еще
рассчитывать на то, что ему удастся снова покорить долину Нила.
3 Цил. В, II, 86—III, 4, см. М. Streck, Assurbanipal, т. II, стр. 98—99.
4 Датирован по имени эпонима Шамашданинани, но год его эпонимата не может'
быть еще точно определен: он соответствует одному из годов между 644 и 636 до н. э.
Тем же эпонимом датируется и вторая копия поздней редакции анналов Ашшурба¬
нипала, так называемый цилиндр А, см. М. Streck, ук. соч., I, стр. XVIII.
5 Псаметих стал царем после смерти своего отца Нехо I, погибшего в борьбе
; эфиопским царем Тантамоном, вторгнувшимся в Египет в 664 г. до н. э., см. Б. А. Т у—
'р а о в, ИдВ, II, стр. 97.
6 Около современного Эль-Хибе, в северной части среднего Египта.

4)4
АКАД. В. В. СТРУВЕ
демотический папирус, представляющий докладную записку некоего Пе¬
диисе сатрапу Египта от 9-го года Дария I. Докладная записка содержит
жалобу Педиисе на насилия со стороны прочих жрецов храма с приложением
обстоятельной истории жреческой семьи, из которой происходил соста¬
витель документа г. Эта история была составлена на основании докумен¬
тов, хранившихся в семейном архиве. Выше упомянутой датой — 4-м
годом Псаметиха (660 г. до н. э.) — начинается история семьи жреца
Педиисе: «В 4-й год фараона Псаметиха Старшего случилось, что Верх¬
ний Египет управлялся Педиисе, сыном Анхшешонка, вельможей гавани,
начиная с южного сторожевого дома Мемфиса вплоть до Ассуана» (У,14—
15). В этом году названный вельможа предстал перед фараоном с просьбой
дать ему заместителя в лице Педиисе, сына Иртуероу, младшего брата его
отца. Просьба вельможи была удовлетворена, и Педиисе, сын Иртуероу,
предок составителя документа, был назначен заместителем управителя
Верхнего Египта (V, 15—VI, 9). Рассматриваемый документ совсем не
упоминает ассирийцев, которые тогда, в 660 г. дон. э., судя по свидетель¬
ству анналов Ашшурбанипала, продолжали сохранять свою власть в доли¬
не Нила 1 2. Это умолчание не должно нас удивлять, так как сам Ашшур-
банипал в своих анналах указывал, что он, сжалившись над приведенным
к нему в конце 667 г. в Ниневию Нехо I, осыпал его милостями и «вСаис,
где отец, родитель мой, его на царство поставил, а его на место вернул».
Своих военачальников Ашшурбанипал послал в Египет «для его помощи».
Что же касается сына Нехо Псаметиха, приведенного вместе с отцом в Ни¬
невию, то ему было дано ассирийское имя «Набу-шезибанни» («Набу, спа¬
си меня»), предоставлено правление над Атрибом, ассирийский царь оказал
ему «благоимилость»более, нежели его отцу (Цил. Рас., 11,8—19). Очевидно,
ассирийский царь не вмешивался во внутренние дела подчиненного ему
египетского государства, лишь бы «тяжелая подать», требуемая завоевате¬
лем, исправно поступала в Ниневию. Педиисе же в истории своей семьи сооб¬
щает, что предок его, Педиисе, сын Иртуероу, сумел взимать в Верхнем
Египте серебра и зерна в полтора раза больше установленного (VI, 1—2).
Но «тяжелая подать», взимаемая фараоном в эпоху ассирийского господства,
ложилась тяжелым бременем и на хозяйство храмов. Об этом нам сооб¬
щает та же история семьи Педиисе, повествуя, что несколько лет после
своего назначения заместителем управителя Верхнего Египта Педиисе,
сын Иртуероу, посетил храм Амона Таиуджайского и нашел этот большой
храм запустевшим. Старый жрец, оставшийся при храме, ему рассказал,
что храм и его хозяйство в старое время процветали, но «наступило это
-”злое время. Заставили большие храмы Египта давать подати и налоги.
Это (храмовое) поселение было обложено многочисленными податями. Они
(люди поселения) не могли уплатить подати, возложенные на них, и они
ушли. Хотя (теперь) освобождены большие храмы Египта, (все же) прихо¬
дят к нам, говоря, вноси подати вплоть до сегодняшнего дня» (VI, 1€—18).
Упомянутое в только что приведенном тексте выражение «злое время»
может быть отнесено лишь к годам ассирийского господства, так как эфиоп¬
ские цари, опиравшиеся на египетское жречество, относились к храмам
весьма благосклонно и сохраняли их привилегированное положение.
Поскольку об этом «злом времени» говорится как о чем-то прошлом, то
из этого следует, что в данный момент ассирийское иго было уже свер¬
гнуто, хотя в провинциальном храме Амона Таиуджайского «тяжелая по¬
дать» ассирийского господства продолжала взиматься.
1 К этому любопытному демотическому папирусу см. Б. А. Т у р а е в, Еги¬
петская литература, М., 1920, стр. 229 сл.
2 Обращение Гига к Ашшурбанипалу с просьбой о помощи имело место в 661 г.,
см. выше, стр. 62.

ХРОНОЛОГИЯ VI В. ДО Н. Э. В ТРУДЕ ГЕРОДОТА
65
Из общего контекста рассказа Педиисе о деяниях своего предка Педи-
исе, сына Иртуероу, можно извлечь вывод, что эпизод посещения послед¬
ним храма в Таиуджаи имел место в ближайшие годы после его назначения
заместителем управителя Верховного Египта в 4-м году Псамети-
ха I. Следовательно, последний освободился от ассирийского владычества
вскоре после 660 г. Вовсякомслучаеэто событие свершилось еще до 554 г. до
н. э., когда, согласно большой надписи от 9 года царствования Псаметиха I,
уже вернулись в Фивы «супруга бога» (Амона) 1 Шепенопе II, дочь врага
Ашшурбанипала Тахарки, эфиопского царя, и «царь» фиванской области 1 2
Монтуемхет, спасшиеся от жестокого разгрома Фив, учиненного асси¬
рийцами в 667 г., после поражения Тантамона. Вернуться в Фивы они,
конечно, могли лишь после освобождения Египта от ассирийского влады¬
чества. В «благодарность» за возможность возвращения в Фиваиду Монту ем¬
хет вынужден был согласиться на укрепление власти Псаметиха I на юге
страны путем удочерения «супругой бога» Шепенопе Нейтикре (Нитокрис),
дочери Псаметиха, о чем сообщает и вышеупомянутая надпись от девятого
года последнего 3. Стало быть, Египет сбросил ассирийское ярмо еще до
554 г. до н. э. 4 Именно тогда Гиг и послал на помощь Псаметиху своих
наемников. Ашшурбанипал, согласно его надписям, был занят тогда вой¬
нами на Востоке — с маннеями, мидянами и с Эламом и не мог поэтому
выделить войско, чтобы подавить мятеж в Египте, на далеком Западе. По
отношению к Лидии, которая стала враждебной Ассирии, Ашшурбанипал
находился в более благоприятных условиях. Он мог поднять против Гига
киммерийские орды, разбитые последним в 660 г. Киммерийцы, подкреп¬
ленные появившимися в Малой Азии трерами, одним из фракийских пле¬
мен 5, теперь снова вторглись в Лидию, подстрекаемые к этому Ашшурба-
нипалом. Во главе их стоял, согласно традиции, сохранившейся у Страбона
(I, 3, 21), вождь Лигдам: «Лигдам, руководя своими воинами, дошел до
Лидии и Ионии 6 и взял Сарды, но погиб в Киликии». В борьбе с
воинами Лигдама погиб Гиг. Хотя тем самым Лигдам" и осуще¬
ствил молитву Ашшурбанипала о гибели Гига, тем не менее вождь ким¬
мерийцев и треров вскоре обратил на себя гнев ассирийского царя, дви¬
нувшись, согласно Страбону, после взятия Сард в Киликию, область,
подвластную Ассирии. В одной несколько фрагментированной надписи,
посвященной Мардуку, Ашшурбанипал называет Тугдамме7, царя «Умман -
1 Жрица «супруга бога» Амона, в I тысячел. до н. э. номинально управляла
Фивами,но фактически она зависела от царя, или, во время ослабления царской власти,
от фиванского номарха, см. Б. А. Т у р а е в, ИдВ, т. II, стр. 99.
2 «Царем» его назвал Ашшурбанипал наряду с другими правителями номов
Дельты и среднего Египта, которых он перечислил в своих анналах (Цил. Рас., I,
90—109) после рассказа о поражении Тахарки (668 гТ). Все эти «цари» были немед¬
ленно после этого уличены в тайных сношениях с эфиопами, захвачены и отправлены
в Ниневию. Монтуемхет же на далеком юге находился уже тогда под защитой эфиопов
и бежал после их поражения в конце 667 г.
3 К этой надписи Псаметиха I см. Б. А. Т у р а е в, ИдВ, т. II, стр. 100.
4 Если верить истории семьи Педиисе, то уже в 15 г. Псаметиха Верхний Египет
полностью оправился от ужасов ассирийского завоевания: «Случилось, что в 15-й
год фараона Псаметиха благополучие Верхнего Египта было прекрасно» (VIII, 14).
5 В своих походах киммерийцы и треры были настолько сплочены, что, согласно
Страбону (I, 3, 21), киммерийцы иной раз назывались трерами.
6 В словаре Гезихия, s. v. Lygdamis, сообщается, что Лигдам сжег храм эфесской
Артемиды.
7 Многие исследователи отождествляют Lygdamis греческих текстов и Tugdamme
надписи Ашшурбанипала. Они готовы допустить, что в греческую передачу имени
вождя киммерийцев и треров вкралась ошибка и имя следует читать «Dugdamis»,
см. М. Streck, Assurbanipal, т. II, стр. 281, прим. 10, где приведена и соответству¬
ющая литература. Я полагаю, что мы имеем здесь сложную фонему, встречающуюся
в малоазиатских языках, которая путем расщепления дает «т» или «л», так, например,
имя дпевнейшего хеттского царя передавалось то в виде «Табарнас», то «Лабарнас».
5 Вестник древней истории, №' 2

66
АКАД. В. В. СТРУВЕ
Манда» *, «исчадием Тиамат» 1 2. Поскольку в дальнейшем несколько раз¬
рушенном тексте идет речь уже о сыне Тугдамме, то можно предположить,
что в момент составления надписи Тугдамме сам уже был мертв. В тек¬
сте, предшествующем упоминанию Тугдамме, повествуется о разгроме
страны эламитян, но прямых указаний на мятеж Шамашшумукина мы не
находим. Поэтому надлежит отождествить эту войну против Элама с вой¬
ной против Теумана, царя Элама, в 655—654 гг., завершившейся со¬
крушительным вторжением ассирийских войск в его страну. Следователь¬
но, Тугдамме-Лигдам стал врагом Ассирии после 655 г. до н. э. Он по¬
гиб, согласно Страбону, в Киликии после взятия Сард, а следовательно,
и поражения и смерти Гига. Terminus ante quem для гибели Тугдамме
определяется тем, что ассирийская надпись, упоминающая его, не назы¬
вает и не восхваляет Шамашшумукина, царя Вавилонии, брата Ашшур^
банипала, в противоположность ряду надписей, в которых повествуется
о возведении Шамашшумукина на царский престол Вавилонии и о стро¬
ительстве Ашшурбанипала в Вавилоне 3. В надписи, посвященной спе¬
циально Мардуку, богу-покровителю Вавилона, следовало упомянуть
Шамашшумукина, царя Вавилонии. Если же в этой надписи имя пос¬
леднего не упоминалось, то, очевидно, в момент ее составления измена
брата стала известна или во всяком случае подозревалась Ашшур-
банипалом, хотя он и считал целесообразным об этом открыто еще
не говорить. Поэтому он, обращаясь в конце надписи с молитвой к
Мардуку о гибели своих врагов, не упоминает Шамашшумукина:
«Убей врагов! Ниспровергни моих противников в битве!»4 5. Но несом¬
ненно за этими врагами скрывались для Ашшурбанипала его брат Ша-
машшумукин и его возможные союзники. Стало быть, данная надпись
должна быть датирована временем, непосредственно предшествующим
652 г., первому году войны обоих братьев между собой. В таком слу¬
чае гибель Тугдамме падает на годы между 655 г., годом поражения царя
Элама Теумана, и 652 г., годом начала войны Ашшурбанипала и Шамаш¬
шумукина. Эти хронологические рамки, в пределах которых могла иметь
место гибель Тугдамме, должны быть приняты в расчет при установлении
даты смерти Гига, поскольку смерть последнего предшествовала смерти
Тугдамме. Учитывая их, приходится считать наиболее вероятной датой
смерти Гига 654 г. до н. э. Действительно, если смерть родоначальника
династии Мермнадов падает на середину 654 г. до н. э., то Тугдамме-Лиг¬
дам имел время после своей победы в Лидии вторгнуться в пределы Кили¬
кии и найти здесь в 653 г. свою смерть в войне с воинственными горными
племенами б. Датировка смерти Гига 654 г. не противоречит ни данным
1 Так назывались в клинописных ассирийских и ново-вавилонских текстах се¬
верные племена, в том числе и киммерийцы.
2 Текст издан у М. Streck, Assurbanipal, II, стр\ 276 сл.; это надпись на золо¬
том предмете, посвященная культу Мардука; критические замечания к изданию этого
текста в Th. Bauer, Das Inschriftenwerk Assurbanipals, II, Lpz, 1933, стр. 48, E, 1,
не имеют значения для текста, как источника, посвященного истории Тугдамме. К дати¬
ровке текста см. Н. W i n с k 1 е г, Altorientalische Forschungen, т. 1,1893, стр. 492 сл.
3 См. надписи у М. Streck, Assurbanipal, т. II, стр. 226 сл.
4 Обратная сторона текста, стк. И. В тексте, посвященном отчасти также и Мар¬
дуку (М. Streck, ук. соч., т. II, стр. 293 сл., и Th Bauer, ук. соч., т. II,
стр. 50, F, прим. 1) и датированном 655 г. до и. э., Шамашшумукин также не упоми¬
нается.
5 Согласно александрийским хронографам, вторжение киммерийцев в Лидию
началось в 657 г. Очевидно, это было начало их наступления, и Гнг лишь через не¬
сколько лет нашел в сражении с ними свою смерть. В один из годов между 657 и 654 гг.
Тугдамме-Лигдам мог путем обхода лидийских крепостей вторгнуться в область
Эфеса и разрушить здесь храм Артемиды, не завладев полностью самим городом.
После гибели Гига, вероятно, не все племена киммерийцев и треров последовали за
Тугдамме в Киликию, часть их двинулась на запад, чтобы теперь уже беспрепят¬
ственно опустошать области греческих городов побережья.

ХРОНОЛОГИЯ VI В. ДО Н. э. в ТРУДЕ ГЕРОДОТА
67
анналов Ашшурбанипала, ни данным египетских документов Псаметиха I.
Как было показано выше, восстание Египта и посылка Гигом наемников
в долину Нила падают на время, непосредственно предшествующее 654 г.,
т. е. примерно на 657 г. Согласно анналам Ашшурбанипала, измена Гига
и его гибель были в отношении времени тесно связаны между собой. Заслу¬
живает внимания то обстоятельство, что некоторые исследователи опреде¬
лили, опираясь отчасти на иную аргументацию, дату смерти Гига 652 г.1,
которая очень близка устанавливаемой в настоящей работе дате 654 г.
Отождествив 654 г. до н. э. с годом смерти Гига, мы тем самым устанав¬
ливаем ошибку в геродотовской хронологии истории Лидии в 25 лет, по¬
скольку «отец истории» определил год смерти первого царя из династии
Мермнадов 678 г. до н. э. Такое расхождение Геродота с исторической дей¬
ствительностью в области хронологии истории Лидии, столь хорошо
знакомой малоазиатским грекам, не может нас не поразить, если мы вспом¬
ним точность его хронологических данных по истории сансского Египта.
Ошибка Геродота должна привлечь к себе тем большее внимание »исследо¬
вателя, что и в истории Лидии VI в., более близкой ему по времени, мы на¬
ходим отставание на те же 25 лет от реального течения исторического про¬
цесса.
Это расхождение Геродота с исторической действительностью было уже
давно установлено относительно раздела его труда, посвященного правле¬
нию Креза. Дело в том, что в повествование о событиях царствования Креза,
последнего представителя династии Мермнадов, правившего 14 лет вплоть
до взятия Сард Киром, т. е. с 560по546гг., Геродот (1,29—33) включает
обстоятельный рассказ о посещении Сард Сол оном и о его беседах с Крезом.
Посещение же Солоном Лидии падает, согласно Геродоту (I, 29), на те
10 лет, которые Солон после завершения своих реформ провел в дальних
путешествиях, т. е. на время между 593—584 гг. Хронологически закрепив
время посещения Солоном Креза за указанными десятью годами, Геродот
впал в вопиющее противоречие с тем фактом, что Крез вступил на престол
лишь в 560 г. до н. э. Тем самым между последними годами путешествий
Солона и началом царствования Креза получился разрыв в те же 25 лет,
что и между годом смерти Гига, указанным в труде Геродота (678 г. до н. э.),
и действительным годом его смерти (654 г. до н. э.). Невозможность посе¬
щения Солоном царя Креза ввиду несоответствия времени путешествий
первого и времени царствования второго из названных лиц была отме¬
чена еще в эпоху древности александрийскими учеными, сомнения которых,
а также и свое несогласие с ними запечатлел Плутарх в биографии Солона:
«Некоторые полагают, что встречу его (т. е. Солона) с Крезом следует оспа¬
ривать, как вымысел. Я же рассматриваю рассказ настолько общеизве¬
стным и подтвержденным столькими свидетелями и, что самое главное,
соответствующим характеру Солона и достойнь^м его великодушия и муд¬
рости, что, мне кажется, не следует отвергать его из-за каких-то хроноло¬
гических канонов, которые пытаются привести в порядок десятки тысяч
и до сих пор не могут придти ни в чем к согласию и не могут устранить
противоречия» (Sol., XXVII).
В связи с посещением Солоном Креза Геродот (I, 30) сообщает мимо¬
ходом, без приведения каких-либо конкретных данных, и о посещении Со¬
лоном Амасиса, царя Египта 1 2. Поскольку последний захватил царскую
1 См. Н. Geizer, Das Zeitalter des Gyges, RhM, XXX (1875), стр. 230 ел.
C. F. Lehmann-Haupt, Gyges. RE, VII, сто. 1964; Б. А. T у p а e в, ИдВ,
т. II, стр. 89; САН, т. III, стр. 117, 189, 507, п синхронистическая табл. II.
2 Я не касаюсь здесь вопроса о посещении Солоном Кипра (Her., V, 113),
поскольку здесь в хронологическом отношении противоречий с исторической действи¬
тельностью нет. К попыткам найти здесь хронологические несуразности см. G. Bu¬
solt, Griechische Geschichte, т. II, стр. 299, прим. 1.
5*

68
АКАД. В. В. СТРУВЕ
власть в 569 г. до н. э., то Солон не мог посетить Амасиса во время своих
путешествий 593—584 гг. Если же первой страной, которую посетил Со¬
лон, был Египет х, то мы находим в датировке и данного события расхож¬
дение с исторической действительностью на те же .25 лет, что и в дате года
смерти Гига и в дате года посещения Солоном Лидии. Правда, может быть
высказано предположение, что Геродот включил в повествование о Солоне
Креза и Амасиса не в качестве конкретных исторических деятелей, а в
качестве абстрактных понятий богатого (Крез) и мудрого царя (Амасис).
Однако это предположение, во всяком случае по отношению к Крезу, опро¬
вергается свидетельством глав 125—126 VI книги Геродота о посещении ца¬
ря Креза в начале VI в. другим знатным афинянином. В первой из назван¬
ных глав рассказывается о тех богатствах, которыми щедро одарил Крез
прибывшего к нему Алкмеона, сына Мегакла, за помощь, оказанную им лидий¬
ским послам, которых Крез отправил в Дельфы. О лидийских посольствах
в Дельфы Геродот неоднократно сообщает в разделе, посвященном истории
Креза (I, 47, 53, 55), следовательно, посещение Креза Алкмеоном являлось
для Геродота звеном в цепи вполне реальных· событий. Геродот, кроме
того, счел нужным сообщить в конце главы еще и другой конкретный факт
из жизни Алкмеона, сына Мегакла, а имено то, что он содержал лошадей
для колесниц и одержал победу в Олимпии. В следующей же 126-й главе
Геродот указывает на вполне определенный terminus ante quem для посе¬
щения Алкмеоном Креза: «После же, в следующем затем поколении, К лис-
фен, тиранн Сикиона, возвысил дом Алкмеона настолько, что он стал еще
значительно более славным, чем раньше». Затем Геродот повествует о том,
как в конце концов Клисфен, владыка Сикиона, предпочел всем другим
претендентам на руку своей дочери Агаристы Мегакла, сына Алкмеона,
и обручил их 1 2. Это бракосочетание Агаристы, дочери тиранна Сикиона, и
Мегакла, сына Алкмеона, обогащенного, согласно рассказу Геродота,
Крезом, может быть сравнительно точно датировано. Оно имело место около
570 г., так как Агариста, повидимому, родила Мегаклу, дочь, ставшую
впоследствии женой Писистрата3, и, несомненно, его сыном был знаменитый
Клисфен, низвергнувший в Афинах последние остатки родового строя.
Стало быть, посещение Алкмеоном Сард, о котором упоминает Геродот,
должно быть отнесено ко времени до 570 г., примерно ко времени около
585 г. Такая датировка пребывания Алкмеона в Сардах соответствовала
в глазах Геродота, несомненно, исторической действительности, и она
может быть без какого-либо затруднения согласована с тем, что мы знаем
о жизни Алкмеона, деда Клисфена. Согласно утверждению Плутарха,
высказанному в жизнеописании Солона (XI) на основании документов
дельфийского храмового архива, Алкмеон руководил афинским военным
отрядом, участвовавшим в Священной войне, датируемой Паросским мра¬
1 Согласно Плутарху (Эо1., 26), Солон, оставив Афины, прежде всего, т. е.,
очевидно, в 593 г. до н. э., посетил Египет. Плутарх здесь, как и в своем труде «Об
Исиде и Осирисе»(9), в связи с посещением Солоном Египта, щаря Амасиса не упоми¬
нает. Не упоминает Амасиса в этой связи и Диодор, I, 96.
2 История о выдаче дочери Клисфена замуж полна у Геродота (VI, 126—131)
явными хронологическими несообразностями, см. указатель к переводу Геродота
Мищенко, стр. 99. Анализ этого эпизода отвлек бы слишком далеко от решения
поставленной в настоящей статье задачи; конечные выводы статьи объясняют появ¬
ление всей этой хронологической путаницы в геродотовой истории VI века.
3 Оставляем в стороне сложный и несущественный для настоящей работы вопрос
о том, когда Мегакл выдал свою дочь замуж за Писистрата, в 560 или в 549 г. Если
она была выдана замуж уже в 560 г., то бракосочетание Мегакла и Агаристы имело
место уже около 575 г. Политические соображения могли заставить Писистрата пре¬
небречь советом Гесиода (стих 695—699) брать себе в жены женщину более зрелого
возраста.

ХРОНОЛОГИЯ VI В. ДО Н. Э. В ТРУДЕ ГЕРОДОТА
69
мором 591 г. до н. э. 1. Если, таким образом, Геродот относил посещение
Сард Алкмеоном, сыном Мегакла, к началу VI в. до н. э., то становится
непонятным, как мог тот же Геродот утверждать, что лидийским царем,
столь гостеприимно принявшим знатного афинянина, был Крез, побежден¬
ный в 546 г. до н. э. Киром. Мы встречаемся здесь снова с той же ошибкой
в 25 лет, как и при датировке смерти Гига и посещения Солоном Сард. Ту
же путаницу в хронологии мы находим в рассказе Геродота (I, 27) о мудром
совете, который дал Питтак из Митилены царю Крезу, задумавшему
напасть на островных греков. Митиленец Питтак, умерший в 570 г. до
н. э., разумеется, не мог встретиться с царем Крезом, вступившим на пре¬
стол только в 560 г. до н. э.1 2 Но самой серьезной и роковой по своим по¬
следствиям ошибкой Геродота в области хронологии VI в. до н. э. оказалось
установление им синхронизма между событиями времени великого коринф¬
ского тиранна Периандра, умершего, согласно хронографам, в 585—584 г.,
и событиями царствования Креза. Этот синхронизм установил Геродот в
48-й главе III книги своего труда, являющейся частью обстоятельного
рассказа о событиях истории острова Сама во времена тиранна Поликрата.
В главе 48 Геродот объясняет мотивы, заставившие коринфян принять
участие в походе против Сама: «Охотно приняли участие и коринфяне
в походе против Сама, так что он мог состояться. Обида ведь была нане¬
сена этим [т. е. коринфянам] самийцами поколением раньше этого похода,
в то самое время, когда кратер был похищен. Дело в том, что Периандр,
сын Кипсела, посылал в Сарды к Алиату 300 мальчиков, детей знатнейших
мужей Керкиры, для оскопления. Когда же коринфяне, везшие мальчиков,
пристали к острову Саму, а самийцы узнали, ради чего везут детей в Сарды,
то они сперва научили детей скрыться в храме Артемиды, а затем не да¬
вали вывести ищущих убежища из храма». В дальнейшем Геродот расска¬
зывает, каким образом самийцы снабжали пищей засевших в храме детей.
Только что описанное событие относится к концу правления Периандра,
так как последний послал 300 сыновей знатнейших керкирян в Сарды для
оскопления, желая отомстить керкирянам за смерть своего сына Лико-
фрона, пребывавшего на Керкире в те годы, когда Периандр состарился
(Her., Ill, 53—54).
Что же касается синхронизма между этими событиями конца правления
Периандра и временем правления Креза, то его устанавливает Геродот,
указывая на то, что отправление детей керкирской знати в Сарды имело
место «в то самое время, когда кратер был похищен». Об этом кратере
Геродот говорит в предшествующей 47-й главе, в которой он пытается
вскрыть мотивы, побудившие лакедемонян выступить против Поликрата.
Согласно свидетельству Геродота, сами лакедемоняне заявляли, что они
предприняли поход, «желая отомстить за похищение кратера, который они
везли Крезу, и за похищение панцыря, который им посылал в дар Амасис,
царь Египта». Об этом панцыре, отправленном Амасиссм в Спарту, Ге¬
родот нигде больше не упоминает 3, в противоположность кратеру, дару
1 Стк. 52—53, см. F. Jacoby, Das^Marmor Parium, В.,; 1904* стр. 12—13.
2 См. указатель к переводу Геродота Ф. Г. Мищенко, £'стр. 165. О значи¬
мости свидетельства Геродота, V, 95, для определения времени жизни Ииттака и вре¬
мени войны за Сигей см. С. Я. Лурье, История Греции, Л., 1940, стр. 136.
3 Надлежит отметить, что в 182-й главе П^кнпги, перечислявшей дары, сделанные
Амасисом греческим святилищам, панцырь, посланный лакедемонянам, не упоми¬
нается, хотя панцырь, пожертвованный им в храм линдосской Афины, в перечень
включен. О панцыре линдосского храма Геродот говорит в конце 48-й главы III книги,
отмечая, что он был «таким же», как и посланный в Спарту панцырь, детально описан¬
ный в предшествующих строках названной главы. Очевидно, предназначенный для
Спарты, но цопавший волею судеб на остров Сам, панцырь во времена Геродота уже
не существовал, в противоположность панцырю линдосского храма, существовавшему
еще и во времена Плиния Старшего (NH, 19, 12).

70
АКАД. В. В. СТРУВЕ
лакедемонян Крезу. О нем мы находим упоминание в 70-й главе I книги
Геродота, и здесь мы узнаем, что посылка из Спарты Крезу кратера имела
место в последние годы царствования последнего: посылка лакедемоняна¬
ми кратера Крезу последовала за предложением лидийским царем Спарте
союза, направленного, очевидно, против угрозы со стороны Кира *.
Кроме того, одна из приведенных Геродотом (I, 70) легенд о приобретении
самийцами этого кратера сохранила традицию о том, что «перевозившие
кратер лакедемоняне запоздали и, узнав, что Сарды и Крез уже захва¬
чены, отдали кратер на Саме, частные же лица, купившие его, пожертвовали
в храм Геры». Отсюда ясно, что конец царствования Креза (546 г. дон. э.)
хронологически совпадал с последними событиями жизни Периандра(около
585 г. до н. э.). Таким образом, вновь выясняется, что хронология VI в. до
н. э. в труде Геродота резко противоречит исторической действительности.
Как отмечалось выше, этот ошибочный синхронизм, устанавливаемый
Геродотом, имел роковые последствия: синхронизм конца жизни Периан¬
дра со временем царствования Креза, засвидетельствованный, казалось,
Геродотом, послужил в современной историографии основанием для со¬
здания весьма смелого построения, заменившего для VI в. датировки але¬
ксандрийских хронографов датировками Геродота. Я имею в виду тот пере¬
ворот в хронологии истории Греции VI в. до н. э., который пытался произ¬
вести и отчасти‘произвел немецкий историк К. Ю. Белох, объявивший пол¬
ную несамостоятельность хронологических изысканий александрийских
ученых. Он поэтому предложил, опираясь в основном на синхронизм, за¬
свидетельствованный Геродотом (1,48), ввести в число твердо установлен¬
ных фактов определение времени правления Кипселидов1 2 610—540 г. до н. э.
Такой безоговорочный отказ от хронологической традиции александ¬
рийских ученых, поставивших себе специальную задачу установить хроно¬
логический костяк предшествующей истории Средиземноморья, безуслов¬
но неправилен. Александрийские хронографы не были отделены от событий
VI в. пропастью многих веков и располагали громадным количеством источ¬
ников, большая часть которых не сохранилась до наших дней. Поэтому они
имели все возможности установить в конечном итоге с большой сравнитель¬
но точностью даты того или другого события VI в., который создал уже
свою историографию (логографы) 3.
1 См. запросы Креза к греческим оракулам, о которых рассказывает Геродот
(I, 53-55).
2 См. С. J. В е I о с h, Griechische Geschichte, изд. 2, т. I, ч. 2, стр. 274 сл.
и 359. Хронологию Белоха по существу принимают авторы статей двадцатых и трид¬
цатых годов ав RE, например, К. Липпольд в статье о Кипселе (RE, XII, стб. 119),
Ф. Шахермейер в статье о Периандре (RE, XIX, стб. 713). Попытку опровергнуть
точку зрения Белоха на хронологию времени правления Кипселидов, предпринятую
в Кэмбриджской истории (III, стр. 764—765), нельзя считать эффективной, поскольку
здесь не опровергается основной довод Белоха, покоящийся на свидетельстве Геро¬
дота (I, 48). В русской историографии В. П. Бузескул, ВиГ, стр. 481, упрекает
Белоха за «его крайний, можно сказать разрушительный, критицизм, скептическое
отношение к преданию и источникам». С. А. Жебелев продолжал держаться традици¬
онной хронологии в своем комментированном издании перевода «Истории» Фукидида
(М., 1915). Продолжала придерживаться традиционной хронологии и советская исто¬
риография, см. С. И. Ковалев, Греция, М.—Л., 1936; С. Я. Лурье, История
Греции, Л., 1940; В. С. С е р г е е в, История древней Греции, посмертное издание
под ред. Н. А. М а ш к и н а и А. В. М и шу л и н а, М., 1948. Насколько я знаю, раз¬
вернутая критика хронологической системы Белоха не была дана ни в русской, ни
в советской историографии.
3 О логографах см. В.П. Бузескул, ВиГ, стр. 50. Невозможно согласиться
с Болохом, когда он (ук. соч., стр. 302) при решении вопроса о времени выступления
Кил она полностью отвергает свидетельство Аристотеля. Учитывая огромную эруди¬
цию последнего, мы должны допустить, что его изложение истории Афинского госу¬
дарства покоилось на большом количестве использованных источников, для нас уже
потерянных.

ХРОНОЛОГИЯ VI В. ДО Н. Э. В ТРУДЕ ГЕРОДОТА
71
Геродот, живший в V в. до н. э., был, конечно, еще ближе к событиям
VI в., но он не ставил себе специальных хронографических задач и пришел
к своим ошибочным датировкам не вследствие своего невежества, а, как
увидим ниже, на основании научно вполне допустимого предположения, ко¬
торое было высказано даже в современной историографии. Выяснение факта
этого предположения Геродота спасет его авторитет как историка, но для
выявления его необходимо предварительно доказать, что вышеуказанный
синхронизм, установленный Геродотом (III, 48), требовал для последнего
перенесения Креза во времена Периандра, а не перенесения Периандра во
времена Креза, как утверждал Белох. Основание для сроего утверждения
Белох находил в том тексте Геродота, который был создан современной
филологической наукой на основании дошедших до нас двух семейств
рукописей, датируемых средними веками1. Часть текста, содержащая
датировку похода лакедемонян и коринфян на Поликрата, тиранна Сама,
воссоздается на основании рукописной традиции в следующем виде:
υ^ρισμα γάρ καί ές τούτους είχε εκ των Σαμίο>ν γενόμενον γενεη πρότερον τού στρα¬
τεύματος τούτου, κατά δε τον αυτόν χρόνον τού κρητηρος τη ά.ρπαγη γεγονός.
Точный перевод гласит: «Обида ведь была нанесена этим (т. е. коринфянам)
самийцами поколением раньше этого похода, в то самое время, когда кратер
был похищен».
Если действительно лишь одно поколение отделяло поход на Поликрата
(около 525 г. до н. э.) от посылки Периандром детей знатнейших граждан
Керкиры в Сарды, последние годы тиранна Коринфа надлежит, следуя Бело-
ху, датировать временем около 560 г. до н. э. Но это резкое расхождение
датировки Геродотом времени правления Периандра с хронологией, уста¬
новленной александрийскими учеными, заставило уже давно некоторых
исследователей предположить, что текст Геродота в данном месте не в по¬
рядке и что в него следует поэтому внести исправление, а именно добавить
порядковое числительное τρίτη («третьим») перед словом γενεη («по¬
колением») 1 2. При этом дополнении приведенный текст Геродота свидетель¬
ствует о том, что отправление Периандром детей знати Керкиры в Сарды
имело место «третьим поколением раньше этого похода» против Поликрата,
т. е. относится примерно к тем годам, которые установлены александрий¬
скими хронографами для последних лет жизни властителя Коринфа. Ис¬
следователи, предложившие такое исправление указанного текста Геро¬
дота, ссылались на свидетельство Плутарха, который в XXII главе своего
сочинения «О злокозненности Геродота» дает несколько выписок из 48-й
главы III книги Геродота по экземпляру рукописи своей библиотеки. Здесь
Плутарх подчеркнул злопамятность, которую приписал Геродот корин¬
фянам, представив их мстящими μετά τρεις γενεάς «после трех по¬
колений» за обиду, нанесенную им самийцами 3. Это дополнение к Ге¬
родоту (III, 48), подкрепленное ссылкой на свидетельство Плутарха, ка¬
залось настолько убедительным, что некоторые из издателей труда Геро¬
дота включили его в издаваемый ими текст 4. Но Белох тем не менее от¬
казался принять такое исправление текста Геродота и продолжал настаи¬
вать на традиционной чтении. Расхождение Плутархова изложения 48-й
главы III книги Геродота с традиционным чтением ее Белох (ук. соч.,
стр. 359) объясняет наличием полемического момента в сочинении Плутарха
1 По вопросу о рукописной традиции Геродота см. литературу, приведенную
В. П. Б у з е с к у л о м, ВиГ, стр. 57, прим. 3.
2 О таком исправлении указанного текста Геродота говорит уже в своем переводе
III книги Геродота I. Chr. F. Bäh г (Stuttgart, 1863), стр. 42, прим. 2.
3 См. Т. S. К. Р а п о f k a, Res Samiorum, В., 1822, стр. 30 сл.
4 См., например, издание Dietsch-Kallenberg, 1906, со ссылкой на указанное
исследование Panofka.

72
АКАД. В. В. СТРУВЕ
и тем, что последний следовал принятой в его время хронологии. Однако
эти доводы Белоха представляются неубедительными: полемический ха¬
рактер сочинения Плутарха должен был, напротив, вызвать у последнего
стремление обратить сугубое внимание на длительность того отрезка
времени, который отделял, согласно Геродоту, поход спартанцев и корин¬
фян против Поликрата от последних лет жизни Периандра: Плутарх пы¬
тается здесь доказать нелепость выдвинутой Геродотом причины похода
коринфян на самийцев; коринфяне, как говорит Геродот, хотели спасти 300
греческих детей от жестокости тиранна Периандра, свирепого угнетателя
самих коринфян. Пренебрежение Плутарха к объяснению, предложенному
Геродотом, находит свое выражение в следующем недоуменном вопросе:
«что же испытав, коринфяне мстили самийцам, воспрепятствовавшим
свершению подобного жестокого преступления?» х. Плутарх видит несу¬
разность объяснения Геродотом похода коринфян на Сам и в отсутствии
побуждений для злопамятности коринфян, поскольку они * 2 «были озлоб¬
лены против них (т. е. самийцев) немало лет спустя» 3. Поэтому Плутарх
непосредственно вслед за своим процитированным выше недоуменным
вопросом пишет: «Притом же после трех поколений они проявили еще такую
злопамятность и ярость за тираннию, свергнув которую, они только и
думали о том, как бы стереть и уничтожить всякое воспоминание и всякий
след о ней,— настолько тяжела и ненавистна она им была» 4.
С этим полемическим замечанием Плутарха невозм^ршо не согласиться.
Действительно, остается совсем непонятной столь упорная и устойчивая
злопамятность коринфйн по отношению к самийцам за обиду, нанесенную
тремя поколениями ранее. Если бы эта обида была нанесена в недалеком
прошлом, то, очевидно, злопамятность коринфян была бы несколько более
мотивированной. Тогда вмешательство самийцев в дело наказания мятежной
знати Керкиры должно было вызвать большую ярость в Коринфе ввиду
все более усиливающейся вражды этой коринфской колонии к своей метро¬
полии 5. Следовательно, вопрос о более ранней или более поздней дати¬
ровке нанесения обиды коринфянам со стороны самийцев имел для Плутар¬
ха немаловажное значение. Он не мог поэтому не обратить внимания на ту
датировку, которую давал Геродот указанному событию. Если в рукописи
труда галикарнасского историка Плутарх нашел бы указание на то, что
отправление Периандром детей керкирян в Сарды от войны против Поли¬
крата отделяло якобы лишь одно поколение, то он не преминул бы подчерк¬
нуть со всей решительностью это противоречие с традиционной датировкой
времени Кипселидов, в качестве нового свидетельства лживости Геродота.
Он, конечно, увидел бы в этом сокращении отрезка времени, отделявшего
поход на Поликрата от нанесения обиды коринфянам самийцами, лишь
злостное стремление Геродота сделать более понятной и убедительной «зло¬
памятность» коринфян путем фальсификации исторической действитель¬
ности. Но поскольку Плутарх о таком противоречии Геродота с традицион¬
ной хронологией ни слова не говорит, то, очевидно, в том экземпляре руко¬
% 1 Р 1 ut., изд. I. G. Gutten, Tübingen, 1800, т. XII, стр. 300, 18—19.
2 По небрежности переписчика сочинения Плутарха в этом месте рукописи
вместо «коринфяне» стоит «лакедемоняне». Несомненность описки очевидна ввиду
контекста: «О такого рода оскорблении, нанесенном самийцами коринфянам, говорит
Геродот, и по этой-то причине лакедемоняне были озлоблены против них» (ук. изд.,
т. XII, стр. 301, 2—4).
3 Там же, стр. 301, 3—5.
4 Там же, стр. 301, 11—15.
5 Проявлением этой вражды Керкиры к своей метрополии было, как известно,
введение в Керкире денежной системы Эгины, злейшего врага и опаснейшего конку¬
рента Коринфа.

ХРОНОЛОГИЯ VI В. ДО Н. Э. В ТРУДЕ ГЕРОДОТА
73
писи труда Геродота, которым располагал Плутарх, рассматриваемое место
Геродота читалось именно «третьим поколением раньше».
Таким образом, рушится основной аргумент Белоха в пользу его хро¬
нологической схемы истории VI в. до н. э. 1 Остается объяснить, каким
образом в последующее время, уже после Плутарха, из текста 48-й главы
III книги Геродота выпало порядковое числительное «третье» перед словом
«поколение». Переходя к решению этой проблемы, нужно вернуться к тому
синхронизму, который был установлен Геродотом в той же 48-й главеу
к синхронизму правления Креза и последних лет правления Периандра.
Как было указано выше, этот синхронизм резко противоречит традиционной
хронологии — Периандр правил с 625 по 585 г., а Крез — с 560 по 546 г.
Поэтому некоторые издатели Геродота, включив в текст III, 48 вполне за¬
кономерно, на основании свидетельства Плутарха, порядковое числитель¬
ное τρίτη, одновременно совершенно незакономерно объявили интерполя¬
цией также и текст с указанием на синхронизм нанесения обиды корин¬
фянам и похищения самийцами кратера, предназначенного Крезу: ύβρισμα
γάρ και ές τούτους είχε έκ των Σαμΐων γενο'μενον <τρι'τη> γενεη προτερον τού
στρατεύματος τούτου, [κατά δέ τον αύτόν χρονον τού κρητηρος τη άρπαγη γεγονος],
«Обида ведь была нанесена этим (т. е. коринфянам) самийцами <третьим>
поколением раньше этого похода [в то самое время, когда кратер был похи¬
щен]» 1 2.
Такая ампутация, произведенная над беззащитным текстом Геродота,
не может быть оправдана ни аргументами внутренней критики, ни аргу¬
ментами критики внешней. Действительно, как было показано выше,
Геродот считал возможным, что свидание Солона с Крезом имело место во
время десятилетнего скитания афинского государственного деятеля после
того, как он завершил свои реформы. Поскольку же тиранн Коринфа
Периандр был современником Солона, то Геродот, очевидно, мог считать
возможным и синхронизм между последними годами правления Периандра
и годами царствования Креза. Плутарх в своей полемике с 48-й главой
III книги Геродота совсем не касается интересующего нас синхронизма
не по причине отсутствия его в первоначальном тексте Геродота, а, конечно,
по той причине, что у него не было никаких оснований отвергать этот син¬
хронизм. Дело в том, что и Плутарх, как мы выше видели (стр. 67), допу¬
скал реальность свидания Солона с царем Крезом в годы 593—584, рас¬
сматривая этот «рассказ настолько общеизвестным и подтвержденным столь¬
кими свидетелями и, что самое главное, соответствующим характеру Соло¬
на и достойным его великодушия и мудрости». Поэтому и объявление Ге¬
родотом Креза современником Периандра не должно было вызвать воз¬
ражений со стороны Плутарха. Стало быть, и свидетельство Плутарха не
может оправдать положение, что текст III, 48, где устанавливается син¬
хронизм Периандра и Креза, является интерполяцией. Единственным иска¬
жением первоначального текста названной главы является исключение из
датировки похода на Поликрата порядкового числительного τρίτη,
проведенное уже после Плутарха одним из тех десятков тысяч историков,
которые, согласно свидетельству вышеприведенной цитаты из XXVII
главы биографии Солона, пытались привести в порядок хронологические
каноны. Этот историк установил при помощи сочинений александрийских
хронографов точное время правления Креза и должен был поэтому отверг¬
1 См. F. Schachermeyer, RE, XIX, стб. 713—714; Шахермейер счи¬
тает, что из всех доводов, приведенных Белохом, является безусловно доказатель¬
ным лишь тот, который опирается на свидетельство синхронизма, установленного
Геродотом в 48-й главе книги III.
2 См., например, издание Геродота Dietsch-Kallenberg, т. I, 1906, стр. 256, со
ссылкой на исследования Urlichs и Abicht.

74
АКАД. В. В. СТРУВЕ
нуть геродотовскую датировку похода на Поликрата «третьим поколением»
до похищения сампйцами кратера, предназначенного для Креза. Поэтому
он свел отрезок времени, отделявший указанные два события, к одному
поколению, не замечая, правда, что его исправление текста Геродота при¬
водит к противоречию с традиционной хронологией времени правления
Периандра. Очевидно, столь резко подчеркнутое указание на время похи¬
щения кратера — «в то самое время, когда похищен был кратер» — от¬
влекло его внимание от момента нанесения обиды коринфянам, датирован¬
ного правлением Периандра *.
Таким образом, путем сопоставления 48-й главы III книги Геродота
с XXII главой сочинения Плутарха «О злокозненности Геродота», мы при¬
ходим к выводу, что Геродот действительно считал возможным синхронизм
конца правления Периандра и царствования Креза. Раньше мы видели,
что Геродот считал возможным свидание царя Креза с Солоном в годы 593—
584, с Алкмеоном за ряд лет до 570 г., года женитьбы его сына Мегакла, и,
наконец, с митиленцем Питтаком, умершим около 570 г. Такая неточность
Геродота в хронологии VI в. нас не может не поразить, так как труды ло¬
гографов появились уже во второй половине VI в. 1 2. Недавно надежность
Геродота как историка была показана на новом примере из истории Пер¬
сии VI в. 3 Поэтому неточность Геродота в хронологии истории VI в.
до н. э. близкой, казалось, ему Греции и Западной Малой Азии, требует
пристального внимания и тщательного исследования. На вопрос о том,
каким же образом мог Геродот, стремившийся включить свое повествование
в определенные хронологические рамки, вводить Креза в несоответствую¬
щий ему хронологический «контекст», современная историография отвеча¬
ла указанием на религиозно-моралистическое настроение древнего исто¬
рика. Так, например, Ф. Г. Мищенко объяснял наличие в труде галикар¬
насского историка рассказа о посещении Креза Солоном, «сочиненного
каким-нибудь моралистом», тем обстоятельством, что «Геродоту он пока¬
зался несомненным только благодаря тому, что согласовался с его воз¬
зрениями на человеческое счастье и непрочность его» 4. Такое объясне¬
ние, однако, представляется недостаточным. У Геродота, наверное, были
еще какие-то объективные аргументы, которые поддерживали его уверен¬
ность в допустимости продвинуть царствование Креза ко времени путеше¬
ствий Солона; это тем более вероятно, что в повествовании Геродота Крез
был связан не только с Солоном, но и с Алкмеоном, с Питтаком и даже, как
это было выше доказано, с Периандром. Установление Геродотом синхро¬
низма Креза с такими лицами, как Алкмеонили Периандр, уже невозможно
объяснить субъективным религиозно-этическим мировоззрением Геродота.
Последний, несомненно, имел в своем распоряжении какие-то определен¬
ные источники для установления хронологии. Это были данные устной тра¬
диции и труды старших логографов, в первую очередь Гекатея Милетского;
ни Аттиды, ни самийские анналы, ни списки победителей на олимпий¬
ских состязаниях, ни книги по истории Спарты, Фив и других греческих
1Ф. ШахермейерЛ (RE, XIX, стб. 714) полагает, что отрезок времени,
отделявший поход на Поликрата от нанесения обиды самийцами коринфянам в годы
правления Периандра, Плутарх продлил до трех поколений произвольно, «желая, как
утверждает Шахермейер, считаться с хронографами». Но Шахермейер, очевидно, за¬
был то пренебрежение, с которым говорит Плутарх о свидетельстве «каких-то хроно¬
логических канонов, которые пытаются привести в порядок десятки тысяч и до сих пор
не могут придти ни в чем к согласию и не могут устранить противоречия» (Sol., XXVII).
2 В. П. Б у з е с к у л, ВиГ, стр. 54—55.
8 См. В.В. Струве, Геродот и политические течения в Персии эпохи Дария I,
ВДИ, 1948, №3, стр. 12 сл.
4 Г еродот, История, перевод Ф. Г. Мищенко, т. I, стр. ХСП.

ХРОНОЛОГИЯ VI В. ДО Н. Э. В ТРУДЕ ГЕРОДОТА
75
государств во времена Геродота еще не существовали г. В устной тради¬
ции и трудах логографов источниками для установления хронологии, на¬
ряду со списками царей и магистратов, несомненно, служили и такие явления
природы, как солнечные затмения, землетрясения и т. п. Особенное зна¬
чение в этом отношении могли иметь те чрезвычайные явления природы, ко¬
торые были синхронны какому-либо крупному историческому событию.
Именно таким событием и было то солнечное затмение, которое заставило,
превратив день в ночь, приостановить битву между лидийским царем Алиа-
том и царем мидян Киаксаром. Это солнечное затмение должно было обратить
на себя тем большее внимание традиции, что «Фалес Милетский пред¬
сказал ионийцам эту перемену дня, определивши заранее тот самый год,
в котором затмение случилось» (Нег., I, 74; ср. I, 103). Громадное большин¬
ство современных историков отождествляют солнечное затмение, сопутство¬
вавшее этой битве, с солнечным затменением 28 мая 585 г. до н. э. 1 2.
При этом они опираются на совпадение астрономических вычислений 3
с результатами исследований александрийских хронографов. Последние
нашли свое отражение в труде Плиния Naturalis historia (II, 12, 53), ко¬
торый определяет время затмения 4 годом 48 олимпиады, т. е. 585/4 г.
до н. э. Окончательное решение вопроса о времени солнечного затмения,
положившего конец войне между лидийским государством и мидийской
державой, стало возможным лишь на основании трудов александрийских
хронографов, которые первые положили начало исторической хронологии
как научной дисциплине4. Установив дату взятия Сард Киром5 6, але¬
ксандрийские ученые создали основу для определения соотношений во вре¬
мени событий истории Передней Азии, Лидии и Греции в. Но до того,
как александрийские хронографы определили год взятия Сард, список
лидийских царей не был закреплен во времени, и поэтому Геродот не имел
возможности точно установить, какое именно из солнечных затмений, па¬
дающих на рубеж VII—VI вв. до н. э., следует отождествить с тем затме¬
нием, которое было предсказано Фалесом Милетским. Выбор Геродота
мог пасть только на одно из двух наиболее значительных затмений этого
времени. Геродот мог остановить свой выбор либо на солнечном затмении
30 сентября 610 г., либо на упомянутом уже затмении 28 мая 585 г. Выбор
Геродота пал, очевидно, на первое, а именно на затмение 30 сентября 610 г.,
которым он и датировал битву между войсками Киаксара и Алиата. Поэто¬
му он отодвинул назад на 25 лет и смерть Гига и включил в число истори¬
ческих фактов встречи Креза с Солоном, Ппттаком и Алкмеоном Датируя
битву, завершившую лидийско-мидийскую войну 610 г. до н. э., Геродот
(I, 16) поставил, как мы выше видели, первым событием царствования Алиа¬
та войну с Мидией, но в истории Мидии (I, 103) упомянул войну Киаксара
с Лидией до взятия Ниневии. Очевидно, Геродот не был полностью убежден
в закономерности отождествления предсказанного Фалесом солнечного
1 См. В. П. Б у з е с к у л, ВиГ, стр. 50 ел.; F. Jacob у, Herodotos, RE,
Suppl. II, стб. 404—405.
2 Б. А. Т у р а е в, ИдВ, II, стр. 90.
3 I. Zech, Astronomische Untersuchungen über die wichtigeren Finsternisse,
welche von den Schriftstellern des classischen Alterthums erwähnt werden, Lpz, 1853,
стр. 57 сл.; F. К. G i n z e 1, Spezieller Kanon der Sonnen-und Mondfinsternisse für
das Ländergebiet der klazssischen Altertumswissenschaft und den Zeitraum von 900
vor Chr. bis 600 nach Chr., B., 1899.
4 Такую оценку работе александрийских хронографов давал, в противополож¬
ность Белоху, крупный русский историк В. П. Б у з е с к у л, ВиГ, стр. 178, прим. 4.
5 О дате взятия Сард см. выше, стр. 60, прим. 1. Я вместе с Б. А. Тураевым и с
большинством исследователей датирую указанное событие 546 г. до н. э.
6 Согласно Диогену Лаэртскому, I, 7, 95, александрийский поэт Сосикрат утвер¬
ждал, что Периандр умер раньше гибели Креза на 41 год.

76
АКАД. В. В. СТРУВЕ
затмения с затмением 610 г., и поэтому он не был последовательным в уста¬
новлении синхронной связи между событиями истории Лидии и истории
Греции. Так, с одной стороны, он (III, 48) сделал Креза, как мы видели,,
современником коринфского тиранна Периандра, а с другой,— он предста¬
вил его современником Писистрата и после захвата власти последним в
третий раз, т. е. в 538 г. до н. э. 1. Я полагаю, что неуверенность Геродота
в правильности предложенной им датировки битвы Киаксара с лидянами
и была причиной того, что он не выполнил своего обещания изложить исто¬
рию взятия мидянами Ниневии 1 2.
Свидетельство такой же неуверенности Геродота в определении дати¬
ровки необычного явления природы мы находим и в его рассказе (VI, 98)
о землетрясении на острове Деле, которое имело место после отплытия от
острова флота Датиса, направлявшегося в 490 г. к берегам Аттики: «После
его (Датиса) ухода оттуда Дел, как рассказывали делийцы, испытал земле¬
трясение в первый и в последний раз вплоть до моего времени. Это было
чудо, которым божество явило людям знамение о грядущих бедствиях.
Действительно, за время Дария, сына Гистаспа, и Ксеркса, сына Дария,
и Артаксеркса, сына Ксеркса, за время этих трех следовавших друг за
другом поколений свершилось для Эллады больше бедствий, нежели в те¬
чение двадцати других поколений до Дария, отчасти со стороны персов,
отчасти со стороны своих собственных руководящих (государств), борю¬
щихся за господство». На первый взгляд этот рассказ Геродота резко про¬
тиворечит свидетельству Фукидида (И, 8) о том же, очевидно, землетрясе¬
нии на острове Деле, которое мы находим в его описании того напряжен¬
ного состояния, в котором находилась вся Греция при начале Пелопоннес¬
ской войны: «Незадолго перед этим на Деле произошло землетрясение,
чего никогда на нем не было, насколько помнили эллины; говорили и ду¬
мали, что это предзнаменование для будущего и вообще искали повсюду,
не случилось ли чего-либо другого в этом же роде». Датируя землетрясе¬
ние временем, близким началу Пелопоннесской войны, Фукидид, казалось,
полемизирует с утверждением Геродота, что указанное событие свершилось
после отбытия Датиса от Дела в 490 г. Но в связи с этим надлежит отметить,
что Геродот рассматривал это землетрясение на Деле, подобно Фукидиду,
так же как предзнаменование Пелопоннесской войны, а не только одних
греко-персидских войн 3. Об этом со всей очевидностью свидетельствует
и указание на время правления трех персидских царей— Дария, Ксеркса
и Артаксеркса — и указание на бедствия, которые претерпевала Греция
со стороны своих собственных руководящих государств, воевавших между
собой за господство. Я полагаю, что это указание может быть отнесено
только к Пелопоннесской войне 4, начало которой падало на последние
годы царствования Артаксеркса I. Если же Геродот видел в землетрясении
1 В главе 64-й I книги Геродот заканчивает рассказ об окончательном захвате
власти Писистратом в 538 г.,т. е. уже спустя несколько лет после гибели царства Креза.
Несмотря на это, 65-я глава той же книги труда Геродота начинается следующими
словами: «Таково было, как узнал Крез, положение афинян в то время».
2 Он обещал это сделать в 106-й главе той же I книги: «они (т. е. мидяне) покорили
Нин, как они покорили его, расскажу в другой истории». Насколько велики были
противоречия у Геродота в определении последовательности во времени событий цар¬
ствования Киаксара, можно судить по наличию двух вариантов рассказа о гибели
скифов в Мидии. Согласно одному варианту (I, 73), гибель их предшествовала войне
Киаксара с Лидией, а согласно другому (I, 106) — она непосредственно предшество¬
вала завоеванию Ниневии.
3 Так, например, полагал Ф. Г. Мищенко (Геродот, История, т. I,
стр. ХС1), повидпмому, не обративший внимания на последующий контекст.
4 Указание на Пелопоннесскую войну в этих словах Геродота находит и О. В о -
еЬше в своем издании Фукидида (Ьрг, 4-е изд., 1876), стр. 132, прим, к II, 8, 3.

ХРОНОЛОГИЯ VI В. ДО Н. Э. В ТРУДЕ ГЕРОДОТА
77
на острове Деле предзнаменование не только для греко-персидских войн,
но и для столь отдаленного по времени события, как Пелопоннесская
война, то из этого следует, я полагаю, что он колебался в точной датиров¬
ке этого землетрясения х.
Эти колебания были обусловлены, несомненно, тем обстоятельством,
что Геродот нашел в устной и письменной традиции разногласия в дати¬
ровке как солнечного затмения, предсказанного Фалесом, так и землетря¬
сения на острове Деле. По каким-то соображениям Геродот склонился
к тем датировкам указанных двух событий, которые эти последние отодви¬
гали назад солнечное затмение, приостановившее битву Киаксара иАлиата,
к 610 г. 1 2, а делийское землетрясение — к греко-персидским войнам,
Установив, таким образом, что Крез вступил на престол спустя 25 лет после
затмения, т. е. в 585 г., Геродот мог считать возможным посещение Соло-
ном Сард во время царствования Креза. Но вместе с тем он в другом месте
-своего труда объявил тираннию Писистрата синхронной правлению Кре¬
за; очевидно, датировка солнечного затмения, предсказанного Фалесом,
не была проведена последовательно во всем труде Геродота. Но мы не будем
слишком сурово судить «отца истории» за эти сомнения и колебания, так
как и в современной историографии мы находим аналогичные колебания
при решении данного вопроса 3. Конечно, Геродот не был в состоянии
произвести научное изыскание действительного времени солнечного за¬
тмения, предсказанного Фалесом, путем определения того из годов царство¬
вания Алиата, при котором имело место и солнечное затмение и решающее
сражение с мидянами. Точно так же галикарнасский историк не распола¬
гал еще возможностями александрийских хронографов, чтобы проверить
достоверность легенды о том полном солнечном затмении, которое якобы
произошло в момент выступления армии Ксеркса из Сард в поход на
Г рецию 4.
Однако не соответствующие действительности синхронизмы и даты,
установленные Геродотом для истории Малой Азии и Греции VII—VI вв.,
не были обусловлены его субъективными религиозно-моральными воз¬
1 Можно даже предположить, что указание Геродота на делийское землетрясение
после ухода оттуда Датиса давало ему не столько датировку, сколько terminus post
quem. Следует отметить также, что датировка Фукидидом делийского землетрясения
также недостаточно точна: «незадолго перед этим на Деле произошло землетрясение».
Заключение Фукидида к эпизоду о землетрясении создает даже впечатление, что и он
не был уверен в датировке этого зловещего явления природы: «говорили и думали, что
это предзнаменование для будущего, и вообще искали повсюду, не случилось ли чего-
либо другого в этом же роде». Действительно, если таково было умонастроение, то
вполне возможно было включение в число знамений и сравнительно отдаленного события.
2 Любопытно отметить, что в начале XIX в. некоторые астрономы, как, например,
Baily и Oltmanns (см. F. К. G i n z e 1, Spezieller Kanon der Sonnen- und Mondfin¬
sternisse..., стр. 169), настаивали на том, что солнечное затмение, предсказанное Фа¬
лесом, соответствует затмению 30 сентября 610 г. Историки первой половины XIX в.
поэтому датировали битву, завершившую лидийско-мидийскую войну, 610 годом, см.,
например, перевод Геродота I. Chr. F. В äh r’a (Sturttgart, 1859), т. I, стр. 70,
прим. 1.
3 См., например, Meyers Konversationslexikon, т. XI, 1905, стр. 899, где битва
с Алиатом датируется 610 г., но указывается и на возможность даты 585 г. Иранист
Кениг в своей книге «Älteste Geschichte der Meder u. Perser» (1934, стр. 39) колеблет¬
ся в датировке битвы Алиата с Киаксаром между годами 610, 558 и 557.
4 «Когда войско выступало, солнце, оставив свое место на небе, стало невидимым
при безоблачности неба и совсем ясной погоде, (так что) вместо дня наступила ночь»
(Her., VII, 37). Геродот указывает здесь на полное солнечное затмение, имевшее
мзето при выступлении из Сард персидского войска, которое двинулось в поход, как
известно, весной 480 г. до н.э.В действительности же имевшее тогда место в Малой Азии
полное затмение датируется весной 477 г. Полное же солнечное затмение 8 апреля 480 г.
было видимо только на пространстве от Новой Зеландии до Южной Америки (см.
I. Zech, Astronomische Untersuchungen..., стр. 39 сл.). Стало быть, народная ле¬
генда была не точной, но Геродот не был в состоянии ее проверить.

78
АКАД. В. В. СТРУВЕ
зрениями, а зависели от датировки, хотя и ошибочной, предсказанного
Фалесом солнечного затмения. Это положение, которое я пытался дока¬
зать, возвращает нам снова доверие к Геродоту как историку, сильно по¬
дорванное утверждениями многих исследователей древности и современ¬
ности, что он зависел от наклонности к чудесному, представления о за¬
висти богов и т. д. Выясненные в настоящей статье факты позволяют со¬
хранить за Геродотом право на почетнейшее звание «отца истории». Придя
к такому выводу, я, конечно, не намерен полностью отрицать воздействие
религиозных и этических установок Геродота на фактическую сторону его
изложения, но я утверждаю, что его субъективные воззрения играли зна¬
чительно меньшую роль, нежели та, которую им часто приписывают х.
Поэтому на основании всего выше сказанного я полагаю, что труд Геродота
продолжает сохранять свою ценность как источник и для истории
VI в. до н. э. 11 Некоторые последователи настолько подчеркивают тяготение Геродота к чу¬
десному, к оракулам, сновидениям и т., и., что приходят по существу к отрицанию
значения труда Геродота как исторического источника (см., например, историографию
вопроса в предисловии Ф. Г. Мищенко ко II тому его перевода Геродота «Не
в меру строгий суд над Геродотом», в котором он полемизирует с английским ученым
Сэисом, отвергающим ценность Геродота как историка).

SS
ssssss
Ж Ж ж ж
О. В. Кудрявцев
АХАЙЯ В СИСТЕМЕ РИМСКОЙ ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ
ПОЛИТИКИ
Римское господство сыграло по отношению к Ахайе несколько иную
роль, чем по отношению к большинству других провинций1. Если
в большинстве покоренных Римом стран римское владычество в известной
степени способствовало развитию производительных сил, распространению
и развитию рабовладельческого способа производства, то в Ахайе дело об¬
стояло иначе. По своему общественному строю, развитию рабовладения, по
своим классовым противоречиям Эллада отличалась от Италии не «только
степенью развития, сколько масштабами. Рабовладельческий строй еще
до начала империи исчерпал в Элладе возможности своего развития. Поэто¬
му экономическое оживление Средиземноморья в первые два столетия
империи лишь отчасти и неглубоко затронуло Ахайю. Римское владыче¬
ство ни в коей мере не могло способствовать ее экономическому прогрессу.
Напротив, поддерживая олигархов и обеспечивая их господство над низ¬
шими слоями населения, римское владычество дало полный простор расту¬
щей концентрации земельной собственности, которая раньше время от
времени приостанавливалась вследствие демократических переворотов и
переделов земли; тем самым римское господство вело к углублению общего
упадка Эллады. Тяжелые налоги и «добровольные» взносы (см., например,
SIG 3, II, 832), непосильные для обедневших ахейских городов, также
способствовали этому. Народные массы Эллады находились в период импе¬
рии в тяжелом положении: разорение, нищета, голод, гнет долговых обя¬
зательств — таковы были характерные черты их повседневной жизни.
Иное дело — местная эллинская аристократия; после прекращения граж¬
данских войн I в. до н. э. положение ее в известных отношениях значитель¬
но улучшилось: римское владычество гарантировало ее от возможных
демократических переворотов и междоусобных войн, а политическое поло¬
жение эллинской знати постепенно все более п более приближалось к по¬
ложению знати италийской; происходило образование общеимперской
рабовладельческой аристократии. Ввиду этого в Ахайе в период империи
не было сепаратистских движений, тем более, что ахейская знать была
слишком слаба, чтобы попытаться образовать самостоятельное государство.
Римское владычество в Ахайе опиралось в первую очередь на опреде¬
ленным образом организованную администрацию провинции 1 2. В период
1 О значении римского господства для Ахайн ср. А. Б. Р а н о в и ч, Восточные
провинции Римской империи в I—III вв., 1949, стр. 220 слл.
2 История управления Ахайей разработана много лучше, чем другие стороны
жизни этой провинции. Подробный разбор ее дастся, в частности, в замечательной
монографии С. А. Ж е б е л е в a, ΑΧΑΪΚΑ, 1903. Ср. также А. Б. Ранови ч,
ВП, 221 сл.

80
О. В. КУДРЯВЦЕВ
республики до образования провинции Ахайи территория Эллады была
обычно подчинена проконсулу Македонии. Ею управлял легат проконсула,
который начальствовал над совокупностью эллинских государств, отдель¬
ных полисов (Афины, Спарта и т. д.) или городских союзов (Ахейский,
Беотийский, Фессалийский союзы и т. д.), подчиненных Риму. Во время
экстраординарных полномочий Помпея над Элладой начальствовал его
легат Сисенна. Нет необходимости добавлять, что в период республики
процессы о вымогательствах сопровождали деятельность едва ли не каждого
промагистрата после окончания срока его полномочий в провинции (Cic.,
Orr., XXXII, 43; XXXVII, 16; Plut., Caes., 4); города и области Эллады
подвергались безудержному опустошению и ограблению г.
С установлением империи была создана особая провинция Ахайя.
Таково было положение Ахайи в системе имперской администрации,
но по своему внутреннему политическому устройству она отнюдь не пред¬
ставляла собой какого-либо единства.
По своему статусу в системе Римской империи города Ахайи сильно
отличались друг от друга. Наименее распространенным в Элладе типом
были «союзные» города; к их числу в пределах Ахайи принадлежали,
повидимому, только Афины (Tac., Ann., II, 53), Эпидавр и Трезен. Не¬
сколько городов —в частности Коринф, куда колония была выведена еще
Цезарем диктатором, Мегары(?), Патры, Дима — имели статус римских
колоний 2, но в целом римские города привилегированного! типа,
муниципии и колонии, распространялись в провинции довольно медленно.
Тому было несколько причин. Ахайя не была пограничной провинцией,
и на ее территории никогда не стояли значительные военные силы, поэтому
она не представляла удобства для широкой военной колонизации. Провин¬
ция находилась в состоянии глубокого экономического упадка, поэтому ее
территория не была благоприятна для основания новых торгово-ремес¬
ленных центров, какими обычно бывали наиболее крупные из римских ко¬
лоний и муниципиев. Распространение муниципиев и колоний было нераз¬
рывно связано с романизацией, которая в восточных провинциях распро¬
странялась лишь эпизодически, поскольку она здесь заменялась эллини¬
зацией, выполнявшей в Восточном Средиземноморье аналогичные функ¬
ции, содействуя экстенсивному развитию рабовладельческого строя. Тем
более на Ахайю, которая была метрополией эллинизма, романизация ока¬
зала лишь незначительное влияние. Малое количество колоний в Ахайе
имело определенные следствия. Римские колонии, несмотря на то, что
основание их обычно сопровождалось экспроприацией местного населения,
а в дальнейшем их граждане в той или иной форме эксплуатировали
местных жителей, способствовали экономическому оживлению стран, в
которых они возникали. Недаром в Ахайе едва ли не наиболее значи¬
тельными экономическими центрами были Коринф и Патры. В целом, одна¬
ко, колоний в Ахайе было немного, и это было одной из причин того, что
эта провинция была почти незатронута тем экономическим подъемом, ко¬
торый был характерен для большинства провинций империи в первые два
века н. э. С другой стороны, римской культуре было трудно конкуриро¬
вать с эллинской в метрополии эллинизма, и это также препятствовало
распространению в Ахайе римских колоний. В свою очередь малочислен¬
ность колоний была причиной слабой романизации Эллады. Таким обра¬
зом, незначительное количество римских городов привилегированного типа
в Элладе было неразрывно связано с общим характером страны.
Gic., Orr., XXXVII, 40.
См. Larsen, Roman Greece, ESAR, IV, 1938, стр. 446.

АХАЙЯ В СИСТЕМЕ РИМСКОЙ ПОЛИТИКИ
81
Из остальных городов Ахайи наиболее значительные принадлежа-
« ли к числу так называемых свободных общин г. Всего в эллинских
провинциях Балканского полуострова, в Ахайе вместе с Македонией,
было около 20 свободных общин 1 2. Этот термин возник еще во время
римских завоеваний и первоначально обозначал, что получившие его горо¬
да наделяются внутренней автономией и освобождаются от налогов в поль¬
зу Рима. Однако впоследствии, во времена Помпея, эти права были оставле¬
ны лишь за теми общинами, которые помимо «свободы» были наделены специ¬
ально еще и иммунитетом. В период империи «свобода» и иммунитет продол¬
жали оставаться раздельными 3. Таким образом, большинство «свободных»
общин перестали быть таковыми даже теоретически, поскольку речь шла
о разорительных взносах в пользу державного города, не говоря уже о по¬
стоянном вмешательстве римской администрации во внутренние дела горо¬
дов. Аристократия эллинских городов мало тревожилась об этом, посколь¬
ку римская власть помогала ей удерживать в повиновении народные
массы (Plut., Ргаес. ger. reip., 32, стр.824 с—d).
Что же касается остальных, второстепенных и третьестепенных, поли¬
сов Ахайи, то они принадлежали к числу городов перегринского статуса,
всецело подчинялись распоряжениям римской администрации и несли на
своих плечах бремя поголовного и поземельного трибута, не говоря уже
о всякого рода других обязательных и «добровольных» взносах (SIG 3,
II, 800; 832). Элевтерия и анейсфория, предоставленные Нероном всей
провинции в целом, были явлением беспримерным (II, 814). В период
республики и в первые десятилетия империй к правительственному гнету
добавлялись еще вымогательства наместников, и право привлекать их к су¬
ду было для эллинских полисов (а выступали в судах именно полисы;
PluU, Caes., 4) плохим утешением.
В отличие от городов латинского запада эллинские полисы еще довольно
сильно различались между собой по своему устройству 4 * 6. Вместо сравни¬
тельно однообразных муниципальных законов Запада во многих городах
Эллады продолжали существовать старые, исторически сложившиеся,
1 Civitates liberae, έλεύθεραι πόλεις (IG, II—III2, 3, 1, 4215; см. стр. 88).
2 См. Larsen, ESAR, IV, 446—449. К их числу в Ахайе принадлежали: Абы,
Амфисса, Дельфы, Миноя, Мотона, Паллантий, Платеи, Спарта, Танагра, Теспии,
Эгина, Элатея (?).
3 SIG3, II, 814; ср. Dig,,L, 15, 8, где перечисляются отдельные колонии и города
италийского права. На основании этого свидетельства Павла можно заключить, что
наделение города статусом колонии далеко не всегда означало освобождение от по¬
датей (L, 15, 8, 5: «divus Antoninus Antiochenses colonos fecit salvis tributis», «боже¬
ственный Антонии сделал гражданами колонии антиохийцев, сохранив трибуты»).
Из другого места (L, 15, 8, 7) видно, что наделение города статусом колонии могло
повлечь за собой лишь отмену tributum capitis, но не tributum soli; последнее отме¬
нялось лишь италийским правом, обладание которым в разбираемом отрывке (L,
15, 8, нач.) отождествляется, повидимому, с иммунитетом. Таким образом, данное
место, хотя и косвенным путем, подтверждает высказанное выше положение о раздель¬
ности libertas и immunitas для civitates liberae.
4 А. Б. Ранович, ВП, 225—226, говоря о полном искоренении партику¬
ляризма, которое «завершила тяжелая рука Рима», несколько преувеличивает степень
нивелировки отдельных областей и полисов Эллады под римской властью. Хотя сам
по себе процесс нивелировки, без сомнения, имел место в этот период, однако более
пли менее полное устранение различий между отдельными полисами Эллады и окон¬
чательное превращение эллинов в «ромеев» было достигнуто лишь тогда, когда полис
перестал быть основной общественной единицей, когда умирающая рабовладельческая
цивилизация античного мира настолько прониклась элементами нарождающегося
феодального строя, что уже готова была уступить место ранне-феодальной Византии.
Но в таком случае приходится говорить уже не о нивелирующем влиянии римского
владычества, а о смене одного общественного строя другим, которая, несомненно,
должна была окончательно разрушить многовековую автаркию отдельных областей
и полисов Эллады.
6 Вестник древней истории, № 2

82
О. В. КУДРЯВЦЕВ
неписанные конституции, хотя нужно заметить, что в юридических памят¬
никах и они, повидимому, покрывались термином «муниципальный за¬
кон» 1. Наиболее типичными органами управления эллинских полисов не
только в Ахайе, но и повсюду, где они существовали, были буле и народ¬
ное собрание, своими корнями уходившие в глубь первобытно-общинного
строя. Формула «буле и демос» постоянно встречается в надписях II в.
как в Ахайе, таки за ее пределами (например, CIG, III, стр. 1120,№4224g =
=VA,III, 1, 1236). В зависимости от размеров совета, от способа его попол¬
нения и степени влияния на городское управление, строй города был олигар¬
хическим или демократическим.
Провинцией Ахайей обычно управляли сенаторы преторского ранга.
На это указывает cursus honorum различных проконсулов Ахайи. Гай Аси-
ний Квадрат именуется в олимпийской надписи1 2 сЬ-Эчжостоси Ежатос a^ooeöet-
■ftiévoç (consul designatus), a это указывает, что в момент ахейского прокон¬
сульства он еще не достиг консульства. Еще более показателен пример Гая
Кесония Макра Руфиниана. Последний между претурой и консульством
был легатом провинции Азии, куратором республики аскуланов, лега¬
том легиона VU Claudia, проконсулом провинции Ахайи, куратором
республики тарракиненсов, legatus Augusti pro praetore провинции
Луситании, куратором республики теаненсов (CIL, XIV, 3900). Случаи,
когда проконсулами Ахайи становились консулары, являются исклю¬
чениями. Тем не менее, наместники Ахайи носили звание проконсулов 3.
Из отдельных проконсулов Ахайи времени Антонинов следует упомянуть
в первую очередь известного своим столкновением с Геродом Секста Квин-
ктилия Кондиана, наместничество которого относится к середине прав¬
ления Антонина Пия 4, а также, быть может, Гая Кесония Макра Руфи¬
ниана, управлявшего Ахайей не ранее Коммода и, может быть, позже 5 6.
Основной сферой деятельности наместника, помимо отправления право¬
1 Dig., L, 4, 11, 1—2: «etsi lege municipali caveatur, ut praeferantur in honoribus
certae condicionis homines: attamen sciendum est hoc esse observandum si idonei sint:
çt ita rescripto divi Marci continetur quotiens penuria est eorum, qui magistratum sus¬
cipiunt, immunitas ad aliquid infringitur, sicuti divi fratres rescripserunt», «хотя му¬
ниципальным законом предписывается, чтобы в соискании почестей предпочитались
люди определенного положения, однако же должно знать, что это должно наблюдаться,
если они были бы пригодны; это подтверждается рескриптом божественного Марка.
Всякий же раз, когда окажется недостаток тех, которые берут магистратуру, имму¬
нитет в каком-либо отношении нарушается, как предписали в рескрипте божественные
братья». Все это место из «Дигест» имеет смысл, в первую очередь, в том случае, если
законодатели имели в виду города со старыми, сложившимися независимо от Рима
порядками и сословными ограничениями.
2 Dittenberger, Inschriften aus Olympia, AZ, XXXVIII, 1880, стр. 55,
№ 342.
8 T ас., Ann., I, 76; CIL, III, 1, 551 (cp. 2, стр. 985, к № 551) =IG, II—III2,
3, 1, 4126; CIL, X, 1, 4750; XI, 2, 1, 4182; XIV, 3900; VA, II, 58; CIG, III, 4011; IG,
II—IIIa, 3, 1, 4196; 4238; AZ, XXXVIII, 55, № 342; AôXXiyx, ’Emypaqxxt ex тшутгер!
tt¡v ’AxporcoXtv àvocffxoupùiv, AA, V, 1889, стр. 133, № 14; Dig., XXXVI, 1, 83 (81).
К проконсулу Ахайи, вероятно, относится и надпись Dittenberger, Inschriften
aus Olympia, AZ, XXXVII, 1879, стр. 134, № 263 (видимо, не тождествен с
упоминаемым IG, II—III2, 3, 1, 4238).
4 О нем и о его брате Сексте Квинктилии Валерии Максиме, который был его
легатом, Phil., VS, II, 1, 25; CIL, XIV, 2609; см. О. В. Кудрявцев, Герод
Аттик и социальная борьба в Афицах, ВДИ, 1951, № 3 (37), стр. 72.
6 CIL, XIV, 3900: «C[aio] Caesonio C[ai] f[ilio] Quir[ina] Macro Rufiniano...
proco[n]s[uli] prov[inciae] Africae... proco[n]s[uli] prov[inciae] Achaiae leg[ato]
leg[ionis] VII Claud[iae] cur[atori] r[ei] pfublicae] Asculanforum] legfato] prov[inciae]
Asiae prfaetori] legfato] provfinciae] Baeticfae] tribfuno] plebfis] quaestori provfin-
ciae] Narbon[ensisrtrib[uno]leg[ionis] I Adiutricfis] donato donis mi lit ari b [us] a divo
Marco...», «К[аю] Кесонию, К[ая] с[ыну, из] Квир[инской трибы], Макру Руфиниану...
проко[н]с[улу] провинции] Африки, проко[н]с[улу] провинции] Ахайи, лег[ату]
лег[иона] VII Клавд[пева], кур[атору] р[ес]п[ублики] аскулан[ов], лег[ату] про¬
винции] Азии, пр[етору], лег[ату] провинции] Бетик[и], триб[уну] пл[ебса], кве-

АХАЙЯ В СИСТЕМЕ РИМСКОЙ ПОЛИТИКИ
83
судия, был надзор за финансами «свободных» городов, для чего рядом с
наместником назначались и специальные должностные лица (см. ниже
стр. 87—89). Экономический упадок, в котором находилась Ахайя в
период империи, особенно осложнял эту задачу. Поэтому правительство
весьма ценило людей, знакомых с местными условиями, и потому нередко
одни и те же лица бывали проконсулами и корректорами, хотя, разумеет¬
ся, не одновременно г.
Иногда тяжелое состояние полисов эллинской метрополии требовало
от императорского правительства экстраординарных мер, например, вре¬
менного перевода Ахайи в число императорских провинций. Первый слу¬
чай подобного рода имел место при Тиберии (Tac., Ann., 1,76), когда Гай
Поппей Сабин был одно время императорским легатом Месии, Македонии
и Ахайи (I, 76; VI, 39; Dio, LVIII, 25,4). В качестве мотивировки перевода
Ахайи и Македонии в число императорских провинций Тацит указывает
угнетавшее их бремя налогов (Ann., I, 76); очевидно, положение провин¬
ций, находившихся непосредственно под контролем императора, было
значительно легче,— там была более упорядочена система налогов, менее
чувствовался произвол наместников, которые еще не успели полностью
отвыкнуть от порядков, господствовавших при республике (намеки на это,
а также упоминания отдельных процессов о вымогательствах встречаются
у Тацита), а вместе с тем правительство могло более гибко регулировать
размеры налогового бремени, падавшего на провинцию * 1 2. Порядок, уста¬
новленный Тиберием, просуществовал на протяжении всего его правления,
правления Гая и был отменен в 44 г., когда Клавдий «провинции Ахайю и
Македонию, которые Тиберий поручил своей заботе, вернул сенату» (Suet.,
Claud., 25). В свете сказанного о реформе, произведенной Тиберием, сле¬
дует рассматривать и аналогичное мероприятие Нерона, важнейшим источ¬
ником для суждения о котором является надпись из Акрефии, сохранив¬
шая коринфскую речь Нерона. Правда, современникам и самому Нерону
его мероприятие представлялось чем-то беспримерным: Нерон подчерки¬
вал, что он дает эллинам не только свободу, но и анейсфорию, чего они
раньше никогда не имели (SIG 3, II, 814, 9—36; действительно, реформа
Тиберия предусматривала лишь уменьшение, а не полное снятие налогов).
На деле освобождение Эллады свелось, видимо, к уничтожению сенат¬
ской администрации и к предоставлению ее городам свободы во внутренней
и в весьма ограниченной степени во внешней (по отношению друг к другу)
политике. Со всем тем общий надзор за Элладой какого-либо должностного
лица из имперской администрации или даже проконсула Македонии, как
во времена республики, нисколько не противоречил бы широковещатель¬
ным заявлениям Нерона. Однако и такое положение оказалось неудоб¬
ным для императорского правительства, и Веспасиан восстановил сенат¬
скую провинцию Ахайю (Suet., Vesp., 8, 6).
Случаи перехода Ахайи в ведение императора имели место п во II в.,
стору пров[индии] Нарбон[ской], триб[уну] лег[иона! I Адьютрнк[и], одаренному
военным[и] дарами божественным Марком...». Итак, Руфпниан получил военные дары
от императора Марка в качестве трибуна легиона I Adiutrix и в промежуток между
военным трибунатом и наместничеством в Ахайе был квестором Нарбонской провин¬
ции, трибуном плебса, легатом Бетики, претором, легатом Азии, куратором Аскула,
легатом легиона VII Claudia. Позднее, после консульства, которое имело место, веро¬
ятно, в конце II в. и начале III в., он был комитом Севера Александра. Все это вряд
ли позволяет отнести наместничество Руфиниана в Ахайе ко времени раньше Коммода.
Что касается до упоминаемого в PIR, I1, 220, проконсула Ахайи Аврунка, то он та¬
ковым не является, так как вместо «^Hpouvxtp тф sh/[&u7roT<p]j> (IG, II—III2, 1, 2, 1349)
теперь читается <^Ûpoovxa> тф àpf^ovTi. или ap/iepe»’]».
1 Таков был, например, Гней Клавдий Леонтпк (см. стр. 88), называемый в атти¬
ческой надписи своего внука (AA, V, 133, Л» 14) проконсулом, очевидно, Ахайи.
2 К реформе Тиберия, возможно, относится надпись SIG3, II, 796 А, В, 7—15,
которая представлялась ранее загадочной (А. Б. Ранович, ВГ1, 224).

84
О. В. КУДРЯВЦЕВ
хотя выявление их представляет более значительные трудности по состоя¬
нию источников. Для этого необходимо обратиться к надписям, в которых
упоминаются легаты провинции Ахайи. Далеко не все надписи этого рода,
повпдпмому, следует относить к легатам проконсула. Правда, для некото¬
рых случаев отождествление упомянутых легатов с легатами проконсула
несомненно. Так, будущий император Марк Дидий Север Юлиан определен¬
но называется легатом проконсулов Ахайи и Африки (CIL, VI, 1, 1401).
Равным образом, Секст Квинктилий Валерий Максим, называемый легатом
Ахайи (XIV, 2609), был, без сомнения, легатом проконсула, поскольку
известно, что он управлял Ахайей вместе с братом (см. О. В. Кудрявцев,
ВДИ, 1951, №3 (37), стр. 72). Наконец, некий Клавдиан, «лега[т пропретор
провинций Ахайи иАзи^]»1, также, по всей вероятности, был легатом
проконсула, что можно заключить, во-первых, по аналогии с Дидием Юли¬
аном, и, во-вторых, потому, что неизвестно, чтобы Азия, участие в жеребь¬
евке проконсулата которой было одной из важнейших привилегий бывших
консулов, была когда-либо императорской провинцией. Однако, с другой
стороны, Луция Эмилия Юнка, обозначение должности которого, сохранив¬
шееся в греческой надписи 1 2, весьма необычно для Ахайи, следует, повиди-
мому, считать императорским легатом, а Ахайю этого времени (незадолго
до 127 г., когда Юнк был консулом-суффектом) — императорской провин¬
цией 3. На это же указывает титул Гая Авидия Нигрина, сохранившийся
в надписи времени Траяна 4. Все это позволяет допустить случаи времен¬
ного перехода Ахайи в число императорских провинций. А если это так, то
необходима большая осторожность в определении полномочий, упомина¬
емых в надписях легатов Ахайи. В таком случае должности Публия Ал-
ф[ия] (или Алф[ена]) Прима 5, Публия Корнелия Феликса Итала 6 *, Гая
1 Benndorf, Niemann, Reisen in Lykien und Karien..., 1884, стр. 92, «N*2 76:
«...πρεσβε[υτής αντιστράτηγος έπ]αρχειών ^Αχαΐας και 3Ασί[ας...]». Поскольку Клавдиан
именуется далее легатом легиона II Traiana, то необходимо предположить, или что
легион этот находился в это время вне Египта (префекты — не легаты — египетских
легионов всегда бывали всадниками), или что надпись относится ко времени после
Элагабала, когда всаднические и сенаторские должности перестали строго разли¬
чаться (ср. GIL, VI, 1, 3839).
2 GIG, I, 1346: «δικαιοδότης».
8 Слово δικαιοδότης обычно соответствует латинскому iuridicus. Borghesi
(Oeuvres complètes... Oeuvres épigraphiques, III, 1869, стр. 70) считал сперва упомя¬
нутого Юнка легатом проконсула Ахайи, позднее же (стр. 71) — самостоятельным
наместником или даже корректором. К этому последнему мнению присоединяется
Dittenberger (De titulis Atticis ad res Romanas spectantibus, ЕЕ, 1872, стр. 247 слл.),
называющий Юнка легатом, посланным для надзора за свободными городами
Ахайи. Mommsen, Römisches Staatsrecht (Marquardt, Mommsen, Handbuch
der römischen Alterthümer, II, 2, 1887, стр. 858, прим. 2), указывая, что должностные
лица, назначаемые ad corrigendum statum liberarum civitatum, имели админи¬
стративные, а не судебные функции (которые предполагаются термином δικαιοδότης),
полагает, что Юнк был legatus Augusti pro praetore провинции Ахайи; о Юнке
см. также PIR, I2, стр. 55—56. Действительно, термин δικαιδότης, предполагающий
как будто самостоятельные полномочия, вряд ли можно относить к легату про¬
консула. В таком случае приходится признать, что Ахайя была в это время
императорской провинцией. Кроме того, некий Юнк, возможно, римский магистрат,
упоминается в надписи IG, II—III2, 3, 1, 3194, стк. 4; 20.
4 GIL, III, 1,567 = GIG, 1,1711 = SIG8, II, 827; cp. Groag, PIR, I2, 285-287.
Наиболее вероятно предполагать временный переход Ахайи к императору, быть
может, вследствие деятельности Максима (Plin,, Epp., VIH, 24), как думает
Longden (Nerva and Trajan, САН, XI, 1936, стр. 220), и считать Нигрина обыкно¬
венным императорским legatus pro praetore. Mommsen (CIL, III, 1, стр. 107),
однако считал его легатом, посланным для устройства или улучшения состояния
свободных общин Ахайи.
6 Dittenberger, Inschriften aus Olympia, AZ, XXXV, 1877, стр. 37, «N*2 38.
По мнению Klebs’a, PIR, I1, 51 (также Groag, PIR, Ia, 87), легат проконсула.
6 GIL, XI, 1,377: «leg[ato] prov[inciae] Achaiae». Судя по тому, что далее Итал
именуется юридиком Фламинии и Умбрии, он жил не ранее Марка.

АХАЙЯ В СИСТЕМЕ РИМСКОЙ ПОЛИТИКИ
85
Моккония Вера \ некоего Муммия 1 2 оказываются не вполне определен¬
ными. Правда, наиболее вероятно считать их легатами проконсула, по¬
скольку периоды императорского управления Ахайей были эпизодическими
и кратковременными, но известную вероятность того, что они могли быть
и императорскими легатами, не следует упускать из виду. Из перечислен¬
ных легатов Ахайи определенно ко времени Антонинов относятся Дидий
Юлиан и Секст Квинктилий Валерий Максим, известный вместе с братом
как противник Герода Аттика (Phil., VS, II, 1, 24—25).
Третьей должностью в сенатской администрации провинции Ахайи
была должность квесторов 3. Из отдельных квесторов Ахайи времени Анто¬
нинов следует упомянуть: во-первых, видимо, Гая Юлия Скапулу, квестора
императора Антонина Пия 4, затем определенно Тиберия Клавдия Фрон-
тина Никерата, поставившего вместе с братом в 164 г. императору Веру
мессенскую надпись 5, Тиберия Клавдия Телемаха (Bennd., Niem., 67,
№ 42), бывшего консулом-суффектом, видимо, в конце II в. и, следователь¬
но, квестором Ахайи при Антонинах, Гая Клавдия Титиана, который был,
если его родственник Клавдий Демострат идентичен противнику Герода
Аттика, квестором Ахайи также при Антонинах (ВСН, VI, 436), и, наконец,
быть может, Гнея Папирия Элиана Эмилиана Тускилла, бывшего квесто¬
ром Ахайи (CIL, II, 2075) при Антонинах, если он идентичен Гнею Папирию
Элиану, ординарному консулу 184 г., или ранее, если его отождествить
с Гнеем Папирием Элианом, легатом Дакии в 132—133 гг. и Британ-
нии в 146 г. 6 Любопытно отметить, что один из этих квесторов, Гай
Клавдий Титиан, происходил, повидимому, из Афин, а другой, Тиберий
Клавдий Фронтин Никерат,— по матери из Мессении 7. Отправление сена¬
торами своих должностей в своей родной провинции было распространено
1 CIL, VI, 1, 1463: «C[aio] Mocconio C[aii] f[ilio] Fabfia] Ver[o] praetori, legato
pr[o praetore] provinciae Achaiae t[ribuno plebis]...». Впрочем, в данном случае более
вероятно предполагать, что Мокконий Вер был легатом проконсула, поскольку эту
должность он занимал между трибунатом и претурой.
2 IG, II—III2, 3, 1, 4170: «[ Μ]όμμιον [ ο]υ ύόν [πρεσ]βευτήν»; относится,
видимо, к началу I в. н. э. К нему же, видимо, относится сильно поврежденная
надпись из Олимпии (Dittenberger, Inschriften aus Olympia, AZ, XXXIV, 1876,
стр. 53—56, № 12: «Μόμμιον, ΓαΪου υ[ίόν πρεσβευτήν»].
3 Например, CIL, И, 2075; 4117; X, 1, 1122; XIV, 3595; CIG. I. 1133; 1327; Fou-
car t, Inscriptions d’Éleusis, ВСН, VI, 1882, стр. 436; Bennd.,Xiem., 67, №42.
Кроме того, именно квесторы Ахайи должны упоминаться: CIL, VI, 1. 1428 (восста¬
новлено Henzen’oM лучше, чем у В or g h., ук. соч., V, стр. 339): CIL, VT, 1,3831; VIII,
suppi., 2, 1, 8269; ЕЕ, 1872, стр. 242, №7 = IG, II — III2, 3. 1. 4212. Полным званием
квестора было quaestor pro praetore provinciae Achaiae: CIL, X, 1. 1122: «qua[estori]
pro praet[ore]»; XIV, 3595 (по весьма вероятному дополнению); CIG. I, 1133: «ταμίαν
καί αντιστράτηγον έπαρχείας Άχαίας»; I, 1327: ТО же.
4 ЕЕ, 1872, стр. 242, № 7 = IG, II—III2, 3, 1, 4212: «Γ>·ον Η]ουλ·.0ν Γα[ίου υιόν]
Σκάπλαν...»; что Скапула был квестором Антонина, устанавливается из контекста над¬
писи, квестором Ахайи — из ее местонахождения (Афины).
6 CIL, III, 1, 495 (см. ниже). Для датировки важны следующие строки: «im¬
peratori] II ponti [fici ] max[imo] trib[unicia] pot[estateJ 1111 co[n]s[uli] II proco[nf-
s[uli]», «имп[ератору во] II [раз], понти[фику] вел[пчапшему, при] IV триб[унской]
вл[асти], ко[н]с[улу во] II [раз], проко[н]с[улу]».
6 PIR, III1, И. Характер начертания надписи CIL, II, 2075, также указывает
на время Антонинов.
7 См. стр 90. На примере Тиберия Клавдия Фроптпна Никерата и его родствен¬
ников весьма удобно наблюдать сращение местной и римской аристократии, соедине¬
ние местных почетных должностей и римских магистратур в руках одной семьи. Два
брата, мессенцы по женской линии, поставившие в 164 г. в Мессене надпись императору
Веру (CIL, III, 1, 495; см. выше, а также стр. 90: надпись найдена в Мавромате, древ¬
ней Мессене), Тиберий Клавдий Сетида Келиан и Тиберий Клавдий Фронтин Никерат
были: один — пожизненным архиереем эллинов и элладархом (CIG, I, 1318 = VA,
II, 1, 319; см. стр. 90), а другой — квестором провинции Ахайи (CIL, X, 1,
1122; CIG, I, 1133; 1327; см. выше).

86
О. В. КУДРЯВЦЕВ
довольно широко, хотя императорское правительство и вело с ним борьбу,
особенно со времени восстания Авидия Кассия.
Наряду с сенатской и осуществляемой сенаторами администрацией в
Ахайе существовала и императорская всадническая администрация, пред¬
ставленная прокураторами 1. Последние представляли интересы импера¬
тора в Ахайе, хотя императорских имений здесь не было. Судя по именам,
императорские прокураторы происходили, по большей части, из эллинов 1 2.
Центром римского управления был Коринф: отсюда дошел ряд надписей
представителей римской администрации3.
Что .касается непосредственных интересов римского правительства в
Ахайе и приемов эксплуатации этой провинции, то эта последняя осуще¬
ствлялась в основном при помощи податного обложения (ср. А. Б. Ранович,
ВП, 220 сл.). В провинции не было императорских сальтусов, и потому
для правительства была закрыта возможность прямой эксплуатации не¬
посредственных производителей. В Ахайе существовали те же общеим¬
перские налоги, что и в других провинциях, в первую очередь, поголов¬
ный и поземельный. Подати, причитавшиеся фиску, нередко фигурируют
в надписях (например, SIG 3, II, 800). С каким-то поземельным налогом,
возможно, связан хорошо известный список 89 аттических земельных вла¬
дений; предположение, что это был алиментарный взнос4 5, нельзя считать
определенно доказанным б. Кроме прямых налогов, существовали и косвен¬
ные, как и всегда падавшие основной тяжестью на беднейшую часть насе¬
ления. Наконец, весьма характерным для периода империи приемом эксплу¬
атации населения были литургии, затрагивавшие, напротив, в первую
очередь, наиболее богатых, что, разумеется, не мешало этим последним
тем или иным п)(тем перекладывать бремя расходов, связанных с литур¬
гиями, на плечи эксплуатируемых классов. Впрочем, следует заметить,
что по сравнению с другими провинциями, например, с Египтом, литургии
были распространены в Ахайе сравнительно слабо. Помимо налогов и
служб, установленных в обязательном порядке, существовали еще раз¬
личные «добровольные» взносы, тем более обременительные, что от них
никто не освобождался именно в силу их «добровольности»; примером
подобных взносов может служить так называемое «коронное золото», вно¬
сившееся при достижении власти каждым новым императором 1(напримср,
SIG 3, II, 832).
Под гнетом налогового бремени находилось почти все население Ахайи.
«Свобода» еще со времен Помпея не избавляла от налогов. Что «свобода» и
иммунитет были раздельны, видно из «Дигест», коринфской речи Нерона и
особенно из выступления по этому поводу Эпаминонда из Акрефии (см.
выше, стр. 81). Как это происходило на самом деле, показывает сообщение
Страбона (VIII, 5, 5, 365) о Спарте, которая, будучи свободна, ограничи¬
валась выполнением «дружеских литургий». От подобных «дружеских»
литургий и «дружеских» взносов не был избавлен никто. На тяжесть нало¬
гового бремени в обычное время, во всяком случае по отношению к ресур¬
сам провинции Ахайи, указывает и то, что нередко ахейские города бывали
не в силах удовлетворить запросы правительства и должны были обра¬
1 CIL, III, 1, 535; suppl., 1, 7271; CIG, I, 1078 (исправлена IG, VII, 92): из Мегар;
CIG, I, 1329: из Спарты.
eCIL, III, 1, 535: Авр[елий] Дионисий; CIG, I, 1078: Аврелий Гимен[е]й («AopVjXiov
^(xevouov»; в надписи YMENNON; Boeckh: MEMMION; Dittenberger:
YMENAION); I, 1329; Аврелий Элпидифор [ср. Р е г г о t, Note sur 1а situation
de Synnada (Lu6 devant PAcademie des inscriptions, le 10 mars 1876), RA, N. S., XVII,
31, 1876, стр. 200].
3 Например, CIL, III, 1, 535; suppl., 1, 7241.
4 Mommsen, Athenische Stiftungsurkunde, «Herm.», V, 1871, стр. 129 слл.
5 D a у, An Economic History of Athens under Roman Domination, 1942, стр. 224.

АХАЙЯ В СИСТЕМЕ РИМСКОЙ ПОЛИТИКИ
87
щаться либо к помощи местных эвергетов, либо к самому императорскому
правительству с просьбой об облегчении лежащего на них бремени (SIG 3,
II, 832).
Налоговое бремя, лежащее на городах провинции, требовало особого
внимания римского правительства к городским финансам. Уже в послед,
нее столетие республики римские правители вмешивались в вопросы муни¬
ципального бюджета (Cic., ad fam., Ill, 8, 4; ad Att., VI, 1, 15); к концу
I в. н. э. этот порядок показался недостаточно эффективным, и правитель¬
ство начало искать особых приемов разрешения назревшего вопроса. На
рубеже I и II вв. появляется институт городских кураторов, кураторов
республик или кураторов общин, как они именовались в официальной
терминологии. Возникновение этой новой должности относят обычно ко
времени Нервы х,однако ее полное развитие произошло при Траяне, при¬
том первоначально на территории Италии. Отсюда новая система быстро
распространяется по империи. Полномочия кураторов сильно способство¬
вали укреплению имперской централизации и, в конечном счете, пресле¬
довали эту цель 2: введение должности кураторов было важным шагом на
пути к бюрократизации государственного аппарата империи. К середине
II в. назначение для надзора за городами или группами городов куратора,
который выступает как представитель принцепса, становится обычным
явлением (например, ILS, II, 1, 6725). Куратор принадлежит к аппарату
имперской администрации, осуществляет императорское вмешательство
в не подчиненные непосредственно принцепсу сферы управления; поэтому
наибольшее развитие системы относится к Италии и сенатским провинциям;
в императорских провинциях она сравнительно редка. Поэтому же кура¬
торы из сенаторского сословия постепенно заменяются всадниками 3,подоб¬
но тому как при последних Антонинах, при Марке и Комм оде, сенаторские 1 2 31 Dig., XLILI, 24, 3, 4 (U 1 р.). Существует, однако, надпись, в которой
упоминается curator coloniarum et municipiorum и которая допускает предпо¬
ложение, что городские кураторы появились еще при Домитиане — CIL, III,
suppi., 1, 6818. Датировка надписи определяется тем, что Соспит получил наме¬
стничество в Малой Азии после участия в свебской и сарматской экспедиции. Это
позволяет отнести надпись ко времени Веспасиана, Домитиана или Антонина Пия
(CIL, X, 1, 135; EIL, I, 1589; Т а с., Hist., I, 2; Dio, LX VII, 5, 2). Наиболее веро¬
ятной представляется датировка надписи временем Домнтпана, так как при Антонине
Пии сомнительно соединение стольких земель, сколько перечислено в надписи Сос-
пита, под властью одного наместника. К тому же при этом императоре Южная Ли-
каония и Исаврия были отделены от Галатии и присоединены к Киликии. Отсутствие
упоминания Каппадокии не позволяет отнести надпись ко времени Веспасиана и ото¬
ждествить упомянутую в надписи группу провинций с так называемым каппадокий¬
ским комплексом. Этот комплекс был создан при Веспасиане и продолжал существовать
вплоть до Домитиана, когда он был разделен на Галатию и Каппадокию, причем
северо-восток отошел к Галатии и только при Траяне был опять присоединен к Кап¬
падокии (Mommsen, Auctarium additamentorum ad corporis vol. III, ЕЕ, V,
1884, № 1345). G событиями времен Домитиана связывает эту надпись п В о i s s e -
vain, Cassii Dionis Cocceiani historiarum Romanarum quae supersunt,
III, 1901, стр. 179.
2 Longden, САН, XI, 220, напрасно полагает, что опасные в смысле роста
патернализма последствия широких полномочий кураторов не предвиделись с самого
начала. Наоборот, организованное императорское вмешательство в жизнь свободных
городов и было целью, которую преследовало учреждение должности кураторов.
Трудно предположить, чтобы императорское правительство дало широкие полномочия
кураторам лишь по недомыслию: их можно объяснить только сознательным стремлением
к бюрократизации управления. Неправ, однако, и А. Б. Р а н о в и ч, ВП, 20,
полагающий, что с появлением института кураторов исчез даже призрак городского
самоуправления.
3 Наблюдение это, на основании африканского материала, сделано Н. А. Маш¬
киным. В провинции Ахайе лица, осуществлявшие надзор за всеми свободными общи¬
нами провинции, происходили обычно из сенаторского сословия, даже при Северах,
тогда как кураторами отдельных городов могли быть и всадники.

88
О. В. КУДРЯВЦЕВ
легаты нередко заменялись прокураторами, действовавшими в качестве
временных наместников. Целью назначения кураторов был контроль над
городскими финансами; они должны были предупреждать города от впа¬
дения в долги благодаря излишнему строительству или муниципальной
коррупции, которая процветала во многих эллинских полисах. Степень
вмешательства куратора в городские дела первоначально была невелика
и на первых порах нередко ограничивалась неофициальными рекомен¬
дациями; однако постепенно для городского сената и магистратов стало
невозможным решать что-либо без ведома куратора (например, ILS, II,
1, 5918а). Рост государственного вмешательства во все области жизни насе¬
ления империи составляет характерную черту развития ее во II в. Поэтому
введение должности кураторов стоит в связи с такими явлениями, как
замена вольноотпущенников всадниками в системе императорской админи¬
страции, как неоднократные случаи временной передачи сенатских про¬
винций императору, в целом, с огосударствлением личной администрации
императора и бюрократизацией государственного аппарата империи.
О значении городских кураторов в системе бюрократического аппарата
империи говорит хотя бы то обстоятельство, что Ульпиан посвятил им
специальный трактат «О должности куратора республики» (Dig., XXII,
1, 33). Кроме обыкновенных кураторов, были еще curatores kalendarii,
осуществлявшие уже не общий надзор над городом, а наблюдавшие за одной
специальной отраслью городского управления, которая, таким образом,
как бы совершенно изымалась из ведения муниципальных властей; они
также назначались императорами и появились уже при Траяне L
Города Ахайи были одни из первых, которые потребовали вмешатель¬
ства императорской администрации. Обезлюдевшие и обедневшие, они
с большим трудом, чем города других провинций, сводили концы с концами
и находились в более тяжелом материальном положении. Еще до того,
как Плиний отправился в Вифинию, его друг Терентий Максим был по¬
слан в Ахайю «для устроения состояния свободных общин» (РПп., Ерр.,
VIII, 24) провинции. Его полномочия были, повидимому, шире, чем над¬
зор за городскими финансами, но его экстраординарное положение напо¬
минает то, в котором позднее находились корректоры Ахайи. Такой же
случай имел место и при Адриане, хотя на этот раз функции император¬
ского легата были более специализованы1 2. И позднее вплоть до Северов
в Ахайю назначались должностные лица, носившие звание кураторов и
корректоров и осуществлявшие контроль над свободными полисами про¬
винции в целом; они происходили обычно из сенаторского сословия 3.
1 ILS, II, 1, 5502. Термин curator на эллинском Востоке передавался обычно тер¬
мином λογιστής, термин же corrector, который обыкновенно применялся к лицам, над¬
зиравшим за целыми группами городов (например, в некоторых областях Италии,
где корректоры позднее обратились в обыкновенных наместников) — термином έπ-
ανορθωτης. О термине δικαιοδότης (CIG, I, 1346) см. стр. 84.
2 ILS, I, 1067: «legato divi Hadriani Athenis Thespiis Plataeis item in Thessalia»,
«легату божественного Адриана [в] Афинах, Теспиях, Платеях, [а] также в Фесса¬
лии»; позднее этот же самый Публий Пактумей Клемент был послан для «проверки
бюджетов общин Сирии», «ad rationes civitatium Syriae putandas».
3 Таким должностным лицом был Тиберий Клавдий Каллиппиан Италик
(IG, II—III2, 3, 1, 4215), которого Dittenberger (ЕЕ, I, 248) относит ко времени
Севера и Антонина. Такую же должность, опять-таки при Северах, занимал Гней
Клавдий Леонтик, «έπανορθωτής» (IG, VIL 91; Haussoullier, Inscriptions de
Delphes, BCH, VI, 449, № 79; Καββάδιας, ^Επιγραφαι έκ των έν -Έπιδαύρω άνασκαφών,
EA, III, 1884, стр. 30, № 76) «[τή]ς Ελλάδος» (BCH, VI, 449, № 79) или «τής ^Αχαιίας»
(EA, III, 30, № 76); датировка времени жизни Клавдия Леонтика определяется тем,
что поставивший первую из названных надписей (в Мегарах; IG, VII, 91) Публий
Геренний Птолемей был отцом историка Дексиппа. Ту же должность, что Клавдий
Леонтик, занимал и Эгнатий Прокул, корректор общин Ахайи (CIG, I, 1341); и этот
корректор происходил из сенаторского сословия; время его жизни невозможно

АХАЙЯ В СИСТЕМЕ РИМСКОЙ ПОЛИТИКИ
89
Однако наряду с ними имелись кураторы и в отдельных городах, даже
в таких сравнительно небольших, как беотийская Херонея; в III в.
эти должности были открыты и для представителей местной муниципаль¬
ной знати1. Таким образом, многие ахейские города находились под двой¬
ным надзором специально для этого назначенных императорских долж¬
ностных лиц.
Одним из методов укрепления римского господства в провинциях было
насаждение в них императорского культа, причем формы его на Востоке и
на Западе империи были различны. Императорский культ в Ахайе (ср. А. Б.
Ранович, ВП, 223 слл.) по характеру своему напоминал императорский
культ в других восточных провинциях. Воздавание божеских почестей
смертному при жизни его не было для эллинов совершенной новизной:
еще на рубеже V и IV вв. до н. э. малоазийские олигархи установили
культ Лисандра, в дальнейшем божеские почести воздавались в Элладе
Александру и эллинистическим царям, Фламинину и римским проконсу¬
лам. Теперь божеские почести воздавались не только императорам, но и
членам их семей; по надписям и монетам известно, например, что во време¬
на Тиберия культ воздавался его сыну Друсу, Германику и другим пред¬
ставителям императорского дома * 1 2. При этом раз установленный культ уже
не уничтожался без особых к тому причин и мог существовать на про¬
тяжении весьма долгого времени: так, жрецы Нерона Клавдия Друса,
умершего в 9 г. до н. э. упоминаются в надписях еще во времена Адриана3.
Применение имени бога к императору и к другим членам императорского
дома обычно в греческой эпиграфике 4. Весьма большой интерес представ¬
ляет торжественная фразеология афинского декрета о провозглашении
Августом Публия Септимия Геты (IG, II—III2, 1, 2, 1077): «священнейший
и совершеннейший изо вс]ех [д]ней», «благодаря бессмертному едино¬
мыслию священных баси леев», «[они своим] небесным постановлением и ре¬
шением привлекли] к равному участию во власти императора [божествен¬
нейшего Императора Кесаря Публия Септимия Гету Пия Августа]» и т. д.
В Афинах же в это время Юлия Домна была при жизни отождествлена
с Афиной Полиадой и был установлен культ матери лагерей 5 6. Организа¬
ция императорского культа, как и везде, была связана с существовавшими
в провинции городскими объединениями; как раньше союзы городов выбира¬
определить с точностью, но, судя по тому, что большинство коллег Публия Мем-
мия Пратолая носят praenomen и nomen Марка Аврелия, оно относится самое ран¬
нее к правлению императора Марка, вернее же падает на период после 212 г., когда
в результате constitutio Antoniniana это сочетание широко распространилось по
империи.
1 IG, VII, 3426: беотарх и архиерей Августов Гней Куртий Дексипп — куратор
(λογιστής) общины херонейцев.
2 См. Hertzberg, Die Geschichte Griechenlands unter der Herrschaft der Römer,
II, 1868, стр. 16—21; А. Б. Ранович, ВП, 223, однако, неправ, когда он, ссылаясь
на данное место Hertzberg’a, говорит о наличии культа Псевдо-Друса: речь идет
лишь о той популярности, которую Псевдо-Друс снискал в Элладе и сопредель¬
ных ей областях.
8Dittenberger, SIG3, II, 796, В, II. В книге А. Б. Ранович а, ΒΓΙ,
223, ссылка дана неверно. Легко представить, каких значительных расходов требо¬
вал императорский культ, например, во времена Антонинов, и, хотя эти расходы
покрывались в значительной мере за счет частных эвергесий, тем не менее, в целом
императорский культ ложился тяжелым бременем на финансы провинциальных
городов.
4 Например, некоего Басса метрическая эпидаврская надпись прославляет как
«θεών βουλαιον άνάκτων» (GIG, I, 1167), подразумевая под θεοί каких-то Августов, по
всей вероятности, Марка Аврелия и Луция Вера.
6 См. Oliver, Julia Domna as Athena Polias, «Athenian Studies presented ta
William Scott Ferguson », 1940, стр. 521—530. Латинскому термину mater castrorum
соответствует греческий μήτηρ των στρατοπέδων.

90
О. В. КУДРЯВЦЕВ
ли своим покровителем какого-либо бога или героя, так теперь провин¬
циальные объединения городов ставили себя под покровительство импера¬
тора. Во главе императорского культа во всей провинции Ахайе стоял
арх1ер£ис, со времени Адриана называвшийся обыкновенно элладархом;
должность его была обычно пожизненной г. Императорский культ бшл
средством выражения лойяльности провинциального населения, в первую
очередь, провинциальной аристократии, императорской власти.
Другим средством, которое еще лучЩе, нежели административный
аппарат и императорский культ, способствовало укреплению римского
влияния в Ахайе, было распространение римского гражданства 1 2. Римское
гражданство вообще играло весьма большую роль в жизни эллинских
провинций империи. О степени распространения его при отдельных импера-
раторах можно судить, хотя и не безусловно 3, по родовым именам новых
1 GIG, I, 1318=VA, II, 1,319: «Тиб[ерия] Кл[авдия] Сетиды Келиана, пожизнен¬
ного архиерея их [Августов] и элладарха»; надпись из Мессены, поставлена при
императоре Антонине в честь Марка Аврелия Кесаря. Сама по себе эта надпись в
сопоставлении с другими представляет немалый интерес для выяснения того, как
римская администрация и местная внутренняя организация Ахайи переплетались
между собой, поскольку если не одни и те же лица, то во всяком случае предста¬
вители одних и тех же семей выступали и в качестве римских должностных лиц
и в качестве руководителей местных провинциальных учреждений. Архиереем,
упомянутым в этой надписи, был Тиберии Клавдий Сетида Келиан, брат уже упо¬
мянутого квестора Ахайи Тиберия Клавдия Фронтина Никерата, с которым он
вместе поставил Веру в 164 г. мессенскую надпись (см. выше, стр. 85). Этот Сетида
Келиан происходил, повидимому, из смешанной эллино-римской семьи. По мужской
линии он принадлежал, по всей вероятности, к римской сенаторской семье. Его отец
Тиберий Клавдий Фронтин был консулом-суффектом (год неизвестен, CIL, X, 1,
1122—1123: в обоих случаях «Gl[audii] Frontini co[n]s[ulis] f[ilio]»); его брат Тибе¬
рий Клавдий Фронтин Никерат, quaestor pro praetore провинции Ахайи — куруль¬
ным эдилом (CIL, X, 1, 1122: «a[edili] cur[uli]»; CIG, I, 1133: «άγοράνομον κουρούλ-
λιον»; I, 1327: то же); оба брата (CIL, X, 1, 1122—1123) и сын Никерата Тиберий
Клавдий Сетида Кетег Фронтин (X, 1, 1124) были патронами италийской колонии
Абеллина (во всех трех случаях слова «patrono coloniae», в разной степени сохра¬
нившиеся). Греческие cognomina Никерата и Сетиды Foucart (VA, Expl., I—II,
стр. 159, к № 319) объясняет тэм, что их мать была гречанка из Мессении, поскольку
имя Сетида (Σανίδας) было распространено именно здесь. В действительности, однако,
уже дед упомянутых Сетиды и Никерата носил имя Сетиды. Тем не менее сомне¬
ваться в мессенском происхождении этой семьи с одной из сторон вряд ли воз¬
можно. Павсаний (IV, 32,2) упоминает двух мессенцев с именем Этида, один из
которых был несколько старше его («ΑίΙΚδαν δέ έμαυτου πρεσβύτερον δντα εΰρισκον,
γενομένω δέ οί χρήμασιν ούκ άδυνάτω τιμαι παρά Μεσσηνίων ύπάρχουσιν άτε ήρωι», «Этида
же, как я нашел, был старше меня, и так как он был не беден по [своему] состоя¬
нию, ему воздаются почести от мессенцев, как герою»), а другой был современ¬
ником Деметрия, сына Филиппа. Возможно, что Αιθίδας представляет собой испор¬
ченное Σαιθίδας. С. П. Кондратьев в своем переводе Павсания (Павсаний,
Описание Эллады, I, 1938, стр. 351) принимает форму «Сефид». Возможно, что пер¬
вый из названных был родственником элладарха. Отождествлять их не предста¬
вляется возможным, ибо хотя пожизненный архиерей и обладал такими средствами,
что мог на свой счет организовать празднества в честь Марка Кесаря (CIG, 1,1318=VA,
И, 1, 319: о Сетиде: «εισηγησαμένου και τά άναλώματα παράσχοντος»), тем не менее
он, несомненно, был современником императоров Антонина, Марка и Вера и, следо¬
вательно, современником Павсания, тогда как упоминаемый Павсанием был старше
его. Мессенское происхождение семьи подтверждается также тем, что именно здесь
были поставлены две из относящихся к ним надписей (CIL, III, 1, 495: «L[ueio]
Aurelio Vero [A]u[gusto] Armeniac[o] ...Ti[berii] Clfaudii] Saethida Cae[l]ianus et
[Fr]ontinus Nice[r]atus», «Л[уцию] Аврелию Веру [А]в[гусг:у] Армениак[у]... Тп-
[берии] Кл[авдии] Сетида Ке[л]иан и [Фр]онтин Нике[р]ат»; CIG, I, 1318=YA.
II, 1, 319: вопреки утверждениям Fourmontus’a и Maius’a В о e с k h по показа¬
ниям грека Мильтиада считает, что эта надпись найдена в Мессене).
2 О распространении римского гражданства в Ахайе ср. А. Б. Р а н о в и ч.
ВП, 222 слл.
8 Перегрины, вступая в римское гражданство, принимали чаще всего пмя правя¬
щего императора, становясь, таким образом, как бы его клиентами. Поэтому по рас-

АХАЙЯ В СИСТЕМЕ РИМСКОЙ ПОЛИТИКИ
91
граждан. Имена Нервы и Траяна — Кокцей и Ульпий — встречаются,
пожалуй, реже чем Юлий, Клавдий, Флавий и Элий, что объясняется,
вероятно, однако, не падением интенсивности в распространении римско¬
го гражданства, а продолжительностью правления тех или иных импера¬
торов L Ко времени Траяна восходит, например, гражданство сравнительно
немногочисленных Ульпиев и Ульпианов (помимо юриста под этим именем
известен схолиаст Демосфена), ко времени Адриана и Антонина Пия отно¬
сится гражданство довольно многочисленных Элиев (например, Элий Ари¬
стид из Азии; имя «Элий» встречается также в Ахайе и в ряде других про¬
винций) * 1 2 3 * S * *. Самым распространенным именем среди римских граждан —
уроженцев эллинского Востока — было, пожалуй, Аврелий, что объяс¬
няется, однако, не столько деятельностью первых императоров этого име¬
ни — Марка Аврелия и Коммода,— сколько тем, что это имя чрезвычайно
широко распространилось по империи после эдикта Марка Аврелия Анто¬
нина, прозванного Каракаллой. Тем не менее, можно все же предполагать,
что процесс распространения римского гражданства продолжался и во
второй половине II в. с возрастающей интенсивностью. Распространение
римского гражданства на эллинском Востоке означало для эллинской
муниципальной знати, —а римским гражданством в подавляющем большин¬
стве наделялись именно представители муниципальной знати провинций,—
открытие доступа к участию в управлении огромной распространившейся
по всему Средиземноморью империей. Наделенные римским граждан¬
ством представители эллинской знати быстро начинали подыматься по об¬
щественной лестнице 8. Представители мессенского рода Сетид Тиберий
Клавдий Сетида Келиан и Тиберий Клавдий Фронтин Никерат были один—
элладархом, а другой — квестором провинции Ахайи (CIG, I, 1133; 1318;
1327; CIL, X, 1, 1122). Арриан, происходивший из Никомедии и натурали¬
зовавшийся в Афинах, был и афинским архонтом и легатом Каппадокии.
Плутарх, занимавший на родине ряд почетных должностей и бывший,
между прочим, жрецом в Дельфах, под конец жизни стал императорским
прокуратором; Лукиан также под конец жизни поступил на император¬
скую службу. Римскими сенаторами были уроженцы и других областей
Ахайи (например, Лаконики), а также ряда других провинций.
В Ахайе римское гражданство было довольно значительно распро¬
пространению тех или иных родовых имен можно, в известной мере, судить о степени
интенсивности распространения римского гражданства при том или ином императоре.
Этот метод, однако, далеко не безупречен потому, что наряду с императорскими встре¬
чаются, и притом довольно часто, другие родовые имена (Герешшй, Попиллий, Авн-
дий, Вибуллий, Кассий и т. д.). Имена эти принимались по разным причинам: так, на¬
пример, Плутарх в честь своего друга стал называться Местрием.
1 Имя Юлий можно было получить примерно в 58 г. до н. э.— 41 г. н. э. (при¬
числяя сюда время Юлия Цезаря с начала его галльского проконсульства, не говоря
уже о более ранних случаях наделения римским гражданством) — 98 лет, имя Клав¬
дий — в 41—68 гг.—27 лет, имя Флавий — в 69—96 гг.— 27 лет, имя Кокцей — в
96—98 гг.—2 года, имя Ульпий — в 98—117 гг.—19 лет, имя Элий — в 117—161 гг.—
44 года. Этот расчет показывает, почему nomina Юлий, Клавдий, Флавий и Элий
распространены гораздо чаще, чем Кокцей и Ульпий.
2 Однако, с другой стороны, необходимо отметить, что, например, вифинская
семья, к которой принадлежали ретор Дион Коккепан, прозванный Хрисостомом,
и историк Кассий Дион Коккеиан, получила римское гражданство еще при деде Ди¬
она Хрисостома, т. е. задолго до Нервы.
3 Например, IG, XIV, 1389=EG, 1046=CIG, III, 6280, 23—26; IG, XIV, 1392;
Gell., NA, I, 1; IX, 2, 1; XIX, 12, 1; P h i 1., VS, II, 1, 1; 19; S о p., Prol. Ar.;
S ui d., s. V. Ηρώδης; Liebenam, Fasti consulares imperii Romani von 30 v.
Chr. bis 565 n. Chr. mit Kaiserliste und Anhang, KTThPhVUe, 41—43, 1909, стр. 25.
В надписи CIA, III, 1, 675=IG, II—III2, 3, 1, 3603, теперь читается не «ύπατι[κόν]>>,
a «[°Ίππάρ]χον». См. обо всем этом О. В. Кудрявцев, ВДИ, 1951, № 3 (37),
стр. 60—62.

92
О. В. КУДРЯВЦЕВ
странено среди местной аристократии, но только среди аристократии1.
Римское гражданство распространяется по всем городам провинции.
Почти в каждом полисе высший слой аристократии принадлежит к рим¬
скому гражданству. Людей с римскими родовыми именами можно встре¬
тить и в Спарте 1 2, и в Мессене 3, и в Херонее 4. Делаясь римскими граж¬
данами, эллины обычно принимали родовое имя правящего императора
и становились Юлиями (например, IG, II—III2, 3, 1, 3616; 3813; D i t t.y
IG, II—III 2, 3, 1, 3609; EA, III, 1883, стр. 87, №21), Клавдиями (на~-
пример, IG, II—III2, 2, 2776; 3, 1, 4088; AZ, XXXVII, 136, № 266; ВСН,
VI, 436; Day, Hist., 289; ср. стр. 90), Флавиями (например, IG, II—
III2, 2, 2776; VII, 3423; «Hesp.», II, 505—511; Day, Hist., 261), Элиями,
а со времени императора Марка и особенно после конституции 212 г. —
Аврелиями. Встречались, однако и другие родовые имена: Местрий (IG,
VII, 3423), Геренний (VII, 91), Меммий (SIG3, II, 872), Статилий (II,
796 А, В, 7—15), Вибуллий и т. д. Так с течением времени муниципальная
знать ахейских городов из эллинов превращалась в «ромеев». Некоторые
из ее представителей шли еще дальше, достигали сенаторского сословия
и высших римских магистратур (например, Gell., NA, I, 2, 1).
Распространение римского гражданства способствовало на первых
порах углублению социальной дифференциации: охватывая прежде всего
наиболее состоятельные слои общества, оно углубляло пропасть между
ними и остальным народом, ставя их в отличное от всего населения полиса
привилегированное положение; римское правительство разрушало ста¬
рые сословные различия, но оно воздвигало на их место новые. Это про¬
тиворечие между римскими гражданами и негражданами внутри отдель¬
ных полисов, причем римские граждане начинают представлять опреде¬
ленную социальную силу благодаря своей близости к администрации,
начинают, например, концентрировать землю в своих руках — процесс,,
который можно наблюдать на примере Афин,— продолжается вплоть до
эдикта Каракаллы, т. е. до начала III в. н. э., когда староримское разли¬
чие между римскими гражданами, латинами и Перегринами полностью
отмирает и на смену ему, как во всей империи, так, в частности, и на эллин¬
ском Востоке приходит новое — различие между «более почетными» и «низ¬
шими». Углубление социальной розни в провинциях было до известной
степени сознательной целью правительства при распространении рим¬
ского гражданства. Правительство стремилось создать себе социальную
базу в провинциях, выделяя верхние слои в особое привилегированное
сословие и противопоставляя их, таким образом, остальной массе эксплуа¬
тируемых провинциалов. Те же цели преследовались при наделении при¬
вилегиями целых городов; то обстоятельство, что города отдельных про¬
винций имелц различный правовый статус — колонии (в Ахайе, напри¬
мер, Коринф), муниципии, civitates foederatae (Афины), civitates liberae
et immunes (ряд ахейских городов), наконец, города, населенные
1 О распространении римского гражданства в Афинах см., например, IG, II—
III2, 2, 2776; 3, 1, 3616; 3813; 4088; VII, 91; ВСН, VI, 436; Phil., VS, II, 1, 25;
Dittenberger, IG, II—III2, 3, 1, 3609; «Hesp.», II, 1933, стр. 505—511;
Day, Hist., 239, 261; см. об этом О. В. Кудрявцев, ВДИ, 1951, № 3 (37),
стр. 60—61.
2 Например, род Гая Юлия Эвриклеса. Надписи, поставленные афинянами в честь
его и его сына Гая Юлия Дексимаха: CIA, III, 1, 801 а—b. Надпись Гая Юлия Спар-
тиатика, сына Гая Юлия Лакона, внука Гая Юлия Эвриклеса: Καββάδιας,
3Επιγραφαι έκ των -Έπιδαυρία άνασκαφών, EA, III, 1883, стр. 87, № 21.
3 Римским гражданством здесь обладал, например, род Сетид (см. например,
CIG, I, 1318=VA, II, 1, 319; см. стр. 90).
4 В частности, род Плутарха. См. надпись в честь его сына Луция Местрия Авто-
була, IG, VII, 3423.

АХАЙЯ В СИСТЕМЕ РИМСКОЙ ПОЛИТИКИ
93
подданными и платящие дань,— затрудняло их объединение и пресекало
возможность каких-либо коллективных выступлений против Рима.
Здесь, как и в других случаях, Рим действовал согласно своему обычному
принципу: divide et impera. Различное положение городов как в Ахайе,
так и в ряде других провинций восходило еще ко времени республики,
когда подобная политика была необходимым залогом поддержания рим¬
ского владычества в завоеванных областях; она сохранялась по традиции
и в период империи, хотя, разумеется, возможность восстаний с целью от¬
деления была в это время в таких старых провинциях, как Ахайя или
Македония, совершенно нереальной.
Постепенное уравнение Эллады с другими областями империи явля¬
лось идеальной целью римской политики (ср. А. Б. Ранович, ВН,
225 слл.). Превращение эллинов в «ромеев» было одним из важнейших
шагов на пути к слиянию в одно целое господствующего класса рабовла¬
дельцев и, в первую очередь, его верхнего слоя по всей империи. Широ¬
кое распространение среди местной знати — но только среди нее — рим¬
ского гражданства и привлечение ее представителей в сенаторское и всад¬
ническое сословия помогало римскому правительству подготовлять кадры
администраторов для эллинского Востока; Ахайя со старой полисной ци¬
вилизацией была для этого особенно удобна.
Римское правительство стремилось прочнее связать Элладу с империей
при помощи ряда экономических мероприятий: так, некоторые отрасли
производства, например, каменоломни, были монополией правительства.
Римская чеканка побеждает в Элладе местную чеканку эллинских городов
и, если в I в. до н. э. эллины еще пытались отстоять свою валюту против
победоносного внедрения римской (SIG3, II, 729), то в период империи
местная монета сильно обесценивается по сравнению с общеимперской.
Даже в области культуры заметны элементы романизации, например, упот¬
ребление в греческих надписях римского календаря1.
Эксплуатируя Элладу наряду с другими провинциями империи, им¬
ператорское правительство, однако, постоянно оказывало ей особое вни¬
мание. Это внимание выражалось прежде всего в заботах о строительстве
в ахейских городах и в традиционном уважении, которое императоры
оказывали древней метрополии античной цивилизации. Покровительство
Элладе и филэллинизм были постоянными элементами политики многих
императоров, которые старались разными способами показывать свое
уважение к эллинской культуре. Не только Нерон, но п Тпберпй (правда,
еще ранее достижения им императорской власти) были провозглашены
победителями на Олимпийских играх (SIG3, II, 782). Императоры Адри¬
ан (II, 836) и Антонин Пий (II, 848) были архонтами в Дельфах, первый
даже два раза. Коммод вступил в род Эвмолпидов (II, 873). Марк Авре¬
лий посвящается в элевсинские мистерии; императоры принимают на се¬
бя почетные должности в наиболее значительных городах эллинистиче¬
ского Востока: так, например, Домитиан (IG, III1, 1, 1091) и Адриан
(Phleg., de mir., фр. 54) становятся афинскими архонтами, Адриан, кро¬
ме того,— гимнасиархом в Афинах (SIG3, II, 872) и т. д. Города Ахайи
отвечали императорам и другим членам императорского дома, как и
остальным своим эвергетам, почетными декретами, статуями и т. д. 1 2. Все
1 Например, Radet, Paris, Inscriptions d’Amorgos, BCH, XV, 1891, стр.
573—574.
2 В качестве образца надписей в честь лиц императорского дома см., например,
падписи, поставленные Геродом Аттиком в честь детей Марка Аврелия в Олимпии:
Dittenberger, Inschriften aus Olympia, AZ, XXXV, 102, №№.71—72; XXXVI,
103, к №№ 71—72.

94
О. В. КУДРЯВЦЕВ
императоры Антонины на протяжении своей жизни хотя бы раз посетили
Ахайю. Если для Антонина Пия это представляется весьма вероятным
то для всех других Антонинов II в. (т. е. если не принимать во внимание
императоров из династии Северов, принимавших это имя) это известно
вполне определенно. Императоры Вер и Марк посетили Ахайю, один
в 60 гг. II в. во время поездки на войну с парфянами (SHA, Ver., 6, 9),
другой — в 70 гг. II в. во время своего путешествия на Восток после по¬
давления восстания Авидия Кассия (Phil., VS, II, 10, 7). Коммод был в
Ахайе вместе со своим отцом 1 2. Кроме императоров, посещали Ахайю и
другие лица императорского дома. Эта провинция и особенно ее острова
служили нередко местом почетной ссылки или изгнания: в Ахайе жила,
например, при Коммоде родственница Марка Анния Фундания Фаусти-
на, убитая Коммодом в конце его правления (SHA, Comm., 7, 7).
Эллада пользовалась уважением и вниманием и со стороны римской ари¬
стократии и со стороны аристократии других провинций. Вся Эллада в целом
и особенно Афины считались обиталищем наук, и сюда съезжались учиться
знатные эллины и римляне из других провинций и из Италии (Gell., NA,
I, 2, 1). Эллада была излюбленным местом для богатых туристов, и эти
путешествия помогали местному населению сводить концы с концами.
В период империи происходил процесс культурной ассимиляции Греции
и Рима, и Эллада, как древнейшая метрополия этой единой греко-римской
культуры, была, наряду с Италией, культурным центром империи.
Действительно, рост эллинского влияния на Западе и римского на
Востоке приводил к тому, что происходило все более и более прочное
слияние эллинистической и римской культуры в единую античную куль¬
туру; никогда эллинистическая и римская культура не сближались так
тесно, как в период империи. Это сближение выражается, например, в том,
что писатели, безразлично, из романской или эллинистической полови¬
ны империи, начинают в равной мере.пользоваться обоими языками, при¬
чем выбор языка часто определяется не происхождением автора, а специ¬
фикой предмета, о котором он пишет: Фронтон из Цирты в Мавретании
наряду с рядом латинских произведений оставляет сборник гре¬
ческих писем, император Марк, происходивший из Испании и воспиты¬
вавшийся в Риме, предпочитает для своих философских рассуждений гре¬
ческий язык латинскому, а два века спустя эллин из Антиохии Аммиан
Марцеллин пишет по-латыни свои «Деяния», представляющие собой про¬
должение «Историй» Тацита. В императорской канцелярии латинский и
греческий языки занимают почти равное положение. Выбор литератур¬
ного языка определяется теперь главным образом спецификой предмета:
латинский язык является в этот период языком военного дела, права
(вплоть до Юстиниана и даже позже, поскольку составленные в его время
латинские законодательные сборники легли в основу византийского пра¬
ва), отчасти историографии, красноречия и некоторых других литератур¬
ных жанров; напротив, греческий язык, разделяя с латинским сферу
историографии и реторики, получает почти исключительное преоблада¬
ние в области философской3 п религиозной литературы и уступает ла¬
1 Будущий император Антонии, по всей вероятности, посетил Ахайю во время по¬
ездки своей в Азию, где он был проконсулом в конце правления Адриана.
2 SHA, Comm., 2, 3. Прямо о пребывании Коммода в Ахайе не говорится, но, по¬
скольку он всюду ездил со своим отцом, он должен был проехать и через Ахайю.
3 Характерно, что попытки Цицерона и Сенеки создать латинскую философскую
терминологию и .философскую литературу остаются в этот период почти без подража¬
телей и наследник Сенеки Марк Аврелий возвращается к греческому языку.

АХАЙЯ В СИСТЕМЕ РИМСКОЙ ПОЛИТИКИ
95
тинскому в области военного дела и права, хотя и не безусловно г. Куль¬
турное наследие, исторические воспоминания становятся все более и бо¬
лее общими у эллинов и у римлян. Если еще во времена республики рим-
ля9е были допущены к олимпийским состязаниям, которые строго ограж¬
дались от «варваров», то теперь эллинские культы, эллинские обществен¬
ные установления, эллинское прошлое становятся в такой же мере до¬
стоянием римлян, как и эллинов. Латинские авторыдают собственные об¬
работки эллинской истории и мифологии: таковы Корнелий Непоту
живший на рубеже республики и империи, Помпей Трог, его эпитоматор
Юстин, Гигин и некоторые другие. Напротив, римское прошлое и римские
древние установления вызывают такой же интерес среди эллинов, из ко¬
торых многие, продолжая оставаться эллинами, становятся вместе с тем
ромеями, римскими всадниками, сенаторами, патрициями, магистратами,
наместниками провинций, командирами легионов и т. д. Греческая исто¬
риография римской истории, поскольку это касается авторов периода
ранней империи, едва ли не превосходит латинскую и по объему и даже от¬
части по значению. BI в. до н. э. римскую историю включают в свои все¬
мирные истории Диодор Сицилийский и Николай Дамасский, раннюю
историю Рима обрабатывает Дионисий Галикарнасский, в I в. н. э. и в
начале II в. изысканиями в области римских древностей занимается Плу¬
тарх Херонейский, который составляет, кроме того (раньше Светония),
серию биографий римских императоров (сохранились лишь биографии
Гальбы и Отона), а в своих «Параллельных жизнеописаниях» дает как бы
внешнее выражение того синтеза эллинской (эллинистической) культуры
Востока и латинской культуры Запада, который происходит в это время;
во II в. общую историю Рима пишет Аппиан Александрийский, в III в.—
Асиний Квадрат и Кассий Дион из Никеи. Элий Аристид восхваляет
Рим, превративший в единый полис всю ойкумену. Это слияние эллини¬
стической и римской культуры происходило и само собой в силу социаль¬
ных процессов, превращавших державу римского народа в средиземномор¬
скую империю, и отчасти искусственно, поскольку императорская власть
стремилась таким образом способствовать укреплению своей социальной
базы.
Действительно, для империи, представлявшей собой «...гигантскую
сложную машину... для высасывания соков из подданных» 1 2, было крайне
важно найти точку опоры среди массы угнетаемого населения. Такой точкой
опоры и была местная аристократия и на Востоке прежде всего эллинская
аристократия, как представительница древней рабовладельческой куль¬
туры и носительница древних традиций. Распространение рабовладель¬
ческих полисов в их эллинской или латинской форме, с одной стороны,
распространение греческого и латинского языков и синкретической гре¬
ко-латинской культуры, с другой, были наиболее существенными чертами
процессов романизации и эллинизации. Императорское правительство
всегда покровительствовало античной культуре, противопоставляя ее
«варварству» первобытных народов, древним, но чуждым античности,
культурам Востока и новым идеологическим течениям, которые, зародив¬
1 Так, например, ко II—III вв. относится ряд греческих трактатов по военному
искусству: 3,Ехта£к; хат3 3AXavu>v Арриана, «Полиоркетика» Аполлодора,
посвященная Адриану, компиляция Атенея «Младшего» и т. д. Для того, чтобы пред¬
ставить себе сравнительную важность латинского и греческого языков в области права,
достаточно перелистать «Днгесты», составленные в основном из произведений юристов
II—IV вв., и посмотреть, какое место занимают греческие цитаты, иногда довольно
обширные, в сплошном латинском тексте. Хотя большинство юристов II—III вв.
были уроженцами Востока, они все же писали по-латыни.
2Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства
в связи с исследованиями Л. Г. Моргана, 1951, стр. 153.

96
О. В. КУДРЯВЦЕВ
шись в тех же восточных провинциях под плотной корой эллинизма, ра¬
спространялись оттуда по империи. Эллинизм был силой, которая
связывала Рим с восточной частью империи. Ввиду всего этого император¬
ское правительство не могло не обращать внимания на провинцию, кото¬
рая была древней метрополией покровительствуемой им культуры. В этом
отношении особенно значительна была деятельность Адриана, пытавшего¬
ся превратить Афины, центр создаваемой им панэллинской организации,
во второй фокус империи. И хотя Ахайя по своему куьтурному значению
в некоторых отношениях уступала таким провинциям, как Азия, Сирия
или Египет (с Александрией), именно здесь были созданы кафедры фило¬
софии и реторики, которые сделались образовательным центром всего
античного мира, просуществовавшим вплоть до Юстиниана. Афины и в
конце республики, и в период империи продолжали оставаться «обитали¬
щем наук» (Cic., de or., Ill, II), куда стекались со всех концов империй
лица, желавшие получить высшее образование.
Местные межполисные политические организации1, восходившие сво¬
ими формами еще к доримским временам, в корне изменили свое назначе¬
ние и функции: они были поставлены теперь на службу интересам римского
правительства (см. А. Б. Ранович, ВП, 222 сл.). Отдельные мест¬
ные объединения, хорошо известные по надписям времени империи, можно
проследить и в период республики. Когда у Цицерона (Огг., XXVII, 26;
XXXII,43; XXXVII, 16) при перечислении отдельных эллинских го¬
сударств наряду с Афинами и Спартой упоминаются Ахайя, Беотия и
Фессалия, то речь идет, без сомнения, об Ахейском, Беотийском и Фес¬
салийском союзах, возникших задолго до римского завоевания (ср.
SIG3, II, 796а; IG, VII, 2711). Эти союзы продолжали существовать и в
период империи. Местные союзы городов охватывали по большей части
каждый одну из областей, на которые издревле делилась Эллада, и лишь
изредка больше. Известны союзы ахейцев, беотийцев, фокейцев, локров,
дорян (SIG3, II, 796а; IG, VII, 2711). Союз аркадцев существовал еще
при Каракалле (SIG3, II, 882) и т. д. Наиболее значительным из пере¬
численных союзов и вместе с тем единственным, выходившим за пределы
одной области, был Ахейский союз с центром в Аргосе, обнимавший
ряд городов Пелопоннеса 1 2. Эти местные объединения имели преиму¬
щественно религиозные функции, в частности, руководили отправлением
императорского культа, однако вместе с тем за ними сохранились и не¬
которые гражданские полномочия, в силу которых они в известных гра¬
ницах могли заведывать местными делами. Так, ко времени Тиберия от¬
носится тяжба между двумя фессалийскими общинами (Фессалия входи¬
ла в то время в состав провинции Ахайи), разбиравшаяся на синедрионе
в Лариссе, состоявшем из 324 членов (VA, II, 1, 1189). Другой пример
сохранения местными союзами гражданской юрисдикции, опять-таки при¬
менительно к Фессалийскому союзу, относится ко времени Адриана (Dig.,
V, 1,37). Местные союзы городов соединялись в более значительные объ¬
единения, охватывавшие уже всю провинцию. Так, повидимому, во вре¬
мена Тиберия после перевода Ахайи в число императорских провинций
и получения рядом ахейских городов «свободы» ахейцы, беотийцы, фо-
кейцы, эвбейцы, локры и доряне объединились в единый Панахейский
союз, грамматеем которого одно время был Тит Статилий Тимократ;
ото объединение упоминается в надписи, относящейся к 30—40 гг. I в.
1 Общую характеристику эллинских κοινά см. Fougère, Koinon (κοινόν),
DS, III, 1, 1899, стр. 832—851.
2 В качестве образца надписей,которые ставило κοινόν ахейцев, см. надпись
из Мессены, воздвигнутую в честь провозглашения Марка Анния Вера, будущего
императора Марка, Кесарем (GIG, I, 1318=VA, II, 1, 319=IG, V, 1. 1451)'

АХАЙЯ В СИСТЕМЕ РИМСКОЙ ПОЛИТИКИ
97
н. э., от последних лет Тиберия до начала правления Клавдия (SIG3,
II, 796а). В другой надписи упоминается то же объединение без дорян
(IG, VII, 2711). Этот Панахейский союз вряд ли, однако, представлял со¬
бой общеахейскую провинциальную лигу и не был, таким образом, то¬
ждествен с союзом эллинов, как называлась общепровинциальная лига
провинции Ахайи, аналогичная по своему значению общепровинциальным
лигам других эллинистических провинций римского Востока. Наряду с
этим продолжали существовать и старые религиозные объединения горо¬
дов, примером которых может служить общий синедрион эллинов, сходя¬
щихся в Платеи, учрежденный в память победы над персами. Поэтому
союз эллинов 1 не следует путать с общим синедрионом эллинов, сходя¬
щихся в Платеи 1 2 3 4 5 * 7; первая организация представляла собой общепровин¬
циальное объединение городов Ахайи, тогда как вторая имела чисто ре¬
лигиозный характер и восходила по своему происхождению к V в. до н. э.
На базе общеахейского союза эллинов, а также старых религиозных
объединений типа платейского Адриан создал панэллинскую организа¬
цию3, центром которой была Эллада; здесь в Афинах заседал обычно пан¬
эллинский синедрион 4. Поклонник эллинской культуры и эллинского
искусства, проведший значительную часть своего правления в восточных
провинциях, желавший казаться более греком, чем римлянином, первый
среди императоров отпустивший бороду по греческому образцу, Адриан
попытался вдохнуть новую жизнь в дряхлое тело эллинизма и на осноге
лиги эллинов, охватывавшей только провинцию Ахайю, объединить всех
эллинов, где бы они ни жили на территории империи, в одну панэллии-
скую лигу, центр которой также должен был находиться в Ахайе б. Это
объединение панэллинов было совершенно довым типом организации, не
похожим на существовавшие уже там и сям в эллинском мире местные
объединения городов, не выходившие за пределы одной провинции 6.
1 По-гречески κοινόν των Ελλήνων.
2 По-гречески κοινόν συνέδρων των Ελλήνων των εις Πλαταιάς συνιόντων. Образцы
надписей, воздвигнутых платейским объединением во II в., см. SIG3, II, 835:
«Αύτοκράτορι °Αδριανω σωτήρι, ρυσαμίνω και θρέψαντι τήν εαυτού Ελλάδα οί ις Πλαταιάς
συνιόντες ^Ελληνες χαριστήριον άνέθηκαν», «Императору Адриану спасителю, защи¬
тившему и вскормившему свою Элладу, эллины, сходящиеся в Платеи, воздвигли
благодарственное посвящение; IG, VII—2509=SIG, II2, 393: «τό κοινόν συνέδρων των
Ηόλλήνων των εις Πλατηάς συνιόντων».
3 См. о ней А. Б. Ран о вич, ВП, 224 слл.; Weber, Untersuchungen zur
Geschichte des Kaisers Hadrianus, 1907, стр. 271 слл.; Fougères, DS, III, 1, 849.
В организационном отношении κοινόν των ΙΙανελλήνων было во многом обязано суще¬
ствовавшим ранее объединениям городов, в частности, синедриону эллинов, сходя¬
щихся в Платеи.
4 Термин συνέδρων, применявшийся первоначально только к международным в
античном смысле этого слова организациям, т. е. к разного рода объединениям
полисов и к высшим органам подобных объединений, постепенно расширяется в
своем значении. Если раньше этот термин применялся к собранию амфиктионов,
к союзному совету эллинов в Платеях, к верховным органам Беотийского и Это-
лийского союзов, то теперь он начинает кроме того применяться и к городским
советам и, сохраняя свои прежние значения, становится вместе с .тем синонимом
слова βουλή; слова συνεδρεύοντες и βουλαΐοι имеют в таком случае одинаковое значе¬
ние; подобное значение, можно предполагать, имеет термин συνεδρεύοντες в IG,
II—III3, 3,1,3194, стк. 4: «3Ιουγκ[ος о στρατηγό]ς [?] μ[ετ]ά τον συνεδρευόντο[ν] άνέγ[ν]ο
[σαν ?]», «Юнк, [стратег], с членам [и] синедриона проч[и]т[али?]». Возможно, что
здесь подразумеваются члены афинской буле.
5 Сам Адриан выступал в качестве бога-покровптеля панэллинской лиги; D i о,
LXIX, 16, 2: «τον τε σηκόν τόν εαυτού, τό Πανελλήνιον ώνομασμένον, οικοδομήσασθαι
τοΐς ^Ελλησιν επέτρεψε, και αγώνα έπ> αύτω κατεστ^σατο, χρήματά τε πολλά και σίτον
ετήσιον τήν τε Κεφαλληνίαν ολην τοΐς ^Αθηναίοις έχαρίσατο», «и святилище себе, на¬
званное Панэллением, воздвигнуть эллинам поручил и агон при нем учредил и даро¬
вал афинянам много денег, годичный запас хлеба и всю Кефаллению».
« Weber, Hadrian, САН, XI, 320.
7 Вестник древней истории, № 2

98
О. В. КУДРЯВЦЕВ
В отличие от них панэллинская лига не имела даже тех сравнительно скуд¬
ных гражданских функций, которыми обладали они; панэллинская лига
в представлении Адриана и его единомышленников имела цель организа¬
ционно закрепить идеальную связь, которая, по их мысли, должна была
существовать между эллинами во всем мире1. Романтический филэлли-
низм и практические потребности империи смешивались в деятельности
Адриана в одно целое: панэллинская лига была в его глазах средством
укрепить единство государства; Римская империя и эллинское объедине¬
ние, взаимно проникая друг друга, должны были прочно объединить ан¬
тичный мир — единственный цивилизованный с точки зрения античного
человека — перед лицом «варварских» народов, которые угрожали им¬
перии и изнутри и извне. Римское правительство стремилось увековечить
пришедший в упадок социально-политический строй и дряхлую культуру
эллинизма, и потому острие его политики направлялось против всех тех,
кто к ней не принадлежал, в первую очередь, против народов Востока,
стремившихся сбросить с себя гнет чуждой античной цивилизации 1 2.
Если вспомнить, что лишь недавно кончилась большая война с Парфией,
а внутри империи на протяжении трех лет пылало восстание Бар-Кохбы,
то эта задача не могла не быть очень актуальной с точки зрения античного
государственного деятеля. Вновь, казалось, вернулось время Мидийских
войн, когда соединенная Эллада отстояла свою независимость против вар¬
варских полчищ, как об этом повествовалось в идеализированном виде в
биографиях Плутарха. Однако под именем Дия Элевтерия, культ которо¬
го был утвержден в Афинах и Платеях после борьбы с персами, теперь по¬
читается не незримый владыка вселенной, восседающий на вершине Олим¬
па, а земной повелитель римского мира. И позднее парфянская война
Луция Вера, вовремя которой римские войска сожгли Селевкию на Тигре,
рассматривалась как защита панэллинизма против «персов» 3.
Таким образом, инициатором панэллинского движения была римская
власть, которая этим путем стремилась укрепить свое положение в во¬
сточной половине империи, протягивая руку муниципальной знати эллин¬
ских городов и помогая ей создать общеимперскую организацию. Эллин¬
ская знать ответила на призыв римского правительства и не осталась «не¬
благодарной». Эллинские писатели прославляют империю, давшую «мир
и спокойствие всем народам»: По словам азиатского ретора Элия Аристи-
ла, Рим дал общие законы всем и даже новые дары: все живут в одном
1 Из документов, характеризующих деятельность панэллинской лиги, см. хотя
бы постановление (между 138 и 161 гг.) о приеме в нее Магнесии на Меандре, в
котором подчеркивается,, что магнеты являются первыми из эллинов, переселив¬
шимися в Азию (IG, II—III2, 1, 2, 1091:» [ψήφισ]μα τό γενόμενον υπό των Πανελλήνων»,
«[псефис]ма, постановленная панэллинами»: важнейшую часть ее текста см. ниже.
2 Weber, UGKH., 274; он же, «Handelinge van den XIII Nederlandse Filolcgen-
congress», 1913, стр. 42 слл.; он же, Trajan und Hadrian, MP, I, 1923, стр. 268 слл.,
особенно 271; Vogt, Die alexandrinischen Münzen: Grundlegung einer alexandrischen
Kaisergeschichte, I, 1924, стр. 103 слл.
3 Этот воинствующий характер панэллинизма подчеркивается, в частности, и в
постановлении о приеме в союз азиатских магиетов (IG, II—III2, 1, 2, 1091; см.
выше), где говорится о былых военных заслугах магнетов перед! эллинетвом
(«[επειδή Μαγνήτες οί] προς τω Μαιάνδρω ποταμω αποικοι [δντες Μαγνητών] των έν Θεσ¬
σαλία, πρώτοι Ελλήνων [διαβάντες εί]ς τήν ^Ασίαν και κατοικήσαντες, συνα[γωνισάμενο;
δέ] πολλάκις -^Ιωσι και Δωριευσι και τοΤς έ[κ του αύτου γ]ένους Αίολευσι, τιμηθεντες
και υπό [του δήμου του Φω]μαίων δι3 ας έποιήσαντο συμμα[χίας πρός αυτόν...]», «[по¬
скольку магнеты, что] у реки Меандра, [являющиеся] колонистами [магнетов], *то в
Фессалии, первые [из] эллинов [перешедшие в] Азию и населившие [ее и] сражав¬
шиеся] часто вместе с ионянами, дорянами и происходящими и[з того же п]леменп
эолянами, почтенные также [народом ри]млян за военную [помощь], которую [они
ему] оказали...»).

АХАЙЯ В СИСТЕМЕ РИМСКОЙ ПОЛИТИКИ
99
доме, как члены одной семьи (см. Web., САН, XI, 316). Панэллинизм вы¬
звал всеобщее движение в эллинском мире; он способствовал росту само¬
сознания провинциальной знати и усилил стремление участвовать в управ¬
лении; соответственно этому как раз в середине II в. при Адриане и Ан¬
тонине происходит значительный приток жителей восточных провинций
в сенат.
Особенно сильно панэллинское движение было в Ахайе и Азии.
Ахайя, которая, по мысли Адриана, должна была стать центром панэл¬
линской организации, не могла не быть затронутой этим последним подъ¬
емом эллинского самосознания. В Афинах Герод Аттик устраивает на свой
счет панэллинские состязания х, в Азии с панэллинизмом приходитсм
иметь дело будущему императору Антонину, который был проконсулом
этой провинции в 134—135 гг. Филострат описывает его столкновение с
важным ретором Полемоном, который, будучи преисполнен своего эллин¬
ского величия, выгнал из своего дома римского проконсула, остановивше¬
гося у него на ночь (Phil., VS, I, 25, 7). Антонину нужно было выбирать
между сочувствием движению и равнодушием к нему, и он, как верный
ученик Адриана, остановился на первом.
Панэллинское движение продолжается и в правление Антонина. На¬
растающая волна архаизма, который был идеологическим отражением
стремления греко-римской рабовладельческой аристократии увековечить
существующий социальный строй, начавший клониться к упадку, всеоб¬
щее увлечение прошлым, соответственно Эллады или Рима, дают панэл¬
линизму новый импульс. Помимо прочих торжественных титулов, которые
давались Антонину, последний выступал в качестве защитника эллинизма.
Однако панэллинское движение не было долговечным: и политический
панэллинизм, и «эллинское возрождение» в области культуры приходят
в упадок к концу правления Антонина. На монетах Марка уже нет и сле¬
дов панэллинской идеи, мало указаний на римские мифы. При Марке у
императорского правительства возникли более существенные задачи,
поставленные наступлением «варварских» народов на империю, и пан¬
эллинизм, лишенный искусственной поддержки, стал клониться к упадку.
Тем не менее формально панэллпнекая организация продолжала суще¬
ствовать и долго спустя после Марка. 11 Phil., VS, II, 1, 7: «και μήν και έλειτούργησεν ^Αθηναίοις τήν τ3 έπώνυμον και
τήν των Πανελληνίων», «и организовал для афинян на свой счет и соименный [им
праздник] и праздник панэллинских [игр]».
7*

Е. М. Штаерман
К ВОПРОСУ О КРЕСТЬЯНСТВЕ В ЗАПАДНЫХ
ПРОВИНЦИЯХ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ*
Вопрос о том, когда в недрах рабовладельческой формации зарождаются
элементы нового общественного строя—феодализма—и с какого вре¬
мени можно говорить об их преобладании, в какой мере создались новые
отношения к моменту окончательного крушения старых, до сих пор не
решен в советской исторической науке и не может быть решен без глубо¬
кого изучения всех сторон этого процесса, без широкого обсуждения всех
спорных вопросов в нашей печати. Не претендуя на окончательное реше¬
ние вопроса, автор настоящей статьи предлагает на обсуждение ряд своих
наблюдений и выводов по указанному вопросу. По существу говоря,
решение этой проблемы упирается обычно в вопрос о том, рассматривать
ли колонат как модифицированное рабство, или как явление, совершенно
отличное, качественно новое. Различные мнения по этому вопросу были
'высказаны еще в рецензиях, появившихся на книгу В. С. Сергеева «Очерки
по истории древнего Рима»1 1. Часть рецензентов, особенно проф. Вайнштейн,
резко критиковали автора за допущенное им будто бы преувеличение роли
феодальных элементов в поздней империи, которая до самого конца своего
существования оставалась, по их мнению, чисто рабовладельческой. Ос¬
новным аргументом критиков было соображение о том, что, поскольку
феодализм развивается начиная с IX в., нельзя считать, что он зарождает¬
ся на четыре-пять веков раньше, так как такое утверждение приводит
будто бы к признанию теории цикличности. Другие рецензенты, напротив,
вполне признавали правоту В. С. Сергеева и доказывали, что колонат
никак нельзя рассматривать только как «заплату» на разлагающемся
рабовладельческом способе производства.
Опубликование статьи покойного А. Б. Рановича «Колонат в римском
законодательстве II—V вв.»(ВДИ, 1951, № 1, стр. 83—109) снова привлек¬
ло внимание советских историков к этим вопросам. Вряд ли можно согла¬
ситься с мнением, высказанным М. Я. Сюзюмовым в его статье (ВДИ, 1951,
№4, стр. 83-88) , представляющей собой как бы отклик на статьюА. Б.Рано-
* Статья печатается в порядке обсуждения проблем истории производителей
материальных благ в древнем мире. Ср. статьи А. Б. Рановича и М. Я. Сюзюмова; опу¬
бликованные в ВДИ, 1951. № 1 и 4.
1 См. главным образом рецензии: А. Б. Р а н о в и ч, ВДИ, 1933, № 4, стр. 213—
218; С. И. Протасова, «Историк-марксист», 1939, № 4, стр. 172—176; К. М. К о-
лобова и О. Л. Вайнштейн; «Научно-методические записки Ленинградского
городского института усовершенствования учителей», т. II, кафедра истории, вып. 1
(1939), стр. 162—178.

О КРЕСТЬЯНСТВЕ В ЗАПАДНЫХ ПРОВИНЦИЯХ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 101
вича, что нет необходимости изучать зарождение феодальных элементов
в империи и генезис крестьянства, так как это уже делали буржуазные
ученые. Сам же М. Я. Сюзюмов пишет, что они делали это с целью дока¬
зать мирный переход к феодализму, а следовательно, с целью исказить
истину. Тем более необходимо советским историкам исследовать' этот во¬
прос с марксистских позиций.
'7 Сомнительно и утверждение М. Я. Сюзюмова, что «позднеримское
законодательство находилось под исключительным влиянием города» и
что в кодексах имеются в виду в первую очередь «владельцы подгородных
участков, ведущих товарное хозяйство». Автор, возможно, подходит к во¬
просу только с точки зрения крупнейших городов восточных провинций
и преувеличивает их значение и значение торгово-денежных отношений
и связанных с ними слоев, распространяя его на всю империю. Напротив,
чтение кодексов скорее оставляет впечатление, чт.о_. в центре внимания
стоят замкнутые имения, основывающиеся на Iri^ypqльном хозяйстве?
Ведь в бднбм~и’з рескриптов В а лентиниа на прямо говорится, что господа
имений должны получать TOj что дает земля, и не требовать денег, которТах
сельские жители желать"не смеют (Cl, XI, 47,5). И еще раньше, в законе,
от 326 г., Константин писал, что «деньги, в которых древние видели всю
силу имущества, ненадежны, нестабильны и часто сводят имущество
на-нет» (Cl, V, 37,22). Примеры эти можно было бы умножить, так жр
как и примеры рескриптов, трактующих именно о внутрипоместной тор¬
говле. К этому надо добавить, что Константин, первый прикрепивший
колонов, никак не может считаться выразителем интересов городских
кругов. Недаром же такие писатели, как Аммиан Марцеллин и Зосим,
считали, что именно он погубил города и городскую жизнь.
2^ Конечно, торгово-денежные отношения не исчезли в период поздней
империи, но относительно сельского населения они играли только роль
фактора, ускоряющего его разорение и закрепощение, а что сельское
население играет основную роль в поздней империи, не может вызывать
сомнений. Но, по всей видимости, роль его становится весьма значительна
уже в III в., особенно во второй его половине. Это подчеркивал еще
Виноградов, говоря об отливе плебейского населения из городов в села г.
\ Вместе с тем для определения природы социально-экономического
строя и государства поздней империи очень важно выяснить, что пред-
ставляло собой сельское население, каково было его положение и как оно
изменялось в разные периоды и в разных частях империи, поскольку
неравномерность развития провинций и неоднородность господствовав¬
ших в них укладов в значительной мере влияли на общий ход истории
империи. Положение производителей материальных благ в сельском хозяй¬
стве является в известной мере определяющим для характеристики
общества и государства империи III—IV вв., поскольку, как говорит
Маркс, «та специфическая экономическая форма, в которой неоплаченный
прибавочный труд выкачивается из непосредственных производителей,
определяет отношение господства и порабощения, каким оно вырастает
непосредственно из самого производства, и, в свою очередь, оказывает на
последнее определяющее обратное действие... Непосредственное отношение
собственников условий производства к непосредственным производи¬
телям... — вот в чем мы всегда раскрываем самую глубокую тайну,
сокровенную основу всего общественного строя, а следовательно, и по¬
литической формы отношений суверенитета и зависимости, короче, всякой
данной специфической формы государства» 1 2.
1П. Виноградов, Средневековое поместье в Англии, 1911, стр. 95.
2 К. Маркс, Капитал, т. Ill, М., 1950. стр. 804.

102
E. M. ШТАЕРМАН
В период наибольшего развития и накануне кризиса рабовладельческо¬
го строя в империи, в частности в ее западных провинциях, т. ё. во II в.,
мы можем отметить следующие основные категории земельной собствен¬
ности, типов хозяйства и сельского населения: 1) императорские земли,
частично обрабатывавшиеся рабами, частично сдававшиеся в аренду коло¬
нам; 2) земли крупных собственников, не входившие в состав городских
территорий, где, по всем данным, колонат также развивается довольно
рано; 3) земли, входившие в состав городских территорий и делившиеся
между представителями сословия декурионов, состоявшего в известной
мере из ветеранов; это были виллы средней величины, обрабатывавшиеся
рабами: 4) земли, на которых жили свободные крестьяне, члены племен,
не получивших городского устройства, сохранившие еще в большей или
меньшей степени пережитки общины и жившие в пагах и селах. Все эти
категории претерпевают более или менее значительные изменения в течение
III—IVbb. Рабовладельческие средние и мелкие муниципальные хозяй¬
ства, в связи с кризисом рабовладения, приходят в упадок \ а земли
городов в значительной мере переходят в частное владение, это и было
одной из причин упадка городской жизни и «античной формы собствен¬
ности». Крупные латифундии, которые могли легче приспособиться к на¬
туральному хозяйству, чем средние имения, в. аначительной мере связан¬
ные с рынком и денежным хозяйством, крепнут, и в них концентрируется
значительная часть зависимых земледельцев разных категорий. Свободное
^крестьянство, о котором для II в. мало данных, приобретает известное
значение в III в., но положение его снова значительно изменяется в IV в.
— Относительно населения сел и пагов существуют различные мнения.
Одни исследователи считают, что почти все население империи было при¬
писано к городам и считалось горожанами, даже живя в селах, посколь¬
ку села не имели собственной территории и включались в территорию
города. Исключение делается лишь для поселений отдельных, внегород¬
ских племен, которым эти авторы не придают особого значения 1 2. Другие
как например, Виноградов, считают, что села были весьма многочислен’
ны и имели самостоятельную организацию, независимую от городов 3"
Приверженцы первого мнения ссылаются обычно на известное место из
Ульпиана о том, что житель села имеет родиной город, к которому при¬
писано село. Однако это место вовсе не свидетельствует о том, что все села
были приписаны к городам. Из сочинений агрименсоров мы можем почер¬
пнуть следующие данные.
Гигин пишет, что земли, розданные ветеранам, подчиняются законам
той колонии или муниципии, из территории которой они взяты, причем
юрисдикция колонии распространяется только на те земли, которые бы¬
ли адсигнированы. Иное толкование, говорит он, ошибочно. Часто слу¬
чается, что в указанных границах встречается какое-нибудь поселение
(oppidttm), которое остается в своем прежнем положении и в нем сохра¬
няется то право, которое было прежде 4. Те владельцы, которые при раз¬
деле полей между колонистами сохранили свои прежние земли, остаются
в прежнем положении, так как им йе дозволено увеличивать собой число
граждан колонии. Когда из территории берутся земли для наделения, тем,
1 См. E. М. Штаерман, Рабство в III—IV вв. в западнях провинциях,
ВДИ. 1951, № 2.
2 См., например, А. Schulten, Die Landsgemeinden in römischen Reich, «Phi¬
lologus», XXXV (1894), стр. 629—686. На такой же точке зрения стоит Ростовцев и
некоторые другие.
8 П. Виноградов, Средневековое поместье в Англии, стр. 85 сл.
4 «Die Schriften dor römischen Feldmesser», hrsg. und erläutert von F. Blume,
K. Lachmann und A. Rudor ff, B., 1848, стр. 118.

О КРЕСТЬЯНСТВЕ В ЗАПАДНЫХ ПРОВИНЦИЯХ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 103
кого наделяют, даются права собственности, но у территории ее права не
отнимаются (стр. 119). Сикул Флакк сообщает, что у жителей отнимается,
при выводе колонии, не вся земля, а только столько, сколько необходимо
для наделения (стр. 160). Во многих муниципиях прежние жители изго¬
нялись со своих земель, и на их место селились колонисты, но некоторым
земли оставлялись, а некоторых заставляли жить внутри стен (стр. 164).
Таким образом, мы видим, что вовсн-не-вшг-земля и не все прежние владель¬
цы даже при выведении колоний входили в их состав и, напротив, многие
сохраняли свои прежние формы поселения и организации, и что нет при¬
чин считать каждое село атрибутивным^ городу. Напротив, мы знаем,
что приписка сельских жите л ей1Г городу? дававшая право городу налагать
на них повинности, считалась известной привилегией и специально испра¬
шивалась у императора. Если и можно говорить о тенденции к муниципа¬
лизации большей части населения по мере роста городов, то нельзя счи¬
тать, что эта политика нашла свое полное завершение. Особенно это от¬
носится к таким областям, как придунайские, прирейнские и, частично,
к Нумидии и Мавритании. Там все время сохраняется много племен¬
ных поселений и сел, которые особенно хорошо известны нам из надписей
III в., когда гражданская жизнь приходит в упадок. В это же время на¬
чинает развиваться тенденция, противоположная вышеуказанной, а имен¬
но, к отделению сельских житр^рй^от городских поводу их повинностей.
Законы второй пол III в. устанамивДютТчто живущий вне горо¬
да, хотя бы он и имел поле на его территории, не считается гражданином"
этого города и не обязан нести повинности в его пользу; никто, предписы¬
вает Диоклетиан, из живущих вне стен города и вносящий подушный налог
и аннону, не должен привлекаться к исполнению каких-либо других
повинностей (Dig., XI, 4, 35; Cl, XI, 54,1). В конце III и в первой
половине IV в. появляется и ряд других законов, предписывавших
чиновникам и дефенсорам защищать крестьян и сельчан (rustici и vicani)
от посягательств сильных людей и переобременения их повинностями.
Запрещалось уводить у крестьян пахотных быков за долги, облагать
пошлиной ввозимые ими сельскохозяйственные орудия и т. д. В большин¬
стве этих указов речь идет о свободных крестьянах дунайских областей
{Cl, I, 55, 3; 4; 5 и др.). Отделение крестьян от горожан должно было,
нанести чувствительный удар городам, так как тем самым сокращалось
число лиц, обязанных податями и повинностями. Особенно должна была
пострадать городская аннона, так как крупнейшие города имели право
взыскивать налог зерном для анноны с окрестных крестьян в количе¬
стве, пропорциональном размеру их полей. Города переставали быть
оплотом императорской власти. По меткому замечанию В. С. Сергеева,
империя из объединения городов превращалась в объединение сельских
округов. Императоры старались насаждать и поддерживать крестьян¬
ство (см., например, данные в биографии Александра Севера) отчасти
потому, что свободное крестьянство было той средой, из которой вербо¬
вались солдаты, отчасти, чтобы поднять сельское хозяйство, которое
приходит в упадок в связи с упадком муниципального рабовладельческого
землевладения, отчасти, быть может, чтобы противопоставить его расту¬
щему крупному землевладению, угрожавшему сильной императорской
власти, поскольку города уже не могли служить надежной опорой, осо¬
бенно в западных провинциях. В этом плане особо надо заметить>чте-
с середины III в. образование новых колоний и муниципий почти прекра¬
щается. Даже крупные поселения, вполне развившиеся до положения
города, например, Могонтиак (Майнц), так и остаются селами (vici).
Вместе с тем следует помнить, что с самого начала в провинциях суще¬
ствовали крестьяне и сельчане, жившие на частных землях. О них говорит

104
E. M. ШТАЕРМАН
широко известное место из Фронтина, упоминающее провинциальные
сальтусы, более обширные, чем территории с немалым населением и села¬
ми вокруг вилл1. Такие владения были в Африке и, несомненно, в Галлии,
где местная знать сохраняла вначале всю свою землю с клиентским насе-
ленпеъ^Но из тех же агрименсоров можно заключить, что в конце I и
начале II в. эти владения в известной мере дробятся. Сикул Флакк пишет,
что нередко случается так, что могущественные лица, владевшие латифун¬
диями, на землях которых было многочисленное население, изгонялись,
и эти земли делились между жившими на них людьми (там же, стр. 161).
В другом месте он пишет, что, кроме имевших специальные разрешения
владеть экземированными крупными имениями, никому не дозволено
владеть большим имением, чем определено эдиктом, и что излишние
(против установленного) земли прежних владельцев передавались коло¬
ниям (там же, стр. 197).
Таким образом, крупные владения частично дробились, и расположен¬
ные на их территории села получали самостоятельность. Но, конечно, это
вряд ли проводилось на всей территории империи, и к тому же постоянно
существовала со временем все усиливавшаяся тенденция к концентрации
земли. Села на частных землях сохраняются. Папиниан и Модестин разби¬
рают два случая, когда были завещаны села (Dig., XXX, 34 и 77). В пер¬
вом случае дело идет о селе, которое вместе с населением принадлежало
некой женщине, вторично вышедшей замуж. Она завещает usus fructus
на это село своему второму мужу, а после его смерти владение селом долж¬
но перейти к ее дочери от первого брака. Во втором случае говорится
о селах, завещанных городу. Папиниан упоминает о том, что завещатель
намеревался установить в селах ежегодные празднества. Это обстоятель¬
ство позволяет предположить, что жители сел не были рабами завещателя.
Скорее всего, это были его клиенты. О клиентах, живших на земле бога¬
тых людей, говорит еще Гораций, осуждая патронов, сгоняющих клиентов
с их земельных участков. У Феста дается совершенно фантастическая
этимология слова patres от partes, так как patres будто бы раздавали свою
землю по частям мелким людям (tenuioribus). Так как против своего
обыкновения Фест здесь не ссылается ни на какой древний авторитет,
можно заключить, что это толкование — плод его собственных домыслов
и что основано оно на фактах современной ему действительности. А что
мелких людей он считал, повидимому, клиентами, видно из того, что сло¬
во patrocinium он связывает с разделением мелких людей между отцами
(patres), которые должны были их защищать своими силами.
книге «Исторический материализм» под ред. Константинова, в разде¬
ле, посвященном классам античного общества, совершенно справедливо ука¬
зывается, что крестьяне были не основным классом (стр. 217). Действитель¬
но, мы видим, что в период расцвета и накануне кризиса рабовладельческой
формации крестьяне были либо свободными жителями сел, сохранявших
элементы общины (таких было большинство в Бритагтнии, на Рейне и на
Дунае и немало в других провинциях), или жители сел на территории част¬
ных владельцев, клиентами которых они, возможно, считались (таких
было большинство в Африке и Галлии и кое-какие пережитки этих отно¬
шений сохранились даже в Италии). И те, и другие частично становились
гражданами городов и самостоятельными владельцами, но в большей
или меньшей степени сохранялись и эти исходные категории.
Но в дальнейшем, в III—IV вв., социальная сущность крестьян меняет¬
ся, причем различные их категории переходят к новому статусу разными
путями.
1 «Die Schriften der Römischen Feldmessern», I, стр. 53.

О КРЕСТЬЯНСТВЕ В ЗАПАДНЫХ ПРОВИНЦИЯХ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 105
Крестьяне прирейнских и придунайских областей были членами гер¬
манских, кельтских, иллирийских, фракийских, дакийских племен, во>
многом сохранивших пережитки общинного строя. Так, например, мы
знаем из надписей, что они целым селом ставили солдат в местную мили¬
цию и село в целом давало этим солдатам известные привилегии в противо¬
положность ветеранам регулярной auxilia, получавшим свои привилегии
от императора (CIL, XIII, 6740, 7250). Частично они, повидимому, со¬
хранили еще старую, доримскую военную организацию, когда паг, как
сельская община, соответствовал пагу как войсковой единице; по крайней
мере в двух надписях упоминается «паг, находящийся на военной служ¬
бе (pagus ... militans)», очевидно, именно в этом смысле (Riese, №№ 1878;
и 1878а). Сельчане имели общие земли, их территория была отграничена
от окружающих земель, они имели свои святилища, своих местных богов,,
из которых особенно характерны германские и кельтские богини-матери
(matres), хорошо известные из надписей конца II и III вв. Насчет проис¬
хождения этих богинь мнения расходятся. Некоторые считают их терри¬
ториальными, другие родовыми божествами. Кое-какие matres считаются
более общими богинями плодородия, богатства и т. п. 1 Действительно,
имеются такие из них, имена которых связывают с племенами, например,
Senuxae с племенем сенуков, Hamavehis, которые, возможно, происходят
от племени хамавков, и такие как Apliae, которых считают богинями Эй¬
феля, и Iulineihiae и Lucretiae, возможно, возникшие позже в римское вре¬
мя в селах Iuliacum и Lucretius 1 2, и, наконец, такие , как Aufaniae, имена
которых толкуют как «подательницы благ» и т. д. Многие эпитеты «mat¬
res» вовсе не истолкованы. Однако все эти мнения и толкования не проти¬
воречат друг другу. Эти божества, возникнув как родовые и племенвые,.
могли по мере изменения условий менять свои функции, становиться или
более общими, или территориальными божествами. «Чем долине
жил род в своем селе и чем больше постепенно сливались гер¬
манцы и римляне, тем больше родственный характер связи отступал на
задний план перед.территориальным»3. Такую же эволюцию пережива¬
ли и боги. Различные ступени в развитии местных культов только подтвер¬
ждают, что и на территории империи племена проходили различные степени
развития общинно-родовых отношений, не изжив их, однако, окончатель¬
но. Особенно интересны упомянутые Iulineihiae. Наличие их позволяет
заключить, что если село возникало и на территории частного владельца
(известно, что село могло получить название Iuliacum от fundus Iuliacum,.
т. е. от имения, принадлежавшего какому-то Юлию), то все же жители
его рассматривали себя как единую общину, стоявшую под покровитель¬
ством особых территориальных божеств.
Эти сельские жители, по всей видимости, не получали прав римского
гражданства и по эдикту 212 г. 4, обстоятельство, имевшее не только юри¬
дическое, но и чисто практическое значение. Гай сообщает в своих «Ин¬
ституциях», что в свое время фидеикомиссы были изобретены, чтобы обой¬
ти закон, по которому римский гражданин не мог завещать свое имуще¬
ство перегрину, но Адриан запретил такие завещания даже по фидеикомис-
сам (Inst., II, 275). Вскоре затем изменяется и обычная формула военных
дипломов, дававшихся ветеранам auxilia: вместо того, чтобы предоставить
гражданство ветерану, его детям и потомкам, оно предоставляется только
ему самому. Так как эти факты совпали с введением территориального на¬
1 См., например, F. Cramer, Römisch-Germanische Studien, 1914, стр. 172 сл.
2 Н. Schmitz, Köln in römischer Zeit, 1948, стр. 67.
3Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства,
“гсптЧ950, стр. 156.
4 См. мою статью «К вопросу о deditio* в эдикте Каракаллы», ВДИ, 1946, А1» 2.

106
E. M. ШТАЕРМАН
бора в армию, то смысл их более или менее ясен: солдат, взятый в армию
'из какого-либо села и после отставки получивший там же свой земельный
участок, не мог завещать его своим родным, односельчанам или родившим¬
ся до его отставки сыновьям, если те, в свою очередь, не заслуживали рим¬
ского гражданства, поступив в армию. Уже при Диоклетиане некий Зи-
зон, судя по имени фракиец и римский гражданин, обратился к импера¬
тору с просьбой вмешаться в его тяжбу о наследстве: его отец усыновил
некоего перегрина, который теперь, на правах брата, требует свою долю
имущества. Диоклетиан разъясняет, что римский гражданин не может
усыновить перегрина и что всякая передача ему имущества незаконна
(CI, VI, 78).
Таким образом, бывший крестьянин, став ветераном и римским граж¬
данином, получал землю на особых правах, присущих римскому гражда¬
нину, и как бы выделялся из общины своих односельчан. Сын его обычно
также шел на военную службу. Путь возвышения такой семьи неоднократ¬
но засвидетельствован в надписях конца II и III вв.: отец поступал во
вспомогательную часть, получал после отставки римское гражданство
и землю. Он женился на дочери другого ветерана. Их сын служил уже в
легионе и после отставки становился городским магистратом и декурио-
ном. Внук иногда добивался звания римского всадника и более или ме¬
нее высокого чина в армии. Такие семьи, конечно, уже не походили на сво¬
их односельчан-крестьян. Те оставались сельчанами-общинниками, vi¬
cani, эти делались землевладельцами муниципального типа, possesso¬
res. До нас дошли межевые камни между селами и виллами поссессоров.
Поссессоры бывали патронами'сел, строили для них храмы и получали от
них благодарственные надписи (например, Юлии Фестилле, Фламинике
наилучшей соседке за заслуги сельчане Эбуродуна, Riese, 2033), завещали
им земли для устройства поминок по ним и их домашним (например, CIL,
III, 7526, Riese, 2034). Как можно заключить из вышеприведенных сви¬
детельств агрименсоров, земли, входившие в состав вилл ветеранов, под¬
лежали городской юрисдикции и включались в территорию городов, как
адсигнированные, тогда как земли сельчан сохраняли прежний статус.
В Liber coloniarum, входящей в состав сборника агрименсоров, говорится
относительно Далмации, условия в которой отчасти были сходны с усло¬
виями в Дунайских провинциях: в различных районах имеются села или
имения (possessiones), последние являются свидетельствами земельного
наделения (agraria dividentia, стр. 240). Интересна известная надпись из
района Аквинка, относящаяся, судя по преобладанию имени Аврелиев,
к III в. Ее ставят в честь Юпитера и всех богов поссессоры села Виндо-
ниана. Алтарь соорудил декурион Аквинка Аврелий Эпиктетиан во вла¬
дениях римского всадника Аврелия Веттиана, с его разрешения, для сель¬
чан села Виндониана и по их просьбе — precario petentibus (CIL, III,
3626). Здесь сельчане определенно отделены от поссессоров. Характерно
также выражение precario petentes, относящееся к сельчанам, поскольку
в это время, судя по кодексам, в понятии прекарного владения заключа¬
лось представление о некоторой зависимости и подчиненном положении
прекарного владельца. Надписи из Аквинка аналогична надпись из Галлии:
decemlecti possessorum Aquensium donaverunt lucum cum sua vinea vi
canis Aquensis ad ludos celebrandos pro salute imperatoris Augusti. Zmer-
tuccius Titianus patronus vici aram de suo dat (АЁр., 1934, № 165). Об
этих сельчанах имеется и еще одна надпись, к сожалению, сильно фраг¬
ментированная. В ней речь идет о том, что decemlecti и два патрона ставят
за свой счет алтарь по случаю того, что некто подарил сельчанам и поссес-
сорам гончарные мастерские, чтобы с их доходов устраивать угощения
(CIL, XII, 2461). В обоих случаях опять-таки поссессоры и сельчане раз¬

О КРЕСТЬЯНСТВЕ В ЗАПАДНЫХ ПРОВИНЦИЯХ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 107
личаются. Повидимому, часто они жили на одной территории, чем объяс¬
няется дар гончарных мастерских совместно сельчанам и поссессорам.
Возможно, что таковы же были взаимоотношения, отраженные в извест¬
ных надписях из Нижней Мезии, где на ряде сельских алтарей совместно
фигурируют ветераны, римские граждане и бессы или римские граждане
и lai, которых считают также фракийским или кельтским племенем, по¬
селенным в нижней Мезии, хотя мнение это и спорно х. В таком случае
ветераны и римские граждане должны были быть на положении поссес-
соров, а бессы и lai^ кто бы они ни были, — на положении сельчан. Что
земли, дав1Шншёся военным, изымались из земель села, в и д н о'йзодн сПю~
межевого камня из Паннонии на территории племени скодрисков. На
одной его стороне значится: ag(er) ex(eptus) vici Iosi... adsig(natus), на
другой: c(aput) a(gri) e(xepti) Ti. Cl. Prisco praef(ecto) al(ae) 1 c(ivium)
R(omanorum) (AÉp, 1911, 237). В надписи из района Кельна упоминаются
possessores vico Lucretio scamno primo (Riese, 2304). Здесь характерно ука¬
зание на scamnum. Как известно, это была земельная мера, отличная от
центурии, но также служившая при измерении и разделе провинциальной
земли для наделения ею солдат или колонистюн^То, что в приведенной'над—
писи владельцы такой надельной земли называют себя не как обычно жи¬
тели сел — vicani, a possessores, весьма показательно. Следовательно,
можно полагать, что военные, получавшие земли в ^тих селах, отличались
от крестьян в юридическом отношении как в отношении собственности
на землю, так и по своему личному положению, так как по закону и вете¬
раны, и солдаты приравнивались к сословию декурионов, они были осво¬
бождены от «плебейских повинностей», их нельзя было пытать и вообще
подвергать «плебейским наказаниям» и т. п. (Cl, IX 41, 8). Но они отли¬
чались от крестьян и по своему экономическому положению. Хотя точно
неизвестно, каков был надел ветерана и, к тому же, величина его менялась
в зависимости от качества земли и от чина нового владельца, но на осно¬
вании раскопок в Галлии и на Рейне считается, что средний надел вете^,
рана из рядовых равнялся 400—500 югеров, возрастая соответственно
вдвое и более, когда дело шло о бывшем центурионе или трибуне 1 2. Но
даже имение в 400—500 югеров соответствует по величине хорошему име¬
нию муниципального декуриона. И, как мы знаем, именно отставные воен¬
ные составляли в конце II и III в. основную массу городских магистратов
и декурионов на Дунае. Далее, если мы посмотрим на немногочисленные
надписи рабов и отпущенников Дунайских провинций (исключая Дакию,
где обилие пришлого элемента затемняет картину), то мы увидим, что, ес¬
ли не считать рабов и отпущенников императора, чиновников, крупных
командиров и пришлых дельцов, вроде семьи откупщиков Юлиев, по¬
давляющее большинство рабов и отпущенников принадлежит солдатам
и ветеранам. Правда, обычно в эпитафиях упомянуто не более 2—3 отпу¬
щенников, но все-таки важно, что именно в хозяйствах солдат и ветеранов
наиболее привился труд рабов, что также сближает их земельные владе¬
ния с типом муниципальных имений. Из всего этого видно, как ошибочно
считать солдат неимущими, деклассированными элементами или предста¬
вителями plebs rustica, humiles и т. д., как это делают не только Ростов¬
цев, но и некоторые наши историки. Если жители сел и были той перво¬
начальной средой, из которой вербовались солдаты,то, попав в армию, они,
несомненно, рано или поздно переходили в другую социальную категорию,
1 Наиболее полно эти надписи и их толкования собраны в статье S. L a m b г i-
п о, Le vicus Quintionis et le vicus Secundinus de la Scythie Mineure, «Mélanges of¬
ferts à Marauzeau», P., 1948.
2 Cm. Schmitz, ук. соч., стр. 111 ел. и данные там ссылки.

108
E. M. ШТАЕРМАН
наиболее близкую к муниципальной знати. Здесь не место останавливать¬
ся на вопросе о том, какое значение это обстоятельство имело для всего
ходзкисторпи III в., но важно отметить, что оно сыграло значительную роль
-Я'судьбах придунайского и прирейнского и,отчасти, африканского крестьян¬
ства. Несомненно, усиленный набор в армию из этих областей и последую¬
щее наделение ветеранов землей в конце II—III вв. способствовали скорей¬
шему разложению общины и развитию частной собственности на землю.
Об этом говорят те данные, которые были приведены относительно vicani
и possessores. Этому же должно было способствоватьиувеличение денежного
обращения, поскольку военные получали значительные денежные разда-
чи^^Нё^случайно именно в III в. так развивается в этих областях культ
'домашних божеств — домашних матерей и Юнон на Рейне и особенно до¬
машнего Сильвана на Дунае, который упомянут в многочисленных над¬
писях. В то время домашний Сильван рассматривался как покровитель
домашней усадьбы, первый изобретатель и хранитель нерушимого меже¬
вого знака. Почему, пишет один современный автор, каждое владение по¬
читает Сильвана? Потому что он первый на земле поставил межевой ка¬
мень. Домашний Сильван посвящен владению (possessioni) («Sehr. Rom.
Feldm.», стр. 302).
К Рост частного землевладения и разложение общины способствовало
разорению сельчан. Не исключена возможность, что новые владельцы за¬
хватывали общие земли, леса и пастбища. О том, что такие факты были не¬
редки, свидетельствуют агрименсоры, в частности поздний комментатор
Фронтина, Урбик, хотя он и не указывает, о каких областях империи
идет речь («Sehr. Röm. Feldm.», стр. 79). О положении тамошних крестьян
дают известное представление параграфы кодексов, специально трактую¬
щие о крестьянах Иллирика и относящиеся к половине IV в. Дефенсоры,
говорится там, должны защищать их от притеснения могущественных лю¬
дей, должны брать их под патроциний, чтобы их не обманывали в судах
(CTh, I, 29, 1 и 5). Если кто-нибудь в Иллирике, говорится в другом за¬
коне от 365 г., из чиновников или тех, кто по своему положению может быть
страшен для маленьких людей, заставит крестьянина работать на себя,
как своего раба, под предлогом выполнения повинностей или использует
для своих нужд его раба или быка, то пусть будет лишен всех средств и
отправлен в вечное изгнание, хотя бы крестьянин говорил, что работал
на него по собственному желанию (CI, XI, 54, 2). Последний закон осо¬
бенно интересен, так как он показывает, что крупные землевладельцы ис-
пользовали крестьян, как рабочую силу в своих имениях- Я уже указы¬
вала в статье о рабстве, что Expositio totius mundi во второй половине
IV в. называет Мавританию и Паннонию экспортерами рабов. Этот факт
позволяет сделать два заключения: во-первых, что крестьяне были разо¬
рены настолько, что или сами попадали в рабство, или принуждены были
продавать в рабство своих детей; а, во-вторых, что рабы не находили ши¬
рокого применения и сбыта в самой провинции и продавались вовне.
В придунайских провинциях рабство никогда не было особенно раз¬
вито. В период наибольшего его развития в других провинциях в I—II вв.
этЪ области еще не были так значительно романизированы, и здесь пре¬
обладали отношения, свойственные более ранним ступеням развития. Ког¬
да же и здесь развились крупное частное землевладение и торгово-де¬
нежные отношения, рабовладельческий строй в целом уже находился в
упадке и здесь сразу стали применяться другие формы эксплуатации непо¬
средственных производителей, а именно эксплуатация бывших общинников-
крестьян. Между прочим, не безинтересно отметить что христианский
поэт IV в. Павлин Ноланский в одной из своих песен, посвященных мис¬
сионеру придунайских провинций епископу Пикете, пишет, что бессы,

О КРЕСТЬЯНСТВЕ В ЗАПАДНЫХ ПРОВИНЦИЯХ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ! 109
всегда бывшие непокорными разбойниками, души и земли которых были
более суровы, чем их снега, теперь стали кроткими, как овцы, трудятся
и наслаждаются плодами своих трудов (Paul. Nolani Carmina, XVII,
205 сл.). Автор приписывает это «смягчение нравов» тому, что бессы вос¬
приняли христианство. Однако, вероятно, изменения в образе жизни
и характере бессов были вызваны не влиянием христианства, а изменения¬
ми в экономическом положении дунайского крестьянства, которое под
влиянием нужды, долгов и прямого принуждения должно было работать
на землях крупных владельцев. ^
Императоры, пытавшиеся, повидимому, безуспешно, несколько за¬
щитить и сохранить этот класс свободных землевладельцев, в конце кон¬
цов в законе 371 г. об иллирийских колонах санкционировали их прикреп¬
ление к земле и обязанность работать на землевладельца. Вскоре то же
положение было распространено и на Фракию (Cl, XI, 51 и 52). Однако,
так как здесь колоны произошли главным образом из свободных крестьян-!
общинников, оба закона подчеркивают, что они должны считаться свобод-'
норождехшьшви н J
этот же период, как показывают данные раскопок, растет крупное
.землевладение и в прирейнских___обдастях и в северо-западных ч а елях,
Галлии; тот же процесс и, повидимому, с теми же результатами происхо¬
дит в Мавритании и в некоторых частях Нумидии. И именно все эти райо¬
ны становятся ареной ожесточенной классовой борьбы. На Дунае местное
население поддерживает восставших готов, в Мавритании и Нумидии с
конца III в. не прекращаются восстания местных племен и движение аго-
нистиков1.
В своей очень интересной диссертации «Провинция Ахайя при Анто¬
нинах» О. В. Кудрявцев убедительно показал, что отсутствие крестьян¬
ского населения в Ахайе не дало возможности развиться там колонату 1 2.
Напротив, мы видим, что в областях с многочисленным крестьянским
населением развитие колоната шло в наиболее чистом виде и сопровожда¬
лось борьбой масс, расшатывавших рабовладельческое общество и обусло¬
вивших его конечную гибель. ____ — ——-
' “Несколько иначе шел процесс в романизированных провинциях, где
рабство приобрело значительное распространение и где кризис сопровож¬
дался разорением и разложением имений муниципального типа 3. Для
того, чтобы выяснить особенности положения сельского населения этйх
провинций, необходимо прежде всего разобраться в терминологии источ¬
ников, упоминающих это население. Такая попытка была отчасти пред¬
принята Хейтландом в его известной работе «Agricola», но он ограничил
свой терминологический анализ главным образом несколькими авторами
I в., писавшими об Италии. Между тем, чем дальше, тем больше термино¬
логия эта становится неясной, не только в литературных, но п в юриди¬
ческих источниках. Термины rusticus, rusticanus, colonus, vicanus не дают
уже нам права с уверенностью заключить, идет ли речь о свободном кресть¬
янине, колоне или даже сельском рабе. Так, напрпмер, Марциал иногда
употребляет слово «колон» и в его общем смысле «земледелец» (например,
I, XVIII), и в более узком, как собственно «колон» (например, II,XI). Но
в своем известном описании имения Фаустина в Байях (III VIII) он упот¬
ребляет термины rusticus и colonus как равнозначные, причем термин
colonus следует понимать как обозначающий колона в собственном смысле
1 См. А. Д. Дмитриев, Восстание ¡готов на Дунае, ВДИ, 1950, «N2 1, стр. 66,
сл.; он же, Движение агонистиков, ВДЙ, 1948, 3, стр. 66 сл.; Е. М. Штаер-
ман, Африканские восстания III в., ВДИ, 1948, № 3.
2 См. автореферат диссертации, М., 1951, стр. 15 сл.
3 См. Е. М. Штаерман, ук. соч., стр. 89.

по
Е. М. ШТАЕРМАН
слова. Марциал описывает, как к хозяину являются с сельскими дарами
колоны, сцена, хорошо известная из позднейших провинциальных изоб¬
ражений, например, на знаменитом надгробном памятнике из Игеля, блиа
Трира. Вначале он пишет: nec venit inanis rusticus salutator, перечислив,
же принесенные им подарки, он заключает, что с подношениями от матерей
являются и virgines colonorum.
Сложнее вопрос о терминологии Плиния Младшего. В своем пись¬
ме, где он говорит о покупке имения и о долгах колонов, он называет их
именно «колонами» (Ер., III, 19), также называет он их и в письме к Тра¬
яну, где пишет, что должен позаботиться найти для своих земель новых
колонов (Ер., X, 24). Но в ряде писем он упоминает rustici. В одном письме,
где он описывает свое времяпрепровождение в имении. Плиний пишет, что
он обходит маленькие земельные участки (agellos), выслушивает многие
подробности сельских жалоб (multum rusticarum querelarum), читает
неохотно и бегло счета — rationes (V, 15). B' другом письме он жалуется,
что и в имении его преследуют заботы: многие делают его судьей или
арбитром, к этому прибавляются жалобы крестьян — querelae rusticorum,
которые, после долгого промежутка времени, злоупотребляют своим правом
на его внимание. Ему тяжела и необходимость сдавать поля, так как трудно
найти годных кондукторов (VII, 30). Те же жалобы в письме из Тускского
имения: он~уехал сюда, чтобы жить свободно, однако он ошибся; такое
множество отовсюду прошений от крестьян и так его беспокоят жалобами
(tam multis undique rusticorum libellis et tam querulis inquietor, IX, 15).
И, наконец, из того же имения он пишет, что проводит время в охоте,
беседах и т. п. и, между прочим, уделяет время и колонам (colonis), хотя,
по их мнению и недостаточно, и их сельские жалобы (agrestes querelae)
заставляют его более ценить городские занятия (IX,36). Последнее письмо
делает вероятным, что все упомянутые в других письмах rustici были
также колонами, но не исключена и другая возможность, что в последнем
случае термин «колон» употреблен в общем значении земледелец,
поскольку в тех письмах, где говорится о колонах в собственном
смысле, они названы именно колонами. В таком случае rustici могли
быть и крестьянами, находившимися в клиентской зависимости от
Плиния, как крупного землевладельца и важного лица. Но, повидимому,
и в действительности в это время четкое разграничение обоих понятий,
по крайней мере для Италии, уже стирается. Как параллель к письмам
Плиния, можно привести эклогу, написанную в конце III в. африканским
поэтом Немезианом (или его современником Кальпурнием). Пастухи вос¬
певают здесь под именем Мелибея умершего друга поэта, землевладельца,
и говорят, между прочим, что он любил разбирать тяжбы крестьян
(ruricolae lites), что под его властью (sub te) межевой знак разграни¬
чил спорные поля (ambiguos agros). Кто же были эти ruricolae и каково
было их отношение к Мелибею? Если это были колоны, почему они
спорили о земельных участках, ведь колон-арендатор получал опреде¬
ленный участок, с которого исчислялись его повинности? С другой сто¬
роны, если это были свободные крестьяне, почему они как бы находились
под властью Мелибея и обращались со своими тяжбами не в суд,
а к нему? И здесь возникает мысль, что были клиенты, может быть, из
свободных крестьян, находившиеся в известной зависимости от крупного
владельца. Немало споров вызвала и социальная сущность тех сельских
жителей, которые, по приказу «знатных юношей», вооружились, чтобы
поддержать восстание Гордианов против Максимина. Судя по Геродиану,
это были сельские рабы, но в SHA они определены как крестьяне (rustici).
Хейтланд высказал по этому поводу предположение, что Геродиан при¬
менил более точный, а историк IV в. Капитолин более общий термин

О КРЕСТЬЯНСТВЕ В ЗАПАДНЫХ ПРОВИНЦИЯХ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 111
(стр. 342). Но почему такая замена стала возможной, он не объясняет и
даже не задается этим вопросом.
У более поздних писателей IV в. смешение различных понятий, обо¬
значающих сельское население, еще более заметно. Так, в одной песне
Павлина Ноланского сельчане (у1саш)отождествляются с колонами (Сагт.,
XXVIII, 88 сл.); в другой упоминаются «сельские колоны» (de rure coloni)
(XVIII, 196); но в той же песне он рассказывает о homo re tenuis plebeius
origene, cultu rusticus (человек бедный, простого происхождения, по
образу жизни крестьянин), весь его доход состоял из платы, которую он
получал, отдавая в наем своих быков (XVIII, 219 сл.). Сельских жителей
(vicani и rustici) неоднократно упоминает и Сульпиций Север в жизне¬
описании Мартина Турского, но были ли это свободные крестьяне или
колоны, неясно.
Также и в кодексах понятия крестьянин и колон постепенно сближа¬
ются. Так, в разделах о торговле говорится: «не следует, ваших (здесь
Констанций обращается к сенаторам) крестьян (rusticanos) и колонов
записывать в число купцов, если... эти ваши люди и сельчане (vicani) про¬
дают, оставаясь в пределах ваших владений, то, что они добывают на тех
землях и полях, на которых они живут» (CTh, XIII, 1, 3). В другом пара¬
графе того же раздела говорится, что колонов императорских имений или
других крестьян (rusticanos) не следует беспокоить за те товары, кото¬
рые рождаются на их полях. Далее, им противопоставляются те из кресть¬
ян (rusticana plebs), которые торгуют ради прибыли и делят жребий куп¬
цов и которых торговая жизнь отвлекает от усердия к обработке полей
(там же, 10). Как мы видим, здесь термины «колон» и «крестьянин» уже пол¬
ностью равнозначны. Однако в законе 399 г. против патроциниев упоми¬
наются земледельцы (agricolae) и сельчане (vicani), имеющие собственное
имущество (CTh, XI, 24,5). Здесь могут подразумеваться и свободные
крестьяне.
Но если к концу IV и началу V в. свободные крестьяне и колоны почти
полностью слились в одну категорию *, то естественно встает вопрос,
когда такое слияние началось и чему оно соответствовало на практике.
Если судить по терминологии, в Италии оно началось раньше всего.
Но более подробные данные имеются для Африки первой половины III в.
Эти данные можно почерпнуть прежде всего из романа Апулея, поскольку
в литературе признано, что, хотя действие «Метаморфоз» происходит в Гре¬
ции, бытовые подробности Апулей заимствовал из жизни своей родной
Африки. Конечно, роман не дает стройной картины аграрных отношений
того времени, но кое-какие суждения можно сделать на основании отдель¬
ных замечаний о странствованиях и приключениях превращенного в осла
Луция. Когда он помог знатной и богатой девушке Харите спастись
из рук разбойников, он был в благодарность отправлен в ее имение и отдан
на попечение ее рабу, исполнявшему должность главного пастуха. Этот
раб имел в имении свое хозяйство: его жена заставила нового осла рабо¬
тать на своей мельнице. Здесь же в имении жили колоны, которым она
сдавала Луция для помола их зерна и которым продавала овес, отпущен¬
ный ему на корм. Жили и рабы и колоны в домиках, которые автор назы¬
вает villula и casula. Рабов Хариты Апулей называет не только servi, но
и operarii и rustici. Все население составляло как бы единое целое. Так,
оно собирается вместе, чтобы обсудить, что делать с Луцием, который
оказался буен и непослушен. Апулей называет это собрание coetus rusti- 11 Ср. Z u 1 ue t a, «De patrocinies vicorum» («Oxford studies in social and legal
history»), тт. I—II, 1909, стр. 15, где автор говорит, что в начале V в. под vicani, rustici,,
равно подразумеваются колоны.

112
Е. М. ШТЛЕРМЛН
-corum. Один из присутствовавших, rusticus, сообщает, что отправляется
на ближайшую ярмарку; это свидетельствует об его известной самостоя¬
тельности. Рабы имеют некоторое имущество — собираясь бежать из
имения после смерти Хариты, они захватывают с собой все ценное, что
было в их casulae. Повидимому, поселение, бывшее на земле Хариты,
представляло собой село, vicus, поскольку оно имело своего магистрата,
к которому жители намеревались отвести человека, заподозренного в кра¬
же осла и убийстве пастуха. Деревнями жили также колоны. Когда бежав
шие рабы Хариты проходили мимо какой-то виллы, жившие там колоны
приняли их за разбойников и вышли все вместе с собаками, а затем стали
бросать в них камнями с крыш домов, что возможно лишь в том случае,
вели поселение было типа деревни, а не разбросанных хуторов. Интересно,
что к этим поселениям Апулей применяет и термин pagus, а к жителям,
независимо от того, были ли они рабы, колоны или свободные,— термин
pagani, хотя в более раннее время в Италии и при развитом муниципаль¬
ном строе паг обозначал обычно территорию, на которой размещались
виллы свободных владельцев. Так, Апулей рассказывает, что Луций
с бежавшими рабами пришел в некий паг, и от его жителей (pagani) узнал
о происшедшем там событии: раб, управлявший по приказанию господина
всей фамилией и всем владением (т. е. пагом) possessionem maximam illam
in quam deverteratus vilicabat, влюбился в свободную женщину, и его
жена, тоже рабыня, из ревности подожгла все его счетные книги и все, что
хранилось в житницах. Повидимому, рабы жили здесь, так же как рабы
Хариты, на положении крестьян, почему и назывались pagani, причем
«среди них жили и свободные, в одну из которых и влюбился виллик.
Иногда эти поселения окружали виллу господина. Так, когда Луция купи¬
ли странствующие жрецы сирийской богини, они пришли с ним на виллу
богатого поссессора, миновав многие хижины (casulae). Иногда поселения
колонов Апулей называет и castellum. Придя в такой castellum, жрецы тре¬
буют для жертвы богине самого жирного барана у одного колона. Что
здесь идет речь о колоне в собственном смысле, видно из того, что другой
колон из этого кастелла послал в дар господину часть убитого им на охоте
оленя. Таких сел, повидимому, было множество, так как они очень часто
упоминаются на пути Луция. В этих селах было и свободное население.
В одном паге Луций слышит известный анекдот о неверной жене. Муж ее,
живший в этом паге, был не раб и не колон, а бедный ремесленник, нани¬
мавшийся на работу в мастерскую местного кузнеца. В другом кастелле
жили владевший несколькими рабами мельник и его приятель-сукновал.
Особо надо отметить, что жители села составляли вооруженный отряд:
когда жрецы обокрали сельский храм, за ними погнался вооруженный
отряд сельчан (manipulus armati pagani). Это находит полное подтвержде¬
ние в надписях, сообщающих о постройке укреплений в имениях1 и об от¬
рядах колонов 1 2.
Однако термин «паг» употребляется Апулеем и в его первоначальном
значении территориальной единицы. Так, Луций попадает к бедному
огороднику, продававшему овощи в соседнем городе. В ближайшем с ним
паге жил владелец виллы и рабов, повидимому, не слишком богатый, но
обеспеченный хозяин, соседями которого были бедный землевладелец и
богач, силой отнявший у бедняка его землю. Иногда термин, обозначавший
поселение, противопоставляется термину, связанному с имением. Так,
один из разбойников рассказывает, что он, странствуя переодетым, захо¬
дил в виллы и кастелли. Возможно, что на территориях, приписанных
1 CIL, III, 19104, 19328; АЁр., 1906, Да И.
2 CIL, VIII, 8426, 8701, 8777 и Cagnat, 9.

О КРЕСТЬЯНСТВЕ В ЗАПАДНЫХ ПРОВИНЦИЯХ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 113
городам, сохранялось римское деление на паги, тогда как в негородских
местностях эти наименования не сохраняли особой специфичности и чет¬
кости.
Из данных «Метаморфоз» мы видим, что уже во времена Апулея про¬
исходит довольно интенсивная нивелировка сельского населения, что от¬
разилось и на соответственной терминологии. Поселения земледельцев
безразлично называются vicus, castellum, pagus, villa. Живут там сель¬
ские рабы, колоны, свободные крестьяне и ремесленники, причем по образу
жизни и положению они мало отличаются друг от друга. Название rustici
применяется ко всем этим категориям. Они объединяются и в классовой
борьбе. Один из разбойников, предлагая навербовать новых членов
шайки, не сомневается, что найдется много охотников примкнуть
к ним, отказавшись от жизни раба или маленького человека — пес
paucos humili servilique vitae renuntiantes^/Еще раньше^ именуют себя -
plebs rustica и rusticani колоны императорских имений в африканских
надписях. В посвященной им обширной специальной и общей лите-п
ратуре неоднократно отмечалась политика императоров, старавшихся
приблизить положение этих колонов к положению свободных крестьян, i
что было связано с общей линией политики правительства во II—III вв.,
стремившегося поддержать и увеличить класс свободных мелких зем¬
левладельцев. Из кодексов мы знаем, что не только императорские
колоны, но и рабы императорских имений имели ряд привилегий по
сравнению с частными, так что и фактически и юридически раб, сидевший
на императорской земле, по положению приближался к свободному кресть¬
янину. Колонов императорских имений запрещалось обременять какими-
либо повинностями, кроме тех, которыми они были обязаны по своему
положению колонов1. Они освобождались от sordida munera (CTh, XI,
16,5). Они имели право свободно торговать, не платя налогов (CTh, XIII,
1,8). Еще более отличалось положение раба на императорских замлях от
положения частного раба. Раб императорских имений имел право вступать
влбрак со свободной женщиной, и рна при этом не утрачивала свободы,
как случалось при ее связи с частник рабом (CTh, IV, 12,3). Он имел право
вести всевозможные дела от своего ^собственного имени и, что самое важ¬
ное, его право на его имущество приравнивалось к правам солдата на
лагерный пекулий1 2. В лагерный пекулий включалось движимое иму¬
щество, полученное солдатом от родных при его поступлении на военную
службу, то, что он приобретал в лагёре за свою службу, влючая недвижи¬
мость и землю, купленную на полученные во время службы деньги. Не
включалась в лагерный пекулий земля, полученная солдатом в наследство,
или кем-либо ему подаренная помимо службы. Солдат, если он был filius
familias, оставался во власти отца но лагерным пекулием мог распоря¬
жаться как своей полной собственностью (Cl, XII, 37, 1 и 3). Из уравне¬
ния имущества императорского раба с лагерным пекулием явствует, что
его собственностью являлся полученный им инвентарь, движимое и недви¬
жимое имущество и земли, приобретенные им на собственные средства,
только земельный участок, получЬнный им от императора, был не его
собственностью, а владением. Таких прав не имел частный раб (а шшслфр”
ствии и частный колон), который лишался своего инвентаря, переходив-,
шего в собственность землевладельца, по закону не имел ничего своего'
и не имел права продать что-либо из своего пекулия без разрешения
господина 3. _
1 CI, XI, 64, 2; CTh, XI, 16, 2.
2 Ulpianus, de iure fesci, 6.
8 Dig., XXXIII, 7, 24; CI, XI, 49, 2; CTh, V, 19, 1.
8 Вестник древней истории, № 2

114
E. M. ШТАЕРМАН
Вся история империи наполнена то затухавшей, то снова разгоравшей¬
ся борьбой, которую, вслед за представителями римской сенатской исто¬
риографии, принято называть борьбой между императорами и сенатом. Осо¬
бенно разгорелась она в III в., приняв внешнюю форму борьбы «сенатских»
и «солдатских» императоров. Всякое усиление «солдатской» партии неиз¬
менно сопровождалось более или менее массовыми земельными конфи¬
скациями и тревожащими сенат слухами, что император собирается забрать
в свои руки всю землю, принадлежащую «лучшим» людям, т. е. земельным
магнатам, и раздать ее солдатам. Программа «сената» по земельному
вопросу может быть восстановлена из некоторых намеков у SHA и из речи
Мецената у Диона Кассия. Она в основном сводилась к тому, чтобы все
императорские земли были проданы крупным собственникам. Трудно гово¬
рить о том, что было бы, если бы исторический процесс пошел по иному
пути, чем он пошел в действительности. Но для ясности аргументации
можно попытаться сделать такое допущение. Если бы все
земли перешли в руки императоров, то, по всей вероятности, они распоря¬
дились бы ими так же, как распоряжались уже принадлежавшими им
землями: часть роздали бы ветеранам, которые вели бы или пытались бы
вести на них хозяйство муниципального типа при посредстве рабов, часть
передавали бы своим рабам и колонам, которые по положению ближе
всего подходили бы к положению свободных арендаторов и мелких дер¬
жателей участков. Но так как в условиях кризиса рабовладения вести
хозяйство, основанное на рабстве, было нерентабельно, то и пожалован¬
ные ветеранам земли постепенно за долги фиску снова возвращались бы
в казну и снова передавались бы мелким держателям. При таких усло¬
виях, следовательно, частично воспроизводилась бы античная форма соб¬
ственности (в колониях ветеранов), но при эволюции в сторону той формы,
которую Маркс считает характерной для Азии, когда земельным собствен¬
ником был суверен, а земельная рента совпадала с налогом такой
путь предполагал бы и государство, носящее много черт, близких к восточ¬
ным государствам, и чрезвычайную застойность и медленность пути вы¬
хода из тупика, в который зашло разлагающееся рабовладельческое
общество.
Однако, как известно, этого не случилось, и крупное частное земле¬
владение все более упрочивало свои позиции. Как было сказано, на землях
крупных собственников уже довольно рано складывается более или менее
однородное сельское население, приобретающее в конце концов общее
наименование rustici.
Чрезвычайно важен вопрос о том, в какой форме эти rustici эксплуати¬
ровались. Спор по этому вопросу очень стар. В упомянутой статье, посвя¬
щенной колонату, А. Б. Ранович стал на ту точку зрения, что отработки
не играли никакой роли в эксплуатации колонов. Те факты, которые сви¬
детельствуют о противном, например, упоминания отработок в африкан¬
ских надписях или в дигестах (XIX, 2, 24, 3), где говорится об обязанно¬
сти колонов расширить участок и производить какие-либо работы, он
считает результатом специального договора, заключенного, с колонами,
или, как в случае, упомянутом в Cl, XI, 47, 8, где говорится о работах
беглых колонов на земле нового хозяина, результатом ненормального
положения колона, вынужденного принимать любые условия приютив¬
шего его владельца (ук. соч., стр. 103 сл.). А. Б. Ранович считает, что,
наряду с колонатом, продолжает существовать рабское хозяйство и что
владелец, обрабатывая свою виллу при посредстве рабов, в труде колонов
не нуждался (ук. соч., стр. 97). Надо заметить также, что основным 11 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 570.

О КРЕСТЬЯНСТВЕ В ЗАПАДНЫХ ПРОВИНЦИЯХ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 115
мотивом прикрепления колонов к земле автор считает «заботу о налогах
и анноне» (стр. 100), мнение, вообще прочно укрепившееся в литературе.
Однако мне представляется, что есть ряд соображений, противоре¬
чащих этим точкам зрения. Во-первых, относительно того, что господская
вилла обрабатывалась рабами. В статье о рабстве я уже пыталась показать,
что рабский труд в III и IV вв. применялся главным образом в хозяйствах
муниципалов и сходных с ними хозяйствах ветеранов, все более приходив¬
ших в упадок, тогда как на землях крупных владельцев рабы использо¬
вались в основном в качестве домашней челяди и ремесленников, а в зем¬
леделии они перешли на положение колонов. Особенно это относится
к провинциям, где рабский труд получил вообще меньшее развитие, чем
в Италии. Приведенные выше данные из Апулея лишний раз подтвер¬
ждают это положение. Мы видели, что, судя по «Метаморфозам», в крупн»х~_
имениях рабы и колоны находились примерно в равном положении и сли¬
лись в общую категорию rustici, тогда как имение средних размеров, где
гостил хозяин Луция, огородник, обрабатывалось рабами.
Во-вторых, упоминания работ колонов в кодексах вовсе не представ¬
ляют такого редкого исключения. В параграфе XIX, 2, 24 Дигест, на
который ссылается А. Б. Ранович, действительно говорится о различных
контрактах аренды, и можно допустить, что упомянутая там работа колона
была оговорена в контракте. Но в параграфе 19 той же книги и раздела
Ульпиан пишет об общих условиях взаимоотношений колона и владельца.
Здесь он перечисляет инвентарь, который последний должен представить
колону в обычном случае, и далее он рассматривает конфликт, который
возникает, если землевладелец не желает принимать определенный сорт
хлеба по оговоренной цене и не хочет вычесть из долга колона те деньги,
которые являются платой за труд (ex mercede). Видимо, взнос части аренд¬
ной платы трудом носил более или менее общий характер. Р.ескрипт Вален-
тиниана Пробу (Cl, XI, 47, 8), на который ссылается А. Б. Ранович, тоже
не производит впечатления чего-то исключительного, вызванного бед¬
ственным положением беглого (кстати сказать, беглый вряд ли стал бы
менять лучшие условия на худшие, напротив, при острой нужде в рабочей
силе сманивший его хозяин скорее всего предложил бы ему лучшие про¬
тив прежних условия). В этом рескрипте разбираются два положения,
в которых могли оказаться беглые у новых хозяев: в первом случае «госпо¬
да использовали их к своей выгоде» — беглые «получали что-нибудь от
господ» (т. е., повидимому, земельный участок), и они обрабатывали их
поля, не получая платы за труд. В этом случае у господ следует востребо¬
вать за них подати. Если же беглые платили за землю только часть плодов,
а остальные оставляли в своем пекулии, или получали плату за труд, то
подати следует востребовать с самих беглых, так как ясно, что это част¬
ный контракт. В заключение прибавлено, что, если земледельцы, как
это обычно бывает, из-за торговых дел оказались должниками господ, то
с них следует востребовать должное. Обратим внимание на первый
случай: господа, принявшие беглых, должны уплатить за них подати, так
как они использовали их труд в свою пользу. Нов таком же положении
находились и обычные колоны. В рескрипте того же Валентшшана от
366 г. говорится, что господа должны выполнять повинности и плат1 ть
подати за тех колонов, которые родились и были внесены в ценз в их име¬
ниях (XI, 47,4). Сходные выводы предполагают п сходные предпосылки —
владельцы должны платить подати за своих пли чужих колонов, поскольку
используют к своей выгоде их рабочую силу. Интересно и указание на
долги колонов в связи с торговлей. Сделав колона своим должником, хо¬
зяин легко мог заставить его отработать долг. Наконец, в рескрипте Арка¬
дия и Гонория прямо сказано, как нечто само собой разумеющееся, что»
8*

116
E. M. ШТАЕРМАН
колоны обязаны годовыми работами и платежами господам, которые поэто¬
му могут смотреть на них почти как на своих рабов (Cl, XI, 48,2). Если
отработки колонов не упоминаются в кодексах более часто, то скорее
всего потому,что они сами собой разумелись и включались в поместные
уставы типа lex Manciana, так же как и размеры платежей, которые также
нигде в законах не определяются и так же предполагаются всем известны¬
ми. Притом надо думать, что если на императорских землях, где положе¬
ние колонов было лучше, число дней, занятых отработками, равнялось
6 или 12, то в частных имениях оно было больше. Далее, известно (об этом
более подробно говорилось в статье о рабстве), какое большое значение
придавалось в законодательстве обязанности отпущенников работать на
своих патронов. Чем дальше, тем больше эта обязанность укреплялась.
Принимались меры, чтобы отпущенники не могли ее обойти, было запре¬
щено переводить ее на деньги. В III в. патронам было запрещено исполь¬
зовать отпущенников в качестве домашней прислуги, в ремесленном труде
квалифицированных отпущенников патроны не могли нуждаться в очень
большом количестве, за исключением тех случаев, когда сдавали его на
сторону, следовательно, остается предположить, что здесь главным обра¬
зом идет речь о земледельческом труде на патрона, который должен был
предоставлять отпущенник, получивший при отпуске от него земельный
участок или сохранивший таковой в качестве бывшего рабского пекулия—
случай весьма обыкновенный. При нивелировке же различных категорий
сельского населения, потребности в рабочей силе и задолженности колонов,
эта трудовая повинность отпущенников, естественно, должна была перейти
и на колонов иного происхождения.
Прямой иллюстрацией к использованию труда колонов в хозяйском
имении является трактат Палладия о сельском хозяйстве. Я уже останав¬
ливалась на его данных в статье о рабстве и пыталась показать, что основ¬
ной рабочей силой его имения не могли быть рабы, так как он считал
всякого прилежного, инициативного и сильного раба опасным врагом и
потенциальным мятежником. Своих работников он называет rustici, а если
учесть приведенные выше данные о современной ему терминологии, то
станет ясно, что эти rustici и есть колоны и крестьяне, по положению уже
сблизившиеся с колонами. Мало того, он прямо говорит, что срок на работу
определяется обычаями провинций (I, 6). Что здесь идет речь именно о ко¬
личестве отработочных дней, а не сроках производства работ, видно из
того, что последние он в дальнейшем точно определяет в зависимости от
производительности труда пахарей, жнецов, землекопов различной сноров¬
ки и силы. Следовательно, на землях Палладия и тех, для кого он писал,
работали колоны, обязанные отработками, причем количество этих отра¬
боток, как и другие повинности колонов, определялись обычаем провин¬
ции или имения и потому в законах специально не оговаривались.
Но если признать, что отработки чем дальше, тем больше приобретали
значение в системе эксплуатации сельского населения, наряду с рентой
продуктами и издольной системой, то это должно заставить нас отказаться
от представления, что фискальные интересы играли такую первенствую¬
щую роль в политике относительно колонов.
Для периода феодализма Маркс и Ленин указывали, что развитие
ренты шло от отработочной к ренте продуктами и к денежной ренте, хотя
все эти формы ренты в разные периоды и сосуществовали при преоблада¬
нии одного из этих видов. В империи с конца II в. мы наблюдаем обратный
процесс — денежная рента сменяется рентой продуктами, к которой затем
присоединяется отработочная рента, хотя и не получившая такого разви¬
тия, как при феодализме. Смену денежной ренты рентой продуктами
Маркс объясняет именно для условий империи низким уровнем обществен¬

О КРЕСТЬЯНСТВЕ В ЗАПАДНЫХ ПРОВИНЦИЯХ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 117
ной производительной силы труда х. Ростовщичество и торговля, как ука¬
зывал Маркс, в таких условиях разрушали античную собственность и вели
к пауперизации мелких собственников 1 2. Однако, если при разложении
феодализма и возникновении капитализма такие процессы вели к образо¬
ванию пролетариата, росту рынка и дальнейшему развитию товарно-
денежных отношений, то в условиях разложения рабовладельческой фор¬
мации они вели к развитию натурального хозяйства и возникновению
зависимого крестьянства. Изменения в положении крестьян происходили
соответственно изменениям форм ренты, по сходному, хотя и противо¬
положному, пути, как это происходило при обратных изменениях в период,
феодализма. Маркс писал, что при развитии денежной докапиталистиче¬
ской ренты непосредственный производитель фактически и юридически
является собственником условий труда, отличных от земли, земледель¬
ческих орудий и прочей движимости; отношения между земельным соб¬
ственником и земледельцем определяются договором, и возделыватель
земли является арендатором 3. Мы видим, что этими моментами и опре¬
деляются первоначальные взаимоотношения колона-арендатора к земле¬
владельцу и им соответствует правовое равноправие колона с землевладель¬
цем в юридической сделке locatio-conductio и положение колона в обще¬
стве как пслнсправнсго лица sui iuris. Рента продуктами, по словам Мар¬
кса, предполагает господство натурального хозяйства, собственность зем¬
левладельца на землю и владение условиями труда непосредственным
производителем 4. Такое положение создается при дальнейшем развитии
колоната, когда поссессор начинает снабжать колона инвентарем, при
условии выплаты продуктами. Но рента продуктами соединяется часто
с отработочной рентой как при разложении феодализма, так и, повиди-
мому, при разложении рабовладельческого строя. Наличие же отработок,
как указывают Маркс и Ленин, предполагает несвободное состояние не¬
посредственного производителя, причем последний остается владельцем
средств производства и условий труда, что предполагает внеэкономи¬
ческое принуждение. Ленин указывает, что это-то и ведет к прикреплению
производителя к земле; что при аренде земли за отработки хозяйствен¬
ная сторона дела та же самая, что и при барщине; что отработки, как
система, невозможны без той илй иной формы прикрепления к месту
жительства, без известной гражданской неполноправности крестьянина 5.
В. И. Ленин указывал, что если крестьяне получают от помещика землю,
зерно, инвентарь и за это должны платить помещику и отработать на
него, то это предполагает сословную неполноправность и сословную
замкнутость крестьянина. Уплата крестьянином помещику его долга обес¬
печивается запрещением ему продавать продукты без участия помещика 6.
Как мы видели, даже и это последнее условие имело место в IV в., когда
колону было запрещено продавать что-либо без разрешения землевладельца.
Таким образом, мы видим, что взаимосвязь этих явлений наблюдается
в различных общественных условиях и, следовательно, закономерно
искать ее ив условиях разложения рабовладельческого строя. Мы знаем,
какое огромное значение приобретает в империи с течением времени вопрос
о труде. Постоянные жалобы римских авторов на нехватку людей породили
1 См. К. Маркс, Капитал, т. III, 1949, стр. 810.
2 См. там же, стр. 346, 610, 623.
3 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 811.
4 Там же, стр. 807.
6 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 802 и 803; В. И. Лени н, Соч., т. 3,
стр. 159 и 169; т. 2, стр. 449.

118
Е. М. ШТАЕРМАН
даже известные теории об обезлюдении империи, хотя это обезлюдение
было скорее относительным, чем абсолютным. Если в первую половину
римской истории одним из основных вопросов был вопрос о земле, то с раз¬
витием кризиса рабовладения кардинальным вопросом становится вопрос
о рабочей силе и формах ее эксплуатации. В статье о рабстве я пыталась
показать, как падение производительности труда и обусловленная им
нехватка рабочей силы вели к возникновению неразрывного комплекса
работник — средства производства не только в земледелии, но и в дру¬
гих отраслях хозяйственной жизни; как борьба за рабочие руки шла меж¬
ду отдельными владельцами, между частными собственниками и импера¬
тором, между различными типами хозяйств, причем победа все больше
склонялась на сторону земельных магнатов.
Появление отработок наряду с рентой продуктами было естественным
результатом этого положения, а внедрение отработок закономерно вызы¬
вало весь комплекс явлений, отмеченных Марксом и Лениным для периода
феодализма.
Одним из важнейших среди этих явлений было превращение кресть¬
янства из неосновного класса рабовладельческого общества в класс-со¬
словие, который должен был стать основным в новую феодальную эпоху.
Формирование этого класса-сословия осуществлялось за счет разложе¬
ния старых, основных классов-сословий общества рабовладельческого, что
вело к огромным социальным сдвигам, которые тяжело отзывались на
самых широких массах населения.
Другое важное явление—возникновение государства Константина,
как государства крупных землевладельцев, основывающих свое хозяйство
на колонате, в противоположность ранней империи, опиравшейся на муни¬
ципальное землевладение, основанное на рабском труде. Именно с Констан¬
тина начинается серия мероприятий, узаконивших последствия, выте¬
кавшие из потребности крупных землевладельцев обеспечить за собой
труд крестьян— и их прикрепление к земле, и сословная неполноправ¬
ность, и ограничения в распоряжении имуществом. Социальная демагогия,
свойственная ранней империи, возникшей в результате союза различных
групп рабовладельцев, сменяется откровенной защитой одного только
сенатского сословия, в жертву интересам которого приносятся интересы
массы других жителей империи. Правда, и в течение поздней империи
был ряд колебаний и отступлений, но Константин проводил основную
линию достаточно четко.
. Все эти данные показывают, что теория происхождения колоната из
фискальной политики правительства не обоснована. Конечно, правитель¬
ство использовало в своих интересах создавшееся положение, но это было
лишь второстепенным фактором в формировании колоната. Не фискаль¬
ные интересы правительства, и не какие-либо иные политические моменты
обусловили развитие колоната, причины его возникновения следует искать
в том, что рабовладельческий строй зашел в безвыходный тупик, исчерпал
все возможности своего развития в тех экономических и социальных
изменениях, которые были следствием этого кризиса формации.
Однако зачаткикрепостничества в III—IV вв. еще не могли превратить
западную империю в феодальное государство, поскольку производствен¬
ные отношения рабовладельческого строя еще не были сломаны. Это ска¬
зывалось, во-первых, в тенденции сохранить и упрочить свойственное
рабовладельческому обществу распределение собственности, при котором
полноправным собственником являлся только рабовладелец, а в условиях
III—IV вв.— фактияески крупный землевладелец в деревне. О городе я
здесь не говорю. Как было сказано выше, имущество и инвентарь колона
‘становятся постепенно собственностью землевладельца, оставаясь у коло¬

О КРЕСТЬЯНСТВЕ В ЗАПАДНЫХ ПРОВИНЦИЯХ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 119
на лишь во владении. Судя по тому, что Палладий перечисляет многочис¬
ленный сельскохозяйственный инвентарь, необходимый в имении, erorustici
работали на его земле с его инвентарем. Он пишет, что выгоднее брать колона,
не имеющего своего хозяйства. Между тем, одним из условий феодального спо¬
соба производства является наделение непосредственного производителя
средствами производства х; по словам Маркса, барщинная система отли¬
чается от рабского хозяйства тем, что раб работает при помощи чужих ус¬
ловий производства и не самостоятельно, тогда как при барщинной системе
непосредственный производитель, будучи лично зависим, владеет своими
собственными средствами производства, вещественными условиями труда1 2.
В империи же, как было показано, непосредственный производитель
постепенно лишался средств производства. Любопытно, что Исидор Севиль¬
ский в своей «Этимологии» понятие собственность (bona) связывает с людь¬
ми высших сословий (honestiores и nobiles), a peculium— с рабами и
маленькими людьми 3. Таков был конечный итог развития собственности
в рабовладельческом обществе — она стала достоянием только высшего
сословия, тогда как все остальные владели только пекулием, подобно
рабам. Потребовалась коренная ломка рабовладельческих норм, раздел
земли крестьянам, свободные франкские крестьяне, стоявшие между коло¬
нами и крепостными 4, чтобы это положение было изменено и чтобы сло¬
жились условия феодального общества, когда «наряду с феодальной соб¬
ственностью существует единоличная собственность крестьянина и ремес¬
ленника на орудия производства и на свое частное хозяйство, основанная
на личном труде» 5 6.
Во-вторых, гнет государства, созданного при рабовладельческом строе,
безмерно усугублял гнет со стороны отдельных землевладельцев и лишал
крестьянина всякой надежды на улучшение своего положения, а следо¬
вательно, и стимула к труду. Класс крупных землевладельцев уже в III в.
приходит в известные противоречия с централизованной императорской
властью. В западных провинциях среди магнатов складывается идеал
императора, который был бы только полководцем, предоставив ведение
внутренних дел «лучшим людям», т. е. землевладельческой знати. Первой
попыткой осуществить эти планы было возникновение галльской империи
Постума-Тетрика. Однако этот класс западной аристократии был еще
недостаточно силен и вынужден был пойти на сговор с Аврелианом. Пос¬
тепенно этот класс все более укреплялся и все более заявлял о своих
требованиях. Начиная с КЪнстантина, он оказывает все большее влияние
на государство. Однако противоречия между ними не были изжиты, и
борьба между центральной властью и земельной аристократией продол¬
жается в IV и V вв. Только потребность держать в узде эксплуатируемые
массы умеряла эти противоречия, так как феодализирующаяся знать
все еще продолжала нуждаться в более или менее сильной власти, хотя
и пыталась переделать ее в наиболее выгодном для себя направлении.
В результате всех этих обстоятельств в Западной Римской империи
рабовладельческое государство было окончательно уничтожено только
вследствие крушения империи, а до тех пор оно продолжало оставаться
тормозом развития новых феодальных отношений, поскольку при формиро¬
вании феодализма «новые производительные силы требуют, чтобы у работ¬
1 В. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 157—158.
2 К. Маркс, Капитал, т. III стр. 803 и 804.
3 I sedorus Hispalensis, Etymologiarum libri, XX; V, 25, 4 и 5.
4 Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства,
4950, стр. 161.
6 «История ВКП(б). Краткий курс», стр. 120.

120
Е. М. ШТАЕРМАП
ника была какая-нибудь инициатива в производстве и наклонность к тру-»
ду, заинтересованность в труде»1.
Я уже говорила выше о тех результатах, к которым привела бы кон¬
центрация всей земли империи в руках государства. Второй возможный
путь был ее переход в собственность крупных землевладельцев, что уско¬
рило бы развитие феодальных элементов. Борьбой между этими двумя пу-
тями определяются многие события III—V вв.
В «Происхождении семьи...» Ф. Энгельс дает цнализ положения в конце
империи и в начале развития феодализма. Как мне кажется, этот анализ
снимает упоминавшиеся выше возражения, сделанные Вайнштейном
В. С. Сергееву, которые сводятся к тому, что в конце империи не могли
сложиться такие значительные элементы феодализма, раз феодализм
начинает развиваться лишь с IX в. Энгельс указывает, что к IX в., спустя
400 лет, масса населения, повидимому, вернулась к своему исходному
уровню и сложились те же классы, что к концу империи. Он объясняет
это тем, что уровень производства за 400 лет не изменился и потому поро¬
дил те же классы и то же распределение земельной собственности, что и в
конце империи. Однако в силу происшедших за это время событий, люди,
составлявшие эти классы, изменились, и те отношения между землевла¬
дельцами и зависимыми крестьянами, которые стали для первых безвыход¬
ной формой гибели античного мира, в IX в. стали для вторых исходным
пунктом развития 1 2. Таким образом, возражения, делавшиеся В. С. Сер¬
гееву, лишены оснований.
Настоящая статья является дополнением к моей статье о рабстве и
имеет целью подкрепить те выводы, которые я там пыталась обосновать.
Ъ основном они сводятся к следующему: одним из основных и определяю¬
щих процессов в истории империи, начиная с III в., является процесс сло-
жения класса-сословия крестьянства, как основного класса-сословия бу¬
дущей феодальной формации. Этот процесс тесно связан с разложением
основных классов-сословий общества рабовладельческого, с одной стороны,
и пережитков общинно-родовых отношений,—с другой. Первый путь
более характерен для провинций с более развитым рабовладением, второй—
для тех, где преобладало свободное крестьянство. Параллельно разложе¬
нию хозяйств муниципального типа, основанных на рабстве, на землях
крупных собственников уже с III вкладывается "более или.жене.э....Жно:,
p.oftSQfiL- крестьянское население „из различных элементов, которое тем
более кон&одйдир бюдае^денежная рента^смёшяется рентой про¬
дуктами И'-втра^тсщдой^рапхай. В конце концов обе линии развития
в западных провинциях приводят к аналогичным результатам, и зависи¬
мое сельское население делается основным эксплуатируемым классом
и основным участником классовой борьбы против крупных землевладель¬
цев и государства. Эта борьба была наиболее активна там, где в зависи¬
мое крестьянство обращались еще недавно свободные крестьяне-общинники.
Следует отметить, что они же были самыми стойкими противниками
христианства, ставшего религией государства и крупных землевладель¬
цев, и упорно держались за своих сельских и родовых богов, связанных с
их недавней свободной организацией. В указанных процессах следует
искать ключ ко многим явлениям государственной и идеологической
жизни III—IV вв.
Именно с III в. начинается переходный период от данной -формации
к другой. Товарищ Сталин указывал, что в силу низкого уровня развития
1 «История ВКП(б). Краткий курс», стр. 120.
2Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства,
1950, стр. 160—161.

О КРЕСТЬЯНСТВЕ В ЗАПАДНЫХ ПРОВИНЦИЯХ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 121
производства феодализму понадобилось около 200 лет, чтобы доказать
свое преимущество перед рабовладением1. Именно в силу медленности
этого перехода часто упускается из виду его специфика и появляется
тенденция считать чисто рабовладельческим обществом не только обще¬
ство III—IV вв., но и общество Западной империи V—VI вв., что ведет
к нечеткости в периодизации истории античного общества и к переоценке
случайных факторов в этой истории. Такова уже упоминавшаяся перео¬
ценка роли фискальных интересов в закрепощении колонов, трактовка
кризиса III в. как борьбы «сената» и «армии», представление о «сенате»
как об извечном носителе республиканских, консервирующих традиций
и многое другое. Между тем при изучении этих явлений могут выработать¬
ся совершенно иные взгляды, если все время держать в поле зрения то
обстоятельство, что раб III в. не был уже рабом в классическом понимании
этого слова и что та специфическая органическая форма, в которой не¬
оплаченный прибавочный продукт высасывается из непосредственного про¬
изводителя, была в III—IV вв. уже очень отличной от этой формы в более
ранний период. Кроме того, следует постоянно помнить, что, несмотря
на тенденцию к унификации, отдельные провинции шли разными путями
и долгое время эта форма была для них также различна. Империя пред¬
ставляла собой «...конгломерат племён и народностей, живших своей
жизнью...» 1 2
1 См. И. В. Сталин, Соч., т. 9, стр. 136.
2 И. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполитиздат, 1951,
стр. 12.

IIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIII11'IIIIIIИIIII и IIIIIIIIII11IIIIIIIIII и IIIIIIIIII11II и II и и и и и II и и II и II и IIIIII и и и и и IIII [1 и и и и II
МГМММ1М
ш
мш
И»1М®1М1в8$11ШЯ1ИИ!
11
ши
11IIIIII11IIIIIIII11IIIIIIIIIIIIII11II11IIIIII11IIII11IIII11IIIIII11II1111IIII1111II11Л11IIIIII11 У11ИIIНИ11IIII11IIII11IIIIIIИIIIIIIIIIIIIIIIIII11IIIIИII
Е. В. Черезов
К ВОПРОСУ О ЗНАЧЕНИИ ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИХ
ТЕРМИНОВ МЕРЕТ И ХЕНТИУШЕ ВО ВРЕМЕНА
ДРЕВНЕГО ЦАРСТВА*
Вопрос о социальной сущности ттЛ — вопрос исключительно важ¬
ный. В текстах Древнего царства термином тгЛ обозначается са¬
мая многочисленная категория производителей материальных благ;
от правильного понимания сущности этого термина зависит в некоторой
степени определение социального строя древнеегипетского общества.
В опубликованных недавно на страницах ВДИ работах 1 автор настоя¬
щей статьи доказывал, что ттЛ в храмовых хозяйствах времени Древ¬
него царства представляли собой рабов. Против этой точки зрения вы¬
ступил проф. И. М. Лурье * 1 2, который склонен теперь 3 видеть в ттЛ
Древнего царства свободных производителей материальных благ.
В качестве первого аргумента в пользу рабского положения ттЛ
автор настоящей статьи приводил данные грамот защиты относительно
запрещения захватывать шгЛ. И. М. Лурье, возражая против этого ар¬
гумента, ссылается на то, что грамоты защиты запрещают «захватывать»
(или «привлекать», как предпочитает переводить этот термин И. М. Лурье)
не только ттЛ, но и жрецов. Однако здесь важен не столько самый факт
запрещения «захватывать» шг. Ь.9 сколько то, что в грамотах защиты речь
идет не о «защите» ттЛ как таковых и их имущества, но о «защите» в
целом всего храмового хозяйства, к которому, наряду со скотом, построй¬
ками и всем обслуживающим персоналом различного социального поло¬
жения, принадлежали и тгЛ. Важно подчеркнуть, что в грамотах защиты
-жрецы все же выступают в совершенно иной роли, нежели ттЛ.
Вот что писал об этом двенадцать лет назад сам И. М. Лурье: «„Осво¬
бождение“ какого-либо жреца или иного представителя господствующего
класса означало освобождение самого поместья и работавших в нем лю¬
дей от выполнения обычных государственных повинностей. Именно это
значение упоминания представителей жречества в грамотах подтвер¬
* Печатается в порядке обсуждения проблемы истории производителей матери¬
альных благ в древнем мире.
1 Е. В. Черезов, Социальное положение тгЛ в храмовом хозяйстве Древ¬
него царства, ВДИ, 1951, № 2, стр. 40 сл.
2 И. М. Лурье, Древнеегипетские термины мерегп и хенпгиугие во времена
Древнего царства, ВДИ, 1951, № 4, стр. 73—82.
3 Ранее И. М. Лурье доказывал, что мерет были феодально-зависимыми,
И. М. Лурье, Иммунптетные грамоты Древнего царства, ТОВЭ, I (1939), стр 93—

О ТЕРМИНАХ МЕРЕТ И ХЕНТИУШЕ В ДРЕВНЕМ ЦАРСТВЕ
123
ждается тем, что они содержат запрещение производить \^Л, т. е. „исчис¬
ление“, а затем, на его основе, и взимание податей во владении храмов»
(ТОВЭ, I, стр. 119).
И. М. Лурье писал это в то время, когда он стоял на позиции призна¬
ния древнеегипетского общества обществом феодальным. В настоящее
время он уже отказался от этой точки зрения \ но отсюда не следует, что
и цитированное только что правильное рассуждение должно быть так¬
же отвергнуто.
Наиболееч свщьным аргументом в пользу своего мнения, что тгЛ
были свободным^йнодьми, И. М. Лурье считает данные второй грамоты
Пени Ц поселению «Мин дает процветание Неферкара». Однако разли¬
чие между этой и другими грамотами защиты не так уж велико и объяс¬
няется оно, возможно, тем, что эта грамота в отличие от других коптос-
ских грамот дает «защиту» не храму города Коптоса, а специальному
святилищу, которое было посвящено культу Пени II и находилось на тер¬
ритории Коптосского храма (см. 11гк., I, стр. 289). И. М. Лурье видит
доказательство свободного положения тгТ 1 2 в тех местах указанной
грамоты, где речь идет как-будто бы об освобождении от налогов самих
ттЛ. Однако следует подчеркнуть, что и во всех этих случаях ттЛ
упоминаются всегда только вместе с рг ёп03. Конец же указанной надпи¬
си, который И. М. Лурье опускает, ясно показывает, что указ фараона
освобождает не хозяйство тг.1, а рг ёпс храма в поселении: «Мин дает
процветание Неферкара». Конец надписи сохранился на фрагменте,
хранящемся в Метрополитэн-музее в Нью-Йорке и был издан в 1946 г. с
приложением хороших фотокопий 4. В этом месте грамоты говорится:
«Когда сказано в приказе этом: не делать освобождения во всех освобож¬
даемых городах, которые в этом Верхнем Египте, не разрешает мое вели¬
чество делать против этого рг §пс навеки вечные.
Не разрешает мое величество какому-либо посланцу какого-либо
начальника Верхнего Египта или какого-либо сановника восходить на
холм 5 „Мин дает процветать поселению Неферкара“, ибо защищены и
освобождены они для храма этого.
Что касается всякого начальника Верхнего Египта, всякого сановни¬
ка, всякого посланца и всякого писца, который не делает вещи, согласно
слову приказа этого, принятого в зале Гора... Запрещает мое величество
ему служить в пирамиде „Постоянная жизнь“ и в поселении, которое (под
твоим правлением?). Приказало мое величество установить столб из де¬
рева южной страны6 в поселении новом этом.
Мое величество приказывает установить (декрет этот), данный на из¬
вестковой плите у входа в храм Мина в Коптосе для (всех), кто бы ни был
начальником полей этого поселения и начальником рг §пс вместе с сыно¬
вьями их сыновей.
1 ВДИ, 1949, № 4, стр. 131, прим. 1, и ВДИ, 1951, № 4, стр. 74.
2 Следует отметить,что двенадцать лет назад цитатами из этой же грамоты Пепи II
И. М. Лурье стремился доказать, что mr.t были феодально-зависимыми (ТОВЭ, I,
стр. 121—122).
3 Большой словарь дает для snc следующий перевод: «alt als Ort wo gear¬
beitet wird, an den Gefangene, Sklaven geliefert werden (um dort zu arbeiten) u. dgl.»
(WB, IV, стр. 507).
4 W. H а у e s, Royal Decret from the temple of Min at Coptos, JEA, XXXII
(1946); cp. Urk., I, стр. 291.
6 Место недостаточно ясно, возможно, восходить на возвышенность, откуда
надо было отдавать приказания фараона.
6 Столб этот играл, вероятно, такую же роль, как и поставленная перед воротами
храма каменная плита с высеченной на ней грамотой защиты: он возвещал о льго¬
тах, дарованных храму.

124
Е. В. ЧЕРЕЗОВ
Единственный семер Иди послан относительно этого» (Urk., I, стр.
291—292).
Таким образом, речь идет здесь не о предоставлении «защиты» mr.t
как таковым, но храму (рг snc храма), mr.t же выступают как люди, ра¬
ботающие в этом храме.
Свидетельство указанной грамоты, где сказано, что различные управ¬
ления царского хозяйства, мастерские (>s, или дома, как переводит
Лурье) претендовали на труд mr.t, И. М. Лурье считает также «доказатель¬
ством» того, что mr.t были свободны, причем этот же довод И. М. Лурье
ранее приводил как доказательство зависимого положения mr.t (ТОВЭ,
I, стр. 121—122). Однако из того, что чиновники фараона могли направ¬
лять mr.t на разные работы, еще не следует, что они не могли быть ра¬
бами. Это правильно отмечал уже И. М. Дьяконов в своей рецензии на
первый том «Трудов Отдела Востока Эрмитажа» г.
Далее И. М. Лурье полагает, что mr.t не подходят под определение
раба, данное Марксом (Соч., т. XVII, стр. 590). «Раб не располагает сво¬
им временем, не может располагать плодами своих трудов, ибо все его
время, все результаты его труда — собственность рабовладельца. Не
может, естественно, раб платить и каких бы то ни было налогов или при¬
носить подношения, так как у него нет никакой собственности»,— пишет
Лурье (ВДИ, 1951, №4, стр. 77). Всем этим условиям mr.t, по мнению
И. М. Лурье, не отвечают.
Однако откуда видно обратное, что mr.t могли располагать своим тру¬
дом? Из приведенных И. М. Лурье больших цитат, напротив, ясно, что
их трудом могли располагать царские чиновники. Где же доказательства
того, что mr.t располагают плодами своих трудов? Из надписей, напротив,
вытекает, что плоды их трудов принадлежат храму, фараону или знатным
египтянам. Нет и данных о сборе налогов с mr.t, нет и данных о том, что
они имели собственность. Таких данных не привел в своей работе и сам
И. М. Лурье.
При этом следует отметить, что буквально та же цитата из сочинений
Маркса, о которой мы говорили выше, фигурирует и в той старой статье
И. М. Лурье, где он стремился доказать, что mr.t были зависимыми кре¬
постными крестьянами (ТОВЭ, I, стр. 121—122).
Стремясь доказать, что mr.t храмового хозяйства были свободными
людьми, И. М. Лурье приводит документы, в которых упоминаются mr.t,
но не храмовые, а находящиеся в руках частных лиц. Путать эти две ка¬
тегории mr.t не следует. Однако, поскольку И. М. Лурье касается этого
вопроса, попытаемся доказать, что и эти документы не подтверждают
его мнения. Надпись из гробницы Хуенху времени VI династии гласит:
«Доставка дара со стороны его детей, со стороны его братьев, со стороны
его властителей (управляющих деревень) и со стороны мерет его владе¬
ния» (Ann. du Serv., XII, стр. 140). Эта надпись говорит, однако, только
о том, что у знатных египтян также были рабы (mr.t), которые на них
работали. Нельзя считать, что mr.t свободны, только потому, что они пе¬
речислены вместе со свободными.
Указание на то, что знатные египтяне владели mr.t, имеется и в Да-
шурской грамоте. «В место вспашки mr.t царской жены, в место вспашки
mr.t царского сына и царской дочери, в место вспашки mr.t семера и се¬
ра» (Urk., I, стр. 211). В надписи на саркофаге Сепи периода XII династии
говорится:
«О Ра! О Атум! О Геб! О Нут! Смотрите вы на N этого. Приближается
ли он к небу, сходит ли на землю, спустится ли в воду: он встретит свою 11 ВДИ, 1941, № 1, стр. 118—119.

О ТЕРМИНАХ МЕРЕТ И ХЕНТИУШЕ В ДРЕВНЕМ ЦАРСТВЕ
125
семью, ои встретит своего отца, он встретит его братьев, он встретит его
рабов (mr.t), он встретит своих друзей, он встретит своих товарищей»
(Rec. trav., XXVI, 1904, 1, стр. 67). Эти тексты показывают, что mr.t
считались частью семьи знатного египтянина. Этого не могло бы быть, ес¬
ли бы mr.t были крепостными, но рабы, как известно, и в древнем Риме
считались частью семьи (familiae). Приведенные тексты о положении mr.t
в хозяйстве знатных египтян не опровергают, а подтверждают вывод о
том, что mr.t были рабами.
В той статье, с которой полемизирует И. М. Лурье, указывалось да¬
лее, что преступников отдавали в pr snc, а это, как я предполагаю *,
превращало его в раба (mr.t), поскольку, как известно, в pr snc обычно
работали именно mr.t. И. М. Лурье.возражает на это, что в тексте грамо¬
ты Нефериркара нет буквального указания на превращение преступни¬
ков в mr. t, но он не отрицает, что в pr snc работали рабы, только «искать
их надо не в mr. t, а в тех, которые обозначаются термином hm и isw», —
пишет И. М. Лурье.
Действительно, в египетских текстах засвидетельствовано много тер¬
минов для обозначения рабов, но это не значит еще, что mr.t не могли быть
рабами. Термин hm в текстах Древнего царства встречается крайне ред¬
ко1 2; напротив, термин mr.t встречается исключительно часто; в текстах,
приведенных выше, много раз указывается, что именно mr.t работали
в pr snc.
В своей работе я попытался на основании многочисленных примеров
доказать, что термины mr.t и hm в ряде текстов выступают как синонимы
(ВДИ, 1950, № 2, стр. 42—43). Этот важный довод в пользу определения
mr.t как рабов И. М. Лурье оставляет без возражений.
Еще реже встречается в текстах Древнего царства термин Isw, «куп¬
ленный». Таким образом, если согласиться с И.М. Лурье, что mr.t не бы¬
ли рабами, придется придти к Еыводу, что в период Древнего царства раб¬
ство не играло существенной роли. В последней статье И. М. Лурье эта
мысль не выражена ясно, но в прежней его работе доказательству этого
посвящено несколько страниц (ТОВЭ, I, стр. 136—138).
«С моим пониманием mr.t прекрасно согласуется,— пишет далее
И. М. Лурье,— указание надписи номарха Хенку 3, в которой мы читаем:
„Укрепил я слабые поселения в этом номе людьми из других номов: те,
которые были там mrw, сделаны здесь серами“» (ВДИ, 1951, № 4, стр. 78).
Таким образом, И.М. Лурье принимает в переводе этой надписи мою по¬
правку, читая уже не mr.t, как прежде (ТОВЭ, I, стр. 122), a mr.w. Одна¬
ко И. М. Лурье продолжает настаивать на идентичности этого слова со
словом mr.t, считая, что в первом случае перед нами обычное «множе¬
ственное число от имени существительного (mr.w?), во втором—образовав¬
шееся от этого же слова коллективное существительное mr.t». И. М. Лу¬
рье упускает из виду, что и детерминативы в этих словах разные. В слове
mr.t детерминатив — изображение мужчины и женщины, в слове же
mrw детерминатив — три сидящих мужчины.
В заключение И. М. Лурье пришел к выводу, что в mr.t «следует ви¬
деть свободных египтян, в силу тех иди иных причин оторвавшихся от
1 ВДИ, 1951, № 2, стр. 41. В своем примечении к этому месту И М. Лурье ставит
мне упрек, что в цитате из грамоты Нефериркара мною выпущены предпоследние
строки.Хотя это не нарушает общего смысла данного места, действительно нужно было
оговорить это сокращение.
2 Это отмечал и сам И. М. Лурье в своей прежней работе, см. ТОВЭ, I, стр. 136.
3 Эта надпись также «прекрасно» согласовалась и с прежним пониманием mr.t
у И. М. Лурье: «...это противопоставление, имея своим первым членом сера — сво¬
бодного человека, своим вторым членом — mr.t имеет, конечно, зависимого» (ТОВЭ, I,
стр. 122).

126
Е. В. ЧЕРЕЗОВ
общины, которые работали в храмовом хозяйстве, либо в хозяйстве круп-
ного рабовладельца и пользовались за это земельным наделом» (ВДИ,.
1951, № 4, стр. 80). Таким образом, если раньше И. М. Лурье видел в
mr.t «зависимых производителей» (ТОВЭ, I, стр. 125), то теперь он видит
в них уже «свободных». Однако и в последнем понимании mr.t И. М. Лу¬
рье не оригинален. Уже задолго до него буржуазный ученый Пиренн
писал «Ce sont des hommes libres liés par contract avec un propriétaire»1 —
«Это люди свободные, связанные договором с владельцем». Однако этот
вывод источниками не подтвержден. Как уже отмечено выше, никакие
земельные наделы mr.t в древних текстах не упоминаются.
Понимая термин mr.t как термин, обозначающий рабов, я также от¬
мечал, что это египтяне, возможно, бывшие общинники (ВДИ, 1951,,
№ 2, стр. 44), но они поставлены уже в положение рабов.
В последней своей статье И. М. Лурье касается также вопроса о хен¬
тиугие, пытаясь опровергнуть точку зрения, развитую нами в другой
статье, где доказывалось, что Дашурская грамота, до сих пор понимаемая
как храмовая, должна быть выделена из всех остальных и рассматривать¬
ся особо 1 2. На основании анализа этой грамоты я считаю, что в ней гово¬
рится об особой категории производителей материальных благ, которые
не были рабами и занимали привилегированное положение среди сво¬
бодных общинников. Может ли опровергнуть этот вывод тот факт, что»
среди хентиугие в текстах иногда упоминаются и знатные люди 3? Если
вспомнить те данные, которые мы почерпнули из Дашу рекой грамоты от¬
носительно положения упоминаемых там хентиугие, то станет ясно, что
факт наличия среди хептиуше отдельных представителей знати еще не дока¬
зывает, что все хентиугие были знатными и богатыми. В Дашурской гра¬
моте говорится не об этих отдельных лицах, а о целой категории мелких
землевладельцев, освобождаемых от налогов и всевозможных тягот по-
отношению к фараону. Существование титула «начальник хентиугие»
также показывает, что хентиугие в своей массе представляли собой лю¬
дей, стоявших на более низкой социальной ступени, чем чиновники фа¬
раона.
Возражение И. М. Лурье, что хентиугие имели земли в разных частях
Египта и, следовательно, не могли жить вместе, опровергается тем, что
это слово детерминируется либо тремя сидящими мужчинами, либо сидя¬
щими мужчиной и женщиной, т. е. представляет собой понятие коллектив¬
ное. Самое же важное доказательство совместного проживания хентиугие
состоит в том, что Дашурская грамота освобождает не одного хентигиеу
а дает освобождение всему городу при пирамиде с населяющими его хен¬
тиугие.
1 J. Pircnne, Histoire des institutions et du droit privé de l’ancienne Égypte,.
Bruxelles, 1932, стр. 213.
2 E. В. 4 e p e 3 о в, К вопросу о хентиугие — мелких землевладельцах в древ¬
нем Египте, ВДИ, 1950, № 3, стр. .166.
3 Кстати сказать, И. М. Лурье неверно интерпретирует надпись Сабнп, на кото¬
рую он ссылается в доказательство своей точки зрения на хентиугие. В этой надписи
речь идет не о награждении Сабни за его подвиги званием х е н т и ш е, ао том,
что Сабни получил от фараона «участок земли хентиш (hnti-s)» (Urk., I, стр. 140)»

В. С. Сорокин
АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ДЛЯ ХАРАКТЕРИСТИКИ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО СТРОЯ УРАРТУ * *
Отсутствие урартских хозяйственных и правовых документов в силь¬
нейшей степени препятствует изучению социального и экономиче¬
ского строя государства Урарту. Этим обстоятельством объясняется, в
частности, тот факт, что в основной работе крупнейшего советского спе¬
циалиста по истории Урарту Б. Б. Пиотровского данный вопрос оставлен
открытым г. Попытка Г. А. Меликишвили, предпринятая им на основании
изучения наличного эпиграфического материала, является в высшей сте¬
пени своевременной и, можно думать, кладет начало ликвидации упомя¬
нутого «белого пятна» в советской урартологии. К сожалению Г. А.
Меликишвили не мог в достаточной мере использовать археологические ма¬
териалы, т. к. они еще почти не опубликованы, а между тем именно эти ма¬
териалы дают основание трактовать некоторые вопросы социально-эко¬
номического строя Урарту не так, как это делает Г. А. Меликишвили.
Ниже я и привожу данные и выводы археологии по указанному вопросу.
. Г. А. Меликишвили считает, что в Урарту «как в центре, так и на пе¬
риферии» «в большом количестве имелись царские, государственные хозяй¬
ства»; центрами таких хозяйств являлись крепости с расположенными в
них гарнизонами, служившие одновременно складами для сельскохо¬
зяйственной продукции. На полях и в садах этих обширных и многочислен¬
ных царских хозяйств «работали, в первую очередь, царские, государ¬
ственные рабы». Подобные же крупные хозяйства с применявшимся в них
рабским трудом находились в руках храмов и — меньшие по масшта¬
бу — в руках знати.·
Не рассматривая концепцию Г. А. Меликишвили в целом, я останов-;
люсь лишь на одном вопросе — можно ли урартские крепости, располо-;
женные на периферии государства, считать центрами крупных царских;
хозяйств, основанных на рабском труде.
В настоящее время единственным в достаточной мере изученным урарт¬
ским периферийным укрепленным пунктом, крепостью, является город.
Тейшебаини, уже в течение ряда лет методически исследуемый советскими
* По поводу статьи Г. А. Меликишвили, Некоторые вопросы социально-
экономической истории Наири-Урарту, ВДИ, 1951, Да 4, стр. 22—40. Печатается в по ¬
рядке обсуждения проблемы истории производителей материальных благ в древнем
• мире. См. также статью И. М. Д ь я к о н о в а в ВДИ, 1952, № 1, стр. 90 ел.
1Б. Б. Пиотровский, История и культура Урарту, Ереван, 1944.

128
В. С. СОРОКИН
археологами г. Б. Б. Пиотровский считает местность в непосредственной
близости от города Тейшебаини той самой «долиной страны Кутурлини»,
которая упомянута в звартноцской надписи Русы II 1 2. В этой надписи по¬
вествуется о разведении виноградников и «полей с посевами», а также о
прорытии оросительного канала. Тот факт, что «долину страны Кутур¬
лини» надпись называет «долиной Русы» и «долиной, принадлежащей
Русе», Г. А. Меликишвили считает прямым указанием на то, что здесь мы
имеем дело с царским хозяйством, с личной собственностью царя РусьКИ.
По поводу слишком уж буквального понимания Г. А. Меликишвили вы¬
ражений, употребленных в надписи, я ограничусь лишь замечанием, что
не менее убедительно и другое их объяснение. Известно, что К. Маркс
считал, что «... в большинстве основных азиатских форм, связующее
единство, возвышающееся над всеми этими мелкими коллективами (речь
идет о земледельческих общинах.— В. С.), выступает как высший соотьвен-
ник или единственный собственник, в силу чего действительные обшины
выступают лишь как наследственные владельцы»3. Следовательно, «дос¬
тойный деспот» (К. Маркс), каковым являлся урартский царь, имел ос¬
нование всю землю в своем государстве, а значит, и любую часть этой зем\
ли, считать своей личной собственностью. Но нас интересует другой во¬
прос, справедливо ли мнение Г. А. Меликишвили, что город или крепость
Тейшебаини был центром обширного царского хозяйства, основанного на
эксплуатации труда рабов. Это очень важно установить, так как Г. А. Ме¬
ликишвили для доказательства своей точки зрения привлекает материа¬
лы из раскопок города Тейшебаини. К сожалению, о раскопках жилых
кварталов Тейшебаини пока опубликованы очень скудные сведения, чем
и объясняется, с моей точки зрения, ошибочная их интерпретация Г. А. Ме¬
ликишвили. Хорошо мне известные материалы из этих раскопок позволяют
дать совершенно иную характеристику городу и крепости Тейшебаини.
Г. А. Меликишвили обращает внимание на то, что при жилищах го¬
рода Тейшебаини нет хозяйственных помещений для содержания скота
и хранения рабочего инвентаря и собранного урожая и что из этого сле¬
дует, что жители города не имели собственных хозяйств и существовали
за счет государства. Все это совершенно правильно. Но совершенно не¬
правильно делать из этого вывод, как это делает Г. А. Меликишвили, что
«здесь мы имеем дело с настоящими рабами».
« Прежде всего этому противоречит уже сам облик жилищ и те черты
быта, которые бросаются в глаза при самом беглом ознакомлении с археоло¬
гическими материалами. Жилища представляют собою солидные сооруже¬
ния с толстыми (около 1 метра) стенами из камня. Каждое жилище со¬
стоит из трех или более помещений общей площадью от 50 до 100 и даже
более квадратных метров. Входные двери в доме, как это видно по распо¬
ложению камней-подпятников для дверных осей, запирались изнутри.
В центральном, самом большом по площади помещении каждого жилища
располагался очаг, сложенный из хорошо обработанных камней правиль¬
ной формы. Установлено, что в жилищах были специальные культовые
места с находившимися в них идолами оригинального облика 4. Количе-
1 Цитадель и жилые кварталы города Тейшебаини — грандиозный археологиче¬
ский памятник в урочище Кармир-блур, близ Еревана,— с 1939 г. раскапывает архео¬
логическая экспедиция Института истории Академии Наук Армянской ССР и Госу¬
дарственного Эрмитажа под руководством проф. Б. Б. Пиотровского. Автор настоящей
статьи работает на раскопках жилых кварталов города.
2 Б. Б. Пиотровский, Кармир-блур, 1. Результаты раскопок 1939—1949 гг.,
Ереван, 1950, стр. 26 (далее цитируется как Кармир-блур).
3 К. Маркс, Формы, предшествующие капиталистическому производству,
Госполитиздат, 1940, стр. 6.
4 В. Сорокин, Древние идолы города Тейшебаини, ИАН Арм. ССР, 1951, № 5.

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ПО ИСТОРИИ УРАРТУ
129
ство и разнообразие фрагментов керамических изделий, обнаруживаемых
во время раскопок, свидетельствуют об обилии всякого рода домашнего
инвентаря. Изучение костей животных из жилищ города указывает, что
его обитатели употребляли в пищу мясо как домашних, так и диких жи¬
вотных; из числа последних определены кости джейрана, дикого барана,
крупного козла, близкого к дагестанскому туру, и каменной куницы, ко¬
торую, возможно, пытались приручить («кармир-блур», стр. 18). В целом мож¬
но утверждать, что обитатели города Тейшебаини жили отдельными семь¬
ями и пользовались сравнительно высоким достатком и свободой (ходили
на охоту), что никак не вяжется с постулируемым Г. А. Меликишвили их
рабским состоянием.
Кто же населял город Тейшебаини?
% Известно, что урартская цитадель на Кармир-блуре погибла в пламени
при ее штурме скифами, повидимому, в первые годы VI в. до н. э., т. е.
во время гибели государства Урарту («Кармир-блур», стр. 21). Б. Б. Пиот¬
ровский еще в 1950 году писал, что «обстоятельства гибели города нам
еще не совсем ясны» (там же). Он же предполагал, что жители города в
какой-то мере содействовали скифам при взятии цитадели, и заметил, что
«трудно предположить, что население города Тейшебаини в основной сво¬
ей массе, т. е. ремесленники и земледельцы, были бы убежденными за-
щитникал^н. урартской власти» (там же). В настоящее время уже нет ни¬
каких оснований для подобных предположений. Напротив, материалы из
города Тейшебаини и наблюдения, сделанные во время раскопок, позво¬
ляют утверждать, что^город пал вместе с цитаделью, причем его жители,
значительную и основную, если не большую, часть которых составляли
урартские воины, не только не содействовали падению цитадели, но за¬
щищали ее.
Жилища города Тейшебаини были покинуты внезапно и навсегда —
их обитатели уже не вернулись к родным очагам. Наглядным свидетель^
ством этого явилось расположение некоторых находок раскопок 1950 г.
Непосредственно перед дверным проемом из помещения 2(50) в поме¬
щение 1 (50) были обнаружены фрагменты нескольких сосудов и перенос¬
ного глиняного очага вместе с золой и мелким углем. В нормальных усло¬
виях, эти сосуды и очаг не могли находиться там, где они препятствовали
проходу из одного помещения в другое. Становится ясным, что они по¬
пали сюда случайно, были здесь уронены. Крупные обломки одного со¬
суда лежали прямо против порога так, что невозможно было ни войти, ни
выйти, не наступив на них. Однако они не были раздавлены, и не остается
сомнения в том, что после того как сосуды и очаг были разбиты у порога,
никто в жилище не возвращался. Картина поспешного бегства без возврата
рисуется достаточно отчетливо.
Куда же так спешили жители города? На этот вопрос отвечают мате¬
риалы раскопок во дворе цитадели. Здесь к стенам дворца были пристрое¬
ны временные жилища беглецов. На временный характер этих построек
указывает их величина и толщина их стен, значительно меньшие, чем у
городских жилищ, а также небрежность каменной кладки. Каждое жи¬
лище здесь состоит из одного помещения в отличие от городских, насчи¬
тывающих по три и более; стены обычно сложены в один ряд камня, в то
время как в городе применялась или сплошная кладка на всю метровую
толщину стены, или выкладывались обе лицевые стороны, а середина
забутовывалась более мелким камнем с землей. Одно из жилищ вообще,
повидимому, не имело своих собственных стен: оно занимало угол между
внешней стеной цитадели и большой угловой башней дворца, со стороны
двора оно ничем не было^отгорожено («Кармир-блур», стр. 22). На вре¬
менный характер жилищ во дворе цитадели указывает и отсутствие в 99 Вестник древней истории, Л? 2

130
В. С. СОРОКИН
них постоянных прочно сделанных каменных очагов, столь характерных
для жилищ в городе.* Переносный плоский глиняный очаг из помещения
1{50), о котором шла речь выше, является единственным экземпляром оча¬
гов подобного рода для города, хотя здесь исследовано по крайней мере
8 жилищ и в них обнаружено 8 каменных постоянных очагов. Наоборот,
в жилищах во дворе цитадели нет каменных очагов, но встречены глиня¬
ные, один из которых является полным подобием городскому экземпляру
(«Кармир-блур», стр. 24).
•Сравнение предметов, найденных в городе и в цитадели, не оставляет
сомнения в том, что в обоих случаях мы имеем дело с одним и тем же на¬
селением. Однако имеется достаточно данных для утверждения, что жи¬
лища в цитадели не были постоянно обитаемы, но были заселены лишь
накануне осады. Сопоставление керамики из города и цитадели обнаружи¬
вает следующие любопытные факты. В городских жилищах можно со¬
брать целыми, за весьма редким исключением, только крупные сосуды высо¬
той около метра и более, т. е. сосуды громоздкие и тяжелые, переносить
которые затруднительно, в то время как из очень многочисленных фрагмен¬
тов мелких сосудов собрать целые сосуды, как правило, не удается. Яс¬
но, что в последнем случае перед нами отдельные обломки посуды, разби¬
той при случайных обстоятельствах в спокойное время, втоптанные в
земляной пол, где за длительный ряд лет их накопилось довольно значи¬
тельное количество. Так, в одном только помещении 8(48) были обнару¬
жены отдельные обломки 85 различных мелких сосудов. Отсутствие це¬
лых небольших сосудов в городских жилищах объясняется тем, что они
могли быть легко унесены при оставлении города за стены цитадели, где
в составе керамики наблюдается обратная картина — обилие керамики
мелких и средних ркзмеров при почти полном отсутствии больших и тя¬
желых сосудов («Кармир-блур», рис. 4 и 5). С другой стороны, в городских
жилищах до сих пор не обнаружены запасы продовольствия, в то время
как жилища в цитадели просто заставлены сосудами с зерном (пшеница,
ячмень, просо, горох), а подчас зерно оказывалось ссыпанным прямо в
вырытые в земле ямы. Из сопоставления этих фактов становится совершен¬
но ясным, что когда нависла непосредственная угроза вражеского напа¬
дения, жители города поспешно переселились в цитадель, опорожнив
крупные сосуды, в которых храажяйпродовольствие, и перенеся его в мел¬
ких сосудах в новые жилипщ>
Отсутствие в жилищах цитадели домашних идолов и культовых мест,
обнаруженных в городе, подчеркивает временный характер переселения
жителей в цитадель и объясняется, повидимому, представлением, что при
временном оставлении жилища домашних богов уносить нельзя. Очевид¬
но, жители города предполагали отсидеться в цитадели и снова вернуться
к своим о4агам.
В свете изложенных выше археологических фактов едва ли можно счи¬
тать, что гррод оЪш населен рабами. Приближение врагов урартского го¬
сударства могло обозначать для рабов только возможность вернуть себе
свободу, и совершенно невероятно предположение, что рабы, узнав о при¬
ближении скифского войска, поспешно оставили свои жилища и поспешили
в цитадель оборонять своих угнетателей.
Имеются совершенно бесспорные доказательства того, что жители
города в момент опасности заняли крепость в качестве ее гарнизона. В од¬
ном из временных жилищ во дворе цитадели (у северо-западных ворот)
был найден бронзовый колчан, в другом (у южной угловой башни) — три
бронзовых умбона от щитов, сплетенных из ивовых прутьев. На умбонах
были выбиты клинообразные надписи, прочитать которые не удалось из-
за их плохой сохранности («Кармир-блур», стр. 24). Такие умбоны неодно¬

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ПО ИСТОРИИ УРАРТУ 131
кратно встречались ив самой цитадели, в частности, шесть штук было най¬
дено в 1950 г. На пяти из них оказались надписи, легко читаемые и не
оставляющие никакого сомнения в их урартском происхождении. Таким
образом, во временных жилищах в цитадели во время осады жили воины,
постоянные жилища которых находились в городе.
Конечно, было бы неправильно сделать вывод, что весь город был за¬
селен воинами. Можно даже предполагать, что раскопками лишь случай¬
но затронут участок, заселенный гарнизоном города и что на других уча¬
стках были жилища жителей иного социального положения, в том числе
и жилища рабов-иноплеменников. Однако есть косвенные данные, поз¬
воляющие утверждать, что этнический состав населения города был одно¬
роден и включал в себя и тех воинов, жилища которых раскопаны. Дело
в том, что в одном из этих жилищ был найден in situ упомянутый выше идол.
Такие же идолы или их фрагменты были обнаружены на широкой площа¬
ди еще не раскопанных участков города. Из этого следует, что город был
заселен в основном представителями одной этнической группы, и трудно
представить, что лишь часть населения города состояла из свободных вои¬
нов, а другая, и притом основная, большая, состояла из рабов; ведь
Г. А. Меликишвили утверждает — и это совершенно правильно,— что
основной контингент рабов в Урарту составляли военнопленные, следо¬
вательно, иноплеменники.
# Таким образом, археологические материалы доказывают, что по край¬
ней мере на периферии урартского государства, в Закавказье, крепости
не были центрами царских или государственных хозяйств, основанных на
рабском труде. Население таких периферийных городов-крепостей
состояло главным образом из воинов. И это вполне понятно, ибо охрана
внутренних областей государства, как и вновь завоеванных пограничных
территорий, требовала укрепления и постоянной военной охраны границ.
Определение основного контингента жителей города Тейшебаини, как .
военного, прекрасно объясняет нам отмеченный выше факт — отсутствие
хозяйственных помещений при жилищах, раскрытых раскопками. Тре¬
вожная жизнь пограничной крепости вряд ли давала возможность жите¬
лям вести собственное хозяйство. Конечно, полное отсутствие таких хо-~
зяйств трудно предположить, но представляется наиболее вероятным, что
основная часть жителей города — воины — кормилась за счет государства*
Громадные склады, обнаруженные раскопками внутри цитадели, безуслов¬
но давали для этого полную возможность.*
Наличие этих обширных складов Г. А. Меликишвили интерпретирует
как доказательство существования крупных царских хозяйств,
остроумно и, как мне представляется, совершенто правильно пере¬
водя термины, встречающиеся в строительных надписях урартских царей —
ari как «зернохранилище» и gie как «винный погреб». Однако наличие
крупных царских (или государственных, что одно и то же) складов ед¬
ва ли можно считать доказательством наличия в Урарту царских хозяйств.
Жестокая эксплуатация свободных общинников, которую Г. А. Ме¬
ликишвили признает наряду с эксплуатацией крупных масс рабов, вы¬
ражалась не только в трудовой и воинской повинности, но и в первую
очередь в виде налога, дани, выплачиваемой натурой. «Часть прибавоч¬
ного труда общины принадлежит высшему коллективу, существующему,
в конечном счете, в виде одного лица, а этот прибавочный труд прояв¬
ляется и в виде дани, и т. п., и в коллективных видах труда...»1 Для по¬
следнего периода истории Урарту, когда эксплуатация общинников до¬
1 К. М а р к с, Формы, предшествующие капиталистическому производству, стр. 7.
9*

132
В. С. СОРОКИН
стигла такой степени, что вызывала их массовое бегство \ можно предпо¬
ложить присвоение государством не только части прибавочного продук¬
та, но и всего прибавочного плюс часть необходимого продукта. Если
принять это положение, то существование и строительство поместитель¬
ных продовольственных складов в разных пунктах государства становится
само собой понятным и скорее говорит против существования крупных
царских хозяйств, основанных на эксплуатации рабов, чем в его пользу.
Все сказанное ни в коей мере не противоречит тезису о наличии рабо¬
владения в Урарту. Но для определения удельного веса рабовладения
в социально-экономических отношениях, существовавших в урартском
государстве, а также для определения характера применения рабского
труда необходима дальнейшая работа, поиски новых источников и углуб¬
ленное изучение уже имеющихся, начало чему кладет работа Г. А. Ме-
ликишвили. 11 В реляции о захвате Шуприи ассирийский царь Асархаддон сообщает о розыске
и возвращении урартов, бежавших из своей страны в Шуприю. Это событие относится
к 673 г. до н. э., т. е. ко времени царствования урартского царя Русы, сына Аргишти
(С85—645), построившего город Тейшебапни, см. И. М. Дьяконов, Ассиро-
вавилонские источники по истории Урарту, ВДИ, 1951, № 3, стр. 221.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В. С. СЕРГЕЕВ, История древней Греции, М.# 1948, 552 стр.1
За последние годы заметно повысился научно-теоретический и идейно-политиче¬
ский уровень учебников по истории древнего мира. В улучшении учебных пособий
исключительную роль сыграли постановления ЦК ВКП(б) по идеологическим вопро¬
сам. Выход в свет гениального труда И. В. Сталина «Марксизм и вопроси языкознания»
знаменует собой не только начало нового, сталинского этапа в развитии языкознания,
но и открывает широкие перспективы для дальнейшего процветания гуманитарных
наук, в том числе и древней истории. Советский учебник по истории древнего мира
сможет удовлетворить высокие запросы высшей школы только при условии, если он
будет отвечать всем требованиям, изложенным А. А. Ждановым на философской ди¬
скуссии. К сожалению, учебник по истории древней Греции В. С. Сергеева, особенно
с идейно-политической стороны, не соответствует предъявляемым требованиям.
Книга В. С. Сергеева является вторым (посмертным), исправленным изданием
учебника, вышедшего в еще 1939 г. Во втором издании учебник дополнен методологи¬
чески исключительно важным первым разделом, состоящим из двух глав: «Источники
греческой истории» и «Историография древней Греции», главой XVI и § 6 и 7 главы XII.
В остальной материал внесены лишь незначительные исправления и уточнения. Между
тем учебник нуждался в весьма существенной коренной переработке. Редакторы,
к сожалению, не только не сделали этого по отношению к тексту первого издания, но
и написанный проф. Н. А. Машкиным первый раздел, в особенности историографиче¬
ский обзор, является неудовлетворительным, так как он не отвечает возросшим мето¬
дологическим требованиям нашей высшей школы. Казалось бы, что в свете гениальных
указаний И. В. Сталина о том, «...что никакая наука не может развиваться и преуспе¬
вать без борьбы мнений, без свободы критики»1 2, учебник В. С. Сергеева должен был
подвергнуться советскими историками серьезной принципиальной большевистской
критике и всестороннему обсуждению на расширенных специальных заседаниях, а не
в узком кругу3. В то же время книга особенно нуждается в обстоятельном критическом
разборе, ибо она не только является по существу единственным учебником по истории
древней Греции, но имеет много крупнейших недостатков, и прежде всего методологи¬
ческого характера. Совершенно необъясним тот факт, что учебник В. С. Сергеева,
которым пользуются десятки тысяч студентов и учителей, к сожалению, не нашел дол¬
жного отклика со стороны нашей научно-исторической п педагогической обществен¬
ности.
В. С. Сергеев собрал и прекрасно литературно обработал большой и ценный кон¬
кретный материал. Автор и редакторы значительное внимание уделили изложению
истории войн, социальной и классовой борьбы, происходившей в греческом рабовла¬
дельческом обществе. Довольно детально рассмотрена и.тория греческой культуры.
Хотя и кратко, но впервые в учебном пособии говорится о взаимоотношениях между
1 Печатается в порядке обсуждения учебников.
2 И. В. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполитиздат, 1951,
стр. 31.
3 «Выше уровень критики и самокритики в области древней истории», ВДИ,
1951, № 3, стр. 5.

134
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
греками и племенами, жившими на территории нашей Родины, о героической борьбе
народов Средней Азии против македонских захватчиков. В книге имеется большое
количество рисунков. Последнее важно с методической стороны, тем более что учеб¬
ником пользуются главным образом студенты первых курсов. Доц. А. Г. Бокщанин
удачно определил характер нужных историко-географических карт, схем и планов,
а также хорошо их составил. Опыт издания цветных карт и вклейку их в текст, в связи
с изложением материала, надо распространить и на другие учебники, так как карты,
даваемые отдельным приложением, вскоре теряются. К учебнику приложен большой
и ценный вспомогательный материал: подробнейшая библиография, хронологическая
таблица ж указатель.
Книга В. С. Сергеева* к слову сказать, не в пример другим пособиям по истории
древнего мира, написана очень хорошим, живым и ярким языком. Однако, несмотря
на некоторые положительные стороны, автор и редакторы не справились с ответствен¬
ной задачей создания полноценного учебника по истории древней Греции. Коренным
пороком рецензируемой книги является то, что в главе, посвященной историографии,
ничего не сказано о трудах В. И. Ленина и И. В. Сталина. В целом налицо крайне
слабая идейно-политическая направленность учебника. В нем имеется большое коли¬
чество методологических, фактических и методических недостатков, а также масса
мелких ошибок и неточностей.
Книга В. С. Сергеева является неудовлетворительной с методологической точки
зрения потому, что: 1) слабо использованы важнейшие указания классиков мар¬
ксизма-ленинизма по истории древней Греции; 2) зарубежная реакционная, и особенно
современная американо-английская, историография критикуется крайне осторожно,
даже академически мягко, а по существу, объективистски; 3) слишком мало сказано
о заслугах и приоритете русской историографии, абсолютно не использованы ценные
высказывания русских революционных демократов; 4) мало говорится о достижениях
и приоритете советской исторической науки; 5) совершенно недостаточно освещена
история Северного и Восточного Причерноморья, племен и народностей Кавказа и
Средней Азии. На других пробелах методологического характера мы детальнее оста¬
новимся при разборе соответствующих разделов и глав.
В учебнике В. С. Сергеева есть большое количество методических недостатков:
1) прежде всего, фактический материал в отдельных случаях неравномерно распреде¬
лен между главами; 2) в конце книги, а также в отдельных главах отсутствуют нужные
и необходимые краткие заключения; 3) следует уменьшить библиографию, особенно
за счет литературы на иностранных языках (360 названий) и включить вышедшие за
последние годы труды советских ученых и ученых стран народной демократии; 4) в при¬
ложении надо дать таблицу греческих мер; 5) нужно кратко объяснить содержание
малоизвестных иллюстраций.
Учебник открывается «Введением». Этот раздел книги, особенно с методологиче¬
ской точки зрения, является неудовлетворительным. Даже первая фраза вызывает
недоумение и возражение. «Под историей древнего мира,— говорится в книге,— обыч¬
но понимают историю древних обществ Средиземноморья до конца Римской империи
(V в. н. э.)». А разве история Вавилонии, Ассирии, Урарту, Ирана, Индии, Китая и
других стран не входит в историю древнего мира?
Говоря о разнообразных формах рабовладельческих государств, автор приводит
высказывание В. И. Ленина (стр. 3), но опускает главное положение В. И. Ленина,
что независимо от формы правления — монархии, республики, аристократической либо
демократической,— все государства древности были рабовладельческими. Так же
неполно цитируется (стр. 5) классическое определение характера производственных
отношений при рабовладельческом строе, данное И. В. Сталиным. И здесь автор не
приводит важнейшего обобщения: «Богатые и бедные, эксплуататоры и эксплуати¬
руемые, полноправные и бесправные, жестокая классовая борьба между ними — такова
картина рабовладельческого строя»1.
1 «История ВКП(б). Краткий курс» стр. 120.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
135
По нашему мнению, «Введение» должно строиться по такому плану: 1) определение
предмета, 2) роль классиков марксизма-ленинизма как создателей подлинно научной
истории Греции; 3) разоблачение фальсификаторского характера буржуазной историо¬
графии; 4) достижения русской и особенно советской исторической науки; 5) методи¬
ческие указания. Характеристику природных условий включать в «Введение» не сле¬
дует. Лучше этот материал изложить в начале второго раздела.
В первом разделе особенно неудовлетворительна глава об историографии. Именно
здесь больше всего чувствуется методологическая слабость автрра. Глава «Источники
греческой истории» тоже имеет ряд существенных методологических и фактических
пробелов. Н. А. Машкин обходит молчанием высказывания классиков марксизма-
ленинизма о многих древних авторах; не охарактеризованы произведения Эсхила,
Софокла, Эврипида и Аристофана. Много ошибок методологического и исторического
характера допускается в характеристике Фукидида. Так, автор утверждает, что
«...в годы изгнания Фукидид начал работу над своим трудом по истории Пелопоннес¬
ской войны» (стр. 20). На самом деле, Фукидид еще до изгнания приступил к работе
над своей «Историей». Правильно об этом написано в «Хрестоматии по истории древ¬
него мира»: «...работа над „Историей“ была начата еще до изгнания из Афин»1.
Нельзя согласиться с оценкой Фукидида как историка, «...предвосхитившего
методы и приемы современной историографии» (стр. 20). Прежде всего неясно, какую
«современную историографию» имеет в виду автор. Ведь и марксистско-ленинская
историография тоже современная. Фукидид, безусловно является лучшим представи¬
телем античной историографии, но проф. А. Н. Машкин его слишком переоценивает
и даже идеализирует, утверждая, что «у него — мы уже встречаем представление о
закономерности исторических явлений» (стр. 23). Здесь Н. А. Машкин противоречит
самому себе, говоря, что «...Фукидиду не удалось преодолеть веры в судьбу, характер¬
ной для его современников» (стр. 21). Итак, с одной стороны, Фукидид предвосхитил
методы и приемы современной историографии, а с другой — не преодолел веры в судьбу!
Ещ^ более неудачно излагаются философско-политические взгляды реакционного
философа Платона. Вот как Н. А. Машкин характеризует реакционно-идеалистическую
систему Платона, «...произведения которого (Платона.— С. В.) имеют большое зна¬
чение не только для истории философии, но и для истории социально-политической.
Свои социально-политические взгляды Платон изложил в двух произведениях: „Поли¬
тика“, или „Государство“, и „Законы“. Платон — убежденный противник демократии,
и потому его произведения дают хотя и яркую, но тенденциозную картину современной
ему политической жизни. Платон, живший в период острой классовой борьбы в Афи¬
нах, считает, что демократия ведет Афинское государство к гибели; он создает проект
идеального государства, соответствующий классовым интересам аристократии»
(стр. 28).
Допустима ли в наши дни, тем более в учебнике, которым пользуются тысячи лю¬
дей, такая «критика» реакционно-политических взглядов Платона, представляющих
идеалистическую реакцию на материализм Демокрита? Современные реакционнейшие
философы-мракобесы, особенно американо-английские, в своей борьбе с марксизмом-
ленинизмом используют религиозно-идеалистические воззрения Платона. Так, напри¬
мер, философ Марлей доказывает, что в настоящее время платоновское идеальное госу¬
дарство существует — это сегодняшняя Америка с ее «демократпей» и «американским
образом жизни». Что касается Аристотеля, то автор не только совершенно ничего
не сказал о его политических взглядах (а они представляют значительный интерес),
но даже не указал время жизни ученого. В главе, посвященной греческой культуре
классического периода, учение Платона рассматривается более подробно. К сожалению,
и там имеются существенные методологические упущения. В частности, не использо¬
вано гениальное указание В. И. Ленина о борьбе «...тенденций или линий Платона
и Демокрита в философии».
1 «Хрестоматия по истории древнего мира», т. II, 1951, стр. 14.

136
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Слишком мало говорит автор об изучении греческих колоний в Северном Причер¬
номорье.
Нельзя согласиться с положением Н. А. Машкина, что «...носителями (микенской
культуры.—С. Б.) были не предки позднейших обитателей греческих городов, а пред¬
ставители другой этнической группы» (стр. 35). К какой же «другой этнической куль¬
туре» автор относит ахейцев, создателей микенской культуры? Ведь на стр. 88 того же
учебника В. С. Сергеев пишет: «На Крите жили негреческие племена, а в Микенах
жили греки-ахейцы...»·
Вторая глава, посвященная историографии, значительно слабее первой и совершен¬
но неудовлетворительна, особенно в идейно-политическом отношении. Вместо того, чтобы
показать вклад, внесенный в историографию древней Греции классиками марксизма-
ленинизма, автор по существу умаляет значение их гениальных трудов для историче¬
ской науки. Так, Н. А. Машкин пишет: «...влияние (прямое и косвенное) передовых
социальных теорий и прежде всего учения Маркса и Энгельса позволили поставить
новые вопросы и дать новые обобщения» (стр. 48). Выходит, что учение Маркса и Эн¬
гельса является лишь передовым среди многих «передовых социальных теорий». Если
о трудах Маркса и Энгельса, пусть даже вместе с буржуазной историографией, хотя
неудачно, но все же что-то сказано, то произведения В. И. Ленина и И. В. Сталина
вообще совсем не рассматриваются. Больше того, в историографической главе даже
не упоминается о роли товарища Сталина, а о Ленине говорится дважды, но только
в связи с его оценкой работ Маркса, а о вкладе самого В. И. Ленина также умалчи¬
вается. Просто диву даешься, как могли не заметить такого коренного порока, столь
вопиющей аполитичности редакторы, Министерство высшего образования, принявшее
рукопись к изданию, Госполитиздат, рецензенты и др. Прискорбно, что даже через год
после выхода книги некоторые советские историки считали эту главу достижением
марксистско-ленинской историографии.
Вторым крупнейшим недостатком рассматриваемой главы является крайне слабая
критика трудов буржуазных ученых. Вместо того, чтобы разоблачить реакционнейших
зарубежных историков типа Р. Пельмана, М. Вебера, Эд. Мейера, М. Ростовцева и др.,
как фальсификаторов истории древней Греции, Н. А. Машкин очень деликатно отме¬
чает их недостатки, одновременно не забывая остановиться на их заслугах. Приведем
слова самого автора: «Макс Вебер,— пишет проф. Н. А. Машкин,— считает возможным
говорить об античном капитализме, но обращает внимание на рабский труд и экономи¬
ческие последствия его применения в промышленности и сельском хозяйстве» (стр. 52).
Так ли надо критиковать реакционнейшего историка-идеалиста, решительно высту¬
павшего против учения марксизма о закономерности исторического развития. Вебер ,
опираясь на свою антинаучную теорию «идеальных типов общества», доказывает, что
капитализм есть наилучшая форма общественного устройства. В. И. Ленин, как изве¬
стно, разоблачил Вебера как ярого защитника буржуазии, назвавшего декабрьское
восстание 1905 г. в Москве бессмысленным «путчем»1. К слову сказать, труд Вебера
называется не просто «Аграрная история», как пишет Н. А. Машкин, а «Аграрная исто¬
рия древнего мира».
Так же примерно Н. А. Машкин критикует и других буржуазных историков.
Об известном французском реакционном историке А. Валлоне, авторе труда «История
рабства в античном мире», Н. А. Машкин говорит следующее: «Французский историк
Валлон написал большой труд „История рабства в античную эпоху“1 2, в котором впер¬
вые систематически на основании источников излагается развитие рабства в древности»
(стр. 43). Столь аполитичная оценка дана тому самому Валлону, который время яко¬
бинской диктатуры назвал «революционным вандализмом». Следовало более резко
критиковать и «Историю эллинизма» Дройзена, особенно реакционно-идеалистиче¬
ское понимание Дройзеном исторического процесса. Некоторые издания буржуазной
1 В. И. Ленин, Соч., т. 23, стр. 243.
2 Труд А. Валлона в русском переводе называется несколько иначе: «История
рабства в античном мире», М., 1941.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
137
историографии вообще не критикуются, даже не рассматриваются, а только перечне·
ляются (стр. 57).
О современной американо-английской историографии, нагло искажающей историю
древней Греции, в учебнике не говорится ни слова. И это после указания А. А. Жда¬
нова о том, что «...Философские взгляды и идеи, давно разгромленные и похороненные,
не должны привлекать много внимания. Наоборот, с особой остротой должны быть
раскритикованы философские системы и идеи, имеющие, несмотря на свою реакцион¬
ность, хождение и используемые ныне врагами марксизма». В учебнике рассматри¬
вается главным образом зарубежная историография XIX в. Студенты, конечно,
обязаны знать историографию XVIII и XIX вв., но основное внимание следует уде¬
лить историографии XX в. и особенно современной.
Много упущений имеется и при изложении русской и советской историографии.
Прежде всего, как в этой главе, так и во всей книге, нет ни одной фразы об исключи¬
тельно ценных высказываниях революционных демократов и особенно В. Г. Белин¬
ского, Я. А. Добролюбова и Н. Г. Чернышевского, тогда как их взгляды свидетель¬
ствуют о прогрессивности русской науки XIX в. по сравнению с зарубежной. Кроме*
того, Н. А. Машкин делает очень мало критических замечаний о работах русских и
советских авторов. Так, например, названы две работы по Египту эллинистического
периода крупного русского историка М. М. Хвостова, но никаких выводов относитель¬
но общеисторических взглядов ученого автор не делает. К сожалению, это относится
и к оценке трудов других историков. Он дает положительную оценку даже раскрити¬
кованным в советской печати трудам С. Я. Лурье, А. О. Маковельского и других.
В главе имеется много мелких методологических пробелов, а также фактических
погрешностей. «Концепция Фюстель-де-Куланжа,—отмечает Н. А. Машкин,—в основе
своей идеалистическая...» (стр. 43). Не лучше ли опустить оговорку «в основе своей»?
«Развив и уточнив теорию Моргана,— пишет автор,— Энгельс показал...» (стр. 47).
Энгельс, как известно, не только уточнял, но и критиковал положения Моргана*
Учение Моргана и его периодизацию необходимо подвергнуть коренному критическому
пересмотру в свете последних достижений советской исторической науки.
0 русской науке 90-х годов говорится, что она «...стояла на высоком уровне и
в некоторых вопросах опередила современную ей западноевропейскую науку об ан¬
тичности» (стр. 47). Нам кажется, что было бы исторически правильнее после слова
«некоторых» добавить «важнейших».
«В Крыму, на берегах Керченского пролива, на северо-западном побережье Чер¬
ного моря,— пишет Н. А. Машкин,— находились греческие колонии, распространяв¬
шие греческое культурное влияние на населявших степную полосу скифов» (стр. 44)
Советскими историками и археологами на большом фактическом материале неопро¬
вержимо доказано, что влияние было не односторонним, а взаимным.
Крупнейший русский ученый М. С. Куторга умер не в 1889 г. (стр. 45), а в 1886 г*
К слову сказать, почему бы автору не использовать высокой оценки книги Куторги,
данной великим революционным демократом Н. Г. Чернышевским, который писал:
«Куторгина книжка1 удостоена половинной Демидовской премпп. Это небольшая
книжка страничек в 150. Конечно, она лучше всего, что выходило в России по древней
истории, и лучше без всякого сравнения».
Методически весь материал следует разделить на параграфы, дав им соответству¬
ющие заголовки, например: «Зарубежная историография XIX в.», «Советская историо¬
графия» ит. д.
Второй раздел — «Эгейский мир и гомеровская Греция», если не считать несколь¬
ких фраз и мелких уточнений, фактически полностью повторяет первое издание. В то
же время следовало внести большую точность при рассмотрении ряда проблем и воп¬
росов. Выражая уверенность, что в будущем критские письмена будут полностью
прочтены, автор делает методологически совершенно необоснованный вывод, считая,
1 Имеется в виду «История Афинской республики от убийства Гиппарха до смерти
Мильтиада».

138
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
что это возможно лишь «соединенными усилиями ученых различных стран» (стр. 87).
Вопросы, относящиеся к пониманию характера патриархального, древневосточного
и классического рабства, нужно изложить более детально, а также уточнить отдельные
положения. В частности, вряд ли достаточны основания утверждать, что рабство
на Крите и Микенах было таким же, как в древневосточных монархиях.
Рассматривая гомеровскую эпоху, автор почему-то не использует известную ха¬
рактеристику, данную ей Энгельсом: «Мы видим, таким образом, в греческом строе
героической эпохи еще в полной силе древнюю родовую организацию, но, вместе с тем,
уже и начало подрыва ее...»1.
Очень хорошо, что учебник снабжен иллюстрациями. Однако в некоторых главах
их чересчур много. Так, например, в главе «Культура Крита» на 25 страницах поме¬
щено 27 рисунков. Отдельные страницы целиком заполнены иллюстрациями. Вряд
ли целесообразно за счет перегрузки ими увеличивать и так достаточно солидный объем
учебника.
Третий раздел «Ранняя Греция», к сожалению, также не лишен целого ряда мето¬
дологических недостатков и меликх фактических неточностей. В главе VI следует, на
наш взгляд, хотя бы очень кратко отметить специфические особенности античной коло¬
низации, чтобы предотвратить возможную модернизацию ее. Говоря о греческих коло¬
ниях Северного Причерноморья, автор называет Пантикапей, Фанагорию и др. Здесь
следовало бы указать в скобках современные названия. Надо было сказать и о коло¬
низации кавказского побережья Черного моря. Учитывая исключительную важность
и повышенный интерес студентов к изучению Причерноморья, нужно дополнить книгу
специальной главой, тем более что в наших программах есть особая тема «Греческие
города и государства Причерноморья». Материал же, имеющийся в XV главе, ка¬
сается главным образом Боспорского царства.
Неудачно начинается глава VII, посвященная древней Спарте. «В следующий,клас¬
сический период эллинской истории главными ведущими центрами греческого мира
становятся Спарта и Афины... История классической Греции главным образом и со¬
средотачивается на истории Спарты и Афин... Начнем со Спарты» (стр. 148). Исходя
из этих фраз, читатель будет уверен, что история классического периода Греции начи¬
нается с древней Спарты, тогда как на самом деле это не так. «Среди периэков,— го¬
ворит В. С. Сергеев,— были земледельцы, ремесленники и торговые люди» (стр. 156)*
Из этой фразы можно сделать неправильный вывод о том, что основную часть периэков
доставляли земеледельцы. В действительности же периэки занимались главным обра¬
зом ремеслом и торговлей.
В главе VIII В. С. Сергеев не смог дать глубокого марксистско-ленинского осве¬
щения процесса исторической закономерности образования Афинского рабовладель¬
ческого государства. Особенно серьезные методологические погрешности делает автор
при описании законодательства Солона, когда разбирает вопрос о возникновении
рабовладельческого государства. Следует несколько детальнее осветить сущность
синойкизма, так как процесс объединения общин вокруг Афин для непосвященного
читателя остается недостаточно ясным. Так же, хотя бы кратко, надо охарактеризовать
фетов, ибо даже несколько упоминаний о них не раскрывают их социального положения
и роли в общественной жизни. «Вместо малоценной эгинской монеты была введена
полноценная эвбейская монета, облегчавшая торговые операции с малоазийской Гре¬
цией» (стр. 171). Чтобы эта фраза была понятна студенту, необходимо объяснить пре¬
имущество одной системы над другой. Автор почему-то не упоминает о том, что одной
из причин замены эгинской монетной системы эвбейской были враждебные отношения
между Эгйной и Афинами, как торговыми конкурентами. Надо несколько яснее ска¬
зать о прогрессивном характере законов Дракона. Необходимо уточнить классовую
направленность политики Писистрата. Студенту непонятно, почему Спарта, выступав¬
шая против демократического движения, поддержала Клисфена, боровшегося за
1 Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства,
1951, стр. 110.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
139
дальнейшую демократизацию афинского строя. Нецелесообразно заканчивать главу
двумя большими цитатами из Энгельса, следующими одна за другой, без какого-либо
разъяснения со стороны автора. Следует именно в конце этой главы дать небольшое
заключение об историческом значении законодательства Клисфена, ликвидировавшего
«... последние остатки родового строя».
Четвертый раздел учебника «Классическая Греция» справедливо занимает более
одной трети книги (стр. 190—377). Рецензируемый раздел открывается главой, посвя¬
щенной истории Греко-персидских войн. Характеризуя Персию времен первых Ахе-
менидов, В. С. Сергеев не использовал гениальной оценки персидской деспотической
монархии, данной И. В. Сталиным еще в 1913 г.
«После смерти Камбиза,— пишет В. С. Сергеев,— в Персии произошла династи¬
ческая война, победителем из которой вышел Дарий I. Дарию удалось подавить вос¬
стание» (стр. 190). Студенту не ясно, включает ли В. С. Сергеев в понятие «династиче¬
ская война» и восстание, тем более, что в курсе истории древнего Востока говорится,
что в Персии «конец царствования Камбиза был ознаменован крупными восстаниями,
глубоко потрясшими Персидское государство»1. «Самая большая дорога,— пишет
В. С. Сергеев,—связывавшая Эгейское море с Персидским заливом, шла от Сард до Суз»
{стр. 191—192). Указанная дорога не могла связывать Эгейское море с Персидским за¬
ливом, ибо Сарды находятся далеко от Эгейского моря. Большая персидская дорога,
-гак называемая «Царская», действительно соединяла Эгейское море с Персидским зали¬
вом, но она от Сард была продолжена до Эфеса, о чем сообщает Геродот. Изложение
конкретного хода Греко-персидских войн требует методологических и фактических
уточнений. Прежде всего следует яснее сказать о несправедливых, захватнических
целях персидской деспотической монархии, начавшей войну. Что же касается Гре¬
ции, то она в первый период, отстаивая свою независимость, вела освободительную
войну. Однако после победы над персами, греческие рабовладельцы сами перешли
к несправедливой, захватнической войне.
Характеризуя греческий полис, В. С. Сергеев его идеализирует: «...Греческий
полис,— пишет он,— воспитывал свободного сознательного гражданина, хозяина
-своей страны, преисполненного высокого патриотизма и готовности умереть за благо
своего города» (стр. 198). Не чувствуется здесь классовой оценки греческого рабовла¬
дельческого общества.
Укажем несколько неточностей и упущений. В. С. Сергеев начинает главу следу¬
ющей фразой: «В конце VI в. в Афинах утвердилась демократия» (стр. 190). Следовало
сказать «рабовладельческая демократия». На той же странице автор говорит, что
Лидия подчинилась Персии. В действительности она была завоевана Киром в 546 г.
до н. э. Желательно уточнить и такую фразу: «...а в 525 г., при преемнике Кира, Кам-
бизе, в состав Персидского государства вошел Египет» (стр. 190). Лучше сказать, что
Египет был захвачен или завоеван. Неуместны феодальные терминь! «барщина»
{стр. 191) и «вассал» (стр. 208).
В главе «Перикл и афинская демократия» большим методологическим упущением
является отсутствие ленинской оценки классовой сущности рабовладельческой демо¬
кратии, гениально изложенной Лениным в лекции «О государстве*. Надо дать более
заостренный критический анализ взглядов буржуазных ученых на афинскую демокра¬
тию и личность Перикла. В. С. Сергеев переоценивает роль колонизации, утверждая,
что ее прекращение было «одной из главных причин упадка афинской демократии...»
{стр. 223). Основную причину кризиса афинской демократии нужно искать в самом
характере греческого рабовладельческого строя, достигшего при Перикле своего наи¬
высшего развития, а вместе с этим и наиболее обостренных противоречий. Эрехтейон
построен после смерти Перикла, а не при нем, как указано в учебнике (стр. 224 и 226).
Глава XII «Социально-экономические отношения в Греции классического периода»
значительно расширена в сравнении с первым изданием. А. В. Мишулин написал
два новых параграфа (6 и 7).
1 В. И. Авдиев, История древнего Востока, 1948, стр. 461.

140
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Однако и эта глава, к сожалению, имеет целый ряд недостатков. «Таким образом,—
пишет В. С. Сергеев,— рабовладельческая мастерская представляла простую коопера¬
цию индивидуальных производителей» (стр. 236). По нашему мнению, слова «индиви¬
дуальных производителей» лучше заменить словами «рабского труда». Автор говорит
об «античной формации»(стр. 238).Более правильно сказать «рабовладельческая форма¬
ция». На стр. 243 приведены целых четыре цитаты, занявшие большую часть текста*
В XIIIглаве автор не охарактеризовал Пелопоннесскую войну как несправедливую,,
захватническую с обеих сторон. При изложении эпидамнского конфликта (стр. 267}
следует яснее сказать о форме правления на Керкире (была ли она олигархической или
демократической). Утверждение автора, что «Брасиду удалось захватить северные афин¬
ские города-колонии..» (стр. 276), неправильно: города, занятые Брасидом, входили
в Афинскую архэ, но в своем абсолютном большинстве не являлись колониями Афин*
В. С. Сергеев без достаточных оснований часто употребляет термин «революция». Так,
например, «...появление Брасида на Халкидике произвело целую революцию...»
(стр. 276), или «...примером гражданской войны Греции V в. может служить револю¬
ция на острове Керкире в 427 г.» (стр. 279). Говоря о «тирании тридцати», автор утвер¬
ждает, что Критию удалось очистить конституцию от «революционных элементов»
(стр. 290). В конце главы желательно дать краткое заключение относительно историче¬
ского значения и последствий Пелопоннесской войны для греческого рабовладельче¬
ского общества.
Одной из наиболее интересных и важных, но в то же время сложных и трудных,
является глава XIV — «Греческая культура классического периода». Наиболее суще¬
ственные недостатки этой главы таковы: 1) поверхностный идейно-теоретический ана¬
лиз греческой культуры, особенно философии, некоторая переоценка ее, 2) недостаточ¬
но глубокая критика реакционных направлений, например, учения Платона, софистов
и др., 3) недостаточное использование гениальных высказываний классиков мар¬
ксизма-ленинизма о греческой культуре и ее представителях. Вряд ли целесообразно
сравнивать деятельность софистов с деятельностью французских энциклопедистов
XVIII в. Недостаточно глубоко вскрыта идеалистическая сущность учения софистов,
а также философские взгляды Сократа. Говоря о бедности Сократа, В. С. Сергеев де¬
лает вывод о том, что в Афинах «...даже самый бедный человек мог заниматься самыми
тонкими и сложными вопросами науки и философии» (стр. 323). Нет основания отдель¬
ные случаи, имевшие место, обобщать как явления, присущие [рабовладельческим
Афинам.
В. С. Сергеев утверждает, что «Афинская полшия» Аристотеля стала «известной
только в 1893 г.» (стр. 332), тогда как на самом деле уже в январе 1891 г. ее опу¬
бликовал Кенион1. Учитывая сложность и специфику этой главы, автору следовало дать
краткое обобщающее заключение о значении греческой культуры.
Важное значение для понимания кризиса рабовладельческого строя имеет мате¬
риал, помещенный в XV главе «Греция в первой половине IV в.». К сожалению, и эта
глава не лишена отдельных недостатков. При рассмотрении характера и роли ростов¬
щичества (стр. 338) следовало бы использовать известные высказывания Маркса о
ростовщическом капитале в древности. «Наемничество,— утверждает В. С. Сергеев,—
образует переломный момент в истории античного мира» (стр. 341). Это положение,
по нашему мнению, нуждается в существенном методологическом уточнении. Наемни¬
чество не «образует переломного момента», ибо оно само явилось лишь следствием,
результатом «переломного момента», происшедшего в социально-эконом ическсй и
политической жизни греческого общества в связи с началом общего кризиса рабовла¬
дения. Слишком кратко и неясно изложена сущность военного нововведения (косой
клин) ¿паминонда. Весьма положительным фактом, в сравнении с первым изданием,
является новый параграф «Северное Причерноморье., Основание Боспорского царства»
Автор правильно говорит о взаимном культурном влиянии между г реками и племенами
1 Aristotle, On the Constitution of Athens, edited by Kenyon, L., 1891.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
141
нашей Родины (стр. 355), тогда как в главе об историографии отмечалось лишь «гре¬
ческое культурное влияние на населявших степную полосу скифов» (стр. 44).
Глава XVI «Восстания рабов и бедноты», написанная А. В. Мишулиным, несколь¬
ко исправлена по сравнению с первым изданием, но и сейчас не свободна от методоло¬
гических недостатков. Следовало прежде всего дать более острую критику реакционной
буржуазной историографии, а также обстоятельнее показать достижения и приоритет
советской науки. Рассматривая буржуазные теории о значении рабства (К. Бюхера
и Эд. Мейера), автор почему-то не использует высказывания "Маркса и Ленина по
этому вопросу. Коринфский конгресс датируется концом 338 г. на стр. 360 и 337 г.—
на стр. 376.
В XVII главе—«Греция и Македония»—также имеются некоторые недочеты, в ос¬
новном, фактического характера. Автор на стр. 367 утверждает, что Македония якобы
ч(...в конце V и в самом начале IV в. уже занимала видное место среди греческих
держав...», а буквально через восемь строк пишет опоздании Македонскойдрежавы Фи¬
липпом II (359—336). В учебнике говорится, что македонская фаланга имела глубину в
20 рядов (стр. 368), тогда как на самом деле она имела лишь 16 рядов. HaJ конгрессе в
Коринфе,как известно,не присутствовали представители Спарты.Однако автор уверяет,
что там были делегаты «...всех греческих полисов, расположенных к югу от Фермопил»
(стр. 376). В последнем абзаце рассматриваемой главы пишется, что «начинается
история эллинистических государств, продолжавшаяся около двухсот лет (IV—II вв.)»
(стр. 377). В действительности же эпоха эллинизма хронологически охватывает
не около двухсот, а около трехсот лет.
Заключительный .раздел учебника «Эллинизм» открывается главой о монархии
Александра Македонского. Вряд ли правильно в столь категорической форме (видимо
опираясь на свидетельства Помпея Трога и Плутарха) утверждать, что «убийство
Филиппа было не только местью разведенной жены Филиппа Олимпиады...» (стр. 378).
Ведь есть и другое мнение и, пожалуй, более правдоподобное о том, что Олимпиада в за¬
говоре не участвовала. Следовало более детально осветить героическую борьбу свобо¬
долюбивых народов Средней Азии за свою независимость с македонскими захватчиками
и грабителями На этом материале надо обстоятельно показать и агрессивный, захват¬
нический характер восточного похода Александра Македонского. В древнем мире на¬
циональностей не было, а поэтому писать о том, что в городах селились «купцы и
ремесленники греческих и других национальностей» (разрядка моя.—
С. Б.) неправильно.
В. С. Сергеев говорит, что из монархии Александра Македонского «Сирия с тер¬
риторией в 3 млн.км2» была отдана Селевку (стр. 397).Сирия составляла лишь незначи¬
тельную часть территорий, входивших в царство Селевкпдов. Эту главу надо подыто¬
жить кратким заключением, исходя из положения И. В. Сталина о монархии Але¬
ксандра Великого.
Глава XIX начинается методологическим введением, посвященным определению
эллинизма и краткому историографическому обзору этого вопроса. Здесь прежде
всего следует уточнить определение эллинизма, исходя из последних работ советских
историков. В. С. Сергеев неправильно сравнивает полусвободных производителей
эпохи эллинизма с римскими колонами (стр. 398). Тут надо учитывать не только
различие периодов, но и специфические условия социально-экономической жизни
эллинистических государств и Поздней римской империи. 4В. С. Сергеев и в этой
главе вновь уверяет, что египетская держава Птолемеев «просуществовала около
200 лет...» (стр. 401), тогда как в действительности она существовала почти
300 лет. Надо, хотя бы обзорно, ликвидировать в изложении событий разрыв, при¬
мерно в сто лет^ от правления Птолемея Филометора (181—145 гг.) до Клеопатры
(51—30 гг.).
В главе XX — «Монархия Селевкидов. Позднеэллинистические государства» —
следовало дать краткий обзор истории Парфии, Хорезма и особенно Бактрии, обра¬
тив серьезное внимание на самобытность и самостоятельность культурного развития
народов Средней Азии.

142
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В главе XXI — «Македония и Греция в эллинистическую эпоху» В. С. Сергеев
пишет: «многие рабовладельцы продавали или отпускали рабов на свободу, а сами,
покидая свои земли, поступали в наемнические отряды, эмигрировали на Восток или
же уходили в большие города, пополняя кадры бездомного деклассированного элемен¬
та» (стр. 441). Содержание приведенной фразы надо уточнить, ибо нельзя на основании
отдельных явлений делать столь широкие, обобщающие выводы. Вряд ли можно
говорить, что в Спарте при тиране Набисе «уже был сделан шаг от рабовладения в сто¬
рону феодализации общества». Слишком мало сказано как о последнем периоде само¬
стоятельности Македонии и Греции, так особенно о завоевании их Римом. Главу
необходимо дополнить хотя бы обзорным заключением.
Заключительную главу учебника — «Эллинистическая культура» — надо серьез¬
но переработать, особенно со стороны идейно-политической направленности. «Отли¬
чительными признаками эллинистической культуры,— пишет В. С. Сергеев,—являются
синкретизм, космополитизм, индивидуализм...» (стр. 453). Вряд ли все эти «измы»
доступны пониманию ¿тудента-первокурсника, тем более что никакого объяснения
им здесь не дается. Позже, правда, В. С. Сергеев пытается раскрыть содержание ука¬
занных терминов, но не всегда правильно (например, понятие космополитизма). Не¬
обходимо тщательно переработать материал, относящийся к характеристике философ¬
ских систем эпохи эллинизма и, в первую очередь, стоиков. Следует глубже вскрыть
реакционно-идеалистическую сущность их учения в целом и о космополитизме в част¬
ности.
Есть в главе и некоторые фактические и методические упущения. Так, например,
огромный корабль был построен не при Птолемее II Филадельфе* а во время правления
Птолемея IV Филопатора. Евклид был не только математиком, как говорится в учеб¬
нике, но прежде всего геометром, о чем там ничего не сказано. Полезно для студента
было бы сообщение о размерах крупнейших построек эпохи эллинизма, особенно из¬
вестных храмов, гробницы тирана Мавзола и др.
Учебник оканчивается фразой о роли религии. Это совершенно неуместно. Необ¬
ходимо дать краткое заключение, посвященное главным образом значению истории
древней Греции в марксистско-ленинской историографии, в создании коммунистиче¬
ской культуры и в историческом образовании нашей молодежи.
К учебнику В. С. Сергеева приложен обширный справочный материал, составлен¬
ный Т. М. Шепуновой. О полезности его говорилось выше. Здесь стоит отметить неко¬
торые методологические и методические недостатки. Для студента-первокурсникэ
столь колоссальный список литературы на иностранных языках не нужен. В хроно¬
логической таблице некоторые даты не следовало бы выделять для запоминания
(убийство Гиппарха, возвращение Алкивиада в Афины и др.), но зато в датах культур¬
ной истории (справа) выделена всего одна дата из 67. По нашему мнению, некоторые
даты из культурной истории Греции надо выделить для запоминания, а именно: годы
жизни Геродота, Фукидида, Демокрита, Платона, Аристотеля, Архимеда и Полибия.
Надо бы после хронологической таблицы дать таблицу греческих мер и монет.
Отметим некоторые упущения в указателе. Так, не отмечено, что историк В. П. Бу-
зескул упоминается на стр. 54. Имя афинского стратега Демосфена мы читаем на стр.
274, но в указателе это не отмечено. Керкира не упоминается на стр. 339; нет также
и слова «Эпикур» на стр. 319.
Укажем на мелкие погрешности, замеченные нами в картах. На карте Пелопоннес¬
ской войны на территории Аттики не нанесены Афины и Пирей, а поэтому неясно,
откуда отплыл в 415 г. флот Алкивиада — не то из Пирея, не то с Эгины. На карте
«Эллинистический мир в III в. до н. э. ок. 223 г. до н. э.» (стр. 432) название города
Селласия напечатано через одно «л», а вместо Селевкия на Тигре—Салевкия. Племена,
жившие на территории Хорезма, здесь называются «хорезмип», а на карте (стр. 424—
425) — «хорезмийцы».
К слову сказать, давно назрела необходимость, тем более в учебных пособиях,
принять единую транскрипцию имен и терминов. Так, например, в учебнике В. С. Сер
геева пишется «Драконт» (стр. 166 и сл.), а в учебнике изд. ГАИМК, т. II, «Дракон»

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
143
(стр. 185 и сл.). Характерно отметить, что в учебно-методическом пособии для студен-
тов-заочников, составленном проф. Н. А. Машкиным, также напечатано «Дракон»·
(стр. 45, изд. 1948 г.). В «Хрестоматии по истории древнего мира», ч. II, 1951, жителей
Керкиры называют «керкирцы» (стр. 179), а в рецензируемом нами учебнике — «кер-
киряне» (стр. 280). Количество подобных примеров может быть легко увеличено.
Книга В. С. Сергеева сможет стать хорошим учебником, но при обязательном усло¬
вии ее коренной, творческой переработки, особенно в идейно-политическом направле¬
нии.
С. Бенклиев-
АРХЕОЛОГ!Я, т. V, Киев, 1951
Очередной рецензируемый том «Археологии» был подписан к печати 13 мая 1951 г.,
и вышел в свет к знаменательной дате — к первой годовщине появления гениальных
работ И. В. Сталина по вопросам языкознания. Это — первое издание Института
археологии АН УССР, появившееся после разоблачения «нового учения» о языке
Н. Я. Марра. Сборник открывается украинским переводом работы товарища Сталина
«Марксизм и вопросы языкознания». За ним следует редакционная передовая статья:
«Великий вклад в сокровищницу науки».
Естественно было ожидать, что в сборнике найдут отражение работы украинских
археологов, направленные к искоренению «наследия» Марра в археологий и к реше¬
нию значительных исторических проблем в свете указаний товарища Сталина. Но уж&
упомянутая выше передовая вызывает крайнее недоумение. Важнейшему событию
современной науки, открывшему перед советской археологией огромные перспективы
и являющемуся для нее неисчерпаемым источником творческих идей, редакция посвя¬
тила лишь неполные две страницы, на которых очень кратко повторены избранные
положения из работ товарища Сталина. Какой смысл в подобной «передовой»? В статье
нет ни развернутой критики марровских взглядов в археологии и, в частности, в рабо¬
тах украинских археологов, ни конкретных выводов относительно дальнейшей работы
Института археологии АН УССР. Может быть, украинским археологам нечего крити¬
ковать? Может быть, они были свободны от марровских ошибок? Достаточно обратиться
к статье директора института и ответственного редактора сборника «Археология» дей¬
ствительного члена АН УССР П. П. Ефименко «К вопросу об истоках культуры эпохи
поздней бронзы на территории Волго-Камья», опубликованной во II томе «Археоло¬
гии», чтобы придти к противоположному выводу. Статья полностью построена по мар-
ровской стадиальной схеме. Немало таких же ошибок и в большом труде
П. П. Ефименко «Первобытное общество». Наконец, даже в самом V томе, в статье
И. В. Фабрициус, весьма чувствительно влияние взглядов Марра.
Советские археологи, лингвисты, историки и философы проделали за год значи¬
тельную работу по искоренению марровских ошибок. Эта работа нашла уже отраже¬
ние в печати. Почему же редакция «Археологии» не нашла слов для характеристики
или хотя бы упоминания этих работ? Участвовали ли в них киевские археологи, что
сделали они за истекший год — не ясно ни из редакционной статьи, ни из содержания
сборника. Ни одна статья не поднимает больших теоретических проблем, связанных
с дискуссией по вопросам языкознания и с трудами товарища Сталина. В результате
этого многие статьи рецензируемого сборника, посвященные конкретным историче¬
ским проблемам, содержат грубые ошибки и свидетельствуют об отставании их
авторов в области теории.
Сборник подразделяется на четыре отдела: 1) статьи и исследования, 2) заметки
об археологических памятниках УССР, 3) сообщения и публикации, 4) хроника.
Деление это весьма условно; непонятно, в частности, чем отличается статья И. Г. Ш о в-
к о п л я с а «Жилища Супоневской палеолитической стоянки», помещенная в первом
отделе, от статей А. И. Тереножкина «Курган Сторожевая могила» или.

144
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В. А. Ильинской «Курган Старшая могила», опубликованных во втором отделе
(кстати, исследовательская часть в двух последних статьях гораздо сильнее). По сути
дела, подавляющее большинство статей сборника, за исключением работ В. А. Богу се-
впча, И. В. Фабрициус иМ.Ю. Брайчевского, посвящено публикации отдельных архео¬
логических памятников УССР и полностью укладывается в рамки второго отде¬
ла. Из упомянутых трех статей более общего характера две последние отнюдь не явля¬
ются украшением сборника1.
Статья М. Ю. Брайчевского «К вопросу о так называемых римских влия-
ниях в культуре древних славян» посвящена малоисследованной проблеме характера
и значения экономических и культурных связей римских провинций и городов Север¬
ного Причерноморья с древними славянами в первые века нашей эры. Автор статьи
отвергает условные термины «римское время», «период римского влияния», применяв¬
шиеся в польской и советской исторической литературе, так как они не отражают
«сути культурного развития местного населения» (стр. 81), и предлагает называть
эпоху I—VII вв. н. э. в жизни восточных славян антским периодом. М. Ю. Брайчев-
ский не смущается тем обстоятельством, что термин «анты» впервые встречается у древ¬
них авторов VI в. в связи с событиями второй половины IV в. н. э., а до этого славяне
именуются венедами (Плиний, Тацит, Птолемей).Анты, повидимому, не этнический,
а политический термин — название племенного союза, сложившегося в процессе
борьбы части славянских племен с готами в III—IV вв. н. э. М. Ю. Брайчевский пишет:
«Господствует точка зрения относительно большой роли, которую якобы римская
культура, как яболее высокая“, имела для развития местных культур» (стр. 91). На¬
ходки римских вещей и некоторые черты цровинциально-римской культуры в местном
ремесленном производстве имеют, по мнению автора, чисто формальное значение для
характеристики связей древних славян с Римской империей. М. Ю. Брайчевский,
повидимому, отрицает прогрессивное значение экономических и культурных связей
древних славян с Римской империей.
Главной статьей вывоза в Римскую империю М. Ю. Брайчевский называет хлеб и
возможно, рабов, он сомневается в том, что торговля продуктами лесных промыслов —
медом, воском, пушниной, а также янтарем могла иметь серьезное значение в полную
противоположность с последующим временем Киевской Руси. Автор указывает, что
скифы-пахари, обитавшие, по его мнению, в лесостепной полосе современной УССР,
производили хлеб не только для собственного потребления, но и на продажу. Но по¬
добная локализация скифов-пахарей не вытекает из текста Геродота (IV, 17) и помещать
зерновую базу Ольвии далеко на севере, в лесостепной области нет никаких осно¬
ваний. В римское время античные авторы ни разу не упоминают о вывозе хлеба из внут¬
ренних областей Северного Причерноморья. Эпитафия Плавтия Сильвана говорит
о вывозе хлеба из Херсонеса, который, как известно, находился далеко от областей
древних славян. Необходимо также иметь в виду, что в первые века н. э. в
причерноморских степях господствовали воинственные сармато-аланские племена.
Когда Египет перестал удовлетворять потребности Рима в хлебе, Северное
Причерноморье, по мнению М. Ю. Брайчевского, превратилось в житницу
Римской империи, и именно это обстоятельство было основной причиной римской
-экспансии на северном берегу Понта. Удивительно после всего сказанного, почему
античные авторы ничего не сообщают нам по этому вопросу. Торговля, по мнению
М. Ю. Брайчевского, имела для римлян пассивный характер, что приводило к отливу
серебра из Римской империи. Этим обстоятельством объясняется громадное количе¬
ство римских монет, находимых на славянских землях. Но список вещей римского
производства, найденных на территории современной Польши и Западной Украины,
приведенный К. Маевским в его работе «Importy rzymskie па ziemiach slowiah» skicri
достаточно велик, а поселения этого времени исследованы еще совершенно недоста¬
точно; поэтому такой вывод еще преждевременен. Кроме того, возможно, что римские
1 Рецензия на статью И. В. Фабрициус написана А. И. Тереножкпным, см. ниже
стр. 117 сл.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
145
серебряные монеты рассматривались древними славянами не только как денежные
знаки, но и в качестве мбталла и проникли на славянские земли не только в результате
торговли.
Попытка поставить важный теоретический вопрос в статье М. Ю. Брайчевского
не увенчалась успехом. Автор модернизирует историческую жизнь древних славян
в первые века нашей эры. Увлеченный социологическими рассуждениями и предвзя¬
тыми схемами, он игнорирует источники и бесспорные исторические факты.
Небольшая статья львовского археолога А. В. Фенина «Находки римских
монет в Прикарпатье», основанная на тщательном анализе монетных кладов и отдель¬
ных находок, посвящепа изучению характера и значения экономических и культурных
связей между Римской империей и восточными славянами. В своих выводах о причи¬
нах ввоза римских монет и ремесленных изделий в Прикарпатье автор принимает основ¬
ные положения Б. А. Рыбакова и П. Н. Третьякова, высказанные ими по этому вопросу
в отношении Восточной Европы. Автор правильно указывает на важную роль связей
местных земледельческих племен с античным миром. Конкретные выводы А. В. Фе¬
нина не всегда достаточно обоснованы фактическим материалом, причем, следуя за
киевским археологом М. Ю. Брайчевским, автор модернизирует историческую жизнь
славянства в эту эпоху. Без достаточных оснований он говорит о внутреннем обраще¬
нии римских монет в Прикарпатье и Приднепровье и на основании одного лишь клада
выдвигает предположение об их обращении вплоть до эпохи Киевской Руси, когда они
были, по мнению автора, заменены византийскими и арабскими монетами. Основным
экспортным товаром восточных славян А. В. Фенин считает зерно, что никак нельзя
доказать археологическими материалами и свидетельствами античных авторов. Все
же, несмотря на некоторые недостатки, статья А. В. Фенина очень интересна как по
фактическому материалу, так и по своим выводам.
Интересна статья В. А. Богусевича «Происхождение и характер Древне¬
русских городов Подиепровья», посвященная вопросу, еще мало разработанному в со¬
ветской исторической литературе. Общие положения статьи кажутся справедливыми,
хотя и недостаточно обоснованы археологическими фактами.
Ряд статей сборника представляет несомненную ценность как по публикуемому
в них материалу, так и по его интерпретации. Таковы статьи Э. А. Сымановича,
А. И. Тереножкина, В. А. Ильинской, П. И. Борисковского. Интересны статьи
А. И. Тереножкина «Поселения белогрудовского типа близ Умани» и «Курган
Сторожевая могила» и Е. Ф. Покровской «Поселения предскифского времени
в бассейне р. Тясмина». Они вводят в научный обиход интересные материалы,
относящиеся к предскифской эпохе, что особенно важно для выяснения вопроса о про¬
исхождении скифской культуры лесостепной Украины. В них дается не только описа¬
ние материала, но и показано место публикуемых памятников среди остальных и опре¬
делено их время.
Публикация В. А. Ильинской «Курган Старшая могила — памятник архаи¬
ческой Скифии» посвящена одному из самых интересных и до сих пор не изданных
памятников ранне-скифского времени лесостепного левобережья. Автор с большой
убедительностью доказывает неправильность существующего представления о позд¬
нем времени этого кургана и определяет дату вслед за Б. Н. Граковым первой поло¬
виной VI в. до н. э. Анализ найденных в кургане вещей позволяет наметить черты,
характерные только для Посульской группы памятников, а также проследить связи
как с Правобережьем, так и с Кавказом.
Статья И. Г. Шовкопляса посвящена изучению Супоневской палеолитиче¬
ской стоянки. Исследованиями 1926—1927 гг. на ней открыты скопления кремневых
орудий, костей, золы и угля, которые автор считает остатками жилищ-полуземлянок
нли хозяйственных сооружений. Жилища разделены на две группы. Первую состав¬
ляют прочные полуземлянки с углубленными очагами, вторую — легкие жилища без
больших очагов. Описание этих сооружений представляет определенный интерес.
К сожалению, автор полностью опускает характеристику материала стоянки, который,
по его же словам, оставался до настоящего времени не только не опубликованным, но
10 Вестник древней истории, № 2

146
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
в значительной мере не изученнъш. Поэтому датировка стоянки поздним палеолитом
остается голословной.
В. Н. Даниленко опубликовал интересную и, безусловно, заслуживающую
издания и исследования стелу из Натальевки. Он относит ее к группе известных уже
по литературе стел (стелы из Тиритаки, из Белозерского могильника и др.) и доказы¬
вает принадлежность этой стелы киммерийцам. Мысль автора не нова, ее уже неодно¬
кратно высказывал В. Ф. Гайдукевич (МИА, IV, стр. 39; «Боспорское царство», стр. 31).
Однако В. Н. Даниленко, не ссылаясь на мнение Гайдукевича, пытается самостоя¬
тельно обосновать принадлежность стел киммерийцам. Тем более внимательно автору
следовало подойти к вопросу о датировке стел, рассмотреть каждую из них, опреде¬
лить условия находок и проанализировать соответствующие комплексы. Между тем.
В. Н. Даниленко не исследует ни одного комплекса, с которыми связаны стелы, ни
для одного случая не указывает с должной четкостью условия находки. Вряд ли может
считаться убедительным признаком то, что белогрудовские стелы были найдены
вблизи поселения эпохи поздней бронзы или раннего железа. Автор указывает, что
стелы найдены давно и условия их находок установить трудно: этим объясняется отсут¬
ствие анализа обряда и инвентаря. Однако там, где это нужно для его выводов.
В. Н. Даниленко ссылается на признаки погребений, не называя их. Так, он указывает
наряд признаков (каких?), по которым белозерскиекурганы сближаются с курганами
у Степного, близ Элисты. Не производя анализа инвентаря и обряда кургана № 52
белозерской группы, с которым связана одна из стел, он абсолютно голословно
утверждает, что курган этот нельзя считать таким же древним, как выделенные Город-
цовым ямные погребения.
В. Н. Даниленко останавливается еще на двух моментах, доказывающих, по его
мнению, принадлежность стелы из Натальевки к киммерийскому времени. Первым
является изображение булавы и топора: этот признак, по меньшей мере, спорный,
поскольку датировка этих форм не доказана, а сравнение топора с топорами из Боро¬
динского клада произвольно и, очевидно, ошибочно. Топор представлен очень условно,
о типе его судить очень трудно. Никаких признаков, характерных для бородинских
топоров, он не имеет. Вторым моментом, доказывающим, по мнению автора, принад¬
лежность стелы киммерийскому времени, является передача полностью сложившегося
уже образа воина, чего якобы не могло быть в более раннюю эпоху. Однако вне связи
с другими основными датирующими данными это соображение не может быть решаю¬
щим.
Наконец, автор рассматривает не только стелу из Натальевки, но целую группу
стел, и решает вопрос датировки для всей группы в целом. Между тем, сведение ука¬
занных им стел в одну группу и принадлежность их одной эпохе ничем не доказаны.
Таким образом, основное положение статьи — принадлежность стелы из Натальевки
киммерийской эпохе — не получило должного обоснования. А между тем известный
В. Н. Даниленко и упоминаемый им курган № 52 из Белозерской группы позволил
некоторым исследователям выдвинуть иную датировку связанной с ним стелы: они
относили ее к эпохе древнеямных погребений. Автор отрицает эту датировку, не опро¬
вергая ее. Совершенно неуместна ссылка на погребения в ямах, относящиеся к более
поздней эпохе (например, катакомбной),— ведь эпоха ямных погребений выделяется
не по форме могиьной ямы (в прямоугольных ямах хоронили во все эпохи), а по всем
особенностям обряда и инвентаря. Исследования последних лет показали, что вопрос
о принадлежности определенных стел к эпохе ямных погребений нельзя снять так
просто, как это делает автор. Б. II. Граковыми А. И. Тереножкиным стелы были най¬
дены над ямными погребениями, связь между ними несомненна. Автор мог не знать
этого нового материала, по данные прежних раскопок, а также наличие близких по
типу стел в энеолите Западной Европы должны были быть учтены более внимательно.
Связь каменных изваяний с древнеямной культурой заставит пересмотреть все наши
представления о племенах раннего бронзового века степей Восточной Европы, куль¬
тура которых отнюдь не была столь примитивной,как думает В. Н. Даниленко. Все
это позволяет подвергнуть сомнению утверждение автора о том, что описанные ну

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
147
столы «с большим правом, чем другие памятники (например, металлические изделия
или керамика), могут рассматриваться как археологические свидетельства жизни ким¬
мерийцев». Тем самым многочисленные общие выводы автора лишаются каких бы то
ни было оснований, поскольку сделаны они безотносительно к конкретному материалу.
Так, автор устанавливает, что воин изображен обнаженным (во всяком случае
до пояса) и на этом основании делает исчерпывающее заключение о его костюме. Ко¬
стюм этот относится к «северно-средиземноморскому» типу одежды. «Надо думать,—
пишет Даниленко,— что одетые и снаряженные подобным образом воины жили на
берегах южных морей Европы, отображая первую ступень социально-экономического
развития. Это были представители тех форм пехотной и колесничной военной орга¬
низации, которая предшествовала конной военной организации времени Скифии
и Галыптата». Он переходит к этнической характеристике киммерийцев, утверждая,
что они были «этносом на первой фазе его становления». Решение этого вопроса без
учета указаний, данных товарищем Сталиным в труде «Марксизм и вопросы языко¬
знания», невозможно. Автор не учитывает их, дает путаную и неконкретную характе¬
ристику «этноса (народа)» и совершает грубую фактическую ошибку, относя киммерий¬
цев к народности, в то время как они представляли собой племена или союз племен.
Странным также представляется вывод о киммерийском центре в Приднепровье,
основанный не на исследовании конкретного материала, а на фантастическом сопостаг-
лении Таргитая с тирагетами.
Общее впечатление от рецензируемого тома оставляет желать много лучшего.
Редакция «Археологии», очевидно, еще не перестроила своей работы в соответствии
с теми требованиями, которые выдвигает перед советской археологической наукой
классическая работа И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания».
В. В. Кропоткин и Н. Я. Мерперт
И. В. ФАБРИЦИУС, «К вопросу о тспографизации племен
Скифии» (Археология, т. V).
Статья Фабрициус опубликована в дискуссионном порядке. Нельзя не согла¬
ситься с автором, что «вопрос о топографпзацпп племен Скифпп является одним из
основных при разрешении проблемы происхождения восточных славян...» (стр. 80).
Постановка его вполне своевременна и актуальна. Особый интерес данной работы
заключается и в том, что она в некоторой степени является как бы кратким итогом
многолетних скифоведческих исследований (с 1938 г.), которые велись автором в
Институте археологии АН УССР (стр. 50).
И. В. Фабрициус руководствуется «методом порегионального изучения археоло¬
гических памятников», суть которого сводится к выявлению локальных вариантов
скифской культуры. Применяя этот метод, она еще в 1946 г. выделила в Скифии 14 таких
«регионов», которые в сопоставлении со сведениями Геродота, по ее мнению, должны
дать «весьма твердую основу для восстановления этнокарты Скифии» (стр. 51).
Рассматривая Скифию в пределах геродотовского «четырехугольнпка», И. В. Фаб¬
рициус устанавливает, что она приблизительно соответствовала территории УССР без
ее западных областей. Ставя перед собою задачу выяснить топографию собственно
скифских племен, автор исключает из своего обзора все те племена, которые лишь
граничили со Скифией, причем учитывает только факты, относящиеся по времени не
позднее V в. до н. э. «Итак,— пишет И. В. Фабрициус, перечислив исключаемые из
исследования племена,— в середине Скифии остаются следующие племена: четыре
скифских — кочевники царские (базилиды, „аристократы“, благородные, вольные)
и подчиненные кочевники (просто „номады“), георги (земледельцы), аротеры (пахари);
каллипиды (смешанное греко-скифское население около Ольвии); алазоны, будины и
гелоны, причем последние три — племена не скифские» (стр. 54).
1С*

148
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
И. В. Фабрициус помещает в Приазовье и на Нижнем Поднепровье кочевых скифов
(«царских» и «кочевников»), на Ингульце — «скифов-земледельцев», в пределах оль-
вийской периферии — каллипидов, выше каллипидов по Бугу — алазонов, в верхнем
Побужье —«скифов-пахарей», в обширной лесостепной полосе Среднего Поднепровья —
будинов п, наконец, на Тясмине (т. е. тоже в лесостепи, на Днепровском правобере¬
жье) — гелонов, которые, по Геродоту, были тесно связаны с будинами.
Дальнейшая судьба племен Скифии рисуется автору следующим образом. Степ¬
ные скифы, в силу исторических причин, растворились среди позднейших кочевников
и потому «должны быть исключены из числа прямых компонентов, какие участвовали
в формировании восточного славянства».
Лесостепные племена — «будины и родственные им невры выступают как исто¬
рическая основа южной отрасли восточного славянства. Скифы-пахари занимают про¬
межуточное, еще не выясненное положение между будинами и неврами» (стр. 79).
Выше отмечалось, что И. В. Фабрициус ограничила свою задачу рассмотрением
племен только собственно Скифии. Но, наряду с ними, описываются еще будины и
гелоны, причем именно они занимают в ней самое центральное место; с ними же связан
и наиболее ответственный вывод всего исследования, гласящий, что будины являются
главными родоначальниками «южной отрасли восточного славянства». Это обязывает
и нас прежде всего разобраться в вопросе об отношении указанных племен к Скифии.
По Геродоту ни будины, ни гелоны не входили в Скифию, но об этом важном об¬
стоятельстве в статье не упоминается. Нет их у Геродота и в качестве непосредственных
соседей Скифии (агафирсы, невры, андрофаги, меланхлены и савроматы, IV, 21, 57,
100), с чем, впрочем, согласна и И. В. Фабрициус (стр. 79). О местоположении земли
будинов мы находим у Геродота следующие сведения: «За рекою Танаисом уже не скиф¬
ская земля; первый из тамошних участков земли принадлежит савроматам, которые,
начиная от угла Меотийского озера, занимают пространство на 15 дней пути к северу...
Выше савроматов на втором доставшемся на их долю участке живут будины, занимаю¬
щие местность, сплошь покрытую разнородным лесом» (IV, 21).
Этот ясный и совершенно недвусмысленный текст истолковывается И. В. Фабри¬
циус чрезвычайно своеобразно. «Земли будпнов,— пишет она,— расположены в глу¬
бине материка, до которого „от угла Меотийского озера“ 15 дней пути. Это никак не
может быть больше 600 км. Но на северо-восток и на север от устья Дона ближайшие
большие лесные массивы находятся, несомненно, дальше чем на 600 км. Следовательно,
будинские леса можно искать лишь в пределах Украинской ССР. Исходя из того, что
Геродот не имел точных сведений о расстояниях в областях, расположенных к востоку
от Днепра, мы имеем право допустить, что стык между землями скифов-кочевников,
савроматов и будинов находился в северо-западном углу Харьковской области, а от¬
сюда земли и господство будинов простирались на запад, по всему Среднему Подне-
провью» (стр. 76).
Если можно согласиться с мнением И. В. Фабрициус о том, что Геродот был недо¬
статочно осведомлси о восточной части Скифии, то этот тезис нельзя распространить
и на Среднее Поднепровье. Нельзя также признать за автором какое-то «право» делать
далеко идущие выводы на такой основе, как отсутствие «точных сведений» в нашем
историческом источнике. Применяя такое «право», можно с неменьшим успехом, чем
это делает автор, землю будинов от Харьковской области (если только она там начи¬
налась) расположить не на запад, айв любом из северных направлений, куда распро¬
страняются лесные массивы. Такой метод исследования тем труднее примирить с тре¬
бованиями исторической критики, что в статье нет никакого разбора даже и тех
незначительных фактических сведений Геродота о странах, лежащих к северу и к
северо-востоку от Скифии, о путях к племенам, живущим в предгорьях Урала и к вос¬
току от него (IV, 21—27).
Не упоминая о том, что, по Геродоту, земля будинов не входила в Скифию,
И. В. Фабрициус пишет о наличии какого-то «стыка» между землями кочевых скифов,
савроматов и будинов. Об этом стыке мы впервые узнаем из статьи И. В. ..Фабрициус;
сам Геродот о нем ничего не знал и нигде его не упоминает, причем.о наличии такого

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
149
стыка не позволяет заключить ни один из контекстов. Наоборот, существование его
опровергается как вышеприведенным сообщением Геродота о будинах, так и его пове¬
ствованием о походе Дария, войска которого достигают страны будинов, лишь пройдя
через всю Скифию и Савроматию (IV, 122 и 123).
При всей скудности сведений Геродота об областях, расположенных к востоку
от Днепра, у него имеется еще одно особенно существенное в данном случае известие,
которое (как и многие другие неприемлемые для нее места Геродота) И. В. Фабрициус
обходит полным молчанием. Дело в том, что Геродот непосредственно к северу от коче¬
вых скифов, в прямом контакте с ними, помещает не будинов, а именно меланхленов.
Он пишет: «Местности, лежащие к северу от царских скифов, занимают меланхлены,
особое, не скифское племя» (IV, 20).
Пример с будинами убеждает нас в том, что «топографизация» племен Скифии не
может строиться путем простого перемещения племен с одной территории на другую,
только в зависимости от убеждений того или иного исследователя. Без глубокой
п всесторонней критики источников такой труд может оказаться бесполезным
и вызовет только недоразумение. Очевидно, если руководствоваться сведениями
Геродота, будинов нельзя локализовать на территории украинской лесостепи пли
это должно быть обосновано более вескими доводами, чем аргументы И. В. Фаб¬
рициус.
Будинов в Среднем Поднепровье, впрочем, помещает и М. И. Артамонов, но он
подходит к решению вопроса о них с совершенно иных позиций. С его точки зрения,
лесостепь в основном не входила в пределы собственно Скифии и была занята будино-
гелонской группировкой племен, в которую он включает и андрофагов и меланхленов.
Однако рассмотрение этой гипотезы, при помощи которой М. И. Артамонов пытается
примирить известные противоречия в сведениях Геродота о местоположении земли
будиновт увело бы нас далеко в сторону от нашей непосредственной задачи.
Рассмотрим археологические доводы И. В. Фабрициус, которые якобы позволили
ей определить местоположение земли гелонов на Тясмине.
Землю гелонов И. В. Фабрициус советует искать, руководствуясь теми этниче¬
скими и культурными чертами, которые приписываются им Геродотом. Так, она пишет:
«Местонахождение территориально связанных с будинами гелонов следует искать,
исходя из прямых и совершенно ясных указаний на эллинизированный уклад их жизни,
на полис, город-общину размерами более 20 кв. км, огражденный деревянной стеной,
с деревянными домами и храмами, в которых совершались греческие религиозные
обряды» (стр. 76).
Геродотова характеристика гелонов как эллинов, вышедших из торговых городов и
поселившихся в глубине Скифии, была в недавнее время проанализирована М. И. Ар¬
тамоновым. Он убедительно доказывает, что представление об эллинском образе жизни
и языке гелонов было навеяно созвучием их имен. В то же время М. И. Артамонов
устанавливает, что гелоны пе были позднейшим этническим включением в составе
племен Восточной Европы, а были исконными обитателями страны, в пользу чего сви¬
детельствует легенда о трех братьях-родоначальниках"— Скифе, Агафпрсе и Гелоне.
И. В. Фабрициус не принимает выводов М. И. Артамонова ввиду того, что, «если исклю¬
чить все, что так обстоятельно и с такой определенностью сказал Геродот про гелонов,
то незачем пользоваться и его номенклатурой»,— гелоны — «это эллины (как не знать
про них Геродоту?), которые выселились из торговых городов» (стр. 77).
И. В. Фабрициус помещает гелонов на Тясмине, скифские городища на котором
специально исследовались ею в течение ряда последних лет. Тясминские памятники,
в том числе в первую очередь Пастерское (Галушинекое), Шарповское, Макеевское
и Будянское городища, противопоставляются ею всем другим группам памятников скиф¬
ского времени в лесостепи. Все черты местной культуры отвергаются ею, так что
у читателя может создаться впечатление об этом районе, как о явлении для Скифии
совершенно инородном плп «чуждом», как называет его в ряде случаев И. В. Фабри¬
циус. Автор отмечает, что на Шарповском городище выплавлялось железо, производи¬
лось литье из меди, обработка кости, выделка мехов, шкур; существовало ткачество,

150
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
керамическое производство, скотоводство и земледелие. Для Тясмина может быть
признана постоянная и длительная оседлость и накопление больших богатств.
Однако, как пишет И. В. Фабрициус, «...вышеприведенные факты важны по¬
стольку, поскольку они показывают, что нигде в Скифии за пределами колониальных
поселений не встречаем такого выразительного освоения элементов древнегреческой
культуры. Это выявляется прежде всего в близкой аналогии приольвийских и верхне-
тясминских погребений (VI—V вв. до н. э.). Выявляется это освоение в местном звери¬
ном стиле — наиболее разработанном из вариантов архаического скифского звериного
стиля,— в многочисленных греческих сосудах культового назначения (арибаллы,
лекифы, килики с соответствующими изображениями и надписями), которые встре¬
чаются и в погребениях и на городищах, в употреблении кратеров, ценность, размеры
и хрупкость которых несовместимы с примитивным „варварским“ укладом. Выяв¬
ляется оно и в употреблении греческих вещей для подачи вина к столу (гидрий, черпа¬
ков, ситечек и пр.)». Далее указывается на большое количество амфор в погре¬
бениях и на городищах, что свидетельствует об употреблении дорогих вин и оливко¬
вого масла, «обычных в греческом быте», отмечается «разительная» близость местной
лепной посуды с ольвийской, своеобразные строительные приемы, укрепление крепост¬
ных валов при помощи специального обжига насыпи и, наконец, говорится, что
верхушка населения тясминских городищ была прямо чуждой местному населению,
о чем свидетельствуют некоторые могилы, в которых оказывались только греческие
сосуды (стр. 70).
«Итак,— пишет И. В. Фабрициус,— пришельцы, прочно осевшие на городищах
шарповской группы, на Тясмине, не могли считать себя в полной безопасности от
внешних нападений. Поэтому понятна скученность городищ на небольшой террито¬
рии от Макеевки до Плискачевки, мощь их оборонительных сооружений и поголовное
вооружение населения, о чем свидетельствуют как находки оружия в захоронениях,
так и случайные находки.
Сравнение этих фактов с известиями Геродота про город-общину гелонов свидетель¬
ствует, что именно здесь, близ верховий Тясмина, поселились „эллины, которые оста¬
вили торговые города“» (стр. 71).
Отсутствие в верховьях Тясмина большого городища, например, подобного Неми-
ровскому или Бельскому, не смутило И. В. Фабрициус в поисках Гелона, который
она, не смущаясь очевидной натяжкой, видит в совокупности Пастерского,
Шарповского, Макеевского и Будянского городищ.
Греческая колонизация внутренних частей Скифии, по мнению И. В. Фабрициус,
не ограничилась только бассейном р. Тясмина. «Всякий торговый город греков,—
пишет она,— выпускал щупальцы-выселки на периферию. Полис Гелон к концу VI в.
до н. э. успел закрепиться на близком от него понизовье Роси», которое отличается
от Тясмина в скифское время только тем, что «греческий элемент появляется на Роси
несколько позднее и не имеет такого большого значения» (стр. 71—73).
В таком же смысле определяется и историческое место знаменитого скифского
Бельского городища на Ворскле, которое также якобы «можно рассматривать
как факторию, которая возникла на торговом пути из Ольвии на северо-восток»
(стр. 76).
Рассмотрим некоторые доводы И. В. Фабрициус, при помощи которых она пытается
доказать существование греческих колоний во внутренних частях Скифии.
1. Аналогия между приольвийскими и верхнетясминскими погребениями. Действи¬
тельно, близ Ольвии были открыты погребения раннескифского времени, которые как
по устройству характерного погребального сооружения, так по обряду и составу
предметов вооружения являются чисто скифскими. Однако нужно допустить
большую передержку, чтобы увидеть в этих погребенных не скифов, а греков только
на том основании, что при них была поставлена греческая посуда. Курганы у Аджи-
гола (№ 1—6) и у Петуховки (№ 1) по погребальному обряду, устройству гробниц
и составу сопровождающих вещей наиболее близки к курганам на Тясмине.
Это обстоятельство доказывает лишь факт культурной общности скифских племен, но

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
151
ни в какой степени ые служит подтверждением этнических связей ольвийских греков
о населением внутренних частей Скифии.
2. Звериный стиль в изделиях Тясмина И. В. Фабрициус считает «самым разрабо¬
танным из вариантов архаического скифского звериного стиля» и видит в этом очевид¬
ное свидетельство о эллинско-гелонской принадлежности местного населения, «выра¬
зительно усваивающего элементы древнегреческой культуры».
Ставя высокий уровень скифского искусства на Тясмине в прямую зависимость
от творчества колонистов-греков, И. В. Фабрициус явно пытается возродить давно уже
критически отвергнутые в советской археологии взгляды Фармаковского, Эберта,
Шефольда, ставивших возникновение скифского искусства в зависимость от воздей¬
ствия ионийского искусства, от эллинского гения. В такой же «культуртрегерской»
роли эллины-гелоны выступают на Тясмине в качестве творцов лепной керамики,
«самой красивой из всех местных керамик», в строительном деле, в фортификации.
3. Количество предметов греческого ввоза и их роль в жизни обитателей этой
части Скифии чрезвычайно преувеличены. Мы не будем заниматься их статистикой,
которая в данном случае ничего не может объяснить. Действительно, греческая кера¬
мика встречается на памятниках скифского времени на Тясмине в несколько большем
количестве, чем на иных территориях. Но последнее вполне понятно, если принять во
внимание, что бассейн Тясмина являлся ближайшим к северу от Ольвии местом круп¬
ного сосредоточения оседлого земледельческого населения. В этом населении с боль¬
шой вероятностью видят тех самых «скифов-пахарей», которые, по словам Геродота,
«сеяли хлеб не для себя, а для продажи»1. Употребление местным населением неко¬
торого количества греческих вещей и товаров, в том числе и вина в амфорах, ые делало
его гелоиами, в греческую принадлежность которых так уверовала И. В. Фабрициус.
Разрешим себе также выразить сомнение в достаточно хорошей осведомленности
И. В. Фабрициус о том, что скифы в архаическое время еще ые употребляли вина —
напомним об их поведении при дворе Киаксара (Гер., I, 106).
Утрированные и тенденциозные характеристики роли греческих вещей в быту
обитателей тясхминских городищ говорят не в пользу концепции И. В. Фабрициус, а
обнаруживают лишь недобросовестность ее аргументации. Большая или меньшая
концентрация греческих вещей рассматривается ею в качестве мерила силы
колонизационной струи, проникающей во внутренние части страны.
4. Пастерское (Галущинское), Шарповское, Будянское и Макеевское городища
как гелоно-эллинский полис Гелон. Первые два городища по своей планировке, устрой¬
ству валов, остаткам жилых землянок и наземных жилищ с каркасными стенами из
плетня, с глиняной обмазкой, по находкам местной лепной керамики, мелких металли¬
ческих изделий (бронзовых наконечников стрел, булавок и пр.) и костяных поделок
представляют собой рядовые городища скифского времени. Нет никаких оснований
видеть в них центр ремесленного производства. Железоделательное производство на
Шарповском городище отмечается находками шлаков, меднолитейное дело — од-
11 и м кусочком шлака1 2. В описании результатов последних раскопок на
Настерском городище не упоминаются признаки ни одного, ни другого местного
производства3. Очевидно, что они еще не выросли из рамок домашнего производства
и не были рассчитаны на рынок. В этом отношении они решительно уступают Камен¬
скому городищу на Нижнем Днепре, исследованному Б. Н. Граковым, с его действи¬
тельно развитым металлургическим производством, приближающимся по уровню
к городскому ремеслу4. Изготовление керамики в верхнетясминских городищах также
не поднялось, что весьма характерно, выше уровня домашнего производства; оно
1 В. А. Ильинская, КСИИМК, ХБ.
2 И. В. Ф а б р и ц и у с, Тясминская экспедиция, «Археолопчш памятки УРСР»,
т. II, Киев, 1949, стр. 92.
3 М. Ю. Брайчевский, Работы на Пастерском городище в 1949 г.,
КСИИМК, XXXVI, 1951, стр. 155 сл.
4 Б. Н. Граков, Литейное и кузнечное ремесло у скифов, КСИИМК, XXII.

152
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
здесь, как и ряд веков спустя, производилось без помощи гончарного круга. Кстати
отметим, что у обитателей Шарповского городища немалую роль продолжала играть
охота. Почти 40% костей животных из раскопок самой И. В. Фабрициус (ук. соч.,
стр. 110) принадлежит диким животным, что придает хозяйственной деятельности
населения значительно более экстенсивный, отсталый характер, чем другим городи¬
щам того же времени в лесостепи.
Перечитывая страницы статьи И. В. Фабрициус, посвященные путаному истолко¬
ванию Пастерского, Шарповского, Будянского и Макеевского городищ как единого
эллино-гелонского полиса Гелона, трудно свыкнуться с мыслью, что они нашли себе
место в серьезном советском археологическом издании.
Настаивая на эллино-гелопекой принадлежности памятников раннескифского
времени на Тясмине, И. В. Фабрициус обходит полным молчанием возможность мест¬
ного происхождения их культуры. Памятники белогрудовского и недавно выявлен¬
ного чериолесского этапа свидетельствуют о том, что яркая и сильная культура племен
Среднего Поднепровья сложилась еще в конце бронзового — в начале железного
века1. Притом расцвет ее падает на чернолесское время и время древнейших
курганов скифской поры у Жаботияа и Макеевки. Богатая культура во всех тех прояв¬
лениях, которые приписываются И. В. Фабрициус гелонам, сложилась на Тясмине
задолго до начала греческой колонизации в Северном Причерноморье. Неужели этот
факт нашей древней истории и истории культуры раннего железного века остался неиз¬
вестным И. В. Фабрициус, которая в течение последнего десятилетия специально
занималась изучением памятников скифского времени на Тясмине?
В общем, попытка найти эллинов-гелонов на Тясмине, на Роси и Ворскле не имеет
подсобою никаких реальных оснований. Следовательно, вместе с тем отпадают и архео¬
логические доводы, при помощи которых И. В. Фабрициус помещает будинов в украин¬
ской лесостепи и вводит в состав родоначальников южной отрасли восточных славян.
Остановимся на вопросе о кочевых скифах, которые представляются И. В. Фаб¬
рициус абсолютными автохтонами. Вопреки признанному в науке факту прихода коче¬
вых скифов с востока («другой вопрос — откуда и насколько издалека»1 2), в статье
доказывается сугубо местное происхождение кочевников, начало культуры которых
кроется в раннем веке меди и бронзы. Достигается это удивительно просто — в основ¬
ном путем суммарного сравнения некоторых общих признаков. Приведем пример
суждений такого рода: «Следует отметить,— пишет И. В. Фабрициус,— что как в При¬
азовье, так и в смежных с ним районах лесостепи в памятниках, которые нас интере¬
суют, обычны разного рода подсыпки пола погребального сооружения в виде золы,
извести, разных цветов земли и красок, которые клались в два или в три слоя. Подоб¬
ный обычай связывает (? — А. Т.) погребения скифского и доскифского времени, так
же как и обычай погребения умершего в скорченном положении на боку и на спине,
с поднятыми коленями» (стр. 57).
Другие исторические выводы строятся примерно таким же образом. ¡Указывается,
что в данной группе курганов имеются могилы со «скорченными и окрашенными
костяками» (автора даже не интересует каких—ямных, катакомбных или срубных?),
с каменными гробницами, подобные же гробницы (типологическое родство их не
доказывается) имеются и в скифское время, следовательно, и в данном случае, по мне¬
нию И. В. Фабрициус, можно говорить о наличии прямой генетической связи
доскифских погребений со скифскими.
Очевидно, такие методы анализа не имеют ничего общего с принятыми в археоло¬
гии; руководствуясь ими, можно без большого труда доказать не только местное проис¬
хождение кочевых скифов от носителей древнеямиой культуры, но по прямой восходя¬
1 А. И. Тереножкин, Скифская Днепровская правобережная экспедиция,
КСИИМК, XXXVII; его же, Поселения белогрудовского типа близ Умани,
«Археолопя», т. V, Киев, 1951, стр. 173 сл.
2 А. А. И е с с е н, Греческая колонизация Северного Причерноморья, Л., 1947,
стр. 39.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
153-
щей линии и от кииккобинского человека мустьерского возраста, который, как изве¬
стно, также лежал в скорченном положении.
Не случайно, что для подкрепления своих выводов И. В. Фабрициус приходится
обращаться к данным неправильно веденных раскопок, какими являются раскопки
Мельник-Антонович (стр. 55—57).
Статья И. В. Фабрициус напечатана, как это видно из примечания редакции,
в дискуссионном порядке. Разбор се не оставляет сомнения в том, что все основные
положения статьи оказываются несостоятельными. Поставив перед собою важную
задачу, И. В. Фабрициус выполнила ее на таком уровне, который не может отвечать
требованиям современной науки. В ней не углубляется разработка затронутых вопро¬
сов, а запутывается; она навязывает идеи, не имеющие ничего общего с фактической
историей и археологией Скифии.
Автор явно стремится к «оригинальному решению» исторических вопросов, в ре¬
зультате чего отбрасываются все исторические достижения как дореволюционной,
так и советской археологии. Странно выглядит разработка вопросов широкой истори¬
ческой проблемы, в разрешении которой автор ограничивается только территорией
УССР; во всей статье имеется, например, только одна ссылка на Кубань.
Создается впечатление, что истинная цель статьи заключается не в выяснении
«топографизации» племен Скифии, а в том, чтобы доказать, что греческая колонизация
в Северном Причерноморье не ограничивалась прибрежной полосой, а проникла в са¬
мую глубь Скифии, в которой эллины-гелоны основали ряд торговых факторий, и да¬
лее, что именно они, греки, являются создателями всего лучшего в культуре скифских
племен, в наиболее высоких проявлениях скифского «звериного стиля» в художествен¬
ной керамике, в строительном деле.
Не располагая для таких и подобных неверных построений фактическими дан¬
ными, И. В. Фабрициус вынуждена была пойти по пути натяжек и неправильного
использования письменных и археологических сведений. В свете всего этого не при¬
ходится доказывать, что статья И. В. Фабрициус не может способствовать выяснению·
этнического состава племен Скифии.
Теоретические взгляды И. В. Фабрициус, как это очевидно из произведен¬
ного разбора, отличаются эклектичностью. Сильно отразились на них и ошибоч¬
ные положения Н. Я. Марра. На них, например, основано утверждение об авто¬
хтонном происхождении кочевых скифов и их этническом родстве со всеми
лесостепными племенами. Из того же арсенала заимствовано представление о
самостоятельном сложении на местной этнической основе восточных славян, неза¬
висимо от западных и южных славян, без общеславянского периода в их истории.
Л. II. Терепожкин
ДРЕВНИЙ ВОСТОК. Книга для чтения. Под редакцией акад
В. В. Струве. М., Учпедгиз, 1951, 240 стр., тираж 50 000 экз. Цена 6 р. 90 коп.
Продолжая издание «Книг для чтения» по истории, предназначенных для уча¬
щихся средней школы, Учпедгиз РСФСР выпустил в свет п «Книгу для чтения по исто¬
рии древнего Востока». Нет никакой необходимости напоминать о том, в какой сте¬
пени нужны школьникам подобного рода пособия. Потребность в этом назрела уже
давно. Выбор детской художественно-исторической и популярной литературы по исто¬
рии стран древнего Востока крайне ограничен; действительно хороших книг еще того
меньше, и все, что появилось даже в течение последних 10—15 лет, достать почти не¬
возможно. Наши учащиеся остро нуждаются в пособиях для самостоятельной, внеклас¬
сной работы, которая занимает такое важное место в системе воспитания.
«Книги для чтения» должны помогать прохождению соответствующего курса,
облегчать его усвоение, содействовать укреплению в памяти наиболее важных разде¬
лов программы. Их задача состоит в том, чтобы дополнять и углублять учебник, иллю¬
стрировать отдельными конкретными фактами его содержание, отнюдь не подменяя-

154
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
и не дублируя его. Так же как и в учебнике, следует продумывать каждую фразу, каж¬
дое положение. Итак, «Книги для чтения» обязаны во многом удовлетворять тем же тре¬
бованиям, что и учебники, от которых их, разумеется, в корне должна отличать иная
форма изложения. Естественно, чем легче и доступнее будет последняя, чем увлека¬
тельнее сумеет автор или авторский коллектив развернуть перед юным читателем кар¬
тины прошлого и заинтересовать его, тем скорее будет достигнута основная цель —
привлечь внимание школьника к данному предмету и тем самым помочь ему в усвое¬
нии последнего.
Рецензируемая книга включает 47 очерков, принадлежащих шести авторам.
Большая часть очерков написана Р. И. Рубинштейн (20), М. Э. Матье (9) и И. М. Дьяко¬
новым (8). Остальние очерки составлены — Д. Г. Редером (4), А. М. Осиповым (2) и
Л. Д. Позднеевой (4). План книги и содержание отдельных очерков в основном соот¬
ветствуют школьной программе, согласно которой большая часть времени отведена
изучению истории древнего Египта и государств Двуречья, а также Урарту и хеттов. Им
уделено 170 страниц. Несколько расширена по сравнению с требованиями программы
тематика очерков, посвященных прошлому Индии и особенно Китая, что должно быть
поставлено в заслугу и составителям книги и издательству. Включены дополнительно
к программе очерки: «Финикийские мореплаватели», «Скифский поход Дария» и, что
следует отметить как несомненное достоинство книги, три очерка о древнем Хорезме.
Замечательные открытия советских учепых в песках пустынь Средней Азии вписали
новые страницы в историю человечества. Не подлежит сомнению, что в скором вре¬
мени история древнего Хорезма будет изучаться наряду с историей других стран
древнего Востока. Таким образом, тематика очерков, включенных в книгу, достаточно
широка и, в основном, вполне оправдана. Поскольку план сборника выходит за пре¬
делы школьной программы, следовало привести для полноты еще несколько очерков
о древнем Иране и Палестине. Правда, о первом говорится попутно в других очерках,
например, «Скифский поход Дария» и «Город Вавилон».
Благодаря хорошему знакомству с первоисточниками, авторы умело воспользо¬
вались ими и поэтому включили в книгу большое количество свежего фактического
материала, особенно по истории и культуре Урарту, Хорезма и Китая, что принесет
пользу и учителю. Это относится к очеркам Л. Д. Позднеевой о Китае, некоторым
очеркам М. Э. Матье («Египетские звездочеты», «Фивы — столица Египта», «Ухо
мальчика на его спине»), Р. И. Рубинштейн («Бедствия Анупу», «Дворец патеси
Гудеа» и т. д.), Д. Г. Редера («Поход Тутмоса III в Азию»), И. М. Дьяконова («У стен
Ниневии»). Основные проблемы истории стран древнего Востока получили в интерпре¬
тации авторского коллектива, придерживающегося общепринятых в советской исто¬
рической науке взглядов, правильное и, насколько это требуется запросами
средней школы, всестороннее освещение. Отдельные очерки рассказывают об
уровне развития производительных сил общества, экономических и социальных
отношениях, классовой борьбе, научных представлениях, рисуют быт и идеологию
отдельных народов.
В «Книге для чтения» можно прибегнуть к различным литературным формам:
очерку, небольшому рассказу с вымышленными или исторически достоверными геро¬
ями, пересказу древних документов, мифов, сказок и т. д. К сожалению, авторы, ие
отказываясь полностью от других· только что перечисленных литературных форм,
преимущественно прибегали к первой из них. Давать в подобных случаях указания
трудно, но характерно, что наиболее живыми и доступными как по форме, так и по
содержанию получились именно немногочисленные небольшие рассказы или очерки,
приближающиеся к ним («Бедствия Ануну», «По царскому закону», «Скифский поход
Дарпя» и некоторые другие). Так как стиль художественного очерка для детей выдер¬
жать очень трудно, авторы часто переходят к сухому изложению фактов и событий,
яэ'ывая, что книга предназначается для учащихся пятых классов, только второй год
занимающихся историей. Этот упрек заслуживают особенно А. М. Осипов и И. М. Дья-
к нов. У М. Э. Матье и Р. И. Рубинштейн и др. наряду с очерками, вполне доступными
_:.:о понимания детей, преимущественно построенными на конкретном материале,

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
155
встречаются места, мало чем отличающиеся от учебника. Это случается обычно, когда
автор приступает к обобщениям или к повествованию о длительных отрезках времени
(«Ассирийская военная держава», «Гибель Ассирии» и подавляющее большинство
остальных очерков, написанных И. М. Дьяконовым и А. М. Осиповым; некоторые
очерки М. Э. Матье и Р. И. Рубинштейн; см. стр. 19 сл., 74, 89, 96 сл., 106 сл., 112 сл.
и т. д.). Действительно, что поймет пятиклассник в формулировках, подобных, напри¬
мер, следующим: «Деление общества на военную аристократию, на духовенство, на
свободных и на зависимых трудящихся было закреплено в сословном строе, в строе
варн или каст, как эти сословия назывались в древней Индии. Чем выше была Варна,
тем большими правами располагали ее члены... Сословное деление не всегда соответ¬
ствовало классовому...» (стр. 209), «Смутная вера в то, что мир создавался когда-то
из воды (этого непременного условия всякой жизни), когда ее озарил свет, принадле¬
жащий (как все непонятное) могучим духам, богам,— существовала и в первобытном
обществе. Много веков развития этого мифа внесло в него множество разнообразных
и часто уже непонятных имен, и шумерских и вавилонских, суть же его оставалась
прежней. Но жречество внесло в миф свой порядок ... и т. д.» (стр. 145). «С течением
времени жизнь человеческого общества в долине Нила изменялась, постепенно скла¬
дывалось египетское государство. Центром мира классового Египта стал фараон.
Религиозные представления также не оставались без изменений. Главной фигурой
загробного мира сделался теперь царь Осирис, сам победивший смерть и показавший
возможность такой же победы, такого же воскресенья и вечной жизни для всех уверо¬
вавших в него людей» (стр. 67).
Особенно досадна эта бесцветность стиля и трудность изложения, когда авторы
пересказывают или цитируют труды ученых, сделавших некоторые важнейшие архео¬
логические открытия, обогатившие историческую науку новыми сведениями о прош¬
лом нашей родины. Так, вместо сухого и довольно скучного для детей пересказа неко¬
торых глав книги Б. Б. Пиотровского об Урарту, лучше было бы поместить облегчен¬
ную переработку отрывков из нее. Вялость и бесцветность очерка «Полет через тыся¬
челетия» резко контрастны красочному и образному описанию самого С. П. Толстова,
отрывок из которого приведен в обширной цитате (стр. 191).
История стран древнего Востока и история их изучения насыщены захватываю¬
щими фактами и событиями, и авторы имели почти неограниченный выбор тем и мате¬
риала, которые они могли расцветить яркими красками, даже не прибегая к вымыслу.
К сожалению, мы редко встречаем запоминающиеся и увлекательные эпизоды. Более
того, некоторые очерки, относящиеся к различным странам п эпохам и даже принадле¬
жащие различным авторам, но близкие по теме, чрезвычайно похожи друг на друга.
Таковы, например, описания Фив, Вавилона и Ниневии или описания сражений.
В то же время авторы иногда напрасно вызывают любознательность читателя п остав¬
ляют его неудовлетворенным. Характерный пример тому упоминания о древнеегипет¬
ских «чудесных», «увлекательных» сказках. Впоследствии ничего о них более не гово¬
рится и содержание их не приводится (стр. 90 и 95). Если почему-либо эти сказки
нельзя было рассказать, то лучше было бы о них и не вспоминать.
Порой материал подается статично: обобщения распространяются на все периоды
истории данного народа или страны, либо читатель сам вынужден сделать подобный
вывод. Так М. Э. Матье, рассказывая о школах писцов, утверждает, что обучение было
доступно только детям знатных и богатых (стр. 85). Если это с некоторыми оговор¬
ками верно для Нового царства, то в эпоху Древнего п Среднего царства многие
простолюдины делали административную карьеру, избрав профессию писца. Недаром
в приводимом в самой книге «Поучении Ахтоя, сына Дуау» говорится: «он плыл на юг
к столице, чтобы отдать его в школу писаний, чтобы не оставаться ему позади сыновей
знати». М. Э. Матье, произвольно опуская часть этой фразы, искажает ее смысл. Так
же непонятно,, к какому периоду истории древнего Египта должна быть отнесена
характеристика положения крестьян и ремесленников, для чего без всяких оговорок
использованы документы различных эпох. Следует отметить, что вообще иногда ав¬
торы пренебрегают хронологией как абсолютной, так и относительной, и, таким обра¬

156
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
зом, порой трудно установить, к какому времени следует отнести те или иные собы¬
тия. Так, например, остается неизвестным, когда Геродот и Страбон посетили Двуречье
(стр. 96 сл.).
Без объяснения нередко даются и трудные термины, собственные имена и геогра¬
фические названия, которые могут иной раз поставить в тупик не только учащегося,
но и педагога. Авторы точно забывают, что их основной читатель, как правило, не
старше 13 лет, и не считают нужным растолковать такие понятия, как «Пунт» (стр. 31),
«окись сурьмы» (стр. 38), «стеатит» (стр. 39), «пилон» (стр. 59), «уставное письмо»
(стр. 74), «Сохмет» (стр. 92), «Третий при царе» (стр. 118), «тамильский поэт» (стр. 214)
и многие другие; без комментариев приводятся древние меры длины и веса: сикль,
мина и проч.
Недостаточно места уделено показу увлекательной работы советских археологов,
а также методам и приемам исторического исследования. Учителя обычно не имеют
возможности ознакомить учащихся на уроках с этим материалом, и поэтому послед¬
ние, как правило, совершенно не представляют себе, как работают историки, как они
воссоздают прошлое. Опыт показал, что подобный вопрос ставит иногда в тупик и сту¬
дентов. Удобнее всего это можно было показать на примере исследований истории
Закавказья и Хорезма. Следовало посвятить один очерк науке Вавилона.
Не свободна книга и от фактических ошибок, неряшливых формулировок. Этот
упрек в основном должен быть брошен Р. И. Рубинштейн, которой принадлежит почти
половина всех очерков, вошедших в книгу. Следует признать, что некоторые из них,
как уже отмечалось, написаны довольно живо, но в целом они производят впечатление
спешки и небрежности. Особенно неудачно введение, буквально с первой фразы напол¬
ненное ошибками и неточными определениями.
В самом начале вводной статьи, озаглавленной «Как ученые узнали историю стран
древнего Востока» утверждается, что «три-четыре тысячи лет назад», т. е. во II—I
тыс. до н. э., в северной Европе не было оседлого населения (стр. 3). Оставляя в сто¬
роне культуру скандинавских кьёккенмеддпнгов, образование которых мыслимо-
только в условиях оседлого существования, и сменяемую на рубеже V и IV тысяче¬
летий древпейшпм периодом южно-скандинавского неолита, укажем на неолитические
земледельческие городища Англии (типа Уиндмилл Хилл), на северный земледельче¬
ский неолит, на поселения Северной Германии и Швеции с их большими семейными
домами. Все они датируются примерно III тыс. до н. э. Как известно, занятие земледе¬
лием обуславливает оседлость. Таким образом, определение Р. И. Рубинштейн про¬
тиворечит общепринятым в науке взглядам.
Народам северной Европы противопоставляются страны Востока, где уже расцве¬
тала высокая, богатая культура (стр. 3). Во II—I тысячелетиях до н. э. некоторые
пароды уже сошли там с исторической арены, например, обитатели древних городов
долины Инда. Другие страны — Египет или Вавилон — во II тыс. достигают своего
наивысшего расцвета. Сопоставление «полных чудес Фив» и «богатого Вавилона» со
сказочными индийскими городами Мохенджо-Даро и Хараппой создает неправильное
впечатление, что они существовали одновременно.
Неясно, на юго-западе от чего находилось «могучее Египетское государство»
(стр. 3) и позднее чего Ассирия превратилась в «мировое» государство (стр. 4). Кстати,,
случилось это в конце VIII в. до н. э., а не в VII в., когда был завоеван один Египет.
Почему только один Вавилон назван «страной мудрецов»? (стр. 3). Ведь и в Египте
и в Китае были сделаны первые важнейшие научные открытия. Недаром говорится
в «Путешествии Унуамона»: «Ведь Амон сделал все земли. Он создал их, а землю еги¬
петскую, из которой ты вышел, он создал вначале. Ведь мастерства вышли из нее и до¬
стигли моего местопребывания, ведь знания вышли из нее и достигли моего местопре¬
бывания». О хеттах сообщается, что они жили «в центре Малой Азии по реке Галис и на
склонах Тавра» и «в конце XV в. до н. э. захватили Малую Азию и даже
отвоевали у Египта владения в Сирии и Палестине» (стр. 4). Река Галис и Тавр нахо¬
дятся в центре Малой Азии, следовательно, захватывать ее хеттам не было никакой
нужды, поскольку они там уже жили.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
157
Непонятно утверждение, что Китай развивался «более самостоятельно, вне непо¬
средственной связи с политическими событиями ближнего Востока» (стр. 5). Здесь
употреблено не то слово. Следовало сказать «более обособленно». Что касается само¬
стоятельности, то культуры Египта или Шумера были не менее самобытны и самостоя¬
тельны, чем культура Китая.
Вопреки мнению автора, санскрит и китайские иероглифы стали известны в Европе
задолго до XIX в. (стр. 5). Первые, правда, неправильнные, воспроизведения китайских
письмен в европейских печатных книгах относятся к XVI в. В первой половине XVII в.
иезуит Мартини написал два сочинения о христианстве на китайском языке, в начале
XVIII в. уже появились специальные исследования о китайском языке Премара, а в
1714 г.— первый полный перевод китайских классических книг1. Что касается сан¬
скрита, то единичные случаи его изучения относятся еще к XVII в. В первой половине
XVIII в. отмечается уже сходство форм санскрита с формами латинского языка, в
1789 г. вышел перевод Джонса «Сакунталы» Калидаса1 2.
Иероглиф, по словам Р. И. Рубинштейн, «похожий на рисунок сидящего льва»,
именно изображает сидящего льва и в действительности передавал слог «ру». Так как
в египетском языке звука «л» нет, то писцы использовали указанный иероглиф для
обозначения в иноземных словах, в данном случае в греческом, буквы «л». К сожале¬
нию, эта необходимая оговорка опущена.
Во время летней засухи Египет отнюдь «не превращается в выжженную солнцем
пустыню, покрытую слоем черной грязи» (стр. 16). Хамсин действительно наносит
много песку, но он совсем не черный. Как правило, северный ветер вовсе не превра¬
щается в страшный ураган, который «бушует изо дня в день» (стр. 16). Это отнюдь не
обычное для Египта явление. Дожди в Абиссинии начинаются не в период разлива
Нила, как следует из текста книги (стр. 17), а несколько раньше. Урожай в 6 тонн
хлеба с гектара (стр. 18) для древнего Египта, несомненно, преувеличен. Нехорошо
называть вход в пирамиду пещерой (стр. 22). В период Древнего царства египтяне за
пределы 2-го Нильского порога в Нубию не заходили (стр. 29). Экспедиции Уны и Хуеф-
хора, о которых идет речь, ограничивались Северной Нубией.
Хотя Р. И. Рубинштейн и оговаривается, что документы не сохранились, тем не
менее ею выдвигается предположение, что «египетские рабовладельцы жестоко распра¬
вились с повстанцами» после восстания, описанного Ипувером (стр. 47). Это категорич¬
ное утверждение противоречит последующей исторической обстановке. В результате
восстания свободная беднота потеснила господствующий класс, заставила его несколько
смягчить непомерную эксплуатацию широких слоев свободного населения, спасла себя
от порабощения и заставила господствующие классы искать источник рабочей силы вие
Египта. Эта удачная формулировка Н. С. Петровского выражает наиболее распростра¬
ненное в советской науке мнение3.
Несомненное преувеличение, что в современном Ираке «от одной арабской дере¬
вушки до другой — целые дни пути» (стр. 97). Искажена последовательность некоторых
военных событий царствования Хаммурапи: из текста книги, несомненно, следует, что
Ларса была захвачена этим царем после Мари. В действительности же было наоборот.
Хаммурапи изгнал Римсина из Ларсы с помощью царя Мари Зимрплпма в 30 году
своего правления, а затем через пять лет овладел и Марп4.
Вопреки мнению автора, високосный год не ухудшал положения налогоплатель¬
щиков и вставной месяц (второй Элул) не был выгоден казне (стр. 109). Налоги все
1 В. Бартольд, История изучения Востока в Европе и России, Л., 1925,
стр. 99—101.
2 Там ж е, стр. 133.
3 II. С. Петровский, Народное восстание в древнем Египте. Авторефера!
диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, ИВАН, Л.,
1951, стр. 16.
4 А. П. Рифтин. Старо-вавилонские юридические и административные доку¬
менты в собраниях СССР, М.— Л., 1937, стр. 30—31.

lr)8
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
равно поступали каждые 29 дней. Просто этот год оказывался длиннее обычных, в то
время как последние были примерно на 4 недели короче.
Сколь бы читатель ни размышлял над началом очерка «Хаммурапп и его время»,
он так и не поймет, на берегу Тигра или Евфрата стоял Вавилон,— так неудачно офор¬
мил своп мысли автор (стр. 106). По этой же причине создается впечатление, что Хам-
мурапц был первым законодателем Двуречья. Между тем, помимо вновь найденных
кодексов, предшествовавших кодексу Хаммурапи, например, Липит-Иштара, давно
уже известны и древнейшие законы шумерийцев и судебник III династии Ура. О них,
конечно, следовало упомянуть не только для полноты, но и для того, чтобы создать
правильную историческую перспективу.
Описание поражения Кира, которое он потерпел от массагетов, мы находим только
у Геродота, а не «и у него» (стр. 196), как значится в очерке «Огнепоклонники и за¬
гадка Вары».
Следует указать на отдельные ошибки, допущенные и другими авторами, правда,
в значительно более ограниченных размерах. Решительное возражение вызывает опре¬
деление И. М. Дьяконовым причин падения Вавилона, которое, по его мнению, было
вызвано «могуществом жрецов». («Это могущество жрецов и привело Вавилон и к окон¬
чательному и бесславному падению») (стр. 147). Правда, на следующей странице ука¬
зывается и на роль купцов и знати, но они отступают на второй план по сравнению
со жречеством. Автор, несомненно, преувеличивает значение жречества. Ведь основная
причина гибели Вавилона заключалась в перемещении торговых путей, а затем, позд¬
нее, его угасанию способствовали междоусобные войны эпигонов и принудительное
переселение жителей в Селевкию.
Маловразумительно объяснена религиозная политика Набонида, который, по
словам И. М. Дьяконова, «пыталсяпеределать вавилонские обряды» (стр. 145) якобы
потому, что был предан «не религии вавилонских жрецов, а религии жрецов его род¬
ного города». Подобное идеалистическое истолкование попыток религиозных реформ
последнего вавилонского царя не только недостаточно, но и неверно. Набонид пытался
централпзпровать культ в Вавилоне с тем, чтобы подорвать влияние местного жрече¬
ства и подавить самостоятельность вавилонских городов, воплощенную в религии.
Совершенно непонятно, почему И. М. Дьяконов решил, что Ксеркс «приказал
вывезти из Эсагилы золотую статую Мардука и переплавить ее» (стр. 147). У Геродота
(I, 183), откуда, вероятно, заимствованы эти сведения, просто сказано: «Дарий...
замышлял было завладеть кухмиром, но не дерзнул взять его; взял же его сын Дария,
Ксеркс, убивший при этом жреца за то, что тот не позволял касаться кумира».
Д. Г. Редер заставляет скифов «скакать» на «отборных рысаках» (стр. 180), чего
они делать никак не могли по той простой причине, что рысаками бывают только упряж¬
ные лошади1.
Не указано различие между мифами и сказками (стр. 91), и совершенно есте-
ственпо, что учащийся 5-го класса сам разницы этой установить не сможет.
В заслугу авторам должно быть поставлено то, что они часто и охотно цитируют
подлинные документы обычно в собственных переводах, и притом, как правило, удач¬
ных, и приводят отрывки из литературных произведений. Особенно хороши переводы
Л. Д. Позднеевой с китайского и некоторые переводы М. Э. Матье с древнеегипетского.
Тем самым авторы приучают школьников к первоисточникам и помогают им ознако¬
миться с «духом» эпохи, чего, конечно, никакой пересказ, даже самый талантливый,
сделать не в состоянии. Однако иногда переводчики забывают о возрасте читателей,
оставляя трудные места без всяких объяснений, что делает их непонятными даже
взрослым. В иных случаях литературные качества перевода оставляют желать луч¬
шего, в частности, это относится к попыткам стихотворной передачи эпоса о Гильга-
меше. Ограничимся несколькими примерами.
Думается, что приводимый М. Э. Матье отрывок Болонского папируса № 1094
можно лучше изложить по-русски: она переводит «Вставай на твое место!... Пиши
1 БСЭ, т. 50, стр. 51.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
159
твоей рукой, читай твоим ртом... И львов обучают и лошадей укрошают,— и только
ты! Не знают подобного тебе во всей стране. Заметь это себе!» (стр. 75). Египетское
притяжательное местоимение 2-го лида ед. числа мужского рода — к лучше переда¬
вать русским местоимением «свой», т. е. «Вставай на свое место!» и т. д. Что касается
последней фразы, то она в интерпретации М. Э. Матье просто непонятна. Между тем
ее легко передать: «И львов обучают el лошадей укрощают, только тебя [нельзя укро¬
тить], так как не знают подобного тебе [по нраву1 во всей стране».
В начале известного поучения Ахтоя, о котором уже упоминалось, имеется пред¬
ложение: «Посылают его [т. е. писца1 для исполнения поручения и не возвращается
он, чтобы надеть передник» (стр. 81). Следовало указать, что передник — обычное одея¬
ние ремесленников. Тем самым подчеркивалось привилегированное положение писца,
который не должен заниматься физическим трудом.
Нам трудно судить о степени точности переводов клинописных текстов, но несом¬
ненно, что они не могут служить образцом русского литературного языка, во всех
отношениях уступая талантливым переводам В. К. Шилейко. Вот примеры из собствен¬
ных переводов И. М. Дьяконова: «Перед лицо Ут-Напишти:... путь я предпринял,
иду поспешно». «Стрекоза над осокой навсегда ли реет, и л и ц о ее видит сияние
солнца?», «Я взглянул на облик погоды — страшно глядеть на погоду было»,
«Те не видят друг друга больше и с небес не узнать человеков» (стр. 137—138).
Не свободна книга и от отдельных стилистических небрежностей, как например:
«Более самостоятельно... развивалась история древнего Китая» (стр. 5). Конечно,
развивалась не история этой страны, а сама страна. «Летописи походов Тутмоса III...
сохранили здания Карнакского храма» (стр. 59). «Она [статуя зодчего Инени.— И. К.]
сделана из... песчаника прекрасной работы...» (стр. 62).
Примеры подобного рода, к сожалению, можно умножить.
Техническое оформление книги далеко не на высоте. Многие рисунки, особенно
тоновые, воспроизведены очень скверно (стр. 7, 25, 31, 55, 59, 76, 79 и т. д.) Вообще
книга в полиграфическом отношении значительно уступает «Книгам для чтения» по
истории древнего Рима или по истории средних веков.
Подведем итог. Конечно, и в настоящем виде рецензируемое издание принесет
немало пользы школе, особенно учителям, так как содержит обильный и часто свежий
материал, в котором они так нуждаются. Отдельные очерки с интересом прочтут
и школьники. Но в целом книга для них трудна. В этом повинны некоторые члены
авторского коллектива, которые не учли в должной степени, Для кого они пишут,
какую ответственность при этом несут. При переиздании, а оно, несомненно, скоро
потребуется, необходимо книгу пересмотреть и устранить указанные недостатки.
Некоторые очерки, в первую очередь А. М. Осипова, следует написать заново. Только
тогда книга для чтения в полной мере удовлетворит требованиям, которые вправе
предъявить ей советская школа.
И. Кацнелъсон,
М. ТУЛЛИЙ ЦИЦЕРОН, Письма к Аттику, близким, брату Квинту,
Марку Бруту, III том. Перевод и комментарии В. О. Горенштейна^
М. — Л., изд. АН СССР, 1951, 826 стр., тираж 4000 экз., цена 34 руб.
Большой труд, предпринятый усердным переводчиком В. О. Горенштейном и Изда¬
тельством АН СССР, закончен, и притом закончен в сравнительно небольшой срок:
I том писем вышел летом 1949 г., III том — осенью 1951 г. Все читатели и почитатели,
а также и исследователи античной литературы, особенно те, кто подходит к ней в целях
изучения исторических событий, получили в свое распоряжение огромный,
крайне интересный материал, за который они должны выразить и переводчику и Изда¬
тельству свою горячую благодарность.

160
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Впрочем, все ли читатели и почитатели? Нет, безусловно не все; целая тысяча
их останется без III тома: два первых тома вышли тиражом в 5000 экземпляров, а тре¬
тий — в 4000. Между тем, недалеко то время, когда первые два тома можно будет
найти только в букинистических магазинах, так как большая часть их тиражей рас¬
продана: третий том разойдется еще скорее; те, кто уже приобрели первые томы, едва
ли откажутся от приобретения III тома, тем более, что письма, входящие в III том,
более органически связаны по содержанию с письмами II тома, чем II том с I томом:
ведь II том закончился на половине 46 г. до н. э., т. е. приблизительно на середине
периода диктатуры Юлия Цезаря, так что для того, чтобы проследить любой вопрос
из времени диктатуры, необходимо пользоваться и II и III томами. Чем же объясняется
такое сильное уменьшение тиража?
Письма, входящие в III том, охватывают вторую половину диктатуры Цезаря,
смутное время перегруппировки сил от мартовских ид до осени 44 г., время открытого
разрыва между сенатом и Антонием и появления на исторической сцене Октавиана —
вплоть до июля 43 г.; от последних шести месяцев жизни Цицерона (он погиб 7 декабря
43 г.) не сохранилось ни одного письма. Причины этого неизвестны. По всей вероят¬
ности, дело не обошлось без вмешательства Аттика, следившего за изданием писем;
письма последних месяцев могли содержать в себе не столь благоприятные отзывы
Цицерона об Октавиане, как в начале знакомства; тем самым издание их могло ком¬
прометировать адресатов, сумевших поладить с новым принцепсом, в первую очередь
самого Аттика, ярого сторонника сенатской группы. Сам он спасся от проскрипций
триумвиров только благодаря своей ловкости, богатству и хорошим отношениям
с мстительной Фульвией, женой Антония, жертвой ненависти которой пал Цицерон.
С исторической точки зрения все письма, вошедшие в III том, чрезвычайно важны:
все мельчайшие события этих лет, все колебания в запутанных отношениях между
Цицероном и Антонием, Цицероном и Брутом, Брутом и Антонием, Цицероном и кон¬
сулами Гиртием и Пансой, а также выдвигающимися военачальниками Мунацием
Планком и Поллионом, и, наконец, между Цицероном и тем, кого все они называют
«мальчиком», еще не попяв его силы, — все это отражено в письмах с той яркостью и жи¬
востью, которая свойственна образу мыслей и языку Цицерона, умевшего всегда зак¬
репить мимолетный образ событий и тем самым дать более важный исторический
документ, чем любое историческое сочинение во многих книгах.
Имея в руках все три тома, можно уже произвести обзор всего научного аппарата,
которым снабжен перевод писем. В него входят три статьи, помещенные в I томе (акад.
И. И. Толстого, проф. С. Ковалева и доц. А. Доватура); на то, что первые две статьи
слишком кратки и неспециалисту не дают достаточно сведений о жизни и политиче¬
ском облике Цицерона, а также о круге его адресатов, было указано в рецензии на
I том переписки (БДИ, 1950, Л° 1). Во всех трех томах имеются тщательно составлен¬
ные указатели писем; во-первых, оглавление писем в хронологическом порядке (как
они помещены в данном издании) с указанием времени и места написания, во-вторых,
оглавление их в порядке латинских рукописей и изданий (по книгам) с указанием
соответствующего номера в данном издании. Kill тому, кроме того, приложен общий
указатель писем. К сожалению, как уже говорилось раньше, римская нумерация,
которая была принята Издательством в I томе и которую в дальнейшем, конечно,
нельзя было изменить, замедляет нахождение писем, нужных в данный момент.
Ценным приложением к III тому является синхронистическая таблица, которая
поможет читателю восстановить в своей памяти основные события истории Рима между
100 и 43 г. до н. э., связать с ними различные периоды жизни Цицерона и проследить
изменения в его взглядах и высказываниях.
Kill тому приложен также большой указатель собственных имен; он до некоторой
степени является и комментарием к письмам, так как в нем приведены не только те
места, где данное лицо названо по имени, но п те, где имеются намеки на него; сопо¬
ставление этих мест очень интересно.
Однако, наряду с таким тщательным установлением даже косвенных упоминаний
о некоторых лицах, сведения, данные о других лицах, напротив, недостаточны: на-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
161
пример, о Публии Сестии (стр. 798) не сказано вообще ничего; ни к одному из перечис¬
ленных в указателе мест в примечаниях о нем тоже никаких сведений не дано (следо¬
вало, конечно, дать их в I томе к письму 16-му, где имя Сестия впервые появляется,
и притом в качестве адресата); а между тем, Публий Сестий сыграл не малую роль
в жизни Цицерона, о чем Цицерон весьма многословно повествует в защитительной
речи за Сестия в 56 году.
Собственно комментарий, т. е. примечания к отдельным письмам, в III томе выдер¬
жан в том же духе, как в первых двух: кое-где было бы желательно уточнение данных:
кое-где, напротив, имеются повторения, что, правда, при огромном объеме данного
произведения можно считать скорее достоинством, чем недостатком. Греческие ци¬
таты и отдельные слова попрежнему выделены в тексте перевода писем курсивом,
а в примечания уже не включены в своей оригинальной форме (как в I и II томах).
Это вполне правильно; греческий оригинал может понадобиться только специалисту,
имеющему возможность заглянуть в латинский текст и найти там соответствующее
греческое слово; для того же, кто будет читать только перевод, греческая цитата и, тем
более, отдельное греческое слово не даст ничего.
Разнообразнейшее содержание примечаний и их огромный объем, конечно, не
дают возможности оценить их без детального изучения; один случай неувязки текста
с примечанием, бросившийся нам в глаза, все же следует отметить: в примечаниях
к ряду писем между 595 и 650 (стр. 557—67) речь идет о сочинении Цицерона «Aca¬
demica». Это название переведено, как «Академики», причем это слово склоняется,
как-будто дело идет о членах Академии (например, две книги «Академиков»); между
тем, в тексте писем [письма 631 (стр. 167), 632 (стр. 168), 634 (стр. 169), 636 (стр. 171)]
это же произведение названо в соответствии с текстом оригинала «Академическое»,
«Академия», «Академическое сочинение» и «Академическое исследование»; сам Цицерон,
упоминая о своем сочинении, применяет к нему то греческий, то латинский термин,
но всюду подразумевает под ним не л и ц, принадлежащих к Академии, а учение
Академии; поэтому перевод названия, данный в примечаниях, неверен.
К III тому приложена карта Цизальпинской и Нарбонской Галлии, пользуясь
которой и сопоставляя ее с картой Италии, имеющейся во II томе, читатель может
получить ясное представление о театре действий гражданской войны.
Таким образом, перевод снабжен солидным научным аппаратом, который может
принести читателю большую пользу. Одно из высказанных нами пожеланий — дать
хотя бы краткие сведения о римской магистратуре и судопроизводстве, что было бы
очень важно для понимания многих писем Цицерона,— не могло быть выполнено вслед¬
ствие безвременной смерти крупнейшего специалиста в этой области, проф. Н. А. Маш¬
кина, последовавшей во время подготовки III тома писем к печати.
В литературном характере писем, вошедших в III том, и в отражающихся в них
настроениях Цицерона заметна сильная разница по сравнению с письмами I и II тома.
Писем, написанных в тонах дружеской болтовни, юмора или дающих шуточные быто¬
вые зарисовки, в этом томе почти нет. В последние годы жизни Цицерону было не до
шуток — ни политическая ситуация, ни личная жизнь (смерть дочери, два развода,
последовавшие почти непосредственно один за другим, денежные затруднения) не
давали повода для того, чтобы увеселять себя и друзей: страх за будущее, колебания
и неуверенность в завтрашнем дне, кратковременные восторги и вспышки прежнего
честолюбия и самохвальства, а более всего раздражение, утомление и разочарование —
таковы те чувства, которыми полны письма III тома; немало места занимают также
и размышления по поводу политических и военных дел. Многие письма набросаны
спешно, в отрывистой, нервной манере, переполнены эллиптическими фразами. Пере¬
дача всех этих оттенков на другом языке чрезвычайно трудна, и раньше, чем перейти
к критике перевода, следует напомнить, что перевод В. О. Горенштейна является
первым переводом писем на русский язык и что заслуга переводчика перед русским
читателем очень значительна. Однако переводчику все же надо поставить в вину то,
что он упорно продолжает придерживаться своих позиций буквального, пословного
перевода, нередко нарушая общий смысл фразы, так сказать, насильно втискивая 1111 Вестшш древней истории, Л? 2

162
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
в нее не подходящее к ней слово, что ведет подчас к непонятности смысла фразы, а
иногда и к нарушению правил русской литературной речи.
Так же, как и в первых двух томах, переводчику лучше всего удается перевод
писем, содержащих в себе элементы разговорной, обиходной речи: но так как в этом
томе, как было сказано, таких писем немного, то чтение писем рецензируемого тома
производит местами довольно неприятное впечатление; читателю, искушенному в во¬
просах перевода, представляется, что переводчик не только не исправил недостатков,
присущих переводу первых двух томов, но даже усугубил их; неискушенный же чита¬
тель местами просто не поймет смысла русского текста.
Чтобы этот серьезный упрек, обращенный к переводчику, не был голословным,
приведем доказательства. Пример введения в фразу неподходящего слова бросается
в глаза в первом же письме (№ 475, стр. 7) III тома. Цицерон, недовольный жизнью
в Риме при Цезаре, пишет одному знакомому, Манию Курию, оказавшемуся в это время
в Греции, но, по видимому, непричастному к делу помпеянцев:
«Я достигаю другим способом почти того же, чего ты, которому это было можно
(лучше бы «возможно».—М. Г.), достиг п е ш к о м...», а именно «... я удаляюсь в биб¬
лиотеку». Цицерон хочет сказать, что он уходит в творения греков духовно, так же как
Маний переехал в Грецию физически. Русское слово «пешком» (в тексте действительно
стоит pedibus) слишком конкретно и вызывает недоумение — неужели из Италии в Пе¬
лопоннес Маний шел пешком?
В письме № 573 (стр. 120) Цицерон, недовольный тем, что его сын хочет истратить
слишком много денег на путешествие, пишет Аттику, чтобы он урегулировал расходы
юноши. «Предложи Цицерону... чтобы он в издержках на это путешествие,
которыми он был бы легко удовлетворен, если бы находился
в Риме и снимал дом, сообразовался с квартирной платой1 с Аргилета и Авентина...»
Как можно быть «удовлетворенным издержкам и»? В оригинале
мысль Цицерона ясна: если бы юноша остался в Риме, то ему денег хватило бы вполне,
теперь же, раз он путешествует, то пусть укладывается в те суммы, которые ему вы¬
плачивает Аттик из платы жильцов в квартирных домах Цицерона. Недоразумение
в том, что facile contentus futurus erat переведено дословно как «был бы легко удовлет¬
ворен» вместо «ему бы за-глаза хватило...»
Совершенно непонятно следующее выражение в письме Цицерона-сына к Тирону
«Мне приходило на ум, что для меня большое дело судить о суждении отца» (письмо
№ 786, стр. 327); выражение «большое дело» употребляется либо в похвальном, либо
в ироническом смысле; здесь не подходит ни то, ни другое: в оригинале же написано
grave esse me de iudicio patris iudicare, т. e. «для меня трудно (быть может, даже
«нехорошо, неправомерно».— М. Г.) судить, прав ли мой отец».
Совершенно не подходит перевод латинского fatale русским словом «роковое»
в письме Кассия к Цицерону (письмо № 900, стр. 468), в котором он осыпает Цицерона
похвалами, цитирует его стих о «тоге, победившей оружие», называет его «величайшим
из всех граждан»; в качестве введения к этим похвалам очень странно звучит фраза
«Твоей доблести дано что-то роковое, и это мы испытали уже не раз». В русском языке
слово «роковое» не предвещает ничего доброго.
Вторым недостатком перевода, на который мы уже обращали внимание в разборе
I и II томов, является злоупотребление указательными местоимениями и желание во
что бы то ни стало избежать замены их собственным именем лица, подразумеваемого
под этим местоимением. Так как русский текст при непрерывном его засорении
словами «этот» и «тот» оказывается совершенно непонятным, то переводчику прихо¬
дится все равно отсылать читателя к примечаниям, а читателю искать соответствующий
номер письма и примечания, чтобы найти одно только имя.
Дадим два-три примера. Письмо № 491 (стр. 31): «Ведь я не хочу, чтобы этот
оказавший мне величайшую услугу, подумал, что я дал Помпею такие советы, что если
бы тот последовал им, то этот, хотя и первенствовал бы, все же не имел бы столь
1 «Сообразоваться с квартирной платой» тоже звучит не по-русски.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
163
большой власти. Я высказал мнение, что следует отправиться в Испанию; если бы
тот сделал так, не было бы гражданской войны. Что касается суждения об отсутствую¬
щем, то я бился не столько за то, чтобы было дозволено (что?), сколько за то, чтобы
оно (что?) состоялось». В первой части этого параграфа еще можно понять, что «этот»—
Цезарь, а «тот» — Помпей. О чем идет речь во второй части — понять нельзя: приме¬
чание поясняет — о заочной кандидатуре Цезаря на выборах в консулы; к чему же
относится слово «оно»? Желание избежать введения собственных имен сделало
абсолютно непонятным следующее место письма Мунация Планка (письмо № 915,
стр. 490): «Ты знаешь, мой Цицерон,— что касается любви к Цезарю, я твой союзник
потому ли, что при близкой дружбе с Цезарем при его жизни для меня было уже неиз¬
бежно оберегать и любить его; или потому, что он, насколько я мог узнать, отличался
большой умеренностью и человечностью, или потому, что ввиду моей столь замечатель¬
ной дружбы с Цезарем мне кажется позорным не считать его сыном этого, под¬
держанного суждением его и вашим». В оригинале Мунаций называет Цезарем и Окта-
виана, и Юлия Цезаря; но в латинском языке местоимения «hic», относящиеся к Окта-
виану, живому, и «ille» — к умершему Юлию Цезарю, дают возможность разобраться
в содержании письма; в русском же тексте изобилие местоимений и ссылки на при¬
мечания, в которых под № 8 обозначен Октавиан, а под № 11 — Юлий Цезарь, настоль¬
ко запутывают читателя, что под конец кажется, что в фразе «не считать его сыном
э т о г о» не Октавиан оказывается сыном Юлия Цезаря, а наоборот; в оригинале же
hunc filii loco et i 1 1 i u s et vestro iudicio substitutum non habere... соотношение
вполне ясно.
Буквальная передача латинских эллиптических предложений русскими эллипти¬
ческими же предложениями нарушает не смысл речи, ввиду обычной простоты их содер¬
жания, а только стиль перевода: таковы, например, фразы: «Я огорчен, что Аттика так
долго» (письмо № 502, стр. 46)... стоило ли отсылать читателя к примечанию, разъяс¬
няющему, что пропущено слово «больна»? Другие примеры: «Итак, ты — как ты пи¬
сал — если это не обременит» (письмо № 597, стр. 144 — примечание поясняет —
«приезжай»). Или «Кратко твое письмо, я говорю, кратко?... В трех ли строчках Брут
мне в настоящее время?» (письмо № 912, стр. 480); содержание настолько ясно, что
примечания на этот раз нет, но русская фраза от этого лучше не становится.
Наконец, отвлечемся совсем от латинского текста и попытаемся читать письма
III тома, как книгу, написанную на русском языке для русского читателя. В самое
непродолжительное время мы натолкнемся на следующие выражения, никак не со¬
гласующиеся с законами русского литературного языка. «Тот, кто властвует над всем
(т е. Цезарь.— М. Г.) благосклонен к ума м» (стр. 22); «Нет ничего несча¬
стнее, чем сама победа» (стр. 26); «мой совет был иверен Помпею,
и спасителен...» (стр. 31); «я достигаю своего достоинства» (стр. 82); «Следо¬
вало установить доходишки с имений, не взваливая на нашего Брута боль¬
шого бремени уважения» (стр. 166); «Э т о приятно получается
при действующих лицах древности» (стр. 171 — речь идет о диа¬
логе на риторические темы «Об ораторе», в котором действующими липами являются
знаменитые римские ораторы II в. до н. э. Красе, М. Антонин (дед триумвира) п дру¬
гие, перечисляемые здесь же Цицероном); «Я мог быть здесь даже без Спккп...
применительно к несчастьям» (стр. 121): «раз ты просишь меня об
этом, отрицая свое намерение использовать наперекор мне власть, какой ты обла¬
даешь; предоставь это мальчику также от меня...» (стр. 242 —
речь идет об опеке над сыном убитого Клодия, бывшего в крайне враждебных отноше¬
ниях с Цицероном; Цицерон заверяет М. Антония, что он не питает к мальчику ника¬
кой вражды). Загадочным представляется на первый взгляд содержание следующих
двух сентенций: «И если мудрому свойственно лишиться отечества, то бесчувствен¬
ному свойственно не тосковать по нему» (письмо Л° 488, стр. 26) и «для мечей свобода
велика» (там же, стр. 27). Без латинского текста здесь не обойтись; в нем читаем вполне
понятные мысли: Si sapientis est carere patria, duri non desiderare, т. e. «Если мудрец
и может жить (в смысле «обходиться».— М. Г.) без родины, то (только) жесткий (серд¬
11*

164
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
цем) не тоскует о ней», и Magna gladiorum est licentia — «Мечам (лучше даже «мечу».—
М. .Г.) многое дозволено». Число подобных примеров можно значительно умножить, но
несколько небрежное отношение переводчика к литературной обработке своего труда
достаточно видно из приведенных образцов.
Попытаемся высказать окончательное суждение о выпущенном в свет большом
труде. Несмотря на все его недостатки, всякий читатель и специалист, и неспециалист,
должен все же в итоге сказать «спасибо» и Издательству АН СССР, и переводчику.
Но нельзя удержаться от того, чтобы не посоветовать переводчику более внимательно
прислушаться к словам того мастера языка, над которым он так долго работал и кото¬
рый в своем небольшом труде «О наилучших ораторах» (De optimo genere oratorum,
гл. 5) так характеризует свою работу над переводом речей Демосфена и Эсхина: «Я пе¬
реводил их не как истолкователь, а как оратор, такими же предложениями и в таких
же формах и как бы в том же обличии, но словами, для нас обычными; мне не было
необходимости переводить слово-за-слово, но я сохранил
весь характер слов и их силу (genus et vim). Я считал, что мне следует их преподно¬
сить читателю, не подсчитывая их, а взвешивая». Это золотое правило
должен усвоить каждый переводчик и, исходя из него, подвергать свой труд строжайшей
критике.
М. Е. Грабарь-Пассек
ВОПРОСЫ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ИЗДАНИЯХ
АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ССР
(1948—1951 гг.)
Рост социалистической культуры азербайджанского народа находит свое отраже¬
ние в научной работе, центры которой сосредоточены в Академии наук Азербайджан¬
ской ССР и в Азербайджанском государственном университете им. С. М. Кирова.
Большинство научных работ по древней истории, опубликованных в республике
в 1948—1951 гг.,— плод исследований научных сотрудников и профессорско-препода¬
вательского состава этих двух научных учреждений. Естественно, что главное
внимание историков древнего мира, работающих в Азербайджане, сосредоточено на
вопросах истории Азерб. ССР. Это тем более оправдано, что XVIII съезд КП(б) Азер¬
байджана поставил перед историками задачу «разработать такие важнейшие проблемы
истории азербайджанского народа, как история Мидии, происхождение азербай¬
джанского народа»1.
Современный Азербайджан занимает большую часть земель древней кавказской
Албании и Мидии Атропатены.
Около десяти районов Азербайджанской ССР располагается на землях Мидии
Атропатены, на территории которой в Газаке (Газе) находился один из самых крупных
центров зороастрийского культа. Кроме того, есть достаточно оснований как истори¬
ческих, так и ономастических, считать современных азербайджанцев этиогенетическн
связанными с древнейшими племенами Албании и Мидии Атропатены. Поэтому исто¬
рики Азербайджана не могли пройти мимо проблем изучения истории Мидии, зоро¬
астрийского культа и Авесты. В отчетном обзоре работ АН Аз. ССР за 1947 г. (ИАН
Аз. ССР, 1948, № 4, стр. 138) отмечено, что в подготавливаемой «Истории Мидии IX—
VI вв. до н. э.» «выясняется вопрос о тождестве мидийского языка со вторым языком
трехязычной Бегистуиской надписи: рассматриваются этнические наименования мидян
и другие неисследованные вопросы по древнейшей истории Азербайджана». В исследо¬
вании М. А. Ширалиева «Звук h в азербайджанском языке» («Труды» Азерб.
гос. университета, Серия филологическая, вып. III, Баку, 1949) делается попытка
1 «Резолюция XVIII съезда КП(б) Азербайджана по отчетному докладу тов.
М. Д. Багирова о работе ЦККП(б) Азербайджана», Баку, 1951, стр. 24.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
165
доказать, что звук h, считавшийся (М. Кашгарским и др.) не характерным для языков
тюркской системы, но обильно представленный в диалектах азербайджанского языка,
является следом связей этого языка с языком мидян. Ряд наблюдений, необходимых
для выявления древнейших элементов азербайджанского языка, сделан в работе того
же ученого «Бакинский диалект» (Баку, 1949).
В 1948 г. была опубликована работа И. А л и е в а «О мидийском обществе» (ИАН
Аз. ССР, 1948, № 10). Автор принимает концепцию о языке второй категории Бису-
тунской (Бегистунской) надписи как мидийском языке. Заслугой его является при¬
ведение имени mt Andirpattiany ассирийских источников в качестве предтечи имени
Атропатены. В споре о происхождении этого имени, имевшем место еще со времен
Нольдеке и Дармштеттера,— истина на стороне наблюдений советского историка
Алиева. В 1951 г. на азербайджанском языке опубликована работа того же автора,
«История Мидии» («Труды» Института истории и философии АН Аз. ССР, т. I, Баку,
1951). В ней изложены выводы автора и результаты исследований акад. В. В. Струве
и других ученых по вопросам истории древней Мидии. К сожалению, в разделе об обще¬
ственном строе и уровне культурного развития мидян недостаточно внимания уделено
сообщениям Геродота о воцарении Дейока (Дайукку ассирийской клинописи); Геро¬
дот, как известно, дает важные сведения о классовой борьбе в период сложения древне-
мидийской государственности.
Истории Мидии посвящены также две статьи А. О. Маковельского:
«Время жизни Заратуштры» (ДАН Аз. ССР, VII (1951), № 4) и «К характеристике
Авесты, как литературного памятника» (там же, № 5). В первой статье автор считает
доказанной реальность Заратуштры, делает обзор попыток установить время его жизни
и фиксирует это время VIII—VII вв. до н. э. Касаясь не решенного еще вопроса об
этимологии имени «Заратуштра», автор не учел, что в Авесте перед именем Заратуш-
тра стоит «фамильное имя» Спитама, что в ряде мест Авесты «Заратуштра» можно
понять в значении «жрец», что давно высказывалось мнение о том, что «Заратуштра»
лишь почетное звание. Имя Заратуштра, известное в источниках в форме Зардушта
и Тардаш, вероятно, есть теофорное нарицательное имя, которое этимологизируется
на основе имени авестийского бога «тар» — «а-тар» (тара-туш-тара), что является
дополнительным аргументом неисторичности «Заратуштры» Авесты. Известно, что
повторение основы может быть грамматическим приемом.
Вторая из названных статей представляет сводку изучения Авесты, с учетом новых
эпиграфических материалов (надпись Ашоки в Пул-п-Дарунтаге) и попыткой аргу¬
ментации в пользу того, что часть Авесты является «сочинением Заратуштры» (стр. 239),
а «учение Заратуштры зарождается и первоначально развивается в Мидии» (стр. 240).
Заметка покойного акад. И. Ю. Крачковскогооб округе, в котором рас¬
полагался «центр зороастрийского культа» (ИАН Аз. ССР, 1950, 5, стр. 96) и кото¬
рым «ал-Искендер (Александр Македонский) не овладел* (там же, стр. 98), является
поздним подтверждением сообщений античных авторов о том, что глава Атропатены
оказал сопротивление греко-македонским завоевателям.
В советском Азербайджане ведутся значительные археологические работы, круп¬
нейшими из которых являются раскопки в районе Мингечаура, где идет строительство
мощной гидроэлектростанции. Итогам археологических раскопок в этом районе пос¬
вящены специальные издания Музея истории Азербайджана1.
Вне этих изданий данные о раскопках в Мингечауре опубликованы в работах
С. М. Казиева: «Новые археологические находки в Мингечауре в 1949 г.* (ИАН
Аз. ССР, 1949, № 9), «Археологические памятники Мпнгечаура, как исторический
источник для изучения истории Азербайджана» (там же, 1950, № 7); Г. И. Ионе
«Археологические раскопки в Мингечауре» (ДАН Аз. ССР, IV (1948), № 10); С. М. Ка¬
зн е в а и Т. И. Голубкиной «Об одном кувшинном погребении» (ИАН Аз.
ССР, 1949, № 3); Т. И. Голубкиной «Марки на мингечаурской керамике» (ДАН
1 Обзор изданий Музея см. в ВДИ, 1952, № 1.

166
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Аз. ССР, V (1949), № 6); Г. Г. Леймл ейна «Основные типы каменных бус Миигеча-
урского некрополя» (ДАН Аз. ССР, V (1949), № 2).
Среди новых памятников древней истории особенно большой интерес представ¬
ляют фрагменты письменности кавказских албанцев, которая является terra incog¬
nita кавказоведения. О наличии этой письменности сообщали древнеармянские ав¬
торы (Корюн, М. Хоренаци и др.)· В рукописи XIV в. она была обнаружена лишь
в 1937 г. Раскопки в Мингечауре дали ряд лапидарных фрагментов этой письменности,
позволяющих поставить на прочное основание вопрос о языке (языках) древней кав¬
казской Албании. О находках албанских текстов, кроме вышеназванных работ С. М. Ка-
зиева, опубликованы еще сообщения Т. И. Голубкиной «Еще одна албан¬
ская надпись из Мингечаура» (ДАН Аз. ССР, VII (1951), № 5) и Р.М. Ваидова
«Фрагмент глиняного подсвечника с албанской надписью» (ДАН Аз. ССР, VII
(1951), № 2).
О раскопках в Мингечауре опубликована также заметка (газ. «Вышка» от
4. VII 1948), в которой обращается внимание на то, что все без исключения накопив¬
шиеся в течение десятков веков разнотипные погребения «главного» мингечаурского
могильного поля (погребения скорченные, вытянутые, кувшинные) имеют одинаковую
ориентацию головой на северо-запад. Это наблюдение позволило сделать новое пред¬
положение о непрерывной преемственности в обряде захоронения древнего населения
в районе Мингечаура и по той же ориентации наметить возможное направление, в кото¬
ром мог располагаться культовый центр. По сообщению Феофана Митиленского, глав¬
ный храм Албании позднескифского (эллинистического) времени располагался вблизи
Иберии, земли которой и находятся на северо-запад от современного Мингечаура.
Археологические работы по древней истории, проведенные вне Мингечаура, нашли
отражение в статье И. М. Джафар-заде «Археологические разведки на Апше-
роне» (ИАН Аз. ССР, 1948, № 6), в которой дано описание находок из могил эпохи
бронзы, обнаруженных при строительстве дамбы метру Апшеронским полуостровом
и островом Артема. Эти находки имеют большое значение для определения уровня
Каспийского моря и его побережья в так называемое «скифское» время. Об археологи¬
ческих работах вне Мингечаура опубликована также статья Е. А. Пахомова «За-
катальская длинная стена» («Труды» Азерб. гос. университета, серия историческая,
вып. I, Баку, 1950). В статье изложены результаты обследования автором и
А. А. Алескер-заде стены первых веков нашей эры, остатки которой тянутся от
Нахского ущелья до Закатальского ущелья на протяжении почти 50 километров,
и которая является типичным защитным сооружением на границах расселения
горцев-скотоводов и оседлого земледельческого населения.
Статья С. М. К а з и е в а, опубликованная на азербайджанском языке «Об архео¬
логических работах в Азербайджане» («Труды» Азерб. гос. университета, серия исто¬
рическая, вып. I, Баку, 1950) и статья И. М. Джафар-заде «Археологические
работы в Нахичеванской АССР» (НАН Аз. ССР, 1949, № 5) дают обзор археологиче¬
ских работ за годы Советской вл~ иг. В книге И. М. Джафар-заде «Историко¬
археологический очерк Старой Гапджи» (Баку, 1949) опубликованы -новые материалы,
которые относятся главным образом к средним векам, но часть их позволяет правильно
ронять характер древнейших культур в районе Старой Ганджи.
В «Сборнике статей по истории Азербайджана» (вып. I, Баку, 1949) помещен ряд
работ, охватывающих вопросы древнейшей истории, в основном исходя из архео¬
логических материалов. Такой же характер носит статья И. М. Джафар-заде,
опубликованная на азербайджанском языке («Труды» Института истории и философии
АН Аз. ССР, т. I, Баку, 1951), в которой изложены его наблюдения над так называе¬
мой посудой, выбитой в скалах. Статьи В. Н. Левиатова «Археологические ра¬
скопки 1945 г. при дворце ширваншахов в г. Баку» (ИАН Аз. ССР, 1948, № 1) и «Архео¬
логические раскопки 1946 г. в крепостной части Баку» (там же, № 4), выявили, что
первоначально населенный пункт Баку помещался на холме, что вполне подтверждает
его имя. «Баг» или «Багк» на языке древнейшего населения Албании и Атропатены
(легов) означало «холм», «поселение на холме».

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
167
Ценный памятник древней истории был обнаружен в 1948 г. На берегу Каспий¬
ского моря, на одной из скал у горы Беюк-даш была открыта древнеримская надпись
времен Домициана, свидетельствующая о пребывании там центуриона XII легиона
Люция Юлия Максима. Надпись эта, как доказал Л. С. Хачикян, подтверждает ста¬
вившееся под сомнение сообщение М. Хоренаци о нашествии римлян на Армению
при Домициане. Эта надпись является самой восточной из всех известных древнерим¬
ских надписей. Публикации о ней даны в ряде работ нашедшего надпись
И. М. Д ж а ф ар-заде «Древнелатинская надпись у подошвы горы Беюк-даш»
(ДАН Аз. ССР, IV (1948), № 7), П. X. Т у м б и л я «Римская надпись I в. н. э., обна¬
руженная в пределах Азербайджана (Кабристан)» (там же), Е. А. Пахомова
«Римская надпись I в. н. э. и легион XII Фульмината» (ИАН Аз. ССР, 1949, № 1),
3. И. Ямпольского «К римской надписи в Азербайджане» (там же). В послед¬
ней из названных работ, с помощью Е. М. Штаерман, было доказано, что надпись
свидетельствует о пребывании в районе Беюк-даша центуриона; что касается
всего XII легиона, то его пребывание там представляется лишь весьма возможным.
В том же районе Беюк-даш И. М. Джафар-заде обнаружил также богатую
гамму разнообразных наскальных изображений, культовое сооружение и другие
памятники. В этой связи в 1950 г. зона Беюк-даша выделена в заповедный район.
Нумизматические исследования по древней истории в Азербайджанской ССР,
поставленные на научную почву неутомимой работой Е. А. Пахомова, отрази¬
лись в изданных им в 1949 г. IV и V выпусках сборников «Монетные клады Азербай¬
джана и других республик, краев и областей Кавказа». В этих выпусках под № 988—
1058 и № 1309—1432 описаны эллинистические (позднескифские), кавказские, се¬
веропричерноморские, аршакидские и римские монеты. В статье того же автора «Мо¬
неты Нахчавана» (ИАН Аз. ССР, 1949, № 5) описаны помеченные сокращенным обо¬
значением монетного двора пехлевийскими буквами «Н АХЧ» сасанидские серебряные
драхмы.
В середине XIX в. исследование азербайджанского ученого, сотрудника А. С. Гри¬
боедова — А. Бакиханова, посвященное истории Азербайджана и Дагестана, получило
высокую оценку Российской Академии Наук. Но только в советское время был издан
русский перевод этой книги. В 1951 г. она вышла и на азербайджанском языке (А. Б а-
к ы х а н о в, Кюлистан ирам, Баку, 1951). Введение и первая часть этой книги пред¬
ставляют собой очерк истории и этнографии древнего Азербайджана и Дагестана.
В этом очерке, кроме свидетельств античных авторов, приведен ценнейший археоло¬
гический, этнографический и ономастический материал, собранный Бакихановым на
месте. Приветствуя это издание, надо отметить, что в дальнейших публикациях такого
рода желательно иметь комментарий. В данном издании он ограничен лишь справками
об авторах, упомянутых Бакихановым. К изданию книги этого ученого примыкает
заметка С. М. Яхья-заде «Библиотека Бакиханова» (ДАН Аз. ССР, V (1949),
№ 2). /
Кроме выше названных работ, в 1948 — 1951 гг. в Азербайджанской
ССР опубликованы: обзор древней истории Азербайджана, составленный В. Н. Л е-
виатовым (ИАН Аз. ССР, 1950, № 1), учебное пособие по истории древнего Во¬
стока на азербайджанском языке М. М. Эриванского («Гадим шарк тарихи»,
Баку, 1949). В статье А. О. Маковельского «Развитие философских наук в
советском Азербайджане» («Труды» Азерб. гос. университета, вып. I, Баку, 1950) дан
перечень исследований по вопросам античной философии. В статье И. М. Джафар-
заде «Этнографическая работа в Азербайджанской ССР» (ИАН Аз. ССР, 1948,
№ 7) имеется несколько ценных замечаний по вопросам древней истории, так же как
в статье об азербайджанском народном театре М. А р х а, помещенной в сборнике
«Искусство Азербайджана», вып. III, Баку, 1950.
Вопросы древней истории косвенным образом освещаются в исследованиях
геологов, от которых зависят археологические работы и правильное понимание сооб¬
щений античных авторов об Албании и Атропатене. К их числу надо отнести статьи
М. Н. Шафиева «Геодезическая и топографическая изученность Азербайджана»

168
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
(ИАН Аз. ССР, 1948, № 3); И. С. М у с т а ф а е в а и В. А. Г р о с с г е й м а «К па¬
леогеографии юго-восточного Кавказа» (ДАН Аз. ССР, IV (1948), № 6); А. Н. Со¬
ло в к и н а «Реликты древних речных долин в области юго-восточного Кавказа»
(ДАН Аз. ССР, V (1949), № 2); А. С. П р е о б р а ж е н с к о г о «О глинообразова-
нии и лёссообразовании в Азербайджане» (ДАН Аз. ССР, IV (1948), № 10); В. Р. В о-
лобуева «О высоких древнекаспийских террасах Восточного Закавказья» (ИАН,
Аз. ССР, 1949, № 7); В. Е. Хайна и А. Н.Шарданова «Геологическая история
Куринской впадины» (ИАН Аз. ССР, 1950, № 5); Т. А. Горшенина «Тектоника
и история геологического развития восточной части междуречья Куры и Иоры» (ДАН
Аз. ССР, VII, (1951), № 1); В. E. X а и н а «Развитие и современное состояние основ¬
ных представлений по геологии Кавказа» (ДАН Аз. ССР, VII (1951), № 9); М. А.
Кашка я, В. Е. Хайна и Э. Ш. Ш а х а л и б е й л и «К стратиграфии палео¬
гена верховьев рр. Акера и Тертер» (ИАН Аз. ССР, 1950, № 3); В. А. Г о р и и а «Кас¬
пийская тектоническая впадина и грязевой вулканизм» (ДАН Аз. ССР, VII (1951),
№9); Г. М. М а м а е в а «О правильной транскрипции географических объектов Азер¬
байджанской ССР» (ДАН Аз. ССР, V (1949), № 12).
Без такого рода работ невозможно понять сообщения древнегреческих и римских
географов о двух морях в зоне современного Каспийского моря, о неприступности
западных его побережий, нельзя уточнить градусные показатели отдельных пунктов
Албании, дошедшие до нас в сочинениях Птолемея, и определить торговые и военные
пути.
Палеонтологические работы Н. И. Бурчак-Абрамовича «К изучению
крупного рогатого скота древнего Мингечаура» (ДАН Аз. ССР, V (1949), № 10);
Р. Д. Джафарова «Материалы к изучению черепа бинагадинского носорога»·
(ИАН Аз. ССР, 1950, № 8); его же «Строение нижней челюсти бинагадинского носо¬
рога» (ИАН Аз. ССР, 1951, № 8); Н. А. А л е к п е р о в о й «Сравнение черепа иско¬
паемого бинагадинского оленя с современным пятнистым оленем» (ИАН Аз. ССР,
1950, № 8); Р. Д. Джафарова «Ископаемые носороги Rhinocerotidae Кавказа»
(ИАН Аз. ССР, 1949, № 8); Н. И. Бурчак-Абрамовича и Н. К. Вере¬
ща г и н а «Древние можжевельники в Нахичеванской АССР» (ИАН Аз. ССР, 1950,
№ 12); Н. И. Бурчак-Абрамовича «Древний плосколобый слон (Elephas-
planifrons Falc.) и близкие к нему формы в Закавказье» (ИАН Аз. ССР, 1951, № 2);
его же «Материалы к изучению фауны палеолита (Зутакетская стоянка)» (ИАН
Аз. ССР, 1951, «N*2 9); E. X. Г е й в а н д о в о й «О новом виде рода Pupilla из четвер¬
тичных отложений Апшеронского полуострова» (ДАН Аз. ССР, V (1949), № 1) также
имеют некоторое значение для историков древнего мира.
Изучение древних и ранне-средневековых городищ Азербайджана невозможно без
решения проблемы упадка и гибели городов в долинах рек Куры и Аракса. Среди
прочих причин этого явления в ряде случаев могло действовать засолонение почв.
Поэтому для истории древнего и средневекового Азербайджана представляют интерес
работы В. Р. Волобуева «Основные вопросы генезиса и мелиорации засол онен-
ных почв Азербайджана» (ИАН Аз. ССР, 1948, № 12) и «О некоторых географических
закономерностях засолонения почв Куро-Араксинской низменности» (ИАН Аз. ССР,
1949, № 4).
Особенно конкретно связана с материалами древней истории и географии книга
Ш. Д. Алиева «Исторический обзор и анализ карт Каспийского моря» (Баку, 1949),
в которой, на основании изучения древних карт (Эратосфена идр.), делается попытка
внести ряд поправок к выводам одного из крупнейших исследователей Каспийского·
моря С. А. Ковалевского.
3. И. Ямпольский

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
169
НОВЫЕ ПЕРЕВОДНЫЕ РАБОТЫ ПО ИСТОРИИ
ДРЕВНЕЙ ИНДИИ
(С. А. ДАНГЕ, Индия от первобытного коммунизма до разложения
рабовладельческого строя. Перевод с английского А. М. Осипова. Преди¬
словие А. М. Дьякова и А. М. Осипова, М., 1950, 206 стр.
Э. МАККЕЙ, Древнейшая культура долины Инда. Перевод с англий¬
ского М. Б. Граковой-Свиридовой. Под редакцией и с предисловием
акад. В. В. Струве, М., 1951, 142 стр.).
Следует всячески приветствовать почти одновременное издание русских перево¬
дов двух современных работ зарубежных исследователей, посвященных истории древ¬
ней Индии. Выбор именно этих работ для перевода и издания, несомненно, удачен
как ввиду их высокого научного уровня, так и вследствие особого интереса и важности
освещаемых в них вопросов.
Первая из этих работ была издана на английском языке в Индии в 1949 г. Автор
ее — С. А. Данге — один из виднейших руководителей компартии Индии. Тот факт,
что в период роста национально-освободительного движения и ожесточенных клас¬
совых боев в своей родной стране С. А. Данге нашел не только возможным, но и необ¬
ходимым написать научную работу, посвященную периоду истории Индии, отделен¬
ному от нашего времени несколькими тысячелетиями, является еще одним важным
свидетельством несостоятельности проявляющейся иногда тенденции судить о полити¬
ческой и научной злободневности той или иной исторической темы только в зависи¬
мости от ее хронологической близости к нашему времени.
Во «Введении» автор дает обоснование выбора темы. В общем обзоре индийской
буржуазной исторической литературы XIX и начала XX в. он отмечает, что интерес
индийских историков к древности и средневековью не случаен; этот интерес объясняется
стремлением опровергнуть основное положение английских ученых лакеев империа¬
лизма, будто индийский народ не принимал участия в мировой истории, будто всем,
что у него было и есть, он обязан только иноземным завоевателям, вторгавшимся вре¬
менами в Индию. Из этого тезиса апологеты империализма делают вывод, что пред¬
определенная судьба индийского народа и впредь быть всегда под властью чужеземных
захватчиков. Изучая великое прошлое индийского народа, индийские буржуазные
ученые того времени способствовали развенчанию теории о неизбежности и пред¬
определенности постоянного господства английских империалистов в Индии, способ¬
ствовали росту национального самосознания в стране и этим содействовали развитию
борьбы против английского колониального гнета.
В последующее время, в период общего кризиса капитализма, когда на арену
национально-освободительного движения в Индии стали выходить в качестве само¬
стоятельной политической силы эксплуатируемые классы и, прежде всего, рабочий
класс, когда борьба за национальное освобождение стала все теснее переплетаться
с борьбой за решительные демократические преобразования, индийская буржуазная
историография сделала своей главной задачей борьбу против неуклонно распростра¬
няющейся в Индии марксистско-ленинской теории—исторического материализма.
Изучение индийских древностей в индийской буржуазной историографии отныне имело
своей целью доказать, что к Индии неприменим ни один из законов общественного
развития, которые установлены историческим материализмом, что Индия развива¬
лась по своим особым, только ей присущим законам: поэтому и в будущем Ин¬
дия якобы будет развиваться особым путем, без классовой борьбы, революций
и т. д.1
1 С. А. Данге так излагает эту «теорию»: «В Индии нс было ни первобытного ком¬
мунизма, ни коллективной собственности, ни матриархата, ни общин. Индия не знала,
говорят эти историки, их крушения и возникновения того, что вы называете частной

170
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Лживая доктрина об особом пути исторического развития Индии является одной
из теоретических основ гандизма; поэтому разоблачение этой доктрины совершенно
необходимо для успешной борьбы с гандизмом — официальной идеологией Индий¬
ского национального конгресса, партии, которая представляет реакционный блок
индийской крупной буржуазии, помещиков и феодальных князей. А без окончатель¬
ного разоблачения гандизма, без освобождения из-под его влияния широких народ¬
ных масс невозможно сплочение индийского народа вокруг рабочего класса для успеш¬
ной борьбы против империализма и индийской реакции.
В своей работе С. А. Данге рассматривает эпоху первобытно-общинного строя,
его разложения и возникновения частной собственности, классов, рабства и государства
в древней Индии. Будучи крупным знатоком санскрита и древнеиндийской литературы,
автор широко использует Веды, Махабхарату, Пураны, Шастры и т. д.; в своем иссле¬
довании он дает новое толкование ряда важнейших терминов, встречающихся в веди¬
ческой литературе (брахма, Дджна, веда, гана и др.). Он высказывает ряд оригиналь¬
ных суждений по вопросам происхождения Вед и значения некоторых мифов. Ценной
является также оригинальная трактовка основного содержания Бхагавадгиты, од¬
ного из самых трудных для понимания памятников древнеиндийской литературы.
Используя данные древнеиндийских религиозных литературных памятников
об уровне развития производительных сил, о производственной деятельности древ¬
нейших («ведических» и «доведических») индийцев, об их общественной организации,
брачных отношениях и т. д., С. А. Данге на основании анализа древнейших ритуаль¬
ных действий и преданий убедительно доказывает, что у древних индийцев существо¬
вал первобытно-общинный строй. Он доказывает, что первобытная община (гана)
основывалась на коллективном труде и коллективном потреблении и что в ней отсут¬
ствовала частная собственность, а следовательно, и классы; члены этой первобытной
общины были связаны кровным родством, причем моногамная семья отсутствовала;
все общественные должности были выборными; не существовало в то время и государ¬
ства с его аппаратом принуждения.
Автор затем показывает, как вследствие развития производительных сил возни¬
кает имущественное неравенство и начинает распадаться община, как возникает и об¬
щественное неравенство, приводящее в процессе своего развития к принципиальному
изменению всей структуры общества, к образованию первых классов — рабов и рабо¬
владельцев, к возникновению государства. Формулируя свои положения, автор при
этом обычно приводит высказывания классиков марксизма-ленинизма, убедительно
доказывая, что развитие общественных отношений в Индии проходило в соответствии
с основными закономерностями, установленными классиками марксизма. Все это
позволяет утверждать, что книга' С. А. Данге является крупным событием в историо¬
графии древней Индии.
Вместе с тем необходимо отметить некоторые недостатки этой в общем весьма цен¬
ной работы. Автор явно преувеличивает уровень развития товарности хозяйства, тем¬
пы и степень разложения первобытной общины, и степень разделения труда (особенно
стр. 133 сл.), тогда как натуральное хозяйство преобладало еще многие сотни лет
после описываемых автором событий, а деревенская община оставалась основой обще¬
ственного строя вплоть до конца XVIII в. Вследствие этого в определении хронологи¬
ческих периодов истории Индии С. А. Данге необоснованно форсирует темпы истори¬
ческого процесса.
собственностью, государством, классами и классовой борьбой, рабством и феодализмом.
Да, мы сейчас имеем капитализм, проклятый дар англичан и их машин, однако наш
капитализм имеет специфические индийские достоинства, и потому мы не нуждаемся
в классовой борьбе и революции для перехода к социализму. Мы будем иметь совер¬
шенно особый, свой собственный гандистскнй социализм. Мы отвергаем ваш комму¬
низм и ваш исторический материализм на будущее, подобно тому, как самобытная
судьба Индии отвергла все это в прошлом» (стр. 35).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
171
Автор правильно разделяет понятия «варна» и «каста» и утверждает, что каста —
общественный институт значительно более позднего происхождения, но он не прав,
когда возникновение варн объясняет как результат общественного разделения труда.
Деление общества на жрецов (брахманов), воинов (кшатриев), основную массу свобод¬
ных общинников (вайшьев) и слуг общины, стоявших вне ее (шудр), не могло быть
непосредственным результатом разделения труда, так как их разделяют между собой
общественные различия, а не различия исполняемых ими производственных функций;
иначе пришлось бы признать, что, например, война является производительным заня¬
тием. Говоря о действительном разделении труда (отделение земледелия от скотовод¬
ства, ремесла от земледелия), С. А. Данге не поясняет, в какой связи все это нахо¬
дится с возникновением варн. Упоминая, что вайшьи состояли из скотоводов, ремес¬
ленников и земледельцев (стр. 127), он косвенно признает, что складывание варн
происходило независимо от процесса разделения труда.
Гораздо правильнее считать варны результатом развития общественного неравен¬
ства в период разложения первобытно-общинного строя и возникновения рабства,
когда внутри племен выделяется родовая аристократия (военная и жреческая), когда
сильные племена подчиняют себе более слабые; в период существования рабовладель¬
ческого государства варны приобретают черты, сближающие их с сословиями.
В согласии с большинством историков С. А. Данге считает варну шудр Варной
рабов. Мы уже выступали с возражениями против отожествления шудр и рабов в пе¬
риод существования сложившихся рабовладельческих деспотий1; хотя рабы и шудры
могли быть ближе друг к другу в более ранний период, все же рецензируемая работа
не убеждает в том, что отожествление шудры и раба правильно и для более раннего
периода.
Общему весьма благоприятному впечатлению от книги способствует ее хорошее
издание; книге предпослано ценное предисловие, в котором А. М. Дьяков и А. М. Оси¬
пов знакомят читателя с автором книги, дают оценку работы и отмечают основные
ее недостатки; санскритские отрывки даны в переводе 1 2, многие неясные для неспе¬
циалиста термины и собственные имена объяснены переводчиком. При общем высоком
качестве перевода вызывает возражение ее заглавие на русском языке. Сам автор наз¬
вал ее «India from primitive communism to slavery». Это название очень точно соответ¬
ствует ее содержанию — изложению истории Индии в период разложения первобытно¬
общинного строя и возникновения рабовладельческих отношений; об истории рабовла¬
дельческого строя в Индии и его разложении говорится только в последней главе,
имеющей характер заключения.
Книга Э. Маккея посвящена археологическим раскопкам в северо-западной Индии
и их научным результатам. Еще 30 лет назад в науке не подвергалась сомнению та
точка зрения, что вплоть до вторжения неизвестно где ранее проживавшего и неизве¬
стно что собой представлявшего народа — «ариев» (обычно указывалось как время
«вторжения» II тысячелетие до н. э.) Индия была населена дикими, отсталыми наро¬
дами. Арии, обладавшие якобы более высокими расовыми качествами, принесли Индии
более высокую культуру и обеспечили развитие страны по пути прогресса и цивили¬
зации. Открытие в долине Инда и его притоков в 20-х годах XX в. ряда поселений-горо¬
дов совершенно опрокинуло эти устоявшиеся представления; обнаружилось, что за¬
долго до этого гипотетического «вторжения» (уже в IV—III тысячелетии до н. э.)
в северо-западной Индии существовала высокая культура, во многих отношениях более
высокая, чем та, о которой свидетельствуют Веды, и не уступающая одновременной
культуре Египта и Двуречья. Значение этих археологических открытий было в полной
мере оценено советскими учеными, которые внимательно следили за ходом раскопок.
Рецензируемая книга является попыткой научно обобщить результаты раскопок
в долине Инда (в Синде и Пенджабе), производившихся с 1921 г. Наибольшее внима-
1 См. Г. Ф. Ильин, Шудры и рабы в древнеиндийских сборниках законов,
ВДИ, 1950, № 2.
2 Перевод санскритских текстов сделан В. И. Кальяновым; это почему-то не
отмечено в книге.

172
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
вие уделено материалам, полученным в результате раскопок Мохенджо-Даро (Синд)у
что и понятно, так как работы в этом пункте производились с наибольшим размахом
и дали самые ценные результаты. Автором ее является Э. Маккей — известный спе¬
циалист по археологии Индии: он несколько лет руководил раскопками Мохенджо-
Даро и Чанху-Даро.
В первой главе дается краткий очерк археологических изысканий в северо-запад¬
ной Индии и характеризуются народы, жившие там в период расцвета культуры Ха-
раппы (к которой относится и культура Мохенджо-Даро). В последующих главах автор
характеризует архитектуру и строительное искусство, стоявшее на весьма высоком
уровне, о чем свидетельствует высокое качество кирпичной кладки, преобладание
2—3-этажных домов из обожженного кирпича, относительно развитая канализация,,
отличная система водоснабжения и т. д. В книге приведен обильный материал,,
характеризующий орудия труда, оружие, домашнюю утварь, одежду и украшения древ¬
нейших индийцев; на основании многочисленных находок дается представление о быте
и повседневной жизни населения этих городов, их религиозных верованиях и т. д.
В заключительной части работы автор обосновывает свою датировку времени расцвета
культуры Хараппы XXV—XVI вв. до н. э. Здесь же приведены многочисленные дан¬
ные о постоянных морских и сухопутных связях между долиной Инда и Двуречьем.
К книге приложена карта, планы и схемы, большое число таблиц, живо иллюстрирую¬
щих материал, излагаемый автором. Имеется также весьма ценная библиография.
При обилии ценного фактического материала, представляющего большой инте¬
рес, книге Э. Маккея свойственен недостаток, характерный для буржуазной историо¬
графии вообще. Это подход к анализу добытых при раскопках материалов главным
образом как к интересным редкостям. Автор неоднократно касается вопросов, связан¬
ных с общественной жизнью древнейших обитателей долины Инда, но он не попытался
ни решить, ни даже поставить основной вопрос — вопрос об общественных отноше¬
ниях, господствовавших у этих народов и племен.
Весьма ценным дополнением к книге Э. Маккея следует считать большое преди¬
словие, написанное акад. В. В. Струве, который по-новому подошел к оценке некоторых
остатков материальной культуры. Решительно отвергая возможность проведения ра¬
совых различий между коренными обитателями долины Инда и «ариями», он уточнил
данную Э. Маккеем хронологию для периода расцвета культуры Хараппы, относя ее
исчезновение к 1500 г. до н. э. Но самое важное это то, что акад. В. В. Струве, опи¬
раясь на основные положения исторического материализма, делает попытку опреде¬
лить в общих чертах социальный, экономический и политический строй жителей этих
давно исчезнувших поселений.
Исследование вопроса акад. В. В. Струве начинает с анализа уровня развития
производительных сил индийского общества того времени. Автор приходит к выводу
(и в этом он согласен с Э. Маккеем), что основную роль уже играли бронзовые орудия
и что металлургия достигла довольно высокого уровня; в культуре Хараппы уста¬
навливается наличие развитого скотоводства и земледелия, а также ремесла. Все это
давало населению возможность строить относительно благоустроенные города с мощ¬
ными крепостными сооружениями и создавало предпосылки для все более регулярного
обмена. На основании всего этого акад. В. В. Струве приходит к заключению, что
состояние производительных сил было выше, чем обычный уровень развития произ¬
водительных сил при первобытно-общинном строе. «Мы можем с достаточным осно¬
ванием утверждать,— пишет акад. В. В. Струве,— что общество Хараппы было обще¬
ством рабовладельческим, близким к обществу Шумера» (стр. 23).
Это утверждение весьма важно и заслуживает большого внимания. Но пока эта
точка зрения может быть принята только в качестве гипотезы, так как, по нашему
мнению, накопленных до сего времени фактов все еще слишком мало для того, чтобы
с достаточным основанием окончательно решить этот принципиальной важности
вопрос. Нельзя безоговорочно согласиться с некоторыми отдельными положениями
акад. В. В. Струве. Сомнительно, например, чтобы в «бронзовом веке» (железные пзде-
гня не были обнаружены даже в верхних слоях культуры Хараппы) рабовладельче¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
173
ские отношения могли достичь высокой степени развития; еще более сомнительно,
чтобы эти отношения могли уже тогда придти в упадок1. Нельзя считать вполне дока¬
занным утверждение о том, что одним из основных занятий жителей древних городов,
открытых в долине Инда, была торговля (стр. 18); этому противоречит хотя бы то, что
древнейшие монеты, найденные в Индии, относятся к периоду, отделенному от куль¬
туры Хараппы более чем 1000 лет. Акад. В. В. Струве считает причиной исчезновения
культуры Хараппы разрушение городов-государств кочевыми племенами, поводи¬
мому, теми же «ариями». Такое заключение не вытекает из материалов археологиче¬
ских раскопок и также может быть принято пока только в качестве гипотезы.
В целом книга Э. Маккея вместе с предисловием акад. В. В. Струве существенно
обогащает наши знания о древнейшем периоде в истории Индии и представляет боль¬
шой интерес для советских читателей.
Г. Ф. Ильин
ЛЮЙ ЧЖЭНЬ-ЮЙ, Краткая история
национальностей Китая (на китайском языке), Пекин, Изд-во Саньлянь-
шудянь, 1951, 218 + 22 стр.
Вопросы этногенеза, развития общности людей от рода к племени, от племени
к народности и от народности к нации привлекают все более пристальное внимание
советских историков. В последнее время проблемы происхождения наций были под¬
няты и в связи с проблемами древней истории1 2. Книга китайского историка Люй
Чжэнь-юя, освещающая эти вопросы па китайском материале, представляет в этом
отношении большой интерес.
В рецензируемой книге вкратце излагаются происхождение и история китай¬
ского, маньчжурского, монгольского и тибетского народов, хой (китайских му¬
сульман, живущих в провинциях Ганьсу и Нинся), а также небольших народ¬
ностей, населяющих отдельные районы Китая: тангутов, лоло, мяо и т. д.
Книга состоит из девяти глав. Первая глава, в которой автор останавливается
на общих методологических и политических проблемах истории национальностей,
носит название «Постановка вопроса». 2-я глава озаглавлена «Происхождение китай¬
ской национальности» (стр. 6—14); 3—7-я главы соответственно посвящены историям
китайской (стр. 15—49), маньчжурской (стр. 50—72), монгольской национально¬
стей (стр. 73—99), хой (стр. 100—127) и тибетцев (стр. 128—141). В 8-й главе
изучаются тангутская, лоло, мяо и другие (стр. 142—212) народности, 9-я глава
представляет собой «Заключение». В настоящей рецензии речь будет идти лишь
о тех частях книги, в которых трактуются вопросы древней истории народов, на¬
селяющих Китай.
В главе, посвященной происхождению китайского народа, автор выдвигает тезис
о том, что китайский народ в основном произошел от смешения двух рас — монголо¬
идной и малайской. В доказательство принадлежности предков китайцев к монголоид¬
ной расе приводятся следующие соображения. Во-первых, лицевые кости пекинского
обезьяно-человека (синантропа) и неолитического человека, кости которого найдены
в провинциях Ляонин, Ганьсу п в селе Яншао (Хэнань), обладают теми же особенно¬
1 См. на 21 стр.: «Если в поздних слоях Мохенджо-Даро нет прежней великолеп¬
ной кирпичной кладки (стр. 41), то это, очевидно, обусловлено тем, что тогда древнее
общество долины Инда уже пребывало в состоянии упадка и количество рабов в нем
значительно уменьшилось».
2 См. статью акад. В. В. Струве, Проблемы происхождения наций и вопросы
древней истории, ВДП, 1951, Д° 2.

174
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
стями, характерными для монголоидной расы, которые наблюдаются на лицевых ко¬
стях некоторой части нынешних жителей Северного Китая. Во-вторых, доказано, что
палеолитические орудия, находимые в Северном Китае, например в Чжоукоутяне,
около Пекина, принадлежали человеку монголоидной расы. Это же можно сказать и пра
палеолитические остатки в Шуйдунгоу (Нинся), в Цинян (Ганьсу) и в провинции Суй-
юань. С другой стороны, автор считает доказанным, что неолитические остатки, нахо¬
димые в провинциях Ганьсу, Шэньси, Нинся и в северо-западной части Хэнани (так
называемая «яншаоская культура»), являются остатками племен с я. Точно так же
можно считать доказанным, по мнению автора, что неолитические остатки, находимые·
в южной Маньчжурии, Шаньдуне, Хэнани, юго-восточной части Шаньси и в северо-
восточной части Аньхоя (так называемая «луншаньская культура»), являются остат-
ками племени ш а н. Все эти археологические материалы дают возможность установить,
что обе эти культуры являются дальнейшим развитием палеолитической культуры
Чжоукоутянь-Шуйдунгоу. Из обоих этих племен (ся и шан) в дальнейшем развилась
китайская народность. Таким образом, автором рисуется линия последовательного*
развития от палеолитического человека монголоидной расы, остатки культуры которого
найдены в Чжоукоутянь, через яншаоскую и луншаньскую культуры к современным
китайцам.
Говоря о малайском происхождении южных китайцев, автор приводит три сооб¬
ражения, говорящие в пользу этого тезиса. Во-первых, согласно письменным источ¬
никам, племена, первоначально обитавшие в Чжэцзяне, Фуцзяни, Гуанси и Гуандуно
(я н о у, д у н о у, б о ю э и т. д.), впоследствии «цивилизовались и остригли волосы».
Автор заключает отсюда, что среди предков жителей южного и восточного Китая было
много выходцев из этих племен. Ныне проживающие в восточном и южном Китае-
и являющиеся их потомками племена ю й (Чжэцзян, Фуцзянь), т у ф а н ь (Тайвань),
л и (Хайнань), как показали исследования, очень близки, как по особенностям физи¬
ческого типа, так и по своим обычаям, к малайским народам южных морей. Эти же
черты наблюдаются у многих китайцев, происходящих из Фуцзяни, Гуанси и Гуан¬
дуна. Во-вторых, найденные в Умпне (Гуанси) палеолитические остатки, вероятно,
являются остатками культуры человека малайской расы. Ему же, повидимому, при¬
надлежали и палеолитические орудия, найденные в Гуйчжоу. В-третьих, очень близко
к малайцам по особенностям физического типа, обычаев и нравов стоит народность
мяо. Эти же особенности наблюдаются у китайцев, проживающих в южном и юго-
западном Китае, а также у многих уроженцев Хунани, Хубэя, Сычуани. Можно утвер¬
ждать, что нынешние жители юго-западного Китая прошли длительный путь смеше¬
ния с м я о и другими малайскими племенами и народностями.
В начале 3-й главы автор высказывает предположение, что племя шан в период
раннего неолита переселилось в Шаньдун из Монголии. В это же время племя ся,
повидимому, жило в районах нынешних провинций Ганьсу и Шэньси. «Исследования
луншаньских и яншаоских археологических материалов дают право утверждать, что
племя шан передвигалось из Шаньдунского полуострова по течению Хуанхэ на запад,
а племя ся — с запада на восток. Одержав победу над обитателями Шаньсийских гор
ю м я о, племя ся столкнулось на границе Шаньси, Хэнани и Хэбэя с племенем шан»
(стр. 17). Племя шан, производительные силы которого были более высоко развиты,
одержало победу.
Автор утверждает, что после «революции Чэн Тана» (1766 г. до н. э.) 1 возникло
рабовладельческое государство. Этому государству были подчинены племя ся и ряд
других племен. В долгой борьбе против господства рабовладельцев из племени шан
и в процессе культурного сближения происходило смешение народов. В конце XII в. * У1 Современное слово гэмин («революция») взято из древнекитайского языка.
У древнекитайских конфуцианцев это слово обозначало смену старой династии новой.
Заключая этот термин в кавычки, автор, повидимому, хочет показать, что не считает
эти древние «революции» революциями в современном смысле слова.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
175
до н. э., после победы «революции У Вана», по словам автора, было свергнуто господ¬
ство рабовладения и установлено феодальное государство. К этому времени в резуль¬
тате долгого процесса борьбы и слияния народов шан и ся образовался народ х у а
или х у а с я.
Люй Чжэнь-юй пишет, что народ хуа вел непрерыную борьбу с рядом племен,
стоявших на более низкой ступени развития. «Но так как в области экономического
и политического строя, военного дела, культуры и численностй населения они никак
не могли сравниться с народностью хуа, то общее соотношение сил складывалось не
в их пользу. Их либо оттеснили на прежние места, либо они были постепенно ассими¬
лированы народностью хуа» (стр. 19). Ко времени объединения Китая Цинь Ши-ху-
анди в бассейне Хуанхэ их уже не было. Начиная с Ранней Ханьской династии китай¬
ская народность стала называться ханьской народностью.
Объединение Китая Цинь Ши-хуанди автор объясняет стремлением крупного
купечества к беспрепятственной торговле на территории всей страны. С этого времени
китайский господствующий класс начинает прибегать к политике «руками и покорять
и». Такая политика привела к новому большому смешению народов. Другим послед¬
ствием этой политики автор считает установившееся в Северном Китае и продолжав¬
шееся столетиями тяжелое и мрачное чужеземное господство.
Автор отмечает, что гунны, сяньби, ди, цян, использовавшиеся для «защиты чу¬
жими племенами внутренних наделов», постепенно изучали китайскую производствен¬
ную и военную технику, приобретали культурные навыки, а многие из них даже усваи¬
вали китайский язык. В периоды Троепарствия, Вэй и Цзинь эти племена иногда сов¬
местно с крестьянами и рабами выступали против китайских помещиков. Однако'
впоследствии они перешли на службу к китайским феодалам. Получив от них оружие-
и другие материалы, они, в конце концов, обратили все это против китайских поме¬
щиков и установили собственное господство.
Люй Чжэнь-юй пишет: «Занявшие в Северном Китае господствующее положение*
иноземные народы при помощи военной силы удерживали в руках власть. Однако·
численность их была небольшой, производство и культура сравнительно отсталыми.
В общем их силы были намного меньше сил китайского народа. Что же касается Юж¬
ного Китая, то хотя обладавшие там властью китайские помещики и не могли сыграть
решающей роли, но нельзя забывать, что они пользовались известным влиянием.
Поэтому в общем и целом у китайского народа было огромное превосходство сил над
северянами» (стр. 21). При создавшемся положении, когда на юге удержалась власть
китайских помещиков, а на севере китайцы вели непрерывную борьбу против инозем¬
ного господства, основной жизненной потребностью господствовавших в Северном;
Китае народов было поскорее перенять китайский образ жизни, язык и культуру.
Одновременно, чтобы идеологически обезоружить китайцев и смягчить их враждеб-
ность, представители господствовавших народностей утверждали, что они произошли
от китайцев. Так, гунны уверяли, что они являются потомками императрицы ся и вся¬
чески поощряли смешанные браки и перемену фамилий на китайские. В V в. н. э.
в государстве Северное Вэй сяньбийпами тоба был издан указ о «запрещении чиновни¬
кам одеваться в одежду северных племен и говорить на их языке» (стр. 22). Осуще¬
ствлявшаяся ассимиляция приводила к тому, что китайцев часто нельзя было отли¬
чить от чужеземцев. На юге Китая также происходил процесс смешения племен и на¬
родностей, так как туда бежало огромное число китайцев с севера.
Люй Чжэнь-юй сообщает ряд сведений о происхождении п первоначальном раз¬
витии хой, тибетцев, монголов и маньчжур. При этом он привлекает не только ки¬
тайские письменные источники, но и легенды и сказания этих народов. Интерпрети¬
руя эти сказания, автор находит в них ценный материал, говорящий о доисториче¬
ском периоде развития этих народов.
В 4-й главе автор говорит о двух народах, бывших предками маньчжур: сяньби
и ц и д а н ь. Слово сяньби он считает испорченным словом с и б о Ш6 (началь¬
ные слоги китайского названия Сибири «Сиболия» ). Это яазваниег

176
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
по его мнению, показывает, что сяньби произошли из юго-восточной Сибири. Уже
в XI в. до н. э. одно из сяньбийских племен— сушэни— вступило в соприкосно¬
вение с предками китайцев — народом хуа. Автор высказывает предположение,
что неолитические остатки, находимые в северной Маньчжурии, принадлежат куль¬
туре сушэней. Он подробно перечисляет все маньчжурские племена, известные
китайцам в первые века нашей эры, и замечает, что в VI—VII вв. н. э. все эти
племена получили у - китайцев название м о х о. Говоря о втором племени, из
которого в дальнейшем произошли маньчжуры, о цидань, Люй Чжэнь-юй отмечает,
что рабовладельческий способ производства у них развился еще до того, как они
напали на Китай (X в. н. э.).
В 5-й главе после детального разбора и критики различных теорий о происхож¬
дении монголов автор останавливается на анализе монгольских преданий. Он пишет,
что предки монголов, по сведениям «Сокровенного сказания», жили у реки
Онон. Этот же источник выводит название монгольского народа от слова Мынгуэр
(имя жены легендарного прародителя монголов). По мнению автора, эта легенда гово¬
рит о периоде матриархата, пережитом монголами. Люй-Чжэнь-юй приводит сведения
о появлении у монголов рабов, находившихся в общем владении племени, о выделении
военной дружины, которая постепенно оторвалась от производства и сосредоточила
свою деятельность на грабеже соседних племен.
В 6-й главе автор пишет, что предками хой были племена лян и ц я н, обитав¬
шие в эпоху Шан-Инь в районе Ганьсу-Нинся. Какая-то часть этих племен участвовала
в событиях конца XII в. до н. э. (так называемая «революция У Вана»). В эпоху Хань
эти племена, получившие тогда у китайцев название ш и п я н (автор отожествляет
их с усунями), занимались кочевым скотоводством. Как сообщает Хоу Ханыпу, у них
«мужчины и женщины носили фамилию матери». «Это значит,— отмечает автор,—
что они находились еще на этапе матриархата» (стр. 103). Однако длительная и довольно
интенсивная связь с китайцами привела к тому, что к ним проникла китайская куль¬
тура и производственная техника. В период Северных и Южных династий (IV—VI вв.
н. э.) китайцы начинают называть эти племена «тупзюэ», что близко к слову «тюрки».
В 7-й главе, говоря о тибетцах, автор замечает, что по своему физическому типу
они близки к малайцам. Он ссылается на тибетские сказания, согласно которым на
территории Тибета в далекой древности было море, а предком тибетцев была жившая
на морском дне священная морская собака. Автор заключает отсюда, что в период
тотемизма тотемом тибетцев была морская собака, а сами они жили на берегу моря.
Повидимому, в далекой древности они представляли собой одну из ветвей малайской
расы, а позже были оттеснены в Тибет. «Согласно китайским письменным источникам,
в период Северных и Южных династий у тибетцев еще не было разницы между бога¬
тыми и бедными, т. е. у них господствовал первобытно-общинный строй. Они занима¬
лись главным образом пастбищным скотоводством, но, кроме того, и бродячей охотой-
Однако среди них уже выделилась военная организация одного из племен, грабившая
соседние племена» (стр. 129). Образование тибетского государства Люй Чжэнь-юй
относит ко времени деятельности Сронцзангамбо (VII в. н. э.)
Так, в общих чертах, освещает Люй Чжэнь-юй проблемы древней истории наро¬
дов, населяющих Китай. Большой заслугой автора является постановка вопроса о том.
что историю Китая нужно рассматривать как историю не только китайского народа,
но всех народов, населяющих Китай. Выяснение особенностей исторического разви¬
тая народов Китая рассматривается автором в свете задач, стоящих перед Китайской
коммунистической партией в национальной области. Автор пишет в предисловии:
«Задача каждого коммуниста — помогать и содействовать этим народам в деле повы¬
шения их экономического и культурного уровня с тем, чтобы, преодолев исторически-
сложившуюся отсталость, они достигли наивысшего экономического процветания ►
(«Предисловие», стр. 18).
Представляя собой заслуживающий внимания опыт марксистского осве¬
щения проблем истории народов Китая, труд Люй Чжэнь-юя, однако, не свободен
* т некоторых недостатков и ошибок. Процессы образования и первоначального раз-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
177
вития народов Китая трактуются автором слишком узко. Отвечая на вопрос о том, из
каких элементов создался тот или иной народ, какие племена и народности участво¬
вали в его создании, он оставляет в стороне важнейший вопрос о постепенном разви¬
тии общности людей от рода к племени, от племени к народности и от народности к
нации.
Процесс развития общности людей тесно связан с социально-экономической исто¬
рией. Развитие производительных сил и сопутствующее ему общественное разделение
труда вело к установлению все более глубоких экономических связей между этниче¬
скими группами, к слиянию племен и к зарождению народностей. Без изучения
социально-экономической истории данного народа нельзя проследить историю его
формирования. И. В. Сталин указывал, что «нация является не просто исторической
категорией, а исторической категорией определённой эпохи, эпохи подымающегося
капитализма»1. Отсюда следует методологическое требование рассматривать развитие
племен, народностей и наций не как самодовлеющее целое, а в связи с социально-эко¬
номическим развитием. Между тем, Люй Чжэнь-юй, рассматривая древнюю историю
Китая, абстрагируется от социально-экономической обстановки. Лишенное социально-
экономической основы освещение процесса формирования и развития народов пови¬
сает в воздухе. Вместо того, чтобы ограничиваться выяснением, как это делает автор,
к какой антропологической группе принадлежали предки того или иного народа,нужно
было показать социально-экономические предпосылки и процесс развития общности
людей.
Не поставив перед собой вопроса об этапах развития общности людей, автор огра¬
ничился крайне немногочисленными терминами, не приспособленными для того, чтобы
отразить качественное различие между народами, стоящими на далеких друг от друга
ступенях развития. Для обозначения кочевого племени автор пользуется словом
«було» ^. Во всех остальных случаях он пользуется словом «пзу» jjfi , которое
может означать и род, и племя, и народность, и национальность1 2.
Нам кажется также недостаточно обоснованной картина древнейшего периода
формирования китайского народа, нарисованная автором. Археологи считают, что
луншаньская культура хронологически предшествовала эпохе Шан-Инь3. Автор же
утверждает, что луншаньская культура принадлежала племени шан. При этом он
причисляет культуру эпохи Шан-Инь к неолитическим, хотя в это время уже появи¬
лась бронза.
Автор не попытался проследить тех элементов языкового, территориального,
экономического и культурного единства, которые имелись в древнекитайском обще¬
стве. А между тем, это было бы благодарной задачей. Уже в период Чунь-пю (722—
481 гг. до н. э.) сложились элементы известной культурной общности на части терри¬
тории Китая. Многие указания источников говорят о том, что жители государств,
расположенных в бассейне среднего и нижнего течения Хуанхэ, осознавали свое
культурное единство. Племена, окружавшие их, они считали «варварскими». В этих
же государствах было принято одинаковое написание иероглифов, от которого сильно
отличалась манера писать иероглифы в южном государстве Чу4. Особенно большой
сдвиг в создании некоторых элементов единства древнекитайского общества произошел
в конце III в. до н. э., когда Цинь Ши-хуанди впервые политически объединил страну.
Значение времени Цинь Ши-хуанди для складывания китайской народности автор
недооценивает. Между тем, как политическое объединение Китая, так и реформы,
1 И. В. Сталин, Соч., т. 2, стр. 303.
2 См. Инокентий, Китайско-русский словарь, Пекин, 1909, т. 2, стр. 365;
Палладий и Попов, Китайско-русский словарь, Пекин, 1888, т. 2, стр. 215;
Колоколов, Краткий китайско-русский словарь, М., 1935, стр. 387.
3 С. А. Семенов, Древнейший период в истории Китая (К итогам археоло¬
гических исследований в Северном Китае за последние два десятилетия), ВДИ, 1949,
Л’2 4, стр. 221.
4 Creel, Studies in Early Chinese Culture, L., 1938, стр. 117—119.
12 Вестник древней истории, № 2

178
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
направленные к экономическому объединению страны (унификация мер, введенп
единой монетарной системы и т. д.), имеют в истории образования китайской народ¬
ности значение большого сдвига.
Мы не можем согласиться с оценкой важнейшей даты, приводимой автором —
конец XII в. до н. э.— как эпохи свержения рабовладельческого государ¬
ства и возникновения феодального строя. Источники говорят, что сложившееся в
Китае во второй половине II тысячелетия до н. э. государство было рабовладельче¬
ским с сильными пережитками первобытно-общинных отношений. Создание единого
государства, наряду с реформами в области землевладения, военного дела, финансов
и управления, нанесло серьезный удар этим пережиткам. При Ранней Ханьской дина¬
стии рабовладение, повидимому, достигло своего апогея. В городах во II—I вв. до н. э.
существовали рынки рабов, компании, занимавшиеся работорговлей, получали гигант¬
ские доходы. Каналы, дворцы, храмы, гробницы строились руками рабов. Все эти
факты не укладываются в схему автора, считающего, что уже в конце XII в. до н. э.
Китай вступил в эпоху феодализма.
Таковы, на наш взгляд, недочеты в освещении Люй Чжэн-юем проблем древней
истории народов Китая· Книга Люй Чжэнь-юя ставит интересные вопросы, ре¬
шить которые можно будет при коллективной работе историков, лингвистов, этнографов
и археологов. Большое значение имеет сама постановка этих вопросов. Работа Люй
Чжэнь-юя свидетельствует о том, что историки Китайской народной республики стре¬
мятся дать марксистское освещение древней истории народов Китая.
В. А. Рубин
G. THOMSON, Aeschylus and Athens, A study in the social origins of drama,
London, 1950, стр. XII + 478.
Если в настоящее время можно считать в общем выясненными главные моменты
социально-экономического развития древнего мира, то все же многие основные воп¬
росы истории античных обществ остаются еще неразрешенными. В истории произ¬
водства, в вопросах о применении рабского труда и его формах, о характере и судьбах
античного крестьянства, о формах классовой борьбы и пр. остается много неясного.
В иностранной литературе по экономической истории древности можно найти сводиу
фактических данных о развитии торговли, ремесла, техники, сельского хозяйства
и пр., но эти данные освещаются обычно с модернизаторской точки зрения,' более
крайней или более умеренной. Процесс экономического развития в этой литературе
рассматривается с точки зрения экономики буржуазного общества, не учитывается
своеобразие соответствующих явлений, не делается попытки привести их в связь с рабо¬
владельческим характером античных обществ, значение которого притом часто отри¬
цают. Между тем нельзя не поставить вопроса о том, насколько применимы к древно¬
сти те понятия, которыми пользуются при характеристике классовой структуры бур¬
жуазного общества. Мало можно назвать работ, в которых изучались бы вопросы
о ренте, о видах труда, о значении вложения средств в землю, о функциях денег, о воз¬
действии налогового аппарата на ход развития социальных отношений в древности
и пр.
Однако односторонне было бы ограничивать рамки исследования исключительн
социально-экономическими отношениями. Те или иные условия политической жизни
и формы идеологии связаны с определенной исторической обстановкой, характери¬
зуют общество, в котором они возникают, проливают свет на ход социально-экономи¬
ческого развития. В частности, предания, связанные с представлением о золотом секс,
легенды, возникшие в связи с культами, социальные утопии, политические проекты,
художественное творчество и пр. дают богатый материал по истории общества. При

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
179
разрешении всех указанных вопросов и теперь, несмотря на богатство документаль¬
ного материала, художественная литература сохраняет большое значение как исто¬
рический источник. Именно в ней исключительно ярко отражается стремительный
ход исторического развития, своеобразные социальные отношения, богатая культур¬
ная жизнь Эллады, соединявшей верность древним традициям, практику ритуала
и обычаев, идущих от седой старины, с быстрым переходом к идеям, законам и нра¬
вам, представляющим продукт нового времени. Несмотря на исключительную важ¬
ность археологического (и отчасти эпиграфического и нумизматического) материала
по истории VIII—VI вв., все же ничто лучше не вводит в атмосферу этого времени, чем
«Труды и дни» Гесиода, так живо рисующие быт и заботы беотийского крестьянина, чем
стихотворения Архилоха, Алкея, Солона или Феогнида, проникнутые духом страстной
борьбы, гневом, ненавистью, надеждой или радостным сознанием одержанной победы.
Возможно, что и в гомеровских поэмах можно уловить отпечаток этой эпохи1. И позд¬
нее, несмотря на всю преувеличенность изображения, умышленное сгущение красок,
прямые вымыслы и клевету, древняя аттическая комедия всегда останется живым
свидетельством социальной и политической жизни Афин второй половины V в.—
начала IV в., неисчерпаемым источником для ознакомления с яростными политиче¬
скими столкновениями, со взглядами, теориями, интересами и стремлениями этого
бурного времени, выраженными с поразительной силой, выступающими в речах
и действиях персонажей Аристофана или Евполида.
Наконец, в величественных образах трагедий, в волнующих песнопениях хора
или в полных мысли и чувства выступлениях героев мы не можем усматривать лишь
выражение некоторых общих начал, лишь проповедь моральных или религиозных
идей. Перед нами исповедь поэта, живущего теми вопросами, которые стояли перед
мыслящими людьми его времени, страдавшего и боровшегося вместе с ними за опре¬
деленную программу жизни, горячо выражавшего свои убеждения, откликавшегося
на запросы современности. Слова Теренция «homo sum et nihil humanum a me alie¬
num esse puto» в неменьшей мере приложимы уже к поэтам классической Греции, хотя
их образы и приемы поэтической изобразительности нам порой труднее понять и объяс¬
нить, чем произведения позднейших авторов. Поэтому естественно ожидать, что в ре¬
зультате нового исторического исследования жизни Афин и деятельности того или
иного из их великих художников поэт, произведения которого составляют предмет
изучения, предстанет не в образе великого, но неподвижного и далекого от нас героя,
но как человек, творческие радости и муки которого станут нам близки и понятны.
В особенности этого следует ожидать от изучения творчества Эсхила, стоящего на грани
двух веков, хранившего традиции афинской аристократии и ставшего свидетелем
торжества демократии. К этому нужно прибавить, что Эсхил — участник борьбы с
персидским нашествием, переживший грозную опасность, нависшую над Грецией, что
это — глубокий мыслитель, исключительный по силе фантазии и яркой образности
поэт, первый автор трагедий, произведения которого дошли до нас (хотя п в малой
доле), драматург, огромный поэтический рост которого возможно проследить в тече¬
ние нескольких десятилетий его творческой деятельности.
Работа Томсона, задуманная как исследование поэтического творчества Эсхила
в неразрывной связи с вопросом о возникновении трагедии и с историей афинского
общества, представляет глубокий интерес, она содержательна, оригинальна по по¬
строению и по идеям, основана на глубоком специальном изучении поэзии Эсхила.
Поэтому нельзя не приветствовать нового издания этого труда, вышедшего впервые
в свет в 1941 г. Автору принадлежит ряд выдающихся работ по истории и культуре
древней Греции. Он давно и плодотворно занимался изучением текста произведений
первого из великих аттических трагиков; большое значение имеет его издание «Проме¬
тея» и в особенности «Орестеп» (1938) в двух томах с обширным введением и подробным
комментарием. Его последования по истории эгепского п раннегреческого общества
1 Cp. Е. М i г е а и X, Les poèmes homériques et l’histoire grecque, I, Paris, 1948,
12*

180
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
и культуры посвящены труднейшим проблемам этой эпохи (см. реп. Б. Горнунга в ВДИ,
1950, № 4). Но наиболее оригинальной является рецензируемая книга, вызвавшая
различные суждения в‘зарубежной литературе. Отрицательное отношение некоторых
специалистов (например Harsh в его труде «А Handbook of Classical Drama», 1948,
стр. 502) обуславливалось отнюдь не научными соображениями, но тем обстоятель¬
ством, что Томсон стремится подойти к Афинам и Эсхилу с позиций марксизма. Переиз¬
дание книги Томсона в 1946 и 1950 гг. показывает, что она возбудила интерес не
только в кругу узких специалистов.
Автор поставил перед собой задачу осветить творчество Эсхила в связи с общим
развитием греческого общества и, в частности, в связи с переходом от родового обще¬
ства к государству. Решение этой задачи требует специального исследования ряда
вопросов, и труд Томсона является, по признанию самого автора, лишь предвари¬
тельным очерком (см. предисловие ко 2-му изданию). Помимо небольшого введения,
книга состоит из четырех основных частей. В первой (стр. И—55) дается характери¬
стика первобытно-общинного строя (tribal society), рассматриваются такие явления,
как тотемизм и экзогамия, исследуются первоначальные формы собственности, выяс¬
няется значение представления о мойрах, как символе первобытного коммунизма.
Содержание второй части посвящено проблеме перехода от родового строя к государ¬
ству: автор последовательно изучает социальную организацию ахейцев, используя
археологический материал и гомеровский эпос (стр. 59—68), время господства аристо¬
кратии — развитие и рост крупного землевладения, роль жречества в этот период,
положение крестьянства, главные черты в развитии права, пробуждение научной
мысли (стр. 69—84). В последней главе этого раздела (гл. VI, «Тирания») говорится
о появлении того класса, который явился главной движущей силой «городской»,
«демократической» революции — класса торговцев и людей среднего положения
(стр. 85—94). В третьей части исследуется проблема возникновения драмы. Корни се
следует искать в далеком прошлом, в древнем ритуале «посвящений», в представле¬
ниях о смерти и возрождении, связанных с ритуальной драмой. В этом аспекте автор
рассматривает культ Диониса и дионпсовскпй фпас, указывает на распространение
этого культа и секты орфиков в VI в., характеризует религиозную политику тирании
VI в. и связывает эти явления в области религиозной идеологии с социальной историей
эпохи, с движением разоренного, лишившегося земли крестьянства, вынужденного
идти работать в Лаврионские рудники. С культом Диониса связано возникновение
дифирамба, а из дифирамба рождается трагедия: актер в трагедии, это — преемник
древнего героя ритуала, являвшегося богом, жрецом и поэтом. В последней главе этой
части прослеживается дальнейшая эволюция трагедии — введение второго и третьего
актера, секуляризация мистического ритуала, отдельные моменты в развитии дей¬
ствия, специфические особенности трагедии как поэтического жанра.
В последней части автор переходит непосредственно ко времени Эсхила. Здесь
(гл. XII и XIII) центральное место занимает характеристика «городской революции»
и победы «среднего класса» — реформа Клисфена. События после нее — борьба Эл¬
лады против Персии и развитие внутренней жизни Афин в 90—60 гг. VI в. (Миль-
тиад, Фемистокл, Кимон) приводят к окончательной победе афинского «империализма»
и демократии. В небольшой XIV главе говорится об изменениях в организации празд¬
неств в честь Диониса в Афинах в связи с реформами Клисфена, о тетралогии и возник¬
новении комедии. В последующих дан подробный разбор трагедий Эсхила; в особен¬
ности интересно и глубоко изложено содержание «Орестеи» (гл. XV), далее рассмат¬
риваются ранние произведения поэта — «Умоляющие», «Персы», «Семеро против Фив»
(гл. XVI) и, наконец, трилогия о Прометее. Заключительные главы (XVIII и XIX)
представляют собою краткий очерк последующего развития трагедии (Софокл, Эври¬
пид) и анализ понятия хабарстк; и его социальной функции. В двух специальных
экскурсах в приложении подробно трактуется сложный вопрос о классификационной
системе и об индо-европейских терминах для обозначения родства.
Таково богатое и разнообразное содержание книги. В ней сочеталось детальное
изучение предмета с интересом к широким обобщениям, к историческому синтезу.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
181
Присмотримся к основным идеям автора. Томсон связывает теснейшим образом
развитие трагедии с историей демократического государства, характеризующего
высший момент в развитии древнего общества. Автор справедливо указывает, что
проблема родового строя в Греции, когда-то поставленная Морганом и Энгельсом,
находится в пренебрежении у современных исследователей и что вообще сильно пре¬
увеличивалось влияние внешних факторов на развитие общества, влияние заимство¬
вания в ущерб изучению последовательных моментов социального развития. Каким
бы сложным ни представлялось сравнительно-историческое изучение социального
развития племен, наука должна отказаться от господства традиционных методов
(стр. 5), которые дали все, что они могли дать. Применение же новых точек зрения,
уничтожение барьеров между изучением античности и другими отраслями историче¬
ской науки открывают перед нами безграничные возможности. Труд Томсона—не
только вклад в изучение творчества Эсхила, но и демонстрация применения нового
научного метода. Сложность постановки вопроса — стремление связать это творче¬
ство с социальной историей Афин, найти в нем отражение основных явлений совре¬
менной поэту жизни, а также показать далекие истоки тех идей, которые продолжали
жить в греческой трагедии, обуславливает многообразие содержания и необычную
композицию книги. Автор дает сжатое, но последовательное изображение хода клас¬
совой борьбы в Аттике и оформления государства в связи с переходом Афин от эконо¬
мики сельскохозяйственной к экономике, основанной на денежном обороте (стр. 199).
Господство землевладельческой аристократии, создавшееся в период разложения
первобытно-общинного строя, было опрокинуто выступлением нового, «среднего»
класса — торговцев и ремесленников.
Городская революция привела к поражению контрреволюции в лице Исагора и его
сторонников и к своеобразному возвращению в новых исторических условиях к пер¬
воначальному строю, основанному на равенстве всех членов общины. Все основные
учреждения и обычаи демократии являются древними институтами: народные собрания,
жребий, всенародные празднества и т. д. Строй, установленный Клисфеном,— вовсе
не хитроумная выдумка законе дателя-рапиона л иста, не искусственная система, плод
политического расчета; этот строй представляется естественным, поскольку воскре¬
шает старые, существовавшие в течение веков начала. Это положение позволяет лучше
понять на конкретном материале и общую точку зрения автора, и его метод, о которых
речь шла выше. Об афинском государстве, о греческой трагедии и об Эсхиле мы не
должны судить с точки зрения современности, подходить к ним с современными мо¬
ральными критериями. Томсон горячо протестует против этого и убедительно пока¬
зывает, что при наличии такого подхода идеология Эсхила п его творчество останутся
непонятными. Ритуал предшествовал мифу и сохранялся п тогда, когда мистические
идеи, связанные с ним, стали бледнеть и стираться. Особенное значение имел ритуал
«посвящений», неразрывно связанный с примитивной магией и с экономическими
потребностями тотемистического экзогамного клана. Только в свете сравнительно-
исторического изучения этнографического материала мы можем правильно понять
и развитие греческого общества и греческой идеологии.
Эсхил является представителем старой аттической знати, носителем местных пре¬
даний, поэтом, напоенным мистическими традициями Элевсина, использовавшим их
в своем драматическом творчестве, и в то же время поэтом-борцом, умеренным
демократом, подобно пифагорейцам, под сильным влиянием идеологии которых
он находился. Основной вопрос, который владел им, это — вопрос о движении обще¬
ства, о том, как первобытно-общинный строй сменился демократическим городом-
государством. Эсхил — борец за демократию, за цивилизацию против первобытного
варварства, за новое государство, которое показало свою стойкость в борьбе с варварами.
Труд Томсона представляет собою выдающееся явление в зарубежной истори¬
ческой литературе. Обилие фактических данных, стремление изучать и освещать исто¬
рические явления с позиций марксизма, умелое использование обширного материала
по истории первобытного общества, наконец, простое и ясное изложение, а также
увлечение предметом своего исследования, передающееся читателю,— все это застав¬

182
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ляет признать большое значение этого труда. Рецензируемая работа вносит свежую
струю в огромную филологическую и историческую литературу о Греции классиче¬
ского периода, и можно полностью согласиться с автором, что при изменении метода
исследования материала, казалось бы, уже вполне изученного, открываются
совершенно новые возможности. Автор не только рисует общий ход социального
развития Аттики, но останавливается иногда подробно на отдельных его моментах.
В особенности интересны в этом отношении страницы, посвященные Аттике VI в.
Не со всеми положениями автора можно согласиться, но всегда они подкрепляются
конкретными данными и составляют звено в его общей концепции социального раз¬
вития. Использование материала по истории первобытного общества выгодно отличает
книгу Томсона от многих работ по истории древней Греции. В этой связи показателен
сиор автора с одним из представителей английской науки (Р1скаг<1-СатЬп(1де)
по вопросу о методологии. Томсон вполне признает компетентность последнего в пре¬
делах узкого круга специальных вопросов, но замечает, что вне этого круга Р1скагс1-
СатЬпДде вообще «не мыслит», что ему все черты греческой трагедии представляются
«естественными», объясняются лишь общечеловеческими свойствами.
Еще в конце XIX в. русский ученый Воеводский выдвинул ту идею, что мифы
являются выражением сознания общества на данной ступени его развития, а не просто
поэтической фантазией, что, в частности, гомеровский миф, это — комплекс понятий,
обычаев, действий, глубоко коренящихся в первобытной жизни народа. Конкретиза¬
ция этих идей в работах Воеводского, находившегося во власти теории солнечных
мифов, представляется нам теперь односторонней и неправильной, но едва ли можно
возражать против только что приведенных формулировок. В связи с ростом этногра¬
фического материала и успехами истории первобытной культуры сходные идеи раз¬
виваются в западной, в особенности в английской, науке конца XIX — начала XX вв.
(работы Э. Лэнга, Фрезера, Гаррисон, Меррей, Корнфорда и др.). На этой линии раз¬
вития научных идей находится и работа Томсона. Но она отличается от произведений
названных исследователей прежде всего в одном отношении: сопоставления грече¬
ского материала с данными, характеризующими общественный строй полинезийцев,
австралийцев и пр., не являются только любопытной аналогией, свидетельствующей
о сходстве явлений в определенной области, но связываются с главными чертами в
структуре всего общества, с той ступенью в его развитии, на которой оно находится.
Автор прав, утверждая, что формы землевладения в гомеровских поэмах могут быть
поняты лишь в свете сравнительного анализа земельных отношений в первобытном
обществе вообще (стр. 37).
Он систематически рассматривает развитие идеологии в связи с экономической
и социальной эволюцией. Смена поэтических жанров, развитие лирики связаны с поли¬
тическим преобладанием землевладельческой аристократии (стр. 80). Интересен анализ
представления о мойрах (стр. 46—47), об ананке (стр. 158), об «освобождении» (стр. 249),
очерк распространения орфизма и изложение мифа об Оресте, в котором ярко
отразились различные периоды социальной истории. Ясно представлен процесс ари-
стократизапии греческого общества, показано, как система отношений, развивавшаяся
на базе равенства, превратилась в орудие классового господства (стр. 70). Значение
творчества Эсхила определяется тем, что это творчество характеризует период
перехода к демократическому государству, период борьбы с остатками родового строя.
Таковы некоторые из основных идей автора. В общем книга читается с неослабе¬
вающим интересом и, что самое главное, наталкивает читателя на размышления над
рядом проблем по истории эпохи, работа по изучению которой многим почему-то рисо¬
валась мало плодотворной, не обещающей новых открытий. Соединение специальных
знаний с определенными принципами исторической методологии обуславливает зна¬
чение и своеобразное место труда Томсона в западной исторической литературе.
Однако нельзя не признать, что то, что дано в этой книге, является лишь первым
шагом в направлении к цели, поставленной автором: рассмотреть трагедии Эсхила со
стороны их содержания и формы на фоне пстории афинского общества. У читателя
возникает ряд недоуменных вопросов, а с некоторыми положениями автора согласиться

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
183
невозможно: в них проявляется влияние тех самых теорий «мандаринов» от науки,
с которыми он борется. Автору не удалось при развитии своей темы, имеющей двой¬
ственный характер («Эсхил и Афины»), связать обе части в некое органическое целое.
Это отражается в самой композиции книги: из ее 19 глав лишь три посвящены непо¬
средственно Эсхилу; это главы 15, 16 и 17-ая. Но и они представляют собою главным
образом изложение содержания и анализ его произведений, взятых несколько изоли¬
рованно, недостаточно введенных в исторический контекст эпохи. В картине социаль¬
ных отношений, которую рисует автор, не все представляется правильным. Как это
ни странно, в книге много говорится о государстве, но почти ничего нет о городе-
государстве: полис как характерная форма греческой общественной организации
почти вовсе не выступает в изложении автора. Переход от родового строя к государ¬
ству рисуется следующим образом: в VIII—VII вв. религия была сознательно органи¬
зована как средство усиления экономического господства землевладельческого класса,
и главы родов использовали религиозный авторитет, чтобы обеспечить свои материаль¬
ные интересы: они стали общепризнанными толкователями традиции и обычного права
и судьями в гражданских тяжбах (стр. 72—73). «Таким образом, расширяя привиле¬
гии, полученные ими при родовом строе (tribal society),— замечает автор,— они
превратили этот строй в государство» (стр. 73). Томсон считает, что государство суще¬
ствовало уже до Солона и правящим классом была землевладельческая знать, а
эксплуатируемым классом являлось крестьянство, находившееся в тяжелом поло¬
жении, страдавшее от произвола землевладельцев. Он полагает, что организация
управления завоеванной территорией в гомеровскую эпоху подобна феодальной си¬
стеме Западной Европы, и проводит аналогию с Англией времен Чосера, в которой
«крестьянин был связан сходными обязательствами со своим лордом» (стр. 78). Из
этого сопоставления ясно, что Томсон мыслит переход от первобытно-общинного строя
к классовому как переход от общинного быта к феодально-крепостническому, а не
как возникновение рабовладельческого общества. Этому впечатлению содействует
и дальнейшее изложение, в котором идет речь об упомянутой уже выше «городской»
революции. Эта революция связана с выступлением «среднего» класса. Правда, этот
«средний» класс рисуется у Томсона иными чертами, чем, например, «средний» класс
и le petit bourgeois в книге Эренберга об Аристофане и афинском обществе, но все же
этот торговый класс противополагается землевладельческой аристократии, и в общем,
так как автор почти не упоминает о рабах, социальная эволюция Аттики напоминает,
в изложении Томсона, историю смены феодального землевладельческого дворянства
буржуазией в государствах Европы.
Но ведь как в сфере экономических, так п полптпчеекпх отношений задача за¬
ключается в том, чтобы уловить их своеобразный, исторически преходящий характер,
связанный со всей структурой изучаемого в данный период общества. В Греции про¬
исходило не возникновение государства «вообще», но государства в его определенной
исторически обусловленной форме. Томсон, с одной стороны, признает «глубокие раз¬
личия между демократическим движением в древней Греции и ростом современной
буржуазии» (стр. 214 сл.), но в то же время полагает, что изучение социальных и рели¬
гиозных движений в Европе XVI в. делает ясным развитие религиозных идей в древ¬
ности. Автор не замечает коренного различия в структуре тех обществ, которые он
сравнивает, не учитывает того, что дело идет о различных общественных формациях.
Отсюда те поверхностные, на наш взгляд, аналогии, которыми нередко пользуется
автор. Если еще сравнение между развитием христианства и орфизма (стр. 159—160)
может быть принято, хотя и cum grano salis, то сравнение роли Дельф в VIII—VI вв.
с мощью средневекового папства не является удачным: оно стирает характерную черту
исторического развития Греции, которая, в противоположность древнему Востоку
и тем более европейскому средневековью, была в значительной мере свободна от влия¬
ния церковной иерархии. Тирания Писистрата, сыгравшая значительную роль в про¬
цессе окончательного оформления афинского государства, не имеет ничего общего,
в противоположность утверждению Томсона, с правлением Тюдоров в Англии (стр. 90),
а эпитет «респектабельный буржуа», прилагаемый автором к Плутарху [и к Аристо¬

184
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
телю, который писал с точки зрения «афинского буржуа» (стр. 203)], не дает правиль¬
ного представления об общественной позиции знаменитого греческого писателя. Лю¬
теровская реформация XVI в. не походила на движение орфиков, так как социальная
основа того и другого движения была глубоко различной. То же замечание можно
сделать и относительно определения экономических отношений: автор довольствуется,
например, указанием на переход Афин от примитивной сельскохозяйственной эконо¬
мики к экономике, основанной на денежном обороте (a monetary economy), но подобное
определение, даваемое без всяких оговорок, стирает грань между античной экономи¬
кой, сохранявшей и в самые блестящие периоды своего расцвета натурально-хозяй¬
ственную основу, и экономикой капиталистической эпохи. Не учитывая же прими¬
тивизма и своеобразия античной экономической системы, мы не сможем понять и всей
устойчивости порядков и обычаев, связанных с глубокой стариной, которую так хо¬
рошо показывает сам Томсон.
Подобная точка зрения присуща не только автору рецензируемого труда. В работе
другого английского исследователя, также стремившегося изложить главные моменты
истории древней Греции в марксистском освещении (М. W a s о n, Class Struggles in
Ancient Greece, London, 1947), мы находим сходные основные положения и множество
аналогий между древностью и современностью. По мнению Wason, имеется сходство
между утопиями и лирикой Эллады и поэзией эпохи Елизаветы. Развивается литера¬
тура,— пишет она,— более личная по своему характеру и интересующаяся более
настоящим, чем прошлым. К этому типу поэзии принадлежит греческая лирика VII—
VI вв. и лирическая поэзия Англии времени Елизаветы (Wason, стр. 57). Подобно
греческим лирическим поэтам, Спенсер и Шекспир выражали аристократические
взгляды, но сила богатства нового типа и несправедливость страданий бедняков были
также признаны ими (стр. 58). Если среди педиеев,— говорится в другом месте (стр.
77),— были и новые роды, которые приобрели землю путем брака или покупки, то
ведь и в гражданской войне в Англии новая аристократия, созданная Генрихом VII,
примкнула к реакционной партии и т. д.
Возвращаясь к изложению Томсона, отметим, что автор, рассматривая произве¬
дения Эсхила, деятельность которого относится преимущественно к первой половине
V в., т. е. ко времени, когда рабовладение и работорговля получают уже решающее
значение в жизни греческого общества, почти не упоминает о рабстве. Между тем он
сам признает, что труд крестьян, согнанных с земли, играл главную роль до Пер¬
сидских войн (разрядка моя,— К. 3.). Очевидно, что и по мнению автора после
Персидских войн произошли изменения в этом отношении. Демократия явилась вос¬
становлением древнего строя первобытной общины, неоднократно указывает Томсон.
Эта идея помогает понять отдельные институты Афин позднейшего времени, но что
привело к этому «оживлению прошлого» (стр. 207)? Почему этот новый «средний» класс
был заинтересован в нем? Ответа на эти вопросы в книге мы не находим.
Если мы теперь от глав исторического характера обратимся к анализу художе¬
ственных произведений Эсхила, то и здесь увидим, что этот анализ не дает ясного
ответа на вопрос о социальном содержании творчества Эсхила. О последнем говорится
впервые только в 15-й главе («Орестея»). Автор дает краткие биографические сведения
о поэте, дошедшие до нас, указывает на влияние мистических идей Элевсина и пифаго¬
рейства, и этим в значительной мере ограничивается: он не делает попытки предста¬
вить отчетливее социальное лицо Эсхила, указать его позицию в классовой борьбе его
времени. Читатель узнает о том, что поэт стоит на рубеже двух эпох—доклассового
общества и классового, но от него остаются скрытыми нити, которые связывают Эсхила
с современной ему действительностью: с рабовладельческой демократией, с ожесточен¬
ной борьбой партий в 70—60-х годах V в., с ростом афинского «империализма»,— а эти
десятилетия были решающими в области внешней политики Афин,— с идейным дви¬
жением в Греции этого времени. Нам кажется недостаточным указать лишь на тот
факт, что Эсхил был демократом, так же хорошо сражавшимся, как и писавшим
(стр. 1), что он принадлежал к древней аттической знати, что он умеренный демократ
и представитель раннего пифагорейства, что хотя он жил в период, когда развитие

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
185-
научной мысли было уже значительным, но предпочитал выражать свои мысли посред¬
ством мифологии (стр. 276). Эта характеристика могла бы стать убедительной в том
случае, если бы автор систематически проследил в произведениях Эсхила его отклики
на текущие события политической жизни и подкрепил собранным материалом свои
выводы. Древний аттический поэт едва ли мог остаться равнодушным к таким вопро¬
сам, как экспедиция в Египет (ср. «Эвмениды», 292 сл.), отношения с Аргосом или
вопрос о государственном устройстве. Ясно, что Эсхил ненавидел тиранию, но какова
была его позиция в борьбе партий, которая только что привела к трагической гибели
крупнейшего вождя демоса, Эфиальта? Этот вопрос тем более естественно задать, что
Томсон не раз подчеркивает боевой характер творчества Эсхила.
Автор, правда, останавливается при разборе «Орестеи» на вопросе об ареопаге.
Он считает, что если Афина в трагедии «Эвмениды» называет членов ареопага судьями
по делам об убийстве, то это означает, что Эсхил примирился с реформой ареопага
в 462 г., хотя все же был против политики радикальной демократии (стр. 286). Однако
Томсон в то же время указывает, что традиция восхваления ареопага была консерва¬
тивной традицией (стр. 285) и что именно она дана полностью в трагедии Эсхила.
Не менее показательно для политических идей Эсхила противопоставление в устах
Клитемнестры опасности, которой подвергается Агамемнон под Илионом, положению
в Микенах (8?)доброй*; avapxia) (ср. Agam. 874)1: поэт советует гражданам избе¬
гать как анархии, так и деспотизма («Эвмениды», 699, ср. 529 сл.) и т. д. В другом
своем труде («Oresteia, т. II, стр. 285) Томсон, приведя цитаты из Еврипида,
Фокилида и Платона, указывает, что лучший политический строй, по Эсхилу,
это правление среднего класса, что перед нами принцип реформ Солона и что
в то же время это — применение к политике пифагорейской доктрины. Но этих
указаний, нам кажется, недостаточно: важно было бы конкретно охарактеризо¬
вать этот «средний» класс, идеологом которого якобы является Эсхил, а также
показать связь высказываний поэта с политическими условиями его времени. Может
показаться, что мы слишком многого требуем от автора, но таков характер задачи,
которую он поставил перед собою. Характеристика поэта как «умеренного демократа»
при отсутствии картины общей политической ситуации и анализа социальной сущ¬
ности партий остается слишком схематичной.
Конкретного изображения соотношения социальных сил не дано не только в связи
с творчеством Эсхила, но и по отношению к политическим деятелям Афин, например,.
Клисфену или Фемистоклу: их деятельность рисуется достаточно ясно в изложении
Томсона, но масса, которая шла за ними, группировки, которые поддерживали их,
социальная история остаются в тени. Фемпстокл,— говорит Томсон,— был вождем ради¬
кальных демократов, он был первым политическим деятелем, не принадлежавшим
к старинным знатным родам. Его власть основывалась на том, что ему удалось отор¬
вать от Алкмеонидов низшие слои среднего класса, но все же он не был в состоянии
проводить независимую политику (стр. 222). Относительно Мильтиада сказано еще
меньше: он принадлежал к известному роду Филаидов и, не будучи демократом, исполь¬
зовал поддержку демоса в борьбе с реакционной и пораженческой политикой Ппси-
стратидов и Алкмеонидов (стр. 222—223). Продолжали ли существовать в V в. те пар¬
тии, о которых шла речь раньше (стр. 90) и какова была их судьба, остается невыяс¬
ненным. Термины «реакционер*, «консерватор», «средний класс*, «умеренный демократ»^
взятые вне связи с характеристикой соответствующих социальных групп, являются
слишком общими.
Автор подверг пересмотру основные вопросы истории общественной жизни и ду¬
ховного развития Греции. Естественно, что он не имел возможности останавливаться
на характеристике тех источников, из которых он черпал свои сведения и на основании
которых строил своп выводы. Но если это понятно по отношению к главам общеисто.
1 Толкование этих слов в работе E. Fraenkel, Aeschylos^gamemnon, 1950,
т. II, прим, к строке 874, представляется спорным; ср. Софокл, Антигона, 672
указано Френкелем).

186
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
рического содержания, в которых все же было бы желательно, хотя бы в известной
мере, использовать не только литературные памятники (например, для истории VI в.
до н. э., гл. VII, или XII), то в других главах, предметом которых является непосред¬
ственно трагедия и в которых так интересно и ярко рисуется возникновёние трагедии
из ритуальной драмы, нам кажется, нельзя было бы обойтись без анализа трагедии как
исторического источника. В какой мере композиция драмы влияла на трактовку дан¬
ного сюжета? Как в высказываниях действующих лиц отделить взгляды самого поэта
от мыслей и переживаний героев? Какие приемы характерны для Эсхила? Корнфорд
в свое время в книге «Thucydides-mythhistoricus» указал на значение того, что он
называет «configuration» для понимания исторической концепции такого писателя,
как Фукидид, и доказывал, что в выработке исторической концепции, способа пред¬
ставления исторических событий сильнейшее влияние на великого историка древней
Греции оказал Эсхил. Но если это утверждение имеет основания (хотя Корнфорд
допустил сильные преувеличения и впал в односторонность), то тем больший интерес
представляло бы изучение эсхиловских трагедий и с этой точки зрения, в частности,
его своеобразной психологии (понятия ΰβρις, ελπίς и пр.). Автор прав, стремясь
вскрыть глубокие связи трагедии с аграрной магией, показать, как в первой продол¬
жают жить старинные представления, связанные с общественными условиями, давно
переставшими существовать. Действительно, трагедия — сложное целое, и автору
иногда очень хорошо удается показать эту сложность: история Ореста, например,
содержит наследие первобытной аграрной магии, черты ранней монархии, аристокра¬
тии и демократии (стр. 248). Но Томсон местами преувеличивает значение пережитков
или, вернее, не учитывает того обстоятельства, что в старые привычные формы вкла¬
дывалось новое содержание, обусловленное не старыми, а новыми отношениями, и эти
формы начинали служить орудием в той борьбе, которая развертывалась в среде, со¬
временной поэту. Между «примитивной ордой» и расцветом ионийской науки (стр. 81)
лежит большее расстояние, чем это представляется из изложения автора.
Из частностей укажем, что для IX—VII вв. преувеличена характеристика
Мидаса и Гигеса как князей-торговпев (merchant princes), которые использовали финан¬
совую мощь, чтобы захватить царскую власть, как правителей, созданных деньгами
(money-made kings, стр. 85), не говоря о том, что и их отделяет друг от друга целый
период. Писистрат, пишет автор (стр. 154),— организовал горняков, которые рабо¬
тали в Лаврионе, и с их помощью стал тираном. Но ведь в источниках под Диакрией
понимается не Лаврион, но северо-восточная гористая часть Аттики. О ней Томсон
не говорит ничего, а между тем традиция не могла возникнуть без всякого основания.
Это замечание, впрочем, нисколько не следует понимать как отрицание значения
металлических ресурсов Лаврионских и Пангейских рудников для установления
тирании в Афинах. Трудно согласиться с тем, что Пифагор является первым предста¬
вителем демократической мысли (стр. 210), умеренным демократом, защитником инте¬
ресов крупных торговцев (стр. 211). Пифагор эмигрировал с Самоса как враг тирании,
а история пифагорейства в южной Италии делает более правдоподобными его консер¬
вативные или даже реакционные тенденции. Притом пифагореизм в различной истори¬
ческой обстановке являлся идеологией различных социальных групп, и если, по утвер¬
ждению автора, правление пифагорейцев в Кротоне было «коммерческой теократией»
(стр. 213), то пифагореизм Эсхила должен был иметь иной характер.
Каковы бы ни были, однако, наши расхождения с Томсоном по вопросам истории
Аттики или в отношении метода изучения трагедий Эсхила, мы не можем не признать
большого значения его в высшей степени интересной работы. Перед читателем раскры¬
ваются в ярких очерках основные моменты развития афинского общества от времени
существования тотемизма и экзогамии до образования и расцвета афинского демокра¬
тического государства. Книга помогает многое лучше понять в истории древней Ат¬
тики, в особенности в истории ее идеологии. Если и нельзя признать положения, раз¬
виваемые автором за окончательные выводы, если читатель временами сознает недо¬
статочную убедительность или односторонность этих положений, то основное направ¬
ление исследования — изучение социальной истории во всем ее своеобразии —

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
187
представляется правильным. Книга ставит ряд новых вопросов, будит мысль читателя
и оставляет ясное сознание плодотворности дальнейшей работы, которая, по выраже¬
нию Томсона, представляется и в области античной истории, не имеющей границ.
Перед нами работа, не только подводящая итог изучению автором поэзии крупнейшего
из греческих драматургов, но и являющаяся в известной мере новым словом в зару¬
бежной литературе по своим отправным пунктам и методологическим принципам.
Можно только пожелать, чтобы в дальнейшей работе эти принципы проводились авто¬
ром более строго и последовательно.
К. К. Зельин
L. HOMO. Le siècle d'or de l'empire Romain, èd. 19, P., 1947, 584 стр.
Идеализация Римской империи в современной буржуазной науке симптоматична
Политическая подоплека идеализации—это тоска по мощной мировой империи, укре¬
пляющей власть буржуазии. Мнимое благополучие «римского мира», объединенного
силой оружия, в числе прочих фальшивых аргументов используется в качестве обос¬
нования агрессии современными претендентами на мировое господство.
Неслучайно в американской литературе последнего десятилетия участилось
издание больших и малых работ по истории древнего Рима. Притом история ранней
Римской империи обычно вызывает у американских историков чувство большего или
меньшего восхищения. Все эти работы, по сути дела, антиисторичны, потому что они
лишены исторического подхода и грубо модернизируют древнее общество. При помощи
произвольных поверхностных аналогий с современностью протаскиваются и повторя¬
ются на все лады реакционные идеи о том, что ничего нового в общественном развитии
нет и быть не может. Все уже было в древности. А положительная роль Рима, оказы¬
вается, состояла в том, что он беспрерывно воевал и завоевывал племена и народы,
потому что римляне якобы любили порядок и оберегали незыблемость международных
соглашений, которые могли быть нарушены варварами.
Не останавливаясь на открыто расистских точках зрения, например, у Т. Франка,
отметим, что такая «историческая литература» в США имеет целью не изучение истории
древнего Рима, а выполняет вполне определенное реакционное задание, используя
неосведомленность широких кругов населения в вопросах истории древнего мира.
Фальсифицируя историю древнего мира, буржуазная историография обрабатывает умы
читателей в желаемом для Уолл-Стрита направлении. Несомненно, учитывая такого
рода литературу, государственный секретарь США Ачесон мог в конце 1950 г. заявить
по радио следующее: «Я считаю, что при помощи современного оружия и изобретатель¬
ности мы можем сделать именно то, что было сделано за столько столетий во времена
Римской империи. Это зависит от силы организации, от превосходства нашего оружия.
При наличии всего этого можно будет сдержать любые орды» («Правда» от 26 сентября
1950 г., № 11741).
Но не только фашиствующие книги американских авторов подготовили почву для
возмутительного заявления Ачесона. Ее подготовили и аполитичные по внешности
труды буржуазных историков-эрудитов, идеализировавших и идеализирующих по
сути дела то же самое, что и их более откровенные американские собратья по перу,
а именно — диктатуру римских рабовладельцев, объединивших силою оружия под
своей властью обширные территории, эксплуатировавших покоренные страны и свы¬
сока третировавших всех неримлян, и в том числе даже своих учителей — греков.
Это ощущал на себе, как мы знаем, даже Плутарх, достигший высокого звания консу-
ляра и одно время занимавший пост прокуратора провинции Ахайи. В своих «Mora-
lia» (814А) он так характеризует положение греческого главы местного самоуправле¬
ния, формально разрешенного римскими императорами. Обращаясь к представителю
местной власти, Плутарх говорит: «Накинь на себя плащ поскромнее и со своего места
стратега все время посматривай на кресло римского правителя и не придавай слишком

188
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
большого значения венку на своей голове, помня, что над ней занесен
римский сапог». Этот римский сапог и приводит в умиление буржуазных
ученых от оголтелых фашистов до внешне добропорядочных и аполитичных так назы¬
ваемых «объективистов», на все лады воспевавших и воспевающих в своих книгах и
статьях классовый мир и благоденствие в Римской империи I и II вв. н. э.
К числу таких по форме объективистских работ, которые пролагают путь совре¬
менной откровенно фашистской литературе, относится и рецензируемый объемистый
труд маститого французского буржуазного ученого-эрудита Омо. Он издан в извест¬
ной научно-популярной серии: «Les grandes études historiques».
В этой серии печатаются большого объема работы уже известных ученых, рас¬
считанные на привлечение значительного круга читателей. Многие из этих работ
систематически переиздаются. Это, так сказать, книги зарекомендовавшие себя опре¬
деленными, нужными буржуазии качествами. Объемистый труд Леона Омо вышел
в 19 изданиях неспроста. Он выполняет важный социальный заказ буржуазии,
а именно — под маской «объективизма» идеализирует древнюю Римскую империю.
Как специалист по истории древнего мира, профессор Омо известен давно. Ему
принадлежат изданные в 20- и »30-е годы широко известные в буржуазной историо¬
графии работы в серии «L’évolution de l’humanité»: «L’Italie primitive et les débuts
de l’impérialisme romain», a также «Les institutions politiques romaines. De la cité
à l’État.» Ему же принадлежит и большой том в известной французской истории древ¬
него мира, издававшейся под редакцией Глотпа, а именно третий том третьей части
этого издания: «Le Haut-Empire», и ряд других работ. Работы Омо имеют значительный
элемент описательности: автор обращает внимание на различные детали, приводит
большой фактический материал, за которым скрывается лицо осторожного консерва¬
тора. Как полагается для «добропорядочного» буржуазного ученого, он модер¬
низатор.
Остановимся сначала кратко на его работе «Le Haut-Empire», тесно связанной по
тематике с предметом настоящей рецензии. Работа «Le Haut-Empire» состоит из трех
частей. I и II части: «Принципат» и «От принципата к военному деспотизму», посвящены
истории Августа и его преемникам до Домициана включительно. Омо идеализирует
Августа, сумевшего огранизовать управление обширной империей, с чем не справился
республиканский Рим. Последняя, III часть: «Либеральная империя II в. от Нервы до
Коммода» (96—192 гг. н. э.) по теме полностью соответствует рецензируемой моногра¬
фии «Золотой век Римской империи». В значительной мере эта последняя работа ста¬
вит точки над i, излагая период сосуществования военной власти и гражданского
фасада. Омо нравится военная монархия, обшитая гражданскими украшениями.
Постоянно превознося либерализм, он на деле хвалит Августа и его преемников за то.
что те сумели прикрыть военную сущность власти гражданской оболочкой. Август —
организатор порядка. За это гораздо более откровенно одобряют Августа американские
агрессивные писатели, для которых Август прежде всего подавил «низшие классы».
За это же хвалит Августа и старый французский либерал Омо!
Мы не будем останавливаться на известной для специалиста манере Омо выдвигать
на первое место политическую и культурную историю, снабжать свое повествование
психологическими характеристиками исторических деятелей. Но следует обратить вни¬
мание на скрытые под маской объективизма консервативные тенденции маститого
автора. Он во что бы то ни стало хочет представить Римскую империю II в. н. э. как
некий абсолютный идеал, к которому надо стремиться и в наши дни. Но так как исте¬
рические факты этому противоречат, то и в изложении «золотого века» Омо впадает
в противоречие со своими же утверждениями. Будучи ученым старшего поколения,
получившим закваску еще в то время, когда буржуазия чувствовала себя прочие-
и потому меньше боялась фактов истории, чем в наши дни, Омо не всегда умеет замог-
чать нежелательные для него события прошлого и поэтому не раз впадает в противо¬
речие со своими основными идеями. Эти противоречия он пытается согласовать nj н
помощи массы оговорок и характеризует результаты организационной работы ранней
империи как неполные, неустойчивые, ше завершенные, в связи с суммой обстоятельств

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
189
того времени. Отсюда вывод, что гибель Римской империи обусловлена была рядом
недоделок, избежав которых, она могла бы существовать и далее.
«Золотой век Римской империи», как известно, был наполнен сложнейшими эко¬
номическими, социальными и политическими процессами начавшего клониться к
упадку, но внешне еще могущественного римского рабовладельческого общества
и государства. Перед историком стояла трудная задача анализа экономики и обще¬
ственных отношений прежде всего. Но идеалист и формалист Омо пошел по другому
пути. Его книга состоит из пяти частей и обширного заключения. Часть I — «Проблемы
и люди», часть II — «Внутренняя деятельность», часть III — «Защита территории»,
часть IV — «Рим и провинции», часть V — «Жизнь моральная, интеллектуальная и
артистическая». По мнению Омо, перед империей стояли две основные задачи: внутрен¬
няя — управление и администрация, и внешняя — защита территории. Эти задачи
в конце республики Цезарь пытался решить путем установления эллинистической мо¬
нархии, а Помпей и Август — путем принципата. Преуспел Август. Под принципатом
Омо понимает монархию, в которой, однако, император управляет в сотрудничестве
с сенатом, что давало Римской империи, чисто военной па ее существу, гражданский
фасад. Получилось, заключает Омо, не вполне стройно, но зато уменьшилась опасность
военных переворотов. Недостатками принципата были: 1) разный объем власти импе¬
ратора в Италии и в провинциях: в Риме — в качестве принцепса,— он теоретически
был ограничен, как высший магистрат, законом, а в провинциях он был самовластным
военным правителем — императором; и 2) отсутствие наследственного принципа при
смене императоров, что порождало постоянную опасность для императорской власти.
Результаты этих двух особенностей сказались во время кризиса III в. н. э. Государство
для Омо — надклассовая величина. Республика не смогла решить вопрос об управ¬
лении Римом, Италией и провинциями. Растущие административные нужды государ¬
ства привели к возникновению и развитию империи. Омо последовательно проводит
формально-юридическую точку зрения на исторический процесс. Историку и дела нет
до народа, до трудящихся масс. Император, сенат, армия—вот главные объекты,
привлекающие его внимание. В области защиты границ и внешней политики импера¬
тор, подчеркивает Омо, не совещался с сенатом, а действовал самостоятельно, что
обеспечило более успешное разрешение внешней проблемы. Но армия была незначи¬
тельна по количеству, и очень длинная граница недостаточно укреплена. Все эти внут¬
ренние и внешние проблемы, усложнявшиеся со временем, стояли и перед династией
Антонинов во II в. н. э.
Как же приступает Омо к изложению своей основной темы? «Пролог — Нерва,
четыре акта — Траян, Адриан, Антонин, Марк Аврелий, эпилог — Коммод. Таким
представляется в глазах истории золотой век Римской империи» (стр. 35). Шесть
императоров и больше ничего! Какой плод классовой ограниченности автора и нежела¬
ния даже коснуться по существу социальной проблемы «золотого века», как он его
называет. Идеалистически переоценивая личность и возводя ее в абсолют, Омо под¬
робно останавливается на характеристиках императоров «золотого века», которые он
дает в традиционно-благожелательном стиле. Восторженно характеризуя Траяна, он
отмечает только одну слабость императора — пристрастие к вину, но тут же оговари¬
вается, что опьянение Траян «переносил чудесно» (стр. 47). Общим у всех императоров
было их происхождение из «высшей провинциальной буржуазии» (стр. 101). Методы
управления у них были разные, в зависимости от характера и темперамента, но цель
одна: всеобщее благо. Свою реакционную концепцию классового мира и Надклас¬
совой императорской власти Омо последовательно проводит до конца книги. С обычной
для буржуазного псторпка-модернизатора категоричностью рассуждает он о римской
буржуазии и пролетариате.
Во второй части книги, посвященной внутренней деятельности Антонинов, Омо
утверждает, что во II в. существовала либеральная империя, реализованная тесным
согласием между императорской властью и сенатом. «Сотрудничество с сенатом при¬
давало империи гражданский фасад, который быд ей необходим, устраняя возможное
появление военной власти, обеспечило стабильность государства и самой император¬

190
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ской власти. Достигнув этой цели, либеральная империя полностью реализовала свою
программу»,— пишет Омо (стр. ИЗ). Однако, оказывается, что «либеральной империи»
мешали два препятствия: «народ и армия», но они были обезврежены чрезвычайной
популярностью Траяна. В этом утверждении чувствуется высокомерие и ненависть
буржуа к народу, который, оказывается, «мешал» делам сенатской аристократии и
особенно милой сердцу автора «высшей провинциальной буржуазии», т. е. попросту —
боролся против эксплуататоров! Далее Омо рассказывает о постепенном ограничении
роли сената при Адриане; причиной этого прежде всего был, по мнению автора, само¬
властный и несколько замкнутый характер императора и рост имперской бюрократии.
Он отмечает рост экономического, финансового и военного значения провинций, их
романизацию на Западе. Все это связывается с деятельностью императоров династии
Антонинов, которые мудро администрировали, вводили новые налоги и часто прощали
недоимки. Последнее обстоятельство Омо отмечает, как тревожный симптом неблаго¬
получия с финансами. Однако от анализа этого явления Омо по существу отклоняется.
Третья глава второй части озаглавлена «Социальная политика». По словам Омо, двумя
ее существенными частями были: юстиция и алиментарные учреждения. Антонины
заботились о справедливости и человечности. Антонины стремились искоренить зло¬
употребления в области гражданского и уголовного права, в большинстве связанные
с режимом Домициана. Под влиянием стоической философии улучшилось положение
женщин и рабов. Происходило общее смягчение нравов. Алиментарные меро¬
приятия Антонинов Омо также объясняет моральной эволюцией римского общества
(стр. 186).
Часть третья трактует о защите территории. Омо верен своей антинаучной идеали¬
стической концепции, уверяя, что этот вопрос решался различно, согласно индиви¬
дуальному темпераменту императоров. На втором месте он ставит «настоятельность
момента» (стр. 212). В последующих частях Омо описывает величие Римской империи
и основанный на престиже ее силы длительный мирный период во II в. н. э. Римский
мир повлек за собой всеобщее благоденствие и безопасность жизни, которые уже
«никогда не встретятся в истории человечества» (стр. 339). В данном случае не лишне
вспомнить об одной из излюбленных идей современных поджигателей войны в целях
оправдания гонки вооружения — о мире посредством военного устрашения,— и
об ужасных результатах, к которым это приводит на практике. Несмотря на академизм
и внешнюю аполитичность повествования о «добром старом времени» Римской империи,
Омо здесь щедро пролил воду на мельницу американо-английских агрессоров. Харак¬
теризуя наступательную политику Траяна, автор подчеркивает, что лишь она
одна могла спасти империю. Для того, чтобы существовать, надо на¬
ступать. Поэтому неудача Траяна на Востоке на войне с Парфией имела траги¬
ческие последствия для империи в будущем. Блестящий успех этой войны сорвали
иудеи.
Далее Омо распространяется на тему о благоустройстве городов и о достоинствах
города Рима, в особенности. Правда, были и некоторые неудобства: скученность, об¬
валы домов, пожары, дороговизна жизни, отсутствие безопасности на улицах и т. д.
Но все это, с точки зрения Омо, мелочи по сравнению с величием императорских двор¬
цов и парков и роскошных вилл римских сенаторов. Скученность населения в городе
Риме он объясняет, например, наличием большого императорского парка, который нель¬
зя было застраивать (стр. 357). Перед нами обычное в буржуазной исторической лите¬
ратуре сосредоточение внимания на второстепенном, вместо того чтобы разобраться
в основном — в чудовищной эксплуатации масс рабовладельцами древнего Рима.
«Мир в провинциях, свобода в городах — таков в последнем счете секрет римского
величия при империи вообще и при Антонинах в частности!» (стр. 400) — патетически
восклицает Омо. Но тут же оказывается, что местные свободы не стесняли римское
правительство, которое управляло многочисленными покоренными народами. Из пере¬
писки Плиния Младшего с Траяном мы знаем, что последний запретил организацию
доСфовольной пожарной команды, опасаясь, что под ее видом возникнет тайное анти¬
правительственное общество. Даже баню в провинциальном городе нельзя было и о

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
191
строить без специального разрешения императора. Хороши свобода и благоденствие,
нечего сказать!
Постепенный упадок муниципиев и рост сальтусов, огромных императорских
имений, лишенных автономии, был, по Омо, одной из главных причин будущего па¬
дения Римской империи (стр. 404). Упадок муниципиев был связан с ростом император¬
ской бюрократии, необходимой для управления империей. В этом отношении вмеша¬
тельство императоров в дела муниципиев, хотя бы диктовавшееся, как, например,
у Траяна, самыми благородными мотивами, имело пагубные последствия для империи.
Так, изучение экономического и социального процесса подменяется формально-юри¬
дическими коллизиями в процессе развития государственного организма, как само¬
довлеющего целого, и деятельностью «добродетельных» императоров.
Много «потрудились» Антонины в области унификации населения Римской импе¬
рии. Они романизовали западные провинции путем предоставления провинциалам
прав римского гражданства, постройкой новых городов и т. д. Но особенным провод¬
ником римской культуры была армия: «Римская армия была подлинным Римом, пере¬
саженным к самым границам варварства» (стр. 417),— подчеркивает Омо. Аппарат
насилия римских рабовладельцев, который способствовал романизации провин¬
ций, превращается под пером Омо только в источник просвещения «варваров». При
Антонинах достигли высокого развития экономические ресурсы и связи империи, хотя
низкий уровень техники и недостаток рабочих рук тормозили это развитие. Но все-
таки «...римский мир при империи представлял экономический организм, который
вследствие своего протяжения и чрезвычайного разнообразия своей продукции удов¬
летворял сам себя» (стр. 438). Провинции экономически развивались и даже обгоняли
Италию, но «Рим сделался, с экономической точки зрения, главным регулирующим
местом мирового рынка» (стр. 440). Мы знаем, что дело было иначе. Экономическое
развитие провинций ставило их в резкое противоречие с Римом, остававшимся и в этот
период прежде всего военно-административным и политическим центром, высасывавшим
соки из провинций посредством налогов.
В заключительной главе, посвященной культуре, Омо остановился и на причинах
возникновения христианства. Главной причиной его распространения Омо считает...
«красоту морали» (! стр. 451). Новая религия оказалась в выигрыше от всей моральной
эволюции языческого общества. Так, Омо попросту отказывается замечать то тяжелое
положение рабов, колонов и массы провинциалов, которые, будучи придавлены рим¬
ским железным кулаком и не имея пока надежды на успех в открытой схватке с экс¬
плуататорами, выражали свой, в данном случае, пассивный протест, в том числе и в
религии. По словам Омо, в христианстве был лишь один недочет, пробивший брешь
в империи. «Христиане нарушили единство трона и алтаря» (стр. 463), отказав импера¬
торам в обожествлении. Но это отношение к императорам Омо объясняет тоже только
моральными, а не социальными причинами. Здесь же Омо останавливается на так
называемом серебряном веке римской литературы, на состоянии искусства и архитек¬
туры в II в. н. э., отмечая черты начавшегося упадка по сравнению с предыдущим
периодом.
Обширное заключение, имеющее подзаголовок: «Конец прекрасных дней», Омо
посвятил объяснению причин недолговечности государственного здания, возведенного
Антонинами. Век Антонинов,— пишет Омо,— представляет апогей того великого
исторического факта, который носит имя «римского мира*, но он вынужден конста¬
тировать, что в римском мире во II в. н. э. обнаруживаются «серьезные признаки де¬
каданса» (стр. 545). Система принципата к концу правления Антонинов окончательно
себя изжила. Римская армия, небольшая по численности и основанная на прин¬
ципе добровольности, испытывала затруднения при рекрутировании и как армия
профессиональная стоила дорого, что всегда заставляло ограничивать ее численность.
Этот недостаток восполнялся ее исключительной подвижностью. Но, с переходом
к системе провинциальных пограничных армий, комплектовавшихся из местного насе¬
ления, подвижности воинских соединений был нанесен непоправимый удар. Армии
начали прирастать к месту. Пока сохранялся римский характер командного состава,

192
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
еще было полбеды, но «в тот день, когда начальники и солдаты будут объединены общ¬
ностью происхождения, единство императорской армии будет изжито и военная анар¬
хия будет близкой» (стр. 549).
Верный себе Омо скользит по поверхности явлений. Он старательно избегает
производить неблагоприятный для него социальный анализ, который должен был
бы вскрыть причины того, почему обширная Римская империя не могла иметь значи¬
тельной армии, почему только римский командный состав был надежен и мог «обеспе¬
чивать общеимперские интересы», как это утверждает сам Омо. Он обращает внимание
на недостаточность внешней обороны империи, на слишком узкую ленту пограничных
укреплений, в результате чего, «если линия границы была пробита, римский мир оказы¬
вался без защиты и отданным нашествию» (стр. 549), как случилось, например, при
Марке Аврелии. Омо совершенно не интересуется состоянием тыла римской армии.
А его состояние, конечно, имело большое значение в деле обороны границ. «Высшая
опасность — та, которую раз-навсегда хотел уничтожить Траян,— единовременная
атака на двух фронтах: западном и восточном— оставалась висеть над римским миром.
Еще полвека, и события III в., которые чуть-чуть не разбили империю вдребезги,
обнаружили это во всей полноте» (стр. 550).
И в экономике, несмотря на «великолепные достижения римского мира», были
•свои тени: критическое положение финансов, упадок муниципальной жизни, увели¬
чение невозделанных земель, применение режима принуждения. Экстраординарные
расходы привели при Марке Аврелии к тому, что «тяжесть взимания податей, несмот¬
ря на всем известную кротость императора, спровоцировала в Далмации, Дакии,
в Египте мятежные движения» (стр. 551). «В городах буржуазия, раздавленная своей
финансовой ответственностью, и пролетариат одновременно ослабевали» (стр. 563).
В деревнях исчезала мелкая собственность в пользу крупной, сосредоточенной в руках
императора и городской аристократии. «Растущие нужды империи приводили к цен¬
трализации... и это приводило к военному деспотизму, к абсолютной монархии»
(стр. 556). С отказом от системы усыновления в наследовании престола режим Анто¬
нинов рухнул. Посокрушавшись над «теневыми сторонами века», Омо возвращается
к основной мысли своей книги.
Антонинам удалось устранить хроническую несостоятельность учреждений при
помощи комбинации муниципального режима с бюрократией и реализовать старый
политический идеал Платона: «лучшее правительство то, которое отправляется муд¬
рецом» (стр. 574). Однако система имела слабый пункт: мудрость не передается поч
наследству. С переходом власти к Коммоду все рухнуло. В данном случае Омо, как
известно, солидаризируется с Дионом Кассием.
Не замечая того, что он выше говорил о «теневых сторонах режима», Омо в заклю¬
чение снова твердит читателю, что время Антонинов было золотой эрой «прежде всего
вследствие счастья, которое оно в течение столь долгого периода давало восьмидесяти
миллионам человек. Мир никогда не знал затем эпохи столь счастливой, как этот апогей
цивилизации и человечности, когда власть и доброта соединялись у правителей, чтобы
заслужить признательность...» (стр. 577). В общем за красивыми словами мысль бур¬
жуазного историка ясна: не массы, а личности делают историю. Не следует трудиться
над анализом экономики и социальных отношений. Дело не в монархии, а в том, хо¬
роший или дурной царь управляет. Дело не в рабстве, а в том, добрый или злой хозяин
у раба. Все дело в человеческой природе. Мудрецы управляли неблагодарной чернью,
и все было хорошо, заключает Омо. Но он явно не может свести концы с концами.
С одной стороны, говорит о благоденствии, а с другой,— отмечает разорение и угне¬
тение, происходившее, как он думает, из-за несовершенства государственной машины
развивавшейся, согласно Омо, в идеалистическом отрыве от экономики и социальны!
отношений, как надклассовая величина, призванная к установлению гармонии.
Банкротство буржуазного мира и буржуазной науки еще раз продемонстрирован
книгой Омо, задача которой, как и многих других, усыплять классовое сознание чет а
теля, уводить его в сторону от постановки социально-экономических и политическл
проблем. Омо представляет экономику и социальные отношения как нечто колпчел-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
19а
венное, не дающее в своем развитии новых качеств. Он ориентирует читателя на раз¬
личные частные проблемы, например, на комплектование армии и т. п., чтобы отвлечь
его внимание от основного — от неизбежности падения древнего рабовладельческого
Рима в результате экономического развития и классовой борьбы.
Омо озабочен проблемой укрепления трещащего по всем швам буржуазного об¬
щества, обреченность которого он, естественно, боится заметить. В евоей работе «Зо¬
лотой век римской империи» Омо озабочен не исследованием подлинной истории того
времени, а задачей успокоения современной буржуазии и дезориентирования чита¬
теля из народа. По утверждению Омо, не развитие социальных противоречий и клас¬
совой борьбы привели к гибели Римскую империю, а недостатки в аппарате, недочеты
в организации армии, не обеспечившей границ от вторжений варваров. На оборону
требовались и большие средства, которые при тогдашнем низком уровне техники нельзя
было собрать. Растущие нужды привели в конце концов к финансовому кризису. Не
законы развития классового общества, а ряд случайных внутренних и внешних причин
ослабили империю. В числе их оказывается отсутствие добродетельных и мудрых
императоров после смерти «кроткого» Марка Аврелия.
В общем «добрым старым римлянам» нехватало армии и военной техники, чтобы
продлить «благоденствие» завоеванного ими «римского мира», нехватало финансовых
средств. И когда Эйзенхауер, Ачесон и им подобные на современной, более высокой
военно-технической и финансовой базе собираются, как они утверждают в речах,
повторить опыт Римской империи, то почву для этой аргументации подготовили и
такие аполитические по внешности книги буржуазных историков-эрудитов, как работа
Л. Омо «Золотой век Римской империи». На ее примере во весь рост проявляется реак¬
ционная сущность так называемого буржуазного объективизма и липший раз подтвер¬
ждается политическая актуальность изучения древней истории. Актуально не только
то, что близко по времени. Поэтому особенно необходимо показать в ряде научно-
популярных марксистских работ Римскую империю в ее подлинном историческом виде
с ее достоинствами и недостатками, как империю рабского периода. Такие очерки со¬
ветских ученых, в числе прочих мероприятий, будут тоже служить делу наглядного
разоблачения целей современных империалистов, тоскующих по «золотом веке» римских
рабовладельцев.
^ Н. Н. Пикус
Allan Chester JOHNSON and Louis C. WEST, Byzantine Egypt Eco¬
nomic Studies (Princeton University Studies in Papyrology, № 6), Princeton,
1949, VIII + 344 стр.
Рецензируемая книга принадлежит двум американским папирологам, в течение
многих лет занимающимся изучением римско-византийского Египта. В 1926 г. Джон¬
сон в соавторстве с Эбботом опубликовал книгу о муниципальном устройстве Римской
империи1. В 1936 г. он издал объемистую монографию «Римский Египет до Диокле¬
тиана»1 2, вошедшую в качестве второго тома в серию Т. Франка «Экономическое обо¬
зрение древнего Рима», разобранную в нашей научной печати покойным А. Б. Рано-
вичем3. Джонсону же принадлежит ряд папирологических публикаций. Вест работает
по специальным вопросам экономической истории Египта.
Самую тему исследования (Египет IV—VII вв.) нельзя не признать весьма инте¬
ресной. С 1909 г., когда появился первый труд в этой области4, и до настоящего вре¬
1 F. F. Abbott and А. С. Johnson. Municipal Administration in the Roman
Empire, 1926.
2 A. Ch. J о h n s о n, Roman Egypt to the Reign of Diocletian, Baltimore, 1936.
3 ВДИ, 1938, № 4 (5), стр. 225 сл.
4 M. Geizer, Studien zur byzantinischen Verwaltung Ägyptens, Leipziger histo¬
rische^ Abhandlungen, XIII, Lpz, 1909.
13 Вестник древней истории, № 2

194
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
мени, было написано немало монографий по истории позднего Египта (IV—VII вв.),
но все они (Масперо, Руяр, Гарди, Комфорт и т. д.) дают представление лишь об от¬
дельных сторонах жизни Египта, работы общего характера, принадлежащие перу
Ш. Диля1 и Г. Белла1 2, не носят исследовательского характера и дают мало нового;
что же касается пропитанного духом воинствующего католицизма очерка А. Мюнье3,
то он поражает своей чрезвычайной, даже для буржуазной литературы, недоброка¬
чественностью. Этими работами исчерпывается, в значительной мере, то, что было
сделано в последнее время по вопросу о позднем Египте в буржуазной историографии.
Книга Джонсона и Веста получила за рубежом положительную оценку. Даже
Белл, который во многом не согласен с авторами и довольно резко их критикует,
в общем оценивает книгу положительно4.
«Византийский Египет» не только хронологически является прямым продолже¬
нием «Римского Египта» Джонсона. Исследование построено по тем же принципам,
материал обработан с тех же позиций, а поэтому ему присущи те же достоинства и недо¬
статки, которые были отмечены А. Б. Рановичем, с той только разницей, что за это
время американская империалистическая буржуазия открыто возглавила лагерь миро¬
вой реакции, а американская буржуазная историография, которая никогда не стояла
на прогрессивных позициях, стала еще преданнее служить буржуазии США на своем
участке идеологического фронта, еще усерднее фальсифицируя и извращая историю.
В чем же достоинства книги? Авторы обработали обширный и весьма разнообраз¬
ный круг источников папирологического, археологического, законодательного и нар¬
ративного (исторические и агиографические сочинения) характера. Выводы строятся
в основном на папирологическом материале. Необходимо указать, что законодатель¬
ным материалом авторы несколько пренебрегают, так как, по их мнению, следует поста¬
вить вопрос, «не дает ли законодательство слишком пристрастную историческую кар¬
тину» (стр. 4) в том смысле, что оно изображает действительность в преувеличенно
мрачном свете, и нельзя быть уверенным в том, что византийское законодательство
находило повсеместное применение (стр. 44 — т. е. и в Египте). Но разве можно запо¬
дозрить византийских императоров в том, что они, описывая бедственное положение
трудящихся масс, преднамеренно сгущают краски, тем более, что факты подтвер¬
ждаются папирологическими данными. Дело не в пристрастии законодателей, а, как
мы увидим ниже, в предвзятом подходе авторов к материалу, в их желании отделаться
от источников, не дающих возможности приукрашивать неприглядную действитель¬
ность. Что касается вопроса о том, имело ли византийское законодательство приме¬
нение в Египте, то он решен в положительном смысле в знакомых авторам работах
польского папиролога Р. Таубеншлага5.
В книге собрано и систематизировано значительное количество представляющих
интерес данных. Так, даются подробные сводки источников, в которых встречаются
упоминания о продаже и аренде земли (стр. 78—93), о строительных материалах
(стр. 109 сл.), о керамике (стр. 115 сл.), о металлах (стр. 117 слл.), о пряностях
(стр. 131 сл.), о продаже и отпуске на волю рабов (стр. 134 слл.), о типах кораблей
(стр. 139 сл.), о торговых путях (стр. 141-слл.), об импортных товарах (стр. 146—151),
о ценах продовольственных, промышленных товаров и недвижимого имущества (стр.
175—205) и т. д. В последней главе дан подробный разбор всех видов налогов, распо¬
ложенных в алфавитном порядке, с указанием на необходимые источники (стр. 297—
1 Ch. Diehl, L’Égypte chrétiennee t byzantine. Histoire de la nation égyptienne,
par G. Hanotaux, t. Ill, P., 1933.
2 H. I. Bell, Egypt from Alexander the Great to the Arab Conquest, Oxf., 1948.
3 Précis de l’histoire de l’Égypte par divers historiens et archéologues, т. II. H. M u-
n i e r, L’Égypte byzantine, Le Caire, 1932.
4 Classical Review, LXIV, № 3—4, 1950.
5 R. Taubenschlag, The Legislation of Justinian in the light of the Papyri.
«Byzantion», XV, 1941; о н ж е. The Law of Greco-Roman Egypt in the light of the Pa
pyri, 332 В. C.— 640 A. D., N.-Y., 1944, стр. 27, 37—41 и др.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
195
321). Авторы подробно разбирают затронутые ими сложные вопросы административно¬
финансового устройства позднего Египта и по некоторым из них высказывают соб¬
ственную точку зрения. В этом заключается положительная сторона книги, которая
в силу вышеуказанного может служить хорошим справочным пособием.
Однако всего этого еще далеко недостаточно для исторического исследования..
Уже одно ознакомление со структурой книги вызывает законное недоумение: за*
кратким введением (стр. 1—6) следуют четыре главы: страна (стр. 7—93), народ;,
(стр. 94—214), оборона (стр. 215—229) и налогообложение (стр. 230—332). Заключе¬
ние отсутствует, и притом не случайно, так как разбросанные чисто эмпирические;
наблюдения, которыми пестрит книга, не позволяют его сделать.
Каждая глава состоит из ряда параграфов. Главы и параграфы внутри глав мала
связаны между собой. Не только отсутствует последовательность изложения, но,
более того, явления, которые самой действительностью поставлены рядом, разорваны
авторами и произвольно втиснуты в различные главы. Как можно изучать социально-
экономические отношения позднего Египта, не остановившись подробно на положении
непосредственных производителей, на их взаимоотношениях и их роли в производстве?
Между тем авторы рассматривают положение колонов в § 4 главы «Земля», рабов —
в § 3 главы «Народ», свободных земледельцев — в § 3 главы «Земля», в § 1 главы «Народа
и в § 8 главы «Налогообложение». По такому же принципу рассматривается положение.·
крупных землевладельцев, ремесленников, церковное имущество и т. д.
Читателя поражают и многочисленные противоречия, являющиеся неизбежным
следствием методологической беспомощности порочной буржуазной историографии.
Так, на стр. 5, 20, 23, 32, 94 Джонсон и Вест утверждают, что египетский земледелец
в птолемеевское и римское время был по существу (не юридически) на положении
полукрепостного (semifeudal). Крепостной эмансипировался (the emancipation of
the serf) лишь в IV в. (стр. 5); в то же время на стр. 26 они пишут, что нет никаких
указаний, свидетельствующих о феодальных условиях в римское время. А на стр. 99
они утверждают, что «условия жизни не изменились со времени фараонов до XIX в.»,,
т. е. до того времени, когда Египет стал объектом колониальной эксплуатации и, тем;
самым, получил «счастливую» возможность вкусить все «преимущества» капиталисти¬
ческой «цивилизации».
Эмпирические наблюдения большей частью остаются без всяких объяснений.
Отмечая факт превращения в IV в. египетского арендатора царской или государствен¬
ной земли в собственника (стр. 5, 15 сл., 20, 96), Джонсон и Вест не видят огромного*
значения этого факта для дальнейшего исторического развития Египта. Дело не·
в облегчении положения земледельцев, превратившихся из арендаторов в собствен¬
ников — ранее существовавшая разница между налогом и рентой в большой мере
потеряла свое значение вследствие усиления налогового гнета в целом,— а в том, что
сильно ослабевшее в результате непрекращающегося по всей территории империи
революционного движения1, рабовладельческое государство было вынуждено идти
на уступки и, тем самым, готовило предпосылки для созревания новых общественных
отношений. При сохранении верховного права собственности государства па землю
и при отсутствии класса мелких собственников, свободно распоряжающихся своими
участками, не представлялось возможным закрепощение крестьян в форме патроната,
так как патронат являлся не простым переходом под покровительство крупного соб¬
ственника пли влиятельного липа, а переходом со своей землей, также становящейся
собственностью патрона.
1 Джонсон и Вест приписывают эти изменения Константину или. его наследни¬
кам и связывают их с тем, что Диоклетиан упразднил различия, существовавшие
раньше в обложении различных категорий земли. Только на стр. 232 они высказывают
в очень осторожной форме предположение, что «анархия III века» (так они именуют
классовую борьбу угнетенных масс) могла заставить Диоклетиана приступить к состав¬
лению ценза и проведению налоговой реформы.
13*

196
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Как же представляют себе авторы социально-экономическое состояние Египта
в ранневизантийское время? Во-первых, они совершенно упускают из виду ту обще¬
признанную, даже в буржуазной литературе, истину, что Египет рассматривался
Римом и Византией исключительно как источник дохода, из которого можно было
беспощадно и безвозмездно выколачивать огромные денежные и натуральные налоги.
¡Империя выступала, по образному выражению Белла, в виде «вампира, высасываю¬
щего жизненные силы Египта»1, а Египет был превращен в «дойную корову»1 2.
Во-вторых, авторы стремятся во что бы то ни стало доказать недоказуемое, заяв¬
ляя: «вопреки общему пессимизму, который характерен для большинства работ по
•византийскому Египту,... мы полагаем, что византийский Египет был ареной значи¬
тельного социального и экономического развития. Ремесло достигло наивысшей точки
специализации, крестьянин пользовался большей свободой и безопасностью... страна
преуспевала» (стр. 6). Этот же вывод повторяется и на стр. 240.
Авторы идеализируют византийское государство и его правительство, совершенно
игнорируя классовый характер этого государства, как орудия господства крупных
землевладельцев, и превращают жадных византийских императоров в «честных и
искренних правителей, пытающихся установить контроль над ими же созданной бюро¬
кратией». Так как все источники говорят об ужасном налоговом гнете, от которого
страдало население, авторы стараются выдать эти факты за случайные и нетипичные
и видят вину в сборщиках налогов. Слов нет, что сборщики налогов были настоящим
несчастьем для населения. Иоанн Лидиец сообщает, что «чужеземное вторжение каза¬
лось налогоплательщикам менее страшным, чем прибытие агентов фиска» (De magis-
toratibus, III, 70). Папирусы свидетельствуют об огромном вымогательстве сборщиков;
¡по данным авторов (стр. 246, 268), одни «законные» суммы, которые сборщики взимали
за свои «услуги», составляли 25—30% общей суммы налогов (Р. 0.,2022; Р. Flor., 297).
Но ведь сборщики были лишь орудием византийского государства и выжимали все
соки из Египта для нужд эксплуататорской константинопольской верхушки. Почти
нет новеллы, в которой Юстиниан не говорил бы о необходимости строгого взимания
налогов. Если в большинстве новелл он не жалеет красок для описания бедствий насе¬
ления3 и демагогически выступает в роли защитника угнетенных (Nov. 147 рг.), то
в XIII эдикте, посвященном Египту, нет даже этих чисто декларативных заявлений.
В этом эдикте Юстиниан требует применения беспощадных мер принуждения
и наказания по отношению к тем, которые не захотят платить налоги или не проявят
достаточного рвения в их взимании. К сбору налогов привлекаются солдаты (Ed.
XIII, 5, 8, 9,11—13, 20, 24). Не уплатившие налоги отправляются «в вечную ссылку»
в Севастополь и Питиунт. Отряды солдат, не выполнивших своих обязанностей по
взиманию налогов, лишаются своих аннон и переводятся в район Дуная «защиты
ради» (т е. в самые угрожаемые районы). Начальникам отрядов угрожает смертная
казнь. Штрафов и наказаний не избежать никому4, даже и самому августалу. Даже
смерть августала не освобождает от необходимости погашения штрафа, «ибо будут
подвержены этому роду взыскания и наследники их имущества, чтобы по причине
страха ничего подобного не совершалось, и чтобы не было никакой возможности избе¬
жать наказания, пока все не будет уплачено» (Ed. XIII, 10). Так выглядели на деле
«искренние» правители, о которых говорят Джонсон и Вест.
Но египетские земледельцы страдали от двойного гнета: от эксплуатации констан¬
тинопольской верхушки (налоговый гнет) и местных землевладельцев. В данном слу¬
чае аргументация авторов развивается в двух направлениях: с одной стороны, онп
стараются доказать, что императорское законодательство против патроната достигло
1 Н. I. Bell, The Byzantine servile state in Egypt, JEA, IV (1917), стр. 90.
2 E. S t e i n, «Gnomon», VI, 8 (1930), стр. 417.
3 Nov. 8 pr.; 8,10; 17,4; 17,5,1; 24,3; 25,4; 29,2; 30,4; 47 pr.; 80 pr.; 102,1; 128.
11; 130, I; 134,3; 134,7.
4 Штрафы за неуплату налогов встречаются в папирусах под названием
тгроатцхоу (стр. 308, 315).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
197
эффекта (т. е. сумело защитить свободное крестьянство, стр. 22, 28, 32, 48), с другой,—
что крупные землевладельцы «весьма гуманно» относились к своим держателям, кото¬
рым жилось сравнительно неплохо.
В качестве доказательства первого тезиса приводится тот факт, что законодатель¬
ство о патронате (De patrociniis vicorum, CT, XIV, 24) не включено в Кодекс Юстини¬
ана, а в папирусах V—VI вв. нет упоминаний о патронате. Нельзя, однако, не напом¬
нить, что конституция Феодосия от 415 г. (CT, XIV, 24, 6) узаконила создавшееся
положение и признала существующие к тому времени патроцинии, что в Кодекс
Юстиниана включены две конституции V в. (Cl, XI, 54 и 56), направленные против*,
патроната (это обстоятельство вынуждены отметить сами авторы на стр. 28 и 48)..
Юстиниан в XVII новелле (De mandatis principum, 17) приказывает начальникам про¬
винций: «несправедливые патронаты, которые, как мы знаем, имеют место в наших:
провинциях, преследуй всеми способами, не позволяя никому присваивать ни жизнь,
других, ни селения, никогда ему не принадлежавшие».
Что касается отсутствия папирологического материала, то оно объясняется тем
что динаты обходили закон путем заключения фиктивных сделок (см. стр. 48, прим. И,
и в этой связи следует отметить, что VI век является периодом дальнейшего роста
крупных землевладельцев и могущества динатов (стр. 65 и 256).
Мнение, что византийские землевладельцы управляли «с большой мудростью
и гуманностью», не является новым в буржуазной литературе. Оно было высказано*
еще в 1928 г. М. Шнебелем и принято Э. Гарди, но неожиданное приравнение крупного
поместья чуть ли не к благотворительному обществу (little more than a charitable*
organisation, стр. 62) принадлежит Джонсону и Весту. Авторы считают, что в отно¬
шениях между землевладельцами и держателями земли господствовало полное равно¬
правие (стр. 60), что крупные землевладельцы не пользовались никакими налоговыми
льготами (стр. 240 и 258 слл.) и относились весьма гуманно к своим колонам, снимали
с них недоимки в неурожайные годы и оказывали им всяческую помощь (стр. 56 и 62)'.
Доказательством равноправия служит, по мнению авторов, право контрактации,,
право крестьянина заключать договор с крупным землевладельцем и право заложить
свое имущество в обеспечение взятых на себя обязательств (стр. 31). В этой связи
интересно отметить понимание авторами термина έναπόγραφος. Они утверждают,
что colonus adscriptitius это — «крестьянин свободного состояния, который добро¬
вольно отдается под патронат» (стр. 29)х, что «έναπόγραφοι γεωργοί были свободными
держателями» (стр. 31).
Эти утверждения находятся в полном противоречии с указаниями законодатель¬
ства, которое не только резко противопоставляет coloni liberi и adscriptitii (Cl, XI,
48, 19; Nov. 162), не говоря уже о свободных вообще, но приравнивает положение
энапографа к положению раба: «Какое различие,— читаем мы,— может быть между
рабом и адскриптицием, когда и тот и другой находятся во власти хозяина» (CI, XI,
48, 21), а «хозяин пользуется в отношении колона правом патрона и властью господина
(patroni sollicitudine et domini potestate, CI, XI, 50,2).
Что касается равноправия и добровольности (стр. 60) в отношениях между земле¬
владельцами и крестьянами, то достаточно беглого рассмотрения приводимых авторами
документов о сдаче земли в аренду, чтобы убедиться в смехотворности подобных утвер¬
ждений. Так, большинство договоров (стр. 80—91) упоминает о том, что арендатор
обязан выплатить землевладельцу 50% урожая, причем во многих документах он дает
обязательство не покидать земли, в то время как землевладелец имеет право в любой
момент приостановить действие договора. Белее того, встречаются сделки, преду¬
сматривающие выплату хозяину 2/3 и даже 5/6 урожая. Неверно также утверждение 11 Взгляда, что adscriptitii это — свободные крестьяне, отдавшиеся под патронаг„
придерживается и К о л л и н e (Р. Collinet, La politique de Justinien à l’égard
des colons, Studi Bizantini e Neoellenici, V, Roma, 1939, стр. 604), но и Коллине не
дошел до утверждения, что они оставались свободными и даже после вступления под.
патронат, как полагают Джонсон и Вест.

Ï98
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Джонсона и Веста о том, что землевладельцы не пользовались налоговыми льготами.
Ведь крупный землевладелец выигрывал от предоставления права автопрагип не
только в том отношении, что оно освобождало его от необходимости отчислять в пользу
сборщиков довольно значительные суммы (25—30% по подсчету авторов), айв том.
что он мог собирать самостоятельно налоги со своих колонов, и никто фактически ег··
в этом не контролировал (не говоря уже о том, что он, занимая одновременно и госу¬
дарственные должности, вероятно, находил способ уменьшить свою долю налога .
Не взирая на императорские запрещения (CI, IX, 92; Nov. 116, I), в Египте встре¬
чаются букелларии (P. С., 67062, 67089; Р. О., 139, 150, 156, 1840, 1888, 1903, 1920.
2013, 2014, 2046; BGU, 836, 963; P. L., III, 871, 2196; Р. Klein. Form., 344, 1093; PSI.
-872, 953; SPP, III, 344). Вопреки императорскому законодательству (CT, IX, 11.
1; CI, IX, 5, 1—2), имеются частные тюрьмы (Р. О., 135, 1835, 2055, 2056; P. Amh..
153; BGU, 323; P. С., 67002 и 67005; PSI, 824, 902, 953: по данным PSI, 953, в тюрьме
¡находилось 139 человек). Авторы стыдливо замечают, что «Апион посылал своих ча¬
стных солдат помогать в сборе налогов» («помогали», по данным P. L., 2196, 50 солдат,
стр. 227), а в отношении тюрем они несколько раз высказывают предположение, что
в них содержались лишь должники (стр. 167, 172 и др.). Однако имеющийся папиро-
логический материал дает все основания считать, что букелларии и тюрьмы являются
органами насилия, от которых часто страдали свободные люди, ничем землевладельцам
не обязанные (Р. О., 2056).
В ряде случаев, однако (стр. 11 сл, 62, 65, 77, 132 слл., 135, 171 сл., 272, 329), авто¬
рам приходится признать тяжелое положение населения в той или иной египетской
деревне. Общих выводов из этого не делается, и основной тезис, что населению Египта
жилось неплохо, по мнению Джонсона и Веста, остается в силе. Доказывается это
при помощи самых разнообразных и, нужно сказать, нелепых аргументов. Так, утвер¬
ждается, что в Александрии было не больше 7500 бедных жителей (стр. 237, 251,.
так как Иоанн Милостивый, разыскав нуждающихся александрийцев, взял на содер¬
жание церкви не более 7500 человек.
Распространенный факт аренды земельного участка несколькими лицами и плата
за него большой ренты является, по мнению авторов, доказательством не бедности
съемщиков, а выгодных условий аренды (стр. 60, прим. 59). «Выгодность» подобной
аренды рассмотрена нами выше.
Далее, авторы утверждают, что налоговые сборы в византийское время были ниже,
чем в римское (стр. 279, 234). При этом не принимается в расчет большое количество над¬
бавок и вымогательства сборщиков. Авторов также не смущает то, что во многих доку¬
ментах взимаемые налоги составляют огромные суммы. В таком случае они находят
выход из положения в предположении, что речь идет о сборе недоимок (стр. 136).
Не обращают они внимания и на факты, которые свидетельствуют уже не о бед¬
ности, а об исключительно бедственном положении населения. Мы имеем в виду про¬
дажу в рабство детей (стр. 172), заклад жен (стр. 132), сестер (стр. 132), помещение
девушек в публичные дома (стр. 172), контракты παραμονή — своего рода самопорас*:-
щение (стр. 133, 135, 172). Иллюстрацией этого бедственного положения являете -
судьба знаменитого селения Афродпто1.
Характерны сведения об увеличении налогов, конфискации земли при сохране¬
нии за должником обязанности платить налоги (P. С., 67002), нарушение прав авт>
прагии (P. С., 67024, 67029, 67032), нападение пагарха во главе «разбойничьих воин¬
ских частей, разграбивших селение как варварскую страну» (P. С., 61002 и 6728Я
присвоение пагархом государственных налогов, в результате чего жителям пришлое
платить налог вторично (P. С., 67029, 67024, 67032); нападение людей (вероятно, С}-
келлариев) крупного землевладельца на крестьян, пришедших на ярмарку, и закл>- 11 М. В. Левченко, К истории аграрных отношений к Византии в VI—VII бз
{по документам византийского Египта), ПИ ДО, 1935, № 1—2, стр. 99—100, 1._
Н. I. В е 1 1, An Egyptian village in the Age of Justinian. JHS, LXIV (1944); R. A. Si¬
lo m о n, A Papyrus from Constantinople (Hamb. inv., 110), JEA, 34 (1948).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
199
чение их в господскую тюрьму; малая эффективность императорских распоряжений
(Р. С., 67029, 67024), приведшая к тому, что селение было вынуждено отдаться под
покровительство императрицы (Р. С., 67019, 67283).
Все эти факты даже не сопоставлены Джонсоном и Вестом. Правда, отдельные
фрагменты документов цитируются без всякой связи (стр. 257, 324) и получают весьма
странное освещение. Так, самовольное увеличение пагархом налога рассматривается
не как акт произвола, а лишь как право пагарха повышать налоги (стр. 324, прим. 25).
Вполне понятно, что при таких установках нечего ожидать от авторов показа клас¬
совой борьбы. Между тем, Египет в сравнении с другими провинциями империи осо¬
бенно богат свидетельствами о выступлениях народных масс.
В XIII эдикте Юстиниан говорит весьма пространно о дисциплине города
(XIII, 2), о лицах, пытающихся вызвать беспорядки (XIII, И), о народных волнениях
(XIII, 17). В 85-й новелле Юстиниан запрещает изготовление оружия для частных лип,
а в случае нарушения этого запрещения угрожает начальникам провинций штрафом
в 10 фунтов золота и лишением должности. Очевидно, брожение в Египте было на¬
столько сильно, что правитель Александрии и его ведомство присуждались к двойному
штрафу (по 20 фунтов золота), причем им угрожала смертная казнь.
Большое значение для изучения классовой борьбы в Египте имеет хроника Иоанна
Никиуского, сообщающая очень ценные сведения о двух крупных восстаниях угнетен¬
ных масс Египта, имевших место во время Маврикия (восстание в Айкелахе, которое
было подавлено ценой большого напряжения военных сил трех провинций, и восста¬
ние Азарии в Ахмиме, в котором приняли участие эфиопские рабы). Эти факты хорошо
известны и в буржуазной литературе, но лишь советские историки сумели правильно
оценить эти события в общем ходе исторического развития и сделать далеко идущие
выводы большого методологического значения1. Джонсон и Вест о восстании в Айке¬
лахе не упоминают вовсе, а о восстании Азарии сказано на стр. 133 и 146 лишь для того,
чтобы указать, что в Египте имелись эфиопские рабы. Попытка Джонсона и Веста
представить поздний Египет процветающей страной, а население страны — пользую¬
щимся относительной свободой и благосостоянием, конечно, не выдерживает никакой
научной критики.
И. В. Сталин, говоря о Великой Отечественной войне, указал, что она «...обнажила
все факты и события в тылу и на фронте, она безжалостно сорвала все покровы и при¬
крытия, скрывавшие действительное лицо государств, правительств, партий, и выста¬
вила их на сцену, без маски, без прикрас, со всеми их недостатками и достоинствами»1 2.
Эти слова И. В. Сталина применимы, конечно с учетом исторических особенностей
эпохи, и к другим крупным войнам, имеющим решающее значение для судеб того
или другого государства*
Арабское вторжение было именно таким испытанием. Как явствует из анализа
нарративных источников, население не только не помогало византийским угнетателям,
но заняло враждебную к ним позицию и оказало прямую поддержку арабам. Крах
византийского господства в Египте явился не результатом военной слабости расквар¬
тированных в Египте войск, как пытаются утверждать авторы (стр. 216), а следствием
социально-экономического развития Египта и жестокого угнетения трудящихся масс
византийским государством.
1 См. М. В. Л е в ч е н к о, ук. соч., стр. 78—79, 109: Н. В. Пигулевская,
Византия и Иран на рубеже V и VI вв., М.— Л., 1946. стр. 155—159; она же, Кво-
просу об общественных отношениях на Ближнем Востоке перед арабским завоева¬
нием,ВЛГУ, 1948, Лг 4; о н а ж е, К вопросу о разложении рабовладельческой формации
на Востоке, ВИ, 1950, .V® 4; Методологическое значение высказываний товарища
И. В. Сталина о революции рабов для советского византиноведения, ВВ, т. III, 1950.
2 И. Сталин, Речи на предвыборных собраниях избирателей Сталинского
избирательного округа Москвы 11 декабря 1937 г. и 9 февраля 1946 г., Госполитиздат,
1950, стр. 12.

200
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В конце книги приложены библиография и предметный указатель. Библиография
неполная. Русских и советских работ совершенно нет. Не указан также ряд новых
буржуазных работ, например: A. D é 1 é a g е, La capitation du Bas-Empire, Maçon,
1945; A. S e g г e. Byzantine Colonate, «Traditio», V, 1947, и др. В ссылках, как правило,
отсутствуют год и место издания, для журнальных статей — их название. Нет ни
списка принятых сокращений, ни перечня цитируемых источников.
Книга не лишена довольно многочисленных опечаток и неточностей*
И. Ф. Фшман

ПУБЛИКАЦИИ
1*иЫм1^цйЦи1ци^^
Посвящается светлой памяти
академика С. А. Жебелева
ДВА ГРЕЧЕСКИХ ПАПИРУСА ВИЗАНТИЙСКОГО ПЕРИОДА
ИЗ СОВЕТСКИХ СОБРАНИЙ
Греческие папирусы советских собраний (за исключением только той части
собрания Эрмитажа, которая привезена из Египта В. Г. Боком) происходят иа
находок, сделанных феллахами, и приобретены через антикварную торговлю.
В связи со способом хранения у антиквариев и условиями сбыта папирусов в лето¬
писи папирологии стало обычным явлением, что распавшиеся, иногда еще в свер¬
нутом виде, части одного и того же листа оказывались в разных странах, с тем,
чтобы лишь на страницах изданий вновь воссоединиться. Только на долю автора
настоящей статьи выпало не меньше двадцати случаев подобных воссоединений в
области греческих и коптских памятников. Но не всегда удавалось обнаружить
взаимную принадлежность фрагментов во-время. Запоздалым обнаружением ее в
двух случаях и вызвано настоящее издание. В первом из издаваемых ниже доку¬
ментов тбилисский фрагмент дополняется парг жским, во втором московский — бер¬
линским.
1. ОБЯЗАТЕЛЬСТВО АРЕНДАТОРОВ ПЕРЕД ЗЕМЕЛЬНЫМ
СОБСТВЕННИКОМ В СВЯЗИ С РАСТОРЖЕНИЕМ ИМ АРЕНДЫ
файюм. Арсиноя. 7 июля 584 г. н. э. Р. Ross. GeorgIll, 391-\-SB,
1, 44891 2
Советский фрагмент, изданный автором в 1930 г., хранится в Тбилиси в Ака¬
демии Наук Грузинской ССР. Его размеры: вышина -12 см, ширина 15 см. Он со¬
держит правые половины первых десяти строк и верхние части отдельных букв
одиннадцатой строки документа. Сохранившиеся части первых двух строк короче,
чем остальные, вследствие того, что в левом верхнем углу фрагмента [отвалился
кусок вышиной 3 см и шириной 4 см. Левые половины строк нигде не обнаружены.
Остатки 11-й строки не могут быть приурочены к буквам соответствующей вышины,
читаемым в первой строке заграничного фрагмента.
Заграничный фрагмент хранится в Париже в музее Лувр. Его размеры: Еышпна
17 см,< ширина 13 см. Он содержит правые половины семнадцати последних строк
документа, причем левые половины строк также нигде не обнаружены. Дважды
1 «Papyri Russischer u. Georgischer Sammlungen» (P. Ross. Georg.), III: Spätrö¬
mische u. byzantinische Texte, Tiflis, 1930, CTp. 165—169.
2 F. Preisigke, Sammelbuch griechischer Urkunden aus Ägypten, I, Strass¬
burg, 1915, CTp. 368 cji.

.202
ПУБЛИКАЦИИ
изданный К. Бесселиг, он затем по второму изданию был переиздан Ф. Прейзигке
(SB, I, 4489). Прейзигке здесь использовал два существенных, сообщенных ему
У. Вилькеном, исправления чтений Бессели. Одно из них дает впервые близкое к
правильному чтение имени, нигде больше не прочитанного и являющегося побоч¬
ным прозвищем одного из двух авторов документа: чтение Вилькена Παγσουα:
вместо чтения Вессели Παλεους сообщено со знаком вопроса, вызванным, очевидно,
тем, что в связи с прочитанной в данном случае γ может быть колебание, следует
ли читать τ или γ. В связи с тем, что как форма Πατσουας, так и форма Παγσουας
ни в одном греческом тексте кроме данного луврского прочитана не была, а
Прейзигке в своем «Namenbuch» 1 2 отмечает только имя Παγσουας, притом именно
из SB, I, 4489, можно считать понятным, что я, остановившись для тбилисского
текста на чтеции Πατσουας, не сопоставил во-время оба фрагмента по критерию
их совпадения в одинаковом у обоих личном имени. Все же я должен упрекнуть
себя в том, что не учел обычной палеографической дилеммы и не справился в
словаре Прейзигке под вторым из альтернативных чтений имени.
Как ясно из вышесказанного о советском фрагменте, полом (или поломы),
вызвавший распадение правой половины всего листа на две части, пролегал гори¬
зонтально. При таком его направлении и наличии только правых половин строк
очевидность взаимной принадлежности распавшихся фрагментов может быть такой
же, как и при вертикальном поломе, в том случае, если полом проходит посередине
всех или ряда букв, которые становятся цельными при воссоединении частей.
Применительно к рассматриваемому случаю уже говорилось, что остатки 11-й строки
тбилисской части к 1-й строке парижской подогнаны быть не могут, а из этого
следует, что между той и другой частью пропало не меньше, чем одна строка, та
самая, от которой в Тбилиси сохранилось несколько верхних частей букв. Возможно,
однако, что пропало и больше одной строки. Коль скоро, таким образом, соединение
фрагментов вплотную исключено и нет, тем самым, возможности воочию показать
правильность воссоединения, приходится основываться на иных данных, среди
которых видное место принадлежало бы показу тождественности почерков. Совпа¬
дать должны по почерку строки 3—10 тбилисского фрагмента, с одной стороны, и
строки 1—16 парижского — с другой. Но ввиду затруднительности получения
фотоснимков приходится пока ограничиться использованием следующих внутренних
данных, взятых в их совокупности и дающих достаточно веский материал для
приводимых ниже выводов:
1) установление наличия и тут и там нигде больше не читаемого личного имени
Πατσουας; 2) наличие этого имени в обоих фрагментах в качестве побочного прозвища
лица, основным именем которого является Παπνοό&ιος; 3) наличие тут и там соедине¬
ния ΠαπνούΙΚος о και Πατσουας в комбинации с предшествующим ему именем
другого лица, причем носители обоих имен как тут, так и там выступают в роли
лиц, обращающихся к земельному собственнику, на земельном участке которого
оба они — по крайней мере, до недавнего времени — работали в качестве арендаторов:
4) совпадение, заключающееся в том, что имя отца первого из двух арендаторов
1 Первое издание: Ch. Wessely, Lettre а М. Е. Revillout sur les contra ts
grecs du Louvre, provenant de Faioum, Rev. fig, III, 1885, стр. 179« пап. X.
Вт рое издание: Ch. Wessely, «16. Jahresbericht des Staatsgymnasiums in Her¬
nals», Wien, 1890, стр. 12, № 10 к сожалению, отсутствует в библиотеках Ленин¬
града. Упоминаемая помимо только что названных двух публикация Ch. Wes¬
sely, Die Pariser Papyri des Fundes von El-Faijum, DAW, Phil.-hist. Klasse,
XXXVII, Wien, 1889, не содержит издания ни данного папируса, ни ряда смежно
с ним переизданных в SB, а только дает их упоминание в порядке описи, с указа¬
нием размеров и со ссылкой на первое издание.
2 Fr. Preisigke, Namenbuch enthaltend alle... Menschennamen, soweit sie·
in griechischen Urkunden . . . Ägyptens sich vorfinden, Heidelberg, 1922.

Рис. 1. Тбилисский фрагмент

ПУБЛИКАЦИИ
203
»в тбилисском фрагменте оканчивается на -covoç, а в луврском читается полностью
<môç) Gécovoç; 5) общность контекста, выражающаяся в том, что в тбилисском
-фрагменте, принадлежащем к первой половине всего "текста и содержащем факти¬
ческую справку, авторы документа упоминают о состоявшемся решении арендода¬
теля расторгнуть арендные отношения с ними, а в парижском формулируются
обязательства, подлежащие выполнению со времени расторжения аренды.
Что касается фотографии как средства проверки работы издателей парижского
•фрагмента, то в отношении чтений для такой проверки нет поводов. В частности,
это относится и к имени Патаоиа^ и альтернативному чтению Вилькена, так как
самая всзможность палеографических колебаний у последнего свидетельствует для
меня о том, что в обоих случаях употребления данного имени в парижском тексте
•он имел дело с начертаниями, совпадающими с вызвавшими у меня в отношении
тбилисского фрагмента подобные же колебания, откинутые мною только на непалео-
графическом основании. Зато жалеть о недоступности снимка мне приходится водном
по крайней мере случае (см. примечание к 8-й строке парижской части) в связи с воп¬
росом о дополнениях, поскольку они зависят от очертаний линии полома слева: здесь
за отсутствием снимка и какого бы то ни было описания заграничного папируса
приходится ( сновываться исключительно на данных языка и контекста и судить
по ним об очертаниях папируса, предоставляя и с этой стороны контроль будущему
Критически касаться дополнений предшествующих изданий представляется
теперь совершенно ненужным делом, поскольку воссоединение фрагментов, из кото¬
рого теперь я исхожу при дополнении пропавших частей, поставило вопрос наново,
доказав, что длина строк была значительно большей, чем предполагалось до сих пор.
Я не счел нужным воздержаться от помещения в копии моих дополнений
там, где я в их правильности не уверен; в таких случаях гадательность дополнения
■обозначена знаком вопроса вслед за прямой скобкой.
В основу настоящего издания положена фотография фрагмента, вполне заменяю¬
щая оригинал, по которому он был издан в 1930 г. в Р. Ross. Georg., Ill, 39.
В заключение следует отметить, что названное выше (стр. 202) первое издание
Бессели снабжено переводом и комментарием, которые уже дают в общем правиль¬
ное представление о содержании документа и которые, при всем несовершенстве
дополнений и перевода в остальном, в отдельных частностях остаются полезными
до сих пор.
ТБИЛИССКИЙ ФРАГМЕНТ
■*[
*[

ПАРИЖСКИЙ ФРАГМЕНТ
204
ПУБЛИКАЦИИ
с*
£
в
У
<э 5-
^ Г
«С
'■'о
X
§
> <*
! ^
<
1
о
1
. й
Со
5
'Р
чЬ §>
Ь
О
У*.
* ^
4
X
Г
-<
з
Р чв
о I
Ь 1
Р
«2
£
^ &
Ь '3
ч ^
х
»0
6 ^
Е4 ^
<1
<э
ч*
г
$ з
X
Р
V1

ПУБЛИКАЦИИ
205
ПРИМЕЧАНИЯ
А. Тбилисский фрагмент
1. Эта и следующая строки, содержащие дату, написаны наклонным пошибом
письма, резко отличным от стоячего, которым написан документ начиная с третьей
•строки. Такое именно распределение пошибов не является единичной особенностью
настоящего документа. Это доказывается тем, что те же самые пошибы письма и
щритом именно в таком же распределении наблюдаются в Р. Lond., II, 113 (4) 1
(см. воспроизведение в соответствующем томе атласа).
Вариант датировочной формулы содержит помимо прилагательного θειοτάτου
также слова και ευσεβέστατου. Предполагать их пропажу в лакуне здесь недопустимо
ввиду того, что количество букв расширенного варианта оказалось бы несовместимым
-с тем фактом, что длина пропавшей части этой строки совпадает с длиной
пропавшей части второй строки. Есть также краткий вариант, содержащий только
ευσεβέστατου (без Φειοτάτου).
2. Восстановление обозначения второго года царствования в конце лакуны
основано на том, что у полома в соответствующем месте виден остаток буквы,
могущий быть отнесенным только к букве р, и что из трех порядковых прилага¬
тельных, содержащих эту букву, только слово δεύτερος дает год царствования,
соответствующий второму индикту.
Несомненность предлагаемого дополнения стереотипной
формулы имеет решающее значение для установления раз¬
меров лакун в дальнейших строках. При этом, однако, не следует
забывать о довольно значительном в курсивном письме t диапазоне колебаний чис¬
ленности букв, а также о том, что писцы по мере заполнения листа начинали
экономить место, последствием чего было ;увеличение числа букв в строке, а тем
самым и уменьшение диапазона колебаний их числа. Кроме предположенного со¬
става формулы, существует более краткий, без слов και αύτοχράτορος. Но этот
вариант не дал бы количества букв, отвечающего тем размерам данной части
строки, о которых можно судить по минимальному составу слов головной части
«формулы.
3. Восстановление имени отца первого из арендаторов теперь вытекает из 14-й
строки парижского фрагмента. Буква ω не сохранилась, но черта, соединявшая
«ее с -v-f имеется налицо и равносильна читаемости ω, поскольку буква -а- морфоло¬
гически неправдоподобна, а ни в одной иной комбинации соединительная черта не¬
уместна.
Πατσουας* Это побочное имя второго из арендаторов-тёзок ни из одного гре¬
ческого текста не известно. Чтение с буквой τ, палеографически неотличимой в дан¬
ном пошибе письма от γ, является предпочтительным, поскольку написание γ перед
-σ- невероятно. Учитывая грецизацию имени, выражающуюся в наличии суффикса
-ας, я считаю вероятным, что оно тождествено с коптским именем, засвидетель¬
ствованным в коптском папирусе1 2, в греческом счете под основным коптским текстом,
в написании 3Ιωσήφ Πατζούει, «Иосиф, (сын) Патсуй* (так читаю по факсимиле
вместо ошибочного чтения издателя Πατζουενου).
4. От названия деревни полностью сохранилась конечная его буква ν, а кроме нее
часть черты, соединявшей ее с предшествующей буквой. Такая черта возможна
только после букв ω или а (ср. прим, к стк. 3), причем первая более вероятна
ввиду необычности окончания -αν. Для восстановления всего названия достаточных
данных нет; однако, на основании числа букв второй половины строки и наличия
поля в ее конце вероятно, что название содержало немного букв (возможно, например,
3Αραβω]ν, но невероятно, например, Ειχοσιπενταρουρω[ν]).
1 «Greek Papyri in the British Museum. Catalogue, with Texts».
2 Ten Coptic Legal Texts, edited with Translation, Commentary etc. by A. Arthur
Schiller, New York, 1932 (The Metropolitan Museum of Art), № 3, стк. 2.

206
ПУБЛИКАЦИИ
5. Первая часть этой строки могла содержать слова ήμ.<7>ν δεσπότη и, несомненно,,
содержала имя земельного собственника.
6. Пропавшая часть этой строки могла содержать только уточнение титула·
комита Космы, например, слова των χαθωσιωμένων δομεστίκων.
7. В этой строке буквы πιφορ (сочетания έπ! φόρω) в настоящее время отсут¬
ствуют и дополнены на основании черновой копии, составленной В. К. Ернштедтом
(скончался в 1902 г.). То же самое относится к буквам καλό слова καλουμένω 8-й
строки, к слову τών 9-й строки и к буквам υνι слова Παϋνι 10-й строки L
Выражение έπ! φόρω έχειν о пользовании земельным участком на арендных
началах встречается в папирусах только здесь. Фразеологической параллелью·
служит έχειν έπι πάχ,τω, обозначающее пользование землей на началах эмфитевси-
са. Ср. Р. Lond., I, 113 (4), стр. 209-f-Preisigke, Berichtigung.sliste, стр. 236·
(595 г. н. э.), стк. 9 сл.: °υμολογοόμεν έξ αλληλεγγύης μεμισθώσθαι [πα]ρ[ά] σου·
άσπερ έχεις έπ! πάκτω έν πεδίω Σούλεως . . . άρουρας τριάκοντα . .
«мы удостоверяем, что арендовали у тебя при обоюдном поручительстве имеемые-
тобой на началах эмфитевсиса (= наследственной аренды) . . . , в равнине Су лиса·,
тридцать арур . . . », а также Р. Ross. Georg., III, № 13, прим, к стк. 3/4 па
поводу термина πάκτον.
8. Πιααουατρ<*νς. Значение составных частей этого местного названия — «поле·
Уатрания». Первая—проклитическая форма коптского существительного iohf
«поле» с определенным артиклем м. р. ед. ч. Личное имя Уатраний имеется
также в топонимике папирусов из Афродито арабского периода—Р. Lond., IV, 1419;.
1179 (и passim): τόπου Ούατρανιου. Форма -ουατρανς является, по всей вероятности^
нормальной коптской передачей народно-греческого именительного падежа Ούατρά-
νις. Гласный -а- первого слога появился уже в нарицательном ούατράνος, как осно¬
ванном на ассимиляции гласных в звуковой разновидности обычной передачи
латинского veteranus, звучащей ούετράνος. Ср. Р. Fior., 87,6: Κολλούθος ούατράν[ος
(хотя там же, стр. 4: Λέων ούετράνος); SB, IV, № 7379, 25: Μαξίμου ούατράνου.
Πνατ€ϊωει. Значок, читаемый надстрочно между τ π ϊ, очевидно, служит обозна¬
чению разделения тех двух слов, из которых состоит настоящее наименование
надела («жребия»). Заключительным из этих слов, несомненно, является слово
idhi «поле». Что касается предшествующей ему составной части Πνατ, то, пови-
димому, она представляет собой сочетание артикля м. р. π- и прилагательного
νατ, точно в такой форме еще не засвидетельствованного. Однако, если принять
во внимание, что коптский словарь Крама2 отмечает для файюмского диалекта
прилагательное со значением «великий, большой» между прочим в форме ΝΟΤ
с необычным для Файюма гласным [О], объясняющимся, очевидно, смешением
диалектов 3, то естественным будет признать в форме νατ тот вокализм прилага¬
тельного указанного значения, который можно ожидать от подлинно файюмского
слова. В таком случае нарицательное значение сочетания Πνατ ιωει может быть
передано через «Великое поле».
9. Относительно дополнения утерянной по л у строки вполне несомненно, что
она содержала финитный глагол в форме 1-го лица множественного числа в со¬
гласовании со слитностью подлежащего и с participium coniunctum έχοντες в 7-й
строке. Глаголом, несомненно, должно было быть выражено, чем были заняты
арендаторы за время действия расторгаемой аренды. Трудно допустить, что здесь
читалось выражение μεμισθωμένοι ήμεν «мы арендовали», которое являлось бы точ¬
ным синонимом выражения έπ! φόρω έχειν. Вот почему я, полагая, что здесь стоя- 1 2 31 Указанное повреждение имело место, несомненно, задолго до времени под¬
готовки к изданию Р. Ross. Georg., Ill, 1930, где оно отмечено и где одновременно
также использована копия В. К. Ернштедта.
2 W. Е. Crum, A Coptic Dictionary, Oxford, 1939.
3 Саидская форма слова —N06·

ПУБЛИКАЦИИ
207
ло обозначение выполнявшегося арендаторами сельскохозяйственного труда, допол¬
няю έγεωργουμεν.
Сосуществование в этой строке двух обстоятельств времени можно объяснить
только при допущении, что перед вторым из них, начинающимся словами από
του, была граница двух предложений. Поэтому перед από του я ставлю точку и
данное обстоятельство считаю подчиненным причастию ειλαμένη, о котором см.
следующее примечание.
10. Форма ειλαμενη, с которой теперь начинается строка, не может быть частью
такого глагола, в котором сочетанию ει предшествовали γ или τ, т. е. невозможно
дополнять έπαγγ]ειλαμένη или έντ]ειλαμένη. Дело в том, что буквы γ и τ должны
были бы .быть связаны с -ε-, между тем как на папирусе лигатуре предшествует
место, свободное от следов чернил и от какого-либо повреждения. Этим доказано,
что ειλαμένη является цельной глагольной формой, точнее медиальным аористным
причастием глагола αίροΰμαι. Форма είλάμενος объясняется тем, что уже эллини¬
стическое чередование форм будущего времени и аориста έλουμαι — είλάμην было,
поставлено в параллель чередованию на почве плавных основ έπαγγελουμαι—
έπηγγειλάμην — έπαγγειλάμενος έντελουμαι — ένετειλάμην — έντειλάμενος, в результате;
чего к έλουμαι—είλάμην было по аналогии присоздано είλάμενος, заменившее собою,
έλάμενος (классическое έλόμενος). Форма ειλαμένη в черновой копии В. К. Ернштед-
та не воспроизведена, а перед оставленным на ее месте свободным пространством
указаны буквы υνι, которые могут в данной связи относиться только к названию
месяца Παϋνι. В настоящее время, как уже указано выше, кусочек, содержавший
буквы υνι, отсутствует,—вероятно, уже ряд десятилетий. Поэтому нет возможно¬
сти воочию убедиться в том, что слово Παϋνι предшествовало форме ειλαμένη не¬
посредственно. Однако размеры оставленного В. К. Ернштедтом места говорят за.
последнее, а контекст в свою очередь не противоречит. Считаться, как это было
сделано в издании 1930 г., с возможностью пропажи букв между словом Παϋνι и словом
είλαμενη вряд ли стоит. Полагаю, что слово ειλαμένη пропущено В. К. Ернштедтом не·
из-за палеографических трудностей — ибо таковых в отношении вполне здесь
ясного буквенного состава для него быть не могло, — а потому, что он в момент
своей первой попытки к дешифровке был озадачен формальным соста¬
вом слова, ни в одной грамматике не зарегистрированным и отразившим языковое
новшество, ни у одного другого глагола не встречающееся, ввиду неповторимости
данных грамматических условий.
Причастная форма είλάμενος имеется в житии Иоанна Милостивого Леонтия
Кипрского, 28 (VII В.) 1*. 6 τόν πλούτον του 3Ιώβ καιρω τινι άφειλάμενος κύριος ποιεί τό·
δμοιον καί τούτω τώ παναρέτω -Ιωάννη, «Господь, отнявший на некоторое время богат¬
ство у Иова, делает нечто подобное и с этим добродетельным Иоанном». Из шести
полностью использованных издателем рукописей три рукописи отмечены в аппа¬
рате как дающие разночтение άφελόμενος.
άποβαλέσ&αι ήμας. Этот глагол в данном терминологическом употреблении
обычно, а в византийское время, повидимому, исключительно, ставился в среднем
залоге. См. Fr. Preisigke, Wörterbuch der griechischen Papyrusurkunden, s.v. αποβάλλω.
11. Первая половина этой строки, по всей вероятности, была занята словами
έκ ταύτης τής μισθώσεως или έχ τής μισθώσεως των αυτών αρουρών, «ИЗ ЭТОЙ арен¬
ды» или «из аренды указанных арур».
Б. Парижский фрагмент
1. Глагол παρέλ?]ωμεν дополнен по строкам 3 и 8.
Специфическое значение, на котором основан предложенный здесь перевод, не
отражено в словаре Прейзигке. В экскурсах Р. Ross. Georg., III, стр. 98; IV,
1 Leontios von Neapolis Leben des hl. Johannes des Barmherzigen, Erzbi¬
schofs von Alexandrien, пзд H. Geizer, Freiburg i. B. u. Lpz, 1893, стр. 60,
стк. 8.

208
ПУБЛИКАЦИИ
стр. 41 сл., мною выяснено, что παρέρχομαι обозначало «подвергать поборам»,
«приходить с соответствующими требованиями или претензиями». В данном папи¬
русе, очевидно, не может идти речь о каких-либо регулярных законных требова¬
ниях, которые предъявлялись бы бывшим арендатором новому.
2. έζήτησεν и т. д. Cp. «Studien zur Paläographie und Papyruskunde», XX, 1921.
·№ 128, CTK. 6 сл.
3. μήτε ήμάς παρελθεΐν. Присутствие местоимения ήμάς ни в какой мере не
обозначает логического противоположения какому-либо иному субъекту при ин¬
финитиве. Этот пассаж согласно древнегреческому синтаксису гласил бы όμολογοΰ-
μεν . . . μήτε παρελεύσεσθαι . . . , μήτε . . . διακωλύσειν.
5. %ατα[στήσαι. Дополняя так, я отношу наш документ к числу тех,£писцы
которых, избегая вообще переноса, допускали его, однако, для глаголов, слож¬
ных с приставками. В дополнении явно невозможно обойтись без инфинитива, кото¬
рому инфинитив έργάσασθαι был подчинен, а в таком случае такому первому ин-
«финитиву было естественно стоять сразу вслед за βούλει. Предлагавшееся другими
дополнение κατά [τάς αύτάς άρούρ]ας έργάσασθαι фразеологически произвольно.
6. По поводу дополнения слова ενορία об округе деревни cp. P. Maspero,
Papyrus grecs d’époque byzantine, I, Le Caire, 1911—16, № 67102 III 3 (VII в. н. э.):
τήν κώμην και τήν ταύτης ενορίαν, а в связи с упоминанием округи, как той пло¬
щади, в пределах которой происходит возвещение (κηρυξαι) cp. Apophthegmata
patrum, PG, LXV, стр. 237, B: κήρυξον έ ν τ ή ενορία μήτις άπώλεσεν αυτό , . .
άπελθών ούν ό γέρων επί τρεις ήμέρας έκήρυξε, «( . . . идя к тебе, я нашел этот
золотой на дороге; сотвори же любовь и) возвести в округе, может быть,
кто-либо его потерял ... И вот отправился старец и возвещал в течение трех
дней · · · »·
7. Кроме глагола ύποστειλάμενοι в лакуне могли стоять только менее существен¬
ные по содержанию слова вроде ποτέ καιρω ή χρόνω, перед которыми могло еще
стоять εντεύθεν: «впредь когда бы то ни было».
8. Указанное в копии дополнение дается как несомненное именно в данном
составе слов и форм, несмотря на то, что его размеры значительно превышают
среднее число букв в остальных дополнениях. Действительно, не видно никакой иной
•синтаксической возможности перехода от слова αρουρών к упоминанию обоих
Папнуфиев в винительном падеже. Но общее число букв строки получается то же,
что и в строках 9, 12 и следующих, где дополнения везде одинаково несомненны.
Поэтому подлинное затруднение со стороны числа букв получилось бы только в
том случае, если бы сличение оригинала показало наличие общей вертикали поло¬
ма, вполне прямой на уровне всех строк. Единственное сомнение, которое представ¬
ляется допустимым в отношении требуемого уже языковым контекстом минимума,
может возникнуть с точки зрения всей ситуации, предполагаемой данной сделкой;
оно касалось бы вопроса, не могло ли в лакуне стоять сверх указанных слов еще
одно слово букв в 4—5, а, именно, не читалось ли τών πρώην ύφ^ ήμάς, «тех, кото¬
рые в прошлом находились под нами», или τών ποτέ ύφ^ ημάς, «тех, которые некогда
находились под нами». Но я считаю, что подобное увеличение состава пропав¬
шей части уже было бы связано с затруднениями.
10. Как видно из копии Вессели, форма νομ(ιτεόεται) сокращена в виде написа¬
ния νομμς . Из несокращенного νομιτεύεται в строке 12 ясно, что при удвоенип
согласного, которым писцы нередко злоупотребляли, имеется в виду форма ед. ч.
В этой строке, а также в стк. 12 при повторении суммы, количество номизм изо¬
бражено числовыми буквами.
11. Состав дополнения гадателей. Требуемый контекстом смысл очевиден:
«если мы нарушим обязательство».
12. По поводу разницы между суммами штрафов Весеели замечает: %Само со¬
бой разумеется, что штраф за кражу более значителен, чем штраф за нарушение (?
Но 4 и 20 золотых составляли штраф исключительной высоты, который обоимв
лицами мог быть уплачен только, если бы они работали в течение 10 лет».

ПУБЛИКАЦИИ
209
14. В пределах лакуны начинается третий почерк, отвечающий второму из
отмеченных в БВ.
15. После слова πρόκ(ειται) начинается четвертый почерк — третий по счету
БВ. —В этой и следующей строках число букв больше, чем в предыдущих, вслед¬
ствие большей убористости почерков.
17. БВ (в согласии с первым изданием Вессели) отмечает начало лакуны только
после слова μαρτυρώ. Вероятно, это основано на описке или опечатке.
ПЕРЕВОД
А. Тбилисский фрагмент
(1) [Царствования нашего божественнейшего владыки Флавия] Маврикия Тибе¬
рия, вечного (2) [Августа и самодержца, второго года] (месяца) епиф 13 (числа),
в конце второго индикта, в Арсиное. (3) [Мы, Папнуфий, пресвитер, сын Фе]она, и
Папнуфий, он же Патсуа, сын ацвы Нила, (4) [оба происходящие из деревни
(такой-то)] Арсинойского нома, дивнейшему (5) [(такому-то)], сыну блаженной памяти
Космы, бывшего комита (6) [(уточнение этого титула), здравствовать]. Мы, поиме¬
нованные, Папнуфий, пресвитер, и (7) [Папнуфий, он же Патсуа], имея на аренд¬
ных началах принадлежащие тебе в равнине нашей (8) [деревни столько-то арур
в урочище, называемом Пиауатранс, надела, именуемого Пнатиои, (9) [возделы¬
вали их до] настоящего [урожая] начинающегося третьего индикта. (10) Твоя див-
ность, решив уже [в недавно минувшем месяце па]ини отставить нас [от (И) арен¬
ды указанных арур. . .]
В. Парижский фрагмент 1(1) [? и руководимая намереньем добиться твердой уверенности в том, что мы
не будем докучать] или препятствовать тому, кто готов (2) [возделывать впредь
указанные аруры], пожелала получить от нас настоящее (3) [письменное заявление.
И вот мы заявляем], па началах взаимной поруки и добровольно о том, что не
будем докучать (4) [кому-либо, кто впредь будет возделывать указанные
аруры], а также не будем препятствовать тому, кого ты желаешь (5) во[дворить
вместо нас с тем, чтобы он] возделывал [указанные аруры], более того: что мы
возвестим во всей (6) [округе упомянутой нашей деревни о том, что] всякому
желающему их возделывать мы не воспрепятствуем (7) [? когда бы то ни было,
утаив или] спрятав что-либо из инвентаря указанных арур, (8) [находящихся «под
нами», Папнуфием, пресвитером, и Папнуф]ием, он же Патсуа. Если же мы станем
докучать (9) [кому-либо возделывающему указанные аруры или препятствовать
кому-либо в их возделывании, мы обязаны (10) [уплатить твоей дпвности в каче¬
стве штра]фа четыре номизмы золотом — 4 номизмы золотом — установленного
состава. (И) [А если мы в нарушение настоящего заявления] утаим что-либо из
(инвентаря) указанных арур, (12) [то мы обязаны уплатить тебе в качестве штраф]а
двадцать номизм золотом — 20 номизм золотом — установленного состава. (13)
[Гарантией на этот предмет служит твоей дивности] все наше настоящее и буду¬
щее имущество. (14) [Будучи дополнительно спрошены, мы подтвердили. Мы, выше
названные, Папнуфий, пресви]тер, сын Феона, и Папнуфий, он же Патсуа, сын (15)
[аввы Нила, связаны оба] всем вышеизложенным, как выше значится. [Я,]
Аврелий Марк, (16) [сын такого-то, написал за них,] так как они [неграмотны].
Уонофрий, пресвитер святой всеобщей церкви, сын Амарона, (17) свидетель¬
ствую + [+ Мною, Ильей, удостоверено. Мною Ильей (латиницей). Мною Ильей (по-
гречески).
14 Вестник древней истории, Л· 2

210
ПУБЛИКАЦИИ
2. ДОГОВОР О ПОСТАВКЕ ВИНА В ФОРМЕ ДОЛГОВОГО
ОБЯЗАТЕЛЬСТВА (VI—VII ВВ. Н. Э.)
Р. Ross. Georg. V, 4P+BGU, III, 9721 2
Советские части папируса хранятся Государственным музеем изобразительных
искусств имени А. С. Пушкина в Москве и носят шифр I. б. 600. Под этим шиф¬
ром объединено пять фрагментов, обозначенных в Р. Ross. Georg, римскими циф¬
рами I—V. Из них два, фрагменты IV и V, содержат часть отвалившихся от изда¬
ваемого документа начал и концов строк, а именно начала строк 8—15 и концы
строк 7—14. Пятнадцатая строка всего текста короче предыдущих и оканчивается
в пределах берлинского фрагмента. Соответственно этому московский фрагмент с
концами строк имеет вслед за своей последней строкой свободное от письма поле
вышиной в 1,5 см.
Берлинский фрагмент содержит все строки документа, причем у всех недостает
начала и конца. Текст фрагмента опубликован полностью в упомянутом выше из¬
дании. Строки 9—15 фототипически воспроизведены в атласе Papyri Graecae Bero¬
linen ses, collegit W. Schubart, Bonnae, 1911, табл. 49, репр. а. Там же, на стр.XXXII,
дана копия тех же строк 9—15. Улучшение чтений берлинской части в тех стро¬
ках, которые в атласе не воспроизведены, достигнуто мной при помощи фотографии.
Три исправления к чтениям BGU, III, 972 даны в издании «Berichtigungsliste
d. griechischen Papyrusurkunden aus Ägypten», изд. Fr. Preisigke, [I], 1922, стр. 85
Надпись с указанием содержания, помещаемая на verso, сохранилась в берлин¬
ском фрагменте.
Воссоединением московских и берлинского фрагментов восстановлена цельность
строк второй половины текста. Кроме московских фрагментов IV и V, ни один из
остальных трех, изданных в Р. Ross. Georg., V, 41, не относится к этому же мо¬
сковско-берлинскому папирусу. Фрагменты I—III объединены с фрагментами IV и V
под общим номером в издании Р. Ross. Georg, под влиянием данного всем общего
шифра. Относить их к одному и тому же папирусу не следовало уже тогда по ряду
внешних критериев. Теперь, по воссоединении цельных строк конца документа,
принадлежность фрагментов I—III к нему же исключена просто тем, что их некуда
поместить. Но, с другой стороны, нельзя отрицать наличие какой бы то ни было
связи между фрагментами I—III, с одной стороны, и воссоединенным значительным
текстом —с другой. Упоминание Латопольского нома во II фрагменте следует со¬
поставить с <3-й строкой берлинского папируса 972, где читается ]σαίμεως του Λα
πολίτου νομού. Связь была даже еще более близкой: во фрагменте II перед словам с
του Λατοπολί(του) следует читать не υ, как указано мной в первом издании, a ]μ$.
и можно думать, что мы имеем дело с обрывающимся на букве μ сокращенным напи¬
санием названия деревни, более значительная часть которого сохранилась в берлин¬
ской части воссоединенного папируса. Лицо, названное в I фрагменте 3Aßp]a^^
Δανιηλίου, приходится сопоставить c0XS Πέλιτος Δανιηλίου IV фрагмента. Все тольк·:-
что отмеченные совпадения следует, очевидно, объяснять тем, что в московском собра¬
нии находятся обрывки двух документов, попавших к антиквариям, а затем г
В. С. Голенищеву, не только из одной общей находки, но и связанные, невиди¬
мому, персональной близостью соучастников той и другой сделки: ведь естественЕ :
предполагать, что Авраам, сын Данпплия, и Пелит, сын Даниилия, были братьями
Как бы то ни было, в дальнейшем рассматриваются только фрагменты IV и V и;
числа пяти, изданных в Р. Ross. Georg., V, 41.
Наш папирус уже известен историкам благодаря упоминанию в берлинок v
фрагменте, в качестве контрагента, одного лица с необычным в пределах паппру :-
ной просопографии общественным положением. Вилькен, говоря в своем очерке nanz-
1 «Papyri Russischer u. Georgischer Sammlungen» (P. Ross. Georg.), V: Var:'·
Tiflis, 1935, стр. 117—119.
2 «Ägyptische Urkunden der k. Museen zu Berlin. Griechische Urkunden ►. :::

ПУБЛИКАЦИИ
211
рологии 1 об истории военных и мирно-культурных сношений влеммиев и нобадов с
византийским Египтом, отмечает интерес проблемы, представляемой упоминанием
«Диоскора, секретаря народа влеммиев, άπό κομερκίω[ν, BGU, 972, I, (VI/VII), из
Латополя (Эсне)» 1 2. Но, к сожалению, наша находка по этому вопросу ничего не дает.
Документ составлен по обычному формуляру долговых обязательств, касаю¬
щихся сельскохозяйственных продуктов, однако изложение страдает значитель¬
ной сбивчивостью, непоследовательностью и отсутствием языковой правиль¬
ности. В прескрипте в качестве стороны, выправляющей документ, выступают жен¬
щина Асанефь и ее сыновья, два родных брата. Но оформление субъекта сделки во
множественном числе, с которого начинается основной текст заявления в 3-й строке,
сменяется единственным числом в 6-й строке, заставляющим уже в 5-й строке
дополнять глагол в том же единственном числе. Этому отвечает тот факт, что в
надписи на verso в качестве лица, выправившего документ, названа одна только
Асанефь. Но после 6-й строки единственное число опять сменяется множественным:
в 12-й строке стоит слитное подлежащее, Асанефь и ее сыновья, причем эти лица
сообща говорят во мн. ч. о себе, как о контрагентах, соорудивших запись, а
в 14-й строке Флавий Пелит заявляет, что он действует в качестве писц * '
по просьбе вышеназванных лиц, т. е., очевидно, } сех троих, названных в 12-й
строке. Другая сторона соглашения, названный в 1-й строке Диоскор, местоименно
отражен формой σοι в 6-й строке, а в 9-й строке формой ύμΤν. Не меньшей сбивчи¬
востью отличается синтаксис предложений в 8-й и 9-й строках, где предложению
έφ^ ώ σε λαβειν соподчинены, с одной стороны, genitivus absolutus, с другой —
изъявительное наклонение будущего времени, причем условный союз к последнему
нужно дополнить из смысла сочиненной причастной конструкции. Исправные в виде
исключения падежный синтаксис и согласование следует, повидимому, расценивать
как нечто несознательное или случайное. Особенно неисправен синтаксис в 8-й строке,
где слова παρά ημάς οι π[ρογ]εγραμμέ(νοΟ ένεγκεΐν αυτά κουφά, судя по смысловой
связи, должны означать «чтобы от нас, выше означенных, они (т. е. 400 мер вина)
были доставлены в бочках». Ошибочный синтаксис перемежается с правильным
на почве одних и тех же словосочетаний: в 7-й строке читаем άνά τεσσάρων λάκ, а
в 9-й строке с тем же значением άνά τέσσαρα λάκ. Предлог άχρι управляет, как
следует, в родительном падеже двумя сочиненными именами в 11-й строке, но
объектный родительный, ожидаемый после συμπληρώσεως, не под силу пишущему:
вместо родительного читается именительный или винительный τά προκ(είμενα).
Одни и те же буквы и комбинации букв пишутся Еесьма непоследовательно.
С этой стороны особенно бросается в глаза в отношении применения курсивных или
уставных начертаний написание слов άνά τεσσάρων в 7-й строке и άνά τέσσαρα — в 9-й.
В 3-й стк. буква р слова χαίρ(ειν) написана так, как она едва-ли когда-либо кем
писалась (вроде ζ или ξ). Орфография нарушена повторно, причем помимо погреш¬
ностей, отвечающих греческому произношению того времени, наблюдаются три
ошибки, объясняющиеся только коптским произношением греческих слов (Βλεμ-
μέον вместо Βλεμμύων, πεντηκαιδεκάτη вместо πεντεκαιδεκάτη). Все изложенное сви¬
детельствует о том, что в «глухой провинции», где был составлен документ, неграмот¬
ные контрагенты могли прибегнуть к услугам только такого грамотея-копта, кото¬
рый во всех отношениях коверкал греческий язык, а порой и орфографию и письмо.
В заключение следует указать размеры как отдельных воссоединяемых частей,
так и выясненные теперь размеры всего папируса в целом.
Левый московский фрагмент (IV):.
Правый московский фрагмент (V):
Берлинский фрагмент:
Весь папирус:
вышина — 7 см. ширина —8,5 см
вышина — 8 см, ширина — 8,3 см
вышина—14,5 см, ширина — 15,2 см
вышина — 14,5 см, ширина — 32,0 см
1 L. Mitteis u. U. Wilc ken, Grundzüge u. Chrestomathie d. Papvruskunde.
I (U. Wilc ken), Lpz—Brl, 1912, стр. 70.
2 Вилькен цитирует, как видно, согласно чтению Шубарта. Сам он, очевидно,
сверки не производил.
14*

212
ПУБЛИКАЦИИ
¡5!
§
§3
I
о
о
о
о
о
о
ь
а.
15!
Ьз
Нх
V.
с-
*С
г
Е
Г-<
' в
'3
„$ч
*
ь
£
• «*
9-
&
!
г
Сч
>
*
Си

ПУБЛИКАЦИИ
213
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Не заполненная в копии лакуна знаков в 12 содержала, кроме хризмы, еще
эпитет Диоскора [? τω θαυμασ(ιωτατο))] и сокращение имени Φλ(αυίω).
Сочетание, означающее «народа влеммиев», нормально гласило бы έθνους Βλεμ-
μύων. Написание -ε- вместо -υ- в названии народа вызвано коптским произношением
пишущего. Что касается прочитанного Шубартом окончания -ου в родительном
падеже существительного έθνος, то нет нужды дополнить в круглых скобках
букву -ς, как будто бы слово было недописано; на самом деле здесь стоит форма
род. пад., как она звучала в народном языке. Ср. Iannaris, Historical Greek
Grammar, 1897, § 424; К. Dieterich, Untersuchungen zur Geschichte der griechi¬
schen Sprache von der hellenistischen Zeit bis zum 10 Jahrhundert n. Chr., 1898,
стр. 164 (γένου вместо γένους, έτου вместо έτους). А вместо формы Βλεμμέου, которая
была бы беспримерной в качестве прилагательного 2-го склонения, следует читать
Βλεμμέον = Βλεμμύων с обычным у малограмотных того времени смешением [ω] с [о].
2. Дополнения по 12-й строке с предельно точным использованием всех остатков.
4. Дополнение конца этой строки и начало следующей по дате в 15-й строке.
Распределение дополняемых слов здесь и в следующих строках между концом
и началом строк не может претендовать на достоверность.
6, Эта строка прочитана с полной достоверностью путем использования всех
остатков букв, исходя из того, что здесь ожидается формула έν τω καιροί τής τρύγης
или ее эквивалент. В связи с этим следует подчеркнуть, что прочтение обычного,
только что указанного состава формулы исключено, в частности, ввиду того, что от
буквы η слов τής τρύγης должны были бы остаться следы на не задетых лакуной
частях папируса. Нет возможности прочитать артикль τω: настоящий вариант формулы
его не содержал.
— άρχ<°μέν>η[ς. Издатель смежно с лакуной в конце строки читает άρχη[,
обозначая подписной точкой небезусловную ясность чтения η. Но на самом
деле буква η, озадачивающая в этом месте, читается как нельзя яснее. Ввиду
того, что нелепую, по существу контекста, форму άρχή[ς трудно приписать даже
столь исключительно неисправному писцу, каким был Флавий Пелит, сын Дании л ия
(стр. 14), следует предположить, что он по невнимательности пропустил целых че¬
тыре буквы.
7. Постановка слова λάκ дважды при следующем артикле может быть понята
только как диттография. Грамматически правильное оформление всей строки гласило
бы: ίνδικτίωνος πεντεχαιδέκατης άνα τέσσαρα λα* έν (τω) έκάστω χόεις. Термины λάχ
и χόεις, повидимому, оба взяты из коптской лексики, ср^ Crum, s. ν. ΛΟΚ. Оба они
обозначают меры жидких тел, применявшиеся к вину. Термин λάχ известен не
только из коптских источников, но и из греческих папирусов византийского периода.
Ср. Stud Pal., XX, 196, 3; SB, I, 5297—Stud. Pal., VIII, 1160 (οίνου λακ έν). Справедливо
ли сближение со словом λάγυνος, сказать трудно1. Зато несомненно, что слово ΛΑΚΟΝ,
также встречающееся в коптских текстах как мера жидкостей, является греци-
зованной формой этого же слова 1 2.
Слово κόεις^πιη, s. ν., переводит «сосуд для жидкостей». Из греческих
папирусов, помимо настоящего, оно не известно. В словаре Прейзигке значится κοϊς
с единственной ссылкой на берлинский фрагмент данного папируса и с толкованием
«корзина, плетеная из пальмового лыка», основанном на произвольном сближении
с папирусным же словом σκοίκιον. Слово κουφά, очевидно, стоит ошибочно вместо έν
κούφοις «в сосудах».
— ε’ιρημμένης следует читать ε’ιρημένης.
1 Так думают Н. I. Bell, Metrology, «Wadi Sarga» («Coptica», III, 1922), стр. 23,
и Р г ei si g ke, Wörterbuch, s. v. Xáx.
2 Cp. Bell, ук. соч., s. v. Xáxov; «Mémoires publiés par les membres de la Mission
archéologique française au Caire», IV (E. Amélineau), Paris, 1888, стр. 708 ел.

214
ПУБЛИКАЦИИ
9. και [μ]ή άποδώσό[μ]|εν ύμΐν ошибочно вместо και μή άποδόντων ήμων ύμΤν
— τά προκ/ οίνου κόεις τετρακοσείας ошибочно вместо τετρακόσια.
10. έφ’ ω вместо обычного έπ'ι τω.
— 37το<δό>σεως. В конце строки, после букв απο, следуют свободные от письма
поля.
11. συμπληριυσεως τά προκ(είμενα) οΐνου άναμφιλόγος κτλ. Исправление и дополне¬
ние Щубарта, «Papyri graecae Berol.», табл. 49, репр. а, прздложзнныз бзз зна¬
комства с московской частью, теперь не подойдут. Исправлению подлежит падеж
члена τά, а перед άναμφιλόγος пропущены слова. По-гречески данное сочетание
должно гласить: συμπληρώσεως των προκειμένων οίνου <κόεις τετρακοσίων> άναμφιλόγως.
— εισήν, следует читать εις σήν.
12. υίοις. При наблюдаемом качестве языка пишущего трудно решить, следует
ли приравнивать это написание как итацистическое к форме υίεΤς (что сомнительно)
или видеть в нем невпопад употребленный дательный υίοίς.
— Παμούθου και Δίου. Обе формы родительного падежа стоят, очевидно, вместо
форм именительного падежа Παμούθης και ΔΤος.
IS. τήν άσφάλει. В связи с тем, что воссоединяемые части строк, как я уста¬
новил при помощи фотоснимка фрагмента IV, здесь либо сходятся вплотную, либо
с пропажей максимально 2—3 мм ширины, мне удалось выяснить, что окончание -αν
ожидаемой здесь формы ασφάλειαν выписано не было. Это основано не на аббревиации
и не на пропуске по невнимательности, а на характерной частности ломаной
греческой речи коптов; именно форма άσφάλει встречается в коптских документах,
притом не только в коптском контексте самого документа, писанного коптским
письмом, во и в пометках на verso, писанных греческим письмом. В том, что при
отсутствии окончания -а (у коптов употребительна только несклоняемая форма)
не бывает никакого знака сокращения, я убедился на оригиналах наших коптских
папирусов 1
— τετρακοσείας, следует читать τετρακοσίων.
15. 6 και έσωμάτισα — ошибка копта вместо ό και σωματίσας или δς και έσωμάτισα.
Читать комплекс даты в точности так, как его читал Шубарт, безусловно
нельзя 1 2. Прочитанные им косые черточки вслед за числовыми буквами не совме¬
стимы с прочтением буквы ε, которое диктуется соображением о недопустимости рас¬
хождения даты с годом цикла, ясно читаемым в 7-й строке. Повидимому, писец
и на этот раз напутал, в чем именно — трудно сказать, так как часть начертания
или начертаний между ι с трема и частями ε, принятыми Шубартом за косые
черточки, повреждена в связи с вертикальной складкой в папирусе.
ПЕРЕВОД
(1) [ ] Диоскору, секретарю народа влеммиев, a commerciis, [Аврелия
Асанефь, дочь] (2) [Памуфа, и] ее сыновья, Памуф и Дий, родные братья от
[ ], (3) из деревни [. . . .]эмис Латопольского нома, здравствовать. Мы
заявляем, что пр[иняли (4), получили] и взяли в долг от твоей почтенностп
сегодня, т. е. (5) 30-го числа месяца епиф, четыреста койс [вина], (400 койс вина).
Их я с божией помощью готова (6) [отдать и представить] тебе в пору собирания
винограда с божией помощью начинающегося счастливого] (7) пятнадцатого [индикта]
по четыре лак в каждом койс (8) п от нас, вышеозначенных, доставить их
в бочках. Если же минет названный срок (9) и мы не отдадим вам вышеупомянутые
четыреста койс вина по четыре лак в каждом койс, то (10) тебе следует взять весь
1 Ср. примеры этого явления в издания «Catalogue of the Coptic
in the Collection of the J. Rylands Library», 1909, № 157, 3.
2 В этом легко убедиться по вышеупомянутому его атласу, табл. 19.

ПУБЛИКАЦИИ
215
наш крупный рогатый скот, женского и мужского пола, малый и большой, до
отда(11)чи и представления полностью вышеупомянутого количества вина, без
сгора. Для твоей уверенности мы составили это удостоверение, (12) как выше „
значится. Аврелия Асанефь, дочь Памуфа, и ее сыновья, Аврелий Памуф и Дий,
вышеназванные, составили (13) это удостоверение о четырехстах койс вина и считаем
себя связанными всем в ней написанным, как выше значится (14). Я, Флавий
Пелит, сын Даниилия, по просьбе вышеназванных лиц написал за них, как не
знающих грамоты, (15) я же и оформил документ. Писано в месяце епиф, 30-го,
15-го индикта.
(Надпись на обороте): Удостоверение, составленное Асанефой.
Чл.-корр. АН СССР Я. В. Ернгитедт
ПАРФЯНСКИЕ КРЕПОСТИ ЮЖНОГО ТУРКМЕНИСТАНА
(Из материалов работ ЮТАКЭ)
Известия античных авторов о парфянских городах, крепостях и поселениях край¬
не скудны. Предприимчивых купцов или отважных военных лазутчиков, пересекав¬
ших обширные пространства парфянских владений, на каждом шагу подстерегали
опасности: жажда и нестерпимый зной, хищные животные и ядовитые гады, пески пу¬
стыни и тяжелые заболевания. Но главную опасность представляли сами парфяне,
воинственные и заносчивые, ревниво оберегавшие свою независимость и монополию
на великие караванные пути, которые соединяли средиземноморский мир с централь¬
но-азиатским. Неприступность границ и дорог для чужеземцев гарантировала парфян¬
скому купечеству роль экономического посредника между странами Ближнего и Сред¬
него Востока, земледельцам и скотоводам — безопасность в смысле нападения внеш¬
них врагов, военному сословию — возможности вторжения в чужие пределы при сво¬
бодном маневрировании на собственной территории. На стародавнюю тактику парфян
по завлечению врага в глубь своей страны с последующим контрнаступлением и раз¬
громом его указывал товарищ Сталин1.
В конечном счете осведомленность историков и географов греко-римского круга .
о Парфии не выходила за пределы самых обших крайне нечетких представлений. Рас¬
крыть и понять особенности парфянской культуры помогла сама Парфия, заговорившая
языком своих памятников под пристальным взором советских археологов. Археологи¬
ческие исследования в течение первой послевоенной пятилетки на территории Южного
Туркменистана, т. е. области былого обитания коренных парфянских племен, выявили
большое количество памятников одной из полузабытых цивилизаций. Интересные
данные, в частности, получены были в отношении парфянской крепостной архитектуры.
Наличие развитых традиций крепостного строительства на территории, далеко
отстоявшей от границ с могущественными соседями — Римом на западе и государством
Кушан на востоке — красноречиво свидетельствует, что сложение их обусловлено бы¬
ло не столько опасениями вторжения внешних врагов, сколько причинами внутреннего
порядка. Сама организация парфянского государства таила в себе элементы почти по¬
стоянных внутренних раздоров и межплеменной борьбы. Последняя вызвана была в
значительной мере тем, что уже в III в. до н. э. парфянское государство в его обш ых
границах представляло род военно-административно г объединения, которое, подобно
империи Александра, представляло «...конгломерат племён и народностей, живших сво¬
ей жизнью и имевших свои языки»1 2. Остатки парфянских крепостей, сохранившихся
1 См. И. В. С т а л и н, Ответ т. Разину, «Большевик», 1947, № 3, стр. 8.
2 И. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполитиздат, 1950, стр. 12.

216
ПУБЛИКАЦИИ
на территории Парфиены (современная Ашхабадская область), Апаварктикены (Каах-
кинский район), Маргианы (Марыйская область) — наглядное свидетельство неспо¬
койной обстановки внутри самого парфянского государства. Именно внутренняя
борьба подтачивала устои парфянского государства и привела на грани нашей эры к
низвержению старшей ветви Аршакидской династии и временному распаду государства
на ряд отдельных, полунезависимых областей, а в III в. н. э.— к крушению
ослабевшего парфянского царства, низвергнутого коалицией южноиранских племен.
В Южном Туркменистане зарегистрированы многочисленные остатки крупных п
малых парфянских крепостей; иные из них были объектами специального обследова¬
ния ЮТАКЭ. Некоторые данные к историко-архитектурной характеристике последних
приводятся в настоящей статье.
Когда в IV в. до н. э. войска Александра вступили в Среднюю Азию, они застали в
основном крепости, обведенные стенами «земляными и невысокими». Так, по крайней
мере, характеризует Арриан города Согда, указывая, что исключение составлял лишь
Кирополь, который, «какоснованный Киром, был укреплен более высокими стенами,
чем остальные»1; взять этот город удалось лишь хитростью,— пройдя через сухое ложе
реки, рассекавшей город, и разбив изнутри ворота. Города Туркменистана времени
Ахеменидов характеризует либо отсутствие крепостных стен, либо также обведение их
сравнительно невысокими земляными валами. Таково, например, обследованное в
1950 г. городище Кырк-тепе в Маргиане; по заключению М. Е. Массона это — «город-
загон» местного кочевого населения, восходящий к VI—IV вв. до н. э. Он почти квад¬
ратен в плане и обведен валом, с часто расположенными башнями, возвышавшимися
над стенами, но не выступавшими по ширине. На осях крепости лежало четверо
ворот, у северного фаса располагался еще один внутренний, обведенный дополнитель¬
ным валом круглый загон. Замечательно, что та же схема плана (квадрат, но с неболь¬
шим срезом северо-западного угла, четверо ворот, круглая цитадель в северной части)
повторена, но в несравненно больших масштабах, в плане древнего Мерва (городище
Гяур-кала с Эрк-калой). Есть основания утверждать, что осуществленное Антиохом
«строительство» Антиохии Маргианской исчерпывалось наращиванием монументаль¬
ных стен на периметре уже существовавшего города древних маргианцев. Изучение раз¬
реза этой стены в юго-западном углу Гяур-калы показало, что мощность ее древней
основы у подошвы достигала 13 м и кладка велась с откосом около 75° из пахсы; лишь
на высоте 5 м отмечается новая выкладка ее (видимо, как раз соответствующая строи¬
тельству Антиоха) из характерного для Туркмении «античного» сырца квадратной фор¬
мы, размерами 39—40 см на 12—14 см толщины. Эта кладка сохранилась на высоту
дальнейших 7 м; выше следуют уже ремонтные кладки раннего средневековья. Однако
в некоторых участках (например, в северо-западном) стена Гяур-калы на всю свою вы¬
соту (до 20 м от подошвы) сохранила старую кладку, связанную со временами селев-
кидского и парфянского владычества. Здесь ясно прослеживается архаичный принцип
размещения на небольших расстояниях прямоугольных башен, вздымавшихся над сте¬
ной, но еще не выступавших наружу. Оплыв верхушек закрыл в настоящее время за¬
ключенные здесь помещения и площадки для стрелков, но в одном месте обвал кладки
обнаружил древнюю щелевидную бойницу, перекрытую парой наклонно поставленных
кирпичей, что придает ей стреловидный характер. Форма стреловидных бойниц была
весьма типична в парфянской архитектуре, встречаясь в ряде крепостей; со временен
она широко вошла и в архитектурную орнаментику парфянского зодчества1 2.
Крепостные принципы Гяур-калы несут в себе ряд архаических черт. Гладкие стог¬
ны со множеством бойниц, расположенных на близких расстояниях и осуществлявших
лишь навесной бой, сближают их с крепостью Джанбас-кала в древнем Хорезме, да¬
тируемой С. П. Толстовым IV—III вв. до н. э.3 Специфику ее архитектуре придакт
1 Арриан, Анабасис Александра, IV. 2, 3.
2 См. Г. А. Пугаченкова, Архитектурные памятники Нисы, Трудъ
ЮТАКЭ, т. I, Ашхабад, 1949, стр. 222 сл.
3 См. С. П. Т о л с т о в, Древний Хорезм, М., 1948, стр. 88 сл.

ПУБЛИКАЦИИ
217
массивы возвышенных башен и наличие круглой цитадели — Эрк-тепе у северного фаса
крепости. Во время осады Гяур-калу должно было защищать все мужское население
города, что вполне закономерно в условиях рабовладельческого общества, сохраняв¬
шего в своем укладе многие черты патриархально-общинного строя.
За последние годы наиболее обстоятельному изучению была подвергнута Ниса,
называемая Парфавнисой в дорожнике Исидора Харакского, где она перечисляется
вслед за Аставеной (в районе Туса), как место погребения парфянских царей. Лаконич¬
ное упоминание этого древнего автора не дает возможности судить, что представляла
собою Ниса: был ли то город или просто поселение «варварского» типа. Ответ на эти
вопросы дала сама Ниса, ее руины1.
Наполовину поглощенные полями, огородами, постройками обширного туркмен¬
ского селения Багир, развалины Нисы издалека обращают на себя внимание масси¬
вами оплывших крепостных стен. Археологические исследования показали, что пар¬
фянская Ниса заключала собственно город — ныне городище «Новая Ниса» («Тязе-
Нусой» по-туркменски), затем царский заповедник — ныне городище «Старая Ниса»
(«Койне-Нусой») и, наконец, обширный пригород полусельского типа. Территорию
пригорода опоясывал мощный, около 3 м в основании, глинобитный вал, включавший
в свою округу обведенный крепостными стенами античный город— Новую Нису. Ста¬
рая Ниса оставалась, хотя и вблизи, но все же вне этого вала и представляла собой
самостоятельную мощную крепость.
Античный город Новая Ниса возник, как показала стратиграфия слоев, на месте
уже существовавшего ранее поселения, археологический инвентарь которого дает так
называемые «культуры Анау III и IV». Повидимому, это в известной мере опреде¬
лило его совершенно неправильную криволинейную конфигурацию, характерную
для стихийно слагавшихся поселений Южного Туркменистана «варварского» ти¬
па (Яссы-тепе, Намазга-тепе и др.), в противовес геометризованным контурам городов,
возникших уже в пору развития местной античности. В парфянскую эпоху Новую Ни¬
су обвели по старому периметру мощной крепостной стеной, фланкированной частыми
прямоугольными башнями. Материалом стен служил сырцовый кирпич обычного·
размера. В нижних участках использовались комбинации сырцовых кладок и пахсы.
Стена эта в значительной своей части функционировала в средние века и до XVIII
столетия, подвергаясь на протяжении веков неоднократным ремонтам, обкладкам и
переделкам, но неизменно сохраняя старую парфянскую основу. Особо был укреплен
возвышенный юго-западный участок города; в парфянскую эпоху он играл роль-
акрополя, в средние века — кухендиза.
Территория крепости и города была, повидимому, чрезвычайно густо застроена и
обжита; в местах обнажения или раскопок слоев парфянской эпохи повсеместно отме¬
чаются руины стен из характерного крупного парфянского кирпича-сырца и фрагменты
бытовой керамической утвари. В крепости обнаружены остатки больших зернохрани¬
лищ (вероятно, провиантских складов, устроенных здесь на случай осады), а также ме¬
стоположение какого-то административного учреждения или канцелярии, где найдены
были остатки разрозненного уже в древности архива писанных тушью на черепках хо¬
зяйственных документов.
Судить о характере внутригородской планировки пока не представляется возмож¬
ным. Однако социальное расслоение городского организма вполне ощутимо. Кварталы
городской знати располагались отдельно от мест обитания среднего сословия и бедно¬
ты. Жилища их были заключены в пределах цитадели — здесь обнаружены остатки
жилых сооружений с обильным, изысканным керамическим материалом, службы и
склады с многочисленными хумами для зерна и вин. Аристократические кварталы рас¬
1 Данные археологических работ на Нисе в 1946 г. отражены в первом томе «Тру¬
дов ЮТАКЭ». Некоторые сведения по работам следующих лет см. ИАН ОИФ, 1950,
№ 2, стр. 189 сл.; М. Е. Массон, Некоторые новые данные по истории Парфии,.
ВДИ, 1950, № 3, стр. 41 сл.

218
ПУБЛИКАЦИИ
полагались также вне цитадели — к северо-востоку от современной аллеи, идущей от
былых крепостных ворот к ныне действующему колодцу. При закладке здесь в 1936 г.
турфа А. А. Марущенко был выявлен богатый археологический инвентарь парфянской
эпохи, в том числе пластинки из слоновой кости и перламутра, покрытые высокохудо¬
жественной резьбой. В северо-восточной части города близ стены располагался некро¬
поль парфянской знати. В юго-западной размещались постройки средних и низших
городских слоев. В 1949 г. здесь начато вскрытие остатков «рядового» парфянского
жилого^дома, давшего обильный керамический материал, довольно грубый в сравне¬
нии с изящной керамикой из
верхней крепости или из нек¬
рополя. Интересно, что мате¬
риалом для такого дома слу¬
жил не тот сырцовый парфян¬
ский кирпич, который известен
по сооружениям Старой Нисы
или руинам домов в цитадели
Новой Нисы и некрополе пар¬
фянской знати, но п а х с а.
Повидимому, применение сыр¬
ца, как более трудоемкого в
изготовлении материала, было
связано со строительством до¬
мов для богачей, в то время
как широкие слои городского
населения использовали более
дешевый и простой материал —
сырцовые блоки — пахсу. Полы
были глинобитные, покрытые
плетеной цыновкой «буйрой»;
имелись и балочные и сводча¬
тые перекрытия.
При обследовании приго¬
рода Нисы, ныне занятого са¬
дами, огородами и постройками
селения Багир, кое-где были
встречены типичные парфян¬
ские массивные каменные базы
колонн несохранившихся пост¬
роек и фрагменты керамики
парфянского времени, но дале¬
ко не так обильно, как в Новой
Нисе. Жизнь была здесь рас¬
средоточена: то были более или менее значительные усадьбы, владельцы которых,
используя рабский труд, культивировали садово-огородные культуры, в частно¬
сти — виноград.
Крепость Старая Ниса представляла собою комплекс особого рода. К нему, как
полагает М. Е. Массон, наиболее приложим среднеазиатский термин «курук», пример¬
но соответствующий понятию «заповедник»1. То было место обитания самих царей
или членов Аршакидской династии. Характерно, что этот комплекс не включен в пре¬
делы стены городской округи, но расположен несколько поодаль от нее, чем как бы
подчеркивается особый, «запретный» характер курука. Он обнесен мощной кре¬
Рис. 1. Старая Ниса. План
1 М. Е. Массон, Городища Нисы в селении Багир и их изучение, Труды
К'ТАКЭ. I, стр. 41.

ПУБЛИКАЦИИ
219
постной стеной и приподнят на возвышенной платформе, отчасти использующей
естественный геологический останец, отчасти усиленной массивами глинобитной
кладки так, что внутренний уровень на 5—7 м выше относительно внешнего осно¬
вания стен. Крепость имеет в плане вид пятиугольника, вытянутого с севера на
юг; в этом же направлении понижаются ее геодезические отметки. Она обведена
стеной, фланкированной близко расположенными 43 прямоугольными башнями,
размеры которых варьируют от 4—5 м до 20—35 м (бастионы на стыке углов)
при ширине куртин до 25—30 м.
Материалом наружных обкладок стен служит тот же, что и на Новой Нисе,
крупноплиточный квадратный сырцовый кирпич на глиняном растворе; однако основ¬
ной массив выведен из сбитой глины-пахсы. Стены выложены с обычным для
сырцового строительства откосом около 75°; толща их достигает у основания 8—9 м,
в верхней части — 3—3,5 м, первоначальная высота — до 15—18 м, высота ба¬
шен — до 20—23 м. Башни заключали внутренние камеры, особенно значитель¬
ные в угловых бастионах, игравших роль главных узлов обороны. Не исключена
¡возможность существования проходов в толще самих стен; установить это смогут
лишь раскопки. Наиболее укреплен был короткий северный фас крепости, фланкиро¬
ванный тремя мощными башнями, одна из которых сопрягается на северо-западном
углу со смежной башней западного фаса в виде «ласточкина хвоста» — прием, широко
применявшийся в античной фортификации Хорезма (крепости Аяз-кала Яг 1, Курга-
шин-кала, Базар-кала и др.)1. Южный бастион, судя по микрорельефу, заключал
в себе целую группу помещений и, видимо, играл роль главного наблюдательного
пункта против врага, наступление которого могло осуществляться от предгорий на
юго-востоке.
Работами 1949 г. был уточнен вопрос о местоположении крепостных ворот, всегда
представлявших наиболее уязвимое, а потому и наиболее ответственное звено обо¬
роны. Ворот в Старой Нисе было не трое и не двое, как предполагалось прежде, но одни.
Первоначально (в III—I вв. до н. э.) они располагались у упомянутого южного ба¬
стиона; подступ к ним осуществлялся посредством пандуса протяжением до 200 м, тя¬
нувшегося вдоль юго-восточной стены.
В первых веках нашей эры на Старой Нисе, наряду со значительным архитектур¬
ным строительством, видимо, происходили отмеченные раскопками 1946 г. работы по
восстановлению и укреплению крепостных стен. В этот-то период и произошло переме¬
щение крепостных ворот в юго-западный угол крепости. Здесь ясно прослеживается
тянущийся почти на 280 м вдоль западного фаса длинный, узкий пандус, который ввер¬
ху упирается в выступ мощного углового сооружения, сочетавшего в себе функции ба¬
стиона и внутривратного проезда-лабиринта, может быть, аналогичного тем, что от¬
мечены в архитектуре крепостных ворот хорезмских крепостей (Джанбас-кала, Топ-
рак-кала и др.). Размещение длинных пандусов вдоль линии стен соответствует одпому
из правил древней полиоркетики, сформулированному Витрувием (I, 5, 2). Соблюде¬
ние его ставило врага под усиленную атаку защитников крепости на длинном протя¬
жении узкого ската, причем в случае отступления стояла дилемма — либо удаляться
по самому пандусу, либо прыгать вниз с 5—7-метровой высоты. Характерно, что в Ста¬
рой Нисе пандус до высоты 3—3.5 м идет сначала наискось к середине западного фаса
и лишь затем тянется на 280 м вдоль него, повышаясь еще на такую же величину.
Другой особенностью фортификации Старой Нисы является некоторый выступ ее
платформы по всему периметру стен и башен на высоте 3—4 м от подошвы. Это препят¬
ствовало разрушению стен стенобитными орудиями. У подножья крепости они могли
бы долбить лишь монолит платформы, поднять их к упомянутому выступу было затруд¬
нительно, а сам он не только не давал возможности свободного маневрирования гро¬
моздким таранам, но и подвергал последние опасности быть подбитыми и опрокину¬
тыми ударами бревенчатых талей, спускаемых сверху на канатах.
Детальное изучение крепостной архитектуры Старой Нисы позволило предло¬
1 С. П. Толстов, Древний Хорезм, стр. 102 сл.

220
ПУБЛИКАЦИИ
жить графическую реставрацию ее первоначального облика1. Среди отдельных элемен¬
тов этой архитектуры заслуживает упоминания тип ее бойниц. Они располагались в
верхней части башен, заключавших внутренние помещения, и стен, оборона которых
осуществлялась с верхней площадки, ограниченной зубчатым парапетом. Раскопками
1946 г. была выявлена также целая группа ложных стреловидных бойниц в верх¬
ней части платформы1 2. Устройству последних можно дать следующее истолкование:
кое-где внутри платформы, очевидно, располагались потайные камеры, в которых от¬
сиживались особенно меткие парфянские стрелки, но для их маскировки многие де¬
сятки ложных бойниц были устроены по всему периметру крепости.
Объем раскопок, проводившихся на Старой Нисе, уже исчисляется тысячами
кубометров, однако он еще слишком мал, чтобы дать четкую картину всего города.
Фра am Ж
D4 М
Пакор Ж
Рис. 2. Изображение крепости на парфянских монетах
Мы можем отмстить лишь основные данные о размещении археологических остатков на
городище. Наиболее значительный так называемый южный комплекс заключает груп¬
пу дворцовых помещений и храмовых построек; те и другие имеют множество подсоб¬
ных помещений, связующих коридоров, открытых двориков и хозяйственных комнат.
Значительно меньший северный комплекс, видимо, представлял собой культовый ан¬
самбль. Другие менее значительные всхолмления обозначают местоположение былых
построек. Одно из них во внутреннем, юго-западном углу крепости, у массива главных
ворот, несомненно, было продолжением лабиринта-въезда. Вдоль внутреннего фаса
юго-восточной стены скорее всего располагались казармы личной гвардии царя.
В северном углу крепости, неподалеку от северного комплекса, видимо, располагались
постройки для обслуживающего персонала.
В средней части крепости три глубокие ямы, несомненно, представляют собой остат¬
ки былых водоемов. Особенно значителен средний, квадратной формы, площадью око¬
ло 400 м2 при глубине до 4,5 м. Проблема снабжения крепости водой стояла очень остро
с момента ее сооружения. Потребность в воде была значительна не только в виду воз¬
можной осады, но и в обычных условиях мирного пребывания. Вода, повидимому,
подводилась под крепость на значительной глубине кяризом.
Крепостная архитектура Нисы носит характер величавой мощи, вполне соответ¬
ствующей значению могущественного народа, перед которым бесславно отступали рим¬
ские легионы. Не исключена возможность, что именно Ниса, родовая резиденция
Аршакидов, выбита на обороте некоторых групп монет Орода I, Фраата IV и Пако-
ра II3. Изображения, разумеется, чрезвычайно условны, но в них нетрудно распоз¬
нать высокую платформу и возвышающиеся над стенами прямые башни, увенчанные
зубцами.
Очень любопытным памятником парфянского изобразительного искусства являет¬
ся часть терракотовой плиты, найденной в раскопе у северо-западного участка крепост¬
1 Детальное обоснование графической реставрации крепости содержится в нашей
статье «К характеристике крепостной архитектуры Старой Нисы», Известия
АНТуркм. ССР, 1951, № 3.
2 В. А. Л евина, Стена и башня Старой Нисы, Труды ЮТАКЭ, I, стр. 140.
3 См. Е. Н е г z f е 1 d, Iran in the Ancient East, L., 1941, fig. 395.

ПУБЛИКАЦИИ
221
ной стены Новой Нисы в 1949 г. На ней, в невысоком рельефе вырезан угол крепостной
стены (или башни), увенчанной крупными прямоугольными зубцами, из-за которых
выступает парфянский воин в шлеме, изображенный в профиль влево; правее сохрани¬
лась рука второго воина, как бы замахивающегося дротиком. Не затрагивая иконогра¬
фических деталей этой сцены, анализу которых посвящена специальная работа
М. И. Вязьмитиной, отметим лишь одну очень интересную деталь: украшение сохра¬
нившегося зубца круглым диском, со следами легкой, полустертой орнаментации. Ве¬
роятнее всего — это имитация умбонов, может быть, тех щитов, захваченных в качестве
военных трофеев, которые, как бы
в назидание и в устрашение, наби¬
вались на стены крепости; возмож¬
но, что им придавался и магический
смысл отвращения зла.
Украшение стен круглыми дис¬
ками известно уже в памятниках
древней архитектуры Ближнего Во¬
стока — таков был, например, храм
урартийцев в Мусасире, разграблен¬
ный и уничтоженный ассирийцами
в VIII в. до н. э. Пережитки этого
мотива, имеющего, несомненно, ме¬
стное происхождение, отмечаются
в строительстве Средней Азии и Ира¬
на на ряде памятников III—VII вв.
н. э. Крупные терракотовые диски,
украшенные несложной штампован¬
ной рельефной орнаментацией, были
обнаружены В А. Шишкиным при
раскопках Варахшского дворца;
многие десятки подобных терракото¬
вых дисков, но значительно меньшего
диаметра, были собраны М. Е. Мас¬
соном при раскопках в Джамбуле
(древний Тараз); они принадлежали
зданию дворца или замка VI в.
Аналогичные диски найдены были
А. Н. Бернштамом в Сукулуке,
А. И. Тереножкиным—в Ак-тепе
под Ташкентом и т. д.1 Представление о первоначальном размещении подобных дисков
дает известное изображение замка на Аниковском блюде Гос. Эрмитажа: они офор¬
мляют здесь как бы фриз под зубчатым парапетом. Именно такое фризообразное
размещение круглых орнаментированных дисков под зубцами отмечается в некоторых
памятниках сасанидского зодчества: в памятнике Нарсе в Пайкули и стуковом де¬
коре из раскопок Таки-Кесра1 2. Приведенные примеры наглядно подтверждают, что,
если уже в парфянскую эпоху крупные диски, имитировавшие умбоны, украшали
участки стен, то позднее мотив этот приобретает чисто декоративное выражение,
превращаясь в элемент архитектурного убранства верха стен, с утратой первона¬
чального смыслового и магического характера.
Согласно данным ЮТАКЭ за 1947 и 1949 гг., повпдимому, парфянской в основе
1 О применении и эволюции орнаментированных терракотовых дисков в архитек¬
туре Средней Азии см. нашу статью: «Элементы согдийской архитектуры на средне¬
азиатских терракотах». Материалы по археологии и этнографии Узбекистана, т. II,
Ташкент, 1950, стр. 16 ел.,
2 О. Reuther, Sasanian Architecture, I, 1939, fig. 144a, 145, стр. 522.
Рис. 3. Изображение на терракотовой
плите из новой Нисы

222
ПУБЛИКАЦИИ
следует признать крепость Койнс-Каахка, расположенную в 6 км от ж -д. станции
Каахка1. Она соответствует упоминаемой Исидором Харакским Апаварктике, глав¬
ному городу области Апаварктикены, непосредственно следующей в его дорожнике
за Парфиеной. Имеющая форму не вполне правильного четырехугольника (размеры
длинных сторон — 700 и 650 м, коротких — 550 и 450 м), территория Койне-Каахки
обведена мощной линией стен, сложенных из крупного кирпича «парфянского» стан¬
дарта. Стены фланкированы прямоугольными башнями на расстоянии 40—50 м друг
от друга; особенно значительные башни размещены на углах крепости. На одной из.
стен, поверху наружного фаса, сохранились узкие стреловидные бойницы. В центре
юго-западного фаса сохранились ворота, укрепленные двумя башнями. Внутри терри¬
тория частично содержит значительные всхолмления былых сооружений. Крупный холм
высится у середины городища; видимо, это остатки замка владетеля. Подъемный ке¬
рамический материал дает формы, типичные как для парфянской эпохи, так и для по¬
следующего времени до VI—VII вв. н. э. Запустение крепости, видимо, связано с араб¬
ским завоеванием, после которого жизнь переместилась к западу, где начал слагаться
средневековый Абиверд (чыне городище Псштаг).
Интереснейшим памятником поздне-парфянского строительства в Маргиане яв¬
ляются обследованные в 1950 г. развалины городища Чильбурдж в 40 км северо-западнее
древнего Мерва. Заброшенное уже в древности, оно сохранило свои стены на высоту
до 13—15 м. Крепость стоит на равнине. Она четырехугольна в плане (длинные стороны
по 260 и 230 м, а короткие по 200 м). Стены фланкированы множеством башен. Расстоя¬
ние между ними до 17—20 м, общее число достигает 39. Числу этих башен крепость обя¬
зана своим наименованием («Чильбурдж» — <Сорокабагаенная»). Один из фасов ее ори¬
ентирован строго по линии север — юг; три остальных несколько отклоняются от на¬
правления стран света. На двух фасах размещены ворота: в северном — посередине сте¬
1 Койне-Каахка обследовалась в 1928 г. Хаверанской экспедицией Туркменкуль-
та. см. А. А. Семенов, Древности Абивердского района, Труды САГУ, сер. II.
Orientalia, вып. 3, Ташкент, 1931, стр. 24—26.

ПУБЛИКАЦИИ
223
ны, в южном — ближе к юго-восточному углу. Возможно, что так же, как на Старой
Нисе, они функционировали в разные периоды.
В основании стен проходит высокая (7,70 м) платформа, сложенная из пахсы, с
значительным откосом граней. Высота рядов пахсы — 90 см. У башен та же платформа
выведена из пахсы на 5,20 м, а выше на 1,50 м сложена из сырца размером 36 х 36 х 8 см.
Кладка самих стен и башен осуществлена из квадратного сырцового кирпича, почти
без откоса кладки. Башни шириной в 5 м выступают на 5,40 м из толщи стен. Углы кре¬
пости закреплены мощными квадратными бастионами размером в основании до 14 м.
Отрезки стен между башнями
заключают внутристенные проходы
шириной 1,30 м, трижды уширяю¬
щиеся, наподобие небольших камер,
предназначенных для стрелка; каж¬
дая из них имеет по бойнице. Вну¬
тристенные проходы тянутся от
башни к башне, в каждой из кото¬
рых расположено узкое двухметро¬
вое помещение, перекрытое очень
вытянутым эллиптическим сырцовым
сводом — «отрезками». В каждой из
трех сторон этого помещения имеется
по одной бойнице. Все бойницы уз¬
кие, щелевидные, с сильно скошен¬
ной нижней гранью, рассчитанные
на навесной бой.
Наружное оформление фасадов
Чильбурджа исключительно инте¬
ресно. Каждый участок стены между
башнями снабжен двумя прямоуголь¬
ными неглубокими нишами, которые
в плане соответствуют коридорооб¬
разным отрезкам внутристенных
проходов, связывающих меж¬
ду собою камеры стрелков. Факти¬
чески число подлинных бойниц в
межбашенном пролете стены ограни¬
чивается тремя. А между тем но
фасаду их не три, а 17 (все осталь¬
ные — ложные), притом расположен¬
ных в два яруса.
Совершенно оригинально архи¬
тектурное решение прямоугольных башен Чильбурджа. Они оформлены по каждой
стороне тремя полу колонками, но не сближенными вплотную, как в «гофрирован¬
ных» кёшках среднеазиатского средневековья, а разделенными незначительными
промежутками. В ряде случаев в промежутках между двумя гофрами на боковых
гранях башен расположены подлинные, идущие в плане несколько наискось, отвес¬
ные бойницы, через которые из внутрибашенной камеры осуществлялся обстрел;
третья, настоящая бойнпца лежит обычно на оси средней гофры фасадной грани
башни. Между тем число ложных бойниц на башнях не менее значительно, чем на
стенах. Они также распределены в два яруса и размещены: по одной в межгофро-
вых промежутках, по три на каждой полугофре, по четыре на каждой, угловой гофре,
имеющей сечение трехчетвертного столба. Всего, таким образом, на каждой башне
по 31 бойнице, из них лишь три подлинных, остальные ложные. Все эти ложные
бойницы стен и башен имели чисто психологическое назначение, создавая у врага
иллюзию угрожающего ему сплошного обстрела из бесчисленных бойниц.
Рис. 5. Чильбурдж. Башня

224
ПУБЛИКАЦИИ
Сооружения ворот выступают относительно стен на 15—18 м в виде мощных пря¬
моугольных сооружений. Устройство южных ворот прослеживается довольно четко.
Въезд расположен посередине предвратной постройки, пространство же внутри нее
разгорожено отрезком поперечной стены, как бы создающей преграду движению и раз¬
деляющей его на два русла. Внутривратное пространство представляло, таким образом,
отсек-ловушку, в которой прорвавшийся враг не смог бы свободно маневрировать, сам
подвергаясь ожесточенной атаке защитников крепости.
Угловые бурджи имеют гладкие, с откосом кладки стены; на северо-восточной
ясно видна как бы облицовка ее толщи дополнительной рубашкой — может быть, ре-
Рис. 6. Чильбурдж. Часть крепостной стены (реставрация)
зультат одной из обкладок, сопутствовавшей какой-то перестройке или ремонту. Пла¬
нировка пространства внутри городища не могла быть уточнена во время разведки.
Вопрос о датировке Чильбурджа разрешается на основании подъемного археологи¬
ческого материала. Основная насыщающая его керамика безглазурная, сделанная
на гончарном круге, типологически близкая к той, которая вскрыта была в 1950 г. на
Гяур-кале (античный Мерв) в слоях II—III вв. н. э. Из четырех поднятых на Чильбур-
дже медных монет три оказались парфянскими, притом позднего чекана. Ту же дату
дает плоская женская терракотовая фигурка «Анахиты-Нанайи» в характерном платье,
украшенном множеством круглых бляшек,— тип, который широко представлен наход¬
ками на Гяур-кале1. Итак, Чильбурдж — памятник поздней Парфии(П—III вв. н. э.),
видимо, существовавший еще в IV, может быть, даже в V вв.,в период кризиса и круше¬
ния рабовладельческого общества в Южном Туркменистане. Этот кризис протекал
в рамках сасанидского государства и имел последствием, как и в других районах Сред¬
ней Азии, упадок ирригационных систем и сокращение земледельческих областей,
когда Чильбурдж остался в зоне надвигающихся песков.
С точки зрения архитектурной Чильбурдж исключительно интересен. Сохраняя
традиционный для парфянского крепостного строительства характер стен, фланкиро¬
ванных часто расположенными башнями, и принцип антично-среднеазиатской фортп-
1 См. Л. И. Ремпель, Терракоты Мерва и глиняные статуи Нисы. Труды
ЮТАКЭ, I, стр. 344 сл.

ПУБЛИКАЦИИ
225
фикации ворот в виде выдвинутого предвратного сооружения с усложненными колен¬
чатыми проходами внутри него, Чильбурдж дает самый ранний пример использования
специфической для среднеазиатского средневековья «гофрировки» стенных поверх¬
ностей.
Парфянские крепости Южного Туркменистана — выразительные памятники мест¬
ного самобытного зодчества. В них виден процесс развития фортификационного ис¬
кусства, выработавшего своеобразные принципы, связанные с особенностями как при¬
родных условий, строительных материалов, уровня техники, так и того социального
уклада, в рамках которого эти крепости были созданы. Памятники эти побуждают нас
вспомнить пророческие слова академика В. В. Бартольда, сказанные им около 30 лет
назад в его полемике с Герцфельдом и Сжиговским: «Пока не найдено никаких парфян¬
ских или сакских сооружений на родине этих народов, трудно было бы объяснить
происхождение тех памятников, которые были сооружены при Аршакидах в завоеван¬
ных ими областях, и тех черт, которыми эти памятники отличаются от ахеменидских»
Памятники Южного Туркменистана, созданные исконными парфянами на их родине,
объясняют многие принципы западнопарфянского крепостного строительства, сохра¬
ненные здесь, несмотря на близость римских границ и знакомство с римской строитель¬
ной культурой. Так, стены Хатры1 2 и первоначальные стены Дура-Эвропос3 выстроены
из сбитой глины и сырцового кирпича на глиняном растворе, а не из камня на известко¬
вом растворе. Башни их размещены на коротких отрезках и имеют прямоугольную фор¬
му, в то время как уже в трактате Витрувия (I. 5, 5) настоятельно рекомендуется строи¬
тельство башен полукруглых, как более рациональных. Стреловидные бойницы, ши¬
роко представленные в архитектурном декоре парфянских сооружений Ближнего Вос¬
тока, в стенах Гяур-калы и Старой Нисы имеют свой конструктивный прообраз. Ар¬
хитектурное решение Чильбурджа является прототипом сырцовых стен и башен Истах-
ра (первая половина III в. н. э.), своеобразный характер которых привел Э. Герцфель-
да к заключению об отсутствии аналогий для этой постройки раннесасанидского вре¬
мени4 *.
Нет сомнений, что разгадка многих явлений парфянской художественной культу¬
ры, лежит в областях коренной Парфии. Исследования, проводимые ЮТАКЭ на тер¬
ритории Южного Туркменистана, ежегодно подтверждают это на новом и новом ве¬
щественном материале.
Г. А. Пугачепкова
ХЕРСОНЕССКИЕ ВИНОДЕЛЬНИ
В 1947 г. в Херсонесе были открыты две винодельни, относящиеся к первым ве¬
кам нашей эры. Это первые винодельни, засвидетельствованные археологическими ис¬
следованиями в самом городе. До сих пор были известны лишь отдельные тарапаны —
плиты с желобком по краю и со сливом на одной стороне, из окрестностей Херсонеса,
на Гераклейском полуострове, а также с берегов Стрелецкой и Камышевой бухт, Хер-
сонесского мыса (раскопки Н. М. Печенкина в 1910 г.6), балки Бермана. В этой балке
в 1928—1929 гг. было найдено несколько тарапанов, один из которых имел вид длин¬
1 В. В. Бартольд, Восточноиранский вопрос, ИРАИМК, т. II, 1922,
стр. 36.
2 См. G. Rowlinson, The Sixth Great Oriental Monarchy, L., 1873, стр. 374.
3 См. A. von G e г k a n, The Fortifications, Excavations at Dura-Europos. Pre¬
liminary report of the 7—8 th Seasons of Work. New-Haven, 1939. Обкладка сырцовых
стен и башен Дура-Эвропос камнем имела место лпшь в конце I в. до н. э.
4Е. Herzfeld. ук. соч., стр. 276.
6 ИАК, вып. 42, стр. 111, рис. 1.
15 Вестник древней истории, Л? i

226
ПУБЛИКАЦИИ
ного корыта с отверстием на дне в углу. Там же, в одном из многочисленных помеще¬
ний усадьбы, обнаружен массивный каменный блок призматической формы с прямо¬
угольными выемками на длинных сторонах и с пазами на торцовых концах; в выемках
имеются, кроме того, квадратные углубления. Размеры блока — около 75 х 65 х 60 см,
ширина выемок — 40 см, величина квадратных углублений — 15 X 15 см1. Блок,
несомненно, служил прессом для выжимки винограда, на что указывают его массивные
размеры и выемки с углублениями, при помощи которых он прикреплялся к рычагу.
При раскопках не обнаружено самой давильной площадки, но открыты ямы для уста¬
новки пифосов в подвале и найдены их обломки. Таким образом, в этой усадьбе, не¬
сомненно, находилась винодельня и винный склад. Усадьба находилась на склоне бал¬
ки, местность около которой очень удобна для виноградников (они имеются там и в
настоящее время). На берегах упомянутых Стрелецкой и Камышевой бухт тарапаны
были устроены прямо на скале и достигали больших размеров.
Повсеместное нахождение тарапанов на Гераклейском полуострове свидетельству¬
ет о широком развитии виноградарства и виноделия в античную эпоху. О'том же гово¬
рят и многочисленные амфоры херсонесского производства, находимые в самом Херсо-
несе, в других местах Северного Причерноморья и даже за его пределами. Начало из¬
готовления амфор в Херсонесе относится к концу IV в. до н. э. Во время раскопок бы¬
ло найдено значительно больше местных херсонесских амфорных ручек (с клеймами и
без них), чем амфорных ручек из других центров, как Родос, Синопа, Фасос и др. Сле¬
довательно, в Херсонесе требовалось очень большое количество амфор как тары для
вина, а нахождение их в других городах указывает на вывоз вина из Херсонеса.
Как известно, раскопками открыты и гончарные мастерские, производившие ам¬
форы в Херсонесе и в его окрестностях, около крепостных стен в юго-восточной части
города1 2, на восточном берегу Карантинной бухты, а также на Северной стороне Се¬
вастопольского рейда.
Помимо вещественных памятников, имеются и эпиграфические источники, свиде¬
тельствующие о развитии виноградарства в древнем Херсонесе. В науке уже давно из¬
вестен пьедестал статуи Агасикла, сына Ктесия, с надписью (IOSPE, I2, 418) о его
заслугах, среди которых значится и размежевание виноградников на равнине, т. е. на
Гераклейском полуострове. Надпись относится к III в. до н. э. Сохранились до сих пор
и межи в виде валов, густой сетью покрывающих Гераклейский полуостров и Херсо-
несский мыс.
Начало выработки амфор в Херсонесе, сооружение многочисленных сельских уса¬
деб с монументальными башнями на Гераклейском полуострове и памятник Агасиклу
относятся приблизительно к одному времени и позволяют придти к заключению, что в
конце IV — начале III в. до н. э. для дальнейшего развития виноградарства и виноде¬
лия потребовалось проведение земельной реформы — размежевание отдельных владе¬
ний и основание системы оборонительных башен для защиты сельского населения.
Археологические исследования дают возможность установить, что рубеж II—I вв.
до н. э. явился переломным моментом в истории Хсрсонеса. В результате войн со ски¬
фами Херсонесский мыс запустел, его усадьбы были заброшены, крепостные стены на
перешейке разрушены3, а усадьбы и башни на Гераклейском полуострове подверглись
разрушению и были вновь восстановлены уже только в первых веках нашей эры.
Было ли восстановлено виноградарство и виноделие в римское время? Раскопки в
балке Бермана дают вполне утвердительный ответ. В первые века нашей эры в усадь¬
бах и башнях были сооружены дополнительные укрепления, кладка которых отличает¬
ся особой монументальностью. К римскому времени принадлежит также вышеупомя¬
нутый огромный блок для пресса. Наконец, важным свидетельством развития виноде¬
лия в римский период является открытие двух виноделен в самом Херсонесе.
1 «Крым», 1929, № 10, стр. 49, рис. 2а.
2 ИАК, вып. 2, стр. 18 сл., табл. 1, 3.
3 ИАК, вып. 42, стр. 126.

ПУБЛИКАЦИИ
227
Винодельня № 1
Здание винодельни расположено у самого берега моря. Северный угол здания раз
рушен морским прибоем, зато сохранились полностью юго-западная и юго-восточная
стены. Размеры помещения 7 х 5,25 м. В 1931 г. здесь были открыты впервые в Херсо-
несе две маленькие цистерны. В отчете а раскопках уже тогда высказывалось предполо¬
жение о принадлежности этих цистерн к винодельне1, так как рыбозасолочные цистер
ны Херсонеса всегда отличаются большими размерами. Однако полному исследованию
данного участка мешали средневековые помещения, находившиеся в верхней части.
Но к 1947 г. стены последних настолько разрушились, что стало возможным вести под
ними раскопки. Дополнительные работы вполне оправдали наши предположения —
под средневековыми стенами была открыта давильная площадка и третий резервуар
винодельни лучшей сохранности, нежели первые два. Давильная плоппдка вплотную
примыкает к юго-западной и северо-западной стенам, угол которых сохранился на зна¬
чительную высоту.
Все три резервуара расположены в один ряд, вытянутый с юго-запада на северо-
восток, и занимают середину помещения. Первоначальные размеры площадки дости¬
гали 6,0 х 3,0 м. Однако ко времени раскопок северная часть площадки оказалась
разрушенной морем. Площадка имеет хорошо заметный на глаз наклон к юго-востоку —
к резервуарам. Через нлощадку проведен паз шириной 0,06 м и глубиной 0,05 м.
1 МИ А, IV, стр. 205 сл рис 4.
15’

228
ПУБЛИКАЦИИ
В нем стояла перегородка, разделявшая площадку на участки, соответствовавшие
первому и второму резервуарам. Такой же паз, несомненно, должен был быть и в интер¬
вале между вторым и третьим резервуарами. Перегородки, повидимому, были деревян¬
ными и не сохранились до нашего времени.
Давильная площадка устроена следующим образом: на слое очень плотной гли¬
нистой насыпи со щебенкой, восходящей к эллинистическому времени, лежит вымостка
из мелких бутовых камней, залитая раствором извести с песком и небольшим количе¬
ством крупной цемянки (битые черепки). Поверх белого раствора лежат слои красного
раствора со значительной примесью мелко толченой цемянки. Раствор красного цвета
наносился, повидимому, разновременно и последовательно, по мере износа поверхно-
Рис. 2. Общий вид винодельни № 1 с юго-востока
сти площадки; в изломе пола можно насчитать 6—7 слоев раствора. Общая толщина
площадки — около 18—20 см. По краям площадки, возле стен, имеются узкие углуб¬
ления во всю ее длину и ширину, очевидно, служившие пазами для бортов.
Площадка хорошо сохранилась только в западном углу, в остальных частях
она сильно изношена, выбита, с ямками в различных местах. Помимо ямок от
износа, имеются специальные углубления, расположенные попарно: два в западном
углу, два посередине и два в северном углу; глубина этих углублений достигает 8 —
12 см. Углубления, повидимому, относятся к значительно более позднему временп.
Резервуары расположены в ряд по одной линии, однако они были сооружены не i
один строительный прием. Два из них, ближайшие к морю, строились одновременно ж
связаны друг с другом. Смежная их стенка и остальные стенки резервуаров сложен^
из мелких камней — внутри на глине, снаружи на растворе из извести с песком и круд-
но битыми черепками. На этом слое раствора каким-то острым инструментом наруС
ны бороздки, образующие ромбическую сетку и служившие для прикрепления последр -
щего слоя штукатурки. Последняя состоит из красного раствора с примесью цемян:-з
и насчитывает 5—6 и более слоев. В восточном углу среднего резервуара в цемент всхо¬
лено блюдо, диаметром около 0,38 м и глубиной около 0,09 м. При последнем рем. вт
резервуаров на их дно были положены черепицы оборотной стороной кверху: в ге:-
вом резервуаре сохранились четыре штуки, во втором уцелели только две: размерь: >
ной из них 0,50 х 0,45 м. От остальных черепиц сохранились следы, указыва» zzih
что они были вдавлены в свежий слой раствора. Размеры резервуар- в еле лук сек

ПУБЛИКАЦИИ
229
первого 1,20 х 0,87 м при сохранившейся глубине 0,30—0,50 м; второго 1,13X0,70м
при сохранившейся глубине 0, 35—0,50 м. Верхняя часть резервуаров не сох¬
ранилась, так как в XIII—XIV вв. над ними была устроена подвальная кладовая,
пол которой располагался настолько низко, что верхняя часть резервуаров и прилега¬
ющая к ним сторона давильной площадки были уничтожены.
Третий резервуар находится на несколько большем расстоянии от второго и по¬
строен не из камней, а из обломков черепиц на известковом растворе; толщина его сте¬
нок 0,13—0,18 м. При постройке это¬
го резервуара в эллинистической
глинистой насыпи была вырыта яма,
чем и объясняется неровная поверх¬
ность стенок снаружи (см. рис. 2).
Кладка стен оштукатурена изнутри
раствором извести с песком (без це-
мянки). На первый слой затем на¬
слаивались последующие тонкие слои
красной штукатурки с цемянкой. В
углах резервуара сохранилось до
7—10 слоев, вследствие чего углы
стали округлыми. Общая толщина
штукатурки на стенках достигла 5 см.
Дно резервуара залито красным
раствором. И здесь впоследствии на
свежий слой раствора были положены
черепицы, размерами 0,50—0,45 м,
величина которых легко устанавли¬
вается по следам на дне. В север¬
ном углу найдено дно пифоса, неров¬
но оббитое, толстостенное, сохра¬
нившийся диаметр 0,38 м. План ре¬
зервуара неправильный; длина юго-
западной стенки —1,05 м, северо-
восточной — 0,97 м, северо-запад¬
ной— 1,0 м, а юго-восточной —
0,97 м. Третий резервуар сохранился
почти полностью и достигает 1 м вы¬
соты. Дно его находится несколько
выше, чем дно двух первых резервуаров. Винодельня существовала в течение дли¬
тельного времени, об этом можно судить по многочисленным слоям штукатурки на
стенках резервуаров, по напластованиям раствора на давильной площадке и по ее
сильной изношенности. В последний период существования винодельни дно всех ре¬
зервуаров было вымощено черепицами, а ямки и изношенные места на давильной
площадке заполнены плотно утрамбованной желтоватой глиной. Таким образом, в
позднее римское время применялась более низкая техника ремонта винодельни: глина
и черепицы вместо раствора с цемянкой.
Стены всего здания сложены из крупных камней н отличаются значительной тол¬
щиной, до 0,90 м. Стены, к которым непосредственно примыкает давильная площад¬
ка, сложены на растворе из извести с песком и цемянкой. Следовательно, учитывалась
большая нагрузка на площадку и на стены в процессе выжимки винограда.
Рядом с винодельней находились две большие цистерны для засола рыбы. Через
улицу, почти напротив, в 1932 г. была открыта громадная цистерна с остатками
рыбы. Таким образом, в этих кварталах города сосредоточено было не только вино¬
дельческое, но и крупное рыбозасолочное хозяйство.
Желобчатые амфоры, краснолаковая керамика п монеты позволяют датировать
здание винодельни II—IV вв. н. э. Среди находок следует отметить золотую трубочку —

230
ПУБЛИКАЦИИ
пронизку, с орнаментом из накладной тонкой проволоки. Найдены монеты периода
элевтерии Херсонеса, поздне-римские IV в., Феодосия II и Юстиниана I. Последние
монеты, лежавшие в насыпи над давильной площадкой, относятся ко времени, когда
винодельня прекратила свое существование и использовалась не по назначению.
Винодельня № 2
Вторая винодельня была открыта на участке раскопок в 1947—1948 гг. Здание, в
котором она находилась, отличается сложным планом и большими размерами. Стены
его, основанные на материковой скале, сложены из крупных камней и достигают
1 о
10м
Рис. 4. План здания с винодельней № 2
толщины 0,90—1,0 м В состав здания входят: в центре — большой двор с мону¬
ментальной вымосткой из плит, с колодцем и цистерной для воды; глубокий подвал с
северо-западной стороны двора, соединенный с ним лестничным проемом, выруб¬
ленным в материке; винодельня и винный склад, примыкающие ко двору с юго-вос¬
точной стороны. Жилые помещения находились, повидимому, на втором этаже1.
Винодельня занимала восточный угол дома. Давильная площадка пристроена
вплотную к северо-восточной и юго-восточной наружным стенам дома. С северо-
запада площадка ограничена внутренней поперечной стеной. Возле стен местами со¬
хранились обломки черепиц, положенные для выравнивания края площадки. Устрой¬
ство ее аналогично площадке первой винодельни: на эллинистическом глинистом слое
со щебенкой, очень плотном и способном выдержать сильное давление, сделана вымо-
стка из небольших бутовых камней, залитая раствором извести с песком. Верхняя часть
рабочей площадки выполнена из прочного раствора, состоящего из смеси извести, пес¬
ка и мелко толченой цемянки, окрашивающей весь раствор в характерный красный
цвет. В разрезе хорошо видны несколько слоев, последовательно положенных друг на
друга. Размеры давильной площадки: длина — 5,0 м, ширина 4,0 м. Ввиду того, что
площадка подверглась сильным разрушениям в самом начале средневековья, от нее
сохранились лишь небольшие остатки.
Составной частью второй винодельни, как и первой, являются три резервуара.
1 Описание всего дома и вещей, в нем найденных, дано в моей статье < Античный
лом б Херсонесе», ВДИ, 1950, № 2, стр. 108—121.

ПУБЛИКАЦИИ
231
Расположены они в один ряд, но, в отличие от первой, были сооружены одновременно,
в один строительный прием в связи друг с другом. Для устройства резервуаров был
использован прямоугольный выруб в скале, служивший, вероятно, подвалом в доме
эллинистического времени. Длинная юго-западная и короткие стены резервуаров по¬
строены вплотную к стенкам выруба, лишь длинная северо-восточная стена прошла поч¬
ти посередине выруба, на расстоянии
1,0 мот его стенки. Все три резервуара
конструктивно составляют одно целое,
они связаны между собою общими длин¬
ными и смежными короткими стенами.
Стенки резервуаров сложены из об¬
ломков массивных черепиц, уложенных
плашмя и обращенных ровным краем
внутрь резервуара. Черепицы лежат на
толстом белом растворе необычного со¬
става: он состоит из извести со значи¬
тельной примесью мелко толченых ра¬
кушек. Толщина стенок около 0,20 м.
Резервуары тщательно оштукатурены
внутри красным раствором (известь с
песком и цемянкой). В изломе толщиной
около 6 см видно до 10 и более слоев
штукатурки, накладывавшейся по мере
износа стенок и необходимости их под¬
новления. В некоторых углах заметны
двуствольные амфорные ручки, зашту¬
катуренные в углах для придания им
округлости. Размеры резервуаров приб¬
лизительно одинаковы: объем каждого
из них составляет около 1 м3. Дно ре¬
зервуаров залито толстым крепким рас¬
твором того же состава и имеет сильный
наклон к западному углу, в котором
устроено круглое углубление, служив¬
шее для отстоя осадков из виноградного
сока. В углубление первого резервуара
вставлено блюдо, аккуратно вмазанное в раствор. Время существования винодельни
устанавливается находками: керамический материал и монеты, найденные в винодель¬
не и во всем здании, относятся к I—IV вв. н. э. В насыпи найдены обломки амфор,
краснолаковой и кухонной посуды, светильники, мраморный пестик и часть мрамор¬
ной же ступкй* обломки стеклянной посуды, бронзовый ключ с кольцом, а также раз¬
личные бронзовые монеты конца I в. до начала V в. н. э.
С юго- и северо-западной сторон винодельни расположен винный склад. Северо-
западная, главная его часть отделена от винодельни поперечной стеной. Здесь в мате¬
риковой скале сохранились вырубленные в ней круглые ямы, в которых стояли пифосы.
В момент раскопок нижние части некоторых пифосов находились в специальных углуб¬
лениях, расположенных правильными рядами возле стен п посередине помещения с ин¬
тервалами, обеспечивающими подход к каждому пифосу. Возле юго-западной стены
имеется длинный выруб, в котором пифосы стояли значительно ниже, чем в остальной
части склада. Такой же выруб устроен у юго-восточной стены другого помещения, в ко¬
тором одна из ям отличается большей глубиной и шириной. Подобные вырубы с глубо¬
кими ямами изготовлялись, очевидно, для пифосов крупных размеров, чтобы понизить
их горло до обычного уровня, удобного для работы (наливания виноградного сока и
вычерпывания вина). В обоих помещениях винного склада насчитывается не менее 25
углублений для пифосов.

232
ПУБЛИКАЦИИ
Вскоре после гибели дома (конец IV в. н. э.) винодельня была использована вто¬
рично, но уже по иному назначению. В каждом резервуаре, помимо первичного углуб¬
ления, служившего для отстоя осадков из виноградного сока, имеется второе углубле¬
ние, больших размеров, грубо вырубленное в цементном дне, при этом одно из этих
углублений частично разрушило поперечную стенку между вторым и третьим резервуа¬
рами. В крайних поперечных
стенках сделаны полукруглые
вырубы, расширяющиеся квер¬
ху. Эти вырубы и дополни¬
тельные ямы нужны были для
установки пифосов: в трех ре¬
зервуарах стояли четыре пифо¬
са. Точно так же и на давиль¬
ной площадке были устроены
большие круглые углубления,
служившие для размещения
пифосов. В глубокой яме вин¬
ного склада сохранилось дно
пифоса, скрепленное свинцо¬
выми скобами. В этом пифосе,
очевидно, хранилось не вино, а
другие продукты. Таким обра¬
зом, на месте винодельни, пос¬
ле ее разрушения, находилась
кладовая с пифосами, в кото¬
рых, наверное, хранилась со¬
леная рыба.
Вторичное использование
винодельни продолжалось не
более чем до середины VI в.
когда здесь было сооружено
новое здание, стены которого
оказались: одна над резервуа¬
рами, другая, ей параллель¬
ная,— над давильной площад¬
кой. При постройке стены че¬
рез площадку была проведено
траншея, частично ее уничто¬
жившая, другая стена легла на насыпь, заполнявшую резервуары. В этой насыпи са¬
мые поздние монеты относятся к императорам: Зенону (474—491) и Юстиниану I
(527—565). Этим же временем датируются и амфоры, найденные в обломках: одна ко¬
нической формы, другая — цилиндрической с шаровидным дном1.
Херсонесские винодельни ближе всего винодельням, открытым в последние годы
на Боспоре: в Мирмекии и Тиритаке. Ближайшей аналогией можно считать вино¬
дельню, открытую в 1937—1938 гг. в Тиритаке. Она аналогична как по размерам, так
и по технике работ. Давильная площадка разделена перегородками, от которых сохра¬
нились пазы, на три части. Соответственно имеются три резервуара, близкие по разме¬
рам херсонесским (0,85 х 1,28 х 1,38). Площадка, стенки и дно резервуаров ошту¬
катурены раствором с примесью цемянки. Тиритакскую винодельню отличает от хер-
сонесских наличие каменной плиты, величиной 1,25 х 2,30 м, на которой выжпмкэ
винограда производилась при помощи пресса. Пресс действовал посредством рычага —
Рис. 6. Пифос и ямы для пифосов в винном
складе
1 ВДИ, 1950, № 2, стр. 108—121, рис. 14, 15.

ПУБЛИКАЦИИ
233·
деревянного бруса, в качестве груза служили каменные блоки1. В первой херсонес-
ской винодельне в сохранившейся части давильной площадки плиты нет — площадка
вся залита одинаковым слоем цементного раствора. Во второй винодельне от давильной
площадки уцелели лишь незначительные части, вследствие чего нельзя судить о том,
была ли в ней плита. Однако при раскопках, сверху насыпи, над резервуарами, в клад¬
ке поздней стены и возле винодельни найдены были хорошо обработанные крупные пли¬
ты; одна совершенно гладкая, другая с выемками и с остатками красного раствора.
Кроме того, найдено несколько крупных блоков с вырезами на сторонах, которые могли
служить грузом для рычага. Таким образом, можно говорить о сходстве херсонесских
Рис. 7. Резервуар в юго-восточном конце Рис. 8. Винный склад с шестью пифо-
винодельни № 2; большое углубление и сами на Северной стороне
выбоина в стене для установки пифоса
и тиритакской виноделен. Техника их выполнения, количество резервуаровг
устройство и размеры почти одинаковы. Принадлежат они к одному и тому же перио¬
ду — к первым векам нашей эры.
Винные склады в Херсонесе подверглись сильному разрушению в последующие
строительные периоды, поэтому целых пифосов на месте не сохранилось. Однако вне
Херсонеса, на Северной стороне Севастополя, обнаружен был винный склад с хорошо·
сохранившимися пифосами. В 1930 г. при земляных работах натолкнулись на остатки
здания, в котором стояли шесть пифосов, расположенных в два ряда и стоявших вплот¬
ную друг к другу. В момент их открытия все они сохраняли свою величину и форму,
а горло одного из них было покрыто круглой известняковой крышкой. При ближай¬
шем осмотре выяснилось, что на четырех пифосах оказались сквозные трещины, вслед-
1В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, стр. 356 сл., рис. 60 а, б;
ВДИ, 1940, № 3—4, стр. 310, план на стр. 309, е.

234
ПУБЛИКАЦИИ
сгвие чего по извлечении пифосов из земли они распались на крупные части. Два
пифоса вполне хорошо сохранились и были доставлены в музей. Величина и
форма пифосов одинаковы: корпус их имеет вытянутую, овальную форму, дно узкое,
плоское; массивный венчик расширяется кверху, а в месте перехода к корпусу украшен
поясками из бороздок и рубчиков. Размеры пифоса следующие: высота — 1,35 м, диа¬
метр корпуса — 0 95 м, диаметр горла — 0,45 м. На дне каждого пифоса лежал тол¬
стый осадок коричневого цвета, с массой виноградных семечек. Следовательно, в на¬
значении пифосов не может быть никаких сомнений; в них хранилось вино, а здание
в целом являлось винным складом.
Вследствие невозможности произвес¬
ти раскопки остались невыясненны¬
ми размеры всего здания и вопрос о
существовании винодельни. Но, судя
по наличию большого винного скла¬
да, винодельня должна была быть
здесь. Впрочем, выжимка винограда
могла производиться и более упро¬
щенным способом — посредством та-
рапана.
В связи с открытием виноделен
появляется возможность объяснить и
назначение плит с отверстиями, об¬
наруженных в Херсонесе в 1937 г.
На дне глубокого подвала, выруб¬
ленного в материковой скале, най¬
дено семь крупных прямоугольных
известняковых плит величиной
0,70 х 0,60 х 0,36 м. В середине
каждой из плит было отверстие диа¬
метром около 0,20 м. На плитах, око¬
ло отверстий и внутри их, сохранил¬
ся красный цемент такого же соста¬
ва, как в винодельнях и рыбозасо
лочных цистернах. Плиты были
скреплены друг с другом при помо¬
щи этого раствора. Две из них ос¬
тались прочно соединенными. Осталь¬
ные лежат в различных положениях
но неподалеку одна от другой; пови-
димому, все они упали сверху в подвал в момент разрушения здания. В этом же
подвале лежал в наклонном положении большой каменный тарапан, с углублением
на широкой стороне и со сливом на одном конце. Размеры сохранившейся части тара-
паиа: длина — 1,20 м, ширина — 0.96 м.
Сопоставление плит с тарагтном позволяет высказать предположение о том, что
тарапан находился на давильной площадке винодельни, а плиты могли служить грузем-
прессом для выжимки винограда. Все плиты могли быть скреплены цементом, и притом
нанизаны своими отверстиями на стержень рычага, диаметр которого равен диаметру
отверстий в плитах. Итак, вполне вероятно, что на участке раскопок 1937 г. находи¬
лась винодельня, разрушенная в последующем.
Помимо тары для хранения вина, пифосов и амфор, в Херсонесском музее нах -
дятся предметы, относящиеся к технике виноградарства. В Античном отделе муз. я : л-
ставлен железный нож. с изогнутым острием с одной стороны и топориком — ■: дгуг
Узкий конец инструмента вставлялся в деревянную или костяную ручку. Н ж -
нялся для обрезки веток виноградных кустов. Изогнутым острием ножа :■·.: -
тонкие ветки и сучки, топорпком же срубались более толстые ветки.
Рис. 9. Пифос из впнного склада на Север¬
ной стороне

ПУБЛИКАЦИИ
235
При раскопках 1911 г. на некрополе было найдено надгробие в виде известняко¬
вой плиты, высотой — 0,62 м, шириной — 0,20 м, толщиной — 0,14 м, украшенное
вверху выступающим карнизом, с профилем на трех сторонах1. Нижний конец, воз¬
можно, был отбит в древности. Под карнизом вырезана надпись с именем погребенного:
Δούλων Δελφού, т. е. Дулон, сынДельфа, Под надписью помещено рельефное изобра¬
жение предмета, в котором легко можно признать виноградный нож. Острие ножа,
очень широкое и изогнутое, имеет вид полумесяца; ручка вверху снабжена выступом,
Рис. 10. Плиты с отверстиями в под- Рис. И. Железный нож для обрезки
вале дома первых веков нашей эры виноградных кустов
задерживающим кисть руки рабочего от соскальзывания в процессе работы. Судя по
изображению, этот нож был изготовлен целиком из металла — на нем не видно де¬
ревянного или костяного черенка.
Каковы были профессия и социальное положение погребенного, над могилой ко¬
торого была поставлена данная стела? На надгробных памятниках римского времени
нередко встречаются изображения предметов, являющихся аттрибутами умерших, ука¬
зывающими на занятия или профессию покойного. На римских рельефах известны,
например, изображения мастерских, торговых лавок, сцены купли-продажи, бытовые
сцены, батальные картины и т. д. Ближайшими аналогиями к нашей стеле являются
изображения на мраморных плитах с надписями, найденных в Херсонесе в 1935 г.,
например, с одной стороны надписи, заключенной в остроугольную раму, помещены
изображения обоюдоострого топора, сосуда в виде фляги и плети. На обломке другой
1 Архив Херсонесского музея, д. № 76; по полевой описи № 2851а.

236
ПУБЛИКАЦИИ
плиты частично сохранились: плеть, рукоятка меча, нижняя часть сосуда. На третьем
обломке — изображение корабля
Судя по изображению виноградного ножа, погребенный был виноградарем. Ос¬
тается только выяснить, кем именно: рабочим или собственником виноградника. Имя
«Дулон», по аналогии с греческим δούλος «раб», говорило бы скорее всего о том,
что умерший был виноградным рабочим из рабов. Но, во-первых, мало вероятно,
чтобы на могиле раба вообще ставили надгробный памятник, во-вторых, если и пос¬
тавили бы, то более скромный, без како¬
го-либо изображения, а обычный, в виде
маленькой плиты, имеющей схематическую
форму бюста, какие часто встречаются
при раскопках некрополя. В-третьих, на
стеле начертано имя и отчество погребен¬
ного, которые вряд ли вырезаны были бы
на памятнике раба. Имя же «Дельф» из¬
вестно в. эпиграфике Херсонеса, например,
по надписи, происходящей из раскопок
1935 г. Дельф был первым архонтом в го¬
роде. Надпись датируется концом II в.
н. э.1 2 Публикуемая нами стела по форме
букв может быть отнесена примерно к III в.
н. э. Поскольку имя «Дельф» носили граж¬
дане, занимавшие видные государственные
должности, весьма сомнительно, носили ли
подобные имена рабы. Более вероятно пред¬
положить, что перед нами памятник круп¬
ного собственника виноградника, а вла¬
дение виноградником являлось главным
источником дохода данного лица. Этот
факт мог бы найти свое выражение в изоб¬
ражении виноградного ножа на стеле.
Непосредственно к виноделию относит¬
ся и тарапан, имеющий вид четырехуголь¬
ной плиты с желобком по краю и со сливом
на одном из углов. Выжимка винограда мог¬
ла здесь производиться самым примитив¬
ным способом, например, виноград, находя¬
щийся в корзине, можно было давить при
помощи груза, становясь на него ногами,
или даже просто ногами, без какого-либо
груза.
Рис. 12. Надгробная стела с изображе- Открытие двух виноделен имеет боль-
нием виноградного ножа (известняк) г J
шое значение для изучения истории вино¬
градарства и виноделия в Херсонесе в
I—IVbb. н. э. Во-первых, наличие двух виноделен (или даже трех), находящихся по¬
близости в одном районе города, свидетельствует о широком развитии виноградарства и
виноделия в Херсонесе в первых веках нашей эры. Винодельни, располагавшие каждая
обширной рабочей площадкой и тремя резервуарами, имели большую производствен¬
ную мощность — за один процесс одна винодельня выпускала по три кубометра ви¬
на. Кроме того, могли быть винодельни и в других районах города; о наличии пх на
Гераклейском полуострове, на Херсонесском мысу и на Северной стороне говорилась
1 Г. Д. Белов. Отчет о раскопках за 1935—1936 гг., рис. 25, 26. 2- :тг
42—43; ВДИ, 1940, № 3—4, рис. 3 на стр. 269 и рпс. 5 на стр. 270.
2 ВДИ, 1940, № 3—4, стр. 268 сл.

ПУБЛИКАЦИИ
237
выше. Следовательно, с полным основанием можно считать, что виноградарство и ви¬
ноделие составляли важную отрасль хозяйства и по своему удельному весу в об¬
щей экономике города стояли на втором месте после рыболовства. Таким образом,
вели для эллинистического времени развитие виноградарства и виноделия засви¬
детельствовано эпиграфическими памятниками и многочисленными амфорами, то
для римского периода эта отрасль хозяйства хорошо представлена вновь открытыми
винодельнями.
Рис. 13. Тарапан с желобком и сливом для выжимки винограда
(известняк)
Во-вторых, описываемые винодельни дают представление о технике виноделия в
первых веках нашей эры. Из вышесказанного ясна производственная сторона винодель¬
ни. Очевидно, выжимка винограда производилась не только ногами, но и механиче¬
ским способом. Большие размеры давильных площадок и резервуаров требовали более
совершенной техники выжимки с применением тяжелых прессов. Найденные при рас¬
копках плиты с выемками, с отверстиями, с остатками на них раствора с цемянкой при¬
надлежали прессам. Заслуживает внимания высокий уровень техники изготовления
виноделен — прочные площадки, способные выдержать значительную нагрузку, не¬
проницаемый для жидкости цементный раствор, применявшийся для вымостки площадки
и штукатурки резервуаров, правильная форма резервуаров и тщательное выполнение
виноделен в целом.
В-третьих, следует отметить, что винодельческое хозяйство было хорошо органи¬
зовано не только в техническом, но и в экономическом отношении. Винодельня № 2
находилась в большом здании, в котором рядом с винодельней, но за стеною, располо
жены были винные склады примерно с 25 пифосами. Кроме того, здесь же имеется глу¬
бокий вместительный подвал, служивший для хранения и других продуктов.
Наконец, херсонесские винодельни, увеличивая собою серию уже известных ви¬
ноделен на Боспоре, дают значительный материал и для истории виноделия всего Се¬
верного Причерноморья.
Г. Д. Белов

238
ПУБЛИКАЦИИ
НАХОДКИ КОЛХИДСКИХ МОНЕТ И ПИФОСОВ В НИМФЕЕ
Среди нумизматических памятников Кавказа особое место занимает большая
группа монет, известных под названием «колхидок». Это мелкие серебряные монеты,
нередко чеканенные из низкопробного серебра, с изображением мужской головы на
лицевой стороне и головы быка — на оборотной. Распространение колхидок ограни¬
чено районом древней Колхиды, но место чеканки их до настоящего времени не уста¬
новлено. Только А. Н. Зограф, после посещения в 1937 г. ряда музеев Кавказа, впервые
опубликовал типы колхидок и места их находок1.
Рис. 1. Колхидка из святилища в Нимфее (Эрмитаж). Увеличена
в пять раз
Датировка колхидок, как это указывал А. Н. Зограф, очень затрудняется «зам¬
кнутостью их обращения». Дело в том, что эти монеты, как правило, обнаруживались
или случайно, при земляных работах, или же в кладах. Своеобразной особенностью
кладов колхидок является отсутствие в них других монет, необходимых для датировки.
Колхидки, которые были найдены в 1939 г.1 2 в погребениях Дабла-Гоми (Нижнем
Гоми), по мнению А. Н. Зографа, также не могут уточнить датировку, так как инвен¬
тарь погребений «сам нуждается в датировке с помощью монет»3. Отмечая большие
трудности в датировке самого распространенного типа колхидок, А. Н. Зограф все
же относил их по технике чеканки к IV—II вв. до н. э., основываясь на отсутствии
вдавленности на оборотной стороне монеты. Архаический же стиль изображения на ли¬
цевой стороне он считал архаизирующим. Этой же датировки придерживался и С. Ма-
калатия4.
Поэтому находка двух колхидок (определенных Л. Н. Беловой) в архаическом
святилище Нимфея представляет собой определенный интерес (рис. 1): во-первых,
монеты найдены в слое второй половины VI в. до н. э., что дает возможность уточнить
их датировку, а во-вторых, колхидки впервые отмечены на Боспоре, за пределами
Кавказа, что значительно раздвигает границы их распространения.
Архаический слой святилища Нимфея датируется аттическими чернофигурнымп
киликами с мелкофигурным рисунком пантеры, оленя, барана и птиц, самосскими кв-
ликами с поясками, фрагментами амфоры стиля фикеллюра, а также архаическими тер¬
ракотами и формами терракот тоже самосского происхождения.
1 А. Н. Зограф. Находки античных монет на Кавказе, ТОНГЭ, 1945, стр. 37
ел. и табл. 1.
2 См. С. И. Мак а лат и я. Археологические находки в селениях Дабла-Г
и Агаяпе, СА, V, стр. 264.
* А. Н. Зограф, ук. соч., стр. 37.
4 См. С. Мак а лат и я. О находке нового клада колхидекпх мон-т. БШГ*
1939, Да 4, стр. 157.

ПУБЛИКАЦИИ
239
Обе нимфейские колхидки из низкопробного серебра представляют собой самый
обычный тип1. На лицевой стороне изображена мужская голова вправо, с длинными
прядями волос, которые начинаются почти над самыми бровями, с большим торчащим
носом и узким косо посаженным глазом1 2. На оборотной стороне исполнена голова быка,
тоже вправо. Следы гладкого ободка окружают оба изображения. Одна монета очень
плохо сохранилась, но все же видны пряди волос и острая морда быка с гладким обод¬
ком вокруг, поэтому в дальнейшем речь будет только о монете хорошей сохранности.
В святилище раннего периода колхидки оказались единственными монетами, а
их присутствие в культурном слое второй половины VI в. до н. э., на первый взгляд,
казалось, противоречило принятым в нумизматике датировкам. Однако теперь, после
выхода работы Б. А. Куфтина «Материалы к археологии Колхиды», датировка кол-
хидок получает новые данные. В кувшинных погребениях, открытых в Нижнем Гоми,
которые Б. А. Куфтин датирует VI—IV вв. до н. э., найдены были колхидки типа ним-
фейской. На основании стилистического анализа изображений на монетах и по совме¬
стным находкам, Б. А. Куфтин приходит к выводу, что «...чеканка колхидских ди¬
драхм близка к VI в., а клады не позднее, чем вV в.дон. э.»3. К сожалению, колхидки
(табл. 6, 7, 10, 15) опубликованы без увеличения, и трудно судить об их типе и стиле
изображения.
Все же можно отметить, что наша колхидка близка но стилю монете из погребения
№ 25 (табл. 10, крайняя правая). Другие колхидки из клада в серебряной чаше (табл. 17)
и колхидки с буквами (табл. 14, стр. 61, рис. 15) отличаются но стилю от нимфейекпй
монеты. На нашей колхидке отсутствуют резко подчеркнутое утолщение волос над
лбом на лицевой стороне и точечный ободок на шее быка на оборотной Наша ксл-
хидка, как нам кажется, является более ранней, чем колхидки из клада (табл. 17)
и колхидки с буквами. Появление букв на колхидках, вероятно, также как и на ран¬
них серебряных пантикапейских монетах, определяет следующий период их чеканки4 5.
Важно указать, что в классический период среди многочисленных даров в святи¬
лище Деметры в Нимфее монеты составляют незначительный процент. Все они сделаны
из бронзы и чеканены в Пантикапее. В слоях же архаического периода святилища
найдены всего две монеты, и то не боспорского чекана, а далекой Колхиды.
Неожиданной кажется на первый взгляд находка в архаическом святилище Ним¬
фея именно двух колхидок. Какие связи могли существовать у городов Кавказского
побережья с маленьким городком Боспора, Нимфеем, к тому же в столь ранний период
жизни античных городов Северного Причерноморья? Пожалуй, легче всего было бы
предположить, что колхидки были просто обронены в святилище, а отнюдь не являлись
приношением.
Так можно было бы решать вопрос, если бы не был опубликован материал из
раскопок Колхиды, который заставил нас совсем по-другому оценить не только находку
колхидок в Нимфее, но и отнести к изделиям Колхиды группу обломков глиняных
пифосов, найденных в Нимфее.
Погребальными сосудами в Нижнем Гоми служили большие узкогорлые пифосы
с гребенчатым орнаментом и налепными ребрами. Такие точно пифосы и их обломки
были найдены в трех различных местах в Нимфее в слое V в. до ч. э. Большой фрагмен¬
тированный пифос был открыт в 1939 г. перед оборонительной стеной в углублении
скалы6. Верхняя часть его не сохранилась. Однако теперь после опубликования образ¬
1 См. А. Н. 3 о граф, ук. соч., табл. I, 4—10.
2 Изображение мужской головы на нашей монете близко по стилю обломку
архаической головы из Ольвии (ОАК, 1906, стр. 32, рис. 24), а также фрагментам
статуй из храма Геры на Самосе (Е. Buschor, Altsamische Standbilder, В., 193ir
табл. 41 и 43).
3 Б. А. Куфтин, Материалы к археологии Колхиды, т. И, Тбилиси, 1950, стр. 60.
4 См. Ю. С. К ру школ, Ранние монеты Пантикапея как исторический источ¬
ник, ВДИ, 1950, К* 1, стр. 185.
5 М. М. Худя к, Работы нимфейской экспедиции 1939 г. Сообщения Государ¬
ственного Эрмитажа, I, 1940. Раскопки в Нимфее, стр. 22 и 23.

240
ПУБЛИКАЦИИ
цов пифосов из Нижнего Гоми легко восстанавливается вся форма сосуда. Нимфей-
ский пифос представляет собой большой тонкостенный сосуд без ручек1. Тулово его
резко суживается к узкому дну, начиная от середины, а выпуклые стенки верхней части
подходят к узкому горлу с утолщением на венчике1 2. Поверхность пифоса покрыта
характерным гребенчатым орнаментом, идущим в горизонтальном направлении. По-
Рис. 2. Обломки пифосов из раскопок в Нимфее (Эрмитаж) н. в.
верх него тянутся по тулову вертикальные налепные ребра, заглаженные пальцами по
сторонам. В самой широкой части пифоса, как бы прерывая вертикальные ребра, идет
пояс из четырех горизонтальных ребер. Начало вертикальных ребер имеет небольшое
утолщение в виде пуговки или капли.
Недалеко от места находки этого пифоса у здания святилища с абсидой 3 найдено
еще пять обломков от таких же пифосов. Один из них представляет собой обломок пле¬
чиков пифоса, отделенных от горла врезанной волнистой линией, так же как на пифосе
№ 1 из Нижнего Гоми (табл. 23, 1 в книге Б. А. Куфтина). На другом обломке пифоса
тянутся горизонтальные рельефные пояски, покрытые насечками в разных направле¬
ниях, образуя елочный орнамент. На верхнем поясе насечки нанесены точечным штам-
пиком, такихМ же, как и на обломках пифосов Нижнего Гоми4.
На юго-восточном мысу городища, вместе с архитектурными украшениями сильн·:
разрушенного культового здания V в. до н. э., найден еще обломок пифоса, на котором
налепные ребра расположены не вертикально, как на всех остальных, а в косом направ¬
лении (рис. 2, внизу справа), точно так же как на единственном пифосе из Нпжнс-г:
1 Сохранившаяся высота 73 см, диаметр по середине 94 см.
2 Б. А. Куфтин, ук. соч., табл. 5; стр. 26, рис. 8, и табл. 23 и 24.
3 Доклад М. М. Худ яка «Предварительные итоги раскопок последнгт
лет в Нимфее» на сессии, посвященной 125-летию Керченского исторпко-арю ·:-
логического музея, в сентябре 1951 г.
4 См. Б. А. Куфтин, ук. соч., табл. 27, 1,2, табл. 37—внизу сле:-о г
табл. 38—низ.

ПУБЛИКАЦИИ
241
Гоми, с таким же украшением1. В святилище Деметры, расположенном на нижней
террасе Нимфея, были найдены в 1940, 1941 и 1951 гг. обломки таких же пифосов. На
некоторых обломках отсутствуют на лепные ребра, а гребенчатый орнамент идет в
Рис. 3. Обломки пифосов из святилища Деметры в Нимфее
(Эрмитаж) н. в.
разных направлениях, как на кувшине из Нижнего Гоми (табл. 22), как бы пересекая
уже нанесенный рисунок. Два обломка плечиков пифоса украшены уже знакомым
нам елочным орнаментом, исполненным косыми насечками (рис. 3). Над ним резьбой
исполнен треугольник вершиной вверх, заштрихованный пересекающимися линиями.
Поверхность этих обломков не имеет гребенчатого орнамента, а ровно заглажена
каким-то инструментом со следами лощения. На пифосе из Нижнего Гоми плечевой
пояс также украшен елочно расположенными рядами насечек (табл. 23, 27 и 37),
как и на нимфейских обломках.
Горло пифоса, найденного в святилище, украшено по плоскому краю венчика гре¬
бенчатым орнаментом, нанесенным волнообразно (рис. 4). По наружному краю этого
пифоса врезаны косые, пересекающие друг друга линии; между ними острым предметом
нанесены углубленные точки. Таким орнаментом украшено также горло пифоса из
Нижнего Гоми (табл. 34, 11), а пересекающиеся линии похожи на рисунок обломка
блюда (табл. 34, 8).
Еще в 1939 г. при осмотре нимфейского пифоса в Эрмитаже Б. А. Куфтин выска¬
зал мнение о его кавказском происхождении. Но тогда пифос был единичной находкой
в Нимфее, и делать какие-либо выводы было крайне затруднительно. Теперь же,
когда, кроме пифоса 1939 г., найдены еще 43 обломка от таких же пифосов с характер¬
ным орнаментом погребальных сосудов Нижнего Гоми и из такой же глины, можно
1 Он же, ук. соч., табл. 23 —верх, погребенпе № 1.
16 Вестник дргвген истории. Л? 2

242 *
ПУБЛИКАЦИИ
уверенно сказать, что эти сосуды были привезены в Нимфей из Колхиды. Особый
интерес представляет то обстоятельство, что обломки колхидских пифосов были най¬
дены как в святилище Деметры, так и в святилище с абсидой на акрополе^ Нимфея,
а кроме того,— около культового здания на мысу.
Рис. 4. Горло пифоса из святилища Деметры в Нимфее (Эрмитаж) н. в.
Привезены ли были пифосы из Колхиды в нимфейские святилища, как приноше¬
ние, или просто служили тарой при перевозке, сказать пока трудно. Здесь воз¬
никает вопрос: почему такие громоздкие сосуды надо было везти из Колхиды? Если
Нимфей не имел собственного производства пифосов, то естественнее было бы привезти
такие сосуды из Пантикапея, где, конечно, керамическое производство было более
развито, чем в Нимфее. Но перевозка больших пифосов, оказывается, практиковалась
в V—IV вв. до н. э. в Северном Причерноморье. Так, в Херсонесе были найдены два
обломка венчиков синопских пифосов с клеймами, а в Ольвии — венчик большого
синопского пифоса с врезанными знаками.
Таким образом, перевозка пифосов из Колхиды в Нимфей не должна вызывать
недоумения. Ссылаясь на свидетельство Страбона, В. Ф. Гайдукевич1 указывает на
сношения Боспора с Кавказским побережьем, в частности с городами Диоскурпадой
и Фасисом. Очень заманчиво считать находки колхидок и пифосов в Нимфее подтвер¬
ждением этого, правда, позднего свидетельства. Все же нам это кажется несколько
преждевременным, так как имеющийся материал все еще недостаточен для постаноЕкп
вопроса о непосредственных связях Нимфея с Колхидой.
2?. М. Скуоьска
1 См. В. Ф. Гайдукевич, Боепорское царство, М.—Л., 194.- :тр.

ПУБЛИКАЦИИ
243
ГОРОДИЩЕ У ХУТОРА ПЕТУХОВКИ ОЧАКОВСКОГО
РАЙОНА ПО РАСКОПКАМ 1940, 1949 и 1950 гг.
Описываемое древнее городище расположено на высоком северо-западном берегу
Днепровско-Бугского лимана. С юго-востока оно ограничено крутым, неприступным
обрывом, высотой около 40 м. Крутизна и высота обрыва делают городище с этой сто¬
роны почти неуязвимым в военном отношении. С северо-востока его надежно прикры¬
вали мощные оборонительные сооружения, состоявшие из стены и рва.
Оборонительные сооружения идут с северо-запада на юго-восток. Восточнее се¬
редины оборонительных сооружений, как показали раскопки 1940 г., находились кре¬
постные ворота (участок «В»). В этом месте крепостные стены прерываются, и концы
их заходят один за другой. На востоке и западе оборонительные сооружения мягко
поворачивают к югу, принимая направление балок, ведущих к лиману. Эти балки
недавнего происхождения и в своих истоках совпадают с крепостным рвом; возможно,
что они образовались в результате размыва древних крепостных рвов, прикрывавших
городище с запада и востока. В западном и восточном концах крепостной стены явно
заметны повышения, что дает основание предположить существование здесь крепост¬
ных башен. Это подтверждается и тем, что балки, особенно западная, на повороте
слегка отклоняются, как бы обходят возвышенность. Однако утверждать наличие уг¬
ловых башен без раскопок не представляется возможным. С севера к городищу тянется
еле заметная ложбина, вероятно, след древней дороги, шедшей из степи в город. Го¬
родище площадью в 1,25 гектара имеет незначительный уклон к югу. Поверхность
его ровная, с еле заметными холмиками.
Обследование окрестностей городища с зачисткой обрывов балок, срезов окопов
и закладкой шурфов показало, что население жило не только, так сказать, в городе,
под прикрытием укреплений, но и за границами оборонительных сооружений как к
востоку, так и западу от городища. Хотя в восточном направлении сплошной культур¬
ный слой отсутствует, но отдельные точки со следами строительной деятельности людей
прослеживаются метров на 300. На запад от городища наблюдаются не только культур¬
ные пятна, но и сплошной культурный слой метров на 150.
Северо-восточнее городища, за крепостной стеной, в срезе обрыва, была обнару¬
жена яма, в которой виднелись зола, отдельные камни, кости и обломки крупных
глиняных сосудов. Раскопки показали, что яма в верхней части была заполнена гли¬
ной и необработанными камнями, а в нижней части засыпана золой с большим коли¬
чеством костей и обломков крупных керамических сосудов. Кости мелких рогатых жи¬
вотных (овцы, козы) были представлены четырьмя черепами, а кости крупного рога¬
того скота — исключительно костями ног. Найдено два целых костяка мелкой птицы
(голубя?). Керамические фрагменты не имели следов законченности. И кости живот¬
ных, и обломки керамической посуды поражали своей чистотой; если и попадались
следы копоти, то нестойкой, как после одноразового употребления. О составе керами¬
ческих находок дают яркое представление найденные ручки крупных сосудов; найдено
было 16 реберчатых, 7 плоских, 4 овальных, 1 круглая и 1 двуствольная ручка. Слой
с обломками керамической посуды и костями начался на глубине 1 м от поверхности,
и мощность его немногим превышала 1 м. На глубине 2,10 м находился чистый слой
золы, в которой было обнаружено семь хорошо уложенных камней, приблизительно
одинаковой величины (около 0,12 м в диаметре) и разломанное сковородоподобное изде¬
лие из краснокоричневой глины, диаметром приблизительно 0,90 м, с бортами, ото¬
гнутыми наружу. Дно ямы совершенно ровное, диаметром в 2,30 м, в центре сильно
обожжено. Яма в плане имела верхний диаметр, равный 2,00 м, а глубину — 2,30 м.
Она высечена в материковой глине.
Предполагалось, что в том месте, где находились крепостные ворота, должен быть
мостик через крепостной ров. Раскопки показали, что ров перед воротами прерывался
дамбой, вымощенной мелкими камнями, которая и выполняла роль моста.
16*

244
ПУБЛИКАЦИИ
Шурф в 27 м длиной и в 2,5 м шириной (участок «Д» на плане), заложенный на обо¬
ронительных сооружениях, перерезал под прямым углом всю их систему. В срезах
шурфа видно, что стена, сложенная из крупных необожженных кирпичей, имела своим
Рис. 1. План городища у х. Петуховки (глазомерная съемка)
основанием глиняный фундамент, положенный на материк. Кирпичи сырца сохрани¬
лись плохо, но приблизительно они имели форму прямоугольных четырехугольников
длиной в 0,35 м и шириной 0,25 м при толщине около 0,10 м. Кирпичи были сделаны из
глины с примесью соломы. В верхнюю часть стены (среди сырца) вложены были хоро¬
шие крупные плиты сарматского известняка, которые в значительной степени увели¬
чивали ее прочность.
Стена толщиной в 3,50 м имела в сохранившейся части 3 м высоты; с внутренней
стороны она была укреплена глинобитным контрфорсом. В сечении контрфорс имел
форму прямоугольного треугольника, нижняя сторона которого равнялась 10 м.
Сторона контрфорса, примыкающая к стене, равнялась 3 м (высота сохранившейся
части стены). Высота стены, следует думать, была выше 3 м. Это предположение под¬
тверждается наличием возле стены завала из кирпича-сырца и таких же плит извест¬
няка, как те, из которых сложена стена. Можно полагать, что высота стены доходила
до 4 м и что контрфорс в части, примыкающей к стене, равнялся высоте стены. Очевидно,
роль контрфорса была двоякой. Он был не только подпоркой стены, но и служил
подходом к переднему краю обороны. Это был самый простой и удобный путь
подброски резервов в любой пункт крепости по внутренним коммуникациям. Крепо¬
стная стена, как говорилось выше, была положена на фундамент из утрамбованной

ПУБЛИКАЦИИ
245
глины, и тем самым она, с одной стороны, приподымалась над окружающей местностью,
а с другой — создавалась постепенно возвышающаяся площадка между стеной и рвом,
затрудняющая движение противника, перешедшего ров и приближающегося к стене.
Ширина этой площадки более 7 м.
Для нас представляет большой интерес время сооружения стен и прекращения су¬
ществования городища. Находки в стене были крайне невыразительны, а в глиняном
фундаменте они совсем отсутствовали. Единственной датирующей вещью является
обломок тонкостенного сосуда, сделанного на гончарном круге, покрытого черно-ко¬
ричневым лаком. Судя по этому обломку, можно предположить, что крепостная стена
была сооружена в конце II или начале I в. до н. э. Это утверждение обосновано не
только находкой обломка сосуда, покрытого коричневым лаком, но и всеми находками,
обнаруженными во время раскопок нижнего слоя городища.
Более легко определить время, когда были заброшены оборонительные сооруже¬
ния. Дело в том, что на крепостной стене была обнаружена выемка, заполненная почти
чистой золой, в которой находились характерные обломки керамической посуды.
Назначение золы в выемке на стене станет понятным, если мы припомним общеизве¬
стный факт, что в древности обороняющиеся часто использовали золу, пуская ее по
ветру, дующему в сторону врага, и, таким образом, усложняли его положение во время
атаки. Вероятно, и древние петуховцы прибегали к этому средству, защищая свое
городище. Для указанной цели нужна только свежая, неслежавшаяся зола. Необходи¬
мость постоянно иметь в запасе свежую золу заставляла древних петуховцев попол¬
нять это средство обороны. Исходя из вышесказанного, можно думать, что последнее
пополнение углубления на стене золой было произведено накануне того момента,
когда крепость была заброшена; тем самым отдельные вещи или обломки, попавшие в
золу, дают возможность определить время, когда укрепления были заброшены.
В золе попадались обломки керамической посуды, иногда довольно значительные.
Среди керамических обломков попадались обломки посуды, сделанной на гончарном
круге, с темной лощеной поверхностью, орнаментированные лощеными пересекаю¬
щимися линиями. Совокупность керамических обломков, найденных в золе, позволяет
датировать последний этап существования городища концом IV в. н. э. Эти керамиче¬
ские находки тождественны находкам, найденным в верхнем слое городища.
Кроме обозрения оборонительных сооружений, исследования велись в северо-вос¬
точном углу городища (участок «В»), в’ центральной части городища (участок «А»)
и над обрывом, у лимана, в юго-западной части городища (участок «Б»). Обнаружено
большое количество строительных остатков, которые по глубине залегания и по со¬
отношениям между собой могут быть отнесены к четырем строительным периодам.
Строительные остатки с предельной ясностью обрисовались на участке «А». Этот же
участок и дал сравнительно четкое представление о величине построек.
Описывать все строительные остатки в данной статье не представляется возможным,,
а поэтому остановимся только на кладке, обозначенной №2, как сравнительно точно
датируемой (рис. 2). Кладки, связанные с ней по глубине залегания и направлениям,
позволяют составить представление с величине помещения, а поэтому на них также
надо остановиться. Кладка № 2 сложена из хорошо подобранных камней, диаметром
0,23 м. В западной части на протяжении 5,2 м кладка имела ширину 0,60—0,70 м,
а в восточной части достигала 0,80—0,90 м. Длина всей кладки Л° 2 равнялась 7,70 м.
Во время зачистки восточной части кладки была найдена медная ольвийская мо¬
нета времени Каракаллы. Это второй случай нахождения монет на Петуховском го¬
родище. Названная медная монета имеет портретное изображение, вероятно, Геты;
в 1940 г. была найдена серебряная монета Септимия Севера. Наша медная монета пер¬
вой четверти III в. н. э. лежала среди камней в самой кладке. Монета могла быть или
утерянной строителями или же сознательно положена при закладке здания в III в. н. э.
Керамические находки, найденные на уровне основания кладки, поддерживают эту
датировку. Слой между 0,30—0,50 м от современной поверхности приблизительно
соответствует времени существования здания. Сравнительно хорошая сохранность
фундамента позволяет думать, что оно разрушилось в то время, когда камни его

246
ПУБЛИКАЦИИ
фундамента уже были ниже поверхности. Сказанное дает возможность предположить,
что слой 0,30—0,50 по участку «А» датируется 250—350 г. н. э. Все находки,
обнаруженные в этом слое, могут быть датированы этим временем.
С северо-востока, в направлении западного конца кладки № 2, тянутся хорошо
сохранившиеся остатки кладки, названной нами «кладкой № 2а» (см. рис. 2). Кладка
№ 2а прослеживается отчетливо на протяжении 12 м. В северной ее части находится
порожек в 0,7 м длиной. Он вытесан из длинной плиты известняка. Несмотря на то
что кладка № 2а сложена из хуже подобранных камней сравнительно с кладкой № 2,
Рис. 3. Остатки водостока
а угол, образованный ими, не совсем прямой, однако одинаковая глубина их залега¬
ния, способ кладки, а также то, что в пространстве, заключенном между этими двумя
кладками, обнаружен был глинобитный пол и остатки открытого очага, позволяют счи¬
тать, что эти две кладки являются остатками одного и того же строения. Глинобитный
пол сохранился не на всем пространстве между этими кладками. Лучше всего он со¬
хранился у очага, расположенного восточнее кладки »N*2 2а и севернее кладки № 2.
Возле очага найдены сильно обожженные камни и фрагменты жаровни (?). Кладки
№ 2 и 2а представляют собой половину конфигурации крупного прямоугольного строе¬
ния, шириной в 7,7 м и длиной в 12—15 м.
Непосредственно над остатками строительного комплекса, в состав которого вхо¬
дила кладка № 2, обнаружен угол крупного строения, обозначенного на чертеже как
кладки № 1 и № 1а. Этот строительный период на основании его положения над строго
датированным строительным комплексом № 2 можно датировать на основании ке¬
рамических находок 350—450 гг. н. э.
С другой стороны, непосредственно под западным концом кладки № 2 обнаружен
угол здания, который по залеганию и керамическим находкам может быть датирован
концом I в. или началом II в. н. э. Этот слой залегал в 0,50—0,70 м от поверхности.
Самому раннему строительному периоду соответствует слой, залегающий на глу¬
бине 0,70—0,90 м. Он представлен жалким остатком кладки и остатками печи.
Таким образом, двумя раскопочнымп кампаниями расчищена площадь в 6'10 м*,
где на двух участках вскрыты остатки восьми неоспоримых строительных комплекс:в.
относящихся к четырем строительным периодам. Все сказанное дает возможность обоб¬
щить наблюдение по вопросу строительства на древнем Петуховском гот>:~жге. Жи¬
лища строили из глины и камня. Стены возводились из глины, как о том : вгдгтелытгу-

ПУБЛИКАЦИИ
247
ют ее завалы, создавшие большие глиняные пятна. В глине попадались значительные
комья со следами соломы. Это говорит о том, что стены клались из «лампача», т. е. из
кирпичей,изготовленных из глины и соломы, высушенных на солнце, либо из «вальков»,
т. е. глиняных лепешек, положенных в стену без предварительной просушки. Фун¬
даменты зданий клались из известняка в два, три, а иногда и в четыре ряда непосред¬
ственно на поверхность. Интересно отметить, что постройки были ориентированы
с севера на юг, с незначительным отклонением северного конца к востоку, а южного —
к западу.
Очаги во всех случаях устраивались на уровне пола. В трех случаях рядом с оча¬
гом имелись углубления в полу, куда складывалась посуда. Из этих трех случаев
в двух очаги были обложены по краям камнями. В одном случае (в северной части уча¬
стка «А», кладка № 4) обкладка из камня имела вид подковы, а в другом (на участке
«Б») — форму правильного четырехугольника. Кроме того, обнаружены остатки трех
открытых очагов. В четырех случаях с
очагами связывается находка сковородо¬
подобных изделий из глины, которые
могут быть сочтены за жаровни.
Остатки каменных вымосток, желоб
водостока свидетельствуют о значительной
благоустроенности поселения на Пету-
ховском городище (рис. 3).
Раскопками вскрыт ряд ям, в основном
хозяйственного назначения. Особый ин¬
терес представляет яма, расположенная в
северо-западной части участка «А». Яма
эта поражает своими размерами (диаметр
4,70м, глубина 1,30м), форма ее цилиндри¬
ческая. Повидимому, в этой яме, среди
других находок, был найден сильно раз¬
рушенный ржавчиной железный предмет,
напоминающий равнобедренный треуголь¬
ник, ребра которого равны 0,23 м при
основании 0,16 м. Плохая сохранность
указанного железного предмета затрудня¬
ет определение его функционального наз¬
начения, но общая форма в сильной сте¬
пени напоминает лемех, носок и угол ко¬
торого рассыпались (рис. 4). Если этот железный предмет принять за лемех, то
форма его подсказывает, что плуг этой эпохи был двухотвальным. Гибель докумен¬
тации 1940 г. не позволяет детально описать условия, при которых найден этот
предмет. Однако сохранившиеся полевой и музейный шифры оставляют уверен¬
ность, что лемех (?) действительно происходит из раскопок древней Петуховки в 1940 г.
В процессе раскопок на участке «Б» на глубине 0,50 м от поверхности обнаружен
жернов диаметром в 0,50 м (рис. 7). Жернов лежал в горизонтальном положении
рабочей частью кверху. В центре его было сквозное круглое отверстие. Рабочая часть
жернова к центру еле заметно повышается. Края жернова сработаны гораздо более
центра. Железный лемех (?) и жернов указывают на первостепенное значение земледе¬
лия в экономике городища.
На значение полеводства, как основного вида хозяйственной деятельности древних
петуховцев, выразительно указывает и состав остеологических находок, среди которых
численно преобладали кости крупного рогатого скота. Костей крупного рогатого скота
больше, чем костей овцы, и несравненно больше, чем костей лошади. Все пере¬
численные находки позволяют утверждать, что в основе хозяйства древних петухов-
цев лежало пашенное земледелие, а основной тягловой силой были волы. Значением
плужного земледелия можно объяснить и то, что все сосуды с узким горлом (амфоры),
Рис. 4. Лемех плуга (?)

248
ПУБЛИКАЦИИ
Рис. 5. Образцы керамической посуды древнейшего периода
Рис. 6. Образцы керамической посуды последнего периода

ПУБЛИКАЦИИ
249
как привозные так и местного производства, были найдены с отбитыми горловинами,
так как их приспособили к хранению запасов муки и круп.
Найденные во время раскопок на городище крючки для ловли рыбы, грузила,
главным образом из камня (гальки), большое количество костей рыб свидетельствуют
о том, что и рыболовство играло видную роль в экономике древних поселенцев.
Металлические изделия пред¬
ставлены в основном предметами
из железа, среди которых имеют¬
ся указанный нами лемех, облом¬
ки ножей, обломки копий, дроти¬
ков и гвозди. Изделия из меди и
олова встречаются в незначитель¬
ном количестве, среди них застеж¬
ки, кольца, медный ключ от зам¬
ка, браслеты и только одно ко¬
лечко из олова. Медный ключ,
найденный на глубине 0,50 м на
участке «Б»,— молчаливое свиде¬
тельство стремления какого-то жи¬
теля защитить свое имущество от
посягательств воров. Ключ имеет
на бородке три выступа. Замысло¬
ватость его говорит о развитии
конструкторской мысли. Застеж¬
ки (фибулы) представлены облом¬
ками, и только одна среди них
целая. Она сделана из медной
проволоки и имеет дугообразную
форму. Среди гвоздей один из
меди. Шилья делались из меди и
железа, а копья, дротики — толь¬
ко из железа.
Для характеристики эконо¬
мического развития представляют
большой интерес глиняные гирьки
пирамидальной формы, на двух из
них видны какие-то значки.
Керамическая посуда была сделана от руки, на примитивном гончарном станке
и на гончарном круге. Соотношение между различными группами керамики изменя¬
лось в зависимости от глубины залегания. Так, на глубине до 0,3 м господствовала кера¬
мика, сделанная на гончарном круге, а на глубине 0,7—0,9 м подавляющее количество·
фрагментов относилось к лепной керамике. Амфорные ножки, начиная с древнейшего
слоя, постепенно уменьшаются, а ножки римских корчаг встречались в наибольшем
количестве в слое, залегающем в 0,30—0,50 м от поверхности. Обнаружено значи¬
тельное количество сероглиняных сосудов с темным покрытием, орнаментированных
продольными пересекающими лощеными линиями. Эти сосуды встречались только
в верхнем слое; в самом нижнем слое этот тип керамики отсутствовал. Следует отметить,
что в состав теста, из которого изготовлялись крупные сосуды, часто, как правило,
входил шамот. Глина — обычно серая или розовая со слюдовыми вкраплениями.
Сосуды в большинстве случаев были крупные, вместимостью до 30 литров. По фор¬
мам и орнаментам они напоминают сосуды «скифского времени», но отличаются от по¬
следних сравнительно резкой профилировкой (рис. 5). Сосуды, сделанные на гончарном
круге или на примитивном станке, напоминают керамику Черняховского типа (рис. б).
Рис. 7. Жернов
М. С. Синицыт

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
ТИВЕРЦЫ
(Из итогов работы Славяно-днестровской экспедиции ИИМК
АН СССР в 1950 г.)
В 1950 г. Славяно-днестровская экспедиция, организованная ИИМК АН СССР и
Молдавским филиалом АН СССР, проводила разведки на территории Молдавской ССР
по правому берегу Днестра и двух его крупнейших правобережных притоков — Бот-
ны и Реута. Экспедицией открыто несколько десятков трипольских и скифских поселе¬
ний, скифских и средневековых городищ и селищ и зарегистрировано свыше 200 скиф¬
ских курганов.
Основной целью экспедиции было обнаружить и предварительно исследовать сла¬
вянские памятники Поднестровья. До настоящего времени славянские памятники в
Молдавии не только не исследовались, но, за небольшими исключениями, были еще вооб¬
ще неизвестны, несмотря на длительные поиски и на то, что интерес к изучению древно¬
стей на территории Бессарабии (Молдавии) пробудился еще в первой половине XIX в.1
Всего экспедицией открыто и подвергнуто предварительному исследованию 44 славян¬
ских памятника, из них: 16 селищ эпохи «полей погребений», 22 древнерусских селища
и 6 древнерусских городищ.
*
Керамика эпохи «полей погребения» в северной части Молдавии была обнаружена
еще Трипольской экспедицией 1947—1950 гг. Научным сотрудником Кишиневского
музея Г. П. Сергеевым обнаружена керамика и гончарный горн эпохи «полей погребе¬
ний» в средней части Молдавии, у села Слободзея-Душка. Им же открыта весьма инте¬
ресная керамика типа переходного к древнерусскому в долине р. Бык, правого притока
Днестра, у села Кобу ска Веке.
Раннеславянские селища эпохи «полей погребений», открытые и обследованные
экспедицией в 1950 г., расположены на правом берегу Днестра по всему молдавскому
течению Днестра.
Обнаруженная на этих селищах керамика относится к Липецкой и к варианту Чер
няховской культуры. Она аналогична керамике этих же культур в междуречье
Днестра и Днепра. Как известно, в соответствии с датировками, установленными в
последние годы, керамика липецкого типа датируется последними веками до и
первыми веками нашей эры, а следовавшая за ней керамика Черняховского типа
1 Еще в 1837 г. были собраны по всей территории Бессарабии довольно
подробные сведения о древних строениях, городищах, курганах и т. д. Дело
это хранится в республиканском Молдавском историческом архиве за .V 3087.
•св. 998, ф. II, опись 1.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
251
II—VI вв. н. э. Для территории Нижнего Поднестровья у нас нет никаких оснований
проводить какое-либо иное деление между липецкой и Черняховской культурами, кро¬
ме чисто хронологического. На одних и тех же селищах нижние прослойки обычно со¬
держат керамику липецкого типа (вазообразные сосуды на высоких ножках, неболь¬
шие кувшины с двумя ручками, пифосообразные сосуды и т. д.), а верхние — керамику
Черняховского типа (низкие разложистые миски, большие и средние одноручные кув¬
шины, пифосообразные сосуды и т. д.). Переход от сосудов липецкого типа к сосудам
Черняховского типа осуществляется мягко и плавно, обе группы керамики генетически
связаны друг с другом. Кроме того, имеется и ряд переходных типов, как, например,
большие пифосообразные сосуды без горла, с прямым переходом от сильно отогнутого
венчика к тулову, существующие во всех селищах эпохи «полей погребений». В Ниж¬
нем Поднестровье липецкий и Черняховский этапы отражают лишь предыдущий и пос¬
ледующий периоды развития автохтонного раннеславянского населения. Напомним,
что Иордан считал Днестр границей между антами и славянами (склавинами), причем
на правобережье Днестра помещал славянх.
Селища эпохи «полей погребения» расположены обычно на склонах небольших
лощин или балок, вблизи ручьев или ключей, иногда на надпойменной террасе или на
самой пойме, обычно неподалеку от пахотной земли и лугов. Селища большей частью
расположены на склонах лощин между двумя оврагами или в углу, образованном дву¬
мя оврагами или лощинами. Это как бы ограничивает территорию селища и служит ему
некоторой естественной защитой.
В отдельных случаях размеры селищ достигают трех гектаров. Заложенные здесь
шурфы показали, что культурный слой селищ равен в среднем 40—60 см и довольно
насыщен. Самое расположение селищ свидетельствует о земледельческо-скотоводче¬
ском хозяйстве их обитателей. Об этом же говорит разнообразие форм керамики. На¬
личие ткачества засвидетельствовано глиняным пряслицем, найденным в Васиенах.
В пяти селищах керамика «полей погребений» подстилается скифской
керамикой1 2 (Васиены, Славянка, Попены, Гора Ойдузулуй, Слободзея). Также
в пяти селищах слой с керамикой «полей погребений» подстилает слой с древнерусской
керамикой и переходными к ней формами (Крокмазы, Славянка, Сакаровка, Слобод¬
зея, Гырбово). Таким образом, на селищах Славянка и Слободзея керамика «полей
погребений» находится между скифской и древнерусской керамикой.
Особенный интерес представляют селшца Гырбово, Сакаровка и Кобуска Веке,
на которых содержится керамика переходного типа от «полей погребений» к древнерус¬
ской, датируемая нами VII—IX вв. В Гырбово в культурном слое между подстилаю¬
щей прослойкой с серолощеной керамикой, типичной для «полей погребений», и про¬
слойкой с древнерусской керамикой имеется прослойка, содержащая довольно грубые
гончарные сосуды с плохо заглаженной поверхностью без всяких следов лощения. Фор¬
ма сосудов совершенно совпадает с формами серолощеных сосудов (сильно отогнутый
венчик со срезанным верхним краем в виде широкой горизонтальной площадки,
биконическая форма тулова и т. д.). Вместе с тем верхняя часть тулова покрыта древ¬
нерусским линейно-волнистым орнаментом. В данном случае не только орнамент, но
и тесто сосуда и техника изготовления являются типичными для древнерусской кера¬
мики, в то время как форма сосудов сохраняет еще облик, характерный для «полей по¬
гребений».
1 ВДИ, 1941, № 1, стр. 232.
2 Все же, помимо общего местоположения, на этих селшцах, как и на селищах древ¬
нерусских с подстилающим скифским слоем, не прослеживаются связи между скиф¬
ской и славянской керамикой. На большинстве селищ скифская керамика представле¬
на даже наиболее ранними формами и формами киммеро-скифского периода. Таковы
сосуды, у которых под венчиком имеется налепной валик с рядом углублений, сосуды с
налепными валиками и скрещивающимися с ними под различными острыми углами
налепными полосами и т. д.

252
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Селище Сакаровка имеет культурный слой мощностью 40—60 см. В нижней про¬
слойке содержатся фрагменты серолощсной и серой нелощеной керамики «полей по¬
гребений». Верхняя прослойка содержит древнерусскую керамику с линейно-волнистым
орнаментом. Между ними имеется прослойка, в которой найдены фрагменты тонкостен¬
ных сосудов хорошего обжига. Сосуды четко профилированы, не лощены, и по тесту,,
обжигу, цвету, а также по технике изготовления весьма близки к керамике «полей по¬
гребений». Вместе с тем они покрыты линейно-волнистым орнаментом, причем орнамент
этот в точности совпадает с орнаментом древнерусской керамики из селища и городища
у села Екимауцы. Керамика из селищ Гырбова и Сакаровки — переходная от «полей
погребений» к древнерусской керамике — и датируется VII—VIII вв.
В селище Кобу ска Веке, наряду с серо лощеной керамикой, содержатся сосуды
переходных форм. Венчик их слабо профилирован. Все тулово (или его верхняя часть)
покрыто редким волнистым орнаментом, а по ободку венчика — косой насечкой. Да¬
тируются эти сосуды VIII—IX вв.
Таким образом, на правобережье Днестра раннеславянская культура эпохи «по¬
лей погребений» в VI—IX вв. постепенно переходит в древнерусскую культуру. Древ¬
нерусские племена на территории Молдавии — не случайные поздние пришельцы в
Среднем и Нижнем Поднестровье, а коренное исконное население, органически связан¬
ное с предшествующим славянским населением.
*
Вторая и третья категория славянских памятников, открытых экспедицией, от¬
носится к более позднему времени. Это древнерусские селища и городища IX— нача¬
ла XII вв. Как известно, летописи помещают на Днестре два древнерусских пле¬
мени — уличей и тиверцев. К какому же из этих племен относятся открытые нами
памятники?
Б. А. Рыбаков недавно с исчерпывающей полнотой исследовал все письменные
источники, касающиеся уличей, и убедительно показал, что они лишь после взятия
Пересечена в 940 г. передвинулись из Поднепровья в Поднестровье1. Возможно, что
передвинувшись в Поднестровье, уличи основали здесь новый Пересечен в память о
своей прежней столице, взятой Свенельдом. Такое предположение высказал еще
С. М. Соловьев1 2. Однако уличей в Поднестровье, видимо, следует искать не на правом,
а на левом берегу Днестра, так как летопись сообщает: «И беша седяще Уличи по
Дьнепру вънъзъ (до взятия Свенельдом Пересечена.— Г. Ф.), и по семь преидоша ме-
жю Бъгъ и Дънестръ, и седоша тамо»3. Древнерусские поселения IX — начала XII вв.,
как показано выше, органически через переходные формы VII—IX вв. связаны с бо¬
лее ранними славянскими поселениями эпохи «полей погребений», а потому принадле¬
жат не уличам, а коренному славянскому населению Поднсстровья — тиверцам.
Более или менее остроумные догадки Барсова, Середонина и других специалистов по
исторической географии, помещавших тиверцев и уличей то на правом, то на левом бе¬
1 Б. А. Рыбаков, Уличи, КСИИМК, XXXV. Им же доказано, что Пересе¬
чен, который осаждал Свенельд, находился не на территории Молдавии, где его обычно
помещают в исторических географиях, а в Поднепровье, ниже Киева, на Днепре или
на Стугне. Археологические разведки, проведенные нами в 1950 г., полностью подтвер¬
дили мнение Б. А. Рыбакова. Тщательное обследование местности в районе села Пе¬
ресечена Оргеевского р-на Молдавской ССР, которое обычно связывают с летописным
Пересеченом, показало, что там нет никаких следов древнего поселения.
2 С. М. Соловьев, История России с древнейших времен, 2-е изд.. т. I,
стр. 48—49. Соловьев без каких-либо оснований отождествлял село Пересечпну
с, возможно, существовавшим улическим новым Пересеченом в Молдавии.
3 А. А. Шахматов, Повесть Временных лет, Пгр., 1916, стр. 373.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
253
регу Днестра, были совершенно необоснованы ввиду их полной археологической неис-
следованности. В результате работ Славяно-днестровской экспедиции можно считать
установленным, что тиверцы занимали территорию на правобережье Днестра.
Письменные источники, касающиеся тиверцев, еще более скудны, чем те, которые
относятся к уличам, и ограничиваются почти одними только отрывочными данными из
летописей. Повидимому, тиверцы занимали обширную территорию, простиравшуюся
по Днестру до моря и доходившую на запад до Дуная*. В летописи тиверцы упоминают¬
ся уже при Олеге под 885 г. Олег, подчинив полян, древлян, северян и радимичей, «с
уличи и теверцы имеяши рать» (там же, стр. 21). Эта война закончилась, повидимому,
признанием тиверцами верховной власти киевского великого князя. В походе 907 г.
на Царьград Олег в составе своего войска имел в числе других древнерусских племен
и тиверцев, правда, лишь еще на положении союзников1 2.
Позже в походе Игоря на Царьград в 944 г. тиверцы участвовали уже как состав¬
ная часть войска, в то время как наемные союзники — печенеги — особо оговаривают¬
ся в летописи (там же, стр. 33 сл.). При этом после похода Игорь со своим войском воз¬
вратился в Киев, а своим союзникам, печенегам, поручил «воевати Болгарскую зем¬
лю». Тиверцы в данном случае совершенно не выделялись из других древнерусских пле¬
мен, подчиненных киевскому великому князю. Видимо, в середине X в. они уже проч¬
но входили в состав Киевского государства. Анонимный Баварский географ конца
IX в. «многочисленному народу» уличей приписывает 318, а тиверцам— 148 городов3.
В последующем тиверцы в летописях особо не упоминаются. Видимо, как и ряд
других древнерусских племен Киевской Руси, они утратили свое племенное название.
Таким образом, летописные сведения о тиверцах и вообще о славянах Поднестровья,
скудны, отрывочны и не заходят дальше середины X в. Тем большее значение имеет
изучение памятников их материальной культуры.
Славяно-днестровской экспедицией открыто 22 древнерусских селища в Молдавии
на правобережье Днестра, от Гырбово на севере до Олонешти на юге. Из них восемь
расположено в пойме Днестра, а остальные — на его притоках. Древнерусские сели¬
ща по своему местоположению не очень отличаются от селищ эпохи «полей погребений».
Они также расположены на склонах надпойменных террас или лощин, среди пахот¬
ных полей, возле леса и лугов (часто пойменных), также ограничены обычно с двух
сторон овражками или балками, по дну которых часто протекают ручьи. Отличают их
от селищ эпохи «полей погребений» большие размеры (до 3—4 га), часто более близкое
размещение друг от друга, а также то, что они нередко расположены вокруг городищ,
которые как бы господствуют над ними. Например, в радиусе пяти километров от го¬
родища Алчедар расположено девять селищ. Древнерусские селища расположены, как
правило, на более возвышенных местах, чем селища предыдущей эпохи.
Как уже было указано, на пяти из этих селищ культурный слой, содержащий древ¬
нерусскую керамику, подстилается прослойкой с керамикой «полей погребений», а
на трех селищах имеются и переходные между ними формы. На 13 селищах слой с древ¬
нерусской керамикой подстилается предматериковой прослойкой, содержащей скиф-
■скую керамику, а на восьми селищах поверх слоя с древнерусской керамикой имеется
■слой со средневековой молдавской поливной полихромной керамикой. Керамика се¬
лищ, находящихся вблизи от городищ, в точности соответствует городищенской (напри¬
мер, Алчедар и Екимауцы). Культурный слой на селищах достигает 50—60 см, причем
часто бывает сильно нарушен распашкой. В культурном слое содержится зола, уголь,
керамика, отходы керамического производства и металлургического производства,
1 Повесть Временных лет, М.—Л., 1950, т. I, стр. 14.
2 Там же, стр. 23 сл. С. М. Середонин и ряд других историков без мотивировки,
а Б. А. Рыбаков с убедительной аргументацией показали, что термин «толковины»,
примененный-в данном случае летописцем к тиверцам, значит не «переводчики», как
это считалось ранее, а именно «союзники».
3 Р. § а f а г j k, Slowanske Staro^itnosti, Прага, 1837, стр. 550 сл. и 996 сл.

254
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
шлак, руда, сыродутный горн, тигель (Требужены), кости домашних животных, жер¬
нова, большие глиняные сковороды и т. д.
На юге Молдавии древнерусская керамика имеет архаический облик, грубое те¬
сто, плохой обжиг и датируется, видимо, временем не позднее IX в. (Раскаецы). В*
центральной и северной Молдавии древнерусская керамика датируется самое позднее
XI— началом XII в. Наиболее развитые формы древнерусская керамика имеет в между¬
речье Днестра и Реута, где расположены все шесть открытых древнерусских городищ.
Видимо, на степном юге Молдавии, в приморском районе, славянские поселения суще¬
ствовали лишь до IX, может быть началах в., а центром или во всяком случае одним
из центров древнерусской культуры в Молдавии был лесостепной район междуречья
Днестра и Реута.
Древнерусские селища обычно вытянуты вдоль реки или ручья. Ниже их, как пра¬
вило, находятся заливные луга, выше — пашня, а еще выше лес. Территория селища
ограничена двумя оврагами, балками или мысом при слиянии двух рек (Устье). Жите¬
ли, вероятно, занимались земледелием, скотоводством, гончарным и, частично, железо¬
делательным ремеслом.
Все обследованные древнерусские городища (Пояна Городка, Алчедар, Екимауцы,
Царевка, Лукашевка и Машкауцы) относятся к тому же времени, что и селища и ра¬
сположены примерно в таких же географических условиях. Кроме того, на ряде скиф¬
ских городищ найдены фрагменты древнерусской керамики. Однако они там не состав¬
ляют культурного слоя и встречены в незначительном количестве, так что мы не ре¬
шаемся отнести эти городища к древнерусским. Возможно, что .это были скифские го¬
родища, на которых более или менее длительное время позднее селились славяне.
Городища, как правило, овальной формы; они расположены на склонах пологих
лощин, возле многочисленных ключей и родников, недалеко от леса и окружены пахот¬
ной, черноземной землей. Неподалеку от городища расположено обычно несколько се¬
лищ с керамикой, однородной городищенской. На площадке городища находится обычно
небольшой водоем, питаемый ключами. Диаметр городища колеблется от 200 X 180 м
(Пояна Городка) до 50 х 60 м (Царевка). Толщина культурного слоя составляет от
40 до 180 см. Как правило, городища основывались на местах прежних трипольских
или скифских поселений. Небольшая прослойка, содержащая трипольскую или скиф¬
скую керамику, обычно подстилает основной древнерусский слой. Кроме того, три¬
польская и скифская керамика содержится также в насыпи валов. При оплывании и
распашке валов эта керамика в небольшом количестве попадает на поверхность пло¬
щадки городища или в верхний аморфный слой. Городища окружены земляными ва¬
лами, высотой от 1 до 4 м и рвами глубиной до 4,5 м при ширине 5—7 м. Валы обложены
с внутренней части камнями (Екимауцы) или обожженной глиной (Екимауцы, Пояна
Городка, Лукашевка). Судя по содержанию культурного слоя, городища можно дати¬
ровать IX— началом XII в.
Данные разведки не позволяют с уверенностью расчленить древнерусский слой на
определенные прослойки, хотя и возможно предполагать наличие двух строительных
периодов, из которых первый относится к IX—X вв., а второй — к XI—XII вв. На
существование двух прослоек указывает разделяющая их вымостка из известняка, не¬
которые различия в керамике и других находках. Видимо, наиболее древними следует
считать городища: Машкауцы, Екимауцы и Царевку (IX—начало XI вв.), несколько
более поздними являются : Алчедар, Пояна Городка и Лукашевка (X — начало XII вв.).
Городище Машкауцы, судя по его расположению (на мысу коренного берега Реута),
укреплениям (характерный полукруглый вал) и мощному подстилающему
скифскому слою, а также архаической по облику древнерусской керамике, вероятно,
было первоначально скифским городищем. Возможно, что скифским было первоначаль¬
но и городище Пояна Городка, позже перестроенное славянами.
Приведем в качестве примера одного из обследованных городищ городище, распо¬
ложенное в 2 км севернее села Екимауцы, на склоне широкой и пологой лощины, ко¬
торая переходит ниже в большой овраг, выходящий к Днестру. К югу от городища, за
валом, расположено трипольское поселение, обследованное в 1947 г. Т. С. Пассек. Воз¬

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
255
можно, что городище возведено на части этого поселения овальной формы, вытянутой с
запада на восток. Диаметр городища равен 60 х 86 м. На том же склоне, где располо¬
жено городище, но выше его, была обнаружена древнерусская керамика, а на проти¬
воположном склоне расположено древнерусское селище. В 2 км к северу расположено
другое древнерусское городище — Царевка.
На городище Екимауцы было заложено два шурфа размерами 4 х 4 м и 4,5 х 6 м.
В шурфе № 1, на глубине 20 см, среди керамики с линейно-волнистым орнаментом был
найден серебряный диргем начала X в., четко датирующий слой (диргем Исмаил ибн
Ахмеда, чеканенный в Самарканде в 291 г. хиджры, т. е. в 913—914 гг. н. э.). Кроме
того, в шурфе № 1 найдена круглая медная бляшка, возможно, матрица, с изображе¬
нием розетки на лицевой стороне и гладкой обратной стороной, железные черешковые,
листовидные и ромбовидные стрелы X—XI вв., многие из которых напоминают гнез-
довские, и другие изделия. Культурный слой в шурфе № 1 мощностью до 75 см.
В шурфе № 2 содержалась, как и в первом пласте шурфа № 1, преимущественно
тонкостенная, хорошо профилированная и заглаженная керамика алчедарского ти¬
па, хорошо датируемая XI в. В последующих пластах характер керамики не¬
сколько изменился — обжиг грубее, тесто несколько хуже отмучено, наряду с при¬
месью шамота в нем попадается примесь крупнозернистого песка. Керамика частично
напоминает алчедарскую керамику самого нижнего горизонта, но имеется керамика
еще более архаического типа, толстостенная (до 1,3 см), довольно плохого обжига, ко¬
ричневая, желтая и черная, без поддонов. Помимо крупнозернистого песка,
в глине имеются какие-то минеральные золотистого цвета включения, придающие посу¬
де нарядный вид, несмотря на некоторую грубость отделки. Блестящая поверхность
сосудов несколько напоминает керамику с Немировского городища на Украине. Вен¬
чики самой разнообразной формы от прямых, очень слабо выраженных, до четко про¬
филированных с различным углом отгиба и валиком по наружной стороне. Иногда
под венчиком сосуды украшены широкой каймой точечного, вдавленного орнамента, а
под ним — комбинация линейно-волнистого орнамента; последний решительно преоб¬
ладает. Глина довольно хорошо отмучена. На донышках имеются клейма в виде креста,
круга, креста в круге и т. п. На ряде сосудов из нижних пластов имеется орнамент, в
точности совпадающий с орнаментами сосудов VII—VIII вв. из селища Сакаровка.
Форма сосудов весьма разнообразна. Профили слоя очень простые, их отличительной
чертой является плавный переход от венчика к тулову. Наибольшая ширина сосуда
приходится несколько выше середины тулова, в то время как у керамики XII—XIII вв.
наибольшая ширина приходится на верхнюю часть тулова, под плечиками. К тому же
керамика XII—XIII вв. никогда не имеет характерного золотистого блеска.
Таким образом, нам кажется, что основной слой Екимауцкого городища относится
к IX—X вв. и лишь верхний пласт — к XI в. Именно в этом основном слое на
глубине 40—150 см найдены, помимо керамики, кусок печины с отпечатками ткани по¬
лотняного переплетения, еще один диргем, представляющий собой подражание диргему
Исмаил ибн Ахмеда, одно грубое подражание серебряному диргему, железные череш¬
ковые стрелы IX—X вв., напоминающие гнездовскис, ножи, два бронзовых перстня со
вставными стеклами, обломки жерновов. Особого внимания заслуживают два гладких
височных кольца из серебряной проволоки, серебряная серьга с пятибусинными зер-
неными группками-розетками, из которых одна представляет собой привесок, а четы¬
ре остальные жестко закреплены на стержне кольца. Данная серьга имеет некоторое
сходство с серьгой из кургана на р. Стубле*, датируемой X в., с серьгами на Волынском
Полесье1 2, датируемыми IX—X вв., а также с Блучинскими чешскими серьгами IX—
X вв.3 Екимауцкая керамика также похожа на чешскую керамику IX—X вв. Наиболь-
1 Е. Н. Мельник, Дневники раскопок в земле Лучан, Труды XI Археологи¬
ческого съезда в Киеве, 1899, т. I, М., 1901, стр. 514, табл. VI, рис. 10.
2 В. В. Антонович, Раскопки в стране древлян, МАР, № И, стр. 21, фиг. 20.
3 J. Р о u 1 i k, Staroslovanska Morava, Прага, 1948, табл. XLII, рис. 7, 8; ке¬
рамика, табл. III—XIV и др.

256
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
шее сходство данная серьга имеет с двумя серьгами из женского погребения, найденно¬
го, по некоторым предположениям, в Киеве, и серьгами из Копиевского клада Вин¬
ницкой области («Археолог1Я», II, 183 сл.). Л. А. Голубева, недавно опубликовавшая
и описавшая эти серьги, датирует их IX—X вв. 1 Судя по изданным Л. А. Голубевой
экземплярам, у нашей серьги или височного кольца утрачена зерненая нижняя часть
привески. Серьги сходного вида (кольцо с привеской), как это считает Г. Ф. Корзу-
хина,«... группируются в том же ряду, что и лопастные бусы, т. е. на правом берегу Днеп¬
ра и заходят далеко на запад»1 2. Обнаруженная нами серьга или височное кольцо и при¬
веденные выше аналогии подтверждают это мнение. Нахождение нашей серьги в точно
зафиксированном слое тиверского Екимауцкого городища позволяет отнести серьги
этого типа именно к тиверцам. Если же допустить, что серьги из собрания ГИМ были
найдены в Киеве, то это свидетельствует об общении в IX—X вв. между славя¬
нами Поднестровья и Поднепровья.
Кроме вышеописанных предметов, в культурном слое найдены различные костя¬
ные проколки, глиняные пряслица, костяное яйцо натуральной величины и две сереб¬
ряные бляшки-подвески для ожерелья со звездчатым орнаментом, сделанным велико¬
лепной зернью (глубина 136 и 122 см.). Эти бляшки очень напоминают бляшки, найден¬
ные в гнездовском кладе 1868 г. и датируемые IX—X вв. Кроме того, в культурном слое
городища найдены железные ножи, крюк, дужка от ведра и другие железные предметы,
круглые стеклянные бусы из прозрачного и синего стекла, сердоликовые бусы, медная
пластинка, медная проволока, жернова и т. п. На глубине 110—120 см найдены облом¬
ки жерновов и печины, а также зерна ржи, пшеницы, гороха, проса. На глубине 150—
160 см суглинок переходит по всей площади шурфа в материковую глину и лишь в
северо-западном углу шурфа имеется большая овальная яма, наполненная углем, зо¬
лой, керамикой, зернами пшеницы и обломками жерновов. Согласно исследованиям
А. В. Кирьянова, зерна Екимауцкого городища датируются IX—XI вв. А. В. Кирья¬
нов пришел к выводу, что основную роль в сельском хозяйстве тиверцев играла рожь,
а также мягкие сорта пшеницы, затем просо, горох и ячмень. Землеобрабатывающие
орудия тиверцев имели железные рабочие части, а система земледелия была переложной
с краткосрочными перелогами сначала проса или пшеницы, а затем ячменя или гороха.
Земледелие было плужным, и пахота производилась тяжелыми плугами. А. В. Кирья¬
нов отметил, что раскопки в Екимауцах открывают совершенно новую страницу в ис¬
тории земледелия славян IX—XI вв. Преобладание зерен пшеницы и проса, вероятно,
является не случайным, как это явствует из сопоставления с письменными источника¬
ми. Например, Маврикий Стратег, правда, для более раннего времени, описывая быт
славян и антов, сообщает: «У них большое количество разнообразного скота и плодов
земных, лежащих в кучах, в особенности проса и пшеницы»3.
Исследовавший кости Екимауцкого городища В. И. Цалкин отметил, что все они
принадлежат домашним животным, из них 62% лошадям, 20% коровам, 14% — свиньям
и 3% — мелкому рогатому скоту. Бросается в глаза необычайно высокий для славян¬
ского городища процент лошадиных костей, принадлежащих к тому же не низкоро¬
слым степным, а крупным, породистым лошадям. Повидимому, тиверцы в IX—XII вв.
широко пользовались породистыми лошадьми.
Подводя итоги, следует отметить, что Екимауцкое городище IX—XI вв. является
одним из интереснейших памятников материальной культуры славян Поднестровья и
должно быть возможно полнее исследовано.
На всех селищах, начиная с эпохи «полей погребений» и вплоть до древнерусских
городищ, во всех слоях неизменно встречается керамика, сделанная на гончарном кру¬
гу. Это не может быть случайным. Несомненно, что у славян Нижнего Поднестровья
1 Л. А. Голубева, Киевский некрополь, МИА, XI, стр. 107, фото 5, правая
фигура.
2 Г. Ф. Корзухина, О технике тиснения и перегородчатой эмали в древ¬
ней Руси X—XII вв., КСИИМК, вып. XIII, стр. 50.
3 «Хрестоматия по русской военной истории», М., 1947, стр. 6.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
257
гончарный круг непрерывно существовал с древнейших времен. Интересна эволюция
славянской керамики. В первые века нашей эры широкое распространение получает
превосходно сделанная, изготовленная на ножном гончарном кругу лощеная керамика
с поддонами в виде кольцевых валиков, часто с жесткими, биконическими, как бы по¬
дражающими металлу формами. Часто встречаются изысканные формы сосудов: ва¬
зочки на высоких ножках, изящные кувшинчики с двумя ручками и т. д. В III—IV вв.
н. э. начинается «варваризация» этой керамики, идущая наряду с некоторыми ее усовер¬
шенствованиями. Исчезают изящные, утонченные формы и поддоны, деградирует, а
затем и вовсе прекращается лощение, тесто становится грубее, не видно биконических
сосудов, а также всех жестких форм, как^ы подражающих металлу. Вместе с тем уве¬
личивается насыщенность культурного слоя в славянских поселениях. Преобладают
большие и средние горшки и простые одноручные кувшины, с плавными переходами от
широкого горла к раздутому тулову с широким, устойчивым дном; примесь дресвы и
песка повышает упругость сосудов, в результате чего они часто доходят до нас в боль¬
ших фрагментах. В это же время происходит нивелировка различий между керамикой
«полей погребений» по всему Нижнему Поднестровью.
Затем, в VI—VIII вв. начинает появляться линейно-волнистый орнамент, керамика
все более начинает напоминать древнерусскую и, наконец, в VIII—IX вв., одновремен¬
но с возникновением древнерусских городищ, переходит в обычную древнерусскую
керамику, которая и по форме, и по технике изготовления, и по орнаментам продолжает
совершенствоваться на протяжении всего известного нам в Нижнем Поднестровье пе¬
риода своего существования, вплоть до начала XII в.
Чем объяснить такую эволюцию славянской керамики в Нижнем Поднестровье
при установленном факте непрерывного существования в этот период автохтонного,
устойчивого славянского населения? Ответ на этот вопрос могут дать лишь большие
систематические раскопки. Однако прослеженная нами на основании разведочных дан¬
ных эволюция позволяет высказать по этому вопросу некоторые предварительные сооб¬
ражения в виде рабочей гипотезы.
Вышеописанная керамика первых веков нашей эры могла быть сделана лишь при
далеко зашедшей специализации ремесла, возможной только в условиях значительного
социального неравенства, при наличии элементов классового общества. Например,
применение ножного гончарного круга, рассчитанного на широкий рынок сбыта про¬
дукции, возможно лишь при значительном разделении труда.
Каким же могло быть общество того времени у славян Нижнего Приднестровья?
Еще Б. А. Рыбаков высказал мысль о развитии рабовладения у ранних славян.
Если мы предположим, что у славян Поднестровья, живших в пределах римской про¬
винции Дакии и на ее границах, в борьбе с римской рабовладельческой империей
в рамках первобытно-общинного строя зародился примитивный рабовла¬
дельческий уклад, тогда понятными станут и утонченные керамические формы, и приме¬
нение ножного гончарного круга, а также лощение и жесткие формы, как бы подражаю¬
щие в глине металлу. Образцами могли служить сосуды из Ольвии или какого-либо
другого крупного рабовладельческого города Причерноморья. О возможности суще¬
ствования у юго-западной части восточного славянства примитивно-рабовладельческого
уклада в первые века нашей эры говорят и многочисленные находки римских монет,
привозных амфор и других изделий, свидетельствующих о шпроком развитии торгов¬
ли, возможном лишь при относительно далеко зашедшей социальной дифференциации.
Об этом свидетельствуют и некоторые письменные источники, указывая и на источники
получения рабов (военнопленные) и на примитивный характер рабовладения. Так, на¬
пример, Маврикий Стратег, описывая быт славян и антов в VI в., сообщает: «Находя¬
щихся у них в плену они не держат в рабстве, как прочие племена, в течение не¬
ограниченного времени, но, ограничивая (срок раб¬
ства. — Г. Ф.) определенным временем, предлагают им на выбор:
желают ли они за известный выкуп возвратиться во-свояси, или остаться там (где они
находятся.— Г. Ф.) на положении свободных и друзей».
В III—V вв., когда пришли в движение огромные массы «варваров», в том числе и
17 Вестник древней истории, Л? 2

258
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
славян, объединившихся в общей борьбе против рабовладельческой империи, когда эти
«... не-римляне, т. е. все „варвары“ ,< объединились против общего врага и с громом опро¬
кинули Рим» вместе с падением власти рабовладельческой империи на огромной терри¬
тории был свергнут рабовладельческий строй. Этому периоду соответствовала и не¬
которая «варваризация» материальной культуры, в том числе и керамики: исчезнове¬
ние утонченных форм, лощения и ножного круга, отсутствие керамического подража¬
ния в глине металлической посуде, но зато за счет некоторого огрубения внешнего ви¬
да, мы имеем увеличение прочности, преобладание простых форм, более всего необхо¬
димых в обиходной жизни, нивелировку, сглаживание местных различий в результате
перемещения и объединения больших масс восточного славянства, создания племенных
союзов в IV—VI в. Напомним, например, что Прокопий Кесарийский, говоря о деле¬
нии в VI в. славянства на актов и славян, сообщает, что еще недавно они были едины и
назывались общим именем — споры 1 2.
Известную роль в «варваризации» материальной культуры могли сыграть и пере¬
движения славян в Поднепровье и Поднестровье с севера и северо-востока, где сохра¬
нялся относительно более примитивный уклад, а также нашествия гуннских и других
орд кочевников. Некоторая «варваризация» материальной культуры, как, например,
возвращение от ножного гончарного круга к ручному, сопровождалась распадом пер¬
вобытно-общинного строя, выделением ремесел и т. п. для гораздо большей массы сла¬
вянства, чем это имело место в первые века нашей эры.
В VI—VIII вв. постепенное укрепление феодальных отношений, дальнейшее вы¬
деление и усовершенствование ремесел приводит к новому подъему материальной куль¬
туры, в том числе и керамики, но уже на новой социально-экономической основе фео-
дализирующегося общества. Это ведет к временному нарушению, а затем усилению вос¬
точнославянского единства, что нашло свое отражение и в материальной культуре. В
раннефеодальный период IX—XII вв. материальная культура, в том числе и керамика,
переживают уже новый расцвет; явно заметно возвращение к ножному кругу, выработ¬
ка новых изящных форм и орнаментов и т. д.
Такова, с нашей точки зрения, предварительная рабочая гипотеза, объясняющая
эволюцию материальной культуры юго-западной части восточного славянства в первом
тысячелетии нашей эры.
Археологические находки дают нам основание для некоторых исторических вы¬
водов. Тиверскис городища территории Молдавии существовали в IX—XI и, может
быть, в начале XII в. Сильно насыщенный культурный слой указывает на интенсив¬
ность местной жизни. Хорошие ювелирные и другие изделия свидетельствуют о разви¬
тии материальной культуры. На городищах существовали ювелирное, оружейное,
медно-литейное, гончарное, костерезное, керамическое и другие ремесла, что преду¬
сматривает довольно значительную дифференциацию этих ремесел, возможную лишь
при классовом обществе, которое может быть определено как дофеодальное или ран¬
нефеодальное. Об этом же говорят и мощные укрепления городищ, и наличие вокруг
них, как бы подвластных им, селищ. С этой точки зрения интересны также находки дир-
гемов и подражаний им. Небольшие размеры городищ доказывают, что они относятся
к ранней ступени градостроительства и были главным образом военно-административ¬
ными и ремесленными центрами. Наряду со своеобразными формами некоторых ук¬
рашений, как, например, серег, изделия тиверских мастеров похожи на изделия дру¬
гих древнерусских ремесленников (например, зерненые подвески и сердоликовые
бусы) и имеют ярко выраженный общерусский характер. Связь с центром Киевской Ру¬
си подтверждается наличием в культурном слое городищ шиферных овручеких пряс¬
лиц (Алчедар) и рядом других признаков. Значительных успехов достигло у тиверцев
и земледелие, что нашло свое отражение в использовании тяжелых плугов и в большом
количестве возделываемых культур. Успехов добилось и скотоводство, в том числе и
разведение высокопородистых лошадей.
1И. Сталин, Вопросы ленинизма, пзд. 11-е, стр. 432.
2 Прокопий, Война с готами, III, 29, стр. 297.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
259
Одним из центров русской культуры и, может быть, государственности на Днестре
был лесостепной район междуречья Днестра и Реута. Славянские памятники в этом
районе показывают в непрерывном культурном слое эволюцию материальной культу¬
ры от начала нашей эры до XII в. Таким образом, может быть отброшена, как неверная,
довольно распространенная версия о том. что славяне либо вообще не жили в Подне-
стровье, либо неизвестно откуда появились, а затем быстро и бесследно исчезли в IX—
X вв. Это опровергает устойчивая, развитая и долговременная материальная культура
славян Поднестровья. Фактическим материалом опровергается и другая, столь же
неверная точка зрения, высказанная наиболее ярко покойным акад. Ю. В. Готье:
«Исчезновение уличей и тиверцев, как самостоятельных племен, обычно ставят в связь
с нашествием угров и печенегов, и нет основания сомневаться в такой связи»х. Можно
считать установленным, что, по крайней мере до начала XII в., на территории Молда¬
вии существовало устойчивое русское население, имевшее многочисленные поселения
и ряд укрепленных городов.
Блестящее подтверждение в памятниках материальной культуры получили не¬
давно указания русских летописей о существовании древних русских городов не толь¬
ко в Поднестровье, но и на реках Прут и Дунай. В Румынской народной
республике 12 марта 1951 г. был опубликован правительственный указ о награждении
государственной премией большого коллектива археологов за открытие славянского
городища в местечке Гырван в области Галаци за раскопки части этого городища. Та¬
ким образом, назревший вопрос об исследовании памятников материальной культуры
славян на Днестре, Пруте и Дунае, благодаря совместным усилиям советских и румын¬
ских археологов, стал на путь практического разрешения.
Г. Б. Федоров
Ю. В. Готье, Железный век Восточной Европы, М.— Л., 1930, стр. 224.
17*

К 70-летию академика Б. Д. Грекова
21 апреля 1952 г. советская научная общественность отметила 70-летие со дня
рождения и 45-летие научно-педагогической деятельности крупнейшего советского
историка академика Бориса Дмитриевича Грекова.
Крупнейший историк СССР, последовательно руководствующийся в своих трудах
единственно научной теорией марксизма-ленинизма, Б. Д. Греков является образцом
ученого, сочетающего в своей работе подлинно научную теорию со строго проверен¬
ными фактами.
Вдумчивый и внимательный анализ источников, широта и глубина обобщений —
вот характерные черты научно-исследовательской работы Б. Д. Грекова.
История основного производящего класса феодального общества — крестьянства,
генезис и развитие феодальных отношений на Руси, образование и дальнейшая судьба
древнерусского государства, истоки и расцвет яркой и многообразной культуры древ¬
ней Руси, вопросы историографии и особенно изучение роли В. И. Ленина и
И. В. Сталина в развитии исторической науки — таков далеко не полный перечень
научных проблем в области изучения родной истории, привлекших пристальное вни¬
мание Б. Д. Грекова.

К 70-ЛЕТИЮ АКАДЕМИКА Б. Д. ГРЕКОВА
261
Глубокий интерес к древнейшим судьбам восточного славянства и изучение их
связей с рабовладельческими государствами античности, главным образом с Восточной
Римской империей, заставили Б. Д. Грекова обратиться к трудам русских историков,
специалистов в области истории Византии и античности. Так появились историогра¬
фические работы Б. Д. Грекова: «История древних славян и Руси в работах академика
В. Г. Васильевского» 1 и «Значение работы С. А. Жебелева »Последний Перисад и скиф¬
ское восстание на Боспоре“»1 2. В этих работах раскрываются достижения русской
исторической науки в области изучения древней истории, подчеркиваются научные
выводы, использование которых в советской исторической науке приводит к плодо¬
творным результатам.
Крупное научное значение имеет работа Б. Д. Грекова «Энгельс и проблема
родового строя у восточных славян». В свете положений знаменитой книги Ф. Энгельса
Б. Д. Греков в этой своей статье пересматривает русскую историографию о древней¬
шей славянской общине и ставит проблему изучения восточнославянской общины на
строго научную почву. Основные выводы этой статьи вошли как составная часть в капи¬
тальный труд Б. Д. Грекова «Киевская Русь».
Историк широчайшего научного кругозора, Б. Д. Греков во всей остроте поставил
вопрос о сравнительном изучении памятников славянского права и тем самым заложил
прочные основы научного содружества между историками СССР и стран народной демо¬
кратии. Б. Д. Греков первый из советских историков широко ввел в свои работы
результаты археологических исследований. Он убедительно доказал, что для мар¬
ксистско-ленинской исторической науки археологические памятники являются столь
же надежными историческими источниками, как и письменные документы. При этом
Б. Д. Греков в своей монографии о Киевской Руси дал образец использования ар¬
хеологических источников и тем оказал решающую помощь советским археологам.
Возглавляя сейчас работу по истории земледелия, Б. Д. Греков и к этому делу
привлек археологов, материалы которых с полной убедительностью показывают глу¬
бокую древность земледелия у населения Восточной Европы и, в частности, у во¬
сточнославянских племен.
Капитальные труды Б. Д. Грекова, трижды удостоенные Сталинской премии, самой
высокой награды для советского ученого, представляют собой ценнейший вклад в со¬
ветскую историческую науку, открывают перед ней широкие перспективы и направ¬
ляют ее на изучение основных проблем родной истории.
Блестящий историк-исследователь, тонкий знаток псторических источников,
Б. Д. Греков приложил немало труда к разысканию и публикации важнейших памят¬
ников русского прошлого п прошлого других народов СССР. Все важнейшие издания
исторических источников периода феодализма, осуществленные в СССР, так пли иначе
связаны с именем Б. Д. Грекова.
Велики также заслуги Б. Д. Грекова и в области распространения псторических
знаний среди широких слоев советского народа, а также в области преподавания
истории, прежде всего в Московском и Ленинградском университетах.
Глубокий знаток нашего прошлого, посвятивший свою жизнь научным исследо¬
ваниям, Б. Д. Греков является подлинным образцом советского ученого, сочетающего
многогранную научную деятельность с широкой общественно-политической. Депутат
Верховного Совета СССР и Московского Совета депутатов трудящихся, член Прези¬
диума Советского комитета Сторонников Мира, Б. Д. Греков принимает активное
участие в борьбе за мир во всем мире.
Трудно переоценить заслуги Б. Д. Грекова как организатора научной работы
в области истории внутри СССР и крупного советского ученого-общественника, выпол¬
няющего большую работу по расширению и укреплению научных связей Советского
Союза со странами народной демократии.
1 ВДИ, 1939, № 1, стр. 338—351.
2 ВДИ, 1940, А! 1, стр. 173—175.

262
К 70-ЛЕТИЮ АКАДЕМИКА Б. Д. ГРЕКОВА
Советское правительство высоко оценило научную и общественную деятельность
Б. Д. Грекова, наградив его двумя орденами В. И. Ленина, орденом Трудового Крас¬
ного знамени и медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне Совет¬
ского Союза» и «В память 800-летия Москвы».
«Вестник древней истории» горячо приветствует своего многолетнего сотруд¬
ника и желает академику Борису Дмитриевичу Грекову еще многих лет здоровья
неуспехов в его выдающейся деятельности. ·

ПРИЛОЖЕНИЕ
BASILIUS LATYSCHEV
SCYTHICA ET CAUCASICA
B.B.ЛАТЫШЕВ
ИЗВЕСТИЛ
ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ
О СКИФИИ И КАВКАЗЕ
ДОПОЛНЕНИЯ

В. В. Латышев
ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕН
О СКИФИИ И КАВКАЗЕ
ДОПОЛНЕНИЯ1
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГРЕЧЕСКИЕ ПИСАТЕЛИ
ГОМЕР
(См. ВДИ, 1947, № 1, стр. 280)
ОДИССЕЯ
(0ДУ22Е1А)
[Текст: Homer, Odissey, ed. Т. W. Allen, «Oxford Classical iexxs».i
1910; Homeri Odyssea. Edidit Guilelmus D i n d о r f. Editio quinta correctio,
quam curavit С. H e n t z e. Pars I: Odysseae I—XII. Editio stereotypa. Lipsiae in
aedibus B. G. Teubneri, 1912. Русский перевод: Гомер, Одиссея (перевод
В. А. Жуковского), Л., 1935].
IX, 29—32. Или меня там не удерживала Калипсо1 2, божественная из
богинь, в своей высокой пещере3, желавшая, чтобы я стал ее мужем,
так же как и Кирка удерживала в чертогах, коварная жительница Ээи,
желавшая, чтобы я стал ее мужем.
1 [В отдел «Дополнения» вошли тексты, случайно не попавшие в издание
В. В. Латышева или впервые опубликованные после выхода в свет его свода.
Подбор и перевод отрывков сделан С. П. Кондратьевым, А. Я. Абрамовичем и другими.
Общая редакция принадлежит О. В. Кудрявцеву].
2 [Нахождение Калипсо в одном контексте с Киркой, владычицей острова Ээи
на Кавказе, делает весьма вероятной ее черноморскую локализацию по милетской
версии аргонавтики и Однссеева перипла, в связи с чем выражение ομφαλός θαλάσσης
(Нот., Od., I, 50) — местонахождение мифического острова Огигии — может быть
истолковано как пункт замыкающий пространство известного грекам восточного
морского пути и, таким образом, предположительно идентичный с островом Ээей].
3 [Пещера Калипсо указывает на хтонический характер этой богини и роднит
ее тем самым с другими женскими божествами плодородия круга Кибелы, местом
пребывания которых являлись пещеры; таковы скифская Ехидна у Her., IV, 9,
фанагорийская Афродита Апатура у Strabo, XI, 2, 10].

266
ДОПОЛНЕНИЯ
СХОЛИИ
К «ИЛИАДЕ» ГОМЕРА
(См. ВДИ, 1947, № 1, стр. 284)
[Текст: Anecdota Graeca е codd. manuscriptis bibliothecae regiae Parisiensis,.
ed. I. A. Cramer, 4 тома, Oxon., 1839—1841].
I, 418. Хорошего же ничего ты [т. е. Калхант] не ска¬
зал и не сделал]. Отсюда новейшие писатели рассказывают,
что когда эллины собрались в Авлиде, городе Беотии, и задержались
здесь вследствие невозможности плыть дальше, Калхант-прорицатель
изрек, что они не могут отплыть в Илион иначе, как если Агамемнон
принесет в жертву Артемиде свою дочь Ифигению, так как он убил свя¬
щенную козу, вскармливаемую в ее [Артемиды] роще, и к тому же, похва¬
ляясь, сказал, что сама Артемида не застрелила бы ее так метко. Когда
же Агамемнон вследствие крайней необходимости поставил, девушку перед
жертвенником, говорят, богиня, сжалившись и поставив вместо девушки
лань, спасла ее, а девушка была послана к таврам в Скифии в святилище
богини, о чем говорит история у многих из новейших писателей и у Дик-
тиса, написавшего «Троянские дела».
схолии
К «ОДИССЕЕ»
(См. ВДИ, 1947, № 1, стр. 285)
[Текс т: Scholia Graeca in Н о m е г i Odysseam ex codicibus aucta et emen¬
daba edidit Guilelmus Dindorfuius, Oxonii: e typographio académico. Tomus 11,
1855].
XII, 69 ... И вот, увидев этого Финея, спутники Язона стали просить
сообщить им, как должно проплыть через скалы, называемые Планктами.
Он же сказал, что ответит им, если они заставят гарпий отказаться от
нападений на него. Заключив же·соглашение, они сообщают ему, что они
сделают это. Он же спрашивает у них, какую скорость может иметь
«Арго». Когда же они сказали, он приказал выпустить дикую голубку
вдоль линии столкновения скал и, если она будет захвачена ими посередине,
не плыть; если же спасется, тогда решиться на плавание. Они же, слыша
это, так и делают. Так как у голубки был захвачен только край ее хвоста,
они прибавляют Арго на два1 ... [Сим]плегады, сходящиеся скалы, от¬
ламывают кусок корабля, сами же моряки спасаются. Бореады же, Зет
и Калаис, отгоняют гарпий от яств Финея. И так продолжается путеше¬
ствие в страну колхов. История же эта — у Асклепиада.
АБАРИС
[Под именем Абариса известны были в древности теологические и мифологиче¬
ские сочинения, перечисленные также Гераклидом Понтийским (см. Р 1 ut., Quom.
ad poet. aud. deb., 1; FHG, II, 197).
Текст: Die Fragmente der griechischen Historiker ... von Félix J a c o b y.
Erster Teil: Genealogie und Mythographie. Berlín, Weidmannsche Buchhandlunsr,
1923, стр. 258].
1 [Повидимому, выпало кое-что, примерно «оргия украшения кормы и...». Ор¬
гий — мера длины, равная 1,85 м].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 267
S u i d., s. v. ’Άβαρις: скиф, сын Севда1. Написал же предсказания,,
называемые скифскими; и «Брак Гебра реки»; и «Очищения»; и «Теого¬
нию» в прозе; и «Прибытие Аполлона к гипербореям» в метрической форме.
ГЕСИОД
(См. ВДИ, 1947, № 1, стр. 294)
Фр., см. Strabo, I, 2, 35 (см. ниже).
Фр., см. Strabo, VII, 3, 6 (см. ниже).
АЛКМАН
(См. ВДИ, 1947, № 1, стр. 297)
ПЕСЕН КНИГИ I и II
(ΜΕΛΩΝ A3 KAI В^)
[Текст: Lyra Graeca being the Remains of all the Greek Lyric Poets from E u -
melus to Timotheus excepting Pindar, newly edited and translated by J. M.
Edmonds, Late Fellow of Jesus College, Cambridge, I, L., 1922. Русский
перевод (частично): В. В. Вересаев, Эллинские поэты, 1929, стр. 211
и прим.].
Фр. 1 (стр. 54). Такова Гагесихора1 2, красота которой спорит с красо¬
той Агидо, как колаксайский конь состязается в беге с ибенским 3.
Фр. 64 В. Рапа, гора, цветущая лесом, лоно черной ночи4.
АЛКЕЙ
(См. ВДИ, 1947, № 1, стр. 297)
[Текст: Lyra Graeca, ed. J. М. Edmonds, I, 1922. Русский пере¬
вод: Алкей и Сафо (перевод В. И. И в а н о в а), 1911; В. В. Вересаев,
Эллинские поэты, 1929].
1 [Скифом называет Абариса также и Гимерий (Orr., 25; ВДИ, 1948, № 3,.
стр. 248), в то время как по более распространенным представлениям, он — фракиец.
Имя его мифического отца, несомненно, героического происхождения; это имя (в фор¬
ме Севт) носили многие фракийские племенные вожди и династы].
2 [Гагесихора — руководительница хора и танца; Агидо названа в тексте пар-
тения ее «сестрой». Речь идет, очевидно, о культовом фиасе дев, исполнявшем песни
и танцы в честь Артемиды. Эти религиозные действия имели «амазонический» харак¬
тер. Если эпитет амазонок 7гоХ6ахар#р.о<; (Н о m., II, II, 814) происходит из подоб¬
ных культовых действий, то из представления об амазонообразном характере Гаге-
сихоры и ее фиаса проистекают сопоставления ее и ее спутниц с состязающимися в беге
конями].
3 [«Колаксайский» обозначает здесь, повидимому, «скифский» и должно быть
сопоставлено с именем Колаксая, младшего сына первого скифского человека Тарги-
тая, чем подтверждается лишний раз происхождение приводимых у Н er., IV, 5,
легендарных имен скифской генеалогии из племенных наименований. Имя «Колаксай»
не может быть оторвано от засвидетельствованных для Кавказа племенных наимено¬
ваний: «кораксы», «колы», «колхи» (Нес., фрр. 185—186), равно как и от того наиме¬
нования, которое Геродот распространяет на всех скифов — сколоты (IV, 6), произ¬
водя его от некоего царского имени, несомненно, близкого, если не идентичного, имени
Колаксая. Имя «Сколот» в иранизированной форме «Сколопит» дошло через Curt.,
11,4. Что касается ибенского коня, то, по мнению Н. Di el s’a, Alkmans Part^e-
ne n, «Hermes», XXXI, 3, 1896, стр. 339—374, речь идет о породе лидийских лошадей].
4 [Наименование Рипейских гор, сопоставляющееся с Рифатом Библии [Gen.,,
X, 3) и горами Рафа «Книги юбилеев» (Iub., VIII), прилагалось в древности первона¬
чально к Кавказу, который помещался где-то на севере и уже в VII в., как показывает,
в частности, этот отрывок (cp. Нот., Od., X, 77 сл.), мыслился как край долгих
ночей].

268
ДОПОЛНЕНИЯ
ПЕСНИ
(МЕЛА1)
I, 1. О, владыка Аполлон, дитя великого Дия, которого отец украсил
при рождении золотой митрой и черепаховой лирой, дав кроме того колес¬
ницу, запряженную лебедями, послал в Дельфы..., чтобы тьГпророчество¬
вал справедливость и правду в Элладе; ты же поднялся на колесницу и
приказал лебедям лететь к гиперборам; в Дельфах же между тем, когда
услыхали об этом, сложив пеан с аккомпанементом на флейтах и танцами
юношей у треножников, умоляли тебя придти от гиперборов; ты же це¬
лый год чинил там суд; когда же настало время и дельфийским тренож¬
никам зазвучать, снова ты приказал лебедям лететь оттуда. Было лето
и лета средина, когда ты опять пришел из гиперборов1...
АНАКРЕОНТ
(См. ВДИ, 1947, № 1, стр. 298)
[Текст: В е г g k, Poetae Lyrici Graeci, III 5 * * 8, 1900, стр. 253—295; Lyra Graeca,
ed. J. M. E d m о n d s, II, 1931, стр. 186. Русский перевод: Песни Ана¬
креонта. Перевод с примечаниями А. Баженова, М., 1861; Стихотворения
Анакреона (перевод В. И. Водовозова), 1888].
ЯМБЫ
(ΙΑΜΒΟΙ)
IV, фр. 97 (А ί Ь е η., XII, 533а). Прежде он ходил в керберийском
башлыке (κερ3ερίων καλύμματ’ έσφηκωμένα)1 2, с деревянными подвесками
в ушах и с косматой шкурой вокруг ребер3 *...
1 Культ Аполлона Гиперборейского в Дельфах свидетельствуется этим гимном,
так же как он свидетельствуется многими другими текстами на Делосе, где он, несо¬
мненно, был еще более популярен, что нашло свое отражение в легенде о гиперборейских
дарах, переданной ранее всего Геродотом (IV, 33 сл.). Что касается самой ле¬
генды о путешествии Аполлона к гипербореям, то древность ее удостоверяется архео¬
логическими находками в так называемой могиле (σήμα) гиперборейских дев на острове
Делосе позднемикенской керамики (Ch. Picard, La route des processions hyper-
bor6ennes etc., RHR, 1946, №№ 1—3, стр. 96 сл.) и изображением на одном ритуаль¬
ном перстне с острова Крита (G. G 1 о t z, La civilisation egdenne, 1924, стр. 293,
рис. 47) летящей мужской фигуры со стрелой в руке, отождествляемой с Абарисом —
гиперборейским жрецом и двойником Аполлона, облетевшим, по преданию, со стрелой
Аполлона весь мир (Her., IV, 36). Легенда об Аполлоне, пребывающем в стране ги¬
пербореев (т. е. на севере) и возвращающемся оттуда летом, находит свое объяснение,
в конечном счете, из сезонных культов солярных божеств плодородия (см. Д. Фре¬
зер, Золотая ветвь, III, 1928, стр. 25 сл.].
2 [Понятие «керберийский» в точности соответствует понятию «киммерийский»
в его отвлеченном мифико-географическом значении. Киммерийцы-керберийцы (от
Кербера — трехголового пса, стража Аида) — люди, живущие у порога загробного
царства, засвидетельствованы древними схолиями к Horn., Od., XI, 14. Киммерий¬
ский (скифский) башлыкообразный головной убор засвидетельствован в греческом
искусстве и ранее всего на одном из клазоменских саркофагов].
8 [Быть может, имеются в виду известные в археологии деревянные украшения,
покрытые, в виде аппликации, тонкими листьями драгоценных металлов, находимые
как на территории Европейской Скифии, так и в Сибири. См. И. И. Толстой и
Π. Н. Кондаков, Русские древности в памятниках искусства, II, 1889, стр. 93,
рис. 81; 90].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 269
СИМОНИД
[Один из наиболее знаменитых лирических поэтов Греции, родился в 556 г. до н. э.
на острове Кеосе, умер в 467 г. в Сиракузах, где он жил последние годы своей жизни
при дворе Гиерона. Упражняясь в различных лирических жанрах, он был весьма попу¬
лярен своими политическими эпиграммами, в частности, на события эпохи греко¬
персидских войн. См. С. И. Р а д ц и г, История древнегреческой литературы, 1940,
стр. 112 сл.; «История греческой литературы» (под редакцией С. И. Соболев¬
ского и других), I, 1946, стр. 252—256; И. М. Тройский, История античной
литературы, 1947, стр. 89 сл.; А. Семенов, Симонид Кеосский, его жизнь и поэзия,
1903].
гимны
(ΥΜΝΟΙ)
[Текст: Ετυμολογικόν τό μέγα ήγουν ή μεγάλη γραμματική. Etymologicon
Magnum seu magnum grammaticae penu in quo et originum et analogiae doctrina ex
veterum sententia copiosissime proponitur historiae item et antiquitatis monumenta
passim attinguntur superiorum editionum variorumque auctorum collatione a multis
ac foldis mendis repurgatum perpetuis notis illustratum ul ti missi mi sque indicibus ver¬
borum rerum atque auctorum numero pene infinitorum nunc recens adauctum opera
Friderici Sylburgii veterani. Editio nova correctior. Lipsiae, apud Io. Aug. Gottl.
Weigel, 1816. Litteris Fr. Chr. Diirrii; Lyra Graeca, ed. by J. Μ. E d m о n d s, II,
1931, стр. 271 сл. Русский перевод: В. В. Вересаев, Эллинские поэты,
1925; ср. вышеуказанную книгу А. Семенова].
1. К ПОСЕЙДОНУ
Ф р. 2 (Et. Magn., 597, 14). Νάκη значит козья шкура; κωδία и κώδιον —
овечья (προβάτιον). Поэтому то, которое у колхов, не должно называться
νάκος. Симонид, следовательно, говорит неправильно νάκος1.
ЭПИГРАММА
(ΕΠΙΓΡΑΜΜΑ)
[Текст: The Greek Anthology with Engl. Transi, by W. R. P a t о n, II, L.,
1939, стр. 263, № 496].
Высокая Герания1 2, злая скала, захотела, чтобы ты из далекой скиф¬
ской земли взглянул на Истр и на глубокий Танаис; чтобы ты не жил
близ волн Скиронского моря (Σκεφωνικόν ο’ίδμα θαλάσσης)3 и у снеж¬
ных ущелий Метуриады4. И вот он в море, твой холодный труп, а пустая
могила оплакивает его горький путь.
ГЕКАТЕЙ МИЛЕТСКИЙ
(См. ВДИ, 1947, № 1, стр. 298)
[Текст: Jacoby, FGH, I, 30—31].
1 [Ср., однако, Р i n d., Pyth., IV, 68 (а также Her., II, 42), где νάκος κριού-
употребляется именно применительно к золотому руну].
2 [Горная гряда, отроги Киферона в Мегариде].
3 [У Скиронского прохода (Σκιρωνις οδός) на восточном берегу Мегариды,
где известны также Скнронскпе скалы (Σκιρωνίδες πέτραι)].
, 4 [Под этим именем (Μεθουριάδες) известна группа мелких островов в Мегар-
ском заливе. Ср. Р 1 i n., NH, IV, 57].

270
ДОПОЛНЕНИЯ
ЗЕМЛЕОПИСАНИЕ
(ΠΕΡΙΟΔΟΣ ГНЕ)
Фр. 163 extr. (Jac., 197; A m m. Marc., XXII, 8, 13).
Два же Боспора, по расположению находящиеся друг против друга,
Фракийский и Киммерийский, образуют оконечности лука, и с той и с
другой стороны узкие1. Ф р. 194 (Jac., 201; S t е р h. В у z., s. v.
Τεφια) Тирии: город левкосиров1 2. Гекатей в описании Азии.
[ГЕРАКЛИТ ЭФЕССКИЙ]
[Крупнейший представитель древнегреческого стихийного материализма и один4
из основоположников диалектики. Время его жизни относится к концу VI и началу
V в. до н. э. По своему происхождению и политическим убеждениям — аристократ и
резкий противник демократии. Основное его сочинение Περί φύσεως («О природе»)
допито только во фрагментах. Гераклиту, приписывается ряд писем, которые в дей¬
ствительности являются позднейшей фальсификацией.
Текс т: Epistolographi Graeci ed. R. Hercher, Parisiis, 1873. См. также
Jacob В e г n a у s, Die Heraklitischen Briefe, Berlin, 1869; E. Wellmann,
Heracleitos, 10, RE, VIII, 1913, стр. 504; С. И. P а д ц и г, ИДЛ, 127—130;
И. М. Тройский, ПАЛ, 95].
ПИСЬМО 9. ТОМУ ЖЕ [ГЕРМОДОРУ]
И—14 И кто бы ни пришел в Лаконию — скиф, трибалл, пафлаго-
нец или человек из страны, не имеющей никакого имени,— с целью под¬
чиниться суровому учению Ликурга, он становится лаконцем.
ЭСХИЛ
(См. ВДИ, 1947, № 1, стр. 302)
[Текст: Αισχύλος καί Σοφοκλής. Aeschyli et Sophoclis tra-
goediae et fragmenta. Graece et Latine cum indicibus. Parisiis, editore Ambrosio Firmin
Didot, Instituti Regiae Franciae Typographo, Via Jacob, 56; 1842; Aeschylus,
ed. A. S i dgwi ck, Bibl. Oxoniens., 1908; Aeschylos, Tragoedie. Recensuit
U. von W i 1 a m о w i t z - M о e 1 1 e n d о r f f, 1913. Русский перевод:
Эсхил, Трагедии, 1937].
СЕМЕРр ПРОТИВ ФИВ
(ΕΠΤΑ ΕΠΙ ΘΗΒΑΣ)
727—730. Пусть же определит жребий чужестранец-халиб3, посе¬
1 [Из сопоставления двух Боспоров, как оконечностей лука, явствует, что для Ге-
катея Черное море простиралось в широтном направлении между Константинополь¬
ским (Босфором) и Керченским проливом, который представлялся ему (или был пока
зан на карте Анаксимандра) как восточная оконечность Понта].
2 [Тирии сопоставляются J а с о Ь у (РБН, II, 356) с Сопирой Плиния
(ГШ, VI, 10), названной последним в числе пяти пунктов амазонского царства в Теми-
искре].
3 [Локализация халибов в юго-восточном углу черноморского побережья, где их
указывают авторы эллинистическо-римского времени, в глубокой древности не была
столь прочной, и это имя распространялось на каппадокийскую территорию, вплоть
до реки Галиса, в самом названии которой слышится отзвук этого племенного наимено¬
вания. Сюда же относится и гомеровская Алиба (Н о т., II., II, 856), отождествля¬
емая с областью халибов Страбоном (XII, 3, 20 и прим.]. Эта часть каппадо¬
кийской территории еще в V в. до н. э. нередко относилась к Колхиде (X е п., АпаЬ.,
V, 3. 2), стало быть, и к Скифии, вследствие чего Эсхил и именует халибов екпфамп].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 271
ленец, происходящий от скифов, острый распорядитель добром — без¬
жалостное железо...1
ПРОМЕТЕЙ ОСВОБОЖДАЕМЫЙ
(ΠΡΟΜΗΘΕΥΕ ΛΥΟΜΕΝΟΣ)
Ф р. 196, см. S t е р h. Byz., s. ν. 3Αβιοι.
Φ ρ. 197, см. схол. к Ар ο 11. R h о d., IV, 284.
Ф р. 198, см. Strabo, VII, 3, 7.
БАКХИЛИД
[Знаменитый лирический поэт, живший в первой половине V в. до н. э., родив¬
шийся на острове Кеосе, но значительную часть своей жизни проведший при дворе
Гиерона Сиракузского, где он вместе с Пиндаром и Симонидом выступал в качестве
автора од, дифирамбов, гимнов, пеанов и эпиграмм. См. о нем С. И. Р а д ц и г,
ЦДЛ 123—125; ИГЛ, I, 269—272; И. М. Тройский, ИАЛ, 93; Ф. Ф. Зелин-
е к и й, Из жизни идей, I3, 1916, 53 ел.; Б.Фармаковский, Бакхилид и
аттическое искусство V века, ЖМНП, CCCXYI, 1898, март — апрель, стр. 28—48;
CCCXVII, 1898, май — июнь, стр. 49—53.
Текст: Bacchylidis carmina cum fragmentis post Fridericum Blass
et Guilelmum S u e s s quintum edidit Bruno Snell. Lipsiae in aedibus B. G. Teub-
neri, 1934; Lyra Graeca, ed. by J. M. Edmonds, III, 1945, стр. 137 сл.].
ПОБЕДНЫЕ ОДЫ
(ΕΠΪΝΙΚΟΙ)
III. ГИЕРОНУ СИРАКУЗСКОМУ, ПОБЕДИТЕЛЮ В КОННЫХ
СОСТЯЗАНИЯХ, ОЛИМПИЙСКАЯ,
58—62. Тогда Далогене[с1 2 Апо]ллон принял гиперборейского старца
с его легконогими дочерьми3и дал ему приют за благочестие и за величай¬
шие из человеческих дары4, присланные им славному Дельфийскому ора¬
кулу.
СОФОКЛ
(См. ВДИ, 1947, № 1, стр. 314)
колхидянки
(ΚΟΛΧΙΔΕΣ)
Ф р.# 319, см. схол. к А р о 1 1. R h о d., IV, 228.
Ф р. 326, см. Athen., II, 70а.
1 [Слава халибов как изобретателей железа (и стали) и превосходных кузнецов
распространялась на скифов вообще. Ср. в этой связи отрывок из Гелланика
{ВДИ, 1947, № 1, стр. 315), называющего скифского царя Саневна изобретателем же¬
лезного оружия. Употребление имени «халиб» в качестве нарицательного для обозна¬
чения железа и стали характерно и для других поэтов (см. Е u г., Ale., 112)].
2 [Рожденный на Делосе].
8 [Геродот (IV, 33 сл.) называет имена гиперборейских дев — посланниц
на остров Делос; в качестве сопровождавших их упоминаются некие перфереи^рфερέες
—«передатчики») в числе пяти, от которых, может быть, происходит и самое имя
гипербореев. Известен также культ Гермеса Перферея в Эне на фракийском берегу
(см. Р. Оху., XVII, 2171), находящийся в несомненной связи с культом Аполлона Ги¬
перборейского. Гиперборейский старец, которого, может быть, следует сопоставить
с мифическим жрецом Аполлона Абарисом, гипербореем или скифом, нигде более
не засвидетельствован, и в этом отношении традиция мифа, сохраненная Бакхплидом,
уникальна].
4 [Мистические дары гипербореев Аполлону Делосскому, завернутые в пшенич¬
ные колосья (Her., IV, 33), были приносимы, по свидетельству Геродота, многократ¬
но. Легенда эта лежала в основе храмового ритуала принесения Аполлону начатков
плодов нового урожая].

272
ДОПОЛНЕНИЯ
ЭНОМАЙ
(OINOMAOE)
[Текст: Tragicorum Graecorum fragmenta iterum edidit A. N a u c k, Lips.,
1889. Русский перевод: Софокл, Драмы, III, 1914 (перевод Ф. Ф. Зе¬
линского), стр. 256].
Ф р. 432(А t h e n., IX, 410c; cp. Hesych., s. v. Exu&iaxi
^eipopaxTpov)... по-скифски волосы содрав на утиральник1...
ПАСТУХИ
(ΠΟΙΜΕΝΕΣ)
[Текст: Αισχύλος και Σοφοκλής. Aeschyli et Sophoclis tragoediae
et fragmenta. Graece et Latine cum indicibus, Parisiis, editore Ambrosio Firmin
Didot, Instituti Regii Franciae Tyrographo, Via Jacob, 56, 1842; N a u c k,
TGF1 2; Русский перевод: Софокл, Драмы, III, 1914 (перевод Ф. Ф. Зе¬
линского), стр. 288].
Ф р. 462(А then., VII, 319b). Где зимует соседняя пеламида, близ
живущая геллеспонтида2, привычная летом боспориту, ибо здесь она часто
встречается3.
СКИФЫ
(ΣΚΥΘΑΙ)
Фр ., см. схол. к Apoll. Rhod., IV, 223.
ФЕНИКС
(ΦΟΙΝΙΞ)
[Текст: Αισχύλος και Σοφοκλής. Aeschyli et Sopho¬
clis tragoedie et fragmenta. Graece et Latine cum indicibus. Parisiis, editore Ambro¬
sio Firmin Didot, Instituti Regii Franciae typographo, Via Jacob, 56, 1842; N a u c k,
TGF2. Русский перевод: Софокл, Драмы, III, 1914 (перевод Ф. Ф. Зе¬
линского), стр. 276—277].
Ф р. 651 (A t h e n., II, 70а); шипы кинары4 всю землю заплели.
1 [Отрывок относится к утраченной трагедии «Эномай», содержанием которой было
умерщвление царем Писы Эномаем женихов своей дочери Гипподамии. Скальпы сди¬
рались с голов умерщвленных женихов. Об обычае скальпирования убитых врагов
у скифов подробно сообщает Геродот (IV, 64), у которого, вероятно, Софокл
и почерпнул об этом сведения. Характерная этнографическая черта — использование
скальпов в качестве полотенец — отмечается также Геродотом, сообщающим вдоба¬
вок, что эти утиральники скифы привязывали к конской уздечке].
2 [Т. е. живущая в Геллеспонте].
3 [Совершенно такие же сведения, очевидно, хорошо известные заинтересованным
в понтийской рыбе грекам, сообщает о пеламиде (крупная морская рыба, род тунца)
Аристотель (Hist, an., VIII, 13); пеламида, в отличие от другой средиземномор¬
ской рыбы, не заходящей на лето в Понт Эвксинский, а выводящей мальков в Пропон¬
тиде, подобно скумбрии и тунцам, проводит лето в понтийских водах. Ср. о пеламиде
также у Страбона, VII, 6, 2, который выводит эту рыбу в Попт из Меотпды,
где, по его мнению, находится ее родина, иу Ксенократа, XXIV, 65, разделя¬
ющего мнение Страбона и считающего пеламиду одной из весьма вкусных рыб].
4 [О кинаре см. прим, к Athen., И, 70а].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 273
ГЕЛЛАНИК
(См. ВДИ, 1947, № i, Стр. 315)
ВАРВАРСКИЕ ОБЫЧАИ
(BAPBAPIKA NOMI MA)
[Текст: Jacob у, FGH, I, 125].
Ф р. 73 [P h о t., cod. CLXVI (110а); S u i d., s. v. ZapoX^tç; Et.
M a g n., 407, 45]. Бывший рабом у Пифагора, как говорит Геродот в
четвертой книге\ скиф1 2, который, вернувшись, учил о том, что душа бес¬
смертна. Мнасей3 же говорит, что у гетов почитается Кронос и зовется
Замолксисом. Гелланик же в «Варварских обычаях» говорит, что, став
эллином, он [Замолксис] открыл таинства гетам, живущим во Фракии,
и говорил, что ни он сам не умрет, ни те, что с ним, но получат вся¬
кие блага. Говоря же это, он одновременно строил себе подземное жилище.
После этого он внезапно скрылся в него от фракийцев. Геты же его обоже¬
ствили. На четвертый же год4 он является снова, и фракийцы ему во
всем поверили. Они говорят, что Замолксис был рабом Пифагора, сына
Мнесарха, самосца5, и, будучи освобожден, умудрился тем, чему он
[Пифагор] учил. Но, мне кажется, Замолксис жил много раньше Пифа¬
гора. Бессмертными же считают себя также теризы и кробизы6 и об умер¬
ших говорят, что они живут, подобно Замолксису, переселившись в дру¬
гой мир, и это они считают приобщением к вечной истине. Умершему же,
как переселившемуся в другой мир (aü&iç vj^ovtoç), они приносят
жертвы и совершают возлияния.
АТТИДА
(AT0IS)
[Текс т: Там же, стр. 145—146].
Ф р. 167а, см. Plut., Thés., 27 (см. ниже).
Ф р. 167, см. T z е t z. к L у с о р h г., Alex., 1332 (см. ниже).
Ф р. 167с (T z e t z., Posthorn., стр. 7 Schi.). Назад [из-под Трои]
обращены были в бегство женщины [т. е. амазонки],
матери скифов... Из историков Гелланик говорит: когда в древ¬
ности Киммерийский Боспор замерз, перейдя через него, пришло мно¬
гочисленное войско амазонок7, с золотыми щитами, с серебряными топо¬
рами, женское, жадное до мужей, убивавшее рождающихся мальчиков.
Измерило же оно на большое расстояние лицо земли и зашумело грохо¬
том битв. Вот как говорит Гелланик, которому Лесбос отчизна.
1 [Н е г., IV, 95].
2 [Обычно гет; скифом Замолксис назван, несомненно, в расширительном смысле,
поскольку фракийские племена в глубокой древности ассоциировались в силу смут¬
ности географических представлений со скифскими. Cp. Н е г., IV, 95].
3 [М nas., Per., V. Другие фрагменты из этого сочинепия см. ВДИ, 1947,
№ 3, стр. 298].
4 [О трехлетием пребывании Замолксиса под землей см. Her., IV, 95, где эта
же самая версия излагается более подробно].
5 [Cp. Н е г., IV, 95].
6 [Фракийские племена на нижнем Дунае, вероятно, родственные или идентичные
трибаллам. О кробизах см. Нес., фр. 318 (FHG, I, 388); Ps.- Scymni., 746;
Strabo, VII, 5, 13].
7 [Речь идет о походе амазонок в Аттику на выручку плененной Тезеем царицы
амазонок Ипполиты или Антионы (см. выше Plut., Thés., 27)].
18 Вестник древней истории, № 2

274
ДОПОЛНЕНИЯ
ФЕРЕКИД ЛЕРИИСКИИ
(См. ВДИ, 1947, № 1, стр. 316)
ТЕОГОНИЯ
(ΘΕΟΓΟΝΙΑ)
Ф р. 32а, см. схол. к А р о 1 1. R h о d., IV, 223.
Ф р. 32Ь, см. схол. к А р о 1 1. R h о d., IV, 228.
Ф р. 32с, см. схол. к Е и г., Med., 167.
ДЕМОКРИТ
[Демокрит из Абдсры, известный греческий философ, живший в V в. до и. э.
Его интересы распространялись на все области знания. Он занимался не только есте¬
ствознанием, математикой и астрономией, но также лингвистикой, географическими и
историческими науками. См. И. М. Тройский, НАЛ, 100; С. Я. Лурье,
Очерки по истории античной науки, 1947, стр. 129 сл.; о н же, Демокрит, 1937*
А. О. Маковельский, Древнегреческие атомисты, 1946].
Ф р. 150а, см. А е 1., De an., VI, 60.
ГЕРОДОТ
(См. ВДИ, 1947, № 2, стр. 249)
[Текст: Herodoti Historiae. Recognovit brevique adnotatione critica
instruxit Carolus Hude, Scholae publicae Fredericoburgensis rector Soc. Reg. Danicae
S. Tomus prior. Oxonii: e typographeo Clarendoniano. Русский перевод:
Геродот, История (перевод Ф. Ф. М и щ е н к а), I—II1 2, 1888].
ИСТОРИИ
(ΙΣΤΟΡΙΑΙ)
IV, 33. Гораздо более говорят о них [ т. е. о гипербореях] делосцы,
сообщающие1, что священные дары, завернутые в пшеничную солому,
приносятся из гипербореев к скифам; от скифов же уже каждый соседний
народ, приняв их, несет всякий раз дальше на запад до Адрии; отсюда
же эти дары, пересылаемые вперед к югу, принимают первыми из элли¬
нов додонцы, отсюда же дары спускаются к Мелиэйскому заливу и пере¬
правляются на Эвбею; там святыню пересылают из города в город до Кари-
ста, на пути же от нее2 минуют остров Андрос; ибо каристийцы-де достав¬
ляют ее на остров Тенос, теносцы же на Делос. Таким образом, как говорят,
прибывает ныне на Делос эта святыня 3, первоначально же гипербореи
1 [Г е р о д о т (IV, 39) указывает па то, что обычай употребления пшеничной
соломы при жертвоприношениях известен ему в культе фракийской Артемиды. Обсто¬
ятельство это не может быть не поставлено в связь с тем, что могила гиперборейских
посланниц на Делосе находились в ограде именно храма Артемиды (Her., IV, 34),
а это, в свою очередь, указывает на близость культа Аполлона Гиперборейского к
культу фракийской и скифской Артемиды-Афродиты, как божества плодородия].
2 Т. е. от Эвбеи.
3 [Начертанный Геродотом путь гиперборейских даров должен быть сопоставлен
с тем, что о нем известно из Кал л и маха (Ad Del., 275 сл.) и Пав с а н и я
(I, 31, 2). Первый из них воспроизводит почти в точности маршрут Геродота, опуская
лишь Адриатическое море, из чего следует заключить, что геродотово представление
о гиперборейском пути представляет собой контаминацию двух версий, из которых
одна локализует гипербореев в Скифии, другая же связывает их с североевропейскими
племенами; сношения с которыми осуществлялись по реке По и по так называемому

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ
275
послали для несения священных даров двух дев, которых делосцы назы¬
вают Гиперохой и Лаодикой1, вместе же с ними для безопасности гипер-
бореи послали пятерых мужей из своих сограждан в качестве проводни¬
ков, которых ныне называют перфереями* 1 2; они имеют на Делосе большие
почести. Когда же отосланные гипербореями назад не возвратились, послед¬
ние, испугавшись, как бы их всякий раз не постигала потеря отосланных,
с того времени приносят священные дары завернутыми в пшеничную
солому к пределам своей земли и поручают их соседям, приказывая пре¬
проводить их от себя к другому народу. И они, препровождаемые таким
образом, прибывают, как говорят, на Делос. Я же сам знаю сходный
с этими священными дарами обряд, а именно: фракийские и пеонские
женщины, когда приносят жертву царственной Артемиде, не обходятся
при совершении священнодействий без пшеничной соломы.
ЭВРИПИД
(См. ВДИ, 1947, № 2, стр. 288)
rHïïcmmjiA
(YTII1YAH)
[T e K c t: Die Fragmente der Vorsokratiker griechisch und deutsch von Hermann
D i e 1 s. Fünfte Auflage, herausgegeben von Walther" Kranz. Erster Band, 1934,
Weidmannsche Buchhandlung, Berlin].
(Dp. 64 (P. Oxy., VI, №852, $p. 64, ct6. 2, cip. 70, Hunt; 66 A r n i m).
«Малому Истру» (cp. Z о s., V, 29 и прим.); предметом этих сношений была торговля
металлом, янтарем и т. д. Скифская версия гиперборейского маршрута побеждает окон¬
чательно у Павсания, передающего легенду, связанную с храмом Аполлона в аттиче¬
ских Прасиях. Этим обстоятельством лишь подчеркивается несомненность того, что
в основе легенд о скифском маршруте гиперборейских даров лежат известия о реаль¬
ных торговых путях и реальной торговле со Скифией, в особенности, о хлебной торгов¬
ле Аттики с Причерноморьем в V—IV вв. дон. э. Павсаний, в частности, упоминает на
этом пути Синопу — один из важнейших пунктов греческой черноморской торговли,
придерживаясь в остальном так называемого перипла Аристея из Проконнеса, веро¬
ятно, лежащего в основе геродотова описания пути из Скифии к исседонам (Н е г.,
IV, 21 ел.)].
1 [Это имена участниц второго посольства. Далее (IV, 35) Г е р о д о т называет
участниц более древнего посольства от гипербореев на Делос: Аргу и Опис. В делоссксм
гимне Каллимаха (Ad Del., 292 сл.) Опис обратилась в Уппс, а Арга в Гека-
эргу, к которым присоединяется еще Локсо, могущая быть сопоставленной с Лаоди¬
кой. Все они названы Каллимахом дочерьми Борея. Имена эти, подобно именам зна¬
менитых амазонок, должны рассматриваться как имена локальных божеств плодо¬
родия, идентичных Артемиде-Афродите, с культом которой их и связывает легенда.
Имя Лаодики засвидетельствовано в ХерсонесеТаврическом (IOSPE, I2, 431—432) в на¬
чес .»ве имени гражданки, удостоенной при жизни значительных почестей и, вероятно,
также имевшей (хотя и это не сказано в надписи) отношение к культу местной Девы-
Артемиды. Ряд археологических свидетельств позволяет утверждать, что легенды
и символика культа гиперборейского Аполлона былп известны в Северном Причерно¬
морье и что именно здесь надо искать начало мифического пути из гипербореев в Гре¬
цию. Имя Лаодики в Херсонесе тоже, повидимому, связано с гиперборейской легендой].
2 [Это наименование, значение которого может быть ясно только из делосской
культовой практики, может быть, послужило прототипом (в порядке этимологизации)
и для самого имени гипербореев (см. О. С г u s i u s, Hyperboreer. В. Zur Deutung,
«Ausführliches Lexicon der griechischen und römischen Mythologie» (Roscher), I, 2,
1909—1915, стр. 2830). Для выяснения происхождения этого имени, а также п связан¬
ного с ним культа, необходимо отметить также наличие Гермеса Перферея в Эне и
месяца гиперберетея на Крите и в Пантикапее (IOSPE, II, 42)].
18*

276
ДОПОЛНЕНИЯ
Эв[н е й:1 Арго привез меня и его в город колхов1 2.
Гипс [ и п и л а]; Вскормленный моей грудью!...
у * ·
СХОЛИИ К ЭВРИПИДУ
(См. ВДИ, 1947, № 2, стр. 291)
[Текс т: Scholia in Euripidem collegit recensuit edidit Eduardus S c h w a r z.
Volumen II: Scholia in Hippolytum Medeam Alcestin Andromacham Rhesum Troades.
Berolini, Typis et impensis Georgii R e i m e r, 1891].
СХОЛИИ К «МЕДЕЕ»
(ΜΗΔΕΙΑ)
167. О отец, огород, от которых я позволила
себя увести, позорно убив своего брата]. Тимахид3,
относясь легкомысленно ко всему, сообщает, что она говорит об Апсирте,
хотя Эврипид ни здесь, ни в «Эгее» не назвал по имени Апсирта (Άψυρτον).
Ферекид4 же называет его, ставя букву ξ. Дикайоген5 же в «Медее»6
называет его Метапонтием7. Одни говорят, что он был убит Медеей, дру¬
гие же — аргонавтами. Леон же8, ретор, говорит, что он был не убит,
а погублен ядом.
ΓΕΡΟ ДОР ГЕРАКЛЕЙСКИЙ
(См. ВДИ, 1947, № 2, стр. 293)
АРГОНАВТИКА
(ΑΡΓΟΝ ΑΥΤΙ К А)
Ф р. 53, см. схол. к А р о 1 1. R h о d., IV, 86 (см. ниже).
АНТИФОНТ СОФИСТ
[Часто смешиваемый с Антифонтом — оратором из аттического Рамнуита — Ан-
тифопт-софист жил в V в. до и. э. в Афинах и известен, по свидетельству Аристотеля
(D i о g. L a e r t., II, 46) и Ксенофонта (Mem., 1, 6), как противник Сократа.
Из его сочинений известны: «Истина» (’Αλήθεια) в двух книгах, «О единомыслии»
(Περί όμονοίας), «Политическая речь» (Πολιτκός), «О значении снов» (Περί κρίσεως
νείρων). См. С. S a u р р e, De Antiphonte sophista, 1867].
Ф р. 46 [116В, 94S], см. Harp., s.v. Μακρο/έφαλοι9.
1 [Сын Язона и Гипсипилы, лемносской царицы, дочери Мирины, знаменитой
предводительницы амазонок, и царя Тоанта (Horn., II., VII, 468)].
2 [ИЗ этих слов следует заключить, что по версии мифа, представленной в «Гипси-
пиле» Эврипида, Эвней сопровождал своего отца в Колхиду, в то время как
более древняя традиция, представленная в эпосе, знает лишь о его подвигах в Троадс
(Н о m., II., XXI, 41; XXIII, 747). См. также применения к этому фрагменту в Р.
Оху., VI, № 852].
3 [О Тимахиде Родосском, авторе исторических и теологических сочинений,
жившем в начале I в. до н. э., см. Ziegler, Timachidas, RE, VI А, 1936, стб.
1052 сл.].
4 [Р h е г., фр. 73].
5 [Трагик и дифирамбограф конца V в. до н. э.].
6 [TGF2, стр. 775].
7 [Это же имя носит брат Медеи у киклографа Дионисия (см. D i о d., IV, 45,
3), где он, кроме того, назван сыном Гекаты. Имя ^'А^орто?, данное ему Ферекпдом,
представляет собой не более как искусственную этимологизацию, ср. Jacoby,
FGH, стр. 401].
8 [Сын Леона из Византия, IV в. до н. э.; см. Leo, Orr., II].
9 [См. ВДИ, 1948, № 1, стр. 263].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 277
ДИКАЙОГЕН
[Живший в V в. до н. э. и бывший современником известного трагика Агафона
(447—400 гг. до н. э.), автор драматических сочинений и дифирамбов (см. схол'. к А г i -
stoph., Eccl., 1). Из его произведений упоминаются «Киприи» и «Медея» (схол.
к Е и г., Med., 167). Сохранившиеся фрагменты собраны у Naue k’a, TGF2, стр.
775 сл.].
Ф р., см. схол. к Е и г., Med., 167 (см. выше).
МЕДЕЯ
(МДЕ1А)
ДВОЕРЕЧИЯ
(AISEOI А0Г01)
[Написанные на дорическом диалекте, они приписываются кому-либо из ранних
софистов и рассматриваются как явление, предшествующее настоящему диалогу.
Было высказано предположение, что они написаны Симоном, о котором мы читаем
в «Письмах сократиков», или учеником Сократа Симмием. Их относят к 401 г. до н. э.
Текст: Die Fragmente der Vorsokratiker. Griechisch und deutsch von Hermann
D i e 1 s. Vierte Auflage. Abdruck der dritten mit Nachträgen, zweiter Band, Berlin,
Weidmannsche Buchhandlung, 1922].
2. О ПРЕКРАСНОМ И ПОЗОРНОМ,
(13) Скифы же считают прекрасным, если кто, убив мужа и ободрав
голову, кожу с волосами возит, повесив впереди на уздечку лошади, череп
же, позолотив или посеребрив его, пьет из него сам и делает возлияния
богам; у эллинов же никто не захотел бы войти даже в дом к сделавшему
подобное. (14) Массагеты же, убив своих родителей, поедают их и думают,
что лучшей могилой является быт£> похороненным во внутренностях
детей1...
КСЕНОФОНТ
(См. ВДП, 1947, До 2, стр. 203 сл.)
[Текст: Xenophontis Anabasis von Rohdanz Carnath, Weidm.
7. Aufl., 1903. Новое издание: X é n о p h о n, Anabasc. Texte établi et tra¬
duit par P. Masquera y, I—II, P., «Les belles lettres», 1930—1931. Русский
перевод: Полное собрание сочинений Ксенофонта, I: Анабазис (перевод
Г. А. Я н ч с в е ц к о г о), СПб., 1887].
ПОХОД КИРА
(KYPOY ANABASIE)
VII, 5, 12. Тогда все согласились на дальнейший поход и выступили
вперед2, держась правой стороны Понта3, пошли через страну фракий¬
цев, так называемых мелинофагов (MeXivocpa^iov) 4, и прибыли в Салмидесс *\ 1 2 3 4 51 [Ср. II е г., I, 216].
2 [Речь идет о походе отряда под командованием Ксенофонта по западному побе¬
режью Черного моря после службы у фракийского царя Селта в 400 г. до н. э.].
3 [При движении с севера на юг].
4 [Т. е. «просоедов»: племя, относимое к числу типов (6uvoi) и упомянутое также
Теопомпом у S t e p h. В у z., s. v. MeXivctpayoïp
5 [Фракийский эмпорий на берегу Черного моря к югу от полуострова Тиниады
(P t о 1., Geogr., III, 11, 4), на месте современного поселения Мидия].

278
ДОПОЛНЕНИЯ
Здесь много кораблей, плывущих в Понт, прибивается к берегу и садится
на мель, потому что мелководье распространяется на значительную часть
моря1. (13) Живущие здесь фракийцы поделили морской берег межевыми
столбами, и каждый грабит те суда, которые море прибивает к его участку.
Говорят даже, что до разделения берега много фракийцев при грабежах
погибало от взаимного смертоубийства. (14) Здесь попадалось много лож,
шкатулок, рукописных книг (βίβλοι γεγραμμέναι) и разных других
товаров, какие только ни возят моряки в деревянных ящиках1 2.
АСКЛЕПИАД ТРАГИЛИЙСКИЙ
ТРАГОДУМЕНЫ
(ΤΡΑΓΩΙΔΟΥΜΕΝΑ)
[Мифограф и автор Τραγωδούμενα («О предмете трагедий») в шести книгах, Аскле-
пиад из Трагила, был, по свидетельству Плутарха (Vit., X or., 837с), учеником
Исократа. Он не излагал содержания самих трагедий, но лишь пересказывал послу¬
жившие для них основанием мифы, привлекая к своему изложению данные древних
мифографов, в частности Ферекида. В книге I названного сочинения речь шла об од¬
ном из Эолидов (см. F. Jacoby, FGH, I, 484), в книге II — о путешествии арго¬
навтов, а в книге VI — о событиях Троянской войны. См. U. Wilamowitz-
М о 1 1 е n d о г f f, Analecta Euripidea, Вег., 1875, стр. 181; ср. Wentzel, Ask-
lepiades, RE, II, 1896, стб. 1628].
Фр. 31, см. схол. к Horn., Od., XII, 69 (см. выше).
I
ЭВГЕМЕР
[Известный философ, родом из Мессены (или Акраганта) в Сицилии, жил при дворе
Кассандра Македонского (317—297 гг. до н. э.), путешествовал по его поручению
в южных водах, результатом чего явилась его 4ερά αναγραφή («Священное писание»),
представлявшая собой один из ранних образцов утопий; в ней шла речь об идеальном
общественном строе на якобы открытом им острове Панхее и о богах, которых он толко¬
вал как героизированных и обоготворенных людей,— учепие, известное из древности
под именем эвгемеризма. См. С. Степанов, Эвгемер и эвгемеризм, «Сборник ста¬
тей в честь С. Ф. Платонова», 1911, стр. 103—126].
СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ
(ΙΕΡΑ ΑΝΑΓΡΑΦΗ)
Фр. 3, см. D i о d., V, 42, 5 (см. ниже).
КАЛЛИМАХ
(См. ВДИ, 1947, № 3, стр. 261)
[Текст: The Oxyrynchus Papyri, XVIII, ed. by E. Lotel etc., L., 1941,
стр. 61; 66. Русский перевод: Каллимах, Избранные гимны и эпи¬
1 [Ср. у Aesch., Prom, vinct., 726 ел., подобную же характеристику Салми-
десской бухты; ср. у Р о 1 у b., IV, 41, 2, описание опасностей, связанных с плаванием
к югу от устья реки Истра из-за мелководья и отмелей].
2 [Это чрезвычайно ценное и стоящее особняком свидетельство должно быть от¬
несено к северным берегам Понта. Ибо те корабли, которые гибли у Салмидесса, имели
своей целью, несомненно, северные (а не южные) порты Черного моря. Данные эти
подтверждаются археологическими находками в северночерноморских некрополях,
где нс редкость деревянные ложа, инкрустированные шкатулки и другие деревянные
поделки, ввозившиеся из Греции и Малой Азии. В особенности же любопытно свиде¬
тельство в отношении манускриптов, которые также, следовательно, были предметом
широкого ввоза в причерноморские греческие города].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 279
граммы. С греческого перевел В. Алексеев с введением и примечаниями. СПб,
1899. Впрочем, данные отрывки в этом издании, разумеется, не учтены, как открытые
позже].
ПРИЧИНЫ
(Α1ΤΙΛΙ)
Р. Оху., XVIII, № 2167, ф р. 1— упоминаются массагеты и макроны.
Р. Оху., XVIII, № 2173 — упоминаются колхидянки (Κολχίδες ή NsO.ok).
ИСААКИЯ ИЛИ, СКОРЕЕ, ИОАННА ДЕДА
ОБЪЯСНЕНИЕ К «КАССАНДРЕ» ЛИКОФРОНА
(ΙΣΑΑΚΙΟΥ ΜΑΛΛΟΝ ΔΕ ΙΩΑΝΝΟΥ ΤΟΥ ΤΖΕΤΖΟΥ ΕΙΣ ΛΥΚΟΨΡΟΝΟΣ
ΚΑΣΣΑΝΔΡΑΝ ΕΞΗΓΕΜΑ)
(См. ВДИ, 1947, № 3, стр. 266)
[Текст: Lycophronis Chalcid. Cassandra... cum I s a a c i i vel potius
Iohannis Tzetza e... studio et impensis Leop. Sebastian i, Romae, 1803;
Πσαακίου και 3I ω a v v ο υ του Τ ζ έ τ ζ ο υ σχόλιαείς Λυκόφρονα.
Lectionibus editionis Sebastianae variis in Lycophronis Alexand-
ram praemissis et recensitis, ad supplendam et absoluendam edit. Reichardia-
n a m, e tribus codd. mss. Vitebergensibus unoque Cizensi nunc primum collatis emen¬
davit, notis cum Georg. Frid. Thryllitzschii, tum suis illustravit, scholiis
minoribus nondum editis auxit, commentarios Meursii et Potteri addidit,
et indicibus instruxit uberrimis M. Christ. Gottfried Miiller, rector scholae et
biblioth. episcop. Cizensis praefectus, ac societatis Lat. Ienensis sodolis. Volumen secun¬
dum, Lipsiae, 1811, sumptibus F. C. G. Vogelii].
1332. Гелланик же Лесбосский говорит, что когда Киммерийский
Боспор замерз, они [т. е. амазонки] перешли его и пошли на Аттику и,
провоевав четыре месяца, были обращены в бегство. Причины же похода он
не указывает1.
ИСИЛЛ ЭПИДАВРСКИЙ1 2
[Поэт, государственный и религиозный деятель, родом из Боспора, живший
в IV—III (или в III—II) вв. до н. э. Источником биографических сведений о нем яв¬
ляется единственное дошедшее до нас его произведение — пеан в честь Аполлона и
Асклепия,— начертанное на известковой плите, найденной близ храма Асклепия
в Эпидавре и изданной IG, IV2, 128. Хотя Исилл, судя по его собственным словам,
прибыл в Эпидавр еще молодым человеком, следует предполагать, что он сформиро¬
вался в культурном отношении уже на Боспоре и что его культурный облик, вырисо¬
вывающийся из пеана Аполлону и Асклепию, в какой-то степени характерен для выс¬
ших общественных слоев причерноморских колоний эллинистической эпохи, как и
облик философа Биона Борисфеиита (Diog. Laert., IV, 7). Оба эти выходца из
Причерноморья, прославившиеся на почве Эллады, подобно другим причерноморцам—
участникам общеэллинских празднеств и состязаний, отмеченным в эпиграфике,
свидетельствуют о роли Причерноморья в общекультурной жизни Эллады. См. Ф. Ф. С о-
колов, Третье столетие до Р. X., ЖМНП, 1886, июль, стр. 267 сл.= Труды
Ф. Ф. Соколова, 1910, стр. 257 сл.; С. А. Ж е б е л е в, Пеан Исилла, ДАН, 1929,
стр. 193 сл.; Б. И. Граков, Материалы по истории Скифии в греческих надписях
1 [Ликофрон в упомянутом выше месте выставляет причиной похода амазонок
в Аттику желание возвратить пояс их царицы Ипполиты, или Меланиппы, отнятый
у нее, по предаппю, Гераклом].
2 Пеан Исилла, который дошел в виде надписи, печатается здесь потому, что он
представляет собой единственное уцелевшее до наших дней литературное произведе¬
ние, написанное выходцем из Боспора].

280
ДОПОЛНЕНИЯ
Балканского полуострова и Малой Азии, ВДИ, 1939, стр. 280 сл., № 57; U. W i 1 a m о -
wi t z-M öllendorff, Isyllos von Epidauros, «Philologische Untersuchungen»,
1886, IX.
T e к с т и перевод: Б. Н. Г р а к ов, ВДИ, 1939, № 3, стр. 280 сл.].
ИСИЛЛ, СЫН СОКРАТА. ЭПИДАВРЕЦ,1 ПОСВЯТИЛ
АПОЛЛОНУ МАЛЕАТУ1 2 И АСКЛАПИЮ3
(ΙΣΥΑΛΟΣ ΣΩΚΡΑΤΕΥΣ ΕΠΙΔΑΥΡΙΟΣ ΑΗΕΘΕΚΕ ΑΠΟΛΑΩΝΙ ΜΑΛΕΑΤΑΙ KAI
ΑΣΚΛΑΠΙΩΙ)
V. Вот еще какое деяние своей благости показал ты, Асклапий, в то
времена, когда Филипп вел войско на Спарту4, желая отнять царскую
честь. К ним же Асклапий пришел на помощь из Эпидавра, почитая потом¬
ство Геракла, которое щадил и Зевс. Он тогда пришел, когда этот юной а
пришел больной из Буспора (Βουσπορου) 5. Ты встретил его приходящего,
сияя золотым оружием, Асклапий. Юноша, увидев тебя, молил, простирая
руку, обращаясь навстречу к тебе с просительным словом: «Я пришел
сюда за твоими дарами6, Асклапий Пеан, но сжалься надо мной». Ты
мне ясно сказал так: «Уповай: во-время для тебя я приду (но ты оста¬
вайся здесь), отвратив от лакедемонян тяжкую гибель за то, что они до¬
стойным образом сохраняют оракулы Феба, которые испросил и пред¬
писал этому городу Ликург». Так он отбыл в Спарту. Меня же мысль
побудила пойти и возвестить лакедемонянам это чудо, все по точному
порядку. Когда я возгласил об этом7, они выслушали спасительное пред¬
знаменование, Асклапий, и ты их спас. Они, конечно, объявили во все¬
услышание, чтобы все тебя радушно принимали, называя тебя спаси¬
телем обширного Лакедемона. Это тебе, о самый лучший из богов, по¬
святил Исилл, чествуя твою благость, о властитель, так, как только по¬
добает.
СХОЛИИ К АПОЛЛОНИЕВУ «ПОХОДУ АРГОНАВТОВ»
(ΑΡΓΟΝΑΥΤΙΚΑ)
(См. ВДИ, 1948, № 3, стр. 287 сл.)
[Текст: Apollonii Argonautica emendavit, appar. erit, et prolegomena
adiecit H. Merkel. Scholia vetera e codice Laurentiano edidit H. Keil, Lips.,
Teubn., 1854].
1 [Именно в том факте, что Исилл, живя в Эпидавре, подчеркивает свою принад¬
лежность к этой общине, видит Б. Н. Граков доказательство чужеземного про¬
исхождения, см. ВДИ, 1939, № 3, стр. 285].
2 [Аполлон назван так по имени основателя его культа в Эпидавре, героя Мала],
3 [Исилл в своем пеане наравне с ионической и общегреческой формой
употребляет дорическую форму ^АауДатос].
4 [Это место, являющееся опорой для датировки пеана, послужило предметом спо¬
ра, до сих по не решенного окончательно. Изложение противоречивых точек зрения см.
у Б. Н. Гракова, ВДИ, 1939, № 3, стр. 284 сл., склоняющегося к тому, что упо¬
мянутый в пеане Филипп — македонский царь Филипп II, совершивший поход против
Спарты в 338 г. до н. э., в связи с чем пеан датируется первыми десятилетиями III в
до II. э.].
5 [Такая же точно форма написания этого пмеии (Bo6<j7iopoç) встречается в списке
дельфийских проксенов (R. Flacelière, Notes de chronologie Delphique, BCH,
1928, janv.— juin, стр. 189)].
6 [Из этих слов явствует, что Исилл прибыл в Эиидавр для исцеления от болезни
в храме Асклепия].
7 [Сообщение о подобном публичном выступлении Исилла перед спартиатамн
свидетельствует, несомненно, о его недюжинном ораторском таланте и соответствующей
реторической подготовке, полученпой им, вероятно, еще на родине. Ср. Б. И. Гра¬
ков, ВДИ, 1939, № 3, стр. 286].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 281
II, 964 (из Аполлонида)... Начиная с Арминии, благодаря ее суро¬
вому климату Ирис1 быстр и многоводен и несет большие массы ила,
чтобы отложить их на землю1 2.
IV, 86. Аполлоний говорит, что Медея бежала на корабле ночью,
когда Ээт созвал собрание колхов относительно того, как погубить ге¬
роев. Сочинивший же «Навпактские сказания»3 говорит, что Ээт был
усыплен Афродитой, возжелав сочетаться со своей женой, когда у него
отпировали колхи и покоились, поскольку он хотел сжечь корабль:
«страсть вот напала тогда на Ээта от Афродиты любовью с женой своей
Эврилитой сочетаться; была она4 про себя полна заботы, чтобы Иэсон5
с добычей вернулся домой со смелыми в битвах товарищами». Идмон же по¬
нял произошедшее и велел как можно скорее «бежать из Мегара через
черную ночь». Медея же, услыхав шум шагов, поднявшись, устреми-
лась-де вместе с ними. Рассказывает же это и Геродор6.
IV, 223. Аполлоний говорит, что Ээт вернулся, ничего не сделав, с ко¬
лесницей, управляемой Апсиртом, Дионисий же Милетский7 говорит,
что Ээт, захватив корабль, когда против него выстроились лучшие, убил
Ифиса аргосца, брата Эврисфея, и сам потерял многих. Ферекид же
в седьмой книге говорит, что Медея взяла с постели маленького Апсирта,
так как Язон сказал ей, чтобы она принесла его к аргонавтам; если же
их будут преследовать, чтобы она его убила и, разрезав его на части, бро¬
сила в реку8. В «Скифах» же Софокл9 говорит, что Апсирт был от другой
матери, чем Медея.
IV, 228. Ферекид же в седьмой книге говорит, что преследуемые Ээтом
посадили на корабль Апсирта и, разрезав его на куски, бросили в реку.
Софокл же в «Колхидянках» 10 говорит, что отрок был зарезан в доме Ээта.
МНАСЕЙ
(См. ВДИ, 1947, № 3, стр. 298)
[Текст: Müller, FHG, III, 149—158].
ПЕРИПЛ
(ПЕРШЛОУЕ)
V, фр. (Р h о t., cod. CLXVI (110а); Sui d., s. v. ZapoXEi^; Et. Magn.,
1 См. ВДИ, 1948, № 1, стр. 282, прпм. 2.
2 Автор объясняет причину заболачивания устья Ириса.
3 [Naup., fr. 8 Ki.].
4 [T. e. Афродита].
5 [Ионическая и, следовательно, эпическая форма имени Язона].
6 [Рассказ Геродора об аргонавтах, восходящий, как показывает цитированная
схолия, к «Навпактским сказаниям», эпическому произведению ионийского происхож¬
дения (см. выше, ВДИ, 1947, № 1, стр. 297), представлял собой, насколько об этом
позволяют судить также и другие схолии к «Аргонавтике» Аполлония Ро¬
досского (например, IV, 259), рационалистическую версию, базирующуюся на
реальных географических данных и оправданных психологических мотивах. Так и в
данном случае, в отличие от версии, которой следовал Аполлонии Родосский и которая
предполагала колдовство и козни Медеи в качестве средств, способствующих бегству
и спасению аргонавтов от Ээта, Геродор придерживается эпической версии, сводящей
дело ко вмешательству сил Афродиты].
7 [Jacoby, FGH, I, 32, фр. 12. Дионпспй Милетский идентичен Дионисию
Митиленскому, пли Скптобрахиону, см. ВДИ, 1947, Д° 3, стр. 309; ср. Jacoby,
FGft, I, 510].
8 [Схолий дает версию легенды, старающуюся представить в более выгодном свете
Медею. По версии Ферекпда, план убийства Апсирта принадлежит Язону, а не Медее.
Как явствует из следующего фрагмента (32с), самый факт убийства приписывается
Ферекидом опять-таки не Медее, а грекам].
9 [Soph., Scythae, фр. 503].
10 [Sop h., Colch., фр. 319].

282
ДОПОЛНЕНИЯ
407, 45). Замолксис... Мнасей говорит, что у гетов почитается Кронос
(Κρόνον)1 и зовется Замолксисом.
КРАТЕС МАЛЛОССКИЙ
(См. БДИ, 1947, № 3, стр. 304)
ГОМЕРОВСКИЕ ВОПРОСЫ
(ΟΜΗΡΙΚΑ)
[Текст: Г ε μ ι ν ο ΰ εισαγωγή εις τά φαινόμενα. Gemini Elementa, astro¬
nomiae ad codicum fidem recensuit Germanica interpretatione et commentariis instruxit
Carolus M a n i t i u s, Lipsiae, in aedibus B. G. Teubneri, 1898].
Φ p. (G e m., EI. astr., V, 10) Кратес же грамматик говорит, что и
Гомер упомянул об этих местах в тех стихах, в которых Одиссей говорит
«Телепил Лестригонию и т. д.»1 2. Ибо поскольку в этих местах очень длин¬
ный день, равный 23 равноденственным часам (ωρών щ ισημερινών)3,
ночь остается очень короткой, она равна одному часу, так что закат при¬
ближается к восходу и т. д.4
АРИСТАРХ САМОТРАКСКИЙ
[Известный александрийский грамматик середины II в. до н. э.т ученик Аристофана
Византийского, издатель Гомеровых поэм, рецензия которого явилась основанием
для всей последующей филологической критики].
Ф р., см. схол. к Н о m., Od., XI, 14.
ДИОНИСИЙ МИТИЛЕНСКИЙ
(См. БДИ, 1947, № 3, стр. 309)
Ф р. 7, см. D i о d., III, 55, 10 (см. ниже).
АРГОНАВТЫ
(ΑΡΓΟΝΑΥΤΑΙ)
Ф р. 12, см. схол. к А р о 1 1. Rhod., IV, 223 (см. выше).
ГЕМИН
[Астроном и стоический философ, родом с острова Родоса. Время его жизни в точ¬
ности неизвестно, но по расчетам, произведенным новейшими исследователями, осно¬
ванным на астрономических фактах, упомянутых в его сочинении (G e m., Astr.,
1 χρόνον, Et. Μ.
2 [Η ο in., Od., X, 82 сл.].
3 [ώραι ίσημεριναί противопоставляются в данном случае как мерные часы, рав¬
ные 1/24 части суток, ώραι καιρικαί, часам, длина которых варьирует в зависимости
от времени года].
4 [Текст «Одиссеи» в цитированном Кратесом месте содержит лишь не совсем
ясное рассуждение о близости путей дня и ночи в лестригоновом Телепиле, иллю¬
стрированное словами о встрече ночного и дневного пастырей. Место это толкуется по-
разному (см. II е n n i g, Die Geographie des homerischen Epos, 1934, стр. 79), однако,
e точки зрения правомерности северо-черноморской локализации лестригонов опи¬
рающейся, в частности, на упоминание источника Артакия (Н о m., Od., XX, 107).
-засвидетельствованного близ города Кизика, небезынтересно то, что уже в древности
представление о лестригонах ассоциировалось с представлением о длинном дне север¬
ного лета, о котором во II в. до н. э., после путешествия Питея из Массалии, греки
могли иметь достаточно ясное представление].*

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 283
VII, 20 сл.), оно не выходит за рамки I в. до н. э. Из его многочисленных астрономи¬
ческих ихматематических сочинений сохранилось до наших дней лишь одно — Εισαγωγή
εις τά φαινόμενα («Введение в небесные явления»), представляющее собой краткое
введение в астрономию. Под названием Elementa astronomiae оно было опубликовано
Э. Гильдериком в 1590 г. Приводимый ниже отрывок из этого сочинения, являющийся
частью описания астрономических явлений, свойственных се верным шпротам, со¬
держит древнейшую попытку истолкования передаваемых Гомером легенд о лестри-
гоновом Телепиле и о киммерийцах с точки зрения представлений о шарообразности
земли. См. В 1 a s s, De Gemino et Poscidonio, Kiel, 1883; C. Tittel, De Gemini
Stoici studiis mathemathicis, 1895.
Текст: Γεμινοΰ εισαγωγή εις τά φαινόμενα. Gemini Elementa ast¬
ronomiae ad codicum fidem recensuit Germanica interpretatione et commentariis inst¬
ruxit Carolus Manilius, Lipsiae, in aedibus B. G. Teubneri, 1898].
ВВЕДЕНИЕ В НЕБЕСНЫЕ ЯВЛЕНИЯ
(ΕΙΣΑΓΩΓΗ ΕΙΣ ΤΑ ΦΑΙΝΟΜΕΝΑ)
VI, 7. Не во всякой земле и не во всяком городе величины дней одина¬
ковы; но у тех людей, которые живут к северу, дни длиннее, у тех же,
которые к югу — короче. (8) На острове Родосе наибольший день имеет
14 у2 равноденственных часов, вокруг же Рима наибольший день имеет
15 равноденственных часов; у тех же, которые живут еще севернее Про¬
понтиды, наибольший день равен 16 равноденственным часам1, а у тех,
кто еще севернее, наибольший день равен 17 и 18 часам1 2.
9. Этих же мест, видимо, достиг Нитей Массалиот3. Он говорит в со¬
ставленном им сочинении об океане, что «показали нам варвары, где скры¬
вается на покой солнце. Ибо оказалось в этих местах, что ночь бывает
некоторое время совсем короткой, в одних местах она равна двум, в дру¬
гих же трем часам, так что после захода через небольшой промежуток
времени солнце появляется вновь». (10) Кратес же грамматик4 говорит,
что и Гомер упомянул об этих местах в тех стихах, в которых Одиссей,
говорит:
«Телепила Лестригонии5, где пастыря пастырь зовет, загоняя скот,
а тот отвечает, уже выгоняя. Там бессонный человек получил бы двой¬
ную плату — одну за пастьбу волов, другую же, пася серебристых овец,
ибо близки там пути ночи и дня»6...
(11) Ибо'поскольку в этих местах очень длинный день, равный 23
равноденственным часам, ночь остается очень короткой, она равна одному
часу, так что закат приближается к восходу, ибо лишь самая малая часть
летнего тропика остается под горизонтом. (12) Если, стало быть, кто-либо,—
полагает он,— мог бы проводить столь длинные дни без сна, то такой
человек получал бы двойную плату, «одну за пастьбу волов, другую же,
пася серебристых овец». Затем он приводит причину, относящуюся
к области математики и согласную с учением о шарообразности земли:
«ибо близки там пути ночи и дня», т. е. что место захода лежит совсем
близко от места восхода.
(13) Когда же мы направимся еще более к северу, то весь круг летнего
1 [По Р t о 1., Geogr., VIII, 10, 3, день, равный 16 равноденственным часам,
наблюдается на широте Ольвии].
2 [По Р t о Г, Geogr., VIII, 18, 5,18-часовый день наблюдается на широте Танаиса].
3 [О Питее из Массалии см. прим, к Strabo, VII, 3, 1; современные коммен¬
таторы этого места полагают, что Питей достиг широты Исландии или по крайней мере
северных берегов Шотландии, см. Müllendorff, Deutsche Altertumskunde,
I, 1870, стр. 234 сл.].
4 [На объяснения Кратеса из Малла, грамматика II в. до н. э., ссылается также
Евстафий к Нот., Od., X, 86].
5 [См. прим, к Нот., Od., X, 77—99; ВДИ, 1947, № 1, стр. 281].
6 [II о т., Od., X, 82 сл.].

284
ДОПОЛНЕНИЯ
тропика окажется над землей, так что в момент летнего солнцеворота
день у них будет равен 24 равноденственным часам. (14) Для тех, которые
живут еще далее к северу, некоторая часть круга зодиака находится
постоянно над землей; и у тех, у кого часть круга, равная величине одного
знака зодиака, останется над горизонтом, день становится у них равным
одному месяцу; у кого же два знака зодиака оказываются над землей,
самый длинный день бывает обычно двухмесячным. (15) Наконец же, есть
некоторая крайняя земля, лежащая на севере, в которой полюс1 оказы¬
вается в зените, из зодиакального же круга шесть знаков зодиака остаются
над горизонтом, шесть же остаются под горизонтом; самый же длинный
день у них равен шести месяцам, также и ночь. (16) И об этих местах,
видимо, упоминает Гомер, как говорит Кратес грамматик, когда-де он рас¬
сказывает о местожительстве киммерийцев.
«Там же область и город мужей киммерийских, окутанные мглой и
тучами; и никогда сияющее солнце не заглядывает к ним своими лучами —
ни тогда, когда восходит на звездное небо, ни тогда9 когда с неба скло¬
няется назад к земле, но непроглядная ночь распростерта над жалкими
смертными» 1 2.
(17) Ибо если полюс находится в зените, ночь и день должны быть
шестимесячными. Ибо три месяца продолжается то время, в которое солнце
от равноденственного круга, который занимает также положение горизон¬
та, достигает летнего тропика, другие же три месяца то, в которое оно от
летнего тропика склоняется назад, к горизонту; и все это время оно будет
описывать над землей параллельные круги. (18) А так как это местожитель¬
ство должно находиться в середине холодной и необитаемой зоны, необхо¬
димо, чтобы это место было постоянно затянуто облаками, чтобы облака бы¬
ли значительной плотности и лучи солнца не в состоянии были через них
пробиться. (19) Поэтому будет справедливо сказать, что у них постоянная
%ночь и мрак. Ибо, когда солнце находится над землей, мрак господствует у
них вследствие толщины облаков; когда же солнце находится под горизон¬
том, ночь господствует у них вследствие физической необходимости, благо¬
даря чему их местожительство является всегда наиболее лишенным света3.
(20) Это именно, говорит он, сказано поэтом: «и никогда сияющее солнце
не заглядывает к ним своими лучами». Действительно ли это разумеет
Гомер, пусть будетсказано об этом в другом месте. (21) То же, что на земле,
поскольку она имеет шарообразную форму, имеются некоторые местности,
имеющие указанную выше долготу дня, ясно ввиду самой ее шарообраз¬
ности. Эти вот местности должны быть необитаемы вследствие чрезмерности
холода, ибо они лежат посреди холодной зоны.
КРИНАГОР
[Митиленский поэт, автор 50 эпиграмм, жил во времена Цезаря и Августа, упо¬
минается в местной эпиграфике (IG, XII, 2, 35). Родился между 70 и 65 гг. до н. э.
Участвовал в 45 г. до н. э. в посольстве к Цезарю ив 26 г. — к Августу. Наиболее
поздняя из поддающихся датировке эпиграмм относится к 15—28 гг. н. э. См. о
нем: R ubensohn, Crinagorae Mytilenaei epigrammata, 1888.
Текст: The Greek Anthology, V, 1939, стр. 192, № 61.
1 [Имеется в виду полюс на сфере, т. е. приблизительно Полярная звезда].
2 [Н о т., 0(1., XI, и сл.].
8 [Помещая киммерийцев у северного полюса, Гемин тем самым совершенно
игнорирует историческую традицию, представленную в первую очередь Геродо¬
том (IV, 12) и рассматривающую киммерийцев как обитателей северных берегов
Понта Эвксинского].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ
285
ЭПИГРАММА
(ЕШГРАММА)
Восток и Запад суть границы мира; через оба его предела пошла слава
подвигов Нерона1. Когда солнце восходило, оно видело покоренную его
рукой Армению1 2 и Германию, когда оно заходило. Да прославится его
двойная победа. Ее знают Араке и Рен, из которых пьют обращенные
в рабство народы.
АПОЛЛОНИД
(См. ВДИ, 1947, № 4, стр. 173 сл.)
Ф р. 3, см. Р 1 i η., ΝΗ, VII, 17 (ВДИ, 1949, № 2, стр. 309).
Ф р. 4, см. S о 1., I, 101 (ВДИ, 1949, № 3, стр. 240).
Ф р. 5, см. схол. к Apoll. Rhod., II, 964 (см. выше).
СТРАБОН
(См. ВДИ, 1947, № 4, стр. 177 сл.)
Текст: Strabo, Gcography, cd. by Jones, L·., 1911—1927. Русский
перевод: Страбон, География (перевод Ф. Ф. Мищенка), 1882.
ГЕОГРАФИЯ
(ΓΕΩΓΡΑΦΙΚΑ)
I, 2, 35. Но ведь Гесиода не может кто-либо упрекнуть в незнании,
когда он говорит о гемикинах3, макрокефалах4 и пигмеях...
VII, 3, 6. Так Гесиод говорит о гемикинах, мегалокефалах, пигмеях...
ДИОДОР сицилийский
(См. ВДИ, 1947, № 4, стр. 248 сл.)
Текст: Διοδώρου βιβλιοθήκη ιστορική. Diodori Bibliotheca historica.
Editionem primam curavit Imm. Bekker, alteram Ludovicus D i n d о r f, reco¬
gnoverunt Fridericus Vogel etF. Fischer, I—V, Lipsiae, in aedibus B. G. Te-
ubneri, 1888—1906. Русский перевод: Диодора Сицилийского
Историческая библиотека. Пер. с греч. И. Алексеева, I—VI, 1774—1775.
БИБЛИОТЕКА
(ΒΙΒΛΙΟΘΗΚΗ)
III, 55, 10. В эти же времена фракиец Мопс5, бежав от фракийского
1 [Будущего императора Тиберия (14—37 гг. н. э.)].
2 [Имеется в виду поход Тиберия в Армению в 20 г. до и. э., когда он по распоря¬
жению Августа возвел на армянский трон Тиграна, сына Артавасда и внука Тиграна
Великого, жившего до того изгнанником в Риме].
3 [Об этом мифическом скифском пароде, связанном с легендарной традицией,
возникшей в связи с культом Аполлона Гиперборейского, см. Simm. Rhod.,
Ар., 2 (ВДИ, 1947, № 3, стр. 257); на основании поэмы Симмия Родосского Стефан
Византийский (s. v. cHp.ixuveç) локализует это племя недалеко от массагетов
и гипербореев, т. е. на северо-востоке Скифии. Однако упоминание Симмнем реки
Кампа (сопоставляемой с Акампсисом позднейших авторов) заставляет связывать
гемикииов с кавказской номенклатурой, что подтверждается и непосредственным со¬
седством их с макрокефалами в тексте Гесиода].
4 [Отождествляются с кавказскими макронами. Ср. прим, к Нес., фр. 191].
6 [Ближе неизвестный фракийский герой, ср. Kruse, Mopsos, 4, RE, XVI,
1, 1933, стб. 243].

286
ДОПОЛНЕНИЯ
царя Ликурга \ попал в страну амазонок вместе с изгнанным с ним вой¬
ском; в союзе с Мопсом был с войском и Сипил — скиф 1 2, равным образом
бежавший из соседней с Фракией Скифии.
V, 42, 5. Имеет же Панхея сама по себе многое достойное исторической
записи. Населяют же ее автохтоны, так называемые панхеи, из пришель¬
цев же океаниты, инды, скифы3 и критяне.
ПЛУТАРХ
(См. ВДИ, 1947, № 4, стр. 278]
СРА ВНИТЕЛЬНЫЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЯ
(ΒΙΟΙ ΠΑΡΑΛΛΗΛΟΙ)
[Текст: Plutarchi vitae parallelae. Iterum recognovit Carolus Sinte-
n i s. Vol. I. Editio stereotypa, 1908, Lipsiae, in aedibus B. G. Teubneri. Новое из¬
дание: P 1 u t а г c h u s. Lives, with engl, transi, by S i e f e r t, Blass etc.,
Loeb. ed., И томов, 1914—1926. Русский перевод: Плутарх, Сравни¬
тельные жизнеописания. С греческого перевел В. Алексеев, I—IX, 1890—1894].
ТЕЗЕЙ
(ΘΕΣΕΥΣ)
27. Что действительно, как повествует Гелланик, они [т. е. амазонки]
перешли по льду Киммерийский Боспор, поверить трудно; то же, что они
стояли лагерем в самом городе, свидетельствуется и наименованиями
мест и могилами убитых4.
НРАВСТВЕННЫЕ РАССУЖДЕНИЯ
(ΗΘΙΚΑ)
[Текст: Р 1 u t а г с h и s, Moralia, ed. G. B e г n a г d a k i s, Lpz., I—VII,
1891 сл.; Plutarchi Moralia recensuerunt et emendaverunt C. Hubert,
W. Nachstädt, W. R. Patón, M. Pohlenz, W. S i e v e k i n g,
1 [Фракийское божество (сын Apeca или Дария) дионисийского круга. В древней¬
шей греческой трагедии выступает в качестве царя фракийских эдонов; cp. V. H a u р t,
De Aesch. Lycurgo, 1896, стр. 137 сл.].
2 [Ближе неизвестный скифский вождь, имя которого, однако, не может быть
оторвано от наименования малоазийской горы Сипила. Возможно, что наименование
скифского вождя по горе Сипилу должно служить указанием на проникновение ски¬
фов (и киммерийцев) в эту область Малой Азии в VII в. до п. э. Ср. В ü г с h е г,
Sipylos, 3, RE, ΠΙΑ, 1, 1928, стб. 278].
3 [Скифы на острове Паихсе возможны в связи с известной идеализирующей тенден¬
цией, особенно развившейся в период эллинизма, но прослсживающейся^же у Гомера,
в силу которой скифскому общественному строю и быту приписывались те черты со¬
циальной справедливости и моральной чистоты, которыми характеризовалось идеаль¬
ное государство Эвгемера].
4 [Из этих слов Плутарха, а также из схолиев Цеца следует заключить, что к
Гелланику восходит та версия о походе амазонок в Аттику, которая заставляет их
переправляться через Боспор и проделывать путь, несомненно, воспроизводящий
в легендарной форме путь персидского войска в походе Ксеркса на Грецию. О том, что
легенда об амазонках, сражавшихся за свою царицу в Аттике, была навеяна событиями
греко-персидских войн, свидетельствует сообщаемая в той же главе Плутархом под¬
робность: победа над амазонками праздновалась в Афинах в том же месяце боэдро-
мионе, что и победа над персами при Марафоне. Из пунктов, связывавшихся в Афинах
с легендой об амазонках, прежде всего следует назвать Амазопий (Plut., Thés.,
27; ср. схол. к Aristoph., Lys., 191) у Ареопага, связанный, несомненно, с куль¬
том Ареса, как местного бога плодородия, и с культом Афины, почитавшейся, по сви¬
детельству Диодора (III, 70), матерью и богиней амазонок,— обстоятельство,
проливающее свет на возникновение культа и легенды об амазонках в Аттике].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ
287
I. Wegehaupt. Vol. I recensuerunt et emendaverunt W. R. P a t ο n et I. W e -
geh a up t, praefationem scr. M. Pohlenz. Lipsiae, in aedibus B. G. Teubneri,
1925].
КАК КТО-ЛИБО МОЖЕТ ОЩУЩАТЬ СЕБЯ
ПРЕУСПЕВАЮЩИМ В ДОБРОДЕТЕЛИ
(ΠΩΣ ΑΝ ΤΙΣ ΑΙΣΊΟΙΣΤΟ ΕΑΥΤΟΥ ΠΡΟΚΟΠΤΟΝΤΟΣ ΕΠ’ ΛΡΕΤΗΙ)
7 (стр. 78 f; I, 157 Η)... некоторые же не заботятся в своих речах о
пользе и истории, и, подобно тому, как Анахарсис говорил, что он видиту
что эллины пользуются монетой только для того, чтобы считать ее, так
и они, подсчитывая и вымеривая слова в своих речах, не получают от
них никакой другой пользы.
ПРЕДПИСАНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ЗДОРОВЬЯ
(ΥΓΙΕΝΑ ΠΑΡΑΓΓΕΛΜΑΤΑ)
20 (133 а; I, 274 Н). Разве скиф, когда пьет, не прикасается часто к луку
и не пощипывает тетиву, призывая этим пропадающее от опьянения со¬
знание? муж же эллин, устрашится ли он насмехающихся над ним за то,
что подавляет и рассеивает образованием и книгами неразумное и грубое
желание?
22 (134 с —d; I, 277 Н). Действительно, подобно тому, как если какой-
нибудь эллин, тяготясь живущей с ним в городе чернью, наполнил бы
город чужестранными арабами и скифами, так некоторые совершенно
ошибаются, вводя извне в свое тело какой-нибудь книдский шафран,
скамонию и другие сильные средства, скорее нуждающиеся в очищении,
чем способные очистить природу.
ПИР СЕМИ МУДРЕЦОВ
(ΤΩΝ ΕΓ1ΤΑ ΣΟΦΩΝ ΣΥΜΠΟΣΙΟΝ)
3 (148 с — e; I, 304—305 H). Анахарсис же находился в стое, и перед
ним стояла девушка, разглаживавшая ему руками волосы. Фалес обнял
ее весьма свободно, когда она подбежала к нему, и сказал, смеясь: «Про¬
должай украшать гостя, чтобы, будучи прекрасным, он не был бы для
нас страшным на вид и диким». Когда же я [т. е. Нилоксен] спросил отно¬
сительно девушки, кто она такая, «как», сказал он, «ты не знаешь мудрой
и славной Эвметиды? Ибо так называет ее сам отец, большинство же зовет
ее по отцу Клеобулиной»... «Но отчего же она так нежно заботится об
Анахарсисе?» «Потому», ответил Фалес, «что он муж мудрый и многоуче¬
ный и передал ей доброжелательно и со всей готовностью диэту и способ
очищения, которыми скифы пользуются при уходе за больными».
21 (163 f; I, 336 Н). [Слова Анахарсиса]... Но более вероятно, что,
подчиняясь силе бога, они [живые существа] ему повинуются и сочувствуют
движениям бога, подобно тому как луки сочувствуют скифам, лиры же и
флейты — эллинам.
О СУДЬБЕ ИЛИ ДОБЛЕСТИ АЛЕКСАНДРА
(ПЕРI ΤΗΣ ΑΛΕΞΑΝΔΡΟΥ ΤΥΧΗΣ Η АРЕТНЕ)
РЕЧЬ 1
3 (327 d; II, 471 В). Он [т. е. Александр] разбил иллирийцев и угро¬
жал племенам соседних скифов, задумывавших восстание1.
1 [Имеется в виду поход 335 г. до н. э. против трибаллов, иллирийцев и тавлан-
тисв].

288
ДОПОЛНЕНИЯ
5 (328 с; II, 413 В). Если же посмотришь на воспитательное искусство
Александра, то гирканов он приучил вступать в брак 1 и арахосиев научил
обрабатывать землю и согдианов заставил заботиться об отцах, а не уби¬
вать их2 и персов —почитать матерей, а не вступать с ними в брак3.
О, удивительная философия, благодаря которой инды поклоняются гре¬
ческим богам, скифы хоронят умерших, а не поедают4 их... Благодаря
Александру перед эллинскими богами склонились Бактрия и Кавказ5.
8 (330 d; II, 418 В). Ибо Александр, проходя по Азии не как разбой¬
ник, не держал на уме радостей грабежа и добычи, подобно тому, как
позже пришел в Италию Ганнибал, раньше же треры — в Ионию6 и скифы
в Мидию7.
РЕЧЬ II
1 (334 Ь; 427 В). Царь же скифов Атей, взяв в плен флейтиста Исме-
ния8, приказал ему играть во время пира. Когда же все восхищались
[игрой на флейте] и аплодировали, он клялся, что ему приятнее внимать
ржанию коня9.
2 (335 e; II, 431 В). Слушая эти слова, Александр, изумленный гением
и смелостью мастера (Стасикрата — скульптора, хотевшего высечь на
горе Афоне статую Александра] и весьма восхвалив его, сказал: «Оставь
Афон на своем месте, достаточно и того, что он служит памятником над¬
менности одного из царей. На меня же указывают и Кавказ10, и Эмод, и
Танаис11, и Каспийское море. Они — отображение моих подвигов)/.
11 (342 с; II, 447 В). Прежде всего против него пришли в возмущение
соседние варварские племена иллирийцев и трибаллов, замышлявшие
войну12. Отогнав их за Истр, после всех совершенных великих дел и пре¬
одоленных опасностей, он вновь устремился к задуманному им прежде
походу13.
НЕГОДНОСТЬ ДЕЛАЕТ ЛИ САМА ПО СЕБЕ НЕСЧАСТНЫМ
(El ΑΥΤΑΡΚΗΣ Η ΚΑΚΙΑ ΠΡΟΣ ΚΑΚΟΔΑΙΜΟΝΙΑΝ)
3 (499 d; III, 294 В). И какое дело Теодору14, сгниет ли он под землей
1 [Говоря о гирканах, Плутарх имеет в виду прикаспийские скифские племена и,
прежде всего, массагетов, о свободных обычаях которых в отношении брака сообщают
Геродот (I, 216) и Страбон (XI, 8, 6)].
2 [Ср. Р о г р h., De abst., IV, 21].
3 [Страбон отмечает подобный обычай для персидских магов (XV, 3, 20)].
4 [Намек на обычаи массагетов и исседонов (H e г., I, 216; IV, 26)].
5 [Весьма возможно, что Плутарх имеет в виду Индийский Кавказ, так как наи¬
менование это у него сочетается с Бактрианой, хотя биографы Александра Македон¬
ского охотно распространяли его подвиги также и на Кавказ настоящий, где он, как
известно, никогда не был].
6 [Имеется в виду появление треров в числе «киммерийских» племен в Малой Азии
в VII в. до н. э. См. Strabo, I, 3, 21].
7 [О вторжении скифов вслед за киммерийцами в Азию и о захвате ими Мидии
в царствование мидийского царя Киаксара (625—595 гг. до н. э.) см. Hcr., I, 103
сл.].
8 [Исмсний, сын фиванца Исмсния, знаменитый флейтист, о котором упоминает
также Диодор (XV, 71). Плиний (NH, XXXVII, 6) сообщает о нем, кроме
того, как о страстном собирателе драгоценных камней].
9 [Ср. этот же анекдот Plut., Non posse suav. vivi sec. Ер., 13, 1905f; VI, 338
В (см. ниже), а также P 1 и t., Reg. et imp. apophth., Ateas (ВДИ, 1947, № 4, стр.
286)].
10 [Ср., в отношении Кавказа, Plut., de AI. Magni fort., I, 5 (см. выше) и прим.].
11 [Имеется в виду река Яксарт (Сыр-Дарья), которую македоняне приняли за
Танаис или восприняли это название от именовавших так эту реку иранцев].
12 [См. Plut., de AI. Magni fort., I, 3, 327d; II, 411 В].
13 [Имеется в виду поход Александра Македонского в Азию в 334 г. до н. э.].
14 [Философ киренской школы, живший в IV в. до и. э. и прозванный безбожником
(6 άθεος)].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 289
или над замлей? Скифы гордятся своими могилами1, а у гирканов собаки,
у жителей Бактрии—птицы поедают тела мертвых 1 2, согласно их законам,
во обеспечение блаженного конца.
О БОЛТЛИВОСТИ
(ΠΕΡΙ ΑΔΟΛΕΣΧΙΑΣ)
17 (505 а; III, 309 В) — упоминается Анахарсис.
17 (511 с, III, 325 В). Скилур, оставивший восемьдесят сыновей скиф¬
ский царь, чувствуя приближение смерти, попросил дать ему пучок прутьев
и приказал принесшим его сломать их связанными и соединенными вместе.
Когда они не могли этого сделать, он, беря прутья по одному, переломал
их с легкостью; он показал этим, что единение и согласие делает сильным
и несокрушимым, тогда как несогласие приводит к немощи и непостоян¬
ству 3].
О ПОЗДНО НАКАЗАННЫХ БОЖЕСТВОМ
(ΠΕΡΙ ΤΩΝ ΥΠΟ ΤΟΥ ΘΕΙΟΥ ΒΡΑΔΕΩΣ ΤΙΜΩΡΟΥΜΕΝΩΝ)
10 (555 b; 111,434 В). Так, говорят, некогда Аполлодор видал во сне,
что скифы содрали с него кожу4 *, а его самого поджарили, сердце же его,
заключенное в кувшин, издавало голос и говорило: «я для тебя причина
всего этого».
СЛЕДУЕТ ЛИ УПРАВЛЯТЬ ГОСУДАРСТВОМ СТАРЦУ
(EI ΠΡΕΣΒΥΤΕΡΩΙ ΠΟΛΙΤΕΥΤΕΟΝ)
16 (792 с; V, 45 В). Дарий, отец Ксеркса, говорил, что в несчастий
он становится разумнее, а скиф Атей — будто он думает, что когда он
ничего не делает, то ничем не отличается от простого пастуха б.
О ДЕСЯТИ ОРАТОРАХ
(ΠΕΡΙ ΤΩΝ ΔΕΚΑ ΡΗΤΟΡΩΝ)
8. ДЕМОСФЕН
(847 f; V,189 В). Диоген в насмешку говорил, что он [т. е. Демосфен]
в своих речах скиф, а в сражениях — [греческий] горожанин.
О ЗЛОКОЗНЕННОСТИ ГЕРОДОТА
(ΠΕΡΙ ΤΗΣ ΗΡΟΔΟΤΟΥ ΚΑΚΟΗΘΕΙΑΣ)
40 (871 d; V 255 В). Он (т. е. Геродот] не вкладывает своих слов ни
египтянам, ни скифам, ни персам, как Эсоп воронам и обезьянам, но,
пользуясь устами Пифийского Аполлона, унижает бывшие первыми при
Саламине Афины.
1 [См. о скифских погребальных обрядах и о культе предков у скифов Her.,
IV, 71 сл.].
2 [Cp. Р о г р h., De abst., IV, 21, а также и различных более древних авторов].
8 [См. этот же анекдот в несколько ином изложении у Plut., Reg. et imp·
apophth., Seil. (ВДИ, 1947, № 4, стр. 286).
4 [О скифском обычае сдирания кожи с убитого врага см. Н е г., IV, 64].
Б [В этих словах, быть может, заключается намек на то, что власть скифских
царей имела по преимуществу военный и сакральный характер, в прочих же отноше¬
ниях вожди не отличались от своих подданных, как это известно и относительно древ¬
них кельтов и германцев].
19 Вестник древней истории, № 2

290
ДОПОЛНЕНИЯ
О ПЕВОНАЧАЛЬНОМ ХОЛОДЕ
(ΠΕΡΙ ΤΟΥ ΠΡΩΤΩΣ ΨΥΧΡΟΥ)
16 (951 ί; V, 489 В). Посидоний, рассуждая о причинах холода и ука¬
зывая их в перемене и влажности воздуха, не опровергает этого мнения,
а делает его убедительнее. Воздух самый свежий не был бы и наиболее
холодным, если бы холод не происходил из влажности1.
О ТОМ, ЧТО НЕЛЬЗЯ ЖИТЬ ПРИЯТНО СОГЛАСНО
ЭПИКУРУ
(ΟΤΙ ΟΥΔ’ ΗΔΕΩΣ ΖΗΝ ΕΣΤΙ ΚΑΤ’ ΕΠΙΚΟΥΡΟΝ)
20 (1100 ί; VI, 402 В). Когда учение [эпикурейцев] достигает своей
цели и успеха, оно освобождает от страха перед богами и от суеверия, удо¬
вольствия же и радости, исходящих от богов, дать не может. Если оно
освобождает своих сторонников от волнения, оно не дает им и благопо¬
лучия, оставляя их перед богами подобно тому, как мы пребываем по
отношению к гирканам и скифам, не ожидая от них ни хорошего ни пло¬
хого.
ПЛУТАРХ
Текст: Plutarchi Chaeronensis Moralia recognovit Gregorius
N. B e r n a r d a k i s. Vol. VII; Plutarchi fragmenta vera et spuria multis
accessionibus locupletata continens. Lipsiae, in aedibus B. G. Teubneri, 1896; Plu¬
tarchi libellus de fluviis. Recensuit et notis instruxit Rud. H e r c h e r, Lips.,
Teubn., 1851.
ЗА БЛАГОРОДСТВО
(ΥΠΕΡ ΕΥΓΕΝΕΙΑΣ)
12 (VII, 234 В). Анахарсис же всякий раз, когда он говорил, что афи¬
няне среди скифов такие же варвары, как и скифы среди афинян, не осу¬
ждает благородства, но показывает, что каждый в своей родной стране
является благородным.
О НАЗВАНИЯХ РЕК И ГОР И ОБ ИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ
(ΠΕΡΙ ΠΟΤΑΜΩΝ ΚΑΙ ΟΡΩΝ ΕΠΩΝΥΜΙΑΣ ΚΑΙ ΤΩΝ ΕΝ ΑΥΤΟΙΣ ΕΥΡΙΣΚΟΜΕΝΩΝ)
(См. ВДИ, 1948, № 1, стр. 223)
XV. ТЕРМОДОНТ
Термодонт — река в Скифии1 2, получившая наименование по следую¬
щей причине: называлась же прежде Кристаллом, ибо она замерзала и ле¬
том, выводя свое название из местоположения. Переименовалась же она по¬
следующей причине... (далее следует в кодексе лакуна в 32 строки].
1 [На изобилие влажности в северных странах, в частности, в Скифии, и на ее
влияние на климат и на животный мир указывали до Посидония Псевдо-Гип¬
пократ (de aer., 22, 26) и Аристотель (Met., I, 10, 6, а также de an. gen
V, 3)].
2 [Локализация реки Термодонта в Скифии связана с перенесением на Кавказ
и в Причерноморье мифа об амазонках, наиболее древним свидетельством чего является
рассказ Геродота о происхождении савроматов (IV, 110 сл.). Вместе с Термо-
донтом в^ Северное Причерноморье перекочевала и другая «амазонская» топонимика
из Малой Азии — Темискира (схол. к Aesch., Prom, vinct., 724) и Фанагория
(Фанария)].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 291
[ШКОЛЬНОЕ УПРАЖНЕНИЕ]
Остракон 140 г. н. э., куплен в Луксоре в 1903 г.
Текст: P. Jouguet, G. Lefebvre, Deux ostraca de Thèbes, BCH,
XXVIII (1904), стр. 201 сл.; О. С г u s i и s, Aus antiken Schulbüchern, «Philologus»,
LXIV (1905), стр. 142.
(1) Некий отец однажды сына, живущего в достатке (2) и совершенно
ничего ему не дающего, повел (3) к скифу Анахарсису на суд. (4) Сын
же стал кричать (έβόα δ'ό υίόσ)1, что он не хочет его кормить: (5) «ни до¬
ма, ни имущества не оставил он мне1 2, ни золота, (6) итак, какой тиранн или
какой судья (7), или древний законодатель согласно с законом скажет3...
В 4 год императора Кесаря Тита Эл[ия А]дриана Антонина4.
НЕИЗВЕСТНЫЙ АВТОР
МЕДЕЯ
(ΜΗΔΕΙΑ)
Весьма фрагментированный отрывок из трагедии «Медея» неизвестного автора,
относимый ко II в. н. э. Текст сохранился на папирусе.
Текст: Wilhelm Schubart, Griechische literarische Papyri, BVSAW,
phil.-hist. Klasse, XCVII, 5, 1950, стр. 40.
№ 18, CTK. 5... когда Скифской земли...
ДИОНИСИЙ ПЕРИЕГЕТ
(См. ВДИ, 1948, № 1, стр. 236)
ОПИСАНИЕ НАСЕЛЕННОЙ ЗЕМЛИ
(ΟΙΚΟΥΜΕΝΗΣ ΠΕΡΙΗΓΗΣΙΣ)
Текст: GGM, II, 1882, стр. 141.
580—590. Далее ты последуешь далекой дорогой Океана и достигнешь
благоденственного острова Туле; там солнце, приблизившееся к медвежье¬
му полюсу5, и днем и ночью расточает постоянно сияющее пламя: оно
обращается тогда по наклонной окружности 6, сияя косыми лучами, пока
не повернет опять на южный путь к темнокожим (κυανέους) людям. Ты
же направишь тогда свой корабль по глубокому руслу Скифского океана7,
1 [Правильно: о δ’υιός έβόα (по исправлению Crusius’a); такие же нарушения
размера в строках 2 и 7].
2 [Недостает глагола, что, по мнепию французских издателей, не является
ошибкой].
3 [Этот отрывок, подтверждающий, с одной стороны, что рассказы о скифском
мудреце Анахарсисе не только были предметом философской и морализирующей лите¬
ратуры, но и имели широкое хождение среди обычной публики, прибавляет еще одну
черту к облику Анахарсиса, известному из Афинея, Диогена Лаэртия и Лукиана
(A t h., X, 428, d—e; 437 f слл.; 445f; XIV, 623 d; D i о g. Laert., I, 8; Lu c.,
Scytha, 1 сл.), а именно, представляет его в качестве судьи, обладающего догадливо¬
стью и остроумием Соломона; возможно, что этот рассказ возник не без восточного
влияния. Французские издатели (BCH, XXVIII, 1904, стр. 201) предполагают также,
что в несохранившейся части текста Анахарсис призван был противопоставить эго¬
изму сына, жадного до добра, великодушный «коммунизм» скифов].
4 [Это является основанием для датировки, приурочивающей остракон к 140—
141 г. н. э., четвертому году правления Антонина Пия].
5 [Т. е. к северному полюсу, к оси созвездия Малой Медведицы. Ср. подобные же
обороты для обозначения северных широт у латинских поэтов: О v., Trist., Ill, 47 сл.].
6 [Т. е. по эклиптике, образующей острый угол с земным экватором].
7 [Вдоль северных берегов Европы. Ср. о реальности такого маршрута у P 1 i п.,
NH, II, 167].
19*

292
ДОПОЛНЕНИЯ
далее повернешь к Восточному морю1, путь твой ведет тебя к Золотому
острову 1 2, где увидишь и самый восход чистого солнца3.
СХОЛИИ
К «ЗЕМЛЕОПИСАНИЮ» ДИОНИСИЯ
(См. ВДИ, 1948, № 1, стр. 256 и сл.)
Текст: ввМ, II, 1882, стр. 457.
... Каспийские ворота4 — это две скалы наподобие ворот или две
горы...
АРРИАН
ИСТОРИЯ ВИФИНИИ
(ΒΙΘΥΝΙΑΚΑ)
(См. ВДИ, 1948, № 1, стр. 281)
Текст: GGM, II, 1882, стр. 274.
Ф р. 37 (Eu st. к Dion. Р е г., 332)... Существуют не только европей¬
ские фракийцы, но и азиатские, согласно повествованию Арриана. Точно
так же, как фригийцы и мисийцы, так и фракийцы переправились в Азию
из Европы, когда киммерийцы вторглись в Азию5.
Ф р. 54 (Eu st. к D i о n. P e г., 783, 42—44)... Течет же Ирис 6, гово¬
рит он, через Амасею, принимая в себя Скилак и другие реки, и теку¬
щий из Армении Лик.
КЛАВДИЙ ЭЛИАН
(См. ВДИ, 1948, № 2, стр. 223)
Текст: Aeliani de natura animalium varia historia, epistolae et fragmenta...
lecogn. Rud. H i r c h e r, Paris, Finnin Didot, 1858.
О животных
(ΠΕΡΙ ΖΩΙΩΝ)
VI, 60. Массагеты, как говорит Геродот7, повесив колчан перед своим
жилищем, затем открыто мужчина с женщиной сообщаются, хотя бы и
смотрели все на них, они вовсе не обращают внимания8. Верблюдов же
1 [Иначе Эойскому океану; Strabo, VII, 16, 2; Pli η., NH, VI, 53].
2 [Остров, называвшийся в древности также Тапробаной, отождествляемый
с островом Цейлоном. Ср. Mela, II, 70; Pli η., NH, VI, 80].
8 [Представление о солнце, восходящем из Восточного океана (или озера),
является достоянием древнейших космографических мифов. Cp. М i m η., фр. 11;
A es ch., Prom, lyom., фр. 192].
4 См. ВДИ, 1947, № 4, прим. 2.
5 См. ВДИ, 1947, № 2, стр. 250 и прим. 7.
6 См. ВДИ, 1948, № 1, стр. 282, прим. 2.
7 [Her., 1, 216].
8 [Это приписываемое Элианом Геродоту сообщение о нравах массагетов в дей¬
ствительности является контаминацией сообщения Геродота об обычае массагетов
вешать колчан у входа в юрту избираемых ими для брачных сношений женщин с со¬
общениями некоторых авторов, восходящими в конечном счете к Ксенофонту
(Anab., V, 4, 34), об обычае моссиников на южном берегу Понта открыто совершать
половые сношения с гетерами. Причина смещения этих двух известий или, точнее,
перенесение на массагетов представлений, связанных с моссиниками, объясняется,
может быть, некоторым сходством наименований обоих племен. Что касается ссылки
на Демокрита, а то в данном случае неясно, писал ли он только о верблюдах или
также ссылался на обычаи каких-либо «варварских» племен].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 293
сообщение никогда не происходит открыто и при каких бы то ни было
свидетелях, назовем ли мы это стыдом или несказанным даром природы.
Но оставим это выяснить Демокриту и всем остальным и тем, кто способен
думать, что он говорит нам правильно о причинах относительно незасви-
детельствованного и несравнимого.
АФИНЕЙ
(См. ВДИ, № 2, стр. 288)
Текст: Athenaei Naucratitae Deipnosophistarum libri XV. Rec»
Georgius К a i b e 1, 3 тома, Lips., Teubn., 1887—1890. Новое издание:
Athenaei deinosophistae ex rec. S. P. P e p p i n k i, I, Lugd., 1936; II, 1—2,
1937—1939.
ОБЕД СОФИСТОВ
(AEinNOZOOILTAI)
II, 70 а... кинара1; ее Софокл в «Колхидянках» называет... в «Фениксе»·
же «шипы кинары всю землю заплели».
VII, 410 в — с... Ручником же называется кусок сурового полотна,,
которым вытирали руки... Софокл в «Эномае» говорит: «по-скифски» во¬
лосы содрав у них на утиральник».
XII, 533 а. Прежде он ходил в керберийском башлыке, с деревянными
подвесками в ушах и с косматой шкурой вокруг ребер.
[ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА или иного
ПРОЗАИЧЕСКОГО СОЧИНЕНИЯ]
Текст весьма фрагментированного папируса повествует о некоей женщине, по
имени Феано, сын которой был пленен и увезен из Скифии. Феано, по указанию бо¬
гини, отправилась в Opon искать сына. Издатели текста относят его к первым десяти¬
летиям III в.
Текст: The Oxyrhynchus papyri. Part III. Ed. В. P. Grenfell and A. S.
Hunt, L., 1903, № 417.
(Стб. 2)
21... и была эта самая Феано матерью мальчика Истуон [...], от скифов
Гиппас его взятого в плен увез.
ДЕКСИПП
(См. ВДИ, 1948, № 2, стр. 308)
СКИФСКАЯ ИСТОРИЯ
(2KY0IKA)
Текст: Historici Graeci minores, ed. L. D i n d о г f, I, 1870, стр. 165 сл.
Русский перевод: Византийские историки. Дексипп, Эвнапий, Олимпио-
дор, Малх, Петр Патриций, Менандр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец в пер.
С, Ю. Д е с т у н и с а, СПб., 1860.
Ф р. 20 Dind., 21 Д е с т1 2. (SHA Claud., 12). Когда Клавдий3
переселился к богам и звездам, то Квинтплл, брат его, принял на себя
1 [Шиповник. Наименование этого растения должно быть сопоставлено с кав¬
казским наименованием платана — «чинара», словом иранского происхождения].
2 [Номера фрагментов в издании БшйогГа и в переводе С. Ю. Дестуниса].
3 [Император Марк Аврелий Клавдий (268—270 гг. н. э.)].

294
ДОПОЛНЕНИЯ
верховную власть1. При нем остатки варваров1 2 опустошили Анхиал3
и стремились захватить Никополь4, но были отражены мужеством местных
жителей.
— Ф р. 22 D i n d., 23 Д е с т. (Exc. de leg. gent.). Когда Аврелиан раз¬
бил на-голову скифов-ютунгов5 и истребил многих из них во время их
бегства, при переправе через реку Истр6 * 8, то остальные отправили к нему
посольство с предложением о мире. Однако же и после такого урона они
делали мирные предложения спокойно и без страха. Поступая таким обра¬
зом, они надеялись и впредь получать деньги, прежде посылаемые им рим¬
лянами, как будто бы и римляне со своей стороны не совсем были лишены
страха. По прибытии посланников Аврелиан дал им знать, что он на
следующий день займется делом, ради которого они приехали. Затем он
выстроил войско в боевой порядок, желая этим произвести сильное впе¬
чатление на ютунгов. Будучи доволен строением войска, он, облеченный
в порфиру, взошел на высокий помост и поставил его вокруг себя полу¬
месяцем. Здесь присутствовали, верхом на конях, все, кто занимал при
императоре какие-либо командные должности. Сзади него были помещены
знамена собранного войска. Это были золотые орлы, императорские
изображения и списки полков, начертанные золотыми буквами. Все
эти знаки были высоко подняты на высеребренных древках копий. После
этих приготовлений император велел позвать ютунгов. Они были пора¬
жены зрелищем и долго пребывали в молчании. Когда царь позволил им
говорить, то они через переводчика сказали следующее: «Мы желаем
мира не потому, чтобы постигшая нас теперь превратность судьбы слишком
поразила нас, и не потому, чтобы у нас было мало силы и были бы мы в
военном деле неискусны; мы желаем мира не из одной нашей выгоды и как
бы прикрывая свою слабость благовидным предлогом. Для продолжения
войны у нас еще остается такой избыток войск, и по числу и по силе,
что с меньшей частью их мы напали на лежащие при Истре города и
едва не заняли всей Италии. Мы выставили в поле сорок тысяч конни¬
цы — это не разноплеменный и бессильный сброд, но чистые ютунги,
слава которых в конном бою всем известна. Пехоты у нас вдвое против
конницы; мы не хотим смешением с чужими помрачить храбрость нашего
войска при таких возможностях к продолжению войны, мы не хотим,
однако, оспаривать у вас того, что случилось. Мы предпочитаем мир
войне не потому, что побеждены, но потому, что будущее неизвестно.
Мы полагаем, что в благоприятном случае и вы согласитесь на
прекращение прежней распри с ютунгами, тем более, что оба народа,
по взаимному доверию, имеют издавна предрасположение к покою.
Это доверие должно теперь прекратить временно и необдуманно воз¬
1 [Он удержал ее всего лишь несколько дней, после чего, ввиду провозглашения
императором Аврелиана и вследствие потери всех своих сторонников, лишил себя
жизни. См. SHA, Claud., 10 сл.; E u t г., XI, 12; Z о s., I, 47].
2 [Т. е. племен, объединяемых под именем готов, наводнивших балканские про¬
винции и проникших в Малую Азию при императоре Галлиене].
3 [Город во Фракии, у границ Нижней Мезии, на берегу Черного моря, современ¬
ный Акиали].
4 [Город в Нижцей Мезии, к югу от Дуная, выстроенный императором Траяном на
месте современного селения Niküp].
5 [Скифы (готы)-ютунги жили в III в. н. э. на левом берегу Дуная и впоследствии
слились с аламаннами. На этом основании им приписывается германское происхожде¬
ние (см. Schônfeld, luth ungi, RE, X, 2, 1919, стб. 1347), чему, однако, может
быть, противоречит то обстоятельство, что Дексипп упорно именует их скифами.
Ютунги, подобно многим другим готским племенам, могли быть выходцами из Сарматии.
Имя их необходимо сопоставить с другим готским именем: «грутунги» (также ♦греи-
тунги»), упомянутым в SHA, Claud., 6, 2; Аммиан Марцеллин связывает
их с аланами (XXXI, 3, 1)].
8 [В марте или апреле 270 г. н. э.].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 295
никшую ссору и обратить обе стороны к прежнему, самому выгодному
для нас, положению. Во время войны мы не производили частых грабитель¬
ских набегов, мы хотели только собрать необходимые припасы. Мы сохра¬
нили спокойствие до самого дня битвы и вместе с вашей военной силой
отражали тех, кто производил на вас нападения. Мы готовы и теперь делать
то же самое. Вы будете благодаря этому вне всякой опасности, и если
вновь соединится многочисленная рать обоих народЬв, то никакие дру¬
гие военные силы не в состоянии будут с нами сражаться. Но если кто,
возгордясь успехом в войне, не склонен к примирению, то пусть знает,
что его самонадеянность не является прочной, что крайне опасно преда¬
ваться видимому благоденствию, увлекаться временным благоприят¬
ным оборотом счастья, полагаться на одни только благие надежды, забывая
в безрассудстве о превратностях судьбы, отказываться от предлагаемого
выгодного союза. Нередко самое многочисленное войско, полагающееся
на собственные свои силы, исполненное презрения к неприятелю, неосмот¬
рительно устремляясь в бой, поступает неосторожно и большей частью
терпит поражение. И, наоборот, войско, действующее при неожиданных
и внезапных обстоятельствах с рассудком и твердостью, неодолимо для
неприятеля. Обманутые надеждой, и мы, разделив сперва свою силу на¬
двое, потерпели на реке поражение. Но это больше дело счастливого слу¬
чая, чем вашей храбрости. А теперь, при нашей предусмотрительности
в отношении будущего, мы надеемся, что вы не выдержите нашего напора.
Итак, вам лучше всего, заключив мир, воспользоваться плодами согла¬
сия, действовать в военных предприятиях вместе с нами и, укрепясь
нашим союзом, одерживать верх над неприятелем. Если вы почтете за
благо сделать так, то по справедливости нам следует получать с вас для
подтверждения дружбы столько золота и серебра в монетах или в слитках,
сколько вы давали нам прежде. Если вы откажете нам в этом, то мы будем
воевать против вас и мстить вам, как врагам, сколько хватит силы». На
эти слова царь римский отвечал ютунгам: «Если бы вы ясно изложили
предложения, с которыми вы сюда прибыли, то и нам было бы нетрудно,
выслушав вас, дать достойный ответ. Но сказанное вами с виду хорошо,
а на деле худо. Вы то упоминаете о мире, то грозите нам войной; вы сме¬
шиваете одно с другим, отчего и мы приведены в затруднение — на что
прежде отвечать так, чтобы не ошибиться. Однако же нам остается рассу¬
дить о подлежащих обстоятельствах; должно разделить вашу речь на две
части и возразить на ту и на другую. Если вы искренно предлагаете
мир, то к чему упоминать о выдаче вам денег? Ибо в этом случае победив¬
шие не могут дать быстро ответ о согласии своем или отказе. Если же вы
думаете еще, что примирение должно клониться к вашей пользе и к ожи¬
даемым от войны выгодам; если вы после того, как были побеждены, при¬
шли с тем, чтобы требовать от нас как бы дани, полагая, что мы жаждем
только наслаждений и удобств, даруемых миром; если вы держитесь ваших
прежних намерений и не почитаете благодеянием для себя прекращение
военных действий, но требуете как бы награду за оказываемое вам про¬
щение и хотите, чтобы ваш призыв к дружбе был покупной, а не доброволь¬
ный,— то знайте, что множеством военных сил, которым вы кичитесь,
нас не изумите, как людей, в военном деле неопытных, и что, обременен¬
ные богатой италийской добычей, вы не уйдете домой спокойно и безопасно.
Известна нам ваша пехотная рать; известна и конная, и мы, сколько хватит
силы, будем им противостоять. Мы отваживаемся на бой с уверенностью;
мы отступаем с предусмотрительностью, потому что во всем нами руково¬
дит рассудок, от которого всякая сила получает особенную твердость.
Мы отличаемся опытностью в ратном деле. А вы? Вы нападаете с поспеш¬
ностью и по недальновидности терпите неудачи. Вы раскаиваетесь лишь

296
ДОПОЛНЕНИЯ
тогда, когда в действительности несете ущерб от своей опрометчивости;
ибо люди, стремящиеся совершать дела в пылу страсти, непременно тер¬
пят крупные неудачи. Ваши действия поспешны; но вскоре за ними сле¬
дует раскаяние, и это совершенно неудивительно, ибо вы имеете в нас
противников, отличных от вас и свойствами характера и поступками. Вы
действуете с невежественной дерзостью, а мы с рассудком, благодаря
которому малое количество одерживает верх над большим; ибо мы более
полагаемся на благоразумные действия, чем на силу. Что большие силы,
совершающие военные действия безрассудно, не способны оборонить
себя, это станет вам яснее из опыта, чем из пышных описаний. Взгля¬
ните на бедствия скифов1. Мы будем говорить с точным знанием дела,
которое может быть подтверждено свидетелями. Скифы, в числе трехсот
тысяч расселившиеся по обоим материкам1 2, были нами разбиты на-го-
лову. Победителям остались блистательные памятники их доблести.
Слава этих подвигов принадлежит нам и ныне и в будущем и будет сопут¬
ствовать нам всегда. Посмотрите на бедствия аламаннов3. За скорым пред¬
приятием последовало еще более быстрое раскаяние. Что касается до
обид, которые вы нам причинили, то мы думаем, что понесенное вами
наказание еще недостаточно и что мы должны переправиться через Истр
и дать удовлетворение нашему гневу в самих ваших владениях за то, что
вы первые оскорбили нас; ибо вы посреди мира начали против нас военные
действия, не объявив нам войны и не имея никакого повода в прошлом
жаловаться на нас, движимые одними пустыми прихотями и надеждами,
воспламеняющими бессмысленные толпы. Поэтому мы не теряем надежды
на то, что и божество окажет нам свою помощь, потому что мы не нару¬
шили условий договора. А ютунги, наоборот, напали на нас несправед¬
ливо, не уважая уверений и клятв о мире. Судя по предшествующим
успехам о будущих, мы надеемся, что вторые не уступят первым. Надеж¬
да при благоприятных обстоятельствах придает смелости, при преврат¬
ных же — усиливает страх. Руководствуясь в действиях наших рассуд¬
ком, мы не пускаемся без разбора в догадки о будущем, а в предстоящих
делах мы, как воины, совершившие отличные подвиги, не страшимся
военных трудностей, от которых ожидаем немалые выгоды, превышаю¬
щие затраченные усилия. В толпах ваших нет ни телесной, ни духовной
силы. Они, находясь теперь между Эриданом ('Hpioocvou)4 и нашими
границами, страдают от недостатка в припасах; эти бедствия терпят они
теперь, другие же им еще предстоят. Истомленные постоянными трудами,
они будут действовать робко. Отвыкнув от долговременного сопротивле¬
ния, они позволят нам делать с собой, что нам вздумается. Итак, вы нахо¬
дитесь в очевидной опасности, и ваше предложение о мире является лишь
прикрытием вашего страха, вашей робости. Зачем нам заключать мир,
когда от нас зависит поступить с вами так, как нам угодно — милостиво
или враждебно, когда для вас отрезаны со всех сторон пути для возвра¬
щения домой и вы как бы заперты в огражденном пространстве?» Эти
слова царя поразили ютунгских посланников. Не добившись ожидаемого
успеха, отчаявшись в возможности заключить мир, они возвратились
к своим.
1 [Имеется в виду, .вероятнее всего, победа, одержанная предшественником Авре¬
лиана, императором Клавдием II, над готами в 269 г. н. э. близ Наисса в Дарданип,
за которую Клавдий принял титул Gothicus].
2 [Т. е. по Европе и Азии, ибо готы проникли также в Малую Азию. См. SHA,
Claud., 8 сл.].
3 [Аламанны, вторгшиеся в римские владения в 268 г., потерпели поражение от
императора Клавдия в Северной Италии тотчас по его вступлении на престол].
4 [По конъектуре Валезия, читающего JHpi8avoG вместо находящегося в тексте
cPo8avou, т. е. вместо реки Роны предполагающего реку По].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 297
Вандилы1, совершенно побежденные римлянами при Аврелиане,
отправили посольство к римлянам с предложением о прекращении войны
и о заключении мира. Много происходило переговоров между императо¬
ром и посланниками. На следующий день, по окончании совета, собрана
было все римское войско, царь спросил воинов, что они находят полез¬
ным при настоящих обстоятельствах? Они были того мнения, что надле¬
жало остаться в настоящем счастливом положении и заботиться о своей
безопасности. Они объявили свое мнение криками. Все хотели прекра¬
щения войны. Между тем явились цари и начальники вандилов, как
им было заказано, и представили заложников из людей, первенствующих
по званию и состоянию; оба царя и вместе с ними другие, мало уступаю¬
щие им в достоинстве, выдали своих детей, не проявив никакого сомнения.
После этого приступлено было к заключению договора. С того времени
две тысячи вандильской конницы служили в римском войске. Одни были
избраны из всего народа и причислены к союзникам, другие добровольно-
поступали на римскую службу. Остальная же толпа вандилов возврати¬
лась в свою землю. Римский правитель доставлял им съестные припасы
до самого Истра. Большая часть их дошла до своей земли невредимо.
Но все те, которые, нарушив договор, разбрелись повсюду в поисках
добычи, были истреблены предводителем чужеземного войска; их было не
не менее пятисот человек. Так как они шли по земле дружественной и
гордились заключенным с римлянами миром, то, оставляя главное ополчение
и совершая неожиданные наезды с согласия своего начальника, они нано¬
сили стране не мало вреда. Начальник их, позволивший им совершить эти
беспорядки, был царем их расстрелян. Остальные вандилы разошлись
и возвратились домой. Царь римский отправил большую часть пехоты
и конницы в Италию. По прошествии немногих дней он и сам туда отпра¬
вился вследствие вторичного вторжения ютунгов1 2. За ним следовал слу¬
живший при нем отряд союзников, телохранители, вандилы-союзники и
дети, выданные ему в заложники.
СИВИЛЛИНЫ ОРАКУЛЫ
(ΟΙ ΣΙΒΥΛΛΙΑΚΟΙ ΧΡΗΣΜΟΙ)
«Сивиллины оракулы», как и литература, приписываемая Орфею, относятся ко
времени около начала н. э. и позже. Принадлежат они различным авторам, главным,
образом представителям александрийской иудейской диаспоры. Установить точно
хронологию каждого отрывка не представляется возможным. Составитель этого сбор¬
ника жил после Лактанция, может быть, даже при Юстиниане.
Лучшее издание: Die Oracula Sibyllina, bearb. v. J. Geffcken,
Berol., 1902 (Die griechischen christlichen Schriftsteller der ersten drei Jahrhunderte,
VIII).
III, 337—340. Знамения же будут вновь среди людей великие: ибо и
Меотийское озеро Танаис глубокопучинный воспримет в себя и будет
поток глубокий, где были плодоносные нивы, течение же огромное пройдет
через перешеек3.
V, 115—118. Течение реки Евфрата произведет катаклизм и погубит
1 [То же, что и вандалы, германское племя, одновременно с готами пронпкшее-
из южной Германии в пределы империи. Войско вандилов было разбито Аврелианом
в 270 г. н. э.].
2 [Это событие должно было иметь место все в том же 270 г.].
3 [ Понять это следует, видимо, так, что Танаис потечет вспять и затопит свои
берега. Под перешейком следует разуметь «перешеек» между Азией и Европой, точнее
между Азовским и Каспийским морем (cp. Anon. Rav., II, 3), т. е. Кавказ, отку¬
да, в соответствии с древнейшими (дававшими себя чувствовать и в позднее время)
представлениями, вытекала река Танаис].

298
ДОПОЛНЕНИЯ
персов, иберов, вавилонян и массагетов, любящих войну и надеящихся
на свои луки. Азия вся, запылав, будет сиять до самых островов1.
V, 132. Понт погубит род тавров 1 2 и варваров народ.
V, 319—320. Будешь иметь многослезное место, которое ты пожелала
иметь, зарытая в землю у потока Термодонта.
V, 504—506. Но когда, покинув бесстыдные племена трибаллов,
эфиопы вознамерятся свой Египет (ΑΠΚοπες μέλλωσ"* Αίγυπτον έήν) 3 обра¬
батывать, они начнут со зла, чтобы после все произошло сначала4.
XI, 61; 64 — упоминаются Μηδεία γαίη и Μήδειον έθνος в значении
страны Медии.
XII, 42—44. И городу Египту будет дурное, и ассирийцам, колхам,
гениохам и германцам, живущим у потоков Рена на песчаных берегах.
XII, 68—71. Дважды же десять лет числом опять будет властвовать
другой владыка, и тогда придут войны и тяжкие беды на савроматов,
фракийцев и копьеносных трибаллов; и всех римский Apec подчинит
своей власти.
XII, 147—151... Другой царь... будет царствовать и фракийцев землю,
являющуюся многоцветной, разрушит и германцев, живущих на варвар¬
ской стороне Рена, и стреломечущих иберов.
XIII, 139—141. О, ликийцы (Λυκιοι), ликийцы, волк (λύκος) идет,
чтобы лизать кровь, санны когда с Аресом градорушителем пойдут и
карпы [?] приблизятся, чтобы с авсонийцами сражаться5.
XIV, 65—68. И равно погибнут увлеченные страшным движением стре-
лометные парфы с глубоководного Евфрата, и грязные мидяне, и густо¬
волосые воинственные массагеты, и персы, колчаноносные люди.
XIV, 137—148. Будет же властвовать другой муж..., который родом
будет из эллинов... И тогда произойдет переворот в Скифии, питающей
коней. И страшная война у впадения вод Меотийского озера будет, около
крайнего устья потока Фасиса6, богатого водой, на лугу, покрытом асфо-
делем7; многие же падут от могучих воителей... И тогда вот царь, огра¬
бив скифское племя, умрет, как назначено было ему судьбой, окончив
жизнь.
XIV, 149—154. Другой же опять будет властвовать... страшный муж,
которого будут в войнах бояться все армении, которые пьют замерзший
кристалл могучего в своем течении Аракса, а также высокомерные между
1 [Т. е. до Кикладских островов в Эгейском море, которые относились к римской
провинции Азии].
2 [Другое чтение: «кентавров»].
3 [Вместо μέλλωσι другое чтение μείνωσι. Эфиопы с трибаллами несовместимы,
даже если вспомнить, что наименование Αίθιόπη прилагалось к острову Лесбосу
(Р 1 i п., NH, V, 139). Кроме того, некоторые издатели (см. Geffcken, Or. Sib.,
стр. 128) исправляют Αίγυπτον έήν на Αίγυπτου γαΐαν — т. е. «египетскую землю»].
4 [Т. е. чтобы начался новый век человеческой жизни — согласно древневосточным
представлениям, вошедшим позднее в круг стоической и гностической мудрости].
6 [Если текст не искажен, то санны — часто упоминаемое древними авторами
западнокавказское племя, отождествляемое уже Гекатеем (фр. 191) с макро¬
сами. Карпы — одно из гетских племен на нижнем Дунае (карподаки), фигуриру¬
ющее у поздних авторов в связи с готско-гуннскими передвижениями на Дунае (SHA,
Aur., 30; Anon., Pan. Const. Caes., 10; Z o s., IV, 34) и, вероятно, соответствую¬
щие карпидам у Ps. - Scymn., 841, и каллипидам у Her., IV, 17; под авсо¬
нийцами (авсонами) следует понимать римлян].
6 [Упоминание о Фасисе у Меотийского озера заставляет вспомнить о древнейшей
традиции, получившей свое отображение у Эсхила (Prom, lyom., фр. 190), на
основании которой можно предполагать, что Дон, прежде чем греки узнали (вероятно,
от персов) имя «Танаис», именовался Фасисом].
7 [Т. е. лилейником].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 299
многосильными колхами и... пеласгами1 будут страшные войны и муже¬
убийства.
XIV, 163—168. Спустя числом пятьдесят лет вновь станет властвовать
другой, явившийся из Азии, страшный ужас, бьющийся в рукопашную;
и начнет войну и против славных стен Рима, с колхами, и с гениохами, и
с млекопийцами-агафирсами, с понтом Эвксинским, с песчаным заливом
Фракии1 2. И тогда вот царь не избегнет рук войска...
XIV, 172—178. И вновь тогда воцарится из великого Египта страшный
и ужасный \муж\ и погубит надменных парфян, мидян, германцев, бос-
поридов, агафирсов3, британцев, перманийцев4, колчаноносных иберов,
кривых массагетов и гордых персов. И тогда над всей Элладой будет наблю¬
дать славный муж, враждебный Скифии и обвеваемому ветрами Кавказу.
XIV, 236. Вновь задрожали высокие вершины Фригийской земли, дро¬
жали подошвы Скифских гор5 6, дрожали города, дрожала же вместе с ними
вся почва земли Эллады.
THMEPHft
(Cm. BflH, 1948, № 3, ctP. 248)
TencT: Himerii sophistae declamationum quae supersunt... optimo et
XXII orationum unico codice accurate excusso emend. Fr. D iibner, Paris, Didot,
1878.
РЕЧЬ XIV
ПРОТИВ ГЕРМОГЕНА, ПРОКОНСУЛА ЭЛЛАДЫ
10 (стр. 738). Я хочу рассказать вам также одно из сочинений Алкея,
которое он написал в лирических стихах в своем пеане к Аполлону. А я
его перескажу не лесбийским стихом, ибо я не имею поэтического вдох¬
новения, но изменив размер лирического стиха на прозу. Когда родился
Аполлон, Зевс украсил его золотой диадемой и лирой, а также дал ему
колесницу, влекомую лебедями, с тем, чтобы он отправился в Дельфы
1 [Возможно, что пеласги названы здесь совершенно некстати и по недоразуме¬
нию, но все же это наименование могло быть условно приложимо к тем восточночер¬
номорским племенам, которых греки считали потомками древних ахейцев и аргонав¬
тов (см. Strabo, XI, 2, 12, 42), и, стало быть, относили к числу народов древне¬
эллинского (пеласгического) происхождения или к армянам, которых греки считали
выходцами из Фессалии].
2 [Под «песчаным заливом Фракии» надо понимать, повидимому, в первую оче¬
редь берега Фракийского Херсонеса, т. е. современного Галлиполийского полуострова
и залива Ксерос].
8 [Это племя, по локализации Геродота, жило к северо-западу от скифов, между
Марошем и Дунаем (в нынешней Трансильвании), там же, где позднейшие авторы
помещают отождествляемых с ними акациров (lord., Get., 5; Р г i s с. Pan.,
30)].
4 [Geffcken (Or. Sib., стр. 218) полагает, что здесь вторично было написано
«германцев», как и в предшествующей строке, в порядке описки. Слово, долженство¬
вавшее здесь стоять, угадать невозможно].
6 [Т. е., очевидно, Кавказа, отождествлявшегося в глубокой древности с Рипей-
скими горами и помещавшегося в Скифии еще Эсхилом. Что представление о Рипей-
ских горах связывалось первоначально скорее всего именно с Кавказом, явствует из
того, что истоки реки Танаиса, помещаемые обычно в Рипейских горах, смешивались
в глубокой древности с истоками Аракса (или Фасиса) и указывались на Кавказе
{см. Dion. Per., 663). О том, что под Кавказом в этом случае надо понимать имен¬
но Рипейские горы, доходящие до Кроиийского (т. е. Северного) океана, сообщает
в схолии к этому месту Дионисия Евстафий. Смешение представлений о Кавказских
и Рипейских горах дает себя чувствовать также и у некоторых поздних авторов
(A m m. Маг с., XII, 8, 25; Pro с., BG, IV, 3, 1 сл.)].

300
ДОПОЛНЕНИЯ
и к Кастальскому источнику пророчествовать истину и справедливость
эллинам. Поднявшись на колесницу, он приказал лебедям лететь к ги¬
пербореям. Когда дельфийцы услыхали об этом, они стали исполнять
пеан и учредили танцы и песни юношей у треножника, призывая бога
придти из гипербореев. Однако Аполлон целый год чинил суд среди тех
людей; когда же он порешил, что настало время для того, чтобы зазвучал
дельфийский треножник, он приказал лебедям лететь назад из гипербо¬
реев. Теперь лето; и среди самого лета Алкей приводит Аполлона из ги¬
пербореев1.
ЭВНАПИЙ
(См. ВДИ, 1948, № 3, стр. 272)
Текст: Historici Graeci minores ed. L. D i n d о г f, I, 1870, стр. 205 сл.
Русский перевод: Византийские историки. Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор,
Малх, Петр Патриций, Менандр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец, в пер. С. Ю. Д е-
с т у н и с а, СПб., 1860.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ ДЕКСИППА
(ΙΣΤΟΡΙΑ Η ΜΕΤΑ ΔΕΞΙΠΠΟΝ)
Ф р. 23 D i n d., 24 Д е с т.1 2 (Exc. de sent.). (1) Война Юлиана с пер¬
сами была во всей силе3. Юлиан силой разума или внушением богов уже
предвидел еще скрытое тогда движение скифов, и поэтому он писал в одном
письме: «Скифы теперь спокойны, но, может быть, не всегда будут спо¬
койны». Так далеко простиралась его предусмотрительность в отношении
будущего. Он уже предвидел, что скифы только во время его царствования,
останутся в покое4.
Ф р. 41 D i n d., 42 Д е с т. (Exc. de sent.). Со мной не бывает того, что
с людьми, проводившими детстве/в малом и бедном доме, а впоследствии,
по благоприятности судьбы, приобревшими большие и богатые палаты;,
они, по привычке, любят свой старый домик и всячески о нем заботятся.
Представив в моем сочинении первоначальные сведения о гуннах, я не
решился лишить себя тех, которые получил о них впоследствии. Я хочу
более походить на тех, которые во время своей болезни употребили какое-
нибудь лекарство в надежде получить от него исцеление, но впоследствии,
узнав из опыта другое, лучшее, они к нему обращаются и его употребляют
не для того, чтобы действием второго уничтожить действие первого, но
для того, чтобы вместо понятия ошибочного ввести правильное. Я пере¬
силиваю солнечными лучами свет моей лампады: прибавляю к прежнему
описанию то, что согласнее с истиной, оставляю в моем сочинении преж¬
ние сведения как историческое мнение и присовокупляю к нему последние
для установления истины5.
Ф р. 55 D i n d., 56 Д е с т. (Exc. de sent.). Сначала перешли много¬
численные толпы неприятелей, а так как никто не препятствовал, то за
1 [См. Ale., Carm., I, 1, а также прим.].
2 [Номера фрагментов в издании Dindorf’a и в переводе С. Ю. Дестуниса].
3 [В 363 г. н. э.].
4 [Эвнапий предполагает, что Юлиан перед своей кончиной предвидел те вторже¬
ния в империю со стороны скифов (готов), которые имели место при Валенте (364—
378 гг. н. э.)].
5 [Из этой риторической тирады следует заключить, что в сочинении Эвнапия!
содержались противоречивые сведения о происхождении племени гуннов, имя которых
упоминается также во фр. 37, 42, 60, к сожалению, без необходимых подробностей].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 301
ними шли и другие в еще большем количестве х. Среди таких бедствий
римляне считали для себя выгодным то, что они допускали неприятелей
подкупать себя подарками. Каждый род вывез с собой с родины отечествен¬
ную святыню и служащих ей жрецов и жриц (καί Ιερέας τούτων καί ίερείας)1 2,
но молчание их об этих предметах и сохранение тайны было самое полное
и нерушимое. Наружный вид и притворство их служили для обольще¬
ния их неприятелей. Облекши некоторых из них в почтенную одежду
епископов3, они скрыли их под ней, придали им лисью повадку и пустили
их вперед. Посредством клятв, ими презираемых и в точности хранимых
царями, они пробирались далее по незащищенным местам. Было у них
и нечто вроде монашеского чина4, установленного наподобие того, какой
был учрежден у римлян. В этом подражании нет ничего трудного; стоило
им только надеть черные верхние и нижние одежды, влачащиеся по земле,
и хитростью снискать к себе веру. Варвары скоро узнали, как высоко
уважается римлянами этот чин, и использовали его для их обольщения.
Между тем они хранили твердо и неизменно тайны отечественной веры
в глубокой непроницаемости. При таком положении дел безрассудство
римлян дошло до того, что и люди с умом были твердо уверены, что эти
варвары — христиане и исполняют все обряды христианского богослу¬
жения 5.
Ф р. 58 D i n d., 59 Д е с т. (Exc. de sent.). При Феодосии возмутился
Максим6 и на римскую державу напали варвары7. Между ними распро¬
странился слух, что римляне собирают многочисленное войско. Боясь
-очутиться в опасном положении, варвары прибегли к своей обычной хитро¬
сти — они спрятались в македонских болотах.
Ф р. 60 D i η d., 61 Д е с т., extr. (Exc. de sent.). Царь угощал их
[готов] великолепно. В этом случае оправдалась поговорка: «в вине есть
правда Диониса». Этого бога по справедливости называют Лиэем8, не
только потому, что он рассеивает печали, но и потому, что обнаруживает
и разоблачает тайны. За попойкой он обнаружил замысел готов, и пир
в беспорядке был прерван.
1 [Под неприятелями, судя по сопоставлению содержания предшествующих и
последующих отрывков, следует понимать скифов (готов)].
2 [О том, что готы перевозили с собой портативные святилища (церкви в палатках),
сообщает в одном из писем Иероним (Ерр., 107). С. Ю. Дестунис в примечании
к этому месту (см. «Византийские историки», 1861, стр. 142) предполагает, что под
жрицами (ispeica) следует понимать диаконисе, существование которых у готов сви¬
детельствуется, по его мнению, упоминанием в готском календаре под 14 августа
о 40 священных девах].
3 [Первым готским епископом и распространителем христианства среди готов был
Ульфила (Р h i 1 о s t о г g., II, 5)].
4 [О монашестве у готов свидетельствует одно из писем Иеронима (Ерр.,
60, 4)]. v
5 [Эвнапий хочет сказать этим, что готы были христианами только формально,
сохраняя, подобно и многим другим принявшим христианство народам, значительные
языческие пережитки. Христианский же обряд использовался готами, славившимися
вероломством, для их политических целей. Ср. прим. С. Ю. Дестуниса,
ук. соч., стр. 143].
6 [Узурпатор 383—388 гг., провозглашенный императором в Британнии и распро¬
странивший свою власть также на Галлию и Испанию].
7 [Имеется в виду скорее всего нападение скифов-ютунгов или гротингов па Ретию
и Паннонию, имевшее место в 384 г. н. э. (А m b г., Ерр., 24, 8). О войнах этих лет
со скифами (готами), в которых участвовали союзные гунны, упоминает также 3 о-
с и м, IV, 45, 48].
8 [От греческого глагола λύω — рассеиваю, разрешаю, открываю].

302
ДОПОЛНЕНИЯ
ОЛИМПИОДОР
(См. ВДИ, 1948, № 3, стр. 201)
Текст: Historici Graeci minores, ed. L. D i n d о г f, I, 1870, стр. 450 сл.
Русский перевод: Византийские историки. Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор,
Малх, Петр Патриций, Менандр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец, впер. С. К).
Дестуниса, СПб., 1860].
ИСТОРИЧЕСКИЕ СКАЗАНИЯ
(ΙΣΤΟΡΙΚΟΙ ΛΟΓΟΙ)
Ф р. 18 (P h о t.). Историк пишет о Донате1 и о гуннах и о высоком
искусстве их военачальников в стрельбе из лука. Олимпиодор был у них
и у Доната с посольством1 2. Он описывает в трагических выражениях свое
странствие по морю и пережитые им опасности. Он говорит, что Донат,
обманутый данной ему клятвой, был злодейски умерщвлен. Харатон3,
первый из начальников, разгорелся гневом из-за этого убийства, но был
смягчен царскими подарками и успокоился. Вот содержание первого
десятисловия его истории.
СТЕФАН ВИЗАНТИЙСКИЙ
(См. ВДИ, 1948, № 3, стр. 312)
Текст: Stephani Byzantii Ethnicorum quae supersunt. Ex recensi¬
one Augusti M e i n e k i i, I, Berol., 1849.
ОПИСАНИЕ ПЛЕМЕН
(ΕΘΝΙΚΑ)
T и p и и (Τείρια): город левкосиров. Гекатей в описании Азии.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
f
ЛАТИНСКИЕ ПИСАТЕЛИ
ГАЙ САЛЛЮСТИЙ КРИСП
[Известный римский историк Гай Саллюстий Крисп, родившийся в 86 г. до н. э.
в Амитерне, автор «Заговора Катилины» и «Югуртинской войны», является также
автором «Историй» в пяти книгах, не дошедшего до нас полностью сочинения, которое
обнимало события с 78 по 67 г. до н. э. Сочинение это было задумано как продолжение
исторического труда Сисенны, доведенного до смерти Суллы. Предметом «Историй»
была война с Серторием, война с рабами и морскими пиратами, а также война с Митри-
датом Эвпатором. Описание последней не было доведено Саллюстием до конца,
обстоятельство, которое заставляет предполагать, что названный труд его остался
незавершенным. Отрывки из «Историй», помимо цитат у различных латинских и гре¬
ческих авторов, дошли через посредство одного древнего списка этого сочинения, ис¬
пользованного позднее в качеству палимпсеста для схолиев Иеронима к пророку
Исайе. В связи с описанием Митридатовых войн в III книгу «Историй» был вставлен
специальный экскурс о положении Понта, фрагменты которого представляют суще¬
1 [Гуннский царек, упомянутый лишь в данном отрывке из Олимпиодора].
2 [Посольство имело место в 413 г. н. э. и, по мнению О. S e e с k’ a (Donatus,
5, RE, V, 1905, стб. 1545), было осуществлено не самим Олимпиодором, а автором сочи¬
нения, послужившего ему источником].
3 [Верховный царь гуннов около 410—415 гг. н. э., упоминаемый лишь в данном
отрывке из Олимпиодора (cp. Müller, FUG, IV, стр. 61)].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 303
ственный интерес для современного исследователя древней истории Причерноморья.
Источниками осведомленности Саллюстия в области черноморской географии
были сочинения, восходящие к древнеионийской географической литературе, о чем
отчетливо свидетельствует его замечание о лукообразной форме Черного моря (фр. 63).
Кроме того, он пользовался, вероятно, Полибием или другими авторами, основыва¬
вшимися на Тимее, о чем следует заключить из отрывка, сообщающего об относитель¬
ной пресности черноморской воды. Его сообщение об ахеях и таврах, совпадающее
с тем, что сообщает об этих племенах Страбон, основывавшийся в описании кавказ¬
ских племен на дневниках спутников Помпея, в частности, на сочинении Теофана Мити-
ленского, позволяет, видимо, утверждать, что и Саллюстий был знаком с этой литера¬
турой. См. М. М. Покровский, История римской литературы, 1942, стр. 158 сл.;
А. Новоселов, К. Саллюстий Крисп. Критическое исследование, ЖМНП,
CXV (1862), № 8—9, отд. II, стр. 96 сл.; В. Рудаков, Введение (Гай Саллю¬
стий Крисп, Полное собрание сочинений. Перевел и объяснил В. Рудаков,
СПб., 1894, стр. 177 сл.).
Текст: С. Sallusti Crispi historiarum reliquiae edidit Bertoldus
Maurenbrecher, II, Lps., 1893. Русские переводы: Гай Сал¬
люстий Крисп, Полное собрание сочинений (перевод В. Рудакова),
1894; Гай Саллюстий Крисп, Фрагменты «Историй» (перевод В. С. Сер¬
геева), ВДИ, 1950, № 1, стр. 271—316].
ИСТОРИИ
(HISTORIAE)
КНИГА III
63 (49)г. Понт имеет вид скифского лука1 2.
64 (52). Сильными волнами, когда дует северный ветер3.
65 (51). Само Понтийское море преснее, чем другие4.
66 (53). Этой бурей выбрасывает из Понта множество рыбы5.
67 ... Узнали, что море называется Негостеприимным (inhospitali)6.
68 (IV, 22). Язон первый, открыв новый морской путь, оскорбил дом
гостеприимного Ээта 7.
73 (46). Затем следуют темискирские поля, населенные амазонками,
неизвестно по какой причине переселившимися от Танаиса8.
74 (48). Наиболее дикими до сего времени считаются ахеи и тавры,
потому что они, насколько я знаю, из-за бедности земли принуждены
жить грабежом9.
75. Которые [занимают] все пространство за болотом (stagnum) до
реки10 11.
76 (47). Владеют скифы-кочевники, живущие в кибитках11.
1 [Цифры в скобках соответствуют нумерации Рудакова].
2 [Представление, восходящее к Гекатею Милетскому (фр. 163);
ср. об этом подробно у А m ш. Marc., XXII, 8, 10 сл.].
3 [Речь идет о Понте Эвксинском, см. прим. Maurenbrecher’а, стр. 133;
ср. прим. В. Рудакова, стр. 250].
4 [Ср. Р о 1 у b., IV, 42, 4].
5 [Речь идет о так называемой пеламиде — род тунца; ср. об этом у Strabo,
VII, 2, 2].
6 [Речь идет, вероятно, об аргонавтах, плавание которых обратило Негостепри¬
имное море p'AÇevoç) в Гостеприимное (EüÇeivoç); ср. Strabo, VII, 3, 6].
7 [Ср. Ov, Her., XVII, 229 сл.].
8 [Ср. lust., II, 4, 1 сл., где причина появления амазонок на Термодонте
объясняется переселением части скифов в Малую Азию].
9 [См. об этом подробнее у Strabo, XI, 2, 12].
10 [Речь идет, по мнению Maurenbrecher’ а, стр. 141, о племенах, живших
за Меотидой, названной Саллюстием болотом — stagnum (ср. A m m. Marc.,
XXII, 8, 31); что касается реки, то, вероятнее всего, имеется в виду Танаис].
11 [Отрывок относится, вероятно, к описанию Скифии, и под скифами-кочевниками
Саллюстий, видимо, понимает то же, что и в соответствующем месте (IV, 19) Геро¬
дот, помещающий скифское племя под этим наименованием в Приднепровье, между
реками Иантнкапом и Герром].

304
ДОПОЛНЕНИЯ
77 (45). Ближним древние называли не только находящееся рядом и
прилежащее, но также и весьма отдаленное, если только между двумя раз¬
дельными предметами нет ничего посредине... так и Саллюстий в положении
Понта полагает относительно пафлагонских мысов и того, который назы¬
вает Криуметопон1.
78. Так как он, выдаваясь вперед, страдает меньше от северных ветров,
чем другие места1 2.
79 (55). И имеет название Данувия, который вытекает из германских
-земель3.
80 (56). Изо всех рек, впадающих в моря в пределах Римской империи,
величайшей считается Нил. Наиболее приближается к нему по величине
Истр, пишет Саллюстий4.
ПОМПОНИЙ МЕЛА
(См. БДИ, 1949, № 1, стр. 270 сл.)
ЗЕМЛЕОПИСАНИЕ
(DE CHOROGRAPHIA)
Текст: Pomponii Melae de chorographia libri tres. Recogn. C. Frick,
Lips., Teubn., 1880.
II, 97... Немного островов имеется в Меотиде, откуда нам удобнее
всего представляется начать описание. Они не все обитаемы, ибо на них
плохие пастбища 5. Поэтому обитатели их сушат на солнце мясо больших
рыб, размалывают его в муку и употребляют вместо хлеба (pro farre).
98. Немного островов и в Понте: Левка, расположенный в устье Борис-
фена6, очень мал и прозван Ахилловым, так как на нем погребен Ахилл7.
Недалеко от Колхиды находится остров Ария, посвященный Марсу8;
как сообщается в легенде, на нем жили некогда птицы, причинявшие
приближавшимся к нему много вреда метанием своих перьев, вредонос¬
ных как стрелы9. Шесть островов расположено в устье Истра. Из них
1 [Из Нония (XII, стр. 524). О таврическом мысе Криуметопон (Бараний
Лоб), отождествляемом с современным мысом Ай-Тодор между Ялтой и Алупкой,
и о противолежащем ему мысе Карамбисе на пафлагонском берегу Малой Азии, см.
Strabo, VII, 4, 3].
2 [По мнению Maurenbrecher’ а, стр. 141 сл., имеется в виду Крымский
полуостров, выдающийся к югу, так что горы загораживают его южный берег от се¬
верных ветров].
3 [Ср. Р 1 i n., NH, IV, 79].
4 [Фрагмент взят из Geli., NA, X, 7, 1; о сравнении Истра с Нилом см. Her.,
II, 33].
6 [Имеются в виду острова Песчаные близ Ейска, Бирючий, Обиточная коса,
"Федотова коса и другие, более мелкие; все они низменны и песчанны. В древности
наиболее известен был остров Алопекия в устье реки Дона, упоминаемый у Р 1 i п.,
NH, IV, 87 (Alopece) и у Р t о 1., Geogr., Ill, 5, 16].
6 [Это наименование, связываемое обычно с островом Белым (Змеиным) при устье
Дуная, Мела придает, вероятнее всего, вследствие ошибки острову Березани при
устье Днепра (остров Борисфенида Птолемея, Geogr., Ill, 10, 8, и других древних
авторов]. ч
7 [Соответственно распростраиецной в древности легенде, остров Левка служил
не местом погребения, а местом загробного пребывания Ахилла, и подробно описыва¬
ющий этот остров Арриан (РРЕ, 32 сл.) показывает на нем не могилу, а лишь
святилище этого героя].
8 [Аретиада других авторов (см. Р s.- S с у 1., 86; ср. Р 1 i n, NH, VI, 32 .
отождествляется с современным островом Киресунда близ анатолийского побережья'.
9 [Легенду об этом острове, как о месте пребывания стимфалийских птиц с жег.' з-
пыми перьями, см. в подробностях у А р о 1 1. Rhod., II, 1069 сл.].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 305
наиболее известный и наибольший по размерам — Певка. Остров Тиниада,
находящийся вблизи области мариандионов, имеет на себе город, кото¬
рый называется Вифинидой (Bithynida), потому что его населяют вифины.
Против Боспора Фракийского находятся два маленьких острова на неболь¬
шом расстоянии друг от друга, относительно которых некогда считалось
и рассказывалось, что они сближаются друг с другому они называются
Кианеями и Симплегадами1.
ГАЙ ВАЛЕРИЙ ФЛАКК СЕТДН БАЛЬБ
(См. ВДИ, 1949, № 2, стр. 340)
АРГОНАВТИКИ ВОСЕМЬ КНИГ
(ARGONAUTICON LIBRI OCTO)
VI, 529—541. Неподалеку оттуда [от сражающегося Арона1 2] Рамбел3
и резвый Отакс4 отбросили назад колхов. С ними был еще третий, бес¬
славный Аремс, подлый похититель стад5; он вооружил свой лоб рогами
(cum cornibus) наподобие ликейского бога6, напуская ужас на врагов
своим страшным видом. Когда Арон разгадал его хитрость, он закричал
ему: «не думаешь ли ты, что перед тобой робкие пастухи и глупый скот?
Ты не на пастбище здесь и не в стойле. Прибереги свои обманные доспехи
для ночного воровства и не изображай передо мной бога, а если бы ты
им был, я бы сразился и с богом». Сказав это, он бросил свое копье, и под
сброшенной звериной шкурой обнаружилась глубокая рана...
556—574. Калаис 7 повергает Барисанта 8, он убивает Рифея (Riphea) 9,
наемника, бывшего всегда на жаловании у кого-нибудь из соседей; он
нанялся за сто быков и за столько же коней10 11 и, обманутый в своих надеж¬
дах, обратил теперь к небу свой последний взгляд, упиваясь его светом,
который дороже сокровищ. Падает также Певкон11 со светлыми курчавыми
волосами и с материнской лозой на лбу12. Меотида, его мать, из глубины
своих влажных пещер наполняет рыданиями море; она призывает сына,
который не будет больше носиться по ее берегам и пучинам, не будет
поражать ланей на ее замерзшей поверхности.
1 [Названные Нот., Od., XII, 60, Планктами («Блуждающими»). Отожде¬
ствляются с современными скалами Урек-Яки при выходе из Босфора].
2 [Союзник колхов, см. о нем еще V, 590].
3 [Скиф, имя сопоставлениям не поддается].
4 [Скиф, имя может быть сопоставлено с именем колхидского царя Олтака, А р р
Mithr., 117].
5 [Речь идет, несомненно, о некоем культово-мифологическом персонаже, извест¬
ном Валерию Флакку из недошедшего до нас источника. Имя сопоставлению не под¬
дается].
6 [Ср. эпитет Аполлона xepeâTaç, засвидетельствованный в Аркадии (Paus.,
VIII, 34, 5). Об Аполлоне Ликейском как о хранителе стад см. Wernicke, Apol¬
lon, RE, II 1896, стб. 59].
7 [Аргонавт, см о нем III, 692; IV, 465].
8 [Скиф, имя сопоставлениям не поддается].
9 [Скиф, имя его должно быть сопоставлено с наименованием Рипейских гор и с
Riphea inventus выше, V, 558].
10 [Намек на натуральную оплату, которую, по всей вероятности, требовали себе
скифские и кавказские наемники в древности].
11 [Скиф, имя его должно быть сопоставлено с наименованием племени певкинов
(бастарнов), живших на острове Певке в устье реки Дуная. См. Strabo, VII, 3, 15].
12 [Намек на некую, из других источников неизвестную, обрядность: имеется
в виду божество, вроде Диониса, с головой, увитой виноградными листьями].
20 Вестник древней истории, № 2

306
ДОПОЛНЕНИЯ
Эврит1 обращает в бегство эксоматов2. Г един 3 во цвете молодости падает
от копья Нестора4, не воздав своему отцу за его заботы и оборвав свою
краткую жизнь. Дарап5 преследует Латага (Latagum)6 и Зета7; он пора¬
жает одного, пока другой убегает, унося в груди своей железо и оставляя за
собой потоки крови.
609—656. [Язон] ощущает поддержку критской богини8. Это приу¬
множает его силы, и он видит себя возвышающимся над рядами своего вой¬
ска 9, подобно тому как Кавказ подымает к ледяным Медведицам свои
покрытые снегом вершины. Как прорвавшийся в стойло лев, упиваю¬
щийся убийством и утоляющий свой голод, бросающий и снова хватаю¬
щий свою добычу, так Язон, обращая то туда, то сюда без выбора или пред¬
почтения свой опустошительный гнев, поражает и копьем и мечом всех
попадающихся ему на пути врагов, число которых уменьшается под его
ударами. Он убил страшного Гебра10 и гетского Приона11; он отрубил
голову и руки у Авха12 и швырнул их катиться по широким пескам.
Колак, сын Юпитера13, приближается к исполнению своей судьбы.
Отец богов подернул лик небес печалью и в бессильном гневе так выра¬
жал свои жалобы: «Увы, я не могу воспользоваться моей властью для того,
чтобы смягчить судьбу сына. Брат мой оплакивает еще Амика14. Все
прочие боги также оплакивают или еще будут оплакивать своих погиб¬
ших детей. Пусть же судьба будет равной для всех и всем будет равно
отказано в том, в чем я отказываю себе». И дабы украсить последние
минуты своего сына, он внушает ему необычайную храбрость. Тот летает
по полю сражения, наносит поражения и раны целым отрядам (per cuneos).
Так ураган, исшедший с зимнего неба, влечет за собой скалы, леса и зда¬
ния, пока не налетит на горные вершины, не разобьется о них и не стечет
оттуда медленно новой рекой. Таким явился перед смертью сын Юпи¬
тера. Он убивает храброго Гипетаона15, Гесситоя16, Арина (Arinen)17 и
Ольба18. Раненый сам и лишенный коня, он пеший пронзает копьем Аира
1 [Аргонавт, см. III, 99, 471].
2 [Скифо-сарматское племя, сходное с Гекатеевыми иксибатами (фр. 166) или яза~
матами у Р t о 1., Geogr., V, 9, 16. См. о них выше, VI, 144 и прим.].
3 [Скиф, имя сопоставлению не поддается].
4 [Аргонавт, см. I, 380].
5 [Скиф, см. выше VI, 66; имя его может быть сопоставлено с наименованием пункта
Дарапсы в Бактриане (Strabo, XI, И, 2) на северном склоне Паропаниса. Пере¬
несение среднеазиатских и индийских имен в Европейскую Скифию не является у
Валерия Флакка единичным фактом; см. выше, VI, 66 сл.].
6 [Колх, см. о нем еще V, 584.. Имя его должно быть сопоставлено с наименованием,
пункта Аатаут) в Индии, в области прасиев (А е 1., VH, XVI, 10)].
7 [Аргонавт, см. I, 469; IV, 465].
8 [Т. е. Геры].
9 [Ср. у Paus., Ill, 19, И, легенду о том, как Аянт, сын Оилея, сражался
на стороне эпизефирских локров против кротониатов].
10 [Скиф, имя его должно быть сопоставлено с наименованием реки Гебра во Фра¬
кии].
11 [Имя это, может быть, следует сопоставить с наименованием реки Приона и
горы Прионота в Счастливой Аравии (Р t о 1., Geogr., VI, 7, 10)]..
12 [Киммериец, см. о нем выше, VI, 60 и прим.].
13 [Скиф, см. о нем выше, VI, 48 и прим. В отношении его родства
с Юпитером (Зевсом) ср. легенду о происхождении скифов от Зевса и дочери реки
Борисфена у Не г., IV, 5].
14 [Мифического царя бебриков на вифинском берегу Малой Азии, сына Посейдона,
см. о нем выше, IV, 101 сл.].
15 [Колх, имя это, быть может, следует сопоставить с наименованием реки Гипа-
ниса].
16 [Колх, имя сопоставлению не поддается].
17 [Колх, имя это сопоставляется с наименованием реки Arine в Дакии, G е о ст г.
В a y., IV, 14].
18 [Колхг имя сопоставляется с многочисленными наименованиями Ольба, Ольвия
(:0>.ßia)( засвидетельствованными для Малой Азии и северочерноморского поберс жья ] _

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ К7
(Аргеш)1 и Тидра Фасианского1 2, который был рожден у вод Фасиса Кав¬
казом, пасшим там по отцовскому обычаю свои стада3; он был назван так
родителями в честь реки, которой он был посвящен и для которой растил
напрасно свои нестриженные волосы4. Вот он уже бросается на других,
но враждебная богиня обрывает его нить, и победителем является Язон.
Колак кричит ему страшным голосом: «Не затем ли вы пришли сюда,
несчастные, чтобы утолить голод скифских псов и скифских воронов?»
И, схватив с земли обломок скалы, оружие, достойное его грубого века
и его крепких рук, он бросает его в Язона. Но царственная Юнона отво¬
дит удар и обращает его на неизвестного и не стоящего слез Монеса 5. И
вот он сам падает навзничь. Юпитер не отвратил удар от сына. И страшное
копье Эсонида пронзает ему щит и грудь. Язон кидается к нему и доби¬
вает падающего, а от него он бросается на аланов6 которым уже известна
его сила.
747—751. Легкий ветер поднимает его [Перса, по воле богини Афины]
над толпой товарищей и уносит по воздуху за последние ряды сражаю¬
щихся, туда, где явившийся слишком поздно Ибер7 и исседонские8 фалан¬
ги, не участвуя в сражении, поддерживали его только своими криками.
4
АММИАН МАРЦЕЛЛИН
(См. ВДИ, 1949, № 3, стр. 283 сл.)
ИСТОРИЯ
(RES GESTAE)
[Текст: Ammiani Marcellin i^ rerum gestarum libri qui supersunt.
Rec. V. Gardthausen, vol. I—II, Lips., 1874—1875. Новейшие изда¬
ния: Ammiani M а г с e 1 1 i n i rerum gestarum libri qui supersunt, rec.
G. U. Clark, I, 1910; II, 1, 1915; II, 2; Ammianus Marcellinus with
english translation by I. G. Rolfe, 3 тома, 1935—1939. Русский перевод:
Аммиан Марцеллин, История, перевод Ю. Кулаковского и
А. Сонни, I—III, 1906—1908.]
КНИГА XVII
12,1. Пока Август9 мирно проводил зиму в Сирмии10 11, один за другим
являлись к нему вестники с сообщением о том, что сарматы и квады11,
1 Скиф, имя его сопоставляется с наименованием пункта ^'A^ptot во Фракии
(P t о 1., Geogr., Ill, И, 7)].
2 [Колх, имя сопоставлению не поддается].
3 [Речь идет о некоем местном божестве — пастыре или охранителе стад. Ср. отго¬
лоски этой легенды у P s.- P 1 u t., De fluv., V, 3, где речь также идет о пастухе под
именем Кавказ, от которого получили наименование Кавказские горы].
4 [Река Фасис фигурирует в данном случае как женское божество, быть может,
идентичное той фасианской богине, которую Арриан (РРЕ, И) отождествляет с Кибе-
лой; для нее, как символ плодородия, предназначенный в жертву божеству, и растил
свои волосы Тидр; в этом герое следует видеть одного из паредров местного женского
божества плодородия].
6 [Колх, он упоминается еще VI, 189, где убийцей его, однако, назван Каспий].
6 [Племя это упоминается Валерием Флакком также еще выше, VI, 42].
7 [Персонификация племени кавказских иберов; упоминается выше V, 166; 559
и ниже VII, 235].
8 [О полумифическом племени исседонов в Азиатской Скифии см. Her., IV.
25 сл.].
9 [Констанций II, римский император в 337—361 гг. н. э.].
10 [Зиму 357—358 гг.].
11 [В IV в. н. э.— восточногерманское племя, часть племени свевов, занимавшее
вместе с сарматами области между Карпатами и средним Дунаем (в нынешней Всп-

ДОПОЛНЕНИЯ
ЗС8
соседние племена, близкие между собой по обычаям и вооружению, соеди¬
нившись, совершают набеги отдельными отрядами на обе Паннонии и
вторую Мезию1. (2) У этих племен больше сноровки для разбоя, чем для
открытой войны; они вооружены длинными пиками* носят панцыри из
нарезанных и выглаженных кусочков рога, нашитых наподобие перьев на
лгьшГныё одеяния* 1 2; лошади у них, по большей части, выложены (castrati),
'что о jîTî е~броса л и с ь при виде кобыл и, когда приходится засесть в засаду,
не бесились, выдавая ездока усиленным ржанием. (3) Они проезжают огром¬
ные пространства, когда преследуют неприятеля или когда бегут сами,
«сидя на быстрых и послушных конях, и каждый ведет еще на поводу
запасную лошадь, одну, а иногда и две, чтобы, пересаживаясь с одной на
другую, сохранить силы коней и, давая отдых, восстанавливать их бод¬
рость. (4) И вот после военного равноденствия император собрал значи¬
тельные военные силы и с добрыми намерениями отправился в поход.
Дойдя до удобного пункта, он приказал навести мост на судах на реке
Истре, которая разлилась вследствие весеннего таяния снегов. Совершив
переправу, император начал разорять земли варваров. Быстрота нашествия
застала их врасплох: они не предполагали, чтобы в эту пору года могла
собраться армия, а между тем исполненный воинского духа неприятель
наступил уже им на горло. Не смея ни дохнуть, ни выступить против,
они рассыпались, чтобы избежать нежданной гибели, и бросились в бег¬
ство. (5) Большинство, однако, было перебито, так как страх сковывал
их движения; а те, кого спасла от смерти быстрота, попрятались в уеди¬
ненных горных долинах и видели оттуда, как гибла от меча их родина:
они бы сумели защитить ее, если бы оказывали сопротивление с тем же
рвением, с каким бежали. (6) Это произошло в той части Сарматии, которая
обращена ко Второй Паннонии3. С таким же ожесточением военная гроза
разоряла достояние варваров в местностях, сопредельных с провинцией
Валерией4, предавая все попадавшееся на пути расхищению и огню.
(7) Это страшное разорение заставило сарматов оставить свой план скры-
1затъся. Они разделились на три отряда и, делая вид, что желают просить
мира, задумали напасть на наших, если бы те держали себя беспечно, так
чтобы не дать им возможности ни взяться за оружие, ни прикрыться от
ударов, ни прибегнуть к последнему средству в крайней опасности —обра¬
титься в бегство. (8) Тут сейчас явились к сарматам их союзники в опасно¬
стях — квады (Quadi)5, которые часто бывали их неразлучными товари¬
щами в набегах. Но не помогла им их отвага, толкнувшая их в откры¬
тую опасность. (9) Большинство было перебито; часть, которой удалось
уцелеть, ускользнула по знакомым тропинкам. Этот успех поднял силы и
настроение наших, отдельные отряды стянулись ближе, и войско направи¬
лось в царство квадов. Опасаясь, на основании прошлой беды, ужасов
в будущем, они решились униженно просить мира, и, будучи уверены
грии). Квады должны быть отнесены к числу носителей лужицкой культуры, сравни¬
тельно поздно подвергшихся германизации и включавших в себя большое число прото-
славянских элементов. В более раннее время (I—II вв. н. э.)их восточными соседями
было сарматское племя язигов-метанастов (P 1 i n., NH, IV, 81; Tac., Ann., XII,
29), в которых и следует видеть предков сарматов, описываемых Аммианом в качестве
соседей квадов].
1 [Т. е. на Нижнюю Мезию].
2 [Более подробное описание сарматского панцыря см. у Paus, I, 21, 5, а изо¬
бражение— у С i с h о г i и s, Die Reliefs der Trajanssäule, I, 1896, табл. LXVI,
№ 167].
3 [T. e. Нижней Паннонии].
^ [Часть Нижней Паннонии, между реками Аррабом, Дунаем и Савой, выделен¬
ная в особую провинцию при императоре Галерпи и названная так в честь его жены;
гр. об этом ниже, XIX, 11, 4].
5 [Конъектура Gelenius’a; кодекс F дает qua].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 309
в помиловании, явились, чтобы предстать перед императором, который
в подобных случаях проявлял большую снисходительность. В день, назна¬
ченный для установления условий мира, Зизаис1, тогда еще царевич, моло¬
дой человек огромного роста, выстроил сарматов в боевом порядке для
предъявления просьбы. Увидев императора, он бросил оружие и пал всем·
телом, как мертвый, на землю. От страха он потерял голос в тот самый
момент, когда должен был изложить свою просьбу. Несколько раз он
пытался заговорить, но рыдания мешали ему, и он не был в состоянии
объяснить, чего он хочет. Это обстоятельство вызвало к нему особое состра¬
дание. (10) Наконец, он оправился, голос вернулся, и, получив приказа¬
ние встать, он на коленях взывал к милосердию и молил о прощении
проступков. Сопровождавшая его толпа, допущенная для той же цели„
стояла в немом страхе, пока судьба их начальника была в неизвестности.
Когда же ему было приказано подняться с земли, он подал своим людям
давно ожидаемый знак просить о пощаде. Тогда все бросили на землю
щиты и копья, протянули с мольбой руки вперед и старались смиренностью
мольбы превзойти царевича1 2. (И) Этот последний привел с прочими сар¬
матами Румона, Зинафра и Фрагиледа3, зависимых царьков (subregulos)
и много знатных людей, чтобы изложить такие же просьбы с надеждой
на успех. В радости о том, что им дарована жизнь, они давали себе обе¬
щание возместить допущенные ими враждебные действия принятием на
себя тяжких условий мира и готовы были представить во власть римлян
себя самих со своим достоянием, детьми, женами и всем пространством
своих земель. Но возобладала милость в сочетании со справедливостью:
им предоставлено было невозбранно сохранить за собой свои обиталища,
с обязательством выдачи всех наших пленных. Они представили также и
заложников, которых от них потребовали, и дали ручательство на после¬
дующее время неукоснительно повиноваться приказаниям. (12) Приобод¬
ренные этим примером мягкости с нашей стороны, поспешили явиться
царевичи Арагарий и Узафер4 со всеми своими людьми. Они принадле¬
жали к самой выдающейся знати и были предводителями своих земля¬
ков; один из них начальствовал над частью трансюгитаыов5 и квадов,
другой — над частью сарматов, —эти народы сближало между собой
соседство по месту жительства и дикость нравов. Опасаясь, чтобы собрав¬
шаяся толпа под видом заключения договора не подняла внсзано ору¬
жия, император приказал ей разделиться и тем, кто просил за сарматов,
отойти в сторону на то время, пока будет рассмотрено дело Арагария ц
квадов. (13) Последние предстали, стоя, наклонившись, как обвиняемые
(reorum)6, и, не будучи в состоянии оправдаться в тяжких поступках,
боялись тягчайшей кары. От них потребовали заложников, они их дали,
хотя никогда в прежнее время не соглашались представлять такого обес¬
печения верности договору. (14) Когда состоялось столь снисходительное
и милостивое решение, Узафер был допущен высказать свои просьбы,
хотя этому упорно противился Арагарий, утверждая, что условия данного
^ему мира должны быть распространены и на Узафера, как на подчиненного
%му союзника, привыкшего повиноваться его приказаниям. (15) По
1 [Упоминается также ниже, XVII, 2, 20; 13, 30].
2 [Это описание воспроизводит, видимо, некую типическую сцену «умоляющих
о пощаде варваров». Ср. соответствующие изображения у Cichori u s’ a. Die Re¬
liefs der Trajanssäule, I, табл. XXXI, XLIII и др.].
3 [Ближе неизвестные сарматские вожди].
4 [Ближе неизвестные вожди квадов и сарматов].
5 [Это территориально-племенное наименование, связываемое нередко с жите¬
лями закарпатских, т. е. восточнокарпатских, областей, в действительности должга
быть отнесено к юго-восточной части племени квадов. См. RE, VA, 2, 2157].
6 [Конъектура Lindenbrogins’a; кодекс F содержит: eorumb

ДОПОЛНЕНИЯ
310
всестороннем рассмотрении вопроса было объявлено решение об изъятии
сарматов из подчинения чужой власти. Их признали исконными клиен¬
тами римлян и обязали дать заложников, как ручательство сохранения
мира. Сарматы приняли это решение громкими выражениями благодар¬
ности. (16) Когда стало известно, что Арагарий не подвергся каре, стали
тесниться целыми толпами стекавшиеся отовсюду племена и цари, молив¬
шие снять занесенный над их шеей меч. Им также дарован был мир,
о котором они просили. Скорее, чем можно было ожидать, представили
они в заложники сыновей знатнейших семейств из самых далеких царств,
а также, согласно требованию, наших пленных, которых они лишались
не с меньшим горем, чем своих единоплеменников. (17) Когда приняты
были эти меры, обращено было внимание на сарматов, которые заслужи¬
вали скорее сострадания, нежели гнева, и это принесло им великое бла¬
гополучие, так что на них подтвердилась справедливость мнения, что
власть государя или побеждает злой рок, или сама является таковым.
(18) Могущественны и славны были некогда туземцы этого царства, но
рабы составили тайный заговор и устроили восстание. И так как у варваров
право на стороне сильного, то они победили своих господ, будучи столь
же храбры, как и те, но имея численный перевес. (19) Не зная в страхе,
что предпринять, сарматы бежали к далеко живущим виктогалам1, пред¬
почитая в беде лучше служить своим защитникам, нежели быть в рабстве
у своих рабов. Когда они получили прощение и были приняты в римское
подданство, то стали жаловаться на прошлую обиду и просить защиты своей
свободе. Император был тронут их несчастьем и, созвав их, в присутствии
всей армии обратился к ним с милостивыми словами и повелел им подчи¬
няться только ему самому и римским командирам. (20) Желая с большим
достоинством обставить восстановление свободы, он дал им в цари Зи-
заиса1 2, человека вполне подходившего, как выяснилось наделе, для этого
высокого сана и сохранявшего верность императору. Впрочем, и после
этих славных деяний никому не было позволено удалиться раньше,
чем, согласно требованию, не воротятся наши пленные. (21) Таковы были
действия на варварской земле. Затем император двинул армию в Бреге-
тион3, чтобы и тут слезами и кровью залить пламя войны, еще не угасшее
у живших в этой местности квадов. Когда их царевич Витродор, сын
царя Видуария, зависимый от него царек Агилимунд4 и другие знатные
люди и судьи, стоявшие во главе различных племен, увидали войско
в недрах царства на своей родной земле, то падали ниц перед солдатами
и, получив прощение, подчинялись всем приказаниям. Они выдали своих
детей заложниками в ручательство того, что исполнят наложенные на них
условия, и, извлекши мечи, которые они чтут как богов, клялись на них
сохранить верность.
13,1. После благополучного исхода описанных событий интересы госу¬
дарства потребовали скорейшего похода против лимигантов, сарматов-ра-
■бов5: безнаказанность их за многие преступные деяния являлась прямым
позором. Когда совернщли вторжение сарматы-свободные, то они, словно
забыв о прежнем, воспользовались весьма удобным моментом и прорва¬
1 [Часть племени квадов (свевов), жившая близ Карпатского хребта, ср. Р а 1а-
s с h е k. Transiugitani, RE, VIA, 2, 1937, сто. 2158].
2 [См. выше, XVII, 12, 9].
3 [Крупный военный лагерь в Нижней Паннонии и место стоянки римских леги¬
онов (Р t о 1., Geogr., II, 14, 7), на правом берегу Дуная, на месте современного селе¬
ния Озцоны].
4 [Все названные вожди племени квадов ближе неизвестны].
6 [Восстание сарматов-лимигантов против своих господ, называемых также сар-
матами-ардарагантами, относится к 337 г. н. э., когда император Константин пересе¬
лил последних в Паннонию. Ср. также Hier., Chron., a. Abr., 2350].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 311
лись через римскую границу, проявляя согласие со своими господами и
врагами только в этом преступном предприятии. (2) Однако и в отношении
к ним решено было ограничиться более мягкими мерами, чем того требо¬
вала тяжесть злодеяний: отмщение предполагалось ограничить тем, чтобы
переселить их в отдаленные местности и отнять тем самым возможность
тревожить наши пределы. Но сами они, сознавая за собой давнишние
провинности, опасались серьезной кары. (3) Подозревая поэтому, что
огромные военные приготовления будут обращены на них, они готови¬
лись пустить в дело коварство, оружие, просьбы. Но вид нашего войска
поразил их, как удар грома, и, видя перед собой конечную гибель, они
отали просить даровать им жизнь, давая со своей стороны обещание
платить ежегодную подать, поставлять свою сильную молодежь в войска
и оказывать полное повиновение; но в случае приказания выселиться
в другое место они приготовились отказаться, как показывали то жестами
и выражением лиц, считая безопасными для себя те местности, где они
спокойно водворились после изгнания своих владык. (4) В этих землях
протекает извилистым течением Партиек1 и впадает в Истр. Там, где
Партиек течет свободно один, он проходит по широким степям, которые
суживаются только к устью. От нападения римлян защищает население
русло Данубий, а от вторжений варваров закрывает своим течением Пар¬
тиек. Местности здесь по большей части болотистые, и вследствие разлива
рек много топей, заросших лозой, так что пробраться может только очень хо¬
рошо знакомый с местностью человек. Кроме того, при впадении Партиска
главная река1 2 делает изгиб и охватывает остров, совершенно отрезанный от
остальной территории3. (5) По вызову императора они явились со свой¬
ственным им высокомерием на наш берег реки, не затем, как показал
исход дела, чтобы исполнить приказание, но чтобы не казалось, будто
они испугались присутствия солдат. С вызывающим видом стояли они,
показывая, что явились для того только, чтобы отвергнуть требования. (6)
Предвидя возможность такого случая, император незаметно разделил
армию на множество отрядов и окружил быстро передвигавшихся вар¬
варов строем своих войск. Стоя на высоком валу с небольшой свитой, под
прикрытием отряда телохранителей, он дружественно убеждал их сми¬
риться. (7) Но по неустойчивости настроения они склонялись к различным
решениям и, зараз прибегая к хитрости и впадая в дикую ярость, в одно
и то же время готовы были просить пощады и начать войну. Собираясь про¬
извести нападение на наших на близком расстоянии, они нарочно бросили
подальше от себя щиты, чтобы, приближаясь затем постепенно, подобрать
их и незаметно подвинуться вперед, не выдавая своего коварного умысла. (8)
Когда день уже склонялся к вечеру и уходящий свет побуждал поло¬
жить конец замедлению, наши солдаты, подняв боевые значки, в вооду¬
шевленном стремлении понеслись на врага. Варвары, скучившись и еще
более уплотнив свой строй, направили свое нападение на самого импера¬
тора, который, как было сказано, стоял на более высоком месте, и бро¬
сились на него с остервенелыми взорами и дикими криками. (9) Этой
безумной дерзости не могло стерпеть наше войско, пришедшее в большую
ярость: построившись заостряющимся фронтом, что в воинском просто¬
речии называется «свиная голова», они разнесли мощным натиском угро¬
жавшего императору врага, и справа пехотинцы рубили толпы пеших,
слева всадники врезались в легкие отряды конных. (10) Императорская
гвардия, осторожно закрывая со всех сторон Августа, рубила в грудь напа¬
1 [Отождествляется с современной Тиссой — Тисией других древних авторов]*
2 [Т. е. Дунай].
3 [Имеется в виду пространство между впадающей выше Белграда Тиссой и теку¬
щим ей параллельно, резко поворачивающим от Будапешта к югу Дунаем].

312
ДОПОЛНЕНИЯ
давших, а потом в спины отступавших. Варвары проявили страшное упор¬
ство, и те, кто падал в борьбе, ужасным ревом показывали, что не столько
причиняет им страдания собственная смерть, как успех наших. Кроме
убитых, на земле лежало много врагов с разрубленными поджилками,
которые поэтому лишены были возможности бежать, другие с отрублен¬
ными правыми руками, иные, хотя и не раненные, но опрокинутые-тяжестью
завалившихся на них, и все они в глубоком молчании выносили страда¬
ния. (11) И никто из них среди различных ужасов не молил о пощаде,
не бросил оружия, не просил скорейшей смерти; но все упорно удерживали
в руках оружие, даже и поверженные наземь, считая меньшим позором
быть побежденным силой другого, чем признаться в этом. Иной раз слы¬
шались их возгласы, что происшедшее случилось по капризу судьбы,
а не по вине с их стороны. Так в течение получаса разыгралась эта битва;
в этот короткий срок пало столько варваров, что лишь сама победа свиде¬
тельствовала о том, что произошло сражение. (12) Как только было смято
вражеское войско, так сейчас же погнали целым стадом родственников
убитых, вытаскивая их из жалких хижин, людей разного возраста, того
и другого пола. Исчезла теперь прежняя спесь их поведения, и они по¬
пали в низкое положение рабов. Итак, по прошествии самого незначи¬
тельного промежутка времени представились взору груды убитых и толпы
пленных. (13) К бранному задору прибавилось желание поживиться от
победы, и воины принялись за тех, кто бежал с поля битвы или скрывался
в хижинах. Жадные до варварской крови воины, придя в те места, стали
раскидывать легкие сооружения и избивать (obtruncabant)1 всех; даже
жилища, сооруженные из самых крепких бревен, никого не спасли от
смерти. (14) Наконец, стали все предавать огню, и никто не мог более
укрываться, так как уничтожено было все, что могло служить убежищем.
Кто упорно скрывался, тот погибал в огне; если же, спасаясь от смерти
в огне, выходил, то, избежав одного рода смерти, падал под ударом неприя¬
тельского меча. (15) Иные, однако, уцелев от меча и всеобщего пожара,
бросались в волны близкой реки в надежде, как искусные пловцы, достиг¬
нуть другого берега. Но большинство их утонуло; другие погибли, прон¬
зенные стрелами, так что кровь обильно окрасила волны огромной реки.
Так гнев и доблесть победителей губили сарматов и в одной и в другой
стихии. (16) После такой расправы принято было решение лишить всех уце¬
левших еще представителей этого народа всякой надежды и радости жизни.
Когда жилища были преданы огню и семейства взяты в плен, приказано
было собрать лодки для розыска тех, кого укрыл другой берег от нашего
нападения. (17) Чтобы не дать остыть побуждению солдат, тотчас же были
посажены на лодки наши легковооруженные; пройдя по укрытым местам,
они заняли потайные убежища сарматов (Sarmatarum)1 2, которых обмануло
внезапное появление туземных лодок со знакомым способом гребли.
(18) Когда же они издали по блеску оружия поняли, что приближается
опасность, которой они боялись, то бросились искать убежища в болоти¬
стых местах. Нр наши воины настойчиво последовали за ними и, перебив
очень многих, стяжали победу там, где, как до сих пор предполагали,
нельзя было ни стать твердой стопой, ни совершить нападение. (19) После
того как амиценсы3 были почти совсем истреблены или рассеяны, тотчас
же обратились против пиценсов, названных так по имени соседних мест¬
ностей. Бедствия единоплеменников, о чем дошли до них немедленно
слухи, сделали их более осторожными. Ввиду полного незнания дорог
1 [Чтение кодекса V. F. Eyssenhardt и другие; obtruncabat].
2 [Кодекс Y: sarmantarum].
3 [Часть племени сарматов-лимигантов, подобно упомянутым ниже шшен зм:
и те п другие — на· нижней Тиссе; у других авторов не упоминаются].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 313
трудно было преследовать их, когда они рассеялись по разным местам,.,
и для того, чтобы раздавить их, прибегли к помощи таифалов1, а также
свободных сарматов. Так как природа места делала необходимым разде¬
ление сил, то наши войска избрали для себя местности, прилегающие
к Мезии; таифалы направились в области, близкие к их территории,
а свободные сарматы заняли местности, противолежащие их местожи¬
тельству. (21) Лимиганты, устрашенные примером покоренных и побитых
земляков, долго не могли придти к определенному решению, следует
ли им оказать сопротивление или же просить милости: для того и другого
были достаточно веские основания. Однако, наконец, победило, по настоя¬
нию старшин, решение сдаться. Таким образом, к различным победным,
лаврам присоединилось изъявление покорности со стороны народа, кото¬
рый оружием отвоевал себе свободу, презрел своих господ, победив их
и считая невоинственными; теперь же остатки его склонили свои выи
перед теми, которые оказались сильнее их. (22) Получив помилование,
большая часть лимигантов покинула укрывавшие их горные высоты и,,
рассыпавшись по широким степям, поспешила к римскому лагерю с роди¬
телями, детьми и женами, а также и с жалким своим домашним скарбом,,
какой они могли наспех захватить с собой. (23) И те, о которых думали,
что они скорее расстанутся с жизнью, чем будут принуждены переселить¬
ся, так как в свободе они видели отсутствие йсяких стеснений, соглашались
теперь повиноваться распоряжениям и перейти в другие места обитания,
спокойные и безопасные, где не могла их тревожить война и не грозили внут¬
ренние раздоры. Переселившись туда, как казалось, по собственному
желанию, они некоторое время оставались спокойны. Но позднее они
ринулись по своей природной дикости на гибельное злодейство, как о тем
будет рассказано в соответственном месте1 2. (24) Благоприятным исходом
этих предприятий была упрочена необходимая охрана Иллирика в дься¬
ком отношении, и как ни велика была принятая на себя императором
двойная задача, он справился с ней благополучно3. Он вернул изгнан¬
ное племя и водворил его на месте жительства предков, и, хотя оно отли¬
чалось беспокойным нравом (mobilitate suppares)4, можно было надеяться,
что оно станет вести себя более мирно. В завершение своей милости он
поставил им царя, и это был не какой-нибудь простой человек, а избран¬
ный ими самими и выдававшийся внешними и внутренними достоинствами
царевич5. (25) Этот ряд удачных дел освобождал Констанция от всяких
тревог, и при полном единодушии своего войска он принял во второй раз
титул «сарматского»6, от имени покоренного народа. Собираясь уже
удалиться оттуда, он созвал все когорты, центурии и манипулы, взошел
на трибуну и, окруженный знаменами и орлами, а также собравшимися
высшими чинами, держал такую речь, встретившую, по обыкновению,
всеобщее сочувствие: (26) «Верные защитники Римской державы! Воспо¬
минание о славных делах, которое для храбрых выше всяких радостей,
побуждает меня с полным смирением обозреть, что мы с божьей помощью
победили, совершили до битв и во время самого пыла сражений. Что
прекраснее и что по всей справедливости более достойно памяти в потом¬
стве, как не радостное сознание солдата в проявленной им храбрости,
1 [Сарматское племя (Σκυθικόν γένος, Z о s., II, 31, 3), жившее на среднем,
Дунае. См. Eutr., VIII, 2; lord., Get., XVI, 91].
2 [См. ниже, XIX, И, 1—16].
3 [Пропуск в тексте].
4 [Конъектура Н a u р t ’ a; sup. res V].
5 [Зизаис, см. выше, XVII, 12, 9; 20; а также ниже, XVII, 12, 30].
6 [Титул Sarmaticus Констанций II принял впервые в 339 г. См. О. S e е с к,
Constantius, RE, IV, 1901, стб. 1054].

314
ДОПОЛНЕНИЯ
.а военачальника в том, что он сумел предусмотрительно распорядиться?
(27) Дерзкий враг хозяйничал в Иллирике, нагло пользуясь нашим отсут¬
ствием, пока мы заняты были охраной Италии и Галлии. Он опустошал
пограничные области, предпринимая набеги различными способами, то
переезжая на выдолбленных стволах деревьев, а иной раз вброд пере¬
водя через реки. Не дерзал он сразиться, не полагался на оружие и свои
силы, но производил привычные ему тайные грабежи, наводя страх на
наших предков с самого своего поселения в этих местах своей хитростью
и изобретательностью в воровских уловках. Находясь на далеком рас¬
стоянии, мы сносили это, насколько было возможно, питая надежду,
что энергия наших военачальников сможет оградить нас от этих не очень
важных потерь. (28) Когда же зло, возрастая вследствие безнаказанности,
дошло до тяжких, постоянно повторяющихся бедствий, постигающих
целые провинции, мы, укрепив проходы в Ретию, упрочив бдительными
предприятиями безопасность Галлии и не оставив в тылу никакой опасно¬
сти, пришли в Паннонии, чтобы, согласно велению вечного бога, поддер¬
жать то, чему грозила гибель. Приняв все подготовительные меры, как
вы знаете, мы выступили в поход в начале весны и принялись за тяжкие
труды. Прежде всего нам пришлось обеспечить себя от того, чтобы вра¬
жеские выстрелы не помешали нам навести мост. Совершив это дело без
особого труда, мы увидели перед собой вражескую территорию и вступили
на нее. Пытавшихся оказать отчаянное сопротивление сарматов мы раз¬
били без потерь с нашей стороны. Сокрушили мы также и явившихся на
помощь сарматам квадов, которые с такой же дерзостью ринулись на
ряды наших славных легионеров. Испытав после тяжких потерь во время
своих нападений и грозных попыток сопротивления силу нашей доблести,
они побросали оружие и дали связать за спиной руки, готовые к бою;
признав, что единственная надежда для них — в просьбе о пощаде, при¬
пали к стопам милосердного Августа, военное счастье которого не раз
изведали. (29) Справившись с ними, мы с равной доблестью победили
лимигантов, перебили большую их часть, других заставили искать спа¬
сения от опасности в болотах. (30) Когда мы благополучно покончили
с этими делами, настал момент проявить снисхождение. Лимигантов мы
-заставили переселиться в отдаленные места, чтобы в дальнейшем они
не могли уже пускаться в какие-либо предприятия во вред нам. Мы дали
пощаду большей части свободных сарматов и поставили царем Зизаиса,
который будет нам предан и верен. Мы придаем больше значения тому,
чтобы избрать царя для варваров, чем устранить такового, и это наше
деяние получило больший блеск оттого, что им был дан правитель, кото¬
рого они сами раньше избрали и приняли. (31) Итак, одним походом достиг¬
ли мы и государство успеха в четырех отношениях: наказали прежде
всего преступных разбойников; затем в избытке будут у вас пленники из сре¬
ды врагов, так как храбрые воины имеют право на то, что добыто их
потом и их собственными руками. (32) На нашу долю достались большие
средства и большие сокровища. Наши труды и наша храбрость должны
сохранить невредимым достояние всех. Это — забота хорошего государя,
это — результат благополучных предприятий. (33) Наконец, и лично я
имею свою долю добычи: во второй раз титул «Сарматского», который
вы,— я могу сказать это, не навлекая тем на себя упрека в высокомерии,—
дали мне по заслугам».
По окончании этой речи войска пришли в необычайное воодушевле¬
ние; возбужденные надеждами на лучшее и выгоды, солдаты подняли
радостные крики во славу императора, клялись, как обычно, призывая
в свидетели бога, что Констанций непобедим, и с ликованием разошлись по
палаткам. Император проследовал в царскую палатку и после двухднев¬

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 315
ного отдыха с триумфом вернулся в Сирмий, а войска разошлись по отве¬
денным им местам расквартирования.
КНИГА XIX
11,1. Среди этих тревожных событий1 Констанций все еще спокойно
пребывал на зимних квартирах в Сирмии. Тут его поразила тяжкая и гроз¬
ная весть о том, чего он тогда особенно боялся, а именно, что лимиганты-
сарматы (Limigantes Sarmatas)2,— те, что, как я раньше рассказывал3,
выгнали своих господ из земли их отцов,— оставили мало-по малу мест¬
ности, которые в прошлом году были им предоставлены, чтобы они по
своей подвижности не могли начать враждебных против нас действий.
Получились известия, что они заняли области, соседние с нашими погра¬
ничными землями, свободно кочуют по своему обычаю и могут скоро произ¬
вести страшные замешательства, если их не отогнать. (2) Полагая, что если
замедлить с решительными действиями, то наглость их возрастет, импера¬
тор собрал отовсюду много испытанных в бою солдат и в самом начале весны4
выступил в поход. Ему придавало бодрости, во-первых, то соображение, что
войско, обогатившись добычей в истекшее лето, будет одушевлено на
удачные действия надеждой на подобную поживу, а во-вторых, то обстоя¬
тельство, что Анатолий5, управлявший тогда Иллириком в звании пре¬
фекта, наперед заготовил все необходимое для похода, благодаря чему
все имелось в изобилии безо всяких насильственных действий в отношении
кого бы то ни было. (3) В самом деле, и до сего времени ни при каком дру¬
гом префекте, как то всем известно, северные провинции не находились
в таком цветущем состоянии во всех отношениях, как при Анатолии.
Благожелательный и деловитый, он умел восстановить расстроенную жизнь
края. Он облегчил тяжелое бремя почтовой повинности, от которой погибло
много состояний, и дал населению твердую надежду на уменьшение пря¬
мых податей. Счастливо, не терпя обид и не производя беспорядков,
могло бы жить население того края, не имея никаких поводов для жалоб,
если бы впоследствии не были придуманы самые возмутительные налоги,
возросшие благодаря взаимным раздорам между плательщиками и сбор¬
щиками, причвхМ первые старались иметь на своей стороне представителей
власти, а вторые считали себя обеспеченными не прежде, как разорив
всех плательщиков, так что несчастные люди или подвергались изгнанию
или решались на самоубийство. (4) И вот император, решившись наладить
настоятельно необходимое дело, выступил, как я сказал, в поход, прекрасно
его обставив, и прибыл в Валерию, которая, будучи некогда частью Пан-
нонии, организована была в особую провинцию и названа так в честь
дочери Диоклетиана Валерии. Разместив войска в зимних палатках по
берегам реки Истра, он наблюдал за варварами, которые замышляли
под прикрытием дружбы совершить с целью грабежа нашествие на Пан-
нонию в самую суровую пору зимы, когда не растаявшие еще от весеннего
тепла снега делают реку проходимой повсюду, а наши люди благодаря
морозам нелегко переносят пребывание под открытым небом. (5) Итак,
послав немедленно к лимигантам двух трибунов с двумя переводчиками,
он запросил в мягкой форме, зачем они, оставив местожительство,
отведенное им по их же просьбе после заключения мирного договора, бродят
¡&;1 [Имеются в виду события Персидской войны в 359 г. и. э., а также волнения
в Риме, происшедшие вследствие недостатка продовольствия, см. XIX, 9—10].
2 [Конъектура Eyssenhardt’a; кодекс V: limitantes].
3 [См. выше, XVII, 12, 18 сл.].
4 [Весны 359 г.].
5 [По прозвищу Азутрион, из Берита, бывший до того префектом Востока. См.
Eun., Vitae soph., 85; Lib., Epp., 342, 1242, 1280].

316
ДОПОЛНЕНИЯ
по разным местам и вопреки запрету беспокоят нашу границу. (6) Выстав¬
ляя пустые и несостоятельные объяснения,— страх заставлял их лгать —
они просили императора о прощении, умоляя, чтобы он, отложив свой
гнев, разрешил им перейти к нему через реку и объяснить, какие неудоб¬
ства они терпят. При этом они заявляли о своей готовности занять в пре¬
делах римского мира отдаленные земли, если это будет им разрешено,,,
чтобы, пользуясь благами долговременного мира и почитая покой, как
божество, нести податные тяготы и принять имя данников. (7) Это известие,,
принесенное возвратившимися трибунами, император принял с радостью,
так как дело, считавшееся неразрешенным, улаживалось без всяких затруд¬
нений. Он дал разрешение явиться всем. Побуждало его к тому корысто¬
любие, которое раздувала шайка льстецов, усиленно напевавших ему
в уши, что_рд^ ycnoiiQHB внешнееволнение и водворив повсюду мир, при-
°бдвт.а^жши:а^шдей,.. готовых лично нести военную службу, и получит
возможность набирать сильных рекрутов, провинциальное же население
охотно будет откупаться от дачной службы деньгами. Такого рода расчет
не раз ввергал в тяжкие бедствия Римское государство. (8) Близ Ациминка1
был сооружен окоп, в нем воздвигнуто возвышение наподобие трибуны, и
несколько судов с легионерами на борту получили приказание держаться
на реке близ нашего берега под командой некоего Иннокентия, землемера,—
он и предложил этот план,— чтобы, как только они заметят, что варвары
что-нибудь затевают, внезапно напасть на них с тыла, пока их внимание
сосредоточено на другом пункте. (9) Хотя лимиганты и знали об этих пре¬
дупредительных мерах, однако они не сумели ничего придумать креме
притворной мольбы и стояли, покорно склонив головы; но совсем иное
скрывали они в глубине души, чем то, о чем свидетельствовали их смирен¬
ный вид и слова. (10) Когда они увидели на высоком помосте императора,
который уже собирался начать милостивую речь и имел в виду обра¬
титься к ним, как к покорным на будущее время подданным, один из них
вдруг в злобной ярости бросил сапогом в трибуну и воскликнул: «марга,
марга» — это у них боевой сигнал. Вслед за тем дикая толпа, подняв кверху
свое знамя, вдруг завыла диким воем и бросилась на самого императора.
(И) Со своего возвышения император увидел, что пространство вокруг за¬
нято волнующейся толпой (discurrentis turbae)1 2 вооруженных копьями
людей и что заблиставшие мечи и выставленные вперед верруты 3 грозят
ему смертью; посреди смешавшейся толпы своих и чужих не узнали,
кто он, солдат или полководец. Не время было тянуть или медлить: он
сел на быстрого коня и умчался во весь опор. (12) Jio несколько-телохра¬
нителей, пытавшихся оказать сопротивление устремившимся с быстротой
огненной стихии варварам, было ранено насмерть или раздавлено под
ногашJiaSJp^BniHX. Царское седалище с золотой подушкой было захвачено-
варварами без противодействия. (13) Как только стало известно, что импе¬
ратор подвергся крайней опасности и стоит на краю гибели, солдаты сочли
своим священным долгом выручить его,— они еще не знали, что он спасся
от опасности. Воодушевившись до полного презрения к смерти, они, хотя
и были не в полном боевом снаряжении вследствие внезапности этого дела,
тем не.менее, подняв громкий бранный клич, бросились на полчища вар¬
варов, твердо решившись умереть на месте. (14) И так как наши ринулись
с тея£, чтобы смыть позор своей храбростью и пылали гневом на веролом-
1 [Акуминк Птолемея (Geogr., II, 15, 3), на правом берегу Дуная, блпз со¬
временного Петровардойна, у селения Заланкемен, где найдено несколько латинских
надписей. См. Т о m a s с h e k, Acumincum, RE, I, 1894, стб. 338].
2 [Конъектура Valesi us’ a; Codex Tolosanus: militibus].
3 [Короткие дротики, несколько более метра (три с половиной пяди) лле.- i
V e д., Ер. rei mil., II, 15].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 317
шого врага, то без всякой пощады избивали все, что попадалось навстречу,
топтали ногами живых, умирающих, убитых; раньше чем насытилась их
¡ярость кровью варваров, нагромоздились целые груды мертвых тел.
(15) Взбунтовавшиеся варвары были подавлены: одни пали в бою, другие
в ужасе рассеялись; часть этих последних возымела тщетную надежду
вымолить жизнь просьбами; но их избивали, нанося удар за ударом.
-Когда все были перебиты, затрубили отбой, тут оказались убитые из
наших, хотя и немного; они были или смяты в страшном натиске, или же
шх настиг рок, когда они, оказывая сопротивление ярости врага, откры¬
вали свои не покрытые панцырем бока. (16) Особенно выделилась среди
других смерть Пеллы, трибуна скутариев, который в самом начале схватки
-.первый из всех бросился в самую середину толпы сарматов.
КНИГА XXXI
5,1. А тервинги1, принятые раньше в пределы империи, все еще ски¬
тались близ берегов Дуная, так как их угнетало двойное затруднение
благодаря подлому поведению командиров: они не получали провианта,
ш их намеренно задерживали ради позорного торга. (2) Когда они это поня¬
ли, то стали ворчать, что должны будут прибегнуть к предательству для
отвращения ужасных бедствий, и Лупицин1 2, опасаясь возможности бунта,
придвинулся к ним с военной силой и побуждал их скорее выступить.
{3) Этим удобным моментом воспользовались гревтунги3, заметив,
что солдаты заняты были в другом месте *и что плававшие с одного берега
на другой суда, препятствовавшие их переходу, находятся в бездействии,
они сколотили кое-как лодки, переправились и разбили свой лагерь на
далеком расстоянии от Фритигерна4. (4) Фритигерн с врожденной пре¬
дусмотрительностью старался обеспечить себя на всякие возможные
случаи в будущем, чтобы и императору выказать повиновение и с могу¬
щественными царями быть в союзе; он медленно подвигался вперед и не¬
большими переходами подошел, наконец, к Маркианополю5. Тут приклю¬
чилось еще и другое страшное событие, воспламенившее факелы фурий,
вспыхнувшие на гибель государства. (5) Лупицин пригласил на пир
Алавива® и Фритигерна; полчища варваров он держал в отдалении от стен
города, выставив против них вооруженные караулы, хотя те настойчиво
просили разрешения входить в город для покупки необходимых припа¬
сов, ссылаясь на то, что они теперь уже подчинены римской власти. Между
горожанами и варварами, которых не пускали в город, произошла пере¬
бранка, и дело дошло до драки. Рассвирепевшие варвары, узнав об этих
враждебных действиях, перебили отряд солдат и обобрали убитых. (6)
Секретным образом об этом был оповещен Лупицин, когда он возле¬
жал за роскошным столом, среди шума увеселений, полупьяный и полу¬
сонный. Предугадывая исход дела, он перебил всех оруженосцев, которые,
как почетная стража и ради охраны своих вождей, выстроилась перед
преторием. (7) Окружавший стены народ с возмущением принял это изве¬
стие, толпа стала увеличиваться и озлобленными криками грозила ото¬
мстить, как они думали, за захват их царей. Находчивый Фритигерн,
опасаясь быть захваченным вместе с остальными в качестве заложников,
закричал, что дело примет опасный оборот, если ему вместе с товарищами
1 [См. выше, XXXI, 3, 4 и прим.].
2 [Фракийский комет, см. о нем еще XXXI, 4, 9].
3 [См. выше XXVII, 5, 6; XXXI, 3, 1 и прим.].
4 [Готский вождь, о котором см. XXXI, 4, 8 и прим.].
5 [Значительный город в Нижней Мезии, основанный императором Траяном ]
0 [Готский вождь, о котором см. XXXI, 4, 1],

318
ДОПОЛНЕНИЯ
не будет разрешено выйти, чтобы успокоить народ, который взбунто¬
вался, предположив, что вожди их убиты под прикрытием гостеприимства.
Получив разрешение, они вышли и встречены были с торжеством и кри¬
ками радости. Вскочив на коней, они умчались затем, чтобы повсюду
поднять военные действия. (8) Когда молва, зловредная питательница
слухов, распространила эту весть, весь народ тервингов возгорелся жаж¬
дой боя. Среди предвестий и угроз величайших опасностей они подняли,,
по своему обычаю, знамена, раздались грозные трубные звуки, начали
рыскать в поисках добычи отряды, предавая грабежу и огню селения
и производя страшные опустошения, где только представлялась возмож¬
ность. (9) Лупицин с большой поспешностью собрал войска против них и
выступил скорее наобум, чем по обдуманному плану. В девяти милях
от города он остановился, готовый принять сражение. Увидев это, варвары
бросились на бесконечные отряды наших и, прикрыв тела щитами, поражали
копьями и мечами всякого, кто оказывался на их пути. В ожесточенном крова¬
вом бою пала большая часть воинов, потеряны были знамена, пали три¬
буны, кроме злосчастного военачальника, который думал только о том,
пока сражались другие, как бы ему спастись бегством, и во всю прыть
поскакал в город. После этого враги облачились в римские доспехи и
свирепствовали повсюду.
6,1. В ту пору, когда быстрые вести распространились повсюду об этих
событиях, готские вожди (optimates) Сверид и Колий1, которые были
приняты со своими народами задолго до того и получили разрешение
зимовать в Адрианополе1 2, отнеслись ко всему происшедшему с полным
равнодушием, ставя выше всего свою собственную безопасность. (2) Не¬
ожиданно им был передан императорский приказ, повелевавший перейти
на Геллеспонт. Они беспрекословно попросили выдать им путевое про¬
довольствие и разрешить двухдневную отсрочку. Городской магистрат,
рассерженный на них за разграбление его пригородного имения, принял
эти просьбы враждебно и вооружил против них всю чернь вместе с масте¬
ровыми, которых там было много, и, приказав трубачам играть боевой
сигнал, угрожал им всем смертью, если не уйдут немедленно, как им было
приказано. (3) Пораженные этой неожиданной неудачей и устрашенные
напором горожан, скорее стремительным, нежели обдуманным, готы про¬
должали оставаться на месте; на них сыпались поношения и брань, в них
попадали стрелы, и, раздраженные этим до крайности, они отважились
на открытое возмущение. Перебив множество тех, которые зарвались
в дерзком задоре вперед, остальных они обратили в бегство и переколо¬
ли различным оружием. Затем они вооружились снятыми с убитых рим¬
скими доспехами и, когда по близости появился Фритигерн, соединились
с ним, как его верные союзники, окружили город и стали грозить ему
бедствиями осады. Долго они совершали это трудное дело, шли на при¬
ступ то тут, то там; иные, совершив весьма отважные подвиги, гибли
неотомщенные, многих поражали на смерть стрелы и камни, метаемые·
из пращей. (4) Тогда Фритигерн, видя, что не умеющие вести осаду лю¬
ди несут понапрасну такие потери, посоветовал уйти, не доведя дело до
конца и оставив на месте достаточный отряд. Он говорил, что находится
в мире со стенами, и давал совет приняться за опустошение лучших бо¬
гатейших областей, не подвергаясь при этом никакой опасности, ибо они
тогда еще лишены были всякой обороны. (5) Одобрив этот план царя, ко¬
торый, как они знали, будет деятельным союзником в задуманном деле,
1 [Эти готские вожди, перешедшие на римскую территорию в 376 г. (ср. О. S е е с к .
Colias, RE, IV, 1901, стб. 363), ближе не известны].
2 [Город во Фракии, основанный императором Адрианом, сохранивший и поныне
<.вое древнее наименование, Е u t г., IV, 6, 8].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 319
они рассеялись по всему берегу Фракии, подвигаясь осторожно вперед;
при этом перешедшие на сторону римлян их земляки (dediticiis) или'
пленники указывали им богатые селения, в особенности же такие, где
можно было найти в изобилии провиант. Не говоря уже об их приро¬
жденной смелости, для них большой поддержкой оказывалось то, что к
ним изо дня в день присоединялось множество единоплеменников, те,
кого продали в рабство купцы, или те, что в первые дни перехода на
римскую землю, мучимые голодом, отдавались в рабство сами за глоток
плохого вина или за кусок хлеба. (6) К ним присоединилось множество*
рабочих с золотых приисков (aurivenarum periti), которые не могли вы¬
нести тяжести оброков; они были приняты при единодушном согласии всех
и сослужили хорошую службу блуждавшим по незнакомым местностям
готам, указывая им скрытые хлебные запасы, убежища туземцев и тай¬
ники 1. Только самые недоступные или лежавшие далеко в стороне от до¬
рог места остались нетронутыми при их передвижениях. Они не разби¬
рали, убивая, ни пола, ни возраста, предавая все на своем пути страш¬
ным пожарам, отрывая от груди матерей младенцев и убивая их; за¬
хватывали в плен матерей, забирали вдов, зарезав на их глазах м\жей,
через трупы отцов тащили подростков и юношей, уводили, наконец, и
многих стариков, кричавших, что они уже довольно пожили на свете.
Лишив их имущества и красивых жен, скручивали им за спину руки и,
не дав оплакать пепел родного дома, уводили на чужбину.
7,1. С глубокой скорбью принял эти известия император Валент, и
различные тревоги терзали его сердце. Немедленно он отправил в Персию
магистра конницы Виктора1 2, чтобы тот ввиду этих затруднений уре-
гурировал дела с Арменией; сам же он собирался немедленно выступить
из Антиохии, чтобы отправиться в Константинополь, а вперед послал
Профутура3 и Траяна4. Оба командира (rectores) были о себе высокого
мнения, но не годились для войны. (2) Прибыв на место своего назначе¬
ния, где им надлежало ослабить силы варваров в мелких стычках и заса¬
дах, они приняли негодный и опасный план: решили противопоставить
расходившимся в их дикой храбрости варварам приведенные из Армении
легионы, которые хотя и были не раз с успехом испытаны в боевых тру¬
дах, не могли, однако, равняться силами с несчетными полчищами варва¬
ров, которые заняли хребты крутых гор и равнины. (3) Эти полки еще не
испытали, что может совершить неукротимая ярость в сочетании с отчая¬
нием. Вытеснив врага за обрывистые склоны Гема5, они заняли крутые
горные проходы, чтобы, отрезав варварам всякий выход, взять их измо¬
ром, а самим дождаться здесь полководца Фригерида6, который подхо¬
дил с паннонскими и трансальпийскими вспомогательными силами: по
1 [Это весьма любопытное сообщение важно в том отношении, что оно отчетливо*
показывает социальную сторону борьбы «варварских» племен с Римской империей,,
при живейшей поддержке низов римского общества, в частности, горнорабочих, по¬
ложение которых вряд ли существенно отличалось от положения рабов и колонов].
2 [Сармат по происхождению, дук и комит, принимал участие в персидской войне
при Юлиане. См. XXIV, 4, 13. В качестве начальника конницы упоминается еще^
XXVII, 5, 1].
3 [Дук при императоре Валенте, упоминается еще XXXI, 8, 3].
4 [Дук Армении (XXIX, 1 2), впоследствии magister armorum (XXXI, 12, 1).
О его успешных военных дйствиях против готов и о смерти его в сражении при Адриа¬
нополе, см. ниже XXXI, 7, 5, 13, 18].
6 [Горы, отделяющие Фракию от Мезии, отождествляемые с современными Бал¬
канами (так называемые Центральные и Малые Балканы), стали известны римлянам
в результате похода Лукулла в 32 г. до н. э. См. выше XXVII, 4, 11].
6 [Засвидетельствован эпиграфически (CIL, III, 1, 3761; suppi., 10676) как vir
perfectissimus u dux Valeriae. Его выступление против готов по приказу императора*
Грациана относится к 377 г. См. о нем еще XXXI, 10, 21].

•320
ДОПОЛНЕНИЯ
просьбе Валента ему приказал выступить в поход Грациан, чтобы оказать
помощь находящимся в крайней опасности войскам Валента. (4) За ним
поспешил во Фракию Рихомер1, бывший в ту пору комитом доместиков,
по приказу того же Грациана выступивший из Галлии. Он вел с собой
несколько когорт, которые, однако, были ими только по названию, так
как большая часть людей дезертировала по совету, как говорили неко¬
торые, Меробавда1 2, опасавшегося, чтобы лишенная охраны Галлия не
подверглась опустошению с того берега Рейна. (5) Но так как подагра
задержала Фригерида или, может быть, как измышляли его ненавистники,
он воспользовался болезнью лишь как предлогом, для того чтобы не уча¬
ствовать в жестоких сражениях, то Рихомер принял на себя с общего согла¬
сия главное командование и присоединился к Профутуру и Траяну, стояв¬
шим близ города Салиций3. На небольшом расстоянии оттуда бесчислен¬
ные полчища варваров, оградив себя в виде круга множеством телег,
находились как бы под защитой стен и наслаждались в полном спокой¬
ствии своей богатой добычей.
(6) И вот, в надежде на поворот к лучшему, римские вожди, готовые,
если представится случай, отважиться на славное дело, внимательно
наблюдали за действиями готов. Их план был таков: если готы станут
передвигаться в другое место, как то бывало весьма часто, напасть на
них с тыла в уверенности, что им удасться перебить множество народа и
отнять большую часть добычи. (7) Сообразив это или получив об этом све¬
дения от перебежчиков, благодаря которым ничто не сохранилось в тайне,
варвары долго оставались на одном и том же месте. Они испытывали страх
перед стоящей против них армией, которая, как они предполагали, была
усилена еще и другими войсками. Поэтому они призвали к себе подачей
обычных у них знаков рассеянные повсюду грабительские шайки, которые,
получив приказ старшин (iussis optimatum acceptis)4, тотчас же, словно
горящие зажигательные стрелы, вернулись с быстротой птпц в табор —
«карраго» 5, как они его называют, и придали пыла своим землякам для
более крупных дел. (8) Теперь уже обе стороны были в боевом напряже¬
нии, которое ослабевало лишь на время. Когда вернулись те,-которые
раньше покинули лагерь ввиду крайней нужды, вся масса, все еще теснив¬
шаяся в пределах табора, страшно бушевала и в диком одушевлении
порывалась испытать крайние опасности, против чего не возражали и
бывшие налицо главари племени (principibus gentis). Но так как день
уже склонялся к вечеру и приближавшаяся ночь заставляла их против
1 [Флавий Рихомер, также Рикомед, или Ригомед (De Rossi, Inscriptiones
Christianae urbis Romae, I, 1915, №№ 342, 345, 347). Консул 384 г. Посланный Гра-
дианом к Валеиту в помощь против готов, он был в числе полководцев, командовавших
римскими войсками в битве при Салицин (см. ниже). После битвы при Адрианополе
(см. XXXI, 12, 15 сл.; 13, 9) он остался на востоке империи и был произведен Феодо¬
сием в должность magister militum (S у m m., Epp., Ш, 58; Them., Orr., XVI,
.201 в.). Он был дядей известного Арбогаста, ср. Seeck, Richomeres, RE, IA, 1,
1920, стб. 796)].
2 [Франк, пользовавшийся большим влиянием прц Грациане и носивший титул
magister pedium praesentalis. Дважды консул в 377 и 383 гг. См. о нем Z о s., IV,
17, 1. Ср. Ennsli n, Merobaudes, RE, XV, 1, 1931, стб. 1038].
3 [Ad Salices в It. Ant., стр. 227. Пункт в Нижней Мезии (в той части, которая
получила после реформы провинциального деления при Диоклетиане наименование
Скифии, т. е. в Добрудже) на дороге Новиодун-Истр. Ср. К 1 u n e, Salice, RE, I А,
.2, 1874].
4 [iussis опущено в рукописи V, добавлено Адрианом Валезием].
5 [Это наименование, в качестве такового для лагеря «скифов» (т. е. тех же готов),
засвидетельствовано SHA, Gall., 13, 9. Лев Тактик (11) так характеризует это
-сооружение: «карауо^ называется круг из повозок и других торчащих вперед искус¬
ственных сооружений для безопасности войска». Ср. Domaszewski, Carrago,
RE. Ill, 1899, стб. 1611].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 321
воли и к огорчению оставаться в покое, то они на досуге подкреплялись
пищей, но провели ночь без сна. (9) Римляне, узнав об этом, сами не отхо¬
дили ко сну: враг и его бешеные предводители наводили на них страх,
как дикие звери. Исход дела представлялся сомнительным, так как рим¬
ляне были гораздо малочисленное; но ввиду сознания справедливости
своего дела они бесстрашно и с надеждой ждали событий. (10) Едва
забрезжил следующий день, как с той и с другой стороны раздались труб¬
ные сигналы к началу боя, и варвары, произнеся по своему обычаю
клятву, попытались занять холмистые места, чтобы оттуда по склонам
налетать, как катящееся колесо, с большим натиском на противника.
Увидев это, наши солдаты поспешили каждый к своему манипулу, стано¬
вились в строй, никто не оставался в стороне и не выдвигался вперед,
покидая свое место в строю. (И) И вот, когда боевые линии той и другой
стороны, осторожно подвигавшиеся вперед, остановились неподвижно
на месте, бойцы оглядывали друг друга, бросая злобные и ожесточенные
взгляды. Римляне подняли по всей линии боевой клич, который становился
все громче и громче — по-варварски он именуется «баррит»1, возбуждая
этим свое мужество, а варвары грубыми голосами возглашали славу пред¬
ков, и среди этого шума разноязычных голосов завязывались легкие схват¬
ки. (12) И уже поражая друг друга издали веррутами1 2 и другим мета¬
тельным оружием, грозно двинулись враги для рукопашного боя и, сдви¬
нув щиты в форме «черепахи»3, сошлись нога к ноге с противником.
Варвары, легкие._иподвижные в строю, металиjb наших огромные обож¬
женные палицы, поражали, в 1;руДьлкйнжалами сопротивлявшихся более
упорно и прорвали левое крыло.. Сильный отряд из резерва, стоягшего
неподалеку, храбро двинувшийся на помощь, оказал поддержку тогда,
когда смерть уже висела над спинами людей. (13) Битва становилась все
кровопролитнее. Люди похрабрее бросались на скучившихся, их встре¬
чали мечи и летевшие отовсюду градом стрелы; там и сям преследовали
бегущих, поражая мощными ударами затылки и спины, подобно тому
как в других местах рассекали поджилки упавшим, которых сковывал
страх. (14) Все поле битвы было покрыто телами убитых, среди них ле¬
жали полуживые, тщетно цеплявшиеся за надежду сохранить жизнь,
одни пронзенные свинцом из пращи, другие — стрелой с железным
наконечником; у иных были рассечены головы пополам и половины свеши¬
вались на оба плеча, являя ужасное зрелище. (15) Не истомившись еще
в упорном бою, обе стороны напирали друг на друга с равными шансами;
крепость тела не сдавалась, пока возбуждение поддерживало силу духа.
Склонившийся к вечеру день рознял смертоубийственную брань: не соблю¬
дая никакого порядка, все расходились, кто куда мог, и уцелевшие в уны¬
нии возвратились в свои палатки. (16) Некоторые из павших люди выс¬
ших рангов (honoratis) были преданы погребению, насколько это позво¬
лили условия места и времени; хищные птицы, привычные в ту пору кор¬
миться трупами, пожрали тела остальных, как об этом свидетельствуют
и до сих пор белеющие костями поля. Известно, впрочем, что римляне,
значительно уступавшие числом несметным полчищам варваров, с кото¬
1 [Этот клич, который Аммиан Марцсллии в другом месте относит
к аламапнам (XVI, 12, 43), Тацитом засвидетельствован под именем barditus
(Germ., 3) для древних германцев вообще. Следует думать, что, будучи распространен
среди «варварских» вспомогательных войск, этот боевой клич в позднеримские времена
был воспринят всем римским войском. Ср. I h m, Barditus, RE, III, 1899, стб. 10].
2 [Род дротика, ср. С a e s., BG, V, 44, 7].
3 [Testudo — весьма распространенный в римском войске способ прикрытия из
щитов, применявшийся главным образом при штурмовых операциях (Т а с., Апп.,
39; Hist., III, 27). Римскую «черепаху» можно видеть на рельефах колонны Траяна
в Риме. См. A. d e R о с h a. Oppugnatio, DS, IV, 1, 1904, стб. 211, рис. 5418].
21 Вестшш древней псторпп, № 2

322
ДОПОЛНЕНИЯ
рыми они сражались, понесли тяжелый урон, но причинили также жесто¬
кие потери варварам.
8,1. После столь печального исхода сражения наши отошли в неда¬
леко находившийся Маркианополь. Готы безо всякого внешнего при¬
нуждения засели в своем таборе и в течение семи дней не смели ни выйти,
ни показаться оттуда. Наши войска, воспользовшись этим удобным слу¬
чаем, заперли в теснинах Гемилонта1 огромные шайки других варваров,
возведя высокие валы. Рассчитывали, конечно, на то, что огромные пол¬
чища этих вредоносных врагов, будучи заперты между Истром и пусты¬
нями и не находя никаких выходов, погибнут от голода, так как все
жизненные припасы были свезены в укрепленные города, из которых они
не попытались до сих пор ни одного осадить, при своем полном неведе¬
нии в такого рода предприятиях. (2) После этого Рихомер направился
в Галлию, чтобы привести оттуда вспомогательные силы, ввиду ожидаемых
(qui sperabatur)1 2 еще более грозных военных событий. Все это случилось
в год консульства Грациана в четвертый раз и Меробавда, когда время
шло уже к осени3. Между тем Валент, узнав о печальном исходе битвы и
о грабежах, послал Сатурнина 4, бывшего в ту пору магистром конницы, на
помощь Профутуру и Траяну. (4) В те же самые дни в местностях Скифии
и Мезии, когда истреблено было все, что только имелось съедобного,
варвары, стервенея от собственной ярости и голодовки, напрягали все
усилия, чтобы прорваться. После неоднократных попыток, которые были
отражены резким сопротивлением наших, засевших на высоких местах,
они оказались в крайне затруднительном положении и призвали к себе
гуннов и алан, соблазнив их надеждой на огромную добычу. (5) Когда
об этом узнал Сатурнин,— он тогда уже прибыл и установил линию
постов и пикетов (praetenturas stationesque dispunctat agrarias), он стал
понемногу стягивать своих и готовился отступить; это был разумный план,
так как можно было опасаться, что варвары, как прорвавшая плотину
река, сметут без большого затруднения всех, заботливо охранявших
подозрительные места. Когда теснины были открыты и наши войска свое¬
временно отошли, варвары повсюду, где можно было, не встречая ника¬
кого сопротивления, обратились к новым неистовствам. Безнаказанно
рассыпались они для грабежа по всей равнине Фракии, начиная от мест¬
ностей, омываемых Истром, до Родопы 5 и пролива между двумя огромными
морями6. Повсюду совершали они убийства, кровопролития, пожары,
производили всяческие насилия над свободными людьми. (7) Тут можно
было видеть жалостные сцены, которые страшно было наблюдать и о кото¬
рых равно ужасно повествовать: гнали бичами пораженных ужасом
женщин, иных между ними беременных, которые, прежде чем разрешиться
от бремени, претерпевали всяческие насилия; малые дети хватались за
своих матерей, слышались стоны подростков и девиц благородного про¬
исхождения, уводимых в плен с закрученными за спиной руками. (6) За
ними гнали взрослых девушек и замужних женщин с искаженными от
1 [Собственно Гема. А м м и а н Марцеллин переносит в данном случае
наименование провинции, образованной при Диоклетиане и названной по горному
хребту Гему (см. выше XXVII, 4, И), восточную часть которого она обнимала, па
самые горы].
2 [Sperabatur конъектура Аккурсия; в рукописи V: spectabatur, в других exspe¬
ctabatur]. %
3 [В 377 г. см. S e е с k, Gratianus, RE, VII, 2, 1912, стб. 1831].
4 [См. о нем выше, XXII, 3, 7, где он фигурирует в должности дворецкого].
5 [Горы на границе Фракии и Македонии, отождествляемые с современным хреб¬
том Деспото-Планина. Со времен Диоклетиана примыкающая к этим горам часть фра¬
кийского диоцеза была организована в провинцию под этим же именем. См. выше
XXII, 8, 4].
6 [Т. е. Геллеспонта].

ИЗВЕСТИЯ ДРЕВНИХ ПИСАТЕЛЕЙ О СКИФИИ И КАВКАЗЕ 323
плача чертами лица, которые готовы были предупредить свое бесчестье
смертью, даже самой жестокой, тут же гнали, как дикого зверя, благо¬
родного человека, который незадолго перед тем был богат и свободен,
а теперь изливал свои жалобы на тебя, Фортуна, за твою жестокость и
слепоту: в один миг оц лишился своего имущества, милой семьи и дома,
упавшего на его глазах в пепле и развалинах, а его самого ты отдала ди¬
кому победителю на растерзание или на рабство в побоях^ и мучениях.
(9) Как дикие звери, разбившие свои клетки, варвары рассеялись на огром¬
ном пространстве и подступили к городу Дибальтух, где они наткнулись
на Барзимера* 2, трибуна скутариев со своим отрядом, карнутами (Саг-
пи1лэ)3 и другими пешими полками, когда он разбивал свой лагерь. Это
был испытанный и бывалый в боях командир. (10) Немедленно, как того
требовала крайняя опасность, он приказал трубить боевой сигнал, укре¬
пил фланги и двинулся в бой со своими храбрыми войсками. Мужественно
отбивался он от неприятеля, и битва могла бы оказаться для него удач¬
ной, если бы конница, прибывавшая во все большем количестве, не одолела
его, когда он^уже в конец изнемог. Итак, он пал, перебив не мало вар¬
варов, потери которых, впрочем, делало незаметным их несметное множе¬
ство.
[Последующие главы (И—16), содержащие рассказ о походе императора Валента
к Адрианополю и о его гибели в сражении с готами под командованием Фритигерна
(ср. Б о с г., НЕ, IV, 38), а также о попытке готов захватить Константинополь,
не приводятся].
[Также Debeltum, Р 1 i n., NH, IV, 45, город на Фракийском побережье Чер-
) моря, к югу от Анхпала, у Бургасского залива. См. Р t о 1., Geogr III И 11
2 [См. о нем еще выше, XXX, 1, 11]. ё
3 [Cornitis в рукописи V и у Аккурсня].

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В ВДИ № 2, 1952 г.
ABRU — М. Schorr, Altbabylonische Rechtsurkunden = VAB V
AÉp — Année Épigraphique
AJA — American Journal of Archaeology
AKA — E. A. W. Budge and L. W. King, Annals of the Kings of Assyria, I. L. 1900.
ARAB — D. D. Luckenbill, Ancient Records of Assyria and Babylonia.
ATU — A. Falkenstein, Archaische Texte aus Uruk, L., 1936.
AZ — Archaeologische Zeitung herausgegeben vom Archaeologischcn Institut des Deut¬
schen Reichs
BCH — Bulletin de correspondance hellénique
BG — Bellum Gallicum
BGU — Aegyptische Urkunden aus den Kocniglichen Museen zu Berlin, Griechische
Urkunden
БСЭ — Большая Советская Энциклопедия
BVSAW—Berichte uber die Verhandlungen der Sächsischen Akademie der Wissenschaften
В В — Византийский Временник
В И — Вопросы истории
ВиГ — Введение в историю Греции
В Л ГУ — Вестник Ленинградского Государственного Университета
ВНШП — В. К. ГГилейко, Вотивные надписи шумерийских правителей, П., 1916.
ВП — А. Б. Ранович, Восточные провинции
GdA — Geschichte des Altertums
GGM — Geographi Graeci Minores
САН — Cambridge Ancient History
ССЕВК — L. W. King, Chronicles concerning Early Babylonian Kings. L., 1907
Cl — Codex Iustinianus
CIG —■Corpus' Inscriptionum Craecorum
CIL — Corpus Inscriptionum Latinarum
CT — Cuneiform Texts from Babylonian Tablets in the British Museum
CTh — Codex Theodosianus
ЖМНП — Журнал Министерства народного просвещения
ЗВОРАО — Записки Восточного отделения Российского Археологического общества
DAW — Denkschriften d. k. Akademie d. Wissenschaften
DP — Allotte de la Fuye Documents présargoniques, P. 1908
DS — Daremberg, Saglio, Pottier, Dictionnaire^des antiquités^ grecques et romaines
d’apres les textes et les monuments
ДАН — Доклады Академии Наук
EA — ^Sçtjjjtepiç apxaiXoyixif].
ЕЕ — Ephemeris epigraphica
EG — Epigrammata Graeca ex lapidibus conlecta
ESAR — An economic Survey of ancient Rome
FGH — Fragmente der griechischen Historiker
F HG — Fragmenta Historicorum Graecorum
HE — Historia Ecclesiastica
HG — J. Kohler und A. Ungnad, Hammurabis Gesetz, L. 1909
ИАК — Известия Археологической комиссии
ИАЛ — Тройский. История античной литературы
ИАН ОИФ — Известия Академии Наук Отделение истории и философии
ИГЛ — История греческой литературы
ИдВ — История древнего Востока
ИДЛ — С. И. Радциг. История древне-греческой литературы
ИРАИМК — Известия Российской Академии истории материальной культуры
IG — Inscriptiones Graecae
ILS — Inscriptiones Latinae Selectae
IOSPE — Inscriptiones antiauae orae Septentrionalis Ponti Euxini
JA — Journal Asiatique
JEA — Journal of Egyptian Archaeology
J HS — Journal of Hellenic Studies

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
325
JNES — Journal of Ncar Eastern Studios
КСИИМК — Краткие сообщения института истории материальной культуры
KTThPhVUe — Kleine Texte für Theologische und Philologische Vorlesungen und Uebun-
gen
LAK — A. Deimel, Liste der arhaischen Keilschriftzeichen L. 1922
MAP — Материалы археологии России
МИА — Материалы и исследования по археологии СССР
МР — Meister der Politik
MVAG — Mitteilungen der Vorderasiatischen Gesellschaft
NA — Gellius Noctes Attical
NFT — G. Gros, Nouvelles fouilles de Tello, P. 1910
NH — Naturalis Historia
OAK — Отчет Археологической комиссии
OBI — H. V. Hilprecht, OldBabylonian Inscriptions, chiefly from Nippur. Philadelphia,
1896.
OLZ — Orientalistische Literaturzeitung
ПИ ДО — Проблемы истории докапиталистических обществ
PIR — Prosopographia Imperii Romani
PPE — Periplus Ponti Euxini
PSI — Pubblicazione délia Società italiana per la ricerca dei Papiri
RA — Revue archéologique
RE — Pauly — Wissowa — Kroll Roalencyklopädie der klassischen Altertumswis¬
senschaft
RhM — Rheinisches Museum für Philologie
RHR — Revue de l’histoire des religions
РЗОА — И. M. Дьяконов. Развитие земельных отношений в Ассирии, Л. 1949.
RTC — F. Thureau — Dangin, Recueil de tablettes chaldéennes
САГУ — Средне-Азиатский Гос. Университет
SAKI — F. Thureau — Dangin, Sumerisch-akkadische Königsinschriften (= VAB I)
L. 1907
CB Д — A. Г1. Рифтин, Старо-вавилонские юридические и административные документы
в собраниях СССР, М.— Л., 1937.
SB — Sammelbuch der griechischen Urkunden aus Aegypten
SHA — Scriptores Historiae Augustae
SI G — Sylloge Inscription um Graecarum
SKL — Th. Jacobsen, The Sumerian King List
ТОВЭ — Труды Отдела Востока гос. Эрмитажа
ТОНГЭ — Труды Отдела нумизматики гос. Эрмитажа
UMBS — University of Pensylvania, the University Museum, Publications of the Baby-
lonian Section
ЮТАКЭ — Южно-Туркменская Археологическая комплексная экспедиция
VA — Voyage archéologique en Grèce et en Asie Mineure fait par ordre du gouvernement
français
VH — Aelianus Varia Historia
WS — Wiener Studien
WB — A. Erman u. H. Grapow, Wörterbuch der Aegyptischen Sprache
WTF — A. Deimel, Wirtschaftstexte aus Fara. L. 1924 (Wissenschaftliche Veröffent¬
lichungen der Deutschen Orientgesellschaft, 45)
YOS — Yale Oriental Séries

СОДЕРЖАНИЕ
Об изучении древней истории на основе труда И. В. Сталина «Марксизм и вопросы
языкознания» 3
И. М. Дьяконов — Государственный строй древнейшего Шумера 13
Я. А. Ленцман — Об историческом месте гомеровского рабства 38
Акад. В. В. Струве — Хронология VI в. до н. э. в труде Геродота 60
О. В. Кудрявцеву— Ахайя в системе римской провинциальной политики . . 79
Е. М. Щтаерман — К вопросу о крестьянстве в западных провинциях Римской
империи 100
Е. В. Черезов — К вопросу о значении древнеегипетских терминов мерет и хен-
тиугие во времена Древнего царства 122
B. С. Сорокин — Археологические данные для характеристики социально-эконо¬
мического строя Урарту 127
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
C. Бенклиев — В. С. Сергеев.— История древней Греции 133
В. В. Кропоткин и Н. Я. Мерперт — Археология, т. V, Киев, 1951 .... 143
A. И. Тереножкин — И. В. Фабрициус. К вопросу о топографизации
племен Скифии, Археология, т. V, Киев 147
И. С. Кацнелъсон — Древний Восток. Книга для чтения 153
М. Е. Грабаръ-Пассек — М. Туллий Цицерон, Письма к Аттику, близ¬
ким, брату Квинту, Марку Бруту, III том 159
3. И. Ямпольский — Вопросы древней истории в изданиях Азербайджанской
ССР 164
Г. Ф. Ильин — Новые переводные работы по истории древней Индии .... 169
B. А. Рубин — Люй Чжэнь-юй. Краткая история национальностей Китая 173
К. К. Зельин — G. Thomson, Aeschylus and Athens 178
Я. Я. Пикус — L. Homo. Le siècle d’or de l’empire Romain 187
Я. Ф. Фихман — Allan Chester Johnson and Luis C. West, By¬
zantine Egypt Economie Studies 193
ПУБЛИКАЦИИ
Чл.-корр. АН СССР Я. В. Ернштедт — Два греческих папируса византийского
периода из советских собраний 201
Г А. Пугаченкова — Парфянские крепости Южного Туркменистана .... 215
Г. Д. Белов — Херсонесские винодельни 225
В. М. Скуднова — Находки Колхидских монет и пифосов в Нимфее . ... 238
М. С. Синицын — Городище у хутора Петуховки Очаковского района по рас¬
копкам 1940, 1949 и 1950 гг 243
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Г. Б. Федоров — Тиверцы 250
К 70-летию академика Б. Д. Грекова 260
ПРИЛОЖЕНИЕ
В. В. Латышев — Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. Допол¬
нения 265

Подп. к печати 31.У. 1952 г.
Форм. бум. 70x1087ц. Бум. л. 107«
Заказ № 144. Печ. л. 28,08 -1- 2 вкл.
Уч.-изд. л. 30,8 Т 03462
Тираж 4400 экз.
2-я типография Издательства
Академии Наук СССР
Москва, Шубинский пер., д. 10
Редакционная коллегия:
проф. В. И. Авдиев
проф. А. В. Арциховский
проф. //. Ф. Дератани
проф. С. В. Киселев (главный редактор)
акад. В. В. Струве
проф. С. П. Толстов
проф. С. Л. Утченко (зам. гл. редактора)
Адрес редакции: Москва, Волхонка 14, Институт истории АН СССР.
Телефон К 5-32-22.