Леонид Столович
ПЛЮРАЛИЗМ
В ФИЛОСОФИИ

Леонид Наумович СТОЛОВИЧ
родился в 1929 г. в Ленинграде. Пережил ленинградскую блокаду. В городе на Неве окончил среднюю школу и философский факультет университета. С 1953 г. преподавал эстетику и философию в Тартуском университете. В 1955 г. защитил кандидатскую, а в 1965 г. докторскую диссертации в Ленинградском университете. С 1966 г. профессор кафедры философии Тартуского университета. С 1994 г. - почетный профессор университета (Professor Emeritus).
Л. Н. Столович явился одним из инициаторов возрождения эстетики в Советском Союзе в 50-е годы прошлого века. Разработанная им социокультурная концепция эстетической ценности вызвала международную дискуссия о сущности эстетического отношения, оказавшую стимулирующее воздействие на развитие эстетической мысли. Отстаиваемая им концепция подверглась жесткой критике со стороны партийных догматиков, однако она получила широкую известность и поддержку гуманистически ориентированных философов как в Советском Союзе, так и за его пределами.
В работах 60-70-х годов Л. Н. Столович исследовал структуру художественной деятельности, ее основные аспекты и функциональные значения, основные типы художественного творчества. В 80-х гг. им было обнаружено местонахождение тартуской части архива И. Канта, считавшейся безвозвратно утраченной, исследована и опубликована т. н. «Тартуская рукопись» Канта.
В последующие годы Л. Н. Столович большое внимание уделил истории аксиологической теоретико-ценностной мысли, истории русской философии, а также историко-теоретическому осмыслению таких философских проблем, как диалог и диалектика, мудрость и знание, философия смеха, общечеловеческие ценности.. Им было выдвинуто понятие системного плюрализма, которое детально разработано в книге «Плюрализм в философии и философия плюрализма».
Л. Н. Столович является автором свыше 600 публикаций на 20 языках, в том числе 18 книг, изданных 46 раз, таких как «Эстетическое в действительности и в искусстве» (1959), «Предмет эстетики» (1961), «Категория прекрасного и общественный идеал. Историко-проблемные очерки» (1969), «Природа эстетической ценности (1972), «Жизнь творчество человек. Функции художественной деятельности (1985), «Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии» (1994), «Евреи Шутят. Еврейские анекдоты, остроты и афоризмы о евреях» (1996-2003), «Философия. Эстетика. Смех» (1999), «Стихи и жизнь. Опыт поэтической автобиографии» (2003) и др.
Профессор Л. Н. Столович - академик Академии гуманитарных наук (С.-Петербург), действительный член Независимой Академии эстетики и свободных искусств (Москва), почетный профессор Нанкинского ун-та (Китай), член Кантовского общества (Бонн), Американского общества эстетики, Международной Ассоциации эстетики, Российского философского общества, Эстонского Союза писателей.


Леонид Столович
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ
и
ФИЛОСОФИЯ
ПЛЮРАЛИЗМА
Таллинн 2005


Художник Татьяна Хельдна
Монография издана на средства Научного фонда Эстонии (Eesti Teadusfond), грант № 5828.
Леонид Столович. Плюрализм в философии и философия плюрализма. -Tallinn: Ingri, 2005. - 336 с. - Тир. 500 экз.
Плюрализм и связанное с ним явление толерантности, против которых выступают сторонники различных авторитарных воззрений и идеологического фундаментализма, обретают важную значимость в посттоталитарном мире в связи с потребностями его гуманизации и демократизации. Новая книга почетного профессора Тартуского университета Леонида Наумовича Столовича является наиболее полным, многосторонним и систематичным в имеющейся в философской литературе исследованием проблемы плюрализма в философии. Она включает в себя три раздела:
1. «Философия плюрализма», в котором разработана концепция системного плюрализма, призванная отделить «плюрализм» от часто отождествляемых с ним понятий «эклектика» и «релятивизм».
2. «Плюрализм в философии», где история философской мысли рассматривается как реально развертывающийся плюрализм.
3. В разделе «Плюралистическая философия» дан аналитический обзор многообразных плюралистических философских учений от античности до наших дней, в том числе в этике и эстетике. Впервые автор исследует плюрализм в русской философии.
В книге на обширном материале показаны возможности плюралистической методологии для творческого развития философской мысли, для теоретического обоснования человеческой свободы и политической демократии.
ISBN 9985-9459-7-2
© Леонид Столович, 2004.
© Ingri, 2004, художественное оформление. 2004.
Подготовлено к изданию и отпечатано полиграфической фирмой Ingri.
Pärnu mnt. 390А, 11612 Tallinn, Estonia Tel./fax (372) 6311034, 6418030 E-mail: info@ingri.ee; www.ingri.ee


СОДЕРЖАНИЕ
ВВОДНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ 5
I. ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА 13
1. Специфика философии и системный плюрализм 16
2. Системный плюрализм и бессистемная эклектика 17
3. Диалектика системного плюрализма 19
4. Принцип дополнительности и принцип плюрализма 24
5. «Совместны» ли гений и злодейство? 33
6. Плюрализм и мудрость 38
7. Толерантность и плюрализм 42
8. Материализм и идеализм 65
9. Принцип партийности и принцип плюрализма 71
10. 	Принцип плюрализма в педагогической деятельности 82
II. ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ 91
1. История философии как реально
развертывающийся плюрализм 91
2. Плюрализм и диалог 101
3. Плюрализм и ценность 109
4. Плюрализм теологического агностицизма 125
III. ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ 139
1. 	Плюрализм в европейской и американской философии 139
1.1.От древних греков до Канта 139
1.2. 	Марксизм и плюрализм 152
1.3. 	Вторая половинаXIX-XX век 159


1.3.1. Персоналистский плюрализм 160
1.3.2. Прагматистский плюрализм 170
1.3.3. Плюрализм и наука (Дж. Сантаяна, Н. Гартман,
Г. Риккерт, Б. Рассел, К. Поппер, П. Фейерабенд,
И. Пригожин, В. Франки) 184
2. Плюрализм в русской философии 214
2.1. 	Плюрализм в эволюции
философских воззрений Белинского 215
2.2. «Реализм» Герцена 219
2.3. 	Системный плюрализм П. Л. Лаврова 227
2.4. 	Философия здравого смысла В. В. Розанова 229
2.5. 	Герменевтическая диалектика и
социальный реализм Г. Г. Шпета 236
2.6. 	Трансцендентальный плюрализм Б. В. Яковенко 238
2.7. 	Системный плюрализм философии А. Ф. Лосева 246
2.8. 	Философский полифонизм М. М. Бахтина 256
3. Плюрализм в этике 267
4. Плюрализм в эстетике 284
4.1. Эстетический плюрализм 284
4.2. 	Плюрализм в постмодернизме 287
4.3. 	Системный плюрализм социокультурной
концепции эстетической ценности 294
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ:
О ЦЕННОСТИ ПЛЮРАЛИЗМА 316
Именной указатель 319
Приложение 324
Библиография книг Л. Н. Столовича 324
Библиография публикаций Л. Н. Столовича за 1999 - 2004 327
Библиография отзывов и рецензий за 1999-2004 гг 334


ВВОДНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Неудивительно, что плюрализм и связанное с ним явление толерантности привлекло пристальное внимание в постсоветском мире в связи с его демократизацией. В советском варианте марксистско-ленинской философии плюрализм, в противоположность монизму, рассматривался как явление сугубо отрицательное. В одной из книг, посвященных специально плюрализму, дается разносная критика «реакционной сущности различных плюралистических концепций». Автор ее разоблачает, как ему представляется, плюрализм «буржуазных» философов и социологов, в том числе О. Шпенглера, А. Тойнби, П. Сорокина, К. Поппера, но особенно он нетерпим к «плюралистическому марксизму» и плюралистической сущности «демократического социализма»1.
Показательно, что во всех советских справочных изданиях плюрализм идеологически третировался как недопустимая концепция, как противостоящий «принципу коммунистической партийности» буржуазно-ревизионистский «объективизм». Даже в 1986 г., в 5-ом издании «Философского словаря» можно прочесть такую характеристику плюрализма:
«Склонность к ГЦлюрализму] выражает стремление совр. идеалистов (прагматистов, неопозитивистов, экзистенциалистов и др.) возвыситься над материалистическим и идеалистическим монизмом. В социологии П.[люрализм] служит основанием для отрицания единой определяющей основы об-ва, для взгляда на историю как на поток случайных событий, следовательно, для отказа от анализа объективных законов развития об-ва. Концепция Плюрализма] используется для дискредитации монистической философской основы марксизма-ленинизма, а также политической системы социализма. На эту концепцию опираются и мн. ревизионистские идеи и теории».
1 	Момджян А. В. Плюрализм: истоки и сущность. - М.: Наука, 1983. В таком же ключе была написана книга на болгарском и русском языках А. Кожарова «Монизм и плюрализм в идеологии и политике» (М.: Прогресс, 1976. - Серия «Критика буржуазной идеологии и ревизионизма»).
5


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Правда, в общем историко-философском плане плюрализм, определяемый как «концепция, противоположная монизму, по к-рой все существующее состоит из множества равнозначных изолированных сущностей, несводимых к единому началу»2, усматривается в основе монадологии Лейбница. Но это означало, по сути дела, в данном контексте и во многих историко-философских работах: тем хуже для Лейбница. И самого Декарта, несмотря на все его научные и философские заслуги, как правило, порицали за «дуализм», противостоящий материалистическому монизму. Немало доставалось за «дуализм» и Канту.
Командующие «идеологическим фронтом» клеймили как «буржуазный объективизм» и отступление «от принципа партийности в философии, которая свойственна марксизму-ленинизму» (А. А. Жданов), любую попытку понять внутреннюю логику «враждебной» идеалистической концепции, уважительное отношение к предшествующей философской мысли. Даже Чернышевский получил партийный выговор от ведущего идеолога партии за такое высказывание:
«К чести основателей современной науки должно сказать, что они с уважением и почти сыновнею любовью смотрят на своих предшественников, вполне признают величие их гения и благородный характер их учения, в котором показывают зародыш собственных воззрений»3.
Против плюрализма борются не только ортодоксальные марксисты-ленинцы, но и сторонники других авторитарных воззрений и идеологического фундаментализма, в том числе и религиозного. Так, против плюрализма со своей позиции выступил А. И. Солженицын, отнюдь не разделяющий марксистко-ленинских взглядов. Его антиплюралистические воззрения четко выражены в большой статье «Наши плюралисты», написанной в 1982 году. Он критикует своих критиков, которых, по его мнению, объединяет
«уже довольно длительное общественное движение, напряжённое к прошлому и будущему нашей страны, которое не имеет общего названия, но среди своих идеологических признаков чаще и охот-
2 Философский словарь. 5-е изд. - М.: Политиздат, 1986. С. 367.
3 Дискуссия по книге Г. Ф. Александрова «История западноевропейской философии». 16-25 июня 1947 г. Выступление тов. Жданова А. А. // Вопросы философии. 1947. № 1. С. 261.
6


нее всего выделяет "плюрализм". Следуя тому, называю и я их плюралистами»4.
Среди тех, кого А. И. Солженицын именует плюралистами, Б. Шрагин («наиболее изо всех раздумчивый» - с. 418), А. Синявский, Г. Померанц («разборчивый» - с. 439), Л. Копелев, А. Янов, А. Амальрик, М. Михайлов, Е. Эткинд («из самых пламенных плюралистов» - с. 415) и некоторые другие.
Мы сейчас не будет вдаваться в существо споров А. И. Солженицына со своими оппонентами. Нас интересует в данном случае, как автор «Архипелага ГУЛАГ» трактует понятие «плюрализм» и почему оно вызывает его раздражение.
«"Плюрализм" они (т. е. его критики. -Л. С.) считают как бы высшим достижением истории, высшим благом мысли и высшим качеством нынешней западной жизни, - утверждает А. И. Солженицын. - Принцип этот нередко формулируют: "как можно больше разных мнений", - и главное, чтобы никто серьезно не настаивал на истинности своего» (с. 407).
И далее:
«Однако может ли плюрализм фигурировать отдельным принципом, и притом среди высших? Странно, чтобы простое множественное число возвысилось в такой сан. Плюрализм может быть лишь напоминанием о множестве форм, да, охотно признаем, - однако же цельного движения человечества? Во всех науках строгих, то есть опёртых на математику, - истина одна, и этот всеобщий естественный порядок никого не оскорбляет. Если истина вдруг двоится, как в некоторых областях новейшей физики, то это - оттоки одной реки, они друг друга лишь поддерживают и утверживают, так и понимается всеми. А множественность истин в общественных науках есть показатель нашего несовершенства, а вовсе не нашего избыточного богатства,- и зачем из этого несовершенства делать культ "плюрализма"? Однажды, в отклик на мою гарвардскую речь, было напечатано в "Вашингтон пост" такое письмо американца: "Трудно поверить, чтобы разнообразие само по себе было высшей целью человечества. Уважение к разнообразию бессмысленно, если разнообразие не помогает нам достичь высшей цели".
4 	См. Солженицын Александр. Наши плюралисты // Солженицын Александр. Публицистика: В 3 т. T. 1. - Ярославль, 1995. С. 406-407. В дальнейшем ссылки на эту статью даются в тексте с указанием в скобках страницы данного издания.
7


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
В той речи я как раз и говорил о множестве миров на Земле, не обязанных повторять единую стандартную колодку Запада, - то и есть плюрализм. Но наши "плюралисты" сперва хотят обстрогать всех в эту единую колодку (так это уже - монизм?) - а внутри неё разрешить - мыслящим личностям? - "плюрализм".
Да, разнообразие - это краски жизни, и мы их жаждем, и без того не мыслим. Но если разнообразие становится высшим принципом, тогда невозможны никакие общечеловеческие ценности, а применять свои ценности при оценке чужих суждений есть невежество и насилие. Если не существует правоты и неправоты - то какие удерживающие связи остаются на человеке? Если не существует универсальной основы, то не может быть и морали. "Плюрализм" как принцип деградирует к равнодушию, к потере всякой глубины, растекается в релятивизм, в бессмыслицу, в плюрализм заблуждений и лжей. Остаётся - кокетничать мнениями, ничего не высказывая убеждённо; и неприлично, когда кто-нибудь слишком уверен в своей правоте. Так люди и запутаются, как в лесу. Спел с гитарою Галич - и с тех пор сотни раз повторены и декларативно выкрикнуты полюбившиеся слова:
...Не бойтесь пекла и ада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: "Я знаю, как надо".
Чем и парализован нынешний западный мир: потерею различий между положениями истинными и ложными, между несомненным Добром и несомненным Злом, центробежным разбродом, энтропией мысли - "побольше разных, лишь бы разных!". Но сто мулов, тянущих в разные стороны, не производят никакого движения.
А истина, а правда во всём мировом течении одна - Божья, и все-то мы, кто и неосознанно, жаждем именно к ней приблизиться, прикоснуться. Многоразличие мнений имеет смысл, если прежде всего, сравнением, искать свои ошибки и отказываться от них. Искать всё же - "как надо". Искать истинные взгляды на вещи, приближаться к Божьей истине, а не просто набирать как можно больше "разных".
Однако я не настаиваю, что правильно выбрал термин. Будем пользоваться им как рабочим. Зато - какое духовное пиршество нас ждёт! Как изумимся мы сейчас бесчисленным переливам плюралистической мысли, бескрайнему спектру!» (с. 407-409).
В этом пространном высказывании А. И. Солженицын обозначил свои основные претензии к «плюрализму», к которым нельзя не
8


прислушаться. Итак, подытожим основные его философские претензии к «плюрализму». По его словам, «плюрализм может быть лишь напоминанием о множестве форм», но не может «плюрализм фигурировать отдельным принципом, и притом среди высших». Плюрализм в положительном смысле для А. И. Солженицына - лишь свидетельство «о множестве миров на Земле, не обязанных повторять единую стандартную колодку Запада».
Почему же в целом плюрализм трактуется им отрицательно?
Прежде всего, потому что «всеобщий естественный порядок» предполагает существование одной истины. Более того, этот порядок основан на Божественном мироустройстве: «А истина, а правда во всём мировом течении одна - Божья».
Второй аргумент аксиологический: «если разнообразие становится высшим принципом, тогда невозможны никакие общечеловеческие ценности»; «Если не существует универсальной основы, то не может быть и морали. "Плюрализм" как принцип деградирует к равнодушию, к потере всякой глубины, растекается в релятивизм, в бессмыслицу, в плюрализм заблуждений и лжей».
Неизбежно возникает вопрос, кто именно обладает знанием Божьей истины и, соответственно, имеет право провозглашать: «Я знаю, как надо»? Автор статьи «Наши плюралисты» призывает «искать истинные взгляды на вещи, приближаться к Божьей истине, а не просто набирать как можно больше "разных"». Но каким образом «приближаться к Божьей истине»?
Один весьма неглупый человек утверждал: «Я знаю, что я ничего не знаю». Правда, было немало людей уверенных в противоположной формуле: «Я знаю, что я знаю всё», убежденных в том, что «Государство - это я», или в том, что «Я - это государство». Рационального подтверждения такое самомнение получить не способно. При наличии многих религиозных конфессий претензии на монополию Божественной истины безосновательны. Развитие человеческой культуры и научных знаний убедительно показывает, что даже «во всех науках строгих, то есть опёртых на математику», истина постигается не через ее вещание, а в результате диалога ученых, то есть через выражение и сопоставление различных мнений и суждений.
9


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Закономерность такого пути к истине совершенно точно определена древней мудростью: истина рождается в спорах.
Несомненно, плюрализм можно трактовать по-разному. Если довольствоваться просто разнообразием мнений, то, действительно, плюрализм сводится к релятивизму. Однако такая интерпретация плюрализма не единственно возможная. Автор этих строк также убежден, что существуют объективная истина и объективные ценности, но они, как и мир наш, многогранны и многосторонни, а потому и пути, ведущие к ним, также идут с разных сторон. Плюрализм может быть эклектическим, когда сочетаются взаимонесовместимые принципы, несомненное Добро и несомненное Зло. Однако возможен и неэклектический плюрализм.
Запрет на разнообразие мнений характеризует тоталитаризм. Демократическое общество не может существовать без плюрализма мнений, хотя их безграничная свобода способна порождать и тоталитарные воззрения, направленные против самой демократии. Еще Платон и Аристотель прозорливо определили логику перерождения демократии в тиранию, при которой уже никакого плюрализма мнений быть не может. Не будучи сторонником демократии, А. И. Солженицын начинает полемику со своими критиками с такого высказывания:
«С удивлением видим, что таковы и первые крепнущие шажки плюралистов наших: "Проповедывать демократиям о вреде демократий - дело неблагодарное". Справедливо изволили заметить. Но - тоталитаризму о вреде тоталитаризма тем более не напроповедуешься, тогда разрешите узнать, чем демократия вдумчивей и объективней?» (с. 409).
Тоталитаризму о вреде тоталитаризма, как знает А. И. Солженицын на своем собственном опыте, и вправду, не напроповедуешься. Дуб обломает рога бодливому теленку, если они еще успеют у него вырасти. Только при демократии можно проповедывать о вреде демократий. Вместе с тем демократический плюрализм мнений позволяет и оспорить такую проповедь. В ином случае демократия переродится в тиранию.
Как бы ни ругали постперестроечное время, но именно оно породило плюрализм, немыслимый и невоображаемый в «эпоху развито-
10


го социализма». Это можно воочию видеть в книжных магазинах России и других постсоветских стран, на прилавках которых появились книги, не возможные при идеологическом отделе ЦК КПСС. Диапазон мнений и концепций философов, публицистов, литераторов стал предельный. В этих условиях изменилась оценка самого явления плюрализма. В словаре «Современная западная социология», изданном в 1990 году, статья «Плюрализм социально-политический» заканчивается таким утверждением:
«Несмотря на многозначность и недостаточную определенность, ограниченность многих современных форм П. с.-п. [Плюрализма социально-политического], этот принцип содержит некоторые сформировавшиеся на протяжении многих веков общечеловеческие, гуманистические моменты» (автор С. А. Эфиров)5.
В справочном издании «Современная западная философия», выпущенном в 1991 году, статья «Плюрализм», написанная А. П. Огурцовым, достаточно объективно и безоценочно описывает проявление плюрализма в философии, показывая его характерность для философии XX столетия6. В 7-ом издании «Философского словаря» плюрализм рассматривается в философском плане как онтологический и гносеологический, а также с социально-политической точки зрения. Авторы статьи - В. В. Ильин и В. И. Кураев, - отмечая, что концепция политического плюрализма развивается рядом направлений современной политологии и социальной философии, отмечают:
«в то же время она (т. е. концепция политического плюрализма. - Л. С.) вызывает резкое неприятие со стороны сторонников религиозного фундаментализма (особенно мусульманского), некоторых направлений неоконсерватизма»7.
«Переоценка всех ценностей» (Ницше), произошедшая на всем бывшем советском пространстве, не могла не затронуть все области гуманитарного знания, в особенности его методологические основания. Если в эпоху так называемого «социализма» господствующее положение занимала марксистско-ленинская идеология в ее официозном виде, то ныне повсеместно распространен методологический
5 Современная западная социология: Словарь. - М.: Политиздат, 1990. С. 264.
6 Современная западная философия: Словарь. - М.: Политиздат, 1991. С. 234.
7 Философский словарь. 7-е изд., перераб. и доп. - М.: Республика, 2001. С. 430.
11


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
плюрализм, осуществляется диалог различных, а подчас и противоположных, философско-методологических концепций. И хотя такая ситуация вызывает чуть ли не панику у тех, кто не способен мыслить без единой и единообразной установки, на мой взгляд, плюрализм в сочетании с толерантностью - важный показатель демократического развития общества.
Неудивительно, что плюрализм и связанное с ним явление толерантности привлекло пристальное внимание в постсоветском мире в связи с его демократизацией. На русском и английском языках выходит два раза в год Информационный бюллетень центров плюрализма (Centers for Pluralism Newsletter), который издается и распространяется Институтом демократии в Восточной Европе с 1992 года (в Интернете имеется его электронная версия). Разработка проблемы плюрализма стала стимулом для актуализации работ о плюрализме, написанных в прошлом.
Принцип плюрализма ставит целый ряд непростых проблем.
4* Должен ли плюрализм быть безграничным? Распространяется ли он на тех, кто противостоит самому плюрализму, отрицая его наряду с другим инакомыслием?
4" В чем различие между плюрализмом в обществе и в сознании отдельного индивида?
4* Не ведет ли плюрализм в одной голове к эклектике?
4* В чем различие плюрализма в различных видах общественного сознания, например, в философии и в науке, в искусстве и религии?
12


I. ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
Чтобы ответить на поставленные выше вопросы, нужно определить, в каком смысле мы употребляем слово «плюрализм» (от лат. pluralis - множественный), которое имеет ряд значений.
В своей классификации типов философов ХРИСТИАН ВОЛЬФ (1679-1754) - популяризатор и систематизатор философских воззрений Лейбница - впервые выделил плюралистов, противопоставив их эгоистам. Классификация Вольфа выглядела следующим образом. Он противопоставил скептиков - Scepticos (Zweiffeler - сомневающихся) догматикам - Dogmaticos (Lehrreicher - назидательно поучающим). Dogmaticos, в свою очередь, подразделяются Вольфом на дуалистов, которые рассматривают телесное и духовное как отделенные друг от друга вещи (Dinge), и монистов. Монисты делятся им на идеалистов или материалистов. Идеалисты же, утверждающие единственную сущность, именуются им эгоистами, а те, кто допускает более чем одну сущность, - плюралистамиК
Кант также противопоставляет плюрализм эгоизму, однако последний понимается им иначе, чем Вольфом. В «Антропологии с прагматической точки зрения» (1798) он эгоизм трактует как логический эгоизм («логический эгоист считает излишним проверять свое суждение с помощью рассудка других людей...»), эстетический («.эстетический эгоист - это тот, кого удовлетворяет его собственный вкус...») и моральный {«моральный эгоист - это тот, кто все цели ограничивает самим собою...»).
«Эгоизму, - пишет далее Кант, - можно противопоставлять только плюрализм, т. е. образ мыслей, при котором человек рассматривает себя и ведет себя не как охватывающий в своем Я весь мир, а только как гражданин мира».
Wolff Christian. Vernünfftige Gedanken Von Gott, Der Welt und der Seele des Menschen, Auch allen Dingen überhaupt... Vorrede. - Magdeburg, 1743. S. 3-4. Впервые эта классификация была опубликована в первоначальном издании Vorrede в 1721 г.
13
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Такое определение плюрализма сам Кант считает антропологическим, а не метафизическим. Чрезвычайно интересно, что в противоположность «логическому эгоисту» Кант выдвигает требование «свободы печати»:
«дело в том, что если нам не дают высказываться свободно, то этим нас лишают надежного средства проверять правильность наших собственных суждений и подвергают нас опасности заблуждений»2.
Таким образом, поскольку Кант противопоставляет плюрализм различным видам эгоизма, то требование «свободы печати» выступает как важный аспект «логического плюрализма». Кстати сказать, понятие «логического плюрализма» употребляется им в его «Логике».
В современном словоупотреблении термин «плюрализм», во-первых, обозначает несколько независимых начал бытия. Такого рода философский плюрализм называется онтологическим, или бытийным плюрализмом. Примерами его являются античный атомизм, по учению которого мир состоит из множества атомов, или философия Лейбница, считавшего мир состоящим из бесконечного числа монад - неделимых духовных субстанций.
Помимо онтологического плюрализма, к слову «плюрализм» добавляется также иной эпитет, указывающий на ту сферу, в которой утверждается та или иная множественность: гносеологический, или эпистемологический, плюрализм, т. е. плюрализм в процессе или в теории познании; психологический плюрализм - плюрализм в трактовке человеческой психики; космологический плюрализм, утверждающий множественность миров; теологический плюрализм, рассматривающий многообразие религиозного опыта или же усматривающий несколько начал в том или другом вероучении.
Во-вторых, плюрализмом в философии называют утверждение двух или нескольких принципов. Такой тип плюрализма можно охарактеризовать как концептуальный плюрализм. В этом смысле плюрализм (или дуализм, если за основание берутся два принципа, как у Декарта, - материальный и идеальный) противоположен монизму - следованию единому принципу, будь то последовательный идеализм или материализм. Плюралистическая философия сочетает в себе раз-
" Кант Иммануил. Сочинения: В 6 т. Т. 6. - М.: Мысль, 1966. С. 359, 360,359.
14


личные концепции своих предшественников, притом что эти сочетания могут быть как эклектическими, так и неэклектическими.
Между онтологическим и концептуальным значениями плюрализма может возникать определенное несоответствие. Так, античный атомизм является онтологическим плюралистическим учением, рассматривая мир, состоящим из множества самостоятельных мельчайших частиц - атомов. Но, с другой стороны, атомизм проводил единый принцип универсального строения всех атомов и в этом смысле концептуально являлся монистической философией.
В-третьих, понятие плюрализма характеризует социально-политическое состояние демократического общества, при котором различные социальные группы и образования имеют права и возможности выражать свои интересы и взгляды. Такого рода плюрализм предполагает толерантное отношение к инакомыслию, хотя реально между плюрализмом и толерантностью существует непростое отношение3.
Слово «плюрализм» в социально-политическом смысле часто употребляется с различными эпитетами, как, например, «политический плюрализм», «экономический плюрализм» (сосуществование различных хозяйственно-экономических укладов), «юридический плюрализм». Если во времена Вольфа и Канта плюрализм противостоял эгоизму, то в XX веке его монистическим антиподом являются различные виды тоталитаризма.
Понятие плюрализма используется ныне даже в таких сочетаниях, как «сексуальный плюрализм». Последний в одном интернетовском издании определяется следующим образом: «Плюрализм сексуальный (от лат. pluralis - множественный) сексуальная перверсия, при которой достижение полового удовлетворения достигается при присутствии и участии в сексуальной игре как минимум трех партнеров» (см. в Интернете http://exitt.ru/gloss.php7icN897).
Предметом нашего рассмотрения будет плюрализм в философии и философское осмысление самого плюрализма.
3 	См. Лекторский В. А. О толерантности, плюрализме и критицизме // Вопросы философии, 1997. №7.
15
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
1. 	Специфика философии и системный плюрализм
Специфическая особенность философии как особой формы человеческого сознания, на мой взгляд, заключается в том, что она «располагается» между двумя полюсами таких видов человеческой деятельности, как познавательная и ценностно-ориентационная. Между этими полюсами находятся и другие формы сознания: наука, религия, искусство, тяготея или к познавательной деятельности, как наука, или же к ценностно-ориентационной деятельности, как религия. Искусство же, подобно философии, включает в себя оба вида деятельности.
Следует иметь в виду, что философия, в отличие от искусства, морали, религии, выражает не просто ценностные ориентации людей, а формулирует теоретически критерий этой ориентации, стремится определить теоретико-ценностную, аксиологическую ориентацию. Этим этика, эстетика, аксиология как философские дисциплины отличаются от практической морали и нравственности, от непосредственного эстетического мироотношения и искусства, от не всегда осознаваемой ценностной ориентации.
Занимая промежуточное положение между объективным познанием и субъективно-личностной оценочной деятельностью, философия не безлична, как результаты научных открытий. Философская система, как и художественное произведение, выражает индивидуальность ее творца. Поэтому первоначальная типология философских направлений определяется именами философов - основоположников тех или иных направлений: платонизм, аристотелизм, эпикуреизм, томизм, картезианство, спинозизм, кантианство, шеллингианство, гегельянство, марксизм и т. п. Иногда философское течение обозначается центральным понятием той или другой системы: атомизм, стоицизм, скептицизм, позитивизм, прагматизм, феноменология, экзистенциализм, персонализм, интуитивизм и др. Типологическое рассмотрение истории философии, безусловно, необходимо. Но такие типологические категории, как «идеализм», «материализм», «рационализм», «иррационализм», «эмпиризм», «сенсуа-
16


лизм», «диалектика», «интуитивизм» и т. д., могут характеризовать ту или другую конкретную философскую систему только в своей совокупности. Поэтому, на мой взгляд, правомерно такое понятие, как системный плюрализм, которое характеризует индивидуальное своеобразие философских воззрений того или иного мыслителя.
Таким системным плюрализмом обладает, по сути дела, всякая выдающаяся философская система. Неслучайно эта «совокупность» носит собственные имена: Платон, Аристотель, Кант и т. п. И эти собственные имена в своей системной совокупности порождают новые собственные имена.
2. 	Системный плюрализм и бессистемная эклектика
Отрицательное отношение к плюрализму чаще всего обусловлено тем, что его нередко отождествляют с эклектикой. Не без основания было замечено, что плюрализм хорош, но не в одной голове. По афористическому определению поэта Наума Коржавина, «плюрализм в одной голове - это шизофрения». Такой плюрализм в одной голове и называется эклектикой. Эклектика (от греч. éKÀ£KTiKÔç - способный выбирать, выбирающий) - внешне механическое смешение разнородных принципов - не является, конечно, достоинством мышления ни в философии, ни в искусстве («эклектика стилей»).
Эклектиками Кант называл таких мыслителей, «которые не причисляли себя ни к какой школе, но и искали и признавали истину там, где ее находили»4. По характеристике Гегеля,
«эклектизм есть нечто очень плохое, если понимать его в том смысле, что он без последовательности заимствует из одного философского учения какие-нибудь одни положения, а из другого учения - другие, т. е. представляет собою нечто похожее на платье, сшитое из разноцветных кусков материи. Такой эклектизм не дает ничего другого, кроме поверхностного агрегата. Такого рода эклектиками являются
4 	Кант И. Логика. Пособие к лекциям. 1800 // Kaum И. Трактаты и письма. - М.: Наука, 1980. С. 339.
17
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
либо вообще необразованные люди, в головах которых умещаются рядом противоречивейшие представления, причем они никогда не сопоставляют друг с другом своих мыслей и не сознают их противоречивости, - либо люди благоразумные, делающие это сознательно и полагающие, что они достигнут наилучших результатов, если они из каждой системы будут брать хорошее, как они это называют, и таким образом, они приобретают сумму различных мыслей, в которых есть все хорошее, а недостает только одного - последовательности мышления и, стало быть, самого мышления. Эклектическая философия как раз не выдерживает критики, непоследовательна»5.
По словам П. Л. Лаврова,
«обыкновенно эклектизмом называют учение, соединяющее механически результаты различных школ, не сплавляя их в одно стройное целое»6.
Однако, что считать эклектикой, а что таковой не является, представляется не столь очевидным. Так, как писал А. Ф. Лосев,
«многие течения и представители позднеантичной философии, обычно относимые к эклектизму (в особенности [Эдуардом] Целлером), могут считаться таковыми лишь в незначительной мере, поскольку в них явно преобладает какая-либо одна философская система. Поэтому об античном эклектизме следует говорить более как об исторически плодотворной тенденции, нежели как о сложившемся самостоятельном направлении греко-римской философии».
А. Ф. Лосев отмечает воздействие эклектизма на эпикурейскую школу, представители которой в середине 2 века до н. э. проповедовали, вопреки Эпикуру, бесконечную делимость атомов и несвязанность их между собой, а также главенство души в познании. Органичное сочетание стоицизма и платонизма А. Ф. Лосев не считает эклектизмом. И хотя эклектизм в определенной мере свойственен платоникам 1-2 века до н. э., вместе с тем из него постепенно вызревал неоплатонизм, чуждый какой-либо эклектике7.
Плюралистическое сочетание различных принципов может быть не только внешним и механическим. Оно может строиться и на ус-
5 Гегель. Лекции по истории философии. Кн. 3. - СПб.: Наука, 1994. С. 106.
6 Лавров П. Л. Философия и социология. Избр. произв.: В 2 т. T. 1. - М.: Мысль, 1965. С. 497.
7 Лосев А. Ф. Эклектизм (в античной философии) // Философская энциклопедия. Т. 5. - М.: Сов. энциклопедия, 1970, С. 542-543.
18


мотрении единой глубинной сущности сочетаемых концепций, на представлении их как разных сторон единого целого, описания различных уровней бытия или сознания и т. п.
Такой плюрализм я предлагаю назвать системным плюрализмом. Системность этого плюрализма может быть различной. Отсюда и различные его проявления в философском мышлении. Разумеется, можно и нужно исследовать правомерность той или иной системы, объединяющей разнородные элементы, но нельзя отвергать с порога философскую концепцию только за то, что она не является монистической и стремится найти определенное единство различных идейных конструкций.
3. 	Диалектика системного плюрализма
Может показаться, что само понятие системного плюрализма заключает в себе сочетание несовместимого. Ведь системность предполагает определенный монизм, противостоящий плюрализму по определению! С другой стороны, разве любая система не есть система различных элементов? Зачем тогда, спрашивается, нужно понятие «системный плюрализм»? Однако сами элементы, которые объединяются системными и структурными связями, могут быть разными. В одних случаях эти элементы однородны, и тогда образуется системный монизм, как, например, философия Платона или античного атомизма (напомним, что в данном случае речь идет о концептуальном плюрализме, а не об онтологическом, бытийном плюрализме, ибо и философия Платона утверждает множественность идей-эйдосов, и атомисты рассматривают космос, состоящим из множества атомов).
Но если элементы, охватываемые системой, разнородны и представляются даже на первый взгляд несовместимыми друг с другом, тогда система таких элементов и образует системный плюрализм. Например, Г. П. Федотов следующим образом характеризует философию Н. А. Бердяева:
«У Бердяева в молодости было много учителей, таких далеких и несхожих. Из западных "отцов" достаточно назвать Якова Бёме и Канта,
19
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Маркса и Ницше. Самое сочетание этих несовместимых имен исключает мысль об эклектическом синтезе. Их невозможно примирить, но можно перелить, расплавив в личном опыте, в совершенно новое и оригинальное мировоззрение. Такова была философия Бердяева...»8
Обратим внимание на то, что Г. П. Федотов, показывая разнородность философии Бердяева, исключает саму мысль об эклектическом синтезе.
Несомненно, словосочетание «системный плюрализм» является внутренним противоречием. Но это противоречие диалектическое. «Системный плюрализм» есть одно из проявлений единства противоположностей - диалектической закономерности, выявленной еще Гераклитом Эфесским.
Возможность диалектического сопряжения плюрализма и монизма отмечали как сторонники плюрализма, так и его противники. Так, Л. М. Лопатин, определявший свою философскую позицию как систему «спиритуалистического монизма», в статье «Монизм и плюрализм» подчеркивал, что «единство и множество - понятия соотносительные и нерасторжимые для ясного и серьезного анализа», полагая, что во «внутреннем двойсте всякого бытия заключается диалектический, или, если угодно, иррациональный элемент в нашем понятии о бытии». И поэтому «чистый монизм есть такая же мертвая и безмолвная для нашей мысли абстракция, как и чистый плюрализм»9. С. Гессен в статье «Монизм и плюрализм в систематике понятий», отмечая «диалектический характер понятия», утверждал, что «плюрализм в систематике понятий <.. .> не достаточен и требует своего восполнения монизмом» и что в «систематике понятий монизм есть необходимо оборотная сторона плюрализма»10.
Диалектика системного плюрализма основана на диалектике единого и многого, части и целого, элементов и системы. Системный плюрализм - это синтез, «снимающий» крайности тезиса и антитезиса. Системный плюрализм не отрицает того, что существует
8 Федотов Г П. Бердяев-мыслитель // Бердяев Н. А. Самопознание: Опыт философской автобиографии. - М.: Книга, 1991. С. 396.
9 Лопатин Л. М. Монизм и плюрализм // Вопросы философии и психологии. 1913. Кн. 116 (1). С. 89, 85, 84.
10 Гессен С. Монизм и плюрализм в систематике понятий // Научные труды русского народного университета в Праге. T. 1. Прага, 1928. С. 36, 31, 41.
20


единая ИСТИНА. Но он предполагает движение к ней с разных сторон. Ничто так не отдаляет от постижения ИСТИНЫ, как претензия на ее монополию, претензия, которую нередко провозглашает декларируемый монизм.
Системность такого плюрализма может быть различной. Отсюда и различные его проявления в философском мышлении, различные соотношения между плюрализмом (в том числе дуализмом) и монизмом. В общей теории систем проводится различие между «открытыми» и «закрытыми» системами. По определению специалистов в области системных исследований, открытые системы
«постоянно обмениваются веществом, энергией или информацией с окружающей средой. Система называется закрытой, если в нее не поступает и из нее не выделяется энергия в любой форме (например, в виде информации, тепла, физических материалов и т. д.) и, следовательно, компоненты ее не меняются. <...> Открытая система становится закрытой, если прекращается поступление в нее или выход из нее энергии»11.
Применительно к предмету нашего изучения открытая система - это система, которая может быть дополнена новыми компонентами, или элементами. Притом степень такой открытости различна.
Любая системность по своей тенденции монистична. Закрытая, или замкнутая, система - система самодостаточная, не допускающая никакого дополнения, как, например, система философии Гегеля. Такая концептуальная система всецело монистична. Более или менее открытая система может быть совмещена с плюрализмом. Системный плюрализм предполагает систему с различной степенью открытости. Более открытая система образует монистический плюрализм. Менее открытая - плюралистический монизм. Но и монистический плюрализм, и плюралистический монизм представляют собой разновидности системного плюрализма.
Следовательно, по нашей концепции, мера системного плюрализма определяется, во-первых, множеством элементов, охватываемых той ши иной системой, во-вторых, - степенью разнородности этих элементов, в-третьих, - степенью открытости самой системы.
11 	Холл А. Д. и Фейджин P. Е. Определение понятия системы // Исследования по общей теории систем. Сб. переводов. - М.: Прогресс, 1969. С. 267.
21
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Основоположник персонализма в России А. А. КОЗЛОВ (1831-1901) свои философские воззрения панпсихизма определял как «плюралистический монизм», поскольку он, признавая в духе учения Лейбница и Лотце множественность «деятельных субстанций», «истинных индивидуумов», «множество реальных существ», считает, что эти субстанции «составляют единую мировую систему». А. А. Козлов полагал, что понятие «плюралистический монизм» не является «противоречием в терминах», а выражает то, что «мышление об одном ведет, по противоположению, к мысли о многих и обратно, мысль о многих ведет к мысли об одном»12  *.
Через ВСЮ философию СЕМЕНА ЛЮДВИГОВИЧА ФРАНКА (1877-1950) проходит методологический принцип, который он называет «антиномистическим монодуализмом», т. е. «совпадением противоположного», «единством раздельности и взаимопроникновения»12,. Этот, несомненно, диалектический принцип Франка восходит к учению любимого ИМ философа НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО (1401-1464) О «совпадении противоположностей». В русской философии сторонником антиномистического принципа был ПАВЕЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ФЛОРЕНСКИЙ (1882-1937), утверждавший, что «тезис и антитезис вместе образуют выражение истины. Другими словами, истина есть антиномия, и не может не быть таковою»14.
Принцип «антиномистического монодуализма» Франк использует для разрешения многих проблем своей философской системы. Так, этот принцип применяется им для понимания самого всеединства в его частях и в целом, в его вневременности и становлении во времени, в его реальности и идеальности. Он применяет этот принцип для определения взаимосвязи «души» и «тела», «души» и «духа», двойственности человеческой личности, которая «как бы стоит на пороге между душевным и духовным бытием» (с. 408), взаимоотношения «я» и «ты», объективного и субъективного в общественном
12 	Козлов А. А. Мысли о некоторых философских направлениях, преобладающих в современной русской литературе, и об одном возможном в будущем // Свое слово: Философско-литературный сборник, издаваемый (вместо «Философского трехмесячника») профессором А. А. Козловым. № 5. - Спб, 1898. С. 129, 130, 131.
ь См. Франк С. Л. Сочинения. - М.: Правда, 1990. С. 385,403. В дальнейшем ссылки на это издания будут даваться в тексте с указанием в скобках страницы.
14 	Флоренский П. А. Соч.: В 2 т. T 1. Кн. II: Столп и утверждение истины. - М.: Правда, 1990. С. 147. (Репринтное издание книги «Столп и утверждение истины» 1914 г.)
22


бытии и многих других проблем общества. «Антиномический монодуализм» служит ему для уяснения связи субъекта и объекта в процессе познания, знания и жизни в «живом знании», «рациональности» и «иррациональности», единство которых образует «трансрациональное» (см. с. 385, 557-558), т. е. «сверхрациональное». Сам принцип «антиномистического монодуализма» Франк характеризует как «трансрациональный» (см. с. 409).
В построении своего «символизма метафизики» Андрей Белый использует самый разнообразный философский материал, но отказывается сводить свое символистическое миропонимание к любому из элементов этого материала:
«Поэтому не прикрепляйте меня вы, прикрепители, объяснители, популяризаторы, - всецело: к Соловьеву, или к Ницше, или к кому бы то ни было; я не отказываюсь от них в том, в чем я учился у них; но сливать "мой символизм" с какой-нибудь метафизикой - верх глупости;
<.. .> самое мое мировоззрение - проблема контрапункта, диалектики энного рода методических оправ в круге целого».
По словам А. Белого, «мировоззрение мое для вас весьма туманная штука: оно ни монизм, ни дуализм, ни плюрализм, а плюро-дуо-монизм». Притом и плюрализм, и дуализм в философских воззрениях А. Белого преодолеваются в «конкретный монизм», воплощенный высшим началом - Символом с большой буквы.
Называя свою философию плюро-дуо-монизмом, Андрей Белый стремится к такой теории символизма, которая была бы плюралистической, т. е. сочетающей в себе многообразие жизненных явлений («символизаций»), а также концепции различных мыслителей и, в то же время, была бы монистической, т. е. единой, свободной от эклектического смешения разнородных элементов, соединяющей эти элементы в целостную систему. Следовательно, философию символизма Андрея Белого можно рассматривать как одно из проявлений системного плюрализма. У Андрея Белого не все сплавилось воедино, но, несомненно, была потребность в гармоническом синтезе различных элементов единой системы, в том, что он называет «плюро-дуо-монизмом» и «конкретным монизмом».
Субъективное стремление к системному плюрализму еще, конечно, не означает действительной системности плюралистической
23
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
позиции того или иного мыслителя, но безусловно выражает потребность в такой системности. Историко-философский анализ и призван выявить степень этой системности и ее конкретный принцип, ту доминанту, которая и делает системный плюрализм, говоря формулой А. Белого, «конкретным монизмом»15.
Разумеется, можно и нужно исследовать правомерность той или иной системы, объединяющей разнородные элементы, но нельзя отвергать с порога философскую концепцию только за то, что она не является монистической и стремится найти определенное единство различных идейных конструкций. На наш взгляд, понятие системного плюрализма позволяет по достоинству оценить воззрения таких мыслителей, философские взгляды которых не укладываются в привычную схему «материализм - идеализм» или не следуют за каким-либо одним признанным философским течением.
4. 	Принцип дополнительности и принцип плюрализма
16 сентября 1927 года на Международном физическом конгрессе в Комо (Италия) один из выдающихся физиков не только XX века Нильс Бор в своем докладе сформулировал знаменитую идею дополнительности. Это была идея, благодаря которой квантовая механика получила философско-логическую возможность описать необычные свойства микрочастиц.
В 20-х годах прошлого века разрешился спор между великими физиками XVII столетия - англичанином Ньютоном и голландцем Гюйгенсом - о природе света. Ньютон считал свет потоком частиц, корпускул, а Гюйгенс полагал, что свет имеет волновую природу и распространяется непрерывно. В экспериментах свет вел себя и по Ньютону, и по Гюйгенсу. И только два века спустя физика пришла к заключению о том, что фотон - частица света, как и другие так назы-
15 	БелыйАндрей. На рубеже двух столетий.-М.:Худож. лит., 1989. С. 196-197. Самоопределение философии символизма Андрея Белого как плюро-дуо-монизма содержится и в других его текстах (См. Белый Андрей. Символизм как миропонимание. - М.: Республика, 1994. С. 438, а также с. 460, 471, 491).
24


ваемые элементарные частицы, обладает и свойством корпускулы, и свойством волны, иначе говоря, им присущ корпускулярно-волновой дуализм (идея о корпускулярных и волновых свойствах электрона была выдвинута французским физиком Луи де Бройлем в 1923-1924 годах). Описать это явление так, как это делала классическая физика, было невозможно. Для нового описания и понимания этого дуализма в новой познавательной ситуации, при которой нельзя не учитывать воздействие самого прибора исследования на его объект, и служил принцип дополнительности. В одной из последних своих работ великий датский физик определил принцип дополнительности следующим образом
«Невозможность объединения наблюдаемых при разных условиях опыта явлений в одну-единственную картину ведет к рассмотрению таких, по-видимому, противоречивых явлений как дополнительных в том смысле, что они - взятые совместно - исчерпывают все доступные определению сведения об атомных объектах»16.
Выдвинутый в процессе развития современной физики принцип дополнительности обнаружил свой философско-методологический смысл и за пределами физической науки17. Существуют различные философские интерпретации и оценки принципа дополнительности. Так, американский философ Роберт Пёрсиг (R. М. Pirsig), разрабатывавший «Метафизику Качества», полагает, что теория дополнительности Бора соответствует этой метафизике:
«Качество - отдельная категория опыта, не являющаяся ни субъектом, ни объектом. Это и стало началом системы мышления, названной "Метафизикой Качества". Сегодня ей уже более 35 лет. И вопрос сейчас стоит так: если бы Нильс Бор дал в свое время такой ответ, не стала бы его система дополнительности от этого совершеннее?»
«Метафизика качества утверждает, что может существовать множество состязающихся между собой истин, и решающий выбор среди них делает ценность. В этом - сама сущность философии прагматиз-
16 Bohr N. Licht und Leben - noch einmal // «Die Naturwissenschaften». H. 24, 1963. S. 726.
17 Принципу дополнительности в физике посвящена обширная литература. Обстоятельный обзор ее содержится в книге В. П. Хютта «Концепция дополнительности и проблема объективности физического знания» (Таллин, 1977), в которой предпринята творческая попытка раскрыть философский смысл концепции дополнительности и выявить ее значение также вне пределов физики в качестве феномена культуры (в лингвистике, в литературоведении и т. д.).
25
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ма Уильяма Джеймса, которой в значительной степени восхищался Бор. Само слово "дополнительность" означает, что могут существовать множественные истины».
«Когда мы совершенно избавляемся от слов "субъективный" и "объективный", ясность того, что высказывается, возрастает во много раз. Одним из тех, кто, я уверен, наверняка согласился бы со мной, был бы Нильс Бор».
Пёрсиг так же видит сходство с боровской концепцией дополнительности своего утверждения: «метафизика качества подменяет словом "ценность" причину»18.
Мы не считаем правильным такое понимание позиции Бора, сводящей его философские воззрения к релятивизму. Один из выдающихся физиков XX столетия Вернер Гейзенберг, хорошо знавший Бора и сотрудничавший с ним, писал в своих «Воспоминаниях о Нильсе Боре, относящихся к 1922-1927 годам»:
«Бор был прежде всего философ, а не физик; но он знал, что в наше время натурфилософия обладает силой лишь тогда, когда она до последних мелочей подчиняется неумолимым экспериментальным критериям истинности».
По словам Гейзенберга,
«концепция дополнительности, позволившая сделать дуализм, существующий между волновой и корпускулярной картинами, исходным пунктом интерпретации <...> полностью соответствовала той философской позиции, на которой он, по существу, всегда стоял и в которой одной из центральных философских проблем выступала недостаточность наших выразительных средств».
Г ейзенберг также отмечает, что связанное с его именем «соотношение неопределенности само составляет лишь специфический случай более общей ситуации дополнительности»19. Нильс Бор вряд ли бы согласился, что решение центральной, по его мнению, философской проблемы заключается просто в избавлении от слов «субъективный» и «объективный». Такое «избавление» означало бы не решение данной философской проблемы, а просто ее устранение.
18 Пёрсиг Роберт М. Субъекты, объекты, данные и ценности (1995). См. в Интернете: http://spintongues.vladivostok.com/PirsigLecture/PirsigLecture.htm
19 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. - М.: Прогресс, 1987. С. 47, 59.
26


На наш взгляд, наиболее адекватной интерпретацией сущности научной деятельности Бора является следующая. Ее хорошо определил историк науки, хорошо знавший не только труды Бора, но и его самого, Леон Розенфельд:
«Тут перед нами пример обычной диалектики научного мышления: развязка кризиса не происходит до тех пор, пока противоречия не достигают предельно возможной для них остроты. Бор (в неведении сей философской премудрости) обладал собственным тонким чутьем этой диалектики»20.
Впрочем, сам Бор интересовался философией с юности, погружался в парадоксальную философию Серена Кьеркегора с его негегелевской «качественной диалектикой» (Бор участвовал в философских семинарах Харальда Хеффдинга - друга семьи Боров и автора книги о С. Кьеркегоре). Неслучайно человек, знавший Нильса Бора с юности, сказал ему, когда ознакомился с принципом дополнительности: «Послушай, да ведь ты утверждал нечто подобное и прежде - начиная со своих восемнадцати лет!»21
Принцип дополнительности мы вправе рассматривать как проявление диалектического метода, но, как отмечают исследователи, эта диалектика отличается от гегелевского ее понимания. По суждению В. П. Хютта,
«концепция дополнительности рисует (на примере соотношения классической и квантовой физики) пример другого типа диалектики. Классическая физика в движении познания не объявляется ложной или даже простым следствием квантовой механики. Она сохраняет свою самостоятельность в полной мере и даже фундирует квантово-механическое знание. Тем самым, в методологии дополнительности заложен существенно негегелевский тип диалектики снятия: противоречие не разрешается путем снятия в синтезе более высокого порядка, а по-
20 Цит. по книге Даниила Данина «Человек вертикали (Повествование о Нильсе Боре)». - СмДанин Даниил. Избранное. - М.: Сов. писатель, 1984. С. 231.
21 Там же. С. 44. В очерке Леона Розенфельда «Нильс Бор» показано, как идея дополнительности пронизывала всё миропонимание Бора («Вопросы истории естествознания и техники», 1964. № 17). Характерно одно из примечаний, сделанное редакцией издания: «Здесь и далее у автора явно преувеличенная оценка так называемого "принципа дополнительности"» (с. 10). Стремясь сгладить впечатление от свидетельства Л. Розенфельда о том, что мировоззрение Бора формировалось под влиянием различных течений идеалистической философии, редакция стремится сделать труды великого датского физика приемлемыми для советского мировосприятия: Бор де уже в молодые годы стоял «стихийно на позициях материализма» (с. 13).
27
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
стоянно воспроизводится путем прогрессирующей конфронтации самостоятельных противоположностей. Диалектика дополнительности в противоположность гегелевской реализует нелинейный характер развития, в котором противоположности не лишаются самостоятельности путем снятия. Из логики дополнительности следует возможность такого типа развития научного знания, когда противоположности развиваются в своей самостоятельности и связанности путем постоянной конфронтации ("диалога"), не поглощая одна другую».
В. Хютт такой тип диалектики рассматривает как «диалогику культур мысли», ссылаясь на концепцию В. С. Библера, по которой развитие «не будет исчерпываться идеей снятия, но будет носить радикально взаимный и взаимно развивающий характер»22. «Принцип дополнительности я также воспринимаю диалогически», - отмечал М. М. Бахтин23. «В указании на возможность такого типа диалектики познания, - утверждает В. Хютт, - и состоит значение концепции дополнительности для диалектики вообще»24.
Своеобразие диалектики принципа дополнительности, соответствующего дуализму волнообразное™ и корпускулярное™ элементарной частицы, отмечает и Д. Данин:
«разве можно сказать, что волнообразность элементарной частицы борется с ее корпускулярностью? Разве операция измерения координаты соперничает с операцией измерения скорости? Философски это БОРЬБА ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ. Но замечательно, что прежде диалектика такого проявления этой борьбы в природе еще не открывала: тут противостоящие начала выходят на арену физических событий НЕ ВМЕСТЕ. Между ними не происходит схватки. И нет победителей или побежденных. Микромир так необычен, что в классическом описании этой его необычности противоречивые образы и операции предстают как совершенно несовместимые. Или несовместные»25.
Своеобразие диалектики воровского принципа дополнительности, по нашему мнению, позволяет рассматривать его как вид плюрализма, притом плюрализма не эклектического, а системного.
22 Библер В. С. О культуре мышления теоретика нового времени (XVII - начало XX в.) // Науковедение и история культуры. - Ростов н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1973. С. 141.
23 Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1979, С. 372.
24 Хютт В. П. Концепция дополнительности и проблема объективности физического знания. - Таллин, 1977. С. 164.
25 Данин Даниил. Избранное. С. 286.
28


В формальной логике еще Аристотелем сформулирован был «закон исключенного третьего», согласно которому «истинно или само высказывание или его отрицание»26. Третьего не дано - tertium поп datur. Однако при этом следует подчеркнуть, что кроме формально-логической правильности нужно непременно учитывать так называемую эмпирическую истинность, т. е. соответствие суждения о свойствах предмета тем его реальным свойствам, которые обнаруживаются опытным исследованием.
Например, утверждения Ньютона о корпускулярной природе света и Гюйгенса о его волновой природе являются взаимопротивоположными. Казалось бы, с формально-логической точки зрения одно из них должно быть истинным или неистинным. Но так как научное исследование выявило двойственную природу света, то неистинными оказались оба их суждения.
Этим, на наш взгляд, «закон исключенного третьего» не опровергается, ибо предметная истинность или же ложность суждения о свойствах предмета - вне его компетенции. А это суждение само может констатировать объективное противоречие, представляющее собой систему противоположных, но дополняющих друг друга свойств: «свет обладает как корпускулярной, так и волновой природой». При этом «закон исключенного третьего» не утрачивает своей действенности. Только в данном случае противопоставляются не суждения: «свет имеет корпускулярную природу» и «свет имеет волновую природу», а суждения: «свет является и потоком корпускул, и потоком волн» и ему противоположное суждение. Истинно из них только одно, tertium non datur.
Аналогично дело обстоит и с суждениями в других областях. До XIX века считалось, что утверждение: «геометрия может быть только евклидовой» - единственно правильно, и противоположное ему - ложно. Но после открытия неевклидовой геометрии в целом ряде ее вариантов это утверждение утратило свою истинность. Истинным стало суждение, опять-таки представляющее собой систему проти-
Горский Д. П., Ивин А. А., Никифоров А. Л. Краткий словарь по логике / Под ред. ГорскогоД. П.-М., 1991. С. 53.
29
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД сголович
воположных, но дополняющих друг друга свойств: «геометрия может быть как евклидовой, так и неевклидовой».
Такого рода система взаимодополняющих свойств, предполагающих системный плюрализм как метод исследования, присущ всем явлениям, обладающим двойственной природой. Подобный системный дуализм свойственен явлениям, находящимся в «приграничной полосе» между различными видами и формами человеческого сознания и деятельности. Например, архитектура включает в себя как художественную, так и строительную деятельность (по-древнегречески архитектор - главный строитель); прикладные искусства и дизайн сочетают искусство с утилитарно-практическим трудом, красоту и пользу; иконопись принадлежит как религии, так и живописи; спортивные танцы и художественная гимнастика - это и спорт, и хореография.
Системную двойственность заключают в себе искусства синкретически-синтетического типа, такие, как режиссерское творчество, искусство актера, сценическое искусство. Художественная фотография, киноискусство, телеискусство воплощают единство искусства и техники27. Научно-художественная литература и кино представляет собой «кентавра», появившегося на перекрестке искусства и науки28, в документально-художественном жанре сочетаются история (в том числе современная), публицистика и искусство. В самой науке интегративные процессы порождают такие двойственные области научного знания, как химическая физика, биофизика, биокибернетика и т. п. Человеческая культура предполагает взаимодополняющую связь науки и искусства («физики» и «лирики»), науки и техники, искусства и нравственности, науки и морали, искусства и религии и т. д.
Несомненно, что в каждой такой взаимодополняющей двойственной, а возможно, и тройственной системе (всё зависит от состава системы, в которой может быть я-ое число элементов) существуют
27 См.: Каган М. С. Морфология искусства. Историко-теоретическое исследование внутреннего строения мира искусства. - Л.: Искусство, Ленингр. отд., 1972; Каган М. С. Музыка в мире искусств. - СПб.: Ut, 1996.
28 См. Данин Д. Перекресток: Писатель и наука. - М.: Сов. писатель, 1974.
30


определенные доминанты, иерархия составляющих частей, где одни элементы выступают как основные, системообразующие, а другие - необходимые, но дополняющие их. И это не может не учитывать исследовательский метод системного плюрализма.
Принцип дополнительности как появление принципа системного плюрализма призван учитывать противоположные, но дополняющие друг друга в единой системе свойства предмета. Подчеркиваю: дополняющие друг друга в единой системе. Это очень важно учитывать, поскольку поверхностное истолкование принципа дополнительности и, соответственно, принципа плюрализма, приводит к эклектизму, когда одно дополняется другим вне всякой системы. Такое бессистемное дополнение и приводит к тому, что народные поговорки определяют как «Не пришей кобыле хвост», «В огороде бузина, а в Киеве дядька», а поэты предупреждают: «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань» (Пушкин). В логике абсурд в сознании, образующийся в результате такого рода дополнения, определяют как contradictio in adjecto - противоречие в определении («жареный лед», «сухая влага», «праволевацкие уроды», как Сталин называл одну из категорий «врагов народа», «православный атеист», как себя именует президент Белоруссии Лукашенко и т. п.).
Не всё дополняется всем. Не все элементы образуют систему. Не всякий плюрализм является системным. Раковые клетки системно не связаны с нормальными клетками организма. Поэтому они их пожирают. Хотя исторически химия произошла из алхимии, а астрономию в давние времена трудно было отделить от астрологии, лженаука не примыкает к подлинной науке по принципу дополнительности. Вполне оправдано выделение класса антагонистических противоречий, т. е. полностью несовместимых противоположностей, конфликт между которыми разрешается по принципу: «кто кого». Это важно иметь в виду в связи с тем, что порой принцип плюрализма и принцип дополнительности трактуется, на мой взгляд, чрезмерно расширительно, в результате чего системный плюрализм превращается в эклектический.
Системный плюрализм, как подчеркивалось, противостоит эклектике., поскольку составляющие ее разнородные элементы не об-
31
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
разуют системно-структурных связей, а соединены внешне механически в одном пространстве или во времени. Обычно эклектикой именуют бессистемное сосуществование разнородных элементов в пространстве. Символическим представлением такого рода эклектики является «винегрет». В гастрономическом смысле винегрет - вкусное блюдо, и не в последнюю очередь потому, что образующая его овощная смесь, приправленная маслом и уксусом, далеко не произвольна и образует своего рода систему. Но в русском разговорном языке «винегретом» называют беспорядочную смесь разнородных предметов и понятий («винегрет в голове»).
Вместе с тем, думается, эклектикой является и т. н. «релятивизм» в философии, в аксиологии, в этике, в эстетике (но отнюдь не в физике). Релятивизм разрушает диалектическую систему соотношения относительного и абсолютного. Релятивизм - это абсолютизация относительности человеческого познания, отрицание какой бы то ни было его истинности, полная субъективизация ценностных представлений, отвержение нравственных и эстетических норм. Релятивизм можно рассматривать и как эклектику, развертывающуюся во времени, поскольку утверждается, что познавательные, ценностные, в том числе этические и эстетические, представления у различных субъектов (индивидуальных и коллективных) в разные времена принципиально не стыкуются друг с другом, не образуют, следовательно, никакой системы.
Плюрализм часто отождествляют с эклектикой и релятивизмом, поскольку он может быть и бессистемной эклектикой, в том числе бессистемным релятивизмом. Однако системный плюрализм противостоит эклектическому и релятивистскому плюрализму.
Образным символом системного плюрализма может быть радуга. Она плюралистична, ибо состоит из семи различных цветов, из сочетаний которых образуются и другие цвета, потенциально дополняющие радугу. Однако радуга - и системна, поскольку входящие в нее цвета образуют гармонию.
32


5. 	«Совместны» ли гений и злодейство?
Остановлюсь на одном примере превращения плюрализма в эклектику, тем более что он представлен действительно творческим мыслителем, автором многих капитальных трудов по эстетике и теории литературы, а также сборников интеллигентского фольклора, в том числе знаменитой «Сталиниады», - профессором Юрием Боревым. В информационно-аналитическом издании «СОВЕТНИК ПРЕЗИДЕНТА каждый гражданин России» в № 14 за 2003 г., на 16-ой странице была опубликована его статья «Ослабленное государство не лучше тоталитарного». Идея статьи, сформулированная в ее заглавии, мне представляется правильной. Однако методология обоснования этой идеи обращением к принципу плюрализма вызывает принципиальное возражение, поскольку системный плюрализм при этом подменяется эклектическим. В результате такой подмены сама идея в позитивном ее виде мне правильной не представляется29. Прислушаемся к тому, что утверждает автор «Сталиниады»:
«Как же оценить Сталина сегодня? Истина неоднозначна и объемна. Необходим плюралистический взгляд на сложное событие.
Задолго до нас эту сложность истины хорошо понимал Платон, раскрывавший свое понимание предметов через диалоги. Объясняю этот подход по-своему тоже через диалог, но в анекдоте.
Два еврея пришли к ребе, и один из них говорит:
29 	Когда уже были написаны эти строки, вышла в свет книга Юрия Борева «Кто против России? Ванька-встанька и состояние мира. Философско-политическое эссе» (М.: ACT и др., 2004), в которой к разделу «Методология» сделано следующее примечание: «Плюралистический взгляд на сложное событие, который применен в этой книге как принцип независимо друг от друга провозгласили и обосновали Л. Столович и А. Назаретян, а на Западе Г. Персиг. Я своими путями пришел к этой же методологической и гносеологической идее. Западные СМИ заметили только "своего". Благодаря этому Г. Персиг стал на Западе культовой фигурой современной философии. Л. Столович назвал этот новый методологическо-эвристический подход "системным плюрализмом" и написал на эту тему интересную и умную статью, опубликованную в "Вопросах философии" (2002, № 9)» (с. 21). А несколько ранее Ю. Борев писал: «автор исходит из принципа "системного плюрализма" (термин Л. Столовича), утверждающего, что два разных мнения по одному вопросу могут оказаться равно правильными» (с. 17).
Не могу не быть благодарным Ю. Бореву за внимание и за то, что он дал мне повод пояснить в полемике с ним свою концепцию системного плюрализма.
33
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
-Мой сосед твердит, что эта курица белая. Но ведь она-черная.
-Да, черная.
Сосед возмущается:
- Она не черная, а белая! Правда, ребе?!
-Да, белая.
Услышавшая этот спор женщина негодует:
- Ребе! Не может же курица быть и черной, и белой!
- И ты, женщина, права.
Казалось бы, в анекдоте описан гносеологический кошмар. Однако, что поделаешь, если, уйдя от физики Ньютона, ученые стали утверждать, что микрочастицы могут быть одновременно и корпускулой, и волной. Это посерьезнее, чем курица одновременно и белая, и черная.
Многие идеи Пушкина оказались современными на века. Однако пушкинская формула "гений и злодейство - две вещи несовместные" - это идея XIX века, это "ньютоновский" взгляд на нравственно-социологические проблемы. Может быть, в будущем Пушкин опять окажется прав, но в XX веке гений и злодейство оказались совместны.
Применение принципа неоднозначной истины к исторической оценке Сталина требует соединить несоединимое - тезис демократов (Сталин - злодей, созданную им тоталитарную государственность следовало уничтожить до основания) и тезис ревнителей прошлого (Сталин - строитель мощной российской государственности, перестройка которой вызвала ее ослабление и нанесла вред России).
Да, Сталин создал централизованное общество - но государство несвободы и подчинения личности государству, контроля за творчеством, всесилия цензуры. Жертвами такой тоталитарной системы стали сотни тысяч людей».
Вместе с тем, читаем мы далее,
«когда в Киргизии случилось стихийное бедствие, то Россия прислала палатки, продукты, стройматериалы. Эту помощь разворовали. И президент Киргизии Акаев сказал страшные слова: "Сталина на вас нету!" Граждане России почти ежедневно слышат о коррупции в высших эшелонах власти, о замерзающих и голодающих людях, о приватизационных приобретениях за полцены, а то и за бесценок целых отраслей промышленности или объектов природной ренты, об убийствах, при которых и заказчик, и киллер остаются безнаказанными. И люди произносят жестокие и страшные слова: "Сталина на вас нету!"».
34


Ю. Борев выражает справедливое возмущение тем, как строится в России «прекрасное прошлое человечества - капитализм»:
«невозможно строить капитализм, не капитализируя доходы в промышленность, а вывозя их за рубеж, как это делают наши миллиардеры от неуверенности в легитимности своих богатств. Так что мы даже прекрасное прошлое человечества не строим, а просто позволяем разорять страну тем, кому она не дорога и кто хочет погреть руки у костра, на котором сгорают человеческие судьбы и историческая судьба страны».
В заключении своей статьи автор формулирует две равно неприемлемые крайности:
«Так что же хуже, что опаснее: тоталитарный жестокий сталинизм или коррумпированная махровая демократия? Товарищ Сталин в таких случаях говорил: и то, и другое хуже, а опаснее та крайность, с которой перестают бороться.
Ни жестокая железная государственность тоталитаризма, ни расхлябанная, не борющаяся с коррупцией демократическая государственность не могут быть реальной моделью общества».
Но выходом из этой антиномии ему представляется мера сочетания этих двух крайностей, которую должны найти политики. Эта мера и составляет, по мнению Ю. Борева, «нормальное общество», которое «имеет в меру жесткую государственность и в меру мягкую человечную демократию».
Итак, принцип плюрализма, по Ю. Бореву, позволяет сочетать «в меру мягкую человечную демократию» и «жесткую государственность», которая из всего контекста статьи олицетворяется Сталиным, хотя «тоталитарный жестокий сталинизм» отвергается при помощи того же Сталина: «Товарищ Сталин в таких случаях говорил: и то и другое хуже, а опаснее та крайность, с которой перестают бороться». Я не могу себе даже представить, что автор «Сталиниады» - сборника притч, анекдотов, легенд и апокрифов о Сталине, показывающего в этом аспекте жуткое лицо сталинизма, - стремится к реабилитации Сталина, которая, увы, в программах немалого числа политических движений современной России. Однако логика его рассуждений, апеллирующая к принципу плюрализма, отнюдь не системному, на мой взгляд, ведет его дальше, чем он субъективно стремится.
35
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Ю. Борев оспаривает правомерность пушкинской формулы: «гений и злодейство - две вещи несовместные» применительно к XX веку, считая ее «ньютоновским» взглядом на нравственно-социологические проблемы, ибо в этом веке гений и злодейство оказались, как он считает, совместны30.
Но что такое «гений»? Это понятие, можно, разумеется, истолковывать по-разному. История человеческой мысли знает множество толкований понятия «гений» (немецкий романтизм, Кант, Гёте, Шиллер, Ломброзо, Вл. Соловьев и т. д.). В той или иной мере всем им присуще представление о гении как высшей степени творческой одаренности, притом такой, которая обладает особым историческим значением для развития человеческого общества и его сознания. Можно, конечно, считая гения высшим проявлением какого-либо таланта, называть гением и большого негодяя, крупного преступника («злой гений»). Такие «гении» существовали и до Пушкина, и после него. Новизна пушкинской формулы: «ГЕНИЙ И ЗЛОДЕЙСТВО - ДВЕ ВЕЩИ НЕСОВМЕСТНЫЕ» заключается в том, что великий русский поэт в само понятия «гений» ввел нравственный критерий, подчеркнув тем самым ценностный смысл этого понятия, общечеловеческую ценность гениальности. Эта ценностная природа гения, по моему убеждению, не утрачивается в XX и последующих веках, никакого отношения не имея к «ньютоновскому» взгляду на нравственно-социологические проблемы. То, что «уйдя от физики Ньютона, ученые стали утверждать, что микрочастицы могут быть одновременно и корпускулой, и волной», отнюдь не означает утраты критерия различения добра от зла, гения и злодейства. Системный плюрализм не ведет к ценностному релятивизму, в отличие от эклектического плюрализма.
Задавая вопрос: «Как же оценить Сталина сегодня?», Ю. Борев настаивает на необходимости плюралистического взгляда на это сложное явление. Устарелость пушкинской формулы о несовместности гения и злодейства подчеркивалась неслучайно. Это нужно
30 	У Ю Б. Борева имеются единомышленники. Один из них - телевизионный журналист Н. К. Сванидзе, выступая на радиостанции «Свобода» 26 апреля 2004 г. в передаче «Какую историю показывает телевидение?», говорил: «Вот есть такой парадокс, гений и злодейство, к сожалению, часто вещи совместные, я не согласен с Александром Сергеевичем Пушкиным». См. в Интернете: http://www.svoboda.org/programs/tv/2004/tv.042604.asp.
36


было, чтобы на основе так понимаемого «плюралистического взгляда» сделать следующий вывод:
«Применение принципа неоднозначной истины к исторической оценке Сталина требует соединить несоединимое - тезис демократов (Сталин - злодей, созданную им тоталитарную государственность следовало уничтожить до основания) и тезис ревнителей прошлого (Сталин - строитель мощной российской государственности, перестройка которой вызвала ее ослабление и нанесла вред России)».
Нельзя с точки зрения системного плюрализма «соединить несоединимое», как и «объять необъятное». Соединить можно только то, что может находиться в одной системе, как та же корпускула и волна, присущие одной микрочастице. Корпускулу-волну известный теоретик М. М. Марков и философ-физик Ф. Франк назвали «кентавром». Притом, как отмечает Д. Данин,
«и корпускулярность этих "кентавров" совсем не та, какой наделил Ньютон свои частицы, и волнообразность их совсем иного рода, чем думали прежде приверженцы волновой теории»31.
В одном человеке и в его деяниях может, конечно, уживаться зло и добро, как в одном организме раковые и здоровые клетки. Но эти антагонистические противоречия не образуют систему «зло-добро», подобно системе «корпускула-волна». В этом смысл пушкинской формулы: «гений и злодейство - две вещи несовместные».
Если вы хотите злодею присвоить титул гения за то, что он - «строитель мощной российской государственности», то не меньшее право имеет именоваться гением и Гитлер, ибо он тоже строитель мощной государственности и тоже может олицетворять государственную власть. То, что эта власть не русская, а немецкая, в данном случае значения не имеет. Совершая великие государственные преступления, и Сталин, и Гитлер были непримиримы к тем преступлениям, которые вызывают возглас: «Сталина на вас нету!». Можно, правда, вспомнить, что Гитлер привел к краху созданную им государственность. Сталину повезло больше: он не дожил до краха им созданной государственности.
31 	Данин Д. Неизбежность странного мира. - М.: Мол. гвардия, 1962. С. 117.
37
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
6. 	Плюрализм и мудрость
Что касается самого принципа плюрализма, который Ю. Борев стремится использовать для своих социально-политических выводов, то он строится не на ценностном релятивизме и не на гносеологическом релятивизме - «гносеологическом кошмаре», показанном при помощи приведенного им еврейского анекдота. В некоторых проявлениях народного творчества действительно выражена своеобразная логика плюрализма. Однако она, на мой взгляд, не та, на которую ссылается автор статьи.
В книгу «Евреи шутят» (4-е изд., Тарту; СПб, 2003) я включил несколько притч-анекдотов, характеризующих «логику плюрализма». Вот они.
Хасидская притча «КАК МЫ ДОЛЖНЫ УЧИТЬСЯ»
Вопрос: Как может человек изучать Талмуд? Ведь там мы находим, что Абайе сказал так, а Рава сказал иначе... Это выглядит так, будто Абайе жил в одном мире, а Рава совсем в другом. Возможно ли изучать и понять обоих в одно и то же время?
Ответ: Тот, кто стремится понять слова Абайе, должен скрепить свою душу с его душой, тогда он поймет истинный смысл его слов.
И затем, если он желает понять сказанное Равой, он должен привязать свою душу к душе Равы32.
Два спорящих между собой еврея пришли к раввину, чтобы выяснить, кто из них прав. Выслушав доводы одного, он произнес:
- Правда на твоей стороне.
Выслушав мнение другого, он сказал:
- И на твоей стороне правда.
Присутствующий при этом служка взмолился:
- Ребе, как же правда может быть и на той стороне, и на другой?
- И на твоей стороне тоже правда.
32
38
Десять ступеней: Хасидские притчи, собранные и изданные Мартином Бубером. / Пер. с англ. М. Гринберга. 2-е изд.. - Иерусалим-Москва: Гешарим, 1998. С. 68


Мендель с двумя друзьями возвращается с вечеринки.
- Смотри, - говорит один, - а луна квадратная.
- Ты здорово напился, она треугольная, - возразил другой.
- Не спорьте, вы оба правы: одна квадратная, а вторая - треугольная, - успокоил их Мендель33.
Все три приведенные притчи-анекдота, а также та, которую привел Ю. Борев, прежде всего говорят о терпимости, толерантности мудрого человека к другим мнениям, о желании примирить разные позиции, стремясь найти в самом предмете спора разные стороны.
Внешне это похоже на разговор принца Гамлета и царедворца Полония:
Гамлет: Видите вы вон то облако в форме верблюда?
Полоний: Ей-богу, вижу, и действительно, ни дать ни взять - верблюд.
Гамлет: По-моему, оно смахивает на хорька.
Полоний: Правильно: спинка хорька
Гамлет: Или как у кита.
Полоний: Совершенно как у кита34.
Но на самом деле смысл этих притч-анекдотов и диалога Гамлета и Полония совершенно другой. Царедворца не интересует на кого действительно похоже облако. Он льстиво-покладисто соглашается со всем тем, что говорит принц, делая вид, что не замечает его насмешку над лицемерной угодливостью. В анекдотах о толерантности-плюрализме мудрый человек стремится утвердить право каждого на свое мнение. В хасидской притче, рассказанной одним из мудрейших философов XX века Мартином Бубером, утверждается, что для понимания сказанного Учителем нужно «скрепить свою душу с его душой». При этом не имеет значение, что один Учитель может говорить не то, что другой. Важно понять каждого, «привязать свою душу» к его душе.
В классическом анекдоте, заканчивающемся формулой: «на твоей стороне тоже правда», мудрый ребе также стремится примирить
33 Анталогия мирового анекдота. Вот мы - так мы! - Киев: Довира, 1994. С. 205. (№ 1109).
34 Шекспир Вильям. Избранные произведения. / Пер. Б. Пастернака. - М.: Гослитиздат, 1953. С. 271.
39
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
спорящих между собой, стремясь найти у каждого свою правду. Анекдот о Менделе и приведенный Ю. Боревым - это вариации анекдотической классики. Но в этой вариации мудрый примиритель превращен в античного софиста, который не считается с истиной, будучи принципиально к ней равнодушным. В классических анекдотах о мудром ребе обычно речь идет о житейских проблемах, в которых ребе обнаруживает правоту каждого, поскольку, по словам народной пословицы, «Если бы все люди тянули в одну сторону, то свет бы перевернулся»35. Так что мудрец утверждает не «гносеологический кошмар», а стремится преодолеть кошмар человеческой разобщенности. Тем более, что в народе, к которому принадлежит ребе, говорят: «Когда встречаются два еврея, возникает три точки зрения». В стремлении примирить непримиримых спорщиков, в попытке у каждого обнаружить свою «правду» и состоит мудрость в данном случае.
Что такое мудрость! Чем она отличается от просто знания? Уже интуиция нам подсказывает, что между ними есть нечто общее. Наверно является риторическим вопрос: может ли мудрость быть без знания? Однако всякое ли знание ведет к мудрости? По воззрениям античных мудрецов, мудрый не всегда является всезнающим. По словам Гераклита, «многознание не научает быть мудрым», хотя «многого знатоками должны быть любомудрые мужи». Сократ, прославленный своей мудростью, имел смелость говорить: я знаю, что я ничего не знаю. С другой стороны, знающий не всегда является мудрым. Можно знать, что лучше всего, но поступать иначе, уступая силе удовольствия или страдания. По Платону, знанию можно научиться, а мудрости нельзя, поскольку мудрость является добродетелью, а не просто знанием.
По учению Канта, мудрость - категория «практического разума», имеющая как практически-нравственный, так и теоретический аспекты. Мудрость как «человеческая мудрость», как добродетель, по Вл. Соловьеву, - «уменье целесообразнейшего приложения своих умственных сил к предметам наиболее достойным», т. е. ценностно-значимым36.
35 Пословицы и поговорки // Лэхаим! Из еврейского фольклора. / Сост. Э. Г. Иоффе и Г. Л. Релес. - Минск: Ураджай, 2000. С. 256.
36 Подробное рассмотрение соотношения мудрости и знания в историко-философском и проблемном аспектах было предпринято в статье автора этой книги «Мудрость и знание» (Вопросы философии, 2003, № 11, С. 151-159).
40


Мудрость причастна к процессу познания в той мере, в какой он определяет практическую деятельность человека и, прежде всего, его деятельность нравственную. Вот почему опыт умудряет человека и мудрость увеличивается с годами, хотя справедливо было замечено: «Мудрость - это не морщины, а извилины»37. Вместе с тем, даже исключительная развитость ума еще не гарантирует мудрости. Такой ум может быть не только мудрым, но и хитрым, и коварным.
Поэтому-то и встает вопрос о качестве мудрого знания. Оно прежде всего ценностно-значимо. Мудрость - способность постижения ценностного смысла жизненных явления. Притом, чем шире и глубже этот ценностный смысл, тем больше мудрость. В этом плане мудрость является интуицией разума, подобно тому, как^совесть - это нравственная интуиция, а эстетический вкус - эстетическая.
Мудрость и знание - стороны противоречия. Однако сама мудрость содержит в себе диалектическое противоречие - противоречие между познавательным и ценностным началами. Ведь мудрость - это плод познания жизни, но познания в ее ценностном аспекте, жизненно-опытное постижение ценностей. Мудрое знание - это не просто владение информацией, но знание, нередко интуитивное, ценности информации. Мудрость - ценный сплав познания и оценивания, информации и ценности. Философия как любовь к мудрости предполагает, как и сама мудрость, внимание и к познавательной, и к ценностно-ориентационной деятельности человека.
Мудрость, утверждающая толерантно-плюралистическое воззрение, опирается на диалектическую многосторонность мира, выраженную в народном сознании. Станислав Ежи Лец остроумно-мудро заметил: «Пословицы противоречат одна другой. В этом, собственно, и заключается народная мудрость».
Поэт Леонид Мартынов прекрасно написал о том, как противоречиво-двойственная сущность явлений предполагает всестороннее их рассмотрение:
О, земля моя!
С одной стороны,
Спят поля моей родной стороны,
37 	Литературная газета. 1968. 25 дек. С. 16. Автор афоризма - Виктор Жемчужников.
41
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
А присмотришься с другой стороны - Только дремлют, беспокойства полны. Беспокойство - Это свойство весны,
Беспокоиться всегда мы должны,
Ибо спеси мы смешной лишены,
Что задачи до одной решены.
И торжественны,
С одной стороны,
Очертания седой старины,
И, естественно, с другой стороны,
Быть не следует слугой старины.
Лишь несмелые Умы смущены
Оборотной стороной тишины,
И приятнее им свойство луны - Быть доступной лишь с одной стороны. Но ведь, впрочем,
И устройство луны Мы изучим и с другой стороны38: Видеть жизнь с ее любой стороны Не зазорно ни с какой стороны!39
7. 	Толерантность и плюрализм
Плюрализм предполагает то, что называют толерантностью (от лат. tolerantia - терпение). Толерантность - это терпимое отношение к инакомыслящим. Высшим проявлением толерантности является не просто терпимое и терпеливое, но и уважительное отношение к инакомыслию. Плюрализм в сочетании с толерантностью - это интеллектуальный демократизм.
По мере развития человеческого общества и сопряженного с ним становления человеческой личности возрастало разнообразие представлений и мнений, различного рода верований. Такой реально образующийся плюрализм, который, в свою очередь, становился объ-
38 Это было написано в 1957 году до того, как была сфотографирована оборотная сторона луны.
39 Мартынов Леонид. Стихотворения и поэмы. T. 1. - М: Худож. лит, 1963. С. 334-335.
42


ективным стимулом для дальнейшего развития как общества, так и индивида, поначалу встречал ожесточенное сопротивление. Потребовалось немало времени, чтобы чужестранец, чужой воспринимался не как враг, а как другой, чтобы было осознано, что сама истина рождается в спорах. Особая нетерпимость проявлялась по отношению к чужому по вероисповеданию, тем более к вероотступнику.
Возникшее христианство провозгласило неведомую ранее терпимость и более того:
«любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. V, 44).
Христианство уравняло свободнорожденного и раба, римлянина, эллина и иудея, уверовавших во Христа, но само щедро платило нетерпимостью иудаизму и язычеству и их культуре за испытанную самим христианством нетерпимость от иудейского и языческого мира. Становящееся христианство ожесточенно боролось против гностиков и манихеев, против сектантских отклонений от установившегося канона и символа веры. Вся история церкви - это история борьбы против религиозного инакомыслия, не говоря уже о нерелигиозном. Притом орудием этой борьбы служило не только гневное слово, списки запрещенных книг, но пытки и казни.
Однако всё это было не в состоянии остановить плюрализм даже в религиозной сфере. В XII веке произошел раскол христианской церкви, в результате которого она разделилась на Западную - католическую и Восточную - православную. Эпоха Реформации породила новые церковно-конфессиональные образования различных видов протестантизма. Протестантские церкви были также непримиримы по отношению к иноверцам. Столкновения на религиозной почве издавна приводили к войнам. Но со времени Реформации эти войны возникали не только между государствами, но и внутри государства, в котором жили сторонники враждебных конфессий. Эта нетерпимая ситуация и вызвала к жизни идею терпимости, или толерантности.
Еще в 1453 г. философ, богослов, ставший кардиналом, Николай Кузанский пишет трактат «De расе fidei» («О согласии вер»), в котором в форме диалога представителей различных религий проводит
43
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
мысль о едином содержании религии всех разумных существ, несмотря на различие религиозных обрядов.
Эразм Роттердамский в трактате «Жалоба мира, изгнанного и поверженного всюду», опубликованном в 1517 году, констатирует то, что позже будет названо плюрализмом суждений и мнений людей в самых различных областях. Вот, что происходит в сфере философии:
«Одна школа отличается от другой, истинная сущность вещей меняется в зависимости от страны: многие истины не могут переплыть через море, перебраться через Альпы, переправиться через Рейн. Даже в одной и той же академии логики воюют с риторами, а богословы с юристами. Воюют друг с другом даже представители одной и той же профессии; например, последователи Скотта воюют с последователями Фомы, номиналисты сражаются с реалистами, платоники с перипатетиками. Дело зашло так далеко, что даже в самых незначительных вопросах они не могут прийти к согласию и часто с ожесточением нападают друг на друга из-за пустяков, пока сражение не становится все жарче и жарче, когда от аргументов переходят к злословию, а от злословия - к драке. И если спор не может быть разрешен ни с помощью кинжала, ни с помощью копья, тогда они разят друг друга своими ядовитыми, отравленными перьями и лощеной бумагой, обращая смертоносное жало своего языка против доброй славы противника...»
В религии тоже нет согласия между людьми:
«Оставался еще один род людей, которые так привержены к религии, что не могут отбросить ее, даже если бы они того пожелали, как черепаха не может избавиться от своего панциря-жилища.
Я мог бы надеяться, что найду себе место среди них, если бы надежда столь часто не обманывала меня и под конец не заставила во всем отчаяться. Но все же, решив испытать все, что можно, я сделал еще одну попытку. Вы хотите знать, чем она кончилась? Ни от одного из людей я не отказываюсь так охотно, как от этих. Да и на что мне было надеяться, если ни одна из религий не согласна с другими религиями? Различных религий столько же, сколько различных религиозных братств. Доминиканцы спорят с миноритами, бенедиктинцы с бернардинцами, сколько названий, столько и религий, сколько религий, столько и различных церемоний, потому что они ни в чем не согласны между собой. И каждый человек доволен своей религи-
44


ей, ненавидит и проклинает религию других. А разве одно и то же религиозное братство не раздирается раздорами?»40.
Убежденный гуманист не сторонник единообразия человеческих взглядов, мнений и суждений. Но его беспокоит ожесточение людей друг против друга, которое и ведет к бесконечным кровавым войнам. Поэтому он призывает к поиску согласия во имя жизни и мира на земле, обращаясь к своим современникам:
«Почему вы добровольно лишаете себя удовольствий и веселости этой жизни и отказываетесь от будущей благодати? Жизнь человека сама по себе подвержена множеству превратностей. Согласие может устранить большую часть тревог и страданий. При взаимной помощи люди поддерживают друг друга и удовлетворяют свои нужды. Если происходит что-либо хорошее, оно должно делать согласие еще более приятным и всеобщим. Друг должен принимать на себя часть огорчений друга, доброжелатель должен радоваться своим добрым делам...
Мы достаточно яростно сражались ради взаимного уничтожения. Этим самым мы до сих пор принесли уже довольно жертв дьяволу и всем фуриям, мы слишком долго были посмешищем для турок. Теперь сказке конец.
Надо же когда-нибудь образумиться после того, как перенесено столько тягот и бед войны. Все, что до сих пор делалось неправильного, неразумного, припишем судьбе. Пусть забвение и прощение зла, которое прежде было угодно язычникам, станет угодно христианам, и пусть они после этого с общего согласия направят все свои усилия на заботу о мире. Итак, употребите свой разум и опыт для того, чтобы связывали вас не веревочные узы, а узы твердые, как алмаз, которые разорвать невозможно.
Поймите, какая огромная сила таится и согласии множества, противостоящего тирании знати!..»41.
По наблюдению Л. Е. Пинского,
«в европейском обществе наряду с католиками и протестантами, наряду с Лойолой и Лютером, складывалась третья партия, гуманистическая партия ’’осторожных” умов (Эразм, Рабле, Монтень), враждебных всякому религиозному фанатизму. И именно этой, пока еще слабой
40 Эразм Роттердамский. Жалоба мира // Трактаты о вечном мире. - М.: Соцэкономлит, 1963. С. 45.
41 Там же. С. 64-65.
45
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
партии ’’сомневающихся”, партии свободомыслящих, опирающейся на природу и разум и отстаивающей свободу совести в момент высшего накала религиозных страстей, исторически принадлежало будущее»42.
Чешский педагог и философ Ян Амос Коменский в своем труде «Всеобщий совет по исправлению человеческих дел», над которым он работал с 1643 по 1670 год, особое внимание уделил толерантности. «Мы должны неустанно искать пути к тому, чтобы заменить бесчеловечность человечностью», - утверждал замечательный мыслитель. Одним из путей к этому был следующий:
«пусть впредь никто не навязывает другим свои принципы (философские, теологические, политические), но каждому предоставить свободно высказывать свои взгляды и спокойно заниматься своим делом; назовем это взаимной терпимостью».
Однако
«пусть все усердно ищут общего согласия в том, что хорошо для всех, и на этом пути объединят свои чувства, свои желания и свои усилия; назовем это взаимным примирением...»43.
Ян Амос Коменский писал «о терпимости, которую должны питать власти не только друг к другу, но и в отношении к своим подданным».
«Мы видим, - продолжает он свое рассуждение, - как, расходясь во взглядах, можно обойтись без ненависти и как ничуть не надобно с чувством вражды обрушиваться друг на друга пером или оружием. Следует, однако, пожелать, чтобы расхождения во взглядах не только терпелись, но и поддавались устранению, а именно пусть все спорные вопросы разрешаются так мудро, чтобы все приходили к общей истине, в лоне которой счастливо сочетались бы противостоящие один другому взгляды, причем каждый из них подкреплял бы общую истину и пользовался ее поддержкой постольку, поскольку сам он участвует в ней; в результате само собой исчезало бы то, что ей не отвечает...»44.
42 Пинский Л. Е. Эразм и его «Похвала глупости» // Эразм Роттердамский. Похвала глупости. - М.: Гослитиздат., 1960. С. 136.
43 Коменский Ян Амос. Всеобщий совет по исправлению человеческих дел // Tрактаты о вечном мире. С. 69.
44 Там же. С. 71.
46


Джон Локк в 1667 году в своем «Ап essay concerning toleration» («Опыт о веротерпимости») провозглашает:
«каждый человек имеет полную и неограниченную свободу мнений и вероисповедания, которой он может невозбранно пользоваться без приказа - или вопреки приказу - правителя, не зная за собой вины или греха, но всегда при условии, что делает это чистосердечно и по совести перед богом, сколько дозволяют его знания и убеждения»45.
И далее:
«Никого не следует заставлять отказаться от своего мнения или сменить его на противоположное, потому что на деле такое насилие не достигает цели, ради которой его применили. Оно не может изменить образа мыслей людей и способно лишь сделать их лицемерами. На этом пути правитель весьма далек от того, чтобы люди прониклись правотой его мнения, и лишь вынуждает их лгать ради их собственного. Мало того, такое принуждение вовсе не способствует спокойствию или безопасности правительства; скорее наоборот, потому что тот, кто ему подвергся, ни на йоту не приближается к образу мыслей правителя, но становится еще большим его врагом»46.
Однако Локк рассматривает различные виды толерантности в зависимости от характера самих взглядов, мнений и действий по отношению к человеческому обществу и государству:
«( 1 ) существуют некоторые мнения и действия, кои полностью отделены от попечений государства и не оказывают прямого воздействия на жизнь людей в обществе, - ими являются все спекулятивные мнения и богопочитание; они явно имеют право на всеобщую терпимость, на которое не должен покушаться правитель;
(2) существуют некоторые мнения и действия, которые при естественном ходе вещей грозят человеческому обществу полным разрушением, как то мнение, что можно нарушить обещание, данное еретикам, что если правитель не реформирует веру, то это могут сделать подданные, что всякий обязан излагать и распространять любое мнение, в какое верит сам, и т. п., а среди действий всевозможные надувательства, несправедливости и т. д.; и все это правитель не должен терпеть ни под каким видом;
45 Локк Джон. Сочинения: В 3 т. Т. 3. - М.: Мысль, 1988. С. 70.
46 Там же. С. 72.
47
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
(3) существует третий род мнений и действий, которые сами по себе не приносят человеческому обществу ни вреда, ни пользы, и лишь характер государства и положение дел могут изменять их воздействие в добрую или дурную сторону - таковы, например, мнения о том, что полигамия законна или незаконна, что в определенное время года следует есть мясо или рыбу или, наоборот, воздерживаться от них, и другие подобные практические мнения и все действия, касающиеся безразличных вещей, все они имеют право на терпимость только до тех пор, пока не посягают на пользу общественности или каким-либо образом не досаждают правительству»47.
Такого же рода воззрения на терпимость Локк развивает в своем «Послании о веротерпимости» («Epistola de tolerantia»), написанном философом в 1685-1686 гг., опубликованном на латинском языке и переведенном на голландский, французский и английский языки в 1689 г. Локк, таким образом, не только провозглашает толерантность, но стремится обозначить ее границы во имя укрепления общества и государства.
Бенедикт Спиноза в «Богословско-политическом трактате» (1670) отмечал, «как опасно относить к божественному праву вещи чисто спекулятивные и устанавливать законы о мнениях, о которых люди имеют обыкновение или могут спорить; ведь царская власть более жестока там, где мнения, составляющие право каждого, которым никто не может поступиться, считаются за преступление; как раз там, где это имеет место, обыкновенно больше всего царит ярость народа»48. Определяя содержание 20-й главы «Богословско-политического трактата», Спиноза отмечает, что в ней «показывается, что в свободном государстве каждому можно думать то, что он хочет, и говорить то, что он думает»49. Увы, родная философу Голландия таким государством не была, хотя она была одной из наиболее развитых стран XVII века. Поэтому «Богословско-политический трактат», изданный анонимно, был запрещен голландским правительством.
Требование толерантности, особенно веротерпимости, проходит через произведения деятелей просветительского движения XVIII
47 Локк Джон. Сочинения: В 3 т. Т. 3. С. 80.
48 Спиноза Б. Избранные произведения: В 2-х т. T. II. - М: Политиздат, 1957. С. 243.
49 Там же. С. 258.
48


столетия в различных странах. Шарль Луи Монтескье в своем труде «О духе законов» (1728-1748) специальные главы 25-ой книги посвящает веротерпимости. Там он отмечает:
«Если законы государства находят нужным признать терпимыми многие религии, необходимо, чтобы они обязали эти последние соблюдать терпимость и по отношению друг к другу. Можно принять за общее правило, что религия, которую притесняют, в свою очередь обнаруживает склонность притеснять. Как только случай позволит ей освободиться от притеснения, она нападает на религию, которая ее притесняла, не как на религию, а как на тиранию».
Учитывая непримиримость религий по отношению друг к другу, государство не заинтересовано в многоконфессиональности, однако его законы должны быть толерантными в том случае, когда такая многоконфессиональность становится фактом:
«Вот основное правило для политических законов в деле религии: когда государство может вполне свободно принимать или не принимать у себя новую религию, не надо допускать, чтобы она водворилась в нем; но раз она уже водворилась, надо ее терпеть»50.
Проблема толерантности и нетерпимости волновала и Жан-Жака Руссо. В знаменитом трактате «Об общественном договоре, или Принципы политического права» (1762) он в религиозной нетерпимости усматривает источник гражданской нетерпимости:
«Те, кто отличают нетерпимость гражданскую от нетерпимости теологической, по-моему, ошибаются. Оба эти вида нетерпимости не отделимы друг от друга. Невозможно жить в мире с людьми, которых считаешь проклятыми; любить их, значило бы ненавидеть Бога, который их карает; безусловно необходимо, чтобы они были обращены в нашу веру или чтобы они подверглись преследованиям. Всюду, где допущена религиозная нетерпимость, невозможно, чтобы она не имела никакого воздействия на то, что относится к гражданскому порядку. А как только нетерпимость получает возможность такого воздействия, суверен более не суверен, даже в земной жизни. С этих пор священнослужители, это - настоящие повелители, а короли суть лишь их чиновники».
Руссо решительно выступает против теократии, которая означает господство одной религии и церкви, ибо только в светском государ-
50 	Монтескье Ш. Избранные произведения. - Политиздат, 1955. С. 553.
49
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
стве возможно толерантное отношение между различными религиозными конфессиями, а следовательно, и между гражданами:
«Теперь, когда нет уже и не может быть религии одного только народа, которая исключала бы все остальные, должно терпеть все религии, которые и сами терпимы к другим, если только их догматы ни в чем не противоречат долгу гражданина. Но кто смеет говорить: вне Церкви нет спасения, тот должен быть изгнан из Государства, если только Государство - это не Церковь, и государь - это не Первосвященник»51.
Вместе с тем, по Руссо, существует, «исповедание веры чисто гражданское, статьи которого надлежит устанавливать суверену; и не в качестве догматов религии, но как правила общежития, без которых невозможно быть ни добрым гражданином, ни верным подданным»52. Следовательно, толерантность не безгранична, она не должна колебать «правила общежития». Но в «Письме к д’Аламберу о зрелищах» (1758), на которое Руссо ссылается в трактате «Об общественном договоре» как на пространное рассмотрение мысли о том, что «мнение общественное не может подвергаться принуждению»53, он отмечал:
«человеческий разум не имеет определенного общего мерила, и недопустимо, чтобы кто бы то ни было навязывал свое мерило <...> в качестве руководства остальным. <...> Будем исходить из наличия доброй воли, без которой всякое обсуждение - праздная болтовня. До известного предела имеются общие принципы, очевидные для всех истины, и, кроме того, у каждого - свой собственный разум, определяющий его поведение, что отнюдь не приводит к скептицизму. Но в то же время общие границы разума не установлены и никому не дано контролировать разум другого, и тут уже самоуверенному догматику нет хода»54.
Руссо не был атеистом. Свое понимание толерантности он рассматривал как «христианскую терпимость», но при этом защищал свое право иметь свои религиозные взгляды55.
51 Руссо Жан-Жак. Трактаты. - М: Наука, 1969. С. 255.
52 Там же. С. 254.
53 Там же. С. 246-247.
54 Руссо Жан-Жак. Избранные сочинения: В 3 т. T. I. - М.: Гослитиздат, 1961. С. 72.
55 Там же. С. 74.
50


У другого деятеля французского просвещения - Поля Анри Гольбаха - было непримиримое отношение к религии. Поэтому он, отвергая религиозные суеверия и религиозный фанатизм, был сторонником «гражданской терпимости». В трактате «Естественная политика, или Беседы об истинных принципах управления» (1773), изданном анонимно в Амстердаме, Гольбах, утверждал:
«религиозные суеверия и религиозный фанатизм лишь тогда представляют собой действительную опасность, когда ими одурманены люди, стоящие у власти. Они становятся фанатичными преследователями упорных и мятежных инакомыслящих. Разумное правительство позволяет всем подданным думать или заблуждаться по-своему. Если охваченные фанатическим исступлением люди чернят друг друга, государь никогда не должен принимать участия в их пустых раздорах, которые приобретают значение и становятся опасными лишь тогда, когда он пожелает в них вмешаться. Проведение правильной политики даст разуму возможность вести борьбу против религиозных предрассудков оружием здравого смысла и этим ослабит неистовство подданных»56.
По мнению просветителя,
«гражданская терпимость является следствием разумной политики, которая, подвергая надзору действия граждан, не присваивает себе права регламентировать или ограничивать их мысли. Навязать всем людям одни и те же религиозные убеждения было бы планом столь же сумасбродным, сколь и тираническим»57.
Клод Адриан Гельвеций - сторонник, как и Гольбах, материалистического и атеистического направления французского просветительства-также провозглашал гражданскую терпимость, в которой усматривал средство против религиозного фанатизма. В книге «О человеке», написанной в 1769 г. и изданной в Нидерландах уже после смерти автора в 1773 г., Гельвеций писал:
«Повсюду, где допускают совместное существование нескольких религий и вероисповеданий, они незаметно привыкают друг к другу. Их рвение теряет с каждым днем свою силу. Там, где царит полная терпимость, мало фанатиков»58.
56 Гольбах Поль Анри. Избранные произведения: В 2 т. Т. 2. - М.: Соцэкономлит, 1963. С. 447.
57 Там же. С. 445-446.
58 Гельвеций Клод Адриан. Сочинения: В 2 т. Т. 2. - М.: Мысль, 1974. С. 485.
51
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
По его словам, «терпимость подчиняет попов государям, нетерпимость - государей попам»59; «Терпимость в государстве - признак равновесия сил»60.
Считается эталоном терпимости слова, приписываемые Вольтеру: «Я не разделяю ваших убеждений, но я отдам жизнь за то, чтобы вы могли их высказать». Утверждают, что эти слова были произнесены великим просветителем в связи с книгой Гельвеция «Об уме», материалистические и атеистические воззрения которого он не разделял61. Самому Вольтеру принадлежит «Трактат о терпимости» («Traité sur la tolérance»), написанный в 1763 г., в котором он в обоснование толерантности выдвигал естественно-правовые, религиозные и практические аргументы.
Толерантность по отношению к основным религиозным конфессиям утверждал великий немецкий просветитель Лессинг в своей философской драме «Натан мудрый» (1779). Автор драмы не ставил вопрос о существовании Бога, но стремился решить проблему, какая из трех мировых религий - иудаизм, христианство, ислам - является более истинной. Для сторонников этих религиозных конфессий такой проблемы не было: они были убеждены, что именно их религия является подлинным божественным откровением. Лессинг в уста Натана вложил поучительную в этом отношении притчу о том, что некий человек, обладавший перстнем «с бесценным камнем», завещал передавать его в потомстве любимому сыну. Но вот этот перстень достается отцу трех равно любимых сыновей, каждому из которых он хочет завещать это чудодейственное сокровище. Чтобы никого из них не обидеть, отец заказывает мастеру изготовить еще
59 Гельвеций Клод Адриан. Сочинения: В 2 т. Т. 2. С. 492.
60 Там же. С. 584.
61 В 7-ой главе книги «Друзья Вольтера», опубликованной под псевдонимом Стивен Г. Таллентайр в 1906 г. было написано: «[Книга Гельвеция] "Об уме" стала не только успехом сезона, но одной из самых знаменитых книг столетия. Люди, которые прежде ее ненавидели и не выказывали особой приязни к Гельвецию, теперь толпой окружали его. Вольтер простил ему все обиды, умышленные и неумышленные <...> "Я не разделяю ваших мнений, но я отдам жизнь за то, чтобы вы могли их высказать" - такова была отныне его позиция ("I disapprove of what you say, but 1 will defend to the death your right to say it")». Согласно T. Огарду, автору «Оксфордского словаря современных цитат» ( 1996), в сочинениях Вольтера это высказывание не обнаружено. См. К. В. Душенко. Словарь современных цитат. - М.: АГРАФ, 1997, с. 386.
52


два точно таких же перстня. Сам заказчик не в состоянии отличить один перстень от двух других. И вот он, умирая, поочередно дарит каждому из трех сыновей по перстню, и каждый из них убежден, что обладает подлинным перстнем. Так и по Лессингу:
...доказать,
Где перстень настоящий, - невозможно.
Почти настолько же, как нам узнать,
Где вера настоящая62.
Выдвижение просветителями идеи толерантности было протестом против общественного устройства, ей враждебного. Поэтому неслучайно их труды были под запретом, порой публиковались анонимно и вне пределов родной страны. Великая Французская революция 1789 года, ниспровергшая абсолютную монархию, на первых порах осуществила мечту просветителей: провозглашением толерантности она легализовала религиозный и политический плюрализм. Однако политическая борьба в то же время показывала, что идеологический плюрализм далеко не всегда предполагал толерантность. Когда же установилась якобинская диктатура с ее равенством людей перед гильотиной, ни о какой толерантности говорить не приходится. Декретированный якобинцами, по предложению Робеспьера, в мае 1794 года общеобязательный культ Верховного Существа как «гражданской» религии, хотя и был по замыслу осуществлением деизма просветителей, в особенности Руссо, призван был покончить не только со всеми религиями, но и с атеизмом.
Дальнейший исторический опыт показывает, что толерантность как терпимое отношение к плюрализму мнений прямо пропорциональна демократизации общества. И с другой стороны, прямым антиподом толерантности является тоталитаризм, стремящийся ликвидировать во имя так или иначе понимаемого «единства», «тотальности» какой бы то ни было плюрализм. Показательно, что именно сторонники тоталитаризма и авторитаризма являются противниками плюрализма, а толерантность признается ими, поскольку она позволяет им открыто и свободно выражать свои взгляды до тех пор, пока они не становятся господствующими благодаря обретенной ими поли-
62 	Лессинг Г. Э. Избранные произведения. - М: Гослитиздат, 1953. С. 278.
53
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
тической власти. Тогда эти взгляды провозглашаются всесильными, потому что они верны, хотя на самом деле они признаются верными, потому что политически всесильны.
Проблема толерантности с необычайной остротой встала в конце XX столетия в связи с крушением целого ряда тоталитарных режимов и окончанием «холодной войны». XIX Всемирный философский конгресс, состоявшийся в 1993 году в Москве, что в принципе было невозможно до так называемой перестройки советского общества, принял специальную Декларацию о толерантности. Проект ее был разработан на основе обсуждения ряда докладов философов Франции, Канады, Сенегала, Великобритании, Швейцарии, Индии, Германии, России, Израиля, которые были изложены в специальной книге «Толерантность сегодня. Философские анализы», изданной ЮНЕСКО и представленной конгрессу63. По инициативе ЮНЕСКО, одобренной ООН, 1993 год был объявлен годом толерантности, и решение Всемирного философского конгресса должно было стать благословлением этой инициативы.
Однако делегаты конгресса, при всем уважении к авторитетным международным организациям, прежде чем принять предложенный проект декларации, начали его обсуждение. Высказывались мнения, что вместо «толерантности» лучше говорить о взаимопонимании и уважении. Звучали сомнения, можно ли ожидать толерантности от религиозных и политических деятелей. Означает ли толерантность терпимость по отношению к тем, кто утверждает: 2x2 = 5?
Вместе с тем, философы поддержали идею важности утверждения в обществе толерантности как торжество практического разума, ибо, как заметил итальянский философ Эвандро Агацци, сама истина рождается из сопоставления различных мнений. Терпимость, по словам мексиканского философа Агустина Басаве, означает уважение к духовной свободе, утверждает равенство людей, обладающих единой природой. Нетерпимость же, свойственная диктаторским режимам, - признак варварства, тогда как терпимость - достижение цивилизации. Избранный на конгрессе новый президент Международной Фе-
63
54
La tolerance aujourd'hui: Analyses philosophiques. Document de travail pour le XIXe mondial de philosophie (Moscou, 22-28 août 1993). -UNESKO. Paris, août 1993.


дерации философских обществ Ф. Миро Кесада (F. Miro Quesada, Перу) выразил пожелание, чтобы пришельцы из космоса увидели Землю как жилище человека, а не как место убийств. После этой дискуссии и обмена мнениями было достигнуто согласие и, Декларация о толерантности была принята единодушно. Приводим ее полный текст.
ДЕКЛАРАЦИЯ О ТОЛЕРАНТНОСТИ
Ни одно общество, о чем убедительно свидетельствует прошлое, независимо от его системы ценностей, не может гордиться тем, что оно по своей сути наделено добродетелью терпимости, и, напротив, ни одно общество не может также быть обвинено в перманентной нетерпимости.
Люди нуждаются в убеждениях. Однако сегодня, когда они обязаны проявить новый уровень солидарности и быть ближе друг к другу, им как никогда необходимо следить за тем, чтобы их убеждения не выливались в действия, ведущие к исключению из жизни общества. Главное, чтобы они понимали, что будучи равными в своем достоинстве, они все отличаются друг от друга своими талантами, убеждениями и верованиями и что это различие является для каждого из них и для цивилизации обогащающим фактором, при условии, что всем гражданам будут обеспечены политические, культурные, экономические и социальные возможности обмениваться мнениями и участвовать в общественной жизни на всех уровнях.
В этом заключается задача сегодняшнего и завтрашнего дня.
Мы сознаем, что на всех нас лежит ответственность за более совершенный всемирный порядок, что деятельность по обеспечению прав человека, свободы, справедливости, мира и сохранения Земли является возможной и необходимой; что наши различные религиозные и культурные традиции не должны препятствовать совместной борьбе против всех форм бесчеловечности и усилиям, направленным на достижение большей гуманности; что выраженные в настоящей декларации принципы могут быть поддержаны всеми людьми, обладающими этическими убеждениями религиозного или нерелигиозного характера.
После окончания холодной войны человечество вступило в новую фазу своей истории. Сегодня оно располагает достаточными экономическими, культурными и духовными ресурсами для установления более совершенного всемирного порядка. Однако новые факторы этнической, национальной, социальной и религиозной напряженности
55
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
угрожают мирному строительству лучшего мира. Мы являемся свидетелями небывалого ускорения технического прогресса, и, тем не менее, мы стоим перед тем фактом, что бедность, голод, гибель детей, безработица, нищета и разрушение природы во всемирном масштабе не только не отступили, а, наоборот, приняли еще большие масштабы. Многим народам грозит экономический крах, социальный хаос, политическая маргинализация и национальная катастрофа.
В этой критическое ситуации человечеству нужны не только политические программы и действия, но четкая концепция мирного сосуществования людей, этнических и этических групп и религий; оно нуждается в надеждах, целях, идеалах и нормах. Однако во всем мире эти ценности людьми утрачены. Это особенно справедливо для сегодняшнего мира, поскольку современное государство для эффективной гарантии свободы совести нуждается в общей устремленности людей к ценностям ради воплощения в жизнь убеждений и норм, которые приемлемы для всех людей независимо от их социального происхождения, цвета кожи, языка или религии.
Все мы знаем, что теперь, как и прежде, во всем мире с женщинами и мужчинами обращаются бесчеловечно и унизительно. Их лишают свободы и возможностей; их права человека попираются; их человеческим достоинством пренебрегают. Однако быть сильным не означает быть правым. Перед лицом всей такой бесчеловечности наши убеждения требуют, чтобы к каждому человеку относились гуманно!
Это означает, что каждый человек - без различия пола, возраста, расы, языка, религии, политических взглядов и национального или социального происхождения - обладает неотъемлемым и неприкосновенным достоинством. И поэтому каждый, будь то отдельные люди или государство, обязан уважать это достоинство и гарантировать его эффективную защиту. Люди, как отдельные лица или сообщества, должны всегда быть субъектами прав, они должны быть целью, а не только лишь объектом коммерциализации и индустриализации в области экономики, политики и средств информации, в научно-исследовательских институтах и на промышленных предприятиях. Равным образом в наш век ни один человек, ни один социальный класс, ни одна объединенная какими-либо интересами группа, никакой могущественный картель и, соответственно, никакое государство не должны ставить себя выше добра и зла.
Сегодняшний мир несовершенен, и есть основания опасаться, что он никогда совершенным не станет. Насилие, смерть, нетерпимость
56


могут его сделать лишь еще более жестоким и мрачным. Нет альтернативы терпимости, которая хотя и не решает всех проблем, но позволяет подходить к ним в духе открытости, прогресса и мира.
Для решения этих задач необходимы следующие меры: укрепление терпимости в сознании всех и каждого, в социальной и политической жизни, требующее лишенного высокомерия подхода во взаимоотношениях между поколениями, полами, отдельными людьми, сообществами, а также между человеком и природой.
Системы и программы образования должны разрабатываться во имя подготовки будущих поколений к жизни в наших меняющихся и многокультурных обществах.
Формирование интеллекта, позволяющее иметь свободные, сдержанные и ответственные суждения, должно начинаться в самом раннем возрасте. Школьные учебники должны быть очищены от предрассудков и предубеждений в отношении других народов. Необходимо внедрять новый подход к этическим нормам и ценностям, носителями которых являются различные религии. Тем самым будут определены ориентиры, необходимые для становления культуры терпимости.
В области коммуникации и средств массовой информации правительства и отдельные лица, сознавая огромную власть, должны выполнять взятые на себя обязательства в деле формирования мировоззрения в современных обществах и отдавать себе отчет в мере влияния на индивидуальные и коллективные действия.
Взаимное познание народами друг друга с помощью современных средств художественного выражения должно поощряться ради устранения укоренившихся предрассудков и устоявшихся стереотипов.
Любые призывы проявлять терпимость останутся мертвой буквой, если на национальном и международном уровнях не будет обеспечена справедливая представленность для всех, если не будут созданы возможности для свободного выражения мнений, если не будут учреждены органы анализа и арбитража с целью мирного урегулирования конфликтов.
Таким образом, нам нужно открыть пути, ведущие к солидарности на новом уровне и к еще не исследованным возможностям дела и слова.
Терпимость должна стать новым названием мира.
Буквально через месяц после конгресса в Москве, принявшего Декларацию о толерантности, было обстреляно танковыми орудия-
57
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ми здание, в котором заседал парламент России - Верховный Совет Российской Федерации. И до сих пор идет острая полемика о том, было ли это расправой с плюрализмом политических позиций в постсоветской России или же подавление мятежа, в случае удачи которого в России возвратились бы к власти силы, при которых уже не было бы никакого плюрализма и толерантности.
Таким образом, явление плюрализма народу стало сопряжено с парадоксом, который точно охарактеризовал В. А. Лекторский в статье «О толерантности, плюрализме и критицизме»:
«Еще несколько лет назад мы связывали становление демократического общества в нашей стране с развитием свободных от цензурных ограничений средств массовой информации. Именно в них прежде всего мы видели способ преодоления нетерпимости, идеологической зашоренности, узости понимания, способ общественного контроля над действиями властей. СМИ получили наименование "четвертой власти", и эта власть воспринималась как своеобразный противовес остальным, как незаменимое средство организации общественной дискуссии, руководствующейся не групповыми пристрастиями, а общечеловеческими ценностями, о которых тогда много говорили. Сегодня никто не стесняется признавать, что практически все наши СМИ отстаивают интересы узких групп, обладающих капиталом или властью (или тем и другим). Самое же главное в том, что все эти группы абсолютно нетерпимы друг к другу, ведут борьбу на уничтожение противника и вместе с тем за возможность монопольной манипуляции общественным сознанием. Разговоры об истине, совести, справедливости и т. д. кажутся в этих условиях чем-то смехотворным. Но ведь ясно и то, что без терпимости не выжить ни нашей стране, ни человечеству в целом»64.
И действительно, реальный плюрализм отнюдь не привел к росту толерантности. Скорее наоборот. Возможность такой парадоксальной ситуации, при которой плюрализм приводит как к росту нетерпимости, так и к смягчению ее, отмечал еще Мишель Монтень в своих знаменитых «Опытах» (1580):
«с одной стороны, можно сказать, что снять с партий узду и предоставить им беспрепятственно придерживаться их взглядов значит сеять
64 	Лекторский В.А. О толерантности, плюрализме и критицизме // Вопросы философии. 1997. № 11. С. 47. В дальнейшем ссылки на эту статью приводятся в тексте с указанием в скобках страницы ее публикации.
58


и распространять между ними распри, значит способствовать умножению этих распрей, поскольку нет больше преград в виде законов, способных обуздывать и останавливать их. Но, с другой стороны, снять с партий узду и предоставить им беспрепятственно придерживаться их взглядов означает вместе с тем и усыпление, и расслабление их по причине легкости и удобства, с какими они могут отныне домогаться своего, означает притупление острия их воли, которая оттачивается в борьбе за нечто редкое, необычное и труднодостижимое»65.
Строго говоря, без определенной общественно-государственной толерантности существующий плюрализм был бы вообще невозможен. Однако выплеснувшееся через средства массовой информации многообразие подчас диаметрально противоположных мнений, идейных позиций, мировоззренческих установок на практике привело ко многим стремлениям и попыткам в политике, в морали, в религии провозглашать свои ценностные ориентации как единственно правильные. И если бы бодливой корове Бог дал рога, то никакого плюрализма уже не было бы. Его бы заменил новый тоталитаризм.
Но пока, как бы там ни было, плюрализм и в определенной мере толерантность в России и в мире существуют. И они по своей природе не так просты, как может показаться на первый взгляд. Это очень хорошо показано в статье В. А. Лекторского, в которой впервые, насколько я могу судить, дается основательная характеристика различных видов толерантности и сопряженного с ней плюрализма:
1. «Толерантность как безразличие» означает такой вид толерантности, при котором религиозные взгляды, метафизические воззрения, ценности разных культур, разного рода личные предпочтения, базирующиеся на вне-рациональных основаниях, «рассматриваются в качестве неважных перед лицом основных проблем, с которыми имеет дело общество» (с. 49). Основными же проблемами являются рационально обоснованные нормы права и нравственности, нарушение которых наказуемо. Такая трактовка ограничения толерантности, как мы видели, была присуща концепции Локка.
2. «Толерантность как невозможность взаимопонимания» исходит из утверждения о неустранимости плюрализма религиозных и метафизических взглядов, специфических ценностей различных
65 	Монтенъ Мишель. Опыты. Кн. 2. - М-Л.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 405-406.
59
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
культур, познавательных истин, которые имеют существенное значение для деятельности человека и развития общества. При этом «все культуры (и познавательные установки) равноправны, но в то же время и несоизмеримы» (с. 50). Границей такого толкования толерантности выступает нарушение равного для всех людей права на физическое существование и культурное развитие. По формулировке В. А. Лекторского, «толерантность в данном случае выступает как уважение к другому, которого я вместе с тем не могу понимать и с которым я не могу взаимодействовать» (с. 50).
3. «Толерантность как снисхождение» предполагает, что «в многообразии различных культурных, ценностных и интеллектуальных систем существует привилегированная система отсчета. Это традиции моей культуры, и это мои личные взгляды в рамках этой культуры» (с. 51). Такой вид толерантности обуславливает критику сторонником одной культурной парадигмы воззрений представителя другой культурной парадигмы, которые представляется ему неверными. Такая критика, при всей убежденности в слабости и несостоятельности позиций противника, остается в рамках толерантности, поскольку не прибегает к силовым приемам доказательства своей правоты.
4. «Терпимость как расширение собственного опыта и критический диалог», предполагающий плюрализм как полифонию. Последний вид плюрализма наиболее творчески продуктивен:
«В действительности каждая культура, ценностная и познавательная система не только вступает в борьбу с другой системой, но так или иначе пытается учесть опыт другой системы, расширяя тем самым горизонт своего собственного опыта. Это факт истории культуры и истории познания. Самые интересные идеи в истории философии и науки возникали как раз при столкновении и взаимной критике разных концептуальных каркасов, разных интеллектуальных парадигм» (с. 51).
Реализация такого вида толерантности осуществляется через диалог культур. Притом,
«человек ведет диалог не только с другими, но и с самим собою, со своей историей, с непрозрачными пластами своей психики, меняясь в ходе этого диалога» (с. 52).
60


«В этом случае, - по словам автора статьи, - плюрализм выступает не как нечто мешающее моей точке зрения, нечто глубоко ей чуждое. Но как необходимое условие плодотворного развития моей собственной позиции и как механизм развития культуры в целом. Это уже не просто плюрализм, а полифония, как выражался Бахтин, т. е. диалог и глубинное взаимодействие разных позиций» (с. 53).
В современном обществе, строящемся на демократических началах, отмеченные «идеальные типы» (М. Вебер) толерантности в реальности переплетаются друг с другом. Одни группы людей безразлично терпимо воспринимают отличие своих ценностных ориентаций от ценностных установок иной человеческой общности. Другие считают, что каждый по-своему прав и незачем ломать копья. Третьи, убежденные в истинности своих воззрений, относятся к инакомыслию по принципу, иронически сформулированному Гюставом Флобером в «Лексиконе прописных истин»: «Дурак. - Всякий инакомыслящий». Четвертые могут сказать вместе с Герценом: «истина - искомое, а не потерянное», и стремятся в творческом диалоге с оппонентом искать истину.
Социальный, экономический, идеологический плюрализм общественной жизни, плюрализм сознания неповторимых, уникальных человеческих индивидов-личностей предполагает для своего проявления и выражения толерантность, которая может быть различной. Однако при всем своем разнообразии толерантность противостоит нетерпимости, которая тоже имеет свои уровни, но во всех случаях она характеризуется сопротивлением добру насилием. Под «добром» в данном случае имеется в виду сам плюрализм, являющийся человеческой ценностью.
Крайней степенью нетерпимости, полным отсутствием толерантности характеризуются политические режимы, требующие для своего существования запрета на свободное выражение других мнений, поскольку они противоречат господствующим идеологическим установкам. Еретические суждения при таком режиме могут караться смертной казнью. Политический анекдот - основание для ареста и высылки «на Волго-Дон или надолго вон», как говорили «испытанные остряки». И чем анекдот был лучше, тем для его рассказчика было хуже. Как говорилось в одном из таких анекдотов, был прове-
61
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ден конкурс на лучший анекдот. Первая премия - 25 лет. Вторая -10 и три поощрительные - по 5. Знавший такой режим не понаслышке, хотя и в самом веселом бараке социалистического лагеря, в Польской Народной Республике, Станислав Ежи Лец как-то заметил: «Демосфен говорил с камнем во рту. Тоже мне помеха!».
В относительно свободном, «открытом» обществе можно высказываться безнаказанно, но и тут возможны всякого рода ограничения. За несогласие с начальством разного уровня и в различных областях жизни, в том числе и в средствах массовой информации, тебя не посадят, но могут понизить в должности или вообще уволить с работы. За нарушение правил той или иной «тусовки» тебя могут подвергнуть остракизму с различного рода практическими последствиями. Имеются и другие проявления нетерпимости на фоне официально принятой толерантности. Финансовое неравенство людей при формальном провозглашении толерантности фактически создает более благоприятные возможности для проявления толерантности для тех, кто владеет крупной собственностью, в том числе средствами массовой информации, и, более того, может пользоваться своими привилегиями для всякого рода ущемления и подавления несогласных и инакомыслящих.
Я убедился в правде той,
С которой спорить бесполезно,
Что занавес-то золотой Непроницаем, как железный.
Степень толерантности соответствует степени общественного демократизма - способа существования плюрализма в обществе. Степень же самой демократии может быть разной. Не говоря уже об исторических типах демократии, управляющая обществом демократия существенно отлична от «управляемой демократии». Демократия как среднеарифметическая воля большинства иная, чем демократия, проявляющая заботу о представлении интересов также меньшинства и каждой личности. При «управляемой демократии» можно организовать запрет на деятельность того или иного не угодного власти органа печати или канала телевидения, даже не считаясь с правом частной собственности на эти средства массовой информации.
62


Но возможна ли абсолютная толерантность - терпимость плюрализма «без берегов» - даже при самой совершенной демократии? Мы видели, что те, кто выдвинул и первоначально разрабатывал идею толерантности, понимали, что безграничная терпимость может разрушить важнейшие правовые, нравственные и духовные устои общества, т. е., говоря словами народной поговорки, рубить сук, на котором она сидит, хотя разные мыслители и эти устои трактовали по-разному. В самой общей и абстрактной форме на поставленный выше вопрос автор этих строк ответил бы следующим образом: толерантность плюрализма должна иметь границу, ограждающую его от тоталитаризма, от общества, отбрасывающего всякую толерантность и удушающего плюрализм. Терпимость самого плюрализма не распространяется на тех, кто противостоит плюрализму не только словом, но и делом, насильственно отрицая его наряду с другим инакомыслием. Как конкретно определить эти границы? В демократическом правовом государстве это может делать суд, свободный от давления самой государственной власти. Еще Монтескье, как и Локк, развивал плюралистическую концепцию, по которой законодательная, исполнительная и судебная власти должны быть отделены друг от друга. Такое разделение властей является в идеале важным условием функционирования демократического общества и определенным противодействием его перерождению в тоталитаризм.
Толерантность проявляется по-разному в отношении различных форм и видов человеческого сознания. В. А. Лекторский, рассматривая толерантность как «расширение собственного опыта и критический диалог», а «плюрализм как полифонию», отмечает:
«Если существует идеальная модель так понимаемой толерантности, то ею, бесспорно, является история философии (наука, между прочим, такой моделью в полной мере не является, ибо любая научная теория, парадигма исходит из некоторых предпосылок, которые до конца не рефлексируются и, как правило, не обсуждаются)»66.
Здесь ставится очень интересная проблема о различии толерантности и, соответственно, плюрализма в философии и науке.
66 	Лекторский В. А. О толерантности, плюрализме и критицизме // Вопросы философии. 1997. №11. С. 52.
63
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Один из важных аспектов такого соотношения, как мне представляется, состоит в том, что предпосылки научной теории, ее парадигма, хотя до конца не рефлексируются и, как правило, не обсуждаются, всё же представляют собой обобщение и суммирование добытых опытом и практикой фактов. Обнаружение нового фактического материала влечет за собой смену научных теорий и парадигм. Поэтому толерантность и плюрализм в науке не безграничны. Наука сама в своем развитии нередко ставит крест на изжитых теориях и парадигмах. Но и в современном научном развитии часто приходится сталкиваться не только с различными концепциями в пределах науки, но и с антинаучными представлениями, по отношению к которым невозможно быть толерантным, да и они сами, как, например, лысенкоизм, воинственно нетерпимы. Плюрализм мнений должен существовать в науке, но недопустим по отношению к научной безграмотности, к лженауке. Правда, эта «безграмотность» и «лженаучность» (разумеется, речь не идет просто о слове-ругательстве «лженаука», которым порой пользуются и сами лжеученые по отношению к действительным ученым) не всегда очевидна, но она в принципе может быть обнаружена и доказана теоретически и практически. Иное дело в философии. Здесь основополагающие, самые глубинные метафизические принципы, как показал еще Кант, не могут быть рационально доказаны. В этом отношении они подобны аксиомам геометрии, которые, в отличие от теорем, недоказуемы.
Когда настоящая книга была уже завершена, ее автору стало доступно исследование А. В. Перцова «Жизненная стратегия толерантности: проблема становления в России и на Западе» (Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2002). В этом исследовании на большом историческом и современном материале ставится актуальная проблема «ментальной толерантности», «понимающей толерантности», основанной на «понимании иных культур каждым участником толерантного диалога» (с. 5).
64


8. 	Материализм и идеализм
Обратимся к такой предельно общей классификации философских направлений, как деление их на «материалистические» и «идеалистические». До XVII столетия философия вообще обходилась без терминов «идеализм» и «материализм». Появление их отражало определенную дифференциацию в развитии самой философской мысли. При этом слова «идеализм» и «материализм» употреблялись в самых разных значениях. В бытовом словоупотреблении «материалистом» называют человека, поглощенного материальными делами, который, как говорят, «своего не упустит». На картине русского художника В. Е. Маковского «Беседа. Идеалист-практик и материалист-теоретик» (1900) изображены тучноватый повар, попивающий чаек из блюдца, и худой седовласый старик, воодушевленный своей речью. Художник в названии картины явно иронически переставил характеристики: повар, конечно же, материалист-практик, а его собеседник - идеалист-теоретик67.
В чисто философском смысле под идеализмом, в противоположность материализму, стало пониматься «утверждение, что истинное бытие принадлежит не материи, а духовному началу»68, «воззрение, определяющее объективно действительное как идею, дух, разум, рассматривающее даже материю как форму проявления духа»69. В этом русле находится и известное противопоставление материализма и идеализма, данное Энгельсом70. Кстати сказать, известный русский философ-спиритуалист Лев Лопатин, как и Ф. Энгельс, делит основ-
67 Вот некоторые примеры нефилософского использования слова «идеализм». Персонаж чеховской «Чайки» Дорн заявлял: «Если в обществе любят артистов и относятся к ним иначе, чем, например, к купцам, то это в порядке вещей. Это - идеализм» (Чехов А. П. Собр. соч.: В 12 т. Т. 9. -М., 1956. С. 235). В поэме Е. Евтушенко «Братская ГЭС» (Юность. 1965. № 4. С. 41) содержится такая поэтическая формула:
Циники - балласт на корабле человечества, а идеалисты — руль и паруса.
68 Радлов Э. Л. Философский словарь. 2-е изд. - М., 1913. С. 241.
69 Philosophisches Wörterbuch begründet von Heinrich Schmidt. - Alfred Kröners Verlag, Stuttgart, 1957 («Idealismus»),
70 См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 283.
65
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ные философские течения на материализм, идеализм и агностицизм71.
«Идеализм, - в широком смысле слова, - стихия философии, и лишенная этого кислорода, философия задыхается, а затем увядает и гибнет», - говорил в лекции «Общечеловеческие корни идеализма» П. Флоренский72. Напротив, в марксизме культивировалось представление о реакционности идеализма, антинаучного по своей природе, являющегося «дорогой к поповщине», противостоящего полноценному материализму - генеральному направлению развития философской мысли. Правда, театр абсурда советской жизни проявлялся и в том, что изгоняемый из философии и клейменный «идеализм» почти безраздельно господствовал анонимно в официальной идеологии, подобно тому, как в обществе, провозглашавшем себя атеистическим, господствовал религиозный культ вождя, партии, вера в коммунистический рай.
Идеалистические или же материалистические принципы построения философских систем существовали в глубокой древности, но в «чистом» виде они проявлялись далеко не всегда (многих досократиков невозможно достоверно отнести ни исключительно к материализму, ни к чистому идеализму). Опыт истории мировой философской мысли показывает, что многие значительные философские системы опирались на различные методологические основания - и идеалистические, и материалистические, - порой сочетая и те, и другие.
Крупнейший знаток античной философии А. Ф. Лосев, в лице которого объединился философ и классический филолог, большое внимание уделял терминологии, что имело исключительное значение для истории философии и эстетики. Историко-философские труды Лосева - не только в отношении античности - походят на труд реставратора, который обнаруживает первоначальный образ, скрытый под множеством позднейших наслоений. Когда впервые знакомишься с его характеристиками таких, казалось бы, изученных вдоль и поперек философов, как, например, Платон, возникает некоторое недоумение. Кто не знает, что Платон стопроцентный идеа-
71 См. Лопатин Л. М Аксиомы философии. - М: РОССПЭН, 1996. С. 343.
72 Флоренский П. Общечеловеческие корни идеализма (Философия народов) // Священник Флоренский Павел. Соч.: В 4 т. T. 3 (2). М.: Мысль, 1999. С. 146-147.
66


лист, учащий тому, что бесплотные вечные идеи творят мир материальных вещей? Но вот читаешь у Лосева:
«Конечно, раз у Платона есть учение об идеях, то он как-то идеалист. Но, по-моему, это такой идеализм, который по смыслу своему является подлинным и настоящим материализмом. Он - мистик, он - экстатик, он - богослов, но по-моему, материалист. И тут уж ничего не поделаешь. Хочешь не хочешь, а с этим приходится согласиться. Лучше же совсем бы не употреблять этих многозначных и уже потерявших всякую определенность терминов - "идеализм” и "материализм"»73
И возникает невольный протест: это же противоречит всем принятым установкам о противоположности материализма и идеализма! Да, противоречит. Но ведь создатели этих догматических установок, даже если и знали древнегреческий язык, не вникали в терминологию. Проведенное Лосевым лингвистическое исследование показало, что во времена Платона сами термины «идея», «эйдос» имели не тот спиритуалистический смысл, который возник позднее.
Уже во второй половине XIX века начали раздаваться голоса об относительности противопоставления идеализма и материализма, яростно заглушаемые правоверными догматическими марксистами. Становилось все более и более ясно, что само по себе решение «основного вопроса философии» в духе материализма или же идеализма еще не решает насущных философских и жизненных проблем.
Становилось также ясно, что материалистическое или идеалистическое решение вопроса об отношении материи и сознания, духа и природы имеет значение принципиально недоказуемой аксиомы, аналогично аксиомам в геометрии. Как полагал Л. М. Лопатин, три определенные им типические системы метафизической философии - материализм, спиритуализм-идеализм и феноменизм-агностицизм - являются «тремя единственными возможностями объяснять вещи». Ни одной из них нельзя приписать «абсолютной достоверности». В этом отношении Лопатин сравнивает философию с геометрией - наиболее образцовой наукой по своей точности. Ведь в геометрии тоже не существует единой системы объяснения реального пространства. Наряду с геометрической системой Евклида, существуют
73 	Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. - М.: Мысль, 1993. С. 849.
67
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
также системы неевклидовой геометрии - система Лобачевского, система Римана и т. п. И несмотря на то, что все геометрические системы «приходят к заключениям, весьма различным между собою, <...> у нас нет оснований, чтобы одну из них признать за абсолютную истину». Однако, Лопатин все же полагает, что при полной теоретической равноправности основные философско-метафизические системы не обладают «полною логическою равноправностью»74. Для него наиболее логически убедительным является философия идеалистического спиритуализма, сторонником которой он был сам. Крупнейший русский неокантианец А. И. Введенский, будучи сам идеалистом и считая материализм «умственным развратом», признает неопровержимость материализма как «всякой метафизической гипотезы». Однако, «как и всякая метафизика, он тоже недоказуем»75. В 1922 г. А. И. Введенский в обстановке ожесточенной борьбы большевиков против религии и церкви выступил со статьей «Судьба веры в Бога в борьбе с атеизмом», в которой логически обосновывал правомерность и религии, и атеизма, поскольку и то, и другое есть принципиально недоказуемая вера. Атеизм, по его убеждению, тоже вера, вера в несуществование Бога, и не может быть доказан научно. Как отмечается в этой статье,
«в природе, действительно, все можно объяснить без всякой помощи Бога, одними законами природы, - все, кроме существования природы и ее законов».
«Чисто научными доводами» нельзя доказать и то, что «Бог есть». Однако вера в Бога существовала, существует и будет существовать в силу психологических, нравственных и эстетических факторов. Обостренная же борьба с ней атеизма, вечного спутника-антипода религиозной веры, способна, по справедливому наблюдению Введенского, усилить религиозные чувства людей. Неудивительно, что это выступление русского философа вызвало гневный протест тогдашней большевистской прессы. А вместе с тем, Введенский пророчески предвидел, что немало сторонников марксистского социализма «охотно пойдут на освобождение научного социализма от
74 Лопатин Л. М. Аксиомы философии. С. 345.
75 Введенский А. И. Логика как часть теории познания. - Спб., 1912. С. 416.
68


всякой спорной предпосылки»76, т. е. «от атеистической предпосылки». В скрытой форме такое «освобождение» стало происходить по нарастающей уже с тех далеких времен превращением марксистско-ленинской идеологии в наукообразную религию и авторитета вождя в его религиозный культ. Неудивительно, что и многие современные коммунисты вполне примирительно относятся к религии и сотрудничают с церковью. Лидер КПРФ Г. А. Зюганов в день 50-летия со дня смерти Сталина, как показало телевидение, перекрестился, возлагая цветы к его захоронению.
Философ совершенно иной ориентации, чем кантианец А. И. Введенский, Лев Шестов отстаивал, по сути дела, ту же самую мысль:
«.Неопровержимость материализма. Скажу прямо и сразу: материализм еще никем и никогда не был опровергнут. Все возражения, обычно представляемые противниками материализма, относятся не к самому материализму, а к доводам, приводимым им в свою защиту. Доводы разбить, конечно, нетрудно, но разве в этом смысле другие метафизические системы находятся в лучшем положении?»
«Перед судом разума всякая метафизика, идеалистическая в такой же степени, как и материалистическая, окажется неправой, ибо в тот или иной момент своего развития она сошлется на необъяснимое, т. е. для разума неприемлемое, как данное».
Но и «доказать истинность материализма невозможно»77.
Как метко заметил В. В. Розанов в своем трактате «О понимании» (1886), «все, что идеализм утрачивает в духе с его отрицанием, он приобретает в материи; и все, что уничтожает материализм в духе, он находит у себя в веществе»78.
Преподаватель диалектического материализма сталкивался с неразрешимой проблемой: как обосновать аксиому марксистской философии о том, что «действительное единство мира состоит в его материальности»79. Как быть в таком случае с сознанием? Материально ли сознание? Если «единство мира состоит в его материально-
76 Введенский Александр Иванович. Статьи по философии. - СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1996. С. 195, 192,210.
77 Шестов Лев. Соч: В 2 т. T. 1. - М., 1993. С. 78-79.
78 Розанов В.В. О понимании. - СПб.: Наука, 1994. С. 317.
79 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 43.
69
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
сти», то оно не может не быть материальным, ибо в ином случае оно выбивается из материального единства мира. Однако сам диалектический материализм утверждение о материальности сознания не без основания квалифицировал как вульгарный материализм. Если же сознание нематериально, как тогда быть с пониманием единства мира в его материальности? Если в мире существует сознание, реальное бытие которого для сознательного человека есть непреложный факт, значит, мир не един в своей материальности! Единственным психологическим выходом из этой безысходной антиномии было такое определение различия между идеализмом и материализмом, популярное среди советских преподавателей философии: «идеалист - это тот, кто верит в бессмертие души, а материалист - это тот, кто верит в посмертную реабилитацию».
С другой стороны, французский материалист XVIII столетия, наверно, один из самых талантливых материалистов в истории философии, Дени Дидро, отвергая субъективный идеализм Джорджа Беркли, считая его «экстравагантной системой», которую «могли создать только слепые», в то же время утверждает:
«И эту систему, к стыду человеческого ума, к стыду философии, всего
труднее опровергнуть, хотя она всех абсурднее».
С этим заключением вполне соглашается яростный противник всякого идеализма - В. И. Ленин, полагая вместе с Дидро, что теоретически-логически этот тип идеализма неопровержим80.
Вышесказанное не означает, что различие «аксиом» идеализма и материализма не имеет никакого значения. Каждый мыслитель вправе принимать в этом отношении определенную позицию, притом не обязательно целиком и полностью становясь стопроцентным материалистом или же идеалистом. Тот или иной тип системного плюрализма может сочетать и то, и другое. Характеризуя философию и эстетику самого крупного русского религиозного философа Владимира Соловьева, А. Ф. Лосев отмечает в его учении удивительное слияние идеализма и материализма. Он совершенно обоснованно усматривает важную специфику «софийного идеализма» Вл. Соловьева в том, что его «общее учение о всеединстве как ос-
0 См. Ленин В. И. Поли. собр. соч. T. 18. С. 28.
70


новной субстанции бытия» максимально возможно сближает духовное и материальное, и в этом смысле - идеализм и материализм81. Да и сам замечательный русский философ с явной симпатией относится к тому материализму, который он называет «материализмом религиозным», или «священным материализмом», не отделяющим «материю от ее духовного и божественного начала»82. Такой же материалистический идеализм, или идеалистический материализм, свойственен философии и эстетике самого А. Ф. Лосева.
Понятия «материализм» и «идеализм» не должны рассматриваться как оценочные, и философия имеет право на свободу совести не менее чем религия. Качество той или иной конкретной философской системы определяется не просто тем, на каких методологических «аксиомах» она основана, но тем, как доказывает она свои «теоремы». Пафос этого утверждения выстрадан долгими годами подавления этой свободы, принудительным идеологическим навязыванием одной методологической позиции.
Теоретическое разнообразие, диалог между различными философскими концепциями, соревнование между ними - важнейший стимул их развития. Весь этот реальный философский плюрализм истории философской мысли отражает и выражает необычайную сложность самого изучаемого явления - мира в его целостности и человечески-ценностного к нему отношения, - сложность, предполагающую взаимодействие различных методологических подходов. Такой плюрализм, еще раз подчеркнем, не отрицает того, что существует Истина. Но он предполагает движение к ней с разных сторон.
9. 	Принцип партийности и принцип плюрализма
Плюрализм общественной жизни - непреложный факт. Общество разделяется на множество общностей народов и государств, соци-
81 См. Лосев А. Ф. Вл. Соловьев. 2-е изд., доп. - М., 1994, С. 208-212; Лосев А. Ф. Владимир Соловьев и его время. - М., 1990, С. 257-258.
82 Соловьев В. С. Сочинения: В 2 т. Т.1. - М.: Правда, 1989. С. 219-220.
71
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
альных классов и профессиональных групп, политических партий и общественных организаций. Как осмыслить этот факт? Какие практические выводы делались и делаются из такого реального плюрализма? У людей, в сознательном возрасте живших в СССР, или приверженцев марксистско-ленинской идеологии в различных странах теоретический и практический ответ на факт социального плюрализма был один: нужно следовать принципу партийности, разработанному В. И. Лениным на основе марксистского учения о классовой борьбе в классовом обществе.
Что собой представлял «принцип партийности»? Следует отметить, что основоположники марксизма такое понятие не употребляли, хотя они из классового характера социального бытия выводили классовость общественного и индивидуального сознания. Правда, уже они сталкивались с некоторыми проблемами, которые не укладывались в подобную схему. Например, как объяснить с классовой позиции общечеловеческую значимость античного искусства? Почему выходцы из одного класса становятся идеологами другого класса, как сами Маркс и Энгельс, а затем Плеханов и Ленин? Для объяснения этих парадоксов придумывались более или менее остроумные соображения. Почему греческое искусство и эпос «еще продолжают доставлять нам художественное наслаждение и в известном отношении служат нормой и недосягаемым образцом»? Маркс объясняет это аналогией детства человека и детства человечества:
«почему детство человеческого общества там, где оно развилось всего прекраснее, не должно обладать для нас вечной прелестью, как никогда не повторяющаяся ступень?»83.
Было немало вульгаризаторов материалистического понимания истории, стремившихся непосредственно вывести общественное сознание из производственных отношений и классовой структуры общества и даже из социального происхождения того или другого идеолога. Такая вульгаризаторская традиция возникла еще при жизни Маркса и Энгельса, и они от нее открещивались, понимая диалектическую сложность взаимоотношения экономического «базиса» и возвышающейся над ним «надстройки». Широкое распространение вульгарная
83 	Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 12. С. 737.
72


социология получила в России еще в предреволюционные годы и затем в 20-х - начале 30-х годах XX столетия. Ленин определял ее как «карикатуру на материализм в истории», о чем свидетельствует его конспект книги В. Шулятикова «Оправдание капитализма в западноевропейской философии. От Декарта до Э. Маха»84.
Тем не менее, именно Ленин разработал принцип пролетарской партийности, повсеместное внедрение которого в советской идеологии само приводило к вульгарно-социологической трактовке различных форм общественного сознания - науки, искусства, философии. И не только общественного сознания, но и индивидуального. В советских анкетных данных большое значение придавалось социальному происхождению анкетируемого и его родственников, его национальности, тому обстоятельству, проживал ли он на оккупированных территориях и был ли он в плену. В зависимости от ответа на эти вопросы решалась судьба человека, ибо считалось, что его общественное бытие целиком и полностью определило его идеологическое сознание, и в зависимости от этого анкетируемого допускали или нет к ответственной работе, к высшему образованию, к поездке за границу. Это была идеология «социального расизма», по формулировке выдающегося словацкого философа и искусствоведа Мариана Вароша, который за эту формулировку после вхождения советских танков в Прагу был лишен всех своих руководящих постов в университете и в академическом институте.
Первоначально Ленин выдвигает принцип партийности в работе «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве (Отражение марксизма в буржуазной литературе)» (1894 г.) в полемике с П. Б. Струве, который стоял в это время на позициях так называемого «легального марксизма». Расхождение Ленина со Струве носили принципиальный характер. Струве склонялся к плюралистически-объективному рассмотрению социальной действительности. (Впоследствии П. Струве четко определил свои воззрения как плюралистические85). Будущий вождь пролетарской революции в России это чутко уловил и заклеймил Струве в качестве «объективиста»: «Это - язык объективиста, а не марксиста (материалиста)».
84 См. Ленин В. И. Поли. собр. соч. T. 29. С. 459-474.
85 См. статью П. Б. Струве «Заметки о плюрализме», написанную в 1922 г. (Струве П. Б. Patriotica:
Политика, культура, религия, социализм. - М.: Республика, 1997. С. 443-451).
73
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Принципиальное различие между «объективистом» и марксистом-материалистом Ленин определял следующим образом:
«Объективист говорит о необходимости данного исторического процесса; материалист констатирует с точностью данную общественноэкономическую формацию и порождаемые ею антагонистические отношения. Объективист, доказывая необходимость данного ряда фактов, всегда рискует сбиться на точку зрения апологета этих фактов; материалист вскрывает классовые противоречия и тем самым определяет свою точку зрения. Объективист говорит о "непреодолимых исторических тенденциях"; материалист говорит о том классе, который "заведует" данным экономическим порядком, создавая какие-то формы противодействия других классов. Таким образом, материалист, с одной стороны, последовательнее объективиста и глубже, полнее проводит свой объективизм. Он не ограничивается указанием на необходимость процесса, а выясняет, какая именно общественно-экономическая формация дает содержание этому процессу, какой именно класс определяет эту необходимость. В данном случае, например, материалист не удовлетворился бы констатированием "непреодолимых исторических тенденций", а указал бы на существование известных классов, определяющих содержание данных порядков и исключающих возможность выхода вне выступления самих производителей»86.
Подытоживая свои рассуждения о расхождении между «объективистом» и марксистом-материалистом, Ленин заявляет:
«материализм включает в себя, так сказать, партийность, обязывая при всякой оценке события прямо и открыто становиться на точку зрения определенной общественной группы»87.
«Узкий объективизм» Струве, его «невыдержанность марксизма»88, по Ленину, - позиция «с точки зрения профессора, стоящего над классами». Однако, по его словам,
«это покушение подняться выше классов приводит к крайней туманности положений автора, доходящей до того, что из них могут быть сделаны буржуазные выводы»89.
86 Ленин В. И. Поли. собр. соч. T. 1. С. 418-419.
87 Там же. С. 419.
88 Там же. С. 455.
89 Там же. С. 496.
74


В ноябре 1905 г. Ленин публикует в газете «Новая жизнь» ставшую знаменитой статью «Партийная организация и партийная литература» - манифест принципа пролетарской партийности литературы. В статье провозглашается:
«Литература должна стать партийной. В противовес буржуазным нравам, в противовес буржуазной предпринимательской, торгашеской печати, в противовес буржуазному литературному карьеризму и индивидуализму, "барскому анархизму" и погоне за наживой, - социалистический пролетариат должен выдвинуть принцип партийной литературы, развить этот принцип и провести его в жизнь в возможно более полной и цельной форме»90.
«В чем же состоит этот принцип партийной литературы?», - задает вопрос автор статьи и так на него отвечает:
«Не только в том, что для социалистического пролетариата литературное дело не может быть орудием наживы лиц или групп, оно не может быть вообще индивидуальным делом, не зависимым от общего пролетарского дела. Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков! Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, "колесиком и винтиком" одного-единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса. Литературное дело должно стать составной частью организованной, планомерной, объединенной социал-демократической партийной работы»91.
При этом Ленин стремится учитывать специфику «литературного дела», которая, однако, не мешает, по его мнению, осуществлению принципа партийности литературы:
«Спору нет, литературное дело всего менее поддается механическому равнению, нивелированию, господству большинства над меньшинством. Спору нет, в этом деле безусловно необходимо обеспечение большего простора личной инициативе, индивидуальным склонностям, простора мысли и фантазии, форме и содержанию. Все это бесспорно, но все это доказывает лишь то, что литературная часть партийного дела пролетариата не может быть шаблонно отождествляема с другими частями партийного дела пролетариата. Все это отнюдь не опровергает того чуждого и странного для буржуазии и буржуазной
90 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 12. С. 100.
91 Там же. С. 100-101.
75
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
демократии положения, что литературное дело должно непременно и обязательно стать неразрывно связанной с остальными частями частью социал-демократической партийной работы»92.
Многие представители творческой интеллигенции резко отрицательно восприняли этот ленинский манифест принципа пролетарской партийности литературы как покушение на свободу творческой деятельности. Среди них был Валерий Брюсов. В статье Ленина «Партийная организация и партийная литература», определившей принципы партийной политики в области искусства всего периода советской власти, Н. А. Бердяев уже в 1905 г. усмотрел «проект полицейской организации литературы, предложенный самоновейшим инквизитором г. Лениным»93.
Принцип партийности специально применительно к философии был обоснован Лениным в книге «Материализм и эмпириокритицизм», написанной в 1908 и опубликованной в 1909 году. Понятие «партийность» здесь употреблялось не в прямом смысле. Ведь такие философы, считавшие себя марксистами, но увлекшиеся эмпириокритицизмом, как А. Богданов и А. Луначарский, были большевикамисоратниками Ленина по партии, а его политический противник - меньшевик Г. В. Плеханов - был, как и Ленин, убежденным противником эмпириокритицизма-махизма. Действительно новое слово Ленина в марксизме состояло в том, что, пожалуй, никто до него не переносил так явно политические понятия в область различных видов сознания. Как отмечалось выше, его статья «Партийная организация и партийная литература» (1905) положила начало принципу «партийности литературы», в том числе и литературы художественной. В «Материализме и эмпириокритицизме» провозглашается принцип партийности в философии:
«Новейшая философия так же партийна, как и две тысячи лет тому назад. Борющимися партиями по сути дела, прикрываемыми гелертерски-шарлатанскими новыми кличками или скудоумной беспартийностью, являются материализм и идеализм»94.
92 Ленин В. И. Поли. собр. соч. T. 12. С. 101.
93 Бердяев Николай. Sub specie aeternitatis. Опыты философские и литературные (1900-1907 гг.). - Спб., 1907. С. 380.
94 Ленин В. И. Поли. собр. соч. T. 18. С. 380. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указанием в скобках тома и страницы.
76


Для Ленина общая теория политической экономии - «такая же партийная наука в современном обществе, как и гносеология. В общем и целом профессора-экономисты не что иное, как ученые приказчики класса капиталистов, и профессора философии - ученые приказчики теологов» (т. 18, с. 363-364). Отсюда и классово-партийная нетерпимость и неприязнь Ленина и его последователей к философскому идеализму, который рассматривался им как «дорога к поповщине» (т. 29, с. 322). Эта партийная нетерпимость и неприязнь к сторонникам идеализма выражается в обилии грубых ругательств, типа «безмозглая философия», «философские безголовцы», «идеалистический вздор», «философия поповщины», «философствующие черносотенцы» и т. п.
Правда, отношение Ленина к идеализму несколько изменилось, после того, как он, стремясь освоить диалектику, начал изучать гегелевские труды в 1914-1915 годах. Конспекты этих трудов составили так называемые «Философские тетради»95. Осуществляя свой принцип партийности в философии, Ленин, как и Маркс и Энгельс, стремится материалистически интерпретировать гегелевскую диалектику. Он обнаруживает в Гегеле даже «зародыш диалектического материализма» (т. 29, с. 275) и «зачатки исторического материализма» (т. 29, с. 286). В «Философских тетрадях» подчеркивается важность диалектики Гегеля для марксизма:
«Нельзя вполне понять "Капитала" Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля. Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса 1/2 века спустя!!» (т. 29, с. 162).
Изучая Гегеля, Ленин переформулировал немало его положений и «впустил» их, таким образом, в рамки допустимого в марксистской философии, что объективно имело положительное значение для развития советской философии. Показательно, что догматики «марксистско-ленинской философии» подозрительно относились к «Философским тетрадям». Только в 1958 г. они были включены в качестве дополнительного 38 тома в 4-ое издание собрания сочинений Ленина. Бывало и так, что некоторые положения «Философских тетрадей»,
95 	Эти конспекты были изданы первоначально в 1929-1930 годах в «Ленинских сборниках» (т. IX и XII), а затем с 1933 по 1947 гг. выходили отдельными изданиями под названием «Философские тетради». В полном собрании сочинений В. И. Ленина «Философские тетради» опубликованы в 29-ом томе. Ссылки на это издания даются в тексте с указанием в скобках тома и страницы.
77
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
такое, например, как: «Сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его» (т. 29, с. 194), квалифицировались как «политически вредные, откровенно идеалистические ’’концепции”»96.
При всей партийной нетерпимости к идеализму Ленин в «Философских тетрадях» признает, что «философский идеализм есть только чепуха с точки зрения материализма грубого, простого, метафизического», что этот идеализм имеет «гносеологические корни», т. е. корни в самом противоречивом процессе человеческого познания. Однако при этом Ленин по-прежнему квалифицирует философский идеализм как «поповщину» (т. 29, с. 322), а конспектируя характеристику Гегелем Эпикура, не может удержаться от восклицания: «бога жалко!! сволочь идеалистическая!!» (т. 29, с. 267). Партийно-непримиримое отношение к идеализму и религии Ленин выразил и в последней своей статье «О значении воинствующего материализма», опубликованной в журнале «Под знаменем марксизма» в 1922 г.
Таким образом, по Ленину, партийность различных видов общественного сознания является следствием проявления в нем коренных классовых интересов. Но только пролетарская партийность обеспечивает адекватное, правдивое отражение действительности, поскольку сам пролетариат - самый прогрессивный класс в истории человеческого общества, «могильщик» капитализма и строитель бесклассового коммунистического строя. Успешная социалистическая революция 1917 года в России, победа в гражданской войне, построение могучего Советского государства, создание целого социалистического «лагеря» после Второй мировой войны, казалось бы, подтверждало правильность марксистско-ленинской ориентации на принцип партийности, именовавшийся уже коммунистической партийностью. Такая партийность полностью завладела идеологией, проникла во все формы общественного сознания и подавляла всё, что ей не соответствовало. Коммунистическая партийность выражалась в абсолютной нетерпимости не только к
96 	Такая квалификация этого положения содержалась в редакционной статье «Литературной газеты» от 16 февраля 1949 г., № 14 (2501) «Космополиты в кинокритике и их покровители», где было заявлено, что под этой формулировкой «подписался бы любой идеалист, любой махист». Правда, в следующем номере газеты от 19 февраля 1949 г. редакция «Литературной газеты» признала, что «допустила ошибку».
78


враждебной «буржуазной» идеологии, но и к малейшим отступлениям от «генеральной линии» партии, которые третировались как оппортунизм, уклонизм, ревизионизм, «вражеская вылазка» и т. п. Сталинский тезис об обострении классовой борьбы по мере строительства социалистического общества служил основанием для физической изоляции и ликвидации всех тех, кто вызывал сопротивление партийному руководству и даже подозрение в связях с враждебными элементами. Ни о каком плюрализме где бы то ни было не могло быть даже речи. Идейный монизм на практике укреплял политический тоталитаризм.
Однако реализация коммунистической партийности вызывала порчу всего того, к чему она прикасалась, показывая справедливость афоризма: «Всякая власть разлагает. Абсолютная власть разлагает абсолютно». В искусстве партийность привела к «социалистическому реализму», к преследованию самых талантливых художников в разных видах искусства - Шостаковича, Мейерхольда, Мандельштама, Эйзенштейна, Ахматовой, Зощенко, Пастернака и т. д. В науке принцип партийности привел к ликвидации генетики, кибернетики, к господству антинаучного лысенковского направления в биологии, к подавлению свободной философской мысли, к изоляции советской науки от мировой. Физику спасла только необходимость разработки атомного оружия. Правда, в «оттепельные» времена какая-то часть, в прошлом гонимых и преследуемых, была реабилитирована, но появлялись новые гонимые и преследуемые... Всё это свидетельствовало о том, что принцип партийности обнаружил свою субъективистскую сущность, будучи выражением коллективного, группового субъективизма.
Кстати, эта сущность совершенно точно зафиксирована самим термином. Ведь слово «партия» и в русском и в других языках происходит от латинского pars (partis) - часть, группа. Хотя в обоснование принципа партийности приводился довод, что партия и ее руководство - наиболее сознательная, передовая часть класса, а затем и целого общества, но на практике это оказывалось иначе. На вопрос анекдотическому «армянскому радио» о том, что такое коньяк, последовал ответ: «Коньяк - это любимый напиток пролетариата, который он пьет устами своих лучших представителей». Персонаж
79
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
Леонид сталович
другого анекдота на вполне реальный анкетный вопрос: «Колебался ли в проведении генеральной линии партии?» отвечал: «Колебался вместе с генеральной линией». Субъективистский монизм принципа коммунистической партийности в экономике, политике, в идеологии в итоге и привел к краху социалистическую империю.
Методологический порок принципа партийности заключается, на наш взгляд, в том, что он подменяет реальный общественный плюрализм субъективным монизмом. Теоретическое обоснование принципа партийности опиралось на одну из монистических концепций исторического развития, предложенную марксизмом, по которой детерминация человеческого сознания определяется только экономико-социальным фактором. В 1895 г. вышла в свет известная книга крупнейшего русского марксиста Г. В. Плеханова «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю». Эта книга появилась легально, обманув цензуру псевдонимом «Бельтов» и заглавием, в котором материалистический взгляд на историю был прикрыт абстрактно-философским монистическим взглядом. Но и на самом деле, марксистский взгляд на историю был принципиально монистическим.
Существовали и существуют также другие монистические истолкования человеческого сознания. Среди них антропологический подход, или, как писал Чернышевский, «антропологический принцип в философии», в основе которого лежит то или иное понимание человеческой природы. Большое распространение получил психоаналитический подход во фрейдовском, юнговском, адлеровском вариантах. Одним из способов изучения творчества является биографический метод, который через изучение личности автора стремится постигнуть его творение. Метод компаративизма строится на сравнении и сопоставлении культурных явлений разных народов. Религиозный подход к творческой деятельности человека акцентирует влияние на творческий процесс духовно-религиозных факторов. Существуют и такие методы, которые строятся на антинаучной основе, как, к примеру, расовый подход, практиковавшийся национал-социалистической культурологией.
Как гласит один из афоризмов Козьмы Пруткова, «Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя» (№ 101). Монистическая односторонность методологии приводит к односторонним суждени-
80


ям. На мой взгляд, наиболее продуктивным является плюралистический принцип изучения различных видов истории и человеческого сознания. Этот принцип вправе сочетать различные подходы и методы. Вместе с тем, чтобы это сочетание не было эклектическим, необходима определенная система различных подходов и методов, чтобы сам плюрализм был системным.
Сказанное выше отнюдь не отрицает научного значения марксистского историзма, вобравшего в себя диалектическую традицию и осознание важности для понимания общественной жизни ее социально-экономических факторов. Однако это не должно исключать подключение иных подходов и методов для объяснения сложных явлений культуры. Ведь и сам Маркс в стремлении объяснить феномен античного искусства и фольклора обращается к антропологическому подходу, проводя аналогию детства человека и детства человечества. Плеханов в своих «Письмах без адреса» учитывает психологические закономерности в процессе происхождения эстетической и художественной деятельности. Эрих Фромм синтезировал в своем учении марксистские идеи с психоаналитическими, экзистенциальными и философско-антропологическими. Петербургский культуролог и эстетик М. С. Каган в двухтомном труде «Введение в историю мировой культуры» (СПб.: Петрополис, 2000) убедительно сочетал марксистскую концепцию исторического развития с синергетическим подходом, рассматриваемом им в качестве развития системного подхода.
Разумеется, учет социальной детерминации сознания и деятельности людей, их социально-групповых интересов и потребностей способен многое прояснить не только в постсоветской, но и в самой советской общественной ситуации. Достаточно очевидно даже с марксистско-классовой точки зрения, что «социализм» в СССР и других странах «социалистического лагеря», был социализмом номенклатурным, властвующая элита которого была не диктатурой пролетариата, а диктатурой над пролетариатом и другими слоями общества. Возникший «новый класс» - партийно-бюрократическая верхушка, сама себя именовавшая «номенклатурой», - свои классовые интересы и имперские амбиции лицемерно прикрывал принципом «коммунистической партийности». Партийность - важный фактор общественно-политической деятельности, и ее
81
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
нельзя не принимать во внимание для понимания мотивов поведения как тех или иных общностей людей, так и отдельных индивидов. Но при этом нельзя руководствоваться принципом какой угодно партийности в научном и философском познании мира, нельзя универсализировать этот принцип, считать его непременным условием всякой человеческой деятельности. Не следует забывать, что любая партийность есть выражение коллективно-групповой субъективности, и в этом плане предпочтительнее плюралистический объективизм как стремление не столько утвердить свою субъективную позицию, но постичь объективную реальность, обладающую, хочешь-не хочешь, плюралистическим характером.
10. 	Принцип плюрализма в педагогической деятельности
Перед учителями и преподавателями всех социально-гуманитарных дисциплин в настоящее время не может не возникнуть вопрос: как осуществлять свою педагогическую деятельность в условиях демократического общества, для которого неприемлем «принцип партийности», какую бы партию он не пропагандировал. На наш взгляд, нет другой альтернативы «принципу партийности», чем принцип плюрализма.
Не приведет ли реализация этого принципа к эклектизму в головах учеников? Не станут ли они в результате плюралистической всеядности равнодушно внимать добру и злу или же сами окажутся, по словам Ницше, «по ту сторону добра и зла»? Каким образом принцип плюрализма, трактуемый как «системный плюрализм», может осуществляться в педагогической деятельности? В этой связи возникает целый ряд проблем.
Прежде всего, с какого возраста ребенок способен учитывать в своем сознании многообразие мнений окружающих его людей? В своем духовном развитии он в определенной мере повторяет духовное развитие человечества. Когда маленький человечек безоговорочно верит в существование сказочных персонажей, он находится
82


на стадии мифологического сознания, которое уступает место игровому отношению к этим персонажам. С ранних лет ребенок испытывает потребность в авторитетном суждении взрослых, которым он доверяет (это могут быть родители и другие близкие и знакомые люди). На основе личного опыта и получаемых знаний он размышляет «делать жизнь с кого» (Маяковский). Но в то же время по мере своего взросления и осознания своего «Я» подросток начинает сопротивляться оказываемому на него влиянию, бунтует против авторитетов. Автору этих строк доводилось в 60-х годах прошлого века проводить конкретно-социологические опросы школьников. И вот оказывалось, что школьники младших классов на вопрос о своем любимом литературном герое называли того или другого персонажа художественной литературы или кино, положительность которого была санкционирована господствующей идеологией (типа Павки Корчагина). В более старших классах отмечались в большей мере образы классической литературы, далеко не всегда однозначно являющиеся сугубо положительными (как, например, лермонтовский Печорин). В последних же классах средней школы ученики нередко вообще отказывались назвать образ любимого героя, отмечая, что их идеал не умещается в одного персонажа или же вообще является собирательным образом.
Исходя из этих соображений, думается, что в первоначальном образовании и воспитании детей могут быть только предварительные подходы к реализации принципа плюрализма, главным образом через знакомство ребенка с элементами истории, делая акцент на многообразных общечеловеческих ценностях в области морали («что такое хорошо и что такое плохо») и в сфере красоты. Форсирование принципа плюрализма может способствовать циническому мироотношению, по которому нет никаких нравственных устоев.
А. 	О. Карпов справедливо отмечал, что путь к интегрированному знанию, которое, на мой взгляд, можно рассматривать как знание системно-плюралистическое, проходит целый ряд этапов97, и это очень важно учитывать в педагогически-образовательной деятельности.
Другая проблема принципа плюрализма в педагогической деятельности возникает в связи тем, через какие учебные дисциплины
97 Карпов А. О. Интегрированное знание // Человек. 2003. № 4. С. 83-85.
83
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
он может осуществляться. Нужно иметь в виду, что существует важное различие между плюрализмом в науке и в философии, а также между науками естественно-математическими и социально-гуманитарными.
Предпосылки научной теории, ее парадигма, хотя до конца не рефлексируются, всё же представляют собой обобщение и суммирование добытых опытом и практикой фактов. Плюрализм мнений, свобода дискуссионного обсуждения научных проблем, как отмечалось выше, должны существовать в науке, но толерантность недопустима по отношению к научной безграмотности. Иное дело в философии. Здесь основополагающие, самые глубинные метафизические принципы не могут быть рационально доказаны, и свободный выбор между ними не должен быть запрещен. Однако собственно философия в своих основах преподается как обязательный или факультативный предмет только в последних классах средней школы и, в более полном виде, в высшей школе. Принцип плюрализма в ее преподавании, прежде всего, реализуется через историко-философские знания, благодаря которым перед учеником или студентом предстает картина различных философских концепций и создается возможность свободного выбора философских взглядов для формирования собственного философского мировоззрения. Религия в виде конкретного конфессионального знания не должна быть обязательным учебным предметом в государстве, провозглашающем свободу совести и отделение церкви от государства и школы. Вместе с тем, через преподавание философии, истории, литературы учащихся нужно знакомить с историей различных вероучений и с основами религиоведения (помимо этого, основы религиоведения могут быть и самостоятельным предметом, и желательно, чтобы такой предмет был введен). И в этом плане принцип плюрализма способствует развитию общей культуры человека, без которой он не поймет множество произведений искусства, поможет ему осознать нравственное ядро различных религиозных конфессий, которое, в конечном счете, у них едино.
Что касается различий между науками естественно-математическими и социально-гуманитарными, то принцип плюрализма предполагает, прежде всего, подчеркивание их взаимодействия и важность тех и других для духовного богатства личности и успешной ее
84


творческой деятельности. Взаимоотношение естественно-научного и социально-гуманитарного знания может определяться принципом дополнительности в его широкой философской трактовке, который представляет собою, как мы стремились показать, по сути дела, проявление системного плюрализма. Единство естественно-математического и социально-гуманитарного образования составляет важный аспект научного образования.
Такие науки, как математика, физика, биология могут по-разному философски интерпретироваться и даже идеологизироваться (один из разделов доклада Лысенко на печально знаменитой сессии ВАСХНИЛ в 1948 г. назывался «Два мира - две идеологии в биологии»). На основе идеологии делались в свое время выводы о порочности «теории относительности», генетики, кибернетики, теории «химического резонанса» и др. Плюрализм в процессе преподавания естественно-научных дисциплин предполагает знакомство учеников и студентов с историей научных знаний, становлением современной науки, чтобы осознавался творческий труд ученых и далеко нелегкие условия их деятельности для получения результатов, ныне представляющихся бесспорными.
Однако в преподавании социально-гуманитарных предметов принцип плюрализма имеет более широкое применение, ибо в истории, литературе, философских дисциплинах объект этих наук затрагивает непосредственно интересы различных социальных групп и включенных в них индивидов и не может не оцениваться ими субъективно в соответствии с этими интересами. Эти оценки, от которых порой зависит не только интерпретация фактов, но и тенденциозный подбор их (не без основания говорится, что Россия имеет непредсказуемое прошлое), строго говоря, находятся вне науки. Поэтому принцип плюрализма, предполагая знакомство учеников с веером различных оценок того или другого явления, в то же время требует максимальной беспристрастности, без которой не может существовать любая наука, будь она естественно-технической или гуманитарной.
Преподаватель, по словам одного из крупнейших социологов XX столетия Макса Вебера,
«политикой не должен заниматься в аудитории... И прежде всего в
том случае, если он исследует сферу политики как ученый. Ибо прак-
85
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
тически - политическая установка и научный анализ политических образований и партийной позиции - это разные вещи».
По мнению Вебера,
«когда говорят о демократии в народном собрании, то из своей личной позиции не делают никакой тайны; ясно выразить свою позицию - здесь неприятная обязанность и долг. Слова, которые при этом употребляются, выступают в таком случае не как средство научного анализа, а как средство завербовать политических сторонников. Они здесь - не лемехи для взрыхления почвы созерцательного мышления, а мечи, направленные против противников, средство борьбы. Напротив, на лекции или в аудитории было бы преступлением пользоваться словами подобным образом. Здесь следует, если, например, речь идет о "демократии", представить ее различные формы, проанализировать, как они функционируют, установить, какие последствия для жизненных отношений имеет та или иная из них, затем противопоставить им другие, недемократические формы политического порядка и по возможности стремиться к тому, чтобы слушатель нашел такой пункт, исходя из которого он мог бы занять позицию в соответствии со своими высшими идеалами. Но подлинный наставник будет очень остерегаться навязывать с кафедры ту или иную позицию слушателю...»98.
Более того,
«если преподаватель способный, то его первая задача состоит в том, чтобы научить своих учеников признавать неудобные факты, я имею виду такие, которые неудобны с точки зрения их партийной позиции; а для всякой позиции, в том числе и моей, существуют такие крайне неудобные факты» (с. 725).
По убеждению ученого-социолога, «пророку и демагогу не место на кафедре в учебной аудитории» (с. 722), ибо «пророчество с кафедры создаст в конце концов только фантастические секты, но никогда не создаст подлинной общности» (с. 734).
Конечно, учитель или преподаватель - тоже живой человек, имеющий свои пристрастия и оценки, и ему далеко не всегда удается в процессе педагогической деятельности устранить свои личные политические взгляды, свои субъективные пристрастия. Вебер это хо-
86
Вебер М. Наука как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения. - М, 1990. С. 721-722. Дальнейшие ссылки на это произведение даются в тексте с указанием в скобках страницы.


рошо понимал, но, тем не менее, заявлял: «Я отвергаю субъективное пристрастие именно в чисто научных интересах» (с. 722-723). И всё же в педагогической практике возникает проблема, как сочетать убежденность педагога в той или иной идеологической позиции и осуществление принципа плюрализма. Решение этой проблемы нам представляется следующим образом.
Гуманитарные науки, действительно, провоцируют оценочное отношение к изучаемому ими материалу в большей степени, нежели науки естественно-технические. Это связано с тем, что сам этот материал содержит значительный ценностный потенциал. Поэтому Генрих Риккерт не без основания полагал, что метод этих наук - метод «отнесения к ценности». В то же время он отмечал, что метод «отнесения к ценности» «следует самым резким образом отделять от метода оценки». И поэтому «если история, следовательно, и имеет дело с ценностями, то все же она не является оценивающей наукой»99. Можно соглашаться или оспаривать риккертовское понимание самой ценности, но мысль о том, что не следует смешивать ценность и оценку вообще и, в частности, в науках о культуре, аксиологически совершенно правильна. Принцип плюрализма в преподавании этих наук предполагает, как и считал Вебер, исключить преобладание какого бы то ни было оценочного отношения, но этот принцип не может отвергнуть ценности, составляющие предмет этих наук.
Однако в этой связи возникает новая проблема: как определять эти ценности? Ведь они могут быть и часто бывают далеко не однозначны для разных социальных общностей! Речь в данном случае идет именно о ценностях, а не об оценках. Дело в том, что существует реальный плюрализм ценностей. Но если принцип плюрализма ограничивается подобного рода плюрализмом ценностей, он превращается в релятивизм, в соответствии с которым ценности относительны и набор ценностей в одной национальной или социальной общности ничем не лучше и не хуже набора в другой общности, пусть даже противоположной по своей исторической и социальной природе первой общности100. По нашему мнению, ценность плюра-
99 Риккерт Генрих. Науки о природе и науки о культуре. - М.: Республика, 1998. С. 93, 94.
100 См. Jareno, Joaquin Alarcon. Value Pluralism and Valuable Pluralism // XXIst World Congress for Philosophy. Philosophy Facing World Problems. Abstracts. August 10-17. Istanbul Convention and Exhibition Center. Turkjey, p. 168-169.
87
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
лизма отнюдь не заключается в таком плюрализме ценностей, однако предполагает его знание и учет.
Проблема общечеловеческих ценностей в связи с реально существующим плюрализмом ценностей будет предметом специального рассмотрения в следующем разделе книги. Пока же мы ограничимся следующими соображениями. Учителю или педагогу не обязательно вникать в теоретические рассуждения профессиональных аксиологов и тем более нет необходимости посвящать в них учеников и студентов (если предметом преподавания не является философия), но он может опираться на интуитивное осознание ими общечеловеческой ценности жизни, здоровья, свободы, справедливости, неотъемлемых прав человека, суверенности человеческой личности, экологии, мира, творчества, мастерства, интеллекта, «апробированных» историей художественных ценностей и т. п. При этом принцип плюрализма предполагает воспитание уважения по отношению к различным локальным ценностям, этническим и социальным, обладающим индивидуально-неповторимыми особенностями, поскольку только через них проявляются ценности общечеловеческие.
Актуальное значение имеют взгляды в этом плане выдающегося теоретика педагогики русского философа С. И. Гессена (1870-1950), предложившего свою систему научного образования. Соглашаясь с Г. Риккертом в понимании им истории как «индивидуализирующей науки о культуре» и в необходимости четко отличать «ценностную незаменимость индивида» (т. е. ценностный характер индивидуальных явлений, входящих в историю культуры) от их субъективной оценки исследователем или педагогом, С. И. Гессен писал в «Основах педагогики»:
«"Ценностный" характер индивида, - это не значит вызывающий нашу положительную или отрицательную оценку. III Интернационал может вызывать нашу самую резкую отрицательную оценку, Ньютоново понимание пространства и времени может быть предметом нашей критики, рационализм эпохи Ренессанса мы можем считать заблуждением или, напротив, приветствовать его как освобождение человечества, - все равно все перечисленные события, могущие по-разному быть оцененными нами, представляют собою исторические индивиды независимо от нашей их оценки. Вызывая разную с нашей стороны оценку, они все в равной мере занимают свое определенное место
88


в целокупности человеческой культуры в силу того, что каждым из них внесено нечто свое в решение человечеством предстоящих ему сверхвременных заданий культуры. Объективность этих заданий, вознесенность ценностей культуры над временными и преходящими стремлениями отдельных лиц, групп, партий обеспечивает объективность самой истории и возможность всем этим стремлениям сохраниться в виде переходящего от поколения к поколению предания, как своеобразным оттенкам в решении человечеством все тех же заданий, независимо от того, видим ли мы в них со своей узкой точки зрения своих предшественников, дело которых мы должны продолжать, или своих врагов, с которыми мы должны бороться»101.
По формулировке H. С. Розова, современное ценностное сознание «состоит в совмещении максимально широкого плюрализма относительно разных этосных, в том числе, высших ценностей у разных субъектов (индивидов или сообществ) с жесткой ригористической защитой всего круга общезначимых (кардинальных, субкардинальных и т. д.) ценностей». И это ни в коем случае не должно вести к какой-либо унификации. Смысл ценностного сознания предполагает «соблюдение минимального общего круга ценностей и правил поведения для сохранения каждым свободы жить по-своему»102. Поэтому принцип плюрализма включается в ту научно-образовательную систему, которая «позволяет протоптать тропинки или построить дороги (кому как удастся) на территорию этих человеческих ценностей»103.
Вместе с тем, успешность педагогической работы во многом зависит от личности учителя, от его субъективной убежденности в том, о чем он говорит. Как же все-таки он может сочетать свои личные мировоззренческие взгляды, свои субъективные убеждения, политические пристрастия с объективным изложением реального плюрализма ценностей? На наш взгляд, это возможно при одном условии, исходящим из принципа плюрализма: выражая свое мнение по тем или иным проблемам, преподаватель должен подчеркнуть, что это именно его субъективное мнение, что оно не претендует на
101 Гессен С. И. Основы педагогики: Введение в прикладную философию. - М.: Школа-Пресс, 1995. С. 259. (Первое издание: Берлин: книгоизд-во «Слово», 1923)
102 Розов H. С Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии. - Новосибирск, 1998. С. 135, 136.
103 Карпов А. О. Императив познавательной свободы в научном образовании // Философские науки. 2003. № 6. С. 118.
89
ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
абсолютную истину, и просит учеников учесть его оценочные суждения в связи с иными воззрениями для формирования собственной точки зрения. И, конечно же, он обязан предупредить своих слушателей, что во время экзамена оценка знаний не зависит от того, согласны ли они со своим наставником. Этот вывод из принципа плюрализма был выработан автором этих строк в процессе преподавания философии и так называемого «научного атеизма». Будучи сам теологическим агностиком, я и в эпоху «развитого социализма» никогда не требовал от студента, вопреки официальному предписанию, отречения от своих религиозных взглядов и оценивал знания по истории религии, а не убеждения. И после того, как религия официально утвердилась в культуре современного общества и даже демонстрация религиозности превратилась в своеобразную моду, я никогда не скрываю от аудитории свою нерелигиозную и внецерковную позицию, но никому ее не навязываю.
Осуществление принципа плюрализма в педагогической практике позволяет давать ученику максимум всесторонней информации, в то же время не навязывая ему ту или иную концепцию. Развертывая перед учеником веер различных позиций в ценностном их аспекте, учитель или преподаватель стимулирует «свободу выбора личной активности в определенной познавательной диспозиции». А это не может не развивать свободу самой «познавательной активности» личности учащегося. Таким образом, принцип плюрализма способствует творческому отношению к жизни, обогащению творческого потенциала личности, охватывающего все его духовные способности, как рациональные, так и внерациональные104.
Принцип плюрализма в процессе преподавания социально-гуманитарных наук способствует адаптации учеников к сложной социальной среде, постижению ее противоречивости, приучает к толерантности и демократическому мышлению. Но такое приспособление не приводит к пассивному растворению личности в этой среде, ибо приучает самостоятельно размышлять и занимать активную позицию в жизненных обстоятельствах.
104
90
См. Карпов А. О. Научное познание в системогенезе современной школы // Вопросы философии. 2003. № 6. С. 48-50.


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ
1. 	История философии как реально развертывающийся плюрализм
В советской историко-философской литературе господствовало убеждение в принципиальной порочности плюралистического подхода к истории философии. Об этом написано во множестве работ, многие из которых откровенно невежественны. Нет ничего легче, чем на основе такого рода «трудов» показать несостоятельность марксистско-ленинской трактовки плюрализма в истории философии. Поэтому мы обратимся к книге «Основы теории историко-философского процесса», написанной крупными специалистами в этой области - А. С. Богомоловым и Т. И. Ойзерманом и изданной накануне начала «перестройки», в 1983 г. Нашей задачей не является всесторонняя оценка этой книги, в которой имеются оригинальные соображения, в частности, о применимости к изучению истории философской мысли понятий дарвиновской биологии - «дифференциация», «дивергенция», «конвергенция»1. Мы остановимся только на интересующем нас вопросе о плюралистическом понимании истории философской мысли.
Авторы книги подвергают критике взгляды В. Дильтея на историко-философский процесс, заявляя, что
«гегелевское положение о сущностном тождестве каждой философии с исторически-определенной эпохой было истолковано [им] в релятивистски-плюралистическом духе: различным эпохам соответствуют различные мироощущения, образующие содержание философских учений» (с. 209).
См. Богомолов А. С, Ойзерман Т. И. Основы теории историко-философского процесса. - М.: Наука, 1983. С. 216-228. Дальнейшие ссылки на эту книгу даются в тексте с указанием в скобках страницы.
91
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Но тут же следует признание:
«При этом Дильтей все же утверждал, что исторически различные философские учения, как бы они ни отличались друг от друга, стремятся постигнуть одно и то же, пребывающее в потоке исторических изменений: загадку бытия, смысл человеческой жизни. Однако каждое философское учение в силу присущей ему эпохальной определенности отвергает все другие философские ответы на эти вопросы. Поэтому единство всех философий, которые якобы "имеют перед собой один и тот же мир, действительность, которая являет себя в сознании", нисколько не упраздняет анархии философских систем, больше того, оно, собственно, и является ее основным источником» (с. 209-210).
Можно не разделять философские воззрения самого Дильтея, но отрицать констатацию им реально существующего плюрализма истории философии, на наш взгляд, нет основания. Разумеется, авторы вправе не соглашаться с релятивистским пониманием плюрализма, но для них плюрализм и релятивизм являются синонимами.
Поэтому они с порога отвергают высказывание одного из сторонников Дильтея Ф. Крёнера о том, что «необходимый плюрализм философских систем» вытекает «из сущности любой возможной системы», ибо, по их словам, «этот плюрализм, следовательно, объявляется сущностной, непреходящей специфической характеристикой философии» (с. 210). Но при этом авторы пишут о стремлении Ф. Крёнера возвыситься над «анархией философских систем» созданием метафилософии, или «системологии», «философии философии». Вам не нравится это стремление создать метафилософию, т. к. она не является «научно-философским мировоззрением»? Это ваше право. Но вы не имеете права именовать плюралистическую позицию Ф. Крёнера релятивистской.
Далее за плюрализм критикуется Г. Шмитц, «западногерманский философ иррационалистического толка», зато, что он «характеризует плюрализм философских учений как аутентичное выражение безграничного богатства интеллектуальной памяти человечества». А. С. Богомолову и Т. И. Ойзерману не нравится идеалистическая трактовка Г. Шмитца всечеловеческой интеллектуальной памяти, как и противопоставление им философии научному исследованию, хотя на самом деле не всякая значительная философия имеет статус научной философии. Не нравится - так не нравится.
92


Не по душе им и рассуждение Гуссерля, по которому философ прежде всего
«мотивирован миром философов, влияющим на него; философ обусловлен мыслями этого мира вплоть до отдаленнейшего прошлого. Именно этот мир, который объемлет философию с периода ее зарождения и объединяет философские поколения, есть для него, философа, живая современность. В этом кругу ои обретает соратников, партнеров: он имеет дело с Аристотелем, Платоном, Декартом, Кантом и другими».
По Гуссерлю, философская современность «объединяет все философские сосуществования, всю философскую историю»2 (с. 211-212).
Основной аргумент А. С. Богомолова и Т. И. Ойзермана против плюралистической трактовки истории философской мысли формулируется следующим образом:
«Плюралистическая интерпретация истории философии означает в конечном счете отрицание развития философского знания» (с. 211 ).
«С этой точки зрения, - пишут они, - существуют просто разные философские учения, к оценке которых неприменимы понятия истины и заблуждения, знания и незнания. <...> Современные буржуазные философы (и историки философии) отвергают возможность (и необходимость) теоретического обобщения историко-философского процесса, начало которому было положено Гегелем. Поэтому они отказываются разграничивать в истории философии истинное и ложное, прогрессивное и реакционное, живое и мертвое, преходящее и непреходящее» (с. 214).
История философии Гегеля для авторов книги является положительным примером, противостоящим субъективистски-плюралистическому истолкованию истории философии, ибо
«Гегель пытался теоретически объяснить существование множества противостоящих друг другу философских учений, исследовать пути преодоления этой ситуации, которая противопоставляет философию научному исследованию, т. е. препятствует превращению философии в подлинную науку» (с. 215).
Гегель, как известно, исследовал «пути преодоления этой ситуации», полагая, что процесс историко-философского развития не-
2 Husserl Е. Husserliana. Den Haag. 1954. Bd. 6. S. 489.
93
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
умолимо ведет к его собственной системе. За это Гегеля критиковал Энгельс, справедливо полагая, что тем самым у Гегеля совершалось самоотрицание диалектики3. Советские же философы как раз ставят Гегелю в заслугу такую телеологическую схему историко-философского процесса. При этом, по их мнению, нужно только одно уточнение: целью историко-философского процесса является не гегелевская система, а сам марксизм:
«Мы видим, таким образом, что признание или отрицание развития философии представляет собой коренной мировоззренческий (и тем самым также идеологический) вопрос. Речь идет не столько о прошлом философии, сколько о ее настоящем и будущем. Те, кто отрицают развитие философии, отрицают возможность существования научно-философского мировоззрения, больше того, отрицают, что эта возможность уже реализована марксизмом» (с. 215).
Поскольку марксизм-ленинизм перенял у Гегеля телеологическую концепцию истории философии, поставив в качестве цели историко-философского процесса вместо идеалистической системы Гегеля диалектико-материалистическую систему марксизма, то, по словам авторов,
«в этой связи становится понятным то ожесточение, с которым приверженцы субъективистски-плюралистического истолкования философии нападают на историко-философское учение Гегеля»,
третируют «эту исторически прогрессивную попытку как ”деспотическое решение проблемы плюрализма философии” [Ф. Бруннер]» (с. 215).
И вот главный порок плюралистических воззрений «буржуазных философов»:
«Рассуждения буржуазных философов о прогрессе в философии (независимо от того, признают ли они таковой или отрицают, полностью или частично) страдают тем существеннейшим пороком, что они игнорируют факт партийности философии, т. е. претендуют на решение поставленного вопроса с надпартийной, в действительности не существующей философской позиции. Между тем правильная постановка
3
94
См. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. T. 21. С. 276-277, 278-279.


этого вопроса должна носить осознанно партийный, последовательно партийный характер. Диалектический материализм считает важнейшими индикаторами прогресса в философии развитие материалистических и диалектических воззрений» (с. 243).
Для А. С. Богомолова и Т. И. Ойзермана плюралистическое понимание истории философии означает противостояние партийности философии, которая, по Денину, заключается в непримиримой борьбе материализма и идеализма:
«Борьба материализма и идеализма является важнейшей формой философского развития, так как посредством этой деятельной антитезы диалектически снимаются (т. е. осваиваются, перерабатываются, критически ассимилируются) многообразные философские различия и тем самым вырабатывается и обосновывается генеральная альтернатива: материализм или идеализм? Философ, который не дошел до признания этой альтернативы или же игнорирует ее (как это сплошь и рядом имеет место в современной буржуазной философии), интерпретирует плюрализм философских учений, т. е. одностороннее выражение сущности философии, как ее универсальное, наиболее богатое содержанием выражение. Такой философ является эклектиком, неспособным осмыслить принципиальное значение теоретической последовательности, которая особенно существенна, важна именно в философии» (с. 223).
Итак, по мнению авторов, «плюрализм философских учений» - это «одностороннее выражение сущности философии» - неумолимо ведет к эклектике и субъективизму, «субъективистски-плюралистическому» истолкованию философии. Конечно, плюралистическое воззрение может быть и эклектическим, может быть и релятивистски-субъективистским. Действительно, эклектический плюрализм, как и плюрализм релятивистски-субъективистский, достоин критической оценки. Однако для книги «Основы теории историко-философского процесса» характерно рассмотрение всякого плюрализма как изначально порочного методологического принципа. Но, как мы стремились показать в первом разделе этой книги, плюрализм способен быть системным плюрализмом, не эклектическим и не релятивистски-субъективистским.
Отрицание всякого плюрализма во имя принципа партийности философии характерно для всей советской философии марксист-
95
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ско-ленинской ориентации4. Практическим следствием этого было нигилистическое отношение ко всей т. н. «буржуазной философии» после возникновения марксизма. Произведения выдающихся мыслител ей-идеал истов, в том числе замечательных русских философов «серебряного века», были под фактическим запретом, содержались под спецхрановским арестом, а если изредка и издавались, то только с грифом «для служебного пользования» и «для научных библиотек». Выпущенный в 1982 году в серии «Философское наследие» том сочинений Н. Ф. Федорова повлек за собой административно-репрессивные меры против «виновников» его выхода в свет и был изъят из продажи. В 1983 г. был арестован тираж книги А. Ф. Лосева «Вл. Соловьев», а философские труды самого Вл. Соловьева впервые вышли на родине великого русского философа после 1917 года только в 1988 году.
Непоправимый урон такой партийно-философской политикой был нанесен и самой советской философии, которая обречена была на жалкое эпигонство марксизма в его ленинском варианте. Всё новое и творческое в философии рассматривалось как отклонение от партийной линии и объявлялось философским ревизионизмом с соответствующими организационными выводами. В то время как зарубежная философия в XX веке выдвинула целый ряд крупных и ярких мыслителей, разных по своим воззрениям, но ставших «властителями дум» не только своего времени, в советской философии наиболее выдающиеся достижения были совершены главным образом в истории философии и в тех областях философии, в которых
4 	Книга А. С. Богомолова и Т. И. Ойзермана «Основы теории историко-философского процесса» нами рассматривается как типичное выражение этой антиплюралистической тенденции, несмотря на содержащийся в ней богатый историко-философский материал. Профессор А. С. Богомолов (1927-1983) - автор многих содержательных трудов в различных областях истории философской мысли - не дожил до повсеместной «переоценки всех ценностей», и о том, какую позицию он занял бы в наше время, мы судить не можем. Академик Т. И. Ойзерман в статье «Марксистская концепция социализма и реальный социализм» придерживается теперь более объективной позиции в оценке марксизма, не считая его «абсолютной истиной», к которой якобы стремилась вся предшествующая история философии. Признавая «гуманистические идеалы учения Маркса и Энгельса» (Вопросы философии. 2002. № 3. С. 31 ), он в тоже время ныне утверждает: «утопичен весь образ социалистического (коммунистического) общества как "царства свободы". Однако идея посткапиталистического общественного строя, которую обосновывает марксизм, не является утопией» (Вопросы философии. 2002. № 2. С. 13).
96


возможна была во время «оттепели» творческая дискуссия. И даже эти достижения не были свободны от марксистско-методологических догм. Сами советские философы горько шутили над тем печальным состоянием, в котором они оказались в результате «мудрого» партийного руководства, выдвигавшего в академики и члены-корреспонденты, за редким исключением, верноподданных и посредственных деятелей «философского фронта»:
Абсолютная идея Завершила полный круг:
Вместо Фихте - Федосеев,
Вместо Канта - Иовчук.
В западноевропейской и американской философии плюрализм в историко-философской мысли воспринимался как вполне закономерное явление, хотя его интерпретация была различной. Мы это видели на примере тех плюралистических концепций, которые критикуются в книге «Основы теории историко-философского процесса». В дополнение к ним, отметим взгляды на эту проблему современного американского логика и философа Николаса Решера (Rescher), которые он развивает в книге «Борьба систем»5.
В этой книге он рассматривает различные проявления плюрализма в философии и ставит проблему: почему рассудительные интеллигентные люди дают разные ответы на однопорядковые вопросы. Имеет ли право философия претендовать на серьезное внимание, если философы уже два тысячелетия вращаются среди одних и тех же противоречий?
«Анализ природы философских проблем привел Решера к мысли, что конфликт различных философских позиций в принципе не может быть разрешен только логическим путем, - отмечают Джованни Реале и Дарио Антисери в книге по истории западной философии. - Несовместимость предлагаемых решений проистекает из предпочтения философом одних познавательных ценностей, а не других. Это не только формальные критерии (как, например, единообразие, понятность, системная элегантность, простота, экономность), но и различные по материалу стандарты (среди которых - близость к здравому
5 	Rescher N. The Strife of Systems: An Essay on the Grounds and Implications of Philosophical Diversity. - Pittsburg, 1985.
97
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
смыслу, адекватность объяснений, внутренняя созвучность и весомость доказательств)»6.
Так, для одних философов тезис приемлем, если он только интуитивно очевиден, тогда как для других сама интуиция - это синоним ошибки и конфуз.
По мнению итальянских историков философии, преимущества плюралистической ориентации в философии в концепции Решера заключаются в следующем:
«Множественность ориентаций в философии очевидна. Однако этот факт сосуществует с догматизмом, сектантством и доктринерством. Метафилософское признание существования других позиций, подчеркивает Решер, не может служить основанием для отказа от собственной принадлежности к какой-то определенной философской позиции. Если мы не принимаем всерьез наши ценности, то весь поиск лишается смысла.
Вряд ли философию можно полностью заменить историей философии. Существует блок философских проблем, требующих решения. По существу, мы всегда отвечаем на вопросы со своей точки зрения. Каждый ученый пытается наилучшим образом обосновать свою позицию, чтобы защитить ее. Защита от нападок и контраргументов есть единственный способ показать ценность нашей позиции. Вся история философии предстает как диалектика вызовов времени и ответов на них.
Метафилософская перспектива Решера ведет к утрате покоя и согласия. Однако она не лишена и определенной выгоды. Диссонанс понуждает к труду. Оппозиция и конфликт всегда стимулируют к активному росту. Плюрализм есть решение проблемы культурной эволюции, которая состоит в том, что у разных людей есть разные потребности и их следует развивать в разных направлениях. Однообразие ведет не только к стагнации группы, но и мельчанию личности, оно обкрадывает индивидуальность»7.
О необходимости многообразия философских концепций как условии плодотворного развития философии и осуществления ею своей специфической роли в жизни общества и каждого человека писал великий русский ученый и философ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ
6 Реале Джованни и Антисери Дарио. Западная философия от истоков до наших дней. T. 4. - СПб.: Петрополис, 1997. С. 731.
7 Там же. С. 732-733.
98


ВЕРНАДСКИЙ (1863-1945). Для него философия и наука - тесно и сложно взаимосвязанные, но разные сферы человеческого сознания. По его мнению,
«произведения великих философов есть величайшие памятники понимания жизни и понимания мира глубоко думающими личностями в разных эпохах истории человечества. Это живые человеческие документы величайшей важности и поучения, но они не могут быть общеобязательны по своим выводам и заключениям»8.
Ведь философия отражает «прежде всего человеческую личность в ее глубочайшем размышлении о мире, а личностей может быть бесконечное множество». И хотя различные понимания реальности «могут быть собраны в небольшое число основных типов», среди них не может быть «одно единое, более верное, чем другие. Критерия ясного и определенного для этого нет и быть не может». Отдавая себе отчет, что его взгляд на философию, «на ее положение в культурной жизни не является господствующим», и его «резкое отделение философии от науки <...> не является общепринятым» (несомненно, речь идет о несоответствии взглядов Вернадского с «господствующим» и «общепринятым» марксистско-ленинским пониманием философии), ученый настаивает на том, что «одновременно сосуществуют многие различные философии и что выбор между ними на основе истинности одной из них не может быть логически сделан», ибо это «есть факт, против которого спорить не приходится» (с. 100).
Вернадский подчеркивает плюралистический характер реального проявления философской мысли и резко критически воспринимает сталинскую унификацию философии, предпринятую в «Кратком курсе истории ВКП(б)»:
«Обращаясь к реальному проявлению философии в культуре человечества, мы должны считаться с существованием множества более или менее независимых, разнообразных, сходных и несход-
8 	Вернадский В. И. Научная мысль как планетное явление.—М., 1991. С. 100,102,103. Дальнейшие ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием в скобках страницы.
Вклад В. И. Вернадского в мировую и русскую науку был признан и в советское время (в Москве один из проспектов и станция метрополитена носит его имя), однако его философские воззрения, если и публиковались, то в весьма усеченном виде. В частности, цитируемые его высказывания в основном отсутствуют в книге «Научная мысль как планетное явление», изданной в 1977 г.
99
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ных, противоречащих философских систем и концепций, огромная часть которых не имеет последователей, но все же еще может влиять на жизнь, благодаря наличию печатных всем доступных ее выражений.
Можно найти среди них резко противоречащие, исключающие друг друга представления и системы, положительные и отрицательные, оптимистические и пессимистические, мистические, рационалистические и "научные".
Не может быть и речи об их согласовании и о нахождении какогонибудь единого, общего, всеобнимающего представления. Наоборот. Попытки создания единой философии, для всех обязательной, давно отошли в область прошлого. Попытки ее возрождения, которые делаются в нашем социалистическом государстве созданием официальной, всем обязательной диалектической философии материализма, учитывая быстрый и глубокий ход научного знания, обречены. Едва ли можно сомневаться сейчас, после 20-летней давности, что сама жизнь без всякой борьбы ярко выявляет их эфемерное значение» (с. 102-103).
По Вернадскому, философия отличается от «единой науки», хотя для последней очень важно разумное, понятийное мышление, в развитии которого философия играет большую роль. Поэтому «ученый не может не считаться с работой философа, должен использовать его достижения» (с. 102). Вместе с тем, учитывая специфику философского знания и печальный опыт насильственного внедрения «единой философии, для всех обязательной» в Советском Союзе в конце 30-х гг., замечательный мыслитель приходит к выводу, который, на наш взгляд, звучит чрезвычайно актуально: «Сила философии в ее разнородности и в большом диапазоне этой разнородности» (с. 103). Разумеется, эта сила философии предполагает культуру философского мышления, основанную на всей предшествующей истории этого мышления и позволяющую отличать оригинально-творческую философскую концепцию от бреда душевнобольного.
Существующий в современной русской философии плюрализм и диалог различных направлений дает основание надеяться на ее дальнейшее плодотворное развитие, в ходе которого появятся результаты философского мышления, сопоставимые с высшими достижениями мировой и отечественной философии.
100


2. 	Плюрализм и диалог
Каково взаимоотношение между различными философскими системами? Разумеется, оно зависит от их характера, являются ли они близкими по своим методологическим установкам или же далекими. В марксистской литературе отношения крайне противоположных направлений в философии - материализма и идеализма - определялись словом «борьба». Это слово, конечно, употребляется в метафорическом смысле как выражение предельно критического восприятия своего философского противника. Порой такая «борьба» переходит в прямое преследование инакомыслящих, уничтожение их трудов (а иногда и их самих), запрет на издание этих трудов, всяческие препятствия их распространению. Но такого рода «борьба» находится уже вне собственно мира философии. В культурологии XX века для определения взаимосвязи различных философских систем и концепций, как и вообще разных явлений культуры, всё большее распространив получает понятие «диалог».
Явление диалога, как разговор, беседа, разумеется, имеется у всех народов мира со времени их существования. На основе диалога возник драматический род литературы и сценическое искусство. Но в Древней Греции диалог осмысляется как философское понятие, перерастающее в диалектику. По формулировке Диогена Лаэртского,
«диалог есть речь, состоящая из вопросов и ответов, о предмете философском или государственном, соблюдающая верность выведенных характеров и отделку речи. Диалектика же есть искусство доводов, служащее утверждению или опровержению в вопросах и ответах собеседников».
Он отмечает: «Первым сочинять диалоги стал, говорят, Зенон Элейский»9. Аристотель в недошедшем до нас сочинении полагал, что Зенон Элейский был также «начинателем диалектики»10. Однако не без основания многие историки античной философии наиболее искусным мастером диалога и подлинным основоположником диалек-
9 Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - М.: Мысль, 1979. С. 164.
10 См.: Секст Эмпирик. Сочинения: В 2 т. T. 1. - М.: Мысль, 1976. С. 62. См. также Диоген Лаэртский. Указ. соч. С. 164,367.
101
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
тики в античном смысле слова считают Сократа. Гениальный ученик Сократа Платон, сделавший имя учителя своим alter ego в своих произведениях-диалогах, по свидетельству Диогена Лаэртского, «первый ввел в рассуждение вопросы и ответы» и первым употребил в философии понятие «диалектика»11. Античная диалектика представляет собой метадиалог, т. е. диалог о диалоге, учение и искусство вести диалог12.
Философия диалога в конце XIX и в XX веке проявилась в нескольких вариантах. Это капитальный труд о диалоге немецкого филолога Рудольфа Гирцеля13. Это и диалогическая антропология Мартина Бубера, в 1923 г. опубликовавшего трактат-эссе «Я и Ты», а в 1930 г. - произведение «Диалог». Это и «философия коммуникации» Карла Ясперса. Особая роль в разработке философии диалога принадлежит М. М. Бахтину, который, не повторяя какую-либо концепцию бытия и диалога в зарубежной и русской философии, вступая с ними в диалогические отношения, создает свою философию универсального диалога. Эта философия была разработана им на материале творчества Достоевского в книге «Проблемы творчества Достоевского», изданной в 1929 г. и переизданной в переработанном виде в 1963 г. под названием «Проблемы поэтики Достоевского». Между этими датами лежит период безвестности, начавшийся арестом и ссылкой и закончившийся деятельностью рядового доцента Саранского пединститута (с 1957 г. Мордовского университета). С оттепельных шестидесятых начинается мировая известность русского мыслителя, создание бахтинологии как целой отрасли гуманитарного знания.
В книгах, посвященных творчеству Достоевского, Бахтин характеризует взаимоотношение людей именно как диалог: «Романы Достоевского сплошь диалогичны»14. По его словам,
«Достоевский обладал гениальным даром слышать диалог своей эпохи
или, точнее, слышать свою эпоху как великий диалог, улавливать в ней
" Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. С. 157.
12 Проблеме взаимосвязи диалога и диалектики была посвящена статья автора этих строк «Диалог и диалектика» (Вопросы философии. 2002. № 11. С. 161-170).
13 Hirzel R. Der Dialog. Ein literaturhistorische Versuch. T. 1-2. - Leipzig, 1895.
14 Бахтин M. Проблемы поэтики Достоевского. - M.: Сов. писатель, 1963. С. 357.
102


не только отдельные голоса, но прежде всего именно диалогические отношения между голосами, их диалогическое взаимодействие»'5.
На материале произведений великого русского романиста Бахтин формулирует философскую теорию диалогического отношения вообще:
«Быть - значит общаться диалогически. Когда диалог кончается, все кончается. Поэтому диалог, в сущности, не может и не должен кончиться»16.
Резонанс, вызванный книгой Бахтина о Достоевском 34 года спустя после ее первого издания, напомнил специалистам по Достоевскому другую книгу о великом русском писателе, которая явилась в свет за 6 лет до бахтинской книги и также раскрывавшая диалогическую природу его произведений. Это книга «Система свободы Достоевского» Аарона Захаровича Штейнберга, в 1922 г. эмигрировавшего из Советской России и потому принудительно забытого на его родине15  16 17. Книга Штейнберга заканчивается словами о том, что Достоевский «учит нас упражняться в философском диалоге с другими и с собою»18. И ранее:
«он со всей своей страстностью принимается за устроение русского самосознания, за выяснение всех живущих в нем "противоречий". Так создается диалектическая система свободы с ее диалогической структурой и с живописной ее конкретизацией» (ССД, с. 82),
а также:
15 Там же. С. 119.
16 Там же. С. 338.
17 Аарон Захарович Штейнберг ( 1891-1975) высшее образование получил на философском и юридическом факультетах Гейдельбергского университета, который окончил в 1913 г., получив степень доктора философии. Еще будучи студентом, Штейнберг начал печататься в журнале «Русская мысль». В 1919 г. он принимал активное участие в организации и деятельности «Вольной Философской Ассоциации» (Вольфилы), был избран ее ученым секретарем и руководителем отдела «чистой философии». В 1921 г. Штейнберг выступил с двумя докладами «Достоевский как философ», которые легли в основу его будущей книги о Достоевском, изданной в 1923 г. уже в Берлине. В Лондоне в 1968-1969 гг. А. Штейнберг работал над мемуарной книгой «Друзья моих ранних лет (1911-1928)», которая вышла в 1991 г. в Париже в издательстве «Синтаксис». Эта книга - важный документальный источник истории русской философской мысли 10-30-х годов XX столетия.
18 Штейнберг А. 3. Система свободы Достоевского. - Берлин: Скифы, 1923. Цитируется по переизданию: Paris: YMCA-PRESS, 1980. С. 144. В дальнейшем ссылки на эту книгу даются в тексте по этому переизданию с указанием в скобках: «ССД» и страницы.
103
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
«Мир самосознания, противостоящий миру абсолютного небытия и с ним сопоставляемый, для того, чтобы между ними был сделан выбор, - вот та общая проблема, которая связывает в многосложное единство все диалоги и все события в книгах Достоевского с личными его заявлениями от последнего двадцатилетия его жизни» (ССД, с. 105).
Некоторые исследователи полагают, что М. М. Бахтин повторил идеи А. Штейнберга о диалогическом и полифоническом характере художественного творчества Достоевского19, другие же считают, что А. Штейнберг предвосхитил эти идеи М. М. Бахтина20. Вместе с тем, М. М. Бахтин нигде не ссылается на книгу А. Штейнберга о Достоевском. Сравнительное изучение текстов книг о Достоевском М. М. Бахтина и А. Штейнберга показывает, что существует несомненная общность и различие между важнейшими для Бахтина идеями диалогичности в книгах «Проблемы творчества Достоевского» (1929) и «Система свободы Достоевского» (1923)21.
В отличие от Штейнберга для Бахтина был и остался неприемлем диалектический подход к творчеству Достоевского, поскольку он противопоставляет диалог и диалектику, которая для него является проявлением не диалогизма, а монологизма. По словам Бахтина, «в корне ошибочно утверждение, что диалоги Достоевского диалектичны»22. Для Штейнберга же диалог есть проявление диалектики. Диалектику он понимает в гегелевском смысле как учение о развитии в его противоречиях. Сама «система свободы» у Достоевского, по Штейнбергу, - это «диалектика свободы» (ССД, с. 49), «диалектическая система свободы с ее диалогической структурой» (ССД, с. 82). Штейнберг выявляет диалогическую структуру диалектиче-
19 См. Фридлендер Г. М. Эстетика Достоевского // Достоевский - художник и мыслитель. Сб. статей. -М: Худож. лит., 1972. С. 160-161.
20 См. Каган Моисей. Г рад Петров в истории русской культуры. - СПб.: Славил, 1996. С. 175. См. также предисловие к публикации тезисов доклада А. 3. Штейнберга «Время и пространство в философии истории» В. Г. Белоуса «О пересечении "параллельных линий": М. М. Бахтин и А. 3. Штейнберг» (Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1994. № 4. С. 105-106).
21 Автор этих строк на основе сравнительного анализа двух книг о Достоевском пришел к выводу о том, что М. М. Бахтин несомненно читал «Систему свободы Достоевского», о чем свидетельствует его анонимная полемика со А. 3. Штейнбергом в трактовке самой природы диалога. См. Столович Л. H. М. М. Бахтин и А. 3. Штейнберг//Диалог. Карнавал. Хронотоп. 2000. № 3-4 (32-33). Тематический выпуск: М. М. Бахтин в контексте русской культуры XX века. - М: Языки русской культуры, 2000. С. 36-58.
22 Бахтин М. Проблемы творчества Достоевского. - Л. : Прибой, 1929. Цитируется по переизданию этой книги издательством «Алконост» в 1994 г. (с. 170).
104


ской системы свободы в творчестве Достоевского, сопоставляя Достоевского с Платоном. По его мнению,
«все герои Достоевского, как и все герои Платона, говорят за него, или, что тоже, он всегда говорит за себя. Пусть не пугают нас противоречия. Система есть система систем. Потому именно Достоевский и есть систематик, что в мысли его господствует симфоническая диалектика...» (ССД, с. 35).
Таким образом, на материале творчества Достоевского возникли две концепции диалога, одна из которых - штейнбергская - видит в диалоге проявление диалектики, тогда как другая - бахтинская - противопоставляет диалог диалектике, усматривая в ней неизбежный монологизм. Бахтину претил монологизм господствующей марксистской идеологии, спекулировавший диалектикой, во многом заимствованной у Гегеля. Отсюда его нетерпимость к диалектическому монологизму, настаивание на диалоге «самостоятельных и неслиянных голосов и сознаний»23, на полифоническом плюрализме.
Но правомерно ли действительно монологическое изложение Гегелем своего диалектического метода отождествлять с диалектикой вообще? Объективная диалектика отнюдь не «монологична». Если угодно, она всецело «диалогична», потому что соткана из противоречий. Монологичным может быть то или иное изложение диалектики, будь то Гегелем или марксизмом. Фейербах критиковал гегелевскую диалектику за ее монологизм, но не отождествлял с монологизмом диалектику как таковую, когда писал в «Основных положениях философии будущего»:
«Истинная диалектика не есть монолог одинокого мыслителя с самим собою, это диалог между Я и Ты»24.
Монологичным является изложение любой философии, в том числе и философии диалога.
По нашему мнению, диалогическая философия Бахтина, вне зависимости от его собственной трактовки диалектики, насыщена подлинной диалектикой. Изучая творчество Достоевского, Бахтин пришел к идее социальной и художественной полифонии. Этоттер-
23 Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. С. 7.
24 Фейербах Людвиг. Избранные философские произведения. T I. - М, 1955. С. 203.
105
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
мин взят им из мира музыки, где полифония (по-гречески - многоголосие) означает многоголосую музыку, в которой самостоятельное мелодическое развитие каждого голоса и равноправие всех голосов образует их целостное гармоническое взаимодействие. Притом, Бахтин подчеркивает, что «сама эпоха сделала возможным полифонический роман Достоевского», что «многопланность и противоречивость Достоевский находил и умел воспринять не в духе, а в объективном социальном мире»25. Полифония - это то, что образует единство диалогических отношений как в самой жизни, так в сфере различных видов сознания в качестве полифонического мышления, в том числе и в художественном творчестве. В полифонии, по Бахтину, «Я» и «Другой» не растворяются в «Мы», а равнозначно выявляются и объединяются в «большом диалоге». Диалог - это особый вид человеческих взаимоотношений, включающий как противоречие, так и определенную меру единства, согласия, без которого невозможно диалогическое взаимодействие. Это ли не диалектическое понимание диалога?26
Бахтин стремится определить специфические особенности диалогического отношения. В заметках 1959-1961 годов «Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа» он отмечает: «диалогические отношения носят специфический характер»27. Бахтин подчеркивает, что диалогические отношения
«глубоко своеобразны и не могут быть сведены ни к логическим, ни к лингвистическим, ни к психологическим, ни к механическим или каким-либо другим природным отношениям. Это особый тип смысловых отношений, членами которых могут быть только целые высказывания (или рассматриваемые как целые, или потенциально целые), за которыми стоят (и в которых выражают себя) реальные или потенциальные речевые субъекты, авторы данных высказываний» (ЭСТ, с. 303).
25 Бахтин М. Проблемы творчества Достоевского. С. 37.
26 Как справедливо отмечает Генрих Буш, «очевидно, что диалогические отношения являются основой возникновения диалога как диалектического процесса, сторонами которого являются содружество и его отрицание» (Буш Генрих. Диалогика и творчество. - Рига, 1985. С. 31).
27 Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1979. С. 296. В дальнейшем ссылки на эту работу даются в тексте с указанием в скобках: «ЭСТ» и страницы.
106


Он утверждает, что «диалогические отношения - это отношения (смысловые) между всякими высказываниями в речевом общении», а «специфика диалогических отношений нуждается в особом изучении» (ЭСТ, с. 296).
Диалогизм в его ценностном значении свойственен, по Бахтину, вообще гуманитарному мышлению:
«Стенограмма гуманитарного мышления - это всегда стенограмма диалога особого вида: сложное взаимоотношение текста (предмет изучения и обдумывания) и создаваемого обрамляющего контекста (вопрошающего, возражающего и т. п.), в котором реализуется познающая и оценивающая мысль ученого. Это встреча двух текстов - готового и создаваемого реагирующего текста, следовательно, встреча двух субъектов, двух авторов» (ЭСТ, с. 285).
При этом «бесконечный и незавершимый диалог, в котором ни один смысл не умирает», и образует «большое время», тогда как «малое время» - это «современность, ближайшее прошлое и предвидимое (желаемое) будущее» (ЭСТ, с. 372).
При всем неприятии Бахтиным «диалектики гегелевского типа» с ее чередованием тезиса, антитезиса и синтеза, Бахтин в своей философии диалога действительно показал, как диалектика снова вернулась «к диалогу на высшем уровне», не только не перестав быть диалектикой, но став диалектикой высшего уровня в диалогическом общении личностей. Бахтин, исследуя творчество Достоевского, приходит к тому, что названо нами «системным плюрализмом». По Бахтину, «мир Достоевского глубоко плюралистичен»28, но в тоже время он охватывается полифонией. Достоевский обладал даром улавливать в своей эпохе «не только отдельные голоса, но прежде всего именно диалогические отношения между голосами, их диалогическое взаимодействие»29.
После открытия трудов Бахтина с середины 70-х годов, по меткому замечанию В. С. Библера, «термин ’’диалог" стал модным словом, некой безразмерной шапкой для самых различных явлений, ситуаций, "обобщений"», и потому слова «диалог» и «общение» оказа-
28 Бахтин М Проблемы поэтики Достоевского. С. 36.
29 Там же. С. 119.
107
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
лись подверженными нарастающей инфляции30. Сам же В. С. Библер плодотворно, на наш взгляд, развил идею диалога Бахтина, рассматривая диалог как «диалог культур» и обосновывая принципы «диалогической логики», которая идет на смену логике Нового времени, воплощенной в «Науке логики» Гегеля31. Вместе с тем, преодолевая монологическую диалектику Гегеля и почти не употребляя слово «диалектика», В. С. Библер, по существу, диалектически осмысляет и сущность самого диалога, и «диалог культур» как внутренне противоречивые явления.
Системный плюрализм предполагает диалогическое взаимодействие всех включенных в него элементов. И это проявляется не только в индивидуальном философском творчестве, но в самом процессе истории философии как одном из проявлений бытия в культуре. Плюрализм философских учений, образующий историю философской мысли, объединяют в единый мир философии многообразные диалогические отношения. Очень хорошо этот феномен философской культуры описал В. С. Библер:
«Тот же феномен, что и в искусстве, действует в философии. Аристотель существует и взаиморазвивается в одном (?) диалогическом (?) культурном пространстве с Платоном, Проклом, Фомой Аквинским, Николаем Кузанским, Кантом, Гегелем, Хайдеггером, Бердяевым.
Но это одно пространство явно мне-евклидовом, это - пространство многих пространств. Платон имеет бесконечные резервы все новых и новых аргументов, ответов, вопросов в споре с Аристотелем: Аристотель также обнаруживает бесконечные возможности "формы форм", отвечая на возражения Платона. Кант бесконечно содержателен и осмыслен в беседах с Платоном, Гегелем, Гуссерлем, Марксом... Философия - как феномен культуры <...>- драма со все большим числом действующих лиц, и бесконечная уникальность каждого философа раскрывается и имеет философский смысл только в одновременности и во взаимополагании философских систем, идей, откровений. Если говорить более крупными блоками: философия живет в сопряжении и одновременном взаимопорождении разных форм бесконечно-возможного бытия и разных форм его понимания.
30 	Библер В.С. От наукоучения - к логике культуры. Два философских введения в двадцать первый век. - М.: Политиздат, 1991. С. 228, 233.
jl Там же. С. 231 -232,280-300,388-409. См также: Библер В. С. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры. - М.: Прогресс, 1991.
108


Я не отрицаю - иногда возможно и даже необходимо распределить философские системы в восходящий, гегелевский ряд. Но тогда это будет феномен цивилизации, или, точнее, цивилизационный ’’срез” культуры Нового времени. Именно и только в одновременности и бесконечной диалогической ’’дополнительности” каждого из философов на ’’Пиру” Платоновой и вообще философской мысли философия входит в единую полифонию культуры»32.
Художественным образом диалогического единства плюрализма философских учений, на мой взгляд, является ватиканская фреска Рафаэля «Афинская школа», на которой античные философы, жившие в разные времена, объединены друг с другом не только единым материальным пространством, но духовным простором, символизируемым грандиозным архитектурным сооружением (исследователи полагают, что это первый неосуществленный проект собора св. Петра, созданный Браманте). На фоне этого простора каждый философ, будь то Пифагор или Сократ, Евклид или Диоген, сохраняют свою неповторимую индивидуальность. Но в то же время они вступают друг с другом в локальные диалоги, которые объединяет «большой диалог» стоящих в центре Платона, указующего перстом вверх, и Аристотеля, правая рука которого обращена к земле.
3. 	Плюрализм и ценность
Одно из основных возражений против принципа плюрализма заключается в том, что он уравнивает различные познавательные и ценностные позиции, обосновывает релятивизм и тем самым проявляет равнодушие к истине и к подлинным ценностям. Такого рода эклектический плюрализм, релятивистски уравнивающий истину и ложь, добро и зло, красоту и безобразность, действительно существовал и существует. Однако, как неоднократно отмечалось, плюрализм может трактоваться как системный плюрализм, который не отрицает того, что существует единая ИСТИНА, но предполагает движение к ней с разных сторон.
32 	Библер В. С. От наукоучения к логике культуры. С. 284.
109
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
А как дело обстоит с ЦЕННОСТЬЮ? Ведь не секрет, что мир ценностей не образует гармонического единства. С начала XX века возникает парадоксальная ситуация. С одной стороны, как констатировал Вильгельм Дильтей, «царство ценностей все более и более расширяется»33 и интерес к «философии ценности» возрастает лавинообразно. Даже свое наименование «аксиология»-учение о ценности (от греч. device - ценный и Àoyoç - слово, учение) получило в начале «века-волкодава» (О. Мандельштам).
В то же время XX столетие своими многочисленными войнами, в том числе двумя мировыми, и политическими переворотами, тоталитарными режимами растоптало такое множество ценностей культуры и ценностей миллионов человеческих жизней, как никакое другое предыдущее столетие. Казалось бы, как вообще можно говорить о ценностях после Освенцима и Колымы? Какова ценность ценности, если слова: «Ничего нет ценнее человека!» произносит людоед? XX век не только цинически переоценил и уничтожил многое из того, что считалось ценным в предшествующих столетиях, но и обострил, если так можно сказать, ценностный раскол в обществе, которое состоит из множества уникальных индивидов, различных рас и народов, социальных слоев и государств, имеющих свои ценностные ориентации, нередко противостоящие друг другу.
Поэтому-то и возникает вопрос: совместима ли констатация реально существующего плюрализма ценностей с признанием общечеловеческих ценностей? Каким образом концепция системного плюрализма способна преодолеть, казалось бы, неизбежную релятивистскую трактовку многообразия ценностей и субъективистские концепции оценочных отношений?
В своем блестящем эссе «Стремление к идеалу» английский либеральный мыслитель ИСАЙЯ БЕРЛИН (1909-1997) принципиально различает понятия «релятивизм» и «плюрализм». Рассказывая о возникновении у него идеи плюрализма ценностей, Берлин называет три имени: НИККОЛО МАКИАВЕЛЛИ (1469-1527), ДЖАМБАТТИСТА ВИКО (1668-1744), ИОГАНН ГОТФРИД ГЕРДЕР (1744-1803). Читая Макиавелли, он открыл для себя поразившую его идею: «не все высшие цен-
33 	Дильтей В. Категории жизни // Вопросы философии. 1995. № 10. С. 137.
110


ности, которыми живет и жило человечество, совместимы друг с другом», в то время как ранее он был убежден, что «между истинными ценностями нет конфликтов, между истинными ответами на главные вопросы нет противоречий»34.
В «Новой науке» Джамбаттисты Вико Берлин обнаружил воззрение, по которому существует последовательность человеческих культур и
«каждое общество по-своему видит реальность, то есть тот мир, в котором оно живет, само себя, свои отношения к прошлому, к природе и к своим целям. Такое видение живет во всем, что делают, думают или чувствуют члены этого общества, - в словах, в формах языка, в образах и метафорах, с помощью которых они общаются, в формах религиозного служения, в институтах. Все это воплощает и несет в себе их образ реальности. Этот образ изменяется с каждой новой социальной структурой».
Поэтому
«у каждого общества - свои дары, ценности, способы творчества, они непереводимы; все надо понять в его собственных терминах - понять, но не всегда принять» (И. Берлин, с. 14-15).
«По Гердеру, - отмечает далее Берлин, - у каждого общества - свой центр тяжести. Если мы хотим понять скандинавские саги или библейскую поэзию, мы не должны применять к ним эстетические критерии, разработанные парижскими критиками в XVIII в.».
Следовательно,
«культуры различаются не средствами, а целями, самыми главными из целей; различаются не во всем - ведь все они человеческие, - но в самых глубоких, неустранимых основаниях, которые нельзя сочетать ни в каком финальном синтезе. <...> Этот взгляд назвали культурным или моральным релятивизмом. Так мой друг Арнальдо Момильяно, которым я искренне восхищаюсь, определил и Вико и Гердера».
Однако, с точки зрения Берлина,
«он ошибался. Это не релятивизм. Представители нашей культуры могут с помощью воображения понять ценности, идеалы и самую
34 	Берлин Исайя. Философия свободы: Европа. - М.: Нов. лит. обозр., 2001. С. 14. В дальнейшем ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием в скобках «И. Берлин» и страницы.
111
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
жизнь другой культуры, даже отдаленной во времени или пространстве (Вико называл это entrare35). Они могут этих ценностей не принять, но, если их сознание достаточно открыто, они почувствуют, что полноценный человек способен жить ценностями, глубоко отличными от наших; сочтут такого человека достойным общения; поймут, наконец, что другие ценности для других людей - тоже ценности, они связаны с их жизненными целями, и, достигнув их, люди эти тоже получали радость» (И. Берлин, с. 16).
Понятия «релятивизм» и «плюрализм» Берлин разводит следующим образом:
«”Я люблю кофе, вы любите шампанское. У нас разные вкусы. Больше сказать нечего”. Вот это релятивизм. Но идея Гердера, да и Вико, в другом; я назвал бы ее плюрализмом» (И. Берлин, с. 17).
В статье «Джамбаттиста Вико и история культуры» Берлин отмечает:
«Вико - родоначальник современной культурологии и так называемого культурного плюрализма. Согласно этому учению, каждая подлинная культура обладает своим собственным неповторимым видением, иерархией ценностей. В ходе развития их вытесняют другое видение и другие ценности, но лишь отчасти; былые системы ценностей не становятся совершенно недоступными для последующих поколений. В отличие от релятивистов Шпенглера и Вестермарка, Вико не считал, что люди замурованы в своей собственной эпохе или культуре, заперты в замкнутом пространстве, а значит - не способны понять другие, глубоко чуждые им общества и эпохи, чьи ценности в корне отличаются от их собственных» (И. Берлин, с. 196-197).
Следовательно, Берлин понимает под релятивизмом полную субъективную относительность ценностных представлений, ни коем образом не связанных друг с другом (мы бы сказали, не образующих никакой системы). Тогда как плюрализм предполагает, во-первых, признание объективных ценностей: «Мир объективных ценностей существует». Во-вторых, ценности одной группы людей доступны людям с иной ценностной ориентацией, даже если они разделяют совершенно иные ценности:
«Но у нас - наши ценности, у других - другие. Мы вправе критиковать и осуждать ценности других культур, но не должны притворяться,
35 	Entrare - входить, войти (лат.).
112


будто совсем не понимаем их, или видеть в них субъективные создания каких-то существ, которым нечего сказать нам, поскольку у них другая жизнь и другие вкусы».
Например,
«я не слеп к тому, что ценили греки. Их ценности - не мои, но я могу представить себе, что они значат» (И. Берлин, с. 17).
В-третьих, Берлин не сомневается в существовании общечеловеческих ценностей:
«все люди, к какой бы культуре они не принадлежали, имеют одно и то же основное представление о добре и зле» (И. Берлин, 20).
«Не стоит драматизировать несовместимость ценностей. Даже в разных обществах разных времен люди более или менее согласны в том, что верно или неверно, хорошо или плохо. Но традиции, взгляды, оценки могут различаться; общие принципы могут спотыкаться о человеческие потребности. <...> В конце концов, речь идет не о чисто субъективных суждениях. Их диктуют самые формы жизни в обществе, к которому мы принадлежим. Наши ценности, сталкиваются они или нет, мы разделяем с большей частью человечества и с большей частью его записанной истории. Существует если не универсальный набор ценностей, то их необходимый минимум, без которого общества едва ли могут жить. Мало кто сегодня станет защищать рабство или ритуальные убийства, или нацистские газовые камеры, или пытки ради удовольствия, выгоды, даже политического блага, или обязанность детей доносить на родителей (чего требовали и французская, и русская революции), или бессмысленные убийства» (И. Берлин, с. 24).
По существу автор этой книги полностью солидарен с концепцией плюрализма Исайи Берлина, с тем, что плюрализм не должен отождествляться с релятивизмом и субъективизмом. Однако, поскольку само слово «плюрализм» как констатация некой множественности может сопрягаться и с релятивизмом («релятивистский плюрализм»), и с субъективизмом («субъективистский плюрализм»), то мы предпочитаем термин «системный плюрализм», ограждающий концепцию плюрализма от нежелательных толкований в духе релятивизма и субъективизма.
Попытаемся осмыслить реальный плюрализм ценностей в аспекте концепции системного плюрализма.
113
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Прежде всего, возникает вопрос, в каком смысле мы говорим о плюрализме ценностей. Имеется неоспоримый и непреложный факт плюрализма различных субъективных оценочных суждений. Релятивистское истолкование этого факта состоит в утверждении, что каждый по-своему прав. Можно полагать, что равноправность разных оценок обусловлена тем, что не существует никаких объективных оснований для этих оценок, т. е. самих ценностей. По убеждению Исайи Берлина, как мы видели, «мир объективных ценностей существует» (И. Берлин, с. 17). Как писал Осип Мандельштам,
Есть ценностей незыблемая скала Над скучными ошибками веков36.
У Мандельштама и Берлина немало единомышленников, хотя их воззрения могут базироваться на разных теоретических основаниях. Теоретическое обоснование объективных ценностей исходило из признания объективно-идеальной основы мироздания в виде платоновских эйдосов, гегелевской «абсолютной идеи». По Риккерту, «трансцендентальные ценности» - «самодовлеющие ценности», противостоящие как изменчивому бытию, так и переменчивому субъекту: ценности
«не относятся ни к области объектов, ни к области субъектов. Они образуют совершенно самостоятельное царство, лежащее по ту сторону субъекта и объекта»37.
Тем не менее, они обладают «общезначимостью».
Феноменологическая интерпретация ценности, даваемая самим Гуссерлем, при которой ценности имеют интенциональную природу, являются коррелятом ценностного сознания, ценностной «ноэмой», позволяла и субъективизировать ценности, если субъективизировано само сознание, но также и давала возможность рассматривать ценности как нечто объективно-духовное при подчеркивании интерсубъективной трансцендентальности сознания (М. Шелер, Ф.-И. фон Ринтелен, Н. Гартман, Р. Ингарден, М. Дюфрен).
Теологическая аксиология возводит ценности к божественному первоначалу. Как утверждал Н. О. Лосский в своем аксиологиче-
36 	Мандельштам Осип. Сочинения: В 2 т. T. 1. - М.: Худож. лит., 1990. С. 96.
л Риккерт Г. О понятии философии // Логос. 1910. Кн. 1. С. 33.
114


ском труде с показательным наименованием «Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей» (1931),
«ценности мирового бытия так же, как и само мировое бытие, существуют не иначе, как на основе Сверхмирового начала, а это Начало, поскольку оно есть Бог, есть абсолютная полнота бытия»38.
Однако признание объективности ценностей может базироваться и на теологическом агностицизме, о чем справедливо, на мой взгляд, писала Лидия Гинзбург:
«Только безумие, животный распад сознания может нас увести от всего надстроенного над темной биологической сущностью, - от культуры, от социума с его ценностями. Субъективными? Да, для атеистического сознания. Когда ценности объективны, человек уже не атеист; это, конечно, не значит еще, что он уверовал в бога»39.
Объективность ценностей может трактоваться и как их социокультурная реальность. Трактовка ценности как социокультурной реальности осуществлялась с различных методологических позиций. В третьем разделе этой книги мы специально рассмотрим методологические основания социокультурного понимания ценностей, основания, которые носят плюралистический характер.
Со времени Г. Лотце аксиология связывает ценность со «значимостью» и определяет ценность через «значение». Не противоречит ли это пониманию объективности ценности? Как может ценность быть объективной, если само ее понятие телеологично: ценность - всегда является ценностью для кого-то, обладает значением для субъекта.
Однако существует как объективное, так и субъективное «значение». А. Н. Леонтьев отмечал, что для психологии необходимо различать «объективное значение какого-либо явления и его значение для субъекта», то есть «личностный смысл»40. («Смысл» психологи называют также «субъективной ценностью значения»41). Не меньшая важность такого различения и в области аксиологии, в которой объективные значения характеризуют ценность, бытие ценности и
38 Лосский Н. О. Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей // Лосский Н. О. Бог и мировое зло. М.: Республика, 1994. С. 277.
39 Гинзбург Лидия. Человек за письменным столом. - Л.: Сов. писатель, 1989. С. 287.
40 Леонтьев А. Н. Деятельность и сознание // Вопросы философии. 1972. № 12. С. 137.
41 Психологический словарь. - М., 1983. С. 112.
115
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ценностность бытия, а субъективные значения - осознание этого бытия, ценностное сознание.
Ценностное сознание имеет несколько уровней. Первоначальный уровень - ценностная оценка (следует иметь в виду, что оценка может быть и неценностной, как, например, оценка эффективности того или иного технического решения). Притом оценка бывает как непосредственно-эмоциональной, так и рациональной. Над ней «надстраивается» интуитивная способность к оценочной деятельности. В нравственной области это совесть, в эстетической сфере - вкус. Третий уровень: у человека образуется осознанный критерий оценочной деятельности - идеал. Наконец, рациональным обобщением и тем или иным истолкованием всего ценностного отношения человека к миру являются теоретико-ценностные воззрения людей, их аксиологические взгляды.
Если ценность предполагает объективное значение явления, обладающего ценностью для субъекта, то не будет ли она в таком случае все-таки субъективной? Нет ли логического противоречия между аксиоматическим в аксиологии утверждением: «Ценность - значение объекта для субъекта», т. е. «ценность - результат взаимодействия субъекта и объекта», с одной стороны, и признанием объективности ценности, с другой?
Для решения этой проблемы нужно иметь в виду, что вообще отношения объекта и субъекта многообразны и многоплановы. Притом сами эти отношения между ними могут быть как субъективными, так и объективными. Субъективным является теоретическое отношение субъекта к объекту. Практическое же отношение между ними является объективным. Само теоретическое отношение подразделяется на познавательное и оценочное. Ценности, по нашему убеждению, образуются в результате объективного практического взаимоотношения объекта и субъекта, в котором выявляются объективные ценностные значимости объекта для субъекта.
Вообще с философской точки зрения следует различать понятия «субъект» и «субъективность», как и «объект» и «объективность». Не всё в субъекте субъективно, т. е. зависит от его сознания и воли. Субъект также представляет собой «объективную реальность» для другого субъекта, да и в нем самом есть нечто независимое от него
116


самого, не осознаваемое им. Это не только его телесная организация, но и бессознательное в психике, а также его место в жизни, его жизненный путь, его судьба. Следовательно, «субъект» не сводится к «субъективному», в нем есть и нечто «объективное», интерсубъективное. Поэтому правы философы, различающие термины «субъективное» и «субъектное»42.
По нашему убеждению, ценность есть субъектно-объектное отношение, а не объективно-субъективное (или субъективно-объективное) отношение. И само это субъектно-объектное отношение как отношение практическое является объективным, как и порождаемая им ЦЕННОСТЬ. В основе же ОЦЕНКИ лежит субъективнообъективное отношение. Подчеркнем, что ценность объективна не потому, что объективен ее носитель - предмет или явление, обладающее ценностью (отождествлять ценность с ее носителем - значит допускать «натуралистическую ошибку» в аксиологии). Она сама объективна как субъектно-объектное отношение. И если ценности существуют как объективное субъектно-объектное отношение, как объективное значение объекта для субъекта, то оценки - как субъективное отношение и значение.
Сказанное выше позволяет нам рассматривать не только плюрализм индивидуальных и социальных оценочных суждений и представлений, но и плюрализм самих объективных ценностей. Однако признание онтологического, бытийного плюрализма ценностей само по себе не спасает от релятивизма. Ведь можно признавать объективность ценностей, но сами ценности, локализованные в различных социальных общностях, рассматривать как равноценные и не имеющие никакого общечеловеческого критерия. Ценностный раскол в обществе XX столетия теоретически выразился в том, что распространились такие аксиологические концепции, которые апологетизировали ценностное сознание отдельных социальных групп людей по расово-национальной, социально-классовой или религиозно-конфессиональной общности.
Речь идет о национал-фашистской философии, тоталитарной социологии, сугубо конфессиональной теологии. Авторы «Моей борь-
42 	См. Франк С. Л. Сочинения. - М., 1990. С. 322.
117
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
бы» и «Мифа XX века» провозглашали высшей ценностью идеал арийской расы и практически реализовывали свою «аксиологию». Вождь пролетарской революции в России заявлял, что
«мы в вечную нравственность не верим и обман всяких сказок о нравственности разоблачаем».
«Всякую такую нравственность, взятую из внечеловеческого, внеклассового понятия, мы отрицаем»43.
Правда, в самом марксизме, в том числе и у Ленина, можно обнаружить и другого рода высказывания. Он писал о необходимости «соблюдать несложные основные правила всякого человеческого общежития»44, а при обсуждении проекта программы РСДП отмечал:
«с точки зрения основных идей марксизма, интересы общественного развития выше интересов пролетариата»45.
Эти противоречивые высказывания, как представляется автору этих строк, объясняются тем, что в самом марксизме существовали две тенденции: гуманистическая тенденция, особенно ярко проявившаяся в ранних трудах его основоположника (тогда для него коммунизм был равен гуманизму46), предполагающая признание общечеловеческих ценностей, и, с другой стороны, тоталитарная тенденция приоритета классового интереса над общечеловеческими интересами и ценностями, которые вообще объявлялись иллюзорными, «буржуазными» или «мелкобуржуазными»47. Не случайно идейным началом «перестройки» (как называют начало демократического преобразования «советского общества») было утверждение приоритета общечеловеческих ценностей над классовыми, утверждение, которое опиралось на слова Ленина о том, что «интересы общественного развития выше интересов пролетариата».
Эти две тенденции обнаруживаются и в высказываниях современных теоретиков, считающих себя марксистами. Так, М. С. Каган по-
43 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 41. С. 309.
44 Там же. Т. 33. С. 102.
45 Там же. Т. 4. С. 220.
46 См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 116.
47 О противоречии в марксизме тенденций между гуманизмом и тоталитаризмом см.: Лекторский В.А. Христианские ценности, либерализм, тоталитаризм, постмодернизм (Вопросы философии. 2001. № 4. С. 3-9).
118


лагает, что различного рода социально-экономические, научно-технические, экологические, военные, международно-правовые процессы современного развития впервые в истории придали «понятию "человечество" абсолютно реальное содержание», что на языке аксиологии «означает обретение понятием "общечеловеческие ценности" реального содержания»48. Иное мнение у лидера КПРФ д. ф. н. Г. А. Зюганова. В статье «Многоцелевой фактор», опубликованной в Интернете 12.06.2003 на сайте «Коммунистическая партия Российской Федерации», он заявлял:
«"Цивилизованное человечество", "международное сообщество" и прочие благоглупости - это сегодня не более чем псевдоним империализма, возглавляемого Соединенными Штатами, а "двойные стандарты" - это и есть конкретно-исторический, социальный и классовый подход, без которого политика превращается в бессистемную трепологию об "общечеловеческих ценностях", в самую гнусную горбачевщину» (http://www.kprf.rU/zuganov/articles/l3256.shtml).
Совместимо ли бытие общечеловеческих ценностей с национально-этнической, социально-классовой, религиозно-конфессиональной раздробленностью человеческого общества? Может ли вообще идти речь об общечеловеческих ценностях, если люди, принадлежащие к различным социально и исторически сложившимся общностям, вкладывают различное содержание в ценностные понятия «честь», «долг», «добро», «прекрасное», «священное» и т. п.?
Однако достойно внимания то, что сами эти понятия, при всем различии их содержания, обозначаются одними и теми же словами, разными в разных национальных языках, но легко переводимыми с одного языка на другой. Это важное свидетельство того, что сама структура ценностного сознания однотипна у всех людей. Конечно, у аристократа, у бизнесмена, у рабочего имеется свое представление, например, о чести, но эти различные, а порой и противоположные представления выражаются одним и тем же словом - «честь». Следовательно, ценностные понятия и категории, помимо содержательной стороны, обладают определенным общим формальным значением. Оно заключается в том, что эти понятия и категории описывают определенные структурные отношения между индивидом и
48 	Каган М. С. Введение в историю мировой культуры. Кн. 2. - СПб.: Петрополис, 2001. С. 283.
119
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
социальной общностью, к которой он принадлежит, вне зависимости от того, какая это общность.
С этой точки зрения понятие «честь» характеризует отношение той или другой общности людей к индивиду и последнего к самому себе как носителю определенных качеств, считающихся в данной общности наиболее достойными. Понятие «предательство» означает измену интересам общности, измену, большей частью вызванную корыстными мотивами. Такого рода рассуждения можно было бы продолжить и в отношении других ценностных, в данном случае этических, понятий.
Несомненно, ценностные категории и понятия, выражая структурные отношения индивида и общности, закрепляют и определенное ценностное отношение, поскольку ценностная регуляция дает возможность связывать интересы отдельных индивидов с потребностями системы, образуемой той общностью людей, в которую эти индивиды включены. Честь является ценностью для общности, т. к. укрепляет эту общность как систему. Напротив, предательство выступает как антиценность, ибо оно вероломно покушается на целость и единство системы любой общности людей.
Однотипность структурных отношений индивида и общности, фиксируемых ценностными категориями, дает основание для приписывания явлениям, обозначаемым этими категориями, общего ценностного значения. Воспринимая отношения индивида и некой общественной целостности иной исторической эпохи или другой социальной общности, в которую он включен, люди как бы «примеривают на себя» эти отношения. Немало примеров, когда следование принципам чести, безупречное исполнение долга, мужество, храбрость вызывало уважение даже у противников. С другой стороны, по словам Тацита, «предателей презирают даже те, кто пользуется их услугами». Сам порок должен считаться с ценностью добродетели, хотя бы лицемерно. По блестящему афоризму Ларошфуко, «лицемерие - это дань, которую порок платит добродетели».
В свое время Аристотель утверждал:
«Есть нечто справедливое и несправедливое по природе, общее для всех, признаваемое таковым всеми народами, если даже между ними нет никакой связи и никакого соглашения относительно этого».
120


Для великого философа «справедливое и несправедливое по природе, общее для всех» - это «закон естественный», в отличие от закона, который «установлен каждым народом для самого себя». К подобной же «области естественной справедливости» Аристотель относит запрещение «умерщвлять всякое живое существо», считая этот «естественный закон» обязательным «для всех людей»49.
Общечеловеческая ценность «золотого правила нравственности» («Не делай другому того, чего не желаешь себе»), как и библейских заповедей, в том и состоит, что они представляют собой условие благополучного существования любой общности людей при всей неизбежной историчности их формулировок. Заповедь «Не убивай» исходит из осознания ценности жизни как таковой. Общечеловеческая ценность этой заповеди не колеблется от того, что ее очень часто нарушали. Наоборот, ее нарушение, которое, в конечном счете, оборачивается многообразными бедствиями для людей, доказывает ценность этой заповеди методом reduction ad absurdum.
Однако общечеловеческая ценность жизни как таковой может придти в противоречие с ценностной ориентацией той или иной общности людей, провозглашающей: «Достойная смерть лучше постыдной жизни» (Тацит). Но что значит «достойная смерть»? Ведь это может быть и героической смертью во имя жизни других людей, самопожертвованием во имя спасения Отечества, но может быть и гибелью террориста-самоубийцы, несущего смерть неповинным людям, следуя ценностным установкам своей общности. Каков критерий достойности, т. е. ценности? Отвечая на этот вопрос, нельзя ограничиваться только ценностной характеристикой формальноструктурных взаимоотношений индивида и общности, в которую он включен. Нужно выйти за пределы этой общности, учитывать структурное и функциональное отношение более высокого порядка: отношение оцениваемого явления к человеческому обществу в целом как к сложнейшей динамической системе.
Системный подход, разработанный наукой XX века, применительно к аксиологии показывает, что существует иерархия ценно-
49 	Аристотель. Риторика // Античные риторики. - М.: Изд. Моек, ун-та. С. 59-60 ( 1373 b 5-17).
121
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
стей в зависимости от модуса субъекта ценностного отношения50. Всякая ценность того или иного явления есть его объективное значение для субъекта. Но сам субъект может быть 1) конкретным индивидом, 2) групповым, или коллективным, субъектом (малая непосредственно контактная группа или же неконтактная общность нации, народа, единоверцев, социального класса)51 и 3) человеческим обществом в целом, Человечеством как субъектом исторического развития. Поэтому и сами ценности могут быть индивидуальными, коллективно-групповыми и общечеловеческими.
Каждая из этих ценностей уникальна и не поглощается «вышестоящей». Индивидуальные ценности и ценность самой личности не подчинена ценностям коллектива, хотя ценность личности может раскрываться и в служении национальным, религиозным или социальным ценностям. Национальные или социальные ценности не растворяются в ценностях общечеловеческих, сохраняя свою самобытность и значимость для сплочения и развития национальной или социальной общности. Общечеловеческие ценности взаимосвязаны с «нижестоящими» ценностями. Сами они не существуют как платоновские эйдосы. Они проявляются через ценности «локальные». «Локальные» ценности и ценности общечеловеческие диалектически соотносятся друг с другом. Однако именно общечеловеческие ценности - высший критерий всех индивидуальных и коллективно-групповых ценностей как условие существования человеческого общества в целом и тех интегративных процессов, которые в нем происходят.
Индивидуальные и коллективные ценности, не соответствующие общечеловеческим ценностям, можно квалифицировать как псевдоценности. Понятие «псевдоценность» не следует смешивать с понятием «антиценность». Последнее - это то, что противостоит ценности: зло, безобразное, несправедливость и т. п. (некоторые
50 См. Каган М. С. Философская теория ценности. — СПб.: «Петрополис», 1997. О делении ценностей на индивидуальные, групповые (или коллективные) и общечеловеческие см. также: Столович Л. Н. Эстетическая и художественная ценность: сущность, специфика, соотношение. - М, 1983; Stolovich L The Aesthetic Value in the World of Values I I Aesthetica et Calonologia. Tokyo, 1988. P. 67-76.
51 Понятие «коллективного субъекта» и «индивидуального субъекта» в их диалектическом взаимоотношении в познавательной деятельности разработаны в книге В. А. Лекторского «Субъект, объект, познание» (М.: Наука, 1980). «Коллективным субъектом» автор называет «социальную систему, не сводимую к конгломерату составляющих ее людей» (С. 280).
122


аксиологи предпочитают антиценности называть «отрицательными ценностями»). «Псевдоценности» же превращают ценности в антиценности. В них ценностный знак меняется на противоположный: истина подменяется ложью и ложь истиной, добро квалифицируется как зло, а зло как добро, безобразное выдается за красоту, а красота третируется как безобразное, подобно тому, как в антиутопии Дж. Оруэлла «1984» на фасаде «министерства правды» и на монетах провозглашалось: «ВОЙНА - ЭТО МИР, СВОБОДА - ЭТО РАБСТВО, НЕЗНАНИЕ - СИЛА».
В XX веке возникли мощные тоталитарные системы, принудительной силой монополизирующие громадные человеческие ресурсы и самого человека превращающие в винтик социального механизма, культивирующие антигуманистические «ценности», по сути дела, псевдоценности. Эти псевдоценности лицемерно прикрываются ценностными ярлыками и тем самым являются циничным глумлением над общечеловеческими ценностями. Так, над входными воротами в концентрационный лагерь уничтожения в Освенциме была выкована надпись: «Arbeit macht frei» («Труд делает свободным»). Центральный печатный орган ЦК КПСС назывался «Правда». Но в том же XX веке рухнули две основные тоталитарные системы - национал-социалистическая и советско-социалистическая, - показав тем самым, что колосс не может стоять не только на глиняных ногах, но и опираясь на псевдоценности.
Таким образом, трагический опыт XX столетия не только усугубил ценностный раскол человечества, но одновременно с этим он диалектически обнаружил единство человеческого рода, показав какую угрозу для его существования представляет этот раскол, ведущий к уничтожению природной основы самого человеческого существования, чреватый возможностью самоликвидации человечества в атомной войне.
Культивирование общечеловеческих ценностей в каждой национальной группе ведет к их сближению, подобно тому, как в общении действительно интеллигентных и культурных людей нет остроты проблемы национальных отношений, ибо интеллигентность и культурность предполагают преданность высшим интеллектуальным, нравственным и эстетическим ценностям человечества.
123
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Рост интегративных процессов в современном мире и на региональном уровне, и во всемирном масштабе связан с жизненной необходимостью решения проблем экологии и мирного сосуществования. Стратегии развития современного человечества могут быть разными52, но между ними необходим диалог для выработки оптимальных решений. Вместе с тем, принцип приоритета общечеловеческих ценностей - не просто благое пожелание и красивая фраза, а аксиологический императив, осознаваемый различными направлениями философской мысли на основе уже сейчас существующих общечеловеческих ценностей, императив, без осуществления которого человечество прекратит свое существование.
Таким образом, принцип системного плюрализма позволяет не только констатировать факт плюрализма ценностей в истории человеческой культуры и в современном ее состоянии, но усматривать разноуровневые системные связи между этими ценностями. Это системы связи между индивидуальными ценностями, между множеством «неповторимо ценных личных миров», которые, в конечном счете, образуют, по словам М. М. Бахтина, «совокупность ценностей, ценных не для того или иного индивидуума и в ту или иную эпоху, а для всего исторического человечества»53. Если индивидуальные и коллективно-групповые ценности являют свой плюрализм только в своей совокупности, то общечеловеческие ценности плюралистичны сами по себе, ибо они интегрируют многообразный опыт человечества в его отношении с природой и в поступательном развитии на путях свободы.
52 См., например, книгу Аурелио Печчеи «Человеческие качества» (Oxford, 1977; М, 1980), доклад В. С. Степина Устойчивое развитие и проблема ценностей. См в Интернете: http://www.philosophy.rU/iphras/library/stepin3.html#stepin.
53 Бахтин М. М К философии поступка // Бахтин М. М. Собр. соч. T. 1. - М: Русские словари: Языки славянской культуры, 2003. С. 43, 44.
124


4. 	Плюрализм теологического агностицизма
Религия, как и собственно философия, являет собой развертывающийся в истории человечества и на каждом этапе его развития плюрализм, «многообразие религиозного опыта», по словам Уильяма Джеймса, который как последовательный плюралист принципиально не ставил вопрос о сравнительной ценности различных религиозных верований54.
Конечно, верующий человек только ту религиозную конфессию, которую он исповедует, считает единственно истинной и правильной. В своем итоговом труде в сфере религиозной философии «Аксиомы религиозного опыта» И. А. Ильин стремился исследовать субъективный религиозный опыт, то, что он называет религиозным актом. Вместе с тем, автор подчеркивает, что он писал «не психологию верований, а философию религиозного опыта»55. Ильин поэтому не ограничивается описанием психологического состояния верующего человека, но видит свою задачу в том, чтобы найти сверхсубъективное в субъективном, ибо, по его словам, «на самом деле субъективное может быть помимо своей субъективности и сверх нее - еще и объективным» (Аксиомы, с. 45). Субъективность религиозного опыта становится, по Ильину, объективностью религиозного актег, во-первых, потому что предметом религиозного опыта становится «объективно-сущее Божество» (Аксиомы, с. 108), Бог как «объективно-сущее Совершенство» (Аксиомы, с. 116). Во-вторых, объективность религиозному опыту придают присущие ему аксиомы. Эти аксиомы дают возможность, по его убеждению, подлинную религиозность отличить от явлений «слепо-инстинктивной, больной или извращенной религиозности» (Аксиомы, с. 35). Однако, как известно, даже в геометрии аксиомы рационально недоказуемы.
Однако факт остается фактом - существовали и существуют множество верований, и ситуация подобна той притче, которую Лессинг
54 См. Джемс Вильям. Многообразие религиозного опыта. - М., 1910. Репринтное воспроизведение: СПб.: Андреев и сыновья, 1992.
55 Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта. - М.: Рарогъ, 1993. С. 95. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указанием в скобках: «Аксиомы» и страницы.
125
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
рассказал в «Натане мудром»: настоящую веру невозможно определить, как нельзя отличить подлинный перстень от двух его копий, которые отец подарил трем своим сыновьям, не желая обидеть кого-либо из них. Следует отметить, что плюрализм присущ религиозному сознанию еще и в том смысле, что все религии включают в себя некоторые элементы предшествующих вероисповеданий, как бы они им затем не противостояли. Так, в буддизме сохраняются элементы индуизма, в христианстве - иудаизма, в исламе звучат отзвуки и христианства, и иудаизма. При всей нетерпимости по отношению друг к другу евреев и арабов у них есть общая святыня - место захоронения праотца Авраама. В мировых монотеистических религиях можно обнаружить следы древнейших верований - фетишизма, тотемизма, анимизма, магии. В некоторых христианских обрядах, как, например, в обычае красить яйца на Пасху, живут еще языческие обычаи.
По отношению к религии люди делятся издавна на верующих и атеистов. Последнее слово обозначает тех, кто отрицает существование Бога, «безбожников» (по-гречески à - отрицательная приставка, 0EÔÇ - Бог). Различие между верующими и атеистами подчас заключалось в том, что верующие верили, что Бог есть, тогда как атеисты верили в то, что Бога нет. Однако последовательные атеисты являются противниками не просто тех или иных богов или Бога как творца и правителя мира, а религии как таковой.
Правда, существовали воззрения, стоявшие как бы на грани религиозности и атеизма. Деизм (от лат. deus - бог), которого придерживались многие просветители, не отрицал существование Бога, однако считал его безличным началом, сотворившим мир и его законы, но далее не вмешивающимся в свое творение. Пантеисты (по-гречески TOCV - всё, a 0eôç - Бог) отождествляли Бога с природой, как, например, Спиноза, растворяли его в мире. Но и деисты, и пантеисты не сомневались в существовании Бога, хотя и не придерживались взглядов религий, признающих Бога как верховную сущность, которая обладает высшим разумом, абсолютным совершенством и всемогуществом, сотворила мир и управляет им.
Деист Вольтер в «Послании к автору новой книги о трех лжецах» (1769) написал свой знаменитый стих: «Если бы Бога не существовало, его следовало бы выдумать». Он был убежден в том, что
126


«в морали гораздо больший смысл имеет признавать бога, нежели не допускать его существование. В интересах всего человечества, чтобы существовал бог, который карал бы то, что не в состоянии подавить человеческое правосудие; но ясно также, что лучше было бы не признавать бога, чем поклоняться в его лице варвару, коему надлежит приносить человеческие жертвы, как это происходило у многих народов»56
Вольтер прежде всего выдвигает моральный аргумент в пользу существования бога:
«я ожидаю большей справедливости от того, кто верит в бога, чем от того, кто в него не верит».
Но в то же время французский просветитель-деист - решительный противник как религиозного фанатизма, так и атеизма. Развивая мысль о связи веры в бога со справедливостью, он отмечает:
«но от суеверных людей я жду только горечи и преследований. Атеизм и фанатизм - два чудовища, способные разодрать на части и пожрать общество»57.
Однако помимо религиозно-верующих и атеистов существуют так называемые агностики. Теологический агностицизм, как нам представляется, ведет непростой диалог с религией и атеизмом и является определенным видом концептуального плюрализма. Парадоксальность такого отношения теологического агностицизма к религии и атеизму остроумно сформулировал Станислав Ежи Лец:
«А что если бог определил меня себе в атеисты?»
Понятие агностицизма большей частью употребляется в философии в гносеологическом значении как учение о непознаваемости мира. Таким образом трактовал агностицизм не только диалектический материализм58, но и спиритуалист Л. М. Лопатин, по типологии философии которого агностицизм - «система, не признающая в истинной реальности никакого подобия с каким-нибудь духовными
56 Вольтер. Философские сочинения. - М: Наука, 1988. С. 622-623.
57 Там же. С. 624.
58 Вслед за Ф. Энгельсом диалектический материализм определяет агностицизм как отрицательное решение второй стороны основного вопроса философии об отношении мышления к бытию: оспаривание возможности исчерпывающего познания мира (см. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т.21. С. 283-284; Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 5).
127
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
или материальными отношениями и свойствами»59. Вместе с тем, Т. Г. Гексли (Huxley), который ввел термин «агностицизм» в 1869 г., использовал его не только как обозначение непознаваемости мира, но и как сомнение в существовании Бога. В этом же смысле употреблял его и Дарвин. Агностицизм не только гносеологический, но и теологический был присущ и Юму, и Канту. Автор «Критики чистого разума» полагал, что «высшая сущность» остается «безукоризненным идеалом», объективную реальность которого рационально-логическим путем «нельзя доказать, но и нельзя опровергнуть»60. Однако, по Канту, учение о нравственности должно принять «бытие божье как постулат чистого практического разума»61. Кант, который не был атеистом, полагал, что не нравственность основывается на религии (поступки, которые совершаются из страха перед наказанием или в надежде на доброе воздаяние, согласно Канту, не нравственны, т. к. корыстны), но признание бытия Бога «морально необходимо»62, поскольку понятие о Боге необходимо для теоретического обоснования «морального закона».
Религия в различных ее формах проявления предполагает веру в сверхъестественные силы, а монотеистические религии основываются на вере в личностного Бога. Теологический агностицизм противостоит этим религиозным представлениям, поскольку он исходит из рациональной недоказуемости бытия такого Бога и рассматривает нравственность и мораль как «чисто человеческую проблему» (А. Эйнштейн).
Как нам представляется, теологический агностицизм имеет два проявления. Одно из них - это сомнение в существовании Бога, утверждение нерешаемости самого вопроса о его существовании. Другой вид теологического агностицизма предполагает, напротив, веру в реальность Бога, но обосновывает мысль о его непознаваемости, непостижимости, полагая, что знание своего невежества предпочтительнее невежественного знания.
59 Лопатин Л. М. Аксиомы философии. - М.: РОССПЭН, 1996. С. 343.
60 Кант И. Сочинения: В 6 т. T. 3. - М.: Мысль, 1964. С. 551.
61 Там же. T. 4. Ч. 1. - М.: Мысль, 1965. С. 457.
62 Там же. С. 458.
128


Эпиграфом к третьей части своего важнейшего философского трактата «Непостижимое» С. Л. Франк взял слова из трактата «О Божественных именах» (примерно V век н. э.), приписываемого Дионисию Ареопагиту: «Самое божественное знание Бога есть то, которое познается через неведение». Франк неоднократно ссылается на формулу Николая Кузанского, которого он называл своим единственным учителем философии: «Недостижимое достигается через посредство его недостижения». «Умудренное неведение» (docta ignorantia) Николая Кузанского Франк считал высшей мудростью. Продолжая традицию этих парадоксальных формулировок, Франк делает следующий вывод из своего философского исследования всеединства: «Непостижимое постигается через постижение его непостижимости»67*.
Однако и в своем сомнении в существовании Бога теологический агностицизм не является воинствующим атеизмом, который религиозной вере в Бога противопоставляет веру в его несуществование, хотя и облекающуюся в естественно-научные доводы так называемого «научного атеизма». Поэтому так легко многие «научные атеисты» превратили марксизм-ленинизм в своеобразное религиозное учение со своим «священным писанием» в виде текстов сочинений своих классиков, мистическим ритуалом и культом вождя, а после перестройки стали истово православными. По суждению А. И. Введенского, на которое мы уже ссылались,
«в природе, действительно, все можно объяснить без всякой помощи Бога, одними законами природы, - все, кроме существования природы и ее законов»63  64.
Поэтому теологический агностицизм может принимать эйнштейновскую парадоксальную форму:
«Религиозность ученого состоит в восторженном преклонении перед гармонией законов природы»65.
Ярким примером теологического агностицизма этого типа может быть мировоззрение Андрея Дмитриевича Сахарова. А. И. Солже-
63 Франк С. Л. Непостижимое // Франк С. Л. Сочинения. - М.: Правда, 1990. С. 559.
64 Введенский А. И. Статьи по философии. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996. С. 195.
65 Einstein Albert. Comment je vois le monde. - Paris, 1934. P. 39.
129
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ницын порицал его за атеизм. Несомненно, А. Д. Сахаров не был конфессионально-религиозно верующим человеком. Но был ли великий ученый и гуманист тем, кого называют «атеистом»?
Вот его высказывания по этому вопросу в диалоге с А. Адамовичем и В. Синельниковым в 1988 году. Отвечая на вопрос В. Синельникова: «Андрей Дмитриевич, как вы относитесь к тому, что церковь сегодня получила большие права в духовной жизни общества?», А. Д. Сахаров сказал:
«Я очень далек от церковных дел, но чисто умозрительно я считаю, что это хорошо. Не вполне понимая психологию людей, близких к церкви, думаю, есть у нее огромный духовный потенциал. Церковь, конечно, должна быть не единая, между разными церковными направлениями не должно быть антагонизма... Я бы лучше сказал все-таки не церковь, а религия. Она имеет большую духовную силу».
Притом эта духовная сила, по А. Д. Сахарову, в наше время не противостоит науке:
«Противостояние религии и науки - это пройденный этап. Но должен быть пройден какой-то этап и в развитии религии, и вообще в духовной жизни человека, чтобы все это было окончательно понято. Как? Я от этого далек. Я воспитанник другой эпохи и другого мировоззрения...».
И тогда следует вопрос, что называется, «в лоб»: «Вы материалист или дуалист? Или пантеист?» И вот как на него отвечает академик:
«Я думаю, что есть какой-то внутренний смысл в существовании Вселенной. Я... не знаю... пантеист, наверное... или нет. Это что-то другое. Но внутренний смысл, нематериальный, у Вселенной должен быть. Без этого скучно жить».
Алесь Адамович выступает с таким предложением: «А вот если собрать ваши взгляды, Эйнштейна, других на эту проблему и создать религию ученых...».
«Я думаю, что у каждого своя концепция, - откликается А. Д. Сахаров на это предложение. - И эйнштейновская концепция никому не ясна до конца, он не очень на эту тему распространялся».
Алесь Адамович напоминает слова создателя теории относительности: «Господь Бог изобретателен, но не коварен...» Однако, по мнению А. Д. Сахарова,
130


«это не имело отношения к религии, скорее - к философии. В данном высказывании Господь Бог просто синоним природы. Думаю, что не надо место человека толковать антропоцентристски. Может или не может он стоять в центре Вселенной - человек сам должен доказать в дальнейшем. А пока по отношению к природе ведет себя очень плохо»66.
В конце своей нобелевской лекции в 1975 г. А. Д. Сахаров следующим образом обрисовал представляющуюся ему картину мироздания:
«Тысячелетия назад человеческие племена проходили суровый отбор на выживаемость; и в этой борьбе было важно не только умение владеть дубинкой, но и способность к разуму, к сохранению традиций, способность к альтруистической взаимопомощи членов племени. Сегодня все человечество в целом держит подобный же экзамен. В бесконечном пространстве должны существовать многие цивилизации, в том числе более разумные, более "удачные", чем наша. Я защищаю также космологическую гипотезу, согласно которой космологическое развитие Вселенной повторяется в основных своих чертах бесконечное число раз. При этом другие цивилизации, в том числе более "удачные", должны существовать бесконечное число раз на "предыдущих" и "последующих" к нашему миру листах книги Вселенной. Но все это не должно умалить нашего священного стремления именно в этом мире, где мы, как вспышка во мраке, возникли на одно мгновение из черного небытия бессознательного существования материи, осуществить требования Разума и создать жизнь, достойную нас самих и смутно угадываемой нами Цели»67.
Такая картина мира, конечно же, не является религиозной в конфессиональном значении. И А. И. Солженицын имел основание выводить А. Д. Сахарова за границы православия. Да и сам физик-гуманист считал опасной утопией утверждения Солженицына о том, что «замена марксизма на здоровую идеологию, в качестве которой ему рисуется, по-видимому, православие, спасет русский народ»68. Приветствуя то, что церковь сегодня получила большие права в духовной жизни общества, А. Д. Сахаров не без основания опасался наступления такой ситуации, когда нужно будет уже защищать не
66 Сахаров А. Д. Тревога и надежда. 2-е изд. - М.: Интер-Версо, 1991. С. 323.
67 Там же. С. 163.
68 Там же. С. 71.
131
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
верующих, а атеистов. Не будучи сам правоверным атеистом, великий ученый своей жизнью человека-совести и высокоморальной деятельностью показал, что нравственное поведение человека обусловлено не только его приверженностью к религии, что оно прежде всего определяется его ориентацией на общечеловеческие ценности, каким бы способом их не обосновывать, на гуманизм, будь он религиозным или безрелигиозным.
Позволю себе поделиться своим миропониманием, которое я в процессе самосознания могу определить как теологический агностицизм. Я никогда не был религиозным человеком. Но атеист ли я? Несколько раз мне пришлось по службе на кафедре философии читать студентам курс так называемого «научного атеизма». Я не совершал над собой интеллектуального насилия, рассказывая историю религии в ее различных проявлениях и сочувствуя богоборцам, которые боролись с невежеством за научное миропонимание, за свободу мысли и совести (студенты, кстати, проявляли большой интерес к этим лекциям, так как другой возможности систематически ознакомиться с разными формами религии у них не было). Правда, при этом я игнорировал требование начальства использовать предмет «научного атеизма» для того, чтобы заваливать на экзаменах и зачетах верующих студентов, чтобы «очистить» от них советский вуз. Такая «очистительная» работа, увы, проводилась и в нашем либеральном Тартуском гос. университете, но помимо меня. Более того, как раз верующие студенты получали у меня хорошие оценки, будучи более осведомленными в делах религии, чем неверующие их сокурсники. Свою толерантность я проявлял, исходя прежде всего из этических побуждений: как можно преследовать людей за их убеждения, хотя и расходящиеся с предписываемой идеологией! Афишировать свою позицию в этом вопросе я не мог, но осуществлять ее имел возможность, хотя порой слышал осуждение со стороны более правоверных коллег.
Я не верил в Бога, но понимал глупость железобетонных атеистов, большей частью людей невежественных и нетерпимых. Искренно считая себя марксистом, я не разделял господствующую официальную идеологическую установку о стопроцентной реакционности религии, особенно в сфере художественного развития чело-
132


вечества. В первом издании своей книги «Природа эстетической ценности» (1972) я не рассматривал специально вопрос о соотношении эстетической и религиозной ценностей (для редактора Политиздата в начале 70-х годов понятие «религиозная ценность» было в принципе недопустимо). В 1973 г. я предложил журналу «Вопросы философии» статью о соотношении эстетических и религиозных ценностей. В 6 номере за 1974 г. она была опубликована, но под названием, данным журналом: «О противоречиях эстетического и религиозного сознания», поскольку редакция сочла неприемлемым упоминание религиозных ценностей в наименовании статьи, хотя само это понятие в статье рассматривается. В 1975 г. в т. XVIII «Трудов по философии» (Ученые зап. Тарт. гос. ун-та, вып. 361) была напечатана моя статья «Проблема соотношения эстетических и религиозных ценностей», которую я включил как самостоятельный раздел в эстонское и зарубежные издания «Природы эстетической ценности».
Под религиозной ценностью я понимал предмет религиозного поклонения, но сам этому предмету не поклонялся, усматривал его диалектическую противоположность (т. е. предполагающую определенное единство) эстетическому мироотношению, которое, на мой взгляд, представляет собой чувственно-образное и идейно-эмоциональное утверждение человека в действительности, а следовательно, проявление человеческой свободы. Кстати сказать, существенное различие между эстетическими и религиозными отношениями отмечали и видные богословы. Вместе с тем, у меня не вызывало сомнения необычайное значение религии для развития искусства, всей человеческой культуры и истории, хотя оно, как мне представлялось, не всегда было положительным, но, безусловно, бывало и таковым.
Мое мироощущение можно выразить таким двустишием:
Непостижимо, чья причуда
Жизнь - это длящееся чудо.
По мере своего взросления и старения я всё больше ощущал чудо жизни, чудо в том смысле, в каком о нем писал А. Ф. Лосев. Чудо для него не есть «вмешательство высшей Силы или высших сил». По его формулировке,
133
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
«чудо вовсе не есть нарушение законов природы. Не нарушение законов природы есть чудо, а, наоборот, установление и оправдание, их осмысление»69.
И вместе с тем, я действительно не знаю, кто или что является источником этого чуда. Такое миропонимание я осознаю как теологический агностицизм.
Мне понятны и близки слова Юрия Михайловича Лотмана, с которым я был в добрых дружеских отношениях на протяжении 40 лет, сказанные незадолго до его кончины: «Я бы очень хотел верить, но, увы, к сожалению, не могу». Борис Федорович Егоров - ближайший друг Ю. М. Лотмана, - сравнивая миропонимание и эстетико-литературоведческие воззрения Ю. М. Лотмана и М. М. Бахтина, писал «об атеизме Лотмана, идущем от семейного и общественного воспитания», в противоположность религиозности Бахтина.
В то же время, по словам Б. Ф. Егорова,
«Ведь все или почти все рассуждения ученого о смерти в общефилософском, семиотическом, историко-литературном и даже физиологическом смысле соотносятся с мыслями о Боге. Лотман, в отличие от многих своих ближних, не стал верующим, не стал христианином; семейное и общественное воспитание, а потом постоянная опора на Просвещение и просветителей позволили сохранить атеизм ученого. Но исследователь русской, да и мировой культуры XVIII - XX веков не мог не соприкасаться постоянно с идеей Бога. К этому вели и проблематика научных трудов, и биографическое соприкосновение с грандиозной темой смерти и бессмертия: кончина жены, неуклонное физическое ослабление своего организма и мужественное ожидание своей кончины».
И далее:
«В работах последних лет представления ученого о творческих началах Вселенной, о многочисленных и многоаспектных обращениях изучаемых объектов культуры, истории, литературы к роли Творца выливаются в собственные убеждения: если Вселенная сотворена, если происходит ее усложнение и развитие, если сонмы мыслителей и писателей опираются на божественные начала, то необходимо признать общекультурное значение Бога. Но Лотман с его творческой жилкой
69 	Лосев А. Ф. Диалектика мифа II Лосев А. Ф. Из ранних произведений. С. 538, 539.
134


не желал признавать Бога как всезнающего хозяина Вселенной, развертывающего жизнь во времени и пространстве по заранее известному ему плану. Лотману был куда более симпатичен образ Бога - ученого и художника. Эта идея "...может быть проиллюстрирована образом творца-экспериментатора, поставившего великий эксперимент, результаты которого для него самого неожиданны и непредсказуемы. Такой взгляд превращает вселенную в неистощимый источник информации" ("Культура и взрыв", с. 247)»70.
На мой взгляд, воззрения Ю. М. Лотмана, характерные для многих интеллектуалов советского времени, можно определить не как атеистические, а агностические в теологическом смысле.
Такое умонастроение очень хорошо выразил Александр Кушнер:
Верю я в Бога или не верю в бога,
Знает об этом вырицкая дорога,
Знает об этом ночная волна в Крыму,
Был я открыт или был я закрыт ему.
А с прописной я пишу или строчной буквы Имя его, если бы спохватились вдруг вы,
Вам это важно, Ему это все равно.
Знает звезда, залетающая в окно.
Книга раскрытая знает, журнальный столик.
Не огорчайся, дружок, не грусти, соколик.
Кое-что произошло за пять тысяч лет.
Поизносился вопрос, и поблек ответ.
И вообще это частное дело, точно.
И не стоячей воде, а воде проточной Душу бы я уподобил: бежит вода,
Нет, - говорит в тени, а на солнце - да!71
Теологический агностицизм, по убеждению автора этой книги, терпимо относится не только к религии, но и к умному атеизму. Примером такого умного атеизма являются воззрения на религию академика Виталия Лазаревича Гинзбурга - лауреата Нобелевской пре-
70 Егоров Б. Ф. Жизнь и творчество Ю. М. Лотмана. - М.: Нов. лит. обозрение, 1999. С. 236. Высказывание Ю. М. Лотмана приводится по кн.: Лотман Ю. М. Культура и взрыв. - М.: Гносис, 1992. С. 247.
71 Кушнер Александр. Летучая гряда: Новая книга стихов. - СПб.: Русско-Балт. информ. центр БЛИЦ, 2000. С. 8.
135
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
мии по физике за 2003 год. В статье «Религия и наука. Разум и вера», напечатанной в журнале «Наука и жизнь» (2000, № 7), и в целом ряде других своих публикаций (см. их список на сайте в Интернете: http://atheismru.narod.ru/Catalogues/Ginzburg.htm) он отстаивает принципы действительно научного и гуманистического атеизма.
По воззрениям В. Л. Гинзбурга,
«атеизм - это система взглядов, отвергающая существование Бога, веру в Бога, религиозные представления. Атеизм отрицает теизм (от греческого слова "теос" - бог) - религиозные учения, в основе которых лежит представление о Боге как сверхъестественном существе, сотворившем мир и управляющем им».
Как он полагает,
«пантеисты (наиболее известный их представитель - Бенедикт Спиноза), по сути дела, отождествляют Бога с природой. Если отвлечься от некоторых нюансов, между пантеизмом и атеизмом, насколько я понимаю, нет разницы. Вместе с тем атеизм, терминологически означающий отрицание теизма, отвергает не только теизм, но и любые представления о Боге, в том числе и деистическое».
При этом академик резко отрицательно относится к так называемым «воинствующим безбожникам». Ученый-атеист признается в том, что он
«сам не только никогда не был "воинствующим безбожником", но и завидовал и завидую истинно верующим. В тяжелые минуты вера в Бога способна утешить, облегчить страдания, легче воспринимать мысли о смерти. Тем более недопустимы гонения на религию, введение запретов в этой области (не говорю об изуверских сектах). Разум, однако, дан человеку не для того, чтобы поддаваться эмоциям и идти на поводу у предрассудков и обветшалых верований седой древности».
В «Заметках об атеизме, науке и религии в современном мире» (сборник статей «В защиту Разума» - РГО, 2003) он пишет:
«во времена преступной большевистской диктатуры преследовали верующих, разрушали храмы, вообще совершили немало хулиганских и даже бандитских поступков. Однако как-то связывать, а тем более отождествлять атеистов с "воинствующими безбожниками" просто абсурдно. Для этого не больше оснований, чем отождествлять верующих христиан с инквизицией или всех исповедующих ислам с
136


исламскими фундаменталистами и гнусными террористами. Признание полной свободы совести, уважение к правам верующих - естественное поведение любого цивилизованного человека. Атеисты в этом отношении не составляют никакого исключения».
В статье «Религия и наука. Разум и вера» В. Л. Гинзбург отметил, наряду со взглядами теистов и атеистов, позицию агностицизма.
«На вопрос, существует ли Бог, - пишет он, - агностики отвечают: не знаю, на этот вопрос нельзя ответить. Для подобной позиции имеются основания, ибо доказать отсутствие Бога невозможно, как нельзя доказать и его существование. Подобные утверждения представляют собой так называемые "интуитивные суждения"»;
«проблема Бога и веры в него это не математическая теорема, строгих доказательств здесь быть и не может».
В то же время он считает, что
«между интуитивным суждением атеиста о несуществовании Бога, т. е. чего-то лежащего за пределами природы, и интуитивным суждением о существовании Бога есть огромная разница. Атеист базируется на науке, на исследовании и изучении природных явлений или экспериментов. Развитие науки, новые ее результаты приводят к перманентному изменению научных представлений. Религия же в большой мере статична, сравните изменение христианства за последние столетия и изменение науки за тот же период - эти изменения несопоставимы» («Заметки об атеизме, науке и религии в современном мире»).
В. 	Л. Гинзбург считает совершенно очевидным то, что
«атеизм, неверие в Бога не мешают человеку оставаться порядочным, согласным с известными принципами этики и морали» («Религия и наука. Разум и вера»).
По его словам,
«вера в Бога может облагораживать, но далеко не всегда и не всех - достаточно вспомнить ирландских католиков и исламских фундаменталистов, проливающих кровь совершенно невинных жертв даже в наши дни».
Как известно, еще Пьер Бейль (1647-1706) утверждал, что религия не является необходимой для нравственности и что атеист может быть не менее нравственным человеком, чем человек религиозный.
137
ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
То же можно сказать и о теологическом агностике. Теологический агностицизм, находясь как бы между теизмом и атеизмом, обладает толерантностью, основанной на правомерности мировоззренческого плюрализма. Он отстаивает свободу совести личности, вольной исповедовать любую религию или быть вне ее. Но свобода совести - это не свобода от совести. Теологический агностицизм не есть безверие. Он, не веря в стоящую над миром высшую силу, исполнен веры в общечеловеческие ценности, в том числе и в нравственной сфере.
138


III. ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
1. 	Плюрализм в европейской и американской философии
1.1. 	От древних греков до Канта
Проблема соотношения единого и многого была центральной со времени возникновения философской мысли. Еще в мифологическом сознании Древнего мира политеизм так или иначе сосуществовал, отнюдь не мирно, с признанием главного бога. Для древнегреческих философов досократовского периода важнейшей задачей была поиски «àp%f|» - архэ, первоначала, которое пронизывает все явления. Фалес такое первоначало усматривал в воде, Анаксимен - в воздухе, Гераклит - в огне. Анаксимандр обозначил первоначало понятием «апейрон» («беспредельное»). Пифагор утверждал, что «всё есть число». У Гераклита единство космоса - вечно живого огня - диалектически сопряжено с множеством вещей и явлений, которые объединяет логос, борьба и единство противоположностей, всеобщее свойство текучести («всё течет»).
Монистическое миропредставление проявилось в философии Ксенофана, утверждавшего, что «единое» - Вселенная в целом - есть «бог». У философов элейской школы в лице Парменида и Зенона единое неподвижное бытие заполняет всё, будучи однородным и непрерывным. Однако такого рода абсолютный монизм обернулся дуализмом. Отрицая движение в бытии, элеаты помещают то движение, которое люди воочию наблюдают, в область видимости. Поэтому-то для них видимое движение не может быть аргументом, оп-
139
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ровергающим их учение о неподвижности бытия. Следовательно, существует не только истинный мир недвижного бытия, но и чувственно воспринимаемый мир движущейся видимости, в котором реально живут люди.
Выходом из монистического тупика элеатов был плюрализм, утверждавшийся философским учением Эмпедокла, Анаксагора и атомистов. По справедливому заключению И. Д. Рожанского, «плюрализм материальных первооснов был характерной чертой философских систем, возникавших в послепарменидовскую эпоху»1. Эмпедокл учил о четырех «корнях всех вещей»: огонь, воздух (эфир), вода и земля. Этот бытийный плюрализм дополнялся дуализмом двух сил, одна из которых - Любовь - соединяет различные элементы, а другая - Вражда - их разъединяет. Сами же эти силы также двойственны: они нематериальны, но пространственно протяженны. Своеобразный плюрализм был присущ и философии Анаксагора, который полагал, что все вещи в космосе возникают из бесконечного числа «семян», «бесконечных по малости», сочетающих в себе различные качества. Однако, наряду с этим плюрализмом первооснов, Анаксагор постулирует существование Ума («Нус») как первоначальную причину движения.
В атомизме Левкиппа и Демокрита, а также их последователей множественность элементов мира образует мельчайшие бескачественные неделимые частицы - атомы (по-гречески - «неделимые»), движущиеся в пустоте. Единству бытия, провозглашаемому элеатами, атомисты противопоставили его множественность. В отличие от Эмпедокла и Анаксагора, атомисты не признают никаких надмировых начал (сами боги состоят из атомов и, обитая в межмировых пространствах, не оказывают никакого воздействия на мир, но их образы запечатлевают художники). Поскольку же атомы имеют только количественные отличия друг от друга, то онтологический, бытийный плюрализм атомистического учения сочетается с его концептуальным монизмом - последовательным материализмом.
Во времена полемики Сократа с софистами, когда философия от решения космических проблем обращается к познанию человеком
1 	Рожанский И. Д. Ранняя греческая философия // Фрагменты ранних греческих философов.
Ч. L-М.: Наука, 1989. С. 28.
140


самого себя, сам человек становится мерой всех вещей и, следовательно, основой единства мира. Однако античная формула: «человек есть мера всех вещей» имела в древнегреческой философии несколько разных интерпретаций. Если для Протагора человек являлся мерой самого существования вещей, то для Демокрита «мудрый человек есть мера всего, что существует». Для Сократа сама разумность человека и всего мира имеет божественное происхождение и является свидетельством божественного мироустройства. А ученик Сократа - Платон провозглашает в своих законах:
«Пусть у нас мерой всех вещей будет главным образом бог, гораздо более чем какой-либо человек, вопреки утверждению некоторых»2.
Дуализм элеатов, по учению которых существует, помимо истинного мира неподвижного бытия, чувственно воспринимаемый мир видимости, стал одним из источников учения Платона, разделившего всё на мир истинного бытия сверхчувственных идей (эйдосов) и на призрачный мир чувственных вещей. Платон синтезировал в своем учении также стремление Сократа к постижению родовых понятий и признание неантропоморфного бога. Теоретическим источником платонизма было и воззрение пифагорейцев на числа как на идеальные сущности вещей.
Если у атомистов онтологический плюрализм был плюрализмом материальных атомов, то у Платона утверждался плюрализм идей, эйдосов. Греческое слово eîôoç не вполне соответствует слову «идея». Идея, в отличие от эйдоса, идеальна, но не конкретна. Эйдос в древнегреческой философии - это идеально-конкретный вид, образ. Эйдос стола - это «стельность», эйдос чаши - это «чашность». Сохранилось предание о таком разговоре Платона с киником Диогеном Синопским:
«Когда Платон рассуждал об идеях и изобретал названия для "стельности" и "чашности", Диоген сказал: "А я вот, Платон, стол и чашу вижу, а стельности и чашности не вижу". А тот: "И понятно: чтобы видеть стол и чашу, у тебя есть глаза, а чтобы видеть стольность и чашность, у тебя нет разума"»3.
2 Платон. Соч.: В 3 т. T. 3. Ч. 2. - М.: Мысль, 1972. С. 190.
3 Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - М.: Мысль, 1979. С. 251.
141
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Следуя традиции, мы будем именовать платоновские эйдосы «идеями», держа в уме их подлинное значение, которое А. Ф. Лосев определил следующим образом:
«Идея понимается Платоном как образец материальной вещи, как ее смысловая структура, как принцип ее конструирования»4.
Мир идей, по Платону, обуславливает и определяет мир вещей. Вещи - только тени идей. Единое охватывает как идеальное, так и материальное. Таким образом, в платонизме снимается дуализм идей и вещей. Философское обоснование идеального составляет историческую заслугу Платона - основоположника объективного идеализма.
Однако для ученика Платона - Аристотеля платоновское разделение существующего на идеи и вещи не представляется убедительным, ибо
«следует, по-видимому, считать невозможным, чтобы отдельно друг от друга существовали сущность и то, сущность чего она есть; как могут поэтому идеи, если они сущности вещей, существовать отдельно от них?»5
И Аристотель стремится преодолеть этот, по его мнению, дуализм, включая идеи-сущности в сами вещи, которые, таким образом, образуют единство материи и формы, подобно тому, как скульптура представляет собой оформленную материю в результате того, что скульптор придает материи (меди, бронзе, мрамору) определенную форму. Форма, в аристотелевском смысле, не только внешний вид, но и нематериальная сущность вещи, ее душа, ее цель. Бог, по Аристотелю, и есть форма форм, перводвигатель, «вечное, наилучшее живое существо»6.
На рубеже возникновения христианской, новой эры появилось философское учение, которое, будучи онтологически-духовно монистическим, можно рассматривать как концептуально плюралистическое. Это учение Филона Александрийского (или Иудейского), жившего в период времени: ок. 25 г. до н. э. - 50 г. н. э., который попытался аллегорически осмыслить Библию в аспекте древнегрече-
4 Лосев А. Ф. Водные замечания к т. 1 //Платон. Собр. соч. : В 4 т. T. 1. - М. : Мысль, 1990. С. 68.
5 Аристотель. Соч.: В 4 т. T. 1. - М.: Мысль, 1976. С. 88.
6 Там же. С. 310.
142


ской философии, главным образом в духе стоицизма и платонизма, будучи прекрасно знаком с греческой литературой и философией (он и писал по-гречески) и воспитанным в духе иудаизма. Придерживаясь последовательного монотеизма, Филон считал Бога, сотворившего мир, непознаваемым. Обладая множеством сил, Бог через эти силы построил «бестелесный и умный мир, первообраз сего являющегося мира, состоящий из невидимых идей, подобно тому, как являющийся мир состоит из тел»7. «Идеей всех идей» Филон считал Логос. По словам С. Н. Трубецкого,
«Логос есть прежде всего способность Божества, Его энергия, сила или разум, между тем как оно само - превыше всякой энергии, силы, разума или способности».
«Логос определяется как "старший" или "первобытный Сын Божий", как "бог" или "второй" бог в отличие от "первого" Бога»8.
Концепция человека у Филона дуалистична: духовное начало человека связывает его с Богом, а плотское принадлежит материальному миру.
Философия Филона послужила становлению последней в античности крупной философской системы - неоплатонизма. В философии неоплатонизма (III-V века н. э.) проявляется стремление объединить усилия Платона и Аристотеля в преодолении дуализма идеального и духовного. По монистическому учению неоплатоников, всё существующее проистекает, эманирует из божественного ПЕРВОНАЧАЛА, сверхприродного, сверхчувственного, сверхразумного.
Но особое воздействие Филон оказал на возникновение христианства и его философию. Неслучайно Евангелие от Иоанна начинается следующим образом:
« 1. В начале было Слово [т. е. на языке оригинала Логос -Л. С.], и Слово было у Бога, и Слово было Бог. 2. Оно было в начале у Бога. 3. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало, что начало быть».
Однако философия Филона, высокочтимая «отцами церкви», на Первом Вселенском соборе в Никее (325 г.) была отвергнута как языческая и пантеистическая. Эта философия была неприемлема и
7 Цит. по кн.: Трубецкой С. Н. Сочинения. - М: Мысль, 1994. С. 174.
8 Там же. С. 175, 176.
143
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
для иудаизма, поскольку она иносказательно трактовала Библию и была пронизана языческими философскими учениями.
Несмотря на свои плюралистические источники, христианство было монистическим монотеистическим религиозным учением. Этот монизм утверждался в противостоянии дуализму манихейства, согласно которому мир извечно состоит из противостояния полярных начал - Света и Тьмы, Добра и Зла. Однако монизм христианства существенно отличался от строго монизма предшествующего ему иудаизма и последующего за ним ислама. В центральном христианском догмате о Пресвятой Троице, в которой «неслиянно и нераздельно» соединялись Бог-Отец, Бог-Сын и Святой Дух, если так можно сказать, утверждался плюралистический монизм. Правда, толкование этого плюралистического монизма было различным в православии и в католицизме. Православие, согласно утвержденному Первым (325 г.) и Вторым (381 г.) Вселенскими соборами символу веры, считало, что Святой Дух исходит только от Бога-Отца. Католическая же церковь приняла добавление к символу веры, сделанное на «сепаратном» Толедском церковном соборе в 589 г., по которому Святой Дух исходит также «и от Сына» (на лат.: filioque. Поэтому спор по толкованию догмата Троицы получил название «спор о филиокве»).
Средневековые философские построения, всецело подчиненные религии, были, как и христианское вероучение, монистическими, хотя раскол христианских церквей, появление различных ересей, францисканского и доминиканского течений философской мысли, приверженность к «реализму» и «номинализму» и т. д. являл плюралистическую общую картину.
Со времени эпохи Возрождения начинается новый этап развития европейской философии, которая формируется в противостоянии средневековой монистической схоластики. Философия Возрождения остается монистической, но это иной монизм, чем тот, который господствовал в Средние Века, когда материальное, телесное аскетически приносилось в жертву идеально-духовному. Культ Человека в ренессансном гуманизме не противопоставлял человеческое божественному. Великое искусство Возрождения не только сводило божественное к человеческому, но и возвышало человеческое до божественного. Сам человек воспевался во всей полноте своих ду-
144


ховных и телесных качеств. Правда, философия и искусство позднего Возрождения показали нравственную противоречивость человека, способного не только к познанию мира, к великим изобретениям и открытиям, но и к невиданным ранее преступлениям. Выявившийся плюрализм человека явился основанием для плюралистической этики Никколо Макиавелли (подробнее об этом см. в Ш.З).
Единое (Uno) - центральное понятие философии ДЖОРДАНО БРУНО (1545-1600), которое, соединяя в себе достижения наук, некоторые идеи эпикуреизма, стоицизма и неоплатонизма, концептуально плюралистична. Однако Единое у него, как и у НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО (1401-1464), диалектически предполагает множественность. Бруно утверждал бесконечность Вселенной и бесчисленность ее миров. Элементарные части всего существующего, образующие многообразие явлений в результате соединения друг с другом, он называл minima, или «монадами» (от греч. слова fiovàç (единица), которое употребляли еще пифагорейцы). В монадах материальное соединяется с духовным.
Вместе с тем,
«вследствие того, что действительность едина и образует единое бытие, где бы оно ни было, не следует думать, что в мире имеется множественность субстанций и поистине сущего»9.
По его суждению,
«то, что образует множественность в вещах, - это не сущее, не вещь, но то, что является, что представляется чувству и находится на поверхности вещи»10.
Правда, выше шла речь о том, что
«мы обнаруживаем двойную субстанцию - одну духовную, другую телесную, но в последнем счете и та и другая сводятся к одному бытию и одному корню»11.
Таким образом, от пантеистического монизма Бруно идет дорога как к пантеистическому монизму Спинозы, признающему единую
9 Бруно Джордано. Диалоги. - М, 1949. С. 279.
10 Там же. С. 282.
11 Там же. С 247.
145
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
субстанцию, в которой сливается Природа и Бог, так и к дуализму Декарта, признающему две субстанции - духовную и материальную.
В истории философии понятие «дуализм» намертво прикрепилось к имени РЕНЕ ДЕКАРТА (CARTESIUS) (1596-1650). Но первоначально термин «дуализм» использовался для обозначения сторонников сосуществования «двух начал» - Добра и Зла. В таком значении этот термин употреблялся еще Лейбницем12. Но уже Вольф, как мы видели, противопоставлял монистов, подразделяющихся на идеалистов или материалистов, дуалистам, «которые рассматривают телесное и духовное как отделенные друг от друга вещи».
Декарт вполне подпадает под категорию дуалистов, ибо он материальное, или телесное, с одной стороны, и мышление, - с другой, относит к двум разным субстанциям, т. е. к тому, что «существует, совершенно не нуждаясь для своего бытия в другой вещи»13. На наш взгляд, причиной такого дуализма явилось то, что Декарт был не только философом, но и ученым - одним из основателей науки Нового времени, которому принадлежит ряд замечательных открытий (закон преломления света, закон сохранения инерции движения, аналитическая геометрия, предвосхищение учения о рефлекторной дуге, понятие «рефлекса»). Как физик, механик, математик, физиолог Декарт не мог усомниться в существовании телесной субстанции, но как философ-метафизик он доказывал субстанциональность мышления из очевидной и неоспоримой формулы: «Cogito ergo sum» («Я мыслю, следовательно я существую»): человек, сомневающийся
«во всем материальном, не может на том же основании сомневаться в своем собственном бытии; отсюда следует, что бытие это, или душа, есть сущность, или субстанция, не имеющая в себе ничего телесного, и природа этого существа заключена в мышлении, причем оно - первое из того, что можно познать достоверно»14.
Можно, конечно, высокомерно выговаривать Декарту-Картезиусу за его дуализм, за непонимание им связи физического и психического, за то, что он не дорос до диалектического материализма, но те
12 См.: Лейбниц Готфрид Вильгельм. Соч.: В 4 т. T. 4. - М.:Мысль, 1989. С. 229, 269.
13 Декарт Рене. Соч.: В 2 т. T. 1. - М.: Мысль, 1989. С. 334.
14 Там же. С. 598-599.
146


философские проблемы, которые он поставил, до сих пор волнуют науку и философию, побуждая ко всё новым «Картезианским размышлениям» таких мыслителей, как Гуссерль или Мамардашвили15.
Формально говоря, Декарт не был дуалистом, т. к. он признавал существование не двух, а трех субстанций, ибо наряду с материально-телесной и духовной субстанциями его метафизическое учение постулировало еще одну субстанцию - Бога, который и объединяет две другие субстанции, явленные в феномене человека.
Глубоко почитающий Декарта СПИНОЗА (1632-1677) утверждал только одну субстанцию - Природу, или Бога. Декартовский дуализм он обратил в монизм, рассматривая протяженность и мышление не как самостоятельные субстанции, а как атрибуты единственной субстанции.
Философия ЛЕЙБНИЦА (1646-1716) в полной мере подпадает под определение плюрализма, данное Вольфом, по классификации которого те, кто допускает более чем одну сущность, являются плюралистами. Онтологический плюрализм Лейбница проявился в том, что, по его учению, мир состоит из бесчисленного множества «монад» (вспомним, что понятие «монада» использовалось еще Джордано Бруно для обозначения физического, и в то же время психического, элемента мира). Отвергая учение о «материальных атомах», Лейбниц утверждает, что
«существуют только атомы-субстанции, т. е. единицы или реальные единства, абсолютно лишенные частей, составляющие источники деятельностей и первые абсолютные принципы сложения вещей и как бы последние элементы в анализе вещей субстанциональных. Их можно было бы назвать метафизическими точками: они обладают чем-то жизненным и своего рода представлениями; математические же точки - это их точки зрения для выражения универсума»16.
Учение о монадах сложилось у Лейбница не без воздействия новых достижений в биологии, связанных с изобретением Левенгуком микроскопа, обнаружившим невиданный ранее мир мельчайших существ. Думается, что плюралистическая монадология Лейб-
15 См. Гуссерль Эдмунд. Картезианские размышления. - СПб.: Наука: Ювента, 1998; Мамардашвили Мераб. Картезианские размышления. - М.: Прогресс: Культура, 1993.
16 Лейбниц Готфрид Вильгельм. Соч.: В 4 т. T. 1. - М: Мысль, 1982. С. 276.
147
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ница развивалась им также в связи с его великим открытием в математике (наряду с Ньютоном) метода интегрального и дифференциального исчисления - основную часть математического анализа (или анализа бесконечно малых). В философском плане, как отмечал Гегель,
«философия Лейбница представляет собою идеализм, исходящий из представлений об интеллектуальности универсума, и если он является противником Локка, с одной стороны, и противником спинозовской субстанции - с другой, то он все же также соединяет в своей философии эти оба взгляда. Ибо он, с одной стороны, точнее выражает самостоятельное существование различных индивидуальностей во множественных монадах, и, с другой стороны, он в качестве создателя идеализма, кладущего в основание представление, выражает, наперекор и вне связи с первым воззрением, спинозистскую идеальность и несамостоятельность всех различий»17.
Таким образом, онтологический плюрализм Лейбница имел своим философским источником концептуальный плюрализм.
Но и онтологический, и концептуальный плюрализм у Лейбница был системным, вопреки несправедливым упрекам его в эклектизме18 и несмотря на то, что он не изложил свои философские воззрения в систематическом виде. Иначе говоря, это был плюрализм, переходящий в новый вид монизма. У Лейбница такой плюралистический монизм выражался в признании существования «монады монад», абсолютной монады - причины всего мира, устроителя «предустановленной гармонии» - Бога.
Философия Лейбница, систематизированная и преобразованная ХРИСТИАНОМ ВОЛЬФОМ (1679-1754), в виде лейбнице-вольфовской метафизики господствовала в немецких университетах в докантовские времена. Критическая философия Канта выступила как оппозиция лейбнице-вольфовской метафизике, претендовавшей на догматическое миропонимание. В рамках настоящей работы нет возможности прибавить к великому множеству трудов о великом Канте еще один опыт трактовки его философской системы. В аспекте темы настоящего исследования мы только отметим ее важнейшую особен-
17 Гегель. Лекции по истории философии. Кн. 3-я. - СПб.: Наука, 1994. С. 403.
18 См. там же. С. 402.
148


ность: разделение всего существующего на phaenomena (мир явлений, вещи как предмет опыта) и на поитепа, «т. е. вещи, которые следует мыслить не как предмет чувств, а как вещь в себе»19, как мир «вещей в себе», «вещей самих по себе» («der Ding an sich»). Таким образом, Кант как бы возвращается к дуализму Декарта, минуя монизм Спинозы и плюрализм Лейбница. Однако кантовский дуализм носит иной характер, чем дуализм декартовский, утвердивший существование материально-телесного и мыслительно-духовного в качестве двух независимых субстанций.
Кант постулирует существование «вещей в себе» в противовес субъективно-идеалистической философии Беркли, которая отрицает существование объективной реальности («догматический идеализм» Беркли, по формулировке Канта, «низвел тела на степень простой видимости»20), и скептической философии Юма, сомневающейся в существовании этой реальности. Признание объективности «вещи в себе» давало основание для утверждения о материализме Канта.
«Когда Кант допускает, что нашим представлениям соответствует нечто вне нас, какая-то вещь в себе, - заявляет автор «Материализма и эмпириокритицизма», - то тут Кант материалист. Когда он объявляет эту вещь в себе непознаваемой, трансцендентной, потусторонней, - Кант выступает как идеалист».
Отсюда следует такого рода интерпретация дуализма Канта как эклектики:
«Основная черта философии Канта есть примирение материализма с идеализмом, компромисс между тем и другим, сочетание в одной системе разнородных, противоположных философских направлений»21.
По нашему мнению, заключать, что Кант был материалистом, поскольку он признавал объективность «вещи в себе», неправомерно, не говоря уже о прямых высказываниях Канта против материализма, который «непригоден для объяснения моего существования»22. Кантовская «вещь в себе» - это отнюдь не вещь в обыденном понима-
19 Кант Иммануил. Соч.: В 6 т. Т. 3. - М.: Мысль, 1964. С. 309.
20 Там же. С. 286, 152.
21 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 206.
22 Кант Иммануил. Соч.: В 6 т. Т. 3. С. 98, 381, 382.
149
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
нии. «Вещь в себе», по Канту, это ведь и «мир свободы», противоположный «миру природы» - миру опытного знания.
Дуализм Канта был не эклектическим, а системным.
Существует давняя традиция, классифицируя основные направления в философии по онтологическому принципу, делить их ш материализм и идеализм, а последний - на идеализм субъективный и объективный. При таком делении философия Канта оказывалась вне этой системы классификации, как будто совмещая в себе различные элементы всех этих направлений. Она выделялась в особое течение, но уже по другой системе классификации, строящейся по гносеологическому принципу: познаваем ли мир? В этой классификационной системе Кант представлял течение агностицизма, поскольку он утверждал непознаваемость «вещи в себе».
На наш взгляд, более продуктивной и охватывающей является типология, предложенная русским философом ЭРНЕСТОМ ЛЕОПОЛЬДОВИЧЕМ РАДЛОВЫМ (1854-1928), который подразделял идеализм на
1) объективный идеализм, признающий реальность идеального;
2) субъективный идеализм, отрицающий существование внешнего мира и 3) трансцендентальный идеализм, представленный прежде всего Кантом, в котором, по концепции Э. Радлова, делается «попытка соединения объективного идеализма с субъективным»23. Исходя из такой типологии, представляется возможным более точно определить место Канта в мировом процессе развития философской мысли. Кант не разрывался между материализмом и идеализмом, а открыл новый вид идеализма, наряду с объективным идеализмом и идеализмом субъективным, - трансцендентальный идеализм. Сам Кант «назвал свою теорию трансцендентальным идеализмом», принципиально отличая ее от «эмпирического идеализма» Декарта24.
Роль Канта в философии Нового времени подобна роли Сократа в философии античной. Сократ, как известно, в центр философских проблем поставил самопознание человека в соответствии с призывом Дельфийского оракула: «Познай самого себя». Кант также центральным предметом своей философии сделал человека с его позна-
23 Радлов Э. Л. Философский словарь. 2-е изд. - М., 1913. С. 243-244.
24 Кант Иммануил. Соч.: В 6 т. Т. 4. 4.1. - М.: Мысль, 1965. С. 110.
150


вательными способностями, нравственными потенциями, эстетическими суждениями и утвердил самоценность человеческой личности.
Понятие «трансцендентальное» является для Канта важнейшим инструментом для постижения места человека в мире. Это понятие возникло уже в поздней античности и было термином средневековой философии, но у Канта оно обрело важный категориальный смысл. Сам Кант называл
«трансцендентальным всякое познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным a priori. Система таких понятий называлась бы трансцендентальной философией»25.
Трансцендентальное, по Канту, связано с a priori, т. к. априорное, доопытное - это «вещь в себе», находящаяся не вне человека, не трансцендентная по отношению к нему, а ему имманентна, т. е. внутренне ему присуща. Трансцендентальное - это и есть трансцендентное, ставшее в человеке имманентным. Говоря терминологией Канта, трансцендентальное - это сам человек как «вещь в себе», притом не только как познающий a priori, но и как «мир свободы», как носитель нравственного закона. Вспомним знаменитые строки из «Критики практического разума»:
«Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне»26.
«Звездное небо надо мной» - трансцендентно по отношению ко мне. «Моральный закон во мне» - имманентен мне. Я, обладающий в себе «моральным законом», - трансцендентален. Трансцендентальная личность отличается от эмпирической личности того или иного конкретного человека тем, что является представителем всего человечества, воплощением всего человечества в человеке.
«Человек, правда, не так уж свят, - заметил Кант, - но человечество в его лице должно быть для него святым»27.
25 Там же. T. 3. С. 121.
26 Там же. Т. 4. 4.1. С. 499.
27 Там же. С. 414.
151
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Трансцендентальное не отменяет правомерность деления мира на «объективное» и «субъективное». Оно обнаруживает диалектику этих категорий, ибо трансцендентальное - объективное в субъективном, интерсубъективное в субъективном, как говорят феноменологи28. Шеллинг в «Системе трансцендентального идеализма» так формулирует задачу трансцендентальной философии:
«исходить из субъективного в качестве первичного и абсолютного и выводить из него объективное»29.
В этом смысле трансцендентальный идеализм, по концепции Э. Радлова, пытается соединить объективный идеализм с субъективным.
Кантовская философия трансцендентального идеализма стремилась, следовательно, привести в систему присущий ей дуализм. Понятие трансцендентальное после него прочно вошло в последующее философское мышление и в философии Фихте, и в философии Шеллинга, и в философии Гегеля. Однако послекантовская философия стремилась преодолеть дуализм Канта, отказываясь от непознаваемой «вещи в себе» и развивалась преимущественно как философия монистическая.
1.2. 	Марксизм и плюрализм
Несмотря на монистическую монолитность гегелевской философии, она обнаружила свои внутренние противоречия, если угодно, свой скрытый дуализм системы абсолютного идеализма и диалектического метода, распавшись в последующем развитии философской мысли на «правое» и «левое гегельянство», или младогегельянство.
28 Существует множество трактовок понятия «трансцендентальное». По свидетельству автора содержательного исследования «Трансцендентальная философия. Современный проект» Л. И. Тетюева (Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2001), имеется «более семи смысловых групп - восьмидесяти понятий трансцендентального» (с. 10).
Встречается и такое словоупотребление. В поэме Венедикта Ерофеева «Москва-Петушки» (М.: Интербук, 1990) читаем: «Тупой-тупой выпьет, крякнет и говорит: "А! Хорошо пошла, курва!" А умный-умный выпьет и говорит: "Транс-цен-ден-тально!" И таким праздничным голосом! Тупой-тупой закусывает и говорит: "Заку-уска у нас сегодня - блеск! Закуска типа «я вас умоляю!»". А умный-умный жует и говорит: "Да-а... Транс-цен-ден-тально!.."» (с. 27).
29 Шеллинг Фридрих Вильгельм Йозеф. Соч.: В 2 т.. T. 1. - М.: Мысль, 1987. С. 234.
152


ЛЮДВИГ ФЕЙЕРБАХ (1804-1872), с восторгом слушавший лекции Гегеля, затем от его абсолютного идеализма решительно перешел на позиции противоположной по своей направленности, но столь же монистической философии антропологического материализма. Своеобразным плюралистическим синтезом антропологического материализма Фейербаха и диалектического метода Гегеля стала марксистская философия - теоретическая основа марксизма, включавшего также свою политическую экономию и учение о социализме и коммунизме. Результатом этого плюрализма было появление того философского направления, которое затем получило наименование диалектического материализма. Применением диалектического материализма для исследования явлений общественной жизни и стало материалистическое понимание истории, или исторический материализм (хотя хронологически сам диалектический материализм формировался на основе материалистического понимания истории, базировавшегося на разработке Марксом политической экономии). Материалистическое понимание истории, вне зависимости от того соглашаться с ним или нет, было на самом деле новое слово в истории философско-социологической мысли.
Несомненно, сплав диалектики и материализма получился довольно прочный. На наш взгляд, Г. В. Плеханов был прав, отвергая обвинение марксизма в «философском эклектизме»30, и имел основание свою известную книгу назвать «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» (1895) не только для того, чтобы в легальном издании замаскировать в наименовании книги слово «марксистский» словом «монистический». Марксистская философия - это действительно не эклектический плюрализм, а системный, и в этом смысле может претендовать на то, что в философии определялось как «плюралистический монизм». Более того, этот «плюралистический монизм» по мере того, как сама его системность становилась все более закрытой, превращался в жесткий монизм. Выше у нас шла речь о том, что любая системность по своей тенденции монистична. Закрытая, или замкнутая, система-система самодостаточная, не допускающая никакого дополнения, каковой
Плеханов Г. В. О книге Масарика И Плеханов Г. В. Избранные философские произведения: В 5 т. T. IL - М.: Политиздат, 1956. С. 670.
153
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
стремилась стать концептуальная система марксизма, уже всецело
монистична.
Однако при этом нельзя забывать исторические корни этого монизма, предшествующий ему плюрализм. Сколько бы не говорили о коренной переработке источников марксистской философии, о новом качестве марксизма, об отделении «зерна» от «шелухи», об акробатическом этюде переворачивания Гегеля «с головы на ноги», факт есть факт: марксизм не открыл ни одного диалектического закона, все они были сформулированы Гегелем. Это не мешало (а может быть и способствовало?) тому, что Гегель не раз подвергался всесторонней строгой партийной проработке, к примеру, на философской дискуссии 1947 г., проведенной под руководством А. А. Жданова. Тогда только декан философского факультета Ленинградского университета Михаил Васильевич Серебряков посмел противостоять потоку ругательств, направленных против Г егеля под руководством главного идеолога партии:
«Если же мы будем рассматривать Гегеля только как реакционера и не больше, мы окажемся в очень затруднительном и даже неловком положении. Как в таком случае объяснить, что такие умные, проницательные, гениальные люди, как Маркс и Энгельс, попались в эту хитроумно расставленную ловушку?»31.
Заложенный в самом возникновении марксизма плюрализм, хотя по-своему и системный, проявился в том, что марксизм, в том числе в своей философской составляющей, стал ветвиться на различные течения. Этот процесс плюрализации марксизма начался еще при жизни его основоположников. Различные интерпретации марксизма были в значительной мере связаны со стремлением включить его в политическую борьбу за власть и революционное преобразование общества. Так появился в начале XX века большевизм, возглавляемый В. И. УЛЬЯНОВЫМ (ЛЕНИНЫМ) (1870-1924), противостоящий меньшевизму и его лидеру - крупнейшему марксистскому философу в России г. В. ПЛЕХАНОВУ (1856-1918), а также видному теоретику II Интернационала КАРЛУ КАУТСКОМУ (1854-1938). Ленинизм, являвшийся по существу коренной ревизией классического марксизма, но
31 	Дискуссия по книге Г. Ф. Александрова «История западноевропейской философии». 16-25 июня 1947 г. Стенографический отчет// Вопросы философии. 1947. № 1. С. 102.
154


выдававший себя за его единственно-законного наследника, со времени Октябрьской Революции в России претендовал на монополию в коммунистическом движении и отлучал от правоверного марксизма всех инакомыслящих марксистов в качестве его ревизионистов. Поэтому для марксизма-ленинизма столь ненавистным стало само понятие «плюрализм»32. Еще до революции Ленин боролся с так называемыми «легальными марксистами» и с теми своими однопартийцами, которые как А. А. БОГДАНОВ (1873-1928) и А. В. ЛУНАЧАРСКИЙ (1875-1933), считавшими себя «марксистами-реалистами», полагали, что марксистскую философию нужно дополнить некоторыми идеями эмпириокритицизма.
Вместе с тем, вся история марксистской философии свидетельствует о том, что борьба за методологическую «чистоту» не приводит ни к чему иному, как к догматизму. Разве случайно было стремление многих мыслителей, разделявших взгляды Маркса на экономико-социальную детерминацию общественного развития, дополнить марксизм кантианством, эмпириокритицизмом, фрейдизмом, экзистенциализмом, структурализмом? Разумеется, можно принимать или не принимать тот или иной «гибрид» марксизма с другой философией, хотя из него получались и такие результаты, как «эмпириомонист» Александр Богданов, ставший предтечей кибернетики, как Эрих Фромм, как Жан-Поль Сартр, Эрнст Блох, Герберт Маркузе и другие, вполне "съедобные" философские «плоды». Внутренняя логика развития философской мысли, как показывает её история, заключается в том, что происходит не только отталкивание от каких-либо предшествующих систем, но и освоение того, что ранее казалось неприемлемым. Строгое соблюдение идейной чистоты бесплодно, как однополая любовь.
Замечательный русский мыслитель ГЕОРГИЙ ПЕТРОВИЧ ФЕДОТОВ (1886-1951), сам «переболевший» марксизмом, убежденный в том, что «марксизм был и сойдет», что он «отравил духовным туберкулезом» целое поколение, в то же время писал в 1938 г.:
32 	Это, если так можно сказать, марксистско-ленинское плюрализмоненавистничество обобщено и выражено в книгах А. Кожарова «Монизм и плюрализм в идеологии и политике» (М.: Прогресс, 1976. Серия «Критика буржуазной идеологии и ревизионизма») и А. В. Момджяна «Плюрализм: истоки и сущность» (М.: Наука, 1983), пафос которых - непримиримая борьба с концепциями «плюралистического марксизма», со всеми попытками «плюрализации марксизма».
155
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
«Марксизм культурно возможен как прививка к чему-то иному: даже у Маркса - к его классическому и гегельянскому гуманизму».
Притом Федотов считал, что «русский большевизм, в особенности сталинизм, весьма далеко уклонился от настоящего марксизма <...>, чрезвычайно огрубляя его» и ассимилируя «его с иными, чуждыми ему, хотя столь же элементарными идеями: с философским волюнтаризмом, с культом вождей - в последней редакции, даже с великорусским национализмом»33.
Нам представляется, что марксизм в целом не есть монолитное течение, как и христианство. Возможность различных течений марксизма прямо или косвенно связана с его «первородным грехом» - плюрализмом его философских и идеологических источников. Помимо двойственности философских корней марксизма, существовала двойственность источников его коммунистических идеалов. Уже в учениях социалистов-утопистов прослеживаются две тенденции. Одна из них, представленная воззрениями Франсуа Фурье, Роберта Оуэна, Уильяма Морриса, связана с традициями гуманизма, предполагая в будущем «идеальном» обществе всестороннее и свободное развитие человеческой личности. Другая тенденция (ее наглядно выразили бабувисты - сторонники вождя коммунистического «заговора во имя равенства» Гракха Бабефа) и была тем «грубым коммунизмом», о котором писал молодой Маркс, а Александр Герцен называл «каторжным равенством» и «коммунистической барщиной»34.
Изучение исторических судеб марксизма показывает, по нашему мнению, что и в нем самом можно выделить два течения, две тенденции:
1. Гуманистическую тенденцию, утвержденную в «Экономическофилософских рукописях 1844 года» его основоположником и не всегда затем им самим последовательно проводимую. Эта тенденция в определенной мере, как нам представляется, проявилась в философии Плеханова, в целом ряде течений так называемого
33 Федотов Г. П. Судьба и грехи России. Избранные статьи по философии русской истории и культуры. Т. 2. - СПб.: Скифы, 1992. С. 192.
34 См. главу «Прекрасное и утопический социализм» в книге: Столович Л. Н. Категория прекрасного и общественный идеал. - М.: Искусство, 1969.
156


«неомарксизма»35, в требовании «социализма с человеческим лицом» во время Пражской весны» 1968 года, в провозглашении приоритета общечеловеческих ценностей над классовыми и «нового мышления» периода начала «перестройки» в СССР.
2. Тоталитарную тенденцию, идущую от идеи «диктатуры пролетариата» того же Маркса и Ленина, реализованную в «реальном социализме» Сталина, Чаушеску, Пол Пота и т. п.
Каким образом было возможно сосуществование в марксизме этих двух противоположных тенденций? Марксизм начинался как стремление преодолеть ситуацию отчуждения человека в современном ему буржуазном обществе. Это отчуждение человека труда приводило к возникновению многих парадоксальных ситуаций:
«чем больше рабочий выматывает себя на работе, тем могущественнее становится чужой для него предметный мир, создаваемый им самим против самого себя, тем беднее становится он сам, его внутренний мир, тем меньшее имущество ему принадлежит»;
«чем больше ценностей он создает, тем больше сам он обесценивается и лишается достоинства; чем лучше оформлен его продукт, тем более изуродован рабочий; чем культурнее созданная им вещь, тем более похож на варвара он сам»36.
Коммунизм представлялся основоположнику марксизма в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» как исторически необходимое общество, устраняющее частную собственность - «этого самоотчуждения человека», как
«<действительное разрешение противоречия между человеком и природой, человеком и человеком, подлинное разрешение спора между существованием и сущностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом».
Молодой Маркс утверждал, что бесклассовое общество будущего, в котором должна действовать «действительно человеческая мораль», - это «подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека», и «такой коммунизм <...> = гуманизму». Речь здесь шла
35 См. Грецкий М. Н. Неомарксизм // Философский словарь. 7-е изд., перераб. и доп. - М.: Республика, 2001. С. 367-368.
36 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 42. С. 88, 89.
157
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
именно о гуманистическом коммунизме, а не просто о коммунизме, ибо, по словам самого Маркса, может существовать также «грубый коммунизм», «коммунизм, отрицающий повсюду личность человека», отвергающий частную собственность с позиций зависти к частной собственности37. Такого рода «коммунизм» Маркс и Энгельс впоследствии называли «казарменным коммунизмом»38. Гуманистический характер такого учения, вне зависимости от степени реальности его осуществления, не вызывает сомнения.
Но создатели марксизма стремились к реализации своего общественного идеала и полагали, что осуществление освобождения человека и общества должно произойти благодаря революционной деятельности класса, которому нечего терять, кроме своих цепей, т. е. пролетариата. Революционный пролетариат начинает мыслиться ими как своего рода мессия, спаситель и освободитель человечества, олицетворение родовой сущности человека, лучший выразитель общечеловеческих интересов, несмотря на то, что процесс отчуждения не мог не искажать и деформировать человеческую сущность этого прогрессивного класса.
Благодаря такой логике стал возможен следующий поворот мысли: если пролетариат выражает общечеловеческие интересы, то общечеловеческие интересы - это и есть интересы пролетариата, а пролетарская мораль и есть основа общечеловеческой морали. По этому пути и пошли многие марксисты, сведя мораль к интересам пролетариата и отрицая тем самым общечеловеческую природу морали. Поэтому-то принцип «диктатуры пролетариата» мог стать принципом создания тоталитарного общественного строя и тоталитарной партийной идеологии39.
37 Маркс К, Энгельс Ф. Сочинения. С. 116, 114-115.
38 См. там же. T. 18. С. 414.
39 Эту логику превращения марксизма из философского направления, вышедшего из недр немецкого идеализма начала XIX века, в тоталитарную идеологию на основе учения о «мессианском призвании пролетариата» очень точно показал Н. А. Бердяев, сам прошедший «школу» марксизма (Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. - Париж: YMCA-PRESS, 1955. Репринтное воспроизведение издания: М.: Наука, 1990. С. 80-81). В труде Н. А. Бердяева «Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация» мы читаем: «Маркс вышел из гуманизма, и первоначальные его мотивы - гуманистические, в ранних своих произведениях он, во имя достоинства человека, восстает против процесса обесчеловечивания в капитализме. Но в дальнейшем гуманизм Маркса переходит в антигуманизм» (Бердяев Н. А. Царство духа и царство цезаря. - М.: Республика, 1995. С. 180).
158


Итак, в самом марксизме обнаруживаются противоположные тенденции, которые уже в конце прошлого века по-разному дают о себе знать в различных течениях социал-демократии, в том числе и российской. Было бы заманчивым упрощением считать, что одна из этих тенденций «без остатка» воплотилась в каком-либо течении марксистской мысли: в большевизме или меньшевизме, в идеологии немецкой или шведской социал-демократии, в еврокоммунизме и т. д. Нельзя не учитывать, что все эти деления носят прежде всего политический характер, которому далеко не всегда однозначно соответствует определенный философский принцип. Но в различных течениях, так или иначе связанных с марксизмом, содержится различное соотношение двух отмеченных тенденций, иногда с преобладанием гуманистической, а иногда - «классовой», тоталитарной тенденции. Нередко бывало, что у одного и того же марксиста можно обнаружить переплетение как одной, так и другой тенденции.
Несомненно то, что сталинизм и ему подобные системы тоталитарного «коммунизма», идейно опираясь на абсолютизацию «классового» фактора (под видом рабочего класса здесь отстаиваются интересы нового правящего класса, как его не именовать), в своей антигуманистической сущности и практике уже полностью выходят за пределы гуманистического марксизма.
1.3. 	Вторая половина XIX - XX век
В настоящем разделе будет предпринята попытка выявить основные направления развития плюралистической философии второй половины XIX - XX столетия. О философских направлениях и течениях этого времени существует множество публикаций, но проблема плюрализма, хотя в них и рассматривается, специально выделяется только в некоторых трудах, таких как диссертация и книга Жана Валя «Философия плюрализма в Англии и в Америке»40. В 1928 году вышла на немецком языке книга Б. В. Яковенко «О сущности плюра-
40 	Wahl, Jean. Les philosophies pluralistes d’Angleterre et d’Amérique. - Paris, 1920.
159
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
лизма. К уяснению и решению философских фундаментальных проблем», переизданная в 1990 году на английском языке41.
Надо сказать, что исследования плюрализма в философии и сама плюралистическая философия осуществлялись в Западной Европе и России, подчас пересекаясь друг с другом. Как мы увидим, некоторые русские философы придерживались тех же самых философских направлений, что и их западноевропейские коллеги. Притом, русские мыслители не только испытывали воздействие западноевропейской философской мысли, но в ряде случаев сами оказывали на нее влияние, правда, при этом находясь за рубежом в эмиграции, как, например, Н. А. Бердяев. Поэтому в этом разделе речь пойдет также и о некоторых русских философах, хотя плюралистическим концепциям в русской философии будут посвящены специальные очерки в следующем разделе.
Мы не будем сейчас перечислять работы западноевропейских исследователей истории плюралистической философии. Отметим лишь обстоятельную статью «Pluralismus» в капитальном издании «Historisches Wörterbuch der Philosofie» (Band 7. - Schwabe & Co Ag. Verlag. Basel. 1989. S. 988-995) с обширной библиографией и статью «Pluralismus» в «Enzyklopädie Philosophie» (Band 2. - Felix Meiner Verlag Hamburg. 1999. S. 1256-1265) также с обширной библиографией.
1.3.1. 	Персоналистский плюрализм
Философия персонализма (от лат. persona - лицо, личность), в центре которой личность как индивидуальная духовная субстанция, составляющая основу бытия и высший смысл цивилизации, но стремящаяся к единению с Богом, широко распространилась в разных странах во второй половине XIX и в XX веке. Однако ее предпосылки появились еще в предыдущем столетии. Исследователи полагают, что сам термин «персонализм» вошел в философию с легкой руки ФРИДРИХА ЭРНСТА ДАНИЕЛЯ ШЛЕЙЕРМАХЕРА (1768-1834), употребив-
41
160
Jakovenko, Boris. Vom Wesen des Pluralismus. Ein Beitrag zur Klärung und Lösung des philosophischen Fundamentalproblems. - Bonn, 1928). Английский вариант этой книги: «The Essence of Pluralism» (Melbum, 1990).


шего его в «Речах о религии к образованным людям, ее презирающим» (1799). С. Л. Франк, который перевел «Речи» на русский язык, в статье, посвященной Шлейермахеру, отмечал:
«индивидуальность, личное своеобразие каждого человека, есть та точка в нем, через которую он глубже всего связан с истинным и бесконечным бытием и точнее всего отражает его. Постижение метафизического и морального смысла индивидуальности есть великое открытие Шлейермахера».
Шлейермахеру, по словам Франка,
«уяснилось, что внутренняя, метафизическая и моральная сущность человека неотделима от его своеобразия, что каждая личность есть самобытная энтелехия, призванная на свой лад выразить и осуществить бесконечную сущность бытия, и что вселенная есть не агрегат однородных атомов, а система или организм живых своеобразных существ»42.
Теоретическим источником плюрализма было учение Лейбница о монадах - духовных субстанциях, независимых друг от друга, но объединенных с Богом «предустановленной гармонией». Философия Лейбница, как бы сказал Гегель, в «снятом виде» вошла в немецкую классическую философию и растворилась в ней. Однако во второй половине XIX столетия и в XX веке она в определенных чертах возродилась В философии РУДОЛЬФА ГЕРМАНА ЛОТЦЕ (1817-1881), который плюралистически стремился сочетать материализм с идеализмом. Лотце был основоположником теории ценности, выделив мир ценностей наряду с миром явлений действительности и сферой всеобщих законов - истин, постигаемых научным знанием. Таким образом, Лотце определил плюрализм трех миров.
Возрождение интереса к личности, помимо социально-экономических и политических факторов этого времени, связано с определенной логикой философского развития. Заслугой Канта и Фихте было подчеркивание в личности общечеловеческого начала, обоснование понятия трансцендентального субъекта в противовес личности эмпирической. Но в дальнейшем развитии философии личность
Франк С. Личноств и мировоззрение Фр. Шлейермахера // Шлейермахер Фридрих. Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи. - [М.]: REFL-book: ИСА, 1994. С. 31.
161
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
превращается в гносеологическую абстракцию, в гносеологический субъект или же в абстракцию социологическую. По К. Марксу,
«сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»43.
Персоналистское движение представляло собой возвращение к живому, конкретному человеку как к личности, стремясь при этом обнаружить и то общее, что объединяет человеческие личности, усматривая эту общность, в конечном счете, в Боге, по образу и подобию которого создан Им сам человек.
Лейбниц и Лотце оказали большое воздействие на философию немецкого философа персоналистической ориентации ГУСТАВА ТЕЙХМЮЛЛЕРА (1832-1888), преподававшего с 1870 по 1888 г. в Дерптском-Юрьевском (ныне Тартуском) университете. По словам В. В. Зеньковского,
«Teichmüller оказал огромное влияние на А. А. Козлова, первого яркого представителя философского персонализма (в духе Лейбница) в России, - а через Козлова возрождение лейбницианства широко распространилось в русской философии. Защитниками и продолжателями идей Лейбница в России явились прежде всего С. А. Аскольдов, а затем Л. М. Лопатин, позднее Н. О. Лосский»44.
Н. О. Лосский в «Истории русской философии» в качестве русских персоналистов рассматривает воззрения А. А. Козлова, Л. М. Лопатина, Н. В. Бугаева, П. Е. Астафьева и Е. А. Боброва45.
Отметим, что философия персонализма - одно из важных плюралистических течений философской мысли XX века. А. А. Козлов, о ком уже шла речь, свои философские воззрения панпсихизма определял как «плюралистический монизм», поскольку он, признавая, в духе учения Лейбница и Лотце, множественность «деятельных субстанций», «истинных индивидуумов», «множество реальных существ», считал, что эти субстанции «составляют единую мировую систему» (см. 1.3).
43 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. T. 3. С. 3.
44 ЗеньковскийВ. В. История русской философии. T. II. Ч. 1.-Л.:Эго, 1991. С. 176. См. также: Евлампиев И. И. Лейбниц и персоналистическая традиция в русской философии // Философский век. Альманах. Г. В. Лейбниц и Россия. - СПб.: СПб НЦ, 1996. С. 103-124.
45 См. Лосский Н. О. Истории русской философии. - М.: Высш. шк., 1991. С. 206-211.
162


Персоналистские тенденции содержались и у других русских мыслителей. Так, в программной статье журнала «Полярная звезда», который С. Л. Франк редактировал вместе с П. Б. Струве, утверждалось в 1905 г.:
«В нашем философско-политическом мировоззрении мы исходим из идеи личности как носителя и творца духовных ценностей, осуществление которых в общественно-исторической жизни образует содержание культуры и есть высшая и последняя задача политического строительства»46.
По своим социально-политическим взглядам Франк, как и Струве, становится сторонником «либерального консерватизма», который, по его мнению, находится «по ту сторону "правого" и "левого”» (так была названа статья Франка 1931 г.). Такая позиция была несомненно плюралистической, потому что «либеральный консерватизм» предполагал сочетание либерализма и демократии с консерватизмом, состоявшим в убеждении, что
«традиция, историческое преемство, органическое произрастание нового из старого есть необходимое условие подлинной свободы, и что, напротив, всякий самочинный "революционизм", всякая насильственная и радикальная ломка общественного порядка, всякое разнуздание демагогических страстей ведет только к деспотизму и рабству»47.
В 1922 г. П. Б. Струве написал «Заметки о плюрализме», которые содержали отзыв на книгу Жана Валя «Философия плюрализма в Англии и в Америке» с обзором на ее основе англо-американской и франко-германской плюралистической философии (Р. Г. Лотце, У. Джеймс, Ф. К. С. Шиллер, Ш. Ренувье, Б. Рассел и др.). В «Заметках» также утверждалось, что
«вне плюрализма невозможно подлинное восприятие истории, по существу являющейся множественностью и многообразием, ареной столкновения как бесконечно разнообразных человеческих единиц, так и индивидуальных масс ("историко-политических индивидуальностей")»48.
46 Франк С. Л. Сочинения. - М: Правда, 1990. С. 69.
47 Франк С. Л. Русское мировоззрение. - СПб.: Наука, 1996. С. 514.
48 Струве П. Б. Заметки о плюрализме И Струве П. Б. Patriotica: Политика, культура, религия, социализм. - М.: Республика, 1997. С. 450.
163
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Плюралистический характер своей философской позиции подчеркивал Н. А. Бердяев, оказавший большое влияние на становление французского персонализма. В 1932 г. французский философ ЭММАНЮЭЛЬ МУНЬЕ (1905-1950) основал журнал «Esprit» (по-французски - ум, дух, сознание, смысл), положивший начало широкого персоналистского движения во Франции. Среди авторов статей этого журнала, декларировавшего плюрализм различных мнений и убеждений, был и находившийся в эмиграции Н. А. Бердяев, опубликовавший в первом номере статью «Правда и ложь коммунизма». Эта статья и другие труды Бердяева имели важное значение для нового течения. Как вспоминал Н. А. Бердяев,
«журнал "Esprit" и кружки вокруг него представляли направление наиболее близкое моим идеям. Что это течение среди французской молодежи многим было обязано мне, это не раз заявляли его представители»;
«Молодежь "Esprit" имела симпатию к персоналистической философии, которой я был самым радикальным представителем, защищая социальную проекцию персонализма, близкого к социализму не марксистского, а прудоновского типа»49.
«Я определяю свою философию, - писал Бердяев в середине 40-х годов, - как философию субъекта, философию духа, философию свободы, философию дуалистически-плюралистическую (выделено мною. - Л. С.), философиютворчески-динамическую, философиюперсоналистическую и философию эсхатологическую»50.
Философия Бердяева плюралистична по своим многообразным истокам, о чем писал Г. П. Федотов (см. I. 3). Плюралистична она своим радикальным персонализмом, поскольку, по его убеждению, «личность есть ценность, стоящая выше государства, нации, человеческого рода, природы, и она, в сущности, не входит в этот ряд». В тоже время, «личность предполагает другие личности и сообщество личностей»51.
49 Бердяев Н. А. Самопознание: (Опыт философской автобиографии). - М: Книга, 1991. С.278.
50 Бердяев Н. А. Опыт эсхатологической метафизики: Творчество и объективация // Бердяев Н. А. Царство духа и царство кесаря. - М: Республика, 1995. С. 190.
51 Бердяев Н. А. О назначении человека. - М: Республика, 1993. С. 63, 64.
164


В своих основаниях бердяевская философия дуалистична, ибо он разводит понятия «Бог» и «Свобода», привлекая для этого учение немецкого философа-мистика XVI-XVII в. Якоба Бёме о Бездне - Ungrund. Эта Бездна предшествует Богу. Таким образом, «зло имеет источник не в рожденном Боге, а в основе Бога, в Бездне, из которой течет и свет, и тьма». Зло - это «тень божественного света»52.
«Я истолковываю Ungnrnd Бёме как первичную, добытийственную свободу. Но у Бёме она в Боге, как Его темное начало, у меня же вне Бога»,
- подводил Бердяев итог своим многолетним размышлениям об отношении Бога, Свободы и Зла53. Чтобы отвести от Бога обвинение в происходящем в мире зле, Бердяев «находил выход в идее несотворенной свободы»54, т. е. в том, что источником Зла является не Бог, не порождаемая Им свобода, а несотворенная Им свобода, исходящая из Бездны.
Э. Мунье неоднократно прямо ссылается на Бердяева, который «не захотел приносить в жертву ни свободу духа, ни технику», он присоединяется к бердяевской трактовке личности и пониманию коммунизма55. Вместе с тем, Мунье возводит генеалогию персонализма к Лейбницу и Канту, протестуя против Гегеля, подчиняющего полностью индивида государству (с. 465-466). Начало французского персонализма XX столетия он связывает с книгой Шарля Ренувье «Персонализм», вышедшей в 1903 году. По Мунье, основой персонализма является такое понимание личности:
«Личность - это не объект, пусть даже самый совершенный, который, как и всякие другие, мы познавали бы извне. Личность - единственная реальность, которую мы познаем и одновременно создаем изнутри» (с. 462).
«Существование свободных и творческих личностей <...>- центральное положение персонализма» (с. 461).
52 Бердяев Н. А. Философия свободы: Смысл творчества. - М., 1989. С. 373.
53 Бердяев Н. А. Самопознание: (Опыт философской автобиографии). С. 101.
54 Там же. С. 337. -
55 См. Мунье Э. Манифест персонализма. - М.: Республика, 1999. С. 467,307,295. Последующие ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием в скобках страницы.
165
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Существуют различные виды персонализма в разных странах, в разной связи с другими философскими и религиозными направлениями (христианский и атеистический персонализм, католический персонализм, экзистенциальный персонализм и т. п.). На наш взгляд, французский персонализм Э. Мунье типичен для понимания связи персонализма и плюрализма.
«Персоналистский плюрализм» (с. 374) проявляется в отношении к материальному и духовному, а также в трактовке этого отношения в материализме и идеализме. Персонализм выступает против спиритуалистических концепций, которые «делят мир и человека на две независимые части - материальную и духовную», против отрицания реальности материального мира, видя «в нем лишь проявление духа» (с. 468).
«Спиритуализм и морализм бесплодны, поскольку отрицают биологические и экономические закономерности. Но не менее бесплоден здесь и материализм» (с. 472).
Критикуя «убогость идеализма» (с. 51), Мунье не жалует и материализм, именуя его «подлинным Левиафаном нашей эпохи» (с. 379). Свою философскую позицию он определяет как «персоналистский реализм» (с. 468), утверждающий:
«Диалектическое отношение между материей и сознанием неустранимо, как неустранимо само их существование» (с. 473).
Плюрализм пронизывает социальные воззрения персонализма. Сторонники персонализма в 30-е годы прошлого века критически воспринимали существовавшие в то время социальные системы. Они были противниками фашистских режимов, установившихся в Италии и Германии. В равной мере они отвергали как тоталитарный и режим, существовавший в СССР. По словам Мунье,
«заблуждение фашизма и марксизма состоит в том, что они считают, будто нации, государство или человечество в своем коллективном развитии могут и должны взять на себя то, что может и должна взять на себя личность в своем личностном развитии» (с. 307).
«Мы стали свидетелями того, - пишет Мунье о социалистическом обществе в СССР, - что не пролетариат поднимается до человеческого положения, чего ждал Маркс от пролетарской революции, а что все общество начинает соскальзывать к новому пролетарскому положению,
166


создаваемому скорее угнетением, чем экономической нищетой, под внимательным оком функционеров, технократов и военных» (с. 379).
Персоналисты полагали, что антикапитализм имеет разнообразные виды. Это и реакция на современный капитализм с точки зрения докапиталистической экономики, а также «семейные ссоры» внутри самого капитализма (борьба «мелких» капиталистов против крупных, борьба промышленного капитала против финансового и т. п.). Антикапитализм - это и оппозиция капитализму с позиций военного коммунизма или вырождающегося социализма, который сводит революцию «к смене персонала в мире комфорта, богатства и престижа» (с. 351). Персоналистская же оппозиция капитализму «исходит отнюдь не из сожаления о прошлом, а из желания создать будущее, сохранив все подлинные завоевания настоящего» (с. 352).
Социальный идеал персонализма - «персоналистская цивилизация», персоналистский общественный строй, персоналистское государство, персонатстская культура, которые декларирует Мунье в труде «Персоналистская и общностная революция» (1935), в «Манифесте персонализма» (1936), в трактате «Персонализм» (1949) и других произведениях. И все эти общественные институты, поскольку они ориентированы на совокупность личностей, носят плюралистический характер. Мунье прямо использует понятие «персоналистский плюрализм» (с. 374). Французский философ выступает за «плюралистское общество»56, под которым он понимает равноправие всех классов общества, выступая против марксистского учения о господствующей роли пролетариата:
«для самих пролетариев необходимо на основе анализа их собственного положения, учитывать проблемы других социальных групп и им тоже дать возможность быть орудиями собственного освобождения» (с. 375).
56 	В переводе работ Э. М> нье в издании: Мунье Э. Манифест персонализма. - М.: Республика, 1999, употребляется слово «плюралистский, -ая, -ое». Поэтому автор этой книги в цитатах из данного издания следует за принятом в нем правописанием. Однако вне цитат мы предпочитаем писать «плюралистический, -ая, -ое» в соответствии со «Словарем русского языка» (т. III. - М.: Русский язык, 1987. С. 147). Этот словарь не устанавливает правописание прилагательного от слова «персонализм». Поэтому мы пишем и «персоналистский, -ая, -ое», как и в цитируемом издании Э. Мунье, и «персоналистический, -ая, -ое», как это слово употребляет, например, Н. А. Бердяев.
167
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Он - сторонник «плюралистомй экономики», синтеза «либерализма и коллективизма», ибо «персонализм сохраняет коллективность и спасает свободу, делая ее опорой гибкую автономную экономику, вместо того, чтобы взваливать ее на спину этатизму57» (с. 373).
«Экономика персоналистской ориентации, - читаем мы далее, - является плюралистской экономикой, допускающей между коллективностью и требованиями личности столько всяческих форм, сколько этого требуют различные условия производства. Такой плюрализм не должен мыслиться как эклектизм. В переходный период персоналистская экономика тоже может допускать параллельное существование или смешение новых структур и структур, отживших свое время. Но ее плюрализм основывается на разделении функций, а не на уступках» (с. 374).
В соответствии с принципом «плюралистской экономики» Мунье выделяет два сектора: «плановый сектор» и «свободный».
Мунье ставит вопрос «о государстве плюралистской ориентации» (383). В его трактовке,
«.государство не является духовным сообществом, коллективной личностью в собственном смысле слова. Оно не стоит выше ни родины, ни нации, ни уж тем более личности. Оно является орудием, служащим обществам, а через них, и если необходимо - вопреки им, служащим личностям» (с. 384).
«Хотя государство не тождественно нации, - отмечает автор «Манифеста персонализма», - его роль как хранителя нации от этого не уменьшается; хотя не оно создает ее гибкое единство, его роль защитника внутреннего мира нации от этого не уменьшается. Государство плюралистской ориентации имеет своей функцией - при обеспечении разнообразия и автонрмии духовных семей, сгруппированных под его воздействием, - заботу о мире и дружеском единстве этих разнообразных сообществ. Государство, воздерживаясь от превращения нации в замкнутое общество, само должно пролагать пути к универсализации, препятствуя образующим его сообществам замкнуться в себе и раздробить сообщество в ущерб ему самому».
«Разновидности этого равновесия», которые «не всегда будет легко определить», пролегают «между плюрализмом статусов и единством сообщества» (с. 381).
57 	Этатизм (от фр. etatismé) - участие государства в управлении хозяйством.
168


Философ-персоналист выступает «за персоналистскую демократию», предохраняющую «от любой формы фашизма», но далеко не тождественной «либеральной парламентской демократии» (с. 387). Мунье глубоко анализирует природу этой демократии, базирующейся «на мифе о народной воле» (там же), парламентская представительность которой оказывается мнимой в результате всякого рода выборных махинаций. «Массовая» демократия может быть и прикрытием фашизма (с. 390). Персоналистическая демократия должна предохранить общество от безумия «демократического большинства» (с. 392). Демократия, по плюралистической персоналистской концепции, -
«это не верховенство большинства, что представляет собой определенную форму угнетения. Демократия - это всего лишь поиск; ее предназначение состоит в том, чтобы обеспечить всем личностям, живущим в сообществе, право на свободное развитие и максимум ответственности» (с. 391).
Мунье писал и о «юридическом плюрализме», относящемся к компетенции персоналистского государства: «Юридический плюрализм» требует,
«чтобы было сделано все для обеспечения связи между различными духовными ячейками сообщества, с целью добиться не догматического единства, невозможного без духовного принуждения, а органического, братского единства сообщества» (с. 328).
«Манифест персонализма» выступает «за плюралистский статут школы», устраняющий угрозу «школы тоталитарной» (с. 326) и требующий от государства организации и поддержки «недогматической школы» (с. 327).
Можно, конечно, рассматривать плюралистический социальный идеал персонализма Мунье как очередную социальную утопию. Но этот идеал воодушевлял многих людей, объединившихся вокруг журнала «Esprit», в борьбе против фашизма в рядах Сопротивления в годы оккупации Франции. Сам Э. Мунье был заточен в тюрьму в связи с осуждением и закрытием «Esprit». На наш взгляд, критика персоналистами состояния общества своего времени сохраняет свое значение и в наши дни, а их рекомендации по устранению недостатков и пороков этого общества на основе принципа плюрализма вполне основательны.
169
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
В заключение отметим, что сам принцип плюрализма осмысляется Мунье диалектически. Личностный мир «во всей его фундаментальности», по его формулировке,
«образован двойным движением, на первый взгляд противоречивым, на деле же диалектическим, - движением к утверждению личностного абсолюта, не подверженного никакой редукции, и к созданию универсального и единого мира личностей» (с. 484).
Поэтому «диалектика личностного общения <...> приумножает и укрепляет бытие каждого, вступающего в него» (с. 480). Диалектический подход к принципу плюрализма и делает его системным плюрализмом.
1.3.2. 	Прагматистский плюрализм
Один из основателей прагматизма американский философ УИЛЬЯМ ДЖЕЙМС (1842-1910) свои философские воззрения прямо определял как плюралистические. Это не означает, что все сторонники прагматизма (от греч. ярауца - дело, действие) - варианта так называемой «философии жизни», который поставил в прямую связь познавательную деятельность человека с ее опытно-практическими последствиями (исследователи насчитали 13 разновидностей самого прагматизма), - декларировали плюралистические взгляды. ЧАРЛЬЗ САНДЕРС ПИРС (PEIRCE, 1839-1914) - основоположник идеи прагматизма, давший наименование этому философскому направлению, придавал универсальное значение трихотомии - делению всего на три, триаде58. По его рассуждению, все объекты подразделяются «на монады, диады и триады», притом что триада включает в себя «монаду и диаду»59. Предполагается существование в разных сферах множества монад, диад и триад, однако такое структурирование мира не определялось Пирсом в качестве плюрализма.
Для Джеймса, называвшего себя «радикальным эмпиристом», плюрализм - одно из важнейших понятий его прагматистской философии. Уже в его «Психологии» (1890-1892) мы читаем:
58 См. Пирс Чарльз Сандерс. Принципы философии. T. II. - СПб.: Изд-во «С.-Петерб. философ. об-во», 2001. С. 58-112.
59 Там же. С. 13.
170


«Мысли каждого личного сознания обособлены от мыслей другого: между ними нет никакого непосредственного обмена, никакая мысль одного личного сознания не может стать непосредственным объектом мысли другого сознания. Абсолютная разобщенность сознаний, не поддающийся объединению плюрализм составляют психологический закон»60.
Свои плюралистические воззрения в философии Джеймс проводит и отстаивает почти во всех своих трудах, связывая их с сущностью трактуемого им прагматизма. Но наиболее полное и систематическое их изложение содержится в его последней книге «А pluralistic universe» («Плюралистический универсум»), изданной в 1909 году и вышедшей в русском переводе в 1911 году под названием «Вселенная с плюралистической точки зрения» под редакцией Г. Г. Шпета61. В своей классификации философских направлений Джеймс, помимо материализма, который он исключает из своего рассмотрения, отмечает «три вида спиритуалистической философии»: 1) дуалистический теизм, «который в людях видит вторичный ряд субстанций, созданных Богом»; 2) монистическую философию абсолютного, образцом которой является система Гегеля; 3) плюралистическую философию, называемую им «радикальным эмпиризмом» (Вселенная, с. 23).
Еще в очерке «О некоторых гегелизмах» Джеймс противопоставлял гегелевскому монизму прагматический плюрализм62. Он полагает, что «действительно вещам свойственно диалектическое движение», которое выявляется Гегелем, но, с точки зрения Джеймса,
«это движение гораздо более естественно можно описать и объяснить в терминах плюралистического воззрения» (Вселенная, с. 50).
И вот как автор «Вселенной с плюралистической точки зрения» определяет противоположность плюралистической философии и философии абсолютного, считая и ту, и другую пантеистической:
60 Джемс У. Психология. - М.: Педагогика, 1991. С. 59. В русской транскрипции принято два варианта написания фамилии James: «Джемс» (главным образом в дореволюционной литературе) и «Джеймс». Мы будем использовать второй вариант, за исключанием сносок на литерату ру, в которой употребляется вариант «Джемс». Имя его также транскрибируется и как «Уильям», и как «Вильям».
61 Джемс У. Вселенная с плюралистической точки зрения. - М.: Книгоизд-во «Космос», 1911. Последующие ссылки на это издание даются в тексте с указанием в скобках «Вселенная» и страницы.
62 См. Джемс У. Воля к вере. - М. : Республика, 1997. С. 166-189. В дальнейшем ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием в скобках: «Прагматизм» и страницы.
171
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
«в то время как абсолютная философия полагает, что указанная сущность [тождество человеческой сущности с божественной] становится вполне божественной только в форме целостности, и ее реальное я не существует, ни в какой форме, за исключением формы всего целого, - плюралистический взгляд, который я предпочитаю принять, расположен верить, что в конце концов вообще никогда не может быть формы всего целого, что сущность реальности никогда не может быть собранной в целостном, что некоторая доля ее может оставаться вне самой обширной комбинации ее, какая когда-либо была сделана, и что разделительная форма реальности, форма каждого единичного, столь же приемлема логически и столь же вероятна эмпирически, как форма всего целого, обычно принимаемая за вещь, столь самоочевидную» (Вселенная, с. 19).
«Для того, чтобы стать на плюралистическую точку зрения, нужно допустить лишь одно, а именно, что действительность построена так, как мы сами находим ее эмпирически осуществленной во всяком минимуме конечной жизни» (Вселенная, с. 178).
«С точки зрения плюрализма, вещи реально существуют в форме каждого индивидуального или разделительно» (Вселенная, с. 179).
«С прагматической точки зрения, <...> плюралистический мир более похож на федеративную республику, чем на империю или королевство» (Вселенная, с. 177).
Последнее сравнение для плюралистического прагматизма весьма знаменательно. Плюралистическое воззрение на Вселенную у Джеймса и других сторонников прагматизма сопряжено с их республиканскими и демократическими взглядами, с убеждением, что прагматизм - это «философия гуманизма в самом широком смысле» (Вселенная, с. 175), для которого каждая человеческая личность представляет ценность, что отмечал Джеймс еще в очерках 80-х годов «Великие люди и среда» и «Значение индивидов» (Прагматизм, с. 138-160,161-165). Поэтому совершенно логично для Джеймса решительное осуждение войны как фактора человеческой жизни в его статье «Моральный эквивалент войны»63. Гуманизм Джеймса, безусловно, связан с его плюралистическим мировоззрением, так как
«отчужденность изгоняется из нашего мира, и в гораздо большей степени, когда мы представляем его систему плюралистически, чем когда мы понимаем его монистически» (Вселенная, с. 175).
63 	James W. The moral equivalent of war // Pragmatism and other essays. - N.Y., 1963.
172


Онтологический плюрализм Джеймса не был эклектическим. По словам американского философа, «вселенная оказывается и единством и множественностью» (Прагматизм, с. 176) и
«"наша множественная вселенная" все-таки образует "единую вселенную"; ибо каждая часть, не будучи в действительном и непосредственном соединении, тем не менее потенциально или косвенно соединена со всякой другой» (Вселенная, с. 179).
Различие же между плюрализмом и монизмом, с точки зрения Джеймса, заключается в том, что монистическая философия приходит «к вневременной навеки завершенной вселенной», тогда как
«плюралистическая философия, представляющая гипотезу незавершенности плюралистической вселенной, как наиболее вероятную гипотезу, полагает в то же время, что она сама может исправлять эту незавершенность при помощи нас, так как своими действиями мы восполняем отчасти то, что в ней не связано» (Вселенная, с. 182).
Этим Джеймс подчеркивает связь своего плюрализма с практической ориентацией философии прагматизма.
Плюрализм Джеймса является не только онтологическим и социологическим, но и концептуальным. Это проявилось в его понимании религии. Свое отношение к Богу Джеймс определял как «пантеистическую веру» (Вселенная, с. 23). Притом,
«если стать на точку зрения плюрализма, видящего в Боге не абсолют, а часть мировой системы, то можно считать функции Бога не безусловно отличными от функций других, менее значительных частей вселенной, следовательно, считать их аналогичными нашим собственным функциям».
Поэтому «Бог, который, подобно нам, имеет окружающую среду, находится во времени, создает свою историю, - свободен от той отчужденности от всего человеческого, которая свойственна неподвижному, вневременному, совершенному абсолюту» (Вселенная, с. 175).
Однако Джеймс признает возможность и правомерность различных религиозных верований. Один из основных своих трудов, изданный в 1902 году, он назвал «Многообразие религиозного опыта».
173
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
По его убеждению,
«философия религии должна уделить гораздо больше внимания плюралистическим гипотезам и с гораздо большей серьезностью отнестись к ним, чем она это делает в настоящее время»64.
Правда, плюралистический подход к религиозному опыту не означает, что Джеймс считает все религиозные верования равнозначными. Но для него единственный критерий ценности святости, сопряженной с любой религией, - это ценность результатов этой святости для человеческой жизни65.
Возникает вопрос, не ведет ли прагматический плюрализм к субъективизму и релятивизму, поскольку для прагматизма «истина делается, приобретается в ходе опыта, как приобретаются здоровье, богатство, телесная сила» (Прагматизм, с. 291). С точки зрения марксистско-ленинской критики прагматизма,
«объективная истина Джеймсом решительно отрицается. Онтологическому плюрализму радикального эмпиризма соответствует гносеологический плюрализм, плюрализм субъективных, личных истин»66.
«Гносеологический плюрализм, плюрализм субъективных, личных истин», таким образом, призван скомпрометировать и «онтологический плюрализм радикального эмпиризма».
Но что такое «объективная истина»? В точном смысле этого словосочетания, «объективная истина» - это истина, существующая объективно. Здесь могут быть два варианта. В одном из них речь идет об истинном знании, существующем независимо от сознания отдельных людей, но, разумеется, не независимо от всего человечества. Объективную истину в таком смысле признает и Джеймс, когда он пишет, что «теория должна являться посредником между всеми предыдущими истинами и некоторыми новыми опытами» («Прагматизм», 290). Совокупность «предыдущих истин» - это и есть «объективная истина» в вышеозначенном смысле.
64 Джемс Вильям. Многообразие Религиозного Опыта. - М.: Товарищество типографии А. И. Мамонтова, 1910 (Репринтное переиздание: СПб.: Андреев и сыновья, 1992). С. 418.
65 См. там же. С. 264-302.
66 Зотов А.Ф., Мельвияь Ю. К. Буржуазная философия середины XIX - начала XX века. - М: Высшая школа, 1988. С. 508.
174


«Объективная истина» может рассматриваться и как существующая независимо от человеческого сознания, от самого человечества. Таковой «объективная истина» является с точки зрения объективного идеализма. Джеймс решительно не приемлет «объективную истину» в этом смысле. Его теория истины противостоит прежде всего объективному идеализму (он называет его «рационализмом»), по воззрениям которого истина
«царит абсолютно, представляя собой некоторое специфическое отношение, которое не нуждается ни в каких процессах проверки и которое во всякое время <.. .> совпадает с существующей действительностью» (Прагматизм, с. 291).
В третьем значении «объективная истина» - это то, что, по словам Ленина, в человеческих представлениях имеется
«такое содержание, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества»67.
Правда, в «Материализме и эмпириокритицизме», критикуя А. А. Богданова за отрицание им «объективной истины», Ленин указывает:
«если истина есть только идеологическая форма, то значит, не может быть истины, не зависящей от субъекта, от человечества, ибо иной идеологии, кроме человеческой, мы с Богдановым не знаем» (Ленин, с. 124).
Только вера в непогрешимость каждого ленинского слова могла закрывать глаза советских философов на то, что в этой формулировке Ленин употребляет понятие «объективная истина» в духе объективного идеализма как истины, «не зависящей от субъекта, от человечества». Ленин, конечно, не был объективным идеалистом, и в данном случае речь идет об ошибочной, с точки зрения материализма, формулировке. Во всех же других случаях под «объективной истиной» он понимает не то, что сама истина существует объективно, а лишь то, что содержание истинного знания является отражением объективной реальности.
Как это ни покажется удивительным для тех, кто знакомился с теорией прагматизма только со слов его марксистско-ленинских крити-
67 	Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм //Ленин В. И. Поли. собр. соч. T. 18. С. 123. В дальнейшем ссылки на это произведение даются в тексте с указанием в скобках «Ленин» и страницы.
175
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ков-разоблачителей, начиная с самого Ленина, Джеймс тоже трактует истину как согласовывание наших идей с действительностью:
«Наши идеи должны согласоваться - под угрозой постоянных заблуждений и непоследовательности - с действительностью, будет ли эта действительность конкретной или абстрактной, будет ли она состоять из фактов или из принципов» (Прагматизм, с. 288).
По мнению автора «Прагматизма»,
«сами "факты” при этом не истинны. Они просто суть. Истина - это свойство наших суждений, возникающих среди фактов и кончающихся среди них же» (Прагматизм, с. 294).
Джеймс называет «бесстыдной клеветой» утверждения критиков прагматизма о том, что прагматисты «уничтожают объективные критерии истины и ставят на одну доску мудрость и безумие». По словам Джеймса,
«прагматист скорее даже, чем кто-либо другой, чувствует себя как бы между наковальней всех накопленных истин прошлого и молотом фактов, окружающего его чувственного мира. Кто же лучше его способен осознавать колоссальное давление объективного контроля, под которым наш ум совершат свои операции?» (Прагматизм, с. 297).
Что же в таком случае раздражает в прагматизме его марксистско-ленинских критиков? В одном из примечаний книги «Материализм и эмпириокритицизм» ее автор усматривает принципиальную общность понимания истины у А. А. Богданова, считающего истину организующей формой человеческого опыта, и в прагматизме, который Ленин именует широко распространенным течением «реакционной буржуазной философии». Прямо ссылаясь на книгу У. Джеймса «Прагматизм», Ленин писал:
«Прагматизм высмеивает метафизику и материализма и идеализма, превозносит опыт и только опыт, признает единственным критерием практику...» (Ленин, с. 363).
Давайте сначала разберемся с А. А. Богдановым. А. А. Богданов в своем миропонимании прямо исходил из знаменитых «Тезисов о Фейербахе» К. Маркса. Определяя «главный недостаток всего предшествующего материализма, - включая фейербаховский», Маркс уже в 1-ом тезисе отмечает, что он
176


«заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берётся только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно»68.
Богданов, рассматривая действительность «как человеческую коллективную практику во всем ее живом содержании»69, разрабатывает свою концепцию истины.
Не имея возможности в данном изложении характеризовать философские воззрения А. А. Богданова, которые в нынешние времена получили очень высокую оценку в связи с тем, что на их основе он стал предшественником кибернетики, обратим внимание на действительно определенное сходство его взглядов на истину с прагматическим, отнюдь не ставя это в вину Богданову. Философия Богданова плюралистична по своим истокам. Стремясь создать свою систему философских взглядов, он не причислял «себя ни к одной из тех собственно философских школ», идеями которых «пользовался как материалом для своей постройки», делая при этом оговорку:
«Только социальная философия Маркса послужила для меня более чем материалом - она была регулятором и методом моей работы одновременно»70.
Вместе с тем, Богданов решительно отвергал обвинение своей философии в эклектизме. Его философия эмпириомонизма, на наш взгляд, представляет собой не эклектический, а системный плюрализм, дающей ей право называться эмпириомонизмом.
Но вернемся к прагматизму. Вопреки утверждениям марксистско-ленинских критиков прагматизма, имеется определенное сходство в понимании истины не только между Богдановым и Джеймсом, но и между концепцией истины в прагматизме и классическим марксизмом с его общепринятым всеми марксистами учением о практике как критерии истины71. Разумеется, речь идет об опреде-
68 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 3. С. 1.
69 Богданов А. А. Эмпириомонизм [1913] // Русский позитивизм:Лесевич. Юшкевич. Богданов. - СПб.: Наука, 1995. С. 209.
70 Богданов А. А. Эмпириомонизм. Статьи по философии. - М: Республика, 2003. С. 238.
71 См. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. T. 3. С. 4. Бертран Рассел рассматривает тезис Маркса о практике как критерии истины как «прагматизм, который был впервые провозглашен К. Марксом» (.Рассел Бертран. Человеческое познание, его сфера и границы - М.: Изд-во иностр. лит., 1957. С. 455).
177
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ленном сходстве, а не тождестве. Марксизм рассматривает практику как критерий истины глобально, как общественно-историческую практику, как совокупность деятельности людей, направленной на освоение и преобразование природы и общества. И это, с нашей точки зрения, правильно, хотя и слишком общо. Прагматизм тоже утверждает словами Джеймса о том, что
«все наши мнения имеют за собой прямые, непосредственные проверки, без которых все здание истин грозит рухнуть» (Прагматизм, с. 287).
Прагматизм, как уже отмечалось, не отрицает существование объективного истинного знания. «Я лично для себя надеюсь только на это приближение к истине, видя в нем высшую степень познания, достижимого для человека», - отмечает Джеймс72, но при этом подчеркивает:
«Наша теория истины - это теория истин во множественном числе» (Прагматизм, с. 291).
Может быть, прагматистская теория множественности истин и есть тот субъективизм и релятивизм, который обуловлен плюрализмом? Ведь на самом деле, если существует плюрализм истин, то не означает ли это, что у каждого субъекта есть своя истина и, следовательно, истина вообще существует как только относительная истина, без какой бы то ни было крупицы абсолютного знания? Такие предположения питают расхожие представления о прагматизме. Да, прагматизм, как и марксизм, признает опыт, практику как критерий истины. Но в марксизме практика-это реальная общественно-историческая деятельность людей, а в прагматизме де «практика», «опыт» - это всего лишь субъективная польза, выгода, удовольствие, инструмент для достижения корыстных целей. Очень часто прагматизм рассматривают как синоним прагматического поведения, которое является поведением или деятельностью, вытекающим не из принципиальных соображений, а из корыстных побуждений.
Отождествлять прагматизм и так называемое прагматическое поведение - это то же самое, что отождествлять эпикурейство как философское направление и эпикуреизм как склонность к чувственным удовольствиям и изнеженной жизни. Сам Джеймс решительно
72 	Джемс Вильям. Многообразие Религиозного Опыта. С. 269.
178


протестует против обвинений прагматизма в том, «будто он низводит истину до самых низких материальных выгод», или в том, «будто для него истинно все то, что в случае своей истинности было бы приятно» (Прагматизм, с. 297). Джеймс сам предостерегает против субъктивистской трактовки опыта, проверяющего и тем самым образующего истину:
«Истина в этих случаях означает лишь возможную проверку и, очевидно, несовместима с капризами с нашей стороны. Горе тому, кто в своих воззрениях не считается с тем порядком, которому следуют реальности в его опыте. Они его или никуда не приведут, или же побудят заключить ложные связи» (Прагматизм, с. 286).
Прагматизм на самом деле считает критерием истины не только общественную практику, как это делает марксизм, но и личный опыт, существование которого очевидно. Однако при этом личный опыт не рассматривается как всецело субъектиный, ибо «опыт, как мы знаем, иногда приносит неожиданность и заставляет нас исправлять наши формулы» (Прагматизм, с. 293). При этом истины, добываемые в многочисленных и многообразых проявлениях личного опыта, личной практики, дополняют и корректируют друг друга. Истины, добываемые в индивидуальном опыте, еще являются истинами относительными, «полуистинами». И
«как и наши временные полуистины, абсолютная истина должна быть сделана, создана на основе все растущей массы процессов проверки, которую непрестанно образуют собой наши полуистинные идеи». Поэтому «истина в значительной мере делается из предыдущих истин» (Прагматизм, с. 294).
Как тут не вспомнить ленинские слова: «Для Энгельса из относительных истин складывается абсолютная истина», потому что «Энгельс - диалектик» (Ленин, с. 136)!
Учению об истине прагматизма по существу свойственна диалектика абсолютной и относительной истины, хотя само слово «диалектика» Джеймс не употреблял и относился к нему отрицательно:
«"Абсолютно" истинное, т. е. то, чего никакой дальнейший опыт не в состоянии изменить, представляет собой тот идеальный пункт схождения, в котором, как мы полагаем, пересекутся когда-нибудь все наши временные истины. Ему в точности соответствует совершенно мудрый
179
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
человек и абсолютно законченный опыт; если все эти идеальные понятия будут когда-либо осуществлены, то это случится одновременно. До тех же пор мы должны жить той истиной, которой в состоянии достичь сегодня, и быть готовыми назвать ее завтра ложью. Птолемеева система, евклидово пространство, аристотелева логика, схоластическая метафизика - все они были удобны в течение столетий, но человеческий опыт переступил поставленные ими границы, и мы в настоящее время называем эти вещи лишь относительно истинными, истинными лишь в известных пределах опыта» (Прагматизм, с. 293).
«Истины во множественном числе», которые провозглашает прагматистская теория, - результат не только многообразия личного опыта, но и того, что называется «конкретностью истины». Ведь сами марксисты не раз ссылались на мысль Гегеля: «абстрактной истины нет, истина всегда конкретна». И на самом деле, в разных областях человеческого знания и в разных ситуациях существуют разные и многие истины. В известной пушкинской строке отмечаются «тьмы низких истин» («Герой», 1830). Безусловно, существуют «тьмы» истин (оценка же их в качестве низких или высоких зависит уже от критерия оценки).
В прагматистском понимании истины имеется одна особенность, которая также являлась основанием для ее критики в качестве субъективистской и релятивистской. Речь идет о том, что, с точки зрения прагматизма, истина не рассматривается им «в чисто логической или теоретико-познавательной» сфере (Прагматизм, с. 295). Действительно, истина трактуется прагматизмом также и в ценностном аспекте.
«То ценное, что приносят с собой истинные идеи, есть единственное основание, почему мы обязаны следовать за ними. Те же точно основания мы встречаем в случае с богатством и здоровьем».
И далее:
«возвращаясь к вопросу об истине, мы должны заметить, что ложные убеждения повсюду действуют настолько же гибельно, насколько истинные убеждения действуют благотворно. Рассуждая абстрактно, можно сказать, что качество "истинного" безусловно ценно. А качество "неистинного" безусловно вредно: первое можно назвать хорошим, второе дурным» (Прагматизм, с. 296).
180


И еще:
«практическая ценность истинных идей вначале проистекает от практической ценности для нас их объектов» (Прагматизм, с. 285).
Аксиологический аспект теории истины в прагматизме нужно иметь в виду, когда у Джеймса речь идет об истинности религии. Джеймс ставил вопрос об истинности того или иного верования, о том, что «науки о религиях» могут быть как враждебными по отношению к религиям, так и «склонными к признанию того, что существо религии содержит в себе истину»73. Но для Джеймса истинность того или иного вида религии, как и истина в самой религии, имеет главным образом ценностный смысл. Истинность религии не означает для него истинность вероучения в логическо-гносеологическом смысле, установления того, что Бог действительно существует, что все события священной истории являются правдивыми. Истинность религии определяется им ценностью результатов того или иного религиозного опыта для человеческой жизни. И это значение может быть различным.
«Нельзя обвинять религию, как таковую, и за многие исторические прегрешения, какие обыкновенно ставят ей в вину, - читаем мы в «Многообразии религиозного опыта». - Однако обвинение в фанатизме, ей присущем, не может быть снято с нее»74.
Аксиологический подход к проблеме истины обусловлен ценностным потенциалом самого понятия «истина». В оперировании словом «истина» имеется не только логическо-гносеологический смысл этого слова (истинно то, что соответствует действительности), но и ценностный. Мы ведь употребляем слово «истинный» как синоним «подлинного»,' «настоящего», т. е. ценностно-значимого. Понятие ИСТИНА стоит в одном ряду с такими безусловно ценностными понятиями, как ДОБРО и КРАСОТА, хотя не все теоретики ценности считают истину ценностью. Можно, конечно, спорить, является ли сама истина как таковая ценностью, но бесспорно, что она обладает ценностной значимостью. Сопряжение «истины» и «ценности» можно истолковывать по-разному. Такой антипод и критик прагматизма, как неокантианец - трансцендентальный идеалист Генрих Риккерт,
73 Джемс Вильям. Многообразие Религиозного Опыта. С. 388.
74 Там же. С. 273.
181
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
само понятие ценности выводил из теории познания и логики. Если истины сводить к ценностям, а ценности истолковывать субъективистки, то и истины будут трактоваться субъективистки. Что касается прагматизма Джеймса, то, насколько можно судить по его трудам, он, не вдаваясь в тонкости теории ценности, понимает ценности эмпирически, в обыденном смысле, но не субъективистски. Он был убежден в том, что «суждения о ценности явления должны быть основаны на внутренних его свойствах и на конечных выводах опыта»75.
Утверждение плюрализма истин может, разумеется, истолковываться субъективистски и релятивистски, но в системе прагматистской философии, как показывает объективный ее анализ, вне зависимости от того, принимать эту систему или нет, это не есть ни субъективизм, ни релятивизм. На наш взгляд, плюралистическое учение прагматизма об истине не является «абсолютной истиной», но представляет собой постижение какой-то ее стороны, движение на пути к ней в соответствии с тем, как рассматривали соотношение относительной и абсолютной истины сами прагматисты.
Трактовка истины Джеймсом не однажды была предметом критического рассмотрения с различных философских установок. В 1908 году он опубликовал статью «Прагматистский взгляд на истину и его неверные толкования». В ней он отрицал, что «прагматизм представляет собой всего лишь новую редакцию позитивизма», что прагматисты якобы не доверяют «внешним признакам реального», что «ни один прагматист не способен быть реалистом в гносеологии)», что «прагматизм не объясняет, что есть истина, он объясняет только, каким способом к ней приходят» (Прагматизм, с. 343, 345. 347, 351). Из этих объяснений Джеймса со своими критиками следует, что философия прагматизма является плюралистической, связанной со многими философскими направлениями, но не сводимая ни к одному из них. Джеймс отмечает, что прагматизм
«не может не симпатизировать солипсизму. Он дружески жмет руку агностической части кантовского учения, да и всему современному агностицизму и идеализму».
Вместе с тем, признавая «наличие реального», «очевидно, что какого-то определенного родства с солипсизмом прагматизм не имеет»
75 	Джемс Вильям. Многообразие Религиозного Опыта. С. 35.
182


(Прагматизм, с. 358). Поэтому при исследовании прагматизма нельзя просто довольствоваться квалификацией его как субъективного идеализма, не учитывая многообразных составляющих его плюрализма. Впрочем, надо иметь в виду, что агностицизм Канта не помешал ему стать великим философом.
Мы более подробно остановились на философии Джеймса потому, что он особое внимание уделил принципам плюрализма, существенным для всего прагматизма. Единомышленником Джеймса был английский философ ФЕРДИНАНД КАННИНГ СКОТТ ШИЛЛЕР (1864-1937), разрабатывавший проблему гуманизма с позиций прагматизма. Выступая против монизма, Ф. К. С. Шиллер полагал, что для плюралиста истина конкретна и индивидуальна, и она всё более и более вырисовывается и уточняется в опыте. Вместе с тем, по Ф. К. С. Шиллеру, монизм есть условие и цель плюрализма76. Такой крупный представитель прагматизма, как ДЖОН ДЬЮИ (1859-1952), следующим образом характеризовал суть философских воззрений Джеймса:
«Основной у него является проблема истинного взаимоотношения индивида и вселенной, а это конечная проблема самой философии. Усиливающаяся оппозиция Джеймса всякой форме монизма, идеалистической, равно как и материалистической, его борьба с любого рода абсолютизмом - метафизическим, этическим, политическим; его плюрализм, его индетерминизм - в общем, все определяющие мотивы его философии проистекают из чрезвычайно глубокого и личного чувства ценности индивидуума, сочетающегося, однако, с не менее полным представлением о том, в какой степени новые данные естествознания (которое всегда с неизменной силой влекло его) могут казаться враждебными рациональному обоснованию той идеи, что во вселенском порядке вещей индивидуальность как таковая имеет какую-нибудь особую ценность в качестве аргумента»77.
Социальным плюрализмом Дьюи философски обосновывал демократию и свободу личности:
«Плюрализм на роду написан современной политической практике и требует поправок к иерархической и монистической теории. Любое
76 См.: Wahl, Jean. Les philosophies pluralistes d’Angleterre et d’Amérique. - Paris, 1920. P. 177-194.
77 Дьюи Джон. Реконструкция в философии. Проблемы человека. - М.: Республика, 2003. С. 430.
183
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
сочетание человеческих сил, способное внести в жизнь свой собственный ценный вклад, обладает на данном основании неотъемлемым уникальным и абсолютным достоинством, которое недопустимо умалять, считая его только средством возвеличения государства»78.
Продолжателем традиций прагматизма и характерного для него плюрализма является современный американский философ и логик НИКОЛАС РЕШЕР (RESCHER), определивший свою философско-методологическую позицию как «идеалистический прагматизм». О его плюралистической концепции истории философской мысли шла речь в предыдущем разделе этой книги (см. II. 1.1).
1.3.3. 	Плюрализм и наука
Мы рассмотрели два основных течения европейской и американской философии - персонализм и прагматизм, - в наибольшей степени реализующие принцип плюрализма в различных его проявлениях: плюрализм концептуальный, онтологический, гносеологический, социальный и политический. Однако, помимо этих течений, плюрализм присущ и философским построениям мыслителей, придерживавшихся других направлений.
Американский философ ДЖОРДЖ САНТАЯНА (SANTAYANA, 1863- 1952) в 1907 г. занял место Джеймса в Гарвардском университете, правда, ненадолго, до 1912 года. Плюралистические воззрения Джеймса оказали на него влияние. В 20-е годы Сантаяна примкнул к течению «критический реализм», обосновывавшему реальность действительности, но проводившему принципиальное различие между объектом и его познавательным образом. Свою метафизическую систему онтологического плюрализма философ разрабатывает в четырехтомном труде «Царства бытия», издававшемся с 1927 по 1940 г.79
«Царство сущности» является основополагающим. Оно обладает «исключительной реальностью». Обитающие в нем сущности выступают как формы для физических вещей и всех идеальных качеств. Второе царство - «царство материи», которое непосредственно доступно чувственному восприятию, но, как у Платона, обусловлено
78 Там же. С. 128.
79 Santayana G. The Realms of Being. 1-4. -N.Y., 1927-1940.
184


в своих качественных проявлениях «сущностями» первого царства. Следующее царство - «царство истины», в котором сущности реализованы в своем существовании. «Царство духа» - четвертое царство. Благодаря духу сущности превращаются в явления, а вещи становятся объектом веры в то, что они существуют. Дух - поток ощущений, страстей и идей - космическое горение, благодаря которому протекает сознательная деятельность человека и человечества в целом, а также дается возможность интуитивного постижения сущностей.
Философское наследие Сантаяны многообразно, и нельзя сказать, что оно всё пронизано плюрализмом. Однако у Артура Хюбшера были основания полагать, что Сантаяна, заступив на место Джеймса,
«выступил со своей своеобразной переработкой основных идей плюрализма и идеализма».
«Посредством различия истолкований Христос становится прообразом свободной концепции духа,
- пишет А. Хюбшер о религиозно-философских произведениях Сантаяны последнего периода его творчества, -
и мы узнаем в этом все тот же "плюрализм" Уильяма Джемса, только получивший религиозную аргументацию. Дух, по мнению Сантаяны, осуществляет себя в неисчислимо многообразных определениях, отражая свет славы господней».
По мнению А. Хюбшера,
«это также плюрализм, но развитый католическим платоником, и его сущности соответствует то, что он проповедуется в ненавязчивой и скромной форме»80.
Развитие различных областей научного знания, характерное для XX столетия, оказывает воздействие и на метафизические построения. Примером этого может служить онтологический и концептуальный плюрализм немецкого философа НИКОЛАЯ ГАРТМАНА (HARTMANN, 1882-1950), основателя «критической онтологии», которая делит бытие не на дух и материю, не на субъект и объект, а на идеальное и реальное. Реальностью, по Гартману, обладает и материя, и дух.
Хюбшер Артур. Мыслители нашего времени: (62 портрета). - М.: Изд-во иностр. лит., 1962. С. 280, 281,282.
185
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
В интересующем нас аспекте важно учение Гартмана о «сферах бытия», «слоях» и «ступенях», структурирующих мир, учение, оказавшее большое влияние на развитие философии XX столетия. Свое учение о «слоях» Гартман рассматривает, как развитие тех мыслей о расслоении существующего, которые в различных проявлениях высказывались философами с глубокой древности («слои души» Платона и Аристотеля, учение неоплатоников о пяти ступенях бытия, идея Декарта о двух субстанциях и т. д.). Представим гартмановское учение о сферах и слоях бытия следующей схемой81:
СФЕРЫ БЫТИЯ
ПЕРВИЧНЫЕ СФЕРЫ БЫТИЯ, НЕЗАВИСИМЫЕ ОТ СОЗНАНИЯ, - «В СЕБЕ БЫТИЕ»
I. Реальное, существующее во времени Слои: 1. Материя (понимаемая как вещество)
2. Жизнь
3. Психическое (человеческая психика)
4. Духовное (история, философия, искусство и т. п.)
II. Идеальное, существующее вне времени, вневременное, неизменное
Слои: 1. Математические сущности
2. 	Ценности
ВТОРИЧНЫЕ СФЕРЫ БЫТИЯ - «ДЛЯ НАС БЫТИЕ»
III. Логическое
IV. Познание
Этим слоям соответствуют виды научного знания: слоям реального - точные науки о неорганической природе, биология, психология,
81 	Схема составлена на основе наиболее полной монографии о философии Николая Гартмана на русском языке: Горнштейн I Н Философия Николая Гартмана. - Л.: Наука, 1969. Автор этой книги Татьяна Николаевна Горнштейн ( 1904-1980) с 1930 г. начала в Ленинграде преподавательскую работу по философии. В 1935 г. она встречалась с Людвигом Витгенштейном, который приезжал в СССР. В 1936 г. она была арестована и сослана на Колыму. Второй арест со ссылкой на поселение в Красноярский край произошел в 1949 г. После реабилитации в 1956 г. T. Н. Г орнштейн возвратилась в Ленинград и работала в Ленинградском университете и на кафедре философии АН СССР.
186


науки о духе (история, литература, языковедение, искусствоведение, философия и т. п.); слоям идеального - математика, этика, эстетика.
Детальное структурирование мира само по себе не является плюрализмом. У Гегеля такая подробная структуризация осуществлялась в несомненно монистической системе «под руководством» абсолютной идеи. Сферы, слои и ступени в философии Гартмана представляют собой концепцию онтологического плюрализма. Основатель «критической онтологии», по наблюдению T. Н. Горнштейн,
«решительно высказывается против монизма, защищает дуализм вневременного идеального бытия и существующего во времени реального мира. При этом он стремится критиковать не только субъективный, но и объективный идеализм»82.
С позиции Гартмана, его учение о четырех слоях вообще преодолевает противоположность материализма и идеализма, т. к. снимает так называемый «основной вопрос философии» об отношении материального и духовно-идеального. С точки зрения марксистско-ленинской философии такое стремление Гартмана квалифицируется как «эклектическая философия»83, как
«жалкая кашица, презренная партия середины в философии, путающая по каждому отдельному вопросу материалистическое и идеалистическое направление» (Ленин, с. 361),
которая будто бы на самом деле является скрытым идеализмом. Однако, как нам представляется, концептуальный плюрализм Гартмана не является эклектическим, и объективно охарактеризовать и оценить его философию можно только, учитывая ее действительную плюралистическую сложность, а не загоняя ее в лагерь идеализма, с которым у Г артмана очень непростые отношения.
Как писал сам Гартман,
«нет альтернативы "Бог или материя", но есть многообразно расчлененная ступенчатая область слоев бытия, в которой имеется и зависимость между слоями, и автономия их»84.
82 Горнштейн T Н Философия Николая Гартмана. - Л.: Наука, 1969. С. 56.
83 См. там же. С. 273.
84 Hartmann, Nicolai. Das Problem des geistigen Seins. - Berlin-Leipzig, 1933. S. 56.
187
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
T. Н. Горнштейн отмечает:
«В современном научном знании господствует, по мнению Гартмана, скорее разделенность, чем единство. Понять единство реального мира можно только из его структуры. Единством мира занимается преимущественно онтология, которая показывает, что это единство - не единство подобия, а единство разнообразия слоев. От слоя к слою, через каждый разрез мы находим обусловленность "снизу" более высокого слоя и одновременно его самостоятельность, связанную с его особой оформленностью и особой закономерностью. При всем своем разнообразии и гетерогенности мир не может обойтись без единства, но это - единство системы, а именно системы слоев»85.
На наш взгляд, онтологический плюрализм философии Гартмана есть вид системного плюрализма.
Интенсивное развитие научного знания с конца XIX - начала XX столетия поставило ряд методологических проблем. Одна из них - все более выявляющееся различие между естественно-научным знанием и гуманитарным. Проект позитивизма XIX века унифицировать все науки по образцу естествознания оказался неосуществимым. ВИЛЬГЕЛЬМ ДИЛЬТЕЙ (DILTHEY, 1833-1911), противопоставляя мир природы миру человеческой истории, принципиально различает метод «объяснения» в «науках о природе» и метод «понимания», свойственный «наукам о духе». «Объяснение» - результат деятельности рассудка по организации внешнего опыта. «Понимание» - постижение внутреннего смысла, проникновение в духовный мир других людей и исторических событий. Методом такого понимания является герменевтика - истолкование текстов как объективированной жизни индивидов, в результате которого выявляется и воссоздается духовная жизнь прошедшей эпохи.
Дуализм научного знания рассматривается также ВИЛЬГЕЛЬМОМ ВИНДЕЛЬБАНДОМ (WINDELBAND, 1848-1915) - главой баденской ШКОЛЫ неокантианства, но в ином аспекте, чем у Дильтея. Если у последнего существенное значение имел сам предмет наук, изучающих природу или дух, то Виндельбанд основное внимание уделяет методологическому дуализму этих наук. Науки подразделяются им
85 	Гортитейн T. Н. Философия Николая Гартмана. С. 47.
188


на «номотетические» и «идеографические». «Номотетические» дисциплины ориентированы на всеобщее, выраженное в общих законах. «Идеографические» науки изучают специфические особенности индивидуальных явлений.
Другой видный философ баденской школы неокантианства ГЕНРИХ РИККЕРТ (R1CKERT, 1863-1936) продолжил изучение методологического дуализма современного научного знания.
«Основанное на особом значении культурных объектов деление наук на науки о природе и науки о культуре, - отмечал он в своей книге «Науки о природе и науки о культуре» - лучше всего выражает противоположность интересов, разделяющую ученых на два лагеря, потому различие это кажется мне пригодным заменить традиционное деление на естественные науки и науки о духе»86.
В качестве специфической особенности наук о культуре Риккерт рассматривает отношение их к ценностям, разумеется, в его трактовке этого понятия87. Своеобразие различия «общих естественных понятий» от «культурных понятий» он видит в самом методе исследования. Для наук о культуре это «исторически-индивидуализирующий метод» - метод «отнесения к ценности, в противоположность естествознанию, устанавливающему закономерные связи и игнорирующему культурные ценности и отнесение к ним своих объектов»88. Притом, Риккерт, как уже это отмечалось (см. 1.10), метод «отнесения к ценности» принципиально отличал от «метода оценки», считая ценности объективными, а оценки субъективными.
Риккерт также является сторонником онтологического плюрализма. В «Тезисах к системе философии» (1932) он отмечал, что «принцип неоднородности» («heterothetische Prinzip») должен быть определением бытия мира, т. е. применен в онтологии. Онтология не может исходить из предположения, что
«мир имеет только одну разновидность бытия и эта разновидность должна рассматриваться как его собственная "сущность". Вопрос
86 Риккерт Генрих. Науки о природе и науки о культуре. - М.: Республика, 1998. С. 52.
87 Трактовку ценности в неокантианстве и, в частности, Риккертом автор этих строк стремился показать в книге: Столоеич Л. Я Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии. -М.: Республика, 1994. С. 134-155.
88 Риккерт Генрих. Науки о природе и науки о культуре. С. 93.
189
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
должен скорее звучать так: не принадлежит ли этому одному найденному бытию в качестве дополнения еще нечто "другое"? В универсальной онтологии имеется множество разновидностей бытия, из совокупности которых состоит бытие мира в целом. Только онтологический плюрализм оправдывает богатство мира»89.
Сам Риккерт предпринял попытку построить онтологическую систему, в которой бы осуществлялся «принцип неоднородности», или принцип онтологического плюрализма, правда, эта система являлась, прежде всего, системой ценностей. В статье «Система ценностей» (1914) и в труде «Система философии» (1921) он выделил шесть областей сфер ценностей:
1. Наука, в которой реализуются логические ценности.
2. Искусство, воплощающее эстетические ценности.
3. «Мистические ценности», выраженные в религиозных культах без личного бога (типа буддизма и пантеизма).
4. «Этические блага» и соответствующие им «нравственные ценности» и «социально-этические ценности».
5. «Личные ценности», или «ценностные области личной жизни» - любви, доброты, дружбы, общительности и т. п.
6. «Религиозные ценности», утверждающие «идеал абсолютно совершенного субъекта» - «вера в личного Бога»90.
Риккерт подчеркивал, что строящаяся им система - «открытая система», открытость которой «относится скорее исключительно лишь к необходимости воздавать должное незавершенности исторической культурной жизни»91. И на самом деле, только «открытая система» может быть в соответствии с принципом плюрализма, ибо «закрытая система» монистична по своей природе. Вместе с тем, плюрализм, охватываемый «открытой системой», является системным плюрализмом.
89 Rickert, Heinrich. Thesen zum System der Philosophie //Neukantianismus: Texte der Marburger und Südwestdeutschen Schule, ihrer Vorläufer und Kritiker. - Philipp Reclam jun., Stuttgart, 1982. S. 176.
90 Cm. Rickert, Heinrich. System der Philosophie. - Tubingen, 1921 ; Риккерт Генрих. О системе ценностей // Риккерт Генрих. Науки о природе и науки о культуре. - М.: Республика, 1998. С. 364-391.
91 Риккерт Генрих. О системе ценностей. С. 365.
190


Современная философия плюрализма опирается не только на чисто логические доводы, следующие из нового этапа развития научного знания, начавшегося в XX столетии. П. Б. Струве еще в 1922 году отмечал плюралистические тенденции в самой физике:
«Современная теоретическая физика "плюралистична", и, как таковая, она возрождает идею "реального" атома»92.
И далее:
«Плюрализм, именно в двойном аспекте бытия и становления, есть плодотворный для научного восприятия уклон мысли. Он ближе к живому видению действительности, чем монизм»93.
Реферируя книгу Жана Валя «Философия плюрализма в Англии и в Америке», П. Б. Струве отмечает плюрализм Бертрана Рассела, доктрина которого - «логический и физический атомизм»94. Один из крупнейших английских философов XX века БЕРТРАН РАССЕЛ (RUSSELL, 1872-1970) еще в 1914 году в работе «Наше знание внешнего мира как поле для научного метода в философии» назвал «логическим атомизмом» тип философии, возникший благодаря «критическому исследованию математики»95. В 1913 году Рассел закончил фундаментальный труд по математической логике, осуществленный вместе с Альфредом Нортом Уайтхедом (Whitehead), «Principia Mathematica». В 1918 году в книге «Мистицизм и логика» Рассел отмечал:
«Философию, сторонником которой я являюсь, можно назвать логическим атомизмом или абсолютным плюрализмом, поскольку, утверждая, что существует много вещей, она вместе с тем отрицает существование целого, состоящего из этих вещей»96.
В статье «Логический атомизм» (1924) он писал, что еще в 1898 г.
«убедился в справедливости плюрализма. Анализ математических утверждений склонил меня к тому, что они не могут быть объяснены
92 Струве П. Б. Заметки о плюрализме // Струве П. Б. Patriotica: Политика, культура, религия, социализм. -М.: Респ\ блика, 1997. С. 447.
93 Там же. С. 450.
94 Там же. С. 445.
95 Рассел Бертран. Словарь разума, материи, морали. - Киев: Port-Royal, 1996. С. 136.
96 Там же.
191
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
даже как частичные истины, если не допускается плюрализм и реальность отношений»97.
В главе «Борьба за плюрализм» в книге «Мое философское развитие» (1959) Рассел вспоминал:
«К концу 1898 года Мур и я восстали против Канта и Гегеля. Мур начал бунт, я верно за ним последовал».
«Полагаю, - продолжает Рассел, - что для Мура главным было опровержение идеализма, а для меня - опровержение монизма»98.
Большое значение для формирования плюралистических взглядов Рассела имела его полемика с главным представителем английского абсолютного идеализма ФРЭНСИСОМ ГЕРБЕРТОМ БРЭДЛИ (BRADLEY, 1846-1924), утверждавшим онтологический «жесткий монизм». В становлении плюралистических воззрений Рассела сыграл свою роль и прагматизм Джеймса:
«Хотя я не согласен с прагматизмом, но я считаю, что Уильям Джеймс был прав, обратив внимание на комплексный характер "познаваемого”» (ЛА).
Несомненное значение для развития философских воззрений Рассела имело изучение им плюралистической философии Лейбница, связанной с его математическими трудами.
«Я признаю и мне кажется очевидным (как это казалось и Лейбницу), что то, что является сложным, должно быть построено из простых [элементов], хотя число таких конституентов может быть неограниченным», - отмечал Рассел (ЛА).
Рассел приходит к осознанию того, что философия как исследование не отличается от науки и не обладает своим собственным методом.
«Мне кажется, - читаем мы в «Логическом атомизме», - что в целом наука в значительно большей мере может быть истинной, чем любая
97 Рассел Бертран. Логический атомизм // Аналитическая философия: становление и развитие. Антология. М., 1998. Цитируется по публикации в Интернете: http://www.philosophy.ru/library/russell/03/01.html. Ссылки на эту публикацию в дальнейшем даются в тексте с указанием в скобках: «ЛА».
98 Рассел Б. Мое философское развитие // Аналитическая философия: Избранные тексты. - М.: Изд-во Моек, ун-та, 1993. С. 11.
ДЖОРДЖ ЭДУАРД МУР (MOORE, 1873 - 1958) - английский философ, один из основоположников философии неореализма, который так же, как и Рассел, стал сторонником плюралистической онтологии, в противоположность монистическому идеалистизму.
192


до сих пор разработанная философия (я не исключаю, конечно, и свою собственную). В науке существует много вещей, с которыми люди согласны, в философии же этого нет. Таким образом, хотя каждое суждение в науке может быть ложным, и практически достоверно, что там имеются такие ложные суждения, однако мы поступим разумно, если будем строить нашу философию на науке, потому что риск ошибиться в философии, несомненно, больше, чем в науке» (ЛА).
И далее:
«Задача философии, как я считаю, в сущности, заключается в логическом анализе, сопровождаемом логическим синтезом. Философия больше, чем специальные науки, касается отношений между различными науками и возможного конфликта между ними. В частности, она не может согласиться с конфликтом между физикой и психологией или между психологией и логикой. Философия должна быть всесторонней и смелой, чтобы предлагать гипотезы о Вселенной, которые наука все еще не в состоянии ни подтвердить, ни опровергнуть. Но они должны быть представлены именно как гипотезы, а не, что часто делается, как бесспорные истины, подобно догмам религии» (ЛА).
Логика призвана следовать за новейшими научными данными:
«Если квантовая теория будет требовать дискретного пространствавремени, тогда наша логика также должна быть готова удовлетворить ее требования, как она удовлетворяла требования традиционной физики, основывающиеся на непрерывности. Этот вопрос чисто эмпирический, и наша логика должна (или обязана) адаптироваться к другой альтернативе» (ЛА).
По самосвидетельству философа,
«мое собственное решение в пользу плюрализма и отношений покоится на эмпирических основаниях после того, как я убедился, что аргументы a priori, напротив, недействительны» (ЛА).
Что касается состава «логических атомов», то, по мнению Рассела,
«частицы материи не находятся среди кирпичиков, из которых построен мир. Кирпичики являются событиями, а частицы материи служат элементами структуры, которым мы находим удобным придавать особое значение. <...> Мир состоит из некоторого числа, возможно конечного, возможно бесконечного, сущностей, которые имеют различные отношения друг к другу и, быть может, из различных качеств. Каждая из этих сущностей может быть названа "событием"» (ЛА).
193
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
В 20-е годы Рассел свою философскую позицию, называл «нейтральным монизмом», в соответствии с которой «факты» - нейтральны, поскольку их нельзя считать ни физическим, ни психическим. В 1927 году им были написаны такие слова:
«Плюрализм - точка зрения науки и здравого смысла; поэтому его следует принять, если доводы против него неубедительны. Я, со своей стороны, не сомневаюсь в том, что плюрализм прав, и в том, что монизм основан на ошибочной логике, внушенной мистицизмом»99.
В этой книге нет возможности и необходимости проследить эволюцию философских воззрений Рассела. Но в плане интересующей нас проблемы сошлемся на его признание, которым завершается глава «Борьба за плюрализм» в книге 1959 года «Мое философское развитие». Выражая свое несогласие с «жестким монизмом» абсолютного идеализма в начале свое философского развития, Рассел так определяет свое понимание «внешних отношений», противопоставляемых им «внутренним отношениям» в концепции абсолютного идеализма Брэдли:
«Так мы получаем мир из многих вещей - с отношениями, которые нет надобности выводить из какой-то "природы" или схоластической сущности относящихся вещей».
Но такое миропонимание для него не только прошлое:
«Хотя мои взгляды и изменились с того давнего времени, некоторые вещи я все же продолжаю считать чрезвычайно важными. Я и сегодня придерживаюсь учения о внешних отношениях и связанного с ним плюрализма»100.
Онтологический плюрализм Рассела, на наш взгляд, сопряжен с его концептуальным и социально-политическим плюрализмом. Он следующим образом объяснял плюрализм, существующий в истории философии:
«Я не верю, что существует какой-либо метод, чтобы придти к одной единственно возможной гипотезе, и, следовательно, достоверность метафизики кажется мне недостижимой. В этом отношении я должен допустить, что многие другие философы имеют то преимущество, что, вопреки различиям inter se (между собой - лат.), каж-
99 Рассел Бертран. Словарь разума, материи, морали. С. 201.
100 Рассел Б. Мое философское развитие // Аналитическая философия. Избранные тексты. - М.: Изд-во МГУ, 1993. С. 17, 19.
194


дый из них приходит к признанию достоверности своей собственной исключительной истины» (ЛА).
Отсюда проистекает скептическое отношение к истинности как материализма, так и идеализма, которое нашло выражение в его «Истории западной философии» (1945), за что он получил строгий выговор от советской шеститомной «Истории философии»101.
Плюрализм в мировоззрении Рассела проявлялся в неприятии им любых религиозных догм:
«по-моему, эти догмы необоснованны. Не знаю, могу ли я доказать, что бога нет или что сатана - это фикция. Христианский бог, быть может, и существует, а может быть, существуют боги Олимпа, Древнего Египта или Вавилона. Но каждая из этих гипотез не более вероятна, чем любая другая: они даже не могут быть отнесены к вероятностному знанию»102.
Социально-политический плюрализм, утверждающий свободу человеческой личности и демократическое устройство общественной жизни, не приемлет любой вид тоталитаризма. Рассел в 1920 году посетил Россию. Результатом этой поездки стала книга «Практика и теория большевизма», в которой автор ситуацию в Советской России оценивал с точки зрения таких целей политической теории:
«Добрые отношения между людьми, свобода от ненависти, насилия и угнетения, всеобщее распространение образования, рационально используемый досуг, прогресс искусства и науки».
И вот заключение мыслителя, который отнюдь не идеализировал капиталистическое общество:
«Я вынужден отвергнуть большевизм по двум причинам: во-первых, потому что цена, которую должно заплатить человечество за достижение коммунизма большевистскими методами, более чем ужасна; во-вторых, я не убежден, что даже такой ценой можно достичь результата, к которому стремятся большевики».
По убеждению Рассела,
«система, созданная насилием, и насильственное правление меньшинства неизбежно делают возможным тиранию и эксплуатацию».
101 См. История философии: В 6 т. T. VI. Кн. 2. - М.: Наука, 1965. С. 205.
102 Рассел Бертран. Почему я не христианин. Избранные атеистические произведения. - М.: Политиздат, 1987. С. 66.
195
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Отсюда философ делает пророческий вывод:
«Нелепо рассчитывать, что правители великой империи, какой является Советская Россия, привыкнув к власти, сохранят пролетарскую психологию и чувство общности классовых интересов с рядовыми трудящимися»103.
С плюралистическим мировоззрением Рассела несомненно связана его антифашистская убежденность, а в период «холодной войны» деятельность за мирное сосуществование государств, за международное сотружничество ученых во имя мира. Он вместе с Эйнштейном в Манифесте в 1955 году призывал к необходимости нового мышления в ядерный век. В 1950 году ему была присуждена Нобелевская премия по литературе за его блестяще написанные труды как «апостолу гуманности и свободомыслия».
Обсуждение проблем логики и методологии научного знания в 30-70-х годах связано с именем КАРЛА РАЙМУНДА ПОППЕРА (POPPER, 1902-1994). В большинстве энциклопедическо-словарных изданий Поппера называют британским философом и социологом. Это правильно только отчасти. Британское подданство философ получил лишь в 1946 году, когда стал профессором Лондонской школы экономики и политических наук. В 1965 году он был посвящен в рыцари и стал сэром Карлом. Первая треть его жизни связана с Австрией. Он родился в Вене. Там же в университете получил математическое образование и начал педагогическую деятельность, правда, не в области философии, а физики и математики, но первая его книга «Логика научного исследования» была философской и увидела свет в 1934 году. В 1937 году Поппер эмигрировал в Новую Зеландию в связи с угрозой фашизма. До 1945 года он преподавал в Кентербериколледже в Крайстчерче. Свою долгую, насыщенную философскими размышлениями и дискуссиями жизнь Поппер завершил в Англии 17 сентября 1994 года, но похоронен был в родной Вене.
В марте 1938 года, узнав о гитлеровском вторжении в Австрию, Поппер приступил к написанию своей ставшей знаменитой книги «Открытое общество и его враги». В 1943 году, когда исход войны с фашизмом еще не был предрешен, книга была завершена. Она уви-
103 	Рассел Бертран. Практика и теория большевизма. - М.: Наука, 1991. С. 93, 89, 88.
196


дела свет в год победы над нацизмом - в 1945 году. Врагами «открытого общества» являются не только нацисты, но и их, по мнению Поппера, идейные предшественники - Платон, чары которого он стремился развеять, и Гегель. Последний как предшественник «философии современного тоталитаризма» возродился и в учении Маркса. Еще в 1944 году появился журнальный вариант книги Поппера «Нищета историцизма», само название которой было полемично направлено против марксизма: в ответ на «Философию нищеты» Прудона Маркс написал свою «Философию нищеты». «Нищета историцизма» стала, таким образом, «отрицанием отрицания», несмотря на всю нелюбовь Поппера к диалектике.
В отличие от мыслителей, дуалистически разводивших методы естественных наук и гуманитарного знания, Поппер считал единым метод и наук о природе, и наук об обществе, коль скоро речь идет о действительной науке. Однако, не будучи дуалистом в этом вопросе, философ и социолог был сторонником плюрализма в разных его аспектах: в концептуальном, в методологическом, в онтологическом, в социально-политическом. Это мы и постораемся показать.
Поппер - сторонник плюралистического понимания методов, которыми пользуется философия. В предисловии к первому английскому изданию 1959 года своей книги «Логика научного исследования» он отстаивает следующий тезис:
«философы столь же свободны в использовании любого метода поиска истины, как и все другие люди. Нет метода, специфичного только для философии»т.
Вместе с тем, сам Поппер предпочитает как «некий общий метод философии», характерный не только для одной философии, - «общий метод любой рациональной дискуссии», заключающийся «в ясной, четкой формулировке обсуждаемой проблемы и в критическом исследовании различных ее решений». И далее:
«Я выделил слова "рациональная дискуссия" и "критическое" с целью подчеркнуть, что я отождествляю рациональную установку с критической» (ЛНИ, с. 15).  104104 	Поппер Карл. Логика научного исследования. -М.: Республика, 2004. С. 14. Последующие ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием в скобках: «ЛНИ» и страницы.
197
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
«Критическая позиция, традиция свободного обсуждения теорий с целью обнаружения их слабых мест для того, чтобы улучшить их, есть позиция разумности, рациональности», - утверждал он в 1963 году105.
Поэтому Поппера рассматривают как основоположника философского направления «критический рационализм».
Это словосочетание отмечает основные традиции истории философской мысли, которым следует Поппер и его единомышленники: ориентацию на рациональное мышление и критицизм. Речь идет об «открытии греками критического метода»106, но прежде всего о кантовском критицизме. По его самопризнанию, развиваемое им воззрение «ближе к взглядам ’’критической'’ (кантианской) школы» (ЛНИ, с. 97). Необычайно ценя Канта как мыслителя, Поппер отнюдь не ортодоксальный кантианец. В статье «Какой мне видится философия» он писал:
«я являюсь реалистическим сторонником здравого смысла; я верю в реальность материи (которую считают подлинной парадигмой того, что должно обозначаться словом ’’реальный”); по этой же причине я могу назвать себя материалистом, однако вовсе не потому, что это слово также обозначает а) веру в неисчерпаемость материи; б) отрицание реальности нематериальных полей энергии, в том числе духа, сознания, т. е. какой-либо субстанции помимо материальной»107.
В его книге «Объективное знание. Эволюционный подход» (1972) мы читаем в главе «Эпистемология без познающего субъекта»:
«с самого начала я хочу признать, что я реалист: я полагаю, отчасти подобно наивному реалисту, что существует физический мир и мир состояний сознания и что они взаимодействуют между собой, и я считаю также, что существует третий мир.. .»108.
105 Потер Карл. Предположения и опровержения: Рост научного знания. - М.: ACT: Ермак, 2004. С. 91.
106 Там же.
107 Карл Раймунд Поппер. // Хрестоматия по истории философии (западная философия) от Шопенгауэра до Дерриды. Часть II. - М.: Гум. изд. центр ВЛАДОС, 2001. См. также в Интернете: http://www.rus-lib.rU/book/37/65/l 86-208.html
108 Поппер Карл. Объективное знание: Эволюционный подход // Поппер Карл. Логика и рост научного знания: Избранные работы. - М.: Прогресс. С. 440. Последующие ссылки на это произведение будут даваться в тексте с указанием в скобках: «03» и страницы. Цитируемый труд Поппера являлся его докладом, прочитанным 25 августа 1967 года на III Международном конгрессе по логике, методологии и философии науки (Амстердам, 25 августа - 2 сентября 1967 года).
198


Что это за «третий мир» Поппера? По его словам,
«мы можем различить следующие три мира, или универсума: во-первых, мир физических объектов или физических состояний; во-вторых, мир состояний сознания, мыслительных (ментальных) состояний, и, возможно, диспозиций к действию; в-третьих, мир объективного содержания мышления, прежде всего содержания научных идей, поэтических мыслей и произведений искусства» (03, с. 439-440).
В концепции «третьего мира» Поппер учитывает воззрения своих предшественников, в том числе и таких «врагов» «открытого общества», как Платон и Гегель, считая Платона «первооткрывателем третьего мира» (03, с. 459), а Гегеля - «платоником, чей мир Идей изменялся, развивался» (03, с. 462). Однако Поппер не приемлет объективно-идеалистический принцип трактовки «третьего мира», ибо, по его убеждению,
«третий мир есть естественный продукт человеческого существа, подобно тому как паутина является продуктом поведения паука» (03, с. 446).
Поппер полагает, что его понимание «третьего мира»
«имеет много общего и с теорией Больцано об универсуме суждений самих по себе и истин самих по себе, но отличается также и от этой теории. Мой третий мир, - отмечает он, - по своему смыслу ближе всего находится к универсуму объективного содержания мышления Фреге» (03, с. 440).
И вот таково, по Попперу, содержание «третьего мира»:
«Обитателями моего третьего мира являются прежде всего теоретические системы, другими важными его жителями являются проблемы и проблемные ситуации. Однако его наиболее важными обитателями - это я буду специально доказывать - являются критические рассуждения и то, что может быть названо - по аналогии с физическим состоянием или состоянием сознания - состоянием дискуссий или состояние критических споров; конечно, сюда относится и содержание журналов, книг и библиотек» (03, с. 440-441).
Важным утверждением Поппера является принципиальное различение им
«двух различных смыслов понятий знания или мышления: (1) знание или мышление в субъективном смысле, состоящее из состояний ума, сознания или диспозиций действовать определенным образом; (2) знание или мышление в объективном смысле, состоящее из проблем,
199
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
теорий и рассуждений, аргументов как таковых. Знание в этом объективном смысле в целом не зависит от чьего-либо требования нечто знать; оно также не зависит от чьей-либо веры или диспозиции соглашаться, утверждать или действовать. Знание в объективном смысле есть знание без того, кто знает: оно есть знание без познающего субъекта» (03, с. 442-443).
Концепция «третьего мира» в попперовской его трактовке не результат абстрактного системосозидания. Она была вызвана к жизни потребностью развития эпистемологии как теории научного знания
«Традиционная эпистемология исследует знание или мышление в субъективном смысле, то есть в духе обычного употребления слов "я знаю" или "я мыслю". По-моему, это приводит людей, занимающихся эпистемологией, к несообразностям: стремясь исследовать научное знание, они фактически исследуют нечто такое, что не имеет отношения к научному знанию, ибо научное знание не есть просто знание в смысле обычного использования слов "я знаю". В то время как знание в смысле "я знаю" принадлежит к тому, что я называю "вторым миром", миром субъектов, научное знание принадлежит к третьему миру, к миру объективных теорий, объективных проблем и объективных рассуждений» (03, с. 442).
Концепция «третьего мира», как мы видели, была плюралистичной в своих теоретических источниках. Но она и сама онтологически плюралистична. Формулируя ее, Поппер заметил:
«мои вышеприведенные рассуждения не следует понимать таким образом, что мы не можем перечислить наши миры совершенно другими способами или даже вообще их не перечислять. В частности, мы могли бы различить более чем три мира. Мой термин "третий мир" есть просто удобная форма выражения» (03, с. 440).
В немецком издании «Объективного знания» Поппер отмечал, что хотел бы «плюралистическую философию сделать исходным пунктом рассмотрения» и что в его «плюралистической философии мир состоит, по крайней мере, из трех онтологически различных частей мира»109. Там же речь идет о том, что «невозможно, чтобы плюралистический мир, в котором живет историк, должен был бы "редуцирован" к какому-либо монизму»110.
109 Popper, Karl R. Objektive Erkenntnis: ein evolutionärer Entwurf. - Hamburg: Hoffmann und Campe, 1973. S. 173, 174.
110 Там же. S. 328.
200


В книге «Объективное знание. Эволюционный подход» дается следующее обоснование онтологического плюрализма:
«как и Декарт, я предлагаю встать на позицию дуализма, хотя, конечно, я и не рекомендую говорить о двух типах взаимодействующих субстанций. Я только думаю, что полезно и оправданно различать два типа взаимодействующих состояний (или событий): физико-химических и духовных. Более того, мне кажется, что если мы станем различать только эти два типа состояний, то наш взгляд на мир, в котором мы живем, окажется слишком узким: ведь в самом крайнем случае нам нужно выделить также и те артефакты, которые являются продуктами организмов, в особенности творения нашего ума, и которые способны взаимодействовать с нашим сознанием, а значит, и с состоянием нашего физического окружения. И хотя эти артефакты чаще всего представляют собой "просто мелкие частицы материи" и, может быть, "просто орудия", даже на животном уровне они являют собой иногда законченные произведения искусства, а на человеческом уровне произведения нашей мысли чаще всего гораздо больше, чем "частицы материи", - скажем, листы бумаги со знаками, ибо эти листы бумаги могут выражать состояние дискуссии, состояние роста знания, который может превзойти (и иногда это чревато серьезными последствиями) понимание большинства или даже всех умов, способствовавших созданию этого состояния. Поэтому мы должны быть не просто дуалистами, а плюралистами: мы должны понять, что огромные перемены, которые мы совершили, и часто бессознательно, в окружающем нас физическом мире, свидетельствуют о том, что абстрактные правила и абстрактные идеи, некоторые из которых, вероятно, лишь частично освоены человеческим сознанием, способны двигать горы» (03, с. 551-552).
В статье Поппера «Какой мне видится философия» мы читаем:
«Я следую здравому смыслу, признавая как существование материи ("мир 1 "), так и духа ("мир 2"), а также верю в существование других вещей, прежде всего, продуктов деятельности человеческого духа, включая научные гипотезы, теории, проблемы ("мир 3"). Иными словами, я придерживаюсь здравого смысла, пребывая на позиции плюрализма»111.
Карл Раймунд Поппер. // Хрестоматия по истории философии (западная философия) от Шопенгауэра до Дерриды. Часть II. - М.: Гум. изд. центр ВЛАДОС, 2001. (3.115-121). См. также в Интернете: http://www.rus-lib.ru/book/37/65/186-208.html
201
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
В 6-й главе книги «Объективное знание. Эволюционный подход», названной «Об облаках и часах (Подход к проблеме рациональности и человеческой свободы)», Поппер стремится плюрализмом обосновать саму возможность человеческого творчества и человеческой свободы. Для него неприемлемо воззрение, по которому
«весь мир, со всем, что в нем есть - это гигантский автомат, а мы с вами лишь крошечные колесики или в лучшем случае частичные автоматы в нем».
Такое воззрение «исключает возможность творчества» (03, с. 515). Эту свою позицию Поппер и называет «физическим индетерминизмом» (см. 03, с. 519), противостоящую «физическому детерминизму» Лапласа (см. 03, с. 513). По формулировке Поппера,
«индетерминизм - или, точнее, физический индетерминизм - представляет собой учение, утверждающее всего лишь, что не все события в физическом мире предопределены с абсолютной точностью, во всех своих наимельчайших деталях. За исключением этого, он допускает возможность любой степени регулярности, какая только вам нравится, и потому вовсе не утверждает существования "событий без причин", так как понятия "событие" и "причина" достаточно расплывчаты для того, чтобы совместить учения о том, что у каждого события есть своя причина, с физическим индетерминизмом. И если физический детерминизм требует полной и сколь угодно точной физической предопределенности и отрицает возможность каких-либо исключений, физический индетерминизм утверждает лишь, что физический детерминизм ошибочен и что по крайней мере время от времени встречаются исключения в строгой предопределенности» (03, 512).
Подтверждением «физического индетерминизма» Поппер считал экспериментально обоснованное «соотношение неопределенностей» Гейзенберга. Человеческое творчество и человеческая свобода потому и являются не иллюзией, а реальностью, что «физический мир - открытая система» (03, 554). «Открытая система» и означает системный плюрализм.
«Открытая система» в физическом мире предполагает возможность «открытого общества» в человеческом мире. Но только возможность. Сущность «открытого общества» Поппер показывает на таком образном примере. Рой мошкары образуется,
202


«несмотря на то, что у роя нет ни лидера, ни структуры - лишь случайное статистическое распределение как результат того, что каждая мошка поступает так, как ей вздумается, совершенно случайным образом, не подчиняясь никаким ограничениям, но при этом ей не нравится отлетать слишком далеко от своих товарищей. <...>
Думаю, - продолжает Поппер свой мысленный эксперимент, - что какая-нибудь философствующая мошка могла бы даже утверждать, что сообщество таких мошек - это великое или по меньшей мере хорошо устроенное общество, так как трудно вообразить себе другое общество, которое было бы столь же демократично, свободно и равноправно.
Тем не менее, я как автор книги "Открытое общество" не согласился бы с тем, что это общество открытое. Ибо я считаю, что, помимо демократической формы правления, одной из существеннейших характеристик открытого общества является свобода различных ассоциаций. Такое общество должно поощрять и брать под свою защиту формирование свободных сообществ, каждое со своими собственными воззрениями и представлениями. А каждая разумная мошка должна будет признать, что в ее обществе подобный плюрализм невозможен» (03, с. 499).
В работе 1961 года «Факты, нормы и истина: дальнейшая критика релятивизма», включенной в качестве дополнения во 2-ой том книги «Открытое общества и его враги», Поппер заявляет:
«наша западная цивилизация по своему существу является плюралистической, а монолитное социальное состояние означает гибель свободы - свободы мысли, свободы поиска истины, а вместе с ними рациональности и достоинства человека»112.
В статье «Во что верит Запад» Поппер подчеркивал важность плюрализма идей для западной цивилизации:
«Я знаю многих хороших людей, которые усматривают слабость Запада в том, что мы <.. .> не имели никакой однозначной цели, никакой единой веры. Этот хорошо распространенный взгляд вполне понятен, но я считаю его ложным в своей основе. Нет единства идей, есть множество идей, плюрализмом которых мы на Западе должны гордиться»113.
112 Поппер Карл. Факты, нормы и истина: дальнейшая критика релятивизма // Поппер Карл. Открытое общества и его враги. Том II. - М: Феникс и др., 1992. С. 473.
113 Popper, Karl. Woran glaubt der Westen? // Erziehung und Freiheit. Erlenbach etc., 1959. S. 298.
203
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
В эссе, посвященном демократии, Поппер так обосновывал свой выбор в пользу демократии:
«Мы основываем наш выбор не на добродетелях демократии, которые могут оказаться сомнительными, а единственно лишь на пороках диктатуры, которые несомненны. Не только потому, что диктатура неизбежно употребляет свою силу во зло, но и потому, что диктатор, даже если он добр и милостив, лишает других людей их доли ответственности, а следовательно, и их прав и обязанностей»114.
Основной предмет исследований Поппера - логика и методология научного знания. В этих исследованиях он выступил с критикой позитивизма в его современной версии в виде так называемого неопозитивизма, представленного, в частности и в особенности, знаменитым «Венским кружком». Принципиальное расхождение «критического реализма» Поппера с неопозитивистами было связано с проведением демаркационной линии между наукой и философией («метафизикой»). С точки зрения позитивистов и неопозитивистов, «метафизика по самой своей природе есть не что иное, как бессмысленная болтовня» (ДНИ, с. 32). По взглядам же Поппера,
«в своем стремлении уничтожить метафизику позитивисты вместе с ней уничтожают и естественные науки, так как законы науки точно так же, как и метафизические утверждения, несводимы к элементарным высказываниям о чувственном опыте» (ДНИ, с. 33).
Метафизика имеет определенную ценность для эмпирической науки.
«Нельзя отрицать, - полагает Поппер, - что наряду с метафизическими идеями, ставившими препятствия на пути прогресса науки, были и другие, такие, как умозрительный (спекулятивный) атомизм, которые способствовали ему. Рассматривая научное познание с психологической точки зрения, я склонен думать, что научное открытие невозможно без веры в идеи чисто спекулятивного, умозрительного типа, которые зачастую бывают весьма неопределенными, то есть веры, совершенно неоправданной с точки зрения науки и в этом отношении являющейся "метафизической”» (ДНИ, с. 35-36).
В рамках настоящего исследования мы не будет останавливаться на научно-методологической концепции Поппера - на так называемом принципе фальсифицируемости, - которую он выдвинул и
114
204
Поппер Карл. Демократия // Век XX и мир. 1994. № 1-2.
См. также в Интернете: http://www.russ.rU/antolog/vek/1994/l-2/popper.htm#top


развивал в полемике с принципом верификации неопозитивизма. Верификация (от лат. verificare - доказывать истину) - это процесс подтверждения эмпирической проверкой истинности научных утверждений. Фальсифицируемость, по Попперу, - опровержимость любого утверждения, относящегося к науке. Поппер разрабатывал и фаллибилизм - «учение о погрешимости (fallibility) знания».
Однако фальсификационизм и фаллибилизм Поппера отнюдь не являются релятивизмом, т. е. абсолютизацией относительности научных знаний:
«концепция погрешимости (fallibility) знания, или тезис, согласно которому все наше знание состоит из догадок, хотя часть из них и выдержала самые суровые проверки, не должны использоваться в поддержку скептицизма или релятивизма <...> Наоборот, понятие заблуждения подразумевает понятие истины как образца, которого мы, впрочем, можем и не достичь»115.
«Тот, кто разделяет мою позицию, - утверждал Поппер, - будет стремиться к новым открытиям и будет содействовать этим открытиям путем создания новой научной системы. При этом мы будем проявлять величайший интерес к фальсифицирующим экспериментам. Мы будем приветствовать их как наш успех, поскольку они открывают нам новые пути проникновения в мир нового опыта. И мы будем приветствовать их даже в том случае, если эти новые эксперименты дадут новые аргументы против наших собственных наиболее современных теорий» (ДНИ, 73).
А в книге «Предположения и опровержения. Рост научного знания» Поппер писал, что
«научные теории представляют собой подлинные предположения - высокоинформативные догадки относительно мира, которые хотя и не верифицируемы (то есть нельзя показать, что они истинны), но могут быть подвергнуты строгим критическим проверкам. Они являются серьезными попытками обнаружить истину»116.
И там же:
«История науки, подобно истории всех человеческих идей, есть история безотчетных грез, упрямства и ошибок. Однако наука пред-
115 Поппер Карл. Факты, нормы и истина: дальнейшая критика релятивизма. С. 448,449.
116 Поппер Карл. Предположения и опровержения. Рост научного знания. С. 194.
205
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ставляет собой один из немногих видов человеческой деятельности - возможно, единственный, - в котором ошибки подвергаются систематической критике и со временем довольно часто исправляются. Это дает нам основание говорить, что в науке мы часто учимся на своих ошибках и что прогресс в данной области возможен»117.
Как мы видим, и в своих логико-методологических воззрениях Поппер - сторонник плюрализма научных позиций, множества выдвигаемых гипотез, свободное критическое обсуждение которых является необходимым условием роста научных знаний. Ценность свободы мысли и свободной дискуссии важны не только в развитии науки:
«традиция рациональной дискуссии создает в политической сфере традицию управления с помощью обсуждения и привычку прислушиваться к сторонникам иной точки зрения, усиливает чувство справедливости и готовность к компромиссу»118.
Дискуссии относительно логико-методологической концепции Поппера способствовали тому, что в философии научного знания второй половины XX века преодолевается однолинейная трактовка развития науки. В книге американского теоретика философии науки Томаса Куна «Структура научных революций» была предпринята попытка представить это развитие как революционную смену научных парадигм119. Парадигма рассматривалась им как модель, образец решения исследовательских проблем, совокупность общепризнанных научных достижений, как комплекс ценностных установок, принятых научным сообществом на определенном этапе научного развития человечества и образующих новую научную традицию. Уже с этой точки зрения история науки представляется плюралистически. Этот плюрализм развертывается во времени.
Другой американский философ и методолог науки ПОЛ КАРЛ ФЕЙЕРАБЕНД (FEYERABEND) разработал концепцию, по которой плюрализм свойственен научному знанию в синхронии, т. е. на каждом этапе научного развития, не сводящемуся к одной парадигме. По его мнению,
1,7 Поппер Карл. Предположения и опровержения. Рост научного знания. С. 361.
118 Там же. С. 584.
119 Кун Т. Структура научных революций. - М.: Прогресс, 1977.
206


«даже Т. Кун, которому мы обязаны четким описанием функции альтернатив в развитии науки, все-таки обнаруживает некоторую симпатию к монизму»120.
«Основным положением моей концепции, - утверждает он, - является принцип пролиферации, который призывает создавать и разрабатывать теории, несовместимые с принятыми точками зрения, даже если последние являются в высокой степени подтвержденными и общепризнанными. Любая методология, принимающая этот принцип, будет называться плюралистической методологией. Теории, созданные в соответствии с этим принципом, будут называться альтернативами по отношению к уже существующей теории»121.
Пролиферация - это размножение, возрастание путем новообразований.
«Принцип пролиферации, - по его словам, - не только рекомендует изобретать новые альтернативы, он также предотвращает устранение прежних теорий, которые ранее уже были опровергнуты. Причина этого требования состоит в том, что такие теории также вносят свой вклад в содержание их победоносных соперниц»122.
И далее:
«По нашему мнению, конкуренция теорий или, говоря в менее платоновской манере, обсуждение альтернатив отдельными учеными, философами, политиками и т. д. является причиной, а постепенное улучшение этих теорий, а также улучшение мышления участников таких обсуждений является следствием»123.
Как Фейерабенд отмечал в другой работе,
«в единстве мнений нуждается церковь, испуганные или корыстные жертвы некоторых (вредных или современных) мифов либо слабовольные и добровольные последователи какого-либо тирана. Для объективного познания необходимо разнообразие мнений. И метод, поощряющий такое разнообразие, является единственным, совместимым с гуманистической позицией»124.
120 Фейерабенд П. Ответ на критику // Структура и развитие науки: Из Бостонских исследований по философии на> ки. - М: Прогресс, 1978. С. 460.
121 Там же. С. 420.
122 Там же. С. 421.
123 Там же. С. 421-422.
124 Фейерабенд П. Против методологического принуждения // Фейерабенд Пол. Избранные труды по методологии науки. - М: Прогресс, 1986. С. 178.
207
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Фейерабенд предлагает коллегам
«обсудить некоторые характерные особенности выдвигаемой нами плюралистической модели научного прогресса. Во-первых, вполне очевидны большие преимущества этой модели и можно надеяться, что ученые захотят попытаться действовать в соответствии с ней. Во-вторых, используя эту модель в процессе исторического исследования, мы можем обнаружить такие историко-научные события, которые остаются незамеченными теми, кто руководствуется идеями монизма, и прийти к пониманию того, что действительная наука более тесно связана с плюрализмом, чем можно было бы предполагать, обращаясь к трудам историков науки (как правило, сторонников монизма в понимании развития науки). В-третьих, анализ этой модели и устранение ее явных "парадоксов” придадут уверенность тем, кто интуитивно предпочитает плюрализм и строгие альтернативы в понимании науки, но испытывает сдерживающее влияние общего философского климата и не вполне полагается на свою интуицию»125.
«Плюралистическая методология» Фейерабенда стала предметом широкого обсуждения, в ходе которого высказывались не только иные концепции процесса развития науки, но и сама эта методология корректировалась диалектическим ее осмыслением. Так Норетта Кертж в разделе «Пример диалектического восхождения» статьи «Интертеоретическая критика и развитие науки» считает, что «мы должны признать также диалектику между исследовательскими программами». Как ей представляется,
«П. Фейерабенд уже анализировал преимущества, вытекающие из плюрализма теорий. Он указывал на то, что различные теории побуждают к созданию различных инструментов и к постановке разных экспериментов. При этом уменьшаются возможности пренебречь некоторыми данными или истолковать трудно объяснимые данные с помощью гипотез ad hoc. <...>
Я со своей стороны, - отмечает Н. Кертж, - хочу подчеркнуть значение плюралистической критики иного типа - тот случай, когда конфликтующие теории возникают в различных областях научного исследования, но, тем не менее, имеют определенное отношение друг к другу, а именно являются несовместимыми. В конечном счете этот конфликт завершается созданием более глубокой теории,
125 	Фейерабенд П. Ответ на критику. С. 425-426.
208


которая объединяет и ассимилирует их, наполняя их большим содержанием»126.
Плюралистическую картину мира рисует одно из самых перспективных новых научных направлений - синергетическая парадигма, основанная на синергетике, представляющей собой
«современную теорию эволюции больших, сверхсложных, открытых, термодинамически неравновесных, нелинейных динамических систем, обладающих обратной связью и существующих квазистационарно лишь в условиях постоянного обмена веществом, энергией и информацией с внешней средой. К таким системам относятся: Вселенная, саморазвивающаяся природа, человеческое общество как ее (жизни) высшая форма и продукт создаваемой им самим (человечеством) материальной и духовной культуры»127.
Один из основателей синергетики Илья Пригожин и его соавтор следующим образом подводят итог своему исследованию о познании сложных систем:
«Мы живем в плюралистическом мире. Простые динамические явления типа периодического движения Земли вокруг Солнца кажутся нам обратимыми во времени и детерминистическими. Однако мы наблюдаем также необратимые процессы типа химических реакций, а также стохастические процессы типа выбора между разветвившимися решениями.
Почему такой плюрализм оказывается возможным? Согласно классическим представлениям, необратимость и случайность на макроскопическом уровне рассматривались как своего рода артефакты, обусловленные сложностью коллективного поведения совокупности простых объектов. Почти три столетия вера в простоту мироздания на фундаментальном уровне являлась одной из движущих сил классической науки. Сегодня мы приходим к необходимости пересмотра наших представлений. Фундаментальный уровень оказывается непростым даже в классической физике, так долго служившей оплотом детерминизма и обратимости. Классическая точка зрения сформировалась при изучении систем, в которых периодическое движение и эллиптические точки играли важную роль. Теперь же мы видим, что имеется множест-
126 Кертж Лоретта. Интертеоретческая критика и развитие науки // Структура и развитие науки: Из Бостонских исследований по философии науки. -М: Прогресс, 1978. С. 311-312.
127 Копцик В. А. От редактора // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. - М.: Прогресс-Традиция, 2002. С. 8.
209
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
во систем, в которых центральную роль играют гиперболические точки. В этой главе были затронуты два типа систем - К-струи и системы, изучаемые в современной кинетической теории, - в которых почти все точки фазового пространства являются гиперболическими. Поскольку в таких системах траектории не поддаются наблюдению, для описания динамики приходится использовать расширенный формализм, включающий стохастичность и необратимость. Такой подход, ведущий от групп к полугруппам, обусловлен не столько нашим незнанием, сколько самой структурой динамических систем»128.
Синергетическая парадигма с ее плюралистическим осмыслением мира не замыкается на его физико-химическом уровне, но простирается и на другие «этажи» мироздания. В письме, посланном по электронной почте 14 марта 2002 г. эстонскому философу Лео Няпинену, изучающему философские аспекты синергетики, Илья Пригожин писал:
«Как Вы знаете, я - не социолог, но я действительно полагаю, что методы, которые, оказываются полезными в нелинейной динамике и термодинамике, далекой от настоящего равновесия, аналогичны с социальными и экономическими проблемами» («As you know, Гт not а sociologist, but I believe indeed that the methods which have proved to be useful in nonlinear dynamics and thermodynamics far from equilibrium present analogies with social and economic problems»).
Универсальность синергетического подхода к решению проблем не только естественно-научного, но и гуманитарного знания убедительно показывается в статьях, включенных в ежегодно издаваемые, начиная с 2000 года, московским издательством «ПрогрессТрадиция» серии книг «Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве».
Понятие «плюрализм» в связи с научным знанием имеет и другой аспект. Плюралистично само научное знание, состоящее из различных дисциплин. Каждая из них рассматривает объект своего изучения в своей плоскости. Человек является предметом целого ряда наук и в связи с этим возникает проблема: как сохранить единство человека, которого «плюрализм наук» - отдельные научные дисциплины (биология, психология, социология и т. д.) - препарируют каждая по-своему? Эту проблему ставит выдающийся психолог, психиатр и
128 	Николис Г., Пригожим И. Познание сложного. Введение. - М.: Мир, 1990. С. 249.
210


психотерапевт ВИКТОР ФРАНКИ (FRANKL) в докладе «Плюрализм науки и единство человека». И вот как он решает поставленную проблему:
«Известно определение искусства как единства в многообразии. Я бы хотел определить здесь человека как единство вопреки многообразию. Ведь налицо антропологическое единство, невзирая на онтологические различия, невзирая на различия между разными формами бытия. Отличительным признаком человеческого бытия является сосуществование в нем антропологического единства и онтологических различий, единого человеческого способа бытия и различных форм бытия, в которых он проявляется. Короче, человеческое бытие - это "Unitas multiplex", выражаясь словами Фомы Аквинского. Оно не охватывается ни плюрализмом, ни монизмом наподобие того, с которым мы встречаемся в "Этике" Бенедикта де Спинозы, доказанной в геометрическом порядке»129  130.
Таким образом, по Франклу, решение проблемы «Плюрализм науки и единство человека» обусловлено пониманием человеческого бытия как диалектического единства плюрализма и монизма, т. е. того, что было выше определено как системный плюрализмт.
* * *
В развитии науки обнаруживается такая интересная особенность. Когда только механико-математическое знание со времени эпохи Возрождения могло претендовать на статус действительной науки, всё то, что было известно в гуманитарной сфере, «подтягивалось» во имя научности к механике и математике. Сам человек был объявлен «машиной» в названии трактата Ламетри (1747). Такого рода механицизм преодолевался по мере становления физики и биологии в XIX веке.
Однако возникший в этом веке позитивизм пытался естественные науки сделать образцом для становящихся гуманитарных наук. Неправомерность претензий позитивизма и нашло свое выражение
129 Франки В. Плюрализм науки и единство человека // Франкл В. Человек в поисках смысла. - М.: Прогресс, 1990. С. 48.
130 Философское мировоззрение самого В. Франкла - своеобразный антропологический реализм. Его философскую позицию можно охарактеризовать как определенный вид системного плюрализма, включающего в себя отнюдь не эклектически, а диалектически, на гуманистической основе, и психоанализ, и феноменологию (Макс Шелер и Николай Гартман), экзистенциальный анализ, философию Ницше и Гегеля, тексты Библии, интерпретируемые этически.
211
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
в методологическом дуализме Дильтея, Виндельбанда и Риккерта, о котором у нас выше шла речь, в настаивании на плюралистическом миропонимании.
С возникновением теории информации и кибернетики опять наметилась тенденция унификации научного знания уже под эгидой этих наук. Человек опять стал рассматриваться как машина, хотя как машина кибернетическая и информационная. Искусственный интеллект вступил в соревнование с естественным. Нельзя сказать, что это не имело положительного эвристического значения для гуманитарного знания. Однако редукционистское сведение всего богатства познавательных возможностей науки только к одной ее модели приводит, в конце концов, к тупику. Поэтому неслучайно не оправдались надежды на то, что семиотика или структурализм станет метатеорией всего гуманитарного знания. Всплеск многообразных системных и культурологических изысканий, возникновение постструктурализма и деконструкции вызваны были стремлением выбраться из структуралистского лабиринта.
Все редукционистские тенденции сопряжены с убежденностью в монистическом мироустройстве. Только плюралистический взгляд на мир позволяет, на наш взгляд, воздать «каждому свое». Хочется надеяться, что синергетическая парадигма окажется более перспективной, чем механистическая, позитивистская, кибернетическая, структуралистская, поскольку сама синергетика предполагает плюралистическое осмыслением мира.
В этом разделе мы стремились представить различные варианты плюралистической философии, появившиеся в предшествующем веке. Некоторые плюралистические концепции, такие как аксиологический плюрализм Исайи Берлина, рассматривались в предыдущем изложении. Ниже речь пойдет о плюралистических концепциях в этике и эстетике. Социологический и политический плюрализм стал предметом внимания, поскольку он был связан концептуальным и онтологическим плюрализмом в общефилософских построениях. К сожалению, вне поля зрения остался плюрализм в социологии и культурологии, представленный теориями культурно-исторических типов, локальных цивилизаций, социокультурных стилей (Н. Я. Да-
212


нилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин и др.), концепциями многофакторного развития общества, школой «плюралистического бихевиоризма» (П. Лазарсфельд, М. Розенберг, С. Стоуффер и др.). «Никто не обнимет необъятного».
2. 	Плюрализм в русской философии
Плюрализм присущ многим русским философам. Это обусловлено тем, что русские мыслители внимательно изучали произведения философов Германии, Франции, Англии. Целые периоды интеллектуального развития России проходили под знаком освоения философских идей французских просветителей, философии Шеллинга, Гегеля, Фейербаха, Ницше, Маркса. В России находили отклик все важнейшие философские течения Запада: шеллингианство, гегельянство, фейербахианство, кантианство, позитивизм, интуитивизм, феноменология, марксизм и др. Это давало повод некоторым интерпретаторам истории русской философии заявлять о неоригинальное™ русской мысли. Правда, иногда появлялись столь же категорические противоположные суждения, когда утверждалось, что передовая революционная мысль в России была не только самобытна и совершенно независима от западной философии, но и во многом превосходила последнюю.
На наш взгляд, неверны как суждения о несамостоятельности и неоригинальное™ русской мысли, так и тенденциозное противопоставление отечественной философии зарубежной. Конечно же, русские философы, как правило, отлично были осведомлены о состоянии западноевропейской философии (они нередко учились или стажировались в зарубежных университетах). Об этом свидетельствует большое число переводов на русский язык произведений иностранных философов. Однако все эти влияния и воздействия не были чисто внешними, они преломлялись через потребности российской духовной жизни и оригинальное творчество самих русских мыслителей, которые не довольствовались философским импортом. Поэтому русские мыслители чаще всего не следовали какому-либо одному течению западной философии. Взяв за исходный пункт то
213
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
или иное течение, они дополняли его другим, в том числе и отечественным. В результате же получалась не разнородная смесь, а оригинальный плюралистический синтез.
Выше у нас уже шла речь о плюралистических воззрениях и взглядах на плюрализм А. А. Козлова, П. Б. Струве, С. Л. Франка, Н. А. Бердяева, А. Белого, С. И. Гессена, А. А. Богданова. В этом разделе предметом рассмотрения будет плюралистическая философия В. Г. Белинского, А. И. Герцена, П. Л. Лаврова, В. В. Розанова, Г. Г. Шпета, Б. В. Яковенко, А. Ф. Лосева, М. М. Бахтина. Насколько нам известно, история русской философской мысли не анализировалась в плюралистическом аспекте. Поэтому нам остается надеяться, что «первый блин» не получится «комом».
2.1. 	Плюрализм в эволюции философских воззрений Белинского
ВИССАРИОН ГРИГОРЬЕВИЧ БЕЛИНСКИЙ (18H-1848) - социальный мыслитель, литературный критик и публицист, деятельность которого имела огромное влияние на развитие русской мысли и споры о котором не утихают и в наши дни.
Талантливый критик - это человек, наделенный особым даром оценочной деятельности. Но сознательная объективная оценка чего бы то ни было, в том числе произведений литературы и искусства, не может не руководствоваться определенными критериями оценок. А выяснение сущности, истинности или ложности этих критериев - дело теории: теории эстетики, если речь идет об эстетических оценках, теории ценности, в случае общих оценок. Оценочно-критическая деятельность в конечном счете основывается на определенных философских воззрениях. Однако нужно иметь в виду, что Белинский был прежде всего литературным критиком, и разработка философских вопросов, конечно, не являлась для него самоцелью.
В одной из ранних своих работ Белинский писал, что критика «есть движущаяся эстетика»131. Эта его ставшая крылатой формула в
131
214
Белинский В. Г. Поли. собр. соч.: В 13 т. -М., 1953-1959. T. II. С. 123. Далее ссылки на это издание даются в тексте в скобках: римская цифра означает том, арабская - страницы.


полной мере относится к самому критику. Его беспрестанно движущаяся критическая деятельность в качестве своего фундамента несомненно имела философскую и эстетическую теорию, притом не какую-то уже готовую, у кого-то заимствуемую теорию, но свою, формулируемую в самих критических статьях.
Каковы же были философские воззрения Белинского? Ответить на этот вопрос очень не просто, потому что философия критика была «движущейся» философией. Как оригинальный мыслитель он менял свои мировоззренческие ориентации, одержимый поиском истины.
Пережив под влиянием Станкевича и Бакунина краткий период увлечения субъективным идеализмом Фихте («Я есть всё»), Белинский, как и его философские друзья, окунается в философию Гегеля - нового властителя дум передовой русской молодежи. В центре внимания оказался гегелевский принцип: «Что действительно, то разумно», хотя, по Гегелю, верно и обратное: «Что разумно - то действительно», т. е. действительно-разумно не всё, что существует. Но Белинский из первой части гегелевской формулы делает вывод о необходимости примириться «с гнусной российской действительностью», ибо «жизнь всякого народа есть разумно-необходимая форма общемировой идеи» (III, с. 247).
Через некоторое время Белинский понимает, что сам факт существования не может быть оправданием этого существования, оправдания, вытекающего из формулы: «Что есть, то разумно»:
«Да и палач ведь есть же, и существование его разумно и действительно, но он тем не менее гнусен и отвратителен» (XI, с. 577).
В чем же заключается критерий, позволяющий в самой действительности отличать подлинное от неподлинного, гнусного и отвратительного? Этот критерий мыслитель находит в человеческой личности. «Для меня теперь, - пишет он В. П. Боткину в октябре 1840 г., - человеческая личность выше истории, выше общества, выше человечества. Это мысль и дума века!» (XI, с. 556). В письме Боткину от 10-11 декабря 1840 г. критик развивает свое обоснование идеи человеческой личности или «личного человека» как высшей ценности и как критерия для определения явлений действительности.
«Идея либерализма, - по его словам, - в высшей степени разумная и христианская, ибо его задача - возвращение прав личного человека,
215
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
восстановление человеческого достоинства, и сам Спаситель сходил на землю и страдал на кресте за личного человека» (XI, с. 577).
В письме к Боткину от 8 сентября 1841 г. Белинский так определил особенности своего идейного развития:
«Ты знаешь мою натуру: она вечно в крайностях и никогда не попадает в центр идеи. Я с трудом и болью расстаюсь с старою идеею, отрицаю ее донельзя, а в новую перехожу со всем фанатизмом прозелита. Итак, я теперь в новой крайности, - это идея социализма, которая стала для меня идеею идей, бытием бытия, вопросом вопросов, альфою и омегою веры и знания» (XII, с. 66).
Поворот в мировоззрении Белинского в начале 40-х гг., разочарование в гегелевской философии вели его к новому миропониманию. В 1842 г. он благодаря Герцену знакомится с философией Л. Фейербаха, а с 1843 г. начинается его переход на позиции материалистической философии. В очерке «Взгляд на русскую литературу 1846 года» и в письме В. П. Боткину от 17 февраля 1847 г. Белинский заявляет о себе как убежденный сторонник материалистического мировоззрения. Что это означает? Речь здесь идет о понимании значения материального начала, обуславливающего проявления человеческой духовности.
«Вы, конечно, очень уважаете в человеке ум? - риторически спрашивает автор «Взгляда на русскую литературу 1846 года». - Прекрасно! - так останавливайтесь же в благоговейном изумлении и перед массою его мозга, где происходят все умственные отправления <...> Психология, не опирающаяся на физиологию, так же не состоятельна, как и физиология, не знающая о существовании анатомии» (X, с. 26).
Такого рода материализм, исходящий из природы человека, которая сама является высшей частью природного мира, можно определить как антропологический материализм, свойственный философии Фейербаха, а также философским взглядам Чернышевского и Добролюбова.
Было бы неправильно считать, что Белинский просто перенимал те или иные философские взгляды. Воспринимая Гегеля или Фейербаха, он трансформировал их воззрения в соответствии с собственным миропониманием, обусловленном социальными и литературными процессами, к которым он был лично причастен. Влияние, оказываемое на него со стороны, было лишь в меру его собственных
216


потребностей духовного развития. В этом отношении представляет интерес его отношение к статье молодого Маркса «К критике гегелевской философии права. Введение», напечатанной в 1844 году в «Немецко-французских ежегодниках» («Deutsch-Französische Jahrbücher»), в которой содержалась формула: «Религия есть опиум народа». В январе 1845 г. в письме к Герцену Белинский заметил:
«Кетчер писал тебе о парижском "Ярбюхере", и что будто я от него воскрес и переродился. Вздор! Я не такой человек, которого тетрадка может удовлетворить. Два дня я от нее был бодр и весел, - и всё тут. Истину я взял себе - и в словах бог и религия вижу тьму, мрак, цепи и кнут...» (XII, с. 250).
Изучая мировоззрение Белинского, не нужно поддаваться искушению упрощать его миропонимание, игнорируя плюралистичность его взглядов. Казалось бы, из процитированного письма, как из воспоминаний современников, в том числе Достоевского, следовало зачислить русского критика в несомненные атеисты. Но всё не так просто. В своем письме к Г оголю по поводу его книги «Выбранные места из переписки с друзьями», написанном 15 июля 1847 г., Белинский утверждает, что русский народ «по натуре своей глубоко атеистический народ», хотя и подверженный суевериям (см. X, с. 215). Это письмо рассматривалось в большинстве советских работ о Белинском как яркий пример его воинствующего атеизма. Однако Белинский здесь сам выступает как приверженец «учения Христова» и обвиняет Гоголя в том, что он преисполнился не «истиною Христова», а «дьяволова учения» (X, с. 214). При этом критик противопоставляет Христа, который «первый возвестил людям учение свободы, равенства и братства и мученичеством запечатлел, утвердил истину своего учения», церкви, являющейся, по его словам, «иерархией, стало быть, поборницею неравенства, льстецом власти, врагом и гонительницею братства между людьми (X, с. 214).
«Кто способен страдать при виде чужого страдания, кому тяжко зрелище угнетения чуждых ему людей, - тот носит Христа в груди своей...» (X, с. 218), - утверждал Белинский.
Можно сказать, что плюрализм философии Белинского - это, прежде всего, плюрализм, развертывающийся в процессе его философской эволюции, смена его философских ориентаций. В начале
217
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
творческого пути его философская позиция во многом иная, чем в конце. В этом одна из причин противоречивого отношения к Белинскому и его наследию. Так, поэт и самобытный мыслитель Аполлон Григорьев очень любил критические труды Белинского раннего периода и отрицательно относился к его статьям второй половины 40-х гг. Напротив, советские исследователи подчеркивали значимость идей позднего Белинского как материалиста и революционного демократа. И не случайно тот же Белинский, именуемый «отцом русской интеллигенции», вызывал негодование у либерально настроенных авторов сборника «Вехи» (1909).
Плюрализм философского мировоззрения, проявляющийся в переходе из одной крайности в другую, спасает от эклектики сама личность гениального критика. Этот искренний поиск истины делал Белинского Белинским - «неистовым Виссарионом» - на любом этапе его философской эволюции, хотя его взгляды на искусство и общество на каждом этапе существенно отличны. Большой интерес для исследователей идейного наследия Белинского представляет эволюция его философских воззрений, логика перехода от одного этапа к другому, честность, искренность и страстность в поиске истины. Само по себе изменение взглядов - обычное явление в философии и других областях знания. Оценка же этой «смены вех» зависит подчас не только от того, какое «шило» меняется на какое «мыло», но и от роли таких факторов, как страх или карьерные соображения. У Белинского, в отличие от некоторых его и наших с вами, читатель, современников, эти факторы никакой роли не играли.
2.2. 	«Реализм» Герцена
Философские взгляды АЛЕКСАНДРА ИВАНОВИЧА ГЕРЦЕНА (1812- 1870) складывались в процессе определенной эволюции. Еще в период учебы в университете он пишет сочинение «О месте человека в природе» (1832) и кандидатскую диссертацию «Аналитическое изложение солнечной системы Коперника» (1833). В этих ранних философских работах он во многом находится под влиянием натурфилософии Шеллинга, но вместе с тем в поисках научного метода
218


обращается к трудам Бэкона и Декарта. Он делает попытку преодолеть односторонность «эмпиризма» и «идеализма», понимаемого как чисто умозрительный подход к миру, на основе единства человека и природы.
В годы первой ссылки Герценом овладевают мистически-религиозные настроения, в значительной мере под влиянием архитектора А. Л. Витберга - автора первого проекта храма Христа Спасителя в Москве, который в то время также находился в ссылке в Вятке.
«Влияние Витберга поколебало меня, - вспоминал Герцен в «Былом и думах». - Но реальная натура моя взяла все-таки верх. Мне не суждено было подниматься на третье небо, я родился совершенно земным человеком».
Возвратившись из ссылки, Герцен обнаружил, по его словам, «отчаянный гегелизм» в кружке Станкевича. Бакунин и Белинский, опираясь на Гегеля, утверждали, что «все действительное разумно», в том числе самодержавие, которое Г ерцен называл «чудовищным». И тогда он «серьезно занялся Гегелем». В результате этих основательных занятий им был сделан вывод, совершенно противоположный тому, какой делал Белинский в период «примирения с действительностью».
«Философия Гегеля - алгебра революции, она обыкновенно освобождает человека и не оставляет камня на камне от мира христианского, от мира преданий, переживших себя», - заявляет Герцен132.
Он не стал правоверным гегельянцем, но блестяще овладел диалектическим методом.
В философских очерках «Дилетантизм в науке» (1842-1843) Герцен писал:
«Все живое живо и истинно только, как целое, как внутреннее и внешнее, как всеобщее и единичное - сосуществующее. Жизнь связует эти моменты; жизнь - процесс их вечного перехода друг в друга» (I, с. 61).
«Во все времена долгой жизни человечества заметны два противоположные движения: развитие одного обусловливает возникновение другого, с тем вместе - борьбу и разрушение первого» (I, с. 45).
С позиций диалектики Г ерцен показывает несостоятельность примирения «со всей темной стороной современной жизни» (I, с. 80).
132 	Герцен А. И. Избр. филос. произв.: В 2 т. - М., 1948. T. 2. С. 85. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте: римская цифра обозначает том, арабская - страницу.
219
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
В этой работе Герцен стремится существенно дополнить и развить диалектические положения самого Гегеля, ибо
«Гегель, раскрывая области духа, говорит об искусстве, науке и забывает практическую деятельность, вплетенную во все события истории» (I, с. 75-76).
По его убеждению,
«мысль должна принять плоть, сойти на торжище жизни, раскрыться со всею роскошью и красотой временного бытия»;
«человек призван не в одну логику, - а еще в мир социально-исторический, нравственно-свободный и положительно-деятельный» (I, с. 78).
Г ерцен по-своему решает вопрос об отношении мышления и бытия, духа и материи: «Природа есть именно существование идеи в многоразличии» (I, с. 33). Однако уже здесь проводится диалектическая мысль о единстве идеального и материального. В главном своем философском труде «Письма об изучении природы» (1844-1845) Герцен обстоятельно развивает эту мысль на обширном историко-философском материале. В советской литературе распространено мнение, что в этом труде Г ерцен выступает как последовательный материалист в трактовке вопроса о соотношении материального бытия и мышления, критикует схоластику и идеализм.
В «Письмах» Герцена действительно содержится резкая характеристика идеализма: «Идеализм - не что иное, как схоластика протестантского мира» (I, с. 99). Он пишет о том, что философия должна победить в себе «дуализм, идеализм, метафизическую отвлеченность» (I, с. 99), что «философия, не опёртая на частных науках, на эмпирии, - призрак, метафизика, идеализм» (I, с. 101). Достается за идеализм и самому Гегелю, ибо
«идеализм, в котором он был воспитан, который он всосал с молоком, срывает его в односторонность, казненную им самим, и он старается подавить духом, логикой природу» (I, с. 120).
С нашей точки зрения, термин «идеализм» Г ерцен употребляет не совсем в том смысле, в каком он трактуется современной философией. Для него идеализм означает не столько первичность идеального, духовного по отношению к материальному, сколько умозрительный односторонний подход к действительности. Таким же
220


односторонним взглядом на мир является для него и тогдашний «материализм».
Если «идеализм стремился уничтожить вещественное бытие, принять его за мертвое, за призрак, за ложь, за ничто», «видел и признавал одно всеобщее, родовое, сущность, разум человеческий, отрешенный от всего человеческого»,
то «материализм, точно так же односторонний, шел прямо на уничтожение всего невещественного, отрицал всеобщее, видел в мысли отделение мозга, в эмпирии единый источник знания, а истину признавал в одних частностях, в одних вещах, осязаемых и зримых» (I, с. 261).
Сам Герцен стремился диалектически преодолеть односторонности предшествовавших ему идеалистических и материалистических учений и свое миропонимание он определял как «реализм», истоки которого усматривались им еще в древнегреческой философии, основанной на «безусловном признании действительности мира, природы, жизни» (I, с. 142). Герценовский реализм предполагает диалектическое единство материального и духовного, природы и человека, бытия и мышления, умозрения и опыта, философии и естествознания, теории и практики. Отправным пунктом мировоззрения Герцена является убеждение в том, что «человек - не вне природы и только относительно противоположен ей», «как цветок противоположен стеблю, как юноша - ребенку», так как «все стремления и усилия природы завершаются человеком», а человеческое сознание венчает «все развитие природы» (I, с. 127). Притом, он отмечает, что «история мышления - продолжение истории природы: ни человечества, ни природы нельзя понять мимо исторического развития» (I, с. 128). Его реализм чужд односторонности в трактовке философских вопросов, причем он основывается на диалектике:
«Принимать ту или другую сторону в антиномиях совершенно ни на чем не основано; природа на каждом шагу учит нас понимать противоположное в сочетании» (I, с. 157).
Но что представляет собой герценовский реализм с точки зрения современного представления о материализме и идеализме? Думается, что и в аспекте этих представлений Г ерцена нельзя трактовать ни как чистого материалиста, ни как последовательного идеалиста.
221
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Преодолев мистически-религиозные настроения, он приходит к заключению, что «нет ни личного духа, ни бессмертия души» (И, с. 188). Кажется, что отрицание им «лести религии человеческому сердцу», «личного духа» и бессмертия души свидетельствует о материалистическом миропонимании Герцена. Но в «Письмах об изучении природы» можно прочесть, что
«человек не потому раскрывает во всем свой разум, что он умен и вносит свой ум всюду, а напротив, умен оттого, что все умно» (I, с. 111 );
«Само собой разумеется, что мысль предмета не есть исключительно личное достояние мыслящего; не он вдумал ее в действительность, она им только сознана; она предсуществовала, как скрытый разум, в непосредственном бытии предмета...» (I, с. 125).
Здесь, на наш взгляд, Герценом высказана плодотворная мысль о единстве материального и идеального. Его реалистическая философия обладает своей логической целостностью и должна осмысливаться в этой целостности как оригинальное миропонимание, основанное на диалектической трактовке природы, бытия и сознания.
Г. Шпет писал:
«До конца, до последних дней Г ерцена идея человека цельного, живого и единого остается центральным, твердо устойчивым пунктом его философского мировоззрения»133.
Такое понимание человеческой личности определяется принципами его философского реализма. Разве не личность воплощает в себе высшее единство бытия и мышления, материального и идеального? Разве не она «скрытый разум» природы превращает в открытый, осуществляя творческий и свободный разум в действительности? Разве не деятельность личности переводит теорию в жизнь, претворяет ее в практику?
Утверждение ценности человеческой личности стало для Г ерцена духовной опорой, после крушения его ожиданий на справедливое переустройство общества в ходе революционных событий 1848 г. Для него остается неколебимой «религия грядущего общественного пересоздания» (II, с. 6), заменяющая всякую другую религию. Но
133 	Шпет Г. Философское мировоззрение Герцена. - Пг., 1921. С. 4.
222


«свобода лица - величайшее дело; на ней - и только на ней, - может вырасти действительная воля народа» (II, с. 11).
«Человек свободнее, нежели обыкновенно думают, - пишет Герцен в книге «С того берега». - Он много зависит от среды, но не настолько, как кабалит себя ей. Большая доля нашей судьбы лежит в наших руках, - стоит понять ее и не выпускать из рук» (II, с. 110).
Он развивал мысль о диалектическом взаимоотношении личности и социальной среды:
«Личность создается средой и событиями, но и события осуществляются личностями и носят на себе их печать; тут - взаимодействие» (II, с. 312).
Человеческая личность трактуется им как «вершина исторического мира», как «истинная, действительная монада общества» (И, с. 117).
Еще в юности Г ерцен и Огарев увлеклись социалистическим учением Сен-Симона. В дальнейшем Г ерцен основательно знакомится с социалистическими учениями Запада и сам становится убежденным сторонником идеи социализма как общественного идеала. Следует отметить, что герценовский социализм - это проникнутое гуманизмом представление об обществе, предполагающее свободу личности, находящейся в гармонии с общественными интересами. Герцену были чужды уравнительные социалистические и коммунистические идеалы общества, ограничивающие развитие личности, типа «каторжного равенства Гракха Бабёфа и коммунистической барщины Кабэ» (И, с. 303).
Притом, следуя принципам своего реалистического миропонимания, Г ерцен понимал, что «идеалы, теоретические построения никогда не осуществляются так, как они носятся в нашем уме» (II, с. 73). Это несоответствие идеала и действительности философ испытал на себе, после крушения иллюзий, вызванного поражением революций 1848 г. Но, тем не менее, Герцен продолжал верить, что «социализм соответствует назарейскому учению в римской империи», т. е. христианству, у которого похороны древнего мира «совпадали с крестинами». Только в отличие от христианства, писал он,
223
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
«у нас нет неба, нет "веси божией", наша весь человеческая и должна осуществиться на этой почве, на которой существует все действительное, на земле» (II, с. 71, 72).
Развивая свой диалектический взгляд на общество и историю, русский мыслитель не считал социализм завершающим этапом мирового исторического процесса.
«Социализм разовьется во всех фазах своих до крайних последствий, до нелепостей. Тогда снова вырвется из титанической груди революционного меньшинства крик отрицания, и снова начнется смертная борьба, в которой социализм займет место нынешнего консерватизма и будет побежден грядущею, неизвестною нам революцией...» (И, с. 102-103).
Эти слова Герцена можно, конечно, комментировать по-разному. Сам Герцен, высказав такую мысль, исходил из своего понимания диалектики общественного развития, из которой вытекает «вечная игра жизни, безжалостная, как смерть, неотразимая, как рождение» (II, с. 103).
До эмиграции Герцен был «западником»; он считал, что путь России к прогрессу должна указывать цивилизованная Европа, способная осуществить в процессе коренной социальной революции преобразование общества на основе идей социализма. Однако в Европе его ждало не только потрясение от кровавого подавления революционного движения, но и разочарование в буржуазной демократии, нравственном состоянии западного общества. Уже в 1849 г. Г ерцен готов произнести тост: «За Русь и святую волю!» (II, с. 15). Социализм его меняет свое содержание - становится «русским социализмом».
Однако обращение Герцена к русской самобытности, критическое отношение к западному мещанству (буржуазным порядкам) не означало перехода на славянофильские позиции. В 1864-1865 гг. в «Колоколе» были напечатаны «Письма к противнику» Герцена, адресованные Ю. Ф. Самарину - одному из теоретиков славянофильства. Принципиальное расхождение Герцена со славянофилами связано с пониманием русского народа.
«Для вас, - писал он, - русский народ преимущественно народ православный, т. е. наиболее христианский, наиближайший к веси не-
224


бесной. Для нас русский народ преимущественно социальный, т. е. наиболее близкий к осуществлению одной стороны того экономического устройства, той земной веси, к которой стремятся все социальные учения» (И, с. 273).
Главу в «Былое и думах», посвященную славянофилам, Герцен назвал «Не наши», в то время как предыдущая глава о западниках названа им «Наши». Но в 50-60-х гг. он сближается со славянофилами в критическом отношении к западному образу жизни и в понимании важности сохранения и развития русской крестьянской общины. Правда, полагая, что артель и сельская община - «краеугольные камни, на которых зиждется храмина нашего будущего свободно-общинного быта», Герцен считал, что «эти краеугольные камни - все же камни <... > и без западной мысли наш будущий собор остался бы при одном фундаменте» - «при диком общинном быте» (II, с. 224).
Вместе с тем глава «Не наши» начинается эпиграфом из герценовского некролога, посвященного памяти одного из славянофилов - К. С. Аксакова, - и заканчивается большим фрагментом из этого некролога, опубликованного в «Колоколе» в начале 1861 г. Герцен так пишет о своем отношении к славянофилам после того, как, по его выражению, «время, история, опыт сблизили» его со славянофильством:
«Да, мы были противниками их, но очень странными: у нас была одна любовь, но не одинакая.
У них и у нас запало с ранних лет одно сильное, безотчетное, физиологическое, страстное чувство, которое они принимали за воспоминание, а мы - за пророчество: чувство безграничной, обхватывающей все существование любви к русскому народу, к русскому быту, к русскому складу ума. И мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны, в то время, как сердце билось одно» (II, с. 244).
Как мы видим, отношение Герцена к необычайно важному для русской философско-общественной мысли противостоянию «западников» и «славянофилов» в конечном счете было плюралистическим.
Сам «реализм» герценовской философии, по нашему мнению, можно охарактеризовать как диалектический плюрализм. Ценность этой философии не следует измерять тем, до чего она почти дотягивается и перед чем останавливается (вспомним знаменитую фор-
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
мулировку: «Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед - историческим материализмом»134). Философия Герцена вполне самобытна и самодостаточна. Включенные в нее противоположности охватываются системным плюрализмом определенного типа. И как таковая она имеет историческое и не только историческое значение.
2.3. 	Системный плюрализм П. Л. Лаврова
Понятие системного плюрализма позволяет по достоинству оценить воззрения таких мыслителей, философские взгляды которых не укладываются в привычную схему «материализм - идеализм» или следования какому-либо одному признанному философскому течению. К таким мыслителям относится ПЕТР ЛАВРОВИЧ ЛАВРОВ (1823- 1900). В его трудах содержится своеобразная концепция антропологического принципа в философии в сочетании со столь же своеобразным пониманием политического радикализма. П. Л. Лавров считался и считается крупнейшим теоретиком и идеологом русского народничества. Однако его философскую позицию принято считать эклектической с легкой (тяжелой?) руки Н. Г. Чернышевского. Основной философский труд Чернышевского «Антропологический принцип в философии» был написан как отклик на труд Лаврова «Очерки вопросов практической философии. Личность» (1859-1860). Считая, что брошюра Лаврова «Очерки вопросов практической философии» «должна быть положительно признана хорошею», Чернышевский, вместе с тем, упрекает его в эклектизме: «В брошюре г. Лаврова встречаются мысли, которые едва ли совместны между собою»135.
Упреки и обвинения философии Лаврова в эклектизме делались как при жизни мыслителя, так и после нее, особенно марксистскими исследователями его философских взглядов. Лавров был образованнейшим человеком, превосходно знавшим не только философские учения прошлого, особенно Канта и Гегеля, но и современную ему философскую мысль, стремившимся учесть в своих философских
134 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 21. С. 256.
135 Чернышевский Н. Г. Избр. философ, соч. T. III. -М., 1951. С. 167, 168.
226


построениях различные философские концепции, и в то же время не принимая ни одну из них целиком. Это-то и ставили Лаврову в вину его критики, говоря о его эклектизме. И, казалось бы, на самом деле, Лавров в чем-то сочувствовал материализму, но не был материалистом. Он же отвергал философский идеализм. Будучи в немалой степени под влиянием позитивизма (Н. О. Лосский даже в своей «Истории русской философии» помещает П. Л. Лаврова в главу «Русские позитивисты», а В. В. Зеньковский характеризует его воззрения как «полупозитивизм»), Лавров как раз философски расходится с позитивистами, хотя он принимает ряд положений материализма и позитивизма, прежде всего ориентацию этих направлений на научное знание. Кто же он в таком случае?
Сам Лавров отвергал обвинение в эклектизме, поскольку, по его словам, эклектизм состоит не в том, что
«надо изучать все партии и из возможно большей массы фактов выбирать то, что может быть годно», а «обыкновенно эклектизмом называют учение, соединяющее механически результаты различных школ, не сплавляя их в одно стройное целое»136.
Лавров же полагал, что различные мыслители с разных сторон освещают «одно великое учение» века - «храм теории человеческой деятельности»137. Поэтому стремление охватить это учение как «одно стройное целое», учитывая суждения несхожих теоретиков, отнюдь не является эклектикой. Мы полагаем, что философское мировоззрение Лаврова можно характеризовать не как эклектическое, а как системно плюралистическое, ибо плюрализм, в отличие от эклектики, предполагает стремление постигнуть целостный предмет познания в его многогранности, в системном единстве его различных сторон.
Свое философское миросозерцание Лавров называет антропологизмом, имеющим истоки в философии Протагора, античных скептиков, Канта и Фейербаха. Лавровский антропологизм, как нам представляется, является не эклектикой, а столь же правомерной философской концепцией, как антропологизм самого Чернышевского, более близкий к антропологическому материализму Фейербаха.
136 Лавров П. Л. Философия и социология. Избр. произв.: В 2 т. T. I. - М: Мысль, 1965. С. 497.
137 Там же. T. I. С. 352.
227
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
2.4. 	Философия здравого смысла В. В. Розанова
В русской философии вряд ли был мыслитель, о воззрениях которого было высказано столь много полярно противоположных оценок, как о ВАСИЛИИ ВАСИЛЬЕВИЧЕ РОЗАНОВЕ (1856-1919). Как только не квалифицировали его воззрения! Вл. Соловьев посвященную ему статью назвал: «Порфирий Головлев о свободе и вере» и прямо называет Розанова «Иудушкой» за его пустословие138. Н. К. Михайловский произведения Розанова обзывает «философической порнографией». По словам знаменитого народнического мыслителя, Розанов неприличен
«той развязностью, с которой он пускает в обращение небывалые факты собственного сочинения или делает достоверные, но ни для кого не интересные, сообщения о подробностях житья-бытья своих знакомых; той небрежностью, с которой он пишет "первые попавшиеся слова", не отдавая себе труда в них вдуматься, и даже прямо и просто свой бред печатает»139.
И на самом деле, такие книги Розанова, как «Опавшие листья» и «Уединенное» представляют собой вроде бы несвязанные между собой заметки по разным случайным поводам. Притом автор, подчеркивая это, помечает где и при каких обстоятельствах эти заметки были написаны: «Когда болел живот, в саду», «Засыпая», «За шашками с детьми», «За нумизматикой», «За чаем вспомнил» и т. д. и т. п.
П. Б. Струве свою статью о Розанове озаглавил: «Большой писатель с органическим пороком». В ней крупнейший представитель русского либерализма приводит диаметрально противоположные высказывания Розанова и риторически вопрошает:
«В чем же правда для Розанова? - имеет полное право спросить читатель. Или Розанов стоит по ту сторону правды и лжи?»140.
И действительно в произведениях Розанова можно встретить взаимоисключающие характеристики многих явлений и людей, револю-
138 См. Соловьев В. С. Порфирий Г оловлев о свободе и вере // В. В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология. Кн. I. - СПб.: РХГИ, 1995. С. 282-292.
139 Там же. С. 349.
140 Там же. С. 380.
228


ции, евреев, самого Христа. Число подобных отзывов о Розанове можно было бы значительно умножить.
Но и сам Розанов не скупится на саморазоблачения:
«Во мне нет ясности, настоящей деятельной доброты и открытости. Душа моя какая-то путаница, из которой я не умею вытащить ногу.. .»141.
«Я сам "убеждения" менял, как перчатки, и гораздо больше интересовался калошами (крепки ли), чем убеждениями (своими и чужими)» (II, с. 353);
«мне ровно наплевать, какие писать статьи, "направо" или "налево". Все это ерунда и не имеет никакого значения» (II, с. 562).
Более того, Розанов формулирует принцип своей беспринципности
«Правда, я писал однодневно "черные" статьи с эсэрными. И в обеих был убежден. Разве нет 1/100 истины в революции? И 1/100 истины в черносотенстве?» (II, с. 495).
«Господа, можно иметь все убеждения, принадлежать ко всем партиям... притом совершенно искренне! чистосердечно! ! до истерики! ! ! В то же время не принадлежа и ни к одной и тоже "до истерики"» (II, с. 434).
Вместе с тем, несмотря на все эти разоблачения и саморазоблачения о Розанове немало прозвучало в высшей степени хвалебных отзывов. Притом даже его активные противники не могли не признать у него выдающегося литературно-художественного таланта. П. Б. Струве видел в Розанове «большого», «крупного» писателя. И не только благодаря форме его произведений. Откликаясь на его книгу «Сумерки просвещения», П. Б. Струве писал:
«Спору нет: в умственном творчестве г. Розанова есть явственная доля изуверства. Но, с другой стороны, среди современных русских писателей вряд ли кто другой нанес практическому обскурантизму и изуверству столь тяжелые литературные раны, как Розанов»142.
Виктор Шкловский увидел в Розанове открывателя нового жанра, создателя новой литературной формы:
141 Розанов В. В. Уединенное //В. В. Розанов: В 2 т. T. 2.-М.: Правда, 1990. С. 331. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте в скобках с указанием римской цифрой тома и арабской - страницы.
142 Струве П. Б. Романтика против казенщины // В. В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология. Кн. I. С. 361.
229
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
«"Да" и "нет” существуют одновременно на одном листе, - факт биографический возведен в степень факта стилистического».
Он называл Розанова «великим» без кавычек143. Порой Розанова называли даже «гениальным».
В чем же секрет феномена Розанова? Почему его имя вообще допускается в историю русской философской мысли? Думается, что необычайный успех Розанова как у его недоброжелателей, так и поклонников, связан с тем, что Розанов явил собой философа «здравого смысла», разумеется, того историко-географического периода, в котором протекала его творческая деятельность.
Что понимается под «здравым смыслом» и его философией? «Здравый смысл» - это осмысление жизни, не выходящее за пределы ее обыденности, каждодневного опыта, повседневной стихийно складывающейся практики, это то, чем руководствуются в своем быту обычные люди, «не мудрствуя лукаво». Розанов демонстративно провозглашает приоритет обыденной жизни:
«Народы, хотите ли, я вам скажу громовую истину, какой вам не говорил ни один из пророков...
-Ну? Ну?.. Хх...
- Это - что частная жизнь выше всего.
-Хе-хе-хе!.. Ха-ха-ха!.. Ха-ха!..
- Да, да! Никто этого не говорил; я - первый» (II, с. 237).
Этой мировоззренческой установкой обусловлен и сам стиль произведений Розанова, который так возмущал Н. К. Михайловского. Конечно, бытовая хаотичность «Уединенного» или «Опавших листьев» - не простой сколок с обыденной жизни. Нарочито приземляя свою позицию, он с этой обыденной земли рассуждает и о небесном. Благодаря подчеркнутой тяги к единичному, индивидуальному, субъективному, личностному началу, выраженному образным, эмоционально-экспрессивным, богато-разнообразным, народно-гибким языком, стиль Розанова и обретает художественный характер и многие его произведения становятся художественной публицистикой. Розанов не только много пишет об искусстве, но и сам мыслит часто художественно. Противоречивость его воззрений соответст-
143
230
Шкловский В. Б. Розанов // В. В. Розанов: pro et contra: Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология. Кн. II. С. 331.


вует диалогичности художественной литературы, в частности и в особенности романам любимого Розановым Достоевского. Да и народному сознанию, которое во многом представляет собой здравый смысл, свойственна противоречивость. Напомним еще раз слова Станислава Ежи Леца: «Пословицы противоречат одна другой. В этом собственно и заключается народная мудрость». Нечто подобное о себе писал и сам Розанов:
«Я сам себя не знаю. И ни об одном предмете не имею одного мнения. Но сумма моих мнений, однако, есть более полная истина, чем порознь "имеемое" (кем-либо мнение)» (II, с. 672).
Хотя, разумеется, то, что положено мудрости народа, далеко не всегда положено отдельному ее представителю. Но в самой антиномичности, двойственности, противоречивости Розанова можно усмотреть ориентацию на народно-обыденное сознание.
Сказанное выше не является апологией ни здравого смысла, ни его выражения в философских воззрениях Розанова. Сам здравый смысл далеко не однозначен и ценностно противоречив. Здравый смысл, несомненно, имеет преимущество перед спекулятивными фантазиями, с высот которых теряется очертание обычной жизненной правды. Здесь здравый смысл выступает в виде мальчика из мудрой сказки Андерсена «Новое платье короля», который увидел короля не так, как придворные, опутанные фантазиями обманщиков: «Да ведь он голый!» И таким увидел короля весь народ.
Однако «здравый смысл» таит в себе определенного рода ограниченности. Истина далеко не всегда очевидна. С точки зрения «здравого смысла», земля стоит на месте, а «солнце всходит и заходит». Опираясь на «здравый смысл», можно успешно ориентироваться в обыденной жизни, но нельзя решать глобальные и научные проблемы. С точки зрения обыденного сознания, теория относительности - нелепость. Потому-то суждения «здравого смысла» часто мечутся между крайностями и логически противоречивы. На уровне «здравого смысла» не построишь целостной системы воззрений. Отсюда недоверие многих профессиональных философов к «здравому смыслу». Кант отмечал, что
«здравый смысл может доказать свое превосходство только в отношении предмета опыта: он не только благодаря опыту увеличивает
231
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
познание, но и расширяет сам опыт, однако не в спекулятивном, а только в эмпирически-практическом отношении».
Поэтому Кант и делил людей по их познавательным способностям и уму на людей, обладающих здравым смыслом, и «на людей науки»144.
Но и философы порой апеллировали к «здравому смыслу», «наивному реализму» простых людей. В XVIII веке существовала даже философская «Шотландская школа здравого смысла». Да и в последующие времена философы, обосновывая свои хитросплетения, использовали предрассудки «здравого смысла». Так называемая «философия жизни» исходила из непосредственного жизненного переживания, трактуя его различным образом. Философская позиция Розанова представляла собой русский вариант «философии жизни». Неслучайно современники Розанова усматривали определенную общность между его воззрениями и взглядами Ницше - одного из ведущих представителей «философии жизни». Сам Розанов так самоопределился: «Моя ’’новая философия”, уже не ’’понимания”, а ’’жизни”...» (II, с. 342).
Философскую свою позицию Розанов еще в первом своем капитальном труде - трактате «О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки» (1886) - определяет следующим образом. Его симпатии на стороне идеалистов, к которым он относит Платона, Аристотеля, Декарта, Спинозу, Канта. Он понимает, что развитие естествознания как будто свидетельствует в пользу материализма, но, вместе с тем, «ни одна из побед материализма не выиграна» и «ни одно из учений в идеализме не колеблется»145. В сущности Розанов утверждает неразрывное единство духовного и материального:
«Словом, если есть мышление, цели, идеалы и другие психические явления (и в этом никто не сомневается), то есть или дух и вещество, как два самостоятельные и противоположные одно другому начала; или есть одухотворенное вещество - одно, но с двоякой природой, пассивное и деятельное, само из себя творящее формы, само себя устремляющее к целям, само себя понимающее; и ничего третьего, от этого отлич-
144 Кант Иммануил. Соч.: В 6 т. - М., 1966. T. 6. С. 371,370.
145 Розанов В. В. О понимании. - СПб.: Наука, 1994. С. 317. Последующие ссылки на это издание даются в тексте с указанием в скобках номера страницы.
232


ного, быть не может. Таким образом, все, что идеализм утрачивает в духе с его отрицанием, он приобретает в материи; и все, что уничтожает материализм в духе, он находит у себя в веществе» (с. 317).
Розанов, считая, что дух - «нематериальное существо» (с. 312) и что «мозг есть не причина, порождающая психические явления, но условие, при котором они происходят в духе» (с. 315), подчеркивает два факта: «несомненная связь между духом и телом; и отсутствие в природе внешней еще где-нибудь духа, кроме человека» (с. 312). Такому пониманию единства телесного и духовного, характерному для целого ряда русских мыслителей, начиная с Вл. Соловьева, Розанов оставался верен и в последующем своем философском творчестве. В первом коробе «Опавших листьев», вышедшем в 1913 г., он провозглашал: «Тело есть начало духа. Корень духа. А дух есть запах тела» (II, с. 392). По свидетельству Э. Голлербаха, для Розанова «земное - залог, а не антитеза небесного. Небесное возникает из земного, как бабочка из гусеницы»146.
Как известно, Розанов внес особый вклад в философию пола. А. Ф. Лосев с присущим ему чувством юмора называл его «половых дел мастером»147. В этом отношении его можно сравнивать с 3. Фрейдом. Но если для Фрейда пол - основание самой религии, то для Розанова взаимоотношение пола и религии трактуется совершенно иначе. В книге «Люди лунного света. Метафизика христианства» (1911) он заявлял, что
«пол и действительная религия имеют не только корневую близость, но корневое тождество, единство, слиянность или, точнее, целость одного и того же существа...» (И, с. 52).
Размножение имеет, по его убеждению, «метафизический и божественный смысл» (II, с. 60). Он считает, что
«родовой акт есть столько же материальный (семя, яйцо), сколько и духовный (семя с душой в себе, яйцо с душой в себе, с талантом, гением!)» (II, 97).
И для него «пол - весь организм, и душа, и тело» (И, с. 152).
146 Голлербах Э. В. В. Розанов: Жизнь и творчество. - М.: МП «Квазар», 1991. С. 49.
147 Лосев А. Ф. Из ранних произведений. - М., 1990. С. 462.
233
. ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Таким образом, Розанов развивает и конкретизирует мысль, высказанную им еще в трактате «О понимании», о том, что существует «несомненная связь между духом и телом». Идею связи Бога с полом, божественности пола Розанов пропагандирует во множестве своих статей и книг, связывая их, с одной стороны, с житейскими вопросами семьи, а с другой, - с метафизическими и религиозными проблемами.
Для Розанова «идея Божества есть идея Существа Единого, Всемогущего и Праведного» (с. 485), а
«религия истинная, всемирная и живая есть та конечная форма, к которой естественно и необходимо стремится религиозное сознание всего человечества и на которой оно успокоится» (с. 452).
В 1913 г. Розанов так определял свое отношение к Богу:
«с университета ( 1 -й курс) я постоянно любил Его. С университета я уже не оставлял Б., не забывал Его» (II, с. 374).
Для автора «Опавших листьев» Бог - «душа мира, а - не мировой разум» (II, с. 354). Во втором коробе «Опавших листьев» (1915) мы читаем:
В конце всех вещей - Бог.
И в начале вещей Бог.
Он все.
Корень всего (II, 583).
Воззрения Розанова на соотношение духовного и материального, несомненно, плюралистичны. И это системный плюрализм, несмотря на то, что Розанов бравировал своей несистемностью, пренебрежением к системному построению мыслей. Однако его трактат «О понимании» подчеркнуто системен и, более того, системность центральных философских идей этого трактата, по нашему мнению, лежит в основании последующей бессистемности розановских произведений. Что же касается кричащих противоречий в его позициях по политическим, национальным и религиозным вопросам, то их объединяющим началом является только его самобытная личность и философия здравого смысла, воплощением которого и была эта личность.
В советские времена трава забвения поросла не только над могилой, но и над многочисленными произведениями Розанова. Память
234


о нем, не всегда добрая, сохранялась лишь за пределами его родины. В «Истории русской философии» Н. О. Лосский отмечал:
«Розанов обладал большим литературным дарованием и был в высшей степени оригинальным мыслителем и наблюдателем жизни. Его произведения не носили систематического или даже последовательного характера, но в них часто обнаруживались искры гения»148.
В послеперестроечное время произошло воскрешение интереса к Розанову. Переиздаются многие его статьи и книги, публикуется то, что не увидело свет при жизни мыслителя; в издательстве «Республика» выходит собрание его сочинений, ему посвящается множество статей и докладов. Без сложной фигуры Розанова невозможно себе представить интеллектуальную жизнь России начала XX столетия. Но новый розановский бум свидетельствует, что и конец этого столетия нуждался в философии здравого смысла, при всей ее противоречивости, а может быть, благодаря ее противоречивости.
2.5. 	Герменевтическая диалектика и социальный реализм Г. Г. Шпета
Примером системного плюрализма может служить философия ГУСТАВА ГУСТАВОВИЧА ШПЕТА (1879-1937). Его философские воззрения чаще всего определяли как гуссерлианско-феноменологические. В. В. Зеньковский прямо причисляет Шпета к гуссерлианцам149. Вместе с тем, ряд исследователей его философии решительно возражали против такого определения150. Концепцию Шпета называли и «герменевтической феноменологией», а его философскую эволюцию характеризовали как путь от феноменологии к герменевтике151.
148 Лосский Н. О. История русской философии. - М.: Выс. школа, 1991. С. 435.
149 См. Зеньковский В. В. История русской философии. T. II. Ч. 2. - Л.: Эго, 1991. С. 114,133-136.
150 См. Митюгиин А. А. Творчество Г. Шпета и проблема истолкования действительности // Вопросы философии. 1988. № 11. С. 95. А. А. Митюшин прямо заявляет: «Одна из многих околонаучных сплетен, которые существуют вокруг имени Г. Г. Шпета, называет его "гуссерлианцем"» {Митюшин А. А. О том, как «делается» история русской философии // Начала. 1992. № 1.С. 52).
151 См. Кузнецов В. Г. Герменевтическая феноменология в контексте философских воззрений Густава Густавовича Шпета // Логос. 1991. № 2. С. 199-214; Калиниченко В. В. Густав Шпет: от феноменологии к герменевтике // Логос. 1992. № 3. С. 37-61.
235
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
И действительно, пройдя феноменологическую школу Э. Гуссерля, русский философ в своем дальнейшем философском развитии не утрачивает полученные в ней уроки. Творческое отношение к феноменологии привело его к осознанию важности бытия человека как бытия социального, а также необходимости герменевтического подхода к его пониманию. Цикл последующих работ по логике истории, эстетике, лингвистике, этнологии своим стержнем имеет трактовку человеческого бытия как социокультурной реальности. Свою позицию Шпет сам определяет как «подлинный социальный реализм»152.
К философскому мировоззрению Шпета невозможно прикрепить этикетку какого-либо одного философского направления. Сам он считал себя сторонником «положительной философии», в ряду которой был для него и Платон, и Спиноза, и Лейбниц, и Гегель, и Гуссерль. Современная и будущая философия, по его убеждению, должна «приступить к собиранию уже выраженных элементов положительной философии»153.
Шпет не считал себя ни материалистом, ни идеалистом. Он был сторонником «3-й возможности». По его мнению, она заключается в том, что, «исходя из непосредственного опыта»,
«мы должны брать этот опыт в его конкретной полноте культурно-социального опыта, а не в абстрактной форме восприятия "вещи"»154.
Притом сознание может быть не только индивидуальным, но и коллективным, обладать «коллективной памятью». Поэтому-то он и определял свою философскую позицию как «социальный реализм». Реализация этой позиции предполагает семиотический подход к «социальному знаку», который также является предметом социальной психологии.
Поскольку «усмотрение смысла есть понимание, которое так же непосредственно, как и чувственное восприятие», то для такого понимания смысла социальных явлений необходим герменевтический
152 Шпет Г. Г. Психология социального бытия: Избранные психологические труды. - М.; Воронеж, 1996. С. 237.
153 Там же. С. 229.
154 ШпетГ. Г. Шпет (Статья для энциклопедического словаря «Гранат»)//Начала. 1992. № 1. С. 50. Статья написана в 1929 г.
236


подход. Диалектической интерпретации должен подлежать «каждый социально-культурный факт»155. Шпет - сторонник «диалектики реальной, диалектики реализуемого культурного смысла», которую он называл «диалектикой герменевтической»156.
Поэтому, на мой взгляд, было бы односторонностью представлять философию Шпета как только гуссерлианскую феноменологию или же герменевтику. Эта философия плюралистическая, вбирающая в себя все ему известные «элементы положительной философии», но не эклектически, а в определенной системе. О характере этой системы речь пойдет ниже, в разделе Ш.4.3.
2.6. 	Трансцендентальный плюрализм Б. В. Яковенко
В русской философии основательное исследование плюрализма историко-философского процесса было осуществлено БОРИСОМ ВАЛЕНТИНОВИЧЕМ ЯКОВЕНКО (1884-1949). Наибольшее число работ Яковенко посвящено истории философской мысли, главным образом современной. Предметом его внимания была и немецкая, и итальянская, и американская, и чехословацкая, и русская философия. В 1922 г. в Берлине вышла его небольшая работа «Очерки русской философии». Книга Яковенко «Философия русских. Опыт истории русской философии» в 1927 г. выходит на итальянском языке. Он автор нескольких обзорных работ по истории философии в России и многих рецензий на труды русских и зарубежных философов. В 1938 г. его книга «История русской философии» издается на чешском языке. Лишь в 2003 г. эта книга впервые была опубликована на родине автора в переводе с чешского языка (М.: Республика). В 1940 г. на немецком языке издана первая часть его труда «История гегельянства в России». Он написал большую работу о Белинском, изданную после его смерти, а также исследования о философии П. Я. Чаадаева и Н. О. Лосского, не изданные до сих пор.
155 Там же. С. 51.
156 Шпет Г. Г. Психология социального бытия. Избранные психологические труды. С. 158.
237
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Философско-теоретические статьи Яковенко представляют собой стремление автора выявить внутренние закономерности развития философской мысли и на этом основании сформулировать собственную философскую концепцию. Обладая большой эрудицией, Яковенко рассматривает и анализирует историю философии в различных странах. Вместе с тем в «Очерках русской философии» он утверждает, что
«ни для одного философского проявления или течения внутренне не важно, в духовной атмосфере какой определенной нации родилось оно».
В то же время,
«для той или другой нации чрезвычайно существенно и характерно, что в ее духовной жизни нашла для себя возможность выразиться и осуществиться какая-нибудь определенная философия».
Что же касается русской философской мысли, то она «представляет неоспоримый интерес как одна из сторон общекультурной жизни и творчества русского народа.. .»157
Изучение истории философии показывает огромное число различных, а подчас и противоположных философских идей, систем и концепций. Создается впечатление, что существует не одна Философия, а множество философий, соответствующих множеству самих философов. Но, с точки зрения Яковенко, такое впечатление ошибочно: при глубоком рассмотрении обнаруживается существование единой философии, имеющей единый предмет исследования.
«Тем единым предметом философских исканий, - полагает он, - является Сущее во всем своем целом, во всех своих деталях, во всех своих обнаружениях, - значит Сущее, как Сущее»158.
Поскольку Сущее едино и многообразно, то и сама философия многообразна и в то же время едина. Множественность различных философских построений необходима для охвата множественности Сущего. Поэтому имели право на существование различные философские теории.
157 Яковенко Б. В. Очерки русской философии IIЯковенко Б. В. Мощь философии. СПб.: Наука, 2000. С. 740, 746.
158 Яковенко Б. В. Что такое философия? (Введение в трансцендентализм) // Там же. С. 95.
238


«Ни одна философская мысль не бывает и не становится навсегда или бесполезной, или бессильной», - отмечал Яковенко в статье «Мощь философии»159.
Вместе с тем, поскольку Сущее множественно, т. е. плюралистично, то и сама философия в идеале должна стремиться стать плюралистической, чтобы соответствовать плюрализму Сущего.
Однако такой плюрализм философии - итог длительного процесса развития мысли. В течение долгого времени философия была не плюралистической, а монистичной, выделяя и подчеркивая лишь одну сторону Сущего: либо внешнее бытие вещей, либо данность ее в субъективном восприятии. Так появились философские системы, основанные на подчеркивании объекта («объективизм», по терминологии Яковенко): это и «наивный реализм», и «субстанция» Спинозы, и признание Кантом существования «вещи в себе», и идеи Платона и т. п. Другие же философские системы, как, например, субъективный идеализм, абсолютизировали субъективную сторону процесса познания (Яковенко их называет «субъективизмом»). Наряду с монистичными философскими системами были и системы дуалистические, в которых Сущее раскалывалось на какие-либо два начала.
Не сразу философия пришла к своему особому философскому типу познания, существующему наряду с другими типами познания - познанием чувственным, эмоционально-волевым и научным познанием. По убеждению Яковенко, философское познание - «познание сущего в том виде, как оно есть» - является развитием научного познания. Однако
«философия и требует, и стремится выполнить условия не просто научности, а критической научности, научной или в квадрат возведенной науки, науки науки, наукоучения или разума»160.
Яковенко убежденный сторонник научной философии. «Религиозная философия» ему представляется господством «языческой хаотичности и фантастичности над просвещенным философским мышлением»161. Он не отрицает религию как религиозное мировоз-
159 Яковенко Б. В. Мощь философии (историческое самоутверждение философской мысли). // Там же. С. 270.
160 Яковенко Б. В. Путь философского познания // Там же. С. 248, 257.
161 Яковенко Б. В. Что такое философия? (Введение в трансцендентализм). // Там же. С. 114.
239
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
зрение, но религия, по его мнению, основывается на эмоционально-волевом, а не научном типе познания, ей присущ догматизм, в противоположность философскому критицизму. Поэтому соединение религии и философии неправомерно как в том случае, когда религия превращает философию в свою служанку и даже в раба, так и тогда, когда сама религия
«оказывалась в наибольшей зависимости от философствования, впадала в наибольшую рационализацию веры и явственно стояла на пороге своего вырождения и упадка».
Примером такого соединения философии и религии для него является средневековая философия и
«пример современного русского религиозно-философского старания обновить религиозное сознание (в частности, православие)»162.
Ратуя за научность философии, выступая с критикой «религиозной философии», Яковенко сам признает «критический, разумный мистицизм», или «критический разумный интуитивизм». Этот философский мистицизм, или интуитивизм, Яковенко связывает с непосредственностью философского познания Сущего, которая для него столь же важна, как и научность:
«Научность есть сторона философского познания, обращенная критически к субъекту; непосредственность есть другая его сторона, обращенная мистически к сущему».
«Таким образом, - заключает философ, - "крестный" путь философского познания есть критический путь от беспредельного сомнения к положительной мистике, есть путь критико-мистический»163.
Б. В. Яковенко выпустил в 1928 г. на немецком языке книгу «О сущности плюрализма. К уяснению и решению философских фундаментальных проблем». Английский вариант этой книги, адаптированный сыном философа Д. Б. Яковенко, вышел много лет спустя (The Essence of Pluralism. Melbum, 1990). В соответствии с английским изданием были опубликованы тезисы Б. В. Яковенко «Сущность плюрализма» на русском языке в его избранных трудах под наименованием «Мощь философии» (СПб.: Наука, 2000).
162 Яковенко Б. В. Мощь философии: (историческое самоутверждение философской мысли). // Яковенко Б. В. Мощь философии. С. 274.
163 Яковенко Б. В. Путь философского познания. // Там же. С. 260.
240


Яковенко усматривает в истории философской мысли четыре варианта решения фундаментальной проблемы философии - отношения единого и многого. Единая или множественная сущность бытия, по его мнению, представлены в дуализме, монизме, моноплюрализме и собственно плюрализме.
Дуализм, по Яковенко, представляет собой констатацию двойственности бытия, а также «порядка идей и порядка явлений»164. Он усматривает дуализм у Платона, философия которого противопоставляет мир вещей к мир идей, у Декарта, постулирующего как дух, так и материю, и у Канта. У последнего Яковенко считает дуализмом отрыв формы от содержания. Вероятно, было бы точнее рассматривать дуализм кантовской философии в противостоянии мира явлений и мира непознаваемых «вещей в себе», мира «природы» и мира «свободы». В немецкой книге о плюрализме автор подвергает развернутой критике современных ему философов-дуалистов Эмиля Ласка, Николая Гартмана и своего соотечественника Николая Лосского165. Несостоятельность дуализма, с точки зрения Яковенко, состоит в том, что он игнорирует свидетельство опыта, в соответствии с которым «существует не простая двойственность, а множественность», а также в том, что дуализм не в состоянии ответить на вопрос: «как принципиально гетерогенные элементы могут находиться во взаимоотношении и, даже более того, как они могут образовать некое единство?» (с. 283).
Монизм, в противоположность дуализму, означает «сведение всего наличествующего к одному принципу, одному началу» (с. 284). Таким монизмом характеризуются философская система античных стоиков, Спинозы, учение Фихте и Шеллинга. Рассмотрение монизма в философии XIX-XX вв. Яковенко осуществляет, критически анализируя взгляды англичанина Френсиса Герберта Брэдли (Bradley), русско-немецкого философа Африкана Спира (Spir) и итальянского философа Джованни Джентиле (Gentile) (см. Pluralismus, с. 17-22).
164 Яковенко Б. В. Сущность плюрализма // Там же. С. 283. В дальнейшем ссылки на эту работу даются в тексте с указанием в скобках страницы.
165 См. Boris Jakowenko. Vom Wesen des Pluralismus. Ein Beitrag zur Klärung und Lösung des philosophischen Fundamentalproblems». - Bonn, 1928. S. 9-16. В дальнейшем ссылки на эту работу даются в тексте с указанием в скобках «Pluralismus» и страницы.
241
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Яковенко считает монизм «завуалированным дуализмом». Монизм, по его суждению, пытается утопить «либо субъект в объекте, либо, что бывает чаще, свести объект к субъекту» (с. 285).
Моноплюрализм, стремящийся «примирить опытно данное многообразие с его существенным единством» (с. 284), по Яковенко, представлен учениями Плотина, Лейбница и Гегеля. Среди более близких по времени мыслителей в книге «Vom Wesen des Pluralismus» критикуются воззрения американского философа Джозия Ройса, главы марбургской школы неокантианства Германа Когена и английского метафизика Сэмюеля Александера (см. Pluralismus, с. 23-33).
Плюрализму, по убеждению Яковенко, принадлежит «последнее слово» (с. 286). Он полагает, что
«фактически все исторически известные формы плюрализма находятся под влиянием монистической традиции и всегда тяготеют к поиску некоего принципа или единого первооснования для множественных сущностей (см. Аристотеля, Лейбница, Гербарта, Ренувье)» (с. 286).
Представляет несомненный интерес стремление Яковенко обосновать необходимость плюралистической философии социологически:
«в наши дни после долгого засилья критицизма и гносеологизма в философии и огромных потрясений мировой войны и последовавших за ней революций решительным образом подорваны позиции монизма во всех его наличных разновидностях. Точно так же как сейчас в области социальной жизни на первый план все более выступает 5f|poç [на греческом: демос, народ], а в цивилизованном мире не остается королей, которые не являются слугами народа и могут сказать "l’état c’est moi" [по-французски: "государство - это я"] так и в область философии вступает само существующее во всем своем целом и во всем своем многообразии, т. е. закономерно наступает mx0oç [греч. пафос] опыта, а время различных ее схематизаций и упрощений безвозвратно уходит» (с. 286-287);
«культурно и исторически плюрализм возник в эпоху утверждения демократии и социализма и в этом новом жизненном опыте находит для себя новые побуждающие импульсы и подтверждающий его материал», хотя сам «плюралист так же мало склонен защищать свою схему метафизического социализма, как и мыслить мир в терминах материализма, биологизма, математизма, историзма, экономизма, морализма, эстетизма, или религиозной философии» (с. 288),
т. е. плюрализм принципиально чужд односторонности.
242


В соотношении многого и единого сторонник плюрализма
«не только признает наличие единичного в опыте, но и не признает в опыте ничего иного кроме многообразия единичностей в нем. Во-вторых, сторонник плюрализма утверждает, что для него существен не столько вопрос о единстве многого, сколько о множественности единого. Это не имеет ничего общего со старой метафизической проблемой, так как речь идет о строго плюралистическом понятии единства - единства простого и ординарного, т. е. такого, которое полностью принимает в себя любую множественность, что значит - единство, которое в себе самом содержит исчерпывающую и самодостаточную предметность» (с. 287).
Плюрализм, считает Яковенко, должен использовать «все новейшие завоевания критико-гносеологического анализа» (с. 290), под которым имеются в виду феноменология Гуссерля, труды Г. Когена и Г. Риккерта. Эпиграфом к книге «Vom Wesen des Pluralismus» Яковенко сделал слова Риккерта: «Das All ist als Vielheit zu begreifen» («Вселенную нужно постигнуть как множество»).
В своей истории философская мысль развивается циклично. Она, по Яковенко, проходит следующие мировые циклы: космизм (греческая философия), гносеологизм (немецкая философия) и трансцендентализм, Последнее понятие - трансцендентализм - характеризует такое созерцание,
«в котором предстает и наличествует сама сущностная феноменология Сущего: каждое сущее и все сущее, как оно подлинно суще в своей каждости и своей всещности»166.
В другой статье Яковенко определяет трансцендентализм как «разумение сущего как сущего»167. Сам этап трансцендентализма имеет свои ступени развития, начиная с учения Канта, продолженное Фихте и Гегелем, а затем и неокантианцами. Наиболее перспективной философией Яковенко считает воззрения главы Марбургской школы неокантианства Г. Когена.
Термин «трансцендентализм», имеющий большое значение в философии Канта и «с его легкой руки» получивший распростране-
166 Яковенко Б. В. Мощь философии (историческое самоутверждение философской мысли). // Яковенко Б. В. Мощь философии. С. 280.
167 Яковенко Б. В. Путь философского познания. // Там же. С. 258.
243
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ние в последующей философии, Яковенко трактует как стремление великого философа преодолеть противопоставленность ума и «вещей в себе»: трансцендентальное - это такая среда, «в которой и "вещи в себе", и человеческий ум суть равноправные граждане»168. Термином «трансцендентализм» Яковенко называет такую философскую систему, которая охватывает всё Сущее, его внешнюю для человека сторону, трансцендентное (от лат. transcendens - выходящий за пределы), и внутренне присущее, имманентное (от лат. immanens - свойственный, присущий). Трансцендентализм, по философской концепции Яковенко, - магистральный путь развития философской мысли преодолевающей как «объективизм», так и «субъективизм», как «трансцендентизм» (абсолютизацию внешнего), так и «имманентизм» (абсолютизацию внутреннего). Свою философскую позицию Яковенко называет «трансцендентальным плюрализмом», подчеркивая тем самым, что он сторонник трансцендентализма в философии, утверждая «значимость и самого трансцендентального Сущего»169 и «плюрализм сущего»170.
Плюралистическую концепцию истории философской мысли Яковенко стремился реализовать в типологической трактовке русской философии. К его «Истории русской философии» приложены таблицы, в которых дается лапидарная характеристика русских мыслителей, сочетающая принадлежность к основным течениям русской мысли, по классификации Яковенко (спиритуализм, материализм, идеализм, реализм, критицизм, позитивизм, интуитивизм), с их философской конкретизацией. Тот или иной философ получает плюралистическую характеристику, сочетающую в себе пересечение разных философских координат. Так, например, воззрения Н. Бердяева определяются как «спиритуализм творческой свободы», взгляды П. Флоренского как «православный спиритуализм», С. Франкакак «спиритуалистический идеал-реализм», Д. Писарева - как «материалистический экстремизм», Вл. Соловьева - как «мистико-диа-
168 Яковенко Б. Об имманентном трансцендизме, трансцендентном имманентизме и дуализме вообще. Второе, большое специальное введение в трансцендентализм // Логос. 1912-1913. Кн. I-II. С. 181.
169 Яковенко Б. В. Мощь философии (историческое самоутверждение философской мысли) // Яковенко Б. В. Мощь философии. С. 281.
170 Яковенко Б. В. Путь философского познания // Там же. С. 262.
244


лектический идеализм», Н. Лосского - как «интуитивный идеалреализм», Н. Чернышевского - как «материалистический реализм», П. Лаврова - как «антропологический критицизм», Г. Шпета - как «рационально-интуитивная феноменология», А. Лосева - как «феноменологическо-диалектический интуитивизм». Но такие «этикетки» сам Яковенко не считает исчерпывающим определением философского мировоззрения мыслителя. Поэтому нередко один и тот же философ получает два и более обозначения. П. Флоренский причислен также к «православно-диалектическому интуитивизму»,
С. 	Франк - к «трансцендентальному интуитивизму всеединства»,
А. 	Лосев - к «феноменологическо-диалектическому идеализму» и к «феноменолого-диалектическому символизму»171 и т. д.
Разумеется, можно по-разному оценивать философские взгляды Яковенко, но, бесспорно, что его отстаивание плюрализма в истории философии основано не только на огромной эрудиции, но и на высокой культуре философского мышления172. Б. В. Яковенко стремился проецировать свои философские взгляды на социально-политическую реальность, полагая, что в нравственной сфере философский плюрализм есть «система чистой свободы» и предполагает демократизм173.
2.7. 	Системный плюрализм философии А. Ф. Лосева
Удивительный феномен АЛЕКСЕЯ ФЕДОРОВИЧА ЛОСЕВА (1893-1988), которого по праву называют «последним классическим мыслителем», уже давно приковывал к себе внимание, еще при жизни ученого и философа, дожившего почти до 95 лет. Его книги, издававшиеся с 60-х годов большими тиражами, быстро становились библиографической редкостью, хотя официально внимание к Лосеву не поощрялось до перестроечных времен. Как и А. Блок, по словам Б. Пастернака, Лосев
171 См. Яковенко Б. В. Истории русской философии. - М.: Республика, 2003. С. 470-480,407.
172 См. обстоятельное исследование А. А. Ермичева «О неокантеанце Б. В. Яковенко и его месте в русской философии», опубликованное в качестве вступительной статьи к книге Б. В. Яковенко «Мощь философии» (СПб.: Наука, 2000).
173 См. Яковенко Б. Философия большевизма.- Берлин, 1921. С. 56.
245
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
...не изготовлен руками И нам не навязан никем.
В. 	В. Зеньковский чрезвычайно высоко оценивает труды Лосева 20-х годов:
«В лице Лосева русская философская мысль явила такую мощь дарования, такую тонкость анализов и такую силу интуитивных созерцаний, что всем этим с бесспорностью удостоверяется значительность того философского направления, которое впервые с полной ясностью было намечено Вл. Соловьевым»174.
Н. О. Лосский, также высоко оценивая ранние произведения Лосева, в своей «Истории русской философии», характеризует его как горячего приверженца диалектического метода,
«который в его работах выступает как комбинация диалектики Гегеля (конкретное умозрение) с эйдетическим созерцанием Гуссерля (Wesenschau). Эта комбинация, по Лосскому, образует «лосевский идеал-реал истический символизм»175.
Б. В. Яковенко в своей «Истории русской философии» в 1938 году назвал А. Ф. Лосева «очень интересным и оригинальным мыслителем», который
«помимо весьма оригинальных и плодотворных исследований отчасти исторических, отчасти филологических о Платоне, Аристотеле, Плотине и Прокле <...> разработал также самостоятельную философскую концепцию феноменолого-диалектического символизма»176.
Ключевым понятием лосевской философии является «эйдос». Это греческое слово, буквально означающее «вид», «образ», используется в древнегреческой философии, особенно Платоном, как категория. По Платону, идеи-первообразы вещей и есть эйдосы, т. е. идеальные модели вещей. Платоновский эйдос идеален, но он конкретен, умственно зрим и тем отличается от абстрактного понятия. В трактовке феноменологической философии, основанной Гуссерлем, эйдос, как и у Платона, сочетает в себе абстрактность и конкретность, но не в качестве самостоятельно, субстанционально су-
174 Зеньковский В.В. История русской философии. T. I. Ч. 2. - Л.: Эго, 1991. С. 30, 143.
175 Лосский Н. О. История русской философии. - М.: Выс. шк, 1991. С. 372, 375-376.
176 Яковенко Б. В. Истории русской философии, с. 407.
246


шествующей идеи, а как высшая мыслительная операция. Таким образом, в эйдосе, для Лосева, Платон соединяется с Гуссерлем, диалектика - с феноменологией. По определению самого Лосева, эйдос - «сущность вещи и лик ее», «смысл ее», «предметная сущность», «умственно осязаемый зрак вещи»177, явленная сущность178.
«Эйдос» - ключевое, но не начальное понятие философии Лосева. Начальное понятие - «Перво-единое». Это понятие подобно неоплатоновскому понятию «Единое» и соловьевскому «Всеединству». Для Лосева же «Первое-единое», в сущности, есть Бог, хотя он называет Бога Богом только в конце «Диалектики мифа». Из «Перво-единого» проистекает все остальное, прежде всего «эйдос», притом проистекает по законам диалектики. Именно диалектика, по убеждению Лосева, способна преодолеть недостаток гуссерлианской феноменологии, которая ограничивается узрением смысла предмета, ведением предмета в его эйдосе179, «останавливается на статическом фиксировании статически данного смысла вещи»180. Феноменология необходима как «до-теоретическое описание», в качестве «первоначального знания вещи как определенной осмысленности», но подлинное философское рассмотрение дается диалектикой. «Диалектику я считаю единственно допустимой формой философствования», - утверждает автор «Философии имени»181.
Что же понимается Лосевым под диалектикой? Он ведь жил в то время, когда изучение «диалектического материализма» было строго обязательным, а сама диалектика трактовалась в духе «всепобеждающего учения» Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина (последнего, правда, - до 1956 г.). Диалектика, выдаваемая за марксистскую, оправдывала всё, что было угодно партийному руководству. Диамат превращал диалектику в субъективистскую софистику, обслуживающую прагматические интересы номенклатуры, и этим компрометировал само понятие «диалектика».
177 Лосев А. Ф. Философия имени И Лосев А. Ф. Из ранних произведений. - М., 1990. С. 145,166.
178 См. Лосев А. Ф. Диалектика художественной формы //Лосев А. Ф. Форма. Стиль. Выражение.-М.: Мысль, 1995. С. 15.
179 Лосев А.Ф. Философия имени. С. 159-160.
180 Лосев А. Ф. Античный космос и современная наука // Лосев А. Ф. Бытие - имя - космос. - М.: Мысль, 1993. С. 72.
181 Лосев А. Ф. Философия имени. С. 159, 14.
247
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Философия Лосева помогает преодолеть это предубеждение. Отнюдь не конъюнктурой обусловлено само название книги Лосева «Страсть к диалектике» (1990), подготовленной к печати им самим, но увидевшей свет после его кончины. Девяносточетырехлетний мудрец, ослепленный (в буквальном смысле) свалившимися на него невзгодами, оставался верным философским убеждениям свой зрячей молодости... Под диалектикой, в соответствии с классической философской традицией, Лосев понимал развитие как переход в свою противоположность, как движение через противоречие к последующему синтезу. Основной закон диалектики формулируется им следующим образом:
«всякое диалектическое определение совершается через противопоставление иному и последующий синтез с ним»182.
Руководствуясь этой диалектикой, Лосев не ограничивает мир идеальным эйдосом. Идеальное предполагает существование «иного» - материального. Неприятие Лосевым материализма не вызвано отрицанием существования материального. Он сам признает это существование. Он отрицает «материалистическую мифологию», поскольку она, вопреки диалектике, не признает «идеальный мир». (Заметим, что в 20-е годы воинствующий материализм и атеизм отбрасывал даже понятие «душа»!).
Лосев не принимает «т. н. диалектический материализм, кладущий в основу бытия материю», поскольку «материи, в смысле категории, принадлежит роль совершенно такая же, как и идее» и «особый идеальный мир есть диалектическая необходимость»183. Здесь и в дальнейшем он выступает против абсолютной противоположности идеализма и философского материализма. Образцом для него и в этом отношении был Вл. Соловьев, мировоззрение которого характеризуется Лосевым и как идеализм, и как материализм, утверждающий красоту материи184.
Продолжая традиции «метафизики всеединства» Вл. Соловьева, Лосев органически сочетал в своих философских воззрениях феноменологический метод, обоснованный Гуссерлем, с диалектическим
182 Лосев А. Ф. Диалектика художественной формы IIЛосев А. Ф. Форма. Стиль. Выражение. С. 13.
183 Лосев А. Ф. Диалектика мифа // Лосев А. Ф. Из ранних произведений. С. 584, 595.
184 См. Лосев А. Ф. Владимир Соловьев и его время. - М.: Прогресс, 1990. С. 624-628.
248


методом, имевшим свои истоки у Платона, неоплатоников и развитым Шеллингом и Гегелем. Обладая высочайшей философской эрудицией и культурой, Лосев актуализировал античную философию, учел достижения русской философской мысли, особенно Вл. Соловьева, феноменологии и неокантианства для постановки и решения коренных проблем лингвистики, математики, логики, музыки, эстетики, мифологии и самой истории философии, прежде всего античной. Притом Лосев, наряду с Вл. Соловьевым, Н. Лосским,
С. 	Франком, является системно мыслящим философом185.
Философия Лосева носит символический характер, ибо для него мир - система выражений: Перво-единое как сущность выражена в эйдосе, эйдос - в мифе, миф - в символе, символ - в личности, личность - в энергии сущности, энергия сущности - в имени. Но «символ» не только элемент этой системы. Он также принцип ее образования, так как само «выражение есть символ». Следовательно, символ как выражение «есть соотнесенность смысла с инобытием»186. Поэтому Лосев символически трактует и миф, и искусство, и личность, и имя. Лосев стремился конкретизировать философский символизм, проведя его через различные области знания. И то, что было сделано им в этом отношении в области истории философии, эстетики, мифологии, лингвистики, не только не утратило своего значения, но обрело новую актуальность в связи с развитием семиотики и аксиологии, философской теории ценностей.
Лосев своими работами 20-х годов, говоря военной терминологией, «вызвал огонь на себя». Дело не только в том, что молодой философ не проявил никакого желания и намерения приспособиться к господствующей тогда идеологии, но он вступил в, казалось, донкихотскую схватку с этой идеологией, особенно в «Диалектике мифа». Там Лосев прямо характеризует марксистско-ленинскую идеологию как «коммунистическую мифологию», вспоминая, как и сами ее основоположники писали, что по Европе бродит «призрак коммунизма».
185 См. характеристику системы философии Лосева в статьях Л. А. Гоготишвили «Ранний Лосев» (Вопросы философии. 1989. № 7), С. С. Хоружего «Арьергардный бой. Мысль и миф Алексея Лосева» (Вопросы философии. 1992. № 10), Н. К. Бонецкой «Имяславец-схоласт» (Вопросы философии. 2000. № 1 ).
186 Лосев А. Ф. Диалектика художественной формы II Лосев А. Ф. Форма. Стиль. Выражение. С. 15, 32.
249
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Он иронически реконструирует мифологическое сознание вульгарного марксизма, выявляет его логические противоречия и философскую примитивность. В конце 20-х - начале 30-х годов этого было уже более чем достаточно для расправы. Ветряная мельница зацепила Дон Кихота, оторвала его от земли, а затем бросила наземь.
К его счастью, маховик террора раскрутился в полную силу чуть позже. Однако Лосеву, освобожденному в 1933 г. по инвалидности, философией заниматься было строжайше запрещено. Оставалась классическая филология и эстетика, в которой теоретическая деятельность не была столь жестко регламентирована, как в чистой философии, и даже среди марксистов шли споры по важнейшим эстетическим проблемам.
Публикация раннего Лосева в 90-е годы прошлого столетия и посмертно изданные книги «Страсть к диалектике», «Владимир Соловьев и его время» и многие другие его труды, а также архивные материалы вызвали новую волну интереса к Лосеву и споры о характере его философских воззрений.
Предметом дискуссионного обсуждения стал вопрос, что же представляет собой в философско-методологическом отношении этот «поздний Ренессанс» «последнего классического мыслителя»? Как соотносится поздний Лосев с ранним? Стал ли поздний Лосев марксистом? Если в книгах 20-х годов он отважно называл диалектический материализм «вопиющей нелепостью» и видел в марксизме противоречивую «мифолого-догматическую систему», то в книгах и статьях 50-х и последующих годов имеется множество ссылок на произведения «классиков марксизма-ленинизма», декларирование их методологической важности. Представления о том, что Лосев «сломался» и получилось таким образом два Лосевых, довольно распространены.
Показательны в этом отношении воспоминания Н. П. Анциферова (1889-1958) - историка, написавшего знаменитую книгу «Душа Петербурга», - отбывавшего свой срок с А. Ф. Лосевым. Н. П. Анциферов писал о том, как Лосев читал лекции в «клубе для сотрудников ГПУ», которые слушали и заключенные. В лекции «о принципе относительности Эйнштейна с философской точки зрения» утверждалось, что
250


«теперь наука строит совершенно новые представления о космосе, представления, которые дают мощный толчок философской мысли».
А читая «краткий курс по истории материализма», Лосев показал в заключительной лекции, что «представление о материи все больше сливается с представлением об энергии». Характерен и такой эпизод:
«Был кружок "друзей книги". Помню, как з-к В. С. Раздольский делал доклад о книге М. М. Бахтина о Достоевском. Тот же Лосев сказал: "Разве можно говорить и писать о Достоевском, исключив Христа!"187 После собрания я подошел к его жене и сказал ей: "Убедите Алексея Федоровича воздержаться от таких выступлений". Она ответила, грустно взглянув на меня: "Всего не перемолчишь". Как изменился, "перековался" Алексей Федорович, судя по его последним трудам!»188.
Н. П. Анциферов, вероятно, имел в виду ссылки Лосева на «классиков марксизма-ленинизма». В разговоре с В. В. Бибихиным в 1973 г. сам Лосев говорил:
«Моя церковь внутрь ушла. Я свое дело сделал, делайте свое дело, кто помоложе. Я вынес весь сталинизм, с первой секунды до последней на своих плечах. Каждую лекцию начинал и кончал цитатами о Сталине»189.
Наряду с воззрениями о «двух Лосевых» - «раннем» и «позднем» - сложность феномена Лосева питает и различные представления о «едином Лосеве», хотя это единство трактуется подчас диаметрально противоположно. Так, в юбилейном сборнике «А. Ф. Лосеву к 90-летию со дня рождения», изданном в Тбилиси в 1983 г., долгий путь мыслителя рассматривался как путь к диалектическому материализму. Но уже тогда возникало подозрение: не был ли лосевский марксизм 50-60-х годов «потемкинской деревней»?190 Иногда полагают, что Лосев, не меняя сущности своих взглядов, использовал «символико-выразительные потенции материалистической филосо-
187 По воспоминаниям С. Г. Бочарова, Бахтин в разговоре с ним 9 июня 1970 г. признавался, что «не мог говорить о главных вопросах», о вопросах «философских, о том, чем мучился Достоевский всю жизнь - существованием Божиим». И далее: «Мне ведь там приходилось все время вилять - туда и обратно. Приходилось за руку себя держать. Только мысль пошла - и надо ее останавливать. Туда и обратно» (Нов. лит. обозр. 1993. № 2. С. 71-72).
188 Анциферов Н. П. Из дум о былом. Воспоминания. М.: Феникс и др., 1992. С. 385.
189 Бибихин В. В. Из рассказов А. Ф. Лосева // Начала. 1993. №2. С. 135-136.
190 Си. Ерофеев Вик. Последний классический мыслитель II Лосев А. Ф. Страсть к диалектике. Литературные размышления философа. - М.: Сов. пис., 1990. С. 7.
251
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
фии»191, прибегал к приему «выражения сокровенных мыслей с помощью советской фразеологии»192.
Но и сама цельность лосевского мировоззрения трактуется по-разному. Такой знаток христианства, как ученик Лосева С. С. Аверинцев, упрекает своего учителя в консервативности мировоззрения еще в первый период его философской деятельности, в тоталитарносредневековой трактовке самого православия, что, по мнению Аверинцева, логически вело позднего Лосева к тоталитаризму марксизма193.
Что же все-таки было на самом деле? Было ли два Лосевых или каким он был, таким и остался? И кем в таком случае был единый Лосев?
Менялся ли Лосев? Изменялись ли его взгляды под воздействием новых обстоятельств жизни, наконец, под влиянием возраста? Ответить на эти вопросы однозначно отрицательно - значит пренебречь диалектикой, которой философ поклонялся с начала своей деятельности до самого конца. Вот один из примеров такого изменения. 19 января 1973 года В. В. Бибихин записывает слова Алексея Федоровича:
«Раньше, когда я был молодой, я распространялся о русской душе, славянофильские идеи у меня были, Москва - третий Рим, а "четвертому не быти". А потом с течением времени я во всем этом разочаровался...»194.
Но Лосев оставался Лосевым. Он не перестал быть верующим и убежденным православным христианином и философом, верным феноменолого-диалектическому методу. Обратимся к книге, изданной в 1976 г. и посвященной предмету его постоянного философско-эстетического интереса - проблеме символа. Название ее несет печать компромисса: «Проблема символа и реалистическое искусство». Ограничение искусства «реалистическим искусством» - дань времени и издательству. Но в самой-то книге такого ограничения нет! Трактуя природу символа, Лосев не кается в своих прошлых идеали-
191 Вопросы философии. 1989. №7. С. 144.
192 Тахо-Годи Елена. «Интеллектуальный роман» Алексея Лосева // Тахо-Годи А. А., Тахо-Годи Е. А., Троицкий В. П. А. Ф. Лосев - философ и писатель. К 110-летию со дня рождения. М.: Наука, 2003. С. 202.
193 См. Аверинцев С. С. «Мировоззренческий стиль»: подступы к явлению Лосева // Вопросы философии. 1993. № 9. С. 22.
194 Бибихин В. В. Из рассказов А.Ф. Лосева// Начала. 1993. № 2. С. 135.
252


стических прегрешениях, не предает некогда использованный им феноменологический подход, хотя и не ссылается на Гуссерля. Лосев по существу верен своим принципам феноменолого-диалектического исследования.
Лосев не отрекался от своих книг 20-х годов. В письме к автору этих строк от 30 марта 1968 г., делясь впечатлением от прочитанных 2-го и 3-го томов тартуской «Семиотики» (Труды по знаковым системам Тартуского университета), он писал:
«Я думаю, Вам небезызвестно, что в молодости, когда еще оставалась некоторая возможность печатать труды по эстетике символизма, я успел напечатать несколько больших книг из этой области как теоретического, так и историко-философского характера (напр., "Философия имени", М., 1927, "Диалектика художественной формы", М., 1927, "Очерки античного символизма и мифологии", т. 1, М., 1930, "Диалектика мифа", М., 1930, "Античный космос и современная наука", М., 1927 и др.) <...> В настоящее время, на старости лет, я могу только порадоваться, что тогдашние мои философско-эстетические концепции отнюдь не умерли, но, пережив страшную эпоху, вновь стали проявлять себя, хотя и в другом виде»195.
Что касается отношения Лосева к марксизму, то необходимо, по нашему мнению, иметь в виду ряд обстоятельств. Ссылки на произведения так называемых «классиков марксизма-ленинизма» сами по себе не свидетельствуют о реальном мировоззрении. Они у Лосева и у многих других серьезных ученых носили характер «принудительного ассортимента»: без этого их работы просто бы не публиковались. Близко знавшие Лосева имели возможность убедиться в том, что слепой мудрец хорошо видел, что происходило вокруг.
Но с другой стороны, отношение Лосева к марксизму изменилось по сравнению с 20-ми годами. И это изменение было вызвано не только соображениями конъюнктурного порядка. Во-первых, надо иметь в виду, что расхожий марксизм 20-х годов носил вульгарный характер, в частности вульгарный социологизм претендовал на звание марксистской социологии, эстетики, литературоведения, искусствознания. Во-вторых, только во второй половине
Письмо А. Ф. Лосева опубликовано в статье: Столович Л. Н. А. Ф. Лосев о семиотике в Тарту // Нов. лит. обозр. 1994. № 8. С. 99.
253
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
50-х годов стали известны философско-экономические рукописи Маркса, которые показывали гуманистические потенции возникавшего марксизма. В-третьих, стало ясно, что в самом марксизме есть ряд течений, подчас резко полемизировавших друг с другом, и Лосев, внимательно следивший за острыми дискуссиями в философии и эстетике людей, называвших себя «марксистами», поддержал те течения, которые, по его мнению, продолжали лучшие традиции мировой философской мысли. Об этом свидетельствует статья «Эстетика», опубликованная в 1970 г. в 5-м томе «Философской энциклопедии». А. Ф. Лосев, выражая дифференцированное отношение к различным направлениям в советской эстетике 60-70-х годов, одобрял исследования проблемы эстетической ценности и художественной специфики искусства, над которой он работал сам еще в 20-х годах.
Поэтому ссылки на Маркса в работах позднего Лосева не всегда дань редакторам, полагавшим, что «кашу Марксом не испортишь». Он вбирал в свою философию всё, что считал важным у Маркса, например, диалектический историзм, социологический подход к человеческим отношениям, разумеется, без какой-либо вульгаризации. Он учитывал философию Маркса, не становясь марксистом, как в свое время учитывал философию Гуссерля, не став гуссерлианцем. В ссылках на Ленина, особенно на его конспекты трудов Гегеля, опубликованные в «Философских тетрадях», подчеркивались общедиалектические положения, которым Лосев был верен всегда, что отнюдь не делало его ленинцем. Владея мастерством иронии, Лосев нередко боролся со своими противниками, пользуясь их же оружием, ловя их на непоследовательном проведении своих же исходных принципов, декларированной диалектики.
Определяя в 1934 г. методологические основы своего курса лекций по истории эстетических учений, Лосев следующим образом самоопределил свое философское мировоззрение в соотношении со своими предшественниками:
«Что же со мною делать, если я не чувствую себя ни идеалистом, ни материалистом, ни платоником, ни кантианцем, ни гуссерлианцем, ни рационалистом, ни мистиком, ни голым диалектиком, ни метафизиком, если даже все эти противоположения часто кажутся мне наив-
254


ными? Если уж обязательно нужен какой-то ярлык и вывеска, то я, к сожалению, могу сказать только одно: я - Лосев! Все прочее будет неизбежной натяжкой, упрощенчеством и искажением, хотя и не так трудно уловить здесь черты длинного ряда философских систем, горячо воспринятых в свое время и переработанных когда-то в молодом и восприимчивом мозгу».
Он писал, что ему «трудно было оперировать терминами "идеализм" и "материализм" без здравого их расчленения и надевать на себя тот или иной ярлык с неясным содержанием, хотя и с распаленными эмоциями и заклинаниями»196.
Лосев, по нашему убеждению, оставался Лосевым и в молодости, и в старости.
Такая философская позиция Лосева не представляет собой эклектическую мешанину различных и, подчас, противоположных теоретических взглядов, а есть особого рода системный плюрализм, характерный и для таких русских мыслителей, как Герцен, Лавров, Розанов, Шпет, Бахтин.
2.8. 	Философский полифонизм М. М. Бахтина
Теоретическая деятельность МИХАИЛА МИХАЙЛОВИЧА БАХТИНА (1895-1975) до «оттепели» 60-х гг. была известна очень небольшому кругу лиц, главным образом его друзьям-единомышленникам. Правда, в 1929 г. вышла книга Бахтина «Проблемы творчества Достоевского». Но еще до времени выхода этой книги автор ее был арестован в конце 1928 г. и находился под следствием. Затем последовал приговор о заключении его в Соловецкий концлагерь, но из-за хронической болезни ног и благодаря хлопотам за него друзей, Е. П. Пешковой, М. Горького, А. Толстого, он был отправлен не в концлагерь, а в казахстанскую ссылку.
Только в начале 60-х годов, благодаря усилиям некоторых молодых московских филологов, научная общественность узнала, что рядовой доцент Саранского педагогического института (преобразован-
196
Лосев Алексей Федорович. Форма - Стиль - Выражение. - М.: Мысль, 1995. С. 356.
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
Леонид сталович
ного затем в университет) - выдающийся ученый, автор блестящей книги о Достоевском и до сих пор неизданного замечательного труда о Рабле. В 1963 г. вышло в свет второе, переработанное и дополненное издание книги о Достоевском - «Проблемы поэтики Достоевского», а в 1965 г. была наконец издана книга о Рабле - «Творчество Франсуа Рабле». Обнаружилось, что эти книги - только вершины скрытой части айсберга - многих неопубликованных рукописей и законченных работ, в своей совокупности представляющих необычайный интерес не только с филологический точки зрения, но и с философской. Но лишь после кончины М. М. Бахтина появляются сборники его ранее не публиковавшихся трудов: «Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет» (1975), «Эстетика словесного творчества» (1979), «Литературно-критические статьи» (1986). В 1986 г. в ежегоднике «Философия и социология науки и техники» была впервые опубликована до тех пор неизвестная рукопись Бахтина, названная публикаторами «К философии поступка».
Уже с конца 60-х годов труды Бахтина привлекли пристальное внимание филологов, культурологов и философов. Это внимание всё ширилось по мере новых публикаций как самого Бахтина, так и многочисленной литературы, посвященной его творчеству. Притом первоначально это внимание за рубежом было большим, чем на родине русского мыслителя. Литература, посвященная Бахтину, растет лавинообразно. В настоящее время возникла целая отрасль философско-филологического знания, именуемая бахтинологией.
Творчество Бахтина - очень своеобразный историко-философский феномен. Осуществлявшееся уже в 20-50-е годы оно не было включено в реальный процесс истории философской мысли этих лет и только ретроспективно может и должно быть осмыслено в контексте своего времени. Но это же творчество оказалось чрезвычайно актуальным в 60-е и последующие годы и, можно сказать, без преувеличений стало важным фактором современного развития не только филологической, но и философской мысли. Исследование его книг, статей, незаконченных рукописей, высказываний показывает, что бахтинская философия - это реальность. Поражает целостность и целеустремленность бахтинской философии, несмотря на то, что ее создатель не представил ее в виде целостной системы.
256


Суть философской позиции Бахтина, по нашему мнению, заключается в следующем. Как известно, Декарт выдвинул самоочевидный постулат: «Я мыслю, следовательно я существую». Бахтин его как бы переворачивает. Его принцип можно было бы сформулировать так: «Я существую, следовательно я мыслю». Притом, не только мыслю, но и переживаю. Бахтин исходит из факта человечески-личностного существования моего я.
Таким образом, Бахтин опирается на своеобразную философию существования, экзистенциальную философию в ее личностном, персоналистском варианте. Очень характерен бахтинский термин «мое не-алиби в бытии». По-латински alibi означает «в другом месте». Юристы используют это слово для обозначения непричастности человека к какому-либо событию, чаще всего к преступлению. Бахтин своим понятием не-алиби в бытии подчеркивает причастность человеческого я к событию бытия, к его бытийному поведению, к поступку. Так в бахтинском термине объединяются «субъект права» с «нравственным субъектом».
Вместе с тем, бахтинское миропонимание, исходящее из утверждения не-алиби в бытии человеческой личности, было отнюдь не субъективистски-индивидуалистическим, не солипсическим. Да, я существую как «единственное бытие единственным и неповторимым образом». Но ведь существую не только один я. Вне меня находится бесконечное множество «индивидуальных центров ответственности, единственных участных субъектов»197. И это существование множества «неповторимо ценных личных миров» не только не разрушает «бытие, как содержательное определенное», но наоборот «создает единое событие» (т. 1; с. 43). Таким образом, признается существование как «я-для-себя», так и «других для меня», а следовательно, и «я-для-другого» (см. т. 1; с. 43, 49).
Неоспоримое значение философии М. М. Бахтина состоит в том, что она представляет собой теоретико-ценностную, аксиологическую картину мира. Все эти элементы бытия-события у Бахтина пронизаны ценностным значением. Достоинство философии Бахтина
Бахтин М. М. К философии поступка И Бахтин М. М. Собрание сочинений. - М.: Русские словари и др., 2003. T. 1. С. 42. Последующие ссылки на это издание отмечаются в тексте с указанием в скобках номера тома и страницы.
257
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
заключается в том, что она представляет собой теоретико-ценностную, аксиологическую картину мира198.
В бахтинологии утвердилось мнение, что понятие «диалог» - ключевое для осмысления философских воззрений Бахтина.
«Для Бахтина "диалог" - корень и основание всех иных определений человеческого бытия, - бытия, обращенного к "Ты"; бытия, только в таком обращении и существующего», - отмечает В. С. Библер.
И одновременно бахтинский диалогизм - «коренная форма понимания личности и сути гуманитарного мышления»199. Проблема диалога в бахтинской философии нами уже рассматривалась в разделе II.2, но некоторые положения диалогики Бахтина мы всё же напомним для целостного понимания плюрализма его воззрений. В книге «Проблемы творчества Достоевского» (1929) Бахтин характеризует взаимоотношение людей именно как диалог. Концепция диалога развивается им и во втором издании этой книги, вышедшей под названием «Проблемы поэтики Достоевского» (1963). На материале произведений великого русского романиста Бахтин формулирует философскую теорию диалогического отношения вообще. В 1961 г. он напишет:
«Диалогическая природа сознания, диалогическая природа самой человеческой жизни. Единственно адэкватной формой словесного выражения подлинной человеческой жизни является незавершимый диалог. Жизнь по природе своей диалогична. Жить - значит участвовать в диалоге - вопрошать, внимать, ответствовать, соглашаться и т. п.»200.
Бахтин подчеркивает, что диалогические отношения
«глубоко своеобразны и не могут быть сведены ни к логическим, ни к лингвистическим, ни к психологическим, ни к механическим или каким-либо другим природным отношениям. Это особый тип смысловых отношений...»201.
Своеобразием бахтинского понимания диалога является осознание его ценностного характера. Диалогизм в его ценностном значении
198 Более подробную характеристику теоретико-ценностных воззрений Бахтина см. в кн.: Столович Л. Н. Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии. М., 1994. С. 432-444.
199 Библер В. С. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры. - М., 1991. С. 27, 98.
200 Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т. - М., 1996. Т. 5. С. 351.
201 Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1979. С. 303.
258


свойственен, по Бахтину, вообще гуманитарному мышлению. Ценностная специфика диалогических отношений в трактовке Бахтина проявляется также в том, что они включают в себя «смеховую культуру», «карнавальную жизнь», которая есть «жизнь, выведенная из своей обычной колеи, в какой-то мере "жизнь наизнанку", "мир наоборот"»202. «Карнавальный смех» также диалогичен, но это уже диалог культур. Бахтин на материале творчества Рабле в контексте его эпохи показывает природу «карнавальной драмы одновременной смерти старого и рождения нового мира», которая и есть «большая линия борьбы двух культур»203.
Естественно возникает вопрос, каковы источники эстетической философии Бахтина? Каковы его отношения с философской традицией и современной ему философской мыслью?
В период формирования своих философских воззрений Бахтин находился под сильным влиянием Канта и неокантианства. Вместе с тем в бахтинских рукописях первой половины 20-х годов обнаруживается как влияние неокантианства, так и полемика с некоторыми его представителями, в частности, с Риккертом. В то же время в этих трудах стиль изложения несет следы воздействия феноменологического направления, основанного Гуссерлем. Не вызывает сомнения, что сама ценностная проблематика заняла в творчестве Бахтина столь значительное место благодаря его ориентации на неокантианство и феноменологию, хотя его собственная концепция ценности носит вполне оригинальный характер.
Отношение Бахтина к неокантианству и феноменологии можно определить важнейшим понятием его философии - диалог. И в разработке самого понятия «диалог» Бахтин вступал в диалогическое отношение со своими предшественниками. Бахтин знал и ценил капитальный труд о диалоге немецкого филолога Рудольфа Гирцеля. Знаком он был и со знаменитым произведением Мартина Бубера «Я и Ты» (1923) и трудами других зарубежных исследователей проблемы диалога. Но Бахтин, учившийся в Петербургском университете, не мог не знать одной из важнейших проблем, вставшей
202 Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. - М.; 1963. С. 163-164.
203 Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М, 1965. С. 504, 475.
259
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
перед русскими кантианцами - А. И. Введенским и И. И. Лапшиным, а также интуитивистом Н. О. Лосским: как возможно постижение «чужого Я»204. Бахтин не повторяет какую-либо концепцию бытия и диалога в зарубежной и русской философии, но вступает с ними в диалогическое отношение, создавая свою философию универсального диалога.
Немалый интерес представляет отношение Бахтина к марксизму. В рукописях первой половины 20-х гг. нет никаких следов влияния марксизма на Бахтина, хотя он и упоминает «исторический материализм».
Во второй половине 20-х годов ситуация несколько изменилась. Одна за другой появляются книги, в качестве авторов которых указаны друзья-единомышленники Бахтина: «Фрейдизм. Критический очерк» (1927) и «Марксизм и философия языка» (1929) ВАЛЕНТИНА НИКОЛАЕВИЧА ВОЛОШИНОВА (1895-1936), а также «Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику» (1928) ПАВЛА НИКОЛАЕВИЧА МЕДВЕДЕВА (1891-1937). В бахтинологии не прекращаются споры о том, кто является действительным автором этих книг. Одни полагают, что они написаны самим Бахтиным, а указанные на титульных листах авторы - это только его «маски». Другие же считают, что Бахтин принимал лишь участие в работе над этими книгами и их авторов нельзя рассматривать в качестве марионеток. Нам представляется более убедительной вторая точка зрения, которой соответствуют и слова самого Бахтина в его письме от 10 января 1961 года:
«Книги "Формальный метод" и "Марксизм и философия языка" мне очень хорошо известны. В. Н. Волошинов и П. Н. Медведев - мои покойные друзья; в период создания этих книг мы работали в самом тесном творческом контакте. Более того, в основу этих книг и моей работы о Достоевском положена общая концепция языка и речевого произведения <...> Должен заметить, что наличие общей концепции и контакта в работе не снижает самостоятельности и оригинальности каждой из этих книг»205.
204 См.: Лосский Н. О. Восприятие чужой душевной жизни // Логос. 1914. T. 1. Вып. 2. Об отношении Бахтина к русской философии см.: Бонецкая H. К. М. М. Бахтин и традиции русской философии // Вопросы философии. 1993. № 1. С. 83-93.
205 См.: Бочаров С. Г. Об одном разговоре и вокруг него // Нов. лит. обозр. 1993. № 2. С. 76.
260


Интересующая нас в этой связи проблема состоит в том, что отмеченные книги носят марксистский характер, соответствовавший марксистской убежденности В. Н. Волошинова и П. Н. Медведева. Притом, это марксизм не чисто словесный и «маскировочный», что можно было бы объяснить условиями издания этих книг в конце 20-х годов. О марксисткой направленности книги В. Н. Волошинова «Марксизм и философия языка» само за себя говорит ее наименование. Критика формализма в книге «Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику» также дается с позиций марксистского литературоведения, притом порицаются «некоторые марксисты» за компромисс, выражающийся в полупризнании формализма206.
Правда, в книге самого Бахтина «Проблемы творчества Достоевского» марксистская позиция не прокламируется, хотя в первом ее издании было заявлено
«убеждение, что всякое литературное произведение внутренне, имманентно социологично. В нем скрещиваются живые социальные силы, каждый элемент его формы пронизан живыми социальными оценками»207.
В протоколе же его первого допроса в ОГПУ в декабре 1928 г. в графе «Политические убеждения» было записано: «марксист-революционист, лоялен к советской власти. Религиозен»208. Нельзя, на наш взгляд, предположить, что Бахтин назвал себя «марксистом», стремясь показать свою мировоззренческую лояльность. В таком случае он бы не демонстрировал свою религиозность. Трудно сказать, что имелось в виду под словами «марксист-революционист». Но, вероятно, он хотел подчеркнуть свое отличие от расхожего марксизма, в том числе и официального марксизма (в 20-е годы в литературоведении и искусствознании господствовала упрощенно-примитивная версия марксизма в виде вульгарной социологии, и не все взгляды
206 Медведев П. Н. Формальный метод в литературоведении. // Бахтин под маской. Маска вторая. - М.: Лабиринт, 1993. С. 192.
207 Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского. - М., 1994. С. 3. Этих слов нет во 2-м издании книги 1963 г. Но и там повторено утверждение о том, что «многопланность и противоречивость Достоевский находил и умел воспринять не в духе, а в объективном социальном мире» (Проблемы поэтики Достоевского, с. 37).
208 См.: Конкин С. С, Конкина Л. С. Михаил Бахтин (Страницы жизни и творчества). - Саранск, 1993. С. 181.
261
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
«присяжных» марксистов ему представлялись правильными даже с действительно марксистской точки зрения в его понимании).
Вместе с тем, по свидетельству С. Г. Бочарова, в июне 1961 г. Бахтин говорил, что он «не марксист». А на вопрос, заданный в 1974 г.: «Может быть, вы увлекались какое-то время марксизмом?» - ответ последовал совершенно категорический:
«Нет, никогда. Интересовался, как и многим другим, - фрейдизмом,
даже спиритизмом. Но марксистом никогда не был ни в какой мере»209.
Этому заявлению не противоречит, разумеется, марксистско-ленинский и даже сталинский «принудительный ассортимент» в диссертации о Рабле и в докладах в Мордовском университете. Свидетельством немарксистских воззрений Бахтина является его отрицательное отношение к диалектике, которой основоположники марксизма учились у Гегеля.
Как же совместить авторское участие Бахтина в марксистских книгах о Фрейде, о философии языка, о формальном методе в литературоведении с его же прямым отмежевыванием от марксизма? Нам представляется, что убедительным является предположение о том, что Бахтин здесь, как и в других своих трудах, вступил в диалог с марксизмом. Для него марксизм был «хорошим врагом», который лучше «плохого соратника»210. Не будучи марксистом, Бахтин в самом марксизме различал упрощенно вульгаризаторские подходы и те положения, которые представляют собой достижения человеческой мысли. В бахтинских рукописях и заметках для себя содержатся нечастые, но вполне уважительные ссылки на Маркса по проблемам языка и античного искусства, на его «Экономическо-философские рукописи 1844 года». В «Немецкой идеологии» Маркса и Энгельса Бахтин даже обнаружил «диалогическую формулу»211. Как для марксизма, так и для Бахтина, существенное значение имел принцип историзма («историческое время») и невульгарный социологизм. Но совершенно неприемлемым был для Бахтина «монологизм» марксизма.
209 Бочаров С. Г. Об одном разговоре и вокруг него // Нов. лит. обозр. 1993. № 2. С. 76-77.
210 См.: Махлин В. Л. Комментарии к кн.: МедведевП. Н. Формальный метод в литературоведении. // Бахтин под маской. Маска вторая. - М.: Лабиринт, 1993. С. 206.
211 См. Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т. T. 5 - М., 1996. С. 213.
262


«Хорошим врагом» была для Бахтина и формальная школа, что прямо отмечается в конце книги «Формальный метод в литературоведении». В полемике с формальной школой формировалась сама эстетика Бахтина. Бахтин критикует теорию искусства формальной школы, которую он называет «материальной эстетикой», прежде всего за игнорирование ценностной природы художественного творчества и специфики эстетического мироотношения. Бахтин решительно возражает против утверждения формалистов, по которому само содержание является «моментом формы».
В книге Н. П. Медведева «Формальный метод в литературоведении», участие Бахтина в написании которой несомненно, развиваются и обосновываются основные принципы критики формальной школы, выдвинутые в его рукописях первой половины 20-х годов. Вместе с тем в «Заключении» книги отмечалось:
«Формализм в общем сыграл плодотворную роль. Он сумел поставить на очередь существеннейшие проблемы литературной науки и поставить настолько остро, что теперь обойти и игнорировать их уже нельзя. Пусть он их не разрешил. Но самые ошибки, смелость и последовательность этих ошибок тем более сосредотачивают внимание на поставленных проблемах»212.
В книге же П. Н. Медведева «Формализм и формалисты» (1934), написанной без участия Бахтина, критика формализма и формалистов осуществлялась не только в грубой форме, но и с отбрасыванием всех их действительных достижений. Вот слова из «Общих выводов» этой книги:
«Если история формализма закончилась, если формализм разложился и выродился, то далеко не окончились попытки гальванизировать его труп. Трупный же яд, как известно, особенно ядовит»213.
Философия Бахтина, которая возникла и развивалась в диалоге со многими течениями как зарубежной, так и русской философской мысли и которую нельзя свести ни к одному из них, представляет собой, по нашему мнению, определенный вид плюрализма. Небезынтересно вспомнить, что в 1930 г. книга М. М. Бахтина «Проблемы
2,2 Медведев 77. Н. Формальный метод в литературоведении. // Бахтин под маской. Маска вторая. - М.: Лабиринт, 1993. С. 192.
213 Медведев П. Н. Формализм и формалисты. - Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, [1934]. С. 209.
263
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
творчества Достоевского» критиковалась как порочный «идеалистический плюрализм»214. Но бахтинский плюрализм - это системный плюрализм. В основе его системности лежит идея полифонии диалогических отношений. Как отмечалось выше, изучая творчество Достоевского, Бахтин пришел к идее социальной и художественной полифонии. Если полифония означает системный плюрализм, в которой самостоятельное мелодическое развитие каждого голоса и равноправие всех голосов образует их целостное гармоническое взаимодействие, то противостоящая полифонии какофония (на греческом языке - разноголосица, нескладица) - это эклектический плюрализм.
Можно соглашаться или не соглашаться с Бахтиным, действительно ли полифонизм присущ творчеству великого русского романиста215. Но сама идея полифонии имеет, по Бахтину, более широкий смысл. Полифония в искусстве представляет собой не только бахтинский художественный идеал, но также идеал социальный. Это модель тех отношений, которые реализуются в действительности при определенных условиях.
В нашу переломную эпоху - эпоху потрясений и кризисов, величайших научных и технических достижений человеческого духа, сопряженных подчас с моральной деградацией, противостояний людей и государств - идея «большого диалога» обретает жизненно необходимое значение. Этим, думается, обусловлены актуальность философии Бахтина и диалог с этой философией.
***
Проведенное исследование позволяет сделать вывод о плюралистичное™ не только истории философии в целом, но и воззрений многих выдающихся мыслителей. Этот вывод не покажется таким уж тривиальным, если вспомнить немалые усилия, которые предпринимались и предпринимаются, чтобы свести историю философии или только к истории материализма или революционной демократии, или же только к истории религиозной философии. Как в Ноевом ковчеге, там было всё, и всё представляет большой историко-фило-
14 Стариков М. Многоголосый идеализм (О книге М. М. Бахтина «Проблемы творчества Достоевского») // Литература и марксизм. 1930. № 3. С. 105.
15 См., напр.: Фридлендер Г. Достоевский и мировая литература. - Л., 1985. С. 153-155.
264


софский интерес как диалог (а не просто борьба) различных направлений и течений.
Как мы видели, плюралистичность была присуща мировоззрению многих философов. Однако этот плюрализм не был эклектической смесью разнородных принципов, а представлял собой образовавшееся из различных философских источников целостное миропонимание, и поэтому может быть определен как «системный плюрализм».
Трагедия советской философии заключалась, как нам представляется, в том, что ее стремились уложить в «прокрустово ложе» вышестоящих установок, которые сами менялись, но на каждом этапе диктовали «монистический взгляд» на основные проблемы бытия и сознания. История русской философии советского и постсоветского времени еще ждет своего объективного исследования. Но всё более становится очевидным, что деятельность советских философов была плодотворна в той мере, в какой она была творческой и оригинальной, выходящей за рамки каких бы то ни было предписаний, запрещавших время от времени то генетику, то кибернетику, то гносеологию, то социологию, то аксиологию, то семиотику, то философскую антропологию. Поэтому советскую философию нельзя представлять как монолит марксизма-ленинизма. Конечно, было много макулатурой печатной продукции - «кирпичей»-учебников по марксистско-ленинской философии, книг, пропагандирующих ленинское идейно-философское наследие, прославляющих мудрость партийного руководства, разоблачающих «буржуазных философов» и «философских ревизионистов» и т. п. Однако не без труда и потерь преодолевая внешнее и внутреннее (самоцензура) сопротивление, советские философы создали немало ценных трудов по истории философии, логике, методологии научного знания, теории познания, эстетике, этике, культурологии, философской антропологии216.
216 См., напр.: Философия не кончается... Из истории отечественной философии. XX век: В 2 кн. Кн. I. 20-50-е годы. Кн. II. 1960-1980-е годы. - М., 1998; Русская философия: Словарь. - М., 1995; Русская философия: Малый энциклопедический словарь. - М., 1995; Алексеев П. В. Философы России XIX-XX столетий: Биографии, идеи, труды. Изд. 3-е, перераб. и доп. - М., 1999; История русской философии. - М., 2001; и др.
Отношение советских философов к официальной идеологии было далеко не однозначным. См. Столович Леонид. Смех против тоталитарной философии. Советский философский фольклор и самодеятельность // Звезда (СПб). 1997. № 7. С. 222-230.
265
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Многочисленные статьи и книги современных русских философов показывают реально и свободно существующий плюрализм в философской мысли постсоветской России. Плохо это или хорошо? Об этом также идут споры. Для одних - это ситуация «парадигматической смуты», непривычная задача самому решать свои мировоззренческие проблемы, а не доверить решение этой задачи над всеми стоящей идеологии. Для других-диалог различных мировоззренческих концепций представляет собой непременное условие плодотворного развития философской мысли, как показывает и положительный и отрицательный опыт истории философии. Но для того, чтобы осуществлялся такой диалог, чтобы он не был «диалогом глухих», необходима философская культура, которая заключается и в том, чтобы стремиться понимать другого, быть толерантным к инакомыслию. Изучение истории философской мысли, несомненно, содействует развитию философской культуры.
3. 	Плюрализм в этике
Одной из важных функций религии была своеобразная кодификация морали, которая, в отличие от права, формально не кодифицируется. В текстах священных писаний и в религиозной практике определялись моральные принципы и нормы, санкционированные Всевышним и потому обязательные для исполнения всеми людьми. Разумеется, религиозная мораль (а строго говоря, человеческая мораль в священном ореоле) была монистической и решительно выступала против любых моральных альтернатив. Однако сама религия не была единой, и потому реально в человеческом обществе существовало несколько моральных систем, т. е. был моральный плюрализм. Не случайно возникла поговорка: «В чужой монастырь не суйся со своим уставом!», поговорка, толкуемая обычно расширительно, но и характеризующая многообразие монастырского быта. Несомненно, в моральных предписаниях, освященных различными религиозными верованиями, содержатся и общечеловеческие нравственные ценности, как в библейских десяти заповедях или в древнекитайском учении о Дао.
266


В повседневной жизни людей, принадлежащих к различным эпохам и социальным группам, складывались разные обычаи и нравы, а, следовательно, и моральные системы. Неслучайно греческое слово «этос» (привычка, обычай, нрав, характер) - исходная этимологическая форма слова «этика», латинское mos, mores (обычай, нрав, характер) - основа слова «мораль» и русское «нрав» - корень слова «нравственность». Эта относительность нравственных отношений и моральных оценок, плюрализм нравственности и морали, не могла не привлечь к себе внимание мыслителей, разрабатывавших этические проблемы.
Философия и искусство Возрождения не только возвышало человеческое до божественного, но и показывало нравственную противоречивость человека, способного как к невиданному ранее познанию мира, к великим изобретениям и открытиям, так и к преступным деяниям. Никколо Макиавелли, по словам И. Берлина, «вопреки самому себе, является одним из творцов плюрализма»217, поскольку он признает правомерность существования двух противоположных систем ценностей: моральные ценности языческого мира и христианскую нравственность. Ценности язычества - мужество, сила, общественное служение, порядок, дисциплина, счастье, справедливость, личная инициатива и т. п. - не соответствуют идеалам христианской жизни: милосердию, состраданию, жертвенности, любви к Богу, прощению своих врагов, презрению к благам мира сего, вере в загробную жизнь, вере в спасение души. Не отрицая христианские ценности, Макиавелли полагает, что они не достаточны для создания великого общества, наподобие Афин или Рима.
Макиавелли очень хорошо понимал глубокое различие между высокими нравственными идеалами и реальной жизнью, в которой приходится действовать. Он осознавал, что приходится иметь дело с реальными, а не с идеальными людьми. Поэтому он и советовал правителю во имя успеха государственного дела придерживаться то одной, то другой системы моральных ценностей. Так, в знаменитом трактате «Государь» мы читаем:
Берлин И. Оригинальность Макиавелли // Берлин И. Подлинная цель познания. Избранные эссе. - М., 2002. С. 368. О моральных воззрениях Макиавелли см.: Юсим М. А. Этика Макиавелли. - М.: Наука, 1990.
267
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
«Из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса - волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков».
Переходя от иносказания к практическому следованию моральному плюрализму, автор «Государя» рекомендовал:
«надо являться в глазах людей сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым - и быть таковым в самом деле, но внутренне надо сохранять готовность проявить и противоположные качества, если это окажется необходимо».
Словом, нужно действовать в соответствии с принципом: «по возможности не удаляться от добра, но при надобности не чураться и зла»218.
Сам Макиавелли не был чужд нравственных ценностей возрожденческого гуманизма. Он отлично понимал, что нельзя назвать «доблестью убийство сограждан, предательство, вероломство, жестокость и нечестивость: всем этим можно стяжать власть, но не славу»219. Однако, в то же время, по его совету,
«благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же - воздерживаться по мере сил, но не более». Ведь «в силу своей природы человек не может ни иметь одни добродетели, ни неуклонно им следовать»220.
Принято отличать Макиавелли от макиавеллизма. Если политико-этическое учение Макиавелли предполагает нравственный плюрализм во имя государственного дела, то макиавеллизм - это принципиальная беспринципность или беспринципная принципиальность во имя целей эгоистических, хотя государственные дела вполне могут совмещаться с вполне эгоистической волей к власти221.
218 Макиавелли Никколо. Избранные сочинения. - М.: Худ. лит., 1982. С. 351, 352.
2,9 Там же. С. 325.
220 Там же. С. 345.
221 Макиавеллизм может проявляться при осуществлении самых разных целей. Так, в ранее не публиковавшемся письме членам Политбюро ЦК РКП(б) от 19 марта 1922 г. по поводу изъятия церковных ценностей Ленин вполне солидаризуется с Макиавелли: «Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что, если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый краткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут» (Ленин В. И. Неизвестные документы. 1891-1922 гг. - М.: РОССПЭН, 1999. С. 517).
268


В другую переломную эпоху, во второй половине XIX столетия, Фридрих Ницше во имя «переоценки всех ценностей» поднял бунт против христианства как религии сострадания и его морали во имя морали «сверхчеловека» с его «волей к власти». На российской почве взбунтовался против христианства Василий Розанов во имя обыденной человеческой жизни, назвав христианство религией смерти.
АНРИ БЕРГСОН (1859-1941) в книге «Два источника морали и религии» (1932) стремился обосновать свое понимание двух типов морали: морали «закрытого» общества и морали общества «открытого», соответственно, «морали открытой» и «морали закрытой». «Закрытое общество» и его мораль, статические по своей природе, - общество, в котором индивид включен в целостную общность, как клетка в организм или муравей в муравейник. По словам Бергсона,
«закрытое общество - это такое общество, члены которого связаны между собой, равнодушны к остальным людям, готовы всегда к нападению или обороне - словом, обязаны находиться в боевой готовности»222.
Хотя общество является таковым, «когда оно выходит из рук природы», но этот тип общества и его морали существует и в современном мире, поскольку тенденции «закрытого общества», «будучи неискоренимыми, сохраняются и в обществе, которое открывается» (А. Бергсон, с. 312). Бергсон в определении «закрытого общества» и «закрытой морали» определил природу тоталитарных режимов, один из которых возник в 1917 году в России, а другой через год после написания книги появился в Германии. Что представляет собой нацистский режим, французский философ с мировым именем узнал на собственном опыте, когда он, отошедший от иудаизма, после германской оккупации Франции зарегистрировал себя в качестве еврея, подчеркивая тем самым свою солидарность с преследуемым народом.
«Открытое общество», динамическое по сути, стремится к демократии и открыто для всего человечества. Из всех политических концепций демократия -
«единственная, по крайней мере, в намерении, выходит далеко за пределы условий жизни "закрытого общества". Она приписывает человеку
222 	См. Бергсон Анри. Два источника морали и религии. / Пер. с фр. / Послесл. и прим. А. Б. Гофмана. - М.: Канон, 1994. С. 288. В дальнейшем ссылки на эту книгу приводятся в тексте с указанием в скобках «А. Бергсон» и страницы.
269
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
нерушимые права. Эти права, чтобы оставаться неприкосновенными, требуют от всех непоколебимой преданности долгу» (А. Бергсон, с. 305).
Демократия, отвергающая формулу недемократического общества: «авторитарность, иерархия, неподвижность», несовершенна в конкретных исторических формах, и Бергсон считает, что
«в ней следует видеть просто идеал или, точнее, направление, в котором надо двигаться человечеству» (А. Бергсон, с. 306).
«Открытое общество» - общество, противостоящее тоталитаризму - формирует мораль человеческого братства, являющуюся свободной и творческой.
Выявляя дуализм типов общества и его морали, Бергсон не распространяет его на природу самого человека, которому присущ потенциальный плюрализм: люди, в отличие от пчел и других насекомых, не делятся «на две неизменные категории, когда одни рождаются руководителями, а другие - подчиненными». Тем самым Бергсон подчеркивает свое отличие от Ницше:
«Ошибка Ницше состояла в том, что он верил в разделение такого рода: с одной стороны, "рабы", с другой, - "господа". Истина заключается в том, что диморфизм чаще всего делает из каждого из нас одновременно вождя, обладающего инстинктом управления, и подданного, готового к подчинению, хотя вторая тенденция побеждает до такой степени, что только она и видна у большинства людей» (А. Бергсон, с. 301-302).
Марксизм, в соответствии с его трактовкой истории как истории классовой борьбы, отрицал общечеловеческую мораль, полагая, что
«каждый из трех классов современного общества, феодальная аристократия, буржуазия и пролетариат, имеют свою особую мораль», притом что «для одинаковых или приблизительно одинаковых ступеней экономического развития теории морали должны непременно более или менее совпадать»223.
Мораль действительно регулирует отношения людей в границах их определенной общности, притом она меняется в процессе исторического развития. У различных народов вырабатываются свои моральные нормы и правила поведения. Особые моральные нормы
223 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 95.
270


возникают и в более локальных общностях людей, чем социальные классы и этносы. Существует так называемая медицинская этика, как и другие виды профессиональной этики. Говорят и о таких разновидностях этики, как «этика мужская» («этика справедливости») и «этика женская» («этика милосердия»)224. Действует даже воровской «кодекс морали».
У каждой человеческой личности формируется свое моральное сознание, ориентирующееся не только на мораль социального класса, своего народа, соответствующей профессии или «малой группы», но и на такие типы морали, как индивидуализм или коллективизм, гедонизм или ригоризм и т. д. По словам Б. В. Яковенко, плюрализм в этике
«утверждает подлинное многообразие и равную абсолютность нравственного самоутверждения личности, независимо от ее количественного и качественного своеобразия (т. е. безразличия того, о чем идет речь, - об отдельном человеческом поступке или о жизни всего континента)»225.
Разумеется, плюрализм плюрализму рознь. В области морали может проявляться и эклектический плюрализм в виде так называемой «двойной морали», когда одни нравственные критерии существуют для «ближних», а другие - для «дальних». Однако плюрализм является вполне системным, если он охватывает действительные противоречия, возникающие между различными элементами нравственной сферы.
Как отмечал Исайя Берлин, «столкновения ценностей - самая сущность того, каковы мы и каковы другие». И далее:
«Мир, в котором нет конфликта между ценностями, - за пределами нашего понимания. Принципы, которые гармонично соединены в этом мире, - не те принципы, с которыми мы знакомы в повседневной жизни, они изменены каким-то неведомым способом. Но мы живем на земле, здесь нам приходится верить и действовать».
По его убеждению,
«идея совершенного мира, в котором все хорошее сосуществует, кажется мне не только недостижимой - это было бы трюизмом, - но и внутренне противоречивой. Я не знаю, что обозначает такая гармо-
224 См. Кармин А. С. Культурология. Культура социальных отношений. - СПб.: Лань, 2000.
С. 35-37.
225 Яковенко Б. В. Сущность плюрализма // Яковенко Б. В. Мощь философии. С. 291.
271
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ния. Некоторые блага не могут ужиться. Мы обречены на выбор, и каждый выбор может привести к непоправимым потерям»226.
«Ценности могут сталкиваться даже в одном и том же сердце, но из этого не следует, что одни из них - верные, а другие - нет. Суровая справедливость - абсолютная ценность для многих, но она несовместима с милосердием, которое в конкретных случаях не менее ценно для тех же самых людей»227.
Но вместе с тем,
«на свете много нравственных принципов и целей, но не бесконечно много; все они должны вписываться в человеческий кругозор, иначе они выходят за пределы человеческого»228.
Плюралистичны сами нравственные ценности. Французский философ и моралист ЭММАНЮЭЛЬ ЛЕВИНАС (1905-1995) показывает это, анализируя такое явление, как доброта. Для него доброта - «осуществление бытия как бытие для другого». Доброта «исходит из "я”, она - субъективность». Однако «доброта как абсолютное» - «это трансценденция "я"», т. е. выхождение «я» за свои пределы. Из вышесказанного следует, что
«трансценденция, или доброта, зарождается как плюрализм. Плюрализм бытия осуществляется не как множественность созвездий перед возможным наблюдателем, поскольку в таком случае множественность тотализировалась бы, сплавлялась в единое целое. Плюрализм осуществляет себя в доброте, идя от меня к другому, где другой как абсолютно другой может возникать только таким образом, что никакое так называемое боковое видение не имеет права постигать здесь истину высшую в сравнении с той, которая существует в самой доброте. В это плюралистическое общество входят только так, чтобы через слово (в котором зарождается доброта) оставаться во вне, но из него не выходят с тем, чтобы видеть себя только внутри. Единство множественности - это мир (la paix), а не связь элементов, составляющих множество».
Следовательно,
«мир должен быть моим миром, в отношении, которое исходит от меня по направлению к Другому, в желании и доброте, где "я" од-
226 Берлин Исайя. Философия свободы. Европа. С. 19.
227 Там же. С. 18.
228 Там же. С. 17.
272


новременно проявляет себя и существует, свободное от чувства
эгоизма»229.
Немецкий исследователь Франц фон Кучера в книге «Основания этики», рассматривая типы этических теорий, одним из таких типов считает «монистические и плюралистические теории». Монистические теории характеризуются одним из двух признаков:
4- монизм принципов, когда теория содержит только один моральный основной принцип наподобие категорического императива в этике Канта;
*¥ ценностный монизм, при котором теории предлагают один единственный нормативный порядок ценностей или же какая-либо одна определенная ценность имеет преимущество перед другими, например, за основу может быть взят аспект социальной справедливости или индивидуальной свободы.
«Мысль о принципиальном ценностном монизме, - отмечает Кучера - часто выражается через тезис: "Имеется только одна вещь, которая является хорошей сама в себе". У Канта, например, это добрая воля, в гедонизме - наслаждение, в эвдемонизме - счастье и т. д. Так же и в утилитаризме имеется один принципиальный ценностный монизм»230.
Теории плюралистические, в противоположность монистическим теориям, основаны не на одном, а на нескольких принципах, а также предполагают плюрализм ценностей. При таком ценностном плюрализме кантовская «добрая воля» не должна исключать удовольствие, счастье, полезность, провозглашаемые как основные принципы соответствующими этическими системами - гедонистической, эвдемонистической, утилитаристской. Но вместе с тем, Ф. фон Кучера стремится показать, что при помощи логической конъюнкции (объединения) аксиом плюрализм принципов обращается в монизм.
Немецкий философ, один из ведущих сторонников философской антропологии, АРНОЛЬД ГЕЛЕН (GEHLEN, 1904-1978) разработал кон-
229 Левинас Эмманюэлъ. Избранное. Тотальность и Бесконечное. - М.; СПб.: Университетская книга, 2000. С. 285, 286.
230 Kutschera, Franz von. Grundlagen der Ethik. - Berlin-N. Y.: Walter de Gruyter, 1982. S. 81.
273
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
цепцию «плюралистической этики», которой он посвятил книгу «Мораль и сверхмораль. Плюралистическая этика»231. По словам автора,
«книга выявляет этический плюрализм, т. е. это соотносится с фактом, что в человеке имеются некоторые последние социально-регулятивные инстанции, генетически и функционально независимые друг от друга. Монолитная этика является всегда культурной стилизацией мышления, чувствования и поведения, приемлемая в культурном и политическом плане как чрезмерная метафора действительности, наподобие искусства. В нынешнее время, по крайней мере в западном мире, об этом не может быть речи. Плюрализм отчетливо выходит на свет вместе с порожденными кризисами и трениями. Глядя с социологической точки зрения, имеются моральные группировки, громко или безмолвно борющиеся друг с другом, с опубликованными или ненапечатанными катехизисами, официально принятые или замалчиваемые, тем не менее, живущие повседневными компромиссами и случайными столкновениями. Это и есть правда жизни, а именно плюрализм» (А. Gehlen, с. 10).
Как полагает Гелен, люди живут обычным образом в неразберихе средних добродетелей и средней честности в определенных границах толерантности. Но только во времена, когда сильные потрясения поднимают самопознание до экстремального уровня, они ищут «чистые» решения и находят несколько оснований морали, которые несовместимы друг с другом. На этих основаниях и развивается «плюралистическая» этика. Гелен определяет
«плюралистическую этику как науку о различных основных формах социально-регулятивных импульсах и побуждениях с их внутренними противоположностями» (там же).
По концепции немецкого философского антрополога, каждое человеческое поведение подлежит двойному рассмотрению: оно может быть описано специфическими биологическими категориями, но оно, с другой стороны, может рассматриваться и как продукт духовной разработки, так же как и продукт традиций и времени, в истори-
231 	Gehlen, Arnold. Moral und Hypermoral. - Wiesbaden: Akademische Verlagsgesellschaft Athenaion, 1981 (4. Auflage; 1. Auflage 1969). Дальнейшие ссылки на эту книгу даются в тексте с указанием в скобках «А. Gehlen» и страницы. В феврале 1967 в журнале «Merkur» была опубликована статья А. Гелена «Плюрализм в этике» («Der Pluralismus in der Ethik»), содержащая идеи, высказанные в докладе «Общественная ситуация в наше время» в 1961 году.
274


ческом плане. В человеке заключено множество моральных инстанций, зависящих об объективных обстоятельств. Поэтому Гелен не приемлет «абстрактную этику Просвещения», суть которой выражена в словах Вольтера из «Философского словаря» («Dictionnaire Philosophique»): «Имеется только одна мораль, как имеется только одна геометрия Евклида».
«Существуют глубокие корни этического поведения, относительно независимые друг от друга, с относительно независимым смыслом, которые могут как взаимодействовать, так и не взаимодействовать между собой, - полагает Гелен. - Мы верим не только во множество моральных инстанций, но в конечные инстанции. И вместо того, чтобы утверждать о сверхприродном происхождении, мы хотим говорить о "социальных регуляциях". Мы не имеем никакой другой возможности мыслить, кроме как усматривать инстинктивную "установку", которая определяет в основных чертах гармонию и конфликты общественной жизни. Причем от нее зависит плотность и пестрота реального разброса бесчисленных материальных, духовных, традиционных и других факторов, и вообще значимо отношение в области остатков инстинктов у человека. Это может вообще выступать в отношениях разногласия и напряжения, и так продолжается также между последними "корнями" этоса в скрытых отношениях напряжения, которые в чрезвычайных ситуациях поляризуются вплоть до прямого столкновения.
И эти конфликты могут происходить в одном сердце» (A.Gehlen, с. 38).
Этику Г елен считает наукой в которой должны быть представлены различные формы этоса. Плюрализм исходного {letztgültiger) социального регулирования человеческого поведения для него вне всякого сомнения. Как он писал,
«разнообразные виды поведения нельзя вывести из одного принципа, разве что той ценой, которую Достоевский описал в "Великом инквизиторе"» (А. Gehlen, с. 47).
Автор книги выделяет четыре категории, характеризующие основные виды этоса:
1. 	«Этос взаимности» («Das aus Gegenseitigkeit entwickelte Ethos»), под которым понимается врожденная склонность человека действовать с учетом интересов других людей. Этот этос - инстинктивно-витальная первооснова, в конечном счете, определяющая почти все формы человеческой жизнедеятельности,
275
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
нравственные и правовые нормы, особенно так называемое «естественное право».
2. Инстинктивная регуляция поведения, психологически стремящегося к благополучию и счастью.
3. Этическое отношение, непосредственно ориентированное на семью, но расширяющееся до человеколюбия (Humanitarismus).
4. Этос общественных институтов, включая государство.
Эти институты как определенные структуры и модели человеческого поведения обеспечивают упорядоченное и длительное сотрудничество людей в семье, в процессе управления, в церкви, в государстве. Они имеют историческую обусловленность. Однако, признавая культурно-исторические факторы в образовании общественных институтов, Гелен подчеркивает важность учета антропологической природы всех этих институциональных структур, имеющих свои истоки в инстинктивной сфере (см. А. Gehlen, с. 47-53).
Исследователь философско-антропологических воззрений Гелена с марксистских позиций Б. Т. Григорьян следующим образом вполне достоверно описывает плюралистическо-этическую концепцию Гелена:
«Плюрализм классовых политических и этических установок заменяется плюрализмом независимых друг от друга полуинстинктивых антропобиологических диспозиций, побуждений, предопределяющих характер нравственного поведения, а в конечном счете и всякой социальной и культурной деятельности»232.
Марксистский исследователь предпочитает «плюрализм классовых политических и этических установок» плюрализму «независимых друг от друга полуинстинктивых антропобиологических диспозиций». Сводя нравственные нормы к осознанным социально-классовым отношениям, марксизм-ленинизм игнорировал область бессознательного в человеческой психике (вспомним, как третировалась всякая попытка изучать эту область в прошлом и настоящем), а вместе с ней и антропологические факторы человеческих взаимоотношений, в частности, в отношении полов («У нас секса нет!»). Не следует, конечно, пренебрегать социальной обусловленностью поведения лю-
232 	Новейшие течения и проблемы философии в ФРГ. - М.: Наука, 1978. С. 99-100.
276


дей и самих нравственных норм и ценностей. На наш взгляд, системный плюрализм диалектически объединяет в себе оба вида этих плюрализмов, как социально-исторического, так и антропологического.
В 1992 году в сборнике «Этическая мысль» была опубликована статья «Этика и плюрализм» одного из ведущих этиков современной России А. А. Гусейнова, избранного в 2003 г. действительным членом Российской Академии наук. Отметив в начале статьи не без основания, что
«само освоение плюрализма происходит у нас на неплюралистический манер - единодушно, а разно-гласие и разно-мыслие оказывается модой почти столь же агрессивной и повальной, как едино-гласие и едино-мыслие недавнего застойного времени»,
автор статьи справедливо ставит вопрос:
«на каких общих нравственных принципах основывается плюрализм, или, может быть, он выше морали и распространяется на область моральных оснований в такой же мере, в какой и на любую другую сферу общественной жизни? Говоря по-другому, обязательно ли этика плюрализма предполагает и переходит в плюрализм этики?»233.
А. А. Гусейнов вводит новое понятие - «этика плюрализма», включающее в себя «этику терпимости»:
«на основе совершенно определенной этики, а именно этики терпимости, которая признает за людьми право на собственную жизненную и интеллектуальную позицию, которая само культурное своеобразие рассматривает как достоинство, утверждает ценность плюрализма или плюрализм как ценность» (с. 6).
«Этика плюрализма в этом смысле есть этика диалога, сотрудничества» (там же).
В то же время он утверждает:
«Единой основой, делающей возможным сотрудничество в условиях социокультурного многообразия, является гуманизм, понимаемый прямо и буквально, а именно: признание безусловной ценности человеческой личности, ее изначального права на достоинство и счастье, утверждение приоритета прав человека перед профессио-
Гусейнов А. А. Этика и плюрализм // Этическая мысль: Научно-публицистические чтения 1991. - М: Республика, 1992. С. 5. Дальнейшие ссылки на эту статью приводятся в тексте с указанием в скобках страницы.
277
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
нальными, национальными и всякими иными притязаниями. Гуманизм является тем пределом, за которым плюрализм теряет свое позитивное значение. Плюрализм уместен, применительно к политике, искусству, вероисповеданию, философии, потребительским вкусам и ко многим другим сферам духовной и практической жизни, но он не может распространяться на область общих этических принципов. Нравственный закон является единым для всего человечества» (там же).
Поэтому, по его мнению,
«этика плюрализма означает антиплюрализм в этике, она есть этика гуманистического монизма. Идея гуманизма в такой же мере обосновывает плюрализм, в какой и ограничивает его» (там же).
Иначе говоря,
«различия добра и зла абсолютны. Моральное добро является последней точкой отсчета в мире общественных ценностей» (с. 7).
Как же все-таки совместить «этику плюрализма» с отсутствием плюрализма в самой этике? Решение этой проблемы предлагается следующее:
«Общее правило, по-видимому, состоит в том, чтобы сознательно воздерживаться от нравственного осуждения других, будь то другая мировоззренческая ориентация, другой политический выбор, другая культурная традиция и т. д. Общественная аксиология в этом смысле должна строиться по модели индивидуальной и руководствоваться прекрасным христианским принципом: не судите других» (там же);
«Нравственное осуждение оправданно только как самоосуждение» (там же).
«Таким образом, - подводит итог своему рассуждению А. А. Гусейнов, - одно из важных этических требований, обеспечивающих продуктивность социокультурного плюрализма, состоит в том, чтобы воздерживаться от негативных моральных оценок в общественной коммуникации» (с. 8);
«воздерживаться от негативных моральных оценок по отношению к другим - значит способствовать очищению нравственной атмосферы» (с. 9).
В статье «Этика и плюрализм» содержится не только призыв к отдельным людям «воздерживаться от нравственного осуждения других», но и предлагается как особо важная задача:
278


«отнять право морального суда у политических институтов, и прежде всего государства» (там же).
«Конечно, - полагает А. А. Гусейнов, - государство и вообще политические институты не являются этически нейтральными. Но они ни в коем случае не могут быть инстанциями, задающими этические нормы, каноны справедливости, или имеющими преимущественное право на их истолкование» (с. 11).
Автор этих строк вполне разделяет положения, по которым «гуманизм является тем пределом, за которым плюрализм теряет свое позитивное значение», «нравственный закон является единым для всего человечества», а поэтому «этика плюрализма означает антиплюрализм в этике, она есть этика гуманистического монизма». Правда, при этом, как правильно, на наш взгляд, считали и Исайя Берлин, и Эмманюэль Левинас, сами нравственные ценности диалектически-противоречивы и в этом смысле плюралистичны. Провозглашая абсолютность различия добра и зла, нельзя не иметь в виду диалектическое взаимоотношение самого «абсолютного» и «относительного». Вспомним народную мудрость: «Нет худа без добра и добра без худа». Мы вполне солидарны с А. А. Гусейновым в том, что ни политические институты, ни государство не должны иметь права морального суда. Но у нас возникает сомнение в том, что решением проблем «этики плюрализма», которая бы привела к очищению нравственной атмосферы, является сознательное воздержание «от нравственного осуждения других».
Дело не только в том, что, как показывает опыт общественного развития со времени публикации статьи «Этика и плюрализм», это было практически невозможно. По нашему убеждению, это и не нужно. Разумеется, в педагогической деятельности, как отмечалось в предыдущем разделе нашей работы, призыв Макса Вебера отказаться от оценочности в процессе преподавания учебных дисциплин, в том числе и гуманитарного знания, имеет свой резон. Но и здесь полностью элиминировать свою личную оценочную позицию учителю и воспитателю вряд ли удастся. Мы полагаем, что и в области преподавания и тем более в других областях человеческой деятельности, включая политическую, не нужно отказываться от нравственных, как и иных, оценок. Если вы считаете, что «гума-
279
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
низм является тем пределом, за которым плюрализм теряет свое позитивное значение», то как вы можете воздержаться от нравственных оценок проявлений антигуманизма, человеконенавистничества, бесчеловечного отношения к человеку, не говоря уже о том, что та или другая оценка может быть подтверждена конкретным деянием, имеющим не только моральную, но и юридическую квалификацию?
В качестве возражения на этот риторический вопрос можно слышать заявления о том, что у разных людей и в различных общностях людей складываются далеко не совпадающие представления о гуманизме и человечности. Теперь порой даже фашисты обижаются и возмущаются, когда их называют фашистами. Можно утверждать, что «различия добра и зла абсолютны», но ведь никому не дано права, даже государству, безоговорочно судить об абсолютных границах такого различия. Где же выход? На наш взгляд, нет другого пути в условиях плюралистического общества для выяснения нравственных, как, впрочем, и всех иных отношений, чем свободный диалог различных оценочных суждений. А. А. Гусейнов совершенно прав, утверждая, что «этика плюрализма» есть «этика диалога». Одним из важных условий этой этики, на наш взгляд, является подчеркивание субъективности собственной позиции. Каждый должен говорить от своего собственного имени, а не от «имени народа». Социологические исследования могут извещать общество, какие оценки существуют и как они распределяются в пределах данного общества, но никакой социолог не способен по этим данным решать, каковы абсолютные ценности и антиценности. «Истина рождается в споре», - говорили еще древние мудрецы. Нравственная истина рождается в равноправном диалоге, который возможен только в условиях демократии, толерантности и свободы совести.
При любой трактовке плюрализма в этике не может не встать вопрос о соотношении относительного и абсолютного в морали и в этике234. Плюрализм, разумеется, по-разному соотносится с моральным релятивизмом. Он совместим с ним в качестве релятивистского
234
280
См. WongD. В. Moral Relativity. - Berkley: University of California Press, 1984; Rippe, Klaus Peter. Ethischer Relativismus. Seine Grenzen - seine Geltung. - Paderborn-München-WienZürich: Schöningh, 1993.


плюрализма, если утверждается равнозначность и равноценность всех моральных принципов. Но эта возможность не является единственной. Такой несомненный сторонник плюрализма, как Карл Поппер, решительно выступал против интеллектуального и морального релятивизма, считая его главной болезнью нашего времени. Понимая под релятивизмом, или скептицизмом, «концепцию, согласно которой выбор между конкурирующими теориями произволен», критический рационалист был убежден в идее роста знания, в идее приближения к истине, несмотря на все сложности пути к истине и неизбежность заблуждений235.
Возможность сочетания плюрализма нравственных ценностей с «общезначимыми ценностями» отмечает новосибирский философ H С. Розов. Он вводит понятия «внешнего плюрализма» и «плюрализма внутреннего». «Внешний плюрализм», - по его мнению, -
тесно связан с идеями либерализма и свободомыслия, он естественным образом является одним из столпов ценностного сознания».
«Внутренний плюрализм» - это ориентация на множественность ценностей или принципов, ориентация, противостоящая многовековой парадигме иерархии,
«в которой все ценности и/или принципы подчинены верховному этическому, как правило, божественному началу».
Однако существование «общезначимых ценностей», - как полагает H. С. Розов, - «не отменяет внутреннего плюрализма ценностей». В то же время
«внешний плюрализм (принцип свободы мысли и веры) включает на равных в мир ценностного сознания все типы монизмов: гедонистические, утилитаристские, морально-ригористические, религиозные, идеологические и т. п. Важно только, чтобы в этом "мире" соблюдались "правила общежития"».
H. С. Розов, вслед за Францем фон Кучера, критикует универсалистские претензии монистических концепций гедонизма и ути-
235 	См. Поппер Карл. Факты, нормы и истина: дальнейшая критика релятивизма // Поппер Карл. Открытое общества и его враги: В 2 т. T. II. - М.: Феникс, МФ «Культурная инициатива», 1992. С. 441-473. Против релятивизма направлена и его статья «Миф концептуального каркаса» (1965). См. Поппер Карл. Логика и рост научного знания: Избранные работы. - М.: Прогресс. С. 558-593.
281
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
литаризма, абсолютизирующих ценность удовольствия или ценность пользы.
«Но можно ли спорить с индивидом или сообществом, принявшими для себя мораль гедонизма?» - спрашивает H. С. Розов и следующим образом отвечает на этот вопрос:
«Если в их поведении выдерживаются границы, касающиеся ненарушения ценностей, признанных общезначимыми, то "жизнь для удовольствия" следует считать не менее морально легитимной, чем "жизнь для счастья близких", "жизнь для Бога", "жизнь для освобождения рабочего класса", или "жизнь для светлого будущего человечества". Хочется, конечно, дать моральные оценки всем этим жизненным ценностям, по традиции указав гедонизму на его "шесток". Фон Кучера использует для этого квазиколичественный критерий, согласно которому стремление к частным индивидуальным целям (удовольствию или пользе) морально уступает стремлению к целям социальным и общечеловеческим. Но это только одна из возможных позиций в сопоставлении независимых предельных нормативных оснований - ценностей. Не оставим без внимания и то, что гедонисты и эпикурейцы в реальной истории никогда не приносили столько крови и зла, сколько радетели "светлого будущего человечества"»236.
На наш взгляд, этические концепции, основанные на принципе системного плюрализма, обладают возможностью избежать отождествления плюрализма с релятивизмом. Как отмечалось выше (см. раздел «Диалектика системного плюрализма» в первой части этой книги), системный плюрализм и монизм диалектически сопряжены друг с другом. В предыдущей части этой книги мы стремились показать, каким образом в ценностях, понимаемых системно-плюралистически, проявляется их общечеловеческое значение. Нравственные ценности - основной предмет этики - в этом плане не являются исключением.
236 	Розов H. С. Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии. - Новосибирск, 1998. С. 61, 62, 63.
282


4. 	Плюрализм в эстетике
4.1. Эстетический плюрализм
Эстетические и художественные явления сложны и многообразны. Поэтому-то и существует плюрализм эстетических учений, ибо различные концепции в эстетике подчеркивают то одну, то другую сторону этих многогранных явлений. Эстетические теории показывают реальный плюрализм самих эстетических ценностей и плюрализм оценочного к ним отношения.
Эстетический вкус, разумеется, субъективен. Народные поговорки типа русской: «На вкус, на цвет товарища нет», или восточной: «Для одного красота в волосах, а для другого - в лысине», несомненно, имеют свое основание. Можно, конечно, полагать, что один из спорящих о вкусах, вопреки известной сентенции: «О вкусах не спорят», прав, поскольку его вкусовая оценка соответствует подлинной эстетической ценности, а другой ошибается. В этом плане деление самих вкусов на хорошие и плохие, нормальные и извращенные кажется вполне правомерным.
Однако ведь вкус может быть хорошим, но ориентирован только на определенный вид красоты в жизни и в искусстве. Антон Иванович из старого фильма «Антон Иванович сердится» признавал только серьезную музыку и не признавал легкую. Можно любить реалистическое искусство в самых лучших его образцах, но отвергать художественные произведения так называемого «модернистского» искусства вне зависимости от их подлинной художественной ценности или, наоборот, быть ценителем художественных новаций XX века и презирать традиционное реалистическое искусство. Такого рода предпочтения зависят от целого ряда объективных и субъективных факторов: особенностей художественного воспитания, в различной мере знакомящего человека с языком того или другого вида искусства, от степени податливости к веяниям моды, от личностных пристрастий, вызванных различными обстоятельствами, и т. п. В данном случае речь идет о степени широты или узости вкуса, которая зависит оттого, насколько человек способен охватить множество проявлений художественно-прекрасного.
283
. ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
В своей работе о сущности плюрализма Б. В. Яковенко отмечал, что плюрализм в учении о красоте
«утверждает многообразие и одинаковую абсолютность проявлений прекрасного, независимо от их количественного и качественного своеобразия (неважно, идет ли речь о песенке или о величественной симфонии)»237.
И. Берлин с полным основанием писал о несравненной уникальности художественных созданий, в равной мере причастных к подлинной красоте:
«Бессмысленно говорить, что Расин - лучше Софокла, Бах - хуже Бетховена, а, скажем, импрессионисты - вершина, которой хотели и не смогли достичь художники Флоренции. Ценности этих культур различны и не всегда совместимы»238.
В программе радиостанции «Свобода» «"Все свободны" - разговор на свободные темы», которую ведет Виктор Шендерович, в октябре 2003 года художник Олег Васильев рассказал:
«Одна из первых вещей, которая поразила меня у Владимира Андреевича Фаворского, - это, оказывается, чтобы любить Моне, не надо проклинать Левитана. И если я люблю Пикассо, то Репин тоже не обязательно плохой, а Айвазовский - водопроводчик всего лишь. Совсем это не обязательно. И вот эта позиция, с которой можно оценивать искусство, есть объективная какая-то позиция...» (http://www.svoboda.org/programs/SHEN/2003/SHEN. 101903.asp).
Польский эстетик Богдан Дземидок в книге «Теория эстетического переживания и ценностей в польской эстетике двадцатого столетия междувоенного периода» в классификации эстетических концепций специально выделяет теории, называемые им «Эстетическим плюрализмом», наряду с концепциями «Субъективизма», «Объективизма», «Эстетического реляционизма», «Эстетического абсолютизма», «Эстетического релятивизма». В разделе, посвященном «Эстетическому плюрализму», рассматриваются воззрения Владислава Татаркевича, Леона Хвистека, Станислава Оссовского и Мечислава Валлиса.
ВЛАДИСЛАВ ТАТАРКЕВИЧ (1886-1980) - авторитетнейший польский философ, эстетик, этик, искусствовед (в его честь была даже
237 Яковенко Б. В. Сущность плюрализма // Яковенко Б. В. Мощь философии. С. 291.
238 Берлин Исайя. Философия свободы. Европа. С. 15.
284


выпущена в Польше почтовая марка). Он является автором трехтомной истории философии и трехтомной истории эстетики, многих трудов по теории и истории архитектуры и скульптуры, исследований польского классицизма и барокко. Его плюралистическим воззрениям способствовало многостороннее философское образование: он прошел школу неокантианства (в 1910 г. стал доктором философии в Марбурге), затем воспринял идеи английской аналитической философии. Многолетняя работа в области истории философии и эстетики также не могла не воздействовать на формирование его плюралистического миропонимания. По словам Б. Дземидока,
«эстетический плюрализм оказался самым существенным и длительным мотивом эстетики Татаркевича и остается его самым глубоким убеждением в этой области. Свидетельства этой концепции мы находим как в "Истории эстетики", так и в теоретических исследованиях, очерках и докладах послевоенного времени. Татаркевич показывает разнообразие эстетических явлений, множество путей, которыми движутся как искусство, так и эстетика. Он последовательно противостоит всем односторонним интерпретациям и решениям, создающим опасность обеднения сферы эстетических явлений или искажения ее картины»239.
Примером эстетического плюрализма Татаркевича может служить компромиссная позиция, которую он занимает в дискуссии о преимуществе «выразительной красоты» (piqkno ekspresji) или же «красоты формы»240. Польский эстетик в статье «Экспрессия и искусство» полагает, что
«возможно и вероятно, самой правильной является третья точка зрения, промежуточная между двумя крайностями: она принимает то, что существует красота экспрессии, равно как и красота самой формы».
Подобную точку зрения Татаркевич отстаивает в докладе «Правда в искусстве», прочитанном им на V Международном конгрессе по эстетике (Амстердам, 1964). В нем он показывает разные точки зрения по вопросу об отношении между истиной и красотой в искусстве. После обзора различных крайних точек зрения о том, что лучше содействует красоте в искусстве - истина или фикция, автор доклада высказывается за плюралистическое решение этой проблемы:
239 Dziemidok, Bohdan. Teoria przezyc i wartosci estetycznych w polskiej estetyce dwudziestolecia miçdzywojennego. - Warszawa, 1980. S. 308.
240 См. там же. S. 309.
285
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
«может быть, умеренный и плюралистический взгляд на отношение правды и красоты лучше других соответствует фактам. Факты же свидетельствуют, что определенные правдивые произведения прекрасны, и они становятся источником эстетических переживаний, именно потому, что они правдивы и возбуждают приятные чувства, собственно говоря, по отношению к реальным вещам, правдивым, известным. Вместе с тем, другие произведения красивы потому, что, наоборот, являются нереальными, пробуждают чувства, которые также является приятными, но дают ощущение нереальности, возвышения над реальностью»241.
Б. Дземидок ведет «родословную» эстетического плюрализма Татаркевича от Сократа, который принципиально различал абсолютную и всеобщую красоту от соответствующего ей индивидуально-прекрасного. Плюралистом был и Джордано Бруно, утверждавший многосторонность прекрасного: «pulchritudo multiplex est» («прекрасное многоразлично»). Предшественником эстетического плюрализма Татаркевича Б. Дземидок считает также Фридриха Ницше, выявившего два равноценных типа искусства, каждый из которых реализует особый тип ценности: «аполлоническое искусство» и «искусство дионисийское»242.
4.2. 	Плюрализм в постмодернизме
Проблема эстетического плюрализма остро встала в художественной жизни XX столетия, и еще более выявлась ее значимость для эпохи, именуемой постмодернизмом. До этого времени, начиная с древнейших времен и до конца XIX века, в развитии искусства при всем разнообразии художественной жизни, как правило, в определенную эпоху господствовал один художественный стиль или направление, и лишь когда распадалась «связь времен», по словам шекспировского Гамлета, происходило столкновение новых, нарождающихся художественных течений со старыми и образовывалось своеобразное «двоевластие» или даже «троевластие»: так, в первой трети позапрошлого века за власть над умами и вкусами боролись
241 Tatarkiewicz, Ladislas. La vérité dans l’art // Actes du Cinquième Congrès International d’Esthétique. - Amsterdam, 1964. [Hague, 1968]. P. 345.
242 Cm. Bohdan Dziemidok. Teoria przezyc i wartosci estetycznych w polskiej estetyce dwudziestolecia miçdzywojennego. S. 305.
286


классицизм, романтизм и реализм. С появлением «модернизма» образуется далеко не мирное сосуществование не только «старых» и «новых», но и многообразнейших направлений нового искусства. Существующий с середины XX века художественный плюрализм С. X. Раппопорт не без основания называет «тотальным плюрализмом»243. Такой художественный плюрализм характеризует не только художественную жизнь в целом, в многообразии различных направлений и школ, но и творчество отдельных выдающихся мастеров, таких, например, как Пабло Пикассо, который сочетал в себе «голубой», «розовый» и кубистический периоды, традиции европейского искусства разных веков и творчество африканских народов.
Широкий вкус не является эклектическим, если он охватывает произведения, относящиеся к различным типам художественного творчества, но обладающие подлинной художественной ценностью. Художественный плюрализм может быть и эклектическим, как стиль в русской архитектуре второй половины XIX века, но может быть и системным. Плюрализм в творчестве Пикассо, на наш взгляд, нельзя рассматривать как эклектический, поскольку его разностилье объединено гениальной творческой личностью.
Плюрализм в различных его проявлениях представляет собой характерную особенность наступившей после «модернизма» эпохи постмодернизма. Это не могут не признать почти все исследователи постмодернизма. В самом понимании постмодернизма существует плюралистический разброс «определителей», зафиксированных в статье видного американского специалиста по проблемам постмодернизма Ихаба Хассана «Плюрализм в постмодернистской перспективе», выделившего одиннадцать признаков плюрализма, таких как «неопределенность», «фрагментарность», «деканонизация», «утрата Я», «ирония», «гибридизация», «карнавализация», «конструктивизм» и др. Притом, по мнению Ихаба Хассана,
«критический плюрализм глубоко вовлечен в поле культуры постмодернизма; и ограниченный критический плюрализм является
в постмодернистских условиях в некоторой мере реакцией против
243 	См. С. X Раппопорт. Эстетика. Конспект лекционного курса для последипломного образования в музыкальных высших учебных заведениях: (В 2 вып.). Вып. 1. - М.: Р. Валент, 2000. С. 197; Вып. 2 - М.: Р. Валент, 2003. С. 82, 121.
287
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
радикального релятивизма, иронической неопределенности. Это попытка сдерживать их»244.
Однако оценки постмодернистского плюрализма, как и плюрализма вообще, нередко бывают диаметрально противоположными. Так, Олеся Николаева в книге «Современная культура и Православие» раздел, посвященный постмодернизму, называет «Диктатурой плюрализма». Основное обвинение постмодернизму автора этой книги заключается в том, что
«вместо единой абсолютной Истины здесь выступает некая множественность относительных, частных "истин", призванных к мирному сосуществованию и взаимному приспособлению в рамках плюралистического пространства».
Отсюда, по ее мнению, следует эклектичность и цинизм:
«Любому стилю постмодернизм предпочитает эклектику, насаждающую принципиально несерьезное, игровое и ироничное отношение к духовным и культурным ценностям...»245.
С другой стороны, сторонники эстетики постмодернизма характерный для него плюрализм рассматривают как явление, несомненно, положительное, выражающее демократизм художественной жизни, соответствующее мере демократичности и толерантности
244 Hassan, Ihab. Pluralism in Postmodern Perspective // Hassan, Ihab. The postmodern Turn. Essays in Postmodern Theory and Culture. - Ohio State University Press, 1987. P. 167-173, 173.
245 Николаева Олеся. Современная культура и Православие. - М.: Изд-во Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1999. С. 12,13,13-14. Существуют и другие варианты трактовки отношения православия и постмодернизма. В книге Татьяны Горичевой «Православие и постмодернизм» (Л., 1991) утверждается, что юродство является постмодернистской формой святости. Н. Б. Маньковская пишет о существовании закономерности «встречи и тесных контактов православной эстетики и постмодернизма в русской художественно-эстетической культуре» (Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма. - СПб.: Алетейя, 2000. С. 137).
Некоторые философы переосмысляют постмодернизм в религиозном аспекте. Например, Ханс Кюнг в тезисах «Религия на переломе эпох» (Иностранная литература. 1990. № 11) считает, что «одной из великих задач постмодернизма является создание очищенной, облагороженной религии» (с. 226), которая должна привести к единству христианские церкви, к миру между религиями и содружеству наций. Постмодернистская парадигма, по убеждению X. Кюнга, должна создать «множественно-целостный, плюралистическихолистический синтез», «сохранив свое человеческое содержание, отвергнув свои негуманные качества» (с. 228). Притом X. Кюнг считает недостаточным определение постмодернизма просто как «радикального плюрализма», который, по определению В. Вельша в книге «Наш постмодернистский модернизм», есть «истина, справедливость, человечность во множественном числе», ибо «подлинно постмодернистская парадигма требует большего, чем просто плюрализм, релятивизм и историзм» (с. 226).
288


самого общества. Между решительными противниками постмодернизма с присущим ему плюрализмом и его апологетами располагается позиция многих философов и эстетиков, которые усматривают как положительные, так и отрицательные стороны постмодернистского плюрализма.
В обзорно-аналитическом исследовании «Эстетика постмодернизма» Н. Б. Маньковская246 показывает многообразное использование в различных концепциях постмодернизма понятия «плюрализм». Это и «аксиологический плюрализм» (с. 140), и «этический плюрализм» в литературе (с. 181). Обобщающим
«является вывод о терпимости, гибкости, плюралистичное™, открытости эстетики постмодернизма, ее антитоталитарном характере, принципиально отвергающем идеи господства над природой, личностью, обществом. Постмодернизм тяготеет к диалогу с различными областями гуманитарной культуры» (там же).
«Существенное влияние на эстетику постмодернизма оказали идеи И. Пригожина и его брюссельской школы физиохимии и статистической механики о новом человеческом качестве науки, ее внутренней плюралистичное™ и демократизме» (с. 200).
Стремление к непознанному в науке, неисчерпаемому в языке искусства определяет
«плюрализм научных исследовательских программ и многообразие художественных стилей, свойственных коллажной, мозаичной постмодернистской науке и эстетике» (с. 204).
Наряду с положительными особенностями постмодернизма, его характеризуют и негативные черты, при перечислении которых плюрализм отождествляется с эклектикой. К универсальным трансформациям современной культуры, происходящим под воздействием постмодернизма,
«относится нарастание тенденций неопределенности, выражающееся в открытости, плюрализме, эклектизме, неортодоксальности, беспорядочности, случайности культурной жизни» (с. 142);
246 	Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма. - СПб.: Алетейя, 2000. Предшествующая версия этой книги опубликована под названием «Париж со змеями (Введение в эстетику постмодернизма)». - М.: РАН, Ин-т философии, 1994. Последующие ссылки на книгу «Эстетика постмодернизма» даются в скобках с указанием страницы.
289
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
«мобильная постмодернистская часть вышла на первый план и обновила модернизм плюрализмом форм и технических приемов, эклектическим эпатажем, сближением с массовой культурой» (с. 145).
«Характерная для постмодернистской ситуации диффузия между высоким и массовым искусством, народной культурой, фольклором свидетельствовала о возникновении новой, плюралистической эстетической парадигмы. Граница между высокой и массовой культурой утратила четкие очертания» (с. 151);
«стилистический плюрализм» постмодернизма в искусстве сочетается с «программным эклектизмом» (с. 158).
«Вторая фаза постмодернистского искусства связана с его распространением в Европе в 70-е годы. Ее отличительными особенностями являются плюрализм и эклектизм» (с. 162).
Классическая гармония и модернистская дисгармония выступают в постмодернистской концепции красоты и композиции
«в снятом виде как дисгармоничная гармония, красота диссонансов. Ее художественным выражением является стилевой плюрализм, эклектизм и коллажность артефактов, правомерность многообразных симультанных интерпретаций (с. 195).
И вот заключение, к которому приходит автор книги «Эстетика постмодернизма»:
«Эстетикой постмодернизма выдвинут ряд принципиальных положений, позволяющих сделать вывод о ее существенном отличии от классической антично-винкельмановской западноевропейской эстетики. Это относится, прежде всего, к утверждению плюралистической эстетической парадигмы, ведущей к расшатыванию и внутренней трансформации категориальной системы и понятийного аппарата классической эстетики, растворению ориентиров уверенности» (с. 328-329).
Как видим, понятие «плюрализм» по отношению к постмодернизму используется двояко: и как его положительная характеристика, и как синоним эклектики. На наш взгляд, это происходит в результате неучета того, что сам плюрализм может быть и системным, и эклектическим.
Плюралистический постмодернизм или постмодернистский плюрализм представляет собой «отрицание отрицания» классической
290


традиции247: модернизм в лице так называемого «авангарда» противопоставил себя классическому и академическому искусству Возрождения и Нового времени, постмодернизм же плюралистически включает в себя и домодернистские, и модернистские элементы предшествующего искусства. Такое включение представляет собой своеобразный диалог с прошлым искусством в виде использования из него цитат и иронического его переосмысления.
Однако не представляется правомерным рассматривать современную художественную жизнь как полностью поглощенную постмодернизмом, не говоря уже о том, что само понятие постмодернизма является достаточно размытым. Некоторые исследователи относят к нему создания художников, которые сами не помышляли о постмодернистском самоопределении, как, например, произведения Шостаковича, Набокова, «Мастера и Маргариту» М. Булгакова, а с другой стороны, самоквалификация собственного творчества как постмодернизма еще не достаточна, чтобы действительно принадлежать к этому течению. Поэтому художественная жизнь современной эпохи плюралистична не только потому, что в ней господствует плюралистичный по своей природе постмодернизм, но также и потому, что в ней присутствуют, ведя подчас сложный диалог, художественные явления, не укладывающиеся в то, что называют постмодернизмом.
Разумеется, нередко такой диалог является «диалогом глухих», и плюрализм многих различных школ, течений, направлений можно определить как эклектический и хаотичный. Но беды особой в этом нет. Обычно понятие хаоса - беспорядка, клубка случайностей, безобразности - противопоставляется космосу - миру порядка, гармонии, красоты. Но в мифологии, философии, науке обнаруживается и диалектическая связь между этими противоположностями: сам космос возникает из хаоса. Синергетика показывает научно, как из хаоса появляется порядок. Это становится возможным потому, что хаос внутренне противоречив. Хаос - это не только мрачный мир случайностей и борьбы всех против всех, но и мир безграничных возмож-
247 	См. Борее Юрий. Эстетика. Теория литературы. Энциклопедический словарь терминов. - М.: Астрель, 2003. С. 311. М. С. Каган характеризует Постмодернизм, рассматриваемый в качестве общекультурного движения, как «продолжение и отрицание Модернизма» {Каган М. С. Эстетика как философская наука. Университетский курс лекций. - СПб.: Петрополис, 1997. С. 512-534).
291
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
ностей, «разверстое пространство», первопотенция248. С другой же стороны, и гармония может мыслиться и как согласие противоположностей, и как внешнее единство, как такой «порядок», который подавляет все несогласное. По словам Вл. Соловьева, «анархическая множественность так же противна добру, истине и красоте, как и мертвое подавляющее единство»249. Следовательно, и хаос, и гармония могут быть как «живыми, так и мертвыми». «Тайная гармония лучше явной», - отмечал мудрый Гераклит250.
Внешний порядок «явной гармонии» - это тоже, по сути, хаос, но хаос мертвый, «застойный», хаос гармонии, в то время как «тайная гармония» - это гармония хаоса. И наука различает два вида хаоса: «равновесный тепловой хаос», в котором «все характерные пространственные и временные масштабы микроскопического порядка», и «неравновесный турбулентный хаос», в котором «число макроскопических пространственных и временных масштабов столь велико, что поведение системы кажется хаотическим». При этом «во многих случаях довольно трудно провести четкую границу между такими понятиями, как "хаос" и "порядок"»251. Ценности общества и культуры, когда осуществляется гармонизация хаоса, возрастают, а когда «скрытая» гармония переходит в «явную», падают. Переход от «живой» гармонии к «мертвозастойной» - это ведь, по сути дела, возвращение к хаосу, к «равновесному тепловому хаосу». Движение же от «теплового хаоса» к «турбулентному хаосу» может быть благотворно, как возвращение к стихийной свободе от навязываемого рабского единства, как залог последующей «тайной» гармонии.
Что касается творчества отдельных художников, то художественное качество их произведений не определяется принадлежностью к тому или иному направлению, в том числе и к постмодернизму. Непременным условием художественности произведения является определенный системный плюрализм образующих его компонентов, ибо плюралистическая эклектика антихудожественна.
248 См.: Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2. - М., 1982. С. 579-582 (автор статьи «Хаос» - А. Ф. Лосев, статьи «Хаос первобытный» - В. Н. Топоров).
249 Соловьев В. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. -М., 1990. С. 131.
250 Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. - М., 1989. С. 192.
"5| Пригожий Илья, Стенгерс Изабелла. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой.-М., 1986. С. 225-226.
292


4.3. 	Системный плюрализм социокультурной концепции эстетической ценности
Эстетика как философская дисциплина во многом, хотя и не во всем, обусловлена в своих методологических установках решением общефилософских онтологических, гносеологических и аксиологических проблем. Не случайно почти каждая крупная философская система либо сама включает в себя соответствующую эстетическую составляющую, как философия Канта, Шеллинга, Гегеля, либо экстраполирует свои основоположения в область эстетики, как позитивизм, феноменология, марксизм, экзистенциализм. Притом, конечно, многовариантности феноменологии, марксизма, экзистенциализма и других философских направлений соответствует тот или иной вариант эстетической теории. Однако эстетика зависит не только от решения философских проблем. На нее, несомненно, воздействует сама художественно-эстетическая практика, и порой эстетические теории создаются для теоретического обоснования различных направлений в искусстве («эстетика романтизма», «эстетика классицизма», «эстетика соцреализма», «эстетика постмодернизма» и т. п.).
Поэтому эстетический плюрализм, или плюрализм в эстетике, является не просто эманацией философского плюрализма, но относится к пониманию специфически эстетических и художественных явлений и процессов. И здесь он, как и в самой философии, может быть онтологическим, бытийным плюрализмом, когда речь идет о многообразии красоты или многогранной сущности искусства, но также и концептуальным плюрализмом. Последний является сложносоставным, образующимся из слияния нескольких философскоэстетических концептуально-методологических установок. Плюралистические воззрения в философии, естественно, порождают плюралистические взгляды в сфере эстетики.
Ниже речь у нас пойдет о плюралистической методологии одной эстетико-аксиологической концепции - социокультурной концепции эстетической ценности, - к разработке которой причастен автор этой книги. Поэтому да будет мне позволено при изложении
293
. ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
предлогаемой вниманию концепции от академического «мы» перейти к личностному «я».
В истории эстетических учений существовал и существует плюрализм концепций сущности эстетического. Юрий Борев выделяет 5 теоретических моделей эстетического, к которым сводится огромное многообразие концепций прекрасного, существовавших в истории эстетики:
«I модель эстетического (<объективно-духовная): эстетическое - результат одухотворения мира богом или абсолютной идеей».
«II модель эстетического (<субъективно-духовная, или персоналистскал): эстетическое - проекция духовного богатства личности на эстетически нейтральную действительность».
«III модель эстетического (<субъективно-объективная): эстетическое возникает благодаря единению свойств действительности и человеческого духа».
«IV модель эстетического ( "природническая ", или "материалистичен ская,г): эстетическое - естественное свойство предметов».
«V модель эстетического ("общественная" концепция): эстетическоеобъективное свойство явлений, обусловленное их соотнесенностью с жизнью человечества (общечеловечески значимое в явлениях)»252.
Если исходить из этого моделирования истории эстетики, то в дискуссии об эстетическом в СССР в середине 50-60-х гг. предметом обсуждения были последние три «модели».
1. 	В книге А. И. Бурова «Эстетическая сущность искусства» (М., 1956) была представлена концепция, которая впоследствии определялась как «объективно-субъективная». «Узел проблемы эстетического, - отмечал он в этой книге, - в диалектике объекта и субъекта» (ук. соч., с. 184). Притом красоты «как "чисто” объективной, абсолютной красоты в себе, строго говоря, не существует» (с. 185). Красота рассматривалась им по аналогии с истиной, которая есть «адекватно отраженные в сознании объективные закономерности действительности» (там же). И отсюда следовало такое определение: «Отраженную в сознании закономерность определенного качества мы называем красотой» (там же).
252 	Борее Юрий. Эстетика: В 2 т. Изд. 5-е, доп. T. I. - Смоленск: Русич, 1997. С. 70-72.
294


На первых порах такое объективно-субъективное толкование красоты Буровым не привлекло к себе внимания критики. Огонь вызвала другая поставленная им мишень: определение сущности искусства как эстетической и соотношение эстетического в искусстве с познанием и общественно-политическим воспитанием. Поэтому «объективно-субъективная» концепция стала объектом критического обсуждения после того, как ее основательно разработал М. С. Каган. Ведущий эстетик Ленинграда впервые заявил о своей приверженности к этой концепции еще до эстетического «взрыва» в 1956 г.: в 1953 г. в восьмом номере журнала «Звезда» он опубликовал статью «Проблема прекрасного в эстетическом учении Н. Г. Чернышевского», в которой интерпретировал прекрасное как единство объективного и субъективного, реального и идеального. И уже после начала дискуссии эта концепция, опять-таки поддерживаемая авторитетом русского революционера-демократа, проводилась в книге М. С. Кагана «Эстетическое учение Н. Г. Чернышевского» (М.-Л.: Искусство, 1958). В 1963 г. «объективно-субъективная» концепция зазвучала «во весь голос» в 1 -ой части его «Лекций по марксистско-ленинской эстетике», называющейся «Диалектика эстетических явлений». Но еще до выхода «Лекций» концепция эта была опробована в нескольких статьях как основание для критики иных взглядов на прекрасное, в частности в статье «О книге Л. Н. Столовича "Предмет эстетики"» (Философские науки. 1962. № 4).
2. 	Н. А. Дмитриева в книге 1956 г. «Вопросы эстетического воспитания», а еще до ее выхода в статье «Эстетическая категория прекрасного» (Искусство. 1952. № 1) и других работах выступила с концепцией, получившей в ходе дискуссии наименование «природническая». По этой концепции,
«наши представления о красоте развиваются в соответствии с потребностями человеческого общества, служат и орудиями в классовой борьбе, но все же они имеют первоначальный свой источник и объективный корректив в самих природных законах» («Вопросы эстетического воспитания», с. 46).
Таких воззрений придерживалось немало участников дискуссии, хотя и с различной аргументацией.
295
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
3. 	Концепция, которая спровоцировала эстетический спор, была так называемая «общественная концепция», предложенная автором этих строк, В. В. Вансловым и Ю. Б. Боревым, успешно разработавшим с её позиций категории комического и трагического253.
Суть этой концепции заключалась в том, что прекрасное и другие эстетические свойства осмыслялись как общественно-объективные, как социокультурная реальность. «Общественники» противостояли «природникам», поскольку объективность прекрасного они не усматривали в природе как таковой, до человека и без человека и общества. С другой стороны, они настаивали на общественной объективности прекрасного и других эстетических явлений и поэтому не разделяли «объективно-субъективную» концепцию, которая вообще отрицала объективность красоты, считая ее объективно-субъективным явлением, единством реального и идеального.
Таким образом, «общественники» подвергались критике со всех сторон. «Природники» критиковали их, как и «объективно-субъективную» концепцию, за отрицание природной объективности прекрасного, что квалифицировалось ими как субъективизм. Сторонники же «объективно-субъективной» концепции критиковали «общественников» за признание вообще какой бы то ни было объективности прекрасного, пусть и общественной объективности. «Общественники» не оставались в долгу и, в свою очередь, критиковали «природников» за натурализм в эстетике, а «объективно-субъективную» концепцию за отрицание общественной объективности красоты как объективного критерия эстетических оценок.
Такова была диспозиция основных борющихся сил. Высказывались и несколько другие точки зрения на сущность эстетического (были и «психологисты»254, для которых прекрасное было чисто субъективным феноменом; были и сторонники «трудовой» концеп-
253 См. книги Ю. Б. Борева «О комическом» (М., 1957), «Категории эстетики» (М., 1959), «О трагическом» (М., 1961), «Трагическое и комическое и проблемы литературы» (автореф. дис.... док. филол. наук. - М., 1963) и др. работы.
254 См. Нуйкин А. Еще раз о природе красоты // Вопросы литературы. 1966. № 3. С. 92-117; см. также обсуждение этой статьи в 8-ом и 12-ом номерах «Вопросов литературы» за 1966 г.
296


ции эстетического, в ряде отношений близких к «общественникам»255).
С начала 60-х годов сторонники «общественной» и «объективносубъективной» концепций осуществили аксиологическую переориентацию. По сути дела, эти концепции были аксиологичны с самого начала, трактуя эстетические свойства как ценностные свойства, рассматривая эстетические явления как ценностные по своей природе. Можно даже с уверенностью сказать, что появление в Советском Союзе первых философских работ по теории ценности было обусловлено дискуссией об эстетическом. Но, с другой стороны, философская разработка теории ценности оказала свое влияние на эстетику, которая начала сознательно пользоваться аксиологической терминологией256.
Такая аксиологическая переориентация была в принципе невозможна для «природнической» концепции. Категория «ценность» предполагает целевое отношение: ценность для кого. Если же предположить, что красота присуща самой природе без человека и даже до человека, то такая красота может иметь ценностное значение только в религиозной или объективно-идеалистической эстетике. Но наши-то «природники» в большинстве своем аттестовали себя в качестве правоверных материалистов и даже единственных материалистов! Для кого же красота, существующая в природе сама по себе до человека, может быть ценностью? Для растений, для насе-
255 О «трудовой» концепции сущности эстетического см. в статье В. И. Тасалова «Десять лет проблемы "эстетического" (1956-1966)» (Сборник «Вопросы эстетики». Вып. 9. М.: Искусство, 1971. С. 200-208). Швейцарский исследователь истории советской эстетики Эдвард Свидерский в «общественной» концепции выделяет два направления: 1. «"крайние" объективисты» (‘extreme’ objectivists), к которым он относит Л. Столовича, В. Ванслова, Ю. Борева; 2. «умеренные объективисты»: С. Гольдентрихт, В. Тасалов, Л. Пажитнов, Г. Недошивин, подчеркивающие творческий аспект эстетического на основе теории труда Маркса {Edward М. Swiderski. The Philosophical Foundations of Soviet Aesthetics. Theories and Controversies in the Post-War Years. - Dordrecht: Holland / Boston: U.S.A. / London: England. [1979]. P. 87-88).
256 См. Каган M. С. Об эстетической ценности, эстетической оценке и фантазиях на эстетические темы // Вопросы литературы. 1966. № 8. С. 91 -99; Каган М. С. Познание и оценка в искусстве // Проблема ценности в философии. М.-Л., 1966. С. 98-112; Столович Л. Н. Ценностная природа категории прекрасного и этимология слов, обозначающих эту категорию //Проблема ценности в философии. - М.-Л., 1966. С. 65-80; Столович Л. Н. Красота как ценность и ценность красоты. // Ученые зап. Тарт. гос. ун-та. Вып. 212.Tp.no философии. [Сб.] XI. 1968. С. 170-183. «Общественная» концепция в ее аксиологической интерпретации наиболее полно представлена в кн.: Столович Л. Н. Природа эстетической ценности. -М.: Политиздат, 1972.
297
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
комых? Такие взгляды высказывались некоторыми «природниками»257, но их абсурдность была очевидной. «Природническая» концепция на основе материалистических принципов несовместима с аксиологией. С аксиологической точки зрения она просто безграмотна, ибо допускает «натуралистическую ошибку»: отождествляет ценность и вещь, которая ею обладает.
Другие же концепции эстетического свободны от такого рода ошибки и могут интерпретироваться в аксиологическом ключе. Спор между ними идет уже на аксиологическом уровне, прежде всего о понимании субъективного и объективного в самой ценности и о соотношении ценности и оценки.
Первые две «модели эстетического» не могли быть представлены непосредственно в советской эстетике по идеологическим причинам, т. к. они основаны на объективно-идеалистической и субъективно-идеалистической философии. 3-я и 4-я «модели» издавна существовали в истории эстетической мысли, поэтому их проявление в советской эстетике до 1956 г. особых споров не вызвало. Что же касается 5-ой «модели», то ее появление и стало детонатором дискуссии, поскольку она выступила в качестве «новой эстетической школы», как ее не без основания назвал Г. Н. Поспелов, будучи сам ее решительным противником258.
К этой «модели», по сути дела, подходили А. Ф. Лосев, Г. Г. Шпет, Я. Мукаржовский, М. М. Бахтин. Еще в своих книгах 20-х годов А. Ф. Лосев подчеркивал символический смысл вещей и общественно-историческую опосредованность восприятия природных явлений. Он рассматривал ценностные качества как продукт не субъективного настроения и «не физического, но социального и исторического бытия»259. Он внимательно следил за ходом дискуссии об эстетическом, расхождением между
257 	«Притягательная сила природных ароматов, ярких форм и красок цветов, которые все называют прекрасными, служат одной единственной, но вместе с тем высшей природной "цели" - продолжению жизни, размножению через опыление» (Я. Астахов. Искусство и проблема прекрасного. - М., 1963. С. 32).
25 Поспелов Г. Н. Развитие теории искусства в нашей стране и новая "эстетическая" школа // Эстетическое. Сборник статей. - М., 1964. С. 176-218.
259 	Лосев А. Ф. Из ранних произведений. - М.: Правда, 1990. С. 464.
298


«т. н. природниками, понимающими эстетическое как некое природное свойство предметов наряду с физич., биологич. и т. п. их свойствами (Г. Н. Поспелов, И. Ф. Смольянинов, П. С. Трофимов и др.) и т. н. общественниками, отстаивающими обществ, природу эстетического как порождения трудовой деятельности человека, коллективной историч. практики (Л. Н. Столович, С. С. Гольдентрихт, В. В. Ванслов, В. И. Тасалов, Ю. Б. Борев и др.). При этом эстетическое характеризуется последними как такая сторона человеч. деятельности, в к-рой выражается свобода человека от грубо утилитарных потребностей и их животного удовлетворения, бескорыстный подход к освоенному человеком предмету и наслаждение им как самостоят. ценностью».
А. Ф. Лосев сочувственно и одобрительно отнесся к исследованиям проблем эстетической аксиологии.
«Разработка аксиологич. проблематики в 60-х гг. и выявление ценностной природы эстетического (М. С. Каган, Л. Н. Столович, Н. Чавчавадзе, Н. И. Крюковский и др.) вновь сделали актуальным вопрос о специфике эстетич. ценностей, их взаимосвязи с др. классами ценностей: взаимоотношении эстетического и этического, эстетического и полезного и т. д.»,
- отмечал А. Ф. Лосева в статье «Эстетика», опубликованной в 5-ом томе «Философской энциклопедии»260.
В книге «Проблема символа и реалистическое искусство» (1976) ценностные качества вещей, в том числе природные картины мироздания, понимаются А. Ф. Лосевым как «сгустки человеческих отношений», «символы этих отношений»261. Он полагал, что
«эстетическое есть выражение той или иной предметности, данной как самодовлеющая созерцательная ценность и обработанной как сгусток общественно-исторических отношений»262.
В методологии работ Г. Г. Шпета 20-х годов все большую роль играет диалектика. Для него диалектика есть
«диалектика реальная, диалектика реализуемого культурного смысла, и может быть названа, имея в виду приемы образования эле-
260 Философская энциклопедия. Т. 5. - М., 1970. С. 574-575.
261 Си. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. -М, 1976. С. 192-193.
262 Лосев А. Ф. Две необходимые предпосылки для построения истории эстетики до возникновения эстетики в качестве самостоятельной дисциплины // Эстетика и жизнь. Вып. 6. - М., 1979. С. 223.
299
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
мента культуры - слово-понятия, диалектикою экспонирующею и интерпретирующею, или, обнимая задачи формальные и материальные [в] присущем им конкретном единстве, диалектикою герменевтическою»263,.
Примером шпетовской диалектики является понимание им диалектики субъекта и объекта, субъективного и объективного в культуре: «всякая социальная вещь может рассматриваться как объективируемая субъективность» и вместе с тем «как субъективируемая объективность», поскольку человек в «продуктах своей деятельности»
«воздвигает между собою и природою новый мир - социально-культурный, самим этим действием своим преобразуя и себя самого из вещи природной также в вещь социально-культурную»263  264.
В книге «Введение в этническую психологию», изданной в 1927 г., Шпет следующим образом раскрывает эту диалектику, обнаруживающую социальный смысл «физической вещи»:
«Труд и творчество субъектов в продуктах труда и творчества запечатлены и выражены объективно, но в этом же объективном отражено и субъективное»;
«Физическая вещь состоит из материала природы, сколько бы мы не меняли ее форму. Сделаем мы из дерева статую или виселицу, природно изменилась только форма. Но как общественное явление, как продукт труда и творчества, как товар и предмет потребления эта просто "чувственная вещь" становится, по выражению Маркса, "чувственно-сверхчувственной" - она, говорит он, "отражает людям общественный характер их собственного труда в виде вещественных свойств самих продуктов труда"».
Ссылка на Маркса в трактовке социальных свойств вещей, делающих вещь «чувственно-сверхчувственной», была у Шпета отнюдь не конъюнктурной.
«Не нужно даже быть во что бы то ни стало, за совесть или за страх, материалистом, чтобы признать истину и констатируемого факта, и вытекающего из него методологического требования»265.
263 Шпет Г. Г. Психология социального бытия. Избранные психологические труды. - М.; Воронеж, 1996. С. 158.
264 Там же. С. 220.
265 Шпет Г. Г. Соч. - М.: Правда, 1989. С. 480.
300


Шпет своим путем шел к осознанию бытия «социально-культурного типа». Еще в своей книге «Явление и смысл. Феноменология как основная наука и ее проблемы» (1914) он проводит принципиальное различие между пониманием, например, секиры как явления «мира социального» и песчинкой как явления «мира "естественного”». Для понимания секиры необходимо усмотреть ее «внутренний смысл» в том, что секира «рубит». Материальная форма секиры является «знаком» действия «рубить», которое оказывается «чем-то интимно-внутренним самого предметного содержания, и притом в его целом окажется, по Аристотелю, его "душой”, или энтелехией»266.
Такая философская позиция Шпета оказалась очень плодотворной для разработки ряда коренных проблем эстетики. Шпет исходит из того, что «эстетический предмет, как предмет отрешенного бытия есть, в первую голову, предмет культурный, "знак", "выражение"»267. По его словам,
«"природа" приобретает всякий смысл, в том числе и эстетический, как и все на свете, только в контексте - в контексте культуры»268.
Эти положения Шпета обрели актуальность в период возрождения эстетической мысли на его родине в середине 50-х годов. К прискорбию, в это время имя Шпета было запретным, и его труды не были известны тем, кто начинал дискуссию об эстетическом.
Выдающийся чешский эстетик, литературовед и искусствовед ЯН МУКАРЖОВСКИЙ (1891-1975) в ряде положений статьи «Эстетическая функция, норма и ценность как социальные факты» (1936) приходит к тем же выводам, к которым, не зная, к сожалению, его труды, пришли и советские «общественники»:
«процесс формирования эстетической ценности всегда проходил в живом контакте с динамикой общественных отношений, поскольку он был предопределен ею и вместе с тем воздействовал на нее».
Он не сомневался в социальной объективности эстетической ценности. Искусство, по его концепции, - «привилегированное
266 Шпет Г. Г. Явление и смысл. Феноменология как основная наука и ее проблемы. Томск, 1996. С. 162, 160.
267 Шпет Г. Г. Психология социального бытия. С. 409.
268 Шпет Г. Г. Соч. С. 348.
301
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
эстетическое явление» и эстетическая ценность - его основная ценность269.
Аксиологизм Бахтина утверждает гуманистическое мировосприятие:
«Все возможное бытие и весь возможный смысл располагаются вокруг человека как центра и единственной ценности; все - и здесь эстетическое вйдение не знает границ - должно быть соотнесено с человеком, стать человеческим»270.
Как отмечалось выше (раздел III. 2.7), все элементы бытия-события у Бахтина пронизаны ценностным значением. Конкретный человек для него является «ценностным центром»271. Но в то же время существует
«совокупность ценностей, ценных не для того или иного индивидуума и в ту или иную эпоху, а для всего исторического человечества».
И «поскольку я утверждаю свое единственное место <в> едином бытии исторического человечества», я не нахожусь вне его, а обладаю не-алиби не просто по отношению к бытию вообще, но и по отношению к «историческому человечеству», «к признаваемым им ценностям»272.
Аксиологический подход, утвержденный Бахтиным в его первом философском труде «К философии поступка» (1920-1924 гг.; впервые опубликован в 1986 г.), осуществляется им во всем последующем его творчестве. Неслучайно оно эстетически ориентировано, обращено главным образом к материалу художественного творчества, являясь преимущественно эстетической философией. Бахтин обращается к анализу «мира эстетического видения - мира искусства» потому, что он «поможет нам подойти к пониманию архитектонического строения действительного мира-события», «конкретной ценностной архитектоники»273. Для него произведение искусства - это «художественная модель мира», как он сформулировал эту
269 Мукаржовский Ян. Исследования по эстетике и теории искусства. - М.: Искусство, 1994. С. 93,68. См. характеристику трактовки Я. Мукаржовским эстетической ценности в кн.: СтоловичЛ. Н. Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии. С. 205-211.
270 Бахтин М. М. К философии поступка И Бахтин М. М. Собрание сочинений. T. 1. - М.: Русские словари и др., 2003. С. 56.
271 Там же. С. 58.
272 Там же. С. 44.
273 Там же. С. 56
302


мысль в конце своей книги о поэтике Достоевского274. Нельзя забывать, что критический диалог Бахтина с формальной школой и другими направлениями в эстетике и литературоведении не был для него самодельным. В процессе диалога у него вырабатывалась собственная эстетическая теория, в основе которой было ценностное понимание эстетического отношения человека к миру и ценностная природа самого искусства
В русской философской мысли Бахтин - один из самых выдающихся теоретиков ценности. Однако обстоятельства сложились парадоксальным образом так, что возрождение теории ценности, в том числе и в эстетике, осуществилось в середине 50-х годов без Бахтина, теоретико-ценностные воззрения которого стали известны лишь в конце 70-х - начале 80-х годов. Бахтин, таким образом, предвосхитил то развитие эстетики и философии, которое у нас свершилось спустя три десятка лет, после его раздумий и исканий. Но изучение бахтинских трудов, как оказалось, имеет не только чисто исторический интерес. Оно составляет важную часть современного развития эстетической и, шире, философской мысли и включается, таким образом, в диалог, ведущийся и поныне между различными концепциями ценности, в том числе эстетической.
Методологическую позицию А. Ф. Лосева, Г. Г. Шпета, Я. Мукаржовского, М. М. Бахтина, как и сторонников «общественной концепции» в советской эстетике, в их стремлении постигнуть эстетическую ценность как социокультурную реальность можно, на мой взгляд, определить как «системный плюрализм».
В разработке своей концепции эстетической ценности Ян Мукаржовский опирался на философские традиции, идущие от Канта и Гербарта, гуссерлианскую феноменологию, социологию Э. Дюркгейма, политэкономию К. Маркса, лингвистический структурализм и русскую формальную школу в литературоведении. Но это не привело к эклектическому винегрету из различных методологических принципов, а способствовало созданию новой оригинальной эстетико-аксиологической концепции, в которой социологический подход соединен с семиотическим и структурным.
274 	Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. М; 1963. С. 362.
303
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Философия Бахтина, которая возникла и развивалась в диалоге со многими течениями как зарубежной, так и русской философской мысли, и которую нельзя свести ни к одному из них, также представляет собой, по нашему мнению, определенный вид системного плюрализма - полифонический плюрализм. В основе же этой системности лежит идея диалогических отношений.
Возникает вопрос, почему «общественная» концепция эстетического вызвала столь яростное и ожесточенное сопротивление со стороны критиков, считающих себя марксистами? Честно сознаюсь, у меня, когда я в 1953-1955 гг. разрабатывал эту концепцию, не было никаких диссидентских замыслов противостояния марксистско-ленинской идеологии. Мне искренно казалось, что эта концепция действительно вытекает из принципов классического марксизма.
Правда, эта концепция и у меня, и у других ее сторонников, в значительной мере опиралась на «Экономическо-философские рукописи 1844 года» молодого Маркса. Они, хотя и были еще до войны напечатаны лишь в безобидных отрывках на русском языке в первом издании собрания сочинений Маркса и Энгельса как «Подготовительные работы для "Святого семейства"», в полном виде увидели свет на русском языке только в 1956 г. в книге основоположников марксизма «Из ранних произведений». Мне же посчастливилось еще раньше приобрести у частного букиниста в Тарту редчайшую книгу: Marx/Engels. Gesamtausgabe. Erste Abteilung. Band 3. - Berlin, 1932. В этой книге впервые на языке оригинала и были опубликованы «Экономическо-философские рукописи 1844 года». Благодаря этому я познакомился с ними в процессе формирования своих взглядов.
Но как раз то, что сторонники «общественной» концепции, как и вообще некоторые философы тех лет, опирались на молодого Маркса, стало одной из причин недовольства марксистско-ленинских ортодоксов. Хотя культ личности Сталина после XX съезда партии уже подвергался открытой критике, но сама система сталинского «коммунизма» еще существовала и ей не могло нравиться, что молодой Маркс приравнивал коммунизм к гуманизму и пророчески характеризовал «грубый коммунизм» как отрицание частной собственности с позиций зависти к частной собственности, как систему нивелирования личности и апологию бедности. И в чисто философ-
304


ском отношении это, пожалуй, самое глубокое философское произведение Маркса не стыковалось с официальными философскими догмами «теории отражения» и непримиримой «партийности философии». Здесь ощущалась живая связь между марксизмом и его непосредственными предшественниками - Гегелем и Фейербахом. Идеологи сталинской выучки заявляли, что де «Экономическо-философские рукописи 1844 года» - это еще не вполне марксистское произведение. И, соответственно, те, кто на него опираются, также не являются марксистами, что, конечно, в те времена было недопустимым криминалом. Сторонники «общественной концепции», напротив, полагали, что это произведение Маркса вполне марксистское и показывает, что истинный марксизм есть марксизм гуманистический.
Гуманистическая направленность работ по эстетике, авторы которых не противопоставляли себя марксизму, заключалась прежде всего в стремлении выявить общечеловеческую сущность эстетических и художественных ценностей, самого эстетического отношения человека к миру, в намерении исходить из гуманистической традиции домарксистской эстетики и гуманистических идей самого Маркса, связывая красоту с утверждением человека в действительности, с его свободой. Несомненно, в этих работах, в том числе и моих, было немало иллюзий, конформизма, утопической веры в то, что эстетическое воспитание сможет решить многие противоречия социалистического общества, различного рода прямых заблуждений и чисто советской («совковой», как теперь говорят) зашоренности.
Тем не менее, противников «общественной» концепции, как и «объективно-субъективной», явно раздражал их гуманистический и антитоталитарный потенциал. Ведь они рассматривали эстетическое отношение как утверждение человека в действительности, воплощение свободного развития человека и общества, предполагающего свободу для своей реализации, несовместимую с навязыванием человеку эстетических вкусов.
Неслучайно главным обвинением со стороны критиков этих концепций было обвинение в «субъективизме». Вот характерные названия погромных статей, посвященных разоблачению автора этих строк и его единомышленников: «Эстетический субъективизм и
305
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
проблема прекрасного» - так назвал свою статью в «Октябре» (№ 3 за 1961 г.) И. Астахов; С. М. Пермяков посвятил мне статью «О субъективистских тенденциях в эстетике» (Вопросы философии. 1961. № 5). Критик «Октября» и член редколлегии этого журнала - журнала, противостоящего «Новому миру» А. Твардовского, - П. Строков, солидаризуясь с И. Астаховым, Я. Эльсбергом, А. Дремовым как «последовательными марксистами-эстетиками» в их отвержении «общественной» концепции Л. Столовича, В. Ванслова, Ю. Борева, озаглавил свою статью клеймящим выкриком: «Все-таки субъективизм!» (Октябрь. 1961. № 12).
Конечно, такого рода выступления в ходе дискуссии - а их было множество - не имеют никакого отношения к серьезной, философской, научной полемике, но показывают, что так называемая «марксистско-ленинская эстетика» не в состоянии предложить определенную и однозначную концепцию эстетического. Одной из особенностей эстетической дискуссии середины 50-60-х годов было то, что ожесточенно спорившие в ней участники доказывали свою приверженность марксизму-ленинизму. Это соответствовало общей партийной установке, которую можно выразить формулой одного ответственного работника: «Нам дискуссии нужны, но только такие, когда все говорят правильно». И в результате получалось нечто странное: марксизм-ленинизм превращался в дубинку, которой били друг друга его приверженцы. И все диспутанты были убеждены в непререкаемости ленинского афоризма: «Учение Маркса - всесильно, потому, что оно верно», хотя уже тогда возникала мысль о большей правильности обратной теоремы: «Учение Маркса - верно, потому что оно всесильно».
В результате такой установки возникал главный методологический изъян дискуссии: спорящие старались доказать не только фактическую правильность своей позиции, но прежде всего ее соответствие основным идеологическим постулатам. Всё противоположное этим постулатам считалось абсурдом, и доказательства своей правоты шли большей частью по методу reductio ad absurdum (доказательства от противного). Выявление в оппоненте «идеализма», «субъективизма», «ревизионизма», схожести с эстетикой Канта, Кроче или, не приведи Господи, с эмпириокритицизмом, было дос-
306


таточно для вынесения обвинительного приговора. В основном такова была методика рассуждений «природников», но и «общественники» не были безгрешными в этом отношении, нанося свои контрудары.
В 1964 г. в советологическом издании была напечатана статья Эрвина Ласло - одного из первых докладчиков знаменитого Римского клуба - «Обзор последних тенденций в марксистско-ленинской эстетике». Он выделил в советской эстетике два направления:
1. «Школа эстетики, являющаяся объективистской, придержи¬
вается ленинской теории отражения в ее первоначальной формулировке и имеет тенденцию стать догматической и абсолютистской». К ней автор статьи относит А. Г. Егорова, Я. Е. Эльсберга, И. Б. Астахова, С. М. Пермякова.
2. «Субъективистская школа (как ее заклеймили противники) возникла благодаря дискуссии, порожденной работой А. Бурова об эстетической сущности искусства».
«За работой Бурова, - продолжает Эрвин Ласло, - последовало появление прогрессивной школы марксистско-ленинской эстетики, которая, хотя и отошла от крайностей субъективизма Бурова, однако отказалась становиться в один ряд с объективистской теорией. Наиболее крупными представителями этой школы были Ванслов, Столович, Тасалов, Борев. Они ухитрились обойти затруднения Бурова с теорией отражения тем, что признали эстетические свойства путем выведения их из объективного процесса социальной жизни. Таким образом (в отличие от Бурова), своим отправным пунктом они берут социальную жизнь, а не индивидуальное познание».
Далее отмечается, что эта
«теория приобрела много сторонников в советском блоке, почувствовавших, что она наконец предоставляет потенциальные возможности для успешного разрешения тяжелых проблем социалистического реализма. Разработанная Вансловым, Столовичем, Тасаловым и Боревым теория дает возможность достигнуть высокой степени логической последовательности и преемственности марксистско-ленинской философии, приспосабливая гносеологические и коллективистские принципы к ее схеме».
307
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
В заключении автор пишет:
«Беспристрастный исследователь приходит к интересному выводу о том, что вне зависимости от сознательной борьбы марксистско-ленинских эстетиков против буржуазного влияния (почти каждый крупный эстетик написал статью "против" того или иного аспекта буржуазной эстетики) новая теория Ванслова, Столовича, Тасалова, Борева подходит к аналогичной точке зрения двух главных западных школ: кантианской и феноменологической».
«То, что социалистические эстетики приходят к точкам зрения их западных коллег, свидетельствует об их возрастающей объективности в сложных философских проблемах, которыми они занимаются»275.
Мнение Эрвина Ласло представляет тем больший интерес, что сам он марксистские взгляды не разделяет, и поэтому его оценка «со стороны» участников дискуссии представляется более объективной и беспристрастной.
Выше уже отмечалось, что в годы дискуссии об эстетическом «общественники» совершенно искренне считали себя марксистами, опираясь в значительной мере на молодого Маркса, но все же Маркса. Марксистами считали себя и их противники «справа» и «слева», т. е. «природники» и приверженцы «объективно-субъективной» концепции. И уже тот факт, что в эстетике, называющейся марксистской, можно без труда обнаружить диаметрально противоположные методологические течения, неоспоримо свидетельствует о необходимости конкретного подхода к так называемой «марксистской эстетике».
Уже шла речь о том, что, между решением глобальных проблем в общей философии, «первой философии» (Аристотель), и решением специфически эстетических проблем нет однозначной связи. Эстетика, хотя она не может не опираться на определенные философские принципы, не просто дедуцируется из философии - она опирается также на опыт эстетического развития человечества, на историю художественной культуры и поэтому нередко сопротивляется схемам философского построения. Отсюда нет однозначной связи между философией и эстетикой даже в рамках одного философского на-
275
308
Ervin Laszlo. A Survey of Recent Trends in Marxist-Leninist Aesthetics // Studies in Soviet Thought. Dordrecht, Holland, Vol. IV. No 3, September 1964. P. 226-230.


правления или течения. В кантианстве и тем более в неокантианстве существуют различные варианты решения эстетических проблем. Феноменологическая эстетика Романа Ингардена не совпадает с эстетическими воззрениями феноменолога Макса Шелера. Экзистенциализм Сартра и его эстетика значительно отлична от экзистенциалистской эстетики Хайдеггера. В идеологической рамке декларированного марксизма сосуществовали (и отнюдь не мирно!) эстетические взгляды Плеханова и Ленина, Троцкого и Сталина, Жданова и Лукача, Лифшица и Кагана.
В отношении к марксизму и, в частности, к его эстетике возможны разные подходы. Можно, конечно, соединять в одном «Ноевом ковчеге» всех, кто сам себя причислил к марксизму, как это сделал Адольфо Санчес Васкез в антологии марксистской эстетики, вышедшей в Мексике276. Кого тут только нет?! Помимо «природников» и «общественников», тут Бухарин соседствует со Ждановым, Мао Цзэдун - с Луначарским, Ленин - с Роже Гароди, Тынянов - с Фиделем Кастро, Сартр - с А. Егоровым и т. п. Был и другой подход - партийно-сектантский, практиковавшийся в СССР: марксисты-только те, кто следуют определенным догмам. С этой точки зрения, Ленин - марксист безусловный; Жданов - верный; Плеханов - заблуждающийся; Луначарский - с колебаниями; Лукач - ревизионист с 1956 г. и с этого времени - уже и в прежних произведениях; Бухарин - «враг народа». Основной критерий при таком формировании «бригады коммунистического труда» на ниве эстетики - политический, но опасные связи с кантианством, махизмом, экзистенциализмом, фрейдизмом прощению не подлежат. Порой в список опасных связей включается семиотика, структурализм и аксиология, как ранее генетика и кибернетика.
Отмеченные выше две тенденции в марксизме - гуманистическая и тоталитарная - прослеживаются и в дискуссии об эстетическом в Советском Союзе. «Общественная» и «объективно-субъективная» концепции, по моему убеждению, относятся к гуманистической тенденции, что отмечают и зарубежные исследователи марксистской эстетики. К ней относятся, несомненно, и такие «природники», как Н. А. Дмитриева. Тоталитарная тенденция проявлялась в тех
276 	Adolfo Sânchez Vâzquez Estéticay marxismo. Tomo I—II. - México: Ediciones Era, 1970.
309
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
выступлениях, которые обличали «абстрактный гуманизм», клеймили гуманизм как «субъективизм», требовали единомыслия на партийной основе, провозглашали «социалистический реализм» в качестве вершины художественного развития человечества и т. п.
Но умещается ли «общественная» концепция в пределах марксизма, хотя она несомненно с ним связана? Почему ее так ревностно отлучали от марксизма и тем более от ленинизма идеологические ищейки, выработавшие в себе еще в сталинские времена классово-партийное чутье? Разве это не то же самое (только, разумеется, с противоположным оценочным знаком), о чем писал Эрвин Ласло? В 1964 г., когда напечатаны были его слова о том, что
«новая теория Ванслова, Столовича, Тасалова, Борева подходит к аналогичной точке зрения двух главных западных школ: кантианской и феноменологической»,
каждый из упомянутых здесь эстетиков постарался бы от них отмежеваться. Причины к тому были и внутренне-принципиальные и внешне-политические: мы искренне стремились быть марксистами и только марксистами, а обнаружение в нашей теории «западных школ», что и пытались сделать наши марксистские оппоненты, играло роль идеологического и политического доноса. Теперь же, 40 лет спустя, учитывая весь свой опыт теоретической деятельности и практической жизни, я могу признать (говорю это от своего имени, т. к. за других говорить не вправе), что Эрвин Ласло был прав. Однако прав не в том отношении, что я уже тогда стоял на точке зрения кантианской и феноменологической, а в том, что в моей концепции, наряду с некоторыми марксистскими идеями, прежде всего с обоснованием Марксом социальных свойств предметного мира, в потенции заключались и иные методологические подходы.
В середине 70-х годов я стал осознавать важность «скрещения» философской методологии марксизма, кантианства и феноменологии для разработки проблемы ценности, в том числе ценности эстетической. Мое участие в 70-80-х годах в кантовском и феноменологическом движениях (поиски части кантовского архива, находившейся до 1895 г. в Тарту, участие в кантовских конференциях и конгрессе, доклады на международных феноменологических конференциях) не означало, что я от марксизма перешел на позиции кантианства и
310


феноменологии. Да, теперь я стремился сознательно подключить некоторые кантианские и феноменологические идеи к своим размышлениям о ценности, в частности ценности эстетической. Речь идет об утверждении Кантом самоценности человеческой личности. Что касается феноменологии, то ей, на мой взгляд, принадлежит несомненная заслуга открытия интенционалъности ценностного отношения, позволяющего исследовать различные аспекты феномена ценности, в том числе эстетической.
Я пришел к пониманию важности «скрещения» философской методологии гуманистического марксизма с некоторыми идеями кантианства и феноменологии для разработки проблемы ценности. Этому пониманию содействовало углубленное изучение философии, аксиологии и эстетики Канта, Риккерта, Ингардена, Гартмана, Шелера, Шпета, Бахтина, Лосева. Исследование истории эстетической аксиологии, образующей реальный аксиологический плюрализм177, привело меня к выводу о плодотворности плюрализма в конкретных аксиологических и эстетических концепциях.
В своем становлении «общественная» концепция опиралась на гуманистические идеи Маркса, на его анализ общественных отношений, принимающих вещественную форму. Показательно, что и Г. Г. Шпет, и Я. Мукаржовский также в этом вопросе ссылались на основоположника марксизма, не будучи марксистами.
Мне и моим коллегам-соратникам в 50-60-ые годы казалось, что «общественная» концепция и есть действительно марксистская концепция эстетического - теоретическая «модель» эстетического, качественно отличающаяся от всего, что было предложено раньше. Еще в середине 30-х годов М. А. Лифшиц, анализируя выписки К. Маркса из «Эстетики» Ф. Т. Фишера, пришел к выводу, что вопрос об эстетический ценности у Маркса находится в прямой связи с тенденцией «к критике грубого натурализма, принимающего человеческое за вещественное и обратно», а также «с его раскрытием товарного фетишизма и разрешением вопроса о субъективном и объективном в экономике»277  278.
277 Столовт Л. Н. Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии. - М.: Республика, 1994.
278 Лифшиц Мих. Вопросы искусства и философии. - М., 1935. С. 255.
311
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Правда, в дальнейшем М. А. Лифшиц, называвший себя сторонником «обыкновенного марксизма», приравнивал аксиологию, как и семиотику, к парапсихологии и как таковую решительно отлучал от марксизма. Однако он не подвергал сомнению само понятие ценности, выступал против смешения «субъективного оценивания» с «объективным содержанием ценности», полагая, что это объективное содержание есть «реальные связи, правда, общественного, не физического характера, но все же реальные»279.
Нас отлучали от марксизма и Астахов, и Строков, и Эльсберг, и иже с ними. Но М. Лифшиц - не чета им. Это был действительно образованный, талантливый и убежденный марксист, близкий Лукачу, который в сущности также придерживался «общественной» концепции280. М. Лифшиц, отлучая аксиологию от марксизма, не учитывал, что между методологией и идеологией марксизма существует важное различие и даже противоречие. Когда ему показалось, что, по М. С. Кагану, «марксизм как идеология рабочего класса - не наука»281, не было предела его возмущению.
М. Л. Гаспаров очень точно показал противоречие между методологией и идеологией марксизма, противоречие, которое также связано с его «первородным грехом» плюрализма, объединившего диалектику Гегеля, материализм Фейербаха и утопический социализм.
«Метод марксизма и вправду требовал от исследователя доказательств (альбомный девиз Маркса был "во всем сомневаться"), - читаем мы в его статье «Лотман и марксизм». - Но идеология предпочитала работать с очевидностями: иначе она встала бы перед необходимостью доказывать свое право на существование».
Вопиющее несоответствие существует между диалектикой, провозглашенной основным методом марксизма, и идеологией, «считавшей свой вкус абсолютным», полагавшей, что «у мировой культуры есть лишь один язык и она, идеология, - его хозяйка». Если диалектика утверждала, что история движется внутренними противоречиями, то идеология представала как «демонстративно непротиво-
279 См. Лифшиц Мих. Карл Маркс: Искусство и общественный идеал. - М.: Худож. лит., 1972. С. 3;Лифшиц Мих. В мире эстетики. Статьи 1969-1981 гг. -М.: Изобр. искусство, 1985. С. 153.
280 См. Лукач Д. Своеобразие эстетического. Т. 4. - М.: Прогресс, 1987. С. 327.
281 Лифшиц Мих. В мире эстетики. С. 163.
312


речивая». Если марксистская диалектика предполагала принцип историзма в научном исследовании, то идеология его отвергала.
«Марксизм, - отмечает М. Л. Гаспаров, - возник на переломе от утопизма романтиков к позитивизму постромантиков, метод его был научным, идеология - утопической».
Разумеется, сомнение как исходный принцип познания выдвинут задолго до Маркса. Диалектика и вытекающий из нее историзм возникли также до него. «Вера в истину и науку» как «жизненная позиция» - не порождение марксизма. Однако, по справедливому утверждению М. Л. Гаспарова, «эту веру, выработанную человечеством, советская культура приняла из рук марксизма» вопреки его идеологии.
К этому противопоставлению методологии марксизма и его идеологии можно добавить и такой парадоксальный факт: методология марксизма провозглашала материализм, притом диалектический; идеология же представала как воплощение идеализма, притом метафизического (в гегелевском смысле). К такому противостоянию методологии и идеологии нужно, на мой взгляд, ввести одно уточнение: сама идеология марксизма должна рассматриваться исторически и как противоречивое явление, ибо она, как об этом говорилось выше, может быть у разных своих представителей и даже у самого Маркса как гуманистической, так и тоталитарной.
Г. М. Гаспаров противопоставляет методологию и идеологию марксизма в связи с отношением к марксизму Ю. М. Лотмана и делает, на мой взгляд, обоснованный вывод:
«Лотман относился к марксистскому методу серьезно, а к идеологии - так, как она того заслуживала»;
«Лотман был верен научному методу. Он не объявлял себя ни марксистом, ни антимарксистом - он был ученым»282.
«Общественная» концепция не может не признать свою связь с марксизмом, однако, как я стремился показать, на аксиологическом уровне вбирает в себя не только марксистские, но и кантианские, и феноменологические положения, представляя собой также определенный вид системного плюрализма.
282 	Гаспаров М. Л. Лотман и марксизм // Нов. лит. обозрение». № 19 (1996). С. 7-13.
313
ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОИЯ


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Вместе с тем, будучи до сих пор сторонником «общественной» концепции в ее аксиологической интерпретации, я считаю, что аксиология и в прошлом, и в настоящем не сводится к одной концепции. Новые книги М. С. Кагана «Философия культуры» (СПб.: Петрополис, 1996), «Эстетика как философская наука» (СПб.: Петрополис, 1997), «Философская теория ценности» (СПб.: Петрополис, 1997) показывают, что он продолжает разрабатывать объективно-субъективную» концепцию ценности, в частности, эстетической. Притом М. С. Каган, вопреки всем отлучениям его от марксизма М. А. Лифшицем, продолжает считать свою философскую позицию марксистской, соответствующей современной науке283.
Однако нельзя забывать, что аксиология, эстетическая в том числе, - это сфера не просто научного, но философского знания, которое базируется на метафизических аксиомах, научно не доказуемых и не опровергаемых. В этом плане вправе существовать как неомарксистская, так и неокантианская, феноменологическая и теологическая, бахтинская, шпетовская, лосевская и т. п. аксиологии. Разумеется, каждый мыслитель имеет право на свои убеждения и право убеждения других. Но если каждый имеет право, то имеют право и все. Если системный плюрализм может быть в той или иной аксиологической концепции, то в истории аксиологии плюрализма различных концепций и теорий не может не быть. Н. О. Лосский не без основания полагает, что «как ни различны эти теории, каждая из них учитывает какую-либо сторону ценности»284.
Это теоретическое разнообразие, диалог между различными аксиологическими концепциями, соревнование между ними - важнейший стимул их развития. Весь этот реальный аксиологический плюрализм истории аксиологической мысли отражает и выражает необычайную сложность самого изучаемого явления - человеческих ценностей, - сложность, предполагающую взаимодействие различных методологических подходов.
283 См. Каган Моисей. О времени и о себе. - СПб.: Петрополис, 1998. С. 153-154.
284 Лосский Н. О. Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей // Лосский Н. О. Бог и мировое зло. - М.: Республика, 1994. С. 255.
314


ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ:
О ЦЕННОСТИ ПЛЮРАЛИЗМА
Ради чего автор предпринял столь длительное путешествие по стране «Плюрализм» и написал пространный путеводитель? Там побывало немало людей и до него. Но когда автор получал философское образование в Ленинградском государственном университете им. А. А. Жданова, а затем многие годы преподавал марксистско-ленинскую философию, эта страна была за «железным занавесом». В нее можно было посмотреть через оттаивавшую в «оттепель» замочную скважину, именуемую «спецхран», но после этого нужно было сплюнуть три раза через плечо, как после плохой приметы. А лучше всего - плюнуть в саму эту скважину, написав статью или даже книгу в серию: «Критика буржуазной идеологии и ревизионизма».
Но дело не только в этом. Традиция поношения плюрализма возникла задолго до построения конца света в одной отдельно взятой стране. Уильям Джеймс, который еще в начале XX столетия выступил в защиту «плюралистического воззрения против монистического» в книге «Вселенная с плюралистической точки зрения», вынужден был констатировать:
«Интересно отметить, как мало успеха имел всегда радикальный плюрализм у философов. Как бы философы ни были настроены, материалистически или спиритуалистически, они всегда стремились к тому, чтобы очистить мир от сора, которым он, по-видимому, наполнен» (Вселенная, 24).
Плюрализм и казался этим «сором». Но «сор» - явление непростое. Писала же Анна Ахматова строки, ставшими хрестоматийными:
Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда...
315


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
То же самое можно сказать и о философии, если плюрализм считать «сором». Одной из задач книги и было показать это.
Плюрализм, разумеется, бывает разным. Отрицательное к нему отношение нередко возникает и до сих пор наличествует, поскольку его рассматривают как синоним эклектики или релятивизма. Эклектический и релятивистский плюрализм, конечно, существуют. Но эти прилагательные не являются его постоянными эпитетами. Важнейшей задачей, предложенной вниманию читателя книги, является обоснование понятия «системный плюрализм», который противостоит эклектике и релятивизму и представляет собой диалектически противоречивое единство плюрализма и монизма, хотя в словосочетаниях «плюралистический монизм» или «монистический плюрализм» делаются разные акценты на противоречивом единстве плюрализма и монизма. «Системный плюрализм» не перестает быть плюрализмом, так как охватывающая его система - открытая система, но сам он монистичен, поскольку сопряжен с системой.
Давая обзор плюрализма в истории философской мысли и самой этой истории как явления ценностно-положительного, мы далеки от намерения принизить ценностное значение монистических концепций. Одно из отличий плюрализма от монизма заключается в том, что плюрализм способен по достоинству оценить не только себя, но и различные монистические концепции, в то время как империя монизма не терпит никаких провинций, стремящихся к самостоятельному существованию. Ценность монистической философии, как и ценность философии плюралистической, обусловлена ее философским содержанием. Мы стремились показать полную правомерность плюралистической философии. Нельзя недооценивать «сложносоставные» философские построения на том основании, что они не монистические, что к ним нельзя приклеить этикетку «материализм» или «идеализм». Ни дуализм (дуализм - это минимальный плюрализм) Декарта и Канта, ни классический плюрализм Лейбница, ни «логический атомизм» Рассела, ни «критический рационализм» Поппера, ни герменевтическая диалектика и социальный реализм Шпета, ни полифонический диалогизм Бахтина, ни феноменолого-диалектический символизм Лосева не могут рас-
316


сматриваться как нечто философски второсортное. Плюралистический подход к исследованию того или иного мыслителя способствует объективности этого исследования, учету творческой индивидуальности философа. Системность плюрализма в воззрениях того или иного философа или же отсутствие системности должны обнаруживаться конкретным историко-философским анализом.
Правомерность не означает правильность. Если «эклектический плюрализм» - всегда плохо, то «системный плюрализм» - не всегда хорошо. Существует плюрализм плюрализмов. Плюралистические концепции, безусловно, не равноценны. Ценность же их определяется, как и ценность монистической системы, качеством самой философской концепции - ее причастностью к философской культуре и новизной, ее творческим характером и эвристическим значением, ее логической обоснованностью и гуманистической устремленностью. Сами системы «системных плюралистов» были и могут быть разными. Никто, ни монисты, ни плюралисты, не обладают монополией на многогранную истину, движение к которой возможно только с разных сторон, а постижение - в диалоге различных направлений, каковым и является вся история философии.
В плюралистической философии содержится возможность теоретического обоснования человеческой свободы и политической демократии. Реализация этой возможности представляет собой, на наш взгляд, несомненную ценность. Социальный и ментальный плюрализм, как показывает печальный опыт истории, далеко не всегда приводит к толерантности. Но социальный монизм, или тоталитаризм, с ней попросту несовместим. Плюрализм, предполагающий толерантность, и толерантность, не ведущая к ликвидации плюрализма, могут рассматриваться как социальный идеал, имеющий высочайшую ценность. Ценность же самого плюрализма определяет народная мудрость:
«Если бы все люди тянули в одну сторону, то свет бы перевернулся».
317


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ИМЕННОИ УКАЗАТЕЛЬ
ЛЕОНИД столович
Аверинцев С. С. 252
Агацци Э. 54
Адамович А. М. 130
Айвазовский И. К. 284
Аксаков К. С. 225
Александер С. 242
Александров Г. Ф. 6,154
Алексеев П. В. 265
Амальрик А. А. 7
Анаксагор 140
Анаксимандр 139
Анаксимен 139
Антисери Д. 97, 98
Анциферов Н. П. 250,251
Аристотель 10, 17, 29, 93, 101, 108-109,
120,121,142,143,186,232,242,246,301,308
Аскольдов С. А. 162
Астафьев П. Е. 162
Астахов И. Б. 298,306,307,312
Ахматова А. А. 79,315
Бабеф Г. 156,223
Бакунин М. А. 215,219
Басаве А. 54
Бахтин М. М. 4,28,61,102-109,124,134, 214,251, 255-264, 298, 302-304, 311,316 Бейль П. 137
Белинский В. Г. 4, 214-219, 237
Белоус В. Г. 104
Белый Андрей 23,24,214
Бёме Я. 19,165
Бергсон А. 269, 270
Бердяев Н. А. 19, 20, 76, 108, 158, 160,
164, 165, 167,214, 244
Беркли Дж. 70, 149
Берлин И. 110-114,212,267,271 -272,279, 284
Бибихин В. В. 251, 252 Библер В. С. 28, 107-109, 258 Блок А. 245
Блох Э. 155 Бобров Е. А. 162 Богданов А. А. 76,155,176, 214 Богомолов А. С. 91-93,95,96 Больцано Б. 199 Бонецкая Н. К. 249,260 Бор Н. 24-27
Борев Ю. Б. 33,35-36,38-40,291,294-295,
297, 299, 306-308, 310
Боткин В. П. 215, 216
Бочаров С. С. 251, 260, 262
Браманте Д. 109
Бройль Луи, де 25
Бруннер Ф. 94
Бруно Д. 145, 147, 286
Брэдли Ф. Г. 192, 194, 241
Бубер М. 38, 39, 102, 259
Бугаев Н. В. 162
Булгаков М. 291
Буров А. И. 294, 295, 307
Бухарин Н. И. 309
Буш Г. Я. 106
Бэкон Ф. 219
Валлис М. 284
Валь Ж. 159,163,191
Ванслов В. В. 295,297,299,306-308,310
Варош М. 73
Васильев О. 284
Васкез А. С. 309
Введенский А. И. 68,69,129,260
Вебер М. 61,85-86,279
Белый В. 288
Вернадский В. И. 99-100
Вестермарк Э. 112
Вико Д. 110-112
Виндельбанд В. 188,212
Витберг А.Л. 219
Витгенштейн Л. 186
Волошинов В. Н. 260-261
318


Вольтер Ф. М. 52, 126, 127, 275 Вольф X. 13, 15, 146-148 Гароди Р. 309
Гартман Н. 4, 114, 185-188,211,241,311
Гаспаров М. Л. 312,313
Гегель Г. Ф. В. 17-18, 21, 77-78, 93-94,
105, 108, 148, 152-154, 161, 165, 171, 180,
187, 192, 197, 199, 213, 215-216, 219-220,
226, 236, 242-243, 246, 249, 254, 262, 293,
305,312
Гейзенберг В. 26 Гекели Т. Г. 128 Гелен А. 273-276 Гельвеций К. А. 51 -52 Гераклит 20,40,139,292 Гербарт И. Ф. 242, 303 Гердер И. Г. 110-112 Герцен А. И. 4,61,156,214,216-226,255 Гессен С. И. 20, 88-89, 214 Гёте И. В. 36 Гинзбург В. Л. 135-137 Гинзбург Л. Я. 115 Гирцель Р. 102, 259 Гитлер А. 37 Гоголь Н. В. 217 Гоготишвили Л. А. 249 Голлербах Э. 233 Гольбах П. А. 50-51 Гольдентрихт С. С. 297, 299 Горичева Т. 288 Горнштейн T. Н. 187-188 Горский Д. П. 29 Горький М. 255 Гофман А. Б. 269 Грецкий М. Н. 157 Григорьев Ап. 218 Григорян Б. Т. 276 Гринберг М. 38 Гусейнов А. А. 277-280 Гуссерль Э. 93, 108, 114, 147, 236, 246-248, 253, 254, 259 Гюйгенс X. 24,29
Данилевский Н. Я. 213 Данин Д. С. 27-28, 30, 37 Дарвин Ч. 128
Декарт Р. 6, 14, 73, 93, 146-147, 149-150, 219, 232, 241,257,316 Демокрит 140-141 Демосфен 62
Джемс (Джеймс) У. (В.) 26, 125, 163, 179-185, 192,315 Джентиле Д. 241 Дземидок Б. 284-286 Дидро Д. 70
Дильтей В. 91-92, ПО, 188, 212 Диоген Лаэртский 101,102, 141 Диоген Синопский 109, 141 Дионисий Ареопагит 129 Дмитриева Н. А. 295, 309 Добролюбов Н. А. 216 Достоевский Ф. М. 102-107, 217, 231, 251, 255-256, 258, 261,264, 275, 303 Дремов А. 306 Душенко К. В. 52 Дьюи Д. 183 Дюркгейм Э. 303 Дюфрен М. 114 Евклид 67, 109,275 Евлампиев И. И. 162 Евтушенко Е. А. 65 Егоров А. Г. 307,309 Егоров Б. Ф. 134-135 Ермичев А. А. 245 Ерофеев Венедикт 152 Ерофеев Виктор 251 Жданов А. А. 6, 154,309 Жемчужников В. 41 Зенон Элейский 101,139 Зеньковский В. В. 162, 227, 235, 246 Зотов А. Ф. 174 Зощенко М. М. 79 1, Зюганов Г. А. 69,119 Ивин А. А. 29 Ильин В. В. 11
319


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Ильин И. А. 125 Ингарден Р. 114,309,311 Иовчук М. Т. 97 Кабэ Э. 223
Каган М. С. 30,81,104,118-119,122,291,
295,297, 299, 309,312,314
Калиниченко В. В. 235
Кант И. 6, 13-15, 17, 19, 36, 40, 93, 97,
108, 128, 139, 148-152, 161, 165, 183, 192,
226-227, 232, 239, 241, 243, 259, 273, 293,
303, 306,311,316
Кармин А. С. 271
Карпов А. О. 83, 89, 90
Кастро Фидель 309
Каутский К. 154
Кертж Н. 208-209
Кесада Ф. М. 55
Кетчер H. X. 217
Коген Г. 242-243
Кожаров А. 5,155
Козлов А. А. 22, 162, 214
Коменский Ян Амос 46
Конкин С. С. 261
Конкина Л. С. 261
Копелев Л. 3. 7
Коперник Н. 218
Копцик В. А. 209
Коржавин Р. 17
Крёнер Ф. 92
Крюковский Н. И. 299
Ксенофан 239
Кузнецов В. Г. 235
Кун Т. 206-207
Кураев В. И. 11
Кучера Ф., фон 273, 281-282
Кушнер А.С. 135
Кьеркегор Серен 27
Кюнг X. 288
Лавров П. Л. 4,18,214,226-227,245-255 Ламетри Ж. О. 211 Лапшин И. И. 260 Ларошфуко Ф. 120
Ласк Э. 241
Ласло Эрвин 307-308,310 Левенгук Антони, ван 147 Левинас Э. 272-273, 279 Левитан И. И. 284 Левкипп 140
Лейбниц Г. В. 6, 13-14, 22, 146-149,
161-162, 165, 192, 236, 242,316
Лекторский В. А. 15,58-60,63,118,122
Ленин В. И. 70, 72-78, 95, 118, 127, 149,
154-155, 157, 175-176, 179, 187, 226, 247,
254, 268, 309
Леонтьев А. Н. 115
Лессинг Г. Э. 52-53
ЛецС. Е. 41,62, 127, 231
Лифшиц М. А. 309,311-312,314
Лобачевский Н. 68
Лойола И. 45
Локк Д. 47-48, 59, 63, 148
Ломброзо Ч. 36
Лопатин Л. М. 20, 65-68,127-128, 162 Лосев А. Ф. 4, 18, 66-71, 95-96, 133-134, 142, 214, 233, 245-255, 292, 298-299, 303, 311,316
ЛОССКИЙ Н. О. 114-115, 162, 227, 235, 237, 241,245-246, 249, 260, 314 Лотман Ю. М. 134-135,312-313 Лотце Р. Г. 22, 115, 161-163 Лукач Дьёрдь Георг 309,312 Лукашенко А. Г. 31 Луначарский А. В. 76,155,309 Лысенко Т. Д. 85 Лютер Мартин 45 Макиавелли Н. 110,145,267-268 Маковский В. Е. 65 Мамардашвили М. К. 147 Мандельштам О. Э. ПО, 114 Маньковская Н. Б. 288-289 Мао Дзедун 309 Марков М. М. 37
Маркс К. 20,65,69,72,77,81,96,108,118, 127, 153-158, 162, 176-177, 197, 213, 217,
320


247, 254, 262, 270, 297, 300, 304-306, 308, 310-313
Маркузе Г. 155 Мартынов Л. Н. 41-42 Мах Э. 73 Махлин В. Л. 262 Маяковский В. В. 83 Медведев П. Н. 260-263 Мейерхольд В. Э. 79 Мельвиль Ю. К. 174 Митюшин А. А. 235 Михайлов М. 7 Михайловский Н. К. 228,230 Момджян А. В. 5,155 Момильяно А. 111 Моне К. 284 Монтень М. 45, 58,59 Монтескье Ш. 49,63 Моррис У. 156
Мукаржовский Я. 298,301-303,311
Мунье Э. 164-170
Мур Д. Э. 192
Набоков В. 291
Назаретян А. 33
Недошивин Г. А. 297
Никифоров А. Л. 29
Николаева О. А. 288
Николай Кузанский 22,43,108,129,145
Николис Г. 210
Ницше Ф. 11,20,23,82,213,232,269-270, 286
Нуйкин А. А. 296 НЬЮТОН И. 24, 29, 34, 36, 148 Няпинен Л 210 Огард Т. 52 Огарев Н. П. 223 Огурцов А. П. 11 Ойзерман Т. И. 91-93,95-96 Оруэлл Д. 123 Оссовский С. 284 Оуэн Р. 156 Пажитнов Л. Н. 297
Парменид 139 Пастернак Б. Л. 39, 79,245 Пермяков С. М. 306-307 Пёрсиг Р. 25-26,33 Перцов А. В. 64 Печчеи А. 124 Пешкова Е. П. 255 Пикассо П. 284, 287 Пинский Л. Е. 45-46 ПирсЧ. С. 170 Писарев Д. 244 Пифагор 109,139
Платон 10, 17, 19, 40, 66, 67, 93, 102, 105, 108, 109, 141-143, 184, 186, 199, 232, 236, 239, 241, 246-249
Плеханов Г. В. 72, 76, 80-81, 153-154, 156, 309
Померанц Г. С. 7
Поппер К. 4-5, 196-206, 281, 316
Прокл 108,246
Поспелов Г. Н. 298-299
Пригожин И. 4, 209-210,289,292
Протагор 141,227
Пушкин А. С. 31, 34,36
Рабле Ф. 45, 256, 259, 262
Радлов Э. Л. 65,150,152
Раздольский В. С. 251
Раппопорт С. X. 287
Расин Ж. 284
Рассел Б. 163,177,191-195
Рафаэль С. 109
Реале Д. 97-98
Релес Г. Л. 40
Ренувье Ш. 163,165,242
Репин И. Е. 284
Решер Н. 97-98,184
Риккерт Г. 4, 87, 114, 181, 189-190, 212,
243,259,311
Риман Г. Ф. Б. 68
Ринтелен Ф.-И. 114
Робеспьер М. 53
Рожанский И. Д. 140
321


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
Розанов В. В. 4,69,214,228-235,255,269 Розенфельд Л. 27 Розов H. С. 89, 281-282 Ройс Д. 242
Руссо Жан-Жак 49-50,53
Самарин Ю. Ф. 224
Сантаяна Д. 4,184-185
Сартр Ж.-П. 155,309
Сахаров А. Д. 129,130-131
Сванидзе Н. К. 36
Свидерский Э. 297
Секст Эмпирик 101
Сен-Симон Клод Анри 223
Серебряков М. В. 154
Синельников В. 130
Синявский А. Д. 7
Смольянинов И. Ф. 299
Сократ 40, 102, 109, 140-141, 150, 286
Солженицын А. И. 6-10,130-131
Соловьев В. С. 23, 36, 40, 70-71,96, 228,
233, 244, 246, 248-250, 292
Сорокин П. 5, 213
Софокл 284
Спиноза Б. 48,126,136,145,147,149,211, 232, 236, 239 Спир А.А. 241
Сталин И. В. 31,34-37, 69, (79), 156, 247, 251,304,309
Станкевич Н. В. 215,219 Стариков М. 264 Степин В. С. 124
Столович Л. Н. 2, 4, 33, (40), (102), 104,
122, 156, 189, 258, 265, 295, 297, 299, 302,
306-308,310-311
Стоуффер С. 213
Строков П. 306, 312
Струве П. Б. 73-74,163,191,214,228-229
Тасалов В. И. 297, 299, 307-308, 310
Татаркевич В. 284-286
Тахо-Годи А. А. 252
Тахо-Годи Е. А. 252
Тацит К. 120-121
Твардовский А. Т. 306
Тейхмюллер Г. 162
Тетюев Л. И. 152
Тойнби А. 5,213
Толстой Л. 255
Топоров В. Н. 292
Троицкий В. П. 252
Трофимов П. С. 299
Троцкий Л. 309
Трубецкой С. Н. 143
Тынянов Ю. 309
Уайтхед А. Н. 191
Фаворский В. А. 284
Фалес 139
Федоров Н. Ф. 96
Федосеев П. Н. 97
Федотов Г. П. 19-20,155-156, 164
Фейерабенд П. 4,206-208
Фейербах Л 94, 105, 153, 176, 213, 216,
227, 305,312
Фейджин P. Е. 21
Филон 142-143
Фихте И. Г. 97, 152, 161, 215, 241, 243 Фишер Ф. Т. 311 Флобер Г. 61
Флоренский П. А. 22,66,244-245
Фома Аквинский 108
Франк С. Л. 22-23, 129, 161, 163, 214,
244-245, 249
Франк Ф. 37,117
Франкл В. 211
Фреге Г. 199
Фрейд 3. 233,262
Фридлендер Г. М. 104,264
Фромм Э. 81, 155
Фурье Ф. 156
Хассан И. 287
Хвистек Л. 284
Хеффдинг X 27
Холл А. Д. 21
Хоружий С. С. 249
Хюбшер А. 185
322


Хютт В. П. 25, 27-28
Bradley F. H. 192,241
Целлер Э. 18
Cartesius 146
Чаадаев П. Я. 237
Dilthey W. 189
Чавчавадзе Н. 3. 299
Dziemidok B. 285,286
Чернышевский Н. Г. 6,80,216,226,245,
Einstein A. 129
295
Feyerabend P. 206
Чехов A. IL 65
Frankl V. 211
Шекспир В. 39
Gehlen A. 274-276
Шелер М. 114,2И, 309,311
Gentile G. 241
Шеллинг Ф. В. Й. 152,213,218,241,249
Hartmann N. 187
Шендерович В. 284
Hassan I. 288
Шестов Л. И. 69
Hirzel R. 102
Шиллер Ф. 36
Husserl E. 93
Шиллер Ф. К. С. 163,183
Huxley T. H. 128
Шкловский В. Б. 229-230
Jakovenko B. 160,241
Шлейермахер Ф. Э. Д. 160-161
James W. 172
Шмитц Г. 92
Jareno J. A. 87
Шостакович Д. Д. 79,291
Kutschera F., fon 273
Шпенглер О. 5,112,213
Laszlo Ervin 308
Шпет Г. Г. 4, 171, 214, 222, 235-237, 245,
Marx/Engels 304
255, 298-301
Moore G. E. 192
Шрагин Б. И. 7
Peirce Ch. S. 170
Штейнберг А. 3. 103-104
Pirsig R. M. 25,26
Шулятников В. 73
Popper K. 200
Эйзенштейн С. М. 79
Quesada F. M. 55
Эйнштейн А. 128, 130, 196, 250
Rescher N. 97
Эльсберг Я. Е. 306-307,312
Rickert H. 190
Эмпедокл 140
Rippe K. P. 280
Энгельс Ф. 65, 69, 72, 77, 94, 96, 118, 127,
Russell B. 191
154,157-158,162,177,179,247,262,270,304
Santayana G. 184
Эпикур 18, 78
Schmidt H. 65
Эразм Роттердамский 44-46
Spir A. 241
Эткинд Е. Г. 7
StolovichL. 122
Эфиров С. А. 11
Swiderski E. 297
Юм Д. 129, 149
Tatarkiewicz L. 286
Юсим М. А. 267
Teichmüller 162
Яковенко Б. В. 4,159, 214, 237-246, 271,
V6zquez A. S. 309
284
Wahl J. 159,183
Яковенко Д. Б. 240
Whitehead A. N. 191
Янов А. Л. 7
Windelband W. 188
Ясперс К. 102
Wolff Ch. 13 Wong D. B. 280
323


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ПРИЛОЖЕНИЕ
ЛЕОНИД столович
Библиография книг Л. Н. Столовича
A. Некоторые вопросы эстетической природы искусства: Автореф. дис.... канд. филос. наук. - Л.: Ленингр. гос. ун-т, 1955. 17 с.
B. Проблема прекрасного и общественный идеал: Автореф. дис. ... д-ра филос. наук. - Л.: Ленингр. гос. ун-т, 1965. 34 с.
В.1. Проблема прекрасного и общественный идеал // Столович Л. Н. Природа эстетической ценности. Пекин, 1984; 2-е изд. 1985. С. 294-331. [Перевод В на китайский яз.].
1. Эстетическое в действительности и в искусстве. - М.: Политиздат, 1959. 256 с.
1.1. Esteticno V skutocnosti a v umem. - Bratislava: Slovenské vydavateTstvo politickej literatury, 1961. 247 str. [Перевод 1 на словацкий яз. с авторским предисловием к словацкому изданию].
1.2. Эстетическое в действительности и в искусстве. - Пекин, 1985. 222 с. [Перевод 1 на китайский яз.].
2. Предмет эстетики. - М.: Искусство, 1961. 114 с.
2.1. Estetikas prieksmets. - Riga: Latvijas Valsts izdevniecïba, 1962. 106 1pp. [Перевод 2 на латышский яз.].
3. Прекрасное в жизни и в искусстве. - М.: Политиздат, 1964. 70 с.
4. Ilu ja ühiskond. - Tallinn: Eesti raamat, 1969. 126 lk.
5. Категория прекрасного и общественный идеал: Историко-проблемные очерки. М.: Искусство, 1969. 352 с.
5.1. A szép kategôriâja és a tärsadalmi eszmény. - Budapest: Gondolât, 1974. 296 old. [Перевод 5 на венгерский яз.].
5.2. Kategöria krâsna a spolocenskÿ ideal. - Bratislava: Tatran, 1980. 398 str. [Перевод 5 на словацкий яз.].
5.3. Kategoria piçkna a ideal spoleczny. - Wroclaw. Warszawa. Krakow. Gdansk. Lodz: Zaklad Narodowy im. Ossolinskich Wydawnictwo, 1982. 361 s. [Перевод 5 на польский яз.].
324


6. Природа эстетической ценности. - М.: Политиздат, 1972. 271 с.
6.1. Der ästhetische Wert. - Berlin: Dietz Verlag, 1975. 182 S. [Перевод 6 на немецкий яз.].
6.2. Naturaleza de la valoraciôn estética. - Buenos Aires: Ediciones pueblos unidos, 1975. 255 p. [Перевод 6 на испанский яз.].
6.3. Esteetilise väärtuse olemus. - Tallinn: Eesti raamat, 1976. 200 lk. [Перевод 6 на эстонский яз. с дополнением].
6.4. Az esztétikai érték természete. - Budapest: Kossuth könyvkiadö, 1977. 282 old. [Перевод 6 на венгерский яз. с дополнением].
6.5. Podstata estetickych hodnôt. - Bratislava: Nakladatel’stvo Pravda, 1980. 238 s. [Перевод 6 на словацкий яз. с авторским предисловием к словацкому изданию и с дополнением].
6.6. Suctina estetske vrednosti. - Beograd: Grafos, [1983]. 263 str. [Перевод 6 на сербскохорватский яз. с дополнением].
6.7. Природа эстетической ценности. - Пекин, 1984; 2-е изд. 1985. С. 3-201 [Перевод 6 на китайский яз. с дополнением].
7. Философия красоты. - М.: Политиздат, 1978. 118 с.
7.1. Ilu filosoofia. - Tallinn: Eesti Raamat, 1980. 83 lk. [Перевод 7 на эстонский яз.].
7.2. Philosophie des Schönen. - Berlin: Dietz Verlag, 1981.111 s. [Перевод 7 на немецкий яз.].
7.3. Filozofia krâsna. - Bratislava: Tatran, 1982. 139 s. [Перевод 7 на словацкий яз.].
7.4. Философия на красотата. - София: Народна просвета, 1982.93 с. [Перевод 7 на болгарский яз.].
7.5. Философия красоты// СтоловичЛ. К Природа эстетической ценности. - Пекин, 1984; 2-е изд. 1985. С. 204-291 [Перевод 7 на китайский яз.].
8. Fremd ist der Mensch sich gewesen. Das grafische Schaffen von Kurt Magritz
in den Jahren 1933-1945. - Dresden: VEB Verlag der Kunst, 1978. 72 s.
9. Kas kunstil on tulevikku? - Tallinn: Kunst, 1982. 64 lk.
10. Эстетическая и художественная ценность: сущность, специфика, соотношение. - М.: Знание, 1983. 64 с.
10.1. 	Esteetiline väärtus ja kunstiväärtus: olemus, spetsiifika, seosed // Stolovits Leonid. Esteetika, kunst, mäng. - Tallinn: Kunst, 1992. Lk.53-101. [Перевод 10 на эст. яз.].
11. Жизнь - творчество - человек: Функции художественной деятельности. - М.: Политиздат, 1985. 415 с.
325


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
11.1. La vida, la creation, el hombre. - Montevideo, Uruguay: Ediciones Pueblos Unidos, 1987. 409 p. [Перевод 11 на испанский яз.].
12. Искусство и игра. - М.: Знание, 1987. 64 с.
12.1. Kunst und Spiel. - Berlin: Dietz Verlag, 1990. 85 s. [Перевод 12 на немецкий яз.].
12.2. Kunst ja mäng И Stolovits Leonid. Esteetika, kunst, mäng. Tallinn: Kunst, 1992. Lk.138-187. [Перевод 12 на эстонский яз.].
13. Esteetika, kunst, mäng. - Tallinn: Kunst, 1992. 192 lk.
14. Красота. Добро. Истина: Очерк истории эстетической аксиологии. - М.: Республика, 1994. 464 с.
15. Евреи шутят: Еврейские анекдоты, остроты и афоризмы о евреях, собранные Леонидом Столовичем. - Tallinn: Еврейская община Эстонии, 1996. 216 с.
15.1. Евреи шутят: Еврейские анекдоты, остроты и афоризмы о евреях, собранные Леонидом Столовичем. 2-е изд., доп. - Тарту; СПб: Dorpat, 1996. 224 с.
15.2. Juudid naeravad: Juudi anekdoote. Vaimukusi ja aforisme juutidest / Kogunud Leonid Stolovits. - [Tallinn:] Koolibri, 1997. 167 lk. [Частичный перевод 15 на эстонский яз.].
15.3. Евреи шутят: Еврейские анекдоты, остроты и афоризмы о евреях, собранные Леонидом Столовичем. 3-е изд., доп. и изм. - СПб., 1999.
256 с.
15.4. Евреи шутят: Еврейские анекдоты, остроты и афоризмы о евреях. 3-е изд., доп. и изм. - СПб., 2001. 256 с.
15.5. Zide zertujk. - Brno: Doplnëk, 2001. 144 str. [Частичный перевод 15 на чешский яз.].
15.6. Евреи шутят: Еврейские анекдоты, остроты и афоризмы о евреях, собранные Леонидом Столовичем. 4-е изд., доп. и изм. - СПб., 2003. 335 с.
16. Философия. Эстетика. Смех. - СПб.; Тарту, 1999. 384 с.
17. Стихи и жизнь: Опыт поэтической автобиографии. - Таллинн: Ингри, 2003. 288 с.
18. Плюрализм в философии и философия плюрализма. - Таллинн: Ингри, 2005. 336 с.
326


Библиография публикаций Л. Н. Столовича за 1999 - 20041
1999
1. Lo specchio come modello semiotico, gnoseologico e assiologoco // II simbolo e lo specchio. Scritti della Scuola Semiotica di Mosca-Tartu. - Napoli: Edizioni Scientifiche Italiane. 1997. Pp. 169-176.
2. Евреи шутят: Еврейские анекдоты, остроты и афоризмы о евреях. 3-е изд., доп. и изм. - СПб., 1999. - 256 с.
3. [Публикация отрывков из 3-го издания «Евреи шутят»] // Международная Еврейская газета. Февраль. 1999. № 5 (247). С. 4.
4. «Пушкинские» анекдоты//Вышгород. Таллинн. 1999. № 1-2. С. 206-216.
5. О метафизике смеха // Метафизические исследования. Вып. 9 54. СПб.: Алетейя, 1999. С. 44-66.
6. Философия в поэзии и поэзия в философии: Эссе о Владимире Микушевиче // Академические тетради. М.: Независимая Академия эстетики и свободных искусств. Вып. 6. 1999. С. 16-24.
7. Микушевич Владимир Борисович // Алексеев П. В. Философы России XIX-XX столетий: Биографии, идеи, труды. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Академ. Проект, 1999. С. 522.
8. Борев Юрий Борисович II Алексеев П. В. Философы России Х1Х-ХХ столетий: Биографии, идеи, труды. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Академ. Проект,
1999. 	С. 117
9. Лотман Юрий Михайлович // Алексеев П. В. Философы России XIX-XX столетий: Биографии, идеи, труды. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Академ. Проект, 1999. С. 474.
10. Философия. Эстетика. Смех. - СПб.; Тарту, 1999. - 384 с.
11. Naeru metafuüsika // Akademia. 1999. Nr. 7. Lk. 1480-1504.
12. Феномен русского еврейства // Евреи в меняющемся мире. Материалы 2-й Международной конференции. Рига, 25-27 авг. 1997 г. Рига, 1998.
С. 	129-138.
13. Аксиология // Русская философия: Словарь. - М.: Республика: Терра, 1999. С. 9-10.
14. Красота // Русская философия: Словарь. - М.: Республика: Терра, 1999. С. 241-242.
1 Проблемная библиография трудов Л. Н. Столовича до 1999 г. опубликована в книге: Столович Леонид. Философия. Эстетика. Смех. - СПб.; Тарту, 1999. С. 341-376.
327


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
15. Лотман Юрий Михайлович // Русская философия: Словарь. - М.: Республика: Терра, 1999. С. 276-277.
16. Эстетическая мысль в России // Русская философия: Словарь. - М.: Республика: Терра, 1999. С. 636-639.
17. Üldinimlikud väärtused ühiskonnaelu integratiivprotsessis = Общечеловеческие ценности в интегративном процессе общественной жизни = Human values in integration process of social life // Vähemusrahvused ja integratsiooni protsessid. 6.-7. veebruaril 1998. Konverentsimaterjalide kogumik. = Материалы конференции «Национальные меньшинства в зеркале интеграционных процессов». Таллинн, 6-7 февраля 1998 г. = National minorities and integration processes. Conference 6-7 February 1998. Tallinn, 1999. Lk. 28-30 = C. 77-80 = P. 128-130.
18. И. И. Лапшин и К. С. Станиславский // Вопросы философии. 1999. № 10. С. 165-170.
19. [Письмо в редакцию в раздел «Антисемитизм Лосева: полемика продолжается»] // Русский еврей. 1999. № 4(13). С. 30-31.
2000
1. Austatud toimetus! // Looming. 2000. Nr. 4. Lk. 638.
2. [Подборка стихотворений:] «Пишу стихи, но движет их не страсть...», «Зачем, прощаясь с уходящим днем...», «Говорят свободно место Блока...», «Конечно же, в жизни мне повезло...», «США-98», «Я убедился в правде той...», «Какая славная затея...», «Такие вот были у нас пироги...», «В чем жизни смысл?..», «Я много старше своего отца...», «Возрождение», «Непостижимо, чья причуда...», «Не знаю, что нас ждет на свете том...», «Всех филологов затмив...» // Таллинн. № 16. 2000. С. 22-25.
3. Гибель подлодки «Курск» // Вести - Неделя плюс. [Tallinn]. 1 сент. 2000 г. С. 17.
4. Москва - Петербург: философский диалог // VI World Congress for Central and East Europe Studies (VIICCEES World Congress). 29 July - 3 August 2000. Abstracts. - Tampere, Finland. 2000. P. 416.
5. Blum-Russak, Rem // Eesti teaduse biografiline leksikon. 1 köide. - Tallinn: Eesti Entsüklopeedia kirjastus, 2000. Lk. 148.
6. Аарон Штейнберг как философ // Русское еврейство в зарубежье. Т. 2 (7). Русские евреи в Великобритании: Статьи, публикации, мемуары и эссе. - Иерусалим, 2000. С. 422-442.
328


7. The Philosopher Aaron Steinberg [Annotation] // Russian Jewry Abroad. Vol. II (VII). Russian Jews in Great Britain: Essays and Memoirs. - Jerusalem, 2000. P.514.
8. О «системном плюрализме» в философии // Вопросы философии. 2000. № 9. С. 46-56.
9. М. М. Бахтин и А. 3. Штейнберг // Философия XX века: школы и концепции. Материалы научной конференции 23-25 ноября 2000 г. СПб.: Изд-во С.-Петерб. филос. об-ва, 2000. С. 358-360.
10. Рэм Блюм как «шестидесятник»: Страницы воспоминаний и размышлений // Таллинн. 2000. № 19-20. С. 105-112.
11. «Eestis pole poliitiline eliit veel saanud vaimueliidirs» // Postimees. 23. Detsember 2000.
12. Слово о Лотмане // Журнал-газета «МИГ news» (Иерусалим). № 40. 31.01.2001. С. 55.
13. Ecejn о смеху // Кньижевност (Београд). 2000. № 11-12. С.1432-1439; 2001. №1-2. С. 186-198.
14. Евреи и русская философия // «Евреи в меняющемся мире». Материалы 3-й Международной конференции. Рига, 25-27 октября 1999 г. Рига,
2000. 	С. 89-102.
15. Марксизм и позитивизм (А. А. Богданов-Малиновский) // Idee pozytywizmu w pismiennictwie rosyjskim = Идеи позитивизма в русской словесности. -Lodz: Uniwersytet Lôdzki, 2000, str. 17-27.
16. Pozytywizm a marksizm (A. A. Bogdanow-Malinowski). Streszczenie // Idee pozytywizmu w pismiennictwie rosyjskim. Идеи позитивизма в русской словесности. - Lodz: Uniwersytet Lôdzki, 2000. Str. 28.
17. Gabriele Ber sa e Leonid Stolowitsch. Alcuni aspetti della riflessione estetica recente // Bollettino filosofico. Discutere questioni filosofiche. № 16. 2000. -Dipartimento di filosofia dell’université della Calabria, Cosenza: Edizioni Brenner, 2000. P. 364-387.
18. M. M. Бахтин и A. 3. Штейнберг: Бахтин повторил или Штейнберг предвосхитил? // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 2000. № 3-4 (32-33). С. 36-58. (Тематический выпуск: M. М. Бахтин в контексте русской культуры XX века).
2001
1. 	Отвоеванные частицы жизни // Вести - Неделя плюс. [Tallinn], 16 марта 2001 г. С. 28.
329


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
2. Евреи шутят: Еврейские анекдоты, остроты и афоризмы о евреях. 3-е изд., доп. и изм. - СПб., 2001. - 256 с.
3. Евреи шутят: Еврейские анекдоты, остроты и афоризмы о евреях. В Интернете: http://www.sem40.ru/humor/perl/evrei.shtml [опубликованы отрывки из книги].
4. Zide zertuji - Brno: Doplnëk, 2001. - 144 str.
5. Петербург -Москва: Философский диалог // В диапазоне гуманитарного знания: К 80-летию профессора М. С. Кагана. - СПб.: С.-Петерб. филос. об-во, 2001. С. 120-130.
6. «Kitsas pilk» ülemaailsele teatriolümpiaadile // Sirp. Eesti kultuurileht. №30 (2879). 17 august 2001. Lk. 10-11.
7. Эстетика афоризма // Тезисы II Международной конференции «Взаимодействие литературы и искусства в культуре XX века: методология междисциплинарных исследований». Санкт-Петербург, 29-30 марта 2001 г. СПб.: Петрополис, 2001. С. 40-41.
8. Философия Георгия Федотова и современность // Звезда (СПб). 2001. №9. С. 200-212.
9. И. И. Евлампиев: История русской метафизики в XIX-XX веках: Русская философия в поисках абсолюта. Часть I-II. - СПб.: Алетейя, 2000. 828 с. // Вопросы философии. 2001. № 9. С. 182-184.
10. Философия Георгия Федотова и современность // Философия в современном мире. Материалы научной конференции, состоявшейся 19-20 марта 2001 г. в Институте философии НАН [Национальной академии наук] Белоруссии. - Минск: Право и экономика, 2001. С. 22-27.
11. Баумгартен // Философский словарь. 7-е изд. перераб. и доп. М.: Республика, 2001. С. 52.
12. Вкус эстетический // Философский словарь. 7-е изд., перераб. и доп. М.: Республика, 2001. С. 96.
13. Гений // Философский словарь. 7-е изд. перераб. и доп. М. : Республика,
2001. 	С. 117-118.
14. Катарсис // Философский словарь. 7-е изд. перераб. и доп. М.: Республика, 2001. С. 237.
15. Лессинг // Философский словарь. 7-е изд. перераб. и доп. М.: Республика, 2001. С. 287.
16. Мифология // Философский словарь. 7-е изд. перераб. и доп. М.: Республика, 2001. С. 335.
17. Творчество // Философский словарь. 7-е изд. перераб. и доп. М.: Республика, 2001. С. 554.
ЗЗО


18. Эстетика // Философский словарь. 7-е изд. перераб. и доп. М.: Республика, 2001. С. 698-699.
19. Теологический агностицизм в диалоге с религией и атеизма // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. Материалы международной научной конференции. Санкт-Петербург, 18 мая 2001 г. СПб, 2001. С. 242-249.
2002
1. Страничка воспоминаний о Нико // Научимся быть личностью... Нико Чавчавадзе. - Тбилиси, 2002. С. 236-241.
2. Теологический агностицизм в диалоге с религией и атеизма // Онтология диалога: философский и художественный опыт. Международные чтения по теории, истории и философии культуры. Тематический выпуск № 13. - СПб.: Изд-во ФКИЦ «Эйдос», 2002. С. 106 - 115.
3. Theological Agnosticism in Dialogue with Religion and Atheism // Ontology of Dialogue: Philosophical and Artistic experience. International Readings on Theory, History and Philosophy of Culture № 13. - St. Petersburg: Eidos,
2002. 	P. 114-115.
4. Две книги В. M. Пивоева // Вестник Российск. филос. об-ва. Вып. 2 (22). М., 2002. С. 142-145.
5. Диалог и диалектика//Вопросы философии. 2002. № 11. С. 161-170.
6. Анекдот и миф // Анекдот как феномен культуры. Материалы круглого стола. Санкт-Петербург, 16 ноября 2002 г. - СПб., 2002. С. 45-53.
7. Борев Юрий Борисович // Алексеев П. В. Философы России XIX-XX столетий: Биографии, идеи, труды. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Академ. Проект, 2002. С. 130-131.
8. Лотман Юрий Михайлович // Алексеев П. В. Философы России XIX-XX столетий: Биографии, идеи, труды. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Академ. Проект, 2002. С. 570-571.
9. Микушевич Владимир Борисович // Алексеев П. В. Философы России XIX-XX столетий: Биографии, идеи, труды. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Академ. Проект, 2002. С. 629.
2003
1. 	Евреи шутят: Еврейские анекдоты, остроты и афоризмы о евреях. 4-е изд., доп и изм. - Тарту; СПб., 2003. 335 с.
331


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
2. «Нашего полку прибыло»: Патриарх Всея Руси, Клара Цеткин и террорист Хаттаб//В Интернете: http://www.sem40.ru/anti/1043414276.shtml
3. [Kuidas sünib pealkiri]. // Keel ja kirjandus. 2003. Nr. 3. Lk. 219-220.
4. «Системный плюрализм» в эстетической аксиологии: О методологии социокультурной концепции эстетической ценности // Академические тетради. Вып. 9. Теоремы культуры: Юбилейный сборник статей (к 10-летию оси). М.: Независимая Академия эстетики и свободных искусств, 2003. С. 239-262.
5. Цена, равная жизни // Вышгород. 2003. № 1-2. С. 146-156.
6. «Нашего полку прибыло»: Патриарх Всея Руси, Клара Цеткин и террорист Хаттаб // Встреча (Meeting): (Russian Emigre Program, Albert L. Scultz Jewish Community Center 400 Middlefield Road, Palo Alto, T.-2, California, 94303). 2003. No 4 (118). Апрель. C. 9, 16-17.
7. Стихи и жизнь: Опыт поэтической автобиографии. - Таллинн: Ингри,
2003. 	288 с.
8. Globalization and the Problem of Universal Human Values // XXIst World Congress for Philosophy. Philosophy Facing World Problems. Abstracts. August 10-17. Istanbul Convention and Exhibition Center. Turkjey, p. 381.
9. Глобализация и проблема общечеловеческих ценностей // Глобалистика: Энциклопедия. М.: Диалог: Радуга, 2003. С. 1138-1140.
10. Globalization and the Problem of Universal Human Values // Global Studies. Encyclopaedia. Moscow: Raduga Publisher, 2003. P. 520.
11. Всемирный конгресс философов // Молодежь Эстонии. 8 сент. 2003 г. №206(13252). С. 11.
12. Заметки о стамбульском Всемирном философском конгрессе // Вестник Российского Философского общества. Вып. 3 (27). 2003. С. 84-86.
13. За золотым занавесом // Экономическая газета. № 41 (469). Октябрь 2003 г. С. 5.
14. Filosoofiagi ei pääse mööda maailmastumisest // Postimees. 12.09.2003. Lk. 17.
15. Философские воззрения Аарона Штейнберга // Евреи в меняющемся мире. Материалы 4-й Международной конференции. Рига, 20-22 нояб. 2001 г. Рига, 2002. С.42-50.
16. «Анти-Дугин»: Полуантисемитизм, или Современное евразийство и еврейский вопрос // В Интернете: http://www.sem40.ru/anti/dgihad/7689/
17. Мудрость и знание // Международные чтения по теории, истории и философии культуры. Творение - Творчество - Репродукция: философский и художественный опыт. СПб: Эйдос, 2003. С. 358-372.
332


18. Wisdom and Knowledge I I International Readings on Theory, History and Philosophy of Culture. № 15. Creation - Creativity - Reproductions: Philosophical and religious experience - St. Petersburg: Eidos, 2003. P. 369-370.
19. Мудрость и знание // Вопросы философии. № 11. 2003. С. 151-159.
2004
1. Принцип плюрализма и формирование ценностных ориентаций в процессе преподавания социально-гуманитарных наук // Труды научнометодического семинара «Наука в школе». T. И. М.: АПФН, 2004., Т. 2. С. 59-69. (Сер. Профессионал).
2. Неокантианская теория ценности и аксиология в России // И. Кант, неокантианство и Г. Коген / Под ред. проф. В. Н. Белова. Саратов: Науч. кн.,
2004. 	С. 12-22.
3. Философские воззрения Аарона Штейнберга: (А. Штейнберг и Г. Коген) // И. Кант, неокантианство и Г. Коген / Под ред. проф. В. Н. Белова. Саратов: Науч. кн., 2004. С. 107-115.
4. Предисловие // Сергеев Михаил. Проект просвещения: Религия, философия, искусство (The Project of the Enlightenment: Essays on Religion, Philosophy and Art). M.: РФО, 2004. C. 4-9.
5. Существует ли специфический еврейский юмор? // Еврейские новости (Москва). № 09 [081]. Март 2004.
6. Раппопорт С. X. Эстетика // Вестник Российского философского общества. Вып. 1 (29). М., 2004. С. 197-200.
7. Предисловие к 3-му изданию «Природа эстетической ценности» на китайском языке // Прекрасное и эпоха (Zhengzhou). 2004. № 5. С. 1-2.
8. Tartuski Kurjer: Toimetuskolleegiumi liikme meenutusi // Iseseisvuse anatoomia. Tartu; СПб.: Kripta, 2004. Lk. 87-111.
9. «Тартуский курьер»: Воспоминания члена редколлегии // Анатомия независимости. Тарту; СПб., 2004. С.246-272.
10. Järeletehtu hind ja väärtus = [Цена и ценность подделки] // Akademia. 2004. Nr. 6 (183). Lk. 1250-1271.
11. Яан Ребане и философия рыбной ловли // Вестник Российского философского общества (Москва). 2004. 2 (30). С. 199-201 (раздел «Философы тоже шутят»).
12. Об общечеловеческих ценностях // Вопросы философии. 2004. № 7. С. 86-97.
333


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
13. От Леонида Столовича // Еврейские посиделки: Курьёзы. Пародии. Юморески. Рассказы. М.: Дом еврейской книги, 2004. С. 70-72.
14. Art as Dialogue as Art // Programm. XVIth International Congress of Aesthetics. Changes in Aesthetics. Rio de Janeiro [Brazil], 2004. P. 100.
Библиография отзывов и рецензий за 1999-2004 гг/
1. Столович Леонид Наумович // Алексеев П. В. Философы России XIX-XX столетий: Биографии. Идеи. Труды. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Академ. проект, 1999. С. 766; 4-е изд., перераб. и доп. М.: Академ, проект, 2002. С. 935.
2. Stolovits, Leonid Naumovits // Eesti Entsüklopeedia. T. 14. Eesti elulood. Tallinn: Eesti Entsüklopeediakirjastus, 2000. Lk. 489-490.
3. Stolovits, Leonid // Eesti kirjanike lexikon. Tallinn: Eesti Raamat, 2000. Lk. 249.
4. Stolovits, Leonid Naumovits // 1000 Tartulast läbi aegade. Tartu, 2003. Lk. 407-408.
5. Столович Леонид Наумович // Краткая еврейская энциклопедия. Доп. III. Об-во по исследованию еврейских общин. Еврейский университет в Иерусалиме. Иерусалим, 2003. С. 431-432.
6. Столович Леонид Наумович // В Интернете: http://www.sem40.ru/cgi-bin/famous.pl?action=2108
* * *
1. Сергей Исаков. Все лучшее, что создала человеческая мысль... // Вести. 16 июля 1999 г. С. 14.
2. Вера Василькова. Homo Хохмящий // День за днем. 23 июля 1999 г. С. 15.
3. Нелли Кузнецова. Поздравим себя с тем, что он у нас есть... // Эстония. 22 июля 1999 г. С. 2.
4. Toomas Kall. Jutt naerab // Toomas Kall. Eliase Lohe. [Tallinn:] Vagabund, 1999. Lk. 40-43.
334
Библиография отзывов и рецензий на труды Л. Н. Столовича до 1999 г. опубликована в книге: Столович Леонид. Философия. Эстетика. Смех. - СПб.; Тарту, 1999. С. 376-383.


5. Igor Rosenfeld. Leonid Stolovich. Philosophy. Aesthetics. Laughter. (St.-Petersburg; Tartu, 1999). 384 p.; in Russian // International Association for Aesthetics Newsletter. No. 17. Autumn 1999. P. 4.
6. Светлан Семененко. Труды и дни профессора Столовича: «Евреи шутят. Еврейские анекдоты, остроты и афоризмы о евреях, собранные Леонидом Столовичем». Третье издание, основательно дополненное и слегка измененное. Санкт-Петербург, 1999: Леонид Столович. Философия. Эстетика. Смех. Санкт-Петербург - Тарту, 1999 // Вести Неделя плюс. 24 декабря 1999 г. С. 19.
7. 77[юдмила]. Длушковская]. Happy end: О книге Леонида Столовича «Философия. Эстетика. Смех» // Вышгород. 1999. № 6. С. 168.
8. Леонид Столович. Философия. Эстетика. Смех. - С.-Петербург-Тарту, 1999.-384 с.//Таллинн. 1999. №15. С. 157.
9. Николай Акмейч. Юмор против тоталитаризма: Л. Н. Столович. Философия. Эстетика. Смех. - СПб.; Тарту, 1999 // Книжное обозрение (Москва). 10 января 2000 г. (№ 2). С. 15.
10. Михаил Сергеев (Филадельфия, США). Л. Н. Столович. Философия. Эстетика. Смех. СПб.; Тарту, 1999 // Вестник Российского Философского общества. Вып. 2(14). 2000. С. 106-107.
11. Андрей Мирошкин. Леонид Столович. Философия. Эстетика. Смех // Первое сентября (Москва). 8 февраля 2000 г. (№ 10). С. 8.
12. В. М. Пивоев. Ценность здорового духа: Столович Л. Н. Философия. Эстетика. Смех. СПб.; Тарту, 1999. 384 с. // Государственный Эрмитаж. Russian Studies. Ежеквартальник русской филологии и культуры (СПб). Том III. 2001. №4. С.411-413.
13. Mikhail Sergeev (University of the Arts, Philadelphia). Leonid N. Stolovich, Filosofiia. Estetika. Smekh [Philosophy. Aesthetics. Laughter]. S.-Peterburg, Tartu, 1999 // Symposion. A Journal of Russian Though. Vols. 4-6, 1999-2001. S. 119-120.
14. Simons Anton (University of Nijmegen, The Netherlands). Leonid N. Stolovich «Filosofija - Estetika - Smekh» (S.-Peterburg, Tartu, 1999) // Studies in East European Thought (Kluwer Academic Publishers). 53 (4). December 2001. P. 336-339.
15. Wang Jiezhi, Zhang Jie. Tеория Л. Столовича об эстетических ценностях искусств // История литературной критики в России в XX веке. Нанкин: Yilin, 2000. С. 384-389 [на китайском языке].
335


ПЛЮРАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФИЯ ПЛЮРАЛИЗМА
ЛЕОНИД столович
16. Михаило ВидаковиСистемски плурализам у естетичко] аксиологии Леонида Столовича // Луча. Часопис за културу, уметност и науку. Суботица. JaHyap 1/2002. С. 58-62.
17. Ülo Matjus. Märkusi ühe esteetikaraamatu äärilt [Leonid Stolovits. Ilu ja ühiskond (Tallinn, 1969)] // Ülo Matjus. Körb kasvab. Tartu, 2003. Lk. 39-57.
18. Rein Veideman. Esteetiku elulugu saadetuna luulest [Рец. на книгу: Леонид Столович. Стихи и жизнь. Опыт поэтической автобиографии] // Postimees.
12.09.2003. Lk.17.
19. Сергей Костырко. Леонид Столович. Стихи и жизнь. Опыт поэтической автобиографии. Таллинн. 2003. // Новый мир. 2004. № 2. С. 217.
20. Людмила Казарян. Благодарная память // Новый Таллинн. 2004. № 1. С. 102-103.
21. Rein Veideman. «Ilufilosoof» Stolovitsi viljakas pensionipölv // Postimees.
23.07.2004. Lk. 14.
22. От редакции. // Вопросы философии. 2004. № 7. С. 86.
23. Бассель Нафтолий. Автобиографическая книга философа-эстетика и поэта: Л. Н. Столовичу - 75 лет. // Новый Таллинн. 2004. № 2. С. 88-92.
24. [А. Ф. Лосев о Л. Н. Столовиче] // Бибихин В. В. Алексей Федорович Лосев. Сергей Сергеевич Аверинцев. М.: Ин-т философии, теологии и истории св. Фомы, 2004. С. 95, 115, 137, 291.
336


Художественным образом диалогического единства плюрализма философских учений является ватиканская фреска Рафаэля «Афинская школа», на которой античные философы, жившие в разные времена, объединены друг с другом не только единым материальным пространством, но духовным простором, символизируемым грандиозным архитектурным сооружением (исследователи полагают, что это первый неосуществленный проект собора св. Петра, созданный Браманте). На фоне этого простора каждый философ, будь то Пифагор или Сократ, Евклид или Диоген, сохраняют свою неповторимую индивидуальность. Но в то же время они вступают друг с другом в локальные диалоги, которые объединяет большой диалог стоящих в центре Платона, указующего перстом вверх, и Аристотеля, правая рука которого обращена к земле.
ISBN 9985-9459-7-2
9 789985 945971