Автор: Леге Ж.М.
Теги: наука науковедение политика общество развитие современной науки
ISBN: 5-07-000402-6
Год: 1988
Текст
ПЕРЕВОДНАЯ НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Жан-Мари Лесе
S
КОГО СТРАШИТ
: S'
РАЗВИТИЕ
НАУКИ?
Jean - Marie Legay
_QUI
APEUR
DE LA SCIENCE?
Жан-Мари Леге
КОГО СТРАШИТ
РАЗВИТИЕ
НАУКИ?
Jean-Marie Legav
QU I
A PEUR
DE LA SCIENCE?
Jean-Marie Legay
QU I
APEUR
DE LA SCIENCE?
Travai Hears scientifiques, politique et societe
Editions sociales notre temps ?ociete
Жан-Мари Леге
КОГО СТРАШИТ
РАЗВИТИЕ
НАУКИ?
Научные работники, политика и общество
Перевод
с французского М.Рыгалова
Издательство "Знание?'
Мрсква 1999
Scan AAW
ББК 72
Л38
Научный редактор Усачев И. Г.
Перевод с французского Рыгалова М. Е.
Леге Ж.-М.
Л38 Кого страшит развитие науки? (Научные работ-
ники, политика и общество) / Сокр. пер. с француз-
ского. — М.: Знание, 1988. — 192 с.
55 к. 50 000 экз.
Известный французский ученый, активный борец за мир рассмат-
ривает широкий круг проблем развития современной науки, ее место
в жизни общества, связи с политикой, моралью, технологией, экономи-
кой, потреблением, экологией, военным делом. Автор рассказывает о
специфических научных, внутренних проблемах, о научном методе,
структуре науки, ее результатах
Рассчитана на широкий круг читателей.
л 1401000000—082
073(02)—88
ББК 72
JSBN 5—07—000402—6
© Издательство «Знание», 1988 г.,
перевод на русский язык, предисловие
© 1981, Editions sociales. Paris
Предисловие
Перед читателем книга лауреата Ленинской премии
мира, президента Всемирной федерации научных ра-
ботников, профессора Лионского университета Жана-
Мари Леге. Она посвящена жгучим, злободневным проб-
лемам современности — месту науки и ученых в обще-
стве сегодня и завтра, взаимодействию науки и полити-
ки, ответственности ученых перед человечеством.
Во введении автор оговаривается, что книга написа-
на не «салонным философом и не кабинетным ученым».
Действительно, Ж.-М. Леге выступает не как сторон-
ний наблюдатель, бесстрастно анализирующий постав-
ленные перед собой вопросы. Они для него—сама
жизнь, жизнь практика и исследователя (Ж.-М. Леге
прошел большой жизненный путь от агронома до руко-
водителя крупной лаборатории), жизнь видного обще-
ственного деятеля, тесно связанного с научными круга-
ми, объединенными во Всемирной федерации научных
работников.
Это обстоятельство сыграло, несомненно, существен-
ную родь в возникновении замысла написать книгу о
науке и современном обществе, о том, какие проблемы
ставит перед обществом научно-техническая революция
и как эти проблемы должны решаться. Симпозиумы и
дискуссии, проводимые Всемирной федерацией научных
работников, встречи и беседы с учеными, принимаю-
щими участие в ее деятельности, не могли не под-
толкнуть к определенным мыслям и заключениям, уг-
лубили ряд выводов, которые излагает автор на стра-
ницах книги.
Ж.-М. Леге предупреждает читателя, что его кни-
га — не целостный научный труд, а, скорее, обобщение
публичных выступлений, заметок, ответов на вопросы,
которые ставились перед ним как перед общественным
деятелем. Мы не ошибемся, если назовем книгу Ж.-М.
Леге раздумьями ученого-гражданина о настоящем и
будущем науки, общественного развития, человеческой
цивилизации.
Жан-Мари Леге — французский ученый. Естествен-
но поэтому он рассматривает стоящие перед ним пробле-
мы как исследователь, живущий и работающий в рам-
ках капиталистического общества, с присущими этому
5
обществу производственными и социальными отноше-
ниями, которые влияют на положение научных работни-
ков и, что представляется наиболее важным, на фор-
мы и направленность использования достижений науки.
Однако книга Ж.-М. Леге не может быть ^тиснута в
какие-то узконациональные рамки. В ней затронут ряд
общечеловеческих проблем, которые непосредственно ка-
саются развития всех государств независимо от их
социально-экономического строя, уровня хозяйственного
развития или размеров территории. Отсюда глубина
теоретических обобщений, значение выводов, которые
предлагаются автором.
Работа Ж.-М. Леге представляет особый интерес для
советского читателя, сопричастного к большой работе
Коммунистической партии Советского Союза и Совет-
ского государства по перестройке, проводимой в стране,
и ускорению научно-технического прогресса. Было бы,
понятно, наивно ожидать от автора высказываний и
соображений, прямо относящихся к задачам, стоящим
перед советскими людьми. Тем более если учесть, что
книга вышла в свет до XXVII съезда КПСС и его реше-
ний, направленных на ускорение научно-технического
прогресса и качественное обновление нашего общества.
И все же многие заключения, к которым приходит фран-
цузский ученый, созвучны мыслям, которые высказаны
на съезде нашей партии и нашли отражение в его реше-
ниях. Этот факт по-своему примечателен, ибо в конеч-
ном счете отражает объективный характер стратегии
ускорения, фундаментальные потребности историче-
ского прогресса в целом.
В речи на Всесоюзном совещании заведующих ка-
федрами общественных наук 1 октября 1986 г. Гене-
ральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев указывал:
«Научно-технический прогресс неизмеримо увеличил тех-
ническое могущество человечества. Частица этого могу-
щества вверяется ныне инженеру, конструктору, учено-
му. Как он распорядится ею, сделает ли правильный вы-
бор, когда обстоятельства потребуют этого?» Близкий,
если не аналогичный по содержанию вопрос пронизы-
вает книгу Ж.-М. Леге: какую позицию должен зани-
мать ученый в отношении проводимых им исследований
и использования результатов этих исследований, каким
образом и в каком' развитии ему следует принимать уча-
6
стие, какую роль он может сыграть в борьбе за сохране-
ние мира, разрядку, разоружение.
Останавливаясь на сдвигах, которые произошли в раз-
витии науки и ее положении в обществе, Леге обращает
внимание на то, что за последние несколько лет чело-
вечество накопило больше знаний, чем за многие пред-
шествующие столетия. Свидетельством стремительно-
го ускорения научно-технического прогресса может
служить тот факт, что 80% практических результатов
научных открытий имеют всего двадцатилетнюю дав-
ность. Объем научной информации удваивается за крат-
кий срок — восемь лет.
Значительно возросло и число лиц, занятых в сфере
научных изысканий, во всем мире их насчитывается не
менее 5 миллионов. По мнению автора книги, измени-
лось и соотношение между наукой и технологией. До
сравнительно недавнего времени наука развивалась под
сенью технологии. Техника, технические потребности
диктовали направленность исследований, а в ряде слу-
чаев ставили пределы возможностям научного поиска.
В настоящее время наука, образно говоря, взяла в свои
руки технологию, буквально на наших глазах образуется
своеобразный сплав наук, когда-то считавшихся строго
фундаментальными, и собственно прикладных техноло-
гий. Наука и технология стали как единое целое, важ-
нейшим фактором развития, вызывающего, в свою оче-
редь, серьезные изменения в условиях жизни общества.
Ж.-М. Леге утверждает, что каждое научное откры-
тие по своей природе антисоциально. Как понимать это
утверждение? Выражает ли оно желание автора пора-
зить воображение читателя? Или же оно соответствует
истине?
Заявление французского ученого выглядит парадок-
сальным, но оно во всех отношениях справедливо. В
капиталистическом обществе, а именно о нем и ведет
речь Леге, научное открытие действительно антисо-
циально, поскольку оно вступает в противоречие с уста-
новленным порядком, с общественной и профессиональ-
ной практикой. Такое открытие может существенно
повлиять на связанную со средствами производства
структуру общества.
Правящий класс капиталистических стран охотно при-
нимает уже известные достижения науки, позволяющие
повысить рентабельность предприятий, принадлежащих
7
его представителям, но страшится ее сегодняшних и
завтрашних результатов, которые могут усилить накал
классовой борьбы и поставить под сомнение положе-
ние монополистической буржуазии, если не само ее су-
ществование. Этим, между прочим, объясняются пред-
умышленные задержки в реализации в капиталистиче-
ских странах некоторых нововведений. С этим связана и
поднимающаяся на Западе волна обскурантизма, вы-
нуждающая автора книги ставить вопрос о необходи-
мости защиты науки.
Там, где ему выгодно, капитализм не прочь всемер-
но использовать достижения науки в целях поддержа-
ния и укрепления своих позиций. Но он явно страшится
общего поступательного развития науки. Почему? Текст
книги подводит к выводу: потому, что развитие науки
подошло к такой черте, когда становится все более яс-
ной не только сложность мира, окружающего челове-
ка, но и взаимозависимость всех его элементов, просту-
пает наружу объективная необходимость приведения об-
щественных отношений в соответствие с производитель-
ными силами, резко возросшими благодаря развитию
науки.
Из взаимозависимости всех элементов современного
мира, его организованности следует важный вывод, что
в нем нет места для случайностей, на которые ссылают-
ся буржуазные политики и идеологи. Ж.-М. Леге ука-
зывает на то, что людям «не случайно приходится идти
на войну или поливать цветы в своем саду, не случайно
люди оказываются без работы или работают сверху-
рочно. И именно потому, что все организовано, логи-
чески необходим системный подход к проблемам совре-
менности». А это и есть, по сути дела, марксистский,
ленинский подход. Кампания против науки в капитали-
стических странах идет по нескольким направлениям,
но все они сходятся в одном — в желании скрыть исто-
рический и социальный характер развития науки.
Таким образом, современный обскурантизм, о кото-
ром говорит французский ученый, имеет определенное
целевое назначение. Боясь растущего влияния науки на
общество, империалистическая буржуазия старается пе-
реложить на науку ответственность за беды, которые
обрушиваются на простой народ: войны, отравление
окружающей среды, несчастные случаи от применения
медикаментов и т. п. Одновременно всемерно затушевы-
8
вается вопрос: кто в действительности определяет ха-
рактер и направленность научных изысканий, на служ-
бу чьим интересам пытаются поставить науку и ее ре-
зультаты.
На фоне явлений, о которых пишет Ж.-М. Леге, еще
более рельефным становится курс КПСС на ускорение
научно-технического прогресса в нашей стране. Ведь вы-
бор правильной политики в области развития науки яв-
ляется неотъемлемой составной частью этого курса. До-
стижение целей, поставленных партией, невозможно без
решительного повышения роли науки в обществе, без
эффективного использования интеллектуального, научно-
го потенциала страны. А это, в свою очередь, требует
разработки четкой, хорошо продуманной политики в
сфере научных изысканий.
КПСС выделяет принципиальные моменты, кото-
рые должны учитываться при формировании научной
политики. Это — опережающее развитие поисковых,
фундаментальных научных исследований и сокращение
сроков материализации научных открытий и идей в хо-
зяйственной жизни страны. Это — концентрация науч-
ных сил и материально-технических ресурсов на ре-
шении важнейших научно-технических проблем. К их
числу относятся приоритетные направления химии, био-
логии, физики высоких энергий, математики, радио-
электроники. Как подчеркивал президент Академии
наук СССР Г. И. Марчук, хорошо поставленный процесс
фундаментальных исследований способствует новым
открытиям, инициирует новые технологии, новые мате-
риалы. Иными словами, обеспечивает те компоненты,
которые определяют в конечном счете научно-техниче-
ский процесс.
В планах научного развития советского общества
особое место занимают общественные науки. Это впол-
не закономерно, поскольку они образуют идейную осно-
ву ясного понимания социальной и политической ориен-
тации развития общества в интересах всестороннего раз-
вития личности каждого человека. Стратегия ускорения,
программа партии, направленная на интенсивное разви-
тие науки, позволяют социализму полнее раскрыть свои
потенциальные возможности, использовать в интересах
человека преимущества социалистической организации
общества, интеллектуальные возможности человека в
9
познаний природы, в преобразовании социальной прак-
тики.
Научно-технический прогресс нельзя понимать аб-
страктно. Он тесным образом связан с социальным раз-
витием в рамках определенного общества, обусловлен
им и может быть правильно оценен лишь в таком кон-
тексте. При сопоставлении подхода социалистического
общества к развитию науки с положением, в котором
находятся наука и ученые в капиталистическом обще-
стве, отчетливо проступает глубокое различие в значе-
нии результатов научных открытий. Капиталистический
способ производства — ив книге Леге на сей счет имеет-
ся много примеров — превращает производительные
силы общества в силы разрушительные в прямом и пе-
реносном смысле слова. На какие бы сами по себе вы-
сокие научные достижения ни опиралось подобное прев-
ращение производительных сил, оно не может рассмат-
риваться прогрессивным ни в социальном, ни, собствен-
но, в научно-техническом аспекте.
На это приходится обращать внимание, поскольку
человечество вступило в такую эру своего существова-
ния, когда потенциальная мощь создаваемых им средств
становится соизмеримой с силами природы. При таком
положении вещей наличие разрушительных элементов
в системе наука и материализованные в технике и тех-
нологии научные знания не только деформирует эту си-
стему, лишает ее исконного гуманного назначения, но и
угрожает ее существованию.
Автор книги резонно отмечает, что вплоть до сравни-
тельно недавнего времени наука и техника рассматрива-
лись как нечто внешнее по отношению к самому чело-
веку. Осуществляя изыскания, направленные на то, что-
бы познать природу, освоить ее и воздействовать на нее,
человек ставил самого себя вне природы, не считал се-
бя неотъемлемой частью единого целого, обладающего
сложными и в то же время строгими внутренними связя-
ми, определяющими характер взаимодействия состав-
ляющих элементов. На определенном этапе развития
науки это могло представляться и было, по сути дела,
естественным в силу разобщенности имевшихся знаний,
складывавшихся в обособленные дисциплины, а также
ввиду того, что вмешательство человека в природу, ка-
залось, не вызывало ощутимых качественных изменений.
Иное положение сложилось к Настоящему времени, и
10
оно вызывает необходимость взглянуть по-новому на
науку, ее возможности, характер приложения ее до-
стижений. Нельзя не согласиться с Ж.-М. Леге, когда
он предлагает именно под этим углом зрения подойти к
понятию «научная политика», или «политика в сфере
научных исследований». Его стремление поставить ак-
цент на проблемах биологии — результат не профес-
сиональной узости, а, напротив, выражение заботы уче-
ного с широким кругозором, отдающего себе полный
отчет в том, какое огромное решающее значение имеют
для человечества познание и бережное отношение к
биосфере.
Ныне научная общественность признает, насколько
уязвима биосфера и насколько зыбко существующее в
ней экологическое равновесие, которое может быть не-
поправимо нарушено. Историческая ограниченность
практики и научных знаний являлась в прошлом при-
чиной экологических кризисов, вызывавшихся деятель-
ностью человека. Примером служит разрушение плодо-
родия земли в Северной Африке и на Ближнем Восто-
ке на заре цивилизации в результате чрезмерного вы-
паса скота и неразумного орошения. Однако это были
локальные кризисы, дорого обходившиеся населению
указанных регионов, но не останавливавшие общее раз-
витие цивилизации.
Сейчас среда обитания человека стала единым пла-
нетарным целым, в котором тесно взаимодействуют при-
родные и социальные факторы. Поэтому беспрецедент-
ный рост возможностей сознательного воздействия че-
ловека на природные процессы и одновременно стихий-
ное влияние на эти процессы ширящейся производствен-
ной и иной деятельности людей лишает человечество, об-
разно говоря, права на ошибки. Требуется новое мышле-
ние, включающее политическое сознание недопустимости
глобальных экологических кризисов.
Уже после выхода книги Леге во Франции мир полу*
чил предостережения, которые ясно свидетельствовали
о том, что нельзя медлить с выработкой новых взгля*
дов и подходов. В декабре 1984 г. в индийском городе
Бхопале на заводе по производству пестицидов, принад*
лежащем американской транснациональной корпора*
ции «Юнион карбайд», произошла утечка в окружаю-
щую среду метализоцианата — ядовитого вещества, в
5 раз более токсичного, чем фосген. В результате аварии
11
погибли более 2,5 тысячи человек и пострадали 335 ты-
сяч, из них 85 тысяч получили серьезные отравления.
Аварии, имевшие место на атомных электростанциях
в США, Великобритании, ФРГ, СССР, привлекли вни-
мание к экологической напряженности в связи с исполь-
зованием энергии атома в мирных целях. С механиче-
ской точки зрения авария на Чернобыльской атомной
электростанции могла рассматриваться как локаль-
ная — взрыв был небольшим по мощности. Однако со-
бытие приобрело экстраординарный характер в резуль-
тате радиоактивного выброса, вызвавшего радиоактив-
ное загрязнение окружающей среды. Энергичные опе-
ративные меры, принятые Советским правительством,
позволили свести ущерб к минимуму и локализовать
район заражения.
Из аварии в Чернобыле был извлечен серьезный
урок. Советский Союз выступил на специальной сессии
Генеральной конференции МАГАТЭ с широкомасштаб-
ной программой создания международного режима
безопасности развития ядерной энергетики. Благодаря
этому сессия приняла «Конвенцию об оперативном опо-
вещении о ядерной аварии» и «Конвенцию о помощи
в случае ядерной аварии или радиационной аварийной
ситуации». В Заявлении Советского правительства 30
сентября 1986 г. отмечалось, что в Вене еще раз вос-
торжествовал новый подход к установлению взаимопо-
нимания, доверия и открытости в отношениях между го-
сударствами.
Но это лишь первый шаг в нужном направлении, тре-
буются другие, более решительные. Выступая 18 авгу-
ста 1986 г. по советскому телевидению, М. С. Горбачев
говорил, что две трагедии, связанные с техникой ядер-
но-космического века, — гибель американского косми-
ческого корабля многоразового использования «Чэлленд-
жер» и авария на Чернобыле — «усилили тревогу, же-
стоко напомнили, что люди еще только осваиваются с
теми фантастически могучими силами, которые сами же
вызвали к жизни, еще только учатся ставить их на служ-
бу прогрессу. Эти события преподнесли предметный урок
того, что произойдет, если будет пущено в ход ядерное
оружие».
Жан-Мари Леге пишет о том, что ему исполнилось
ровно двадцать лет в день, когда на Нагасаки была
сброшена атомная бомба, спустя три дня после атомной
12
бомбежки Соединенными Штатами Хиросимы. Сотни
тысяч жертв этих варварских бомбардировок не только
остаются на совести американских империалистических
политиков. Они напоминают о недопустимости развя-
зывания ядерной войны.
Испепеленные чудовищным жаром ядерного взрыва,
раздавленные обрушившимися зданиями, пораженные
радиоактивностью, жители двух японских городов стали
жертвами первичных последствий применения ядерного
оружия. Начав с изучения этих последствий, ученые об-
наружили другие, указывающие на то, что ядерная вой
на не только приведет к гибели десятков и сотен мил-
лионов людей, но и может сделать вообще невозможным
выживание человечества.
В конце 70-х годов были предприняты исследования
климатических последствий ядерной войны. Расчеты,
проведенные различными научными организациями и
учеными — Институтом Макса Планка в ФРГ, Вычис-
лительным центром Академии наук СССР, американ-
ским астрономом К. Саганом, — дали основание для
однозначного вывода: ядерная война губительна для ци-
вилизации и человечества.
В случае обмена ядерными ударами при использова-
нии лишь части имеющихся в настоящее время запасов
ядерного оружия, помимо массового истребления насе-
ления, уничтожения промышленных и культурных цент-
ров, нарушения функционирования технических и сель-
скохозяйственных систем, радиоактивного заражения
атмосферы и поверхности суши, сплошное, почти непрони-
цаемое облако сажи в результате пожаров окутает
Землю и практически перекроет доступ солнечным лу-
чам к ее поверхности. Резкое повсеместное похолодание,
замерзание пресноводных водоемов, другие последствия
сделают планету не пригодной для обитания людей.
Большинство высших животных и растений погибнут.
Короче говоря, экологический императив ставит пе-
ред человечеством задачу мыслить и жить по-новому.
Прежде всего это означает необходимость самой реши-
тельной борьбы против военной опасности. И не толь-
ко ядерной. Не следует упускать из виду, что искусст-
венно созданная человеком техносфера, промышленная
и сельскохозяйственная инфраструктура не менее хруп?
ки и ранимы, чем природная среда. Применение обыч-
ного оружия, разрушение атомньтх электростанций, хи?
13
мических предприятий может также вызвать губитель-
ные для населения стран, регионов, континентов послед-
ствия. Нормальное функционирование и развитие совре-
менной техносферы исключают допустимость ведения
войны с применением любых систем оружия — ядерно-
го или так называемого обычного.
Что же несет в себе наибольшую опасность превра-
щения созидательного потенциала в разрушительный?
Это не философский, а самый практический вопрос на-
ших дней, вопрос первостепенной важности, ибо с каж-
дым годом возрастает потенциал могущества, которым
располагает человечество. Возрастает, следовательно, и
скрытый потенциал разрушения.
Книга Ж.-М. Леге содержит убедительный ответ на
этот вопрос: повинен в создании такой опасности импе-
риализм и вскормленный им военно-промышленный
комплекс, являющийся ядром современного милитариз-
ма. Милитаризация науки в капиталистических странах
деформирует ее, искажает гуманистическую направлен-
ность науки, наносит ей наибольший ущерб. В книге
приводятся убедительные данные о том, какие огромные
научные силы отвлекаются на гонку вооружений, на
подготовку войны. 400 тысяч инженеров и научных ра-
ботников высшей квалификации заняты в мире военны-
ми исследованиями. Под сильным влиянием • военных
программ находятся в настоящее время в капиталисти-
ческих странах почти все научные исследования.
В условиях, когда становится все более очевидным,
к каким тяжелым и необратимым последствиям могла
бы привести война, велика роль ученых, их гражданский
долг. «Военно-промышленный комплекс не может
обойтись, — пишет Леге, — без прямой или косвенной
помощи ученых и инженеров стран, участвующих в
гонке вооружений». Да, это действительно так, если
учесть стремление военно-промышленного комплекса
Соединенных Штатов повернуть гонку вооружений в
русло новейшей технологии, создания наукоемких сис-
тем вооружений и систем управления ими. С полным на
то основанием можно говорить об усилении и большей
изощренности эксплуатации монополистической буржу-
азией творческого потенциала ученых.
Крупная буржуазия обладает многовековым опытом
использования экономических рычагов, включая раз-
личные формы подкупа, в целях принудить науку и уче-
14
ных служить ее интересам. Не брезгуют империалисти-
ческие властители и вульгарным обманом, особенно
когда речь идет о военном использовании научных от-
крытий. Программы, имеющие далеко идущее военное
назначение, угрожающие нарушением стратегической
стабильности и, следовательно, несущие в себе опас-
ность ядерной катастрофы, вроде пресловутой «страте-
гической оборонной инициативы» рейгановской админи-
страции, выдаются за мирные, якобы продиктованные
желанием укрепить международную безопасность, а
заодно дать толчок развитию технологии и науки. При
этом сознательно используется то обстоятельство, что
специализация исследований не дает порой возмож-
ности научному работнику видеть назначения (действи-
тельного, а не объявленного боссами) исследовательских
работ и вероятного характера использования их ре-
зультатов.
Разумеется, круги, принимающие политические ре-
шения в империалистических странах, не всегда и не во
всем прибегают к открытым, грубым приемам подчине-
ния науки своим интересам. В их арсенале числятся и
такие приемы, как использование научной ширмы для
прикрытия политических решений. Чистая наука, име-
нем которой манипулируют военные заказчики, превра-
щается в ремесло с грязными намерениями.
Зависимость науки от политики в капиталистических
странах находит общее и неопровержимое подтвержде-
ние уже в том, что приоритет в развитии отдается не
тем отраслям, которые могут способствовать росту бла-
госостояния народных масс, а отраслям, отвечающим
либо потребностям военно-промышленного комплекса,
либо сулящим наибольшие выгоды промышленникам.
Вообще, подчеркивает Ж.-М. Леге, зависимость науки от
социально-экономического и политического строя об-
щества весьма глубока: материализованные научные
знания — техника — взаимодействуют с экономикой, а
концепции — с философией и идеологией.
Исключительно опасны для человечества планы пе-
ренесения гонки вооружений в космическое простран-
ство. Они извращают смысл и содержание научно-тех-
нического развития, подчиняя его целям глобалистской
политики американского империализма. Нацеливаясь
на создание космического оружия, способного за доли
секунды поражать цели в космосе и из космоса на Зем-
15
ле, американские претенденты на мировое господство
рассчитывают с помощью этого ударного оружия тер-
роризировать население всех государств и диктовать им
свою волю. Программа «звездных войн», прикрытая
мишурной оберткой «стратегической оборонной инициа-
тивы», — не просто очередной план наращивания воору-
жений. Это курс на глубокую милитаризацию всей аме-
риканской науки и на подчинение американскому им-
периализму научных исследований по созданию новой
технологии, научно-технических работ, ведущихся в дру-
гих капиталистических странах. Речь идет, таким обра-
зом, о военно-технологическом империализме США.
Лучшие умы человечества всегда верили в конечное
торжество разума. Советский Союз предлагает опирать-
ся на разум, а не на безумие борьбы за военное превос-
ходство, ориентирует на налаживание конструктивного
и всеобъемлющего мирного взаимодействия государств
и народов во всех областях, включая и сферу науки. Эту
линию последовательно проводил М. С. Горбачев на
встречах с президентом США Р. Рейганом в Женеве и
Рейкьявике.
По советской инициативе в совместном документе
Женевской встречи было заявлено: ядерная война ни-
когда не должна быть развязана, в ней не может быть
победителей. Была также подчеркнута важность пред-
отвращения любой — ядерной или обычной — войны
между СССР и США и обязательство не стремиться к
достижению военного превосходства. Еще дальше пошел
Советский Союз во время переговоров на высшем уровне
в Рейкьявике. Советская сторона внесла пакет взаимо-
связанных предложений, тщательно сбалансированных с
точки зрения интересов участников переговоров и всего
мирового сообщества. Главное в советских предложе-
ниях — сокращение на 50% стратегических вооружений,
ликвидация всех ракет средней дальности в Европе,
упрочение Договора о противоракетной обороне и запре-
щение ядерных испытаний.
Если бы этот пакет был принят американской сто-
роной, то было бы положено начало реальному процес-
су ликвидации ядерного оружия, шагам к созданию си-
стемы подлинной международной безопасности. Этого,
однако, не произошло. И не произошло потому, что в
администрации США взяли верх силы, которым дороже
судеб человечества прибыли военно-промышленных тол-
16
стосумов, которые не могут расстаться с иллюзией дости-
жения военного превосходства путем осуществления
программы СОИ.
То, к чему толкают науку деятели капиталистического
мира, связанные с военно-промышленным комплексом,
наносит ей двойной ущерб. К деформации, вызываемой
милитаризацией, добавляется разбазаривание матери-
альных ресурсов и творческого потенциала, что создает
помехи всем формам развития и, разумеется, самой
науке.
В книге Ж.-М. .Леге обращается внимание на нега-
тивное влияние, которое оказывают транснациональные
корпорации, стремящиеся монополизировать новейшую
технологию, использовать науку и ее достижения в сво-
их корыстных интересах, а не в интересах развития
стран, на территории которых они действуют. «Непоря-
дочно утверждать, будто международное научно-техни-
ческое сотрудничество нейтрально, — пишет Леге, —
оно может либо мешать, либо способствовать социаль-
ным преобразованиям». Действительность подтверждает,
что передача технологии может и зачастую является ин-
струментом установления господства иностранного ка-
питала над национальной экономикой, выливается в
своеобразную форму неоколониализма.
Да и вообще вторжение транснациональных корпо-
раций в экономику той или иной развивающейся страны
не имеет ничего общего а органическим развитием на-
циональной экономики или с закладкой основы для та-
кого развития. Два фактора определяют действия транс-
национальных корпораций: дешевая, готовая на любые
условия рабочая сила и наличие еще неистощенных
источников сырья, что в целом гарантирует намного бо-
лее высокую норму прибыли, чем в технологически вы-
сокоразвитой метрополии. Разрыв между политикой
транснацио-нальных корпораций и императивами разви-
тия национальной экономики развивающихся стран усу-
губляет и без того крайне сложные проблемы, с которы-
ми сталкиваются развивающиеся страны. Теперь разве
что слепой не видит, что транснациональные корпора-
ции — а их большинство имеет американскую пропис-
ку — являются насосами, выкачивающими живые соки
из стран, куда они проникли. Проблема задолженности
развивающихся стран выросла в острейшую глобальную
проблему взрывоопасного характера.
2 Заказ 8735
17
Едва ли можно считать случайным то обстоятельст-
во, что усиление экспансии транснациональных корпора-
ций совпало с углублением разрыва в развитии между
развивающимися и индустриальными империалистиче-
скими странами, рост внешней задолженности разви-
вающихся стран — с форсированием гонки вооружений.
Это в конечном счете различные проявления неоколониа-
листской политики, за которой стоят имперские устрем-
ления Вашингтона.
В современном мире, требующем нового мышления,
чудовищными выглядят попытки иных империалистиче-
ских политиков пускать в ход «продовольственное ору-
жие», как они его сами окрестили. Развивающиеся
страны весьма уязвимы, ибо состояние экономики мно-
гих из них непосредственно зависит от вывоза одного
или двух видов продукции, на чем и спекулируют импе-
риалистические дельцы.
Выступая на Международном форуме в Москве «Нау-
ка, техника и мир», посвященном 40-летию Всемирной
федерации научных работников, Жан-Мари Леге не раз
возвращался к мысли о целостности мира. Человечест-
во — это совокупность стран, народов, классов, различ-
ных групп людей. У них разные интересы, разные непо-
средственные цели, но один дом — Земля, и этот хрупкий
дом обременен многими большими проблемами.
«...Современные наука и техника, — говорил Леге,—
обладают неограниченными, возможностями. А это озна-
чает, что мы идем к глубокому, революционному изме-
нению мышления». И президент Всемирной федерации
научных работников выдвинул главный тезис — наука
побуждает нас жить в мире. Раскрывая этот тезис,
Леге привлек внимание к тому, что наука дала возмож-
ность вырваться из пут фатальной необходимости, а это
означает вступление в эпоху ответственности: «Так как
мы практически можем сделать все, мы не имеем права
делать все».
Доклад Ж.-М. Леге на Московском форуме развивал
его призыв к ученым, содержащийся в предлагаемой
советскому читателю книге, мыслить по-новому не толь-
ко в национальном, но и в международном масштабе.
В этом отношении его книга перекликается с истори-
ческим манифестом Рассела — Эйнштейна, в котором
был поставлен вопрос об ответственности ученых за со-
хранение мира на Земле и их борьбе против злоупо-
18
требления наукой. Наука для блага человека й челове-
чества, наука в целях решения насущных глобальных
проблем — вот та единственная ориентация, которая
должна вдохновлять ученых всего мира. Увязывая необ-
ходимость развития науки с потребностями общества,
французский ученый приходит к неоспоримому выводу,
что разработка правильной политики такого развития
немыслима без учета законов общественного развития.
Наука стала производительной силой, что еще раз
подтверждает книга Ж.-М. Леге. В условиях всеобщего
мира она способна обеспечить полную занятость всего
работоспособного человечества, процветание и гармо-
ничное развитие человека. Первым шагом к достижению
этой цели должно стать решение основной задачи со-
временности — прекращение гонки вооружений, полное
устранение угрозы ядерной катастрофы.
В новой редакции Программы КПСС массовые де-
мократические движения против империализма, его по-
литики агрессии и угнетения, за демократию и социаль-
ный прогресс названы в числе главных движущих сил
общественного развития. Велика роль ученых в этом
движении, она определяется не столько их численностью,
сколько1 их знаниями, возможностью оказывать влияние
на формирование общественного мнения, раскрывая
масштабы военной опасности и ее действительные ис-
точники.
Ж.-М. Леге написал свою книгу с позиции ученого,
которого глубоко беспокоят вопросы дальнейшего раз-
вития науки, ученого, проникнутого желанием поставить
науку полностью на службу человеку. Он написал ее и
с позиций общественного деятеля-гуманиста, который
не отделяет себя от забот и проблем, которыми живут
народы. В этом значение его глубокой, будоражащей
мысль работы.
И. УСАЧЕВ, профессор
2*
От автора
Мне исполнилось двадцать лет 9 августа 1945 г., В
тот самый день, когда на Нагасаки был сброшен «тол-
стяк», начиненный одним килограммом тремястами грам-
мами плутония-239, что эквивалентно 22 тысячам тонн
тротила, тремя днями позже после падения на Хироси-
му «малыша», снаряженного семью килограммами ура-
на-235.
Такие подарки ко дню рождения никогда не забудут-
ся, даже если одновременно прекращение войны озна-
меновало конец трех фашистских режимов. В это время
я был уже вовлечен в научные исследования и в поли-
тическую деятельность. Обстоятельства научили меня
не отделять одно от другого. С тех пор я наблюдал чу-
довищные противоречия между слишком широким дове-
рием к науке и свидетельствами ее неоправданного
применения. Я восхищался первыми шагами граждан-
ской авиации и достижениями семейства Кюри в изу-
чении радиоактивности, разнообразием мирного исполь-
зования их замечательных открытий. Но мне при-
ходилось слышать и зловещий гул американских
бомбардировщиков Б-29, которые забрасывали бомбами
мой родной город.
Мое мировоззрение формировалось во время исклю-
чительного по своему характеру движения освобождения.
Но я никогда не забуду гитлеровское варварство, возве-
денное в систему и вселявшее смятение в души людей.
В силу этих важных событий того времени, а также
под влиянием семьи, приверженной идеям гуманизма,
я, как сотрудник Национального института агрономиче-
ских исследований, затем как профессор университета,
никогда не относился с безразличием к экономическим,
социальным-, политическим последствиям научных изы-
сканий и их результатам, никогда не был безразлич-
ным — что, возможно, менее банально — к научным
последствиям общественного мнения и политики. Я ра-
ботал и боролся различным образом, но всегда пытался
ответить на эти вопросы, провести различие между моей
позицией как гражданина и как научного работника,
разграничить области ответственности того и другого.
Я всегда отказывался столкнуть одного с другим, облечь
политическое мнение в научную одежду и, наоборот,
20
научное мнение в политическую одежду. А это иногда
крайне сложно.
Как легко убедится читатель, эта небольшая книга
написана не салонным философом и не кабинетным
ученым. Ее написал общественный деятель, вынужден-
ный поспевать за событиями, готовивший, часто в спеш-
ке, публичные выступления, чтобы отвечать, возражать,
хотя бы свидетельствовать. Почти все содержащиеся в
ней тексты написаны на злобу дня или на основании за-
писей в дневнике о событиях, в которых автор сам уча-
ствовал. Поэтому в ней нет широких доказательств в
подтверждение категорических, а тем более окончатель-
ных позиций по тем важным проблемам, которыми я
позволил себе заняться. Это, скорее, поиск подходов,
выявление ситуаций, осторожное продвижение в слож-
ную область, не лишенное сомнений, отступлений, по-
следовательных приближений, и подчас твердо выска-
занных убеждений. Попытки анализа, предпринятые в
ней, должны рассматриваться как наметки путей, кото-
рые могут приниматься, дискуссироваться и, видимо,
иногда отвергаться.
Мне хотелось бы, чтобы читатель отчетливо понял,
что вся деятельность, на которой основывается мое вы-
ступление, означает, что наука и политика — не абст-
рактные понятия, которые нам не дано освоить, и что
взаимоотношения между ними касаются всех нас самым
непосредственным образом.
Во-первых, потому, что наука и технология самым
очевидным образом влияют на нашу повседневную
жизнь. Тут не только технические аспекты современно-
сти (то, что можно было бы назвать используемой тех-
никой, как автомобили, самолеты, сельскохозяйствен-
ные машины, ЭВМ, бесчисленные роботы и автоматы,
лекарства, хирургическая аппаратура...). Это и созна-
ние мощи самого научного потенциала, который меняет
наше мышление, наши решения, наш образ жизни и на-
ши подходы к будущему.
Во-вторых, потому, что в наших странах власть ка-
питала использует науку и технологию определенным
образом. Строятся жилые дома и административные
здания в виде огромных тепловых решет, растрачиваю-
щих в избытке энергию — источник доходов; созданы
излишне быстрые и прожорливые автомобили; в городах
введены системы улиц с односторонним движением, что
21
удваивает расстояние от одной точки до другой; искус-
ственно сокращается срок службы предметов потребле-
ния (белья, электроламп и т. п.), с тем, чтобы продавать
их больше; потребителей втянули в погоню за внешней
новизной изделий и внесезонными продуктами питания,
так как абсолютная прибыль выше с тридцатифранко-
вых товаров, чем с трехфранковых. Научно-технические
знания часто используются не для того, чтобы улуч-
шать качество продуктов и сокращать продолжитель-
ность рабочей недели, а для того, чтобы увеличивать
прибыли крупных монополий, создавать новые виды
вооружений и держать в руках, а то и оболванивать с
помощью средств массовой информации некритически
мыслящее население.
Наконец, — и это может быть самое серьезное —
политическая власть, авторитет которой поставлен под
вопрос углубляющимся экономическим и социальным
кризисом, пытается направить гнев народа на лиц и
явления, которым отводится роль козлов отпущения.
В такой обстановке весьма удобно указывать на науку
как на источник всех бед и перекладывать на ученых
ответственность за все существующие трудности. Кам-
пания против науки, которую ведет или терпит прави-
тельство, по радио, телевидению или в большой печати
тем более ловкая, что осуществляется с помощью не-
скольких честолюбивых интеллектуалов, которые ищут
трибуну в ожидании вознаграждения и готовы ради нее
на любую ложь и любое предательство. В этой кампа-
нии эксплуатируется доверчивость, объясняющаяся тем,
что просвещение публики не идет в ногу с прогрессом
науки. Она основывается, помимо этого, на религиозных
чувствах, которые остаются примитивными и в силу
неведения склонными к консерватизму.
С какой целью отводят часы передач претендующим
на то, что они могут манипулировать вещами на рас-
стоянии, и не рассказывают ни об одном научном экс-
перименте? Почему в печати тратят столько места на
описания малозначащих фактов и практически не уделя-
ют внимания научным событиям? Зачем искать сенсации
в убийстве, краже, военном мятеже или наркотиках,
тогда как она кроется в технических достижениях, на-
учных открытиях и, более того, в работе, самоотвержен-
ности, упорстве, воображении тех, кто внес вклад в эти
достижения и открытия?
?2
Если уж критиковать развитие науки, не лучше ли
исходить при этом из нужд народа? Если уж критико-
вать ученых, почему бы не обрушиться на тех, кто пре-
дает свое дело, направляет науку в пагубное русло под-
готовки войны или стремится удержать ее в рамках
предрассудков и отживших идей? Если уж говорить о
свободах, зачем коварно возбуждать недоверие к вак-
цинам или ЭВМ, а не рассматривать, например, поло-
жение с обеспечением права на труд, с профсоюзными
правами или с обеспечением права на здоровье?
Кто выдумал миф о башне из слоновой кости, а за-
тем почти тут же заговорил о могуществе науки? Ведь
не существует башен из слоновой кости. Научные ра-
ботники всегда, волей или неволей, так или иначе, не-
посредственно соприкасаются с социально-экономиче-
ским'и проблемами, хотя бы и в силу своего участия
в профессиональной борьбе, столкновения с трудностя-
ми в финансировании научных работ, в определении
исследовательских программ или в поисках контрактов.
Что же касается преподавателей, они в силу своей про-
фессии находятся в прямом контакте с социальной, эко-
номической и политической реальностью в лице своих
студентов.
Не существует и власти науки. Все крупные полити-
ко-научные события последних десятилетий доказыва-
ют это. Кто принял решение сбросить бомбу на Нага-
саки? Кто взял на себя ответственность строить заводы,
отравляющие окружающую среду (в то время как бла-
годаря науке известно, что можно избежать загрязне-
ний)? Кто отвечает за торговлю медикаментами, плохо
или мало проверенными, тогда как благодаря научному
экспериментированию — возможно, длительному, но эф-
фективному,— можно избежать большей части несчаст-
ных случаев? Несомненно, многие путают власть и влия-
ние. Влияние'достижений науки и технологии не вызы-
вает сомнений. Но роль и власть транснациональных
корпораций — этого современного проявления капита-
лизма — дают знать о себе каждый день, с чем имеют
дело и сталкиваются все категории трудящихся.
Нет нужды подчеркивать, что наука и научные ра-
ботники не образуют некий обособленный мир. Ученые —
такие же граждане, как и все. У них есть свои полити-
ческие убеждения, они подвержены тем же влияниям,
тому же нажиму со стороны средств массовой информа-
23.
ции, как и остальные. У них те же материальные труд-
ности, те же семейные заботы. Научное сообщество так
же пронизывают политические течения, как и другие
профессиональные группы. И наоборот, политика и по-
литические деятели не могут игнорировать науку как по
результатам, так и по методам. Было бы заблуждением
разрабатывать программу развития, не включая в нее
достижения науки. Было бы абсурдно предвидеть на
ближайшие годы демографическую и вообще социаль-
ную эволюцию без учета влияния науки. Итак, наука и
политика ныне связаны бесчисленными узами, характер,
прочность и постоянство которых важно изучить. Не-
обходимо также выяснить, как влияют на эти связи об-
щественное мнение, профсоюзы, политические партии.
Видимо, взаимоотношения между политикой и нау-
кой существовали издревле. Следовало бы изучить ис-
торию этих отношений, равно как и отношений между
учеными и политиками.
В прошлом проблемы, связанные с отношениями
между наукой и технологией, с одной стороны, и поли-
тикой — с другой, непосредственно касались лишь
ничтожной части населения и выражались только в кон-
фликтах между отдельными учеными и некоторыми по-
литиками. Достаточно назвать Архимеда, Лавуазье, Га-
лилея, Галуа, Николая Вавилова... чтобы показать, на-
сколько эти трудности реальны, разнообразны по своей
природе, но в то же время имеют чаще всего ограни-
ченное влияние на народные массы.
Сегодня положение изменилось, и довольно резко, в
силу целого ряда факторов: масштабы и ускорение науч-
но-технического прогресса (80% полезных достижений
моложе двадцати лет), широкое проникновение новых
технологий в повседневную жизнь людей (электричест-
во и его применение, электроника и т. п., которые, хоть
и в разной мере, изменяют быт жителей многих стран).
Социально-экономические противоречия, ведущие к не-
соответствию между структурой производства и потреб-
ления, а также совершенно новые основы, которые под-
водятся под изменяющийся образ жизни, общественные
отношения, моральные нормы — все это приводит к то-
му, что вопросы науки и политики затрагивают широкие
слои населения, которые не всегда это осознают. Даже
если некоторые дискуссии раздражают из-за их плохой
подготовки специалистами, не желающими делиться
24
своими знаниями, а также из-за воздействия политиче-
ских сил, чьи интересы затрагиваются в этих дискусси-
ях, внимание к ядерному вооружению, ядерной энерге-
тике и их экологическому воздействию на окружающую
среду указывает, что сама постановка этих проблем и
предложения по их разрешению перестали быть уделом
ограниченной и неподотчетной никому элиты.
Разумеется, нет оснований быть бездумным оптимис-
том. Демократизация принятия решений в общей об-
ласти науки и политики, видимо, станет одной из глав-
ных забот нашей эпохи и обновит концепцию классовой
борьбы в плане обобществления основных средств про-
изводства и распределения. И уж, конечно, следует
поощрять любой вклад в анализ научно-политической
системы, в формулирование возникающих в этой связи
проблем, в привлечение к ним внимания общест-
венности.
Последние годы были ознаменованы значительными
усилиями в направлении установления или признания
связей между наукой и политикой. Можно, по-видимо-
му, говорить о повороте в их истории. Не то чтобы уже
сейчас можно было прийти к ясным положительным
выводам — до этого еще далеко, — но потому, что ни-
когда еще не было такого количества национальных,
региональных и международных совещаний и конферен-
ций, посвященных существу этого вопроса. Приведу два
примера. Крупная конференция ООН в Вене (август
1979 г.) на тему «Наука и технология на службе раз-
вития» достигла беспрецедентного размаха (более 3000
участников), ей предшествовали симпозиумы, собирав-
шие по нескольку сот человек, в частности, в Мехико,
Таллине, Алжире, Сингапуре, до и после нее в самой
Вене состоялись два коллоквиума при участии прави-
тельственных и неправительственных организаций
(в том числе профессиональных и профсоюзных). Вто-
рой пример — состоявшийся в Москве XI конгресс Меж-
дународной ассоциации политических наук, собравший
около тысячи участников, который окончательно устано-
вил существование науки о политике, в развитии кото-
рой мы так нуждаемся. Укажем, кстати, что конгресс
прошел в благоприятной обстановке.
Сейчас еще не время обсуждать все, что было ска-
зано на этих форумах, или даже выражать какое-либо
удовлетворение тем, как они проходили. Чудес ждать не
следовало ввиду того, что ставки очень велики, и пото-
му, что проблемы еще не созрели. Главное же то, что
благодаря официальным международным встречам сот-
ни тысяч научных работников и политических деятелей’
в мире обсуждали проблемы науки и политики и многие
из них, в том числе самые компетентные и ответствен-
ные, которые прежде проявляли безразличие к этим
вопросам или избегали их, стали над ними задумывать-
ся и не отказываются участвовать в дискуссиях.
Очевидно, что вся эта активность вызвана отнюдь
не филантропией. Кризис рыночной экономики побудил
страны, с одной стороны, после опыта нулевого роста
обратиться к политике развития, особенно в освободив-
шихся странах, которые рассматриваются крупными
капиталистическими корпорациями в качестве огромно-
го потенциального рынка. А экономическое развитие
проходит через научное и техническое развитие, через
накопление опыта подчас при минимуме демократии —
отсюда бесчисленные противоречия и неизбежность
компромиссов между правительствами.
С другой стороны, научно-техническое сообщество, и
в какой-то мере широкая общественность начинают
задавать общие по характеру вопросы, так как они не
удовлетворены теми ответами, которые им предлагают
для разрешения бытовых, семейных, профессиональных,
материальных или духовных трудностей. Возникновение
множества ассоциаций в защиту самых различных сфер,
в частности окружающей среды, полемика в области
энергетики или демографии', повышенный интерес к не-
которым публичным дискуссиям, даже почти бессодер-
жательным политически, — все это признаки растерян-
ности, неспособности принять решение, размах которых
озадачивает прогрессивные партии многих стран. Нако-
нец, профсоюзные организации начинают, хотя и по-
разному, в зависимости от отраслей и стран охватывать
Проблемы, переходя от узкокорпоративных подходов к
анализу общей экономической и социальной ситуации.
Ныне проводятся забастовки как формы борьбы за без-
опасности на воздушном транспорте, за улучшение ор-
ганизации общественного транспорта, за научные иссле-
дования, направленные на удовлетворение насущных
нужд человека. Все это говорит о крупных изменениях.
Главное, однако, в том, что ситуация начинает про-
ясняться. Сейчас можно хотя бы предложить класси-
26
фикацию проблем и направить в более конкретное рус-
ло исследования, которые иначе рискуют оставаться на
уровне чисто формальных или идеологических деклара-
ций. Если мы хотим продвинуться дальше поверхностных
заявлений, необходимо четко определить изучаемую про-
блему и наметить подходы. Можно выделить три глав-
ные области рассмотрения.
Начнем с научной политики. Ей мы посвятим первую
часть этой книги. Тут проблемы связаны прежде всего
с накоплением научных и технических знаний. Во-пер-
вых, потому, что их рост стал экспоненциальным и их не
охватить ни количественно, ни качественно. Научно-
технический поиск всегда возможен в любой области и
по любой проблеме.
Но какие доводы имеются, чтобы заниматься этим, а
не тем? Или вообще что-либо делать? Во-вторых, по ка-
кому праву подчас горстка людей — как это имеет мес-
то в капиталистических странах — определяет от име-
ни общества научную политику? То есть политику, на-
правляющую образ жизни, характер развития? И по
какому праву эта же горстка вмешивается в науку, счи-
тая, что данное лучше другого, и таким образом пред-
определяя науку по содержанию и форме? Наконец, что
это за Демократия, когда научные и технические знания,
теоретически находящиеся в распоряжении всех, доступ-
ны лишь некоторым и могут быть использованы только в
рамках социально-экономической системы, являющейся
бюрократическим аппаратом вне власти большинства?
Вторая, чисто социально-экономическая область от-
носится к развитию. Сведения о значительном разрыве
в развитии, о качественных различиях,в характере раз-
вития разных стран и в местных условиях, связанных
с этим развитием, дошли до научного сообщества лишь
недавно. До этого ученые в большинстве своем прила-
гали все свои усилия в области самой науки и больше
всего заботились о внутреннем движении своей дисцип-
лины. Сегодня ученые не могут более игнорировать яв-
ления внешние по отношению к науке. Наука стала про-
фессиональной деятельностью, вносящей свой вклад в
другие области цивилизации, неразрывно связанной с
обществом, в котором она действует и формированию
которого она способствует. Она связана с ним через
людей, их воспитание, через материальные средства и их
распределение соответственно определенным целям —
27
одним словом, через политику. Этот последний момент
и является определяющим. Но он влечет за собой целый
ряд последствий в области техники и промышленности,
т. е. определенный тип развития. Вопрос не в том, что
промышленно развитые страны могут сделать для раз-
вивающихся стран: они могут лишь предлагать, если не
навязывать, свои модели развития. А ведь следовало бы
прислушаться к политическим голосам этих эксплуати-
руемых столь разных стран, учесть их пожелания, по-
зволить им добиваться своего собственного развития.
Третья и, видимо, самая трудная область, открываю-
щая широкое поле дискуссиям, это вопросы мира, раз-
рядки, разоружения. Мы отведем им последнюю часть
книги. В этой области давно противостоят друг другу по
множеству причин наука и политика. Прежде всего по
тому, что гигантские материальные и человеческие ре-
сурсы (свыше 400 миллиардов долларов в год и около
одного миллиона научных работников) отвлечены на
подготовку войны, что вызывает существенные матери-
альные и моральные издержки, потому что противоре-
чия в этой области всегда были предельно ясны. Военно-
промышленный комплекс не может обойтись без прямой
или косвенной помощи инженеров и ученых стран, уча-
ствующих в гонке вооружений. В то же время большин-
ство научных работников выступают против военного
использования достижений науки и осуждают связан-
ные с этим извращения. Наконец, потому, что борьба за
разоружение и подлинный мир поднимает чрезвычайно
серьезные технические (безопасность, равновесие сил и
т. п.) и этические (национальная независимость, права
меньшинств и т. д.) вопросы, и если они касаются на-
равне со всеми ученых, то ученые лучше с ними знако-
мы и, самое главное, способны внести свой, вытекаю-
щий из научных исследований профессиональный вклад
в их разрешение.
Хочу напомнить, что я научный работник. Я им стал,
пройдя весь путь от сезонного сельскохозяйственного
рабочего с неопределенным социальным статусом (не-
смотря на мои дипломы) до заведующего университет-
ской научно-исследовательской лабораторией. Долгие
годы я работал в трудных условиях. Я ничего не забыл
и не говорю сегодня: «Какое хорошее было время», что
было бы неправдой. Но я понял и пришел к убеждению,
что экономические и политически^ србытия в моей стрз-
йё и й других странах связаны с моей работой, с работой
моих коллег, а также с моей повседневной жизнью, с
жизнью моей семьи, моих детей. Именно поэтому я об-
ращаюсь к трудящимся, а через них ко всей общест-
венности, чтобы они знали, хотя бы немного, о научных
работниках, их отношении к обществу, чтобы они видели
некоторые их проблемы, являющиеся общими для всех
трудящихся и требующими лишь различных подходов.
Это означает, что одновременно я обращаюсь к научным
работникам, чтобы поделиться с ними результатами про-
веденного мной анализа, моим опытом. Сказанное мною
не надо принимать или отвергать, его надо обсуждать.
Вот почему каждая часть этой книги подразделяется
на главы, относящиеся к более или менее самостоя-
тельным вопросам с целью облегчить дискуссию и поль-
зование текстом. В виде приложений даются докумен-
ты, подтверждающие некоторые тезисы и закладываю-
щие основу для дальнейшего обсуждения.
Наука стала прямой производительной силой. Она
связана с теми же вопросами капитальных вложений,
стратегии выбора, что и промышленность, и сельское
хозяйство.
Использование научной продукции должно служить
определенным целям, определенному образу жизни. Но
сам образ жизни меняется в соответствии с возможнос-
тями, открываемыми наукой. Редко встречается столь
ясная диалектическая связь.
Пример развивающихся стран сегодня и недавняя
история промышленно развитых стран показывают, как
успешно наука помогает освободиться от голода, болез-
ней и необеспеченности. Перед лицом нынешних труд-
ностей речь идет не о том, чтобы обуздать науку, кото-
рая, когда мы этого хотим, становится средством раз-
вития и освобождения, а о том, чтобы наука не стала
орудием экономических и политических программ, со-
циальная польза которых, кстати, далеко еще не дока-
зана, программ, которые могут привести к конфликтам
между учеными и остальными трудящимися, и в резуль-
тате происков реакционных правительств могут взва-
лить на науку всю ответственность за беды нашей эпохи.
Слишком легко забыть, что принесла людям наука,
считая это в порядке вещей, и приписать ей технические
трудности, общественные трения, усложнение условий
жизни в наиболее индустриально развитых странах.
29
Опасность заключается не в возможностях, приобретен-
ных людьми ценою тяжкого труда благодаря познанию
законов физики и биологических явлений. Опасность
кроется в отставании понимания общественных явлений
и в неумении управлять ими. Опасность в том, что тру-
дящиеся, и прежде всего научные работники, недооце-
нивают свои возможности влиять на историю, менять
ход событий. И не случайно обучение гуманитарным
наукам ведется зачастую неправильно и плохо увязано
с другими научными дисциплинами.
Говоря о науке и политике, мы имеем в виду не
любую науку, не книжную и компилятивную, а живую,
развивающуюся, которую двигают вперед ученые, ценой
больших усилий прокладывая путь в чрезвычайно бо-
гатой и сложной реальности. И политику тоже не любую,
не политику передач радио и телевидения, богато иллю-
стрированных еженедельников и светских приемов, а ту,
которая состоит из повседневных конфликтов, из соци-
альной борьбы, из бесконечных переговоров, ту реаль-
ную политику, которая неизбежно сопровождает разви-
тие общества.
Итак, проблему соотношений между наукой и поли-
тикой нельзя решить раз и навсегда. Напротив, эта
проблема дана нам раз и навсегда и неизменно будет
сопровождать всю нашу деятельность. Необходимо это
признать, рассмотреть все ее аспекты, проанализировать
ее проявления и извлечь из этого руководство к дейст-
виям в интересах общественного прогресса.
Часть первая
Научная политика
ВСТУПЛЕНИЕ
Понятие «политика научных исследований» ново по<
своему характеру. Конечно, в какой-то момент следо-
вало бы иметь политику в области науки и исследова-
ний. Такой политики нет сейчас в странах капитала,
если не иметь в виду некоторые крупные космические
и военные проекты. И если ее нет, то явно по политиче-
ским причинам. Еще неизвестны ограничения, посылки,
необходимые условия для формулирования научной
политики, характер и значение ее последствий, которых
следовало бы избежать хотя бы в технической области
производства.
Формулирование политики выражается в выявлении
ресурсов, средств, целей. Мы затронем последний мо-
мент и в данном вступлении рассмотрим лишь не-
сколько принципов, определяющих одну из проблема-
тик.
До недавнего времени цели науки и техники рас-
сматривались как нечто внешнее по отношению к чело-
31
веку. Несомненно, человек ставил перед собой цель воз-
действовать на природу, преобразовать, а значит, и по-
знать ее. Но на самого себя он не смотрел как на часть
природы. Такой ошибочный подход имел множествен-
ные последствия: человек не только плохо понимал
взаимодействие между ним самим и остальной приро-
дой, но и ошибочно определял цели своих изысканий.
Однако эта начальная фаза представлялась нормаль-
ной, поскольку скудость наших знаний ограничивала
поле исследований небольшим количеством дисциплин,
не позволяла увязать их между собой, а следовательно,
и подойти к проблемам, находящимся на стыке не-
скольких дисциплин.
Сейчас положение совершенно иное. И было бы ра-
зумно, чтобы сами научные работники открыто реко-
мендовали включение в научную политику изучение
человека во всех его измерениях, включая и социально-
экономическое, вместо того чтобы пост-фактум исследо-
вать воздействие научного прогресса на человека. На-
уку следует вновь поставить на ноги. Пожалуй, одна из
важнейших заслуг марксизма заключается в напомина-
нии людям, что они — творцы своей собственной исто-
рии, что события не навязываются извне некими тем-
ными силами и надо научиться анализировать по-науч-
ному социально-экономические проблемы во всем их
сложном взаимодействии. Заслуга современной экологии
в том, что она выдвинула аргументы в пользу такой
эволюции и предприняла в нескольких конкретных слу-
чаях попытки увязать в единую стройную систему био-
логические, экономические и социальные явления. Воз-
никает множество проблем: проблема масштаба для
дисциплин, традиционно «работающих» в весьма раз-
ных «плоскостях»; проблема определения понятий для
дисциплин, пользующихся разными языками; проблема
выбора постоянных и переменных единиц для дисцип-
лин, привыкших иметь дело с народонаселением или
энергией, со стоимостью и рентабельностью или с про-
должительностью рабочей недели и качеством жизни.
Все эти проблемы сложны, но от их решения зави-
сит качественное улучшение научной политики. Атом-
ная электростанция или гидроэлектростанция не может
отныне оцениваться только в тоннах бетона или кило-
ваттах, в миллионах денежных единиц максимальной
и непосредственной выгоды. Их оценка должна охваты-
82
вать все стороны, которые с ними связаны, как непо-
средственные (производство энергии), так и более ши-
рокие (капиталовложения, экономическое воздействие)
и перспективные (социальные, экономические, экологи-
ческие и пр.).
Тут открывается широкое поле трудных даже в' тео-
ретическом плане исследований, которые должны заин-
тересовать многих ученых.
Второе замечание сводится к тому, что до недавнего
времени научные исследования были упорядочены на-
учно, но неупорядочены социально, т. е. развивались,
несмотря на внешние, часто весьма положительные сти-
мулы, по своим внутренним законам, и ввиду нашего
безмерного невежества любой научный результат был
пригоден. Однако эти результаты добывались не обя-
зательно в нужном направлении. Ныне наука окрепла,
и уже выстроенная ее часть достаточно широка и после-
довательна в такой мере, что сложилась следующая си-
туация:
1) количество полученных результатов ставит воп-
рос об их использовании, к тому же они используются
не все;
2) количество возникших вопросов увеличилось во
много раз, количество тех, которые могут быть четко
научно сформулированы, растет с каждым днем;
3) так как способы их решения небезграничны и ча-
ще всего путь, ведущий к решению данного вопроса,
неизвестен, необходимо составить посредством научно-
го и политического обсуждения список первоочередных
вопросов.
Все это подтверждает важность одной из главных
задач нашей эпохи — определение научной политики.
И тут мы наталкиваемся на трудности двух видов*
Первые из них внутреннего порядка в том смысле,
что приходится преодолевать противоречия между бо-
лее или менее случайными и сложными поворотами в
фундаментальном развитии науки и запрограммиро-
ванным, несколько упрощенческим характером разви-
тия, требуемым со стороны пользователей. Решение это-
го противоречия, очевидно, заключается в компромис-
се, но именно он и приводит часто к ошибкам и зло-
употреблению властью как с той, так и с другой сторо-
ны. Это неизбежно приводит к конфликту.
Трудности второго вида, внешнего порядка, заклю-
3 Заказ 8735
33
чаются в определении целей или хотя бы ориентации
научного поиска. Это задача своеобразная и неодно-
значная по многим причинам:
1) в связи с взрывным развитием знаний, а вместе
с тем и невежества, неосведомленности;
2) ввиду сложности проблем постановка правиль-
ного вопроса становится решающим моментом даже в
самом свободном фундаментальном исследовании;
3) как только выявляется перспектива прикладных
разработок, выбор того или иного направления иссле-
дований становится сомнительным, тем более что хотя
часть аргументов будет научной, решение принадлежит
политической власти;
4) нелегко выявить технологические и научные по-
требности современного мира. Можно ли ориентиро-
ваться на нужды и пожелания людей? Какая доля
удовлетворения этих нужд действительно падает на
науку?
И в данном случае пусть и иначе, стоит вопрос об
интеграции человека и науки. Неизбежно и тут возни-
кает конфликт.
Третье замечание касается использования возобнов-
ляемых естественных ресурсов. Здесь необходимо при-
нять во внимание два основных момента. Первый со-
стоит в том, что перечень этих ресурсов не да-н раз и на-
всегда, а меняется в зависимости от знаний и потреб-
ностей людей. Само понятие естественных ресурсов не
априорно. Говорить об ограниченности естественных ре-
сурсов (возобновляемых или нет) не имеет смысла.
Лучшее тому доказательство то, что все когда-либо ис-
пользовавшиеся энергетические ресурсы забрасывались
задолго до того, как их запасы были исчерпаны. Кроме
того, само понятие «возобновляемые» весьма спорно.
Например, древесина считается возобновляемой, хотя
возобновляется медленно и путем значительных затрат,
в то время как железо, по некоторым оценкам, могло
бы считаться возобновляемым на 80% при хорошо на-
лаженном вторичном использовании. Второй момент
относится к управлению использованием естественных
ресурсов. Тут требуются не только значительные уси-
лия в русле классических исследований, о чем много го-
ворится в технической литературе, но и углубленные
методологические системные исследования. Основная
трудность состоит в том, чтобы дать человеку достойное
24
место в этих системах, включая функции принятия реше-
ний и прогнозирования.
Нет, видимо, проблемы, для которой значение науч-
ной политики было бы столь велико и в то же время
конфликт между наукой и политикой столь острым, как
использование естественных ресурсов и необходимые
для этого научные исследования.
Четвертое и последнее замечание касается разрыва
между фундаментальными научными результатами и
их практическим использованием. Отмечено, что за пос-
ледние годы этот разрыв во времени и в пространстве
сокращается и прикладные изыскания вплотную следу-
ют за лабораторными исследованиями (имеется ряд
классических примеров в электронике, медицине и пр.).
Некоторые считали такое явление положительным. Воз-
можно, что это было ошибкой. Не исключено, что такая
эволюция отражала лишь некоторое снижение уровня
фундаментальных исследований и возможно даже не-
которое искажение их: несчастные случаи с талидоми-
дом *, с системными инсектицидами ** и др. тому сви-
детельство.
Ведь цель заключается не в том, чтобы воздейство-
вать на природу (это доступно кому угодно, ведь и слон
воздействует на нее), а овладеть природой, включая и
нас самих. Ясно, что в этом, собственно человеческом,
аспекте теоретические исследования должны продви-
нуться далеко вперед и необходимо располагать доста-
точным временем для того, чтобы рассмотреть все, под-
черкиваем, все доступные для понимания научные пос-
ледствия и конкретные меры, которые могут быть при-
няты в техническом плане. Предварительное изучение
всех возможных сценариев — отныне одна из основных
задач науки, вместо того чтобы с опозданием разби-
раться в последствиях уже принятых решений для вне-
сения зачастую неэффективных поправок.
* Талидомид — легкое успокаивающее и снотворное средство,
предложенное в 1957 г. фармацевтической фирмой «Грюннталк»
(ФРГ). Его применение без достаточных клинических испытаний
вызвало в массе пороки развития конечностей у новорожденных. В
1961—1962 гг. изъят из продажи.
** Системные, или внутрирастительные, инсектициды — хими-
ческие средства для борьбы с вредными насекомыми, поглощаются
корнями или листьями растений, перемещаются по сосудистой сис-
теме с питательными веществами и делают растение ядовитым для
паразитирующих насекомых.
3*
35
Вопреки всяческим антинаучным кампаниям и вы-
сказываниям технократов и утилитаристов от науки, мы
утверждаем, что никогда еще необходимость научных
исследований, причем самых фундаментальных, не
ощущалась с такой силой. Никогда еще мы не осозна-
вали в такой мере, как сейчас, недостаточность наших
знаний перед лицом нынешних проблем, перед их слож-
ностью и отсутствием методической подготовки для их
решения.
Наш вывод из этого краткого вступления к первой
части книги заключается в том, что трудящиеся и их
организации должны защищать развитие науки, в част-
ности, разъясняя необходимость опережения наукой со-
циально-экономических решений. Трудящиеся и их ор-
ганизации должны также разъяснять, почему необхо-
дим пересмотр научной политики.
И последнее: осуществление научной политики, т. е.
разработка и реализация политики в области науки,
ориентированное на будущее, предполагает большие
усилия в области социально-экономического прогнози
рования. Без этого наличие научной политики может
привести к худшему, чем ее отсутствие. Поэтому науч-
ная политика должна вырваться из круга краткосроч-
ных программ, должна ориентироваться на перспекти-
вы качественного развития и на рациональные методы
принятия решений. Одним словом, научная политика
немыслима без науки о политике.
ОТСТОЯТЬ НАУКУ
Может показаться странным, что науку нужно за-
щищать. Не так давно дистанция между наукой и об-
ществом была достаточно велика, чтобы наука не втя-
гивалась в экономические и политические распри.
Я этим вовсе не хочу сказать, что когда-то, хотя бы и в
самом отдаленном прошлом, не было взаимодействия
между наукой, техникой, экономикой и политикой.
Я имею в виду, что такое взаимодействие редко и мед-
ленно доходило до сознания всего населения страны.
Только религия неизменно отличалась неприятием на-
учных открытий, да и то чаще боролась против ученых,
чем против самой науки, которой она якобы служила,
но другими средствами. Точки соприкосновения между
«узкой» наукой и «широкой» практикой были настолько
56
ограниченными, что ошибки и трудности практики ни-
как нельзя было приписывать науке.
Положение резко изменилось в момент, когда наука
достигла некоторого уровня целостности и научная дея-
тельность превратилась постепенно в профессию и ког-
да общество, вставшее на путь индустриализации, осо-
знало необходимость в науке. Ныне научное открытие
может быстро воплощаться в практике, и доля населе-
ния мира, затронутая наукой, значительно увеличи-
лась. Сейчас каждому известно, что открытие антибио-
тиков или ДДТ относится к научной деятельности, как
и поиски нефти на морском дне или использование
атомной энергии, что излечение рака не чудо, а задача
науки.
Тем не менее многие люди не имеют никакого пред-
ставления о науке, ее методах, ее трудностях, ее мощи
и ограниченности ее власти. Не следует забывать, что
политическая власть, сама будучи связана с экономиче-
ской властью, остается главной силой, от которой на-
ука зависит больше, чем когда-либо.
Достаточно указать на кампанию против науки, ко-
торая ведется уже несколько лет во всех капиталисти-
ческих странах. Эта кампания вызывает различную
реакцию со стороны политических деятелей и самих
ученых. Эта широкая и очень важная проблема может
анализироваться с разных сторон, в частности в пло-
скости причин наступления на науку правящего бур-
жуазного класса или причин, по которым население ве-
рит лживой пропаганде. В данной главе мы ограничи-
лись этим последним аспектом, сведя его к уровню на-
учного метода.
Научный метод
Научный метод не является раз и навсегда установ-
ленным целым. Это —- исторический результат дли-
тельной практики и осмысления этой практики. Естест-
венно, что метод развивается, усложняется, принимает
новые формы в связи с эволюцией техники и техноло-
гии и со сменой целей исследования.
Так, метод моделирования, который недавно вошел
в науку, техника имитации на ЭВМ, организация экспе-
риментов становятся важной составляющей научной
методики. Однако в научном методе имеются некото-
37
рые константы, касающиеся его логики, доказательно-
сти, возможности экспериментальной проверки. Он явно
противостоит любой системе знания по озарению, поль-
зующейся утверждениями без доказательств.
Но поскольку наши знания прогрессируют, накапли-
ваются, расширяются, наука и ее методы усложняются
и научное продвижение становится все более трудным.
Усложняются в такой мере, что одиночка не может бо-
лее добиться значимых результатов, и формирование
знаний стало делом коллективов ученых, а то и целых
лабораторий, хотя личность отдельных ученых имеет
большое, подчас решающее значение. Об этом мало
осведомлена широкая общественность, и возникшие
ограничения воспринимаются как непреодолимое пре-
пятствие. Одни не хотят подчиниться дисциплине и на-
учной организации, другим это не удается, третьи не
задумывались или даже не ставили перед собой подоб-
ного вопроса. Как бы то ни было, искушение обойти
науку на пути к знаниям велико.
Уметь обойтись без науки — это осовремененная фор-
ма чуда. Многие люди надеются решить свои проблемы
прямым кратчайшим путем благодаря внезапному
озарению, которое откроет им какой-нибудь забытый
факт или важное свойство. На такой путь толкают лю-
дей низкопробные популярные брошюры, в которых за-
частую открытия объясняются счастливой случайно-
стью. Сознательно поддерживаемый миф об ученом, ко-
торый вдруг среди улицы хлопает себя по лбу или, гля-
дя в потолок, испытывает внезапное озарение, все еще
весьма живуч и причиняет значительный вред. Истори-
ческий и социальный характер науки и развития знаний
здесь полностью игнорируется. Кризисы и быстрые ка-
чественные изменения в науке, как и в других областях,
не что иное, как результат сложных и зачастую медлен-
ных процессов. Открытие, даже когда оно знаменует
резкий поворот в истории науки, не обязательно равно-
ценно кризису. Оно сводится иногда к правильной фор-
мулировке знаний, являющихся общим достоянием со-
временников.
Мысль, что ученый может в одиночку продвинуться
быстрее и проще, поддерживается различными личны-
ми чувствами (индивидуализмом, честолюбием, надеж-
дой на выгоду...), а также и политической властью, ко-
торая видит в этом средство (весьма жалкое) противр-»
$8
действовать научному влиянию. Это также на руку
религии, которая поддерживает миф об озарении. Как
иначе объяснить, что правительственные средства мас-
совой информации, пресса, радио, телевидение во Фран-
ции, как и во всех капиталистических странах, столь
охотно предоставляют страницы, микрофон и экран раз-
ного рода явным шарлатанам, начиная от гадалок и
кончая псевдоинтеллектуалами, изгнанными из научно-
го сообщества? Нужно свыкнуться с мыслью, что обой-
тись малыми средствами в научном исследовании
так же невозможно, как перескочить какой-либо этап в
общественном развитии.
Наука как процесс
У науки имеется огромный недостаток: она построе-
на последовательно. Невозможно понять хотя бы строч-
ку, не прочитав предшествующей, невозможно решить
дифференциальное уравнение или даже осознать его
решение без знания интегрального исчисления, нельзя
даже представить себе хирургическую операцию, не
изучив анатомии соответствующей части тела. Между
тем вполне можно читать Бодлера, не прочтя Ронсара,
и даже Маркса, не зная Платона. Можно любить кар-
тины Пикассо, не видя произведений Брейгеля, и слу-
шать Бетховена, не слыша Куперена. Такая констата-
ция влечет за собой много последствий, важнейшее из
которых в том, что нормальный ребенок двенадцати —
четырнадцати лет может считать себя способным на
прямое общение с любым писателем или философом,
потому что может их читать, в то время как он не спосо-
бен читать последние труды по математике или моле-
кулярной биологии *.
Итак, с самого детства практика науки представля-
ется в виде принуждения. Надежда избежать его, сме-
шение этого вида принуждения с ограничениями, на-
кладываемыми обществом, могут вызвать неприязнь
к научному методу.
Поэтому и по многим другим причинам угроза мрако-
бесия на уровне научного метода не только не снижа-
ется, но, думается, никогда не была столь велика, как
* Здесь не место разбирать педагогические следствия такой
констатации, хотя они имеют первостепенное значение.
39
сейчас. На каждый вопрос долго еще будет два ответа.
Если, войдя в старый замок, я слышу треск, у меня
будет выбор между двумя объяснениями: либо я поду-
маю о привидении, существование которого легко и про-
сто объяснит причину треска, либо соглашусь с необхо-
димостью анализа (длительного, возможно, скучного
и наверняка сложного) процессов, которые привели
к этому явлению. В обыденной жизни мы постоянно
находимся перед выбором такого рода. Научный ме-
тод — это, просто говоря, более строгое, более органи-
зованное и формализованное выражение совокупности
реакций и поведенческих действий, которые ежедневно
проявляются в простейших ситуациях.
Мне представляется чрезвычайно полезным При-
учать всех людей, даже никак не связанных с научной
деятельностью, к мысли о сложности мира. На мой
взгляд, лучшая услуга, которую мы можем им оказать,
это привести к осознанию сложности мира*. Касаемся
ли мы физики, биологии, экономики, социальных явле-
ний, политики, множественность элементов в любой си-
туации и взаимосвязей между ними неизбежно приво-
дит к выводу о сложности, а следовательно, и о неис-
черпаемости реальности. Никогда никакая волшебная
палочка не решит всех наших проблем. И никакое дог-
матическое решение. Ничто никогда не будет решено
раз и навсегда.
Но сложность не равносильна хаосу или непозна-
ваемости. Разум не должен пасовать перед сложностью.
Вторая великая услуга, которую ученые могут оказать
своим современникам, это показать им организованный
характер окружающего мира. Мы живем не в стихии
неопределенности, не случайно люди становятся жерт-
вами болезней или депрессии, не случайны автомобиль-
ные аварии или успехи в учебе, как не случайно прихо-
дится идти на войну или поливать цветы в своем саду,
не случайно люди оказываются без работы или работа-
ют сверхурочно. И именно потому, что все взаимосвя-
зано, логически необходим системный подход к проб-
лемам современности.
Таким образом, для того чтобы защитить научный
метод, необходимо обеспечить его развитие, его приспо-
* Это станет одним из принципов педагогики, которую когда-
нибудь нам все равно придется создать.
<0
собление к нынешнему миру. Защита может быть толь-
ко стойкой. Никто никогда ничего не открыл посредст-.
вом иного, нежели чем научный метод, ни в истории,
и социологии, ни в физике и экономике, политике и
биологии. Может быть, мы недостаточно хорошо пом-
ним высказывание Энгельса: «...чем больше непримири-
мо и непредвзято действует наука, тем лучше она отве-
чает интересам и чаяниям рабочего класса».
Результаты науки
Видимо, не вредно иногда повторять некоторые об-
щие места о пользе науки. Мы теперь располагаем мно-
жеством исторических доказательств решающей роли
научных достижений и их приложения в изменении
условий жизни людей и, в частности, в смене этапов
развития общества, даже если влияние этих достиже-
ний сказывалось- иногда не сразу, с запозданием в силу
социально-экономических условий.
Прежде всего пусть это выглядит элементарно, надо
развенчать миф о первозданном земном рае. Достаточ-
но вернуться на век или два назад, чтобы увидеть,
в каких трудных, порой жалких условиях жило тогда
большинство людей. Но как легко попасть в плен идил-
лических описаний прошлого, как охотно человек забы-
вает прошлые трудности, оставляя в памяти лишь луч-
шее. К тому же многие историки приукрасили факты
либо по приказу, либо под косвенным влиянием правя-
щего класса, а то и по незнанию или лености. Гораздо
труднее восстановить истинную историю народа, чем
его правящего класса. Неверно, что народу хорошо жи-
лось во Франции при Людовике XIV, как неверно, что
хорошо живется в наше время индейским племенам,
которые ведут бродячий образ жизни в лесах Амазонки
или пустынях Австралии. На сей счет есть много пись-
менных свидетельств, достаточно их прочитать.
Весьма интересно констатировать, что правящий
класс государства охотно приемлет прошлые достиже-
ния науки, благодаря которым созданы принадлежа-
щие ему средства производства, но заранее отвергает
результаты нынешних или будущих исследований, кото-
рые могут, поддерживая социальную борьбу, поставить
под сомнение правомерность, а то и само существование
этого класса. Такая двойственность весьма показательна,
41
и народу следует отвергать предвзятое осуждение бу-
дущего, точно так же как и идею о некогда существо-
вавшем на земле рае, которая предназначена для его
обмана.
Итак, общественное сознание, на фоне которого про-
являются наши проблемы, вопрос отнюдь не второсте-
пенный. Если эволюция всего живого — факт, подтвер-
ждение которого восторжествовало (после долгой борь-
бы) в конце XIX в., эволюцию человеческого общества
пока еще нельзя назвать явлением, признанным всеми,
и возможно, что достижение этого со всеми вытекающими
последствиями станет делом нашего века. Решающий
вклад Маркса в эту область если и был весьма быстро
признан в политическом плане, то начинает осознаваться
в полную меру только в последние годы.
Наступление против науки ведется в настоящее вре-
мя по двум направлениям: проблемы войны и окружаю-
щей среды.
Что касается проблемы войны, которую мы затронем
ниже, одно время казалось, что она ушла в прошлое.
Уже давно ученые заявили, что все без исключения от-
крытия могут быть использованы в интересах человека
или против него и ученых можно считать лишь частично
ответственными (как и других граждан) за направление
во зло технических приложений научных знаний.
Ученые первые указали политическим деятелям, где
проходит грань между ними в вопросе о ядерном ору-
жии. Разлад между учеными относительно их ответствен-
ности как граждан и как специалистов ясно выявляет
двойственность, упоминавшуюся выше. В любом случае
использование некоторыми учеными любого техническо-
го средства во вред нисколько не умаляет значения са-
мих научных достижений. Разве существование плохих
врачей должно вести к осуждению медицины как тако-
вой?
Однако участие в манифестациях против войны под-
сказало мне, что мнение многих людей порой не то, ка-
кое представляешь себе. Однажды на небольшом митин-
ге против войны во Вьетнаме мне заявили, к моему удив-
лению, что в этой войне повинны мы, научные работни-
ки. Вина наша усматривалась в том, что там применялся
дефолиант 2-4-Д и напалм. И мне пришлось давать под-
робные объяснения.
<2
Что касается проблемы окружающей среды, то упре-
ки носят, в общем, такой же характер. Если из заводс-
ких труб выбрасываются вредные взвеси и пыль, если
выхлопные газы загрязняют атмосферу городов, если на
полях мало зайцев или лето засушливое, обвиняют в
этом ученых. И в данном случае умело манипулируют
общественным мнением.
Об австрийском принце, который с детских лет ист-
ребляет серн, говорят, что он меткий стрелок. Об афри-
канском президенте, сфотографированном во дворе од-
ного из дворцов близ Парижа перед кучей настрелян-
ной им дичи, говорят, что он был хорошо принят. О гене-
ральном директоре крупной фирмы, отправившемся по-
стрелять дроздов в Марокко, уплатив за это сумму, на
которую средняя французская семья могла бы прожить
три месяца, говорят, что он следует за модой и умеет
отдохнуть. А о бедолаге, который убил, зря, конечно, не-
сколько воробьев или опрыскал посадки картофеля ин-
сектицидом, говорят, что он загрязнитель природной
среды и разрушает естественное равновесие.
Скажем прямо: все человеческие знания, эмпириче-
ские и научные, все технические достижения, все богат-
ства культуры, включая произведения искусства, и даже
законы, религиозные обряды и пр. могут быть использо-
ваны на благо и во вред человечеству. Хроническое ис-
пользование наркотиков, применение с давних времен
химического оружия, хищническое разграбление ресур-
сов, в том числе продовольственных, непродуманное при-
ложение законов о наследстве и родстве или вводящих в
заблуждение религиозных принципов — все это сущест-
вовало задолго до научной эры, ничего общего с ней не
имело и тем не менее привело к чрезвычайно пагубным
экономическим и биологическим последствиям.
Что касается перестройки традиционных обычаев и
форм культуры под воздействием науки и техники, то
эта проблема затрагивает не только развивающиеся
страны. Самые развитые страны в свое время также
сталкивались с подобными трудностями. Специфика по-
ложения развивающихся стран в том, что большую часть
технических новшеств они получили извне и в короткие
сроки и не имели возможности к ним как следует при-
способиться.
Приходится констатировать, что кампания против
науки, которую мы осуждаем,—дело рук буржуазного
43
правящего класса, что она поддерживается исключи-
тельно щедрыми субсидиями и при оценке реакции
публики необходимо учитывать роль правительственной
пропаганды. Конечно, руководителям капиталистических
стран удобно перекладывать ответственность на ученых,
делая из них козлов отпущения и виновников всех бед.
Но такой констатации недостаточно, ибо, может быть, не
так важно понять причины лживых утверждений правя-
щего класса, как осознать, почему часть населения верит
в эту ложь. К тому же достойна удивления легкость,
с которой люди готовы соглашаться с иллюзией, что
наука при всех пороках, какие ей приписывают, обладает
большим могуществом.
Защита достижений науки должна быть решитель-
ной, но и скромной. Если даже ее достижения и играют
решающую роль, они лишь одна из составных частей
базы социального прогресса.
В конечном счете защищать науку — это значит при-
знать, что она — одна из решающих сил современного
общества и должна войти составной частью в это обще-
ство.
Наука и общество
Может быть, стоит, чтобы разделаться’с этим, оста-
новиться на путанице, которая наблюдается при рас-
смотрении взаимоотношения между наукой и общест-
вом. Под предлогом того, что мы живем в индустриаль-
ном обществе и что в своих технических аспектах это
общество опирается на науку, люди довольно часто вос-
принимают науку через призму технологии, технократии,
а то и бюрократии своей эпохи. Они воспринимают науку
также через свою профессию. А профессия всех, кто про-
изводит или распределяет материальные блага, — а это
большинство людей — затронута капиталистической
формой эксплуатации и прямо или косвенно научными
методами: В таких условиях легко смешать профессию
и науку и прийти к выводу, что наука есть орудие от-
чуждения в той мере, в какой сама профессия является
таким орудием. Современные буржуазные философы с
радостью подводят под это отвечающую их интересам
теоретическую базу.
Было бы, конечно, честнее и полезнее попытаться
проанализировать нынешнюю социальную ситуацию.
44
Во всем мире дает о себе знать новый факт, способный,
по всей видимости, лечь в основу подлинной культурной
революции, которая созревает и сможет раскрыться
только при социализме.
В прошлом ремесло было также и образом жизни.
Быть земледельцем означало, конечно, заниматься ре-
меслом, но одновременно и вести определенный образ
жизни. А разве работа на конвейере выражает
определенный образ жизни? В будущем профес-
сия, видимо, уже не будет (разве что в редких случаях)
представлять образ жизни. Это зарождающееся расхож-
дение, вызывающее уже сейчас довольно сильное со-
противление, частично объясняет отношение людей
к профессии со многими, в частности, психологическими
последствиями. Как иначе объяснить массовое поветрие
выезжать на природу, которое охватывает многих в вы-
ходные дни и в период отпусков?
Но самый удивительный обман капиталистического
общества зиждется именно на этом разрыве между ра-
бочим и свободным временем, так как это общество вну-
шает, что эксплуатация (о которой мало говорят) ком-
пенсируется свободой и удовольствием, связанными со
свободным временем, как если бы производство и по-
требление относились к разным мирам. Между тем ка-
питалистическая эксплуатация имеет место и в том и в
другом случае и практически безнаказанна во втором.
При капитализме нет такой ячейки общественной
жизни, где царили бы мир и справедливость. Нет при-
вилегированных областей, где возможности научных
разработок имели бы только положительные последст-
вия.
При всем том научный подход — не единственный
способ восприятия природы, но единственный способ из-
влечь из нее выгоду. Изучение планктона или измерение
энергии приливов — не единственный способ восприятия
моря. Мы говорим, что материальное использование мо-
ря осуществляется через науку и что исправление оши-
бок, допущенных при его эксплуатации, также возможно
благодаря научному методу, но, разумеется, можно пи-
сать морские картины, фотографировать море, купаться
в нем и т. п. Помимо научной культуры, необходимой
социально, материально и интеллектуально, развивают-
ся другие формы культуры, связанные, например, с ос-
новными видами искусства. Между этими формами
45
культуры не должно быть антагонизма или соперниче-
ства, ибо они выражают различные грани одного и того
же гуманизма.
Единственное, на что претендует научный метод, это
дать возможность человечеству вырваться из пут нужды.
«ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ БИТВЫ»
Научное общество
или капиталистическое общество
Экология — наука об экосистемах, т. е. о системах,
состоящих из сообществ животных и растений, которые
взаимодействуют в данной среде и с данной средой. Че-
ловек долгое время исключался из этих систем, вследст-
вие чего экология оставалась описательной и относи-
тельно застывшей наукой, считавшейся второстепенной,
поскольку широкая общественность ею не интересова-
лась.
После первого идейного сражения, которое можно
считать законченным, было достигнуто, за исключением,
быть может, некоторых отсталых людей, согласие в том,
что человек не является существом сторонним по отно-
шению к природе, что он принадлежит к ней, будучи
одним из элементов экосистем и, следовательно, одним
из их самых активных и динамичных факторов.
Экология приобретала, таким образом, определенные
экономические и социальные аспекты, а также полити-
ческую значимость, выдвигавшую ее на первый план.
Даже слишком быстро, ибо запоздалый учет факта воз-
действия человека на окружающую его среду привел
к тому, что механизмы взаимодействия рода человече-
ского с остальной природой мало изучены. Их только
начали изучать.
Ненаучные заключения
Отставание в этой области по идеологическим причи-
нам привело к тому, что, как это ни парадоксально, нам
лучше известно взаимодействие некоторых популяций
животных и растений, чем законы, управляющие чело-
веческими популяциями в их бесчисленных взаимодейст-
виях с остальной природой.
Мы лишь приступаем к научному анализу явлений.
46
И он оказывается чрезвычайно трудным, так как требует
участия в одних и тех же исследованиях представителей
весьма отдаленных одна от другой по концепциям
и практической деятельности дисциплин, таких, как био-
логия, агрономия, метеорология, социология, экономика,
география...
Важно подчеркнуть хронологию событий и истинное
состояние дел на сегодня с тем, чтобы разоблачить
ненаучный характер заключений, которые некоторые
осмеливаются делать от имени экологии, хотя изучение
вопроса находится еще в самой начальной стадии. Не-
обходимо также обратить внимание на более изощрен-
ную нечестность, которая заключается в том, что ре-
зультаты, полученные на различных видах животных и
в совершенно иных условиях, безоговорочно переносятся
на человека. Именно на такой экстраполяции на непро-
веренные области, на таких смещениях понятий зиждут-
ся мальтузианские теории и самые спорные вариации
вульгарного дарвинизма.
И еще одна ошибка, на которую нужно также ука-
зать, заключается в том, что результаты, пригодные для
промышленно развитых стран, переносятся на развиваю-
щиеся, ц наоборот, в зависимости от политических сооб-
ражений.
Рассмотрение человека как экологического фактора
имеет далеко идущие последствия потому, что научно-
технический прогресс вложил в его руки исключительно
большую власть по сравнению с другими живыми суще-
ствами и осознание этой власти ставит перед ним новые
проблемы в связи с необходимостью принимать решения,
относящиеся к явлениям, которые ныне можно удержать
под контролем. Например, открытие эффективных и без-
вредных противозачаточных средств и вакцин дает нам
возможность конкретно ставить перед собой демографи-
ческие проблемы с надеждой их разрешить. Эти пробле-
мы не должны вызывать недоумения, и не надо их отбра-
сывать. Напротив, как бы трудны и серьезны они ни
были, можно только приветствовать то, что мы можем за
них взяться, так как речь идет о сознательной эволюции
на нашей Земле.
Изумительный и мнимый...
За первой битвой идей немедленно последовала вто-
рая. Те самые люди, которые еще вчера исключали че-
47
ловека из природы и в конце концов скрепя сердце вклю-
чили его в нее, взяли, более или менее сознательно, за
рабочую гипотезу, основываясь на тех же философских
и религиозных предпосылках, положение, что природа
без человека была земным раем, от которого мы все
дальше соскальзываем в ад. Да еще и не в какой-нибудь
ад, а в ад мнимой научно-технической цивилизации. За-
манчиво одним выстрелом убить двух зайцев!
Общество, которому мы принадлежим, и эпоха, в ко-
торую мы живем, не научные и не технические. Они ка-
питалистические. Конечно, власть капиталистов исполь-
зовала научно-технические знания, но по-своему и в той
мере, в какой они могли увеличить прибыль. Пенициллин,
открытие которого было объявлено Флемингом в 1929 г.,
был запущен в производство лишь тогда, когда в усло-
виях военного времени в 1943 г. фармацевтические тре-
сты пришли к заключению, что производство сульфа-
мидных препаратов принесло достаточную прибыль.
Но вернемся ко второй экологической битве. На нее
следует взглянуть в ракурсе как прошлого, так и настоя-
щего. Что касается прошлого, то, собирая документы,
надо показывать, что рабочий в предшествовавшем веке,
крестьянин в средние века, раб Древнего Рима и т. д.
никак не могли думать, что живут в раю и- что пещер-
ные люди, так же как самые обездоленные сегодня, жи-
ли под постоянным страхом голода и болезней. Чтобы ни
утверждали мальтузианцы, увеличение численности на-
селения Земли до сих пор всегда сопровождалось повы-
шением среднего уровня жизни. Поэтому следует реши-
тельно выступать против фальсификации и дискредити-
рования настоящего, изображаемого как результат упад-
ка мнимого изумительного прошлого.
Человеку незачем оберегать априорно навязанное
прошлое, некую нетронутую и также априорно пред-
ставляемую совершенной природу. Ему не к чему лжи-
вый миф о первозданном рае. Он может лишь преобра-
зовывать природу, чем и занимается испокон веков. Но
он может теперь надеяться делать, это сознательно. Ина-
че говоря, преобразование природы может не быть уже
непроизвольным побочным продуктом стихийной челове-
ческой деятельности, а результатом продуманного пла-
на, разработанного с учетом всех последствий.
Все это сводится к тому, что проблемы действительно
<6
существуют, но вовсе не те, которые нам хотели бы на-
вязать.
Управление энергией
Рассмотрим теперь третью экологическую битву, по
поводу которой следует быть предельно ясным. В отли-
чие от того, что нам постоянно повторяют по политиче-
ским соображениям, Земля вовсе не замкнутая система.
Она омывается мощным потоком энергии, исходящей от
Солнца. Следовательно, эта система включает возобнов-
ляемые ресурсы, непосредственно связанные с этим по-
током и его использованием (например, ресурсы, кото-
рые накапливаются благодаря фотосинтезу), а также
невозобновляемые ресурсы, по крайней мере в масшта-
бах нашей шкалы времени (уголь, нефть...), поскольку
их накопление имело место задолго до «человеческой
эры».
Все бесчисленные и весьма реальные проблемы, свя-
занные с потерями, отходами, неэкономным расходова-
нием сырья и топлива, должны ставиться именно в этой
плоскости. И лишь в этих рамках можно понять научное
значение> так называемого нефтяного кризиса, который
есть не что иное, как отражение общего кризиса
управления энергией. Ведь все виды нашей деятельно-
сти могут быть выражены в форме энергии. Это не толь-
ко перевозки и отопление, но и строительство домов,
производительность картофельного поля или дойной ко-
ровы. Речь идет о новом взгляде на вещи: например,
урожайность кукурузы с гектара увеличивается, а отдача
от затраченной энергии падает, так как расход энергии
на обработку земли, на производство удобрений, герби-
цидов и т. д. растет быстрее по достижении определен-
ного уровня, чем производство зерна.
Какие бы варианты развития ни претерпели в даль-
нейшем эти проблемы, весьма интересно отметить, что
сейчас впервые начинают заниматься социально-эконо-
мическими вопросами иначе, чем когда думали только
о прибыли.
В быстро меняющемся мире
Итак, экологии приходится быстро развиваться под
давлением социально-экономических факторов. Вопрос
4 Заказ §735
49
об управлении экосистемами, т. е. о рациональном ис-
пользовании возобновляемых ресурсов, поставлен до то-
го, как функционирование этих систем было хорошо изу-
чено. Модель нулевого роста — один из ответов на этот
вопрос. Отложив на дальнейшее более подробные ком-
ментарии, заметим сразу, что такой ответ логически не-
состоятелен. Действительно, как заставить застыть мир,
находящийся в движении (и в каком движении! движе-
нии за освобождение трудящихся эксплуатируемых
стран)?
Третья битва экологии — это борьба в области ее
взаимоотношений с общественными (экономическими,
социологическими) и политическими науками. Здесь нам
приходится вновь бороться против произвольных реше-
ний, принимаемых под прикрытием гуманистических це-
лей и идеалов, но установленных до научного изучения
потребностей и средств. В конце концов если политиче-
ская власть вовсе не стремится к тому, чтобы такие ис-
следования имели место (чему свидетельствовала их
систематическая задержка), то только потому, что ре-
зультаты такого изучения вполне могут лишить ее значи-
тельной доли произвола, который допускает неоправдан-
ные политические решения, направленные на сохране-
ние изжившей себя общественной системы.
Политическая независимость?
Если в плане ценности результатов наука независима
от социально-экономических и политических факторов,
го функционирование науки и люди, которые его обеспе-
чивают, находятся в постоянном контакте с этой реаль-
ностью и в разные моменты истории зависят от нее в
большей или меньшей степени. Это легко объяснить, так
как экспериментальная техника и ее концепции являют-
ся движущими силами прогресса. Техника взаимодейст-
вует с экономикой и естественные науки—с философией
и идеологией. С другой стороны — и это сравнительно
ново — научные исследования требуют значительных
средств, а определение направлений научного поиска
зависит от кредитов, т. е. от политической власти.
Даже те ученые, которые считают себя независимы-
ми, не очень ясно понимают, что только в рамках опре-
деленных философских, экономических и политических
гипотез, являющихся предпосылками ко всякой дискус-
60
сии и любому решению, могут быть правильно поставле-
ны их проблемы и может обсуждаться использование
достигнутых ими результатов.
И это верно для всех наук. В особенности для ядер-
ной физики, некоторых отраслей агрономической науки и
химии. Как мы уже видели, с недавнего времени эколо-
гия стала исключительно благоприятной почвой для та-
кого рода взаимодействия.
Наука как прикрытие
Взаимоотношения между политическими деятелями и
учеными всегда были трудными. Ученые часто ошиба-
лись в оценке своего социального положения и своего
собственного влияния. А политическая власть часто об-
манывала ученых, в частности, относительно военного
применения их открытий и даже исследовательских про-
грамм. Но идеологическое использование научных ре-
зультатов и в особенности прикрытие наукой чисто поли-
тических решений также обман, тем более неприемле-
мый, что у широкой общественности нет возможности от-
личить правду от лжи, и она весьма остро реагирует на
наукоподобные аргументы.
В этом смысле экология открывает перед правитель-
ством широкие возможности. Как удобна наука, которая
включает в поле своих забот качество жизни, загрязне-
ние среды, воскресные прогулки и нефть! В общих чер-
тах политическая стратегия промышленно развитых ка-
питалистических стран ясна: за широкой кампанией по
защите окружающей среды и против науки последовала
кампания в пользу режима экономии. Но сколько пута-
ницы и противоречий в изложении фактов!
Прежде всего в международном плане. Кто может
поверить, что одни и те же рекомендации могут быть
пригодны для развитых и развивающихся стран?
Можно ли требовать от стран — производителей неф-
ти, которые дают более 50% мирового ее производства,
а потребляют менее 10%, чтобы они экономили энер-
гию? Можно ли предлагать африканским странам, сред-
няя плотность населения которых не превышает 9 чело-
век на квадратный километр, чтобы они ограничили де-
мографический рост в условиях, когда они могут достиг-
нуть приемлемого уровня жизни (имеется в виду только
питание, жилье, отопление, освещение и медицинское
4*
51
обслуживание), проводя в разумных пределах политику
народнохозяйственного развития? Требовать от разви-
вающихся стран нулевого роста — это просто предла-
гать новую форму колониализма.
Проблемы научные и проблемы политические
В современном мире хватает проблем. Возмутитель-
но то, что намеренно смешиваются три разных типа
проблем. Первая проблема, как всем известно, это об-
щая экономическая и политическая проблема кризиса
капитализма.
Вторая проблема — энергетический кризис, но не
тот, на который постоянно ссылаются. Фактически мы,
по всей вероятности, сменим главный источник энергии,
как делалось уже несколько раз. Это не обходится без
серьезных трудностей и ошибок. Интересно отметить
в этой связи, что никогда человек не отказывался от од-
ного источника энергии в пользу другого потому, что
предшествовавший был исчерпан.
Третья проблема связана с тем, что масштаб челове-
ческой деятельности на Земле стал соизмеримым с мас-
штабом так называемых природных сил. Например, по-
требляемое человечеством количество пресной воды не
является больше ничтожной долей мировых запасов, ко-
личество ежегодно расходуемой энергии уже не может
считаться, по меньшей мере локально, пренебрежимо
малой по сравнению с поступающей солнечной энергией.
Поэтому придется думать о рациональном пользовании
ресурсами, возобновляемыми или нет, которыми мы рас-
полагаем, об образе жизни, который нам нужен, о выбо-
ре между всеми проектами, которые мы можем осущест-
вить.
Воздействие человеческой деятельности на все виды
экосистем, на самые большие континенты, на самые от-
даленные острова, на прибрежные зоны и на горные мас-
сивы столь очевидно и значительно, что научное сообще-
ство большинства стран мира, в том числе СССР
и США, предложило широкую международную исследо-
вательскую программу — проект МАБ («Человек и био-
сфера»), подробно указывающий, что следовало бы сде-
лать (и пытающийся оценить возможности сделать) в
плане познания механизмов, с помощью которых чело-
век изменил и продолжает преобразовывать окружаю-
Б2
Шую среду, а также последствий этих изменений на де-
мографическую и генетическую эволюцию человечества.
В чьих руках политические решения?
В конечном итоге ясно, что необходим надлежащий
политический строй, который даст людям возможность
больше знать, обсуждать и решать, каким будет их бу-
дущее, т. е. социалистический строй. Если мы не возь-
мем в руки собственную историю, если мы не решим са-
ми наши проблемы, мы окажемся жертвами политиче-
ской игры, будем вынуждены терпеть все ее последствия.
Сейчас нам твердят о пороках науки, устанавливают
наконец-то, вредность дыма и радиоактивных продуктов,
заявляют об истощении запасов нефти и каменного угля,
спорят на тему, смогут ли пилюли и аборт стабилизиро-
вать численность населения, к этому добавляют, что
уровень жизни не дает еще счастья, предсказывают са-
мые страшные катаклизмы, если мы не станем эконо-
мить энергию.
Так политическая власть обыгрывает экологическую
обеспокоенность. В зависимости от потребности момента
она колеблется между технократическим оптимизмом и
необоснованным пессимизмом.
Есть, однако, серьезные специалисты по экологии,
о которых редко говорят, которые остаются безвестными
и располагают небольшими кредитами, но которые рабо-
тают. Как все научные работники, достойные этого зва-
ния, они стараются сначала понять явления природы, в
особенности самые сложные, а именно процессы взаимо-
действия человека и природы, не в застывшем мире, а в
динамике экономического и социального движения. За-
тем они, как и все остальные ученые, предоставят поли-
тической власти средства для более сознательных и це-
ленаправленных действий. Но их задача заканчивается
на этом.
Тогда политической власти надо будет под давлени-
ем трудящихся масс стать достаточно демократичной,
чтобы принимать решения, отвечающие истиным потреб-
ностям и чаяниям народа.
Автономия науки
Наука созданная, наука построенная, т. е. ставшая
известной по публикациям, автономна в том смысле, что
53
достоинство ее высказываний не знает границ и эти вы-
сказывания остаются верными безотносительно к месту,
где они появились, и к эпохе, в которую были сформули-
рованы.
Этим я хочу сказать, что теорема Пифагора применя-
ется в течение многих веков и ее использование не огра-
ничено Грецией или каким-либо политическим режимом
или исторической эпохой. Я имею в виду то, что законы
генетики Менделя ни в чем не потеряли своей ценности
и применяются далеко за пределами Чехословакии. Ины-
ми словами, содержание науки, в силу того что оно об-
щеизвестно и потому проверяемо, вообще универсально.
Начиная с какого-то момента, оно через научное сообще-
ство становится достоянием всех и каждого.
Однако возникают неурядицы всякий раз, когда не
соблюдается гласность. Ясно, что результат, засекречен-
ный по экономическим, социальным, военным соображе-
ниям, становится собственностью ограниченного числа
лиц и к тому же эта собственность может оказаться сом-
нительной, ибо ее содержание не прошло достаточной
проверки. Иногда считается нужным ограничить распро-
странение данных по генным манипуляциям, учитывая
связанную с ними опасность. Генетические результаты
в области гетерозиса (т. е. жизнеспособности гибридов)
могут скрываться ввиду их огромной экономической зна-
чимости. Сведения по метеорологии могут не оглашаться
из-за возможного военного использования. Эти ограни-
чения накладываются правительствами, которые быстро
улавливают риск публикации такого рода данных, но
значительно слабее оценивают вторичный вред, возни-
кающий вследствие неопубликования.
Трудности первого рода проявляются тем сильнее,
чем ближе достижения науки к технологии. Например,
некоторые предприятия по выращиванию лабораторных
крыс применяют лучевую стерилизацию животных до
продажи, с тем чтобы лаборатория не могла сама зани-
маться их выращиванием. Не будем говорить о частных
фирмах, действия которых можно понять, ибо в условиях
капитализма они имеют дело с конкуренцией, рекламой
и т. д. Но укажем, что и государственные учреждения
часто скрывают информацию друг от друга под раз-
личными предлогами, что более удивительно и не менее
серьезно.
Как бы ни обстояли дела с этими ограничениями, со-
64
держание науки в смысле ее ценности обладает значи-
тельной автономией и, в частности, не зависит от своих
создателей.
Но это не значит, что состояние науки автономно.
Этим я хочу сказать, что панорама науки, перечень на-
ших знаний в определенный момент не независимы от
условий, в которых наука развивалась.
В самом деле, легко убедиться, что разные разделы
любой дисциплины насыщены неодинаково. Некоторые
из них получили значительное развитие, другие нахо-
дятся в зачаточном состоянии. Это может быть связано
с трудностью предмета или с техническими трудностями
его изучения. Механика сложилась раньше, чем термо-
динамика, неорганическая химия — раньше, чем биохи-
мия, систематика в биологии — раньше, чем физиология.
Однако речь идет о политических мотивах, т. е. о со-
знательных решениях, ставящих науку в определенное
положение. Так, физические и химические науки, а те-
перь и ядерная физика пользуются более широкой под-
держкой правительств и более щедро финансируются,
так как эти дисциплины связаны с промышленным про-
изводством. В то же время биология, медицина, агроно-
мические науки, явно имеющие отношение к благосо-
стоянию людей, только недавно стали получать больше
средств, которые все еще остаются довольно скудными.
Таким образом, мы видим, что состояние науки неод-
нородно, что научные знания неравномерно распределе-
ны среди возможных дисциплин и выбор вопросов, выно-
симых на повестку дня, необязательно принадлежит
науке.
Всякий новый факт, всякое открытие по своей приро-
де всегда антисоциальны, больше или меньше в зависи-
мости от значимости. Они противоречат сложившейся
социальной практике и устоявшемуся порядку, равно
как и профессиональной практике. Они могут поставить
под вопрос некоторые виды производства и все связан-
ные с ними структуры. Например, пенициллин, ДДТ не
были использованы сразу после их изобретения потому,
что промышленность была ориентирована соответствую-
щими капиталовложениями на производство другой про-
дукции.
Но конечно, науку делают люди, и когда мы говорим
о делающейся науке, то говорим о деятельности людей,
55
работающих в научной области, о целях, средствах
и профессиональной практике ученых.
Поэтому я хотел бы привести и прокомментировать
некоторые примеры, показывающие, в каком положе-
нии находятся ученые.
Биология воспроизводства человека трудна для изу-
чения, потому что дело касается чрезвычайно сложной
области, а медицина отказывается от непосредственно-
го экспериментирования на человеке. Один из аспектов
этой сложности вызван тем, что в деторождении участ-
вуют два организма: мужской и женский, и трудности,
связанные с физиологией организма, не просто удваи-
ваются, ибо надо учитывать также и их взаимодейст-
вие. Эта же сложность объясняет, почему разного рода
табу, предрассудки, легенды, религиозные запреты
смогли укрепиться ввиду того, что научное изучение
этих проблем началось весьма поздно и с трудом про-
бивало себе дорогу. И наконец, как последствия, так и
условия воспроизводства населения связаны с демогра-
фическими, экономическими, социальными и политиче-
скими факторами, поэтому, помимо сложности самой
проблемы, следует иметь в виду и ее внешнюю увязку.
В такой ситуации и пришлось начинать научные ис-
следования по биологии воспроизводства. Если взять
частный вопрос о бесплодии, не следует удивляться
тому, что долгие годы принималось во внимание лишь
женское бесплодие, поскольку внешние проявления
указывали на женщину как- главную фигуру в дето-
рождении. Над идеологией пациентов и врачей довлели
также социальные традиции: в случае бездетности к
врачу обращалась жена, а не муж, и именно ее обви-
няли в беде. В результате сама статистика причин бес-
плодия была искажена из-за неправильной исходной
выборки. Чем дальше продвигаются теперь исследова-
ния по этому вопросу, тем ближе данные о мужском
бесплодии подходят к 50%, т. е. равному женскому.
Таким образом, нащупывание и ошибки в создавае-
мой науке вызваны не только трудностью, присущей
предмету. Рабочие гкпотезы могут оказываться под
влиянием и даже искажаться под воздействием со-
циальных условий, от которых ученые не ограждены,
во всяком случае не полностью ограждены, ни своим
сообществом, ни собственным критическим мышлением.
Мне хотелось бы кратко остановиться на другом
56
примере и показать трудности иного Порядка. Исследо-
ватель, которому государство поручило, непосредствен-
но или через частную фирму, работать над тугоплав-
кой керамикой, вовсе не обязан знать о ее применении,
в частности, на военные цели.
Изучать ответственность ученых в готовой, т. е. став-
шей общеизвестной, науке намного сложнее. Ее ре-
зультаты теоретически доступны всем. Кто угодно мо-
жет сейчас изготовить наркотики или даже, хотя эта
задача и посложнее, атомную бомбу. Ученые, во вся-
ком случае непосредственно, не несут ответственности
за использование полученных ими результатов, точно
так же, как рабочий-металлист не отвечает за автомо-
бильные катастрофы, хотя он и участвовал в создании
автомашин.
Как только достигнут научный или технический ре-
зультат, его невозможно скрыть или ограничить рас-
пространение сведений о нем; Я бы даже сказал, что
такое действие было бы весьма вредно и привело бы к
противоположному результату, как это бывает с мера-
ми запрещения. Очевидно также, что не всякое новое
знание является синонимом прогресса, так как оно мо-
жет быть использовано как во благо, так и во вред. Мор-
фий успокаивает боль, но убивает наркоманов, освоение
ядерных частиц может привести к открытию новых ис-
точников энергии, но и к созданию оружия массового
уничтожения. Синтез 2-4-Д освобождает сельское хо-
зяйство от многих забот по борьбе с сорняками, но
становится в массированных дозах как дефолиант
весьма простым и эффективным экологическим ору-
жием.
Итак, коль скоро наука принадлежит всем, то и
использование науки тоже дело всех. Ученые имеют
столь же малое влияние на ее применение, как и кре-
стьяне на потребление сельскохозяйственных продук-
тов. Часто забывают, что если производство — дело по-
литическое, то и потребление столь же политически
важно. А ученые не обладают никакой политической
властью, разве что бросят свое дело и станут полити-
ками. Они редко поступают так.
Разумеется, ученые не должны были бы проявлять
безразличие к использованию знаний, во-первых, как
граждане, а во-вторых, потому, что каждый из них зна-
ком с частью свода знаний и понимает, насколько могут
57
быть опасны современные достижения науки. Но они час-
то недооценивают эту опасность потому, что думают пре-
жде всего не о злоупотреблении знанием, поскольку ра-
ботали не для этого.
Итак, ученые не намного лучше вооружены, чем прос-
тые граждане, чтобы направлять использование достиже-
ний науки, и несомненно, один из драматических аспек-
тов их положения заключается в том, что они видят, как
достигнутое ими ускользает из-под их контроля.
Необходимо развеять миф о привилегированном поло-
жении ученых, равно как и распространяемое реакцион-
ными политиками представление, что во всех бедах на-
шего времени повинна наука. Однако разве не эти же
деятели используют достижения науки во зло, в частнос-
ти для подготовки войны? Удобно иметь козла отпуще-
ния, приписывая ему все наши трудности и даже кри-
зисы. Недобросовестные политики прибегают к диверси-
ям двух видов. Наиболее простая диверсия заключается
в заявлении, будто все наши проблемы созданы наукой,
подобно тому как в XIX в. утверждали, что в безработи-
це повинны машины. Более изощренная диверсия заклю-
чается в поручении ученым разрешить политические про-
блемы, не предоставляя им для этого нужных политиче-
ских средств и затем обвиняя их после неизбежного про-
вала в том, что они не справляются со своим делом. Нуж-
но, чтобы об истинном положении ученых знали не толь-
ко простые граждане, но и сами ученые отдавали себе в
этом отчет. А они нередко заблуждаются относительно
своего положения по традиции, тщеславию или в надеж-
де на более или менее реальные привилегии.
Проблема заключается в том, чтобы знать, как уче-
ные могут проявлять свою специфическую ответствен-
ность.
Первая опасность, которой следует избежать, выте-
кает из нашего анализа. Ученый может надеяться решить
некоторые проблемы в одиночку благодаря знаниям в
пределах своей специальности. В таком случае его под-
стерегает опасность технократии или опасность обмана.
Дело в том, что люди науки компетентны в своей облас-
ти, локально компетентны, как сказал бы математик, но
вне своей области они не более сведущи, чем все осталь-
ные граждане. Мало кто из ученых взял на себя значи-
тельный труд стать всезнайкой даже в своей области
науки, — что, впрочем, не сулит им никаких социальных
Ь8
выгод, и тем более разделить заботы социологов, эконо-
мистов, географов, не говоря уже о психологах или фи-
лософах.
Помимо скромности, перед лицом сложных проблем
нашей эпохи ученый должен точно осознавать место сво-
ей дисциплины среди всех других. Он должен знать, что
всякое техническое воплощение требует использования
достижений нескольких дисциплин, что крупные научные
проекты ставят задачу координации усилий многих спе-
циалистов на уровне фундаментальных исследований.
Ученый довольно хорошо осознает свою ответствен-
ность в создаваемой науке, где он действующее лицо и
где ориентация работы во многом зависит от него. Пер-
вое требование — быть критичным. Исследование — это
не только эксперимент или наблюдение в поле, на мест-
ности, но и длительная подготовка, а затем интерпрета-
ция. И здесь, быть может, ответственность ученого осо-
бенно велика: в выборе модели, в отборе гипотез и точек
зрения и в обсуждении результатов. Именно в области
методики ученый может приобрести наиболее ценные и
универсальные знания, а следовательно, лучше всего
сыграть роль критика.
Хорршо зная механизмы научного производства, он
должен участвовать в разработке программ исследова-
ний. Однако решения всегда принимаются на политиче-
ском уровне, потому что проведение исследований требу-
ет средств, а результаты исследований могут иметь важ-
ные социально-экономические последствия. Это поднима-
ет вопрос о взаимоотношениях между «научным» и поли-
тическим, один из самых сложных вопросов ближайших
лет.
Возникает также конфликтная ситуация, связанная с
ответственностью ученого в области использования «сде-
ланной» науки. В этой области наиболее оригинальный,
наиболее специфический вклад ученого заключается в
том, чтобы информировать политиков о неоднозначном
характере принимаемых ими решений.
Проложить автодорогу — это значит не только со-
здать условия для быстрого сообщения между двумя горо-
дами. Это означает разделить ландшафт, изменить рас-
пределение животных, сдвинуть экологическое и эконо-
мическое равновесие, перестроить демографию, характер
и частоту браков и т. п. Построить гидроэлектростан-
цию это значит не только обеспечить какой-то район
59
дешевой энергией. Такое строительство влечет за собой
трансформацию всей гидрологической сети этого района,
Нарушение биологического равновесия животного и рас-
тительного мира выше плотины, изменение экономики и
демографии района в зависимости от размера плотины.
Выстроить ядерный реактор — это значит создать источ-
ник энергии. Но в то же время, учитывая масштаб реше-
ния, поставить в привилегированное положение одно из
направлений фундаментальных и технологических иссле-
дований, избрать определенную форму концентрации
промышленности, согласиться с серией последствий,
включая возможность распространения ядерного ору-
жия.
Дело ученых, за редкими исключениями, не в том, что-
бы выступать за или против того или иного решения, а
в том, чтобы информировать общественность о всех по-
следствиях и риске принимаемых решений при нынеш-
нем состоянии наших знаний. А на это научные работ-
ники, во всяком случае те, кто не ограничивается своей
узкой специальностью, вполне способны. Если взять при-
мер постройки плотины, то речь идет о политическом
решении технической проблемы. Но невозможно серьез-
ное обсуждение, если не составлен список вероятных по-
следствий для гидрологической сети всего бассейна, для
распределения животных и флоры порой далеко выше
плотины и вдоль притоков, для сельскохозяйственной
структуры ввиду затопления земель и исчезновения ряда
деревень, для экономики района ввиду изменений в его
энергетическом балансе, введения туризма и т. п. Оценка
(качественная и количественная) всех этих последствий
ставит логические вопросы системного анализа. Зачастую
она требует ограниченных, но фундаментальных иссле-
дований. И здесь вновь от исследователя ускользает от-
ветственность, ибо проведение этих дополнительных ис-
следований подразумевает политическое решение о выде-
лении средств на их осуществление.
Таким образом, долг ученого показать, что никакое
решение не бывает локальным и ограниченным во вре-
мени. Научно-техническая мощь человека сегодня тако-
ва, что следовало бы пересмотреть нашу стратегию при-
нятия политических решений, и здесь ученые также обя-
заны внести свой вклад в разработку новых стратегиче-
ских подходов.
Короче говоря, автономия науки лишь частичка и тем
60
меньше, чем ближе мы подходим к техническим прило-
жениям, и в соответствии с этим степень свободы науч-
ных работников колеблется в широких пределах — от
тесной связи с политическими решениями до относитель-
ной независимости в определении и выполнении про-
грамм.
Самостоятельность науки, ответственность научных
работников и их положение в современном обществе свя-
заны между собой тесным образом.
НАУКА И ОБЩЕСТВО
Взаимоотношения между наукой и обществом пред-
ставляют огромное поле конфликта и широкую область
исследования. Рассмотреть эту тему в целом не пред-
ставляется здесь возможным. Поэтому сформулировав
некоторые замечания о современной науке и обществе,
мы ограничимся некоторыми аспектами, которые кажут-
ся важными для трех видов проблем: наука и развитие,
наука и потребности человека, наука и социальные пре-
образования.
Наука сегодня
За последнее время наука сильно изменилась. Она
накопила за несколько лет больше знаний, чем за мно-
гие предшествующие века. Срок удвоения знаний, кото-
рый еще недавно исчислялся 12—15 годами, сейчас, по-
видимому, составляет около 8 лет. Наука проникла в
такие области, которые до сих пор считались потусторон-
ними для нее. Научное исследование стало профессией и
количество научных, работников значительно увеличи-
лось: около 265 000 во Франции и немногим меньше
5 миллионов во всем мире. Это значит, что даже в пре-
делах одной страны установилась разветвленная система
взаимоотношений и компетенций. В свою очередь, это
связано с социальными проблемами внутри научного со-
общества.
За тридцать лет технология получила возможность во
всех своих сферах использовать сложнейшее и совершен-
нейшее оборудование. Она модифицировала большинст-
во принципов, на основе которых строилась и эволюцио-
нировала, при той же мощности встала на путь миниа-
тюризации. Были достигнуты быстрые успехи в области
61
компьютеризации, хирургии, связи. Технология требует
подготовки все большего числа высокообразованных ин-
женеров и технологов, способных приспособиться к новым
методам, новым видам производства.
Но главное, по моему мнению, то, что наука и техно-
гия находятся теперь в совершенно новых отношениях.
В течение веков и до недавнего времени наука развива-
лась под сенью технологии. Последняя, являясь эмпири-
ческой во всех областях человеческой деятельности, по-
чти везде опережала науку, снабжая ее гипотезами, сред-
ствами исследования, и направляла научный поиск. При-
вивка в сельском хозяйстве появилась раньше селекции;
производство пива и вина намного опередило пастеров-
ское исследование брожения; составление весьма слож-
ных календарей обошлось без решения самых элемен-
тарных астрономических проблем. Наука шла в основном
по пути объяснений, а не инициатив, и ее воздействие
было сравнительно слабым.
В настоящее время положение в корне изменилось,
наука стала настолько целостной, что теперь уже техно-
логия развивается под сенью науки. Наука взяла техно-
логию в руки, и последняя стала в большинстве случаев
лишь приложением научных механизмов, открытых вне
ее. Достаточно упомянуть бесчисленные последствия от-
крытия транзисторов, излучения, генетических манипу-
ляций. Генная инженерия не предшествовала бактери-
альной генетике, ЭВМ не предшествовали электронике.
Использование научных открытий наступает очень быст-
ро, иногда слишком быстро. Новая молекула еще не изу-
чена до конца, а уже используется как медикамент; но-
вый вид энергии еще не полностью освоен, а уже исполь-
зуется в быту. Возникает вопрос: не слишком ли коро-
ток промежуток между наукой и ее приложением? В этом
источник новых опасностей.
Как бы то ни было, технологический потенциал, на-
копленный в индустриально развитых странах, и арсенал
научных знаний и методов таковы, что стало возможно
браться за любые проблемы и иметь внушительный план
их разрешения, были бы нужные средства. Можно отпра-
виться на Луну или на дно морское, перемещаться со
сверхзвуковой скоростью, сменить сердце, завтра мож-
но будет выбирать пол своих детей, автоматически пе-
реводить с одного языка на другой. -
62
Проблема осуществимости стала экономическим во-
просом стоимости и сроков, нежели вопросом научной
оценки. Зато выбор между несколькими проектами ста-
новится все более важной задачей./
Буржуазная мысль однодисциплинарна. Этот подход
она унаследовала от Декарта вместе с аналитическим
умом, разделяющим проблемы на столько частей, сколь-
ко нужно для того, чтобы решить каждую отдельно. Она
отказывалась от сложности реальных ситуаций и взаимо-
действия между частями. Буржуазная мысль длительное
время уклонялась от понятия системы и системности.
Ныне она отказывается признавать выводы, вытекающие
из принципа системности. Университетские круги и руко-
водящая верхушка отчаянно цепляются за классифика-
цию О. Конта.
А ведь сегодня научный поиск во всех областях, на
всех уровнях выявляет эту системность. Никакая меди-
цинская проблема не будет решена одной только меди-
циной, никакая физическая проблема одной только фи-
зикой, не говоря уже о проблемах демографии и продо-
вольствия.
Причина кроется в связности новой зарождающейся
науки и в социальных последствиях нового положения
вещей? Можно ли в настоящее время говорить о науке,
не говоря об обществе?
Несколько замечаний
о современном обществе
*3а то же время общество значительно изменилось по
структуре, по нормам общежития, по моральным ценнос-
тям. Состав семьи в среднем с двумя детьми привел к
тому, что сама семья уже не та и отчуждение между
поколениями углубляется. Внутреннее ее равновесие
изменилось в связи с приобщением женщин к общест-
венному труду. Повсеместная ускоренная урбанизация
поломала условия жизни, использование времени и об-
щественные связи. Способы производства и распределе-
ния в рамках эволюции, связанной с политическими ре-
жимами, расширили научные и технические возможно-
сти и оказали сильнейшее влияние на социальные отно-
шения.
Это, видимо, привело к значительному различию в со-
циальном подходе к науке. Общественные классы, слои
63
и категории смотрят по-разному на науку, по-разному ве-
дут себя в ее отношении и неодинаково испытывают ее
воздействие. Поэтому и наука по-разному вписывается в
их идеологические представления. Может ли рабочий,
участвующий в создании сверхзвукового воздушного лай-
нера и не имеющий ни малейшего шанса летать на нем,
смотреть на науку и технику так же, как южноамерикан-
ский делец, который отправится в очередной рейс, вовсе
не думая о проблемах строительства лайнера?
Кроме того, поскольку многие смешивают науку, тех-
нологию и технику, они выносят о науке, в силу своих
профессиональных подходов, суждения, относящиеся
лишь к использованию ее. результатов. Проведенные
ЮНЕСКО исследования по воздействию науки на обще-
ство были весьма полезны, но, возможно, недостаточно
увязаны с повседневной жизнью. Недостаточно выявить
несколько крупных социальных механизмов, нужно еще
знать, как простые люди на своем уровне воспринимают
их последствия.
^Сегодняшнее общество несет в себе острейшие про-
тиворечия^Механизация, йе говоря уже об автоматиза-
ции производства, позволяет сократить рабочее время.
Однако длительность рабочего дня во Франции — самая
большая в Европе, тогда как число безработных посто-
янно растет. Говорят о том, что слишком много врачей,
но нужно ожидать месяц, чтобы добиться приема специа-
листом. Утверждают, что электричество не принадлежит
к числу наиболее рентабельных средств отопления, но
многие новые дома, особенно те, что построены с по-
мощью и под контролем государства, оборудованы элек-
трическим отоплением. 1 Не хватает рабочей силы для
осуществления проектов первой необходимости, сани-
тарных и продовольственных, а безработные насчитыва-
ются десятками миллионов. Й это происходит не только
в старой Европе. Развивающиеся страны, в которых по-
ложение на рынке труда куда более сложное, не обой-
дены этим явлением.дОтдельные социалистические стра-
ны также не избавлены от ряда противоречий, тем более
что они ощущают на себе влияние капиталистических
стран, с которыми мирно сосуществуют.
ГК тому же общество находится в состоянии разброда.
Быстрое развитие наиболее индустриализованных стран
вызвало сдвиги в уровне жизни, ввело чересполосицуj
Есть не только капиталистические государства, есть так-
W
2ке развитые — однр больше, другие меньше. Возможны
любые комбинации в положении, ведущие к неустойчи-
вому и разнородному целому. В зависимости от обстоя-
тельств говорят о развитых странах, странах низкого
уровня развития, о развивающихся, о странах Севера и
Юга, Востока и Запада, о неприсоединившихся, о «груп-
пе 77» и т. д. Многочисленные экономические и полити-
ческие кризисы, локальные или региональные, доходя-
щие иногда до военных столкновений, — свидетельство
хрупкости международного равновесия.
Разрыв в уровне развития разных стран особенно
глубок в силу того, что ускоренное развитие одних обес-
печивалось за счет других колониальной или неоколониа-
листской эксплуатацией. Если бы мы захотели оце-
нить уровень жизни людей с помощью лишь одного кри-
терия, стоило бы выбрать потребление энергии. В на-
стоящее время это потребление в среднем на душу насе-
ления где-то около 250 000 калорий в сутки. Поскольку
минимальная потребность человека в день около 2500 ка-
лорий, мы потребляем в 100 раз больше энергии, чем
биологически необходимо. Однако отклонения от сред-
него значения чрезвычайно велики, и некоторые люди
получают лишь минимум энергии или в 2—3 раза боль-
ше минимума, тогда как другие потребляют в 1000 раз
больше, чем необходимо.
Не случайно поэтому энергетические проблемы нахо-
дятся в центре нынешних социальных конфликтов. Речь
идет не только о борьбе за природные ресурсы или их
эксплуатацию — что само по себе приводит к ожесто-
ченной схватке на уровне стран и крупных корпораций,—
но о самой цивилизации, чем и объясняется глубина всех
конфликтов и каждого из них.
Наука и развитие
Наука и технология рассматриваются сейчас как
неотъемлемая часть общественного развития, взятого как
система. Их прогресс — не достаточное, но необходимое
условие экономического и социального развития. Без
науки и технологии политические решения и программы
не более чем пожеланиям
г Таков, по-видимому, первый вывод, который следует
извлечь из работы конференций ООН «Наука и техноло-
гия для развития», которая состоялась в Вене в августе
5 Заказ 8735
65
1979 г. Впервые на официальном уровне соприкоснулись
по самым общим и разным вопросам наука и политика,
приведя участников конференции к единогласному заклю-
чению о необходимости науки. Никто, несмотря на раз-
личные кризисы, потрясающие многие страны, не может
ставить под сомнение решающую роль науки и техники
в развитии. Ведь если наука и техника не существовали
бы без общества, способного производить больше благ,
чем необходимо для удовлетворения насущных нужд, то
и, с другой стороны, современное общество, с его демо-
графией, уровнем жизни, культурой, не смогло бы вы-
жить без науки и техники.
Но за пределами этого вопроса расхождения весьма
велики. Различия в политическом строе, в уровнях эко-
номического и социального развития, противостояние гео-
графического и исторического порядка ведут к выбору
весьма отдаленных друг от друга типов развития. А ведь
первое условие национальной свободы —- выбор своего
типа развития.
Возможно ли это, когда существуют транснациональ-
ные корпорации, для которых развитие — синоним их
собственного развития, модернизация — единственно воз-
можный путь, традиция должна быть преодолена посред-
ством развития, а передача технологии — операция ком-
мерческая, не имеющая отношение к вопросам куль-
туры?
Наука и техника предоставляют обществу средства
для развития. Но такой глобальный вывод о взаимоот-
ношении между ними не позволяет выявить истинные
проблемы.
С одной стороны, средства, предоставляемые общест-
ву для его развития, появились не случайно. Они сами
являются продуктом определенного экономического и
социального положения. Поэтому существует механизм
положительной обратной связи между природой этих
средств и характером развития со всеми отклонениями,
ошибками и расстройствами, которые можно себе пред-
ставить.
С другой стороны, такие средства не всегда находят-
ся в руках тех, кому они нужны. Это привело к тому,
что проблема передачи технологии оказалась в центре
международной дискуссии, которая вскрыла различные
случаи компромиссов, нажима и шантажа. Дело здесь не
в прогрессе науки и техники как таковых, а в отноше-
66
ниях Между странами и в изменениях, которые могут в
этих отношениях произойти. Международный кодекс
хорошего поведения в деле передачи технологии, над ко-
торым думают в ООН, нам кажется недостаточным. Под-
линная международная хартия научно-технического со-
трудничества должна включать права и обязанности уче-
ных, инженеров и техников при передаче технологии, во-
просы утечки квалифицированных кадров, и т. д., что
нельзя выразить в одних лишь финансовых терминах.
Научные работники, т. е. все, кто делает науку и кому
поручено привести ее в действие, не могут оставаться
безучастными перед лицом- этих трудностей и конфлик-
тов. Подавляющее большинство научных работников не
хотят, чтобы плоды их труда использовались как инст-
румент эксплуатации или угнетения, и желают, чтобы они
служили общественной пользе и освобождению. Не сле-
дует, видимо, безапелляционно говорить, что ученые
работают на благо человечества. Я думаю, что они ра-
ботают прежде всего, чтобы знать. Но ведь когда зна-
ешь, можно действовать эффективно.
К сожалению, можно действовать по-разному. Когда
наука используется в военных целях, мы говорим, что
речь идет об отклонении. А когда отклонение оборачи-
вается гонкой вооружений, которая поглощает в мире в
4 раза больше средств, чем ассигнуется на научные ис-
следования, Мы говорим, что это трагическая ошибка.
Огромное большинство научно-технического сообщества
согласно по меньшей мере в одном: оно требует поло-
жить конец этой гонке, начать постепенное разоружение
и двигаться к истинному и прочному миру.
Нельзя говорить о взаимосвязи между наукой и раз-
витием, оставляя без внимания бремя гонки вооружений.
Это бремя выражается не только в чистом ущербе в сум-
ме один миллиард долларов ежедневно, но и включает
в себя время, потерянное полумиллионом ученых и тех-
ников, работающих только на подготовку войны. Гонка
вооружений — это чудовищная опасность, связанная с
ядернум оружием. Она порождает обстановку неуверен-
ности и страха. Это — политические, экономические, со-
циальные и моральные деформации, связанные с нали-
чием внутри самих стран чрезмерных военных сил и воен-
ной направленностью производительных сил. В между-
народном плане гонка вооружений — постоянное взвин-
.5*
67
чивание «холодной войны» и невозможность установить
новый международный экономический порядок.
Обязанность научных работников — выступать про-
тив такого положения. Гонка вооружений имеет не толь-
ко количественный, но и качественный аспект в том смыс-
ле, что она все чаще прибегает к новейшим достижениям
науки для создания все более изощренного, совершенно-
го и непредвиденного оружия.
И если говорить о демократии в области отношений
между наукой и обществом, то она в том, что научные
программы и их результаты должны быть поставлены
на службу народу.
Наука и потребности человека
Коль скоро наука и техника тесно связаны с-общест-
венным развитием, они должны отвечать потребностям
людей.
Немедленно возникает вопрос: какие потребности, в
рамках какого общества?
Не просто дать ясный ответ даже на первый вопрос.
Самые фундаментальные потребности, например в пита-
нии, могут удовлетворяться разным образом. Или, к
примеру, необходимо ли увеличение потребности энер-
гии в 100 раз больше биологической потребности? Неиз-
бежно ли использование автомашины? Надо ли переда-
вать технологию? Все ли потребности являются матери-
альными и можно ли отразить их в патентах? Вопросы
можно было бы продолжить, но поставленных достаточ-
но, чтобы задуматься над концепцией потребности.
Потребности людей не только индивидуальны. Точ-
нее, проблемы, которые возникают в связи со многими
нынешними чаяниями общественности, являются гло-
бальными, будь то ликвидация эпидемической болезни
или снабжение продуктами питания. Научная формули-
ровка на уровне исследователей вопросов, которые они
должны решать, непосредственно зависит от общих соци-
ально-экономических, а иногда и политических условий,
в которых должны удовлетворяться эти потребности.
Если бы мы сумели хотя бы локально и на какой-то
срок определить потребности людей, следовало бы в та-
ком случае ограничивать научную деятельность удовлет-
ворением непосредственных и признанных потребностей?
68
Должна ли научная политика сводиться к перечню про-
грамм, направленных на удовлетворение этих нужд, или
же этбт перечень должен составлять лишь часть более
широкого перечня, отвечающего собственному, внутрен-
нему прогрессу науки? Возникает вопрос об относитель-
ной автономии науки в обществе.
Когда несколько лет назад началось бурное развитие
генетики, встал вопрос о выборе эффективного материа-
ла. Если бы критерием выбора взяли тогда огромные
потребности миллиарда людей, которые страдали от не-
доедания, то выбор остановился бы на дойной корове.
Если же критерием взять быстроту приобретения знаний
и программ науки как таковой, тогда нужно было вы-
брать бактерию, у которой, как известно, поколения сме-
няются каждые двадцать минут. Что и было сделано. И
сегодня благодаря бактерии Escherichia coli — кишечной
палочке мы располагаем методами генной инженерии,
которые позволят решить многие проблемы, в том числе
и продовольственную, продвигаясь непредвиденными пу-
тями, которые не обязательно исключают дойную коро-
ву. Таким образом, ясно, что критерий обеспечения
потребностей человека не единственный и не главный.
В самом деле, продолжая рассматривать тот же при-
мер, зададимся вопросом, что дала бы корова в качест-
ве объекта исследований. Найденные решения достига-
лись бы медленно, относились бы к сельскохозяйствен-
ному производству и отвечали бы гипотезе об умеренном
демографическом росте. Второй путь предлагает более
быстрые решения с возможными промышленными при-
ложениями и может отвечать задачам, вызванным «де-
мографическим взрывом». Речь идет, таким образом, о
двух стратегиях, двух разных концепциях развития, при-
чем вопрос, совместимы ли они, остается дискуссион-
ным.
При всех обстоятельствах наука не нейтральна, даже
если ее содержание универсально. Момент любого от-
крытия не случаен, он будет достигнут если не сегодня,
то завтра. История ядерной физики в этом отношении
весьма показательна. Степень продвижения вперед раз-
личных отраслей науки по-своему закономерна, даже
если в ходе исторического развития равновесие восста-
навливается. Достижения науки находили приложение
в первую очередь в промышленности, потому что про-
мышленное (более того, капиталистическое) общество
69
требовало от науки конкретных результатов. В итоге в
течение целого века биологические дисциплины находи-
лись в загоне и значительно отстали. Довольно просто
найти такому положению технические, если не мораль-
ные, политические или даже религиозные объяснения.
Намечающееся сейчас восстановление равновесия час-
тично вызвано кризисом в промышленно развитых капи-
талистических странах.
Легко понять, как опасно подчинять формирующуюся
науку, т. е. научные исследования, программы и сред-
ства, сиюминутным потребностям человека, определен-
ным на основании политических оценок в каждый дан-
ный момент, связь которых с современными социально-
экономическими условиями весьма относительная и, воз-
можно, временная. Укажем, для примера, что направлен-
ность селекции в выведении свиней и кур полностью из-
менилась за последние десятилетия под воздействием
сдвигов в образе жизни, способе питания и вкусах по-
требителей. Если взять не такой простой пример выбора
приоритетного вида энергии и даже более детального
выбора определенного типа энергетических ядерных ус-
тановок, то он связан с возможностью неоправданных
ошибок и отклонений в исследованиях по ядерной фи-
зике.
Для того чтобы обойти эти трудности, ’необходимо
признать относительную автономию науки, которая не
должна терять из виду свою наипервейшую цель — зна-
ние.
Наука и социальные изменения
Научные работники часто наталкиваются в настоя-
щее время на новые проблемы. Так, сведения о некото-
рых исследованиях, в частности, проводимые в разви-
вающихся странах, не оглашаются, а результаты иссле-
дований передаются только правительству. Существуют
опасения, что публикация этих результатов могла бы
привести к некоторым немедленным изменениям, соци-
альные последствия которых не оценены всесторонне и
могут стать фактором трудноподдающейся исправлению
дестабилизации. Случается, что технические результаты
некоторых исследований сообщаются прямо возможным
пользователям в сельском хозяйстве и промышленности,
минуя административных опекунов.' Можно догадаться,
?0
к каким острым конфликтам это может приводить. На-
конец, в области социально-экономических исследований
многие работы и опросы выполняются по контрактам с
самим государством через различные министерства в об-
ход официальных исследовательских учреждений. До-
клады о результатах передаются тем, кто субсидировал
работу.
Во всех этих различных случаях результаты исследо-
ваний не засекречены в прямом смысле слова, но и не
публикуются. Подавляющее большинство граждан и да-
же значительная часть научного и технического сообще-
ства не информированы об этих работах. Это тем более
тревожно, что та же тенденция наблюдается и в фун-
даментальных исследованиях, но в несколько иной фор-
ме: результаты публикуются с большим запозданием.
Возможно, по вине издательства, но в действительности
эти результаты становятся известными и обсуждаются
гораздо раньше благодаря серии более или менее офи-
циальных встреч, на которых бывают лишь немногие при-
глашенные и при всех обстоятельствах лишь ограничен-
ная элита, способная оплатить расходы на соответствую-
щие поездки. Ясно, что научные учреждения развиваю-
щихся.стран, которые являются в то же время бедными
странами, полностью отстранены от такого обмена ин-
формацией.
Но эта очевидная несправедливость никого более не
обманывает, и можно сказать, что наука и техника сы-
грали роль разоблачителей положения, которое без них
было бы не так ясно. В этом смысле наука может слу*
жить орудием социальных преобразований.
Непорядочно утверждать, будто международное науч-
но-техническое сотрудничество нейтрально. Оно может
либо мешать, либо способствовать социальным преобра-
зованиям. Все дело в том, в каких рамках оно задумано,
каковы внутренние политические условия, насколько кри-
тически настроено население, в какой степени информи-
рованы участвующие стороны.
Следовало бы урегулировать проблемы в области
технологии между правительствами с помощью обмена
обновленными качественными и количественными оцен-
ками. Следовало бы способствовать организации дискус-
сий о научной политике с учетом обстоятельств и задач с
участием ученых, политиков и широкой общественности,
а также представителей профессиональных и профсоюз-
71
ных организаций. Эти дискуссии преследовали бы цель
не только добиться наилучших приоритетов в области
научной политики. Они явились бы средством верну!ъ
науке ее общественную значимость и превратить науку и
технику в подлинные инструменты экономических и об-
щественных преобразований.
Нелишне напомнить, что развитие науки не влечет за
собой Механически социально-экономического прогресса.
Тем не менее некоторые технические новшества могут
быть революционными или во всяком случае создавать
условия для истинно революционных социальных изме-
нений. Нет сомнения в том, что создание летающих ап-
паратов тяжелее воздуха, йроизводство противозачаточ-
ных средств, внедрение в текстильную промышленность
искусственных волокон изменили и продолжают глубоко
Изменять международные отношения, вкусы в одежде или
структуру семьи. То же относится и к крупным научным
(Открытиям. Ясно, что теория относительности, транзис-
торы, открытие генетического кода по прошествии неко-
торого времени дестабилизировали ряд концепций, а так-
же практику, и они легли (или лягут) в основу серьезных
и экономических и социальных преобразований.
Поэтому отныне научные работники не могут оста-
ваться безучастными к плодам своего труда и не доби-
ваться контроля за применением своих открытий. Имен-
но здесь и кроется основа специфической их ответствен-
ности.
В этой ответственности есть драматизм, связанный с
донкой вооружений и вообще со всеми патологическими
случаями применения знания. Есть и другое, проявляю-
щееся всякий раз, когда ученому приходится участво-
вать в экспертизе или давать квалифицированную кон-
сультацию, связанную с принятием решения. Очень важ-
,но, по-моему мнению, подчеркнуть, что соответствующая
ответственность всегда связана с риском.
Я предлагаю обозначить риском первого порядка тот,
.на который идут, принимая поспешно решение об ис-
пользовании научного или технического открытия до про-
верки всех его последствий, будь то под давлением по-
требителей или тех, кто может извлечь непосредственную
выгоду.
Назовем риском второго порядка тот, на который лю-
ди наталкиваются, допуская в результате поспешности
ошибку, которой можно было бы избежать при допол-
Z2
нйтельном обдумывании. Задача полйтйки — взвесить
цену и риск. Понятие ответственности мне представля-
ется неотделимым от понятия риска, й это одна из при-
чин, почему ученые не могут повернуться спиной к по-
литическому процессу и , должны принимать активное
участие в дискуссиях. Наконец, отметим, что явления,
связанные с риском, изменяется с развитием общества,
да меняется и сам риск.
Заключение
Наука и техника могут сегодня считать, что никакая
область человеческой деятельности им не чужда, что
любая задача им по плечу...
Нынешняя наука имеет взрывной характер, скорее, в
силу социальных, чем физических последствий. В этом
заключается фундаментальное противоречие. С одной
стороны, наука с ее беспрецедентными потенциями оста-
ется возможным орудием освобождения. С другой
общество, которое говорит, что боится науки, на самом
деле боится преобразований.
Наступление периода застоя и обскурантизма, некого
современного средневековья, было бы признаком слабос-
ти. Многие предвестники такой опасности могут быть
уже сейчас выявлены, и они указывают, что она может
быть реальностью. Но имеются и возможности избежать
такой опасности. Все больше научных работников осозна-
ют существующие политические проблемы и свою ответ-
ственность перед обществом. Среди других трудящихся
растет стремление к достижению всех свобод, которых
они были так долго лишены и которые отныне для них
уже не утопия.
В нынешней ситуации разумный оптимизм коренится
в поисках свободы.
СОЦИОБИОЛОГИЯ И ПОЛИТИКА
Все то, что касается физических условий существова-
ния человека, длительное время после весьма активной
начальной фазы оставалось затем без внимания иссле-
дователей. Так было в течение затянувшегося периода
эмпирического освоения окружающего мира, а также и
на более позднем этапе научного исследования и более
систематического накопления знаний.
73
Материализм как метод, который привел к научному
анализу социальных проблем, был огромным шагом
вперед, последствия которого далеко еще не исчерпаны.
Он не допускает, в то же время игнорирования биологи-
ческих проблем или пренебрежения ими. Ведь именно
сейчас биология особенно прогрессирует и достигла ве-
сомых успехов.
Уже О. Конт обратил внимание на опасность идео-
логических отклонений. Хотя он явно отдавал преиму-
щество материи, О. Конт добавлял, пользуясь, правда,
довольно двусмысленной лексикой, видимо, необходимой
в то время, что низшее служит основой высшего, напо-
миная, таким образом, что одно без другого существо-
вать не может. Однако он делал это в форме, ныне уже
неприемлемой после всех открытий как в области гене-
тики, так и в физиологии нервной системы. Вво-
дившаяся им иерархия может привести к мысли, что выс-
шее не поддается изучению теми же методами, что и низ-
шее, и что оно может появиться другими путями из каких-
то зарезервированных областей.
Напомним еще раз, что человек — не понятие. Он —
живое существо, различные проявления его жизнедея-
тельности относятся и к его мышцам, и к его мозгу. Спор-
тивная, научная или художественная деятельность при-
водят в действие те или иные органы. Ибо человек, по-
добно всем биологическим организмам, живет и действу-
ет как единое целое, как организованная система. Поэто-
му ничто не просто, не раздельно и не автоматично
(в узком смысле слова), и нам следует думать и объ-
ясняться, скорее, категориями систем, чем только иерар-
хией.
Тот факт, что высшая степень интеграции живой ма-
терии достигается на уровне популяций (а в области био-
логии популяций сделано еще очень мало) и выражается,
в частности, для человека жизнью в обществе, никогда
и ни в коем случае не должен позволить нам упустить
из виду, что человек — не пешка или кирпич, не ней-
тральный объект, которым можно манипулировать без-
заботно и не рискуя ничем.
Речь идет вовсе не о том, чтобы свести социологию к
биологии, а о том, чтобы учитывать, что социология име-
ет дело с живыми существами и их взаимоотношениями,
а также, что существует подобие в структуре живых си-
стем, изучаемых на различных уровнях.
74
Не надо забывать, что человек — не зритель, а пре-
жде всего действующее лицо. Говорить о законах исто-
рии рискованно, не добавив тут же, что человек — тво-
рец своей собственной истории. Риск заключается в том,
что история может восприниматься как нечто, навязан-
ное извне, а ее законы — как свидетельство ее неотвра-
тимого движения. Нет, это человеческие законы, они ка-
саются групп, семейств, популяций, точно так же, как
другие законы относятся к отдельным индивидам, к ор-
ганам или более тонким структурам и, как таковые, не
вечны и не всесущны. Они действуют в определенном
месте, в определенное время, в рамках определенной со-
вокупности обстоятельств. Они могут меняться, когда
меняются условия. Более того, главное заключается
именно в том, чтобы раскрыть, проанализировать, объ-
яснить изменения и научиться ими управлять.
Разве главная проблема не в том, чтобы организо-
вать общество, не забыв человека? Именно человека —
а не просто индивида со всеми признаками автономии,
которая под этим подразумевается, — как существа со
всеми его собственными потребностями, чувствами, раз-
витием.
Поэтому правомерно выделить новое поле для раз-
мышлений, новую науку и назвать ее социобиологией.
Вильсон называет социобиологией изучение «биоло-
гических основ социального поведения». Это определение
не является нейтральным, независимо от того, что ду-
мает его автор. Оно одностороннее и имеет существен-
ные скрытые ограничения. Существуют ведь биологиче-
ские последствия социального поведения, разновидности
которого тем более важно рассмотреть, что они имеют
не только биологические основы, но и, будучи выявлен-
ными, подлежат отбору.
Объектом социобиологии должно быть изучение взаи-
модействия между двумя уровнями интеграции, каковы-
ми являются индивид и популяция. Эта наука может
быть только междисциплинарной. Ибо такое взаимодей-
ствие, всегда является сложным и связано с многочислен-
ными факторами. Она должна опираться на многие сло-
жившиеся дисциплины (экология, генетика, демография
и т. д.), выявлять механизмы, которые определяют в обо-
их направлениях переход от уровня индивидуального
(в том числе в самих физических аспектах) на уровень
75
популяционный (включая в случае человека и социаль-
но-экономические реальности).
Социобиология была бы, таким образом, одной из
самых сложных, областей применения научного метода.
В этой области следует продвигаться с особой осторож-
ностью и критичностью. Но хотя в этой области риск
ошибиться велик, подход к ней может стать средством
глубокого обновления многих дисциплин, вызвать пло-
дотворные дискуссии и послужить основой многодисцй-
плинарности, о которой сейчас так много говорится.
Так как социобиология является научной областью,
она никому лично не принадлежит, ни философскому те-
чению, ни партии, и должна стать полем соревнования
исследователей, специализирующихся во всех направле-
ниях науки. Она должна стать местом споров, оценок и
сравнения теорий, результаты которых будут единствен-
ным критерием, чтобы судить об их ценности.
Когда появляется новая область исследования, важ-
но, чтобы дискуссия сосредоточилась на определении
пределов открывающихся возможностей, опасностей, ко-
торые могут появиться, и необходимых мер предосторож-
ности.
Ведь в этой области, где, наряду с другими живот-
ными, основным объектом изучения, очевидно, является,
явно или неявно, человек, весь контекст исследования
примет экономическую и политическую окраску. Не впер-
вые в культурной, экономической и политической исто-
рии перенос идей из одной дисциплины в другую — что
может быть весьма плодотворно — сопряжен с научны-
ми ошибками или двусмысленностями, которые легко
использовать в определенных идеологических целях.
Так было, например, с генетикой — наукой о наслед-
ственности, которая основывается на консервативных
процессах, на гарантии непрерывности передачи наслед-
ственной информации от поколения к поколению (мы не
говорим о полной ее идентичности). Но консервативный
процесс в генетике и консерватизм в политике имеют
разные значения. Основываться на первом для оправда-
ния второго по меньшей мере недобросовестно, ибо это
может служить только обману широкой общественности,
от которой легко скрыть часть истины. Слишком часто
забывают, что генетика одновременно является наукой
об эволюции и все результаты, которые накапливаются
в настоящее время, ведут к открытию генома, обладаю-
76
Щего удивительной изменчивостью, чрезвычайной гиб-
костью и исключительной способностью к приспособле-
нию. Да и сам генетический код, о котором слишком по-
спешно и двусмысленно заговорили как о догме, не есть
ли результат эволюции?
Единственный здравый подход ко всем спорам, вы-
званный успехами генетики, следующий: социобиология —
наука, и развиваться она будет только благодаря самой
беспощадной критике ее ошибок или отклонений.
постоянство ДИСКУССИЙ
НА ТЕМУ РАЦИОНАЛИЗМА
Рационализм, о котором мы говорим, — это научный
рационализм, который также называют эксперименталь-
ным рационализмом. Речь идет о методе приобретения
знаний, основанном на работе разума над фактами под
контролем опыта, а не о классическом рационализме,
именуемом еще априорным *, который претендует на вы-
явление знаний о реальном на основе рассуждений над
априорными истинами.
Несколько идей...
Первая идея — рационализм, рациональная позиция
не спонтанны, не являются данными свыше и не пред-
ставляют раз и навсегда достигнутое материальное при-
обретение. Это вопрос, который всегда ставится практи-
чески. Это завоевание, завоевание человечества в ходе
его истории, равно как и повторное завоевание каждым
человеком в ходе своей жизни. Если бы дело обстояло
иначе, то необычайное накопление доказательств эффек-
тивности научного рационализма было бы достаточным,
чтобы навсегда устранить иррационализм. Этого не на-
блюдается, ибо:
— упомянутые выше доказательства являются куль-
турным приобретением человечества, полученным сообща
и обезличенно, которым человек не обладает при рож-
дении; он приобщается к нему ценой усилий в области
образования и информации;
* Априорные (до опыта и вне проверки эксперимента) суждения
доминировали в древности и от Аристотеля до Галилея. — Прим,
научн. ред.
77
• с другой стороны, вопрос о рационализме стоит
теоретически перед каждой проблемой.
Вторая идея заключается в замечании, что мир, в ко-
тором мы живем, иррационален, т. е. представляется
таким, пока его рассматривают в данный момент вне ис-
торической перспективы. Социальная несправедливость
может быть представлена как нелогичная, как иррацио-
нальная. Таким же образом можно смотреть и на эконо-
мические противоречия: с одной стороны, разбазарива-
ются средства, с другой — мрут от голода дети.
Отсутствие или недостаток знаний ведет к иррацио-
нализму. В общем, непонимание мира, насыщенного на-
учными и техническими открытиями, делает его недо-
ступным для поверхностной оценки, а следовательно, для
проверки опытом. Существует поэтому уровень иррацио-
нализма, начиная с самой простой реакции в обыденной
жизни (постучать по транзистору, когда он не работает)
вплоть до реакции самих ученых, которые не свободны
от ошибок, связанных с иррационализмом. Не просто
быть материалистом.
Третья идея — осуществить две демистификации.
Первая имеет целью дать ответ на очевидное проти-
воречие: мир кажется нам одновременно иррациональ-
ным и находящимся под влиянием науки! Вопреки тому
что часто говорят, современный мир не является научным
и техническим. Первое его качество то, что он капита-
листический *, несущий на себе воздействие капитализ-
ма вплоть до частностей в привычках, не исключая со-
циалистические страны в силу самой истории и сосу-
ществования. Понятно, что капитализм использовал по-
своему совокупность имевшихся научных и технических
знаний и более или менее непосредственно ориентиро-
вал накопление этих знаний.
Вторая демистификация, связанная с первой, заклю-
чается в выделении того факта, что ученые также люди
и не существует научной власти в отличие от власти
политической и экономической. Профессия исследовате-
ля не наделяет ученого политической властью. Личные
Призывы Эйнштейна против атомной бомбы не имели
эффекта. Капиталисты, презирающие ученых, использу-
* Речь идет главным образом о мире, в котором живет и
борется автор, — Прим. науч. ред.
78
ют термин «власть науки» с целью переложить на науку
и ученых ответственность за современный экономиче-
ский кризис.
...и некоторые комментарии
Нет более политического по своему содержанию во-
проса, чем вопрос о рационализме. Недемократическое
правительство, которое хочет сохранить власть, заинте-
ресовано поощрять, поддерживать некую практику или
рекламировать некоторые утверждения. Например, на-
следственность способностей, спонтанный характер на-
учного рационализма, существование непознаваемых об-
ластей, эффективность иррациональных действий...
Использование результатов науки капиталистами йе
ведет общество к рационализму и тем более автомати-
чески к социальному прогрессу. К тому же довольно
просто убедить рабочих, что работа на конвейере являет-
ся следствием науки и за нее приходится расплачиваться.
В действительности же такая работа есть не что иное,
как определенная форма капиталистического производ-
ства.
Капитаны капитализма то пытаются переложить
ответственность за трудности на науку и ученых, то ждут
от науки чуда для устранения этих трудностей. Это со-
провождается систематически организуемой пропагандой,
направленной на то, чтобы замаскировать действитель-
ные причины и действительные средства разрешения
нынешнего кризиса. Радио, телевидение, буржуазная
пресса тратят больше времени для нападок на науку,
чем на ее объяснение.
Отстаивать науку — это значит прежде всего при-
знавать ее решающую роль в качественном преобразо-
вании производительных сил. Появление новых машин,
новой продукции стало возможным благодаря приобре-
тению и введению в действие новых междисциплинарных
знаний.
Широкая публика осведомлена о научном прогрессе,
к которому она не имеет непосредственного доступа,
благодаря его материальному воплощению и его техни-
ческим последствиям. Видят калькулятор, самолет, ав-
томашину, магнитофон, стиральную машину. Используют
антибиотики, вакцины, пшеницу высокой продуктивнос-
ти и понимают, что за ними стоит наука. Но знают ху-
79
же или вообще не знают сами научные результаты (кото-
рые смешивают с их последствиями), порожденные ими
методы, взаимодействие между наукой и техникой, со-
циальную роль науки, проблемы научных работников?
На какой основе ведется наступление на науку? В каких
условиях? Возьмем два примера.
При обсуждении вопросов взаимоотношения человека
с окружающей средой науку обвиняют в загрязнении
среды, в повышении уровня шума в городах, в опаснос-
ти, связанной с использованием ядерной энергии. Состоя-
тельны ли эти обвинения? Кто загрязняет естественную
среду? Кто дает разрешение на строительство? Кто при-
нимает решения об использовании того или другого ис-
точника энергии? Конечно, представители администра-
тивной и политической власти, принадлежащей капита-
лизму.
Что касается гонки вооружений, то кто разоряет се-
годняшний мир, расходуя на нее миллиарды долларов
в день, кто толкает на это, кто принимает решения о гон-
ке вооружений? Разумеется, не ученые, каково бы ни
было их техническое участие. А кто извлекает выгоду,
разве не капиталистические монополии?
Первая группа ответов относится к важной проблеме
использования результатов науки.
Прежде всего прогресс науки не синоним социально-
го прогресса. Первый не обязательно влечет за собой
второй. Первый необходим, по недостаточен. Социальная
борьба, широкие движения в защиту интересов трудя-
щихся и народно-освободительная борьба неотдели-
мы от правильного использования науки и техники.
С другой стороны, научные работники -сами должны
осознавать свою ответственность. Они лучше, чем кто-
либо другой, в состоянии объяснить возможности, кото-
рые открывают их достижения, равно как и опасности,
которые они за собой влекут. Как говорил Ф. Жолио-
Кюри еще в 1957 г., ученые должны думать о возмож-
ном применении своих открытий. Дурное использование
результатов науки и техники — проблема общего поряд-
ка, которая может быть выражена на языке экономики
и политики. Она касается всех граждан, каждый из них
несет свою долю ответственности в борьбе за развитие
науки и правильное ее использование в обществе.
Наука должна оставаться собственностью народа,
£0
всех трудящихся. Для этого нужно не только защищать
ее развитие, но и следить за тем, чтобы ее не отвлекали
от основных целей.
Это приводит нас ко второй группе вопросов, относя-
щихся к ориентации науки.
В самом деле, цель науки неоднозначна. Ей можно
навязать различные роли (которых мы здесь не будем
касаться), и к сожалению, ее эффективность не зависит
от обоснованности проектов. Среди задач науки часто
забывают и недооценивают сегодня одну из них — обя-
зательно разъяснять, и понятием «фундаментальная
наука», вполне возможно, станет завтра наука объяс-
нять. Эта роль раскрывает собственные движение нау-
ки и контроль над тем, что стоит впереди, нежели, чем
удовлетворение известных потребностей и контроль над
прошлыми результатами. Объяснительная роль науки
связана с ее рациональностью. И возможно, наука кон-
ца XX в. сыграет по отношению к буржуазному общест-
ву роль, сравнимую с той, которую сыграл рационализм
XVIII в. по отношению к уходящему феодальному обще-
ству. Наука, когда она развивается свободно и гармонич-
но, оказывает дестабилизирующее действие на общест-
во, в котором она действует. Именно потому, что она
объяснительная, т. е. вводит в поле зрения новые явле-
ния, она вызывает сдвиги в общественном сознании и
структуре общества.
Кроме того, можно выдвинуть гипотезу, что не вся
научная деятельность включена в систему рационализ-
ма, и поэтому можно было бы исследовать отношения
между наукой, рационализмом и политикой.
Вопрос о рационализме (или иррационализме) не за-
крытый вопрос и, конечно, не тема философских бесед.
Политическая власть слишком в нем заинтересована*
чтобы мы не вмешивались в него.
ТВЕРДОЕ ЯДРО НАУКИ
Научные работники не игнорируют социально-эконо-
мический кризис, который потрясает многие страны. Сле-
дует, Однако, уточнить, что это — кризис развития. Ни
одна страна не регрессирует *. Совокупный националь-
* На определенных этапах бывает и движение вспять, например
в Чили и других странах. — Прим. науч. ред.
6 Заказ 8735 g|
ный продукт каждой из них не сокращается, и если аб-
солютное число неграмотных увеличивается, то их доля
по отношению ко всему населению снижается. Источник
кризиса — медленное социальное развитие, неравенство,
несправедливость, ошибки в определении направления
развития, привилегии капиталистической власти, осно-
ванной на силе и деньгах, неоправданное сохранение
устаревших режимов, не способных справиться с проб-
лемами, которые они сами порождают, и с внутренними
противоречиями, которые они сами провоцируют.
Далее, стоит ли повторять, что продвижение науки не
равносильно социально-экономическому прогрессу. Оно
является только его необходимым условием. Обществен-
ное развитие — дело политическое, и решения, относя-
щиеся к нему, отстоят довольно далеко от науки. Пери-
од научных открытий может быть отмечен отсутствием
развития или слабым развитием. По той причине, что
эти открытия не используются, поскольку этого не хотят,
или отсутствует технология, позволяющая достичь наме-
ченных целей. Результаты науки и техники являются
необходимой посылкой, и их связь с социально-экономи-
ческим применением устанавливается отнюдь не авто-
матически и не регулярно.
В прошлом научные открытия не могли быть извест-
ны широкой общественности. Кроме того, широкие на-
родные массы были настолько малообразованны, что не
имели возможности разумно сформулировать свои проб-
лемы. Эпидемия или голод воспринимались как неизбеж-
ное зло, для защиты от которого нет иных средств, кро-
ме терпения и молитвы. Сейчас положение сильно изме-
нилось, и большинство людей думают, что в нашей жиз-
ни, отмеченной крупными техническими достижениями,
все проблемы поддаются рациональному изучению и ре-
шению. Но здесь возникает новая и весьма серьезная
опасность непосредственного обращения к науке, к уче-
ным и перекладывания на них ответственности за создав-
шееся положение.
Заслуживает анализа первый аспект этой опасности,
состоящей в том, что под влиянием романтического эн-
тузиазма, вызванного крупными достижениями науки и
техники, люди начинают верить в некую магическую
силу науки. Однако через короткий промежуток, време-
ни, столкнувшись с констатацией слабости науки или ее
ошибок, бывшие энтузиасты могут разочароваться и на-
82
чать поносить науку. Наивный энтузиазм как первое
движение души не заслужен. С другой стороны, вера —
иначе ее не назовешь — в беспредельное могущество и
непосредственное воздействие науки ведет к упрощенче-
ству, которое игнорирует анализ социально-экономиче-
ских механизмов, стоящих между наукой и повседнев-
ной реальностью и маскирующих истинных виновников
создавшегося положения.
Нужно последовательно разоблачать упрощенческую
схему «наука — приложения науки», посредниками ко-
торой являются ученые и техники. Эта схема к тому же
никогда не функционировала и неоднократно критико-
валась со стороны величайших умов (например, Пасте-
ром). Однако она настолько удобна власть имущим, что
ее периодически возобновляют.
Ясно, что реальность лучше помогает понять другая
схема: «наука и техника — социально-экономические и
политические структуры — техника и конкретное исполь-
зование науки».
Простые люди жестоко заблуждались, оценивая нау-
ку через выгоды, которые они извлекали из так назы-
ваемых приложений науки или на основе повседневной
жизни/ Их критика опиралась на видимость, а не на
истинные механизмы. Напротив, ясно, что реальность
повседневной жизни и потребности людей доходят до
науки лишь через социально-экономические и политиче-
ские структуры. Научные работники должны отдавать
себе полный отчет в этом.
Верно, что господствующие классы, и в особенности
капиталисты промышленной эры, пользовались научны-
ми знаниями больше к своей выгоде, чем в интересах
народных масс. Но это политический вопрос.
Это вовсе не значит, что ученые должны считать себя
обойденными. С одной стороны, они должны как граж-
дане высказывать свое мнение и защищать его. Более
того, как ученые они должны изучать социально-эконо-
мическую и даже политическую область как объект нау-
ки. Принятие решения есть процесс, отталкивающийся
от научного исследования, так же как и разработка
предвидения.
Надо признать, что вследствие масштабов и слож-
ности научных результатов в выполнении любой програм-
мы существуют сейчас многие уровни сотрудничества и
6* 83
ответственности. В этих условиях исполнитель, а тем
паче пользователь далеко не всегда в состоянии судить,
какова доля собственно научного знания, какова доля
технологии и какова доля эмпиризма. Или какова сте-
пень ответственности ученых, инженеров, экономистов
или политиков? Известны сложности такого анализа, ко-
гда случаются катастрофы, вызывающие расследования
(например, разрушение плотины). Нелегко выявить чис-
ло и значение связей между элементами системы произ-
водства и, более того, между элементами системы по-
требления. Могут критиковать ученых и политиков, при-
нимавших решения о программах, что они недостаточно
проанализировали эти системы. При всех обстоятель-
ствах рядовому человеку трудно составить себе мнение
об этом.
Далее, результаты науки не все и не всегда универ-
сальны в традиционном смысле этого слова. Те, кото-
рые имеют, например, географическую или климатиче-
скую привязку. Но было бы упрощенчеством называть
научными лишь те результаты, истинность которых уни-
версальна. В таком случае был бы риск ограничить нау-
ку несколькими аксиомами и несколькими их следствия-
ми. Другое решение заключалось бы в иной крайности —
в волевом навязывании истинности всех результатов
науки для всей Вселенной, нечто вроде навязанной уни-
версальности. Видимо, в подобных идеологических соб-
лазнах следует искать концептуальные истоки колониа-
лизма (который, кроме всего прочего, оказывается еще
и грубейшей ошибкой в глазах науки).
Нужно ли, однако, отказаться от идеи универсаль-
ности науки? Разумеется, нет. Но необходимо обдумать
и согласиться на обсуждение целей науки.
В нынешнем ее состоянии у науки имеется, по-види-
мому, четыре основные цели: описать, осознать, пред-
сказать, решить. Этому соответствуют четыре типа мо-
делей. Не нужно думать, что между ними установлена
иерархия и они упорядочены. При нынешнем уровне на-
ших знаний они обладают по отношению друг к другу
значительной автономией. Теоретически мы были рады
принимать решение лишь после того, как описана ситуа-
ция, понят механизм ее действия и имеется минимум
основ для предвидения. На практике же часто приходит-
ся предсказывать, не поняв, решать, не предвидя. Это не
так уж иррационально, как может показаться, и наряду
«4
с неизбежными неудачами на этом пути были и много-
численные успехи.
Описание основных движений небесных тел было
удовлетворительным уже во времена Вавилона, но пер-
вые попытки анализа и объяснения относятся к XVI—
XVII вв. Однако очень давно были составлены неплохие
календари и сформулированы астрономические прогно-
зы...
Таким же образом регулярность в передаче некото-
рых признаков от родителей детям была отмечена в са-
мой далекой древности. Первые научные объяснения
были даны лишь после экспериментов, проведенных в
конце XIX — начале XX в. Однако животноводы с дав.
них времен умели по меньшей мере предвидеть явления
и проводить полезное скрещивание.
В настоящее время, что важно, можно научно подхо-
дить к любой из указанных четырех целей (описать, осо-
знать, предсказать, решить), даже если не достигнуты
другие. Ясно, что необходимые методы меняются в соот-
ветствии с целями и условиями их применения. Но все
они строятся на общих принципах: постоянный пересмотр
выводов, проверка опытом и критикой, отказ от обра-
щения к неизвестным или непроверенным фактам.
Эти принципы выражаются по-разному в различные
исторические моменты, и в свете этого можно сказать,
что эволюционируют во времени не только цели, но и
методы науки. Нет раз и навсегда определенной науки,
но есть в каждый момент научные подходы, не те, что
были в прошлом веке и тем более две тысячи лет назад.
Наука тоже имеет право на эволюцию. Она представля-
ет собой скорее совокупность методов, чем сумму резуль-
татов.
Именно общие для всех этих методов моменты, при-
знанные научным сообществом, и составляют ядро науки.
Важно подчеркнуть, что научный характер добытых
результатов определяется не их природой или правдопо-
добием, а способом, которым они добыты. Можно даже
сказать, что именно порой ожидавшееся правдоподобие
некоторых результатов приводило к ошибкам и даже
обману. Многие обманы в науке, включая недавние, бы-
ли связаны не с характером и видом результатов, а непо-
средственно с природой доказательств.
Проверка доказательств принадлежит только науч-
ному сообществу, точно так же, как проверка судебных
85
доказательств дело судей в том смысле, что в обоих слу-
чаях исключается вмешательство политической власти.
Ученые, как и судьи, могут ошибиться. Но ошибок
будет в сотни раз меньше, и они будут в сотни раз менее
важными, чем меньше будет политическое давление.
Ведь ошибки, когда они допущены, всегда ограничены
во времени. Критика — первейшая функция научного
сообщества, и ничто не может ей долго противостоять.
Политические функции конкретного шага и застоя могут
вызывать ошибки, столь же долгоживущие, как и допус-
тившие их политические институты.
Нелишне внутри самой науки уточнить, на каком
уровне могут встретиться лицом к лицу наука и поли-
тика. Особенно в момент, когда кое-кто ставит науку
под вопрос щ к сожалению, с недобрыми намерениями.
И тем не менее следовало бы дискутировать, о науке
ведется слишком мало дискуссий. В первую очередь сле-
довало бы поставить под вопрос использование резуль-
татов науки. Метод науки эффективен независимо от це-
ли. Можно разработать и создавать все более разруши-
тельные виды оружия, как можно строить все более кра-
сивые дома, но это выбор вне рамок науки, он принадле-
жит всем гражданам. Не будем забывать, что уче-
ный — служащий в самом строгом понимании этого сло-
ва. Писатель или художник может творить,’ что хочет,
если он готов жить и в нищете — их творческий прогресс
требует от общества немногого. Научный работник, на
какие бы личные жертвы он ,ни шел, не может добиться
почти никакой независимости, он полностью зависит от
общества, предоставляющего ему необходимые средства
для работы.
Самой трудной проблемой ближайших лет будет вы-
бор целей самой науки. В ходе своего развития наука
делает возможной постановку все новых и новых вопро-
сов. Каждый вопрос влечет за собой новые вопросы, ко-
торые также должна решить наука. Экспоненциальное
расширение круга вопросов не может быть сразу охва-
чено научным сообществом. Уже сейчас, хотя обществен-
ность об этом не знает, ряд тем просто не исследуется.
Нет гарантии того, что выбор был правильным. А может
быть, именно оставленные в стороне темы и были нуж-
ны?
До сих пор научное сообщество делало, что могло,
т. е. очень мало в сравнении с масштабами и множест-
86
вом проблем. Теряясь в море незнания, оно осуществля-
ло выбор, иногда неоправданный. Однако допущенные
ошибки влекли за собой лишь задержку. Все (или почти
все) было достойно изучения. Сейчас ученые распола-
гают неизмеримо большими концептуальными и мате-
риальными средствами, но эти средства растут медлен-
нее, чем вопросы. Над выбором довлеет конфликт меж-
ду критериями пользы и методологическими соображе-
ниями. Последние кажутся более надежными. Каким бы
сильным ни было давление непосредственной рентабель-
ности, оно не становится от этого научным.
Приходится опасаться в будущем очень тяжелых оши-
бок. Нужды человека, выражаемые через посредство
требований транснациональных корпораций, могут стать
основой для фальшивой аргументации. И за успехи не-
скольких лет придется, быть может, расплачиваться
трудностями целого века.
Трудящиеся кровно заинтересованы в том, чтобы вме-
шаться в дискуссию, изложить свою точку зрения. Они
должны самым внимательным образом следить за функ-
ционированием науки как системы и добиваться реали-
зации принципа гласности результатов и свободы выра-
жения.. Им надо, невзирая ни на что, хранить твердое
ядро науки и бороться против ее извращения. Они долж-
ны прежде всего не допускать недооценки объяснитель-
ной роли науки. Понимание — основа всякого социаль-
ного прогресса.
Разум охватывает еще лишь малую часть мира. Глав-
ная и преобразующая миссия научных работников —
расширять поле разума.
ЭТОГО НЕ СЛЕДУЕТ ЗАБЫВАТЬ
Развитие — категория социальная. Между тем лишь
горстка людей, действуя в интересах нескольких круп-
ных компаний, дает ориентацию нашему будущему, опре-
деляет условия нашей работы, организует наш отдых.
«Несколько сотен людей в высокоразвитых индустриаль-
ных странах решают вопрос о том, какое значение и ка-
ким образом следует придать новым технологиям».
(С аг а ст и Ф. Р. Сингапур-
ский симпозиум. 22—25 янва-
ря 1979 г.).
87
Всемирная федерация научных работников оценива*
ет, что число научных работников в мире достигает
5 миллионов человек. В среднем один научный работник
приходится на тысячу человек населения. Однако сущест-
вует значительный разрыв в зависимости от страны: 94%’
научных работников работают в развитых странах, лишь
6% — в развивающихся.
Кроме того, распределение научных работников не
соответствует качественным потребностям. Например, в
развивающихся странах в целом в области агрономии
насчитывается всего 23 320 научных работников, т. е.
23 человека на миллион населения. Из 100 развивающих-
ся стран 21 имеет более 50 научных исследователей, за-
нимающихся ведущей агрокультурой, 22 страны — от 21
до 50 исследователей, 8 — от 11 до 20 исследователей,
17 — от 0 до 10 исследователей и, наконец, 37 стран не
имеют ведущей агрокультуры, т. е. занимающей более
100 000 гектаров.
(Одьямбо Т. Р. Доклад на
сингапурском симпозиуме,
22—26 января 1979 г.).
В начале 70-х годов около 400 000 ученых и инжене-
ров были заняты военными изысканиями и разработка-
ми. Сейчас их число приблизилось к 500 000; Во второй
половине 70-х годов около 20% квалифицированных
ученых и инженеров, имевшихся во всем мире, были
вовлечены в военную деятельность.
(Сэнджер Клайд. Целый
и невредимый.
Разоружение и развитие в 80-х
годах. — Лондон, 1982. —
С. 18).
УТЕЧКА УМОВ
(или уход компетентности)
В 1949 и 1961 гг. 43 000 ученых и инженеров, пк>
большей части выходцев из слабо развитых стран, мигри-
ровали в Соединенные Штаты. В 1964—1965 гг. из 41 000
медиков в американских госпиталях 11 000 получили
дипломы в иностранных медицинских школах, из них
8000 были выходцами из развивающихся стран.
Особенно серьезна утечка умов и? Азии. Более 90%
88
студентов, приехавших на учебу в США из Азии, не воз-
вращается домой.
Эта иностранная «помощь» Соединенным Штатам
равняется в целом всей медицинской помощи, которую
предоставляют США по государственной и частной линии
всем этим иностранным государствам. То же самое мож-
но сказать о Франции: Того направило больше врачей
и профессоров во Францию, чем Франция в Того. Или о
Великобритании: в эту страну приезжает и работает
больше специалистов всех профилей из всех стран Со-
дружества, чем английских специалистов в этих странах..
В одном только Нью-Йорке работает больше иран-
ских врачей, подготовленных в США, чем во всем Иране.
(Кинг А. и Лемма А. Нау-
ка и технология для развития.
Сингапурский симпозиум, 22—
26 января 1979 г.).
Доклад в Римском клубе, под-
готовленный Яном Тинберге-
ном и коллегами в Нью-Йорке»
1976 г.
Ущерб от утечки специалистов из развивающихся
стран в развитые может быть оценен, основываясь на
исследованиях 70-х годов, в 8—10 миллиардов долларов.
РАСХОДЫ НА ИССЛЕДОВАНИЯ И РАЗВИТИЕ
Из 150 миллиардов долларов, расходуемых в настоя-
щее время ежегодно на исследования и развитие, около
четвертой части, или 35 миллиардов, тратятся на военные
программы.
(Сэнджер Клайд. Целый и
невредимый. — С. 19).
Международный центр теоретической физики в Три-
есте, обслуживающий 100 развивающихся стран, распо-
лагает бюджетом 1,5 миллиона долларов. Предназна-
ченный лишь для европейских стран, СЕРН имеет бюд-
жет треть миллиарда долларов.
Богатая часть мира обладает доходом около 5000 мил-
лиардов долларов, из которых она отводит 2% на иссле-
дования. Бедная часть мира с доходом 1000 миллиардов
долларов тратит на исследования 2 миллиарда, т. е.
89'
в 50 раз меньше в абсолютных цифрах и в 10 раз мень-
ше в относительных, — 0,2%.
(Салам Абду с. Факел зна-
ния. — Курьер ЮНЕСКО.
Ноябрь 1979 г. —№32).
ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ
В области исследований и развития 95% мировых ре-
сурсов используется для разрешения проблем индустри-
ально развитых стран.
(Айяла Дж., и Чарлз Г,
Заявление на сингапурском
симпозиуме,
22—26 января 1979 г.).
95% мирового потенциала расходов на науку и тех-
нологию и потенциала исследователей сосредоточено в
.развитых странах.
(Стандке К. Г., директор
бюро ООН по науке и технике.
Заявление в Вене, август
1979 г.).
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МЕЖДУ НАУКОЙ
И ПРОИЗВОДСТВОМ
Сроки от научного открытия до его практического
применения сокращаются.
Потребовалось 56 лет для телефона... 1820—1876 гг.
35 лет для радио... 14 лет для телевиде- ния... 1867—1902 гг. 1922—1936 гг.
। 14 лет для радара... 5 лет для полупровод- , ников... 1926—1940 гг. 1956—1961 гг.
ЭНЕРГИЯ
До сегодняшнего дня наука гналась за мощью: стре-
милась достичь огромных энергий, высоких температур
и давлений, больших скоростей и огромных масштабов.
Все было нацелено на силу и величину. И была допуще-
на недооценка другого подхода к действительности. Се-
годня мы знаем, что жизнь строится на ничтожных раз-
ницах температур- и энергий, ничтожных разницах дав-
90
лений, а предметы перемещаются с ничтожной скоростью,
что есть системы, для которых Вселенная умещается в
размеры от ангстрема до микрона.
(Доклад Ж.-М. Леге на Мос-
ковском форуме 21 июля
1986 г.).
СНАБЖЕНИЕ ЭНЕРГИЕЙ,
ПРЕДУСМАТРИВАЕМОЕ НА ПРЕДСТОЯЩИЕ
50 ЛЕТ В МИРЕ
тераватт — 1012 ватт
Источники энергии 1975 г. | 2030 г.
Действ, полож, | | Верх, возм. Нижн. возм.
Нефть 3,6 6,8 5,0
Природный газ. 1,5 6,0 3,5
Каменный уголь 2,2 11,4 6,5
Реакторы с водяным
охлаждением 0,12 3,2 1,9
Г идроэлектростанции 0,5 1,5 1,5
Солнечная энергия 0 0,5 0,3
Другие источники 0,2 0,8 0,5
Итого 8,12 1 30.2 1 19,2
ПОЛОЖЕНИЕ С ЭНЕРГОСНАБЖЕНИЕМ
В МИРЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ
В 1975 году потребление энергии достигло 9 милли-
ардов тонн условного топлива. Оно составляло 2,7 мил-
лиарда тонн в 1950 году, и можно ожидать, что достиг-
нет 20 миллиардов к 2000 году и 60—80 миллиардов к
2100 году.
Развитые страны потребляют 80% мировых ресурсов
энергии. Можно предвидеть, что развивающиеся страны
станут потреблять к 2000 году 30% и вскоре после этой
Даты — 50%. Центр тяжести энергетической проблемы
сместится, таким образом, в направлении развивающих-
ся стран.
Наконец, неизбежно будет изменяться характер ре-
сурсов, обеспечивающих растущие потребности в энер-
гий. Доля нефти и природного газа должна уменьшаться,
доля каменного угля останется устойчивой (т. е. его до-
быча будет увеличиваться), доля ядерной энергии долж-
91
на быстро возрастать, а возобновляемых энергетических
ресурсов медленно.
(Стрикович М. Положе-
ние с энергией в мире// Мир нау-
ки. — 1980. — № 1. — С. 5—7).
РОСТ К 2000 ГОДУ (прогноз)
Население Общее промыш* ленное производ- ство в год на душу населения (во франках)
Индустриальн. страны: Европа, США, СССР, Япония, Кана- да... 1,2-109 30 000
Страны, вступившие на путь быст- рого эконом, развития: страны ОПЕК, Китай, Бразилия. Мексика, страны ЮВА... 1,8.109 7600
Остальная часть мира: Индия, Па- кистан, страны Африки... 3,0 • 109 1500
(Д а н з е н А. Наука и техни-
ка, ведут ли они к новому виду
развития//Журнал ЮНЕСКО
«Импакт». — 1979. — № 3. —
С.-209—218).
СТЕПЕНЬ И ТЕМПЫ ВМЕШАТЕЛЬСТВА ЧЕЛОВЕКА
За последние 100 лет мы увеличили в 10 миллионов
раз быстроту связи, в 100 раз скорость перемещения, в
I миллион раз быстроту записи, в 1000 раз энергетиче-
ские ресурсы, в 1 миллион раз мощность оружия.
(Платт Дж. Наука, 28нояб-
ря 1969 г.).
Часть вторая
Социально-экономическая
область
ВВЕДЕНИЕ
Быть прогрессивным для трудящегося — это изучать,
разоблачать противоречия между успехами науки и тех-
ники и выявлять препятствия на пути гармоничного раз-
вития людей, между прогрессом и военной экономикой,
между прогрессом и сохраняющимся, а то и углубляю-
щимся неравенством между людьми в области труда,
благосостояния, образования, охраны здоровья.
Основная цель трудящихся, в том числе и научных
работников, — способствовать строительству мира. Ясно,
что взрыв над Хиросимой и последовавшая за этим
гонка ядерных вооружений привели мир к эре страха и
побудили всех ученых, и не только атомщиков, заду-
маться над шансами человечества к выживанию. Но кон-
статацией этого ограничиваться нельзя. Надо выявлять
причины и механизмы, приведшие к гонке вооружений и
увеличению численности армий. Иначе наш подход ос-
93
танется чисто поверхностным и, по существу, идеалисти-
ческим.
Наука к этому причастна, но и не виновна сама по
себе. Великие научные открытия и огромные технические
достижения XX в. открывают людям, правда, не всем,
возможности невообразимого изобилия, о которых не-
сколько десятилетий назад нельзя было и мечтать. Од-
нако эти возможности направляются на военные цели,
разбазариваются в силу безответственного управления,
несправедливо и неодинаково используются. За все это
наука не несет прямой ответственности. Нужно найти
быстрое решение проблемы разоружения. Для нас это
значит, что нужно, чтобы в кратчайшие сроки во всех
странах установились истинно демократические режи-
мы, политические решения не зависели больше от при-
вилегированного меньшинства и не опирались на силу,
не говоря уже о применении насилия, и принимались на
благо всех народов.
Это значит, что научные работники должны учиты-
вать ряд экономических, политических и социальных
проблем, так как даже профессионально они не могут
их игнорировать и должны как ученые внести свой вклад
в общее дело даже по особым вопросам.
Речь идет о недавно возникшем феномене, который
будет развиваться дальше. В течение длительного вре-
мени научных работников интересовали лишь те эконо-
мические вопросы, которые либо благоприятствовали,
либо ограничивали развитие науки. Сейчас главной за-
ботой становится изучение совокупности отношений меж-
ду наукой, технологией и социальными экономическими
потребностями. Ныне наука глубоко интегрирована с со-
циально-экономической деятельностью, повседневной и
ориентированной на будущее. Наука стала признанной
составной частью, зачастую движущей силой развития, а
не случайно сопутствующей деятельностью.
Конкретные проблемы требуют также вклада и от-
ветственности ученых. Обратимся к двум примерам.
Первый связан с оптимистическим взглядом на меж-
дународную обстановку. Что произойдет в случае более
или менее быстрого и полного разоружения? Какими бу-
дут экономические последствия? Как будет осуществлен
переход научно-технических работников на исключитель-
но мирную работу? Нам надо дать не только моральный
или политический ответ тем, кто говорит о вооружении
94
как о средстве борьбы с безработицей и создания ком-
мерческих рынков. Мы должны доказать созидательную»
роль мирной деятельности и ее возможности в области
обеспечения занятости, проводить параллели между мир-
ными и военными темами исследований с целью предло-
жить направления реконверсии. Наши рассуждения и
предложения должны быть конкретными и точными.
Второй пример, связанный с более пессимистически-
ми взглядами, относится к использованию природных ре-
сурсов. Возможный вклад науки в обеспечение благо-
состояния людей, как правило, недооценивается. Подав-
ляющее большинство людей не анализируют основы
своего уровня жизни и, к сожалению, почти ничего не
знают о будущих возможностях науки и техники. Недо-
оцениваются часто иррациональные силы, прилагающие
усилия к тому, чтобы от научных и технических нововве-
дений выигрывало привилегированное меньшинство. Не-
дооцениваются и колониалистские силы, которые выка-
чивают энергетические и сырьевые ресурсы в пользу
отдельных стран или горстки транснациональных корпо-
раций. Тем, кто предвещает скорое исчерпание природных
ресурсов и на этом сомнительном утверждении основы-
вает социальное и экономическое неомальтузианство, мы
ответим, что само понятие «ресурсы» относительно в све-
те наших знаний и меняется с ходом времени. Лошадь
ныне не источник питания и энергии. Уран был беспо-
лезен до определенной даты и не рассматривался как
энергетический ресурс. Наконец, заметим, что до сих пор
научные усилия всегда значительно способствовали ре-
шению проблем снабжения в любой области (граждан-
ское хозяйство, продовольствие и т. д.).
Эволюция самой науки и ее методов приводит науч-
ных работников к необходимости учитывать социально-
экономическую область, присоединяясь тем самым ко
всем трудящимся. Все, кто участвовал в крупных науч-
ных проектах, знают, что их составные элементы не толь-
ко математические, физические или биологические, а так-
же социальные, экономические и политические. Нельзя
справиться с эпидемией или эндемией с помощью толь-
ко медикаментов, нельзя освоить экосистему, не учиты-
вая методы присвоения земли, правила наследования
и т. п. Многодисциплинарность, которая требуется для
анализа крупных проблем нашего времени, выходит за
рамки дисциплин, по традиции считающихся научными.
95
Несомненно то, что прогресс в науке побуждает при-
знать существование более широкого взаимодействия,
понять сложность развития, добиться осознания того, что
все дисциплины (включая общественные науки) разви-
ваются параллельно и одновременно способствуют освое-
нию различных элементов данной проблемы.
НАУКА, ТЕХНОЛОГИЯ И РАЗВИТИЕ*
Положение в мире в настоящее время не отвечает на-
шим надеждам. Многие страны переживают непомерные
трудности в удовлетворении самых элементарных потреб-
ностей в пище, здравоохранении, в развитии культуры.
Основные свободы нередко ущемляются, минимальные
требования справедливости и равенства не удовлетворя-
ются, и пропасть между привилегированными и эксплуа-
тируемыми углубляется. Даже в самых развитых капи-
талистических странах глубокий экономический кризис
ставит под вопрос социальные завоевания, ведет для
миллионов к потере работы, деградации условий жизни,
социальных отношений и культурной деятельности, слу-
жит предлогом для ограничения прав на труд, на свобо-
ду слова, на защиту.
В международном плане конъюнктура не лучше:
здесь наталкиваются не только на неравенство между
странами, на практику агрессии, подавления и дискри-
минации, встречающуюся в национальном плане, но и
на гонку вооружений. Эта ,неумолимая цепь решений,
направленных на постоянное наращивание военной мощи,
отвечает логике эволюции, которая с давних времен осно-
вывала право на силе, и принимает благодаря совре-
менным научно-техническим знаниям чудовищные раз-
меры в количественном и качественном отношении.
Все согласны с тем, что наука, терпеливо и строго
развивавшаяся в течение веков, наделяет сегодня чело-
века огромной мощью. Поэтому сейчас уже недопусти-
мо, чтобы те, кто строит науку или ставит ее на службу
пользователей, хранили молчание по поводу эволюции
своей профессии, использования получаемых ими резуль-
* Мы не говорим «наука и технология для развития», как
говорят в ООН и даже в ЮНЕСКО, поскольку отказываемся под-
чинить науку лишь одним целям развития.
Р6
татов и общего экономического и социального положе-
ния.
В качестве предварительного замечания мы хотели
бы подчеркнуть, что не собираемся предлагать техниче-
ских решений конкретных проблем. Мы полностью пола-
гаемся на возможности научного метода при определен-
ных условиях междисциплинарности для ответа на ряд
вопросов, которые выдвигает агрономическая, медицин-
ская или техническая практика. Но нас волнует выбор
возможностей, их использование, применение результа-
тов исследований. Действия по созданию и использова-
нию науки не нейтральны. Мы знаем это хорошо, ибо
находимся в центре этих действий, и если некоторые из
нас вынуждены по политическим причинам работать на
определенные цели, мнение их остается при них. Проф-
союзные и профессиональные организации должны счи-
тать своей важной функцией защиту требований науч-
ных работников не только в отношении их личных мате-
риальных и моральных интересов, но и их положения и
роли в обществе.
Добавим, что эта глава построена на анализе публи-
каций и опирается на результаты совещаний, проведен-
ных в дамках подготовки конференции ООН, включая
симпозиум в Алжире, учитывает опыт, приобретенный
благодаря деятельности в профсоюзном движении.
Ответственность,
которую надлежит нести
Первая ответственность касается борьбы за мир. Она
представляет нашу главную и постоянную заботу.
Статистика и официальные бюджеты всех стран сви-
детельствуют о гигантской мобилизации человеческих и
материальных ресурсов на военные цели. Добавим, что
эти данные преуменьшены, и мы на этот счет не обма-
нываемся. По соображениям внутренней политики пра-
вительства относят к гражданским статьям бюджета
многочисленные ассигнования, к мирным целям не отно-
сящиеся, на самом деле направляемые на военные цели.
Мы не ограничиваемся заявлением, что среди нега-
тивных приложений науки военное использование в це-
лях агрессии и подавления наиболее нетерпимо. Речь
идет не только об использовании науки в целом, а преж-
де всего о том, что основная часть средств, отведенных
7 Заказ 8735
97
на научные исследования и на развитие, ориентирована
на военные цели, и как следствие, гражданские потреб-
ности, в том числе материальные и социальные потреб-
ности народа, остаются неудовлетворенными. Дело за-
шло глубже: сама политика исследований, выбор тем,
иногда целые области исследований определяются исхо-
дя из военных соображений. Затрагивается сама основа
научной политики. Примером служит военный подход к
энергетическим проблемам, который ведет к ущемлению
исследований в других областях. Есть не только неодно-
кратно разоблачавшийся военно-промышленный комп-
лекс. Есть также военно-научный комплекс, который
труднее выявить из-за сложной и тонкой игры с конт-
рактами и из-за дробления научной работы.
Особо следует обсудить два экономических аспекта
гонки вооружений, которые имеют важные последствия
для всех трудящихся.
Первый касается соперничества в этой области меж-
ду капиталистическими и социалистическими странами.
В настоящее время ясно, что вызов, который стимулиру-
ет соперничество, является по характеру социальным и
экономическим.
Подготовка войны, которая, впрочем, была бы равно-
сильна самоубийству, в данном случае не единственная
цель. Ее опасность нельзя исключать, но -речь идет о
проверке различных социальных систем. Очевидно, что
испытание социализма на поприще войны находится в
коренном противоречии с самой его сущностью, может
лишь вызвать в странах, вступивших на путь социализ-
ма, значительные трудности и отклонения.
Второй аспект относится к развивающимся странам,
для которых военное бремя в сравнении с другими наи-
более тяжелое в гонке вооружений, так как, чтобы до-
стичь значительного уровня вооруженности, они вынуж-
дены ввозить все оснащение и часть обслуживающего
технического персонала. В силу этого средства и уси-
лия, которые могли бы помочь освобождению от нище-
ты и социальной несправедливости, отвлекаются на це-
ли, попытки достижения которых, даже частичные, могут
привести лишь к ухудшению положения. Кроме того,
импорт оружия еще теснее подчиняет эти страны, в
гражданской области дестабилизирует власть и мешает
разработке последовательной научной политики.'
Таким образом, о какой бы проблеме ни шла речь,
Q8
всем странам, развитым и развивающимся, гонка воору-
жений ставит большую помеху при любой форме разви-
тия.
Именно поэтому научные работники вместе со всеми
трудящимися должны требовать прогрессивного реаль-
ного разоружения и установления подлинного мира в
качестве важной посылки для обсуждения любого дру-
гого вопроса. Недостаточно констатировать за послед-
ние десятилетия провал усилий сузить пропасть, разде-
ляющую богатых и бедных. Необходимо выявить при-
чины такого положения. Что касается нас, то мы считаем
гонку вооружений главной причиной этого провала. Не
только потому, что она ведет к разбазариванию огром-
ных средств, но и потому, что она служит политиче-
ским средством господства, дискриминации и социаль-
ного регресса.
Вторая ответственность, на которую мы хотели бы
указать, касается научной политики. Мы заявляем о не-
обходимости фундаментальных исследований, понимая
под этим исследования, направленные на прогресс в об-
ласти знаний без каких-либо ограничений, кроме исто-
рических и технических, связанных с моментом или мес-
том проведения 'работы.
Мы нисколько не недооцениваем значение приклад-
ных исследований, которые было бы предпочтительно
именовать запрограммированными исследованиями, т. е.
вытекающими в основном из ядра наших теоретических
знаний. Мы не недооцениваем также объем работы, уме-
ния, воображения, необходимых для соединения теории
с практикой. Но мы оспариваем то положение, что уп-
равление всей совокупностью исследований может исхо-
дить от пользователей. Оно должно осуществляться на
совершенно иной основе единства и целостности науки,
в соответствии с которыми свободная и оригинальная
мысль исследователя должна иметь возможность нахо«
дить свое воплощение независимо от требований со сто-
роны пользователей.
Нам хорошо известно, что теоретический и трудно
проверяемый характер некоторых исследований может
служить ширмой для посредственности. Однако имеется
слишком много примеров того, как требования практики
служили извинением слабости и оправданием рутины.
Какими бы ни были трудности, мы утверждаем, что
стратегия, предусматривающая фундаментальные цссле-
7*
99
дования для части исследователей, несет в себе для бли-
жайшего будущего, а тем более в перспективе наимень-
ший риск.
В пользу этого можно выдвинуть две группы аргу-
ментов. Аргументы первой группы основываются на всей
истории науки, которая показывает, что самые большие,
самые качественные сдвиги в области практики обеспе-
чивались прогрессом теорий, самыми фундаментальными
идеями. Кстати, часто вопросы, вызываемые практикой,
их разумность, соответствие делу давали толчок к появ-
лению идей и новых путей в исследовании. Следует к
тому же подчеркнуть, что никогда еще путь от ориги-
нальных теоретических решений к их конкретному при-
менению не был столь короток, как сегодня, по крайней
мере в промышленно развитых странах, поскольку тех-
нологические разработки не тормозят больше практи-
ческого применения. Можно даже задаться вопросом, не
стал ли этот путь слишком коротким и не ведет ли он
подчас к неоправданному риску? Достаточно сослаться
на ядерную физику, биологию, медицину.
Как бы то ни было, мы рассматриваем фундамен-
тальное исследование не только как внутреннюю потреб-
ность науки, не только как право ученых, но и как на-
циональную необходимость. На любом уровне развития
страны степень ее независимости измеряется уровнем
компетентности в фундаментальных науках. Даже если
эта компетентность получена косвенным образом, по-
средством обмана, под давлением военных, экономиче-
ских или политических сил. Кстати, это доказывает, что
нельзя экономить на фундаментальных науках. История
знает немало примеров, когда политические власти ща-
дили инакомыслящих ученых потому, что они были им
нужны. Утечка умов — один из способов увеличения
компетентности одних стран за счет других, что дает
первым двойную выгоду.
Понятно, что развивающиеся страны страдают боль-
ше всех от дефицита в области фундаментальных наук.
Если, например, согласиться с тактикой передачи техно-
логий — а мы далее рассмотрим, что следует об этом
думать, — ясно, что выбор и оценка передаваемых тех-
нических приемов не должны зависеть лишь от крите-
риев спроса, а должны определяться на основе целого
ряда оценок, таких, как предвидение сроков, степени
выполнимости, возможности контроля, модификаций, т. е.
100
с учетом средств и возможности доминировать в целом
секторе экономики.
Если когда-нибудь будет принята мысль о взаимодо-
полнимости и взаимозависимости между нациями, то и
тогда нужно будет исходить из ситуации потенциального
равенства и предусматривать переговоры на основе ра-
венства. В противном случае был бы большой риск воз-
врата к отношениям колониального типа.
Без фундаментальных исследований не может быть
национальной независимости. Как иначе можно освобо-
диться от внешних контрактов, от приобретения патен-
тов, закупки технологии, что связано с опасностью ино-
странного политического и экономического господства?
В общем, рассмотрение взаимоотношений между нау-
кой, техникой и развитием приводит к заключению, что
наука не должна быть подчинена развитию. Это отве-
чает интересам самой науки, и история показывает, что
научные исследования можно направить по ложному
пути под предлогом якобы срочных и конкретных целей.
Это отвечает также интересам развития: кто может пре-
тендовать на то, что заранее знает этапы развития? Кто
может предвидеть, что потребуется для практики через
пять лет? И в заключение, не следует ли задуматься
о единстве развития?
Третья ответственность, которую мы не должны бо-
яться взять на себя, социального характера. В силу рас-
ширения той власти, которую дает научное знание не
самим научным работникам, а коллективам людей, от
которых они зависят, мы не можем оставаться равнодуш-
ными к таким вопросам, как: для какой науки мы рабо-
таем, на какое общество мы трудимся, к какому разви-
тию мы стремимся?
Как и все другие трудящиеся, ученые живут при раз-
ных политических режимах, в весьма разнообразных эко-
номических и социальных системах, с весьма неодина-
ковыми уровнями развития. Их представляют профсою-
зы, профессиональные организации, отдельные лица, и
они могут действовать, лишь опираясь на то, что их объ-
единяет. Казалось бы, их рабочими гипотезами должны
быть социальный прогресс, развитие, научный рациона-
лизм. Но нам хорошо известно, что при нынешнем уров-
не развития общества научно-технический прогресс не
влечет за собой автоматически социальный прогресс и
что между результатами науки и пользой, которую могут
101
извлечь из них люди, стоят социальные, экономические
и политические структуры, которые могут исказить и
саму научную деятельность.
Если мы защищаем науку как необходимое орудие
прогресса, то мы хорошо знаем, что ее одной недоста-
точно для обеспечения этого прогресса, во всяком слу-
чае для большинства людей и стран.
Мы наталкиваемся на целый ряд трудностей, кото-
рые необходимо преодолеть, и для части их мы знаем
по меньшей мере, в каком направлении искать решения.
Прежде всего нам нужна широкая народная куль-
тура. Мы поэтому требуем, чтобы были приняты все
меры для обеспечения поголовной грамотности, всеоб-
щего образования, углубленного знания национального
языка, который всегда будет единственным орудием рас-
пространения культуры и единственным средством сво-
бодного исследования. Мы также уверены в необходи-
мости поддерживать и развивать местные ремесла, тра-
диционные технологии, с тем чтобы обеспечить глубокое
укоренение технической культуры. Никакие технические
нововведения национального и тем паче иностранного
происхождения не смогут привиться без развития и
укрепления такой общекультурной базы.
Во-вторых, нам нужно обеспечить широкое движе-
ние к научно-техническому прогрессу, а не решение от-
дельных задач. Бесчисленные неудачи с передачей тех-
нологии связаны прежде всего с тем, что, по существу,
передача технологии невозможна. Она удается лишь тог-
да, когда дополняющие и подкрепляющие ее технологии
уже существуют на месте. Развивающаяся отрасль со-
ставляет связное целое, которое нельзя расчленить и
трудно изменить. Совершенно ясно, что в этой связи
возникает вопрос о типе развития. Каждая страна, и
пример многих развивающихся стран это отчетливо
показывает, должна иметь возможность самостоятельно
строить свое развитие, а не приноравливаться к какой-
либо ведущей стране. Само существование разных ти-
пов развития служило бы доказательством и гарантией
истинного мирного сосуществования. Передача техноло-
гии имеет не только технические, но и политические по-
следствия и может даже быть использована как поли-
тическое оружие.
В-третьих, установление нового международного эко-
номического порядка, а не подправленного кое-как ныне
102
существующего возможно лишь при условии, что во мно-
гих странах будет утвержден новый национальный эко-
номический порядок. Это вытекает из наших предшест-
вующих выводов, которые могут быть дополнены не-
сколькими вопросами: как страна, практикующая внут-
ренний колониализм, основывающая свою экономику на
расточении своих энергетических ресурсов, может уста-
новить справедливые отношения с соседними странами?
При всех обстоятельствах новый экономический по-
рядок может быть установлен, лишь исходя из критиче-
ского анализа порядка существующего, путем междуна-
родного соглашения, что предполагает некоторые фор-
мы равенства между партнерами и по крайней мере су-
ществование этих партнеров.
Эту тему нельзя обсуждать, не принимая во внимание
развитие транснациональных корпораций, которые явля-
ются капиталистическим ответом на научно-техническую
революцию, так же, как и на новые проблемы, которые
ставят производство и потребление. Мы не можем до-
вольствоваться констатацией совпадения между разви-
тием этих корпораций и глубоким экономическим кри-
зисом. Необходимо найти демократическое решение но-
вых ситуаций, порождаемых научно-техническим про-
грессом. Мы хорошо знаем, что многие вопросы невоз-
можно решить в национальных рамках. Проблемы эко-
логии, возобновляемых и невозобновляемых ресурсов,
энергетики требуют от правительств мер по прекраще<
нию анархии и расточительности в момент, когда демо-
графическое развитие, даже контролируемое, диктует
исключительные усилия по рациональному использова-
нию некоторых ресурсов.
Короче говоря, научно-технические работники вовсе
не стоят в стороне от крупных экономических, социаль-
ных и политических проблем нашей эпохи. Они понима*
ют, что плоды их труда могут быть сведены к нулю или
использованы во вред. Они узнали, что ни одна про-
блема не может найти решения в одной только дисцип-
лине и что любая из них должна решаться в рамках
последовательной системы взглядов, относящихся, как
правило, к нескольким дисциплинам, в том числе и к
общественным наукам. Кроме того, научно-технические
работники прямо заинтересованы во всем этом потому,
что они живут в социальных структурах, от которых за-
висят их личная жизнь и их профессиональная деятель-
ЮЗ
Ность, и что они могут профессионально внести свой
вклад в улучшение жизни хотя бы поиском методов,
позволяющих интеграцию обществоведения и природо-
ведения.
Наконец, научные работники должны взять на себя
и определенную моральную ответственность.
Они давно знакомы с той моральной ответствен-
ностью, которая сопровождает научный поиск и соблю-
дение которой является законом научного сообщества.
Но с недавнего времени они сталкиваются с новыми
проблемами, связь которых с развитием легко показать.
Это прежде всего тесная связь результатов науки с
экономикой, которая вызывает необходимость тесных
контактов между учеными и политиками. В отношениях
между наукой и политикой всегда существовали труд-
ности, и некоторые драматические периоды в истории
наук это отчетливо показывают. Но в наше время эти
отношения становятся все более тесными и явными, и
совершенно ясно, что надо сохранить за учеными неко-
торую автономию и право на критику. Они должны со-
хранить право оценивать, критиковать, оспаривать на-
учные основы политических решений.
В выполнении этой критической функции и заклю-
чается моральная ответственность научных работников.
Это и право, и обязанность.
Второй аспект касается границ профессиональных
функций ученого. Утверждать, что цель его деятельно-
сти — только поиск знания, неверно. Ведь казавшиеся
незыблемыми научные истины в ходе истории заменя-
лись другими. Следовательно, само познание относи-
тельно и связано с определенной средой, с данной стра-
ной и с конкретной эпохой и, кроме того, вписывается
в некий общий, но вполне определенный по времени и
месту проект. Поэтому ученый не может быть зависим
от общества, в котором он живет. Он может требовать
уважения своих специфических прав, но у него есть и
обязанности по отношению к обществу. Ничто не смо-
жет помешать утечке мозгов даже в развитых странах,
если воля к национальной независимости не будет вы-
ражаться у ученых как воля к научному развитию своей
страны, т. е. как воля жить и работать в ней.
104
Некоторые фундаментальные требования
Первая политическая позиция, которую мы должны
объявить, касается самого существования проблемы: мы
говорим, что развитие возможно. Мы утверждаем, что
международные трудности, независимо от их характера
и сопровождающего их неравенства, не будут устранены
одним только освобождением населения наиболее отста-
лых стран. Каждая страна сталкивается со своими про-
блемами развития. Предложения, которые нам надле-
жит сделать, должны иметь всеобщую ценность. Они не
могут быть сформулированы в форме советов или реко-
мендаций относительно позиции, которую следовало бы
занять промышленно развитым странам. Они не долж-
ны нести в себе асимметрию, которая была бы одновре-
менно стерильной и неоправданной.
Международный характер
научно-технических исследований
Очень часто говорят, что наука не знает границ. Вер-
но, что готовая наука международна в том смысле, что
известна представителям всех народов и создана уче-
ными разных стран. Поэтому не существует националь-
ных решений проблем, возникающих в связи с развити-
ем науки в целом, а имеются лишь решения, признанные
всем научным сообществом после того, как они были
предложены каким-либо членом этого сообщества, к
какой бы стране он ни принадлежал.
Но не следует забывать, что вклад в развитие науки
отдельных стран неодинаков и что использование ре-
зультатов науки также неравномерно. Не вдаваясь в
подробности относительно социально-экономических
причин такого положения, скажем, что международный
характер науки связан с рядом проблем и требует
соблюдения ряда правил, важнейшим из которых явля-
ется гласность результатов.
Точно так же можно сказать, что с недавнего време-
ни не существует национальных решений ряда крупных
технологических проблем, в частности, в области ядер-
ной энергии и энергетики вообще (производство и пере-
дача энергии), в агрономической области (селекции жи-
вотных и растений) или медицине (производство некото-
рых медикаментов и вакцин). Эта тенденция усиливает-
105
ся в капиталистических и развивающихся странах в силу
деятельности транснациональных корпораций.
Все это снова ставит уже в техническом аспекте во-
прос о единстве развития. Мы за разнообразие и сосу-
ществование типов развития не только по соображениям
принципиальной социальной свободы, но и ради обеспе-
чения гарантии против возможных ошибок и тупико-
вых путей, последствия которых невозможно предви-
деть.
Международный характер научно-технических иссле-
дований есть проявление социальной демократии и кол-
лективного присвоения. Необходимо остерегаться того,
чтобы исследование не стало средством принуждения.
Крупные международные проекты, поддерживаемые
ЮНЕСКО и другими организациями, не должны стать
инструментом авторитарной направленности на некото-
рые идеи и цели.
Множественность тем и исследовательских центров
является гарантией как нормальных условий работы уче-
ных, так и приемлемых социально-экономических усло-
вий в странах, которые согласны с такой установкой.
В таких условиях можно сформулировать следую-
щие требования:
1. Мирное сосуществование, которое не.должно быть
лишь перемирием, а истинным совместным существова-
нием в условиях мира. Только подлинный мир, т. е. мир
без оружия, может оградить трудящихся от злоупотреб-
ления наукой и техникой. К тому же мы мыслим мир не
как событие, которого нужно ждать, а как фундамен-
тальное требование трудящихся, в том числе и научных
работников, которые больше не хотят, чтобы значитель-
ная часть их рабочего времени шла на подготовку вой-
ны или на неразумные цели. При всех обстоятельствах
только мир позволяет научным работникам сочетать
международный характер научного поиска с националь-
ным характером удовлетворения нужд народа.
2. Международное сотрудничество, к которому науч-
ные работники привыкли и хотели бы видеть возможно
более широким, не должно преследовать узкотехнические
цели. Оно позволяет нам обсуждать цели и средства к
их достижению, устанавливать контакты между различ-
ными культурами и создавать основу для взаимного ува-
жения.
Такое сотрудничество должно устанавливаться между
106
развитыми и развивающимися странами и между теми
и другими. И здесь международный характер этого со-
трудничества не должен создавать помех для региональ-
ного, которое должно оказаться очень плодотворным
ввиду сходства в потребностях, возможности объединить
средства и людские ресурсы.
3. Следует поощрять любые формы культурных свя-
зей, так как они способствуют взаимопониманию между
людьми. Определение основных целей развития стано-
вится все более трудным, и решения в этой области мо-
гут приниматься только исходя из основных тенденций
развития человеческого общества. Следует поощрять
все то, что может помочь выявлению этих тенденций и
связанных с ними проблем.
Освоение технологии
Все проведенные до сих пор исследования подтверж-
дают оценку, согласно которой передача технологии дело
очень трудное и связанное со значительным риском. На-
помним, что передача технологии невозможна, если не
обеспечены смежные технологии. Поэтому обязательст-
во по передаче всегда более серьезное, чем может ка-
заться, даже если имеют в виду чисто технические ас-
пекты. Кроме того, ясно, что введение новой технологии
может служить орудием подчинения, тем более что со-
перничество между технологиями все больше сводится
к соперничеству между транснациональными корпора-
циями, в силу чего они быстро теряют всякую связь с
техническим прогрессом и тем более с прогрессом соци-
альным.
Цель, которую мы предлагаем, — это освоение тех-
нологии, причем ее передача — лишь этап, и то необя-
зательный, такого процесса. Только освоение техноло-
гии может дать стране ожидаемые экономические и со-
циальные результаты. Появление где-либо технологии,
требующей участия иностранных специалистов и не свя-
занной с местными потребностями и уровнем техники,
приводит лишь к новому виду колониализма и порож-
дает больше проблем, чем решает.
Освоение одной или нескольких технологий в одном
и том же секторе производства должно бы по мере воз-
можности опираться на использование имеющихся на
месте технических возможностей и на привлечение мест-
107
ных научно-технических кадров. К иностранной помощи
следует прибегать лишь для решения частных проблем,
возникающих в ходе выполнения определенных проек-
тов, отвечающих потребностям и возможностям данной
страны. Надо решительно осудить практику, связанную
с экономическим и политическим давлением, при кото-
рой, наоборот, ввозится технология с целью приспосо-
бить к ней местные условия. Именно с ней в большой
мере связан неуспех так называемого сотрудничества,
который часто приводит к тому, что большая часть сель-
ского населения, использующего традиционную технику,
которая не соответствует ввозимым технологиям, оста-
ется не у дел и вынуждена покидать землю.
Мы считаем, что для многих развивающихся стран
освоение агротехнических приемов — единственный
способ использования местных ресурсов в условиях не-
зависимости и создания экономической и культурной
базы, необходимой для дальнейшего развития. В осо-
бенности в агрономической области цели должны опре-
деляться в зависимости от местных потребностей и ус-
ловий. Стоит ли напоминать о том, что в этих странах,
находящихся преимущественно в тропической и эквато-
риальной зонах, селекция растений и животных относит-
ся к иным видам, чем в странах с умеренным климатом,
и не может преследовать те же цели.
Кстати, естественные ресурсы и традиционные тех-
нологии этих стран (в частности, в области консервиро-
вания, переработки продуктов) еще далеко не полно
изучены, и в этой области необходимы значительные
усилия. Много говорится об освоении промышленных
технологий потому, что в них крайне заинтересованы
развитые страны. Это, конечно, необходимо для разви-
тия, но нет никакой уверенности в том, что приоритеты,
установленные самыми развитыми странами, наилуч-
шие или даже просто подходящие для развивающихся
стран. Например, развитие атомной энергетики, которое
остается спорным даже в самых развитых странах, вряд
ли нужно в странах, где имеются в избытке нефть и сол-
нечная энергия. Точно так же преимущественное разви-
тие тяжелой промышленности начнет приносить свои
плоды в малонаселенных странах лишь в далеком бу-
дущем. Мы этим хотим подчеркнуть лишний раз, что нам
кажется неоправданным иметь в виду лишь одну мо-
дель развития и несправедливым Навязывать ее. Мы
108
выдвигаем гипотезу о том, что, как бы ни казалось на
первый взгляд, многообразие путей развития единствен-
ное, что может быть рентабельно, потому что это един-
ственный способ адаптации к местным условиям и обе-
спечения международной стабильности. Кроме того, а
это немаловажно, только так можно сохранить разнооб-
разие культур.
Основные тенденции
будущей науки и техники
Проблема выбора научной политики расчленяется на
несколько вопросов. Первый из них касается правиль-
ного определения отправной позиции, т. е. оценки люд-
ских и материальных ресурсов. Именно исходя из этого,
мы выдвигали предложения относительно развития на-
учных исследований и освоения технологии.
Второй вопрос касается целей. В области науки и
техники они не совпадают с целями производства, так
как результаты научного поиска дают практический
эффект лишь через более или менее длительный срок.
Поэтому рациональный выбор научной политики должен
основываться на прогнозах как в области самой науки,
так и в экономической и социальной области.
Одним из видов действенной помощи, которую мож-
но оказать развивающимся странам, могло бы стать та-
кое прогнозирование. По-видимому, ЮНЕСКО могла бы
провести такого рода исследования. Здесь речь идет не о
научной фантастике и не о футурологии, а о необходи-
мости обрисовать систему таких прогнозов по различ-
ным параметрам каждой дисциплины.
Нам хотелось бы внести свой вклад в это дело, ука-
зав на три основные тенденции, которые выявляются
при рассмотрении самых последних открытий.
1. Имеется совершенно явная и естественная тенден-
ция к миниатюризации во многих областях, в частности
в информатике и микропроцессорах, а также в промыш-
ленности и бытовой технике, в жилищном строительстве
и т. д.
2- Сохраняется тенденция ко все большему разнооб-
разию, несмотря на усилия по стандартизации, что яв-
ляется выражением потребности в индивидуализации, в
необходимости учесть местные различия даже в самых
109
развитых странах, что указывает на растущую слож-
ность систем, в которых мы живем.
3. Наконец, третья тенденция к минимальному рас-
ходованию энергии, которая отвечает очевидным биоло-
гическим ограничениям, а также все более жестким
экономическим и социальным требованиям. Она отве-
чает необходимости увязать надежды на улучшение
уровня жизни с демографическим ростом и, кроме того,
сочетается с двумя предыдущими тенденциями.
Конечно, эти тенденции не являются целями или
жесткими ориентациями. Они могут не подтвердиться в
новых областях деятельности. Но они постоянно прояв-
ляются и определяют тот общий фон, в который вписы-
ваются, как нам кажется, даже самые теоретические
предположения.
Укажем в заключение, что, по нашему мнению, имен-
но развивающиеся страны могут выиграть больше всех
от учета этих тенденций и предположений, изучить ко-
торые мы предлагаем. Устремляясь в будущее, можно
постепенно исправить прошлое, созданное им неравен-
ство.
Национальная независимость
Национальная независимость — одна из- целей раз-
вития в обстановке демократии и мира.
При нынешнем уровне развития нашего общества
только национальная независимость может обеспечить
минимум справедливости, благосостояния и стабильнос-
ти. Борьба развитых стран за источники энергии убеди-
тельно показывает, что единственная альтернатива на-
циональной независимости — империализм. Поэтому
независимость тесно связана с удовлетворением всех
основных потребностей. Как только не удовлетворяется
хотя бы одна из них, появляется возможность шантажа
или иностранного господства. Чему служат военные
средства, как не подкреплению такого шантажа?
Научные работники непосредственно заинтересова-
ны в решении этой проблемы по двум причинам.
Во-первых, они могут выполнять свой профессиональ-
ный долг лишь в условиях, когда свобода и рентабель-
ность обеспечиваются национальной независимостью в
оборудовании и материалах. Информационные средст-
ва, которые ныне-крайне важны для всех дисциплин,—
ПО
прекрасный тому пример. Шантаж, к которому прибега-
ют крупные американские корпорации, торгующие ин-
формационной техникой, в области цен, обслуживания и
использования ЭВМ, больно бьет по многим странам, в
том числе и по развитым. А сколько лабораторий в раз-
вивающихся странах вынуждено из месяца в месяц от-
кладывать выполнение исследовательских программ из-
за задержек в поставках или даже невозможности
получить некоторые химические препараты! Но незави-
симость нужна не только на уровне средств, но и на уров-
не результатов, которые должны оставаться собствен-
ностью тех стран, которые их получили. Под прикрыти-
ем разного рода обследований, учета возобновляемых
ресурсов, банков данных и т. д. многие страны, и в пер-
вую очередь развивающиеся, лишены знаний о собст-
венных богатствах, не говоря уже о возможности их
использования. Культурный колониализм в сфере куль-
туры проявляется не только в музеях, но и в библиоте-
ках и информационных массивах крупных западных
столиц. Научные работники должны, каждый в своей
стране, располагать средствами, необходимыми для то-
го, чтобы способствовать независимости своей родины.
Во-вторых, научные работники могут направлять свои
исследования таким образом, чтобы максимально спо-
собствовать независимости своей страны. Освоение тех-
нологии внутри страны является основной целью науч-
но-технических исследований. Ясно, что здесь возникает
противоречие, ибо для свободного осуществления науч-
ной и технической профессии надо, чтобы независи-
мость была уже обеспечена. Именно это противоречие и
является механизмом неизбежного отставания.
Для преодоления этого противоречия необходимо, по
нашему мнению, придерживаться стратегии продвиже-
ния шаг за шагом, опираясь на уже достигнутое. Все
попытки молниеносных рывков в области науки и тех-
ники оканчивались провалом и приводили к большей
потере времени для развития, чем медленное, самостоя-
тельное и общее продвижение всего народа за пару де-
сятилетий.
Иными словами, некоторые цели бывают преждевре-
менными или неоправданными, во всяком случае в оп-
ределении их масштабов, которые не могут быть повсю-
ду одинаковыми. Единая модель развития вовсе не оче-
видна, даже в применении к развитым странам. Всякая
111
проблема допускает не единственное решение и нужно
достаточно критически оценивать цели и средства.
Мы понимаем и допускаем использование некоторы-
ми развивающимися странами передовой технологии,
ввозимой из-за рубежа, для возможного удовлетворения
жизненно важных потребностей. Но мы утверждаем, что
такие меры не решают крупных проблем и не могут
заменить глобальную политику развития.
Новый международный
экономический порядок
С необходимостью нового международного экономи-
ческого порядка как будто согласны все. Но, приняв эту
идею, нужно выявить ее последствия, характеристики и
условия, при которых может быть установлен новый
международный экономический порядок.
Ясно, что мы не назовем новым экономическим по-
рядком такой порядок, который был бы достигнут за
счет внесения отдельных поправок в уже существующий.
Выражение доброй воли или установление кодекса хо-
рошего поведения также неприемлемо для достижения
цели, которая должна быть выражена в экономических
и социальных терминах и основываться на глубоких
преобразованиях.
На уровне государств необходимо, чтобы все страны
достигли, кроме политической независимости, значение
которой мы уже подчеркнули, еще научной, технической
и, конечно, экономической автономии. Известно, что ни-
какая страна, внутренняя социальная структура которой
не демократична, не сможет проводить истинно демо-
кратическую внешнюю политику. Поэтому мы и призы-
ваем к установлению нового национального экономиче-
ского порядка, который позволит установить и истинно
новый международный экономический порядок.
На международном уровне отношения между стра-
нами должны изменяться и не основываться более на
силе. Вот почему мирная политика так нужна трудя-
щимся. Но военная сила действует не в одиночку, она
связана с экономической силой. Вот почему мы подчер-
киваем, что развитие техники должно носить националь-
ный характер. Мы думаем, что освоение важнейших
передовых видов технологии во всех странах откроет
новую эру в международных отношениях.
112
Заключение
Мы считаем необходимым призвать всех научных
работников осознать значение проблем развития, потому
что они затрагивают их собственные интересы, а также
потому, что научные работники могут помочь в их ре-
шении. Мы, не колеблясь, призываем их также взять на
себя определенные обязательства, которые являются ос-
новой социального контракта науки, такие, как борьба за
мир, и которые мы распространим также на некоторые
социально-экономические, моральные и политические
вопросы. Поэтому мы считаем себя вправе выдвинуть в
качестве дальнейшего шага некоторые предложения с
целью улучшения нынешней ситуации. Мы не вступали
в технические детали, так как нам казалось полезнее
извлечь политические уроки из неудач многих десяти-
летий, чем искать чудодейственных спасительных
средств.
Но вполне уместно напомнить правительствам, что
они располагают всей полнотой власти, в том числе в
принятии решений в области науки и техники. Научные
работники всегда выступают в качестве служащих, и
может,быть, следует подчеркнуть, что научно-техниче-
ские исследования являются, по-видимому, единственным
профессиональным сектором, где все без исключения
являются наемными работниками. Они, кроме того, ли-
шены всякой реальной автономии с тех пор, как ни один
меценат не в состоянии предоставить средства, необхо-
димые для научных исследований. Мы не жалуемся на
это и даже считаем, что эта работа, часто требующая
коллективных усилий, постоянно связанная с критиче-
ским подходом и не сулящая крупных выгод, делает из
нас авангард в среде государственных служащих. Но
мы хотим, чтобы ответственность каждого была четко
определена и чтобы границы различных областей были
четко очерчены. Мы не хотим, чтобы на научных работ-
ников взваливали ответственность за политические или
экономические просчеты, тем более что научно-техниче-
ское сообщество составляет в каждой стране небольшую
долю населения и оно не может серьезно влиять на вы-
боры. Но если мы иногда берем на себя ответственность
в борьбе за определенные цели, то делаем это исключи-
тельно по своей доброй воле. И политикой мы занимаем-
ся не от отчаяния.
8 Заказ 8735
113
Если нужно было бы сформулировать какое-либо
общее требование, мы бы выступили за улучшение отно-
шений между политикой и наукой, за разработку наи-
лучших процедур, которые позволили бы сделать такие
отношения эффёктивными. Наука нуждается в политике,
но мы хотели бы убедить политиков, что и им нужна
наука не только для выполнения проектов, которые она
предлагает, но и для определения целей. Расхождения
между политикой и наукой может приводить к проти-
воборству, а то и к конфликтам. Мы считаем прогрес-
сом тот факт, что наука и политика не занимаются вза-
имным осуждением. История знает много драматиче-
ских ошибок такого рода, и к сожалению, наша эпоха
не будет отличаться большей прозорливостью в этом от-
ношении, скорее наоборот. Число ученых, находящихся
сегодня в заточении, слишком велико и ничем не оправ-
дано, и несомненные трудности переходного, смутного и
жестокого времени никак не могут служить для поли-
тиков смягчающим обстоятельством.
Развитие значит движение, изменение, а следова-
тельно, и поиск новых путей.
Изменение значит для нас не рост и не введение
единообразия в сложившийся порядок. Проблема не в
том, чтобы обеспечить широким слоям населения те же
условия жизни, какими пользовалось меньшинство на-
селения. Проблема в том, чтобы изменить сами условия
жизни.
Под новыми путями мы,понимаем радикально иные
решения многих проблем в ближайшем будущем, прео-
долевающие установившиеся традиции. Это приведет к
кризису, и быть может, этот кризис уже начался.
Научные работники находятся на службе общества,
но специфика их труда приводит к тому, что они не мо-
гут, даже если бы захотели этого, служить застывшему
обществу, стремящемуся законсервировать навечно свЧэе
состояние и свои нормы. Научные работники действуют
эффективно. только в обществе открытом, находящемся
в движении, готовом обсуждать свои перспективы и
свое будущее. Мы никогда не будем претендовать на го-
товые решения крупных проблем нашего времени, тех-
нократы — не мы! Но мы утверждаем, что не будет ре-
шений без сотрудничества с научными работниками, без
дискуссий с ними и без критики с их стороны.
Ученым нужны фундаментальные свободы: свобода
114
суждений, свобода общения, как всем людям, не боль-
ше, но и не меньше, чем всем. И правительства долж-
ны понять, что нельзя рассчитывать на развитие без
обеспечения этих свобод.
ПОТРЕБЛЕНИЕ И КЛАССОВАЯ БОРЬБА
По официальному определению уровень жизни — это
«совокупность расходов семей в качестве покупателей
благ и услуг, производимых предприятиями». Цель дан-
ной главы опровергнуть это определение, отмежеваться
от него и рассмотреть констатируемый уровень жизни,
не прибегая к посредничеству ряда «зарплата — цена —
покупательная способность», значение которого нам, ко-
нечно, хорошо известно, но изучение которого относится
к другой области.
Хотя и верно, что исторически производство — фак-
тор определяющий, взаимодействие между производст-
вом и потреблением также очень важно. И в своем «Вве-
дении к критике политической экономии» Карл Маркс
широко использует этот пример диалектической ситуа-
ции, когда он пишет: «Производство создает не только
объектkдля субъекта, но и субъект для объекта».
Капитализм, который очень хорошо знаком с этим
взаимодействием, пользуется всевозможными средства-
ми для создания потребностей, но не любых потребнос-
тей, а тех, которые ведут к продаже. Настолько, что
подавляющее большинство статистических данных в об-
ласти экономики относится к производству и торговле,
гораздо реже к потреблению вообще и практически
никогда к реальному потреблению. Мы поэтому займем
противоположную позицию и обратим свое внимание на
анализ потребления в соотношении с уровнем жизни.
Показатели уровня жизни и их значение
Укажем, прежде всего, что эти показатели дают
лишь весьма частное представление об истинном поло-
жении вещей. Поэтому предпринимались попытки их
исправить. Например, можно оценивать все потребление
в калориях (а не в виде хлеба, мяса и т. д.) и говорить,
что в 1965 г. француз потреблял 2940 калорий в среднем
в день. Позволяет ли такой подход проводить правиль-
ные сравнения в уровнях жизни? Это вовсе не очевидно.
8*
115
Так, в 1950 г. новозеландец потреблял 3281 калорию, а
кореец — 1904, но состав питания значительно отличал-
ся, так как новозеландец потреблял гораздо больше пи-
щи животного происхождения, а известно, что для со-
здания одной единицы мяса требуется от 6 до 7 расти-
тельных единиц. После внесения поправки оказывается,
что рацион корейца был равен 2570 растительным ка-
лориям, а рацион новозеландца — 10439. А разве у
последнего желудок в 5 раз больше, чем у первого?
Второй аспект нашей критики относится к усреднен-
ному характеру обычно представляемых данных, что
исключает всякий социальный анализ ситуации. Так, мы
говорим, что в мире в целом потребление энергии зна-
чительно увеличилось и было в 1970 г. равно 1,9 тонны
условного топлйва на человека в год; но в промышленно
развитых странах потребление достигает 3 тонн, а в
США — 7, в то время как в развивающихся странах
оно в среднем не превышает 0,3 тонны. Точно так же,
хотя потребление автомашин удесятерилось за тридцать
лет в целом, на каждую машину в Канаде приходилось
4,2 человека, в Великобритании — 8,6, а в Индии —
1414! Кроме того, в статистике не дается потребление
по социальным категориям, а оно сильно разнится.
Третий аспект критики относится к тому, что почти
вся статистика касается сугубо материального потреб-
ления и порой самого необходимого. А полезно было бы
знать, сколько тратится на лекарства, какие суммы рас-
ходуются на медицинскую помощь, школьное образова-
ние и т. д.
Остановимся на потреблении книг, о котором обычно
мало что известно. Проблема не в том, что во Франции
выпускается ежегодно 160 миллионов экземпляров книг,
а в том, кто ими ггользуется. Данных очень мало.
В 1973 г. министерство культуры провело обследование,
согласно которому только 42% французов вообще чита-
ют и то очень нерегулярно. 30% не открыли ни одной
книги в 1973 г. 12% молодежи от 12 до 25 лет вовсе не
читают, а среди лиц старше 60 лет—43%. У 35% фран-
цузских семей нет ни одной книги, и только у 13% есть
библиотека, насчитывающая 100 книг и больше. Стоит
ли говорить, что социальное расслоение играет здесь
первостепенную роль и что у лиц свободных профессий
и представителей, руководящих кадров книг в 6—8 раз
больше, чем у рабочих и крестьян. ’
116
Все это приводит к мысли, что говорить об уровне
жизни абстрактно, т. е. об уровне жизни в стране или
регионе, лишено смысла. Но можно говорить об уровне
жизни определенного социального класса, социально-
профессиональной группы или возрастной категории лю-
дей.
Общество продажи или потребления?
Напомним, что уровень жизни связан с потреблени-
ем, а не с производством. Мы располагаем лишь скуд-
ными прямыми данными о потреблении, так как в капи-
талистическом обществе то, что продано, считается по-
требленным. Однако нужно отличать это потребление,
которое можно назвать экономическим, от реального
потребления. Мы потребляем не весь килограмм салата,
который мы покупаем, не всю упаковку пива (бутылки
и банки обратно не принимаются), не весь тюбик аспи-
рина (сам тюбик стоит дороже, чем содержащиеся в
нем таблетки), не весь оплачиваемый отпуск (два фран-
цуза из трех никуда не уезжают)... Наше общество не
общество потребления, как утверждают те, кто имеет
заднюю мысль сдержать это потребление, а общество
продажи («продай или умри»).
Надо проанализировать понятие потребления, осво-
бодившись от штампов капитализма, от традиций и гос-
подствующей идеологии, включая ее терминологию. Сле-
дует извлечь выводы из нынешних условий производст-
ва и потребления с учетом того, что возможны другие
способы производства и иной характер потребления.
Если потребности охватывают все, что необходимо
для воспроизводства рабочей силы (потребность в сне,
в питании и т. д.), естественная среда должна отвечать
условиям, в которых это воспроизводство происходит
(тишина во время сна, возможность уехать в отпуск...).
И капитализм недавно открыл значение окружающей
среды для извлечения выгоды. Он пытается, ссылаясь на
человеческую природу (конечно, вечную) и на защиту
природы (в бывшем ее виде), скрыть потребности, по-
рождённые трудом или в ходе труда, т. е. закамуфли-
ровать классовую борьбу и наиболее динамичные и раз-
вивающиеся аспекты связанных с этим проблем.
Тем не менее все большее число трудящихся, инже-
неров, рабочих, служащих начинают замечать, что ка-
117
питалистическая эксплуатация не прекращается у про-
ходной, что их эксплуатируют не только на производ-
стве, но и по пути на работу и с работы, в тесных и
шумных квартирах, в образовании, которое дается их
детям, в стандартных развлечениях, которые им прода-
ют. Ведь окружающая среда продается по квадратному
метру травы, пляжа или снега, по кубометру воздуха.
Борьба против загрязнения также продается (5 милли-
ардов франков оборота в год во Франции): загрязнение
окружающей среды и борьба с ним одинаково исправно
кормят государственный монополистический капита-
лизм.
Если трудящихся так легко эксплуатировать за
пределами предприятий, так это потому, что профсоюзы
и политические силы сосредоточили свои усилия на во-
просах борьбы внутри предприятий. Это также свя-
зано с тем, что все теоретические разработки, следуя
Марксу, касались вопросов, относящихся к средствам
производства и их изменениям, не затрагивая вопросов
потребления и того, что сегодня можно назвать сред-
ствами потребления.
Если захват капитализмом окружающей среды пред-
ставляет сегодня одну из основных проблем, мы не долж-
ны ограничиваться констатацией этого факта, так как
вопрос о социальных потребностях (как в конкретном
плане, так и на уровне самых глубоких теоретических
основ) находится в центре нынешнего кризиса.
С одной стороны, потому, что государственный мо-
нополистический капитализм развивает кризисную идео-
логию, основанную на его концепции социальных потреб-
ностей, и используется ею. Поэтому кризис, который
мы переживаем, является и экономическим и политиче-
ским.
С другой стороны, потому, что мы не должны давать
отвлекать себя от существа вопроса.
Нужно обратить внимание
на качество жизни
Существо же вопроса связано с качеством жизни, т. е.
с тем, как люди воспринимают свое окружение, что им
нравится или мешает им, что они думают о своих буд-
нях. Опросы людей отдыхающих в воскресенье, или тех,
кто выезжает на природу, показывают, насколько все
U3
они одержимы мыслями о всепожирающем характере
работы, о непреодолимой диктатуре телевидения, о стес-
ненных жилищных условиях. Если уровень жизни, как
говорил американский биолог Добжанский, это все ис-
кусственное в нашей жизни (без всякого негативного
оттенка, а в смысле того, что отличает нас от живот-
ных), то качество жизни — это все, что нас удовлетво-
ряет, что мы выбрали, что не относится к области не-
обходимого, одним словом, что выводит нас на более
высокий уровень организации. Потому что в определен-
ной ситуации качество жизни предполагает определен-
ный предварительный жизненный уровень.
В заключение этой главы скажем, что мы не долж-
ны подпадать под влияние условий и ограничений ка-
питализма или плыть по течению. Нам надо расставаться
с определенным типом общества, с его механизмами и
образом жизни. Нам предстоит построить новое обще-
ство, и если мы хотим, чтобы оно было демократичным,
мы должны быть внимательны ко всем пожеланиям, ка-
сающимся нашего будущего, думать о нем и обсуждать
его. Мы должны одновременно бороться за изменение,
оторваться от режима, где ничто уже не имеет никакого
смыслами готовить приход общества, где качество жизни
должно стать и оставаться нашим делом.
НАУКА И ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫЕ
КОРПОРАЦИИ
В начале этой главы мы хотели бы прежде всего
воспользоваться случаем вновь объяснить, что для нас
научные работники — это исследователи, преподавате-
ли-исследователи высшей школы, квалифицированные
инженеры и техники предприятий — словом, все те, кто
пользуется научными методами для приобретения или
использования знаний. И мы хотим подтвердить, что, ни-
сколько не забывая о специфике труда каждой катего-
рии, мы не устанавливаем никаких границ между ними,
в какой бы профессиональной области они ни труди-
лись и какому бы сектору, государственному или част-
ному, они ни принадлежали.
Ограничимся лишь одним примером. Достаточно
вспомнить о рождении информатики, электромеханики,
а затем электроники, чтобы увидеть, до какой степени
неотделимы вклады теоретиков, инженеров и техников.
119
Сегодня, когда информатика стала огромным и решаю-
щим полем деятельности, если бы пришлось составить
список всех тех, кто участвует в создании новой аппа-
ратуры и в обслуживании уже существующей, в разра-
ботке сложного программирования, в разработке или
совершенствовании специальных языков, кто обеспечи-
вает работу бесчисленных компьютеров, получился 6Ь1
длиннейший список, свидетельствующий о существова-
нии целой профессиональной сети, которую не представ-
ляется возможным расчленить. Понятно, что можно бы-
ло бы отделить результаты, добытые в государственном
секторе, от достижений, связанных с частными компа-
ниями, в том числе крупнейшими транснациональными
корпорациями.
По разным соображениям мы отказываемся исклю-
чать какие бы то ни было категории из состава тех, кого
объединяет понятие «научный работник». Эта позиция
полностью согласуется с анализом реальной ситуации,
хотя она и своеобразна, и Всемирная федерация науч-
ных работников (ВФНР) — по-видимому, единственная
неправительственная организация, которая не только ее
придерживается, но применяет на практике.
Новый международный научный порядок
Если согласиться с высказанными выше соображе-
ниями, то в русле идей, которые постепенно выявились
в ходе подготовки конференции ООН 1979 г. в Вене,
легче защищать принцип, согласно которому установле-
ние нового международного экономического порядка
включает и новый международный научно-технический
порядок.
Может быть, будет нелишне аргументировать такой
подход. Научные работники все чаще сталкиваются с
огромными трудностями в осуществлении своих профес-
сиональных функций. Эти трудности, не только матери-
альные, но и организационные, связанные с ориентацией,
давят, по крайней мере в капиталистических странах,
невыносимым грузом и все больше ставят под сомнение
эффективность труда научных работников. Научное
творчество требует гарантий, требует уверенности, пер-
спектив и свободы мысли.
Научное сообщество не может и не должно ожи-
дать, что его проблемы будут решены извне под пред-
120
логом, что они тесно связаны с экономическими и со-
циальными системами, в которых живут ученые. На та-
кой основе разве можно ожидать, что кто-то будет дей-
ствовать? А кто будет предъявлять требования?
Нельзя допустить, чтобы в эпоху беспрецедентной в
истории научно-технической революции, назревающих
глубоких экономических и социальных преобразований
й производстве и потреблений, в один из самых трудных
моментов нашей эволюции и волнующих для тех, кто
сохранил веру в человека, научное сообщество, которое
ёвоим трудом дало импулЬс этому великому движению,
оставалось от него в стороне.
Научное сообщество не может довольствоваться не-
гативной и даже критической позицией, кйк будто оно
находится над гущей событий, которые набегают все
быстрее и скоро унесут остатки отжившей эпохи.
Научные работники должны быть в первых рядах
борьбы, так как у них есть свои цели и речь идет о со-
здании нового международного научно-технического по-
рядка. Это не только в большой степени зависит от каж-
дого из нас, но споры, которые в связи с этим возник-
нут, должны позволить научно-техническому сообщест-
ву глубже и совершенно естественно войти в систему
всех взаимосвязанных проблем экономического, соци-
ального и политического характера.
Таким образом, по ряду общих причин выступление
со своими требованиями профсоюзных и профессиональ-
ных организаций научных работников оправдано в меж-
дународном плане.
Новый научный порядок должен включать:
— защиту национальных языков;
— право на гласность и обязанность публиковать
результаты;
— доступ к знаниям всех видов, научным и техно-
логическим, теоретическим и практическим, независимо
от их происхождения и характера;
— право на критику и обязанность критиковать;
— свободу выражения и передачи научных идей;
— демократизацию процессов принятия решений и
управления всеми структурами научно-технического со-
общества;
— защиту самобытности и творчества меньшинств от
групп давления;
121
— организацию исследований и их практического
применения в соответствии с потребностями человека;
— реальную свободу выбора между различными ти-
пами технологии;
— высвобождение творческих сил и расширение об-
ласти научного поиска;
— поддержку инциативы общественности в решении
самых общих проблем.
Мы не можем предложить готовых рецептов для до-
стижения этих целей, тем более что необходимые для
этого средства будут, видимо, очень разными для раз-
ных стран, культур и социальных систем. Но некоторые
проблемы проанализировать мы можем.
Некоторые основные требования
За последние годы международная жизнь значи-
тельно изменилась. То, что некогда было обменом отдель-
ными редкими продуктами или предметами роскоши,
превратилось в мощную торговую систему с крупным
товарным и денежным обменом и соответствующим бан-
ковским и валютным аппаратом. Место локально огра-
ниченного сотрудничества или эксплуатации заняла це-
лая производственная система, для которой характерна
деятельность транснациональных корпораций. Колониа-
лизм уступил место международной эксплуатации тру-
да капиталистами, на смену редким официальным визи-
там крупных ученых в отдельные страны пришла целая
система совместных исследований, постоянного обмена
научными работниками, иногда сопровождающегося
утечкой умов, система двусторонних контрактов, меж-
правительственных проектов, международных или мно-
гонациональных институтов, в частности в области
ядерной энергии, медицины и т. д. Отдаленные земли,
куда с большими трудностями пробирались отдельные
смельчаки, становятся объектами массового туризма.
Происходит ускоренная интернационализация эко-
номической, социальной и политической жизни. В этом
процессе интернационализация университетской жизни
и вообще научной деятельности занимает важнейшее
место, поскольку научно-технические основы экономики
приобретают растущее значение. Научные работники
призваны внести сбой вклад в это движенце.
122
Мы можем назвать несколько проблем либо новых,
либо модифицированных недавней эволюцией. Их мож-
но разделить на две категории.
Прежде всего проблема корпоративного типа.
Признание и эквивалентность дипломов
Совершенно ясно, что исчезновение некоторых на-
циональных барьеров (например, в Европейском эконо-
мическом сообществе) и появление работодателей, имею-
щих международный статус (межправительственные ор-
ганизации, транснациональные корпорации), привели к
возникновению рынка труда и найма, пределы которого
не совпадают с национальными границами.
Задача профсоюзов — бороться за признание дип-
ломов и принятие конвенций об эквивалентности на ра-
зумном уровне и в международном порядке, бороться за
то, чтобы условия приема студентов и их трудоустрой-
ство были справедливыми, иначе альтернатива «экс-
плуатация или интеграция» найдет лишь социально не-
справедливое решение.
Профсоюзы и другие организации научных работни-
ков ограничены в своей компетенции, и некоторые их
требования не будут удовлетворены без совместных
согласованных действий с организациями трудящихся
других профессиональных категорий, в том числе в про-
изводственном секторе.
Патенты
Патент — плод труда научных работников. Он для
них средство защиты своих прав, при некоторой неопре-
деленности может стать орудием эксплуатации в руках
национальных капиталистических предпринимателей.
Это, видимо, самый лучший пример того, что профсоюз-
ная деятельность должна рассматриваться лишь в пер-
спективе нового международного экономического поряд-
ка, в котором она сможет стать последовательной и эф-
фективной.
Не будем забывать, что патенты и другие системы
охраны авторских прав дорого обходятся развивающим-
ся странам. Из-за взносов в различные патентные и дру-
гие организации теряется большая часть приносимых
патентами выгод.
123
Публикации
Публикации также плод труда научных работников.
И они тоже становятся в настоящее время объектом
различных махинаций. Главный прием, против которого
надо бороться, — это помехи опубликованию. Много-
численные контракты между научными работниками и
капиталистическими предприятиями да и с государством
содержат условия, определяющие либо срок опублико-
вания результатов, либо получение специального разое-
шения, либо даже запрещение*. Здесь для нас все яс-
но: мы должны рассматривать гласность добытых нами
результатов как неотъемлемое право и добиваться его
всеми доступными нам средствами.
Другой прием заключается в том, что публикация
научных работ становится платной (автор должен пла-
тить за каждую печатную страницу). Это приводит к
двойному ограничению: в международном плане бедные
страны, т. е. многие развивающиеся государства, огра-
ничены в возможности придать гласности свои работы
и размышления; на национальном уровне это приводит
к дискриминации, так как в каждой стране лишь бога-
тые лаборатории и институты могут публиковать, под-
держивать свою репутацию и тем самым привлекать
научных работников и обеспечивать себе вы-годные кон-
тракты. Таким образом, внутри научно-технического со-
общества действуют механизмы сугубо капиталистиче-
ского типа.
Имеется и масса других проблем: недостаточное чис-
ло и качество международных журналов, в особенности
в области общественных наук; остракизм со стороны
англоязычных издательств к иностранным авторам, да-
же пишущим на английском; сокращение количества
статей в толстых научных журналах за счет увеличения
объема статей.
Все это приводит в капиталистических странах, в
особенности во Франции, к увеличению цен на книги.
Большинство студентов, исследователей и преподавате-
лей не в состоянии покупать фундаментальные труды
* Следует знать, что научная публикация имеет товарную
стоимость, связанную с конкретными операциями, к которым она
ведет, и стоимостью исследований, результатом которых она
является. Любая научная работа не бесплатна, и использование ее
результатов ставит, таким образом, новые врпросы.
124
и книги по своей специальности, не говоря уже о беллет-
ристике. Так как число покупателей падает, тиражи со-
кращаются и цены непрерывно растут, получается пороч-
ный круг.
Все эти факты вызывают беспокойство и связаны с
деятельностью транснациональных корпораций, которые
Субсидируют научные журналы или владеют ими, а ино-
гда и прямо ими управляют. Издательства преследуют
лишь выгоду и часто связаны с крупными экономически-
ми группами.
Наши профсоюзы должны были бы начать широкую
кампанию в этом направлении, сотрудничать с ЮНЕСКО
и, наконец, изучить возможные связи международного
научно-технического сообщества с Научными издатель-
ствами социалистических стран.
Статус научных работников
Увеличение Числа научных работников, расширение
области их компетенции на все секторы экономической,
социальной и культурной жизни, значительное увеличе-
ние их роли в обществе придают вопросу об их статусе
значение, которое далеко выходит за рамки собствен-
ных интересов научных работников как таковых.
Всемирная федерация научных работников провела
в этой области значительную работу и предложила Хар-
тию научных работников, но дел впереди еще много.
Профессия эта новая, обычно малоизвестная и плохо по-
нимаемая, да к тому же она быстро эволюционирует.
Нам надо бороться за то, чтобы некоторые важные ре-
комендации воплощались в жизнь, и находить демо-
кратические формы, способные обеспечить защиту раз-
личных специальностей, чтобы стали возможны долго-
срочные исследования и внепрограммные разработки,
которые зачастую приводят к самым фундаментальным
результатам.
Во всех странах с рыночной экономикой молодым
научным работникам не гарантирована работа. Несколь-
ко поколений молодых людей лишены возможности
участвовать в научной деятельности. Это несправедливо
и будет иметь в скором времени катастрофические по-
следствия. Безответственная политика такого рода уже
проводилась в США и ввиду низкой рождаемости при-
вела к тому, что эта страна не в состоянии обеспечить
123
смену научйо-технйческих работников вйлоть до 2000 г.,
что заставляет ее усиленно стимулировать утечку мозгов
из других государств. Легко понять, насколько это вы-
годно и одновременно какое преимущество дает, но не
менее понятно, насколько это бесчеловечно и антидемо-
кратично.
Транснациональные корпорации несут за это прямую
ответственность. Понимая важность научно-технических
исследований, корпорации вынуждены в обстановке кри-
зиса, с которым они не справляются, обращаться к
краткосрочным программам в поисках наискорейшей
выгоды. Транснациональные корпорации толкают пра-
вительства на то, чтобы они ставили научно-технических
работников в положение, основанное на принципе неус-
тойчивости, подвижности и работе от контракта к конт-
ракту. Эти меры, которые, впрочем, не сопровождают
какую-либо точную программу, самоубийственны. Радо-
ваться этим проявлениям слабости нет никаких основа-
ний, так как в некоторых дисциплинах и секторах
ущерб, нанесенный этими действиями, весьма велик и в
конечном итоге за это придется расплачиваться трудя-
щимся, в первую очередь научным работникам. Им не-
обходимо, не дожидаясь более благоприятных полити-
ческих условий, бороться против всяких форм деграда-
ции их профессии.
Свободы
Свободы научных работников также поставлены под
вопрос. В профессиональном плане они уже значитель-
но ограничены. Научные работники связаны контракта-
ми с государством или с частными фирмами, включены
в определенные структуры, поставлены в жесткие рамки
специализации. Все это стесняет их свободу и, разумеет-
ся, творчество. Крупные капиталистические фирмы, в
особенности транснациональные корпорации, в погоне
за прибылями оказываются отстающими от научных
событий. Они навязывают правительствам запросы в
области компетенции, которые не соответствуют рынку
труда. Только отдельные, самые крупные корпорации
способны подстраивать свои технические службы к тем-
пам научного прогресса, что, кстати, является механиз-
мом концентрации. Ясно, что, защищая право научных
работников принимать участие в разработке программ,
126
наши профсоюзы приближают свою деятельность к по-
требностям сегодняшнего дня и служат общим интере-
сам.
Но под угрозой находится и личная свобода ученых.
Если бы мы составили список всех преподавателей, ин-
женеров и исследователей, которым пришлось покинуть
родину: Бразилию, Чили, Испанию, Италию, Германию
и даже США с начала века, добавив к ним перемеще-
ния, связанные с запретами на профессии в Западной
Германии, с дискриминационными мерами во Франции,
в Бельгии... мы увидели бы с удивлением, какое боль-
шое число людей наших профессий находится под над-
зором.
Но нам надо не удивляться, а действовать в защиту
коллег и бороться за то, чтобы приобрести средства
в виде информации, а то и технической и идеологиче-
ской базы, необходимой для обеспечения такой защиты.
Перейдем теперь к вопросам некорпоративного ха-
рактера, заслуживающим нашего самого пристального
внимания.
Три трудных вопроса
Национальная критическая масса
Если бы Сингапуру, Сейшельским островам или Даже
Швейцарии, Бельгии и многим другим странам прихо-
дилось довольствоваться тем уровнем жизни, который
обеспечивают результаты их собственных исследований,
они были бы отброшены на несколько веков назад.
Транснациональные корпорации кичатся тем, что они
могут преодолеть эти трудности, как это было подчерк-
нуто на симпозиуме в Сингапуре, и, помимо размера
страны, подобным же образом рассматривают экономи-
ческую отсталость.
Здесь еще раз хорошо видно, что новый научно-тех-
нический международный порядок был бы важнейшим
элементом демократического ответа на те же вопросы.
В этом контексте предложения о Хартии сотрудни-
чества, основанной на идее, различным образом форму-
лировавшейся и возобновленной в настоящее время на
симпозиуме в Алжире, могли бы послужить основой для
борьбы профессиональных организаций и барьером для
маневров крупных корпораций. Они позволили бы так-
127
же еще раз четко подтвердить цели сотрудничества, как
мы его понимаем, т. е. совместные действия, направ-
ленные на удовлетворение потребностей людей, а не на
увеличение прибылей монополий.
Пока не будет решена проблема критической массы,
внешние силы будут оставаться для ряда стран опре-
деляющим фактором в развитии экономики и способ-
ствовать экспансии транснациональных корпораций.
Глобальные проблемы
Эти проблемы приобретают все большее значение
для ориентации научно-технической деятельности. Моби-
лизация научно-технического сообщества на решение
вопросов, связанных с продовольствием, энергией, за-
грязнением окружающей среды, урбанизацией и Т. д.,
Оправдана, около них ведется политическая игра,
которая затрудняет оценку истинных потребностей. «Про-
довольственная дипломатия» не совпадает с популяр-
ной политикой изысканий в области продовольствия.
Но главное в том, что за эти глобальные проблемы,
которые доказывают реальность интернационализации
экономической жизни и научной также, быстро ухваты-
ваются транснациональные корпорации.
Нет никакой уверенности в том, что научно-техниче-
ской общественности известна жесткость решений капи-
талистических предприятий по произвольному переносу
из одной страны в другую' зоны возделывания продо-
вольственных или других более выгодных культур, ло-
мавшему все местные производственные структуры и
подчинявшему значительную часть населения развиваю-
щихся стран новой форме рабства.
Поэтому когда научным работникам поручают раз-
работку сценариев развития, а они не включают эконо-
мические и социальные данные в технические, то тогда
эти работники играют на руку блюстителям нынешнего
международного порядка. Надо по меньшей мере поста-
вить заслон на пути технократических решений.
Перед нами стоит двойная задача: привести научно-
техническое сообщество к осознанию этих проблем и
подготовить его к принятию решений для будущего в
каждой стране, сотрудничать с другими организациями
трудящихся в борьбе против происков транснациональ-
ных корпораций.
128
Обязательство сдержанности
Оно ставит ряд новых проблем перед научными ра-
ботниками в международном плане, даже если не ка-
саться военных исследований. * В принципе результаты
научных исследований принадлежат авторам и заказчи-
кам, оплатившим расходы. Когда исследование затраги-
вает экономические и социальные вопросы, что бывает
теперь часто (например, в области агротехники, меди-
цины, эпидемиологии и т. д.), местное население знает,
что осуществляются исследования, которые их касают-
ся. Так как работы ведутся по контрактам, в частности
иностранными специалистами (как это нередко бывает
в развивающихся странах), результаты сообщаются
политической власти, которая может использовать их
или нет, а может и не обнародовать, так как некоторые
результаты могут резко дестабилизировать целые регио-
ны. Однако такая дестабилизация может идти в на-
правлении социального прогресса. Как быть?
У научных работников в таких случаях очень неудоб-
ное положение, и мы пока не видим другого решения,
как обратиться к профсоюзам научных работников за-
интересованной страны, предоставив им после ознаком-
ления с существом вопроса решать, какие меры им
принимать.
За национальную независимость
Прежде чем перейти к заключению, несколько общих
замечаний.
Первое состоит в том, что профсоюзы мало обраща-
ются в международные организации, и в первую очередь
в свои собственные федерации, которые служат сред-
ством информации, позволяют проводить широкие об-
суждения, вести борьбу на собственном уровне и через
членские организации и пользуются некоторой незави-
симостью по отношению к правительствам и межправи-
тельственным инстанциям, умея к тому же действовать
достаточно гибко и непредвзято.
Второе замечание сводится к тому, что научно-техни-
ческое сообщество имеет свою структуру в виде профес-
сиональных организаций, профсоюзов и, что слишком
часто забывается, научных обществ, роль которых еще
весомее, поскольку они фактически очень близки к пра-
9 Заказ 8735
129
вительствам. Научному сообществу следовало бы на-
правлять в эти общества людей, имеющих и профессио-
нальный авторитет, и прогрессивные взгляды, ибо в
противном случ.ае научные общества станут жертвами
политических интриг.
Третье замечание: в развивающихся странах проф-
союзные организации научных работников или отсут-
ствуют, или очень слабы из-за малого числа научных
работников и скудости средств, которыми они распола-
гают, да и в силу политических трудностей. Организа-
ции развитых стран должны приложить усилия к тому,
чтобы поддерживать братские организации, которым
нелегко жить в трудных условиях в неизбежных конф-
ликтах с транснациональными корпорациями.
Для того чтобы бороться с этими мощными капита-
листическими предприятиями, нам необходимо иметь
идеологические и организационные средства, отвечаю-
щие масштабу наших целей.
В конечном счете мы можем сказать, что бороться за
науку и технику, за национальные и международные
условия, благоприятствующие научно-техническим ис-
следованиям, это значит развивать современную и мир-
ную форму патриотизма.
Бороться за национальную независимость не значит
держать в зубах нож или атомную бомбу* и вести за-
хватнические войны. Это значит обеспечивать безопас-
ность народа, удовлетворять его жизненные потребнос-
ти, предоставляя ему свободный выбор профессии, об-
раз жизни, типа развития и возможность равноправ-
ных отношений с другими народами.
Научные работники могут по-своему весьма эффек-
тивно участвовать в социальных движениях, которые
действуют в этом направлении.
ЭТОГО НЕ СЛЕДУЕТ ЗАБЫВАТЬ
Как заметил Эдмон де Клермон в майском (1979 г.)
номере «Монд дипломатии», более правильно говорить,
что «бананы производятся в Гватемале фирмой «Дель
Монте», наследницей «Юнайтед фрут», и распределя-
ются ею на международном рынке», а не утверждать,
будто Гватемала производит и экспортирует бананы.
К тому же «Дель Монте» всего лишь филиал корпо-
130
рации «Рейнолдс» (производство табака) и она вклю-
чает компанию «Силэнд» — первую в мире по контей-
нерным морским перевозкам.
И все же именно гватемальские рабочие срезают,
переносят, очищают, сортируют, упаковывают бананы.
НЕГРАМОТНОСТЬ
В настоящее время в мире насчитывается 800 мил-
лионов неграмотных в возрасте более 15 лет, т. е. 30%
взрослого населения (60% неграмотных — женщины).
Примерно три четверти приходится на Азию, хотя там
уровень неграмотности менее 50%, а в Африке он до-
стигает почти 75%.
Процент неграмотных уменьшается (сокращение на
4% в период между 1970 и 1980 гг.), но абсолютное чис-
ло возрастает (на 50 миллионов за то же десятилетие).
Хроника ЮНЕСКО. — 1979,—
№ 5.
Если экстраполировать нынешнюю тенденцию на бли-
жайшие два десятилетия, то можно ожидать, что в
2000 году в мире будет около одного миллиарда негра-
мотных!
1970 г. — 742 миллиона
1980 г. —814 »
1990 г. —884 »
2000 г. —954 »
Речь идет, несомненно, об одной из наиболее тре-
вожных проблем.
Речь А. М. М’Б о у, генераль*
ного директора ЮНЕСКО,
по случаю 14-го международ-
ного дня борьбы с неграмот-
ностью.
Париж, 10 сентября 1979 г.
425 миллионов неграмотных сосредоточены в 11 госу-
дарствах, и в 23 странах процент неграмотных превы-
шает 70%.
Курьер ЮНЕСКО. — 1980,
июнь (специальный выпуск,
посвященный борьбе с негра-
мотностью) .
9*
131
Важным последствием неграмотности является изо-
ляция: значительное число людей (почти треть челове-
чества), среди которых находятся наиболее бедные, пло-
хо питающиеся,.неухоженные, живет на дне общества,
к которому они принадлежат.
Тот же номер «Курьера
ЮНЕСКО».
АБСОЛЮТНОЕ ОБНИЩАНИЕ
Абсолютное обнищание — это неудовлетворение эле-
ментарных потребностей. Оно означает годовой доход
менее 800 франков (и зачастую менее 400 франков). В
1976 г. 900 миллионов человек находились в таком по-
ложении, из них 20 миллионов — в развитых странах.
(В пересчете на рубли указанные суммы означают око-
ло 10 рублей в месяц и менее.)
Джорж Кокс // Курьер
ЮНЕСКО. — 1979 г., но-
ябрь. — С. 13—15 .
СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО И НАСЕЛЕНИЕ
Различие в числе людей, которое можно прокормить
за счет одного гектара обрабатываемой площади, поис-
тине драматическое в зависимости от страны: в Египте
37 млн. человек проживают на 3 млн. гектаров, т. е. на
1 гектар приходится 13 человек; в Мексике — 60 млн.
на 28 млн. гектаров, т. е. 2 человека на 1 гектар. В Ки-
тае миллиард человек вынужден проживать на сотне
миллионов обрабатываемых гектаров, т. е. 10 человек
на гектар; во Франции 33 млн. гектаров обеспечивают
жизнедеятельность 53 млн. человек, т. е. на гектар при-
ходится 0,6 человека. В 1975 г. в развивающихся стра-
нах на один гектар приходилось в среднем по 3 чело-
века, в 1985 г. — 4 и к 2000 г. — 5.
Средняя урожайность пшеницы в развивающихся
странах составляла 13 центнеров с гектара, в 1985 г. ожи-
дался уровень 17 центнеров, в 2000 г. — 22 центнера.
В Индии можно получать 900 кг рыбы на гектар в
год в системе поликультуры. В Сингапуре можно полу-
чать каждые шесть месяцев 225 кг моллюсков на каж-
дый квадратный метр плота, тогда как соя дает 6,9 тон-
ны с гектара в год. Можно также использовать в инте-
132
ресах агролесной культуры 36 миллионов квадратных
километров лесов.
Гуле Дж. Г., Пирсон О. Е. Продовольствие
и сельскохозяйственные исследования,
прошлое и будущее, вклад в сельскохозяйственное,
социальное и экономическое развитие.
Сингапурский симпозиум, 22—26 января 1979 г.
Ру А л э н. Китайская головоломка. —
Париж, Эдисьон сосьяль, 1980.
ЗДРАВООХРАНЕНИЕ
Примерно из 4 миллиардов человек 3,2 миллиарда
лишены медицинского обслуживания. Индустриальные
страны располагают в среднем одним врачом на 1000 че-
ловек населения. Однако в Бангладеш имеется всего
один врач на 15 000, в Нигере — один на 55 000.
Монд. — 1978. — 9 сентября.
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ
1975— — 1980гг. 1985— —1990гг 1995— —2000гг.
Мир в целом 57,2 60,7 64,1
Развитые страны 71,7 72,6 73,4
Развивающиеся страны 54,6 58,7 62,4
Глобальные проблемы современности и Африка. —
М.: Наука, 1983. — С. 82.
НАСЕЛЕНИЕ
Динамика роста населения, млн. человек.
1975 г. Макс. 2000 г. Средн. Миним.
Мир в целом Развитые 3968 6638 6254 5840
страны ’ Развивающиеся 1132 1434 1360 1308
страны 2836 5204 4894 4532
Глобальные проблемы современности и Африка.—
М.: Наука, 1983. — С. 78,
133
СРОКИ (в годах) УДВОЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ
(на основе статистики 1975 г.)
Индонезия .... 29
Индия..............28
Боливия...........26
Нигерия............25
Иран..............21
Алжир .............20
Мексика............19
Кения...............17
Африка..............27
Южная Америка . . 32
Азия................35
Европа.............173
Франция... Очень долго
ФРГ... Неизвестно когда
На основе этих данных девять десятых населения
мира в 2075 г. будет принадлежать развивающимся
странам.
Срок удвоения населения мира после 1975 г. соста-
вит всего 37 лет.
Многочисленные документы, в их числе
«Будущее населения мира». Эрве ле
Б р а. Ля Решерш. — 1979. — Сентябрь. —
С. 103.
СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ
Сегодня в мире насчитывается около 570 миллионов
детей в возрасте до 5 лет (из них 85% проживают в
развивающихся странах. Так, в Кении на женщину, спо-
собную к деторождению, приходится в среднем 8 де-
тей). Сейчас на Земле проживают 1,6 миллиарда детей
в возрасте до 15 лет и 940 миллионов в возрасте от 15
до 24 лет. Таким образом, население планеты более чем
на 50% состоит из людей в возрасте до 24 лет. 1,25 мил-
лиарда детей имеют школьный возраст в общепринятом
значении этого слова (от 6 до 17 лет).
По имеющимся подсчетам к концу XXI века на Земле
будет около 10 миллиардов жителей. Существенное зна-
чение будет иметь структура этого населения: 50% из
них составляют люди в возрасте до 25 лет, из которых
85% будет приходиться на ныне развивающиеся стра-
ны, а 75% скорее всего будут проживать в городах.
Доклад Ж.-М. Леге на Московском форуме ученых
21 июля 1986 г.
134
ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ НЕРАВЕНСТВО
Демографическое неравенство континентов
является весьма значительным
Площадь Население Плотность на 1 км2
МЛН.КМ2 % млн. %
Азия 44,4 29,8 2268 58,3 51
Африка 30,3 20,3 391 10,1 13
Сев. Америка Центр, и Южн. 21,5 14,4 235 6,0 11
Америка 20,6 13,8 315 8,1 15
Европа Австралия и 10,5 7,1 660 17,0 63
Океания 8,5 5,7 21 0,5 2
Антарктида 13,2 8,9 — — —
Итого 149,0 100,0 3890 100,00 26
СООТНОШЕНИЕ
ЧИСЛЕННОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ — ПРОИЗВОДСТВО
За столетие (1775—1875 гг.) производство в развитых
странах возросло в целом в 20 раз, а население — в
2,7 раза (с 375 миллионов до 1 миллиарда), в итоге
производство на душу населения увеличилось немногим
более чем в 7 раз. За период в 6000 лет, предшествовав-
ший 1975 г., уровень роста производства на душу насе-
ления не превышал 1% за столетие.
Конференция ООН по торговле и развитию.
Манила, май 1979 г.
(Доклад секретариата конференции,
Док. ТД/238 от 15 марта 1979 г.)
ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ КАТАСТРОФЫ
В период между 1347 и 1350 гг. чума скосила 25 мил-
лионов человек, т. е. четверть населения Европы.
В 1939—1945 гг. вторая мировая война привела к ги-
бели 55 миллионов человек, т. е. десятой части населе-
ния Европы.
Голод 1878—1879 гг. в провинциях Шаньси-Шэньси,
расположенных к юго-западу от Пекина, был причиной
гибели от 9 до 13 миллионов человек.
135
СОЦИАЛЬНОЕ НЕРАВЕНСТВО
В том, что касается основных продуктов — кофе и
какао, на 5% наиболее богатой части населения
Кот-д’Ивуар приходится 30% национального дохода,
тогда как на 20% наиболее бедной части населения —
всего 4%. Примерно то же положение в отношении рас-
пределения доходов от сахара в Доминиканской Рес-
публике, а также от каучука в Малайзии.
Международный банк.
500 миллионам человек угрожает голодная смерть в
80-е годы.
Международный продовольственный совет.
Доклад Экономического и Социального совета ООН.
Женева, 3 июля 1980 г.
ЗАДОЛЖЕННОСТЬ РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАН
Если в 1972 г. суммарная внешняя задолженность
развивающихся стран составляла менее 100 млрд. дол.
(что, понятно, и тогда было внушительной суммой), то в
1984 г. она превысила 800 млрд, долларов. Каждый ребе-
нок, родившийся в 1985 г. в Азии, Африке, Латинской
Америке, получил при рождении «подарок» в виде дол-
га в размере почти 500 долларов.
Кортунов А., Кортунов С.,
Султанов Ш., Усачев И.
Вашингтон против освободившихся стран. — М.,
1986. — С. 10.
СУБПОДРЯДЫ
в развивающихся странах
Многочисленные предприятия ведут ту же игру, чго
и крупные транснациональные корпорации, и пытаются
выполнять в развивающихся странах часть своей рабо-
ты. Гонконг, Сингапур и другие непосредственно или в
качестве посредников прославились в этом деле.
Корпорация Крузе, хорошо известная своей компе-
тентностью в механике и электронике, экспортировала в
Гонконг производственные операции объемом более
300 000 человек-часов (стоимостью- 50 млн. франков).
Перенос производства за рубеж — источник безрабо-
тицы.
Печать и, в частности, «Юманите»
(1980. — 22 сентября. — С. 7).
136
ДЕТСКИЙ ТРУД
От страны к стране минимальный законный возраст
начала трудовой деятельности варьируется в пределах
12—16 лет. Таким образом, в некоторых странах дети
могут работать на законном основании с 12—13 лет.
Международная организация труда установила мини-
мальный возраст в 15 лет. Согласно обследованиям и
оценкам МОТ, около 52 миллионов детей в возрасте ме-
нее 15 лет постоянно работают. К ним следует добавить
тех, кто работает временно или от случая к случаю, по-
сещая школу.
Недавний опрос 20000 рабочих, проведенный в Пор-
тугалии, выявил, что 36% рабочих начали работать в воз-
расте между 5-ю и 7-ю годами, 10,3% — между 8-ю и
10-ю годами, 41,1% — между 11-ю и 13-ю годами, т. е.
55% начали работать, не достигнув законного возраста.
Забытое детство, МОТ//Курьер ЮНЕСКО. —
1980. — № 33.— С. 19—24; Детский труд/Ред.
Элиас Менделевич. — Женева, МОТ.
Часть третья
Проблема разоружения
ВСТУПЛЕНИЕ
Спрашивается: почему надо говорить о мире?
Вроде издревле считалось, что все люди хотят мира.
Во всяком случае, все простые люди, везде и во все вре-
мена, ибо они никогда ничего доброго от войны не жда-
ли. Они гибли сами или видели, как умирают близкие,
выживали увечными, видели разрушенными собствен-
ные дома, опустошенными бомбами свои поля, выщерб-
ленными пулями свои улицы. Но это было еще не все.
Ныне война с применением современного оружия
уничтожила бы всю Землю и все человечество. На каж-
дого живущего приходится сейчас 15 тонн взрывчатки,
тогда как достаточно 15 граммов, чтобы убить чело-
века. Да и нет уверенности, что вообще сохранится
жизнь, ибо оружие это — ядерное, и одна водородная
бомба причинила бы в 50 раз больше разрушений, чем
бомба, сброшенная на Хиросиму. Десятка небольших
нейтронных бомб достаточно, чтобы истребить все на-
селение такого города, как Париж.
438
Война — это не только объявленная мировая война.
Мы живем в состоянии войны: 113 военных конфликтов,
возникавших и затухавших на Земле с 1945 по 1972 г.,
повлекли за собой смерть около 25 миллионов лю-
дей.
Даже когда не бушует война, ее подготовка наносит
человечеству материальный и моральный ущерб. Гонка
вооружений лишает нас логики. С одной стороны, мы
мобилизуем десятки врачей, чтобы спасти одного чело-
века, мы заставляем работать целое медицинское отде-
ление ради преждевременно рожденного, мы прибегаем
к самым сложным и дорогостоящим операциям, чтобы
сохранить человеку жизнь на несколько месяцев или лет.
Мы строим новые города, тысячи инженеров, архитек-
торов, рабочих делают все, что могут, и рискуют
жизнью на стройках мира. Армии крестьян, садовни-
ков, агрономов обрабатывают землю, создают новые об-
рабатываемые площади, выращивают цветы, фрукты,
замечательный скот.
С другой стороны, мы знаем, что один только ядер-
ный удар, пусть ограниченный, направленный исключи-
тельно по военным объектам, уничтожит разом 10 мил-
лионов человек, сделает не пригодными для прожива-
ния многие квадратные километры площади, причинит
неисчислимые страдания многим поколениям людей. Мы
знаем также, что нельзя сделать ни шага в гражданской
области, не обойдя заблаговременно возможность воен-
ного использования, что ни одно открытие не может быть
воспринято с радостью, не омраченной опасностью его
военного применения. Сейчас наши знания в сфере всех
естественных наук, от физики до биологии, настолько
обширны, что мы должны интересоваться, каким обра-
зом используются эти знания.
Мы знаем, что ущерб, наносимый гонкой вооруже-
ний, расходы на возможную завтрашнюю войну уже
сегодня обрекают население целых стран на материаль-
ную и моральную нищету. В мире имеются 50—60 мил-
лионов человек профессиональных военных, которые свя-
заны прямо или косвенно с вооруженными силами. Меж-
ду тем имеется всего 2,5 миллиона врачей, чтобы лечить
4 миллиарда человек. 460 миллионов человек (из них
200 миллионов детей) страдают от недоедания. 900 мил-
лионов человек не умеют ни читать, ни писать, и число
неграмотных возрастает с каждым годом. А те, кто уме-
139
ет читать, живут в страхе, ибо мы тратим более мил*
лиарда долларов в день на военные расходы.
И помимо материального ущерба, атмосфера наси-
лия, постоянной подозрительности, недоверия, подлин-
ное психологическое и социальное извращение, поддер-
живаемое гонкой вооружений, являются также порож-
дением подготовки к войне.
Но хорошо ли мы понимаем все это? Что значитель-
ную часть дня мы работаем ради ничего, ради худшего,
чем ничего, — ради войны! Мы расходуем более мил-
лиона долларов каждые десять минут на производство
и содержание вооружений. Каждому из нас это пред-
ставляется явно абсурдным. И тем не менее если бы
было достаточно, чтобы могла осуществиться лишь воля
каждого, если бы дела обстояли так просто, то не было
бы войн в прошлом и будущем.
Но все обстоит иначе. Война проще мира. Насилие
проще разума. Угроза легче, чем убеждение.
Многочисленные политические деятели, многочислен-
ные партии, профсоюзы, философские и религиозные
движения заявляли, что хотят мира во все времена и
повсюду. Не так многочисленны те, кто говорит, что
хотят также разоружения. Тем не менее гонка вооруже-
ний продолжается как некий неизбежный процесс. Ее
сроки, масштабы, ее неумолимая логика должны были
бы стать предметом научного исследования.
Не было достаточно глубоких научных изысканий
относительно войны. Упомянем, однако, недавние важ-
ные работы этнологического характера об истоках вой-
ны, экономического и политического характера о меха-
низме эскалации конфликта, об экологических послед-
ствиях агрессии США -во Вьетнаме, об особенностях
ядерного вооружения и разоружения, симпозиум «Мир
и наука» (Вена, 1976), многие статьи о социализме и
мире, наконец, работы иного, математического, подхода,
рассматривающие гонку вооружений как систему, для
функционирования которой (равновесие, стабильность)
можно использовать определенные модели.
Действительно, относя войну — и к тому же спра-
ведливо — к числу политических явлений, ее превра-
щают одновременно для многих людей в недосягаемый
предмет. Зачастую даже признают молча, что о таком
предмете не говорят. Сомневаться в «законности» во-
оружений также непристойно, как ставить под сомнение
140
закон всемирного тяготения: это означает также ока-
заться под угрозой попасть в категорию плохих граж-
дан. Когда вооружают собственную страну, то действу-
ют патриотически.
Подобные утверждения становятся все менее бес-
спорными. Война и мир подлежат научному исследо-
ванию. Мы должны изучить механизм, который ведет
к гонке вооружений, должны знать его основы, нужно
выявить трудности, с которыми сталкивается продви-
жение идеи мира в общественном мнении.
Например, исследование, которое я провел недавно,
показало, что гонка вооружений — это не засвидетель-
ствованный факт, каким может быть увеличение авто-
мобильного парка страны или концентрация населения
в городах. Люди говорят о таких системах вооружений,
как ядерная подводная лодка, никогда не видев их.
Гонка вооружений воображаема, она познается как вто-
ричное явление посредством рассмотрения бюджета или
по причине невозможности получить пост в граждан-
ской сфере, благодаря некоторым политическим выступ-
лениям или локализованным военным инцидентам, о ко-
торых плохо осведомлена широкая общественность, да-
же когда они сопровождаются насилием.
Таким образом, на научных работниках и инженерах
лежит долг исследования в девственной области, кото-
рая требует вклада всех научных дисциплин.
Вторая причина, по которой трудящиеся должны
заинтересоваться вопросами войны и мира, связана с
тем, что промышленность, производящая вооружения,
поглощает наиболее передовые средства производства,
наиболее совершенную технологию, высококачественное
сырье и зачастую наиболее квалифицированные рабочие
руки, причем одновременно сокращаются возможности
применения технологических достижений с мирной це-
лью, осуществляются программы, под влиянием которых
результаты исследований отклоняются от своих нор-
мальных направлений.
Я не разделяю эти два аспекта, ибо в действитель-
ности — и это следует понять раз и навсегда — 90%
научных результатов, какими бы они ни были, могут
иметь военное применение. Средство для истребления
сорняков может стать дефолиантом, борьба против на-
секомых может служить экспериментальной базой баю
териологической войны, анастезирующее средство может
141
стать оружием, контроль над погодными явлениями
может привести к созданию новых возможностей для
агрессивных действий и т. д.
В конечном счете нет необходимости в сугубо воен-
ной научной программе. Ибо любые открытия, даже
внешне самые безобидные, могут использоваться для
добрых и враждебных дел. И в определенной степени
ученые не отвечают за такое использование. Разве ду-
мают обвинять рабочих завода Рено за аварии автомо-
билей на дорогах Франции?
Кроме того, любой научный результат, взятый в от-
дельности, сам по себе не имеет военного значения. При
нынешнем уровне сложности вооружений одновременно
и взаимосвязанно используются бесчисленные техниче-
ские средства, направленные на определенные цели. Ке-
рамика с высокой температурой спекания не в большей
мере относится к военной области, чем электронный ком-
понент. Дробность и специализация исследований де-
лают более широкими и более скрытыми результаты,
которые применяются как в гражданской, так и в воен-
ной областях.
Несмотря на сказанное выше — и здесь нет проти-
воречия,— выбор некоторых исследовательских про-
грамм связан с неясностями. Ядерная программа не яв-
ляется чисто энергетической. Небезынтересно видеть, как
быстро рассыпаются один за другим все аргументы, ис-
пользуемые против возможности- улавливать солнечную
энергию, когда этим делом начинают заниматься хотя
бы немного. Точно так же, если столь мало поддержи-
вают проекты фиксации энергии агрономического про-
исхождения, то это вызвано, несомненно, большей труд-
ностью отвлечения этой энергии от мирных целей, чем в
других областях.
Итак, научные работники должны обдумать направ-
ленность исследовательских работ, а также проблемы
выбора в свете предполагаемого использования резуль-
татов. Речь идет не о простых вопросах, и политика
исследований станет в ближайшие десятилетия одной
из наших главных забот.
Нет оснований заканчивать на нотке отчаяния. С од-
ной стороны, потому, что результаты научных исследо-
дований ведут, понятно, к гражданскому использова-
нию. С другой стороны, потому что научные работники
должны признать как часть своей профессии обязан-
142
ность объяснять общественному мнению риск, связан-
ный с тем или иным результатом или проектом, и пре-
доставить, таким образом, в распоряжение людей эле-
менты подлинного политического выбора, если они по-
ставлены перед таким шагом в качестве граждан. Таким
же образом и до любого политического решения они
должны предупредить о последствиях исследовательских
программ, которые они намерены осуществить.
Итак, на научных работниках лежит обязанность
обдумывания, информации и разъяснения, которая не
является их собственной, но по отношению к которой
они находятся в лучшем положении, чем другие, и для
которой их вклад просто необходим.
Наконец, невозможно, чтобы научные работники,
обладающие, благодаря своим знаниям и опыту, влия-
нием, которое не следует преувеличивать, и несущие
долговременную ответственность, которую не следует
недооценивать, не проявляли бы интереса к этим вопро-
сам.
За несколько десятилетий число научных работни-
ков значительно возросло в той мере, в какой произво-
дительная работа все больше и больше зависит от ма-
шинного парка и организации, прогресс которых прямо*
связан с научными исследованиями. Родилась новая со-
циально-профессиональная категория, обладающая осо-
быми характеристиками, но без хорошо утвердившихся
традиций. Ее активность или прекращение ее активнос-
ти не имеет непосредственного воздействия на повсе-
дневную жизнь, и население не имеет возможности су-
дить ни о ее роли, ни о ее полезности. Условия, в ко-
торых научное сообщество может выразить самое себя,
не являются благоприятными.
Но тем не менее необходимо довести до сознания,, что
уже возможен выбор на уровне предстоящих исследо-
ваний, а также надлежащих направлений в их примене-
нии. Блок наших знаний не представляет собой массу
с пробелами, а является более или менее монолитным,
он покоится на солидной базе, и предвидение, хотя и
ограничено, но возможно.
Среди явлений, по отношению к которым научное
сообщество не может более оставаться безразличным,
находится прежде всего гонка вооружений. Конечно, не
все зависит от ученых и не только от ученых, но они
могут внести решающий вклад в ее анализ и, возможно,
143
в установление контроля над ней. В этой сложной об-
ласти исследований ученые могут утвердить свой обще-
ственный статус и проявить в самом ближайшем буду-
щем свои достоинства.
ГОНКА ВООРУЖЕНИЙ
Нет подлинного мира, когда все страны производят
и накапливают все большие количества все более мощ-
ных и дорогостоящих вооружений. Мира нет, когда один
ученый из пяти фактически работает на войну. Мира
нет, когда 50 миллионов человек являются профессио-
нальными военными. Мира нет, когда сотни миллионов
людей насильственно удерживаются в таком положе-
нии в обществе или живут при таком политическом ре-
жиме, который их не удовлетворяет.
Мы не можем довольствоваться миром, являющимся
лишь отсутствием объявленной войны. Подготовку вой-
ны, т. е. гонку вооружений, нельзя назвать мирным
состоянием. И не только по моральным или политиче-
ским соображениям. Мы хотим в этой главе показать,
что подготовка войны сегодня обходится не дешевле,
чем война вчера. Тратить огромные материальные и че-
ловеческие средства на изготовление оружия, которое
все быстрее устаревает и становится непригодно даже
для ведения войны, чудовищный абсурд, с которым надо
покончить.
Нынешний экономический кризис в капиталистиче-
ских странах, и в частности энергетический кризис, чре-
ват серьезными опасностями, так как гонка вооружений
тесно с ним связана.
Наконец, с того момента, когда началось производ-
ство атомного и термоядерного оружия, гонка воору-
жений создает значительную физическую опасность
даже вне рамок войны. Ядерный арсенал, накопленный
в мире, включает от 40 до 50 тысяч единиц, мощность
которых эквивалентна более чем миллиону бомб типа
сброшенной на Хиросиму, т. е. примерно 18 миллиардам
тонн толуола, что равноценно более 3 тоннам на каж-
дого живущего на Земле. Кроме того, ядерные испыта-
ния (около 40 ежегодно, из которых примерно шесть
относятся к мирным программам) добавляют свои ра-
диоактивные осколки к отходам ядерной промышлен-
ности и увеличивают накопление вредоносных радио-
144
активных элементов, все более угрожающих человечест-
ву. Что касается экономических, социальных и полити-
ческих трудностей, то мы покажем, что и они не менее
значительные.
Некоторые предварительные данные.
Эволюция
Оружием можно назвать совокупность орудий напа-
дения или защиты, используемых в сражениях с доис-
торических времен до наших дней. Некоторые виды ору-
жия оставались неизменными тысячелетиями, другие
быстро заменялись. Разновидности и количество ору-
жия не переставали наращиваться в зависимости от тех-
нического прогресса, а также в связи с битвами, в ко-
торых участвовало гражданское население.
Эволюция оружия неизменно шла в направлении
роста мощности и управляемости, и эти два качества
совмещались ценой все более глубокой разработки и
усложнения. Современное оружие может производиться
лишь весьма компетентными инженерами и техниками
на заводах, оборудованных самыми современными стан-
ками и измерительными приборами. Это касается лич-
ного стрелкового оружия, пушек, гранат, противотан-
кового оружия, ракет, зенитного оружия, мин-ловушек,
химического и бактериологического оружия, ядерного
оружия — все они требуют развитой технологии, перво-
сортных материалов, высококвалифицированной рабочей
силы. Именно поэтому гонка вооружений, которая ухо-
дит своими корнями далеко в историю, стала тяжелым
бременем для экономики лишь в последние десятилетия.
В 1978 г. современный крейсер стоил 2,5 миллиарда
франков!
Гонка вооружений переходит все больше из количе-
ственной в качественную. Сейчас производят иное ору-
жие, чем во время первой мировой войны, и оно стоит
дороже. Пример тому — ракеты, отличающиеся по массе,
размеру, дальности плета, используемому топливу и т.д.
Новые технические возможности в химии, биологии,
климатологии и т. д. создают новые опасности. Негатив-
ные последствия этого ставят под удар политику раз-
рядки. Драматическая гонка ядерных вооружений не
должна затмевать гонку обычных вооружений, ибо и
она может вызвать в любой момент трагические послед-
ствия.
Ю Заказ 8735
145
Оценка
С 1969 г. мир расходовал в среднем ежегодно 200 мил-
лиардов долларов на военные поставки, к чему следу-
ет добавить такой же ущерб в результате изъятия из
сферы производства служащих в вооруженных силах.
Этот ущерб трудно оценить и правильно истолковать,
поскольку реальный обменный курс между странами
сомнителен и сложно сопоставить бремя содержания
солдат с реальными расходами на мирные нужды. Как
бы то ни было, более 6% совокупного национального
продукта во всем мире (от 3 до 10% в-зависимости от
страны) тратится в настоящее время на военные рас-
ходы.
В 1980 г. военные расходы в мире превысили 500 мил-
лиардов долларов, т. е. превысили один миллион дол-
ларов в минуту.
Известно, что наибольшая доля военных расходов
приходится на Соединенные Штаты и страны НАТО.
Однако в последнее время наблюдается растущее вовле-
чение в гонку вооружений освободившихся государств,
что придает этой гонке всемирный характер.
Анализ
Представляется важным анализ статей военного
бюджета государств, чтобы видеть, куда идут средства.
В общих чертах расходы распределяются, по-видимому,
следующим образом: 31,5% — на приобретение воору-
жений, 31,5% — на оплату личного состава, 26% — на
оперативные расходы и 11% — на исследования и раз-
витие. Но проценты, разумеется, изменяются в зависи-
мости от страны.
Можно проанализировать военный бюджет каждой
страны применительно к расходам на различные виды
вооружений, что поможет выяснить экономические и
социальные последствия таких расходов. Так, Франция
израсходовала в 1974 г.:
6,25 миллиарда франков на стратегические ядерные
силы;
0,53 миллиарда франков на тактические вооруже-
ния;
4,34 миллиарда франков на сухопутные вооруженные
силы;
146
3,09 миллиарда франков на военно-морские силы;
4,42 миллиарда франков на военно-воздушные силы;
1,21 миллиарда франков на различное снаряжение.
Наконец, помимо расходов на снаряжение — они
были равны в 1968 г. всему совокупному мировому про-
дукту в 1900 г., и в 1978 г. только в Европе более
600 000 человек участвовали в официально объявлен-
ных маневрах, — следует также оценить потерю труда
будь то в форме невозможности заработка для лиц,
находящихся в вооруженных силах (более 50 миллионов
человек в 1971 г., по оценке ООН), будь то в форме
направления деятельности в военные каналы. По оцен-
кам СИПРИ на 1973 г., около 400 000 ученых и инже-
неров во всем мире были непосредственно вовлечены в
военные исследования. В производстве вооружений во
Франции в 1972 г. участвовало 255 000 рабочих различ-
ных категорий.
Негативные последствия
для экономики и науки
Первое последствие — отвлечение людских ресурсов
на военные цели. Оно является вероятным источником
инфляции, которая зависит от конкретных условий;
отвлечение на военные цели действует подобно увели-
чению покупательной способности, не уравновешенной
производством. Было бы интересно в условиях экономи-
ческого кризиса капиталистических стран изучить взаи-
модействие гонки вооружений и расширения безрабо-
тицы, определить, как они взаимно влияют на произ-
водство и спрос.
Другое последствие касается изъятия материальных
ценностей в виде поставок вооруженным силам и за-
грузки производства заказами на специальную продук-
цию. Значение ущерба, наносимого военными расхода-
ми, может быть проиллюстрировано следующими циф-
рами: военные расходы превышают на 40% все расхо-
ды на образование; военные расходы в 2,5 раза боль-
ше, чем расходы на здравоохранение при всех француз-
ских правительствах. Потребление текущей продукции
вооруженными силами удлиняет рабочее время и увели-
чивает расходы на производство такой продукции. Но
особенно дорого обходится производство вооружений и
множества совершенно не нужных для нормальной жиз-
10*
147
ни предметов, которые идут на подготовку войны. От
разработки проекта до его осуществления все расходы
в таком случае относят к военному бюджету.
Третье последствие связано с торговлей оружием,
которую осуществляют некоторые страны. По оценкам
СИПРИ в 1974 г., в развивающиеся страны было ввезе-
но оружия на сумму 2,3 миллиарда долларов, из них
930 миллионов — из США. По оценкам СИПРИ, в
1978 г. вывоз оружия достиг 20 миллиардов долларов,
причем почти половина приходилась на США.
Очевидно, что для такой страны, как Франция, ко-
торая продала оружия в 1974 г. на сумму 12 миллиар-
дов франков, что представляло 25% общего вывоза обо-
рудования и 8% всего экспорта, экономические послед-
ствия такой политики весьма значительны. И уж, ко-
нечно, для компании «Дассо», которая реализует воен-
ной продукции на сумму 1,4 миллиарда франков, или
80% всей своей продукции, и для компании «Томсон»,
поставляющей военного снаряжения на сумму 1,2 мил-
лиарда, или 60% своей продукции. В США компании
«Дженерал дайнамикс», «Локхид» «Макдонелл-Дуглас»,
«Линг темко воут», «Норт Америкен Рокуэлл», «Грум-
ман» и «Авко» поставляют две трети своей продукции
министерству обороны. В итоге существует перекос в
национальной экономике и производстве в пользу про-
изводителей оружия. Характеристика ЭВМ, предназна-
ченной для оснащения военного самолета, иная, чем
ЭВМ, разработанной для научных расчетов или для
обслуживания больных в госпитале.
Ассигнования в процентах от государствен- ного бюджета Военная, ядерная и космическая области Сельское хозяйство, промыш- ленность, услуги Здравоохра- нение, Другие социальные расходы Универ- ситеты, образование
США Великобритания Франция ФРГ Япония * Указанный верситетам за естественно, выш 148 79,3 59,4 55,2 38,9 8,7 процент от счет федер* е. 6,0 22,1 16,5 2,1 25,0 ражает незн ального бюд 12,7 3,7 2,7 2,4 4,1 ачительную жета. Реаль 1,9* 14,8 25,6 56,5 62,2 помощь уни- >ные цифры,
Можно было бы умножить примеры, свидетельствую-
щие о том, что гражданские выгоды от военных расходов
незначительны или вообще близки к нулю. Более того,
если такие выгоды вообще имеют место, то они не отве-
чают наилучшим образом потребностям гражданским,
дают малоподходящие ответы на вопросы, которые ста-
вит мирная экономика, нерентабельны и дорогостоящи.
Гражданские выгоды от военных расходов в любом слу-
чае незначительны по сравнению с тем огромным про-
грессом, которого могли бы достичь мирные исследова-
ния, если бы они располагали ресурсами, ныне погло-
щаемыми военными.
Ясно, что гонка вооружений вызывает перекосы в на-
учном развитии. 400 000 инженеров и ученых высокого
профессионального уровня, занятых в военных исследо-
ваниях, могли бы поставить свои таланты на службу
агрономическим и медицинским исследованиям. А это
так важно в условиях борьбы с раком, голодом и не-
хватками в пищевом балансе тропических стран.
Кроме того, существующие программы исследова-
ний находятся под сильным влиянием военных. Много-
численные контракты, заключенные университетами с
общественными и частными организациями, непосред-
ственно направляют политику научных исследований
особенно после 1960 г. в Европе, значительно раньше в
США. Специализация, присущая наиболее передовым
исследованиям, и дробность контрактов не всегда по-
зволяют самим исследователям отдавать себе отчет, в
каком направлении и на какую цель ориентирована их
работа. В частности, можно сказать, что погоня за но-
вейшим электронным устройством, позволяющим ней-
трализовать оружие соседа, не имеет ничего общего с
рациональным научным исследованием, направленным
на удовлетворение подлинных потребностей широкой
массы трудящихся.
Схема действия проста: кредиты, предназначенные
для мирных исследований, всегда меньше желаемых
идеальных кредитов. Оказывая по контракту порой не-
большую финансовую помощь, армия добивается решаю-
щей роли в определении научной политики государства.
Она не только навязывает ближайшие цели оплачивае-
мых ею работ, но и направляет всю деятельность законт-
рактованной лаборатории на более или менее длитель-
ный срок на цели, которые сама армия не оплатила. На
149
научных работниках лежит серьезная ответственность
вскрывать и разоблачать подобные маневры.
Некоторые области электроники (во Франции закуп-
ки армии составляют 19% производства электронной
промышленности), ядерной физики, токсикологии, океа-
нографии, воздухоплавания (в Европе 70% продукции
самолетостроительной промышленности предназначено
для армии), оперативных исследований и т. д. стали во-
енной вотчиной. Со всеми связанными с этим негативны-
ми последствиями. Например, исследования, касающие-
ся мирного использования ядерной энергии, тормозились
исследованиями, направленными на производство ядер-
ного оружия.
Далее, под предлогом военной необходимости неглас-
но засекречиваются многие более или менее интересные
результаты. Сокрытие результатов является наиболее
страшным вредом для научной этики. Например, явно
недопустимо, чтобы значительная часть океанографиче-
ских знаний (включая биологические) рассматривалась
как секретная с военной точки зрения. Наконец, вероят-
ность военного применения создает атмосферу подозри-
тельности, если не шпионажа в некоторых отраслях на-
уки.
Скажем в заключение, что военное использование на-
уки принижает ее — к тому же несправедливо — в гла-
зах общественного мнения, плохо подготовленного, что-
бы судить об отношениях между наукой и политикой, и
склонного смешивать науку и технику. Кампания, кото-
рая ведется против науки в капиталистических странах,
использует такую путаницу в представлениях.
Гонка вооружений
и развивающиеся страны
Напомним, что расходы на вооружение в мире в
30 раз превосходят официальную экономическую помощь
развивающимся странам.
Как известно, развивающиеся страны не обладают
достаточным промышленным и техническим потенциа-
лом для того, чтобы производить вооружения, и покупа-
ют их у промышленно развитых стран. Продажа ору-
жия развивающимся странам — одно из самых драмати-
ческих явлений нашей, эпохи, так как большая доля
150
бюджетов этих стран расходуется на импорт вооруже-
ний, что опасно тормозит их промышленное развитие.
Если военные расходы развивающихся стран ниже
среднемировых (выраженные в процентах национально-
го продукта), то рост этих расходов в 2 раза выше, чем
в развитых странах. Если совокупный национальный
продукт развивающихся стран возрастал в среднем с
1950 по 1974 г. на 50% в год, то их военные расходы уве-
личивались ежегодно на 7%, а ввоз оружия — на 9%.
Иначе говоря, в их зоне гонка вооружений идет быстрее,
чем в других странах, и может подорвать их шансы на
развитие, и без того ограниченное другими экономиче-
скими причинами.
Возможности установления мира в зоне развиваю-
щихся стран заранее ставятся под удар. На Ближнем
Востоке темпов роста военных расходов с 1968 по 1976 г.
составляли 22% в год. В 1978 г. сумма закупок вооруже-
ния достигла 6 миллиардов долларов, т. е. половины все-
го импорта развивающихся стран. В этот год Ирак и
Иран закупили 20% от всей суммы закупок оружия. Эти
цифры были опубликованы в 1979 г., т. е. задолго до нача-
ла войны между Ираном и Ираком. Кто может сказать,
что она возникла случайно?
Оплата промышленно развитыми странами импорта
сырья из развивающихся стран поставками оружия—не
что иное, как торговый обмен. Ф. Жолио-Кюри указы-
вал, что в 1958 г. военные материалы составляли 80%
помощи развивающимся странам. Политическое значе-
ние такой торговли очевидно. Например, 40% француз-
ских запродаж поступает в Латинскую Америку, т. е.
в страны с фашистскими режимами, так как они являют-
ся прежде всего «хорошими клиентами».
Что же сказать о Ближнем Востоке, который поглотил
в 1973 г. более половины всех поставок оружия в разви-
вающиеся страны! Что можно сказать о чудовищном
разбазаривании средств, которым были войны в Корее,
Индокитае, Алжире, на Ближнем Востоке, а в настоящее
время ирано-иракская война, которые, подчеркнем, все
проходили на территории развивающихся стран.
Проблема гонки вооружений в развивающихся стра-
нах серьезно недооценивается. Гонка началась в этих
странах в середине 50-х годов: в 1957—1970 гг. 32 раз-
вивающихся государства приобрели сверхзвуковые са-
молеты, а 19—ракеты типа «земля — воздух». Сегодня
151
продажа оружия развивающимся странам представляет
одну из наиболее свирепых форм неоколониализма. Тем
более что она осуществляется за счет займов, проценты
по которым — 4-^7% в зависимости от рынка — созда-
ют финансовую подчиненность, которую легко эксплуа-
тировать. Что касается СССР, то он по-иному подходит
к решениям о продаже оружия и условиям продажи ос-
вободившимся странам и национально-освободительным
движениям.
Другой тип воздействия гонки вооружений на разви-
вающиеся страны относится к разбазариванию естест-
венных ресурсов этих стран, которые продаются в виде
сырья либо для производства оружия капиталистически-
ми странами, либо для того, чтобы оплатить это оружие.
Это касается не только таких материалов, как медь или
уран, но и всего сельскохозяйственного сырья, включая
продовольственные культуры, на что следует обратить
внимание в эпоху, когда два человека из трех недоеда-
ют и население целых регионов голодает.
Другой способ оценить военные расходы — это рас-
считать затрачиваемую энергию. Хотя на этот счет нет
достаточно углубленных исследований, можно все же
указать, что доля энергии, т. е. энергоемкость одежды,
мебели, продовольственных товаров и сельскохозяйст-
венных продуктов порядка 2%, а стали (даже нелегиро-
ванной) — 17%. Следовательно, на вооружения расходу-
ется в 6—7 раз больше энергии, чем на продукты широ-
кого потребления.
Далее, продажа оружия и военная помощь неотдели-
мы от экономической и политической гегемонии, тем бо-
лее что транснациональные корпорации продают и ору-
жие, и предметы потребления. В Латинской Америке,
например, чисто военное воздействие США представляет
только часть их влияния.
Что касается ближайших потребностей (стоимость
одного авианосца даже без его вооружения такова, что
можно было бы прокормить 400 000 человек в течение
года, а танк массой 40 тонн стоит столько же, сколько
стоят 60 уборочных комбайнов, один бомбардировщик
поглощает ресурсы, достаточные для создания десяти
профессиональных школ с десятиклассным обучением),
то развивающиеся страны первые и в наибольшей степе-
ни страдают от гонки вооружений, которая ставит под
вопрос их будущее.
152
На Ближнем Востоке ежегодно тратят на вооружения
250 долларов на душу населения, что представляет сум-
му, не совместимую с наличными ресурсами и уровнем
жизни в этих странах.
Гонка вооружений создает главное препятствие для
развития освободившихся стран и вызывает в них поли-
тическое напряжение, которое мешает международному
сотрудничеству, столь необходимому для экономического
и социального развития этих стран.
Роль транснациональных корпораций
Прежде всего следует отметить доминирующую роль
частного сектора в капиталистических странах в произ-
водстве оружия.
В Соединенных Штатах, где 62% ассигнований на ис-
следования поступает из федерального бюджета, причем
29% — за счет министерства обороны, 69% этих средств
расходуется в лабораториях частного сектора. Во Фран-
ции, если учитывать субподряды, распределение военных
заказов в 1973 г. было следующим:
государственный сектор — 12%;
национализированный сектор — 13%;
частный сектор — 75%.
Государственный сектор занимался в основном воен-
но-морским строительством, значительно меньше сухопут-
ными вооружениями и крайне мало электронной и авиа-
космической областью. От заказов и продажи оружия за
рубеж выигрывали крупные компании: «Дассо», «Том-
сон», «Гочкисс», «Бранд», «Панар», «Берлие», «Матра»,
САЖЭМ, «Крузе», САВИЭМ, «Шнейдер». Не следует
забывать, что большое число предприятий участвует в
небольших масштабах в производстве французского во-
оружения, поставляя различные материалы: выбрасы-
вающиеся сиденья, испытательные установки, световые
сигналы, маскировочные сети, высотомеры, бортовое обо-
рудование, снаряжение для обеспечения безопасности
и спасания, бортовые ЭВМ, электрокабели, обоймы
и т. д. Существует, следовательно, целая сеть предприя-
тий, производство которых ориентировано в определен-
ном направлении и связано требованиями, весьма дале-
кими от запросов повседневной жизни.
Прежде всего следует подчеркнуть первостепенную
153
роль частного сектора в производстве вооружений и
сговор между промышленниками и военными, направ-
ленный на то, чтобы стоимость любого вида оружия
нельзя было определить заранее. Анализ выполнения во-
енных заказов в США показывает, что окончательная
стоимость в 1,5—4 раза превышает первоначальные рас-
четы. Во Франции АЭС в Пьерлатте обошлась в 5 раз
дороже, чем предусматривалось (5500 миллионов фран-
ков вместо 1100). Промышленники и военные занижают
сметную стоимость для того, чтобы получить заказы, но,
получив их, завышают расходы без всякого риска, так
как в области вооружений оплата гарантирована за счет
бюджета независимо от конечных результатов.
Второе следствие заключается в автоматическом вме-
шательстве военно-промышленного комплекса в полити-
ческую и экономическую жизнь при полном пренебреже-
нии ко всем демократическим институтам. Оборот воен-
но-промышленного комплекса столь велик, что он играет
первостепенную роль и в инфляции, и в сдерживании
кризисных явлений (при условии проведения жесткой
экономии в социальной области). Военные заказы обес-
печивают такую прибыль, что фирмы, работающие на
вооружение, всемерно добиваются новых заказов, стиму-
лирующих, в свою очередь, гонку вооружений.
Становление военно-промышленного комплекса в Со-
единенных Штатах и Европе должно рассматриваться
не только с точки зрения бюджетных последствий для
заинтересованной страны. Оно создает большую опас-
ность для демократии и мира.
Третья проблема, которую мы хотели бы затронуть,
касается международных отношений. Погоня за допол-
нительными выгодами от стандартизации вооружений,
существование военных союзов, сокращение количества
крупных капиталистических монополий, специализация
их филиалов ведут к тому, что производство и продажа
вооружений складываются в обход государственных гра-
ниц. Вопреки идее, проталкиваемой пропагандой полити-
ческих властей, производство и продажа оружия не слу-
жат делу национальной независимости и не укрепляют
эту независимость. Напротив, они создают благоприят-
ные возможности для вмешательства во внутренние дела
государства со стороны трестов, основные интересы ко-
торых могут находиться за пределами этой страны. На-
пример, французское общество «Матерьель телефоник»
154
является филиалом транснациональной корпорации «Ин-
тернешнл телефон энд телеграф», подрывные действия
которой в Чили хорошо известны.
Наконец, сговор между правительствами и военным
бизнесом проявляется открыто при торговле оружием.
Дипломаты и военные эксперты (и разного рода сомни-
тельные агенты) участвуют в размещении контрактов на
продажу вооружений. Соответствующий департамент
Пентагона ежегодно продает за рубеж оружие на 2 мил-
лиарда долларов. Во Франции 35% капитала фирм, спе-
циализирующихся на продаже оружия, принадлежат
государству.
Итак, комплексы военно-промышленного типа, к ко-
торым следует добавить разведывательные службы, на-
ходятся в руках транснациональных корпораций, полу-
чающих прибыли, тогда как правительства перекладыва-
ют риск капиталовложений на государственный бюджет.
И если в прошлом были некоторые военные ограничения
и они касались в основном политической власти, то ныне
непомерная стоимость современных вооружений и при-
манка в виде прибылей, которые они могут принести,
оказывают негативное воздействие на всю экономиче-
скую жизнь.
Приведет ли разоружение к безработице?
Переходя к новому вопросу, отметим прежде всего,
что безработица никогда не была такой высокой, как в
момент усиленной гонки вооружений. Поэтому в вопросе
безработицы приходится бояться не разоружения, а про-
должения этой безумной гонки. И если мир и угрожает
кому-либо, то не трудящимся, а крупным монополиям.
Впрочем, кривая роста безработицы почти совпадает
с кривой гонки вооружений. И то и другое — следствие
одной и той же причины: неспособности и нежелания
транснациональных корпораций организовать труд в со-
ответствии с интересами самих трудящихся.
Обратимся к примеру Франции, где в 1973 г. в про-
изводстве вооружений было занято официально 255 000
человек, т. е. в 6 раз меньше имевшегося в то время чис-
ла безработных. Разоружение означало бы, что средства,
отведенные на исследования, капиталовложения и про-
изводство вооружений, были бы направлены в соответст-
вующие мирные секторы. Ясно, что тогда можно было бы
155
осуществить проекты, которые годами лежат в прави-
тельственных досье, выстроить госпитали, детские ясли,
клиники, школы, библиотеки, плавательные бассейны,
расширить телефонную и транспортную сеть в соответ-
ствии с накопившимися потребностями. Были бы созда-
ны рабочие места для трудящихся, количество которых
намного превосходило бы сокращения в итоге разору-
жения. К тому же новые области деятельности были бы
производительными, тогда как старые вели к разбазари-
ванию средств.
Следовательно, как на это указывали уже в 1962 г.
эксперты ООН (здесь нет возможности останавливаться
на этом), прекращение производства оружия не вызовет
ни безработицы, ни экономического кризиса. Это не зна-
чит, что не будет проблем, ведь по крайней мере части
специалистов с военного производства придется пере-
квалифицироваться.
Кроме того, многие отрасли, работающие частично на
гонку вооружений, должны будут реорганизоваться и на-
учиться строить свои планы, исходя из исключительно
мирного производства.
Переход всей промышленности на мирные рельсы
позволил бы, наконец, поставить вопрос о выборе модели
будущего. Разоружение есть часть социального прогрес-
са. Борьба за мир неотделима от общих требований тру-
дящихся, так как хотя мир и является целью сам по се-
бе, он — главное условие удовлетворения этих требова-
ний, в частности сокращения рабочего времени, сниже-
ния пенсионного возраста и т. д.
Обеспечить мирный переход
к миру без оружия
Мы верим в возможность мирного разрешения нацио-
нальных и международных конфликтов. Мы против вся-
кого военного вмешательства во внутренние дела на-
родов.
Мирное сосуществование и разоружение требуют ак-
тивного международного экономического сотрудничества
без всяких ограничений. Как подчеркивал еще в 1958 г.
Ф. Жолио-Кюри, при любом уровне материального и
культурного развития прекращение гонки вооружений
приведет к повышению жизненного уровня народов.
156
Трудящиеся всех стран могут внести свой весомый
вклад в это дело.
1. Лично и через свои профсоюзные организации, с
тем чтобы прежде всего убедить своих товарищей в том,
что война не неизбежна, что мирное сосуществование
реально и что прекращение гонки вооружений открыло
бы широкие перспективы.
Как заявил Жолио-Кюри на Первом конгрессе сто-
ронников мира в 1949 г.: «За счет средств, израсходован-
ных на один боевой крейсер, можно было бы построить
десять исследовательских институтов, в которых можно
было бы добиться победы над такими бичами, как рак и
туберкулез, и содержать их в течение столетия. Расходы
на содержание ста солдат и их офицеров равноценны со-
держанию большой лаборатории с 40 докторами наук,
обеспеченной необходимыми материалами и ресурсами
для проведения исследования». Вот слова, которые
должны усвоить профсоюзы научных работников и тех-
ников.
Если бы большинство научного сообщества присое-
динилось к такому подходу, стали бы возможны многие
мероприятия по оздоровлению ситуации как в определе-
нии научной политики, так и в области исследований о
взаимосвязях между наукой, промышленностью и поли-
тической властью.
В первую очередь ученые и техники всех стран долж-
ны вместе работать над сбором неоспоримой информа-
ции и провести соответствующий ее анализ. Необходимо
располагать полной и достоверной информацией, кото-
рую можно было бы использовать в борьбе за разоруже-
ние.
2. Научные работники должны обращаться к общест-
венному мнению, ко всем организациям и сообществам
прежде всего для того, чтобы информировать.
Слишком много говорят о войне и недостаточно гово-
рят о мире. Еще меньше говорят о разоружении и пре-
имуществах, которые оно принесет. Мы должны доби-
ваться через свои профсоюзы пересмотра всех программ
по истории и экономике, с тем чтобы образование на
всех уровнях было проникнуто идеями мира и прогресса.
Что осталось от XIX в. в наследство человечеству? 24 уч-
тенных крупных конфликта с 60 миллионами жертв и
160 миллиардами франков расходов или промышленная
революция, мирное применение первых крупных науч-
157
йых открытий и первые крупные освободительные дви-
жения, связанные с марксистским истолкованием исто-
рии?
Научные работники должны первыми информировать
общественность об огромной опасности, которую таят
современные виды оружия, и о неоценимых благах, ко-
торые может дать наука в мире без оружия. Они долж-
ны первыми объяснить, что наука не ведет к разруше-
нию, что наука не виновата в войнах, что ученые отказы-
ваются быть соучастниками тех, кто использует в пагуб-
ных целях научные результаты, что ученые должны, сле-
довательно, задуматься над тем, что делают с их откры-
тиями (Жолио-Кюри, 1957 г.). Именно здесь и может про-
явиться солидарность исследователей различных стран.
Наконец, научные работники должны приложить все
силы к тому, чтобы сократить расстояние между рядо-
вым человеком и специалистом по самым совершенным
видам оружия или экономистом, привыкшим орудовать
огромными суммами, необходимыми для производства
этого оружия, с тем чтобы простой человек не чувство-
вал себя беспомощным перед фактами, которых он не
одобряет, но о которых он не смеет составить себе мне-
ние.
Надо также аргументировать наши подходы, отбро-
сить устаревшие поговорки типа «если хочешь мира, го-
товь войну» или «право в силе». Нетрудно показать, что
решения, навязанные путем применения силы, редко бы-
вают удовлетворительными, и что они им^еют тем мень-
ше шансов на успех, чем сложнее проблемы, возникаю-
щие перед обществом.
Понятие безопасности как синонима вооружения и
даже вооружения до зубов, основанное на эксплуатации
страха, должно быть заменено понятием коллективной
экономической безопасности, основанной на междуна-
родном сотрудничестве.
Третья задача заключается в том, чтобы содейство-
вать рождению, функционированию и влиянию мирных
международных организаций: научных обществ, иссле-
довательских институтов, центров по обмену информа-
цией, газет и журналов, различных неправительственных
организаций. Научные работники должны лично или по-
средством своих профсоюзных или профессиональных
организаций поощрять в меру возможностей все формы
мирного экономического сотрудничества между всеми
158
странами. Действия такого рода не только создают ат-
мосферу доверия и сотрудничества, но и способствуют
динамике мирных отношений.
Четвертая задача — работать рука об руку с други-
ми профсоюзными организациями, в особенности в капи-
талистических странах, в целях координации совместных
действий. Включение компонента «разоружение» в борь-
бу за сокращение рабочего дня, за развитие образова-
ния и культуры, за улучшение условий жизни и жилья
и т. д. способствовало бы успеху этой борьбы.
Главное же в том, чтобы подходить к проблеме разо-
ружения не как к обособленной проблеме, а рассматри-
вать ее в качестве одного из наиболее важных элементов
движения за демократизацию и освобождение, которое
вдохновляет сейчас человечество. Например, в много-
численных дискуссиях, которые имели место во время
Международного года женщин, стало очевидно, что
борьба за разоружение и мир является составной ча-
стью борьбы женщин за свои права.
Таким образом, борьба за разоружение неотделима
от борьбы за более справедливое общество.
Является ли разоружение
революционной идеей?
Не будем обманываться. Идея всеобщего разоруже-
ния является в политическом отношении самой передо-
вой идеей нашего времени, если даже весь мир согла-
шался бы на принцип разоружения и контроля за разо-
ружением. Ибо не только будущее человечества связано
«с миром и социализмом» (Дж. Д. Бернал, 1965 г.), но
и принцип мирного сосуществования является отныне
оружием социализма по отношению к капитализму.
Мирное сосуществование представляет единственную
возможность для развивающихся стран достигнуть при-
емлемого уровня жизни. Оно является, наконец, одним
из существенных условий для устранения социального,
расового и другого неравенства, которое делает столь
сложным взаимопонимание между людьми.
В борьбе против войны, за более дружественное брат-
ское общество научные работники должны занять пер-
вые ряды, так как речь идет — в особой сфере деятель-
ности — об ответе на вопрос, который ставят в масшта-
бах планеты миллионы людей: при каких условиях на-
159
ука может служить общим интересам человечества?
Это «одновременно философский и общечеловеческий
вопрос» (Ж. Бесс, 1974 г.).
Это проблема ответственности научных работников в
отношении разоружения, ответственности, существую-
щей и в других областях: медицине, экологии и т. д. Это
трудный, спорный вопрос, на который пока невозможно
дать определенный ответ. Прошедшие за последнее вре-
мя международные симпозиумы, встречи, состоявшиеся
на них дискуссии позволяют уточнить наши мысли в этом
направлении.
Речь идет не о том, чтобы проповедовать какую-то
личную мораль с неизбежными идеалистическими по-
сылками. Ученые не могут претендовать на всесилие.
Самые крупные деятели науки вмешивались в дела
публично с технической и политической точек зрения
без каких-либо значительных результатов. Напротив, их
вклад в коллективные действия зачастую являлся ре-
шающим: мы имеем в виду движение сторонников мира,
ВФНР, Пагуошское движение и т. д. Когда дело касает-
ся войны и мира, которые относятся к социально-эконо-
мическим явлениям, мы должны переходить от личного
уровня к социальному. Именно здесь кроется возмож-
ность решающего морального прогресса.
Мы хотели бы показать все, что могло бы изменить-
ся с разоружением, а именно исключительное экономи-
ческое и социальное освобождение. Мы хотели бы изу-
чить с помощью всех течений мысли и дисциплин, каким
образом обеспечить и ускорить эти глубокие изменения,
как решить все проблемы, которые в этой связи возник-
нут.
Мы считаем, что необходимо взять на себя ответст-
венность за преобразование мирового сообщества в на-
правлении состояния мира, мы видим моральную неот-
ложность в том, чтобы действовать в направлении соз-
дания лучшего мира.
«ГРАЖДАНСКАЯ» ВОЙНА
Слишком часто смешивают объявленный военный
конфликт и войну, хотя открытый конфликт—лишь одно
из проявлений войны. Военный конфликт лишь-продол-
жение другими средствами экономической и социальной
войны, «гражданской», но не менее'жестокой.
160
Слишком часто забывают также, что, как только го-
рячая война кончается (или прерывается), тут же во-
зобновляется экономическая конфронтация со своими
правилами и жесткой решимостью.
Нужно ли напоминать, что война 1939 г. (как и вой-
на 1914 г.) началась вовсе не из-за мелкого погранично-
го инцидента. Политика «жизненного пространства», ко-
торая еле прикрывала самый обыкновенный, классиче-
ский империализм, быстро переросла в военные захва-
ты, в экономический разбой и действия «ударной» дип-
ломатии. Объявление войны только ускорило и оконча-
тельно развязало действия уже пущенной в ход военной
машины.
Нужно ли напоминать, хотя это не так известно, что
конец войны во Вьетнаме был лишь началом экономиче-
ской и технической блокады, проводимой США, что ни
одна запчасть к ЭВМ даже через Японию, послушную
запрету транснациональных корпораций, не была до-
ставлена во Вьетнам после ухода американцев.
Когда, не имея возможности развязать военный конф-
ликт, одна страна отказывается продавать другой пше-
ницу или масло, что это, как не экономическая война?
Думать, что можно избежать новой войны, обсуждая
лишь военные вопросы, — политическая ошибка. Это
больше дискуссия о правилах игры, чем отказ от игры.
Какую бы опасность ни таили современные виды ору-
жия, роль военных факторов все же преувеличивается.
Чтобы они исчезли, нужно бороться, быть в авангарде и
смотреть шире.
Национальная независимость
Мира невозможно добиться отрицанием войны.
Он заключается не в воздержании от употребления
оружия. Отказ от использования силы не может мораль-
но исправить ситуацию, где господствуют отношения
силы.
Основу реального мира надо искать в новых соци-
ально-экономических структурах, опирающихся на не-
сколько важнейших принципов. Первый из них—нацио-
нальная независимость.
Идея национальной независимости не нова. Она мно-
гократно реализовалась в ходе истории, цо сегодня, пе-
J J Зэкэз 8735 161
ред лицом транснациональных корпораций, она стала
революционной и вместе с тем мирной.
Ясно, что развитие и постепенное расширение власти
этих корпораций неотделимо от гонки вооружений. Как
обеспечить промышленную и торговую гегемонию, если
не войной или угрозой войны? Как сохранить отсталость
на уровне, обеспечивающем рынки сбыта без военного
контроля над определенными стратегическими или поли-
тическими системами? Как могут быть решены споры
между корпорациями без учета военного потенциала
стран, которые они контролируют?
Конечно, недостаточно констатировать это. Нужны
предложения и аргументы, подтверждающие их обосно-
ванность.
В нынешних условиях национальная независимость
означает способность производить и потреблять жизнен-
но важные предметы. Их список изменяется с эволюци-
ей общества, его потребностей, его научных и техниче-
ских возможностей. Заблуждения на сей счет как раз и
позволяют внедряться транснациональным корпорациям.
Вплоть до сегодняшнего дня необходимыми предмета-
ми остались, что бы ни говорилось по этому поводу,
прежде всего агропродовольственные товары — мучные
продукты, растительное масло, жиры, яйца, мясо и ры-
ба, овощи. «Продовольственная дипломатия», т. е. са-
мая жестокая экономическая война в виде шантажа,
связанного с поставками пшеницы, риса или молока в
порошке, ежедневно приносит доказательства огромной
власти, которую предоставляет удовлетворение голо-
да.
Второй категорией необходимых предметов являют-
ся не только все источники, но и все формы энергии и
все способы ее потребления. Ядерная война — прежде
всего война против гражданского населения. Война
энергетическая не прекращается ни на час.
Наконец, и это жизненно важно, любая страна нуж-
дается в культурных благах (образование, научно-тех-
нические исследования, промышленный потенциал): го-
товить инженеров не менее важно, чем производить
картофель, электронные компоненты не менее важны,
чем яйца.
Можно было бы обсуждать в деталях характер и чис-
ло продуктов, которые следовало бы включить в этфт
список, — и это была бы серьезная научно-политическая
162
работа, — однако ясно одно: коль скоро список состав-
лен, в нем не может быть иерархии. Он выражает сам
факт необходимости включенных в него предметов.
Вводить очередность между зерном и чугуном означа-
ет согласиться на потерю независимости, пусть на ка-
кой-то момент.
Действительно, одна из наиболее крупных проблем,
выдвигаемых потребностью в национальной независи-
мости, — это наличие гибкой или временной стратегии
в ее отношении. Восстановление потерянной автономии
происходит крайне медленно и болезненно, даже если
речь идет об ограниченном экономическом секторе, ког-
да он относится к жизненно важным. Немедленно соз-
дается порочный круг шантажа. В нынешней сложной
экономике, при современном уровне качества и техноло-
гической емкости продукции, приводные ремни произ-
водства строго определены и весь механизм крайне
взаимозависим.
Ясно, что национальная независимость страны, бога-
той нефтью, никогда не будет обеспечена путем обмена
этой нефти на продукты питания или на специалистов.
Любой дипломатический инцидент может полностью на-
рушить кажущееся благоприятным экономическое поло-
жение. Также ясно, что указанная страна не сможет
обеспечить свою национальную независимость через гон-
ку вооружений, которую ей никогда не выиграть.
Одно из наиболее возмутительных противоречий на-
шей эпохи — это решающий и одновременно обманчи-
вый характер вооруженных сил в том или ином соци-
ально-экономическом контексте. Гонка вооружений —
своего рода сверхъявление, чудовищная опухоль, соз-
данная, однако, жизнеспособным организмом.
Всем известно, что разные страны, в силу своего ге-
ографического положения, климата, почвы, а также ис-
тории, технического уровня, располагают весьма различ-
ными ресурсами. Поэтому легко противопоставить по-
литике национальной независимости ряд местных огра-
ничений. На это имеются два ответа.
Первый из них требует уточнения. Желать нацио-
нальную независимость не значит стремиться к полной
автаркии. Тут вступает в силу понятие необходимого
продукта. Обмен яблок на апельсины или шелка на ду-
хи никогда не приведет к мировой войне.
П*
163
Второй же ответ решающий. Сегодня национальную
независимость обеспечивает прогресс науки и техники.
Примеров сколько угодно.
В области производства продовольственных продук-
тов именно селекция и улучшение агротехники позволи-
ли добиться значительного повышения урожайности
злаков (пшеницы, кукурузы, риса) и собирать нес-
колько урожаев в год в наиболее населенных регионах
Научно-технические знания позволили осуществлять
освоение новых земель и отвоевание угодий в пустын-
ных зонах.
В области энергетики использовать уголь там, где он
есть, или нефть, если ее научились добывать очень хо-
рошо. Но рассчитывать только на нефть в качестве
энергетического сырья, если у себя ее нет, значит уте-
рять свою независимость или решиться сохранить ее в
конечном счете силой оружия! Наука позволяет не толь-
ко находить и эксплуатировать ресурсы там, где о их
существовании еще не знали. Она позволяет находить
новые ресурсы. Кто знал век тому назад, что уран —
энергетическое сырье? Кто знал, что страна, где нет ни
угля, ни нефти, ни урана, сможет претендовать на не-
зависимость благодаря тому, что должным образом обо-
рудованные крыши ее домов будут давать нужную энер-
гию?
В области культуры также имеются свои потребнос-
ти. В первую очередь потому, что промышленный по-
тенциал — мы не говорим о его реализации — отно-
сится к культурной сфере. И не только потому, что мно-
гие виды сырья не являются более «естественными». Во
многих областях железо может быть заменено целой
гаммой синтетических пластмасс. Шерсть и хлопок мо-
гут быть замещены во многих случаях или смешаны с
искусственными волокнами. Что касается фармакопии,
то большинство применяемых ею веществ уже не из-
влекаются из растительных или животных организмов,
не копируются с производимых ими, а являются про-
дуктом новых видов синтеза. Электроника, информати-
ка, автоматика и т. п. и все промышленные процессы,
которые они обеспечивают, являются продуктом разу-
ма почти в чистом виде, и количество сырья, которое
необходимо для того, чтобы привести их в действие, до
смешного мало по сравнению с производственными воз-
можностями или возможностями потребления, которые
164
они открывают, и разумеется, по сравнению с объемом
труда, который они обеспечивают.
Во-вторых, некоторые культурные потребности не оп-
равдывают свою необходимость в сфере материального
производства. Она проявляется в общественных меха-
низмах демократизации. Крайне важно приспособить
образование (и все виды обучения, которые оно подра-
зумевает) к материальному уровню требуемой жизни.
Невозможно себе представить, чтобы этот уровень мог
подниматься быстрее, чем другие, без политических пос-
ледствий. Сдвиг между ними неизбежно становится ис-
точником экономической и социальной эксплуатации. В
итоге люди вновь оказываются в порочном круге от-
сутствия взаимопонимания, неравенства, волевых реше-
ний и в конечном счете военных решений. Кроме того,
и что еще более очевидно, наличие в стране всей гам-
мы научных работников, в которых она нуждается, яв-
ляется наиболее надежной гарантией ее независимости.
Все, о чем мы говорим, было и будет результатом дея-
тельности человека. Необходимо, чтобы люди существо*
вали, осваивали все дисциплины на всех уровнях их ре-
ализации. В этом смысле существует преемственность
между ‘чисто научными работниками и другими трудя-
щимися. Мы должны овладеть физическими свойствами
материалов, но должны также иметь сварщиков, слеса-
рей и т. п. Развивающиеся страны могут первыми за-
свидетельствовать необходимость органичного ансамб-
ля — от специализированных рабочих до исследовате-
лей в лаборатории.
Наука и техника могут использоваться по-разному,
служить транснациональным корпорациям или обеспе-
чивать национальную независимость. Одно ясно: они се-
годня — необходимое условие этой независимости. И
еще раз: наука и техника, с одной стороны, и полити-
ка — с другой, тесно связаны: определенный тип науки
соответствует определенной политике. Создание атомной
бомбы, безусловно, связано с империалистическими уст-
ремлениями. Иначе к чему она?
Но производить необходимые изделия у себя в стра-
не из собственного сырья и на собственном оборудова-
нии для своего народа — это не только правильная со-
циально-экономическая установка и ориентация науч-
ных исследований, это единственный революционный
путь развития, нацеленный на мир.
165
Новый международный
экономический порядок
Мир не будет достигнут одиночными усилиями стран
в борьбе за свою независимость.
Развитие международных отношений, благодаря
лучшим средствам связи и улучшению уровня жизни,
должно идти вширь. Но не на основе ныне существую-
щего международного разделения труда, эксплуатации
развивающихся стран и гонки вооружений.
Помощь развитию очень мала: около 0,34% произ-
веденных богатств (0,19% — для США), тем более
что львиная доля уходит на вооружение. На смену го-
сударственной помощи приходит частная помощь, и
внешняя задолженность (а она огромна в развиваю-
щихся странах) становится для крупных капиталисти-
ческих монополий прямым оружием против этих стран.
Установление нового международного экономичес-
кого порядка более чем когда-либо необходимо. Но оче-
видно, что оно не может быть результатом какого-то ко-
декса хорошего поведения, выдуманного на уровне
государств, которому согласятся следовать тресты. Неу-
жели мы настолько наивны, чтобы думать, будто мо-
ральное давление со стороны ЮНЕСКО, Организаций
Объединенных Наций или других межправительствен-
ных организаций сможет сдерживать все сильные инте-
ресы крупных капиталистических корпораций в разум-
ных пределах? К тому же такой кодекс фактически
признает эти корпорации, пытаясь регламентировать
лишь некоторые аспекты их деятельности*
Определение нового международного экономическо-
го порядка еще неясно. Единственное, с чем все соглас-
ны — нельзя освободиться от отсталости при существу-
ющем порядке. Кроме того, ясно, что развивающиеся
страны не хотят развития, которое нацелено на модель
развития промышленно развитых капиталистических
стран.
Научно-технические работники непосредственно ка-
саются этих вопросов, потому что они профессионально
участвуют в передаче технологии и должны высказы-
вать свое мнение по возникающим здесь проблемам: До
сих пор крупные корпорации держат в руках большую
часть этих операций и определяют их условия, оказывая
166
решающее воздействие На международные экономичес-
кие связи и на развитие науки и техники.
Положение ныне иное в связи с изменением в меж-
дународном соотношении сил. Сегодня можно говорить
об экономической войне, в которой транснациональные
корпорации используют все свои возможности для того,
чтобы через науку и технику обеспечить себе контроль
над торговлей и передачей технологии, опираясь на не-
равномерность в распределении научно-технического по-
тенциала, которая еще острее в мире, чем неравномер-
ность производства.
Все это ведет к целому ряду более или менее проти-
воречивых явлений во взаимоотношениях между наукой
и транснациональными корпорациями: отбор техноло-
гии, дающей непосредственную выгоду, неспособность
удовлетворять потребности народа, попытки навязыва-
ния неподходящей технологии, попытки установить кон-
троль над исследовательскими организациями в капи-
талистических странах, подчинение программ кратко-
срочным требованиям и необходимость обобщений и ди-
версификации исследований. В целом вмешательство
транснациональных корпораций ведет к углублению раз-
рыва между развитыми и развивающимися странами, а
также между промышленно развитыми странами, меж-
ду дисциплинами, в то время как решение современных
проблем требует их сближения и применения междис-
циплинарных подходов.
Наконец, транснациональные корпорации выступают
посредниками между капиталистическими и социалисти-
ческими странами и в некоторой мере воздействуют на
социалистическую экономику непосредственно через са-
му природу поставляемых продуктов и промышлен-
ного оборудования и косвенно через экономические
каналы.
Таким образом, путем разных приемов затрагива-
ется экономическая независимость наций со всеми выте-
кающими отсюда последствиями не в пользу демократи-
ческого управления, а к выгоде нескольких монополий,
диктующих свои условия.
Новые виды технологии могут служить в определен-
ных условиях столь же эффективным средством, как и
военные операции, бесспорно, более длительного дейст-
вия. Тщательно замаскированные в оболочку прогресса,
они обеспечивают не только выгоду одних, но и эконо-
167
мическую зависимость других, образуют базу для жест-
кого империализма.
Трудящиеся не могут оставаться безразличными пе-
ред таким извращением науки и технологии. Они долж-
ны бороться против этого, оставаться по меньшей мере
частично хозяевами производимого ими. А научные ра-
ботники должны, в частности, в силу своей личной ак-
тивности и благодаря своим профессиональным и проф-
союзным организациям разработать Хартию научного
и технического сотрудничества и передачи технологии.
Она обеспечит их участие в оценке потребностей, выбо-
ре пути развития, определении условий иностранных ка-
питаловложений, характеристике патентов и лицензий,
в подготовке программ технической помощи и помощи
в области образования, в осуществлении мер, которые
позволили бы включить передачу технологии в подлин-
ное длительное сотрудничество.
Новый экономический порядок должен включать и
новый научный порядок. Речь идет о том, чтобы органи-
зовать международные отношения в целях максималь-
ной эффективности и демократичности.
По мере усилий по укреплению национальной безо-
пасности международное сотрудничество в области на-
уки, включая обмен информацией, будет приобретать
все большее значение. Поэтому следует предвидеть, что
опубликование результатов, приведение в порядок на-
учной прессы, коллективная оценка программ станут
ключом к хорошему международному взаимопониманию.
Научные работники уже сейчас должны следить за тем,
чтобы профессиональные традиции сохранились в слож-
ных политических условиях.
Мы далеки от надежд, которые питали в 70-х годах.
Проект международной стратегии развития для третье-
го десятилетия развития Организации Объединенных
Наций включает так много разногласий, что можно на-
бросать некую «географию расхождений» (М’Боу,
1980 г.). Оспариваются все ключевые вопросы экономи-
ческой жизни.
Представляется важным, что большинство развиваю-
щихся стран, лишенных научных и технических знаний,
находящихся во владении других (в 1978 г. 92% уче-
ных и инженеров, занятых исследованиями и вопросами
развития, приходилось на развитые страны), истощили
свои ресурсы, пытаясь следовать навязанной им модели
168
развития. Они стали должниками, долги их возросли е
1973 по 1979 г. в 3—4 раза (речь идет о странах, не вы-
возящих нефть). Они не смогли создать ни промышлен-
ную инфраструктуру, ни научные и технические средст-
ва (в людях и материалах), которые ознаменовали бы
возможность выразить национальные чаяния.
Для нас новый международный экономический поря-
док неотделим от усилий в пользу национальной незави-
симости.
Политическая независимость в развивающихся стра-
нах не сопровождалась по большей части национальной
волей, нашедшей выражение в культурной и экономи-
ческой областях.
Мы не можем придерживаться описаний бедственно*
го положения с романтическим уклоном. Слабое разви-
тие выражается не только в том, что жизнь поддержива*
ют горсткой фиников и стаканом молока, ходят пешком
и пьют воду. Оно означает прозябание на самой низ-
шей ступени, когда не умеют ни читать, ни писать, когда
целыми днями ждут возможной помощи от знахаря
или чуда для урожая. Это когда включают кондиционер
при открытых окнах, имеют конторы и не могут орга-
низовать работу в них. Это значит подвергаться нас-
мешкам и всевозможной эксплуатации, жить в тревоге
не только по причине тяжелых дней, но и неизвестнос-
ти, непредвиденности, необъяснимости.
Слабое развитие — и нужно иметь смелость, чтобы
сказать это, как подчеркивает участник симпозиума в
Сингапуре Абдус Салам, — это выделение ничтожной
части национального дохода на научные исследования и
не потому, что все доходы направлены на самые острые
нужды, а потому, что горстка представителей крупной
буржуазии предпочитает вкладывать свои деньги в Кан-
нах, Лондоне или в Бразилии, а не в собственной стране.
Говоря о развивающихся странах, мы слишком часто
забываем о капиталистических странах, не говоря уже о
феодальных. Политическая и социальная реальность в
этих странах заключается в том, что во многих из них
народные чаяния не нашли еще форму требований и что
в них еще только вырабатывается национальное само-
сознание. Понятие национального суверенитета, оформ-
ление которого было задержано или деформировано ко-
лониализмом, только зарождается.
В такой ситуации, чреватой экономической войной,
169
ййкакая срочная йоМощь йе Может оказаться действен-
ной. Никакая милостыня тут не поможет. Необходимо,
чтобы научные работники, хорошо знающие проблемы
развивающихся стран, помогли своим немногочислен-
ным коллегам в этих странах выявить причины труд-
ностей, с которыми они сталкиваются, разработали ме-
ры, способные содействовать развитию и создать или
воссоздать умения, необходимые на всех уровнях пов-
седневной жизни. Будущая национальная независи-
мость заключается в том, чтобы творческие возможнос-
ти всех слоев населения могли реализоваться.
И новый международный экономический порядок
заключался бы в том, чтобы все народы были в состоя-
нии этого добиться.
Новый образ жизни
В заключение опишем нынешнюю международную
обстановку, в которой проявляются три сравнительно
новых явления:
I. Капиталистическое господство над миром уже не
безраздельно и, что бы ни думали о социалистических
странах, надо признать, что они заставили капиталисти-
ческие страны забыть о своей мечте безраздельно пра-
вить миром.
2. Мировая колониальная система почти полностью
распалась, и несмотря на то что еще остались некоторые
зависимые территории, какие бы формы ни принимал
экономический неоколониализм, промышленно развитые
капиталистические страны вынуждены считаться с эти-
ми молодыми, часто неприсоединившимися и обычно
развивающимися странами.
3. Идеология силы теряет авторитет и влияние, не-
смотря на старания некоторых запоздалых неофашистов.
Гонку вооружений критикуют все, даже те, кто ее про-
водит, военное насилие осуждается и вообще междуна-
родная политика с позиции силы наталкивается на серь-
езное противодействие.
В этих условиях все трудящиеся могут действовать
на профессиональном, профсоюзном и политическом
уровне. Но научные работники могут, кроме того, под-
твердить международный характер своего сообщества и
мирную направленность своих инициатив.
Они должны по мере возможности не увлекаться
170
сиюминутными явлениями, а добиваться фундаменталь-
ных результатов, проводить широкие обобщения, рабо-
тать над междисциплинарными программами и стре-
миться выявлять социально-экономические механизмы,
действующие на различных уровнях организации наших
обществ.
Они могут, благодаря относительной независимости,
связанной с нашей профессией, предлагать более здоро-
вые основы для международного обмена и создавать ос-
нову живой ткани мирного общения. Но только все тру-
дящиеся вместе могут добиться того, чтобы понятия на-
циональной независимости и нового международного
экономического порядка привели к образу жизни, совме-
стимому с миром.
ЭТОГО НЕ СЛЕДУЕТ ЗАБЫВАТЬ
«В правой руке мы держим пенициллин и стрептоми-
цин, в левой — атом и водородную бомбу».
У ш и м у р а Ешико. Дети Хиросимы. — Токио. —
Асахи ивнинг ньюс, 1980.
Больше расходуется на военные исследования и раз-
работки (24% от общей суммы расходов), чем на иссле-
дования в области энергии, охраны окружающей среды,
здравоохранения и сельского хозяйства, вместе взятые
(23%).
Согласно статистическим оценкам, в Великобритании,
ФРГ и Соединенных Штатах военная продукция в сред-
нем в 20 раз более наукоемка, чем средняя мирная про-
дукция.
Сенджер Клайд. Целый и невредимый.
Разоружение и развитие в 80-х годах. — Лондон.
1982. С. 19.
РАСХОДЫ
В наиболее бедных развивающихся странах годовой
доход на душу населения в год зачастую составляет
100—200 долларов, тогда как на военные расходы еже-
годно тратится НО долларов на каждого живущего на
Земле — мужчину, женщину, ребенка.
Экклз Полин. Разоружение и развитие.
Жизненная связь. — Дублин, 1983. — С. 11.
171
Всего за период 1950—1972 гг. союзникам США по
агрессивным блокам и государствам, имевшим двусто-
ронние соглашения с Вашингтоном, было передано без-
возмездно оружия и боевой техники на сумму 36,2 млрд,
дол., а продано — на 17,5 млрд. Это составило 21 тыс.
самолетов, 1,6 тыс. вертолетов, 61 тыс. ракет, 2,8 тыс.
кораблей и вспомогательных судов, около 40 тыс. танков
и более 5 тыс. самоходных артиллерийских установок,
65 тыс. орудий и минометов.
Удержать мир от сползания в пропасть. Вопросы и
ответы. — М.: Политиздат, 1986. — С. 165.
Развивающиеся страны расходуют на приобретение
оружия около 80 миллиардов долларов в год, т. е. они
удвоили такие расходы за последние 10 лет.
На долю Ирана, Израиля, Саудовской Аравии, Ин-
дии и Египта приходится 50% суммы, расходуемой раз-
вивающимися странами на вооружения. Указанные стра-
ны плюс Аргентина, Бразилия, Индонезия, Ирак, Ку-
вейт, Ливия, Нигерия, Северная Корея, Южная Корея
и Тайвань тратят на оружие 77% от всей суммы, расхо-
дуемой всеми развивающимися странами в целом.
Э к к л з Полин.
Разоружение и развитие.
С. 68.
РАСХОДЫ США НА НАЦИОНАЛЬНУЮ ОБОРОНУ,
МЛРД. ДОЛ.
Финансовые годы
1980, факт. 1984, факт. 1985, оценка 1986, оценка 1987, оценка 1988, оценка
Ассигнования 145,8 265,2 192,6 322,2 363,3 411,5
Расходы 134.0 227,4 253,8 285,7 321,2 358,4
Гонка вооружений: причины, тенденции, пути прекра-
щения. — М.: Международные отношения, 1986.—
С. 246.
АМЕРИКАНСКОЕ ВОЕННОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО
С 1 января 1946 г. по 31 декабря 1975 г. имели место
215 случаев вмешательства вооруженных сил США в
политических целях, из которых наиболее важными бы-
ли следующие двенадцать:
172
1. Китай (1945—1949 гг.), поддержка Чан Кайши.
Экспедиционный корпус численностью 110 000 человек.
2. Греция (1946—1949 гг.), поддержка промонархи-
ческих сил.
3. Корея (1950—1953 гг.), поддержка южнокорей-
ского режима, 300 000 жертв среди корейцев.
4. Гватемала (1954 г.), происки с целью свержения
законно избранного правительства.
5. Ливан (1958 г.), высадка вблизи Бейрута под
предлогом «угрозы» коммунистического проникновения.
6. Куба (1961 г.), попытка свержения правительства
Фиделя Кастро, высадка на Плайя Хирон.
7. Доминиканская Республика (1965 г.), вмеша-
тельство под предлогом «восстановления порядка».
8. Вьетнам (1965—1973 гг.), попытка подавить на-
ционально-освободительное движение. Экспедиционный
корпус США численностью 525 000 человек. 3 миллиона
жертв среди вьетнамцев.
9. Камбоджа (Кампучия) (1970 г.), насаждение
проамериканского режима.
10. Лаос (1971 г.), операции, направленные против
Лаоса и Вьетнама.
11. Ангола (1975 г.), попытка свержения демократи-
ческого правительства. Воздушный мост (14 миллионов
долларов в год) для поддержки мятежников.
12. Персидский залив (1980 г.), защита интересов
нефтяных корпораций США: 37 военных кораблей, из
них 4 ядерных авианосца, 34 000 человек (наиболее круп-
ная концентрация военно-морских сил со времени войны
1939—1945 гг.).
К перечисленным выше фактам следует добавить: вы-
садку морской пехоты США в Ливане (1985 г.) и об-
стрел мирного населения этой страны линкором «Нью-
Джерси»; поддержку душманов, ведущих вооруженную
борьбу против афганского народа; террористические
бомбежки Ливии (1986 г.); поддержку «контрас», ста-
рающихся посредством террора и вооруженных вылазок
опрокинуть революционные, демократические завоевания
народа Никарагуа,
173
СООТНОШЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
И ВОЕННОЙ ПОМОЩИ США
Американская военная помощь вновь возрастает по
сравнению с экономической помощью.
В среднем в год, млрд. дол. Оценки
1968-1972 | 1973-1977 1978-1982 1983 1984
Экономическая помощь 8,6 8.3 8,7 8,3 7,9
Военная помощь 7,9 6,1 4,3 5,3 5,9
США сегодня, 23 февраля 1984 г.
ВОЕННЫЕ РАСХОДЫ НА ДУШУ НАСЕЛЕНИЯ
В ГОД
(дол. без учета инфляции)
Годы Сомали Кения Уганда Великобри- тания США
1972 4 2 3 147 372
1973 5 3 5 154 373
1974 7 3 6 176 405
1975 7 3 7 205 426
1976 8 6 7 198 423
1977 10 10 8 213 - 465
Примерное увеличение, % 130 400 170 40 25
Брошюра комитета по нищете и торговле оружием.
— Лондон, 1978. — С. 37.
ГОНКА ВООРУЖЕНИЙ И ЗАНЯТОСТЬ
За счет одного миллиарда долларов можно создать
следующее число рабочих мест:
в военном секторе 76 000
в машиностроении 86 000
в общественном управлении 987 000
в перевозках 92 000
в строительстве 100 000
в здравоохранении 139000
в образовании 189 000
Экклз Полин. Разоружение ц развитие, С. 40.
1174
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ МИРА
450 000 000 человек страдают от голода и недоедания.
12 000 000 детей умирают ежегодно, не достигнув
одного года жизни.
870 000 000 взрослых не умеют читать и писать.
2 000 000 000 человек не имеют чистой питьевой воды.
500 000 000 человек не имеют работы или заняты
лишь частично.
Брошюра британской ассоциации содействия ООН—
Лондон, 1983.
НЕРАВЕНСТВО В ПОТРЕБЛЕНИИ ОСНОВНЫХ
ВИДОВ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ
Калории, на человека в день., 1970 г.
Потреблен- ные калории Растительн. происхожд. Животного происхожд. Израсходо- ван. калории
США 3300 1869 1432 11886
Индия Разница 1990 1310 1881 109 2644 9242
Для производства одной калории животного проис-
хождения требуется 7 калорий растительного происхож-
дения. Таким образом, чтобы знать, во что обходятся по-
требленные калории, нужно умножить на 7 калорий жи-
вотного происхождения, прежде чем добавить их к ра-
стительным калориям для выявления общего количества
израсходованных калорий.
Действительная разница в потреблении между жите-
лями двух стран не 1310 калорий, а 9242 калории. Для
того чтобы обеспечивать все население мира таким же
по качеству питанием, как в США, потребовалось бы
израсходовать 80% всей энергии, которой располагает
мир.
Энергия, идущая на производство продовольствия,
составляет лишь часть расходуемой энергии. Соединен-
ные Штаты, население которых составляет 6% населе-
ния мира, потребляют больше энергии, чем две трети
населения развивающихся стран.
РАСТОЧИТЕЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА
Американское сельское хозяйство расходует в год на
гектар 900 литров жидкого топлива для производства
175
удобрений, химикалий, сельскохозяйственных машин и
на орошение. Производство стакана молока в США об-
ходится в полстакана бензина.
Из этого следуют простые выводы:
1. Нет возможности передать такую технологию
в развивающиеся страны.
2. Для поддержки такой экономики в США есть два
варианта: либо изыскать на своей национальной тер-
ритории огромные источники новой энергии, либо
спровоцировать войну (гражданскую или навязанную
извне).
ЧТО ОЗНАЧАЕТ СОКРАЩЕНИЕ
ВОЕННЫХ РАСХОДОВ
Доклад Брандта содержит примеры того, каким об-
разом сравнительно небольшие сбережения средств,
ныне расходуемых на гонку вооружений, могут улучшить
жизнь народов в развивающихся странах:
— нынешние военные расходы в мире за полгода до-
статочны, чтобы обеспечить основные потребности всего
мира в течение десяти лет в жилье, здравоохранении,
образовании, гигиене;
— военные расходы за полдня могли бы обеспечить
средствами программу Всемирной организации здраво-
охранения по ликвидации малярии;
— сумма, требующаяся для приобретения современ-
ного танка, достаточна, чтобы обеспечить 1000 классов
для 30 000 школьников.
Экклз Полин. Разоружение и развитие. — С. 12.
Для осуществления программы устранения голода в
мире потребуется ежегодно 25 миллиардов долларов.
Эта сумма равна двум недельным военным расходам.
Проект борьбы с голодом.—
Сан-Франциско, 1984. С. 31.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Я смею надеяться, что мне удалось показать, на-
сколько проблемы нашего времени сложны и неодно-
значны. У каждого события много причин и не меньше
следствий. Схема «одна причина — одно следствие» уже
не работает. Ко всем вопросам требуется системный под-
ход. В этом, наверное, заключается величайший успех
духа рациональности за последнее время. Это требует
углубленных методологических разработок, с тем чтобы
достигнуть более высокого научного уровня и широкой
кампании по популяризации и разъяснению новых кон-
цепций.
Дело в том, что более или менее осознавая эту слож-
ность, многие просто пугаются, отказываются от умст
венных усилий и ожидают только готовых рецептов, ос
нованных на так называемом здравом смысле.
Нет ничего удивительного в том, что вся политиче
ская жизнь изобилует простыми и броскими лозунгами
которым только доходчивость и служит оправданием.
В области политики следует разработать соответст-
вующий рационализм. Мы не должны стоять в стороне
от крупных коллективных событий. Важные решения в
мировом масштабе не больше связаны с какими-то не-
контролируемыми силами, чем с высказываниями не-
скольких мудрых старцев.
Даже мелкие вопросы повседневной жизни должны
стать объектом придирчивого анализа. Они также воз-
никают не случайно и не вызваны влиянием звезд или
шалостями фей. Старые поговорки полны отрицаний и
ограничений: нельзя делать того или этого, в противном
случае будешь так или иначе наказан. Сравнивая их,
видишь, что они полны противоречий. Часто они более
выражают иррациональное, нежели эмпирический опыт,
давление правящих классов, нежели народную мудрость.
Первое представление, от которого нам надо отде-
латься, это идеалистический образ ученого, находящего-
ся на службе у человечества. Этот миф, который отбра-
сывает всякую связь с социально-экономической реаль-
ностью, отметает все политические проблемы, заменяет
истинно драматическую ситуацию лубочной картинкой.
Члены научно-технического сообщества, разумеется,
неравноценны, и соревнование за Нобелевскую премию
дает здоровый стимул. Некоторые научные работники
12 Заказ 8735 £77
используют свою компетенцию в меркантильных целях
(несложно стать «экспертом» или войти в администра-
тивный совет). Другие делают это в политических целях
(соблазнительно оставить науку ради политики, когда
речь идет о том, чтобы быть ближе к власти). Тем не
менее другие, а их большинство, трудятся упорно, неза-
метно и с примерной целеустремленностью. Они могут
стать исключительно квалифицированными специалиста-
ми, способными на самые удивительные технические
достижения и самые оригинальные открытия.
Настоящие ученые по своей природе люди оспари-
вающие, будем, однако, осторожны: спорщики не всегда
ученые. Крупные ученые живут и действуют, отрицая
очевидное. Они отрицают то, что является очевидным
для большинства их современников. Они отрицали, что
Земля плоская, что Солнце кружится вокруг Земли, что
предметы тяжелее воздуха не могут летать и т. д.
Но революционером становятся не потому, что оспа-
ривают.
Могут, впрочем, сказать, что у научного работника
никогда не возникало так много вопросов. Разрываю-
щийся между личными профессиональными и матери-
альными трудностями, являющийся зачастую объектом
злостной критики, подвергающийся нападкам за методы
и цели исследований, сомневающийся в отношении своей
общественной роли, нередко раздраженный тем, как ис-
пользуют его открытия, удивленный глубиной нынешне-
го кризиса в свете потенциала благополучия, который
заложен в науке и технологии, отказывающийся часто
признать, что наука может быть заложником империа-
лизма и классовой борьбы, научный работник чувствует
себя одновременно столь заинтересованным и столь бес-
сильным в глубокой перестройке нынешнего мира, что у
него возникает тенденция смотреть на будущее песси-
мистически или по меньшей мере с безразличием. Наи-
более разочаровывающим для молодых исследователей,
которые с энтузиазмом и наивностью выбрали карьеру,
является не то, что они вообще узнают о вмешательстве
в науку — это всего лишь здравое открытие, — а то, что
некоторые их коллеги, весьма посредственные, но нахо-
дящиеся при дворе, используют свои связи для получе-
ния ответственных заданий или для выторговывания
средств, превышающих их достоинства.
Необходимо развенчать миф о либеральном работ-
178
нике университета и о спонтанных прогрессивных мне-
ниях. Исторически можно, конечно, сгруппировать уче-
ных по политическим тенденциям в зависимости от эпо-
хи, и результаты будут мало расходиться с данными для
остальной части населения. Весьма многозначительно
существование ученых, которые для защиты научнык
результатов не довольствовались временной моральЮ й
выступали против правительств. Они тем более заслу-
живают уважения, что им приходилось вести две битвы:
одну — против политической власти (и частично рели-
гиозной), другую—против научного сообщества, к кото-
рому они принадлежали и которое не разделяло их
идеи.
Сегодня ученый-одиночка уже не существует. Созда-
лась корпорация научных работников, более многочис-
ленных, чем в прошлом, и теснее вплетенных в социаль-
ную ткань. Как и все трудящиеся, они подвержены тем
же ограничениям, тем же влияниям, воздействию тех же
механизмов, связанных с классовой борьбой. Это те же
явления концентрации средств, что и в классическом
производстве, те же приятельские и родственные связи,
объединяющие тех немногих, которые хотят прибрать к
рукам всю деятельность научного сообщества, те же
проблемы капиталовложений, то же искушение эксплуа-
тировать других.
Научное сообщество страдает от тех же противоре-
чий между капиталистическими странами, внутри каж-
дой из них, между развитыми и развивающимися стра-
нами. Французское научное сообщество страдает от аме-
риканского империализма так же, как и Другие профес-
сиональные категории, но вдобавок еще и от лингвисти-
ческого империализма. Французское правительство со-
глашается с тем, что кандидаты некоторых националь-
ных конкурсов имеют преимущество, если публикова-
лись в американских журналах. Французский язык в
науке официально преследуется.
Но ведь нельзя думать по-английски, когда твой род-
ной язык французский, или по-русски, если родился анг-
личанином, или по-китайски, если ты русский. Каждый
думает на своем языке и только с его помощью может
чего-то добиться. Заставить страну систематически поль-
зоваться другим языком—это значит приговорить ее к
отсталости, как это прекрасно знают бывшие колониаль-
ные народы. В развитых странах язык — острейшее ору-
12*
179
жие подчинения и Давления. Французские ученые, полу-
чившие Нобелевские премии, публиковали свои труды
на родном языке. Даже Эйнштейн, проживший большую
часть жизни в США, продолжал писать часто на немец-
ком языке, о чем свидетельствуют его заметки и пе-
реписка.
Итак, нужно различать две дискуссии.
Одна идет внутри науки. Она касается ее строитель-
ства, развития материальных и людских ресурсов, выбо-
ра программ исследования, оценки результатов, оправда-
ния в прошлом, использования в будущем открытий и
нововведений. В этой дискуссии научные работники вы-
ступают как ученые.
Другая дискуссия проходит внутри общества. Она
касается частично тех же тем, что и предшествующая, и,
сверх того, отношений между наукой и политикой, вкла-
да науки в развитие, в решение задачи разоружения,
места науки, ее технической и культурной роли в со-
циально-экономическом развитии нашего общества. В
этой дискуссии научные работники выступают как тру-
дящиеся и в том же качестве, как все другие трудящие-
ся.
Необходимо четко разделять эти две дискуссии. Ра-
зумеется, в них есть общие моменты (и даже-моменты, в
отношении которых имеются трения). Однако положение
трудное, поскольку научные работники вовлечены в обе
дискуссии и есть основания для того, чтобы следить за
независимостью дискуссий. Лучшие ученые не обяза-
тельно политически хорошо подготовлены. Те, кто осу-
ществляет исследования, не обязательно находятся в
лучшем положении в отношении использования резуль-
татов своих исследований или их оценки. С другой сто-
роны, вопросы, возникающие в связи с развитием, не яв-
ляются теми, которые выгодно ставить перед исследова-
телем, даже если речь идет о вопросах, наиболее полез-
ных для развития.
Смешение точек зрения вело бы к путанице и значи-
тельно увеличивало опасность научных и политических
ошибок.
Научно-политическая мешанина, которая создана в
Ядерных вопросах, не единственная в своем роде. То, что
имеет место в отношении новых видов энергии, фарма-
цевтических продуктов, дает достаточно примеров, когда
Не разделяют два подхода и в итоге вводят в заблужде-
180
ние широкую публику, навязывают ей предвзятые за-
ключения.
Идеологические опасности поджидают научные ис-
следования на каждом повороте и часто в неожиданной
форме. Специалист, выдвигающий тезис о врожденных
свойствах «машины по изучению языка», который внеш-
не представляется реакционным, переходит на прогрес-
сивные позиции, когда говорит о воздействии среды,
создающем неравенство, и заканчивает тезисом о необ-
ходимости изменения среды. Напротив, сторонник тео-
рии детерминизма окружающей среды может скатиться
на позиции защиты расизма.
Необходимо в каждый данный момент отделять науч-
ные результаты от скоропалительных суждений, кото-
рые некоторые считают себя вправе делать. И не следу-
ет, между прочим, судить об одних с помощью других.
Воздействие таких ошибок бывает иногда значительным.
Анализ взаимодействия научной дискуссии и дискуссии
политической проходит через признание их независимых
областей. При такой предосторожности существенной
целью политического размышления нашей эпохи остает-
ся поиск решений проблем, созданных таким взаимодей-
ствием. ‘
Малоприятная критика научного и технического со-
общества не порождает пессимизма. Она старается по-
ставить вещи на свои места и дать хорошее начало. Ведь
в конечном счете я убежден в том, что роль научных ра-
ботников может и должна стать решающей и их неудача
была бы катастрофой для нашего общества. Как можно
говорить о научной и технической революции, если науч-
ные работники не выступают в ней в качестве важных
исполнителей?
Отвести науке и технологии решающую роль в разви-
тии, а научным работникам — второстепенную роль
значило бы создать огромное противоречие, последствия
которого были бы негативными и для науки, и для об-
щества. Такой шаг означал бы открытие шлюзов для
всевозможных технологических, экономических и соци-
альных пороков. Он привел бы также к дисгармонии и
даже ошибкам в ориентации научных и технических ис-
следований.
Я думаю, можно сказать, что никакое новое ради-
кальное преобразование, никакое реальное изменение
181
режима, никакая серьезная реформа не произойдут без
активного участия научных работников.
Роль и ответственность научных работников по отно-
шению к другим, работникам умственного труда и тру-
дящимся вообще представляются решающими. В мире,
где под давлением власти капиталистов анархически
господствует техника, на научных работниках лежит
обязанность отстаивать всю совокупность культурного
развития, включая литературу и искусство. Именно они
должны встать во главе нового гуманизма. Они нахо-
дятся в лучшем положении, чтобы сделать это, разъяс-
нить, что даже плохое знание родного языка создает су-
щественные ограничения для развития научного духа,
что воображение и эстетический вкус занимают веду-
щее место в процессе научных и технических открытий,
что утонченность, осознание многосторонности и взаи-
мосвязи становятся главными достоинствами с точки
зрения ближайшей перспективы научного прогресса.
Я хотел бы также сказать студентам и молодым ра-
ботникам, что, познавая историю и твердо опираясь на
уроки истории, они не должны поддаваться бездумной
критике науки. Сегодня существует большая опасность
нового средневековья, средневековья с холодильниками
и телевизорами и тем не менее средневековья, в кото-
ром господствуют, как и в прошлом, мистика и иррацио-
нализм (религиозный или гражданский), лицемерие раз-
рыва между тем, что отстаивают и что делают в дейст-
вительности, вопиющее социальное неравенство и вы-
сокомерное презрение правящих кругов.
Перед лицом всех этих опасностей имеется одно сред-
ство и один ответ.
Средство — борьба. Должно быть ясно, что трудя-
щиеся обязаны осознать неизбежность периода с боль-
шими опасностями, в котором мы живем, и затем моби-
лизовать свои силы для преодоления трудностей. Эта
борьба должна выражаться не только в профсоюзной и
политической активности классического порядка. Она
означает, что все действия в обыденной жизни должны
подтверждать отказ от шагов, которые позволили бы
возобладать реакционным тенденциям: отказ от превос-
ходства, расизма, бюрократизма, милитаризма. Она оз-
начает одновременно постоянную заботу о том, чтобы
действовали самые гуманные и демократические меха-
низмы. Она означает также усилия в интересах понима-
182
ния других трудящихся и союза с ними. У нас не толь-
ко те же самые надежды. Нас эксплуатируют те же са-
мые экономические власти. Мы заинтересованы объеди-
нить наш политический опыт и наши общественные зна-
ния, которые различаются и взаимно дополняют друг
Друга.
Все трудящиеся должны чувствовать, что их каса-
ются перечисленные нами проблемы, и они не должны
отдавать право решать эти проблемы какой-то горстке
людей. Полагаю, что я предоставил возможность соста-
вить определенное мнение. Явные противоречия между
антинаучной кампанией во Франции и в других капи-
талистических странах, которая ведется уже несколько
лет, и научно-техническими потребностями, определен
ными на самом высоком политическом уровне в качест
ве приоритетных, разрешаются сравнительно легко, ес-
ли учесть требования тех, кто направляет транснацио-
нальные компании. Их цели не в том, чтобы остановить
развитие науки. Их задачи не в том, чтобы уничтожить
университеты, а в том, чтобы поставить их на колени и
вынудить отказаться от гуманной науки. Вопрос не я
том, чтобы уменьшить общее число студентов, а в том,
чтобы превратить их в обученную и вместе с тем пос-
лушную рабочую силу.
Независимая, критическая, не искаженная контрак-
тами и профессиональными запретами наука высвобож-
дает живые силы нации. Тот, кто боится научно-техни-
ческого прогресса, боится тех социальных изменений,
которые прогресс влечет за собой, тот, кто хочет затор-
мозить прогресс, остановить мощное экономическое дви-
жение, которое он вызвал, стремится лишь сохранить
свои привилегии.
Они скрывают свои опасения за ширмой рассчитан-
ного риска и терпимых несчастных случаев, если не за
более грубой ширмой антинаучности, задачу обеспечить
надлежащую атмосферу возлагают на средства массо-
вой информации и на ученых-прислужников.
Обработка населения такова, что серьезный инци-
дент на ядерном предприятии не влечет никаких санк-
ций в случае, если не проводится публичное расследова-
ние. Капиталистическое правительство не испытывает не-
довольства против вызванных таким образом ^олнений
против науки, волнений, которые ничем не угрожают
его планам и даже облегчают политику выгодного ис-
483
пользования технологии. Удобно ловить рыбку в мут-
ной воде.
Крайне важно пресечь наносимый ущерб. Углубля-
ющийся ров между сдерживаемой и плохо ориентиро-
ванной научной деятельностью и демократическим и со-
циальным развитием нашего общества должен быть
ликвидирован. Разбазаривание и извращение техноло-
гии, вызываемой гонкой вооружений, преступны.
Я хотел бы также осудить социальную деградацию,
которая сопутствует этим ошибкам и которую не могут
остановить никакие репрессивные меры. Каким образом
можно вести борьбу против насилия, наркотиков, пси-
хологической неустойчивости за безопасность в стране,
где государственные средства расходуются в основном
против мира, против демократического образования,
против полной занятости населения, против спокойной
жизни, жизни без тревог? Никто, желающий глубоких
политических перемен, не может оставаться безразлич-
ным даже в обществе, которое он не считает своим. Бес-
честность заразительна.
У нас есть ответ на эти вопросы.
Никакой истинно революционный социальный прог-
ресс не будет достигнут без моральных основ. Мораль-
ные установки становятся в отдельные моменты истории
движущей силой социально-экономических преобразо-
ваний.
Лозунг равенства, свободы и братства, выдвинутый
французской революцией в 1789 г., имел лишь мораль-
ные основы. Ничто в социально-экономической обстанов-
ке того времени не способствовало быстрому претворе-
нию в жизнь этих принципов. Но для народа, который
помог буржуазии взять власть, суть дела была не в
этом. Равенство выражалось в том, что вельможи и кле-
рикалы вынуждены были смотреть на крестьян как на
людей, свобода воплощалась в том, что люди не были
больше собственностью других, братство заключалось
в том, что были уничтожены барьеры, с помощью кото-
рых феодальная власть разделяла людей и пользова-
лась безграничной властью. Можно было любого чело-
века назвать «гражданин». Сегодня понятия «свобо-
да», «равенство», «братство» нечто совсем иное...
Нам остается установить новую мораль, которая
придет на смену морали уходящего капитализма и о
которой здесь не место говорить, но в которой справед-
184
ливость, честность и коллективизм будут играть реша-
ющую роль. Когда борьба за выживание была постоян-
ной заботой человека, когда средняя продолжитель-
ность жизни не превышала двадцать лет, справедли-
вость была эпифеноменом, а честность — роскошью.
Теперь у нас есть возможность быть справедливее и
честнее. Не достигнуть этого прогресса было бы непрос-
тительно. Каждый шаг к социализму неотделим от ша-
га морального, ни один из них не может существовать
без другого.
ОТ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА
Слова, которыми профессор Жан-Мари Леге закан-
чивает свою книгу, не останавливают течения мысли, а,
напротив, выводят читателя на актуальные проблемы
и задачи нынешнего дня. И главная из них — необходи-
мость нового политического мышления.
Новое мышление предъявляет всем участникам меж-
дународного общения требование быть справедливее и
честнее в своих взаимоотношениях, уметь мыслить, учи-
тывая интересы всего человечества, осознавая, что при
всей противоречивости современного мира он становит-
ся взаимозависимым, целостным. Иными словами, речь
идет о повышении значения в мировых делах моральных,
нравственных начал.
Когда Жан-Мари Леге говорил о выживании как о
постоянной заботе человека, он явно имел в виду одного
человека, в крайнем случае группу людей, возможно
большую, но не охватывающую всех. Однако и тогда
моральный аспект отношения общества к этому чело-
веку, не говоря уже о группе людей, представлял боль-
шое значение. Даже если вопрос об их выживании был
непосредственным следствием конфликта между приро-
дой и человеком.
Ныне проблема выживания приобрела принципиаль-
но иной характер. Гонка вооружений завела человечест-
во в тупик, в конце которого «черная дыра» ядерной ка-
тастрофы, способная поглотить все живое, что есть на
нашей планете. Поэтому проблема выживания стала
всеобщей, глобальной проблемой, и она требует новых
взглядов, новых подходов для своего решения. Побуди-
тельной силой должно быть не чувство страха, а чувст-
во общей ответственности и единого для всех долга от-
вратить опасность, четкое осознание того, что выбрать
можно лишь одно: либо жить вместе, либо исчезнуть с
лица Земли вместе.
Научно-техническая революция с необычайной рель-
ефностью высветила единство и борьбу противополож-
ностей как источник развития современного общества
и всего человечества. Эта истина настойчиво заявила о
себе с овладением человеком искусством высвобождения
энергии атомного ядра.
Огненные грибы, поднявшиеся над Хиросимой и На-
гасаки, возвестили о том, что человечество обрело сред-
186
ство для самоуничтожения. Десять лет спустя на Пер-
вой международной конференции по вопросам мирного
использования ядерной энергии ученые пришли к вы-
воду, что атомная, а затем и термоядерная — настоль-
ко неисчерпаемый и экологически чистый источник энер-
гии, что никакого другого источника для решения сво-
их глобальных проблем человечеству не потребуется на
века вперед.
Итак, на одном полюсе безграничное средство унич-
тожения, на другом — неисчерпаемый источник прог-
ресса. Весь вопрос заключается в том, на какие цели
будет направлена высвобожденная энергия атома. Ины-
ми словами, весь вопрос в политике. Требование нового
политического мышления есть требование разумной,
жизнеутверждающей политики.
«Если посмотреть на мировые дела с человеческой
стороны, — указывал в ответах на вопросы редакции
газеты «Унита» М. С. Горбачев, — то вряд ли сейчас
есть что-либо актуальнее гуманизации политики. Ядер-
ное разоружение тоже в сущности вопрос гуманизма, и
даже прежде всего — гуманизма» (Правда,— 1987. —
20 мая).
Гуманизация политики — это ее поворот в сторону
человечности, уважения к человеческому достоинству,
заботы о благе людей. Этот процесс не может не сопро-
вождаться одновременно гуманизацией науки, ее ис-
пользования только и исключительно в интересах чело-
века и социального прогресса. Прекращение использо-
вания науки, человеческого интеллекта в целях подго-
товки войны и создания все более изощренных средств
истребления приобретает характер императива для то-
го, чтобы род человеческий мог развиваться и двигаться
дальше по пути прогресса.
Варварское использование могущества цивилизации
развязывание ядерной войны — положило бы конец
этому прогрессу и оборвало бы историю этой цивилиза-
ции. Исчезла бы и наука. Вероятность такого исхода
ядерного безумия однозначно раскрыли ученые США,
СССР, ФРГ...
Есть и другой фактор, придающий императивный
характер требованиям гуманизации политики и науки.
Научно-технический прогресс, если он развивается сти-
хийно, если он не направляется разумом и ответствен-
ностью, не очеловечен экологическими знаниями, ведет
187
человечество в экологический тупик. На наших глазах
ускоряется деградация природы.
Окружающая среда складывалась в течение трех с
половиной миллиардов лет эволюции и образовала
устойчивую, внутренне связанную систему. Кругооборот
веществ в биосфере представляет собой закрытую сис-
тему связей, которая может существовать неограничен-
но долго.
Человек построил производство как открытую сис-
тему. Открытую как на входе — с момента извлечения
природного сырья, так и на выходе. Из сырья, добывае-
мого человечеством, используется всего один процент.
Все остальное идет в отходы и в чуждом природе виде
загрязняет окружающую среду. Такое производство
рано или поздно вступит в противоречие с принципом,
на котором построена жизнь, — принципом замкнутого
цикла. Тревожных сигналов о том, что приближается
такой момент, а в некоторых областях, что он уже на-
ступил, более чем достаточно. Так, каждый день на
нашей планете вымирает один вид живых организмов.
Это прямое следствие нарушения ресурсов биосферы,
подрыв многообразия форм жизни и ухудшение качест-
ва среды обитания.
Можно ли остановить ускоряющийся на наших гла-
зах процесс деградации природы? Да, можно, и выход
подсказывает сама биосфера, работающая по принципу
безотходного производства. Выдающийся советский уче-
ный В. И. Вернадский, который, подобно Ж.-М. Леге,
призывал ученых не закрывать глаза на возможные по-
следствия их научной работы, научного процесса, пред-
ложил на основе анализа взаимодействия и кругооборо-
та живого и неживого вещества в природе модель
безотходной технологии. С помощью такой технологии
можно ликвидировать в перспективе противоречие меж-
ду производством и природой, рационально использо-
вать природные ресурсы, гарантированно обеспечить
человеческие потребности. Очевидно, что глобальный
Переход к новой технологии, а он должен быть глобаль-
ным, требует разумной политики взаимопонимания и
сотрудничества между всеми государствами.
В. И. Вернадскому принадлежит концепция единст-
ва биосферы, единства человечества, концепция перерас-
тания биосферы в- ноосферу, т. е. сферу разума. На
Московском международном форуме' «Зэ безъядерной
188
мир, за выживание человечества», проходившем 14—16
февраля 1987 г., отмечалось, что по своему интеллек-
туальному и технологическому могуществу человечество
уже подошло к этой черте, за которой начинается пере-
растание биосферы в ноосферу. Достигнутый уровень
научных знаний позволяет дать строго научную, цель-
ную картину биосферы в ее единстве с человечеством,
определить главные пути ее перерастания в ноосферу. Из
этого следует, что имеется возможность с научной точ-
ностью определить те пути, по которым нельзя никоим
образом идти. Это путь гонки вооружений, продолжение
которой грозит ядерной катастрофой, и путь пренебре-
жения экологическим императивом. Таким образом,
наука как форма общественного сознания указывает на
несостоятельность того и другого пути.
Наука способствует тем самым формированию анти-
военного и экологического сознания в их единстве.
Такое единство отнюдь не случайно — оно органично и
закономерно и является еще одним фактором, свиде-
тельствующим в пользу необходимости нового полити-
ческого мышления. Разумное приложение интеллекту-
ального и технологического потенциала, позволяющее
добиться перерастания биосферы в сферу разума, не-
мыслимо без разумной политики, основанной на призна-
нии мира как взаимозависимого и целостного, несмотря
на его противоречивость, раскол на противоположные
социально-экономические системы, на признании прио-
ритетности общечеловеческих ценностей мира по отно-
шению ко всем другим. Именно такой подход нашел
свое выражение в решениях XXVII съезда КПСС, в
материалах последующих пленумов ЦК КПСС, в совет-
ских внешнеполитических инициативах.
Новое мышление подразумевает признание множест-
венности культур и воззрений, уважение разнообразия
взглядов на мир, что, понятно, не исключает открытого
и честного утверждения своих идеалов и жизненных
позиций. Предполагает оно и новый, более высокий
уровень взаимного доверия. Не отказываясь от своих
убеждений и образа жизни, каждая из сторон должна
строить мосты взаимопонимания во имя сохранения че-
ловечества, его спасения от ядерной катастрофы и
прекращения деградации природы.
Многое, если не все, зависит от того, что будет про-
двигаться быстрее: гонка вооружений, подталкивающая
189
человечество к краю ядерной бездны, или повсеместное
утверждение нового политического мышления, способ-
ного считаться с реалиями современного мира, разли-
чать надвигающуюся опасность и предлагать решения,
позволяющие построить мир, устремленный в будущее
без войн и экологических катастроф. Мир высокой
нравственности.
«Ядерные державы должны перешагнуть через свою
ядерную тень в безъядерный мир, — подчеркивал в
выступлении перед участниками Московского форума
М. С. Горбачев. — И тем самым покончить с отторже-
нием политики от общечеловеческих норм нравствен-
ности» ' (Го р б а ч е в М. С. За безъядерный мир, за
гуманизм международных отношений. — М.: Политиз-
дат, 1987. — С. 10).
Наука и ученые призваны сыграть важную роль в
утверждении нового политического мышления, новых
общечеловеческих приоритетов, усилении нравственных
начал в международной жизни нашей планеты.
содержание
Предисловие 5
От автора 20
Часть первая. Научная политика 31
Вступление 31
Отстоять науку 36
«Экологические битвы» 46
Наука и общество 61
Социобиология и политика 73
Постоянство дискуссий На тему рационализма 77
Твердое ядро науки 81
Часть вторая. Социально-экономическая область 93
Введение 93
Наука, технология и развитие 96
Потребление и классовая борьба 115
Наука и транснациональные корпорации 119
Часть третья. Проблема разоружения 138
Вступление 138
Гонка вооружений 144
«Гражданская» война 160
Заключение 177
От научного редактора 186
Переводная научно-популярная литература
Жан-Мари Леге
КОГО СТРАШИТ РАЗВИТИЕ НАУКИ?
Научные работники, политика и общество
Главный отраслевой редактор В. П. Демьянов
Редактор Н. П. Терехина
Худож. редактор Т. С. Егорова
Художник А. Е. Григорьев
Техн, редактор И. Е. Жаворонкова
Корректор С. П. Ткаченко
ИБ № 8083
Сдано в набор 01.06.37. Подписано к печати 23.02.88. Формат
бумаги 84X108732. Бумага кн.-журнальная. Гарнитура «Лите-
ратурная». Печать высокая. Усл. печ. л. 10,08. Усл. кр.-отт,
16,50. Уч.-изд. л. 10,19. Тираж 50000 экз. Заказ 8736. Цена 55
коп. Издательство «Знание». 101835, ГСП, Москва, Центр,
проезд Серова, д. 4. Индекс заказа 877728.
Типография издательства «Коммунист», 410002, г. Саратов,
ул. Волжская, 28.
55 к Ж,—М.Леге — лауреат Ленинской
премии мира. Президент Все-
мирной федерации научных ра-
ботников.
Ж.—М.Леге член ряда научных
обществ, председатель Француз-
ского общества биометрии. В на-
стоящее время руководит лабо-
раторией биометрии при Нацио-
нальном центре научных иссле-
дований Франции