Автор: Спенсер Г. Коллинз Г.
Теги: философия эволюция синтетическая философия английская философия сциентизм
Год: 1997
Текст
The Synthetic
philosophy
by HERBERT SPENSER
Синтетическая
философия
ГЕРБЕРТА СПЕНСЕРА
В сокращенном изложении
Говарда Коллинза
«Ника-Центр»
«Вист-С»
Киев 1997
Перевод с английского П. В. Мокиевского
Редактор С. Д. Кошис
Г.Спенсера (1820—1903) называют первым философом
викторианской Англии. Он в интеллектуально-систематической форме выразил
викторианскую эпоху так же, как, скажем, Ч.Диккенс, в литературно-
художественной. Г.Спенсер считал, что развитие знаний, успехи
философии, науки и техники в конечном счете обеспечат победу над
трудностями настоящего.
Главным его прозрением, пронизывающим и объединяющим всю
предлагаемую им научную картину мира, оказывается учение об
эволюции. Не претендуя на конечное объяснение причин эволюции, он
пытается раскрыть ее универсальные формы и закономерности протекания,
в своих наиболее общих чертах присущие развитию неживой и живой
природы, общества и человеческого индивидуума.
НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ
Серия
"ПОЗНАНИЕ"
Выпуск 2
Герберт Спенсер
СИНТЕТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
ГЕРБЕРТ СПЕНСЕР
как последний западноевропейский
философ-энциклопедист
Знание низшего порядка есть знание необъединенное.
Наука есть знание отчасти объединенное,
философия есть знание вполне объединенной.
Г Спенсер. Основные начала. § 37
Многие, кто читал Джека Лондона, очевидно, помнят, как Мартин Иден,
герой одноименного романа, занимаясь самообразованием, с восторгом
постигал философию Герберта Спенсера. Этот английский философ, «столп
истины» викторианской Англии, «объединил, сделан выводы и представил
изумленному взору Мартина конкретный и упорядоченный мир во всех
деталях и с полной наглядностью, как те маленькие модели кораблей в
стеклянных банках, которые мастерят на досуге матросы. Не было тут ни
неожиданностей, ни случайностей. Во всем был закон».
Этим духом Англии благополучных времен длительного царствования
королевы Виктории (1837-1901) —Англии, гордой своими успехами в
экономике и обустройстве общественной жизни, построении мировой
колониальной империи и распространении основ просвещения среди все
более широких кругов населения, смягчением нравов и неукоснительным
соблюдением правопорядка, — и пронизана философия Г. Спенсера
(1820-1903). В этом он близок по духу своим великим современникам и
соотечественникам — Ч. Дарвину и Э. Тейлору, своим друзьям ученым —
Т. Гексли, Дж. Тиндаллу и Дж.С. Милпю.
И не зря его часто называют первым философом викторианской
Англии — при том, что и после того, как к нему пришла заслуженная слава, он
неизменно отклонял все официальные почести. Он в
интеллектуально-систематической форме выразил викторианскую эпоху так же, как, скажем,
Ч. Диккенс в литературно-художественной, однако, в отличие от великого
романиста, не проходившего мимо язв и острых проблем своего времени,
Г. Спенсер, нисколько не закрывая на них глаза, считал, что развитие
знаний, успехи философии, науки и техники в конечном счете обеспечат
победу над трудностями настоящего.
5
Сегодня мы, имеющие за спиной катастрофический опыт XX в. с его
мировыми войнами и тоталитарными режимами, стоящие на пироге новых
испытаний, связанных с нарастающими экономическими трудностями в
странах третьего мира и на постсоветском пространстве, с
прогрессирующим экологическим кризисом, ростом терроризма и многим другим, что
трудно было представить себе столетие назад, не можем смотреть в
будущее с такой незамутненной сомнениями уверенностью в его лучшем исходе.
Однако и у нас теплится надежда, что у человечества все же найдутся
мудрость и сипы для того, чтобы преодолеть встающие перед ним трудности
глобального порядка.
И совершенно понятно, что это невозможно без знаний, причем не
разрозненных и фрагментарных, сколь бы глубокими они не были о каждой
отдельной предметной области, а обобщенных, интегрированных и
синтезированных, образующих в полном смысле слова целостную Систему Науки.
Над построением такой системы и трудился всю свою жизнь Г. Спенсер.
Г. Спенсер родился в семье учителя в городке Дерби (Средняя Англия).
Слабое здоровье не позволяло ему систематически посещать школу, и
учился он преимущественно дома, сперва под руководством отца и дяди, а
затем и самостоятельно. Это приучило его с юных лет к самообразованию и
самостоятельному постижению, через обобщение и систематизацию,
данных различных наук. Впоследствии Г. Спенсер не без основания гордился
тем, что одним из образованнейших людей своего времени он стал
фактически благодаря собственным усилиям.
Его семья была небогатой, и потому с семнадцатилетнего возраста
он, продолжая углублять свои познания в области математики и
естественных наук, с 1837 по 1841 г. работал техником, а затем и инженером на
железной дороге, соединяющей Лондон и Бирмингем. Параллельно он
открывает для себя британскую философскую традицию (в частности,
Д. Юма и шотландскую школу «здравого смысла», а также своего старшего
современника Дж.С. Милля, с которым затем сблизился и лично), работы
Т.Р. Мальтуса и классическую политэкономию А.Смита, более бегло
знакомится с немецкой философией — кантианством и шелленгианством.
В начале 40-х годов Г. Спенсер начинает публиковаться в британской
периодике и вскоре полностью переходит на занятие журналистикой и
публицистикой, сотрудничая, в частности, в 1848-1853 гг. с солидным
журналом «Economist». Однако журналистика не становится основным делом его
жизни. Жанр статьи не позволял до конца раскрыть открывавшуюся перед
его мысленным взором обобщаемую им систему научного знания. Поэтому
в 1853 г., получив после смерти дяди наследство, достаточное для
независимости от повседневного заработка, Г. Спенсер начинает скромную жизнь
свободного кабинетного ученого. Тогда же он разрабатывает грандиозный
план систематизации научно-философского знания, который
последовательно реализовывал на протяжении всей последующей жизни.
К тому времени, когда у Г. Спенсера уже вполне сложилось свое
философское миропонимание, он знакомится с гремевшей в те годы в Европе
6
(в России его ярым поклонником и пропагандистом вскоре стал Д.И. Пись
рев) «позитивной философией» французского
мыслителя-систематизатора, основателя социологии как науки 0. Конта (пришедшего в философию,
как и Г. Спенсер, после знакомства с точными науками).
Сам позитивистский, основанный на фактах и их обобщении контовс-
кий метод молодым английским мыслителем был полностью принят.
Однако в его сознании уже сформировалось учение об эволюции в качестве
генеральной идеи всей его последующей творческой деятельности, в
целом чуждое (при всем его «прогрессизме») 0. Конту.
Такая двойственность в отношении к учению 0. Конта нашла свое
выражение уже в первой, опубликованной в 1851 г., книге «Социальная
статика» (натчание, явно навеянное контовской терминологией). Воздавая
французскому исследователю должное в части его способа понимания
социальных явлений, он четко противопоставляет ему собственную
мировоззренческую конструкцию:
«Какова цель, провозглашенная Контом? Дать связный отчет о прогрессе
человеческих понятий. Какова моя цель? Дать связный отчет о прогрессе внешнего мира.
Конт предлагает описывать необходимую и реальную филиацию идей. Я предлагаю
описывать необходимую и реальную филиацию вещей. Конт претендует на то, чтобы
объяснить генезис наших знаний о природе. Моя цепь — обьяснить ... генезис явлений,
составляющих природу Одно субъективно, другое объективно».
Из приведенного отрывка видно, что, вопреки широко
распространенному в советских изданиях мнению, «позитивная философия» Г.
Спенсера, будучи во многом близкой контовской, принципиально отличается от
нее по духу, прежде всего своим объективизмом и эволюционизмом.
Английского мыслителя интересует внешний мир (в особенности биологический
и социальный) в его эволюционном развитии, а развитие понятий,
описывающих зтот меняющийся мир, является подчиненным, хотя от того и не
менее существенным, объектом исследования.
Однако после трудов Дж. Беркли, Д. Юма и особенно И. Канта наивно
и даже просто абсурдно было бы утверждать, что видимый нами мир и есть
копия того, что существует вне нас «на самом деле», что он, в качестве
материи, как спустя полвека писал В.И. Ленин, «копируется,
фотографируется, отображается нашими ощущениями». Г. Спенсер, при всем его
отстраненном отношении к великой традиции немецкой философии, все же
прекрасно понимал, что об адекватности нашего понимания (тем более —
чувственного восприятия) первооснов бытия говорить не приходится.
Поэтому английский философ исходил, во многом следуя здесь
несколько упрощенно понятой кантианской традиции, из деления мира на
«познаваемое» и «Непознаваемое» (приблизительно соответствующие
«миру явлений», «феноменов» и «миру вещей в себе», «ноуменов»
кантианства). Наука способна познавать лишь сходства, различия и прочие
отношения между чувственно воспринимаемыми явлениями. Однако она не в
состоянии проникнуть в их сущность, обобщенно характеризуемую как
Непостижимое.
7
В таком случае «материя, движение и сила лишь символы Неведомой
Реальности». При этом Г. Спенсер иногда считал возможным
характеризовать это трансцендентное, непостижимое в его адекватном виде бытие
понятиями «Сила», или «Мощь» («Power»), которая проявляется перед нашими
взорами во Вселенной. Такое суждение имеет многочисленные аналоги,
начиная с библейских параллелей, и, в частности, перекликается с
концепцией трансцендентного бытия как «Мировой Воли» у А. Шопенгауэра
(труды которого остались Г. Спенсеру, судя по всему, неизвестными).
Признание тайны Непостижимого, стоящего за миром и
раскрывающегося в нем,— последний вывод науки и первая интуиция религии.
Непостижимое, или Непознаваемое, выступает той первопричиной, в
признании которой сходятся наука и религия (ибо, как отмечали еще мудрецы
древности, малое знание уводит от Бога, а большое — приближает к Нему).
Поэтому, как видим, спенсеровская философия, при всем ее
сциентизме, не только не является атеистической, но и прямо разграничивает
компетенции научного и религиозного опыта. Подобные взгляды широко
представлены в интеллектуальной истории человечества. Их разделяли, к
примеру, такие не похожие друг на друга мыслители, как И. Кант и А.
Эйнштейн, А.Дж. Тойнби и Р. Тагор.
Но вернемся к системе Г. Спенсера. Разграничив сферы компетенции
религиозной веры, с одной стороны, и научно-философского познания, с
другой, и понимая философию как максимально обобщенное знание
законов явлений природной и социальной жизни («Философия — вполне
объединенное знание»), английский мыслитель сосредоточивается на сфере
«познаваемого». И здесь главным его прозрением, пронизывающим и
объединяющим всю предлагаемую им научную картину мира, оказывается
учение об эволюции. Не претендуя на конечное объяснение причин эволюции,
он пытается раскрыть ее универсальные формы и закономерности
протекания, в своих наиболее общих чертах присущие развитию неживой и
живой природы, общества и человеческого индивидуума.
Главным в спенсеровской трактовке эволюции является понимание ее
как единства дифференционных и интеграционных процессов, протекающих
при количественном возрастании элементов некой системы («агрегата») и
усложнения ее структуры. По его убеждению:
«Эволюция есть интеграция (приведение к членораздельному единству) материи,
сопровождаемая рассеянием движения, во время которой материя переходит от
состояния неопределенности, несвязной однородности к состоянию определенной и связной
разнородности и во время которой неизрасходованное движение претерпевает
аналогичное же превращение»
Данное понимание эволюции стало, в сущности, классическим. Оно
уже во времена Г. Спенсера было применено в биологии и
социально-историческом знании. Интересно, что Ч. Дарвин, самостоятельно
разработавший свою эволюционную теорию происхождения видов, признавал, что в
концептуальном плане Г. Спенсер опередил его на семь лет. Г. Спенсер, в свою
очередь, был одним из первых, кто приветствовал дарвиновскую концепцию.
8
В данном, весьма кратком, предисловии к публикации суммарного
изложения спенсеровской научно-философской системы нет надобности
останавливаться на обзоре его понимания основ биологии, психологии,
социологии и этики. Все это читатель найдет сам в ясном и популярном
изложении. Многое здесь, естественно, не соответствует современному
уровню научных знаний.
Во времена Г.Спенсера еще только назревала революция в физике,
так что положившая ей начало статья А. Эйнштейна, излагавшая основы
специальной теории относительности, появилась через два года после
смерти философа. Открытие чешским естествоиспытателем Г. Менделем
еще в 1865 г. основных законов генетики не получило признания при
жизни ученого и оставалось практически не известным ученым и философам
Европы вплоть до 1900 г., когда законы наследования признаков были
вторично открыты X. де Фризом, К. Корренсом и Э. Чермаком. Аналогичным
образом не мог Г. Спенсер оценить и того грандиозного переворота,
который в последние годы его жизни произвела в психологии концепция
бессознательного 3. Фрейда. В этих областях знания он остался сыном своего
времени, положившим все силы для систематизации и обобщения
имевшихся ко второй половине XIX в. данных естественных наук.
Гораздо большее значение для всего XX в. имела спенсеровская
трактовка структуры и развития общества. Во всех изданиях по истории
социологии учение Г. Спенсера об обществе занимает почетное место. Его
эволюционистский подход удачно сочетался со структурным анализом, из
которого затем вырос системный подход. Уже Э. Дюркгейм увидел в его
трудах предвестие функционализма, а при опросе, проведенном в 1927 г.
среди американских социологов, абсолютное большинство из них признало
Г. Спенсера крупнейшим европейским социологом. И поэтому не
удивительно, что он оказал огромное влияние на развитие социологии США в XX в.
Можно констатировать также, что влияние Г. Спенсера с середины 60-х
годов (с появления статьи Ю.И. Семенова о методологической роли
категории «социальных организмов» в историческом познании) возрастало и в
СССР. Однако здесь, во многом используя идеи британского мыслителя, в
положительном плане на него ссылались редко.
Особо следует отметить ключевое для социологии Г. Спенсера
понимание отдельного автономного общества по некоторой метафорической
аналогии с живым организмом. Такое сравнение старо как мир, и его можно
найти еще у Платона. Однако недоброжелательные критики, придираясь к
такой аналогии, поспешили обвинить Г. Спенсера в «органицизме», в
непонимании различий между функционированием биологической и социальной систем.
Такого рода упреки были предвосхищены и отметены Г.Спенсером в
его труде «Основания социологии». Зорко подмечая сходства между
биологическими и социальными организмами, он усматривает их в следующем:
1) общество, как и биологический организм, в отличие от
неорганической материи, на протяжении большей части своего существования растет,
увеличивается в объеме;
9
2) по мере роста общества усложняется его структура так же, как
усложняется структура организма в процессе биологической эволюции;
3) как в биологическом, так и в социальном организме дифференциация
структуры сопровождается аналогичной дифференциацией функций;
4) в процессе эволюции дифференциация структуры и функций
биологического и социального организмов сопровождается развитием их
взаимодействия;
5} как общество, так и биологический организм состоят из элементов
(индивидов и клеточек), связанных между собой определенными системами
отношений;
6} в обществе, как и в организме, даже когда жизнь целого расстроена,
отдельные составные части, по крайней мере некоторое время, могут
существовать автономно.
Однако тот же Г.Спенсер, проводит непреодолимую грань между
биологическим и социальным организмами. Перечисляя ряд параметров их
несходства, в частности то, что в первом случае элементы жестко рядопо-
ложены и сопряжены, а сознание есть достояние организма как целого,
тогда как во втором они пространственно разделены и самостоятельны в
движении, обладают индивидуальным сознанием, философ подчеркивает,
что основное различие между этими двумя родами организмов состоит в
следующем:
«Общество существует для блага своих членов, а не члены его существуют для
блага общества. Следует всегда помнить, что как бы ни были велики усилия,
направленные на благосостояние политического агрегата, все притязания этого политического
агрегата сами по себе суть ничто и что они становятся чем-нибудь лишь в той мере, в
какой воплощают в себе притязания составляющего этот агрегат единиц».
В контексте опыта жизни при тоталитарных режимах, как и ввиду
раздающихся и 8 наше время призывов жить ради государства, это
предупреждение выглядит особенно актуальным. Следует подчеркнуть, что в
сознании Г.Спенсера индивидуальная свобода всегда оставалась высшей
ценностью. Он писал:
«Все остальные требования не важны в сравнении с этим главным требованием —
чтобы каждый жил, не обременяя других и не принося им вреда».
Или в другой работе:
«Каждому человеку должна быть предоставлена полная свобода деятельности, с
тем чтобы он не нарушал такой же свободы всякого другого человека».
С учетом таких высказываний (которые можно было бы легко
умножить) вполне правомерно было бы сказать, что Г.Спенсер, наряду со своими
предшественниками — Дж. Локком или Д. Юмом, Ш. Монтескье или
Вольтером, является одним из ведущих представителей классического
западноевропейского либерализма — системы взглядов, которых так не хватало
в нашей истории.
И опыт XX в. лишь подтвердил, какое огромное значение в
общественной жизни принадлежит наличию в общественном сознании (английском,
10
американском и пр.) укорененной ценности личной свободы. В этом смысле
творчество Г. Спенсера имеет непреходящее значение.
Но не меньшее значение в наши дни имеет и попытка Г.Спенсера (в
этом смысле его предшественниками можно назвать Аристотеля, Авиценну
и Фому Аквинского) построить целостную систему знаний на основе
предварительно продуманных и сформулированных базовых
теоретико-методологических принципов.
Конечно, как отмечалось, спенсеровская система (хотя и не во всех
своих частях одинаково успешно) подводила итоги классической
новоевропейской науки (как аристотелевская — классической науки Греции, а
томистская — средневекового западноевропейского схоластичвского
знания). Однако труд такого масштаба не может не вызывать восхищения. И
сегодня мы, к сожалению, не имеем подобной научно-философской
системы, подытоживающей научный опыт уходящего века. Сможет ли ее кто-то
создать в наши дни?
На этот вопрос пока ответа нет. И потому мы можем оценивать Г.
Спенсера как последнего философа-энциклопедиста, подведшего столетие
назад интеллектуальный итог нескольким векам западноевропейской
научной мысли.
д-р филос. наук, канд. ист. наук Ю.В. Павленко
ПРЕДИСЛОВИЕ ГЕРБЕРТА СПЕНСЕРА
Потратив несколько лет на добровольно избранный им труд по
состав л ei и ю указателя к моим книгам (за удачное исполнение которого я
весьма ш> благодарен), г. ф. Говард Коллинс решил предпринять гораздо
большую и намного более трудную работу. Он выразил желание сделать
сокращенное изложение «Синтетической философии» и спросил меня, дам
ли я свое согласие на издание этой книги, если она будет составлена
удовлетворительно. После некоторого размышления я дал утвердительный ответ.
Перед путешествием по незнакомой стране полезно изучить ее карту;
при этом гораздо легче получить ясное предварительное понятие по
небольшой упрощенной карте, чем по большой карте, переполненной
подробностями. Подобным же образом, перед чтением ряда томов, хоть и
проникнутых известными организующими идеями, но трактующих о разнообразных
предметах, предварительное обозрение, предлагающее эти организующие
идеи в книге меньшего объема и свободной от Выработки подробностей,
едва ли кажется неспособным облегчить понимание предмета.
«Изложение», над составлением которого г. Коллинс трудился пять лет," выполняет
это назначение.
Плохое состояние моего здоровья лишило меня возможности
прочитать эту книгу целиком, но я читал отрывки, взятые наудачу там и сям, и
нашел, что они исполнены очень хорошо. Сокращенное изложение
сделано точно и ясно. Действительно, я был даже несколько удивлен
возможностью сказать так много при таком небольшом объеме, не жертвуя при
этом понятностью. Конечно, эти извлечения из глав и отделов, будучи
лишены всех пояснительных примеров, не могут привести ко вполне ясному
и определенному пониманию, но то не совсем полное понимание, к
которому они приводят, готовит читателя к полному пониманию, которое можно
вынести из чтения самих этих глав и отделов.
Писать введение к введению покажется странным, но и самому
сокращенному изложению в одном томе, составленном г. Коллинсом из материала,
наполняющего десять томов, можно предпослать сокращенное извлечение
в трех страницах; конечно, это придется сделать в форме самых общих,
отвлеченных положений.
Лет восемнадцать или более тому назад один американский друг
просил меня дать ему в сжатом виде основные положения, развитые мною в
последовательном ряде работ, как уже опубликованных мной, так и тех,
которые я еще намеревался опубликовать. Я написал для него эти поло-
12
жения и они затем появились в Англии, но в такой форме, которая не
позволяла им получить большое распространение; теперь я воспроизведу их
здесь, чтобы приготовить путь для работы г. Коллинса.
«1. Повсюду во вселенной, как в общем, так и в частном, происходит
беспрерывное перераспределение материи и движения.
2. Это перераспределение явдяется эволюцией, когда в нем
преобладает интеграция материи и рассеивание движения, но оно является
разложением, когда в нем преобладает движение и дезинтеграция материи.
3. Эволюция будет простой, если процесс интеграции или образования
связанного агрегата не осложняется другими процессами.
4. Эволюция будет сложной, если рядом с первичным изменением от
бессвязного состояния к состоянию связному происходят вторичные
изменения, вызванные несходством в положениях различных частей агрегата.
5. Эти вторичные изменения совершают превращение однородного в
разнородное, — превращение, которое, подобно первичному изменению,
обнаруживается и во вселенной как в целом, так и во всех (или почти всех)
ее частях: в агрегатах звезд и туманностей; в солнечной системе; в земле
как неорганической массе; в каждом организме, животном и растительном
(закон Бэра); в собрании организмов в течение геологического периода; в
духе; в обществе; во всех продуктах общественной деятельности.
6. Процесс интеграции как в частном, так и в общем проявлении
соединяется с процессом дифференциации, чтобы сделать это изменение не
простым переходом от однородности к разнородности, но переходом от
неопределенной однородности к определенной разнородности; и эта
возрастающая определенность, сопровождающая возрастающую
разнородность, проявляется, подобно последней, как в общей совокупности вещей,
так и во всех ее деяниях и подразделениях, до самых мельчайших.
7. Рядом с перераспределением материи, составляющей какой-нибудь
развивающийся агрегат, происходит перераспределение сохраненного
движения его составных частей в отношении друг к другу: оно тоже становится,
шаг за шагом, более определенным и более разнородным.
8. Из-за отсутствия бесконечной и абсолютной однородности это
перераспределение, одну из фаз которого составляет эволюция, является
неизбежным. Причины, делающие его неизбежным, таковы:
9. Неустойчивость однородного, которая есть следствие того свойства
всякого ограниченного агрегата, различные части которого подвергаются
неодинаковому действию внешних сил. Превращения, отсюда возникающие
осложняются:
10. Размножением следствий. Каждая масса и часть массы, на которую
действует сила, подразделяет и дифференцирует эту силу, которая, таким
образом, производит разнообразные перемены, а каждая эта перемена дает
начало новым переменам, множащимся подобным же образом: их
размножение становится тем большим, чем разнороднее становится агрегат. Этим
двум причинам возрастающей дифференциации способствует:
11. Разделение: процесс, стремящийся разъединить разнородные
единицы и соединить единицы однородные и таким образом постоянно
13
обостряющий или делающий более определенной дифференциацию,
произведенную другими причинами.
12. Равновесия является конечным результатом превращений,
испытываемых развивающимся агрегатом. Эти изменения совершаются до тех
пор, пока не будет достигнуто равновесие между силами, действию
которых подвержены все части агрегата, и силами, им противопоставляемыми
этими частями агрегата. По пути к окончательному равновесию процесс
может пройти через переходное состояние уравновешенных движений (как
в планетной системе) и уравновешенных отправлений (как в живом теле),
но состояние покоя для неорганических тел и смерть в органическом мире
есть необходимый предел всех перемен, составляющих эволюцию.
13. Разложение есть процесс обратных изменений, которому, рано
иг 1 поздно, подвергается всякий развивающийся агрегат. Подверженный
влиянию окружающих неуравновешенных сил, каждый агрегат постоянно
может быть рассеян благодаря постепенному или внезапному
возрастанию заключенного в нем движения; и этому рассеянию, быстро
претерпеваемому телами, которые еще недавно жили, и медленно совершаемому
среди неодушевленных масс, подвергнется, в неопределенно отдаленный
период, каждая планетная и звездная масса, которая в неопределенно
отдаленный прошедший период начала постепенно развиваться: таким образом
закончится цикл превращений.
14. Этот ритм эволюции и разложения (завершающийся среди малых
агрегатов в короткие периоды, а среди больших агрегатов требующий
периодов, не измеримых человеческим умом), насколько мы можем судить, вечен
и всеобщ — каждая из чередующих фаз процесса господствует в известный
момент в одном месте, в известной — в другом, смотря по местным условиям.
15. Все эти явления, от самых крупных до самых мельчайших, суть
неизбежные последствия сохранения (постоянства) силы в ее формах
материи и движения. Твк как они даны в пространстве и их количество не
может изменяться — ни увеличиваться, ни уменьшаться, то неизбежным
следствием этого будет постоянное перераспределение, характеризуемое
как эволюция и разложение, со всеми его вышеупомянутыми характерными
особенностями.
16. То, что остается количественно неизменным, но вечно меняет свою
форму под чувственными проявлениями, представляемыми нам вселенной, —
то превосходит человеческое познание и понимание и есть незнаемая и
непознаваемая сила, которую мы должны считать не имеющей пределов в
пространстве и не имеющей ни начала, ни конца во времени».
Возвращаясь теперь к сокращенному изложению, сделанному г. Кол-
линсом, я считаю нужным только заметить, что его нельзя с пользой читать
большими отрывками и сразу. Длинный ряд отвлеченных положений,
данных без наглядных пояснений, вероятно, окажется утомительным и оставит
только слабое впечатление. Для изучающего будет лучше прочитать сразу
только один параграф и поискать самому пояснительных примеров, прежде
чем приниматься за следующий.
Герберт Спенсер
ГЛАВА I
НЕПОЗНАВАЕМОЕ
Делается шаг вперед в развитии учения, сформулированного Гамильтоном и Манселем;
указываются различные пути, по которым наука приводит к тем же заключениям;
показывается, что только вера в Абсолютное, превосходящее не только человеческое
познание, но и человеческое понимание, может привести к согласию Религии и Науки.
I. Религия и наука
§ 1. Какими бы ошибочными ни казались верования многих людей,
мы имеем право принять, что они возникли из действительного опыта и что
первоначально они содержали, а быть может и теперь еще содержат,
небольшую долю истины. Мы должны предположить это особенно
относительно тех верований, которые получили всеобщее или почти всеобщее
распространение.
§ 2. То, что самые противоположные верования имеют всегда нечто
общее, можно видеть хотя бы на примерах тех разнообразных мнений
относительно происхождения власти и деятельности (функции) правительства,
которые существовали в разное время, начиная с мнений самых
первобытных до мнений обществ новейших и цивилизованных. Мы не можеи
сказать, что только одно какое-нибудь из этих мнений (начиная с верований
дикаря, что монарх есть бог, и кончая современным взглядом на
правительство как на фактор, заведывающий нравственными принципами,
лежащими в основе общества) вполне справедливо, а все остальные
совершенно ошибочны. Тщательное исследование покажет, что каждое из этих
верований содержит долю истины; все они поддерживают принцип
подчинения индивидуальной деятельности потребностям общества; в этом они
обнаруживают полное единогласие, хотя и расходятся сильно друг с другом
в вопросах о происхождении, основании и объеме правящей силы. Постулат,
заключающийся таким образом бессознательно в убеждениях различных
обществ, которые в других отношениях расходятся между собой по
бесчисленным направлениям и различным степеням, может, по своей
достоверности, быть поставлен наряду с постулатами точных наук. Наш метод
отыскивания этого постулата заключался: в сравнении всех мнений одного
рода; в отбрасывании частных и конкретных элементов, в которых они друг
16
другу противоречат; и в нахождении, в качестве остатка, того абстрактного
выражения, которое пригодно для всех этих разнообразных мнений.
§ 3. Открытое признание этого основного правила и следование по
указываемому им пути значительно облегчит нам рассмотрение вопроса о
постоянном антагонизме между Религией и Наукой. Мы не будем считать, что
суждения одних людей вполне хороши, а суждения других — вполне
дурны; но лучше скажем, что никого нельзя считать вполне правым и никого —
вполне заблуждающимся.
§ 4. Таким образом, как бы несостоятельны ни были некоторые из
существующих верований, как бы ни были нелепы доводы, приводимые в
их защиту, мы не должны забывать истины, которая, по всей вероятности,
скрыта в них. Общее предположение, что широко-распространенные
верования не вполне лишены основания, в данном случае поддерживается еще
вероятностью, основанной на вездесущности этих верований. В
существовании религиозного чувства, каково бы ни было его происхождение, мы
имеем второй факт, имеющий большое значение. А третий факт,
приводящий к тому же выводу, мы находим, когда замечаем, что знание не может
монополизировать сознание и что таким образом для нашего ума остается
постоянная возможность заниматься тем, что лежит за пределами знания.
Поэтому всегда должно найтись место для какой-нибудь Религии. Ибо
Религия во всех своих формах отличалась от всего остального тем, что
предметом ее было то, что лежит вне опыта.
§ 5. Что такое Наука? Чтобы показать всю бессмысленность
предрассудка, направленного против нее, мы должны только заметить, что Наука
есть не что иное, как высшее развитие обыкновенного знания, что,
отвергая Науку, нужно отвергнуть вместе с нею и все знание. Нельзя сказать, где
кончаются указания здравого смысла и начинаются обобщения Науки.
Ежедневная проверка ее предсказаний, рост и твердое положение таких
больших ее разделов, как математика, физика и астрономия, и вечно
продолжающийся успех тех искусств, которыми она руководит, — вот
убедительное свидетельство ее истинности.
§ 6. Если обе, и Религия и Наука, имеют основания в действительном
положений вещей, то между ними должно существовать основное
согласие. Не может существовать абсолютного и вечного противоречия между
двумя порядками истины. Нашей задачей является понять, каким образом
Наука и Религия выражают противоположные стороны одного и того же
факта: одна — ближайшую или видимую сторону, другая — сторону
отдаленную или невидимую. Как отыскать эту гармонию — как согласовать
Религию и Науку, вот вопрос, на который нужно найти ответ. Мы должны
отыскать конечную истину, которую обе стороны признают открыто и
совершенно искренне.
§ 7. Мы не можем не прийти к выводу, что наиболее отвлеченная
истина, заключающаяся в Религии, и наиболее отвлеченная истина,
заключающаяся в Науке, должны быть тем, в чем обе стороны согласны. Это
должен быть конечный факт нашего познания.
17
§ 8. Теперь нужно немного запастись терпением: людям, незнакомым
с метафизикой, три следующих раздела покажутся несколько трудными.
Впрочем важность рассматриваемого вопроса могла бы оправдать и более
трудное требование, предъявляемое вниманию читателя.
II. Конечные религиозные идеи
g 9. Мы можем сказать о понятиях вообще, что они полны только тогда,
когда предметы, охватываемые ими, обладают свойствами в таком
количестве и такого рода, что эти свойства могут быть представлены сознанием
в моменты, достаточно близкие друг к другу, чтобы считаться
одновременными; когда величина, сложность или разобщенность предметов
становятся очень большими, тогда только небольшая часть свойав может быть
мыслима одновременно, и понятия становятся настолько неполными, что
являются простыми символами; тем не менее подобные символические
понятия, необходимые для мышления, вполне законны, лишь бы мы могли
убедиться, что они являются представителями действительности, чего мы
можем достигнуть некоторыми косвенными приемами мышления или
благодаря исполнению предсказаний, основанных на них; но когда наши
символические понятия таковы, что никакой косвенный процесс мысли не
может дать нам удостоверения в том, что они соответствуют действительности,
и не может быть сделано никакое предсказание, исполнение которого дало
бы это удостоверение, тогда они становятся совершенно несостоятельными,
иллюзорными и ничем не отличаются от чистых фикций.
§ 10. Приложение этой общей истины к вопросу о Вселенной покажет
не только то, что все существующие гипотезы об этом несостоятельны, но
еще и то, что состоятельная гипотеза и не может быть создана.
§11. Относительно происхождения Вселенной можно сделать три на
словах понятных предположения. Мы можем считать ее или
самосуществующей, или самосоэданной, или созданной посторонней силой. Мыслимо
ли* хоть одно из этих трех предположений? Нет. Ибо опыт показывает, что
элементы этих гипотез не могут быть даже соединены в сознании. Или
возвращаясь к первоначальной постановке вопроса, мы скажем, что они
исходят из незаконных и иллюзорных символических понятий. Нельзя избежать
предположения самосуществования чего-либо; но будет ли это
предположение сделано открыто или оно будет тщательно замаскировано, оно всегда
останется немыслимым. Ибо концепция самосуществования может быть
образована только через присоединение понятия о безграничной
продолжительности в течение прошлого времени. А так как безграничная
продолжительность немыслима, то и все те идеи, в которые она входит,
немыслимы, и даже, если так можно выразиться, они тем более немыслимы, чем
* Слова: «мыслимо» и «немыслимо» следует понимать здесь (как и вообще во
всей этой книге) не в смысле: «вероятно, возможно» и «невероятно, невозможно», а в
более строгом смысле — в смысле того, что можно или чего нельзя представить себе в
сознании. (Прим. пер.}
18
неопределеннее остальные элементы, входящие в них. Таким образом, как
ни невозможно представить себе Вселенную самосуществующей, все-таки
мы только увеличим число невозможных идей, когда попытаемся объяснить
ее существование.
§ 12. Если от происхождения Вселенной мы перейдем к ее природе,
то те же самые затруднения, хотя и в другом виде, возникнут перед нами.
Окружающие нас предметы и деятельность так же, как и явления нашего
сознания, принуждают нас искать причины, а это приводит нас к гипотезе
Первой Причины, на которую мы непременно должны смотреть как на
Бесконечную и Абсолютную. Противоречия, заключающиеся в этой гипотезе,
хорошо показаны Манселем в его Limits of Religious Tought, когда он говорит:
§ 13. «Понятие Абсолютного и Бесконечного, с какой бы стороны мы
ни взглянули на него, окажется окруженным противоречиями.
Предположение, что нечто подобное существует, одно ли или в соединении с другими,
заключает в себе противоречие; но и предположение, что оно не
существует, тоже заключает в себе противоречие. Мы впадем в противоречие,
если будем считать его единым; но допустим такое же противоречие, если
будем считать его множественным. Нельзя считать его личным, но нельзя
считать и безличным. Нельзя, не впадая в противоречие, представить его
деятельным; но из-за опасения такого же противоречия нельзя
представить его и недеятельным. Нельзя рассматривать его как сумму всего бытия;
но нельзя и смотреть на него как на часть этой суммы» (1858, р. 58-59).
§ 14. Какое значение имеют эти выводы для нашего вопроса? Они
показывают, что Религии, будучи диаметрально противоположными в своих
открыто исповедуемых догматах, все-таки совершенно согласны между собой
в молчаливом признании того, что существование мира со всем его
содержанием есть тайна, вечно требующая объяснения. Но разбор решений,
предлагаемых каждой из них отдельно, обнаруживает неудовлетворительность их
ответов. И таким образом тайна, признаваемая всеми Религиями,
оказывается гораздо более трансцендентной, чем кто-нибудь из них подозревает'
оказывается не относительной тайной, но тайной абсолютной. Если Религия и
Наука должны быть согласованы, то основанием для соглашения должен
послужить тот глубочайший, обширнейший и достовернейший из всех фактов,
что сипа, проявляемая нам во Вселенной, совершенно непознаваема.
III. Конечные научные идеи
§ 15. Что такое Пространство и Время? Относительно этого
существуют две гипотезы: одна считает их обьективными, другая — субъективными;
одна утверждает, что они находятся вне нас и независимы от нас, другая
считает их внутренними, принадлежащими нашему собственному
сознанию. Но мы не можем постигнуть Пространство и Время как сущности, и, с
другой стороны, мы одинаково не можем постигнуть их ни как атрибуты
сущностей, ни как нечто не существующее. Мы принуждены мыслить о них
как о существующих; и однако не можем подвести их под те условия, при
которых существования представляются е уме. Утверждать, что они суть субъ-
19
ективные реальности, значит только умножить несообразности. Таким
образом из этого следует, что Пространство и Время совершенно непостижимы.
§ 16. Материя или делима до бесконечности, или нет: никакое третье
предположение невозможно. Какую же из этих двух альтернатив мы
примем? Если мы скажем, что Материя делима до бесконечности, мы
приведем себя к предположению, которого нельзя реализовать в мысли. Ибо
действительно постигнуть бесконечную делимость Материи значит умственно
следовать за ее делениями до бесконечности, а для этого потребовалось
бы бесконечное время. С другой стороны, утверждать, что Материя не
бесконечно делима, значит утверждать, что ее можно свести к частицам, которых
никакая мыслимая сила не может разделить; а это словесное предположение
также не может быть реализовано в мысли, как и предыдущее.
Следовательно, Материя, по всей конечной природе, также абсолютно
непостижима, как и Пространство и Время. Какие бы предположения мы ни делали,
мы увидим, при исследовании выводов из них, что они не дают нам ничего,
кроме возможности выбора между противоположными нелепостями.
§ 17. Абсолютное Движение не может быть даже представлено в
воображении, не только познано. Чтобы понять, какая иллюзия связана с
движением, достаточно вспомнить, что человек, находящийся в покое, все-
таки движется по 1000 миль в час на восток и по 66000 миль в час на
запад. Движение, происходящее вне тех ограничений пространства,
которые мы обыкновенно с ним соединяем, совершенно немыслимо. То же
нужно сказать и о передаче движения, т. е. о способности движущегося тела
порождать движение тела, находящегося в покое. Подобным же образом
переход от Покоя к Движению и от Движения к Покою есть изменение,
которое не может быть представлено в сознании. Таким образом, Движение
не может быть действительно познано, будем ли его рассматривать в связи
с Пространством, Материей или Покоем. Все усилия познать его внутреннюю
природу приводят нас только к выбору между двумя невозможными идеями.
§ 18. Едва ли нужно упоминать о том, что тяжесть стула вызывает у нас
различные ощущения, смотря по тому, будем ли мы держать этот стул одним
пальцем, всей рукой или ногой; а отсюда спедует, что так как она не может
походить на все эти ощущения, то и нет вообще основания считать ее
подобной какому-нибудь из них. Для этого достаточно заметить, что так как сила,
насколько она известна нам, есть впечатление сознания, то мы не можем
представить под той же формой силы, существующей в стуле, не наделяя
его сознанием. Таким образом, нелепо считать Силу самой-в-себе похожей
на наше ощущение ее, и однако необходимо смотреть на нее таким образом,
если только мы вообще реализуем ее в сознании. Невозможно составить
себе какую-нибудь идею о Силе самой-в-себе или попять способ ее действия.
§ 19. Перейдем теперь от внешнего мира к внутреннему; от деятель-
ностей, которым мы приписываем наши субъективные изменения, к самим
этим субъективным изменениям. Me подлежит никакому сомнению, что
наши состояния сознания возникают в последовательном ряде. Конечна
или бесконечна эта цепь состояний сознания? Мы не можем дать ответа,
ибо хотя мы не можем ни поверить, ни постигнуть бесконечной про-
20
должительности сознания, мы равным образом не способны ни познать
его конечным, ни мыслить его таковым.
§ 20. Не больший успех ожидает нас и тогда, когда, вместо вопроса о
продолжительности сознания, мы займемся вопросом о его существе.
Вопрос: что мыслит? — не допускает лучшего решения, чем тот вопрос, на
который мы только что нашли одни немыслимые ответы. Таким образом,
личность, сознание о которой находится у каждого человека и
существование которой есть для каждого самый достовернейший из фактов, эта
самая личность есть нечто, чего на самом деле мы вовсе не можем познать;
познание ее воспрещено самой природой мысли.
§ 21. Итак, конечные научные идеи соответствуют реальностям, которые
не могут быть постигнуты. Объяснение того, что может быть объяснено, только
показывает еще яснее необъяснимость того, что лежит позади объяснимого.
IV. Относительность всякого знания
§ 22. Таким образом, с какой точки зрения мы ни взглянем, мы придем
к одному и тому же выводу. Теперь нам нужно показать, каким образом
можно поддержать рациональными соображениями, также как и
эмпирическими доказательствами веру в то, что действительность, лежащая позади
всякой видимости, должна вечно оставаться непознаваемой.
§ 23. То последовательно все более и более глубокое объяснение
природы, которое составляет прогресс науки, состоит только в
последовательном включении специальных истин в истины общие, а этих последних — в
еще более общие истины; но из этого очевидно следует, что самая общая
истина, неспособная быть включенной в какую-нибудь другую истину, не
может и быть истолкована. Очевидно, что так как самое общее познание, к
которому мы приходим, не может быть сведено к еще более общему, то
оно и не может быть понято. Таким образом объяснение необходимо
приводит нас к необъяснимому. Для того чтобы конечный факт был понят, нужно,
чтобы понимание сделалось чем-нибудь другим, а не пониманием.
§ 24. Вывод, к которому мы вынуждены прийти при анализе продуктов
мышления, обнаруживающихся объективно в форме научных обобщений,
одинаково неизбежен для нас и при анализе процесса мышления,
обнаруживающегося субъективно в сознании. Для того чтобы Первая Причина,
Бесконечное, Абсолютное были познаны, нужно, чтобы они были мыслимы
принадлежащими к тому или иному роду. Но могут ли они иметь родовое
сходство с чем-нибудь, данным в чувственном опыте? Конечно, нет. Различие
между создающим и созданным должно превосходить всякие различия,
существующие между разными подразделениями созданного. Но нельзя ли
сказать, что Действительное, будучи немыслимым, если классифицировать
его с Видимым, все-таки мыслимо благодаря классификации с самим
собой? Это предположение также нелепо. Оно заключает в себе признание
множественности Первой Причины, Бесконечного, Абсолютного, что
заключает в себе противоречие. Не может существовать более одной Первой
Причины, ибо существование нескольких причин предполагало бы сущест-
21
вование чего-то, обусловливающего эту множественность, а в таком случае
это «что-то» и было бы истинной Первой Причиной. Насколько самоунич-
тожающе предположение о двух или более бесконечных, видно из того,
что подобные Бесконечные, ограничивая друг друга, сделались бы
конечными. Подобным же образом Абсолютное, существующее наряду с
другими Абсолютными, было бы уже не абсолютное, но относительное. Таким
образом, Безусловное не может быть классифицировано с какой бы то ни
было формой условного, ни с другим Безусловным; следовательно, оно
вообще не может быть классифицировано. А предположение, что оно не
может быть познано принадлежащим к тому или иному роду, равносильно
предположению, что оно вообще непознаваемо. Всякая мысль
предполагает отношение, различие, сходство. Поэтому мы можем сказать, что
Безусловное, не допуская ничего подобного, не может быть и мыслимо.
§ 25. Наши простейшие знания состоят в установлении между
субъективными состояниями известного соотношения, соответствующего
известному соотношению между объективными деятелями; каждое
последовательно все более сложное знание есть установление некоторого более
сложного соотношения между этими субъективными состояниями,
соотношения, соответствующего некоторому более сложному соотношению
между объективными деятелями. Отсюда ясно, что этот процесс, как бы далеко
он ни шел, никогда не сделает доступным для ума ни самих субъективных
состояний, ни самих внешних деятелей. Если каждый акт познания есть
образование в сознании отношения, параллельного отношению в
окружающей среде, то относительность знания очевидна и становится трюизмом.
Так как мышление есть установление отношений, то никакая мысль не
может выразить ничего, кроме отношений. В глубине самой природы Жизни
можно заметить относительность нашего знания. Анализ жизненных деятель-
ностей не только приводит нас к заключению, что вещи-в-себе не могут
быть нами познаны, но еще показывает, что подобное знание, если бы оно
и было возможно, было бы бесполезно.
§ 26. Остается еще конечный вопрос. Что должны мы сказать о том,
что переходит за пределы знания? Должны ли мы остаться всецело среди
сознаваемых явлений? Должно ли исследование привести к полному
изгнанию из наших умов всего, кроме относительного? Или мы должны также
верить в нечто, лежащее за относительным? Мы должны иметь
положительное, хотя и неопределенное сознание того, что лежит за пределами
определенного сознания. Так как наше сознание безусловного есть в
сущности необусловленное сознание, или сырой материал мысли, которому в
мышлении мы придаем определенные формы, то, следовательно, вечно
присутствующее чувство реального существования есть истинное
основание нашего ума. Так как мы можем, в последовательных умственных актах,
отделываться от всяких частных условий и заменять их другими, но не можем
отделаться от того недифференцированного предмета сознания, который
снова обусловливается в каждом акте мышления, то у нас всегда остается
чувство того, что существует неизменно и независимо от условий. В то самое
время, как законы мысли решительно предотвращают возможность образо-
22
вания у нас понятия об абсолютном существовании, эти же самые законы
мысли не дозволяют нам совершенно отделаться от сознания абсолютного
существования, ибо это сознание есть оборотная сторона нашего
самознания. А так как единственная возможная мера относительной действительности
наших верований есть степень их сопротивления усилиям изменить их, то,
следовательно, то верование, которое существует во все времена, при всех
обстоятельствах и не может исчезнуть, разве только с прекращением самого
сознания, имеет наибольшую из всех действительностей. Говоря кратко,
существование Неотносительного вытекает из следующих фактов: все наше
знание относительно; Относительное само по себе немыслимо иначе, как
относящееся к реальному Неотносительному; если Неотносительное или
Абсолютное не будет постулировано, то само относительное станет
Абсолютным; наконец существование Неотносительного вытекает из процесса
мышления. Отсюда наша неуничтожимая вера в эту действительность.
V. Согласование
§ 27. Таким образом, мы вынуждены рассматривать каждое явление
как проявление безграничной и непостижимой силы. Этим выводом
Религия согласуется с Наукой. Чтобы понять, насколько действительно
соглашение, достигнутое подобным образом, нужно рассмотреть относительные
положения, которые Религия и Наука постоянно сохраняли касательно этого
заключения.
§ 28. Что касается Религии, мы должны всегда помнить, что среди
всех своих многочисленных ошибок и извращений она утверждала и
распространяла высшую истину, что все вещи суть проявления силы,
лежащей за пределами нашего знания. Признание этой высшей истины, хотя бы
в самой несовершенной форме, было с самого начала ее жизненным
элементом; и все ее недостатки (которые первоначально были очень велики,
но постепенно уменьшались) происходили вследствие непризнания в
целом того, что она признавала в частности. Истинно религиозный элемент
Религии всегда был хорош, а то, что оказывалось несостоятельным в
доктрине и вредным на практике, было ее иррелигиозным элементом; но от
этою последнего она постоянно все более очищалась.
§ 29. Деятель, совершавший это очищение, есть Наука. Прогресс
Науки в группировании частных отношений явлений в законы, а этих
специальных законов в законы все бопее и более общие, есть по необходимости
движения по направлению к причинам все более и более абстрактным —
все менее и менее понятным. Следовательно, самая абстрактная концепция,
к которой Наука постоянно и постепенно приближается, есть та, которая
погружается в непостижимое и немыслимое. И таким образом
оправдывается утверждение, что верования, к принятию которых Наука принудила
Религию, были по внутреннему своему смыслу более религиозными, чем
те, которые они заместили. Однако во всех фазах своего прогресса Наука
допускала поверхностные решения. И эти ненаучные элементы Науки были
всегда одной из причин ее столкновений с Религией.
23
§ 30. Итак, мы видим, что с самого начала ошибки Религии и Науки
были ошибками неполного развития. Обе они были первоначально в
зачаточном состоянии, обе достигли более полного развития; недостатки их
обеих всегда заключались в их неполноте; разногласие между ними всегда
было только последствием их неполноты, и по мере того как они
приближаются к конечной форме, между ними устанавливается полная гармония.
§ 31. Некоторые утверждают, что хотя Конечная Причина всех вещей
не может быть мыслима нами обладающей определенными атрибутами, мы
все-таки обязаны придавать ей эти атрибуты. Едва ли нужно говорить, что
не этот вывод признается нами. Наш долг — подчиниться со всем
смирением установленным пределам нашего ума, а не возмущаться против него.
Весьма вероятно, что мы всегда должны будем рассматривать Конечную
Причину как некоторый вид бытия, т. е. будем представлять себе ее в
некоторой, хотя бы весьма неопределенной, форме мысли. И это не приведет
нас к заблуждению, если только мы будем рассматривать каждое понятие,
которое мы таким образом создадим, как простой символ, совершенно
лишенный сходства с тем, что он представляет. Беспрестанное создание
идей, требующих крайнего напряжения наших способностей, и беспрестанное
признание, что эти идеи должны быть отброшены, как пустые призраки,
этот процесс, более чем какой-либо другой, может показать нам величие
того, что мы тщетно стремимся охватить. Подобные усилия и неудачи могут
служить для поддержания в наших умах чувства несоизмеримого различия
между Условным и Безусловным.
§ 32. Огромное большинство людей отвергнут, с большим или
меньшим негодованием, верование, представляющееся столь неуловимым и
неопределенным. Так как они постоянно воплощали Конечную Причину
настолько, насколько это было им нужно для представления ее в уме, то они
необходимо не признают такой Первой Причины, которая вовсе не может
быть реализована в уме. Это сопротивление перемене в теологических
воззрениях в значительной мере полезно, ибо при этом изменении неизбежно
возмущаются сильные и глубоко укоренившиеся чувствования, а высшие
нравственные чувства присоединяются к осуждению перемены, которая,
по-видимому, подрывает их авторитет; нужно еще принять во внимание,
что существует действительное приспособление между установившимся
верованием и природой тех, которые его защищают, и что упорство в защите
пропорционально полноте приспособления. Формы религии, подобно
формам правительства, должны быть пригодными для тех, кто живет под ними;
и как в одном случае, так и в другом пригоднейшая форма есть та, которой
отдается инстинктивное предпочтение. Как достоверно то, что варварское
племя нуждается в суровом земном правительстве и обыкновенно
обнаруживает привязанность к деспотизму, способному на необходимую
строгость, так же достоверно, что подобное племя нуждается в вере в столь же
суровое небесное правительство и обыкновенно обнаруживает
привязанность к такой вере. Таким образом, теологический консерватизм, подобно
консерватизму политическому, имеет весьма важное значение. Он не
допускает, чтобы постоянное движение вперед сделалось слишком быстрым.
24
§ 33. Чтобы наш дух терпимости был возможно более широким, мы
должны постоянно помнить следующие три основных факта.
Существование основной истины во всех формах религии, как бы эта
религия не была испорчена.
Конкретные элементы, в которые каждое верование воплощало эту
истину, были относительно, хотя и не абсолютно, хороши.
Эти различные верования были необходимыми частями установленного
порядка вещей; они были необходимой принадлежностью человеческой
жизни, принадлежностью, особенно приспособленной к тем обществам,
которые сами их выработали.
§ 34. Приведенные допущения не предполагают пассивного признания
господствующей теологии. Хотя существующие религиозные идеи и
учреждения достаточно приспособлены к характеру народа, среди которого они
существуют, однако, так как этот характер вечно изменяется, то и
приспособление постоянно становится недостаточным; поэтому идеи и
учреждения требуют изменений, частота которых должна быть пропорциональна
быстроте изменений характера народа. Поэтому, хотя консервативным
мыслям и действиям должна быть предоставлена свобода, но такая же
свобода должна быть предоставлена и прогрессивным мыслям и действиям.
Без взаимодействия обоих факторов не может существовать то постоянное
переприспособление, которое необходимо для правильного прогресса.
ГЛАВА II
ПОЗНАВАЕМОЕ
Изложение конечных принципов, которые могут быть распознаны во всех проявлениях
Абсолютного — тех высших обобщений, указанных наукой, которые истинны не для
одного только класса явлений, но для всех классов и которые поэтому служат для
объяснения явлений всех родов.
I. Определение философии
§ 35. Что было сказано о религиозных верованиях (§ 1—8), приложимо
и к различным взглядам на природу Философии. Ни один из них не ошибочен
вполне; истина же заключается в том, в чем все они между собой согласны.
§ 36. Хоть существовало и до сих пор существует разногласие
относительно сферы, подчиненной ведению Философии, однако в действитель-
25
ности существует хоть и молчаливое, но всеобщее соглашение называть
этим именем знание, переходящее за пределы обыкновенного знания. Во
всех разнообразных воззрениях на Философию, после исключения из них
разногласящих элементов, остается общим признание, что философия есть
знание наивысшей общности. Это молчаливо признается разделением
Философии как целой на Теологическую, Физическую, Этическую и т. д. Ибо
то, что характеризует род, видами которого являются эти разделы, должно
быть чем-то более общим, чем то, что отличает какой бы то ни было вид.
§ 37. Истины Философии относятся к высшим научным истинам так,
как эти последние относятся к низшим научным истинам. Как каждое
более обширное научное обобщение охватывает и соединяет более узкие
обобщения своего раздела, так обобщения Философии охватывают и
соединяют самые обширные обобщения Науки. Это есть конечный продукт
того процесса, который начинается простым собиранием сырых наблюдений,
продолжается установлением положений, имеющих большую общность и
более свободных от частностей, и кончается всеобщими положениями.
Знание в своей низшей форме есть необъединенное знание; Наука есть отча-
сти-обьединенное знание; Философия есть вполне-объединенное знание.
§ 38. С этой точки зрения можно различить две формы философии и
заниматься ими отдельно.
Это будут: Общая философия, в которой частные истины служат для
уяснения истин всеобщих, и Частная философия, в которой признанные
всеобщие истины служат для истолкования истин частных. Эта глава
посвящается философии первого рода.
II. Данные философии
§ 39. Всякая мысль предполагает целую систему мыслей и перестает
существовать, лишь только будет отделена от своих разнообразных
соотношений. Как мы не можем выделить один орган живого тела и
рассматривать его, как будто он имеет существование, независимое от остального,
так мы не можем и выделить из организованной системы нашего познания
одну какую-нибудь мысль и считать ее сохранившей свою жизнь после этого
отделения. Поэтому основные интуиции, необходимые для самого процесса
мышления, должны быть временно признаны не подлежащими сомнению:
это признание их несомненными должно быть оправдано результатами.
§ 40. Таким образом, задачей Философии является: доказать
справедливость или несправедливость временно принятого нами положения о
совпадении этих основных интуиции со всеми остальными данными сознания.
И полное установление совпадения будет в то же время полным
объединением знания, в чем Философия и достигнет своей цели.
§ 41. Каково же это данное или, вернее, каковы эти данные, без которых
философия не может обойтись? Это — признание, что подобия и неподобия
существуют и могут быть нами познаны. Постоянство сознания сходства и
несходства есть последнее оправдание веры в существование сходства и
несходства. Сказать, что известное подобие или неподобие существует,
26
значит, только утверждать, что сознание сравниваемых вещей постоянно
сопровождается у нас сознанием этого подобия или этого неподобия. О
самом существовании мы знаем только как о постоянном проявлении.
§ 42. Мы должны признать не только основной процесс мысли, но и
основной продукт ее. Если знание есть соединение сходного и разъединение
несходного, то его объединение должно указать антитезу между двумя
крайними классами опыта, от которых происходят все остальные. Какие это классы?
§ 43. Исходя из достигнутого уже нами положения, что все известное
нам есть проявления Непознаваемого, мы находим, что эти проявления,
как таковые, можно разделить на два больших класса: Живые и Слабые.
Явления первого класса, имеющие место во время перцепции, суть
оригиналы. Явления второго класса, имеющие место при рефлексии, памяти,
воображении, суть копии. Первые образуют ряд, или гетерогенное течение,
которое никогда не прерывается; вторые также образуют параллельный
ряд, или течение, которое никогда не прерывается, или, лучше сказать,
никакой разрыв которого не может стать известным непосредственно.
Между проявлениями живого класса существует неразрывная связь как в
продольном направлении, так и в поперечном; подобная же связь в слабых
проявлениях обыкновенно легко может быть разрушена. Между тем как
члены каждого ряда так соединены друг с другом, что течение не может
быть прервано, оба течения, хотя и существуют рядом друг с другом, имеют
между собой только слабую связь; члены живого ряда совершенно
независимы от членов слабого ряда, а эти последние могут почти совершенно
отделиться от живых. Условия, при которых возникают проявления каждого
класса, принадлежат сами к этому классу; но в то время как в слабом классе
эти условия имеются всегда налицо, в живом классе подобные условия
часто лежат вне ряда.
§ 44. Очевидно, это деление соответствует делению на объект*
субъект, на я и не-я. Силу, проявляющуюся в слабом ряде, мы называем я; а
силу в живом ряде мы зовем не-я. Это первичное деление на я и не-я есть
накопленный результат пребывающего сознания сходства и различия
между проявлениями. Вследствие того обстоятельства, что условия
возникновения некоторых живых проявлений лежат вне течения живых проявлений,
у нас образуется смутное сознание неопределенно обширной области силы
или бытия, которая не только не имеет связи с течением слабых проявлений,
образующих я, но даже лежит за течением живых проявлений, образующих
непосредственно данную часть не-й.
§ 45. Говоря кратко, наши постулаты суть: Непознаваемая Сила;
существование познаваемых сходств и несходств между проявлениями этой
Силы; возникающее отсюда разделение проявлений на проявления субъекта
и объекта. В «Конечных научных идеях» было показано, что ничего нельзя
узнать относительно некоторых наиболее общих форм проявлений
Непознаваемого, если рассматривать их самих в себе. Однако, так как мы все-
таки должны будем употреблять слова, обозначающие их, то нужно указать,
какой смысл следует придавать этим словам.
27
III. Пространство, Время, Материя,
Движение и Сила
§ 46. Так как для нас реальность есть не что иное, как пребывание в
сознании, то результат получится один и тот же, будет ли то, что мы
воспринимаем, само Непознаваемое или только действие, неизменно
производимое в нас Непознаваемым. Раз пребывающие впечатления суть
пребывающие последствия пребывающей причины, то практически они для нас
то же самое, что и сама причина, и обыкновенно могут быть рассматриваемы
как ее эквивалент. Наши зрительные восприятия, будучи только символами
осязательных восприятий, все-таки до такой степени отожествляются с
этими последними, что нам действительно кажется, будто мы видим
твердость и плотность, о существовании которых на самом деле мы только
заключаем; благодаря этому мы считаем предметами то, что есть только их
знаки. Подобным же образом мы обращаемся с этими относительными
реальностями так, как будто бы это были абсолютные реальности, а не одни
действия абсолютной реальности. Теперь нам остается истолковать это
общее заключение специально в приложении к каждой из наших конечных
научных идей.
§ 47. Было уже показано (гл. I), что отношение есть всеобщая форма
мысли. Отношения бывают двух родов: отношения последовательности, в
которых термины не могут быть перемещены, абстрактно это — Время;
отношения сосуществования, в которых термины могут быть перемещены,
абстрактно это — Пространство. Наше сознание последнего возникает из
накопленных опытов силы, опытов, частью лично наших, но главным образом
переданных нам от предков, Мы можем утверждать только, что
Пространство есть относительная реальность; что наше сознание этой неизменной
относительной реальности предлагает равным образом неизменную
абсолютную реальность, и что относительная реальность может быть без
колебания принята как законный базис для умозаключений, которые, если они
будут вестись правильно, приведут нас к истинам, имеющим такую же
относительную реальность, истинам, которые одни только могут быть познаны
нами. Подобное же рассуждение приведет к подобным же заключениям и
относительно Времени, как относительного, так и абсолютного.
§ 48. Наше понятие Материи, сведенное к своей простейшей форме,
есть понятие сосуществующих положений, обнаруживающих
сопротивление; этим последним оно отличается от понятия Пространства, в котором
сосуществующие положения не обнаруживают сопротивления. Таким
образом, опыты силы лежат в основе идеи Материи. Таково наше понимание
относительной реальности; что же следует сказать об абсолютной
реальности? Мы можем сказать только, что это есть особенный вид Непознаваемого,
относящийся к известной нам Материи, как причина к следствию.
§ 49. Понятие Движения предполагает понятия Пространства,
Времени и Материи и, следовательно, выработано из опытов силы. Нужно ли еще
говорить, что эта относительная реальность соответствует некоторой
абсолютной реальности?
28
§ 50. Мы приходим, наконец, к Силе, конечному из конечных. Все
остальные виды сознания могут быть выведены из опытов Силы; но сами эти
опыты Силы не могут ни из чего быть выведены. Отбрасывая все осложнения
и рассматривая чистую Силу, мы неизбежно приходим, благодаря
относительности мысли, к неопределенному понятно некоторой неведомой силы,
соотносительной известной нам силе. Нумен и феномен представляются
здесь в своем первичном отношении как две стороны одной и той же
перемены, причем мы должны считать вторую сторону столь же реальной,
как и первую.
§ 51. Неведомая Причина известных нам следствий, называемых
феноменами (явлениями), сходство и несходство между этими явлениями и
разделение явлений на субъект и объект — таковы постулаты, без которых
мы не можем мыслить. Но то же самое основание, которое дозволяет нам
утверждать, что субъект и объект сосуществуют, позволяет также и утверждать,
что живые проявления, которые мы называем объективными, подчинены
известным постоянным условиям, которые символизированы постоянными
условиями, данными для проявлений, называемых субъективными.
IV. Неуничтожаемость Материи
§ 52. Если бы можно было показать, что Материя, в своих агрегатах
или в своих единицах, когда-нибудь перестает существовать, тогда нужно
было бы или указать, при каких обстоятельствах она перестает
существовать, или признать, что Наука и философия невозможны. Ибо, если бы мы
должны были иметь дело с количествами и тяжестями, которые были бы
способны уничтожаться, то был бы введен элемент, не поддающийся
исчислению, гибельный для всякого положительного вывода.
§ 53. В возможность уничтожения материи легко верят люди, которые
неспособны отличить исчезновение из сферы восприятия от совершенного
исчезновения из пространства. Эта вера держится также до тех пор, пока
сила интроспекции недостаточно велика, чтобы показать, что Материя не
может быть уничтожена в мысли. Наша неспособность мыслить Материю
несуществующей есть непосредственное следствие природы мысли.
Мышление состоит в установлении отношений. По никакое отношение не может
быть установлено, и, следовательно, никакая мысль не может быть
образована, когда в сознании отсутствует один из относящихся терминов.
Поэтому невозможно думать о чем-нибудь, делающемся ничем, или ни о чем,
делающемся чем-нибудь, ибо «ничто» не может сделаться предметом
сознания. Никакое опытное доказательство той истины, что Материя неунич-
тожаема, невозможно без молчаливого принятия этой самой истины.
§ 54. Под неуничтожаемостью Материи мы, на самом деле, понимаем
неуничтожаемость Силы, посредством которой Материя действует на нас.
Подобно тому, как мы сознаем Материю только благодаря сопротивлению,
оказываемому ею нашей мускульной энергии, мы сознаем постоянство
Материи только благодаря постоянству сопротивления, доказанному нам
опосредованно или непосредственно.
Ай
V. Непрерывность Движения
§ 55. Непрерывность Движения, или, говоря точнее, того, что
обнаруживается в Движении как в одной из своих чувственных форм, лежит в
основании возможности точной Науки и философии. Ибо, если бы движение,
видимое или невидимое, массовое или молекулярное, могло начинаться из
ничего или обращаться в ничто, тогда никакое научное его истолкование
не было бы возможно.
§ 56. Говоря о непрерывности Движения, мы должны думать не об
одном только перемещении в пространстве, ибо колебание маятника
показывает нам, что потеря видимой деятельности на высшей точке подъема
сопровождается образованием невидимой и скрытой деятельности,
порождающей последующее движение вниз. Прекращение Движения,
рассматриваемого просто как перемещение, не есть прекращение существования,
а только исчезновение известного закона существования, знака,
появляющегося при известных условиях.
§ 57. Элемент-пространство в Движении сам в себе не есть вещь.
Перемена положения не есть существование, но проявление существования.
Это существование может перестать проявлять себя в форме
перемещения, но оно может сделать это, только проявив себя в форме напряжения.
И только этот принцип деятельности, обнаруживающийся то в перемещении,
то в напряжении, то часто в обеих формах одновременно, только он один
составляет то, что можно назвать непрерывным в Движении.
§ 58. Проявляющийся то в форме перемены положения, то в форме
неперемещающегося напряжения, этот принцип деятельности мыслится
нами единственно в форме эквивалентного ему мускульного усилия. Таким
образом, Непрерывность Движения так же как и Неуничтожаемость Материи,
познается нами в терминах силы.
§ 59. Все доказательства непрерывности Движения заключают в себе
следующий постулат: количество силы постоянно. Мы можем мысленно
уменьшить скорость или элемент-пространство движения, распределяя
количество движения, или элемент-силу на большую массу материи; но
количество этого элемента силы, который мы рассматриваем как причину
движения, неизменяемо в мысли.
Замечание. Нужно сказать, что некоторые слова, как, например,
напряжение, употребляемые в этом разделе, взяты в несколько более
широком смысле, чем обыкновенно.
VI. Постоянство Силы
§ 60. Опыт приводит нас к различению двух видов силы: одного — не
производящего перемены, и другого — производящего перемену, как
действительную, так и потенциальную. Первый вид силы — вид, служащий
причиной занятия пространства — не имеет специального названия. Второму
же виду обыкновенно дается теперь название «Энергия». Это общее
название силы, проявляющейся как в движении масс, так и в движении моле-
30
кул. Хотя мы и признаем основное различие внутренней силы, благодаря
которой тела проявляются как занимающие пространства, и внешней силы,
отличаемой как энергия, но обе они могут быть рассматриваемы вместе
как постоянные.
§ 61. Постоянство какого-нибудь из этих видов силы не может быть
доказано, ибо оно предполагалось бы во всяком опыте и наблюдении,
посредством которых вздумали бы его доказывать. Как уже было показано
(§ 23), производные истины не могут быть включаемы во все более и
более обширные истины, из которых они выводятся, без того чтобы наконец
не дошли до самой обширной истины, которая не может быть включена ни
в какую другую, не может быть выведена из другой. Рассматривая отношение
этой истины к научным истинам вообще, мы легко увидим, что истина, не
допускающая доказательства, это — Сохранение (Постоянство) Силы.
§ 62. Но какой силе придаем мы предикат постоянства? Той Абсолютной
Силе, которую мы неопределенно сознаем как необходимый коррелят
известной нам силы. И, таким образом, мы приходим еще раз к той конечной истине,
в которой, как мы видели, Наука и Религия согласуются, к непрерывному
существованию Непознаваемого как неизбежного коррелятива Познаваемого.
VII. Постоянство отношений между Силами
§ 63. Первый вывод, который нужно сделать из всеобщей конечной
истины постоянства силы, есть тот, что отношения между силами постоянны.
§ 64. Даны заряды пороха, равные количеством и качеством,
зажженные в одинаковых стволах и выбрасывающие снаряды, одинаково
расположенные и равные по весу, форме и объему; при этих обстоятельствах
всякое различие в результатах было бы беспричинным — явилось бы
следствием создания или уничтожения силы. И то, что имеет место здесь между
сравнительно простыми антецедентами и следствиями, должно иметь место
всегда, как бы ни были сложны антецеденты и следствия.
§ 65. Таким образом, то, что называется однообразием закона и
сводится на постоянство отношений между силами, есть непосредственный
королларий постоянства силы.
VIII. Превращение и Эквивалентность Сил
§ 66. Рассмотрим сначала факты, могущие служить примером
превращений физических сил. Остановка движения может породить: теплоту,
как например, при трении; электричество, как например, при натирании
сургуча; магнетизм, как например, при постукивании по железу; или свет,
как например, при ударе кремня и стали. Теплота может быть превращена:
в движение, как например, в паровой машине; в электричество, как например,
в термоэлектрическом столбе; в свет, как например, в
кислородно-водородном фонаре; наконец косвенно, через электричество, и в магнетизм.
Превращение электричества в магнетизм, теплоту и сеет известны всем.
Существование магнетизма обыкновенно обнаруживается производимым
31
им движением; электромагнитные машины показывают его связь с
электричеством; а Фарадей доказал его влияние на поляризованный свет.
Значительное количество веществ, простых и сложных, заметно изменяют«
под влиянием света. Наконец едва ли нужно указывать на происхождение
всех остальных форм силы из химического взаимодействия. При всякой
перемене сила испытывает превращение; а из новой формы, или новы?
форм, которые она принимает, может получиться или старая форма, или
какая-нибудь другая, в бесконечном разнообразии порядка и комбинации.
Таким образом, очевидно, что физические силы количественно, как и
качественно, соотносительны.
§ 67. Чтобы понять точный смысл великого факта, что вечно
превращающиеся силы нигде не возрастают и не убывают, рассмотрим по порядку
явления конкретных наук.
§ 68. Антецеденты тех сил, которыми располагает теперь Солнечная
система, принадлежат к такому прошлому, о котором мы никогда не будем
иметь непосредственных данных. Однако, если мы предположим, что
вещество, составляющее Солнечную систему, существовало некогда в
рассеянном состоянии, тогда тяготение его частей дает силу, достаточную для
порождения имеющихся теперь движений.
§ 69. Геологические изменения происходят под влиянием
неизрасходованной теплоты, образовавшейся вследствие сгущения туманности. Это
мы наблюдаем косвенно на спаивании осадочных отложений, на нагревании
источников и на проникновении металлов в щели, где они и отыскиваются
в качестве руды. Непосредственно же мы наблюдаем на поднятии воды е
форме пара, который сгустившись образует дожди, а следовательно, и реки.
Таково же происхождение и местных различий в температуре, вызывающи>
ветры, волны и океанические течения.
§ 70. Таково же происхождение сил, обнаруживаемых живыми
деятелями. Жизнь растений всецело зависит от теплоты и света солнца, а жизне
животных — от жизни растений. Сверх указания на качественное
соотношение между органическими деятельностями животных и растений так же
как между ними обеими и неорганическими агентами, мы можем отметить
еще и количественное соотношение. Где изобильна растительная жизнь
там обыкновенно изобильна и животная жизнь; переходя от жаркого
климата к умеренному и холодному, мы видим, что обе жизни одновременнс
убывают. Говоря вообще, животные всех классов достигают больших
размеров там, где растительность изобильна, чем там, где она скудна.
§ 71. Многие будут смущены утверждением, что силы, называемые
нами психическими, подлежат тому же обобщению. Но совокупность
разнообразных фактов показывает, что закон превращения,
обнаруживающийся среди физических сил, имеет место также и в соотношениях сил
физических с силами психическими. Те виды Непознаваемого, которые мь
называем движением, теплотой, светом, химическим сродством и т. п., пре
вращаются друг в друга, а также и в те виды Непознаваемого, которые мь
называем ощущением, эмоцией, мыслью; а эти последние, в свою очередь
могут быть превращены опосредованно или непосредственно в первона
32
чальные формы. Что никакая идея или чувство не возникает, не будучи
результатом какой-нибудь физической силы, потраченной на ее создание, это
факт, сделавшийся в науке общим местом. Как происходит это превращение,
каким образом сила, существующая в форме движения, тепла или света,
может сделаться видом сознания, каким образом воздушные колебания
порождают ощущение, называемое звуком, а силы, освобождаемые
химическим взаимодействием в мозгу, дают начало эмоции — все это тайны, в
которые нельзя проникнуть. Но эти тайны не глубже тайн превращения
физических сил друг в друга. Они не более недоступны нашему пониманию, чем
вопросы о природе Духа и Материи. Они просто представляют ту же
неразрешимость, как и все другие конечные вопросы. Мы можем только узнать,
что здесь имеется одно из однообразий, принадлежащих к классу явлений.
§ 72. Соотносительность сил социальных с силами физическими, при
посредстве сил жизненных, весьма ясно обнаруживается изменениями в
количестве деятельности одного и того же общества, вызываемыми
колебаниями в снабжении членов этого общества силами, взятыми из
внешнего мира. Это соотношение ежегодно иллюстрируется влиянием,
обнаруживаемым хорошим и плохим урожаем. Значительный недород пшеницы
быстро вызывает уменьшение дел, наоборот, необычайно обильная жатва
способствует развитию уже существующих производительных и
распределяющих деятельностей и вызывает новые. Если мы спросим, откуда
возникают эти физические силы, из которых развиваются силы социальные, ответ
будет прежний: из солнечного лучеиспускания.
§ 73. Нам остается только указать, что всеобщая истина,
иллюстрированная выше с различных точек зрения, есть необходимый королларий
постоянства силы. Исходя из положения, что сила не может ни появиться,
ни исчезнуть, мы неизбежно придем к выше приведенным заключениям.
IX. Направление Движения
§ 74. Хотя мы и вынуждены принять, что силы притяжения и
отталкивания всюду сосуществуют, однако мы не должны считать их реальностями,
но только нашими символами реальности. Это суть формы, под которыми
действия Непознаваемого постижимы нами; виды Безусловного,
представленные под условием нашего сознания. Но, зная, что идеи, возникшие в
нас подобным образом, не абсолютно истинны, мы можем без колебания
довериться им как относительным истинам и сделать из них целый ряд
выводов, которые будут иметь такую же относительную истинность.
§ 75. Из всемирного сосуществования сил притяжения и
отталкивания вытекают некоторые общие законы движения. Мы должны теперь
отметить эти законы во всех разнообразных изменениях Космоса. Мы
должны показать, каким образом каждое движение происходит по линии
наибольшего притяжения, наименьшего сопротивления или по
равнодействующей обеих; каким образом это установление движения по известной
линии является причиной продолжения его по той же линии; каким
образом изменение в отношениях ко внешним силам делает все-таки эту линию
2 Спенсер
непрямой; и каким образом степень ее отклонения возрастает при всяком
увеличении числа явлений.
§ 76. Равнодействующей центробежной и тангенциальной сил,
управляющих всякой планетой и всяким спутником, является та кривая, которую
каждое это тело описывает; эта кривая, очевидно, образуется вследствие
несимметрического распределения сил вокруг пути тела. Пертурбации
показывают, каким образом линия движения есть равнодействующая
введенных в действие сил и каким образом она делается более сложной по мере
увеличения числа сил.
§ 77. Смывание земли и отложение унесенных осадков, очевидно,
обусловлено движением воды к центру Земли: путь определяется линиями
наибольшего притяжения и наименьшего сопротивления. Что землетрясения
постоянно повторяются в одних и тех же местностях; что вулканы
распределены по известным линиям; что извержения происходят из одних и тех
же отверстий — все это показывает, что надломанная часть земной коры
первая уступает давлению.
§ 78. «Образование корня (растений) дает прекрасный пример закона
наименьшего сопротивления, ибо корень растет, проникая, клеточка за
клеточкой, сквозь отверстия почвы» (J. Hinten. Life in Nature, p. 104-105).
Что сосуды, по которым движутся кровь, лимфа, желчь и все выделения,
суть каналы наименьшего сопротивления, этот факт является почти
чересчур очевидным для того, чтобы служить иллюстрацией. С динамической
точки зрения «естественный отбор» предполагает изменения строения по
линиям наименьшего сопротивления. Размножение в благоприятных
местностях какого-нибудь животного или растительного рода есть рост в том
направлении, в котором противодействующие силы слабее.'И сохранение
разновидностей, которые лучше своих сородичей преуспевают в борьбе с
окружающими условиями, есть продолжение жизненного движения в тех
направлениях, в которых препятствия наиболее устранены.
§ 79. Этот закон не так легко установить относительно явлений духа.
Однако уже один пример смеха (который состоит в самопроизвольном
разряжении чувства, причем нервный ток направляется сначала на мускулы
рта, затем на мускулы голосового и дыхательного аппарата, потом на
мускулы конечностей и наконец на мускулы спинного хребта) достаточен для
доказательства того, что сила, образовавшаяся в нервных центрах и не
имеющая специально открытого для нее пути, порождает движение по
каналам, представляющим наименьшее сопротивление; а если она чересчур
велика, чтобы вылиться через них, то она порождает движение по
каналам, представляющим последовательно большее сопротивление. Переход
от специальных желаний к специальным мускульным актам согласуется с
тем же принципом. Ибо воля сама по себе есть начинающееся разряжение
по линии, которую предыдущие опыты сделали линией наименьшего
сопротивления. И переход хотения в действие есть самый акт разряжения.
§ 80. Если рассматривать общество как организм, то мы увидим, что
его рост происходит в том направлении, которому, в среднем, силы
противодействуют наименее. Сводя дело к конечным терминам, мы можем сказать,
34
что социальные единицы должны соединенными и разрозненными
усилиями оберегать себя и своих потомков от тех органических и неорганических
сил, которые постоянно стремятся их уничтожить (опосредованно
вследствие окисления и ненормального отнятия теплоты или непосредственно
вследствие телесных повреждений); что эти силы или уравновешиваются
другими, употребляемыми в форме пищи, одежды, жилища и орудий защиты,
или же, насколько это возможно, устраняются; что население
распространяется во всех направлениях, в которых оно легче всего избегает этих сил,
или легче всего достигает возможности сопротивления им, или находит оба
эти преимущества. Не менее очевиден этот закон и в ежедневных
функциональных изменениях. Прилив капитала к занятиям, дающим наибольший
доход; покупка на более дешевых рынках и продажа на более дорогих;
наконец все изменения в направлении торговли, отмечаемые газетами, — все это
примеры движения по направлениям, на которых встречается наименьшая
сумма противодействующих сил.
§ 81. Общая истина, изложенная в этом разделе, есть необходимый
вывод из постоянства силы. Если мы станем искать доказательства того
утверждения, что из двух сталкивающихся сил та будет большей, в
направлении которой произойдет движение, то мы не найдем другого основания,
кроме сознания, что та часть большей силы, которая не была
нейтрализована меньшей силой, должна обнаружить свое действие, т. е. сознания того,
что эта остаточная сила не может исчезнуть, но должна обнаружиться в
какой-нибудь эквивалентной перемене, т. е. сознания постоянства силы.
Мы не можем даже обнаружить существования движения в каком-нибудь
другом направлении, кроме направления наибольшей силы, ибо наша
единственная мера относительной величины сил заключается в их
относительном могуществе при порождении движения.
X. Ритм Движения
§ 82. Листья, ветки и сами деревья, дрожащие от порывов ветра;
волнообразное движение травы и хлебных полей; отложения в русле реки и
ее волнообразное, извилистое течение; дрожание парохода, вызванное
движением винта; звуки, производимые струной скрипки; волнообразные
колебания эфира при свете, теплоте и электричестве — все это примеры
простого ритмического движения. Сложный ритм — вторичный ритм,
вызванный противодействием и совпадением первичных ритмов, — можно
наблюдать на «ударении» музыкальных нот, интерференции света и
двухнедельных убываниях и нарастаниях ежедневных приливов и отливов, что
происходит вследствие попеременных совпадений и противодействий
солнечного и лунного притяжений. Ритм возникает всюду, где происходит
столкновение неуравновешенных сил. Ибо движущаяся материя не может
сохранить неизменных отношений к источникам сил, помогающим и
противодействующим ее движению: всякое перемещение в пространстве
изменяет отношение между этими силами. Существует бесконечно большая
вероятность против возможности вполне прямолинейного движения или
2* 35
совершенно кругового ритма. Нет никогда полного возвращения к
предшествовавшему состоянию.
§ 83. В астрономических явлениях ритм обнаруживается: спиральным
расположением, столь обыденным среди туманностей; сменой увеличения
блеска у переменных звезд; периодичностью планет, спутников и комет;
колебанием количества света и теплоты, получаемого от солнца каждой
частью земли.
§ 84. Те земные процессы, которые непосредственно зависят от
солнечной теплоты, представляют, конечно, ритм, соответствующий
периодическому изменению количества теплоты, получаемого каждой частью
земли. Изменения количества осадка, отлагаемого реками, которые
периодически разливаются и спадают, вызывают изменения в образуемых
наслоениях — смену цвета или толщины последовательных пластов. Гряды,
образуемые из остатков берегов, разрушенных и выброшенных волнами,
должны также представлять периодические различия, соответствующие
периодичности местных ветров. Мы имеем очевидные доказательства того,
что изменения, производимые огнем в земной коре, представляют также
известную периодичность.
§ 85. У растений обнаруживается периодичность, обусловленная
временами года и сменой дня и ночи. У животных мы встречаем:
перистальтические движения кишок, кровообращение в форме пульсаций, ритмические
движения при передвижении, периодическую потребность в пище и отдыхе,
смену большей и меньшей энергий, наконец перемежающийся характер
некоторых болезней. Агрегаты живых организмов иллюстрируют эту общую
истину иным образом. Палеонтология показывает, что виды появлялись,
делались многочисленными и затем исчезали. Очевидные данные говорят,
что жизнь на земле прогрессировала не однообразно, но с громадными
колебаниями.
§ 86. Нет очевидных примеров того, чтобы изменения сознания были
в каком бы то ни было смысле ритмическими. Однако и здесь анализ
обнаруживает, что умственные состояния каждого данного момента не
однообразны, но могут быть разложены на быстрые колебания, и что эти
умственные колебания проходят через долгие периоды увеличения и уменьшения
интенсивности. Ток умственной энергии, проявляющийся в таких видах
деятельности, как танцы, поэзия и музыка, не постоянен, но имеет
пульсирующий характер. Более длинные колебания можно наблюдать на примерах
крайнего удовольствия или крайнего страдания. В течение тех часов, когда
физическая боль в действительности ни на минуту не прекращается, она
все-таки обнаруживает разнообразную интенсивность.
§ 67. В обществе номадов передвижения периодичны, так как они
обыкновенно вызываются истощением или недостаточностью съестных
припасов; весьма часто эта периодичность соответствует периодичности времен
года. В торговле — в обмене, производстве и потреблении, спросе и
предложении, а также в диаграммах цен, рождений, браков, смертей, болезней,
преступлений и пауперизма всегда обнаруживается волнообразное движение.
Неправильность, происходящая вследствие комбинации многих причин,
36
прекрасно иллюстрируется на примере социальных ритмов. В самом деле,
хотя такое простое явление, как цена, и может повториться, но в более
сложных явлениях никогда этого не бывает: политическая реакция никогда
не приводит совершенно точно к старому порядку вещей.
§ 88. Единственные условия, под которыми было бы возможно
отсутствие ритма, т. е. единственные условия, под которыми было бы возможно
вечное непрерывное прямолинейное движение, — это бесконечность и
бесконечность совершенно пустая, не заключающая ничего, кроме
движущегося тела. Ко ни одно из этих условий не может быть представлено в
мысли. Бесконечность немыслима; так же немыслимо и движение, которое
не имело бы начала в каком-нибудь предсуществовавшем источнике силы.
Таким образом, ритм есть необходимая характеристика всякого движения.
Раз дано повсеместное сосуществование антагонистических сил (а это
постулируется формой нашего опыта), то ритм есть необходимый королларий
постоянства силы.
XI. Краткий обзор
§ 89. Положения, описанные и поясненные на примерах в предшест-
шхтпших параграфах, шире всех подразделений науки. Это истины, которые
огн-пдиинкн конкретные явления, принадлежащие всем подразделениям
природы, и милому должны сделаться составными частями той полной
ситной концепции вещей, которую отыскивает Философия.
§ 90. Но может ли какая-нибудь из них отдельно, или все они вместе,
выразить идею Космоса — совокупность проявлений Непознаваемого? Нет.
Ибо, будучи все аналитическими, они не могут создать того синтеза мысли,
который один может истолковать синтез вещей.
§ 91. Конечное истолкование, которого должна достигнуть Философия,
есть всеобщий синтез, охватывающий и консолидирующий специальные
синтезы наук. Вопрос, на который нужно ответить, таков: каков общий
элемент всех конкретных процессов?
§ 92. Закон, отыскиваемый нами, должен быть законом
непрерывного перераспределения материи и движения. Каждый предмет, не менее
чем и агрегат всех предметов, испытывает время от времени некоторую
перемену состояния. Поэтому наш вопрос таков: какой динамический
принцип, истинный для всего превращения (как в целом, так и в его
частностях), выражает эти вечно меняющиеся отношения? Изыскания, к которым
мы сейчас приступим, начнутся с новой постановки вопроса, что приведет
к ясному пониманию того, что Философия, достойная этого имени, может
возникнуть только после разрешения этого вопроса.
XII. Эволюция и Разложение
§ 93. Полная история чего-нибудь должна начинаться с появления его
из неощутимого состояния и продолжаться до перехода его в неощутимое
состояние. Наша теория вещей, рассматриваемых отдельно или в их сово-
37
купности, будет очевидно неполной, пока какая бы то ни было часть их
ощутимого состояния останется необьясненной. философия должна
формулировать этот переход от неощутимого к ощутимому и обратно — от
ощутимого к неощутимому.
§ 94. Весь ряд перемен заключается в следующем: потеря движения и
следующая за ней интеграция, после чего обыкновенно начинается
приобретение движения и следующая за ним дезинтеграция.
§ 95. Каков бы ни был специальный характер перераспределения (будет
ли это поверхностное нарастание или отделение, общее расширение или
сокращение, или перестройка), всегда это — шаг вперед процесса
интеграции или дезинтеграции. Это всегда так, хотя одновременно оно может
быть и чем-нибудь иным.
§ 96. Всюду и всегда изменение, происходящее в какой-нибудь
момент, образует часть одного из этих двух процессов. В то время как общую
историю каждого агрегата можно представить как переход от
разреженного, неощутимого состояния к сгущенному, ощутимому состоянию, а затем
опять к разреженному, неощутимому состоянию, каждую подробность этой
истории можно определить как составную часть того или другого перехода.
Таким образом, этот общий закон перераспределения Материи и Движения
служит для объединения как видимо различных групп изменений, так и всего
хода каждой группы.
§ 97. Процессы, находящиеся повсюду в антагонизме, суть Эволюция
и Разложение. Под последним мы всегда будем подразумевать поглощение
Движения и дезинтеграцию Материи, а под первым — процесс, состоящий
всегда в интеграции Материи и рассеянии Движения, но часто
заключающий в себе еще многое другое, как это мы сейчас увидим.
XIII. Эволюция простая и сложная
§ 98. Эволюция может быть двух родов: простая, когда она состоит
только в интеграции, и сложная, когда сверх того происходят дополнительные
изменения.
§ 99. Агрегат значительно разреженный, или мало интегрированный,
включает в себя много движения; агрегат вполне интегрированный, или
сгущенный, включает сравнительно мало движения. Но, при прочих равных
условиях, количество вторичных изменений, сопутствующих первичному
перераспределению, будет пропорционально величине движения и времени,
в течение которого оно сохраняется.
§ 100. Вопрос о том, в какой форме существует присущее агрегату
движение, не имеет значения; все равно, существует ли оно в форме чисто
механической деятельности или такой механической вибрации, как звук,
будет ли оно молекулярным движением некоторой жидкости. Посторонние
силы производят вторичные перераспределения легче тогда, когда движение,
заключающееся в агрегате, велико; затем они производят эти вторичные
перераспределения тем труднее, чем более уменьшается движение,
присущее агрегату.
3«
§101. Химическая устойчивость подчинена тому же общему принц;-:.,
Говоря вообще, устойчивые соединения обладают сравнительно небольшим
молекулярным движением; по мере увеличения молекулярного движения
неустойчивость возрастает. Подобно тем агрегатам, которые из них
образуются, сами конечные молекулярные агрегаты становятся более или
менее интегрированными, смотря по тому, теряют ли они in и приобретают
движение; и способность их претерпевать вторичные перераспределения
наряду с первичным перераспределением зависит от того, много или мало
содержат они движения.
§10?. Теперь можно видеть, во-первых, каковы условия, при которых
эволюции перестает быть простой и становится сложной; во-вторых, каким
образом усложнение ее может произойти только при специальных условиях.
Ибо, с одной стороны, большое количество вторичных перераспределений
возможно только тогда, когда агрегат включает в себя много движения, а с
другой стороны, эти перераспределения могут получить устойчивость только
тогда, когда присущее агрегату движение станет небольшим. Таковы
противоположные условия, которые, по-видимому, уничтожают возможность
многочисленных и прочных перераспределений.
§ 103. Можно, однако, примирить эти, по-видимому, противоречивые
условия, благодаря чему громадные и прочные вторичные перераспределения
становятся возможными. Характерной чертой живой органической материи,
в которой эволюция достигает высокой сложности, является то, что она
соединяет значительное количество внутреннего движения с такой степенью
сцеппения, которая делает возможной временную прочность распределения.
§ 104. Исследование показывает: во-первых, органические агрегаты
отличаются от остальных агрегатов одновременно и количеством
присущего им движения и величиной перераспределения частей, которое
сопровождает их прогрессивную интеграцию; во-вторых, между самими
органическими агрегатами различие в количестве присущего им движения
сопровождается различием в величине перераспределений. Существует
множество доказательств, общих и частных, которые показывают, что
живые агрегаты отличаются одновременно как тем, что во время интеграции
они претерпевают весьма замечательные вторичные изменения, чего не
случается с другими агрегатами, по крайней мере в значительном масштабе,
так и тем, что они обладают (при одинаковой величине с другими агрегатами)
безмерно большим количеством движения, скрытого различными способами;.
§ 105. Читатель достаточно теперь подготовлен, чтобы видеть, что
первичное перераспределение, когда оно быстро, оканчивается
образованием простых агрегатов и что эти агрегаты становятся сложными по мере
того, как медленность этого перераспределения способствует накоплению
вторичных перераспределений.
§ 106. Следующий отдел будет посвящен обзору эволюции в ее
первичной форме, причем вторичные формы будут молчаливо предполагаться
лишь в той мере, в какой это будет необходимо для изложения.
XIV. Закон Эволюции
§ 107. Теперь дедукция должна быть проверена индукцией. Мы должны
изобразить переход ныне существующих единиц от рассеянного состояния
к состоянию более сгущенному, и сопутствующий переход каждой их части,
получившей явственно индивидуальное состояние; затем мы отметим
одновременное возрастание сложности среди подобных
индивидуализированных частей.
§ 108. Эволюция, в ее первичной форме, иллюстрируется яснее всего
и проще всего переходом Солнечной системы от сильно рассеянного,
бессвязного состояния к состоянию связному и плотному.
§ 109. История земли, воспроизведенная на основании строения ее
коры, указывает на существование периода, когда земля была, в
расплавленном состоянии, что предполагается также и небулярной гипотезой.
Изменения, называемые огненными, были спутниками прогрессирующего
уплотнения вещества земли и связанной с этим потери присущего ему движения.
§ 110. Далее мы только напомним читателю, что всякое растение
растет благодаря тому, что концентрирует в себе элементы, бывшие до тех
пор, в качестве газов, разреженными, и что всякое животное растет
благодаря вторичной концентрации элементов, входивших в состав
окружающих его животных и растений. Насколько организмы вообще зависят друг
от друга и в этом смысле интегрированы, очевидно из следующего: во-
первых, в то время как все животные живут опосредованно или
непосредственно за счет растений, сами растения живут за счет углекислоты,
выделяемой животными; во-вторых, среди самих животных плотоядные не могут
существовать без травоядных; в-третьих, значительное число-растений не
могут поддерживать своего вида без помощи насекомых, и весьма часто
известные растения требуют известных насекомых. Флора и Фауна каждой
местности образуют настолько интегрированный агрегат, что многие виды
вымирают, будучи перенесены в среду растений и животных другой
местности. Нужно еще заметить, что эта интеграция возрастает с прогрессом
органической эволюции.
§ 111. Социальный организм дает нам множество ясных примеров
интеграции. Процесс, вследствие которого маленькие владения соединились
в более крупные феодальные владения, эти последние — в провинции,
провинции — в королевства и, наконец, смежные королевства — в большие
империи, постепенно пополняется еще уничтожением первоначальных
пограничных линий. Существуют еще интеграции другого рода, происходящие:
вследствие роста — как слитие Манчестера со своими предместьями;
вследствие монополизации производства — как гончарное дело
Стаффордшира; вследствие концентрации торговцев — как скопление издателей в
Paternoster Row; вследствие установления общих центров — как
ликвидационная контора.
§ 112. В интеграциях прогрессирующего языка отражаются известные
интеграции прогрессирующего человеческого строения, индивидуального
и социального. История нашего языка показывает, что при образовании
40
высших языков из низших происходит прогрессивная интеграция,
сводящая многосложные слова к двусложным и односложным: например, фраза
«God be with you» (Да будет Господь с вами - Прощайте) сократилась в
«Good bye». Многие фразы современных авторов представляют такую
степень интеграции, какой нельзя найти у прежних авторов; это достигается:
известным числом придаточных предложений, сопровождающих главное;
различными добавлениями к подлежащему и сказуемому; множеством
вводных речений.
§ 113. История Науки представляет на каждом шагу подобные же
факты. Наука стала высоко интегрированной не только в том смысле, что
ее разделы состоят из взаимно зависимых положений, но еще и в том смысле,
что самые эти разделы зависят друг от друга: они не могут предлагать своих
истолкований, не прибегая ко взаимной помощи.
§ 114. Промышленные и изящные искусства не представляют
исключений в этом отношении. Мы видим прогресс интеграции в следующем: в
переходе от грубых, простых и малых инструментов к совершенным,
сложным и большим машинам; в контрасте, наблюдаемом между стенными
украшениями египтян и ассирийцев и современной исторической живописью;
в переходе от простого каданса к оратории; в различии, наблюдаемом между
простыми первобытными сказаниями востока и лучшими произведениями
современной беллетристики.
§ 115. Таким образом, эволюция в своем первичном виде есть переход
от менее связной формы к форме более связной, сопутствуемой
рассеянием движения и интеграцией вещества. Это — всеобщий процесс, которому
подчинены все ощутимые существа, как индивидуально, так и во всей их
совокупности, во время восходящего периода их истории.
XV. Закон Эволюции
(Продолжение)
§ 116. Было сказано, что интеграция каждого целого происходит
одновременно с интеграцией каждой его части. Но каким образом каждое целое
приходит к разделению на части? Это — вторая точка зрения, с которой
эволюция должна быть изучена. Мы должны рассмотреть существование всех
порядков с точки зрения обнаружения ими прогрессивной дифференциации.
§ 117. Припоминая, что планеты различаются наклоном своих орбит
и своих осей, удельным весом, физическим строением, мы видим, как
несомненна сложность, созданная в Солнечной системе теми вторичными
перераспределениями, которые сопутствовали первичному перераспределению.
§118. Если мы сравним землю в теперешнем ее состоянии, когда она
имеет такую сложную кору, которую не могли еще описать ни географы, ни
геологи, ни минералоги, если сравним мы ее с тем расплавленным шаром,
из которого она развилась, то контраст в степени разнородности будет в
достаточной мере поразителен. Одновременно происходила и постепенная
дифференциация климатов, так что теперь каждая обширная область имеет
свои метеорологические условия.
41
§ 119. В каждом животном и растении очевидные вторичные
перераспределения сопровождают первичное перераспределение. Начинается
различием между двумя частями; затем с такой же ясностью обнаруживаются
в каждой из этих частей новые отличия; и подобное возрастание отличий
идет в геометрической прогрессии до тех пор, пока не достигнется полная
степень сложности, характеризующая взрослую особь. Это — история всех
живых существ. Развивая мысль, высказанную Гарвеем, Вольф и Бэр
показали, что всякий организм во время своей эволюции переходит от состояния
однородности к состоянию разнородности. Уже прошло одно поколение с
тех пор, как биологи приняли эту истину.
§ 120. Перейдем от индивидуальной жизни к жизни вообще и спросим,
обнаруживается ли тот же самый закон в общем (ensemble) ее
проявлении, т. е. обладают ли современные животные и растения более
разнородным строением, чем древние, и являются ли современные флора и фауна
более сложными, чем флора и фауна прежнего времени. Ответ будет
таков: хотя наши данные относительно прежней жизни на земле слишком
недостаточны, чтобы вполне оправдать утверждение о существовании
эволюции от простого к сложному, однако то знание, которым мы обладаем, не
только не противоречит подобному утверждению, но еще и поддерживает его.
§ 121. Переход от однородного к разнородному достаточно хорошо
обнаруживается в прогрессе самого позднего и самого разнородного
создания — человека. Me только человеческий организм сделался более
разнородным у цивилизованных членов вида, но даже сам вид как целое
сделался более разнородным благодаря размножению рас и их дифференциации.
§ 122. Переходя к человечеству как социальному телу, мы встречаем
еще более разнообразные примеры этого общего закона. Переход от
однородного к разнородному обнаруживается равным образом и в прогрессе
цивилизации как целого, и в прогрессе каждого племени; мало того, он
еще совершается со все возрастающей быстротой. Начавшись с
варварского племени, почти, если не вполне, однородного по функциям своих
членов, прогресс всегда стремился и теперь еще стремится к экономической
агрегации человеческого рода, который становится все более
разнородным вследствие несходства в функциях различных наций, вследствие
местных разнообразий в каждой нации и вследствие несходства в функциях
каждого из работников, соединяемых для производства каждой полезности.
§ 123. С одинаковой ясностью этот закон обнаруживается и в эволюции
всех продуктов человеческой мысли и деятельности, конкретных и
абстрактных, реальных и идеальных. То же самое рассеяние по поверхности земли,
которое привело к дифференциации расы, привело одновременно и к
дифференциации языка. Прогресс языка согласуется с общим законом как в
эволюции различных языков, так и в эволюции групп слав и частей речи.
§ 124. В то время как письменная речь проходила свои первые стадии
развития, стенные украшения, давшие ей начало, дифференцировались в
живопись и скульптуру. Как это ни странно, но это верно, что все формы
письменной речи, живописи и скульптуры имели общий корень в
политико-религиозных украшениях древних храмов и дворцов. Изображения на
42
наших монетах, вывески над лавками, цифры, наполняющие каждую счетную
книгу, гербы на дверцах карет и объявления внутри омнибусов, а также
куклы и бумажные обои — все это прямые потомки грубых скульптурно-
живописных фигур, служивших египтянам для изображения триумфов и
чествования своих царей-богов. Быть может, нельзя найти другого примера,
который яснее иллюстрировал бы множественность и разнородность
продуктов, возникающих с течением времени, благодаря последовательным
дифференциациям, из общего корня.
§ 125. В одинаковом происхождении и постепенной дифференциации
Поэзии, Музыки и Танцев мы имеем другой ряд иллюстраций. Ритм в речи,
риш в звуках и ритм в движении были вначале частями одного и того же
явления; и только со временем они стали различными предметами. Переход
от однородного к разнородному обнаруживается не только а отделении этих
искусств друг от друга и от религии, но также и в многочисленных
дифференциациях, претерпеваемых каждым из них впоследствии. Взяв для
примера музыку и не отмечая даже в подробностях возрастания сложности,
происшедшего вследствие введения нот различной длины, вследствие
умножения ключей, разнообразия темпов, модуляций и т. п., мы можем только
сравнить современную музыку с музыкой прошлого, чтобы увидеть, как
безмерно было возрастание разнородности.
§ 12В. Развитие Литературы, Науки, Архитектуры, Драмы, Одежды — все
это единогласно показывает, что. начиная с самого отдаленного поошлого,
какое только известно науке, и до самых последних новостей, всюду
характерной чертой эволюции было превращение однородного в разнородное.
§ 127. Итак, Эволюцию, как мы ее теперь понимаем, можно
определить как переход от бессвязной однородности к связной разнородности,
сопутствующий рассеянию движения и интеграции материи.
XVI. Закон Эволюции
(Продолжение}
§ 128. Выражает ли это обобщение всю истину? Охватывает ли оно
все существенные характерные черты Эволюции и исключает ли оно все
остальные? Критическое исследование фактов покажет, что оно не депает
ни того, ни другого. Следовательно, нужно отыскать еще другие отличия.
§ 129. Эволюция, будучи изменением однородного в разнородное,
есть вместе с тем и изменение неопределенного в определенное. Вместе с
переходом от простоты к сложности происходит также и переход от
беспорядка к порядку — от неопределенного распределения к распределению
определенному. Это и есть искомое отличие. Обнаруживается ли всюду этот
переход от неопределенного к определенному?
5 130. Начнем, как и в предыдущем разделе, с гипотетического
случая. Мы можем отметить, что каждый шаг в эволюции Солнечной системы
(предполагая, что она произошла из рассеянной материи) был шагом
вперед к более определенному строению.
43
§131. Также совершенно очевидно, что переход от первобытного
расплавленного состояния земли к теперешнему ее состоянию совершился
через ступени, в которых характерные черты делались все более
определенными; что различие климатов и времен года стало сравнительно более
определенным с того времени, как теплота солнца перестала смешиваться с
теплотой самой земли, и что образованию специфических условий каждой местности
помогало возрастающее постоянство в распределении земель и морей.
§ 132. Вместо дедуктивных иллюстраций, вроде предыдущих,
органические тела представляют многочисленные примеры, установленные
индуктивным путем и поэтому менее подверженные критике. Процесс
развития млекопитающих показывает, что изменения, благодаря которым общее
строение проявляется с постоянно возрастающей определенностью,
сопровождаются параллельными явлениями в эволюции каждого органа, как
в его общих очертаниях, так и в частностях строения.
§ 133. Относительно возрастающей определенности Флоры и фауны
земли нужно сказать то же, что и относительно возрастающей их
разнородности: недостаток фактов препятствует доказательству. Однако, если
мы будем исходить из гипотезы, которая с каждым днем делается все
более вероятной, что виды произошли через изменения, то получится вывод,
что должен был произойти прогресс от неопределенного к определенному.
§ 134. Бродячее племя дикарей, неустойчивое ни в своем
местопребывании, ни во внутреннем устройстве, обладает гораздо меньшей
определенностью в относительном положении своих членов, чем нация. В
подобном племени социальные отношения одновременно и смутны, и
неустойчивы. Политическая власть и не установлена хорошо, и
неопределенна. И, за исключением различия в занятиях мужчин и женщин,' нет полного
промышленного разделения.
§ 135. Все организованные результаты социальной деятельности
проходят через параллельные фазы. Будучи объективными продуктами
субъективных процессов, они должны обнаруживать соответствующие изменения.
Что это так и есть, ясно видно на примерах Языка, Науки и Искусства.
§ 136. Утверждение, что существенной характерной чертой прогресса
науки является возрастание определенности, покажется почти трюизмом,
если мы вспомним, что наука может быть охарактеризована как
определенное знание в противовес тому неопределенному знанию, которым обладают
необразованные. Если же мы примем то бесспорное положение, что наука
развилась с течением времени из этого неопределенного знания
необразованных людей, тогда постепенное приобретение той великой определенности,
которая теперь ее характеризует, станет руководящей чертой ее развития.
§ 137. Быть может, еще более поразительные примеры встречаем мы
в промышленных и изящных искусствах. Эта истина овладевает нами после
того, как мы вспомним о переходах: от кремневого орудия к микроскопу,
от грубого идола к современной статуе, от волшебных восточных сказок к
правдивости хорошей беллетристики.
§ 138. Идея Эволюции, к которой мы теперь пришли, такова:
Эволюция есть переход от неопределенной, бессвязной однородности к опреде-
44
ленной, связной разнородности, сопровождающий рассеяние движения и
интеграцию материи.
XVII. Закон Эволюции
(Окончание)
§ 139. До сих пор мы следили только за перераспределением материи
и не обращали внимания на сопутствующее перераспределение движения.
Хотя время от времени мы и говорили о движении, которое рассеивается, но
мы ничего не говорили о движении, которое остается. Ритмическое движение,
имеющее место во всяком агрегате, должно дифференцироваться и
интегрироваться одновременно со строением. Поэтому, чтобы дополнить нашу
концепцию Эволюции, мы должны рассмотреть во всем Космосе
метаморфозы сохраненного движения, сопровождающие метаморфозы материи. Для
сохранения места будем рассматривать одновременно различные виды
метаморфоз.
§140. Материя в своем первоначальном рассеянном состоянии
обладала беспорядочным, неопределенным движением, не имевшим строгой
отчетливости; во время же Эволюции Солнечной системы она приобрела
определенно-разнородные движения.
§ 141. То же нужно сказать и о движениях самой земной коры. Пока
эта кора была тонка, ее поднятия и опускания были незначительны,
многочисленны, местны и сходны; но когда кора сделалась более толстой, они
стали происходить на больших пространствах, продолжаться дальше в
одном и том же направлении и должны были сделаться более несходными в
различных областях вследствие местных несходств в строении коры.
§ 142. В организмах увеличение интеграции, разнородности и
определенности в распределении сохраненного движения составляет главным
образом то, что мы понимаем под развитием функций. Что функции во время
Эволюции становятся, подобно строениям, индивидуально более
сплоченными, а также более скомбинированными друг с другом и, в то же время,
более разнообразными и более определенными, все это станет очевидным,
если мы вспомним, например, то, как дифференцируются и интегрируются
движения, сопутствующие структурным дифференциациям и интеграциям
пищеварительного канала.
§ 143. Явления, известные субъективно как перемена в состоянии
сознания, известны объективно как первые побуждения и разряжения,
рассматриваемые теперь наукой как виды движения. Поэтому можно ожидать,
что прогресс сохраненного движения в интеграции, разнородности и
определенности обнаружится одновременно и в видимых нервно-мускульных
действиях, и в соответствующих умственных изменениях; это в
действительности и происходит.
§ 144. После всего, что было сказано в предыдущих разделах, едва ли
стоит указывать на то, каким образом в обществах движения или функции,
порождаемые соединением индивидуальных деяний, возрастают в
количестве, многообразии, точности и сложности.
45
§ 145. Следовательно, наша формула нуждается в дополнении, столь
же важном, как и предыдущее. Несколько изменяя, ради удобства, порядок
выражений, мы дадим ей такой окончательный вид: Эволюция есть
интеграция материи и сопутствующее ей рассеяние движения, причем материя
переходит от состояния неопределенной, бессвязной однородности к
состоянию определенной, связной разнородности, а сохраненное
движение претерпевает параллельные изменения.
XVIII. Истолкование Эволюции
§ 146. Мы должны теперь показать, что законы перераспределения
материи и силы имеют тесную связь с раньше доказанными законами
направления движения и ритма движения.
§ 147. Нам предстоит дать синтетическое объяснение явлениям
Эволюции. Другими словами, эти явления Эволюции должны быть выведены из
постоянства Сипы.
§ 148. Рассмотрим различные виды разложения силы, сопровождающие
перераспределение материи и силы. При этом мы должны помнить
следующее: из всей посторонней силы, влияющей на агрегат, действующей
будет та, которая останется после вычитания недействующей; величины сил,
временно действующих и постоянно действующих, изменяются в обратном
отношении; массовые и молекулярные изменения, произведенные
постоянно действующей силой, также изменяются в обратном отношении.
XIX. Неустойчивость Однородного.
§149. Хотя процесс перераспределения, испытываемого каждым
развивающимся агрегатом, по своему происхождению един, однако наш ум
различает в нем несколько факторов. Эти факторы могут быть
рассмотрены отдельно. Мы прежде всего останавливаемся на предположении, что
некоторое перераспределение должно произойти, и именно, что состояние
однородности есть состояние неустойчивого равновесия. Неустойчивость
однородного (иллюстрируемая примерами вроде того, что равномерно до
красна накаленное тело не может оставаться равномерно нагретым или
что вполне уравновешенные весы не сохранят своего равновесия),
очевидно, есть следствие того обстоятельства, что различные части всякого
однородного агрегата необходимо подвергаются влиянию различных сил
и, по необходимости, изменяются различным образом. То обстоятельство,
что есть стороны внутренние и внешние и что есть части, лежащие
сравнительно ближе к источнику сил, предполагает существование воздействий,
не одинаковых в качественном отношении, или в количественном отношении,
или в обоих этих отношениях. Очевидно, что части, на которые производятся
такие несходные воздействия, будут изменяться неодинаковым образом.
§ 150. Обращаясь к Солнечной системе, какова она теперь, мы
заметим, что хотя, с первого взгляда, система Сатурна и противоречит тому
положению, что состояние однородности есть состояние неустойчивого
равновесия, однако, в конце концов, она весьма любопытным образом под-
4«
тверждает его. Ибо Сатурн не вполне концентричен своим кольцам; и
математический анализ показал, что если бы Сатурн и его кольца были
расположены концентрически, они не сохранили бы этого положения: так как
однородное отношение неустойчиво, то оно стремилось бы перейти в
разнородное. Это наводит на мысль, что подобные же факты встречаются во
всей Солнечной системе. Орбиты всех планет и спутников более или менее
эксцентричны — ни одна из них не имеет формы совершенного круга; а
если бы им придали эту форму, они скоро все-таки превратились бы в
эллипсы. Взаимные возмущения неизбежно вызвали бы эксцентричность.
Другими словами, однородные отношения превратились бы в разнородные.
§ 151. В охлаждении и отвердении накаленной поверхности земли мы
имеем самый простой и самый важный пример перехода от однообразия к
многообразию, совершающегося в массе вследствие того, что различные
ее части поставлены в неодинаковые условия. Дальнейшую иллюстрацию
дают метеорологические процессы, возникающие в атмосфере земли. Они
также показывают, как разрушается однородное состояние вследствие
неодинакового отношения посторонних сил.
§ 152. Самый общий факт, который можно утверждать относительно
строения животных и растений, есть тот, что как бы ни были вначале сходны
по форме и строению различные части внешней поверхности, они скоро
становятся несходными под влиянием несходства в отношениях к
окружающим воздействиям. Покрытый ресничками зародыш зоофита в течение
всего своего подвижного периода состоит только из внутренней и внешней
ткани; он становится неподвижным только тогда, когда его нижний конец
приобретает иное строение, чем верхний. Дисковые почечки (gemmulae)
Marchanda, первоначально сходные с обеих сторон и обращающиеся
чисто случайно одной из этих сторон вверх, сейчас же начинают развивать на
нижней поверхности корешки, а на верхней stomata; этот факт ставит вне
сомнения, что подобная первичная дифференциация вызвана основным
различием условий. Остается только заметить, что указанный нами
принцип можно легко демонстрировать и на совокупности организмов,
образующей вид. Переход вида от состояния однородности к состоянию
разнородности является следствием того, что различные его части подвержены
различным агрегатам сил.
§ 153. Чтобы показать удовлетворительно, каким образом состояния
сознания, бывшие первоначально однородными, становятся разнородными
силами, нам пришлось бы тщательно изобразить организацию
первоначальных опытов. Если бы это было сделано, то стало бы ясно, что развитие
ума, с одной из главных своих сторон, есть разрешение некогда смутного
агрегата познаваемых объектов в такой агрегат, который соединяет
крайнюю разнородность своих размножившихся групп с полной однородностью
членов каждой из этих групп.
§ 154. Массы людей, подобно всем другим массам, обнаруживают
такие же наклонности, обусловленные такими же причинами. Вследствие
различия почвы и климата занятия сельских обитателей различных частей
государства специализируются: они обращаются главным образом на произ-
47
во дет во то рогатого скота, то овец, то пшеницы, то хмеля. Народ, живущий в
местности, в которой открыты угольные копи, превращается в углекопов.
Корнваллиец становится рудокопом, потому что Корнваллис богат рудами.
А железное производство господствует там, где железная руда изобильна.
§ 155. То, что неустойчивость однородного есть королларий
постоянства силы, мы уже молчаливо утверждали, говоря, что однородная масса
теряет свою однородность вследствие того, что ее части неодинаково
подвержены влиянию окружающих воздействий. К заключению, что
изменения, благодаря которым Эволюция начинается, были вызваны именно так,
нам нужно еще прибавить утверждение, что эти изменения должны
продолжиться. Абсолютно однородное должно потерять свое равновесие,
относительно однородное должно превращаться в относительно менее
однородное. Что истинно для всякой целой массы, истинно и для всякой из
частей, на которые она распадается. Однообразие каждой подобной части
должно превратиться в многообразие так же неизбежно и на таких же
основаниях, как и однообразие первоначального целого.
XX. Размножение следствий
§ 156. К только что указанной причине возрастания сложности мы
должны прибавить еще одну. Так как действие и противодействие равны и
противоположны, то, следовательно, внешняя сила, дифференцирующая
части, на которые она влияет неодинаковым образом, должна при этом и
сама соответственно дифференцироваться. Так, когда одно тело ударяется
о другое, то, кроме механического результата, получаются еще: звук,
воздушные течения, взлом, нагревание и химическое соединение. Когда таким
образом внешняя сипа разложена вследствие реакции тела на группу
несходных сил (т. е. однообразная сила превращена в многообразную), то
они становятся причиной возрастания многообразия в разложившем ее
теле. Размножение следствий должно происходить в геометрической
прогрессии. Каждая ступень Эволюции является прологом высшей ступени,
§157. Размножение следствий среди явлений Солнечной системы легко
видеть при рассмотрении влияния одного из членов этой системы на
остальных членов. Сила, присущая всякой планете, вызывает неодинаковые
последствия в каждом члене системы; а эти несходные следствия в свою очередь
влияют из каждого члена, как из центра, на всех остальных членов,
вызывая у них меньшие несходные следствия, и т.д.; процесс распространяется
по всей системе в форме все усложняющихся, но и все ослабевающих волн.
§ 158. Размножение изменений, возникающих вследствие
беспрерывного продолжения одной причины (уменьшения теплоты), легко показать
на примере земной поверхности. Земля с понижением температуры должна
сокращаться. Поэтому твердая кора, существующая в какой-нибудь
данный момент, становится слишком большой для сократившегося ядра; а так
как она не в состоянии поддержать самое себя, то она и следует за ядром,
что заставляет ее складываться в кряжи, подобно тому, как сморщивается
кожица яблока, когда оно уменьшается вследствие испарения. По мере того
как остывание усиливается, а кора толстеет, кряжи превращаются в холмы
48
и горы. При этом более поздние цепи гор будут самыми высокими и
длинными. Таким образом, даже оставляя без внимания другие изменения силы,
мы видим, какая громадная разнородность поверхности возникает из
одной причины — потери тепла. Телескоп показывает нам, что параллельная
разнородность существует и на Луне, хотя там и отсутствовало влияние
воды и атмосферы.
§ 159. Теперь мы поищем среди органической материи влияние этого
всеобщего принципа. Заметим прежде всего, как многочисленны
изменения, производимые каждым стимулом, например в человеке.
Возбуждающий тревогу вид или звук может вызвать усиленную деятельность сердца,
прилив крови к мозгу, а у слабого человека и нездоровье с его длинным
рядом сложных симптомов. Как на пример размножения следствий можно
указать на влияния лекарств, хорошего воздуха и специального питания.
Если мы вспомним, что многие изменения, производимые одной силой во
взрослом организме, должны отчасти иметь параллельные явления в эм-
бриоорганиэме, то мы поймем, каким образом и здесь появление многих
следствий под влиянием одной причины есть источник возрастания
разнородности. Внешняя теплота и другие факторы, обусловливающие первые
усложнения зародыша, продолжая влиять на них, вызывают сначала
дальнейшие усложнения, затем — еще более высокие и многочисленные изменения
и т. д., беспрерывно, причем каждый орган, насколько он развит, служит
благодаря действию и взаимодействию с остальными органами
источником новых усложнений. Рост всякой ткани сопровождается извлечением
из крови элементов в известной пропорции; это изменяет состав крови, а
таким образом — и питание всех остальных тканей. Такое явление
происходит при образовании всякой новой части и при всяком изменении
отношения между частями.
§ 160. Ощущение не расходуется возбуждением единичного состояния
сознания. Возникшее состояние сознания образуется различными
воспроизведенными ощущениями, связанными с данным ощущением
сосуществованием или последовательностью. И легко показать, что число возникающих
при этом идей будет пропорционально высоте умственного развития. Это
показывает, что каждая перемена есть причина многих перемен, и усложнение
возрастает по мере того, как объект воздействия делается более сложным.
§161. Если переход человека к более разнородному состоянию, как в
телесном, так и в духовном отношении, можно отчасти приписать
образованию многих следствий одной причиной, то еще легче можно объяснить
подобным образом переход общества к большей разнородности. Возьмем
для примера локомотив. Первым же следствием работы железнодорожной
сети стало изменение поверхности страны, течения торговли и привычек
народа. Пропуская все многочисленные перемены, предшествующие
созданию всякой железнодорожной линии и сопровождающие ее
построение, обратим внимание только на еще более многочисленные и сложные
изменения, производимые в обществе действующей железной дорогой.
Организация всех дел более или менее изменяется. Быстрота и незначительная
стоимость перевозки приводит к большей, чем когда-либо специализации
производства различных округов: ограничивает каждое производство той
49
частью, в которой, по местным условиям, оно может более всего
преуспеть. Экономическое распределение уравнивает и понижает цены, а
благодаря этому оно делает различные товары доступными людям, не имевшим
возможности прежде покупать их, и таким образом увеличивает комфорт
этих людей и улучшает их привычки. Вместе с этим привычка путешествовать
сильно увеличивается.
§ 162. Что одна из причин Эволюции есть размножение следствий и
что это размножение возрастает в геометрической пропорции, по мере того
как разнородность становится большей, это заключение не только
установлено индуктивным путем, но еще и может быть выведено из самой глубочайшей
истины. Размножение следствий есть королларий постоянства силы.
XXI. Разделение
§ 163. Общее истолкование Эволюции еще далеко не закончено в
предыдущих разделах. До сих пор еще ничего не сказано, почему Эволюция
обнаруживает определенную разнородность, а не хаотическую,
неопределенную разнородность. Нам нужно еще отыскать причину той интеграции,
которая сопровождает дифференциацию, т. е. причину постепенно
выполняемого разделения сходных единиц по группам, ясно отличающимся от
соседних групп, образованных единицами другого рода. Возьмем горсть какого-
нибудь вещества, раздробленного на кусочки разной величины, и бросим его
на землю, когда дует легонький ветерок. Большие куски упадут на землю почти
под самой рукой; несколько меньшие куски будут отнесены немного дальше
по направленно ветра; еще меньшие будут отнесены еще дальше; а частицы
пыли пролетят далеко, прежде чем упадут на землю. Следовательно,
посторонняя сила сообщает различным единицам неодинаковое движение,
пропорциональное их собственному несходству, и таким образом стремится
поместить их, соответственно этому несходству, в различных местах. Можно
указать еще и на другую причину разделения. Если различные единицы
одного и того же рода должны приобретать неодинаковое движение под
влиянием неодинаковых сил, то и единицы одного и того же рода должны
приобретать неодинаковое движение под влиянием неодинаковых сил. Укажем
еще на следующую дополнительную истину; неоднородные силы отделяются
друг от друга вследствие реакции однородной материи таким же образом,
как неоднородные материи разъединяются действием однородных сил.
§ 164. Образование и отделение туманного кольца иллюстрирует этот
общий принцип. Это — проявление того закона, что среди подобных единиц,
находящихся под влиянием несходных сил, те, которые подчинены сходным
условиям, отделяются от тех, которые подчинены несходным условиям.
§ 165. Если мы проследим историю какого-нибудь геологического
отложения, то мы сейчас же увидим, что смесь различных кусков вещества,
несходных по объему и весу, будучи подвергнута напору и трению воды, а
также влиянию тяготения к земле, претерпевает своего рода сортировку,
причем образуются группы сравнительно сходных кусков. И мы заметим,
что, при прочих равных условиях, разделение совершается тем решительнее,
чем различие между единицами более выражено.
50
S 166. Подобно тому как осенью ветер вырывает пожелтевшие листья
из среды окружающих их зеленых листьев, так и всякая внешняя
однообразная сила влияет на отдельных членов какой-нибудь группы организмов
сходно, насколько они сами сходны между собой, и несходно, насколько
они сами несходны, и таким образом она отделяет сходные единицы, удаляя
от них несходные. В данном случае для нас безразлично, уничтожаются ли
эти удаленные члены, что обыкновенно и случается, или они продолжают
существовать и развиваться как отдельная разновидность, вследствие их
приспособленности к известным отчасти несходным условиям. Первый
случай соответствует тому закону, что несходные единицы агрегата
соединяются в отдельную группу и удаляются, когда на агрегат действуют
однообразно одни и те же силы; второй случай соответствует обратному закону
сходные единицы агрегата разъединяются и распределяются различным
образом, когда на них влияют несходные силы.
§ 167. Мы уже установили (§ 153), что умственное развитие, с одной
из своих главных сторон, состоит в образовании групп сходных предметов
и сходных отношений — в дифференциации разнообразных предметов,
первоначально смешанных в общую массу, и интеграции каждого отдельного
рода вещей в отдельную группу. Здесь мы должны только добавить, что
если несходство внешних сил есть причина подобных дифференциаций, то
сходство этих сил есть причина интеграции.
§ 168. При той сложности, которую обнаруживают единицы,
образующие общество, и силы, двигающие их, подбор и разделение должны быть
гораздо более запутанными и менее определенными, чем в вышеприведенных
случаях. Mo, хотя можно указать на многие аномалии, которые, с первого
взгляда, противоречат указанному нами закону, однако более близкое
изучение покажет, что это только более тонкие иллюстрации этого закона.
Ибо сходства среди людей бывают разнообразных родов, поэтому и
процесс разделения совершается по разным типам. Стоит только вспомнить о
кастах, ассоциациях филантропических, научных и артистических,
религиозных и социальных партиях, и мы увидим, что единение их членов вызвано
сходством какого-нибудь рода. Разделения, совершающиеся в обществе,
подчинены тому же принципу, как и все другие виды разделения.
§ 169. Описанная общая истина, которую мы так разнообразно
иллюстрировали, может быть выведена из закона постоянства силы. Ибо, давая
абстрактное выражение этому закону, мы можем сказать: во
взаимодействиях материи и силы несходство одного из факторов обусловливает
несходство результатов, а при отсутствии несходства в обоих факторах
результаты должны быть сходны. Непосредственная зависимость этих положений
от закона постоянства силы становится, таким образом, очевидной.
XXII. Равновесие
§ 170. К чему стремятся различные изменения? Возьмем ли мы
конкретный пример или будем рассматривать вопрос абстрактно, мы все
равно увидим, что Эволюция имеет предел. Всюду это — движение по
направлению к равновесию. Всеобщее сосуществование антагонистических сил,
51
обусловливающее повсеместное существование ритма и разложение
каждой силы на расходящиеся (divergent) силы, в то же самое время приводит
и к конечному равновесию. Эволюция каждого агрегата должна
продолжаться до тех пор, пока не установится подвижное равновесие; ибо
имеющийся в агрегате избыток силы, действующей в известном направлении,
должен в конце концов израсходоваться на преодоление сопротивлений
изменениям в этом направлении, после чего остаются только те движения,
которые уравновешивают друг друга и образуют таким образом подвижное
равновесие. Что касается строения, приобретаемого в это время
агрегатом, то очевидно нужно, чтобы оно представляло такое распределение сил,
при котором уравновешивались бы все силы, действующие на агрегат. Пока
существует избыток силы в каком бы то ни было направлении (будет ли это
избыток силы, направляемой агрегатом на окружающую среду, или же
избыток воздействия окружающей среды на агрегат), равновесие не может
существовать, и поэтому перераспределение материи должно продолжаться.
Отсюда следует, что пределом разнородности, к которому стремится
всякий агрегат, есть образование такой специализации и комбинаций частей,
которая соответствовала бы специализации и комбинации сил, подлежащих
уравновешиванию.
§ 171. Последовательно изменяющиеся формы, которые, по учению
небулярной гипотезы, возникали в продолжение Эволюции Солнечной
системы, были временными видами подвижного равновесия; они уступали место
более устойчивым видам, находящимся на пути к окончательному
равновесию. Так, принятие сгущающейся туманностью сплющенной сфероидальной
формы было установлением временного и частичного подвижного
равновесия между составными частями, такого равновесия, которое постепенно
делается все более прочным, по мере того как местные антагонистические
движения рассеиваются. Таким образом, закон равновесия иллюстрируется
движением масс, возникающим во время развития и постепенно вновь
рассеивающимся в молекулярном движении эфирной среды. Как ни
невообразимо отдаленно то время, когда все массовые движения будут превращены в
молекулярные и эти молекулярные движения будут уравновешены, однако
таково состояние полной интеграции и полного равновесия, к которому
неизбежно стремятся все изменения, происходящие повсюду в Солнечной системе.
§ 172. С высшей точки зрения все земные изменения суть частные
случаи космического равновесия. Ибо те из постоянных изменений,
претерпеваемых корой и атмосферой земли, которые возникают не
вследствие все еще продолжающегося движения вещества земли к ее центру
тяжести, обязаны своим происхождением до сих пор продолжающемуся
движению вещества солнца к его центру тяжести; а этот процесс интеграции
есть процесс превращения ощутимого движения в неощутимое, который
кончается равновесием.
§173. Исследуемый нами процесс обнаруживается в живых организмах
четырьмя способами: ежемгновенно — в уравновешивании механических
сил; ежечасно — в уравновешивании функций; ежегодно — в изменении
состояния, компенсирующем изменения условий; наконец, в полной
остановке жизненных движений при смерти. Группы организмов обнаруживают
52
очень явственно это всеобщее стремление к уравновешиванию. Ибо
каждый вид животных и растений постоянно претерпевает ритмическое
колебание в численной величине, которая то возрастает выше среднего уровня
благодаря обилию пищи и отсутствию врагов, то падает ниже этого уровня
из-за возникающего затем недостатка пищи и обилия врагов. Между этими
крайними величинами лежит та средняя численная величина вида, при
которой его стремление к распространению уравновешивается
противодействующим влиянием окружающей среды.
§ 174. Уравновешивания в нервных деягельностях, из которых
образуется духовная жизнь, могут быть классифицированы подобно тем, которые
служат выражением телесной жизни. Быть может, некоторые будут
сомневаться в возможности классифицировать эти равновесия подобно
предыдущим. Однако эти равновесия суть столь же истинно физические,
как и всякие другие. Существование в индивиде эмоционального стимула,
находящегося в равновесии с известными внешними требованиями, есть
обычное проявление известной специализированной части нервной
энергии, эквивалентное тем внешним сопротивлениям, с которыми ему
обыкновенно приходится иметь дело. Таким образом, конечное состояние,
являющееся пределом, к которому ведет нас Эволюция, есть такое состояние,
при котором виды и величины умственной энергии, постоянно
возникающей и превращаемой в движение, будут эквивалентны, или будут
уравновешивать разнообразные виды и степени окружающих сил,
противодействующих этим движениям.
§ 175. В обществе процесс уравновешивания можно видеть на примере
борьбы Консерватизма (защищающего господство общества над
индивидом) и Реформаторства (защищающего свободу индивида относительно
общества), борьбы, которая постепенно входит во все более узкие
пределы. Уже теперь этот процесс вошел у нас в такой период, когда колебания
сравнительно невелики; но он будет продолжаться до тех пор, пока
равновесие между борющимися силами не сделается почти полным. Ибо
приспособление человеческого строения условиям существования не может
прекратиться, пока внутренние силы, известные нам в форме
чувствований, не придут в равновесие с внешними силами. Установление подобного
равновесия равносильно созданию такой человеческой организации и
такого общественного устройства, когда человек не имеет других желаний,
кроме тех, которые могут быть им удовлетворены в рамках свойственной
ему сферы деятельности, и когда общество не налагает других ограничений,
кроме тех, которые индивид добровольно признает. Конечное
уничтожение всех ограничений свободы индивида, кроме тех ограничений, которые
вытекают из подобной же свободы других индивидов, будет следствием
полного равновесия между желаниями людей и поведением, налагаемым
окружающими условиями.
§ 176. Из постоянства силы вытекают не только те разнообразные
прямые и непрямые уравновешивания, которые всюду встречаются, не
только то космическое равновесие, которое положит конец всем видам
развития, но также и те менее заметные уравновешивания, которые обнару-
53
живаются в восприспособлении нарушенных подвижных равновесий.
Постоянство силы дает основание утверждению, что существует постепенное
приближение к гармонии между духовной природой человека и условиями
его существования. После того как мы нашли, что разнообразные
характерные черты Эволюции вытекают из этого принципа, мы достигаем
уверенности, что Эволюция может закончиться только установлением
величайшего совершенства и самого полного счастья.
XXIII. Разложение
§ 177. И после того как агрегат достиг равновесия, при котором его
изменения оканчиваются, он остается подверженным влиянию всего
окружающего, благодаря чему содержащееся в нем движение может возрасти;
случится это либо внезапно, либо постепенно, но случится непременно так,
что его части получат избыток движения, чем и вызовется дезинтеграция.
Так как ход изменений при Разложении обратен ходу Эволюции, то мы будем
иллюстрировать его в обратном порядке.
§ 17В. Очевидно, что разложение общества, следующее за
нападением на него другого народа, может быть изображено, если рассматривать
дело с самой широкой точки зрения, как внесение нового постороннего
движения; а если, как это иногда случается, завоеванное общество
рассеивается, то его разложение есть 8 буквальном смысле прекращение тех
движений, которыми обладало общество в лице своей армии и
промышленных организаций, и превращение их в индивидуальные или
некомбинированные движения — движение единиц замещает здесь движение масс.
§ 179. При органическом разложении происходит превращение
движения агрегатов в движение единиц. Смерть кладет конец всем
интегрированным движениям Эволюции; процесс разрушения сопровождается
возрастанием неощутимого движения: газы, возникающие вследствие
разложения, обладают большим движением, чем то вещество, из которого
они развились. Что при разложении поглощается движение, это станет
очевидным, если мы вспомним, что без теплоты, без движения никакое
органическое разложение не может возникнуть.
§ 180. Волны катят небольшие обломки подточенной ими скалы, а во
время бури опрокидывают и сталкивают друг с другом и большие глыбы,
превращая их сначала в голыши, а затем в песок и ил. На примере многих
берегов видно, что и самые конгломераты рано или поздно подвергаются
тому же процессу: их цементированная масса разнородных элементов,
лежащая на берегу, разбивается и растирается ударами и трением, т. е. внешним
механическим движением.
§181. Земля как целое должна, подобно меньшим агрегатам, по
окончании своей эволюции оставаться подверженной случайным влияниям
окружающей среды. В течение бесчисленных изменений, совершающихся во
Вселенной, все части которой движутся, Земля должна в известный
момент подпасть под влияние сил, достаточных для ее полной дезинтеграции.
§ 162. Если читатель сделает крайний вывод из того положения, что
Эволюция должна окончиться полным равновесием или покоем, и пред-
54
положит отсюда, что наступившая таким образом смерть Вселенной будет
продолжаться неопределенно долго, то мы будем иметь право показать,
каким образом, продолжая вывод еще дальше, мы придем к предположению
возобновления жизни Вселенной. Очевидно, что повсеместно существующие
антагонистические силы притяжения и отталкивания, обусловливающие,
как мы видели, ритмичность всех изменений во Вселенной, вызывают также
и ритмичность всей совокупности ее изменений: приводят то к
неизмеримому периоду, в течение которого господствуют силы притяжения и
происходит концентрация вселенной, то затем к неизмеримому периоду, в течение
которого господствуют силы отталкивания и происходит разрежение
вселенной, т. е. приводить к смене эр Эволюции и Разложения. Таким
образом, мы приходим к принятию концепции прошедшего, в течение которого
были последовательные Эволюции, аналогичные той, которая совершается
теперь, и — будущего, в течение которого должны последовательно
происходить такие же процессы Эволюции, процессы — вечно тождественные
по принципу и вечно различные по конкретным результатам.
§ 183. Итак, мы пришли к заключению, что совокупный ход вещей,
каким он обнаруживается в агрегате видимой Вселенной, аналогичен
совокупному ходу вещей, проявляющемуся в самомалейших агрегатах.
XXIV. Обзор и заключение
§ 184. Сделаем теперь обзор, чтобы видеть общий характер наших
заключений и единство достигнутых нами общих истин. Таким образом, мы
еще раз дадим пример интеграции при Эволюции.
§ 185. Признав положение, что интегрированная форма знания есть
высшая форма и что цель Философии — завершение этой формы, мы
пришли к рассмотрению данных философии: свойств Материи и Движения и
той конечной истины, из которой вытекают все остальные. Мы увидели,
что ее следствиями являются: однообразие Закона, соотношение Сил, Закон
и Ритм Движения.
§186. Затем мы увидели, что философия может формулировать весь
ряд изменений, испытываемых каждым видом существования при переходе
из неощутимого состояния в ощутимое и обратно — из ощутимого в
неощутимое. Этот закон полного цикла изменений, претерпеваемых каждым видом
существования, оказался таким: потеря движения и следующая за этим
интеграция, затем — приобретение движения и дезинтеграция. Изменения
первого рода мы назвали Эволюцией, которую впоследствии разделили на
простую и сложную, а изменениям второго рода дали название Разложения.
§ 187. Затем мы рассмотрели проявление закона Эволюции среди всех
видов существования, как в общем, так и в частном. Соединяя различные
точки зрения, с которых рассматривался трансформизм, в единую
концепцию, мы нашли, что перераспределение Материи и сохраненного ею
Движения состояло в переходе от разреженного, однообразного и
неопределенного состояния к состоянию концентрированному, многообразному и
определенному.
55
§ 188. Здесь мы можем сделать добавление к нашему общему
принципу, резюмируя его в то же время. Мы многократно наблюдали, что при
эволюции какого-нибудь целого его части развиваются; но мы никогда не
указывали, что этот процесс приложим и ко всей совокупности вещей,
включающей в себя все части — от самой большой до самой малой. Это уже не многие
метаморфозы, совершающиеся одновременно, а единая всемирная
метаморфоза, совершающаяся всюду, где не началась обратная метаморфоза.
§ 189. Затем нам нужно было показать, каким образом из
постоянства силы необходимо вытекают те изменения, которые обнаруживаются при
Эволюции. Мы увидели, что возрастание многообразия обусловливалось
прежде всего неустойчивостью однородного, а затем размножением
следствий; возрастание же определенности было следствием разделения
смешанных единиц. На вопрос, имеет ли этот процесс предел, получился ответ,
что он должен кончиться равновесием. Mo здесь мы должны помнить главным
образом то, что все эти законы перераспределения Материи и Движения
могут быть выведены из закона Постоянства силы.
§ 190. Наконец, мы обратились к рассмотрению процесса разложения,
составляющего дополнение к Эволюции и, рано или поздно, неизбежно
уничтожающего то, что сделано Эволюцией. И этот процесс тоже вытекает
из Постоянства Силы.
§ 191. Таким образом, мы пришли к выводу, совершенно согласному
с заключением, достигнутым нами в главе 1, где, независимо от
исследований, подобных предыдущему, мы рассматривали отношение между
Познаваемым и Непознаваемым.
§ 192. Пусть никто не предполагает, будто истинность учения об
Эволюции зависит от истинности менее общих положений, которыми мы
пользовались как иллюстрациями. Это учение основано на самых общих началах, и пока
они не опровергнуты, оно имеет право претендовать на высшую истинность.
§ 193. Развитие знания в организованный агрегат выводов из
Постоянства Силы может быть выполнено только в отдаленном будущем, и даже
тогда оно не может быть вполне закончено. Задачей следующих частей этой
книги будет известного рода координация ныне накопленных уже фактов.
Они будут подразделены соответственно указанным ранее подразделам
Специальной философии.
§ 194, Прежде чем мы приступим к истолкованию подробностей
явлений Жизни, Духа и Общества в терминах Материи, Движения и Силы, будет
не лишним резюмировать вышеизложенное Философско-Религиозное учение.
Истолкование всех явлений в терминах Материи, Движения и Силы есть не
что иное, как сведение наших сложных символов мысли к простейшим
символам и не к чему иному, как к символам. Все предшествовавшие
рассуждения не дают поддержки ни Материализму, ни Спиритуализму при решении
вопроса о конечной природе вещей. Кто правильно поймет эту книгу, тот
увидит, что хотя отношение субьекта и объекта делает необходимой
антитезу концепций Духа и Материи, однако как тот, так и другая должны быть
рассматриваемы как знаки лежащей под ними Неведомой Реальности.
о^о
ОСНОВАНИЯ БИОЛОГИИ
ГЛАВА III
ДАННЫЕ БИОЛОГИИ
Излагаются общие истины физики и химии, при помощи которых должна быть построена
рациональная Биология.
I. Органическая Материя
§ 1. Было уже показано (Основные Начала § 163), что внешняя сила,
действуй на единицы, которые мало отличаются друг от друга, разделяет их
медленнее, с большим трудом, чем "единицы, в которых обнаруживаются
большие различия. Поэтому крайние контрасты в физической
подвижности и химической деятельности, обнаруживаемые четырьмя главными
элементами, образующими почти весь организм: кислородом, водородом,
углеродом и азотом, в высшей степени благоприятны дифференциации и
интеграции.
§ 2. Молекулярная подвижность двойных соединений, образуемых
этими четырьмя главными органическими элементами, значительно меньше
подвижности самих элементов, но в то же время она значительно
превосходит подвижность, присущую двойным соединениям вообще. С химической
точки зрения они также менее устойчивы, а большинство из них обладает
и меньшей степенью химической энергии, чем это вообще свойственно
двойным соединениям. Двойные соединения этих элементов, подобно
самим элементам, в значительной степени характеризуются
распространенностью среди них аллотропии, или, как это обыкновенно говорится, когда
идет дело о сложных телах, — изомерии. Нельзя не обратить внимания
еще на следующий факт. Двойные соединения, образующие живые ткани
животных и растений, практически ограничиваются одной группой
—углеводородами, и притом самыми неустойчивыми и инертными из них.
§ 3. Вещества, содержащие три из этих главных элементов, тройные
соединения, снова обнаруживают явственное уменьшение молекулярной
подвижности, а также химической устойчивости и деятельности. Изомерия
и полимерия встречаются часто. Если мы разделим эти тела на две группы:
такие, которые входят, и такие, которые не входят в состав живых тканей,
то увидим, что первые обладают меньшей молекулярной подвижностью,
большей химической неустойчивостью и бездеятельностью, чем вторые.
58
§ 4. Аналогичное разделение можно сделать и между телами,
содержащими все четыре главных органических элемента. Среди них некоторые
получаются вследствие разложения живых тканей; другие составляют часть
живых тканей во время их целости. Свойства этих двух групп представляют
такой же контраст, как тот, который обнаруживают параллельные группы
тройных соединений.
§ 5. Исходя из механических принципов, мы можем показать, что, при
прочих равных условиях, по мере возрастания количества атомов
молекулярная подвижность тела должна уменьшаться; относительное положение
составляющих его атомов должно легче изменяться посторонними
физическими силами; наконец агрегат станет приближаться к сферической форме,
сделается химически инертным и потеряет способность кристаллизоваться.
§ 6. Здесь мы естественно приходим к исследованию Грээма,
показавшего, что твердые тела существуют в двух формах — коллоидной, или
студнеобразной (таков, например, крахмал) и кристаллоидной, или
кристаллообразной. «Коллоидное состояние есть, на самом деле, динамическое
состояние материи, а кристаллоидное — статическое. Коллоид обладает
энергией. На него можно смотреть как на вероятный первичный источник
силы, проявляющейся в жизненных явлениях. Постепенность, с которой
совершаются изменения коллоидов (для чего всегда нужно время), можно
считать причиной характеристичной медленности химико-физических
изменений» (Chemical and Physical Researches. 1876, p. 554).
§ 7. Но наиболее важный факт состоит в том, что сравнительно
мелкоатомные кристаллоиды обладают безмерно большей диффузивностью,
чем сравнительно крупноатомные колпоиды. Различия в диффузивности,
встречаемые в каждом классе, малы по сравнению с различием в
диффузивности между кристаллоидами как классом и коллоидами как классом.
Зти исследования также приводят к следующему заключению, выведенному
ранее из основных начал: большое несходство между сложными единицами,
образующими органические тела, должно облегчать дифференциации.
§ 6. Теперь легко видеть необходимость того особеного состава, каким
обладает органическая материя. Без крайней молекулярной подвижности
не было бы быстрого удаления многочисленных продуктов органической
деятельности, а также и тех активных изменений материи, которые
обусловливаются жизненностью. С другой стороны, без крайней сложности
состава, сравнительно неподвижного вследствие своей инертности,
составные части живой ткани диффундировали бы вместе с продуктами разложения.
§ 9. Таким образом, в веществах, образующих организм, условия,
необходимые для того перераспределения Материи и Движения, которое
составляет Эволюцию, выполнены в гораздо большей степени, чем это
кажется с первого взгляда. Ко всему этому нужно прибавить, что теплота,
или повышенная молекулярная вибрация, свойственная всем высшим
организмам, усиливает все эти разнородные факторы перераспределения, ибо
она не только усиливает химические изменения, но и ускоряет диффузию
кристаллоидов.
59
II. Действия сил на органическую материю
§ 10. Вследствие присутствия коллоидов, которые легко поддаются
давлению и растяжению, органическая материя способна к изменениям в
гораздо большей степени, чем неорганическая.
§11. Изменениям органической материи помогают также свойственные
коллоидам силы «капиллярности» и «осмоса». Впитывание и перемещение
воды и водных растворов сопровождаются прямыми и косвенными
следствиями.
g 12. Теплота не только помогает посторонним силам производить с
большею легкостью изменения в молекулярном строении органической
материи, но помогает еще перераспределению и тем, что облегчает
испарение.
§ 13. Мы знаем, что свет изменяет многие неорганические составы, и
поэтому можем ожидать, что он обнаружит заметное влияние на такие
сложные и неустойчивые вещества, как органические тела. И он
действительно оказывает заметное влияние, причем некоторые из изменений,
претерпеваемых органической материей под влиянием света, принадлежат к
числу самых важных ее изменений. Нет надобности решать здесь вопрос о
том, каким образом свет производит соединения и разложения: достаточно
только констатировать, что он действительно производит их. Для этого
нам достаточно указать на то, что характерное вещество, называемое
хлорофиллом и придающее зеленый цвет листьям, появляется всегда, как
только бледные побеги растений делаются доступными лучам солнца; что
лепестки цветов, бесцветные, пока свернуты в почку, приобретают свою
блестящую окраску, когда распускаются, и что на внешней поверхности
животных происходят аналогичные изменения.
§ 14. Крайняя изменяемость органической материи под влиянием
химических агентов есть главная причина тех деятельных молекулярных
перераспределений, которые обнаруживаются организмами и специально
животными организмами. Материалы для этого деятельного
перераспределения доставляются питанием и дыханием — двумя процессами, в которых
совершается переход от неустойчивого химического равновесия к
устойчивому.
§ 15. В обыкновенных случаях химического взаимодействия два или
более вещества, участвующие в процессе, претерпевают сами молекулярное
перераспределение, и эти изменения ограничиваются только ими самими.
Но бывают другие случаи, когда начавшийся химический процесс не
ограничивается теми телами, среди которых он возник, но возбуждает
химической процесс, или изменение молекулярного распределения, среди
окружающих веществ, которые без этого остались бы в покое. И есть еще
другие случаи, когда простое соприкосновение с веществом, которое само
находится в покое, заставляет другие вещества претерпевать быстрые
метаморфозы. В самом деле, при истолковании некоторых основных
превращений, совершающихся в животных организмах, мы, по-видимому, вынуж-
дены признать существование катализа*. Мы знаем, что различные
крахмалистые и сахаристые вещества, принятые в пищу, разлагаются на своем
пути внутри тела; что эти вещества не делаются составными частями
тканей, а входят только в состав жидкостей, циркулирующих в этих тканях;
что, таким образом, их метаморфозы не являются непосредственным
результатом органических деятельностей и что, наконец, их устойчивость
такова, что теплота и химические силы, действию которых они подвергаются
в организме, не могут их разложить. Поэтому единственное объяснение
таково, что превращение этих соединений кислорода, водорода и углерода
в углекислоту и воду совершается вследствие сообщенного химического
действия.
§ 16. Этот раздел достиг своей цели, если дал понятие о крайней
изменяемости органической материи окружающими агентами.
III. Воздействие органической материи на силы
§ 17. Сделаем теперь краткий обзор перераспределений,
испытываемых силами, действующими на органическую материю. Мы будем иметь в
виду как непосредственные реакции, так и те непрямые реакции, которые
встречаются среди наиболее заметных жизненных явлений.
§ 18. В органической материи, как и во всякой другой, посторонние
силы вызывают реакцию, известную под именем Теплоты. Подобно тому
как в горящем дереве теплота, развиваемая той частью его, которая в данный
момент соединяется с кислородом, нагревает соседнюю часть до
температуры, при которой и она получает возможность соединиться с кислородом,
так и в живом животном теплота, развиваемая окислением каждой части
ткани, поддерживает температуру, при которой неокисленные части могут
легко окисляться.
§ 19. Свет также принадлежит к числу сил, обнаруживаемых
организмами вследствие реакций их на действия посторонних факторов. Это
обнаруживается фосфоресценцией (возникающей, вероятно, вследствие
окисления тканей), проявляемой некоторыми грибами и сравнительно частой
среди животных.
§ 20. Многие факты указывают на то, что во время перераспределений,
которые постоянно происходят в организмах, развивается электричество.
Между различными внутренними органами, например между печенью и
желудком, существуют электрические контрасты, и эти контрасты бывают
наибольшими тогда, когда процессы, происходящие в сравниваемых частях,
наиболее несходны.
§ 21. К этим известным видам движения нужно еще прибавить один
неизвестный вид — силу, которая неизвестна в том смысле, что ее нельзя
уподобить никакой другой уже известной силе. Это — нервная сила. Она
* Каталитическими явлениями называются изменения, совершающиеся в каком-
нибудь !еле, вследствие присутствия другого тела. (Прим. пер.)
61
обыкновенно возникает у всех животных, кроме низших, вследствие
действия всяких посторонних сил. Невозможно сказать, узнаем ли мы когда-
либо об этой нервной силе что-нибудь, кроме того, что это есть особенный
вид молекулярного возмущения, распространяемого в нерве от одного конца
его до другого. Опыты, показывающие, что нервная сила возникает, когда
отрезанный конец нерва раздражается механически или подвергается
действию химического агента или гальванического тока, доказывают, что
нервная сила освобождается всяким возмущением молекулярного равновесия
вещества нерва. А это и есть все, что нам здесь необходимо знать.
§ 22. Остается еще указать на самую важную из этих реакций — на
ощутимое движение. Жизнь растений постоянно сопровождается им, как
это видно на циркуляции сока, на блуждающем движении у Diatomaceae, на
выбрасывании цветени цветами орхидей. Впрочем, движение наиболее
характеризует животных, среди которых мы можем наблюдать его: от
ресничных движений низших животных до нервно-мускульных движений высших.
Какие специальные перераспределения силы порождают эти
разнообразные механические изменения; каким образом молекулярное движение
превращается в движение массы или каким образом неощутимое движение,
переданное через нерв, возбуждает ощутимое движение в мускул, — все
это еще совершенно неизвестно.
§ 23. Нам остается только добавить, что виды развития силы, о которых
говорилось в этом и предыдущем разделах, зависят от изменений вещества.
Какое бы количество силы ни израсходовал организм в какой-нибудь форме,
оно соответствует и равно количеству силы, полученному им извне; это —
королларий постоянства силы.
IV. Ближайшее определение Жизни
§ 24. Кто принимает общее учение об Эволюции, тому едва ли нужно
говорить, что классификации — чисто субъективные концепции и что в
природе нет соответствующих им абсолютных разграничений.
Следовательно, пытаясь определить что-нибудь сложное, мы едва пи избежим того,
чтобы не включить в определение чего-нибудь лишнего или чтобы не упустить
чего-нибудь такого, что следовало бы включить. Поэтому, стараясь дать
определение жизни, мы ставим перед собой трудную задачу: найти такое
определение, которое было бы ни слишком широким, ни слишком узким
Для лучшего определения общих характеристических черт жизненности,
сравним два наиболее несходные вида жизни и посмотрим, что у них общего
§ 25. Возьмем уподобление как пример телесной жизни и
рассуждение как пример жизни, называемой духовной; прежде всего мы должны
заметить, что оба они — процессы изменений. Без изменения пища не
может быть ни принята в кровь, ни превращена в ткань, и заключение не
может быть получено из посылок. Это очевидное проявление изменения
лежит в основе нашей идеи Жизни вообще. Сравнение показывает, что это
изменение отличается от нежизненных изменений тем, что состоит из
последовательных изменений. Пища должна подвергнуться жеванию, пищева-
62
рению и т. п., а рассуждение требует длинной цепи состояний сознания, в
которой каждое состояние предполагает изменение предыдущего. Далее,
жизненное изменение характеризуется тем, что состоит из многих
одновременных изменений. Уподобление и доказательство — оба включают в
себя много одновременных действий. Затем жизненные изменения, как
внутренностные, так и мозговые, отличаются от других изменений своей
разнородностью. Ни одновременные, ни последовательные акты
пищеварения и рассуждения не сходны во всем между собой. Они характеризуются
сочетанием, существующим между их составными изменениями. Акты,
образующие пищеварение, взаимозависимы, так же как и те, которые
составляют цепь умозаключений. Наконец, они отличаются определенностью.
Взаимная зависимость уподобления, дыхания и кровообращения имеет
определенный характер. Эти характерные черты отличают не только
жизненное от нежизненного, но также и создания высокой жизненности от созданий
слабой жизненности. Поэтому выведенная нами формула такова: Жизнь есть
определенное сочетание разнородных изменений, как одновременных,
так и последовательных. Не какое-нибудь определенное сочетание,
допускающее возможность других сочетаний, но определенное сочетание вообще*.
§ 26. Эта формула, однако, недостаточна, ибо опускает самую
характерную особенность — особенность, которая известна нам более всего и
с которой наше понятие Жизни ассоциировано более чем со всякой другой.
Нам остается теперь дополнить определение добавлением этой особенности.
V. Соответствие между Жизнью
и ее обстоятельствами
§ 27. Как правило, мы отличаем живой предмет от мертвого,
наблюдая, вызывает ли изменение в окружающих условиях какое-нибудь
заметное приспособительное изменение в этом предмете. Добавляя эту самую
важную черту, образуем такое понятие Жизни: определенное сочетание
разнородных изменений, как одновременных так и последовательных,
соответственно внешним сосуществованиям и последовательностям.
Несколько иллюстраций пояснят значение этого добавления.
§ 28. Каждый акт передвижения предполагает израсходование
известных внутренних механических сил в таком количестве и так направленных,
чтобы уравновесить или преодолеть известные внешние сипы. Узнавание
какого-нибудь предмета невозможно без гармонии между изменениями,
образующими перцепцию, и особенными свойствами, сосуществующими в
окружающей среде. Спасение от врагов предполагает движения внутри
организма, соответствующие по роду и быстроте движениям вне его.
Уничтожение добычи требует особенной комбинации субъективных действий,
приспособленных по степени и последовательности для преодоления группы
объективных действий.
*«Not a definite combination, allowing that there may be others, but the definite
combination»
63
§ 29. Различие подобных соответствий среди неодушевленных и
одушевленных тел может быть выражено символами. Пусть А обозначает
изменение в окружающей среде, aß— некоторое возникающее отсюда
изменение в неорганической массе. Тогда А производит В и действие
прекращается. Но если мы возьмем достаточно организованное живое тело
и предположим, что изменение А вызовет у него некоторое изменение С,
то, вто время как в окружающей среден вызовет а, в живом тепе С вызовет
с, эти а и собнаружат известное согласование во времени, пространстве и
интенсивности. Жизнь состоит из непрерывного производства подобных
согласований и соответствий; этим же самым непрерывным производством
она и поддерживается.
§ 30. Так как во всех случаях мы можем рассматривать внешние
явления как находящиеся просто в соотношении и внутренние явления также
как находящиеся просто в соотношении, то самое широкое определение
жизни будет таково: беспрерывное приспособление внутренних отношений
к отношениям внешним. Впрочем обыкновенно будет удобнее употреблять
вместо этой формулы ее более конкретный эквивалент и рассматривать
внутренние отношения как «определенные комбинации одновременных и
последовательных изменений»; внешние отношения — как
«сосуществования и последовательности», а связь между ними — как «соответствие».
VI. Степень Жизни изменяется
со степенью соответствия
§31. Отметим, что высота жизни пропорциональна совершенству
указанного соответствия между внутренними и внешними отношениями.
§ 32. Каждый шаг впереди должен состоять в прибавлении к прежде
установившимся отношениям, обнаруживаемым организмом, некоторого
дальнейшего отношения, параллельного дальнейшему отношению в
окружающей среде. И установившееся таким образом большее соответствие
может, при прочих равных условиях, обнаружиться как большей сложностью
жизни, так и большей ее продолжительностью. Значение этой истины
легко понять, если мы вспомним громадную смертность, господствующую
среди низко организованных созданий, и постепенное возрастание
продолжительности жизни, присущее более высокоорганизованным созданиям.
§ 33. Те отношения в окружающей среде, которым отношения в
организмах должны соответствовать, возрастают в числе и сложности, по мере
того как жизнь принимает высшие формы. Эта общая истина хорошо
иллюстрируется историей человечества, у которого, в течение его прогресса,
к физической среде присоединилась еще и среда социальная, делавшаяся
все более сложной.
§ 34. Здесь нужно заметить, что все те отличия, которые мы
последовательно отмечали, когда противопоставляли жизненные изменения
нежизненным (Основания Биологии, § 25), подразумеваются в этом последнем
отличии — соответствии внешним сосуществованиям и последовательностям.
64
§ 35. Чтобы дать самое простое и самое убедительное доказательство
того, что степень Жизни изменяется со степенью соответствия, нам остается
только прибавить, что совершенное соответствие было бы совершенной
жизнью.
§ 36. Так как живые тела суть тела, которые в высшей степени
обнаруживают структурные изменения, составляющие эволюцию, и так как
жизнь образуется из функциональных изменений, сопровождающих эти
структурные изменения, то должна существовать некоторая гармония
между определениями эволюции и жизни. Такая гармония и существует. То
поддерживание соответствия между отношениями внутренними и внешними,
которое, как мы нашли, составляет жизнь, и совершенство которого есть
совершенство жизни, вполне отвечает тому состоянию подвижного
органического равновесия, которое, как мы нашли, возникает в течение эволюции и
которое постоянно стремится сделаться более полным. То обстоятельство,
что два исследования, исходящие из разных точек и идущие разными путями,
привели к таким вполне согласным заключениям, не может не послужить к
поддержанию этих заключений, если только еще нужно дальнейшее их
подтверждение.
VII. Область Биологии
§ 37. Мы видепи общий характер жизненных отправлений и материи,
в которой они совершаются. Биология как Наука исследует все явления,
сопровождающие совершение этих Отправлений этой Материей, т.е.
занимается изложением всех условий, сопутствований и последовательностей
при разнообразных обстоятельствах, в которых могут находиться живые
тела. Ее предмет может быть разделен на следующие области:
I. Исследование структурных явлений, представляемых: (а)
индивидуальными организмами и (Ь) последовательными группами организмов.
II. Исследование функциональных явлений, представляемых: (а)
индивидуальными организмами и (Ь) последовательными группами организмов.
Ill Исследование действий Строения на Отправление и воздействий
Отправления на Строение, обнаруживаемых: (а) индивидуальными
организмами и (Ь) последовательными группами организмов.
IV. Исследование явлений, относящихся к произведению
последовательных групп организмов, другими словами, явлений Генезиса.
§ 38. Истолкованием явлений первого главного раздела Биологии
занимаются Морфология и Эмбриология. Первая изучает строение частей в
зрелом организме; вторая — последовательные изменения, происходящие
в организме при развитии его от зародыша до зрелого состояния.
Сопоставляя строения организмов, мы создаем Классификацию.
§ 39. второй главный раздел Биологии делится на две части:
Физиологию и Психологию. Сопоставление телесных и умственных отправлений,
проявляемых различными порядками организмов, обнаруживает
существование более или менее широкой общности процессов и методов. Отсюда
3 Спенсер
65
возникают две группы отвлеченных положений, образующих Общую
физиологию и Общую Психологию.
§ 40. Третий большой раздел Биологии занимается определением
отправлений по строениям и строений по отправлениям. Эти два
подразделения исследования не могут на практике иметь отдельного друг от друга
существования. Ибо в какой бы из этих двух областей ни началось изменение,
сейчас же возникает между ними непрерывная цепь действий и воздействий,
производящая в них соотносительные изменения.
§ 41. Явление Генезиса можно соответствующим образом
подразделить на три раздела: описание всех специальных способов, посредством
которых производится размножение организмов; обсуждение таких общих
вопросов, как например: какая цель достигается соединением семенной
клеточки с зародышевой клеточкой? Третий раздел занимается изучением
различных степеней размножения среди различных родов организмов и
различных индивидуумов одного и того же рода.
§ 42. Ограниченное состояние наших знаний принуждает нас следовать
другому, а не этому идеальному порядку. Прежде всего нужно сообщить о
тех эмпирических обобщениях, которые установлены натуралистами и
физиологами; мы распределим их так, чтобы облегчить понимание, и будем
прибавлять, где это возможно, дедуктивные истолкования, почерпнутые из
«Основных Начал».
ГЛАВА IV
НАВЕДЕНИЯ БИОЛОГИН
Излагаются и развиваются далее главные обобщения, установленные натуралистами,
физиологами и сравнительными анатомами; дается их дедуктивное истолкование,
насколько это позволяют «Основные Начала».
I. Рост, или возрастание объема
§ 43. вероятно, самое обширное и самое общеизвестное из
наведений Биологии есть то, что организмы растут. Хотя эта характеристическая
черта так обыденна и так ясно выражена у растений и животных, что, может
быть, неосторожно признана за их особенность, однако в действительности
это не так. При благоприятных условиях размеры неорганических
агрегатов увеличиваются так же легко, как и размеры органических агрегатов.
Кристаллы растут, и часто растут быстрее живых тел. В самом деле, рост
есть явление, сопутствующее эволюции. И если эволюция того или иного
рода есть всеобщее явление, то и рост имеет эту всеобщность, он всеобщ
66
в том смысле, что все агрегаты проявляют его известным образом и в
известный период. Явления органического роста зависят от многих условий,
которые то содействуют, то противодействуют друг другу бесконечно
разнообразными способами и в столь же разнообразной степени, благодаря
чему результаты их более или менее разнообразно изменяются. Поэтому
нижеследующие обобщения следует считать верными только в среднем
выводе или при прочих равных условиях. Во-первых, так как рост есть
интеграция организмом такого окружающего его вещества, которое имеет
одинаковую природу с веществом, образующим этот самый организм, то,
ппсдовательно, он зависит от величины снабжения подобным веществом.
Ио-вюрык, при одинаковом снабжении уподобляемой материей и при
сходстве всех остальных условий рост изменяется соответственно перевесу
питания над тратой. В-третьих, в одном и том же организме избыток питания
сравнительно с тратой есть величина изменяющаяся, и рост имеет
определенный предел или не имеет его, смотря по тому, уменьшается ли постепенно
избыток или нет. Это положение поясняется: непрекращающимся ростом
организмов, которые не тратят силы; ростом, медленно уменьшающимся,
но никогда окончательно не прекращающимся, тех организмов, которые
тратят сравнительно мало силы; определенным пределом роста у организмов,
тратящих много силы. В-четвертых, среди организмов, тратящих много
силы, величина, которую они в конце концов достигают, определяется, при
прочих равных условиях, первоначальной их величиной. В-пятых, там, где
сходство всех остальных обстоятельств допускает сравнение, мы видим, что
размер роста зависит от степени организации. Можно ли установить
дедуктивно эти общие отношения, к признанию которых мы пришли индуктивно?
§ 44. То, что должна существовать некоторая зависимость между
ростом и организацией, можно показать a priori. Нельзя сомневаться в том,
что более сложное животное, способное приспосабливать свое поведение
к большему числу окружающих факторов, будет более способно приобретать
пищу и избегать опасностей и, таким образом, увеличивать свой объем
Очевидно также, что жизнь большого животного при таких сложных условиях
существования, какие повсюду встречаются, невозможна без сравнительно
in:иксп организации.
54!). Дидукция показывает нам правомочность тех истин, которые
установлены индуктивным nyiем: значение пищи для целей роста зависит
не от количества заключающихся в ней разнообразных материалов,
способных организоваться, но от количества самых необходимых материалов,
при правильной пропорции материалов установленное строение организмов
ограничивает их пригодность; чем выше строение, тем легче достигается
этот предел.
§ 46. Почему бы всем организмам, снабженным достаточным матери-
ллом. не расти в течение всей жизни? Мы нашли, что организмы главным
образом построены из соединений, представляющих запасы сил (Основания
Ьишюгии, § 1—23) Эти вещества являются одновременно и материалом
для органического роста, и источником органической силы; отсюда следует
на основании постоянства силы, что рост материально равен воспринятому
з« 67
питанию, без той части его, которая потрачена на деятельность. Это, однако,
не объясняет еще того факта, что у каждого домашнего животного
увеличение роста совершается с постоянно уменьшающейся пропорцией
относительно его массы и наконец совсем останавливается. Тем не менее
легко показать, что перевес воспринятого над истраченным питанием должен
уменьшаться по мере возрастания объема. Так как площади возрастают
пропорционально квадратам измерений, а массы — пропорционально
кубам, то, следовательно, как бы ни был велик перевес уподобления над
разрушением в раннем периоде жизни деятельного организма, всегда, если
только организм проживет достаточно долго, должен настать такой момент,
в который перевес уподобления сведется к нулю, — момент, в который
трата уравновешивает питание, т. е. устанавливается состояние
подвижного равновесия.
§ 47. Очевидно, что этот антагонизм между накоплением и тратой
должен быть главной причиной контрастов в объеме между родственными
организмами, поставленными во многих отношениях в сходные условия.
Однако причины, влияющие на рост, так многочисленны, что индуктивное
доказательство этого делается невозможным.
§ 48. Теперь мы приходим ко многим явственным контрастам в росте,
не вызванным ни одной из предыдущих причин. Например, бык далеко
превосходит величиной овцу. И однако оба они живут из поколения в
поколение на одних и тех же полях, едят ту же траву, получают эту пищу с
одинаково малой тратой силы и едва отличаются по степени организации. Откуда
же это поразительное несходство их объемов? Оно возникает потому, что
теленок и ягненок начинают свою физиологическую деятельность не в
одинаковых размерах; их первые увеличения в росте сильно-разнятся по
количеству и два постоянно убывающих ряда подобных нарастаний имеют
совершенно различные пределы: общая сумма аналогично убывающих рядов
зависит от величины первого члена.
§ 49. Таковы условия, от которых зависят явления роста. Так как они
в каждом частном случае изменяют более или менее различным образом
результаты друг друга, то каждое обобщение должно считаться истинным
только в среднем выводе или при прочих равных условиях.
II. Развитие, или возрастание строения
§ 50. Общее понятие Развития может быть выяснено классификацией
его видов. Развитие прежде всего центрально. Все органические формы,
полная история которых известна, начинают с симметрического
расположения частей вокруг центра. Смотря по тому, развивается ли зародыш
симметрически вокруг одного центра или же в подчинении многим центрам, он
становится одноцентральным, что бывает редко, или многоцентральным.
Многоцентральное развитие делится на непрерывное и прерывное, смотря
по тому, собирается ли весь продукт зародыша в одну массу, как это бывает у
Мхов, или не собирается, как у Простейших (Protozoa). От этой формы мы
переходим почти незаметно к высшему роду развития, называемому осевым
68
и обнаруживаемому Средоростными (Endogenes), Кругоростными (Exoge-
nos), Кишечнополостными (Coetenterata) и Позвоночными (Vertebrata). И
шог.ь весь продукт зародыша может расположиться вокруг одной или
вокруг многих осей: может быть одноосным, как Грибы, Водоросли и высшие
животные, или многоосным, как Кишечнополостные (Coelenterata), Молюс-
кообразные (Molluscoidea), кусты и деревья. Многоосные могут быть
непрорывными или прерывными, т е. части, имеющие различные оси, могут
продолжать совместное существование или разделиться. Примером первых
мшут служить садовые растения, сложные Гидровые и Актинии; примером
ншрых — пресноводный полип и земляника с ее побегами, несущими на
<:ш>их концах почки. Хотя эволюция делает вполне безукоризненную
классификацию невозможной, однако следующая грубая группировка фактов
будет нам полезна, когда мы будем рассматривать Индивидуальность и
Воспроизведение:
Центральное
Развитие
Одноцентральное I Непрерывное
Многоцентральное [ Прерывное
Осевое J Одноосное I Непрерывное
Многоосное { Прерывное
§ 51. Тимирь обраммся к внутренним и более специальным сторонам
органического развития. В каждом из органических подцарств переход от
бессвязной неопределенной однородности к связной определенной
разнородности обнаруживается четырьмя способами. Первоначально сходные
единицы или клеточки различными способами становятся несходными, и
:пн способы тем многочисленнее и заметнее, чем развитие пошло дальше.
Различные ткани, образуемые соединением этих различных классов кле-
ючок, мало-помалу становятся отличными друг от друга и мало-помалу при-
обрнгают более сложное строение. В побеге, как и в члене, внешняя форма,
|Н'|]||<]|'лчально очень простая и имеющая много общего с огромным числом
притих форм органических и неорганических, постепенно приобретает
un ф.к.мтщую сложность и возрастающее несходство с остальными
формами Л 1.IK к.1ч is m жи нреми и остальные части организма принимают,
каждая шдеш.но, несходное друг с другом строение, то возникает еще большая
разнородность организма как целою.
§ 52. Теперь займемся в высшей степени замечательным наведением
i.:ipa Оно заключается в том, что каждый организм имеет в самом раннем
периоде наибольшее число признаков, общих для всех остальных организмов
в их самом раннем периоде; что в каждом следующем периоде
приобретаются черты, которые последовательно отличают развивающийся зародыш
ш групп зародышей, на которые он прежде походил, и, таким образом, шаг
:i,i шагом, уменьшают группу зародышей, на которые он продолжает походить,
пока наконец класс сходных форм не сузится до вида, членом которого
это! зародыш состоит. Так, зародыш человека, первоначально сходный со
69
всеми остальными, прежде всего становится несходным с зародышами
растений, затем — с зародышами беспозвоночных животных, потом
последовательно приобретает черты, свойственные млекопитающим, плацентным,
коготным и, наконец, человеку.
§ 53. Одновременно с прогрессом дифференциации каждого организма
от остальных совершается и прогресс дифференциации его от окружающей
среды. Рассматривая различные организмы в восходящем их порядке, мы
находим, в качестве общего правила, что они все более и более отличаются
от своей неодушевленной среды по строению, форме, химическому
составу, удельному весу, температуре и самоподвижности (self-mobility).
Поскольку организм физически подобен окружающей среде, постольку он
остается пассивным участником происходящих в ней перемен; а сообразно
с тем, насколько он одарен способностью противодействовать подобным
переменам, он и обнаруживает несходство с этой средой. Если мы
рассмотрим теперь с этой точки зрения отношения, последовательно
возникающие между окружающей средой и каким-нибудь высшим индивидуальным
организмом во время его развития, то увидим аналогичный ряд контрастов.
Таким образом, можно сказать, что развитие индивидуального организма
есть одновременно и дифференциация его частей друг от друга, и
дифференциация сплоченного целого от окружающей среды, и что как в первом,
так и во втором отношении существует общая аналогия между прогресси-
рованнем индивидуального организма и прогрессированием от низших
порядков организмов к их высшим порядкам.
§ 54. Истолковывая дедуктивно некоторые стороны этих индукций,
легко заметить, что развитие есть переход от бессвязной неопределенной
однородности к связной определенной разнородности. Кроме того, так как
рост всего организма совершается благодаря извлечению из окружающей
среды веществ, подобных тем, из которых состоит организм, так и
образование каждого органа в организме совершается вследствие извлечения из
веществ, содержащихся в организме, тех, которые необходимы для
каждого частного органа. Эта избирательная ассимиляция иллюстрирует общую
истину, что подобные единицы стремятся выделиться и что существование
массы известных единиц порождает, вероятно вследствие полярного
притяжения, стремление рассеянных единиц того же рода скорее
присоединиться к этой массе, чем соединиться в другом месте.
III. Отправление
§ 55. Профессор Гексли сказал о низших Корненожках, которые не
обнаруживают никаких различий в частях и тем не менее питаются, растут
и движутся, что они представляют пример жизни без организации.
Следовательно, нужно считать, что Отправление предшествует Строению, а не
Строение — Отправлению.
§ 56. Отправление может быть или статическим, как у скелета, или
динамическим, как, например, питание. С другой точки зрения Отправление
можно разделить на три самых общих отдела: накопление силы (скрытой в
70
пище), трата силы (скрытой в тканях и некоторых поглощаемых ими
веществах) и передача силы (скрытой в приготовленной пище или крови) от
частей, которые накапливают, к частям, которые расходуют.
§ 57. Первая индуктивная истина, которую здесь нужно установить,
очевидна и известна; она состоит в том, что сложность отправления
соотносительна сложности строения.
§ 58. То, что отправление, подобно строению, возникает при помощи
прогрессивной дифференциации — это обобщение, почти так же
очевидное, как и предыдущее. Подобно тому как орган является сначала
неопределенным зачатком, не имеющим с той формой, которую он в конце концов
принимает, ничего общего, кроме самых элементарных признаков, так и
отправление начинается как форма деятельности, имеющая только самое
отдаленное сходство с той формой деятельности, которую оно окончательно
примет. \А при функциональном развитии, как и при развитии структурном,
к основным чертам, обнаруженным таким образом в самом раннем периоде,
последовательно присоединяются черты все меньшей и меньшей
важности. Это одинаково истинно как для восходящих степеней организмов, так
и для периодов развития каждого организма. Мильн-Эдвардс удачно
назвал этот прогресс от простых видов деятельности к сложным
«физиологическим разделением труда».
§ 59. Чтобы вполне понять этот переход от однообразия к
разнообразию строения, нужно рассмотреть его с обратной точки зрения.
Одновременно с тем, как отправления дифференцируются, они и интегрируются. У
хорошо развитого создания различие между отправлениями весьма
определенно, а сочетание отправлений весьма тесно. Аэрация крови
(проникновение воздуха в кровь) предполагает, что известные дыхательные
мускулы сократились под влиянием известных нервов и что сердце должным
образом гонит кровь, подлежащую аэрации; чтобы сердце могло работать,
оно должно ежемгновенно возбуждаться разряжением из известных ганглий;
а разряжение этих ганглий возможно только вследствие ежемгновенного
притока к ним крови, гонимой сердцем.
§ 60. Физиологическое разделение труда обыкновенно не идет так
далеко, чтобы вполне разрушить первоначальную физиологическую об-
щноегь труда. Как в обществах приспособление специальных классов к
специальным обязанностям не уничтожает вполне у этих классов
способности выполнить в крайности обязанности всякого другого класса, так и в
организмах: ткани и строения, приспособленные к определенным
обязанностям, которые они обыкновенно исполняют, все-таки часто сохраняют
некоторую способность исполнять и другие обязанности. Однако следует
сказать, что способность возобновлять первичную общность отправления
изменяется в обратном отношении с развитием специализации отправлений и
что она исчезает, когда специализация отправлений становится большой.
§ 61. Если число различных частей организма должно определять
число дифференциаций, возникающих в проходящих через них силах; если
различие этих частей друг от друга предполагает различие их реакций, а
71
следовательно, и различие между разными отделами дифференцированной
силы, то должен существовать полный параллелизм между развитием
строения и развитием отправления. Если строение переходит от простого и общего
к сложному и специальному, то и отправление должно делать то же самое.
IV. Трата и Восстановление
§ 62. Минуя вопрос о Трате и Восстановлении в растительном царстве,
где они незначительны, мы находим, что в животном царстве трата невелика
у тех созданий, которые производят только небольшое количество
неощутимого и ощутимого движения, называемого нами теплотой и мускульным
движением, например у Актиний; у тех же животных, которые, как, например,
Млекопитающие, развивают большое количество этого движения, трата
достигает значительных размеров. У одного и того же создания она
достигает наибольших размеров, когда совершается наибольшее движение. Хотя
относительные величины Траты и Восстановления меняются, однако оба
эти процесса совершаются постоянно. Во время деятельности реинтеграция
отстает от дезинтеграции; затем, вследствие этого, возникает
функциональная слабость, заканчивающаяся покоем, в течение которого реинтеграция
берет перевес над дезинтеграцией и возвращает частям их целостность.
Трата и Восстановление, как и все антагонистические деятельности,
подлежат ритмическим уклонениям от среднего уровня в обе
противоположные стороны, и эти колебания уравновешивают друг друга вследствие
своего попеременного господства. (Основные Начала, § 85, 173). Крайнее
напряжение отправления может вызвать такую значительную трату, что
восстановление не совершится в течение обыкновенного периода и, таким
образом, возникает долговременная неспособность. Восстановление, или
способность воспроизведения поврежденных и потерянных частей, имеет
наибольшую величину при самой низкой организации и почти исчезает при
самой высокой; так, каждая часть Гидры может воспроизвести остальные
части, тогда как у млекопитающих и птиц даже и раны часто не могут быть
вполне исцелены.
§ 63. Существует весьма очевидная и полная гармония между первым
из вышеприведенных наведений и выводом, непосредственно следующим
из основных начал. Отношение между деятельностью какой-нибудь отдельной
части и ее тратой также может получить дедуктивное истолкование, хотя и
нельзя показать, что это отношение должно быть строго определенно.
g 64. Дедуктивное истолкование явлений Восстановления отнюдь не
легко. Однако можно считать, что восстановление истощенной ткани
происходит путем, аналогичным тому, посредством которого кристалл
восстанавливает свою утраченную вершину, если поместить его в раствор,
подобный тому, из которого он сам образовался. У кристалла восстановление
приписывается полярности — силе, природа которой нам совсем
неизвестна. Но какова бы ни была ее природа, весьма вероятно, что она того же
порядка, что и сила, благодаря которой органы восстанавливают свою
целостность из питательных веществ, циркулирующих в них.
72
§ 65. Способность организма восстанавливать свою целостность
после того, как одна из его частей отрезана {как восстановление отрезанной
ноги у ящерицы или развитие бегоний из куска ее листа), принадлежит к
тому же порядку, что и способность восстанавливаться, существующая у
разбитого кристалла. Это свойство не имеет подходящего названия. Мы
можем употреблять термин «органическая полярность», или «полярность
органических единиц», заменяя этим сложное выражение «способность
некоторых единиц распределяться в специальные формы»; под этим
термином мы не будем понимать ничего, кроме доказанного: будем
обозначать им только ближайшую причину способности организмов
воспроизводить свои частм.
§ 66. Каковы эти органические единицы? Полярность не может
заключаться в химических единицах: ближайших химических составных частях
органических тел (атомах альбумина и т. п.), ибо в подобном случае никак
нельзя было бы объяснить несходства различных организмов. Она не
может заключаться и в морфологических единицах— клеточках, с которым*
она не имеет повсеместного сосуществования. Мы можем предположить,
что химические единицы соединяются в единицы бесконечно более сложные,
чем они сами, как они ни сложны, и что в каждом организме эти
физиологические Единицы, созданные дальнейшим усложнением крайне сложных
атомов, имеют более или менее определенный характер. Мы должны
предположить, что в каждом частном случае некоторая легкая разница в
комбинации этих единиц, ведущая к легкой разнице во взаимном отношении
их сил, производит различие в формах, принимаемых их агрегатами.
V. Приспособление
§ 67. Органы, достигшие своего полного размера, сохраняют некото
рую изменчивость, так что, в то время как организм как целое сохраняв'
приблизительно одинаковый объем, отношение между его частями мож>
значительно изменяться. Эти изменения, рассматриваемые здесь под назва
нисм Приспособления, зависят от частностей индивидуальной деятельно-
с!и Мы тпько что видели, что деятельности организмов сопровождаются
иоздийиниями ни них и что специальные действия сопровождаются
специальными воздействиями. Остается указать на то, что специальные
действия и воздействия не оканчиваются временными изменениями, но ведут к
устойчивым изменениям. Если бы во всех частях взрослого животного трата
и восстановление были точно уравновешены, то, очевидно, у него не
совершалось бы никакой перемены относительной величины органов. Но
только такого равновесия у него не существует. Если избыток отправления
и, следовательно, избыток траты умерен, то он не только
уравновешивается, но даже более чем уравновешивается восстановлением и происходит
нпкоторое возрастание объема. Рост мускулов, упражняемых сильнее
обыкновенного, известен всем. Существует, впрочем, столь же всеобщий
закон, что за известным пределом, обыкновенно скоро достигаемым, изме-
73
нения совершаются только в очень небольших размерах или даже вовсе
не совершаются. Спустя известное время никакое уже упражнение не может
сделать атлета сильнее. Нужно еще заметить, что предельная величина,
достигнутая каким-нибудь органом, не сохраняется им, если возрастание
отправления не имеет постоянного характера. Ноги, укрепившиеся
вследствие хождения, снова ослабевают после продолжительной сидячей жизни.
Нужно также заметить, что быстрота и полнота, с которыми утрачиваются
искусственно приобретенные силы, пропорциональны краткости вызвавшей
ее культивации.
§ 68. Не вполне ясно, почему орган, упражняемый несколько более
обыкновенного, должен немедленно возрастать и, таким образом, отвечать
на возрастание спроса возрастанием предложения. Ответ на этот вопрос,
насколько мы можем надеяться его найти, следует искать в воздействиях,
вызываемых в организме как целом возрастанием отправления одной из
его частей. Добавочная работа мускула предполагает добавочную работу
артерий, всасывающих сосудов и нервов.
§ 69. Почему же эти приспособительные изменения отдельного
животного скоро достигают предела? И почему у потомков этих животных,
находящихся при тех же условиях, этот предел расширяется очень
медленно? Связь причины и следствия здесь гораздо яснее, чем в предыдущем
случае. Ибо следует помнить, что у зрелого животного, т. е. такого,
которое достигло равновесия между уподоблением и расходованием, питание
какого-нибудь органа не может возрасти без соответствующего
уменьшения питания других органов; и что органическое установление возрастания
предполагает органическое установление уменьшения, т.е. большее или
меньшее изменение процессов и строений во всей системе. В этом
заключается одна из причин, почему растущее животное приспособляется
гораздо легче, чем взрослое. Ибо когда существует избыток питания, тогда
особенно упражняемые части могут получить особенное увеличение, без
положительного вычета из остальных частей: совершается только
отрицательный вычет, обнаруживаемый уменьшением роста этих других частей.
§ 70. Что организмы и виды скоро возвращаются к своим
первоначальным строениям, когда бывают вновь поставлены в первоначальные
условия, это ясно и"з предыдущих объяснений. Ибо мы видели, что положение
специально измененной части в течение долгого времени не может прийти
в равновесие с остальными частями. Органы, испытавшие только
отдаленное влияние и поэтому только слабо измененные, возобновляют, после
удаления возмущающей причины, свою прежнюю деятельность.
Вследствие этого и части, зависящие от них, мало-помалу сделают то же самое.
Наконец, вследствие обратного процесса приспособления орган почти
возвратится к первоначальному состоянию. Отсюда и может быть выведена
сравнительная устойчивость органических типов.
§ 71. Объясненные таким образом явления приспособления
согласуются с Основными Началами.
74
VI. Индивидуальность
§ 72. Что такое индивид (особь)? О дереве с его многочисленными
ветвями и корнями обыкновенно говорят как о чем-то единичном, и, однако,
существуют веские основания рассматривать его как нечто множественное.
Являются ли отдельными индивидами молодые полипы, одаренные
отдельными ртами и щупальцами, но имеющие общий пищеварительный канал?
Это именно такие затруднения, которые и следовало предвидеть,
основываясь на гипотезе Эволюции. Если Жизнь начинается мелкими и простыми
формами и если переход от таких первоначальных единиц к организмам,
составленным из групп этих единиц, происходит постепенно, то очевидно,
что индивидуальности первого и простейшего порядка должны постепенно
поглощаться индивидуальностями большего и более сложного порядка, а
эти, в свою очередь, — другими, имеющими еще больший объем и высшую
организацию. Таким образом, становится невозможным установить, где
кончается низшая индивидуальность и начинается высшая.
§ 73. Должны ли мы считать весь продукт одного оплодотворенного
зародыша единым индивидом, независимо от того, будет ли этот продукт
соединен в одну массу или разъединен? Если да, то нам придется
прилагать зтот термин к нескольким отдельно живущим индивидам. Если же мы
ограничим этот термин только вполне развитыми организмами,
воспроизводящими свое потомство обыкновенным половым способом, то придется
странным образом отрицать существование индивидуальности у многих
порядков животных.
§ 74. Таким образом, как можно заключить из вышесказанного, нет
такого определения индивидуальности, против которого ничего нельзя было
бы возразить. Поэтому мы должны довольствоваться таким, которое
приводит нас к наименьшему числу затруднений. А этого мы достигаем, считая
индивидом всякий центр (или всякую ось), обнаруживающий способность
совершать самостоятельно то постоянное приспособление внутренних
отношений к внешним, которое составляет Жизнь.
VII. Генезис
*j 7Ь Так как споно Генезис имеет менее специальный характер, чем
слова зарождение (rjenetalion) или воспроизведение (reproduction), то оно
и избрано нами дли обозначения размножения индивидов. Генезис может
быть подразделен на два в основном несходных процесса: один,
называемый Гомогенезисом или Самогенезисом, при котором последовательные
поколения сходны, а генезис всегда половой; другой, называемый Гетеро-
еенезисом, при котором последовательные поколения несходны, а генезис
бесполовой, который, однако, по временам становится половым. У
всякого вида, размножающегося гомогенезисом, каждое поколение состоит из
самцов и самок и оплодотворенный зародыш дает начало только одному
индивиду. Гомогенезис бывает: яйцеродный, как у птиц; живородным, как
у млекопитающих; и яйце-живородным, как у скорпионов, в Гетерогенезисе
75
бесполовой генезис, или агамогенезис, прерывается более или менее часто
гамогенезисокг, здесь от поколения совершенных самцов и самок
появляются индивиды, которые не суть ни самцы, ни самки и которые производят
следующее поколение почкованием, так что из одного оплодотворенного
зерна возникает много индивидов. Он может быть подразделен следующим
образом. Пароеногенезие, или Девственное зарождение, когда
воспроизведение совершается девственными матерями; здесь, рядом с гамогенези-
сом, существует одна форма агамогенезиса, совершенно сходная с ним, за
исключением того, что оплодотворение отсутствует. Метагенезис —
зарождение, при котором с помощью агамогенезиса новые индивиды выпочко-
вываются не из специальных воспроизводительных органов, но из
неспециализированных частей родителя. Если индивиды, производимые таким
образом, возникают из внешней поверхности родительского организма, то
метагенезис называется внешним; если же они появляются из внутренней
поверхности, метагенезис называется внутренним. Наконец, Псевдо-Паро-
еногенеэис — форма, промежуточная между предыдущими и являющаяся
агамогенезисом, совершающимся в воспроизводительном органе; этот
процесс обыкновенен у тлей. Нижеследующая таблица составляет
приближение к неощутимым градациям Эволюции:
{Яйцеродным или
Яйце-живородным или
Живородным
Гетерогенезисом, Г Гамогенезис, чередую- г Пароеногенезие,
который есть J щийся с Агамогенезисом, I Пхевдо-Пароеногенезис,
[который делится на [метагенезис (Внутренний
| и внешний
§ 76. Генезис во всякой своей форме есть процесс положительной и
отрицацательной дезинтеграции, и, таким образом, он существенно
противоположен тому процессу интеграции, который составляет один из
элементов индивидуальной эволюции. Отрицательная дезинтеграция происходит в
тех случаях, когда, как у сложных Гидровых, совершается непрерывное
развитие новых индивидов через почкование из тел старших индивидов и когда,
таким образом, старшие индивиды лишаются возможности возрасти до
большого объема или достигнуть высшей ступени интеграции. Положительная
дезинтеграция происходит в тех случаях агамогенезиса, когда
образование новых индивидов прерывно, и во всех случаях гамогенезиса. Степени
дезинтеграции бывают различны.
§ 77. Существенным актом гамогенезиса, во всех его разнообразных
формах, является соединение двух центров, или клеточек, выработанных
различными родительскими организмами: семенная клеточка есть продукт
мужского организма, а зародышевая клеточка — женского. Существует
очень много способов и видоизменений этих способов, посредством которых
эти клеточки вырабатываются; очень много способов и видоизменений этих
способов, посредством которых они приходят е соприкосновение; нако-
76
нец, очень много способов и видоизменений этих способов, посредством
которых оплодотворенные зародыши обеспечивают себе подходящие
условия для развития. Оставляя в стороне изменчивые явления, сопутствующие
гамогенезису, и сосредоточивая внимание только на том, что в нем есть
постоянного, находим следующее: обычно, если не всегда, происходит
слияние двух частей органического вещества, которые или сами по себе суть
различные индивиды, или выделены различными индивидами; эти части
органической материи (отличающиеся, вопреки ожиданию, низкой
степенью специализации) достигли состояния структурного покоя, или
равновесия; если бы они не соединились, это равновесие окончилось бы
разложением, но вследствие смешения их равновесие разрушилось и началась
новая эволюция.
§78. При каких условиях происходит генезис? Как случилось, что одни
организмы размножаются гамогенезисом, а другие гетерогенезисом?
Почему в тех случаях, когда господствует агамогенезис, он обычно, время от
времени, прерывается гамогенезисом? Все это крайне важные вопросы,
на которые еще нельзя дать окончательные ответы. При современном
положении Биологии мы должны ограничиться изучением направления, в
котором лежит ответ. Обзор фактов обнаруживает некоторые соотношения,
которые, не будучи всеобщими, все-таки достаточно часты, чтобы иметь
значение. Общий закон, которому подчиняются гамогенезис и
гетерогенезис, по-видимому, состоит том, что продукты оплодотворенного зародыша
продолжают накопляться посредством простого роста до тех пор, пока
силы, способствующие росту, значительно превосходят антагонистические
силы; но когда уменьшение сил одного рода или увеличение сил другого
рода вызывает значительное отклонение от этого перевеса и почти
приводит к равновесию, тогда вновь производятся оплодотворенные зародыши.
Организуется ли продукт зародыша вокруг одной оси или вокруг многих
осей, возникших путем агамогенезиса; будет ли развитие непрерывным или
прерывным — все это не имеет значения. Произойдет ли приближение к
равновесию вследствие непропорционального возрастания траты, вызванно-
iü возрастанием объема, как это бывает у конкретных организмов, например
у пыгших животных (Основания Биологии, § 46), или же, как это бывает у
oi<iai:tn или вполнп дискретных организмов, например у большинства
растении и низших жишнных, — приближение к равновесию явится
вследствие абсолютного или относительного упадка питания — и это также не
имеет значения. Во всяком случае возвращение гамогенезиса соединено с
более или менее ясно выраженным упадком перевеса тканеобразующей
симы. Однако нельзя сказать, чтобы упадок этого перевеса всегда приводил
к гамогенезису, ибо против этого говорят те факты, что некоторые
организмы размножаются в течение неопределенного периода только агамоге-
шшеом. Мы можем утверждать только то, что приближение к равновесию
мл жду силами, вызывающими рост, и силами, противодействующими ро-
<:IV. <)С!Ь главное условие возвращения гамогенезиса и что существуют
upyiHii неизвестные условия, при отсутствии которых это приближение к
риннооисию не сопровождается гамогенезисом.
77
§ 79. Однако вопрос, на который следует ответить, не тот, когда
возвращается гамонезис, а почему он возвращается. Принимая во внимание,
с одной стороны, что гамогенезис возвращается только у индивидов,
приблизившихся к состоянию органического равновесия, а с другой — что
семя-клеточка и зародыш-клеточка, выделенные подобными индивидами,
суть клеточки, у которых, однако, после их соединения возникает процесс
деятельного образования клеточек, мы можем предположить, что
приближение к состоянию общего равновесия у подобных гамогенетических
индивидов сопровождается приближением к молекулярному равновесию в
них и что потребность этого соединения семени-клеточки и
зародыша-клеточки есть потребность нарушения этого равновесия и восстановления
активных молекулярных изменений отделившегося зародыша; этот
результат, вероятно, достигается смешением слегка различных физиологических
единиц слегка различных индивидов. «Естественный отбор» будет
постоянно стремиться определить период, в который начинается гамогенезис, а
также и самую выгодную пропорцию между самцами и самками.
VIII. Наследственность
§ 80 Понимаемый во всей своей общности закон наследственной
передачи заключается в том, что каждое растение или животное производит
другие однородные с ним организмы, причем однородность заключается
не^стопько в повторении индивидуальных черт, сколько в усвоении того же
общего строения. Вследствие постоянного повторения нам кажется
совершенно неизбежным то обстоятельство, что каждый организм в конце
концов принимает форму, свойственную тому классу, порядку, роду и виду, из
которого он произошел. Иллюстрации наследственности бывают двоякого
рода. К одному разряду принадлежат те случаи, когда потомству передаются
врожденные особенности, происхождение которых нельзя выяснить. К
другому разряду принадлежат те случаи, когда передаваемые особенности не
были врожденными, но возникли вследствие изменения отправлений в
течение жизни индивидов, передающих их своему потомству. Рассмотрим
сначала первый случай.
§ 81 Если существуют тысячи душ, выгоды и потери которых зависят
от правильности выводов, делаемых ими на основании простых и постоянно
повторяющихся наблюдений, и если оказывается, что полученные выводы
передаются этими глубоко заинтересованными людьми из поколения в
поколение и сделались среди них непреложным убеждением, то мы можем
принять их без колебания. Скотоводы представляют собой подобный класс,
производящий такие опыты и пришедший к убеждению, что мелкие
особенности организации передаются потомству так же хорошо, как и крупные.
Отсюда громадные призы, выдаваемые скаковым лошадям, и тщательные
генеалогические списки. Всеми признается также наследственность таких
болезней, как подагра, чахотка и помешательство.
§ 82 Сравнительно трудно доказать передачу тех особенности
строения которые возникают вследствие особенностей отправления Мы огра-
78
ничены здесь теми случаями, в которых естественный и искусственны!',
отбор не могли играть никакой роли, а такие случаи трудно отыскать. Однако
мы можем привести несколько примеров. Лучшие из них мы находим среди
людей. Известно, что в Соединенных Штатах потомки иммигрировавших
ирландцев утрачивают свой кельтский тип и американизируются. Этого
нельзя объяснить смешанными браками с американцами, ибо подобные браки
крайне редки. То же случается и с иммигрировавшими немцами, которые
быстро приобретают господствующий тип, несмотря на то что держат себя
крайне уединенно. Можно также указать на специальные изменения.
Всеми признано, что большие руки наследуются людьми, предки которых вели
рабочую жизнь, а те, предки которых в течение многих поколений не
занимались ручным трудом, имеют небольшие руки. Самые очевидные
доказательства наследственности структурных изменений, вызванных
функциональными изменениями, встречаются в тех случаях, когда эти изменения
болезнены. Известно, что у здоровых людей чахотка может быть вызвана
неблагоприятными условиями жизни: плохой и недостаточной пищей, сырым,
грязным, плохо проветриваемым жилищем и даже долго продолжающимся
беспокойством. И еще более известно, что чахоточное сложение
передается от родителей к детям.
§ 03. Мы не можем не упомянуть еще об Атавизме — о появлении у
поюмков таких чар!, которые они унаследовали не от родителей, а от дедов
или от отдаленных предков. Наконец, укажем на ограничение
наследственности полом — на передачу известных особенностей только потомкам того
же пола, что и родитель, обладающий этими особенностями.
§ 84. Мы можем заключить, что сходство какого-нибудь организма с
кем-нибудь из его родителей обусловливается специальными
стремлениями физиологических единиц, происшедших из этого родителя. В
оплодотворенном зародыше существует две группы физиологических единиц,
слегка различных по своим строениям. В течение всего процесса Эволюции
единицы двух родов, весьма сходные по своим полярностям и по формам,
кошрые они стремятся принять, но имеющие некоторые мелкие различия,
1>пГк)ию1 согласно, чтобы произвести организм того вида, к которому они
с.1ми мршщлижцг, но о го же время и действуют антагонистически,
стремясь каждая проиншсги копии своих родительских организмов. Поэтому в
конце концов получаемся огнанизм, в котором черты одного смешаны с
чертами другого. Эю было бы офицанием постоянства силы, если бы мы
сказали, что родитель может изменить свое строение вследствие
изменений отправления и все-таки произвести таких потомков, каких он произвел
бы, если бы не изменял своего строения.
IX. Изменчивость
§ 65. Что каждый организм имеет общее сходство со своими родите-
инми, эю — очевидная истина; но не менее очевидно и то, что ни один
и|нанилм не обнаруживает полного сходства с кем-либо из родителей. Нет
79
двух неразличимых между собой растений; нет двух животных, не имеющих
между собой различий. Изменчивость сосуществует с наследственностью.
Самая передача изменений изменчива: она то усиливает, то ослабляет их.
Индивидуальная черта родителя может быть так уравновешена влиянием
другого родителя, что не появится в потомке; затем она может не быть так
уравновешена, и потомки унаследует ее в ослабленном виде или даже в
полной мере; наконец, потомок может обладать ею даже и в усиленном виде.
§ 86. Индукция обнаруживает три причины изменчивости — причины,
действующие совместно. Во-первых, это несходство между родителями;
если бы эта причина была единственным и однообразным источником
новых отклонений, то она привела бы всех потомков данных родителей к
одинаковым отклонениям, чего, однако, не бывает. Во-вторых, это —
функциональные изменения родителей; эта причина, действуя одна или в
комбинации с предыдущей причиной, вызвала бы одинаковые изменения у всех
детенышей, поизведенных одновременно, чего, однако, не бывает.
Следовательно, есть еще некоторая третья причина изменчивости, которую еще
нужно найти и которая действует одновременно со структурными и
функциональными изменениями предков и родителей.
§ 87. Однообразие диких видов и многообразие домашних пород
указывает на отношение между изменчивостью и влиянием внешних условий.
Так как изменение условий есть единственная известная причина,
разрушающая первоначальную однородность вида и так как изменение условий
может влиять на организм только благодаря изменению отправления, то,
следовательно, изменение отправлений есть единственная известная
внутренняя причина, которой можно приписать возникновение изменчивости.
§ 88. Можем ли мы дать отчет относительно «самопроизвольных
изменений» новых индивидов, происшедших одновременно от одних и тех же
родителей, — детенышей одного и того же помета? В § 149 «Основных Начал»
мы видели, что так как никогда никакие две части какого-нибудь агрегата
не подвергаются одним и тем же силам, то они должны сделаться более
или менее несходными. Следовательно, нет двух тождественных яичек,
сперматозоидов или пыльцевых клеточек. В каждом случае небольшое
первоначальное различие в пропорциях или в условиях слегка несходных
физиологических единиц ведет, в течение эволюции, к постоянному
увеличению различий, и в конце концов вызывает ощутимое расхождение. Это
первоначальное различие возрастает еще вследствие разделения,
возникающего неизбежно во всяком смешанном агрегате единиц и
предотвращающего возможность возникновения однообразного продукта, среднего
между обоими родителями (Основные Начала, & 163).
§ 89. Существует еще другая причина изменчивости, заключающаяся
в том, что каждый родитель имел родителей, которые были более или
менее противоположны друг другу. Каждый родитель наследует по крайней
мере два класса несходных физиологических единиц и, следовательно, не
имеет той однородной конституции, какую мы до сих пор, для простоты,
предполагали. Общие законы вероятностей показывают, что хотя эти запу-
80
тайные влияния и будут обыкновенно нейтрализовать друг друга, однако
изредка должны возникать такие комбинации, которые вызовут весьма
заметные отклонения.
§ 90. Какой причине должны мы приписать предполагаемую
разнородность физиологических единиц у различных индивидов одного и того
же вида? Тому факту, что каждый член вида, обстоятельства которого
изменились, ощутит это изменение различным образом; ввиду отсутствия
абсолютного однообразия индивидов вызванные функциональные изменения,
а следовательно, и единицы должны быть более или менее несходными.
§ 91. Изменчивость необходимо вытекает из постоянства силы, так как
члены вида должны подвергаться влиянию несходных агрегатов сил на всей
обитаемой ими площади, должны делаться несходными между собой и
производить несходное потомство. Ибо утверждение, что различие сил не
вызовет различия следствий, равносильно отрицанию постоянства силы. Мы
должны сказать, что во всех случаях приспособительное изменение
отправления есть первичная и постоянно действующая причина той перемены
строения, которая называется изменчивостью, и что изменения, кажущиеся
»самопроизвольными», суть явления вторичные и производные.
X. Генезис.
Наследственность и Изменчивость
§ 92. Обратимся вновь к вопросу, на который мы уже дали
гипотетический ответ (Основания Биологии, §78, 79). Почему Гамогенезис
возвращается? Среди физиологических единиц, как и среди более простых
единиц, неполное сходство должно приводить к неполному полярному
равновесию, а следовательно, и к уменьшенной способности сопротивляться
возмущающим силам. Поэтому, если даны два организма, которые
вследствие уменьшения питания или увеличения траты остановились в своем
росте и в каждом из них существует приблизительное равновесие между
силами единиц и силами агрегата, т. е. если дано такое сравнительно
уравновешенное состояние единиц, при котором перераспределение их
посторонними силами уже не так легко, то соединение группы единиц одного
организма с группой слегка различных единиц другого организма
уменьшит стремление к равновесию и эти смешанные единицы сделаются более
способными изменять свое распределение под влиянием посторонних сил;
они сделаются настолько свободными, что вновь получат способность к
тому перераспределению, которое составляет Эволюцию. Насколько эта
гипотеза объясняет установленные наведения?
§ 93. Тот факт, что у гермафродитов, животных и растений существует
тщательное устранение возможности оплодотворения зародышевой
клеточки данного индивида семенной клеточкой того же индивида, показывает,
что существенным моментом при оплодотворении является соединение
специально приспособленных частей различных организмов, как и следует
по нашей гипотезе.
81
§ 94. Это, по-видимому, как бы предполагает невозможность того
самооплодотворения, которое встречается у растений и Entozoa. Но это
самооплодотворение имеет в основе указанное нами (Основания Биологии,
§ 89) разделение различных классов физиологических единиц,
унаследованных от различных родителей и различных линий предков. Таким
образом, мы можем предвидеть заключение, которое вполне подтверждается
фактами, что самооплодотворение в лучшем случае все-таки сравнительно
мало действительно, а с течением времени теряет всякую действительность,
ибо контрасты, первоначально существующие между физиологическими
единицами, постепенно сглаживаются вследствие самооплодотворения и
разделение исходных единиц делается невозможным. Плодовитость
постепенно уменьшится, и поколение в конце концов вымрет.
§ 95. Не имеем ли мы здесь также ясного объяснения
общераспространенной уверенности заводчиков и культиваторов, что животные и растения
бывают более сильными и более плодовитыми, когда они появляются
вследствие скрещивания между различными разновидностями или породами и
что эти качества их уменьшаются вследствие спаривания
близкородственных субъектов? Этот вывод гармонирует и с господствующим взглядом на
родственные браки у людей.
§ 96. Гамогенезис превращает в положительную выгоду те
индивидуальные дифференциации, которые иначе были бы положительно невыгодны.
Если бы не случилось так, что индивиды делаются несходными вследствие
исходных условий, тогда среди них не возникло бы тех контрастов
молекулярного строения, которые необходимы для производства
оплодотворенных зародышей новых индивидов. И если бы эти индивидуальные
дифференцирования не сглаживались взаимно, то они привели бы к пагубной
узости приспособления.
§ 97. Способность гипотезы о физиологических единицах объяснить
столько явлений и установить связь между явлениями, которые,
по-видимому, имеют так мало общего, есть сильное доказательство ее истинности.
Особенно нужно заметить, что она устанавливает согласие между
Основными Началами и фактами Генезиса, Наследственности и Изменчивости.
Если мы заметим, что эти пластические физиологические единицы являются
именно теми более интегрированными, более разнородными, более
неустойчивыми и более многообразными атомами, которые должны появляться
вследствие дальнейшего продолжения того процесса, благодаря которому
возникла органическая материя; если мы заметим, что дифференциация
их, возникающая, по нашему предположению, у несходно обусловленных
агрегатов, и равновесие их, возникающее, как мы полагаем, у агрегатов,
сохраняющих постоянные условия, суть только королларии постоянства
силы; если мы заметим, что поддержание жизни в последовательных
поколениях вида является следствием постоянного привхождения новых сил в
этот вид, сил, назначенных заменить те силы, которые были ритмически
уравновешены при распространении вида; если мы заметим, что, таким
образом эти, по-видимому, исключительные явления, обнаруживаемые при
82
размножении органических существ, становятся простыми результатами
общих законов Эволюции, — мы будем иметь достаточно оснований
поддерживать гипотезу, дающую столько объяснений.
XI. Классификация
§ 98. Классификация может быть построена для облегчения
ориентировки, например, когда мы распределяем книги по алфавитному порядку
имен авторов, или же она может помогать организации нашего знания,
например, когда мы распределяем эти книги по их предметам: Математика,
История и т. д. Первоначальные классификации группируют предметы по
сходству самых легко заметных их качеств. Тогда как классификации,
которые окончательно устанавливаются, способствуют самой лучшей
ориентировке, выражают наибольшее количество наших сведений относительно
предметов и позволяют утверждать наибольшее число фактов,
относящихся к каждой вещи. Всем этим они доказывают, что выражают собой самое
точное соответствие между нашими понятиями и действительностями.
§99. Биологические классификации хорошо иллюстрируют фазы,
проходимые вообще классификациями. Сначала руководствовались
очевидными и простыми признаками и было стремление к линейному
распределению; затем стали обращать более внимания на комбинации признаков,
которые были важны, но часто незаметны; при этом создавались
расходящийся группы и вновь расходящиеся подгруппы. В настоящее время
линейное распределение совершенно исчезло в ботанической классификации,
предметы разбиты на группы, подгруппы и под-подгр: ы, которые не
допускают распределения в линейном порядке, но только в . рядке расходящихся
и вновь расходящихся групп. Таким образом каждый последовательно
меньший класс имеет все возрастающее число сосуществующих признаков.
§100. Подобно ботанической классификации, и классификация
животных, к которой пришли в настоящее время, такова, что в ней линейный
порядок совершенно разрушен. Принимая классификацию проф. Гексли,
мы находим, что отношения между великими группами животного царства.
Pioto/o;i (Простейшие), Coelenterata (Кишечнополостные), Annulosa (Сус-
lairaibii:), Moftusca (Моллюски) и Vertebrate (Позвоночные) выражаются
диаграммой, в которой эти группы помещаются на конце пяти радиусов
различной длины, расходящихся из центра под разными углами. Каждая
группа разделяется на пучок пучков, расположенных тоже радиально, под
различными углами на различных расстояниях от каждого подцентра, чем
и выражается последовательная подчиненность классов, порядков и т. д.
Расстояния больших групп от главного центра выражают грубым образом
относительную степень удаленности от состояния простой, недифферен-
миропанной органической материи, которая может считаться их общим ис-
шчником. Внутри каждой группы удаленность от местного центра грубо вы-
плжлпт степень отклонения от общего плана группы. Однако никакая
диатрамма не может дать точного понятия. Предполо-жив даже такую ди-
83
аграмму, которая выражает отношения животных друг к другу так
правильно, как только они могут быть выражены на плоскости (чего конечно она
не может сделать), она все-таки была бы недостаточной. Эти отношения не
могут быть выражены в пространстве с двумя измерениями, но только в
пространстве с тремя измерениями.
§ 101. Классификации, которые делались все более и более
естественными, привели к ошибочной идее, будто виды, роды, порядки и классы
суть вполне определенные группы. Мы должны заметить, что это не так;
хотя наши последовательно подчиненные группы имеют известное общее
соответствие с действительностью, однако они необходимо придают
действительности ту правильность, которой на самом деле не существует.
§ 102. Эти классификации выражают общую истину, имеющую
большое значение. Мы видим, что, говоря вообще, последовательно меньшие
группы отличаются друг от друга чертами, имеющими с физиологической
точки зрения все меньшую важность. Свойства, принадлежащие сообща
самой обширной группе организмов, немногочисленны, но в высшей степени
важны: они имеют основное влияние на самые жизненные деятельности.
Всякая вторичная группа, заключающаяся в первичной, характеризуется
дальнейшими общими свойствами, которые менее глубоко влияют на
отправления. То же самое нужно сказать и о каждой следующей, более низкой
группе.
§ 103. Каков же смысл этих своеобразных отношений органических
форм? Закон вероятностей отвергает возможность их случайного
появления. Они не могут быть необходимыми в том смысле, будто все остальные
комбинации невозможны. Приписать их особенному предопределенному
плану значит только впутаться в новые затруднения. В следующей главе
будет показано, каково единственно возможное решение.
XII. Распределение
§ 104. Распределение организмов в пространстве можно рассматривать
с двух точек зрения: с точки зрения ограничения их известными
приспособленными местностями или же с точки зрения вопроса об отсутствии их
в пригодных для них местностях.
§ 105. Факты, иллюстрирующие ограничивающее влияние окружающих
условий, многочисленны и известны всем читателям. Чтобы вполне понять
значение тех неорганических агентов, которые ограничивают пространство,
обитаемое организмами каждого вида, мы должны рассматривать их
влияния не в отдельности, но в совокупности. В число сил, поддерживающих
этот предел, следует включить see физические и метеорологические
факторы, а также непосредственные и более или менее посредственные
влияния почти всех сосуществующих организмов. Одна общая истина
заслуживает специального упоминания — та истина, что организмы постоянно
вклиниваются друг к другу s сферы существования. Стремление,
обнаруживаемое человеческими расами, наводнить и занять земли друг друга
84
свойственно всем классам организмов и обнаруживается ими
всевозможными способами. Можно считать, что предел сферы существования
каждого вида определяется равновесием двух антагонистических систем сил.
Стремление, свойственное каждому виду, ворваться в чужую сферу, в иной
образ жизни, в иную среду, сдерживаются прямым и косвенным
сопротивлением органических и неорганических условий. И эти экспансивные
и репрессивные энергии, беспрерывно меняющиеся в своей интенсивности,
ритмически уравновешивают друг друга и поддерживают предел,
беспрерывно колеблющийся в ту и другую сторону от средней величины.
§ 106. Отсутствие организмов в местностях, которые для них вполне
пригодны, объяснимо, и предположение предустановленного
приспособления снимается, когда мы замечаем, что сходные местности, населенные
несходными формами, суть именно такие местности, которые разделены
непроходимыми преградами; несходные же местности, населенные
сходными формами, не имеют между собой подобных преград. Таким образом,
вышесказанная истина, что каждый вид постоянно стремится перейти за
сферу своего существования, пока он не достигает пределов, неодолимых
для него в данный момент, отвечает и на второй вопрос о распределении.
§ 107. Так как наше знание о распределении органических форм во
времени исключительно основано на сведениях, доставляемых нам
ископаемыми, то оно и ограничено тем геологическим временем, от которого
сохранились какие-нибудь свидетельства: оно не может распространиться
на то догеологическое время, от которого утрачены всякие остатки. Общие
положения, которые мы можем вывести на основании этих сохранившихся
остатков, составляющих, вероятно, только незначительную часть бывшего
целого, таковы: органические типы, просуществовавшие в течение
последовательных эпох, почти все подвергались видовым и родовым изменениям,
величина которых обыкновенно была пропорциональна длине периода;
кроме типов, существовавших с древнейших времен до нашего времени,
появлялись время от времени, в восходящих рядах наших пластов, другие
типы, из которых одни были ниже, другие — выше ранее отмеченных
типов; но откуда произошли эти типы и возникли ли какие-нибудь из них
вследствие отклонения от ранее отмеченных типов — для ответа на этот
вопрос мы не имеем данных. В течение долгих геологических эпох почти
все виды, многие роды и некоторые порядки вымерли; и вид, родили порядок,
однажды исчезнувший с земли, никогда вновь не появляется. Наконец,
Фауна, занимающая в настоящее время какую-нибудь часть земной
поверхности, весьма близко родственна фауне, существовавшей в этой же
местности во время предыдущего геологического периода.
§ 108. В следующей главе мы увидим, какое рациональное истолкование
можно дать этим и другим общим фактам распределения в Пространстве и
бремени.
ГЛДМУ
ЭВОЛЮЦИЯ ЖИЗНИ
Описывается спекуляция, обыкновенно называемая «Гипотезой Развития»: ее
доказательство a priori, и a posteriori.
I. Предварительное объяснение
§ 109. Мы можем выбирать между двумя гипотезами относительно
происхождения живых тел. Одна, Гипотеза Специального Творения,
утверждает, что организмы созданы каждый отдельно. Другая, Гипотеза эволюции,
учит, что они возникли постепенно и под влиянием факторов, подобных
тем, которые мы обыкновенно наблюдаем. Обе гипотезы предполагают
неведомую Причину. Посмотрим, которая из них лучше согласуется с
установленными фактами.
II. Общий обзор гипотезы специального творения
§ 110. Так как гипотеза специального творения появилась первой, то
уже поэтому она, вероятно, ошибочна, ибо относительно других вопросов
уже оказалось, что истолкования природы, данные первобытными людьми,
ошибочны; следовательно, в высшей степени вероятно, что они окажутся
ошибочными и здесь, где истина сравнительно труднее доступна.
§111. Дальнейшая уверенность в ее неправдоподобности получается
вследствие ее связи со специальным классом ошибочных верований,
разрушенных прогрессирующим знанием. Антропоморфическая концепция
Неведомой Сипы повсюду разрушается. Постоянно, одно за другим, отвергаются
истолкования, объясняющие явления волей, аналогичной человеческой
воле и действующей способами, аналогичными человеческим приемам.
§ 112. Указанная гипотеза совершенно лишена свидетельств, могущих
дать ей внешнюю поддержку, — ибо никто никогда не видел специального
творения и не находил даже косвенного доказательства его существования.
Мало того, она страдает внутренним противоречием; она не может принять
форму связной мысли. Это одна из тех незаконных символических концепций,
которые так часто принимаются за законные символические концепций
только потому, что остаются непроверенными (Основные Начала, § 9).
§ 113. Данная чисто словесная гипотеза, безосновательно принимаемая
за реальную и мыслимую гипотезу, обладает совершенно таким же
достоинством, каким обладала бы гипотеза, основанная на однодневном
наблюдении человеческой жизни и утверждающая, что каждый мужчинам каждая
женщина созданы специальным творческим актом, ибо в этот короткий
период не было заметно никакого изменения их строения. Такая гипотеза
основана не на фактах, а на отсутствии фактов; она формулирует абсолютное
незнание как некоторое подобие положительного знания.
86
§ 114, Человеческое тело есть жилище паразитов, внутренних и
внешних, животных и растительных, число которых доходит до двух или трех
дюжин видов. Многие из этих паразитов вызывают у человека большие
страдания, а нередко и смерть. Следуя разбираемой нами гипотезе,
каждый этот паразит был предназначен для целей своего существования.
Должны ли мы утверждать, что человек предназначен служить жилищем этим
паразитам? Или же мы должны думать, что эти существа, неспособные ни
к мышлению, ни к ощущению радости, были созданы только потому, что
они могут причинять страдания человеку? Одну из этих альтернатив обязаны
принять те, которые утверждают, что всякий вид организмов специально
придуман Творцом. Какую же они выберут? Обе абсолютно несовместимы
с концепцией высочайшей благодати.
§ 115. Таким образом, с какой точки зрения мы ни взглянули бы,
гипотеза специального творения оказывается непригодной; она негодна
вследствие своего происхождения; негодна потому, что совершенно лишена
доказательств; негодна по своей внутренней несостоятельности; негодна
потому, что не отвечает требованиям разума; негодна потому, что не
удовлетворяет нравственной потребности. Поэтому мы можем считать, что она
не имеет никакого значения, как антагонист какой бы то ни было другой
гипотезы о происхождении органических существ.
III. Общий обзор эволюционной гипотезы
§ 116. Происхождение гипотезы эволюции говорит за нее. Она возникла
в сравнительно просвещенное время и у самого образованного класса.
§ 117, Всякий новый шаг знания укрепляет уверенность в единстве
Природы; открытие, что эволюция совершалась или совершается в религии,
философии, науке и искусствах, становится основанием для уверенности,
что нет ни одной области природы, в которой она не совершалась бы.
§ 11В. Образование всех органических форм посредством
постепенного присоединения изменений к изменениям и вследствие постепенного
расхождения, вызванного беспрерывным прибавлением различий к
различиям, легко может быть умственно представлено в своих общих очертаниях,
если не в частностях. Это законная символическая концепция (Основные
Начала, § 9). Если единичная клеточка, при благоприятных обстоятельствах,
делается, по прошествии нескольких месяцев, человеком, то очевидно нет
никаких затруднений в понимании того, каким образом, при благоприятных
обстоятельствах, клеточка могла, в течение бессчетных миллионов лет, дать
начало человеческому роду.
§ 119. Эта ясно понимаемая гипотеза находит поддержку как в
многочисленных аналогиях, так и в непосредственных данных: мы имеем
положительные доказательства того, что процесс подобного рода происходит;
хотя результаты этого процесса, насколько он возникает в настоящее время,
малы по сравнению с общим количеством приписываемых ему результатов,
однако их отношение к этому общему количеству таково же, как и отношение
современных изменений земной коры к общему количеству ее изменений,
87
которые считаются достаточными, чтобы оправдать гипотезу образования
строения Земли под влиянием естественных причин.
§ 120. Наконец, то нравственное чувство, для удовлетворения
которого считается необходимой гипотеза специального творчества, гораздо
лучше удовлетворяется учением об эволюции, ибо это учение не приводит
к таким противоречивым выводам относительно Неведомой Причины, к каким
приводит его антагонист. Чего бы ни думали о зле, сопутствующем эволюции,
во всяком случае ясно, что оно не предполагает беспричинного зложела-
тельства.
§ 121. Таким образом, гипотеза эволюции имеет за себя: свое
происхождение, свою связность, аналогии, прямые доказательства и выводы.
Перейдем к рассмотрению некоторых фактов, дающих ей прямую поддержку;
сначала отметим гармонию, существующую между нею и некоторыми из
«Наведений Биологии» (Гл. IV).
IV. Доводы из классификации
§ 122. В § 103 мы видели, что отношения между видами, родами,
порядками и классами организмов нельзя приписать влиянию тех причин, на
которые обыкновенно указывают. Но можно ли их истолковать в качестве
результатов эволюции?
§ 123. Поразительным обстоятельством является то, что натуралисты
постепенно вынуждены были распределить организмы по группам,
входящим в состав больших групп, и что это есть именно то распределение,
которое является следствием происхождения через размножение, как у
отдельных семейств, так и среди человеческих рас.
§ 124. То обстоятельство, что между самыми маленькими группами
существует наибольшее сходство, а между великими полцарствами
существуют глубочайшие структурные контрасты, не может не показаться
замечательным, если мы вспомним, что всюду, где совершалась эволюция, она
действительно создавала эти слабо различающиеся малые группы и эти
резко различные большие группы.
§ 125. Затем, подобно тому как между установленными натуралистами
видами, родами, порядками, классами и т. д. существуют переходные
ступени, так и между группами, подгруппами и под-подгруппами, заведомо
возникшими путем эволюции, существуют промежуточные группы.
§ 126. Эти три соответствия получают дальнейшее значение вследствие
того, что родственность групп через низших их членов есть именно такая
родственность, которая предполагается гипотезой эволюции.
§ 127. Итак, существует достаточно оснований считать вместе с Дар-
вином, «что родственное происхождение (единственная известная нам
причина сходства органических существ) есть связь, которую открывают нам
отчасти наши классификации, несмотря на все затемнение ее различными
видоизменениями» (On the Origin of Species, 1859, p. 413-414).
88
V. Доводы из Эмбриологии
§ 128. Эта подчиненность классов, порядков, родов и видов, к
которой пришли натуралисты, есть именно та подчиненность, которая вытекает
из расхождения и вторичного расхождения зародышей во время их
развития (Основания Биологии, § 52). По учению эволюционной гипотезы, этот
параллелизм указывает на то первоначальное родство всех организмов и
постепенную дифференциацию их, которое и предполагается гипотезой.
§ 129. Гипотеза эволюции, предполагая те общие отношения между
зародышами, которые действительно и найдены, в тоже время дает
объяснения некоторым небольшим неправильностям среди них. Если мы вспомним
постоянное вторжение организмов друг к другу в сферы жизни, часто столь
различные, и вспомним, что эти вторжения происходили с самого начала,
мы будем подготовлены к тому, что общий закон эмбриологического
параллелизма ограничен неправильностями, которые в большинстве случаев
малы, во многих случаях значительны, а по временам и велики. Гипотеза
эволюции объясняет их; более того, она указывает на их необходимость.
§ 130. Замещения и уничтожения органов принадлежат к числу тех
вторичных эмбриологических явлений, которые гармонируют с учением об
эволюции и не могут примириться ни с каким другим учением. Бывают случаи,
что зародыш во время раннего периода своего развития обладает органами,
которые впоследствии исчезают, когда возникают новые органы,
предназначенные для тех же отправлений. И бывают случаи, когда органы
возникают и растут до известной величины, не имея никакого отправления, а
затем исчезают вследствие рассасывания.
§ 131. Сравнительная эмбриология показывает, что, кроме замещения
органов, встречается еще и то, что можно назвать замещенными способами
развития, которые можно разделить на прямые и косвенные. Общеизвестные
превращения насекомых показывают, каким окольным путем у некоторых
членистых (Atriculata) эмбриональная форма достигает состояния
взрослой формы. У других, например у низших паукообразных (Arachnida),
наоборот, это достигается весьма кратким путем. Как происходит то, что по
гипотезе эволюции должно произойти: каким образом прямой способ
развития у животных замещает косвенный способ? Мы видели основания,
заставляющие нас принять, что между тем как полярность физиологических
единиц определяет строение организма как целого, организм как целое,
если его строение изменяется посторонними силами, воздействует на
физиологические единицы и изменяет их, стремясь привести их в согласие со
своим строением. Эти действия и воздействия между органическим агрегатом
и его единицами, постоянно стремящиеся привести обе стороны к
абсолютной гармонии, должны постоянно делать процесс развития более прямым;
и как показывают факты, мы имеем право ожидать, что там, где условия и
строение были более постоянными, способ развития будет более прямым,
и что он будет более косвенным там, где происходили наибольшие и
наиболее многочисленные изменения в привычках и строении предков. Между
различными частями одного и того же зародыша встречаются несходства в
89
методе образования, которые, по-видимому, имеют подобное же значение.
Так как части влияют на целое, кстати пропорционально своим массам, то
большая часть может обнаружить свое влияние ранее малой, хотя и более
древней, и таким образом видовые признаки могут появиться ранее родовых.
§ 132. Итак, в то время, как эмбриологический закон, провозглашенный
фон Бэром, гармонирует с гипотезой эволюции и есть даже закон,
требуемый гипотезой, мелкие несовпадения с этим законом тоже объясняются
этой гипотезой.
VI. Доводы из Морфологии
§ 133. Общность плана, обнаруживаемая взрослыми родственными
организмами, также сильно подтверждает гипотезу эволюции. Не может
быть случайным то обстоятельство, что стрекоза, божья коровка, бабочка,
блоха и комар — все эти животные имеют по двадцать сегментов.
Некоторые отклонения от этого плана, например у пауков и клещей, имеющих
менее двадцати сегментов, нанося удар теории предначертания, приводят
к выводу, что органические формы возникли из общего корня путем
постоянных расхождений.
§ 134. Существуют еще, едва ли менее знаменательные, гомологии
между различными органами одного и того же организма; например, чаше-
листники, лепестки, тычинки и пестики цветка построены по одному и тому
же образцу. Эти сходства, замаскированные несходствами, будут более чем
лишенными смысла, если мы предположим, что организмы были созданы
каждый отдельно такими, какими мы их теперь видим; и, наоборот, они
вполне гармонируют с учением, что каждый род организмов есть продукт
накопления изменений на изменения.
§ 135. Существование у каждого рода животных и растений
функционально безопасных частей, соответствующих функционально полезным
частям у родственных растений и животных, есть новый факт,
предсказываемый гипотезой эволюции. Как говорит Дарвин, «нет ничего яснее того,
что крылья сделаны для летания, и однако у скольких насекомых мы
находим, что крылья так уменьшены, что делаются совершенно непригодными
для летания, а нередко они даже лежат под хорошо сросшимися
надкрыльями!» (On the Origin of Species, 1859, p. 451).
§ 136. Таким образом, общие истины морфологии приводят к тем же
выводам.
VII. Доводы из Распределения
§ 137. Принимая во внимание существование всеобщего стремления
высших организмов захватить территорию низших (Основания Биологии
§ 105), рассмотрим, какое влияние, следуя гипотезе эволюции, должно
иметь это стремление на географическое распределение видов.
§ 138. Так как всякая порода организмов распространяется и при этом
структурно изменяется разнообразными внешними силами, то отсюда вы-
90
текает следующее: можно предвидеть существование очевидного родства
между организмами, населяющими смежные области, между которыми не
существует препятствий для миграции; более широкое распространение в
пространстве указывает на более длинный период, в течение которого
потомки общего происхождения подвергались изменяющим влияниям;
поэтому небольшие контрасты в строении будут ограничены небольшими
площадями; там, где в данной площади внешние силы обнаруживают большие
разнообразия, там и изменения будут многочисленее, чем в площади равной
величины, но обладающей менее разнообразными условиями.
§ 139. Рассмотрим теперь, каким образом гипотеза эволюции
согласуется с фактами распределения в равных средах. Так как вода есть та
среда, в которой встречаются самые низшие живые формы, то отсюда
следует, что земля и воздух были населены из воды. Большие затруднения,
которые, по-видимому, возникают при этом предположении, исчезают при
рассмотрении того, что происходит на морских берегах. Два раза в сутки
поднятие и опускание моря покрывает и обнажает бесчисленные растения
и животные, как прикрепленные так и движущиеся; а вследствие
чередования больших и малых приливов обнажение организмов, живущих в глубине
берега, происходит неодинаково часто и неодинаково продолжительно: в
то время как некоторые из них сохнут только раз в две недели и в течение
очень короткого срока, другие, живущие несколько выше, сохнут в течение
трех или четырех часов при каждом отливе. Среди Mollusca и Articulata мы
встречаем экземпляры, делающие большие экскурии в этой области. Есть
некоторые ракообразные, например крабы, которые ползают по мокрому
побережью и иногда заходят за пределы воды. Теперь отметим тот
поразительный факт, что каждая из этих форм, привыкшая менять среду, имеет
родственные формы, живущие большую часть жизни или всецело на земле.
Таким образом, миграция из одной среды в другую, предполагаемая
эволюцией, ни под каким видом не может считаться невозможной.
§ 140. Факты, относящиеся к распределению во времени и
приводившиеся чаще других в подтверждение и в опровержение гипотезы эволюции,
слишком отрывочны, чтобы служить для вывода в ту или другую сторону.
Хотя и нельзя утверждать, что факты палеонтологии доказывают гипотезу
эволюции, однако они гармонируют с нею; а немногие из них даже
поддерживают ее.
§ 141. Если мы рассмотрим отношения между прежними формами
жизни и формами теперь существующими, то мы заметим связь,
совершенно согласную с гипотезой эволюции. Пласты последней формации
содержат остатки видов, процветающих до сих пор; по мере же того как мы
будем обращаться ко все более древним пластам ныне живущие виды будут
встречаться все реже, уступая место исчезнувшим формам. Существует
также особенная связь подобного рода между теперешними и прежними
формами в каждой большой географической области.
§ 142. Таким образом, расхождения и вторичные расхождения
органических форм, указанные истинами классификации и эмбриологии,
подчеркиваются истинами распределения.
91
VIII. Чем обусловлена органическая Эволюция?
§ 143. Полезно рассмотреть, что признавалось время от времени за
причину органической эволюции.
§ 144. Идея de Maillet (1735), противоречившая догматам его
времени, была великим шагом вперед. Прежде чем мы узнаем, каким образом
организованные существа постепенно развились, нужно дойти до
убеждения, что они действительно постепенно развились; и это убеждение было
достигнуто. Дикие понятия de Maillet о том, каким образом естественные
агенты произвели растения и животных, не должны, в наших глазах,
уничтожить заслуги его учения о том, что растения и животные были произведены
естественными причинами.
§ 145. В кратком изложении доктора Эразма Дарвина уверенность в
прогрессивном генезисе организмов поддерживается и объяснениями,
имеющими значительную определенность и связность. Его рассуждения
обнаруживают бессознательное соединение веры в сверхъестественно
дарованное стремление к развитию, с верой в развитие, возникающее вследствие
изменения условий.
§ 146. Ламарк, признававший те же мнимые и те же действительные
факторы, что и д-р Э. Дарвин, исследовал их предполагаемые последствия
в подробностях и благодаря этому скомпрометировал себя гораздо большим
числом незащищенных положений. Однако он оказался более
глубокомысленным, чем его современники, ибо видел, что эволюция все-таки
происходила, каковы бы ни были ее причины.
§ 147. Утверждать вместе с д-ром Э. Дарвиным и Ламарком, что
функциональные приспособления к условиям производят эволюцию вообще
или только неправильности эволюции, значит только возбудить дальнейшие
вопросы: почему существуют функциональные приспособления к
условиям? почему употребление и неупотребление вызывают соответствующие
изменения строения? Только тогда можно будет сказать, что процесс
эволюции организмов объяснен, когда будет указана его связь с процессом
эволюции вообще. Нам нужно показать, что его различные результаты суть
королларии основных начал.
IX. Внешние факторы
§ 148. Астрономические ритмы {Основные Начала, § 83) вызывают
двумя способами непрерывные изменения в действии сил на организмы.
Они непосредственно подчиняют организмы изменениям солнечных влияний
таким образом, что каждое поколение испытывает несколько различное
влияние на свои отправления; а косвенно они вводят сложные изменения
в окружающие агенты, приводя каждый вид в соприкосновение с новыми
физическими условиями.
§ 149. Как было уже показано (Основные Начала, § 158), из закона
размножения следствий вытекает, что в течение долгих периодов каждая
часть земной коры делалась более разнородной по форме и составу. Вслед-
92
ствие этих изменений земной коры животные и растения всех родов
подвергались в течение поколений влиянию таких сип, которые отличались от
прежде действовавших сил как вследствие изменений в пропорции факторов,
так иногда и вследствие прибавления новых факторов.
§ 150. Влияние климатических изменений геологического
происхождения комбинировалось с результатами медленных астрономических
перемен; а так как не существует никакого соотношения между геологическими
и астрономическими ритмами, то никакая комбинация действий никогда не
повторялась. Поэтому атмосферные агенты подвергают организмы каждой
местности влиянию постоянно новых комбинаций, которые, в среднем
выводе, становятся все более сложными.
§ 151. Существуют еще более сложные изменения в силах,
посредством которых организмы влияют друг на друга (Основания Биологии, § 105).
По мере того как возрастает число видов, с которыми каждый данный вид
имеет связь, он все чаще испытывает изменения влияющих на него
органических фактов. Каждое из этих более частых изменений постепенно все
усложняется. И соответствующие реакции влияют на все более широкие
Флору в Фауну способами, все более сложными и разнообразными.
§ 152. Если мы будем рассматривать эти агенты как становящиеся
более сложными сами по себе и в то же время как кооперирующие всегда
более или менее новыми способами, то станет ясно, что во все времена
организмы подвергались влиянию бесконечного ряда видоизменяющих
причин, которые постепенно приобрели едва постижимую сложность.
X. Внутренние факторы
§ 153. Рассматривая в «Основных Началах» явления эволюции
вообще, мы указали весьма бегло на основные черты и причины изменений,
составляющих органическую эволюцию. Теперь нужно будет рассмотреть
некоторые вытекающие отсюда процессы, совершающиеся одновременно
и у индивидов, и у видов.
§ 154. Закон неустойчивости однородного (Основные Начала, § 149-
155) имеет здесь тройственный королларий. Рассматриваемый в связи с
постоянно прогрессирующими и постоянно усложняющимися изменениями
внешних факторов, он приводит нас к тому выводу, что среди всех
организмов должно господствовать стремление к большей разнородности, будем
ли мы рассматривать эти организмы индивидуально, или в последовательном
ряде поколений, или наконец как группу, образующую вид, а следовательно,
и род, порядок и класс.
§ 155. Уже было показано (Основные начала, § 150), каким образом
размножение следствий, совместно с неустойчивостью однородного,
создает возрастающее разнообразие строения организма. Но и в агрегате
организмов, образующем вид, размножение следствий является постоянной
причиной возрастающего многообразия. Флора и Фауна каждой области
образуют, благодаря сложным и запутанным взаимодействиям, одно целое,
93
ни одна часть которого не может испытать изменения без того, чтобы оно
не отразилось на остальных частях. Поэтому всякая дифференциация в
части вида становится причиной его дальнейших дифференциаций.
§ 156. Мы уже видели (Основные Начала, § 166), что согласно
всеобщему закону, в силу которого смешанные единицы отделяются друг от друга
действием одинаковых внешних сил, возникнет возрастающая
определенность различий между разновидностями всюду, где встречается определенно
характеризованная комбинация условий, которым эти разновидности
подчинены. Возрастающая определенность различий в строении индивидуальных
организмов обусловлена теми же причинами.
§ 157 По-видимому, из предыдущего следует, что органическая
эволюция была всеобщим явлением, что не было того постоянства без прогрес-
сирования, которое иногда встречается. Но так как, вследствие миграции
вид может пребывать в условиях довольно постоянных, то, следовательно
должны встречаться известные случаи, когда нет причин для развития
большей разнородности строения.
§ 158. Показать, что прогрессирование происходит не вследствие
специального, врожденного для живых теп стремления, но вследствие общего
влияния их отношений на окружающие агенты, — этого еще недостаточно
Вполне можно себе представить, что агрегаты сделаются более
разнородными вследствие изменения посторонних сип, не приобретая при этом той
особенной формы разнородности, которая необходима для выполнения
жизненных отправпений. Поэтому нам нужно теперь исследовать, чем
обеспечивается произведение и поддержание этой особенной формы
разнородности.
XI. Прямое уравновешение
§ 159. Всякая новая сила, начинающая действовать на агрегат,
находящийся в состоянии подвижного равновесия, может сделать одно из двух
либо совершенно уничтожит подвижное равновесие, либо только изменит
его, не уничтожая; а изменение должно окончиться установлением нового
подвижного равновесия. Поэтому у организмов смерть и восстановление
физиологического равновесия суть два единственных выхода из
нарушения равновесия. Это уравновешение может быть прямым или косвенным.
Новая действующая сила может или непосредственно вызвать
уравновешивающую силу и сопутствующее ей структурное изменение, или же она
будет уравновешена в конце концов каким-нибудь иначе произведенным
изменением строения и отправления. Это — два совершенно различных
процесса уравновешения, и они должны быть рассмотрены отдельно. Здесь
мы займемся первым.
§ 160. Прямое уравновешение обыкновенно известно под названием
приспособлений (Основные Начала, § 67-71). Очевидно, что для того
чтобы какое-нибудь подвижное равновесие было постепенно изменено,
нужно, во-первых, чтобы какая-нибудь сила действовала на него; во-вторых, что-
94
бы это не была такая сила, которая его вполне уничтожила бы. Каковы же
вытекающие отсюда пределы прямого уравновешения?
§ 161. У растений «изменения внешнего вида» и характер листьев, с
точки зрения их величины, толщины в сложения, очевидно, находятся в
прямом соотношении с характером окружающей среды. Но такие
защитные приспособления, как шипы и жалящие волосики, несмотря на все их
значение для поддержания равновесия между внутренними и внешними
действиями, не могут быть непосредственно вызваны теми внешними
действиями, для нейтрализации которых они предназначены, т. е.
разрушительными действиями травоядных животных. Ибо эти внешние действия не
могут иметь даже общего непрерывного влияния на отправления растения
и тем более не могут иметь специально требуемого влияния.
§ 162. Среди животных приспособление вследствие прямого
уравновешения может быть иллюстрировано случаями увеличения и уменьшения
темноты кожи, подвергнутой влиянию большей или меньшей теплоты. Но
эмальированная чешуя у Lepidosteus'a не может быть названа прямым
результатом какого-нибудь функционально произведенного изменения. Ибо
как орудие защиты подобная чешуя так же, и даже еще более, нужна
множеству других рыб, и поэтому если бы она возникла вследствие какого-нибудь
прямого воздействия организма на какие-нибудь враждебные действия,
коюрым он подвергался, то было бы непонятно, почему другие рыбы не
выработали себе подобных предохранительных покровов.
§ 163. Следовательно, должно существовать еще влияние какого-нибудь
другого процесса. Кроме прямого уравновешения должно существовать
еще косвенное уравновешение.
XII. Косвенное уравновешение
§ 164. Из того обстоятельства, что индивиды, принадлежащие к одному
виду, непременно несходны между собой (Основания Биологии, § 85—91),
следует, что одни окажутся более уравновешенными при изменении
условии, чом другие. Те, которые окажутся наименее уравновешенными, —
вымру? Отсюда вследствие постоянного уничтожения индивидов, наименее
способных поддерживать свое равновесие в присутствии новых посторонних
сил, в конце концов вырабатывается видоизмененный тип, находящийся в
полном равновесии с измененными условиями.
§ 165. Это выживание приспособленнейших, которое мы старались
выразить в механических терминах, есть то, что названо Дарвиным
«естественным отбором, или сохранением благоприятствующих рас в борьбе
за существование». Самодействующее очищение вида должно постоянно
стремиться обеспечить взаимное приспособление вида к его среде. Это
приспособление может или так поддерживаться, или так производиться.
Что средний уровень мощности расы уменьшился бы, если бы больные и
слабые обыкновенно сохранялись и могли размножаться, — это почти
самоочевидная истина. Дарвин первый увидел, что «естественный отбор»
«5
способен произвести приспособленность организмов к окружающей среде
и что это есть вечно действующая причина расхождения органических
форм. Результаты этого обнаруживаются среди животных развитием
разнообразных строений, которые не могут быть приписаны деятельности
отправлений. Твердая раковина моллюска не может быть рассматриваема
как результат прямой реакции организма на внешние действия, влиянию
которых он подвергается; и, наоборот, появление ее вполне может быть
объяснено выживанием, из одного поколения в другое, тех индивидов, чьи
более плотные покровы защищали их от врагов.
§ 166. Дарвин убедительно показал, что наследование структурных
изменений, вызванных изменением отправления, решительно недостаточно
для объяснения многих (вероятно большинства) морфологических явлений;
но есть основание думать, что он оставил без внимания значительное число
морфологических явлений, которые можно рассматривать как результаты
полученных по наследству и усиленных функционально приобретенных
изменений и которые не могут быть объяснены действием естественного
отбора. Там, где жизнь сравнительно проста, или там, где окружающие
условия делают какое-нибудь отправление крайне важным, там переживание
приспособленнейших может легко выработать соответствующее структурное
изменение, без всякой передачи функционально приобретенных
изменений. Но, по мере того как жизнь делается более сложной и число телесных
и духовых способностей возрастает, по мере того как поддержание жизни
начинает зависеть не столько от величины одной какой-нибудь способности,
сколько от комбинированной деятельности всех способностей, —
образование подробностей характеристики действием одного естественного
отбора становится затруднительным. Однако отсюда вовсе не следует, будто
естественный отбор не играет никакой роли, ибо здесь возможен
естественный отбор функционально приобретенных и случайных особенностей.
Впрочем, существуют некоторые перемены величины и формы частей,
которые должны вытекать исключительно из унаследования функционально
приобретенных изменений. Уменьшение органов, чрезмерная величина
которых не приносит никакого видимого вреда, является лучшим доказательством
этого; таково, например, уменьшение челюстей и зубов, характеризующее
цивилизованные расы, при сравнении их с дикарями.
§ 167. Остается показать, что процесс естественного отбора
согласуется с теми же общими механическими принципами, что и все остальные
способы уравновешения. Что должно следовать из уничтожения наименее
сопротивляющихся индивидов и выживания индивидов наиболее
сопротивляющихся? В подвижном равновесии вида как целого, существующего из
поколения в поколение, это отклонение от среднего состояния вызовет
компенсирующее отклонение. Если бы те, которые уничтожены, остались жить
и имели потомство, то следующее поколение обладало бы тем же средним
уровнем силы, как предыдущие поколения: у него существовала бы та же
пропорция индивидов менее одаренных силой и индивидов более одаренных
силой. Но так как теперь одни только более одаренные индивиды оставлены
96
для продолжения расы, то должно возникнуть новое поколение,
отличающееся большим средним уровнем силы. Другими словами, за действием,
производящим в подвижном равновесии вида изменение в известном
направлении, в следующем поколении следует противодействие, производящее
обратное изменение.
§ 168. Косвенное уравновешение делает все то, чего не может сделать
прямое уравновешение. Мы не сделаем ничего лишнего, как бы
решительно мы ни указывали на тот вывод, что все процессы, посредством которых
организм приспособляется к вечно меняющимся условиям, должны быть
уравновешением того и другого рода.
XIII. Кооперация факторов
§ 169. Таким образом, все живые предметы, рассматриваемые как в
своих индивидуальных историях, так и в истории их видов и в истории их
агрегатов, сообразуются с теми всеобщими законами перераспределения
материи и движения, с которыми вообще согласуются все предметы.
Действия, которые мы рассматривали в последовательности, на самом
деле одновременны; чтобы правильно понять органическую эволюцию,
их следует понимать подобным образом. Некоторую помощь к подобному
пониманию дает прилагаемая таблица (см. с. 98), представляющая
кооперацию факторов.
§ 170. Существуют основания думать, что по мере того как
существенные способности умножаются и возрастает число органов,
кооперирующих при каждом отправлении, косвенное уравновешение через естественный
отбор делается все менее и менее способным производить специфические
приспособления и сохраняет только способность поддерживать общую
приспособленность строения к условиям. Одновременно с этим приспособление
через прямое уравновешение становится главным: косвенное
уравновешение только помогает ему.
XIV. Совпадение доказательств
S 1/1 Дппая «Общий обзор гипотезы специального творения», мы
нашли, ч1и она лишена и си кою значения. Наоборот, «Общий обзор
эволюционной гипотезы" ннушает тем более доверия к ней, чем ближе мы ее
рассматриваем. Следовательно, нет разумных оснований колебаться при
выборе между этими учениями.
§ 172. Дальнейшие доказательства мы получили индуктивным путем,
изучая явления Классификации, Эмбриологии, Морфологии и
Распределения. В каждой из этих четырех групп мы нашли доводы, приводящие к
одному и тому же заключению; затем, к тому же заключению, к которому
приводят доводы одной какой-нибудь группы, приводят и доводы всех
остальных групп. Это совпадение совпадений придало бы индуктивному
наведению высшую степень вероятности даже и тогда, когда бы оно не имело
дедуктивного оправдания.
4 Спенсер
97
p? s
0 ni
га Е
ю 5
5 I .
Ь о о
s 5 «
. »- а>
х и ш
а га о.
£•§
1 ai 2
Щ с; ЧЭ
га 2 -о
§ * о
3 m (Э
III
Ms
Ж £
Ü CE
О S
S и
0>
о о
°- SS
Ql ТО
с a-
* 2
2 g
il!
îli
III
lî!
Ill
III
II
ill
!fi
Ш
II"
111
II
III
«go
Hi
о £ га
л 5 >.
1111
с m га в
II
i
шъ
■е-
-е-
И
непосредственно
через их отправления,
непосредственно через
агрегаты индивидов.
действуя различно
на слегка несходных
индивидов в одной
и той же местности
на его индивидов
на агрегаты его индивидов
на каждый вид, влияя
изменяют действие
неорганических сил
изменяют действие
органических сил
_ - о =
II
H
s
fi 1 /3. Но здесь дедуктивно полученный вывод находится в согласии с
индумипным наведением. Переходя от доказательства того, что эволюция
сонпршалась, к вопросу, как она совершалась, мы находим в известных
действиях и известных процессах достаточное объяснение ее явлений.
Органическая эволюция подчиняется тем же общим законам перераспреде-
ппния материи и движения, которым вообще подчиняется эволюция.
g 174. Теперь мы перейдем к более частным явлениям развития,
обнаруживаемым в строениях и отправлениях индивидуальных организмов,
[ели гипотеза, утверждающая, что растения и животные прогрессивно
разнимись, оорна, то она должна дать нам ключ к объяснению этих явлений.
()h,i и допаит это и, таким образом, дает бесчисленные новые доказательства
<:ИШ1И истинности.
ГЛА1А VI
МОРФОЛОГИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
Опи<;ы|аютоя ммечаемнв ошошения между органическими формами и совокупностью
сип, влиянию которых они подвержены; строится теория форм как кумулятивного
(накопленного) эффекта этих сил.
I. Задачи Морфологии
§ 175. Строения и отправления кооперируют в природе неразрывно.
Полому, рассматривая отдельно Морфологическое Развитие и физиоло-
1ичоское Развитие, мы можем обращать внимание, смотря по обстоятель-
UIU1M. шавным образом на ту или на другую сторону явления.
К I П\ Задачи Морфологии распадаются на два различных класса,
г.мофн но юму, будет ли рассматриваться возрастание массы или
возрастании строения. Возрастание массы есть явление первичное, a
возрастание строения, следующее за ним с большей или меньшей правильностью,
всть явлений вторичное. В организмах возрастание массы может быть
вызвано увеличением в единицах первого порядка — простых единицах или в
одиницах второго порядка — сплоченных группах единиц, или в единицах
третьего порядка — группах групп единиц, или в единицах еще высшего
порядка, или наконец как это чаще всего случается, оно может быть пос-
ппдетвием одновременного увеличения в единицах различных порядков.
6177. Второй класс морфологических задач имеет предметом вопросы
<>г> изменениях формы, сопровождающих изменения агрегации. Рассмат-
(шпшемся различия, вызванные изменениями в процессе дифференциации.
4*
«9
Говоря определенно — нужно объяснить форму организма как целого,
независимо от его сложения.
§ 178. Мы должны указать процесс эволюции во всех этих явлениях.
Факторы двух родов должны быть приняты во внимание Факторы первого
класса суть те, которые прямо стремятся изменить органический агрегат,
заставляя его перейти от формы более простой, не находящейся в
равновесии со внешними силами, к более сложной, уравновешенной форме,
факторы второго класса — это формообразовательные стремления самих
организмов: наклонности, унаследованные от предшествовавших организмов,
переданные прежними процессами эволюции.
§ 179. Займемся теперь первичными морфологическими задачами;
сначала установим эмпирически каждую общую истину, а затем приступим
к ее объяснению.
II. Морфологическое сложение растений
§ 180. Гипотеза эволюции подготавливает нас к принятию двух
радикальных поправок учения о том, что все организмы построены из клеточек
и что клеточки суть элементы, в которых развивается всякая ткань. Она
приводит нас к признанию того, что, подобно тому как в процессе общей
эволюции бесформенные части протоплазмы должны были предшествовать
клеточкам, так и в специальной эволюции каждого высшего организма
должно обыкновенно происходить образование клеточек из бесформенной
бластемы. И хотя вообще физиологические единицы, образующие
бесформенную бластему, будут обнаруживать свои врожденные свойства
развитием клеточек и метаморфозой, однако будут случаи, когда подлежащая
образованию ткань будет создана прямым превращением бластемы. Хотя
мы, собственно говоря, и можем смотреть на клеточку как на
морфологическую единицу, однако мы всегда должны помнить, что это справедливо
только в весьма ограниченном смысле.
§181. Различные виды Desmidiaceae и Diatomaseae представляют
примеры морфологических единиц, живущих и размножающихся отдельно друг
от друга и обнаруживающих разнообразные изменения формы и строения.
Постоянное возрастание агрегата первого порядка может привести его к
значительному объему.
§ 182. Переход к высшим формам начинается весьма малозаметным
образом. В низших типах первоначальная сфероидальная форма клеточек
едва изменяется, но в высших типах клеточки могут достигнуть такого
слияния между собой, что образуют цилиндры, разделенные перегородками
Однако и здесь неопределенность еще велика: нет определенных пределов
длины производимых таким образом нитей; нет и никаких тех
дифференциаций частей, которые необходимы для придания целому определенной
индивидуальности. Для того чтобы образовалось что-нибудь похожее на
истинный агрегат второго порядка, способный быть сложной единицей,
которая может комбинироваться с другими себе подобными единицами для
100
образования еще высшего агрегата, — нужно, чтобы выработалась и масса
и определенность.
§ 183. Там, где (как у обыкновенных фукусов (Fuci) наших берегов и у
пшлит мхов) морфологические единицы обнаруживают врожденную
наклонность располагаться способом, до такой степени неизменным, что
образуются характеристические отношения, там мы можем признать существование
несомненной сложной индивидуальности.
§ 184. Между различными семействами водорослей разнообразным
обр.пом проявляется другой способ образования сложной
индивидуальными, »бплдлющой значительной определенностью. Когда клеточки, вместо
пин чтобы размножаться только в продольном направлении, а также вместо
into чюбы размножаться одинаково и в продольном и в поперечном
направлениях, размножаются в поперечном направлении только в известных
мостах, тогда возникает ветвистое строение.
§ 185. Некоторые из высших водорослей являются агрегатами треть-
ai о порядка. У листвяков Delesseria sanguinea, устроенных совершенно
правильно, части вполне подчинены целому и из их срединных нервов вырас-
1!Ш>1 новые листвяки, вполне похожие на старые. Каждый из этих листвя-
ком представляет организованную группу тех морфологических единиц, ко-
юрых мы при:ноем за агрегаты первого порядка. В данном случае два или
Гишшншлобных шрегата второго порядка, вполне индивидуализированные по
(моим фор млн и ci роениям, соединяются друг с другом, и, таким образом,
ркстонио, составленное из них, является агрегатом третьего порядка.
§ 186. Перейдем теперь к высшим растениям, которые, вместо того
чтобы плавать в воде, внедряются в такую разреженную среду, как воздух,
и обладают уже не одним, а двумя источниками питания: корнями и листьями.
V Jungermanniaceae уже ясно обозначен переход от вторичного агрегата к
третичному. Низшие члены этой группы обна-руживают только неполное
развитие второго порядка, тогда как наиболее развитые члены группы суть
троичные агрегаты, интегрированные физиологически и физически; они
растут прямо; ствол и прикрепленные к нему листочки зависят от одного
корня или от группы корней, т. е. возникает определенно установившийся
агрегат третьего порядка.
III. Морфологическое сложение растений
(Окончание)
§ 187. Среди Явнобрачных агрегирование третьего порядка всегда
явственно обнаружено; весьма часты даже агрегаты еще высших порядков,
четвертого, пятого, шестого и т. д.
§ 188. При изучении развития простого листа в сложный, мы придем к
истинам, которым можно дать такое наиболее общее выражение: группа
морфологических единиц, или клеточек, интегрированная в сложную единицу,
называемую листом, обладает у каждого высшего растения типической
формой, возникающей вследствие особенного распределения этих клето-
101
чек вокруг срединного нерва и жилок. Если в то время, когда листовая
почка принимает свои главные очертания, размножение морфологических
единиц переходит известный предел, то эти единицы начинают
распределяться вокруг вторичных центров или линий роста таким образом, что
повторяют вполне или отчасти типическую форму; большие жилы
превращаются s несовершенный срединный нерв совершенно отделившихся листьев.
Одновременно с тем, как совершается этот переход от простого агрегата
клеточек к группе подобных агрегатов, постепенно возникает и определенное
строение, поддерживающее различные образовавшиеся таким образом
агрегаты и соединяющее их в сложный агрегат.
§ 189. Основное родство, существующее между всеми листовыми
органами цветковых растений, обнаруживается существованием переходных
форм и случайным усвоением одним из них формы другого. Существуют
ясные доказательства того, что у Явнобрачных все осевые придатки
(прицветники, чашелистники, лепестки, тычинки, пестики, семяпочки)
гомологичны. Все это — видоизмененные листья. К изменениям в развитии
листовых органов нужно прибавить изменения в развитии осевых органов.
Сравнение обнаруживает, что и оси, подобно своим придаткам, приобретают
самые разнообразные величины, пропорции и строения.
§ 190-191. Видя, как у отдельного растения простые листья
превращаются s сложные, причем их жилки развиваются в срединные нервы, а
срединные нервы начинают играть роль осей; видя, что листья, которые
обыкновенно обнаруживают определенно ограниченное развитие, иногда
образуют из своих краев другие листья; наконец, замечая, как часто
встречаются уродливости, которых нельзя удовлетворительно объяснить без
допущения возможности развития листовых органов в органы цсевые, — мы
охотно принимает гипотезу, утверждающую, что при эволюции типа
Явнобрачных различие между листьями и осями возникло постепенно. Зная эти
факты и вытекающие из них положения и помня ту общую идею, к которой
они могут быть сведены, мы можем теперь истолковать типическое строение
цветкового растении.
§ 192. Чтобы поступать методически, мы должны искать ключ к
объяснению строения средоростных и кругоростных в строении верхоростных,
т. е. тех низших растений, которые приближаются к ним. Чтобы ось могла
поддерживать в воздухе прикрепленные к ней листья, ей нужно обладать
толщиной и плотностью пропорционально массе этих листьев; когда же
все корни находятся на одном конце растения, а лист на другом, то и
возрастание сосудов, проводящих сок, должно быть пропорционально массе
листьев. Но эти условия, вызывающие необходимость поперечного роста
оси, вполне или в значительной мере отсутствуют у большинства
верхоростных. Ибо их стебель обыкновенно ползет под землей или же стелется
по ее поверхности; когда же он растет вертикально или наклонно, то
цепляется за вертикальные или наклонные предметы. Мало того, так как в
большинстве случаев у них вдоль стебля, на известном расстоянии друг от друга,
вырастают корешки, то этому стеблю и нет надобности служить для пере-
102
мor,л значительного количества питательных материалов из одного конца в
црушй. Смедовательно, та особенность (существование продольного, но
ми поперечного нарастания), которая дала им имя верхоростных, есть
пппстввнное следствие низкой степени специализации, достигнутой ими.
Потому мы имеем полное право заключить, что возникновение
поперечною возрастания, сопровождающего продольное возрастание и вообще
характеризующего средоростных и кругоростных в отличие от верхоростных,
пггь но что иное, как следствие обыкновенной вертикальности их роста.
P.iM мофим нтпрь, как пплникаот вертикальный рост и какие структурные
И1МШШНИН ммпчпт ом m поГмй.
(1 l(i:i Ыштсопоинио растений зависит главным образом от воздуха
и сшил они чахнут в дурной атмосфере л хорошо растут, когда их листьям
доступен свободный воздух и солнечный свет. Твердость, необходимая для
сохранения вертикального роста, могла быть приобретена ими двумя
существенно различными путями. Тонкий лист какого-нибудь вещества
становится гораздо более устойчивым, когда бывает свернут в трубку, поэтому
и естественный отбор будет покровительствовать тем стелющимся верхо-
ростным, чьи листвяки начнут сворачиваться, и особенно тем, у которых
края листвяков встретятся друг с другом и спаяются. Если в то время как
один листвяк продолжает вырастать из другого и ряд соединенных срединных
морпов продолжает быть каналом для циркуляции, то возникает прочная
ось, обернутая наружным листовым слоем. С другой стороны, если
сосудистые пучки распределяются кругообразно, то возникает полый цилиндр.
Строения первого рода мы находим у Dendrobiurrr, строения второго рода —
у злаков. Необходимая растениям крепость может быть ими приобретена
«ще только одним способом — уплотнением и утолщением сросшегося
ряда срединных нервов. Те части срединных нервов, которые входят s
прочное соединение, становятся большими, чем свободные их части, и
начинается большее развитие той соединяющей части последовательных
листвяков, при помощи которой они сохраняют сообщение с корнями и
возвышаются над почвой. Среди густолиственных растений, у которых
уподобляющие поверхности могут перехватывать друг у друга свет,
естественный отбор будет постоянно благоприятствовать тем, которые несут свои
уподобляющие поверхности на концах черешков. Вследствие этого
произойдет исчезновение прилистников и листовых бахром срединных нервов,
приводящее в конце концов к образованно обыкновенного черешкового
листа. Одновременно с этим ось утолщается пропорционально числу листьев
и количеству пищевого вещества, которое она должна проводить, и таким
образом становится непохожей на черешки.
§ 194. Каково происхождение пазушных почек? Они могут быть
объяснены таким же образом, как и верхушечные почки. У некоторых растений
ио только первичные листвяки выпочковывают вторичные листвяки из своих
срединных нервов, но и большинство вторичных листвяков также выпоч-
кинымают несколько третичных листвяков; даже некоторые из этих третичных
пин пиков продолжают почкование. Если этот обычай становится органи-
103
ческим, если он делается характерным для растения с роскошным ростом,
у которого развивающиеся части могут получать питание от уже
развившихся частей, то в каждом боковом ряде, как и в главном, его
последовательные составные части станут появляться во все более и более ранний
период развития. И таким же образом, как уменьшение и обобщение
первоначального ряда приводит к строению, подобному строению
верхушечной почки, уменьшение и обобщение бокового ряда приводит к строению,
соответствующему по своей природе положению пазушной почки.
§ 195. Почему односемянодольный способ произрастания повсюду
сосуществует со средоростным способом роста, а способы доусемянодоль-
ный и многосемянодольный — с кругоростным способом роста? Если
крепость, необходимая для поддержания вертикального положения,
достигается средородным способом свертывания, то первичный листвяк станет
все более и более закрывать вторичный и ограничивать доступ к нему воздуха
и света. Поэтому здесь постоянно поддерживается такое превосходство
первичного листвяка или его представителя, которое ведет к образованию
односемянодольного способа произрастания. Наоборот, там где крепость
достигается уплотнением срединного нерва, там вторичный листвяк
попадает в более благоприятные условия и быстро достигает равенства с
первичным. А так как в конце концов оба они станут возникать одновременно,
то способ произрастания сделается вследствие этого двусемянодольным.
§ 196. Единицей сложения Явнобрачного растения является часть
побега, соответствующая одному из первичных листвяков. Она состоит из
листового придатка с предшествующим ему междоузлием и пазушной почкой,
где эта последняя развилась. Листовой орган есть самая постоянная часть;
менее постоянными являются соответственно междоузлие и-пазушная почка.
По мере приближения к цветку пазушная почка исчезает. В самом цветке
остается только листовая поверхность, которая в самых конечных органах
оплодотворения сведена до простого зачатка.
§ 197. Предшествующий синтез объясняет разнообразные
неправильности. Когда мы видим иногда, что листья производят из своих краев
листочки, то мы узнаем в этой аномалии возвращение к первоначальному
способу роста. Случайное образование Явнобрачными почколукозичек
перестает казаться столь удивительным, когда мы узнаем, что это —
обыкновенное явление у низших верхоростных и только повторение, на более
высокой стадии, того самоотделения, которое обыкновенно среди
листвяков, появляющихся в форме отпрысков. Мы получаем также обьяснение
того превращения листовых органов в осевые, которое нередко случается.
§ 198. Хотя иногда у Явнобрачных зародыши новых осей развиваются
отдельно, однако в большинстве случаев они поддерживают связь с
родительской осью; отсюда возникает группа осей — агрегат четвертого порядка.
Каждое дерево, производя ветку из ветки, вновь и вновь повторяет эту
интеграцию и образует агрегат, имеющий такую сложную степень сложения,
что ее нельзя более определить.
104
IV. Морфологическое сложение животных
§ 199. Наш обзор должен качаться здесь с тех недифференцированных
ai|)iiMioi> физиологических единиц, из которых образовалось то, что мы,
допуская значительную неточность, называем морфологическими единицами.
А 200. 8 животном царстве, как и в растительном, существует класс
мппких форм (Корненожки), обладающих той особенностью, что ни одну
и.1 них нпш>;ш )).i (липни, n.i нисколько лидиммх глазом и гомологичных
между Leiten шиппных чисти - ни одну ил них нельзя разложить на низшие
HHitminjiy.inuiiii.in Их Ышж.шиими пдиницами являются те физиологические
ециници. hi мигфыя. но н.шшму мнению, состоит всякий организм. Этот
П1|ичл1 ni.it> ni pin in мирною порядка.
§ 201. Среди растений мы нашли типы, указывающие на переход от
троимое первого порядка к агрегатам второго порядка; среди животных
существуют аналогичные типы. Но стадии прогрессирующей интеграции
»дось не так ясны. Причина этого, вероятно, та, что индивидуальность
простейших животных гораздо менее выражена, чем индивидуальность
простейших растений, и поэтому мы не имеем здесь той легкости наблюдения,
какую встречаем у растений. Пропорционально неопределенности пределов
меньших индивидуальностей образование из них больших
индивидуальности, конечно, оставляет менее заметные следы. Класс Кишечнополостных
(Coelenterata) впервые дает агрегат второго порядка настолько
индивидуальный, что может служить единицей для образования еще более высоких
комбинаций. Обыкновенная Гидра обнаруживает жизнь целого, отличную
от жизни единиц.
§ 202. Сложные Кишечнополостные (Coelenterata) суть агрегаты
третьего порядка, образованные интеграцией агрегатов второго порядка.
Следуя эволюционной гипотезе, эти высшие интеграции незаметным образом
возникнут, ели отделения выпочкованных полипов будут отлагаться до все
более и более позднего периода; а это всевозрастающее замедление явится
следствием переживания лриспособленнейших, если для группы индивидов
будет выгодно оставаться соединенными, а не разделяться.
§ 203. Среди более высоко организованных животных, называемых
Моллюскообразными (Molluscoidea), существуют подобные же отношения,
что заставляет предполагать, что среди них происходили такие же процессы.
Здесь мы имеем единичные индивиды и разнообразно интегрированные
группы индивидов; главное различие состоит в том, что нет типа, который
ясно связывал бы единичное состояние с состоянием агрегированным.
§ 204. Существует ли в других подцарствах сложение третьего
порядка, аналогичное тому, которое так преобладает среди Кишечнополостных и
Моллюскообразных? Вопрос не в том, существуют ли где-нибудь агрегаты,
которые хотя и были бы несходны по распределению своих частей, но
состояли бы из частей, до такой степени похожих друг на друга, что их можно
рассматривать как соединенные агрегаты второго порядка. Ответить на этот
вопрос не трудно, ибо строения подобного рода многочиспенны. В одном
из великих отделов животного царства, у Суставчатых (Annulosa), включая
105
сюда и Кольчатовидных (Annuloida), встречается много типов, обладающих
отыскиваемыми нами качествами.
§ 205. Каждый сегмент взрослого Кольчатого представляет собой в
значительной мере физиологическое целое: каждый сегмент обладает
большинством органов, необходимых для индивидуальной жизни и размножения,
а те существенные органы, которых какой-нибудь сегмент не имеет,
таковы, что этот сегмент не может их иметь или не нуждается в них вследствие
своего положения в середине цепи. Основания для признания этих
животных агрегатами третьего порядка значительно возрастают, если мы станем
рассматривать не строение взрослого животного, а способ его развития.
§ 206. Сравнение суставчатых животных вообще открывает такие
разнообразные фазы прогрессивной интеграции, которые можно было бы
предвидеть заранее. Мы видим здесь, что продольное почкование
действительно происходит; что оно обнаруживается в той примитивной форме,
когда почки разъединяются сейчас же после своего образования; что
существуют типы, в которых эти почки связаны в группы из четырех, восьми
и десяти единиц, причем почки последовательно отделяются от этих групп
и начинают вести индивидуальную жизнь; что среди высших типов
встречаются длинные нити, состоящие из одинаковых почек, которые не получают
индивидуальной независимости, но отделяются в форме организованных
групп и что отсюда мы можем перейти к формам, у которых все почки
остаются как части единого индивида.
§ 207. До сих пор мы рассматривали только менее развитых Суставчатых
(Annulosa). Если у более интегрированных и более дифференцированных
типов мы найдем еще большее развитие того процесса, посредством
которого, по нашему предположению, развивались низшие типы, то получится
лишний довод в пользу того, что они действительно так развивались.
V. Морфологическое сложение животных
(Окончание)
§ 208. У высших Суставчатых (Annulosa), состоящих из Насекомых,
Паукообразных, Ракообразных и Многоножек, большее сплочение и
большая разнородность не уничтожают очевидности того, что эти организмы
суть агрегаты третьего порядка. Несомненно то, что их можно разделить на
известное число низших единиц, «сегментов», «метамер» или «члеников»,
из которых каждая имеет, по существу, такое же строение, как и соседние
единицы, и каждая есть агрегат второго порядка, будучи организованной
комбинацией тех агрегатов первого порядка, которых мы называем
морфологическими единицами, или клеточками. А что эти сегменты, или членики,
были первоначально агрегатами второго порядка, имевшими независимые
индивидуальности, то эта гипотеза подтверждается различием между
высшими и низшими Членистыми, а также контрастом между Членистыми
(Articulât а) вообще и низшими Суставчатыми (Annulosa).
106
§ 209. Перейдем к следующему большому отделу, к Моллюскам (Mol-
lusca), где мы впервые встречаемся с гамогенезисом как явлением,
свойственным всему полцарству; мы не находим здесь ни одного случая, когда
организм был бы способен делиться на сходные части. Моллюск есть агрегат
второго порядка. Ни у взрослого животного, ни у зародыша мы не встречаем
никакого следа множественности сходных частей, затемненной
интеграцией. Строение некоторых Моллюсков имеет внешний вид сегментаций, но
эго только внешний вид.
§ ?10 Среди Подключи их (Vertcbrala), как и среди Моллюсков (Mol-
lu'.i;,i). шмшшшлис имп!1 всеобщее распространение. V обоих подцарств
мо|1М.1111.1н>1м процессом ивпис1ся интеграция всей зародышевой массы в
нцинми организм, который ни в какой фазе своего развития не обнаружи-
naci стремления разделиться на две или более части. Затем, опять-таки
подобно другим Моллюскам, и среди всех Позвоночных имеет место тот
соотносительный факт, что не только в их высших формах, но даже и в
низших формах тело их не может быть разделено на гомологичные сегменты.
Позвоночное животное не может быть разрезано на поперечные отрезки,
из которых каждый заключал бы пищеварительные, дыхательные,
воспроизводительные и другие органы. Сегментное строение, характеризующее у
большинства позвоночных аппарат для внешних отношений, не есть
первичное, или генетическое явление, но явление функциональное, или
приспособительное. Позвоночное животное есть агрегат второго порядка, у
которого сравнительно поверхностная сегментация вызвана механическим
сношением с окружающей средой. Ниже мы увидим, что эта концепция
приводит к систематическому объяснению фактов—показывает, почему возникло
это единство в разнообразии, которое существует во всяком позвоночном
столбе, и почему это единство в разнообразии претерпевает бесчисленные
изменения в различных скелетах.
§211. Таким образом, начиная с мелких агрегатов тех физиологических
единиц, которые составляют протоплазму, мы приходим, вследствие
соединения этих агрегатов, к агрегатам второго порядка, например Губкам, и
т. п., а вследствие соединения этих последних — к агрегатам третьего
порядка, например Гидровым. Моллюски и Позвоночные суть единственные
агрегаты второго порядка, достигшие во многих случаях большой величины
и сложности.
VI. Морфологическая дифференциация у растений
§ 212. Таким образом, животные и растения в течение своей
эволюции прогрессивно дифференцировались как в целом, так и в своих частях.
§ 213. Можно ли в общих терминах выразить принцип формы
растений? Согласуются ли с каким-нибудь законом форма и величина ветвей,
листьев, листвяков и тех единиц, из которых они состоят? Таковы теперь
наши вопросы.
§ 214. Изучая морфологическую дифференциацию, мы должны
помнить, что силы, которые преодолеваются, силы, которыми пользуются, и
107
материя, которая приспосабливается, не сохраняют одинаковых пропорций
и одинаковых способов действия в двух каких бы то ни было членах агрегата,
будут ли эти члены первого, второго, третьего или какого-нибудь иного
порядка.
§ 215. Поэтому каждый член агрегата дифференцируется, обнаруживая
известное свойственное ему отношение к свету, воздуху и точке опоры.
§ 216. Определим сначала значение некоторых описательных
терминов, которые мы будем употреблять. Вполне неправильные формы будут
называться бессимметричными. Формы, приближающиеся к правильности,
но не достигающие ее, получают название нессимметрических. Самая
правильная из фигур есть шар, обнаруживающий сферическую симметрию.
Когда шар превращается в сфероид, то возникает лучистая симметрия,
как у тюльпана. Здесь мы имеем двустороннею симметрию, которая
может быть: тройной, подобно той, которая существует у обыкновенного
кирпича; двойной, подобно той, какая существует у лодки, у которой корма и
нос устроены одинаково; одиночной, как у обыкновенной лодки. Исследуя
органическую эволюцию с точки зрения проявления ее в морфологических
дифференциациях, мы перейдем от сферической симметрии к одиночной
двусторонней симметрии: от менее разнородного к более разнородному.
VII. Общие формы Растений
§ 217. Среди простейших растений (пршофитов) самые простые суть
шарообразные Protococci, у которых однообразие фигуры сосуществует с
однообразным отношением всех их сторон ко внешним силам. Desmidia-
сеае и Diatomaceae обладают тройной двусторонней симметрией,
сосуществующей с тройным двусторонним распределением деятельностей. Когда две
оконечности постоянно находятся в несходных условиях, как это мы
встречали у прикрепленных одноклеточных растений, у которых одна сторона
соприкасается с поддерживающей поверхностью, а другая внедрена в
окружающую среду, тогда мы находим, что части, которые наиболее несходны
в своих отношениях к окружающим силам, также и наиболее несходны по
своим формам. Там, где встречается полная неправильность в действии
внешних сил, там возникает несимметричная форма.
§ 218. И растительные агрегаты второго порядка дают примеры,
иллюстрирующие те общие истины, которые обнаруживаются исследованием
форм растительных агрегатов первого порядка. Равенство или неравенство
роста по разным направлениям является следствием равенства или
неравенства действий окружающей среды в разных направлениях. Гриб
дождевик дает самый простой пример этого. Если мы разрежем его через центр
вертикально, то заметим разницу между верхушкой и нижней частью, но
если мы разрежем его через центр горизонтально, то не заметим никакой
разницы, между его сторонами. Так как обыкновенно он по всей своей
окружности имеет одинаковые отношения со внешней средой, то он и
остается одинаковым по всей окружности.
108
§ 219. Оставляя без внимания различие между поддерживающей и
поддерживаемой частями Явнобрачных и рассматривая одну
поддерживаемую часть, мы находим, что между ее формой и действием на нее сил
существует такое же отношение, как у более простых растений. Деревья и
кустарники, растущие одиноко и при том в таком положении, что ветры не
прпдят им, а окружающие предметы не бросают на них тени, развиваются
довольно одинаково во все стороны. Напротив, когда деревья растут на
опушке поса, тогда их наружные ветки развиваются хорошо, а внутренние
с|>.н1нип:м||Ш> плох«, они отклоняются от неопределенно лучистой симметрии
к I иммпфии нпшфод<!пинно двусторонней,
') l'i'O ;1,1И.1'юи чотырсх следующих разделов будет показать, что это
опшшини» между формой и силами существует и во всем организме как
цгпом — и в его ближайших единицах, и в его единицах низшего порядка.
Начнем с самых больших частей, на которые можно разделить растения,
затем перейдем к сравнительно меньшим частям.
VIII. формы ветвей
§ 221. Агрегаты первого порядка представляют небольшое число
примеров того, когда формы разветвляются приблизительно правильно под
влиянием приблизительно правильного распределения сил.
§ 222. У агрегатов второго порядка каждая составная часть
видоизменяется вследствие своих отношений к остальным.
§ 223. Переходя затем к растениям третьей степени агрегации, мы
находим, что то же самое, что было истинно для целого и его отношений к
окружающей среде, истинно и для частей и их отношений к целому и друг к
другу. Целые растения становятся двусторонними, вместо того чтобы быть
лучистыми, когда подвергаются влиянию сил, которые равны только на
противоположных сторонах одной плоскости; форма их ветвей претерпевает
параллельные изменения под влиянием параллельных изменений условий
§ 224. Способ, посредством которого ветка несет свои листья,
составляет одну из характеристик ее как ветки; его нужно рассматривать не-
тлписимо от характера самых листьев. Здесь мы находим еще новые
иллюстрации выщеустановленного принципа. Иглы главного побега ели
рлеположены лучисто; у остальных же веток, чем они ниже, тем более
двусторонним становится расположение игл. Величина листьев на одной и той
ми ветке также изменяется пропорционально доступу света.
§ 225. Несимметричность, или разнородность формы веточек и листьев
и » г ни вызывается несимметричным распределением внешних сил.
§ 226. Ближайшие, или прикрепленные, концы веток отличаются от
щднланнейших, свободных, концов таким же образом, как нижние концы
дп||пиьев отличаются от верхних концов. Следовательно, и здесь опять наи-
пппяп несходно обусловленные части представляют наиболее сильные
шшфпсты строения.
Ü 227 Таким образом, неравенство в росте пропорционально
керамики ну о отношениях к окружающей среде
109
IX. Формы листьев
§ 228 Теперь рассмотрим относительную величину и распределение
листочков сложного листа. Лучистая симметрия вполне проявится в тех
случаях, когда листочки совершенно не мешают друг другу или мешают
только в исключительные моменты. Трудно сказать, насколько различие в
развитии вполне двусторонних сложных листьев обусловливается
положением частей в почке; насколько влияет относительная величина пространства,
предоставленного каждой развитой части; и насколько части становятся
несходными вследствие несходства их отношений к свету. Вероятно, влияние
всех этих факторов обнаруживается в самых разнообразных пропорциях.
§ 229. Тот факт, что двусторонняя формалиста есть его обыкновенная
форма, соответствует тому обстоятельству, что обыкновенно факторы,
влияющие на лист по направленнию оси растения, несходны с факторами,
влияющими на него в противоположном направлении, тогда как в поперечном
направлении условия его роста одинаковы. Всякий при этом вспомнит, что
у большинства деревьев и растений те концы листьев, которые прикрепле-
пы, не похожи на свободные концы, тогда как обе боковые их стороны
похожи друг на друга. Также легко вспомнить и то, что это равенство и
неравенство развития соответствует равенству и неравенству внешних сил.
§ 230. Любопытное и важное подтверждение этого дается теми
случаями, когда листья развивают несимметричные формы соответственно
несимметричному отношению их частей к окружающей среде. Если одна
половина листа, лежащая по одну сторону срединного нерва, более затенена, чем
другая его половина, то двусторонняя симметрия значительно изменяется.
§ 231. Здесь, как и ранее, мы видим, что гомологичные единицы какого-
нибудь порядка дифференцируются пропорционально тому, каких
отношения ко внешним силам становятся различными.
X. формы цветков
§ 232. Члены соцветий распределяются или по всем сторонам, или
только по двум сторонам — соответственно тому, сходны ли условия со
всех сторон или только с двух сторон.
§ 233. Лучисто-симметричная форма обыденна для всех
индивидуальных цветков, имеющих вертикальные оси. С первого взгляда кажется, будто
только цветки, расположенные подобным образом, должны быть лучистыми;
но если мы вспомним, что лучистая форма есть форма первичная, то увидим,
что устойчивого видоизменения ее можно ожидать только в тех случаях,
когда влияние видоизменяющих сил накопилось вследствие наследственности.
Там, где цветки располагаются в бесчисленно разнообразных положениях
(например, у яблони и боярышника), нет однообразия в отношениях их частей
к окружающим факторам и поэтому лучистая форма может сохраняться.
§ 234. Различные степени перехода от лучистой формы к двусторонней
обыкновенно встречаются среди цветков, появляющихся на оконечностях
ветвей или осей, которые имеют довольно постоянный наклон. Отсюда мы
110
незаметно переходим к формам со строго выраженной двусторонней
симметрией. Это приводит нас к тем случаям, когда лучистая симметрия
сосуществует с постоянным боковым положением, которое обыкновенно
сопровождается двусторонней формой; таков, например, цветок мальвы. Почему здесь
лучистая форма не изменилась и как согласовать ее сохранение с вышеус-
тановленным общим законом? Ответ заключается в том, что на формы
цветков влияют такие факторы, которые не влияют на формы листьев. Цветки
суть те части, в которых совершается оплодотворение, и деятелями этого
оплодотворения являются насекомые: пчелы, мотыльки и т. п. Цветки,
распределенные по всему растению таким образом, что их диски раскрываются
по плоскостям всех направлений и наклонов, не обнаружат никакой
склонности изменять свой лучистую симметрию, ибо здесь ни одна часть
окружности не относится к деятельности насекомых иначе, чем другая.
§ 235. Изменения, претерпеваемые сложными цветками соцветий,
иллюстрируются примером зонтика у Борщевика (Heracleum). Здесь внешние
зонтички обладают большей величиной, чем внутренние; в каждом зонтичке
центральные цветки развиты слабее периферических; это большее
развитие периферических цветков наиболее выражено у внешних эонтичков и
внешних сторон внешних зонтичков, в то время как внутренние цветки
каждого зонтичка лучисты, его внешние цветки двусторонни; эта двусторонность
наиболее выражена у периферических цветков периферических зонтичков;
там, где внешние зонтички касаются друг друга, цветки становятся
несимметрично двусторонними. Заключение таково, что различия в условиях
являются причинами различных форм.
§ 236. Следовательно, цветки дают новые примеры тех законов формы,
которые открываются исследованием формы листьев, ветвей и целых
растений.
XI. формы растительных клеточек
§ 237. Мы уже говорили (Основания Биологии, § 217) о формах тех
морфологических единиц, которые существуют в качестве самостоятельных
рааений. Когда они становятся составными частями больших растений, их
отклонение от первоначальной сферической формы соответствует
несходству условий, в которых находятся их стороны. Законы морфологической
дифференциации остаются теми же во всех растительных типах — от самых
сложных до самых простых.
XII. Изменения формы,
вызванные другими причинами
§ 238. Отметим кратко некоторые последствия изменений общего
количества материи и силы, получаемого растениями из окружающей среды.
§ 239. Изменения формы соответствуют изменению питания;
примером этого могут служить длинные междоузлия роскошно растущих побегов
Ш
и скученные узлы тех побегов, которые терпят нужду в соке. Развитие и
неразвитие боковых осей часто объясняется подобным же образом.
§ 240. Те морфологические признаки, которые отличают вообще гамо-
генетические оси от агамогенетических, а именно неразвитие междоузлий
и уменьшение роста листовых органов, возникли первоначально вследствие
недостатка в некоторых материалах, необходимых для дальнейшего роста.
§ 241. Спиральное расположение частей у Явнобрачных есть
необходимое следствие того, что рост побега никогда не бывает совершенно
одинаковым со всех сторон (Основные Начала, § 149-155). Возрастанию
подобных отклонений благоприятствует естественный отбор, ибо растению
выгодно иметь ось, скрученную таким образом, чтобы растущие на ней
листья не затеняли друг друга.
XIII. Морфологическая дифференциация у животных
§ 242. Процессы морфологической дифференциации в животном цар-
с I ее согласуются с теми же общими законами, что и в растительном царстве.
Однако здесь мы встречаемся с новым, в высшей степени важным фактором,
который нужно принять во внимание.
§ 243. Этот новый фактор есть движение — движение организма по
отношению к окружающим его предметам, или движение частей организма
по отношению друг к другу, или оба эти движения вместе. Соответственно
роду отношения между организмом и окружающей средой возникает: простая
или двойная двухсторонняя симметрия, лучистая симметрия, сферическая
симметрия, наконец полная неправильность. Эти априорные выводы могут
быгь подтверждены.
XIV. Общие формы животных
§ 244. Более или менее неправильная форма Инфузорий, очевидно,
зависит от действия посторонних сил; ибо их движения весьма
разнообразны и неопределенны, вследствие чего у них нет двух или более сторон,
которые испытывали бы приблизительно одинаковые влияния.
§ 245. У агрегатов второго порядка, как и у агрегатов первого порядка,
мы видим, что среди тех, которые обладают какой-нибудь определенной
формой, низшие типы сферичны или сфероидальны.
§ 246. Лучистая симметрия обыкновенна среди тех агрегатов второго
порядка, у которых части достаточно дифференцированы и интегрированы,
чтобы придать индивидуальность им как целым; таковы Кишечнополостные
(Coelenterata). У обыкновенной Медузы, которая движется в воде
посредством ритмического сокращения своего диска, механические реакции
одинаковы со всех сторон; а так как, вследствие различных причин, каждая
часть края диска попадает по временам наверх, то никакая часть не
находится постоянно в условиях, несходных с остальными частями. Поэтому
лучистая форма сохраняется.
112
§ 247. Рассматривая тот же тип, но переходя на высшую ступень
сложения, мы встречаем более полные и разнообразные иллюстрации этих
общих законов. У таких сложных кишечнополостных, как древовидные
коралловые полипняки, не только прикрепленные концы отличаются от
свободных концов, подобно тому как это бывает у растений, но, кроме того,
правильные и неправильные ветки, очевидно, относятся к окружающим
воздействиям аналогично тому, как относятся к ним и ветки растений.
§ 248. Мы не встречаем противоречия вышеустановленным законам
и в отношениях между формами и силами у Моллюскообразных, будут ли
пни простыми индивидами, т. е. агрегатами второго порядка, или
обществами, т. е. третичными агрегатами, образованными соединением первых.
§ 249. Хорошие примеры соотношений между формами и силами
встречаем мы у Суставчатовидных (Annuloida) где мы опять начинаем с
простых агрегатов второго порядка и восходим к агрегатам, за которыми есть
основание признавать сложение высшего порядка. Иглокожие (Echinoder-
mata) представляют поучительные примеры; поучительные потому, что среди
близко родственных типов встречаются различия формы,
соответствующие ясно выраженным несходствам в отношениях к окружающей среде.
§ 250. Весьма определенны и сравнительно однообразны отношения
между формами и условиями у Суставчатых (Annuloida), включая сюда
Кольчатых (Annelida) и Членистых (Articulata). Как совпадения, так и несовпадения
одинаково поучительны. Мухи, жуки, омары, многоножки, пауки и клещи
имеют те общие признаки, что передний их конец отличается от заднего,
верхняя поверхность — от нижней, а обе боковые стороны похожи друг на
друга; это всем известные вещи, и они миллионы раз иллюстрируют
доказываемый нами закон. Суставчатые животные становятся несимметричными,
когда их части несимметрически относятся к окружающей среде; примером
может служить несходство сторон у краба-отшельника.
§ 251. У Моллюсков мы встречаем более разнообразные отношения
между формами и обстоятельствами. Пластинчатожаберные (Lamellibran-
chiata) представляют различные формы, соответственно различным
образам жизни. У пресноводной ракушки, которая часто переворачивается,
створки двусторонне симметричны. У устрицы обе створки становятся
несходными, потому что одна ее створка постоянно обращена вниз, т. е. к
поверхности прикрепления, а другая — вверх, т. е. к окружающей воде.
§ 252. Позвоночные снова дают примеры, подтверждающие истины,
которые мы отмечали на Суставчатых; так как они летают по воздуху,
плавают по воде и движутся по земле, то они, подобно суставчатым, имеют
несходные передние и задние концы, спинные и брюшные поверхности, но
одинаковые бока. Простая двусторонняя симметрия постоянно сохраняется
при всех, даже самых крайних, изменениях формы. Здесь нужно отметить
один менее очевидный факт, а именно: в то время, как низшие позвоночные
формы только слегка отклоняются от тройной двусторонней симметрии,
это отклонение становится большим, когда мы переходим к высшим формам.
§ 253. Следовательно, ключом к объяснению явлений морфологической
дифференции является тот основной принцип, что рост каждого организма
ПЗ
бывает одинаковым в тех направлениях, в которых действия внешних сил
одинаковы. Оставляя без рассмотрения дифференциацию гомологичных
сегментов и внутреннее строение животных, мы перейдем к тем строениям,
которые, хотя и являются внутренними, имеют достаточно прямые отношения
к окружающим силам и, следовательно, подчиняются в своих формах
распределению этих сил.
XV. формы позвоночных скелетов
§ 254. Если деревянная полоса, подпертая на двух своих концах,
должна поддерживать в своем центре какую-нибудь тяжесть, то ее нижняя
часть приходит в состояние растяжения, а верхняя — е состояние сжатия.
Между этими крайними точками есть такое место (положение которого
изменяется в зависимости от вещества), в котором фибры не растянуты и не
сжаты, — «нейтральная ось». Отсюда следует, что вещество, у которого
сила сопротивления сжатию не равна силе сопротивления растяжению, не
может подвергнуться перемежающимся боковым давлениям без того, чтобы
условия ее центральной части не дифференцировались от условий внешних
частей, а следовательно, чтобы не дифференцировалось и ее строение.
Если мы станем сгибать толстую полосу свинца из стороны в сторону, пока
она не сломится, то на поверхности излома легко будет заметить несходство
строения внутренних и внешних частей.
S 255. Эта, по-видимому, не относящаяся к делу истина имеет для
нас, на самом деле, основное значение. Если предположить, что
животное, еще более простое, чем Ланцетник (Amphioxus), имеет некоторую
способность двигаться в воде вследствие волнообразных движений своего
тела, то обычные перемежающиеся сгибания будут стремиться сделать
внутреннюю часть не похожей на внешнюю; а это изменение будет
подхвачено, поддержано и развито естественным отбором. Ибо существование
подобной внутренней сопротивляющейся массы будет полезно, чтобы
предотвратить оседание всего тела под влиянием деятельности наружных
мускульных фибр. Хотя и существуют затруднения для изображения всего
этого процесса в подробностях, однако совладать с этими затруднениями
гораздо легче, чем это кажется с первого взгляда. Сегментация боковых
мышечных масс у позвоночных также вытекает из этой механической
гипотезы, ибо определенные деления, образуемые сгибаниями, будут
углубляться по мере развития наружного слоя; таким способом образуются ряды
мышечных пучков.
§ 256. Принимая во внимание обыкновенное образование более
плотных тканей в тех частях организма, которые подвержены наибольшему
напряжению, мы имеем право при исследовании эволюции позвоночной оси
ожидать, что найдем, как действительно мы и находим, что по мере того
как мускульная сила становится большей, возникают большие и более
твердые массы ткани, служащей точкой опоры для мускулов; они возникают
прежде всего в тех местах, где давление бывает наибольшим. Позвоночная
сегментация должна, подобно мускульной, начаться снаружи и идти внутрь.
114
§ 257. Теперь мы можем понять процесс окончательной сегментации
в спинной оси. Факты подтверждают наше предположение об образовании
более плотного вещества в тех местах спинной струны, которые
подвержены наибольшему напряжению; в то же время очевидно, что постоянные
сгибания предотвратят возможность образования непрерывной массы.
Если во время беспрерывных сгибаний отлагается вещество, не
поддающееся каждому сгибанию, то эти сгибания будут благоприятствовать
сохранению некоторых точек, нарушающих непрерывность отложения, точек,
в которых сконцентрируется все напряжение. Таким образом возникнет
стремление к образованию сегментов твердой ткани, способной к большому
сопротивлению сжатию, и промежутков между этими сегментами,
наполненных эластичной тканью, способной к большому сопротивлению
растяжению, т. е. к образованнию позвоночного столба. Прогресс окостенения
подтверждает этот взгляд.
§ 258. В течение эволюции как у Позвоночных вообще, так и у каждого
позвоночного зародыша три скелета сменяют друг друга — перепончатый,
хрящевой и костяной. Механическая гипотеза показывает, почему в течение
эволюции слабо сопротивляющееся перепончатое строение заменяется
сильнее сопротивляющимся хрящевым строением, а это последнее — еще
сильнее сопротивляющимся костяным строением и почему в позвоночном
зародыше эти, по-видимому, совершенно излишние стадии следуют друг
за другом.
§ 259. Конечно, на все вышесказанное нужно смотреть как на общий
очерк процесса, посредством которого позвоночное строение могло
возникнуть вследствие постоянного действия известных нам агентов. Данное
нами объяснение указывает на известные нам причины как на
вызывающие такие следствия, которые они заведомо способны вызывать, и, таким
образом, ассимилируют явления позвоночного развития с гораздо более
обширным классом морфологических явлений.
XVI. формы животных клеточек
§ 260. Среди животных, как и среди растений, сходство и несходство
клеточек определяется сходством и несходством посторонних сил. Это
соотношение легко заметить там, где условия просты, как, например, у
первичной, сегментирующейся зародышевой массы.
§ 261. Было бы бесполезно рассматривать гистологические явления,
ибо клеточки, образующие ткань, подвергаются часто влиянию таких
неопределенных сил, что истолкование форм делается невозможным. Однако,
насколько эти факты нам известны, они согласуются с нашей гипотезой.
XVII. Обзор морфологического развития
§ 262. Связность нашей формулы и ее согласие с законами
перераспределения материи и силы представляют сильные доказательства ее
истинности.
115
§ 263. Морфологическая дифференциация, идущая рука об руку с
морфологической интеграцией, есть то именно явление, которого можно
заранее ожидать вследствие постоянно усложняющихся условий. Каждое
прибавление новой единицы к агрегату подобных же единиц должно изменить
распределение механических напряжений во всей массе, изменить
процесс питания и положить начало изменению в действии посторонних сил; а
это последнее изменение будет постоянно стремиться вызвать структурные
изменения.
§ 264. Утверждение, к которому мы пришли, когда рассматривали
причины эволюции, что <«во взаимодействиях материи и силы несходство
одного из факторов обусловливает несходство результатов, а при отсутствии
несходства в обоих факторах результаты должны быть сходны» (Основные
Начала, § 169), это утверждение есть общая формула, включающая все те
частные сходства и несходства частей, которые мы здесь отметили. Из
постоянства силы необходимо следует, что органические формы, которые
прогрессивно развились, должны обнаруживать именно те основные черты,
которые они действительно обнаруживают.
ГЛА1А VII
ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
Очерчивается и истолковывается прогрессивная дифференциация отправлений как
следствие пребывания различных частей организма в различных условиях.
I. Задачи физиологии
§ 265. Теперь мы рассмотрим вопросы о том, каким образом
разнородность деятельности прогрессировала вместе с разнородностью строения;
при этом все те частности, которыми обыкновенно занимается
физиология, могут служить только материалами. Мы должны изобразить развитие
органов, при посредстве которых совершаются отправления, причем будем
принимать, что дифференциация и интеграция отправлений прогрессировали
рука об руку с дифференциацией и интеграцией органов. Теперь факты
строения будут служить для истолкования фактов отправления, а не наоборот.
§ 266. Задачи Физиологии, понимаемые в таком широком смысле,
нужно, подобно задачам Морфологии, рассматривать как такие, на
которые ответ должен быть дан в терминах внешних действующих сил. Здесь,
как и прежде, нужно принять во внимание факторы двух классов: унасле-
116
дованные результаты влияний, которым подвергались предшествовавшие
организмы, и, присоединенные к ним, результаты современных влияний.
§ 267. Мы можем давать одновременно и дедуктивное истолкование и
индуктивное изложение; так будем мы обращаться со всякой общей истиной,
прежде чем перейти к следующей.
II. Дифференциация между внутренними
и внешними тканями растений
§ 268. Среди всех разнообразий, представляемых растительными
агрегатами первого порядка, мы встречаем один пример однообразия: строгое
различие между частями, приходящими в соприкосновение с окружающей
средой, и частями, не приходящими в это соприкосновение. Прямое
уравновешение, которому постоянно способствует косвенное уравновешение,
должно было создать это различие между внешней частью, приспособленной
для взаимодействия с внешними силами, и внутренней частью,
приспособленной для взаимодействия с внутренними силами. Соответственные их
действия при взаимодействии с внутренними и внешними силами и
составляют то, что мы называем их отправлениями.
§ 269. Агрегаты второго порядка представляют подобные же черты,
допускающие подобные же истолкования. Интегрированные массы
клеточек, или единиц, гомологичных протофитам, обыкновенно обнаруживают
контрасты между свойствами поверхностных и центральных тканей.
§ 270. Высшие растения разнообразными способами обнаруживают
подобное же основное различие между внутренними и внешними тканями.
Каждый лист, как он ни тонок, представляет пример этого. Первоначально
все составные клеточки листа сходны между собой; несходство между
клеточками внутреннего и внешнего слоя появляется одновременно с
возникновением различий в их условиях — различий, которые влияли на все
предшествовавшие листья подобно тому, как влияют на индивидуальный
лист. Несходство, более резко выраженное, но имеющее то же значение,
замечается между корой каждой ветви и тканями, которые она покрывает.
§ 271. И подобное несходство будет не простым (как это можно было
бы предположить на основании вышесказанного), но сложным.
Обыкновенно само внешнее строение может быть разделено на несколько
концентрических строений. Это одинаковым образом справедливо как для про-
тофита, так и для оси Явнобрачного растения. Между центром независимой
растительной клеточки и ее поверхностью лежат по крайней мере два слоя;
и не только кора, покрывающая вещество побега, сама по себе сложна, ко
еще между нею и древесиной лежит промежуточный слой. Эти несходные
строения и выполняемые ими несходные отправления бесспорно подчинены
внутренним и внешним отношениям. Несходное действие сил, вытекающее
из внутренних и внешних отношений, определяет эти несходства частью
прямо, частью косвенно.
117
III. Дифференциация между внешними
тканями растений
§ 272. Наблюденные факты ясно показывают, что физиологическая
дифференциация между той частью поверхности растения, которая
открыта для света и воздуха, и той, которая находится в темноте, сырости и
соприкасается с твердым веществом, первоначально возникла вследствие
несходства влияний этих несходных частей окружающей среды. Если мы
примем во внимание, как сильно должно быть врожденное стремление
растения проявить те специальные свойства, которые возникли вследствие
громадного накопления предшествовавших влияний, то нам может показаться
странным, что это стремление может в значительной мере быть
нейтрализовано изменившимися условиями. Подобная изменчивость становится
понятной только тогда, когда мы вспомним, как слабо интегрированы
отправления растений и, следовательно, как сильно могут быть изменены
отправления каждой части без изменения отправлений остальных частей
растения. Ко при той силе изменчивости, которая s действительности существует,
нет никакого затруднения для понимания того, каким образом при помощи
накопленного влияния естественного отбора первоначальная
дифференциация поверхности растений достигла своего нынешнего состояния.
§ 273. Теперь мы можем рассмотреть вторичные различия,
существующие между различными частями свободных поверхностей растений. У
водорослей, свободные поверхности которых не находятся в несходных
условиях (например, у Ульвы и Фукуса, бросаемых морем по всем направлениям),
нет систематической дифференциации; несходство же верхних и нижних
поверхностей у грибов связано с несходством условий. Физиологическая
дифференциация поверхности, возникающая между осевыми-и листовыми
органами Явнобрачных, сводится к подобной же причине. И факт, что без
несходства условий физиологическая дифференциация не возникает или
уничтожается, есть ясное доказательство того, что эта дифференциация
определяется несходством отношений частей к окружающей среде.
§ 274. Листья обнаруживают поверхностные дифференциации строения
и отправления. Зеленая окраска у верхних поверхностей листьев
обыкновенно более темная, чем у нижних. Микроскопические исследования
показывают, что эта большая темнота зеленой окраски происходит вследствие
более густого скопления тех паренхиматозных клеточек, наполненных
хлорофиллом, которые участвуют в процессе усвоения; а под ними находятся
более многочисленные межклеточные проходы, сообщающиеся с теми
отверстиями, или устьицами, через которые поглощается необходимый
воздух. Если мы вспомним, что образование хлорофилла, очевидно, зависит
от действия света (сочные оси и черешки, например у морской капусты и
сельдерея, остаются бледными, когда бывают лишены света, а на свету
становятся зелеными}, то не может быть сомнения относительно того, что
это большее производство хлорофилла на верхней поверхности листа есть
прямое следствие получения большого количества света. Следует признать,
что эти дифференциации зависят отчасти от прямого уравновешения, от-
11В
части — от косвенного. Там, где листья растут почти отвесно и где не
сохраняется постоянства в относительном положении обеих поверхностей,
там эти поверхности листа представляют необычное сходство.
§ 275. Минуя различия, существующие между семенными листьями и
листьями, образующимися впоследствии, между листьями, растущими под
водой и растущими на воздухе, между листьями и прицветниками,
прицветниками и чашелистниками, мы переходим к тем ясно выраженным
несходствам, которые существуют между тканями наиболее характеристичных
частей цветка и тканями гомологичных листовых органов. Так как доступ
веществ, доставляемых корнями, наиболее затруднен на оконечностях
боковых осей, то эти оконечности и будут вероятными пунктами плодоразвития.
А так как это есть и пункты, в которых цвета, унаследованные от низших
типов, бывают выражены более ярко, чем в каком другом месте, то,
следовательно, органы плодоразвития будут нередко сосуществовать с
подобными цветами на оконечностях этих осей. Усиление цветов может явиться
следствием деятельности насекомых. Те из насекомых, которые наиболее
способны различать части растений, доставляющие пищу, будут иметь
больше шансов продолжать свою жизнь и оставить потомство. Растения,
доставляющие наибольшее количество необходимой пищи и наиболее ясно
указывающие, где она находится, будут наилучше оплодотворяться и
размножаться. Происхождение сладких выделений и запахов цветков может
получить подобное же истолкование. Те физиологические
дифференциации, которые делают листовые органы цветка несходными с остальными
листовыми органами, являются следствиями косвенного уравновешения.
§ 276. Таким образом, мы имеем сильные доказательства того, что
несходные внешние действия вызывают несходные внутренние действия, а
следовательно, и несходные строения. Этого они достигают изменением
функционального равновесия у индивида, или у расы, или и у того и у другой.
IV. Дифференциация между внутренними
тканями растений
§ 277. После того как внутренние и внешние части стали непохожи
друг на друга, среди самих внутренних частей возникли различия подобно
тому, как они возникли и среди наружных частей.
§ 278. Факты согласно указывают на прямую связь между
потребностью в поддержке и циркуляции и существованием сосудисто-волокнистых
пучков, встречающихся обыкновенно у высших растений. Теперь возникают
вопросы: под влиянием каких факторов эти строения развились
соответственно с этими требованиями? Как вызываются внутренние
дифференциации? Мы можем с удобством разделить наше исследование. Хотя ткани,
назначенные для поддержания, и ткани, заеедывающие циркуляцией
жидкостей, тесно связаны между собой и даже перепутаны друг с другом, однако
их можно рассматривать отдельно.
§ 279. Множество общеизвестных фактов указывает, что те
механические давления, которым подвергаются вертикально растущие растения,
119
сами вызывают возрастание плотных отложений, благодаря которым эти
растения могут сопротивляться подобным давлениям. Это прямая связь
между механическим напряжением и образованием древесины. Ибо
периферические слои, испытывающие наибольшее давление, обладают
наибольшими отложениями сопротивляющегося вещества. У черешков мы
встречаем многозначительное отклонение от этого распределения,
доказывающее, что там, где распределение сил иное, имеется и иное
распределение сопротивляющейся ткани. Вследствие обычного выживания приспо-
собленнейших установилось систематическое и постоянное распределение
отложения, приспособленного к обстоятельствам каждого типа.
§ 280. Какие строения выполняют отправление циркуляции? Какая
связь существует между потребностью в строениях и их генезисом? Есть
две причины, вследствие которых жидкость, движущаяся через ткани,
следует вдоль линий, по направлению которых элементы тканей наиболее
удлинены. Сужение клеточек и межклеточных пространств, сопровождающее
их удлинение, облегчает действие капиллярности; в то же время жидкости
приходится проходить через меньшее число перегородок, образованных
соединенными концами клеточек. Отсюда следует факт: установление
зачаточной сосудистой системы состоит в образовании пучков клеточек,
удлиненных по направлению движения жидкости. Существует сильное
доказательство того, что само это изменение, благоприятствующее перенесению
жидкости к каждому месту спроса, образуется течением, вызываемым
спросом. Поток образует свое русло. Существуют также основания считать, что
течением соков определяются и дальнейшие превращения, благодаря
которым эти удлиненные клеточки получают спиральное, круговое, сетчатое
пли какое-нибудь иное строение. Стараться дать какое-нибудь физическое
истолкование этой перемены едва ли разумно: условия слишком сложны.
§ 281. Под влиянием каких физических агентов устанавливается это
приспособление тканей и распределение питательной жидкости? Если
какая-нибудь часть растения согнута ветром, то ткани на ее выпуклой
стороне напрягаются и гонят сок по каналам вверх и вниз или через пористые
стенки каналов в окружающую ткань, доставляя ей таким образом
усваиваемый материал. Этот грубый процесс накачивания способствует подъему
сока до таких высот, которых он не достиг бы силой капиллярности, и в то
же время он способствует питанию, а следовательно и укреплению тех частей,
среди которых он происходит. Me следует предполагать, что
перемежающиеся механические напряжения являются единственной причиной
образования древесины у каждого отдельного растения, ибо главной причиной,
очевидно, бывает унаследованное стремление к образованию древесины.
§ 282. Таким образом, главные внутренние дифференциации растений
можно рассматривать как следствия прямого уравновешения внутренних и
внешних сил. Отношения между спросом на жидкость и образованием
каналов, доставляющих ее, так же как и между возникновением давления и
отложением вещества, сопротивляющегося ему, можно считать самыми
ясными специальными примерами той общей истины, что подвижное
равновесие организма в конце концов приспособляется ко внешней силе, если
120
юпько оно не разрушается ею окончательно. Мы должны оставить без
внимания различные менее заметные изменения, так как их возникновение
слишком сложно, чтобы допустить специальное истолкование.
V. физиологическая интеграция у растений
§ 283. Растения не представляют таких определенных и многочисленных
примеров интеграции, как животные. Но ее прогресс может быть доказан
прямо — возрастанием координации действий и косвенно — влиянием этой
координации на силы и способ существования.
§ 284. Водоросли, Грибы и Мхи обнаруживают небольшую взаимную
зависимость частей. V Верхоростных возникает несомненная
физиологическая интеграция, достигающая наибольшей силы у Средоростных и Кру-
горостных. Одновременно со специализированными приспособлениями для
поддержки и циркуляции возникает обмен помощью на больших
расстояниях; примером могут служить корни, поддерживающие большой рост в
воздушной среде и доставляющие достаточный запас воды даже во время
засухи. Еще явственнее интеграция, связывающая отправления не одного
индивида, но вида как целого. Органы воспроизведения, как в своих
отношениях к другим частям того же индивида, так и в отношениях к
соответствующим частям других индивидов, обнаруживают интеграцию, ведущую
к лучшему сохранению вида.
§ 285. Прогресс физиологической интеграции у растений высших типов
проявляется большим постоянством их строения, а также более строгим
ограничением их местожительства и образа жизни «Сложность строения, —
пишет д-р Гукер, — обыкновенно сопровождается большим стремлением к
постоянству формы» и, наоборот, «изменяющиеся виды., суть самые
простые по строению» (The Flora of Australia, 1850. p. V-VI)
§ 286. Едва ли возможно сказать определенно, благодаря какому
процессу устанавливается эта координация отправлений, сопровождающая их
специализацию. Следует считать, что общий результат есть следствие
сложной комбинации сил, влияющих одновременно и на индивида, и на вид
VI. Дифференциация между внутренними
и внешними тканями животных
§ 287. Среди Protozoa (Простейших животных), как и среди Protophyta
(Простейших растений), первое определенное различие между частями есть
то, которое возникает между внутренней и внешней поверхностью
§ 288. Раннее установление этого первичного различия тканей
соответственно первичному различию условий не менее очевидно и среди
агрегатов второго порядка. Слабо интегрированные единицы Губки,
индивидуальности которых так мало поглощаются индивидуальностью образуемого
ими целого, что большинство из них еще удерживает свои отдельные дея-
121
тепьности, все-таки обнаруживают последствия сношения с несходными
факторами возникновением несходства между наружным слоем и
содержимой внутри массой.
§ 289. Двойственные поверхности, обнаруживаемые каждым простым
кишечнополостным животным, вновь удваиваются у всех животных высших
классов, и наиболее развитые кишечнополостные сами обнаруживают этот
переход. По сравнению с гидровидными полипами, считает проф. Гексли,
высшие формы являются двойными животными, и, говоря морфологически,
сечение их тепа похоже на сечение двух гидр, из которых одна заключена в
другой (R. В. Todd, Cyclopoedia of Anatomy. 185Э, Vol. V, p. 475).
§ 290. Мы должны оставить нерешенным вопрос о том, прямое пли
косвенное уравновешение принимало большее участие в создании этого
повсюду встречаемого несходства между внутренними и внешними тканями
животных. Обе причины постоянно действовали совместно. У животных,
как и у растений, повсеместно присутствующий слой, от которого наружу
растет эпидермис (кожица) н внутрь — соединительная ткань, может
рассматриваться как место равновесия между антагонистическими силами.
Усиление механического действия или химического раздражения в какой-
либо части поверхности животного принуждает эту плоскость безразличной
ткани отступать внутрь, ибо сказать, что эпидермис становится более
толстым, значит сказать, выражаясь в терминах механики, что плоскость
равновесия между внутренними и внешними силами удалилась от поверхности.
VII. Дифференциация между внешними
тканями животных
§ 291. Внешние ткани животных, первоначально однородные на всей
их поверхности, делаются разнородными вследствие приспособления
различных частей к различным условиям. Здесь достаточно будет взглянуть
только на примеры, представляемые высшими животными.
§ 292. Хотя мы обыкновенно считаем дыхание вполне специальным
отправлением вполне специального органа, однако первоначально это было
не так. Слаборазвитые животные выделяют углекислоту и поглощают
кислород всей своего поверхностью. Даже у низших членов высших классов
общая поверхность тела широко помогает аэрации крови, и части,
заведующие наибольшей долей этого отправления, в сущности суть не что иное,
как слегка измененные и расширенные участки кожи. Каким образом
устанавливаются эти дифференциации? Отчасти, бесспорно, вследствие
естественного отбора, но, до известной степени, также и вследствие
унаследования прямых приспособлений.
§ 293. Вследствие каких физических процессов давление и трение
вызывают уплотнение кожи? Мы видели, что у растений перемежающееся
сжимание соксносных каналов усиливает эксудацию (еыпотение) сока и,
таким образом, увеличивает отложения в окружающих тканях веществ, со-
122
держащихся в соке; и относительно животных мы имеем достаточное
основание утверждать, что перемежающееся сжатие капилляров увеличивает зксу-
дацию сыворотки и, доставляя таким образом добавочное питание
прилегающим тканям, приводит, при прочих равных условиях, к их утолщению
или уплотнению. Следовательно, у животных, как и у растений, те внешние
механические силы, которым нужно противодействовать, сами служат
непосредственно орудием для образования в тканях, на которые они
действуют, таких перемен, которые приспособляют эти ткани к противодействию
им. И достаточно только наблюдать вышеописанный процесс уплотнения,
чтобы заметить, что он будет продолжаться до тех пор, пока
образовавшаяся защита не сделается достаточной, чтобы предохранить капилляры от
чрезмерных давлений, т. е. будет продолжаться до тех пор, пока не
установится равновесие между внутренними и внешними силами.
§ 294. Читатели, не знакомые с крайней изменчивостью органических
строений, будут поражены заявлением, что волосы, перья, иглы и чешуя
суть гомологичные части. Однако рассмотрение небольшого числа
примеров покажет, что это, по-видимому, невероятное утверждение очевидно
истинно. Эти части развились главным образом, если не всецело, под
влиянием внешних сил, действовавших, скорее, на вид, чем на индивиды.
§ 295. Мы должны оставить открытым вопрос о том, какие причины
обусловливают дифференциации, образующие органы чувств, зависели ли
ai и дифференциации вполне от косвенного уравновешения, или же тут играло
роль и прямое уравновешение. Возможно, что короткий волос, помещенный
на лице млекопитающего таким образом, что он обыкновенно касается
предметов, к которым приближается голова, вызовет вследствие передачи
раздражения нервам и сосудам, лежащим у его корня, чрезмерный рост
луковицы и ее придатков и, таким образом, приведет к образованию vib-
riss'bi (ус у животных). Возможно также, что свет, к которому ткани
некоторых низших животных повсеместно чувствительны, способствовал
появлению некоторых изменений, приведших к образованию нервных частей
зрительного органа; он мог это сделать, производя наибольшее действие в
тех пунктах поверхности, которые вследствие движений животных
подвергаются наибольшим и наиболее частым контрастам света и тени, и
распространяя из этих пунктов токи молекулярного изменения по всему
организму. Но, по-видимому, ясно, что сложные подробности органов чувств
не могут быть объяснены подобным образом. Они должны были возникнуть
естественным отбором благоприятных изменений.
§ 296. Переход от действительно внешних тканей к тканям,
промежуточным между ними, и чисто внутренним тканям заметен во всех
отверстиях тела; кожа и слизистая оболочка нечувствительно переходят друг в
друга. Эти действительно внешняя и quasi-внешняя ткани быстро усваивают
строение и отправление друг друга, когда попадают в соответствующие
условия.
123
VIII. Дифференциация между внутренними
тканями животных
§ 297. Последовательные части пищеварительного канала у высших
животных расположены таким образом по отношению к его содержимому,
что физические и химические изменения, претерпеваемые этим
содержимым при переходе от одного конца канала к другому, неизбежно
превращают первоначально однородную поверхность канала в разнородную.
Очевидно, что изменения, претерпеваемые пищей в какой-нибудь части канала
вследствие растирания, прибавления выделения или всасывания ее
питательных частей, приводят к тому, что эта пища передается следующей
части канала в форме, более или менее несходной с предыдущими формами;
кроме того, поверхность, с которой она теперь входит в соприкосновение,
изменяется ею иначе, чем предыдущие поверхности, — все это приводит к
дифференциации. Если пища совершенно изменяется во время
прохождения канала, а это должно случиться, раз организм живет ею, то из этого
следует, что она должна непременно действовать несходно на
последовательные части пищевого канала; эти части в свою очередь должны
непременно несходно противодействовать ей. Впрочем, не следует считать, что
этот процесс прямого уравновешения есть единственный фактор. Ибо ему
помогает косвенное уравновешение, и, бесспорно, существуют некоторые
изменения, которые только этот второй фактор мог произвести.
§ 298. Печень, поджелудочная железа и различные меньшие железы
возникли вследствие дифференциации оболочек пищеварительного
канала. Среди разнообразных продуктов разложения, постоянно выделяемых
живыми тканями, некоторые способны положить начало изменениям,
которые могут помочь или помешать переходу пищи в состояние, пригодное
для всасывания. Если отработанное вещество, проходящее сквозь стенки
кишки, задерживает пищеварительный процесс, то ослабление и
исчезновение индивидов, у которых это происходит, помешает тому, чтобы
кишечник сделался постоянным местом выделения этого вещества. А если оно
помогает пищеварительному процессу, то причины, противоположные
предыдущим, приведут к тому, что место выделения этого вещества станет все
более и более ограничиваться одним кишечником. Равным образом
очевидно и то, что, при существовании в кишечнике какой-нибудь части, в
которой полезный эффект будет большим, чем во всякой другой части, эта
часть и сделается местом выделения. Так как это место выделения
установилось, то развитие железы уже является просто вопросом времени и
естественного отбора.
§ 299. Сравнительная анатомия и эмбриология согласно показывают,
что легкие образовались вследствие разрастания полой почки в
околовнутренностную (перивисцеральную) полость. Внутренность этой почки есть
просто cul-de-sac (слепой отросток) пищеварительного канала, а ее
развитие в воздушную камеру есть расширение и специализация его вещества.
Обыкновенный голец, как известно, глотает воздух, который он впоследст-
124
вии выделяет насыщенным углекислотой; этот пример дает нам указание
на способ, путем которого внутренняя поверхность специализировалась
для сношения со средой, с которой она нормально не имеет
соприкосновения. Подобная способность имеет большое значение для существ,
населяющих слабо аэрированную (содержащую мало воздуха) и мелкую воду.
Можно полагать, что эта привычка возникла случайно при попытках
получить наиболее аэрированную воду, а сохранилась вследствие получаемого
от нее облегчения; благодаря повторениям она превратилась в стремление,
унаследованное следующим поколением, которое (или часть которого)
усилило ее и передало потомству. Возможно, что постепенному возрастанию
структурного изменения, обусловленному выживанием индивидов, у
которых это изменение достигло наибольших размеров, постоянно помогало и
непосредственное приспособление.
§ 300. Перейдем к дифференциациям у действительно внутренних
тканей. Генезис первобытного сердца нельзя представить как следствие прямого
уравновешения или косвенного уравновешения. Когда сократительная
трубка, помогающая распределению питательной жидкости, уже
установлена, тогда выживание приспособленнейших достаточно для ее
постепенного увеличения и последовательных изменений. Но каковы были более
ранние ступени развития сократительной трубки, когда она не была еще
настолько сформирована, чтобы помогать циркуляции? Мы не можем дать
ответа. Каково происхождение тех разветвляющихся каналов, которые
первоначально появились как простые каналы, но в конце концов
превратились в сосуды с определенными стенками? На этот вопрос с большой
вероятностью можно ответить, что токи питательной жидкости, гонимые через
ткани и всасываемые по разным направлениям, сами кладут начало этим
каналам. Мы видели, что развитие соконосных каналов у растений
подчиняется этому общему принципу. Не можем ли мы предположить, что
питательная жидкость, содержащаяся в тканях простого животного и
вынужденная, вследствие осмотического напряжения и изменений давления,
вызываемых движениями животного, просачиваться то в том, то в другом
направлении, изберет наконец линии, вдоль которых она текла взад и
вперед чаще, чем вдоль других линий, а вследствие постоянных ее
прохождений по этим линиям они станут все более и более проницаемыми, пока не
превратятся наконец в пустоты? Такие процессы должны необходимо
происходить, и, по-видимому, подобные действия могут вызвать по крайней
мере некоторые из наблюдаемых явлений.
§ 301. Вопрос о дифференциации костей весьма сложен, ибо влияние
внешних механических причин неодинаково во всех трех стадиях их
развития — перепончатой, хрящевой и костной. Было уже показано, что
образование плотной ткани в некоторых других случаях есть косвенный
результат попеременного увеличения и уменьшения давления на сосуды данной
части. Могут ли те же явления происходить в развивающейся кости таким
образом, чтобы вызвать нужные результаты? Каждый раз как хрящевая
масса подвергается напряжению, питательная жидкость, разлитая в ней,
подвергается сжатию и стремится просочиться сквозь поверхность, с тем
125
чтобы возвратиться назад, когда напряжение прекратится. Это может
привести к образованию каналов, а в конце концов и к созданию сосудистого
слоя известной толщины. Так как хрящи упругие, то капилляры выпуклой
стороны подвергнутся боковому давлению и произойдет зксудация
сыворотки в прилегающие части хряща, а следовательно, избыточное их
питание и увеличение твердости. Раз поддавшись давлению в одном
направлении, кость, при каждом новом боковом давлении, поддается в том же
направлении. Поэтому вещество вогнутой стороны никогда не делается
выпуклым через сгибание в противоположную сторону, а следовательно, и
никогда не получало бы избыточного питания, если бы при этом не влияли
другие факторы. Но ближайшее рассмотрение показывает, что неокосте-
невший хрящ при сжатии произведет давление на капилляры и в своей
вогнутой части. Таким образом, всякое добавочное напряжение дает
добавочный материал для роста. Так что каждая сторона, которая в данный
момент является слабейшей и поддается, вслед за этим перестает быть
слабейшей, и при повторении того же процесса поддается уже другая
сторона и т. д. Каково бы ни было напряжение, его влияние на внешние части
кости будет значительнее, чем на внутренние. Следовательно, повсюду
результатом этих напряжений будет склонность к образованно
сопротивляющихся масс, внешние части которых будет более плотны, чем внутренние.
Эти явления, которые описаны здесь, как относящиеся к костям индивида,
следует рассматривать, как достигающие своего полного развития мало-
помалу в костях длинного ряда индивидов. Даже и тогда, когда только
незначительное изменение может быть произведено подобным образом у
индивида, но зато все оно или только часть его передается по наследству,
легко понять, каким образом, в течение геологических эпох, наблюдаемые
теперь строения могли вырабатываться описанным нами способом.
Единственная известная причина образования черепа и разных кожных костей —
это естественный отбор благоприятных изменений.
§ 302. Каково происхождение нерва? Очевидно, что свойство,
специально обнаруживаемое нервом, есть такое свойство, которым, хотя в
низшей степени, обладает и протоплазма. Саркод корненожки обнаруживает
движения, предполагающие передачу стимулов от одной части массы к
другой; а в лишенном нервов теле полипа можно заметить передвижение и
распространение сокращения, вызванного прикосновением к щупальцу,
что указывает на передачу от одной части к другой стимула,
обусловливающего сокращение. По-видимому, есть основание предполагать, что
происхождение этого явления связано с крайней неустойчивостью коллоидов,
из которых состоит протоплазма. Они, подобно всем вообще коллоидам,
очень легко принимают разнообразные изомеричные и полимеричные
формы. Далее, эта готовность претерпевать молекулярные
перераспределения обыкновенно обнаруживается в коллоидах быстрой передачей
перераспределения от одной части к другой. Когда материя находится в таком
состоянии, то часто достаточно прикосновения, чтобы преобразовать
всю ее массу, т. е. изменение молекулярного состояния, раз начавшись на
одном конце, распространяется до другого — это поступательное движе-
126
ние стимула к перемене; все это мы и наблюдаем у нерва. Отсюда мы
можем получить некоторое представление о том, как дифференцировалась
нервная ткань.
§ 303. Исследование происхождения мышечной ткани приводит к
соображениям, сходным с предыдущими и являющимися продолжением их.
Сократительность, как и раздражительность, есть свойство протоплазмы,
или саркода, и не невероятно, что она зависит от изомерического
изменения одного из коллоидов, входящих в ее состав. Коллоид, из которого
происходит мускул, был, конечно, такой, который легко переходит в изо-
м<ф|щп состояние, при котором он занимает менее места: молекулярное
пп.1муп|<1ни<!, вызывающее это сокращение, сообщается ему прилежащей
ч.чс.1 |,ю нервного вещества, находящегося в состоянии молекулярного
возмущения, или же сообщается ему иным способом — прямыми
механическими и химическими стимулами. Что вызывает специализацию
сократительного вещества? Что вызывает рост коллоидной массы,
монополизирующей сократительность и оставляющей родственным коллоидам
монополию других свойств? Совершилась ли постепенная локализация и
возрастание первичного мускульного вещества благодаря естественному
отбору? Или все это совершилось вследствие часто повторявшихся
раздражений и следовавших за ними сокращений известных мест? Есть
достаточное основание предполагать, что здесь играло главную роль скорее
прямое, чем косвенное уравновешение. Та часть недифференцированной
ткани, которая главным образом состоит из коллоида, сокращающегося
при своем изменении, будет иметь стремление образовывать при каждом
изменении новые молекулы собственного типа из других диффундированных
в ней коллоидов, причем каждый толчок изомерического лреобраэования
помогает стремлению этих разнообразных коллоидов вступить в единение
с теми, которые их окружают. Поэтому повторные сокращения будут
способствовать росту сократительной массы и увеличивать ее
дифференциацию и интеграцию.
g 304. Не будет безосновательным предположение, что соединенные
процессы прямого и косвенного уравновешения достаточны для
объяснения других, менее важных внутренних дифференциаций. Можно прибавить
еще несколько слов относительно восстановления и роста
дифференцированных тканей. Если какая-нибудь ткань, которая потребляет,
преобразовывает, отделяет и выделяет вещества, входящие в нее из крови, не
образована из тех же самых составных частей, как и вещества, которые она
преобразовывает или отделяет; или же если она не несет траты,
пропорциональной количеству преобразуемого или отделяемого ею вещества, то,
очевидно, можно заключить, что вместе с каждым необычайным количеством
подобного вещества, предназначенного для преобразования или
отделения, плазма, входящая в ткань, должна также приносить избыток материала
для ее восстановления и роста.
127
IX. физиологическая интеграция у животных
§ 305. Физиологическая дифференциация и физиологическая
интеграция суть явления соотносительные, изменяющиеся одновременно. Теперь
мы должны ответить на вопрос: что заставляет интеграцию идти pari passu
с дифференциацией?
§ 306. Общую идею координации отправлений, которая сопровождает
их специализацию, можно составить, наблюдая медленность, с которой
слабо дифференцированное животное отвечает на раздражение одной
какой-нибудь его части, и быстроту, с которой отвечает на подобное местное
раздражение высоко дифференцированное животное.
§ 307. Если разрезать гидру на две части, то питательные жидкости,
разлитые по ее веществу, не могут быстро из нее вытечь, потому что для
этого нет открытых каналов; таким образом, условия существования частей,
находящихся на известном расстоянии от разреза, только слабо
изменяются. Но там, где, как у более дифференцированных животных,
питательная жидкость заключена в сосуды, имеющие непрерывное сообщение, там
разрезание тела сопровождается истечением жидкости из сосудов на
большом протяжении, а это влияет на питание и деятельность органов,
отдаленных от места повреждения. Если же при этом есть еще аппарат для
циркуляции крови, то весь организм быстро лишается силы. Таким образом,
вполне дифференцированная сосудистая система интегрирует все члены
тела, делая каждую часть зависимой от своей целости, а следовательно, и
от целости каждого члена, в котором она разветвляется.
§ 308. Высшая форма физиологической интеграции создается нервной
системой. Каждая часть, по мере своей специализации, начинает влиять на
остальные не только косвенно, извлекая из крови и прибавляя в нее
известные вещества, но также и прямо благодаря молекулярным возмущениям,
которые начинаются в ней и распространяются из нее.
Дифференцировались ли сами нервы, вследствие молекулярных возмущений,
передаваемых по известным направлениям, или же они дифференцировались как-
нибудь иначе, все-таки, как только они сделались каналами, по которым
передается молекулярное возмущение, то части, соединяемые ими,
становятся постольку физиологически интегрированными, поскольку изменение
одной из них вызывает изменения в других.
§ 309. Для создания большей части физиологического единения,
сопровождающего физиологическую специализацию, процесс непосредственного
уравновешения, по-видимому, достаточен; косвенное же уравновешение,
конечно, можно считать достаточной причиной появления остального.
X. Обзор физиологического развития
§ 310. Будет полезно сделать здесь более точное указание на отношения
фактов физиологического развития к общему ходу перераспределения
материи и движения
128
§311. Неустойчивость однородного, или, говоря точнее, неизбежный
переход более однородного в менее однородное, бесчисленные примеры
которого были уже указаны на морфологических дифференциациях частей
организмов, был здесь вновь проиллюстрирован такими же бесчисленными
примерами физиологических дифференциаций этих частей. Как в первом
спучае, так и во втором переход органических агрегатов от однообразия к
многообразию вызывается, как и среди всех неорганических агрегатов,
неизбежно возникающим несходством в действии сил на составные части
агрегата; это несходство бывает количественное, качественное или и то и
другое вместе. Общим доказательством этого служит порядок появления
несходств. Если части сделались физиологически несходными вследствие
несходства внешних сил, то несходство прежде всего должно обнаружиться
среди частей, отношение которых ко внешним силам наиболее несходно;
следующий за этим пример несходства должен обнаружиться там, где
существует второй по силе случай несходства подобных отношений, и т. д.
Мы видим, что дело действительно так и происходило, физиологическое
развитие возникло вследствие той неустойчивости однородного, которая,
как было показано, повсюду является причиной эволюции (Основные
Начала. § 140-155).
S 31? Пгшпюлу п физиологическом развитии, как и во всей вообще
ыюпмции, ршмнпжпнип г.лодстпий было постоянно действовавшим фак-
1П|)ом, и ирикш фаюиром, диягепьность которого усиливалась, по мере
кип как раэиитие подвигалось вперед. Вторичные изменения, производимые
каждым первичным изменением, необходимо делались более
многочисленными, по мере того как организмы делались более сложными. И каждое
возрастание размножения следствий вело к еще большим
дифференциациям и интеграциям, производимым подобным образом.
§ 313. Перемены, которые мы рассматривали, суть только явления,
сопутствующие прогрессирующему уравновешению. У каждого агрегата
неустойчивость однородного есть только другое название отсутствия
равновесия между внешними силами и силами, им противопоставляемыми
организмом, а переход к разнородности есть переход к состоянию
равновесия. Подобным же образом размножение следствий указывает, что каждая
часть, на которую влияет новая сила, должна изменяться и порождать
вторичные изменения до тех пор, пока вся эта внешняя сила не израсходуется
вследствие возникновения эквивалентных противодействующих сил.
§ 314. Как и во всех всеобщих законах, мы опять приходим к
постоянен^ силы как глубочайшей познаваемой причине тех изменений, которые
составляют физиологическое развитие; оно же есть глубочайшая
познаваемая причина всякой иной эволюции.
5 Спенсер
129
ГЛАВА VIII
ЗАКОНЫ РАЗМНОЖЕНИЯ
Рассматриваются обобщения относительно скорости воспроизведения у различных
классов животных и растений и делается попытка указать на зависимость этих явлений
от некоторых необходимых причин.
I. факторы
§ 315. Как во всех остальных отношениях приспособление каждого
вида к условиям существования совершается прямо или косвенно, как
должно совершаться и приспособление его воспроизводительной деятельности.
§ 316. Так как в каждом живом агрегате внутренние действия
приспособлены для уравновешения внешних, то поддержание подвижного
равновесия зависит от того, что на агрегат влияет надлежащее количество этих
внешних сил. Его подвижное равновесие может быть уничтожено, если одна
из сил будет слишком большой или слишком малой, т. е. если в окружающей
среде будет существовать избыток или недостаток какого-нибудь
неорганического или органического агента.
§ 317. Каждый индивид может вступить во взаимодействие с этими
изменчивыми агентами двумя существенно несходными способами: или
благодаря своей способности прямо приспособляться к ним, или благодаря
способности воспроизводить новых индивидов для замены уничтожаемых.
Эта последняя способность зависит от четырех изменчивых факторов:
возраста, в который начинается воспроизведение; частоты, с которой
производятся выводки; числа индивидов в каждом выводке и
продолжительности времени, в течение которого выводки производятся. Количество
родительской помощи, доставляемой каждому зародышу, также должно быть
принято во внимание.
§ 318. Эти противодействующие друг другу агенты могут быть
обобщены под названием сил, разрушающих расу, и сил, охраняющих расу.
Каков необходимый вывод из этого?
II. Принцип a priori
§ 319. Наше исследование сводится к следующему вопросу: какие
законы численных изменений в расах, продолжающих существование,
вытекают из изменчивых борющихся сил?
§ 320. Очевидно, что это равновесие между силами должно само себя
поддерживать, т. е. должно принадлежать к классу устойчивого равновесия.
§ 321. Как могло установиться подобное равновесие? Когда вследствие
благоприятных причин какой-нибудь вид становится более
многочисленно
ммм, чим обыкновенно, то и существа, живущие на счет этого вида, также
намаются более многочисленными; это возрастание продолжается до тех
м<>|}, пока врагов не сделается слишком много и не начнется вследствие
-тип уменьшение вида, которое будет продолжаться до тех пор, пока
нужда на уменьшит числа врагов до минимума. После этого вид опять начнет
ширяешь и т. д., ритмически, как это бывает всюду, где действуют анта-
I[циклические силы (Основные Начала, § 85, 173.).
ü 322. Второстепенные приспособления изменчивой раэмножаемос-
1и к ичминчивой смертности у каждого вида предполагают некоторое ос-
iMiHHiin приспособление средней размножаемости к средней смертности.
Ми ужп нидепи, что силы, охраняющие расу, бывают двух родов:
способен ti. tu« * до го члена расы охранять самого себя и способность его
производим! новых членов расы. Эти способности должны изменяться в
обратном оишшонии: одна из них должна убывать по мере возрастания другой.
U Ml Рассмотрим, каким образом это приспособление является ре-
lyilHiHtlM .шопюции.
III. Обратный принцип a priori
t? 1,4 111.ШЧ ужи помнит, чк) Гпнплис «осгьпроцесс... дезинтеграции,
и ыиим оГ)||[< ihm nit i vmni iiinnini м|Ш!игш1Юложен тому процессу
интеграции, нишами Im (.шиищ идин и.1 ыммпшоп индинидуальной эволюции (Ос-
ноиниии (»нижний, О Н\) Киждыи »юный имдипид явпиотся извлечением из
mai ( ы одной, ими диух щюждп г.ущпстпоиавших индивидов.
й W!>. Ди:ш111Ш{К1ция («полиса может быть такой, что: или родитель
(шатанием циником на потомство; или, сохраняя свое тождество, роди-
тш.ский организм может неопределенное время продолжать производить
iiDioMciuo; или сначала долгое время продолжается рост и развитие, а затем
начинается такое усиленное производство потомства, что родительский ор-
шнизм умирает вследствие чрезмерной потери питательных материалов;
ими наконец может существовать достаточный жизненный капитал для
продолжения жизни родительского организма.
§ 326. Обратная сторона этого антагонизма представляет такое же
разнообразие. Прогресс органической эволюции может обнаружиться
возрастанием объема, возрастанием строения, возрастанием количества и
разнообразия деятельности или комбинацией этих явлений. И это
возрастание индивидуальности во всякой своей форме предполагает соотносительное
замедление в образовании новых индивидуальностей. По мере того как
животное приобретает новые силы для собственного поддержания и борьбы
с окружающими опасностями, оно должно испытывать уменьшение силы
воспроизведения.
§ 327. Включая в понятие Индивидуации (Individuation) веете процессы,
которые составляют и поддерживают индивидуальную жизнь, а в понятие
Генезиса — все те, которые помогают созданию и усовершенствованию
новых индивидов, мы увидим, что Индивидуация и Генезис неизбежно ан-
5*
131
тагонистичны. Всякая высшая ступень индивидуальной эволюции соединена
с низшей ступенью размножения расы и наоборот. Прогресс в величине,
сложности или деятельности предполагает регресс в плодовитости, а
прогресс в плодовитости предполагает регресс 8 величине, сложности или
деятельности. Пока мы можем считать этот закон обратной изменяемости
Индивидуации и Генезиса точным.
§ 328. Если эти истолкования a priori верны, то должно существовать
согласие между ними и наблюдаемыми фактами. Насколько подобное
согласие может быть обнаружено?
IV. Трудности индуктивной проверки
§ 329. Будет полезно прежде всего взглянуть на главные затруднения
индуктивной проверки; таким образом мы увидим, какой только род
проверки и возможен.
§ 330. Каждая среда более или менее отличается от каждой другой
среды абсолютно или по крайней мере по отношению ко всякому виду
Сравнению препятствуют: несходства окружающих элементов — воздуха,
воды, почвы, органического вещества; различия климатов — тепла и
света; постоянные различия природы и распределения пищи и неодинаковые
отношения к врагам.
§ 331. Затем самосохранение требует весьма неодинаковой траты сил.
Издержки передвижения, потребление теплоты и различия в способах
нападения и защиты — все это причины разнообразия е стоимости
самоподдержания.
§ 332. Вопрос будет еще более запутанным, если мы станем
сравнивать виды относительно их воспроизводительной способности. Если бы
всякое размножение происходило половым способом, вопрос был бы менее
запутан; но существует много способов бесполого размножения,
чередующихся с полоеым способом. Поэтому следует отвергнуть предположение,
что издержки Генезиса определяются числом произведенных детенышей;
за мерило нужно взять вес питательных веществ, извлеченных для
образования детенышей, плюс вес веществ, израсходованных на заботы об этих
детенышах.
§ 333. Таким образом, решение посредством сравнения вопроса об
обратной изменяемости Индивидуации и Генезиса сопряжено с
затруднениями. Можно было бы отчаяться достигнуть удовлетворительного результата,
если бы это отношение не было так резко выражено.
V. Антагонизм между ростом и бесполым
генезисом
§ 334. Предметом нашего рассмотрения является антагонизм
Индивидуации и Генезиса; ясно, что одно и то же количество вещества может быть
132
пащвлено на значительное количество небольших единиц или на незначи-
laiiiitioe количество больших единиц: многочисленность вредит величине,
» пппичина — многочисленности.
§ 335. Хотя некоторые Явнобрачные, например Begonia phyllomaniaca,
но придаются к совершенно первобытным способам возрастания, однако
Пяссиорно, что в то время как среди самых мелких растений бесполый
способ размножения имеет всеобщее распространение и приводит к обра-
ннмнию в короткий период громадного числа индивидов (например, дрож-
тпноИ грибок), он становится шаг за шагом все менее значительным по
чи<ют и важности, когда мы переходим к большим и более сложным
расширим А у самых больших растений он настолько исчезает, что его появ-
II ci ми п считается ненормальностью.
$ ;i:iß. Подобные же примеры, показывающие обратную изменяемость
I I и бнсполого генезиса среди животных, ясно обнаруживают чисто
копчик: гионную природу этого отношения в его первоначальной форме.
Српми М|)ш:шиших животных (Protozoa), как и среди Простейших растений
(Гм>1(ф||у1п), мы встречаем случаи, когда индивидуальность родителя со-
Мй|1шпнш) истmoi благодаря образованию потомства: вся родительская
м»11 я ршпивлгнсй ни ишастноо число зародышей. Обыкновенные полипы
Н|1мц| 1ЙЙ11ЯИН кпрошии пример животных агрегатов второго порядка, быс-
i|iH |т1МН11яаии||И>1 н Пт.полым способом. Позвоночные дают примеры,
япнфый Мишин K|)riiHii t умми1>1)ипri> С одной стороны, этот класс, как в
ц«ш>м, I пк и н ш диныпрИ видйх, безмерно превосходит все остальные классы
плличинои сиоих индииидои, с друтой стороны, агамогенезис совершенно
нпи iimcimi у ною ни под какой формой.
6 33/. Таким образом, не может быть никакого сомнения, что самые
мпикио организмы обыкновенно размножаются бесполым способом с
громадной быстротой; что самые большие организмы никогда не размножаются
подобным образом и что у организмов, занимающих среднее положение
мнжду этими крайними типами, одновременно с возрастанием их величины
набпюдается упадок бесполого воспроизведения.
VI. Антагонизм между ростом и половым
генезисом
§ 338. Половой генезис, подобно генезису бесполому, враждебен
агрегации, проявляющейся в росте.
§ 339. Среди низших растительных форм жизнь родителя совершенно
приносится в жертву половому размножению, и это сопровождается
поразительной плодовитостью. У больших грибов встречается подобное же
подчинение индивидуальности рас и подобная же безмерная плодовитость.
Обыкновенно третичные растительные агрегаты обладают гораздо большим
объемом, чем агрегаты низшего порядка сложения, и обыкновенно также
их половая ппспооизводителькость гораэоо меньше. Подобным же обпатм.
133
если сравнить мелких представителей растений Верхоростных, Средоростных
и Кругоростных с крупными представителями этих же растений, то первые
окажутся гораздо более производительными.
§ 340. Наши сведения о первичных животных агрегатах так
незначительны, что мы обойдем их молчанием. Между небольшими агрегатами
второго порядка Planaria дает хороший пример совместного существования
небольшого объема и деятельного гамогенеэиса. Но, вероятно, лучшие при-
меры даются позвоночными и особенно теми, которые наиболее известны
нам. Фазан кладет от 6 до 10 яиц, тетерев 8-12, куропатка 10-15,
перепелка еще больше, иногда до 20 яиц. Хотя по размерам своих выводков
индейки и курицы мало отличаются друг от друга, однако курица начинает
нестись в значительно более раннем возрасте, чем индейка, и чаще
выводить детенышей, вследствие чего она размножается гораздо быстрее. Если
бы понадобилось специальное сравнение между млекопитающими,
сходными по строению, пище, условиям жизни и во всем остальном, исключая
размеры, то хорошие примеры можно найти среди семейства оленей, где
большие животные имеют зараз только по одному детенышу, а мелкие —
по два.
§ 341. Антагонизм между ростом и половым генезисом можно
наблюдать также на истории каждого растения и животного. Это общая
физиологическая истина, что когда образование индивида идет быстро,
воспроизводительные органы остаются несовершенно развитыми и бездеятельными,
и что начало воспроизведения указывает на упадок возрастания и вместе с
тем является причиной прекращения его.
§ 342. Несмотря на то что закон обратной изменчивости роста
полового генезиса усложняется другими факторами, мы можем достигнуть
несомненных результатов, если станем сравнивать самых больших и самых
малых представителей среди животных и растений.
VIE. Антагонизм между развитием и генезисом
половым и бесполым
§ 343. Здесь мы должны отметить, каким образом сложность
организации задерживается воспроизводительной деятельностью и наоборот.
Правда, высшее строение, подобно большему росту, может доставить виду
такие выгоды, которые в конце концов увеличат его размножаемость; но
здесь мы займемся только необходимыми и прямыми последствиями.
§ 344. Как известно, более простые растения размножаются как
половым, так и бесполым способом, а сложные растения размножаются только
половым способом: их бесполое размножение обыкновенно неполно.
§ 345. В животном царстве пример гидры показывает, что быстрота
агамического размножения соединена с низким уровнем строения.
Способность гидры производить потомство почти всеми частями своего тела
зависит от сравнительной ее однородности. В родственных, но более орга-
134
низованных типах размножение почкованием значительно ограничено и
цаже совсем исчезает.
§ 346. Обратную изменяемость проследить трудно. Однако можно
указать на то, что спутником высшей организации Явнобрачных является более
слабый гамогенезис. Не невероятно, что слабая плодовитость человека
(если сравнить ее, например, с плодовитостью больших животных
семейства кошачьих) зависит от большой сложности человеческой организации,
особенно нервной системы.
VIII. Антагонизм между тратой и генезисом
S 347. Здесь мы будем иметь в виду главным образом факты, предо-
скшляемые высшими наземными животными, относительно которых мы
имоам достаточно сведений.
§ 348. Трудно отыскать удовлетворительное доказательство того, что
ипнфя пищаства, обусловленная необходимостью поддерживать теплоту,
VMtiii.iii.ici бис i роту размножения. Однако обыкновенная курица дает
хороший М|>им1ф Хым im и кормят в течение холодных месяцев, тем не менее
< |ц'цц 1ИМ1-1 сим ышпрщинно ппристает нестись, или несется слабо. И если
mi I, инь и I indu. Hiu.tiHiti, m КИП.КО бмашдаря искусственному поддержанию
ними И litmi iHi'ii'ilMHI un пищпи
It :i')'i i.yiinuтуки иснып дпктитпиошл обратной изменяемости де-
iib'Hiiiiii! in и I мигни:,! Пироп н.1ми р;пличин сродней плодовитости птиц и
мгн;копимк>щих. (;р;ч«ш:иио больших предстаии1елей с большими, малых —
с малыми показывает, что существа, которым постоянно приходится де-
лпть мускульные усилия для поддержания себя в воздухе и для быстрого
передвижения в нем, обладают меньшей размножаемостью, чем другие,
равные им по весу, существа, которым приходится делать меньшие усилия
для передвижения по твердым поверхностям.
§ 350. Обращаясь к млекопитающим, мы встречаем крайнюю
неплодовитость летучей мыши, неплодовитость, особенно замечательную при
сравнении с большой плодовитостью обыкновенной мыши, сходной с первой
по своему строению. Это различие в степени размножаемости, конечно,
может быть объяснено различием в количестве траты.
§ 351. Изменения в трате имеют такое же отношение к изменению в
плодовитости. Когда курица начинает линять, она перестает нестись. Тратя
так много для образования нового покрова, она не может уже ничего
истратить для образования яиц.
IX. Совпадение обильного питания и генезиса
§ 352. Мы теперь должны показать, что сила размножения
увеличивается, когда самоподдержание становится особенно легким. Это относится
как к агамогенезису, так и к гамогенезису.
135
& 353. У многоосных растений первым последствием избыточного
питания является образование больших и многочисленных листовых набегов. У
животных Hydra tuba выпочковывает молодые полипы с быстротой,
пропорциональной доставке материалов.
§ 354. Половое размножение организмов при перемене условий
претерпевает изменения, согласующиеся с подобным же законом. Хотя
истощенное дерево и может цвести, но многие из его цветков останутся
бесплодными, а произведенные им семена будут плохо снабжены материалами,
необходимыми для успешного прорастания. Поэтому число выживающих
потомков уменьшится. Что обильное питание увеличивает размножение у
млекопитающих, видно из того, что на высоком и сравнительно
бесплодном Котсвольде овцы весьма редко приносят двух ягнят разом, тогда как в
соседней богатой долине Северна двойни у овец весьма обыкновенны.
§ 355. Можно привести много фактов для доказательства того, что
тучность сопровождается не плодовитостью, но бесплодием; отсюда и
выводят заключение, что обильное питание неблагоприятно для генезиса. Это
ошибочное заключение возникает отчасти оттого, что смешивают
увеличение объема, производимого ожирением, с увеличением объема,
вызываемого ростом тканей. Если же мы придадим словам «обильное питание» их
настоящий смысл: обилие и правильная пропорция во всех веществах,
необходимых для организма, то увидим, что, при прочих равных условиях,
плодовитость всегда возрастает с возрастанием питания.
X. Частности описанных отношений
§ 356. Перекрестные доказательства этих общих положений дают
организмы, ведущие образ жизни, сильно отличающийся от обыкновенных
образов жизни.
§ 357. Паразитные растения, которые, подобно Rafflesiaceae, живут
соком, поглощаемым ими из других растений, весьма плодовиты.
§ 358. То же мы видим и у паразитов-животных. Одновременно с
уменьшением издержек на поддержание индивидуальности они обнаруживают
увеличение расходов на генезис; и это обнаруживается наиболее
поражающим образом, когда отклонение от обыкновенных условий жизни бывает
наибольшее.
§ 359. Особенно поучитепьны псевдо-партеногенезис и метагенезис,
обнаруживаемые такими насекомыми, как тли (Aphides) и личинки Cecidomia.
Ибо где совершается возврат к агамогенеэису, там имеется необыкновенное
изобилие пищи и необыкновенно малая трата.
§ 360. Физиологический урок, даваемый нам пчелами и муравьями,
хоть и не совсем согласуется с нравственным уроком, даваемым ими по
общепринятому мнению, состоит в том, что обильно питаемая
бездеятельность благоприятна плодовитости и что чрезмерной деятельности
сопутствует бесплодие.
136
§ 361. Таким-образом, количество питательных материалов, обр?ща-
ймых на поддержание расы, достигает наибольшей величины, когда издержки
самоподдержания сводятся до минимума; и наоборот, ничего не дают прямо
для поддержания расы те индивиды, на долю которых выпадает чрезмерная
трпта для самоподдержания и поддержания потомков других.
XI. Истолкование и ограничение
g 362. Так как силы самоподдержания и поддержания расы происходят
и I одного общего запаса силы, то по необходимости, при прочих равных
утопиях, возрастание одной из них предполагает уменьшение другой.
Полому можно принять как закон, что всякая высшая степень органической
лмолюции сопровождается низшей степенью того особенного органического
разложения, которое проявляется образованием новых организмов.
§ 363. Как устанавливается пропорция между индивидуацией и
генезисом п каждом частном случае? Все подробности воспроизводительного
гфпцнп:.! обязаны своим существованием естественному отбору
благоприятных и «мшшиий Р;п имеется известный избыток, который можно обратить
ни нодд<ч|>жи11И11 наш, то, очевидно, только косвенное уравновешение
Мити! yi iiiiiintHMi in сгшциппыюо распределение зтого избытка, которое
о.|Гм1н>Л'"1и:н и К.1ЖДЧМ "шипом спучал.
Ü :iM :1дш;|> MI.I движим cuniiaih ограничение. Признаапя истину, что
всякой возрастании аиолюции, приспособленной к обстоятельствам
организма, дает такие преимущества, которые с избытком покрывают издержки
иго производства, мы достигнем более точной формулировки общего
закона, утверждая, что убыль генезиса происходит с меньшей быстротой, чем
позрастание индивидуации. Следствием более высокой индивидуации
(выражается ли это большей силой, большей быстротой, большей легкостью
некоторых привычных движений или лучшим усвоением воспринятых
веществ) является больший излишек жизненного капитала, часть которого
идет на увеличение индивида, а часть на образование новых индивидов.
Поэтому всякий тип, который лучше других приспособлен к условиям, имеет
такую степень размножаемости, которая обеспечивает успех его стремления
к преобладанию. Само по себе переживание приспособленнейших всегда
является замещением низших видов высшими. Но, кроме большей
живучести высших организмов, а следовательно, и большей вероятности, что
они оставят потомство, мы видим еще и другую причину, обеспечивающую
распространение высших организмов. Ибо, хотя более развитые организмы
и менее плодовиты абсолютно, но относительно они более плодовиты.
XII. Размножение человеческого рода
§ 365. То, что увеличивает или уменьшает генезис у других существ,
увеличивает или уменьшает генезис также и у человека. Правда, в данном
случае, более даже чем до сих пор, наши изыскания встречают затруднения.
137
Несходства условий так многочисленны, что можно сделать только неболь
шое число сравнений, которые не вызывали бы возражений. Человечески
расы не только не сходны друг с другом размерами своих индивидов, и.
пищей и климатом, в котором они живут, но и представляют еще крайни!
различия в издержках, сопровождающих телесную и духовную деятель
ность.
§ 366. Для определения возрастания плодовитости, вызванной пита
нием, которое значительно превышает трату, следует сравнить два народ:
одной и той же или родственных рас, причем один народ получает
хорошую и изобильную пищу гораздо легче, чем другой. Произведя подобные
сравнения, мы увидим, что у людей, как и других существ, подобное
абсолютное или относительное изобилие питания, оставляя значительный
избыток после покрытия расходов на поддержание жизни, сопровождается
усиленным генезисом.
§ 367. Очевидно также, что относительное возрастание траты,
оставляя меньший избыток, уменьшает плодовитость. Что у женщин чрезмерная
умственная работа обыкновенно приводит к бесплодию, видно из того, что
большинство из тех плоскогрудых девушек, которые переживают свое
воспитание высокого давления (high-pressure), не способны родить хорошо
развитого ребенка и доставить ему его естественную пищу в течение
естественного периода. Это общеизвестный факт, что люди необыкновенной
умственной деятельности часто не оставляют потомства.
§ 368. Нам могуть возразить, что так как люди, принадлежащие к
цивилизованным расам, в среднем крупнее большинства представителей
нецивилизованных рас, и так как они вместе с тем несколько сложнее и
деятельнее, то согласно установленному здесь общему закону, при прочих
равных условиях они должны быть менее плодовиты. Но дело в том, что
остальные условия вовсе не равны; и эта кажущаяся аномалия
объясняется именно неравенством остальных факторов.
§ 369. Нужно рассмотреть еще одно возражение. Можно указать на
людей выдающейся умственной и телесной деятельности, которые в то же
время отличались не более слабой, но более сильной воспроизводительной
способностью. Эти случаи аналогичны тем вышеприведенным случаям,
когда более обильная пища одновременно и увеличивает самого индивида,
и усиливает производство новых индивидов; вся разница между этими
случаями заключается только в том, что здесь, вместо лучшей внешней доставки
материалов, имеется лучшая внутренняя утилизация этих материалов.
Некоторые особенности органического равновесия, известная сила
пищеварительных соков гарантируют всей системе такой постоянный прилив
богатой крови, что одновременно и увеличивается жизненная деятельность,
и повышается сипа размножения. Отношение между индивидуацией и
генезисом остается то же, но оба они возрастают вследствие возрастания общего
запаса материалов.
§ 370. Раз доказано, что плодовитость человека сообразуется с
общими законами плодовитости, то мы приходим к необходимости исследовать,
138
к кпким последствиям приведут постоянные изменения природы людел и
их обстятельств.
XIII. Человеческое население в будущем
§ 371. Всякая дальнейшая эволюция наиболее высоко развитого из
шмных существ. Человека, должна отличаться характером, свойственным
пиопюции вообще. Это должен быть шаг вперед в усовершенствовании того
in».1 [(»иного приспособления впутренних отношений к отношениям внешним,
mii(>|H)it, как было показано в главе III, составляет Жизнь.
fi :i/!\ Рассматривая различные возможности и спрашивая, каково веро-
tiiii'in направление будущей эволюции — этого более полного подвижного
ришшпесия, этого лучшего приспособления внутренних отношений ко
внешним, той более совершенной координации действий — мы приходим к
.1,1кпк)чш1ию, Mio она должна состоять главным образом в повышении
умственною и эмоционального развития. Для развития существует достаточно дела
tt угишшии способности распознавать условия существования, с
которыми мы должны согласоваться, и в приобретении большей силы самоуп-
ряпмшши
I ИМ Кйнним тп И1М0Н0НИЯ о окружающей среде, к которым челове-
>нн кии нриниш 11|1И1.11<к:пГ)лн11пя, приспособляется и будет приспособлять-
III шн рпдмипм примою и кшшншло урашювошения? И каким образом
они ны.шипнм пыешпо ри.шитип upiaiiH.iMaV Всегда чрезмерная плотность
нисоппнии ость иориичния причина. Если бы она не вызывала такой сильной
конкуренции, то но употреблялось бы ежедневно столько ума и энергии на
потребности жизни, и увеличения умственной силы не произошло бы.
Трудность добывания средств в жизни есть одновременно побудительная
причина и к обеспечению лучшего воспитания детей, и к усиленным и более
продолжительным занятиям взрослых. Ничто, кроме необходимости, не
могло бы принудить человека подчиниться этим правилам, и ничто, кроме
»тих правил, не могло бы вызвать постоянного прогрессирования.
§ 374. Итак, избыток плодовитости есть причина дальнейшей эволюции
человека. Но очевидный королларий состоит в том, что сама дальнейшая
эволюция человека вызывает упадок его плодовитости. Будущий прогресс
цивилизации будет сопровождаться повышением издержек индивидуации;
будут ли они состоять в большем росте органов, служащих для самопод-
цержания, в увеличении сложности их строения или в их большей
деятельности, всегда извлечение нужных для этого материалов предполагает
уменьшение материалов, остающихся для самоподдержания. Это большее
эмоциональное и умственное развитие не предполагает непременно духовно
тяжелую жизнь, ибо, в виду того что оно постепенно становится
органическим, оно сделается самопроизвольным и приятным.
§ 375. Неизбежный антагонизм между индивидуацией и генезисом не
только выполняет априорный закон поддержания расы от Монады до
Человека, но также и обеспечивает окончательное достижение высшей формы
139
этого поддержания — формы, при которой количество жизни должно быть
возможно большее, а количество рождений и смертей возможно меньшее.
С самого начала тяжесть чрезмерного населения была ближайшей причиной
прогресса. Заселив надлежащим образом земной шар; подняв все
обитаемые его части до высшей степени культуры; доведя до совершенства все
процессы, служащие для удовлетворения человеческих нужд; развив ум до
полной пригодности его для дела, а чувства до полной пригодности к
общественной жизни — совершив все это, человечество будет уменьшать
чрезмерную перенаселенность, и со временем она даже исчезнет.
§ 376. Численные, соцальные и органические изменения должны,
посредством своего взаимного влияния, беспрерывно способствовать
приближению состояния гармонии — состояния, при котором каждый фактор
в точности равен своему делу. И этот высший постижимый результат
должен быть создан тем же всемирным процессом, который проявляется в
самом простом неорганическом действии.
CJSFD
ОСНОВАНИЯ ПСИХОЛОГИИ
ГЛАВА IX
ДАННЫЕ ПСИХОЛОГИИ
Исследуются общая связь Жизни и Духа и отношение к другим видам Непознаваемого.
I. Нервная система
§ 1. Низших животных следует рассматривать как существ,
порождающих весьма незначительные количества действительного или
потенциального движения, а высших животных — как таких, которые порождают
сравнительно большие количества его.
§ 2. С какими внутренними различиями связаны эти различия внешнего
проявления? Хотя порождение движения находится в косвенной
зависимости от строений: пищеварительного, сосудистого, дыхательного и других
и непосредственно зависит от сократительных строений, однако инициатором,
или первичной причиной движения, является Нервная система. Несколько
типических сопоставлений докажут, что количество вызванного движения
связано со степенью нервного развития.
§ 3. Если среди Моллюсков сидячие Асцидии обладают только одним
нервным узлом с его волокнами, то деятельные Головоногие обладают
гораздо большими массами нервной ткани. Среди Суставчатых гусеница имеет
небольшую нервную систему, а бабочка сравнительно большую. Самые
значительные примеры мы найдем у Позвоночных, у которых среднее
отношение мозга к телу приблизительно таково: у рыб — 1 к 5,668; у
пресмыкающихся — 1 к 1,321; у птиц — 1 к 212; у млекопитающих — 1 к 186.
Два последних класса отличаются способностью развивать наибольшее
количество движения.
§ 4. Хотя нервная система есть инициатор движения и хотя, очевидно,
существует известная связь между степенью нервного развития и степенью
двигательной энергии, однако факты показывают, что это отношение
перепутано с другим, которое и затемняет его.
§ 5. Движения низших существ отличаются от движений существ высших
относительной простотой. Относительная величина человеческой нервной
системы имеет очевидную связь с относительно безмерной сложностью
<еловеческих деятельностей; эта сложность обнаруживается отчасти бо-
лес сложными одновременными движениями, но главным образом
проявляется комбинацией последовательных движений, как простых, так и сложных,
направленных к отдаленным целям.
§ 6. Нужно указать еще другое ограничение, большая быстрота
молекулярного обмена позволяет меньшей нервной системе порождать столько
же движения, сколько порождает и большая система. Более высокая
температура крови у птиц позволяет их меньшей нервной системе сравняться
с нервной системой млекопитающих.
§ 7. Почему мы прежде всего рассматриваем психологические явления
с икон, по-видимому, странной физиологической точки зрения и почему
мы исследуем всеобщность отношения между степенью нервной эволюции
и количеством и разнообразием порождающего движения? Потому что
прежде всего занимаемся психологическими явлениями как явлениями
Эволюции, как случаями непрерывного перераспределения Материи и Движения
II. Строение нервной системы
§ 6. Беглого обзора нервной системы в разнообразных формах, пред-
стапляямых ою в животном царстве, достаточно, чтобы показать, насколько
лп иполюция согласуется с законами эволюции вообще. При этом мы так-
ж» увидим, чю в то првмя как зачаточная нервная система, состоящая из
немногочисленных волокон и небольших центров, представляет большую
разбросанность, возрастание ее величины и сложности идет рука об руку
с возрастанием концентрации и увеличением количества и разнообразия
связей. Имея в виду это общее положение, перейдем теперь к изучению
нервной системы; рассмотрим прежде всего не какую-нибудь ее частную
форму, но ее общую форму.
§ 9. Нервная система состоит из двух тканей, которые значительно
отличаются от тканей, составляющих остальной организм. Они обыкновенно
различаются друг от друга по своему цвету, как серая и белая, а по своему
тончайшему строению — как клеточная и волокнистая. Прямые и косвенные
доказательства оправдывают заключение, что нервная система состоит из
одного рода вещества в различных его формах и при различных условиях.
В серой ткани это вещество существует в целых массах, состоящих из телец,
весьма нежных и пропитанных зернышками; эти тельца весьма нестойки и,
кроме того, расположены таким образом, что доступны раздражению в
наиболее возможной степени. В белой ткани это вещество собирается в
форме чрезвычайно тонких нитей, более плотных, однообразных по своему
строению и защищенных особенным образом от раздражающих сил на всем
своем протяжении, исключая обе оконечности. Отсюда мы делаем
заключение, что массы, нестойко организованные и обусловленные, являются
средоточием разрушительных молекулярных процессов и дезинтеграции
движения; а устойчиво организованные и обусловленные нити являются
средоточием неразрушительных молекулярных процессов, сводящихся,
вероятно, к явлениям изомерии.
143
§ 10. Каким образом соединяются друг с другом эти элементы нервной
ткани? Предположим, что кожа (и воспринимающие поверхности
специальных органов чувств) покрыта по всей своей поверхности сетью линий,
образующих петли неодинаковой величины и что большие петли отделены
друг от друга широкими линиями, например в четверть дюйма, а меньшие
петли отделены более узкими линиями. Далее, в каждой из этих площадей
существует сплетение волокон, образованных из чисто нервного вещества
и находящихся в непрерывной связи друг с другом, но совершенно
обособленных от волокон соседних площадей. Изолированный осевой цилиндр —
приносящий нерв — идет от сплетения к клеточной массе серого вещества,
к нервному узлу, а из этого узла идет к тому же участку другое волокно —
относящий нерв, разветвления которого оканчиваются в мускуле или железе.
Таковы элементы нервной дуги. Единство нервной системы образуется тогда,
когда к этому присоединяется центростремительное волокно, связывающее
каждую подобную дугу.
§ 11. Такие единицы различным образом группируются и
комбинируются. Каждый местный узел есть место, в котором многие приносящие и
относящие нервы соединяются при посредстве нестойкого нервного
вещества, способного к внезапному развитию значительного молекулярного
движения. Каждый высший узел есть место, в котором центростремительные
и центробежные волокна этих местных, или низших, узлов подобным же
образом связаны таким же веществом. То же самое нужно сказать и о еще
более высоких узлах и их отношениях к этим последним. Из этого принципа
комбинации следует, что возможность различных сложных отношений
возрастает по мере возрастания централизации.
§ 12. Установление более многочисленных, более сложных и более
разнообразных отношений между частями организма предполагает не просто
только подобную группировку волокон и подобное распределение центров,
но также и умножение нервных телец, или частей серого вещества,
занимающего их центры. Когда образуются сложные отношения между
многими пунктами, или когда нужно соединить эти пункты по разным порядкам,
или когда имеются оба эти случая, тогда требуется большое накопление
серого вещества. Отсюда возникает важное заключение, что количество этого
вещества, способного развивать значительное движение, возрастает, по мере
того как образуемые комбинации становятся больше и разнообразнее.
§ 13. Переходя к человеческой нервной системе, мы встречаемся с
различными приспособлениями для концентрации действий внешних агентов
на оконечности нервов; таково назначение преломляющих сред в глазу и
отолитов (ушных камешков) в ухе. Сами периферические нервные
расширения, состоящие из незащищенной нервной протоплазмы, содержат сверх
того отложения особенно неустойчивого нервного вещества, готового
претерпевать изменения и освобождать при этом молекулярное движение. Там,
где силы сравнительно велики, эти отложения не встречаются.
§ 14. От этих периферических строений приносящие нервы
направляются внутрь к спинному мозгу, из которого выходят соответствующие
относящие нервы. Спинной мозг есть ряд отчасти независимых двойных нервных
144
цпнтров, причем каждый центр заведует особенной частью тепа. Его
расширенная оконечность, продолговатый мозг, будучи связана с этими
(»части независимыми низшими центрами и принимая нервы специальных
органов чувств, является таким центром, в котором местные центры,
заведующие почти всеми частями тела, приводятся в сообщение. Больной
мо;>г и мозжечок, лежащие сверху продолговатого мозга, могут быть рассмат-
1>ипаемы как центры, в которых эти сложные связи соединены в связи еще
более сложные, еще более разнообразные и еще более многочисленные.
§ 15. Головной мозг и спинной мозг, которые, благодаря своим
приносящим нервам, находятся в соотношении с деятельностями внешнего
ми|ш, а благодаря своим относящим нервам, находятся в соотношении со
|.1|>уктурами, воздействующими на внешний мир, находятся также,
благодаря системам вазомоторной и симпатической, в соотношении с органами
писания и выделения.
§ 16. Многие замечательные черты строения нервной системы, которые,
по мнению некоторых, должны быть здесь изложены, в сущности,
совершенно не имеют значения для нашего предмета. Для патолога в высшей
степени важно энать, что задние корешки спинных нервов суть приносящие,
.1 ппроднио — относящие; но для психолога это не имеет никакого значения,
иг»), пили бы распределение и было обратным, причины нервного строения
m лшо нимало бы но изменились; психолог же занимается только этими
принципами
III. Отправления нервной системы
§17. Здесь прежде всего мы должны заняться вопросом, каким обра-
лом нервная система может одновременно выполнять и ту функцию,
благодаря которой движения освобождаются, и ту функцию, благодаря которой
эти движения координируются. Мы должны истолковать ее пассивное
отправление как воспринимателя раздражений, приводящих ее в движение;
ее активное отправление — и как освободителя движения, и как
распределителя и раздавателя освобожденного движения.
§ 18. Рассматривая нервные деятельности физиологически и
формулируя их в терминах движения, мы достигнем значительного облегчения,
если станем представлять себе приносящие нервы как реципиомоторные,
относящие — как диригомоторные, а нервные центры — как состоящие
из либеромоторныхэлементов и элементов, совершающих оба других
отправления.
§ 19. В своем первоначальном, недифференцированном состоянии
нервное вещество соединяет способность освобождать молекулярное
движение со способностью проводить молекулярное движение; но с ходом
эволюции оно специализируется в два рода, из которых один, собранный в
значительные массы, исполняет главным образом функцию освобождения
движения, хотя он может еще, до известной степени, проводить, его, а другой,
собранный в нити, главным образом проводит движение, хотя и может еще,
до известной степени, освобождать его.
145
§ 20. Кооперация этих двух веществ в своей простейшей форме видна
в единстве строения нервной системы. Приносящий нерв, претерпевший
изменение вследствие прикосновения на своем наружном конце, передает
волну изомерического преобразования клеточке, лежащей у его внутреннего
конца. Это молекулярное возмущение, безмерно возросшее вследствие
разложений, совершившихся в этом нестойком веществе, принимает форму
сравнительно мощной изомерической волны, идущей по относящему нерву,
который, распределяясь между волокнами мускула, вызывает изомериче-
ское преобразование другого рода, заканчивающееся сокращением
(Основания Биологии, § 303).
§ 21. Припоминая, что нервы и узлы соединяются и вновь соединяются
между собой, мы поймем, каким образом самое слабое впечатление,
произведенное на реципиомоторный нерв, может вызвать в либеромотор-
ных центрах такое количество силы, которая, будучи разряжена и
направлена по диригомоторным нервам, может вызвать сильные мускульные
сокращения. Например, легкий звук может вызвать конвульсии всего тела.
§ 22. Теперь мы должны заняться нервными отправлениями у людей.
Если оставить в стороне волокна, проходящие через спинной мозг к
головному и из головного мозга через спинной, а также и те, которые соединяют
различные части спинного мозга с головным, тогда отчасти независимые
центры, образующие спинной мозг, могут быть рассматриваемы как центры,
координирующие деятельность кожи и мускулов туловища и конечностей.
Спинной мозг может быть рассматриваем как центр сравнительно простых
координации. Координации продолговатого мозга сложны по сравнению с
координациями спинного мозга. Сложны потому, что впечатления,
доставляемые ему приносящими и центростремительными нервами, не только
более многочисленны, но и более разнообразны; сложны потому, что
посылаемые им импульсы также более многочисленны и более разнообразны;
наконец, сложны потому, что они приводят более сложные действия в
соответствие с более сложными стимулами. Большой мозг и мозжечок могут
быть рассматриваемы как органы координации двойной сложности. Это
органы, общая функция которых состоит в перекомбинировании в большие
группы и по бесчисленно разнообразным порядкам тех, уже сложных,
впечатлений, которые получаются продолговатым мозгом, и в таком
перераспределении уже сложных двигательных импульсов, исходящих из
продолговатого мозга, которое приводит к образованию гораздо более сложных
агрегатов действий, направленных на отдаленные цели. Какова роль
каждого из этих двух органов в этой координации двойной сложности?
Представляется вероятным, что мозжечок есть орган двойной сложности
координации в пространстве, тогда как большой мозг есть орган двойной
сложности координации 8о времени. Это воззрение находит поддержку в
факте необыкновенного развития мозжечка у хищных птиц и
необыкновенного развития большого мозга у человека.
§ 23. Рассмотрев, каким образом вазомоторные нервы регулируют
кровеносные сосуды, легко понять, что другие органы, которые всасывают,
выделяют, отделяют и т. д., подобным же образом контролируются другими
146
системами нервов, и тогда легко видеть, каким образом спрос и предложение
материалов приводятся в соответствие.
§ 24, Только в этих терминах движения может быть дано полное
определение совершенно развитых нервных отправлений. Если бы мы допустили
какой-нибудь субъективный элемент, то наше определение было бы непри-
ложимо ко всем тем нервным деятельностям, которые не сопровождаются
никаким субъективным элементом, т. е. протекают без чувствований.
Определение нервных отправлений, как заключающихся в передаче и умножении
молекулярных движений состоятельно во всех случаях. Подразделение
отправлений на реципиомоторные, либеромоторные и диригомоторные
приводит к большей связности, чем какое бы то ни было другое
подразделение. Прогресс от простых и малых координации к координациям большим,
сложным и, наконец, двойной сложности есть один из лучших примеров
той прогрессивной интеграции движений, становящихся одновременно и
более разнообразными и более определенными, которая характеризует
Эволюцию во всех ее формах (Основные Начала, § 142).
IV. Существенные условия нервной деятельности
§ 2!) Ншфорыпность нервного вещества есть одно из существенных
усшшии тонной доитпьносги. Должна существовать не простая
непрерывное^ нор.-цфушнмного соприкосновения, но непрерыыюсть молекулярного
сцеп лкнии.
§ 26. Сила внешнего давления должна быть ограничена известными
пределами. Лигатура (перевязка), наложенная вокруг нерва, препятствует
возмущению, возникшему на одном из его концов, произвести какое-нибудь
действие на другом конце. Что давление на центральные волокна нервов
замедляет или останавливает их деятельность, видно из каждого случая
паралича. То же самое верно и для нервных центров как целых. Наоборот,
если давление недостаточно, то нервные возмущения происходят с
ненормальной легкостью.
§ 27. Теплота должна быть выше известного уровня. Когда
деятельные животные, способные при обыкновенных условиях развивать внутри
себя достаточное количество теплоты, поставлены в такие условия, при
которых они теряют теплоту быстрее, чем производят ее, то их нервная
деятельность уменьшается, и, наконец, они совсем перестают двигаться.
§ 28. Всем известно, что деятельность нервов и нервных центров
продолжается только до тех пор, пока они снабжаются материалами,
доставляемыми им кровеносными сосудами. Энергия нервной деятельности в
какой-нибудь части определяется количеством содержащейся в ней крови и
быстротой, с которой новая кровь приносится к ней.
§ 29. Нервная деятельность зависит также и от качества доставляемой
крови — от пропорций содержащихся в ней полезных элементов.
§ 30. Вещества, возникающие вследствие разложения различных
тканей, включая нервную ткань, должны содержаться в крови только в
небольших количествах.
147
§ 31, Все эти предварительные условия нервной деятельности,
очевидно, могут быть рассматриваемы « как предварительные условия генезиса
и передачи молекулярного движения. Эти условия согласуются с
гипотезой, что передаваемое возмущение есть изомерная волна. Следует указать
на то, что эти многочисленные условия нервной деятельности никогда не
выполняются все одновременно и в одинаковой степени, но обыкновенно
встречаются в различных степенях и комбинациях. Иногда содействуя,
иногда противодействуя друг другу, они вызывают результаты весьма сложные,
а часто и запутанные. Эту запутанность условий всегда нужно помнить и
принимать во внимание.
V. Нервное возбуждение и нервное разряжение
§ 32. Всякое воздействие (механическое, химическое, термическое,
электрическое), способное изменить молекулярное состояние нерва,
заставляет его вызывать те своеобразные изменения, которые оно обыкновенно
производит. Этот факт согласуется с гипотезой изотерического изменения.
§ 33. Нерв не способен к беспрерывному возбуждению и
беспрерывному разряжению. Постоянное воздействие какого бы то ни было рода,
влияющее на окончание нерва или на перерезанный его конец, не
произведет постоянного действия на связанный с этим нервом центр или
периферический орган.
§ 34. Передача раздражения через нерв требует времени, которое
может быть измерено. Быстрота ее колеблется, смотря по строению, от 28
до 32 ярдов (от 74 до 96 футов) в секунду.
§ 35. Другой, родственный предыдущему, факт состоит в том, что
явления, вызванные в центре или на периферии, длятся в течение некоторого
измеренного времени. Это обнаруживается тем, что мускульное сокращение
непрерывно, тогда как возбуждающий его стимул прерывист.
§ 36. Всякое возбуждение нервного центра уменьшает на некоторое
время, при сохранении прежних условий, его восприимчивость и его
энергию. Это временное ослабление бывает незаметно, когда оно вызывается
умеренной деятельностью. Но если возбуждение и следующее за ним
разряжение было очень сильно или повторялось очень быстро, тогда
восстановление настолько отстает от траты, что возникает частичная или полная
неспособность нервного центра к деятельности. Неправильности в
проявлении этой истины происходят вследствие запутанности условий.
§ 37. Если бы жизнь была однообразна в своем течении, тогда трата и
восстановление во всех органах, включая сюда и нервные органы, шли бы
приблизительно равным шагом. Но смена дня и ночи влечет за собой смену
большей и меньшей легкости деятельности, а вследствие этого в организмах
выработалась приспособительная смена относительных пропорций траты
и восстановления. Это приспособление, очевидно, явилось следствием
выживания приспособленнейших. Животное, организованное таким образом,
что трата и восстановление уравновешивались бы постоянно в течение всех
двадцати четырех часов, было бы, при прочих равных условиях, побеждено
148
врагом или соперником, который может развивать большую силу в течение
тек часов, когда сеет облегчает деятельность, и быть зато менее энергичным
в течение тех часов, когда тьма скрывает все предметы. Поэтому
ритмические изменения нервной деятельности, проявляющиеся сном и
бодрствованием, необходимо установились сами собой.
§ 38. Из многого того, что было сказано выше, вытекает, что нервное
возбуждение и нервное разряжение всегда приводят не только к
специальным, но еще и к общим следствиям. Кроме первичного и определенного
действия, вызванного известным впечатлением в известной части, всегда
существуют еще вторичные и косвенные воздействия, распространяющиеся
по всей нервной системе, а через нее и по всему телу.
§ 39. Так как подобные отраженные и переотраженные возмущения
повсюду действуют как стимулы, то всю нервную систему можно
рассматривать как постоянно находящуюся в состоянии разряжения. Чтобы
правильно понять нервную деятельность, нужно считать, что заметные
распространения силы из тех частей нервной системы, которые испытывают
сильные раздражения, выделяются из неопределенного фона незаметных
распространений силы из всей нервной системы, испытывающей легкое
(шцражопие.
§ 40 Что эти биения молекулярного движения аналогичны пульсу
кропи, »иди» и.) того, что они постоянно возникают и распространяются по
всему тепу, из того, что центростремительные волны сравнительно слабы,
а центробежные сравнительно сильны; наконец, из того, что выполнение
каждой частью тела своей обязанности зависит настолько же от местного
притока нервной энергии, насколько и от местного притока крови.
VI. Эстофизиология, или связь между физической
наукой и психической
§ 41. Здесь мы переходим к совершенно другой точке зрения на наш
предмет. Мы должны рассмотреть нервные явления как явления сознания.
Изменения, рассматриваемые как виды Non-Ego (Не-Я) и выраженные в
предыдущих разделах в терминах движения, нужно теперь, рассматривая их как
виды Ego (Я), выразить в терминах чувствования. Признавая
справедливость того убеждения, принятого как публикой, так и наукой, что все
человеческие существа, известные объективно, имеют чувствования, подобные
тем, которые каждый знает субъективно; признавая затем справедливость
того (явившегося как следствие отдаленных выводов) убеждения, что
чувствования сопровождают нервные изменения; признавая оба эти положения,
мы обратимся теперь к рассмотрению в главных чертах отношения между
чувствованиями и нервными переменами.
S 42. Обстоятельства, обусловливающие одно явление, тождественны
с обстоятельствами, обусловливающими другое явление. Условия,
необходимые для возникновения нервной деятельности, необходимы также и
для возникновения чувствования. Способность чувствовать зависит от
149
непрерывности нервного волокна между центром и периферией, от по{
держания давления и температуры в известных пределах и от количества
качества доставляемой крови.
§ 43. Что некоторые нервные изменения, имеющие субъективную сторо
ну и ранний период жизни, теряют ее в более поздний период; что сущест
вуют всевозможные переходные ступени между вполне сознательными i
вполне бессознательными нервными деятельностями; что в зрелом возраст«
нервная деятельность может иметь или не иметь субъективную сторону
смотря по тому, будет ли она сильна или слаба — все это объясняется тем
что чувствования отражают субъективную сторону этих нервных изменение
только тогда, когда они доходят до общего центра нервных соединений. Е
раннем периоде жизни не вполне организованный узел развивает пото*
молекулярного движения, который, не находя для своего выхода вполне
удовлетворительных каналов в коммисуральных и относящих волокнах,
отчасти идет к высшему центру и, таким образом, порождает чувствование.
Как только местные связи волокон и клеток достигают полного развития,
поток молекулярного движения получает возможность изливаться по ним,
не достигая высшего центра, и таким образом возникает автоматическая
деятельность, деятельность без чувствования.
§ 44. Субъективное состояние распознается как таковое только тогда,
когда оно имеет известную продолжительность: оно должно наполнить
некоторое пространство в ряду состояний, иначе оно не познается как
имеющееся.
§ 45. Тот факт, что каждое чувствование продолжается известное,
уловимое время, приводит нас к родственному факту, состоящему в том,
что всякое чувствование вызывает большую или меньшую неспособность
к подобному же чувствованию, неспособность, которая также продолжается
уловимое время. Это есть тоже субъективная сторона явления, уже
отмеченного нами с объективной стороны (Основания Психологии, § 35). Ибо,
подобно тому как продолжительность чувствования соответствует
продолжительности молекулярной дезинтеграции в возмущенном нервном центре,
так и следующий за этим период уменьшенной способности чувствовать
соответствует периоду, в течение которого дезинтегрированный нервный
центр вновь интегрируется. Можно показать, что ощущения всех родов
согласуются с этим законом. После того как мы некоторое время несли в
руке очень тяжелое тело, маленькое тело, взятое той же рукой, кажется
потерявшим свою тяжесть; это показывает, что нервный центр, служащий
средоточием ощущения, был в то время притуплён. Подобным же образом,
после того как мы поели меду, предметы слегка сладкие кажутся нам не
имеющими никакой сладости. При прочих равных условиях, это уменьшение
способности к чувствованию какого-нибудь рода бывает большим или малым
соответственно слабой или сильной конституционной энергии.
§ 46. Мы приходим теперь к сосуществованию состояний
чувствования и диригомоторных актов. Некоторые низшие диригомоторные акты
бессознательны, но, опуская их, мы можем указать как на общий закон на
ISO
то, что при всяком мускульном сокращении возникает более или менее
определенное ощущение; это ощущение вызывается прямо или самим
разряжением или состоянием возбужденного мускула или мускулов.
§ 47. Имеют ли эти соотношения между нервными деятельностями и
сопутствующими чувствованиями количественный характер?
Количественное соотношение верно только в узких пределах. Существуют достаточные
основания предполагать, что в некотором пункте высшего нервного центра,
где некоторым таинственным образом объективная перемена, или нервная
деятельность, вызывает субъективную перемену, или чувствования,
существует количественная эквивалентность обоих явлений: величина ощущения
пропорциональна величине молекулярного преобразования,
совершающегося в затронутом клеточном веществе; но не существует никакого
постоянного или даже приблизительного количественного отношения между этой
величиной молекулярного преобразования в чувствующем центре и
вызвавшим его периферическим раздражением или возбуждением двигательного
аппарата, которое оно может в конце концов вызвать.
§ 48. Эмоции согласуются с теми же общими законами, что и ощущения.
Они изменяются соответственно количеству и качеству крови. Они длятся
и К1чпниа уловимого времени: их длительность даже сравнительно заметнее.
Они осшшяни поело себя временную неспособность, которая продолжи-
itiriMuiu нпепособности, остлвпяпмой ощущениями. Они испытывают
суточные подъемы и упадки типы соотоотстпонно периодичностям траты и
восстановления. Наконец они имеют как общие, так и частные разряжения,
причем общее разряжение наиболее заметно.
§ 49. В чем же заключается различие, если рассматривать его с
нынешней нашей точки зрения, между живой формой каждого чувствования,
называемой реальным чувствованием, и слабой его формой, называемой
идеальным чувствованием? Оно заключается в том, что живые состояния
сознания сопровождают прямые, а следовательно, и сильные раздражения
нервных центров, тогда как слабые состояния сознания сопровождают
косвенные, а следовательно, и несильные раздражения тех же нервных центров.
§ 50. Желания суть идеальные чувствования, которые возникают, когда
соответствующие реальные чувствования не испытывались в течение
известного времени. Тогда они могут быть вызваны различными косвенными
возмущениями, отраженными от одной части нервной системы к другой.
Их продолжительность и живость обыкновенно пропорциональны
предшествовавшему периоду отдыха, т. е. восстановлению, происходившему
беспрепятственно, не сопровождаясь уловимой тратой.
§51. Таким образом, хотя и невозможно найти непосредственные
доказательства того, что чувствование и нервная деятельность суть
внутренняя и внешняя стороны одной и той же перемены, однако гипотеза, что
они суть именно это, гармонирует со всеми наблюдаемыми фактами. А как
было уже показано (Основные Начала, § 40), нам недоступна никакая
другая проверка, кроме той, которая вытекает из установления полного
согласия между нашими опытами.
151
VII. Область психологии
§ 52. До сих пор мы занимались данными психологии, а не собственно
говоря психологией. Теперь мы перейдем от фундамента к самому зданию.
Укажем прежде всего на различие между истинами строго
психологическими и теми, которые только входят в состав психологических.
§ 53. Психология отличается от наук, на которых она основывается,
тем, что каждое из ее положений принимает во внимание как связанные
внутренние явления, так и связанные внешние явления, к которым они
относятся. Это не соотношение между внутренними явлениями и не
соотношение между внешними явлениями, но соотношение между этими двумя
соотношениями. Положим, что А и В суть два соотносительных проявления
в окружающей среде, например цвет и вкус какого-нибудь плода; затем
положим, что а и b суть ощущения, вызываемые особенным светом,
отражаемым плодом, и химическим действием его сока на небо. Психология
исключительно занимается соотношением между {А В) и (а Ь). Она должна
объяснить его природу, его происхождение, его значение и т. д.
§ 54. Некоторые утверждали, что психология есть часть биологии и
должна быть включена в нее. Однако положения биологии если и
предполагают окружающую среду, то предполагают почти исключительно ее
немногочисленные общие и постоянные явления, которые, вследствие своей общности
и постоянства, могут быть оставлены без рассмотрения; в то же время
положения психологии связаны с многочисленными частными и вечно
меняющимися явлениями этой среды, явлениями, которые, вследствие своей
специальности и изменчивости, не могут быть оставлены без рассмотрения.
§ 55. Признание того, что психология не отделена от биологии резкой
линией, быть может, превратится у кого-нибудь в признание, что она,
собственно говоря, не может быть рассматриваема как отдельная наука. Но
те, которые делают подобное предположение, не понимают природы
отношений между науками. Они полагают, что объективно существуют те же
ясные подразделения, которые мы делаем субъективно ради нужд
классификации. Тогда как на самом деле, кроме разделения на три основных
раздела наук: Абстрактного, Абстрактно конкретного и Конкретного, объективно
не существует вовсе ясных подразделений: существуют только различные
группы явлений, противопоставляемых друг другу в общих чертах, но
переходящих незаметно друг в друга. Это едва ли даже и нужно говорить тем,
кто принимает учение об Эволюции.
§ 56. Нужно еще прибавить, что с ее субъективной стороны психология
есть совершенно исключительная наука, независимая от всех других наук
и даже антитетически противопоставленная им. Мысли и чувствования,
составляющие сознание и совершенно недоступные кому бы то ни было,
кроме носителя этого сознания, являются таким видом существования,
которому нет места между существованиями, которыми занимаются
остальные науки.
§ 57. Понимая подобным образом область психологии, мы переходим
к ее изучению.
152
ГЛАВА X
НАВЕДЕНИЯ ПСИХОЛОГИИ
Излагаются обобщения, относящиеся к умственным явлениям
и уже установленные эмпирически.
I. Субстанция Духа
§ 58. Под выражением «Субстанция Духа» можно понимать или
качественную дифференциацию Духа на части, различимые друг от друга
интроспективно, но затем кажущиеся уже однородными и неразложимыми,
или же нечто, лежащее в основе всего, из чего все эти различные части
образованы или модификациями которого они являются.
§ 59. Если мы примем последнее предложение, то окажется, что мы
ничего не знаем и не можем знать о субстанции Духа. Ибо наименьшая
степень знания, какую только мы можем себе представить, предполагает,
гк> к|>аймий морс, две вещи, между которыми распознается нечто общее.
Т;1ким образом, познать субстанцию Духа значит осознать некоторую
общность можду ним и никоторой другой субстанцией, что невозможно. Она
одинаково должна остаться непознаваемой как в том случае, если мы,
вместе с идеалистами, признаем, что не существует никакой другой
субстанции, так и в том случае, если мы, вместе с реалистами, примем два
основных подразделения Сущего: то, которое представляются нам как Дух,
и то, что, находясь вне его, не есть Дух.
§ 60. Перейдем теперь к доступному нам частичному знанию
особенных состояний Духа, характеризуемых качественными различиями. Хотя
индивидуальные ощущения и эмоции, реальные или идеальные, из которых
построено сознание, кажутся простыми, однородными, неразложимыми,
недоступными для исследования, однако в действительности они не таковы.
Существует по крайней мере один род чувствования — музыкальный звук,
который очевидно разложим на более простые чувствования. Ибо, если
равные толчки или удары о какое-нибудь тело следуют друг за другом с
быстротой, превышающей 16 раз в секунду, то возникает состояние
сознания, называемое тоном; если же быстрота вибрации уменьшается, то
каждый удар воспринимается как отдельный шум. Следовательно, различные
ощущения, известные как звуки, построены из общей единицы: нервного
толчка, который должен иметь очень малую интенсивность. Вероятно, что
все несходства между нашими чувствованиями вытекают из несходства в
способах интеграции этой конечной единицы. Было уже показано (Основания
Психологии, § 33), что так называемый нервный ток прерывист: он состоит
из волн, идущих одна за другой от места возникновения раздражения к
тому месту, где оно ощущается. Поэтому, придя к заключению, что
субъективный эффект, или чувствование, слагается из быстро следующих друг за
другом душевных толчков, мы только принимаем, что оно соответствует
153
объективной причине — быстро повторяющимся толчкам молекулярного
изменения.
§ 61 Зная, что все формы Материи, по-видимому, столь несходные
по своей природе, могут быть образованы несходным расположением
сходных единиц, мы легче поймем возможность того, что многочисленные формы
Духа, известные как различные чувствования, могут быть составлены из
более простых единиц чувствования и даже из единиц, по существу однородных.
§ 62. Однако предшествовавшее рассуждение не приблизило нас к
разрешению конечного вопроса. Ибо, если бы мы могли доказать, что Дух
состоит из однородных единиц чувствования, и если бы также мы могли
разложить Материю на ее конечные единицы, то все-таки в обоих случаях
эти конечные единицы должны остаться абсолютно неизвестными. Ибо у нас
останется только простейшая форма, как термин, из которого нужно
построить мысль; а мысль не может быть построена из одного только термина.
§ 63. Здесь мы встречаем препятствие, на которое постоянно нужно
указывать. Выражение «Субстанция Духа», если мы будем употреблять его
в каком-либо другом смысле, кроме как X нашего уравнения, неизбежно
вовлечет нас в ошибки; ибо мы не можем думать о субстанции иначе как в
терминах, предполагающих материальные свойства. Единственный наш путь —
это постоянно признавать наши символы как только символы и мириться
с той их двойственностью, которая необходима вследствие нашего
собственного устройства. Ни та условная форма, под которой Сущее
представляется в Субъекте, ни та условная форма, под которой Сущее
представляется в Объекте, не может быть безусловным Бытием (Сущим), общим
для обоих видов условного.
II. Состав Духа
§ 64. Принимая за действительно простые те составные элементы
Духа, которые не могут быть разложены интроспекцией, мы должны
рассмотреть, каковы их основные отличительные признаки и главные принципы
их классификации.
§ 65. Ближайшие составные части Духа могут быть разделены на два
несходных класса: Чувствования и Отношения между чувствованиями
(обыкновенно называемые Познаваниями). Каждое чувствование есть часть
сознания, имеющая заметную индивидуальность, качественно отличная от
соседней части сознания и кажущаяся однородной при внутреннем
самонаблюдении. Наоборот, отношение между чувствованиями характеризуется
тем, что не занимает никакой заметной части сознания. Удалите термины,
которые оно соединяет, и оно исчезнет вместе с ними; не имея независимого
места, оно не имеет и индивидуальности.
§ 66. Простые чувствования могут быть разделены на чувствования
центрального происхождения, или эмоции, и чувствования периферического
происхождения, или ощущения. Ощущения могут быть в свою очередь
разделены на эпипериферические и энтопериферические, смотря по тому,
154
возникают ли они на внешней поверхности тела или внутри его Рядом с
этим классом первичных, или реальных чувствований, разделенных и
подразделенных подобным образом, нужно поставить дополнительный класс
вторичных, или идеальных чувствований, подобным же образом разделенных
и подразделенных.
§ 67. За отсутствием конечного анализа, который не может быть сделан
в настоящее время, простые отношения между чувствованиями могут быть
основным образом разделены на отношения сосуществования и отношения
последовательности.
§ 68. Области сознания, образованные чувствованиями центрального
происхождения, сильно отличаются от областей сознания периферического
происхождения, а среди этих последних те области, которые заняты
чувствованиями, возникшими внутри тела, сильно отличаются от тех областей,
которые заняты чувствованиями, возникшими на внешней поверхности
тела. В обоих случаях очевидное несходство зависит от присутствия
относительных элементов в большей или меньшей пропорции. Между тем как
среди чувствований центрального происхождения взаимные ограничения,
как одновременные, так и последовательные, смутны и неопределенны,
между тем как и среди чувствований периферического происхождения,
вызванных внутренними раздражениями, некоторые ограничения крайне
неопределенны и весьма немногие или даже ни одно не обладает высокой
определенностью, — чувствования, вызванные внешними раздражениями,
в большинстве случаев представляют вполне ясные отношения как
сосуществования, так и последовательности, а среди высших их форм взаимные
ограничения в пространстве или во времени или в обоих этих отношениях
достигают крайней резкости.
§ 69. Между этими областями сознания, противопоставленными здесь
нами в общих чертах, существуют дальнейшие и столь же важные различия,
вызванные теми же причинами. Присутствие относительных элементов,
обнаруживаемое взаимными ограничениями чувствований, одновременных
и последовательных, сопровождается взаимной связностью чувствований,
а отсутствие относительных элементов сопровождается их несвязностью.
Так, зрительные чувствования пространственно абсолютно связны и весьма
связны во времени, а связь между эмоциями так слаба, что каждая из них
может исчезнуть, не производя этим никакого влияния на другие.
§ 70. Эти области сознания представляют еще то важноз отличие друг
от друга, что в одном случае составляющие их чувствования могут
соединяться в связные и хорошо определенные группы, тогда как в других случаях
зто соединение не может произойти. Состояние сознания, вызванное
видимым нами предметом, составлено из резко очерченных световых линий,
теней и цветов, а сосуществующие чувствования и отношения, входящие в
одну из этих групп, образуют неразложимое целое. Эмоции же, очевидно,
хлрактеризуются отсутствием комбинирующей силы.
§ 71, В тех областях сознания, в которых господствует относительный
;нн;м«нт и где поэтому соединение чувствований в группы сильно выражено,
1S5
сами эти группы входят в соотношения друг с другом. Сгруппированные
чувствования, так же как и соединяющие их отношения, сливаются в одно
целое, которое вступает в определенные отношения с другими, подобным
же образом консолидированными группами. Там, где отношения
малочисленны и неопределенны, ничего подобного не происходит.
§ 72. Чувствования различных порядков не могут ни ограничивать друг
друга так ясно, ни соединяться друг с другом так сильно, как это делают
чувствования одного и того же порядка. Чувствования различных порядков,
входящие в определенные отношения и соединяющиеся наиболее сильно,
суть именно те чувствования, у которых преобладает относительный элемент,
при этом существует особенная легкость комбинирования тех чувствований
различных порядков, которые связаны отношениями одного и того же
порядка.
§ 73. В то время как каждое живое чувствование соединено с другими
живыми чувствованиями, но вместе с тем и отличается от них, оно
соединяется и отожествляется с теми слабыми чувствованиями, которые
произошли от предшествовавших подобных же живых чувствований. Отсюда
возникают Идеи.
Идея, или единица знания, возникает тогда, когда живое чувствование
ассимилируется, или соединяется с одним или многими слабыми
чувствованиями, оставленными подобными же чувствованиями, испытанными ранее.
Познание какого-нибудь чувствования, как такого-то или такого-то, есть
наше название того, что оно слилось с целым рядом предшествовавших
подобных ему чувствований. Группы чувствований отделяются подобным
же образом. Что было сказано о чувствованиях, верно и для отношений
между чувствованиями.
§ 74. Главная цель этого раздела заключается в том, чтобы показать,
что способ построения остается одним и тем же во всех отделах Духа.
Способ, посредством которого простые ощущения и отношения между ними
соединяются в состояния определенного сознания, существенно аналогичен
способу, посредством которого первичные единицы чувствований
соединяются в ощущения. То же самое происходит и на высших ступенях.
Знание сил и свойств вещей образуется ассимиляцией отношений,
обнаруживаемых их деятельностями, с другими подобными отношениями. Если мы
не можем ассимилировать их или часть их, мы не имеем никакого знания о
их деятельностях.
§ 75. Сейчас же можно видеть, как явственно эволюция Духа
согласуется с общими законами Эволюции. Мы видим здесь переход от смутной
чувствительности к постоянно возрастающей интеграции чувствований друг
с другом и с чувствованиями других родов, к постоянно возрастающему
многообразию агрегатов чувствований и к постоянно возрастающей
определенности строения этих агрегатов. Другими словами, происходит субъективно
переход «от неопределенной, бессвязной однородности к определенной,
связной разнородности», параллельный тому перераспределению материи
и движения, который составляет объективное пооявление Эволюции.
156
§ 76. Сравнивая состав Духа и нервное строение, можно сказать, что,
говоря вообще, чувствования соответствуют молекулярным изменениям,
средоточием которых являются нервные тельца; отношения между
чувствованиями соответствуют молекулярным изменениям, переданным через
волокна, соединяющие нервные тельца. То обстоятельство, что относительный
элемент Духа имеет большее развитие между родственными, чем между
неродственными чувствованиями, соответствует тому факту, что нервные
строения, принадлежащие чувствованиям одного порядка, более тесно
связаны между собой, чем со строениями других порядков. Было показано,
что, по существу, развитие Духа есть возрастание интеграции чувствований
на последовательно все высшие ступени, одновременно с которым
происходит возрастание разнородности и определенности, а эти черты
соответствуют чертам выше рассмотренной эволюции нервной системы.
III. Относительность чувствований
§ 77. Рассмотрев чувствования в их отношениях друг к другу как
составным элементам сознания, мы теперь должны рассмотреть природу связи
между чувствованиями и силами, существующими вне организма.
§ 76. Общая истина, которую мы должны указать с разных точек зрения,
состоит в том, что хотя внутреннее чувствование обыкновенно зависит от
внешнего воздействия, однако между ними нет никакого сходства ни по
роду, ни по степени.
§ 79. Почти нет никакой надобности говорить о том, что связь между
внешним воздействием и вызываемым им внутренним чувствованием
зависит от строения вида. Очевидно, что какой-нибудь запах, безразличный
для человека, может иметь весьма заметное влияние на сознание собаки.
§ 60. Кроме того вывода, что нет двух видов, у которых субъективные
последствия, вызванные данными объективными воздействиями, были бы
абсолютно тождественны в качественном и количественном отношениях,
мы можем прийти еще и к тому выводу, что они не могут быть абсолютно
сходными также и в двух каких-нибудь индивидах того же вида.
§ 61. Даже у одного и того же индивида количество, если не качество,
чувствования, вызванного внешним воздействием, постоянным по своему
роду и степени, изменяется соответственно конституциональному состоянию.
§ 62. Род и степень действия, производимого каким-нибудь агентом,
зависит также от той части, на которую он влияет. Испарения аммиака,
придя в соприкосновение с глазами, вызывают режущую боль; войдя в
ноздри, возбуждают сознание сильного запаха; будучи сконцентрированы
на языке, вызывают едкий вкус, а водный раствор аммиака, приложенный
к нежным частям кожи, вызывает, как мы выражаемся, жжение.
§ 83. И состояние части, подвергающейся действию (ее температура,
оо кровообращение, даже ее свежесть или усталость), играет роль при
определении отношения между внешним воздействием и внутренним чув-
стиоианием.
157
§ 84. Относительные движения субъекта и объекта изменяют как
количественно, так и качественно отношения между внешними силами и
вызванными ими чувствованиями. В теплой ванне вода кажется более теплой
для того члена, которым мы шевелим, чем для того, который остается
неподвижным; каждый купальщик знает, насколько текучая вода известной
температуры кажется холоднее стоячей воды той же температуры.
§ 85. Данное количество чувствования вызывает известное количество
механического движения, которое изменяется, смотря по тому, какие
мускулы были употреблены в действие, а также смотря по возрасту и состоянию
организма.
§ 86. Чувствования периферического происхождения, возникающие
во внутренних органах, и чувствования центрального происхождения, или
эмоции, представляют также различные формы относительности. Таким
образом, мы приходим к той истине, что субъективное сознание, вполне
определяемое субъективной природой, состоянием и обстоятельствами, ни
в каком случае не есть мерило объективного существования. То, что мы
сознаем как свойства материи, есть только субъективные следствия,
вызванные объективными воздействиями, которые неизвестны и непознаваемы.
Все ощущения, вызываемые в нас окружающими вещами, есть только
символы деятельностей вне нас, деятельностей, природа которых не может
даже быть представлена в мыслях.
§ 87. Этот вывод есть очевидный королларий физиологических истин.
Невозможно, чтобы существовало какое-нибудь сходство между
субъективным следствием и той объективной причиной, которая вызывает его при
посредстве изменений, не имеющих сходства ни с тем, ни с другим.
§ 88. Мы не должны пропустить одного крайне важного вывода. Мы
не можем сделать ни одного шага по направлению к той истине, что наши
состояния сознания суть единственные предметы, которые мы можем знать,
не постулируя при этом существования чего-нибудь неизвестного, лежащего
за пределами сознания. Единственное мыслимое предположение состоит в
том, что активный антецедент каждого первичного чувствования существует
независимо от сознания. К этому выводу мы уже приходили дважды:
рассматривая Относительность Знания и Данные Философии.
IV. Относительность отношений между
чувствованиями
§ 89. Теперь нужно показать, что формы и степени отношений между
чувствованиями подобным же образом определяются природой субъекта:
такими, какими мы их знаем, они существуют только в сознании и походят
на связь между внешними воздействиями не более, чем соединяемые ими
чувствования походят на сами эти воздействия.
§ 90. Те отношения, которые мы понимаем как отношения
пространственные, не могут ни по своей природе, ни по своим степеням походить
на те связи между внешними предметами, которым они обязаны своим
158
существованием. Они изменяются количественно и качественно со
строением, размером, состоянием и положением воспринимающего субъекта. И
когда мы увидим, что то, что, рассматриваемое объективно, есть одна и та
же связь между предметами, может, в качестве пространственного
отношения в нашем сознании, быть одиночным или двойным; когда мы вспомним,
что, смотря по тому, будем ли мы близко или далеко от него, оно может
быть то слишком большим, чтобы быть сразу воспринятым, то слишком
малым, чтобы быть вообще воспринятым; когда мы примем все это во
внимание, то станет невозможным предположить существование какого бы то
ми было тождества между объективной связью и каким-нибудь из тех
многочисленных субъективных отношений, которые ей соответствуют.
§ 91. Касательно сложных отношений Последовательности, как и
касательно сложных отношений Сосуществования, можно сказать, что, вероятно,
они качественно непохожи на те связи, которым они соответствуют. А то
обстоятельство, что сложные отношения последовательности, как мы
воспринимаем их, не могут количественно походить на те связи вне сознания,
которые они представляют, — доказывается тем фактом, что видимая
продолжительность их изменяется сообразно строению организма, его размеру,
•го возрасту, его состоянию, сообразно числу и живости получаемых им
впечатлений и их относительному положению в сознании. Так как ни одна
из этих разнообразно оцениваемых длительностей не может быть признана
более действительной, чем те другие, то, очевидно, становится невозможным
предположить существование равенства между промежутком времени, как
он представляется сознанию, и тем сцеплением (nexus) вещей, символом
которого он является.
§ 92. Сложное отношение Различия глубже, чем сложные отношения
Сосуществования и Последовательности; ибо, кроме того, что оно входит в
сравнение пространств и времен, оно входит еще и в сравнение Сил,
проявляемых в Пространстве и Времени. Это сложное отношение Различия,
каким мы его знаем, также зависит от строения, размера и состояния
организма. И так как мы не можем признать ни одного из этих отношений в
сознании, более предпочтительным перед другим каким-нибудь отношением,
соответствующим реальности, лежащей вне сознания, то следует
заключить, что не существует вовсе сходства между каким бы то ни было из этих
отношений и реальностью, лежащей вне сознания.
§ 93. Все отношения Сосуществования и Последовательности
познаются через отношения Различия и Неразличия. Последовательность есть
Различие в порядке; Сосуществование есть Нераэличие в порядке. Следова-
тппьно, в конечном счете, мы должны иметь дело с отношениями Различия
и Неразличия. Так как все наше сознание построено на чувствованиях,
представляющих эти отношения как сами по себе, так и во вторичных
чувствованиях, образующих сознание их порядка, то весь вопрос об относи-
пшыюсти среди чувствований можно свести к вопросу об относительности
m ношений Различия. Отношение Различия, как данное в сознании, есть не
чир инов, как перемена в сознании. Поэтому оно ни под каким видом не
можит быть сходно со своим источником вне сознания.
15«
§ 94. Следует указать, что все эти выводы гармонируют с теми,
которые могут быть получены непосредственно из данных, предоставляемых
психологии физиологией.
§ 95. Хотя отношение Различия, будучи установлено переменой в
сознании, не может быть отождествлено ни с чем, г ежащим вне сознания,
однако, как неизбежный вывод, возникает утверждение, что вне сознания
существует нечто, чему это отношение обязано своим существованием;
думать иначе — значит признавать существование перемены,
совершающейся без причины.
V. Оживаемость чувствований
§ 96. Каким образом случается, что слабые формы чувствований
возникают вслед за тем, как мы испытываем сходные с ними живые формы
чувствований? Вопрос таков: чем обусловливается оживаемость? Каковы
условия, делающие эти оживания более или менее ясными?
§ 97. Говоря вообще, чувствования тем в большей степени способны
к оживанию, чем больше в них пропорция относительного элемента.
Периферические чувствования внешнего происхождения более способны быть
воспроизведенными, чем периферические чувствования внутреннего
происхождения, а оба эти класса могут быть воспроизведены с большею
легкостью, чем чувствования центрального происхождения. Известное
мускульное усилие не может быть воспроизведено так живо или так ясно, как
известный звук или цвет. Эмоция не может быть воспроизведена сразу,
как могут быть воспроизведены свет или звук.
g 9В. Оживаемость прежних чувствований изменяется обратно
живости чувствований данного момента. Этот антагонизм существует до
известной степени между прошедшими и настоящими чувствованиями вообще;
но в гораздо большей степени он существует между прошедшими и
настоящими чувствованиями одного и того же порядка. Весьма ясные зрительные
ощущения обнаруживают едва заметное сопротивление стремлению вызвать
в воображении звуки, а воспринимаемые нами звуки весьма решительно
стремятся не допустить в сознание других звуков, о которых мы хотим думать.
§ 99. При прочих равных условиях оживаемость чувствования
изменяется пропорционально его силе и тому, сколько раз оно повторялось в
нашем опыте.
§ 99 а. Воспроизведения чувствования задерживаются присутствием
в сознании других воспроизведенных чувствований; зта задержка бывает
больше, если чувствования — одного и того же порядка, и меньше, если
они — разных порядков.
§ 100. Кроме психологического состояния, существует еще
физиологическое состояние, влияющее на оживаемость чувствований. Если
подлежащие нервные центры были истощены непрерывной деятельностью, то
полученные тогда впечатления не могут быть впоследствии воспроизведены
так ясно, как те, которые были получены, когда центры были не истощены.
НО
Состояние полного восстановления, деятельное кровообращение и кровь,
богатая надлежащими веществами, — все это способствует оживаемости
чувствований.
§ 101. Данное прошедшее чувствование может, при прочих равных
условиях, быть воспроизведено в сознании живо, слабо или вовсе не быть
воспроизведено, смотря по тому, хорошо или нехорошо был восстановлен
и снабжен кровью надлежащий нервный центр в то время, когда совершалось
оживание или попытка к нему.
§ 102. Качество, как и количество, крови тоже изменяет и сипу, с
которой впечатление удерживается, и легкость, с которой оно может быть
воспроизведено.
§ 103. Без сомнения, читатель уже заметил соответствие этих выводов
a posteriori с выводами a priori, получаемыми из данных Психологии.
VI. Оживаемость отношений между
чувствованиями
§ 104. Здесь мы будем рассматривать оживаемость отношений как
диссоциированных, более или менее, от соответствующих чувствований.
§ 105. Отношения вообще более оживляемы, чем чувствования. Будут
ли это сложные отношения Сосуществования, Последовательности или
Различия, эти отношения способны к более ясному воспроизведению и
более продолжительному существованию в памяти, чем их термины. Если
бы это не было так, то сложное рассуждение было бы весьма затруднено,
если не совсем приостановлено, вследствие различных препятствий.
§ 106. Сказанное прежде о чувствованиях верно и для отношений:
наиболее относительные суть и наиболее способные к оживанию. Отношения
Сосуществования обладают оживаемостью, которая далеко превосходит
оживаемость всех остальных отношений. Отношения Последовательности,
будучи менее относительными, и менее способны к оживанию. Простые
отношения Различия (между чувствованиями) не так способны к оживанию,
как отношения Различия между сосуществованиями или между
последовательностями, и не так способны к оживанию, как сами эти отношения
Сосуществования и Последовательности.
§ 107. Представляемые отношения также препятствуют
воспроизведению других отношений. Этот антагонизм более заметен между отношениями
одного и того же порядка, чем между отношениями различных порядков.
§ 108. Воспроизведение каких-нибудь отношений задерживается
присутствием в сознании других воспроизведенных отношений; эта задержка,
будучи большею или даже непреодолимой, когда оба отношения бывают
одного и того же порядка, сравнительно мала, когда отношения бывают
различных порядков.
§ 109. Физические условия, благоприятные оживаемости
отношений между чувствованиями, следующие: состояние полного восстанов-
6 Спенсер 161
пения, деятельное кровообращение и кровь, богатая надлежащими
веществами.
§ 110. Сравнивая эти субъективные истины с объективными истинами,
обнаруживаемыми изучением нервной системы, мы можем указать, как и в
предыдущем разделе, на общее их совпадение.
VII. Способность чувствований
к ассоциированию
§ 111. Теперь мы переходим к некоторым дальнейшим истинам,
относящимся к явлениям Ассоциации, которую мы уже не раз подразумевали
выше.
g 112. Способность к ассоциированию и оживаемость идут рядом;
поэтому условия, благоприятствующие оживанию, благоприятствуют также и
ассоциированию. Так как эти условия, как физиологические, так и
психологические, были уже перечислены в предыдущем разделе, то мы можем
теперь опустить их.
g 113. В каждой простой ассоциации существуют два постоянных
элемента, прямо представляемых ею: чувствования и отношения между
чувствованиями и два постоянных элемента, косвенно подразумеваемых ею:
прежде испытанные подобные же чувствования и прежде испытанные
подобные же отношения. Рассмотрим сначала, каким образом относятся друг
к другу чувствования прошедшие и настоящие.
§ 114. Члены каждой из трех больших групп чувствований
ассоциируются с членами своей группы: своего класса, подкласса .и под-подкласса.
Этот закон наблюдается до самых мельчайших подразделений по роду и
качеству. Это менее ясно заметно среди эмоций, чем среди других
чувствований, вследствие той совершенно понятной причины, что относительный
элемент у эмоций слабее; и наоборот, эта интеграция наиболее заметна у
наиболее относительных чувствований — эпипериферических. Когда мы
смотрим на небо, мы думаем о его цвете как о чувствовании внешнего
происхождения, как о принадлежащем к чувствованиям, называемым
зрительными, и к той группе их, которая называется ощущением голубого; оно не
напоминает нам красного или желтого и отказывается соединиться с ними
в сознании.
§ 115. Эта ассоциация автоматична и составляет самый акт узнавания
каждого чувствования. Чувствование не может вовсе быть элементом Духа,
если оно не ассоциировано с чем-либо предшествовавшим, обладающим
более или менее той же природой.
g 116. Эта ассоциируемость чувствований соответствует общему
распределению нервных строений на большие разделы и подразделы.
Ассоциация каждого чувствования с предшествовавшими чувствованиями того же
рода соответствует новому возбуждению той клеточки или тех клеточек,
которые при предшествовавших возбуждениях порождали подобные же
чувствования.
162
VIII. Способность к ассоциированию отношений
между чувствованиями
§ 117. Ассоциируемое^ и оживаемость отношений между
чувствованиями тоже изменяются одновременно.
§ 118. Что наиболее относительные из отношений суть также и наиболее
способные к ассоциированию — это простой трюизм, ибо отношения, ко-
юрые легче всего входят в отношения друг к другу, суть также отношения,
которые легче всего ассоциируются друг с другом. Самые относительные
из отношений суть те отношения сосуществования, которые входят в
раздел зрительных явлений, и именно они ассоциируются с крайней легкостью.
Отношения последовательности менее легко ассоциируются в простые
комбинации. Существует еще значительная способность к ассоциированию
сосуществований с последовательностями.
§ 119. Каждое отношение, подобно каждому чувствованию, входя в
сознание, ассоциируется с предшествовавшими отношениями того же рода.
Знание отношения, так же как и знание чувствования, есть ассимиляция
его с предшествовавшими отношениями, совершенно сходными с ним. Но
так как внутри каждого большого класса отношения переходят друг в друга
незаметно, то всегда существует, вследствие недостатков наших
восприятий, известная область, в пределах которой классификация сомнительна,
т. е. бывает группа отношений, довольно схожих с воспринимаемым
отношением и стремящихся возродиться в сознании при акте ассимиляции.
Вместе с воспринимаемыми положениями в пространстве и времени
возникают в сознании и смежные положения.
§ 120. Отсюда вытекает так называемый Закон Ассоциации по
смежности. Основной Закон Ассоциации отношений, так же как и основной закон
ассоциации чувствований, состоит в том, что каждое отношение в момент
своего представления соединяется с себе подобными прежнего опыта. Акт
узнавания и акт ассоциации суть две стороны одного и того же акта. И
получается тот вывод, что, кроме этого закона ассоциации, не существует
никакого другого и что все другие явления ассоциации суть явления
случайные
§ 121. Согласие этого заключения с фактами нервного строения и
отправления очевидно.
IX. Удовольствия и Страдания
§ 122. Подобно тому как деление чувствований на реальные и
идеальные пересекает деление на центральные, энто- и эпипериферические, так
и деление Чувствований на приятные и тягостные пересечет все остальные
линии подразделения.
§ 123. Каковы состояния, порождающие Страдание, и каковы
состояния, порождающие Удовольствия? Замечая на одном конце отрицательные
страдания бездеятельности, называемые желаниями, а на другом конце
б*
163
положительные страдания чрезмерной деятельности, мы приходим к тому
выводу, что удовольствия сопровождают деятельность, лежащую между
этими крайностями. Говоря вообще, удовольствия суть явления,
сопутствующие умеренной деятельности там, где деятельности могут быть
чрезмерными или недостаточными; там же, где они не могут быть чрезмерными,
удовольствие возрастает по мере возрастания деятельности, исключая те
случаи, когда деятельность постоянна или непроизвольна.
§ 124. Что страдания соответствуют деятельностям, вредным для
организма, а удовольствия — полезным для него, это не есть только индукция,
основанная на изучении жизненных отправлений. Это есть еще
неизбежный вывод из гипотезы Эволюции; породы чувствующих существ не могли
появиться ни при каких других условиях.
§ 125. Только те породы могли выжить, у которых, в среднем выводе,
приятные, или желательные, чувствования совпадают с деятельностями,
способствующими поддержанию жизни, а неприятные и обыкновенно
избегаемые чувствования совпадают с деятельностями, прямо или косвенно
разрушающими жизнь; при прочих равных условиях, те породы будут иметь
наиболее многочисленных и наиболее живучих потомков, у которых это
приспособление чувствований к деятельностям будет наилучшим и которые
будут постоянно стремиться улучшить это приспособление.
§ 126. У людей возникло и должно долго продолжаться глубокое и
сложное расстройство естественной связи между удовольствиями и
полезными деятельностями и связи между страданиями и вредными
деятельностями. Расстройство, которое до такой степени затемняет эти естественные
связи, что полагали даже, будто бы существуют связи обратного рода. И то
полувыскаэанное убеждение, с которым мы постоянно встречаемся, будто
неприятные действия полезны, а приятные — вредны, поддерживалось и
теперь еще поддерживается верованиями, повелевающими людям
поклоняться такому существу, которое будто бы недовольно людьми, когда они
стараются удовлетворить свои потребности, и, наоборот, умилостивляется
добровольными самоотречениями и даже самоистязаниями.
§ 127. Часто принимали, будто гарантированные нам полезные
деятельности должны быть полезны для индивида, тогда как необходимо только,
чтобы они были полезны для расы. А это далеко не одно и то же.
Действительно, чаще случается, что они бывают диаметрально противоположны.
§ 128. Какова внутренняя природа Удовольствий и Страданий,
рассматриваемых с психологической точки зрения? По-видимому, это вопрос,
на который нельзя дать ответа, и, быть может, в конце концов он и окажется
таким. Тем не менее факты оправдывают предположение, что хотя
Удовольствия и Страдания и составлены отчасти из тех местных и заметных
элементов чувствования, которые непосредственно возбуждаются
специальными стимулами, однако они в значительной степени, если не главным
образом, составлены из вторичных элементов чувствования, возникающих
косвенно, вследствие разлитого возбуждения нервной системы. Ниже
(Основания Психологии, § 261) мы найдем новые основания для подобной
уверенности.
164
ГЛАВА XI
ОБЩИЙ СИНТЕЗ
Изучается Дух, объективно обнаруживающийся в своих восходящих степенях среди
различных типов чувствующих существ.
I. Жизнь и Дух как соответствие
§ 129. Если учение об эволюции истинно, то необходимым выводом
будет то, что Дух можно понять исключительно только при помощи
наблюдения того, каким образом он развился.
§ 130. Чтобы получить наиболее широкий взгляд на процесс этой
эволюции, мы должны включить сюда и наиболее близко родственную ей
эволюцию, эволюцию телесной жизни. Следовательно, наш вопрос становится
таким: что общего между собой имеют духовная жизнь и телесная жизнь?
Что характеризует жизнь вообще?
§ 131. Та истина, что Жизнь есть «постоянное приспособление
внутренних отношений к отношениям внешним», должна быть развита в
комбинацию более специальных истин.
§ 132, Читатель не преминет и сам заметить, как мы переходим от
физических к психическим жизненным деятельностям в тот момент, когда
возвышаемся над немногочисленными простыми и непосредственными
соответствиями.
II. Соответствие прямое и однородное
§ 133. V слаборазвитых органических форм, например у Дрожжевого
растения и у Грегарин, деятельности организма непосредственно зависят
от сродства элементов, прикасающихся к ним со всех сторон; внутренние
изменения у них совершаются однообразно или почти однообразно, потому
что в течение кратко продолжающейся жизни внешние отношения остаются
однообразными или почти однообразными. Здесь соответствие и прямое и
однородное.
§ 134. Переход к высшим формам постепенен. Ресничные животные и
губки, хотя и обнаруживают движения, делают это сравнительно однообразно.
Так как во всех этих случаях вода является той средой, в которой эти
организмы живут, то следует отметить тот общий факт, что зачинающееся
многообразие жизненных деятельностей соответствует началу многообразия среды.
III. Соответствие прямое, но разнородное
§ 135. От соответствия с немногочисленными, постоянно
находящимися налицо сосуществованиями в окружающей среде, мы переходим к
соответствию с немногочисленными последовательностями в ней.
165
§ 136. Жизнь, стоящая на одну ступень выше предыдущей, заметна у
организмов, обнаруживающих перемены, соответствующие самый общим
переменам в окружающей среде; этот род жизни проявляется растительным
царством вообще.
§ 137. Животно-растения, или зоофиты, обнаруживают сверх того
некоторые специальные изменения, соответствующие специальным
изменениям в окружающей среде, например, действия, которые следуют за
прикосновением к их вытянутым щупальцам.
§ 138. До сих пор соответствие между внутренними и внешними
отношениями простирается только на те внешние отношения, один или оба
термина которых соприкасаются с организмом.
IV. Расширение соответствия в пространстве
§ 139. Подымаясь от низших форм жизни, мы замечаем — как ясно
выраженное проявление возрастающего соответствия — увеличение
расстояния, на котором сосуществования и последовательности в окружающей
среде вызывают приспособительные изменения в организме. Этот прогресс
сопровождает развитие чувств обоняния, зрения, слуха и т. д. и следующее
за ним развитие ума.
§ 140. Здесь уместно сделать замечание (являющееся хорошим
введением в этот раздел), что существуют основания предполагать, что все
формы чувствительности ко внешним стимулам были в своей
первоначальной форме только видоизменениями, производимыми этими стимулами в
том двойном процессе интеграции и дезинтеграции, который составляет
первичную жизнь, рассматриваемую с физиологической точки зрения.
Нельзя прикоснуться к зоофиту без того, чтобы жидкости, разлитые по всем
раздраженным тканям, не пришли в движение и не вызвали этим более
быстрой доставки кислорода и пищи. Пищевое вещество, придя в
соприкосновение с поверхностью, обладающей повсеместной способностью
всасывания, должно еще сильнее возбудить жизненные деятельности; таким
образом может быть выработан специальный ответ на прикосновение
пищевого вещества. Распространение подобного вещества в форме запаха
будет стремиться в слабой степени вызвать подобные же следствия. При
известном химическом строении ткани свет также должен изменять
уподобительные деятельности. Вероятно, и звуковые вибрации делают то же.
Если мы сделаем то основательное предположение, что протоплазма этих
почти неорганизованных созданий претерпевает изометрические изменения
вследствие изменения их жизненной деятельности, то мы будем иметь
достаточное объяснение явлений, вызываемых в них внешними воздействиями.
§ 141. Изобразить эволюцию чувства обоняния до того совершенства,
которое встречается у собак и оленей, значит показать, что одна из сторон
прогресса есть возрастание расстояния, с которого известные внутренние
и внешние отношения могут приспособляться, и показать также, что
одновременно с этим повышается степень жизни.
IM
§ 142. Если мы начнем с организмов, обладающих только зачаточным
зрением, перейдем затем к различным водяным животным и придем наконец
к высшим, дышащим воздухом животным, то мы изобразим возрастание
сложности зрительного аппарата в его разнообразных формах и
видоизменениях и расширение пространства, на протяжении которого
устанавливается соответствие. Одной из сторон прогрессирующей жизни является
ice большее и большее увеличение расстояния, с которого видимые
отношения в среде вызывают приспособительные отношения в организме.
§ 143. Последовательные усовершенствования слуха, как и те
усовершенствования, о которых мы сейчас говорили, расширяют ту сферу, в
пределах которой известные отношения в окружающей среде вызывают
приспособительные отношения в организме.
§ 144. Расширение соответствия в пространстве не ограничивается
усовершенствованием органов чувств. Возникает способность
приспособления к предметам, слишком удаленным для непосредственного восприятия;
пример этого представляют почтовые голуби. Человек, комбинируя свои
личные восприятия с восприятиями других людей, зарегистрированными в
географических картах, достигает определенных мест, лежащих от него за
несколько тысяч миль.
§ 145. Каждое расширение соответствия в пространстве увеличивает
чис-ло внешних отношений, к которым приспособлены внутренние отношения,
т. е. увеличивает число внутренних перемен, а следовательно и количество
жизни. Расширение соответствия приводит также к увеличению числа тех
случаев, когда добывается пища и избегается опасность. Таким образом,
жизнь есть комбинация процессов, результатом деятельности которых
является их собственное поддержание.
V. Расширение соответствия во времени
§ 146. После способности отвечать на прикосновение окружающих
тел, дальнейшим прогрессом является способность отвечать на те их
движения, которые предшествуют прикосновению; а так как движение
предполагает и пространство и время, то первое расширение соответствия во
времени необходимо совпадает с первым расширением соответствия в
пространстве.
§ 147. Эти два порядка соответствия прогрессируют одновременно в
течение всего последовательного хода развития органов чувств.
§ 148. Если бы все деятельности состояли из ощутимого движения, то
оба эти порядка соотносились бы однообразно. Но так как существует
множество изменений химических, термических, электрических и жизненных,
которые совершаются без перемены места, то при развитии внутренних
приспособлений к этим изменениям возникает расширение соответствия
во времени, совершенно отдельное от расширения соответствия в
пространстве и добавочное к нему.
§ 149. Этот высший порядок соответствия во времени, встречаемый у
высших животных в форме одних зачатков и обнаруживающийся опреде-
167
ленмо только у человека, явственно прогрессирует вместе с цивилизацией.
Особенно заметен он в прогрессирующей науке. Начав с
последовательности дня и ночи, люди перешли к ежемесячным изменениям луны, затем к
годичному солнечному циклу, затем к циклу лунных затмений и к периодам
планет; наконец, современная астрономия занимается едва вообразимо
отдаленными эпохами.
§ 150. Расширение соответствия во времени, подобно расширению
соответствия в пространстве, предполагает возрастание количества жизни
и делает возможной большую ее продолжительность.
VI. Возрастание специализации соответствия
§151. Рассматриваемая с другой точки зрения, эволюция жизни есть
увеличение специальности соответствия между внутренними и внешними
отношениями. Хотя первоначально возрастание специализации
соответствия неотделимо от ее расширения в пространстве и времени, но скоро оно
начинает заключать в себе бесчисленное множество соответствий, не
включенных в эти категории.
§ 152. Из первоначальной раздражительности, которая характеризует
животные организмы вообще (не считая тех неопределенных типов, которые
лежат под обоими разделами органического мира), постепенно развились
те разнообразные роды раздражительности, которые соответствуют
разнообразным свойствам материи. Основное свойство материи есть
сопротивление. Основное чувство есть способность отвечать на сопротивление.
И так как е окружающей среде к этому свойству сопротивления
присоединены другие свойства, характеризующие известные классы тел, то и в
организме вырабатываются способности отвечать на эти другие свойства:
способности, увеличивающие специализацию соответствия. Во всем
животном царстве специализация внешних чувств служит мерилом
специализации соответствий между внутренними и внешними отношениями: первая
служит средством для достижения второй.
§ 153. Когда специализация соответствия, обнаруживающаяся
различением предметов друг от друга, соединяется со специализацией
соответствия, обнаруживающейся в различении расстояний в пространстве или
во времени, то соответствия достигают еще большей специализации. А когда
развивается еще способность распознавания направления в пространстве,
то специализация возрастает еще сильнее. Другой группе отличий в
окружающей среде соответствует другая группа приспособлений в организме.
§ 154. В этом, как и в прежде указанных отношениях, увеличение
соответствия явственно обнаруживается с ходом человеческого прогресса.
В действиях, руководимых точной наукой, цивилизация представляет нам
новые и обширные ряды соответствий, далеко превосходящих по
специализации те, которые предшествовали им. Ибо точная наука есть в сущности
количественное предвидение, тем она и отличается от того качественного
предвидения, которое образует обыкновенное знание.
168
§ 155. Это возрастание специализации соответствия, подобно
расширению соответствия в Пространстве и Времени, есть само по себе высшая
жизнь и в то же время приводит к большей продолжительности жизни.
VII. Возрастание общности соответствия
§ 156. Рассматриваемое здесь увеличение общности соответствия
обнаруживается в распознавании постоянных сосуществований и
последовательностей, отличных от тех, которые характеризуют специальные
классы, а также в распознавании сосуществований и последовательностей,
общих многим классам и которых мы привыкли считать совершенно
несходными между собою. Прогресс этого рода обнаруживается приспособлением
к таким отношениям, которые переходят за пределы, отделяющие классы
друг от друга, и берутся из среды явлений, весьма несходных между собой.
§ 157. Установление общности этого более высокого рода,
охватывающей классы, по-видимому, несходные, предполагает способность
распознавать свойства, как нечто отличающееся от предметов, которым они
принадлежат. Очевидно, необходим большой прогресс в специализации
соответствий, чтобы вызвать это отделение свойств и чтобы установить
различие между постоянными и непостоянными свойствами; только после того
как достигнута та развитая специализация соответствия, которая
характеризует высших созданий, может начаться прогресс общности
соответствия. Поэтому только у человека этот вид приспособления становится
очевидным.
§ 158. Это возрастание общности соответствия, подобно другим видам
возрастания соответствия, делает возможным не только большую
продолжительность жизни, но и более высокую ее ступень.
VIII. Возрастание сложности соответствия
§ 159. Первоначальное возрастание специализации часто не
предполагает возрастания сложности, а высшие формы прогресса сложности
не могут без натяжки быть подведены под прогресс специализации.
§ 160. Там, где мы не находим ничего, кроме большей способности
различать разновидности одного и того же простого явления, там существует
возрастание специализации соответствия, без возрастания сложности. Но
там, где стимул, вызывающий ответ, состоит не из единичного ощущения,
но из группы ощущений, там возрастание специализации соответствия
является следствием возрастания его сложности.
§ 161. Дальнейшее возрастание специализации совершается
вследствие более чем пропорционального возрастания сложности. Этот излишек
образуется вследствие прибавления к специализациям общностей.
Каждой из высших соответствий, обнаруживающих разумность, предполагает
приспособление внутренних отношений не просто к воспринятым частным,
ишшшим отношениям, но и к различным общим отношениям, не воспринятым
п данный момент, но установленным предшествующим опытом.
169
§ 162. Нам кажется, что здесь будет уместно обратить внимание на
тот важный факт, то между впечатлительностью и деятельностью
организма существует приблизительно постоянное отношение, насколько дело
касается их сложности. Среди низших животных типов за прикосновением
следует отдергивание потревоженной части, т. е. за одиночным стимулом
следует одиночное движение. Затем постепенно появляется способность
получать впечатления все большей сложности и совершать все более
сложные действия. И здесь мы должны отметить ту истину, что разнородность
стимулов, которые могут быть восприняты организмом, вообще говоря,
пропорциональна разнородности перемен, которые могут быть им
обнаружены. Эволюция чувственного, или управляющего аппарата неотделима от
эволюции мускульного, или исполнительного аппарата.
§ 163. Быть может, покажется затруднительным понять, почему
осязание в его высших формах более чем какое-либо другое чувство
ассоциировано с прогрессом ума. Объяснение этого заключается в том
обстоятельстве, что осязательные впечатления суть именно те впечатления, на
которые должны быть переведены все остальные, прежде чем значение
этих последних может быть понято. Прежде чем окружающие предметы
могут повлиять на организм или он может повлиять на них, должно
произойти действительное соприкосновение. Только по мере того, как
впечатления, получаемые посредством кожи и мускулов, становятся
разнообразными и сложными, может быть совершен полный перевод разнообразных
и сложных впечатлений, получаемых посредством глаз, ушей и носа. Это
можно уяснить подобным сравнением: родной язык должен быть так же
богат, как и иностранный, иначе он не передаст всех значений
иностранных слов. Всякий большой отдел животного царства (включая и
высокоразвитые реципиомоторные и диригомоторные строения и отправления у
человека) дает примеры этой связи.
§ 164. Эта взаимная зависимость впечатлительностей и деятельностей
весьма ясно обнаруживается в течение человеческого прогресса. Всякая
развитая наука, заключающаяся в количественном предвидении, есть
прямой потомок того измерения простейшего рода, которое совершается
посредством прикладывания друг к другу предметов, находящихся в наших
руках. И неразвитые науки, не перешедшие еще стадий качественного
предвидения и зависящие в своем прогрессе от опытов, требующих искусных
манипуляций, или от наблюдений, предполагающих рассечения и другие
аналогичные приемы, не могли достигнуть этой стадии за отсутствием
высокоразвитой ловкости рук.
§ 165. Нам остается указать на то, что одновременно с прогрессом
сложности познаний и деятельностей шел также и прогресс способности
воспринимать сложные познания и совершать сложные действия. Ранее
мы указали, каким образом более продолжительная жизнь и более высокая
степень жизни сопровождают возрастающую специализацию и
возрастающую общность соответствий; здесь нам нет надобности настаивать на том,
что там, где оба эти фактора — возрастание специализации и возрастание
170
общности — соединяются для производства соответствия возрастающей
сложности, там должен иметь место подобный же результат.
IX. Координация соответствий
§ 166. Для выполнения сложного действия в ответ на сложное
впечатление нужно, чтобы ощущения и сокращения были скомбинированы
известным образом, т.е. чтобы они были координированы; совершенство
соответствия будет изменяться с совершенством координации.
§ 167. Прогресс координации чувствований заметен при переходе от тех
случаев, когда все элементы направляющих стимулов даны одновременно
чувству, к тем случаям,, когда одни из этих элементов даны, а другие —
нет. Параллельный прогресс координации движений заметен в тех случаях,
когда ответные движения разделены промежутками, которые изменяштга
смотря по обстоятельствам.
§ 168. Еще более высокий вид координации представляет не только
соединение прошлых специализаций с настоящими, но еще и присоединение
к ним общностей. То обстоятельство, что в наивысших проявлениях жизни,
произведенных культурой цивилизованных обществ, должна существовать
полная и выработанная координация внутренних отношений, чтобы
символизировать внешние отношения, — служит лучшей иллюстрацией тех истин,
что Жизнь есть поддерживание соответствия между организмом и его средой
и что степень Жизни изменяется со степенью соответствия.
X. Интеграция соответствий
§ 169. Здесь мы покажем, каким образом из координации вырастает
интеграция. Сложные впечатления, как и руководимые или сложные
действия, постоянно приближаются по своим видимым признакам к простым
впечатлениям и простым действиям. Координированные элементы всякого
стимула и всякого действия постоянно стремятся к соединению и в конце
концов становятся отличимыми друг от друга только при помощи анализа.
Далее, связь между стимулом и действием также становится постоянно
более тесной, так что под конец они кажутся двумя сторонами одной и той
же перемены.
§ 170. На примере вышесказанного можно указать на кажущуюся
одновременность, с которой многие зрительные ощущения, вызванные в
нас каким-нибудь предметом, возбуждают в нас те идеи об осязаемом
протяжении, сопротивлении и строении, с которыми их соединил опыт; здесь
целая группа ощущений и делаемых из них выводов кажется образующей
только единичное состояние сознания. Подобным же образом постоянно
повторяемые сложные мускульные действия в конце концов приближаются
по быстроте и легкости к простым движениям: они возрастают неразрывно
и таким образом становятся интегрированными. Та интеграция,
совершенными примерами которой служат рефлекторные и вполне инстинктивные
соответствия, отчасти обнаруживается и во всех высших соответствиях.
171
§171. Самые совершенные научные понятия также обнаруживают этот
закон. Ибо сделать обобщение значит, в сущности, интегрировать
разнообразные отдельные понятия, заключающиеся в обобщении. Их соединяют
в одно понятие.
§ 172, Большая продолжительность и высшая степень Жизни,
которые вытекают из большей сложности и специализации соответствия, также
сопровождают и ту большую интеграцию, которая делает возможными и
большую сложность, и большую специализацию.
XI. Соответствия в их целом
§ 173. Таким образом, связи между жизненными деятельностями прямо
или косвенно соответствуют связям между деятельностями в окружающей
среде. Различные виды, в которых обнаруживается прогресс соответствия,
суть только различные точки зрения на один и тот же вид. Обширные группы
явлений, которые ради удобства рассматривались в отдельных главах, в
сущности, образуют одну общую непрерывную и нераздельную эволюцию.
Происходя одновременно, различные вышеописанные виды прогресса
делали друг друга возможными. Каждый род прогресса расчищал дорогу про-
грессам других родов, а эти в свою очередь воздействовали подобным же
образом. Всем способствовал каждый, и каждому — все.
§ 174. Так как каждый акт Ума есть, в сущности, приспособление
внутренних отношений к внешним, то в виду того что при прогрессе
приспособления внешние отношения возрастают в числе, сложности и
разнородности посредством совершенно незаметных ступеней, нельзя установить и
точного разграничения между последовательными фазисами Ума.
Классификации, господствующие в наших философиях Духа, могут казаться
истинными только при поверхностном исследовании.
§ 175. Здесь перед нами открывается новая область исследования.
После того как мы нашли, что все явления Психологии подходят под формулу,
объединяющую их с явлениями физиологии, мы должны теперь показать,
чем одна группа отличается от другой. После рассмотрения
психологических истин с самой широкой точки зрения — как истин биологических, мы
должны рассмотреть еще эти психологические истины с их частной точки
зрения.
§ 176. Изображение духовной деятельности как приспособления
внутренних отношений ко внешним, которое постоянно расширяется в
пространстве и во времени, которое возрастает в специализации и сложности
и элементы которого постоянно становятся более точно
координированными и более точно интегрированными, — такое изображение оставляет
нас с концепцией, которая, очевидно, требует дальнейшего развития. Мы
должны построить Специальный Синтез на той основной истине, которая
развита Общим Синтезом.
172
ГЛАВА XII
СПЕЦИАЛЬНЫЙ СИНТЕЗ
Специальный Синтез, после уяснения той постепенной дифференциации психической
жизни от жизни фактической, которая сопровождает Эволюцию Жизни вообще,
занимается развитием, в частном приложении к психической жизни, учения, изложенного в
предыдущих разделах: описанием природы и генезиса различных видов Ума в терминах
отношения между внутренними и внешними явлениями.
I. Природа Ума (Intelligence)
§ 177. Два великих отдела жизненных деятельностей,
рассматриваемых Физиологией и Психологией, отличаются друг от друга в общих чертах
тем, что в то время как один заключает как одновременные, так и
последовательные перемены, другой заключает в себе только последовательные
перемены. Явления, образующие предмет физиологии, составляют громадное
количество различных рядов, связанных друг с другом. Явления,
образующие предмет Психологии, составляют только единичный ряд. Взглянув на
различные непрерывные деятельности, образующие жизнь тела вообще,
мы увидим, что они совершаются одновременно и во взаимной зависимости.
А самое короткое самонаблюдение обнаружит, что деятельности,
образующие мысль, не одновременны, но следуют друг за другом. Однако жизненные
деятельности, образуя предмет Психологии, никогда не достигают формы
абсолютно единичного ряда.
§ 178. Непрерывная дифференциация и интеграция, концентрирующая
те деятельности, из которых развилась психическая жизнь, первоначально
на поверхности организма, а затем на тех наиболее специализированных
частях ее, которые образуют органы высших чувств, необходимо делают
психическую жизнь все более и более отличной от жизни физической,
располагая ее перемены во все более рядовой порядок. Нам здесь нет никакого
дела до прогрессивного развития нервной системы и деятельностей,
совершающихся в ее массе. Эти внутренние деятельности нервной системы
возникают вследствие внешних деятельностей, влияющих на органы чувств.
И по мере того как внешние деятельности стремятся к рядовой форме,
следующие за ними внутренние деятельности делают то же самое.
§ 179. В сущности, это возрастание рядового расположения
психических перемен вынуждается прогрессом соответствия. Другими словами,
прогресс соответствия, развитие сознания и возрастающее стремление к
линейному расположению психических перемен суть различные стороны
одного и того же прогрессивного явления.
§ 180. Хотя психические перемены и не отличаются абсолютно от
физических перемен своим рядовым расположением, однако относительно
они отличаются именно таким образом; и по мере того, как они принимают
173
наиболее развитую форму, образующую разумность, они все более
соединяются, по-видимому, в одиночную последовательность состояний. Хотя
эти состояния суть с физической точки зрения составные и были некогда
составными с психологической точки зрения, однако, поскольку они
являются консолидированными элементами мысли, они по справедливости
могут рассматриваться как простые.
§181. Так как последовательность перемен есть предмет Психологии,
то задачей Психологии и является определить закон их последовательности.
II. Закон Ума (Intelligence)
§ 182. Так как всякая Жизнь, как физическая, так и психическая, есть
комбинация перемен, соответствующая внешним сосуществованиям и
последовательностям, а изменения, образующие психическую жизнь,
совершаются в последовательности, то закон их последовательности должен
быть законом их соответствия.
§ 183. Соответствие между внутренним порядком и порядком
внешним — закон Ума — заключается в том, что постоянство (persistence)
связи между состояниями сознания пропорционально постоянствусвязи
между теми действиями, на которые они отвечают.
§ 184. Деятельности животных представляют бесчисленные примеры
нарушения параллелизма между внутренним порядком и порядком внешним.
У ночной бабочки, которая летит на пламя свечи, не существует отношения
между психическими состояниями, соответствующими отношению между
светом и теплотой в окружающей среде. Об исчезновении подобного
несоответствия между мыслями и фактами мы говорим как о прогрессе Ума.
§ 185. Каким образом эта концепция включает сосуществования?
Здесь достаточно сказать, что отношение сосуществования отличается от
отношения последовательности способностью его терминов следовать в
сознании друг за другом в любом порядке, с одинаковой легкостью и
живостью; что сознание сосуществования возникает тогда, когда при переходе
взад и вперед, от одного термина к другому, последовательности,
устанавливающиеся одинаково беспрепятственно, уничтожают друг друга, и что,
таким образом, оно состоит из удвоения в сознании: из последовательности
известного рода и прибавленной к ней обратной последовательности.
§ 186. Этот закон, при правильном его истолковании, одинаково
прилагается к случайным отношениям, которые даются нам в каком-нибудь
акте восприятия, как прилагается он и к более или менее привычным
отношениям, установленным опытом между идеями. Разве параллельно случайному
отношению в окружающей среде не существует случайного отношения в
мысли?
§ 187. Этот закон Ума следует рассматривать как абстрактный закон
Ума, а не как закон нашего Ума или какого-либо другого известного нам
Ума. Это закон, с которым психические перемены сообразуются все более
и более, по мере того как духовная жизнь становится все выше, но совер-
174
шенное согласие с которым возможно только для совершенного Ума.
Только в силу этого закона возможно то приспособление внутренних отношений
к внешним, которое составляет жизнь, пока он делает возможным
продолжение жизни.
III. Рост Ума (Intelligence)
§ 188. Теперь нам нужно рассмотреть те формы, в которых
обнаруживается лучшее выполнение этого закона, и отыскать общую причину этого
постоянно улучшающегося выполнения его.
§ 189. Возможны две гипотезы относительно возникновения
различных степеней связи между антецедентами и последующими в психических
переменах. Одна гипотеза состоит в том, что сила, с которой какое-нибудь
состояние сознания стремится следовать за другим состоянием, определена
заранее Творцом: что существует «предустановленная гармония» между
внутренними и внешними отношениями. Другая гипотеза утверждает, что
эта связь зависит от частоты, с которой оба состояния были соединены
друг с другом в нашем опыте: что внешние отношения вызвали внутренние
отношения. Из этих двух гипотез первая не имеет в свою пользу ни одного
положительного доказательства, тогда как вторая подкрепляется
всевозможными доказательствами. Поэтому мы должны прийти к выводу, что рост
Ума вообще подчиняется такому закону: когда два каких-нибудь психических
состояния возникли непосредственно друг за другом, результатом этого
бывает то, что когда впоследствии первое состояние вновь возникает, оно
порождает известное стремление к возникновению вслед за ним второго
состояния.
§ 190. Этот закон, если только он верен, должен истолковать все
явления, от самых простых до самых сложных. Рассмотрим теперь рост Ума в
его главных проявлениях.
IV. Рефлекс
§191. Простейший вид рефлекса — одиночное сокращение, вызванное
одиночным впечатлением; дальнейшее развитие выражается как
усложнением стимулов, так и усложнением возникающих благодаря им деятельностей.
§ 192. Перемены, составляющие рефлекс, соответствуют таким
внешним отношениям, которые только на одну ступень более
специализированы, чем те отношения, которым соответствуют физические перемены. В то
время как чисто растительные процессы жизни заключаются в
приспособлении к тем самым общим отношениям, которые существуют в окружающей
среде, — эти самые низшие процессы животной жизни заключаются в
приспособлении к наиболее общим отношениям твердых тел, встречающихся
в окружающей среде.
§ 193. Далее нужно заметить, что, согласно с общим законом Ума, в
рефлексе имеется определенная связь между двумя психическими
состояниями, соответствующая связи между двумя внешними явлениями.-
175
V. Инстинкт
§ 194. Инстинкт может быть описан как сложный рефлекс. В более
развит»^ формах рефлекса за одиночным впечатлением следует комбинация
сокращений; в том, что мы называем Инстинктом, за комбинацией
впечатлений следует комбинация сокращений, и чем выше Инстинкт, тем сложнее
бываю! обе координации, как направляющая, так л исполнительная.
§ *95, Инстинкт, очевидно, более удален от чисто физической жизни,
чем простой рефлекс. Тогда как простой рефлекс встречается как в
процессах внутренних органов, так и в процессе внешнего приспособления,
Инстинкт не обладает подобной всеобщностью. Нет Инстинктов, которые
обнаруживались бы почками, легкими или печенью: проявление Инстинкта
встречается только среди деятельности того нервно-мускульного аппарата,
который служит агентом психической жизни.
§ 96. Каким образом при помощи накопленного опыта Инстинкты
могут развиться из простых рефлексов? Если мы допустим, что чем чаще
психические состояния возникают в известном порядке, тем сильнее
бывает их стремление соединяться между собой именно в этом порядке и
если мы допустим, что это стремление передается но наследству, то,
очевидно, в конце концов должна установиться автоматическая связь между
нервными действиями, соответствующая постоянно испытываемым внешним
отношениям. Подобным же образом, если вследствие некоторого изменения
в окружающей среде какого-нибудь вида его члены начинают приходить в
частое соприкосновение с каким-нибудь отношением, имеющим несколько
более сложные термины, и если организация вида настолько развита, что
может получать от этих терминов непосредственные впечатления, тогда
постепенно образуется внутреннее отношение, соответствующее этому
новому внешнему отношению, и в конце концов оно сделается органическим.
На следующих стадиях прогресса повторяется то же самое.
§ 197. Всегда переход от низших Инстинктов к высшим есть переход к
большей специализации и сложности соответствия. Необходимость
подобного порядка сделается ясной, если мы вспомним, что сложным отношениям,
как внутренним, так и внешним, которые составлены из простых отношений,
эти последние должны предшествовать.
§ 198. Если, по мере того как Инстинкты подымаются все выше и выше,
они начинают включать в себя психические перемены, которые имеют все
меньшую и меньшую связь со своими основными переменами, то должно
наконец настать время, когда координация потеряет свою совершенную
правильность. Если эти сложные рефлексы, по мере того как они
становятся все более сложными, делаются также и менее определенными, то, в
конце концов, они сделаются сравнительно неопределенными. Они начнут
терять свой определенно автоматический характер. То, что мы называем
Инстинктом, должно незаметно перейти в нечто высшее.
VI. Память
§ 199. Память не может существовать, пока психические перемены
совершаются вполне автоматически. Но когда, вследствие увеличения
176
сложности и уменьшения частоты групп внешних отношений, вызывающих
группы внутренних отношений, эти последние становятся не вполне
организованными и не имеющими автоматической правильности, тогда
зарождается то, что называется Памятью.
§ 200. Тогда как абсолютно постоянным отношениям между
внешними свойствами соответствуют неразрывные отношения психических
состояний, другим внешним отношениям, смотря по степени их постоянства,
соответствуют психические состояния, обладающие пропорционально
меньшей степенью сцепления. Поэтому каждое впечатление, вызываемое
в организме во время его движения окружающими предметами, способно
возродить некоторые другие впечатления, с которыми оно было связано в
прежнем опыте: способно вызвать идею этих других впечатлений: другими
словами, оно вызывает воспоминание о свойствах, которые прежде были
соединены с ныне воспринимаемыми свойствами. Атак как эти психические
состояния были, в свою очередь, соединены с другими, то они и стремятся
вызвать их; таким образом и возникает га последовательность идей,
отчасти правильная, отчасти неправильная, которая называется Памятью; она
правильна настолько, насколько правильны связи между внешними
явлениями, и неправильна настолько, насколько группы этих явлений встречаются
неправильно в окружающей среде.
§ 201. Что Память возникает тогда, когда запутанные связи между
психическими состояниями делают их последовательность не вполне
автоматической, это гармонирует с обратной истиной, что связи между психическими
состояниями, которые находятся в нашей Памяти, становясь вследствие
постоянного повторения автоматическими, перестают быть частью Памяти.
§ 202. Следовательно, память сопутствует тому классу психических
состояний, которые находятся в процессе организации. Она продолжается,
пока совершается их организация, и исчезает, когда организация их
заканчивается.
VII. Разум
§ 203. Что общепризнаваемая бездна (hiatus) между Разумом и
Инстинктом не существует, это вытекает как из доводов, изложенных в
последних разделах, так и из принципов, установленных в «Общем Синтезе».
§ 204. Что переход от инстинктивной деятельности к деятельности
разумной постепенен, станет очевидным, если мы вспомним какое-нибудь
разумное действие. Когда какое-нибудь сложное впечатление смешивается
с другим родственными впечатлением, результатом чего является
расстройство в зарождающихся двигательных возбуждениях, то происходит
некоторое колебание; и это длится до тех пор, пока одна какая-нибудь группа —
наиболее сильная — не получит перевеса над всеми остальными и не
перейдет в действие; а так как возникающая отсюда последовательность бывает
обыкновенно такой, которая наичаще встречалась в предшествовавшем
опыте, то и действие это обычно бывает наилучше приспособленным к
обстоятельствам. Но действие, произведенное подобным образом, есть ра-
177
зумное действие и есть именно тот процесс, который, как мы знаем, должен
возникать каждый раз, когда вследствие увеличения сложности или
уменьшения частоты автоматическое приспособление внутренних отношений к
отношениям внешним становится неопределенным и колеблющимся. Отсюда
ясно, что действия, называемые инстинктивными, переходят постепенно в
действия, называемые разумными. Дальнейшее доказательство дает обратный
факт: действия, которые мы называем разумными, становятся, вследствие
долго продолжающихся повторений автоматическими или инстинктивными.
§ 205. Одновременно с этим возникает и тот род рассуждения, который
не ведет прямо к действию, — рассуждения, благодаря которому познается
большая часть окружающих сосуществований и последовательностей. Как
только группы распознаваемых свойств и отношений становятся слишком
сложными, чтобы быть консолидированными в единичные психические
состояния, то становится и своевременным и возможным получать посредством
вывода такие свойства и отношения, принадлежащие к какой-нибудь группе,
которые не даны в непосредственном восприятии.
§ 206. Дает ли гипотеза опыта достаточное объяснение всего
предыдущего? Да, дает. И генезис Инстинкта, и развитие из него Памяти и Разума,
и консолидация разумных действий и выводов в инстинктивные —
одинаково хорошо могут быть объяснены на основании одного и того же принципа,
гласящего, что сила сцепления между психическими состояниями
пропорциональна частоте, с которой отношение между соответствующими
внешними явлениями повторялось в опыте организма. То же нужно сказать и о
развитии высших форм разумности из низших.
§ 207. Для завершения аргументации нужно только показать еще, при
помощи специального синтеза, что установление всякого обобщения,
простого или сложного, конкретного или абстрактного, может быть вполне
определенно объяснено согласно с выше установленным принципом. Общий
закон, что сила сцепления между психическими состояниями
определяется частотой, с которой они следовали друг за другом в предшествовавшем
опыте, дает удовлетворительное объяснение как высшим, так и низшим
психологическим явлениям.
§ 208. Теперь нам нужно указать, что установление тех
консолидированных, тех неразрывных, тех инстинктивных умственных отношений,
которые образуют собой наши идеи Пространства и Времени, можно объяснить
тем же принципом. Ибо если внешним отношениям, часто испытываемым
единичным организмом, соответствуют такие внутренние отношения,
которые становятся автоматическими, то, когда существуют некоторые внешние
отношения, которые испытываются всеми организмами во все моменты их
бодрствующей жизни — отношения абсолютно постоянные и абсолютно
всеобщие, тогда должны установиться и соответствующие внутренние
отношения, абсолютно постоянные и абсолютно всеобщие. Отношения подобного
рода даны нам в отношениях Пространства и Времени. Будучи постоянными и
бесконечно повторяющимися элементами мысли, они должны сделаться
автоматическими элементами мысли. Они должны сделаться такими
элементами мысли, от которых невозможно освободиться — «формами интуиции»
17«
VIII. Чувство
§ 209. Если все психические явления суть случаи соответствия между
организмом и окружающей средой и если это соответствие незаметно
переходит от своих низших к своим высшим формам, то отсюда следует а
priori, что ни один вид Чувства не может быть вполне отделен от других
явлений сознания.
§ 210. Невозможность отделения интеллектуальных от эмоциональных
психических состояний может быть замечена в нашем обыденном опыте.
Состояние сознания, вызванное мелодией или отдельным прекрасным тоном,
показывает, что элементы познавательный и эмоциональный безвыходно
перепутаны между собой.
§ 211. Ум и чувство во всех фазах своей эволюции являются
одновременно и антитетичными и неразрывными. Всякое ощущение, чтобы
сделаться известным как таковое, должно быть воспринято и, следовательно,
должно быть в некотором отношении восприятием. Всякое восприятие
должно быть образовано из комбинации ощущений и, таким образом, должно
быть в некотором отношении ощущением. Вывод таков, что оба они только
суть разные стороны одного и того же развития, почему мы и можем ожидать,
что они произошли от одного корня и при помощи одного и того же процесса.
Поняв это, мы можем теперь рассматривать чувствования синтетически.
§ 212. Полное отсутствие Памяти и Разума сопровождается полным
отсутствием Чувства, и тот же самый прогресс, благодаря которому
возникают Память и Разум, приводит одновременно и к возникновению Чувства.
Существование чувства предполагает психические состояния, имеющие
некоторую продолжительность. Но психические состояния, имеющие
некоторую продолжительность, суть те состояния, которые возникают при
невозможности автоматического действия. Поэтому когда психические
состояния становятся слишком сложными, чтобы быть вполне автоматическими,
они начинают делаться чувственными. Память, Разум и Чувство возникают
одновременно.
§ 213. Когда за двумя весьма сходными группами внешних свойств и
отношений в предшествовавшем опыте следовали неодинаковые
двигательные перемены и когда, следовательно, представление одной из этих групп
отчасти возбуждает две системы двигательных перемен, причем вследствие
их взаимного антагонизма ни одна из них не может перейти сразу в
действие, тогда каждая из этих систем зарождающихся двигательных перемен и
зарождающихся впечатлений, обыкновенно сопровождающих ее, образует
память о таких двигательных переменах как о ранее выполненных и о
впечатлениях как о ранее полученных; вместе с тем она образует и предвидение
действия, приспособленного к новым обстоятельствам; наконец, она
образует желание исполнить это действие. Ибо как ни несходны становятся в
конце концов эти три явления, вначале они составляют одно и то же.
§ 214. Прогресс от этих форм чувствования, уже представляющих
достаточную сложность, к тем высоко сложный формам, которые встреча-
ются среди людей, также гармонирует с изложенными нами общими прин-
179
ципами эволюции. Как относительно познания, так и относительно чувства
переход от простейшего к наиболее сложному может быть объяснен на
основании того принципа, что внешние отношения производят внутренние.
§ 215. Один из выводов из вышеизложенного учения есть тот, что,
при прочих равных условиях, чувства бывают тем сильнее, чем больше
заключают в себе действительных ощущений, или зачаточных ощущений,
или того и другого. Из этого вывода можно сделать еще другой вывод. При
прочих равных условиях, чем выше поднимается эволюция, тем сильнее
становятся эмоции. Ибо так как постепенно развивающиеся все более и
более сложные эмоции возникают вследствие интеграции ранее
существовавших групп действительных или зачаточных ощущений, то общая
величина их должна постоянно возрастать. Прекрасный пример этой истины
дает нам та страсть, которая соединяет лиц разного пола. О ней
обыкновенно говорят как бы о простом чувстве. Тогда как она соединяет в один
громадный агрегат большинство доступных нам элементарных
возбуждений; отсюда — ее непреодолимая сила. Одновременно и вследствие той
же причины совершается эволюция эмоций, которые не только более
сложны, но также и более отвлеченны. Любовь к собственности дает хороший
пример подобных эмоций.
§ 216. Закон развития умственных деятельностей, рассматриваемых
с их познавательной стороны, равным образом применим и к их
эмоциональной стороне. Та постепенная организация форм мысли, которая, как
мы знаем, возникает вследствие испытания однообразных внешних
отношений, сопровождается организацией форм чувствований, возникающей
подобным же образом. Вполне ясно, что гипотеза опыта в том виде, как ее
обыкновенно понимают, неспособна объяснить эмоциональные явления.
Можно было бы сказать, что она даже более несостоятельна в вопросе об
эмоциях, чем в вопросе о познании.
IX. Воля
§ 217. Всякий, кто следил до сих пор за нашими доводами, поймет,
что развитие того, что называется Волей, есть только новая сторона того
общего процесса, другие стороны которого были рассмотрены в последних
трех разделах.
§ 218. Что Воля получает свое существование вследствие
возрастания сложности и несовершенной связности автоматических действий, это
ясно обнаруживается обратным фактом, что действия, которые были прежде
бессвязными и произвольными, после частого повторения становятся
связными и непроизвольными. Психические перемены, первоначально
обнаруживающие Память, Разум и Чувство, перестают быть сознательными,
разумными и эмоциональными, как только вследствие повторения они вполне
организуются; подобным же образом и одновременно с этим они выходят
и из сферы Воли. Память, Разум, Чувство и Воля исчезают одновременно
по мере того, как психические перемены становятся автоматическими.
180
§ 219. Давно уже большинство читателей должно было заметить, что
теории, развитые в последних двух главах, противоречат общепринятым
догматам о свободе воли. Из всеобщего закона, гласящею, что, при прочих
равных условиях, связь между психическими состояниями пропорциональна
частоте, с которой они следовали друг за другом в предшествовавшем опыте,
необходимым выводом является то, что все решительно действия должны
определяться теми психическими связями, которые порождены
предшествовавшим опытом, — в течение жизни индивида или в течение тех прежних
жизней, во время которых накопленные результаты организовались в его
строении.
§ 220. О Воле говорят как о чем-то отдельном от чувства или чувств,
которые в данный момент господствуют над другими, тогда как это есть
только общее название, даваемое тому особенному чувству, которое
получает перевес и определяет действие. Волю нельзя считать чем-либо
отдельным от господствующего чувства, подобно тому как короля нельзя считать
существом отдельным от человека, занимающего престол.
ГЛАВА XIII
ФИЗИЧЕСКИЙ СИНТЕЗ
Делается попытка показать способ, посредством которого последовательность
состояний сознания согласуется с известным основным законом нервной деятельности,
который вытекает из Основных Начал.
I. Необходимость дальнейшего истолкования
§ 221. Остается еще ответить на вопрос: каким образом душевная
Эволюция может быть подведена под Эволюцию вообще, рассматриваемую
как процесс физических превращений? Задача состоит в том, чтобы
истолковать душевную Эволюцию в терминах перераспределения Материи и
Движения.
§ 222. Поэтому здесь предметом нашим будет строение и отправление
нервной системы, рассматриваемой как результат связи между
организмом и его средой. Мы должны указать физический процесс, посредством
которого внешнее отношение, постоянно действующее на организм,
вызывает в этом организме приспособительное внутреннее отношение.
181
П. Генезис нервов
§ 223. Из всего прежде сказанного следует, что от начала до конца
развитие нерва является следствием передачи движения по линии
наименьшего сопротивления и постоянного превращения этой линии в линию все
меньшего и меньшего сопротивления. Первое открытие пути, по которому
происходит восстановление равновесия между местом, в котором
существует избыток молекулярного движения, и местом, где этого движения
недостаточно, совершается по этой формуле. Под эту же формулу подходит и
образование непрерывной линии того особенного коллоида, который
наилучше приспособлен ря передачи молекулярного движения, а также и все
большее и большее уплотнение этой линии. Эта формула включает в себя
также и тот конечный процесс, в силу которого молекулы уже
образовавшейся линии расположены в полярном порядке, который представляет
наименьше сопротивление передаче волны движения; более того, он даже
облегчает эту передачу.
§ 224. Другими словами, мы можем сказать, что в то время, как каждое
прохождение волны есть установление равновесия между двумя местами в
организме, образование этой линии легкой передачи есть приближение к
равновесию между структурным устройством этой линии и влияющими на
нее силами. Пока ее молекулы так расположены, что представляют
сопротивление происхождению волны, они подвержены изменению положения
проходящей волной: они не находятся в равновесии с влияющими на них
силами. Всякое приближение к состоянию равновесия есть переход к
меньшему сопротивлению. И так далее, пока не достигается одновременно
состояние равновесия и отсутствие сопротивления.
§ 225. Установив эти понятия, перейдем теперь к рассмотрению
генезиса нервной системы в ее последовательных стадиях эволюции.
III. Генезис простой нервной системы
§ 226. Там, где, несмотря на отсутствие нервов, существует быстрая
передача молекулярного импульса от одной части организма к другой, там
условия бывают таковы, что само строение определяет линию передачи.
Это заметно на сравнительно быстром отдергивании тонких щупалец Гидры
и медленном удалении массы, к которой они прикреплены.
§ 227. Самый важный факт, который нужно отметить относительно
первой ступени нервного развития, состоит в том, что сократительная ткань,
поглощающая во время своей деятельности молекулярное движение,
дифференцируется ранее, чем возникнут сколько-нибудь заметные нервные
волокна, проводящие молекулярное движение из тех мест, где оно возникает.
§ 228. Рассматривая Гидру как пример, мы видим, что когда
столкновение происходит, щупальца, испытывающие прикосновение ранее остального
тела, посылают волну молекулярного движения, часть которой поглощается
их собственным сокращением, а излишек идет дальше, вызывая сокращение
нижележащей части, которая, испытав толчок и сократившись, сделается
162
местом, где молекулярное движение поглощается. Отсюда выходит, что
когда канал развит, волна раздражения может заставить тело отступить
прежде, чем оно получит толчок, т. е. предварит толчок.
§ 229. Эта волна, переходя к сократительному коллоиду значительной
величины, будет стремиться разделиться сообразно с относительным
напряжением его частей. Но в том месте, где волна разбивается и ее части
расходятся в разные стороны, молекулы не могут так расположиться,
чтобы легко проводить все части волны, и некоторое количество нервного
коллоида останется в аморфном состоянии; поэтому волна молекулярного
движения, дойдя до этого места, будет в ней задерживаться; а насколько
она будет задерживаться, настолько она будет стремиться вызвать
разложение между нераспределенными молекулами. Когда же произойдет
разложение, то должно освободиться и добавочное молекулярное движение.
Таким образом возникнет нечто, имеющее свойства ганглиозного тельца.
§ 230. Эти физические процессы станут более понятными, если мы
вспомним микроскопическую величину организмов, о которых шла речь.
Толщина протоплазмы, через которую происходят восстановление
равновесия, равна приблизительно толщине плотной бумаги. Сущность
доказательства сводится к тому, что к месту самого частого сокращения направятся
линии разряжения от тех мест, которые обыкновенно испытывают
прикосновение ранее, чем начнется сокращение.
IV. Генезис сложных нервных систем
§ 231. У некоторых видов пигмента, образуемых в животной ткани,
свет вызывает резкие молекулярные изменения. Так как зачаточный глаз
состоит из небольшого числа пигментных зернышек, то отсюда следует, что
зачаточное зрение состоит из волны раздражения, распространяемой по телу,
вследствие внезапной перемены в состоянии этих пигментных зернышек.
§ 232. Когда канал для передачи этого движения становится достаточно
легко проходимым, молекулярное движение, развиваемое благодаря
впечатлению приближающегося тела, получает возможность достигнуть мускула
ранее, чем до него дойдет молекулярное движение, вызванное прикосновением;
следующее за этим сокращение мускула отодвинет тело ранее
соприкосновения: животное отступит, как бы испуганное приближающимся телом.
§ 233. У животных, обладающих двустороннесимметрической локо-
моцией, двумя зачаточными глазами, двумя мускулами и нервами,
соединяющими их с нервным сплетением, неустойчивость однородного
обусловит возникновение несходства нервных связей в способности их к передаче
впечатлений. Следствием этого будет то, что в то время как приближение
больших тел. производя сильное и резкое впечатление, заставит животное
сделать прыжок в сторону, приближение небольшого предмета, вызывая
слабое впечатление, которое передается только по наиболее проходимым
путям, вызовет движения иного рода. Эти движения будут зависеть от
способа соединения мускулов с зачаточными глазами; но, так как малые тела,
в большинстве случаев будут пищей, то выживут только те животные, чья
1S3
нервно-мускульная связь такова, что заставит организм приближаться к
этим небольшим телам. Естественный отбор не только обеспечит сохранение
этой способности, но и вызовет ее развитие.
§ 234. Ясно, что выгоды, вытекающие из обладания рудиментарными
глазами, увеличиваются с их эволюцией. Строения, вызывающие движения,
которые в среднем выводе полезны, приведут к большей продолжительности
жизни индивида; они разовьются вследствие постоянной деятельности в
течение этой более долгой жизни и передадутся потомству с некоторыми
функциально произведенными улучшениями.
§ 235. Прежде чем идти далее, нужно заметить, что все эти
приспособления внутренних отношений к внешним, которые в конце концов
становятся автоматическими, проходят через стадии, на которых они не
автоматичны, на которых передача раздражения через главный нервный центр
совершается с колебаниями, медленно, неправильно.
V. Генезис нервных систем двойной сложности
§ 236. Попытаемся теперь составить себе некоторое общее понятие о
том, каким образом процессы, которые мы до сих пор рассматривали, могут
давать еще более сложные результаты.
§ 237. Когда нервные строения становятся более сложными и более
интегрированными, сеть их сплетений становится так густа, что всякое
специальное мускульное возбуждение сопровождается некоторым общим
нервным возбуждением. Вместе с концентрированным разряжением,
направленным к известным мускулам, ганглиозные сплетения необходимо
направляют некоторое рассеянное разряжение ко всем вообще мускулам.
бсякое тело, движущееся мимо организма, как и всякое тело, мимо
которого он сам движется, увеличивает общее разряжение, направленное к
жизненным органам и мускульной системе вообще. Эти разряжения суть
то, что с субъективной точки зрения называется чувствованиями и идеями.
Чем обширнее и запутаннее становится центральное сплетение, тем более
отдельными от действий могут становиться эти чувствования и идеи —
тем более впечатления, производимые предметами и отношениями, могут
отражаться по нервной системе, тем более могут возникать здесь различные
цепи мыслей.
§ 238. Это приводит нас к переходу от сложной координации к
координации двойной сложности. Между этими координациями существует
крупное различие; существуют основания, кроме тех, которые уже указаны
(Основания Психологии, § 22), чтобы признать за высшими нервными
центрами функцию координации двойной сложности.
g 239. Зрительные впечатления и их спутники координируются прямо
и косвенно с мускульными действиями и их спутниками. Прямые
координации суть те, которые достигаются организмом посредством перемены
относительного положения его частей, без перемены его положения в
пространстве. Косвенные координации суть те, которые возможны только
благодаря перемене положения организма в пространстве, а также и пере-
184
мене относительного положения его частей. Так, например, не сходя с того
места, на котором я стою, я могу весьма подробно исследовать все предметы,
до которых достану своими руками; но я не могу получить осязательных
впечатлений от картины, висящей на противоположной стене, без того
чтобы не сделать некоторых добавочных движений, изменяющихся, смотря по
направлению и расстоянию картины. Эти последние движения проявляют
гораздо более многочисленные координации, чем предыдущие движения,
и эти координации становятся все более многочисленными и сложными,
по мере возрастания отдаленности предмета.
§ 240. Обращаясь к вопросу о том, каким образом эти высшие
координации развились из низших и каким образом строение нервной
системы постоянно так усложнялось, что было способно выполнять эти
координации, мы увидим, что основной факт, который мы должны постоянно
помнить, состоит в том, что эти высшие координации развились путем
вставки новых групп состояний между первоначальными группами
состояний. Поэтому мы должны ожидать, что в нервной системе, выполняющей
эти координации, должны быть вставлены сплетения волокон и клеточек.
§ 241. Когда мы переходим от сложных координации к координациям
двойной сложности, мы приходим к тому, что координации в Пространстве
и координации во Времени соединяются для выполнения общей
координации. Прежде чем сделать шаг по направлению к предмету, впечатления,
вызываемые им и всеми окружающими предметами, бывают соединены
между собой целым сплетением отношений сосуществования. Каждый шаг
предполагает мускульные и осязательные последовательности,
сопровождаемые многочисленными зрительными последовательностями, и каждый
шаг заканчивается установлением видоизмененного сплетения
сосуществований. Таким образом, оба порядка отношений являются
соотносительными друг с другом и служат для истолкования друг друга. Не имея какого-нибудь
средства, позволяющего отмечать ряд движений, которые мы должны
совершить, чтобы достигнуть предмета, мы не могли бы иметь никакого
сознания расстояния, отделяющего нас от этого предмета. А если нет
сознания расстояния, то и мускульные ощущения, которые мы испытали, не могут
иметь никакого значения в качестве эквивалентов известного пройденного
пространства. Строения мозга и мозжечка подтверждают эту гипотезу.
§ 242. Бесполезно говорить, что действительный генезис нервных
систем был так сложен, что точное его описание едва ли было бы постижимо.
Мы не можем даже достигнуть точного определения таких употребляемых
нами терминов, как «волокно» и «сплетение».
VI. Отправления в их отношениях к рассмотренным
структурам
§ 243. То, что мы рассмотрели как нервные действия возрастающей
сложности, нужно теперь рассмотреть как душевные состояния
возрастающей сложности.
185
§ 244. Аппарат, годный для восприятий, за которыми следуют
рефлективные действия, пригоден и для тех восприятий, за которыми не следуют
рефлективные действия. Группы зрительных чувствований, вызываемых
неодушевленными телами, подобно группам, вызываемым одушевленными
телами, способны соединиться в нашем опыте с группами чувствований,
вызываемых ими в коже и мускулах; и эти две таким образом вызванные
группы, хотя и образуют последовательность сравнительно редко, однако,
в конце концов, входят в соотношение. Таким образом, хаотические
впечатления, получаемые от окружающих предметов, медленно развиваются
в слегка организованное сознание окружающих предметов.
§ 245. Теперь становится ясным отношение между восприятием,
рассматриваемым с точки зрения физиологической, и восприятием,
рассматриваемым с точки зрения психологической. Восприятие может не иметь
определенной локализации в нервном центре, но обладать только
диффузной локализацией. Никакое возбужденное волокно, никакая клеточка не
образует сознания внешнего предмета: для этого нужно целое сплетение
волокон и клеток. И это сплетение волокон и клеток бывает различным не
только для каждого различного предмета, но и для каждого различного
положения одного и того же предмета.
§ 246. Когда возникают Идеи в строгом смысле слова? Они возникают
тогда, когда сложная координация переходит в координацию двойной
сложности. Они становятся более раздельными по мере того как расширяется
соответствие в Пространстве и Времени. Другими словами, идеи образуют
все большие и большие части сознания по мере того как развиваются те
два больших нервных центра, которые характеризуют высших животных:
идеи становятся более многочисленными и более отделимыми от простых
чувственных впечатлений по мере того как эти центры возрастают в объеме и
строении; и наконец, когда эти центры достигают высокого развития, идеи
становятся способными комбинироваться в цепи мыслей, вполне
независимые от существующих в тот момент внешних восприятий.
§ 347. Что касается Эмоций, то нужно только прибавить, что они,
подобно Идеям, возникают вследствие координирующего действия большого
мозга и мозжечка на продолговатый мозг и структуры, которыми он заведует.
Сплетения в этих высших нервных центрах, возбуждая определенными
способами различные группы сплетений в низших центрах, вызывают
специальные группы идеальных чувствований и отношений; подобным же
образом посредством одновременного с этим неопределенного возбуждения
общих групп сплетений, к которым принадлежат эти специальные группы,
они вызывают в неопределенных формах сопутствующие общие группы
идеальных чувствований и отношений —эмоциональный фон,
соответствующий определенному понятию.
§ 248. Здесь мы сделаем несколько замечаний относительно учения
френологов. Едва ли нужно говорить, что вышеизложенная теория,
предполагающая постоянную кооперацию всех главных нервных центров для
создания каждой идеи или эмоции, совершенно противоречит их учению в
186
том виде, как они сами его излагают. Однако она не предполагает
совершенной его ошибочности. Различные части мозга должны, тем или другим
способом, служить для различных видов умственной деятельности.
Локализация отправлений есть закон всякой организации, и было бы весьма
удивительно, если бы в данном случае мы имели исключение. Но согласие
с учением френологов в его самой отвлеченной форме отнюдь не
предполагает согласия с этим учением в его конкретном виде. Как ни легко
защищать гипотезу локализации способностей, когда эта гипотеза выражена в
отвлеченной форме, ее совершенно невозможно защитить в той форме,
которая придана ей френологами.
VII. Истолкование психических законов
§ 249. Теперь нам нужно сравнить вышеизложенные дедукции из
физического принципа с индуктивно установленными законами умственной
деятельности и посмотреть, соответствуют пи они друг другу.
§ 250. Что установленные законы ассоциации согласуются с указанным
физическим принципом — это совершенно очевидно. Связь,
образовавшаяся между двумя чувствованиями или идеями, которые существуют
одновременно или следуют друг за другом, бывает сильна, если эти
чувствования или идеи бывают живы, и слаба, если они слабы. Повторение
отношения между двумя состояниями сознания усиливает их соединение.
В процессе соединения умственных состояний более ранние повторения
отношений между ними имеют большее значение, чем повторения более
поздние.
§ 251. Законы более сложных умственных перемен (например, явления
привычки, рассматриваемые в тех ее сложных формах, в которых эмоции
играют главную роль) могут быть истолкованы подобным же образом.
§ 252. Некоторые основные черты развитого Ума вытекают из того
факта, что деятельности становятся менее автоматическими, по мере того
как они становятся более сложными (Основания Психологии, § 235). Если
мы восходим до тех степеней мыслительной способности, при которых
впечатления большой сложности обусловливают высоко сложное поведение,
мы видим, что процент автоматических и инстинктивных приспособлений
постоянно уменьшается и постоянно увеличивается пропорция действий,
которые совершаются сознательно и рассудительно; увеличивается также
и степень сознательности и рассудительности.
§ 253. Подобным же образом вместе с прогрессом развития
чувствований уменьшается неровность и неопределенность поведения. Мало
развитая эмоциональная натура будет сравнительно импульсивна, тогда как
натура с высоким эмоциональным развитием будет обнаруживать мало
наклонности к внезапным взрывам чувства. Зато поведение, которое она
изберет, будет отличаться устойчивостью.
147
VIII. Доказательства, полученные из случаев
нормальных изменений
§ 254. Каким образом изменения физиологических условий повлияют
на отправления нервной системы и каким образом изменятся
сопровождающие их субъективные состояния? Нам будет легче отвечать на эти вопросы,
если мы обратимся к обыденной гипотезе нервной «жидкости», движущейся
нервными «потоками». Хотя молекулярное движение, образующее
нервные явления, не есть «жидкость», а его передача не есть «поток», однако о
них можно с удобством говорить так, как будто бы они действительно были
всем этим.
§ 255. Взглянем прежде всего на общие изменения, которые заметны
при сравнении умственных черт молодости и зрелого возраста. В раннем
возрасте, с его быстрыми тратами с восстановлениями, каналы нервной
системы наполнены до чрезмерности; чувствования обоих родов бывают
ярки: ощущения вполне ясны, эмоции живы. Наоборот, в более позднем
возрасте, с его уменьшенными тратами и восстановлениями, нервные каналы
получают более слабые потоки нервной жидкости, возникающие
чувствования бывают менее живы, а образуемые между ними отношения менее
связаны.
§ 256. То же самое можно сказать и об общих психических изменениях,
сопровождающих различие телесного строения. Люди, нервная система
которых работает под высоким давлением, обнаруживают изобилие идей.
Они постоянно имеют сказать что-либо и быстро находят слова, пригодные
в каждом данном случае. У людей, нервная система которых работает под
низким давлением, мысли идут медленно, одной нитью, вместо того чтобы
идти быстро, целой колонной, составленной из многих нитей, идущих почти
рядом.
§ 257. Что общие физические причины ведут за собой подобные общие
психические отличия, это видно из противопоставления возбужденного и
угнетенного состояний одного и того же индивида.
§ 258. Другое изменение конституционного состояния, происходящее
ежедневно, показывает нам целый ряд подобных явлений, вызванных
подобным же образом. Уменьшение нервного потока, которое по достижении
известного пункта обнаруживается возрастающим спокойствием,
переходящим в сон, сопровождается убывающим рядом психических деятельностей
согласно с вышеизложенным общим принципом.
§ 259. Психические изменения, сопровождающие изменения
состояния не всего организма как целого, но его различных частей, допускают
подобное же объяснение. Когда мускульное усилие быстро доведено до
чрезмерности, сила мышления заметно понижается. Другими словами,
чрезмерное отвлечение нервной жидкости настолько уменьшает общее
давление во всей нервной системе, что по менее проходимым каналам
разряжения вовсе не происходят.
§ 260. Мы можем указать на более специальные антагонизмы, сходные
с предыдущими по своей природе и последствиям. Очень сильная эмоция
188
вызывает такое отвлечение нервной жидкости, что делает ум неспособным
к деятельности в большей части его высших сфер. Все понятия, которые не
связаны с данным случаем, особенно, если они абстрактны и сложны,
становятся на некоторое время невозможными. По-видимому, существуют
некоторые основания думать, что, наоборот, большая трата энергии в
интенсивной интеллектуальной деятельности сопровождается временным
понижением эмоциональной чувствительности. Возможно, что долго
продолжающаяся всепоглощающая умственная деятельность, не сопровождаемая
эмоциональными возбуждениями, приведет к постоянному ослаблению
эмоций.
§ 261. Каким образом могло случиться, что известное состояние
кровообращения, или крови, или того и другого вызывает в сознании
господство тягостных идей, тогда как другое состояние вызывает господство
приятных идей — и все это при одних и тех же внешних обстоятельствах?
Когда давление во всей нервной системе высоко, то менее проходимые
линии разряжения, соответствующие более слабым ассоциациям между
нашими приятными чувствованиями, наполняются изливающимися
потоками, и агрегат слабо возбужденных идей удовольствия возрастает в
величине и силе. Когда давление увеличивается, то это диффузное сознание
удовольствия все увеличивается по сравнению с диффузным сознанием
страдания и, таким образом, вызывает чувство удовлетворения. Наоборот,
когда давление уменьшается, агрегат слабо возбужденных приятных
чувствований начинает уменьшаться сравнительно с агрегатом слабо
возбужденных неприятных чувствований. А когда давление падает так низко, что
потоки идут только по очень легко проходимым линиям, то наше диффузное
сознание начинает слагаться главным образом из агрегатов слабо
возбужденных неприятных чувствований, вызывая таким образом мрачное
настроение духа и отчаяние.
IX. Доказательства, полученные из случаев
ненормальных изменений
§ 262. Перемена характера есть новая черта, характеризующая нервную
слабость. Раздражительность людей, страдающих хроническими нервными
болезнями, указывает на относительную бездеятельность высших
чувствований. Ибо сплетения этих чувствований, будучи широко распространенными,
запутанными и образованными из менее проходимых каналов, ослабевают
первыми, когда нервная система бывает не совсем наполнена.
§ 263. Дальнейшее подтверждение нашей гипотезы мы видим во
временном помешательстве, вызванном частичным или общим расстройством
кровообращения. Когда, как это бывает у нервных людей, кровеносные
сосуды мозга легко теряют свою сократимость и, вследствие избытка крови,
становятся чересчур чувствительными и делаются инициаторами слишком
сильных возмущений, тогда сознание превращается в стремительный поток
интенсивных мыслей и чувствований.
189
§ 264. Если подобное расстройство кровообращения в мозгу
становится постоянным, то временное помешательство превращается в
хроническое. Не следует делать отсюда вывода, будто расстройства
кровообращения есть единственная причина помешательства. Более чем вероятно,
что такой причиной бывает и нечистая кровь.
§ 265. Мы показали, что при высоком давлении нервной жидкости
пропорция приятных элементов сознания возрастает. Здесь нужно
заметить, что искусственное счастье, как, например, у опиофагов, вызывается
искусственным повышением давления.
§ 266. Исследование данных, полученных при помощи анестезирующих
средств, показывает, что вызываемые ими перемены, по большей части,
если не вполне, могут быть истолкованы на основании изложенного здесь
общего учения.
§ 267. Вышеприведенные объяснения должны быть принимаемы не
каждое отдельно, а все вместе. Существует много причин изменений, и они
сталкиваются друг с другом разнообразными способами и е различных
степенях: каждая влияет на все и все — на каждую.
X. Результаты
§ 268. Мы удовлетворительно выполнили поставленную нами задачу
Признавая, что процессы прямого и косвенного уравновешения действуют
во все времена и на все организмы, мы видим, что, присоединив к ним
вышеуказанное действие, производимое каждым нервным разряжением на
каждый канал, по которому оно проходит, мы получим полное объяснение
нервной эволюции и сопутствующей ей эволюции Духа.
§ 269. «Таким образом, мы очутились лицом к лицу с несомненным
материализмом», — воскликнут многие читатели. Но, как мы говорили ранее
и повторяем теперь, подобный вывод не есть правильный вывод.
§ 270-272. Истина не может быть выражена ни Материализмом, ни
Спиритуализмом, даже в самом видоизмененном и утонченном их виде.
Исследования психолога, как бы они далеко ни шли, не приведут к открытию
конечной природы Духа, подобно тому, как исследования химика не
приведут к открытию конечной природы Материи, а исследования физика не
откроют конечной природы Движения. Хотя химик и тяготеет к мнению, что
существует первичный атом, разнообразные комбинации которого
образовали так называемые элементы, подобно тому, как разнообразные
комбинации этих элементов образуют окиси, кислоты, соли и множество
других, более сложных веществ, однако относительно этого гипотетического
атома он и теперь знает не больше того, что знал с самого начала.
Подобно этому, хотя и есть основания предполагать, что существует первичная
единица сознания; что ощущения всех порядков образованы из этих
единиц, комбинированных в различных отношениях; что соединением этих
ощущений и их различных отношений образованы восприятия и идеи и так
далее, до самых высоких мыслей и эмоций, однако эта единица сознания
остается недоступной для исследования. Предположим, что для нас сдела-
190
лось вполне ясным, что толчок в сознании и молекулярное движение суть
субъективная и объективная стороны одного и того же явления; мы все-
таки остаемся совершенно неспособными соединить обе эти стороны
таким образом, чтобы понять реальность, противоположные стороны
которой они образуют. Взглянем на наше положение. Мы можем мыслить о
Материи только в терминах Духа. Мы можем мыслить о Духе только в
терминах Материи. Когда мы доводим исследование первой до последних
пределов, мы приходим ко второму в качестве конечного ответа; а когда мы ищем
конечного ответа для второго, мы возвращаемся для истолкования его к
первой. Мы определяем значение х в терминах у, а значение у— в
терминах к и так мы можем продолжить вечно, не приближаясь к решению.
Антитеза субъекта и объекта, антитеза, которую никогда нельзя уничтожить, пока
существует сознание, делает невозможным знание Конечной Реальности,
в которой субъект и объект соединяются.
§ 273. Это приводит нас к истинному выводу, который можно сделать
из предыдущего изложения, к тому выводу, что существует одна единая
Конечная Реальность, которая проявляется для нас субъективно и
объективно. Ибо, хотя природа того, что проявляется под каждой из этих форм,
оказывается недоступной для исследования, однако порядок его проявлений
во всех явлениях Духа есть тот же, что и порядок его проявлений во всех
Материальных явлениях.
ГЛАВА XIV
СПЕЦИАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
Специальный Анализ имеет задачей разложить каждый вид познания на его составные
части. Начиная с самых сложных познаний, он стремится свести, при помощи
последовательного разложения, познание каждого порядка на познание более простых
порядков, чтобы таким образом, в конце концов, обнаружить общую природу всякой мысли
и раскрыть ее конечные составные части.
I. Ограничение предмета
§ 274. Так как Эмоции не допускают дальнейшего истолкования сверх
того, которое было достигнуто нами синтетически, то наш анализ будет
здесь ограничен явлениями, классифицируемыми как интеллектуальные.
191
§ 275. Систематический анализ должен начинаться с самых сложны
явлений анализируемого ряда. Разложив их на явления, непосредственн'
следующие за ними по своей сложности, мы должны перейти к подобном:
же разложению этих составных частей; таким образом, благодаря после
довательным разложениям мы должны спускаться ко все более простому i
более общему, пока не достигнем, наконец, самого простого и самого общего
Быть может, нужно некоторое терпение, чтобы производить эти высоко
сложные операции сознания.
II. Сложное количественное рассуждение
§ 276. Высшие интеллектуальные акты суть те, которые образуют
Сознательное Рассуждение, рассуждение, называемое сознательным для
отличия от бессознательного, или автоматического рассуждения,
составляющего столь значительную часть обыкновенного восприятия. Полезно
будет привести пример одного рассуждения самого сложного типа.
§ 277. Инженеру, который построил мост, предстоит строить другой
мост со вдвое большими пролетами. Возможно, что некоторые подумают,
что для этого ему стоит только удвоить все части прежнего чертежа. Но
отношение между поддерживающими силами равно отношению 12 г 22. А
отношение между разрушающими силами (сила тяготения) равно отношению
13:23. А так как видно, что отношение 1г : 22 не равно отношению 13: 23, то
отсюда делается видным и то, что отношение между поддерживающими
силами не равно отношению между силами разрушающими. Каков же тот
душевный акт, посредством которого усматривается этот вывод? Очевидно,
его нельзя разложить на отдельные ступени. Это простая интуиция, хотя
она и заключает в себе несколько элементов; если ее выразить в
отвлеченной форме, она выразится такой аксиомой: количественные отношения,
которые порознь равны некоторым другим количественным отношениям,
не равным между собой, также не равны между собой.
§ 278. Общая истина, что отношения, которые равны одному и тому
же отношению, равны между собой, эта истина может рассматриваться как
аксиома. Подобно другой, аналогичной ей истине, — вещи, равные одной
и той же вещи, равны между собой — она не допускает доказательства.
Видя, как близко родственны между собой обе эти истины, некоторые могут
предположить, что одна из них есть только частная форма другой и должна
быть включена в нее. Однако необходимо провозгласить эту общую истину
и касательно отношений. Ибо, будет ли правильно или неправильно
смотреть на количественное отношение как на вещь, все-таки бесспорно
истинно то, что в умственном процессе, посредством которого мы
усматриваем, что отношения, которые равны одному и тому же отношению, равны
между собой, концепты, с которыми мы имеем дело, суть отношения, а не
вещи, между которыми существуют отношения; поэтому равенство этих
отношений может быть усмотрено только после того, как они сами сделаются
предметами мысли; таким образом, аксиома, установленная вследствие
сравнения трех концептов, является установленной посредством ум-
192
ственного акта такого же вида, как и тот, который имеет своими терминами
сами предметы, а не отношения.
g 279. Эта истина лежит в основе важнейших частей геометрии, она
же есть основа всего математического анализа. Это есть положение,
принимаемое за несомненное на каждом шагу, начиная от самого простого
уравнения и до тех высших аналитических процессов, которым алгебра
служит только корнем. Последовательные преобразования уравнения
связаны между собой актами мысли, самую общую форму которых выражает
эта аксиома. Правда, применение ее ограничено тем особым случаем,
когда ее необходимость до такой степени самоочевидна, что она признается
почти бессознательно; но справедливо также и то, что это применение не
может быть совершено без признания аксиомы во всем ее объеме.
§ 280. Посредством какого умственного акта узнается, что
отношения, равные одному и тому же отношению, равны между собой? Первое и
второе отношения, рассматриваемые как равные, образуют вместе один
концепт; второе и третье, рассматриваемые подобным же образом, образуют
вместе другой концепт; а из интуиции равенства этих концептов вытекает
равенство конечных отношений, или, говоря абстрактно, аксиома
выражает интуицию равенства двух отношений между отношениями. Отношения, с
которыми мы до сих пор имели дело, были величинами, или, другими
словами, количественными отношениями (ratios).
III. Сложное количественное рассуждение
(Окончание)
§ 281. Если, перестав рассматривать в целом эту сложную аксиому —
отношения, равные одному и тому же отношению, равны между собой, —
мы спросим, каковы элементы мысли, на которые ее можно разложить
ближайшим образом, то мы увидим, что она дважды заключает в себе признание
равенства двух отношений.
§ 282. Интуиция равенства двух отношений предполагается на каждом
шагу количественного рассуждения, будет ли идти дело о величинах
однородных, или о величинах неоднородных. Примером этого служат
доказательства, даваемые геометрическим теоремам. Ибо при каждом шаге, делаемом
для достижения специального вывода, а также и при каждом шаге, делаемом
при переходе от этого специального вывода к выводу общему, существенной
операцией является установление в сознании равенства двух отношений.
А так как при каждом шаге умственный акт бывает неразложим, — ибо для
доказательства того, что два какие-нибудь отношения равны, нельзя
привести никакого довода, кроме того, что мы воспринимаем их как таковые, то
очевидно, что весь процесс мысли выражается подобным образом.
§ 283. Каждый шаг в алгебраическом доказательстве имеет тот же
характер. Ибо, пока не видно, что известное преобразование отношения
оставляет отношение между двумя его частями таким же, каким оно было
прежде, пока не видно, что каждое вновь установленное отношение равно
предыдущему, до тех пор рассуждение не может считаться верным.
7 c'ficiiLicp IV*
IV. Несовершенное и простое количественное
рассуждение
§ 284. Знание неравенства, не устанавливая ничего специфического,
никогда не может быть посылкой для какого-нибудь специфического
заключения. Поэтому рассуждение, которое совершенно количественно в своих
результатах, ведется исключительно путем установления равенства между
отношениями, члены которых равны между собой или же один кратен
другому. Наоборот, если величины, находящиеся в непосредственном
отношении, не равны и не кратны друг другу, то результаты будут несовершенно
количественными. Примером этой истины могут служить те
геометрические теоремы, которые утверждают, что одна вещь более или менее другой.
§ 285. При алгебраических неравенствах (х | у}> как и при равенствах,
рассуждение идет последовательными шагами, из которых каждый
молчаливо утверждает равенство нового отношения с отношением,
установленным ранее; вся разница здесь заключается в том, что вместо того чтобы
эти последовательные отношения были отношениями равенства, они
являются отношениями неравенства. Однако общий процесс мысли одинаков в
обоих случаях.
§ 286. При случае, мы уже достаточно говорили о простом
количественном рассуждении. Те элементы, на которые разлагается каждый
сложный количественный аргумент, суть простые количественные аргументы,
которые опять заключают в себе установление равенства или неравенства
между двумя отношениями. Это видно на примере аксиомы: вещи, равные
одной и той же вещи, равны между собой. Возьмем три величины А, 0и С,
рассмотрим их попарно. Если Au В соединены в один концепт —
отношение равенства, Сив соединены в другой такой же концепт, то становится
невозможным признать равенство этих двух отношений равенства,
обладающих общим термином, не признавая равенства других терминов.
§ 287. В аксиомах, заключающих четыре величины, например: «суммы
равных величин равны между собой», отношения не соединены, а
разделены. Сравниваемые отношения не имеют общего термина. В каждом
случае имеется известное отношение, термины которого видоизменены
специальным образом, после чего мы утверждаем, что новое отношение равно
или не равно старому; это утверждение не основано ни на каком доводе и
поэтому выражает простую интуицию.
§ 288. Интуиции, посредством которых устанавливаются пропорции,
отличаются от большинства предыдущих интуиции только своею большей
определенностью — своею полной количественностью.
V. Количественные рассуждения вообще
§ 289. Количественное рассуждение заключает три идеи:
«»протяженность, сосуществование и соприродность, или (выражаясь менее точно, но
более понятно): тождество по количеству занимаемого пространства,
тождество по времени представления сознанию и тождество по качеству. Око
194
заключает их в себе или положительно, утверждая их, или отрицательно,
отрицая их. Что совершенное количественное рассуждение имеет дело
исключительно с этими интуициями, станет нам вполне ясным, когда мы
заметим, что это суть единственные совершенно определенные интуиции,
которые мы можем иметь. Вне этих трех порядков интуиции мы вовсе не
имеем совершенно определенных интуиции. Наши восприятия степени и
качества звука, цвета, вкуса, запаха, количества веса и теплоты,
относительной твердости и относительной продолжительности — все эти восприятия
сами по себе неточны.
§ 290. Взглянем на последовательные формы, принимаемые
количественным рассуждением, в их восходящем порядке. Интуиция, лежащая в
основе всякого количественного рассуждения, есть интуиция равенства
двух вепучин, в которой соединены интуиции сопротяженности,
сосуществования и соприродности в своих самых совершенных формах.
Простейший акт количественного рассуждения возникает тогда, когда две интуиции
координируются в сложную интуицию. Ближайшее усложнение возникает,
когда сравниваемые отношения, вместо того чтобы иметь один общий
термин, не имеют вовсе общего термина. Когда вместо трех величин мы
имеем дело с четырьмя, то вступают в силу некоторые новые законы, из
которых самый важный заключается в том, что величинам нет более
надобности быть всем одного и того же порядка. Это приводит нас к
дальнейшему усложнению, возникающему тогда, когда вместо двух равных
отношений мы имеем дело с тремя отношениями. Примером этого служит
аксиома: «отношения, равные одному и тому же отношению, равны между
собой»; здесь каждая пара отношений соединяется в мысли тем же общим
способом, как и предыдущие пары. То же можно сказать и о еще более
сложных формах. Нужно ли еще отмечать, каким образом путем
последовательного развития совершился прогрессивный переход от простой
интуиции равенства или неравенства двух величин к высокосложной интуиции
равенства или неравенства между отношениями?
§ 291. Можно показать a priori, что процесс количественного
рассуждения должен состоять в установлении равенства или неравенства отношений.
VI. Совершенное качественное рассуждение
§ 292. Было указано, что интуиции сопротяженности,
сосуществования и соприродности суть единственные интуиции, при помощи которых
мы можем достигнуть точных заключений. Мы рассмотрели один класс
заключений, в котором утверждается количество некоторых существований
определенного качества. Нам остается рассмотреть класс заключений, в
котором утверждаемая вещь есть качества некоторых определенных
существований или существование некоторых определенных качеств. Мы
переходим к тому порядку рассуждения, который нам теперь нужно
рассмотреть, когда равенство, т. е. неразличимость, утверждается относительно
двух отношений, которые одинаковы по природе их терминов и по
сосуществованию каждого антецедента со своим собственным последующим.
»• 195
& 293. Рассуждения того порядка, который открыто утверждает только
отношения времени, обнаруживают в значительном числе случаев ту
необходимость, которую часто приписывали исключительно количественным
рассуждениям. Эта группа случаев может быть разделена на две подгруппы:
одна заключает в себе разъединенные отношения, а другая — отношения
соединенные; одна заключает в себе четыре явления, а другая — три.
Первая заключает в себе бесчисленные случаи, в которых, на основании
присутствия некоторых атрибутов предметов, мы заключаем о присутствии
некоторых других атрибутов, не отделимых от первых. Например, глядя на
одну сторону предмета, я знаю, что существует противоположная его
сторона. Здесь умственный акт состоит из интуиции равенства двух
разъединенных отношений времени: одного — обобщенного отношения
неизменного сосуществования, отношения, установленного бесконечным числом
опытов, не имевших исключения и потому считаемого нами за
необходимое отношение; и другого — частного отношения сосуществования, один
термин которого не воспринимается, но предполагается вследствие
присутствия сопутствующего ему термина, факт, утверждаемый второй
подгруппой, есть сосуществование или несосуществование некоторых вещей,
определяемые известным их отношением к некоторой третьей вещи; или
же это есть одновременность или неодновременность известных событий,
определяемые известным их отношением к некоторому третьему событию.
Так, если события А и С находятся в совершенно одинаковом временном
отношении к событию В, то мы заключаем, что они одновременны. Здесь
умственный акт состоит в интуиции равенства или неравенства двух
соединенных отношении времени.
§ 294. Только в заключениях подобного рода содержатся аксиомы,
которые, по мнению Дж. Ст. Милля, содержатся в силлогизме. Если мы
включим одновременность (моментальное сосуществование) в нашу идею
сосуществования вообще, то можем сказать, что во всех случаях
соединенных интуиции, входящих в вышеуказанную вторую подгруппу, признается
одно из следующих двух общих предложений: «Вещи, сосуществующие с
одной и той же вещью, сосуществуют друг с другом» и «Вещь,
сосуществующая с другой вещью, с которой третья вещь не сосуществует, не
сосуществует с этой третьей вещью». Эти самоочевидные истины не утверждаются
молчаливо ни в каких других умозаключительных актах.
§ 295. Когда утверждаемая вещь есть некоторое необходимое
отношение между явлениями в последовательности, то заключение, подобно
предыдущим, достигается при помощи интуиции равенства отношений.
VII. Несовершенное качественное рассуждение
& 296. В то время как заключения совершенного качественного
рассуждения таковы, что их отрицания не могут быть мыслимы, заключения
несовершенного качественного рассуждения таковы, что их отрицания
мыслимы с большей или меньшей трудностью.
196
§ 297. Несовершенное качественное рассуждение отличается от
совершенного качественного рассуждения относительной неопределенностью
своих интуиции. Начиная теми степенями, на которых отрицание вывода
может быть мыслимо только с величайшим усилием, и кончая теми
степенями, на которых оно возникает в нашем уме почти так же легко, как и
утверждение, оно повсюду отличается от совершенного качественного
рассуждения и от количественного рассуждения той особенностью, что
сравниваемые отношения не рассматриваются более как равные или
неравные, но, употребляя более общее слово, как сходные или несходные,
(Основания Психологии, § 307).
§ 298. Отсюда следует, что те случаи несовершенного качественного
рассуждения, которые обыкновенно приводятся в трактатах по логике как
примеры процесса мышления, выражающегося, по мнению авторов, в
силлогизме, обнаруживают интуиции сходства и несходства отношений. Когда
(возьмем обыкновенный пример) говорят: «Все рогатые животные суть
жвачные; это — рогатое животное; следовательно, это — жвачное
животное»; то умственный акт, обнаруживаемый этим силлогизмом, есть
познавание того факта, что отношение между особенными атрибутами этого
животного сходно с отношением между гомологичными атрибутами
некоторых других животных. Здесь нет надобности говорить о том сложном
качественном рассуждении, примерами которого служат все те случаи, когда
заключение достигается не посредством одной интуиции сходства или
несходства отношений, но посредством сочетанного ряда подобных
интуиции. Эти случаи аналогичны случаям сложного количественного
рассуждения и, подобно им, состоят из последовательных выводов, которые иногда
все совершенны, а иногда совершенны только в некоторой части.
§ 299. Так называемое силлогическое рассуждение легко переходит в
рассуждение по аналогии, от которого оно отличается только степенью.
Если субъекты (подлежащие) так называемых большой и малой посылок
значительно несходны между собой, то заключение, что отношение,
наблюдаемое у первого, встретится и у второго, основано на аналогии,
которая тем слабее, чем несходство больше. Но если, при одинаковости всего
прочего, к совокупности, наименованной в большей посылке,
присоединяются ее виды один за другим, причем каждый вид, хотя и значительно
несходный с остальными, имеет известную группу атрибутов, общую как этим
остальным, так и субъекту (подлежащему) меньшей посылки, тогда,
пропорционально тому, как увеличивается число различных видов, заключение,
что отношение, существующее в каждом из этих видов, существует и в
субъекте меньшей посылки, приближается к дедукции.
§ 300. От этого рода несовершенного качественного рассуждения,
идущего от общего к частному, мы переходим к тому роду, который идет от
частного к общему, другими словами, — к индуктивному рассуждению. Оба
рода рассуждения совершаются путем сравнения отклонений. Когда
известные нам отношения, сгруппированные как отношения одного и того же рода,
превосходят числом неизвестные отношения, рассматриваемые как
сходные с ними, то рассуждение является дедуктивным; в обратном случае оно —
197
индуктивно. Индуктивный процесс прилагается одинаково к установлению
и самых простых отношений между одинаковыми свойствами, и самых
сложных отношений между группами свойств и между группами предметов.
Между теми самыми ранними, органически зарегистрированными
индукциями, на которых основаны почти автоматические дедукции, руководящие
нашими движениями, и теми самыми поздними индукциями, которые могут
быть выведены только высокоразвитым человеком науки, можно установить
целый ряд индукций, связывающих эти крайности едва заметными
переходами. Существенным актом мысли во всем этом ряде является познавание
сходства между некоторыми ранее известными отношениями и некоторыми
другими отношениями, которые еще не даны в восприятии, но
воспроизведены в воображении. Достоверность этого познавания изменяется иногда
соответственно пропорции между наблюденными и ненаблюденными
отношениями, иногда соответственно простоте их природы, иногда
соответственно их аналогии с установленными отношениями, а иногда соответственно
всем этим факторам вместе.
§ 301. В рассуждении от частного к частному (форма рассуждения, к
которой и индукция и дедукция могут снизойти путем постоянного
уменьшения числа наблюдаемых или утверждаемых фактов) умственный акт
состоит в интуиции сходства (или несходства) одного отношения с другим
отношением. Таким образом, акт мысли остается повсюду существенно
одинаковым.
VIII. Рассуждение вообще
§ 302. Прежде чем перейти к общему обзору, попытаемся примирить
тех, которые утверждают, что силлогизм аналитически представляет способ,
при помощи которого рассуждают все люди, и тех, которые утверждают,
что силлогизм не имеет никакого значения. Это примирение можно
совершить только отрицая то, что молчаливо признается обеими сторонами, а
именно, будто силлогизм имеет отношение к зависимости между нашими
мыслями, и утверждая, наоборот, что силлогизм относится к зависимости
между вещами. Те, которые не признают открыто антитезы субъекта и
объекта, должны, в конце концов, признать одну из этих противоположных
оценок силлогизма и отвергнуть другую; но для тех, которые признают, что
субъект и объект суть отдельные реальности, существует возможность
согласовать между собой эти взгляды, показав, каким образом каждый из
них прав в одном смысле и неправ в другом. Между наукой логики и
изображением процесса рассуждения существует различие, которое,
вследствие своей высоко абстрактной природы, не легко замечается, но знание
которого уничтожает всю трудность вопроса. Это различие состоит в том,
что логика формулирует самые общие законы соотношения между
существованиями, рассматриваемыми как объективные; а изображение процесса
рассуждений формулирует самые общие законы соотношения между идеями,
соответствующими этим существованиям.
§ 303. По-видимому, все логики согласны между собой в том, что
некоторая отвлеченная истина, которая, по их мнению, заключается во всяком
»а
силлогизме, признается умом при выполнении какого бы то ни было
силлогизма и что действительный акт умозаключения состоит в признании этой
абстрактной истины в ее частном воплощении. Тем не менее ни dictum de
omni et nullo (все, что может быть утверждаемо (или отрицаемо) о классе,
может быть утверждаемо (или отрицаемо) о всякой вещи, включенной s
этот класс), ни какая бы то ни было другая аксиома не может, по
справедливости, быть признана способной выразить акт умозаключения.
§ 304. Истинная теория должна быть сопряжена со всеми фактами.
Силлогизм, рассматриваемый как выразитель формы акта умозаключения,
страдает основным недостатком: он не покрывает всего того, что считается
покрытым им. Существуют как простые, так и сложные проявления ума,
которые не могут быть подведены под форму силлогизма.
§ 305. Процесс мысли, формулируемый силлогизмом, не согласуется
во многих пунктах с нормальным ходом процесса рассуждения. Во-первых,
он не согласуется потому, что представляет нам класс в то время, когда
еще нет ничего, что объясняло бы его представление. Во-вторых, он не
согласуется потому, что утверждает относительно этого класса
специальный атрибут в то время, когда еще нет ничего, что объясняло бы мышление
об этом классе в связи с этим атрибутом. В-третьих, он не согласуется
потому, что воплощает в меньшей посылке утвердительное суждение, между
тем как предыдущее упоминание предполагает, что суждение было уже ранее
молчаливо образовано. И наконец в-четвертых, он не согласуется потому,
что отделяет меньшую посылку и заключение, тогда как они представляются
уму во взаимном отношении. Силлогизм дает нам только возможность
проверить уже сделанные выводы.
§ 306. Рассмотрим теперь теорию рассуждения в его наиболее общей
форме. Всеми признается, что индукция должна предшествовать дедукции,
что мы не можем спускаться от общего к частному, прежде чем не
поднялись от частного к общему. Это справедливо не только для рассуждения в
целом, но также, в некотором смысле, и для всякого частного вывода.
Подобно тому как в развитии и общего ума, и ума индивидуального,
качественное рассуждение предшествует количественному рассуждению, так и
каждый частный акт количественного рассуждения возникнет из
предшествовавшего акта качественного рассуждения.
§ 307. Проанализируем полученные результаты. Мы видели, что при
совершенном количественном рассуждении существует равенство между
терминами — в пространстве, времени и качестве и между их
отношениями — в роде и степени; и, таким образом, идея сходства достигает своего
величайшего совершенства (равенство) и воплощается в величайшем
разнообразии приложений. Затем мы видели, что в несовершенном
количественном рассуждении идея точного сходства не имеет уже таких
разнообразных применений. Потом мы нашли, что в совершенном качественном
рассуждении замечается новое уменьшение числа интуиции равенства.
Далее мы нашли, что в отчасти совершенном качественном рассуждении
число этих интуиции еще уменьшается, хотя все еще остается равенство
природы вещей и природы сравниваемых отношений. Теперь нам нужно
199
отметить то, что не было ранее нами отмечено, а именно, что при
несовершенном качественном рассуждении мы спускаемся еще ниже, ибо при нем
у нас более нет полного равенства в природе терминов и сравниваемых
отношений. Предметы, сгруппированные в индукции, никогда не бывают
вполне сходными в каждом из своих атрибутов; а индивидуальный
предмет, относительно которого делается дедуктивный вывод, никогда не
бывает вполне неотличим в своих свойствах от тех вещей, с которыми его
ставят в один класс. В рассуждении еще более низком, рассуждении по
аналогии, остается только сходство природы сравниваемых отношений.
Переходя от элементов рациональных интуиции к их формам, мы видим, что
эти формы можно разделить на два рода. В одном сравниваемые
отношения, имея общий термин, соединены; в другом, эти сравниваемые
отношения, не имея общего термина, разъединены. Замечая, что это учение при-
ложимо ко всем видам рассуждения, читатель увидит, что оно обладает
свойством истинного обобщения, т. е. обьясняет все явления.
§ 308. Наш обыкновенный способ выражения свидетельствует об
истине предшествовавшего анализа. Так, мы имеем латинское слово ratio, т. е.
разум, и ratiociner — рассуждать. Слово ratio мы (англичане) прилагаем к
каждому из двух количественных отношений, образующих пропорцию; слово
rationation (умозаключение), которое определяется как «акт выведения
следствий из посылок», прилагается как к численным, так и к другим выводам.
У французов raison употребляется в том же смысле, как у нас ratio. Это
внушает мысль, что reason— ing и ratio — ing по существу тождественны.
§ 309. Нам остается только указать на то, что заключение, которого
мы достигли, могло быть получено даже a priori. Истины: рассуждение,
обнаруживается ли оно простым выводом или цепью подобных выводов,
есть косвенное установление определенного отношения между двумя
вещами; это достигается одним или несколькими шагами, из которых каждый
состоит в установлении определенного отношения между двумя
определенными отношениями — эти истины воплощают в себе, в самой общей
форме, разнообразные результаты, полученные в предыдущем разделе.
IX. Классификация, наименование и узнавание
§ 310. Всякому, изучающему процесс рассуждения, в самом начале
его занятий становится известно, что существует тесная связь между
Рассуждением и Классификацией. Однако эта связь гораздо теснее, чем
обыкновенно думают. Их зависимость взаимна. Рассуждение предполагает
Классификацию, Классификация — Рассуждение. Это — две стороны одной и
той же вещи, необходимые дополнения друг к другу. Описывая
рассуждение как классификацию отношений, мы тем самым признаем его близость
к классификации сущностей. А если мы вспомним, что, с одной стороны,
классификация отношений включает в себя классификацию вещей или
свойств, между которыми эти отношения существуют, а, с другой стороны,
классификация сущностей включает в себя классификацию отношений
между составляющими их свойствами — тогда родство обоих процессов
200
покажется еще более тесным. Сходство отношений есть интуиция, обцая
Рассуждению и Классификации, и она приводит то к первому, то ко второй,
смотря по тому, мыслятся ли отношения отдельно ипи во всей совокупности.
§ 311. Родство наименования и Рассуждения станет для нас ясным,
если мы вспомним, что первоначально имя есть копия некоторого реального
свойства именуемой вещи. Всякий язык в своем происхождении
подражателен. Кроме того факта, что для нас самих имя какой-нибудь вещи
возникает в уме совершенно так, как возникает какое-нибудь выведенное
свойство, мы имеем перед собой еще и тот факт, что первоначально имя было
буквально преобразованным выведенным свойством — было выводом,
который, возникая в уме одного человека посредством акта
воспроизведения, тотчас же передавался им другим людям посредством представления.
§ 312. Узнавание отличается от Классификации частично тем, что две
сравниваемые группы отношений обыкновенно представляют гораздо
более высокую степень сходства, но главным образом тем, что здесь
одинаковы не только отношения, но и образующие их свойства. Существует два
рода различий, обнаруживаемых предметами: различие между их
чувственными свойствами, рассматриваемыми отдельно, и различия между
способами, посредством которых эти чувственные свойства координированы,
или отнесены друг к другу. И если нет никакого видимого различия между
соответствующими свойствами или соответствующими отношениями, то мы
познаем предмет как ранее воспринятый, мы отождествляем, мы узнаем
его. Мы можем рассматривать и узнавание и классификацию как форму
рассуждения; узнавание отличается от классификации только большей
специализацией и определенностью выводимых фактов.
§ 313. Указанная общность природы умственных актов, называемых
различными именами, может быть приведена как подтверждение предыдущих
анализов. Ибо ослабления условных различий, сведения этих различных
операций ума, вместе со всеми до сих пор рассмотренными, на
видоизменения одной операции — всего этого следовало ожидать как результата
нашего анализа.
X. Восприятие отдельных предметов
§ 314. Нам остается указать, что окружающие предметы могут
сделаться известными только путем классификации или узнавания. Всякое
восприятие внешнего предмета предполагает или отождествление его как
отдельной вещи, или присоединение его к группе некоторых родственных
вещей. Специальное восприятие возможно только как интуиция сходства или
несходства известных данных свойств и отношений с известными прежними
свойствами и отношениями.
§ 315. Восприятие, благодаря которому объект познается как такой
ипи другой, есть всегда посредственное восприятие. Все познавания,
которыми мы постоянно руководимся, суть посредственные восприятия; все
они предполагают классификацию ипи узнавание свойств, групп коор-
201
динированных свойств и отношений между подобными группами; все они
воплощают в себе выводы; все они предполагают интуиции сходства или
несходства отношений.
§ 316. Здесь мы опять видим, что подразделения, образованные между
различными умственными процессами, имеют только поверхностную
истинность. Мы вынуждены признать, что косвенный характер, отличающий
Рассуждение от Восприятия, имеет не абсолютное, но относительное значение.
XI. Восприятие тела как представляющего
динамические, статико-динамические
и статические свойства
§ 317. Отношение, устанавливаемое между объектом и субъектом в
акте восприятия, тройственно. Когда субъект пассивен, а объект производит
на него свое действие (например, при лучистой теплоте), тогда возникает
восприятие динамического свойства тела. Если субъект прямо действует
на объект (например, когда мы тащим предмет), а объект противодействует
ему, тогда возникает восприятие статико-динамического свойства. Если
деятелен один субъект, если то, что занимает сознание, есть нечто,
распознаваемое через его действия и противодействия (например, величина
или положение), тогда возникает восприятие статического свойства. Начнем,
как и прежде, с наиболее запутанных комбинаций. Мы займемся прежде
всего теми случайными свойствами, которые обыкновенно называются
вторичными, а здесь названы динамическими.
§ 318. Что эти свойства суть чисто динамические, мы можем видеть
из того, что они по своему происхождению суть деятельности, проникающие
через пространство; они могут быть приписаны телу только в том смысле,
что тело, будучи подвергнуто их действию, воздействует на них, изменяет
их и становится нам известно через эти видоизменения. Строго говоря,
каждое из этих простых ощущений цвета, звука, запаха и т. п. заключает в
себе целый ряд действий и противодействий, причем предмету, являющемуся
ближайшей причиной его, принадлежит только последнее. Свет,
механическая сила или теплота, служащие явной его причиной, сами являются
результатом предшествовавших действий и противодействий, которые
ведут нас назад к неопределенному прошлому, наполненному переменами.
Но, ограничивая наше внимание теми элементами, с которыми мы имеем
непосредственное отношение, мы должны иметь в виду три предмета:
во-первых, силу, или рассеянную, как свет и теплота, или сконцентрированную,
как механическая сила; во-вторых, объект, на который часть этой силы
действует и который пассивен настолько, насколько он есть восприемник
этой силы, а насколько он противодействует и придает этой силе новые
формы и новые направления, настолько он активен; и, в-третьих, субъект,
в котором часть этой преобразованной силы тратится на производство того,
что мы называем ощущением, и который как восприемник этой
преобразованной силы пассивен, но который может благодаря ей сделаться активным.
202
Собственно говоря, так называемые вторичные свойства ни объективны,
ни субъективны: это — тройном продукт субъекта, объекта и окружающих
деятельностей. Звук, цвет, теплота, запах и вкус могут быть названы
свойствами тела только в том смысле, что они предполагают в теле известные
способности противодействия, которые вызываются соответственными
внешними действиями. Эти способности противодействия и суть те
неизвестные свойства, в силу которых тело видоизменяет действующие на него силы.
§ 319. Приступим теперь к определению восприятия, которое мы
получаем от тела при обыкновенных условиях. Это есть состояние сознания,
образованное таким способом: вместе с некоторыми общими
впечатлениями сопротивления и протяжения, безусловно стоящими друг к другу и к
субъекту в отношениях сосуществования во времени и смежности в
пространстве; вместе с некоторыми специальными впечатлениями
сопротивления и протяжения, условно стоящими друг к другу и к субъекту в
подобных же пространственных отношениях и слегка видоизмененных временных
отношениях — вместе со всем этим существуют еще некоторые впечатления
различного порядка, стоящие вдвойне-условно к предыдущим
впечатлениям, к субъекту и друг к другу в пространственных и временных отношениях,
которые изменены еще сильнее. Это определение нельзя считать
исчерпывающим. Оно имеет задачей только обнаружить отношение, в котором
динамические свойства тела, как познаваемые нами, находятся к остальным
его свойствам.
§ 320. Рассмотрим теперь умственный акт, посредством которого
выполняется какое-нибудь подобное восприятие. До сих пор мы
рассматривали только различные элементы, образующие восприятие; теперь нужно
рассмотреть процесс, посредством которого эти элементы координируются.
Это может быть названо процессом органической классификации. Ибо той
полусознательной классификации, которую содержит в себе каждое
полное восприятие объекта, необходимо предшествует еще менее
сознательная классификация свойств, образующих его, отношений, в
которых эти свойства находятся друг к другу, и условий, под которыми эти
свойства и отношения становятся известными. Восприятие предмета
невозможно никаким иным способом. Предыдущее определение
восприятия тела как представляющего три порядка свойств должно быть дополнено
следующим объяснением: эти различные свойства, отношения, в которых
они находятся друг к другу и к субьекту, а также условия, под которыми
только эти свойства и отношения воспринимаются, должны быть мыслимы
как подобные ранее познанным свойствам, ранее познанным отношениям
и ранее познанным условиям.
XII. Восприятие тела как представляющего
статико-динамические и статические свойства
§ 321. Если мы вообразим себе человеческое существо, лишенное
зрения, слуха, вкуса, обоняния и чувства температуры, тогда единственные
203
свойства тела, доступные его познанию, будут свойства статико-динами-
ческие и статические. Эти два класса восприятий могут сопровождать друг
друга с неполнотой различных степеней, но некоторая связь между ними
существует неизменно.
§ 322. Статико-динамические свойства, о которых мы будем говорить
вначале, известны все как проявления механической силы, и они более
многочисленны, чем можно думать. Тяжелый и Легкий указывают на
величину силы тяготения сравнительно с объемом, Относительно тел, которые
сопротивляются различными способами и в различных степенях, говорится:
Жесткое и Мягкое; Твердое и Жидкое; Тягучее и Рассыпчатое; Крепкое и
Хрупкое; Негибкое и Гибкое; Раскалывающееся слоями (Fissile) и Не
раскалывающееся слоями; Ковкое и Нековкое; Сокращающееся и Несокра-
щающееся; Сжимаемое и Несжимаемое; Упругое и Неупругое и (в
соединении с фигурой) Шероховатое и Гладкое.
§ 323. Рассматривая ощущения, образующие наши восприятия статико-
динамических свойств тела, мы видим, что двум из них можно приписать
объективное происхождение: это ощущение осязания (например, когда
муха сядет на лоб) и ощущение давления (например, когда на палец,
лежащий на столе, положена какая-нибудь тяжесть); двум другим можно
приписать субъективное происхождение: это ощущение мускульного
напряжения (например, когда мы держим руку горизонтально) и мускульного
движения (например, когда мы двигаем каким-нибудь членом).
§ 324. Нет надобности анализировать наши восприятия всех
вышеперечисленных статико-динамических свойств. Все, что нам здесь нужно
знать, заключается в том, что они состоят в установлении отношений
одновременности и последовательности между нашими ощущениями
осязания, давления, напряжения и движения, которые испытываются нами как
возрастающие, убывающие или однообразные и как комбинированные
различными способами и в различных степенях.
§ 325. Восприятие тела как представляющего статико-динамические
и статические свойства, есть состояние сознания, имеющее своими
первичными элементами впечатления сопротивления и протяжения,
безусловно соединенные друг с другом и с субъектом отношениями совпадения во
времени и смежности в пространстве; а своими вторичными элементами
имеющее впечатления осязания, давления, напряжения и движения,
разнообразно соединенные друг с другом отношениями одновременности и
последовательности, обусловленные каждое в отдельности природой
объекта и действиями субъекта, и условно соединенные с первичными
элементами отношениями последовательности; наконец, имеющее своими
дальнейшими вторичными элементами известные отношения (которые
будут анализированы ниже), также условно соединенные как с первичными
элементами, так и с другими вторичными элементами. Таковы составные
элементы восприятия; акт же восприятия состоит в классифицировании
этих составных элементов, каждого — с остальными того же порядка.
204
XIII. Восприятие тела как представляющего
статические свойства
§ 326. Теперь мы переходим к классу свойств, известных нам только
при посредстве субъективной деятельности. Относительно своих
пространственных свойств — Объем, Фигура, Положение — тело вполне пассивно,
и восприятие их вполне зависит от известных умственных операций.
Протяжение есть свойство, при помощи которого тело не производит у нас
впечатления: мы открываем это свойство при помощи некоторых других
свойств тела.
§ 327. Можно ли познать пространственные свойства тела при
помощи одних глаз? Анализ показывает, что никакое изображение, попавшее
на сетчатку, не может быть понято или даже отличимо от другого
изображения, значительно разнящегося от него своей формой, пока не установятся
отношения между отдельными чувствующими структурами, из которых
построена сетчатка; что никакое отношение между какими-нибудь двумя
подобными структурами не может быть понято иначе, как при помощи ряда
ощущений, даваемых промежуточными структурами; что подобный ряд
ощущений может быть получен только вследствие движения сетчатки и что,
таким образом, первичный элемент, из которого развиваются наши идеи
видимого протяжения, есть познание относительных положений двух
состояний сознания в некотором ряду подобных состояний, являющемся
следствием субъективного движения. Не следует думать, что подобное
отношение между последовательными состояниями сознания дает само по
себе какую бы то ни было идею протяжения. Вследствие постоянного
употребления символов и соединения их в более сложные символы возникают
наши идеи о видимом протяжении, идеи, которые, подобно идеям
математика, занимающегося уравнением, совершенно несходны с теми идеями,
которые они символизуют, и, однако, подобно этим же идеям математика,
совершенно занимают ум, до полного исключения символизуемых ими
идей. Мы должны помнить, что в основе всех познавании видимого
протяжения лежит познание относительного положения состояний сознания,
сопровождающих движение.
§ 328. От восприятия тела зрением мы переходим к восприятию тела
осязанием: такому восприятию формы, величины и положения, какое
доступно слепому. Наши восприятия всех пространственных свойств тела
разложимы на восприятия положений, подобные тому, которое получается
благодаря единичному акту прикосновения. А наше знание положения
предметов построено на знании положений наших членов относительно друг
друга. Едва ли нужно говорить, что это знание получается вследствие
приведения каждой части в соприкосновение с другими частями и передвижения
частей одна по другой во всевозможных направлениях и что движения, так
же как и осязательные ощущения, вытекающие из этих взаимных исследо-
ианий, познаются вследствие их воздействий на сознание. Но, очевидно,
невозможно вести анализ дальше, не анализируя восприятия движения.
Следовательно, пока мы должны довольствоваться заключением, что воспри-
205
ятие всякого статического свойства тела, будет ли это восприятие зрительное
или осязательное, разложимо на восприятия относительного положения,
получаемые через движение.
§ 329. Восприятие тела как представляющего статические свойства
есть составное состояние сознания, имеющее своими первичными
элементами неопределенные впечатления сопротивления и протяжения,
безусловно соединенные друг с другом и с субъектом отношениями совпадения во
времени и смежности в пространстве, а вторичными своими элементами
имеющее различные определенные впечатления сопротивления,
разнообразно соединенные друг с другом отношениями одновременности и
последовательности, обусловленные каждое в отдельности природой объекта и
действиями субьекта и условно соединенные с первичными элементами
отношениями последовательности. К этому, как и прежде, нужно прибавить,
что это только материалы восприятия, а процесс восприятия состоит в
бессознательной классификации этих впечатлений, отношений и условий
с подобными им, ранее познанными элементами.
XIV. Восприятие Пространства
§ 330. В предыдущем разделе многое безмолвно утверждалось
относительно восприятия Пространства. Размышление о занятом пространстве
не может быть отделено от размышления о незанятом пространстве. Так
как они отличаются как сопротивляющееся протяжение и несопротивляю-
щееся протяжение, то нельзя касаться одного, не касаясь, в сущности,
обоих. Те, которые следили за нашими доказательствами, заметят основания
для принятия того, что Пространство, рассматриваемое-как нечто
субъективное, возникло из накопленных и консолидированных опытов, даваемых
Пространством, рассматриваемым как нечто объективное. Если
Пространство есть всеобщая форма не-я, то оно должно произвести
соответствующую всеобщую форму в я, форму, которая, будучи постоянным элементом
всех впечатлений, даваемых опытом, а следовательно, и всех впечатлений,
воспроизводимых в мысли, независима от каждого частного впечатления,
а значит, остается и тогда, когда всякое частное впечатление, насколько
это возможно, упразднено.
§ 331. Продолжая наш анализ, мы сейчас же встречаемся с
вопросом: каким образом из опытов занятого протяжения, или тела, мы можем
образовать понятие о незанятом протяжении, или пространстве? Так как
мы находим, что известное движение руки, которое привело ее однажды в
соприкосновение с чем-нибудь горячим, приводит ее в иной раз в
соприкосновение с чем-нибудь острым, а в иной не приводит в соприкосновение
ни с чем; так как мы находим, что при известном движении глаза, после
которого однажды мы видели черный предмет, в иной раз мы видим белый
предмет, а в иной раз и ничего не видим, то отсюда идея частного положения,
сопровождающая каждое из этих движений, диссоциируется (отделяется)
путем накопленного опыта от предметов и впечатлений. Отсюда же следует,
что так как существует бесчисленное множество этих движений, то возникает
206
также бесчисленное множество таких положений, представляемых от^льно
от тела. Далее, отсюда следует и то, что, так как в первом и во всяком
последующем акте восприятия каждое положение известно как
сосуществующее с субъектом, то возникает сознание бесчисленного множества
подобных сосуществующих положений, т. е. сознание Пространства.
Принимая во внимание унаследование скрытых опытов, раннее начало опытов,
проверяющих и дополняющих их, и их абсолютное однообразие и
припоминая далее, что глаз, вследствие своего строения, обладает способностью
возбуждать в духе бессчетное число подобных опытов одновременно, мы сможем
понять, каким образом мы приобретаем ту консолидированную идею
пространства, во всем его целом, которая первоначально кажется необъяснимой.
§ 332. Общая теория интуиции пространства, которые мы признаем
безусловными, как читатель видит, состоит в том, что они суть постоянные
отправления постоянных строений, сформированных соответственно
постоянным внешним отношениям. Здесь ясно видно, насколько полно
примиряет гипотеза Эволюции гипотезу опыта, как ее обыкновенно понимают, с
гипотезой трансценденталистов. Ибо в то время как мы имеем
возможность признать истину, заключающуюся в учении о «предустановленной
гармонии», и истину, заключающуюся в учении о «формах интуиции», мы
имеем возможность истолковать эти истины как выводы из того учения,
что весь ум (intelligence) развился путем опыта; для этого нам нужно
только придать учению более широкий смысл: включить в понятие опыта не
только личный опыт каждого индивида, но и опыт всех его предков. Считая
эти данные ума априорными для индивида, но апостериорными для целого
ряда индивидов, ряда, в котором данный индивид является последним
членом, мы избежим затруднений, свойственных обеим гипотезам, в том виде,
как их обыкновенно понимают.
§ 333. Мы можем удобно закончить вопрос указанием на различные
особенности нашего восприятия пространства, особенности, совершенно
не согласные с гипотезой Канта и вполне гармонирующие с
вышеизложенной гипотезой. Не настаивая на факте, что наши ощущения звука и запаха
первоначально не влекут за собой вовсе сознания пространства, мы имеем
тот факт, что те ощущения вкуса, осязания и зрения, которые действительно
влекут за собой это сознание, делают это в весьма различных степенях —
факт, вполне необъяснимый, если пространство дано ранее всякого опыта
как форма интуиции. То обстоятельство, что наше сознание близлежащего
пространства гораздо более полно, чем наше сознание отдаленного
пространства, также не согласуется с гипотезой Канта. То же самое нужно
сказать и о том изменении отчетливости окружающих частей пространства,
которое происходит, когда мы обращаем взоры то на одну точку, то на
другую. Далее, то обстоятельство, что при некоторых болезненных
состояниях пространство кажется «расширившимся», также необъяснимо на
основании теории Канта, ибо форма интуиции должна оставаться постоянной,
будет ли интуиция сама по себе нормальной или ненормальной.
§ 334. Когда будет показано, что отношение сосуществования, т е.
тот конечный момент, на который разлагается сознание пространства, само
207
возникает только путем опыта, тогда полная несостоятельность учения Канта
сделается очевидной.
§ 335. Процесс органической классификации также очень ясно
обнаруживается в восприятии пространства. В то время как материалы
восприятия приобретаются вышеописанным способом, координация из в частное
восприятие состоит в ассимиляции каждого отношения положения с
подобными ему ранее познанными отношениями.
XV. Восприятие Времени
§ 336. То обстоятельство, что в древние времена и в нецивилизованных
странах люди выражали Пространство в терминах Времени и что потом,
вследствие прогресса, начинали выражать Время в терминах Пространства,
указывает на взаимность между нашими познаваниями Пространства и
Времени и на вытекающую отсюда невозможность рассматривать которое-
нибудь из них совершенно отдельно.
§ 337, Время, подобно Пространству, не может быть представлено
иначе, как путем установления отношения между, по крайней мере, двумя
элементам« сознания; все отличие заключается в том, что в то время как
в случае Пространства эти два элемента даны сознанию вместе или
кажутся данными вместе, в случае Времени они не даются сознанию вместе. Два
собьгш- известны нам вследствие вызванных ими состояний сознания, Мы
знаем (< них, как об имеющих известные места в целом ряде состояний
сознания, испытанных нами в течение жизни. Время, в которое каждое из
них случилось, известно нам как положение его в ряду. А под временем
между ними мы понимаем их относительное положение в ряду. Таким
образом, каждое данное время есть отношение положения между некоторыми
двумя состояниями в ряду состояний сознания. А Время вообще, как мы
его знаем, есть абстракт всех отношений положения между
последовательными состояниями сознания. Или, говоря другими словами, это —
чистая форма, в которой эти последовательные состояния
представляются и воспроизводятся и которая, служа одинаково для каждого из
них, независима ни от одного.
§ 338. Сознание Времени, в противность гипотезе Канта,
первоначально не познается как последовательность. Когда разнообразные
отношения положения между состояниями сознания рассмотрены, сравнены и
сделались близко известными и когда опыты различных отношений
положения настолько накопились, что идея отношения диссоциировалась от
всех частных положений, тогда, но только тогда может возникнуть то
отвлеченное понятие относительности положения между
последовательными состояниями сознания, которое образует понятие об их отдельных
местах ео времени, и то отвлеченное понятие агрегированных
относительные положений, которое образует понятие Времени вообще.
§ 539. Мы видели (Основания Психологии, § 91), что сознание времени
должно изменяться сообразно с величиной, строением и функциональной
деятельностью. Следовательно, организация, унаследованная от предков,
определяет в известных пределах общий характер сознания.
208
§ 340. Относительно восприятия какой-нибудь части времени нужно
только заметить, что оно состоит в классифицировании отношения
положений в ряде с некоторыми ранее известными положениями, т. е. в
познавании его как сходного с этими ранее известными отношениями.
XVI. Восприятие Движения
§ 341. Хотя идеи Пространства и Времени неразрывно соединены с
нашим взрослым сознанием Движения, но существует в этом сознании еще
иной элемент, который, как мы можем видеть, остался бы и тогда, если бы
идеи Пространства и Времени отсутствовали. Это— сознание мускульного
ощущения, возникающее, например, тогда, когда мы двигаем какой-нибудь
частью тела. Может ли сознание, которое мы имеем о Движении, развиться
из этого первичного сознания?
§ 342. Обходя в данный момент молчанием зрительные явления, мы
видим, что все разногласие относительно происхождения наших идей о
Движении, Пространстве и Времени сводится к вопросу о тон, каким
образом познаем мы относительное положение двух точек на поверхности тела.
Две подобные точки, рассматриваемые как сосуществующие, содержат в
себе зародыш идеи Пространства. Две подобные точки, открываемые
сознанию двумя последовательными осязательными ощущениями, заключают
в себе зародыш идеи Времени. А мускульные ощущения, благодаря
которым эти два осязательных ощущения разъединяются, заключают в себе
зародыш идеи Движения. В каком порядке возникают эти зародыши идеи?
И как они развиваются?
§ 343. Назовем две точки на теле отчасти развитого животного буквами
А и Z, и пусть эти точки будут доступны для его членов. Когда какой-нибудь
член движется по поверхности между этими точками, то последовательно
возбуждаются нервные волокна А, В, С,..., Z. т. е. возникают
последовательные состояния сознания. Но если что-нибудь покрывает всю
поверхность между А и Z, то эти волокна возбуждаются одновременно и
вызывают то, что стремится сделаться единичным состоянием сознания. Когда
последовательные состояния сознания от Л до Z мыслятся как имеющие
относительные положения, тогда зарождается понятие Времени. Если эти
состояния сознания возникают одновременно, то их относительные
положения, бывшие ранее последовательными, становятся сосуществующими,
и тогда зарождается сознание Пространства. А когда оба эти отношения
сосуществования и последовательности положений даются сознанию вместе
с рядом ощущений мускульного напряжения, то возникает зарождающаяся
идея Движения. Развитие этих зарождающихся идей совершится путем
накопления и сравнения опытов.
§ 344. Развитие этого тройного сознания Движения, Времени и
Пространства не следует представлять себе таким образом, будто одни из его
элементов организовались вполне ранее других и независимо от них, ибо
эти три понятия развивались во взаимодействии друг с другом. Мы должны
считать, что постоянная связь организма с его средой и связи частей орга-
209
низма друг с другом путем взаимного исследования образуют это тройное
сознание элемент за элементом, подобно тому, как сама нервная система
образована волокно за волокном, клеточка за клеточкой. Существует
достаточное основание полагать, что это взаимное исследование по
поверхности тела само способствует умножению отдельных чувствующих областей
одновременно с тем, как и развивает сознание их отношений.
§ 345. Нам остается только прибавить, что зрение, ясно устанавливая
в нашем уме тождество субъективного и объективного движения,
позволяет нам почти совершенно отделить движение от тех мускульных ощущений,
при помощи которых это движение первоначально познается нами, и что,
поступая таким образом и сводя нашу идею Движения к идее
сосуществующих положений в Пространстве, занимаемых в последовательные
положения во Времени, оно создает, по-видимому, необходимую связь между этими
тремя идеями.
§ 346. Восприятие Движения, как мы его знаем, состоит в
установлении и осознании отношения одновременности между двумя отношениями:
отношением сосуществующих положений в Пространстве и отношением
последовательных отношений во бремени. И в акте восприятия эти
совокупно представляющиеся отношения ассимилируются каждое с подобными
себе ранее познанными отношениями.
XVII. Восприятие сопротивления
§ 347. Разлагая последовательно наше знание на все более и более
простые составные части, мы должны наконец прийти к самой простейшей —
к субстрату. Каков этот субстрат? Это — впечатление сопротивления. Это —
первичный всеобщий вечно присутствующий составной элемент сознания.
§ 348. Материя, Пространство, Движение и Сипа — это все наши
основные идеи, возникающие путем обобщения и отвлечения опытов
сопротивления. Действие через непосредственное Соприкосновение, будучи
первичным действием, непрекращающимся действием, всеважнейшим
действием, а также и самым простым и наиболее определенным действием,
становится тем родом действия, который представляет все остальные роды
действия. А ощущение сопротивления, через которое познается это основное
действие, становится родным языком мысли (The mother-tongue of thought),
на котором записываются все первые познавания и на который можно
перевести все символы, которым научаются впоследствии.
§ 349. Это положение будет подкреплено, если мы заметим, что все
ощущения, при посредстве которых познается внешний мир, могут быть
объяснены нами только как следствия некоторых форм сипы,
представляемой себе вышеуказанным способом. Хотя утверждение, что объективная
сила отличается по своей природе от силы, известной нам субъективно, и
понятно на словах и хотя предположение, что обе эти силы одинаковы,
приводит нас к нелепостям, которые нельзя поддерживать, однако мы
совершенно не можем образовать какое-либо понятие о силе в не-я,
несходное с тем понятием, которое мы имеем о силе в я.
210
§ 350. Таким образом, восприятие сопротивления есть основное
явление, ибо это есть то восприятие, которым истолковываются все прочие
восприятия и которое само ничем не истолковывается. Знание сопротивления
приобретается вследствие ощущений давления и мускульного напряжения.
И какими бы одинаково ранними ни были оба эти ощущения, однако легко
показать, что в порядке конструктивной мысли ощущение мускульного
напряжения — первично, а ощущение давления — вторично. Следовательно,
сознание мускульного напряжения образует сырой материал первичной
мысли. Это первичный элемент нашего ума.
§ 351. Нужно еще указать на то, что восприятие сопротивления, т. е.
мускульного напряжения, состоит в установлении отношения между самим
мускульным ощущением и тем состоянием сознания, которое мы называем
волей, — такого отношения, при котором неуравновешенный избыток
чувствования какого-нибудь рода, образующий в данный момент волю, есть
антецедент мускульного ощущения и сосуществует с ним, пока оно
продолжается. К этому нужно только прибавить, что в акте восприятия это
отношение классифицируется с подобными ему ранее познанными
отношениями и что в этой классификации состоит знание специальной
мускульной комбинации, приспособления и степени употребленной силы.
XVIII. Восприятие вообще
§ 352. Предыдущие разделы достаточно ясно показали, что термин
Восприятие приложим к бесконечно разнообразным душевным состояниям,
которые даже сильно разнятся по сеоей природе. Восприятие может
неопределенно сильно изменяться в своей сложности, в степени
непосредственности и в степени непрерывности. На одном конце оно переходит в
рассуждение, а на другом — граничит с ощущением. Так что не следует думать,
будто термин Восприятие означает какой-нибудь строго научный отдел.
§ 353. Единственное действительное различие, которое можно
установить, есть различие Восприятия и Ощущения. Хотя с некоторых точек
зрения Ощущение и может рассматриваться как вид Восприятия однако
легко видеть, что оно сильно отличается от настоящего Восприятия, т. е. от
познавания внешнего предмета. В одном случае то, что занимает
сознание, есть нечто, рассматриваемое, как принадлежащее я, тогда как в
другом случае это есть нечто, рассматриваемое как принадлежащее не-я.
Обобщая факты, по-видимому, найдем не то, что Ощущение и Восприятие
изменяются в обратном отношении, как это утверждалось ранее, но то, что
они исключают друг друга с силой, степени которой изменяются обратно.
Когда ощущения (рассматриваемые просто как физические перемены в
организме) слабы, тогда созерцается одно обозначаемое ими объективное
явление. Когда ощущения делаются несколько более интенсивными,
восприятие продолжается с прежней живостью, но теперь нужно меньше усилий,
чем прежде, чтобы сделать сами ощущения субъектом мысли. Наконец,
когда ощущения достигают крайней интенсивности, сознание так
поглощается ими, что о вещи, вызвавшей их, можно думать только после большого
усилия или вовсе нельзя думать.
211
§ 354. Восприятие есть установление специфических отношений
между состояниями сознания и, таким образом, отличается от установления
самих этих состояний сознания. Ощущение известно нам как
неразложимое состояние сознания. Внешний предмет познается через разложимое
состояние сознания и отождествляется на основании способа, каким
соединены составные части сознания.
§ 355. Начиная со своей самой простой и самой редкой формы —
сознания единичного отношения, Восприятие возрастает не только
благодаря увеличению числа и сложности охватываемых отношений, но также и
благодаря разнообразию их видов.
§ 356. Теперь нам остается приложить употребляемый нами анализ к
самим отношениям. Нам нужно свести специальные роды отношений к более
общим родам, кончая первичными родами, и затем показать, каковы те
конечные явления сознания, которые выражаются этими первичными родами.
XIX. Отношения Подобия и Неподобия
§ 357. Из всех отношений самое сложное есть отношение подобия.
Подобие, которое мы утверждаем у предметов природы, принадлежащих к
одному и тому же виду, составлено из многих более простых подобий.
Подобия последовательности допускают другой вид усложнения, именно тот,
который возникает из сложения причин и сложения следствий.
§ 358. Выражаясь в наиболее общей форме, скажем, что сознание
Подобия возникает тогда, когда каждое из двух последовательных
состояний сознания составлено из сходных состояний сознания, расположенных
сходным образом. И полное подобие есть сознание соинтенсивности двух
соприродных отношений между состояниями сознания, которые сходны по
роду, но обыкновенно не сходны по степени.
§ 359. Наоборот, сознания Неподобия есть сознания несоинтенсивно-
сти двух соприродных отношений между состояниями сознания, которые
сходны по роду, но обыкновенно не сходны по степени. Перейдем теперь к
рассмотрению этих более общих отношений.
XX. Отношения Соинтенсивности
и Несоинтенсивности
§ 360. Состояния сознания, между которыми существуют отношения
соинтенсивности, могут быть первичными или вторичными — простыми
состояниями или отношениями между простыми состояниями.
§ 361. Не может существовать никаких явлений сознания, кроме его
последовательных состояний и способов следования его состояний, т. е.
самих состояний и перемен от одного состояния к другому. А так как то,
что мы отличаем как отношения, не суть сами первичные состояния, то они
не могут быть ничем иным, как переменами от состояния к состоянию.
Перемена и отношение во всем соответствуют друг другу. Мы не можем мыслить
212
ни о перемене, ни об отношении, не мысля о двух терминах, образующих
антецедент и последующее. Как мы не можем думать об отношении, без
перехода сознания от одного из его терминов к другому, так мы не можем
думать-и о перемене, не устанавливая отношения между предшествующим
явлением и явлением последующим. Значение этого заключения для нашего
исследования таково: так как отношения, рассматриваемые с
субъективной точки зрения, суть не что иное, как перемены в состоянии сознания,
то, следовательно, соинтенсивность отношений есть соинтенсивность этих
перемен, или, другими словами, сходство в степени между переменами,
сходными по роду.
§ 362. Отношение соинтенсивности между самими первичными
состояниями сознания, конечно, можно определить как сходство в степени
между чувствованиями, сходными по роду. Отношение несоинтенсивности
есть несходство в степени между переменами, сходными по роду, или между
чувствованиями, сходными по роду.
XXI. Отношения Сопротяженности
и Несопротяженности
§ 363. Из того, что было сказано, когда мы говорили о Пространстве и
о статических свойствах тела, следует, что два равных протяжения
первоначально познаются нами как два равных ряда соединенных ощущений
движения и осязания. Сопротяженность, сведенная к своим низшим терминам,
означает равенство длины этих рядов, т. е. равенство числа состояний,
входящих в каждый из этих рядов.
§ 364. Отношение сопротяженности, рассматриваемое субьективно,
может быть определено, как сходство двух сложных состояний сознания,
зрительных или осязательных, относительно числа и порядка
элементарных отношений сосуществования, которые входят в состав каждого из них;
причем каждое из этих сложных состояний сознания образовано путем
консолидации того, что первоначально было известно как рядовые
состояния. Отношение несопротяженности можно определить, как несходство
таких двух сложных состояний сознания.
XXII. Отношения Сосуществования
и Несосуществования
§ 365. Хотя отношение сосуществования и кажется развитому уму
неразложимым, однако первоначально оно должно было быть сложным.
Оно предполагает по меньшей мере две вещи, а они не могут занимать
сознания в одно и то же время и в одинаковой степени.
§ 366. Для зачинающегося ума две вещи А и В, виденные им
последовательно, не кажутся отличающимися чем-нибудь, относительно своего
пребывания, от двух звуков, слышанных им друг за другом. 6 обоих случаях
существует только последовательность впечатлений. Каким же образом эти
213
два отношения станут отличаться друг от друга? Только благодаря тому,
что окажется, что, в то время как термины первого отношения могут быть
познаны в обратном порядке с той же самой живостью, термины второго
отношения не могут быть познаны таким образом. Постоянно оказывается,
что, в то время как некоторые состояния сознания следуют друг за другом
с одинаковой легкостью и ясностью как в одном порядке, так и в
противоположном порядке (А, В — В, А), другие состояния сознания не следуют
таким образом; отсюда возникает дифференциация отношения
сосуществования от отношения последовательности.
§ 367. Отношение сосуществования в его первичной, простой форме
может быть определено, как соединение двух отношений
последовательности, которые таковы, что, в то время как термины одного из них
совершенно похожи на термины другого по роду и степени и прямо
противоположны им по порядку следования, оба отношения совершенно сходны друг
с другом по чувствованию, которое сопровождает последовательность.
Отношение несосуществования отличается тем, что, хотя одна из этих
перемен происходит без всякого чувствования напряжения, другая не происходит
таким образом.
§ 368. Эти заключения могут быть получены даже путем априорных
соображений. Они также способствуют окончательному опровержению
гипотезы, будто Пространство есть форма интуиции.
XXIII. Отношения Соприродности и Несоприродности
§ 369. Что две перемены в сознании сходны по роду, это факт, которому
мы не можем дать другого доказательства, кроме того, что мы видим, что это
так. Отношение соприродности, существующее между отношениями, может
быть определено, как сходство по роду между двумя переменами в сознании.
§ 370. Еще менее можно сказать касательно отношения соприродности
между первичными состояниями сознания. Отношение несоприродности
есть несходство по роду между переменами в сознании или между
состояниями, связанными этими переменами.
XXIV. Отношения Сходства и Несходства
§ 371. Наконец, анализ привел нас к отношениям, лежащим не только
в основании всех предшествовавших отношений, но и всех вообще
процессов мысли. Начиная от самых сложных и самых отвлеченных
заключений и кончая самыми зачаточными интуициями. ум всегда действует путем
установления отношений сходства и несходства.
§ 372. Под несходством и сходством мы подразумеваем переиену и
неперемену в сознании. Два термина отношения несходства суть два
состояния сознания, образующие антецедент и последующее перемены з
сознании. Два термина отношения сходства суть антецедент и последующее
того, что в известном смысле есть неперемена, ибо оно оставляет сознание
в прежнем условии.
214
§ 373. Говоря точно, отношение сходства состоит из двух отношений
несходства, которые нейтрализуют друг друга. Оно есть перемена от
некоторого относительно продолжительного состояния А к другому состоянию
X (которое представляет чувствование, испытанное нами во время перехода
от одной сходной вещи к другой) и перемена от этого преходящего
состояния Хко второму относительно продолжительному состоянию А, причем
это второе состояние А было бы неотличимо от первого состояния, если
бы оно не было отделено от него состоянием X. Таким образом, отношение
несходства есть первичное отношение, есть такое отношение, которое
заключается во всяком другом отношении и само не может быть описано
иначе, как перемена в сознании.
XXV. Отношение Последовательности
§ 374. Это остающееся нам отношение есть только другая сторона
одного из уже рассмотренных отношений. Ибо конечное отношение есть
не что иное, как перемена в состоянии сознания; и мы называем его то
отношением несходства, то отношением последовательности, смотря по
тому, мыслим ли мы контраст между предшествующим и последующим
состояниями или их порядок.
§ 375. Мы можем только описывать одну сторону этого отношения в
терминах другой стороны: другого объяснения мы не можем дать.
Отношение последовательности, рассматриваемое субъективно как перемена в
сознании, бывает трех общих родов: отношение случайное, в котором два
термина сходны так близко, как только это возможно, по своему
стремлению или по отсутствию стремления последовательно вызывать друг друга,
и в котором перемена может быть обратно изменена в мысли с чувством
несолротивления, которое сходно с чувством, первоначально ее
сопровождавшим; отношение вероятное, в котором термины несходны по
своему стремлению вызывать друг друга, но в котором обычный порядок
терминов может быть извращен с небольшим только затруднением; наконец,
отношение необходимое, в котором, раз антецедент представлен ипи
воспроизведен в сознании последующее не может не появиться и в котором
направление перемены не может быть изменено.
§ 376. Классификация последовательностей, таким образом,
выполняется через другие последовательности. Так как все отношения, в конце
концов, сводятся к одному, которое есть не что иное, как перемена в
сознании, то, следовательно (и это можно показать даже a priori), все отношения
между переменами в сознании должны сами быть другими переменами.
XXVI. Сознание вообще
§ 377. Полное понимание той истины, что первичным элементом всего
ума является просто перемена и что всякое сложное душевное явление
есть координированная группа перемен, может быть лучше достигнуто
путем синтетического расположения результатов, добытых аналитически.
215
§ 378. Синтез показал бы, что в исходный пункт включены материаль
тех основных отношений, на которые с самого начала указал анализ. Оу
помог бы объяснить, каким образом из перемены, из рода перемены,
степени перемены, легкости перемены, расположения перемены и т. п. могу!
вырабатываться бесконечно разнообразные состояния сознания. Он также
указал бы нам, каким образом вследствие постоянно возрастающей
консолидации перемен (вследствие совместного пробегания все больших и
больших групп и рядов их) может возникнуть из внутренних явлений, бывших
первоначально последовательными, способ представления тех крайне
сложных явлений сосуществования, которые составляют внешний мир.
§ 379. Едва ли нужно говорить, что эти последовательные усложнения
могут возникать только незаметными шагами. Организация опытов должна
сообразоваться с законами организации вообще и, следовательно, должна
быть крайне постепенна.
XXVII. Результаты
§ 380. Таким образом, различные отделы, на которые мы обыкновенно
разбиваем наши умственные операции, следует рассматривать как указания
видоизменений в подробностях, которые отличают явления, по существу
сходные, видоизменения, которые только маскируют то основное единство
сложения, которым обладает всякое познавание.
§ 381. Не только форма мысли, но и процесс мысли повсюду
тождествен. Рассматриваемое относительно своего основного характера, самое
высокое рассуждение одинаково со всеми низшими формами человеческой
мысли, одинаково с инстинктом, с рефлексом даже в их самых простых
проявлениях. Основной процесс ума есть ассимиляция впечатлений. И те
различия, которые обнаруживаются на восходящих степенях ума, возникают
вследствие возрастающей сложности ассимилируемых впечатлений.
§ 382. Мы видели, что сознание не может ни возникнуть, ни
поддерживаться без существования различия в его состояниях. Оно должно
постоянно переходить из одного какого-нибудь состояния в другое несходное
состояние. А чтобы новое, возникающее отсюда состояние сделалось
мыслью, оно должно интегрироваться с ранее испытанными состояниями.
Следовательно, всякая душевная деятельность, в своих самых общих чертах,
может быть определена, как беспрерывная дифференциация и интеграция
состояний сознания.
§ 383. Единственный важный факт, на который нужно еще указать,
состоит в том, что самая широкая истина, обнаруживаемая
исследованиями биологов, параллельна той истине, к которой мы сейчас пришли. В теле
существует постоянная дифференциация и интеграция двух родов; и в духе
существует постоянная дифференциация и интеграция двух родов. Последние
обобщения Психологии и Физиологии выражают один и тот же основной
процесс Жизни.
216
ГЛАВА XV
ОБЩИЙ АНАЛИЗ
Приводится исследование основания нашего ума. Его задача — показать основную
особенность всех видов сознания, образующих собственно знание — знание
высочайшей действительности.
I. Конечный Вопрос
§ 384. Принимая за данное объективное AB и его связь с
субъективным ab (Основания Психологии, § 53), мы рассматривали в предыдущих
главах, как установилось соответствие субъективного ab. Теперь нам
предстоит заняться другим вопросом: теорией связи между AB и ab. Другими
словами, мы переходим теперь от исследования природы человеческого
духа к исследованию природы человеческого знания.
§ 385. Знание предполагает нечто познаваемое и нечто познающее.
Если Объективная Наука есть теория познаваемого, а Субъективная Наука —
теория познающего, то, очевидно, теория знания, соответствующая тому,
что обыкновенно называется Метафизикой, есть координация обеих наук.
§ 386. Нам, следовательно, нужно вновь рассмотреть те «основные
интуиции», которые, при исследовании «Данных философии», были
«временно приняты как бесспорные» (Основные Начала, § 39). Нам нужно
посмотреть, могут ли они быть объединены с той связной совокупностью
заключений, к которой нас привело принятие их.
§ 387. Другими словами, нужно вновь поднять избитый вопрос о
Субъекте и Обьекте. Отношение между ними, как между антитетически
противоположными отделами всей совокупности проявления Непознаваемого, было
нашим данным. Вся совокупность заключений, построенных на этом
данном, должна оказаться непрочной, если можно будет доказать, что данное
неверно или сомнительно. Если бы идеалист оказался прав, все учение об
Эволюции превратилось бы в мечту.
II. Предположения Метафизиков
§ 388. Почему метафизики так непоколебимо верят одному виду
умственной деятельности и так охотно относятся со сравнительным
пренебрежением к результатам, вытекающим из другого вида умственной деятельности?
§ 389. Это потому, что метафизики сильно преувеличивают значение
одного особенного вида умственной деятельности. Посредством
Рассуждения достигли множества удивительных результатов, и поэтому Рассуждение
возбудило такую веру, которая значительно превосходит должное.
§ 390. Разум как бы поглотил силу всех тех заблуждений, которые он
уничтожил; и то бесспорное уважение, которое прежде питали ко всем этим
217
заблуждениям, увеличивается путем накопления до рабства, никогда
неспособного даже подумать о том, чтобы спросить верительные грамоты у
силы, изгнавшей эти заблуждения.
§ 391. Показания сознания бывают двух родов: одно достигается путем
сравнительно прямого процесса, другое — путем сравнительно непрямого
процесса. Большинство людей считают, что, при разногласии результатов
обоих процессов, следует принимать результаты, достигнутые путем
прямого процесса. А немногие метафизики, наоборот, признают главенство
косвенного процесса.
III. Слова Метафизиков
§ 392. Значение, приобретенное каждым словом в течение его
развития, определялось отчасти его генеалогией, отчасти его средой. Каждое
слово имеет и внутреннее соозначение, и внешнее соозначение. Каждое
слово не только включает в себя (с разнообразными степенями
отчетливости) значения слов-предков, но оно еще включает и значения
сосуществующих слов, которые ограничивают, расширяют и индивидуализируют его
значение и при отсутствии которых оно теряет свое значение. Поняв это,
мы готовы к исследованию языка, употребляемого метафизиками, и к
указанию всего того, что прямо или косвенно подразумевается этим языком.
§ 393. В самом начале своих Principles of Human Knowledge Беркли
рассуждает об употреблении отвлеченных слов; он вполне справедливо
замечает, что никогда отвлеченное слово не может быть реализовано в
мысли, без того чтобы при этом не думали об одном или нескольких
конкретных значениях, охватываемых этим словом. Далее (см. след. главу) мы
встретим такие слова: «Посредством зрения я получаю идеи о свете и
цветах». Тщательный разбор каждого употребленного здесь слова
приводит нас к одинаковому результату, вследствие своего унаследованного
строения и вследствие тех специализаций, которые позволяют ему
кооперировать с другими словами, каждое слово оказывается организованным
сообразно с основным отношением субъекта и объекта. Та же самая
история рассказывается нам и каждым отделом разбираемой фразы.
«Посредством зрения я получаю» — если мы сведем это из от отвлеченной формы
в конкретную (что мы и должны сделать по учению Беркли), то оно
неизбежно будет обозначать, что я вследствие деятельности моего глаза
получаю нечто, но невозможно мыслить о получении чего-нибудь при
посредстве деятеля, не имея при этом сознания третьей вещи, от которой мой
деятель получает это нечто. Далее, идея красного (мы свели отвлеченный
цвет на конкретное красное) тоже, несомненно, предполагает такое же
сознание: предполагает два отдельных существования — идея и красное,
подобно тому как «сын Ивана» предполагает отдельные существования —
Иван и его сын. Если мы соединим обе части фразы, то неопределенный
смысл первой фразы (который состоит в том, что посредством деятеля я
получаю нечто от чего-то) становится определенным, и я узнаю, что
посредством этого деятеля я получаю от чего-то красного некоторую идею,
218
которую я называю идея красного. Вся фраза, ее отделы и ее конечные
части, как отдельно, так и все вместе, имеют это значение; и никто, будет
ли это метафизик или кто другой, не может настолько уничтожить
установившиеся ассоциации слов, чтобы удалить это значение из своего ума.
Невозможно сказать вместе с Беркли, что единственные существования суть
существования в духе и что быть чем-нибудь значит быть воспринятым.
§ 394. Язык Юма дает нам материал для дальнейшей критики. Ибо,
если предположить, как это делает Юм, что слова впечатления и идеи не
имеют тех сооэначений, которые они на самом деле имеют, то другие слова, с
которыми эти слова будут употребляться, теряют свой обыкновенный смысл
и приобретают смысл противоположный. Пока я истолковываю впечатление
как соозначающее нечто, дающее впечатление, и нечто, получающее
впечатление, пока я признаю эти два нечто за самостоятельные существования,
из которых одно влияет на другое, до тех пор значение слова впечатление
остается понятным; и все особенности впечатления становятся понятными,
как вызванные изменением отношений между двумя существованиями. Но
если я предположу себя способным думать о впечатлении без этих двух
соозначаемых существований, то, придавая ему то значение, которого оно
не имеет, я отнимаю у кооперирующих с ним слов все значения, которые
они имеют.
§ 395. Из предыдущего мы можем сделать тот многозначительный
вывод, что язык совершенно отказывается выражать идеалистические
и скептические гипотезы. В течение всего своего развития язык
формировался для выражения вещей с точки зрения основного отношения субъекта
и объекта, подобно тому как рука формировалась, чтобы быть пригодной для
обращения с вещами, представляемыми в условиях того же основного
отношения; отделенный от этого основного отношения, язык становится также
абсолютно бессильным, как и отрезанный член в пустом пространстве.
IV. Рассуждения Метафизиков
§ 396. Уступив метафизикам все то, что мы отвергали в двух
предыдущих разделах, рассмотрим теперь их рассуждения и посмотрим, могут ли
они защитить свою позицию.
§ 397. Воображаемый разговор весьма удобен для одержания
победы. Если вы можете вложить в уста противника именно такой ответ, какой
необходим для вашей цели, то весьма нетрудно достигнуть желаемого
вывода. Диалоги Беркли (Dialogues of Hylas and Philonous) представляют
обильные примеры этого. Гилас многократно соглашается с такими
предложениями, с которыми он не должен был бы соглашаться, даже исходя из
принципов своего противника. Мы видим это на примере диалога о
субъективности теплоты, ибо аргумент Беркли попал в безвыходное положение с
самого начала, какой бы ответ ни был дан. Если бы на его вопрос о
чувствительности материи был дан единственный согласный с его гипотезой
ответ, а именно, что на него нельзя ничего отвечать, тогда его доказательство
не могло бы продолжаться. И принятие ответа, что она не чувствительна,
21«
одинаково гибельно, как и отрицание ответа, что она чувствительна. Ибо
ни справедливость одного, ни ошибочность другого не может быть показана
без признания как субъекта (материальной субстанции), так и предиката
(чувства и восприятия).
§ 398. Скептические заключения Юма или были им законно выведены
из его посылок, или нет? Если их нельзя было вывести законно, тогда его
рассуждение, как нелогичное, не нуждается в дальнейшем рассмотрении.
Если же они выведены правильно, тогда их значение уничтожается
несостоятельностью посылок. Логический аппарат, предназначенный для
ниспровержения глубочайшего из человеческих убеждений, должен иметь
крайне прочное основание: его части должны быть достаточно тверды, чтобы
вынести всякое давление, и так крепко соединены, чтобы ничто не могло
их разъединить. Мы не только далеко не находим того, чтобы
координированные группы предложений, с которыми выступает Юм, выполняли это
требование, но после тщательного исследования находим, что они
неспособны вынести никакого давления и совершенно не связаны между
собой. Даже хуже, чем не связаны. Пытаясь соединять их вместе, чтобы
взглянуть, как будут они действовать & качестве доказательства, мы открываем,
что различные части совершенно отказываются соединиться друг с другом
и расходятся в разные стороны, как только их соединять.
§ 399. Странно видеть, что учение, которое положительно противоречит
нашим первичным знаниям, избирается как убежище от учения, которое
только сомневается в них. Однако философия Канта представляет пример
этого. Скептицизм, сомневающийся во всем, ничего не утверждает
решительно. Кантизм, желая избежать его, решительно утверждает вещи,
противоположные всеобщей уверенности. В качестве примера можно указать
на учение Канта о Пространстве и Времени. Рассмотрим, прежде всего,
утверждение Канта, что Пространство и Время суть субъективные формы,
или свойства я. Возможно ли реализовать значение этих слов? Или это
просто группы знаков, которые, по-видимому, содержат какое-то понятие,
но в сущности не содержат никакого понятия? Попытка построить понятие
скоро покажет, что справедливо последнее предположение. Подумайте о
Пространстве, т. е. о самой вещи, а не о слове. Затем подумайте о себе, т. е.
о том, что сознаете. Воспроизведя ясно обе эти вещи, сопоставьте их и
мыслите одно, как свойство другого. Что получится? Ничего, кроме
столкновения двух мыслей, которые не могут быть соединены. Это также
осуществимо, как осуществима попытка представить круглый треугольник.
Какова же тогда ценность этого предложения? Если, как это утверждает
сэр В. Гамильтон, мыслимы только те предложения, субъект и предикат
которых способны к единству воспредставления*, тогда субъективность
Пространства немыслима, ибо невозможно понятие пространство и
свойство нашего я привести к единству воспредставления. Теперь рассмотрим
то, что безмолвно отрицается этим учением. Утверждать, что Пространство
'Словом «воспредставление» мы переводим английское «representation»
Благодаря этому удачному нововведению, мы получаем возможность отличать процесс
воспроизведения от его результата — воспредставления. (Прим. пер.)
220
и Время принадлежат нашему я, — значит одновременно с этим отрицать
то, что они принадлежат не-я. Следовательно, сверх вышеуказанного
утвердительного предложения, которое невозможно мыслить, здесь имеется
еще и соответственное отрицательное предложение, которое тоже
невозможно мыслить. Тогда как в одном случае утверждается, что две вещи соединены
в действительности, а мы совершенно неспособны соединить их в мысли,
в другом случае утверждается, что две вещи разъединены в
действительности, а мы совершенно неспособны разьединить их в мысли. Никто
никаким усилием мысли неспособен отделить в мыспи Пространство и Время от
объективного мира и оставить объективный мир в стороне. Предложение
вообразить себе квадрат, лишенный равенства своих углов, есть
предложение подобного же рода. Нужно ли еще напоминать читателю, что те факты
сознания, относительно которых делалось предположение, будто они
объяснимы только на основании гипотезы Канта, объяснимы и на основании
гипотезы опыта, если эта гипотеза надлежащим образом расширена? Мы
видели, что если, следуя учению об Эволюции, мы предположим, что
изменений, произведенные опытом, передаются по наследству, тогда, если
существуют какие-нибудь всеобщие формы не-я, должны установиться и
соответствующие всеобщие формы я. Эти формы, будучи воплощены е
организации, запечатпеются на первых интуициях индивида и, таким образом, будут
казаться предшествующими всякому опыту, однако это будут формы,
которые, будучи подвергнуты анализу, окажутся происходящими из того же
конечного сознания сходства и несходства, к которому сводится весь опыт.
§ 400. Рассуждение сэра В. Гамильтона показывает нам, каким образом
свойственное кантизму отрицание прямого свидетельства сознания
приводит к противоречию, если его соединить с тем признанием прямого
свидетельства сознания, которое предполагается естественным реализмом.
§ 401. Таковы рассуждения метафизиков. Имеют ли они потребную
убедительность? Не только не имеют ее, но полны таких недостатков, которые
лишили бы значений и вполне обыкновенные заключения.
V. Отрицательное оправдание реализма
§ 402. Предшествовавший обзор позиций метафизиков может служить
введением к тому аналитическому доказательству, к которому мы теперь
приступаем.
Под отрицательным оправданием реализма подразумевается
доказательство того, что он основывается на свидетельствах, имеющих большее
значение, чем те свидетельства, на которых основывается какая бы то ни была
иная гипотеза. Прежде чем приступить к конечному анализу, мы подвинем
вперед наше исследование на одну ступень, произведя ближайший анализ.
VI. Доказательство из первенства
& 403. Метафизики вследствие постоянного созерцания
последовательностей мысли в известном гипотетическом порядке, прямо противо-
221
положном их действительному порядку, в конце концов приходит к
убеждению, что гипотетический порядок есть действительный порядок, а
действительный — гипотетический.
S 404. Постулат, из которого исходит метафизическое рассуждение,
состоит в том, что мы первоначально сознаем только наши ощущения, что
мы достоверно знаем их и что если есть еще что-либо вне их, являющееся
как причина их, то оно может быть познано только путем заключений,
выведенных из них. Однако, ограничивая предложение лишь теми эпипери-
ферическими чувствованиями, которые вызываются в нас внешними
объектами (ибо о них только и идет речь), мы не найдем другого выхода, кроме
утверждения, что первоначально познается нами не то, что мы испытали
некоторое ощущение, но то, что существует некоторый внешний объект.
Если мы рассмотрим явления сознания в порядке их генезиса, тогда, вместо
предположения, что первичное и бесспорное знание есть существование
ощущения, мы увидим, что существование ощущения есть гипотеза,
которая не может быть образована, пока не известно внешнее существование.
§ 405. Эти метафизические заблуждения произошли вследствие
смешения двух совершенно различных понятий: иметь ощущение и сознавать,
что имеешь ощущение. Простое испытывание ощущения, не осложненное
никаким сознанием субъекта или объекта, есть бесспорно первичное
явление. Благодаря неизмеримо долгим и сложным дифференциациям и
интеграция м подобных первичных ощущений и происходящих из них идей
развивается сознание о я и о соотносительном нв-я. И об этом окончательном
состоянии метафизики говорят как о начальном состоянии!
§ 406. Кратко доказательство из первенства таково: в истории расы,
как и в истории каждого ума, Реализм есть первичная концепция; только
после того как она была уже образована и долго бесспорно принималась,
сделалось возможным образовать Идеалистическую концепцию,
продолжая, однако, все-таки опираться на Реалистическую; но и после этого, как
и всегда в будущем, Идеалистическая концепция, как зависящая от
Реалистической, должна исчезнуть в ту минуту, когда Реалистическая концепция
будет отстранена.
VII. Доказательство из простоты
§ 407. Умственный процесс, приводящий к Реализму, безмерно
отличается относительно своей продолжительности от того умственного
процесса, который будто бы приводит к Идеализму или Скептицизму. Первый
настолько прост и непосредствен, что, с первого взгляда, кажется
неразложимым; второй продолжителен, запутан, косвен и не только легко
разложим, но даже требует большого искусства, чтобы составить его.
§ 403. Если показание сознания, которое приводит к Реализму,
непосредственно, тогда всякое противоречие невозможно и спор
оканчивается. Если оно опосредованно, как-то показание сознания, которое будто
бы приводит к Идеализму, то чем они отличаются друг от друга? Самое
заметное различие заключается е том, что одно предполагает только еди-
222
ничный промежуточный акт, а другое предполагает целую
последовательность этих актов, из которых каждый сам составлен из нескольких
промежуточных актов. Значение одного промежуточного акта Реализма не может
быть подорвано многочисленными промежуточными актами Идеализма.
§ 409. Его значение было бы подорвано только тогда, когда бы мы
приняли, что если один шаг какого-нибудь рода сомнителен, то многие шаги
подобного же рода менее сомнительны.
VIII. Доказательство из отчетливости
§ 410. При прочих равных условиях, все люди принимают показания
сознания, данные в живых терминах, предпочтительнее показаний, данных в
слабых терминах. Показания сознания, образованные из ощущений, без
колебания предпочитаются показаниям, образованным из идей об ощущениях.
§ 411. Единственное предложение Реализма представлено в живых
терминах; каждое из многих предложений Идеализма или Скептицизма
воспроизведено в слабых терминах. Допустим, что в обоих случаях процесс
мысли имеет характер вывода. Все-таки различием между ними будет то,
что единственный вывод одного из них составлен из элементов,
большинство которых (если не все они) обладают высочайшей степенью
отчетливости, тогда как многие выводы другого образованы из крайне неотчетливых
элементов.
§ 412. Отсюда следует, что идеалистическое показание сознания не
может быть принято без признания того, что вещи узнаются наиболее
достоверно тогда, когда они наиболее слабо представлены в сознании.
IX. Необходимость критерия
§ 413. Три кратких раздела, которые мы только что рассмотрели,
подвинули наш анализ на один шаг вперед, распутав и показав отдельно три
основных различия между реалистической концепцией и
противоположными ей концепциями.
§ 414. Теперь мы должны сделать следующий шаг в нашем
исследовании. Недостаточно показать, что какое-нибудь учение ошибочно;
недостаточно даже сорвать с ошибки ее покровы; нужно еще (и в данном случае
нужно больше всего) проследить ошибку до ее простейшей формы и найти
ее корень.
§415. Доказательство Реалиста обыкновенно бывает безуспешно
оттого, что у него нет опоры в какой-нибудь всеобще признанной истине,
которую должен был бы принять и Идеалист. Нужно, следовательно, найти
особый вид сознания, который был бы достоверен сравнительно со всеми
остальными его видами.
§ 416. Должен существовать где-нибудь в какой-нибудь форме
некоторый основной акт мысли, на основании которого определялась бы
действительность всех остальных актов мысли. Внутреннее восприятие, пред-
223
оставленное самому себе, не более способно построить субъективную
науку, чем представленное себе внешнее восприятие способно построить
объективную науку. В обоих случаях, прежде чем достигнуть верных
результатов, нужно открыть какой-нибудь способ проверки наших
эмпирических обобщений.
§ 417. Каждая школа в каждом случае должна нечто допустить. Какая-
нибудь достоверность, большая всякой достоверности, добываемой
рассуждением, должна быть признана перед всяким рассуждением — будет
ли это рассуждение, имеющее целью показать, что необходимые истины
априорны, или же это будет рассуждение, стремящееся доказать, что
необходимые истины суть продукты опыта.
§ 418. Насколько необходимо признание некоторого конечного
критерия истины, можно видеть из того, что Философия, если она не стоит
открыто на каком-нибудь данном, лежащем в основе разума, должна
признать, что нет ничего, на что бы она опиралась, т. е. должна сознаться, что
она не имеет основания.
§ 419. Рассмотрим же, где следует искать этот критерий, в чем он
состоит и как он прилагается.
X. Предложения, различаемые качественно
§420. Повсюду точные результаты достигаются только при сравнении
понятий одного и того же наименования; а там, где сравниваемые понятия
имеют различные наименования, одна из них должна быть сведена к
одному наименованию с другой или же должен быть найден эквивалент каждой
из них в наименовании, различном с обеими. Этот метод теперь мы должны
применить.
§ 421. Предложения суть единицы сложения, из которых образованы
Реализм и Идеализм; и если Реализм и Идеализм подлежат строгому
сравнению с точки зрения их состоятельности, то мы должны прежде всего
сравнить их единицы сложения. Существует ли и какая именно качественная
разница между предложениями, из которых составлены эти борющиеся
системы?
§ 422. Из многих возможных классификаций предложений только две
имеют теперь существенный интерес. И из них мы прежде всего укажем на
ту, которая делит предложения на простые и сложные. На те предложения,
которые молчаливо утверждают лишь немногим более того, что они
утверждают открыто, например: «Мне больно». И на те, в которых молчаливо
утверждаемое безмерно превосходит по количеству то, что утверждается
открыто, например, когда я, глядя на сидящую передо мной фигуру,
говорю: «Это старик». Чтобы заключения могли быть сравниваемы с научной
строгостью, мы должны не только разложить доводы на их составные
предложения, но также должны разложить каждое сложное предложение на
составляющие его более простые предложения. И только после того, как
каждое из простых предложений будет испытано отдельно, можно
смотреть на образованное из них сложное предложение, как на имеющее
224
приблизительно ту же достоверность, которую имеет испытанное простое
предложение.
§ 423. Нам остается еще классификация предложений, основанная на
том, будут пи их термины реальными или идеальными или отчасти
реальными, отчасти идеальными. Так как каждое предложение выражает некоторое
отношение между некоторыми двумя терминами, то мы должны
употреблять одно и то же слово — познавание— во всех случаях, чтобы выразить
умственный акт, посредством которого отношение становится известным.
Когда содержание предложения есть отношение между двумя терминами,
которые оба даны в непосредственном представлении (например, если я
щиплю свой палец и одновременно сознаю боль и место боли), то мы имеем
простое представляемое познавание. Если я вспоминаю, что мой палец
был ущипнут, т. е. если имею дело не с живыми терминами, а со слабыми,
тогда имеется воспроизведенное познавание. Если, будучи ущипнут, я
вижу, что ущипнувшая меня вещь есть клещи, тогда содержание
предложения образуется некоторыми внешними чертами, данными в представлении,
и качествами, образующими мое понятие клещей, причем все эти качества
даны сознанию посредством воспроизведения, и познавание будет
представительно-воспроизведенное. Если впоследствии я говорю, что то, что
ущипнуло меня, были клещи, то содержание предложения будет отчасти
воспроизведенное, а отчасти перввоспроизведенное: я воспроизвожу зри-
к:лы10с впечатление и перевоспроизвожу те качества, о которых я мыслю
как и соединенных с данным зрительным впечатлением. Когда познавания
переходят таким образом в воспроизведенные и перевоспроизведенные,
они становятся конструктивно составными: каждый термин становится
таким, что в него включено много молчаливо утверждаемых предложений.
Из этой стадии мы переходим в другую, в которой познавания являются
собирательно составными.
§ 424. Мы приходим теперь к широкому различию между
предложениями. Есть предложения, сказуемые которых всегда существуют вместе
со своими подлежащими; эти предложения выражают такие познавания, в
которых утверждаемая вещь продолжает существовать перед сознанием,
пока продолжает существовать перед сознанием та вещь, о которой она
утверждается. И есть другие предложения, в которых сказуемые не
существуют всегда вместе с подлежащими; эти предложения выражают такие
познавания, в которых утверждаемая вещь может исчезнуть из сознания, тогда
как вещь, о которой она утверждается, остается.
§ 425. Минуя второй класс, как не имеющий теперь для нас интереса,
мы находим, что первый класс делится на два порядка. Существуют
познавания, в которых сосуществование двух терминов только временно
абсолютно. Это — простые познавания представительного порядка. Положим,
я смотрю на солнце. Предложение: «Я вижу свет» является тогда таким, в
котором сказуемое (ощущение света) неизменно существует с подлежащим
(я). В другом порядке соединение подлежащего и сказуемого постоянно
абсолютно. Так бывает в аксиомах математики и наиболее отвлеченных
познаваниях логики. Нужно еще указать на одно важное различие между
О I'llL'lU-ep
225
этими подклассами. В простейших предложениях связь сказуемого с
подлежащим так тесна, что их сосуществование не может быть изгнано из
сознания; в более сложных предложениях неизменно существующая сказуемая
вещь должна быть отыскана в сознании. Каким образом удостоверяемся
мы в неизменном существовании сказуемого со своим подлежащим?
Ответом на этот вопрос мы и займемся теперь.
XI. Всеобщий Постулат
§ 426. Если, прикоснувшись к какому-нибудь телу в темноте и
получив немедленно сознание о некотором протяжении как сопутствующем
сопротивлению, я пожелаю решить вопрос о том, выражает ли
предложение «Все, что оказывает сопротивление, имеет протяжение» познавание
высшей достоверности, то как поступлю я в таком случае? Я пытаюсь
отделить в мысли протяжение от сопротивления. Я мыслю о сопротивлении и
пытаюсь удалить из мысли протяжение. Эта попытка мне совершенно не
удается. Я не могу мыслить отрицания предложения, что все, что
сопротивляется, имеет протяжение, и моя неспособность мыслить отрицание
указывает на то, что с подлежащим (нечто сопротивляющееся) неизменно
сосуществует и сказуемое (протяжение). Следовательно, немыслимость
отрицания какого-нибудь познавания есть признак того, что это познавание
принадлежит к познаваниям самого высшего разряда. Почему это
заключение не признается всеми?
§ 427. Прежде всего установим различие между словом «немыслимо»
(inconceivable) и словами «невероятно» (incredible), или «неимоверно»
(unbelievable). Немыслимое предложение есть такое предложение, термины
которого никакими усилиями не могут быть приведены перед сознанием в
такое отношение, существование которого утверждается предложением.
Невероятное, или неимоверное, предложение есть такое предложение,
которое может быть образовано в мысли, хотя и не без усилия. Например,
неимоверно, чтобы пушечное ядро, пущенное в Англии, могло достигнуть
Америки; но это не немыслимо. Наоборот, немыслимо, чтобы одна сторона
треугольника была равна сумме двух других сторон; это немыслимо, а не
просто невероятно, или неимоверно.
§ 428. Главное возражение, сделанное Дж. Ст. Миллем против
испытания посредством немыслнмости отрицания предложения, как такого
испытания, путем которого можно отличить бесспорно истинное предложение,
состоит в том, что предложения, которые некогда были приняты за
истинные, потому что выдержали это испытание, оказались потом ошибочными.
Таков, например, вопрос об антиподах. На это можно ответить, что
предложения, ошибочно принятые, потому что они, по-видимому, выдержали
испытание, были сложными предложениями, к которым это испытание непри-
ложимо; и что никакие ошибки, возникшие вследствие неправильного
применения этого испытания, не могут считаться доводом против правильного
его применения.
Мб
§ 429. Утверждая, что критерий необходимости вовсе не есть критерий,
если какая-нибудь уверенность признается одними людьми за
необходимую, а другими за не необходимую, Дж. Ст. Милль тем самым молчаливо
принимает, что все люди обладают достаточной силой интроспекции. Тогда
как многие неспособны дать правильное истолкование какому бы то ни
было показанию сознания, кроме самых простых его форм; даже и
остальные люди способны ошибочно принимать за показанием сознания то, что
при ближайшем исследовании оказывается не показание сознания.
§ 430. Немыслимость отрицания какого-нибудь познавания служит
гораздо более высоким доказательством его истинности, чем какие бы то
ни было перечисления опытов, ибо оно является выражением почти
бесконечного числа опытов. Если нервные изменения, вызываемые часто
повторяющейся нервной деятельностью, передаются по наследству, накопляются
из поколения в поколение и проявляются нервной организацией, постоянство
которой пропорционально постоянству тех внешних отношений, которым
они соответствуют, тогда значение нашего критерия безмерно превосходит
значение какого бы то ни было критерия, основанного на индивидуальных
опытах. Пространственные отношения были те же самые не только для всех
предков людей, предков приматов, предков млекопитающих, но и для более
низких порядков животных. Отсюда следует, что объективные
необходимости отношений в пространстве представляются установившимися
нервными структурами, предполагающими скрытые субъективные необходимости
нервной деятельности; что эти последние образуют предопределенные
формы мысли, образованные путем формирования Мысли по образцу Вещей,
и что невозможность извратить их, обнаруживающаяся невозможностью
мыслить их отрицания, есть основание для признания их истинными,
основание, которое по своему значению безмерно превосходит все остальные
основания, какие только могут быть найдены.
§ 431. Однако в действительности Дж. Ст. Милль, по-видимому,
допускает, что испытание посредством немыслимости отрицания законно,
когда он допускает законность доказательства посредством reductJo ad
absurdum. Ибо приведение к нелепости есть приведение к немыслимому
предложению.
§ 432. Сэр В. Гамильтон для доказательства того, что немыслимость
не есть критерий невозможности, говорит, что пространство не может
иметь предела, ибо такой предел немыслим, и что, однако, оно должно
иметь предел, ибо беспредельное пространство немыслимо, т. е. показывает,
что пространство имеет предел и не имеет предела, что нелепо. Нелепо
потому, что «вещь не может существовать и не существовать». Но каким
образом мы знаем, что невозможно, чтобы вещь существовала и не
существовала? Только вследствие немыслимости этого.
§ 433. Наконец, нужно заметить, что всякий, отказывающийся
признать Всеобщий Постулат, может сохранить последовательность только до
тех пор, пока стоит на почве простого и чистого отрицания. Как только он
начнет утверждать что-нибудь, как только даже даст основание своему
отрицанию, он может быть остановлен требованием представить доказательство
8* 227
достоверности его предложений. Он не может сделать ни одного шага для
оправдания своего скептицизма относительно Всеобщего Постулата, без
того чтобы в этом самом акте не заключалось признания Постулата.
XII. Испытание относительной достоверности
§ 434. Теперь мы подготовлены к тому, чтобы указать метод выбора
между противоречащими выводами. Относительная достоверность
сложных предложений не может быть прямо узнана; прежде чем мы можем
высказать какое-нибудь суждение о них, мы должны разделить их на простые
предложения, которые содержатся в них, и сопоставить эти предложения с
антагонистическими предложениями равной простоты. Так нужно поступать в
том случае, когда познавание представляет одновременную сложность,
последовательную сложность или (и в этом случае еще более) и
одновременную и последовательную сложность.
§ 435. Если постулат и однообразно достоверен, то все-таки может
случиться, что по ошибке мы подумаем когда-нибудь, что имеем его
поддержку, в то время как, в сущности, не будем иметь ее; и в каждом случае
вероятность, что мы поступим таким образом, будет изменяться
пропорционально числу раз, когда мы ссылаемся на постулат.
§ 436. Ошибки следует опасаться не вследствие несовершенной
природы самого ручательства, а вследствие той невнимательности, благодаря
которой мы можем подумать, что имеем ручательство, когда, в сущности,
не имеем его. В самом деле, достаточно вспомнить трактаты об ошибках,
чтобы увидеть, что, помимо всех ошибок в самих логических принципах,
ошибка часто допускается даже самыми внимательными людьми при
применении этих принципов; следовательно, вероятность ошибки возрастает
пропорционально длине доказательств.
§ 437. Не имеем ли мы здесь строгого критерия относительной
достоверности противоречащих выводов? Не только следуя инстинктивному
суждению, но следуя и суждению основной логики, тот вывод должен быть
самым достоверным, для достижения которого постулат употреблялся
наименьшее число раз.
XIII. Его следствия
§ 438. От этого критического исследования процесса, посредством
которого оцениваются противоречащие суждения, мы возвратимся к
суждениям, которыми мы особенно интересуемся теперь: к суждениям
метафизиков. Пусть читатель освободит свой ум от всех гипотез и созерцает
какой-нибудь предмет, например эту книгу. Пока он не переводит факта ни
на какую гипотезу, он чувствует просто, что сознает книгу, а не впечатление
книги — нечто объективное, а не субьективное. Отсюда, пока он
продолжает смотреть на книгу, его уверенность в ней как во внешней реальности
обладает самой высокой достоверностью. Она имеет прямую гарантию
Всеобщего Постулата, на которую она ссыпается только однажды.
228
§ 439. Когда сознание занято истолкованием впечатлений,
доставляемых предметом, и признанием предмета в качестве такого или другого, то
оно не может заниматься также и созерцанием этих впечатлений как
состояний своего я, и еще менее — созерцанием различных других состояний,
образующих самосознание. Впечатления, данные в представлении, будучи
связаны сетью отношений друг с другом и с воспроизведенными
впечатлениями, а также связаны с теми пространственными отношениями, которые
образуют знание вне нахождения (externality) и положения, образуют
консолидированное сознание, составные элементы которого в течение
некоторого времени неразделимы.
§ 440. Ни одно из многих допущений, которые обязан сделать
Гипотетический Реализм и производные гипотезы Идеализма, Абсолютного
Идеализма и Скептицизма, не имеют, даже в лучшем случае, такого же
свидетельства достоверности, какое имеет единственное допущение
Положительного Реализма. Отсюда, вследствие умножения возможностей
ошибки, вывод, к которому приходит первый, гораздо менее достоверен, чем
вывод, к которому приходит последний.
§ 441. Находя, что всякая гипотетическая сомнительность
реалистической концепции безмерно перевешивается вытекающей отсюда
сомнительностью всякого антиреалистического доказательства, мы видим, что
Реализм имеет отрицательное оправдание.
XIV. Положительное оправдание реализма
§ 442. Реализм получит положительное оправдание, если окажется,
что он есть показание сознания, действующего согласно своим собственным
законам. Когда нормальные акты мысли, вроде тех, которые устанавливают
истины, считаемые нами за самые достоверные, окажутся такими актами
мысли, которые приводят к антитезе Субъекта и Обьекта, тогда никаких
других доказательств нельзя будет и спрашивать.
§ 443. Поэтому мы должны проследить процессы, посредством которых
слагается реалистическая концепция. Мы уже видели, что ее относительная
достоверность безмерно больше достоверности всякой противоречащей
ей концепции; теперь нам нужно испытать ее абсолютную достоверность.
Ее абсолютная достоверность будет показана, если мы найдем, что она
есть необходимый продукт мысли, работающей согласно со всеобщими
законами мысли.
§ 444. Наш анализ и последующий синтез будет скорее
психологический, чем логический. Мы должны здесь рассмотреть построение самого
сознания (fabric of consiousness itself), чтобы узнать, каким образом
сложены его составные элементы.
XV. Динамика сознания
§ 445. Когда мышление происходит точно, то мышление предложения
состоит в совместном появлении в сознании подлежащего и сказуемого.
2»
Во многих случаях эти состояния сознания вовсе не могут быть разъединены.
О движении невозможно думать без того, чтобы в то же время не думать и
о каком-нибудь предмете, который движется. Эти предложения, у которых
связь в сознании остается абсолютной при всех обстоятельствах,
отмечаются как необходимые.
§ 446. Обсуждение в сознании есть систематизированая борьба,
служащая для определения того, какое из состояний сознания менее связно.
И результат этой борьбы тот, что менее связные состояния сознания
отделяются, а более связные остаются вместе, образуя предложение, сказуемое
которого пребывает (persist) в духе вместе с подлежащим.
§ 447. К какому выводу должен прийти исследователь, доведя свой
анализ до конца? Если существуют какие-нибудь неразложимые связи, он
принужден принять их. Если известные состояния сознания абсолютно
связаны известным образом, он должен думать о них именно таким образом.
§ 448. Здесь, следовательно, имеется совершенно достаточное
свидетельство в пользу утверждения объективного существования. Как ни
таинственно покажется сознание чего-то, что находится, однако, вне нашего
сознания, исследователь все-таки найдет, что он принимает реальность
этого нечто в силу основного закона: он принужден мыслить о нем.
§ 449. Хотя путем рассуждения нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть
это показание сознания, однако можно объяснить его. Поэтому рассмотрим
связь между элементами сознания, взятого как целое, и посмотрим,
существуют ли такие абсолютные связи, которые образовывали бы из его
элементов две антитетические половины, представляющие Субъект и Объект.
XVI. Частная дифференциация субъекта и объекта
§ 450. Когда я сижу на этой скамье и морской ветер дует мне в лицо,
во мне возникают те состояния сознания, которые я называю ощущением
осязания и давления. Донесшийся до меня запах водорослей вызывает во
мне воспоминания о том, что случилось, когда я впервые увидел море. Не
прибегая ни к каким теориям относительно происхождения этих состояний
сознания, мы скажем, что первые принадлежат к классу живых, а вторые —
к классу слабых состояний.
§ 451. Сравнение показывает, что живые состояния первоначальны, а
слабые состояния производны. Правда, эти производные состояния могут
быть скомбинированы способом, не совсем сходным с тем способом,
каким были скомбинированы первоначальные состояния. Но без живых
представлений никакие слабые перекомбинирования их не были бы возможны.
§ 452. Живые оригиналы и слабые копии различаются между собой
тем, что первые абсолютно неизменяемы, пока я остаюсь физически
пассивным, а вторые легко изменяемы, в то время как я остаюсь физически
пассивным.
§ 453. Каждая группа состояний образует пребывающее целое. Живая
группа представляется мне образованной из состояний, неизменно
связанных в одновременном порядке и связанных в последовательном порядке,
230
лежащем вне моего контроля. Слабая группа образована из состояний,
соединенных скорее изменчивым, чем неизменным способом; однако эта
изменчивость такова, что в то время как меньшие перестановки легки, полная
перестановка, образующая перерыв, невозможна.
§ 454. Эти два агрегата, отличающиеся друг от друга подобным образом,
не связаны друг с другом одинаковым способом. Они движутся рядом,
причем независимость живого агрегата абсолютна, а независимость слабого
агрегата неполна и только иногда почти полна.
§ 455. Эти два агрегата представляют еще те добавочные черты
различия, что каждый имеет свои собственные законы сосуществования и
последовательности. Среди живых состояний существуют не только
известные общие абсолютные однообразия отношений, но и каждое частное
отношение, когда оно возникает, является абсолютным. Частные отношения
в слабых рядах, когда они возникают, не бывают абсолютными, но могут
легко изменяться.
§ 456. Дальнейшее различие между двумя агрегатами таково, что в то
время как в одном антецеденте какого-нибудь последующего может быть
или не быть в пределах сознания, в другом он всегда в пределах сознания.
§ 457. Таким образом, агрегат слабых состояний есть целое, в
большинстве случаев весьма известное, все границы которого были когда-либо
нами исследованы, тогда как другой агрегат есть часть некоторого целого,
пределы которого не могут быть открыты.
§ 45В. Эти два агрегата, в сущности, отличаются друг от друга такими
чертами, которые — поразительные уже сами но себе, — будучи взяты
вместе, образуют отличие, превосходящее все остальные отличия; ни один
из членов какого-нибудь из этих агрегатов не отличается от других членов
того же агрегата такими многочисленными и резкими чертами.
§ 459. Рассматривая «способность чувствований к ассоциированию»
и «способность отношений между чувствованиями к ассоциированию», мы
видели, что в акте познавания каждое чувствование присоединяется
прежде всего к тому великому классу, к которому оно принадлежит, а затем
более или менее быстро входит в свой порядок, род, вид и разновидность;
подобное же происходит и с отношениями между чувствованиями;
умственная деятельность возможна только благодаря подобному
классифицированию. Здесь нам остается прибавить, что в то же время каждое
чувствование и каждое отношение в момент своего познавания соединяется с одним
или другим из этих великих агрегатов.
XVII. Полная дифференциация субъекта и объекта
§ 460. Продолжая этот анализ, раскрывший уже такой широкий контраст,
я замечаю некоторые состояния, не вошедшие ни в один из агрегатов.
Залах водорослей, воскресив во мне память мест и людей, воскресил также
фазу того, что я называю эмоцией. Хотя существуют и живые, и слабые
эмоции — настоящие эмоции и идеи о них — однако все они принадлежат
слабому агрегату.
231
§ 461 Эти своеобразные члены слабого агрегата имеют весьма
знаменательное общее свойство: они стремятся вызвать перемены в
некоторой комбинации, принадлежащей живому агрегату. Эмоции дают
почин тому, что известно как телесные движения. Тем или иным способом к
слабому агрегату присоединена особая часть живого агрегата. Эта часть
отличается от всех остальных тем, что она всегда дана в сознании, имеет
специальную связь между своими составными элементами, обладает
известными нам пределами и имеет сравнительно ограниченные и хорошо
известные комбинации, подчиненные вполне известным нам законам;
особенно же она отличается тем, что антецеденты ее самых заметных перемен
входят в состав слабого агрегата.
§ 462. Таким образом, вся совокупность моего сознания может быть
разделена: на слабый агрегат — мой дух; на специальную часть живого
агрегата, разнообразно связанную со слабым агрегатом, — мое тело и на
остальную часть живого агрегата. Вследствие промежуточного положения
моего тела я считаю его то принадлежащим к живому агрегату, то
составляющим одно целое со слабым агрегатом, с которым он так тесно связан.
§ 463. Опыт показывает мне, что антецеденты, принадлежащие к этим
двум великим антитетическим агрегатам, могут вызывать сходные
последствия; это внушает мысль, что должно существовать нечто общее между
этими антецедентами. Или, выражая факт просто как факт сцепления, я
нахожу что когда чувствования осязания, давления и боли вызываются
мной самим, они связываются с теми состояниями в моем сознании,
которые были их антецедентами; когда же они не вызываются мной самим, то в
моем сознании с ними соединяются слабые формы этих антецедентов:
зарождающиеся мысли о некоторой энергии, родственной с той, которую я
сам обнаруживал.
§ 464. Отсюда следует, что я не могу никаким образом отделаться от
сознания некоторой силы в живом агрегате, родственной до известной
степени с тем, что я отличаю как силу в слабом агрегате; я не могу разорвать
того звена, которым ассоциация соединила эти состояния сознания.
§ 465. Общий результат таков, что живой агрегат, как при проявлении
пассивного сопротивления, так и при проявлении активной энергии,
неизбежно ассоциируется в сознании с идеей силы, отдельной от той силы (хотя
некоторым образом и родственной с ней), которую слабый агрегат
постоянно развивает внутри себя.
XVIII. Развитая концепция объекта
§ 466. Мы видели, что впечатление сопротивления есть «первичный,
всеобщий, вечно присутствующий составной элемент сознания» (Основания
Психологии, § 347). Отсюда, вместе с разделением наших состояний
сознания на живые и слабые, сознание чего-то сопротивляющегося становится
общим символом того независимого существования, которое предполагается
живым агрегатом.
232
§ 467. В эту концепцию входит еще один важный элемент. То, что, по
нашей мысли, составляет тело, есть то, что постоянно связывает бесконечно
разнообразные живые состояния, возбуждаемые в нас телом, когда мы
изменяем свои отношения к нему или когда оно изменяет свои отношения
к нам — неизменная связь (nexus) вечно меняющейся группы живых
ощущений. Слово существование, в приложении к этой неизвестной связи (nexus),
указывает постоянное пребывание среди того, что не имеет никакого
постоянства. Оно не выражает ничего, кроме этого первичного факта в моем опыте.
§ 468. Посмотрите, как развито здесь заключение в гармонии с нашими
первичными уверенностями. Несколько групп опытов соединяются, чтобы
образовать концепцию чего-то, лежащего вне сознания и совершенно от
него не зависящего; чего-то, что обладает силой, если не сходной с силой
в сознании, то эквивалентной ей; наконец, чего-то, что остается неизменным
среди изменяющихся внешних проявлений. И эта концепция, соединяющая
независимость, постоянство и силу, есть наша концепция Материи.
§ 469. Как объект есть неизвестная постоянная связь (nexus),
которая сама никогда не бывает явлением, но которая соединяет явления, так и
субъект есть неизменная постоянная связь, никогда не бывающая сама
состоянием сознания, но соединяющая различные состояния сознания.
Ограничиваясь самоанализом, субъект никогда не может узнать ничего об
этой связи, кроме того, что она составляет часть другой связи, находящейся
в том особенном живом агрегате, который он отличает как свое тело.
Однако, если он пойдет дальше, то факты нервного строения и отправления,
обнаруживаемые в других телах, сходных с его собственным, позволят ему
увидеть, какам образом для каждой изменчивой группы идей существует
неизменная связь, которая, в известном смысле, соответствует
неизменной связи, соединяющей изменчивую группу проявлений, которые можно
отнести ко внешнему телу.
§ 470. В трех последних разделах мы нашли то, что предполагали найти.
Нормальные процессы мысли неизбежно порождают то невыразимое, но и
неуничтожимое сознание о существовании вне пределов сознания, которое
постоянно символизуется чем-либо лежащим внутри сознания.
XIX. Преобразованный Реализм
§ 471. Восемнадцать предыдущих разделов изложили отделы и
подотделы настолько длинной и сложной аргументации, что небесполезно будет
кратко указать на следующие заключения. Все результаты согласуются
между собой. Антиреализму изменяют его собственные предположения, его
язык, его рассуждения; он основан на отрицании трех основных принципов
достоверности; он молчаливо отрицает конечный критерий истины, самоё
сомнение в котором предполагает его признание. Таким образом, Реализм
оправдывается отрицательно. Далее, Реализм оправдывается
положительно открытием, что динамика сознания делает реалистическую концепцию
необходимой. Реалистическая концепция вовсе не вытекает, как это
утверждает Юм, из «естественной наклонности», находящейся в противоречии с
233
законами мысли; это не есть также, как предполагает сэр В. Гамильтон, и
чудесно внушенная уверенность; это — неизбежный исход умственного
процесса, происходящего при всякой правильной аргументации.
§ 472. Этот Реализм, к которому мы пришли, утверждает только
объективное существование как отдельное и независимое от субъективного
существования. Он не утверждает ни того, что какой-нибудь вид объективного
существования в действительности таков, каким он нам кажется, ни того,
что связи между его видами объективно таковы, какими они кажутся. Таким
образом, он сильно отличается от Грубого Реализма и, чтобы обозначить
это отличие, его следует назвать Преобразованным Реализмом.
§ 473. Изображение куба в цилиндрическом рефлекторе поможет нам
увидеть, каким образом Преобразованный Реализм примиряет,
по-видимому, непримиримые взгляды. Недавно было показано, что существование, в
общепринятом смысле слова, может быть утверждаемо только относительно
того разнообразно обусловленного субстрата, который называется объектом,
и другого субстрата, испытывающего разнообразные влияния первого и
называемого субъектом; в то же время действия одного и другого, известные
как восприятия, суть перемены, имеющие только преходящее
существование. В нашем примере постоянные существования суть куб и
отражающая поверхность, тогда как изображение куба на поверхности,
изменяющееся при каждой перемене отношения между кубом и поверхностью, не
имеет постоянного существования. И подобно тому, как субъект и объект
как действительно существующие никогда не могут содержаться в сознании,
образованном кооперацией их обоих, хотя они и непременно предполагаются
этим сознанием, так и куб и поверхность никогда не могут содержаться в
изображении, бросаемом одним на другую, хотя это бросаемое изображение
и может существовать только при условии их пред-существования.
§ 474. После того как невозможность всяких антиреалистических уве-
ренностей показана, мы должны вспомнить, что эти сложные заблуждения
ума были спутниками законной и даже необходимой критики. История
метафизических споров была историей тех ритмов, которые всегда
вызываются антагонистическими силами, когда перевес появляется то на одной
стороне, то на другой. Но, по мере того как дифференциация субъекта и
объекта приближается к своей полноте, колебания становятся все меньше
и меньше, и спор оканчивается одновременно с очищением реализма от
всего того, что не принадлежит ему; реализм довольствуется утверждением
того, что объект познавания есть независимое существование, а
антиреализм показывает, что познавание объекта вполне относительно.
§ 475. Следовательно, мы пришли еще раз к тому заключению, к
которому приходили другими путями, что, кроме всех проявлений, как
внутренних, так и внешних, существует еще проявляющаяся Сила. Здесь, как и
прежде, стало ясно, что хотя природа этой Силы и не может быть познана,
однако повсеместное присутствие Силы есть абсолютный факт, без
которого не может быть никаких относительных фактов.
234
ГЛАВА XVI
СОГЛАСИЯ
I. Предварительное замечание
§ 475а. В предыдущих главах мы рассматривали психологические
явления с разных точек зрения; теперь нам нужно координировать эти точки
зрения. Будучи разъединены, они могли показаться некоторым читателям
плохо связанными между собой, а некоторым они могли показаться и
несогласными друг с другом. Цель этой главы — показать их согласие.
II. Координация данных и индукций
§ 4756. В «Данных Психологии» после рассмотрения строения и
отправлений нервной системы мы, несмотря на невозможность прямого
доказательства, пришли к тому выводу, что нервные строения, которые
соединяют и комбинируют то, что с объективной стороны есть нервные
перемены, также соединяют и комбинируют то, что с субъективной стороны
есть состояния сознания.
§ 475в. В «Наведениях Психологии» мы видели, что субстанция Духа в
ее конечной природе непостижима, что чувствования составлены из
первичных единиц духа — нервных толчков и что Дух, насколько он доступен
рассмотрению, состоит из чувствований и отношений между чувствованиями
с их разнообразными степенями относительности, оживаемости и
ассоциируемое™.
§ 475г. Согласия между Данными и Наведениями многочисленны и
полны. Гипотеза, что чувствование всякого порядка состоит из
разнообразно соединенных однородных единиц чувствования, вполне согласна с
установленным фактом, что всякое нервное разряжение есть ряд ударов
молекулярного изменения. Вывод, что в то время как перемены в нервных
центрах соответствуют чувствованиям, а разряжения по нервным волокнам
соответствуют отношениям между чувствованиями, вполне гармонирует с
фактом, что линии соединения, через которые устанавливаются отношения,
наиболее многочисленны в тех частях, где начинается и комбинируется
наибольшее число отдельных чувствований. Тесноте связи между частями
нервной системы и вытекающей отсюда тесноте связи между нервными
действиями сопутствует легкость, с которой соответствующие умственные
состояния вступают в связь. Если нервные разряжения по существу
одинаковы, несмотря на все разнообразие вызывающих их стимулов, то
становится непостижимым, каким образом в нервных центрах, на которые они
действуют, они вновь преобразовывались бы каждое в специальную силу,
произведшую его. Явления живых и слабых чувствований и связи между
235
ними также соответствуют известным явлениям нервного действия. Наконец,
то обстоятельство, что чувствования исключают друг друга из сознания
различными способами и в различных степенях, очевидно соответствует
фактам нервного строения.
III. Координация синтезов
§ 475д. В «Общем Синтезе» душевная эволюция рассматривалась как
деятельности, связанные внутренними отношениями и прогрессирующие в
соответствии со связанными внешними отношениями деятельностями
вечно окружающей среды. Следовавший за этим «Специальный Синтез» имел
задачей истолковать это прогрессирующее соответствие между внутренними
и внешними деятельностями в терминах, обыкновенно употребляемых, когда
говорят о душевных явлениях. В «физическом Синтезе» мы исследовали,
путем какого физического процесса строение и отправления нервной
системы приспособились к предъявленным им требованиям. Гармония между
этими синтетическими главами очевидна: выводы, полученные во второй и
третьей главах, суть последовательные более развитые формы выводов,
полученных в первой главе.
§ 475е. Достаточно сравнить эти выводы, чтобы увидеть, что они
согласны с выводами, содержащимися в «Данных» и «Наведениях». Существует
очевидное совпадение между развитием строения нервной системы и тем
возрастанием разнообразия, специализации и сложности соответствия,
расширением его в пространстве и времени, которые показаны в «Общем
Синтезе». Подобным же образом истины, установленные «Данными» и
«Наведениями», совпадают с выводами «физического Синтеза», ибо последние суть
только дедуктивные истолкования истин, ранее установленных индукцией.
IV. Координация Специальных Анализов
§ 475ж. В «Специальном Анализе» указано основное единство
сложения во всех явлениях ума. И мы видели, что так как сознание может
существовать только вследствие беспрерывного перехода от одного
состояния к другому, не сходному с ним состоянию, и так как его состояния и
перемены могут быть приведены в порядок только распределением сходного
со сходным, то, следовательно, «всякая умственная деятельность может
быть определена, как постоянная дифференциация и интеграция
состояний сознания». Вследствие чего мы видим параллелизм конечного
характера психической жизни и конечного характера физической жизни.
§ 475з. Что эти выводы согласны с выводами, приведенными в
синтетических главах, станет ясно для всякого читателя, который вспомнит, в
чем заключались эти последние. Концепция Жизни как постоянного
приспособления внутренних отношений ко внешним приводит нас к полному
совпадению между общим взглядом на душевные явления, рассматриваемые
объективно, и общим взглядом на душевные явления, рассматриваемые
236
субъективно. Рассматривая вновь природу наших восприятий внешних
предметов, разъясненную в «Специальном Анализе», мы увидим, что, в
основных чертах, объяснение было почерпнуто из нервного строения и
отправления. Те составные элементы этих восприятий, которые неизменны
или повторяются каждый раз, соединены в мысли неразрывно, соединены
таким образом, какой возник бы вследствие рефлективного действия,
установленного бесчисленными повторениями. Однако наиболее поучительным
и поразительным является соответствие, существующее между фактами
нервного строения и отправления и истолкованиями, данными относительно
сознания пространства. Здесь не только существует полное согласие
между специальными выводами, полученными синтетически и аналитически,
но еще эти выводы и разъясняют друг друга.
V. Координация Общих Анализов
§ 475и. Исследования, заключающиеся в главах, изложенных в
предыдущих трех разделах, предполагали сосуществование и кооперацию
субъекта и объекта. Это предположение было принято нами как временное в
самом начале «Основных Начал», где оно было подтверждено только
беглым обзором оснований для его принятия; в «Общем Анализе» мы вновь
занялись им — с целью окончательного доказательства его справедливости.
Основываясь на ранее сделанном заключении, что подтверждение этого
конечного показания сознания должно заключаться в доказательстве em
согласия со всеми прочими показаниями сознания, мы и занялись этим
доказательством.
§ 475к. Едва ли нужно говорить, что реализм, вытекающий из
исследований способа, посредством которого соединяются состояния сознания,
вполне согласуется с реализмом, постулированным в семи предыдущих
главах. Главные истины относительно строения и отправления нервной
системы и относительно природы и развития ума получают высшее разъяснение
в образовании того неразрушимого сознания, которое признается
реализмом. Вера во внешний мир есть начало рефлекторной интеллектуальной
деятельности, установленной (подобно всем тем другим, которые образуют
формы мысли) во время того формования организма по образцу среды,
которое происходило в течение бессчетных миллионов лет.
VI. Окончательное сравнение
§ 475л. Быть может, метафизические противники и будут отрицать
положение, что агрегат идей и чувствований, составляющих сознание, или
образует всю совокупность существования, или не образует ее. Тем не
менее мы примем как единственно возможную альтернативу, что или вне
сознания есть существование, или же вне сознания нет никакого
существования.
§ 475м. Если вне сознания нет никакого существования, т. е. если нет
другого бытия того же или другого рода, тогда вечно существующее сознание
237
есть одновременно и создатель и созданное. Оно всегда было, есть и будет
суммой всех причин и следствий, всемогущих и вездесущих. При таких
условиях вопрос об объективном существовании, как о чем-нибудь
отличающемся от субъективного существования, совершенно упраздняется.
§ 475н. Если же мы примем предположение, что вне сознания есть
существование, тогда выводы, к которым мы пришли, делаются
необходимыми. Ибо, если скажут, что действие, произведенное одним на другое,
несходно с причиной в произведшем, то тем самым признают, что
существует причина в произведшем. Если скажут, что никакая связь между
следствиями в одном не может походить на связь между причинами в другом,
то тем самым признают, что в другом существует связь между причинами.
Другими словами, хотя внешнее существование проявляется для
внутреннего существования своими следствиями и не может быть представлено в
своей природе, однако проявление его через следствия неизбежно
предполагает его сосуществование.
§ 475о. Итак, из двух предположений последнее вполне согласно со
всеми другими показаниями сознания, а первое несогласно с ними. Таким
образом, мы пришли вновь, другим путем, к Преобразованному Реализму.
Исследование показывает, что это учение обладает внутренней связностью
и согласно с нашими уверенностями вообще, тогда как
противопоставляемые ему учения не обладают ни внутренней связностью, ни согласием с
другими уверенностями.
§ 475л. Уже было показано, что концепция Духа, как состоящего
(вместе с Жизнью вообще) из определенно соединенных разнородных
перемен в соответствии со внешними сосуществованиями и
последовательностями, необходимо признает отношение между субъектом и объектом. И
рассуждение, которым мы пользовались, чтобы показать, что нервная
система, а следовательно и сознание, сопровождающее ее деятельности,
развились через сношение организма и среды, не могло производиться без
признания организма и среды. Таким образом, учение о Преобразованном
Реализме, которое есть только другая сторона учения о Непознаваемом,
гармонирует с выводами синтезов и анализов; ибо, хотя они и предполагают,
что внутренние мысли соответствуют внешним вещам таким образом, что
сцепления в одних соответствуют пребываниям в других, они, однако, не
предполагают, чтобы это соответствие было чем-либо большим, чем просто
символическим.
§ 475р. Преобразованный Реализм, утверждая существование
непроходимого рубежа между субъектом и объектом, признает внешнее
независимое существование, которое является причиной перемен в сознании,
причем следствия, вызываемые им в сознании, образуют восприятие этого
существования. Он приводит также к тому выводу, что знание, образованное
этими следствиями, не может быть знанием того, что вызывает следствия,
что оно только предполагает его существование. Разве нельзя поэтому
сказать, что субъективное существование, истолковывая себя подобным
образом, заканчивает ту дифференциацию от объективного существования,
которая совершалась с самого начала душевной эволюции?
238
ГЛАВА XVII
СЛЕДСТВИЯ
Приводятся (частично) производные принципы, образующие необходимое введение
в социологию.
I. Специальная Психология
§ 476. После того как мы исследовали область Общей Психологии,
перед нами открывается гораздо более обширная область Специальной
Психологии.
§ 477. Из большого числа исследований, заключающихся в этих
пределах, мы должны заняться здесь только небольшой их частью: специально
психологией человека, рассматриваемого как единица, из которой
образованы общества.
§ 478. Нашей задачей будет обозрение тех человеческих
способностей, которые являются факторами социальных явлений.
II. Классификация
§ 479. Хотя классификация специальных душевных способностей
затруднительна и может быть выполнена только несовершенным способом,
однако есть способ классификации, который гармонирует с выводами
анализа и синтеза и косвенно предполагается учением об эволюции. Он состоит
в группировании высших душевных способностей, смотря по тому, будут
ли они в первой, второй, третьей и т. д. степени удалены от тех простых
чувственных способностей, которые составляют корень, общий для них
всех.
§ 460. В разделе «Состав Духа» мы указали первичное деление
душевных элементов на чувствованиям отношения между чувствованиями
(называемые обыкновенно познаваниями). Познавания могут быть
разделены на четыре больших подкласса. Представляемые Познавания — это
такие, в которых сознание занято локализацией ощущения, вызванного в
организме, например при порезе собственного пальца. Представительно-
Воспроизведенные Познавания — это такие, в которых сознание занято
отношением между каким-нибудь ощущением (или группой ощущений) и
воспроизведениями тех разнообразных ощущений, которые
сопровождали его в нашем опыте; это, обыкновенно, называется восприятием. Когда,
например, видимая форма и цвет апельсина приводят нас к тому, что мы
умственно присоединяем все остальные его свойства. Воспроизведенные
Познавания — это такие, в которых сознание занято отношениями между
идеями или воспроизведенными ощущениями, например в акте
воспоминания. ПеревоспроизВеденные Познавания— это такие, в которых созна-
239
ние занято не воспроизведением специальных отношений, которые ранее
были представлены в сознании, но такими воспредставлениями, в которых
подобные воспроизведенные специальные отношения просто мыслятся как
содержащиеся в некотором общем отношении. Идеи, вытекающие из этого
отвле>'ения. сами не воспроизводят действительных опытов, но суть
символы, замещающие целые группы подобных действительных опытов, т. е.
воспроизводят агрегаты воспредставлений. Чувствования можно
разделить на четыре параллельных подкласса. Представляемые Чувствования,
обыкновенно называемые ощущениями, — это такие, которые возникают,
когда мы рассматриваем телесные впечатления сами по себе, как
страдания или удовольствия, например, когда мы вдыхаем духи.
Представительно-Воспроизведенные Чувствования, охватывающие большую часть того,
что мы обыкновенно называем эмоциями, суть такие чувствования, при
которых ощущение или группа ощущений, или группа ощущений и идей
вызывают обширный агрегат воспроизведенных ощущений, испытанных
отчасти в личном опыте, но, главным образом, лежащих глубже
индивидуального опыта и потому неопределенных. Примером может служит эмоция
страха. Воспроизведенные Чувствования, заключающие идеи
вышеуказанных чувствований, вызываются независимо от соответствующих внешних
возбуждений. Примерами их являются чувствования, с которыми поэт
описывает что-нибудь, и те чувствования, которые он возбуждает в умах своих
читателей. Перевоспроизведенные Чувствования — это такие сложные
состояния чувства, которые являются менее прямыми результатами внешних
возбуждений, чем косвенными и отраженными их результатами. Любовь к
собственности и чувство справедливости суть чувствования подобного
рода. Само собой разумеется, что эти группы отличаются друг от друга в
довольно неопределенной степени. Почему эта классификация,
основанная на степени воспроизведености, особенно пригодна для нашей цели?
§ 481. Прежде всего, она хороша как мерило Эволюции,
рассматриваемой с самой широкой точки зрения. Возрастание интеграции,
возрастание определенности и возрастание разнородности сложения одинаково
измеряются величиной воспроизведения и перевоспроизведения.
§ 462. Во-вторых, она измеряет степень умственной эволюции. Ибо
образование восприятия предполагает воспроизведение ощущений;
образование простого рассуждения предполагает воспроизведение восприятий,
а сложное рассуждение предполагает воспроизведение результатов
простого рассуждения. Таким образом, с возрастанием интеллектуальности
неизбежно возрастает и удаленность от ощущения. А если и генезис эмоций
был таков, каким мы его описали, тогда, конечно, его последовательные
шаги были от простых ощущений к ощущениям, соединенным с
воспроизведенными ощущениями, затем к воспроизведенным ощущениям,
организованным в группы, потом к воспроизведению воспроизводительных групп.
§ 483. Таким образом, степень воспроизведенности будет нашим
мерилом эволюции. Измерим теперь'главные элементы интеллектуального
развития, насколько оно влияет на цивилизацию и испытывает на себе ее
влияние. Затем мы займемся сопутствующим эмоциональным развитием.
240
III. Развитие Понятий
§ 484. Общие идеи могут возникнуть только тогда, когда, с ходом
человеческого прогресса, социальные условия сделают оАыт количественно
большим и более разнообразным; котя нужно также заметить, что эти самые
социальные условия предполагают некоторые общие идеи.
§ 485. Малая сила воспроизведения предполагает неспособность
распознавать процессы, медленные в своем выполнении, т. е. долгие
последовательности не воспринимаются. Низшие расы не имеют средств
распознавать последовательности, более длинные, чем последовательности времен
года. Отсюда неизбежно вытекает, что первобытный человек обладает только
небольшим предвидением и не обнаруживает никакого стремления
предвидеть отдаленные случайности.
§ 486. Опыты, становясь все более многочисленными, разнообразными,
разнородными и сложными, по мере того как цивилизация увеличивает их
количество и развивает способность оценивать их, стремятся постоянно
расширить возможности мысли и уменьшить неизменность уверенности
(riqidity of belief): изменяемость уверенности увеличивается.
§ 4В7. Одновременно с относительной простотой, бедностью и
негибкостью первобытной мысли замечается еще ее относительное ограничение
конкретными понятиями; отвлеченные понятия тогда еще невозможны.
Только после того, как многие специальные причины были отделены в мысли
от обнаруживающих их классов деятельности, могло образоваться какое-
либо понятие о причине вообще.
§ 466. Опыты в том виде, в каком они испытываются первобытным
человеком, весьма мало способствуют образованию понятия об
единообразии в вещах или отношениях. Поэтому уверенность в неизменном порядке —
вера в закон, которая теперь распространена среди более культурных
классов во всем цивилизованном мире, есть такая уверенность, к которой
первобытный человек совершенно неспособен. Он неспособен мыслить даже
о каком-нибудь одном законе, а тем более о законе вообще.
§ 489. Прогресс точности мысли есть один из спутников
возрастающей воспроизведенное™. Первоначально не могло существовать ни
привычки выражать вещи определенно, ни привычки подвергать испытанию
утверждения, ни должного понимания различия между фактом и фикцией!
§ 490. Легковерие есть неизбежный спутник первобытного состояния
ума: скептицизм и критика не могли быть привычными состояниями. Они
могли развиться только одновременно с развитием вышеуказанных сторон
§ 491. О том, что на низших стадиях умственной эволюции
воображение слабо и что оно усиливается с возрастанием умственного прогресса,
было уже сказано, когда мы говорили, что каждое увеличение умственного
прогресса предполагает возрастание воспроизведенности мысли.
Умственная эволюция, сопровождающая цивилизацию, депает воображение более
живым, более точным, более связным и более смелым.
§ 492. Нужно указать еще на важное различие между воспоминающим
воображением и построительным воображением. От первого, которое
241
есть более ранняя и менее развитая способность, мы переходим у наиболее
цивилизованных людей (или, скорее, у весьма немногих среди наиболее
цивилизованных) ко второму. Построительное воображение есть самая
высокая интеллектуальная способность; она лежит в основе всякой высокой
умственной деятельности.
§ 493. Интеллектуальные черты первобытного человека можно
наблюдать среди менее цивилизованных членов нашего общества. Общая
характеристика этих людей такова: они очень быстро составляют весьма
положительные убеждения; их мысли, полные личного опыта, лишены истин
высших обобщений; они никогда не могут отделить сообщаемого им
отвлеченного понятия от конкретного случая; они не точны и даже питают
отвращение к точности; они неизменно поступают по раз данному образцу, никогда
не придумывая лучших способов, как бы ни были они ясны; сознательное
обдумывание доказательств для них невозможно.
IV. Язык Эмоций
§ 494. Прежде чем заняться очерком эмоционального развития, мы
должны рассмотреть влияния, которые человеческие существа
бессознательно оказывают на чувствования друг друга, путем физических
проявлений, сопровождающих чувствования.
§ 495. При изучении эмоционального языка мы должны различать два
класса эффектов: эффекты разлитого (диффузного) нервного разряжения
и эффекты ограниченного разряжения. Последний класс нужно разделить
на эффекты ненаправленного разряжения и эффекты направленного
разряжения: те, которые возникают без мотива, и те, которые обнаруживаются
мускульной деятельностью, руководимой мотивом.
§ 496. Первичным спутником каждого чувствования является
разлитое нервное разряжение, возбуждающее мускулы вообще, включая и те,
которые приводят в движение голосовые органы, причем степень
возбуждения пропорциональна силе чувствования. Вследствие этого возрастающая
мускульная деятельность является естественным языком возрастающего
чувствования, какова бы ни была природа чувствования.
§ 497. Разлитое разряжение, сопровождающее чувствование какого-
нибудь рода, дает еще добавочное указание своей величины благодаря
тому, что влияет на мускулы обратно пропорционально их величине и весу
частей, к которым они прикреплены. Предположим, что слабая волна
нервного возбуждения распространяется однообразно по всей нервной системе;
тогда та часть ее, которая разряжается в мускулах, обнаружит свое действие
наиболее там, где количество инерции, которую нужно преодолеть, будет
наименьшее. Мускулы, обладающие большой величиной и могущие
обнаружить свое сокращение только передвижением членов и других тяжелых
масс, не обнаружат признаков возбуждения, тогда как небольшие мускулы,
прикрепленные к легкоподвижным частям, например мускулы лица,
явственно ответят на раздражение.
§ 496. Перейдем теперь к ограниченным разряжениям. Можем ли мы
здесь объяснить выражение чувства у людей? Хотя у человека есть много
242
источников неприятных чувствований и помимо антагонизма и хотя сам
антагонизм заканчивается битвой только тогда, когда доходит до крайней
степени, однако, так как среди низших типов антагонизм есть самый
обыкновенный и самый заметный спутник неприятного чувствования и
продолжает быть весьма обыкновенным спутником подобного чувствования у
людей, то установилось органическое отношение между неприятным
чувствованием и мускульными деятельностями, обыкновенно вызываемыми
антагонизмом. Поэтому внешние спутники неприятного чувствования,
которые образуют то, что мы называем его выражением, являются следствием
начинающихся сокращений тех мускулов, которые бывают деятельны при
действительной битве.
§ 499. Вокальные выражения страсти к разрушению могут быть
объяснены подобным же образом. Возрастающий прилив чувствования, вызывая
возрастание мускульного напряжения, может приспособлять мускульный
аппарат к тонам все более высоким или все более низким, причем каждое
из этих изменений предполагает мускульное напряжение, которое будет
тем сильнее, чем больше отклонение от средних тонов. Поэтому обе
крайности диапазона могут прорываться и часто случается внезапный переход
от одной крайности к другой.
§ 500. Эмоциональные выражения часто осложняются стеснениями,
умышленно налагаемыми на внешние органы с целью скрывания или маскирования
чувствований. Вторичные чувствования, вызывающие это скрывание, имеют
свой собственный естественный язык, который иногда легко разбирается.
§ 501. Группа усложнений другого рода, имеющая совершенно другое
происхождение, подчиняется иному и даже почти противоположному закону.
Это — вторичные влияния чувствований на сосудистую систему, на
зависящую отсюда доставку крови к нервным центрам и на вытекающее отсюда
развитие нервной энергии. Часто они противодействуют вышеописанным
первичным явлениям, а нередко и извращают их. Очень сильное чувствование
может так раздражить блуждающий нерв, что деятельность сердца
приостановится и произойдет обморок; оно может вызвать общую потерю силы, как
во время прострации при большом горе, или повлиять таким образом на
сосудистую систему, что вызовет изменение цвета — румянец или бледность.
§ 502. Следовательно, общепринятое мнение, что существуют особо
предназначенные приспособления для выражения чувствования,
безосновательно. Гипотеза Эволюции дает нам здесь, как и всюду, достаточное
объяснение фактов. Причины всех этих проявлений нужно искать глубоко
в нервно-мускульных строениях, как они развились вследствие
взаимодействия организма и среды. Что же произошло в результате отношений
индивидов друг с другом?
V. Общественность и Симпатия
§ 503. Хищному животному, питающемуся небольшими и рассеянными
животными, выгодно жить одному. Другим, добыча которых бывает большого
объема или пища которых не разбросана, выгодны кооперация и стадность.
243
Отсюда общественность, в иных случаях противоречащая нуждам вида, в
других случаях естественно устанавливается как способствующая
сохранению вида.
§ 504. Мы имеем право заключить, что у животных, дошедших шаг за
шагом до стадности, мало-помалу разовьется удовольствие совместного
существования — удовольствие от сознания присутствия друг друга —
удовольствие более простое и вполне отличное от тех высших удовольствий,
которые делаются возможными благодаря ему.
§ 505. Большая безопасность и более раннее обнаружение врагов,
являющиеся следствием стадности, приводят нас к тем душевным
состояниям, которые вызываются не простым присутствием, но деятельностью
других животных того же вида. Испуганные члены стада, будучи видимы и
слышимы остальными, возбуждают у них ту эмоцию, которую они сами об*
наруживают, а эти, движимые симпатически вызванной эмоцией, начинают
делать такие же движения и испускать такие же звуки.
§ 506. Кроме симпатического страха, существуют еще симпатические
чувствования других родов, образовавшиеся сходным путем. Животные,
живущие вместе, одновременно испытывают благоприятные влияния
окружающих условий: они способны иметь симпатически вызванные приятные
чувствования.
§ 507. Мы естественно пришли к той истине, что степень и объем
симпатий зависят от ясности и широты воспроизводительности ума. Симпатия
возможна только пропорционально воспроизводительной силе ума.
§ 508. Когда к неквалифицированной общественности присоединяются
еще специальные общественности постоянных половых отношений и
двойного родительского отношения, то симпатия развивается еще скорее.
Пропорционально продолжительности и близости этих отношений возрастает
число и разнообразие случаев, когда индивиды подвергаются вместе
влиянию одних и тех же причин и обнаруживают вместе одни и те же внешние
признаки чувства, отчего происходит то, что симпатические возбуждения
бывают более часты и что они распространяются на более
многочисленные чувствования. Симпатии становятся самыми обширными и самыми
сильными там, где три формы общественности сосуществуют с высоким
умом и где нет никаких условий, вынуждающих подавлять симпатии.
§ 509. У человеческого рода мы имеем деятельность всех трех
прямых причин симпатий, соединенную с существенным условием —
возвышенным умом. В течение прогресса от низших типов к высшим симпатия и
общественность в ее трех формах действовали и воздействовали, будучи
каждая и причиной, и следствием: большая симпатия делала возможной
большую общественность, как государственную, так и домашнюю, а
большая общественность служила для дальнейшего развития симпатии.
§ 510. Ограничение симпатии, кроме недостаточности умственного
развития, зависит еще от причины иного рода, которую следует всегда
помнить. Человеческий род, хотя и стадная порода, все-таки всегда был и
теперь еще остается хищной породой. Симпатия всегда подавлялась в тех
направлениях, где общественная безопасность требовала игнорирования
244
ее, тогда как ее рост допускался в тех направлениях, где она вела к
общественному благоденствию или, по крайней мере, не мешала ему.
§ 511. Следствием хищнической деятельности была такая
специализация симпатий, что они стали сравнительно сильными там, где не влияла
сдерживающая сила, а там, где она влияла, они остались сравнительно
слабыми. Хотя эти сдерживающие силы и не помешали развитию симпатий
в тех направлениях, которые остались свободными, однако они замедлили
это развитие по всем пунктам, ибо та индифферентность к причинению
другим положительного страдания, которая необходимо поддерживается
ими, идет рука об руку с индифферентностью к тому отрицательному
страданию других, которое обусловливается отсутствием удовольствия; а это
противоречит симпатическому удовольствию, получаемому вследствие
доставления удовольствия другим.
§ 512. Сюда можно присоединить еще один общий вывод. Эволюция
тех высших социальных чувств, которые имеют своим корнем симпатию,
постоянно задерживалась теми деятельностями, которые были необходимы
вследствие борьбы за существование между племенами и нациями. Только
с прекращением этой борьбы в форме войны эти высшие социальные
чувства могут достигнуть своего полного развития.
VI. Эгоистические Чувства
§ 513. Под словом чувства мы будем понимать те высшие порядки
чувствований, которые имеют вполне воспроизведенный характер. Это не
есть ни представляющиеся состояния, ни воспроизведения подобных
состояний; они состоят из множества подобных воспроизведений, неопределенно
соединенных друг с другом и с еще более неопределенными родственными
чувствованиями, органически ассоциированными опытом предков.
§ 514. Эволюция специального перевоспроизведенного чувствования
(или чувства), проявляемого всеми людьми в той любви, с которой они
посещают места былых удовольствий, хорошо иллюстрирует чувства,
порождаемые личным опытом, а не опытом расы.
§ 515. Если мы сравним жизнь первобытного человека с жизнью
какого-нибудь высшего животного, то увидим, что у человека существует
большее разнообразие предметов, соединенных с удовольствием. При этом
обладание есть постоянный антецедент каждого из этих разнообразных
удовлетворений. Отсюда, сделавшись обыкновенным при самых
разнообразных предметах, обладание pari passu (одновременно) перестало быть
связанным с каким бы то ни было частным предметом или удовлетворением.
Приобретение в собственность сделалось приятным действием, потому что
оно вызывает частичное возбуждение всех тех былых удовольствий, которые
уже неразличимы индивидуально, но образуют обширное смутное
чувствование, чувствование, которое сделалось собственно чувством, ибо стало
перевоспроизведенным. Излишне прибавлять, что с прогрессом цивилизации
достигается высшая перевоспроиэведенность.
§ 516. Возможность свободно пользоваться членами и органами
чувств ассоциирована в личной жизни с каждым видом удовольствия; она
245
подобным же образом была ассоциирована и у всех предков. Таким
образом, здесь мы имеем чувство, состоящее из многочисленных,
неопределенных и обширных чувствований, образованных опытами,
организованными и переданными по наследству в течение всего прошлого. Волнение,
вызываемое помехой движениям, состоит из перевоспроиэведения
всевозможных лишений, а в удовольствии возвращенной свободы соединены
возможности всяких вообще удовлетворений. По мере того как мы переходим
по восходящим ступеням политической свободы, это чувство характеризуется
есе большей воспроизведенностью. Это первично эгоистическое чувство
достигает своей высшей формы только при помощи альтруистического
чувства, кооперация которого будет впоследствии указана.
§ 517. Успешное выполнение телесного или умственного действия,
обеспечивая достижение того удовлетворения, к какому человек стремится,
в то же время неопределенно пробуждает сознание подобных же действий,
заканчивавшихся подобными же удовлетворениями. Таким образом,
успешная деятельность вообще ассоциируется в сознании с удовольствием,
причем оба сознания имеют перевоспроизведенный характер. Стремление
каждого успеха вызывать идеи собственных успехов в прошлом приводит к
образованию чувства самоуважения, которое, когда оно дошло до
значительной силы, зовется гордостью.
§ 518. Мы не имеем времени продолжать этот синтез в других
направлениях, иначе можно было бы сказать кое-что о видоизменениях и
комбинациях этих эгоистических чувств.
VII. Эго-альтруистические Чувства
§ 519. Припомним, что эффекты опыта, как они понимаются в этом
сочинении, суть эффекты, производимые появлением нервных состояний
вместе с сопровождающими их состояниями сознания, где эти последние
существуют, все равно, будут ли отношения между этими состояниями
наблюдены или нет. Теперь мы перейдем к эго-альтруистическим чувствам,
или таким, которые, предполагая самоудовлетворение, предполагают также и
удовлетворение других, причем воспроизведение этих последних является
источником удовольствия не само по себе, но вследствие дальнейших личных
выгод, связанных с ними в опыте.
§ 520. Эмоции, возбуждаемые у молодого дикаря естественным языком
любви и ненависти у членов его племени, получают прежде всего частичную
определенность в его отношениях с членами своей семьи и товарищами
игр; и опыт научает его, как бывает полезно для достижения собственных
целей избегать таких поступков, которые вызывают со стороны других
проявления гнева, и вести себя так, чтобы вызывать со стороны других
проявление удовольствия. Он вовсе не думает о том, хорошо или дурно какое-
нибудь действие само по себе: его удерживает главным образом смутный,
но отчасти определенный страх перед бедствием, которое может за этим
последовать. Отсюда развиваются сдерживающие мотивы более высокого
порядка. Сильным побуждающим и сдерживающим мотивом становится
первобытное верование, что каждый умерший человек становится духом,
246
который может возвратиться назад для того, чтобы помочь или навредить
людям. Сознание того, что какой-нибудь могущественный вождь может вновь
явиться на землю и наказать тех, которые нарушили его правила, становится
могущественным мотивом, который может безмерно возрасти вследствие
накопления традиций. Божество продолжают представлять себе, как
существо, проявляющее человеческие эмоции человеческими способами. Его
способность налагать наказания и одарять наградами становится все большей,
так что страх перед гневом божества и желание заслужить его одобрение
приобретают большую ширину и общность, хотя и продолжают быть
антропоморфическими. Нравственность и безнравственность поступков в том
смысле, как мы понимаем теперь эти слова, первоначально не рассматриваются.
§ 521. Таким образом, многое из того, что принимается за религиозное
чувство, есть только перевоспроизведенная форма того эго-альтруисти-
ческого чувства, которое главным образом руководит людьми в их
поведении относительно друг друга. До сих пор поступки человека не
рассматривались по своей внутренней природе, независимо от каких бы то ни было
последствий, как непосредственных, так и отдаленных, которые они могут
иметь для него самого.
§ 522. От этого происходит, что критерий хорошего и дурного был и есть
таким несходным среди различных обществ. Регулятивные чувства эго-альтру-
истической природы так же изменчивы в своих отношениях к конкретным
действиям, как изменчивы виды поведения, приводящие к общественному
благоденствию при различных социальных условиях. Тем не менее эго-альтру-
истические чувства имеют важные составные элементы постоянного
характера. Какой-нибудь вид поведения, который вызывает одобрение среди всех
рас и во все времена, будет считаться хорошим независимо от века и народа.
§ 523. Что эго-альтруистические чувства образовались таким
образом, как мы указали, можно видеть из того, что чувство стыда, вызываемое
воспроизведением презрения других, бывает одинаково по своей природе,
будет ли воображаемое презрение вызвано действительно совершенным
дурным поступком или таким дурным поступком, который только
приписывается обвиняемому: румянец может появиться и у невиновного ребенка,
которого обвиняют в чем-нибудь, так же, как и у виноватого.
VIII. Альтруистические Чувства
§ 524. Изменчивость чувства, указанная в предыдущем разделе, есть
только спутник перехода от первоначального типа общества,
приспособленного к разрушительной деятельности, к типу цивилизованному,
приспособленному к мирной деятельности. Идеи и чувства должны в конце концов
стать единообразными и постоянными вследствие того, что условия
социальной жизни единообразны и постоянны.
§ 525. Ввиду того, что с прогрессом организации общества взаимная
зависимость его частей увеличивается и благосостояние каждого бывает
более связано с благосостоянием всех, оказывается, что возрастание
чувствований, находящих удовлетворение в благосостоянии всех, есть воз-
247
растание таких чувствований, которые приспособлены к основному
неизменному условию социального благоденствия.
§ 526. Почему симпатические и альтруистические чувствования,
вызываемые у каждого выражением чувствований у других, не развились до
такой высоты, как эго-альтруистические чувствования, станет понятным,
когда мы вспомним, что сверх той задержки симпатии, которая
обусловливалась антагонизмом обществ, существовали еще задержки симпатий,
вызываемые борьбой за существование внутри обществ. Удовольствие индивида
и общественное благосостояние способствовали развитию эго-альтруисти-
ческих чувствований.
§ 527. Альтруистическое чувствование становится
перевоспроизведенным, или собственно чувством, только тогда, когда чувствование,
которому оно симпатизирует, есть эмоция, а не простое ощущение. Переход к
тому высшему состоянию, когда нет более представляющихся элементов,
совершается постепенно.
§ 528. Очень значительная часть того чувствования, которое
обыкновенно называется великодушием, имеет эго-альтруистический характер.
Хотя и сильно перемешанное с более низкими чувствованиями,
великодушие в слабой и несистематической форме проявляется на ранних ступенях
общества; оно становится заметным и частым только тогда, когда
цивилизация развивает симпатии.
§ 529. Чувство жалости есть такое чувство, которое получает
значительное развитие только тогда, когда уменьшаются хищнические деятельности.
Здесь мы должны указать на важную истину. Каждое альтруистическое
чувствование нуждается в соответствующем эгоистическом чувствовании, как
в неизбежном факторе, ибо, пока какие-нибудь эмоции или ощущения не
испытывал ись, они не могут быть возбуждены симпатическим путем.
§ 530. От этих более простых форм мы переходим теперь к наиболее
сложной форме — к чувству справедливости, которое образовано
воспроизведением чувствования, имеющего само по себе высоко
перевоспроизведенный характер. Пределом, к которому стремится это чувство, является такое
состояние, когда каждый гражданин настолько же симпатически заботится о
сфере деятельности каждого другого гражданина, как и о своей собственной.
§ 531. Заметим, насколько ошибочно мнение, будто эволюция духа
путем накопленных и унаследованных эффектов опыта не может привести
к постоянным и всеобщим нравственным чувствам с соответствующими
нравственными принципами. Тогда как эго-альтруистические чувства
приспособляются к разнообразным видам поведения, требуемым социальными
условиями каждого места и времени, альтруистические чувства
приспособляются к таким видам поведения, которые всегда благодетельны, потому что они
соответствуют условиям, необходимым для наивысшего благоденствия
индивидов, соединенных общественными связями. Священная
неприкосновенность жизни, свободы и собственности все более и более живо чувствуется с
прогрессом цивилизации. Среди всех высших рас, с давних пор подчиненных
общественной дисциплине, существует приблизительное согласие
относительно этих пунктов, поскольку дело касается отношений между согражданами.
248
§ 5.32. Теперь мы пришли к еще более сложному альтруистическому
чувству — чувству милосердия. Состояние сознания, называемое этим именем,
есть такое состояние, когда выполнение действия, внушенного чувством
справедливости, предотвращается перевешивающим его чувством жалости'
воспроизведением того страдания, которое последует за действием. Здесь
мы имеем борьбу двух альтруистических чувств, и любопытно наблюдать,
каким образом иногда возникает здесь тягостное колебание между двумя
требованиями, из которых каждое было бы нравственно обязательным при
отсутствии другого. Желание не причинять страдания указывает на один путь,
а на противоположный путь указывает чувство, соответствующее тем высшим
принципам нравственности, которые не могут быть без опасности ослаблены.
IX. Эстетические Чувства
§ 533. Деятельности, которые мы называем играми, соединены с
эстетическими деятельностями той общею чертой, что ни те, ни другие не
способствуют каким бы то ни было прямым образом процессам,
благоприятствующим жизни. Откуда возникает импульс к играм? И как появляется
та дополнительная деятельность высших способностей, которая
предполагается изящными искусствами?
§ 534. Когда мы подымаемся к животным высших типов, то находим,
что их время и сила не поглощаются вполне удовлетворением
непосредственных нужд. А так как каждая умственная способность подчинена тому
закону, что ее орган, если его отдых продолжается дольше обыкновенного,
становится необыкновенно склонным к деятельности, то вместо настоящей
деятельности легко возникает ее подобие, когда обстоятельства
предоставляют случай к этому. Отсюда — игры всякого рода, отсюда — стремление
к излишнему и бесполезному упражнению способностей, которые находились
в состоянии покоя. Отсюда также тот факт, что эти ненужные упражнения
по большей части совершаются теми способностями, которые играют самую
выдающуюся роль в жизни животного.
§ 535. Общая природа и положение эстетических чувств сделаются
более понятными, когда мы заметим, каким образом эстетический характер
чувствования обыкновенно ассоциируется с отделенностью от деятельности,
служащей для жизни. Мы почти вовсе не приписываем эстетического
характера ощущениям вкуса. Эти удовлетворения только редко отделяются
от отправлений, служащих для жизни. Наоборот, существует большая
область для наслаждений, возникающих вследствие бесполезной деятельности
способности слуха, которая значительно диссоциирована от деятельностей,
служащих для поддержания жизни. Что эстетическое сознание есть по
существу такое сознание, предмет которого составляют сами деятельности,
помимо целей, которые они преследуют, доказывается тем фактом, что
многие эстетические чувства возникают вследствие созерцания свойств и
действий других людей, реальных или идеальных.
§ 536. Первичный источник эстетического удовольствия в простых
ощущениях есть такое качество комбинации, благодаря которому
известные способности упражняются наиболее полно, без малейшего вычета
249
вследствие излишка упражнения. К этому присоединяется вторичный
источник удовольствия — распространение нормального стимула на
широкую область, сопровождающееся возбуждением приятного чувствования,
слабого и неопределимого. Третьим источником удовольствия является
частичное оживание, вследствие этого разряжения, тех разнообразных
специальных удовлетворений, которые соединены в нашем опыте с
комбинациями, подобными той, которая теперь дана сознанию.
§ 537. Те же общие и частные истины приложимы и к комбинациям
ощущений, которые возбуждают идеи и чувствования красоты. Телесные
движения, приятные для самого субъекта и ассоциированные с сознанием
грациозности (например, катанье на коньках), суть такие движения, которые
приводят много мускулов в гармоническую деятельность и не напрягают
чрезмерно ни одного. Существуют основания предполагать, что красивые
расположения форм суть такие расположения, которые деятельно
упражняют наибольшее число структурных элементов, играющих роль при
восприятии, и в то же время чрезмерно напрягают возможно меньшее число
их. То же самое относится и к тем сложным зрительным объектам, которые
представляются действительными предметами или живописными
воспроизведениями предметов со всеми их светами, тенями и цветами.
§ 538. Мы переходим к высшей области, в которой состояния сознания
имеют исключительно перевоспроизведенный характер, в тот момент, когда
принимаем в соображение более отдаленные умственные состояния,
возбуждаемые ландшафтом и музыкой. Чувствования прекрасного, возбуждаемые
изящной литературой, обладают высоко перевоспроизведенным характером.
§ 539. Подчиняясь всегда тому основному условию, что эстетическое
чувствование есть такое чувствование, которое не оказывает
непосредственной помощи никакой деятельности, направленной к поддержанию
жизни, следует признать, что самым высоким эстетическим чувствованием
является то, которое обладает наибольшим обьемом при соответственном
упражнении наибольшего числа сил, не сопровождающемся чрезмерным
упражнением ни одной силы; другими словами, это есть чувствование,
являющееся следствием полного, но не чрезмерного упражнения самой
сложной эмоциональной способности. Высота чувствования пропорциональна
его отдаленности от простого ощущения и его сложности, как содержащего
бесчисленное разнообразие тех элементов, из которых образуются эмоции,
и как являющегося слабым воспроизведением огромного агрегата
подобных элементов, соединенных вместе в течение эволюции.
§ 540. Наконец можно ожидать, что с прогрессом эволюции
эстетические деятельности вообще будуть играть все большую роль в жизни
человека. Большая зкономизация энергии, являющаяся следствием высшей
организации, даст и в будущем те же результаты, какие она дала и в прошлом.
Возрастающий избыток энергии приведет к возрастанию пропорций
эстетических деятельностей и удовлетворений; и хотя впоследствии формы искусства
станут доставлять приятное упражнение более простым способностям, однако
они будут в большей степени, чем теперь, обращаться к высшим эмоциям.
сжэ
250
щ
ОСНОВАНИЯ СОЦИОЛОГИИ
ГЛАВА XVIII
ДАННЫЕ СОЦИОЛОГИИ
Описываются различные группы факторов, входящих в социальные явления:
человеческие идеи и чувствования, рассматриваемые в их необходимом порядке эволюции,
а также окружающие естественные условия и те постоянно усложняющиеся условия,
начало которым дает само общество.
I. Над-Органическая Эволюция
§ 1. Мы переходим теперь к последней из тех трех видов Эволюции,
которые были указаны в «Основных Началах»: Неорганическая,
Органическая и Над-Органическая.
§ 2. Над-Органическая Эволюция может подходящим образом быть
отделена от органической включением в нее всех тех процессов и продуктов,
которые предполагают координированную деятельность многих индивидов
§ 3. Хотя агрегаты, образуемые общественными насекомыми (пчелами,
осами, муравьями), и походят с различных сторон на социальные агрегаты,
однако это не настоящие социальные агрегаты. Ибо они не представляют
соединения сходных индивидов — независимых друг от друга со стороны
родства и приблизительно равных по своим способностям, но являются
просто соединением детей одной матери.
§ 4. Настоящие зачаточные формы над-органической эволюции
обнаруживаются только некоторыми из высших позвоночных, например грачами,
бобрами и некоторыми из приматов.
§ 5. Далее мы будем заниматься только той формой над-органической
эволюции, которая обнаруживается человеческими обществами: их ростом,
строением, отправлениями и продуктами, т. е. займемся явлениями
Социологии.
II. Факторы Социальных явлений
§ 6. Всякое общество, будет ли оно зачаточным или уже довольно
развитым, обнаруживает явления, которые можно приписать или свойствам
его единицы, или условиям, при которых эти единицы существуют
252
§ 7. Дальнейшее подразделение этих первичных факторов приводит
нас, с одной стороны, к внешним факторам: климату, поверхности земли,
флоре и фауне, а с другой — к внутренним: физическим, эмоциональным и
интеллектуальным качествам социальных единиц индивидов.
§ 8. Из вторичных или производных факторов, которые вызываются
самой социальной эволюцией, можно указать на изменение климата,
вызываемое расчисткой лесов и осушением почвы, а также на перемены в
флоре и фауне обитаемой местности.
§ 9. Рост общества есть одновременно и следствие, и причина
социального прогресса. Разделение труда не может быть проведено далеко, пока
существует лишь немного индивидов, между которыми он может быть разделен.
§ 10. Влияния, оказываемые обществом на природу своих единиц, и
влияния единиц на природу общества постоянно кооперируют друг с другом
в производстве новых элементов.
§ 11. По мере того как общества увеличиваются в обьеме и строении,
они производят глубокие изменения друг у друга, то путем военных
столкновений, то путем промышленных отношений.
§ 12. Постоянно накапливающиеся и усложняющиеся над-органические
продукты, вещественные и духовные, образуют новый класс факторов,
которые становятся все более и более влиятельными причинами изменений.
Значение их едва ли можно переоценить.
§ 13. Обратимся к первоначальным факторам. Мы займемся только
теми первичными данными, которые общи всем социальным явлениям и
весьма легко обнаруживаются в самых простых обществах.
III. Первоначальные Внешние факторы
§ 14. Полный очерк первоначальных внешних факторов предполагает
такое знание прошлого, какого мы не имеем и, по-видимому, не будем
иметь. В течение всего прошлого геологические и метеорологические
перемены, так же как следующие за ними перемены флоры и фауны, должны
были вызывать постоянные эмиграции и иммиграции во всех частях света.
§ 15. Ограничивая наше внимание только теми влияниями внешних
факторов, которые и теперь существуют, мы находим, что жизнь вообще
возможна только в известных пределах температуры; а жизнь высшего
порядка — только в сравнительно узких пределах, поддерживаемых если
не естественно, то искусственно. Отсюда социальная жизнь*(не только
человеческая, но и жизнь растений и животных, от которой зависит человек)
ограничивается известными крайними пределами тепла и холода.
§ 16. Мы пропустим такие свойства климата, как ровность и
изменчивость, будут ли это колебания суточные, годовые или неопределенные, хотя
все они имеют влияние на человеческую деятельность, а следовательно, и
на социальные явления. Укажем только на важное значение сухости и
влажности воздуха и заметим, что каждая крайность в этом отношении
приводит к косвенным задержкам цивилизации. Однако главное внимание нужно
353
обратить на прямые следствия — влияния на жизненные процессы. В виду
важности кожных и легочных испарений для поддержания движения
жидкостей по тканям, а следовательно и для развития молекулярных перемен,
мы должны заключить, как показывают и факты, что, при прочих равных
условиях, большей телесной деятельностью будет одарен народ, живущий
в жарких и сухих местностях, чем народ, живущий в местностях жарких и
влажных.
§ 17. Переходя от климата к поверхности земли, мы должны отметить
значение ее очертания, с точки зрения его благоприятствующего или
задерживающего влияния на социальную интеграцию. Обитатели пустынь, так
же как и обитатели горных местностей, нелегко сплачиваются: легкость, с
которой можно спастись от преследования, соединенная со способностью
жить в безлюдных областях, сильно мешает социальной субординации
Наоборот, социальная интеграция легка в пределах той местности,
которая, будучи способной содержать значительное население, позволяет без
труда приневоливать отдельных членов этого населения. При прочих равных
условиях, местности, однообразные по своей природе, неблагоприятны для
социального прогресса. Наоборот, влияние геологического и
географического разнообразия на развитие прогресса значительно. Каким образом
почва влияет на прогресс, хорошо видно из примера долины Нила, с ее
исключительным процессом удобрения. Самое древнее известное нам
общественное развитие началось в этой области, которая, удовлетворяя другим
требованиям, отличалась в то же время великим естественным
плодородием. Земледельческие искусства должны достигнуть значительной высоты,
прежде чем менее плодородные местности будут в состоянии поддерживать
население, достаточно большое для цивилизации. Разнообразие почвы,
помогающее развитию многообразия растительных продуктов, есть также
важный фактор.
§ 18. Характер флоры данной местности разнообразным способом
влияет на ее пригодность для общественной жизни. Крайняя бедность
относительно полезных растений является непобедимым препятствием к
социальному прогрессу. Наоборот, материалы, доставляемые разнообразной
флорой, способствуют развитию множества прикладных деятельностей, а
следовательно, и прогрессу искусств, и сопровождающему его развитию
ума и ловкости. Однако слишком обильная растительность может
оказаться помехой прогрессу; например, Андаманезцы принуждены жить только
вдоль морского берега, потому что вся остальная земля покрыта
непроходимыми чащами.
§ 19. Фауна значительно влияет как на степень, так и на тип социального
роста. Это важный фактор как со стороны изобилия и скудости полезных
человеку животных, что способствует развитию охотничьей или пастушеской
жизни, так и со стороны изобилия и скудости животных, вредных для
человека. Многочисленность хищных и пресмыкающихся может оказаться
серьезным препятствием для развития общественной жизни. Рои насекомых
могут уничтожить жатву или, как это мы видим на примере мухи цеце в
Африке, сделать невозможными пастушеские занятия.
254
§ 20. 6 нашу задачу не входит подробное описание этих
первоначальных внешних факторов. Для приблизительно полного разбора
вышеуказанных классов потребовались бы годы труда; пришлось бы присоединить
много условий окружающей среды, о которых мы еще не упоминали
§ 21. Остается только прибавить, что более ранние стадии социальной
эволюции гораздо более зависят от местных условий, чем позднейшие стадии.
IV. Первоначальные Внутренние факторы
§ 22. И относительно этих факторов, как относительно внешних
факторов, мы должны сказать, что полный их разбор предполагает гораздо
большее знание прошлого, чем то, которого достигла современная наука.
Отрывочные сведения, которыми мы обладаем, не позволяют нам делать
определенные заключения относительно тех сторон и степеней, которыми
люди отдаленного прошлого отличались от нынешних людей.
§ 23. Понятие о первобытном человеке и его истории можно
образовать путем наблюдения тех ныне существующих рас людей, которые, судя
по их внешним качествам и орудиям, более всего к нему приближаются.
V. Первобытный Человек (сторона физическая)
§ 24. Ввиду того что превосходство величины полезно при
столкновении между расами, можно заключить, что первобытный человек в
среднем уровне был несколько меньше цивилизованного человека. Поэтому в
течение всего раннего периода развития, когда и группы людей были
невелики, и их оружие малодействительно, борьба с большими животными, как
хищными, так и служившими добычей, была, конечно, гораздо
затруднительнее, чем впоследствии.
§ 25. Несовершенство нижних конечностей, как относительно их
величины, так и относительно их строения, также делает первобытных людей
менее способными бороться с сильными и проворными животными,
понадобится ли им овладеть этими животными или уйти от них.
§ 26. Обширная пищеварительная система первобытного человека,
приспособленная к неравномерному и нерегулярному приему пищи, в
большинстве случаев плохой качеством, сырой и грязной, обусловливает, во-
первых, механическую потерю, а во-вторых, доставляет первобытному
человеку весьма неправильный приток нервной силы, который в среднем
уровне ниже притока силы, следующего за хорошим питанием.
§ 27. Даже помимо разницы в росте и мускульном развитии,
нецивилизованный человек все-таки менее силен, чем цивилизованный. Он не
способен ни к внезапному развитию большого количества силы, ни к
продолжительной трате силы.
§ 28. Между физиологическими чертами, отличающими человека в его
первобытном состоянии от человека более развитого, следует указать на
относительную выносливость первого.
255
§ 29. Вместе с этой большей способностью переносить вредные
действия существует и сравнительная индифферентность к неприятным и
тягостным ощущениям, причиняемым вредными действиями, или, скорее,
ощущения, вызываемые этими действиями, не бывают так остры. Поэтому
чувствования, побуждающие к усилиям и вызывающие улучшения, бывают
слабы.
§ 30 Наконец первобытный человек рано достигает зрелости. Более
быстрое завершение роста и строения предполагает меньшую пластичность
природы; застывшие формы взрослой жизни более рано делают изменения
затруднительными. Это опять увеличивает препятствия к прогрессу.
VI. Первобытный Человек (сторона эмоциональная)
§ 31 Что первобытный человек не обладает в достаточной степени
теми сложными эмоциями, которые соответствуют многочисленным и
отдаленным вероятностям и случайностям, следует из ранее уже сказанного
{Основания Психологии § 139-176, 253, 479-483). Его сознание
отличается от сознания цивилизованного человека тем, что состоит более из
ощущений и прямо соединенных с ними простых воспроизведенных
чувствований и содержит меньшее количество сложных и запутанных
воспроизведенных чувствований.
§ 32 Чтобы представить себе первобытного человека, каким он
существовал в начале социальной агрегации, мы должны возможно лучше
обобщить запутанные и отчасти противоречивые данные
§ 33. Прежде всего мы должны отметить импульсивность, которая,
управляя поведением первобытных людей, так сильно мешает кооперации
«Изменчивость и непостоянство расположения духа», приводящие к тому,
что оказывается «невозможным полагаться на их обещания», вредят
взаимному доверию, необходимому для общественного прогресса.
Подчиненный деспотическим эмоциям, которые друг за другом овладевают им,
вместо того чтобы руководствоваться комбинацией всех эмоций, первобытный
человек обнаруживает импульсивное, хаотическое, непредугадываемое
поведение, делающее совместную деятельность весьма затруднительной.
§ 34 Эта относительная импульсивность, эта меньшая удаленность от
первичного рефлективного действия, этот недостаток перевоспроизведенных
эмоций, сдерживающих более простые эмоции, сопровождаются
непредусмотрительностью Непосредственное желание (будет ли оно состоять в
стремлении к личному удовлетворению, или в стремлении к одобрению,
вызываемому великодушным поступком) исключает страх будущих
бедствий; будущие удовольствия и страдания, не представляющиеся живо перед
сознанием, не дают достаточного побуждения к соответствующей
деятельности, что приводит к веселому, беззаботному поглощению настоящим.
§ 35 Вместе с этим стремлением к разрыву, вызываемым худо
управляемыми страстями индивидов, мы замечаем также и сравнительную
слабость чувства, вызывающего соединение Таким образом, у людей, легко
переходящих под влиянием порыва чувствования из одной крайности в
256
другую, у людей, часто весьма раздраженных голодом, существует
одновременно и сравнительно слабое стремление к соединению вспедствие
взаимной склонности, и сравнительно сильное стремление противодействовать
власти, желающей установить связь помимо склонности.
§ 36. Значительные и непосредственные блага, сопровождающие
одобрение сотоварищей-дикарей, и серьезные бедствия, следующие за их
гневом и презрением, являются теми опытами, которые благоприятствуют
господству простейшего из высших чувств: любви к одобрению. Отсюда
возникает подчинение мнению племени и, следовательно, некоторое
регулирование поведения.
§ 37 Теперь остается взглянуть на черты, вызванные присутствием
или отсутствием альтруистических чувств. Среди прочно образованных
социальных групп связующий элемент (которым будет то любовь
сообщества, то повиновение, обусловленное почтением ко власти, то страх
наказания, то — и это в большинстве случаев — комбинация всех этих
элементов) сосуществует с весьма изменчивым количеством
альтруистического чувства. Хотя общественность благоприятствует симпатии, однако
ежедневная деятельность первобытного человека подавляет симпатию
Деятельное чувство товарищества, постоянно бодрствующее и постоянно
сдерживающее эгоизм, не принадлежит к его качествам; это хорошо видно
на примере обращения с женщинами. Обращение с женщинами в каком-
нибудь племени приблизительно верно указывает на средний уровень
альтруистических чувств, и это указание говорит против первобытного
человека. Та высшая форма альтруистического чувства, которую мы называем
чувством справедливости, развита весьма мало.
§ 38. Ко всем этим чертам нужно прибавить еще одну, связанную с
ранней зрелостью и влияющую на всех их. Это — прочность привычки
Первобытный человек консервативен в высшей степени. Вышеуказанные
эмоциональные черты совпадают с теми, которые можно было бы
предсказать: менее обширное и менее разнообразное соответствие с окружающей
средой, меньшая воспроизведенность и меньшая удаленность от
рефлективного действия. Первобытный человек также не обладает той
благожелательностью, которая приспособляет поведение к пользе других, отдаленных в
пространстве и времени; он не обладает справедливостью, которая
предполагает представление весьма сложных и отвлеченных отношений между
человеческими деятельностями; не имеет он и того чувства долга, которое
удерживает себялюбие и тогда, когда нет никого, кто одобрил бы этот поступок
VII. Первобытный Человек (сторона интеллектуальная)
§ 39 Вспомним те черты мысли, которые, как было показано,
характеризуют низшую ступень эволюции при сравнении ее с высшей (Основания
Психологии, § 484-493) Понятия общих фактов недостаточны у
первобытного человека; предвидение отдаленных результатов для него невозможно,
его убеждения относительно неизменны; отвлеченные идеи у него
отсутствуют; он не имеет понятия о точности и истине, а следовательно, и о
<>г„с,иср 257
сомнении и критике; наконец его воображение только воспоминающее, а
не построительное. Помня все это, мы будем способны понять значение
фактов, описанных путешественниками.
§ 40. Существует много свидетельских показаний, удостоверяющих
существование у нецивилизованных людей тонких внешних чувств и живой
восприимчивости, а также острой и тонкой наблюдательности. Вместе с
этим, естественно, встречается и большая ловкость в тех деятельностях,
которые зависят от непосредственного указания восприятий. Вследствие
общего антагонизма между деятельностями простых способностей и дея-
тельностями сложных способностей это господство низшей умственной
жизни мешает высшей умственной жизни.
§ 41. Дикарь отличается тем, что он обращает внимание на ничего не
значащие подробности и мало бывает способен выбирать факты, из
которых можно сделать вывод; это, хотя и в большей степени, есть то самое
свойство, которое замечается и у низших умов среди нашего общества. Он
беспрерывно делает множество простых наблюдений, но те немногие
наблюдения, которые имеют значение, теряются в массе ничего не значащих
наблюдений и проходят через его ум, не оставляя никаких данных для мыслей,
достойных подобного наименования. Эта неспособность к размышлению
обща у всех низших рас.
§ 42. В подражательности, наименее обнаруживаемой высшими
членами цивилизованных рас, а наиболее — самыми низшими из дикарей,
опять виден антагонизм между деятельностями, вытекающими из
восприятий, и деятельностями, основанными на размышлении. Подражательность
указывает на умственную деятельность, которая с минуты на минуту
определяется главным образом внешними случайностями и которая,
следовательно, только в весьма слабой степени определяется причинами,
предполагающими свободу мысли, воображение и оригинальные идеи.
§ 43. Замечая, что при восхождении от сознания индивидуальных
предметов к сознанию видов, затем к сознанию родов, порядков и
классов, каждый новый шаг предполагает все большую способность
умственного группирования почти одновременно многочисленных предметов, мы
поймем, почему ум дикаря, лишенный необходимой вослроиэводительности,
скоро истощается всякой мыслью, которая оказывается выше простейшей.
Полет его мысли слаб.
§ 44. Дикарь, лишенный систематического и классифицированного
знания, не чувствует противоречия между сообщаемой ему
бессмысленной нелепостью и известной общей истиной, которую мы считаем
несомненной: для него нет несомненных общих истин. Отсюда его легковерие.
§ 45. Это отсутствие идеи естественной причинности обусловливает
отсутствие рационального удивления. Равнодушие к новизне отмечается
почти всеми у низших рас.
§ 46. Рядом с отсутствием удивления замечается и отсутствие
любознательности. Нам обыкновенно изображают дикаря теоретизирующим
насчет окружающих явлений, тогда как на самом деле он вовсе не заботится
об их объяснении.
25а
§ 47. Мы должны указать еще на одну общую черту. Это отсутствие
построительного воображения. Изобретательность констатируется только
у рас, обладающих высшим интеллектуальным развитием.
§ 48. Здесь мы приходим к той общей истине, что первобытный ум
развивается быстро и рано достигает своего предела. Этот факт
предполагает и низкую умственную природу, и большое препятствие к умственному
прогрессу, ибо таким образом в течение большей половины жизни
первобытного человека новые опыты не влияют на него: читатель видит, что эти
интеллектуальные черты нецивилизованного человека повторяются у
детей среди цивилизованных рас. Для окончательного уяснения вопроса мы
должны указать, что развитие высших интеллектуальных способностей шло
одновременно с социальным прогрессом, как причина и как следствие его.
Прогресс первобытного человека задерживался отсутствием способностей,
которые могли появиться только с этим самым прогрессом.
VIII. Первобытные Идеи
§ 49. Полное описание первоначальной социальной единицы должно
заключать те идеи, которые первобытный человек составляет о себе самом, о
других существах и об окружающем мире. Ибо, очевидно, они значительно
влияют на его поведение.
§ 50. Определить, какие понятия были действительно первобытными —
было бы легко, если бы существовали описания действительно
первобытных людей. Ибо есть основание предполагать, что известные нам теперь
люди самых низших типов не могут служить образцами людей в их
действительно первобытном состоянии. Вероятно, предки большинства из них
находились на более высокой ступени развития, и поэтому среди их
верований существуют некоторые, развившиеся в течение этих высоких
состояний. Непосредственные данные ясно указывают, что в над-органических
агрегатах замечается то же, что и в органических: прогресс в одних
случаях и регресс в других. В противность общепринятому мнению эволюция не
предполагает какого-нибудь внутреннего стремления всякой вещи
сделаться чем-либо высшим. Таким образом, простая индукция здесь
недостаточна; ибо мы должны суметь отличить здесь идеи, переданные путем
традиций из высших состояний, от действительно первобытных идей.
§ 51. Дедуктивное истолкование также затруднительно. Ибо
понимание мыслей, рождаемых у первобытного человека вследствие отношений с
окружающим миром, может быть достигнуто только тогда, когда мы
взглянем на окружающий мир с его точки зрения. Следовательно, мы должны
вполне подавить у себя все результаты наследственности и воспитания в
самом широком смысле этого слова.
§ 52. Нашим постулатом должно быть положение, что первобытные
идеи естественны и при тех обстоятельствах, при которых они возникли,
рациональны. Приученные с раннего возраста рассматривать верования
дикарей, как верования, усвоенные умами, подобными нашему, мы
удивляемся их странности и считаем извращенными людей, которые их держатся
9*
259
Эта ошибка должна быть заменена той истиной, что законы мысли повсюду
одинаковы и что при тех данных, которые были известны первобытному
человеку, его истолкование есть разумное истолкование. Ум дикаря, как и
ум цивилизованного человека, обнаруживает свою деятельность путем
классификации предметов и отношений с подобными им предметами и
отношениями из прошлого опыта (Основания Психологии, § 309-316, 381).
При отсутствии достаточной умственной силы возникают простые и
неопределенные классификации предметов на основании наиболее бросающихся в
глаза сходств; отсюда возникают грубые понятия, слишком простые и
слишком однородные, чтобы правильно представлять факты. Дикарь не может
понять, что способность какого-нибудь фактора действия вызывать известные
следствия может зависеть от одного какого-либо его свойства с
исключением остальных или от одной какой-либо части с исключением остальных,
или не от одного или многих каких-нибудь свойств, но от расположения их.
Подобное понимание делается возможным только после того, как способность
к анализу уже получила известное развитие. Пока физические сведения
скудны и смутны, каждый антецедент считается вызывающим каждое
последующее. Нет надобности прибавлять, что эти грубые понятия по
необходимости крайне противоречивы. Взглянем теперь на группы идей,
образовавшихся подобным образом и обладающих подобными качествами.
§ 53. Не только небо с его меняющимися облаками, солнцем, луной,
звездами, кометами, молниями, радугами и кругами около небесных тел
(halos), но и поверхность земли с ее исчезающими дождевыми лужами,
туманами, миражами, песчаными вихрями и смерчами представляют
многочисленные примеры исчезновения предметов, появившихся непонятным
образом. Отсюда возникает первобытная идея, что эти разнообразные
сущности то появляются, то прячутся. Деятельность ветра показывает, что есть
невидимая форма существования, обладающая силой. Одновременно с
понятием о видимом состоянии и невидимом, в которых бывает каждый из
этих разнообразных предметов, возникает понятие о двойственности вещей.
Каждый предмет в известном смысле двойствен, ибо он обладает этими
двумя дополнительными видами бытия.
§ 54. Можно указать еще на многозначительные факты другого порядка,
факты, внушающие первобытному человеку убеждение, что вещи могут
превращаться из одного рода вещества в другие. Это — факты, доставляемые
ископаемыми останками животных и растений. Эти вещи очевидно имеют
два вида существования и, следовательно, опять приводят к понятию
двойственности.
§ 55. Раз установившись, вера в превращение легко распространяется
и на другие классы вещей. Между яйцом и молодым птенцом существует
гораздо большее различие относительно внешнего вида и строения, чем
между двумя каким-нибудь млекопитающими разных видов. Головастик,
обладающий хвостом и не имеющий конечностей, более отличается от
молодой лягушки, имеющей четыре конечности и не имеющей хвоста, чем
человек отличается от гиены, ибо и человек и гиена имеют по четыре
конечности и оба умеют хохотать. Отсюда, по-видимому, существуют обширные
260
подтверждения того верования, что каждый вид существ может быть
превращен во всякий другой вид. Это верование находит сильную поддержку в
мимичности (способность подделываться под окружающие предметы)
насекомых. Таким образом возникает теория превращений вообще, при
помощи которой можно без колебания дать объяснение всему. Эти факты
превращений поддерживают убеждение, что каждый предмет есть не только
то, чем он кажется, но, потенциально, есть еще и нечто иное.
§ 56. Первобытный человек, предоставленный самому себе,
непременно придет к выводу, что тень есть действительное существование,
принадлежащее тому телу, которое отбрасывает ее; это спутник,
появляющийся только в светлые дни и ясные ночи. Большая или меньшая отделимость
его собственной тени напоминает ему случаи, когда тень бывает вполне
отдельной; такова, например, тень облаков. Таким образом тени доставляют
новые материалы для развития идеи о видимом и невидимом состояниях
бытия и идеи о двойственности вещей.
§ 57. Что отражения порождают убеждение в том, что у каждого
человека есть свой двойник, обыкновенно невидимый, но способный быть
увиденным, если подойти к поверхности воды и посмотреть в нее, — это не
априорное только предположение, ибо есть факты, подтверждающие его
Отражения поддерживают понятие о видимом и невидимом состояниях
существований и укрепляют вывод о двойственности каждого существования
§ 58. Нецивилизованный человек не может создать физического
объяснения эха. Ибо что может он знать об отражении звуковых волн? Факты
показывают, что для первобытного ума эхо кажется голосом некоторого
существа, которое избегает, чтобы его увидели. Таким образом еще раз
делается вывод о двойственности вещей: существует невидимое состояние,
так же как и видимое.
g 59. Что произойдет в первобытном уме. когда в нем накопится это
хаотическое собрание грубых идей, имеющих, рядом с различиями, и
некоторые сходства? Какой частный пример господствующей
двойственности явится организующим началом в агрегате первобытных идей? Мы
должны отыскать такой опыт, в котором эта двойственность насильно овладевает
вниманием. Установив это типическое понятие, мы перейдем к обзору
выводов, вытекающих из него.
IX. Идем об одушевленном и неодушевленном
§ 60. Чтобы понять различие между живым и неживым, как оно
представляется первобытному человеку, мы должны взглянуть на образование
и развитие его при низших формах сознания.
§61. У низших типов животных первоначальное сознание
одушевленного предмета соединено с сознанием движения. Для низших созданий
движение предполагает жизнь.
§ 62. Когда ум подымается выше простой автоматичности, то начинают
отличать движение, предполагающее жизнь, от других движений на осно-
261
вакии его самопроизвольности. Без всякого постороннего толчка или удара
живые тела внезапно переходят от покоя к движению и от движения к покою.
§ 63. Дальнейший критерий, служащий разумным животным для отличия
живого от неживого, —это приспособление движения к цепям.
§ 64. Это умение различать живое от неживого необходимо развивается
в течение эволюции. Оно постоянно культивировалось, а следовательно, и
развивалось, из-за опасения уничтожения или смерти от голода в случае
его недостаточного развития.
§ 65. Сознание различия между одушевленным и неодушевленным,
становясь более определенным по мере развития ума, должно у
первобытного человека быть более определенным, чем у всех низших животных.
Предположить, что без всякой причины он начнет смешивать
одушевленное с неодушевленным, — значит предположить, что процесс эволюции
окажется извращенным.
§ 66. Приводили некоторые факты, будто бы указывающие на то, что
дети лишены способности сознавать это различие. Если скажут, что дитя,
одаряющее свои игрушки личностями, говорит о них и ласкает их так, как
будто бы они были живыми, — то можно ответить, что все это есть результат
не ошибочной уверенности, но сознательно принятой фикции. Дитя, делая
вид, что принимает вещи за живые, в действительности не считает их
такими. Если бы его кукла укусила его, оно было бы удивлено этим не менее
взрослого.
§ 67. Как же объяснить крайнее распространение верований,
одаряющих личностями неодушевленные предметы? Мы должны искать
объяснения в некоторых явлениях, сопровождающих те постоянно повторяющиеся
состояния, в которых живые вещи становятся похожими на неживые.
X. Идеи о сне и сновидениях
§ 68. Первобытный человек не знает ничего об ощущениях и идеях —
не имеет слов для них; он вовсе не может образовать концепций духа как
внутреннего существования, отличного от тела. Какое же объяснение может
он дать сновидениям?
§ 69. Спящий, после одного из тех живых сновидений, которые
вызываются голодом или переполнением желудка, думает, что он был в каком-
нибудь месте; но свидетели говорят, что этого не было, и их показание
подтверждается тем, что он находит себя на том самом месте, на котором
заснул. Какое же понятие возникает отсюда? Самым естественным
выходом будет: поверить как тому, что он оставался на месте, так и тому, что он
уходил, т. е. признать, что он обладает двумя индивидуальностями, причем
одна оставляет другую, но скоро возвращается назад. Таким образом и он
имеет двойное существование, подобно многим другим вещам.
§ 70. Мы имеем отовсюду доказательства того, что у дикаря
образуется действительно такое понятие о сновидениях, которое сохраняется еще и
тогда, когда цивилизация достигает уже довольно значительной степени.
262
Сомнамбулизм служит для поддержания этого объяснения: ибо для
некритического ума кажется, что человек бродящий в сонном состоянии, служит
примером той деятельности во время сна, которая предполагается
первобытной концепцией сновидений.
§ 71. Одновременно с этим верованием, конечно, возникает и вера в
то, что спящий действительно встречал тех людей, которые ему снились.
Если спящий считает свои собственные действия реальными, то он
приписывает реальность и всему тому, что он видел, будет ли это место, вещь
или живое существо. Только представив самих себя потерявшими
цивилизацию, утратившими знание, с уменьшенными способностями, неточным
языком и неспособными к скептицизму, мы поймем, как неизбежно
первобытный человек считает реальными те личности, являющиеся ему в
сновидениях, которые мы считаем идеальными.
§ 72. Эти верования относительно сновидений влияют и на другие
верования. Кроме того, что они поддерживают ошибочные идеи, они
дискредитируют истинные идеи, к установлению которых постоянно стремятся
накопленные опыты относительно вещей.
§ 73. Очевидно, что понятия первобытного человека относительно
сновидений вполне естественны. Они кажутся нам странными потому, что,
думая о них, мы имеем в уме ту теорию духа, которая постепенно
установлена цивилизацией. Но мы должны помнить, что эти опыты сновидения
необходимо предшествуют концепции нашего духовного я; и это именно те
опыты, из которых ß конце концов возникает концепция духовного я.
XI. Идеи об обмороке, апоплексии, каталепсии,
экстазе и других формах бесчувственного состояния
§ 74. Обморок, продолжающийся минуты или часы, поддерживает веру
в двойник, который то удаляется из тела и бродит вне его, то возвращается
в него. Здесь оставление тела выражено определеннее, чем при сне, и к
этому присоединяется еще молчание относительно того, что было видено и
слышано во время обморока.
§ 75. Затем, каким образом дикарь может отличить апоплексию, когда
даже ученый врач говорит: «ее можно смешать с обмороком, пишением
чувств или естественным сном»? [Forbes, Tweedie and Conolly, Cyclopedia
of Practical Medicine, 1, p. 120).
§ 76. При каталепсии возвращение к обыкновенному состоянию также
внезапно, как и прекращение его. И подобно тому, как и при апоплексии,
«не сохраняется никакого воспоминания о том, что случилось во время
припадка» (tbid, 1, р. 359).
§ 77. Экстатическое состояние может быть истолковано подобным же
образом. Не отвечая на обыкновенные стимулы, субъект, находящийся в
экстазе, показывает этим, что он находится «вне себя»; в то же время он,
по-видимому, имеет живые восприятия вещей, находящихся где-то в другом
месте.
263
§ 78. Однако самыми многозначительными являются те виды
нечувствительности, которые имеют очевидные антецеденты: те, которые следуют
за ранами и ударами. Раненый человек может скоро «прийти в себя» и не
уходить более; или, прийдя в себя только после продолжительного отсутствия,
вскорости оставить свое тело на неопределенное время; или, наконец,
сильный удар может вызвать непрерывно продолжающееся удаление из тела.
§ 79. Эти факты порождают новую группу понятий касательно
временных удалений другого я. Обмороку, апоплексии, трансу и экстазу нередко
предшествует чувство слабости и нездоровья, ощущаемое самим субъектом
и заметное, благодаря своим внешним признакам, постороннему лицу,
причем у обоих возникает подозрение, что другое я собирается удалиться.
Поэтому эти продолжительные отлучки другого я мысленно ассоциируются
с признаками начинающегося удаления. Отсюда объяснение болезни и
нездоровья.
§ 80. Не обращая внимания на частности этих объяснений и
рассматривая только их общую черту, мы должны отметить тот факт, что подобные
проявления нормальной нечувствительности неизбежно истолковываются
в общем таким же образом, как и случаи ежедневно повторяющейся
нечувствительности, причем оба истолкования поддерживают друг друга.
XII. Идеи о Смерти и Воскресении
§ 81. Если даже мы, обладающие всей опытностью цивилизованных
людей, не можем точно определить признаков смерти, т. е. не можем иногда
с уверенностью сказать, воспоследует ли оживание или нет, — то каким
образом первобытный человек может иметь эту уверенность? Каковы его
идеи о смерти?
§ 82. Поступки дикарей дают многочисленные доказательства того,
что они смотрят на бесчувственное состояние смерти, как на нечто подобное
другим видам бесчувственного состояния, т. е. считают его временным.
Это верование лежит в основе различных поступков.
§ 83. Прежде всего возникают попытки оживить труп, возвратить другое
я. Начинаясь с призывов, которые пробуждают спящего, а иногда кажутся
действительными и при оживлении человека, лишившегося чувств, эти
беседы с умершими развиваются в различных направлениях, и попытки
воскрешения делаются весьма энергичными и даже ужасными; так, Готтентоты
осыпают упреками и бьют умирающих и только что умерших за то, что они
уходят от них. Подобные обычаи сохраняются и тогда, когда уже не имеется
ввиду немедленное воскресение.
§ 84. Верование, что смерть есть надолго приостановленная жизнь,
поддерживается обычаем давать пищу трупам; иногда дело доходит до
настоящего кормления трупов, но в большинстве случаев для покойников
только оставляется пища и питье на их могилах. Припасы доставляются
даже и после сожжения трупа. Возможно, что этот обычай возник
вследствие наблюдения тех случаев, когда некоторые больные, находящиеся в
бесчувственном состоянии, глотают куски, вложенные им в рот.
264
§ 85. Каков предел времени для возвращения другого я? Первобытный
человек не может отвечать на этот вопрос; всякий ответ будет, по меньшей
мере, сомнителен, и поэтому он принимает благоразумное решение: он
возобновляет доставку пищи.
§ 86. Могут быть указаны другие столь же достопримечательные
следствия. Труп не должен испытывать неудобств, вызываемых давлением или
задержкой дыхания; в иных случаях заботятся и об огне, необходимом для
поддержания теплоты и варки пищи.
§ 87. Согласно первобытному взгляду на воскресение, оно не может
совершиться, если нет тела, которое воскресло бы. Поэтому ожидание
воскресения часто сопровождалось признанием необходимости охранять тело
от повреждений. В одних случаях больше всего проявляется желание
спрятать труп со всем принадлежащим ему от врагов — людей и животных; в
других случаях обнаруживается желание защитить труп от некоторых
воображаемых неудобств, что приводит к помещению трупа на известной высоте
над землей, например на подмостках. Затем, в некоторых других случаях,
стремятся к тому, чтобы защитить труп от повреждений при помощи
покрывания его; отсюда возникают такие сооружения, как египетские пирамиды,
очевидно являющиеся развитием того небольшого хопмика, который
необходимо возникает вследствие вытеснения земли погребаемым телом.
§ 88. Рядом с верованием, что оживление может не произойти, если
другое я при своем возвращении найдет труп изуродованным или вовсе не
найдет никакого трупа, возникает уверенность, что гниение может быть
остановлено. Отсюда практика бальзамирования.
§ 89. Нужно еще отметить некоторые другие погребальные обряды,
косвенно указывающие на веру в воскресение. Мы говорим о тех телесных
повреждениях, которые так часто служат внешними знаками скорби об
умершем. Отрезание волос в знак печали служит для снискания
расположения умершего, который скоро оживет: волосы даются ему в виде залога;
что самопоранения, пускание себе крови и отрезание членов,
совершающиеся во время похорон, имеют такое же значение, это можно видеть на примере
Самоанцев, у которых пускание себе крови зовется «принесением крови в
жертву умершему» (Rev. G. Turner, Nineteen Years in Samoa. 1860, p. 227).
§ 90. Посмотрим теперь на то изменение, которое делает веру в
воскресение среди цивилизованных людей отчасти несходной с верой дикарей.
Эта вера не оставляется вовсе: время наступления ожидаемого события
только отодвигается. Первоначально оживание ожидалось через несколько
часов, дней, лет; но постепенно, по мере того как стали понимать смерть более
определенно, начали надеяться только на оживание при конце всех вещей.
XIII. Идеи о Душах, Призраках, Духах, Демонах и т. п.
§ 91. Легковерие и нелогичность даже современных образованных
людей делают весьма правдоподобным тот вывод, что первобытные идеи о
другом я, как ни невозможны кажутся они для нас теперь, все-таки могли
существовать.
265
g 92. Весьма часто упоминают о той идее Австралийцев, которая была
так определенно выражена осужденным на смерть преступником, сказавшем,
что после казни он превратится в белого человека и будет иметь в
изобилии шестипенсовые монеты; эта идея высказывалась во многих других
случаях и несомненно указывает на то, что другое я первоначально считалось
не менее материальным, чем и его оригинал. Это верование обнаруживается
еще и такими действиями, как посыпание муки на землю, чтобы видеть
«следы ног умерших, если они будут ходить». (P. J. de Arriaga, Extirpacion
de la idolatria del Peru. Lima, 1621, p. 34).
§ 93. Переход от этой первоначальной концепции к менее грубым
концепциям, возникшим позднее, можно наблюдать на примере воззрений,
господствовавших среди Евреев... .
§ 94. Одновременно с этими идеями о полувещественных двойниках
непоследовательно поддерживались и идеи о воздухообразных и
тенеподобных двойниках. Контраст между умирающим и умершим человеком
естественно привел к тому, что концепция того, что удалилось, была
образована в терминах замеченного различия. То обстоятельство, что при смерти
сердце перестает биться, привело некоторые племена к мысли, что оно и
есть другое я; а другие племена отождествляли удалившееся я с
прекратившимся дыханием.
§ 95. Язык во всех частях света и у народов, находящихся на всех
стадиях развития, доставляет косвенные доказательства тому, что концепция
другого я образовалась именно таким образом.
§ 96. Следуют некоторые производные идеи, имеющие большое
значение. Птицы и четвероногие дышат, следовательно, они должны иметь
другое я, иметь призрак. Подобным же образом, там, где существует вера,
что тень человека есть его душа, существует убеждение и в том, что тени
животных и растений, которые подражают и следуют за ними, суть тоже
души этих животных и растений. Но это еще не все. Если тени суть души, то
и другие вещи должны иметь души; это верование возникает и развивается
среди более интеллигентных рас.
§ 97. Таким образом, существуют различные классы душ: души
умерших родителей и родственников; более неопределенно представляемые
души предков; блуждающие двойники людей спящих или впавших в более
глубокое бесчувственное состояние; души друзей и врагов; наконец души
животных, растений и неорганических предметов.
§ 96. Нам остается только отметить прогрессивную дифференциацию
понятий души и тела. Второе я делается шаг за шагом асе менее
материальным: сначала оно делается полутвердым, затем воздушным, затем
эфирным. Наконец, остается только утверждение существования, которое не
определяется никаким образом.
XIV. Идеи о Загробной Жизни
§ 99. Верование в оживание предполагает верование в дальнейшую
жизнь. Первобытный человек, неспособный к последовательному мышлению
266
и не владеющий языком, пригодным для подобной цели, должен справляться
здесь со своей задачей, как умеет. Отсюда — целый хаос идей о посмертном
состоянии.
§ 100. Один из опытов, внушающих идею загробной жизни, внушает
также и идею о пределе ее; это — появление мертвых в сновидениях.
Очевидно, умершие, узнаваемые в сновидениях, должны быть людьми известными
тем, кто видит сновидение; поэтому те, которые давно уже умерли,
перестав появляться в сновидениях, перестают считаться еще существующими.
§101. Какой же характер имеет эта будущая жизнь? Из того
обстоятельства, что другое я первоначально считалось вполне материальным,
следует, что эта будущая жизнь первоначально считалась вполне схожей с
нашей жизнью.
§ 102. Умерший, скрывшись каким-то образом от наших взоров, ест,
охотится и сражается по-прежнему; вся разница только в том, что
удовольствия и деятельности становятся более изобильными и более успешными.
§ 103. Проводя далее последовательно эту концепцию загробной
жизни, нецивилизованные люди заключают, что умерший нуждается не только
в своем неодушевленном имуществе, но и в имуществе одушевленном.
Вследствие этого его оружие, утварь, одежды, украшения и другое
движимое имущество, вместе с его убитыми домашними животными, кладутся
около него, чтобы он не оставался без них.
§ 104. Это первобытное верование, развиваясь логически, ведет еще
далее: умерший будет нуждаться в человеческом сообществе и услугах.
Отсюда человеческие жертвы при погребении, которые имели и еще имеют
такое широкое распространение. Обычай приносить в жертву вдов, рабов
и друзей развивается по мере того, как общество подвигается вперед на
своих ранних ступенях, и теория загробной жизни становится более
определенной. Среди обществ, достигших известной ступени развития, рабы
умерщвляются даже ранее смерти господина для того, чтобы они могли
«приготовить своему господину дом». (F. Ximenes, Las histories del origen
de los Indios de Guatamala, 1857, p. 212). Мы лучше поймем, как велика
интенсивность веры, лежащей в основе этих обычаев, когда узнаем, что
сами жертвы часто желают умереть, а иногда даже страстно стремятся к
этому. Так бывает, например, у Чибчасов, «закапывающих в землю тех жен
и рабов, которые наиболее желают этого» (Р. Simon, Noticias historiales.
В Kingsborough's Antiquities of Mexico, 1830, VIII, p. 258).
§ 105. Вторая жизнь считается сходной с первой и по своему
общественному устройству. Полагают, что общественная и домашняя
субординация будет там такая же, как и здесь. Как на пример этого воззрения среди
низших рас мы можем указать на то, что у Каренов небо «имеет своих
правителей и своих подданных» (Asiatic Society of Bengal, Journal, XXXIV,
Part II, p. 205). Аналогичные воззрения существуют и у более высоких рас.
§ 106. Рядом с параллелизмом социальных систем двух жизней следует
указать на существование тесной связи между ними. Верование
христианского мира и своей наиболее распространенной форме предполагает это
267
общение. Живые молятся за мертвых, а канонизированных мертвых молят
о вмешательстве в пользу живых.
§ 107. Вторая жизнь первоначально считалась повторением первой
относительно поведения, чувствований и нравственного кодекса. Боги
фиджийцев горды и мстительны; они воюют друг с другом, убивают и едят друг
друга; в сущности, это такие же дикари, как и сами фиджийцы» (Capt, S Е
Erskine, Cruise among the Islands of the Western Pacific. 1853, p. 247).
§ 108. Здесь мы приходим к отличию идей цивилизованного человека
от идей дикаря. Подобно тому, как идея о смерти постепенно отделяется от
идеи о приостановке жизни, и подобно тому, как ожидаемое воскресение
отодвигается во все более и более отдаленное будущее, так и различие
между первой и второй жизнью мало-помалу становится все более
решительным. Вторая жизнь отличается тем, что становится все менее
материальной, все более непохожей по своим занятиям; она имеет другое
общественное устройство; ее удовольствия становятся все более удаленными от
чувственных удовольствий; наконец, мерило поведения становится более
высоким. Дифференцируясь таким образом относительно своей природы,
вторая жизнь все более отделятся от первой. Сношение уменьшается,
возрастает промежуток между концом одной жизни и началом другой.
XV. Идеи о Другом Мире
§ 109. Путем процесса, родственного только что рассмотренному,
местопребывание мертвых постепенно отделяется от местопребывания живых
§ 110. Первоначально они совпадали друг с другом. Если дикарь
возобновляет доставку пищи на могилы умерших родственников и умилостивляет
их другими способами, то из этого следует, что они находятся где-либо
недалеко или же что они скоро возвратятся,
§111. Область, которую считают населенной душами умерших,
постепенно делается все более обширной. Хотя они и посещают свои старые
жилища, однако обыкновенно они держатся на некотором расстоянии. Там, где
для погребения употребляют пещеры, их начинают считать местом жилища
умерших; отсюда развивается идея подземного мира для загробной жизни.
§112. Что заставляет идею о близлежащем загробном мире уступить
место идее о сравнительно отдаленном загробном мире? Ответ прост —
миграция. Сновидения тех, которые недавно совершили переселение,
порождают верования в будущее жилище, которого мертвый достигает после
долгого путешествия; им часто снятся оставленные места и лица и, таким
образом, идея о посещении их во время сна становится обыденной.
Припомнив воззрения дикаря на смерть, можно понять, что после смерти другое я
считается ушедшим в то место, куда оно уже не раз ходило и откуда оно
прежде возвращалось. Умерший желал возвратиться туда и часто говорил,
что возвратится. Теперь он сдержал свое слово. Мы повсюду встречаем
подобное толкование. Так как переселения совершались по всем направлениям,
то, согласно нашей гипотезе, должно образоваться несколько различных
верований относительно местонахождения другого мира. Мы и находим это.
268
§ 113. Когда переселение соединено с завоеванием, то возникают
верования в два и более загробных мира. Припоминая, что победитель*
становятся военным классом, а побежденные — рабами, которые не
сражаются, и что среди общества, устроенного подобным образом, достоинство
измеряется храбростью, мы поймем, каким образом на загробные миры
высшего и низшего классов начинают смотреть как на жилища для достойных
и недостойных — места для хороших и дурных.
§ 114. Подобным же образом можно истолковать и концепцию другого
мира, находящегося над или вне этого мира. Погребение на холмах
практикуется среди многих народов, и существуют местности, например, Борнео,
где одновременно с обычаем помещать останки вождей наверху какого-
нибудь труднодоступного пика встречается также верование, что души
умерших обитают на горных вершинах. Вероятно, обычай породил тут
верование. Однако здесь нам нужно заметить только то, что высочайшая из
известных данному народу гор считается миром, населенным умершими, и
что на неразвитом языке дикарей жизнь на пике, «возвышающемся до
небес», легко смешивается с жизнью на небесах. Из того обстоятельства,
что первоначально «небесная твердь» считалась куполом,
поддерживаемым самыми высокими горными вершинами, неизбежно вытекало
заключение, что те, которые живут на этих вершинах, будут иметь доступ на небо.
§ 115. Таким образом, местонахождение другой жизни переносится
из вполне известной близлежащей местности в нечто неизвестное и
невообразимое.
XVI. Идеи о сверхъестественных деятелях
§ 116. При употреблении слова «сверхъестественный» читатель
должен остерегаться, чтобы не приписать первобытному человеку понятий,
подобных тем, которые связаны с этим словом у нас. Пока не возникла та
идея о правильной причинности, которую мы называем естественной, не
могла существовать и та идея, которая теперь выражается словом
«сверхъестественное».
§ 117. Было уже указано, что первоначально считали, что тени умерших
находятся недалеко где-либо, что они часто посещают старое жилище,
влачат свое существование недалеко от места погребения, блуждают в соседних
кустарниках. Постоянно численно увеличиваясь вследствие смерти, эти
тени образуют целое население, окружающее живых; обыкновенно они
невидимы, но иногда некоторые из них становятся видимыми. Это всегда
присутствующее население делает возможными бесчисленные
сверхъестественные деятельности, способные проявлять бесконечное разнообразие.
§ 118. Отсюда естественность, даже просто неизбежность первобытных
способов истолкования окружающих явлений. Облака, падающие звезды,
превращения животных, бури, землетрясения, извержения вулканов, — все
это становится теперь понятно. Души умерших, силы которых не знают
пределов, вездесущи. Так как их деятельностью, по-видимому, можно объяснить
все неожиданные перемены, то их собственное существование находит
269
таким образом новую поддержку. Первобытный человек не знает и не
может понять никаких других причин подобных перемен; поэтому причинами
должны являться эти души умерших; поэтому дальнейшая жизнь душ
очевидна — вот круг рассуждений, который годится многим, помимо дикарей.
§ 119. Очевидно, что души умерших, находящиеся постоянно под рукой,
должны также вмешиваться и в человеческие дела. Душа умершего врага
выжидает случая, чтобы причинить вред; душа умершего родственника
постоянно готова помочь и защитить, если она хорошо настроена, или сделать
что-либо дурное, если она оскорблена.
§ 120. Наконец (и это главное) этот механизм причинности, к
образованию которого первобытный человек неизбежно приходит, наполняет его
ум вполне и исключает возможность всякого другого механизма. Гипотеза
деятельности духов остается одна господином поля.
XVII. Сверхъестественные деятели как причина
эпилепсии и конвульсий, бреда и помешательства,
болезни и смерти
§ 121. Начиная вновь с бесчувственного тела как исходного пункта,
мы должны рассмотреть новый класс идей, который одновременно развился
при содействии только что рассмотренных идей.
§ 122. Если души могут оставлять тела и вновь возвращаться в них, то
почему бы чужие души не могли входить в тела в то время, когда их
собственные души находятся в отсутствии? Если, как это бывает, например,
при эпилепсии, тело совершает некоторые действия, а владелец этого тела
отрицает факт выполнения этих действий, тогда нет другого выхода, как
признание подобных деятелей.
§ 123. Подобным же образом, когда непроизвольно возникают
известные неподдающиеся контролю движения, например движения особ
истеричных, а также обыденные явлений чихания, зевоты и икания, то
приходится признать, что некоторый посторонний дух вошел в тело субъекта и
распоряжается его действиями вопреки ему.
§ 124. Эта гипотеза объясняет также странное поведение людей,
находящихся в бреду и помешанных. Что тело маньяка одержимо
каким-нибудь врагом, доказывается тем фактом, что он причиняет вред самому себе.
Действительный его хозяин не заставил бы его кусать и рвать самого себя.
Затем, слышно, как одержащий дух беседует с другими демонами, видимыми
ему, но невидимыми присутствующим.
§ 125. И если эти расстройства духа и тела вызываются подобным
образом, то, очевидно, также вызываются и другие болезни и расстройства,
как, например, лихорадка или оспа. Если бы это не был демон, поселившийся
внутри тела, то это во всяком случае был бы какой-нибудь невидимый враг,
находящийся вблизи и вызывающий эти странные расстройства.
§ 126. Смерть, которая часто наступает после долгой болезни,
должна обусловливаться тем же, чем обусловливается и болезнь. Там, где
270
смерть не имеет очевидного антецедента, это является единственным
возможным предположением; но даже и там, где есть очевидные антецеденты,
все-таки вмешательство демонов еще вероятно. Неловкий шаг товарища,
приведший его к падению в пропасть, или полет копья, направленного прямо
в его сердце, весьма вероятно обусловливался вмешательством злобного
духа врага.
§ 127. Эти заключения являются вполне состоятельными, если стать
на точку зрения первобытного объяснения сновидений и последующей
теории призраков, душ и духов.
XVIII. Вдохновение, Ясновидение, Заклинание
и Колдовство
§ 128. Дикарь думает, что если в тело человека может войти демон,
то может войти также и дружественная душа.
§ 129. Поэтому всякое проявление телесной энергии, превосходящей
обыкновенный размер, приписывается или тому, что человек одержим
сверхъестественным существом, или тому, что это просто
сверхъестественное существо, принявшее на себя чужую внешность.
§ 130. То же объяснение дается и необыкновенной духовной силе.
Если воплотившийся дух, имеющий первичный характер духа предка или
какой-нибудь видоизмененный и более развитой характер, может дать телу
сверхъестественную силу, то, конечно, он может одарить его также и
сверхчеловеческим умом и сверхчеловеческой страстью. Эта теория еще до сих
пор не вполне исчезла.
§ 131. Ясновидящий есть просто вдохновенный человек,
употребляющий свою сверхъестественную силу для достижения известных целей. Пост
или известный образ жизни, вызывающий ненормальное возбуждение,
является повсюду подготовкой к исполнению обязанностей ясновидящего.
Повсюду также это возбуждение приписывается духу, демону или божеству,
а произносимые слова считаются словами вселившегося
сверхъестественного деятеля.
§ 132. Неизбежно возникает дальнейшее развитие этих идей. Если
некоторые люди одержимы себе на пагубу злыми духами, тогда как другие
к своей выгоде одержимы столь же могущественными ипи даже более
могущественными благожелательными духами, то нельзя ли при помощи
добрых духов уничтожить вред, причиненный злыми духами, а быть может,
даже победить и изгнать их? Уверенность, что это возможно, приводит к
заклинанию. Так как значение слов: призрак, дух, демон и т. п. было
первоначально одинаково, то мы можем заключить, что то, что в конце концов
сделалось изгнанием бесов, было первоначально изгнанием злого двойника
умершего человека.
133. Знахари, которые при помощи благожелательных духов изгоняют
злых духов, естественно, пришли к вопросу, не могут ли они при таком
могущественном содействии отомстить врагам или достигнуть каких-нибудь
271
других, иначе недостижимых целей. Уверенность, что это возможно,
приводит к колдовству. Операции колдуна основывались на идее (указанной в
§ 52 Оснований Социологии), что специальная сила и свойство объекта
присущи всем его частям; мало того, они даже распространяются на все,
что имеет какую-нибудь связь с этим предметом. Поэтому колдун начинает
с того, что овладевает какой-нибудь частицей тела жертвы или чем-либо
тесно соединенным с ним, или же делает изображение этой жертвы и затем
совершает над этой частью или изображением то, что, по его мнению,
должно благодаря этому совершиться с самой жертвой. Переходя от этой более
простой формы магии к той форме, при которой пользуются
сверхъестественными деятелями, мы видим, что первобытная теория призраков,
признавая только незначительное различие между живым и мертвым, приводит к
той мысли, что на мертвых можно влиять теми же способами, какими влияют
на живых; отсюда возникает тот вид магий, который, в его ранней форме,
состоит в вызывании мертвого для получения от него сведений, а в более
поздней форме является уже вызыванием демонов для помощи в злодеянии
§ 134. По понятию дикарей, переход от заклинания и колдовства к
чуду совершается незаметно. Если чудесное действие приписывается
дикарем сверхъестественному деятелю, находящемуся с ним во враждебных
отношениях, то он называет его колдовством; но если он приписывает это
действие существу дружественному, тогда он называет его чудом.
§ 135. Так как дикарь считает, что души и духи подобны живым людям
по своим восприятиям и уму, то отсюда возникают способы умилостивления
их, если они враждебны, и угождения им, если они дружественны.
XIX. Священные места, Храмы и Алтари;
Жертвоприношение, Пост и Умилостивление;
Славословие, Молитва и т. п.
§ 136. Существуют многочисленные доказательства того, что место,
где находится мертвый, возбуждает у дикарей страх; к нему приближаются
робкими Шагами; оно приобретает характер священного места. Этот страх,
возбуждаемый мертвым, выростает в чувство, подобное тому, которое
возбуждается местами и предметами, употребляемыми с религиозными целями
§ 137. Припоминая то обстоятельство, что и после того как
первобытный человек перестал жить в пещерах, он продолжал пользоваться ими
как кладбищами; припоминая, далее, всеобщий обычай делать
приношения на места погребения, мы увидим, каким образом возникли священные
пещеры, или пещеры-храмы. То же самое можно сказать и о
домах-гробницах. Там, где оставленный живыми людьми дом предоставляется духу
умершего, он становится местом, на которое взирают с благоговением
Мало того, так как в него многократно делали приношения пищей и
совершали в нем другие умилостивительные действия, то оставленный дом-жилище,
превращенный в дом-гробницу, приобретает характер храма. Там, где дома-
гробницы не в употреблении, зародышем священного здания является
постройка, воздвигаемая для защиты могилы или тех подмостков, на которые
272
кладется труп. В более поздние времена каждый отдельный мавзолей,
заключающий в себе кости выдающегося человека, посещается с чувством,
родственным религиозному, и является зачинающимся местом поклонения.
§ 138. Могильная насыпь играет такую же роль при приношениях
мертвым, как алтарь при приношениях богам. Факты показывают, что
первоначально алтарь бып подставкой, на которую клали приношения для мертвых,
отсюда его разнообразные формы: куча дерну, столб из камней, подмостки
и, при известной цивилизации, каменный гроб.
§ 139 Переход от генезиса алтаря к генезису жертвы вполне
естественен Параллельно с приношением пищи и питья мертвым возникает и
приношение пищи и питья божествам; как мотивы, так и способы совершения
обоих действий совершенно одинаковы. Рассмотрим черты, общие для
обоих действий. В обоих случаях мы видим приношение еды, более крупные
жертвоприношения в специальных случаях и более обширные ежегодные
жертвоприношения. Предлагаемые предметы одни и те же — это быки, козы
и т. п., хлеб, печенья, местные вина, благовония и цветы, говоря коротко,
все или более важные и дорогие предметы потребления, включая даже табак,
курительный и нюхательный. Нет также различия и в способе приготовления.
И духам, и богам жертвы приносятся в сыром виде, а иногда приношения
сжигаются. Полагают, что боги пользуются жертвоприношениями таким же
способом, как и тени умерших, и эти приношения им одинаково приятны
Наконец, в некоторых случаях жертвоприношения мертвым и богам
сосуществуют в совершенно не различаемых друг от друга формах.
§ 140. Как ни мало можно было бы ожидать этого, однако факты
показывают, что пост как религиозный обряд есть следствие погребальных
обрядов. Так как пост приводит к весьма живым сновидениям, то к нему
могпи умышленно прибегать как к приему, благодаря которому
устанавливается сношение с духами; или же пост мог явиться необходимым следствием
чересчур обильного жертвоприношения мертвым. Затем пост становится
общепринятым способом выражения почтения и, наконец, превращается в
религиозный акт.
§ 141. От этих побочных результатов, которыми мы занялись
мимоходом, возвратимся к изучению того, каким образом приношения при
погребении (Основания Социологии, § 69} превратились в религиозные
приношения. Как относительно приношения человеческой жертвы, так и
относительно приношения крови, частей тела, даже вопос — погребальные
обряды параллельны обрядам религиозным. Припоминая, что тень
умершего считалась сохранившей сходство с живым человеком, мы поймем,
что среди людоедов приношение мертвым человеческого мяса было
неизбежным обрядом. Среди Фиджийцев мы встречаем полный цикл людоедства
людоедство в течение жизни, людоедствующие тени умерших, людоедству-
ющие боги и человеческие жертвы как религиозный обряд. Если сначала
при погребении кровь проливалась для освежения тени умершего, если
затем, проливаясь для того, чтобы обеспечить во время войны помощь духа
умершего вождя, она сделалась жертвой сверхъестественному существу
для специального его умилостивления, то едва ли можно сомневаться, что
273
приношение с подобной же целью человеческой крови божеству есть только
дальнейшее развитие этого приема.
§ 142. Родственникам дикаря при их жизни нравились похвалы, а так
как теперь, хотя они и сделались невидимыми, они все-таки часто находятся
так близко, что слышат его, то он думает, что его похвалы все еще будут
приятны для них. Отсюда, начиная с похвального слова мертвому как
погребального обряда, переходя затем к восхвалениям, повторяемым в течение
известного времени, затем к восхвалениям, как произносимым по случайным
поводам, так и периодически повторяемым, мы приходим, наконец, к
характеристическим религиозным славословиям. Сверх того, восхваление мертвого
и религиозное славословие сходны между собой в том, что, по мнению
дикаря, сверхъестественные существа требуют их обоих; оба состоят из
повествований о великих делах; наконец, мотивом к произнесению их служит
желание получить какое-нибудь благодеяние или избежать какого-либо
бедствия.
§ 143. Отметим еще один параллелизм. Одновременно с восхвалениями
мертвого воссылаются также и просьбы к нему. Просьбы, обращаемые к
мертвому относительно помощи, благословения, покровительства,
становятся потом молитвами, обращаемыми к божествам о ниспослании тех же благ.
§ 144. Тени предков, посылающие, по мнению дикаря, болезни, как и
боги, посылающие моровые язвы, одинаково умилостивляются
специальными жертвами; так как богам и теням приписывают одинаковые мотивы,
то и способы воззвания к этим мотивам одинаковы. Параллелизм
замечается и в различных подробностях. Тени наблюдают за поведением так же,
как и боги; просящий дает и тем, и другим обещание вести себя хорошо;
как перед теми, так и перед другими совершается покаяние; повеления,
данные мертвыми, повторяются подобно тому, как повторяются повеления
божества. На могилах поддерживается огонь, как и и храмах; и храмы, и
могилы служат местом убежища. Выдающийся человек призывается в
свидетели клятвы, как призываются сами боги. Относительно имени умершего
хранится тайна, подобная той, которая в некоторых случаях хранится и
относительно имени божества. Существует паломничество к могилам мертвых,
подобное паломничеству к местопребыванию богов. Иногда части мертвых
проглатываются живыми, которые думают усвоить благодаря этому хорошие
качества мертвых и полагают также, что приносят этим честь мертвому.
§ 145. Могли ли возникнуть столь многочисленные и разнообразные
сходства без генетического родства? Предположим, что обе эти группы
явлений независимы друг от друга; предположим, что первобытный
человек имеет, как это некоторые думают, сознание всеобщей силы, дающей
начало как ему, так и всем остальным предметам. Насколько вероятно было
бы тогда, чтобы он совершал относительно этой силы какое-нибудь действие,
подобное тому, которое он совершает относительно мертвого тела своего
собрата дикаря? И если одно подобное совпадение было бы невероятно, то
насколько вероятен был бы целый ряд вышеуказанных совпадений? При
отсутствии причинной связи вероятность в пользу того, что подобное
соответствие не возникнет, почти равнялась бы бесконечности против единицы.
274
XX. Поклонение Предкам вообще
§ 146. Рассматривая человеческие агрегаты: племена, нации и т. п.,
мы находим многочисленные доказательства того, что почти все они, если
не буквально все, обладают иногда смутным, иногда определенным
верованием в оживание другого я умершего человека.
§ 147. Внутри этого класса людей существует другой класс, не вполне
равный ему по величине, члены которого полагают, что другое я мертвых
существует в течение известного времени после смерти или всегда. В этом
последнем классе заключается почти столь же многочисленный класс
людей, совершающих умилостивительные жертвы теням при погребении и в
течение некоторого последующего периода. Затем следует меньший класс,
содержащийся в предыдущем, класс людей, более подвинувшихся на пути
прогресса, у которых вместе с верой в постоянное существование душ
встречается и прочно установленное поклонение предкам. Затем идет
несколько меньшая группа народов, у которых поклонение тем предкам,
которые при жизни ничем не выделялись, отчасти подчинено поклонению
знаменитым предкам. Наконец это подчинение, возрастая со все большей
определенностью, становится особенно заметным в тех случаях, когда эти
знаменитые предки были вождями рас-завоевательниц.
§ 146. Взглянем на поклонение предкам с точки зрения тех, которые
практикуют это поклонение; какова наименее развитая форма его? Амазулу-
сы, воззрения которых были записаны с их собственных слов, показывают,
что эта форма имеет доисторический характер. Не существовало ни одной
личности, настолько выдающейся, чтобы сохранить свою определенную
индивидуальность в течение многих поколений и подчинить себе менее
достопамятные личности.
§ 149. Среди народов более оседлых и более развитых замечается
прогресс и в этом отношении. Вместе с поклонением недавно умершим и
местным предкам, здесь существует также поклонение предкам, умершим
в более отдаленные времена и сохраняемым в памяти потомков благодаря
своему могуществу, вследствие которого они приобрели в глазах всего
общества известное главенство. Можно наполнить целые страницы примерами,
показывающими, что самые древние из предков, сохраняемых в памяти
потомков, становятся богами, оставаясь людьми по своим физическим и
умственным качествам и отличаясь только своим могуществом; признанные
преданием за прародителей существующих людей, виновниками их
существования, они как единственная известная причина чего-либо становятся в
глазах народа причиной существования всех остальных вещей; они
обитают в областях, откуда пришло племя, областях, становящихся тем другим
миром, куда уходят мертвые. Несомненные свидетельства прямо
указывают на то превращение предков в богов, которое, как мы видели, косвенно
указывается развитием погребальных обрядов в поклонение мертвым, а в
конце концов и в религиозное поклонение.
§ 350. Однако утверждали, будто поклонение предкам свойственно
только низшим расам. Думают, что Индоевропейцы и Семиты, которые даже
275
в самые древние известные нам времена обладали более высокой формой
поклонения, не имели культа предков и в еще более древние времена.
Нельзя было бы допустить этого предположения даже и тогда, когда бы мы не
имели никаких указаний на первобытные верования Арийцев; теперь же,
когда мы знаем, каковы были эти первобытные верования Арийцев, оно
является еще менее правдоподобным. Эти верования, насколько они
выражены в священных книгах Индии, по существу одинаковы с верованиями
ныне существующих варваров. Нужны сильные доказательства, чтобы
допустить, что здесь Семиты являются единственным исключением из общего
правила, а таких доказательств никто не дал. Напротив, те положительные
факты, которые мы имеем, приводят к противоположному заключению.
§ 151. Впрочем мифологи утверждают, что эти обряды имеют более
нравственный, чем религиозный характер. Если мы рассмотрим это
предполагаемое различие в его конкретных примерах, то будем иметь право по
меньшей мере сказать, что, позволив себе такое же свободное обращение
с фактами, самый слабый диалектик может легко взяться за доказательство
любого предложения.
§ 152. Что высшие расы тоже прошли через эту стадию низшего культа,
можно видеть из того, что и до сих пор поклонение предкам не вполне
исчезло даже среди наиболее цивилизованных племен высших рас.
Несмотря на противодействие христианства, этот культ встречается во всей
Европе то в более, то в менее ясно выраженной форме.
§ 153. Индукция оправдала наш дедуктивный вывод и подтвердила
заключение, выведенное в последнем разделе. По мере того как общества
прогрессируют, по мере того как традиции, местные и общие,
накапливаются и усложняются, человеческие души, некогда сходные друг с другом,
приобретают в представлении народа несходный характер и неодинаковое
значение; таким образом, они начинают дифференцироваться и в конце
концов общность их природы становится едва заметной. Полезно будет
рассмотреть некоторые, наиболее выдающиеся типы их.
XXI. Поклонение Идолам и фетишам
§ 154. Умилостивление только что умершего человека ведет к
умилостивлению его сохранившегося тела или какой-нибудь сохранившейся части
этого тела. Ибо полагают, что его призрак присутствует во всякой части. ,
§ 155. Переход от поклонения сохраненному телу или какой-нибудь
сохранившейся части тела к поклонению идолу заметен в том случае, когда
предмет, вызывающий поклонение, есть изображение умершего, сделанное
отчасти из останков покойника и отчасти из других материалов.
§ 156. У Мексиканцев мы видим дальнейшую переходную ступень.
Когда трупы людей, убитых на войне, не были в их руках, они делали
изображения этих людей и воздавали им почести; а так как они сжигали свои
трупы, то сжигались затем и эти изображения. В Африке существуют
подобные же обряды.
276
§ 157. Стоит нам только вспомнить страх, обнаруживаемый
ребенком, когда он видит, что взрослый человек надевает на себя безобразную
маску, хотя бы эта маска и была ему предварительно показана, и мы
поймем тот почтительный страх, который возбуждается у первобытного
человека грубым изображением умершего. Это скульптурное изображение
мертвого вызывает в нем мысль о настоящем мертвом теле, а это переходит в
убеждение, что мертвец здесь присутствует.
§ 158. А почему бы этого и не могпо быть? Если призрак может
возвратиться назад и оживить умершее тело, то почему бы какой-нибудь дух
не мог войти в изображение? Живое тело более отличается по своим тканям
от мумий, чем мумия — от дерева. Очевидно, подобным образом
рассуждали Египтяне, которые делали для Ка, или двойника умершего человека,
статую или статуи, которые и хоронили вместе с высушенным телом, как
замену его, если бы оно разрушилось. Существуют многочисленные и
убедительные доказательства того, что дикарь, думая, что в изображении умершего
человека живет его призрак, приносит этому изображению
умилостивительные жертвы. А когда изображение умершего развивается в идола, то
приносимая ему жертва совершается под влиянием родственного убеждения
в существовании духовного обитателя.
§ 159. Подобно тому, как дух может войти s безжизненное тело, мумию
или изображение, он может войти и в бесформенный камень. Обожание
безжизненных предметов, одержимых духами, является обожанием живущих
в них духов; а приписываемые им силы суть силы этих духов.
§ 160. Доказательства, черпаемые со всех сторон, приводят к одному
и тому же заключению, что поклонение фетишу есть поклонение особенной
душе, относительно которой думают, что она избрала местом своего
пребывания фетиш; а эта душа, подобно всем вообще сверхъестественным
деятелям, есть первоначально двойник какого-нибудь умершего человека.
§ 161. Каков бы ни был фетиш, обитающий в нем дух есть не что иное,
как известное видоизменение духа предка, более или менее уклонившееся
от первоначального состояния, смотря по обстоятельствам, фетиш, кроме
других сходств с духом умершего, сходен с ним еще и в том, что от него
ожидают, что он примет свою первоначальную телесную форму.
§ 162. Теперь мы можем указать вывод, вытекающий из подобного
истолкования фетишизма. Были приведены доказательства того, что
некоторые низшие племена или вовсе не имеют идеи об оживании после смерти,
или имеют об этом только самые смутные и шаткие идеи: концепция
призрака у них еще неразвита. Если, как это доказывалось выше, поклонение
фетишу есть поклонение душе умершего, живущей в фетише, или какому-
нибудь сверхъестественному существу, развившемуся из этой души
предка, то, следовательно, учение о фетише, завися от учения о душе мертвого
человека, должно возникнуть позднее последнего. Существует множество
доказательств того, что фетишизм возникает только после возникновения
учения о призраках.
§ 163. Мнение, будто фетишизм возникает первым в ряду суеверий,
не только опровергается индуктивным путем, но также подрывается и путем
277
дедукции. Дикарь не имеет слов для обозначения отдельных свойств; еще
гораздо более он неспособен образовать слово для обозначения свойства
вообще; а если он даже не может представить себе свойства отдельно от
какого-нибудь агрегата, носителя этого свойства, то как может он вообразить
другую, невидимую сущность как причину деятельностей видимой сущности?
Эта идея должна возникнуть только после того, как учение о призраках
достигло известного развития.
§ 164. Таким образом, умилостивление мертвого, которое, породив
погребальные церемонии, развивается в обряды, служащие для поклонения
вообще, имеет в числе своих различных результатов поклонение идолам и
поклонение фетишу. Все стадии развития этих поклонений могут быть
указаны. Что идолопоклонство и фетишизм суть уклонившиеся в сторону формы
развития поклонения предкам, это сделается еще яснее, когда мы
перейдем к сейчас следующим родственным группам фактов.
XXII. Поклонение Животным
§ 165. Дикарь, видя ежедневно такие превращения животных, как
развитие мухи из личинки и птицы из яйца, охотно склоняется к мнению, что
известное животное может принимать совершенно другую форму.
§ 166. У всех народов мы встречаем примеры верований в
превращение людей в животных и животных в людей. Так, Тлинкиты «думают, что
медведь есть человек, принявший внешний вид животного» (H. Н. Bancroft.
The native races of the Pacific States of N. America. 1876, 6, III, p. 129). A
Конды думают, что «колдуны могут превращаться в тигров» (Gen. J.
Campbell. The wild tribes of Khourdistan. 164,44). При известных обстоятельствах
опыт подготавливает дикаря к принятию учения о превращениях, но мы не
имеем основания предполагать, чтобы этот дикарь мог прийти к признанию
существования превращений и без подобных обстоятельств, внушающих
ему эту идею. Обстоятельства эти бывают трех родов, и они приводят к
образованию трех групп родственных, но отчасти несходных верований.
§ 167. Предполагается, что другое я умершего родственника время от
времени возвращается в свое старое жилище; в самом деле, каким образом
иначе могло случиться, что оставшиеся в живых и спящие в этих жилищах
люди видят их в своих сновидениях ? Но вот животные, которые, отличаясь
этим от всех остальных диких животных, имеют привычку входить в дома и
входить при этом тайно по ночам. Значение этого факта ясно. Что змеи (т. е.
животные, которые особенно часто заползают в жилища) суть
возвратившиеся мертвые, это признается народами Африки, Азии и Америки; частое
посещение домов |сть общая черта, характеризующая те роды змей,
которые пользуются почтением и поклонением; она также свойственна и тем
ящерицам, насекомым и птицам, которые пользуются подобным же
почтением и поклонением.
§ 168. Большинство народов считает, что тень умершего то посещает
свое старое жилище, то находится на месте погребения тела, Поэтому, если
животные, которые посещают дома, принимаются за превращенных предков,
278
то не сочтутся ли за превращенные тени мертвецов и те животные, которые
обыкновенно находятся около трупов? Мы имеем доказательства того, что
действительно так и случается, ибо животные, находимые в пещерах,
используемых для погребения, начинают рассматриваться как новые формы,
принятые умершими душами. Летучих мышей и сов принимают за окрыленных
духов, и отсюда возникает идея о добрых и злых духах.
§ 169. Прежде чем перейти к третьему роду предполагаемых
превращений мы должны остановиться на двух объяснительных описаниях: одном
касательно первобытного языка и другом касательно первобытных
наименований. Имея апостериорные подтверждения того априорного вывода, что
первобытный язык был скуден, бессвязен и неопределенен, мы можем
заранее предвидеть существование бесчисленных недоразумений и вызванных
ими бесчисленных ошибочных верований, а также многочисленных и сильных
искажений традиций.
§ 170. Люди не всегда имели собственные имена. Первоначально
индивид обозначался чем-либо таким, что было с ним связано и что, будучи
упомянуто, вызывало его в памяти слушателя. Припомним, что эта привычка
еще существует и между нами, так что, например, хитрый человек называется
нами лисицей, неотесанный — медведем и т. п.; заметим, что среди древних
рас, которые имели развитую систему собственных имен, все-таки
прозвания именами животных еще преобладают, и спросим себя, что должно выйти
на ранней ступени цивилизации из этого способа давать личные имена.
§ 171. Если даже более цивилизованные племена понимают
метафорические выражения в буквальном смысле: например, вследствие того что
некоторые племена, не имеющие правителей, описывались как племена,
не имеющие глав, — в результате среди цивилизованного народа возникла
вера в существование безголовых людей, то мы не должны удивляться, когда
дикарь, лишенный знания и говорящий на грубом языке, вообразит, что
какой-нибудь из его предков, называвшийся «Тигром», был действительно
тигром. Мы повсюду можем видеть результаты недоразумений подобного рода.
§ 172. Вследствие этой концепции животных-предков возникает вера
в то, что животные способны мыслить и понимать, как люди, и с животными
часто обращаются с гораздо большим уважением, чем обращались бы без
этого; особенным вниманием обыкновенно пользуется то животное, которое
дало племени свое имя и которое считается родственным этому племени.
§ 173. Если жители восточной Африки думают, что души умерших
вождей входят во львов и этим делают их священными, то можно
предположить, что священный характер будет признан и за теми животными, в
которых вошли души предков; а отсюда очевиден тот вывод, что должны
возникнуть умилостивления животного-вождя, бывшего прародителем
племени. Можно ожидать, что просьбы и приношения разовьются в культ, а
животное-тезка — в божество. Прозвища берутся от названий
млекопитающих, птиц, пресмыкающихся и рыб, которые все считались в том или ином
месте прародителями и все имели в глазах того или другого народа
священный характер, а часто даже и обоготворялись.
279
§ 174. Вышеизложенная гипотеза объясняет также странное поклонение
существам получеловеческим, полуживотным. Ибо, когда Радам а победитель
описывается, как,«могучий бык», как король и как бог, то что может быть
естественнее того, что его станут изображать то человеком, то быком, то
человеком с бычьей головой, то существом, имеющим бычье тело и
человеческую голову? Подобным же образом, если родители носят имена, взятые
от двух различных животных, то не соединят ли их потомки характеристики
обоих родителей?
§ 175. Эта гипотеза объясняет также легенды о вмешательстве животных
в человеческие дела; объясняет случаи, в которых порядок происхождения
бывает обратным: когда звери и рыбы происходят от людей; наконец,
объясняет образование и развитие учения о метемпсихозе.
§ 176. Это происхождение поклонения животным из умилостивления
теней умерших людей дает нам пример того, каким образом путем
накопления видоизменений, приводящих к усложнениям и расхождениям без
конца, эволюция образует такие продукты, которые представляют крайнее
несходство со своими зародышами.
XXIII. Поклонение Растениям
§ 177. Всякое необычное состояние духа, вызываемое веществами,
возбуждающими нервную систему, дикари и полуцивилизованные люди
приписывают действию сверхъестественного существа, заключенного в
принятой жидкости или в проглоченном твердом теле.
§ 178. Затем возникают некоторые производные верования,
относящиеся к растениям, из которых получают опьяняющие жидкости. Типическим
примером является поклонение Соме. Растение раздавливается между
камнями, сок его выжимается, фильтруется и подвергается брожению, после
чего из него образуется опьяняющая жидкость, которая и пьется
благочестивыми членами жреческого сословия. Опьяняющее действие напитка
приписывалось вдохновению сверхъестественного существа, которое,
однако, считалось заключенным в соке Сомы. Что растения, из которых
извлекались опьяняющие вещества, рассматривались как содержащие в
себе сверхъестественные существа, в этом можно убедиться и через
рассмотрение верований относительно вина и коки.
§ 179. Признание за каким-нибудь растением человеческой личности
и следующее отсюда поклонение этому растению может возникнуть и другими
путями. Так, племена, которые вышли из местностей, отличавшихся
преобладанием известных деревьев или других растений, непроизвольно
превращают предание^о том, что они появились из сферы, наполненной этими
растениями, в легенду о том, что они произошли от них; при
несовершенстве их языка они не имеют слов для различения этих двух событий. Таким
образом возникает вера в то, что эти растения суть их предки и имеют
священный характер.
§ 180. Прежде чем перейти к третьей причине происхождения
поклонения растениям, которая подобно третьей причине поклонения животным
280
имеет лингвистический характер, мы опять напомним читателю о
несовершенстве первобытного языка, из-за чего рассказчик легенды не может
выразить различия между каким-либо человеком и тем предметом, именем
которого этот человек назван.
§181. Теперь мы видим, каким образом обычай давать людям имена,
взятые из названий растений, может сделаться источником недоразумений.
Ибо избежать отождествления в предании человека и растения можно только
при помощи словесных определений, которые совершенно невозможны в
грубом первобытном языке; а вследствие этого беспрепятственного
отождествления возникли относительно растения-предка такие идеи и чувства,
которые сходны с идеями и чувствами, вызываемыми животным-предком и
предком-человеком.
§ 182. Если бы поклонение растениям возникло из предполагаемого
первичного фетишизма, если бы это было одно из тех анимистических
истолкований, которые считаются результатом стремления неразвитых умов
приписывать двойственность всем предметам, тогда не было бы никакой
возможности объяснить ту форму, которую, по мнению дикаря, принимает
растение-дух, В этом мы имеем косвенное доказательство того, что
поклонение растению возникло одним из вышеуказанных способов.
§ 183. Учение о призраках, давшее нам ключ к объяснению других
групп суеверий, не может оказаться недостаточным для объяснения и этой
новой группы суеверий — суеверий, которые при других обьяснениях
предполагали бы господство таких нелепых и безосновательных идей, которых
мы по справедливости не можем ожидать даже и от первобытных людей.
XXIV. Поклонение Природе
§ 184. В этом разделе нам остается рассмотреть суеверия
относительно более выдающихся неорганических предметов и сил. Здесь нужно
указать на дальнейшие несовершенства неразвитой речи. Вследствие
отсутствия слов, в которых не была бы включена идея жизненности,
утверждения относительно неживых вещей и движений благоприятствуют
возникновению олицетворений. Другим источником недоразумений является
изменчивое употребление одного и того же слова; когда одно и то же
слово значит: и гром, и небо, и вождь, и тень умершего, тогда, очевидно,
олицетворение великих естественных предметов и сил становится не только
легким, но почти неизбежным.
§ 185. Изложенный здесь взгляд не должен ошибочно считаться сходным
со взглядом мифологов. Наоборот, сущность его заключается в признании
человеческой личности первичным элементом; в утверждении, что
отождествление этой личности с некоторыми естественными силами и предметами
основывается на тождестве имен и что поклонение этим естественным силам
есть, таким образом, вторичное явление.
§ 186. Припоминая, что даже теперь, среди нас, шотландский лерд,
называемый по имени своего поместья, словесно отождествляется с ним
и, следовательно, в те времена, когда язык был неопределенным, мог бы
281
легко быть смешан с ним в легенде; припоминая также, что и в настоящее
время слово «descend» обозначает и нисхождение с более высокого места, и
происхождение от предка, так что смысл его определяется только
контекстом, — нельзя сомневаться, что поклонение горам в некоторых случаях
возникло вследствие смешения традиций происхождения из известной
местности с легендой о родстве с нею (Основания Социологии, § 179).
§ 187. Поклонение океану, по-видимому, имело в некоторых случаях
подобное же происхождение. Первобытный народ, на чьих берегах
появились неизвестные люди из неведомых мест, и который говорит о них как о
«людях моря», будет весьма склонен создать легенду, представляющую их
появившимися из моря и порожденными морем. Эта вера в происхождение
от моря как от прародителя могла также возникнуть вследствие ошибочного
понимания личных имен.
§ 188. Так как у первобытных людей существовал обычай давать
новорожденным имена соответственно событиям, совершавшимся при рождении,
то, вероятно, имя «Заря» часто давалось тем детям, которые родились
поутру: мы имеем несомненные доказательства того, что подобное имя
действительно давалось при рождении. Предания, относящиеся к одной из
подобных личностей, носившей имя зари и оставившей память в потомстве,
приведут некритический ум дикаря к отождествлению ее с зарей, а события
ее жизни будут истолкованы таким образом, чтобы они соответствовали
явлениям зари. Там, где заря становится племенным именем, возникают
несвязные генеалогии ее и ей приписывают противоречащие друг другу
приключения.
§ 189. Могут ли звезды также отождествляться с предками? Если мы
припомним концепцию неба как прилегающего к горным вершинам и
покоящегося на них; если вспомним, что доступ на это небо с соседних областей
кажется некритическому уму первобытного человека вовсе не
затруднительным, то отождествление звезд с людьми становится понятным. Отсюда —
все бредни астрологии. Вера в то, что счастье или несчастье человека
может зависеть от того, что на него при его рождении смотрела та или иная
звезда, могла возникнуть вследствие уверенности, что эта звезда есть
прародитель дружественного или враждебного племени.
§ 190. Предполагаемая доступность неба делает также легким
отождествление луны с мужчиной или женщиной. Иногда считается, что человек,
относительно которого сложилась легенда, только живет на луне, но чаще
солнце, луна и т. п. отождествляются с живыми существами, которые
некогда обитали на земле. Возможно, что подобное отождествление было
вызвано ошибочным истолкованием собственных имен; нередко имя,
даваемое при рождении, берется от фазиса луны, а последующее отождествление
с луной не представляет ничего необычного.
§191. Естественно, мы должны ожидать, что, подобно звездам и луне,
солнце также будет олицетворено путем отождествления его с каким-либо
человеком, память о котором сохранилась среди потомков. Одним из
источников этих солнечных мифов является буквальное понимание
фигуральных выражений касательно той страны света, с которой пришло племя. Мы
282
сами называем «детьми солнца» племена, живущие под тропиками. А
первобытный человек, с его языком, страдающим крайней бедностью, конечно,
станет говорить о тех, которые пришли со стороны солнечного восхода, как о
«детях солнца» или «индейцах с солнечного восхода». Мы имеем
доказательство того, что подобным образом поступал даже такой цивилизованный
народ, как Перуанцы. Если к этому присоединить тот факт, что Инки
преимущественно поклонялись солнцу как своему предку, то мы будем иметь
достаточное основание заключить, что эта вера в происхождение от
солнца возникла вследствие ошибочной передачи того исторического факта, что
раса Инков пришла из страны солнечного восхода. Ошибочное объяснение
собственных имен отдельных людей также является источником солнечных
мифов, ибо существуют факты, что у первобытных народов, говорящих
более фигурально, чем мы, и сильно склонных к лести, эпитет «солнце»
часто употреблялся для похвалы. Еще одним источником являются имена
вроде «восходящее солнце», «высоко парящее солнце», «заходящее
солнце», даваемые при рождении соответственно тому часу дня, в который
ребенок родился. Очевидно, что если небесными явлениями пользуются для
подобных целей, то было бы совершенно ненормально, чтобы при этом
опустили именно только это наиболее выдающееся явление.
§ 192. 8 легенде о победоносном Рамзесе, царе, завоевателе, быке,
солнце и в конце концов боге мы имеем все элементы, из которых в более
ранний период цивилизации развился бы солнечный миф, подобный мифу
об Индре. Утверждать, что при устной передаче из поколения в поколение
среди менее развитого народа история, подобная этой, не превратилась
бы в человеческую биографию солнца, значит отрицать возможность
процесса, вполне сходного с процессами, теперь происходящими, и предполагать
существование такой исторической точности, которая была невозможна
при языке, не дававшем средств для отличия имени от акта наименования.
§ 193. Поклонение природе, подобно всем другим ранее
анализированным видам поклонения, есть одна из форм поклонения предкам; однако
это такая форма, которая более всех остальных утратила внешние признаки
своего происхождения.
XXV. Божества
§ 194. Нам остается заняться теперь эволюцией того класса богов,
который возник вследствие простой идеализации и расширения
человеческих личностей.
§ 195. Дикарь считает сверхъестественным, или божественным все,
что превосходит средний уровень. Поэтому, прилагая титул бога ко всему
новому, странному или необыкновенному, он, естественно, прилагает его
и к разного рода могущественным людям, умершим и живым.
§ 196. Прежде всего нужно упомянуть о тех индивидах, превосходство
которых имеет наиболее определенный характер: об индивидах, которые
считаются другими или ими самими, лучшими, чем другие.
§ 197. Если «высшее» и «божественное» суть понятия эквивалентные,
то будет существовать естественное стремление превратить глав и прави-
283
телей в божества еще при их жизни, а после смерти сделать из них более
высокое божество. Подобный вывод оправдывается фактами.
§ 19В. Так как первоначально «божественный» обозначало просто
«высший», то и люди, выделявшиеся чем-либо другим, помимо главенства,
также рассматривались как боги. Хотя существуют только весьма скудные
прямые доказательства того, что знахари, превосходство которых не имело
другого источника, кроме их искусства, считались в течение своей жизни
богами, однако есть доказательства того, что они обоготворялись после
смерти. Действительно, некоторые факты даже заставляют нас
предполагать, что души умерших знахарей первые достигли более выдающегося
положения как существа которых следует опасаться. Между знахарем и
мастерами, обучающими разным новым искусствам, существует только
номинальное отличие; в Африке даже кузнечное ремесло есть вид
чародейства. Поэтому следует ожидать обоготворения тех, чье превосходство в
области знания или искусства очевидно. В качестве иллюстрации этого
можно указать на многие божества Греков и Римлян, которые признавались
учителями того или иного нового технического процесса или
изобретателями того или иного нового орудия.
§ 199. И в наши времена иногда случается, что Европеец, например
потерпевший кораблекрушение моряк, лопав к дикарям, достигает господства
над ними благодаря своему знанию и искусству; если мы вспомним при этом,
что после смерти подобного человека его сила, преувеличенная легендой,
сделает его тень более страшной, чем обыкновенные тени, то мы увидим, что
перед нами новый источник возникновения божеств. Иногда выдающиеся
чужеземцы, становящиеся подобным образом богами какого-нибудь народа,
считаются возвратившимися душами его собственных выдающихся людей
§ 200. От этого обоготворения единичных представителей высших рас
естественно перейти к обоготворению рас-завоевательниц, не в лице
отдельных их членов, но во всем их объеме. При подобном толковании легко
понять выражение «боги и люди», которое встречается в предании различных
народов. Ибо, когда дикари, называющие себя «людьми», завоевываются
дикарями, носящими другое имя и доказавшими самым фактом победы то
свое превосходство, которое для первобытного ума равнозначно
божественности, тогда имена победителей и побежденных будут обозначать то
же, что и выражение «боги и люди».
§ 201. При сравнении пантеона Греков с пантеоном какого-нибудь
другого народа, например Фиджийцев, мы увидим, что вышеизложенная
гипотеза лучше согласуется с фактами, чем гипотеза мифологов. Кто
найдет это сравнение оскорбительным, должен только вспомнить, что Греки
изображали некоторых из своих богов людоедами и что человеческие жертвы
Зевсу продолжались до позднего времени.
§ 202. Можем ли мы найти хотя бы одно исключение из этого общего
правила, которое до сих пор повсюду поддерживалось фактами?
§ 203. Итак, достаточным основанием всеобщности антропоморфизма
является то обстоятельство, что концепции божественного человека
повсюду предшествовала перцепция могущественного человека. Совершенно
284
неверно, будто те идеи о божестве, которые господствуют среди
культурного народа, врожденны; наоборот, несомненно, что эти идеи возникают
только на сравнительно высокой ступени развития как результат
накопившегося знания, большого умственного кругозора и более высоких чувств.
§ 204. Позади сверхъестественного существа всякого порядка всегда
стояла какая-нибудь человеческая личность. Употребляя выражение
«поклонение предкам» в самом широком его смысле, т. е. подразумевая под ним
всякое поклонение умершему, — все равно, будет пи этот умерший родствен
по крови поклоняющемуся или нет, — мы можем сказать, что поклонение
предкам есть корень всякой религии.
XXVI. Первобытное Миросозерцание
§ 205. Как естественна была эволюция мировоззрения первобытного
человека, можно показать теперь, сделав краткий обзор результатов,
достигнутых в предыдущих восемнадцати разделах.
§ 206. Перемены на небе и на земле внушают идею о двойственности
вещей; эта идея находит поддержку в явлениях тени и эха, сновидений и
сомнамбулизма; ей благоприятствуют такие виды ненормальной
бесчувственности, как обморок и апоплексия; эти временные формы
бессознательного состояния не представляют резкого отличия от той
бесповоротной формы бессознательного состояния, при которой двойник вовсе не
может возвратиться назад, т. е. от смерти. Вера в то, что эти двойники
умерших людей суть причины всех странных и таинственных явлений,
приводят первобытных людей к желанию охранить себя от них при помощи
заклинателей и колдунов или же умилостивить их мольбами и восхвалениями.
Из этих умилостивительных действий развились все остальные формы
поклонения. Кроме уклонившихся в сторону форм поклонения предкам, форм,
возникших вследствие отождествления предков с идолами, животными,
растениями и естественными силами природы, существует еще форма,
являющаяся прямым развитием этого поклонения. Внутри каждого племени
вождь, колдун и всякий человек, обладающий каким-либо другим искусством,
были окружены благоговейным страхом еще при своей жизни как люди,
обнаруживающие силы, происхождение и размеры которых неизвестны;
но после их смерти, когда к ним прибавляются еще и те силы, которыми
обладают все души умерших, страх перед ними еще более увеличивается.
Еще в большей степени иностранец, принесший новые искусства, или
завоеватель, принадлежащий к высшей расе, будут считаться
сверхчеловеческими существами при своей жизни, а после смерти сделаются предметом
поклонения в качестве еще более высоких сверхчеловеческих существ.
Таким образом, начиная с блуждающего двойника, мысль о существовании
которого внушается сновидением, переходя к двойнику, уходящему прочь
в момент смерти; подымаясь, далее, от этого духа, которому вначале
приписывается только временная вторая жизнь, к тем духам, которые
существуют постоянно и число которых поэтому увеличивается, первобытный
человек постепенно приходит к тому, что населяет окружающее пространство
сверхъестественными существами, великими и малыми, которых он считает
285
причиной возникновения всех необыденных явлений. Проводя далее этот
способ истолкования, первобытный человек принужден постоянно
увеличивать число своих суеверий, которые были указаны нами выше.
§ 207 Как нормален генезис этих верований, можно видеть из того,
что ход перемен, которым эти верования были подвержены, совершенно
согласовался с общей формулой эволюции. Несомненно, что система
суеверий развивается тем же путем, как и все остальное. Путем непрерывной
дифференциации и интеграции она превратилась в агрегат, который,
возрастая в объеме, переходит от состояния неопределенной, бессвязной
однородности к состоянию определенной, связной разнородности. Впрочем,
это соответствие неизбежно. Закон, которому подчиняется развивающееся
человеческое существо, а следовательно и развивающийся человеческий
ум, необходимо должен управлять и всеми продуктами этого ума.
XXVII. Область Социологии
§ 208. Причина, почему в состав вышеизложенных «Данных» включено
так много того, что составляет часть самой социологии, заключается в том
обстоятельстве, что никогда данные какой-либо науки не могут быть
установлены прежде некоторого знакомства с самой этой наукой.
§ 209. Теперь мы можем формулировать достигнутый нами общий
вывод. Он состоит в том, что хотя поведение первобытного человека
отчасти определяется чувствами, с которыми он смотрит на окружающих его
людей, оно также определяется и теми чувствами, с которыми он смотрит
на людей, отошедших в вечность. В то время как страх перед живыми
является корнем политического контроля, страх перед мертвыми
становится корнем контроля религиозного.
§ 210. Исходя из общественных единиц, обусловленных и устроенных
вышеуказанным образом, социология должна дать отчет обо всех
результатах, являющихся следствием комбинированного действия этих единиц.
Начиная с развития семьи, социология должна описать и объяснить
возникновение и развитие политической организации, эволюцию церковных
учреждений и отправлений, контроль, заключенный s обрядовых формах, и
отношения между регулятивными и производительными структурами
каждого общества. Рассмотрев развитие этих элементов, мы должны перейти
к рассмотрению других, ассоциированных с ними элементов, развитие
которых помогает социальной эволюции и получает от нее помощь, к вопросу о
развитии языка, знания, нравственности и эстетики. Наконец мы должны
рассмотреть взаимную зависимость строений, отправлений и продуктов,
взятых во всей их совокупности. Высочайшая задача социологии заключается
в достижении такого понимания этого обширного и разнородного агрегата,
при котором можно было бы видеть, каким образом характер каждой группы
на каждой стадии развития определяется отчасти ее собственными
антецедентами, отчасти влиянием на нее остальных групп в прошедшем и настоящем.
§211. Окончив описание предварительных соображений, посмотрим,
в каких эмпирических обобщениях можно расположить факты социологии
286
ГЛАВА XIX
НАВЕДЕНИЯ СОЦИОЛОГИИ
Приводятся общие факты относительно строения и отправления общества,
установленные после обзора различных обществ и их изменений; другими словами, даются
эмпирические обобщения, к которым приходят путем сравнения различных обществ и
последовательных фаз одного и того же общества.
I. Что такое общество?
§ 212. Общество есть некоторая сущность (entity), ибо хотя оно и
образовано из разъединенных единиц, однако на известную конкретность
агрегата этих единиц указывает общая неизменность их группировки в занимаемой
ими площади.
§ 213. Так как свойства общества сходны со свойствами живого тела,
то нужно рассмотреть основания, позволяющие утверждать, что постоянные
отношения между частями общества аналогичны постоянным отношениям
между частями живого тела.
II. Общество как организм
§ 214. Первая черта, позволяющая смотреть на общество как на
организм, это — его непрерывный рост.
§ 215. По мере того как общество растет, его части становятся
несходными между собою: оно обнаруживает усложнение строения.
§ 216. Это сходство будет понято еще лучше, когда мы заметим, что
одновременно с прогрессивной дифференциацией социальных строений
совершается и прогрессивная дифференциация социальных отправлений.
§ 217. Отправления являются не просто несходными, но так
скомбинированными в своем несходстве, что делают друг друга возможными. Эта
взаимная помощь приводит ко взаимной зависимости частей. И эти
взаимозависимые части, живущие друг другом и друг для друга, образуют агрегат,
устроенный на основании того же общего принципа, что и индивидуальный
организм. Относительно «физиологического разделения труда» социальный
организм и организм индивидуальный совершенно одинаковы.
§ 218. Когда мы узнаем, что жизнь каждого видимого организма
образуется жизнью единиц, слишком мелких, чтобы быть видимыми простым
глазом, тогда нам становится еще более ясным, каким образом
комбинированные действия взаимозависимых частей образуют жизнь целого и каким
образом отсюда вытекает параллелизм социальной жизни и жизни
индивидуальной. После этого нам становится еще легче смотреть на общество,
составленное из человеческих существ, как на организм.
287
§ 219. Отношение между жизнями единиц и жизнью агрегата имеет
еще одну черту, общую для обоих рассматриваемых нами предметов.
Вследствие какой-нибудь катастрофы жизнь агрегата может быть разрушена, без
немедленного уничтожения жизни всех его составных единиц; с другой
стороны, если никакая катастрофа не сокращает жизни агрегата, то эта жизнь
бывает гораздо более продолжительной, чем жизнь составных единиц. Жизнь
целого совершенно непохожа на жизнь единиц, хотя она и образуется ими
§ 220 От этих сходств между социальным организмом и организмом
индивидуальным мы должны перейти к крайним несходствам между ними
Части животного образуют конкретное целое, а части общества образуют
целое, не обладающее конкретностью (дискретное). В то время как живые
единицы, составляющие один организм, тесно соединены между собой и
соприкасаются друг с другом, живые единицы, образующие другой
организм, свободны, не соприкасаются друг с другом и более или менее широко
рассеяны
§ 221 Как же может существовать здесь какой-нибудь параллелизм9
Социальный агрегат, хоть и не конкретный, а дискретный, все-таки
становится живым целым при помощи эмоционального и интеллектуального языка,
при помощи этого агента и устанавливается та взаимная зависимость частей,
которая образует организацию.
§ 222. Теперь мы пришли к основному различию между этими двумя
родами организмов. 8 одном сознание сконцентрировано в небольшой части
агрегата. В другом оно распространено по всему агрегату: все единицы этого
агрегата обладают приблизительно равной способностью ощущать счастье
и несчастье. Так как социального сенсориумаума не существует, то
благосостояние агрегата, рассматриваемое отдельно от благосостояния единицы,
не может сделаться такой целью, к которой следует стремиться.
§ 223. Указав, таким образом, в самой общей форме на те основания,
благодаря которым общество можно рассматривать как организм, мы
переходим теперь к более подробному изучению этого сравнения.
III. Рост Общества
§ 224 Общества, подобно живым телам, начинаются в формах
зародышей они берут начало из таких масс, величина которых совершенно
ничтожна сравнительно с теми массами, до которых некоторые из них доходят
§ 225. Величина, которой достигают агрегаты различных классов,
бывает крайне разнообразна. В животном царстве мы замечаем это,
рассматривая Простейших» Позвоночных, а среди обществ — наблюдая
Лесных Веддахов, живущих иногда только парами, и те высшие общества, в
состав которых входят миллионы людей.
§ 226. Затем в обоих случаях величина агрегата возрастает при помощи
двух процессов, которые совершаются то вместе, то порознь. Возрастание
происходит то путем простого размножения единиц, приводящего к
расширению группы, то путем соединения групп в большие группы, а затем —
38В
соединения этих больших групп в еще большие группы. Общественный рост
совершается путем слияний и вторичных слияний, подобных тем, которые
были рассмотрены нами в § 180—211 «Оснований Биологии», где
органическая интеграция прослежена от низших растений до растений с листовыми
органами и от мельчайших животных до суставчатых, Первобытная
общественная группа, подобно той первоначальной группе живых молекул, с
которой начинается органическая эволюция, никогда не достигает сколько-нибудь
значительной величины путем простого возрастания. Образование более
обширных обществ происходит только путем соединения более мелких
обществ; мы можем наблюдать, как этот процесс совершается еще и теперь
среди нецивилизованных рас. а прежде совершался у предков
цивилизованных рас. Повторение подобного процесса на более высокой ступени
приводит к соединению вторичных агрегатов и образованию третичных.
§ 227. Существует еще одна аналогия. Общественный рост
обнаруживает основную черту эволюции с двух ее сторон: интеграция проявляется
и образованием большей массы, и увеличением связности этой массы
вследствие сближения частей.
IV. Социальные Строения
§ 228. V обществ, как и у живых существ, возрастание массы
обыкновенно сопровождается возрастанием строения. По мере того как мы
переходим от малых групп к большим группам, от простых групп к группам
сложным, а от сложных групп к группам двойной сложности, несходство частей
возрастает. Социальные агрегаты, однородные, пока они малы, обыкновенно
приобретают разнообразность по мере возрастания величины: чтобы
достигнуть большого размера, нужна большая сложность.
§ 229. Кроме несходства частей, вызванного развитием
координирующих воздействий, вскоре возникает несходство и между координируемыми
элементами: органами питания и т. п. в одном случае и промышленными
учреждениями — в другом.
§ 230. Дифференциация в обоях случаях совершается от более общего
к более частному. Сначала обнаруживаются широкие и простые различия
частей: затем в каждой части, имеющей первичные отличия, возникают
перемены, благодаря которым развивается несходство отдельных ее частей;
затем в этих новых несходных частях возникают меньшие несходства и т. д.
Превращение однородного в разнородное особенно характерно для
эволюции индивидуальных и социальных организмов.
§ 231. Внутреннее устройство органов у животных и органов у
обществ основано на одном и том же принципе. Всякий внутренностный орган
обладает аппаратами для доставки ему пищи, для удаления продуктов и для
регулирования его деятельности. И группа граждан, образующая орган,
который производит некоторую полезность для общественного
пользования, обладает известными вспомогательными аппаратами, по существу
сходными с аппаратами всякого другого органа, выполняющего всякую
другую функцию.
10 Гнокср
289
§ 232. Нужно указать еще на одну аналогию в строении. У животных
низших типов вовсе не существует органов в строгом смысле этого слова,
но имеется просто известное число единиц, еще не соединенных в орган.
Эта стадия аналогична той зачаточной форме промышленного строения в
обществе, когда каждый работник занимается своим делом один и сам
доставляет продукт потребителям. Переходя к индивидуальным органам
второго рода, состоящим из тесно сплоченной группы клеточек, мы видим,
что существуют общественные группы, представляющие большое сходство с
ними, а именно те семьи, которые в прежнее время монополизировали
каждый вид промышленности и образовывали группы, обыкновенно работавшие
в одной и той же местности. На третьей стадии тому возрастанию
железистого органа, которое вызывается более деятельными отправлениями более
развитого животного, причем происходит и структурное изменение,
следующее за возрастанием объема, соответствует постепенный переход от
домашнего способа производства к фабричному способу.
§ 233. Наконец, в обоих случаях замечается контраст между
первоначальным способом развития и замещающим его позднейшим способом.
Стадии эволюции значительно сокращаются, и органы образуются путем
сравнительно простых процессов. К тому же целые органы, которые при
генезисе типа появились сравнительно поздно, появляются теперь как при
эволюции индивида, так и при эволюции общества сравнительно рано.
V. Общественные отправления
§ 234. Мы переходим теперь к тем особенностям отправления, которые
не вытекают явственно из особенностей строения.
§ 235. По мере прогресса эволюции consensus (взаимная связь)
отправлений как у индивидуального, так и у социального организма
становится теснее. Когда корненожка бывает разделена на несколько частей,
каждая часть продолжает жить го-старому. Не имеющая главы бродячая
группа первобытных людей тоже делится без всяких неудобств. Но у
высокоорганизованных агрегатов дело обстоит совершенно иначе. Мы можем
разрезать млекопитающее на две части, не вызывая этим немедленной
смерти его. Но если бы Миддльэсекс был отделен от остальной страны, то
все его социальные процессы остановились бы через несколько дней, за
недостатком материалов.
§ 236. Нужно указать еще на другой вывод. Пропорционально тому,
как единицы, образующие какую-нибудь часть индивидуального организма,
ограничиваются одним каким-нибудь видом деятельности, например
поглощением, выделением, сокращением или проведением импульса, и
приспособляются к выполнению ее, они теряют способность приспособляться к
другим видам деятельности. И в социальном организме обучение,
необходимое для удовлетворительного выполнения какой-нибудь специальной
обязанности, вызывает неспособность к выполнению других, значительно
несходных специальных обязанностей.
290
§ 237. Вспомним затем, что с прогрессом организации каждая часть,
делаясь более ограниченной в своих обязанностях, выполняет их с большим
совершенством и что при этом возрастает та общая сумма деятельности,
которую мы зовем жизнью как индивидуальной, так и социальной.
VI. Системы Органов
§ 237а. То, что наблюдается среди индивидуальных организмов,
наблюдается и среди организмов социальных; как ни несходны становятся
ими » конце концов, они начинают свое развитие одинаковым образом.
§ 236. Мы уже рассматривали (Основные Начала, § 149-152 и
Оснований Биологии, § 287-269) первичные органические дифференциации,
возникающие соответственно первичным несходствам условий, в которых
находятся различные части — внутренняя и внешняя. Ранние стадии
эволюции социальных организмов представляют, в принципе, аналогичное
явление. Возникает класс господ, которые в качестве воинов выполняют
оборонительную и наступательную деятельность и, таким образом,
специально находятся в связях с окружающими деятелями; возникает также класс
рабов, которые выполняют внутренние деятельности, направленные к
поддержанию всего общества, т. е. прежде всего их господ, а затем и их самих.
§ 239. После того как внутренняя и внешняя системы вполне отделятся
друг от друга, начинает развиваться распределительная система, лежащая
между двумя предыдущими системами и облегчающая их кооперацию.
Оставляя без рассмотрения индивидуальную распределительную систему, мы
заметим только, что низшие общественные типы не имеют вовсе
распределительных систем: не существует ни путей сообщения, ни торговцев; но, по
мере локализации производств, возникают и приспособления для передачи
полезностей.
§ 240. Мало того, эти системы возникают в социальном организме в
том же порядке и на том же основании, как и в индивидуальном организме.
После того как развился класс господ и класс рабов, общество может
возрастать и усложняться только при условии пропорционального развития
распределительной системы. Сделаем очерк эволюции каждой из этих трех
систем.
VII. Система Питания
§ 241. Части, заведывающие питанием в живом теле, и части,
выполняющие производительные деятельности в общественном организме,
образуют в обоих случаях систему питания. В пищеварительной системе
животного посторонние вещества, которые служат для питания и над которыми
оперируют внутренние части, определяют как в общем, так и в частном
строение этих внутренних частей. То же происходит и с промышленной
системой общества: ее деятельность и строение определяются теми
минералами, животными и растениями, с которыми имеют дело рабочие эле-
10* 291
менты, а ее промышленная специализации определяются различием местных
продуктов, имеющихся в распоряжении этих элементов
§ 242. Существует еще одна общая черта. Органы питания
дифференцируются и развиваются совершенно иным способом, чем регулирующие
органы. Подобно тому, как пищеварительные органы у высших
Суставчатых совершенно теряют свою первоначальную связь с сегментами, так и
промышленные строения, возникающие в большом обществе, образованном
путем прочного соединения более мелких обществ, распространяются без
всякого соответствия с политическими подразделениями, как большими,
так и малыми.
§ 243. Таким образом, в то время как окружающие материалы
определяют промышленные дифференциации, они не определяют регулятивных
или правительственных строений; значение этой антитезы будет выяснено,
после того как будет изложена эволюция этих регулятивных строений.
VIII. Распределительная Система
§ 244. Нам нужно рассмотреть параллелизм между индивидуальной и
социальной распределительными системами в их последовательных стадиях
развития.
§ 245. В обоих случаях, пока не существует вовсе или существует
весьма незначительная дифференциация частей, до тех пор не существует
вовсе или существует весьма незначительная потребность в путях
сообщения между отдельными частями; нет также надобности в
приспособлениях для передачи и тогда, когда несходные части находятся в тесном
соприкосновении. Но когда разделение труда физиологического или
социологического зашло так далеко, что части кооперируют на известном
расстоянии друг от друга, тогда становятся необходимыми развитие путей
сообщения (сосудистой системы у значительно развитых животных; дорог
обыкновенных и железных у значительно развитых обществ) и
возникновение агентов, занимающихся распределением. И, таким образом, развитие
распределительной системы должно совершиться одновременно с развитием
других факторов.
§ 246. Подобная же необходимость обусловливает и такой же
параллелизм прогресса циркуляции в обоих случаях. Слабые деятельности,
небольшие количества обмена и препятствия передвижению — все это
приводит к тому, что сначала возможны только медленные и неправильные
приливы и отливы то в том, то в другом месте. Mo при общем возрастании
жизни возрастает также потребность и в обильных распределениях по
постоянным направлениям. Поэтому возникновение постоянных и сильных
местных потребностей приводит к тому, что неправильные, медленные и
слабые движения, совершаемые после значительных интервалов,
заменяются правильными, быстрыми ритмами.
§ 247. С переходом агрегата, индивидуального или социального, к
большей разнородности совершается и увеличение разнородности цир-
292
купирующих токов, которые первоначально содержат небольшое количес
тво простых веществ, а под конец — много сложных веществ. У обоих
агрегатов строения, которые вырабатывают вещества, требующиеся для
поддержания жизни, одинаковым образом относятся к этим токам: берут
иэ них сырые материалы, подлежащие обработке, и, прямо или косвенно,
вливают в них свои продукты; затем в обоих случаях строения,
соперничающие up у г с другом относительно доли, достающейся каждому из общего
запаса циркупирующою пощосгва, могут усваивать, восстанавливаться и
возросши. 11|)01Ш|)1|ииналы«и виличине своих отправлений.
N ;ЧМ Конечно, и ар иду с этими сходствами существуют и различия,
niiyi »ииипннып контрасты между конкретностью индивидуального орга-
НИ.1М.1 и дискретностью организма социального. Эти различия только
ограничивают существенные сходства. Истина, которую мы должны усвоить,
заключается в том, что развитие распределительной системы обоих
организмов определяется потребностями передвижения между взаимно
зависимыми частями. Находясь между двумя первоначальными системами, она
приобретает строение, приспособленное к выполнению посреднической
деятельности между этими системами как целыми и между подразделениями
каждой системы.
IX. Регулятивная Система
§ 249. Теперь нам нужно рассмотреть, насколько эволюция строений,
выполняющих внешние действия, определяется окружающей средой. Как
развились правящие и тратящие системы: нервно-двигательная в одном
случае и правительственно-военная — в другом?
§ 250. Постепенные улучшения органов чувств и движения и
заведующего ими внутреннего координирующего аппарата явились косвенными
результатами антагонизма и соперничества организмов друг с другом.
Повсюду также войны между обществами порождают правительственные
строения и являются причинами всех тех улучшений в этих аппаратах, которые
увеличивают силу совместного действия против окружающих обществ.
Индуктивный вывод, который мы должны помнить, состоит в том, что,
подобно тому как у индивидуального организма нервно-мускульный аппарат,
деятельность которого проявляется в борьбе с окружающими организмами,
зарождается с этой борьбой и развивается ею, так и правительственно-
военная организация общества возникает и развивается вследствие войн
между обществами. Или, говоря точнее, подобным образом развивается
та часть правительственной организации общества, которая обусловливает
успешность кооперации против других обществ.
§ 251. Подчинение местных правящих центров общему правящему
центру возникает при кооперации составных частей сложного агрегата в
его борьбе с другими подобными агрегатами. Пока это подчинение
устанавливается путем внутренней борьбы частей друг с другом и поэтому
предполагает антагонизм между ними, оно остается неустойчивым; но оно
стремится сделаться все более устойчивым, по мере того как регулирующие
293
, ^~n t UMUdUt I t> ДЛЯ
rw> i- опсшними врагами.
§ 252. Это образование сложной регулирующей системы,
характеризуемой существованием господствующего центра и центров подчиненных,
сопровождается как у индивидуального организма, так и у организма
социального возрастанием величины и сложности господствующего центра. У
обоих организмов эти высокие центры не являются ни непосредственными
воспринимателями сведений, ни непосредственными раздавателями
приказаний; они получают от низших деятелей те факты, которые руководят их
решениями, и приводят эти решения в исполнение при помощи других низших
деятелей. Наконец, в течение эволюции высших регулятивных центров,
индивидуальных и социальных, более старые части становятся сравнительно
автоматическими.
§ 253. Для координирования деятельностей социального или
индивидуального агрегата не только должен существовать правящий центр, но
должны существовать еще и средства сообщения, при помощи которых этот
центр мог бы влиять на части. Восходящие ступени животной организации
ведут нас от типов, у которых это требование едва выполнено, к типам, у
которых оно выполнено в совершенстве. Существование аналогичных
ступеней социальной эволюции в достаточной мере очевидно. То, что на своей
ранней ступени есть медленная передача импульсов от единицы к единице
по всему обществу, становится, по мере того как мы подвигаемся вперед,
более быстрой передачей вдоль по твердо установленным линиям, благодаря
чему быстрые и определенно приспособленные комбинации становятся
возможными. При помощи телеграфа социальный организм, будучи
дискретным, приобрел быстроту координации, равную быстроте координации
конкретных организмов или даже превосходящую ее.
§ 254. У организмов обоих родов регулятивная система в течение
эволюции делится на две системы, к которым под конец присоединяется третья,
отчасти независимая система; в обоих случаях причины дифференциаций
этих систем одинаковы. Легко видеть, что два рода координации,
необходимые для индивидуального организма, весьма несходны: координация
одного рода заведует внешней группой органов, которая имеет дело с
окружающей средой, обусловливающей быстрые движения, внезапные
изменения направлений и моментальные остановки; координация другого
рода заведует внутренней группой органов, занятой питанием и
поддержанием организма, причем не встречается надобности в быстрых, специальных
и точных приспособлениях, а нужно только сохранение общей пропорции
и некоторого порядка между действиями, которые не поддаются точному
определению ни относительно своего начала, ни относительно своего конца,
ни относительно своего количества. То же замечаем мы и в социальном
организме. Успех в борьбе с другими обществами предполагает быстроту
действия, соединенность усилий и специальную приспособленность к вечно
меняющимся условиям, а для достижения этих целей нужен центральный
агент, которому моментально повинуются. Совсем другое мы видим у
строений, занятых поддержанием жизни. Различные роды пищи и одежды должны
294
HiiHüinicoftimibcH к потреблению, которое изменяется только в весьма тесных
щшцппйх, выофота, специализация и точность здесь не нужны. У обоих
|||н>1ни (мои по.шикнот еще третья регулятивная система. Чтобы орган мог
ii|iiPM'iti*aii. пишчлц, на возрастающий спрос, должен существовать уси-
|) <<и и|1ИК1н матприипоп, по!ребляемых при его деятельности: он должен
учим, мпгфид «роди! нл пыпшшпние своей функций. Эта цель достигается
и 1н||11>м I пуню I. ш>М1>щ|.ю iij.KiMoiopHOH нервной системы, а в другом —
мшим!! I и« («мм rirtiiMiM и ||1И1Щ111.(ич>1К ассоциации, занимающихся ссудой
H ;t,<, ц* йин MHiiinprti(rti! ни и одном спучао невозможна без аппара-
1 (|м| иимищи кыирых нш>!Ш|)И|>унш|ио части приспособляют свои дей-
< 1 im и пи innmiiii и п пиитическом, и в живом типе возникает регуля-
1ИИ11.1Н « и< тми, которая дифференцируется, по мере того как группы
1ЧН.1М11И |М 11Н111.1Ю10Н
X. Общественные Типы и Конституции
§ 256. Общества могут быть распределены прежде всего по степеням
их сложения, как простые, сложные, двойной сложности и тройной
сложности; затем, хотя и с меньшей определенностью, их можно распределить
нл такие, у которых первенствует военная деятельность, и такие, у которых
первенствует деятельность промышленная.
§ 257. Классификация первого рода приводит нас к некоторым
обобщениям. Мы видим, что действительно существуют общества всех этих
различных степеней сложения, что общества, находящиеся на одной и той же
ступени, представляют общее сходство строения и что они возникают в
известном порядке. Стадии сложения и вторичного сложения должны быть
последовательно пройдены. Выше простой группы первой степени стоит
сложная группа незначительного объема. Взаимная зависимость частей,
делающая из нее единое целое, не может существовать без некоторого
развития линий соединения и приспособления для совместного действия,
а это должно быть сначала выполнено в узких пределах и затем уже может
быть распространено на широкую сферу. Когда сложное общество
соединилось вследствие кооперации его составных групп на войне под главенством
одного вождя, оно становится практически единым целым. Путем завоевания
или военного союза с другими обществами того же порядка могут
образоваться общества типа двойной сложности. А на более поздней ступени
путем подобных же приемов возникают еще более обширные агрегаты,
имеющие еще более сложные строения. В таком порядке шла социальная
эволюция, и только подобным образом она, по-видимому, возможна.
§ 258. Переходим к классификации второго рода. Хотя почти все
общества, подлежащие нашему изучению, имеют переходный характер,
однако мы можем ясно отличить конституциональные черты тех
противоположных типов, которые характеризуются господством внутренней или
внешней регулятивных систем.
295
§ 259. При военном типе общества армия есть мобилизованный
народ, а народ — отдыхающая армия; поэтому здесь армия и народ имеют
одинаковое строение, Черта, повсюду характеризующая военное строение,
состоит в том, что различные совместные действия единиц совершаются
принудительно. Подобно тому как воля солдата настолько подавляется, что
он во всех обстоятельствах является простым исполнителем воли своего
офицера, так и воля гражданина во всех видах деятельности, как
общественной, так и частной, руководится волею правительства. Кооперация, при
помощи которой поддерживается жизнь военного общества, есть
принудительная кооперация. Социальное строение, приспособленное к борьбе с
окружающими враждебными обществами, руководится централизованной
регулятивной системой, которой вполне подчинены все части, подобно тому
как в индивидуальном организме внешние органы вполне подчинены
главному нервному центру.
§ 260. Черты, посредством которых промышленный тип так сильно
отличается от типа военного, возникают из отношений между индивидами,
которые вытекают из промышленных деятельностей. Все промышленные
сделки, будет ли это договор между хозяевами и рабочими, между
покупателями и продавцами, между специалистами и теми, кто в них нуждается, —
всегда совершаются путем свободного обмена. Это отношение
добровольной кооперации, при которой взаимный обмен услугами не имеет
принудительного характера и ни один индивид не подчиняется другому,
становится господствующим типом отношений во всем обществе, по мере того
как промышленные деятельности получают господство. Определяя
ежедневно мысли и чувства, оно образует социальные единицы, умственная
организация и привычки которых придают общественным устройствам
соответствующие формы. Развитая система поддержания жизни, придающая
социальному организму промышленный тип, подобно развитой
поддерживающей системе животного, приобретает для себя регулирующий аппарат
рассеянного, или нецентрализованного типа; мало того, она стремится также
децентрализовать первичный регулятивный аппарат, принуждая его
почерпать свою власть путем полномочий от более многочисленных классов.
§ 261. Существенные черты этих двух социальных типов затемняются
вследствие разнообразных причин. Такими причинами являются глубоко
укоренившийся характер данной расы; влияние непосредственно
предшествовавшего образа жизни и социального типа; природа, местопребывание
общества; организация и образы действия окружающих обществ и смешение
рас, вызванное завоеваниями и другими причинами.
§ 262. К усложнениям, происходящим вследствие взаимного
перекрещивания двух вышеуказанных классификаций, нужно прибавить еще
усложнения, вызываемые соединением рас, сильно или слабо отличающихся
друг от друга, причем в одном месте эти расы вовсе не смешиваются между
собой, а в другом — смешиваются только отчасти, а в третьем — вполне
смешиваются Существует достаточное основание заключить, что гибридные
общества, по существу неустойчивые, могут быть организованы только
296
путем принудительной кооперации, ибо единицы, сильно отличающиеся
друг от друга го своей природе, не могут самопроизвольно сотрудничать.
Наоборот, общество, отличающееся сходством своих единиц, относительно
устойчиво и при благоприятных обстоятельствах может развить
промышленный тип, особенно если степень сходства его членов не исключает
существования легкого несходства.
§ 263. Если бы позволило место, можно было бы посвятить несколько
страниц вопросу о возможном будущем типе общества. Это общественный
тип, поддерживающая система которого развита более, чем у какого бы то
ни было из ныне существующих обществ, и в котором продукты индустрии
не будут употребляться ни на поддержание военной организации, ни на
исключительное увеличение материального благосостояния, но будут
посвящаться на выполнение высших деятельностей.
XI. Общественные Метаморфозы
§ 264. В общественных организмах, как и в организмах
индивидуальных, строение приспособляется к деятельности. Если обстоятельства
приводят к основному изменению в образе деятельности, то мало-помалу
совершается основная перемена в форме строения; но если вновь принимаются
за старую деятельность, то совершается возращение к старому типу.
§ 265. Рассматривая общественные метаморфозы, следующие за
изменением общественных деятельностей, мы должны помнить о том
сопротивлении перемене, которое оказывает унаследованный общественный тип,
а также и о том сопротивлении, которое происходит вследствие частичного
сохранения старых условий. Затем мы должны предвидеть возвращение к
старому, если прежние условия опять получат господство.
§ 266. Наибольший интерес представляют превращения военного типа
в промышленный и промышленного — в военный. То, что оживание
воинских привычек приводит к новому развитию военного типа, можно видеть,
сравнив период от 1815 г. (начало долгого мира) до 1850 г. с периодом от
1850 г. до нашего времени. Мы не можем не заметить, что в Великобритании
одновременно с усилением вооружения, более частыми столкновениями и
возрождением военных чувств имело место также и расширение
принудительной регламентации. Хотя номинально свобода индивида и расширилась
вследствие увеличения избирательных прав, однако в действительности она
во многом уменьшилась; это совершилось как вследствие ограничений, за
соблюдением которых следят постоянно умножающиеся чиновники, так и
вследствие насильственного отбирания денег с целью получения самим
субъектом или кем-нибудь другим за его счет тех выгод, которые прежде
приобретались каждым для самого себя. Бесспорно, это есть возвращение
к той принудительной дисциплине, которая господствует во всем обществе,
когда военный тип преобладает. Это показывает также, каким образом
отчасти развитой промышленный тип возвращается к военному типу, если
возобновляются международные столкновения.
397
§ 267. Конечно, общественные метаморфозы всегда усложняются и
затемняются специальными причинами, которые никогда не бывают
одинаковыми. Так, в нашем случае привычки, верования и чувства были изменены
обширными преобразованиями, внезапно вызванными железными дооогами
и телеграфами.
XII. Обзор и Ограничения
§ 268. Кто изберет предметом специального изучения аналогию между
индивидуальной организацией и организацией общественной, тот может
продолжать свое исследование далеко и по различным направлениям.
Однако мы оставим это сравнение на том, до чего дошли е предыдущих разделах.
§ 269. Здесь мы еще раз определенно повторим, что между живым
телом и телом политическим не существует других аналогий, кроме тех,
которые являются необходимым следствием той взаимной зависимости
частей, которая присуща им обоим. Хотя в предшествовавших разделах
несколько раз проводилось сравнение общественных строений и
отправлений со строениями и отправлениями человеческого тела, однако это
делалось лишь потому, что строения и отправления человеческого тела являются
общеизвестными примерами строений и отправлений вообще. Общность
основных принципов организации есть единственная утверждаемая нами
общность.
§ 270. Сравнения обществ в их восходящих ступенях обнаружили
некоторые основные факты относительно их роста, строений и отправлений —
факты касательно систем строений (питающей, распределительной и
регулятивной), из которых они составлены; касательно отношений этих
строений к окружающим условиям и господствующим формам общественных
деятельностей и касательно метаморфоз типов, обусловливаемых
переменами в деятельностях. Наведения, к которым мы пришли, создавая грубый
очерк Эмпирической Социологии, показывают, что среди социальных
явлений существует общий порядок сосуществования и последовательности
и что поэтому социальные явления дают материал для науки, способной,
по крайней мере до известной степени, достигнуть дедуктивной формы.
§ 271. Множество рассмотренных нами фактов согласно доказывают,
что социальная эволюция составляет часть эволюции вообще, ибо здесь
существует прогресс по направлению к достижению большего обьема,
большей связности, большего многообразия и большей определенности.
Поэтому, руководясь законом эволюции вообще и, в согласии с ним,
вышеуказанными индукциями, мы являемся достаточно подготовленными, чтобы
изучить синтез социальных явлений. Начнем с простейших явлений,
представляемых эволюцией семьи.
ГЛАВА XX
ДОМАШНИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ
Рассматривается вопрос о поддержании человеческого рода
I. Поддержание Вида
§ 272. Чтобы сохранение человеческого рода могло быть ясно понято,
мы должны взглянуть на способ поддержания живых существ вообще.
§ 273. Относительно каждого вида несомненно то, что умирающие
индивиды его должны замещаться новыми индивидами, иначе вид как целое
вымрет. Не менее очевидно и то, что при высоком проценте смертности в
каком-нибудь виде и процент размножения должен быть тоже высок и
наоборот. Это соотношение воспроизведения и смертности также необходимо
для человеческого рода, как и для всякого другого вида.
§ 274. Требование, чтобы в последовательных поколениях было
должное число взрослых индивидов, может быть удовлетворено самыми
разнообразными способами, которые в различных степенях влияют на
существующих членов вида и на их непосредственных заместителей. Мы должны
теперь взглянуть с известных специальных точек зрения на антагонизм
Индивидуации Генезиса (Основания Биопогии, § 319-351).
II. Различие интересов Вида, Родителей и Детей
§ 275. Что с ходом эволюции пожертвования, приносимые
индивидуальной жизнью для жизни вида, уменьшаются, это сделается ясным, если мы
рассмотрим жизнь животных, начиная с микроскопических Простейших, у
которых краткая жизнь родителей совершенно исчезает в жизни потомства,
и кончая Млекопитающими, у которых замечается наилучшее примирение
интересов вида, родителей и детей. Подобного рода прогресс замечен также
и при переходе от низших млекопитающих к высшим.
§ 276. Материальная стоимость воспроизведения предполагает
соответствующий вычет из индивидуального развития и деятельности, который
у низших типов ничем не вознаграждается; но по мере перехода к более
высоким типам мы замечаем все возрастающее вознаграждение в форме
родительских радостей.
§ 277. Самое высокое устройство семьи достигается тогда, когда
существует такое согласование интересов общества и его членов, старых и
молодых, что смертность в период от рождения до воспроизводительного
возраста падает до минимума, а жертвы, приносимые взрослыми для воспитания
детей, сводятся к возможно меньшей величине. Это уменьшение подчинения
жизни взрослых целям воспитания происходит тремя путями: во-первых,
удлинением того периода, который предшествует воспроизведению; во-вто-
299
рых, уменьшением числа рождений, а также возрастанием удовольствия,
доставляемого заботами о детях; в-третьих, продлением жизни, следующей
за прекращением воспроизведения. Мы должны помнить, что те домашние
отношения, которые являются наивысшими с этической точки зрения, суть
также наивысшие и с биологической, и с социологической точек зрения.
III. Первобытные отношения полов
§ 278. Уместность начала с подобной чисто естественноисторической
точки зрения сделается очевидной, когда мы узнаем, что среди низших
дикарей отношения между полами по существу ничем не отличаются от
подобных отношений у животных. Они руководятся только страстями минуты
и сдерживаются только страхом последствий.
§ 279. Существует множество фактов, показывающих, что отношения
между полами первоначально не регулировались теми учреждениями и
идеями, которые мы обыкновенно считаем естественными. Самая ранняя
брачная церемония просто состояла в формальном начале сожительства, что
указывает на более раннее время, когда сожительство начиналось без всяких
формальностей.
§ 280. Отсутствие идей и чувствований, которые мы считаем
присущими брачному союзу, доказывается еще господством в грубых обществах
таких обычаев, которые кажутся нам в высшей степени отвратительными.
У различных нецивилизованных и полуцивилизованных народов правила
гостеприимства требуют предоставления гостям временных жен. Дикари
обыкновенно отдают для этого своих жен и дочерей.
§ 281. Мы еще сильнее убеждаемся в том, что правильные отношения
между полами являются результатом эволюции и что чувства,
поддерживающие их, установились постепенно, когда замечаем, как мало обращают
внимания нецивилизованные и полуцивилизованные народы на те
ограничения, которые для цивилизованных людей налагаются кровным родством.
Связи, которые мы осуждаем как в высшей степени преступные, среди них
весьма нередки; у многих народов кровосмешение есть обычное явление.
§ 282. Хотя факты и указывают на общую связь между самыми грубыми
формами общественной жизни и наиболее низкими отношениями между
полами, однако более тщательное изучение вопроса показывает, что мы
не можем признать существование постоянной и однообразной связи между
прогрессом в формах половых отношений и поступательным движением
социальной эволюции.
§ 283. Тем не менее сравнение крайних ступеней, бесспорно,
показывает, что прогресс по направлению к высшим общественным типам
соединен с прогрессом по направлению к высшим домашним учреждениям.
IV. Экзогамия и Эндогамия
§ 284. Прежде чем приступить к рассмотрению различных родов
половых отношений, мы должны заняться вопросом: откуда берутся соединя-
300
ющиеся индивиды? Будут ли это члены одного и того же племени или разных
племен? Иди это будут иногда члены одного и того же племени, а иногда
члены разных племен? В своем остроумном и любопытном труде о
Первобытном Браке (Primitive Marriage; труд этот воспроизведен в Studies in
Ancient History) Мак-Леннан пользуется словами «Экзогамия» и «Эндогамия»
дня обозначения двух различных обычаев: обычая брать жен из женщин
другого племени и обычая брать жен из женщин того же племени. Хотя,
бесспорно, многие факты, описанные Мак-Леннаном, существуют, однако
мы имеем основание сомневаться в верности его теории в цепом. Начнем
г. моим) иажных возражений.
§ ?85. Соглашаясь с Мак-Леннаном, что похищение жен повело к
экзогамии, мы все таки заметим, что он не доказал своего утверждения, будто
избиение детей женского пола и вызываемый этим недостаток в женщинах
повели к похищению женщин. С первого взгляда кажется несомненным,
что часто практикуемое уничтожение девочек должно сопровождаться
недостатком во взрослых женщинах; но племена, находящиеся в состоянии
хронической вражды, постоянно теряют взрослых мужчин, Поэтому избиение
значительного числа девочек только предотвращает численный перевес
женщин. Насколько предположение Мак-Леннана несостоятельно, видно
из того факта, что там, где похищение женщин еще до сих пор практикуется,
оно соединяется обыкновенно с многоженством. То обстоятельство, что
полиандрия (многомужество) не является отличительной чертой племен,
похищающих женщин, тоже говорит против предположения, что избиение
девочек, «вызвав недостаток в женщинах, повело одновременно к
полиандрии внутри племени и к похищению женщин извне» (Studies, р. 75).
§ 286. Мак-Леннан утверждает, что недостаток в женщинах, вызванный
избиением младенцев женского пола, привел первобытные однородные
группы к похищению женщин; он думает, что этот обычай существовал «на
известной ступени развития у каждой человеческой расы» (Studies, р. 75).
Простое размышление, однако, покажет, что если экзогамия господствует
среди нескольких племен, образующих одну группу, то она не может служить
средством против недостатка в женщинах, ибо при этом все, что выигрывает
одно племя, другое племя теряет.
§ 287. Более удовлетворительная теория происхождения экзогамии
может быть создана исходя из факта еражды между первобытными группами
людей. Всегда и везде победа сопровождалась грабежом, и женщины, как
известная ценность, похищались вместе с другим движимым имуществом.
Похищение женщин сделалось одним из событий, сопровождающих удачную
войну, и обладание женой, взятой на войне, сделалось одним из
общественных отличий. Что из этого должно произойти? Если, как это случается,
обладание трофеем иногда бывает доказательством того, что человек
достоин иметь жену, то что может быть естественнее того, что этим трофеем
часто сделается сама похищенная жена? А затем, когда многие воины
племени будут обладать похищенными женами, то похищение жены сделается
необходимым приемом доказательства того, что человек вообще способен
иметь жену. Отсюда принудительный закон экзогамии.
301
§ 288. Можно ли объяснить подобным образом сильное преобладание
формы похищения в брачных обрядах? Так как еще до сих пор существуют
племена, в которых мужчины сражаются за обладание женщинами, то
обладание женщиной, естественно, является здесь следствием насильственного
захвата. Другим источником формы похищения является сопротивление со
стороны женщин, прежде всего сопротивление самой женщины, а затем
сопротивление ее подруг; так как дикарь обращает свою жену в рабу и
обходится с ней жестоко, то ее сопротивление вполне понятно. Мужской
элемент ее семьи также склонен к сопротивлению, ибо, начиная низшими
и кончая высшими ступенями общественного развития, мы повсюду
встречаем молчаливое или открыто заявленное требование ее услуг со стороны
ее отца. Это повело к уплате вознаграждения — для избежания мщения; к
уплате подарков заранее; наконец к системе покупки невесты. Таким
образом, все эти причины действуют в одном направлении.
§ 289. Теперь легко видеть, что эндогамные племена были столь же
многочисленны, как и экзогамные, и что некоторые племена были и
эндогамными и экзогамными. Так как война была необходимым условием
добывания жен из чужого племени, то первобытные миролюбивые племена
должны были быть эндогамными. Среди племен, не особенно отличающихся
друг от друга своим могуществом, должна была существовать беспрерывная
война, и здесь должны встречаться одновременно и жены, взятые из своего
племени, и жены, похищенные из чужих племен. Но если одно
какое-нибудь племя получит перевес, то у него обладание похищенными женами
сделается признаком храбрости, и оно сделается экзогамным.
§ 290. Эндогамия, которая первоначально характеризует более
миролюбивые группы, и которая должна получить большее господство, по мере
того как общества делаются менее враждебными друг другу, должна
считаться спутником более высоких форм семьи.
V. Беспорядочные половые отношения
§ 291. Переходя теперь к рассмотрению различных видов половых
отношений, мы находим, что в низших обществах воля сильнейшего, не
сдерживаемая никакими политическими или нравственными
ограничениями, определяла все поведение. Мужчины не признавали никаких связей,
кроме тех, которые устанавливаются силой и поддерживаются желанием.
§ 292. Некоторые писатели обыкновенно утверждают, что
первоначальное состояние было состоянием полнейшего гетеризма. Однако факты
едва ли в достаточной мере оправдывают это предположение. Те же
побуждения, которые приводят первобытных людей к монополизации таких
предметов, как оружие, утварь, украшения и одежды, приводят их и к
монополизации женщин. Отсюда мы должны заключить, что даже в доисторические
времена беспорядочные половые сношения сдерживались установлением
индивидуальных связей, образуемых сообразно с желанием мужчин и
поддерживаемых против других мужчин силой.
§ 293. Если беспорядочные половые отношения сильно
распространены и если число детей, отцы которых неизвестны, превосходит число
302
детей, отцы которых известны, то, ввиду того что связь между ребенком и
матерью очевидна, должна образоваться привычка принимать в
соображение более родство по матери, чем родство по отцу.
g 294. Беспорядочные половые отношения влияют задерживающим
образом на социальную эволюцию. Чем более они распространены, тем
слабее и ограниченнее бывают родственные связи. При этом не может
существовать твердо установившегося политического контроля. А относи-
-епьно неблагоприятного влияния подобных отношений на благосостояние
потомства едва ли нужно и упоминать, ибо там, где отцы неизвестны, забота
о цотях почти целиком лежит на матерях. С другой стороны, и для родителей
шсутствие тех высших радостей, которые сопровождают семейную жизнь,
является бедствием.
§ 295. Если, как мы думаем, несмотря на господство беспорядочных
половых отношений, с самого начала существовали связи, имевшие
известную продолжительность, и если, как можно заключить, продукт подобных
связей имел, по-видимому, преимущество над остальными, то, в среднем
выводе, должно возникнуть преобладание подобного потомства.
§ 296. Исходя из этого первичного состояния, эволюция домашних
отношений совершается по разным направлениям путем возрастания
связности и определенности.
VI. Полиандрия (Многомужество)
§ 297. Беспорядочные половые отношения могут быть названы
неопределенной полиандрией, соединенной с неопределенной полигамией
(многоженством); один из видов прогресса состоит в уменьшении неопределенности.
§ 298. От беспорядочных половых отношений мы переходим к той
форме полиандрии, при которой неродственные между собой мужья имеют
только одну жену; затем к той форме, при которой эти мужья находятся в
родстве между собой; наконец, к той форме, при которой мужьями одной
женщины бывают только братья, как это было, например, в братской
полиандрии древних Бриттов.
§ 299. Полиандрию нужно рассматривать как одну из форм брачных
отношений, возникших из первобытного нерегулированного состояния, как
такую форму, которая сохранилась там, где соперничающие с нею виды
брачных отношений, не находя благоприятных условий, не могли ее уничтожить.
§ 300. Почти нет надобности указывать на то, что при переходе от
беспорядочных половых отношений к полиандрии домашние отношения
становятся более связными и определенными и что то же самое происходит
при переходе от низших форм полиандрии к высшим.
§ 301. Каково влияние полиандрии на самосохранение общества,
воспитание потомства и жизнь взрослых? По-видимому, подобно тому как в
некоторых местностях могут существовать только низшие формы животных,
так и в обществах, существующих при известных физических условиях,
выживают только низшие формы домашней жизни, потому что они одни
303
практически возможны. При сильно ограниченном снабжении пищей меньшая
плодовитость полиандрических браков выгодна.
§ 302. Посмотрим теперь, почему полиандрия, некогда бывшая
общераспространенным явлением, пришла в упадок. Исключая те случаи, когда
ограниченное количество пищи делает размножение невыгодным, полиандри-
ческие общества, производящие меньшее число членов, которых можно было
бы использовать для нападения и защиты, естественно, уступят обществам,
семейное устройство которых более благоприятно для численного
возрастания и которые обладают большей семейной и общественной прочностью.
§ 303. Относительно различных форм полиандрии мы должны сказать,
что они развивались, выживали или исчезали согласно влиянию общей
совокупности условий.
VII. Полигамия (Многоженство)
§ 304. Наше образование и специально изучаемая в детстве история
Евреев, готовят нас к тому, что мы без удивления узнаем, что многоженство
есть явление общераспространенное во всех частях света, не занятых
наиболее цивилизованными народами. Однако не следует думать, будто
полигамия может быть доведена до той распространенности, существование
которой обыкновенно предполагается «ли утверждается. Число женщин
недостаточно велико для этого. В полигамических обществах многоженство
господствует только среди более богатых и более высокопоставленных
членов общества. В большинстве случаев с полигамией сосуществует в
широких размерах моногамия.
§ 305. Господство полигамии легко понять. Ибо превосходство
некоторых мужчин, сделавшее их выдающимися воинами или вождями, давало
им также большую возможность добывать себе женщин. Отсюда обладание
несколькими женами сделалось почетным, как признак известного
общественного положения. Так как во всяком обществе поступки более богатых и
могущественных членов делаются мерилом хорошего и дурного, то
многочисленность жен приобретет в тех обществах, где она распространена,
нравственную санкцию. С самого начала также повсюду, кроме тех местностей,
где не пользуются трудом женщин, одним из мотивов для приобретения
многих жен будет желание иметь много рабов.
§ 306. Нет надобности доказывать, что полигамия лучше
беспорядочных половых отношений; есть также достаточно оснований заключить, что
она лучше полиандрии.
§ 307. При сравнении последствий полигамии с последствиями более
низких брачных отношений, мы увидим, что она лучше их обеспечивает
самосохранение общества, делая возможным более быстрое замещение
людей, погибших на войне, и, таким образом, увеличивая шансы
выживания общества. Вследствие установления происхождения по мужской линии
она приводит к политической устойчивости; а делая возможной развитую
форму поклонения предкам, она способствует сплочению общества. Влияние
ее на жизнь взрослых нельзя считать дурным во всех отношениях, ибо там,
304
iдо жинщины не могут сами себя содержать, а число мужчин недостаточно,
полигамия может предотвратить возможность того, что некоторые женщины
останутся беспомощными и будут вести жалкую жизнь. Однако полигамия
в значительной мере подавляет те высшие эмоций, которые развиваются
отношением двух полов. Здесь замечается недостаток той помощи, которая
имеет источником семейную привязанность, а отсюда — жалкая старость
и преждевременная смерть.
§ 308. Можно считать, что упадок многоженства происходит отчасти
вследствие тех изменений, благодаря которым одна из жен все более и
бонов возвышается, а остальные жены низводятся почти до рабского
состояния, причем их положение постепенно делается все менее и менее
признаваемым.
§ 309. Таким образом, хотя полигамный тип семьи и выше других до
сих пор рассмотренных типов, хотя в некоторых случаях он и приводит к
уменьшению смертности детей и излишних женщин, однако он повторяет
внутри семьи то варварство, которое характеризует внесемейную жизнь
данного общества.
VIII. Моногамия (Единобрачие)
§ 310. Если мы возьмем состояние, предшествовавшее всякому
общественному устройству, то заметим, что соединения одного мужчины с
одной женщиной должны были иметь место наряду со всякими другими
видами соединений. Однако мы можем утверждать, что прочные
моногамные союзы установились только путем постепенного развития.
§ 311. Одним из вспомогательных факторов, стремившихся к
установлению моногамии, было большее развитие понятия собственности и
вытекающая отсюда практика обмена и купли-продажи; другим фактором
было приближение к численному равенству полов, которое явилось
следствием уменьшения войн.
§ 312. Что моногамная семья есть наиболее развитая форма семьи,
видно из того, что ее более многочисленные связи приводят к большей
устойчивости, и из того, что при ней нет того разьединения, которое
неизбежно возникает в полигамной семье вследствие взаимной зависти.
§ 313. То, что интересы общества детей и родителей находят себе
лучшую поддержку в моногамном браке в течение тех более поздних
периодов социальной эволюции, которые характеризуются этой формой брака,
об этом едва ли и нужно упоминать, иначе как для соблюдения формы.
g 314. Мы можем заключить, что моногамия есть естественная форма
половых отношений у человека. Это подразумевается всеми идеями и
чувствами, ассоциированными теперь с браком.
IX. Семья
§ 315. Существует ли связь между различными формами домашнего
устройства и общественной организацией, военной и промышленной? При-
305
нимая в соображение множество факторов, кооперировавших при
изменении брачных отношений; принимая также в соображение то
обстоятельство, что некоторые общества, сделавшись сравнительно миролюбивыми,
еще долго в значительной мере удерживали ту организацию, которая была
ими приобретена в течение предыдущего более воинственного периода,
тогда как другие общества, в значительной мере развившие свою
промышленную организацию, вновь сделались в значительной степени
воинственными, вследствие чего характерные черты двух типов перемешались, —
принимая во внимание все эти обстоятельства, мы увидим, что связь между
полигамией и военным типом, а также между моногамией и промышленным
типом настолько ясна, насколько только можно было ожидать. Бесспорно
то, что прогрессивный переход от первобытного хищнического типа к
высшему промышленному типу совершайся одновременно с прогрессивным
переходом от господства полигамии к исключительной моногамии. То, что
упадок воинственности и развитие промышленного духа были существенными
причинами этой перемены типа семьи, видно из того, что перемена эта
совершилась и там, где отсутствовали все другие причины, на которые можно
было бы сослаться, каковы, например, культура, религиозные верования и т. п.
§ 316. Взглянем теперь с общественной точки зрения на эти домашние
отношения, которые мы до сих пор рассматривали главным образом с
частной (private} точки зрения. Ибо от устройства семьи, рассматриваемой как
составная часть общества, зависят различные общественные явления.
§ 317. Эти замечания служат введением к критике учений сэра Генри
Мэна. Хотя он и пользуется фактическим материалом из жизни варварских
племен, принадлежащих к высшим типам, он оставляет однако без внимания
огромную массу нецивилизованных народов и не принимает в соображение
многочисленных фактов, которые можно наблюдать среди этих народов и
которые противоречат его теории. Он справедливо порицает более ранних
писателей за то, что они для своих индукций не исследовали достаточно
широкого поля, и, однако, сам впадает в эту же ошибку, когда говорит, что
«слепое повиновение некультурного человека своим родителям есть, без
сомнения, первичный факт» (Ancient Law. 1861,136). Ибо факты не только
не показывают того, будто сыновнее повиновение есть врожденное чувство,
а патриархальный тип — естественное последствие этого, но даже, скорее,
приводят к тому заключению, что оба эти явления развились рука об руку
при благоприятных условиях.
§ 318. Сэр Генри Мэн предполагает, что на самых ранних ступенях
существовали определенные брачные отношения. Однако в разделах
«Первобытные отношения полов», «Беспорядочные половые отношения» и
«Полиандрия» было показано, что определенным и связным брачным
отношениям предшествовали неопределенные и бессвязные отношения. Далее,
сэр Генри Мэн полагает, будто происхождение всегда и везде велось по
мужской линии. Это справедливо относительно исторического периода
жизни тех народов, которыми он занимался. Но среди нецивилизованных
рас всего земного шара происхождение по женской линии есть весьма
обыденное явление. Затем постулируется существование с самого начала
306
правительства: патриархальной власти над женой, детьми, рабами и над
всеми, включенными в первобытную социальную группу. Однако в
разделах «Регулятивная Система» и «Общественные Типы» мы видели, что во
многих частях света существуют общественные группы; пример которых
доказывает ошибочность этого предположения. Факты также опровергают
и его учение, будто первоначально собственность принадлежала всей семье
как корпоративной единице и его уверенность в существовании постоянной
опеки над женщинами.
§ 319. Здесь мы приходим к факту, на который прежде только косвенно
указывали, а именно к тому, что гипотеза сэра Генри Мэна не принимает в
соображение ни одной стадии человеческого прогресса, существовавшей
ранее пастушеского или земледельческого периода. Группы, которые он
описывает состоящими из патриарха, его жены, потомков, рабов, стад и
табунов, суть такие группы, существование которых предполагает
приручение различных животных. Но, ранее чем совершилось приручение
животных, прошли длинные периоды, теряющиеся во мраке доисторических
времен. Чтобы понять более высокие формы семьи, мы должны
проследить их начиная с тех самых низких форм, которые сопутствовали самым
низшим состояниям общества. Если бы это было сделано, то мы увидели
бы, каким образом е небольшой уединенной группе молодых и старых
людей, связанных известным родством, под влиянием пастушеской жизни
устанавливается происхождение по мужской пинии, усиливается взаимная
связь, субординация и кооперация как для промышленных целей, так и для
целей защиты; мы увидели бы, что возникновение подобного устройства
было сравнительно легко, потому что домашнее управление и правление
общественное были тождественными. Отсюда возникло простое общество,
более развитое, чем все предшествовавшие простые общества, и лучше
приспособленное для того, чтобы войти в состав более высоких обществ.
Зародившаяся таким образом при специальных условиях патриархальная
группа с ее идеями, чувствами, обычаями и порядками, приспособленными
друг к другу, делится в последовательных поколениях на подгруппы,
которые продолжают держаться вместе, образуя, смотря по обстоятельствам,
большие или меньшие агрегаты; при этом подобная патриархальная
организация сохраняется и тогда, когда группа переходит к оседлому состоянию.
Внутри этой патриархальной группы вырабатывается такой вид координации,
который оказывается пригодным и для координирования больших обществ,
образованных путем агрегации.
§ 320. От этой критики перейдем теперь к той имеющей глубокое
значение общей истине, которая указана сэром Генри Мэном, — к
дезинтеграции семьи. Он говорит: «Единицей древнего общества была семья», а
единицей «современного общества является индивид». Когда
сотрудничество индивидов, принадлежащих к одной семье, перестает основываться
только на несходстве их взаимных отношений, а начинает основываться на
сходстве их отношений к государственной власти и к врагам, тогда
общественные кооперация и субординация возрастают за счет семейных кооперации
и субординации. Подобно тому как у высших индивидуальных организмов
307
агрегированные клеточки, образующие зародыш, уступают место таким
структурам, у которых клеточная форма почти совсем утеряна, так и в социальном
организме семейные группы уступают место структурам, образованным
путем смешения индивидов, принадлежащих ко многим различным семьям.
§ 321. Есть ли предел этой дезинтеграции? В современных обществах
эта дезинтеграция отчасти разрушила отношения домашней жизни и
заменила их отношениями общественной жизни. Государство не только признало
индивидуальные права и индивидуальную ответственность младших
взрослых членов семьи, но оно в значительной степени узурпировало
родительские функции относительно детей и, признавая их права на его заботы,
употребляет против них принудительные меры. Однако мы имеем основание
думать, что подобная дезинтеграция семьи зашла слишком далеко и что в
будущем произойдет частичное увеличение интеграции.
§ 322. Здесь мы приходим к одной истине, о которой политикам и
филантропам следовало бы хорошенько подумать. Каждый вид для своего
сохранения должен удовлетворять двум противоположным требованиям. В
течение своего детства каждый член вида должен получать поддержку
пропорционально своей беспомощности, но, достигнув зрелого возраста, он
должен пользоваться выгодами пропорционально своей деятельности. Вид
исчез бы в одно поколение, если бы родители не сообразовались с этим
законом относительно незрелых индивидов; то же самое нужно сказать и о
законе относительно взрослых индивидов, ибо если бы благоденствие
индивидов не изменялось с их деятельностью, то наименее достойные члены
вытеснили бы наиболее достойных.
§ 323. Патриархальная группа долго сохраняет свою
индивидуальность, удерживая в обществах, образовавшихся путем ее размножения,
свойственное ей господство старейших членов мужского пола, а также и
свою систему наследования, и свои законы о собственности, и свое
совместное поклонение общему предку, и свою кровную вражду, и полное
подчинение женщин и детей Но и в этих обществах, как и в обществах,
образованных другим способом, совместная деятельность мало-помалу
приводит к слиянию, и различные подразделения, существующие в этих
обществах, становятся все менее заметными, пока наконец, как это показал
сэр Генри Мэн, общества, имеющие своей единицей сложения семью, не
переходят в общества, имеющие единицей сложения индивида.
X. Положение Женщин
§ 324. Нравственный прогресс человечества, быть может, яснее всего
можно заметить при сравнении положения женщин у дикарей с положением
их у наиболее передовых народов цивилизованного мира. У одних мы
находим такое жестокое обращение с женщинами, какое только может быть
вынесено; у других обращение с женщинами таково, что в некоторых
отношениях женщины имеют даже преимущество перед мужчинами.
§ 325. Признавая ту истину, что до тех пор, пока женщин воруют или
покупают, их человеческая личность не принимается во внимание, мы
308
перейдем к рассмотрению разделения труда между полами, которое
определяется отчасти безграничным деспотизмом мужчин, отчасти теми
ограничениями, которые неизбежно вытекают из неспособности женщин к некоторым
видам труда.
§ 326. Опуская те виды деятельности, к которым женщины физически
неспособны в течение значительной части своей жизни и к которым они не
могут приступить в значительном числе, не вызывая таким роковым образом
уменьшения населения, мы не можем определить разделение труда между
полами иначе, как сказав, что до начала цивилизации более сильный пол
принуждал более слабый к выполнению всей черной работы и что с ходом
цивилизации это разделение, претерпев некоторое смягчение, различным
образом специализировалось сообразно с разнообразными условиями
существования. Что касается причин смягчения отношений, то можно
заметить, что с женщинами лучше обращаются там, где обстоятельства
приводят к тому, что занятия обоих полов одинаковы. Одной из дальнейших
причин улучшения отношений, вероятно, был обычай получать жен в
награду за оказанные услуги, а не путем покупки, Очевидно, та жена, для
получения которой пришлось работать довольно значительное время, будет
цениться более, чем жена купленная или украденная.
§ 327. Какая связь существует между положением женщин и типом
общественной организации? Мы отчасти ответили на этот вопрос, когда
указали на естественную связь военного типа с полигамией и
промышленного типа с моногамией. Ибо, если полигамия предполагает низкое
положение женщин, а моногамия есть необходимое предварительное условие их
высокого положения, то упадок воинственности и возрастание
индустриализма являются необходимыми спутниками возвышения положения
женщин. Это заключение, очевидно, находится в согласии с уже указанными
фактами. Та истина, что у племен, стоящих в других отношениях на низкой
ступени, положение женщин бывает сравнительно хорошо там, где их
занятия приблизительно одинаковы с занятиями мужчин, по-видимому,
может считаться родственной с другой, более широкой истиной, что
положение женщин становится лучше, по мере того как воинственные деятельности
заменяются деятельностями промышленными; ибо, когда мужчины
сражаются, а женщины работают, то различие между их занятиями больше, чем
тогда, когда оба пола бывают заняты производительным трудом, как бы ни
был несходен этот труд в своем разнообразии.
§ 328. Несомненно также, что деспотизм, характеризующий
общества, организованные для военных целей, имеет глубокую связь с домашним
деспотизмом; наоборот, свобода, характеризующая общественную жизнь
промышленного общества, естественно характеризует также и
сопутствующую ей частную жизнь. В одном случае в общественной и в частной жизни
господствует принудительная кооперация, а в другом случае и там и здесь
господствует добровольная кооперация.
§ 329. Конечно, весьма затруднительно обобщить явления, в
возникновении которых участвуют столь многочисленные и сложные
факторы, а именно: характер расы, религиозные верования, обычаи и традиции,
309
сохранившиеся путем переживания, степень культуры и т. п.; и, без сомнения,
множество кооперирующих причин порождают различные отклонения,
несколько ограничивающие полученный нами вывод. Но в общем мы найдем,
что он по существу верен.
XI. Положение Детей
§ 330. Положение ребенка первобытного человека сходно с
положением детеныша животного, например медвежонка. Здесь нет ни нравственной
обязанности, ни нравственной узды: существует только ничем не
стесняемая возможность вскормить, бросить или уничтожить ребенка сообразно
с приливом любви или порывом гнева. Подобно тому как обращение мужчин с
женщинами не может перейти известной степени суровости, не вызывая
исчезновения самого племени, так и здесь племя должно исчезнуть, если
любовь к потомству не будет достаточно сильна.
§ 331. Среди людей отношение взрослых индивидов к детям начинает
принимать высшие формы под влиянием следующих желаний: во-первых,
иметь помощника для сражения с врагами; во-вторых, приготовить мстителя
за полученные обиды; наконец в-третьих, оставить после себя человека,
который позаботился бы о нашем благоденствии после смерти. Все эти
мотивы усиливают права детей мужского пола, но не женского. А это еще раз
указывает на связь воинственности мужчин и низкого положения женщин.
§ 332. Какое отношение существует между положением детей и формой
общественной организации? При очень воинственном типе дети занимают
крайне подчиненное положение, причем положение девочек бывает еще
ниже, чем положение мальчиков; но пропорционально тому, как тип
становится невоинственным, не только права детей начинают более признаваться,
но также права мальчиков и девочек уравниваются.
§ 333. Факты, подобные этим, полученные у нецивилизованных и
полуцивилизованных рас, наблюдаются и среди тех обществ, которые, пройдя
через патриархальную форму домашнего и общественного правительства,
превратились в большие народы. Будут ли это Туранцы, Семиты или Арийцы,
повсюду мы видим ту же связь между политическим абсолютизмом и
абсолютизмом домашним.
§ 334. Если затем мы сравним раннее состояние ныне существующих
европейских народов, характеризовавшееся постоянной военной
деятельностью, с их позднейшим состоянием, отличающимся уменьшением
постоянства и повсеместности войн и разрастанием индустриализма, то заметим
различия, имеющие подобное же значение.
§ 335. Как и можно было заранее предвидеть, ряд изменений в
положении детей параллелен ряду изменений в положении женщин.
ХМ. Прошедшее и Будущее Домашних отношений
§ 336. Большинство читателей уже заметило, что главные выводы, к
которым мы пришли, таковы, какими они и должны быть согласно учению
310
об эволюции. Me говоря уже о большей связности, определенности и
сложности домашних и общественных порядков среди более передовых
обществ, мы находим, что у этих обществ примирение интересов вида,
родителей и детей пошло еще дальше, что совершенно согласно с общим ходом
эволюции. Мало того, было показано, что те более высокие формы
отношений полов друг к другу и к детям, которые сопровождали социальную
эволюцию, сделались возможными благодаря более высокому развитию
ума и чувства, которое в свою очередь явилось следствием практики и
приемов, присущих прогрессивному общественному устройству.
§ 337. Прогрессивный переход от самых низших социальных групп,
едва достойных названия общества, к группам, обладающим большей
величиной или более сложной структурой, или тем и другим, предполагает
возрастание кооперации, которая может быть или принудительной, или
добровольной, или частью добровольной, частью принудительной. Мы видели,
что военный режим предполагает господство принудительной кооперации,
а режим промышленный предполагает господство добровольной коопераций.
Здесь мы только заметим, что можно дедуктивно сделать очевидной ту
истину, которую мы нашли индуктивным путем и которая состоит в том, что
домашние отношения всегда соответствуют тем общественным отношениям,
которым они сопутствуют.
§ 338. Какое предположение можно сделать относительно будущего
домашних отношений? Принимая, что среди цивилизованных наций
индустриализм будет возрастать, а милитаризм убывать, мы сведем вопрос к
следующему: каковы те домашние отношения, которые, вероятно, будут
существовать при полном торжестве индустриализма?
§ 339. Общества, которые из поколения в поколение производят
достаточное количество индивидов, физические, нравственные и умственные
качества которых лучше всего соответствуют данным требованиям, должны
сделаться господствующими обществами и должны стремиться заместить
собой другие общества путем спокойного процесса промышленной
конкуренции. Следовательно, должно совершиться распространение таких
супружеских отношений, которые в наибольшей мере благоприятствуют
достижению этого результата; при этом господствующие чувства и идеи
претерпят такие изменения, соответствующие требованиям этих
отношений, что всякие другие отношения будут осуждаться как безнравственные.
Очевидно, что моногамная форма половых отношений есть окончательная
форма, и всякие изменения, возникновение которых можно предсказать,
должны быть направлены на дополнение и расширение ее.
§ 340. Если, продолжая руководствоваться наблюдением хода
эволюции в прошлом, мы спросим себя, каких изменений положения женщин
можно ожидать в будущем, то ответ должен быть таков: должно произойти
дальнейшее приближение к уравниванию положения обоих полов. При
упадке милитаризма и возрастании индустриализма, при упадке
принудительной кооперации и возрастании добровольной кооперации, при усилении
сознания личных прав и сопутствующем этому уважении к личным правам
других — должно произойти уменьшение политической и домашней не-
311
правоспособности женщин, пока не останется только такое ограничение
прав, которое вытекает из различия строения полов. Делать более частные
выводы было бы рискованно.
§ 341. Нельзя делать особенно специальных выводов относительно
будущих изменений положения детей. Все, что ведет к наибольшему
благополучию потомства, должно более и более устанавливаться среди общества,
ибо дети худших родителей, воспитываемые худшими способами, будут
постоянно замещаться детьми лучших родителей, воспитываемыми лучшими
способами.
§ 342. Мам нужно рассмотреть еще одну сторону домашней эволюции.
Забота детей о родителях, это наиболее позднее по своему появлению
звено, связывающее семью воедино, имеет в будущем наиболее места для
своего возрастания. С повышением умственного и нравственного уровня
среди людей последние дни жизни будут облегчены благодаря большим
заботам детей, которые таким образом отблагодарят за большие заботы
родителей во время их младенчества.
ГЛАВА XXI
ОБРЯДОВЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ
Приводится описание естественной истории того вида правительства, которое имеет общий
корень с другими видами, но мало-помалу отделилось от них и служит дополнением к ним,
регулируя второстепенные деятельности
I. Обряд вообще
§ 343 Если, не обращая внимания на поведение чисто личного
характера, мы займемся тем видом поведения, которое предполагает прямые
отношения с другими лицами; если затем под словом «правительство»
мы будем понимать всякий контроль над этим поведением, откуда бы он ни
возникал, тогда мы должны будем сказать, что самый ранний вид
правительства, вместе с тем и самый общий вид его, и такой вид, который
постоянно вновь самопроизвольно возникает, есть правительство обрядовых
правил. Более того, этот вид правительства не только предшествовал всем
остальным видам, не только всегда и везде более других приближался к
пользованию всеобъемлющим влиянием, но, сверх того, всегда принимал
и теперь принимает наибольшее участие в регулировании жизни людей.
312
§ 344. Видоизмененные формы деятельности, обнаруживаемые людьми
вследствие присутствия других людей, образуют тот сравнительно
неопределенный контроль, из которого развились другие более определенные
формы контроля и в котором они постоянно находятся; это утверждение
кажется странным главным образом потому, что при изучении менее
развитых обществ мы привносим наши развитые концепции закона и религии.
Под влиянием этих концепций мы не замечаем, что то, что мы считаем
существенной частью духовных и светских правил, было первоначально
второстепенной их частью, а что существенная часть состояла в обрядовых
правилах. Первенство (во времени) обрядового регулирования
доказывается тем, что его начало можно отыскать среди существ, стоящих ниже
человека; оно имеется у дикарей, лишенных всякого другого вида
правительства; оно часто достигает высокого развития там, где другие виды
управления малоразвиты; оно постоянно вновь самопроизвольно возникает
среди индивидов в обществах; наконец, оно охватывает наиболее
определенные ограничения, налагаемые государством и церковью. Политические
и религиозные регулирования первоначально были немногим более, чем
системами обряда, имеющими своим предметом известных лиц, живых или
умерших; кодекс законов, присоединенный к одним, и нравственный
кодекс, присоединенный к другим, возникли позднее.
§ 345. Применяя тот принцип, что сделавшиеся несходными продукты
эволюции обнаруживают свое сходство благодаря тому, что каждый из них
удерживает известные черты, принадлежащие общему корню, из которого все
они развились, мы можем заключить, что если различные виды контроля —
гражданский, религиозный и общественный имеют общие черты, то эти
черты, будучи древнее дифференцированных видов контроля, должны были
принадлежать первобытному контролю, из которого развились новые виды
контроля. Следовательно, обряды должны обладать самой глубокой
древностью, ибо все дифференцированные виды контроля обладают ими
§ 346. Обыкновенно полагают, что те формы поведения, которые
образуют обряд, приняты сознательно для выражения почтения или
уважения. Однако, на самом деле, они возникли не вследствие предписания или
соглашения {что предполагало бы уже установившуюся организацию,
необходимую для того, чтобы создать правило и принудить повиноваться ему),
но путем видоизменения действий, совершавшихся для достижения личных
целей; они возникают из индивидуального поведения ранее образования
общественных порядков, контролирующих это поведение. Их. по-видимому,
символический характер есть следствие их переживания при изменившихся
обстоятельствах. Лизание руки есть обыкновенный способ выражения
привязанности со стороны собаки; а если мы вспомним, как остро должно
быть у нее чувство обоняния, при помощи которого собака находит след
своего хозяина, то мы едва ли усомнимся, что ее вкусовое чувство
испытывает при лизании некоторые ощущения, ассоциированые с теми
удовольствиями удовлетворенной привязанности, которые возникают вследствие
присутствия ее хозяина. Так как поцелуй есть явление, общее для многих
несходных и далека друг от друга живущих народов, то мы можем заключить,
313
что он возник совершенно таким же образом, как и аналогичные действия
низших существ. Каков косвенный результат этого? Из поцелуя как
естественного знака привязанности возникает и тот поцелуй, который, обнаруживая
внешние признаки привязанности, доставляет удовольствие тем, кого
целуют, и благодаря этому располагает их в пользу целующего. Отсюда —
целование ног, рук и одежды как часть церемониала. Один пример хорошо
уяснит то, каким образом обряды возникают гораздо в большей степени
путем естественной последовательности, чем путем умышленной
символизации. Каким произвольным ни покажется употребление зеленых веток в
знак мира, если мы станем рассматривать этот обычай только в его
позднейших формах, однако, если мы проследим его происхождение, то увидим,
что в нем нет ничего произвольного. Рассказы путешественников знакомят
нас с тем фактом, что снятие оружия приближающимися чужеземцами
совершается для выражения миролюбивых намерений. Очевидно, что этим
действием они отрицают существование у них враждебных намерений. Но
как указать на отсутствие оружия в тех случаях, когда расстояние так велико,
что оружие, если бы оно даже и имелось, не было бы заметно? Весьма
просто: нужно нести в руках какой-нибудь другой заметный предмет; а для
этой цели ветка, покрытая листьями, является наиболее подходящей и
наиболее общедоступной вещью. Таким образом, зеленая ветка первоначально
служила знаком того, что приближающийся иностранец не враг.
Впоследствии употребление ее соединилось с другими знаками дружелюбия. Оно
сохранилось и тогда, когда умилостивление перешло в выражение
подчинения. И таким образом оно вошло в состав разных действий, выражающих
почтение и поклонение.
§ 347. Что обрядовое правительство имеет свою организацию
совершенно так же, как имеют ее правительства политическое и церковное, на
этот факт обыкновенно не обращали внимания вследствие того, что
последние две организации развились, а первая пришла в упадок, по крайней
мере в тех обществах, которые достигли такой стадии развития, на которой
социальные явления становятся предметом размышления. Первоначально
лица, заведовавшие обрядами, выражавшими политическое подчинение,
имели только второстепенное значение сравнительно с теми лицами, которые
заведовали религиозными обрядами, и обе должности были однотипными.
К какому бы классу они ни принадлежали, эти должностные лица
заведовали умилостивительными действиями: в одном случае умилостивляли
видимого правителя, а в другом — правителя, который уже более невидим. И те
и другие суть исполнители и регулировщики обрядов поклонения: поклонения
живому властителю и поклонения властителю умершему. При развитом
состоянии нашего общества различие божественного и человеческого
достигло такой значительной степени, что вышесказанное покажется едва
вероятным. Но, возвращаясь назад к тем временам, когда свойства,
приписываемые божеству, все менее и менее отличались от свойств человека, и
дойдя наконец до того раннего периода, когда другое я умершего человека,
рассматриваемое безразлично и как призрак (§ 51 ), и как божество, ничем не
отличается при своем появлении от живого человека, мы не можем не заме-
314
тить существенного сходства между деятельностью тех, которые
прислуживают умершему правителю, и деятельностью тех, которые прислуживают
правителю, занявшему место первого. Это может все еще показаться
странным в нашем утверждении однотипности этих отправлений, если мы
вспомним, что во многих древних обществах живые властители были предметом
буквально такого же поклонения, как и властители умершие. Обрядовая
организация пришла в упадок только тогда, когда церковная и политическая
организации, развивающие более определенный и более подробный
контроль, захватили ее отправления.
§ 348. Имея постоянно в виду эти общие соображения, рассмотрим
гпнпрь отдельные составные элементы обрядового правления.
II. Трофеи
§ 349. В первобытном состоянии люди почитались пропорционально
своей храбрости: в одном месте они ценились соответственно числу
отрубленных голов, которые они могли показать; в другом месте — соответственно
числу добытых челюстных костей; в третьем, — соответственно числу
скальпов. Читая, что в некоторых местах общественное положение человека
определяется количеством этих доказательств его личного превосходства, мы
понимаем, каким образом они дают начало регулятивному влиянию,
обнаруживающемуся в общественных сношениях. Из чего состоят эти трофеи?
§ 350. Из всех частей тела убитого голова отрезается чаще всего,
вероятно, потому, что она служит самым несомненным доказательством
победы. Этот обычай брать головы в качестве трофеев, очевидно, усиливает
политическую власть. Он указывает на такие свойства обладателя трофеев,
которые вызывают среди врагов страх, а среди подданных — повиновение.
Приношение голов как умилостивительной жертвы мертвым показывает,
что оно было одним из элементов священных обрядов. Что подобные трофеи
имеют значение в общественных отношениях, видно из тех многочисленных
случаев, когда индивидуальная и семейная гордость бывает пропорциональна
числу добытых голов.
§ 351. Обладание головой врага соединено с некоторыми неудобствами
вследствие ее величины; когда возвращение домой бывает
продолжительным, то возникает вопрос: нельзя ли для доказательства того, что враг убит,
принести только часть головы? Дикарь приходит к заключению, что это
возможно, и поступает соответствующим образом. Легко отделить от головы
челюсти, зубы, уши и носы, поэтому они служат трофеями у многих народов.
§ 352. Вся кожа целиком может служить трофеем, но обыкновенно
для этого пользуются какой-нибудь небольшой частью ее. Необходимо
только, чтобы это была такая часть, которая на всем теле находится в
единственном числе. Отсюда возникает обычай брать кожу со всей головы или
только ту часть кожи, которая покрывает темя: обычай скальпирования.
В некоторых случаях довольствуются даже только волосами врага.
§ 353. Из других легко переносимых частей тела, которые приносятся
домой для доказательства победы, нужно прежде всего упомянуть о руках
315
и ногах. Мы имеем право полагать, что только одна какая-нибудь рука или
нога, правая или левая, могла считаться трофеем, ибо в противном случае
трофей от одного врага мог выдаваться за трофей от двух убитых врагов.
Нужно еще упомянуть о трофее другого рода — о трофее фаллическом.
§ 354. Существует еще посторонний мотив для добывания трофеев,
мотив, влияние которого присоединяется к влиянию непосредственного
мотива. Первобытное верование, что дух каждого человека разлит по всему
его телу и что обладание какой-нибудь частью тела другого человека приводит
к обладанию частью его духа, а следовательно, ко власти над его духом,
приводит первобытного человека к убеждению, что он может получить
власть над призраком (ghost) своего врага, обращаясь дурно с той частью
тела этого врага, которая осталась у него в качестве трофея.
§ 355. Вражда и обиды, являющиеся следствием ее, возбуждают в
первобытном человеке одинаковые чувства, все равно, будет ли обидчик его
соплеменником или нет. он не отличает врага от преступника. Отсюда и
одинаковое обращение с ними: от обоих он берет трофеи и публично выставляет.
§ 356. Мы должны отметить еще одну общую истину. Взятие трофеев
имеет прямую связь с воинственным строем общества. Оно развивается с
увеличением воинственности и уменьшается с развитием индустриализма.
Однако главное значение обычая брать трофеи нужно еще указать. Причина,
почему мы занимаемся здесь этим обычаем, хотя он едва ли может быть
назван обрядом, заключается в том, что он дает нам ключ к пониманию
многочисленных обрядов, господствующих на всем земном шаре между
нецивилизованными и полуцивилизованными народами. Из обычая
отрезать часть тела у умершего возник обычай отрезать части тела у живого.
III. Изуродования
§ 357. Мы имеем многочисленные и разнообразные доказательства
того, что изуродование живых людей было следствием обычая брать трофеи
у убитых. Взятие трофея указывает на победу, одержанную над убитым, а
возникшее отсюда отрезание части тела у пленника указывает на его
порабощение. В конце концов, добровольное приношение части своего тела
начинает служить выражением подчинения и становится
умилостивительным обрядом. Отметим различные виды изуродования и способы, путем
которых они входят в три формы контроля: политический, религиозный и
общественный.
§ 358. У побежденного врага можно взять в качестве трофея одну из
его рук: но это так сильно уменьшает его ценность как раба, что вполне
естественно предпочитают брать какой-нибудь другой трофей. Отсюда
обычай отрезать пальцы на руках или на ногах и предлагать их в качестве
умилостивительного приношения живым правителям, а врагам, изуродованным
подобным образом, позволяют жить в качестве рабов. Во многих местах
существует обычай умилостивлять мертвых принесением пальцев или их
частей. Жертвоприношение духу умершего родственника или умершего
вождя иногда превращается в жертвоприношение великому духу или божеству.
316
§ 359. Носы тоже были в числе трофеев, добываемых от убитых врагов;
лишение носа было уделом пленников, рабов и некоторых преступников.
Отрезанные уши первоначально приносились с поля битвы, а под конец
стали резать уши у пленников, преступников и рабое; существуют народы,
у которых проколотые уши служат приметой слуг и вообще лиц подчиненных
§ 360. Челюсти и зубы также служат трофеями. 8 некоторых случаях
зубы выбиваются для умилостивления умершего вождя, а во многих других
случаях они выбиваются жрецом при quasi-религиозном обряде.
§ 361. Возникновение класса людей, рожденных в рабстве,
совершенно естественно приводит к тому, что перестают применять тяжелые
изуродования для обозначения рабского состояния. Можно заключить, что
наименее тяжкие изуродования сделаются наиболее общепринятыми. По-
видимому, таково самое основательное обьяснение того факта, что
обрезание волос является наиболее распространенным видом изуродования.
Отсюда порабощенные имеют остриженные головы, отрезанные локоны
подносятся подданными своему вождю; иногда подобное подношение
требуется как знак подчинения; в других местах подданные жертвуют для
правителей свои бороды; таким образом, неостриженные волосы являются
знаком известного положения. У многих народов волосы приносятся в
жертву для умилостивления теней умерших родственников; целые племена
отрезают волосы при смерти своих вождей или королей; этот обряд
употребляется также для выражения покорности богам. Иногда волосы подносятся
высшим лицам в знак почтения; подобные подношения распространяются
и на других лиц.
§ 362. То же самое нужно сказать и об изуродованиях в половой сфере;
здесь применяется тот же обычай брать известные части и от убитых врагов,
и от живых пленников и подносить их правителям и богам.
§ 363. Пускание себе крови является составным элементом многих
обрядов, выражающих подчинение; начало этого обряда, быть может, лежит
отчасти в каннибализме, но более широкое распространение его
основывается на обычае предлагать друг другу свою кровь для доказательства
своей верности. Этот обряд совершается для умилостивления теней
умерших и богов, а иногда для выражения преданности живым людям.
§ 364. Следы, остающиеся от ран, естественно дают начало
аналогичному процессу. Первоначально неопределенные по своему месту и форме,
затем получившие определенный характер путем обычая и, наконец,
сделавшиеся иногда украшениями, эти залеченные раны сначала были уделом
только родственников умершего человека, затем — всех почитателей
человека, бывшего страшным при жизни; наконец они стали знаком,
выражающим подчинение умершему правителю или богу, благодаря чему
превратились в племенной или национальный знак.
§ 365. Во всем мире шрамы, явившиеся следствием ран, полученных
в битее, служили предметом почтения и выставлялись напоказ с гордостью,
и есть данные утверждать, что сильное желание приобрести уважение
побуждало иногда делать себе шрамы искусственно. В некоторых случаях знаки
на коже сделались почетными отличиями, а иногда — признаками ранга.
317
§ 366. Существует еще вторичный мотив для изуродоеания,
аналогичный вторичному мотиву, побуждающему взять трофей. Как дикарь,
сохраняющий часть тела, отрезанную от того, кого он поработил, так и сам этот
порабощенный человек — оба верят, что обладатель отрезанной частью
может причинять вред тому, от кого эта часть отрезана.
§ 367. Возникнув из обычая брать трофеи и развившись параллельно
с развитием военного типа, обычай изуродования должен приходить в
упадок по мере того, как общества, сплоченные путем завоеваний, становятся
менее воинственными, и он должен исчезать, когда промышленный тип
развивается. Доказательством того, что это действительно так и бывает,
может служить история европейских народов. Весьма знаменательным
является то, что в нашем (английском) собственном обществе, в котором
промышленный тип достиг известного господства, те легкие изуродования,
которые еще существуют, связаны с той регулятивной частью организации,
которая унаследована от воинственного строя; ибо сохранились только
татуирование у матросов, наложение клейма на дезертиров (до недавнего
времени) иобстригание головы преступников.
IV. Подарки
§ 368. Приношения, которые первобытный человек самопроизвольно
подносил тому, чьего благорасположения он заискивал, становятся, по
мере развития общества, причиной возникновения разных обычаев. Отметив
связь между изуродованиями и подарками (связь между приношением части
своего тела и приношением, взамен этого, какой-нибудь вещи), перейдем
к рассмотрению различных видов дарений как обряда и вытекающих отсюда
общественных порядков.
§ 369. Первоначально значение главы общества, мало отличавшегося
от остальных людей, не было настолько велико, чтобы считать поднесение
подарков нормальным обрядом. Только в сложных обществах, образованных
путем покорения многих племен каким-нибудь племенем-завоевателем,
образуется правящий класс, в достаточной степени отличающийся от
остального общества и достаточно могущественный, чтобы внушить достодолжное
почтение.
§ 370. Одновременно с этим развивается другая, более расширенная
форма. Там, где одновременно со второстепенными правителями
существует и главный правитель, он умилостивляется как народом вообще, так и
подчиненными правителями.
§ 371. Умилостивительные дары, бывшие первоначально
добровольными и исключительными, сделались по мере усиления власти менее
добровольными и более общими, наконец превратились во всеобщую и
обязательную контрибуцию — в установленную дань. Когда ценности получили
большую определенность, то, ввиду большого удобства денежного
обращения, дань превратилась в денежный налог.
318
§ 372. Уплата определенной суммы за известную службу сделалась
теперь таким обыденным явлением, что мы склонны думать, будто
подобный обычай существовал всегда. Однако первоначально второстепенные
правители, не получая поддержки от главы общества, должны были сами
заботиться о своем поддержании. А так как их положение давало им
возможность вредить или помогать людям, стоящим ниже их, и так как весьма
часто только при их помощи можно было добраться до главного правителя,
то, очевидно, для умилостивления их существовали столь же сильные
мотивы, как и для умилостивления самого главы общества. Таково
происхождении доходоп служащих лиц.
§ 373. Приношение пищи и т. п., которую помещали на могиле
умершего человека, чтобы угодить его тени, превратилось в более обильные и
часто повторяемые приношения на гробницы выдающихся людей и,
наконец, стало жертвоприношениями на алтаре богов. Приношение еды, питья
и одежд, которое первоначально считалось способным вызвать
благорасположение вследствие своей действительной полезности, сделалось
впоследствии одним из способов выражения преданности. Отсюда поднесение
даров превращается в акт поклонения, значение которого совершенно не
зависит от ценности подарка; но вместе с тем эти подарки, обеспечивая
содержание духовенству, дают возможность существования людям,
специально занятым поддержанием культа. Из жертвоприношений возникают
церковные доходы.
§ 374. Мы приходим к замечательному выводу. Подобно тому как дары,
подносимые правителю, в конце концов превращаются в государственный
доход, так и дары, подносимые божеству, превращаются в церковный
доход. От таких порядков, когда дары, подносимые сверхъестественному
существу, делятся между ним и теми, кто поклоняется ему, и от таких
порядков, когда в потреблении этих даров принимают участие только знахари
или жрецы, существует незаметный переход к таким порядкам, когда
жреческое сословие совершенно содержится за счет приношений, как это
бывает, например, у Дагомейцев, где «те, которые заботятся о душах», не
получают правильно установленной платы, а живут приношением
молящихся». (Mission to Gelele, К. F Burton, 1864, II, p. 151) Таким образом, мы
опять видим, как обрядовый контроль предшествует контролям
политическому и церковному; ибо из действий, порождаемых первым, в конце
концов возникают фонды, поддерживающие последние
§ 375. До сих пор мы не обращали внимания на подарки, даваемые
высшими низшим. Когда могущество политического главы развивается до
такой степени, что он начинает считаться собственником всех предметов,
то возникает, наконец, такое положение вещей, при котором он считает
нужным отдать назад часть того, что он монополизировал. Эти пожалования,
делаемые правителем, в конце концов превращаются в жалованье
§ 376. Из истории европейских народов мы можем видеть, каким
образом поднесение подарков, превратившееся в обряд первоначально
вследствие страха перед верховным правителем, затем получившее большую
319
распространенность вследствие страха перед могущественными людьми,
сделалось наконец всеобщим явлением вследствие опасения, что и равные
лица могут сделаться врагами, если о них забудут, тогда как других будут
умилостивлять. И этот вид поднесения подарков претерпел изменения,
подобные тем, которые мы отметили у других видов дарения: будучи вначале
добровольным, он стал под конец до известной степени принудительным.
§ 377. Наблюдение показывает, что поднесение подарков, имея только
косвенную связь с большей или меньшей сложностью общественного
устройства, непосредственно зависит от большей или меньшей воинственности
организации общества. Мы можем сказать, что обряд дарения, возникая с
установлением политического главенства, вызванным военной
деятельностью, возрастает с развитием военного типа общественного строения и
приходит в упадок с развитием промышленного типа.
V. Визиты
§ 378. В своей первобытной форме поднесение подарка предполагает
посещение того, кому подарок подносится. Отсюда, путем ассоциации, это
действие само по себе стало признаком уважения и в конце концов
приобрело характер почтительного обряда.
§ 379. Естественно, визиты как обряд не имеют определенной формы
там, где власть главы общества не вполне установлена; поэтому они не в
употреблении в простых обществах. Но в сложных обществах, управляемых
главой, одержавшим победу над другими главами, возникает потребность
в периодических заявлениях преданности. Обыкновенно центральный
правитель, подозревая существование заговора среди подчиненных местных
правителей, требует частого посещения ими его резиденции, для того чтобы
они вновь представляли ему доказательства своей верности, как
поднесением даров, так и выражением почтения; таким образом он убеждается,
что его гости не занимаются приготовлениями к свержению его ига. Отсюда
в сложных обществах периодические посещения короля делаются
политическим обрядом.
§ 380. Хотя периодическое посещение капищ, по-видимому, не имеет
ничего общего с посещением двора правителя, однако это только две
разошедшиеся формы одного и того же явления. То, что прежде их соединяло,
теперь почти совсем исчезло. Но параллелизм обоих явлений станет
очевидным, если мы возвратимся к первобытным племенам, когда путешествие
к жилищу живого властителя имело целью поднесение подарков,
выражение почтения и подчинения, а путешествие к капищу предпринималось для
совершения жертвоприношения, заявления покорности и произнесения
славословий.
§381. С этим обрядом случилось то же, что и с другими обрядами. То,
что началось, как умилостивление наиболее могущественного человека (то
живого, то умершего, то обожествленного), перешло в умилостивление и
менее могущественных людей, а затем, продолжая распространяться,
320
дошл» наконец до умилостивления себе равных. Визит как обряд
постепенно снизошел до простого акта вежливости.
§ 362. Визит как одно из выражений покорности связан с развитием
ноонной организации. Там, где преобладает индустриализм, визит как
выражение преданности более не обязателен.
VI. Приветствия
§ 383. Рядом с желанием умилостивить высшее лицо выражением
подчинения ему обыкновенно существует стремление еще более
умилостивить его выражением своей радости от его присутствия. Имея постоянно
в виду оба эти элемента приветствия, рассмотрим различные его формы.
§ 384. Первичная форма приветствия — это падение на спину,
предполагающее полное подчинение; впоследствии эта форма превратилась в
падение ниц и сократилась до полупадения на колени. Эту позу одинаково
принимал и побежденный перед победителем, и раб перед своим
господином, и поклоняющийся перед своим божеством — приветствия были
одинаковы как при умилостивлении видимого существа, так и лри
умилостивлении существа невидимого.
§ 365. От падения ниц, обыденного среди магометан, легко перейти к
стоянию на четвереньках, а отсюда (вследствие поднятия тела) к стоянию
на обоих коленях, к опусканию на одно колено, к сгибанию колен и, наконец,
к простому наклонению тела. Помня о существовании незаметных
переходов между униженным селямом Индуса, глубоким поклоном, посредством
которого в Европе выражают высокое почтение, и легким наклонением
головы в знак уважения, мы не будем сомневаться в том, что фамильярный и
иногда едва уловимый кивок есть последний остаток падения на землю.
§ 366. Из различных знаков, символизирующих удовольствие и
входящих обыкновенно в состав приветствия (каковы, например, хлопанье в
ладоши, прыганье, танцы), целование является наиболее заметным. Оно,
конечно, подобно другим формам, должно согласоваться с унизительными
формами падения на землю и другими подобными позами. Отсюда
целование ног, колен и одежды. Целование руки, как не требующее падения на
землю, является менее унизительной и весьма распространенной формой
приветствия. Подобно предыдущим, и эти действия, выражающие любовь
и привязанность, совершаются также при обращении к душам умерших и
божествам, возникшим из этих душ.
§ 387. Подданные не могут пасть на землю перед своим королем, не
запачкавшись при этом. Поэтому грязь и пыль, приставшие к человеку,
начинают рассматриваться как один из признаков подчинения; это
приводит к посыпанию прахом и пеплом частей своего тела и в конце концов
превращается в обнаружение намерения поступить подобным образом, как,
например, турки, которые, «делают вид, будто посыпают свои головы пылью»
{Three Years in Constantinopole, С. White, 1846, II, p. 239). Этот знак
подчинения выполняется также и перед невидимыми существами.
1 1 Oientcp 321
§ 388. Связанные руки и веревки вокруг шеи были в древнем Перу
знаком смирения: очевидное подражание положению пленника. Факты
неизбежно приводят нас к заключению, что поднятие вверх сложенных вместе
рук, бывшее одним из видов первобытного приветствия, выражавшего
полное подчинение, было предложением своих рук для связывания. Некогда
во всей Европе низшее лицо, желая выразить свою покорность высшему,
должно было складывать руки ладонями друг к другу; этой позе до сих пор
еще обучают детей, как позе мольбы.
§ 389. Побежденный, падая ниц перед победителем и становясь сам
его собственностью, конечно, вместе с этим терял право собственности на
все находящиеся при нем вещи; складывая свое оружие, он одновременно
с этим отдает победителю и ту часть своей одежды, которую этот последний
захочет взять. Отсюда полная или частичная нагота пленника становится
новым признаком его подчинения. Эта отдача своей одежды порождает тот
вид приветствия, который состоит в большем или меньшем обнажении
своего тела. Снимание шляпы есть остаток того действия, посредством
которого в древние времена пленник выражал отдачу победителю всего, что он
имеет. Подчинение выражалось также сниманием тех частей одежды и тех
принадлежностей, обладание которыми не соответствовало рабской
внешности, или даже еще очевиднее — надеванием грубой одежды: одежды
рабов. Подобные обряды, совершавшиеся для умилостивления внушавшего
страх видимого лица, стали совершаться и для умилостивления внушающего
страх невидимого существа: духа и бога. Эти приветствия первоначально
относились к самым высшим лицам, затем — к менее могущественным, а
под конец стали применяться и ко всем вообще лицам.
§ 390. Что должно произойти, если два лица желают приветствовать
друг друга целованием руки, но при этом, из любезности, каждое не
позволяет целовать своей руки? Попеременно одно лицо будет тянуть руку
другого вверх к своим губам, а это другое лицо будет отнимать свою руку и
тянуть ее вниз; вероятно, отсюда произошло рукопожатие.
§ 391. Итак, приветствия всякого рода произошли из одного корня с
трофеями и изуродованиями. Что начало всяких приветствий лежит в
военной деятельности, видно из того, что эти приветствия получают развитие
одновременно с развитием военного типа общества. Мы сейчас же
увидим, что подобная связь вполне естественна, когда вспомним, что военная
деятельность, будучи, по существу, принудительной, необходимо
предполагает приказание и повиновение, и поэтому там, где она господствует,
обязательно приняты знаки подчинения. Наоборот, промышленная
деятельность, выражается ли она в отношениях нанимателя с нанимаемым или
покупателя с продавцом, основывается на взаимном соглашении и,
следовательно, по существу, не принудительна; поэтому там, где она
господствует, наблюдают только за выполнением условий, отчего употребление
знаков подчинения приходит в упадок.
322
VII. формы Обращения
§ 392. Форма обращения выражает словами то, что приветствия
выражают действием. Можно заранее предвидеть и легко показать, что оба
эти явления имеют общий корень. Бывают случаи, когда одно считается
эквивалентом другого.
§ 393. В некоторых местностях человек, говорящий о своей вещи,
должен выражаться о ней как о принадлежащей тому лицу, с которым он
говорит. Но подобные формы обращения к высшему лицу, действительному
ими мнимому, имеют только второстепенное значение сравнительно с
прямыми уверениями в рабской преданности; этот обычай, зародившийся в
варварские времена, сохранился до сих пор.
§ 394. Библейские рассказы познакомили нас со словом »слуга»
(словом, которое обозначало тогда то же самое, что и слово «раб»), которое
прилагалось к самому себе подданным, или вообще лицом низшим, когда
он говорил с правителем или вообще лицом высшим. В наше время от этого
уверения в рабской преданности остались только некоторые ничтожные
формальности, вроде подписи «ваш покорный слуга» и т. п.; это сохранилось
для тех случаев, когда между положениями переписывающихся существует
известное расстояние, и поэтому часто имеет совершенно обратный смысл.
Всем известно, что подобные умилостивительные слова употребляются и с
религиозными целями.
§ 395. От тех сторон, которые выражают унижение говорящего, мы
переходим к тем, которые служат для возвеличения другого. Обе эти формы,
взятые отдельно, заключают в себе признание более низкого положения
говорящего, но когда, как это обыкновенно бывает, они соединены вместе,
то это признание выражается с большей силой. С первого взгляда кажется
неправдоподобным предположение, что похвальное слово, подобно другим
видам умилостивления, имеет серим корнем поведение побежденного перед
победителем; однако мы имеем доказательства такого происхождения.
§ 396. Как мы видели, в состав полного приветствия входят два
элемента: один, выражающий подчинение, и другой, выражающий любовь; и в
состав полной формы обращения входят два аналогичных элемента. К
словам, употребляемым для умилостивления путем унижения себя самого и
возвеличения того, к кому эти слова обращены, присоединяются еще слова,
выражающие привязанность говорящего: пожелания долгой жизни, здоровья
и счастья. Этот последний элемент имеет даже более древнее
происхождение, чем выражение подчинения.
§ 397. Нам остается еще отметить те видоизменения языка,
грамматические и другие, при помощи которых возвеличивается лицо, к которому
обращена речь, и унижается лицо говорящее. В связи с тем понятием, что
смотреть на высшее лицо есть непростительная вольность, была
выработана такая форма речи, при помощи которой избегали прямого обращения
к тому, лицу, с которым говорили. Среди некультурных народов избегают
употребления собственных имен, приобретших нечто вроде священного
и"
32g
характера. Мало того, избегают употребления личных местоимений,
которые считаются устанавливающими такую близость, которая не может быть
допущена между людьми с неодинаковым положением.
§ 398. Формы обращения, находясь в связи с приветствиями, конечно,
обнаруживают одинаковое с ними общее отношение к общественным типам.
Если прежнюю Европу, общественное устройство которой было создано
беспрерывной войной и приспособлено для военных целей, мы сравним с
современной Европой, е которой хотя и случаются большие войны, однако
они являются временной, а не постоянной формой общественной
деятельности, — то мы увидим, что льстивые выражения теперь менее
употребительны и менее изысканны.
VIII. Титулы
§ 399. В настоящее время всякий знает, что язык не изобретен, но
развился; то же самое справедливо и относительно титулов. Они
дифференцировались от обыкновенных собственных имен, служа для описания
некоторых черт, некоторых деяний или некоторых должностей, считающихся
почетными.
§ 400. Среди различных диких племен существует обычай
присоединять к имени человека, совершившего подвиг на войне, другое, почетное
имя, которое иногда даже совсем заменяет старое имя. Различные титулы
богов возникли подобным же образом.
§ 401. Среди первобытных людей весьма часто вместо буквально
описательных почетных имен употребляются метафорически описательные
почетные имена. Например, к королю обращаются со словами: «Вы гора,
вы лев. вы тигр». В метафорически описательных именах лежит зародыш
почетных титулов; то, что первоначально служит личным титулом,
становится тогда титулом, связанным с известной должностью.
§ 402. Если мы скажем, что слова, которые в различных языках
соответствуют нашему слову «бог», были первоначально описательными словами,
то вызовем негодующий протест со стороны тех, которые упорно утверждают,
что человек с самого начала обладал концепцией всеобщей зиждительной
силы. Но всякий, кто беспристрастно изучает факты, найдет доказательства
того, что общий термин для обозначения божества первоначально
выражал только превосходство. Это слово употребляется даже в обыденном
разговоре в качестве приветствия.
§ 403. Связь между титулом «бог» и титулом «отец» делается
очевидной при переходе к ранним формам понятий и языка: здесь мы находим,
что оба понятия еще не дифференцировались друг от друга. То
обстоятельство, что даже в таком развитом языке, как санскритский, слова,
обозначающие «делать», «сооружать», «родить» и «порождать», употребляются
безразлично для выражения одной и той же мысли, показывает нам, до
какой степени естественно случается, что первобытный человек соединяет
на словах и в мысли отца как родителя и виновника существования новых
324
сущие ш, сделавшегося невидимым после своей смерти, со всеми умершими
и невидимыми производителями, причем некоторые из них, приобретшие
полип выдающееся положение, начинают считаться виновниками явлений
шшпщв — творцами и создателями. V всех народов «отец» и «бог» являются
гигулами, заменяющими друг друга. Путем распространения этот титул стал
прилагаться к живым властителям и даже ко всякого рода высшим лицам.
§ 404. Господство, соединенное с возрастом, дает начало родственной,
но укппняющпйпя п сторону группе титулов. Так как советы образовыва-
iiHi.t, и> ()опш) с г ярых ниц, ю слово, обозначавшее пожилого человека,
.ii:i:i)iiHH|i<iiiii[i()cii н мыглях с почетным и властным положением.
Ь -tu') Потребность в некотором добавочном имени для обозначения
праии'спя. сделавшегося повелителем многих других правителей, привела
к употреблению новых почетных титулов. Таков, например, часто
употребляемый титул »Царь царей», титул, обыкновенно прилагаемый и к видимому,
и к невидимому правителю. Нет надобности прибавлять, что специальные
титулы, подобно титулам вообще, не изобретались, но постепенно развились,
первоначально они были описательными.
§ 406. На примере титулов, быть может, лучше, чем на каком-либо
другом примере, можно заметить распространение обрядовых форм,
первоначально употреблявшихся только для умилостивления самых
могущественных лиц. Примеры этого мы находим и у нецивилизованных и
полуцивилизованных народов прошлого, и у нынешних цивилизованных народов.
Каким образом высокие титулы в конце концов начинают прилагаться даже
к самым низшим классам общества, лучше всего видно на примере Испании,
где «даже нищие обращаются друг другу со словами: Senior у Caballero»
(R. Ford, Handbook for Travellers in Spain, 1847, § XVII. p. 52).
§ 407 Титулы, подобно другим обрядовым формам, служившие
первоначально для напоминания о триумфе дикаря над его врагами,
расширились, размножились и дифференцировались, по мере того как завоевания
привели к образованию больших обществ путем консолидации и повторной
консолидации небольших обществ. Принадлежа общественному строю,
созданному постоянной войной, они начинают выходить из употребления и
терять значение соответственно тому, как этот строй заменяется другим,
приноровленным к мирным деятепьностям.
IX. Знаки отличая и Одежда
§ 406. Наше исследование вновь приводит нас к победам,
одерживаемым дикарем над людьми или животными. Знаки отличия произошли от
трофеев, с которыми первоначально они были тождественны.
§ 409. Побежденные часто лишаются частей тела, которые становятся
трофеями, но, сверх того, они всегда лишаются оружия, которое также
вполне естественно становится трофеем. Подобное обращение с оружием
мы встречаем и у Греков, и во времена Карпа Великого, которому подносили
мечи побежденных вождей. И если, как это мы видели, частя тела побежден-
3Î5
ных врагов, будут ли то животные или люди, становятся при ношении
знаками отличия, то мы можем ожидать, что и оружие побежденного, носимое
победителем, сделается тоже знаком отличия.
§ 410. Флаг или значок есть видоизмененное копье, или пика.
Добавочные элементы копья, служившие первоначально украшением, сделались
потом средством распознавания, при помощи которого можно определить
местонахождение вождя. Вследствие развития декоративной части копья
возникло знамя.
§ 411. Мы приходим теперь к общеизвестному положению, что
геральдические знаки развились из первобытных племенных знаков, или тотемов.
Таково же происхождение современных семейных знаков на дверцах карет,
на посуде и печатях.
§ 412. Обычаи цивилизованных народов затемняют ту истину, что люди
первоначально оделись не вследствие желания согреться и не под влиянием
мысли о приличии. Одежда, подобно знаку отличия, первоначально носилась
вследствие желания вызвать почтение. Некоторые факты относительно
американских индейцев, носящих в качестве почетного знака шкуры убитых
ими страшных животных, внушают нам мысль, что знаки отличия и одежда
происходят из одного и того же корня и что одежда, по крайней мере в
некоторых случаях, была побочным развитием знаков отличия. Когда
снимание одежды и нагота сделалась общеизвестным признаком пленника, а
затем и раба, то относительное количество одежды сделалось признаком
известного класса. Нет нужды останавливаться на том, каким образом
общественное положение обозначалось количеством, качеством, формой и
цветом одежд.
§413. Причины, породившие, развившие и специализировавшие знаки
отличия и одежду, влияли подобным же образом и на украшения, которые
имеют одинаковое с ними происхождение. Сначала это были настоящие
трофеи, затем они превратились в воспроизведение трофеев из
драгоценных металлов и, наконец, потеряв сходство с трофеями, превратились в
почетные знаки, жалуемые храбрым воинам их воинственными правителями;
отсюда — звезды, кресты, медали и т. п. Зачаточное эстетическое чувство,
заставляющее дикаря расписывать свое тело, без сомнения, было также в
числе причин, побуждавших его употреблять привлекательные предметы
для своего украшения. Затем нужно упомянуть о предметах, носимых в
воспоминание об умерших родственниках. Наконец, знаки подчинения,
потеряв свое значение, сохранились как украшения; таково, например,
кольцо в носу.
§ 414. Желание умилостивить не может считаться в числе причин
распространения знаков отличия, одежд и украшений. В этом случае, скорее,
нужно предположить, что низшие классы стремились уподобиться высшим,
присваивая их внешние признаки, что им и позволялось делать там, где
они могли внушать страх.
§ 415. Хотя относительно этих элементов обряда и нельзя указать на
значительный параллелизм между небесным правителем и правителем зем
326
iii.iM. однако один пример можно привести — это употребление скипетра.
I» обстоятельство, что лица, являющиеся представителями регулятивной
организации, созданной военной деятельностью, отличаются от предста-
ииюлей регулятивной организации, имеющей промышленное
происхождения, господством среди них внешних знаков общественного положения и
чго особенно военная часть этой регулятивной организации
характеризуйся явственными многочисленными и определенными различиями в одеж-
д.1к и знаках, служащими для определения ее многочисленных отделов и
li.iiiHiii - ш:о это является несомненным подтверждением справедливости
iii.iimji.i, 411) именно военный строй порождал эти внешние знаки прево-
| 4ii,(i;l|i;i ИЛИ ПОДЧИНОННОСТИ.
X. Другие отличия классов
§ 416. В предыдущих разделах мы показали, каким образом обрядовые
действия утратили с течением времени наиболее очевидные следы своего
происхождения. Помня значение, придаваемое первобытным человеком
относительной высоте и относительному богатству, мы легко обнаружим
генезис некоторых любопытных обычаев.
§ 417. Когда мы видим, что у некоторых нецивилизованных народов
признаком богатства, а следовательно, и общественного положения служит
изобилие и хорошее качество жира, при помощи которого кожа защищается
от насекомых, и что у Египтян обмазывание мазями было
умилостивительным действием, применявшимся к богам, царям, умершим лицам и гостям,
мы имеем основание заключить, что этот обряд, сопровождающий
облегчение верховной властью, служил первоначально указателем на богатство, а
следовательно и на власть.
§ 418. Изукрашенное, высокое жилище одновременно и указывает на
богатство, и дает хозяину возможность смотреть на других сверху вниз.
Отсюда принятое во многих местах ограничение высоты и украшения зданий
для различных классов.
§ 419. Далее, более бедным классам общества может быть
воспрещено пользование различными приспособлениями для комфорта,
употребляемыми людьми высших классов. Во многих местах низшим классам
воспрещено употребление паланкинов и других подобных экипажей, а также
воспрещено пользование прислужниками для ношения зонтиков и других
предметов, защищающих от солнца. В Фиджи простому народу
воспрещено пользование лучшими сортами циновок, употребляемых для лежания. У
Джолоффов пользование покрывалом от москитов есть королевская
прерогатива.
§ 420. Из числа законов, направленных против роскоши, те, которые
регулируют употребление пищи, могут быть прослежены до весьма раннего
периода: до того времени, когда обычаи еще не принимали формы закона.
Они образовались одновременно с подчинением молодых старикам и
женщин мужчинам.
327
§ 421. Некоторые наиболее любопытные из классовых отличий,
указывающих на высокое положение, еще сохранились. Даже в нашем
обществе еще гордятся нежными руками как признаком свободы от труда; та
же причина вызвала обычай уродовать ноги китайских женщин и заставляет
мандаринов гордиться своей чрезмерной полнотой. Во всей Африке высоко
ценится дородность женщин, к достижению которой их «в случае
надобности принуждают сечением» (I.H. Speke, Journal of the Discovery of the Source
of the Nile. 1863. p. 231).
§ 422. Что и эти отличия классов косвенно связаны с военным строен
и что они приходят в упадок с развитием индустриализма, об этом
достаточно только упомянуть.
XI. Мода
§ 423. Мода, по существу, есть подражание. Подражание может
возникнуть или из уважения к тому, кому подражают, или из желания заявить
о равенстве с ним. Отсюда два элемента происхождения моды.
§ 424. Мода в одежде может возникнуть из желания умилостивить
высшее лицо приписыванием себе его недостатков; так, когда один король
стал носить высокий галстук, чтобы скрыть свою больную шею, придворные
стали носить такие же галстуки, употребление которых распространилось
и ниже. Одобрение подражаний подобного рода незаметно приводит к
разрешению других подражаний.
§ 425. Не одна только эта причина вызывает подобные последствия.
Существует еще кооперирующая причина, которая пользуется созданным
подобным образом прецедентом. Соревнующее подражание, доходящее
всегда до последнего предела, позволенного властью, обращает в свою
пользу всякий удобный случай, созданный почтительным подражанием.
§ 426. Как ни смешаны и перепутаны между собой обряд и мода,
однако они имеют различное происхождение и значение: обряд присущ
режиму принудительной кооперации, а мода — режиму добровольной
кооперации. Очевидно, существует основное отличие и даже противоречие между
поведением, внушаемым подчинением высшим, и поведением, вытекающим
из подражания высшим.
XII. Прошедшее и Будущее Обряда
§ 427. Таким образом, правила поведения суть естественные продукты
общественной жизни, которая постепенно развилась. Прогресс их
интеграции, разнородности, определенности и связности показывает, что они
согласуются с законами эволюции вообще.
§ 428. Когда мы указали на общее происхождение правил,
отличаемых теперь друг от друга как политические, религиозные и общественные;
когда мы проверили на подробностях справедливость гипотезы, что обрядовое
правительство предшествует во времени всем остальным видам прави-
323
(плыли, и состав которых оно входит, мы увидели, каким образом и здесь,
гпошшстненно с общими законами эволюции, совершается
дифференциации на три большие части, внутри которых, в свою очередь, совершается
диффпранциация второстепенных частей.
Ц 4?П. Начиная с примвра наказанной собаки, которая, ползая, лижет
руку сиошо lociiouHii.i, мы можем показать достоверность той общей исти-
Hiii, что пГ||М1Д<ц|||1п формы птникпи пстоствонным образом при сношении
мпгшдимпи i: ппГшжцинным, а мкжп и той производной истины, что эти
фирмы |ш Н1ИМ.1КИСЧ I. р,1.ши1И1Ш ноинстнонного типа общества. Что эта
< ми п. 1Н1иГ|Х11цим.1, гцип.иися (1>н!мидмым, когда мы вспомним, каким образом,
иишцмиии иоминнных соединений общественных групп — соединений,
опуслоилииаимых завоеваниями, должна совершаться эволюция форм
подчинения, которые усиливаются вследствие потребности в обуздании,
умножаются вследствие разнообразия рангов и делаются точными вследствие
постоянного выполнения под угрозой наказания.
§ 430. То, что нравственные качества, свойственные воинственному
1ипу общества, благоприятствуют развитию обряда, а нравственные качест-
пп, свойственные промышленному типу, не благоприятствуют ему, станет
очевидным, если мы вспомним, что обряд зарождается вследствие страха
(с одной стороны имеется верховная впасть победителя, а с другой
стороны — опасение смерти и наказания у побежденного); что независимость
возрастает, по мере того как общественная кооперация делается менее
принудительной; что, наконец, когда желание возвеличиваться за счет
унижения другого сдерживается симпатией, любовь к знакам почета начинает
предпочитать более сдержанные выражения уважения.
§ 431. Нужно заметить, что стеснения, налагаемые обрядом, не только
составляют часть принудительного режима, свойственного тем низшим
общественным типам, которые характеризуются преобладанием
воинственности, но и являются еще частью того воспитания, при помощи которого
люди приспособляются к высшей общественной жизни.
§ 432. Это приводит нас к той общей истине, что внутри каждой группы
сдерживающих агентов (как обрядовых, так и развившихся из них
политических и религиозных) постепенно развивается специальный вид
безличного контроля, который в конце концов получает независимость. Как закон
дифференцируется из личных приказаний, а нравственность — из
религиозных предписаний, так вежливость дифференцируется из обрядовых правил,
а разумные обычаи — из моды.
§ 438. Нужно ли говорить, что при дальнейшем развитии
общественного типа, основанного на добровольной кооперации, при большем развитии
ума и чувства приветственные формулы, льстивые формы обращения,
титулы, знаки отличия и т. п. станут употребляться еще менее?
329
ГЛАВА XXII
ПОЛИТИЧЕСКИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ
Рассматриваются эволюция правительств, общих и местных, как результат
естественных причин; их типы и метаморфозы; возрастание их сложности и специализация;
прогрессивное ограничение их функций.
I. Предварительные соображения
§ 434. Занимаясь социологическими исследованиями и особенно
теми, к которым мы теперь приступаем, мы должны, насколько это
возможно, подавить е себе все эмоции, которые могут быть вызваны фактами,
и стремиться только к истолкованию этих фактов*.
§ 435. Мы должны быть подготовлены к признанию полезности
предрассудков первобытного человека. Мы не должны допускать, чтобы наши
чувствования сделали нас неспособными видеть, что международные
столкновения благоприятствовали развитию общественного строения. Мало
того, отвращение, питаемое к правительствам известного рода, не должно
мешать нам видеть, что эти правительства были пригодны при известных
условиях. То же самое нужно сказать и о правах одного человека на личность
другого человека. Коротко, правильное истолкование общественного
устройства предполагает почти полную бесстрастность.
§ 436. Сохранению подобного состояния духа будет благоприятствовать
постоянное сознание той истины, что в человеческих деяниях абсолютно
дурное может быть относительно хорошим и абсолютно хорошее —
относительно дурным.
§ 437. Прежде чем приступить к правильному истолкованию
политической эволюции, мы должны расширить еще другую обыденную концепцию.
Слова «цивилизованный» и «дикарь» должны получить смысл, значительно
отличающийся от общепринятого. Более совершенное знание заставляет
нас значительно ограничить то глубокое различие между цивилизованным
и нецивилизованным, которое обыкновенно считается во всех пунктах
благоприятным для первого и неблагоприятным для последнего;
благоприятным для людей, образующих большие нации, и неблагоприятным для
людей, соединенных в простые группы. Среди некультурных народов можно
найти качества, которые выдерживают сравнение с лучшими качествами
цивилизованных народов. При ничтожных знаниях и зачаточном искусстве
встречаются иногда добродетели, могущие посрамить тех из нас, которые
отличаются самым высоким воспитанием и утонченностью. Какое отношение
ни существует между нравственными качествами и общественным строем,
оно во всяком случае не таково, чтобы можно было утверждать, что чело-
*Предмет, рассматриваемый в этом разделе, был исследован Г Спенсером с
гораздо большей подробностью в его труде «Изучение Социологии". (Прим. пер.}
330
век, воспитанный в обществе, эмоционально во всех отношениях выи.е
дообщественного человека.
§ 438. Многие читатели спросят: «Как же согласовать этот вывод с
концепцией прогресса?» Признавая, что без непрерывной борьбы
цивилизованные общества не могли бы возникнуть и что необходимым сопутствующим
явлением этой борьбы было образование приспособленной к
обстоятельствам человеческой личности — свирепой, но интеллигентной, мы, однако,
можем вместе с .ним утверждать, что, после того как эти общества
образом ;н1И г. ь. пиирппыо свойства индивидов, вызванные самим процессом об-
1>л шминии общосто, перестают быть необходимыми и исчезают. В то время
как мриобратенныо выгоды сохраняются как неизменное достояние,
соединенной с ними зло убывает и постепенно исчезает.
§ 439. Сложность и запутанность фактов, относящихся к политическим
учреждениям, таковы, что можно положительно установить только
некоторые общие выводы. Однако, к счастью, это будут выводы, наиболее важные
для руководства.
II, Политическая Организация вообще
§ 440. Общество в социологическом смысле этого слова образуется
только тогда, когда, кроме смежного существования, существует еще и
сотрудничество. Сотрудничество делается возможным благодаря обществу и
само делает возможным общество. Оно предполагает соединение людей, а
люди остаются соединенными потому, что их удерживают выгоды
кооперации. Но согласованные действия не могут совершаться без участия некоторых
деятелей, которые приспособляли бы их друг к другу относительно времени,
количества и рода; далее, деятельности не могут быть разнообразными, если
сотрудники не выполняют несходных обязанностей. Другими словами,
сотрудничество должно получить организацию, добровольную или недобровольную.
§ 441. Организация, необходимая для сотрудничества, бывает двух
родов, различных по своему происхождению и природе. Одна,
возникающая прямо из достижения индивидуальных целей и косвенно приводящая к
общественному благосостоянию, не принудительна и развивается
бессознательно. Другая, возникающая прямо из достижения общественных целей и
косвенно приводящая к индивидуальному благосостоянию, принудительна
и развивается сознательно. В настоящее время мы должны, насколько это
возможно, ограничить наше внимание последней.
§ 442. Политическая организация, постоянно распространяясь на все
большие массы, прямо способствует благосостоянию, удаляя те
препятствия для сотрудничества, которые возникают из антагонизма индивидов и
племен, и в то же время она косвенно приводит к тому же результату другими
путями. В небольшой общественной группе могут существовать только
зачатки разделения труда. Но это еще не все. Без существования большого
общества, а следовательно, и большого спроса, не могут возникнуть ни те
сложные комбинации индивидов, ни те утонченные механические орудия,
которые развивают обрабатывающую промышленность.
331
§ 443. Но политическая организация также имеет свои невыгоды, и
вполне возможны случаи, когда эти невыгоды перевешивают выгоды.
Поддержание контролирующего органа стоит дорого, и подобного рода
издержки могут оказаться большим злом, чем то, которое благодаря им
устраняется. Организация предполагает известные ограничения индивидов, и эти
ограничения могут достигнуть таких крайних пределов, что сделаются хуже
анархии со всеми ее бедствиями. Политический контроль косвенно
сопряжен с невыгодами как для тех, в руках которых он находятся, так и для тех,
над кем он практикуется.
§ 444. Установившаяся организация является препятствием для
преобразования. Само поддержание есть первичная цель как каждой части,
так и всего целого; поэтому части, однажды образовавшиеся, стремятся
продолжить свое существование, все равно, будут ли они полезны или
бесполезны. Мало того, так как каждое увеличение регулятивных элементов
предполагает, при прочих равных условиях, соответственный вычет из
регулируемой части общества, то, одновременно с увеличением препятствий
для перемены, силы, вызывающие перемену, уменьшаются.
§ 445. Для поддержания организации общества необходимо, чтобы
единицы, образующие ее различные составные элементы, замещались
другими единицами по мере своего вымирания. Устойчивости общества
благоприятствует та система, при которой вакантные места занимаются без
всякого спора потомками умершего; а общественным переменам
благоприятствует та система, при которой эти вакантные места занимаются теми,
которые на практике доказали, что более других для этого пригодны. Таким
образом, преемственность путем унаследования есть основа
общественной стойкости: она благоприятствует поддержанию того, что существует; а
преемственность, устанавливаемая вследствие пригодности, есть основа
общественной пластичности: она благоприятствует преобразованиям и
делает возможным возникновение чего-нибудь лучшего.
§ 446. Хотя для возможности сотрудничества и, следовательно, для
облегчения роста общества необходима организация, однако уже
установившаяся организация препятствует дальнейшему росту, ибо дальнейший
рост предполагает реорганизацию, которой существующая организация
противодействует; сверх того, существующая организация поглощает часть
материала, пригодного для усиления роста.
§ 447. Учитывая вышеуказанные общие факты, мы видим, что хотя на
каждой ступени общественного развития увеличение организации
приводит к лучшим непосредственным результатам, однако это достигается во
вред лучшим конечным результатам.
III. Политическая Интеграция
§ 448. Та сторона политической эволюции, которая обнаруживается
возрастанием общей массы, будет рассматриваться здесь как политическая
интеграция. Ее черты таковы. Пока агрегаты малы, инкорпорация материалов
для роста совершается за счет друг друга в небольших размерах: путем
332
поуищения друг у друга женщин, а иногда путем принятия чужих мужчин.
Когда образуются более обширные агрегаты, инкорпорация совершается в
более обширных размерах: сначала путем порабощения отдельных членов
побежденных племен, а вскоре затем и путем присоединения этих племен
цогшком, вместе с их территорией. При дальнейшем увеличении возникает
исоноарастающее стремление поглотить соседние мелкие общества и,
следовательно, образовать ощо большие агрегаты,
§ 44!) С'пиичном) рода оГхпонтельства благоприятствуют или
премии туки |MK.iy и конгомицпции общлглеа. Местожительство может быть
иршицным или ншфиюдным для поддержания большого населения; большая
пни MOHhiiJiiH пшкость сообщения внутри страны облегчает или затрудняет
софудничество; далее, присутствие или отсутствие естественных преград
делает затруднительным или легким то подчинение индивидов известным
принудительным требованиям, которое вначале бывает необходимо. Наконец,
под влиянием предшествовавших условий существования расы физическая,
эмоциональная и интеллектуальная природа индивидов может оказаться в
большей или меньшей степени приспособленной к совместной деятельности.
§ 450. Хотя размер, которого может достигнуть в каждом частном
случае социальная интеграция, зависит отчасти от вышеуказанных условий,
однако он зависит частично также и от степени сходства между единицами.
Первоначально, когда природа индивидов очень мало приноровлена к
общественной жизни и поэтому связующая сила незначительна, соединение
в группы в значительной мере зависит от родственных связей,
предполагающих высокую степень сходства. Наибольшее общественное сцепление и
наибольшая величина сотрудничества возникают в тех группах, в которых
подобные связи наиболее резко выражены и которые, имея общие семейные
предания, общего предка по мужской линии и в лице его общий предмет
поклонения, делаются, благодаря этим новым факторам, еще более сходными
друг с другом по своим идеям и чувствованиям. В течение долгого времени
политическое согласие кланов и племен, происходящих от подобных
первобытных патриархальных групп, облегчается благодаря этим родственным
связям и обусловленному ими сходству. Гармоническое сотрудничество
между людьми, не принадлежащими к одному и тому же роду, становится
возможным только после того, как приспособленность к общественной жизни
достигла значительных размеров; но даже и тогда несходство их природы
должно быть незначительно. Где несходство природы индивидов велико,
там общество, части которого соединены друг с другом только путем насилия,
стремится разъединиться, лишь только соединяющая сила ослабевает.
§ 451. Один из законов эволюции вообще заключается в том, что
интеграция совершается тогда, когда на сходные единицы влияют одна и та
же или сходные силы (Основные Начала, § 169), и политическая интеграция
от самого своего начала до конца может служить примером этого закона.
В то время как одним из условий интеграции единиц, образующих
социальную группу, является их сходство, другим условием бывает их совместное
противодействие внешним силам: сотрудничество на войне есть главная
причина социальной интеграции. Как на первоначальные шаги этой интегра-
333
ции можно указать на временные союзы дикарей для нападения или
обороны. Когда несколько племен соединяются против общего врага, то их
продолжительная совместная деятельность устанавливает между ними
связь под влиянием некоторого общего контроля. Такой же самый процесс
имеет место и среди еще больших агрегатов.
§ 452. Прогресс социальной интеграции есть вместе и причина и
следствие уменьшения отделимости единиц. Первобытные бродячие орды не
лишают индивидов возможности оставить одну орду и присоединиться к
другой. Когда племена достигают большего развития, то уход из одного из
них и присоединение к другому становятся менее легкими, ибо состав групп
перестает носить беспорядочный характер. И s течение всех тех долгих
периодов, когда общества расширялись и консолидировались путем военной
деятельности, подвижность единиц становилась все более и более
ограниченной. Только после той замены принудительного сотрудничества
добровольным сотрудничеством, которая характеризует развивающийся
индустриализм, эти стеснения передвижений исчезают, ибо в подобных обществах
насильственные соединения заменяются самопроизвольными соединениями.
§ 453. Нам нужно указать еще на то, что политическая интеграция, по
мере своего увеличения, уничтожает первоначальные подразделения частей.
Прежде всего постепенно исчезают те нетопографические подразделения,
которые возникают на почве родственных отношений. Затем более мелкие
местные общества, соединенные в более крупные общества, теряют свои
отдельные организации вследствие долгого сотрудничества. Наконец
одновременно совершается ослабление топографических связей и замещение
их новыми административными связями общей организации. Отсюда
естественно вытекает обратная истина, что во время общественного разложения
прежде всего совершается распадение больших групп, и только
впоследствии, если разложение продолжается, эти большие группы распадаются
на составляющие их меньшие группы.
IV. Политическая дифференциация
§ 454. Как было уже указано в «Основных Началах» (§ 154), состояние
однородности в общественном агрегате есть неустойчивое состояние.
Политические подразделения возникают повсюду, где только существуют
известная связь и известное постоянство отношений между частями агрегата.
§ 455. Первичная политическая дифференциация возникает из
первичной дифференциации семьи. Мужчины и женщины, испытывая
неодинаковое влияние внешних сил, вследствие неодинаковости своих жизненных
отправлений начинают занимать неодинаковое положение в обществе,
подобно тому, как они занимают неодинаковое положение в семье; таким
образом, мужчины и женщины образуют с самых ранних времен два класса:
правящий и управляемый.
§ 456. Класс рабов, составленный из единиц, оторванных от своих
первоначальных социальных отношений, разъединенных друг с другом и
безусловно отданных своему хозяину, первоначально является таким об-
334
щественным слоем, который обособлен только весьма неясно. Он достает
обособленности только тогда, когда возникают некоторые ограничения
власти хозяев. Когда законные требования рабов начинают ограничивать
требования их господ, тогда они перестают стоять на одной доске с
домашним скотом и начинают образовывать особый отдел политического тела.
§ 457. Там, где совершился переход к земледельческому, или оседлому,
образу жизни, становится возможным, что одно общество овладевает
другим обществом целиком, вместе с его территорий. Когда это совершается,
то полникают новые классовые подразделения. V завоеванного и платящего
д;им> общосша i лавы сводятся к подчиненному положению, а народ, хотя и
продолжает жить на своих землях, однако передает, при посредстве своих
глав, часть продуктов завоевателям, являя, таким образом, пример того,
из чего в конце концов образуется класс крепостных.
§ 458. С самого начала военный класс, достигший господства силой
оружия, становится классом, владеющим источником пищи — землей. В
течение охотничьего и пастушеского периодов воины каждой группы
владели землею сообща. При переходе к оседлому образу жизни их владения
сделались частью общими, частью личными, а в конце концов почти всецело
личными. Но в течение долгих периодов социальной эволюции владение
землей и военная деятельность продолжали быть связанными между собой.
§ 459. Дифференциации классов, активной причиной которой
является военная деятельность, благоприятствует установление определенного
происхождения, особенно по мужской линии, и наследственная передача
общественного положения и собственности постоянно старшим сыновьям.
Это ведет к неравенству положения и богатства между близкими и
отдаленными родственниками; подобное неравенство, однажды установившись,
имеет стремление увеличиваться, ибо высшие обладают большими
средствами поддерживать свое могущество путем накопления средств для
нападения и обороны и путем приема беглых.
g 460. Неравенство общественного положения, обусловливая
неравенство количества и качества пищи, одежды и жилища, стремится установить
физические различия, выгодные для правящих и невыгодные для
управляемых. Сверх физических различий, благодаря неодинаковым жизненным
привычкам, образуются душевные различия, эмоциональные и
интеллектуальные, которые усиливают общее несходство природы.
§ 461. Когда совершаются завоевания, приводящие к образованию
сложных обществ, а затем и обществ двойной сложности, то число рангов
увеличивается. И, в то время как ранги завоевателей повышаются, ранги
завоеванных соответственно понижаются.
§ 462. Политические дифференциации, порождаемые военной
деятельностью и в течение долгого времени возрастающие в своей
определенности, в позднейших стадиях и при других условиях интерферируются,
задерживаются и вполне или отчасти уничтожаются. Более высокая
политическая эволюция больших социальных агрегатов стремится уничтожить
деления на ранги, образовавшиеся в небольших агрегатах, вошедших в
состав больших: она заменяет эти деления другими делениями; но эти пер-
335
воначальные подразделения гораздо полнее уничтожаются благодаря
возрастанию индустриализма. Являясь причиной богатств, не связанных с рангом,
индустриализм вводит новую соперничающую силу; вместе с тем,
устанавливая в торговых делах равенство граждан перед законом, он расшатывает
те деления, в основе которых лежало неравенство перед законом.
§ 463. Для поддержания этих выводов мы можем заметить, что они
вполне гармонируют с выводами, уже полученными относительно
обрядовых учреждений. Когда побежденный враг превращен в раба и изуродован
отнятием части тела, взятой в качестве трофея, то одновременно возникает и
глубочайшее политическое различие и обряд, выражающий это различие.
В течение дальнейшей военной деятельности, которая многократно
соединяет общественные группы, одновременно совершается и развитие
политических различий и развитие обрядов, выражающих его различие. Мы уже
видели, что развивающийся индустриализм уменьшает строгость
обрядовых правил; подобным же образом он стремится уничтожить и те деления
на классы, которые порождены военной деятельностью.
V. Политические формы и силы
§ 464. Возьмем неорганизованную орду с ее разнообразными
членами всех возрастов и полов; что должно произойти в ней, когда будет
поднят какой-нибудь общественный вопрос, например, вопрос о переселении
или о защите от врагов? Собравшиеся индивиды распадутся более или
менее ясно на две группы. Старшие, более сильные и те, чья
проницательность и смелость доказана опытом, образуют меньшую группу, занятую
обсуждением вопроса, а члены другой, большей группы, образованной из
молодых, слабых и невыдающихся индивидов, будут простыми слушателями,
которые обыкновенно только выражают, время от времени, свое согласие
или несогласие. Но мы можем пойти дальше. Среди людей, играющих
руководящую роль, наверное найдется один человек, значение которого будет
больше, чем значение кого бы то ни было другого (будет ли это какой-
нибудь престарелый охотник, какой-нибудь выдающийся воин или какой-
нибудь искусный знахарь), и роль которого в принятии окончательного
решения будет непропорционально велика. Другими словами, все собрание
индивидов распадается на три части, как это мы видим и теперь на примере
каждого общественного собрания. Употребляя биологическую метафору,
мы скажем, что из общей массы выделятся ядро и ядрышко.
§ 465, Само собой разумеется, нет двух таких случаев, в которых
отношение между силами этих трех составных частей было бы совершенно
одинаково. Оно постоянно подвергается большим или меньшим
изменениям — изменениям, вызванным то эмоциональной природой людей,
входящих в состав общества, то физическими обстоятельствами,
благоприятствующими или неблагоприятствующими независимости, то какими-нибудь
военными или мирными деятельностями.то исключительными характерами
отдельных индивидов.
316
§ 466. Существует ли основное единство политических сил,
сопровождающее это основное единство политических форм ? Мы слишком часто
забываем, что правительства сильны не сами по себе, но как орудия силы,
которая была ранее их возникновения, которой они сами обязаны своим
существованием и которая постоянно продолжает быть тем, что, в более
или менее замаскированной форме, действует при посредстве
правительств. Политическая сила, в ее первичной форме, — это чувствования
общества, действующие при посредстве агента, формально или
неформально установленного ими. Бесспорно, власть вождя имеет отчасти личное
происхождение, но его индивидуальная воля есть только незначительный
фактор и степень его авторитета пропорциональна степени согласия его
воли с волей остальных.
§ 467. Это общественное чувство, которое первоначально действует
само по себе, а затем отчасти через какого-нибудь агента, бывает до
известной степени таким чувством, которое самопроизвольно образовалось
у лиц, заинтересованных в деле; однако <-. гораздо большей степени оно
бывает накопленным и организованным чувством прошедшего.
Первобытный контроль возникает отчасти из общественного мнения живых, но в
гораздо большей степени — из общественного мнения умерших.
§ 468. Следует вполне определенно указать на то, что правитель, будучи
отчасти органом воли окружающих, в еще большей степени есть орган воли
тех, которые уже исчезли; его личная воля, в значительной мере
сдерживаемая первыми, в еще большей степени сдерживается последними. Мы
повсюду замечаем, что роль его как регулятора главным образом состоит
в принуждения повиноваться унаследованным правилам поведения,
правилам, олицетворяющим мысли и чувства предков.
§ 469. На основании вышесказанного нельзя, конечно, предполагать,
чтобы правительство, насильственно установленное завоевателем,
отличалось такими же чертами, как и правительство, развившееся внутри самого
общества. Общества, образовавшиеся путем завоеваний, могут состоять и
действительно часто состоят из двух обществ, которые в значительной
мере, если не вполне, чужды друг другу, и поэтому у них политическая сила
не может возникнуть из общей воли. Основная истина, которую трудно в
достаточной мере оценить, такова: формы и законы каждого общества есть
консолидированный продукт эмоций и идей тех, которые жили в прежние
времена, но они обнаруживают свое действие благодаря подчинению им
эмоций и идей, существующих в каждый данный момент.
§ 470. Наблюдая, что справедливые требования кредиторов, которые
не могут получить денег за отданные ими товары, оставляются без внимания
теми самыми людьми, которые восьма заботятся уплатить так называемые
долги чести тем, кто не оказал им никакой услуги и не давал им никакого
товара, мы принуждены признать, что контролирующее значение
господствующего чувства, даже лишенного поддержки закона и религии, может
оказаться сильнее, чем закон и религия вместе взятые, если они опираются
на менее ясно выраженное чувство.
337
VI. Политические главы: вожди, короли и т. п.
§ 471. Займемся теперь рассмотрением развития первого составного
элемента триединого политического устройства. Среди самых первобытных
групп не только нет никакого политического контроля, но даже существует
сопротивление стремлению какого бы то ни было индивида достигнуть
господства. Такова первобытная инсубординация, на которую имеют большое
влияние окружающие условия и жизненные привычки, которые
благоприятствуют или противодействуют развитию принудительных мер.
§ 472. Первоначально единственным организующим принципом была
какая-нибудь действительная сила. Политического главенства достигали те,
пригодность которых была несомненна вследствие их более пожилого
возраста, большей силы, более сильной воли, более обширных знаний, большей
проницательности или большого богатства. Однако очевидно, что главенство,
которое зависит только от личных качеств, непрочно. Оно может быть
заменено главенством других, более способных людей, которые время от времени
появляются; во всяком случае, оно оканчивается со смертью. Прежде чем
мы займемся вопросом о том, каким образом устанавливается постоянное
главенство, рассмотрим два вида превосходства, которые особенно часто
ведут к главенству.
§ 473. Главенство в обществе, зарождающееся благодаря влиянию,
приобретаемому самым сильным, самым смелым и самым способным
воином, устанавливается, когда высшая деятельность предоставляет ему
случай обнаружить свои превосходства и вызывает подчинение других; после
этого гражданское управление при своем дальнейшем росте находится в
руках людей, выполняющих военные обязанности.
§ 474. Другой важный фактор в генезисе политического главенства
связан с теорией призраков (ghost) и с вытекающей из нее верой, что некоторые
люди, приобретя власть над призраками, могут получать от них помощь.
Обыкновенно вожди и знахари суть различные лица; в таком случае между
ними существует некоторый антагонизм: они являются двумя
соперничающими властями. А там, где правитель к своей естественно приобретенной
силе присоединяет еще предполагаемую сверхъестественную силу, его
власть неизбежно значительно увеличивается.
§ 475. Однако никакой постоянный порядок не может установиться в
первобытном обществе до тех пор, пока роль каждого индивида
определяется исключительно его пригодностью, ибо после смерти индивида этот
порядок, поскольку умерший составлял часть его, должен вновь
устанавливаться. Дифференциация, сохраняющаяся в течение ряда последовательных
поколений, начинается только тогда, когда место умершего немедленно
занимается кем-либо другим, права которого охотно признаются.
§ 476. Мы должны отметить здесь две первичные формы
наследственной преемственности и указать их значение. Обычай вести происхождение
по женской линии (приводящий к передаче собственности и власти братьям
или детям сестер), который существует среди многих первобытных обществ
и сохраняется у многих других племен, уже сделавших значительные шаги
338
вперед, менее благоприятен для установления постоянного политического
главенства, чем общепринятая среди более развитых обществ система
родства по мужской линии (при которой собственность и власть переходят к
сыновьям и дочерям), ведущая к образованию более связной семьи, к
большей выработке подчинения и большей вероятности соединения
наследственного положения с наследственной способностью. У некоторых
полуцивилизованных обществ, отличающихся постоянством политического
главенства, в правящем доме установлена наследственность по мужской
линии, тогда как среди всею остального общества сохраняется наслед-
с томность по женской линии.
§ 477. Установление происхождения по мужской линии
благоприятствует также развитию поклонения предкам и вытекающему отсюда усилению
естественной власти содействием сверхъестественной власти, что является
весьма могущественным фактором. Развитие теории призраков приводит к
возникновению особого страха перед призраками могущественных людей;
а когда несколько племен соединяются вместе каким нибудь
завоевателем, то его призрак приобретает в традиции превосходство над остальными и
становится божеством; это ведет к двум следствиям: во-первых, его
потомок, правящий после него, считается причастным его божественной природе;
во-вторых, предполагается, что этот потомок может получать его помощь
благодаря принесению ему умилостивительной жертвы. Вследствие этого
возмущение начинает считаться и нечестивым, и безнадежным делом.
§ 478. Процессы, путем которых устанавливаются политические
главенства, повторяются и на последовательно высших стадиях. В простых
группах главенство имеет первоначально временный характер: оно
прекращается с прекращением войны, благодаря которой оно возникло. Когда
простые группы, уже приобретшие постоянных политических глав,
соединяются вместе для военных целей, то верховное главенство первоначально
бывает только временным. Подобно тому как в простых группах главенство
сначала обыкновенно определяется путем избрания и только позднее
становится наследственным, так и в сложных группах главенство обыкновенно
имеет вначале избирательный характер и только позднее делается
наследственным. То же самое бывает и в некоторых случаях, когда образуются
общества двойной сложности. Затем эта позднее установившаяся власть
высшего правителя обыкновенно бывает слабее, чем власть местных
правителей в их собственных областях; и если она становится более сильной,
то благодаря вере в божественное происхождение верховного правителя
ипи в божественное содействие ему.
§ 479. Вера в божественную природу политического главы, или в его
божественное происхождение, или в божественное содействие ему,
естественно, дает ему неограниченное могущество. В теории, а часто в
значительной мере и на практике он — владелец своих подданных и занимаемой ими
территории.
§ 480. Когда короли, вследствие предполагаемого своего
сверхъестественного происхождения, сделались абсолютными правителями и, владея и
подданными и территорией, стали источником всякой власти, тогда много-
339
численность занятий принудила их возложить часть своей власти на своих
уполномоченных. Хотя созданный таким образом политический механизм
и усиливает их власть, позволяя им заниматься более многочисленными
делами, но, с другой стороны, он и уменьшает их власть, ибо их действия
все более и более изменяются этим механизмом. Когда, благодаря строгому
применению правил наследования, во главе правления становится
неспособное лицо, или же когда вера в божественную природу монарха делает
его недоступным для обыкновенных подданных, или, наконец, когда обе
эти причины действуют вместе, тогда власть переходит в руки окружающих
его лиц. Законный правитель становится автоматом, а его главный агент —
действительным правителем; в некоторых случаях сам этот главный агент,
пройдя чрез параллельные стадии, становится автоматом, а его
подчиненные — правителями.
§ 481. С эволюционной точки зрения мы имеем право отметить
относительную благодетельность учреждений, которые, если рассматривать их
с абсолютной точки зрения, окажутся не благодетельными: мы научились
одобрять как временное явление то, к чему, как к постоянному явлению,
мы питаем отвращение, факты показывают, что подчинение деспотам в
значительной мере содействовало прогрессу цивилизации.
§ 482. Главенство победоносного вождя было естественным
спутником той политической интеграции, без которой никакая высшая ступень
социальной эволюции, вероятно, не была бы возможна. Первобытные люди
были приведены к сотрудничеству только благодаря настоятельной
необходимости соединенных действий на войне. Только благодаря
подчинению приказаниям подобное сотрудничество сделалось действительным.
И только благодаря подобным образом начатой кооперации стали возможны
другие формы коопераций, характеризующие цивилизованную жизнь.
VII. Сложные политические главы
§ 483. Мы переходим теперь к развитию второго элемента в триедином
политическом устройстве: той группы руководящих людей, среди которых
вождь первоначально был только наиболее выдающимся членом. Мы видели
(Основания Социологии, § 17, 449), что сравнительно легко образовать
большое политическое тело, если страна такова, что все места внутри нее
легкодоступны, а выход из нее затруднителен; и наоборот, затруднительность
сообщения внутри страны и легкость выхода из нее мешают образованию
большого политического тела или, по крайней мере, сильно замедляют его.
То же можно сказать и о развитии более интегрированной формы
правительства. Обстоятельства, мешающие социальной консолидации, также мешают
и концентрации политической власти. Однако здесь главным образом нужно
указать на то, что постоянное присутствие той или иной группы условий
благоприятствует развитию характеров, при которых будет пригодна или
централизованная, или диффузная политическая организация.
§ 484. Исследование фактов показывает, что там, где группы
патриархального типа занимают области, которые благоприятствуют значительному
340
возрастанию населения, но имеют физические условия, препятствующие
централизации власти, там образуются сложные политические главы,
которые в течение известного времени поддерживают свое существование
благодаря содействию двух факторов: независимости местных групп и
потребности в союзе для войны. Рассмотрим один пример.
§ 485. В своем наиболее раннем известном нам состоянии Лациум
был занят деревенскими общинами, которые были соединены в кантоны; а
эти кантоны образовывали с целями защиты лигу, во главе которой стояла
Альба, кантон, считавшийся самым древним и самым выдающимся. Кантоны,
входившие в состав лиги, были до такой степени независимы, что между
ними возникали войны; отсюда можно заключить, что при совместной
обороне они действовали как совершенно равные члены. Таким образом, ранее
возникновения Рима народ, вошедший в состав его, был приучен к такому
образу жизни, при котором, рядом со значительным подчинением внутри
каждой семьи и клана и частичным подчиненением внутри каждого кантона
(управлявшегося единичным главой, советом старшин или собранием воинов),
существовал союз глав кантонов, которые нисколько не были подчинены
друг другу. Как говорит Моммзен, Рим первоначально был «скорее,
агрегатом городских поселков, чем единым городом» (History of Rome. Dikson's
Trans. 1862,1, p. 30). Государственное устройство Рима было, по существу,
олигархией глав кланов, соединенной с олигархией глав семейств, —
сложной олигархией, которая после уничтожения царской власти сделалась
неограниченной. Здесь нужно подчеркнуть то обстоятельство, что римская
республика по своей природе сильно отличалась от тех народных
правительств, с которыми ее обыкновенно сравнивают. Учреждения, в которых
глава каждой группы имел такую власть, что у его жены и детей, не исключая и
женатых сыновей, было не больше прав, чем у домашнего скота, такие
учреждения могут называться свободными только теми, кто смешивает
сходство внешних очертаний со сходством внутреннего устройства.
§ 486. При образовании сложных политических глав в позднейшие
времена этот процесс повторяется в своих существенных чертах, если не s
подробностях; примером могут служить истории Венеции и Швейцарии. Тем
или иным путем подобный результат всегда возникает, когда общая
потребность в защите принуждает к совместной деятельности, а этой совместной
деятельности можно достигнуть только путем добровольного соглашения.
Мы не должны забывать различия между двумя формами сложного
политического главенства: олигархической и народной. Если каждая из групп,
соединенных для военных целей, управляется деспотически, если они
устроены по патриархальному типу или управляются каждая человеком,
претендующим на божественное происхождение, тогда сложное главенство
является таким, в котором нет места народу. Но если патриархальная власть
или вера в божественное происхождение пришли в упадок; если мирные
привычки ослабили принудительную власть, которая всегда усиливается
войною, — тогда сложным политическим главой является не собрание
маленьких деспотов, но соединение индивидов, обладающих властью не в
силу своего положения, а вследствие назначения.
341
§ 487. Существуют другие условия, благоприятствующие
возникновению сложных глав, если не постоянных, то хотя бы временных, а именно те
условия, которые возникают при разложении предшествовавших
организаций. Когда ранее существовавшая регулятивная система разрушается и
нужно начинать заново образование политической организации, тогда
форма, прежде всего возникающая, имеет сходство с той формой, которую
принимает собрание в нецивилизованной орде. Отсюда скоро возникает
правление немногих избранных, подчиненных одобрению большинства.
§ 488. В предыдущем разделе мы видели, что, смотря по
обстоятельствам, первый элемент триединого политического устройства может в
различной степени дифференцироваться от второго элемента: начиная с
вождя-воина, только немного превосходящего остальных воинов, можно
дойти до божественного и абсолютного короля, сильно отличающегося от
ближайшего к нему избранного меньшинства. Подобным же образом и
второй элемент, смотря по обстоятельствам, различно дифференцируется от
третьего: он то качественно в значительной степени отличается от третьего
элемента и отделяется от него непроходимой преградой, то почти
смешивается с ним. Обстоятельства определяют не только различные формы, но
и различные изменения, претерпеваемые ими. Существуют два основных
вида подобных изменений: число сочленов в сложных политических главах
с течением времени или увеличивается, или уменьшается. Число их
уменьшается вследствие военной деятельности, которая постоянно стремится
сконцентрировать распорядительную власть все в меньшем числе рук, а
при значительной продолжительности почти наверное превращает сложные
политические главы в простые главы. Наоборот, при развитии
индустриализма число их увеличивается. Соединяя вместе чужих друг другу людей,
освобожденных от ограничений, налагаемых патриархальной, феодальной
или какой-нибудь другой подобной организацией, увеличивая число тех,
кого приходится принуждать, сравнительно с числом тех, кто должен их
принуждать, ставя эти более многочисленные группы в положения,
благоприятствующие согласным совместным действиям, и заменяя ежедневно
вынуждаемое повиновение ежедневным выполнением добровольно
принятых обязанностей и ежедневным поддерживанием своих законных
требований, индустриализм стремится к гражданскому равенству.
§ 489. Обыкновенно об обществе говорят так. как будто бы оно когда-
либо прежде решило вопрос о форме правительства, которое с тех пор у
него и существует. Но факты показывают, что обстоятельства, а не
намерения решают подобный вопрос, как это мы видим на примерах генезиса
простых политических глав и генезиса сложных политических глав.
VIII. Совещательные органы
§ 490. До сих пор мы рассматривали первый элемент первобытного
триединого политического устройства как независимый от второго, а
второй — как независимый от первого. Здесь мы должны рассмотреть оба эти
элемента в их взаимодействии.
342
§ 491. Что военный совет, составленный из самых выдающихся воинов,
обсуждающих вопрос в присутствии своих подчиненных, есть зародыш, из
которого возник совещательный орган, видно из того, что политическое
собрание было первоначально собранием вооруженных людей. С этим
выводом вполне гармонируют те факты, что по достижении сравнительно
оседлого состояния образа жизни власть народного собрания
ограничивается правом принимать или отвергать предложенные меры, а отдельные члены
совещательных органов, созванные правителем, который есть в то же время
и генерал, высказывают свое мнение только по приглашению правителя.
§ 492. Нет недостатка в указаниях на процессы, посредством которых
первобытный военный совет рос, консолидировался и дифференцировался.
Среди военного класса, который, как мы видели, был вначале непременно
и землевладельческим классом, война вызывала всевозрастающее различие
в богатстве и в общественном положении, так что наряду с многократным
соединением групп произошло и выделение военных вождей, как крупных
землевладельцев и местных правителей. Отсюда члены совещательного
органа начали отличаться от свободных людей вообще не только в качестве
военных вождей, отличающихся от своих подчиненных, но и в качестве
людей богатых и властных.
§ 493. Это всевозрастающее различие оканчивается полным
разделением двух классов, когда, с течением времени, война обьединяет большие
территории. Вооруженные свободные люди, разбросанные по обширной
области, удерживаются от присутствия на периодических собраниях
вследствие сопряженных с этим издержек на переезд и потери времени, а также
и вследствие сознания того, что многочисленное собрание неподготовленных
и неорганизованных людей совершенно беспомощно перед организованной
кучкой людей, лучше вооруженных, лучше снабженных и окруженных
толпами слуг. После некоторого времени, в течение которого только те из
вооруженных свободных людей, которые жили недалеко от места собрания,
являлись на него, настало, наконец, время, когда даже эти люди не приглашались
более и начали считаться не имеющими права присутствовать на собраниях;
таким образом совещательный орган вполне дифференцировался.
§ 494. Причины, вызывающие изменения относительных сил правителя
и совещательного органа, очевидны. Если король сохраняет или приобретает
репутацию сверхъестественного происхождения или сверхъестественной
власти, а закон наследственной преемственности так установился, что
избрание более не имеет места, тогда те, которые при иных условиях могли
бы образовать совещательный орган, имеющий известную власть,
становятся просто назначенными советниками. Если же король не имеет
престижа божественного происхождения или назначения, то совещательный
орган сохраняет свою силу; а если королевская власть продолжает оставаться
избирательной, то совещательный орган может превратиться в
олигархическое правительство.
§ 495. Таким образом, военная деятельность приводит в конце концов
к отделению правителя от всего, стоящего ниже его; одновременно с этим
незначительное количество высших, образующих обсуждающий орган, от-
343
деляется от многочисленной толпы низших. Конечно, мы не утверждаем,
что все совещательные органы произошли вышеуказанным способом, или
были так образованы. Предшествовавшее описание приложимо только к
тому, что может быть названо нормальными совещательными органами,
которые образуются во время соединения маленьких обществ в большие,
что совершается при помощи войны.
IX. Представительные собрания
§ 496. Исследование возникновения представительного собрания
окажется гораздо более трудным, чем исследование рассмотренных выше
форм политической организации. Так как здесь и процесс и продукт более
подвержены изменениям, то придется довольствоваться менее
специальными выводами. Мы ограничимся тем видом представительного собрания,
который возникает в общинах, занимающих такую обширную территорию,
что их члены принуждены пользоваться своими правами при посредстве
депутатов; затем мы займемся исключительно теми случаями, когда собрав*
шиеся депутаты не замещают собой ранее существовавших политических
деятелей, но кооперируют с ними. Из какой части первобытного
политического устройства возникло представительное собрание, понимаемое в
вышеуказанном смысле?
§ 497. Третий элемент триединого политического устройства, хотя и
пассивный, но имеющий первоначально верховное значение, приходит все
в более и более подчиненное положение, по мере того как военная
деятельность развивает пригодную для себя организацию; когда же война
перестает быть хроническим явлением, то этот третий элемент вновь
приобретает значение. Субординация ослабевает, лишь только она становится
менее необходимой. Страх перед правителями, местными или верховными,
и сопутствующие страху выражения преданности уменьшаются; это
происходит особенно в тех случаях, когда исчезает престиж сверхъестественного
происхождения. Если жители живут по деревням, то старые отношения еще
долго сохраняются в несколько смягченных формах; но кланы или
феодальные группы, собранные в городах и перемешанные с иммигрантами,
лишенными родовых связей, делаются во многих отношениях менее
доступными контролю, а одновременно с этим жизненные привычки
приучают их членов к большей независимости. Развивающийся индустриализм,
разрушающий старые отношения, основанные на неподвижном status's, и
заменяющий их новыми отношениями, основанными на договоре,
приводит во взаимное соприкосновение массы людей, обстоятельства которых
делают их способными, а воспитание побуждает их изменить политическую
организацию, унаследованную от милитаризма.
§ 498. Возникновение свободных форм правления часто
приписывается таким причинам, как, например, борьбе короля с аристократией, причем
король бывает вынужден искать симпатий народа и, следовательно,
покровительствовать ему; или же союзу народа с аристократией для противо-
344
действия тирании и хищничеству короля. Однако подобные обстоятельства
тпько предоставляют удобный случай для действия той силы, которая бы-
паетуже готова к совершению политических перемен. 6 этой силе можно
различить три фактора: относительное количество людей, образующих
промышленные общины, сравнительно с количеством тех, которые входят в
состав старых форм организации; идеи и чувствования, постоянно
вызываемые среди этих промышленных общин их образом жизни; временные
эмоции, возбужденные специальными актами угнетения или нуждой.
§ 499. Поучительно отметить, каким образом то первичное побуждение
к кооперации, которое породило общественный союз вообще, продолжает
впоследствии вызывать образование специальных союзов внутри общего
союза. Ибо, подобно тому как внешняя война породила и развила
организацию целого, так и внутренняя война породила и развила организацию
частей, что бывает даже и тогда, когда эти части, будучи промышленными,
по существу своему не воинственны.
§ 500. Каким образом народ приобретает правящее значение?
Первичная цель, с которой созывают главарей и представителей, — это
вотирование налога. Как было уже показано в «Обрядовых Учреждениях»,
доходы правителей образовывались (первоначально целиком, а впоследствии
отчасти) из подарков. Этой первичной обязанности служить главе
государства и давать ему денег подчинялись часто только с неохотой: когда же
поборы становились очень большими, они вызывали сопротивление и
приходилось прибегать к примирительным мерам. Прежде чем прибегнуть к
насилию, старались войти в соглашение.
§ 501. Эта возможность предписывать условия, под которыми
вотируются налоги, приводит к возможности, а затем и праву участвовать в
законодательстве. С самого начала существовала неизменная связь между
поддержкой, оказываемой главе государства, и защитой, которую от него
ожидают; исходя из этого факта, легко объяснить деятельность
парламентов. В грубых, безыскусственных собраниях короля, которые сохранили в
значительной мере свою первобытную форму и на которых присутствуют
военные вожди и свободные люди, способные носить оружие, обыкновенно
рядом с поднесением подарков имело место и обсуждение общественных
вопросов, как юридических, так и военных; подобным же образом, когда,
после успешного сопротивления крайностям королевской власти,
созывается собрание знати и представителей, тогда вновь повторяется, только в
больших размерах, это одновременное требование денег одной стороной
и требование справедливости другой стороной. Народное
представительство возникает вследствие численного возрастания людей, жизнь которых
проходит в добровольном, а не в принудительном сотрудничестве.
§ 502. Общий закон организации гласит, что различие в отправлениях
ведет к дифференциации и отделению частей, совершающих эти
отправления; согласно этому закону и здесь происходит разделение. Избранные
народом члены национального собрания, первоначально созванные отчасти
с такой же целью, как и остальные члены, а отчасти с иной целью, впослед-
345
ствии обнаруживают стремление отделиться; и там, где промышленная
часть общества приобретает все большую силу, это стремление приводит
к образованию представительного собрания, отличающегося от
первоначального совещательного собрания.
§ 503. Так как мы рассматриваем здесь только постепенную
эволюцию представительного собрания, то нет надобности говорить о тех
представительных собраниях, которые в новейшее время создавались сразу.
Законодательства колоний могут только в весьма ограниченном смысле
служить примерами генезиса сенатов и представительных собраний: они
только показывают, каким образом органы обществ-родителей сами собой
возникают в происшедших от них новых обществах; но они не показывают,
каким образом эти органы возникли.
X. Министерства
§ 504 Уже в ранней стадии социальной эволюции мы встречаем людей,
избранных правителем для помощи себе. Эти административные агенты,
каков бы ни был их дальнейший характер, вначале обыкновенно были также
воинами и входили в состав того первобытного совещательного собрания,
специальными членами которого они сделались; относительно них можно
сказать, вообще, что это были родственники, друзья, товарищи, жрецы,
которые находились в близких отношениях с правителем и из которых он,
вследствие многочисленности своих дел, принужден был выбрать
помощников. Способ назначения этих помощников и их обязанности были
первоначально неопределенными и беспорядочными, но впоследствии постепенно
приобрели определенность.
§ 505. Вследствие расширения территории, увеличения числа дел и
умножения классов, имеющих свои специальные интересы, из среды лиц,
окружающих правителя, дифференцируется особенная группа общественных
должностных лиц, отличающаяся от членов его дома и его придворных.
Факторы, вызывающие эту дифференциацию, определяют род общественных
деятелей, достигающих власти. Если абсолютная власть политического
главы вполне не ограничена или очень мало ограничена, он выбирает
должностных лиц по своему произволу, не соображаясь с их рангом, занятиями
или происхождением. Если, несмотря на его преобладание, все-таки
существует класс людей, которых он до известной степени опасается, то
недопущение этих лиц до общественных должностей является его
политическим принципом; но если его могущество недостаточно велико, то он
принужден отдать общественные должности представителям этих классов.
Это предзнаменует систему, при которой, рядом с упадком монархической
власти, развивается корпоративное министерство, общепризнанная роль
которого заключается в выполнении воли общества.
§ 506. Если бы подробности были здесь уместны, можно было бы
сказать многое относительно развития министерств. Но для наших целей
достаточно признания установленных выше общих фактов.
346
XI. Органы местного управления
§ 507. В регулятивную систему, основанную на родственных
отношениях, может внедриться, а затем и подчинить ее себе, другая система —
вытекающая из военного главенства. Из двух систем местного управления
той, которая вытекает из семейного главенства, и той, которая основана
на политическом главенстве, мы рассмотрим сначала вторую как
имеющую более прямую связь с той центральной правительственной системой,
которой мы до сих пор занимались.
§ 508. Обыкновенно после войны победитель или по необходимости,
или руководясь лучшей политикой, щадит основы автономий завоеванных
народов. Поэтому, пока интеграция не достигнет значительных размеров,
местные правления бывают обыкновенно не чем иным, как теми
правительствами, которые существовали в частях до их соединения в одно целое.
§ 509. Постепенное исчезновение местных автономий является
обыкновенным исходом борьбы между правительствами частей, стремящимися
удержать свою власть, и центральным правительством, стремящимся
уменьшить эту власть. Местные правители теряют свою правящую власть и
становятся только исполнительными органами. С ходом политической
интеграции прежние правящие центры составных частей становятся
сравнительно автоматичными в своих отправлениях.
§ 510. Далее, мы должны указать на тот факт, что общее правительство
и местные правительства обыкновенно организованы одинаково (в
предположении расового единства населения), —факт, являющийся следствием
того обстоятельства, что оба эти правительства, в конце концов, суть
продукты одних и тех же индивидуальных свойств. При деспотизме
центрального правительства и местное управление имеет деспотический характер;
с освобождением от деспотизма большого правительства совершается и
освобождение от деспотизма меньшего правительства, и всякая перемена
в одном сопровождается соответствующей переменой в другом.
§511. Хотя с накоплением групп политические организация и
правление отделяются от семейных организации и правления, как местных, так и
общих, и даже получают преобладание над ними, однако эти семейные
организация и правление не исчезают, но, сохраняя в некоторых случаях
свою первоначальную природу, дают начало некоторым другим местным
организациям, имеющим правительственный характер. Факты показывают,
что эти общины родственных лиц долго еще существуют и отчасти
сохраняют свою автономию и свое устройство.
§ 512. Однако общественный прогресс вызывает в них различные
превращения: дифференцирует их в группы, которые постепенно теряют свой
семейный характер. Среди различных факторов, благодаря влиянию которых
совершается переход группировки по родственным связям в политическую
группировку, как местную, так и общую, первое место занимает прием чужих
людей в семью, род или племя — явление, на которое мы указали как на
нормальный процесс, начинающийся даже среди дикарей. Но затем семейные
и родовые связи еще более ослабевают, когда различные группы родствен-
347
ных лиц, помещенные рядом друг с другом, вследствие концентрации и
размножения перемешиваются, и связь между местожительством и родством
исчезает Наконец, как для фискальных, так и для военных целей возникает
потребность в группировке, основанной на местожительстве, а не на родстве.
§ 513. Нам нужно рассмотреть еще один вид местного управления,
вид, который, будучи некогда, по-видимому, тождественным с
управлением, основанном на родственных связях, в конце концов отделился от него
и развивался по другому направлению. Мы говорим о правящей роли цехов.
Наследственная передача занятий, ремесел и профессий на ранних
ступенях общественного развития почти неизбежна. Удержание «искусства»
внутри семьи желательно, а благодаря рано начинаемому упражнению
техническая ловкость приобретается легко. При этом, так как семейные группы
находятся во взаимном антагонизме, то обучение одной группой членов
другой группы обыкновенно невозможно. С течением времени принятие
новых членов (например, принятие ученика, чуждого по крови), которое
практикуется всеми группами, должно только сделаться общим явлением,
и гильдии утратят свой характер как соединение родственных лиц.
Значение цехов как правящей силы и, вероятно, развитие их из первобытной
сложной семьи сделаются ясными после перечисления черт, общих для
обоих этих социальных явлений: обязательство кровной мести;
ответственность за проступки отдельных членов; обязанность поддерживать
неспособных членов; регулирование личных привычек; наконец, применение таких
наказаний, как отлучение и изгнание.
§ 514. Остается только прибавить, что эти добавочные правящие
органы, свойственные военному типу общества, исчезают, лишь только
начинает господствовать промышленный тип. Они искусственно
ограничивают деятельность каждого члена и делают его ответственным за поступки
других; благодаря этому они сталкиваются со всевозрастающим чувством
индивидуальности, которое сопровождает развитие индустриализма.
XII. Военные системы
§ 515. Много уже было сказано относительно первоначального
тождества политической организации с организацией военной. Теперь нужно
указать, каким образом они дифференцировались.
§ 516. Прогрессивный переход от того состояния, при котором каждый
свободный человек должен лично отбывать военную повинность и, сверх
того, сам должен добыть себе оружие и провизию, к тому состоянию, при
котором война только по временам нарушает обыденный ход
промышленной жизни, сопровождается всевозрастающим разъединением военной
повинности и прав свободного гражданства: военная повинность стремится
перейти в денежный налог, взимаемый пропорционально собственности
разного рода. Хотя там, где существует набор, лично отбывать службу
теоретически обязан всякий, на кого упадет жребий, но право нанимать заместителя
превращает эту повинность в денежную.
348
§ 517 Мы не указали еще на одну сторону этой перемены,
заключающуюся в уменьшении количественного отношения сражающейся части
общества к остальной его части. С переходом от кочевых привычек к осед-
мым возникает экономическое препятствие военной деятельности, которое
иозрастает по мере того, как промышленная жизнь развивается, причем
относительная величина военного сословия уменьшается.
§ 518. С отделением военной организации от политической
организации вообще каждая организация весьма часто приобретает отдельного главу.
Военная деятельность постоянно стремится поддержать единство
гражданского правления и правления военного и часто вызывает воссоединение
этих правлений там, где они разделились; но к первичному разделению
гражданской и военной организаций обыкновенно присоединяется
стремление образовать для них отдельные контролирующие центры. Это
стремление, нередко подавляемое вследствие узурпации там, где войны часты,
имеет успех при существовании противоположных условий; и тогда
появляется военный глава, подчиненный главе гражданскому.
§ 519. В то время как с ходом социальной эволюции происходило
отделение сражающихся членов общества от остальных его членов,
уменьшение относительного количества военного сословия и назначение
отдельного главы его, происходила также и внутренняя его организация. Как в
первобытной орде совершается прогрессивный переход от
некомбинированного сражения отдельных лиц к комбинированному сражению под
руководством вождя, так, после соединения небольших обществ в большое,
совершается и прогрессивный переход от сражения отдельными племенами
и местными группами к сражению под управлением общего
главнокомандующего. А для того чтобы этот централизованный контроль был
действительным, образуется система подчиненных друг другу офицеров,
замещающая собой собрание первобытных глав отдельных групп, и система
подразделений войска, пересекающая первоначальное деление на группы,
благодаря чему возникают правильно организованные массы, имеющие
несходные функции.
§ 520. Нужно еще указать на одно дальнейшее общее изменение. От
того состояния, при котором армия, смотря по обстоятельствам, то
собирается, то распускается, общество переходит к тому состоянию, при
котором образуется постоянная армия. Когда, как это было в древние времена,
люди соединяются для ведения небольших войн, по окончании которых
опять расходятся, то действительная организация их невозможна. Она
делается возможной только среди людей, которые постоянно собраны вместе
для войны или для подготовки к войне.
§ 521. Наконец, мы должны указать на то, что армия отличается
поддержанием и выработкой системы отношений, основанных на положении в
иерархии, тогда как в остальном обществе распространяются отношения,
основанные на договоре. Принудительная кооперация продолжает быть
принципом военной части общества, как бы широко ни распространялась
в остальной его части добровольная кооперация.
XIII. Судебная и исполнительная системы
§ 522. Различного рода данные согпасно показывают, что военная и
судебная деятельности, обыкновенно имеющие общей целью исправления
действительной или мнимой несправедливости, были первоначально тесно
связаны между собой. В обоих случаях меч являлся последним прибежищем,
причем в одном случае к нему прибегали после предварительной войны на
словах, которую вели перед какой-нибудь властью, призываемой на
помощь, тогда как в другом случае этого предварительного разбирательства
не было. Судебное состязание мало-помалу занимает место состязания с
оружием в руках.
§ 523. При первоначальной близости между судебной и военной дея-
тельностями они, естественно, вначале выполнялись одним и тем же агентом:
первичным триединым организмом, составленным из вождя, главарей и
народа. Кто решал вопросы о войне и вопросы внутренней политики, тот также и
судил обвиняемых индивидов и вынуждал их подчиняться своему решению.
§ 524. Смотря по тому, развивает ли общественная деятельность тот
или иной элемент первичной триединой организации, возникает та или иная
форма органа, исполняющего закон. Если благодаря постоянной войне
правитель делается всемогущим, то он становится всевластным и в судебных
делах, как и во всех остальных. Если условия благоприятствуют
превращению главарей в олигархов, то они образуют орган судящий и
наказывающий преступления, так же как выполняются и все остальные отправления.
Во всех этих случаях значение массы ничтожно. Но если окружающие
условия и образ жизни таковы, что мешают возникновению полновластия
одного человека или немногих лиц, то первоначальное судебное значение
массы сохраняется агрегатом свободных людей. Если масса вновь
приобретает господство, этот агрегат снова получает судебное значение.
§ 525. В большинстве случаев там, где благодаря постоянным воинам
народ приходит в зависимое положение, судебная организация,
возникающая по мере увеличения и усложнения общества, переходит или в руки
жреческого сословия, или в руки другого: доля каждого из этих сословий
зависит от отношения между степенью подчинения человеческому
правителю и степенью подчинения божественному правителю. Но с прогрессом
индустриализма и возникновением класса, который, приобретя собственность
и знания, получает вслед затем и влияние, судебная система переходит в
значительной мере, а затем и главным образом в руки людей, вышедших
из этого класса; и эти люди отличаются от своих предшественников не
только тем, что происхождение их иное, но также и тем, что посвящают себя
исключительно судебным обязанностям.
§ 526. На ранних стадиях правитель отправляет правосудие лично, то
в том, то в другом месте, смотря по тому, в какой пункт королевства
призывают его дела, судебные или военные; с увеличением государственных занятий
для судебных разбирательств назначаются полномочные; затем эти
полномочные посылаются в разные провинции для выслушивания жалоб; наконец,
устанавливаются судебные округа, и судьи, подобно своим прототипам,
являются представителями короля и исполнителями высочайшей власти.
350
5 527. При развитии центрального правительства, сопровождающем
консолидацию малых обществ в большое, и при вытекающем отсюда
возрастании числа дел в судебной организации, так же как и в других организациях,
совершается прогрессивная дифференциация. Наиболее заметной является
дифференциация светского, духовного и военного трибуналов. На ранней
стадии развития народное собрание с его старейшинами и вождями
осуждало людей, совершивших проступки на войне, решало церковные вопросы
и судило взаимные обиды граждан; но затем постепенно совершалось
разделение,- сопровождавшееся спорами и борьбой за сферу юрисдикции и
отделившее духовные и военные суды от судов, заведующих обыкновенными
гражданскими и уголовными делами. Как ни мало осталось теперь следов
подобного происхождения, но несомненно, что наша сложная судебная
система, как в своих высших центральных частях, так и в своих
разнообразных мелких частях, развилась путем последовательных изменений из
первоначального собрания, состоявшего из народа, главарей и вождя.
§ 528. Если бы дальнейшие подробности были желательны, то можно
было бы сделать здесь обозрение полицейских систем: можно было бы
показать, что они развились из той же самой триединой организации,
откуда возникли и разные другие системы, описание которых было дано в этом
и предыдущем разделах. Полиция как орган, применяющий силу против
зачинщиков внутренних беспорядков, подобна в этом отношении войску,
использующему силу против зачинщиков внешних беспорядков; обе эти
деятельности, бывшие первоначально нераздельными, еще и до сих пор не
вполне отделены друг от друга ни по своей сущности, ни по своим
исполнителям. Ибо не только полиция так вооружена, что в некоторых странах
ее трудно отличить от войска, не только она подчинена военной дисциплине,
но, сверх того, в случае надобности она для выполнения своих обязанностей
получает помощь от войска.
XIV. Законы
§ 529. Указывая на то положение (подтверждение которого можно
найти даже среди самых первобытных племен), что идеи, чувствования и
привычки, которые родители передали своим детям и которые они сами
получили от своих родителей, превращаются в конце концов в неизменную группу
обычаев, мы тем самым признаем, что закон вначале, как и до последнего
времени, являлся главным образом воплощением предковских правил.
§ 530. К правилам, внушенным обыкновенными покойниками и
образующим кодекс поведения ранее возникновения какой бы то ни было
политической организации, вскоре присоединяются правила, ведущие свое
начало от выдающихся покойников, которые были вождями, внушали страх и
пользовались повиновением, а после смерти превратились в призраки
(ghosts), внушающие еще больший страх и пользующиеся еще большим
повиновением. А когда общества расширяются и увеличиваются путем войны
и вожди превращаются в королей, тогда приказания этих королей,
сохранившиеся в памяти потомков, и те приказания, которые считаются данными
351
(часто при посредстве жрецов) их призраками, становятся священным
кодексом поведения, который присоединяется к кодексу, установленному
ранее путем обычая.
§ 531. Живой правитель может издавать законы, касающиеся только
вопросов, не предусмотренных этими кодексами; таким образом, он связан
переданными от предков приказаниями известных и неизвестных умерших
людей, исключая те случаи, когда сам он считается существом
божественным и когда его собственные приказания становятся законами, имеющими
священный характер. Отсюда та черта, общая всем обществам на ранних
ступенях развития, что предписанные правила поведения всякого рода
имеют религиозную санкцию. На этой почве зиждятся и священнодействия
жрецов, и общественные обряды, и жизненные привычки, и промышленные
регламентации, и даже правила относительно одежд.
§ 532. На тех стадиях развития, когда природа индивидов еще мало
приспособлена к гармоническому общественному сотрудничеству, для
сохранения общественной устойчивости необходимо поддержание
неизменности правил поведения, возникших вышеуказанным способом; это
предполагает слепое повиновение, почему неповиновение и становится самым
гнусным преступлением. Измена и восстания (как против небесного, так и
против земного правителя) влекут за собой наказания, превосходящие по
своей суровости всякие другие наказания. Нарушение закона наказывается
не за действительную преступность совершенного деяния, но за
неповиновение. И на дальнейших стадиях развития пренебрежение правительственным
авторитетом продолжает считаться, по юридической теории, первичным
элементом преступления.
§ 533. В обществах, сделавшихся большими и сложными, возникают
такие взаимные отношения и такие формы деятельности, которые не
предусмотрены священным кодексом; при регулировании этих действий и
отношений правитель вполне свободен. Когда число подобных предписаний
накапливается, возникает собрание законов несомненно человеческого
происхождения; хотя эти законы и приобретают авторитет, основанный на
уважении к людям, издавшим их, и к поколениям, одобрившим их, однако
они не имеют священного характера законов божественного происхождения:
закон человеческий дифференцируется от закона божеского. В обществах,
сохраняющих свой воинственный тип, эти два вида законов продолжают
походить друг на друга в том отношении, что их авторитет имеет чисто
личное происхождение. Открыто признанным основанием для повиновения им
считается то обстоятельство, что они суть выражение воли небесного
правителя или воли земного правителя, или, иногда, воли безответственной
олигархии. Пока общественный тип продолжает быть организованным по
принципу принудительного сотрудничества, до тех пор закон, имеющий
целью поддержать принудительное сотрудничество, должен быть прежде
всего направлен на регулирование неизменных иерархических отношений,
на поддержание неравенства и на усиление власти, а об индивидуальных
интересах массы он может заботиться только как о вещи второстепенной.
По мере же того как принцип добровольного сотрудничества начинает все
более и более характеризовать общественный тип, исполнение договоров
352
и подразумеваемое этим признание равенства прав всех людей становятся
основными требованиями, а согласование индивидуальных интересов —
I пивной целью закона, авторитет которого поддерживается ввиду того, что
шшиновение ему способствует общественному благосостоянию.
§ 534. Нужно ли говорить о том, что системы законов, принадлежавших
последовательным общественным стадиям, сопровождались
приспособленными к ним чувствованиями и теориями? Ныне господствующие
теории, приспособленные к современному компромиссу между милитаризмом
и индустриализмом, являются шагом вперед по направлению к той оконча-
юпьной теории, согласно которой существование закона не будет иметь
другого оправдания, кроме указания на то, что этот закон поддерживает
условия, необходимые для полной жизни в общественном состоянии.
g 535. Если бы это было необходимо, мы могли бы заняться здесь
подробным описанием развития законов; мы могли бы показать, как их
масса накапливалась, как они делились по родам и видам, как
увеличивалась их определенность, как они вырастали в связные и сложные системы,
как они приспосабливались к новым условиям. Но для нашей цели
достаточно и тех выводов, к которым мы пришли выше.
XV. Собственность
§ 536. Желание присваивать и удерживать присвоенное лежит глубоко
не только в человеческой природе, но и в природе животных, ибо оно есть
одно из условий выживания. Сознание того, что стремление завладеть тем,
что принадлежит другому, поведет к столкновению и причинит вред
обществу, постоянно вело к установлению и усилению обычая, в силу которого
каждый владеет тем, что добыто его трудом, и этот обычай принимает среди
первобытных людей форму открыто признанного права.
§ 537. Это право частной собственности первоначально
признавалось относительно движимого имущества и не признавалось относительно
частей территории. Собственность индивидуализировалась настолько,
насколько обстоятельства позволяли частным законным требованиям
выделиться с известной определенностью; она не индивидуализировалась
относительно земли, потому что при тех условиях частные законные требования
не могли быть предъявлены, а если бы и были предъявлены, то не могли бы
выделиться с известной определенностью.
§ 538. С переходом от кочевого к оседлому образу жизни общинное
землевладение начинает ограничиваться землевладением личным; но это
ограничение имеет только тот характер, что люди, расчистившие и
обработавшие известные участки земли, имеют бесспорные права на их продукты.
Обыкновенно общественные притязания продолжают существовать; и когда,
после нескольких жатв, расчищенный участок оставляется или когда, после
передачи наследникам, этот участок перестает возделываться, он
возвращается общине. Там, где патриархальная форма организации переносится
из пастушеского состояния в оседлое и, освященная традицией, продолжает
поддерживаться, там долго сохраняется и общее владение землей, причем
собственниками являются частью клан, частью семья; а наряду с этим суще-
12 i'iiciojp 353
ствует личное владение предметами, произведенными личным трудом. Xoiя
в некоторых случаях общинное землевладение или семейное
землевладение продолжают существовать, однако в других случаях они отступают в
разных формах и степенях перед частным землевладением, большей частью
временным и подчиненным высшему праву общественного владения.
§ 539. Но война, вызывая дифференциацию классов внутри общества
и подчиняя одно общество другому, подрывает и уничтожает общинное
землевладение и, вполне или отчасти, заменяет его неограниченным
правом собственности абсолютного завоевателя или правом собственности
завоевателя, ограниченным правами вассалов, правами, в свою очередь
ограниченными правами тех подчиненных вассалам людей, которые
прикреплены к земле. Другими словами, система неизменных иерархических
отношений, развиваемая войной, предполагает целую систему прав
собственности на землю, как и систему прав собственности на людей.
§ 540. Полная индивидуализация собственности есть спутник
промышленного прогресса. Накопление частной движимой собственности
возрастает по мере того, как милитаризм сдерживается развивающимся
индустриализмом, ибо это накопление предполагает большую легкость располагать
промышленными продуктами, а более миролюбивые отношения позволяют
людям отделяться от тех групп, с которыми они были прежде связаны ради
взаимной защиты. Индивидуализация собственности, расширившаяся и
сделавшаяся более определенной вследствие обычая вести дела по
взаимному договору, в конце концов касается и землевладения. Продаваемая и
покупаемая за деньги земля отождествляется в этом отношении с частной
собственностью, произведенной трудом, и, таким образом, в общем мнении,
смешивается с нею. Но есть основание думать, что в то время как частная
собственность на вещи, произведенные трудом, сделается в будущем еще
более определенной и священной, чем дгже теперь, населяемая людьми
площадь, которая не может быть создана трудом, в конце концов будет
рассматриваться как нечто такое, что из может находиться в частной
собственности. Подобно тому как индивид, бывший первоначально полным
господином самого себя, впоследствии, во время военного режима, отчасти
или вполне потерял право на самого себя, но затем, по мере развития
промышленного режима, постепенно вновь его приобрел, так, быть может,
случится и с общинным землевладением, которое во время развития
воинственного типа отчасти или вполне заменялось правом собственности
господствующих людей, но восстановятся с достижением промышленным
типом своего полного развития.
§ 541. Таким образом можно довольно ясно определить возникновение
и развитие порядков, устанавливающих и регулирующих частную
собственность.
XVI. Общественные доходы
§ 542. С самого начала рост общественных доходов, подобно
сопутствующему им росту политического главенства, был прямо или косвенно
связан с войной. Собственность побежденного врага (первоначально до-
354
мишняя утварь, скот, пленники, а затем и земля) переходила главным образом
к военному вождю, увеличивая этим его преобладание. А чтобы заручиться
ню благосклонностью, что сделалось весьма важным, ему подносили
умилостивительные подарки и помогали личным трудом.
§ 543. После того как добровольно подносимые подарки
превратились в подарки ожидаемые и, наконец, требуемые, а добровольная личная
помощь превратилась в вынужденную службу, открылся путь для дальнейших
шагов в этом направлении. Вслед за переходом от добровольных дарений
к дарениям принудительным, переходом, необходимо сопровождавшимся
установлением количества требуемых полеэностей и трудов, вполне
естественно возникла мысль о замене этих дарений денежной платой, т. е.
налогом. 8 течение тех стадий, когда деньги еще не существовали, правитель,
местный или общий, получал свой доход натурой.
§ 544. Возрастающая сила политического главы позволяет ему заявлять
требования на плату различного рода. Например, в Англии времен
Норманнов продавалось право на опекунство, продавались хартии городам и
взималась плата за разрешение торговать.
§ 545. Говоря вообще, о косвенных налогах можно сказать, что они
первоначально отличались от остальных поборов только тем, что
вынуждались при таких обстоятельствах, когда какой-нибудь субъект более
обыкновенного находился во власти правителя: он или выставлял для продажи
какие-либо товары, причем для правителя легко было взять себе часть их;
или он перевозил эти товары из одного места в другое, причем правитель
легко мог его остановить и потребовать своей доли; или же он ввозил товары
в данную местность, и они легко могли быть захвачены в немногих пунктах,
удобных для входа в страну. В конце концов, из этого образовались
пошлины и налоги, взимаемые сообразно с ценностью товаров.
§ 546. Как при свободных правительствах, так и при правительствах
деспотических война продолжает оставаться главной причиной наложения
новых налогов и увеличения старых; а принудительная организация,
развитая в прежнее время войной, продолжает давать средства для вынужденна
этих налогов.
XVII. Воинственный тип общества
§ 547. Будет поучительно изложить здесь в связном порядке те черты
воинственного типа общества, которые мы ранее уже отмечали, и прибавить к
ним различные второстепенные черты. Подобный же обзор промышленного
типа будет сделан в следующем разделе.
§ 548. Чтобы совместные действия, необходимые для охраны
совместной жизни, были в наибольшей степени успешными, нужно, чтобы они
выполнялись соединенными силами решительно всех сочленов.
§ 549. При прочих равных условиях, боевая сила будет наибольшей
там, где люди, неспособные сражаться, работают исключительно для
поддержания и удовлетворения способных сражаться. При этом очевидно, что
12'
355
работающая часть общества должна быть лишь настолько многочисленной,
насколько это нужно для достижения подобных целей
§ 550. Усилия всех, прямо или косвенно направленные на военные
цели, будут наиболее действительными в том случае, когда будут наиболее
скомбинированными; сверх объединения всех сражающихся должно еще
существовать такое объединение несражающихся со сражающимися, чтобы
помощью этих несражающихся можно было пользоваться быстро и удобно.
§ 551. Чтобы удовлетворить эти требования, жизнь, деятельность и
имущество каждого индивида должны быть в распоряжении общества.
§ 552. Это всеобщее служение, это комбинирование сил и это
поглощение индивидуальных прав предполагают деспотически контролирующего
деятеля. Чтобы воля солдата-вождя могла свободно осуществляться в
большом агрегате, должны существовать подцентры и под-подцентры в
нисходящих степенях среди всех сражающихся и несражающихся частей общества.
§ 553. Процесс военной организации есть процесс формирования
войска (regimentation), который первоначально имеет место в армии, а затем
захватывает все общество.
§ 554. Командир указывает солдатам и то, что они должны делать, и
то, чего они не должны делать; подобно этому, и правитель воинственного
общества регулирует его деятельность и отрицательно и положительно: он
не только сдерживает, но и направляет; граждане, как и солдаты, живут
под контролем системы принудительного сотрудничества.
§ 555. Развитие воинственного типа предполагает возрастание
неизменности общества, ибо единицы общества подчинены таким связующим,
комбинирующим, субординирующим и регулирующим влияниям, которые
неизбежно уменьшают их способность менять свои общественные
положения, занятия и местожительства.
§ 556. Дальнейшая черта воинственного типа, естественно
сопутствующая предыдущей, состоит в том, что всякие организации, кроме тех,
которые составляют часть государственной организации, вполне или отчасти
подавляются. Государственная комбинация, занимающая все поле
деятельности, исключает частные комбинации.
§ 557. Общество воинственного типа стремится также развить
самодовлеющую поддерживающую организацию. Очевидно, если оно ведет
частые войны с окружающими обществами, то материалы, необходимые для
поддержания жизни, должны получаться изнутри.
§ 558. Указав на те черты, относительно которых можно было ожидать,
что они установятся путем выживания приспособленнейших во время борьбы
за существование между обществами, мы находим, что они действительно
обнаруживаются среди обществ, похожих друг на друга только своей
воинственностью, а во всем остальном непохожих друг на друга. Если мы
возьмем ныне существующее варварское государство Дагомейцев,
образованное из негров, исчезнувшую полуцивилизованную империю Инков с
ее населением, весьма удаленным по крови от предыдущего, Древний Египет,
населенный также другими расами, и общину Спартанцев, члены которой
356
принадлежали опять-таки к совершенно иной расе, то мы будем иметь перед
с:о(юи случаи, в которых несомненно существующие сходства
общественного устройства не могут быть приписаны унаследованию социальными
единицами общих черт характера. Громадные различия между населениями
.»[их различных обществ, численность которых колеблется от миллионов
на одном конце до тысяч на другом, уничтожает возможность
предположения, что общие черты их устройства зависят от их численности. Сходство
организации этих обществ не может быть также объяснено ни сходством
условий климата, почвы, поверхности территории, флоры или фауны, ни
сходством нравов, вызванным этими условиями; ибо их местожительства
представляют множество выдающихся несходств. Следовательно,
существование тех черт, которые характеризуют каждое из этих обществ
отдельно и все их вместе, не имея другого объяснения, должно быть объяснено
привычной воинственностью всех этих обществ. Уже одних результатов
индукции было бы достаточно для доказательства этого положения, а
согласие их с вышеизложенными дедуктивными выводами является полным
доказательством его справедливости.
§ 559. Всякие дальнейшие сомнения должны исчезнуть, когда мы
заметим, каким образом продолжительная военная деятельность сопровождается
дальнейшим развитием воинственной организации. Для этого достаточно
привести один пример, который мы могли непосредственно наблюдать:
пример Германской империи. Со времени последней великой войны те черты
воинственного типа, которые существовали в Германии ранее, сделались
еще более ясными. Армия не только значительно возросла, но и сделалась
более сплоченной; военный бюджет не вотируется более ежегодно, но, в
увеличенном своем размере, вотируется на семь лет: шаг, очевидно
ослабивший влияние народной воли на императорскую власть. Одновременно
с этим военный способ управления заменил гражданский способ по двум
пунктам: младшие офицеры награждаются за долгую службу гражданскими
должностями, а церковная организация сделалась более подчиненной
политической. Переходя к промышленной деятельности, мы можем отметить
постепенный переход железных дорог в руки правительства и расширение
правительственного вмешательства в торговлю: путем покровительственных
тарифов, путем возобновления законов о процентах и путем ограничения
воскресного труда. Наконец, были приняты меры для увеличения прямого
или косвенного контроля над жизнью народа. Во всех переменах заметно
увеличение ограничений, налагаемых на индивидов, и регулирование их
жизни с большей подробностью.
§ 560. Наконец, мы имеем перед собой данные, почерпнутые из
характера людей, образующих воинственные общества, характера,
приспособленного к условиям существования. Считая военный успех высшей
славой, они отождествляют достоинство человека с его храбростью и силой.
Отмщение является у них священным долгом; действуя у себя дома на
основании закона возмездия, которым они руководятся на чужбине, они и
дома и на чужбине легко жертвуют другими для себя: их чувство симпатии,
постоянно заглушаемое во время войны, не может быть деятельным во
357
время мира. Они должны обладать такого рода патриотизмом, который
считает триумф их общества высшей целью деятельности. Они должны обладать
слепой верой в авторитет и готовностью быть направляемыми другими, а
следовательно, и сравнительно малой инициативой. Привычка видеть всюду
официальное вмешательство развивает уверенность, что это официальное
вмешательство всюду необходимо; а тот образ жизни, при котором все
определяется личным усмотрением и нет примеров безличного течения
событий, делает их неспособными понимать какие бы то ни было
социальные процессы как результат саморегулирующихся порядков. И именно эти
черты индивидуального характера, которые суть необходимые спутники
воинственного типа, замечаются среди членов ныне существующих
воинственных обществ.
§ 561. Таким образом, мы показали тремя способами сущность
воинственного типа общественной организации. A priori ясно, что известные
условия должны быть выполнены обществом для охраны себя ввиду
антагонизма других обществ. Рассматривая различные воинственные общества,
мы показали a posteriori, что они обладают чертами, представляющими
основное сходство с чертами, указанными a priori. Наконец, мы рассмотрели
данные, почерпнутые из характера людей, образующих воинственные
общества, характера, приспособленного к условиям существования.
XVIII. Промышленный тип общества
§ 562. Черты, свойственные промышленному типу, так замаскированы
чертами до сих пор господствующего воинственного типа, что мы повсюду
встречаем только самые неполные примеры их. При всех наших
объяснениях нужно постоянно помнить, что устройства «-отправления,
свойственные промышленному типу, только постепенно отделяются от устройств и
отправлений, свойственных воинственному типу. Рассмотрим теперь черты
той общественной организации, которая, будучи совершенно
неприспособленной к защите от внешних врагов, приспособлена исключительно к
поддержанию жизни общества путем содействия жизни единиц.
§ 563. В то время как совместные действия являются первым условием,
необходимым для общества, которое должно охранять себя от других
враждебных ему обществ, при отсутствии этих враждебных обществ совместная
деятельность не является более первым условием.
§ 564. Та общественная деятельность, которая сохраняется и при
промышленном типе, имеет целью предохранить индивидуальную деятельность
от постороннего вмешательства, не вытекающего из права взаимного
ограничения; то общество, в котором эта функция наилучше выполняется,
должно быть наиболее способным к поддержанию своего существования,
ибо его члены будут наиболее благоденствовать.
§ 565. Таким образом, потребности промышленного типа исключают
возможность деспотически контролирующего деятеля.
§ 566. Тот контроль, который необходим при промышленном типе,
может находиться только в руках избранного агентства, обязанность кото-
358
Iмhi с» состоит в узнавании и исполнении воли общества; для достижения
»кш цйли наилучше приспособлено представительное учреждение.
g 567. Роль этого контролирующего учреждения можно вообще харак-
1вризовать словами: поддержание справедливости; а говоря специальнее,
можно сказать, что она заключается в наблюдении, чтобы каждый гражданин
получал благ ни больше ни меньше того, сколько их приносит нормально
его деятельность; таким образом исключается всякий общественный акт,
заключающий в себе искусственное распределение благ.
§ 568. Так как режим неизменных иерархических отношений должен
исчезнуть, то заменяющий его режим договора должен получить всеобщее
f ослодство; а это уничтожает возможность вмешательства между деятель-
ностями и их результатами при помощи какого бы то ни было произвольного
распределения долей.
§ 569. Рассматривая другую точку зрения, мы увидим, что
промышленный тип отличается от типа воинственного тем. что при нем практикуется
только отрицательное регулирование, а не регулирование и положительное и
отрицательное. Члену промышленного общества правительство говорит:
«ты не должен делать того-то и того-то», но не говорит: «ты должен делать
то-то и то-то».
§ 570. В промышленном типе, при сравнительно узкой сфере
общественных организаций, возникает сравнительно широкая сфера частных
организаций. Сферы, оставляемые одной, занимаются другой.
§ 571. Мы должны еще указать на две черты промышленного типа,
имеющие косвенное происхождение. Первая состоит в сравнительной
пластичности, обусловливаемой господством принципа пригодности (efficiency).
§ 572. Вторая черта заключается в стремлении к уничтожению деления
между нациями и к образованию среди них общей организации.
§ 573. При сравнении черт европейских обществ в средние века с
современными их чертами обнаружатся следующие основные различия,
поддерживающие индуктивным путем наши дедуктивные выводы. Во-первых,
с образованием наций, занимающих большую территорию, постоянные
войны внутри этой территории прекратились; и хотя войны, возникающие
время от времени между нациями, ведутся в больших размерах, однако
они менее часты и не служат занятием для всех свободных людей.
Во-вторых, в каждой стране образовалось довольно значительное население,
занимающееся производством и распределением для своего собственного
поддержания; таким образом, в то время как в прежних обществах
работающая часть населения существовала для сражающейся части, теперь
сражающаяся часть главным образом существует для работающей части: она
официально существует для предоставления этой работающей части
возможности спокойно достигать свои цели. В-третьих, система неизменных
иерархических отношений в некоторых своих формах совсем исчезла, а в
некоторых других значительно смягчилась: она почти повсюду заменилась
системой договора. Только среди тех, которые включены в военную
организацию, эта система неизменных иерархических отношений поддержива-
359
стся во всей своей первобытной строгости до тех пор, пока они остаются в
этой организации. В-четвертых, с упадком принудительного сотрудничества
и развитием добровольного сотрудничества уменьшились или прекратились
и многие более мелкие ограничения индивидуальной деятельности. Люди
менее прежнего прикреплены к своим местожительствам; они не обязаны
исповедовать непременно известные религиозные верования; им менее
препятствуют высказывать свои политические взгляды; им более не
предписывают известного образа жизни и известных одежд; они со
сравнительно небольшими ограничениями могут устраивать частные общества и
собрания для тех или иных целей: политических, религиозных или
общественных. В-пятых, в то время как индивидуальности граждан подвержены
меньшему посягательству со стороны общественной власти, они также
лучше защищаются этой властью от всяких иных посягательств. Вместо того
режима, при котором индивиды восстанавливают силой, насколько могут,
свои нарушенные личные интересы или подкупают правителя, общего или
местного, чтобы он употребил свою силу в их пользу, возникает режим,
при котором самозащита нужна в гораздо меньшей степени, а главная роль
правящей силы и ее агентов заключается в отправлении правосудия. Таким
образом, наряду со сравнительным упадком милитаризма и сравнительным
развитием индустриализма, все совершающиеся перемены ведут к переходу
от того общественного порядка, при котором индивиды существуют для
государства, к тому порядку, при котором государство существует для индивидов.
§ 574. В последнем отделе мы отметили черты характера,
свойственного членам общества, постоянно занятого войной; здесь мы укажем на
черты характера, свойственного членам общества, занятого исключительно
мирными делами. Рассмотрение данных, предоставляемых некоторыми
небольшими группами нецивилизованных и*невоинственных народов,
показывает, что эти народы, свободные от власти принудительного правления,
необходимо создаваемого войной; не имеющие тех чувств, которые делают
субординацию возможной; лишенные тех мстительных чувств, которые
зарождаются под влиянием внутренней и внешней борьбы; поддерживающие
свои права с полным уважением прав других, — обнаруживают в
необычно высокой степени человеческие чувствования вместо кровожадности,
свирепости и себялюбия, попирающего все более слабое, — черт, столь
характерных для воинственных племен и обществ. И это превосходство
общественных отношений среди всегда миролюбивых племен идет рука об
руку с превосходством домашних отношений. Переходя к цивилизованным
обществам и желая изучить черты индивидуального характера при
промышленном типе общества, мы встречаемся с тем затруднением, что здесь черты
личного характера, свойственные индустриализму, подобно чертам
общественного устройства, перемешаны с чертами, свойственными воинственному
типу. Тем не менее, сравнивая характер наших предков, живших в более
воинственные времена, с характером теперешних людей, мы видим, что с
возрастанием индустриализма по сравнению с милитаризмом развилось
чувство независимости, уменьшилась вера во всемогущество
правительства и патриотизм перестал быть таким узким. В то время как большая пред-
360
|Фиимчивость, меньшая вера в правительство и нежелание подчиняться
г im инветственной власти указывают на большее развитие чувства индиви-
дулпышсти, это более развитое чувство индивидуальности сопровождается
унижением индивидуальности других, что обнаруживается уменьшением
п|],1ждебных действий против них и увеличением забот об их благополучии.
§ 575. Как при обозрении воинственного типа, так и при обозрении
промышленного типа мы находим, что три способа исследования приводят
к согласным выводам относительно природы этих типов. Во избежание
недоразумений, по-видимому, полезно будет заметить, что черты, найденные
нами в обществах промышленного типа, следует считать не столько непосред-
i:iвенным результатом индустриализма, сколько отдаленным результатом
нсвоинственности. Не столько общественная жизнь, наполненная
миролюбивыми занятиями, имеет положительное морализующее значение, сколько
общественная жизнь, наполненная войной, имеет положительно
деморализующее значение. В одном случае принесение других в жертву себе имеет
случайный характер, а в другом случае — это необходимое явление.
XIX. Прошедшее и будущее политических
учреждений
§ 576. В предыдущих разделах мы мало говорили о том, насколько
политическая эволюция служит примером эволюции вообще. Для
внимательного читателя достаточно будет указать на то, что наряду с
превращением небольших бессвязных социальных агрегатов в агрегаты большие и
связные, которые, интегрируясь, переходят от однообразия к разнообразию,
совершается также и переход от неопределенности политической
организации к ее определенности. К этому нужно прибавить, что эти перемены в
обществах представляют разнообразия, соответствующие разнообразию
условий, и общественные изменения совершаются соответственно
изменению условий. Различные части общества претерпевают изменения
соответственно тому, какой характер имеет деятельность общества.
§ 577. Признавая тот факт, что в социальных организмах, как и в
организмах индивидуальных, эволюция высших типов не предполагает
уничтожения всех низших типов, но оставляет многих из них существовать в
местностях, непригодных для высших типов, мы можем ограничиться здесь
вопросом: каковы, судя по всему, будут формы политической организации
и деятельности в обществах, поставленных в условия, благоприятные для
достижения высочайшей ступени социальной эволюции?
§ 578. Начнем прежде всего с политического устройства. Впрочем
всякие спекуляции касательно конечных политических форм должны
считаться не более как гадательными, ибо мы можем быть уверены в том, что в
будущем возникнут непредвиденные нами политические комбинации, как и
вообще возникнет много непредвиденного. Вероятно, будет существовать
довольно значительное разнообразие в специальных формах политических
учреждений промышленных обществ, причем все эти формы будут носить
361
на себе следы прежних учреждений, приведенных в согласие со свободными
принципами. К этому нужно прибавить, что существованию тех или иных
частностей политического устройства не следует придавать особого
значения, ибо если граждане имеют предполагаемую нами
приспосабливающуюся природу, то в конечном счете получится только незначительное различие
вследствие деятельности не вполне сходных политических машин.
§ 579. Относительно политических функций мы уже видели, что так
как государственная деятельность не будет более направляться на охрану
общества как целого от нападения других обществ, то единственной ее
целью останется охрана членов общества от возможности нанесения вреда
Друг другу, причем здесь принимается во внимание не только
непосредственный вред, но и вред отдаленный: всякое нарушение равенства.
§ 580. При этом ограничении государственных обязанностей делается
весьма вероятным дальнейшее развитие той черты, которая уже теперь
характеризует наиболее промышленно развитые общества: выполнение все
более и более многочисленных и важных отправлений при помощи
организаций, не являющихся отделами правительственной организации. Уже и
теперь у нас частная предприимчивость, действуя при помощи
скомбинированной группы граждан, достигает таких результатов, о достижении
которых в прежних обществах и не мечтали; а в будущем подобным образом
будут достигать таких результатов, о которых мы теперь не мечтаем.
§ 581. Мы должны указать на один вывод, имеющий важное
практическое значение. Различные изменения, создающие все вместе
вышеописанное преобразование, имеют между собой определенное количественное
соотношение, и несоблюдение между ними должной пропорции принесет
зловредные результаты. Между ними существует известное нормальное
соотношение с природой граждан, чего нельзя забывать безнаказанно.
§ 582. Но самое важное заключение, к которому приводят все виды
доказательств, состоит в том, что основным условием возможности
достижения высшего общественного состояния, как политического, так и
всякого другого, является прекращение войны. Милитаризм, поддерживая
приспособленные к нему учреждения, уничтожит возможность возникновения
перемен, направленных к установлению более справедливых учреждений
и законов, или же сумеет нейтрализовать эти перемены, тогда как
постоянный мир неизбежно поведет к социальным улучшениям всякого рода. Нам
было бы приятно, если бы приведенные выше соображения заставили кого-
нибудь подумать о том, не ведут ли защищаемые им меры к увеличению
того общественного регулирования, которое характеризует воинственный
тип, или же, наоборот, они стремятся к большему развитию
индивидуальности и большему расширенно добровольного сотрудничества — чертам,
характеризующим промышленный тип.
ГЛАВА XXIII
ЦЕРКОВНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ
досматривается дифференциация духовного правительства от светского, его
последовательное усложнение и размножение сект, рост и беспрерывное изменение
религиозных идей как следствие прогресса знания и изменения нравственных черт и постепенное
примирение этих идей с истинами отвлеченной науки.
1. Религиозная идея первобытных людей
§ 583. Мы не можем составить правильного понятия о предмете, не
имея правильного понятия о его отправлении. Чтобы понять, каким обра-
лом известная организация началась и развилась, нужно понять, каким
потребностям она удовлетворяла как при своем возникновении, так и
впоследствии. Поэтому чтобы правильно изобразить эволюцию церковных
учреждений, мы должны узнать, откуда возникли идеи и чувства, предлагаемые
этими учреждениями. Врожденны ли они или образовались впоследствии?
Они образовались. Как у тех членов цивилизованного общества, которые
вследствие недостатков своих органов чувств были лишены всякого
воспитания, так и у различных первобытных народов религиозных концепций
не существует.
§ 584. Как же возникли эти религиозные идеи? В «Данных Социологии»
мы дали обзор первобытных идей вообще и, в частности, идей о природе и
деятельности сверхъестественных агентов. Быть может, будет полезно
перечислить возможно кратко главные факторы и стадии в генезисе верований
дикаря.
§ 585. От обыденного отсутствия другого я во время сна и
необыденных случаев его отсутствия при обмороке, апоплексии и т. п. легко перейти
к неопределенно продолжительному отсутствию его при смерти, когда, после
некоторого периода ожидания, надежду на немедленное возвращение
оставляют. Согласно первобытному верованию, другое я или время от времени
возвращается, или возвратится в конце концов. Обыкновенно
предполагается, что это другое я влачит свое существование где-нибудь недалеко от
своего тела или посещает его и что оно одарено теми же чувствованиями и
эмоциями, как и живой человек. Отсюда всеобщее распространение среди
нецивилизованных народов служения двойникам умерших; этот акт служения
обыкновенно совершается при погребении и часто продолжается
впоследствии. Относительно местожительства другого я существуют
разнообразные мнения, хотя всегда есть стремление установить параллелизм между
нынешней жизнью и будущей. Наряду с превращением надгробных холмов
в алтари, надгробных навесов в здания, имеющие религиозное значение, а
приносимой для теней пищи в жертвоприношения, развивается также обычай
возносить молитвы и славословия. Обращаясь к другим, более косвенным
последствиям теории призраков, мы замечаем, что вследствие весьма смут-
363
ного понимания различия между действительным и видимым сходством
дикарь думает, что изображение какой-либо вещи обладает свойствами
этой вещи. Отсюда изображения умерших людей становятся
местопребыванием их теней, и идолов умилостивляют вследствие пребывания в них
двойников умерших людей. Животные, часто забирающиеся в дома или в
те места, относительно которых предполагается, что их посещают
двойники умерших, а также те животные, которые представляют сходство с кем-
нибудь из умерших по своим благодетельным или зловредным качествам,
часто отождествляются с двойниками умерших; в некоторых случаях
подобное отождествление совершается вследствие неправильного истолкования
собственных имен; этим последним обстоятельством объясняется и
отождествление небесных тел с людьми, благодаря чему возникает поклонение
звездам и солнцу. Боги дикаря — в своих нормальных формах — суть
продукт апофеоза. Первоначально дикарь прилагает эпитет бога к
высшему живому лицу, чье могущество считается им сверхчеловеческим. Так как
для первобытного ума божественность есть синоним превосходства и так
как дикарь называет иногда богом или могущественного живого человека,
или человека умершего, приобретшего в качестве призрака
сверхъестественную силу, то существуют два способа возникновения полубожеских
существ: один — путем соединения между завоевателями — расой богов
и завоеванными — расой людей; другой — путем посредничества между
живыми людьми и духами. Таким образом, сравнительная социология
обнаруживает всеобщность происхождения основных элементов верований
дикаря. Концепция призраков, со всеми ее добавлениями и усложнениями,
встречается повсюду: и в арктических областях, и под тропиками, и в лесах
Северной Америки, и в пустынях Аравии, и в долинах Гималаев, и в дебрях
Африки, и на склонах Андов, и на островах Полинезии. Одинаково ясные
примеры этой концепции встречаются среди рас, столь удаленных друг от
друга, что, по мнению компетентных судей, расхождение их произошло
ранее, чем установилось ныне существующее распределение воды и суши
среди рас гладковолосых, курчавоволосых и руноволосых; среди белых,
желтых, красных и черных. Она была найдена и среди народов совершенно
нецивилизованных, и среди полуцивилизованных, и среди цивилизованных
§ 588. К афоризму, что одна половила мира не знает, как живет
другая его половина, можно прибавить параллельный афоризм, что одна
половина мира не имеет никакого представления об идеях другой половины,
мало того, она не знает и своих собственных идей былого времени. У
взрослых обыкновенно многие идеи и чувствования детства до такой степени
изглаживаются, что им трудно бывает даже представить себе их; подобным
же образом некоторые понятия, вполне естественные для сознания
некультурного человечества, до такой степени исчезли из сознания культурных
людей, что делается почти невероятным, чтобы они когда-нибудь имели
кредит. Но насколько достоверно то, что родители, которые улыбаются,
когда слышат какие-нибудь нелепые мнения своих детей, сами когда-то
имели подобные же мнения, настолько же достоверно и то, что предки ныне
цивилизованных народов, находящих первобытные понятия смешными,
сами держались подобных первобытных понятий. Собственное мировоззре-
364
иио этих народов возникло путем постепенных видоизменений того первона-
ч.шьного мировоззрения, согласно которому из предполагаемой реальности
предметов сновидений возникло предположение о реальности призраков;
л отсюда возникла вера в фантастические существа всякого рода.
II. Знахари и жрецы
§ 589. Трудно установить вполне удовлетворительное различие между
жрецами и знахарями. Роль представителей обеих этих профессий
заключалась в старании установить сношение с сверхъестественными деятелями,
которые в своей первоначальной форме были тенями (призраками, ghosts);
приемы, которые употреблялись ими при сношениях с этими
сверхъестественными деятелями, имели так много общего, что в первоначальном своем
оиде они не поддаются классификации.
§ 590. Согласно первобытному верованию, двойники умерших во всем
походят на свои оригиналы, и поэтому их можно побудить совершить какое-
нибудь благодеяние или удержаться от нанесения вреда; это можно
сделать при помощи подкупа, славословий и просьб о прощении; при помощи
обмана и лести; наконец при помощи угроз, устрашений и принуждений.
Так как самое общее деление призраков есть деление на благожелательных
и враждебных, то и способ обращения с ними должен носить двойственный
характер; в этом и лежит начало различия между жрецами и знахарями.
§ 591. Не упоминая о сравнительно не имеющих значения
общественных формах, в основе которых лежит знахарство, мы только заметим, что
знахари иногда достигают политической власти, становятся предметом
поклонения после своей смерти и что в течение хода цивилизации возникали
различные, все менее и менее достопримечательные разновидности их,
которые, под тем или иным именем, употребляя тот или иной прием,
пользовались некоторой известностью как люди, обладающие сверхъестественным
могуществом или сверхъестественным знанием.
§ 592. Когда развилась мифология с ее градацией
сверхъестественных существ, жрецы, узурпируя роль знахарей, стали делать заклинания,
приглашая дружественное сверхъестественное существо изгнать какое-
нибудь низшее сверхъестественное существо, которое причиняет вред.
§ 593. Мы займемся теперь этим жреческим классом, который с ходом
общественного развития достиг почета и могущества, приобрел
организацию, часто весьма разработанную, и власть, иногда даже высочайшую.
III. Жреческие обязанности потомков
§ 594. Вполне естественно, что те приношения на могилу, которые
первоначально делались под влиянием любви к умершему, и те славословия,
которые вызывались действительным сожалением о его смерти, совершались
главным образом родственниками, а не чужими.
§ 595. Отсюда повсеместное распространение того обычая, что люди,
совершавшие обряды первобытного культа, были первоначально детьми
или членами семьи того, для умилостивления кого совершался обряд.
365
§ 596. Это дает объяснение тому факту, что в неразвитых обществах
жреческие обязанности распределены между многими лицами. Здесь нужно
только заметить, что семейный культ получает более определенную форму
вследствие перехода всех его функций в руки одного члена семьи.
IV. Старшие потомки мужского пола как quasi-жрецы
§ 597. Согласно закону неустойчивости однородного, функция
умилостивления, бывшая первоначально доступной всем потомкам, перешла
в руки одного из членов группы.
§ 598. Отсюда возникли некоторые своеобразные последствия;
например, в Египте «было в высшей степени важно, чтобы человек имел сына,
который занимал бы после него его место, совершал бы должные обряды
(жертвоприношения его ка или двойнику) и наблюдал, чтобы и другие их
совершали» (P. le P. Renouf. Origin and Growth of Religion as illustrated by
the Religion of Ancient Egypt. Hibbert Lectures, 1880, p. 138). Для получения
потомков мужского пола китайцам позволяется даже иметь вторую жену.
§ 599. Первобытное и долго удерживающееся верование, что
потребности человека после его смерти остаются такими же, какими были и при
жизни, приводит к странному обычаю, согласно которому считается
необходимым иметь настоящего или номинального сына, который мог бы
заботиться об удовлетворении этих потребностей.
§ 600. Первобытные идеи о тех требованиях, которые предъявляются
двойником относительно собственности и наследника, хорошо
обнаруживаются теми древними образцами, в которых сын говорит о своем
номинальном или действительном отце или же обращается к этому отцу.
& 601. Факты также показывают, что переход в одни руки жреческих
обязанностей сопровождался соответствующим переходом собственности,
ибо она должна была служить для покрытия издержек жертвоприношений;
таким образом, при патриархальном типе общества на его первых
ступенях домашние, политические и церковные отношения были неотличимы друг
от друга.
V. Правитель как жрец
§ 602. Если из первобытного верования, что двойник умершего
человека скоро возвратится и начнет жить по-прежнему, развивается то
воззрение, что сын, который владеет его собственностью и употребляет ее на
служение ему, есть только его уполномоченный, тогда отождествление
светского и духовного является неизбежным следствием.
§ 603. Когда рост семьи превращает ее в группу семейств, которая, в
конце концов, делается деревенской общиной, часто включающей в себя и
усыновленных чужеземцев, то патриарх перестает иметь тройственный
характеры семейного, политического и церковного главы; однако обыкновенно
за ним сохраняется двойственный характер: он продолжает быть и правите-
366
ллм и жрецом. Подобное совмещение обязанностей встречается повсюду
ми ранних ступенях социальной эволюции и продолжается в течение
дальнейшего ее хода.
§ 604. Умилостивление двойников умерших людей, совершавшееся
первоначально всеми родственниками, а затем главами семейств, получает
особенный характер, когда совершается главой самой могущественной
спмьи. Когда господствующее положение этой могущественной семьи
возрастает и когда появляется убеждение, что призрак умершего главы этой
плмьи выше других призраков, то возникает (сначала у некоторых, затем у
многих и наконец у всех) желание умилостивить его. А это желание приводит к
обычаю совершать подношения и воссылать просьбы при посредстве его
правящего потомка, который, таким образом, начинает играть роль жреца.
§ 605. Здесь мы подчеркнем то обстоятельство, что таким образом с
ходом социальной эволюции жреческие отправления начинают все более
и более совершаться при содействии посредников.
VI. Возникновение жреческого сословия
g 606. Как было уже показано (Основания Социологии, § 480, 504),
с возрастанием территории, подвластной какому-нибудь вождю, занятия
этого вождя настолько увеличиваются, что он бывает вынужден передать
часть дел помощникам. 8 числе обязанностей, передаваемых им другим,
находится и обязанность жреца; первоначально эту обязанность временно
исполняет брат вождя или другой член его семьи, но затем, когда занятия
вождя еще более возрастают, это временное исполнение превращается в
постоянное. Это ограничение членами правящей семьи, столь обыденное
на ранних стадиях, должно считаться нормальным явлением
дифференциации, ибо благодаря ему служение обоготворенному предку сохраняет
характер жертвоприношения, совершаемого одним из его потомков.
§ 607. Хотя жреческое сословие обыкновенно возникает именно таким
образом, однако существуют еще и другие способы его происхождения.
Сверх тех сношений с могущественными сверхъестественными
существами, в которые, по мнению народа, может входить вождь или какой-нибудь
его родственник-жрец, существуют еще соперничающие с ними сношения
колдуна. Затем какой-нибудь иноземец, поселившийся среди племени,
может, вследствие превосходства своего знания, внушить почтительный страх,
и, таким образом, может развиться добавочный культ или из его учения,
или из его собственного апофеоза.
§ 608. Далее, вождь эмигрирующей части населения может после своей
смерти сделаться предметом поклонения, соперничающим с традиционным
предметом поклонения и, быть может, дающим начало новой группе жрецов.
§ 609. В подтверждение вышесказанного мы можем указать на то, что
племена, ведущие миролюбивую жизнь, племена, которые сделали
значительные шаги вперед без установления сильного личного правительства, а
следовательно и без обоготворения вождей, имеют только едва
выделяющийся класс жрецов.
367
VII. Политеистическое жреческое сословие
§ 610. Возникновение того, что называется политеизмом, происходит
многими способами; здесь достаточно будет указать два наиболее важных.
Один является спутником разделения и распространения племени,
переросшего свои средства существования: когда среди каждого подплемени
появляется, как это и случится неизбежно, какой-нибудь выдающийся вождь
или знахарь, то его внушающий страх призрак сделается для всех членов
подплемени новым местным божеством, которому будут поклоняться наряду
с более древним божеством. Другой способ возникновения сопутствует
завоеванию: завоеватели, не уничтожая культа, господствующего среди
завоеванных, приносят с собой своих богов; при этом возможны два случая
завоеватели или поддерживают культ своих богов только между собой, или
же они принуждают и завоеванных присоединиться к этому культу; в обоих
случаях среди жреческого сословия возникает разнообразие.
§611. Многократное возникновение новых предметов поклонения и
продолжительное сосуществование многих культов, причем каждый из них
имеет свой собственный класс жрецов, могут показаться аномальными
явлениями. Однако множество фактов делает очевидным, что не только генезис
политеизма, но и продолжительное существование его есть следствие
первоначального поклонения предкам.
§ 612. Некоторые из подданных какого-нибудь правителя,
недовольные по той или иной причине его правлением, оставляют его и
присоединяются к подданным соседнего правителя; подобным же образом и среди
политеистических народов недовольство чересчур упрямым божеством
может повлечь за собой оставление его и переход к другому божеству,
которое считают более уступчивым. Там, где множество богов
сосуществуют, главным источником неравенства в приписываемом им могуществе
является завоевание.
§ 613. При благоприятных обстоятельствах в конце концов возникает
стремление одного из богов к господству над прочими. А наряду с этим
совершаются шаги и к объединению жреческого сословия. Официальное
умилостивление низших божеств уменьшается и наконец исчезает, тогда
как официальное умилостивление божества, которое начинает считаться
самым могущественным (или даже источником всякого могущества),
устанавливается повсюду.
§ 614. Этот процесс еще более усиливается, благодаря прогрессу
культуры и сопутствующему ему увеличению спекулятивной способности.
Зто увеличение могущества главного божества, раз начавшись, идет со
всевозрастающей силой среди самой высшей интеллигенции.
§ 615. Чтобы правильно понять этот процесс эволюции и
соответствующие изменения церковных учреждений, мы должны указать на различные
факторы, ограничивающие его. В ранние времена всякое стремление к
установлению верховного божества должно было оказаться неудачным, ибо
для поддержания верховного господства нужно, чтобы традиции хорошо
сохранялись и чтобы общественное устройство благоприятствовало пра-
368
пильному совершению обрядов. Затем, мы должны отметить тот факт из
истрии этой эволюции, который показывает, что она не достигла полной
оконченное™ или, по крайней мере, не сохранила еврей чистоты....
VIII. Церковные иерархии
§ 616. Все учреждения какого-нибудь общества обыкновенно обладают
сходными чертами устройства.
§ 617. Там, где политическая организация слаборазвита, и церковная
организация развита слабо; а там, где существует централизованное
принудительное правление, и религиозное управление имеет не менее
принудительный и централизованный характер.
§ 618. Сходство церковных и политических организаций в значительной
степени зависит от общности их происхождения, в основе которого в обоих
случаях лежит чувство благоговения. Готовность повиноваться земному
правителю естественно сопровождается готовностью повиноваться
правителю небесному, и те свойства индивида, которые благоприятствуют
развитию системы, вынуждающей повиновение одного рода, благоприятствуют
1акже и развитию системы, вынуждающей повиновение другого рода.
§ 619. Одновременно с количественным возрастанием жреческого
сословия обыкновенно возникает и та специализация, которая ведет к
установлению иерархии. Интеграция сопровождается дифференциацией. Будет
ли это культ местного происхождения, или культ принятый извне,
непременно возникает иерархия жреческих должностей, аналогичная по своему
принципу градации политических должностей. Как в одном случае, так и в
другом дифференциация, начавшись при таком состоянии агрегата, когда
власть распределена почти равномерно, ведет к такому его состоянию,
когда не только общая масса становится в совершенно подчиненное
положение, по даже внутри самой контролирующей группы устанавливается
подчинение многих немногим или одному.
§ 620. В числе главных черт развития церковных учреждений нужно
упомянуть о возникновении и утверждении монашества, которое, начавшись,
как это обыкновенно бывает, в форме единичных, неорганизованных
явлений, мало-помалу выработало общую формулу правления и жизни. В
первое время своего существования монахи, хотя и считались более святыми,
чем обыкновенное духовенство, однако не выполняли никаких церковных
отправлений; впрочем в пятом и шестом столетиях они уже приобрели
некоторые иэ этих обязанностей, выполнение которых и обусловливает их
подчинение епископам; в результате получилась долгая борьба, при которой
одна сторона защищала свою независимость, а другая сторона старалась
усилить свою власть; борьба закончилась включением, с практической точки
зрения, монахов в состав церковной иерархии, вследствие чего эта иерархия
еще более усложнилась.
§ 621. Так как мы желали дать здесь только общий очерк эволюции
церковных иерархий, то дальнейшее рассмотрение этого вопроса бесполезно.
369
IX. Церковная система как общественная связь
§ 622. Общественное значение церковных учреждений коренится в
чувствах, питаемых относительно умершего. Погребение умершего
родственника есть такое событие, при котором члены семьи собираются вместе
и объединяются вследствие возобновленного сознания родства; при этом
всякий антагонизм между ними замолкает; мало того, они еще более
объединяются во исполнение воли умершего и для совместных действий.
§ 623. Обнаруживающееся таким образом чувство сыновнего почте-
ния получает еще более широкое распространение в тех случаях, когда
умерший был патриархом или основателем племени, или героем. Но будет
ли это акт поклонения божеству или акт погребения родственника, мы
постоянно замечаем те же три явления: усиление чувства единства, подавление
враждебности и возрастание уважения к завещанным приказаниям.
§ 624. Параллелизм между подавлением домашней вражды при
похоронах и временным прекращением враждебных действий между кланами
во время общих религиозных празднеств обнаруживается: запрещением
сражаться в местах погребения вождей; еженедельным прекращением
феодальных войн под влиянием католической церкви и поддержанием мира
между королями путем угрозы отлучения от церкви.
§ 625. Факты не менее ясно оправдывают и аналогию между признанием
обязанности исполнить волю умершего родственника и повелительным
обязательством сообразоваться с законом божественного происхождения.
Законы, считающиеся исходящими сверхъестественным путем от
традиционного божества племени, обыкновенно стремятся обуздать
противообщественные действия индивидов друг относительно друга и усилить совместную
деятельность индивидов при столкновении их общества с другими обществами.
§ 626. Общее влияние церковных учреждений консервативно в двух
отношениях. Они различными путями поддерживают и усиливают
общественные связи и, таким образом, охраняют специальный агрегат; они
стараются достигнуть этого поддержанием верований, чувств и привычек,
возникнувших на более ранних ступенях общественного развития и доказавших
своим выживанием достаточную приспособляемость к условиям
существования, приспособляемость, которую они, по-видимому, еще сохраняют в
значительной степени,
§ 627. Вообще можно сказать, что церковь, более чем кто-либо другой,
поддерживает принцип социальной непрерывности как между
сосуществующими частями нации, так и между нынешним и прежними поколениями.
Даже не обращая внимания на относительную пригодность
унаследованного культа при унаследованных общественных условиях, можно заметить
очевидность выгоды (если не необходимости) усвоения традиционных
верований и подчинения вытекающий из этих верований обычаям и правилам.
X. Военная деятельность жрецов
§ 628. Среди многих ошибок, возникающих вследствие того, что мы,
объясняя первобытные учреждения, привносим свои развитые идеи и чув-
370
ствования, мало найдется таких, которые были бы грубее той, которую мы
попускаем, считая жреческие обязанности столь высокими и отделяя их от
цругих грубых и чисто животных деятельностей дикарей. Поизнавая ту истину,
что боги дикарей и полуцивилизованных народов были первоначально
свирепыми вождями и королями, призраки которых умилостивлялись выпол-
нинием их свирепых завоевательных планов, мы видим, что официальные
умилостивители этих богов первоначально не только не были, по своему
учению и деяниям, представителями высших черт человеческой природы,
но, наоборот, были представителями ее низших черт.
§ 629. То обстоятельство, что при нормальном ходе вещей вождь,
бивший первоначально славнейшим из воинов, был также и первобытным
жрецом, указывает на соединение военных и жреческих обязанностей в
одном лице. Кроме этого соединения обязанностей в лице высшего
руководителя, встречаются еще случаи, когда жрецы принимали деятельное
участие в сражениях.
§ 630. Признавая, что первоначально церковное главенство было
соединено с военным главенством и что на последующих стадиях развития
эти два главенства номинально соединяются с политическим главенством,
мы должны заметить, что обыкновенно жрецы весьма скоро перестают
принимать прямое участие в войне и ограничиваются только косвенным
участием. Они участвуют в битвах только как вдохновители и боговдохно-
венные советники.
§ 631. Средневековая история Европы неоспоримо доказывает, что
обстоятельства, обусловливающие усиленный возврат милитаризма,
приводят к воссоединению военных и духовных обязанностей, несмотря на
культ, воспрещающий пролитие крови. Это воссоединение было таким
полным, как будто бы культ был одним из наиболее кровожадных. И
католическое духовенство утратило свой полувоенный характер только тогда, когда
мир сделался нормальным явлением.
§ 632. Отметим, наконец, тот факт, что это разъединение двух
обязанностей (обязанности сражаться с врагами и обязанности умилостивлять
богов; обе эти обязанности, как мы видели, первоначально лежали на главе
государства) пошло дальше там, где религиозные организации отделились
от государственных. Духовенство диссидентов менее воинственно, чем
всякое другое.
XI. Гражданская деятельность жрецов
§ 633. Само собой разумеется, что там, где глава государства,
считающийся сам потомком бога, играет роль жреца при умилостивлении своих
предков-богов и руководит с неограниченной властью всеми отраслями
государственного управления, там существует полное совмещение
гражданских и жреческих обязанностей.
§ 634. Это совмещение продолжается и тогда, когда короли считаются
только получившими власть от божества. Ибо в подобных случаях они
являются номинальными или действительными главами церковной иерархии,
371
и хотя обыкновенно они занимаются только гражданскими делами, но в
важных случаях отправляют и жреческие обязанности.
§ 635. Путем постепенных шагов (часто только номинальных) мы
переходим от гражданской деятельности жреца как местного или центрального
правителя к гражданской деятельности жреца как судьи, сосуществующего
с политическим главой, но отдельного от него.
§ 636. Наряду со значительным участием в отправлении правосудия,
принимаемым жрецами в тех странах и в те времена, где и когда их считают
людьми, вдохновленными божественной премудростью, или выразителями
божественных велений, они принимают также в этих странах и в эти
времена значительное участие и в контроле над государственными делами,
как распорядители или как советники; подобного явления и следовало
ожидать при культах, возникших из поклонения умершим правителям.
§ 637. Но с гражданской деятельностью жрецов происходит то же, что
и с военной их деятельностью: общественное развитие, всегда
сопровождающееся специализацией, все более и более ограничивает ее.
XII. Церковь и Государство
§ 638. Церковь и Государство в своих взаимных отношениях служат
новым примером явления, повторяющегося повсюду: первоначально
неразличимые, они впоследствии под влиянием ряда согласно действующих
причин дифференцируются, и это разъединение все возрастает. Хотя
органы небесного и земного правительства вначале, имея много общих
интересов, значительно помогали друг Другу, однако, в конце концов, между ними
возникло соперничество из-за верховного господства; это соперничество,
в соединении со всевозрастающим различием отправлений и структур,
привело к полному разделению обеих организаций.
§ 639. Чтобы понять эту борьбу за главенство, мы должны рассмотреть
основы жреческой власти. Прежде всего жрецы как представители
божества претендуют на право санкционировать власть гражданских правителей.
Затем, нужно отметить предполагаемое влияние жрецов на
сверхъестественные существа при вымаливании благосклонности этих существ и
прощения прегрешений. Далее, в малоразвитых обществах жрецы составляла
культурный класс и имели большое значение как наставники граждански»
правителей. Наконец, их власть поддерживалась накоплением
собственности, ибо богатство разнообразными путями стремится к представителям
церковной организации.
§ 640. С развитием и специализацией функций Церкви и Государства
возникает и различие их целей, а затем возникает и вопрос о том, должен
ли живущий в данный момент правитель, со всеми подчиненными ему
гражданскими и военными органами, уступать первое место представителям
церковной организации. Если в обществе господствует безграничная вере
и страх пред. сверхъестественным, то светская власть обыкновенно
подчиняется духовной.
372
§ 641. Есть основание полагать, что те перемены, благодаря которым
духовная власть утратила свое первоначальное господство над светской
»пастью и, в конце концов, сама подчинилась ей, произошли под влиянием
развития индустриализма и сопровождающих его умственных и
нравственных изменений.
XIII. Раскол
§ 642. Ничего подобного тому, что мы называем теперь расколом,
нельзя найти среди обществ простейшего типа. Дикари, лишенные знания
и тех умственных привычек, которые ведут к критике и скептицизму,
пассивно принимают все, чему учат их старшие.
§ 643. Но одновременно с общественным развитием возникают и
религиозные несогласия. Здесь мы должны специально указать на отношение
несогласных к церковному правительству. Хотя личное суждение всегда
играло некоторую роль, однако на более ранних стадиях общественного
развития эта роль ограничивалась выбором между тем или иным авторитетом.
Только впоследствии личное суждение начинает приобретать такое значение,
что некоторые доходят до отрицания церковного авторитета вообще.
§ 644. Эта тенденция обнаруживается, например, всевозрастающим
движением, направленным на уничтожение господствующей церкви в
Англии, движением, являющимся логическим последствием протестантской
теории. Свобода мысли, давно признаваемая и все более и более
обнаруживаемая, может скоро дойти до таких размеров, когда никого не будут
принуждать оказывать поддержку культу другого человека.
§ 645. Нужно прибавить, что распространение самостоятельных
религиозных воззрений есть косвенное последствие возрастания
индустриализма. Душевный склад, установившийся под влиянием жизни, основанной на
добровольной кооперации, вырабатывает религиозную независимость, как
и политическую свободу.
XIV. Нравственное влияние жреческого сословия
§ 646. Как уже было сказано, среди большинства людей существует
ошибочное представление о связи религиозной служебной деятельности и
деятельности наставников нравственности. Но каким образом церковные
учреждения влияют на природу людей?
§ 647. Они способствовали общественному росту и развитию такими
путями: поддерживая общее поклонение духу умершего правителя;
благоприятствуя развитию того консервативного духа, который поддерживает
непрерывность в общественном устройстве, образуя добавочную регулятивную
систему, кооперирующую с политической системой; настаивая на
необходимости повиновения, сначала богам, а затем и королям; покровительствуя
тем принудительным мерам, при помощи которых ленивые дикари были
приучены к правильному труду; наконец, усиливая привычку самообуздания.
373
§ 648. Можно указать еще и на то, что некоторые формы умилостивле
ния благоприятствовали развитию уважения к собственности; мы говори!
об обычае посвящать богам известные предметы. Атак как время принесе
ния в жертву предметов (например, животных или плодов), уже посвящен
ных богам, не определено, то это дает возможность поставить предмет по,
охрану божества путем фиктивного его посвящения. Подобные приемы, m
свидетельству путешественников, встречаются нередко.
§ 649. Будут ли эти изменения природы, вызываемые дисциплиной
общей всем религиям, сопровождаться видоизменениями высшего разря
да — это зависит отчасти от свойства традиций, передаваемых от имет
богов, а отчасти от общественных условий. Религиозная покорность ecTi
первичный долг, а это на ранних стадиях общественного развития, част<
благоприятствует возрастанию свирепости.
§ 650. Встречаются, впрочем, многочисленные аномалии, которьи
кажутся необъяснимыми до тех пор, пока мы не поймем, что во всех случая:
самая важная преследуемая цель, цель более важная, чем какие бы то hi
было частные правила культа, состоит в поддержании самого культа и егс
учреждений.
§ 651. С переходом общества от более воинственного состояния i
более промышленному, возникает преобразованное нравственное веро
вание, влияние которого то возрастает, то убывает, смотря по тому, про
должает ли общественная жизнь сохранять свой миролюбивый характе;
или же она снова становится воинственной. Как ни мало бывает влиятельн<
это преобразованное нравственное верование в те периоды, когда войн;
разжигает враждебные чувства, однако хорошо то, что при благоприятны;
условиях обязательность его можно вновь провозгласить.
XV. Прошедшее и будущее церковных учреждений
§ 652. Среди социальных явлений те, которые обнаруживаются цер
ковными учреждениями, дают весьма ясные примеры, иллюстрирующи!
общий закон эволюции. Определенная, связная и разнородная церковная
организация возникает из первобытного недифференцированного социально
го агрегата, в котором домашнее, гражданское и религиозное управленш
велись первоначально одинаковым образом и одними и теми же лицами.
§ 653. К дифференциации структуры нужно присоединить еще и диф
ференциацию отправления, дифференциацию, имеющую глубокое значе
ние. Две жреческие обязанности, бывшие первоначально частями одной i
той же обязанности, мало-помалу разъединились, и одна из них, бывша:
вначале незначительной, а теперь ставшая весьма важной, сделалась до
статочно независимой. Первичная обязанность заключается в совершена
обрядов поклонения, а вторичная обязанность состоит в установлении i
поддержании правил поведения. История многих народов и разных време!
показывает, что элемент умилостивления с прогрессом цивилизации умень
шается и все более ограничивается возрастающим нравственным элементом
(Дальше следует § 661)
374
ГЛАВА XXIV
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ
(Сокращенное изложение И. В, Мокшевекого)
I. Профессии вообще
§ 661. Не легко указать, каков общий характер профессиональных
учреждений, отличающий их от других учреждений, имеющихся в обществе.
Первые как по времени возникновения, так и по своей важности учреждения
заняты защитой жизни, ее регулированием и поддержанием. Но когда все
это бывает достигнуто, тогда можно подумать о возрастании и возвышении
жизни. Выполнением этой задачи и заняты профессии. Врачи,
устраняющие страдания, лечащие болезни, борющиеся со смертью, способствуют
возрастания жизни. Композиторы и исполнители музыкальных
произведений, возбуждая чувство, способствуют возрастанию жизни. Поэты и
артисты возбуждают приятные чувствования и, таким образом, способствуют
возрастанию жизни. Историки и литераторы, частью благодаря своим
указаниям, частью вследствие возбуждения интереса к своим повествованиям,
также способствуют возрастанию жизни. Хотя о юристах этого нельзя сказать
прямо, но косвенно, защищая от нападения, они тоже способствуют
возрастанию жизни. Люди науки способствуют возрастанию жизни как
изобретением многочисленных приемов и орудий, так и возвышением
интеллектуального интереса. Учителя, развивая своих учеников и увеличивая их
пригодность для деятельности, также способствуют возрастанию жизни.
Наконец живописцы, скульпторы и архитекторы возбуждают своими
произведениями приятные чувствования и тем способствуют возрастанию жизни.
§ 662. Каким образом профессии возникли? Или, говоря языком
эволюционной философии, из какой, ранее существовавшей, общественной
ткани они дифференцировались? Несомненно, что профессиональные
деятельности или, по крайней мере, некоторые из них возникли из первичной
политико-церковной деятельности. А когда политико-церковная
деятельность дифференцировалась на политическую и церковную, то эта последняя
сохранила за собой зародыши всех профессиональных деятельностей. Если
мы рассмотрим те приемы, которые употребляются для умилостивления и
прославления тени умершего вождя, то легко заметить в них элементы почти
всех профессиональных деятельностей.
§ 663. Существует еще одна причина, благодаря которой
первоначально именно на долю жрецов выпадает выполнение деятельности не только
всех тех профессий, происхождение которых связано с прославлением тени
умершего вождя (как, например, музыка и пение), но также и профессий,
не имеющих непосредственной связи с этой деятельностью, как, например,
профессии юриста и учителя. Эта причина заключается в том, что жреческий
класс возвышался над остальными членами общества своими знаниями и
375
умственной силой. Сверх того, будучи с материальной стороны совершенно
обеспеченными, жрецы имели много досуга, чтобы развить в себе те
интеллектуальные качества, которые необходимы для людей, посвящающих себя
профессиональным занятиям.
II. Врачи и хирурги
§ 664. Многочисленные и разнообразные свидетельства удостоверяют,
что в первобытном обществе обязанности знахаря и жреца всегда были
соединены вместе.
§ 665. Это соединение обязанностей объясняется тем, что и
деятельность жрецов и деятельность знахарей заключалась в умилостивлении
сверхъестественных существ. Возникновение болезни объяснялось или
случайным гневом какого-нибудь благожелательного божества, которого
следовало умилостивить, или вторжением зложелательных демонов, которых
нужно было изгнать, либо сделав тело больного неприятным
местопребыванием для этих демонов, либо обратившись к помощи более
могущественного духа. Одновременное употребление знахарями естественных и
сверхъестественных средств может навести на предположение, что эти
знахари, поскольку они употребляли средства, действующие физически или
химически, являлись предшественниками врачей. Однако это было только
видимое сходство, ибо те средства, действия которых мы считаем
естественными, рассматривались ими совсем с другой точки зрения. Давая,
например, больному известное растение, они думали, что вводят в тело больного
дух, живущий в этом растении. Следовательно, они являются
предшественниками врачей только по внешним приемам, а не по идеям. Научная
врачебная деятельность развилась, скорее, из деятельности настоящих жрецов,
которые не боролись с духами, а умилостивляли их.
§ 666. Тогда как деятельность знахарей наиболее заметна только в
небольших и малоразвитых обществах, деятельность жрецов развивается
вместе с обществом и является особенно значительной, когда общество
становится вполне организованным; в подобном обществе жрецы являются
носителями культуры, одним из составных элементов которой нужно
считать знание свойств врачебных средств, которым мало-помалу перестают
приписывать сверхъестественные свойства.
§ 667. Эта связь религиозной и врачебной деятельности была так
прочна, что даже в средние века врачи не отличались от духовных. Эта связь
нарушилась только тогда, когда папской буллой было разрешено врачам
жениться. Однако еще до 1452 года врачи парижского университета не
имели права жениться, и еще в 1858 году архиепископ кентерберийский
воспользовался своим правом выдавать дипломы доктора медицины.
§ 668. Существование этой связи обнаруживается еще и теперь
некоторыми врачебными приемами, пользующимися большим распространением
среди публики,
§ 669. Как при всякой эволюции, так и здесь первичная дифференция
сопровождалась вторичными. Едва врачебная деятельность отделилась от
376
нуховной, как внутри самой врачебной деятельности возникли
подразделении. Наиболее очевидным является различие между хирургами и врачами,
ничащими внутренние болезни. Духовенство отказалось от хирургической
дпятельности ранее, чем от терапевтической; одной из причин этого было
запрещение духовным лицам проливать кровь. Сверх основного деления на
хирургов и терапевтов возникли еще и другие более мелкие подразделения.
§ 669а. Соответственно с общим ходом эволюции дифференциации
попровождались интеграцией. С самого начала врачи обнаруживали стрем-
пение к объединению. В настоящее время это объединение выражается как
мозникновением врачебных корпораций, так и существованием врачебных
журналов.
III. Танцоры и музыканты
§ 670. Проявление деятельности мускулов обусловливается
наличностью чувствований. Если исключить рефлекторные и непроизвольные
движения, то этот принцип можно применить ко всем мускульным движениям
вообще. Те мускульные движения, которые обнаруживаются прыганьем и
усиленной жестикуляцией, а также смехом и возгласами, становятся
естественным выражением большой радости. Когда победоносный вождь
возвращается из счастливого похода, то радость его соплеменников вполне
естественно выражается жестами и возгласами. Первоначально это
выражение радости бывает вполне добровольным и естественным выражением
чувств народа, но затем оно делается обязательным выполнением обряда
прославления, причем самые формы проявления радости регулируются
обычаем. Мало того, так как некоторые индивиды проявляют особенное
искусство в танцах или в пении, то они и становятся профессиональными
танцорами и певцами.
§ 671. Многочисленные примеры показывают, что профессиональные
танцы, пение и музыка возникли именно вышеуказанным способом. Скоро
эти профессии дифференцировались, танцы и пение стали выполняться не
одними и теми же лицами. Затем, перестав быть естественным выражением
радости, перестав также быть только способом прославления правителей,
они (особенно танцы) сделались эстетическим развлечением для этих
правителей. Так, при дворах индийских правителей всюду содержатся труппы
танцорок-баядерок.
§ 672. Хвалебное пение и танцы, предназначенные для возвеличения
живого вождя, вполне естественно перешли и в обряд славословия вождя
уже умершего и более невидимого. Таким образом возникли религиозные
танцы и пения. Однако эти обряды скоро получили и светский характер.
Например, пифийские и олимпийские торжества, учрежденные
первоначально как чисто религиозные празднества, получили мало-помалу характер
состязаний в искусстве и силе.
§ 673. Следя за дальнейшей эволюцией этих близнецов — танцев и
пения, мы замечаем, что в то время как танцы вскоре утратили религиозный
характер, пение и музыка весьма долго сохраняли свою связь с религией.
377
Причиной этого следует считать прежде всего то обстоятельство, что танцы
неспособны выражать тех тонких оттенков мыслей и чувств, которые
находят свое выражение в музыке, особенно соединенной со словами. Танцы,
собственно говоря, могут выражать только избыток энергии, но не могут
выражать ни благоговения, ни подчинения, ни покаяния, т. е. тех чувств,
которые играют такую большую роль в более развитых религиозных обрядах.
Поэтому в качестве обряда танцы сохранились только в форме процессий.
Танцы утратили свое значение также и при возвеличении живого правителя;
и здесь они сохранились только в форме известных торжественных шествий.
Но, утратив свой официальный характер, танцы очень скоро приобрели
характер профессиональный.
§ 674. Связь религии и музыки лучше всего иллюстрируется историей
музыкантов в Европе. Начиная со св. Амвросия, который организовал
церковное пение, и кончая Генделем и Бахом, мы всюду находим, что музыкой
занимались церковные деятели и для церкви. Светская дифференциация
началась в XII в. с миннезингеров, которые, однако, основывали свои
мелодии на церковных напевах. Нельзя, конечно, отрицать того, что наряду с
церковным разеитием музыки существовала и независимая музыка чисто
народного происхождения, как выражение чувств, связанных с
повседневной жизнью. Однако признание этого обстоятельства отнюдь не
противоречит утверждению, что своим высшим развитием и обработкой музыка
обязана церковному классу и что от этого класса людей, особенно из его
полусветских представителей, возникли профессиональные композиторы
светской музыки.
§ 675. И здесь, как и в других случаях, процесс эволюции выражался
не только дифференциацией, но и интеграцией. Ограничиваясь примерами,
взятыми из нового времени, мы укажем на существование музыкальных
обществ, музыкальных собраний и других профессиональных учреждений,
служащих для объединения музыкантов. Более того, музыкальная литература
и журналы объединяют даже профессиональных музыкантов и любителей.
IV. Ораторы и поэты, актеры и драматурги
§ 676. Кроме музыки и танцев, возникших как самопроизвольное
проявление радости при встрече победоносного вождя, при этих
обстоятельствах возникли еще и деятельности ораторов, поэтов, актеров и драматургов
Все эти проявления взволнованного чувства имели первоначально
смешанный и неопределенный характер, но постепенно вследствие повторения
были урегулированы и разделены между различными лицами. Возгласы,
которыми встречали победителя, первоначально короткие и простые, мало-
помалу развились в длинные хвалебные речи; таким образом появились
ораторы. А наиболее эмоциональные из ораторов, чья речь изобиловала
художественными фразами и принимала ритмическую форму, сделались
поэтами. Когда дело шло о прославлении уже умершего вождя, то эти
восхваления принимали еще более обработанную форму и сопровождались
мимическими представлениями. А когда, наконец, этот обряд восхваления
378
достигал такой сложности, что в нем участвовала целая группа заранее
сговорившихся лиц, тогда главный актер, руководивший остальными,
делался драматургом.
§ 677. Если племя слабо одарено музыкальными способностями, то
официальное восхваление принимает более простую форму: форму речи
оратора. Это мы видим у фиджийцев, Новокаледонцев и Таитян. Наоборот,
африканские негры как расы очень музыкальные придают своим
восхвалениям ритмическую форму, сопровождаемую музыкой. Впрочем, среди
африканских народов мы встречаем мало случаев, когда восхваления
принимают ту более обработанную форму, которая применяется для
возвеличения уже умерших вождей. Это последнее обстоятельство объясняется
двумя причинами. Во-первых, среди негров идея загробного существования
развита очень слабо: когда покойник перестает являться в сновидениях, то
считается, что он уже окончательно перестал существовать. Второй причиной
следует считать непрочность африканских государств: когда государство
разрушается новым завоевателем, то о прежнем его основателе никто уже
более не заботится. Можно считать, что самая эта непрочность африканских
государств отчасти является следствием отсутствия веры в бессмертие
обоготворенного героя — основателя государства.
§ 678. Наиболее правильной организации достигают не восхваления
живых вождей, а восхваления вождей уже умерших. Истории Греции и Рима
дают особенно хорошие примеры возникновения поэзии из церковного
славословия. Гимны первоначальных жрецов-поэтов были, собственно, не
пением, а речитативом под аккомпанемент лиры. По мере того как светские
поэты отделялись от поэтов-жрецов, и сама поэзия отделялась от музыки.
§ 679. Если от южной Европы перейдем к северной, то встретим в
Скандинавии доказательства того, что там профессии поэтов и знахарей
совмещались в одном и том же лице. Скальды и барды должны были
своими песнями призывать духов на помощь живущим людям. Y кельтов мы
встречаем лиц, напоминающих собой греческих жрецов-поэтов. В то
время как восхвалители живых правителей делаются придворными поэтами,
восхвалители духов делаются жрецами этих божеств. Дифференциация
светской поэзии от церковной есть позднее явление. В Англии первый
светский поэт-писатель появился только при Эдуарде III. Но скоро сама светская
поэзия дифференцируется на отделы, появляются' эпическая поэзия
Мильтона, дадиктическая — Попа, сатирическая — Бутлера, описательная —
Вордсворта и комическая — Гуда.
§ 680. Официальное восхваление героя или бога не ограничивалось
славословием, но принимало также и форму подражания его деяниям.
Отсюда — драматическое искусство. Современные дикари дают примеры
соединения вокальных и мимических восхвалений. Что греческая драма имела
религиозное происхождение, лучшим доказательством этого служит то
обстоятельство, что она до конца сохранила религиозный характер. Магаффи
говорит: «Древний грек шел в театр, чтобы служить своему божеству и
чествовать его». Одновременно с дифференциацией драмы от других
социальных продуктов, возникла и дифференциация драматургов и актеров как
от других лиц, так и друг от друга.
379
§ 680а. Подобно языческой драме, и в христианской средневековой
Европе возникновение драматических представлений имело религиозный
характер. На этот счет существуют, впрочем, разногласия. Однако
развилось ли современное театральное искусство из средневековых мистерий
или светская драма была создана людьми, которые только находились под
влиянием мистерий, но брали свои образцы из классической драмы, —
все-таки основное положение о религиозном возникновении драматического
искусства остается непоколебимым; только, может быть, окажется, что
наша современная драма возникла из языческой религиозной драмы.
Одновременно с отделением драмы от других социальных продуктов возникает
дифференциация и внутри самой драматической поэзии: появляются
трагедия, комедия, мелодрама, фарс и т. д.
§ 681. Мы не встретим и здесь исключения из общего закона,
гласящего, что дифференциация сопровождается интеграцией. Проявлением этой
интеграции являются общества и союзы драматических деятелей, а также
и журналы, объединяющие всех деятелей в этой области.
V. Биографы, историки и литераторы
§ 682. Первобытный оратор, поэт и музыкант был в то же время и
биографом, и историком, и литератором, ибо для всех этих видов
деятельности была одна и та же общая тема: деяния героя. Легко понять, что у
группы дикарей, собравшихся вокруг разведенного костра, не могло быть
другого разговора, кроме разговора о войне и об охоте. Кроме рассказов
о событиях дня, о личных удачах и неудачах, неисчерпаемой темой были,
конечно, рассказы о подвигах великих вождей. Мало-помалу эти описания
и восхваления превращались в настоящую-биографию героев. Одна из
причин, почему подобного рода биографии явились в числе самых ранних
продуктов духовной деятельности, — это незначительность умственных сил,
потребных как для создания их, так и для их понимания. Пример детей указывав!
на врожденную любовь к рассказам о приключениях. Связные биографии
возникающие среди племен, имеющих постоянных вождей, превращаются
мало-помалу в рассказы о тех событиях, воспоминания о которых
празднуются жрецами-поэтами.
§ 683. Относительно народов, еще не достигших письменности, мь
можем, конечно, иметь только немногочисленные и косвенные свидетельства
Но расы, достигшие уже некоторой цивилизации, дают многочисленные
примеры, подтверждающие тот вывод, что жрецы являлись первобытным»
историками-биографами. Священные книги этих народов являются смеськ
религии, истории, биографий и описаний различных обычаев.
§ 684. И ранняя история народов, достигших значительной цивилиза
ции, дает подобные же примеры.
§ 685. Так как в течение всех средних веков Европа едва ли имел;
другой культурный класс, кроме духовенства, то мы уже a priori могли бь
предположить, что писание историй и биографий было делом этого класса
Многочисленные примеры подтверждают это предположение.
380
§ 686. Из биографий постепенно развилась беллетристика. Как только
(»иограф перестает быть точным, он становится уже отчасти беллетристом,
;i стремление приукрасить рассказываемую историю есть одно из самых
общераспространенных стремлений. Даже дети, которые первоначально
очень интересуются вопросом, справедлива ли рассказываемая история,
скоро легко свыкаются с преувеличениями, а некоторые идут дальше и
начинают, по образцу слышанных историй, создавать свои собственные рас-
сказы. Так как история в начале цивилизации находилась в руках жрецов,
to и в создании мнимых биографий жреческий класс принимал участие.
Нскоре, однако, беллетристические произведения утратили форму биографий,
» затем они перешли в руки светских людей. Само собой разумеется, что с
развитием беллетристики виды ее сделались весьма разнообразными.
§ 687. Немногое может быть сказано относительно попытки
соединения, сопровождавшей эту общую дифференциацию. Литераторы, взятые в
целом, только с недавнего времени обнаружили попытки к объединению.
Причину этого нетрудно указать. Первоначально писательство было
распространено только в монастырях и среди обеспеченного духовенства. Таким
образом, оно не могло сделаться хлебной профессией. Даже после
изобретения книгопечатания авторы жили главным образом покровительством
богатых меценатов. Они составляли часть свиты королей и сильных мира.
Только с недавнего времени, с умножением публики, покупающей книги,
доходы авторов сделались настолько значительными, что литературная
профессия сделалась возможной. Одновременно с этим обнаружилось и
стремление к объединению: стали возникать литературные общества и т п.
VI. Ученые и философы
§ 688. Как ни очевидна связь между жречеством и профессиями,
рассмотренными нами выше, но связь этого жречества с профессией, занятой
провещением, еще очевиднее. Знахарь, постоянно стремящийся поддержать
и даже увеличить свое влияние на окружающих, более кого-либо другого
должен стремиться к приобретению знаний о естественных явлениях
природы. Мало того, стремясь умилостивить божество, он, естественно,
начинает размышлять о характере и деятельности этого божества; он начинает
обсуждать выдающиеся явления на земле и на небе, и предмет его
рассуждений становится тем, что впоследствии делается предметом философского
исследования, т. е. отношений между тем, что мы воспринимаем, и тем,
что лежит вне нашего восприятия. К этому нужно прибавить, что
материальная обеспеченность жреческого сословия позволяет ему посвящать много
времени своим размышлениям и изысканиям.
§ 689. У знахарей, этих quasi-жрецов дикарей, мы, конечно, не можем
искать никаких знаний, кроме самих элементарных сведений о растениях,
животных и минералах, да, пожалуй, еще знания некоторых примет
относительно погоды. Так как настоящие знания могут возникнуть только тогда,
когда племя станет оседлым, то научная деятельность жрецов может быть
наблюдаема только с началом некоторой цивилизации. Древние цивилизации
381
Индии, Ассирии, Вавилона и Египта дают многочисленные примеры, пока
зывающие, что жреческий класс был хранителем всех сведений. Это
наложило отпечаток на древнюю науку. Несмотря на всю свою цивилизацию
Египтяне, как справедливо заметил Бунзен, никогда не могли выработан
настоящей диалектически построенной философии. Эта черта — общая дл;
всех восточных народов, как и вообще для всех племен и народов, живущи)
под деспотическим управлением: у них мышление и учение имеет чистс
догматический характер, так что абсолютному характеру политической
правления соответствует и абсолютный характер духовного руководства
Только с переходом к более свободным народам мы можем встретить при
эыв к индивидуальному суждению. Так как Греция представляла из себ<
агрегат независимых государств, часто враждебных друг другу, и так Kai
эти государства и их религии были родственны друг другу, но не тождест
венны, то в Греции и никогда не было жреческой иерархии, а это, в свок
очередь, задержало развитие некоторых сторон деятельности жрецов
Частью вследствие этого обстоятельства, но главным образом вследствт
того, что Египет и Ассирия цивилизовались ранее Греции, Греция получил;
уже готовые зачатки науки. Таким образом, ранее, чем Греция успела са
мобытно развить науку и философию из своей жреческой культуры, он;
получила уже готовую науку и философию, возникшие из чужеземной жре
ческой культуры. Поэтому-то в Греции наука и философия имели толы«
самую незначительную связь со жречеством. В Риме это вторжение чужезем
ных элементов было еще более очевидно, чем в Греции. Но эта естественна:
связь первобытной жреческой культуры и первобытной науки выразилаа
хотя бы в том, что наиболее трудное, по тогдашнему времени, дело построения
наеедения и разведения мостов было возложено на жреческое сословие
откуда и латинское название жрецов «pontifices» — «строители мостов»
§ 690. В дни, последовавшие за падением западной Римской империи
науки, собственно говоря, не существовало. Но когда, единовременно i
постепенной организацией общества, вновь возникла наука, она оказалас
в руках духовенства. В Индии, Ассирии и Египте первые шаги науки был1
сделаны для удовлетворения некоторых религиозных потребностей, и, ка
это ни странно, теперь при создании науки побудительной причиной быш
опять-таки религиозные потребности: средневековые летописи свидетель
ствуют, что к науке обратились прежде всего для вычисления дней праз
днования Пасхи. Тождественность интересов церкви и науки нарушилас
лишь после осуждения палой номинализма; тогда впервые сторонники но
минализма, воспротивившиеся церковному решению, положили начал*
дифференциации науки и религии.
§ 691. Нет надобности подробно описывать, как научно-философски!
класс дифференцировался от класса церковного. Достаточно указать н
общий характер этой дифференциации и на современное положение дел
После того как образовался значительный комплекс учений, основанны
на разуме, а не на авторитете, возникло разделение учений отвлеченных
учений конкретных: вследствие этого образовались два класса научны
деятелей: философы и ученые. Дальнейший прогресс науки повел прежд
382
всего к разделению ученых, занимающихся науками органическими, от
ученых, занимающихся пауками неорганическими. Эти деления и подразделения
дошли в наше время до того, что не только, например, зоологи и ботаники
являются двумя отдельными классами ученых, даже не только, например,
энтомологи, орнитологи, ихтиологи и т. д. дифференцировались друг от
друга, но даже внутри этих мелких делений возникли специализации,
существуют специалисты, изучающие, например, только жуков, только
бабочек и т. п.
§ 692. Столь же очевидным является и соединение однородных
элементов, сопровождавшее это разделение. Многочисленные академии и
общества объединяют ученых. Объединяются не только ученые вообще, но
и каждая отдельная специальность объединяется путем образования
соответствующих обществ. Ту же цель преследуют журналы и обозрения.
Благодаря этому образуется обширный организм, который может
ассимилировать такие элементы, с которыми не могла бы справиться ни одна из
составных частей этого организма.
VII. Судьи и законники
§ 693. Ранее уже было показано, что в первобытном обществе
регулирование поведения (как предписанием обычая, так и повелением
установившегося обычая — закона) возникло под влиянием желания выполнить
волю предков. Принималось, что тень умершего продолжает существовать
среди живых, что она может быть раздражена неисполнением ее желаний
и может наказать за непослушание. Первоначально все умершие
пользовались приблизительно равным авторитетом, но с развитием общественной
организации, с появлением постоянных властителей тени умерших
грозных завоевателей и вождей начали пользоваться особенным авторитетом.
Отсюда — начало того первобытного взгляда на закон, согласно которому
справедливо и законно «то, что предписано», и только потому, что оно
«предписано» некоторым высшим авторитетом. Этот взгляд на закон в
значительной мере сохранился еще и в наше время. Так как первобытный
закон целиком состоял из этих предписаний, данных предками вообще или
каким-нибудь знаменитым предком-правителем, то понятно, что
провозвестниками этого закона, его хранителями и истолкователями являлись
лица, которые находились в наиболее близких отношениях с
духами-законодателями, т. е. жрецы, служившие этим духам. Вследствие этого, когда
подымался вопрос о нарушении «предписаний», о преступлении, то решали
этот вопрос, т. е. являлись судьями, жрецы.
§ 694. Так как у небольших и малоразвитых народов нет правильно
организованной судебной системы, то среди них и нельзя отыскать
многочисленных подтверждений нашего положения. И все-таки мы имеем
достаточное число примеров соединения судебной и жреческой деятельности и
среди индейцев Гвианы, и среди калмыков, и среди африканских негров
§ 695. Многочисленные примеры, подтверждающие наше положение,
можно найти в древних цивилизациях. Относительно Востока мы имеем
383
единодушные показания лучших знатоков истории Востока,
свидетельствующие, что там закону предписывали сверхъестественное происхождение и
знатоками этого закона считались жрецы Было уже указано нами, что
раздробленность Греции воспрепятствовала образованию могущественного
жреческого сословия. Из-за этого возникновение а Греции некоторых
профессий неясно. Однако и там связь между жречеством и судебной
деятельностью очевидна, если не в своей развитой форме, то, по крайней мере,
в зачаточной форме. И греки в сомнительных случаях любили «вопрошать
божество», а ответы давались, конечно, жрецами. Само греческое слово
«Фемистес» (право, закон) указывало на сверхъестественное
происхождение закона (Фемида как представительница Зевса). Закон Ликурга имел,
несомненно, сверхъестественную санкцию. Что касается Рима, то здесь
связь религии и законодательства очевидна и указана авторитетными
историками. Однако в то время как деятельность судей повсюду имела
жреческое происхождение, деятельность адвокатов имела чисто светское
происхождение. Это мы видим и в Риме, и в Греции, и на Востоке. Повсюду, где
тяжущиеся стороны должны были излагать свое дело, могло случиться, что
та или другая сторона просила кого-либо из своих друзей заменить ее при
изложении дела; при этом человек, особенно удачно защитивший своего
друга, мог получить подобные же поручения и от других людей, а подарки,
которые ему делались его клиентами, превратились в его профессиональный
заработок. В Риме, как только знание законов сделалось более доступным,
сейчас же появился класс юрисконсультов, помогавших тяжущимся своими
сведениями и талантами
§ 696. Вторжение чужой цивилизации и религии в северную Европу
значительно осложнило там вопрос об отношениях религии и закона.
Однако разные свидетельства не оставляют никакого сомнения относительно
того, что тесная связь между религией и законом существовала и там. Храмы
были вместе с тем и местом судебных разбирательств; клятвы и судебные
поединки, так называемый «Суд Божий», были весьма распространенными
судебными приемами. Когда христианство и римская цивилизация завоевали
северную Европу и привнесли в нее свое законодательство, то языческое
правопонимание, созданное и развитое языческими жрецами, сохранилось
в форме обычного права. В старой Англии, когда судебное разбирательство
совершалось в соединенном заседании светских и духовных магнатов,
судебное решение представляло, таким образом, объединение закона,
полученного от старой религии, и закона, полученного от новой религии. С
усилением папской власти и судебная власть духовенства начала возрастать.
Признание духовенства не подлежащим светскому суду и пользование
отлучением от церкви были орудиями, увеличившими значение духовенства.
Судебная власть духовенства так расширилась, что, например, в Германии
даже нотариальная часть перешла к нему И адвокатская деятельность
сделалась доступной духовенству; однако в этом последнем случае
духовенство подлежало известным ограничениям Так, во Франции духовное лицо
могло быть адвокатом, только защищая церковь или бедных, и притом без
всякого вознаграждения
384
§ 697 Нет надобности излагать историю того, каким образом духовная
и судебная деятельности отделились друг от друга. Достаточно указать, что
это разделение теперь совершилось. В Англии это разделение
совершилось настолько полно, что многие, конечно, даже удивятся, узнав, что эти
две деятельности были когда-то соединены. Однако, если главная судебная
деятельность уже давно отнята от духовенства, то некоторые второстепенные
деятельности того же характера еще недавно подлежали ведению
духовенства. Так, еще 30-50 лет тому назад духовенство принимало участие в
исполнении духовных завещаний и заключении браков. Мало того, архиепископ
кентерберийский до сих пор может присуждать степень доктора гражданского
права. Одновременно с дифференциацией судебной и церковной деятельно-
стей совершилась и дифференциация внутри самой судебной деятельности
Прежде всего отделились друг от друга два больших класса: людей,
занятых непосредственно судебным разбирательством, и людей,
подготавливающих материалы посредством допроса свидетелей, собирания сведений и
т п. Затем и внутри этих классов возникли вторичные подразделения.
§ 69В. Читатель не ошибется, если будет надеяться встретить здесь
указание на интеграцию, которая сопровождала дифференциацию.
Действительно, объединение судебного сословия совершается при помощи
многочисленных способов
VIII. Учителя
§ 699. Уже одно то обстоятельство, что жрецы были самым
образованным классом и имели более других свободного времени, должно было
повести к тому, что именно в их руках сосредоточилось дело образования
Но о первобытное тождество жреца и учителя имело еще и другое более
глубокое основание. Те сведения, которые передавались первобытным
учителем оему ученику, должны были исключительно состоять из знания
того, что нужно делать и чего не делать, чтобы заслужить благоволение
богов и духов. Таким образом, согласно первобытному пониманию,
учителем был тот, кто мог сообщить сведения о священных предметах. Само
собой разумеется, что первоначально это обучение не выходило за
пределы самого жреческого сословия: старший жрец обучал младшего или,
лучше сказать, жрец обучал того, кто должен был сделаться жрецом Во
многих случаях и в течение долгого времени это было единственным видом
обучения. Только впоследствии, с возникновением светского культурного
класса, появились учителя в нынешнем смысле этого слова.
§ 700. Само собой разумеется, что на низших ступенях цивилизации
мы не можем надеяться встретить ясно обозначенные группы. Следовательно
и преподавательская деятельность не имела первоначально
определенного XI ктера. Хотя уже на самых низших ступенях цивилизации заметно
стремление выделить особый класс как носителя священных знаний, однако
рн <апьно мы видим, что все эти священные знания или, по крайней
мери, часть их сообщаются всем юношам по достижении ими известного
Bo:t|i.n:iii Так, например, у австралийцев над всеми юношами совершаются
!■*' I' 385
в известном возрасте известные обряды, при которых действующими лицами
и обучи теля м и являются знахари. С развитием общества, когда знахари
организуются в жреческий класс, эта учительская деятельность становится
более определенной. Так, у новозеландцев жрецы обучают молодежь
«песням и преданиям народа». В Африке это жреческое учительство
становится еще более определенным. Наконец, в Абиссинии и на Мадагаскаре мы
замечаем первые признаки дифференциации: рядом с учителями-жрецами
существуют и учителя, не принадлежащие к жреческому сословию.
§ 701. Эту связь духовного сословия и учительства мы найдем и среди
всех народов, достигших известной степени цивилизации. В древней
Мексике обучение совершалось в храмах. То же самое найдем мы и в Японии,
и в Бирме, и среди магометанских народов. Университет в Каире до сих
пор еще помещается в мечети.
§ 702. Свидетельство лучших знатоков истории подтверждает
утверждение, что и среди древних цивилизаций мы встретим связь учительства и
жречества. В Индии, например, все обучение состояло в ознакомлении с
Ведами и, конечно, находилось в руках жрецов. Подобную же постановку
обучения встречаем мы и в древней Персии, и в Вавилоне, и в Ассирии, и в
древнем Египте. В древней Греции, как мы не раз уже говорили, отсутствие
жреческой иерархии повело к изменению обычного хода развития
профессий; и профессия учителя испытала это изменение. Хотя храмы и являлись
в Греции местом специальной культуры, но жреческое преподавание не
получило развития. Более того, воинственность греков привела к тому, что
при воспитании стали обращать особенное внимание на чисто физическое
развитие и на обучение знаниям, нужным на войне. Однако и тогда, когда
интеллектуальное воспитание достигло высокого развития, оно оказалось
не в руках жрецов, а в руках светских учителей. Развитие Рима слишком
было видоизменено вторжением чужеземных элементов, чтобы можно
было надеяться встретить здесь нормальный ход развития профессий. Кроме
того, и воинственность Рима мешала нормальному ходу вещей. Мы видели,
что жрецы были учителями, между прочим, и потому, что они были самым
образованным классом общества; но в Риме рабы и вольноотпущенные из
греков были образованнее жрецов, и поэтому они именно и сделались
воспитателями юношества. А всякая профессия, выпадающая на долю
побежденных, становится в глазах общества достойной презрения.
§ 703. Если обратимся к северной Европе, то увидим, что и здесь
существовала несомненная связь жречества с учительством. С введением
христианства учительская роль духовенства нимало не пострадала.
Первые века преподавание целиком находилось в руках духовенства. Затем
последовали столетия войн и общественных неурядиц, когда всякая
правильно организованная деятельность была затруднена. Но с возрождением
правильного преподавания духовенство предъявило свои права на
руководство воспитанием и сопротивлялось всякому вторжению светских
элементов. Так, например, в Гейдельберге только в 1482 году первое лицо не
духовной профессии после усиленной борьбы получило право преподавать
медицину; и только в 1553 году последовало общее допущение светских
лиц к профессорским кафедрам.
ЗЙ6
§ 704. Англия, где в старые времена «приходские церкви часто ислоль-
ювались как школы», представляет пример того же соединения духовной
профессии и учительства. Английские университеты первоначально были
собранием студентов теологии, пришедших поучиться у знаменитых духовных
лиц. И все дело преподавания в Англии до сих лор еще носит многочисленные
следы своего духовного происхождения.
§ 705. Стремление к объединению замечается и в учительской
профессии не менее чем где-либо. Однако, так как учительская профессия
сравнительно только недавно дифференцировалась от духовной, то и эта интеграция
в ней не так ясно выражена. Впрочем, несмотря на все это, мы можем указать
на многочисленные способы объединения учителей и преподавателей.
IX. Архитекторы
§ 706. На первых ступенях общественного развития мы, конечно, не
найдем ничего, достойного названия архитектуры. Естественно, мы встречаем
и тут сооружения из неотесанных камней, расположенных в известном
порядке. И если мы станем рассматривать эти сооружения как зачатки
архитектуры, то мы должны будем принять в соображение то обстоятельство,
что все эти постройки предпринимались или для охранения умерших, или
для совершения известных обрядов культа возвеличения этих умерших
А это неизбежно приводит нас к убеждению, что руководить сооружением
подобных построек должны были люди, имевшие сношения с умершими
т. е. знахари или жрецы.
§ 707. Если мы обратимся к народам, достигшим известной
цивилизации, то заметим, что у них первые архитектурные произведения
предназначены для религиозных целей. Гробницы и храмы — таковы здания
сохранившиеся от этих народов. Поэтому и неудивительно, что
архитектура находилась в руках жрецов. В древней Индии архитектура считалась
священной наукой. Подобное же положение вещей мы находим и в Ассирии, и
в Вавилоне, и в Египте. Существовало даже запрещение воздвигать
частные постройки из материалов или по образцам, употребляемым для зданий
богов и царей. В древней Греции и в Риме эта архитектурная деятельность
жрецов не получила особенного развития по тем же причинам, по которым
и развитие других профессий в этих странах уклонилось от нормального
хода. Однако и в Греции и в Риме мы находим немало свидетельств того
что и здесь указанная нами связь существовала.
§ 708. Когда Европа начала выходить из варварства, последовавшего
за падением Западной Римской империи, и когда начали вновь сооружать
значительные здания, то прежде всего приступили к зданиям, имевшим
религиозное назначение, и архитекторами были духовные лица. Аббатство
Клюни на протяжении XI и XII вв. снабжало почти всю Западную Европу
архитекторами. Только в XIII в. видим мы появление светского архитектора
§ 709. Нет надобности распространяться о том, что и профессия архи-
(скторов представляет примеры объединения и консолидации.
и*
387
X. Скульпторы
§ 710. Архитектура, скульптура и живопись так тесно связаны друг с
другом, что проследить развитие каждого из этих искусств отдельно нелегко.
Хотя на известной ранней стадии развития скульптура и является как бы
простым дополнением к архитектуре, однако скульптура возникла ранее
архитектуры. Первым скульптурным изображением был идол,
представлявший собой умершего человека и предназначенный для постоянного или
временного пребывания духа этого умершего человека. Это предназначение
скульптурных произведений сохранилось даже у такого цивилизованного
народа, как древние Египтяне, у которых в гробницах помещалась статуя
покойника для того, чтобы его дух при своем возвращения мог найти себе
жилище в том случае, если его мумифицированное тело разрушится. Само
собой разумеется, что ввиду подобного предназначения скульптурных
произведений исполнителями их или по крайней мере руководителями при
исполнении были жрецы.
§ 711. Переходя к фактам, подтверждающим вышеизложенное общее
положение, мы обратимся прежде всего к нецивилизованным народам, у
которых, правда, нельзя надеяться встретить много данных. Однако сведения,
сообщаемые путешественниками и исследователями о нецивилизованных
народах Африки, Америки, Азии и Австралии указывают на всеобщее
распространение среди этих народов скульптурных изображений как одного
из приемов умилостивления и прославления духов умерших.
§ 712. Насколько естествен переход от жреца, который сам изготовляет
статую, к жрецу, который только руководит этим изготовлением, видно из
того, что и современные скульпторы поручают первую обработку материала
простым ремесленникам, работающим по-их указаниям. Поэтому в странах,
достигших известной цивилизации, жрецы перестают быть исполнителями
скульптурных произведений и только создают известные правила, с
которыми должны соображаться исполнители. В Греции, где, как мы видели,
жреческое сословие было слабо развито, не только этот переход
совершился полнее, но даже скульптура освободилась от тех норм, которые были
обязательны для скульпторов Индии и Египта. Следующий шаг заключался
в появлении скульптурных изображений, не имеющих связи с культом. В Риме
сверх тех причин, которые были указаны для других профессий, существовала
еще специальная причина, влиявшая на судьбу профессий скульпторов.
Первоначальный римский культ был лишен изображений, и даже
впоследствии, когда под влиянием Греции скульптурные изображения были введены
в культ Рима, благочестивые люди смотрели на них, как на «нечистивое
иноземное новшество».
§ 713. То, что мы знаем относительно искусства в первые века
господства христианства, лишний раз подтверждает справедливость
утверждения, что на первых стадиях эволюции не существует резко определенных
разграничений. Искусство в эти первые века христианства было
недифференцированно, но связь его с церковью все-таки была несомненна. Часто
один и тот же человек был и золотых дел мастером, и архитектором, и
живописцем, и скульптором, а вместе с тем и аббатом или даже епископом.
388
§ 714. Новейшая стадия развития скульптуры параллельна тому, что
скучилось в Греции. Во-первых, скульптура почти совсем отделилась от
религии, во-вторых, среди работников в этой области возникает
дифференциация. Но одновременно с дифференциацией несомненно
обнаруживается и интеграция.
XI. Живописцы
§ 715. Грубые рисунки, изображающие очертания животных,
встречаются уже у доисторических людей, однако эти рисунки лежат вне связи с
дальнейшим ходом развития живописи. Скульптура и живопись явились
одновременно, а именно в виде раскрашенных статуй, изображавших
героев и богов.
§ 716. Хотя путешественники мало говорят о том, кто раскрашивает
статуи идолов, но все-таки мы, помимо общих соображений, можем
принести и свидетельства очевидцев для подтверждения того положения, что
раскрашивали или, по крайней мере, руководили раскрашиванием идопов
именно жрецы.
§ 717 Существуют весьма любопытные примеры, иллюстрирующие
переход от почитания самих умерших к почитанию их изображений. Так, в
Америке изображения умерших делались частью из тела самих этих умерших,
частью из дополнительных материалов. Геродот сообщает нам подобные
же примеры. В Эфиопии тело покойника высушивалось, затем обливалось
гипсом и раскрашивалось так, чтобы эта мумия была возможно более
похожа на покойника. Процедура, совершавшаяся в Египте, лишь в деталях
уклоняется от вышеописанной. Стенные изображения у египтян
представляли или процедуру поклонения или убийства; но изображения убийств
было приемом восхваления победоносных вождей, следовательно,
рисунки на египетских стенах имели священный характер. Тот же священный
характер живописи мы находим и у буддистов и у древних греков.
§ 718. Живопись, существовавшая в первое время после торжествг
христианства, носит еще явственные следы влияния язычества. Когда
живопись вновь появилась после нашествия варваров, она начала
руководиться образцами, сохраненными и развитыми в Константинополе.
Монастыри Константинополя, Фессалоник и Афона снабдили юг Европы артистами
и учителями живописи. Связь живописи с религией всюду как в Египте, так
и в христианском мире привела к выработке канона, известных правил, от
которых живописец не мог отступать. В Испании была издана книга Pictor
Christianus, до мелочей регулировавшая художественные приемы; а монах-
художник из Афона еще и в 1В39 г. заявил, что, расставшись со своим
руководством, он «терял глаза и руки». Одним из первых шагов к
освобождению живописи от влияния церкви был переход составления красок из
рук монахов в руки светских людей, аптекарей.
§ 719. Однако со времени Чимабуэ, который первый уклонился от
неподвижного византийского стиля, светский элемент в живописи начал все
389
более и более возрастать. Впрочем первые светские художники, как Дом
Лоренцо, Фра Джованни, фра филиппо Липпи и фра Бартоломео,
выбирали для своих картин исключительно или почти исключительно религиозные
темы. Одновременно с возникновением светской живописи возникла и
дифференциация среди живописцев. Первое появление портрета обязано тому
обстоятельству, что люди, жертвовавшие церкви священные изображении,
позволяли себе иногда помещать свое собственное изображение в углу
картины коленопреклоненными и в умоляющей позе. Пейзаж первоначально
возник как фон для изображения священных личностей или событий.
§ 720. Само собой разумеется, что специализированные индивиды
образовали специализированный агрегат. В Италии уже в XIV в. существовал
союз художников. А в наше время это объединение художников
совершается весьма многочисленными способами.
XII. Эволюция Профессий
§ 721. Таким образом мы видим, что профессиональные учреждения
возникли путем дифференциации от фактора, который, будучи вначале чисто
политическим, сделался впоследствии политико-церковным и затем развил
профессиональные учреждения главным образом из церковного элемента.
Египет, на истории которого так хорошо можно изучать первые шаги
социальной эволюции, дает особенно живые примеры первоначального объедине-
нения политических, церковных и профессиональных отправлений.
§ 722. На примере профессиональных учреждений мы особенно ясно
видим процесс социальной эволюции. Ни одна группа учреждений не
иллюстрирует лучше этого процесса, ни одна не показывает яснее, до какой
степени социальная эволюция согласуется с общим законом эволюции.
Зародыши, из которых развились профессиональные деятельности,
первоначально составляли часть регулятивного фактора, но затем
дифференцировались от него, дифференцируясь в то же время и друг от друга. Далее,
становясь каждая в отдельности, благодаря подразделениям, более
многообразными, эти деятельности в то же время сделались и более связными и
более резко обозначенными. Этот процесс совершенно параллелен тому
процессу, путем которого части индивидуального организма переходят из
своего первичного состояния простоты к конечному своему состоянию
сложности, или из состояния неопределенной однородности к состоянию
определенной разнородности.
§ 722а. Процесс развития профессий лишний раз показывает все
значение частной инициативы и свободной деятельности индивидов. Как все
национальное богатство, так и все разнообразие профессиональных дея-
тельностей создано путем личной инициативы, путем естественного
приспособления к потребностям общества. Этого до сих пор не могут понять те,
которые всю свою надежду возлагают на правительственную опеку.
390
ГЛАВА XXV
ПРОМЫШЛЕННЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ
(Сокращеннее шздфжеяше И. В. Можшевежего)
Описывается развитие сил производящих и распределяющих, т. е. не только
возрастание разделения труда, но и последовательные формы, принимаемые промышленным
правлением, проходящим фазы, аналогичные политическому правлению.
I. Введение
§ 723. Всякого наблюдателя не может не поразить необыкновенная
быстрота современного промышленного прогресса. В настоящее время в
один год совершаются улучшения, равные тем, которые в начале
цивилизации требовали целой тысячи лет. Это объясняется тем обстоятельством,
что с увеличением во все возрастающей прогрессии могущества
содействующих элементов противодействующие влияния убывают в той же
возрастающей прогрессии. Первобытный человек не имел в помощь своим
зубам и рукам ничего, кроме естественных продуктов, лежавших вокруг
него, как то: камней, раковин, костей и рогов животных, а также ветвей,
оторванных от деревьев бурей. Первобытное орудие — совершенно
неотделанная палка — было родоначальником целой группы более совершенных
орудий: лопаты, булавы, копья, бумеранга, щита, весла и т. п., но для
возникновения всех этих более совершенных орудий нужен был весьма длинный
период. Только мало-помалу лишенный воображения и изобретательности
дикарь замечал, что палка, случайно имевшая ту или иную своеобразную
форму, была особенно пригодна для того или иного специального
предназначения, он начинал подбирать для каждой цели соответствующую палку; наконец
он дошел до того, что начал придавать палке соответствующую форму. Но и
для достижения подобных незначительных улучшений нужно было
прибегнуть к употреблению грубых орудий, при помощи которых дикарь
первоначально выскабливал, а затем и отрезал свои изделия; разработка этих
орудий совершилась незаметно в течение весьма продолжительного времени.
§ 724. Быть может, мы никогда не узнаем, путем каких переходов
охотничье племя превратилось в пастушечье. Приручение травоядных животных
требовало очень долгого периода. Только после того как число разводимых
животных делалось столь значительным, что они обеспечивали
существование пастухов лучше, чем этого можно было бы достигнуть при помощи
охоты, — только тогда могли возникнуть те общественные формы, которые
так широко господствовали в Азии и так влияли на возникающие
учреждения и обычаи наиболее цивилизованных народов. Сверх тех препятствий, с
которыми пастушеский тип должен бороться при своем возникновении,
существовали еще и другие затруднения, которые постоянно ему грозили
Забота о нахождении пищи для стад постоянно принуждала к переселениям.
391
Засухи, отсутствие водопоев, хищные животные, эпизоотия и и п. бедствия,
конечно, не раз заставляли пастушеское племя возвращаться к охотничьему
существованию. Кроме того, между племенем, перешедшим к
пастушескому существованию, и племенами, сохранившими охотничий быт, должна
была неминуемо возникнуть нескончаемая борьба: охотничьи племена
должны были неизбежно противиться идее присвоения животных и пастбищ.
Таким образом, мы видим, что препятствия, встречаемые при переходе от
охотничьей жизни к пастушеской, были громадны, вследствие чего,
несомненно, существовали бесчисленные случаи неудачи. Природа показывает
нам, что только весьма немногие из зародившихся семян начинают про-
ростать и только весьма немногие из проросших семян достигают
зрелости, поэтому мы должны предполагать, что те группы, из которых возникли
современные цивилизованные общества, появились только после
бесчисленных неудачных попыток других групп.
§ 725. Подобно всякому прогрессу и социальной прогресс совершается
не прямолинейно, но путем разветвлений. Каждый дифференцированный
продукт дает начало целой новой группе дифференцированных продуктов.
Распространяясь по земному шару, человечество в различных местах
встречало весьма различные окружающие условия; в результате
взаимодействия между привычками, выработанными прежним образом жизни, и
новыми условиями возникли разнообразные группы, отличавшиеся
большим или меньшим несходством. Таким образом образовались первые роды
и виды обществ. Препятствия, с которыми приходилось бороться при
переходе к земледельческому образу жизни, таковы, что можно даже
удивляться, как вообще возникло землепашество. Здесь мы можем указать на
то ускорение прогресса вследствие уменьшения сопротивления, о котором
было сказано выше. В самом деле, пока земледелие было мало
распространено, защита небольших культурных клочков земли от вторжения
окружающих растений была гораздо труднее, чем это стало тогда, когда под
земледельческую культуру пошли огромные сплошные участки земли.
§ 726. Развитию земледелия, при котором одновременно заботятся и
о разведении животных и о разведении растений, препятствовало, между
прочим, и противоречие между интересами этих двух отраслей сельского
хозяйства и необходимость предварительного достижения известных
технических усовершенствований.
§ 727. Вышесказанного достаточно, чтобы дать общее понятие о
первобытном промышленном прогрессе как о процессе, встречавшем большие
и многочисленные препятствия, которые, однако, были одно за другим
преодолены, причем после устранения каждого из этих препятствий быстрота
прогресса делалась все большей и большей. Однако мы не составим себе
полного понятия о препятствиях, с которыми приходилось бороться много
тысячелетий, если не примем еще во внимание и тех препятствий, которые
вытекали из природы самого человека. Хронические войны,
характеризующие охотничьи племена, препятствовали возникновению оседлой
промышленной жизни. Этого они достигали, отнимая людей от мирных занятий,
порождая презрение ко всякому виду деятельности, исключая военную,
-%
(ьпиивая чувства, позволявшие гордиться грабежом, и уничтожая
поселения и продукты труда. Духовная и телесная организации, приспособленные
для дикой жизни, должны лишь постепенно приспособляться для оседлой
жизни. Внезапные переходы от дикой жизни к жизни цивилизованной —
фатальны. Дикари Парагвая, которых хотели сразу привести к
промышленной жизни, начали страдать бесплодием. Правильный труд ненавистен
дикарю; предусмотрительность, свойственная более высокоразвитой жизни,
приобретается лишь постепенно. Наконец, нужно было глубоко изменить
тот первобытный тип организации, над которым обычай царит так
неограниченно. Среди дикарей установившиеся обычаи, как бы они ни были
жестоки, встречают беспрекословное подчинение молодежи. Даже среди низших
цивилизованных народов установившиеся приемы пользуются всеобщим
одобрением, хотя бы наглядно было доказано, что существуют другие,
лучшие приемы. Вследствие всех этих обстоятельств промышленный прогресс
начался с неощутимых изменений и только по прошествии многих веков
сделался заметным, наконец только в последнее время сделался быстрым.
II. Специализация отправлений и разделение труда
§ 728. Если понимать слово «труд» широко, то всякое разделение
труда есть вместе с тем и специализация отправлений; но так как под этим
словом обыкновенно понимают только усилия, направленные к
добыванию материальных продуктов, то и под выражением «разделение труда»
мы будем понимать лишь ту часть специализации отправлений, которая
связана с удовлетворением материальных нужд или с предоставлением
материальной помощи духовным потребностям. Примеров труда первого рода
приводить нет надобности, примерами же труда второго рода могут
служить те виды материальной деятельности, которые связаны с печатанием
книг или с изготовлением музыкальных инструментов.
§ 729. Как только отдельные индивиды соединяют свои усилия для
общего дела, то неизбежно между ними возникает разделение труда так
естественно, что даже один человек, если ему предстоят более или менее
значительные работы, устраивает нечто вроде разделения труда. Так, если
предположить, что кому-либо нужно приготовить для отправления по почте много
книг бандеролью, то очевидно, что только совершенно неопытный человек
будет производить все манипуляции для каждой книги отдельно, человек
же, дорожащий временем, сначала нарежет для всех книг бандероли, затем
все бандероли намажет клейстером и т. п.; таким образом, в сущности, даже
один человек прибегнет к разделению труда. Разделение же труда между
многими лицами сверх прочего приводит еще и к тому, что каждый
человек, специализируясь в своей области, приобретает особенное искусство.
§ 730. Естественное разделение занятий первоначально
основывалось на физических и психических различиях между индивидами. Самым
общеизвестным и самым очевидным различием подобного рода является
несходство между мужчинами и женщинами. При крайнем эгоизме дикарей
следует ожидать, что более сильный пол взвалит на слабый пол все самые
393
неприятные занятия. Это мы и встречаем в бесчисленных случаях,
отмеченных наблюдателями, когда мужчины занимаются исключительно войной
и охотой, а на женщин бывают возложены все остальные заботы, впрочем,
подобное распределение занятий наблюдается только у воинственных
народов; там, где вследствие тех или иных обстоятельств дикари ведут
миролюбивый образ жизни, распределение занятий между полами имеет более
справедливый характер.
§ 731. И психофизические различия иного рода служили источником
разделения занятий. Так, мы встречаем уже на самых низших ступенях
общественного развития разделения занятий, обусловленные
существованием специальных наклонностей. В течение того периода истории, когда
господствовали касты и цехи, свободное разделение занятий соответственно
наклонностям было, конечно, более или менее затруднено; однако, так как
люди, принадлежавшие к известному цеху или известной касте, получали
специальное воспитание, то их организация более или менее
приспособлялась к их занятиям. Нужно еще упомянуть о том виде специализации,
благодаря которой существует класс людей, занятых самыми низшими и
вызывающими отвращение работами. Там, где не существует
принуждения, на эти занятия идут люди неспособные ни к каким другим занятиям, а
в рабовладельческих обществах на эти работы назначаются рабы. Так как
рабство возникло благодаря войне и завоеванию и так как лобедители
далеко не всегда были более даровитой расой, то очевидно, что война внесла
расстройство в то благодетельное разделение занятий, которое явилось
бы результатом существования несходных наклонностей.
§ 732. Гораздо более определенным является влияние окружающей
среды. Здесь мы рассмотрим влияние географических условий. Уже на
самых низших стадиях общественного развития-замечается разделение
занятий под влиянием этих условий. Так, Остяки делятся на две группы:
охотники и рыболовы; рыболовы живут на берегу Оби, а охотники в других частях
территории. С развитием культуры это разделение занятий под влиянием
географических условий возрастает. Венеция, например, обязана своим
существованием и своей славой изобилию воды, дававшей ей удобные пути
сообщения и делавшей ее недоступной для врагов. Эти географические
условия часто бывают непреоборимыми; так, всякая попытка заняться
культурой пшеницы на шотландских горах была бы, конечно, неудачной, тогда
как овцеводство на этих горах процветает.
§ 733. Кроме разделения труда между различными областями
соответственно их географическим условиям, существует еще местное
разделение труда в одной и той же области. Это местное разделение труда идет
тем дальше, чем более изолирована область, чем значительнее ее величина
и многочисленнее население. 8 средние века при всеобщем антагонизме
каждая область старалась развить внутри себя все промыслы, чтобы
возможно менее зависеть от иноземцев.
§ 734. Перейдем теперь к разделению труда внутри одного и того же
производства, т. е. к разделению труда в узком смысле слова. Оно начинается
на сравнительно весьма низких ступенях общественного развития. Но значи-
394
шльной величины оно достигает только с прогрессом общества. Деятели в
области какого-нибудь производящего или распределяющего занятия прежде
псего должны быть разделены на тех, которые работают физически, и тех,
которые только руководят занятиями. Оба класса в свою очередь
распадаются на многочисленные подразделения. Так, на одном заводе, занятом
изготовлением локомотивов, существует до пятидесяти категорий работников.
§ 735. Бесполезно указывать на общее соответствие промышленной
эволюции тем явлениям перераспределения материи и движения, которые
составляют Эволюцию вообще. Здесь мы только укажем на то, что все виды
и формы разделения труда особенно хорошо иллюстрируют установленный
нами принцип, согласно которому всякое развитие совершается по линии
наименьшего сопротивления, или по линии наибольшего притяжения, или
по равнодействующей между обоими этими факторами.
III. Приобретение и производство
§ 736. Ни одно из поставленных в заголовке слов не охватывает вполне
явлений, о которых мы будем здесь говорить. На первой ступени своего
развития человек довольствуется теми продуктами, которые лежат вокруг него
в готовом виде: он просто приобретает их в свое распоряжение;
промышленный прогресс заключается в том, что человек все более и более переходит
к продуктам, которые добываются только трудом, т. е. переходит к
производству. С одной из самых важных точек зрения человеческий прогресс
измеряется степенью, в которой простое приобретение заменяется производством.
§ 737. Этот переход неизбежно совершался очень медленно, потону
что он был сопряжен с переработкой человеческой природы. Развитию
производства мешали как физическая неприспособленность дикаря к труду,
так и его непредусмотрительность и нетребовательность.
§ 738. В качестве средства удовлетворения потребностей
производство возрастает вместе с умножением и усилением потребностей; и тот
порядок, в котором возникают и развиваются различные производства,
определяется относительной силой этих потребностей. Само собой
разумеется, что первые потребности утолить голод и защититься от холода
вызвали первые вилы производства; но еще задолго до того, как все телесные
потребности получили более или менее сносное удовлетворение, некоторые
другие потребности вызвали иного рода производства. Это были
потребности, порождаемые войной и желанием вызывать удивление; первые
привели к производству оружия, а вторые — к производству украшений. Как,
по-видимому, ни чужды друг другу эти желания, однако те и другие
обнаруживают претензию казаться чем-то более могущественным и высоким.
Производство оружия достигло значительного совершенства даже у таких народов,
у которых земледельческие орудия едва существовали. И на дальнейших
стадиях общественного развития производство оружия шло впереди
производства орудий промышленности. Бесчисленные анекдоты о том, как дикари
меняют ценные продукты на красивые побрякушки, хорошо характеризуют
страсть к украшениям. Эта страсть весьма рано вызвала соответствующие
395
производства. Так, в Риме, по словам Моммзена, золотых дел мастера
существовали с незапамятных времен. Комбинация обеих потребностей,
потребности в вооружении и потребности в украшении повела к производству
тех роскошных вооружений, которыми щеголяли в древности и в средние
века. До какой степени еще и теперь страсть к украшению господствует
над более существенными потребностями, хорошо видно из современных
домашних обстановок, где все подчинено потребности во внешнем блеске.
§ 739. Таким образом, мы встречаемся здесь еще раз с антагонизмом
между военным и промышленным типами общества. Война и подготовка к
войне отвлекают силы от занятий промышленностью. У многих
полуцивилизованных обществ дело доходит до того, что все промышленные занятия
взваливаются на женщин. А это, помимо всего прочего, ведет еще к тому,
что женщины, обремененные чрезмерными трудами, делаются
бесплодными; сверх того, так как женщины консервативнее мужчин, то в их руках
промышленные занятия остаются более неподвижными. Наконец, там, где
война считается единственным почетным занятием, промышленный
прогресс задерживается тем, что все способные люди прилагают свою
изобретательность не к промышленным, а к военным занятиям.
§ 740. Таким образом, война многими разными способами мешает
промышленному прогрессу. Наоборот, мир, помимо всего прочего, уже
благодаря одному возрастанию населения ведет к развитию промышленности,
ибо более густое население вызывает большую напряженность
деятельности, большую специализацию занятий и т. п.
IV. Вспомогательное Производство
§ 741. То, что мы до сих пор изучали под именем производства,
касалось только выделки продуктов, которые сами по себе удовлетворяют
известные потребности. Но значительная часть выделываемых продуктов
имеет значение только как орудия, помогающие человеку производить
вещи, имеющие непосредственную полезность. Выделкой этих косвенно
полезных предметов и занимается вспомогательное производство.
Производство и вспомогательное производство возникают, собственно говоря,
одновременно, но то вспомогательное производство, о котором мы здесь будем
говорить, начинается только тогда, когда производитель и вспомогательный
производитель перестают быть одним и тем же лицом, т. е. когда
производство и вспомогательное производство дифференцируются друг от друга.
§ 742. Это возникновение вспомогательного производства, очевидно,
отчасти совпадает с началом разделения труда; подобное разделение
труда начинается очень рано; так, кузнецы, большинство изделий которых
относится к области вспомогательного производства, существуют в самых
малоразвитых обществах.
§ 743. С развитием цивилизации вспомогательное производство все
более и более возрастает, так что теперь существуют целые города, занятые
исключительно этим вспомогательным производством.
§ 744. Однако на этом усложнение не останавливается. Возникает
производство орудий, которые служат только для производства других ору-
396
нии, имеющих в свою очередь значение только вспомогательного пролз-
пидстна. Таким образом возникает вспомогательное производство второй,
фшьей и т. д. степеней.
V. Распределение
§ 745. Распределение неизбежно сопутствует разделению труда, ибо
пюди могут посвящать себя специальным занятиям только при условии
обмена продуктами. Это распределение с самого начала принимает двоякую
форму: или продавец ищет покупателя, или покупатель — продавца, что и
диет начало двум совершенно несходным способам распределения.
§ 746. Первобытное распределение всегда совершается так, что произ-
подитель непосредственно передает свой продукт потребителю, все равно,
будет ли эта сделка совершена в той первичной форме, когда потребитель
наказывает производителю сделать известную вещь, или она будет совершена
и той более поздней форме, когда производитель, достаточно уже
выделившийся как своеобразный член общества, ищет для своего товара потребителя.
§ 747. Еще и до сих пор встречаются люди, соединяющие в одном
лице производителей и распорядителей своих продуктов; но с ходом
цивилизации замечается вообще стремление к образованию отдельного класса
сначала мелких, потом и оптовых торговцев.
§ 748. Та ранняя фаза промышленной организации, в течение
которой производитель и распределитель являются одним и тем же лицом,
особенно характеризуется периодическими собраниями — ярмарками. Хотя в
наше время ярмарки и утратили свой первичный характер, однако и до сих
пор значительная часть сделок на ярмарках заключается при
непосредственной передаче продуктов от производителей к потребителям.
VI. Вспомогательное распределение
§ 749. Большая часть того процесса, который обыкновенно называется
«распределением», рассматривается здесь как вспомогательное (auxiliary)
распределение. В наших развитых промышленных системах существуют
агенты-посредники, устанавливающие отношения между покупателями и
продавцами. Как производитель в узком смысле слова появляется только
тогда, когда человек делает какую-нибудь вещь не для себя, а для продажи
другим, так и распределитель развивается незаметно вследствие расширения
рынка: первоначально человек продает только свои продукты, но затем, с
возрастанием числа покупателей, начинает продавать и чужие продукты,
пока, наконец, дело не кончится тем, что он ничего уже более не производит,
а только распределяет чужие товары.
§ 750. Вспомогательное распределение скоро распадается на две
группы. Во-первых, возникают лавки, куда доставляют свои товары
производители и куда приходят потребители, нуждающиеся в этих товарах;
во-вторых, возникает класс людей, которые сами странствуют в поисках
покупателей.
397
§ 751. Развитие и усложнение распределения идет еще дальше.
Наиболее счастливые из торговцев постепенно превращаются в оптовых
торговцев, имеющих дело уже не с потребителями, а с торговцами, занятыми
розничной продажей. Затем возникает еще класс комиссионеров, которые
покупают и продают не за свой счет, а за счет торговцев.
§ 752. Когда таким образом распределительная система организуется,
когда возникнут разнообразные классы торговцев, каждый из этих классов,
в свою очередь, организуется, причем внутри каждого из них возникают
многочисленные и разнообразные подразделения. Таким образом, процесс
распределения организуется даже в подробностях параллельно процессу
производства.
§ 753. Развитию одушевленных орудий обмена соответствовало и
развитие неодушевленных орудий, т. е. способов передвижения людей, товаров
и известий. Оба фактора влияли друг на друга: улучшение путей сообщения
усиливало распределение, а возрастание распределения обусловливало
улучшение путей сообщения. В настоящее время при существовании
железных дорог для перевозки товаров и людей, при существовании
телеграфов и телефонов для передачи сведений распределительная система почти
что достигла совершенства.
VII. Обмен
§ 754. Распределение и обмен неизбежно возникают одновременно,
ибо в своем простейшем виде это — две стороны одного и того же процесса.
Как и повсюду, приложение эволюционной точки зрения приводит нас в
данном случае к открытию стадий развития более ранних и более простых,
чем это казалось возможным. В самом деле, среди явлений человеческих
отношений, по-видимому, мало что может считаться проще обмена; по-
видимому, самый тупой из дикарей может легко усвоить принцип, лежащий
в основе обмена. Однако дело обстояло не так. Уже в главе, посвященной
«обрядовым учреждениям», было высказано предположение, что обмен
возник из обычая приносить подарки. Сверх данных, тогда уже нами
указанных, мы можем привести теперь еще немало новых подтверждений этом
мысли. Во время своего пребывания в Новой Гвинее Миклухо-Маклай
заметил, что у жителей не практикуется торговля или обмен, но разные
племена при встрече друг с другом обмениваются подарками. Подобные же
явления отмечены и другими наблюдателями у многих других народов. Таким
образом, сама идея обмена, без которой не могли возникнуть ни
коммерческие отношения, ни промышленная организация, развилась из известных
обрядовых актов, возникших вследствие потребности в умилостивлении.
§ 755. При отсутствия способов измерения количества и качества
сама идея равноценности должна была отличаться крайней
неопределенностью. Однако этот недостаток делался понятным и очевидным только тогда,
когда начали совершать обмен двух крайне несходных между собой товаров.
Отсутствие орудия обмена также порождало массу затруднений.
§ 756. Будет поучительно отметить в данном случае, как и во многих
других случаях, выживание первобытных приемов действия. При самом
398
^рождении обмена, одновременно с тем, как начался обмен товарами,
начался также и обмен услугами. Усилия, употребляемые при помощи чруг
«ругу, будучи однородными по качеству, измерялись количеством времени,
п это породило первую идею равноценности. Этот взаимный обмен услугами
сохранился и среди современных фермеров, среди которых сохранились
ткже и взаимные подарки продуктами. Когда два или несколько человек
пьют вместе в трактире, то возникает процедура, любопытным образом
подражающая первобытным приемам: один человек угощает другого кружкой
пива, а этот сейчас же в ответ угощает первого такой же кружкой того же
пива; подобный взаимный обмен подарками продолжается несколько раз,
причем всегда молчаливо предполагается, что угощение будет возмещено
эквивалентным угощением. Таким образом, мы имеем здесь тот
любопытный случай, когда обмен не имеет никакого материального основания, и,
следовательно, существует возврат к тому способу чествования или
умилостивления, из которого идея обмена совершенно исключена, по крайней
мере номинально, если не в действительности.
VIII. Вспомогательный Обмен
§ 757. Огромные затруднения, связанные с отсутствием орудия обмена,
в конце концов привели к принятию одного из товаров за всеобщий
«покупатель». У разных народов и в разные времена роль всеобщего покупателя
признавалась за различными товарами, причем основное свойство,
характеризующее эти товары, заключалось в том, что они были пригодны для
всех; второстепенным же и несущественным свойством была их делимость
на приблизительно равные части.
§ 758. Таким образом, один из товаров становится монетой. Эти товары
можно разделить на три категории: те, которые удовлетворяют
физическим потребностям; те, которые служат целям самосохранения; те, которые
служат для украшения. Скот крупный и мелкий, рыба, плитки чая, табак и т. п.
предметы имели широкое распространение в качестве орудия обмена.
Изучая способы распределения этих товаров, мы особенно хорошо видим,
каким образом подарки превращаются в обмен, а обмен — в покупку.
§ 759. Но также и оружие и инструменты служили орудиями обмена.
Железо и медь как материалы для оружия или же уже превращенные в
оружие, являются во многих местах орудием обмена. Мы имеем по крайней
мере один достоверный случай, когда орудием обмена служили
инструменты. Это — древний Китай, в котором между VII и IV вв. до н. э. монетой
служили лопаты, а в VII в. до н. э. также и бронзовые ножи, причем это
превращение ножей из инструментов в монету выразилось тем, что лезвие их
делалось все меньшим и меньшим сравнительно с рукояткой.
§ 760. Но из всех товаров наиболее пригодными для превращения в
монету являются те, которые служат для украшения. Поведение всех дикарей
свидетельствует, что после удовлетворения первых насущных потребностей
самоподдержания, в то время даже, когда эти потребности далеко не вполне
удовлетворены, человек уже начинает заботиться об украшении.
Следовательно, предметы, служащие для украшения, в достаточной мере обладают
399
основным свойством, необходимым для превращения в монету: пригодностью
для всех. Mo они также обладают и вторым свойством: легкой делимостью.
Главным элементом понятия ценности, приобретаемым украшениями при
превращении их в монету, является сознание труда, потраченного на
изготовление или добывание этих предметов. Становится очевидным, что
ценность драгоценных металлов зависит не от их красоты, а от трудности их
добывания. Что труд есть единственное мерило ценности, прекрасно видно,
например, из того, что алюминиевая бронза по внешнему виду едва может
быть отличима от золота и, однако, по ценности она далеко уступает ему,
далее, только специалисты могут отличить малоценные стразы от
драгоценных алмазов.
§ 761. Для того чтобы драгоценные металлы сделались вполне
пригодными для роли монеты, нужно было изобрести способ измерения их
количества. Для металлов это измерение, вполне естественно,
производилось при помощи взвешивания. Первоначально единицами веса были
органические вещества (свидетельством чего служат сохранившиеся до сих
пор единицы веса: карат — индийский боб, гран — зерно пшеницы и др.).
Различие в единицах веса повело к чеканке монет определенной величины
Вычеканенная монета является фактором, в высокой степени
способствующим развитию обмена и распределения: понятие «цена» ясно
устанавливается и неопределенность обмена уничтожается.
§ 762. Однако на этом еще не остановилось улучшение способов
обмена и распределения. Обмен при содействии металлической монеты имел,
между прочим, два существенных недостатка: громоздкость больших сумм
и необходимость всегда обладать наличными деньгами. Оба эти недостатка
устраняются введением кредитной системы — бумажно-денежного
обращения во всем современном разнообразии его видов.
IX. Взаимная зависимость и интеграция
§ 763. В предшествовавших параграфах уже можно найти указания на
промышленную интеграцию, сопровождавшую промышленную
дифференциацию. Различные виды производства помогают друг другу. Распределение,
находясь в зависимости от производства, которое улучшает пути сообщения
и перевозочные средства, в свою очередь помогает производству сделаться
более разнообразным и обильным. С другой стороны, хорошо развитая
денежная система содействует как производству, так и распределению
Таким образом, вследствие взаимных воздействий этих элементов
промышленная система делается все более и более интегрированной.
§ 764. Но нельзя составить себе правильного понятия о
промышленной интеграции, не рассмотрев некоторых ее проявлений более подробно
Прежде всего нам бросается в глаза разнообразная кооперация различных
процессов производства. Эта кооперация лучше всего видна на примере
развития механических производств. Первоначально простые машины
рычаг, наклонная плоскость, винт и т. п. употреблялись каждая отдельно.
Затем возникли сложные машины, которые представляют собой
комбинацию простых машин, число которых в каждой новой сложной машине все
400
более и более возрастает. Наконец, теперь мы видим кооперацию нескольких
сложных машин, объединенных в общую систему.
§ 765. Мы считаем обыкновенно производителем какого-нибудь
предмета того, кто последний приложил свой труд к его изготовлению; но нужно
помнить, что этот последний производитель работал над материалами,
изготовленными для него множеством других производителей. Таким образом,
промышленная организация является всеобщей системой, объединяющей
каждого производителя со всеми остальными производителями.
§ 766. Не только каждое отдельное производство зависит от
множества других, но и наоборот — множество других производств испытывают
глубокое изменение от всякого коренного изменения какого-нибудь
производства. Одним из лучших примеров может служить та промышленная
революция, которая была вызвана бессемированием стали.
§ 767. Таким образом, более подробное изучение промышленности
приводит к убеждению, что взаимная зависимость и интеграция достигли
здесь бесконечно большей сложности, чем это кажется с первого взгляда
Существует крайне сложная система, имеющая повсюду центры, связанные
со всеми остальными центрами и разнообразно влияющие друг на друга
Начиная с того давнего времени, когда заостренный кремень употреблялся
для отделки палицы, это взаимодействие орудий все увеличивалось в
сложности, пока не достигло современного состояния, когда все орудия и все
люди образуют агрегат, все части которого находятся во взаимной
зависимости. Эволюция здесь, как и всюду, совершилась путем перехода от
бессвязной однородности к связной разнородности.
X. Регулирование труда
§ 766. Регулирование как форма правления предполагает явственное
или потенциальное принуждение. Будет ли это регулирование
сопровождаться такими явственно принудительными мерами, какие применяются
рабовладельцем к своему рабу, или теми принудительными мерами, которые
применяются фермером к своему рабочему, знающему, что неисполнение
приказаний повлечет за собой потерю места, — очевидно, что с самой
общей точки зрения все эти виды регулирования похожи друг на друга. Так
как все виды промышленного регулирования предполагают принуждение,
то мы естественно должны подумать о той связи, которая существует между
промышленным регулированием и теми видами регулирования, которые
были рассмотрены как политические и церковные. Поддерживая
эволюционную точку зрения, мы должны предположить, что первоначально все эти
виды регулирования составляли части одной и той же системы и что
одновременно с тем, как политическая и церковная системы отделились друг от
друга, и система промышленная отделилась от них обеих. Мы можем идти
дальше. Вместе с возникновением разделения между этими видами
регулирования должны были возникнуть и изменения внутри каждой отдельной
системы. Ибо все они определялись человеческой природой, и,
следовательно, каждое общее изменение, произведенное в людях социальным про-
401
грессом, должно было отразиться и на формах политического, церковной:
и промышленного правления. Возрастание или уменьшение принуждения е
одной какой-либо системе должно сопровождаться возрастанием ит
уменьшением принуждения и во всех других системах правления.
§ 769. Доказательства того, что первоначально политический и про
мышленный контроль имел один и тот же центр, а следовательно, и один t
тот же характер, мы находим у тех первобытных народов, у которых правител t
есть вместе с тем и единственный торговец. Mo даже там, где правитель не
является уже единственным производителем и торговцем, он все-таки чаете
регулирует производство и распределение во всех мелочах. Так, в некото
рых местах Африки нельзя приступить ни к посеву, ни к жатве без позволена
правителя; в других местах весь обмен регулируется правителем. Однакс
нужно заметить, что у многих малоцивилизованных народов замечаете;
разделение между правлениями политическим и промышленным.
§ 770. Говоря вообще, люди, достигавшие власти у первобытных наро
дов, отличались большей силой и большей проницательностью сравнительнс
с окружающими. Мы поэтому можем предположить, что их распоряжения
хотя и клонившиеся главным образом к личной выгоде, сообразовывалиа
также и с пользой народа. Эти распоряжения вообще казались народу муд
рыми, а иногда они и на самом деле были разумными. Поэтому, когда пос
ле смерти такого правителя он обоготворялся и делался предметом рели
гиозного поклонения, его распоряжения начинали считаться велениям!
божества. Отсюда церковное регулирование труда. У различных народен
мы видим весьма многочисленные и разнообразные предписания, посред
ством которых религия регулировала труд. Не только устанавливались дни
когда следует работать, и дни, когда следует отдыхать, не только предпи
сывалось, как следует торговать, как обращаться с рабочими, но даже ука
зывалось, как следует сеять и жать и даже как обшивать бахромой ткани.
§ 771. Что в прежние времена в Европе промышленное правлена
было частью политического правления, об этом нет надобности и упоми
нать; однако полезно указать, насколько полно было это слияние двух ви
дов регулирования. При феодальным правительстве, когда все продукт!
производились в пределах территории, находившейся в личном владенш
сеньора, этот сеньор руководил всеми деталями производства и распреде
ления. Когда вследствие объединения впасть сеньоров перешла к королю
эти последние сделались такими полновластными распорядителями труда
что, например, в монархической Франции был провозглашен принцип, гла
сивший, что право на труд есть королевское право, которое король може
продавать, а подданные должны покупать.
§ 772. Церковное регулирование труда в новых обществах имеет глав
ным образом несистематический характер. Скопление народа для покло
нения какому-нибудь святому давало начало ярмаркам, которые все был!
вначале приурочены к дням церковных празднеств. Эти временные собра
ния превращались иногда в постоянные; так, например, в Париже мест1
вокруг собора было предназначено для торговли. Но кроме подобных кос
венных регулирований труда, существуют еще и прямые: указания дней
когда работа и торговля воспрещаются.
402
§ 773. Что промышленность в настоящее время освободилась от
руководства государства и церкви — это всем общеизвестно. Но полезно
еще отметить и то, как одновременно с уменьшением деспотизма
политического и церковного уменьшились и принуждения в сфере промышленности
В прежние времена ремесленник, фабрикант и купец не только
подчинялись различным указаниям политической и религиозной власти, но
руководились также и приказаниями гильдий или других подобных учреждений
Каждый акт в промышленности был заранее установлен и предписан; на
все нужно было иметь позволение и одобрение.
XI. Отеческое регулирование
§ 774. Выражение «отеческое регулирование» не вполне охватывает те
явления, о которых мы здесь будем говорить, ибо, как показали новые
исследования, нередко бывали общества, у которых главенство в семье
принадлежало женщине. Ввиду этих обстоятельств выражение «домашнее
регулирование», хотя и неудобное по другим причинам, имеет свои преимущества
§ 775. В семьях, подчиненных абсолютной власти отца, мы имеем
простейший пример первоначального соединения властей; ибо отец, будучи
политическим главой семьи и руководителем ее религиозной жизни, в то
же время является и безотчетным распорядителем промышленных занятий
семьи. Там, где политическая организация слаба или совсем еще не
существует, там нет другой силы, способной умерить отцовский деспотизм, кроме
силы сопротивления самих домочадцев.
§ 776. Что подобное положение дел существовало в раннем периоде
истории Европы, видно из того, что, например, во Франции до XIII в отец
имел право посадить в тюрьму непослушного сына; из этого само собой
вытекает, что он мог возложить на своего сына ту работу, какую хотел
Здесь мы можем еще раз отметить то обстоятельство, что деспотизм всех
видов правительства убывает и возрастает одновременно. Теперь при
политической и религиозной свободе и положение детей таково, что отец не
считает себя вправе заставлять их избирать ту или иную сферу деятельности.
§ 777. Хотя все сказанное выше главным образом характеризует
общую власть отца, но вполне понятно, что безграничная власть отца над
детьми в других отношениях предполагает также и власть отца
распоряжаться промышленного деятельностью детей. Это право отца распоряжаться
занятиями детей естественно повело к унаследованию промышленных
деятельностей. Много причин способствовало возникновению этого
наследования. Отцу нужен был помощник в его ремесле, а сыну естественнее
всего было учиться тому занятию, которое он видел у себя дома. Мало
того, у нецивилизованных и полуцивилиэованных народов, подавленных
всевозможными суевериями, каждый технический прием считался
сверхъестественным. Во многих местах Африки кузнец до сих пор еще считается
кудесником. Отсюда всякое ремесло было связано с секретом, который
естественно передавался от отца к детям. Во многих обществах подобное,
вполне естественно возникшее наследование профессий получило
официальную санкцию и сделалось обязательным.
403
XII. Патриархальное регулирование
§ 778. У очень грубых племен, особенно у тех, которые ведут
охотничий образ жизни и у которых господство отца зависит только от
физического и умственного превосходства, неизвестны случаи господства деда. Но там,
где чувство зависимости и подчинения уже глубоко укоренилось, отеческий
контроль порождает контроль деда, что и ведет к возникновению
патриархии власти. Эта власть патриарха, однажды установившаяся, достигает
значительной величины благодаря содействию двух факторов. Во-первых,
благодаря обоготворению умершего предка власть его представителя получает
религиозную санкцию; во-вторых, благодаря возникновению и укреплению
частной собственности дети и вообще потомки попадают в материальную
зависимость от патриарха.
§ 779. Однажды установившаяся патриархальная группа
увеличивается также и путем включения в нее лиц, не имеющих с ней кровных связей.
В смутные и небезопасные времена всегда люди одинокие или живущие
малыми группами находят для себя выгодным отдаться под
покровительство более могущественных групп. Всегда также эти более могущественные
группы охотно увеличивали свое могущество посредством принятия в свою
среду чужеземцев. Там, где семейная и кастовая система имела значительное
развитие, положение этих чужеземцев навсегда оставалось неполноправным
и подчиненным; там же, где кастовое устройство не было развито, потомки
чужеземцев скоро сливались с коренным населением.
§ 780. Относительно образования и распространения
патриархальных групп мы должны еще заметить, что этот процесс в значительной
степени поддерживается постоянной враждой между отдельными группами.
Но главная задача наша здесь заключалась в указании связующего звена
между отеческим регулированием и регулированием общинным. Развитие
семейной группы в группу патриархальную и расширение этой последней в
обширное собрание родственных между собой людей вносит
значительные видоизменения в первичное отеческое правление, что и совершается
путем незаметных переходов.
XIII. Общинное регулирование
§ 781. Первичные общественные группы возникли благодаря
кровным связям. В раннюю эпоху все родственники были естественными
союзниками, а все чужие люди — действительными или возможными врагами.
Поэтому общинная группа первоначально состояла из родственников, и
связь ее членов поддерживалась вследствие потребности бороться с людьми,
не принадлежавшими к данной группе. Сила этой связи была
пропорциональна внешним опасностям; она и начала уменьшаться с тех пор, как эти
опасности стали убывать.
§ 782. Там где происхождение ведется только по женской линии, где,
вследствие этого, происхождение от известного отца всегда сомнительно,
но несомненно только происхождение от одного из членов данной группы,
там общность мужей и общность жен дополняется и общностью средств
404
существования. При подобных обстоятельствах не существует ни развитого
культа предков, ни патриархального регулирования.
§ 783. У некоторых нецивилизованных народов мы встречаем
коммунизм иного рода. Так, близ Сьерра-Леоне плантации возделываются всеми
жителями деревни сообща, а продукты делятся между семьями
пропорционально числу душ в семье. Аналогичные примеры мы можем указать и на
Целебесе. У некоторых народов Индии к этому присоединяются еще
постройки общими силами дома для каждой новобрачной семьи. Здесь имеем
мы переходную форму, при которой частная собственность уже до
известной степени признается, хотя господствующей формой является все-таки
общинная собственность и общинное регулирование производства.
§ 764. Выше мы отметили, что патриархальная власть, основанная на
почтении младших к старшим, является переходи« ступенью к общинному
регулированию. Примеры этого мы видим на общинной жизни группы
семейств, сохранившейся до сих пор у некоторых славянских народов. И
замечательно, что в то время как среди других славянских народов эта
общинная жизнь более или менее пришла в упадок, она наилучше сохранилась у
Черногорцев, жизнь которых была наполнена беспрерывными войнами. Это
произошло опого, что постоянная общественная опасность делала
необходимой то большее подчинение индивида обществу, которое существует
при общинной жизни.
§ 785. Подобно тому как семейные группы переходят в сложные
семейные группы, так и эти последние, сделавшись очень обширными для
одного хозяйства, превращаются в группу хозяйств: семейная община
превращается в деревенскую общину.
§ 786. Это общинное регулирование производства, расширенное до
деревенской общины и постепенно измененное вследствие вхождения
посторонних непривилегированных членов, поддерживалось, между прочим,
отсутствием денежного обращения и сопутствующим этому отсутствием
промышленной конкуренции. Если мы зададим себе вопрос, каким образом
член одной из этих общин мог быть вознагражден при отсутствии денежного
обращения, когда, следовательно, не было возможности точно выразить
отношение между его заслугой и заслугами остальных членов общества,
мы увидим, что эта система совместного существования была практически
необходимой. Переход к системе личной собственности был, конечно,
постепенен; развитие денежной системы играло при этом роль и причины и
следствия. С одной стороны, оно делало возможным более точный раздел;
с другой стороны, чем сильнее распространялось разделение
собственности, тем большую роль стали играть деньги.
XIV. Гильдейское регулирование
§ 787. Недостаточное знакомство с социальными явлениями ведет
иногда к тому, что полуцивилизованным и даже нецивилизованным людям
приписывают такие взгляды и намерения, которые свойственны только
членам цивилизованных обществ. Так, наблюдая постоянное возникновение у
нас различных союзов, обществ, ассоциаций и т. п., мы часто бываем
405
склонны предположить, что и дикари также предумышленно и сознательно
создавали свои общества. Однако в настоящее время уже несомненно
доказано, что никогда не существовало общественного договора в смысле Гоббса
и Русо; общественная организация возникла и развилась постепенно и
незаметно. Ближайшее изучение приводит нас к убеждению, что не только
основные общественные учреждения возникли и развились таким образом, но и
второстепенные учреждения не были продуктами планомерной деятельности
Таким образом, мы имеем основание утверждать, что гильдии не были
общественным изобретением. Между прочим, к этому выводу приводит нас и
повсеместное распространение гильдий. Если бы они были продуктом
общественного изобретения, то они встречались бы только в качестве
исключения. Если теперь мы захотим определить, из какого общественного строения
возникли эти гильдии, то ответ будет ясен: из семейных групп, развившихся в
группы родственников. Влияние городской жизни и городских занятий в
конце концов производит глубокие изменения в семейной организации. Уже
деревенские общины, оставаясь сельскими по своему характеру, начинают
дифференцироваться: известные занятия начинают монополизироваться
отдельными лицами или известными семьями. Таким образом возникают
зародыши будущей промышленной организации. Подобно тому как развитие
промышленности вообще сопровождалось отделением промышленного
правления от других видов правления, так и развитие отдельных видов
промышленной деятельности и увеличение числа лиц, занятых каким-либо
ремеслом, вызывало разделение между различными видами промышленной
деятельности и возникновение особой организации для каждого из этих
видов. Подобным образом возникли гильдии. Хотя потом, когда эти гильдии
получили широкое распространение, новые гильдии начали возникать уже
сознательно и предумышленно, однако мы не имеем никакого права предполагать,
будто и первые гильдии возникли путем подобного же сознательного акта
§ 788. Переходя от общих соображений к рассмотрению фактов,
подтверждающих эти соображения, мы видим, что развитие гильдий из семейных
монополий встречается повсюду. У древних Евреев и Египтян, в современном
Китае, у Арабов и Бирманцев и т. п. — повсюду встречаем мы указание на
то, как известные занятия становятся наследственными в известных семьях,
более или менее обязательными для членов данной родственной группы и
более или менее недоступными для посторонних.
§ 7В9. Вероятно, самым лучшим доказательством того, что гильдии
развились из групп родственников, является существование религиозной
связи между членами каждой гильдии. Так как в первобытные времена
мужчина, старший в роду, исполнял роль жреца, занятого умилостивлением
духа предка, то между родственниками существовала такая религиозная
связь, которая сохранилась даже и после того, как родственные связи получи
ли совсем иной характер. Конечно, постоянные завоевания одного племени
другим вели к ослаблению этих религиозных связей, однако, несмотря на
это, религиозные связи промышленных гильдий можно найти среди многих
народов и притом таких удаленных друг от друга, как Мексиканцы и
Финикияне. Эти следы языческого строя не были уничтожены даже христианством;
например, в Англии гильдии были вместе с тем и религиозными братствами.
406
§ 790. Так как все общественные группы жили во взаимной вражде,
го промышленные группы сверх религиозного единства, объединявшего
членов группы и отчуждавшего группы друг от друга, развили еще и поли-
(ическое единство, единство самоуправляющейся группы, недоступной и
враждебной посторонним элементам.
§ 791. С возникновением торговых гильдий, развившихся из местных
групп, имевших религиозный и муниципальный характер, мы замечаем, что
промышленное правление подчиняется правлению политическому. Гильдии
организуются при содействии хартий, а эти хартии покупаются у сеньора
или у короля. С другой стороны, внутри самих гильдий возникла
дифференциация. Первоначально торговая гильдия включала в себя всех работников
данной местности; каждый член гильдии был производителем известного
товара, и его членство давало гильдейские права и преимущества его жене,
его дочери и служанке. Таким образом, каждый мастер был вместе с тем и
рабочим. Но с развитием богатства членов гильдии возник класс мастеров-
хозяев, которые уже перестали быть работниками; этот класс мастеров-
хозяев начал стремиться монополизировать в свою пользу все гильдейские
преимущества. Этого он достиг как установлением платы за принятие в
члены гильдии, так и устранением из членов всех, занятых ручным трудом
§ 792. Но на этом не остановилась прогрессивная дифференциация
гильдии. Торговые гильдии, которые первоначально включали всех свободных
граждан города, а затем дифференцировались от гражданства в конце концов
были замещены более мелкими организациями — ремесленными гильдиями.
Эти ремесленные гильдии существовали в зародыше во всех торговых
гильдиях. В самом деле, когда промышленники целого города составляли одну
гильдию, то внутри этой гильдии должны были существовать группы людей,
объединенных тем или иным ремеслом, у которых общность интереса
вызывала известную организацию. Интересы этих более мелких групп не всегда
совпадали с интересами целого, отсюда стремление к разъединению.
§ 793. Пришлось бы очень расширить и усложнить этот очерк местных
промышленных учреждений, если бы мы захотели отметить все
разнообразные видоизменения, которые встречались в устройстве гильдий.
Рассматриваемые в общем, гильдии вели ту же политику, которая господствовала
в то время и в других учреждениях. Гильдии были выразителями
господствовавшего общественного антагонизма, господствовавшей борьбы. Они,
подобно феодальным сеньорам, стремились захватить территорию друг у
друга, отнять друг у друга те или иные права. Для нас важнее всего отметить
здесь то обстоятельство, что борьба между гильдиями во имя интересов
членов каждой гильдии сопровождалась параллельным развитием
подчинения членов гильдии принудительному правлению. Право зарабатывать
хлеб было подчинено известным ограничениям. Доступ в члены сделался
затруднительным. Возникло подчинение гильдейским властям. Были
учреждены шпионы, следившие за исполнением всех гильдейских предписаний;
всякое уклонение от этих предписаний строго наказывалось. Таким образом,
так называемые «свободные люди» тех дней были несвободны не только в
широкой политической жизни, но даже и в своем собственном ремесле.
407
XV. Рабство
§ 794. Одновременно с теми видами промышленного регулирования,
о которых мы говорили выше, существовало еще особого рода
регулирование, о котором мы до сих пор не говорили ради большей простоты изложения.
Это — регулирование, вытекающее из рабского состояния трудящихся
классов. При суждении о таком учреждении, как рабство, особенно следует
остерегаться, чтобы не приписать людям, принадлежащим другой эпохе,
тех чувств и мыслей, которые присущи только нашему времени. Так, мы
склонны предполагать, что рабы всегда считали свое положение
невыносимым, что с ними обращались всегда сурово, что их всегда обременяли
чрезмерными работами; на самом деле рабское состояние считалось иногда до
такой степени нормальным, что сами рабы смеялись над людьми, не
имевшими господ; с другой стороны, обращение с рабами часто отличалось мягкостью
и справедливостью. Собственно говоря, так как до появления денег
вознаграждение за труд необходимо выдавалось натурой, то уже это одно делало
невозможным существование современной системы свободного труда.
§ 795. При своем возникновении рабство обыкновенно являлось
уделом более слабых, главным образом физически слабых людей. Родители
имели право продавать в рабство своих детей, и это давало известный
контингент рабов. Но огромнейшее большинство рабов добывалось
посредством войны; так что, говоря вообще, мы должны рассматривать рабство как
результат войны, которая была и самой частой и самой могущественной
его причиной. Из других причин, ведших к рабству, следует упомянуть еще
о преступлении; рабство преступников было довольно обыденным
явлением; да и теперь каторжники суть не что иное, как государственные рабы.
Далее, известно, что в рабское состояние впадали иногда несостоятельные
должники. Иногда бедные люди сами отдавались в рабство к богатым.
Наконец, рабы добывались путем захвата. Отметив все эти виды возникновения
рабства, мы в дальнейшем изложении будем иметь в виду только рабство,
обусловленное его главной причиной — войной, и постараемся изучить
формы, принимаемые им как промышленным учреждением.
§ 796. Племена, не вышедшие еще из охотничьего состояния, редко
порабощают побежденных врагов; если они не убивают и не съедают их, то
обыкновенно просто принимают их в свою среду, усыновляют их. При
отсутствии промышленной деятельности рабство бесполезно. Но там, где,
как у рыболовных племен вроде Чинуков, пленные могут быть
использованы с пользой, а также и там, где племя уже перешло к пастушескому и
земледельческому состоянию, возникают достаточные мотивы, чтобы
щадить жизнь пленников, и, наложив на них клеймо рабства, приставить их к
каким-нибудь работам. Тут можно отметить переходный период, когда часть
пленников убиваете* и съедается, а другая часть обращается и рабство;
иногда, как, например, у Фиджийцев, эти рабы являются запасной едой,
сьедаемой на праздничных пирах победителей. Там же, где людоедство не
получило особенного распространения или является уже пережитым
моментом, там побежденные берутся или для личных услуг, или для полевых
работ. Древняя история дает немало примеров обращения в рабство целых
племен, побежденных другими племенами.
408
§ 797. Существует некоторое, хотя и неопределенное, различие между
шфаэвитым рабством и рабством развитым — между теми формами жизни,
при которых число рабов незначительно и они мало дифференцировались,
и теми формами, при которых рабов много и рабство хорошо организовано.
И первобытной общественной группе не могло существовать значительного
количества рабов. Пленные, захваченный каждый своим победителем, были
и небольшом количестве рассеяны среди племени: женщины занимались
домашним хозяйством и были наложницами главы дома, а на мужчин были
низложены более трудные занятия. При подобных обстоятельствах рабы
часто мало чем отличались от членов семьи; иногда даже рабы
усыновлялись. К этому нужно еще прибавить, что мягкость обращения с рабами
обусловливалась также и легкостью, с которой раб мог убежать.
Совершенно иные условия находим мы там, где путем завоеваний образовалось
большое государство с многочисленными рабами, которые
дифференцировались на домашнюю прислугу и промышленных рабов, используемых
главным образом для полевых работ, но также и с другими целями. Здесь
мы встречаем жестокое обращение с безличными толпами рабов.
Достаточно вспомнить 60000 рабов, отданных финикиянами для персидского
флота, и тысячи рабов у римских патрициев, чтобы понять, до каких
размеров доходило рабство в древности. Так как за многочисленными рабами
трудно было усмотреть, то их заковывали в цепи, которые не снимались с
них ни на полевых работах, ни дома во время сна.
§ 798. Возникновение рабства было первым проявлением
дифференциации между правящим классом общества и работающим классом.
Повсюду существует стремление заставить других работать для себя. А так как
первоначально тот, кого принуждают работать, физически, а иногда и
духовно ниже своего поработителя, то труд становится признаком более
низкого положения, вследствие чего тщеславие дает лишний довод в пользу
лени. Войны с людьми и с животными начинают считаться единственными
достойными занятиями. Таким образом, возникает дифференциация между
правящим военным классом и управляемым промышленным классом. Эта
первичная дифференциация сопровождается при благоприятных условиях
вторичным дифференциациями. Так, в Риме не только ручная работа была
возложена на рабов, но на них же был возложен и надзор за этой работой,
и коммерческая деятельность, и профессиональные деятельности. Так что
из этого класса рабов образовались все общественные органы, исключая
тех, которые были заняты войной и правлением.
§ 799. Между теми худшими видами рабства, при которых не делалось
никакого легального различия между рабами и скотом, и наиболее мягкими
видами рабства существует множество переходных ступеней. В государствах
воинственных мы, естественно, встречаем самые крайние виды рабства,
при которых господин был волен в жизни и смерти своих рабов. При
подобном порядке вещей рабы, конечно, не имели собственности. Но часто мало-
помалу, если не легально, то по крайней мере фактически рабы делались
собственниками. Например, на Мадагаскаре, где на рабов возлагалось
ведение торговли, половина прибыли обыкновенно принадлежала им.
Обладание собственностью вело, естественно, к выкупу или же к тому оброчному
409
состоянию, при котором положение раба, в сущности, не отличалось от
положения свободного человека, обремененного тяжелым налогом.
§ 800. Дальнейшие подробности были бы здесь неуместны. Мы
рассматриваем здесь рабство только как часть промышленной эволюции;
поэтому, например, изучение положения домашних рабов здесь не проводим
Основная истина, уясняемая изучением вопроса о рабстве, заключается 8
том, что рабство есть следствие войны, оно развивается вместе с
завоевательной политикой государства и уменьшается с прекращением
постоянных войн. При изучении вопроса о влиянии христианства на рабство часто
забывают, что не изменение верований, а изменение общестенных
условий было причиной перемены в положении рабов. При постоянных войнах
и связанном с этим деспотическом правлении рабство было неизбежным
последствием; уменьшение же войн и ослабление деспотизма
правительства сопровождалось облегчением положения рабов. Когда все мужчины
какого-либо племени заняты войной, то чувствуется большая потребность
в труде военнопленных. При подобных обстоятельствах рабство является
необходимостью, и, при прочих равных условиях, племя, обращающее в
рабов своих пленников, одолеет племена, не делающие этого. Наоборот,
когда война настолько затихает, что нет постоянного нового притока рабов,
то делается необходимым, чтобы часть свободных людей занялась
физическим трудом. Когда же рабский труд и труд свободный начинают
конкурировать друг с другом, то становится сейчас же очевидной вся убыточность
рабского труда, лишенного личного интереса и невежественного.
XVI. Крепостное состояние
§ 801. Недостаточное знакомство с фактами часто ведет к
предположению, будто то или иное общественное учреждение свойственно только
известным народам, тогда как оно имеет гораздо более широкое
распространение. Например, некоторые думают, будто феодализм свойственен только
известной фазе европейского прогресса, тогда как он возникает повсюду,
где борьба между небольшими обществами заканчивается подчинением
нескольких обществ одному. Само собой разумеется, что вместе с
общераспространенностью этой политической организации, с ее постепенным
соподчинением правителей имела всеобщее распространение и та
организация, на которую все это опиралось, т. е. организация труда. Система
крепостного права, подобно другим составляющим элементам феодализма, была
распространена, с различными видоизменениями, во всех частях света.
§ 802. Вследствие эволюционного процесса различные виды
подчинения должны незаметно переходить друг в друга. Подобно тому как
различные виды рабства неопределенно отличаются друг от друга, и различие
между крайними видами крепостного состояния не может быть
установлено с точностью; мало того, часто нельзя указать существенного различия
между рабством и крепостным состоянием. Так, в Древней Греции рабы-
ремесленники часто вели совершенно самостоятельное существование,
только платя своему господину известную контрибуцию; с другой стороны,
в России перед отменой крепостного права весьма нередки были случаи,
410
когда господа предпочитали отпускать своих крепостных на оброк; таким
образом, различие греческого раба и русского крепостного было, в данном
случае, почти только номинальным.
§ 803. Если мы захотим узнать, как широко было распространено
крепостное состояние и какие формы оно принимало, то, начиная обзор с низших
обществ, увидим, что там оно имело всеобщее распространение. В таких
общественных группах, как, например, Дагомейцы, все — рабы, или,
говоря точнее, крепостные короли. На Мадагаскаре, например, всякий житель
может, без всякого вознаграждения, быть использован на общественных
работах. При подобных же общественных условиях создавались и
грандиозные постройки Египтян и Ассирийцев. Государственное закрепощение
существовало и у Спартанцев. Хотя в Афинах это государственное
крепостное право и не получило широкого распространения, однако, кроме людей,
прикрепленных к выполнению общественных работ, существовали еще и
крепостные при храмах.
§ 804. Постоянные войны, которые вел Рим, естественно повели к
тому, что все его государственное устройство было организовано на
военный манер и приспособлено к военным целям. Благодаря этому
трудящиеся классы Рима третировались исключительно как источник для снабжения
боевой машины людьми, деньгами, материалами и пищей.
§ 805. Как свидетельствует Тацит, крепостное состояние было
известно древним Германцам еще в их первобытном состоянии. После же того
как Германцы овладели территорией римской империи, это крепостное право
получило более организованную форму, частью, быть может, под влиянием
примера Рима. С повышением королевской власти крепостное состояние
начало приходить в упадок. Это обстоятельство обыкновенно объясняется
тем, что королям было выгодно поддерживать низшие классы в их борьбе
с феодалами. Хотя это, отчасти, и было действительно так, однако не
следует упускать из виду более глубокой причины: уменьшения войн между
феодалами. С дальнейшим ослаблением военного духа упадок крепостного
права продолжается.
§ 806. Обращаясь к самым последним примерам крепостного
состояния, к крепостному праву Пруссии и России, мы видим, что и здесь
существование крепостного права было обусловлено войнами.
§ 807. Этот беглый обзор истории крепостного состояния все-таки
вскрывает несомненную связь закрепления трудящихся классов и военного
режима. Начиная с того первобытного состояния, когда рабы снабжали
своих господ-воинов всем необходимым для жизни, мы видим, как с
развитием общества несвободные классы превращаются в постоянный
комиссариат для снабжения средствами к жизни воюющего класса общества.
Падение крепостного права было обусловлено не только уменьшением
войн, но и меньшей производительностью несвободного труда.
Иностранные наблюдатели говорили, что три русских крепостных косаря накосят не
больше, чем один английский косарь. В Австрии тоже было установлено,
что производительность несвободного труда равна только трети
производительности труда свободного. В качестве общего заключения мы можем
сказать, что принудительная кооперация приспособлена и необходима для
411
военного режима, а свободная кооперация естественно возникает при
промышленном режиме и благодаря своей большей производительности
вытесняет принудительную кооперацию.
XVII. Свободный труд и договор
§ ВОВ Хотя упадок системы принудительной работы и замена ее
системой договора совершились путем малозаметных изменений, но мы все-таке
постараемся отметить важнейшие моменты этого перехода.
§ 809. В известной форме договор существовал на самой ранней
стадии общественного развития. С того момента, как взаимные подарки
превратились в обмен, всякая сделка стала предполагать договор. Если между
вручением известной ценности одним лицом другому и отдачей вторым
лицом равной ценности возникал промежуток, то существование торговой
сделки делалось еще очевиднее. А если одно лицо пользовалось услугой
другого (например, при постройке себе жилища) и взамен этого не
оказывало этому второму лицу такой же услуги, то тут возникал случай договора
относительно платы за работу. На пути к развитию системы договорного
труда было немало препятствий; там, где вся работа выполнялась рабами,
свободные люди, вынужденные добывать себе пропитание трудом,
нанимались на работы весьма неохотно. Однако мы видим, что в конце концов у всех
рабовладельческих народов наряду с рабами образуется и класс наемных
рабочих. Это мы находим и у Египтян, и у Евреев, и у Греков, и у Римлян
§ 810. Возникновение свободного рабочего класса совершалось под
влиянием многих факторов. Самым общераспространенным случаем был
тот, когда раб выкупал свою свободу. Как только рабам позволялось иметь
собственность, естественно, накопленная собственность часто служила им
для выкупа своей свободы. К тем, кто выкупал свою свободу, следует
присоединить и тех, кто получал эту свободу в дар. V Евреев освобождение
рабов, по крайней мере иудейского происхождения, совершалось в
известные сроки в силу постановления закона. В старое время в Европе
дарование свободы рабам считалось делом благочестивым, совершавшимся «для
спасения своей души». Однако, так как в среднем люди весьма мало
руководятся другими мотивами, кроме себялюбивых, то гораздо более важным
фактором следует считать экономический мотив: как только заметили, что
рабский труд весьма непроизводителен, что гораздо выгоднее отпустить
раба за известное вознаграждение и затем нанимать его на работу, то
освобождение рабов и крепостных сделалось довольно распространенным
явлением. При этом крепостные, освобождаясь от обязанности
обрабатывать землю, теряли в то же время и право владеть ею. Подобные
освобождения иногда совершались в большом количестве. К этим более важным
причинам можно прибавить еще более мелкие источники возникновения
свободного рабочего класса: например, беглые рабы, поселяясь на землях
других владельцев, образовывали уже полусвободный класс. Затем
следует упомянуть о самостоятельных хозяевах, впавших в бедность, о детях
самостоятельных хозяев, покидавших по тем или иным причинам отеческий
кров, о незаконных детях и т. п.
412
§811. Каково же было положение тех свободных сельских жителей,
которые путем одного из вышеперечисленных способов освободились от
крепостной зависимости? Типичный пример дает история английского
крестьянина. Образование многочисленного безземельного класса свободных
работников имело результатом возникновение класса людей, не могущих
найти себе занятия. А это привело к принятию разных стеснительных
правительственных мероприятий. Рабочие, хотя номинально свободные, были
стеснены относительно права свободного передвижения, были обязаны
довольствоваться установленным вознаграждением за труд и были лише-
ны права выбирать занятие по собственному усмотрению. Нужно, однако, при
этом принять во внимание то обстоятельство, что в описываемые нами
времена не существовало того полного слияния общественных элементов,
которое наблюдается в настоящее время. Тогда каждая простая группа
(вроде шотландского клана или английской марки) жила в некотором
антагонизме со всеми другими простыми группами, вследствие чего член
каждой группы постоянно нуждался в поддержке и охране своих собратьев; а
отсюда, само собой, вытекало зависимое положение индивида по
отношению к своей группе. Группы, возникшие вследствие существования кровной
связи между их сочленами, в дальнейшем утратили эту кровную связь
вследствие привхождения посторонних элементов, но и после всех
изменений, превратившись, например, в простой «приход», они были до
известной степени ответственны за своих сочленов, а следовательно и имели
право руководить ими. Все это сохранялось так долго, что совершенно
независимый крестьянин появился только в наши дни.
§ 812. Более быстрые перемены произошли в городах, хотя
первоначально города мало чем отличались от деревень. Беглые крепостные,
поселившиеся в городе после известного срока, объявлялись свободными;
однако эта свобода была в значительной степени только номинальной. Так
как в городе никто не мог заняться каким бы то ни было ремеслом, не
поработав у какого-нибудь мастера в качестве ученика, так как иммигрант
не имел даже права надеяться на охрану своей личности законом, то ему
не оставалось другого выхода, как отдаться под покровительство какого-
нибудь полноправного гражданина. Но и свободные городские жители не
были свободны в современном смысле слова. Гильдии имели иерархию.
Над мастерами стоял высший класс, из которого образовался правящий
совет. Это олигархическое правление налагало различные стеснения и на
полноправных граждан: оно указывало им время, место и способ
производства, цены и т. п. Таким образом, в те времена, когда крепостные искали
убежища в городе, договор хотя и начал ограничивать принудительную
форму правления, но делал это еще очень слабо.
§ 813. Дальнейшее развитие свободного труда совершилось при
содействии нового бегства от принуждения. Ранее крепостные бежали в город,
теперь ремесленники бегут из городов в села или в такие города, которые не
подчинены гильдейскому правлению. Упадок могущества и богатства гильдий
сопровождается их дезорганизацией. Политическое правительство нередко
пользовалось этим, чтобы прямо конфисковать все имущество гильдий; хотя
при подобном присвоении собственности гильдий правительство, конечно,
413
не думало о расширении свободы членов гильдий, однако, так как
принудительная организация гильдий распалась, свобода членов гильдий сама
собой увеличилась.
§ 814. Существовала еще иная причина, способствовавшая переходу
от принудительного режима к режиму договорному. Внутри группы,
объединенной необходимостью самозащиты, всегда существовал элемент
разложения, обнаруживавшийся недовольством, которое испытывали более
энергичные члены группы, принуждаемые довольствоваться долей,
наравне с остальными членами. Члены рода, деревенской общины и т. п.
стремились к тому, чтобы сверх общего родового, общинного и т п. достояния
иметь еще и самостоятельное имущество, если оно было результатом их
исключительной энергии. Это вело к разложению рода, общины и т. п., и
освободившиеся индивиды стремились направить свою деятельность уже
вне соображений с выработанным регламентом.
§ 815. Эволюции свободного труда и договора соотносительны Так
как свободный труд предполагает договор, то понятно, что договор получает
всеобщее распространение и определенность по мере того, как свободный
труд приобретает те же свойства. Когда деревенская община достигает
значительного развития и разные ее члены начинают заниматься
специальными деятельностями, то между ними возникает обмен продуктами, который
имеет внешний вид договорного обмена; однако это не так, ибо и вся их
деятельность, и обмен определяются произвольным постановлением власти
Настоящий договор возникает только тогда, когда обмен работы и
вознаграждения происходит добровольно. Эта новая форма кооперации,
кажущаяся нам такой простой и понятной, первоначально не считалась ни
простой, ни понятной. Точность, предполагаемая договором, не только была
малодоступна при отсутствии определенных мер и весов, при неумении
ясно формулировать свои желания, но еще, кроме того, и возбуждала
положительное отвращение у недисциплинированных натур. Таким образом,
эвопюция договора обнаруживает переход от первоначальной
неопределенности к последующей определенности.
XVIII. Сложный свободный труд
§ 816. До сих пор мы говорили почти исключительно о промышленных
отношениях между индивидами. Что касается больших совместных работ
то они первоначально производились, конечно, исключительно
несвободным трудом. Так производились все древние сооружения. В средние века
храмы, замки и др. строились тоже крепостными под руководством
свободных мастеров. Да иначе и не могло быть, ибо тогда в каждой данной
местности не существовало достаточного числа свободных работников.
§ 817. Организация свободного труда для больших общественных
сооружений необходимо была построена на подчинении малых групп
большими, а этих — еще большими. Это имеет вид военной организации, но
оно является необходимым условием успешного совместного действия И
в организме существует подобное же иерархическое соподчинение для той
же большей успешности работы.
414
§ 818. Гораздо большее значение имеет объединение и организация
|шбочих мануфактурами и фабриками. Объединение это совершается
вследствие большей производительности правильно организованного труда.
Произеодитель, бывший сначала сам и хозяином и работником,
превращаемся в рабочего, производящего на хозяина, хотя сначала и не по указанию
этого хозяина, и не из его материалов. Дальнейший шаг в эволюции
производства заключается в том, что хозяин делает оптовую закупку материалов,
которые и раздает частью для работы на дому рабочего, частью же для работы
о его собственном помещении. Борьба между системами домашнего
производства и производства фабричного закончилась решительным торжеством
последней системы. Это было неизбежно уже вследствие того одного, что
дома рабочие не могли пользоваться теми сложными машинами, которые
имеются на фабриках. Однако в странах, в которых дифференциация между
городскими и сельскими жителями не пошла особенно далеко, где вообще
старая форма общества не вполне еще вытеснена новой, там и старый способ —
домашнее производство — не вполне еще вытеснен новым способом —
фабричным производством. Для нас важно отметить изменения
промышленных отношений, вызванные концентрацией рабочих. Мы замечаем тут
тройственную дифференциацию. Люди, бывшие частью ремесленниками,
частью земледельцами, вовсе перестают быть земледельцами. Одновременно
городская жизнь резко расходится с жизнью деревенской. Наконец,
совершается дифференциация внутри самого промышленного класса: прежде
хозяин был вместе и работником, окруженным помощниками; теперь класс
хозяев-капиталистов резко отличается от класса наемных рабочих.
§ 819. Интеграция рабочих была обусловлена интеграцией
производительной силы. Успехи техники, главным образом введение паровых машин,
дали решительный перевес крупному производству.
§ 620. Обратимся теперь от рассмотрения этой эволюции как
механического прогресса промышленной организации к рассмотрению отношения
ее к жизни рабочих. С этой последней точки зрения ее влияние, отчасти
благотворное, во многих других отношениях решительно вредно. Хотя
рабочие в качестве потребителей и выигрывают, подобно всему обществу, от
дешевизны товаров, но зато они гораздо более теряют в качестве
производителей. Их физические и духовные силы делаются все более и более
ненужными. Прогресс техники именно в том и заключается, что
деятельность рабочего заменяется деятельностью машины. С другой стороны, труд
рабочих делается все более автоматическим. Однообразие занятий ведет к
понижению физического и духовного уровня. При сравнении положения
современного рабочего с положением ремесленника прежних дней,
работавшего у себя на дому и имевшего возможность менять род деятельности,
преимущества последнего делаются очевидными. Даже и в социальном
отношении замечается скорее регресс, чем прогресс. Ибо, хотя рабочий и
может по своему усмотрению заключать договор с кем угодно, но это, в
сущности, сводится к праву менять одно рабство на другое. Давление
обстоятельств суровее давления, которое хозяин мог производить на своих
крепостных. Таким образом, в течение социального прогресса всегда из-
415
вестная часть членов жертвуется для блага целого. Сначала люди гибли а
беспрерывных войнах, теперь люди гибнут в промышленной борьбе.
XIX. Сложный капитал
§ 821 Ранние стадии развития того, что теперь называют
акционерными предприятиями, поучительны, как показывающие, насколько прогресс
каждого элемента зависит от различных предшествующих прогрессивных
изменений. Кроме того, здесь мы видим, каким образом известное
промышленное устройство возникает из неопределенного зародыша, в
котором первоначально заключались и элементы других устройств. Создание
тех накопленных ценностей, которые мы называем капиталом, зависит от
многих условий. У народов, которые хоронят и уничтожают все достояние
покойника, накопление собственности невозможно. Капитал не мог также
достигнуть значительного развития до укрепления монетной системы
Акционерная форма предприятий возникла из соучастия в семейной и
гильдейской организациях. Гильдейская организация, возникшая для взаимной
защиты и регулирования, привела к идее акционерных предприятий, ибо
постоянное совместное преследование общих интересов внушило мысль
соединить и достояния для достижения известных общих целей.
Первоначально эти компании были не чисто промышленными, но также и военными
Подобно гильдиям, и первые компании торговцев имели в числе своих задач
защиту и нападение на антагонистов. Даже и до сих пор промышленность
имеет в значительной мере воинственный характер.
§ 822. Воинственный характер первоначальных торговых союзов, вроде
Ганзейского, выражался, между прочим, тем, что каждый участник союза
вел дело самостоятельно, но только под защитой союза. Английские
торговые компании получали право завоевывать новые земли, владеть и
управлять ими. Когда союз торговцев для взаимной защиты от пиратов сделался
уже обыденным явлением, то, естественно, был сделан дальнейшей шаг
возникло взаимное страхование от кораблекрушений. Затем возник союз
для разработки рудников; характерно, что союз этот параллельно
выразительному названию союза «торговых приключений» носил название союза
«рудниковых приключений».
§ 823. Система акционерных предприятий открыла исход для капиталов,
которые иначе лежали бы непроизводительно; благодаря ей промышленная
деятельность достигла такого развития, которого она никогда бы не достигла
ни при деятельности отдельных предпринимателей, редко соединяющих
обладание капиталом с духом предприимчивости, ни при государственной
промышленной деятельности, всегда рутинной и подавленной формалистикой.
§ 624. Так как все виды принуждения: политического, религиозного,
промышленного и т. д. уменьшаются одновременно, то легко догадаться,
что в прежние времена торговые товарищества были подчинены
многочисленным относительным условиям; мало-помалу торговая деятельность,
вместе с остальными видами деятельности, освободилась от всех излишних
стеснений. Мало того, в силу закона ритма явлений, в наиболее передовых
странах теперь замечаются даже случаи недостаточного регулирования.
416
XX. Рабочие союзы
§ 825. Люди, живущие при одинаковых условиях, всегда имеют много
опщих интересов. Хотя часто их интересы и сталкиваются и они ведут
между собой борьбу, тем не менее как известный класс они всегда защищают
общие интересы против других классов. Выше мы говорили о союзах
предпринимателей и торговцев; теперь рассмотрим союз нанимаемых ими
работников. Союзы ремесленников возникли даже ранее, чем произошла
дифференциация между хозяевами и рабочими. Мы находим даже в
Африке нечто вроде рабочих союзов. Но настоящие рабочие союзы могут
возникнуть только при значительном общественном развитии, ибо для этого
нужно, во-первых, полное отделение хозяев от рабочих, а во-вторых, значи-
гельное скопление рабочих в одной местности. Рабочие союзы не произошли
от ремесленных гильдий. Хотя, вообще, всякое общественное учреждение
развивается из какого-нибудь предшествовавшего ему учреждения,
однако иногда бывает, что при благоприятных обстоятельствах самостоятельно
возникает учреждение, похожее на одно из ранее существовавших
учреждений. Таков именно и был случай рабочих союзов.
§ 826. Когда выполнены основные условия существования рабочих
союзов, т. е. когда имеется полное отделение хозяев от рабочих и
значительное скопление рабочих, тогда всякие другие союзы и собрания,
создаваемые для других целей, легко превращаются в союзы для защиты
классовых интересов.
§ 827. Следующий шаг в эволюции рассматриваемого нами явления
заключался в обьединениях различных рабочих союзов в один общий рабочий
союз, без различия того, в каком производстве занят тот или иной рабочий.
§ 828. Так как рабочие союзы преследуют цель, подобную тем целям,
которые преследовались гильдиями, то и практика их напоминает практику
гильдий. Подобно последним рабочие союзы стремятся регулировать
деятельность производителей сообразно с интересами членов союза. И приемы
их напоминают приемы гильдий.
§ 829. Подобно тому как предприниматели стараются, например путем
покровительственной системы, поднять цены своих товаров, так и союзы
рабочих стремятся повысить заработную плату путем уменьшения
производства и связанного с этим поднятия цен.
§ 830. Преследуя свои классовые интересы, рабочие союзы борются
с рабочими, не принадлежащими к союзу и не желающими подчиниться
его предписаниям.
§ 831. Однако повышение и понижение заработной платы в сущности
зависит только от того, велик ли спрос на труд в данный момент или нет.
§ 832. Однако утверждение, будто рабочие союзы не могут поднять
благосостояния рабочих, было бы поспешным. Всякое насилие вызывает
противодействие насилием же; а насильственная практика рабочих союзов
есть только выражение того переходного социального состояния, которое
обнаруживается современными полувоенными, полупромышленными
обществами. Несомненно, что предприниматели, зная силу рабочих союзов,
начинают обращаться с рабочими с большим уважением, чем прежде; за-
14 Спенсер 417
тем, под влиянием того же давления рабочих союзов, предприниматели
начинают более заботиться о санитарных условиях производства. Наконец,
рабочие союзы воспитывают в рабочих чувство солидарности. Прогресс
общественной жизни, рассматриваемый с самой широкой точки зрения,
состоит в увеличении способности совместной жизни и работы. И те
чувства и идеи, которые вырабатываются рабочими союзами, делают людей
более пригодными для тех высших форм общественной организации,
которые, вероятно, возникнут в будущем.
XXI. Кооперация
§ 833. Вся социальная жизнь основана на кооперации. Как мы
показали в § 441 «Оснований Социологии», кооперация бывает двух родов.
Одна, возникающая прямо из преследования индивидуальных целей и
косвенно приводящая к общественному благосостоянию, непринудительна и
развивается бессознательно. Другая, возникающая прямо из преследования
общественных целей и косвенно приводящая к индивидуальному
благосостоянию, принудительна и развивается сознательно. Кооперация первого рода
есть промышленная кооперация, а кооперация второго рода есть военная
кооперация. Однако в наши дни возникли некоторые виды совместной
деятельности, которые, хотя и преследуют исключительно промышленные цели,
тем не менее образованы сознательно для достижения общей цели,
подобно тому как это делается при военных предприятиях. Мы уже говорили об
акционерных компаниях и рабочих союзах. Здесь мы рассмотрим тот вид
совместной промышленной деятельности, который в настоящее время
монополизировал термин «кооперация». Сан собой возникает вопрос: каким
образом лучше обеспечивается успех, в промышленной деятельности
общества — при помощи тех бессознательных коопераций, которые сами
собой развились в течение социальной эволюции, или при помощи тех
социальных коопераций, которые в настоящее время находят защитников,
отчасти и применяются на практике.
§ 834. На ранних ступенях социального развития сознательная
кооперация для промышленных целей имеет тесную связь с кооперацией для
военных целей. Приемы, выработанные для борьбы с врагами, применяются
и к борьбе с животными, к охоте. Впрочем, мы замечаем среди
нецивилизованных и полуцивилизованных народов сознательные кооперации, имеющие
и более промышленный характер. Так, все ирригационные работы у
полуцивилизованных народов выполняются при помощи подобных коопераций.
§ 835. Если мы не станем придерживаться узкого смысла слова
«кооперация», то увидим, что кооперации имеют значительное распространение
в форме обществ взаимопомощи, взаимного страхования, полувоенных,
полупромышленных союзов и т. п.
§ 836. Существует форма кооперации, средняя между совместной
работой самостоятельных мастеров и трудом наемных рабочих на хозяина. Это та
форма труда, при которой рабочие участвуют в прибыли. Приближаясь к
идеальной системе вознаграждения пропорционально заслугам, эта система имеет,
однако, недостаток в своей чрезмерной сложности и трудности ведения счетов.
418
§ 837. Следует упомянуть еще о тех промышленных организациях,
которые, хотя и рассматриваются обыкновенно как кооперации в узком
смысле слова, но едва ли имеют на это достаточно права. Таковы, например,
общественные хлебопекарни, потребительские общества и т. п. Здесь,
конечно, достигаются известные выгоды, но вопрос кооперации в настоящем
смысле слова этим не разрешается.
§ 838. В новейшее время делались попытки создать кооперации в
настоящем смысле слова, т. е. предприятия, организованные таким образом,
что самоуправление работников соединено с распределением между ними
всего дохода. Сторонники и противники предприятий этого рода приводят
различные цифры, одни в подтверждение своего утверждения, что
подобные предприятия процветают, а другие в подтверждение того, что они,
напротив, падают. По-видимому, существует более оснований верить
неблагоприятным утверждениям, чем благоприятным, ибо взаимное недоверие и
зависть являются сильными элементами разложения.
§ 839. Но должны ли мы сказать, что система самоуправляющихся
работников никогда не утвердится? Следует ответить, что один класс
затруднений, лежащих на пути к ее осуществлению, всегда будет довольно
значителен, хотя, вероятно, не непреодолим, тогда как другой, и притом наиболее
важный класс затруднений, вероятно, будет устранен. Члены современных
коопераций, назначая сами себе жалованье, находятся под влиянием идей и
чувств рабочего союза. У них существует предубеждение против поштучной
платы; это предубеждение возникло у них вполне естественно, ибо опыт
показал, что переход к поштучной плате выгоден только для
предпринимателя, но не для рабочих. С переходом к поштучной плате
производительность труда обыкновенно повышается, но тогда предприниматели
понижают плату, так что в конце концов рабочий за свой более производительный
труд получает то же, что и прежде. Однако члены современных коопераций
забывают, что там, где рабочие суть вместе с тем и хозяева, там система
поштучной платы, сохраняя все свои достоинства, не имеет тех недостатков,
которые губят ее при системе наемных рабочих. Только при системе
поштучной платы можно достигнуть того идеального порядка, при котором каждый
получает вознаграждение пропорционально своему труду. При этом и
взаимная зависть должна исчезнуть. Конечно, для утверждения этой системы
нужно, чтобы рабочие обладали известными умственными и нравственными
качествами, ибо всегда более совершенная система общественного
устройства требует и более высоких качеств индивидуумов. Mo и это затруднение,
конечно, не неустранимо. Современные кооперативные ассоциации могут
сделаться зародышами будущих; они начнут привлекать в свою среду лучшие
элементы из среды рабочих, оставляя фабрикантам только худших рабочих.
При этих условиях борьба между системой самостоятельных рабочих и
системой наемных рабочих, несомненно, закончится торжеством первой
системы вследствие большей производительности самостоятельного труда.
XX!!. Социализм
§ 840. Социализм предполагает регулирование индивидов обществом,
сходное с тем регулированием, которое было рассмотрено нами под именем
14* 419
«общинного регулирований». А подобное регулирование, как мы видели,
нормально только для военного типа общества и перестает быть нормальным
при возникновении промышленного типа.
§ 841. Состояние всеобщего братства так обольстительно, а
современная борьба так полна бедствиями, что вполне естественно стремиться
к первому и желать прекращения второй. Роскошная жизнь праздных
людей возбуждает справедливое негодование бедных классов и тех, кто им
сочувствует. Поэтому делались многочисленные попытки организовать
общественную жизнь на принципе принудительного равенства. Но все эти
попытки кончились неудачно, ибо современные люди не могут работать
успешно при подобных условиях.
§ 842. Еще в главе «Домашние учреждения» мы установили принцип,
при котором для благоденствия вида нужно, чтобы индивиды в течение своего
малолетства получали помощь пропорционально своей беспомощности, а
в течение взрослой жизни получали вознаграждение, пропорциональное
своим заслугам. Первый принцип: снабжение индивида пропорционально
его слабости есть принцип семейной жизни; второй принцип: снабжение
индивида пропорционально его силе есть принцип общественной жизни.
Вторжение одного принципа в сферу влияния другого всегда ведет к тяжелым
последствиям: приложение к семейной жизни принципа жизни
общественной повело бы за собой гибель всех детей, а приложение к общественной
жизни принципа жизни семейной повело бы к понижению уровня общества.
Учения коллективистов и коммунистов обыкновенно игнорируют это
различие между жизнью семейной и жизнью общественной.
§ 843. Если более успешно работающий будет отказываться от части
выработанного им продукта в пользу менее успешно работающего, то тем
самым он принужден будет уменьшить долю,, даваемую своим детям: он
должен будет не только любить ближнего, как самого себя, но и детей
ближнего, как своих детей. Следовательно, родительский инстинкт должен будет
исчезнуть. Это понимают и коммунисты, требующие государственного
воспитания детей. Таким образом, нарушение одного принципа органической
эволюции ведет за собой и нарушение второго принципа.
§ 844. Таковы затруднения, которые лежат на пути к осуществлению
коммунистических идеалов, даже при высокой нравственности индивидов. Если
же мы обратимся к действительности, то увидим, что эти затруднения
безмерно увеличиваются благодаря безнравственности, царящей в наших обществах.
§ 845. В сущности, вопрос о социализме есть вопрос о регулировали
труда. Современное поколение, забывшее те бедствия, которые были
связаны с насильственным регулированием труда (патриарх, община, гильдия
и т. п.), и с другой стороны, живо чувствуя недостатки современной
свободной конкуренции, начинает склоняться к насильственному регулированию.
XXIII. Близкое будущее
§ 846. Изучение социальных явлений было бы бесполезно, если бы
оно не давало нам возможности предвидеть будущее и соответственно
направлять свои усилия. Многочисленность существующих факторов соци-
420
■льной жизни и вероятность возникновения новых факторов, которые трудно
предвидеть, приводит к тому, что всякое предсказание в области
социологии можно делать только в самых общих чертах. Очевидно, что будущее
промышленного развития тесно связано с будущим общественных
учреждений вообще, так что правильный взгляд на первое мы можем получить
только зная последнее. Поэтому здесь мы будем говорить об основных
общественных отношениях.
§ В47. Человек, живущий вне общества, подчиняется только тем
ограничениям, которые налагает на него природа. В обществе же воля каждого
индивида ограничивается еще и волей других лиц. И основной вопрос
общественной жизни заключается в том, насколько каждый должен быть
подчинен всем, насколько индивид принадлежит себе и насколько — другим?
6 этом отношении различные общества представляют огромные несходства.
На одном конце стоят те миролюбивые общества, у которых подчинение
индивида обществу почти равно нулю, а на другом те деспотически
управляемые общества, главы которых заявляют: «государство — это я», причем
это уже второстепенный вопрос, будет ли подобным повелителем один
человек, немногие или все. Одновременно с подобным несходством
общественной организации развивается и соответствующее несходство в мыслях и
чувствах индивидов. При одной организации покорность считается высшей
добродетелью, а неповиновение — худшим пороком; при другой же
организации рабская угодливость презирается, а защита свободы считается
основной добродетелью. Таким образом, основным вопросом является вопрос о
том, совершаются ли социальные изменения по направлению к усилению
господства целого над индивидом или же по обратному направлению.
§ 848. Германия, которая всегда была организована на военную ногу,
после 1870 года пошла еще дальше по пути усиления принудительного
режима; так что даже сам Бисмарк заявил в 1893 году: «я боюсь, чтобы
общественное сознание не было задушено в кольцах
боа-констриктора-бюрократии, которая делает быстрые успехи». Этот бюрократический режим до такой
степени въелся в плоть и кровь немцев, что даже их реформаторы кладут
подобие бюрократической системы в основу своих проектов реформы.
§ 849. Франция, соревнуясь с Германией, идет тем же путем. Вместо
армий в 470000 душ. которую она имела в 1869 г., она имеет теперь армию
в 666000 душ. Вместе с тем и число ее гражданских чиновников
увеличилось за последние 15 лет на 200000 душ.
§ 850. Англия, история которой, благодаря более раннему уничтожению
феодализма, отмечена развитием свободной организации, представляет
большее сопротивление развитию милитаризма и принудительного
правления. Однако и она дает примеры подобных же изменений. Так, вместо
260000 солдат и 42000 матросов, которых она имела в 1850 году, она
имеет теперь (считая только людей английской крови) 714000 солдат и
93000 матросов. Вместе с тем ее захваты чужих земель увеличились, так что
вместо 48 колоний, которые она имела в 1850 г., она имеет теперь 77
колоний. Соответственно замечаются перемены и во внутренней политике.
§ 851. Таким образом, мы видим, что в передовых странах
совершаются изменения, благодаря которым частная деятельность всякого рода, руко-
421
водимая индивидуальной волей, начинает заменяться общественными дея
тельностями, руководимыми правительственной волей.
§ 852. Это движение является одной из иллюстраций закона ритма
установленного нами в «Основных Началах». После столетий, в течени
которых индивид все более и более завоевывал свое независимое поло
жение относительно общсл^я после того как этот процесс в передовы
странах, вроде Англии, дошел до почти полного освобождения индивиде
начался обратный процесс — процесс усиления господства общества.
XXIV. Заключение
§ 853. Мы не можем ответить на вопрос, как долго продлится эта фаз
социальной эволюции и как она кончится. Вероятнее всего, она окончите
в различных странах неодинаково. Но если процесс эволюции, которые
беспрерывно продолжаясь в течение всего прошлого, привел общества к и
современному высокому положению, если этот процесс будет продолжатьс
и в будущем (а мы не можем не верить этому), то, несмотря на всячески
изменения в судьбах отдельных государств и рас, будет совершаться то вс
большее и большее приспособление человеческой природы к условия
общественной жизни, которое началось с соединения дикарей для взаимно
защиты и закончится полным приспособлением. Многие сочтут это утвержде
ние за проявление необузданного воображения. Хотя повсюду строения
инстинкты живых существ мало-помалу так видоизменяются, что благоде)-
ствие как самих индивидов, так и видов увеличивается, однако огромно
большинство людей не понимает, что и человеческая природа претерпел
в прошлом и испытает в будущем такие изменения, которые приспосабливал
и приспособят ее к условиям существования, налагаемым обстоятельствам!
Наша точка зрения не есть точка зрения абсолютного оптимизма, но точк
зрения оптимизма относительного. Ибо космический процесс ведет не тол!
ко к прогрессу, но при соответствующих условиях и к регрессу. Эволюци
не предполагает скрытого стремления к улучшению. Не существует одне
образного перехода от низших форм существования к высшим, но борьб;
при которой высшие формы распространяются за счет низших; последни«
однако, могут продолжать существование в таких местах, которые непрь
годны для высших форм. Так будет и в социальной эволюции. Высшие фо[
мы общества разовьются в местностях, наиболее пригодных для социат
ной жизни, а во всех природой обделенных местностях могут сохранитьс
соответственно низшие формы. Одновременно с этим общественная м
теграция сделает еще один шаг: возникнет союз всех высших представит«
лей цивилизации. Этот союз положит конец международной борьбе. Поел
этого приспособление человеческой природы к общественной жизни к
будет встречать тех противодействий, которые лежат на его пути в настояще
время в виде военной деятельности обществ. Окончательная природа челов!
ка будет такова, что его личные желания будут совпадать с интересам
всего общества. Тогда, прямо преследуя свои личные цели, он косвенн
тем самым будет исполнять и свои обязанности как члена общества.
ою
ОСНОВАНИЯ НАШ!
О НРАВСТВЕННОСТИ
ГЛАВА XXVI
ДАННЫЕ НАУКИ О НРАВСТВЕННОСТИ
Обобщаются данные Биологии, Психологии и Социологии, лежащие в основе истинней
теории правильной жизни, или, другими словами, элементы того равновесия между уст
ройстеом и условиями существования, которое является одновременно и нравственны*
идеалом, и пределом, по направлению к которому мы движемся.
t. Поведение вообще
§ 1. Как пример того, что соотносительные понятия предполагают дру
друга (например, мы не можем думать о сыне, не думая об отце), обыкновение
приводят неизбежную связь понятий части и целого. Кроме той первично!
истины, что нельзя образовать идею целого без содействия возникающей
при этом идеи его составных частей и что нельзя образовать идею част1
без содействия возникающей при этом идеи целого, которому эта часл
принадлежит, — существует еще вторичная истина, что нельзя составит!
правильной идеи о части без правильной идеи о соответствующем целом
§ 2. Поэтому, как для полного понимания той части поведения, кото
рой занимается этика, мы должны изучить человеческое поведение во все*
его целом, так и для полного понимания человеческого поведения в цело*
мы должны изучить его как часть того более обширного целого, которсп
образуется поведением одушевленных существ вообще. Таким образом
мы должны взглянуть на поведение, обнаруживаемое теперь существам!
всех родов, как следствие того поведения, которое довело жизнь всякой
рода до ее нынешней высоты. А это равносильно утверждению, что наи
подготовительный шаг должен состоять в изучении эволюции поведения.
II. Эволюция поведения
§ 3. Мы должны составить себе идею об эволюции поведения, Kai
соответствующей эволюции строений и отправлений. Оставляя без рассмо
трения все внутренние координации, мы займемся здесь только агрегатог
всех внешних координации, причем в этот агрегат войдут не только вс
человеческие координации, от самых простых до самых сложных, но даж
все координации, выполняемые низшими существами.
424
§ 4. Помня, что поведение отличается от всей совокупности действий
исключением из своей области всех бесцельных действий, мы спросим: в
чем заключается прогресс в эволюции поведения, начиная с самых низших
существ в кончая самыми высшими? Он заключается в более многочисленных
и более совершенных приспособлениях действий к целям. Подобный вывод
подтверждается примерами, взятыми из всего животного царства: стоит
только сравнить инфузорию с коловраткой, плавающую асцидию с
головоногим, рыбу со слоном, дикаря с цивилизованным человеком. Это
улучшенное приспособление действий к целям не только благоприятствует
продлению жизни, но и способствует также увеличению количества жизни.
Каждый дальнейший шаг в эволюции поведения расширяет агрегат действий
и, в то же время, способствует его удлиненно.
§ 5. Изображая эволюцию поведения, мы должны принять также во
внимание те приспособления, которые имеют своей конечной целью жизнь
вида. Говоря вообще, ни одно поведение (ни то, которое имеет целью
самосохранение, ни то, которое направлено на сохранение вида) не может
развиваться без соответствующего развития другого поведения, и высшее
развитие обоих достигается одновременно.
§ 6. Однако мы ошиблись бы, если бы предположили, что какой бы то
ни было из этих родов поведения может достигнуть своей высшей формы
без того, чтобы не достиг своей высшей формы третий род поведения, о
котором мы еще должны упомянуть. Сверх тех случаев, когда каждый
преследует свою цель, не мешая другим преследовать их цели, существуют
еще такие случаи, когда члены общества помогают друг другу при
преследовании каких-нибудь целей и, таким образом, их поведение вступает в
еще более высокую фазу эволюции,
§ 7. Эти выводы из эволюционной гипотезы, как мы сейчас увидим,
вполне гармонируют с основными нравственными идеями, которые добыты
другими путями.
III. Хорошее и дурное поведение
§ 8. Мы можем заключить из предыдущего, что поведение, называемое
нами хорошим, есть сравнительно более развитое поведение, а дурным
поведением мы называем сравнительно менее развитое поведение. Мы считаем
хорошим поведение, благоприятствующее самосохранению, а дурным —
поведение, ведущее к самоуничтожению. Родительское поведение
называется хорошим или дурным, смотря по тому, увеличивает ли оно или
уменьшает своим влиянием на потомство шансы вида на выживание. И та форма
поведения самым решительным образом называется хорошей, которая,
благоприятствуя полноте жизни индивида и его потомства, не только не
противодействует, но даже содействует полноте жизни других. Поведение, называемое
хорошим, становится наилучшим, когда ведет одновременно к величайшей
полноте жизни самого индивида, его потомства и его собратьев-людей.
§ 9. Оптимисты и пессимисты не согласны между собой относительно
вопроса о ценности жизни; вопрос: хороша ли жизнь сама по себе? раз-
425
решается ими различно и, соответственно этому, понятия «хорошее» и
«дурное» должны иметь неодинаковое значение. Но нельзя ли открыть и в
оптимистическом утверждении (молчаливо делаемом всякий раз, когда
слова «хороший» и «дурной» употребляются в обыкновенном смысле) и в
открыто выражаемом пессимистическом утверждении (согласно которому
слова «хороший» и «дурной» должны иметь обратный смысл) некоторое
положения, которое, заключаясь в обоих утверждениях, могло бы считаться
более достоверным, чем какое бы то ни было из них, и которое бы всеми
признавалось?
§10. Да, существует постулат, на котором сходятся и оптимисты и
пессимисты. Обе стороны принимают как самоочевидную ту истину, что жизнь
следует считать хорошей или дурной, смотря по тому, дает ли она или нет
излишек приятных чувствований. Оба этих антагонистических учения
признают, что поведение должно вести к сохранению индивида, семьи и
общества только в том случае, если жизнь приносит более счастья, чем несчастья.
§ 11. Анализ нравственных критериев, признаваемых различными
школами, показывает, что все они приобретают свой авторитет от этого
конечного критерия, независимо от того, будет ли он обусловлен
совершенством природы, добродетельностью действия или правильностью
мотива. Рассмотрим каждый из этих критериев отдельно и покажем, что все
провозглашаемые ими признаки похвальное™ поведения имеют
производный характер.
§ 12. Странно, что такое отвлеченное понятие, как понятие
совершенства, могло когда-либо приниматься за такое понятие, из которого можно
развить систему нравственного руководства. Совершенное есть синоним
хорошего в высочайшей степени; поэтому определить хорошее поведение
в терминах совершенства — значит косвенно определить хорошее
поведение в его собственных терминах. Естественно, поэтому и выходит, что
понятие совершенного, подобно понятию хорошего, может быть образовано
только по отношению к целям.
§ 13. Перейдем теперь к тем моралистам, которые считают критерием
добродетельность действия. Если добродетель первична и независима, то
мы не можем представить никакого основания, почему бы должно было
существовать какое-нибудь соответствие между добродетельным
поведением и поведением, увеличивающим, в общем, количество приятных
чувствований у самого субъекта, или у других, или и у субъекта и у других; а
если нет необходимого соответствия подобного рода, то можно себе
представить случаи, когда поведение, называемое добродетельным, дает, в
общем, излишек страдания. А это невозможно, ибо анализ покажет, что
понятие о добродетельном поведении не может быть отделено от понятия о
таком поведении, которое, в общем, увеличивает счастье.
§ 14. Интуитивисты, приписывающие божественное происхождение
имеющимся у нас чувствам склонности и отвращения к поступкам
известного рода, не игнорируют и не могут игнорировать конечной зависимости
хорошего и дурного от удовольствия и страдания. В какой бы степени
человек ни руководствовался (на что он имеет полное право) показаниями
426
своей совести относительно характера известных поступков, все-таки он
получил доверие к этим показаниям только благодаря тому, что заметил,
что согласование с ними благоприятствует благоденствию его самого и
других, а неповиновение им сопряжено, в конце концов, с увеличением
страдания всех.
§ 15. То же самое приходится сказать даже и относительно тех, которые
судят о поведении скорее с религиозной точки зрения, чем с точки зрения
нравственной. Люди, старающиеся умилостивить божество причинением
себе страдания или отказывающиеся от удовольствий, чтобы не оскорбить
этого божества, поступают так, надеясь, благодаря этому, впоследствии
избежать больших страданий или же достигнуть больших удовольствий.
Если бы они думали, что положительное или отрицательное страдание здесь
ведет к увеличению страдания и впоследствии, то они не поступали бы так,
как теперь поступают. Они не считали бы своим долгом того, что теперь
считают своим долгом, если бы за его выполнение им было обещано
вечное страдание, а не вечное счастье. Мало того, если бы и существовали
такие люди, которые бы верили, что человеческие существа созданы для
страдания и что они должны продолжать жить для того, чтобы радовать
своего творца зрелищем своих страданий, то и такие люди были бы
принуждены пользоваться тем же критерием для суждения о поведении, ибо
тогда целью их стремлений оказалось бы удовольствие их бога-дьявола.
§ 16. Следовательно, мы можем сказать в заключение, что никакая
школа не может избежать того, чтобы не считать конечной нравственной
целью известного желаемого состояния чувствования, называемого разными
племенами удовлетворением, наслаждением или счастьем. Удовольствие,
где бы то ни было, когда бы то ни было, какого бы то ни было существа или
существ, есть неискоренимый элемент этой концепции. Оно есть такая же
необходимая форма нравственной интуиции, как пространство есть
необходимая форма умственной интуиции.
IV. Способы судить о поведении
§ 17. Все ходячие методы этики, независимо от того, каковы их
отличительные черты и их специальные тенденции, страдают одним общим
недостатком: они не обращают внимания на конечные причинные связи.
Не то, чтобы они вполне игнорировали естественные последствия
поступков, но они признают их только в отрывочной форме. Будут пи это школы
теологические, политические, интуитивные или утилитарные, ни одна из них
не возводит в основной метод отыскание необходимых связей между
причинами и следствиями и выведение правил поведения из положений,
формулирующих эти связи.
§ 18. Ныне существующей представительницей самой древней
нравственной школы следует по справедливости считать ту школу, которая не
признает другого правила поведения, кроме согласования с волей божества.
Понятие, что те или другие действия сделались хорошими или дурными только
вследствие божественного веления, равносильно понятию, что те или другие
427
действия не имеют, по природе вещей, таких или иных последствий. Если
здесь нельзя констатировать отсутствия идеи причинности, то можно указать
на игнорирование ее.
§ 19. Вслед за Платоном, Аристотелем и Гоббсом немалое число
новейших мыслителей считают, что нет другого источника хорошего и дурного
поведения, кроме закона. Они утверждают, что права являются вполне
результатом договора, откуда необходимо следует, что и обязанности имеют
такое же происхождение. Однако убийство, воровство, неисполнение
обещаний, обман, подделка и т. п. — все равно, будут ли они запрещены законом
или нет — приносят вред обществу пропорционально своей
распространенности; не очевидно ли, что то же самое можно сказать и относительно
всех мелочей человеческого поведения? Здесь опять мы сталкиваемся с
теорией, обнаруживающей недостаточное понимание причинности.
§ 20. Не иначе обстоит дело и у чистокровных интуитивистов. Ибо
утверждение, что только сверхъестественно дарованное нам чувство
может сказать, какая вещь хороша и какая дурна, равносильно молчаливому
отрицанию всякой естественной связи между действиями и результатами.
§ 21. Как ни странно, но даже утилитарная школа весьма далека от
полного признания естественной причинности. Представители этой школы
полагают, что в будущем, как и теперь, полезность должна определяться
только из наблюдения результатов и что нет возможности узнать путем
дедукции из основных принципов, какое поведение должно быть вредным,
и какое должно быть полезным.
§ 22. Если мы проследим до их крайних разветвлений последствия
какого-либо действия, осуждаемого так называемой интуитивной
нравственностью; если мы спросим, каковы будут результаты действия не для
одного только индивида, но и для всех зависящих от него, то мы увидим,
что, в силу неизбежной связи вещей, эти действия, понижая прежде всего
жизнь того индивида, против которого они направлены, стремятся затем
понизить жизнь всего его семейства и, наконец, жизнь всего общества,
которому вредит все то, что вредит его членам.
§ 22а. Итак, все ходячие методы этики не обращают внимания на
конечные причинные связи. Этика, имея стороны, подчиненные наукам
физическим, биологическим, психологическим и социальным, может почерпнуть
свои конечные объяснения только из тех основных истин, которые общи
всем этим наукам. Так как нравственные явления суть часть агрегата
явлений, образованного эволюцией, то мы должны рассмотреть их теперь как
явления эволюции.
S 23. Пользуясь выводами, содержащимися в предыдущих главах,
посмотрим, какие данные могут быть из них почерпнуты.
V. физическая точка зрения
§ 24. Здесь мы должны ответить на вопрос, не обнаруживает ли
поведение, рассматриваемое как группа комбинированных движений, основных
черт эволюции все в большей и большей степени, по мере достижения им
428
своих высших форм; и не обнаруживает ли оно их в высочайшей степени,
когда достигает той наивысшей формы, которую мы называем нравственной.
§ 25. Человек, даже на самой низкой ступени своего развития,
обнаруживает в своем поведении гораздо более связные комбинации движений, чем
высшие животные, а цивилизованный человек, у которого существует связь
между прошедшими, настоящими и будущими движениями, превосходит в
этом отношении дикаря. Затем, по мере того как поведение становится таким,
которое мы называем нравственным, оно обнаруживает сравнительно все
более прочные связи вежду антецедентами и следствиями —
комбинированные движения становятся все более связными.
§ 26. Бессвязность малоразвитого поведения сопровождается его
неопределенностью, так что последовательный ряд все более высоких стадий
развивающегося поведения характеризуется возрастанием определенности
координации движений, образующих поведение. По сравнению с
поведением животных человеческое поведение, даже на своих низших стадиях,
обнаруживает гораздо большую определенность если не в
комбинированных движениях, образующих единичные действия, то в приспособлении
многих комбинированных действий к разнообразным целям. Нравственное
поведение более определенно, чем безнравственное: добросовестный
человек точен во всех своих делах.
§ 27. В последовательном ряде все более высоких форм жизни, наряду
с возрастанием разнородности строения и отправления, происходит также
и возрастание разнородности поведений. Если поведение будет наилучшим в
каждом частном случае, то, принимая во внимание бесконечное
разнообразие этих частных случаев, действия должны также быть бесконечно
разнообразными: разнородность комбинаций движений достигает крайних размеров.
§ 28. Возрастание связности, определенности и разнородности
комбинированных движений есть средство для лучшего сохранения подвижного
равновесия. На низших ступенях эволюции подвижное равновесие весьма
несовершенно и непродолжительно, но с ходом эволюции, с увеличением
силы и интеллигентности, оно становится более продолжительным и более
устойчивым в борьбе с противодействующими силами; среди людей
вообще оно отличается сравнительной правильностью и продолжительностью,
а наибольшей правильности и продолжительности оно достигает среди
наивысших представителей человечества.
§ 29. Изображение нравственного поведения в физических терминах
может показаться странным. Однако нам было необходимо употребить
подобный прием, чтобы показать, что между нравственной эволюцией и эволюцией,
определенной с физической точки зрения, существует полное соответствие.
VI. Биологическая точка зрения
§ 30. То, что с физической точки зрения было определено как
подвижное равновесие, с точки зрения биологической мы определим как
уравновешенность отправлений. У нравственного человека все его отправления
совершаются в таких размерах, которые должным образом приспособлены
к условиям существования.
429
§ 31. Как ни покажется это странно, однако мы необходимо должны
сделать тот вывод, что, предполагая существование идеального человечества,
выполнение каждого отправления есть в известном смысле нравственная
обязанность.
§ 32. Изучая поведение с биологической точки зрения, мы должны
рассмотреть то взаимодействие чувствований и отправлений, которое
составляет существенную принадлежность животной жизни во всех ее более
развитых формах.
§ 33. Можно показать двумя способами, что существует первичная
связь между деятельностями, доставляющими удовольствие, и
поддержанием или возрастанием жизни, а следовательно, и между деятельностями,
причиняющими страдание, и уменьшением или потерей жизни. С одной
стороны, начиная с самых низших живых существ, мы увидим, что полезные
действия и действия, к выполнению которых существует стремление, суть
первоначально две стороны одного и того же действия и не могут быть
разъединены без гибельных последствий. С другой стороны, рассматривая
развитых животных в том виде, как они теперь существуют, мы заметим,
что каждый индивид и каждый вид сохраняют свою жизнь изо дня в день
только вследствие того, что стремятся к приятному и избегают неприятного.
Таким образом, мы подходим с другой точки зрения к той ранее
установленной конечной истине, что невозможно образовать нравственные
концепции, в состав которых не входило бы сознание удовольствия. Ибо
необходимость подобного сознания коренится в самой природе чувствующего
существа. Чувствующее существо может развиваться только под тем
условием, чтобы приносящие удовольствие действия были также действиями,
поддерживающими жизнь.
§ 34. Наблюдая известные благодетельные результаты, следующие за
неприятными состояниями сознания, как, например, те результаты, которые
обыкновенно сопровождают труд; наблюдая затем вредные результаты,
которые следуют за получением известных удовольствий, как, например,
результаты, вызываемые излишним употреблением спиртных напитков,
большинство людей верит, что перенесение страдания, в общем, приводит
к благодетельным результатам, а получение удовольствия — к результатам
вредным. Исключения так завладевают их умами, что лишают их
способности видеть общее правило.
§ 35. Человечество, унаследовавшее от низших существ те
приспособления между чувствованиями и отправлениями, которые касаются
основных потребностей тела, испытало необыкновенно большую и сложную
перемену условий. Это вызвало значительное расстройство в руководстве
ощущениями, а еще больше — в руководстве эмоциями; благодаря этому
во многих случаях удовольствия не бывают связаны с теми действиями,
которые должны быть выполнены, и страдания — с теми действиями,
которых нужно избегать, а существует совершенно обратная связь.
§ 36. Биология может высказать еще другое положение относительно
отношений удовольствий и страданий к благоденствию организмов. Каждое
удовольствие увеличивает жизнеспособность, а каждое страдание умень-
430
шает ее. Каждое удовольствие повышает прилив жизни, а каждое страдание
понижает его. А так как, согласно одному из законов нервной деятельности,
каждый стимул, кроме прямого разряжения, направленного к тому органу,
на который он действует, косвенно вызывает еще общее разряжение по
всей нервной системе (Основания Психологии, § 21, 39), то, следовательно,
и все остальные органы, так как они находятся под влиянием нервной
системы, принимают участие в стимуляции. Таким образом, кроме той помощи,
которую органы оказывают друг другу путем физиологического разделения
труда и которая обнаруживается более медленно, существует еще другая,
более скорая помощь, оказываемая ими путем взаимного возбуждения.
§ 37. Непризнание этих общих истин портит все вообще рассуждения
о нравственности. Обыкновенно при оценке хорошего и дурного эти
физиологические следствия чувствований действующего лица не принимаются
во внимание. Прямые и косвенные страдания, вызываемые
несогласованиями с законами жизни, бывают всегда одни и те же, каковы бы ни были
причины несогласований, и не могут быть упущены из виду при рациональной
оценке поведения. Если целью этического исследования является
установление правил хорошей жизни и если правилами хорошей жизни являются
такие, общие результаты которых, как прямые, так и косвенные, как для
индивида, так и для всех вообще людей, гарантируют наибольшую сумму
человеческого счастья, тогда нелепо игнорировать непосредственные
результаты и обращать внимание только на результаты отдаленные.
§ 38. Этические теории, отличающиеся подобными извращениями,
суть продукты тех форм общественной жизни, которые возникают
вследствие неполного приспособления человеческой природы и к которым они
достаточно приноровлены. Одновременно с полным приспособлением
человечества к общественному состоянию возникнет и признание той истины,
что действия могут считаться вполне хорошими только тогда, когда, кроме
способствования будущему счастью, как специальному, так и общему, они
имеют еще и непосредственную приятность и что неприятность, не только
отдаленная, но и непосредственная, есть спутник дурных действий.
§ 39. Таким образом, и биологическая точка зрения, подобно точке
зрения физической, гармонирует со взглядом, который мы приобретаем,
рассматривая поведение вообще с точки зрения Эволюции.
VII. Психологическая точка зрения
§ 40. Здесь мы будем рассматривать воспроизведенные страдания и
удовольствия, чувственные и эмоциальные, как образующие сознательные
мотивы — факторы сознательного приспособления действий к целям.
§ 41. Обозначим символами а и ôкакие-нибудь связанные между собой
явления в окружающей среде, имеющие известное отношение к
благоденствию организма; а символами си dобозначим впечатления, простые или
сложные, получаемые организмом от одного из них, и движения, одиночные
или комбинированные, посредством которых этот организм
приспосабливает свои действия ко встрече другого. Психология вообще занимается связью
431
между отношением ab и отношением cd. Психологическая точка зрения на
этику есть такая точка зрения, при которой приспособление cd к ab
является не просто умственной координацией, но координацией, в которой
удовольствия и страдания суть одновременно и факторы и результаты.
§ 42. В течение Эволюции мотивы и действия становятся более
сложными, по мере того как приспособление связанных между собой внутренних
действий к связанным между собой внешним действиям делается более
обширным и разнообразным. Отсюда спедует, что чувствования,
развившиеся позднее, будучи по своей природе более воспроизведенными и
перевоспроизведенными и относясь к более отдаленным и обширным
потребностям, имеют, как руководители, в среднем выводе больший авторитет,
чем чувствования более ранние и более простые.
§ 43. Общая истина, обнаруживаемая изучением развивающегося
поведения, под-человеческого и человеческого, и заключающаяся атом, что
для лучшего охранения жизни первичные, простые, представляющиеся
чувствования должны контролироваться позднее развившимися, сложными,
воспроизведенными чувствованиями, достигла с ходом цивилизации
признания ее людьми; но вначале это признание имело неизбежно чересчур
неразборчивый характер. Ныне господствующее учение ошибается,
предполагая, что власть высших чувствований над низшими безгранична; оно
ошибается также, предполагая, что руководящему указанию низших
чувствований нужно сопротивляться даже и тогда, когда оно не сталкивается
с руководящим указанием высших чувствований; наконец, оно ошибается,
предполагая, что наслаждение, являющееся вполне приличной целью, когда
предвидится в отдаленном будущем, делается неприличной целью, когда
предвидится в ближайшем будущем.
§ A4. Это сознательное отречение от непосредственных и специальных
благ ради достижения благ отдаленных и общих, хотя и является основной
чертой самообуздания, называемого нравственным, является также
основной чертой и других видов самообуздания: самообузданий, возникающих
вследствие страха видимого правителя или невидимого правителя, или
общества вообще. Всякий раз, когда индивид удерживается от совершения
того, к чему его побуждает желание, из опасения, чтобы не подвергнуться
впоследствии законному наказанию, или мщению божества, или
осуждению общества, или всему этому вместе, он решает скорее отказаться от
близкого и определенного удовольствия, чем рисковать возможностью
навлечь на себя отдаленные, большие, хотя и менее определенные страдания;
наоборот, он может претерпеть некоторое страдание в настоящем, чтобы
получить в будущем некоторые удовольствия политического, религиозного
или общественного происхождения. Однако, хотя все эти четыре рода
внутреннего контроля имеют ту общую черту, что при них более простые и
менее идеальные чувствования сознательно управляются чувствованиями
более сложными и идеальными; и хотя первоначально они бывают
практически неразличимы друг от друга и сопротяженны друг с другом, однако в
течение специальной эволюции они дифференцируются друг от друга, и в
конце концов нравственный контроль со всеми сопутствующими ему
понятиями и чувствами получает полную независимость.
432
§ 45. Нравственный мотив тем отличается от других мотивов, с
которыми он бывает соединен, что, вместо того чтобы образовываться путем
носпроизведения случайных, побочных, не необходимых последствий
действия, он образуется путем воспроизведения последствий, естественно
вызываемых действием. Теперь мы можем понять, почему нравственные
чувства и соответствующие им ограничения возникли позднее чувств и
ограничений, порождаемых властью политической, религиозной или
общественной, и почему они так медленно выделялись и даже до сих пор так
несовершенно отделились. Ибо только эти низшие чувства и ограничения могли
поддерживать условия, при которых развиваются высшие чувства и
ограничения. Только после того, как политические, религиозные и общественные
ограничения привели к установлению прочного общежительства,
достаточно обширный опыт мог привести к сознанию страданий, положительных и
отрицательных, чувственных и эмоциональных, причиняемых насилием, и
породить нравственное отвращение, питаемое к подобным преступлениям
вследствие сознания того зла, которое является их неизбежным результатом.
§ 46. Мы должны ответить еще на один вопрос, а именно: каким
образом возникает чувство нравственной обязанности вообще? Откуда возникает
чувство долга, рассматриваемое как нечто отличное от различных других
чувств, побуждающих к умеренности, предусмотрительности, кротости,
справедливости и т. п.? Ответ состоит в том, что это есть известное чувство,
образованное способом, аналогичным тому, каким образуются отвлеченные
идеи. Нравственный мотив, который только путем медленного процесса
выделяется из среды политических, религиозных и общественных мотивов,
продолжает сохранять в течение долгого времени то сознание
подчиненности некоторому внешнему агенту, которое соединено с этими мотивами;
и только после того, как он приобретает независимость и господство, он
утрачивает это присоединенное к нему сознание: только тогда чувство
обязательности бледнеет. Отсюда вытекает то поразительное заключение, что
чувство долга, или нравственной обязанности, имеет переходный характер
и будет уменьшаться по мере возрастания нравственности. При полном
приспособлении к социальному состоянию тот элемент нравственного
сознания, который выражается словом «обязанность», исчезнет.
§ 47. А это приводит нас к психологической стороне того вывода,
которого мы достигли в предыдущем разделе с биологической точки зрения.
Удовольствия и страдания, порождаемые нравственными чувствами,
сделаются, подобно телесным удовольствиям и страданиям, такими хорошо
приспособленными к потребностям побудительными и удерживающими
мотивами, что нравственное поведение станет естественным поведением.
VIII. Социологическая точка зрения
§ 48. С социологической точки зрения этика является не чем иным,
как определенным изложением форм поведения, таким образом
приспособленных к общественному состоянию, что жизнь всех и каждого может
достигнуть наибольшей величины, как в длину, так и в ширину.
433
§ 49. Возникают весьма несходные группы выводов касательно
человеческого поведения, смотря по тому, занимаемся ли мы обществом,
находящимся в состоянии постоянной или временной войны, или же мы имеем
дело с обществом, находящимся в состоянии постоянного и общего мира.
Взглянем же на эти несходные состояния и несходные выводы.
§ 50. Вначале благоденствие общественных групп, обыкновенно
находящихся в постоянном антагонизме друг с другом, имеет преимущество
перед индивидуальным благоденствием; правила поведения,
пользующиеся авторитетом в течение этого времени, приводят к некоторой неполноте
индивидуальной жизни, ради поддержания общей жизни. Но в то же самое
время эти правила поведения должны поддерживать, насколько это
возможно, и права индивидуальной жизни, ибо благоденствие агрегата в
значительной мере зависит от благоденствия единиц.
§ 51. Но постепенно, по мере того как воинственность убывает,
постепенно, по мере того как принудительная кооперация, необходимая при
столкновении с внешними врагами, становится ненужной и уступает место
добровольной кооперации, которая успешно содействует внутреннему
поддержанию общества, кодекс поведения, присущий добровольной
кооперации, получает все большее развитие. И только один этот окончательный и
неизменный кодекс способен получить определенную формулировку, и,
таким образом, один он образует этику как науку в противоположность
эмпирической этике.
§ 52. Какую форму должны принять взаимные ограничения с
возникновением кооперации? Или, лучше сказать, каковы те вторичные
взаимные ограничения, которые прибавляются к первичным взаимным
ограничениям для того, чтобы сделать кооперацию возможной? С установлением
разделения труда кооперация может гармонически совершаться только при
добровольном соглашении и соглашении, выраженном не молчаливо и
неопределенно, а открыто и определенно. Невыдача кем-либо другому того.
что было открыто признано равноценным полученному продукту или
работе, стремится сделать кооперацию невозможной, возбуждая недовольство
со всеми его последствиями. И очевидно, что в то время, как вызванный
подобным образом антагонизм препятствует развитию жизни единиц, и
жизнь агрегата подвергается опасности вследствие уменьшения связи между
индивидами.
§ 53. Всеобщим базисом кооперации служит соразмерность
получаемых выгоде оказываемыми услугами. Без этого не может существовать ни
физиологическое разделение труда, ни разделение труда социологическое.
А так как разделение труда, как физиологическое, так и социологическое,
приносит пользу и целому и каждой его части, то из этого следует, что от
поддержания необходимых для него условий зависит и общее и частное
благоденствие. В обществе эти условия поддерживаются только тогда, когда
выполняются договоры, как открыто принятые, так и молчаливо признанные.
Таким образом, помимо первичного требования, выполнение которого
необходимо для гармонического сосуществования в обществе и которое
состоит в том, что единицы не должны прямо нападать друг на друга, возникает
434
яще вторичное требование, чтобы они не нападали друг на друга и косвенно,
путем нарушения соглашений.
§ 54. Теперь нам нужно указать на то обстоятельство, что полного вы-
нопнения этих условий, как первичных так и производных; еще недостаточно.
Предел эволюции поведения не будет достигнут до тех пор, пока, кроме
ноздержания от нанесения прямого или косвенного вреда другим, не
возникает самопроизвольного стремления споспешествовать благоденствию других.
§ 55. Таким образом, социологическая точка зрения на этику дополняет
физическую, биологическую и психологическую точки зрения, указывая на
ге условия, при которых только и возможно такое ведение совместных де-
ятельностей, когда полная жизнь каждого совмещается с полной жизнью
всех и даже ведет к ней.
IX. Критика и разъяснения
§ 56. Известного выяснения затронутых нами вопросов можно
достигнуть путем рассмотрения здесь некоторых взглядов и доводов,
принадлежащих прежним и современным моралистам.
§ 57. Возражение, сделанное Сиджвиком гедонистическому методу —
затруднения, присущие гедонистическому исчислению, — содержит в себе
долю истины, но также и долю ошибочности. Ибо, хотя положение, что
счастье, индивидуальное или общее, есть цель деятельности, и не может
быть опровергнуто доказательством того, что это счастье не может быть
никоим образом оценено путем измерения его составных частей, тем не
менее можно допустить, что при преследовании счастья руководство
простым взвешиванием удовольствий и страданий, хотя и допустимо на
практике в известных случаях, бывает совершенно невозможно в гораздо
большем числе случаев. Можно вполне последовательно и утверждать, что
счастье есть конечная цель деятельности, и отрицать в то же время
возможность достижения его, если оно будет поставлено непосредственной
целью. Сиджвик совершенно прав, когда говорит, что «мы должны, по
крайней мере, допустить желательность подтверждения или исправления
результатов подобного сравнения (удовольствий и страданий) при помощи
какого-либо иного метода, доверять которому мы имеем основание» (The
Methods of Ethics, 1877, p. 134); но мы можем пойти далее и утверждать,
что в весьма многих случаях руководство подобными сравнениями должно
быть совершенно оставлено и заменено другим руководством.
§ 58. Признание той истины, что удовольствия, связанные с
преследованием какой-либо цели, возникают гораздо более вследствие удачного
пользования средствами, чем вследствие достижения самой цели, приводят
нас к факту, имеющему глубокое значение. В течение эволюции постоянно
совершалось наслоение новых и более сложных групп средств на более
древние и более простые группы средств и наслоение удовольствий,
сопровождающих пользование этими последовательными группами средств,
причем каждое из этих удовольствий само становится, в конце концов,
целью. Лишь только, для лучшего поддержания жизни, более простые группы
435
средств и удовольствий, сопровождающих пользование этими средствами,
дополняются более сложными группами средств и соответствующих им
удовольствий, эти последние средства и удовольствия получают первенство
и относительно времени и относительно повелительности,
§ 59. Это отношение между целями и средствами может быть
прослежено и во всех позднейших стадиях развивающегося поведения; оно
существует также и в человеческом поведении, даже в его самых высших
формах. Успешное пользование каждой более сложной группой средств
становится ближайшей целью, а чувствование, сопровождающее это
пользование, становится непосредственно отыскиваемым удовлетворением,
хотя при этом может возникнуть и обыкновенно возникает ассоциированное
сознание более отдаленных целей и более отдаленных удовлетворений,
которые будут достигнуты.
§ 60. Перейдем теперь к учению Бентама о том, что высшая
законодательная впасть должна поставить своей непосредственной целью
наибольшее счастье наибольшего числа людей. Что предполагает это учение? Оно
предполагает, что счастье может быть достигнуто при помощи способов,
придуманных прямо для этой цели, без всякого предварительного
исследования условий, которые при этом должны быть выполнены; а это, в свою
очередь, предполагает уверенность, что таких условий вовсе нет. Ибо, если
существуют такие условия, без выполнения которых счастье не может быть
достигнуто, тогда первый шаг должен состоять в определении этих условий
для того, чтобы выполнить их; а, допустив это, мы допускаем, что не само
счастье должно быть непосредственной целью, а выполнение условий для
его достижения. Альтернатива проста: или достижение счастья ничем не
обусловлено, тогда каждый образ действия так же хорош, как и всякий
иной, или же оно чем-либо обусловлено, тогда непосредственной целью
должен быть требуемый образ действия, а не само счастье, которое должно
быть достигнуто благодаря этому образу действия.
§ 61. Гармоническая кооперация, которая одна только может во всяком
обществе повести к достижению наибольшего счастья, становится, как мы
видели, возможной только при уважении прав друг друга: для этого не должно
существовать ни тех прямых посягательств, которые мы называем
преступлениями против личности и собственности, ни тех косвенных посягательств,
которые обнаруживаются нарушением договоров. Таким образом,
поддержание справедливых отношений между людьми есть необходимое условие для
достижения наибольшего счастья во всех обществах, как бы ни было
различно или по своей природе, или по своему количеству, или по обоим этим
элементам величайшее счастье, доступное для каждого отдельного общества.
§ 62. Признавая в должной степени все разнообразные этические
теории, поведение в своей наивысшей форме примет за руководителей
врожденные перцепции справедливого, надлежащим образом просветленные и
сделанные точными путем аналитического мышления; при этом постоянно
будет сохраняться сознание того, что эти руководители обладают ближайшим
верховным авторитетом только потому, что ведут к конечной верховной
цели — к общему и частному счастью.
4M
X. Относительность страданий и удовольствий
§ 63. Мы должны указать здесь на одну истину, имеющую основное
значение как данное этики. Она заключается в том, что мерило счастья
различно не только для людей, принадлежащих к различным расам, но и
для различных людей одной и той же расы, даже для одного и того же
человека в различные периоды его жизни.
§ 64. Хотя отношение между положительными страданиями и
действиями, которые положительно вредны, и имеет абсолютный характер в том
смысле, что оно существует всюду, где существует чувствительность,
однако даже здесь мы можем указать на известную относительность. Ибо
между действующей силой и вызванным чувствованием нет неизменного
отношения. Количество чувствования изменяется с величиной организма,
с характером его внешнего строения, со свойствами его нервной системы,
а также и с временными состояниями той части, которая непосредственно
подвергается действию, с временными состояниями всего организма
вообще и нервных центров в частности.
§ 65. Относительность удовольствий гораздо более очевидна и примеры
ее, даваемые чувствующими существами вообще, бесчисленны. Стоит
только взглянуть на разнообразные вещества, при поедании которых различные
существа испытывают удовлетворение, и мы вспомним, что вкусы
относительно пищи изменяются соответственно строению организмов. То же самое
нужно сказать и относительно других чувств. Получение всякого приятного
ощущения зависит, во-первых, от существования органа, который при этом
функционирует, а во-вторых — от состояния этого органа: от его готовности
или неготовности к деятельности.
§ 66. Равным образом бесспорна та истина, что эмоциональные
удовольствия сделались возможными вследствие существования
соответствующих органов и вследствие известного состояния этих органов, факты
вроде того, что излюбленный конек какого-нибудь человека часто кажется его
приятелям просто смешным, показывают нам, что приятность деятельности
того или другого рода вытекает не из чего-либо, присущего самой этой
деятельности, а из упражнения каких-либо имеющихся способностей. Таким
образом, возникновение каждой приятной эмоции, подобно возникновению
каждого приятного ощущения, обусловлено не только существованием
известного органа, но также и известным состоянием этого органа: он должен
находиться в условиях, пригодных для деятельности.
§ 67. Освободившись от привычки думать, что известные виды
деятельности неизбежно приятны, потому что они доставляют нам удовольствие, а
другие виды деятельности, которые не нравятся нам, неизбежно неприятны,
мы увидим, что постоянная переработка человеческой природы,
совершающаяся для приспособления этой природы к требованиям общественной
жизни, приведет в конце концов к тому, что все полезные деятельности
сделаются приятными, тогда как все деятельности, противоречащие этим
требованиям, сделаются неприятными. Мы должны прийти к выводу, что с
ослаблением тех эмоций, которым общественные условия дают мало или
вовсе не дают простора, и с усилением тех, для которых находится постоянная
437
практика, вещи, которые теперь делаются с неудовольствием и только под
влиянием чувства обязанности, будут совершаться с чувством
непосредственного удовольствия, а от тех деяний, от которых теперь отказываются
вследствие сознания долга, впоследствии будут отказываться вследствие
того, что они будуть казаться противными.
XI. Эгоизм versus альтруизм
§ 68. Что эгоизм имеет преимущество над альтруизмом с точки
зрения повелительности своих требований, это очевидно. Ибо выполнение тех
актов, которые делают возможным продолжение жизни, должно в среднем
выводе иметь более настоятельную необходимость, чем выполнение всех
тех актов, которые становятся возможными благодаря жизни; к этим
последним принадлежат и те, которые приносят пользу другим индивидам.
§ 69. Переходя от жизни, как она существует теперь, к жизни как
явлению, претерпевающему процесс развития, мы видим то же самое.
Чувствующие существа прогрессировали от низших состояний к высшим под
давлением того закона, что существо высшее должно извлекать пользу из
своего превосходства, а существо низшее должно страдать вследствие
своего несовершенства. А »то означает, что эгоистические потребности
должны иметь преимущество перед потребностями альтруистическими.
§ 70. Сообраэование с этим законом было необходимо и продолжает
быть необходимым не только для поддержания жизни, но и для увеличения
счастья, ибо высшие существа суть те, способности которых лучше
приспособлены к потребностям, т. е. способности которых при своем упражнении
приносят более удовольствия и менее страдания.
§ 71. Эта истина доказывается и более специальными соображениями,
поддерживающими эти более общие соображения. Тот эгоизм, который
приводит к сохранению бодрого духа в крепком теле, благоприятствует
счастью потомков, которые унаследуют такую организацию, при которой
труд будет легок, а удовольствия сильны; наоборот, те, которые передают
своему потомству организацию, расстроенную вследствие недостаточного
внимания к самому себе, передают им несчастье.
§ 72. Далее, те индивиды, хорошо сохраненная жизнь которых
проявляется избытком веселости, служат, просто благодаря одному своему
присутствию, источником удовольствий для всех окружающих, тогда как
угнетенное состояние духа, обыкновенно сопровождающее плохое здоровье,
влияет подавляющим образом и на семью и на друзей. Помимо того, мы
видим, что в то время как люди, достаточно заботившиеся о себе, сохраняют
способность быть полезными другим, чрезмерная самоотверженность
других ведет к тому, что человек не только делается неспособным помогать
другим, но еще и сам становится бременем для других.
§ 73. Это излишнее подчинение эгоизма альтруизму бывает вредно
еще и другим образом. Отсутствие себялюбия, доведенное до крайности,
само порождает себялюбие, как прямо, так и косвенно. Ибо каждый может
припомнить случаи, когда постоянные благодеяния, оказываемые челове-
438
ком великодушным человеку жадному, вели только к увеличению жадности
последнего; а чрезмерное расточение материальных средств на пользу
других может, препятствуя браку, повести к тому, что альтруистические
черты характера не будут переданы потомству, т. е. может повести к
возрастанию себялюбия.
§ 74. Наконец, нужно заметить, что рациональный эгоизм не только не
предполагает более эгоистической человеческой природы, но даже
совместим с такой человеческой природой, которая менее эгоистична. Ибо
поддержание своих законных требований предполагает установление предела, за
которым эти требования становятся уже незаконными, а следовательно,
способствует приведению в большую ясность законных требований других людей.
XII. Альтруизм versus эгоизм
§ 75. Если мы определим альтруистические действия как такие
действия, которые, при нормальном ходе вещей, приносят пользу не самому
действующему лицу, а другим, тогда окажется, что с самого начала жизни
альтруизм имеет не менее существенное значение, чем и эгоизм. Ибо, хотя,
с одной стороны, недостача в нормальных эгоистических действиях ведет
к ослаблению или к потере жизни, а поэтому и к потере возможности
выполнять альтруистические действия, зато, с другой стороны, подобная же
недостача в альтруистических действиях, вызывая смерть или неполное
развитие потомства, ведет к исчезновению среди будущих поколений
таких организаций, которые не обладают достаточным альтруизмом, и таким
образом, приводит к понижению среднего уровня эгоизма. Говоря коротко,
каждый вид постоянно очищается от чересчур эгоистических индивидов и
в то же время теряет и чересчур альтруистических индивидов.
§ 76. Подобно тому как существовало постепенное прогрессивное
движение от бессознательного родительского альтруизма к сознательному
родительскому альтруизму высшего разряда, существовало и постепенное
прогрессивное движение от альтруизма семьи к социальному альтруизму.
Рассмотрим теперь различные способы, посредством которых в условиях
общественной жизни личное благоденствие зависит от достодолжного
внимания к благоденствию других.
§ 77. Полнота эгоистического удовлетворения при общественном
состоянии зависит, прежде всего, от поддержания нормального отношения между
затраченными усилиями и полученными выгодами, а это предполагает су-
ществование такого альтруизма, который не только побуждает к
справедливому поведению, но побуждает также и принуждать других к справедливым
поступкам. Эгоистическое удовлетворение каждого зависит в значительной
мере прежде всего от справедливости самого субъекта, затем от
поддержания справедливости в отношениях между другими людьми, наконец, от
поддержания и улучшения тех учреждений, которые отправляют правосудие.
§ 78. Но тождественность личных выгод индивида и выгод его сограждан
простирается гораздо дальше. Все, что увеличивает их силу, касается и его.
ибо оно уменьшает стоимость всякой покупаемой им вещи. Все, что отно-
439
сится к возможности их заболевания, также касается его, ибо оно связано
с возможностью его заболевания^ Все, что увеличивает их интеллигень
ность, опять-таки касается его, ибо он ежедневно испытывает неудобства,
вытекающие из невежества или неблагоразумия других. Все, что
возвышает их нравственный характер, также касается его, ибо он на каждом шагу
испытывает страдания, обусловленные низким уровнем нравственности
§ 79. Гораздо прямее эгоистические удовлетворения зависят от тех
альтруистических деятельностей, которые завоевывают симпатии других
людей. Отталкивая всех окружающих, себялюбивый человек утрачивает ту
непокупную помощь, которую другие могли бы ему оказать, лишает себя
значительного числа удовольствий общественного происхождения и теряет
возможность тех усилений удовольствия и тех смягчений страдания,
которые являются следствием сочувствия других людей к тем, кого они любят
§ 80. Существуют еще и другие случаи, когда эгоизм, не ограниченный
альтруизмом, не достигает своей цели. Чрезмерный эгоизм губит сам себя,
приводя к неспособности быть счастливым. Чисто эгоистические
удовлетворения делаются все менее живыми вследствие пресыщения даже в
более раннюю пору жизни, а позднее они почти исчезают; в течение всей
жизни чувствуется отсутствие менее пресыщающих удовольствий
альтруизма; особенно же это чувствуется в тот более поздний период жизни, когда
они широко замещают собой эгоистические удовольствия; при этом
существует также и недостаток восприимчивости к эстетическим
удовольствиям высших порядков.
§ 81. Нужно указать еще на одну истину, обыкновенно почти вовсе не
замечаемую, что эта зависимость эгоизма от альтруизма переходит за
пределы каждого отдельного общества и постоянно стремится приобрести
всемирное значение. Что внутри каждого общества эта зависимость становится
все большей по мере того, как совершается социальная эволюция,
предполагающая возрастание взаимной зависимости, этого нет надобности и
доказывать, но отсюда можно сделать тот вывод, что когда взаимная
зависимость обществ возрастает вследствие коммерческих отношений,
внутреннее благосостояние каждого общества становится предметом, имеющим
значение для других обществ.
Замечание. Среди удовольствий субъекта, являющихся следствием
стремления его способствовать счастью других людей, вероятно, наиболее
видное место занимают те, которые возникают вследствие усиления
альтруистических чувств, и те, которые являются следствием унаследования
потомками субъекта этих усиленных альтруистических чувств, побуждающих
их к такому поведению, которое делает родительское состояние источником
счастья.
XIII. Разбор дела и соглашение
§ 82 Таким образом, и чистый эгоизм и чистый альтруизм незаконны
Необходимость-компромисса, быть может, наилучше обнаружится, если мы
выразим требования одной из двух спорящих сторон в их крайней форме.
•Сделаем это относительно чистого несебялюбия.
440
§ 83. Это приводит нас к рассмотрению принципа наибольшего счастья,
провозглашенного Бентамом и его последователями. Если «наибольшее
счастье наибольшого числа людей», или, другими словами, «общее счастье»
есть законная цель деятельности, тогда она должна быть целью не только
для всякой общественной деятельности, но и для всякой частной
деятельности; в противном случае, большая часть деятельности осталась бы без
руководства. Рассмотрим его пригодность для каждого вида деятельности.
§ 84. Если совместная деятельность должна руководствоваться этим
принципом и его неизбежным добавлением: «каждый должен считаться за
одного, и никто не должен считаться более чем за одного», тогда нужно не
обращать внимания на все различия характера и поведения, заслуг и
поступков среди граждан, ибо мы не имеем никакого основания для
установления различий; мало того, так как то, по отношению к чему все должны
считаться одинаковыми, не может быть само счастье, которое нельзя
распределять, и так как раздача равных количеств конкретных предметов,
обусловливающих счастье, не только не приведет в конечном счете к наибольшему
счастью, но даже не даст этого наибольшего счастья и в ближайшем, то,
следовательно, этот принцип можно защищать только в смысле равного
распределения условий, при которых можно стремиться к счастью. Таким
образом, этот принцип сводится к косвенному провозглашению равноправия.
§ 85. Если (принимая общее счастье за цель частной деятельности)
мы скажем, что индивид должен взвешивать свое собственное счастье и
счастье других таким образом, как это сделал бы какой-нибудь
беспристрастный зритель, тогда станет очевидным, кроме того, что каждый
должен наслаждаться тем счастьем, или обладать теми средствами, ведущими
к счастью, которые добыты его усилиями; следовательно, мы опять придем
только к признанию равноправия.
§ 86. Переменим теперь метод и рассмотрим вопрос о том, каким
способом может быть образована наибольшая сумма счастья. Признав тот
факт, что справедливый эгоизм создаст известную сумму счастья, мы
спросим себя, каким образом чистый альтруизм создаст еще большую сумму
счастья; мы сейчас же увидим, что предположение, будто преследование
каждым человеком исключительно альтруистических удовольствий
поведет к образованно большей суммы счастья, заключает в себе молчаливое
признание того, будто альтруистические удовольствия, возникающие из
симпатий, могут существовать и при отсутствии тех эгоистических
удовольствий, симпатия к которым обусловливает их возникновение, — а это
невозможно; далее, утверждение, что наибольшая сумма счастья будет достигнута,
если все индивиды будут более альтруистами, чем эгоистами, равносильно
косвенному признанию того общего положения, что воспроизведенные
чувствования сильнее чувствований, данных е непосредственном
ощущении, — это опять невозможно.
§ 87. Далее, принцип чистого альтруизма представляет фатальную
аномалию следующего рода: в то время как истинный принцип деятельности
должен все более и более находить себе применение, по мере того как
люди улучшаются, альтруистический принцип делается все менее и менее
441
применимым по мере приближения людей к идеальному состоянию, ибо
сфера его применения постоянно уменьшается.
§ 68. Затем, доктрина чистого альтруизма предполагает, что счастье
может быть передано или распределено в какой угодно степени, тогда как,
в действительности, удовольствия одного рода (те, которые неотделимо
связаны с поддержанием физического благосостояния) не могут быть
переданы в значительной мере без гибельных или крайне вредных
последствий, а удовольствия другого рода (удовольствия успешной деятельности)
вовсе не могут быть переданы.
§ 89. Можно еще одним способом показать несостоятельность того
преобразованного утилитаризма, который считает свое учение воплощением
христианской заповеди: «Люби ближнего, как самого себя», и того
альтруизма, который, идя еще дальше, провозгласил принцип: «Жить для других»
Ибо, для того чтобы все приняли этот принцип деятельности, что и должно
случиться, если только это здравый принцип, нужно, чтобы они были
одновременно и крайне неэгоистичными и крайне эгоистичными: чтобы они
были готовы и жертвовать собой для блага других, и принимать удовольствия,
купленные ценой самопожертвования других; а такие черты несовместимы
друг с другом.
§ 90. Таким образом, потребность в соглашении эгоизма с альтруизмом
делается очевидной. Мы вынуждены согласиться, что свое собственное
благоденствие имеет такие права, которые должны быть признаны всяким,
ибо мы замечаем, что игнорирование этих прав приводит то к безвыходному
положению, то к противоречиям, то к самым пагубным результатам. С
другой стороны, бесспорно также и то, что непризнание каждым прав других,
доведенное до еще больших размеров, гибельно для семьи и, наконец, для
расы. Следовательно, эгоизм и альтруизм сосущественны (co-ossential).
§ 91. Какую форму должно принять соглашение между эгоизмом и
альтруизмом? Каким образом удовлетворить в должной мере требованиям
каждого из них? Всеми признается, что собственного счастья нужно до
известной степени достигать посредством споспешествования счастью
других. Не окажется ли справедливым и обратное утверждение, что общего
счастья нужно достигать путем споспешествования собственному счастью?
Если благоденствия каждой единицы нужно достигать отчасти посредством
заботы этой единицы о благоденствии агрегата, то не следует ли добиваться
благоденствия агрегата отчасти путем заботы каждой единицы о самой
себе? Очевидно, наше заключение должно состоять в том, что общего
счастья следует достигать главным образом посредством должного
преследования каждым индивидом своего собственного счастья, и, наоборот,
счастья индивидов следует достигать отчасти посредством преследовании
ими общего счастья. Это заключение нашло воплощение в прогрессивных
идеях и обычаях человечества.
XIV. Примирение
§ 92 Здесь нам остается показать, что между интересами каждого
отдельного гражданина и интересами всех граждан вообще совершалось и
442
совершается примирение. Хотя общественный альтруизм, лишенный
некоторых элементов родительского альтруизма, никогда не может достигнуть
такого же уровня, как и последний, однако можно ожидать, что он достигает
того уровня, на котором он, подобно родительскому альтруизму, сделается
самопроизвольным, т. е. такого уровня, при котором забота о счастье других
сделается ежедневной потребностью. Каким образом развитие симпатии
приведет к этому состоянию?
§ 93. Постепенно и только постепенно, по мере того как
разнообразные причины несчастья станут уменьшаться, симпатия получит возможность
увеличиваться. По мере того как постоянные переформировки человека и
общества, ввиду большей их взаимной приспособленности, уменьшаются,
симпатия может начать возрастать ввиду существования удовольствий,
обусловленных приспособленностью. Обе эти перемены действительно
находятся в таком соотношении, что каждая помогает другой. Всякое
возрастание симпатии, позволяемое данными условиями, само помогает
уменьшению страдания и увеличению удовольствия, а тот больший
излишек удовольствия, который таким образом возникает, делает возможным
дальнейшее возрастание симпатии.
§ 94. При обсуждении вопроса о развитии симпатии мы должны
рассмотреть два фактора: естественный язык чувства у того существа, которому
симпатизируют, и способность понимать этот язык у того, кто симпатизирует.
Если мы предположим одновременно и более свободное пользование
языком душевных волнений, и более тонкое схватывание знаков этих
душевных волнений, и усиление построительного воображения, то мы получим
некоторое понятие о той более широкой и более глубокой симпатии, которая
возникнет в будущем.
§ 95. Каково должно быть сопутствующее атому развитие поведения7
Беспрерывное общественное воспитание так переработает человеческую
природу, что в конце концов все станут самопроизвольно стремиться к
симпатическим удовольствиям настолько, насколько это только согласно с
выгодами всех и каждого. Область альтруистической деятельности не будет
превосходить желания пользоваться альтруистическими удовольствиями.
§ 96. По мере приближения к наивысшему состоянию случаи, удобные
для того самоотречения в пользу других, которое составляет альтруизм,
как его обыкновенно понимают, должны, по многим причинам, делаться
все более и более редкими. По мере приближения человечества к полному
приспособлению природы индивидов к потребностям общества случаи для
оказания помощи должны делаться все малочисленнее и менее важными,
ибо никакое вмешательство между способностью и ее отправлением не
может быть полезно там, где способность и ее отправление приспособлены
друг к другу. Общий альтруизм в своей развитой форме должен неизбежно
противодействовать крайностям индивидуального альтруизма: вместо того
чтобы каждый индивид поддерживал свои права, эти права его будут
поддерживаться для него другими. Какие же сферы деятельности останутся, в
конце концов, у альтруизма? Три сферы. Одна, которая до конца останется
обширной, есть сфера семейной деятельности. Две другие будут заклю-
443
чаться в способствовании общественному благоденствию вообще и в
различных случайных деятельностях, вызываемых болезнями и несчастьями.
§ 97. Можно ли заключить, что в конце концов альтруизм, с
уменьшением сферы его деятельности, уменьшится в своем количестве? Ни под
каким видом. То, что теперь у самых высших натур встречается только в
слабой и случайной форме, сделается, как можно ожидать, при дальнейшей
эволюции сильным и обыденным, и те качества, которыми теперь
отличаются исключительно высокие личности, сделаются, как можно ожидать, в
конце концов, присущими всем. Ибо то, на что способны лучшие
представители человеческой природы, доступно человеческой природе вообще.
§ 98. Невероятно, чтобы с этими выводами согласилась более или
менее значительная группа людей. Они не обладают для этого достаточным
сходством ни с ходячими идеями, ни с ходячими чувствами. Однако
найдутся некоторые люди, которые согласятся, что человечество в конце концов
станет поступать согласно этим нравственным принципам.
XV. Абсолютная и Относительная Зтика
§ 99. Если, как это подразумевалось в предыдущих разделах, принципы
деятельности, называемые абсолютными и относительными, приложимы к
поведению обусловленных существ, то, спрашивается, в каком смысле
следует понимать слова «абсолютный» и «относительный»? Лучшим ответом
на это будет критическое рассмотрение ходячих понятий о хорошем и дурном.
§ 100. Значительная часть путаницы в этических спекуляциях возникает
вследствие невнимания к различию между абсолютно хорошим и
относительно хорошим. И много дальнейшей путаницы является результатом
предположения, будто в каждом случае можно каким-нибудь образом решить,
какое из двух поведений нравственно обязательно.
§ 101. Чтобы выяснить различие между тем совершенным поведением,
которое составляет предмет Абсолютной Этики, и тем несовершенным
поведением, которое составляет предмет Относительной Этики, достаточно
дать два примера.
§ 102. Взглянем на отношение здоровой матери к здоровому ребенку.
Между ними существует взаимная зависимость, служащая источником
удовольствия для обоих. Давая ребенку его естественную пищу, мать испытывает
удовлетворение; а для ребенка это ведет к удовлетворению аппетита, к
поддержанию жизни, к росту и к наслаждению. Прервите это отношение, и
обе стороны начнут страдать. Следовательно, это действие принадлежит к
таким, которые мы называем абсолютно хорошими. Возьмем другой пример.
Утомительность продуктивного труда в том виде, как он теперь совершается,
делает его злом; но уклонение от этой утомительности повело бы к гораздо
большим страданиям, как для самого работника, так и для его семьи, и,
следовательно, послужило бы источником гораздо большего зла.
Следовательно, этот труд относительно хорош.
§ 103. Мы должны указать здесь на ту дальнейшую истину, что в тех
случаях, когда нельзя принять абсолютно хорошого решения, но можно
444
прийти только к таким решениям, которые более или менее дурны, часто
бывает невозможно сказать, какое из решений наименее дурно. Так,
например, существует предел, до которого самопожертвование родителей для
пользы детей является относительно хорошим актом; и существует предел,
за который самопожертвование не может заходить, не ведя за собой как
для самих родителей, так и для всего семейства бедствий, гораздо больших,
чем те бедствия, которые устраняются самопожертвованием. Кто скажет,
где лежит этот предел? Завися от организации и потребностей
заинтересованных лиц, этот предел не может быть одинаковым в двух каких-нибудь
случаях, и относительно него всякий может только строить догадки.
§ 104. Теперь мы подготовлены, чтобы заняться вопросом о различии
между Абсолютной Этикой и Относительной Этикой. Научные истины
всякого рода добываются путем исключения пертурбирующих факторов. Когда
это рассмотрение основных факторов в отвлечении (т. е. не в том виде, в
каком они даны в действительности, а в том виде, в каком они
представляются нам при их идеальном отделении) позволит установить общие законы,
тогда станет возможным дать объяснение частных случаев, приняв во
внимание случайные факторы. Но, все-таки, отыскиваемые основные истины
можно открыть только путем предварительного игнорирования этих
случайных факторов и путем рассмотрения одних существенных элементов
§ 105. Поэтому Абсолютная Этика неизбежно предшествует
Относительной Этике. Кто следил до сих пор за общим ходом наших доказательств,
тот не станет отрицать, что можно представить себе идеальное социальное
существо, устроенное таким образом, что его самопроизвольные
деятельности находятся в полной гармонии с условиями, налагаемыми на него
общественной средой, образованной другими подобными же существами
Отсюда следует неизбежный вывод, что существует идеальный кодекс
поведения, формулирующий образ действия вполне приспособленного человека
во вполне развитом обществе. Подобный кодекс есть то, что называется
здесь Абсолютной Этикой в отличие от Этики Относительной, — кодекс,
предписания которого должны считаться абсолютно хорошими, в отличие от
тех предписаний, которые относительно хороши или наименее дурны; кодекс,
который как система идеального поведения должен служить руководством
при решении, по мере наших сил, вопросов действительного поведения.
§ 105а. Когда, формулируя нормальное поведение в идеальном
обществе, мы входим в область науки об абсолютной нравственности, мы вместе
с тем входим в область такой науки, которая, приложенная к истолкованию
явлений реальных обществ, находящихся в своем переходном состоянии,
полном бедствий, происходящих от неприспособленности, позволяет нам
образовать приблизительно верные заключения касательно природы ненор-
мальностей и тех путей, которые наиболее приближаются к нормальному
§ 106. Чтобы идеальный человек мог служить мерилом нравственности,
он должен быть определен в терминах тех условий, которые выполняются
его природой, — в терминах тех объективных требований, которые
должны быть удовлетворены, прежде чем поведение может сделаться хорошим.
445
обыкновенный же недостаток понятий об идеальном человеке, образуемых
моралистами, состоит в том, что они представляют себе его вне отношения
к подобным условиям. Мы должны рассматривать идеального человека
живущим при идеальном состоянии общества. С точки зрения эволюционной
гипотезы оба эти элемента предполагают друг друга; и только там, где оба
они сосуществуют, может иметь место то идеальное поведение, которое
Абсолютная Этика должна формулировать и которое Относительная Этика
должна принять за мерило, посредством которого она должна определять
величину уклонения от хорошого и степень дурного.
XVI. Область Этики
§ 107. Узнав, каковы должны быть предписания Абсолютной Этики
для идеального человека при предполагаемых идеальных условиях, мы
получаем возможность узнать и то, каким образом можно подойти наиболее
близко к выполнению этих условий современными людьми при нынешних
условиях.
§ 108. Можно сомневаться в возможности установить когда-либо
точные правила поведения в частной жизни. Но роль Абсолютной Этики
относительно частного поведения будет выполнена, если она даст
доказательство законности своих требований, выраженных е общей форме; если она
покажет повелительную необходимость повиноваться им и если она научит
тщательно обсуждать вопрос о том, удовлетворяет ли поведение этим
требованиям настолько, насколько это возможно.
§ 109. Переходя к тому отделу Этики, который, рассматривая
поведение исключительно с точки зрения его. результатов для других, занимается
вопросом о должном регулировали его ввиду подобных результатов, мы
находим, что справедливость, которая формулирует и род поведения и
вытекающие отсюда ограничения поведения, есть и наиболее важный отдел
Этики и такой ее отдел, который допускает наибольшую определенность.
Хотя мы и не можем считать членов какого-нибудь общества абсолютно
равными, однако, признавая их приблизительно равными в силу единства
их человеческой природы и рассматривая вопрос о равноправности с точки
зрения этого предположения, мы можем достигнуть достаточно
определенных заключений.
§ 110. Ни одна из двух частей, на которые распадается
благотворительность, ни положительная, ни отрицательная, не может быть рассмотрена в
подробности. Но хотя здесь Абсолютная Этика и не оказывает большой
помощи Относительной Этике тем мерилом, который она ей предоставляет,
однако, как и в других случаях, она оказывает некоторую помощь,
указывая сознанию на идеальное примирение всех разнообразных требований и
побуждая искать такое соглашение между ними, которое не оставило бы
без внимания ни одного требования, но удовлетворило бы всех в возможно
большей степени.
446
ГЛАВА XXVII
НАВЕДЕНИЯ НАУКИ
О НРАВСТВЕННОСТИ
Рассматриваются эмпирически установленные правила человеческой деятельности,
которые признаны как основные законы всеми цивилизованными народами
I. Спутанность нравственной мысли
§111. Рассмотрим некоторые из основных факторов нравственного
сознания и отметим вытекающие из них верования и мнения, которые
борются друг с другом.
§ 112. Первоначально этика не существует вне религии,
заключающей ее в себе. На первой ступени развития религии духи предков
умилостивляются членами каждого семейства. С установлением политических глав
возникает особенный страх перед их тенями, а вследствие этого и
специальные приношения, восхваления, мольбы и обещания. Если от этих
случаев, в которых требуемое подчинение выражается исключительно
выполнением действий, обнаруживающих почтение, мы перейдем к тем случаям,
в которых существуют предписания, имеющие нравственный характер, то
мы увидим, что первая причина их выполнения заключается в желании не
оскорбить божества.
§ 113. Понятия и чувства, обнаруживаемые древними эпическими
поэмами и историями, были явственно заметны в течение всей социальной
эволюции и остаются заметными еще и теперь. Если, вместо того чтобы
спрашивать о номинальном кодексе добра и зла, мы постараемся узнать
действительный кодекс, то увидим, что у большинства людей доблесть воина
занимает первое место,
§ 114. Хотя для защиты от других обществ и для завоевания их
необходимы всевозможные насильственные действия, однако внутри каждого
общества нужны были действия противоположного характера. А общества
обыкновенно, молчаливо или открыто, устанавливали сами для себя в одном
случае более элементарные, в другом случае более выработанные правила
поведения, необходимые для поддержания внутреннего мира. Без
подчинения этим правилам общество неизбежно пришло бы к разложению.
§ 115. Так как этика вражды и этика дружелюбия были, таким образом,
одновременно установлены и поддерживаемы, то неизбежно появилось
самое несостоятельное сочетание чувств и идей. Его составные части не
могли быть никоим образом примирены друг с другом, и, однако, все эти
составные части должны были быть приняты и сообразно с ними нужно
было поступать.
447
§ 11 б. Рядом с этими этическими воззрениями мало-помалу развилосо
воззрение, основанное целиком на признании естественно производимых
последствий. Действительно, постепенное возникновение утилитаризма
было необходимо.
§ 117. Одновременно возник еще и другой источник нравственных
предписаний. Под влиянием общественной жизни появились у людей понятия
и чувства, обнаруживающиеся любовью к поведению, увеличивающему
общественное благоденствие, и отвращением к противоположному
поведению. Подобному изменению человеческой природы, очевидно,
содействовало выживание приспособпеннейших.
§ 118. Указав на это разнообразие борющихся друг с другом кодексов
и противоречивых санкций, мы сделаем еще шаг вперед и рассмотрим
современные идеи и чувства относительно поведения, вне связи их с
установившимися номенклатурами и господствующими учениями. Мы найдем при
этом, что спутанность нравственной мысли достигла даже больших
размеров, чем мы думали.
II. Какие идеи и чувства относятся к области этики
§ 119. Необходимость сильного расширения господствующего понятия
этики обнаруживается тем, что существуют обширные виды деятельностей,
которые возбуждают идеи и чувства, неотличимые по своей природе от тех
идей и чувств, которым одним в настоящее время принято приписывать
характер нравственных.
§ 120. Среди нецивилизованных и полуцивилизованных народов
обычай налагает обязательства, не допускающие возражений. Всеобщее
убеждение, что известная вещь должна быть сделана, не имеет случая
обнаружиться наказанием или порицанием тех, кто ее не делает, ибо подобное
уклонение от обычая есть почти неслыханная вещь. Насколько невыносимо
для племени нарушение обычая, видно из тех случаев, когда правителей
низвергали или даже убивали за несоблюдение обычаев: ясное
доказательство того, что подобные поступки считались преступными. Можно было бы
привести много примеров деяний, которые оскорбляют наше
нравственное чувство и которые, однако, соединены у людей других рас с чувствами
и идеями, не только оправдывающими эти деяния, но даже
предписывающими их. Они, таким образом, совершаются с сознанием их обязательности,
а несовершение их считается нарушением долга, вызывающим презрение,
а вследствие этого и упреки совести.
§121. Так как идея долга и чувство обязанности группируются вокруг
обычаев, то они группируются и вокруг основанных на обычаях законов. Не
только возникает сознание того, что повиновение каждому данному закону
похвально, а неповиновение ему дурно, но, в конце концов, возникает и
убеждение, что вообще повиноваться закону хорошо, а не повиноваться—дурно.
§ 122. Поэтому, если мы желаем изучить наш предмет научно, мы
должны не обращать внимания на пределы условной нравственности и
постараться рассмотреть, какова внутренняя природа нравственных идей и чувств.
448
§ 123. Когда сознание принуждения, общественного мнения и
авторитета приводит к образованию идеи и чувства обязательства, то эту идею
и это чувство можно рассматривать как этические или, скорее, как чувство
и идею npo-этические, которые у большинства людей заменяют собой
настоящие этические чувства и идеи.
§ 124. Ибо настоящие этические чувства и идеи не зависят от идей и
чувств обязательства. Чувство обязательства отходит на задний план, когда
справедливые действия совершаются самопроизвольно. Теперь приступим
к рассмотрению явлений, представляемых прс-этическим чувством в его
разнообразных формах.
III. Нападение
§ 125. Ограничивая термин «нападение» только телесным
повреждением других людей с намерением лишить их жизни или нанести^заны, мы
упомянем прежде всего о таких действиях, которые не являются следствием
антагонизма и борьбы. Таковы: детоубийство, каннибализм, убийство при
похоронах и жертвоприношение богам.
§ 126. Затем идут нападения, обусловленные просто кровожадностью,
все равно, присоединяется ли при этом или не присоединяется личная или
племенная враждебность. У народов, жизнь которых наполнена войной,
человекоубийство считается делом богоугодным и заслуживающим
общественной похвалы.
§ 127. И в древних повествованиях варварских и
полуцивилизованных народов, и в известиях, встречаемых у современных цивилизованных
народов, мы находим многочисленные примеры веры в почетность тех
открытых массовых убийств, поводом к которым служат действительные или
мнимые, внутренние или международные обиды. Тут социальная санкция
образует про-этическое чувство, которое в международных отношениях
сохраняет верховный авторитет.
§ 128. Эта этика вражды мало-помалу ограничивалась этикой
дружелюбия, по мере того как внутренняя жизнь общества воспитывала людей
для миролюбивого сотрудничества, ибо благоденствие наций, хотя отчасти
и обусловливается их способностью к завоеваниям, однако, с другой
стороны, всегда обусловливалось и тем, насколько сильно, в повседневных
взаимоотношениях, обуздана агрессивность ее членов.
§ 129. Пропорционально величине и постоянству междуплеменного и
международного антагонизма господствуют и пригодные для этого идеи и
чувствования; хотя этика, приспособленная к внутренней жизни общества,
и противодействует им, однако они в большей или меньшей степени
подавляют ее и наполняют посягательствами поведение одного человека
относительно другого.
IV. Разбой
§ 130. Крайний случай разбоя тот, которые заканчивается пленением
и порабощением человека; с этим близко связано похищение женщин.
Otis стендер 449
носительно этого нужно только заметить, что современный прогресс с его
продолжительной дисциплиной внутреннего дружелюбия развил в
достаточной степени настоящее нравственное чувство, чтобы подавить эти самые
грубые формы.
§ 131. Так как успех в войне считается почетным, то и все
сопутствующие ему и обнаруживающие его явления становятся почетными. Хотя
обыкновенно устанавливается явственное различие между грабежом вне
племени и грабежом внутри племени, однако бывают случаи, когда
последний не менее первого считается не только законным, но даже похвальным.
Существует немало народов, у которых ловкость и смелость оправдывают
всякое нарушение прав собственности.
§132. Как ни запутаны и смутны данные, однако всякий признает тот
общий факт, что с уменьшением войн, с прекращением того, как это было
в прежнее время, что в войне участвовали почти все, замечается уменьшение
бесчестности и увеличение почтения к честности; так что в настоящее
время грабеж чужестранца считается таким же преступлением, как и грабеж
своего согражданина.
§ 133. Очевиднейшим доказательством существования подобной связи
может служить контраст между поведением такого воинственного
нецивилизованного племени, как Кукисы, и такого миролюбивого нецивилизованного
племени, как Лесные Веддахи.
V. Мщение
§ 134. Практика мести (как непосредственной, так и отложенной до
поры до времени) установилась сама собой как некоторая узда против
нападающих; ибо желание произвести нападение удерживается сознанием
возможности отместки.
§ 135. Среди людей, стоящих на низших ступенях развития, не только
возникла практика мщения, но создалось также и убеждение, что месть
обязательна, что мщение есть долг. И переживание этики вражды,
поскольку она предписывает мщение, достаточно ясно обнаруживается у
современных цивилизованных народов. Дуэли обнаруживают существование
этого мнимого обязательства в его частном приложении; а постоянное
желание Франции отомстить Германии обнаруживает его в общественной
форме.
§ 136. Но по мере того как общества возрастали и укреплялись,
время от времени высказывались совершенно противоположные этому идеи и
чувства, что, несомненно, следует считать последствием уменьшившейся
воинственности.
§ 137. Существуют положительные и отрицательные свидетельства в
пользу того, что мстительность внутри общества пропорциональна частоте
его военных столкновений с другими обществами: в одном месте мы
встречаем нравственную санкцию мести, в другом — нравственную санкцию
прощения.
450
VI. Справедливость
§ 13В. Встреча нападения противонападением является, прежде
всего, попыткой поддержать ту способность к жизни, которая предполагается
справедливостью; во-вторых, это есть попытка добиться справедливости
путем установления равенства с нападающим.
§ 139. Тот факт, что когда междуплеменная система «жизнь за жизнь»
была заменена системой вознаграждения (это вознаграждение
оценивалось по степеням, так что ценность убитого для его племени выражалась
величиной уплачиваемого штрафа), показывает, как господствовала идея
племенной обиды и необходимости эквивалентного вознаграждения.
§ 140. С возрастанием социальной эволюции из этой несправедливой
системы воздаяния, при которой отвечает более группа, чем ее составные
части — люди, развилась та справедливая форма, при которой
ответственны сами люди: виновный несет последствия своего деяния, а не заставляет
отвечать за него других.
§ 141. В сознание справедливости, в строгом смысле слова,
включены как эгоистический, так и альтруистический элементы — как сознание
собственных прав, так и симпатическое сознание прав других. Сознание и
утверждение своих прав не может развиться в обществе, организованном
для войны и управляемом путем принудительной кооперации. При
деспотическом правительстве существует простор для какого бы то ни было
великодушия, но очень мало места для справедливости. Идея и чувство
справедливости могут развиться только тогда, когда внешний антагонизм обществ
уменьшится, а внутренняя кооперация их членов возрастет.
VII. Великодушие
§ 142. Великодушие есть чувство, имеющее двойственный корень,
причем один из его корней очень стар, а другой очень нов. Его старый
корень — это филолрогенетивный (потомстволюбивый) инстинкт, который,
как это бывает у многих животных, ведет к самопожертвованию в пользу
детей. Его новый корень — это симпатия. Отсюда спутанность его проявлений
среди рас, стоящих на разных ступенях развития, а также и затруднения,
стоящие на пути удовлетворительного индуктивного истолкования.
§ 143. Признание той истины, что чувство великодушия, даже в своей
развитой форме, проще чувства справедливости, делает понятным порядок
последовательного появления этих чувств в течение развития цивилизации.
§ 144. Прежде всего мы должны отметить то псевдо-ведикодушие, при
котором человек главным образом руководится мнением других, а не
собственным благожелательством. Среди нецивилизованных рас деяния,
ведущие к благоденствию других, часто обусловливаются главным образом
желанием похвал; таковы бывают, например, мотивы гостеприимства.
Очевидно, здесь мы имеем только npo-этическое чувство, к которому примешано
очень мало или даже вовсе не примешано настоящее этическое чувство.
15*
451
§ 145. Однако мы встречаем среди некоторых наиболее
нецивилизованных народов проявлений настоящего великодушия, иногда даже в большей
степени, чем среди цивилизованных народов.
§ 146. Среди нецивилизованных рас мы встречаем также иногда самые
чистые проявления великодушия, без всякой примеси других чувств.
§ 147. Если великодушие широко распространено среди народов, не
поднявшихся еще из самых низших стадий культуры, то мы не должны
удивляться, когда встречаем выражение великодушных чувств и предписания
совершать великодушные поступки в ранней литературе рас, поднявшихся
до высоких степеней развития.
§ 148. Среди европейских народов в прежние времена, как и среди
дикарей в настоящее время, нередко совершались деяния, имевшие
внешний вид великодушия. Что развитие настоящего великодушия явилось
следствием возрастания симпатий и что симпатия получила простор для своего
проявления и развития с переходом к мирной и дружелюбной общественной
жизни — об этом едва ли нужно и упоминать.
§ 149. Трудно обобщить разнообразные проявления псевдо-велико-
душия и настоящего великодушия. Так как люди, особенно низшие расы,
часто бывают лишены того высшего чувства, которое координирует низшие,
то эти низшие чувства часто определяют направление деятельности
сообразно со случайностями минуты.
VIII. Человеколюбие
§ 150. Подобно тому как это было при рассмотрении чувства
великодушия, и здесь мы можем установить только в самых общих чертах
зависимость доброты, жалости и милосердия (объединенных нами под общим
названием человеколюбия) от расы людей и типа общества.
§ 151. 0 пример полного отсутствия чувства жалости можно привести
случай, когда женщина не захотела зарезать курицы для своего больного
мужа, говоря, что «ее муж умрет, и тогда она не будет иметь ни мужа, ни
курицы». Среди нецивилизованных народов встречается не только полное
равнодушие к страданиям других, но даже наслаждение этим страданием.
§ 152. Слово «дикий», первоначально обозначавшее грубый, жестокий,
некультурный, было потом приложено к первобытным народам, благодаря
чему возникло безосновательное убеждение, будто дикость есть
характерная черта нецивилизованных народов, отличающая их от цивилизованных.
Mo бесчеловечие, обнаруженное расами, носящими название
цивилизованных, конечно, не уступало, а иногда даже и превосходило бесчеловечие
рас, называемых нецивилизованными.
§ 153. Существуют люди, которые, как они ни уступают нам
относительно культуры, равны нам, а некоторые даже и выше нас относительно
человеколюбия.
§ 154. Литературы древних народов Востока содержат многочисленные
выражения человечных чувств и увещания, призывающие к человечным
452
поступкам — все это указывает на прогресс, явившийся вследствие оседлой
жизни.
§ 155. Вопрос о влиянии цивилизации на развитие человеколюбия есть
такой сложный вопрос, а показания путешественников, посетивших
различные нецивилизованные народы, так противоречивы, что мы можем до-
стигнуть правильного заключения, только сравнив наиболее выраженные
типы. При этом мы заметим, что нецивилизованные народы, ведущие
миролюбивый образ жизни, отличаются таким человеколюбием, что, например,
веддахи, по словам Беннетта, могли бы дать нам хороший урок относительно
человеколюбия. С другой стороны, первобытные народы, ведущие
постоянные войны, отличаются крайней жестокостью.
IX. Правдивость
§ 156. Среди людей любовь к истине, ради ее самой, независимо от
каких бы то ни было целей, встречается очень редко. Полная правдивость —
одна из редчайших добродетелей.
§ 157. Члены первобытных племен, более или менее враждебных
окружающим племенам, почти всегда порочатся путешественниками за их
лживость; то же следует сказать и о членах больших обществ, объединенных
завоеванием и управляемых деспотически.
§ 158, Литературы древних полуцивилизованных народов дают
примеры той ступени развития, на которой правдивость ценится мало, или,
лучше сказать, на которой ложь молчаливо или открыто одобряется. В Илиаде
боги не только обманывают людей, но обманывают и друг друга. В течение
всей европейской истории связь между постоянными войнами и крайним
неуважением к истине очевидна.
§ 159. Эта связь, однако, не есть результат прямого соотношения между
насилием и лживостью и между миролюбием и правдивостью; она возникает
вследствие принудительного общественного устройства, развивающегося
под влиянием постоянной войны, и вследствие непринудительного
общественного устройства, развивающегося под влиянием жизни, наполненной
актами дружелюбия. При одном положении вещей существует мало или
вовсе не существует этического, или, лучше сказать, про-этического
осуждения лжи; тогда как при другом положений вещей про-этическое, а в
значительной степени и этическое осуждение лжи достигает значительной степени.
§ 160. Из рассказов различных путешественников мы видим, что
именно существование и несуществование деспотического правительства
обусловливает в первом случае господство лживости, а во втором — господство
правдивости.
X. Повиновение
§ 161. Мы рассмотрим сначала то повиновение, которое безусловно
хорошо, а именно повиновение детей родителям, а затем то повиновение,
которое хорошо только условно, а именно подчинение граждан правительству.
453
§ 162. Самые ранние стадии общественного развития характеризуются
не только несуществованием политических глав, а следовательно, и
отсутствием чувства политического подчинения, но, кроме того, часто и таким
малым подчинением сыновей, что человеческие группы становятся в этом
отношении сходными с животными группами, где и родительская
ответственность, и сыновнее подчинение рано прекращаются. При этом в тех
первобытных группах, в которых сыновнее подчинение отсутствует, не возникает
того сцепления, которое необходимо для общественной организации.
§ 163. Сыновнее повиновение постоянно сопровождает общественный
рост и консолидацию, если и не в течзние всей социальной эволюции, то,
по крайней мере, в течение ее ранних периодов.
§ 164. Политическое повиновение, не существующее в группах
первобытных людей, возникает во время роста и консолидации больших обществ,
образованных путем повторных завоеваний. Развитие политического
повиновения здесь необходимо, ибо без него не могли бы быть выполнены те
комбинированные действия, при помощи которых совершается подчинение
и консолидация.
§ 165. Когда мы сравним более ранние и более поздние стадии развития
одного и того же общества, то увидим, что как только жизнь внутреннего
дружелюбия пересиливает жизнь внешней враждебности, чувство
повиновения начинает приходить в упадок. К этому нужно еще прибавить, что
одновременно с упадком политической субординации совершается и упадок
сыновней субординации.
§ 166. Если на основании прошедшего можно выводить заключения
относительно будущего, то мы можем утверждать, что при высоком развитии
общества сфера политического повиновения будет иметь сравнительно
узкие пределы и что вне этих пределов подчинение граждан правительству
будет считаться не более похвальным, чем раболепство раба перед своим
господином.
XI. Трудолюбие
§ 167. Когда самосохранение обществ очевиднейшим образом
зависело от тех деятельностей, которые обусловливались беспрерывными
войнами, эти деятельности находились в величайшем почете. Только теперь,
когда национальное благоденствие стало все более и более зависеть от
более успешной производительной деятельности, а эта последняя — от
более высоких умственных способностей, только теперь промышленные
занятия сделались почетными.
§ 166. На ранних ступенях общественного развития эгоизм мужчин,
не обуздываемый альтруизмом, который порождается только
дружественными общественными отношениями, приводит их к тому, что они взваливают
на женщин выполнение всех монотонных и скучных деятельностей. Труд
начинает считаться унизительным, во-первых, потому, что он сделался
уделом женщин, которые в большинстве случаев неспособны или считаются
454
неспособными к войне и охоте; а во-вторых, потому, что он становится
уделом завоеванных мужчин или рабов, т. е. мужчин, которые оказались
по тем или иным причинам ниже своих победителей.
§ 169. Но там, где беспрерывные войны не задержали роста
населения, его возрастание делает необходимым обращение части мужчин к
занятию добывания пищи; отсюда начало изменения про-этических чувств
относительно труда.
§ 170. Однако, несмотря на то что возрастание населения все более и
более вынуждало прибегать к земледельческому труду, почетность труда
долго еще не была признана. Естественное отвращение от труда
укреплялось еще мнением, что труд есть удел низших натур.
§171. Народы Европы с ранних дней до нашего времени дают примеры
этой связи между родом общественной деятельности и господствующим
чувством относительно труда. Еще и теперь среди тех, которые
представляют собой старый порядок (офицеры армии и флота) старые чувства
сохранились.
§ 172. Из про-этических чувств, дающих санкцию трудолюбию и
делающих его почетным, в конце концов развиваются настоящие этические
чувства. Они предписывают труд не ради него самого, но ради выполнения
долга самоподдержания, а не поддерживания себя другими.
XII. Воздержание
§ 173. Кроме предполагаемой религиозной санкции добродетель
воздержания имеет еще и санкцию опыта. Известные из опыта благодетельные
последствия умеренности и известные из опыта пагубные последствия
излишеств образуют основание для суждения и сопровождающих его чувств.
§ 174. То, что при наших условиях жизни осуждалось бы, как
обжорство, является вполне нормальным и даже необходимым при тех условиях,
в которых живут некоторые другие народы. Если обитаемая местность такова,
что в одно время она предоставляет только очень мало пищи, а в другое —
очень много, то выживание зависит от способности поглощать при
благоприятных условиях безмерное количество пищи, и эта способность
получает этическую или про-этическую санкцию.
§ 175. Переходя от этих крайних случаев, в которых требования жизни
порождают соответствующие понятия хорошего и дурного, мы видим, что с
развитием оседлой жизни возникает утилитарное осуждение
злоупотребления едой.
§ 176. Было бы ошибочно предполагать, что состояние опьянения всюду
осуждалось. Пьянство имело в некоторых случаях религиозную санкцию, а
затем возникло эротическое чувство, оправдывающее его, примером чего
может служить поведение Айносов, которые отказываются иметь дело с
людьми непьющими.
§ 177. С подобной санкцией или без нее, но невоздержанность, в той
или иной форме, имеет широкое, хотя и не всеобщее, распространение
455
среди нецивилизованных и полуцивилиэованных народов. 6 некоторых
случаях трезвость есть просто следствие отсутствия возбуждающих веществ.
§ 178. Европейские народы, с их продолжительной исторической
жизнью, должны были бы, по-видимому, дать наилучшие примеры для
решения вопроса о связи трезвости и общественных условий. Однако здесь мы
имеем в лучшем случае только неопределенные указания.
§ 179. Мы не можем, как этого хотели бы члены обществ трезвости,
утверждать, что существует правильное соответствие между развитием
цивилизации и увеличением воздержанности, или что невоздержанность и
нравственный упадок идут рядом.
§ 180. Что невоздержанность, как в пище, так и в питье, осуждается
настоящим этическим чувством, — об этом нет надобности и говорить. Но
этого нельзя сказать относительно про-этического чувства, ибо, как это
показывают многочисленные случаи, его одобрения и неодобрения зависят
от различных религиозных идей и общественных привычек.
XIII. Целомудрие
§ 181. Так как конечным критерием эволюционной этики является
вопрос об отношении данного поступка к благоденствию индивидуальному,
общественному или к обоим вместе, то и требование целомудрия мы должны
здесь рассмотреть именно с этой точки зрения.
§ 182. При известных общественных условиях существует про-эти-
ческое чувство, поддерживающее полигамию и вытекающие из него виды
нецеломудрия. То же нужно сказать и о полиандрии, которую некоторые
первобытные индийские племена считали самым естественным учреждением.
§ 183. Факты, наблюдаемые среди нецивилизованных народов, не
приводят к ясным обобщениям: они не указывают на определенное
отношение между целомудрием и нецеломудрием с одной стороны и
общественными формами и расами с другой стороны. Конечно, известные нам
данные склоняют весы в пользу отчасти миролюбивых и вполне
миролюбивых народов, но нельзя сказать, чтобы и здесь не было исключений; и
наоборот, хотя целомудрие высоко стоит у большинства воинственных
народов, однако этого нельзя сказать про всех.
§ 184. Что следует сказать об отношении господствующих этических
чувств к соблюдению и несоблюдению целомудрия? Об этой черте
поведения мы должны сказать то же, что говорили и о других чертах, а именно,
что обычаи порождают и соответствующие им чувства.
§ 185. Если вместо того, чтобы сравнивать одно общество с другим,
мы сравним ранние стадии развития цивилизованных обществ с их
позднейшими стадиями, то найдем, что между степенью целомудрия и
социальным развитием существуют самые разнообразные отношения. В новейшее
время переход к более высокому политическому типу сопровождался е
среднем улучшением в этом отношении, как и в других отношениях.
456
§ 186. Удовлетворительное объяснение многих странных контрастов
и уклонений в данном случае невозможно, ибо причинная связь тут очень
сложна. Зная, однако, что там, где смертность от насилий очень велика и
производство возможно большего числа детей желательно, мы имеем
основание предположить, что воинственный тип общества неблагоприятен
для возникновения более высоких отношений между полами.
§ 187. Нам остается только подчеркнуть ту истину, которая ясно
видна, несмотря на все усложнения и уклонения, а именно, что без господства
целомудрия мы не можем найти хорошего общественного устройства. Ибо
первое способствует возникновению второго созданием более высоких
индивидов и поддержкой более высоких чувств.
XIV. Обзор наведений
§ 188. Там, где данные малочисленны и точны, как, например, в
математике, там можно достигнуть определенных заключений; а там, где эти
данные многочисленны и неточны, как это мы видим в данном случае, так и
выводы должны отличаться соответственной неточностью, Поэтому мы
должны здесь довольствоваться заключениями, которые верны только в общем.
§ 189. Там, где господствует воинствующий тип общества, мы
находим в почете грабеж, насилие, мстительность, ложь и повиновение
деспотам; трудолюбие же там презирается. При промышленном строе общества
мы находим, что относительно всех этих поступков господствуют
совершенно обратные чувства. Конечно, разнообразие природ, унаследованных
различными народами от прежних времен; влияние обычая, освященного
веками; воздействие религиозных верований; наконец, специальные
условия, присущие каждому обществу, — все это усложнило и ограничило
указанную нами связь. Однако в общем эта связь настолько ясна, насколько
только можно было ожидать.
§ 190. Относительно всех главнейших видов поведения различные
расы и одна и та же раса в разные периоды своего развития
придерживались самых противоположных воззрений и обнаруживали самые
противоположные чувства. Убийство, рабовладельчество, убиение жен при смерти
мужей, воровство, ложь и разврат — все это считалось почетным у
различных народов!
§ 191. Мы могли бы ожидать, что указанные нами данные достаточны
для всех, чтобы уничтожить веру в прирожденное нравственное чувство.
Однако долгий опыт предостерегает нас от подобных ожиданий. Но мы
думаем, что привели достаточно соображений в пользу того мнения, что
нравственность приспосабливается к условиям существования. И разве мы не
можем после всего этого сказать, что достаточно только поддержания
постоянного мира во внешних отношениях и подавления всякого
посягательства во внутренней жизни, чтобы в результате получилось такое изменение
человеческой природы, при котором она будет одарена всеми
добродетелями?
457
ГЛАВА XXVIII
ЭТИКА ИНДИВИДУАЛЬНОЙ жизни
Рассматриваются принципы частного поведения (физического, интеллектуального,
морального и религиозного), которые вытекают из условий совершенной
индивидуальной жизни, или, что тоже, те виды частной деятельности, которые являются следствием
окончательного равновесия между внутренними желаниями и внешними требованиями.
I. Введение
§ 193.* Каким образом из всего этого частного и временного
выделим мы общее и постоянное? Очевидно, мы должны на время забыть все
установившиеся учения и выражения и обратиться прямо к фактам, чтобы
изучить их снова и без всяких предварительных концепций.
§ 194. Так как интеграция есть первичный процесс эволюции, то мы
можем ожидать, что агрегат концепций, образующих этику, расширяется
одновременно с тем, как его составные части приобретают разнородность,
определенность и тот вид сцепления, который дается им системой.
§ 195. Несомненно, существует отдел этики, который санкционирует
все нормальные деяния индивидуальной жизни и воспрещает все
ненормальные деяния. Эта самая общая точка зрения, одновременно
эволюционная и гедонистическая, гармонирует с различными более специальными
точками зрения.
§ 196. Принимая, что общее счастье есть основная цель существования
(ибо, если бы безразличие или страдание были целями, тогда следовало
бы предпочесть несуществование), мы видим, что счастье каждого индивида
есть вполне подходящая цель; отсюда следует, что для каждого индивида
его собственное счастье есть вполне подходящая цель.
§ 197. Мы должны здесь подчеркнуть еще один вывод, обыкновенно
оставляемый без внимания. Как правило, мало обращают внимания на то
обстоятельство, что постоянное нарушение правил гигиены тела или духа,
принося вред самому индивиду, в то же время наносит вред и его потомству.
Каждый человек должен смотреть на свой организм, как на
наследственное имущество, которое он обязан передать потомкам в таком же хорошем
состоянии, в каком он его поллучил, если еще не в лучшем состоянии.
§ 198. Кроме того специального альтруизма, который делает
обязательным нормальный эгоизм, существует еще общий альтруизм, который
также делает его в известной мере обязательным. Та забота о себе, которая
необходима во избежание опасности сделаться в тягость другим, является
обязательной уже ради интересов других.
*§ 192 не существует и в подлиннике, ни у Спенсера, ни у Коллинса. (Прии. пер.)
458
II. Деятельность
§ 199. Жизнь есть деятельность, а полное прекращение деятельности
есть смерть. Отсюда, так как наиболее высоко развитая деятельность
ведет к самой полной жизни, деятельность получает нравственную санкцию,
а бездеятельность подвергается нравственному осуждению.
§ 200. Вид деятельности, которым мы здесь главным образом займемся,
есть тот, который первично направлен на самоподдержание, а вторично —
на поддержание семьи.
§ 201. Что должны мы сказать о той необходимости трудиться, которая
так неприятна? В течение теперешнего переходного периода человечества
труд является средством избежать чувствований, которые еще более
неприятны.
§ 202. Однако, принимая во внимание избыток энергии у хорошо
развитого организма, можно предположить, что человеческая организация со
временем так приспособится, что ныне неприятный труд сделается приятным.
§ 203. Каков должен быть предел труда? Все, что мы можем сказать
по этому поводу, будет заключаться в утверждении, что труд не должен
переходить те пределы, когда он вызывает расстройство организма.
§ 204. Едва ли нужно прибавлять, что существует еще и общественная
обязанность трудиться. Альтруистические мотивы присоединяются к
эгоистическим, побуждая трудиться до известного предела, но не далее его.
III. Отдых
§ 205. Здесь мы должны сделать категорическое заявление, о
котором мы только намекали в предыдущем разделе, а именно то, что отдых
предписывается нравственностью.
§ 206. Чрезмерно продолжительное напряжение, умственное или
физическое, всегда более или менее ясно дает о себе знать благодаря
сопровождающим его тягостным чувствованиям. Наши ощущения протестуют, и
их протест не может быть безнаказанно игнорируем.
§ 207. Нет надобности указывать на необходимость того полного
отдыха, который мы называем сном. Что касается продолжительности сна, то
мы можем сказать, что здесь руководство ощущениями должно быть
дополнено указанием опыта.
§ 208. Мы можем также выразить свое согласие со сторонниками
воскресного отдыха относительно того, что периодическое прекращение
занятий необходимо для поддержания духовного здоровья.
§ 209. Достаточно указать на благодетельные последствия, духовные
и нравственные, сопутствующие ежегодным более продолжительным
перерывам занятий, чтобы понять, что эти перерывы не только санкционируются
нравственностью, но даже, там где обстоятельства позволяют,
предписываются ею.
459
IV. Питание
§ 210. Насколько несправедливо забывать о питании как о предмете
этического суждения, можно ясно видеть, наблюдая ошибочность
господствующих теперь взглядов относительно этого вопроса.
§ 211. Говоря вообще, нравственность санкционирует полное
удовлетворение потребности в пище. Во-первых, потому, что удовлетворение
потребности само по себе есть элемент тех нормальных удовольствий,
которые даются жизнью; а во-вторых, потому, что оно косвенно ведет к полноте
жизни и к возможности выполнять все обязанности, налагаемые жизнью.
§212. Так как энергия, необходимая для работы, зависит от хорошего
питания, а это последнее — от хорошого пищеварения, то, очевидно, этика
одобряет должную заботу о качестве и разнообразии пищи, ибо и
ежедневный опыт и наука подтверждают мнение, что вкусная пища вызывает более
деятельное пищеварение.
§ 213. Относительно альтруистических требований, предъявляемых
питанию, мы можем заметить, что при излишнем питании уменьшается
количество пищи, остающейся для других, а при недостаточном питании
наносится вред потомству.
V. Возбуждение
§ 214. Нельзя писать об этике индивидуальной жизни и не сказать
ничего о принятии возбуждающих веществ. Здесь мы должны руководиться
одними физиологическими соображениями.
§ 215. Нельзя, по-видимому, сомневаться в том, что с точки зрения
абсолютной этики прием каких бы то ни было возбуждающих веществ
предосудителен; по крайней мере, это следует сказать о ежедневном их потреблении.
§ 216. Принятие возбуждающих законно только при болезненном
состоянии и старости, и то только в тех пределах, которые необходимы для
усиления восстановительных процессов.
§ 217-21 В. Кроме этого, можно оправдать те случайные употребления
возбуждающих веществ, которые сопровождаются усиленным приемом
пищи и оживлением пиршества, ибо нарушение однообразия время от
времени бывает полезно.
VI. Воспитание
§ 219. Воспитание в самом широком смысле слова есть приготовление
к полной жизни. Оно заключает в себе, во-первых, обучение всем тем
знаниям и сведениям, которые необходимы для успешного самоподдержания
и поддержания семьи; во-вторых, оно предполагает развитие способностей
в том направлении, чтобы сделать для человека доступными все радости,
которые можно почерпнуть в природе и в человечестве.
§ 220. Есть одна часть воспитания, которой обыкновенно
пренебрегают и которая, однако, необходима как для тех, кому впоследствии она
460
пригодится для добывания средств к жизни, так и для тех, которые не извлекут
из нее материальной выгоды, — мы говорим о развитии ловкости рук.
§ 221. Если развитие телесной ловкости необходимо для более
успешного обращения с непосредственно окружающими вещами, то
интеллектуальная культура необходима для успешного совершения действий,
имеющих в виду отдаленные цели. Изучение явлений всех порядков, доведенное
до тех пределов, через которые никакое исследование не может
перешагнуть, необходимо для того, чтобы познать наше отношение к конечной тайне
вещей и чтобы, таким образом, пробудить в нас то сознание, которое может,
по справедливости, считаться родственным нравственному сознанию.
§ 222. Всякий гражданин обязан стремиться к усвоению достаточных
знаний в области социальных наук, чтобы иметь верные политические
взгляды; а достаточное литературное воспитание даст богатство и силу его
выражениям, увеличит могущество его ума и общественную полезность.
§ 223. Воспитание должно преследовать еще и другие цели. При
современном воспитании, особенно при современном воспитании женщин,
физическая сторона воспитания подвергается такому забвению, что в
результате получается физическое и духовное ослабление как самих
воспитываемых, так и их потомства. А между тем можно дать детям достаточно
высокое воспитание, не напрягая их сил до чрезмерности: для этого стоит
только исключить из программ все те бесполезные сведения, которые
теперь почему-то считаются необходимыми для хорошого воспитания.
§ 224. Так как быть человеком, доставляющим удовольствие другим,
есть общественная обязанность, то, следовательно, воспитание, особенно
то воспитание, которое ведет и повышению жизнерадостности субъекта,
имеет за собой нравственную санкцию и даже более того — является
нравственно обязательным.
VII. Развлечения
§ 225. То удовлетворение, которое сопровождает развлечения,
поднимает жизненную энергию и, если при этом сохранены должные пределы,
делает человека более производительным во всех отношениях. Поэтому
развлечения имеют нравственное оправдание и будут увеличиваться с
развитием человеческой жизни.
§ 226. Обращаясь к удовольствиям, в которых индивид играет главным
образом пассивную роль, мы находим, что даже аскетически настроенные
люди не отвергают эмоциональных и интеллектуальных удовольствий,
доставляемых путешествием. Мало удовольствий могут быть более одобрены
и менее давать повода к злоупотреблениям, чем удовольствия, связанные
с занятием живописью и скульптурой. По-видимому, даже не следует
настаивать на том, что существует нравственная санкция для развлечения
беллетристикой, театром и музыкой, ибо и без того существует всеобщее
стремление даже слишком много посвящать времени этим предметам.
§ 227. Свое отношение к спорту этика может выразить только
указанием на большую или меньшую преступность различных его видов. Те виды
461
спорта, которые сопряжены с причинением непосредственного страдания,
особенно людям, являются отчасти видами удовольствия,
унаследованными нами от дикарей худшего разряда. Игры, наоборот, доставляют
удовольствия, из которых почти не приходится делать вычетов (а иногда и совсем
не приходится их делать) на покрытие причиняемых ими страданий. Само
собой разумеется, что азартные игры и пари только осуждаются этикой.
§ 228. Для того чтобы человек мог принять участие в общих
удовольствиях, он должен культивировать в надлежащей мере эти излишние виды
деятельности, доставляя при этом удовольствие не только себе, но в то же
время и другим.
VIII. Брак
§ 229. В этом и следующем разделах мы переходимы к вопросам,
лежащим между индивидуальной этикой и этикой социальной.
§ 230. Признавая желательность сохранения человеческого рода, мь
видим, что существует обязательство приносить для этого
соответствующие жертвы. Естественная справедливость указывает, что так как каждый
индивид находится в долгу перед предшествовавшими ему индивидами э<
издержки, связанные с производством и воспитанием его, то он должен
дать известный эквивалент на пользу будущих индивидов.
§ 231. Брак нравственно оправдывается и даже нравственно
предписывается как условие восполнения индивидуальной жизни. Нужно, однако
заметить, что ожидаемые от него благодетельные последствия (которые
заключаются в подъеме энергии и возбуждении чувств даже у натур вообще
пассивных) могут появиться только при нормальном браке — браке пс
любви. Наоборот, браки по расчету могут вести не к повышению, а к пони
жеиию нравственного уровня.
§ 232. Теперь перед нами трудный вопрос: что следует сказать относи
тельно непредусмотрительных браков? За исключением решительного осу
ждения браков между лицами моложе двадцати лет (среди высших рас)
этика может дать в данном случае только неопределенные указания. Обык
новенно здесь приходится сообразовываться с разными вероятностями
Если совершенно непредусмотрительный брак следует строго осуждать, то
с другой стороны, во многих случаях известный риск всегда следует допу
стить, чтобы избежать тех бедствий, которые могут возникнуть вследствие
продолжительной отсрочки.
§ 233. Что может сказать этика относительно выбора жены мужем t
мужа женой? Хотя указанию чувств здесь нужно следовать до такой степени
что брак, не требуемый чувствами, следует осуждать, однако это руковод
ство чувствами не должно быть единственным руководством. Этика требует
чтобы разум помогал здесь инстинкту и контролировал его.
§ 234. Обыкновенно думают, что, исполнив религиозные и обществен
ные требования относительно отношений между полами, исполнили bci
требования. Так как физиологические требования не получили признания
462
то на них и не обращают внимания. Отсюда вытекает немало бедствий, ^сли
правильно понятая этика должна высказывать суждения относительно всего
поведения, то отсутствие самоконтроля, которое осуждается ею в других
областях, должно быть осуждено и здесь.
(X. Родительское положение
§ 235. Эволюционная этика настаивает, чтобы все требования,
предъявляемые браку, сообразовывались с условиями возникновения нового
поколения.
§ 236. Нравственный кодекс Природы не позволяет родителям
уклоняться от исполнения своих обязанностей. Если с гедонистической точки
зрения он дает энергическую санкцию удовлетворению родительских
чувств, то с точки зрения эволюционной он категорически предписывает
выполнение всех тех действий, благодаря которым дети готовятся к
жизненной борьбе. А если обстоятельства таковы, что часть этих действий
может быть выполнена другим лицом, то он все-таки воспрещает взваливать
на других расходы и заботы по выполнению этих обязанностей.
§ 237. Наступит время, когда, одновременно с полным признанием
родительских обязанностей, будет существовать и непреодолимое
препятствие для злоупотребление ими. Когда родители, как это и следует,
добросовестно исполнят все обязанности, налагаемые на них их родительским
положением, они станут энергично отрицать право какого бы то ни было
собрания людей брать от них их детей и переделывать их по-своему.
§ 238. Если непредусмотрительные браки должны быть осуждаемы,
то следует осуждать и тех, которые рождают много детей, имея средства
для вскармливания только немногих из них. Непредусмотрительность после
брака также дурна, как и непредусмотрительность до брака.
§ 239. К этому ограничению должно быть присоединено другое,
которым современные этики, каково бы ни было их происхождение, совершенно
не занимаются. Рождение детей не должно быть слишком частым. Это
необходимо не только для более полного развития и уже родившегося ребенка,
и того, который родится впоследствии, но также и для здоровья матери.
§ 240. Каким же образом привести в соглашение интересы индивидов
и интересы расы? На этот вопрос, быть может, и нельзя ответить.
Несомненно, однако, одно: интересы расы должны господствовать над интересами
индивидов.
X. Общее заключение
g 241. Мы видели, что нравственная санкция может требоваться для
всех действий, влияющих на индивидуальное благоденствие. Очевидно,
существует большая потребность в этическом руководстве во всей этой
области.
§ 242. Без сомнения, ее указания могут иногда отличаться
неопределенностью. Но, вспоминая различные достигнутые нами заключения, как,
463
например, относительно деятельности и отдыха, воспитания и развлечений,
мы ясно видим, что этика индивидуальной жизни имеет задачу повсюду
разрушать ошибочные убеждения при помощи систематического
наблюдения и анализа индивидуального поведения и его последствий.
§ 243. Этика индивидуальной жизни дает определенность идее
соразмерности, т. е. поддержанию уравновешенного количества деятельностей,
духовных и телесных, необходимых для полного здоровья и счастья.
§ 244. Пока мы не достигли той стадии развития, когда деятельности
будут самопроизвольно регулироваться нормальными побуждениями, этика
индивидуальной жизни должна постоянно иметь в виду и постоянно
подчеркивать те требования, к которым человеческая природа должна
приспособиться.
§ 245. Наконец, нужно предостеречь против чересчур энергичного
ломания унаследованной природы. Нормальная переработка природы
человека может совершиться только путем постепенных изменений.
ГЛАВА XXIX
ЭТИКА ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ:
СПРАВЕДЛИВОСТЬ
(Совращенное изложение В. В. Яокневекого)
Рассматриваются неизбежные взаимные ограничения деятельности, возникающие
среди людей вследствие их одновременного существования в качестве единиц одного
и того же общества, — это те ограничения, совершенное подчинение которым приводит
к состоянию равновесия — к конечной цели политического прогресса.
I. Этика животных
§ 246. Наилучшим поведением нужно считать то, которое ведет к
наиболее продолжительной, наиболее широкой и наиболее полной жизни;
следовательно, для каждого животного вида существует поведение,
которое должно считаться относительно хорошим и которое имеет для этого
вида такое же значение, какое имеет для человеческого рода поведение,
вызывающее нравственное одобрение.
464
§ 247. Рассмотрение двух видов деятельности — альтруистической и
эгоистическом приводит нас к двум основным и противоположным
принципам этики животных. Всякий вид, чтобы поддержать свое существование,
должен сообразовываться со следующими двумя законами: в течение всего
незрелого периода жизни каждого индивида количество удобств,
предоставляемых ему, должно быть обратно пропорционально его силам,
наоборот, после достижения зрелости выгоды, получаемые индивидам, должны
быть прямо пропорциональны его достоинству, причем это достоинство
определяется приспособленностью к условиям существования.
§ 248. Каково этическое значение этих принципов? Во-первых, жизнь
животных всех родов, за исключением самых низших, поддерживалась
благодаря согласованию с ними; во-вторых, таким же образом
совершалась и эволюция жизни в ее высшие формы. С другой стороны, совершенно
верно и то, что эта самоотверженная забота о потомстве и эта борьба за
существование между взрослыми вели за собой то истребление и ту смерть
от голода, которые сопровождали эволюцию жизни. Подобные результаты
этих принципов могут быть различно оцениваемы, смотря по тому, будем
ли мы придерживаться пессимистических или оптимистических воззрений.
§ 249. Но, оставляя в стороне спор пессимизма с оптимизмом, мы
мвжем сказать, что если сохранение и процветание какого-нибудь вида
желательно, то для успешного достижения этого необходимо признание
одного наиболее общего положения и трех, вытекающих из него, менее
общих выводов. Это наиболее общее положение состоит в том, что
сохранение вида более обязательно, чем сохранение индивида. А вытекающие
из него выводы таковы: во-первых, среди взрослых индивидов должен
иметь силу тот закон, что выгоды, получаемые каждым индивидом, должны
быть пропорциональны его достоинствам, а достоинства определяются
способностью к самоподдержанию; во-вторых, в течение раннего периода
жизни получаемые выгоды должны быть обратно пропорциональны
достоинствам, причем достоинства опять определяются способностью к
самоподдержанию; в-третьих, если состояние вида и условий его существования
таковы, что частичное или полное самопожертвование некоторых из его
индивидов поведет в общем к увеличению его благоденствия, то подобное
самопожертвование вполне оправдывается с нравственной точки зрения.
II. Под-человеческая справедливость
g 250. Здесь мы займемся только законом, регулирующим отношения
между взрослыми. Выраженный в этических терминах, он гласит, что
каждый индивид должен нести последствия своего собственного поведения.
Во всей под-человеческой жизни этот принцип под-человеческой
справедливости господствует безгранично.
§ 251. Но под-челоееческая справедливость крайне несовершенна,
как в общем, так и в частном. В общем она несовершенна в том отношении,
что существуют многочисленные виды, поддержание которых основано на
массовом истреблении других видов; в частном она крайне несовершенна
вследствие вмешательства бесчисленных случайных факторов.
465
§ 252. Здесь мы приходим к истине, имеющей огромное значение, к
той истине, что роль под-человеческой справедливости становится тем
более несомненной, чем выше делается организация; ибо чем ниже
организм, тем более судьба его зависит от случайностей.
§ 253. Такова формула под-человеческой справедливости среди
существ, ведущих одиночную жизнь. Но среди стадных животных к указанному
выше положительному элементу нужно присоединить еще отрицательный
элемент, а именно: нужно указать на то, что в среднем уровне поведение
не должно быть настолько агрессивным, чтобы невыгоды кооперации
перевешивали выгоды.
§ 254. Необходимость ограничения индивидуального произвола так
настоятельна, что весь вид переделывается сообразно с этой потребностью,
и виновные в нарушении установленного предела наказываются всем
обществом.
§ 255. Так как сохранение вида есть высшая цель, то в тех случаях,
когда самопожертвование индивидов способствует процветанию вида, мы
должны признать законность еще одного изменения под-человеческой
справедливости.
§ 256. Нам остается определить порядок этих принципов с точки зрения
их первенства во времени, их важности и сферы их применения. Первое
место во всех этих отношениях занимает принцип соответствия между
благосостоянием индивида и его поведением; второе место занимает принцип,
налагающий на индивида обязанность не мешать деятельности других
индивидов, — очевидно, что этот принцип есть частное приложение первого
принципа, приноровленное к условиям стадной жизни; последним по
времени и по сфере приложения является третий принцип, санкционирующий
самопожертвование для общего блага. Далее, в то время как первый
принцип имеет абсолютное значение для всех животных вообще, в то время
как второй принцип имеет абсолютное значение для всех стадных животных
значение третьего принципа зависит от существования таких врагов, борьба
с которыми настолько полезна виду, что даже пожертвование ради нее
несколькими индивидами не уменьшает, а увеличивает его благосостояние
III. Человеческая справедливость
§ 257. Так как, согласно учению об эволюции, человеческая жизнь
должна считаться дальнейшим развитием под-человеческой жизни, то,
следовательно, и человеческая справедливость должна быть дальнейшим
развитием справедливости под-человеческой. Так как ограничивающие влияния
жалости, милосердия и великодушия будут рассматриваться в следующих
главах нашего труда (глава XXX — «Отрицательная Благотворительность»'
и глава XXXI — «Положительная Благотворительность»), то мы займемся
здесь только Справедливостью.
§ 256. При переходе от под-человеческой справедливости к
справедливости человеческой мы находим полное подтверждение высказанного нами
(см. § 252) положения, что среди более развитых организмов справедливость
4M
играет большую роль. Степень справедливости и степень организации
возрастают одновременно. Это можно заметить и при рассмотрении человеческого
рода как целого, и при сравнении его низших разновидностей с высшими.
§ 259. Пример людей еще яснее, чем примеры животных, показывает,
что совместное существование устанавливается вследствие своей
полезности для вида; но выгоды подобного совместного существования могут
быть осуществлены только при условии соблюдения известных
требований: каждый должен пользоваться результатами своей деятельности и не
должен мешать другим пользоваться результатами их деятельности; это и
составляет основу того, что называется справедливостью.
§ 260. Среди высших существ ограничения первичной
справедливости, обусловливаемые общественным состоянием, достигают еще больших
размеров. Так, например, среди них самопожертвования иногда бывают
необходимы не только для борьбы с врагами, принадлежащими к другому
животному роду, но и для борьбы с врагами того же рода и вида. Впрочем,
подобного рода самопожертвования имеют оправдание только при
оборонительной войне; даже если бы побежденные всегда были физически и духовно
слабее победителей (что далеко не всегда бывает, ибо простая
многочисленность играет решающую роль), то и тогда за наступательной войной
все-таки нельзя было бы признать достаточной полезности. Ко всему этому
нужно прибавить, что даже те ограничения справедливости, которые
обусловливаются оборонительной войной, принадлежат переходному
состоянию общества: подобные вопросы входят в область этики относительной,
а не этики абсолютной.
IV. Чувство справедливости
§ 261. Принятие учения об органической эволюции вынуждает нас
признать, что и высшие существа, подобно низшим, видоизменялись
согласно требованиям окружающей среды. И мы должны допустить, что
нравственные перемены совершались подобным же образом.
§ 262. Когда условия существования какого-нибудь вида таковы, что
устанавливается прочная связь между известным поведением и известным
последствием, то известная соответствующая этому связь между
чувствованиями сделается характерной особенностью вида. Агрессивная
деятельность, принося всегда вред всей группе, весьма нередко приносит вред и
самому нападающему индивиду; наоборот, поведение, сдерживаемое s
известных пределах, благоприятствуя гармонической кооперации, полезно
как всей группе, так и отдельным индивидам. Все это приводит к развитию
социальных чувствований, среди которых одно из наиболее важных мест
занимает чувство справедливости. Рассмотрим поближе его природу.
g 263. Всякое стеснение деятельности вызывает раздражение; поэтому
эгоистическое чувство справедливости есть субъективное качество,
соответствующее объективным условиям осуществления справедливости, т. е.
требованию, чтобы каждый беспрепятственно испытывал результаты,
присущие его природе и его деятельности.
467
§ 264. Но как объяснить альтруистическое чувство справедливости?
В самом деле, с одной стороны, альтруистическое чувство справедливости
может возникнуть только как результат приспособления к условиям
общественной жизни, а с другой стороны общественная жизнь делается
возможной только при поддержании справедливых отношений, для чего
нужно существование альтруистического чувства справедливости. Ответ будет
тот, что альтруистическое чувство справедливости возникает при
содействии одного чувства, которое временно занимает его место и которое мы
можем назвать про-альтруистическим чувством справедливости. Это
последнее чувство возникает под влиянием четырех факторов. Первым
элементом, сдерживающим агрессивную деятельность, является страх
возмездия; вторым — страх порицания со стороны других членов группы. К этим
двум факторам, предшествующим всякой общественной организации,
скоро присоединяется еще третий: страх наказания, налагаемого правителем,
которому невыгодны всякие правонарушения, возникающие среди его
подданных, ибо они приводят к ослаблению племени. Наконец, к этому
присоединяется еще четвертый элемент — страх небесной кары. Хотя это про-
альтруистическое чувство справедливости не содержит в себе ничего,
принадлежащего действительно альтруистическому чувству
справедливости, однако оно способствует взаимному признанию прав и, таким образом,
делает общественную кооперацию возможной.
§ 265. Существа, ставшие общественными, стремятся сделаться
сочувствующими. Это не значит, что у них непременно развиваются
симпатические чувствования в общепринятом смысле слова, ибо часто бывает, что
дело ограничивается сочувственно вызванным страхом или сочувственно
вызванной свирепостью. Это значит только то, что среди общественных
животных каждое обнаружение чувствования, испытываемого одним
индивидом, стремится вызвать подобные же чувствования у других. Постоянное
совместное существование благоприятствует возникновению множества
общих удовольствий и страданий и способствует развитию той симпатии,
которая лежит в основе альтруистического чувства справедливости.
Медленное развитие альтруистического чувства справедливости объясняется
отчасти тем, что ее первичный составной элемент не имел до последнего
времени большого развития; отчасти тем, что это чувство очень сложно;
отчасти, наконец, тем, что для его развития нужна такая сила
воображения, которой не может быть у низших умов. Рассмотрим каждое из этих
оснований. Всякое альтруистическое чувствование предполагает
знакомство с соответствующим эгоистическим чувствованием (кто, например, не
испытал бы никогда страдания, тот не мог бы и сочувствовать страданию),
поэтому возникновение и развитие альтруистического чувства
справедливости обусловлено*возникновением и развитием эгоистического чувства
справедливости. Что касается второго основания, то сложность
альтруистического чувства справедливости очевидна, ибо оно предполагает не только
сознание конкретных случаев удовольствий и страданий, но и сознание
условий, при которых эти чувствования возникают. А отсюда очевидно и
то, что для развития альтруистического чувства справедливости необходимо
существование значительной силы воспроизведения. Какова связь между
46В
чувством справедливости и общественным типом? Очевидно, воинственный
тип, с его принуждениями и насилиями, не благоприятствует развитию
чувства справедливости.
V. Идея справедливости
§ 266. Хотя чувство справедливости и идея справедливости тесно
связаны между собой, однако их легко отличить друг от друга. Накопление
отдельных случаев нарушения справедливости приводит нас к идее о том,
что для каждой деятельности должен существовать предел, за который ей
не следует переходить. Так как виды деятельности многочисленны и
разнообразны, то уразумение природы предела, общего для всех случаев,
достигается весьма медленно; нужно указать еще на замедляющее влияние
войн и воинственной организации общества, требующей дружелюбия внутри
племени и враждебности при внешних сношениях.
§ 267. Идея справедливости, по крайней мере человеческая идея
справедливости, заключает в себе два элемента: положительный,
вытекающий из сознания каждым человеком своих прав на беспрепятственную
деятельность, и отрицательный, вытекающий из признания известных
ограничений, налагаемых на нашу деятельность присутствием других людей,
имеющих подобные же права. Это приводит нас к следующему. С одной
стороны, принимая во внимание неравенство сил и способностей среди
людей, мы видим, что принцип, гласящий, что каждый должен нести хорошие
и дурные последствия своего поведения, ведет к признанию неравенства;
с другой стороны, мысль о сферах деятельности, ограничивающих друг друга,
заключает в себе идею равенства. Неправильная оценка этих двух факторов
человеческой справедливости привела к созданию разноречивых
нравственных и социальных теорий, которые мы теперь и должны рассмотреть.
§ 266. Среди первобытных людей справедливость весьма часто
понимается так, как понимают ее стадные животные. Далее, если мы, желая
познакомиться со взглядом древних Греков на справедливость,
просмотрим сочинения Платона и Аристотеля, то увидим, что среди них в
концепции справедливости идея неравенства играла господствующую роль, а идея
равенства — весьма незаметную, причем это неравенство предполагалось
не как естественный результат большого вознаграждения за большие
заслуги, а как результат искусственно установленного соответствия между
заслугами и вознаграждениями. Это было неравенство, установленное
главным образом самой властью; гражданская организация была подобием
военной организации, а идея справедливости соответствовала
общественному устройству. Это была идея справедливости, свойственная
воинственному типу общества вообще, как это мы видим на примере средневековой
Европы с ее бесчисленными неравенствами. Таким образом, пока среди
обществ ведется деятельная борьба за существование, чисто животный
элемент справедливости весьма мало смягчается человеческим элементом.
§ 269. Все движения совершаются ритмически; социальные движения
и сопровождающие их учения не составляют исключения из этого правила.
469
Поэтому после преобладания того взгляда на справедливость, в котором
чрезмерно господствовала идея неравенства, появился взгляд, в котором
чрезмерно господствует идея равенства. Примером подобных взглядов
может служить этическая теория Бентама, провозгласившего принцип:
«каждый должен считаться за одного, и никто не должен считаться более чем за
одного». Здесь принцип неравенства совершенно отрицается; далее, мы
замечаем здесь сознательное уничтожение того основного различия между
этикой семьи и этикой государства, на которое мы настоятельно указывали.
§ 270. Все вышеизложенные учения о справедливости
характеризуются тем, что в них идея равенства и идея неравенства вполне исключают
друг друга. А мы постараемся гармонически сочетать эти идеи, указав для
каждой из них область ее приложения. Равенство должно поддерживаться
относительно взаимно ограничивающих сфер деятельности; принцип же
неравенства касается результатов, которых может достигнуть каждый, работая
в своей сфере.
§ 271. Нельзя рассчитывать на то, чтобы подобная идея
справедливости приобрела теперь более или менее обширный круг приверженцев.
Эта идея соответствует конечному состоянию общества и может только
отчасти поддерживаться при переходных состояниях, ибо господствующие
идеи, говоря вообще, соответствуют существующим рядом с ними
учреждениям и деятельностям.
VI. формула справедливости
§ 272. Мы изучили эволюцию справедливости, рассматриваемой
объективно как условие поддержания жизци; затем мы указали, каким
образом первичный элемент справедливости дополняется новым фактором,
необходимость которого вытекает из совместной жизни; наконец, мы
показали, что подобные объективные условия приводят к возникновению
соответствующих им субъективных элементов: чувства справедливости и
идеи справедливости. Теперь мы должны дать точную формулу, выражающую
отысканное нами согласие противоположных требований. Наша формула
должна соединить положительный элемент с отрицательным; она будет
положительной настолько, насколько утверждает необходимость того,
чтобы каждый индивид не встречал препятствий для своей деятельности; она
будет отрицательной настолько, насколько, признавая необходимость
свободы действия для всех, она тем самым указывает на некоторые
ограничения свободы действия каждого. Следовательно, наша формула должна
выражать свободу каждого, ограниченную только свободой всех. Это мы и
выразим, сказав: к.аждый человек волен делать все, что хочет, лишь бы он
не нарушал ничьей подобной же свободы.
§ 273. Эта формула может быть ложно понята. Можно утверждать,
например, что, следуя ей, справедливость не будет нарушена, если один
человек ударит другого, причем этот последний не будет лишен возможности
ответить первому таким же ударом. Но если мы вспомним, что в основе
нашей формулы лежит признание наибольшей суммы счастья как конечной
470
цели всякой деятельности; если мы вспомним, что взаимные ограничения
признаны нами лишь настолько, насколько они необходимы для полноты
жизни, — то мы увидим, что наша формула, вместо того чтобы
оправдывать нападения и возмездия, стремится установить предел, который никто
не должен переходить.
§ 274. «Око за око, зуб за зуб» — такова первобытная идея
справедливости, в которой нападению противопоставляется встречное нападение;
эта идея исчезает, по мере того как она перестает применяться на практике.
А тогда возникает сформулированная здесь идея справедливости, согласно
которой поведение ограничивается такими пределами, которые делают
всякое нападение невозможным.
VII. Авторитет этой формулы
§ 275. Прежде чем идти далее, мы должны рассмотреть главнейшие
возражения против нашей формулы.
§ 276. Эволюция всякого рода характеризуется переходом от
неопределенного к определенному; поэтому ясная концепция справедливости
могла возникнуть только постепенно. Но нужно заметить, что там, где люди
живут при совершенно мирных условиях, они весьма скоро приходят к
практическому пониманию истинной справедливости, как это показывают
примеры некоторых миролюбивых, хотя и нецивилизованных племен. Там
же, где военная деятельность вносит двойственность в нравственные
воззрения народов, признание истинной справедливости совершается гораздо
медленнее; но и здесь в основе религиозных » нравственных предписаний
лежит, правда часто смутное, сознание справедливости.
§ 277. Сознание справедливости равенства взаимных ограничений
принимало в устах юристов форму учения о естественном праве и, во всяком
случае, вело к признанию авторитета, лежащего выше человеческих законов
и являющегося выражением если не божественной воли, то природы вещей.
§ 278. «Но все это чисто априорные утверждения», — заметят многие
с презрением. Согласно закону ритмичности всякого движения, недавно
господствовавшая абсолютная вера в априорные рассуждения сменилась
столь же абсолютным недоверием к ним и теперь признаются только
апостериорные выводы. Mo те, которые принимают учение об эволюции, знают,
что бесконечно продолжительное сношение с окружающей средой привело,
прямо или косвенно, к такой организации нервной системы, при которой
неизбежно возникают известные интуиции; априорные верования,
возникшие при подобных условиях, отличаются от апостериорных утверждений
только тем, что являются продуктом опыта бесчисленных последовательных
поколений, а не продуктом опыта единичного индивида.
§ 279. Нужно указать еще и на то, что те люди, которые обвиняют
какую-нибудь этическую теорию за ее априорность, сами обыкновенно
придерживаются учений, в основе которых лежат какие-нибудь априорные
утверждения.
471
§ 280. Наконец, нужно заметить, что этот принцип естественного
равенства, выраженный нами в предыдущей главе как принцип свободы
каждого, ограниченной только свободой всех, не имеет исключительно
априорного характера. Хотя, с одной стороны, он и является непосредственным
показанием сознания человека, организация которого выработана
продолжительной общественной дисциплиной, но, с другой стороны, это принцип,
выведенный из наблюдения условий, которые должны быть выполнены для
поддержания жизни вообще и для поддержания общественной жизни.
Таким образом, этот принцип a priori не только вытекает из опыта расы, но
поддерживается еще и опытом всех вообще живых существ; он есть не что
иное, как сознательное выражение некоторых необходимых отношений
в природе. Так как нельзя и вообразить себе более сильного
доказательства достоверности, то мы имеем полное право принять закон равной
свободы как конечный нравственный принцип, имеющий самый высокий
авторитет
VIII. Выводы из нее
§ 281. Виды человеческой деятельности многочисленны, а
общественные отношения весьма сложны; поэтому принцип, провозглашающий, что
свобода каждого ограничивается только свободой всех, останется мертвой
буквой, пока мы не покажем, в чем заключаются ограничения,
возникающие при различных обстоятельствах. Мы рассмотрим различные частные
применения нашего принципа, причем, следуя общепринятой терминологии,
будем называть различные частные виды свободы правами.
§ 282. Злоупотребление каким-нибуДь словом обыкновенно ведет к
тому, что это слово теряет всякий кредит. Так случилось и со словом
«право». В прежние времена, например, целые реки крови проливались для
поддержания «права» какого-нибудь человека на престол, и в настоящее
время злоупотребление этим словом так велико, что даже те, которые
эксплуатируют пристрастие публики к сплетням, сообщая ей сведения о частной
жизни выдающихся людей, ссылаются в свою защиту на «право» публики
знать об этих людях. Благодаря подобным злоупотреблениям, дело дошло
до того, что многие начали отрицать существование прав. Они, следуя Бента-
му, стали утверждать, что государство есть творец права и что нет другого
источника права. Если люди, включающие в понятие права то, чего не
следует в него включать, обнаруживают этим недостаток проницательности,
то, с другой стороны, такой же недостаток проницательности обнаруживают
и те, которые не замечают истинного значения слова «право» — значения,
затемненного различными злоупотреблениями.
§ 283. Права — в истинном смысле этого слова — суть выводы из
принципа равной свободы, а то, что ошибочно называется правом, не
может быть выведено из этого принципа. Изучая эти выводы, мы увидим, что
не законодательство есть источник права, а право есть основа
законодательства.
472
IX. Право физической целости
§ 284. Право физической целости есть одно из самых очевидных
следствий закона равной свободы. Нарушение физической целости есть
проявление одним человеком большей свободы действия, чем та, которой может
воспользоваться другой (ибо возмездие не признается нашей формулой);
с другой стороны, причинение какого бы то ни было физического
страдания или расстройства уничтожает возможность достижения наибольшей
суммы счастья. Физическую целость, на которую каждый имеет право,
следует понимать весьма широко: она может быть нарушена, с одной
стороны, прямым насилием, а с другой стороны, такими действиями, которые
вызывают у других людей самое легкое недомогание.
§ 285. Нет надобности останавливаться на праве каждого сохранить
жизнь и, следовательно, на запрещении совершать убийство.
§ 286. Связь между такими телесными повреждениями, которые
причиняют смерть, и такими, которые более пли менее понижают жизнеспособность,
слишком очевидна, чтобы не быть признанной уже давно; но только в
последнее время был сделан шаг далее в этом направлении: была признана
ответственность за всякий вред, причиненный другим благодаря небрежности.
§ 287. Существует еще один вид нарушения физической целости,
значение которого не понимали до самого последнего времени; это нарушение
состоит в непринятии мер, уничтожающих возможность передачи другим
своей болезни. Мы, следовательно, приходим к тому воззрению, которое
считает преступлением не только действительное нарушение физической
целости другого лица, но даже допущение возможности подобного нарушения.
§ 288. Нам остается только заметить, что все вышеуказанные выводы
имеют неограниченное значение только в системе абсолютной этики; в
системе же относительной они должны подвергнуться известным
ограничениям. То же самое придется сказать и о всех нижеследующих выводах
X. Право свободного движения и передвижения
§ 289. Право свободного пользования своими членами и свободного
передвижения с места на место есть такой очевидный вывод из формулы
справедливости, что о нем почти нет надобности упоминать. Совершенно
ясно, что тот, кто лишает другого свободы движения или передвижения,
пользуется большей свободой действия, чем его пленник. Далее, ясно, что
если целый класс лишает свободы другой класс, то он тоже нарушает
основной закон равенства.
§ 290. Желание избегать всяких стеснений ясно обнаруживается даже
животными; но в то время, как этот положительный элемент чувства рано
достигает значительного развития, отрицательный его элемент,
соответствующий ограничениям, вытекающим из совместной жизни, требует для
своего развития продолжительного общественного воспитания.
Многочисленные примеры показывают, что среди тех первобытных обществ, у
которых правительственный контроль весьма слаб или совсем не существует,
молчаливое признание права беспрепятственного движения весьма ясно
473
выражено; но так как объединение небольших общественных групп и
образование больших государств совершалось путем войн, при которых,
конечно, не только на чужую свободу, но и на чужую жизнь мало обращали
внимания, то и чувство и идея свободы были подавлены, а чувство и идея
ограничения получили большое развитие. И только после того как
общественная консолидация сделала большой успех, а организация сделалась в
значительной мере промышленной, идея и чувство свободы приобрели
прочное положение. Мы рассмотрим здесь некоторые моменты в истории
того, каким образом право свободного движения и передвижения получило
нравственное и легальное признание.
§ 291. Переход от того порядка, при котором военнопленных съедали,
к тому порядку, при котором их превращали в рабов, был, конечно, шагом
вперед. Приближение к равенству выражалось тем, что за рабами
признавали право на жизнь; впоследствии их положение еще более улучшипось,
например, у древних Евреев вечное и абсолютное рабство было только
уделом иноземцев, для лиц же еврейского происхождения существовало
только временное и ограниченное рабство, ибо они были рабами Господа
и не могли быть отчуждекы от своего Господина. Однако вообще в древнем
мире концепция свободы как неотчуждаемого права каждой личности была
почти совершенно незнакома как этике, так и законодательству. И мы легко
поймем, что о свободе людей, считавшихся рабами, не могло быть и речи в
тех обществах, в которых даже люди, считавшиеся свободными, были в
сущности рабами государства.
§ 292 История Англии дает хороший пример того, каким образом
установился нравственно и юридически принцип человеческой свободы,
признаваемый теперь всеми цивилизованными народами. При этом ясно
обнаруживается, что к желанно защитить свою собственную свободу скоро
присоединяется как чувство личной нравственной ответственности, так и
признание свободы других людей. В настоящее время не только все
граждане Англии свободны, но свобода гарантирована и всем людям, ставшим
под покровительство английских законов.
§ 293. Наши дедуктивные выводы из основного принципа
справедливости вполне согласуются с фактами, предоставляемыми жизнью обществ
Конечно, этих фактов не заметят те, которые вздыхают о старом времени и
умиляются при воспоминании о феодальной организации и бесправии
народа, и те, которые восторгаются беспрекословным повиновением масс
Но факты эти очевидны для каждого, кто не восхищается ни деспотизмом
правительства, ни рыцарями-разбойниками, ни камерами для пыток, ни
тюрьмами, в которых «забывали» людей; для каждого, кто считает
желательным равенство всех людей перед законом, кто предпочитает тот режим,
при котором множество людей занято упрочением народного
благосостояния, тому режиму, который вел к постоянным крестьянским бунтам.
XI. Право пользования естественными средами
§ 294. Не нарушая физической целости человека и не отнимая у нею
свободы движения, можно все-таки сделать его неспособным поддерживал.
474
свою жизнь, лишив его возможности пользоваться физической окружающей
средой. Относительно права пользования светом и воздухом обыкновенно
нет почти никаких разногласий; но относительно пользования землей
(которая тоже может быть названа средой, если мы несколько расширим
смысл этого слова) единогласие далеко еще недостигнуто.
§ 295. В ранний период жизни человечества, когда еще не было
городов, вопрос о равномерном пользовании светом не мог иметь
практического значения. Впоследствии, когда города стали возникать и развиваться,
дома строили без всякого соображения с правами других людей
пользоваться солнечным светом, результатом чего явились узкие и темные улицы
средневековых годов. 8 новейшие времена, когда вообще стали обращать
более внимания на право других людей, законодательство начало
заботиться о более равномерном пользовании солнечным светом.
§ 296. Препятствия, мешающие свободному доступу света, в
значительной мере мешают также и свободному доступу воздуха. Но вопрос о
праве свободного пользования воздухом почти не возникает, конечно,
вследствие того, что в этом отношении бывали только незначительные
нарушения справедливости. Сюда же относится вопрос о праве пользования
чистым воздухом, праве, которое еще плохо понимается даже
образованной частью публики: лучшим примером этого служат курильщики, не
стесняющиеся отравлять другим воздух. Впрочем, наиболее опасные случаи
порчи воздуха, как, например, порчи ядовитыми испарениями, уже
предусмотрены законом. Наконец, нужно упомянуть еще об одном аналогичном
виде нарушения справедливости: о слишком громких, негармонических и
несвоевременных звуках, примеры которых многочисленны. В последнее
время и на этот вопрос обращено внимание.
§ 297. Теперь мы переходим к вопросу, относительно которого
существуют значительные несогласия, — к вопросу о праве пользования
землей. Вопрос этот в значительной степени затемнен тем обстоятельством,
что земля многократно переходила путем купли-продажи из рук в руки;
кроме того, на улучшение земли вкладывался труд и капитал, и, таким
образом, основное различие между землевладельцем и капиталистом
сгладилось. Чтобы яснее понять вопрос, посмотрим, каким образом возникло
частное землевладение. Многочисленные факты показывают, что
первоначально, ранее чем общественная организация достигла значительного
развития, земля находилась в общем пользовании. Частное землевладение
Явилось одним из результатов борьбы внутренней и внешней. Конечно, в
те времена, когда победители предавали завоеванную страну огню и мечу,
не могло быть и речи о признании за остатками завоеванного племени прав
на пользование землей наравне с победителями. Борьба между различными
родами и семьями одного и того же племени вела к подобному же
неравенству. Затем, нужно указать еще и на то, что право владения землей никогда
не было абсолютным. Феодальная иерархия, с ее подчинением вассала
сюзерену, а этого последнего — более высокому сюзерену и т. д., вела к
тому, что абсолютное право собственности признавалось только за главой
всего общества. И этот взгляд на землевладение сохранился до сих лор
475
как в теории, так и на практике, доказательством чего могут служить
постоянные экспроприации участков земли под видом удовлетворения
государственной надобности. Хотя и можно указать на то, что это верховное
право государства на земельную собственность есть только часть его
верховного права на всякую собственность вообще, однако в действительности
государство никогда не затрудняется воспользоваться своим верховным
правом на земельную собственность, а верховное право на другие виды
собственности признаются за ним только номинально; так, например, при
покупке картин государство входит в конкуренцию с другими покупателями,
причем эта конкуренция может быть и неудачной. Собственно говоря,
верховное право общества на земельную собственность признается теперь
всеми, даже землевладельцами, и единственным основанием для сохранения
теперешнего вида землевладения является неимение в настоящее время
вполне удовлетворительной системы управления землями. Ко всему этому
нужно прибавить, что национализация земли должна совершиться, конечно,
не путем конфискации, а путем выкупа.
§ 298. Здесь нам нужно было указать, главным образом, только на то,
что с переходом общества к высшим формам государственности право
пользования естественными средами получает законодательную санкцию.
XII. Право собственности
§ 299. Так как всякие вещественные предметы, способные быть
присвоенными, добываются тем или иным способом из земли, то право
собственности первоначально есть следствие права пользования землей. В
первобытном обществе связь всякой собственности с пользованием землей
была ясна; но и теперь эту связь легко понять, вспомнив, что всякая
ценность есть продукт труда, что труд нуждается в пище, а пища добывается
из земли. Отсюда ясно, что полное этическое оправдание права
собственности связано с теми же затруднениями, что и этическое оправдание права
пользования земле«. Так как все естественные предметы должны
считаться общим достоянием, то возникает вопрос о том, каким образом могло
образоваться частное право на какой-нибудь предмет. Другими словами,
вопрос в том, может ли труд, затраченный каким-либо лицом на
передвижение или обработку какого-нибудь предмета, сделать право этого лица на
этот предмет большим, чем права всех остальных лиц. Когда дикарь
собирает дикие плоды или ловит дичь, то среди его соплеменников может
существовать молчаливое, если не открытое, убеждение, что для
санкционирования права этого индивида владеть добытыми ценностями необходимо
согласие всех сочленов. Это убеждение нашло себе практическое
выражение среди некоторых племен, у которых принято, что часть убитой дичи
принадлежит всему племени. Нельзя утверждать, чтобы действительно
всегда существовало подобное соглашение между индивидом и обществом,
признававшим право индивида на владение тем, что остается после уплаты
им ренты. Этого не было уже потому, что война и насилие играли главную
роль при образовании частной собственности. Но сама эта узурпация при-
476
вела к признанию верховного права собственности государства, причем
каждый собственник может рассматриваться только как арендатор
государства; отсюда можно вывести теоретически справедливость права
собственности. Таким образом, мы видим, что право собственности может
быть выведено из первичного закона равной свободы и что оно утрачивает
способность быть выведенным из этого закона только тогда, когда не
обращают внимания на другие выводы из того же закона.
§ 300. Что первоначально право собственности рассматривалось как
результат труда, выполненного без нарушения прав других, видно из того,
что личному владению подлежали только такие предметы, в которых ценность
материала была ничтожна сравнительно с ценностью труда, затраченного
на их добывание.
§ 301. Таким образом, право собственности есть вывод из того
принципа, в силу которого каждый индивид должен отвечать за свою
собственную деятельность. Следовательно, отмена его привела бы к уничтожению
того фактора, который поддерживает способность каждого существа к де-
ятельностям, необходимым для сохранения жизни.
§ 302. Относительная этика указывает на те ограничения права
собственности, которые вытекают из необходимости защиты общества и личности
XIII. Право невещественной собственности
§ 303. Пока конструктивное воображение людей слабо, идея
невещественной собственности не может образоваться. Но при нынешнем
состоянии общества легко понять, что существуют некоторые невещественные
продукты деятельности, относительно которых возможны такие же вопросы
о праве, как и относительно материальных предметов. Есть два класса
подобных умственных продуктов: в один класс следует включить книги,
музыкальные композиции, произведения пластического искусства и т. п., а в другой —
изобретения механические и всякие другие. Рассмотрим оба класса.
§ 304 Человек может читать, наблюдать, делать выводы и
обобщения, не нарушая этим ничьей свободы. Если он сохранит про себя все эти
результаты размышлений, ценные для руководства в жизни или для
познания красоты, то мы не будем иметь права сказать, что он нарушил границы
индивидуальной свободы; следовательно, если он, вместо того, чтобы
сохранять эти результаты про себя, решает опубликовать их, он имеет право,
не нарушая ничьей свободы, поставить свои условия, всякий волен
принять или не принять эти условия; но тот, кто, купив книгу с правом только
читать ее и давать другим для прочтения, вместо этого перепечатает ее, тот
нарушит договор и совершит посягательство на право другого человека
Некоторые протестуют против авторских прав во имя свободы торговли'
они называют право авторов монополией. Но говорить так, значит извращать
смысл слова «монополия». Монополист захватывает право пользования
естественными продуктами, доступ к которым без этого был бы открыт для
всех; автор же только предлагает в обмен такие ценности, которые без его
труда не существовали бы.
477
§ 305 Какова продолжительность авторского права? Должна ли она
быть безграничной или должна ограничиваться жизнью автора, или
продолжаться в течение определенного числа лет после его смерти? Мы не
видим основания, почему бы этот вид собственности не был подчинен тем
же законам владения и наследования, что и остальные виды собственности.
§ 306. Все. что было сказано относительно книг и произведений
искусства, применимо и к изобретениям. Нужно, однако, указать в данном
случае на некоторые ограничения. Так как всякое изобретение есть
результат не только личного труда и личных способностей, но и пользования
предыдущими открытиями и так как к каждому открытию обыкновенно
приходят почти одновременно несколько лиц, то нет основания признать
безграничную продолжительность права на изобретение.
§ 307. Существует еще один вид невещественной собственности, вид,
отличающийся от только что рассмотренных видов тем, что источником его
является не физическая ценность, но ценность нравственная: приятные
эмоции, вызываемые одобрением других людей. Репутация, приобретаемая
созданием какой-нибудь поэмы, какого-нибудь ученого трактата и т. п.,
считается творцами этих произведений частью вознаграждения за их труд
и, нередко, главной его частью. Поэтому всякий плагиат, всякая попытка
присвоить себе часть репутации, которая должна принадлежать другому,
нарушает основное правило справедливости. То же самое нужно сказать и
относительно изобретений. Но существует еще иной гораздо более
важный вид невещественной собственности, вытекающий не из умственной
деятельности, а из нравственного поведения. Репутация, приобретенная
честностью, справедливостью и вообще хорошим поведением, есть такой
вид блага, несправедливое лишение которого еще более достойно
осуждения, чем лишение умственной репутации. Здесь нужно заметить, что
нравственная репутация есть такой продукт поведения, который может быть
отнят от того, кому он должен принадлежать, но которого нельзя
присвоить. Поэтому вопрос о клевете можно рассматривать не только в разделе,
трактующем о справедливости, но и в разделе, трактующем об
отрицательной благотворительности. Конечно, все предыдущие рассуждения
относились к тому случаю, когда хорошей репутацией пользуются заслуженно, а
не к тому случаю, когда кто-либо разоблачает деяния человека,
пользующегося незаслуженной репутацией. Нам остается только упомянуть, что
люди, распространяющие о других дурные сведения, в истинности которы>
они не старались убедиться, подлежат нравственному осуждению. В
заключение здесь, как и прежде, мы заметим, что все эти выводы из
основного принципа справедливости воплощаются по мере развития общества е
предписания закона.
XIV. Права дарения и завещания
§ ЗОВ. Полное обладание каким-нибудь предметом предполагает праве
передачи его в собственность другому лицу. Поэтому, допустив право соб
ственности, нужно допустить и право дарения. Это последнее право имее
478
такие же глубокие корни, как и первое. Если мы обратимся к тем первичным
условиям поддержания индивида и вида, условиям, из которых выводятся
основные принципы этики, то увидим, что в то время как сохранение
индивида зависит от поддержания естественных отношений между затраченными
усилиями и их результатами, сохранение вида зависит от передачи
родителями детям части этого продукта. Конечно, этот довод не имеет силы в тех
случаях, когда идет речь о дарении не потомкам. Но и в этом случае можно
привести два довода: во-первых, право дарения, как уже было сказано,
есть вывод из права собственности; во-вторых, оно есть вывод из
первичного принципа справедливости, ибо акт дарения прямо касается только двух
лиц: дарящего и принимающего подарок; если он косвенно и влияет на
интересы других лиц, то это будут такие интересы, которые можно оставить
без внимания, не совершая посягательства на чужое право. Однако, если
рассматривать право дарения не потомкам с точки зрения практической
целесообразности, то можно найти достаточные основания того, что это
право должно подлежать некоторым ограничениям.
§ 309. Право дарения предполагает право завещания, ибо завещание
есть отложенное на известный срок дарение.
§ 310. Но если из права собственности логически вытекает право
распределения этой собственности путем завещания разным лицам, то из этого
не следует, будто завещатель имеет право указывать своим наследникам,
как они должны распорядится его наследством. Так как о праве
собственности умершего человека не может быть речи; так как само право
собственности вытекает из условий, необходимых для поддержания жизни и,
следовательно, теряет силу с прекращением этой жизни, то очевидно, никакое
поколение не может предписывать следующему поколению, какое
употребление оно должно сделать с поверхностью земли и предметами, из нее
добываемыми.
§311. Здесь мы должны указать на одно ограничение, вытекающее из
того, что этика государства и этика семьи основаны на противоположных
принципах. Ограничение это состоит в том, что родители, умирающие ранее,
чем их дети достигли зрелого возраста, имеют право предписать способ
пользования детьми наследством до совершеннолетия.
§ 312. Так как общество имеет верховное право собственности на
землю, то, очевидно, завещатель не может распоряжаться ею с безусловной
свободой. Но относительно других видов имущества за завещателем следует
признать право определять условия, под которыми он передает их своим
наследникам. Впрочем, относительно этого вопроса следует руководиться
чисто практическим вопросом уместности той или иной формы завещания.
§ 313. Так как вопрос о самосохранении общества имеет преимущество
перед вопросом о самосохранении индивида, то, следовательно,
существует достаточное основание для такого ограничения права завещания,
которое вытекает из необходимости защиты всего общества или защиты
индивидов друг от друга. При нынешних условиях существования общества
относительная этика позволяет правительству присваивать собственность
граждан в той мере, в какой это необходимо для национальной защиты и
♦79
поддержания порядка; и если при этом будет признано удобным, чтобы
часть правительственных доходов получалась путем процентного сбора с
наследства, то против такого решения нельзя ничего возразить с
нравственной точки зрения.
XV. Права свободного обмена и свободного договора
§ 314. Все. что было сказано о праве дарения, применимо и к праву
обмена, ибо обмен может быть рассматриваем как взаимное дарение.
Подобный взгляд на обмен не будет произвольной фикцией, как это, вероятно,
покажется многим. В самом деле, среди низших рас, совершенно
незнакомых с обменом, поднесение подарков уже имеет достаточное
распространение. Когда устанавливается обычай отдаривать, то мало-помалу, при
взаимной передаче равноценных предметов, идея дарения совершенно исчезает
Но и не выводя права обмена из права дарения, мы увидим, что право
обмена есть необходимый вывод из права собственности и закона равной
свободы. Право обмена признавалось весьма медленно: правительства или
монополизировали это право в свою пользу, или налагали на него известные
ограничения; но с прогрессом обществ право свободного обмена все более
признается.
§ 315. О праве договора можно сказать то же, что и о праве обмена.
и историческая судьба этих прав была всегда одинакова. Здесь нам нужно
указать только на один случай ограничения права договора. И
нравственность, и новейшее законодательство не признают за индивидом права
отдавать себя в рабство другому индивиду. Мы видели, что биологической
основой справедливости является принцип соответствия между усилиями
и его результатами; но индивид, отдающий себя в рабство другому,
отказывается на будущее время от этого соответствия и, следовательно, нарушает
основной принцип общественной нравственности. Далее, право договора,
основанное на праве равной свободы, предполагает, что в обмен будут
предложены приблизительно равноценные предметы, а при договоре, в
силу которого один индивид отдает себя в рабство другому, обе стороны
обмениваются совершенно несоизмеримыми величинами.
§ 316. Конечно, права обмена и договора, подобно другим правам,
могут быть ограничены с целью государственной самозащиты. Но всякое
другое их ограничение не имеет оправдания. Так называемые
«протекционисты» должны бы, собственно говоря, называться «агрессионистаыи»
(нападающие, посягающие), ибо. воспрещая А покупать у Б и принуждая
его покупать у В (и покупать обыкновенно на более невыгодных условиях),
они вторгаются в область чужого права.
XVI. Право свободной промышленности
§ 317. Под правом свободной промышленности мы подразумеваем
право каждого человека заниматься своими делами, как ему угодно, каковы
бы ни были его занятия, лишь бы они не нарушали свободы других. Это
право (которое можно, между прочим, вывести и из права свободы движе-
480
ния и передвижения и из прав свободного обмена и свободного договора)
и в настоящее время так очевидно, что мы упоминаем о нем почти только
затем, чтобы указать, каким образом вещь, в настоящее время
общепризнанная, была прежде совершенно недоступна нравственному сознанию
людей. В самом деле, история показывает, что в прежнее время право
свободной промышленности совершенно не признавалось; даже в сравнительно
весьма недавнее время промышленная деятельность была обставлена
множеством ненужных стеснений и ограничений. Эти стеснения и ограничения
всегда были пропорциональны воинственности общества, и их отмена была
результатом упадка милитаризма.
XVII. Права свободы совести и свободы культа
§ 318. Едва ли нужно говорить, что право свободного исповедания
своих убеждений есть неизбежный вывод из закона равной свободы.
Среди воинственных обществ человек думающий, что политическая или
социальная организация его общества не такова, какой ей следовало бы быть,
неизбежно навлекает на себя кары. Но вполне естественно, что там, где не
обращают внимания на самые основные права, там не придают никакого
значения правам менее очевидным. Что касается права свободного
исповедания религиозных убеждений, то очевидно, что это право ведет за собой
право свободного выполнения обрядов культа, конечно, если эти обряды
не нарушают равной свободы других лиц.
§ 319. Необходимость свободы политических и религиозных убеждений
настолько понимается теперь передовыми представителями человечества,
что указание на право свободы совести сделано нами почти только ради
полноты изложения. Однако мы видим, что это право далеко не всегда и не
везде признается. Оно отрицается не только среди дикарей (вовсе не
пользующихся той свободой, о которой рассказывали некоторые сентиментальные
путешественники) и полуварварских народов, но даже среди некоторых
обществ, достигших значительного развития.
§ 320. Подлежит ли право свободы исповедания своих убеждений
какому-нибудь ограничению? Единственным законным ограничителем этого
права будет воспрещение открыто проповедовать такие взгляды, которые
непосредственно стремятся уменьшить оборонительную силу общества.
Этот случай, между прочим, наглядно показывает, насколько милитаризм
враждебен свободе.
XVIII. Права свободы речи и свободы печати
§ 321. Так как убеждение само по себе не может подлежать внешнему
контролю, так как только выражение убеждения может быть дозволено или
воспрещено, то, следовательно, доводы, которые приводились в защиту
права свободного убеждения, были, в сущности, доводами в защиту права
свободы речи. Легко видеть, что право свободы речи есть непосредственный
вывод из закона равной свободы. Право свободы печати вытекает из тех
же соображений, что и право свободы речи.
16 Спенсер 481
§ 322. Собственно говоря, право свободы речи и свободы печати не
нуждается в настоящее время и в доказательстве. Однако не мешает
указать на то, что отрицать это право можно было бы только тогда, когда былс
бы несомненно известно, что все существующие порядки не нуждаются н*
в каких улучшениях; так как современные порядки значительно отличают«
от порядков, существовавших в лрежние времена, то, следовательно, даже
люди, отрицающие право критики современного порядка вещей, должнь
признать, что в течение всего прошлого подобная критика была полезна v
необходима; между тем они не могут дать никакого объяснения, почему
именно в настоящий момент эта критика перестала быть полезной.
§ 323. Почти не нужно упоминать о том, что право свободы речи и
опубликования не признавалось в те ранние лериоды цивилизации, когда
не признавались и другие права, и что признание его все увеличивается с
ходом цивилизации.
§ 324. Мы должны указать на один случай, когда ограничение свободь
речи и свободы печати дозволительно, а именно: во время войны
существует достаточное основание воспрещать опубликование всего того, чтс
могло бы оказать помощь неприятелю.
XIX. Обзор предыдущего и добавление
§ 325. Обзор всего вышеизложенного легко покажет, насколько нашу
соображения поддерживают друг друга.
§ 326. Начав с «этики животных», мы показали, что для всякого
животного вида хорошим поведением будет то, которое благоприятствует
поддержанию индивида и сохранению вида; отсюда, рассматривая
«под-человеческую справедливость», мы нашли, что основным ее элементом являете;
необходимость того, чтобы каждое существо отвечало за дурные
последствия своего поведения. Но с установлением стадной жизни возникает
вторичный элемент справедливости: требование, чтобы каждое существо,
преследуя свои цели, не мешало другим преследовать их цели. Наконец, мь
показали, что в «человеческой справедливости» этот вторичный элемет
получает все большее значение.
§ 327. Так как идеи и чувства развиваются путем приспособления t
условиям существования, то продолжительное совместное существование
приводит, в конце концов, к развитию такой организации, нравственные
элементы.которой вполне гармонируют с условиями совершенной
общественной жизни.
§ 328. Выводы, полученные дедуктивным путем, вполне совпадают <
индуктивными заключениями. Продолжительный опыт научил людей необ
ходимости установить законы, являющиеся выводами из основного при«
ципа равной свободы. Права индивида, на которые прежде не обращал!
никакого внимания, постепенно получили всеобщее признание. Жизнь сдела
лась священной и неприкосновенной, и все условия, необходимые для е<
полного развития, получили нравственную и законодательную санкцию.
482
§ 329. Сфера правительственного вмешательства в жизнь граждан с
ходом цивилизации все сокращалась.
§ 330. Существует еще одно доказательство справедливости нашей
формулы, доказательство, о котором мы до сих пор не говорили.
Политическая экономия показала, что всякое правительственное вмешательство,
не соблюдающее принцип равной свободы, влияет вредно на экономическую
жизнь народа.
§ 331. Таким образом, два дедуктивных доказательства и три
индуктивных доказательства приводят к одному и тому же выводу. Дедуктивно,
путем вывода из условий общественного существования и путем
истолкования показаний нравственного сознания, было доказано, что закон равной
свободы есть высший нравственный закон. К тому же заключению мы
пришли и индуктивно, показав, что с ходом цивилизации правительство все
лучше охраняет права каждого индивида от нарушения их другими
индивидами и в то же время все более старается само не нарушать этих прав.
Затем оказалось, что и политическая экономия указывает на вред,
возникающий при нарушении правительством тех прав граждан, которые основаны
на принципе равной свободы.
XX. Права женщин
§ 332. Мы нарочно не говорили до сих пор об одном возражении,
которое удобнее всего рассмотреть в настоящий момент. А именно: кто-
нибудь мог бы нас спросить: «Почему бы людям не иметь прав
пропорционально своим способностям? Почему бы не признать, что сфера
деятельности более даровитого индивида должна быть шире сферы деятельности
человека менее даровитого? Принцип равенства сфер деятельности ведет
к тому, что для одного человека его сфера окажется слишком узкой, а для
другого — слишком широкой». Подобное возражение было бы результатом
недоразумения, результатом буквального понимания тех метафорических
выражений, которыми мы были вынуждены пользоваться. В самом деле,
хотя в предыдущем изложении мы и говорили о равенстве «сфер»
деятельности, но очевидно, что об этих сферах нельзя думать как о конкретных
пространственных величинах. Если же мы отделаемся от подобного
буквального понимания принципа равенства сфер, то увидим, что заявление
своих прав менее способным человеком отнюдь не мешает более
способному человеку предъявлять свои права. То обстоятельство, что менее
способный человек владеет всем тем, что создано его деятельностью, нимало
не мешает более способному человеку пользоваться, в свою очередь,
всеми результатами своей деятельности. Второй наш ответ будет состоять в
том, что те, которые не признают за менее способными людьми права на
сферу деятельности, равную сфере деятельности более способных людей,
желают прибавить к естественным тягостям, выпавшим на долю некоторых
людей, еще искусственные тягости. Если люди, обладающие более слабыми
физическими или духовными силами, достойны сожаления, то что сказать
о желании еще более увеличить их невыгоды посредством ограничения
сферы их деятельности? Наконец, в-третьих, мы заметим, что желание предо-
16*
«3
ставить каждому сферу деятельности, пропорциональную его способностям,
практически неосуществимо. Мы не имеем средств ни для измерения
величины каждой способности, ни для определения соответствующей степени
свободы деятельности.
§ 333. Все только что сказанное приложимо к вопросу об отношении
между правами женщин и правами мужчин. Здесь не место для подробного
сравнения способностей мужчин и способностей женщин. Нам достаточно
будет указать только на тот несомненный факт, что некоторые женщины
физически сильнее некоторых мужчин и что некоторые женщины умственно
озарены не только более некоторых мужчин, но даже более значительного
большинства мужчин. Поэтому, если бы свобода деятельности должна была
соответствовать способностям, то ее все-таки пришлось бы определять
независимо от пола индивида. Если бы кто-нибудь сослался на то, что в
среднем уровне женщины как физически, так и умственно слабее мужчин, то
ему можно было бы ответить, что нет возможности определить количественное
отношение между средним уровнем мужчин и средним уровнем женщин.
Поэтому, если рассматривать мужчин и женщин как независимых членов
общества, то нельзя найти справедливого основания для ограничения прав
женщин при выборе занятий, профессий и других видов деятельности. Но
вопрос становится более запутанным, когда мы примем во внимание отношения
мужчин и женщин в семье и отношения мужчин и женщин в государстве.
§ 334. Ни одно из прав, которыми обладает женщина до замужества,
не может после замужества подвергнуться ограничению, если
необходимость этих ограничений не вытекает из брачных отношений. Следовательно,
такие права, как право физической целости, право владения
собственностью, право свободы совести, свободы речи и т. п. не могут подвергаться
ограничению вследствие замужества. Впрочем вопрос этот настолько
сложен, уже вследствие разнообразия условий семейной жизни, что общее
решение его может иметь только весьма неопределенный характер. Если,
говоря вообще, права мужчин вытекают из того, что на них лежит
обязанность поддерживать семью материально, то, с другой стороны, домашние и
материнские обязанности женщин могут считаться достаточным
эквивалентом мужских занятий. Если, при рассмотрении вопроса о столкновении
воли мужа и воли жены, сошлются на большую рассудительность мужчин,
то можно возразить, что подобное указание на большую в среднем уровне
рассудительность не может иметь большого практического значения, ибо
в каждом частном случае сравнительная рассудительность обеих сторон
подлежит новому обсуждению.
§ 335. Если мы взглянем, с одной стороны, на положение женщин у
дикарей, вроде Фиджийцев, где муж имеет право убить и съесть свою жену,
а с другой стороны, на положение женщин в таких государствах, как Англия
или Соединенные Штаты, то увидим, что с ходом цивилизации права женщин
все более признавались.
§ 336. Нам остается рассмотреть вопрос о политических правах
женщин; но так как мы не говорили еще о политических правах вообще, то мы
и не можем касаться этих прав у женщин. Однако есть один вопрос, на
который можно и теперь дать определенный ответ. Вопрос состоит в том,
484
тождественны ли политические права мужчин и женщин. Гражданство
предполагает не только право подавать свой голос и участвовать в
представительных собраниях, но и необходимость нести известные тяжелые
обязанности. Мужчины обязаны переносить тяжелые лишения и рисковать своей
жизнью для защиты отечества, а так как женщины не могут давать контингент
для армии и флота, то они не имеют права и требовать одинаковых с
мужчинами политических прав. Нужно, однако, заметить, что этот довод не
уничтожает прав женщин на участие в местной администрации и управлении;
относительно этого вопроса нужно принять во внимание другие соображения.
XXI. Права детей
§ 337. В самом начале этого исследования мы указали на основное
различие между этикой семьи и этикой государства; поэтому легко видеть,
что права детей имеют совсем иной характер, чем права взрослых. Чтобы
яснее оттенить это различие, мы будем говорить не о правах (rights) детей,
а об их законных требованиях (rightful claims). Право взрослого человека
есть выражение его свободы деятельности при добывании себе пищи,
одежды и т, п., а законные требования ребенка имеют своим объектом самые
эти продукты деятельности — пищу, одежду и т. п.
§ 338. Но так как для сохранения вида необходимо, чтобы молодые
индивиды достаточно упражняли свои способности, то законные требования
детей распространяются не только на продукты деятельности, но и на участие
в деятельности, поскольку это необходимо для развития их способностей. На
вопрос о том, насколько жизнь родителей должна быть подчинена
выполнению их обязанностей по отношению к детям, — нельзя дать общего ответа.
§ 339. Перейдем теперь от законных требований дегей к их
обязанностям. Естественным следствием их неспособности к самоподдержанию
является право родителей руководить их деятельностью. Это право имеет
двойное основание: во-первых, самостоятельная деятельность детей была
бы вредна для них самих; во-вторых, повиновение воле родителей есть самое
лучшее вознаграждение за оказываемую ими поддержку. Из всего этого
следует, что законность подобных отношений прекращается с того момента,
как возросший индивид делается способным к самоподдержанию.
§ 340. На примере детей еще лучше, чем на примере женщин, мы
можем видеть, каким образом с ходом цивилизации устанавливаются
справедливые отношения. Для этого стоит только вспомнить о громадном
распространении детоубийства среди дикарей, стоит вспомнить о полнейшем
бесправии даже взрослых сыновей у Римлян, а затем взглянуть на
современное положение детей у наиболее цивилизованных народов.
§ 341. Таким образом, мы еще раз замечаем полное совпадение теории
и практики — нравственных требований и политических улучшений —
выводов из основных принципов и указаний опыта.
XXII. Так называемые политические права
§ 342. Можно привести бесчисленное множество примеров,
показывающих, что люди склонны придавать такое значение средствам, упо-
485
требляемым для достижения какой-нибудь цели, что забывают иногда о
самой цели. Скряга забывает, что деньги суть только средства, и делает их
своей целью. Столь же характерный пример представляют защитники
классического образования. Было время, когда невежественная Европа
должна была черпать всю свою мудрость из сочинений греческих и
римских авторов; тогда знание древних языков было могущественным
средством образования. И вот еще и теперь, когда древние авторы давно уже
переведены на современные языки, когда наше знание далеко превышает
знание древних, все еще находятся люди, которые думают, что научить
молодого человека древним языкам — значит сделать его образованным, хотя
бы он оставался совершенно чужд тем бесконечно более обширным и
бесконечно более важным знаниям, которые добыты современной наукой.
§ 343. Современный взгляд на политические права в значительной
степени заключаете себе вышеуказанное смешение цели и средства.
Собственно говоря, нет иных прав, в строгом смысле этою слова, кроме тех, о
которых мы говорили в предыдущих разделах. Мы видели, что права суть
не что иное как частные виды общей свободы человека, которой он должен
пользоваться под тем единственным условием, чтобы он не мешал другим
пользоваться такой же свободой; если он пользуется подобной свободой,
то он пользуется всеми своими правами. Если физической его целости ничто
не угрожает, если нет препятствий его движению и передвижению, если
его собственность не подвергается опасности, если он может дарить и
завещать кому хочет, заниматься чем хочет, вступать в договоры и
обмениваться с кем хочет, держаться каких угодно убеждений и высказывать их
устно и в печати и т. п. —тогда ничего не остается, чего он мог бы
потребовать как своего права, в строгом смысле этого слова. Всякие другие его
требования должны быть отделены в другую группу. Мы многократно говорили,
что права, в строгом смысле слова, возникают из условия совместного
существования в государстве. Общественное устройство может вполне
соответствовать этим правам или же может не соответствовать им в большей
или меньшей степени; но оно не может создавать их. Правительство есть
только орудие для поддержания прав, и все, имеющее отношение к
правительственной деятельности и носящее имя права, может так называться
только вследствие своей способности поддерживать права. Но
вышеуказанное стремление человеческого ума превращать средства в цели ведет к
тому, что те виды правительственной деятельности, которые имеют своей
целью поддержание прав, сами начинают рассматриваться как права, мало
того, как самые важные из прав. Впрочем, подобное смешение в данном
случае почти неизбежно, ибо опыт показал, что участие в правительственной
деятельности есть лучшая гарантия сохранения жизни, свободы и
собственности и вообще есть лучший способ охранения всяких прав. Однако, если
мы забудем, что подача голоса есть только средство ям охранения прав,
и если мы станем, как это обыкновенно и делается, считать ее главнейшим
правом, то может случиться, что мы начнем довольствоваться обладанием
одними только средствами и потеряем из виду самую цель. Лучшим
примером подобных политических недоразумений был тот плебисцит, который
утвердил Наполеона III.
486
§ 344. Существует еще одна причина подобного смешения понятий.
Концепция права имеет два элемента: положительный — идею свободы и
отрицательный — идею ограничения этой свободы равной свободой
других. Оба эти элемента редко сосуществуют в должной пропорции. С одной
стороны, возможно существование свободы без должного ограничения,
результатом чего будут постоянные столкновения; с другой стороны,
равенства взаимных ограничений можно добиваться при помощи таких приемов,
которые практически уничтожают свободу. То смешение понятий, о котором
мы только что говорили, имеет одним из своих источников обыкновение
заботиться главным образом о вторичном элементе права — о равенстве
и забывать при этом первичный его элемент — свободу. Дальнейшее
обсуждение этого вопроса нужно отложить до тех пор, пока мы не рассмотрим
«природы государства».
XXIII. Природа государства
§ 345. Изучение различных областей эволюции знакомит нас с тем
обстоятельством, что вещи вовсе не обладают неизменно одной и той же
природой. На основании многочисленных примеров мы имеем право ожидать,
что природа каждой вещи может изменяться и даже изменяться основным
образом.
§ 346. Обыкновенно почти все думают, что существует только одна
правильная концепция государства, тогда как, исходя из того соображения,
что общества развивались, мы имеем право предполагать, что природа
государства в различное время и у различных народов была далеко не
одинакова, факты подтверждают этот вывод, не говоря уже о первобытных
общественных типах, стоит только указать на патриальхальные группы,
имеющие промежуточный характер между семьей и обществом, стоит затем
вспомнить о могущественном значении родового начала среди греков,
чтобы понять, насколько все эти общественные типы отличаются от нашего
типа, в котором политической единицей является индивид, а не семья. Ко
всему этому нужно прибавить то отличие, которое обусловливается
существованием двух противоположных политических систем: системы неизменных
иерархических отношений и системы договора.
§ 347. Еще более поразительные различия мы заметим, если станем
сравнивать не природу обществ, а их деятельности. Люди могли
соединиться для более тесной совместной жизни ввиду трех целей. Во-первых, ради
товарищеских отношений, ибо общественность есть одна из основных черт
человеческого характера; во-вторых, для общей борьбы с врагами; в-третьих,
для более успешного добывания средств существования. 8 большинстве
случаев общественное существование служит для удовлетворения всех этих
трех мотивов вместе; однако их не только легко отделить теоретически, но
даже можно указать на примеры полного преобладания того или другого
мотива. Эскимосы представляют пример общественных групп,
удовлетворяющих только потребности в товарищеских отношениях. У них нет ни
разделения труда, ни совместной борьбы с врагами. Члены их общества
совершенно независимы друг от друга. Примеры обществ, организованных с
487
исключительно военными целями, многочисленны; хотя, после того как
завоевание приведет к образованию больших обществ, среди них возникает
некоторое промышленное сотрудничество, но так как весь промышленный
труд обыкновенно возлагается на рабов, то он не влияет на основной
характер общества. Указать на примеры чисто промышленных обществ
невозможно, ибо промышленный тип еще не достиг полного развития; однако
очевидно, что тип организации наиболее цивилизованных из современных
обществ представляет основное отличие от типа организации прежних
воинственных обществ. К какому же выводу можем мы теперь прийти?
Очевидно, что во всех случаях обществом преследуется одна цель —
благоденствие его индивидов. Так как само общество как целое не имеет сознания,
то его сохранение может быть желательным только ради выгод индивидов.
Оно полезно для индивидов прежде всего как защита против внешних
врагов, и это дает ему право налагать на своих членов такие ограничения,
которые необходимы для успешного ведения этой защиты. Затем, оно защищает
своих членов от посягательств друг на друга; при этом очевидно, что
стеснения, которые оно имеет право налагать ради этого на индивидов, не могут идти
далее, чем это необходимо для предупреждения подобных посягательств,
§ 348. Мы должны подчеркнуть тот факт, что общество, организованное
с воинственными целями, и общество, организованное с целями
промышленными, настолько несходны между собой, что всякие политические
рассуждения, исходящие из предположения, будто природа государства всегда
одинакова, должны вести к глубоко ошибочным выводам.
XXIV. Устройство государства
§ 349. Выполнение несходных деятельностей приводит к несходству
организаций. Для обществ, организованных с целью борьбы с внешними
врагами, принудительная организация является целесообразной.
§ 350. Но поддержание внутреннего спокойствия и предупреждение
правонарушений требуют совершенно иной организации. Это станет
совершенно понятным, когда мы вспомним, насколько различны задачи
общества при борьбе с внешними врагами и при ограждении индивидов от
взаимных обид. В одном случае опасность непосредственно угрожает
обществу как целому, а индивидам угрожает только косвенно, тогда как в
другом случае она непосредственно угрожает индивидам, а обществу как
целому она угрожает только косвенно. В одном случае она велика,
концентрирована и локализована, а в другом — мала, индивидуализирована и
рассеяна. В одном случае все члены общества одновременно подвергаются
известным лишениям, тогда как в другом случае вред причиняется то тому,
то другому индивиду, и тот, относительно которого сегодня совершена
несправедливость, может сам завтра совершить несправедливость. В одном
случае опасность велика, но, после ее устранения, она в течение
значительного промежутка времени не возобновляется; в другом случае она не
велика, но постоянна.
§ 351. Мы говорили уже, что так называемые политические права,
хотя и не могут считаться правами в настоящем смысле слова, являются,
483
однако, могущественным орудием для охранонин ноаонщих щн\п 11|>иий
индивидов, лишенных участия в политической деяюпытсти, мпияппжно
нарушаются. К этому нужно прибавить, что политические попив дшшнм
быть так распределены, чтобы не только индивиды, но и клшхм ил win пи
угнетать друг друга.
§ 352. Весьма возможно, что в будущем устанопики гимн пфмонии
интересов, что и политическая организация будет типично 01пичигы;я ш
организации современных европейских государств; но пока лги тсудирми«
находятся в переходном состоянии, и их организация нпи.тпжно импш
соответствующий характер.
§ 353. Мы уже говорили, что, пока существует война, жинщинн и*
имеют права требовать участия в политическом управлении. Теперь можно
задать вопрос: полезно ли было бы в настоящее время их участие в умран
лении? Для ответа на этот вопрос нужно принять во внимание следующий
Люди вообще склонны руководиться временными и частными эмоциями, а
женская натура характеризуется особенной импульсивностью, котикам,
конечно, имела бы вредное влияние на законодательство. Затем, если оuci.
ма немногие из мужчин имеют такие убеждения, в основе которых лежаки
бы общие и отвлеченные идеи, то женщин подобного рода еще меньшп
Мы уже говорили, что принцип этики государства не только не тождествон,
но даже противоположен принципу семейной этики; но женщина, природа
которой долго вырабатывалась соответственно с принципом этики семьи,
внесла бы в государственную деятельность черты, взятые из этики семьи
Наконец, так как сила, телесная или духовная, есть главная мужская до
блесть, привлекающая женщин, то путем отбора мало-помалу у женщин
выработался культ силы во всех ее формах, а отсюда — сравнительной
консерватизм женщин. Всякий авторитет, всякая власть, политичпемм,
церковная или общественная, может руководить женщинами еще Сипу
словнее, чем она руководит мужчинами. Поэтому, пока общество нуждаикм
еще в реформах, пока могущество власти еще чересчур велико, участи
женщин в политическом управлении нежелательно. Но весьма возможно,
что в будущем, когда современное переходное состояние исчознот, учаоип
женщин в политической жизни государства сделается полезным
§ 354. Скажем два слова о распределении государстншшых шшиино
стей. Говоря вообще, этот вопрос не представляет больших защуднпнии
легко видеть, что плата каждого индивида должна соответстножпь пыюдам,
получаемым этим индивидом. Но при современном попижении общо с пи»
весьма трудно провести этот принцип на практике. Нужно только аамшии«,
что выгоды, получаемые индивидом от государства, можно раздолить ни
два класса: безопасность существования и безопасность собственности.
И если безопасность существования для всех одинаково дорога, то нельзя
сравнить выгод, получаемых миллионером от защиты его собственности, и
выгод, получаемых от подобной защиты простым поденщиком. Нужно
сделать еще одно замечание. Налоги должны быть прямыми, а не косвенными.
В пользу косвенных налогов приводили тот довод, что публика платит их,
не замечая; но именно в этом и состоит их недостаток: плательщики прямых
налогов более зорко следили бы за государственными расходами.
48Ç
XXV. Обязанности государства
§ 355. Так как мы теперь переходим к вопросу, относительно которого
существует сильное разногласие, то мы начнем с индуктивного способа
доказательства, пользующегося большим доверием публики.
§ 356. Обзор исторических данных и наблюдение над жизнью низших
рас показывают, что, во-первых, там, где не было и нет войны, не
существует и правительства; во-вторых, войны приводят к появлению
авторитетного вождя; в-третьих, когда власть этого вождя достаточно укрепится, он
начинает подчинять себе и невоенную деятельность индивидов: он
превращается в короля. Таким образом, правительство возникает и развивается
вследствие наступательной и оборонительной войны общества против
других обществ. Первичная обязанность правительствующей силы есть
национальная защита.
§ 357. Многие простые общества постоянно существовали без всяких
попыток правящей власти оградить индивидов друг от друга; даже многие
сложные общества долго существовали при подобных условиях.
Государство не вмешивалось в распри индивидов: каждый защищал себя, как мог.
Защита общества против внешних врагов не только есть первичная
обязанность государства, но есть еще и источник вторичной его обязанности,
развившейся из нее путем дифференциации и заключающейся в защите
индивидов друг от друга. В самом деле, даже на самых ранних ступенях
общественного развития обида, нанесенная индивиду, считалась обидой
всей семьи и вызывала месть этой семьи всем членам той семьи, к которой
принадлежал обидчик; таким образом, права индивидов охранялись путем
частных войн между семьями, войн, совершенно аналогичных племенным
войнам. Кроме того, когда власть верховного правителя достаточно
укрепилась, то он стал заботиться о поддержании внутреннего спокойствия
вследствие того обстоятельства, что всякое нарушение внутреннего порядка
уменьшает способность общества бороться с внешними врагами. С
ослаблением милитаризма первичная обязанность государства все уменьшалась,
а вторичная все увеличивалась.
§ 358. Легко показать дедуктивным путем, что именно в этой защите
от внешних врагов и охране от внутренних врагов и заключаются основные
обязанности государства.
§ 359. Обязанность государства быть готовым для защиты от внешних
врагов признается всеми в достаточной мере. Но этого нельзя сказать
относительно обязанности его охранять интересы индивидов; так, например,
весьма многие не признают, что государство должно отправлять
правосудие даром, обыкновенно утверждают, что если бы тяжущиеся стороны не
несли убытков, то судебные места были бы наводнены бесчисленным
множеством дел; при этом, однако, забывают, что при бесплатном судебном
разбирательстве число преступлений уменьшилось бы и что плательщики
податей имеют право на внимание государства к их интересам.
§ 360. Нужно еще упомянуть об обязанности государства заботиться
о территории: об ее улучшении, о путях сообщения и т. п.
490
§ 361. В чем состоит общая черта всех этих обязанностей государства?
Очевидно, в поддержании условий, необходимых для полного развития
жизни. Основной обязанностью государства является охранение основного
условия существования — соответствия между деятельностью и ее
результатами для самого деятеля. Имеет ли государство еще и другие обязанности? —
это вопрос, к рассмотрению которого мы сейчас приступим.
XXVI. Пределы обязанностей государства
§ 362. Когда семья и государство еще не дифференцировались друг
от друга, теория и практика отеческого управления обществом были вполне
естественны и полезны. Но в силу выживания подобные идеи сохранились
до сих пор, несмотря на полное изменение условий существования
общества. В самом деле, в патриархальной группе глава был собственником всего
имущества, благодетелем и кормильцем всех своих потомков, а в
современном обществе, наоборот, управляемые предоставляют средства
существования управляющим; в патриархальной группе интересы управляющего
и управляемых были тождественны, а в нашем обществе интересы обеих
сторон далеко не совпадают; наконец, принимая во внимание несложность
и однообразие условия существования, большая опытность главы
патриархальной группы делали его действительно носителем общественной
мудрости, а у нас перевес ума, знания и таланта на стороне управляемых.
§ 363. Так как государства образовались путем войн и завоеваний, то
во главе правительства очутились военные вожди, которые стали
рассматривать общество как армию. Отсюда попытки применять к добровольному
промышленному сотрудничеству принципы, пригодные только для
принудительной военной кооперации.
§ 364. Впрочем нужно помнить, что в настоящее время Европа далека
еще от того промышленного, миролюбивого состояния, при котором нет
больше места дли принципов, соответствующих воинственному периоду.
§ 365. Если устранить вопрос о войне и рассматривать обязанности
государства с точки зрения внутреннего управления, то вопрос о пределах
этих обязанностей сведется к вопросу о том, есть ли у государства другие
обязанности, кроме обязанности поддерживать справедливость, и не
нарушит ли оно этой основной своей обязанности, пытаясь взять на t ;ftr
другие обязанности. Каше исследование приведет к тому ответу, что у
,государства не может быть других обязанностей.
§ 366. Ибо всякая иная деятельность государства приводит или к
прямому ограничению чьей-либо свободы в большей мере, чем это требуется
справедливостью, или к косвенному ограничению этой свободы,
выражающемуся излишними налогами, так как всякий налог есть присвоение
государством части индивидуального труда., т. е. ограничение свободы
индивида; это особенно ясно было в средние века, когда вместо современной
системы налогов господствовала система барщины (corvée).
§ 367. Мы могли бы здесь и закончить раздел «Оснований Науки о
Нравственности», но полезно будет показать, что несправедливое с точки
зрения теории окажется также и неполитичным с точки зрения практики.
491
XXVII. Пределы обязанностей государства
(Продолжение)
§ 368. Обсуждая вопрос о пределах обязанностей государства, мы
постоянно должны помнить о той перемене, которая совершалась и
совершается наряду с упадком милитаризма и развитием индустриализма. При
исключительном господстве милитаризма у граждан не было ни охоты, ни
возможности брать на себя инициативу в тех разнообразных сферах деятельности,
которые теперь находятся в руках различных добровольных ассоциаций.
§ 369. Мы знаем, что и в индивидуальном организме и в организме
социальном переход от низшего состояния к высшему сопровождается
возрастанием разнородности строения и возрастанием подразделений
отправлений. Всепоглощающая государственная деятельность есть признак
низкого состояния общества; прогресс к высшему состоянию совершается
путем передачи различных деятельностей в частные руки.
§ 370. Так как все добровольные кооперации непосредственно зависят
от потребностей общества, то при них легче устанавливается равновесие
между спросом и предложением; мало того, вследствие соперничества они
под опасением гибели должны постоянно улучшать свои приемы. Ничего
подобного не замечается среди принудительных правительственных
коопераций, существование которых связано с потребностями общества только
косвенно.
§ 371. Ежедневные факты показывают, как плохо правительство умеет
справляться даже со своими самыми существенными задачами; так,
например, даже правительственная комиссия принуждена была сознаться,
что при таком способе ведения дел, какой существует в английском флоте,
всякая торговая фирма обанкротилась бы в несколько месяцев.
§ 372. Если правительство выполняет так дурно свои самые
существенные обязанности, то можно ли предполагать, что оно станет лучше
выполнять менее существенные обязанности? Конечно, нет, а между тем занятия
другими делами отвлекут внимание правительства, и оно станет выполнять
свои обязанности еще хуже.
§ 373. Таким образом, мы видим, что справедливый способ
заведования общественными делами есть вместе с тем самый удобный. Ко так как
большинство умов слишком мало подготовлено, чтобы ценить более или
менее отвлеченные доказательства, то мы станем на новую точку зрения.
XXVIII. Пределы обязанностей государства
(Продолжение)
§ 374. Легко показать все безрассудство тех людей, которые считают,
что в таких важных и сложных вопросах, как вопросы общественного
устройства, не следует руководиться общими принципами.
§ 375. А между тем огромное большинство людей, рассуждающих об
общественных делах, именно тем и отличаются, что руководятся в своих
«?2
суждениях ближайшими данными и не обращают никакого внимания на
общие принципы.
§ 376. Люди, отвергающие руководство общих принципов,
обыкновенно заявляют, что они люди практические, а поэтому признают только
«практические соображения». Но если они неспособны понять, что их
пресловутые «практические соображения» легко могут повести к принятию
нелепых и вредных мер, то пусть они только вспомнят, что все те
стеснительные и вредные законы и распоряжения, которые издавались в
прежние времена и которые впоследствии отменились из-за их несомненной
зловредности, также издавались людьми, руководившимися «практическими
соображениями».
§ 377. Мы поймем еще лучше всю ненадежность «практических
соображений», если вспомним, к каким бесконечно разнообразным и сложным
последствиям приводит всякая мера, принятая в таком сложном организме,
как государство.
§ 378. Средней руки законодатель никогда не поймет всего могущества
свободной инициативы граждан, и, наоборот, он всегда будет ожидать
слишком многого от правительственного вмешательства. А между тем, если
мы рассмотрим, каким образом поверхность земли была расчищена и
сделана плодородной, каким образом выросли города, каким образом возникла
и развилась промышленность, каким образом прогрессировали искусства,
каким образом накопились знания, каким образом создалась литература и
т. п., — мы всюду найдем, что все это создано путем частной инициативы,
а правительственное вмешательство не только не приносило здесь никакой
пользы, но даже бывало прямо вредно.
§ 379. Таким образом, если мы даже не станем обращать взимания на
общие нравственные основания, требующие ограничения
правительственного вмешательства, то все-таки увидим, что того же требуют и разумно
понятые государственные потребности.
XXIX. Пределы обязанностей государства
(Окончание)
§ 380. Нам остается еще упомянуть о самом важном доводе в пользу
ограничения правительственного вмешательства. Самая высокая цель
всякого законодательства должна заключаться в развитии характера у граждан.
А правительственное вмешательство влияет вредно на развитие характеров.
§ 381. Когда война была постоянным и всеобщим явлением, главнейшая
обязанность каждого гражданина заключалась в том, чтобы быть постоянно
готовым для борьбы с врагами. При этом естественно установился взгляд,
согласно которому не только воины, но и все граждане должны готовиться
правительством к выполнению своих обязанностей.
§ 382. Но между тем обществом, для которого война была главной
целью, а промышленная деятельность второстепенной, и современным
обществом, главная цель которого состоит в развитии промышленной де-
493
ятельности, — существует основное различие. Прежде индивиды служили
для цели общества, а теперь общество должно служить для целей индивидов.
§ 383. Если нам скажут, что правительство может лучше частных лиц
решить, что нужно делать для гармонического развития жизни, и сообразно
с этим может управлять деятельностями индивидов и развитием их
характеров, то мы ответим, что такое правительственное руководство неизбежно
имело бы самые вредные последствия. Каков бы ни был тот идеал
гражданина, который был бы усвоен правительством, правительственное
воспитание граждан будет однообразно; а стремление сформировать всех по
одному образцу не может не быть вредным. История показывает, что
разнообразие характеров есть одно из главных условий прогресса. Другим
вредным последствием правительственной опеки будет развитие среди
граждан пассивного повиновения, пассивного усвоения чужих
предначертаний. Наконец, защитники правительственной опеки забывают, что человек,
подобно всем другим существам, имеет естественное стремление
приспособляться к требованиям окружающей среды; следовательно, соответствие
между его характером и потребностями жизни наилучше установится путем
самопроизвольной деятельности.
§ 384. Но каким образом был бы создан этот идеал гражданина? Мы
наследуем от предков не только телесную организацию, но и организацию
духовную. Все наши современные идеалы являются в значительной мере
воспроизведением прошлого, слегка переработанным согласно
требованиям настоящего. И этот идеал сделается обязательным, согласно с ним
будут формироваться все граждане! Здесь мы видим новый пример того
безрассудного убеждения почти каждого человека, что только он владеет
истиной; хотя при этом он и замечает, что-другие люди, убеждения которых
совершенно не походят на его убеждения, также уверены в своей
непогрешимости. Всякий, считающий себя вправе навязывать будущим поколениям
свои убеждения, не согласился бы, однако, признать для себя обязательным
идеалы прошлого времени.
§ 385. Основной закон жизни органического мира гласит, что
способности каждого организма прямо или косвенно приспособляются к
потребностям его жизни. Среди человеческих обществ этот закон уже обнаружил
свое влияние развитием тех многочисленных способностей, которыми
цивилизованный человек отличается от дикаря. И предположение, будто
дальнейшее приспособление не может совершиться подобным образом,
совершенно безрассудно; мало того, это приспособление может совершиться
только таким образом. Ибо, если правительство возьмет на себя выполнение
тех деятельностей, при выполнении которых частные лица могли бы развить
свои способности в соответствии с потребностями жизни, если индивидь
будут таким абразом лишены возможности упражнять свои способности,
то их оргашшция г не разовьется, их способности не придут в соответствие
с требованиями жизни; мало того, их способности уменьшатся и исказятся.
§ 386. Таким образом, мы опять приходим к признанию истинности
провозглашённого нами основного закона общественной жизни.
494
ГЛАВА XXX
ЭТИКА ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ.
ОТРИЦАТЕЛЬНАЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ
Описываются вторичные ограничения, которые, будучи менее важными и
непредписэнными законом, все-таки, однако, нужны ради предупреждения нарушения счастья друг
у друга различными косвенными способами, или, другими словами, те меньшие
самообуздания, которые предписываются тем, что может быть названо пассивной симпатией.
I. Виды альтруизма
§ 387. Ум в каждом своем акте руководится различением, и весь
прогресс его от самых низших его стадий до самых высших совершается путем
постоянного возрастания способности различения.
§ 386. Несомненно, что различение еще очень несовершенно там, где
приходится устанавливать различия между восприятиями вещей, действий,
чувств, а также причин и следствий, из которых одни принадлежат
настоящему, а другие — будущему. Вспомнив, как велика должна быть сила
воображения для правильного установления различений в обширных и
темных областях социологии и этики, мы можем быть заранее уверены, что
ошибки в различении должны быть здесь многочисленны и опасны.
§ 389. Только те, которые одарены наблюдательным и критическим
умом и обладают большой способностью умственного восприятия, могут
вполне отличить друг от друга два вида альтруизма, называемые
справедливостью и благотворительностью. Справедливость предполагает
симпатическое признание прав других людей на свободную деятельность и ее
продукты; благотворительность же предполагает признание прав других людей
на получение помощи в виде этих продуктов и для более успешной жизни.
§ 390. Эти два вида альтруизма должны рассматриваться отдельно.
Справедливость необходима для поддержания общественного равновесия
и поэтому является общественным делом. А благотворительность, которая
для этого не необходима, является только частным делом.
Благотворительность не может быть практикуема в ущерб справедливости.
§ 391, Если государство начнет предписывать благотворительность,
то оно выйдет из сферы своей деятельности, которая заключается только в
охране свободы и безопасности граждан.
§ 392. Отрицая право государства вмешиваться в дела
благотворительности, мы отнюдь не утверждаем, что благотворительность не должна
существовать: она только должна выполняться другими средствами. Ибо
результаты жестокой дисциплины «животной» справедливости — борьбы
за существование должны быть смягчены в человеческом обществе не
только более широкой «человеческой» справедливостью, но и благотвори-
495
тельностью. Вся разница в том, что в то время как к справедливости
следует принуждать, благотворительность должна быть добровольным актом.
§ 393. Только при этом разграничении сфер приложения
справедливости и благотворительности возможно возникновение тех хороших
нравственных последствий, которые вытекают из благотворительности.
§ 394. Нужно различать два вида благотворительности. Один
отрицательный: характеризуется воздержанием от деятельности в некоторых из
тех случаев, когда деятельность могла бы привести к достижению
эгоистических удовольствий. Другой положительный: предполагает пожертвование
чего-либо, могущего принести пользу другим.
II. Воздержание от свободной конкуренции
§ 395. Сверх тех ограничений соперничества, которые устанавливаются
государством, индивиды руководятся еще и другими, созданными
симпатическим представлением о конкурентах.
§ 396. Среди людей, конкурирующих в ручном труде, такие случаи
необходимого самовоэдержания должны встречаться редко.
§ 397. Переходя к регулирующей части промышленной организации,
мы видим, что принцип отрицательной благотворительности требует: человек,
который, благодаря большому капиталу или большой способности, может
победить других, занимающихся тем же делом, должен воздерживаться от
свободной конкуренции, чтобы не разорить своих соперников.
§ 398. Люди свободных профессий также должны тем или иным
способом ограничивать свою конкуренцию.
§ 399. Как далеко может преследовать свою выгоду человек,
открывший более совершенный способ производства чего-нибудь? Ведь если он
не начнет продавать дешевле своих конкурентов, то публика потеряет все
выгоды, вытекающие из изобретения. Здесь затруднение может быть
уменьшено, если изобретатель предоставит конкурентам возможность
пользоваться своим изобретением за известное вознаграждение или сделает их
агентами своего производства.
§ 400. Нужно принимать во внимание и интересы свои и близких, и
благополучие соперников, и благоденствие общества.
III. Воздержание при свободном договоре
§ 401. Государство должно строго следить за соблюдением договора
и принуждать к исполнению его. Но для самих договорившихся сторон иногда
бывает нравственно необходимо видоизменить условия договора сообразно
с новыми обстоятельствами. Отрицательная благотворительность
предписывает не пользоваться теми незаконными выгодами, которые вытекали
бы из буквального толкования договора.
§ 402. Симпатическое отношение к благоденствию других
воспрещает некоторые деяния, не запрещенные формальной справедливостью. Так,
496
если во время засухи кто-либо из-за недостатка корма должен будет продать
за бесценок свой скот, тогда как его сосед имеет излишек корма, то
отрицательная благотворительность предписывает последнему уступить свой
излишек соседу за умеренное вознаграждение. Этого требует не только
симпатическое отношение к благоденствию другого человека, но и симпатическое
отношение к общему благополучию; ибо разорение индивидов, не навлекших
на себя беды своим поведением, является вредом, нанесенным обществу.
§ 403. Существует еще более широкая сфера, в которой требования
справедливости должны быть ограничены указаниями отрицательной
благотворительности; это бывает при заключении договора нанимателя с
рабочими. До какой степени предприниматель имеет право пользоваться
выгодами соперничества между рабочими, которые часто предлагают свой
труд в гораздо большем числе, чем это нужно, вследствие чего многие из
них готовы лучше принять более низкую плату, чем голодать? Отвечать на
этот вопрос трудно ввиду сложности причин. Затем перед нами случай,
когда, благодаря очень успешному ведению дела, доход предпринимателя
быстро возрастает и когда отрицательная благотворительность
предписывает ему повысить соответственно плату своим рабочим. Но это уже случай,
переходящий в область положительной благотворительности.
§ 404. Многие полагают, что в поведении рабочих относительно
предпринимателя не может быть случаев применения отрицательной
благотворительности. Но это не так. Бывают случаи, когда рабочие, пользуясь
стечением обстоятельств, могут нанести большой ущерб предпринимателю.
§405. Во вполне развитом промышленном обществе сверх соблюдения
справедливости, предписывающей выполнение договора, будет
функционировать и отрицательная благотворительность, воспрещающая заключать
договор, слишком выгодный для себя.
IV. Воздержание от выдачи незаслуженной платы
§ 406. Обыкновенно нравственность предписывает совершить какой-
нибудь хороший поступок, но в некоторых случаях она предписывает не
совершать какого-нибудь поступка, который кажется хорошим, но не таков
на самом деле.
§ 407. Например, поощряя из одного сострадания безголосых уличных
певцов и фальшивящих музыкантов, мы тем самым поддерживаем вредную
профессию, отвлекающую людей от полезных занятий.
§ 408-409. Неразборчивые подачки прислуге в гостиницах не только
создают толпы ненужных людей в больших отелях, но еще и ведут к тому,
что служители покупают у хозяев право служить в отеле, так что, в конце
концов, и заработок их не увеличивается.
§ 410. Одна из черт более развитых отношений между людьми
заключается в определенности отношений. Поэтому всякое отклонение от
условий договора должно иметь только временный характер и все постоянные
отношения должны регулироваться заранее условленным образом.
497
V. Воздержание от обнаружения своих способностей
§411. Указания отрицательной благотворительности в вопросе об
удовольствии и удовлетворении, вытекающих из общественных отношений,
сводятся к требованию так воздерживать себя при получении удовольствия от этих
отношений, чтобы не лишать и других соответствующей доли удовольствия.
§ 412. Одна из форм себялюбия, временами обнаруживаемая
некоторыми людьми и справедливо осуждаемая другими, заключается в
неограниченном проявлении своих замечательных способностей собеседника.
Относительно многих блестящих собеседников мы читаем, что они нередко
превращали беседу в монолог. Такие люди более теряют от нравственного
осуждения, чем выигрывают от признания их способностей.
§ 413. Бывают еще специальные случаи, предписывающие
воздерживаться от проявления своего превосходства. Например, собеседник,
одаренный тонким нравственным чувством, предпочтет лучше показаться
человеком малосведущим или несообразительным, чем обнаружить невежество
или нелогичность другого человека в присутствии его невесты.
§ 414. В интересах более высокой цивилизации следует практиковать
известное самоограничение, которое помогает установлению более
гармонических общественных сношений и предупреждает бесцельное
подчеркивание умственных недостатков других людей.
VI. Воздержание от порицания
§ 415. Так как для достодолжного применения порицания нужно
принять во внимание очень много обстоятельств, то желательно, чтобы
порицание высказывалось после продолжительного обсуждения.
§ 416. Самое обыкновенное применение порицания есть то, к которому
прибегают родители относительно детей. Отрицательная благотворительность
воспрещает слишком частое пользовании порицанием. Родитель, который
оставляет без замечаний небольшие проступки, или, в крайнем случае,
выражает свое неодобрение только взглядами и высказывает порицание
только при значительных проступках, достигает, при прочих равных условиях,
лучшего руководства ребенком, чем суровый родитель; ибо суровый
родитель не пользуется теми мотивами, на которых основано хорошее поведение,
и подставляет вместо них низший мотив — страх. Само собой разумеется,
что все сказанное здесь относительно семьи применимо и к школе.
§ 417. В отношениях нанимателя с нанимаемым справедливость
должна господствовать над благотворительностью; поэтому здесь соображения
относительно порицания должны быть подчинены соображениям
относительно выполнения долга.
§ 418. Что следует сказать касательно высказывания порицания меж-
ду людьми, не зависимыми друг от друга — знакомыми или совсем чужими
лицами? Здесь нельзя дать общего ответа: каждый случай должен быть
рассмотрен отдельно.
§ 419. Правильно понятая отрицательная благотворительность не
предписывает воздерживаться от порицания, когда поступок достоин порицания,
498
совсем напротив. Не может быть нравственного оправдания иинилннию,
которое оставляет недостойного благоденствовать и считает опасным
заставить этого недостойного испытать естественные последствия его поведения.
§ 420. Многое из того, что было сказано в этом разделе, применимо с
соответствующими изменениями и к наказанию, т. е. такому виду порицания,
при котором вместо суровых слов употребляются суровые меры.
VII. Воздержание от похвалы
§ 421. Кроме тех случаев воздержания от похвалы, которые
предписываются правдивостью, существуют еще случаи воздержания,
обусловливаемые желанием способствовать общему или индивидуальному благоденствию.
§ 422. Когда ребенком любуются, это доставляет удовольствие
матери: сознательное или бессознательное желание похвал заставляет мать
брать даже грудного ребенка у кормилицы и показывать его гостям. Но
тщеславие уже и без того является господствующей чертой среди людей;
должны ли вы похвалами ребенку разжигать его самолюбие (если он уже
достаточно велик, чтобы понимать похвалы) и увеличивать тщеславие его
матери? Не хвалить ребенка — значит причинить огорчение обоим и, быть
может, уменьшить дружелюбие матери. Но дальновидное понимание
интересов и ребенка и матери заставит воздержаться от ожидаемых похвал.
§ 423. Подобное же воздержание, налагаемое частью искренностью,
частью желанием не причинять другому вреда, часто бывает необходимо
тогда, когда от нас ожидают похвал авторы книги, поэмы, речи, картины
или исполнители песен. Нет надобности прибавлять, что долг перед
обществом категорически воспрещает писателям-критикам пускать в
общественное обращение незаслуженные похвалы.
§ 424. Существует еще одна, сходная с лестью, форма похвалы, от
которой следует воздерживаться, — это та молчаливая лесть, которая
проявляется постоянным согласием с мнением другого лица.
§ 425. Приглашение присоединиться к общественному чествованию
человека, который, быть может, только хорошо исполнил свой долг, дает
еще один повод к отрицательной благотворительности воздержания. В
высокоразвитом обществе будут менее искать похвал и менее выражать их.
VIII. Конечные санкции
§ 426. Виды поведения, предписанные здесь под общим названием
«отрицательной благотворительности», получают отдаленное оправдание
в своей способности вести к поддержанию и процветанию вида.
§ 427. Эту же самую истину мы можем выразить другими словами,
сказав, что окончательной санкцией поведения, которое мы называем
хорошим, является его способность увеличивать частное или общее счастье.
Тождественность этих двух формул видна из того, что если бы пессимисты
были правы и если бы человеческий род не был способен к счастью, тогда
и поддержание его не было бы желательно.
4W
ГЛАВА XXXI
ЭТИКА ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ.
ПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ
Делается попытка рассмотреть все виды поведения, подсказываемые активной
симпатией, которая предполагает удовольствие в доставлении удовольствия, т. е. тот вид
поведения, который порожден приспособлением к общественной жизни И который
благодаря тому же приспособлению будет делаться все более и более общераспространенным,
а, сделавшись всеобщим, поведет к возможно большей полноте человеческого счастья.
I. Супружеская благотворительность
§ 428. Только в более поздние периоды человеческой истории
обращение с женщинами сделалось мало-помалу менее животным; и только в
течение того же периода возникла у мужчин мысль о том, что женщины
могут предъявлять к ним известные требования; одновременно с этим у
мужчин возникли и чувства, соответствующие этой идее.
§ 429. Почтительность, которая в цивилизованных обществах
характеризует поведение мужчин относительно женщин, не есть, как это кажется с
первого взгляда, результат общепринятой условности.
§ 430. Мысли и чувства, которые должны регулировать отношения
между мужчинами и женщинами вообще, находят свою специальную сферу
в супружеских отношениях. Здесь более,'чем где-либо, мужчина обязан,
насколько возможно, уменьшить те невыгоды, которые связаны с
условиями женского существования. В самом деле, тот антагонизм индивидуации и
воспроизведения, о котором мы говорили в «Основаниях биологии»,
особенно сильно дает себя знать женщинам, потери которых на пользу
будущих поколений без всякого сравнения превосходят потери мужчин.
g 431. Конечно, самопожертвования, большие и малые, на которые
муж обязан обрекать себя ради жены, имеют свои пределы. Однако лучше,
чтобы муж обладал излишком благотворительности, чем недостатком ее.
§ 432. Супружеская благотворительность должна быть взаимной. Хотя
главным образом она должна применяться мужем относительно жены, но
она должна быть широко применяема и женой относительно мужа.
§ 433. Полная благотворительность в этих отношениях достигается
тогда, когда каждый заботится о правах другого. Высочайшая ее форма
может быть достигнута только тогда, когда каждый будет стремиться скорее
принести жертву, чем пользоваться ею.
II. Родительская благотворительность
§ 434. Поведение родителей более всякого другого дает примеры
благотворительности, так что в данном случае нужно не столько говорить о ее
500
необходимости, сколько указывать на необходимость руководиться
обдуманной, а не безрассудной благотворительностью.
§ 435. Руководство дальнейшим интеллектуальным развитием может
быть с выгодой передано учителям; но руководство первоначальным
интеллектуальным развитием, также как и руководство эмоциональным
развитием в течение всего воспитания, должно лежать на родителях. Другие
могут тут только помогать им, но не заменять их.
§ 436. Родительская благотворительность слишком часто приводит к
стремлению доставить непосредственное удовольствие, не сообразуясь со
счастьем будущего; таково, например, воспитание так называемых
балованных детей.
§ 437. Весьма нередки случаи, когда родители распределяют
неравномерно свою нежность между детьми, т. е. когда они руководятся только
указанием чувств, питаемых ими к каждому ребенку. Бороться с этим
стремлением— одна из важнейших обязанностей родительской
благотворительности.
§ 438. Нам остается еще упомянуть о самом вредном виде дурно
направленной родительской благотворительности: о желании, чтобы дети
после смерти родителей имели достаточно средств, чтобы жить без труда и
забот. Правильное понимание прав родителей, их сограждан и общества, а
также и дальновидная благотворительность — все это должно было бы
предостеречь родителей от желания создать независимое положение для
своих детей.
III. Сыновняя благотворительность
§ 439. Хотя обязанности детей относительно родителей теоретически
всеми признаются, однако на самом деле они очень мало чувствовались
прежде, да и теперь еще далеко недостаточно чувствуются.
§ 440. Хотя все, за исключением крайне озверелых людей, сознают
обязанность защитить родителей от нужды и прямых физических лишений,
но только весьма немногие сознают обязанность сделать своими заботами
и нежностью старость родителей по возможности счастливой. Мало в каком
направлении современная человеческая природа представляет такие
недостатки, как здесь. Необходимость в сыновней (т. е. детской)
благотворительности является вопиющей нуждой; и нельзя сказать, каким образом
мы можем справиться с этим недостатком.
IV. Помощь больным и пострадавшим
§ 441. Каждый из этих видов благотворительности (супружеской,
родительской и сыновней) предписывает заботу о членах семьи, страдающих
от болезни или чего другого. Однако из этого не следует, будто заботы о
больных не должны подлежать ограничению. Часто случается, что вся
домашняя жизнь приноравливается к выполнению непомерных требований
больного члена семьи; подобной тирании следует сопротивляться.
501
§ 442. Относительно той более широкой благотворительности, которая
обнаруживается заботой о больных, не принадлежащих к семье, трудно
сказать что-либо определенное. Каждый отдельный случай носит более или
менее специальный характер благодаря особенностям больного и
обстоятельств. Так что здесь едва ли можно установить общие правила.
§ 443. Не может существовать никаких ограничений в оказании помощи
людям, пострадавшим от несчастных случаев. Предусмотрительная
благотворительность предписывает даже запастись достаточными сведениями,
чтобы помогать пострадавшим до прибытия профессиональной помощи.
V. Помощь обиженным и находящимся в опасности
§ 444. Эволюционная этика особенно высоко ценит ту форму
благотворительности, при которой, защищая слабого против сильного, человек
сам подвергается опасности. Ибо как самые высокие индивидуальные
натуры, так и самые высокие общественные устройства предполагают такое
напряжение симпатий, которое побуждает к подобной самопожертвованной
благотворительности.
§ 445. Хотя положительная благотворительность и предписывает
оказывать помощь людям, которым угрожают силы природы, однако степень
этого обязательства для каждого отдельного человека должна быть
пропорциональна его способности бороться с этими силами природы. Смелость и
робость часто бывают только результатами сознания своей силы или своего
бессилия. А так как этика не предписывает безрассудного риска
собственной жизнью, то она не может осуждать и той нерешительности, которая
является сознанием своего бессилия.
§ 446-447. Рассматривая частный случай, спросим, например, что
предписывает положительная благотворительность относительно спасения
утопающего? Очевидно, ответ будет весьма разнообразен, смотря по
большему или меньшему умению плавать того, кто мог бы попытаться спасти
утопающего; по большей или меньшей трудности спасения; наконец, даже
и смотря по положению этого человека: так, человек, служащий
единственной поддержкой семье, имеет больше права не рисковать собственной
жизнью, чем человек одинокий.
§ 448. Традиции героизма есть одно из благ человечества. Они
поддерживают веру в более высокое будущее людей.
VI. Денежная помощь родным и знакомым
§ 449. Обязательства братьев и сестер друг относительно друга
основаны не на их общем происхождении, а на взаимных чувствах симпатии,
которые изменяются смотря по поведению, вследствие чего соответственно
изменяются и обязательства. Это нужно иметь в виду, когда мы захотим
узнать, насколько положительная благотворительность предписывает
братьям и сестрам помогать друг другу деньгами. Ибо из этого следует, что тре-
502
бования, которые в свою поддержку могут сослаться только на общность
происхождения, не имеют достаточного основания и что подобное основание
может быть дано только симпатией.
§ 450. Относительно более отдаленных родственников и людей
совсем не родственных следует сказать приблизительно то же самое. Если
расположение и товарищеское чувство являются настоящей причиной
необходимости денежной помощи, тогда приятель может иметь более прав
на эту помощь, чем малознакомый родственник.
§ 451. Нередки случаи, когда дальновидная благотворительность, ради
пользы самого получателя, откажет в помощи там, где близорукая
благотворительность не откажет.
VII. Помощь бедным
§ 452. Мы переходим теперь к предмету, который, по мнению многих
лиц, тождествен понятию благотворительности.
§ 453. Припоминая, что благотворительность, в настоящем смысле
слова, теряет свои свойства, когда бывает принудительной (например, при
законом установленном налоге в пользу бедных), мы склонны думать, что
если бы законные требования каждого члена общества как совладельца
его территории могли быть удовлетворены как-нибудь иначе, так чтобы
благотворительность была совершенно отделена от правительственной
силы, то такой порядок имел бы значительнаые преимущества.
§ 454. Недостатки современной системы помощи бедным в Англии,
основанной на налоге в пользу бедных, были доказаны с разных точек зрения.
Хранители общественного фонда распоряжаются им не так рассудительно,
как это делали бы частные лица; налог этот является несправедливым
относительно тех лиц, которые сами едва-едва способны поддерживать свою
семью; наконец, крайней нелепостью является то обстоятельство, что
значительная часть собираемых денег идет на поддержание самого механизма
учреждения: его администрации и т. п. Так, в 1680 году из 15970126 фунтов
стерлингов, полученных от плательщиков налогов, только 8366477 фунтов
были израсходованы на бедных, а остальные 760340 фунтов пошли на
другие потребности.
§ 455. Менее возражений, чем против современной принудительной
организации помощи бедным, можно привести против обществ,
организованных благодаря частному почину. Однако и здесь мы имеем все-таки дело
с механизмом, внедряющимся между благотворителем и благотворимым и
дающим простор разным нехорошим мотивом.
g 456. Хотя личная благотворительность и бывает часто то
недостаточна, то худо направлена, однако следует признать, что это есть нормальная
форма помощи бедным.
§ 457-456. Разве мы не имеем основания предполагать, что при личной
инициативе помощь будет лучше направлена, чем при участии
официальных лиц?
503
VIII. Социальная благотворительность
§ 459. Обязанность поддерживать отношения с нашими
согражданами существует только при предположении, что эти отношения в общем
выразятся избытком удовольствия, а не перевесом неудовольствия. Поэтому
социальная благотворительность не предписывает принимать участие в
таких обществах, деятельность которых имеет чисто формальный характер.
Мало того, она предписывает бороться с той системой (вроде современных
раутов и собраний), которая, будучи создана для доставления удовольствий,
на самом деле только причиняет неудовольствия.
§ 460. Социальная благотворительность предписывает тем, которые
занимают более высокое общественное положение, поддерживать
отношения с людьми, занимающими более низкое общественное положение. В
наше время эти отношения лучше всего устанавливаются путем публичных
чтений, воскресных школ, образовательных прогулок и т. п.
§ 461. Большинство людей даже и не подозревают, до какой степени
их жизнь портится подчинением некоторым из тех правил, которые
налагаются на нас установившимися обычаями и правилами приличия. Эти
правила доходят даже до указания того, какого цвета галстук нужно надевать в
известных случаях. Многим из этих предписаний следует сопротивляться.
§ 462. Прежде всего, конечно, следует сопротивляться всем
предписаниям относительно одежды. Красота и элегантность без значительных
расходов и особенного обдумывания —таковы должны быть качества одежды.
Подобная забота о своей внешности, предполагающая известное
уважение к окружающим, вполне дозволительна, но не та забота, которая
предполагает беспокойство о том, как бы не нарушить общепринятых правил.
§ 463. Женщины высших и средних классов посвящают много времени
(а иногда почти все время) заботам об украшениях. Добиться того, чтобы
все их вещи имели красивый вид, — такова, по-видимому, цель их жизни;
при этом им никогда не приходит в голову вопрос: не существует ли
законного предела желанию удовлетворять потребности вкуса? Однако социальная
благотворительность предписывает положить предел этому преследованию
внешности, этой трате времени, энергии и денег на второстепенные цели.
§ 464. Существует немало установившихся обычаев, правил и
предписаний, которые должны быть изменены или совсем уничтожены ради
выгоды и пользы всех и каждого. Если бы все люди решили употреблять
как можно меньше безмолвной лжи, то общественные отношения
сделались бы гораздо более здоровыми: у нас не было бы такого множества
пышных похорон, разорительных свадебных подношений, пасхальных и
рождественских подарков и т. п.
§ 465. Конечно, многие читатели удивились включению трех
последних параграфов в «Этику». Но всякие поступки, увеличивающие или
уменьшающие количество счастья, могут быть рассматриваемы с этической точки
зрения. И нельзя сомневаться в том, что сознательное отношение к
установившимся общественным приличиям может значительно увеличить счастье
жизни. Тот, кто желает добра людям, будет постоянно бороться за упрощение
504
обычаев и правил и, следовательно, за уменьшение, так сказать, трения
общественной жизни. Социальная благотворительность найдет здесь
постоянный предмет для деятельности.
IX. Политическая благотворительность
§ 466. Для того чтобы свободная политическая организация
оставалась живой и деятельной, нужно, чтобы ее единицы выполняли каждая свою
благотворительность осуществляет этот долг.
§ 467. Карлу I приписывается приказание: «не касаться государствен-
вопросов», и это предписание исполняется еще и теперь многими, даже
i не слышавшими о его но хвалящимися тем, что они «не
мешаются в политику». Подобное настроение было некогда вполне приспо-
ложению дел. Это были те времена всеобщего рабского
подчинения, когда индивидуальным мыслям и чувствам не было места. Но
при возможности индивидуальной деятельности долг каждого гражданина
уменьшить те несовершенства го-
строя, еще сохранились в его государстве.
Конечно, все согласятся, что политическая жизнь тем здоро-
. более она честна, но только весьма немногие поймут, что из этого
современного подчинения личных взглядов интересам
бы никто не голосовал за предложение, которое он не считает
бы, вследствие этого, палата представителей была разделена
большие партии (как это, приблизительно, существует теперь в
на значительное количество небольших партий и независимых
никакое министерство не могло бы ра< на посто-
большинство. Что из этого вы не было бы,
как это мы видим настоящее время, господином палаты общин, а было
бы ее слугой. Тгким о
него согласия 'ольшинства членов палаты, а следовательно, всякая мера
в согласии с во; нации.
§ 469. Политическая благотворительность предписывает еще следить
тотои и деятельностью администрации; она предписывает каждому
наблюдать, чтобы политический механизм, как общий, так и
местный, действовал вполне исправно.
§ 470 Политическая благотворительность требует постоянной бди-
1ТЬ всевозможные порчи,
янной готовности сопротивляться самым незначительным узурпаци-
ям власти, постоянной готовности оспаривать действия, которые хотя бы
незначительно уклоняются от должного направления; наконец, постоянной
готовности нести неприятные последствия подобной бдительности.
X. Благотворительность вообще
§ 471. За исключением той части поведения индивида, которая каса-
только его лично и не влияет (или почти не влияет) на других, и за
505
исключением той части поведения, которая была рассмотрена в главе о
справедливости, почти все остальное поведение лежит в области вопроса
о благотворительности, положительной или отрицательной. Поняв таким
образом сферу благотворительности, мы увидим, что в нее можно
включить еще многое, до сих пор нами не рассмотренное.
§ 472. Так как внезапные изменения невозможны, то невозможно и
внезапное постижение высочайшего нравственного уровня; поэтому, имея
постоянно перед глазами в качестве идеала требования абсолютной этики,
мы должны мало-помалу перерабатывать действительность сообразно с
этими требованиями и должны мы делать это настолько быстро, насколько
только позволяет природа вещей.
§ 473. Таким образом, прогресс может совершаться только путем
улучшений индивидов вследствие улучшений общественных отношений и
путем дальнейшего улучшения общественных отношений вследствие
улучшения индивидов.
§ 474. Главная роль благотворительности в настоящее переходное
время заключается в смягчении страданий, сопровождающих переходное
состояние, или, лучше сказать, в устранении излишних страданий. Бедствия
переприспособления необходимы, но они сопровождаются ненужными
бедствиями, которые могут быть к общей выгоде устранены.
§ 475. Эти самопожертвования, налагаемые переходным состоянием,
постоянно уменьшаясь, сделаются наконец весьма незначительными; и тогда
развитые ими эмоции, перестав быть смягчителями страданий, сделаются
источниками возрастания удовольствий. Ибо симпатия позволяет нам
соучаствовать не только в чужих горестях, но и в чужих радостях; так что,
когда страдания вообще сильно уменьшатся', то роль симпатии сведется
главным образом к участию в чужих радостях.
§ 476. Опыт учит нас, что даже и теперь люди могут с большим
одушевлением преследовать вполне несебялюбивые цели, а с течением
времени будет появляться все больше и больше людей, которые поставят своей
задачей способствовать эволюции человечества.
ОЙЗЮ
ОГЛАВЛЕНИЕ
Герберт Спенсер как последний западноевропейский философ-
энциклопедист. Ю.В. Павленко 5
Предисловие Герберта Спенсера 12
Часть I
ОСНОВНЫЕ НАЧАЛА
Глава I. Непознаваемое 16
Религия и наука. Конечные религиозные идеи. Конечные научные идеи.
Относительность всякого знания. Согласование.
Глава II. Познаваемое 25
Определение философии. Данные философии. Пространство, Время. Материя.
Движение и Сила. Неуничтожаемость Материи. Непрерывность Движения.
Постоянство Силы. Постоянство отношений между Силами. Превращение и
Эквивалентность Сил. Направление Движения. Ритм Движения. Кратким обзор.
Эволюция и Разложение. Эволюция простая и сложная. Закон Эволюции.
Истолкование Эволюции. Неустойчивость Однородного. Размножение
следствий. Разделение. Равновесие. Разложение. Обзор и заключение.
Часть II
ОСНОВАНИЯ БИОЛОГИИ
Глава III. Данные биологии 58
Органическая Материя. Действия сил на органическую материю. Воздействие
органической материи на силы. Ближайшее определение Жизни. Соответствие
между Жизнью и ее обстоятельствами. Степень Жизни изменяется со
степенью соответствия. Область Биологии.
Глава IV. Наведения Биологии 66
Рост, или возрастание объема. Развитие, или воэростание строения.
Отправление. Трата и Восстановление. Приспособление. Индивидуальность.
Генезис. Наследственность. Изменчивость. Генезис. Наследственность и
Изменчивость Классификация. Распределение.
Глава V. Эволюция жизни 86
Предварительное объяснение. Общий обзор гипотезы специального творения.
Общий обзор эволюционной гипотезы. Доводы из классификации. Доводы из
Эмбриологии. Доводы из Морфологии. Доводы из Распределения. Чем
обусловлена органическая Эволюция? Внешние Факторы. Внутренние
Факторы. Прямое уравновешение. Косвенное уравновешение. Кооперация
факторов. Совпадение доказательств.
Глава VI. Морфологическое развитие 99
Задачи Морфологии. Морфологическое сложение растений. Морфологическое
сложение животных. Морфологическая дифференциаций у растений. Общие
Формы Растений, формы ветвей. Формы листьев. Формы цветков, формы
растительных клеток. Изменения формы, вызванные другими причинами.
Морфологическая дифференциация у животных. Общие Формы животных.
Формы позвоночных скелетов, формы животных клеточек. Обзор
морфологического развития.
Глава VII. Физиологическое развитие 116
Задачи физиологии. Дифференциация между внутренними и внешними
тканями растений. Дифференциация между внешними тканями растений.
Дифференциация между внутренними тканями растений, физиологическая
интеграция у растений. Дифференциация между внутренними и внешними
тканями животных. Дифференциация между внешними тканями животных.
Дифференциация между внутренними тканями животных. Физиологическая
интеграция у животных. Обзор физиологического развития.
Глава VIII. Законы размножения 130
Факторы. Принцип a priori. Обратный принцип a priori. Трудности индуктивной
проверки. Антагонизм между ростом и бесполым генезисом. Антагонизм между
ростом и половым генезисом. Антагонизм между развитием и генезисом
половым и бесполым. Антагонизм между тратой и генезисом. Совпадение
обильного питания и генезиса. Частности описанных отношений. Истолкование
и ограничение. Размножение человеческого рода. Человеческое население
в будущем.
Часть III
ОСНОВАНИЯ ПСИХОЛОГИИ
Глава IX. Данные психологии 142
Нервная система. Строение нервной системы. Отправления нервной системы.
Существенные условия нервной деятельности. Нервное возбуждение и
нервное разряжение. Эстофизиология, или связь между физической наукой и
психологической. Область психологии.
Глава X. Наведения психологии 153
Субстанция Духа. Состав Духа. Относительность чувствований. Относительность
отношений между чувствованиями. Оживаемость чувствований. Оживаемость
отношений между чувствованиями. Способность чувствований к
ассоциированию. Способность к ассоциированию отношений между чувствованиями.
Удовольствия и Страдания.
Глава XI. Общий синтез 16,'
Жизнь и Дух как соответствие. Соответствие прямое и однородное.
Соответствие прямое, но разнородное. Расширение соответствия в пространстве.
Расширение соответствия во времени. Возрастание специализации соответствия
возрастание общности соответствия. Возрастание сложности соответствия.
Координация соответствий. Интеграция соответствий Соответствия в их целом.
Глава XII. Специальный синтез 17
Природа Ума (Intelligence). Закон Ума (Intelligence). Рост Ума (intelligence).
Рефлекс. Инстинкт. Память. PajyM. Чувство. Воля.
Глава XIII. Физический синтез 181
Необходимость дальнейшего истолкования. Генезис нервов. Генезис простой
нервной системы. Генезис сложных нервных систем. Генезис нервных систем
двойной сложности. Отправления в их отношениях к рассмотренным
структурам. Истолкование психических законов. Доказательства, полученные из
случаев нормальных изменений. Доказательства, полученные из случаев
ненормальных изменений. Результаты.
Глава XIV. Специальный анализ 191
Ограничение предмета. Сложное количественное рассуждение.
Несовершенное и простое количественное рассуждение. Количественные рассуждения
вообще. Совершенное качественное рассуждение. Несовершенное
качественное рассуждение. Рассуждение вообще. Классификация, наименование и
узнавание. Восприятие отдельных предметов. Восприятие тела как
представляющего динамический, статико-динамические и статические свойства.
Восприятие тела как представляющего статико-динамические и статические свойства.
Восприятие тела как представляющего статические свойства. Восприятие
Пространства. Восприятие Времени. Восприятие Движения. Восприятие
сопротивления. Восприятие вообще. Отношения Подобия и Неподобия.
Отношения Соинтенсивности и Несоинтенсивности. Отношений Сопряженности и
Несолряженности. Отношения Сосуществования и Несосуществования.
Отношения Соприродности и Несоприродности. Отношения Сходства и Несходства.
Отношение Последовательности. Сознание вообще. Результаты
Глава XV. Общий анализ 217
Конечный вопрос. Предположения Метафизиков. Слава Метафизиков.
Рассуждения Метафизиков. Отрицательное оправдание реализма. Доказательство
из первенства. Доказательство из простоты. Доказательство из отчетливости.
Необходимость критерия. Предложения, различаемые качественно.
Всеобщий Постулат. Испытание относительной достоверности. Его следствия.
Положительное оправдание реализма. Динамика сознания Частная
дифференциация субъекта и объекта. Полная дифференциация субъекта и объекта.
Развитая концепция объекта. Преобразованный Реализм.
Глава XVI. Согласия 235
Предварительное замечание. Координация данных и индукций. Координация
синтезов. Координация Специальных Анализов. Координация Общих Анализов.
Окончательное сравнение.
Глава XVII. Следствия 239
Специальная Психология. Классификация. Развитие Понятий. Язык Эмоций.
Общественность и Симпатия. Эгоистические Чувства. Эго-альтруистические
Чувства. Альтруистические Чувства. Эстетические Чувства.
Часть IV
ОСНОВАНИЯ СОЦИОЛОГИИ
Глава XVIII. Данные социологии 252
Над-Органическая Эволюция, факторы Социальных явлений. Первоначальные
Внешние факторы. Первоначальные Внутренние Факторы. Первобытный
Человек (сторона физическая). Первобытный Человек {сторона
эмоциональная). Первобытный Человек (сторона интеллектуальная). Первобытные Идеи.
Идеи об одушевленном и неодушевленном. Идеи о сне и сновидениях. Идеи
об обмороке, апоплексии, каталепсии, экстазе и других формах
бесчувственного состояния. Идеи о Смерти и Воскресении. Идеи о Душах, Призраках,
Духах, Демонах и т.п. Идеи о Загробной Жизни. Идеи о Другом Мире. Идеи о
сверхъестественных деятелях. Сверхъестественные деятели как причина
эпилепсии и конвульсий, бреда и помешательства, болезни и смерти.
Вдохновение. Ясновидение, Заклинание и Колдовство. Священные места, Храмы
и Алтари; Жертвоприношение, Пост и Умилостивление; Славословие, Молитва
и т.п. Поклонение Предкам вообще. Поклонение Идолам и фетишам.
Поклонение Животным. Поклонение Растениям. Поклонение Природе. Божества.
Первобытное Миросозерцание. Область Социологии.
Глава XIX. Наведения социологии 28
Что такое общество? Общество как организм. Рост Общества. Социальные
Строения. Общественные отправления. Системы Органов. Система Питания.
Распределительная Система. Регулятивная Система. Общественные Типы и
Конституции. Общественные Метаморфозы. Обзор и Ограничения.
Глава XX. Домашние учреждения 29
Поддержание Вида. Различие интересов Вида, Родителей и Детей. Первобытные
отношения полов. Экзогамия и Эндогамия. Беспорядочные половые
отношения. Полиандрия (Многомужество). Полигамия (Многоженство). Моногамия
(Единобрачие). Семья. Положение Женщин. Положение Детей. Прошедшее и
Будущее Домашних отношений.
Глава XXI. Обрядовые учреждения 31
Обряд вообще Трофеи. Изуродовали* Подарки. Визиты. Приветствия. Формы
Обращения. Титулы. Знаки отличия и Одежда. Другие отличия классов. Мода.
Прошедшее и Будущее Обряда.
Глава XXII. Политические учреждения 33
Предварительные соображения. Политическая Организация вообще.
Политическая Интеграция. Политическая дифференциация. Политические формы
и силы. Политические главы: вожди, короли и т.п. Сложные политические
главы. Совещательные органы. Представительные собрания. Министерства.
Органы местного управления. Военные системы. Судебная и исполнительная
системы. Законы. Собственность. Общественные доходы. Воинственный тип
общества. Промышленный тип общества. Прошедшее и будущее
политических учреждений.
Глава XXIII. Церковные учреждения 36
Религиозная идея первобытных людей. Знахари и жрецы. Жреческие
обязанности потомков. Старшие потомки мужского пола как quasi-жрецы. Правитель
как жрец. Возникновение жреческого сословия. Политеистическое
жреческое сословие. Церковные иерархии. Церковная система как общественная
связь. Военная деятельность жрецов. Гражданская деятельность жрецов.
Церковь и Государство. Раскол. Нравственное влияние жреческого сословия.
Прошедшее и будущее церковных учреждений.
Глава XXIV. Профессиональные учреждения 37
Профессия вообще. Врачи и хирурги. Танцоры и музыканты. Ораторы и поэты,
актеры и драматурги. Биографы, историки и литераторы Ученые и Философы
Судьи и законники. Учителя. Архитекторы. Скульпторы. Живописцы. Эволюция
Профессий.
Глава XXV. Промышленные учреждения 39
Введение. Специализация отправлений и разделение труда. Приобретение и
производство Вспомогательное Производство. Распределение.
Вспомогательное распределение. Обмен. Вспомогательный Обмен. Взаимная зависимость
и интеграция. Регулирование труда. Отеческое регулирование.
Патриархальное регулирование. Общинное регулирование. Гильдейское регулирование
Рабство. Крепостное состояние. Свободный труд и договор. Сложный
свободный труд. Сложный капитал. Рабочие союзы. Кооперация Социализм.
Близкое будущее. Заключение.
510
Часть V
ОСНОВАНИЯ НАУКИ О НРАВСТВЕННОСТИ
Глава XXVI. Данные науки о нравственности 424
Поведение вообще. Эволюция поведения Хорошее и дурное поведение.
Способы судить о поведении, физическая точка зрения. Биологическая точка
зрения. Психологическая точка зрения. Социологическая точка зрения.
Критика и разъяснения. Относительность страданий и удовольствий. Эгоизм
versus альтруизм. Альтруизм versus эгоизм. Разбор дела и соглашение.
Примирение. Абсолютная и Относительная Этика. Область Этики.
Глава XXVII. Наведения науки о нравственности 447
Спутанность нравственной мысли. Какие идеи и чувства относятся к области
этики. Нападение. Разбой. Мщение. Справедливость. Великодушие.
Человеколюбие. Правдивость. Повиновение. Трудолюбие. Воздержание. Целомудрие.
Обзор наведений
Глава XXVIII, Этика индивидуальной жизни 458
Введение Деятельность. Отдых. Питание. Возбуждение. Воспитание.
Развлечения. Брак. Родительское положение. Общее заключение.
Глава XXIX. Этика общественной жизни: справедливость 464
Этика животных. Под-человеческая справедливость. Человеческая
справедливость. Чувство справедливости. Идея справедливости, формула
справедливости. Авторитет этой формулы. Выводы из нее. Право физической целости.
Право свободного движения и передвижения. Право пользования
естественными средами. Право собственности. Право невещественной собственности.
Права дарения и завещания. Права свободного обмена и свободного
договора. Право свободной промышленности. Права свободы совести и свободы
культа Права свободы речи и свободы печати. Обзор предыдущего и
добавление Права женщин. Права детей. Так называемые политические права.
Природа государства. Устройство государства. Обязанности государства.
Пределы обязанностей государства.
Глава XXX. Этика общественной жизни.
Отрицательная благотворительность 495
Виды альтруизма. Воздержание от свободной конкуренции. Воздержание при
свободном договоре. Воздержание от выдачи незаслуженной платы.
Воздержание от обнаружения своих способностей. Воздержание от порицания.
Воздержание от похвалы. Конечные санкции. (
Глава XXXI. Этика общественной жизни.
Положительная благотворительность 500
Супружеская благотворительность. Родительская благотворительность.
Сыновняя благотворительность. Помощь больным и пострадавшим. Помощь
обиженным и находящимся в опасности. Денежная помощь родным и знакомым.
Помощь бедным. Социальная благотворительность. Политическая
благотворительность. Благотворительность вообще.