Текст
СРЕДНИЕ ВЕКА
СБОРНИК
Редакционная коллегия
В. И. РУТЕНБУРГ
(ответственный редактор),
Е. В. ГУТНОВА, Л. А. КОТЕЛЬНИКОВА,
Л. Т. МИЛЬСКАЯ, А. Н. НЕМИЛОВ,
Ю. М. САПРЫКИН, 3. В. УДАЛЬЦОВА,
В. И. УКОЛОВА
(ответственный секретарь),
А. Н. ЧИСТОЗВОНОВ
(зам. ответственного редактора)
СРЕДНИЕ ВЕКА.
ВЫПУСК
50
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
МОСКВА 1987
В сборнике отражены основные направления научных
исследований по истории средних веков. Значительное вни-
мание уделяется статьям обобщающего методологического
характера. Историографические статьи посвящены основным
направлениям современной медиевистики у нас в стране
и за рубежом. Библиография включает вышедшие работы
по средним векам за 1984—1985 гг.
Рецензенты:
Н. И. БАСОВСКАЯ, Л. П. РЕПИНА
С
0504020000—475
042(02)-87
29-87-11
© Издательство «Наука», 1987 г.
СТАТЬИ
Е. В. Гутнова, В. И. Уколова
СБОРНИК «СРЕДНИЕ ВЕКА»:
ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
50-й выпуск сборника «Средние века» выходит в год 70-летпя
Великой Октябрьской социалистической революции, величайшего
исторического события, открывшего новую эру в истории челове-
чества. Подготовка к празднованию Этого славного юбилея развер-
нулась в атмосфере творческого энтузиазма, трудовых свершений
и позитивных перемен в жизни нашего общества, связанных с
реализацией решений XXV11 съезда КПСС, который убедительно
показал, что КПСС последовательно продолжает дело Великого-
Октября, уверенно идет ленинским курсом. Ускорение социально-
экономического развития страны — стратегический курс партии и
советского народа.
Новаторские идеи, прозвучавшие с высокой трибуны XXVII
съезда КПСС, его исторические решения открывают перед работ-
никами науки широкий простор для смелого научного поиска. Се-
годня на вооружении у них бесценное идейное богатство новой
редакции Программы КПСС, Политического доклада ЦК КПСС,
решений и материалов высшего партийного форума, аккумули-
рующих в себе достижения марксистско-ленинской теории, глубо-
кий и всесторонний анализ социальной практики, открывающих
реально обоснованные перспективы развития современного мира и
нашей страны.
Решаемые нашим обществом масштабные, новые и сложные
задачи предъявляют особые требования к деятельности ученых-
обществоведов. «Мы испытываем настоятельную потребность в
серьезных философских обобщениях, обоснованных экономических
и социальных прогнозах, глубоких исторических исследованиях»,—
подчеркнул Генеральный секретарь ЦК КПСС тов. М. С. Горбачев
в Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду КПСС.
Советские медиевисты сегодня мобилизуют все свои силы, что-
бы их отрасль исторического знания вносила эффективный вклад в
укрепление духовного потенциала советского народа, формирова-
ние марксистско-ленинского мировоззрения советских людей, их
политической и гуманитарной культур, чтобы исследования в обла-
сти истории средних веков осуществлялись на самом высоком,
научном и идейном уровне.
Продвижение вперед возможно в том случае, если объективно-
и критически проанализировано то, что сделано за предшествую-
fi
E. В. Гутнова, В. И. Уколова
щий период, если выявлены достижения и упущения, полити-
чески осмысленны недостатки и намечены пути их устранения.
Сегодня читатели держат в руках 50-й выпуск сборника «Средние
века», и этот своеобразный юбилей дает основания для того,
чтобы проанализировать историю этого издания, его роль в раз-
витии советской медиевистики и наметить перспективы его раз-
вития в свете новых задач, стоящих перед советским обществом.
50 выпусков, около 2000 печатных листов за 45 лет — эти циф-
ры могут показаться весьма скромными в наше насыщенное инфор-
мацией, переживающее «печатный бум» время. Но издание нельзя
оценивать лишь по количеству печатных листов и выпусков. Зна-
чение научного издания прежде всего в том, какую роль оно играло
и играет в своей отрасли знания, какой вклад вносит в обществен-
ную п научную жизнь страны, в воспитание поколений советских
историков.
Сборник «Средние века» получил заслуженное признание в оте-
чественной п зарубежной науке. Это одно из наиболее авторитет-
ных изданий по медиевистике, известное фундаментальностью и
исследовательской глубиной своих публикаций. Это своеобразный
«координационный» центр изучения истории средних веков в
СССР. Сборник занял заметное место и в педагогическом процессе
в вузах страны, готовящих специалистов исторического и — шире —
гуманитарного профиля.
Становление сборника «Средние века» отражает основные эта-
ны истории советской медиевистики. На его страницах не только
отражены острые дискуссионные моменты, но и полно и всесторон-
не представлен сам процесс ее развития. «Средние века»—это под-
робная «лоция» данной отрасли исторического знания, направляю-
щая работу медиевистов в нашей стране. Это живое, постоянно
развивающееся издание, которое идет в ногу со временем, тре-
бующим от науки высокой эффективности и социальной отдачи,
утверждающим широкий социальный! взгляд на идеологию как
на сферу мысли, действия и воспитания.
Первый выпуск сборника «Средине века» вышел в разгар Ве-
ликой Отечественной войны под грифом АН СССР одновременно в
Москве и Ленинграде. Он открыл своеобразную летопись в целом
прогрессивного развития марксистско-ленинской медиевистики в
СССР. Известный в начале своего существования узкому кругу
историков западного средневековья, ныне он завоевал популяр-
ность среди советских медиевистов, изучающих историю не только
Западной Европы, но и других регионов мира,— славистов, руси-
стов, востоковедов. Уже многие годы он достойно представляет
нашу историческую науку за рубежом, выступает как пропаган-
дист марксистской методологии исторического познания, достиже-
ний отечественной медиевистики.
Итак, первый выпуск сборника вышел в 1942 г., когда фашист-
ские полчища были только что отброшены от Москвы и кольцо
Средние века»: итоги и перспективы
7
блокады еще сжимало Ленинград. Его первым ответственным ре-
дактором был чл.-кор. АН СССР Александр Дмитриевич Удальцов,
в редколлегию входили чл.-кор. АН СССР Евгений Алексеевич Кос-
минский, профессора Николай Павлович Грацианский, Сергей Да-
нилович Сказкин, Борис Федорович Поршнев, ответственный се-
кретарь — кандидат исторических наук Зоя Васильевна Мосина.
Выход в свет этой книги, посвященной давним событиям западно-
европейской истории в столь тяжелый для нашей родины момент,
является знаменательным фактом. Он свидетельствует о значи-
тельном творческом потенциале советских ученых, разбросанных в
те годы по разным городам СССР, и о высоком общем престиже
исторической науки в СССР.
В тяжелых условиях войны у государства нашлись столь дефи-
цитная в то время бумага и средства, чтобы издать книгу, казалось
бы весьма далекую от грозной современности. Опубликованные в
сборнике статьи членов его редколлегии и некоторых других авто-
ров отражали основные направления советской медиевистики на
этом раннем этапе ее истории. В подавляющем большинстве они
были посвящены экономической и социальной истории *. Но были
среди них две статьи по истории средневековой идеологии \ а также
статьи А. Д. Люблинской «О. А. Добиаш-Рождественская как исто-
рик» и 3. В. Мосиной «Хронологические выписки Маркса».
Сборник открывался передовой статьей «Задачи советской исто-
рической науки в области истории средних веков». Главной из этих
задач было раскрытие подлинного смысла истории народов в свете
марксизма-ленинизма и решительное опровержение фашистской
псевдоисториографии, а также вообще ошибочных теорий буржуаз-
ных ученых по этому вопросу. Отмечалась особая важность изуче-
ния производственных отношений и классовой борьбы, а также
идейной жизни средневекового общества. В качестве основных про-
блем, требующих скорейшего изучения, выдвигались этногенез на-
родов Западной Европы, варварские государства и пути их феода-
лизации. средневековые империи (Карла Великого, Оттонов),
сословная и абсолютная .монархии, история крестьянства, городов,
бюргерства и плебейства, церкви, ересей и реформационных дви-
жений, социально-политических идей, международных отношений
в Западной Европе в средние века, возникновения наций и нацио-
* Грацианский Н. П. О разделах земель у бургундов и вестготов; Неусы-
хин А. И. Общественный строп лангобардов в VI—VII вв.; Космин-
ский Е. А. Английское крестьянство в XIII в.; Полянский Ф. Я. Мано-
риальные источники средств производства в хозяйстве Глостерского
аббатства: Семенов В. Ф. Огораживания в Англии XV — начала XVI в.;
Смирин И. М. Томас Мюпцер и первые годы Реформации; Порш-
нев Б. Ф. Из истории восстания «босоногих» в Нормандии в 1639 г.;
Сказкин С. Д. Февдист Эрве и его учение о цензиве.
2 Грабарь В. Э. Священная Римская империя в представлении публици-
стов начала XIV в.; Радциг В. И. «Traite de reliques» Кальвина, его
происхождение и значение.
ЗВ Е. В. Гутнова, В. И. Уколова
нальных культур, Крестьянская война в Германии, религиозные
войны ио Франции, Нидерландская революция
На первых порах сборник не был периодическим изданием.
Только в 1946 г. вышел второй выпуск сборника, значительно более
-объемистый, чем первый (26 печатных листов). Его ответственным
редактором был тогда уже академик Е. А. Косминский, в редкол-
легию входили чл.-кор. АН СССР С. Д. Сказкин, профессора
Н. Н Грацианский (умерший в 1945 г.), А. II. Неусыхин,
М. М. Смирип. Сборник был посвяшен памяти умершего во время
войны (в 1942 г.) в Казани Д. М. Петрушевского, одного из круп-
ных русских медиевистов еще дореволюционной поры, активно
сотрудничавшего с Советской властью, избранного уже в советское
время академиком. Д. М. Петрушевский был учителем многих
крупных советских медиевистов — Е. А. Кос мп некого, А. П. Неу-
сыхина, Б. В. Стоклицкой-Терешкович, в более поздние годы —
EL М. Лавровского и М. М. Смирина. В сборнике наряду со статья-
ми Е. А. Косминского, А. И. Неусыхина. Р. Ю. Виппера, И. А. Маш-
кина, В. В. Стоклицкой-Терешкович, В. М. Лавровского, посвя-
щенными научной и педагогической деятельности большого учено-
го, был опубликован ряд интересных исследовательских работ на
разные темы, по социально-экономической, политической и куль-
турной истории средневековья, а также по классовой борьбе этого
периода. В сборнике была помешена полная библиография трудов
Д. М. Петрушевского.
Второй выпуск сборника, содержавший 24 статья видных со-
ветских ученых (кроме названных выше, в нем участвовали
Б. Д. Греков, М. М. Смирин, Б. Ф. Поршнев, С. И. Архангельский,
Б. Э. Грабарь, Н. И. Радциг и ряд других), в целом представлял
собой солидное издание, достойное памяти ушедшего из жизни
ученого и отражавшее успехи советской медиевистики, достигнутые
в период войны и сразу после ее окончания. Мемориальные статьи
сборника широко осветили научный вклад Д. М. Петрушевского в
развитие отечественной науки. Однако некоторые из их авторов
грешили определенным субъективизмом в оценке методологических
позиций своего любимого учителя. Они стремились изобразить его
как историка-марксиста пли как историка близкого к марксизму
вопреки его общеизвестным увлечениям неокантианством и бур-
жуазными концепциями Допша, от которых он не отказался и в
послеоктябрьский период. Такая субъективная оценка Д. М. Пе-
трушевского в отдельных статьях сборника вызвала справедливую,
но неоправданно резкую критику в печати. Она неправомерно была
распространена на весь выпуск в целом. Однако в 1951 г. вышел
3-й выпуск, в 1953 г. — 4-й, С этого времени сборник превратился
в периодическое издание, каким он является до сих пор. Перио-
дичность сборника несколько раз менялась: с 1953 по 1957 г. он
•» СВ. 1942. Вып. 1. с. 5,
Средние века»: итоги и перспективы
9
выходил раз в год, с 1958 по 1965 г.— по 2 раза, а иногда даже 3 или
4 раза в год. С 1966 г. сборник окончательно превратился в
ежегодник.
Когда установилась периодичность издания, возникло намере-
ние освещать на его страницах вопросы истории средневековья не
только Западной Европы, по н России, славянских стран, Византии
и даже стран Востока. И действительно, статьи но этой тематике
иногда печатались в сборнике4. Однако с появлением специальных
периодических изданий по истории этих регионов — «Византий-
ского временника». «Советского славяноведения» и др.— сборник
стал главным печатным органом в основном для ученых, занимаю-
щихся историей западноевропейского средневековья. До начала.
70-х годов он являлся единственным периодическим изданием это-
го профиля. И позднее, когда был создан ряд других периодических
сборников (в Саратове. Свердловске, Горьком, Ленинграде), «Сред-
ние века» сохраняют свое значение лидера в отражении новых ис-
следований по истории Западной Европы V—XVII вв.
За 45 лет существования сборника состав его редколлегии мно-
гократно менялся. До 1959 г. ответственным редактором его был
Е. А. Космпнскнй, заместителем — М. М. Смирин. Затем по 1973 г.,
руководил сборником акад. С. Д. Сказкин, а его заместителем оста-
вался М. М. Смирин, а позднее — также Н. А. Сидорова (тогда за-
ведующая сектором истории средних веков Института истории-
АН СССР) до ее смерти в 1961 г. После кончины С. Д. Сказкпна в
1973—1980 гг. редколлегию возглавлял действительный член Ака-
демии педагогических наук А. И. Данилов, в то время заведывав-
ший кафедрой истории средних веков МГУ, его заместителем был’
А. Н. Чистозвопов — заведующий сектором истории средних веков-
Института всеобщей истории АН СССР. С 1981 г. ответственным,
редактором сборника является чл.-кор. АН СССР В. И. Рутенбург,.
его заместителем — А. Н. Чистозвопов. Сменялись и ответствен-
ные секретари редколлегии. До 1957 г. эту работу вел А. Н. Чисто-
звонов, тогда еще молодой ученый, с 1957 по 1969 г,—Л. А. Ко-
тельникова, с 1970 по 1974 г,— В. Н. Малов, с 1975 по 1982 г.—
Л. Т. Мильская, с 1983 г. по настоящее время—В. И. Уколова.
В ныне действующую редколлегию сборника, кроме В. И. Рутен-
‘ С 1953 но 1976 г. было опубликовано 16 статей по средневековой исто-
рии стран, не входящих в западноевропейский регион: России
(А. И. Клибанова, Б. Н. Флори, Л. В. Черепнина, А. Л. Хорошкевич
и др.), западных славян (А. Е. Москаленко, Н. В. Чуркиной, Л. Д. По-
хилевича, М. М. Фрейдепберга, Е. П. Наумова), стран Центральной Ев-
ропы - Чехии, Венгрии, Румынии (М. А. Павлутпковой, В. Ф. Семенова,
Л. И. Озолина. Л. Деменя (СРР), Ж. Паха (ВНР) и др.), прибалтий-
ских народов (П. Стародубеца, В. В. Дорошенко). В вып. 12 (1958 г.)
была даже опубликована статья Э. П. Стужиной о зарождении капи-
талистических отношений в Китае, а в вып. 35 (1972 г.) — статья
Ж. Д. Смпренской об эволюции социально-политических структур it
Бразилии XVI-XVIII вв.
10
Е. В. Гутнова, В. И. Уколова
бурга, А. Н. Чистозвонова и В. И. Уколовой, входят Е. В. Гутнова,
Л. А. Котельникова, А. Н. Немилов, Ю. М. Сапрыкин, 3. В. Удаль-
цова, Л. Т. Мильская.
Изменялась и все более усложнялась структура сборника. Если
первые три выпуска состояли из статей исследовательского харак-
тера на разные темы, то с 4-го выпуска в нем появились разделы
«Из истории русской медиевистики» и «Критические статьи и
рецензии», а затем все новые н новые разделы. В настоящее время
структура сборника складывается из следующих разделов: Статьи;
Сообщения; Историография; Из истории русской медиевистики;
Рецензии; Аннотации; Библиография по истории западного сред-
невековья за последние один-два года. По мере необходимости
появляются разделы: Дискуссии; Хроника; Источниковедение и
палеография; Источники; Медиевистика в высшей школе.
В сборнике помещаются отклики на важнейшие события совре-
менной общественно-политической жизни, решения съездов партии
и другие партийные и правительственные документы, в которых
содержатся рекомендации, директивы и требования, касающиеся
развития общественных наук, в том числе истории. Эта много-
гранная структура дает довольно широкий фронтальный разрез
всех наиболее важных аспектов состояния и развития советской
медиевистики на каждый год. Редколлегия неизменно предъявляет
высокую требовательность к публикуемым в сборнике материалам.
Печатавшиеся в «Средних веках» статьи, сообщения, историогра-
фические обзоры неизменно носили и носят научный, исследова-
тельский характер, дискуссии всегда отличались глубиной и прин-
ципиальностью, публикация источников — высоким качеством
переводов и комментариев, рецензии — обоснованностью критики,
без огульного охаивания буржуазной литературы. Вместе с тем,
несмотря на строгость отбора, редколлегия всегда открывала
страницы сборника молодым, начинающим ученым, включая
аспирантов. Начало этой практики положил вып.9 (19.67 г.), цели-
ком отданный обширным статьям (по нескольку печатных листов)
молодых тогда ученых, работавших над докторскими п кандидат-
скими диссертациями (А. П. Данилова. А. Я. Гуревича. П. Ф. Ко-
леспицкого. Е. В. Гутновой. М. А. Барга. Ю. М. Сапрыкина). Не-
редко редколлегия своими советами помогала молодым историкам,
особенно из периферийных вузов, доводить их статьи до нужного
уровня, если они были интересны по содержанию, но имели струк-
турные и литературные недостатки. В среднем статьи иногород-
них ученых составляли от 30 до 40% материала отдельных выпу-
сков. Таким образом, сборник достаточно широко представлял
научные исследования в области истории средневековья в обще-
союзном масштабе, из года в год усиливалась его координирующая
роль в развитии советской медиевистики.
«Средние века»: итоги и перспективы
И
* * *
За годы своего существования сборник претерпел ряд струк-
турных изменений, обогащалась тематика исследований, отражая
новое в исторической науке. До начала 70-х годов в нем преобла-
дали статьи по социально-экономической тематике (до конца 50-х
годов — преимущественно аграрной), а также по истории классо-
вой борьбы в деревне и городе. Это соответствовало основному на-
правлению изучения истории западноевропейского средневековья в--
те годы. Слабее на страницах «Средних веков» была представлена
история феодального государства, особенно культуры и идеологии?
в то время историко-культурные проблемы не привлекали большо-
го внимания советских медиевистов.
В сборнике из года в год проходили апробацию в виде научных
статей все сколько-нибудь значительные исследования медиевис-
тов разных поколений, позднее превращавшиеся в кандидатские-
и докторские диссертации, в монографии. Здесь печатались статьи:
С. Д. Скаэкина, подготовившие его монографию по истории кресть-
янства в Европе5, А. И. Неусыхина по истории раннефеодального
общества6, М. М. Смирина7, 3. В. Удальцовой8, Е. В. Гутновой9,
А. Н. Чистозвонова *°, Я. А. Левицкого “, Ю, М. Сапрыкина 12„
А- Р. Корсунского13, Л. А. Котельниковой Ю. Л. Бессмертного *5,
А. Д. Люблинской16, Л. С. Чиколини ”, Л. М. Брагиной
5 Сказкин С. Д. Очерки по истории западноевропейского крестьянства в-,
средние века. М„ 1968.
6 Неусыхин А. И. Возникновение зависимого крестьянства как класса-
феодального общества VI—VIII вв. М., 1956; Он же. Судьбы свободного-
крестьянства в Германии VII—XII вв. М., 1964.
7 Смирил М. М. Очерки истории политической борьбы в Германии перед
Реформацией. М., 1952; Он. же. К истории раннего капитализма в гер-
манских землях. М.. 1969.
8 Удальцова 3. В. Италия и Византия. М., 1959.
9 Гутнова Е. В. Возникновение английского парламента. М., 1960; Она же.
Классовая борьба и общественное сознание средневекового крестьян-
ства в Западной Европе в XI—XV вв. М., 1984.
10 Чистогвонов А. Н. Реформационное движение и классовая борьба в
Нидерландах. М.. 1964; Он же. Генезис капитализма: Проблемы мето-
дологии. М.. 1985.
11 Левицкий Я. А. Города и городское ремесло в Англии в X—XII вв,
М„ 1960.
12 Сапрыкин IO. М. Английская колонизация Ирландии. М., 1960; Он же-.
Социально-политические взгляды английского крестьянства. М., 1972.
13 Корсунский А. Р. Готская Испания. М., 1969.
14 Котельникова Л. А. Итальянское крестьянство и город в XI—XIV вв-.
М„ 1967.
15 Бессмертный Ю. Л. Феодальная деревня и рынок в XI—XIII вв. М.г
1969.
18 Люблинская А. Д. Франция в начале XVII в. Л., 1959; Она же. Фран-
цузский абсолютизм в первой трети XVII в. М., 1965; и др.
17 Чиколини Л. С. Социальная утопия в Италии, XVI — начало XVII в.
М., 1980.
78 Брагина Л. М. Итальянский гуманизм. М., 1977; Она же. Социально-
этические взгляды гуманистов (вторая половина XV в.). М., 1983.
12
Е. В. Гутнова, В. И. Уколова
М. А. Барга |9, Л. Я. Гуревича 19 20, А. И. Данилова 21, С. М. Стама22,
В. И. Рутенбурга23, А- А. Кирилловой24, Т. С. Осиповой25,
А. А. Сванидзе26, Н. А. Хачатурян27, А. Э. Штекли28, П. Н. Оси-
новского29 п многих других.
Можно легко проследить, как научные замыслы ученых в ходе
публикации серий статей того или иного автора на глазах у чита-
телей воплощались в книги п диссертации. Как видно из перечисле-
ния статей, а потом и монографий, от 50-х к 80-м годам заметно
расширялся ареал исследований советских медиевистов. Объектом
их становятся не только Англия, Франция, Германия, традицион-
ные для русской историографии, но также Италия, Испания, Ни-
дерланды, позднее Ирландия, Швеция, Норвегия. В материалах,
публиковавшихся в сборнике, все более углубленно рассматрива-
лись узловые проблемы средневековья: генезис феодализма, со-
циально-политический строй варварских королевств, эволюция
развитого феодального общества в перечисленных странах, рост
городов и их взаимоотношения с деревней, воздействие развития
товарно-денежных отношений на жизнь феодального общества,
история феодального государства на разных этапах средневековья,
генезис капитализма, классовая и социальная борьба в деревне
и в городах, церковь и ереси, Реформация, ранние буржуазные
революции.
С 1953 по 1971 г. включительно по истории идеологии и куль-
туры было опубликовано всего 29 статей (см. вып. 4, 5, 14, 18, 22—
26, 28, 31—33). Во многих выпусках статьи по этим вопросам вовсе
отсутствовали. Но даже и тогда на его страницах появлялись цен-
19 Бар? М. А. Исследования по социальной истории Англии XI—XIII вв.
М.. 1962.
20 Гуревич А. Я. Свободное крестьянство в феодальной Норвегии. М.,
1967; Он. же. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981.
21 Данилов А. И. Проблемы аграрной истории раннего средневековья в
немецкой историографии конца XIX - начала XX в. М., 1958.
22 Стам С. М. Экономическое и социальное развитие раннего города. Са-
ратов. 1969.
23 Рутенбург В. И. К истории раннего капитализма во Флоренции. М.,
1951; Он же. Народные движения в городах Италии (XIV — начало
XV в.), М.; Л., 1959.
24 Кириллова А. А. Классовая борьба в городах Восточной Англии в
XIV в. // Вопросы социальной и классовой борьбы в английских го-
родах XIV—XVII вв. М., 1969.
25 Осипова Т. С. Ирландский город и экспансия Англии XII-XV вв. М.,
1973.
28 Сванидзе А. А. Ремесло и ремесленники в средневековой Швеции. М.,
1967; Она же. Средневековый город и рынок в Швеции XIII—XV вв.
М., 1980.
17 Хачатурян Н. А. Возникновение Генеральных штатов во Франции. М.,
1976.
22 Штекли А. Э. «Город солнца»: Утопия и наука. М., 1978.
** Осиновский И. И. Томас Мор: Утопический коммунизм, гуманизм, Ре-
формация. М., 1978.
«Средние века»: итоги и перспективы
13
ные исследования по этой теме: о средневековых ересях и реформа-
ционных движениях, особенно в Германии, о политических идеях
в Англии XV—XVI вв., философии П. Абеляра, латинских аверрои-
стах, разных проявлениях культуры Возрождения, зарождении
специфической крестьянской идеологии, позднее — о социальных
утопиях средневековья.
Эти статьи подготавливали тот взлет интереса к культурно-ис-
торической тематике, который наметился с начала 70-х годов. За
период с 1971 по 1984 г. в сборнике было напечатано по этим
проблемам более четырех десятков статей, большая часть которых
была посвящена культуре Возрождения (см. вып. 33—47).
Читая сборник, можно видеть, как углублялось рассмотрение
перечисленных выше проблем, уточнялись понятия и термины,
уходили в прошлое упрощенные представления, основанные па не-
достаточно глубоком понимании марксистско-ленинской истори-
ческой теории, нередком в 30-е и даже 40-е годы. Материалы сбор-
ника вносили немалый вклад в конкретизацию и дальнейшее углуб-
ление понимания этой теории, в складывание марксистско-ленин-
ской концепции истории средних веков, нашедшей наиболее
полное для того времени воплощение в III и IV томах «Всемир-
ной истории», вышедшей в середине 50-х годов, а также в новых
изданиях вузовского учебника по этой дисциплине (1966 и
1977 гг.).
Наряду с конкретно-историческими исследованиями в сборни-
ке «Средние века» печатались статьи более общего теоретического
характера по отдельным проблемам средневековья, а также по
общеметодологическим вопросам. К числу первых можно отнести
такие материалы, как известные статьи С. Д. Сказкина «Классики
марксизма-ленинизма о феодальной собственности и внеэкономи-
ческом принуждении» (вып- 5, 1954), «К вопросу о методологии
истории Возрождения и гуманизма» (вып. 11, 1958; последняя
открывала дискуссию по этому вопросу); Е. А. Косминского «О не-
которых характерных чертах английского феодализма» (вып. 17,
1960); А. Н. Чистозвонова «Историография и проблемы марксист-
ского исследования Нидерландской буржуазной революции XVI в.»
(вып. 31, 1966) и «Европейский крестьянин в борьбе за землю и
волю (XIV—XV вв.)» (вып. 39, 1975); статьи Е. В. Гутновой «Ос-
новные источники и историография по истории крестьянской идео-
логии в Англии XIV—XV вв.» (вып. 29, 1966), в которой ставилась
новая тогда проблема крестьянской идеологии, и «Средневековое
крестьянство и ереси» (вып. 38, 1975). Проблемный характер носи-
ла также статья С. Д. Сказкина, Ю. Л. Бессмертного «История
европейского крестьянства. Задачи и характер издания», опреде-
лявшая основные принципы подхода к замышлявшейся тогда
трехтомной «Истории европейского крестьянства» (вып. 32, 1969),
первый том которой увидел свет в 1985, второй — в 1986 г.; статья
А. Д. Люблинской «О некоторых особенностях мануфактурного
14
Е. В. Гутнова, В. И. Уколова
этапа в развитии капитализма (на примере Франции в начале
XVII в.)» (вып. 27, 1965).
Из работ общеметодологического характера можно отметить
статьи А. И. Данилова «Марксистско-ленинская теория отражения
и историческая наука» (вып. 24, 1965), «Историческое событие и
историческая наука» (вып. 43, 1980), ряд статей, посвященных
методологическому наследию К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ле-
нина, работы Б. Г. Могильницкого по вопросам методологии
истории30.
С середины 50-х годов все более значительное место в сборнике
стали занимать статьи по историографии. Это вполне закономерно,
так как именно с этого времени в советской исторической науке
началась серьезная, глубокая разработка истории медиевистики,
как отечественной, так и зарубежной. При этом господствовавшая
ранее в этой области недостаточно аргументированная огульная
критика в отношении буржуазных историков прошлого и настоя-
щего уступала место серьезному изучению их творчества, в ко-
тором партийный классовый подход к истории исторической науки
сочетался с более взвешенной оценкой ее развития на каждом
историческом этапе. Значительная роль в этой перестройке при-
надлежала А. И. Данилову, который не только сам написал для
сборника много ценных статей по этой тематике31, но и стимули-
ровал занятие ею другими учеными. Предметом историографиче-
ских статей, публиковавшихся на страницах сборников «Средние
века», была западноевропейская и русская историография XIX—
начала XX в.32 33, а также современная буржуазная историография.
30 СВ. 1961. Вып. 18: Сказкин С. Д. В. И. Ленин и некоторые проблемы
медиевистики; Гутнова Е. В. Значение трудов В. И. Ленина для раз-
работки проблем историографии средних веков; Данилов А. И. К вопро-
су о критике буржуазной историографии в трудах В. И. Ленина;
Сапрыкин Ю. М. В. И. Ленин о феодализме и генезисе капиталистиче-
ских отношений в земледелии. См. также: Смирин М. М. Энгельс о зна-
чении Крестьянской войны в Германии 1524—1525 гг. // СВ. 1962. Вып. 21;
Могилъницкий Б. Г. О соотношении исторического и естественнонауч-
ного познания//СВ. 1975. Вып. 38; Он же. К вопросу о соотношении
исторического и художественного познания//Там же. Вып. 35.
31 См.: Данилов А. И. Экономика раннего средневековья в трактовке совре-
менной немецкой буржуазной историографии//СВ. 1955. Вып. 7;
Он же. К критике допшианской концепции раннесредневековой вотчи-
ны//СВ. 1957. Вып. 9; Он же. Теоретико-методологические проблемы
исторической науки в буржуазной историографии ФРГ //СВ. 1959.
Выл. 15; Данилов А. В., Неусыхин А. И. О новой теории социальной
структуры раннего средневековья в буржуазной медиевистике ФРГ //
СВ. 1961. Вып. 17; и мн. др.
33 См.: Гутнова Е. В. Место и значение буржуазной позитивистской исто-
риографии второй половины XIX в. в развитии исторической науки//
СВ. 1964. Вып. 25; Она же. Н. Д. Фюстель де Куланж и его концепция
генезиса феодализма//СВ. 1972. Вып. 35; Могилъницкий Б. Г. К вопро-
су о методологических основах исторических взглядов А. Н. Савина //
. СВ. 1959. Вып. 16 и др.; Лаптин И. Ф. Проблемы общины в трудах
«Средние века»: итоги и перспективы
15
Ее критике был почти полностью посвящен вып. 18 (1961)(, где
была опубликована большая подборка историографических ста-
тей под общим заголовком «Советская медиевистика и ее задачи
в области историографии»33. Там же были помещены обзо-
ры развития медиевистики в некоторых социалистических
странах34. В этом выпуске было также напечатано большое коли-
чество рецензий на советские и зарубежные издания по истории
средних веков. С этого времени критические статьи, историогра-
фические обзоры современной буржуазной медиевистики разных
стран и серьезные аргументированные рецензии на отдельные
работы зарубежных историков стали постоянной составной частью
сборника и остаются ею до сих пор. Многие из этих статей, помимо
уже названных авторов, были написаны А. Н. Чистозвоновым,
Ю. Л. Бессмертным, Л. А. Котельниковой и рядом других ученых
старшего и младшего поколений. В целом они содержат богатый
критически осмысленный материал по истории буржуазной медие-
вистики за последние 30 лет, весьма полезный для текущей рабо-
ты и для обобщающего труда по этой теме, необходимость в кото-
ром все более возрастает.
Большое место в сборнике неизменно занимали и вопросы
истории советской медиевистики. На его страницах регулярно
рецензировались и рецензируются все сколько-нибудь значитель-
ные монографии советских ученых в этой области истории, тема-
тические периодические и непериодические сборники по истории
средних веков, выходящие в Москве и в других городах — Ленин-
граде, Саратове, Горьком. Богатый материал для истории совет-
ской медиевистики оценочного биографического и библиографиче-
ского характера содержится также в статьях, посвященных юби-
леям живых или памяти умерших крупных ученых. Еще большее
значение имели неоднократно публиковавшиеся в сборнике обзо-
ры развития советской медиевистики за более или менее длитель-
ные периоды: статьи А. И. Данилова и А. Н. Чистозвонова «Сорок
И. В, Лучицкого // СВ. 1963. Вып. 23; Асиновская С. А. В. Г. Белинский
и А. И. Герцен. О некоторых проблемах западного средневековья // СВ.
1954. Вып. 5.
33 В эту подборку вошли статьи: Вайнштейн О. Л. Реакционные течения
в современной американской медиевистике; Гутнова Е. В. Некоторые
проблемы социальной истории средневековой Англии в современной
англо-американской медиевистике; Самой.ю А. С. Ценные факты и не-
лепые выводы (о некоторых новых американских работах по истории
колониального периода США); Данилов А. II., Неусыхин А. И. Указ,
соч.; Колесницкий В. Ф. Современная немецкая буржуазная историо-
графия о феодальном государстве в Германии; Гуревич А. Я. Основные
проблемы истории средневековой Норвегии в норвежской историо-
графии.
34 Якубский В. А. Некоторые проблемы медиевистики в трудах историков
Польской Народной Республики (1945-1959); Демень Л. (Румыния).
Изучение истории средневековой Румынии в Румынской Народной Рес-
публике (1945-1959).
16
Е. В. Гутнова, В. И. Уколова
лет советской медиевистики и ее очередные задачи» (вып. 10,
1957), Е. В. Гутновой «Пятьдесят лет советской медиевистики»
(вып. 30, 1967) и «Советская медиевистика за 10 лет (1968—1977)»
(вып. 42, 1978).
В ходе изучения советскими учеными истории западноевропей-
ского средневековья, естественно, возникали спорные вопросы и
дискуссии. Не все они были отражены в сборнике, поскольку
освещались в других периодических изданиях 35 *. Но многие были
более или менее подробно в нем представлены. В 1953—1955 гг.
на его страницах велась острая дискуссия о генезисе капитализма
и ранних этапах его развития в Европе. Она началась в связи с
выходом в свет в 1951 г. книги IB. И. Рутенбурга о флорентийских
компаниях XIII—XIV вв. Автор рассматривал эти компании как
раннекапиталистические предприятия, что вызвало сомнения и
возражения у ряда историков. В 1953 г. в вып. 4 сборника была
открыта дискуссия по этому вопросу, начатая статьей А. Д. Эпш-
тейна «К вопросу о раннем капитализме во Флоренции XIV в.»
В следующем выпуске (вып. 5. 1954) со статьей того же названия
выступила В. В. Стоклицкая-Терешкович, в вып. 6 (1955) были
опубликованы две теоретические статьи: А. Н. Чистозвонова «Ис-
следовать явления в их исторической самобытности и связях
(к вопросу о генезисе капитализма в Италии и Нидерландах)»
и В. И. Рутенбурга «О прогрессивности капиталистических отно-
шений в Италии XIV—XV вв.». Там же от имени редколлегии
были подведены итоги дискуссиизв. Хотя ее участники не пришли
в итоге обсуждения проблемы к единому мнению, дискуссия откры-
ла более глубокое и разностороннее изучение сложной проблемы
применительно ко всей Западной Европе в целом и к отдельным
странам этого региона, выдвинув зту проблему как одну иэ узло-
вых в советской медиевистике. В ходе дискуссии обнаружилась
недостаточная изученность процесса генезпса капитализма в на-
шей историографии, тем самым была стимулирована дальнейшая
исследовательская разработка наиболее важных сторон этого про-
цесса.
Почти одновременно с этой дискуссией проходили споры на
эту же тему и в западной прогрессивной историографии, в частно-
сти в работах ученых, испытавших влияние марксизма. Обзор этих
споров был опубликован в вып. 15 сборника (1959) Ю. А. Корхо-
35 Дискуссия о роли классовой борьбы в феодальном обществе велась на
страницах журнала «Известия АН СССР» (1948. Т. I, № 6; 1949.
Т. VI, № 6; 1950. Т. VII, № 3, 5; 1951. Т. VIII, № 2, 3) и в «Вопросах
истории» (1951. № 6; 1952. № 2). Дискуссия о социальной сущности
Реформации и Крестьянской войны в Германии велась в «Вопросах
истории». См.: ВИ. 1957. № 8; 1958. № 1, 4.
33 «К итогам дискуссии по проблемам генезиса ранпекапиталистических
отношений».
«Средние века»: итоги и перспективы
17
вым37. Не прошел сборник и мимо выдвинутой на Западе концеп-
ции «экономического кризиса» или даже «кризиса феодалйзма»
в XIV—XV вв., оживленно обсуждавшейся за рубежом и тесно свя-
занной с проблемой генезиса капитализма. Еще в вып. 10 (1957)
была опубликована первая в советской медиевистике статья на эту
тему, написанная Е. А. Косминским, «Были ли XIV и XV вв.
временем упадка европейской экономики». В ней концепция «кри-
зисов» была подвергнута серьезной, убедительной критике. Глав-
ным итогом всех споров по этим сложным вопросам было утверж-
дение в советской медиевистике общего мнения о том, что нельзя
отождествлять даже сравнительно развитое товарное производст-
во с капитализмом, раннюю буржуазию со свойственными ей фео-
дальными пережитками — с уже сложившейся буржуазией перио-
да развитого капитализма; стало ясно, что переход от феодализма
к капитализму был сложным и противоречивым, происходил с
большими своеобразиями в разных странах.
Позднее, в мае 1966 г., в Москве была проведена специальная
всесоюзная сессия в рамках секции «Генезис капитализма» науч-
ного совета «Закономерности исторического развития общества и
перехода от одной социально-экономической формации к другой».
Здесь развернулись оживленные прения по теоретическому обоб-
щающему докладу А. Н. Чистозвонова. На страницах сборника
эта новая дискуссия была отражена в статье А. Д. Эпштейна,
помещенной в вып. 32 (1969). Аналогичная сессия по столь же
спорной проблеме генезиса феодализма в Западной Европе была
проведена еще раньше, в мае-июне 1966 г., в рамках секции «Гене-
зис и развитие феодализма» названного выше совета. Разные точ-
ки зрения по этому вопросу проявились в докладах38 и при их
обсуждении. Все материалы этой сессии были опубликованы в
вып. 31 сборника (1968). Итогом этой сессии, как было отмечено
в заключительном выступлении 3. В. Удальцовой, явились выводы
о необходимости комплексного изучения проблемы генезиса фео-
дализма во всем ее многообразии и типологическом плане, с уче-
том общего и особенного в разных регионах.
Частичное отражение нашла в сборнике и следующая научная
сессия, проведенная той же секцией научного совета летом 1968 г.
в Ленинграде п посвященная истории античного и средневекового
города. Отражением происходивших там споров стала статья С. М.
37 Корхов Ю. А. Дискуссия о переходе от феодализма к капитализму.
33 Люблинская А. Д. Типология раннего феодализма и проблема ромаио-
германского синтеза; Неусыхин А. И. Дофеодальный период как пере-
ходная стадия в развитии от родоплеменного строя к феодализму;
Гуревич А. Я. Некоторые нерешенные проблемы социальных структур
дофеодального общества (индивид и общество); Сюзюмов М. Я. Пробле-
ма возникновения средневекового города в Западной Европе; Корсун-
ский А. Р. Государство и этнические общности в раннефеодальный
период.
18
Е. В. Гутнова, В. И. Уколова
Стама, опубликованная в вып. 34 сборника (1971), «Складывание
социальных структур феодального города (XI—XIII вв.)», в осно-
ву которой был положен его доклад на этой сессии. Главным пред-
метом дискуссии там оказался вопрос о том, был ли средневековый
город порождением и органическим элементом феодальных произ-
водственных отношений, как утверждал в своем докладе на сессии
Я. А. Левицкий39, или с момента возникновения он был «нефео-
дальным» и даже враждебным феодализму, как утверждал
С. М. Стам.
Когда советские историки начали регулярно участвовать в меж-
дународных конгрессах исторических наук (с 1955 г.), сборник
«Средние века» неизменно подробно освещал все, что касалось
медиевистики. Первый такой отчет по материалам X конгресса в
Риме был опубликован в вып. 7 (1956). Он был написан С. Д.
Сказкиным, Н. А. Сидоровой, М. М. Смириным. Г. Г. Литавриным,
М. А. Заборовым, Е. В. Гутновой, А. Н. Чистозвоновым.
В вып. 20 (1961) был напечатан такой же отчет по материалам
XI конгресса в Стокгольме (авторы Н. А. Сидорова, Е. В. Гутнова,
Л. А. Котельникова, А. И. Неусыхин, М. М. Смирин, Г. Г. Литав-
рин). В вып. 30 (1967) А. Д. Люблинская и О. Л. Вайнштейн
написали статью «Медиевистика на XII Международном конгрессе
в Вене». Весьма подробно в вып. 34 (1971) были освещены проб-
лемы медиевистики на XIII Международном конгрессе историков
в Москве (1970 г.) в статьях акад. Е. М. Жукова, С. Д. Сказкина,
3. В. Удальцовой, Е. В. Гутновой, А. Н. Чистозвонова. Каждая
из этих статей была посвящена отдельным наиболее важным во-
просам медиевистики, обсуждавшимся на конгрессе. Отчет о ме-
диевистской проблематике на XIV конгрессе в Сан-Франциско
(1975 г.) был написан 3. В. Удальцовой и опубликован в вып. 40
(1976), на XV конгрессе в Бухаресте (1980 г.) —3. В. Удальцо-
вой. Е. В. Гутновой. А. Н. Чистозвоновым и опубликован в
вып. 45 (1982). В настоящем выпуске публикуется такой же отчет
о медиевпстскпх проблемах па XVI конгрессе историков в Штут-
гарте.
Неоднократно печатались в сборнике аналогичные отчеты о
средневековой проблематике на международных конгрессах эко-
номической истории (в Блумингтоне, Эдинбурге, . Будапеште),
а также на ежегодных конференциях по экономической истории
в Прато, на двусторонних встречах медиевистов СССР и ГДР.
Освещались в сборнике также и всесоюзные конференции (кроме
уже вышеназванных), чтения памяти Е. А. Косминского и
С. Д. Сказкина, которые проводятся раз в 2—3 года. Сборник,
кроме того, содержит большую информацию о разных сторонах
деятельности советских медиевистов — о работе вузовских кафедр,
*® Опубликован в виде статьи: Левицкий Я. А. Некоторые проблемы исто-
рии западноевропейского города периода феодализма // ВИ. 1969. № 9.
«Средние века»: итоги и перспективы
19
о студенческих научных конференциях, помещает хроникальные
заметки разного рода.
Как уже отмечалось, с начала 60-х годов в сборнике все чаще
появляются материалы по источниковедению и палеографии. Наи-
более важные из них статьи А. И. Неусыхина «Новые данные по
источниковедению Салической правды» (вып. 17, 1960; вып. 21,
1962), уже упоминавшаяся статья Е. В. Гутновой об источниках
и литературе по истории крестьянской идеологии в Англии XIII—
XIV вв. (вып. 29, 1966). В этом же выпуске была опубликована
большая подборка статей по этим сюжетам, посвященных 25-летию
со дня смерти О. А. Добиаш-Рождественской40.
В вып. 35 (1972) в связи с 70-летием А. Д. Люблинской были
опубликованы статьи Е. В. Вернадской и Т. П. Вороновой
«А. Д. Люблинская и отдел рукописей Гос. публ. библиотеки
им. М. Е. Салтыкова-Щедрина», а также сообщение А. X. Горфун-
келя «Падуанский кодекс XV в. в собрании рукописей ГПБ».
Отметим и некоторые публикации в сборнике «Средине века»
источников в переводах и с комментариями советских медиевистов.
Первая из них появилась в вып. X (1957). Это была «Книга реме-
сел» Этьена Буало в переводе Л. И. Киселевой под редакцией
А. Д. Люблинской. Затем в нескольких выпусках (вып. 12, 14,
15) публиковались «Документы по истории Франции XVI в.» в
переводах Т. П. Вороновой и Е. Г. Гурари под редакцией
А. Д. Люблинской. В вып. 20 был помещен «Мемуар Иссаака Ра-
зилли о французской колониальной экспансии 1626 г.» с предисло-
вием Р. Мандру (Париж), в переводе Н. В. Ревуненковой, под
редакцией А. Д. Люблинской. Еще раньше, в вып. 17, были опуб-
ликованы статья С. А. Асиновской «Неизданная переписка рус-
ских медиевистов», К. А. Майковой — письма П. Г. Виноградова
(вып. 22, 1962), А. М. Кононенко — неизданные Кремонские акты
(вып. 26, 1964), в этом же сборнике — «Ландслаг короля Магнуса
Эриксона» (публикация и перевод со старошведского С. Д. Кова-
левского). В вып. 34 (1971) появилась публикация «Валафрид
‘° Люблинская А. Д. Значение трудов О. А. Добиаш-Рождественской для
развития латинской палеографии в СССР; Воронова Т. П. Архив
О. А. Добпаш-Рождественской в Гос. публичной библиотеке им.
М. Е. Салтыкова-Щедрина; Неретина С. С. Из истории каролингского
минускула в Северной Франции в середине IX в.; Мурьянов М. Ф.
Фрагменты латинских рукописей VIII—IX вв. из коллекции АН СССР;
Рамм Б. Я. Неизвестная средневековая миниатюра с изображением
«Добродетелей»; Романова В. Л. Книжное готическое письмо во Фран-
ции в XIII - начале XIV в.: (По материалам рукописного собрания
ГПБ); Конокотин А. В. Об одной французской рукописи XIV в.: (Из
истории виноделия во Франции); Воронова Т. П. Отчет Рено де Сент
Бёва о расходе по командировке в Лион (1313); Малов В. Я. Француз-
ские государственные секретари в XVI—XVII вв.: (К вопросу о зна-
чении данных палеографии для административной истории); Катуш-
кина Л. Т. Неизвестные письма Мабильёна.
20
Е. В. Гутнова, В. И. Уколова
Страбон и его поэма „О культуре садов, или Садик“», подготовлен-
ная Ю. Ф. Шульцем. В вып. 38 (1975) была напечатана «Сага об
Инглингах» и «Сага о Гутах» (обе публикации С. Д. Ковалевского),
а также «Впндельберт Прюмский и его поэма „О названиях, зна-
ках Зодиака, культурах и климатических свойствах 12 месяцев"»
(публикация Ю. Ф. Шульца).
Раздел «Медиевистика в высшей школе» отражал новые тен-
денции в вузовском преподавании этого предмета, главным обра-
зом в чтении лекций и ведении просеминаров. В дискуссиях по
этим вопросам участвовали Е. В. Гутнова со статьей «из опыта
ведения просеминарских занятий» (вып. 26, 1964), возражавший
ей А. Е. Москаленко в статье «О практических занятиях по исто-
рии средних веков в университетах» (вып. 35, 1972) п поддержав-
ший ее Я. Д. Серовайский — «О задачах и методах семинарских
(практических) занятий по истории в университетах» (вып. 40,
1976). Разные аспекты чтения лекционных курсов обсуждались
в статьях Ю. Л. Бессмертного «Опыт проблемного построения
курса истории средних веков в Новосибирском университете»
(вып. 27, 1965), II. Ф. Лаптина (Каменец-Подольский) «Историо-
графические элементы в лекционном курсе истории средних веков
на исторических факультетах пединститутов» (вып. 29, 1966)
и Л. В. Венкстерн (Иваново) «К вопросу об эстетической подготов-
ке учителя» (вып. 35, 1972).
Стремясь укрепить международные связи советских медиеви-
стов, редколлегия сборника неоднократно предоставляла его стра-
ницы иностранным ученым. В нем были напечатаны статьи
К. Альзона (Франция) о Генеральных штатах 1614—1615 гг.
(вып. 19, 1961), чехословацких историков Л. Клима и И. Мацуре-
ка по вопросу о переходе от феодализма к капитализму в Цент-
ральной Европе XVI—XVIII вв. (там же), Р. Хилтона (Англия)
о крестьянских движениях в Англии до восстания 1381 г. (вып. 7,
1955), М. Гроха (ЧССР) об экономических отношениях стран Вос-
точной и Западной Европы в период 30-летней войны (вып. 24,
1963). Э. Вернера (ГДР) об идеологии немецко-австрийского
вальденства в XIV в. (вып. 25, посвященный памяти Н. А. Сидоро-
вой, 1964), Дониерта (ГДР) о немецких источниках по истории
славян и о восточной экспансии немцев по данным Титмара Мер-
зебургского (вып. 27, 1965), Л. Штерна (ГДР) о Николае Кузан-
ском, М. Бензинга о поражении Тюрипгского восстания при Фран-
кенгаузене, Шинделажа (ЧССР) о Вестфальском мирном конгрес-
се (все в вып. 28, в честь 70-летия М. М. Смирина, 1965).
® сборнике были напечатаны также статьи Нейберта (ГДР) о
землевладельцах из франков, аллеманов, бургундов и баваров в
Италии, Ж. Паха (ВНР) о развитии помещичьей торговли и товар-
ного производства в Венгрии XVI в. (вып. 31, 1968), X. Мора
(ГДР) о разных пониманиях сущности Ренессанса (вып. 40,
4976), Л. Деменя (СРР) о румынском книгопечатании в XVI в.
«Средние века»: итоги и перспективы
21
(вып. 35, 1972), В. Кюттлера (ГДР) «Город и бюргерство jipn
феодализме. Теоретические проблемы исследования города в
ГДР», В. Эггерта (ГДР) «Идентификация чувства „мы“ у
франкских и немецких хронистов» (обе в вып. 45 за 1982 г.).
Важным начинанием явилась систематическая публикация в
сборнике полной библиографии советских изданий по истории
средних веков в целом, включая средневековую литературу, фило-
софию, искусство этой эпохи, в том числе культуру и искусство
Возрождения. Эта подробная библиография составляется за каж-
дый прошедший год или два ленинградским историком И. И. Фро-
ловой. Начало этому библиографическому разделу сборника поло-
жила первая публикация такого рода о литературе, вышедшей в
1956 г. (вып. 15. 1959). С тех пор такая библиография регулярно
появляется на страницах сборника и в настоящее время доведена
до 1984 г. (вып. 50). Этот библиографический раздел сборника
очень ценен для всех ученых, занимающихся разными аспектами
истории феодального общества в Западной Европе. Особенно нужен
и полезен он периферийным исследователям, часто оторванным
от крупных библиотек, информационных бюллетеней, ими публи-
куемых, и других источников научной информации.
С середины 70-х годов сборник «Средние века» начинает выхо-
дить в его современном оформлении. Однако изменения произошли
не только во внешнем виде издания. Отражая развитие советской
медиевистики, дифференциацию и углубление исследовательской
практики, сборник предлагает более разнообразный спектр мате-
риалов, старается оперативней откликаться на проблемы, приоб-
ретающие особую научную остроту. Расширяется охват стран и
географических ареалов Западной Европы. Публикация исследо-
ваний приобретает более комплексный характер. Статьи как бы
образуют своеобразные тематические серии, позволяющие более
глубоко и всесторонне освещать изучаемые проблемы. Так, напри-
мер, взаимодействие экономической эволюции и изменений со-
циальной структуры и их влияние на классовую борьбу и положе-
ние крестьянства в Англии XII—XIV вв,—тема исследований
Е- В. Гутновой, опубликованных в вып. 45, 46, 49 «Средних ве-
ков» 4|. Структура и формы землевладения в Италии VIII—
XV вв,— предмет исследований Л. А. Котельниковой ‘2.
41 См.: Гутнова Е. В. Влияние экономической эволюции на изменения
в социальной иерархии в Англии XIV—XV вв.//СВ. 1983. Вып. 46;
Она же. Судьбы крестьянства и его борьба против феодального гнета
в Англии XII в.//СВ. 1982. Вып. 45; Она же. Английское общее право
и крестьянство в теории и на практике (XII—XIV вв.) // СВ. 1986.
Вып. 49.
42 Котельникова Л. А. Городское землевладение в Центральной Италии
в VHI—XI вв.//СВ. 1981. Вып. 44; Она же. Аренда на землях церкви
в Тоскане в конце XIV — начале XV в.: (По материалам государственного
архива Флоренции) //СВ. 1983. Вып. 46; Она же. Сельское хозяйство на
землях Строцци — крупной пополанской семьи Тосканы XV в.: (По ма-
22
Е. В. Гутнова, В. И. Уколова
Специфика развития феодализма в Италии нашла также отра-
жение в исследованиях А. Д. Родовой, М. Л. Абрамсон, в Голлан-
дии и Нидерландах — в работах А. Н. Чистозвонова, в Катало-
нии — в статьях Л. Т. Мильской, в Англии — у Ю. Р. Ульянова
и Ю. Я. Серовайской43. Анализу ирландской торговли в XVI—
XVII вв. посвящены статьи Т. С. Осиповой44.
Такой же комплексный подход прослеживается и в публикации,
исследований по истории идеологии и культуры средних воков и
Возрождения, которые в последние годы занимают значительно
больше места в сборнике, чем в предшествующий период. Проб-
лемы становления и развития идеологии и культуры раннего
средневековья освещены в статьях А. Р. Корсунского45, В. И. Уко-
ловой 46, В. К. Ронина17. 'Во всех сборниках последнего десятиле-
тия публиковались исследования, посвященные ренессансной куль-
туре 4в, что позволило создать ее объемную панораму, основанную
терпалам государственного архива Флоренции)//СВ. 1984. Вып. 47;
Она же. Из архива дворянского землевладения в Центральной Италии
XVI в.: (По материалам семьи Герардеска) // СВ. 1985. Вып. 48; Она же.
Ремеслеппикн-арендаторы в деревне Тосканы в XVI в.: (По материалам
государственного архива Флоренции) // СВ. 1980. Вын. 49.
43 Ролова А. Д. Торговля и банковская деятельность Флоренции во вто-
рой половине XVI и первой четверти XVII в. // СВ. 1979. Вып. 42;
Она же. Продовольственная политика Тосканского великого герцогства
(вторая половина XVI — начало XVII в.)//СВ. 1983. Вып. 46; Абрам-
сон М. Л. Крупные города Апулии в XII —XIII вв.: (На материале
Бари и Барлетты) // СВ. 1985. Вып. 48; Чистозвонов А. В. Валовой
доход крестьянских хозяйств и государственное налогообложение в Гол-
ландии в начале XVI в. // СВ. 1979. Вып. 42; Он же. К вопросу об
эволюции итальянской и нидерландской экономики и торговли в усло-
виях «экономической депрессии» XIV—XV вв. // СВ. 1978. Вып. 41;
Ульянов Ю. Р. Образование и структура маноров Биртон и Сток в
XIV в. И СВ. 1979. Вып. 42; Он же. Экономическое развитие манора
Стопор в XIV—XV вв.//СВ. 1986. Вып. 49; 1987. Вып. 50; Миль-
ская Л. Т. Аграрное развитие Каталонии и окружающая среда (XII —
начало XIII в.) //СВ. 1981. Вып. 44; Она же. К вопросу о структуре
господствующего класса в Каталонии X—XII вв.//СВ. 1984. Вып. 47;
Она же. К вопросу о судьбах общины в Каталонии X—XII вв.//СВ.
1985. Вын. 48; Серовайская 10. Я. Доходы от королевских заповедных
лесов в Англии XI —XIV вв.//СВ. 1986. Вып. 49.
44 Осипова Т. С. Торговля Ирландии в XVI — начале XVII в.//СВ. 1983.
Вып. 46; Она же. Английская политика в отношении ирландской тор-
говли в XVl — начале XVII в.//СВ. 1983. Вып. 48.
45 Корсунский А. Р. Религиозный протест в эпоху раннего средневековья
н Западной Европе//СВ. 1981. Вып. 44.
“ Уколова В. И. Культура Остготской Италии // СВ. 1983. Вып. 46; Она же.
Исидор Севильский и античная философия//СВ. 1984. Вып. 47; неко-
торые аспекты самосознания германцев затрагиваются в статье: Ко-
лесницкий Н. Ф. Этнические общности и политические образования у
германцев I —V вв.//СВ. 1985. Вып. 48.
47 Ронин В. К. Светские биографии в каролингское время: «Астроном»
как историк и писатель//СВ. 1983. Вып. 46.
48 См.: Брагина Л. М. Гражданский гуманизм в творчествё Маттео Паль-
. миери//СВ. 1981. Вып. 44; Она же. Идеи гражданского гуманизма в
«Средние века»: итоги и перспективы
23
на глубоком источниковедческом анализе и широком теоретиче-
ском обобщении. Статья В. И. Рутенбурга «Культура эпохи
Возрождения», публикуемая в вып. 50 «Средних веков», подводит
научные итоги определенного этапа изучения проблемы, аргумен-
тированно развенчивает попытки «оживления» концепции «миро-
вого Возрождения», намечает новые перспективы дальнейших ис-
следований.
В связи с юбилеем Лютера особую научную и идеологическую
актуальность приобрело изучение его наследия и Реформации.
Новый вклад в него внесли статьи А. Н. Чистозвонова49, в кото-
рых с марксистских позиций дается глубокий анализ этих слож-
нейших идеологических и политических явлений. Различные ас-
пекты истории Реформации рассматриваются также в статьях
О. Ф. Кудрявцева, М. А. Молдавской, А. А. Луковцевой50.
речах флорентийских магистратов XV в.//СВ. 1984. Вып. 47; Она же.
Алламапо Ринуччини и его диалог «О свободе» // СВ. 1982. Вып. 45;
Горфункель А. X. К спорам о Возрождении // СВ. 1983. Вып. 46; Гри-
горьева II. Л. Представления Эразма о человеке (по трактату «Enchi-
ridion inilitis Christian!»//СВ. 1983. Вып. 46; Девятайкина Н. И. Пет-
рарка о достоинстве человека//СВ. 1981. Вып. 44; Кудрявцев О. Ф.
От эрудитских собраний к научным сообщениям: Итальянские акаде-
мии XV—XVII вв.//СВ. 1985. Вып. 48; Хлодовский Р. II. Комическое
в поэзии позднего средневековья: (Экскурс в предысторию ренессансно-
го стиля) // СВ. 1980. Вып. 43; Он же. Гуманизм, народная традиция
и классический ренессансный стиль в поэзии Анджело Полициано //
СВ. 1984. Вып. 47; Ревякина Н. В. Франческо Петрарка и формирова-
ние самосознания новой личности (по трактату «Об уединенной жиз-
ни») // СВ. 1986. Вып. 49; Чиколини Л. С. Средневековая и ренессансная
культура Италии в русской дореволюционной историографии // СВ.
1984. Вып. 47; Она же. Государственно-правовая концепция Джанфран-
ческо Лоттини // СВ. 1985. Вып. 48; Она же. Переводы Эразма и Мора
из Лукиапа и «Утопия» в издании Джуптп (1519) //СВ. 1987. Вып. 50;
Штекли А. Э. Источниковедческие аспекты изучения «Города Солн-
ца»//СВ. 1978. Вын. 41; Он же. От приютов милосердия к работным
домам//СВ. 1984. Вын. 47; Штекли А. Э. О политическом строе Уто-
пии//СВ. 1986. Вып. 49; Он же, Эразм и издание «Утопии» (1516) //
СВ. 1987. Вып. 50; Юсим М. 4. Неопубликованный трактат Лоренцо
Пизано // СВ. 1979. Вып. 42; Он же. Этическая концепция Макиавел-
ли//СВ. 19,83. Вып. 46; Он же. Макиавелли в советской исторической
литературе // СВ. 1986. Вып. 49; и др.
49 Чистозвонов А. II. Лютеранство в Нидерландах (1517-1533)//СВ. 1983.
Вып. 46; Он же. Реформация как фактор германской истории XVI в. //
СВ. 1985. Вып. 48.
90 Кудрявцев О. Ф. Реформационное движение и академии в Италии //
СВ. 1984. Вып. 47; Он же. Изучение итальянского реформационного
движения в зарубежной историографии (XIX — первая половина
XX в.) // СВ. 1983. Вып. 46; Он же. Послевоенная историография италь-
янского реформационного движения//СВ. 1986. Вып. 49; Молдав-
ская М. А. Народные движения и Реформация в Провансе в первой
половине XVI в. // СВ. 1985. Выи. 48; Луковцева А. А. Отражение
крестьянской идеологии в творчестве Сабастьяна Франка // СВ. 1986.
Вып. 49.
24
Е. В. Гутнова, В. И. Уколова
Однако анализ публикаций по истории идеологии и культуры
показывает, что в настоящее время меньше всего представлены
исследования о духовной жизни развитого и позднего средневе-
ковья51 (за исключением ренессансной тематики), что в опреде-
ленной мере отражает сложившуюся сейчас в медиевистике ситуа-
цию. Необходимо обратить внимание па интенсификацию работы
в этих областях.
Последовательное применение комплексного подхода привело'
к введению в вып. 50 тематических рубрик «Государство в Европе
в XIV—XVI вв.»52 и «Проблемы феодального землевладения»53.
В статьях, помещенных в этих разделах, рассматриваются слож-
нейшие аспекты базисных и надстроечных явлений развитого и
позднего средневековья, предлагаются глубоко аргументирован-
ные решения проблем, которые в последние годы активно обсужда-
лись в отечественной и зарубежной медиевистике.
Такая консолидация научных сил па наиболее важных участ-
ках исторических исследований отвечает духу времени и позволя-
ет более качественно, глубоко и в более сжатые сроки получг гь
весомые научные результаты. В дальнейшем хотелось бы видеть
па страницах «Средних веков» новые рубрики по истории классо-
вой борьбы и народных движений, экономического, социального
и культурного развития средневекового общества, но истории раз-
личных регионов Европы, международных отношений, войны и
мира54 п т. д.
Особое значение для развития пауки имеют методологические
исследования. В 70—80-х годах в «Средних веках» появились
статыг Л. И. Данилова «Историческое событие и историческая на-
ука» и В. В. Иванова «Ленинский принцип партийности и научная
объективность» (обе вып. 43 за 1980 г.), В. А. Ельчанинова «К во-
просу о моральном содержании и функции исторического знания»
(вып. 42, 1979), Б. Г. Могилышцкого «В. И. Ленни об историче-
ском методе» (вып. 44, 1981). В. В. Иванова и В. И. Уколовой
51 Богооарова II. А. Городские мотивы в английской политической поэ-
зии XIV — начала XV в.//СВ. 1982. Вып. 45.
52 Под этой рубрикой опубликованы статьи ведущих медиевистов: Гут-
нова Е. В. Английское феодальное государство в XIV—XV вв.; Осипо-
ва Т. С. Государство в Ирландии в XIV—XVI вв.; Сванидзе А. А. Эпоха
уний в Северной Европе, XIV —начало XVI в.; Хачатурян Н. А. Нало-
говая политика французской сословной монархии в XIV—XV вв.; Ко-
тельникова Л. А. Итальянская синьория в XIV—XV вв.: (Условия ж
предпосылки возникновения); Чистозвопов А. И. Становление государ-
ственного строя Республики Соединенных провинций.
53 Сюда вошли статьи: Мильская Л. Т. Аллод в системе феодального
землевладения; Ульянов Ю. Р. Экономическое развитие манора Стоиор
в XIV—XV вв.; Серовайский Я. Д. Права франкских королей на лес
и развитие феодальной собственности: (Норма и действительность).
34 По этой теме в последние годы была опубликована статья Басов-
ская Я. И., Зверева Г. И. Союз Франции и Шотландии в системе англо-
французских противоречии XII—XV вв.//СВ. 1985. Вып. 48.
«Средние века»: итоги и перспективы
25
«XVI съезд КПСС и актуальные задачи советской медиевистики»
(вып. 45, 1982), Е. В. Гутновой и В. И. Уколовой «Проблемы исто-
рии феодальной формации в трудах Карла Маркса» (вын. 47,
1984). Уже простой их перечень позволяет сделать вывод о наме-
тившейся тенденции сокращения числа статей методологического
содержания. Эта работа должна носить более планомерный и це-
ленаправленный характер, быть рассчитанной на перспективу.
Необходима более широкая публикация статей общетеоретического
плана и по методологическим вопросам конкретно-исторических
исследований, в частности медиевистических.
За последнее десятилетие большой дифференциации и разно-
образия достигли разделы «Из истории советской медиевистики» и
«Историография». В первом были опубликованы исследователь-
ские статьи и материалы о научном наследии крупнейших совет-
ских медиевистов академиков Е. А. Косминского, С, Д. Сказкина,
академика АПН А. И. Данилова, профессоров, докторов истори-
ческих паук А. П. Неусыхипа, А. Д. Люблинской, А. Р. Корсун-
ского55, проанализирована творческая деятельность члена-коррес-
пондента АН СССР В. И. Рутепбурга, профессоров, докторов
исторических паук Е. В. Гутновой, А. Н. Чистозвонова56 57.
В разделе «Историография» широко представлены исследова-
ния крупных советских медиевистов и молодых ученых. Заинте-
ресованные отклики научной общественности вызвали остродис-
куссионная статья А. Н. Чистозвонова «Традиции и новации в
современной национальной историографии Нидерландской буржу-
азной революции XVI в.» и уже упоминавшаяся статья Л. С. Чи-
колини «Средневековая н ренессансная культура Италии в русской
Дореволюционной историографии» (обе в вып. 47 за 1984 г.).
На страницах последних выпусков «Средних веков» с оригиналь-
ными историографическими исследованиями выступили Н. II. Ба-
совская, О. И. Варьяш, К. Т. Жумагулов, Н. И. Смоленский,
П. К). Уваров и др.” К сожалению, в разделе «Историография»
55 Гутнова Е. В. Архив академика С. Д. Сказкина//СВ. 1979. Вып. 42;
Шакина Т. Д. Первый период научной деятельности А. И. Неусыхина
(1922-1931) //СВ. 1979. Вын. 42; Гутнова Е. В., Моги./ьницкий Б. Г„
А/ильская .7. Т., Смоленский II. II. Творческий путь академика АПН
А. П. Данилова (1916-1980) //СВ. 198.). Вып. 46; Миаьская Л. Т.,
Варьяш О. И. А. 1*. Корсунский как историк-медиевист//СВ. 1983.
Вып. 46; Вернадская Е. В., Kuce.teea .1. II., Ma.iunuii Ю. II., Сомов И. А.
Александра Дмитриевна Люблинская (1902—1980) СВ. 1983. Вын. 46;
Гутнова Е. В.. .ViUi.it,цова 3. В. К столетию Е. А. Косминского (1886-
1986) //СВ. 1986. Вып. 49.
56 Рояова А. Д., Курбатов Г. ,7. К 70-летию члена-корреспоидеита АН
СССР В. И. Рутепбурга//СВ. 1981. Вын. 44; Штекли А. Э., Денисен-
ко II. П. А. Н. Чистозвонов как историк//СВ. 1984. Вып. 47; Сванид-
зе А. А. Актуальные проблемы медиевистики в трудах Е. В. Гутно-
вой//СВ. 1984. Вып. 47.
57 Басовская Н. II. Проблемы Столетней войны в современной английской
и французской историографии//СВ. 1982. Вып. 45; Варьяш О. И. Не-
26
Е. В. Гутнова. В. И. Уколова
пока еще редко даются обзоры зарубежных исторических журна-
лов, Следует отметить единственную за последние годы публика-
цию такого рода — статью Т. С. Осиповой «Обзор журнала
„Ирландские исторические исследования" за 1975—1980 гг.»
(вып. 47).
В дальнейшей работе редколлегии сборника следовало бы ещв-
более усилить критическую направленность историографических
разделов, рационально сочетать в них обзорные материалы и спе-
циализированные исследования, подумать над историографической
разработкой творчества наиболее значительных представителей
современной зарубежной медиевистики.
Во второй половине 70-х — 80-х годах почти не было сборников,
в которых бы не присутствовал раздел «Дискуссии». В вып. 45-
проводилась дискуссия о природе средневекового бюргерства: пред-
ставлена статьями А. Н. Чистозвонова «О социальной природе
средневекового бюргерства (постановка проблемы) » и В. Кюттлера
(ГДР) «Город и бюргерство при феодализме. Теоретические проб-
лемы исследования города в ГДР». В вып. 46 статьей С. Д. Кова-
левского «К вопросу о понятии „военная демократия"» была нача-
та дискуссия, которая нашла продолжение в вып. 49 в статье
А. А. Горского «Социально-экономические условия в эпоху клас-
сообразовапия и понятие „военная демократия"». В вып. 47 опуб-
ликована статья Ю. Л. Бессмертного «Некоторые дискуссионные
вопросы генезиса феодализма на территории Франции».
С Ю. Л. Бессмертным дискутирует Я. Д. Серовайский в статье
«Сообщество крестьян — держателей надела в Сен-Жерменском
аббатстве (к вопросу о структуре крестьянской семьи во франк-
ской деревне IX в.)» (вып. 48, 1985).
Дискуссии становятся более многоплановыми, в них принима-
ют участие видные медиевисты и молодые ученые. Они ведутся
не только по актуальным исследовательским темам, но и по важ-
нейшим методологическим вопросам. Однако нельзя не признать,
что накал дискуссии несколько ослабляется тем, что статьи выхо-
дят с разрывом в год, а то и через более длительный промежуток
времени. В полях повышения эффективности дискуссий представ-
лялось бы целесообразным чаще проводить их предварительно в
виде «круглых столов», дискуссионных встреч но острым научным
проблемам, а затем публиковать их материалы комплексно, отводя
которые проблемы аграрной истории Португалии в современной пор-
тугальской историографии // СВ. 1986. Вып. 49; Жумагулов К. Т. Аграр-
ный строй древиих германцев в трактовке археологов ФРГ // СВ. 1987.
Вып. 50; Смоленский Н. И. Социально-экономические термины и поня-
тия национально-политической историографии в Германии XIX в. // СВ.
1982. Вьш. 45; Уваров П. Ю. История средневековых университетов во
франко-бельгиской историографии начала 80-х годов XX в. // СВ. 1987.
ВьШ. 50.
«Средние века»: итоги и перспективы
27
им значительную часть сборника. Было бы желательно сделать
отдел дискуссий более оперативным.
Свидетельством дальнейшей актуализации работы сборника
стало обогащение отделов рецензий и аннотаций, относительно
быстро откликающихся на то. что происходит в советской и зару-
бежной медиевистике. Не только значительно возросло количество
публикаций в этих отделах, но и более тщательным стал отбор
рецензируемых и аннотируемых работ, усилилось стремление пред-
ставить современные исследования по истории средних веков более
полно, систематически освещать важнейшие труды в этой области,
различные направления медиевистики. Но нельзя успокаиваться
на достигнутом. Нельзя не признать, что некоторые рецензии не
отличаются достаточно критическим духом, они «благостно» изла-
гают содержание работ без попытки их глубоко проанализировать,
представляют собой, по существу, развернутые аннотации. В даль-
нейшем необходимо бороться с подобной «аморфностью» оценок,
нужно добиваться, чтобы отдел рецензий всегда был на уровне
современной подлинно научной критики, был по-настоящему ана-
литическим и наступательным, особенно по отношению к буржу-
азной историографии.
Хотя на страницах «Средних веков» в последние годы были
опубликованы оригинальные и цепные работы источниковедческого
характера, например описание Е. В. Вернадской «Итальянские
гуманистические рукописи в собрании Государственной публичной
библиотеки им. М. Е.Салтыкова-Щедрина (Ленинград)» (вып.47,
48), раздел «Источниковедение», имеющий фундаментальное зна-
чение, нуждается в большем внимании и расширении. Следовало
бы больше привлекать к вопросам источниковедения молодых уче-
ных, ибо развитие этой области знания — важнейший показатель
роста профессиональной квалификации исследователей-медие-
вистов.
Сегодня для всех очевидна важность изучения таких дисци-
плин, как историческая демография, историческая география, ис-
следования отношения общества к природе на различных этапах
истории, ряда социальных и социально-психологических аспектов
общественной жизни, ранее остававшихся несколько в тени.
На страницах «Средних веков» за последние годы были опублико-
ваны интересные исследования К). Л. Бессмертного «Структура
крестьянской семьи во франкской деревне IX в.: данные антро-
понимического анализа Сен-Жерменского полиптпка» (вып. 43,
1980), «К вопросу о положении женщины во франкской деревне
IX в.» (вып. 44, 1981), «Историческая демография западноевро-
пейского средневековья на современном этапе» (вып. 50. 1987),
а также В. А. Блонина «К изучению динамики численности насе-
ления на территории Франции IX в.» (вып. 47, 1984).
Не так благополучно, однако, обстоит дело с другими вспомо-
гательными дисциплинами. По палеографии, например, последняя
28
Е. В. Гутнова, В. IE Уколова
статья была опубликована в вып. 42, т. е. почти 10 лет назад58.
По исторической географии публикации практически отсутствуют,,
то же .можно сказать п о ряде других «прикладных» областей.
Необходимо исправить создавшееся положение, а также продумать,
как лучше отразить в «Средних веках» применение математиче-
ских методов в медиевистике. Для более широкого круга читателей
было бы также интересно увидеть в сборнике публикации о сред-
невековом быте, повседневной жизни средневековья и т. д.
Очень важным направлением работы «Средних веков» в послед-
нем десятилетии была научная публикация источников. За эти
годы в сборнике появились: «Переписка Н. И. Кареева и А. И. Не-
усыхина», публикация и примечания Л. Т. Мильской (вып. 42),
«Письмо Марсплио Фпчино о золотом веке», перевод О. Ф. Куд-
рявцева (вып. 43). «Бернар Клервоскнй. О благодати и свободе-
воли», перевод с лат. акад. С. Д. Сказкина и О. И. Варьяш; публи-
кация О. И. Варьяш, послесловие и примечания В. И. Уколовой
(вып. 45), «Три вестъётскпе хроники», перевод с древнешведского
и примечания С. Д. Ковалевского (вып. 45); две неизвестные ре-
дакции кастильско-генуэзского договора 1146 г. из ленинградских
собраний, публикация, вступительная статья и комментарии
С. Д. Червонова (вып. 46); «Антикрестьянское законодательство
1514 г. в Венгрии (седьмой декрет Уласло II)», публикация,
вступительная статья и комментарии Т. П. Гусаровой (вып. 47),
«Документы по истории политической борьбы на имперских со-
браниях (рейхстагах) в Германии в конце XIV в.», публикация,
вступительная статья и комментарии М. А. Бойцова (вып. 48).
Очень важно и дальше публиковать источники; было бы очень по-
лезно делать это параллельно — на языке оригинала и в переводе.
Может быть, следовало бы предложить читателям перспективный
план публикации источников.
Анализ содержания сборника за время его существования
убеждает в том, что задачи, намеченные в первом выпуске, если
не сразу, то постепенно реализованы па практике. Его тематика
все более расширяется и углубляется за счет постановки все новых
проблем, его информативное значение также возрастает из года
в год.
Редколлегия сборника, насколько это было возможно, стреми-
лась учитывать новые задачи, проблемы, исследовательские мето-
ды. возникавшие в процессе развития пашей отрасли историче-
ской науки, хотя, как было уже отмечено, это не всегда делалось
достаточно оперативно.
За 45 лет своего существования (от 1-го до 50-го выпуска)
сборник «Средние века» прошел долгий и нелегкий путь — превра-
тился из скромного одноразового издания в ежегодник, играющий
58 Таценко Т. Н. Учебники письма как источник по истории немецкого
курсива XVI—XVII вв. // СВ. 1979. Вып. 42.
Средние века»: итоги и перспектиыл
29
важную роль в развитии советской медиевистики, являющийся
одним из центров координации исследований в этой области исто-
рической науки во всесоюзном масштабе, который немало помога-
ет росту кадров специалистов по истории западного средневековья.
Хочется надеяться, что эту свою миссию он с еще большим
успехом продолжит и в современных условиях, когда творческая
энергия советского парода направлена на успешную реализацию
концепции ускорения общественного экономического и научного
развития нашей страны, выдвинутой на XXVII съезде КПСС.
Перед сборником «Средние века», как и перед советской ме-
диевистикой, исторической наукой в целом,— огромное поле рабо-
ты, за которую ученые нашей страны взялись с энтузиазмом,
с ясным видением перспектив и путей решения поставленных за-
дач, с намерением сделать общественные пауки еще более мощным
фактором духовного прогресса человечества, активным поборни-
ком социальной справедливости и безопасности на планете. На-
дежные ориентиры на пути советского народа к новым рубежам
социально-экономического и духовного развития страны — реше-
ния XXVII съезда КПСС. Место исторической науки —в рабочем
строю.
Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, Л. С. Чиколини
ПРОБЛЕМЫ МЕДИЕВИСТИКИ
НА XVI МЕЖДУНАРОДНОМ КОНГРЕССЕ
ИСТОРИЧЕСКИХ НАУК В ШТУТГАРТЕ
(25 августа — 1 сентября 1985 г.)
На XVI Международном конгрессе исторических наук в
Штутгарте (ФРГ) присутствовало 2200 ученых из 58 стран мира.
Особенно крупная делегация — 600 человек — представляла
историков ФРГ, активно участвовали в конгрессе также ученые
США, Франции, Италии, Японии (каждая делегация свыше 100
человек). Делегация СССР состояла из 72 человек. Среди них
специалистов по истории средних веков европейских и азиатских
стран было немного. Поэтому им приходилось работать с боль-
шим напряжением. Впервые на конгрессе участвовала делегация
историков КНР. Как всегда на международных конгрессах исто-
риков, в Штутгарте был достаточно ярко представлен, так ска-
зать, горизонтальный разрез современного состояния мировой
исторической науки: с одной стороны, самые различные ее направ-
ления в методологическом и методическом плане, с другой —
наиболее острые и актуальные проблемы, связанные с заметной
актуализацией и политизацией в последнее время исторической
науки даже в отношении отдаленных эпох *. а также с поисками
новых методов проникновения в тайны истории и новых аспек-
тов ее рассмотрения. Интересны для медиевистов и для истори-
ков других специальностей такие проблемы, как «Археология и
история», «Фильм и история», историческая демография, истори-
ческая метрология, нумизматика, развитие современной историо-
графии и методологии истории и многие другие, обсуждавшиеся
на многочисленных аффилиированных или выделившихся внутри
конгресса комиссиях и на заседаниях «круглых столов»1 2.
* * *
Всемирный конгресс исторических наук в Штутгарте оказал-
ся не только крупным форумом исторической науки. Прогрессив-
ные историки, присутствовавшие на нем, откликнулись на сов-
ременное международное положение, приняв участие в работе
1 О политической ситуации, характерной для XVI конгресса историче-
ских наук в Штутгарте, подробнее см.: академик Тихвинский С. Л.,
Тишков В. А. XVI Международный конгресс исторических наук//ВИ.
1986. № 1.
2 Всего во время конгресса заседало 30 таких специализированных ор-
ганизаций.
XVI Международный конгресс исторических наук
31
«круглых столов» в защиту мира против угрозы ядерной войны.
С большим успехом прошло, в частности, заседание «круглого
стола» 26 августа на тему «Историки и проблемы сохранения
мира», инициатором и руководителем которого был академик
С. Л. Тихвинский (СССР). Собрание приняло обращение к исто-
рикам всех стран активно включиться в борьбу против ядерной
угрозы. Кроме того, по инициативе Р. Р. Пирсон (Канада) было
организовано заседание «круглого стола» на тему «Женщины в
борьбе за мир в ядерный век». Обстоятельные доклады, представ-
ленные на заседании, были, однако, посвящены борьбе женщин
европейских стран за мир в годы первой мировой войны, а также
в период до 1939 г. О их борьбе за сохранение мира на современ-
ном этапе было сказано лишь во вступительном слове Р. Р. Пир-
сон. Советские историки чл.-кор. АН УзССР М. X. Аминова, д. и. н.
Н. П. Комолова, проф. Л. С. Чиколини, а также представитель-
ница ЧССР в своих выступлениях стремились восполнить этот
пробел, обратив внимание на борьбу советских женщин и жен-
щин социалистических стран за сохранение мира.
* * *
Проблемы истории средних веков, включая, согласно приня-
той у нас периодизации, XVI и начало XVII в., получили в рабо-
те конгресса довольно полное отражение. В основном их специ-
альное и развернутое рассмотрение концентрировалось в
«хронологических секциях» по средневековой и новой истории.
В первой из них обсуждались две темы: «Народные и религиозные
движения в средние века» и «Власть и авторитет в средние века».
В секции по новой истории средневековых сюжетов касались тоже
Двух тем: «Религиозные реформы в Европе XVI в.: итоги и
перспективы исследований» и «Абсолютная монархия в Европе
и Азии». Кроме того работала еще одна хронологическая секция
«Горы, реки, пустыни, леса: барьеры или линии сближения» в пе-
риоды античности и средневековья. Значительная часть докла-
дов и здесь была посвящена средневековой тематике.
Превалировала она также во многих аффилиированных ко-
миссиях: по истории представительных собраний, по истории го-
родов и культуре Возрождения, а также в международной ассо-
циации византинистов ’. Во всех этих комиссиях принимали
активное участие медиевисты советской делегации.
На первом заседании хронологической секции «Средние века»
(26 августа), посвященной народным и религиозным движениям,
председательствовал (вместо незадолго до этого скончавшегося
’ Подробный отчет об ее работе см. в статье чл.-кор. АН СССР
3. В. Удальцовой, М. И. Бибикова и И. С. Чичурова в вып. 48 ежегод-
ника «Византийский временник», который выйдет в свет в 1987 г.
32
Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, Л. С. Чиколини
Р. Манселли) молодой итальянский историк Дж. Кракко. Соглас-
но программе, на заседании было сделано шесть докладов: Ди-
митра Ангелова (Болгария) «Богомильство», Симы Чирковича
(Югославия) «От еретического движения к официальной церкви:
Боснийская церковь», Костаса П. Кирриса (Греция) «Народные
и религиозные движения в средние века», Роберта Лернера
(США) «Новые работы о немецко-язычных вальденсах», Эрнста
Вернера (ГДР) «Религиозные и социальные формы сознания в
XI в.: еретики и городские „рьяные"». Совместный доклад двух
историков из Нидерландов — А. И. Бродеро и М. Мооленброка.
как и доклад Кирриса, был посвящен социальным и религиозным
движениям в средние века в целом. Таким образом, три доклада
были сделаны историками социалистических стран, три — капи-
талистических, три доклада носили более частный характер, три
претендовали на более или менее широкие обобщения. О боль-
шом интересе к этой теме в современной историографии свиде-
тельствует то, что ее обсуждение собрало большую аудиторию,
в том числе много студенческой молодежи.
В докладе Д. Ангелова отчетливо был выявлен крестьянский
состав ереси богомилов, отразившийся в их религиозной доктри-
не4. В докладе С. Чирковича была прослежена очень редкая си-
туация — постепенное перерастание еретического движения до-
вольно радикального направления в господствующую церковь в
Боснии в силу того, что эта ересь имела автономистские тенден-
ции на этой территории5. В докладе Р. Лернера на основании
новейшей литературы было показано, что в конце XIII—XIV в.
вальденство (южнофранцузская по своим истокам ересь) получи-
ло очень широкое распространение среди крестьян и ремесленни-
ков в немецкоязычных странах6.
Все три доклада отмечали социальную обусловленность рас-
смотренных средневековых ересей. Характерно это было и для
докладов более обобщающего характера. Так, историк-марксист
Э. Вернер7, внимательно проследив развитие еретических движе-
ний во Франции XI в., убедительно показал социальные истоки
каждой из них (крестьянские, городские, рыцарские) и связал
возникновение этих ересей с общим обострением социальных
противоречий в Западной Европе конца X—XI в. в условиях
окончательного утверждения феодализма. При этом автор спра-
ведливо видел в этпх ересях отражение идеологии разных слоев
общества, не делая исключения и для крестьянства.
* Comite International des sciences Iiistoriques: XVI Congress International
des Sciences Iiistoriques. Stuttgart, du 25 aug. au 1 september, 1985.
Rapports. Stuttgart, 1985. T. 1. P. 353.
‘ Ibid. P. 355.
• Ibid. P. 360.
’ Ibid. P. 362.
XVI Международный конгресс исторических наук
33
Сходные в некоторых отношениях взгляды высказаны бьщи в
двух других докладах, сделанных учеными-немарксистами. К. Кир-
рис подчеркнул идеологическую функцию в народных движениях
средневековья апокалиптических фантазий, с одной стороны,
милленаристских, уравнительных, направленных против частной
собственности идей — с другой.
Он выдвинул в своем докладе перечень проблем, решение
которых, с его точки зрения, необходимо для правильного изуче-
ния народных движений средневековья: 1) степень воздействия
материальных и социальных факторов на различные народные и
религиозио-милленаристскпе движения; 2) важнейшие модели
возникновения и развития таких движений; 3) формы, институ-
ты и структуры, ими порождаемые; 4) идеи и мечтания, которые
эти движения хотели реализовать, и их воздействие на те струк-
туры, которые они стремились разрушить; 5) степень такого раз-
рушения с точки зрения субъективной (самих участников движе-
ния) и объективной; 6) причины невозможности полного разру-
шения традиционных структур и неизбежного подражания им
при создании новых режимов, если таковые возникали; 7) соци-
альные, а также этические взаимоотношения лидеров управляю-
щих групп с восставшими массами и их различными слоями и
классами; 8) психологические и социальные проблемы, а также
личные и классовые стремления лидеров движений; 9) степень
искренности мистицизма и мечтаний народных вождей и роль в
их поведении лицемерия, демагогии и стремления эксплуатиро-
вать доверчивость масс; 10) причины постоянного повторения
новых движений, сходных с предшествующими, несмотря на
катастрофические результаты последних; 11) классификация
движений: выделение среди них мирных, насильственных, «осо-
бенно насильственных», террористических, фанатических или их
фаз при переходе от одних к другим; 12) конкретные результаты
народных движений в условиях более короткого или более дли-
тельного существования созданных ими «новых режимов» и их
воздействие на общественное развитие в локальных и общеевро-
пейских масштабах8.
В целом предложенная греческим ученым структура исследо-
вания народных движений представляет несомненный интерес и
для историков-марксистов. Вместе с тем, признавая социальные
основы народных движений разного типа в средние века, Киррис
явно избегает термина «класс», тем более «классовая борьба»,
предпочитая говорить о социальных «группах», «слоях», «управ-
ляющих», «элите» и «массах», как это принято в современной
немарксистской историографии. В оценке конечных результатов
Даже успешных в тот или иной момент милленаристских движе-
ний докладчик, на наш взгляд, чрезмерно пессимистичен. Он не
• Ibid. Р. 359.
1 -----—W. К.Л
34
Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, .4. С. Чиколини
учитывает того, что эти движения при всей утопичности прокла-
мируемых ими планов тем не менее стимулировали борьбу народ-
ных масс (особенно если они сливались с восстаниями) за вполне
реальные социальные цели: уничтожение личной зависимости
крестьянства, сокращение налогов, ликвидацию церковной деся-
тины, улучшение положения ремесленников и бедноты в горо-
дах — и иногда добивались отдельных успехов в этой борьбе.
Бродеро и Молленброк в своем докладе9 также не отрицали
социальной основы безрелш иозных и еретических народных
движений средневековья, видя в них протест широких
масс против зол существующего строя. Большое внимание они
уделили городским и разносословным движениям XIV в., наибо-
лее характерным для Нидерландов.
В целом трактовка проблемы народных движений средневе-
ковья на XVI Международном конгрессе сильно отличалась от
той, которая была принята в немарксистской историографии еще
лет 10—15 назад. Тогда резко отвергалась какая-либо социальная
обусловленность ересей и классовый характер крупных
крестьянских восстаний XIV в., подчеркивались их бесперспек-
тивность и реакционность. Заметный поворот в интерпретации
проблемы, обнаружившийся в Штутгарте, отразил, как нам ка-
жется, осознанное или неосознанное, прямое или косвенное воз-
действие марксистского подхода к ней, плодотворность которого
была в последние годы подтверждена многими конкретными ис-
следованиями историков социалистических стран и историков-
марксистов на Западе.
По докладам развернулась оживленная дискуссия, однако
больше по отдельным конкретным вопросам, чем по общим. Выс-
тупления советских историков — чл.-кор. АН СССР В. И. Рутен-
бурга о характере и значении восстания чомпи и М. Д. Лордки-
панидзе о крестьянских восстаниях в средневековой Грузии —
были заслушаны с большим интересом. Выступление Е. В. Гутно-
вой носило более общий характер. Она подчеркнула, что в докла-
дах освещались в основном религиозные народные движения,
тогда как не менее важны социальные, в частности крестьянские,
классовые выступления, и предложила свою периодизацию и типо-
логию крестьянских движений. Она отметила также сложность
связей между ересями разных типов и народными движениями,
утверждая, что лишь радикальные, милленарпстские ереси были
прямым выражением классовой и социальной борьбы крестьян-
ско-плебейских масс, тогда как более умеренные — отражали ее
в опосредованной и порою скрытой форме. Эти положения не
встретили особых возражений.
’ К сожалению, резюме этого доклада не было заранее напечатано, что
затрудввло дискуссию.
XVI Международный конгресс исторических наук
35
Заключая заседания, Дж. Кракко подчеркнул большой линте-
рес темы народных движений для современной исторической
науки.
На заседании хронологической секции «Средние века» 27
августа были заслушаны доклады по теме «Власть и авторитет
в средние века». Председателем секции был профессор Париж-
ского университета Ж. Годме, вице-председателями — монсиньор
М. Маккароне (Ватикан) и профессор Пизанского университе-
та Ч. Виоланте (Италия). Вводный доклад, в котором в некото-
рой степени обобщались представленные в секцию доклады, был
сделан проф. Ж. Годме.
Отметив существование множественных толкований понятий
«власть» и «авторитет» у социологов и юристов, докладчик поста-
вил своей задачей уточнить смысл и определить «в общих чертах»
место понятий «власть» и «авторитет» в политических теориях и
средневековых институтах. Он отметил, что каковы бы ни были
интерпретации понятия «власть», она выступает всегда как спо-
соб действия, как двигатель политической жизни, а также эконо-
мики, общества, семьи и т. д. Специально остановился Годме на
толковании понятий «авторитет» (die Herrschaft) и «власть» (die
Macht) у Макса Вебера, отметив, что он и его последователи ви-
дели во власти осуществление силы, а в авторитете — права.
Итак, власть порождает право, это способ заставить преобладать,
господствовать законную волю, т. е. основанную на праве.
Средневековая Европа знала множество властей, различав-
шихся по природе, эффективности, сфере воздействия: византий-
ские и германские императоры, считавшие себя наследниками
Римской империи и претендовавшие на то, чтобы распространить
свою власть на обширную территорию, сталкивались с папской
властью, которая долгое время стремилась вмешиваться в дела
светской. В менее высоких эшелонах власти находились короли.
Раздробление власти, частое несовпадение между властью и авто-
ритетом имели место в крупных фьефах, территориальных кня-
жествах, коммунах. Докладчик проанализировал, как рассматри-
вались проблемы взаимоотношения между светской и папской
властью в западной политической мысли, а также различные те-
ории, объясняющие происхождение власти («от бога», «от народа,
который передал ее правителям» и т. д.). В докладе Ж. Годме
трактовка проблемы «власть и авторитет» была дана преимущест-
венно в политико-юридическом аспекте. Социальная сторона этих
понятий и тем более классовое содержание власти в обществе в
докладе не нашли отражения. В этом же духе был выдержан и
Доклад проф. Р. Эльце (ФРГ) «Символика господства в средние
века» и ряд выступлений по его докладу, в частности монсиньора
М. Маккароне, который уделил основное внимание вопросам сим-
волики при коронации императоров, избрании пап и некоторых
других государей. Вместе с тем в ряде докладов на этой секции
г»
36
Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, Л. С. Чиколини
были подняты конкретные вопросы взаимодействия власти и
авторитета в различных государствах и обществах: в докладах
Д. Александера (Греция) «Закон завоевателя (Оттоманское го-
сударство) и закон завоеванного (ортодоксальная церковь): дела
о женитьбе и разводе», К. Айнарсдоттера (Дания) «Исландская
республика 930—1262. Власть и авторитет древней представи-
тельной демократии» и X. Р. Лауна (Великобритания) «Норманны
непосредственно после завоевания».
В советском докладе «Власть и авторитет в средние века»
чл.-кор. АН СССР 3. В. Удальцовой и д. и. н. Л. А. Котельнико-
вой 10 (с изложением основных положений доклада выступила
3. В. Удальцова, Л. А. Котельникова приняла участие в дискус-
сии) проблема власти и авторитета рассматривалась в теоретиче-
ском и в конкретно-историческом аспектах. Главное внимание в
докладе было уделено социальному содержанию этих понятий.
Основной признак власти, по мнению докладчиков, состоит в том,
что она является общественным отношением, ее объектами и
субъектами выступают отдельные личности, а также социальные
группы и организации. Сознательный, морально-этический фактор
играл важную роль в функционировании любой власти. По мере
развития человеческого общества сущностное содержание поня-
тий «власть» и «авторитет» претерпевает значительную эволюцию.
Меняется само понимание этих явлений и взаимная связь между
ними. Причем, разумеется, определяющим фактором всегда ос-
таются изменения общественных отношений.
Закономерности развития общественно-экономической форма-
ции, в которой существует тот пли иной вид власти, определяют
специфику отношений власти. Авторитет — особое свойство лич-
ности или социальной группы, оказывающей ненасильственное,
морально-этическое воздействие на поведение другой личности
или социальной группы. Сферы действия авторитета многообраз-
ны: может быть авторитет власти, опыта, таланта, знания, поло-
жения, примера, покровительства, защиты и т. и. Формы вопло-
щения авторитета и сфера его действия зависят от исторической
ступени развития общества, идеологических, религиозных, нравст-
венных представлений эпохи.
Изучение данной проблемы невозможно без определения роли
личности в историческом процессе. Та или иная личность, являясь
носителем власти и авторитета, оказывает положительное или
отрицательное воздействие па ход исторических событий. В мно-
гообразной и красочной панораме всемирно-исторического процес-
са власть и авторитет как социофилософские категории и общест-
венные явления, как правило, тесно связаны друг с другом. В оп-
10 Текст доклада опубликован в кн.: Византийский временник. 1986.
Вып. 47.
XVJ Международный конгресс исторических наук
37
ределенные моменты они могут объединяться, в другие — не
совпадать и даже противоборствовать между собой.
В первобытном, бесклассовом, обществе власть (органы родо-
вого строя) обладала авторитетом в глазах всего общества, т. е.
власть и авторитет там совпадали. Иную картину мы наблюдаем
в классовом обществе. Здесь достаточно часто власть и авторитет
не совпадали. Реальная сила и характер власти, зиждившейся на
материальных и социально-политических основах, часто зависели
от изменений социальных структур и общественных связей, от
столкновений противоборствующих классов, сословий, социаль-
ных, этнических и религиозных объединений, отдельных сильных
личностей. Завоевание властью авторитета в антагонистическом
обществе, как правило, было связано с принуждением, что подры-
вало моральную ценность власти и уважение к ней. Однако и
здесь власти как материальной силе государства, светской, цер-
ковной организации, корпорации или сословия мог быть присущ
в известный момент и авторитет как морально-этическая катего-
рия, феномен человеческого сознания, не допускающие принуж-
дения. Поэтому нередко власть в лице государства, церкви, об-
щественных объединений для приобретения авторитета прибегала
к использованию не только методов принуждения, но и убежде-
ния. Причем ориентиром для них в этой политике была социаль-
ная психология отдельных классов, сословий, широких народных
масс.
Авторитет господствующего класса был обусловлен характером
общественного строя, различным отношением к власти со стороны
классов, социальных групп и отдельных лиц. Однако власть могла
быть авторитетной для одного (господствующего) класса и его
союзников и выступать как враждебная сила, лишенная автори-
тета, для другого класса или социальной группы. Огромное зна-
чение имеет при этом для той или иной исторической эпохи, ка-
кой класс — передовой, растущий или уходящий с исторической
арены — является носителем власти и авторитета в данном об-
ществе. На характер власти и авторитета в средние века наложи-
ли свой отпечаток многообразие форм государственной власти,
могущество церкви, феодальная иерархия, корпоративный строй,
сословные организации, городское самоуправление и общинные'
связи.
При разработке темы «Власть и авторитет в средние века»
совершенно особое место занимает выяснение реальной власти и
морального авторитета отдельной личности. Здесь мы част»
встречаемся с несовпадением власти и авторитета в деятельности
того или иного государя, полководца, правителя средневекового
города, духовного лица, главы церковной иерархии. Более того,
гармоническое сочетание высокого морального облика и личного
авторитета правителя с его подчас неограниченной тиранической
властью были, как правило, редки. Вместе с тем средние века
38
Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, Л. С. Чиколини
дают множество примеров высокого нравственного авторитета
руководителей оппозиционных течений, вождей народных движе-
ний, ересиархов, возглавлявших еретические выступления в раз-
личных регионах средневековой Европы.
Большой интерес представляет определение авторитета в сред-
невековом обществе мыслителей, философов, ученых, поэтов, ху-
дожников. В различные периоды средневековья их место в обще-
стве и влияние на общественное мнение значительно менялись,
но талант, сила ума и несокрушимость воли многих средневековых
мыслителей, героизм в отстаивании своих идей часто приобретали
морально-этический авторитет в средневековом мире. На кон-
кретных примерах из истории Византии в докладе освещались
проблемы государственной власти, власти и авторитета церкви,
влияния и авторитета интеллектуальной элиты, а на примере
средневековой Италии — взаимоотношения власти н авторитета
короля в лангобардской Италии, городах епископов п бургах
докоммунальной эпохи, отражения проблемы законности и авто-
ритета власти синьора в политической мысли итальянских гума-
нистов и публицистов XV в., в политических теориях «смешанного
правления» XVI в.
Проф. Ст. Руссоцкий (ПНР) в докладе «Монархия в Централь-
ной Европе XI—XIII вв. Ее авторитет и границы власти» на
конкретном историческом материале подчеркнул ряд общих черт
и особенностей государств Центральной Европы в структуре и
социальной базе власти, ее окружения, источниках ее доходов,
показал возникновение к концу этого периода представительных
собраний и их авторитетность среди населения государств. Со-
циальное содержание понятий «власть» и «авторитет», проблема
авторитетности и неавторитетности власти среди различных со-
циальных слоев и классов, теории власти и авторитета были от-
ражены в выступлениях советских участников дискуссии (проф.
М. Лордкипанидзе, К. В. Хвостова, Е. В. Гутнова).
Проф. Е. В. Гутнова, в частности, отметила различия в пони-
мании авторитета королевской власти у разных классов и социаль-
ных слоев феодального общества. Она остановилась особо на
причинах высокого авторитета королей, царей в крестьянских
массах, несмотря на часто враждебную к ним политику феодаль-
ного государства. При этом она подчеркнула своеобразие кре-
стьянского монархизма, связанного с идеализированным образом
короля как защитника (простых людей против знати). Е. В. Гут-
нова поставила также вопрос о том, что одной из причин возник-
новения сословно-представительных собраний по инициативе са-
мих королей было стремление последних усилить авторитет своей
власти. В той или иной степени внимание к социальным пробле-
мам темы присутствовала и в выступлениях других участников ди-
скуссии-историков социалистических стран проф, С. Вильфана
(Югославия), Я. Кудрина (ЧССР), Дж. Джуреску (СРР), а также
XVI Международный конгресс исторических наук
39
проф. Ч. Виолапте и проф. Челли (оба Италия), говоривших о
своеобразии сочетания власти и авторитета епископа и графа, го-
родской общины в Италии.
Большую аудиторию (около 200 человек) собрало заседание
хронологической секции по новой истории 26 августа, проходив-
шее под председательством проф. С. Имсена (Норвегия) и его
заместителей проф. К. Ленманпа (ФРГ) и И. Тонкина (Австра-
лия). Обсуждалась тема «Реформационные движения в Европе
XVI в. Результаты и перспективы научных исследований». Инте-
рес к ней особенно обострился в связи с 500-летними юбилеями
Мартина Лютера и Ульриха Цвпнгли, широко отмечавшимися ми-
ровой общественностью.
В содержании докладов и в ходе дискуссии проявилось возрос-
шее влияние марксистских идей па прогрессивных историков из
капиталистических стран. И в то же время обнаружились проти-
воречивые тенденции и противоборство по такому кардинальному
вопросу, как характеристика социальной сути Реформации и контр-
реформации.
Марксистскую точку зрения отстаивали представители социа-
листических стран. В докладе известных ученых из ГДР А. Лау-
бе и Г. Брендлера «Реформация как социальный процесс» 11 обо-
сновывалось известное в марксистской науке положение о Рефор-
мации как раннебуржуазной революции, апогеем которой были
Крестьянская война в Германии 1524—1525 гг. и Альпийская
война 1525—1526 гг. Этим событиям предшествовал глубокий
общественный кризис, вызванный начавшимся разложением фео-
дальных отношений и «гипертрофированным расцветом раннего
капитализма» в отдельных районах империи. Исходя из положе-
ний Маркса и Энгельса (хотя не называя их имен), докладчики
подчеркнули, что в условиях, когда церковь была не только мо-
нополистом в области идеологии, определяла поведение и созна-
ние людей, но и выступала в роли крупного землевладельца, об-
ладавшего светской властью, всеобщий протест против существо-
вавших отношений вылился в форму реформации, которая далеко
выходила за рамки церковной сферы и преследовала глубокие
преобразования общества. Реформация являлась социальным
процессом, поскольку выражала интересы обездоленных и угне-
тенных, а также потому, что захватила широкие слои общества,
понимавшие реформацию по-разному. Особенность движения в
Германии А. Лаубе и Г. Брендлер видят в том, что проявления
всеобщего недовольства так или иначе были связаны с протестом
против владычества церкви. В этом заключалось отличие Герма-
нии от других стран Европы, где некоторые проблемы разреши-
11 Тезисы доклада см.: Rapports. Sections chronologiques (П), Tables гоп-
des, organism offilies et comission internes. Stuttgarts, 1985. T. 2. P. 385—
387.
40 Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, Л. С. Чиколини
ла сильная королевская власть, сумевшая подчинить церковь
короне.
Важную роль в Реформации докладчики отвели Лютеру. Его
критика отличалась «наибольшей радикальностью и теологиче-
ской обоснованностью по сравнению со всеми предшествующими
антицерковными выступлениями» и благодаря своей универсаль-
ности привлекала все оппозиционные церкви силы. В результате
Реформация в Германии обрела «общесоциальный масштаб».
В ходе Реформации движение расширилось, в нем обозначились
самые разные направления — от умеренного до радикально-бюр-
герского (Карлштадт) и крестьянско-плебейского (Мюнцер).
Движение в Германии обладало возможностями для устранения
препятствий на пути дальнейшего буржуазного развития, однако
объективные и субъективные условия для этого оказались сла-
быми и незрелыми. После поражения Крестьянской войны ре-
формация приобрела умеренный характер. Радикальные слои
были разгромлены, частично их выступления выродились в сек-
тантство. В качестве широкого общественного революционного
процесса реформация, впитав в себя цвинглианские и кальви-
нистские положения, проявила себя в более поздних революцион-
ных событиях (Нидерланды, Англия, Америка).
На социальный характер движения за реформу церкви обра-
тила внимание и советская исследовательница Л. С. Чиколини.
В докладе «Особенности реформационного движения в Италии» 12
она отметила антифеодальную либо оппозиционную феодализму
суть значительной части антицерковных выступлений первой по-
ловины XVI в. на Апеннинах и совершенно иной характер вну-
тринерковной реформы, ставившей задачу укрепления католициз-
ма в интересах господствующего класса феодалов. В отличие от
клерикальных историков, идеализирующих католическую рефор-
мацию, советские историки, подчеркнула докладчица, рассматри-
вают это направление как консервативное и даже реакционное.
Обратив особое внимание на радикальное крыло движения,
Л. С. Чиколини отметила его значительно более тесную, чем в
других странах, связь с ренессансным критическим рационализ-
мом, гуманистическими традициями и натурфилософией (что
было обусловлено рано начавшейся секуляризацией мысли бла-
годаря Ренессансу и гуманизму), а отсюда большую религиоз-
ную терпимость, безразличие к формам религиозного культа и
вместе с тем синкретизм и эклектизм теологических построений.
Подлинный взрыв философско-религиозного свободомыслия при-
вел к возникновению множества оттенков в толковании христиан^
ского учения и к дробности реформационного движения, что
ослабляло его эффективность. Вместе с тем радикализм многих
12 Чиколини Л. С. Особенности реформационного движения в Италии.
М., 1985; Тезисы доклада см.: Rapports. Т. 2. Р. 406-407.
XVI Международный конгресс исторических наук 4f
итальянских реформаторов вел к решительной критике йми догм
не только католицизма, но и протестанизма, к неприятию воззре-
ний Лютера и Кальвина. Отсюда неприкаянность итальянских
вольнодумцев, гонимых и преследуемых не только в Италии, но
и в других странах Европы. Причины столь своеобразного харак-
тера движения за церковную реформу в Италии докладчица видит
в специфике исторической эволюции страны, ее раннем вступле-
нии на путь буржуазного развития и в то же время в оживлении
к XVI в. феодальных отношений, отсутствии в целом условий
для победы реформации. Отметив немалые достижения мировой
исторической пауки в исследовании этого сложного феномена,
докладчица подчеркнула необходимость дальнейшего его изуче-
ния, выявления социального характера различных течений дви-
жения, внутренне неоднородного и противоречивого.
С социально-политической обстановкой связывал борьбу за-
преобразование церкви в XVI в. и известный венгерский иссле-
дователь Л. Маккаи. В докладе «Начало и развитие реформации
в Восточной и Центральной Европе в XVI в.» 13 он обратил вни-
мание на своеобразие движения в этом регионе, выразившееся
в существовании многочисленных этнических группировок и раз-
личных вероисповедных культов — кальвинизма, лютеранства;,
мусульманства, православия. Немалую роль в ослаблении тяги к
реформации сыграла турецкая опасность. Борьба между монар-
хами и сословиями, дворянством и городами, феодалами и;
крестьянами оказала влияние на путь реформации. В результате-
ни одно из ее направлений не получило превосходства. В Венг-
рии, чешско-моравском районе, польско-литовских землях и вла-
дениях Габсбургов всеобщий характер приобрела тенденция к:
религиозной терпимости и этническому прагматизму. Здесь рас-
пространился антитринитаризм, занесенный из Западной Европы
В то же время и римская католическая церковь долго не могла-
добиться преобладания: отсюда спорадическое проявление коптр-
реформации вплоть до конца XVI в. В конечном итоге здесь рас-
пространились идеи вооруженного сопротивления насильствен-
ной католической реставрации, сыгравшие немалую роль в вен-
герском восстании 1604 г. Они стали идеологическим оружием в
борьбе за церковную и религиозную свободу.
Таким образом, историки социалистических стран подчеркну-
ли сложный характер движения за церковную реформу, его со-
циальную суть, несмотря на религиозную форму, и его значение-
в общественно-политической борьбе переходной от феодализма к
капитализму эпохи.
Из историков капиталистических стран близкую к этой точку
зрения развивал проф. С. Имсен в докладе «Реформация как по-
литическая проблема в датско-норвежской истории и историо-
*’ Тезисы доклада см.: Rapports. Т. 2. Р. 395—398.
42
Е. 13. Гутнова, Л. А. Котельникова, JI. С. Чиколини
графин» *. Он показал, что в датской и норвежской историогра-
фии политический характер борьбы за преобразование церкви под-
мечен уже давно. В Дании проведение реформации 1536 г. озна-
чало победу короны над церковью. В Норвегии реформационное
движение отличалось большей сложностью и было связано с осво-
бодительной борьбой народа против датского господства. Общей
чертой норвежской и датской историографии Имсен считает од-
носторонний подход к событиям, преимущественное внимание
историков к политической стороне вопроса, тогда как религиоз-
ные проблемы рассматривали историки церкви. Сам он считает
реформацию в Скандинавских странах сложным явлением, вклю-
чавшим в себя целый комплекс проблем не только религиозных.
Важным было стремление к социальным и культурным преобра-
зованиям.
В ином плане были построены доклады историков из ФРГ и
Швейцарии. Их интересовало значение теологических систем,
выработанных главами реформационных церквей.
Швейцарский профессор Бюссер в докладе «Генрих Буллин-
гер и цюрихская реформация» 14 15 обратил внимание на существо-
вание двух тенденций в швейцарской реформации — цвинглиан-
ства и кальвинизма — и заострил внимание на том, что это дви-
жение нельзя рассматривать только как кальвинистское. Вместо
термина «кальвинизм» он предложил употреблять выражение
«реформационный протестантизм», в котором и проявились обе
эти тенденции. Подчеркивая значение реформации в Цюрихе,
Ф. Бюссер отметил ее более раннее возникновение там, чем в
Женеве; к 1536 г. она в основном была завершена, тогда как в
Женеве только лишь начиналась. Преимущество цвпнглианства
проявилось в его быстром успехе, в организации государственной
церкви и «христианской республики». Иным оказалось положе-
ние в Женеве, где Кальвину в течение двух десятилетий при-
шлось добиваться признания. В результате сложившихся условий
Кальвин в отличие от Цвингли стремился отделить церковь от
государства. Особое значение докладчик придал деятельности
Генриха Буллингера, продолжившего «теологическую традицию»
Цвингли и оказавшего влияние на самого Кальвина, а также па
философию Гуго Гроция, Гоббса, английский конвент и на раз-
витие всей «мировой теологии». В докладе Ф. Бюссера немало
интересных наблюдений, он преимущественно сосредоточил вни-
мание на значении теологических концепций, развивавшихся
в XVI в.
Примерно в том же ключе построен доклад известного исто-
рика из ФРГ Б. Мёллера на тему «Европейское влияние Люте-
14 Тезисы доклада см.: Ibid. Р. 391—394.
« Ibid. Р. 387-390. .
XVI Международный конгресс исторических наук
43
ра» С именем Лютера он связывает переворот в религиозном
мировоззрении XVI в. Оставляя в стороне социальные предпо-
сылки реформации, Мёллер констатирует факт ослабления рели-
гиозных противоречий в Европе к 1500 г., когда после «великого
раскола» установился относительный мир и католическая церковь
восстановила свое положение в духовном и правовом отноше-
ниях. Но в это время выросло значение Германии, расцвела ее
культура, гуманистическая мысль. Когда Лютер противопоста-
вил католицизму свое учение (а у него речь шла о самих усло-
виях человеческого существования), он возымел в Германии бес-
примерный успех. Сочинения Лютера расходились огромными
тиражами. И хотя за пределами империи его знали меньше, тем
не менее европейское влияние немецкого реформатора далеко
выходило за рамки литературно-культурной сферы. Лютер вывел
Европу из равновесия, вырвав ее из сферы юридической власти
римской курии.
Доклады двух представителей пиренейских государств — Ис-
пании и Португалии, посвященные выяснению характера рефор-
мационного движения и роли инквизиции на Пиренеях, отлича-
лись явной тенденциозностью.
Португальский исследователь И. да Роза Пирейра в докладе
«Лютеранство и инквизиция в Португалии» " стремился показать,
что инквизиция действовала главным образом против новообра-
щенных христиан из евреев, которые продолжали тайно испове-
довать иудейскую веру, либо против отдельных лютеран —лиц
иностранного происхождения: англичан, французов, фламандцев,
немцев, т. е. против пришлого элемента, тогда как среди корен-
ного португальского населения реформация успеха не имела. Вы-
вод, на наш взгляд, нуждающийся в серьезной проверке.
Еще более тенденциозен доклад испанского клерикального
историка В. Васкеса де Прада «Неудачи реформации в Испании
XVI в.» *8. Автор пытался разрешить неясные для него вопросы:
1) существовало ли в Испании вообще евангелическое движение;
2) являлась ли ересь, обнаруженная в 50-х годах XV в. в Севилье-
и Вальядолиде, действительно протестантской; 3) был ли про-
тестантизм результатом внутренних процессов или он привнесен
извне. Склоняясь к последнему и признавая существование в
Испании конца XV — начала XVI в. некоторых оппозиционных
церкви веяний, в том числе эразмпанства и лютеранства, де Прада
приходит к заключению, что инквизиторы проводили четкую
грань между лютеранством, которое считали еретическим, и «бе-
зобидным» эразмианством. Только после 1519 г. протестантизм пы-
тался проложить в Испанию более широкую дорогу. Наибольшая
16 Тезисы доклада см.: Ibid. Р. 398-400.
17 Тезисы доклада см.: Ibid. Р. 403—405.
“ Ibid.
44
Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, Л. С. Чиколини
восприимчивость к его идеям обнаружилась в Севилье, крупном
торговом центре, «городе-космополите», где и начались первые
инквизиционные процессы, а затем в Вальядолиде (Кастилия).
Неудачу протестантской реформации в Испании де Прада объ-
ясняет не только действиями инквизиции. Он полагает, что в Ис-
пании еще до Тридентского собора происходила «подлинная ре-
формация, шедшая в чисто ортодоксальном римско-католическом
.направлении». Когда Лютер только думал о церковных преобра-
зованиях, в Испании уже существовала своя реформация, цели
которой совпадали с протестантизмом. Идеологами этой «подлин-
ной» реформации, в представлении де Прада, стали организатор
иезуитского ордена Игнатий Лойола, Франсиско де Осуна, Бер-
нардино де Ларедо, т. е. известные сторонники католической
реакции. Положительно оценивает де Прада и «обновленческую»
деятельность католических королей Изабеллы и Фердинанда. Та-
ким образом, явно отступая от истины, де Прада рассматривает
реформацию и контрреформацию как равнозначные явления.
Напрасно искать какие-либо попытки обосновать действительные
социальные и идейные причины неудач реформационного движе-
ния в Испании в докладе де Прада. Цель его выступления —
оправдать контрреформацию, затушевать ее реакционную сущ-
ность.
В прениях по докладам выступило 14 ораторов. Их мнения,
а также заключительные слова докладчиков подтвердили сущест-
вование в мировой историографии принципиальных и концеп-
туальных расхождений в оценке реформации и контрреформации.
Марксистские историки выступили с обоснованной критикой кон-
цепции, представляющей реформацию как чисто религиозное дви-
жение. Заседание показало вместе с тем, что определен-
ная часть историков из капиталистических стран под не-
сомненным влиянием марксистской теории рассматривает
реформацию как широкое и не только религиозное дви-
жение, в котором важную роль играли социальные и политиче-
ские мотивы. Одновременно в буржуазной историографии продол-
жает бытовать представление о реформации как о чисто религиоз-
ном движении. Крайне правые позиции занимают клерикальные
исследователи, которые затушевывают истинный смысл борьбы
за переустройство церкви, восхваляют так называемую католиче-
скую реформацию. Обсуждение этой темы па штутгартском кон-
грессе показало необходимость более углубленного и вниматель-
ного изучения этого сложного периода в истории, введение в об-
ращение нового документального материала, еще более тщатель-
ного исследования социальных корней реформации.
На заседании хронологической секции новой истории, посвя-
щенном абсолютизму в Европе и Азии (31 августа), которое про-
ходило под председательством индийского историка Нурула Ха-
сана, было заслушано пять докладов. Первый был сделан исто-
ЛVI Международный конгресс исторических наук
45
риком Мануэлем Фернандесом Альваресом на тему «Великая Ав-
стрия: монархия авторитарная или абсолютная» *9.
Доклад был посвящен проблеме, в какой мере термин «абсо-
лютизм» может быть применен к политике, которую «Великая
Австрия» (т. е. Габсбургская империя) осуществляла в Испании
XVI в. Хотя Альварес отметил, что абсолютизм возникает в период
перехода от феодализма к «торговому и финансовому капита-
лизму», однако его внимание было сконцентрировано на полити-
ко-юридическом аспекте этого процесса. Признавая «Великую
Австрию» монархией наднациональной и конфессиональной, ав-
тор подчеркнул трудности установления в ее пределах унифици-
рованного абсолютизма, ибо все входившие в империю страны
обладали разными традициями и правовыми системами, которые
Габсбурги не в силах были сломить. Поэтому Карл V и Фи-
липп II, принявшие титул испанских королей, под внешним по-
кровом абсолютистских преобразований правили Испанией не
столько как абсолютные, сколько как «деспотические» монархи.
При этом автор совершенно не упоминает о внутренних эконо-
мических и социально-политических процессах, происходивших в
это время в самой Испании, и не объясняет, почему там утверди-
лась не абсолютная, а «деспотическая» монархия.
Этой же проблеме — абсолютизм или «деспотия», но в более
широком плане был посвящен доклад известного французского
историка Ролана Мунье «Был ли характер европейских абсолют-
ных монархий существенно отличен от азиатских монархий в
XVI, XVII, XVIII вв.» 20. Своему докладу Р. Мунье предпослал
несколько неожиданное для этого ученого заявление. Он сказал,
что абсолютизм, как и всякая другая форма государства, опре-
деляется соотношением социальных сил в каждой стране в ту
или иную эпоху, но что он в своем докладе сосредоточит свое
внимание только на политических структурах. Такое предисло-
вие в устах Р. Мунье, который в своих многочисленных работах,
по существу, игнорирует19 20 21 классовые основы абсолютизма, оче-
видно, имело целью предупредить критику его доклада со сторо-
ны присутствовавших на заседании довольно многочисленных
историков-марксистов.
В докладе Р. Мунье утверждал, что европейский абсолютизм,
в рамки которого, что тоже примечательно, он безоговорочно
включил и русский, отличается от «азиатского деспотизма» на-
личием известных, хотя чаще всего неформальных, традицион-
ных ограничений обычным правом, пздавна сложившимися ин-
ститутами (судебными органами, сословными собраниями, хотя и
19 Rapports. Т. 2. Р. 423.
20 Ibid. Р. 425.
21 См. недавно вышедшую книгу Р. Мунье (Mounie L. La monarchic absolu-
te en Europe du Vе siecle a nous jours. P., 1982), в которой абсолютизм
рассматривается как вневременное понятие.
46
Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, Л. С. Чиколини
утратившими влияние, остатками местной автономии), которые
невозможно было сразу уничтожить. Власть короля ограничива-
лась и бюрократией, отражавшей интересы разных слоев общества.
«Азиатский же деспотизм», хотя и сходен с абсолютизмом в
том, что представляет собой «режим, при котором один человек
сам принимает (по крайней мере, в принципе, формально) все
политические решения и может обеспечить их реализацию», но
отличается от европейского абсолютизма тем, что власть госу-
даря ничем не сдерживается. Она осуществляется исключительно
с помощью жестокого террора. Из доклада осталось неясным, счи-
тает ли Мупье все же «азиатский деспотизм» разновидностью
абсолютизма или особой политической формой, характерной для
какого-то иного уровня развития общества. Заметим, что науч-
ное решение этого вопроса, очевидно, невозможно на уровне изу-
чения только политических структур, без сколько-нибудь серь-
езного анализа экономических и социальных отношений и их раз-
личий в Европе и в азиатских странах в XVI— XVIII вв.
Нурул Хасан в докладе «Монархия Моголов в Индии» 22 под-
черкнул, что «это государство было абсолютной монархией в том
смысле, что там не было никаких институционных ограничений
власти государя». Однако в отличие от Мунье индийский ученый
счел необходимым довольно подробно осветить социальную струк-
туру империи Моголов, в частности отметив безусловное господ-
ство в ней землевладельческого класса, т. е. феодалов. Вместе с
тем он подчеркнул развитие в империи ремесла, внешней и внут-
ренней торговли, денежной экономии, городов, чему способство-
вало объединение Индии под властью централизованного госу-
дарства. Докладчик отметил также положительную роль полити-
ки Великих Моголов в развитии культуры. В заключение доклада
Н. Хасан выдвинул ряд не решенных еще, с его точки зрения,
вопросов: можно ли называть империю Моголов феодальным го-
сударством, несмотря на значительные различия между феодаль-
ным обществом в Европе и индийским обществом XVI—XVII вв.,
можно ли вообще использовать термин «феодализм» при-
менительно к очень разным обществам цивилизованного мира,
имело ли индийское общество империи Моголов потенции к раз-
витию капитализма без вмешательства британского владычества,
каково было воздействие империи на жизнь простых людей?
Выступившие в дискуссии индийские ученые оспаривали
утверждение Мунье о неограниченном деспотизме Моголов. В от-
личие от Хасана они делали не слишком убедительные попытки
доказать, что и в Индии власть императоров ограничивалась за-
конами шариата и различными формами местного обычного пра-
ва. Однако вопрос о соотношении абсолютизма и «деспотизма»
остался открытым.
21 Rapports. Т. 2. Р. 428.
XVI Международный конгресс исторических наук
47
Следующим был доклад советских ученых С. О. <. Шмидта,
Е. В. Гутновой и Т. М. Исламова «Абсолютизм в России и запад-
ноевропейских странах (сравнительное изучение)», прочитанный
Е. В. Гутновой23. Доклад этот был полемически заострен против
чисто политической трактовки абсолютизма. Исходя из принятого
в советской медиевистике понимания абсолютизма как последней
наиболее централизованной формы феодального государства, воз-
никающего в период генезиса капитализма, авторы доклада дали
социальный анализ общества Западной и Центральной Европы,
а также России в период зарождения и развития абсолютизма.
При этом они охарактеризовали общие черты и особенности этой
формы государства, его политической структуры и социальной по-
литики в разных странах.
В докладе была подчеркнута феодальная природа абсолютных
монархий. Повсеместно в Европе они имели в виду в первую оче-
редь интересы феодалов, лишь попутно в их и в своих интересах
поддерживая развитие буржуазии. Повсеместно абсолютные мо-
нархи подавляли народные движения — и крестьянские и город-
ские — в интересах имущих классов. Вместе с тем в докладе была
дана типология абсолютных монархий в разных странах Евро-
пейского континента, главным критерием которой авторы избра-
ли уровень развития капиталистических отношений, а отчасти
также степень расслоения господствующего класса и противоре-
чий в его среде. Ведь именно эти факторы давали большие или
меньшие возможности для усиления централизации с помощью
политики лавирования, причем даже в тех случаях, когда буржуа-
зия была слишком слаба, чтобы серьезно противостоять господ-
ствующему классу.
Авторы уделили внимание и политической структуре абсо-
лютизма, отметив повсеместный рост в это время бюрократиче-
ского аппарата, больших наемных армий, унификацию налогов,
усиление исполнительных органов. Одновременно было подчерк-
нуто сохранение иногда и при абсолютизме многих ранее сложив-
шихся традиционных институтов вплоть до сословных собраний,
хотя постепенно и утративших свое влияние.
Доклад вызвал оживленные прения (по нему выступило 7 или
8 человек). Немецкие ученые из ГДР и ФРГ внесли ряд допол-
нений и уточнений в характеристику абсолютизма в Австрии и
Пруссии, польский делегат поставил вопрос о том, почему абсо-
лютизм не сложился в Польше. Советские ученые, развивая идеи
доклада, тоже сделали ряд интересных дополнений: Н. В. Сини-
цына — о развитии абсолютистской идеологии в России, Л. А. Ко-
23 Резюме см.: Ibid. Р. 431-432. Полный текст этого доклада под несколь-
ко другим названием «Абсолютизм в странах Западной Европы и
России (опыт сравнительного изучения)» см.: Новая и новейшая исто-
рия. 1985. № 3.
48
Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, Л. С. Чиколини
тельникова — о своеобразии складывания абсолютизма в Италии
(от синьории к принципатам), Л. С. Чиколини — об отражении
процесса развития абсолютизма в итальянских княжествах в по-
литической мысли XVI—XVIII вв. Важным в прениях по докладу
было то, что никто из выступавших не отвергал необходимости
более глубокого социального анализа и предложенной в советском
докладе типологии. Никем не оспарпвалось также наличие в
России абсолютизма европейского типа. В заключительном слове
Е. В. Гутнова поставила ряд новых проблем, необходимых, по ее
мнению, для дальнейших исследований.
Доклад японских историков Хидео Тсуда и Иупносуки Сасаки
назывался «Характеристика разложения феодальной системы в
Японии» 24. Он носил несколько противоречивый характер: его ав-
торы, с одной стороны, утверждали, что начало японского абсо-
лютизма восходит еще к периоду разложения феодального госу-
дарства, созданного Токугавой, а с другой — что это последнее
все же оставалось «феодальным». Из такого вывода можно было
заключить, что сложившийся абсолютизм авторы расценивают
уже не как феодальное государство. Время с конца XVI в. до
«революции Мейдзи» рассматривается в докладе как длительный
период «абсолютизации», происходившей в процессе разложения
феодализма и феодального государства (сёгуната) под воздейст-
вием товарно-денежных отношений. Этот процесс завершился
только после переворота 1871—1873 гг. созданием собственно
абсолютистского государства. Его главными чертами авторы счи-
тают сильно централизованную императорско-бюрократическую
систему управления, служившую интересам паразитических к
этому времени землевладельцев и быстро растущей буржуазии.
Это абсолютистское государство было враждебно крестьянам, мел-
ким арендаторам, мелким ремесленникам, рабочим, а также любым
буржуазно-демократическим движениям. Это было экспансиони-
стское и милитаристское государство, которое в конце XIX в. стало
главным империалистическим агрессором в Азии.
В дискуссии выступило несколько японскпх ученых, спорив-
ших о феодальной или буржуазной природе японской абсолют-
ной монархии в конце XIX в. По докладу выступил также совет-
ский академик С. Л. Тихвинский. Он указал па нечеткость
определения понятия «абсолютизм» в докладе и на то, что абсо-
лютизм, сложившийся в Японии в 70-х годах XIX в., был резуль-
татом быстрого развития капитализма в стране и приспособления
этой формы государства к интересам растущей буржуазии, о чем
в докладе, по существу, не было ничего сказано.
На хронологической секции «Горы, реки, пустыни, леса...»,
проходившей под председательством Ж. Ф. Бержье (Швейцария),
ряд докладов был посвящен средневековой Европе. И во вводном
24 Rapports. Т. 2. Р. 43.
XVI Международный конгресс исторических наук
49
слове Бержье, и в докладах тема эта рассматривалась не1 в чисто
историко-географическом плане, а с позиции изучения взаимодей-
ствия природных условий с социально-экономическим и политиче-
ским развитием разных географических регионов.
В докладе датского ученого Т. Беккер-Нельсона «Судоходные
речные системы и развитие городов: Римская Галлия» 25 содержа-
лись наблюдения интересные и для истории раннего средневековья,
в частности о том, что в Римской Галлии сеть городов в 2—2,5 раза
была плотнее в южной, чем в северной ее части. Доклад Иоахима
Херрманна (ГДР) показал взаимодействие природных условий с
социально-экономическим развитием и градообразованием в Сред-
ней Европе VII—XI вв.26 По мере того как первоначальные природ-
ные условия изменялись здесь под воздействием человеческой
деятельности (колонизация, разработка полезных ископаемых
и т. п.), активизировались мирные торговые и культурные связи
между соседствовавшими племенами. Однако позднее, с возникно-
вением феодальных государств, природные барьеры стали нару-
шаться применением военных сил и мирные отношения сменились
постоянными войнами.
В докладе советского ученого Д. А. Авдусина по данным архео-
логии были прослежены пути расселения восточных славян в
Приднепровье, а также в Новгороде и Пскове, вдоль рек Днепр,
Ловать, в верховьях Оки27. Другой советский исследователь, акаде-
мик Эстонской ССР Ю. Ю. Кахк, отметил агрессивный и отнюдь
не благотворный для местного населения (как считают многие
историки ФРГ) характер военно-колонизационных движений нем-
цев в Восточную Прибалтику, Польшу и Русь, поскольку хозяй-
ственный уровень местного населения был не ниже, чем у колони-
заторов. Докладчик обратил внимание и на то, что в силу слабости
политической организации живших в Прибалтике племен они не
могли оказать достаточного сопротивления завоевателям, препят-
ствиями которым не могли служить и леса и болота. Русь же и
Польско-Литовское государство, более сильные в политическом
отношении, могли лучше использовать природные барьеры, чтобы
помешать немецкой агрессии. Польская исследовательница Тереза
Дунин-Васович с помощью археологических данных проследила,
как расселялись разные племена и народы на центральноевропей-
ской равнине (между Варшавой и Берлином) в X—XIII вв.28 Глав-
ными путями расселения здесь первоначально также были круп-
ные реки и области, лежавшие несколько выше их истоков.
Историческую роль Карпат от античности до формирования Ду-
найских княжеств в XIV в. осветил румынский историк Штефан
Штефанеску. Он отметил, что Карпаты никогда не были барьером
25 Ibid. Т 1. Р. 333.
26 Ibid. Р. 337.
27 Ibid. Р. 340-341.
26 Ibid. Р. 340.
50
Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, JI. С. Чиколини
ни для передвижения народов, ни для развития экономических
торговых связей между ними и сыграли большую позитивную роль
в развитии Румынии как единого государства29. Наконец, в этой
секции был представлен доклад М. Тоха (Израиль) «Крестьяне
гор, крестьяне долин и формирование средневековых государств:
Альпы» 30. В докладе речь шла о баварской колонизации Восточных
Альп (Тироля и Зальцбурга) между УЧ и XIII вв. Первоначальная
колонизация из Баварии направлялась в основном в низко распо-
ложенные долины северных склонов Восточных Альп; в этих
земледельческих районах утвердился развитой феодальный строй
с крупным землевладением и зависимым крестьянством. Однако
рост населения п стремление уйти от феодалов гнали колонистов
выше, в горы, где земледелие в широких масштабах было невоз-
можно и главным занятием стало отгонное скотоводство. Анало-
гичный тип хозяйства сложился на южных склонах Восточных
Альп у живших там в высокогорных районах рето-романеких,
а позднее и славянских народов. Все эти изменения привели к
раннему освобождению крестьян в Тироле и Зальцбурге, а также
к активному их участию в политическом управлении этих областей.
* * *
Проблеме средневековой истории были в основном посвящены
заседания Международной комиссии по истории сословных собра-
ний, происходившие под председательством английского ученого
X. Г. Кенингсбергера 29 и 30 августа. В них из членов советской
делегации участвовала Е. В. Гутнова. В первый день работало
пленарное заседание, а затем были две отдельные секции: 1) «Со-
словия и крестьяне» (ей в основном было посвящено и пленарное
заседание) и 2) «Депутаты или делегаты?». Если вторая из этих
тем традиционна для комиссии, то первая была необычной: в ней
проблема сословных собраний была впервые в истории комиссии
поставлена в социальном аспекте и оказалась связанной с вопросом
о позиции этих собраний по отношению к основному эксплуатируе-
мому классу феодального общества.
Первое заседание открылось большим докладом известного
историка Петера Бликле (ФРГ), ныне работающего в Цюрихском
университете, на тему «Коммуналпзм, парламентаризм, республи-
канизм». Развивая выдвинутые им ранее идеи о роли «простого
человека» в истории вообще и в событиях Реформации и Крестьян-
ской войны в Германии в частности, П. Бликле утверждал, что
после ликвидации вотчинной системы основной политической орга-
низацией в обществе (в XIV—XVI вв.) стали «общинные» инсти-
туты в городах и селах, или, как он определяет, «коммунализм».
29 Ibid. Р. 346.
’° Ibid. Р. 324.
XVI Международный конгресс исторических наук
51
Постепенно коммунализм стал оказывать воздействие на сословные
собрания, и в некоторых регионах (в частности, в некоторых обла-
стях Юго-Западной Германии, в Швейцарии и особенно в Тироле)
привел к представительству городских и сельских общин в этих
собраниях. По мнению П. Бликля, это означало превращение сред-
невековых собраний в парламентарные, ставшие истоком современ-
ного парламентаризма. В этих парламентах представители городов
п сел выступали как главные носители идеи «общего блага», чуж-
дой высшим сословиям. Последние в названных регионах постепен-
но выбыли из сословных собраний. По мере ослабления здесь
власти территориальных князей, которые были раньше инициато-
рами создания этих собраний, фактическая власть в них сосредото-
чилась в коммунализированных парламентах, вследствие чего
сложилась республиканская система управления. Таким образом,
главным двигателем в развитии и «парламентаризма» и «республи-
канизма» нового времени, по Бликле, явились общинные традиции
«простых людей» — крестьянства, в меньшей степени — городского
населения. Хотя эти выводы ученый построил на интересных,
конкретных примерах из истории Швейцарии и Тироля, общий
подтекст доклада неправомерно выдвигал на первый план роль
общинного крестьянского мира позднего средневековья в развитии
наиболее прогрессивных, с точки зрения автора, институтов и по-
литических идей нового времени вообще.
На этом же заседании были заслушаны еще два доклада — одно-
го из корифеев западногерманской медиевистики, К. Босла, «Со-
противление, расцвет и упадок баварских сословий в XV—XVI вв.»,
в котором вопрос о роли крестьянства, в сущности, не затрагивался,
и Н. Клютинга «Крестьяне в судах по вопросу о наследстве».
Доклад был интересен тем, что показывал, как князья в качестве
абсолютистских государей использовали эти суды в XVI—XVII вв.
в качестве противовеса дворянской оппозиции, фрондировавшей
против усиления княжеской власти.
Затем последовала краткая дискуссия, главным образом по
докладу П. Бликле. Р. Мунье высказал сомнение в том, что совре-
менные парламентские и республиканские институты есть резуль-
тат прямого континуитета общинных учреждений позднего средне-
вековья, отметив, что идеи «общего блага» развивались и в среде
высших сословий и обычно были тесно связаны с представлением
о власти монарха. Ст. Руссоцкий (ПНР) высказал сомпение в том,
что республиканизм в Европе всегда был порождением крестьян-
ских представлений, указав, что во многих странах он являлся
идеологией дворянства. Его поддержала и Е. В. Гутнова, отметив
специфичность взятого для исследования региона: вотчинная си-
стема всегда была в нем развита слабо, с раннего средневековья
сохранялось много свободных крестьян-собственников, число кото-
рых еще больше увеличилось в XIII—XVI вв. Только в таких ре-
гионах республиканские идеи и представления были свойственны
52
В. Гутнова, Л. А. Котельникова. .7. С. Чиколини
крестьянству. В подавляющем же большинстве случаев для этого
класса характерны были монархические идеи, хотя и в специфи-
ческом крестьянском понимании.
На вечернем заседании этой секции комиссии наиболее инте-
ресным был доклад канадского историка Ж. М. Бэка «Сословные
собрания без крестьян», в котором анализировался случай, проти-
воположный описанному П. Бликлем,— политика сословных собра-
ний по отношению к крестьянству в странах Центральной Европы.
В этом регионе в период формирования сословных собраний
крестьяне не получили туда доступа. Это обстоятельство оказало
значительное обратное влияние на положение крестьян, так как
сословные собрания, в основном состоявшие из феодалов, будучи
враждебными крестьянству, проводили классовую политику, спо-
собствовали его полному закрепощению в XV’—XVI вв.
В выступлении по докладу Бэка Е. В. Гутнова, оценив положи-
тельно социально-классовый аспект его анализа, вместе с тем
обратила внимание на более общий вопрос, вытекающий из темы
заседаний секции «Сословия и крестьяне», по не поставленный, по
существу, ни в одном из докладов,— можно ли считать крестьян-
ство в средневековой Европе сложившимся сословием? Она выска-
зала мнение, что хотя крестьянство и развивалось в этом направле-
нии (во многих странах уже с XIII в.), но вплоть до XVI в. не
достигло юридического статуса сословия как носителя каких-либо
позитивных прав. Поэтому за немногими исключениями оно не
участвовало в сословных собраниях, которые в этих случаях дей-
ствовали вразрез с его интересами. Это выступление вызвало столк-
новение мнений. Сам Ж. Бэк в целом согласился с мнением
Е. В. Гутновой, однако при этом справедливо заметил, что, даже
не ставши полноправным сословием, крестьянство в средние века
всегда оставалось единым классом. Такое заключение, необычное
в устах современного западного историка, едва ли было возможно
еще несколько лет тому назад, когда общепринятой была точка
зрения, что крестьянство в средние века вообще не было классом.
Эта новая трактовка, видимо, также сложилась не без влияния
марксистской историографии.
29—30 августа проходило заседание комиссии по истории горо-
да. Основная тема заслушанных здесь докладов была «Город и
деревня в Европе XIV—XVIII вв.» Председательствовал проф.
С. Вильфан (Югославия), президент этой комиссии (вице-прези-
дентами ее являются чл.-кор. АН СССР В. И. Рутенбург и проф.
Т. Рис, Дания). Были заслушаны основной доклад Т. Риса «Город
и деревня в Европе XIV—XVIII вв.» и содоклады членов комис-
сии: проф. К. Блашке (ГДР) «Разделение труда между городом и
деревней», проф. Ф. Ирзиглера (ФРГ) «Теории о радиусе воздей-
ствия города», проф. Б. Папуллиа (Греция) «Социальная мобиль-
ность между городом и деревней», чл.-кор. АН СССР В. И. Рутен-
бурга «Городские и крестьянские восстания», проф. Ф. Бокки
XVI Международный конгресс исторически* наук
53
(Италия) «Экономические факторы как база городской «автоно-
мии», проф. Э. Гвидони (Италия) «Материальные связи между
городом и деревней: дороги, каналы, укрепления», проф. Э. Мюл-
лер-Мертенса (ГДР) «Права ганзейских городов и их граждан на
землю», проф. М. Беренго (Италия) «Контадо и другие городские
территории», проф. Н. Тодорова (Болгария) «Города и деревни на
Балканах».
В обширном докладе проф. Т. Рис на большом фактическом
материале из различных регионов Европы — от Португалии до
Скандинавии и России — рассмотрел социальные, экономические,
институционные и культурные аспекты взаимоотношений между
городом и деревней на протяжении значительного хронологическо-
го отрезка — от XIV до XIX в. К сожалению, он не выделил какие-
либо этапы внутри этого периода, относящиеся к различным
социально-экономическим формациям, когда взаимоотношения
между городом и деревней имели качественные различия в их
значении и существе. В докладе городское население рассматрива-
лось как единое целое без разграничения внутри него разных
социальных групп и слоев. Т. Рис отметил в качестве распростра-
ненного явления в городах доиндустриальной Европы постоянное
снижение численности коренного населения города, являвшееся
следствием поздних браков горожан, низкого уровня рождаемости
в высокой смертности новорожденных, а также более высоких
потерь, чем в деревне, во время эпидемий. В определенной мере
этот демографический дефицит восполнялся постоянной иммигра-
цией из деревни.
В XVI—XVIII вв. наблюдался, напротив, отток городского насе-
ления в деревню, особенно из наиболее сильно урбанизированных
районов (Италия, Фландрия). В то же время жители многих евро-
пейских городов проживали в ближних деревнях, сохраняя юриди-
ческий статус горожанина, некоторые же деревенские жители,
в Скандинавии например, нанимались сезонно в города в качестве
садовников, строительных рабочих, на океанские суда и т. п.
Согласно Рису, следует различать два типа урбанизации: возник-
новение нового города в силу экономической необходимости или с
разрешения сеньора и медленное наступление города на деревню,
продолжающееся до наших дней. В XII—XIV вв. новые города
возникали как бастиды в Центральной и Западной Европе — от
Португалии до Польши, от Дании до Центральной Италии. В XVI—
XVII вв. наблюдается новая волна возникновения городов на
европейской периферии: в Ирландии, Норвегии, Северной Швеции,
Финляндии. Повсюду города и горожане имели свои земли: паст-
бища, поля, порой целые деревни.
Обширные зоны контадо, однако, удалось отвоевать лишь горо-
дам Северной Италии, а также Истрии и Далмации. Препятствием
на пути создания контадо городами в1 других регионах было сопро-
тивление знати и центральной власти даже там, где городам уда-
54
Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, Л. С. Чиколини
лось приобрести право феодальной юрисдикции. В городах ряда
стран, например Италии, Франции, часто не хватало продоволь-
ствия. Повсеместно в том или ином виде существовал контроль
над ценами на городских рынках или ярмарках. Специальные
магистратуры в Северной и Центральной Италии, муниципалитеты
в остальной Европе заботились о снабжении продовольствием го-
родского населения, фиксировали цены, ограничивали экспорт
зерна и других продуктов.
Напротив, для создания благоприятных условий для экспорта
городской ремесленной продукции создавались «охранные зоны»
вокруг города, где запрещалась всякая ремесленная деятельность,
если она не была связана с городской экономикой (сравните запре-
щение сельского сукноделия в коитадо итальянских городов, в го-
родских округах Португалии и Швабии). Система раздач представ-
ляла собой, с одной стороны, компромисс между городскими и
сельскими интересами, а с другой — являлась показателем эконо-
мического господства города над деревней в важной отрасли произ-
водства.
Инвестиции в приобретение земель и недвижимости в городе
приводили к постепенному интегрированию знати в городскую
среду, часть ее доходов направлялась в город, на приобретение
домов и их содержание, уплату налогов, выполнение общественных
работ. Инвестиции знати в городе материализовались в приобрете-
нии отелей, выделении средств на воспитание детей в националь-
ных и иностранных университетах, в откупных операциях.
Можно выделить три типа приобретения горожанами собствен-
ности в деревне: а) подспорье для получения некоторых необходи-
мых продуктов потребления или продажи в розницу; б) летняя
резиденция; в) земельная собственность лица, которое больше не
проживает в городе. Городские капиталы активно вкладывались
также в эксплуатацию лесов и торговлю древесиной (Норвегия),
горные разработки (серебряные рудники в Сербии, Боснии, Тиро-
ле, медные — в Венгрии). Скандинавские горные предприятия вво-
зили работников-специалистов из Германии, но предприниматели
были местные.
В прениях оживленные дискуссии вызвали наряду с докладом
Риса и другие доклады, среди них особенно доклад В. И. Рутепбур-
га, по которому выступило 8 человек, и доклад проф. Ф. Бокки.
Отмечая важный и интересный материал, приведенный советским
докладчиком о связи городских и крестьянских движений в средне-
вековой Европе, выступавшие приводили различные факты под-
держки и оппозиции городским движениям среди крестьян в раз-
ных европейских странах, отмечали, что на характер отношений
между ними наложили отпечаток позиции различных социальных
группировок среди горожан и крестьян (профессора С. Вильфан,
М. Беренго, Секеи и др.). Поддержавшая основные тезисы доклада
В. И. Рутенбурга Л. А. Котельникова привела ряд фактов выступ-
A'F7 Международный конгресс исторически.г наук
лений сельских коммун в Италии XIV—XV вв. против поДчинения
их городу, а также остановилась на продолжавшемся несколько
лет движении арендаторов в окрестностях Флоренции 40—50-х го-
дов XIV в. против городского патрициата.
Значительный интерес представляет обрисованная в докладе
Н. Тодорова типология в экономике, социальной и политической
жизни балканского города, проявившаяся в специфике его связей
с деревенской округой. В докладе проф. Ф. Бокки была сделана
попытка выявить экономические предпосылки возникновения го-
родских коммун, которые докладчица видит прежде всего в необхо-
димости обеспечения города продовольствием за счет своего конта-
до, что и послужило, но ее мнению, основной причиной городской
экспансии. Отдельные положения доклада вызвали дискуссию
(в их числе вопрос о реальной возможности самообеспечения
итальянских городов уже в период зрелой коммуны, а также при-
знание исключительно прогрессивной их миссии в контадо, направ-
ленной, как считает автор, в первую очередь на освобождение
крестьян от личной зависимости). Об этом, в частности, говорила
и Л. А. Котельникова, приведшая ряд конкретных данных иного
характера из истории итальянских коммун. Большинство сделан-
ных докладов на заседании комиссии и выступлений в дискуссии
отразили стремление ее участников поставить на первое место
проблемы экономические и социальные, уделить внимание народ-
ным движениям в городах и окружающих их областях. Юридико-
институциональная трактовка проблемы встречалась в выступле-
ниях значительно реже.
На заседании Международной федерации обществ и институтов
по изучению культуры Возрождения темой обсуждения явилось
современное состояние исследований в области гуманизма и Ренес-
санса. Заслуживает упоминания обстоятельный доклад И. К. Мар-
голепа о наследии Эразма Роттердамского (вопросы библиографии
и историографии). С проблемами, которыми заняты советские
исследователи в области изучения Возрождения, собравшихся по-
знакомила Л. С. Чиколини.
Не обошли медиевистику и некоторые из так называемых
больших тем. Так, по теме «Образ других» большой доклад об
«образе других» в средневековой Западной Европе сделал извест-
ный французский медиевист традиционного направления, пред-
ставлявший на конгрессе Ватикан, Мишель Молла. По его мнению,
«другими» в средневековом обществе были: 1) «бедные», безотно-
сительно к их социальному и классовому положению; 2) «инако-
мыслящие», в том числе еретики и деклассированные «маргиналь-
ные» слои, которых ненавидели и боялись как потенциальных
бунтовщиков; 3) иноверцы, жившие в христианских странах и
4) иноверцы, жившие вне их. В докладе было немало интересных
частных наблюдений, однако полностью игнорировалась социаль-
ная сторона «образа других» в средние века. М. Молла ни слова
56
Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, Л. С. Чиколини
не сказал о том, что в рамках феодального общества чем дальше,
тем больше для крестьянина «образ других» ассоциировался с фео-
далом, для феодала — с крестьянином или мятежной городской
коммуной, для презираемых ремесленников — с городской верхуш-
кой и т. д. А ведь эти темы остро звучали в фольклоре, в средне-
вековой литературе, обычном праве и законодательстве.
Наконец, один из важных вопросов истории средних веков был
затронут и в тематике секции по методологии истории в связи с
изучением методологического наследия М. Вебера, которому на
конгрессе вообще было отведено непомерно большое место (два
дня заседаний) с явной целью противопоставить его К. Марксу
как более совершенный образец историка и социолога31. В докладе
Клауса Шрайнера (ФРГ) «Средневековый город в веберовском
анализе и значение западного рационализма» 32 М. Вебер восхва-
лялся за то, что он якобы первый увидел в средневековом городе
почву для развития европейского рационализма, что именно город
подготовил идею государственного гражданства и рождение «про-
тестантской этики», породившей капитализм. К. Шрайнер ставил
в заслугу М. Веберу также разработанную им типологию городов:
средневековых по сравнению с античными, североевропейских по
сравнению с южноевропейскими, «патрицианских» по сравнению
с «плебейскими», выделил города торговые, ремесленные, аграр-
ные. На эту типологию, по его мнению, опираются все современ-
ные урбанисты и она опровергает неверное, с его точки зрения,
мнение об идеально-типическом характере понятия «средневеко-
вый город» у М. Вебера.
К сожалению, на этом докладе не мог присутствовать пи один
из советских медиевистов. Поэтому критика его была высказана в
более общих выступлениях советских делегатов (А. Л. Нарочниц-
кий, В. В. Согрин, Г. С. Кучеренко, Е. С. Голубцова и др.).
Между тем при всех полезных сторонах типологии города, вы-
двинутой М. Вебером, нельзя не заметить, что разные типы средне-
вековых городов выделялись французскими да и немецкими урба-
нистами еще до М. Вебера, в конце XIX в., А. Пиренном и его
учениками в начале XX в. одновременно с М. Вебером. Точно так
же еще в XIX в. отмечалась роль городов как центров рациональ-
ного мышления и их «революционное» значение в развитии средне-
векового общества и происхождении буржуазии. Сближая в этом
вопросе взгляды М. Вебера и1 К. Маркса, Шрайнер не увидел глав-
ного различия между ними — того, что К. Маркс (и Ф. Энгельс)
считал основным среди факторов градообразования развитие эконо-
мики, а М. Вебер — военно-политические и идеологические процес-
сы, что, признавая прогрессивную роль городов в феодальном
обществе, основоположники марксизма настойчиво подчеркивали
31 Академик Тихвинский С. Л., Тишков В. А. Указ. соч. С. 16—17.
32 Rapports. Т. 1. Р. 95-106.
XVI Международный конгресс исторических наук
57
вместе с тем их феодальную природу, которая не только1 способ-
ствовала развитию капитализма, но иногда и тормозила его.
Наконец, влияние взглядов М. Вебера по этому вопросу на
современную урбанистику в докладе было явно преувеличено.
Наряду со сторонниками трактовки городов как фактора анти-
феодального. «революционного» во всех странах, в том числе капи-
талистических, имеются ученые, число которых все более возра-
стает, отвергающие непосредственную преемственность между
средневековым и капиталистическим городом, между бюргерством
и буржуазией, подчеркивающие средневековый характер старых
корпоративных городов даже в мануфактурный период развития
капитализма (в XVII, а отчасти в XVIII в.).
В целом освещение проблем медиевистики на конгрессе в
Штутгарте во многих отношениях представляло интерес. Некото-
рые из них рассматривались под новым углом зрения, например
пародные движения с точки зрепия их социального содержания
или проблема государства с точки зрения взаимоотношения власти
и авторитета. Впервые был по-новому для западной историографии
в типологическом плане поставлен вопрос об абсолютизме, уделено
значительное внимание социально-политическим предпосылкам
Реформации. Штутгартский конгресс показал, что проблемы «го-
род и деревня» и классовая сущность сословной монархии, давно
обсуждаемые в марксистской медиевистике, получают все более
широкое признание в западной историографии, в том числе и на
ее высших форумах. Все эти новые аспекты, иногда старой проб-
лематики, несомненно, показывают возросшее влияние марксист-
ской историографии на мировую историческую науку, а также
большой интерес к ней.
Тексты докладов советских ученых по истории средних веков
перед началом заседании участники разбирали в считанные мину-
ты, а устные доклады п выступления неизменно привлекали внима-
ние и порождали дискуссии.
Вместе с тем конгресс показал и непрекращаюгцееся противо-
борство между марксистским пониманием истории, ныне уже приз-
нанным как самостоятельное историографическое направление,
и разными течениями буржуазной исторической мысли, теми, кото-
рые выступают с традиционных политико-юридических позиций,
и теми неолиберальными, которые, молчаливо используя многие
положения марксистской исторической мысли, отвергают ее мето-
дологические принципы в целом.
Борьба продолжается и в некоторых вопросах даже обостряет-
ся. Ее успех для нас во многом будет зависеть от того, насколько
оперативно советские ученые смогут овладевать новыми методами
исторического исследования, в том числе и в медиевистике.
ГОСУДАРСТВО В ЕВРОПЕ В XIV—XVI ВВ.
Е. В. Гутнова
АНГЛИЙСКОЕ ФЕОДАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО
В XIV-XV вв.
Английская сословная монархия в XIV — XV вв. дает интерес-
ный пример сложности и противоречивости развития этой госу-
дарственной формы, переплетения в ней прогрессивных и рег-
рессивных моментов не только в Англии, но и в ряде других госу-
дарств Европы этого времени. Эта форма государства в основных
чертах сложилась в Англии к началу XIV в., что проявилось, во-
первых, в возникновении и постепенном усилении роли сословно-
представительного собрания — парламента (в нем были представ-
лены как светские и духовные магнаты, лично приглашенные ко-
ролем, так и представители от городов и графств). Одновременна
происходит перестройка всего аппарата управления в сторону его
большей централизации. Наряду с так называемым великим со-
ветом, или советом магнатов, который постепенно сливался с маг-
натской частью парламента, к этому времени возник и приобрел
влияние узкий, рабочий «королевский совет» из 20—30 человек.
В него наряду с отдельными представителями знати входило зна-
чительное число людей более низкого ранга из королевской адми-
нистрации. Члены совета обязывались при вступлении в него при-
носить присягу верности королю и интересам государства. К этому
времени выделилось и ведомство канцлера-хранителя королев-
ской печати, в котором было сосредоточено и все делопроизводство
исполнительных органов — короля и его совета.
К началу XIV в. закрепляется и сложившаяся в XIII в. систе-
ма центральных королевских судов: суд «Королевской скамьи» —
по наиболее тяжелым преступлениям, который сначала считался
высшим королевским судом, заседавшим в присутствии монарха
(coram rege), суд «Общих тяжб», разбиравший гражданские спо-
ры, а в конце XIII—XIV в. суд парламента, к которому постепен-
но перешли все наиболее серьезные, особенно государственные,
преступления как к высшему апелляционному суду. Вместе с тем
он приобрел и положение высшего королевского суда. Эта система
королевских судов дополнялась их выездными сессиями различно-
го типа: «общими объездами» и более специальными выездными
сессиями — по уголовным преступлениям, по «освобождению тю-
рем», когда судебная комиссия «чистила» тюрьмы от лиц, сидев-
ших там без приговора или невинно осужденных. Действовали и
ассизные выездные сессии, вершившие юрисдикцию по граждан-
ским искам, а также сессии, разбиравшие дела о нарушителях мира.
Английское государство в XIV—XV вв.
59
Главными и полномочными представителями центральной влас-
ти на местах были шерифы (в графствах) и бейлифы (в сотнях).
Им принадлежала судебная, военная, административная власть,
которой они полностью подчинили старые, восходящие еще к
англосаксонскому периоду органы местного самоуправления (соб-
рания сотен и графств) *.
Благодаря систематической проверке иммунитетных прав круп-
ных феодалов, проводившейся Эдуардом I, их судебная власть
была сильно урезана. Лишь немногие из них сохранили высшую
юрисдикцию. Большинство, не говоря уже о мелких вотчинниках,
располагало лишь низшей юрисдикцией в отношении своих зави-
симых держателей (манориальные суды) и свободных вассалов
(«свободная курия», или «баронская курия»). Некоторые пользо-
вались правом низшей уголовной юрисдикции в пределах своих
владений и их частей или целой сотни 2.
Оформились и учреждения финансового ведомства. Большое
казначейство — «Палата шахматной доски» — во главе с главным
казначеем в конце XIII — начале XIV в. выделило из своего со-
става «малое казначейство», или «камеру», во главе с камерарием,
которое сосредоточило в своих руках управление и получение до-
ходов с королевских доменов, лесных заповедников, от феодаль-
ных платежей вассалов короля и других поступлений, следуемых
ему лично. В начале XIV в. рядом с «камерой» возник так назы-
ваемый «королевский гардероб» (первоначально сокровищница
королевского двора), постепенно сосредоточивший в своих руках
все управление этим двором и его финансами за счет поступлений,
которые шли в «камеру», а позднее и ряда новых — специально
предназначенных для «гардероба». Государственная централиза-
ция коснулась и налоговой системы. Сеньориальные традиционные
доходы короля резко сократились к началу XIV’ в. Главными источ-
никами доходов короны все более становятся общегосударствен-
ные прямые налоги на движимость со всех его подданных (в виде
1/10. 1/15. 1/20. 1/30 и т. д. ее стоимости) и косвенные налоги.
Главным из них была «новая пошлина», или «малетот»,— повы-
шенные экспортные и импортные пошлины, установленные коро-
лем в 1303 г. сверх «старой», сравнительно невысокой пошлины,
которая стала постоянной по разрешению парламента еще в
1275 г.
Существенные изменения произошли к началу XIV в. и в орга-
низации войска. Старое, основанное па вассально-ленных позе-
мельных связях феодальное ополчение теряет свое значение. Оно
созывается с начала XIV в. все реже и обычно заменяется денеж-
1 Подробнее об этом см.: Гутнова Е. В. Возникновение английского пар-
ламента. М., 1960. Гл. I. VI.
1 Гутнова Е. В. К вопросу об иммунитете в Англии XIII в.//СВ. 19э1.
Вып. 3. С. 103-125.
60
Е. В. Гутнова
ным сбором с военнообязанных — «щитовыми деньгами», которые
тоже постепенно отмирают. Главные силы армии составляла те-
перь рыцарская конница, нанимаемая королем за счет щитовых
денег и других налогов, и пехота, комплектовавшаяся в графствах
с помощью своего рода рекрутских наборов по разверстке из цент-
ра, из числа свободных крестьян, обязанных иметь оружие опреде-
ленной стоимости (в зависимости от их дохода). Эти пехотинцы
служили тоже за плату. Зарождалась подчиненная королю наем-
ная армия 3.
Формирование сословной монархии означало перестройку сеньо-
риальной системы власти в публичную. Оно отражало переход, хотя
и далеко не полный, политической власти из рук господствующего
класса в руки стоявшего над обществом государства. Социальные
предпосылки этих изменений в Англии имели свои особенности.
Помимо развития товарно-денежных связей, возникновения,
а затем и роста экономического и политического влияния городов,
нарастания классовой борьбы, как и в других странах Европы,,
в Англии XII—XIII вв. были и другие факторы, ускорившие здесь,
процесс централизации: незначительные размеры страны, сплоче-
ние норманнов-завоевателей в XI—XII вв. вокруг короля, чтобы
держать в повиновении местное англосаксонское население, а на
более позднем этапе — более глубокие, чем в других странах, про-
тиворечия внутри господствующего класса, между баронством и ры-
царством, не только политические, но и экономические и социаль-
ные. Первые в этот период выступали как оплот домепиального вот-
чинного хозяйства, барщины, личной зависимости крестьян. Вто-
рые стояли во главе широкого слоя мелких вотчинников, не вед-
ших, как правило, значительного домепиального хозяйства, жив-
ших за счет главным образом денежной ренты немногочисленных
вилланов и преобладавших на их землях свободных держателей.
И те и другие были связаны с рынком. Но крупные феодалы, про-
давая свою продукцию, вели производство на натуральной основе;
мелкие вотчинники были более широко и повседневно втянуты в то-
варно-денежные отношения 4. Обе эти группы феодалов были за-
интересованы в усилении централизованной власти, но по-разному.
Бароны нуждались в ней, чтобы держать в повиновении все время
неспокойных вилланов, с которыми все чаще не могли справлять-
ся своими средствами принуждения. Мелкие вотчиппики во главе
с рыцарями ждали от сильной власти сохранения мира в стране,
3 Подробнее об этих сторонах организации управления см.: Гутнова Е. В.
Возникновение английского парламента. Гл. I; см. также: Tout Т. F.
Chapters in the Administrative History of Medivial England. Manchester,
1920—1929. Vol. 1—2: Morris J. E. The Welsh Wars of Edward I. L., 1901;
Bamsay of Bam J. H. A History of the Revenues of the Kings of England
1066-1399. Oxford, 1925. Vol. 1.
* Косминский E. А. Исследования по аграрной истории Англии в XIII в.
М., 1947. Гл. VII.
Английское государство в XIV—XV вв.
61
необходимого для развития рынка, защиты от феодальных смут.
Их позиции в экономике и политике сближали их с горожанами.
Своеобразный союз между ними, закрепленный в составе и струк-
туре парламента, где они заседали вместе под собирательным на-
званием «общин» (commons, coinmunitates), стал важным допол-
нительным фактором централизации Англии, с которым вынужде-
ны были считаться и магнаты и король.
Политическая система, сложившаяся в Англии к началу XIV в.,
с формально-юридической стороны не претерпела в XIV—XV вв.
существенных изменении и, казалось бы, все более усовершенство-
валась. Однако в действительности она претерпела в это время не-
малые изменения, отразившие сдвиги, происходившие в XIV —
XV вв. в соотношении социальных сил. Как известно, сдвиги эти
трактуются очень по-разному. Сторонники теории экономического
«кризиса» или «кризиса феодализма» видят в Европе, и в частно-
сти в Англии, этих столетий одни лишь явления упадка '.Советские
ученые, а теперь и многие ученые на Западе, напротив, признают
прогресс в экономике и социальных отношениях в этот период5 6. Не
вдаваясь в эти многолетние споры, кратко суммируем наш взгляд
на эту проблему 7- Характерными чертами экономической и соци-
альной эволюции Англии XIV—XV вв. мы считаем, во-первых,
упадок домеииалыюп вотчины, основанной на подневольном тру-
де вилланов, приведший к падению доходов магнатов; во-вторых,
их стремление сохранить и даже увеличить эти доходы за счет не-
редко удачных в XIV в. попыток сеньориальпой реакции, рабочего
законодательства 8, а также приобретения новых земель как в Ан-
глии, так и в завоеванных частях Франции и складывания в стране
огромных компактных земельных владений — герцогств (палатина-
тов), которых Англия ранее не знала. Рост землевладения магна-
тов, с одной стороны, восполнял падение ренты количеством ее
плательщиков-держателей, с другой — повышал политический пре-
стиж феодалов и на местах и в центре, а также и размеры судеб-
5 Postan М. The Economic Foundations of Medieval Society//IX Congress
International de sciences historiques in Paris: Rapports. !’., 1950; Cam-
bridge Economic History. Cambridge, 1966. Vol. 1. Ch. 7; Miller E.,
Hatcher Jh. Medieval England: Rural Society and Economic Change. L.,
1978; Hilton R .1. Crisis of Feodalism // Past and Present. 1978. N 80.
6 Косминский E. А. Были ли XIV—XV вв. временем упадка европейской
экономики//СВ. 1958. Вып. X: Барг М. А. О так называемом «кризисе
феодализма» в XIV —XV вв. // ВИ. 1960. № 8; Чистозвонов А. Н.,
Барг М. А. Итоги исторического процесса в Западной Европе XIV—
XV вв. // Проблемы генезиса капитализма. М., 1978.
7 Подробно см.: Гутнова Е. Б. Влияние экономической эволюции на из-
менения в социальной иерархии в Англии XIV—XV вв. / /СВ. 1983.
Вып. 46. С. 27—52. В статье приведена обширная библиография по
этому периоду.
8 Holmes G. The Estates of Higher Nobility in Fourteenth Century England.
Cambridge, 1957. P. 40-57; Hilton R. The Decline of Serfdown in Me-
dieval England. N. Y., 1969. P. 36.
62
Е. В Гутнова
ных и других сеньориальных доходов 9 * *. Одним из средств поднять
материальное благополучие магнатов стала Столетняя война, нача-
тая и продолжавшаяся при их активной поддержке. Доходы от
полученных на континенте земель, огромные выкупы за пленных,
прямой грабеж, подарки и награды королей за успехи в войне —
все это поддерживало экономическое благосостояние крупных фео-
далов *°. Эти могущественные люди и в мирные периоды переноси-
ли свои разбойничьи привычки в Англию, терроризируя своих ме-
нее влиятельных соотечественников. С начала XIV в. военные от-
ряды, во главе которых магнаты часто стояли на войне, стали ком-
плектоваться по новой системе: военная служба их вассалов за
земельный феод сменилась сначала службой за денежный доход с
феода, остававшегося в руках сеньора (фьеф-репта), а с конца
XIV в.— службой по денежному контракту, который уже никак
не связывал вассала с землей. Поэтому свиты, или «ливреи», круп-
ных феодалов, состоявшие из наиболее авантюристических, не
связанных с хозяйством, обычно мелких феодалов или младших
сыновей дворянских семей, во всем зависели от своего сеньора-
нанимателя. Так, с деградацией домениальной вотчины феодаль-
ная аристократия не только не уходит с социально-политической
сцены, но, напротив, вновь усиливает свои политические позиции ".
В-третьих, характерной чертой социально-экономического раз-
вития этих столетий были подъем и укрепление крестьянского сек-
тора экономики, рост благосостояния крестьянства, улучшение его
социально-правового статуса (постепенное освобождение от личной
зависимости), укрепление прав крестьян на надел. Этот процесс
начался еще до восстания 1381 г., по тогда замедлялся отсутстви-
ем у значительной части крестьян (вилланов) личной свободы, что
мешало экономическому прогрессу крестьянства как класса и вы-
зывало крайнее обострение классовой борьбы. После ее кульмина-
ционного взрыва в 1381 г. путы вилланства к началу XV в. уходят
в прошлое, хозяйственная инициатива крестьян расширяется, их
9 McFarlane К. В The Nobility of Later Medieval England. Oxford, 1973.
P. 40. 49-51. 53-58. 136-141’; Denholm Young K. The Country Gentry
in the Fourteenth Century. Oxford, 1969. P. 5-7; Писарев Ю. И. Место
служилого рыцарства в социально-политической жизни Англии XIV в.//
СВ. 1973. Вып. 37. С. 99-125; Он же. К вопросу о борьбе крупных и
мелких феодалов за землю и рабочие руки в Англии XIV в.//Идейно-
политическая борьба в средневековом обществе. М„ 1984. С. 92—97;
Барг М. А.. Авдеева К. Д. Дворянское землевладение в Англии XIV в.//
СВ. 1981. Вып. 44; Гутнова Е. В. Влияние экономической эволюции...
С. 32-33; Lander J. R. Conflict and Stability in Fifteenth Century England.
L„ 1969. P. 31-34; Idem. Government and Community. England, 1450-
1509. Cambridge (Mass.), 1980. P. 11-15, 48-46.
‘° McFarlane К. B. The Nobility... P. 19-40.
** Писарев Ю. И. Место служилого рыцарства... С. 93-94; Lyon В. D.
From Fief to Indenture. Cambridge; Harward, 1957; Powicke M. Military
Obligations in Medieval England. Oxford, 1962; McFarlane К. B. Bastard
Feudalism // BJHB. 1945. Vol. 20. N 61; etc.
Английское государство в XIV—XV вв.
63
рыночные связи крепнут, в XV в. они вытесняют с сельскохозяйст-
венного рынка крупных феодалов 12 13 14. Теперь главной помехой для
их деятельности становится не сеньориальная эксплуатация,
а государственная — налоговый гнет, злоупотребления королевской
администрации и особенно бесчинства феодальных клик. На этой
почве крестьянство, теперь в основном свободное, сближается с
блоком мелких феодалов и горожан, а их классовая борьба все ча-
ще в XV в. сливается с политическими выступлениями этого блока
в пестрых по составу многосословных восстаниях ,3.
Для экономики рассматриваемого периода было характерно и
то, что значительная и наиболее передовая часть мелких и сред-
них феодалов предпочитает и в XIV в., особенно же в XV в., вой-
не и бандитизму мирную хозяйственную деятельность. Эта группа
феодалов, получившая уже в конце XIV в. собирательное имя
«джентри», была связана с так называемой «новой вотчиной», воз-
никающей с начала XIV в. Такие вотчины нового типа продолжа-
ли вести домениальное хозяйство, основанное на наемном труде,
сочетали зерновое производство с товарным скотоводством, эксп-
луатацией мельниц, солодовен, маслобоен и других предприятий
такого рода. В массе своей джентри, как и многие мелкие вотчин-
ники XIII в., были заинтересованы в сохранении сильной централь-
ной власти, при условии некоторого ограничения произвола коро-
лей и их коррумпированного аппарата “.
Наконец, сходную позицию занимало и большинство городов.
Вопреки мнению сторонников теории экономического кризиса, и в
XIV в. и XV в. города в целом не переживали упадка. Хирели
лишь некоторые старые города (Винчестер, Глостер. Честер, Йорк),
но процветали другие, особенно связанные с сукноделием (Ковен-
три, Экзетер. Сольсбери, Тотнес), и, конечно, крупные центры —
Лондон, Бристоль. Норидж; росло количество новых мелких город-
12 Эта мысль, впервые высказанная еще М. М. Ковалевским в его работе
«Общественный строй Англии в конце средних веков» (М_. 1880), те-
перь находит подтверждение в трудах ряда историков. См.: Lander J. R.
Conflict and Stability... P. 172—174; McFarlane К. B. The nobility...
P. 102-121: Писарев Ю. И. Магнаты и корона в Англии XIV в.//СВ.
1980. Вып. 43. С. 78-104. См. подробнее: Гутнова Е. В. Влияние эконо-
мической эволюции... С. 35-37. 40-43; Mothes G. England im Umbruch.
Weimar, 1983. S. 175-181; Dyer Chr. The Social and Economic Background
to the Rural Bevolt 1381//The English Bising of 1381. Cambridge; Lon-
don; New York, 1984. P. 19-36.
13 Гутнова E. В. Классовая борьба и общественное сознание крестьянства
в средневековой Западной Европе. М., 1984. С. 182—191.
14 Ульянов Ю. Р. Образование и эволюция структуры майора Стонор в
XIV—XV вв.//СВ. 1971. Вып. 34; 1972. Вып. 35; Он же. Образование
и структура маноров Биртон и Сток в XIV в. // СВ. 1978. Вып. 43; Он же.
Рост нового дворинства в Англии в XV в.: (По материалам «The Paston’s
Letters»)//Из истории средневековой Европы (X—XVII вв.). М., 1957;
Mothes G. Op. cit. S. 181-200; Mingay G. E. The Gentry: The Rise and
Fall of a Ruling class. L.; N. Y., 1976. P. 1-5.
64
Е. В. Гутнова
ков, которые значительно расширяли сеть местных рынков и все
активнее вовлекали в них деревню*5. Внутри городов, особенно
более крупных, развивается торговый капитал, ранее всего (уже в
XIV в.) в экспортной торговле, в XV в. пытавшийся подчинить
себе отдельные отрасли производства. Однако даже в крупных го-
родах цехи сохраняли еще большое влияние не только в XIV, но
даже и в XV в. И хотя «старшие» цехи (например, «ливрейные
компании» в Лондоне) тесно срастались в это время с купеческой
верхушкой, во многих городах еще шла борьба цехов с этой вер-
хушкой за политическое влияние в городском управлении ,в.
Нужно также иметь в виду, что XIV и XV вв. в Англии были
временем крайнего обострения классовой борьбы в деревне, соци-
альных конфликтов в городах, которые оказывали большое воздей-
ствие на развитие государства. Многообразные формы крестьян-
ской антифеодальной борьбы с ее кульминацией в восстании
1381 г., так же как и состояние войны с Францией, до поры до
времени привязывали магнатов к трону, ослабляя их сепаратизм
или олигархические устремления. В XV в., когда крестьянская
борьба приняла новое, в основном политическое направление,
а война, несмотря на краткие успехи 1415—1422 гг. становилась
все более безнадежной для Англии, могущественная еще феодаль-
ная аристократия все меньше стала считаться с центральной вла-
стью, все чаще делая ее игрушкой в своих руках 15 * 17.
Таким образом, социально-экономическое развитие Англии в
XIV—XV вв. носило противоречивый характер. Силы реакции, во-
площенные в феодальной аристократии и в их авантюристических
сподвижниках из низших слоев феодалов, выступали против уси-
ления центральной власти — менее явно в XIV, более открыто в
XV в. Джентри, горожане и все растущая часть освобождавшегося
крестьянства отстаивала сложившуюся систему управления, бо-
рясь лишь за ее улучшение, рационализацию, дешевизну (против
роста налогов), т. е. занимали более прогрессивные позиции.
Несмотря на видимый рост могущества аристократии, XIV—
XV вв. в Англии нельзя считать временем экономического и со-
циального регресса. Это был скорее период экономического прог-
15 Lander J. В. Conflict... Р. 39-40; Idem. Government and Community...
P. 17-23; Butcher A. F. English Urban Society and the Revolt of 1381 //
The English Rising of 1381. P. 86-89; Репина Л. П. Сословие горожан
и феодальное государство в Англии XIV в. М., 1979. С. 24—50.
*• Репина Л. П. Указ. соч. С. 51—84. 107—134; Яброва М. М. Зарождение
раннекапиталистических отношений в английском городе. Саратов, 1983.
С. 34—53. 137—189; Lander I. В. Government and Community... Р. 24—32;
Dobson В. В. The Rising in York, Beverly and Scarborough, 1380-1381//
The English Rising of 1381. P. 112-142.
17 Конечно, известную роль играли здесь и личные качества королей:
при более слабых (Эдуард II, Генрих VI) своеволие магнатов прояв-
лялось особенно сильно. Однако более глубокие основы этого явления
лежали в эволюции самой верхушки господствующего класса.
Английское государство в XIV—XV вв.
65
ресса, в частности в развитии товарно-денежных отношений, росте
производительности труда, интенсификации прозводства. На пу-
ти его стояли еще достаточно могущественные силы реакции. Но и
силы прогресса были еще очень далеки от капиталистических от-
ношений не только в XIV в., но еще и в середине XV в.18 Они
боролись лишь за внутриформационную перестройку феодальной
системы, за ее спасение с помощью приспособления этой системы к
новым условиям высокого уровня товарно-денежных отношений,
личной свободы основной массы крестьянства, против паразитиче-
ского бандитизма феодальных клик.
Эта борьба сил реакции и прогресса отражалась в изменениях
структуры политической власти, которые постепенно происходили
в Англии.
В XIV в. феодальная аристократия редко решалась на откры-
тые восстания против короля. Опыт XIII в. научил ее действовать
против центральной власти по возможности при поддержке блока
мелких феодалов и бюргерства — так называемых «общин», а для
этого выставлять себя защитниками всего народа, скрывая свои
олигархические цели. Так действовали лорды-ордейнеры в 1308—
1312 гг. против Эдуарда II, Мортимер и королева Изабелла в 1327 г.
при низложении этого короля, лорды-апеллянты против Ричарда II
в 1388 г. и при его низложении в 1399 г. Когда же магнаты пыта-
лись действовать без этой личины (например, Томас Ланкастер-
ский в 1316—1322 гг.), королю, даже такому бездарному, как
Эдуард II, удавалось оторвать от них «общины» ценой некоторых
уступок и легко справиться с баронами (например, в 1322 г.).
В результате конфликты между баронами и королем в XIV в.
чаще происходили в парламенте, чем за его пределами, что способ-
ствовало росту общего влияния этого учреждения. В первой по-
ловине XIV в. лорды и «общины» обычно действовали сообща и
часто выдвигали общие лозунги. Наиболее популярным был лозунг,
что король «должен жить за свой счет» (т. е. за счет своих доме-
нов), не отягощая своих подданных налогами,в, а также беско-
нечные требования о прекращении королевских бесплатных захва-
тов пищевых продуктов и фуража, постоев королевских админист-
раторов и военных отрядов, злоупотреблений королевских должно-
стных лиц, без конца повторявшиеся в парламентских петициях
этого времениао.
*• Мы не можем согласиться в этом вопросе с Г. Мотес (Mothes G. Op. cit.
S. 233-238, 239-242) и M. М. Ябровой (Указ. соч. С. 3-12, 227-229).
** Harris G. L. King Parliament and Public Finance in Medieval England
to 1369. Oxford, 1975. P. 160—185; Rotuli parliamentorum. L. 1832. Vol. 2.
P. 66.
» Harris G. L. Op. cit. Ch. X, XI, XII, XIII, XV, XVI, XVIII; Wilkinson B.
Constitutional History of Medieval England, 1216—1399. London; New
York; Toronto, 1958. Vol. 2. P. 338-339.
3 Средние века, в. 50
66
Е. В. Гутнова
В сложившейся ситуации рыцарско-бюргерский блок осознавал
свое растущее значение и также пытался играть на конфликтах
между королем и баронами с целью укрепления парламента, а в
нем — влияния «общин». Наконец, и короли в XIV в. предпочитали
разрешать возникавшие политические конфликты на парламент-
ской арене. В результате значение парламента в XIV в. неуклонно
возрастало. Еще в 1297 г. он получил право разрешать прямые на-
логи на движимость; в XIV в. парламент упорно стремился рас-
пространить это право и на другие налоги, в частности связанные
с королевской прерогативой феодальные вспомоществования раз-
ного рода, домениальные доходы и др.21 Наиболее острая борьба,
протекавшая в форме парламентских кризисов, развернулась вок-
руг произвольного взимания королем повышенных пошлин на экс-
портные и импортные товары — «малетота», которое он считал своей
прерогативой. Однако в XIV в. королевская власть наталкивалась
в этом вопросе на постоянную оппозицию всего парламента
(1339, 1343, 1346, 1348, 1351 гг.). До 1340 г. парламент добивался
вообще ликвидации «малетота», невыгодного и баронам и «общи-
нам». Чтобы избежать конфликтов в парламенте, короли пытались
получить санкции на этот побор на специально созываемых конфе-
ренциях купцов, монополизировавших экспорт и импорт. Но с на-
чала 40-х годов парламент стал выдвигать более реалистическое
требование — контроля за размерами и условиями сбора пошлины.
После долгой борьбы в 1353 г. он получил де-факто право вотиро-
вать этот побор (закрепленное юридически в 1362 г.), который они
за то признали законным и постоянным 22. Еще раньше, в 1340 г.,
король согласился облагать и свои домены только по решению пар-
ламента 23.
Расширение финансовых полномочий парламента в XIV в.
стимулировалось Столетней войной. И лорды и «общины» до конца
века были заинтересованы в ней и сравнительно легко вотировали
субсидии на войну, правда обусловливая их все чаще какими-либо
требованиями. Нуждаясь в деньгах, правительство нередко согла-
шалось на них. Это способствовало развитию законодательных
функций сословного собрания. Еще Йоркский статут 1322 г.
установил, что все дела, «касающиеся положения нашего сеньора
короля» и «положения государства и народа, должны обсуждаться,
получать согласие и приниматься в парламенте нашего господина
короля и с согласия прелатов, графов, баронов и общины королев-
ства» 2‘.
В 30-е и 40-е годы XIV в. парламент неоднократно выступал с
петициями, вынуждавшими правительство принимать новые по-
21 Harris G. L. Op. cit. Р. 376—419.
22 Ibid. Р. 420-449; Репина Л. П. Указ. соч. С. 107-135.
25 Wilkinson В. Op. cit. Vol. 2. Р. 338.
21 Lapsley G. Т. Crown, Community and Parliament in the Later Middle
Ages. Oxford, 1951. P. 153-154.
Английское государство в XIV—XV вв.
67
становления. После 1360 г. (мира в Бретиньи) оно, хотя поменьше
нуждалось в деньгах, уже не могло просто нарушить эту сложив-
шуюся за годы войны традицию, тогда как требовательность пар-
ламентов в этом вопросе не уменьшилась. Парламент все чаще до-
бивался издания выгодных ему законов и ордонансов.
По мере роста политической роли парламента центр тяжести
его активности все более перемещался в сторону представителей
рыцарско-бюргерского блока. В анонимном трактате «О порядке
ведения парламента», который датируется 1321 г.25, термин «общи-
на» широко используется задолго до официального образования
палаты общин. При этом в трактате настойчиво подчеркивается
преобладающая политическая роль «общин» в парламенте по срав-
нению с лордами. Автор его пишет, что в любом деле, рассматри-
ваемом в парламенте, представители городов и два рыцаря, явив-
шиеся в парламент от графств, «имеют более веский голос в согла-
сии и возражении, чем самый могущественный граф» 26. Поэтому
«король может держать парламент с общиной своего королевства
в отсутствие епископов, графов и баронов, если они были вызваны
в парламент», хотя бы ни один из них не явился. И напротив,
«парламент не может состояться вовсе», если «общины» не захо-
тели явиться, хотя бы явились все вызванные магнаты. В совре-
менной английской литературе трактат «О порядке...» рассмат-
ривается как «технический документ», отражавший в целом ре-
альные тенденции в развитии парламента27. В начале 40-х годов
«общины» официально объединяются в отдельную нижнюю пала-
ту парламента — палату общин. С этого времени наиболее важ-
ные функции этого сословного собрания (кроме судебных) кон-
центрируются в этой палате. Еще до этого, с 1327 г., именно
«общины» одни должны были в первую очередь давать согласие
на субсидии. В 1340 г. это их право было официально санкцио-
нировано королевским статутом; в 1362 г. палата общин получила
исключительное право утверждать пошлины на шерсть и другие
товары. Постепенно в XIV в. она приобрела и право законода-
тельной инициативы: новые законы принимаются почти всегда
по ее петициям — «биллям»; за палатой лордов оставляется право
лишь санкционировать и изменять текст этих петиций, которые
эта санкция и подпись короля превращала в статут 2“. Статуты,
изданные без согласия палаты общин, все чаще лишаются прак-
тической силы. Во второй половине XIV в. важнейшие конф-
ликты между королем и парламентом разыгрываются именно в
палате общин (хотя фактически провоцируются нередко лорда-
“ Harris G. L. Op. cit. Р. 81; Wilkinson В. The Constitutional History of
England. L„ 1963. Vol. 3. P. 324-328.
** Цит. по kh.: Wilkinson B. Op. cit. Vol. 3. P. 356—357.
" Harris G. L. Op. cit. P. 82.
“ McKizack M. The Fourteenth Century, 1308—1399. Oxford, 1959, P. 194—
195.
3*
68
Е. В. Гутнова
ми). Нижняя палата получает право иметь своего председателя —
спикера, который должен выступать от ее имени. В 1376 г. в «Доб-
ром парламенте» впервые с антиправительственной петицией вы-
ступил спикер палаты общин Питер де ла Мар29. Нижняя палата
парламента становится главным инициатором издания статутов о
рабочих, играет решающую роль в антикрестьянских мероприя-
тиях парламента и правительства в 1381, 1382, 1388 гг. и др.
Однако в этот период обе палаты парламента еще тесно сотруд-
ничают между собой. Выступления и петиции палаты общин не-
редко инспирируются палатой лордов или опираются па ее согла-
сие. Конфликты парламента с королем носят преимущественно
легальный характер.
В XV в. усиление палаты общин внутри парламента продол-
жается. В 1414 г. она потребовала, чтобы ни один закон не при-
нимался без ее согласия, и хотя не сразу, но получила это право ”.
При Генрихе VI палате лордов и королю было запрещено вносить
добавления и изменения в билли палаты общин при их превраще-
нии в статуты. В первой половине XV в. «общины» часто высту-
пают самостоятельно, и даже вопреки воле палаты лордов, короля
и его совета. Неустойчивое равновесие внутри парламента все бо-
лее нарушается, так как политические позиции «общин» и магна-
тов все более расходятся: джентри и горожане выступают против
бесчинств крупных феодалов и их засилья в органах управления
в центре и на местах, против расточительства магнатов и двора,
против безнадежной после 1430 г. войны. Крепко усвоенная «об-
щинами» идея, что король должен «жить за свой счет», имея
большой домен, все чаще звучит в палате общин и сопровождается
требованием возврата в домен (редукции) раздаренных ранее
королями земель. Между тем лорды теперь отказываются от этих
старых требований, осуществление которых грозит им сокраще-
нием дарованных королем владений. В парламенте 1449 г. палата
общин обусловила разрешение очередного налога на движимость
проведением редукции. На весеннем парламенте 1450 г. палата
общин обвинила в измене фактического главу государства графа
Суффолка.
Когда Генрих VI, чтобы избавить графа от казни, отправил его
в Кале, сторонники оппозиции захватили в море его корабль и
2 мая казнили его в Дувре. В ходе этого конфликта палате уда-
лось, наконец, добиться издания в мае 1450 г. «Акта о возвраще-
нии земель» (королю) ”. Действия палаты общин на этом парла-
менте явились непосредственным прологом к восстанию Кэда, ко-
торое началось 31 мая и выдвинуло программу, близкую к той,
2» Rotuli parliamentorum. L. 1832. Vol. 3. P. 320—330 (описание заседаний
«Доброго парламента»).
,0 Mayer г A. R. England in the Later Middle Ages. L., 1965. P. 123—124
’* Lander J. R. Conflict and Stability... P. 71—72.
Английское государство в XIV-XV вв.
69
которая прозвучала на парламенте в начале месяца 32. И> это неу-
дивительно, так как руководили восстанием джентри и жители
городов, хотя основной силой восстания были крестьяне. Одним из
требований восставших было привлечение к управлению королевст-
вом Ричарда Йорка, положившее начало борьбе за власть между
Ланкастерами и Йорками. На парламенте в ноябре 1450 г. палата
общин пожаловалась, что «Акт о возврате земель» выполняется
плохо, и добилась более эффективного постановления о возвраще-
нии короне всех земель и доходов, отчужденных с 1437 г.33
Однако чем более самостоятельной и активной становилась па-
лата общин, тем больше уменьшалось политическое значение па-
латы лордов. Магнаты, как светские, так и духовные, в XV в.
гораздо менее, чем в XIV в., ценили свою привилегию пэрства,
чувствовали себя в парламенте неуютно. Не более Уз, а часто
только половина или даже *'/з приглашаемых лордов (менее 40
человек) являлись в парламент 3‘. «Общинам» в этих условиях
легче было действовать самостоятельно. Но общий престиж
парламента как представительства всех свободных сословий в
XV в. постепенно падал. Сужение социальной базы парламента
происходило в XV в. и снизу: согласно статуту 1429 г., прини-
мать участие в выборах в парламент могли только свободные
держатели с доходом не ниже 40 шилл. (2 ф.) в год35, т. е. от
участия в выборах устранялись не только копигольдеры и сво-
бодная беднота, но и часть среднего свободного крестьянства.
В этих ограничениях «снизу» отчетливо проявилась классовая
природа английской сословной монархии, и в частности палаты
общин. Заседавшие в ней джентри и горожане в период непре-
рывных крестьянских волнений и лоллардистских мятежей кон-
ца XIV — начала XV в. боялись доверять выборы в палату соб-
раниям с широким участием крестьян.
Потеряв интерес к палате лордов, магнаты отнюдь не хотели
отказаться от политического влияния в стране. Они довольно ус-
пешно осуществляли его через другие каналы: с начала XIV в.
они постепенно овладевали местным управлением и местными
судами. Формально судебная и административная система на ме-
стах изменилась мало. Но фактически она постепенно теряла свое
значение проводника влияния центральной власти. Магнаты в
этот период вновь расширяют свои иммунитетные права, особен-
но в палатинатах. Их владения изымаются из-под действия обще-
государственных судов. Это давало им возможность успешно вне-
дряться в местные и выездные сессии центральных судов. Одним
из главных средств для этого служил оформлявшийся в XIV в.
32 Ibid. Р. 72-73; Гутнова Е. В. Классовая борьба и общественное созна-
ние... С. 185-189.
” Lander J. R. Conflict and Stability... P. 74—75.
’* Jacob E. F. The Fifteenth Century. Oxford, 1961. P. 406.
** Lander J. R. The Givernment and Community... P. 54—55.
70
Е. В. Гутнова
институт мировых судей (до 60-х годов они назывались «храни-
тели мира»). К ним постепенно перешли основные судебные пол-
номочия, ранее осуществлявшиеся судами сотен и графств и раз-
ными разъездными судами из центра 36. Первоначально функции
мировых судей выполняли представители наиболее влиятельных
джентри, которые имели целью обуздать своевольных крупных
феодалов. Но очень скоро эту важную должность все чаще стали
занимать крупнейшие магнаты графства или их ставленники,
получавшие таким образом полную власть на местах37. Сессии
мировых судей постепенно вытесняют (без формальной их отме-
ны) королевские общие и более частные судебные объезды, как бы
включая их в сферу своей деятельности. Мировые судьи сводят
на нет и роль шерифов и других слуг короля на местах. В 1461 г.
особым статутом (т. е. с согласия парламента) было окончательно
ликвидировано право шерифов на юрисдикцию. Такая аристокра-
тизация всей местной судебной и административной системы соз-
дает благоприятные условия для самоуправства и бесчинств круп-
ных феодалов и их людей в графствах. Даже наказанные за пра-
вонарушения, они при содействии своих сеньоров или за деньги
легко получают «прощение» короля, а порой и назначение на го-
сударственную должность. Грань между бандитом-феодалом и
блюстителем порядка в графствах часто оказывается очень зыб-
кой38. Магнаты активно внедряются и в центральные органы
управления. Эдуард III (1327—1377) в отличие от своего отца и
деда широко привлекает их не только к своему двору, но и в
королевский совет, назначает на высшие должности, прислуши-
вается к их рекомендациям. В ходе Столетней войны к ним все
больше переходят командные посты в армии, которая в значитель-
ной мере комплектуется теперь за счет их военных свит. Это по-
вышает политический престиж магнатов и во внутренних делах,
усиливает их фактическое всевластие в сельской Англии. Попыт-
ки Ричарда II в 1389—1399 гг. изменить ситуацию и обуздать ба-
ронов, ограничить их роль хотя бы в центральном управлении за-
кончились, как известно, низложением короля в 1399 г.
Новая династия Ланкастеров, возведенная на престол мятеж-
ными баронами, вынуждена была считаться с ними еще больше,
чем Плантагенеты. При них еще более усилилось влияние маг-
натских групп при дворе. Составляя около ’/» королевского со-
вета они участвовали (часто без других советников) в решении
наиболее важных политических вопросов3’. Теперь они, в том
” Harding A. The Revolt Aagainst the Justices//The English Rising of 1381.
P. 182-183.
” Писарев Ю. И. Магнаты и корона в Англии XIV в.; Lander J. R. Con-
flict... Р. 162-170.
” Lander J. R. Government and Community... P. 52—53.
38 Басовская H. И. Столетняя война 1337—1453. M., 1985. С. 85, 86—87,
135-137; Lander J. R. Conflict and Stability... P. 62-63.
Английское государство в XIV—XV вв.
71
числе прелаты, пополняют ряды высшей королевской админист-
рации, наводняют королевский двор. Под их нажимом Ланкасте-
ры возобновляют в 1415 г. уже непопулярную в стране войну и
продолжают ее даже тогда, когда терпят поражение за пораже-
нием.
Пренебрегая участием в палате лордов, магнаты с начала
XV в. пытаются влиять на парламент, протаскивая под нажимом
в графствах в палату общин своих ставленников — членов своих
свит, сеньориальных администраторов, «клиентов». С этой целью
они вмешиваются в выборы в городах и графствах, нередко при-
меняя прямое насилие. Избранные таким образом представители
«общин» действуют в парламенте в интересах магнатских клик,
превращая его порой в арену военных столкновений. Спикеры
палаты общин все чаще выбираются из магнатских ставленников.
В XV в., особенно во второй его половине, не менее */s членов
палаты общин составляли эти депутаты — ставленники магнатов10.
С другой стороны, давление на выборах пытались оказывать и
агенты правительства, с тем чтобы сделать парламент более по-
кладистым, особенно в налоговых вопросах. И все же в палате
общин оставался довольно значительный контингент подлинных
джентри и представителей городской верхушки, которые и в этих
условиях пытались использовать парламент как против засилия
магнатов, так и против промагнатной политики королей. Их глав-
ными требованиями и в XV в. по-прежнему являются редукция
бывших домениальных земель, сокращение или упорядочение сбо-
ра налогов, прекращение феодальных неурядиц и насилий на мес-
тах, злоупотреблений королевской администрации. Однако дейст-
венность этих выступлений парламента падает. Чтобы избежать
постоянных конфликтов с палатой общин, парламент после вос-
стания Кэда собирается правительством все реже и реже. BXIVb.
он созывался почти ежегодно, а иной раз дважды в год. За пер-
вые 28 лет правления Генриха VI (с 1422 по 1450 г.) парламент
созывался всего 13 раз, в последующие 10 лет — всего 5 раз.
В атмосфере начавшейся в 1455 г. «войны роз» парламент штам-
повал решения, которые ему предлагала победившая в очередном
сражении партия. Но часто обходились и без его согласия. Если
низложение Эдуарда II, а затем Ричарда II и утверждение новой
династии Ланкастеров было санкционировано парламентом, то
Эдуард IV Йорк занял престол по решению узкого совета
магнатов, его сторонников, и короновался в 1461 г. без санк- 40
40 Roskell J. S. Social Composition of the Commons in a fifteenth Century
Parliament//BJHR. Vol. 159, N 2; Idem. The Parliamentary Representa-
tion of Linkolnshire during the Reign of Richard II, Henry IV and
Henry V//Nottingham Medieval Studies. 1959. Vol. 3; McKizack M. The
Representation of English Boroughs in the Middle Ages. L., 1932. P. 104—
T10; Jacob E. F. Op. cit. P. 418-419; Lander J. R. Government and Com-
munity... P. 54-62.
14
Е. В. Гутнова
ции парламента вообще. Она последовала значительно позже.
Ричард III, став королем 6 июля 1483 г., получил санкцию парла-
мента только в январе 1484 г. За 22 года своего бурного царствова-
ния Эдуард IV созывал парламент всего 7 раз и охотно продлевал
его сессии на 2—3 года, чтобы не производить часто новые выбо-
ры. С 1470 по 1483 г. он созвал всего 4 парламента **.
Если конфликты между королем и баронами в XIV в. обычно
происходили и разрешались в парламентах, то в XV в., напротив,
они велись главным образом вне его, в форме военных столкнове-
ний. В первой половине столетия это положение по традиции еще
прикрывалось иногда «конституционными» формами, во второй —
ими просто пренебрегали. Теперь, особенно в «войне роз», борю-
щиеся баронские клики отбросили все прежние прикрытия — ин-
тересы королевства или «народа». Война открыто велась за част-
ные или семейные интересы магнатских клик. Каждая из них
стремилась заполучить престол, а с ним доступ к государственной
казне, к домениальным землям и доходам, которые могли еще
поддержать скудеющие средства феодальной аристократии42.
В XIV и особенно в XV в. произошли заметные изменения и
в финансовой системе английской сословной монархии. В первой
половине XIV в. окончательно закрепились главные источники
государственных доходов, центр тяжести их лежал в публично-
правовой сфере. Главными их источниками стали: 1) субсидии
со всех светских владений, разрешаемые парламентом в размере
определенной доли стоимости движимости, в том числе и с фео-
далов всех рангов; 2) субсидии с церковных владений, собирав-
шиеся по тому же принципу, но разрешаемые церковными конво-
кациями; и 3) экспортные и импортные пошлины в виде малетота
(см. выше). Традиционные сеньориальные доходы короля (в том
числе с его доменов), собиравшиеся в то время без санкции пар-
ламента, в XIV в. составляли меньшую, хотя и значительную,
долю в доходах короны: при Эдуарде II —около 25%. при Эдуар-
де III—18—19, при Ричарде II —даже около 30%“. В XIV в.
происходило неуклонное общее повышение налогов: при Эдуар-
де I общий средний годовой доход короны составлял около
70 000 ф., при Эдуарде II — свыше 80 000, при Эдуарде III — около
105000 ф., при Ричарде II, когда несколько лет собирался еще
** Stubbs W. Constitutional History of England. Oxford, 1878. Vol. 3. P. 2—
232, passim.
42 Это объяснение феодальных усобиц XV в., в той числе и «войны роз»,
было впервые высказано Е. А. Космннским в статье «Вопросы аграрной
истории Англии в XV в.» (ВИ. 1948. № 1).
*’ Эти данные см. в работе: Ramsay of Bam J. H. Op. cit. В настоящее
время точность подсчетов Рамзея оспаривается, но, поскольку нет дру-
гой подобной работы, его данные используются для приблизительной
ориентировки. Данные о финансовой политике Эдуарда I см. в 1-м томе
этой работы; Эдуарда II, Эдуарда III и Ричарда II — во 2-м томе.
Английское государство в XIV—XV вв.
73
подушной налог, средние доходы короля в год от налогов, по под-
счетам Рамзея, колебались между 121 и 126 тыс. ф.“
В результате роста налогов уже к концу 70-х годов XIV в.
платежные силы крестьянства, горожан, мелких феодалов были
сильно истощены. Да и крупные феодалы не хотели платить так
много. Парламент и конвокации со все большими затруднениями
вотировали налоги. Разрешенные субсидии собирались с огром-
ными недоимками, растягивавшимися на несколько лет, и давали
гораздо меньший доход, чем предполагалось при их вотировании.
А нужда правительства в деньгах постоянно росла — не только
в период активных военных действий, но и в относительно мирное
время. Она увеличивалась за счет растущих расходов двора, пен-
сий и подарков, пожалований земли представителям аристократии,
выкупа пленных и других непроизводительных расходов, попол-
нявших падающие доходы магнатов. Чем дальше, тем больше
расходы короны превышали ее доходы. Например, в 1369/70 фи-
нансовом году расходы Эдуарда III (149261 ф.) на 44 тыс. ф.
превышали его среднегодовой доход. Из доходов казны 87 866 ф.
ушло на военные нужды, но почти 33 тыс.— на содержание двора,
тайные личные расходы короля, пенсии феодалам45. Менаду тем
на содержание гражданской администрации было потрачено всего-
4371 ф. В счет уплаты долгов ушло примерно 13600 ф. Чтобы
поднять доходы, все время производились налоговые экспери-
менты.
В 1334 г. введен был новый порядок обложения графств ско-
пом, без ранее составлявшихся списков налогоплательщиков. На
каждое графство теперь спускалась сверху квота, весьма прибли-
зительно соответствовавшая его финансовым возможностям. Она
раскладывалась местными властями по сотням и деревням. Эта
система давала новые возможности для злоупотреблений местных
властей и сборщиков налогов. В 1377—1381 гг. правительство,
кроме налогов на движимость, попыталось ввести тяжелый по-
душный налог, послуживший толчком к восстанию Уота Тайлера.
Восстание, правда, навсегда пресекло эту практику. С этого вре-
мени постепенно перестали расти и налоги на движимость. Вместо
этого Ричард II, а затем и ланкастерские короли стали занимать
деньги, где возможно: у лондонских купцов, наиболее богатых
церковных и светских магнатов, а позднее (в XV в.) — у провин-
циальных городов, джентри, даже отдельных сельских общин46.
“ Ibid. Vol. 1. Р. 363; Vol. 2. Р. 444-479, 279-295, 442-453. По мнению
другого историка, А. Стила, цифра среднегодовых доходов Ричарда II
Рамзеем неправомерно завышена. По подсчетам Стила, они составляли
в среднем около 100 тыс. ф. в год. См.: Steel A. Receipt of the Exchequer,
1377-1485. Cambridge, 1954, p. 105.
* ’ Ramsay of Bam J. H. Op. cit. Vol. 2. P. 295.
* • Steel A. Op. cit. P. 106, 123-143; Lander J. R. Government and Communi-
ty... P. 65-76.
74
E. В. Гутнова
Чтобы избавиться от требований парламента, Ричард II одновре-
менно стал усиленно расширять свой домен, упорядочил его
управление, увеличил денежные доходы от него47.
Эту линию продолжали и ланкастерские короли, во всяком
случае до начала «войны роз». Ланкастерские короли, кроме того,
фактически превращали свои публично-правовые доходы, санк-
ционированные парламентом, в частные займы. Получив разре-
шение на субсидию у парламента, они занимали под нее большую
сумму денег, а затем передавали кредитору право собирать ее в
виде налога (своего рода откупная система). Сначала Генрих IV
вообще не обращался за разрешением в парламент, но протесты
последнего и опасное недовольство широких слоев населения вы-
нудили его и его преемников к более законной (хотя бы по види-
мости) процедуре48. Хотя парламентские субсидии в это время не
увеличивались в размере, эта новая система обложения на прак-
тике делала их очень тяжелыми для массы трудового населения
из-за непомерной жадности откупщиков и их сборщиков. На пер-
вый взгляд все эти новшества укрепляли финансовую базу коро-
ны, но они вольно или невольно возвращали государственные фи-
нансы к их сеньориальным истокам, казалось давно ушедшим в
прошлое.
Несмотря на все эти усилия, доходы Ланкастеров оставались
на более низком уровне, чем Плантагенетов. А соответственно
слабело и их политическое влияние. Йоркские короли пытались
поднять свои доходы новыми способами. Эдуард IV добился у
утратившего силу парламента в 1463—1465 гг. пожизненного пра-
ва собирать без согласия сословного собрания часть экспортных
и импортных пошлин, а также субсидию шерстью. За это он обе-
щал следующему парламенту 1467—1468 гг. «жить за свой
счет»49. В 1473 г. он начал без возражений парламента собирать
безвозвратные «добровольные пожалования» с городов, графств,
отдельных лиц50. Так постепенно рушилась созданная сословной
монархией налоговая система и при слабых ланкастерских коро-
лях, и при «сильных» Йоркских. Последние в своих финансовых
экспериментах уже предвосхищали мероприятия, характерные
для абсолютизма. Вместе с тем, подобно своевольным магнатам,
короли пытались укрепить свои позиции, возвращаясь к отжив-
шим формам сеньориального управления, в том числе и в области
финансов.
Так, за фасадом относительно централизованного и организо-
ванного государства, все более укрепляющегося парламента, кото-
рый по идее должен был гарантировать единство короля, магна-
« Steel A. Op. cit. Р. 123.
“ Ibid.
* • Stubbe W. Op. cit. Vol. 3. P. 199, 202.
* Ibid. P. 213.
Английское государство в XIV—XV вв.
75
тов и «общин», сначала (в XIV в.) скрыто, а позднее явно
постепенно проступали контуры аристократического господства,
отражавшего наиболее реакционные тенденции социального раз-
вития Англии в XIV—XV вв, Этот в целом регрессивный полити-
ческий процесс, объективно направленный па то, чтобы сохранить
в новых условиях феодальный строй, регенерировать его, мешал
его дальнейшему развитию, блокировал его наиболее жизнеспо-
собные силы как внутри самого господствующего класса, так и в
среде бюргерства и крестьянства. Сквозь призму этих процессов,
происходивших в политической надстройке, особенно отчетливо
выступает феодальный еще характер английского общества, столь
долго терпевшего эту регрессивную политическую эволюцию.
Сквозь эту призму хорошо просматривается и активное воздейст-
вие политической надстройки на развитие общества: если до се-
редины XIV в. английская сословная монархия содействовала
успехам его наиболее передовых элементов (за исключением,
конечно, крестьянства), то с этого времени она стала тормозить
их нормальное развитие, несмотря на внешние успехи парламент-
ского режима. В конце XV в. отслужившая свой век и ставшая
прикрытием для феодальных смут английская сословная монар-
хия угасла, уступив место абсолютизму. В создавшихся условиях
это была более совершенная политическая форма, которая в пер-
вый период ее развития способствовала социально-экономическому
прогрессу страны. Впрочем, длительный опыт истории английской
сословной монархии наложил своеобразный отпечаток и на анг-
лийский абсолютизм, который сохранил, хотя и перестроив их,
некоторые ее учреждения, в том числе и парламент.
Проследив эволюцию государственных форм в Англии XIV—
XV вв., хотелось бы подчеркнуть, что классовая природа англий-
ского государства на всех этапах его эволюции оставалась всегда
одинаковой — это было феодальное государство, враждебное основ-
ной массе крестьянства и представлявшее интересы господствую-
щего класса в целом, отчасти городской верхушки.
Профеодальная позиция судов общего права, королевских адми-
нистраторов на местах, подавление ими малейших проявлений
крестьянской борьбы, поддержка правительством, в том числе пар-
ламентом, сохранения вилланского статуса в XIV в., рабочее зако-
нодательство, прямая эксплуатация крестьянства государством в
форме растущих налогов и других государственных повинностей,
произвол королевской администрации на местах в XIV—XV вв.
при полном ее бессилии против хозяйничанья в стране феодальных
клик — проявления антикрестьянской политики английской сослов-
ной монархии, на разных этапах принимавшей разную конкретную
форму. Эти формы давления государства не оставляли крестьян-
ство равнодушным и находили все более резкий отпор с его сторо-
ны, все чаще окрашивая в XIV и XV вв. его антифеодальную борь-
бу в политические тона враждебности государству. Это особенна
76 Е. В. Гутнова
бурно прорвалось в 1381 г., а также в восстании Кэда и во многих
народных движениях XV в. Такое отношение крестьян, в свою
очередь, не могло не воздействовать на эволюцию государства.
В конце XIII в., а затем на протяжении всего XIV в., когда клас-
совая борьба в деревне была наиболее открытой и острой, она до
поры до времени ограничивала центробежные силы в среде круп-
ных феодалов, их эгоистические стремления, враждебные прогрес-
су общества. В XV в., когда классовая борьба крестьян как бы
растворилась в общеполитических антиправительственных и анти-
магнатских требованиях, ее воздействие на эволюцию государства
приняло более косвенный характер и осуществлялось лидерами
джентри и городов. Это способствовало в конечном счете времен-
ному ослаблению централизации, которая усилилась вновь в абсо-
лютной монархии с началом нового обострения классовой борьбы
в деревне, в ходе огораживаний и насильственной пауперизации
крестьян в конце XV — начале XVI в.
Т. С. Осипова
ГОСУДАРСТВО В ИРЛАНДИИ XIV -XVI вв.
Развитие Ирландии и формирование ее государственного строя
происходило особым путем и связано с английским завоеванием,
которое наложило неизгладимый отпечаток на историческое разви-
тие этой страны.
Экономически слабая и политически раздробленная Ирландия
во второй половине XII в. стала объектом феодальной экспансии
со стороны соседней с ней Англии, где после норманнского завое-
вания 1066 г. завершился процесс феодализации.
В результате английского вторжения в Ирландию в конце XII в.
73 земель стала собственностью английских светских и духовных
феодалов, которые и начали заселение острова. Английский король
присвоил себе права верховного собственника по отношению к вла-
дениям баронов и включил их в свою иерархию.
Фискальные и политические интересы английских королей вы-
нуждали их искать поддержку у городов, которым они предостав-
ляли вольности по типу английских городов, превращая их в свою
опору.
Завоеванные ирландские территории при Плантагенетах стали
частью феодальной Англии и фактически английской колонией.
Вскоре после вторжения завоеванные земли по образцу метропо-
лии покрылись сетью маноров.
Процесс феодализации в Ирландии проходил неравномерно.
Пейл являлся королевской колонией, где господствовал манориаль-
ный строй, в областях, заселенных англо-ирландцами, существова-
ли значительные пережитки клановых отношений. На независимых
ирландских территориях вплоть до XVII в. сохранялись клановые
отношения. Вождь клана имел право распоряжаться землей, рас-
пределяя ее между членами своего рода. В пределах клановой тер-
ритории, которой владел данный род, каждый член получал в по-
жизненное пользование надел. Но постепенно происходил рост
частного землевладения и у ирландцев.
Вождь ирландского клана сочетал в своем лице государя,
власть которого распространялась на все население, жившее на
подвластной ему территории, и крупного землевладельца, в зави-
симости от которого находились крестьяне — рядовые члены клана.
Вождь окружал себя отрядами специальной вооруженной свиты и
своего рода придворным штатом, в который входили хронисты,
барды, брегоны и др.
Деление Ирландии на отдельные районы определяло и различ-
ную структуру управления. В течение XIII—XIV вв. в английской
колонии складывалась система центрального и местного управле-
ния, и уже с конца XII в., со времени назначения первого предста-
78
Т. С. Осипова
вителя английской администрации в стране — юстициария, была
сделана попытка определить функции главы колониальной адми-
нистрации. Более четко полномочия королевского наместника, но-
сившего титул юстициария, а с конца XIV в.— лейтенанта, были
определены договором, заключенным между Генрихом III и архи-
епископом Джоффри Мориско *, занявшим этот пост в 1215 г. Судя
по этому соглашению, главный юстициарий был обязан быть вер-
ным королю и осуществлять административные и судебные функ-
ции, созывать верховный королевский суд в Дублине, председа-
тельствовать па совете баронов и прелатов, назначать констеблей
замков. Он должен был также отвечать за безопасность колонии,
объявлять и вести войну, подавляя феодальные мятежи и выступ-
ления ирландцев. Юстициарий пес ответственность за сбор и по-
ступление в дублинское казначейство королевских доходов от по-
земельной подати, файнов (налогов с ввода в наследство), опеки,
судебных штрафов, торговых пошлин, поборов с городов и др.
Ему было установлено жалованье в размере 500 ф.1 2
Назначение на эту должность, как можно судить на основании
документов, сопровождалось заключенпем особого соглашения
между королем и наместником, в котором, в частности, особо огова-
ривалось, что полномочия последнего распространяются только на
срок отправления им данной должности. В 1479 г. было установле-
но (поскольку имелись неясности и «сомнения среди судей»), ка-
ким: образом производить выборы: «это происходит при всем сове-
те, совместно с архиепископами Дублина и Армага, епископами
Мита и Килдера, мэрами Дублина и Дрогеды, лордами парламента
Пейла и округов, в которых англо-ирландское правительство дей-
ствовало» 3.
С конца XIII в. наместник управлял Ирландией совместно с ир-
ландским парламентом, созванным впервые в 1297 г. по распоря-
жению короля Эдуарда I (1272—1307). Первоначально в парламент
были допущены только представители крупных феодалов, духовен-
ства и рыцарства, и лишь в начале XIV7 в. введены депутаты от
12 крупных городов, экономически и политически тесно связанных
с Пейлом. Наместники имели право созывать парламент и советы,
проводить статуты и ордонансы4 * *.
1 Calendar of Documents relating to Ireland 1171—1251. L., 1875. P. 144;
Otway-Ruthven A. J. A History of Medieval Ireland. L.; N. Y., 1968.
P. 144—145. Джоффри Мориско принадлежал к известной в Сомерсете
английской фамилии; приняв участие в колонизации, он стал крупным
земельным собственником в Ирландии, владельцем поместий в граф-
ствах Лимерик, Керри и Оффали.
2 Wood Н. The Office of Chief Governor in Ireland, 1172-1509//Proceedings
of the Royal Irish Academy. 1923. Vol. 36. Sect. 1. N 12. P. 209; Otway-
Ruthven A. ]. Op. cit. P. 147.
8 Statute Rolls of the Parliament of Ireland ...of the Reign of King
Edward IV/Ed. by H. F. Barry. Dullin, 1939. Pt. 2. P. 600-662.
* Otway-Ruthven A. J. Op. cit. P. 146.
Государство в Ирландии XIV—XVI вв.
79
Административным центром колонии являлся Дублин,'где был
выстроен замок, в котором помещалась резиденция наместника и
находились высшие судебный и финансовый органы страны (суд
общих тяжб и казначейство).
Английское правительство, формируя органы центрального и
местного управления в Ирландии, рассматривало завоеванную тер-
риторию как часть феодальных владений Англии и поэтому стре-
милось создавать там структуру администрации по типу англий-
ской.
Функции государственного управления — административные,
судебные, финансовые, военные, экономические — осуществлялись
бюрократическим аппаратом, действовавшим в рамках ряда выс-
ших органов власти. В Дублине находились суд королевской
скамьи, суд государственного казначейства, который ведал дохо-
дами короля и всеми делами, связанными с ними5, и учрежденный
в 1581 г. суд замковой палаты6, предназначенный для рассмотре-
ния дел должностных лиц, главным образом шерифов, допускав-
ших нарушения при исполнении служебных обязанностей. Суды
решали дела ирландцев согласно общему праву Англии, в судопро-
изводстве применялся непонятный для ирландцев английский
язык.
Представителями центральной власти на местах (в графствах)
были шерифы. Сначала они назначались юстициарием и казна-
чеем, а с конца XIII в,— казначеем и баронами казначейства.
Однако поскольку назначаемые сверху шерифы допускали серьез-
ные финансовые нарушения, Эдуард III в 1358 г. ввел выборную
систему. С тех пор шерифы стали выбираться ежегодно на судеб-
ных собраниях графств из 24 наиболее благонамеренных и надеж-
ных лиц, выделенных каждым графством. Шерифы собирали ко-
ролевские налоги в графствах, отчитывались за их поступления
в казначействе, ведали расходами на местные нужды, куда вхо-
дили затраты па восстановление королевских замков, снабжение
королевских экспедиций против ирландцев.
Кроме финансовых обязанностей, шерифы выполняли судеб-
ные функции, являлись членами разъездных судов, отвечали за
выполнение королевских распоряжений на местах. В течение
XIII—XIV вв. в Ирландии по английскому образцу складывается
и налоговая спстема.
Основными источниками доходов короны становятся прямые
налоги на недвижимость (‘/ю, ‘/is, ‘/го ее стоимости и т. д.) и кос-
венные налоги. В 1303 г. в Англии и Ирландии была введена «но-
вая большая пошлина», взимавшаяся сверх «старой», введенной
’ Tracts Relating to Ireland. Dublin, 1842. Vol. 2. P. 11.
• Irish Historical Documents, 1172—1922/Ed. by E. Curtis, R. McDowell.
L., 1923. P. 98-100.
80
Т. С. Осипова
в 1278 г. при Эдуарде 1 ’. Была повышена пошлина па вино,
шерсть и другие товары.
Руководство всей политической жизнью находилось в руках
наместника, при котором действовал государственный совет. Чле-
ны совета назначались королем из высших чиновников королев-
ской администрации, английских и англо-ирландских аристокра-
тов. Этот совет, подобно Тайному совету в Лондоне, контролировал
политику короля, вместе с наместником издавал прокламации,
обязательные для всей страны.
К середине XIV в. произошло ослабление английского влияния
в Ирландии, что может быть объяснено характером самого про-
цесса колонизации и его социально-политическими последствиями.
Согласно свидетельству английского юриста XVII в. Дж. Девиса,
изучавшего политику Плантагенетов в Ирландии, Генрих II раз-
делил территорию страны на 10 крупных баронств, уравняв при
этом их территории8. Занятые борьбой за укрепление королевской
власти в самой Англии, преемники Генриха II на английском пре-
столе не имели финансовых и военных ресурсов для подчинения
всей Ирландии. В этих условиях дальнейшее подчинение страны
осуществлялось силами самих английских баронов, которым анг-
лийские короли вынуждены были предоставить широкие права.
В отличие от Англии в Ирландии было дозволено несение военно-
рыцарской службы в пользу баронов, им было разрешено иметь
свои вооруженные силы, строить форты и замки.
В течение XV — первой половины XVI в. английские короли
пытались распространить на английские владения в Ирландии ту
централизацию, которую они осуществляли в Англии. Эти попыт-
ки потерпели неудачу в силу ряда причин. Определяющее значе-
ние здесь имело отсутствие у королевской власти в Ирландии
прочной социальной опоры на другие слои феодального общест-
ва — рыцарство и фригольдеров.
Обладая широкими правами и иммунитетами, судебной и фи-
скальной властью в своих поместьях, содержа личные вооруженные
отряды и свиту, английские бароны занимали все более независи-
мое положение в отношении короны. Бароны сами набирали во-
оруженные отряды, строили и охраняли замки, самостоятельно
вели войны с ирландцами, заключали с ними мир, имели свои
суды, жаловали городам хартии, получали с них доходы.
Королевские доходы в Ирландии составляли главным образом
поступления с домениальных земель короны, городов и опекаемых
и вымороченных поместий. Домен короля был в ряде случаев
меньше владений крупных баронов, тем более что они их постоян-
7 O’Sullivan W. The Economic History of Cork City from Earliest Times
to the Act of Union. Cork, 1937. P. 32; Гутнова E. В. Возникновение
английского парламента: (Из истории английского общества и госу-
дарства XIII в,). М., 1960. С; 68.
• Davies J. Historical Tracts. Dublin, 1787. P. 102—103.
Государство в Ирландии XIV—XVI вв.
81
но расширяли. Следствием сложившейся политики явилось укреп-
ление власти баронов в Ирландии.
Немаловажным фактором, ослаблявшим господство англичан
в Ирландии в XIV-XV вв., являлся процесс ассимиляции ирланд-
цев английскими колонистами.
По мере внедрения в завоеванную страну английские бароны
вынуждены были приспосабливаться к местным условиям и всту-
пать в тесные отношения с ирландцами. Наиболее интенсивно
процесс ассимиляции происходил на территориях, удаленных от
Пейла, где бароны пытались путем установления родства с ир-
ландцами сохранять свои поместья. Постепенно английские фео-
далы в Ирландии отказались от феодальной иерархии, перестали
считать себя вассалами английского короля, что и явилось одной
из главных причин ослабления английской колонии в Ирландии
и появления большого количества «переродившихся англичан»’.
К началу XV в. преобладающая часть земель в Ленстере и
Манстере оказалась на положении независимых владений, кото-
рыми управляли крупные англо-ирландские бароны. Англо-ир-
ландская знать стала, как и всякая феодальная знать, опорой
сепаратизма. Ее оппозиция в отношении английского правитель-
ства способствовала ослаблению английского господства на завое-
ванных территориях и сыграла в дальнейшем важную роль в
упадке колонии.
Английские короли неоднократно пытались остановить процесс
ассимиляции в Ирландии, прибегая к различным мерам, в том
числе и к запрещению всякого общения с ирландцами как с
враждебной стороной.
Наиболее полно эта политика выразилась в известном Киль-
кеннийском статуте, принятом в 1367 г. в г. Килькенни на сессии
ирландского парламента, созванного при Лионеле Кларенсе
Статут состоял из 35 статей. Одна из статей Килькеннийского
статута, угрожая конфискацией земель, запрещала англичанам
вступать в браки с ирландцами, перенимать их обычаи, одежду,
язык, взимать ирландские поборы и сдавать землю ирландцам
на условиях брегонского права. Ирландцам, живущим среди ан-
гличан-колонистов, предписывалось говорить только по-английски,
носить одежду по английскому образцу.
Парламент 1367 г. увековечил разделение Ирландии на две
самостоятельные части: «Земли мира», или Пейл, в который к
этому времени входило 9 графств — Лоут, Мит, Трим, Дублин,
Кильдер, Килькенни, Уэксфорд, Уотерфорд, Типперэри, и земли
непокоренной Ирландии, которые в статуте именовались землями
«ирландцев-врагов» “. С другой стороны, Килькеннийский парла-
’ Dymmok J. A Treatice of Ireland//Transcr. by H. Hallwell from the
Original and Ed. by R. Butler. Dublin, 1842. P. 60.
10 Tracts... Vol. 2. P. 11.
11 Ibid. P. 11-13.
82
Т. С. Осипова
мент законодательно уравнял в правах англо-ирландскую и анг-
лийскую знать. Об этом в статуте было сказано: «И чтобы впредь
не делалось различия в подданстве между англичанином, рожден-
ным в Ирландии, и англичанином, рожденным в Англии... чтобы
их называли одинаково — „англичанами" — подданными нашего
лорда короля» ,2.
Конечно, уравнение в правах не могло изменить социальный
облик англо-ирландской знати. Эта знать фактически отошла от
английских поземельных отношений и манориального строя,
вернулась к более ранней ступени феодального развития и стала
вместе с ирландской клановой знатью носителем феодальной раз-
дробленности страны и зачинщиком феодальных войн. В то же
время ставшие «жить по-ирландски» потомки английских феода-
лов не объединились с ирландскими в единую местную знать: они
составили новую местную знать, интересы которой были связаны
больше с колонией, чем с метрополией. Она была сепаратистски
настроена по отношению к власти английского короля в Пейле
и враждебна по отношению к ирландцам, включая и клановую
знать. Поэтому вражда к коренным ирландцам англо-ирландской
знати была тем фактором в последующей истории Ирландии,
который ослаблял освободительную борьбу.
В XV в. Пейл все более становился очагом феодальной междо-
усобицы. Правительственная переписка, донесения шерифов
графств, петиции городов королю и совету в Лондон и другие
документы XV в. сообщают о непрекращающихся «местных вой-
нах» феодальной знати. В документах имеются прямые указания
на то, что бароны «не подчиняются ни праву, ни правосудию и
самочинно убивают подданных короля в Ирландии» 13. В городских
петициях, направлявшихся в Лондон, прямо указывалось, что «вы-
могательства поставщиков наместника доводят королевских под-
данных в Ирландии до полного обнищания» “.
Главной причиной недовольства была налоговая политика дуб-
линских чиновников, выражавшаяся в произвольном обложении
населения графств и городов. В условиях междоусобных войн,
отсутствия контроля правительства за взиманием налогов в Ир-
ландии были обычными постоянные злоупотребления, выражав-
шиеся в сборе с населения районов, признававших власть англий-
ского короля, натуральных поборов. В английских документах
XV—XVI вв. они назывались «cess», но фактически представляли
собой обычные поборы ирландских вождей — «coinmhedh» (англ,
«соупе and livery») — право вождя на постой. Английские чинов-
ники переняли эти поборы и ввели их на территориях, подчинен-
«« Ibid.
*’ Irish Historical Documents... P. 69—70.
** Иоте P. History of the Town and County of Wexford, Old and New
Ross. L., 1900. Vol. 1. P. 213.
Государство в Ирландии XIV—XVI вв.
83
ных короне. Эти поборы были неопределенны, их размеры уста-
навливали сами чиновники ’5. Несмотря на постановление ирланд-
ского парламента 1410 г., запрещавшее английскому наместнику
облагать народ побором «на постой», крупные англо-ирландские
лорды и сами английские наместники продолжали взимать этот
побор.
Население ирландских городов меньше подвергалось ассимиля-
ции ирландцами, хотя в XIV—XV вв. и туда начинают проникать
ирландские торговцы и ремесленники. Но богатые горожане, в ос-
новном иноземцы, державшие в своих руках все городское управ-
ление, стремились не допустить ирландцев в города и проводили
по отношению к ним ярко выраженную дискриминационную по-
литику. Различными мерами городские власти пытались поставить
ирландцев вне закона и по возможности ограничить проникнове-
ние их в число полноправных горожан. Лишь отдельным богатым
ирландским купцам удавалось приобрести права фримена. Анг-
лийское правительство поддерживало городскую верхушку и го-
сударственными актами закрепляло неполноправное положение
ирландцев в городах,6.
В условиях отсутствия центральной власти в Ирландии, по
мере ослабления английского господства в XV в. и сокращения гра-
ниц самой колонии, города оставались почти единственной опорой
короны в Ирландии. Поэтому в политическом отношении ирланд-
ские города мало зависели от королевской власти, а в XV в. полу-
чили более широкие городские привилегии, чем города Англии,
где в это время складывалось централизованное государство. Но,
опираясь на города Пейла, в XIV—XV вв. английское правитель-
ство могло осуществлять свои финансово-экономические и страте-
гические планы в Ирландии и в конечном итоге к началу XVI в.
удержало эту область в составе английской феодальной монархии.
Однако в самой Ирландии города, связанные экономически более
с метрополией и континентом, являлись очагами иноземного влия-
ния и не стали центрами объединения страны.
Сложившиеся в этот период (XV в.) тесные экономические
связи западных районов Ирландии с Испанией способствовали
ориентации экономического развития юго-западных городов на
торговлю с континентом. Города внутри Ирландии были слабо
связаны между собой, а репрессивные меры английского прави-
тельства, направленные на подавление местных ирландских цент-
ров и городов, препятствовали экономическому развитию и объ-
единению страны в целом.
Ослабление власти английского правительства в Ирландии и
превращение колонии в очаг баронской вольности и сепаратизма
15 Ibid. Р. 214.
16 Осипова Т. С. Ирландский город и экспансия Англии XII-XV вв. М,
1973. Гл. 2.
84
Т. С. Осипова
способствовали повышению политического веса городов. С конца
XIV и в течение XV— начала XVI в. английское правительство
предоставило городам ряд хартий, значительно расширивших го-
родские права. Крупные города — Дублин, Уотерфорд, Нью-Росс,
Корк, Лимерик и др.—пользовались значительной автономией и
самоуправлением.
Города имели право содержать за свой счет необходимое им
число солдат и созывать городское ополчение.
К началу XVI в. Корк, Уотерфорд, Кинсейл и другие города
получили королевские хартии, по которым мэры королевских го-
родов были освобождены от обязанности после вступления в долж-
ность посещать Дублин, чтобы принести присягу верности коро-
лю. Они совершали эту церемонию на месте — каждый в своем
городе17. Было ограничено вмешательство королевских чиновни-
ков во внутренние дела и «городские свободы». Только имея на
руках специальный мандат, чиновник короля мог посетить город.
Крупные ирландские города, входившие ранее в земли анг-
лийских графств, к началу XVI в. оказались за их пределами и
были расположены теперь в непосредственной близости от земель,
занятых ирландцами и англо-ирлацдцами.
Государственный строй Ирландии отличался двойственностью.
К началу XVI в. Пейл включал четыре небольших графства вос-
точной части страны — Дублин, Килдер, Мит и Лоут. По выраже-
нию английского хрониста XVI в. Кемпиона, этот район охваты-
вал земли нескольких графств вокруг Дублина, который англича-
не выбрали из-за плодородной почвы и удобного расположения,
поскольку отсюда наиболее удобно было осуществлять связь с
Англией и получать оттуда военную помощь18 *. Остальной терри-
торией управляли крупные клановые вожди.
В рапорте о положении в Ирландии, представленном Генри-
ху VIII в 1515 г., указывалось, «что там имеется более 60 графств,
называемых регионами, заселенных врагами короля; управляют-
ся [они] более чем 60 главными вождями, каждый из них начи-
нает войну и заключает мир по собственной воле, осуществляет
судебную власть в своем [доме], не подчиняясь никому из анг-
личан и из ирландцев, а только тем, кто сломит их силу» «Кро-
ме того,— говорится далее в рапорте,— там имеется еще .30 круп-
ных капитанов из знатных английских семей, которые следуют ир-
ландским обычаям и имеют такое же управление, и каждый из них
начинает войну и заключает мир для себя, за исключением толь-
ко того, кто сильнейший над ним и может быть подчинен ему
силой оружия» 20.
17 Downey Е. The Story of Waterford. Waterford, 1914. P. 138.
*• Campion E. A History of Ireland. N. Y., 1940. Ch. 1.
*• Maxwell C. Irish History from Contemporary Sources, 1509—1610. L., 1923.
P. 117.
*• Ibid. P. 80.
Государство в Ирландии XIV—XVI вв.
85
Важную роль в подчинении Ирландии английской короне име-
ло законодательство, введенное в 1494 г. наместником Эдуардом
Пойнингсом. Прибыв в Ирландию во главе крупного военного
отряда, Пойнингс созвал парламент в Дрогеде, на котором он ис-
пользовал поддержку представителей рыцарства и крупных го-
родов.
В соответствии с прошедшим через парламент законом («закон
Пойнингса») парламент в Дублине можно было созывать только
с разрешения английского короля, а обсуждать он мог лишь толь-
ко те законы, которые были предварительно обсуждены и одобре-
ны королем и Тайным советом в Лондоне.
Кроме того, каждый статут английского правительства в Ир-
ландии получал силу закона на всей территории острова (а не
только Пейла), хотя большая часть его еще не была подчинена
английской короне21. В течение XVI в. английское правительство
неоднократно особыми указами подтверждало «Закон Пойнингса»
для Ирландии. В частности, в 1569 г. особым актом английского
правительства подчеркивалось, что ирландский парламент не
имеет права отклонить ни один законопроект без разрешения
Англии22. В силу этих условий парламенты в Ирландии играли
незначительную роль, созывались на протяжении всего XVI в.
очень редко и лишь в самых экстренных случаях. Лишенный за-
конодательной инициативы ирландский парламент, где заседали
в основном представители крупной англо-ирландской знати, выс-
шего духовенства и крупных городов Пейла, в XVI в. стал по-
слушным орудием в руках английского правительства и являлся
проводником завоевательной политики в стране.
Пост английского наместника в Ирландии на протяжении дли-
тельного периода правления в Англии Генриха VII и Генриха
VIII занимали представители семейства Кильдеров. Графы Киль-
деры, принадлежавшие к могущественному в Ирландии англо-ир-
лацдскому роду Фитцджеральдов и владевшие обширными земля-
ми в плодородных провинциях Манстера и Ленстера, осуществля-
ли в стране правительственную политику. Вследствие отсутствия
у первых Тюдоров финансовых и военных ресурсов для подчине-
ния страны английские короли стремились использовать власть и
влияние Кильдеров среди других крупных и знатных ирландских
и англо-ирландских вождей, многие из которых были связаны
родственными узами с Кильдерами. Но, вынужденные считаться
с Кильдерами, Генрих VII и Генрих VIII одновременно стреми-
лись ослабить их власть в стране и использовали для этой цели
их соперников — других претендентов на власть в Ирландии —
графов Ормондов (также крупных земельных собственников), раз-
жигая между ними вражду и распри.
11 Irish Historical Documents... Р. 83.
21 Ibid. Р. 86.
86
Т. С. Осипова
Генрих VIII в одном из своих посланий наместнику так ха-
рактеризовал те методы, которые следует применять для управ-
ления в Ирландии: «Сейчас, вначале, политические меры могут
принести больше пользы, чем война, до тех пор пока не насту-
пит такое время, когда мощь ирландских врагов будет ослаблена
вследствие лишения вождей власти и внесения в их среду раз-
дора» 23.
Генрих VIII пытался сменить Кильдеров на посту наместни-
ков, передать наместничество их соперникам — графам Ормондам.
В течение 1526—1532 it. графы Ормонды несколько раз сменяли
Кильдеров, но тем не менее представители дома Кильдеров сно-
ва возвращали себе административную власть в Ирландии. В ре-
зультате внутренних интриг, подкупов Генриху VIII удалось
разжечь между ними вражду. Внутренние интриги и борьба
за преобладание в Ирландии привели ирландских вождей к вос-
станию. Оно было разгромлено. Власть Кильдеров была сломле-
на, и Генрих VIII стал назначать наместниками Ирландии толь-
ко англичан24.
При Генрихе VIII началось наступление на ирландскую цер-
ковь. Торжество реформации в Англии сопровождалось распрост-
ранением ее и на Ирландию, где тогда насчитывалось 563 мона-
стыря. Реформация «сверху» в Ирландии, сопровождавшие ее
конфискации десятины, земель и имущества монастырей были
осуществлены английским правительством на основании поста-
новлений дублинского парламента, принятых в течение 1536—
1541 гг.
Английское правительство представило на рассмотрение и ут-
верждение парламента шесть различных биллей. Пять из них
прошли в первую сессию, шестой законопроект, касавшийся юрис-
дикции церкви, был утвержден на последней, пятой сессии.
Ирландская церковь была поставлена под юрисдикцию английско-
го короля. Оппозицию, возникшую по инициативе палаты общин
на второй сессии, вызвали содержавшиеся в последнем билле ме-
ры против монастырей, введение налога со всех граждан Ирлан-
дии в размере ‘/го имущества и реорганизация системы таможен-
ных сборов, в результате которой доходы от пошлин должны были
поступать не органам местного самоуправления, а в королевскую
казну. На четвертой сессии парламента представители короля не
поднимали больше вопроса о передаче таможенных сборов
королю, и, как только было объявлено, что обязанность уплачи-
вать налог в размере ‘/го имущества возлагается лишь на служи-
телей церкви, представители общин сразу же перестали противить-
ся притязаниям короля. В результате ирландская церковь была
гз Calendar of the Carew Manuscripts, 1515—1574. L., 1865. P. 410.
24 Ellis G. Tudor Policy and Kildare Ascendancy in the Lordship of Ireland,
1497-1534 // IHS. 1977. Vol. 20. N 70. P. 80.
Государство в Ирландии XIV—XVI вв.
87
изъята из подчинения папе и перешла под власть английского ко-
роля25. Значительная часть секуляризованных земель была розда-
на в качестве пожалований светским лицам (держателям) и пред-
ставителям англо-ирландской знати в целях добиться их предан-
ности короне.
При Елизавете I были введены карательные законы против
католиков: ирландский парламент 1560 г. подтвердил акт о цер-
ковной супрематии (верховенстве) английского короля и устано-
вил строгие наказания за отказ признать супрематию, ввел анг-
ликанский молитвенник, запретил католическую мессу и обязал
всех ирландцев посещать англиканскую службу в воскресные
дни, а за каждое непосещение платить штраф в 12 пенсов.
Тем не менее в целом по стране осуществление реформации,
особенно в глухих районах острова, затянулось вплоть до середи-
ны XVII в. Таким образом в Ирландии сложились после рефор-
мации две церкви: официальная англиканская и другая, преследу-
емая английскими властями, но признаваемая большинством на-
селения Ирландии,— католическая26.
Важнейший шаг на пути дальнейшего подчинения Ирландии
английской короне был предпринят в 1541 г., когда Генрих VIII
принудил некоторых крупных ирландских вождей перейти на по-
ложение ленников английского короля. Это дало ему возможность
через послушный ирландский парламент, собравшийся в Дублине,
провести акт, который утвердил за английским королем «предло-
женный» ему титул короля Ирландии27 (до этого времени анг-
лийские короли имели лишь титул сеньора Ирландии). Принятие
этого титула не только преследовало цель политического подчине-
ния и централизации страны, но и давало английскому королю
юридические основания для превращения ирландских вождей в
своих вассалов. Как сюзерен, король получал право по своему ус-
мотрению распоряжаться землями кланов.
В 1542 г. более 40 англо-ирландских и ирландских вождей,
включая самых крупных (О’Нейл, О’Доннейл и др.), вынуждены
были принять новый порядок и передать свои земли Генриху VIII,
получив их обратно на условиях рыцарского держания.
Во второй половине XVI в. было закончено образование графств
в Конноте, Ольстере, Манстере, в них были назначены шерифы
и разъездные судьи, обязанные посещать эти графства, созывая
свои судебные сессии от 2 до 4 раз в год.
Чтобы ввести за пределами Пейла английские законы и до-
биться любыми способами подчинения крупных англо-ирлацдских
25 Bradshaw В. The Opposition of the Ecclesiastical Legislation in the Irish
Reformation Parliament//IHS. 1969. Vol. 16. N 63-64.
26 История Ирландии. M„ 1980. P. 56.
27 Calendar of State Papers, Relating to Ireland. 1586-1588. P. 177; Calendar
of the Carew Manuscripts, 1515—1574. P. 178—179.
88
Т. С. Осипова
и ирландских вождей, английское правительство осуществляло
особую политику. Ярко политику Англии в отношении Ирландии
раскрывает письмо наместника Генри Сиднея, направленное в
1570 г. президенту Манстера Джону Перроту. В нем Сидней из-
лагает свои соображения по вопросу о том, как следует управлять
Ирландией. «Если мы будем содействовать установлению в этой
стране порядка, то опа скоро приобретет силу и богатство. Населе-
ние ее будет чуждаться Англии и бросится в объятия какой-либо
иностранной державы или, возможно, превратит свою страну в
независимое и самостоятельное государство. Не лучше ли поддер-
живать в этой стране беспорядок, чтобы слабый и терзаемый сму-
тами народ никогда не сделал попытки отделиться от английской
короны» 23.
Анонимный автор «Трактата об Ирландии», написанного около
1552 г., определял английскую политику в Ирландии так: «План
преобразования Ирландии должен состоять из двух частей: с од-
ной стороны, необходимо предпринять завоевание и заселить граф-
ства английскими поселенцами, с другой — провести преобразова-
ние [страны] путем введения в ней английского законодательст-
ва» 28 29,
Гражданское и военное управление Манстером и Коннотом с
70-х годов XVI в. стало осуществляться через президентов этих
провинций30 31, назначенных при наместнике Сиднее специальными
указами английского правительства. Президенты провинций со-
единяли в своих руках функции гражданского и военного управ-
ления. Первыми президентами были назначены Джон Перрот для
Манстера (1569 г.) и Эдвард Фиттон для Коннота (1570 г.)
С назначением президентов провинций была усилена судебная
власть на местах, ирландские (брегонские) законы были объяв-
лены уничтоженными, а лица, виновные в нарушениях английско-
го законодательства, подвергались 12-месячному тюремному за-
ключению и конфискации имущества (товаров у купцов, скота
у крестьян)32. «Ни граф, ни вождь клана, никто другой не долж-
ны захватывать титул вождя какого-либо графства и управлять
этим графством под страхом штрафа в 100 ф. ст.»,—гласил один
из пунктов закона 1571 г.33 Ирландцам запрещалось носить на-
циональную одежду, прическу, говорить на ирландском языке.
За ношение национального платья ирландцев подвергали штрафу
28 Leland Т. Н. The History of Ireland from the Invasion of Henry II. L.,
1773. Vol. 2. P. 291-292.
29 Edward Walshe’s «Conjectures» Concerning the State of Ireland (1552) //
IHS. 1947. Vol. 5. N 20. P. 303.
,0 Davies J. Op. cit. P. 188.
31 Ibid.
32 Calendar of the Carew Manuscripts, 1515—1574. P. 410; Maxwell C. Op. cit
P. 167.
33 Calendar of the Carew Manuscripts, 1515—1574. P. 409. c
Государство в Ирландии XIV—XVI вв.
89
в 100 ф. ст. и отбирали одежду. Согласно этому закону, уголовные
преступления (убийство, воровство и грабеж) стали караться
смертной казнью. Особенно жестокие репрессии обрушились на
бардов — хранителей национальных традиций ирландцев34.
Спенсер — идеолог политики порабощения Ирландии самыми
крайними мерами — предлагал ввести суровые законы против раз-
личных категорий ирландского населения, причем особенно выде-
лял бардов и странствующих поэтов. В правление Эдуарда VI
(1547—1553) был издан специальный закон, согласно которому
ирландский поэт мог посвятить свою поэму только английскому
королю.
В законе 1571 г., изданном для этой провинции президентом
Манстера Джоном Перротом, также имелись статьи, направленные
против ирландских бардов35.
Чтобы обеспечить военное подчинение страны и выполнение
предписаний английской администрации, Тюдоры усиленно созда-
вали в Ирландии форты и крепости, в которых размещались анг-
лийские гарнизоны. За 1548 г„ например, на форты, крепости и
возведение других укреплений было истрачено 8300 ф. ст.—сумма
почти равная всем доходам короны в Ирландии за этот год30.
Представители английской администрации в донесениях, посы-
лавшихся в Англию, неоднократно указывали, что, пока англий-
ское правительство не уничтожит клановых обычаев, не лишит
ирландских вождей военной власти и права сбора дани с населе-
ния подвластных им земель, английское влияние в стране не бу-
дет установлено. Девис и Спенсер не раз подчеркивали, что имен-
но клановые обычаи являлись опорой военной власти вождей,
которую они приобретали над значительной территорией, создавая
большие союзы и объединения, служившие ирландцам основой их
независимости.
Тюдоры стремились разрушить поземельный строй ирландцев,
насаждали феодальные формы собственности на землю. Путем
применения политики «сдачи и повторного пожалования помес-
тий» английское правительство вело наступление на клановую
систему ирландцев. В результате ее осуществления общественные
отношения претерпели изменения. Население клана лишалось пра-
ва выбирать вождя, который теперь получал свой титул и доме-
ниальную землю по наследству, постепенно превращаясь из вож-
дя клана в феодального лорда. Нажим на клановую систему ска-
зывался и на положении ирландского крестьянства. Не случайно
оно продолжало признавать только вождя, избранного кланом
Ibid. Р. 410—412; Гольман Л. И. Энгельс — исследователь истории древ-
них ирландцев // СВ. 1967. Вып. 19. С. 16.
" Calendar of the Carew Manuscripts, 1515-1574. P. 412.
“ Calendar of State Papers, Relating to Ireland, 1606—1608. P. XIX; Max-
well C. Op. cit. P. 82.
90
Т. С. Осипова
по традиционному ирландскому обычаю «танистри», и как пра-
вило, отказывалось подчиниться вождю — вассалу английского ко-
роля.
Во второй половине XVI в. Елизавета I для удовлетворения
материальных интересов дворянства, джентри и нарождающейся
буржуазии стала применять более радикальные меры и приступи-
ла к прямым конфискациям земель ирландских кланов. Первые
земельные конфискации были осуществлены в графстве Лейке
и Оффали в 1564 г.37
Конфискации усилили сопротивление ирландских крестьян, обо-
стрили классовую борьбу за землю, которая велась под католи-
ческим знаменем за сохранение старинных клановых обычаев и
использовалась феодальной верхушкой в своих интересах. После
жестокого разгрома освободительных движений второй половины
XVI —начала XVII в., опустошения страны в процессе первона-
чального накопления Ирландия была включена в систему англий-
ского абсолютистского государства.
Таким образом, английское завоевание, начавшееся в конце
XII в., не способствовало складыванию централизованного госу-
дарства в Ирландии, а, наоборот, усугубляло феодально-клановую
раздробленность и политический сепаратизм страны.
” См.: Сапрыкин Ю. М. Английская колонизация Ирландии в XVI — на-
чале XVII в. М., 1959.
А. А. Сванидзе
ЭПОХА УНИЙ В СЕВЕРНОЙ ЕВРОПЕ:
XIV-НАЧАЛО XVI в.
Политическая жизнь Европы XIV—XV вв. не раз привлекала
внимание историков. Многие труды и дискуссии связаны с круп-
нейшими народными движениями, длительными военными конф-
ликтами, сложными дипломатическими отношениями того времени.
Одной из примечательных и, безусловно, в полной мере пока
недооцененных исследователями особенностей тогдашней полити-
ческой истории Европы является тенденция к межгосударствен-
ным униям и созданию «универсальных» государств. Общеизвест-
на стойкая идея государственного объединения Англии п Франции,
бытовавшая в правящих кругах обеих стран, но не реализованная.
Напротив, были реализованы межгосударственные унии на Пире-
нейском полуострове, в Восточной Европе (Польско-Литовская
уния) и в Северной Европе.
В национальных историографиях вопрос о межгосударственных
униях рассматривается почти исключительно в политических —
династических, дипломатических, военных — аспектах, в их конк-
ретике. Конечно, в каждой стране акт унии имел свои особенности
и побудительные причины, свои последствия — внутренние и внеш-
ние. Но поскольку межгосударственные унии были не единичным,
а множественным явлением европейской истории XIV—XV вв.,
тенденция к их заключению должна была иметь определенные
общие для континента условия, проявления и результаты. Очевид-
но также, что поиски причин и результатов этой тенденции нельзя
ограничивать лишь политической областью, не обращаясь к эко-
номическим и социальным условиям времени.
Как выглядела в свете этих условий «эпоха уний» в Северной
Европе?
Особенно известны, стали хрестоматийными факты, связан-
ные с Кальмарской унией Дании, Швеции (включавшей финские
земли) и Норвегии (вместе с Исландией), которая просуществова-
ла более 100 лет (1397—1523). Однако Кальмарская уния была не
первым этапом «эпохи уний» в Северной Европе. Ей предшество-
вали более ранние этапы скандинавского единения — четыре двух-
и одна трехсторонняя унии (1314—1389). Поэтому XIV —начало
XVI в. в Северной Европе можно назвать эпохой государственных
уний. Острая борьба вокруг межскандинавских уний, в которой
так или иначе участвовали все социальные слои, составила главное
содержание политической жизни региона в тот период.
Конечно, роль отдельных скандинавских стран, их побудитель-
ные мотивы в борьбе вокруг уний и политические судьбы вообще
92
А. А. Сванидзе
соответствовали их общим условиям и возможностям. Норвегия,
пережившая в XII в. свою «эру величия», с XIV в. попала в поло-
су хозяйственного упадка и в подчиненное положение к соседним
государствам, что завершилось потерей ею политической незави-
симости. Швеция, напротив, постепенно набирала темп и стала
заметной экономической и политической силой Балтики; входившие
в ее состав финские земли интегрировались в феодальную систему.
Наиболее населенная и хозяйственно развитая Дания сохранила
свое лидерство и активно включилась в борьбу за «балтийское гос-
подство» .
Второй период зрелого феодализма в Северной Европе был вре-
менем укрепления государства как института власти, что выража-
лось в складывании и развитии сословных монархий. Одновремен-
но укреплялись государственные учреждения и аппарат цент-
рального управления, прерогативы государства, его финансовая
база. Совершенствовались системы администрации, налогов, воин-
ской службы и службы внутреннего порядка.
Сословно-монархические режимы отвечали интересам средних
слоев — бюргерства, широкой (в Северной Европе) прослойки сво-
бодного крестьянства, рыцарей. Но и аристократы теснились во-
круг монархов, соперничая из-за ленов, государственных должно-
стей, пенсий, субсидий и одновременно ожесточенно борясь за ов-
ладение самим престолом.
В XIV—XV вв. тенденции аристократического и областного
сепаратизма вспыхнули с новой силой. Междоусобицы знати и
гражданские войны, ею вдохновленные, сотрясали скандинавские
государства. Тяжелые политические конфликты — феодальные мя-
тежи, династические распри, народно-освободительные движения
и внешние войны, происходя почти непрерывно и нередко «нала-
гаясь» друг на друга, бушевали на протяжении всего рассматри-
ваемого периода *.
Очерченные общие явления государственной жизни скандинав-
ских стран на втором этапе зрелого феодализма были в целом ти-
пичны для Европы и, по-видимому, являлись отражением в поли-
тической сфере широких хозяйственных и социальных сдвигов,
известных в литературе под традиционно-условным названием «аг-
рарный кризис» 1 2.
1 О скандинавской знати и ее взаимоотношениях с королями см., в част-
ности: Lofqvist К. Е. 0m riddarviisen och fralse i nordisk medeltid:
Studier rorande adelsstandets uppkomst och tidigare utformning. Lund,
1935; Blom G. A. Kongemakt og privilegier i Norge inntil 1387. Oslo;
Bergen; Tromso, 1967; Christensen A. E. Kongemagt og aristokrati: Epoker
i middelalderlig dansk statsopfattelse indtil unionstiden. Kopenhamn, 1968;
Benedictow O. J. Norge: Den nordiske Adel i Senmiddelalderen. Struktur,
funktioner og internordiske relationer//Rapporter til det nordiske histo-
rikermode i Knbenhavn, 1971. Kobenhavn, 1971.
2 О причинах, проявлении, характере и последствиях «аграрного кризиса»
в странах Северной Европы см.: Schreiner 1. Pest og prisfall i senmid-
Эпоха уний в Северной Европе
93
В скандинавских странах серьезные экономические трудности
возникли уже в конце XIII в. Началось с забрасывания части куль-
тивированных земель в старопашенных районах, сокращения пло-
щади пашен, снижения рентных поступлений. Демографическая
катастрофа XIV в. (эпидемия бубонной чумы 1348—1350 гг. и по-
следующие эпидемии) усилила нехватку рабочих рук в стране.
Цены на землю резко упали, столь же резко подскочили цены на
зерно и другие продукты. Особенно сильно пострадала Норвегия,
не имевшая достаточных природно-хозяйственных ресурсов и на-
ходившаяся в сильной зависимости от Ганзы. Цены на землю упа-
ли там на 60—75% и лишь в XV в. достигли уровня 1348 г. Число
крестьянских дворов сократилось примерно с 55 тыс. до 30—35 тыс.,
т. е. более чем на треть. Землевладельцы потеряли до 3/4, даже
До ’Ло ренты. Из 300 знатных родов сохранились или удержали
свои позиции лишь 603. Но потери аграрного хозяйства Швеции
и Дании также были весьма значительными. Земли феодалов, все
больше используемые под пастбища или розданные в срочные дер-
жания, приносили гораздо меньше дохода. Даже в наиболее бога-
той Дании на рубеже XIII и XIV вв. не было построено ни одной
новой церкви (тогда как во второй половине XIII в. строили по
10—20 церквей в год), а после 1350 г. многие церкви оказались
заброшенными.
Трудности, которые XIV век принес господствующим классам
скандинавов, в целом небогатым и немногочисленным, усилили
нажим господ на крестьянство, породили тенденцию прикрепления
держателей. С начала XIV в. удлиняются сроки держания, огра-
ничиваются возможности перехода держателей и усиливается пра-
вовая власть над ними господ, особенно в Дании ‘. Резко сократил-
ся столь характерный для Северной Европы широкий слой бондов —
лично свободных крестьян-собственников, которые сидели на на-
следственной земле и были обязаны только налогами государству.
Сужение этого слоя было следствием не только самой эпидемии,
но и усиленного нажима со стороны феодалов и государства.
Экономические трудности, с которыми господа столкнулись в
своих поместьях, еще более усилили их стремление участвовать в
delalderen: En problem i norsk historie // Avhandlinger utg. af Det Norske
Videnskaps-Akademi i Oslo. II. Hist-Filos. KI. Oslo, 1948. N 1; Nor-
borg L.-Л. Storfiiretaget Vadstena kloster: Studier i senmedeltida Godspo-
litik och ekonomiforvaltning. Lund, 1958 (Bibliotheca historica Lundensis.
VII); Odegardar og ny bosetning i de nordiske land i Senmedeltiden //
Problemer i nordisk historieforskning. Bergen, 1964; Larsson L.-O. Det
medeltida Varend Studier i det smalandska granslandets historia. Stock-
holm, 1975; Сванидзе А. А. Ремесло и ремесленники средневековой Шве-
ции. М., 1967.
’ Гуревич А. Я. Упадок Норвегии: От унии со Швецией к унии с Да-
нией (XIV—XV вв.) // История Норвегии. М., 1980.
* Paludan Н. Tiden 1241—1340//Danmarks Historie. Kebenhavn, 1978. Bd. 1:
Tiden indtil 1340/Red. af I. Skovgaard-Petersen, A. E. Christensen, H. Pa-
ludan.
94
А. А. Сванидзе
разделе государственных доходов. Повысилось значение для дворян
государственных должностей, пенсий, особенно ленных пожалова-
ний короны, отдававшей тому или иному господину весь или ча-
стичный налог с местных бондов, власть над значительной терри-
торией, влияние в государственных советах. Повысилась ценность
должности фогта, который управлял не только замком или городом
(контролируя, в частности, финансы), но и их округами, имел по-
стоянные доходы в виде жалованья, части штрафов и т. д. Вопро-
сы, связанные с раздачей ленов, назначением фогтов, получением
пенсий и должностей, отношениями с бюргерством, надолго стали
одними из центральных пунктов внутренней политики, раздоров
внутри знати и, главное, ее оппозиции короне, прежде всего в Нор-
вегии и Швеции.
Вместе с тем на фоне разорения низших групп класса феодалов
благодаря перераспределению земельной собственности и участию
в государственном управлении верхушка господствующего класса
заметно усилилась. Возросли и антимонархические, антицентра-
листские тенденции аристократии. Усиление нажима на крестьян-
ство, мятежей и сепаратизма знати — свидетельство феодальной
реакции, явившейся своеобразным ответом верхушки господствую-
щего класса на «аграрный кризис», его проявлением в сфере поли-
тической жизни.
Центральное правительство оказалось в сложном положении.
Стремясь задобрить аристократию, короли усилили раздачи ленов
и дарение земли, что ослабило материальную базу правительства:
ведь главным источником дохода короны был в то время домен,
королям приходилось «жить за свой счет» 5. Выход мог быть в даль-
нейшем усилении налогового бремени, но это задевало налогопла-
тельщиков — бондов, бюргеров, свободных рудокопов и рыбаков6.
В этих трудных условиях аристократия стала использовать та-
кие испытанные методы сепаратистской, антицентрализаторской
борьбы, как приглашение государя-иноземца и образование меж-
скаидинавских уний. Формально эти акции опирались на недоста-
точную упорядоченность престолонаследия (возможность передачи
престола по боковым линиям правящей семьи, сохранение обряда
выборности короля) и тесное родство, которое из века в век соеди-
няло как королей, так и знать всех скандинавских государств. Еди-
нение скандинавских стран уже имело определенные традиции —
общую государственность при Кнуте Великом. Оно облегчалось
этническим, языковым, культурным родством, близостью историче-
ских судеб, соседством, постоянными семейно-династическими
5 Ср.: Fritz В. Hus, land och lan: Forvaltningen i Sverige 1250-1434.
Stockholm, 1972.
• В скандинавских странах светские господа, церковные учреждения и
церковнослужители, а равно держатели земли (поместные крестьяне),
зависимые от этих категорий господ, были освобождены от уплаты
регулярных государственных налогов.
Эпоха уний в Северной Европе
95
союзами, перекрестными вассальными связями. Многие' «сканди-
навские семьи» имели владения по всей Северной Европе, «общий»
король был бы для них гарантом сохранения их владений.
Значительным объединяющим фактором была внутрискандинав-
ская торговля, в частности между приграничными территориями.
Здесь ведущая роль принадлежала областям Сконе и Халланду —
«торговому перекрестку», средоточию важных добывающих произ-
водств (зерно, скот, рыба), ярмарочной торговли и пошлинных по-
ступлений. Мотивы торговли и стремление владеть югом Сканди-
навского полуострова постоянно фигурировали в политических
отношениях Северной Европы того времени7.
Идею унии питали сложные отношения, которые складыва-
лись у скандинавских стран с балтийскими государствами — мощ-
ным Ливонским орденом, Северо-Западной Русью и др.
Соединения сил требовала и борьба с пиратами, деятельность
которых на Балтике с XIV в. необычайно активизировалась. В се-
редине XIV в. король Вальдемар IV Датский (см. ниже) применил
методы морского разбоя в борьбе с ганзейскими городами и тем
самым ввел практику использования пиратов в политических це-
лях. Борьба с ними была дорогостоящей и представляла трудность
даже для могучего объединенного флота ганзейских городов. От-
дельным скандинавским государствам она была не под силу.
Наконец, серьезнейшим побудительным мотивом к единению
скандинавских стран была необходимость сопротивляться мощному
северонемецкому проникновению в Скандинавию, достигшему
в XIV в. большого размаха.
Отношения скандинавских стран с соседними немецкими гер-
цогствами и торгово-политическим союзом северонемецких горо-
дов — вендской Ганзой, в XIV в. вступившей в пору расцвета, были
одним из важнейших факторов политической жизни северного ре-
гиона. Что касается собственно стран Северной Европы, то во всех
скандинавских государствах ганзейцы держали в руках внешнюю
торговлю, промысловые паи, финансы, большой кредит, городское
управление. Они составляли наиболее влиятельную, а в больших
городах и численно превалирующую прослойку полноправных го-
рожан. Ганзейцы приобретали в странах Северной Европы землю,
дворянство и административные посты. В норвежском Бергене, как
и готландском Висбю, разместились торговые конторы Ганзы; это
вообще были фактически ганзейские города, опора Ганзы в бал-
тийской и атлантической торговле8.
7 Hallands bistoria, D. I/Red. C. Weibull, H. Arbman, A. Sandkief, E. Re-
sted. Halmstad, 1954; Linde L. Granshandeln in Svensk politik under
aldre Vasatid. Lund, 1969; Holmberg R. Den skanska oresundskustens
medeltid. Lund, 1976.
* О Ганзе и борьбе за господство на Балтике см., в частности: Фор-
стен Г. В. Борьба из-за господства на Балтийском море в XV—XVI сто-
летиях. СПб., 1884; Daenell Е. R. Geschichte der deutschen Hanse in
96
А. А. Сванидзе
Наиболее остро складывались отношения с северонемецкими
соседями у Дании, стремившейся активно участвовать в борьбе за
господство на Балтике. Однако после значительного усиления Да-
нии на рубеже XIII и XIV вв., при короле Эрике VI Менведе
(1286—1319), наступило ослабление страны. При его брате, слабо-
вольном Кристофере II (1320—1326, 1330—1332), женатом на
Евфимии Померанской, северонемецкие князья и дворяне полу-
чили в качестве ленов значительную часть территории страны,
а ганзейцы — большие привилегии на знаменитых сконских сель-
дяных ярмарках (1328 г.). Затем Сконе и Халланд почти на 30 лет
попали в залог шведской короне (1332—1360 гг.). Герцог Шлезви-
га, почти на пять лет лишив Кристофера II престола и став дат-
ским королем Вальдемаром III (1326—1330), способствовал тому,
что датская корона сохранила лишь номинальную власть над
Шлезвигом. Это облегчило действия голштинских графов по оттор-
жению Шлезвига; они в 20—30-е годы как кредиторы датской ко-
роны стали фактическими хозяевами всей Дании. Сын Кристофе-
ра II, воинственный Вальдемар IV Аттердаг («Снова день», 1340—
1375 гг.), женатый на шлезвигской принцессе, попытался снова
объединить и усилить страну. В 1360 г. Вальдемар IV вернул
Дании Сконе и Халланд, а в 1361 г. жестоко разграбил богатейший
ганзейский город Висбю и фактически поставил под свою власть
торговый остров Готланд. Затем датский король выдал свою дочь
и наследницу Маргарету замуж за норвежско-шведского короля
Хокона (другая его дочь стала женой герцога Мекленбургского).
Политические позиции Дании, казалось, значительно упрочи-
лись — но ненадолго: начавшаяся вскоре война между нею и Ган-
зой (1367—1370 гг.) была Данией проиграна. В 1370 г. Дания
была вынуждена заключить с 60 ганзейскими городами Штраль-
зундский мир, который надолго закрепил их господство на Балти-
ке. Ганзейцы получили подтверждение своих привилегий, факти-
ческое право вмешиваться в избрание датских королей и на
15 лет — часть датских владений в Южной Скандинавии, что озна-
чало право Ганзы на проливы, на богатейшие сельдяные богатства
Сконе и на поборы с ее городов. Вскоре королева Маргарета Валь-
демарсдоттер в благодарность за помощь ганзейцев в приобретении
датской короны для своего сына, норвежского короля Олава, доби-
der zweiten Halfte des 14. Jahrhunderts. Leipzig, 1897; Schildhauer S.,
Fritze K., Stark W. Die Hanse. B., 1974. О проблеме взаимоотношений
Ганзы со странами Северной Европы см. в общих трудах по их исто-
рии (см. ниже), а также в специальных работах: Schafer D. Die Han-
sestadte und Konig Waldemar von Danemark // Hansische Geschichte bis
1376. Jena, 1879; Wetki M. Studien zum Hanse-Norwegen-Problem // Han-
sische Geschichtsblatter. 1951. 70 Jg.; Kumlien K. Sverige och hanseater-
na: Studier i svensk politik och utrikeshandel. Stockholm, 1953; Lun-
den K. Hanseatene og norsk okonomi i seinmellomalderen//HT. Oslo,
1967.
Эпоха уний в Северной Европе
97
лась распространения условий Штральзундского мира и на Норве-
гию. Воспользовавшись ослаблением Дании, голштинские герцоги
в 1386 г. присоединили Шлезвиг, который теперь лишь номиналь-
но составлял лен Датского королевства. Потери понесла Дания и
в Прибалтике: в середине XIV в. она продала районы Нарвы и
Таллина Тевтонскому ордену. Борьба за Шлезвиг и Голштинию,
за господство на Балтике, постоянные денежные затруднения
датской короны, связанные с ее великодержавными амбициями и
побуждающие ее королей торговать территорией своего государ-
ства,— все зти обстоятельства толкали страну на использование
объединенных сил всей Скандинавии *.
Швеция также была активным персонажем движения за
унию,<|. XIV век начался в стране политическим кризисом: фак-
тически она оказалась разделенной между сыновьями Магнуса
Ладулоса — королем Биргером (1290—1319) и его братьями — гер-
цогами, один из которых, Эрик, создал «пограничное» герцогство
из земель, относящихся ко всем трем скандинавским государст-
вам, и женился (1312 г.) на Ингеборг, единственной дочери и на-
следнице норвежского короля Хокона V (1299—1319) **. Король
Биргер Магнуссон женился на сестре датских королей Эрика Мен-
веда и Кристофера II и расправился с братьями, но его крутая
самовластная политика вызвала мятеж знати, поддержанный бон-
дами (1318 г.), в результате чего король бежал и окончил дни в
Дании, на родине своей жены (1321 г.). На престол был возведен
его племянник Магнус, сын герцога Эрика и внук Хокона V Нор-
вежского. Магнусу VII Эрикссону, королю Швеции (1319—1363)
и Норвегии (1319—1355), избранному знатью обеих стран, было
тогда три года. Регентшей при нем стала Ингеборг Норвежская,
вместе с ней правили представители высшей знати. Сложившаяся
уния Швеции и Норвегии (1319—1343) была личной, персонально-
династической. Обе страны сохраняли свое самостоятельное управ-
ление и законодательство, их общий монарх обязывался жить по-
очередно в каждой из стран. Затем упия была усилена подключе-
нием Скопе и Халланда *2.
В Швеции король-ребенок скрепил своей подписью привилегии
Дворян и церкви, подтверди;! выборность королей и значительные
полномочия рнксрода. Но, повзрослев. Магнус Эрикссон повел
иную политику. Принятые при пем общешведский законодатель- 9 10 11 12
9 Об истории Дапип в «период унии» см.: Arap Е. Danmarks historic:
Augen bog. Staenderne i herrevaelde 1282—1624. Kopenhavn, 1932; Pa-
llida n H. Op. cit.
10 Об истории Швеции в «эпоху уний» см.: Carlsson G. Sveriges historia
till vara dagar. Stockholm, 1941. Vol. Ill: I; Rosen E. Svensk historia.
Bd. 1. Tiden fore 1718. Stockholm, 1969; История Швеции. M., 1974.
Гл. 3, 4.
11 Rosen J. Striden mellan Birger Magnusson och hans broder: Studier
i nordisk politisk historia 1302—1319. Lund, 1939.
12 Rildebrand H. Magnus Eriksson och Skane//HT. Stockholm, 1882.
4 Средние века, в. 50
98
А. А. Сванидзе
ный свод «Ландслаг», общегородское уложение «Стадслаг» и ряд
важных законов значительно укрепили престолонаследие, внут-
ригосударственную жизнь страны, положение городов и рыцар-
ства. С Ганзой король Магнус вел сложную игру. При посредни-
честве вендских городов он урегулировал отношения с Русью,
заключив первый мирный шведско-русский договор (Ореховец-
кий, или Нотебургский, 1323 г.). Затем был заключен второй
норвежско-новгородский договор (1326 г.). Позднее король Маг-
нус изгнал ганзейцев из Норвегии (1342 г.), а в шведские законы
внес пункты, запрещавшие нешведам получать крупные государ-
ственные должности и ленные пожалования. Но, получив от Ган-
зы значительную ссуду, Магнус VII восстановил широкие приви-
легии ганзейцев в Норвегии (1343 г.).
В Норвегии13 королевская власть оказалась сильнее, нежели
в других странах Северной Европы, что было следствием слабости
местного господствующего класса, который не имел ни крупных
имений, ни укрепленных замков (укреплены были лишь королев-
ские и епископские резиденции). Норвегия, больше других стран
ослабленная чумой, особенно нуждалась в зерне, ввозимом гапзей-
цами. Страна не располагала внутренними ресурсами, чтобы лик-
видировать экономическую зависимость от городов вендской Ган-
зы, не имела возможности содержать тяжело вооруженную рыцар-
скую конницу. Разоренная «аграрным кризисом» и закабаляемая
Ганзой, Норвегия до второй половины XIV в. была готова к поли-
тическому сближению с более сильными родственными соседями.
Однако опыт унии — активность Магнуса Эрикссона и его ус-
тупки Ганзе за счет Норвегии — напугал норвежских дворян. Они
добились разрыва унии со Швецией и избрали своим королем
сына Магнуса Хокона VI Магнуссона (1355—1380), который
вскоре стал королем Швеции и женился на дочери и наследнице
Вальдемара IV Датского Маргарете (1363 г.). В результате сло-
жилась двойственная, а затем и тройственная межскандинавская
уния. Но она оказалась недолговечной, На сей раз отступили
шведские аристократы: союз с Данией в победоносные для нее
годы показался им опасным и в 1363 г. на престол Швеции был
приглашен Альбрект III Мекленбургский, племянник и враг Маг-
нуса Эрикссона, а также родич норвежских и свояк датских коро-
лей. Но первый король-чужеземец на шведском престоле Альбрект
Мекленбургский (1363—1380) не оправдал надежд вольнолюбивой
местной знати. Он повел жесткий курс на усиление короны: за-
претил дворянам приобретать скаттовую, т. е. подлежащую го-
сударственному тяглу, землю (которая таким путем изымалась бы
*’ Об истории Норвегии в «эпоху уний» см.: Гуревич А. Я. Указ, соч.;
Hamre L. Norsk historic fra omlag ar 1400 til 1513. Forelesingar. Oslo,
1968; Holmsen A. Norges historic: Fra de eldste tider til eneveldes innforel-
se 1660. Oslo; Bergen; Tromso, 1971.
Эпоха уний в Северной Европе
99
из налогообложения), попытался вернуть в казну лены, фактиче-
ски ставшие наследственными. Стремясь сломить сопротивление
аристократии, он был вынужден опереться на соотечественников —
немцев, раздавал им земли, лены, должности Это вызвало но-
вую резкую оппозицию местной знати и новое ее обращение к
идее унии, которая и была реализована на исходе столетия.
Итак, в течение XIV в. в Северной Европе неоднократно за-
ключались различные внутрискандинавские унии. Их распадение
свидетельствовало о противоречиях между странами-соседями,
а настойчивое повторение, «проба комбинаций» — о стабильности
вызывавших унию побуждений. За унию было многое: борьба с
пиратами и Ганзой, разорительные конфликты между странами и
их внутренние междоусобицы, соперничество из-за ленов и зам-
ков, оппозиция налогообязанных сословий, интересы торговли и
землевладения14 15 *. Но при этом каждая страна надеялась решить и
свои особые задачи. Дания рассчитывала использовать общие уси-
лия и ресурсы унии для реализации своей великодержавной поли-
тики, особенно после Штральзундского мира, отнявшего у нее про-
ливы. Значительная часть шведской знати надеялась при общем
короле сосредоточить государственное управление в своих руках,
т. е. избежать реальной централизации: это были преемники се-
паратизма XIII в.— «скандинавские семьи» юга и знать районов
оз. Меларен; продатской партии противостояла группировка по-
мещиков. более связанных с балтийской торговлей и с Ганзой,
по в то же время эта партия была слабее. Важно, однако, отме-
тить, что, судя по одинаково аристократическому составу «продат-
ской.» и «прошведской» партий, столкновения между ними и в
период разработки унии, и на ее протяжении не имели принципи-
альной национально-освободительной основы, а были связаны ско-
рее с особенностями отдельных шведских областей и с реакцией
отдельных дворянских хозяйств па рыночные отношения,6.
Наименьший энтузиазм в отношении унии испытывала Норве-
гия, которая к тому времени уже убедилась в невозможности для
себя вести в рамках Северной Европы самостоятельный и сильный
политический курс.
14 Nordman V. A. Albrecht, Herzog von Mecklenburg, Konig von Schweden.
Helsingfors. 1938. Выразителем отношения шведской аристократии к
мекленбургскому режиму был Бу Йенссон (Грип), который в течение
70 -80-х годов собрал огромный, крупнейший в Швеции комплекс по-
местий и ленов. Первый вельможа Швеции и лидер аристократии, он
контролировал и ограничивал действия короля Альбректа. В своем за-
вещании Бу Йенссон требовал усилить контроль знати за замковыми
ленами. Смерть дротса (1386 г.) развязала руки королю Альбректу и
окончательно отвратила от него элиту страны.
15 Ср.: Carlsson G. Medeltidens nordiska unionstanke // Det levande for-
flutna. Bd. 8. Uppsala, 1945.
*® Сванидзе А. А. Швеция в период Кальмарской унии: Начало сослов-
ной монархии (конец XIV — начало XVI в.) // История Швеции. Гл. 4.
100
А. А. Сванидзе
И все три страны рассчитывали получить силу объединенного
оружия против внешних врагов и возможных возмущений народ-
ных масс.
Фигурой, воплотившей идею скандинавского единения, стала
Маргарета Вальдемарсдоттер (1353 — 1412), вдова межскандинав-
ского короля Хокона VI. Тонкий политик, умный и решительный
государственный деятель, она пользовалась огромным авторите-
том в скандинавском обществе. После кончины ее сына Олава IV.
также носившего тройной титул — «король Дании (1376—1387) и
Норвегии (1380—1387) и законный наследник Швеции», датчане и
норвежцы, а затем и шведы (1388 г.) признали регентшу Марга-
рету своей правительницей — «полномочной госпожой и законной
главой».
Маргарета не только окончательно реализовала унию,
но и сформировала общую политику Дании в рамках скандинав-
ского единения. Это была политика в духе излюбленного тезиса
ее отца, короля Вальдемара IV Аттердага: всегда должен насту-
пать «снова день» в Дании.
В 1389 г. королева Маргарета добилась возведения на престол
Норвегии своего внучатого племянника Эрика Померанского и
организовала разгром короля Альбректа в Швеции. Борьба с Мек-
ленбургским герцогом17, война мекленбургских ганзейских горо-
дов Висмара и Ростока против скандинавских стран (когда пира-
ты снова жестоко разгромили Берген) продолжались до середины
90-х годов. В 1396 г. Эрик был избран королем Дании, затем
Швеции.
В 1397 г. в г. Кальмаре состоялась торжественная коронация
Эрика как общескандинавского государя. Она ознаменовала нача-
ло нового этапа «эпохи уний»: реализацию скандинавского три-
единства.
Съехавшиеся в Кальмар 67 епископов, прелатов, рыцарей и
свенов (низших дворян) принесли королю от имени своих стран
вассальную присягу. 13 июля они заверили своими печатями доку-
мент о полном повиновении Эрику. Тогда же был составлен и
акт соглашения об унии — своеобразная ее конституция. Там про-
возглашался вечный мир между странами, их обязательство иметь
общего короля, получавшего власть по прямой мужской линии,
а в случае бездетности предшественника — путем выборов пред-
ставителями всех трех стран. Страны должны были оказывать друг
другу помощь в случае войны или мятежа, согласовывать свои
сношения с иноземными государями, не предоставлять убежища
лицам, осужденным в союзной стране за преступления. Специаль-
но оговаривались привилегии церкви. Подчеркивалось, что внут-
17 Помимо прочего, он вызывал и личное раздражение Маргареты, так
как претендовал на датский престол.
Эпоха уний в Северной Европе
101
ренние дела стран — членов унии должны решаться в соответст-
вии с их собственными обычаями и законами |8.
Кальмарская уния трех скандинавских государств (1397—
1523 гг.) была, таким образом, замыслена как государственно-
династический союз против внешних врагов и внутренних мя-
тежен, в рамках которого его члены должны иметь автономию.
Но с первых же шагов унии выявилось неравенство ее членов
и различия их интересов, весьма скоро приведшие к столкнове-
ниям стран и сословий.
Норвегия оказалась в унии как бы помимо ее воли: под Кальмар-
ским соглашением не оказалось печатей норвежских делегатов —
видимо, они не признали данный вариант соглашения. Среди де-
легатов не было епископов, а поскольку епископы занимали ве-
дущее положение в риксроде Норвегии (как и других скандинав-
ских стран), сам факт их неприсутствия в Кальмаре (или
неучастия в церемонии) означал, что норвежский риксрод не под-
держал унию. В самой унии страна заняла третьестепенное, иод-
чпненпое положение. Характерно, что, когда после своей корона-
ции Эрик посвятил в рыцари более 130 юных скандинавских
дворян, среди них было не более 15 норвежцев, а на совете знати
трех стран в 1401 г. среди 112 рыцарей присутствовали только
8 норвежцев. Да и сама государственная печать Норвегии стала
храниться в Копенгагене.
Маргарете удалось договориться и со шведским рикс родом,
который еще при избрании Эрика своим королем (1396 г.) при-
знал так называемый Нючепингский рецесс (соглашение): исклю-
чительное право короля назначать и взимать налог, запрет фео-
далам приобретать тягловую (налогообязанную) землю и право
правительства редуцировать (возвращать в казну) все податные
18 Обстоятельства заключения Кальмарской унии, характеристику ее пер-
вых этапов и общую оценку см.: Erslev К. Dronning Margrethe og
Kalmarunionens Grundlaeggelse. Kopenliavn, 1882; Idem. Erik av Pom-
mern, hans kamp for Sonderjylland og Kalmarunionens Oplosning Kepen-
liavn, 1901; Idem. Danmarks Historia under dronning Margaret he och
Erik af Pommern. Kopenhavn, 1882, 1901. Del. 1—2; Styffe C. G. Skandi-
navien under unionstiden. 3de uppl. Stockholm, 1911; Sallstrom A. Aristo-
krati och hierarki i det medeltida Sverige. Studier I. Kring Kalmarinotet
ar 1397. Mahno, 1951; Koht H. Dronning Margareta og Kalmarunionen.
Oslo, 1956; Skyum-Nielsen N. El videnskabeligt falsum i dclebatten om
Kalmarunionen // Scandia. 1960. Bd. 26; Carlsson G. Sveriges historia till
vara dagar. Vol. Ill: I; Idem. Pa troskeln till Kalmarunionen. Tva under-
sokningar 11HT. Stockholm, 1964; Schreiner I. Omkring Kalmarbrevene
1937//HT. Oslo, 1966; Schtick A. Droltning Margareta och Norges och
Sveriges statsakter//2de Nordiska historikermotet. Helsingfors, 1968;
Lonnroth E. Sverige och Kalmarunionen, 1397—1457. Goteborg, 1969 (n. u.);
Linton M. Drottning Margareta, Fullmaktig fru och ratt husbonde: Stu-
dier i Kalmarunionens forhistoria. Arhus, 1971; Imsen S. Norges historia.
Oslo, 1977. Vol. 4: Avfolkning og union, 1319—1448; Christensen A. E.
Kalmarunionen og nordisk politik (1319—1439). Oslo, 1980.
102
А. А. Сванидзе
земли, которые — в виде королевских пожалований — перешли в
дворянские руки, прежде всего при короле Альбректе.
Эти и прочие установления Маргареты в Швеции, копирую-
щие политику короны в самой Дании, значительно усилили цен-
тральную власть как таковую. Аристократическая программа
унии, взлелеянная шведской знатью, уступила место монархиче-
ской, которую под эгидой Кальмарской унии стала воплощать ее
глава Дания. Вполне отчетливую характеристику этой политики
через столетие, на рубеже XV и XVI вв., дал очередной обще-
скандинавский монарх — король Ханс I Датский (см. ниже):
«Жирная Норвегия должна кормить меня, богатая Швеция оде-
вать, а воинственная Дания защищать» *9. На самом деле и воин-
ские дела возлагались Данией на своих подчиненных по унии.
Конечно, расстановка сил внутри унии соответствовала воз-
можностям каждой входившей в нее страны. Но очевидно также,
что реализация унии сразу же обнаружила разрыв между идеа-
лами и практикой.
Несоответствие государственных и классовых интересов стало
отчетливым уже при Маргарете и Эрике Померанском (1396—
1439 гг., самостоятельно правил с 1412 г.). Их продатская внеш-
няя политика и централизаторские тенденции поставили во гла-
ву угла внутренней политики унии финансовые вопросы и меро-
приятия, основной тяжестью обрушившиеся на Норвегию, но
особенно на более богатую Швецию.
Стремясь расширить свои владения к югу и добиться преобла-
дания на Балтике, король Эрик Померанский почти все свое
правление вел длительные, дорогостоящие и в конечном счете
безрезультатные войны с Голштинией (1412—1432 гг.), затем с
Ганзой. Они оплачивались за счет чрезвычайных поборов и но-
вых налогов, тяжесть которых усугублялась неоднократной пред-
намеренной порчей монеты. Тяжелым испытанием оказалась про-
веденная еще Маргаретой редукция в Дании и Швеции скатто-
вых и коронных земель, которые в предшествующий период
путем королевских пожалопаний попали в руки дворян. Редук-
ция более всего поразила самые богатые, знатные и влиятель-
ные семьи, в том числе датско-шведские, а также церковь20. Ре-
дуцированные земли король Эрик раздавал во владение и управ-
ление немцам, а также датчанам, которые нарушали свободы
местных бондов. Иноземцы постепенно оказались на всех наибо-
лее важных административных и церковных должностях. Глава-
ми норвежского архиепископства и важнейших епископств — Ста- **
** Гуревич А. Я. Указ, соч., с. 189. Король Ханс называет бедную Норве-
гию «жирной» из-за ее животного масла.
20 Вообще скандинавская церковь и клир играли значительную и слож-
ную роль в «эпоху унии». По этому вопросу имеется серьезная лите-
ратура, но, к сожалению, в настоящей статье он не может быть рас-
смотрен.
Эпоха уний в Северной Европе
103
вангера, Бергена, Осло — были датчане (а ведь епископ Осло был
также и канцлером Норвегии). Глава унии стремился посадить
своих людей и на высшие церковные должности в Швеции, преж-
де всего на пост упсальского архиепископа. Наконец, король
Эрик прямо нарушил условия унии, объявив свою власть во всех
трех странах наследственной.
Ужесточение финансового и административного режима в
Скандинавии сопровождалось попыткой изменить ее торговую
ориентацию. Дания стала ориентировать скандинавскую торгов-
лю на Запад (на Англию и Нидерланды), одновременно устанав-
ливая самостоятельные торговые связи с традиционным партне-
ром Ганзы — Новгородом. Прямым вызовом Ганзе стало введение
в 1429 г. так называемой «зундской пошлины», которая взима-
лась со всех судов, проходивших через датские проливы; на обоих
их берегах выросли крепости. В ответ на это ганзейские города,
возглавляемые Любеком, применили против скандинавских стран
испытанное оружие — торговую блокаду — и присоединились к
Голштинии в ее антидатской войне. Экономический режим в Се-
верной Европе был нарушен, пострадала городская жизнь, пира-
ты вновь разграбили Берген и бесчинствовали на западном по-
бережье Балтики. В тяжелом положении оказались шведские об-
ласти Даларна и Вестманланд, чье существование почти целиком
зависело от горно-металлургических промыслов, а между тем
продукция последних сбывалась именно ганзейскими купцами.
Король Эрик был вынужден в 1433 г. заключить с Ганзой пере-
мирие, возобновить все ее привилегии, в том числе свободу от
внутренних пошлин, и временно отменить зундский транзитный
побор. А это снова ударило по отечественной скандинавской тор-
говле и фиску.
Очевидно, уже в первые десятилетия унии все общественные
слои Северной Европы имели полное основание для недовольства
ею. Особенно страдали Швеция и Норвегия, ущемляемые в угоду
датской политике. В Швеции, с ее мощным свободным крестьян-
ством, вольными рудокопами, мятежной знатью, ганзейской бюр-
герской элитой, и началось первое широкое выступление против
унии — восстание 1434—1436 гг. под руководством Энгельбректа
Энгельбректссонаг*.
Это восстание было смешанным по социальному составу: уча-
стие в нем принимали горняки, крестьяне, горожане, часть дво-
рянства, в том числе высшего. Восстание имело сложные зада-
21 Новейшие работы об этом крупнейшем в скандинавской средневековой
истории восстании, где дана также подробная историография: Lars-
son L.-O. Engelbrekt Engelbrektsson och 1430-tallets svenska uppror.
Stockholm, 19Й; Idem. Det svenska radet och Engelbrekts — upprorets in-
ledningsskede // HT. Stockholm, 1984. N 3; Schtick H. I Vadstena 16 au-
gusti 1434: Till fragan om rikets rad under Erik av Pommern//HT.
Stockholm. 1985. N 2.
104
А. А. Сванидзе
чи — национально-освободительные и одновременно антифеодаль-
ные — и приобрело столь большой размах, что стало подлинно
народной войной. Очевидцы сравнивали его с восстанием гуситов.
Восстание под предводительством Энгельбректа послужило при-
мером и сигналом для народных выступлений в других сканди-
навских странах. В 1436—1438 гг. произошло восстание крестьян
и низших рыцарей в Норвегии, также требовавших политической
независимости страны и отмены «незаконных» налогов. В Данни
восстание 1439—1443 гг. охватило преимущественно крестьян и
имело антифеодальную направленность. Но и здесь, как и в дру-
гих скандинавских странах, знать использовала восстание для
решения своих задач.
Народные войны открыли новый этап в истории унии: они
сделали очевидным, что тенденции единения теперь противостоит
примерно равная тенденция разъединения унии. Равновесие сил
достигалось путем острых, часто вооруженных конфликтов, при-
чем на политическую арену вышли широкие народные массы, все
сословия. Важно, что восстание обнаружило изменение позиции
бондов: из резерва сепаратистской знати свободное крестьянство
вследствие невзгод унии стало опорой сил национальной центра-
лизации, начав блокироваться с горожанами и рудокопами.
В 1439 г. во всех скандинавских странах был низложен ко-
роль Эрик. После недолгого правления общего короля Кристофе-
ра I (1433 г., в Швеции 1441, 1448), князя Баварского (который
был сыном сестры Эрика Померанского и соответственно внуча-
тым племянником королевы Маргареты), шведы избрали своим
королем Карла Киутссона (Бунде, 1448—1457, 1464—1465, 1467—
1470), который претендовал и на норвежскую корону. Датчане же
пригласили на свой престол князя Ольденбургского, ставшего их
королем Кристианом I (1448—1481), а также королем Норвегии,
после того как последняя была вынуждена согласиться на про-
возглашение «вечной» датско-норвежской унии (1450 г.) 2Z.
С этого времени борьба вокруг унии практически вылилась в
шведско-датские противоречия. Хотя тогда же датчане договори-
лись со шведами о том, что их короли наследуют друг другу
(Хальмстадское соглашение 1450 г.), между Данией и Швецией,
поддержанной Ганзой, вскоре, в 1452 г., началась серия войн.
Войска обеих сторон грабили поселения Скопе и Вестерйетлапда,
пираты опустошали побережье, торговля стала снова приходить
в упадок. Изыскивая средства для войны, король Карл прибегал
к эстраординарным поборам, задевавшим и церковь. Он увеличил
серебряную пошлину на импортные товары и даже попытался
22 О развитии датской и норвежской государственности в этот и после-
дующий периоды см.: Christensen W. Dansk Statsforvaltning i det 15.
Arhundrede. Kapenhavn, 1903; Petersen E. L. Monarchy and Nobility in
Norway in the period around 1500 // Medieval Scandinavia. 1974. Vol. 7.
Эпоха уний в Северной Европе
105
провести земельную редукцию23. Это вызывало мятежи‘знати, ко-
торую поддерживали бюргеры Стокгольма, общины горняков
Бергслагена и крестьяне Упланда. Трижды Карла Кнутссона из-
гоняли из страны, летом 1457 г. корону Швеции на короткое
время получил Кристиан I, что означало восстановление унии.
Но внимание Кристиана I было отвлечено борьбой за объединен-
ный лен Шлезвиг-Голыптейн, где в это время как раз пресеклась
правящая голштинская династия.
В 1460 г. Кристиан I добился своего избрания на общий пре-
стол герцогства Шлезвига и графства (с 1472 г. также герцогст-
ва) Голштинии, по вынужден был отказаться от сюзеренитета
Дании в Голштинии, которая стала леном германского императо-
ра. Шлезвиг формально остался леном датской короны, но. бу-
дучи в унии с Голштинией, находился под большим имперским
воздействием. Нуждаясь в средствах для своей шлезвиг-голштин-
ской политики, Кристиан I обложил единой податью всех кресть-
ян (т. е. и бондов, и земельных держателей) и бюргеров. Шведы
восстали, и зимой 1464 г. войско короля было разбито в Вест-
манланде народным ополчением под руководством епископа Чет-
тиля Вазы. Уния снова распалась. Но реальная власть вернув-
шегося Карла Кнутссона была слаба, что устраивало аристокра-
тию. Его преемником стал племянник Стен Стуре (так называе-
мый Старший), которого осторожная шведская знать избрала лишь
регентом.
Так было положено начало правлению (регентству) аристо-
кратического антидатского дома Стуре (1471—1520) — длительной
(50 лет!) полосе фактического отхода Швеции от унии, борьбы
за ее формальное расторжение и за укрепление своей государст-
венности. Конечно, характер осуществления унии разочаровал
склонные к ней группы шведского общества: сохранилась все та
же тенденция к централизации, но притом продатской и соответ-
ственно продатским же политическим, социальным и экономиче-
ским курсам правительства. Безусловно, успешность антидатско-
го движения подкреплялась внутренними неурядицами в Дании,
ее конфликтами с империей, оппозицией Норвегии (хотя и неспо-
собной тогда к резкому отпору политике унии) и действиями
ганзейских городов. Но, на наш взгляд, важную роль .здесь сы-
грала и постепенная консолидация шведского общества. Этот про-
цесс опирался в Швеции (как и в самой Дании), во-первых, на
укрепление внутренних экономических связей на основе развития
товарно-денежных отношений, в частности рынка; во-вторых, на
развитие сословной структуры.
В условиях надельной системы, возобладавшей в течение
XIV в., основным типом ренты в Швеции являлся оброк. Как по-
казали специальные исследования, характерной чертой жизни
” Kumlien К. Karl Knutssons politiska verksamhet 1434-1448. Stockholm,
1935.
106
А. А. Сванидзе
страны того времени было сохранение и в XV в. именно натураль-
ного оброка: значительная доля частных рент, государственных
налогов, экстраординарных податей и судебных штрафов вноси-
лась натурой. При этом коммутация ренты быстрее осуществля-
лась в тех областях и поселениях, чья продукция представляла
меньшую ценность на внешнем рынке. Это происходило вслед-
ствие того важного обстоятельства, что товары, имевшие высокий
спрос на балтийском рынке (продукты животноводства, особенно
масло, рыболовецкого, горного, пушного промыслов), сбывались
обычно через ганзейских купцов самими землевладельцами, по-
лучавшими их в качестве ренты и не особенно заинтересованны-
ми в ее коммутации. Рядовые дворяне, знать, короли не гнуша-
лись лично вести дела с купцами, заводили торговые корабли,
стремились приобрести различные промысловые угодья, вклады-
вали средства в горные и плавильные паи. С редукции конца
XIV в. горно-металлургические промыслы почти целиком отошли
короне, которая установила там регальный режим наподобие того,
который господствовал на немецких и чешских рудниках. С се-
редины XV в. в Швеции общему регальному уставу были подчи-
нены и рыболовецкие становища, а датское правительство дер-
жало в руках управление и прибыль на сельдяных промыслах
страны. Удачная торговая конъюнктура на балто-атлантическом
рынке для скандинавских, особенно датских и шведских, сель-
скохозяйственных и промысловых товаров побуждала скандинав-
ских землевладельцев проявлять торговую активность, заинтере-
сованность в самостоятельной, прошведской внешней торгово-по-
литической ориентации, соответствующем пошлинном режиме.
Втягивание в товарно-денежные отношения было характерно
и для крестьян, которые не только сбывали часть продукции соб-
ственных хозяйств, но и регулярно занимались посреднической
торговлей, притом не только на местных рынках. Не редкостью
было, что бонды Восточной Швеции с торговой целью подчас пе-
ресекали Балтику. Существенную часть подсобных занятий кресть-
ян составляли и товарные домашние ремесла (мелкая деревооб-
работка, грубое сукноделие, гончарное и канатное дело и др.).
В XIV—XV вв. заметно расширилась, несмотря на противодейст-
вие городов и фиска, сеть местных мелких рынков и ярмарок, где
сельские жители торговали с бюргерами и даже иноземными куп-
цами.
Нет сомнений, что именно многообразная хозяйственная дея-
тельность, рыночная активность как господ, так и крестьян поз-
волили им в Швеции (как, видимо, и в Дании) пережить «аграр-
ный кризис», успешно перестроить экономику и добиться даже
заметного подъема24.
24 Специально о развитии шведского рынка см.: Сванидзе А. А. Средне-
вековый город и рынок в Швеции, ХШ-XV вв. М., 1980.
Эпоха уний в Северной Европе
107
И эти же обстоятельства — в условиях неупорядоченной еще
налоговой системы — стали (это хорошо прослежено шведскими
историками) основой укрепления финансов казны, материальной
базы шведского правительства как необходимой опоры центра-
лизаторской политики 25 26.
В Норвегии же, где природные условия суровее, земельные
богатства' и товары для большой торговли ограниченнее, населе-
ние реже и беднее, внедрение Ганзы глубже и грубее, кризис
XIV—XV вв. так и не был преодолен. В дальнейшем отставание
страны было закреплено датским господством. В 1468—1469 гг.
Норвегия понесла и территориальные потери: Оркнейские и Шет-
ландские острова с их преимущественно норвежским населением
отошли к Шотландии.
Важнейшим фактором общественного прогресса и консолидации
в Швеции (вместе с принадлежавшим последней финским бере-
гом) на данном этапе являлись города, еще более сильные в Да-
нии, но более слабые в Норвегии и вовсе отсутствовавшие в Ис-
ландии. Вообще в регионе преобладали мелкие и мельчайшие
города, которые насчитывали по нескольку сот жителей и сохра-
няли сильные аграрные чертыz6. Однако города как центры
внутренней и внешней торговли, администрации и фиска, церков-
но-религиозной жизни и важные стратегические пункты играли
в каждой из скандинавских стран связующую роль. Ведущее мес-
то в шведских городах ганзейских купцов и ремесленников опре-
деляла антидатские в целом позиции шведского бюргерства.
В XV в. возросшее значение местных купеческих и ремесленных
элементов, их стремление к власти в магистратах хотя и усилили
внутригородские противоречия, но сделали города, как мы увидим,
достаточно последовательными союзниками национального прави-
тельства 27.
Активной и мобильной силой в Швеции были также горняки,
еще более недовольные и датским режимом, нарушающим сбыт
их продукции, и ганзейцами, которые составляли преобладающую
часть горных предпринимателей. Горняки и металлурги, как и
оттесненные на задний план местные бюргеры, стали важнейшей
25 Lonnroth Е. Slatsmakt och statsfinans i det medeltida Sverige: Stndier
over skattevasen och liinsforvaltning // Goteborgs Hogskolas Srsskrift. 1940.
N 46: 3; Dovring F. De st£ende skatterna pa jord, 1400—1600. Lund, 1951;
flammarstrom I. Finansforvaltning och varuhandel, 1504-1540. Uppsala,
1956.
26 В крупнейших городах региона Копенгагене н Стокгольме насчитыва-
лось соответственно не более 10 тыс. и 9 тыс. жителей, в таких из-
вестных городах, как Берген, Кальмар, Седерчепинг, Лунд и Мальме,—
вдвое меньше.
17 Сванидзе А. А. Средневековый город н рынок; Sjoden С. С. Stockholms
borgerskap under Sturetiden: Med sarskild hansyn till dess politiska
stallning. Stockholm, 1950; cp.: Norborg L.-A. Krona och stad i Sverige
under aldre Vasatid: NAgra synpynkter // HT. Stockholm, 1963.
108
А. А. Сванидзе
финансовой, политической и военной опорой антидатского и анти-
ганзейского движения в Швеции28.
В этих условиях в Швеции усилилась тенденция государствен-
ной консолидации. Социальные и рыночные интересы большинства
общества стали концентрироваться вокруг национальной полити-
ки; собственно сепаратистские тенденции слабеют: противоречия
в среде знати все более определяются борьбой за непосредствен-
ную власть, за влияние на государственную политику — но поли-
тику собственного государства. Масса дворян оказалась еще более
заинтересованной в поддержке короны п сближается с верхушкой
свободного крестьянства и бюргерством. Последние желают под-
держивать «своих» правителей. С другой стороны, короли и пра-
вители также нуждаются в поддержке сословий.
Считается, что общесословное собрание в Швеции возникло
под влиянием народной войны: это съезд сословий в г. Арбуге
в 1435 г., когда представители светских госиод-стурманов, духо-
венства и торговых городов узаконили антидатское движение и
сделали Энгельбректа «вождем государства». На самом деле пер-
вое совещание короля с представителями сословий состоялось еще
в 1359 г., в условиях первых опытов унии, и было созвано королем-
законодателем Магнусом Эрикссоном. Однако собрание шведских
сословий стало регулярным лишь при регентах Стуре29 (напом-
ним, что датские короли также именно в эти сложные годы —
с 1468 г.—стали приглашать на собрание вместе со светскими и
церковными феодалами представителей городов и сельских об-
щин). В шведском риксдаге участвовали знать, епископы и аб-
баты, выборные от низшего дворянства и приходского клира,
от налогообязанных бондов (а подчас и держателей короны),
горняков и непременно от городов. Главные вопросы, которые
решались в сословном учреждении, касались финансов: введение
и размер налогов, экстраординарных податей, пошлин. Важно,
однако, что шведский риксдаг рассматривал и политические во-
просы, выражая общенародную поддержку антидатской борьбе в
противовес аристократическому риксроду.
Внутренняя консолидация Швеции и Дании, развитие в них
сословно-монархической государственности и национальных инте-
ресов углубляли противоречия между этими двумя странами. Да-
ния боролась за сохранение унии в великодержавных целях,
используя ресурсы и стратегические позиции подчиненной Нор-
18 О социальной организации горно-металлургических промыслов и роли
рынка см.: Boethius В. Gruvornas, hamrarnas och hyttomas folk: Berg-
shanteringens arbatare frJn medeltiden till Gustavianska tiden. Stockholm,
1951; Сванидзе А. А. Средневековый город и рынок. Ч. HI. Гл. 2.
18 Kumlien К. Problemet от den Svenska riksdagens uppkomst // HT. Stock-
holm, 1940; Carlsson G. Arboga mote 1435 // HT. Stockholm, 1935; Lonn-
roth E. Den svenska riksdagens uppkomst // Scandia. 1943; Ahnlund N.
Till diskussionen от 1400-talets svenska riksmoten // HT. Stockholm, 1944.
Эпоха уний в Северной Европе
109
вегии. В Швеции все более преобладала тенденция к самостоятель-
ной государственности, которой противостояла слабеющая, по еще
значительная оппозиция части знати, цеплявшейся за иллюзорную
аристократическую программу унии.
Стен Стуре Старший решительно выступил против унии как
таковой. 14 октября 1471 г. у северных предместий Стокгольма,
на Брункебергском холме и холмах Нормальма, приплывшее на
кораблях войско короля Кристиана I, состоявшее из датских ры-
царей, немецких наемников и дружин верной унии части швед-
ской знати, было наголову разбито30, Под знаменами регента
Стена Стуре Старшего сражались ополчения бюргеров Стокгольма
и других городов, бонды ряда областей, горняки Бергслагена,
значительная часть дворянства. Раненый Кристиан I бежал в
Данию. Отныне датско-норвежские короли — короли унии — почти
не заезжали в Швецию.
Отметив победу привилегиями «верным бюргерам», Стен Сту-
ре Старший (регент в 1470—1504 гг.) принял закон, значительно
ограничивший доступ к аппарату управления, главным образом
в городах, лицам нешведского происхождения. Он усилил государ-
ственную администрацию, расширил и укрепил финансовую базу
короны (прежде всего последовательно и тщательно собирая,
расширяя домен), усилил контроль за торговлей, ремеслами, про-
мыслами и пошлинами, основал первый в Скандинавии универси-
тет (в Упсале, 1477 г.). Используя такие средства, как политиче-
ские памфлеты, публичная агитация на различных сборищах
и личное общение с простыми людьми, он умело привлекал сим-
патии широких масс. Но риксрод насторожился, и при датском
короле Хансе I (1481—1513 гг.) уния была снова формально вос-
становлена: Ханса избрали шведским королем при условии невме-
шательства во внутренние дела Швеции (Кальмарские рецессы
1483 г.).
Дания, однако, испытывала в этот период значительные труд-
ности из-за Шлезвиг-Гольштейна, из-за неурядиц с Ганзой, вол-
нений в Норвегии. Ее армия была серьезно ослаблена неудачными
военными мероприятиями в Северной Германии (подавление вос-
стания крестьян в Дитмаршене, 1500 г.). И когда в 1495 г. рикс-
даг Швеции, созванный Стеном Стуре Старшим, торжественно от-
верг любого «иноземца в качестве господина или конунга (т. е.
государя.—Л. С)», Дания не смогла этому помешать31.
Но Стену Стуре Старшему помешала его собственная неудач-
ная внешняя политика. Стремясь продолжить экспансию на вос-
30 О правлении старшего Стуре см.: Palme S. U. Sten Sture den aldre.
Stockholm, 1950; Lonnroth E. Slaget pi Brunkeberg och dess forhisto-
ria // Scandia. 1938.
31 О политике Дании при Хансе I см., в частности: Bruun В. Poul Lax-
mand og Birger Gunnersen: Studier over dansk politik i arene omkring
1500. Copenhague, 1959.
но
А. А. Сванидзе
токе и раздвинуть свои восточные рубежи, он фальсифицировал
условия Ореховецкого мира с Россией и заключил союз с Ливон-
ским орденом. Новгород и Псков к этому времени уже вошли в
состав Московского государства. Великий князь Иван III заклю-
чил союз с Хансом I Датским, и Швеция, которая стала терпеть
поражения, поспешила заключить с Иваном III мир. Воспользо-
вавшись этим, король Ханс I разбил под Стокгольмом небольшое
шведское войско, состоявшее преимущественно из ополченцев.
И снова повторились уже знакомые действия: Ханс I получил от
шведского риксрода корону на условиях Кальмарских рецессов,
но не замедлил нарушить «обычаи страны», вслед за чем насе-
ление отказало ему в вассальной присяге.
Следующие Стуре —Сванте Нильссон (1504—1511) и Стен
Младший (1512—1520) — придерживались традиционной полити-
ки и тактики своего предшественника, особенно в отношении опо-
ры на средние слои: бюргерство, горняков, бондов и мелких дво-
рян. «То, что касается всех, должно получить согласие всех»,—
писал Стен Стуре Младший в 1518 г. При нем Кальмарская уния
вступила в свою заключительную фазу.
Королем Дании в это время стал сын Ханса I умный и энер-
гичный Кристиан II (1513—1523), который, подобно регентам
Стуре, покровительствовал в Дании и Норвегии средним слоям,
расширял привилегии бюргерства, урезал права риксродов, уси-
ливал роль датского риксдага и т. д. Главной же своей задачей
Кристиан II считал восстановление Кальмарской унии под геге-
монией Дании. Начиная с 1517 г. он предпринимал попытки
захватить с моря Стокгольм. В начале 1520 г. разноязычные
наемники датского короля вторглись в Швецию и на льду
оз. Осунд (около современного г. Ульрисехамн) разгромили не-
многочисленную шведскую армию. Регент Стен Стуре Младший,
раненный ядром, вскоре скончался. Шведский риксрод весной
1520 г. провозгласил Кристиана II королем; затем после пятиме-
сячной осады пал Стокгольм. Кальмарская уния была восстанов-
лена.
Но Швеция волновалась. Чтобы устрашить ее, Кристиан II,
подстрекаемый шведским архиепископом Густавом Тролле (из
шведско-датского рода, преданного унии), произвел кровавые
казни сторонников Стуре якобы в наказание за ересь. В Стокголь-
ме погибло более 100 именитых господ, в том числе некоторые
епископы и члены риксрода, представители знати и священ-
ники, рыцари и мелкие дворяне; затем были убиты стокгольмские
бургомистры, 14 советников, 50 видных бюргеров. Имущество
жертв этой знаменитой «Стокгольмской кровавой бани» (8—9 нояб-
ря 1520 г.) было конфисковано королем. Кровавые погромы про-
катились тогда же по Смоланду и некоторым другим провинциям.
Но потеря Швецией национальной независимости была сугубо
временной. В стране поднялось широкое, всенародное освободи-
Эпоха уний в Северной Европе
ill
тельное движение под руководством знатного рыцаря' Густава
Вазы. Он вступил в соглашение с ганзейцами, которые объявили
Дании морскую блокаду. В результате победы восстания Густав
Ваза был избран королем Швеции (1523 г.).
В Дании между тем разгорался мятеж знати, недовольной аб-
солютистскими притязаниями Кристиана II; поднялись и народ-
ные массы, задавленные налогами. IB 1523 г. Кристиан II, за-
служивший у современников-скандинавов прозвище «тиран»,
был вынужден эмигрировать. Королем Дании и Норвегии стал
его дядя Фридрих I, герцог Голштинский, отменивший все ре-
формы племянника и признавший Густава Вазу королем Швеции.
Кальмарская уния завершила свое существование. Норвегия
надолго (до 1814 г.) потеряла политическую самостоятельностьзг.
В Швеции и Дании продолжилась государственная консолидация
и в XVI в. возникли элементы абсолютных монархий.
Таким образом, политическая, история Северной Европы XIV—
начала XVI в. действительно составила целую «эпоху межгосу-
дарственных уний»: шведско-норвежская уния (1319—1365 гг.)
с временным включением (1332—1360 гг.) датских областей Хал-
ланд и Сконе, норвежско-шведская уния (1355—1363 гг.),
тройственная уния 1363 г., датско-норвежская уния 1380 г.,
датско-шведская уния 1389 г., Кальмарская уния трех скан-
динавских стран (1397—1523 гт.). Одновременно это была
эпоха развития государственности как таковой: укрепление идеи
монархизма, бюрократического аппарата, прерогатив центральной
власти, ее фиска и т. д. Особенность заключается как раз в том,
что формирование и развитие феодальных централизованных госу-
дарств — в форме сословных монархий и перехода к ранним абсо-
лютным монархиям — в Скандинавии прошло «через» общесканди-
навскую унию. Резумеется, унии стали результатом соглашения,
сближения между господствующими классами (их ведущими груп-
пировками) всех трех стран.
Но важно подчеркнуть, что, во-первых, это сближение произо-
шло в ходе борьбы аристократических (сепаратистских и централи-
заторских) национально-государственных тенденций в каждой из
объединявшихся стран. Во-вторых, что в острой борьбе вокруг меж-
скандинавских уний так или иначе участвовали все социальные
слои скандинавских обществ. Наконец, борьба вокруг межсканди-
навских уний составила одну из центральных «осей» политической
жизни всего балтийского региона в данный период, тесно перепле-
таясь с борьбой за господство на Балтике. Противоборство нацио-
нальных и межскандинавских универсальных тенденций как в пе-
риод первых (двух- и трехсторонней) уний, так и в период Каль-
32 Утрата Норвегией статуса самостоятельного королевства была подтвер-
ждена рецессом датского короля Кристиана Ш (1536 г.): государствен-
ный совет страны был ликвидирован, лены розданы датским господам.
112
А. А. Сванидзе
марской унии было в конечном счете выражением внутренней
борьбы между центробежными и центростремительными силами в
каждой из стран Северной Европы.
Возникает вопрос: чем же можно объяснить столь парадоксаль-
ный вариант государственного развития, когда очевидное укрепле-
ние авторитета централизованного управления сочеталось с более
или менее значительным (и на более или менее длительные про-
межутки времени) формальным и фактическим межгосударствен-
ным объединением? При всем том, что у каждой из скандинавских
стран были на этот счет свои длительно действующие и ситуацион-
ные причины, их всех объединяли в данном случае и общие обсто-
ятельства: относительная слабость господствующего класса и го-
сударственной системы, недостаточность ресурсов каждого из го-
сударств, сложные отношения с Ганзой, напряженная борьба на
Балтике. В общем виде уния отразила (в сфере государственного
развития) феодальную реакцию как результат усиления аристокра-
тии в XIV в.
Межгосударственные унии XIV—XV вв. как проявление разви-
тия государственности связаны не только с борьбой между силами
сепаратизма и централизации внутри каждой страны. Нельзя не
заметить их связи с типом самой централизации, которая происхо-
дила тогда в Европе либо на уровне малых стран (Италия, Гер-
мания), либо на универсальном уровне, т. е. сочетаясь с укрупне-
нием государства (Франция, Испания, Россия). Последний уро-
вень достигался двуми методами: либо путем насильственного
(вплоть до военного захвата) присоединения, либо путем мирного
соединения — через династические союзы и вассальные связи.
Особенностью унии скандинавских стран было то, что, хотя
она формально представляла собой реализацию мирного, династи-
ческого пути, одна из стран оказалась в унии на позицип не союз-
ника, а покоренной и неполноправной страны. Другой примеча-
тельной чертой межскандинавских уний в целом, особенно на фоне
других реализованных упий, было то, что там не создавалась под-
линно новая единая государственность, со своим аппаратом управ-
ления, новой административно-финансовой системой. Хотя изве-
стное единство управления и политики имело место (общие указы
для городов и др.), это единство как бы надстраивалось нал мест-
ной государственной структурой каждой страны, сохранявшей
свою автономию,— полную в Дании, значительную в Швеции, не-
значительную в Норвегии. Это обстоятельство подтверждает мнение
скандинавов — современников тех событий, которые расценивают
Кальмарскую унию как попытку со стороны Дании покорить со-
предельные скандинавские государства. Не случайно так и полу-
чилось в отношении Норвегии, а Швеция освободилась от унии
лишь в результате серии общенародных движений.
Н. А. Хачатурян
НАЛОГОВАЯ ПОЛИТИКА
ФРАНЦУЗСКОЙ СОСЛОВНОЙ МОНАРХИИ
В XIV—XV вв.
В доктрине королевского суверенитета, получившей отчетли-
вое оформление в политической мысли французского общества к
середине XIV в., в качестве одной из трех исключительных пре-
рогатив монарха называлось право налога. Оно было поставлено
в ряд с признанием за королем высшей власти в суде и вопросах
военной политики. Королевский адвокат Жан Лекок, перу кото-
рого принадлежала судебная хроника парламентской жизни по-
следней четверти XIV в., отстаивая идею политического могущест-
ва монарха, сформулировал положение об исключительном и мо-
нопольном праве короля взимать налог (субсидии) со всех жите-
лей королевства без их согласия и независимо от того, являются
ли они его прямыми или непрямыми подданными *. Однако в
столь категорической форме утверждение Лекока для того вре-
мени отражало скорее притязания центральной власти, нежели ее
реальные возможности. На практике ей приходилось считаться
с распространенным в общественном мнении XIV и даже XV в.
правилом, согласно которому государь должен был существовать
на «свое», т. е. ресурсы домена.
Усложнившаяся в процессе централизации страны структура
государственного управления, потребности внутренней и внешней
политики уже с конца XIII в. и особенно в XIV в. обнаружили
недостаточность домениальных, или, как их называли, ординар-
ных доходов, побуждая короля выйти за пределы домена и обра-
титься к кошелькам подданных всего королевства. Но всякий
побор сверх положенного обычаем, в том числе вассальным пра-
вом, рассматривался как экстраординарный побор, в необходимо-
сти или целесообразности которого следовало убедить обществен-
ные силы, располагавшие денежными средствами. Тем не менее
к середине XV в. финансовая проблема была решена в пользу
монархии созданием системы постоянных налогов, подразделяв-
шихся на косвенные налоги на продажу товаров и соли (эды и
габель) и прямой налог —талью.
1 Questiones Johannis Galli/Ed. par M. Boulet. P., 1944. Qu 64. P. 80—81;
«Ytem note quod rex Francie quomdollibet sibi licet imponere super
subditis suis, immediate vel mediate, in toto regno suo, subsidia absque
consensu, per missione vei tollerantia suorum subditorum quorumcum-
que»; «Tercio, nullus potest in regno Francie subsidia imponere super
suis subditis, quammque prerogativa vel dignitate, vel potenia fulciatur
vel utatur, absque consensu regis Francie qui omnium est superior in
regno suo».
fU
H. А. Хачатурян
Право короля на налоговое обложение в XV в. не выглядело
столь безусловным, как этого хотели защитники его суверенитета.
Налоги сохранили название экстраординарных, хотя были при-
знаны самостоятельной частью доходов государства, организован-
ных «ордонансом короля»2.
Оформление налоговой системы составило важнейшую сторо-
ну длительного и сложного процесса становления и развития со-
словной монархии во Франции. Оно отразило, в частности, в ма-
териальной и потому наиболее выразительной форме изменения в
природе королевской власти, постепенно обретавшей публично-
правовой характер, основанием для которого служила исполняе-
мая ею функция гаранта общественного порядка. Вместе с тем
именно налоговая система, отвечая на два самых существенных
для понимания ее природы вопроса: кто платит и куда расходу-
ются аккумулируемые государством доходы, убедительно обнажа-
ла истинное содержание формул об общественном благе и общей
пользе, которые уже с XIII в. предлагала политическая мысль и
которые так охотно использовала монархия в своей налоговой по-
литике 3.
В данной статье сделана попытка социального анализа налого-
вой политики французской сословной монархии и ее результатов,
какими явилась система государственных налогов, оформившая-
ся к середине XV в. Следует сразу признать, что решение даже
отдельных задач этой большой темы представляет значительные
трудности. Они вызваны в первую очередь спецификой докумен-
тальной базы. Неоднократные пожары (в 1737 и 1776 гг.) в зда-
ниях, где формировался архив Палаты Счетов, а также преврат-
ности революции, в ходе которой пергамент, в том числе
финансовых документов, использовался для нужд артиллерии,
уничтожили большую часть центрального финансового архива
Франции. К этому следует добавить сознательное стремление мо-
нархии скрыть состояние финансов, а также плохо организован-
ный финансовый контроль и отчетность администрации. В тече-
ние XIV—XV вв. государство сделало не менее 15 попыток
выправить кадастры, которые бы отразили состояние движимого
и недвижимого имущества налогоплательщиков (1303, 1328,
1339—1340, 1357, 1367, 1377, 1383, 1426, 1460-1464, 1480,
1493 гг.), однако эти попытки ограничивались в лучшем случае
фиксацией числа очагов4. И хотя в XV в. государство всячески
стимулировало дублирование местной документации по раскладке
2 Documents relatifs a Fadministration financiere en France de Char-
les VII a Francois I (1443—1523)/Publ. par G. Jacqueton. P., 1891. P. 199,
225.
1 Beaamanoir Ph. Coutumes de Beauvaisis/Publ. par A. Salmon. P., 1899—
1900. Vol. 1-2. § 677, 986, 1043, 1510, 1512, 1515, 1516.
* Lot F. L’etat des paroisses et des feux de 1328 // Bibl. Ecole des Chartes.
1929. Jan.— juin. P. 50—107; Juliet — dec. P. 256—315.
Налоговая политика во Франции XIV—XV вв.
115
налогов с целью ее концентрации в центре, усилия в основном
были безуспешны.
Судя по имеющимся в литературе данным, для XIV и XV вв.
оказывается невозможным более или менее сплошной анализ со-
става доходов и расходов французской короны в отличие от
XVII в., историю государственного бюджета которого сохранили
таблицы финансовой отчетности первого помощника генерально-
го контролера Ж. Р. Малле5 * *.
Недоступны анализу наиболее ценные, по нашему мнению,
для понимания характера налоговой политики списки налогопла-
тельщиков в сельских приходах финансовых округов, а также
регистры судебных трибуналов по налоговым конфликтам. Они
или утеряны навсегда, либо в основной своей массе еще ждут
своего издателя и исследователя.
Немногочисленные публикации документов, в частности сче-
та королевской казны, налоговые регистры, прежде всего город-
скиеь, дают в целом неполную и фрагментарную историю финан-
сов XIV—XV вв., особенно если учесть крайнее разнообразие
самой системы налогообложения в стране.
Среди опубликованных источников для изучения избранной
темы следует особо выделить королевское законодательство’.
Отсутствие в нем данных по финансовой отчетности компенсиру-
ется тем не менее цельностью материала, позволяющего просле-
дить основные линии налоговой политики и составные элементы
налоговой системы. В известной мере дополняет эти материалы
подборка документов по финансовой администрации исследовате-
ля Г. Жакетона8. Некоторые из них публикуются им впервые и
представляют особую ценность, как, например, руководство по
финансовой деятельности, трактаты или докладные записи о со-
стоянии финансов.
5 Данные этих таблиц для 1630—1642 гг. были использованы А. Д. Люб-
линской в кн.: Люблинская А. Д. Франция при Ришелье: Французский
абсолютизм в 1630—1642 гг. Л., 1982.
• Langlois Ch. V. Inventaire d’anciens comptes royaux dresse par Rober
Mignon sous le regne de Philippe de Valois. P., 1899; Les journaux du
Tresor de Philippe IV Le Bel/Publ. par J. Viard. P., 1940; Comptes du
Tresor/Publ. par R. Fawtier sous la dir. de Ch. V. Langlois. P., 1930;
Rey M. Le domaine du roi et les finances extraord. P., 1965. Ad.; Le livre
de la tailies de Paris. L’an de grace 1296 (1958); Le livre de la taille
de Paris. L’an de grace 1297 (1962); Le livre de la taille de Paris. L’an
de grace 1313 (1951)/Publ. par K. Michaelsson. Goteborgs Universitets
Arsscrift; Bougard P., Gysselvy M. L’impot royal en Artois (1295—1302)
Roles du 100® et du 50е presentes et publics avec une table anthropony-
mique. Louvain, 1970.
’ Ordonnances des rois de France de la troisieme race. P., 1723—1849.
Vol. 1—22; Recueil general des aciennes lois fran^aises/Par Jourdan, Decru-
sy et Ysambert. P., 1822-1833. T. 1-29.
• Documents...
116
Н. А. Хачатурян
Оценивая историографию вопроса, можно говорить о слабой
его разработке. Исследования XIX в., специально посвященные
финансовой истории или касающиеся ее в работах по истории
государственных учреждений, отражали становление главным об-
разом финансовой администрации9. Историография XX в. сущест-
венно обогатила изучение вопроса прежде всего благодаря попыт-
кам соединить финансовую историю с социальной,0. Это позволи-
ло преодолеть свойственную буржуазной историографии XIX в.
идеализацию монархии, хотя и не избавило многие современные
зарубежные работы от другой крайности. Подчеркивая эксплу-
ататорскую сущность феодального государства, прежде всего в
сфере налогов, авторы этих работ не дают дифференцированной,
точнее, классовой оценки взаимоотношений государства и сосло-
вий. Иную форму выражения получила традиционная тема фи-
нансовой администрации, в разработке которой присутствуют
попытки анализа социального состава чиновников судебного
ведомства. Особое значение в этой области имеют рабо-
ты Г. Дюпона-Феррье, в которых, в частности, поставлены воп-
росы о корпоративности чиновного аппарата, формировании
чиновных династий, несменяемости должностей К сожалению
на сегодняшний день в плане социальной характеристики служа-
щим финансового ведомства — «людям счетов» — повезло сущест-
венно меньше, чем чиновникам парламента, так как этот сюжет
не стал объектом самостоятельного исследования. Вопрос о соци-
альном составе административного аппарата обычно не соотнесен
с вопросами природы государства или особенностями социальной
структуры общества.
Существенное место в современных исследованиях занял ана-
лиз финансовой отчетности. Благодаря мобилизации архивного
материала и подчас реконструкции бюджета короны или доходов
от отдельных видов налога налоговая история обрела цифровую,
материальную плоть. Примером такого конкретного глубокого
исследования, построенного исключительно на архивных матери-
алах, служат работы М. Рея, посвященные финансовой истории
государства времени правления Карла VI *2.
’ Badly .1. Histoire financiere de la France depuis I’origine de la monarchic
jusqu'a la fin de 1786. P., 1839. T. 1; C la mage ran J.-J. Histoire de I’impot
en France. P., 1868. T. 1; Cheruel A. Histoire de 1’administration monar-
chique en France. P., 1855; Ковалевский M. Опыты по истории юрис-
дикции налогов во Франции с XIV в. до смерти Людовика XIV. М.,
1876. Т. 1.
10 Примером может служить кн.: Lot F., Fawtier К. Histoire des institutions
fran?aises au Moyen Age. P., 1958. T. 2: Institutions royales.
11 Dupont-Ferrier G. Etudes sur les institutions financieres de la France a
la fin du Moyen Age. P., 1930; Idem. Les finances extraordinaires et leur
mecanisme. P., 1932.
12 Key .11. Les finances royales sous Charles II. P., 1965; Idem. Le domaine du
roi et les finances extraordinaire sous Charles VI, 1388—1413.
Налоговая политика во Франции XIV—XV вв.
117
Особую группу работ составляют исследования, посвященные
истории городских налогов и анализу городских кадастров,3. Не-
смотря на, казалось бы, частный характер, они дают конкретный
материал для решения принципиально важных проблем социаль-
ного содержания и социальной направленности налоговой по-
литики.
Конкретная история финансов французской сословной монар-
хии разработана неравномерно по периодам. Наибольшие усилия
ученых были предприняты по изучению времени правления Фи-
липпа IV, которое знаменовало начало собственно истории госу-
дарственных финансов, и затем периода конца XIV и начала
XV в.13 14
Значительный интерес в современной французской историо-
графии представляют попытки обобщающего характера по исто-
рии налогов, которые рассматриваются как один из рычагов госу-
дарственного механизма15 16. Существенное значение для общей
картины оформления налоговой системы имеют работы по общей
и региональной истории Франции, а также проблемные исследо-
вания по истории армии или социальных движений,6. Вопросы
финансовой и налоговой истории являются в настоящее время
предметом обсуждения на специальных международных колло-
квиумах *7.
В советской историографии налоговая политика французской
сословной монархии не была объектом специального рассмотре-
ния. Отдельные ее характеристики и оценки содержатся в общих
работах по истории Франции, а также в конкретных исследова-
ниях, посвященных антиналоговым восстаниям конца XIV — нача-
ла XV в.18
13 Wolff Ph. Les estimes toulousaines des XIV et XV siecles. Toulouse,
1956; Favier J. Les contribuables parisiens a la fin de la Guerre de Cent
Ans: Les roles d’impot de 1421, 1423 et 1438. Geneve, 1970.
“ Strayer J. R., Taylor Ch. H. Studies in Early French Taxation. Cambridge
(Mass.), 1939; Favier J. Les contribuables parisiens...
15 Guenee B. L’Occident aux XIV et XV siecles. P., 1971; Favier J. Finances
et fiscalite au bas Moyen Age. P., 1970; Bois G. Crise du feodalisme:
Economic rurale et demographic en Normandie orientate du debut du
XIV s. au milieu du XVI s. P., 1976; Hincker G. Le franyais devant
1’impot. P., 1971. См. также работы по истории Форе, Перигора, кол-
лективные труды по истории Франции и т. д.
16 Con famine Ph. Guerre, Etat et societe a la fin du Moyen Age: Etudes
sur les armees des rois de France (1337—1494). P„ 1969; Wolff Rh. Les
luttes sociales dans les viltes du Midi franfais XIII—XIV siecles//An-
nates, E. S. C. 1947; Mollat M., Wolff Ph. Ongles bleux, Jacques et
Ciompi: Les revolutions populaires en Europe aux XIV et XV siecles.
P., 1970; Mirot L. Les insurrections nrbaines au debut du regne de
Charles VI, 1380-1382. P., 1906.
*’ Finances et comptabilite urbaines du XIII au XVI siecle; Colloque inter-
national an de Blan Kenberge. 1962. Bruxelles, 1964.
*• История Франции. M., 1972. T. 1. Разделы 2, 3, написанные А. Д. Люб-
линской; Сидорова Н. А. Антифеодальные движения в городах Фран-
118
Н. А. Хачатурян
Характер имеющихся в нашем распоряжении источников и
литературы побудил нас выделить две основные задачи исследо-
вания: вопрос о природе постоянных налогов и о социальном со-
держании государственной налоговой политики во Франции XIV
XV вв. Тесным образом взаимосвязанные, оба они принадлежат
к числу наименее изученных в историографии, несмотря на осо-
бую значимость их для понимания природы королевской власти и
государства. В соответствии с этими задачами статья состоит из
двух разделов.
Решение вопроса о природе государственных налогов, которое
в литературе обычно сводится к общему соображению об их
«феодальной» или «сеньориальной» основе, мы хотели бы начать
с попытки соотнести два различных источника доходов монар-
хии — государственные (постоянные) и домениальные. Особенно-
сти конституирования последних могут, по нашему мнению,
до известной степени объяснить условия возникновения и меха-
низм формирования государственных налогов.
Систематизация домениальпых, или сеньориальных, доходов
короля, исторически предшествовавших государственным налогам
и подробно обозначенных в учебнике и трактате по финансам се-
редины XV в.19, позволяет выделить доходы, как прямо, так и
опосредованно связанные с земельной собственностью. К первой
группе -можно отнести рентные платежи — цензы, а также плате-
жи за наследство и продажу пензив (право lotz et vente), вызван-
ные особенностями реализации феодальной собственности в усло-
виях мелкого производства; доходы от эксплуатации леса и
природных богатств как проявление права монополии на землю.
Поборы при продаже фьефов п перемене собственности (reliefz,
quintz et requintz), оплата процедур вассальной присяги (fois et
hommage), поступления от конфискованных земель, а также че-
тыре случая денежной помощи вассала сеньору определялись
иерархической структурой земельной собственности. Вторую
труппу доходов составляли те, которые были связаны с ее поли-
тической формой: судебные штрафы, баналитетные права на
мельницы и печи, доходы от эксплуатации мостов, дорог и крепос-
тей, поступления от патроната над батардами и евреями (наследо-
вание выморочного имущества, брачный побор). Их трудно, точ-
дии во второй половине XIV - начале XV в. М., 1960; Себенцова М. М.
Восстание «гарель» в Руане, 1382 // Учен. зап. МГПИ нм. Ленина. 1957.
Т. 104, вып. 5; Она же. Восстание тюшенов // Там же. 1954. Т. 68;
Она же. Кабошьены и ордонаие 1413 г.//Там же. 1946. Т. 37; Она же.
Восстание кабошьенов // Тр. Моск, историко-архив. ин-та. 1958. Т. 12.
Необходимо также отметить упомянутую выше работу А. Д. Люблин-
ской «Франция при Ришелье...», дающую картину финансовой системы
в уже сложившемся виде, а также исследования по истории англий-
ской сословной монархии (Е. В. Гутновой, Ю. А. Писарева, Т. С. Фе-
доровой).
*• Documents... N XVIII, XIX.
Налоговая политика во Франции XIV—XV вв.
119
нее, невозможно отделить от экономической основы, поскольку
политическая форма являлась природной особенностью феодаль-
ной земельной собственности и самый факт материального обла-
дания основным средством производства — землей — феодал дол-
жен был реализовать с помощью политической власти. Поэтому
экономическое основание в конституировании поборов с ремесла,
торговых и ярмарочных пошлин, например, где земля есть усло-
вие для занятия ремеслом и торговлей, дополняется защитными
функциями сеньора, в данном случае государя, действовавшего
как власть, обеспечивавшая «мир», состояние дорог и мостов.
В Двух из четырех случаев денежной помощи вассала сеньору он
должен был оплатить предприятие, связанное с общественными
нуждами,— расходы по участию в крестовом походе или выкупу
сеньора из плена в случае войны, которая могла вестись в целях
общей безопасности. Следовательно, уже в сеньориальных дохо-
дах можно выделить публичную сторону их природы, которая
проявляла себя на разных территориально-политических уровнях.
Значительный интерес с этой точки зрения представляет выска-
зывание известного легиста XIII в. Бомануара о талье — поборе,
связанном с личностью зависимого человека20. Это высказыва-
ние содержит указание на ее общественное предназначение: зави-
симые люди, по словам легиста, «для покрытия их общих расхо-
дов», «соразмерно доходу каждого», «наряду с чиншем и оброком»
платят «известную сумму денег под видом тальи, которая в Бове-
зи существует как фиксированная талья по соглашению» 2|. Бо-
лее того, по мере усиления монарха растет число домениальных
ресурсов, связанных в первую очередь с публично-правовой сто-
роной его власти и расширением сферы ее воздействия. Среди них
мы видим сборы за утверждение хартий всех коммун королевства,
специальные взносы в казну короля за личное освобождение или
аноблирование, за покупку земли лицами неблагородного проис-
хождения (ротюрье) или церковными корпорациями (право
«franc-fiefs» и «amortissement»), поборы с батардов и евреев в мас-
штабах всего королевства, взносы за оформление нотариальных
актов, прошений и официальных бумаг, использование печати
канцелярии и суда и пр.
Дальнейший рост доходов монархии был связан главным обра-
зом с углублением и развитием публично-правового характера ко-
ролевской власти. Этот процесс сопровождался оформлением
нового характера поборов — налогов в собственном смысле слова,
будь то за счет трансформации некоторых домениальных ресур-
сов, будь то путем образования новых источников поборов.
Публично-правовая сторона приобрела в них исключительное
и Талья произвольная или после личного освобождения крестьян — фик-
сированная — taille abonnee.
** Beaumanoir Ph. Op. cit. § 977.
120
Н. А. Хачатурян
значение, заслонив собой материальную, земельную основу и
придав ей в значительной мере символический характер, какой
имело формально признаваемое за французским королем право
верховной земельной собственности. Этот процесс был настолько
сложным и постепенным, что в пределах XIV—XV вв. государст-
венные поборы, преодолев частноправовую основу и приобретя
характер государственных налогов, подчас рядились еще в сеньо-
риальные покровы феодальной службы.
Исследователи финансовой истории французской монархии
часто начинают ее со времени правления Филиппа Красивого, что
в известном смысле не лишено основания. Оно было ознаменовано
не только количественным ростом государственных поборов, но и
появлением качественно новых шагов монархии в этом направле-
нии, обозначивших все составные элементы и особенности процес-
са формирования налоговой системы22. К числу последних сле-
дует прежде всего отнести крайнее разнообразие форм государ-
ственного обложения, отразившее нужду монархии в
дополнительных ресурсах в условиях войн, особенно позднее,
в условиях Столетней войны, активности во внутренней политике,
роста аппарата государственного управления и одновременно с ним
роста хищений со стороны королевских чиновников.
В этих попытках присутствовал прямой или завуалированный
грабеж в виде повторявшихся изгнаний евреев, сопровождавших-
ся конфискацией имущества и взыскиванием причитавшихся им
долгов, и последующих поборов за право возвращения и прожива-
ния в королевстве23, конфискации имуществ и особенно сознатель-
ного изменения курса или тяжести (т. е. содержания ценного ме-
талла) монеты. Давая казне быстрый и не требующий усилий по
сбору денег выигрыш, эта мера была разорительна для населения,
вызывая рост цен и спекуляцию на рынках, расстройство ремесла
и торговли, подрыв военной и государственной организации, так
как заработная плата чиновникам и армии выплачивалась в не-
полноценной монете 2‘. Не случайно, параллельно ордонансам об
изменении монет правительство пыталось регулировать размер
заработной платы и цены на продукты, а в парламенте увеличи-
валось число исков, связанных с монетными беспорядками в пла-
г- Хачатурян Н. А. Возникновение Генеральных штатов во Франции. М.,
1976. С. 51 и далее.
23 Ordonnances... Т. 1. Р. 15, 16. 22; Т. 2. Р. 225 etc.
24 Доход от изменения монеты в 1298—1299 гг. составил 3/5 бюджета.
Рекордной цифры — 50 — достигло число монетных операций за период
с 1335 по 1355 г. Только с октября 1358 г. по март 1360 г. серебряная
монета претерпела не менее 22 изменений в тяжести. Серебро исчезает
с рынка, стоимость его по отношению к золоту выросла почти в поло-
вину к середине XIV в. См.: Les journaux du Tresor... P. LXI, LXV;
Fourntal E. Histoire monetaire de 1’Occident medieval. P., 1970; Cambier P.
La vie Iconomique en France a la fin de la Guerre de Cent ans. P., 1942;
Lot F., Fawtier Я. Op. cit
Налоговая политика во Франции XIV—XV вв.
121
тежах2S 26. Несмотря на повторяющиеся кратковременные попытки
монархии в XIV и XV вв. упорядочить монетную систему, опа так
и не смогла отказаться от этой скрытой и эффективной формы на-
логовых изъятий. Беспрецедентной в этом смысле явилась акция
1420 г. Ассамблея этого года не только санкционировала позорный
для Франции договор в Труа, лишивший будущего Карла VII
короны, но и приняла решение о генеральном поборе в форме мо-
нетной операции, из которой не был исключен никто из привиле-
гированных сословий и даже корпорация университетов. Суть
операции сводилась к выкупу серебряной монеты по стоимости
7 ливров за марку серебра с последующей ее перечеканкой по
стоимости 8 ливров за марку. Монархия получила выигрыш в
*/« серебра, имевшегося в королевстве.
Эта операция интересна своим легальным характером. Раньше
подобные явления выглядели личной акцией короля, которую об-
щественное мнение рассматривало как злоупотребление, и часто
сословия на представительных ассамблеях санкционировали введе-
ние налога при условии сохранения «доброй монеты». На этот раз
монетная перечеканка приобрела характер открытой государст-
венной налоговой операции.
Со времени правления Филиппа IV постоянной мерой стано-
вится взятие церковной десятины в пользу государства в наруше-
ние постановлений церковных соборов 1172 и 1215 гг., предусмат-
ривавших добровольный характер поборов с духовенства и согла-
сие па них папы16.
В многочисленных и потому кажущихся беспорядочными побо-
рах монархии XIV—XV вв. тем не менее явственно просматри-
ваются две конструктивные для процесса оформления системы
государственных налогов линии развития: практика арьер-бана
и выкуп воепной службы. Поборы, имевшие форму феодально-
сепьориалыюй помощи, получили оттенок всеобщности под пред-
логом общественной необходимости. Хотя обычай разрешал воен-
ную помощь только как службу прямых вассалов, а денежный
побор или военную помощь только с ротюрье собственного домена,
монархия использует право арьер-бана, т. е. право короля в случае
военной необходимости обращаться ко всем вассалам и жителям
королевства. Отдельные робкие попытки этого рода были извест-
25 Ordonnances... Т. 2. Р. 27, 45, 56, 57, 58, 178, 182, 189, 254, 256, 263,
288 -302. 304, 318. См. также: Becueil... Т. 2. Р. 343, 344. 388, 389, 417,
428. 429 etc.; Actes du Parlement de Paris: Deuxieme serie/Par Henri
Furgeol. P„ 1960. T. 2. N 7837 (1347), 4606 (1343), 4694 (1343), 7330
(1346), 8955 (1349), 7492 (1346), 7648 (1346a.) etc.
26 Филипп IV за 28 лет правления взял 23 десятины (1289, 1290, 1291,
1294, 1295, 1296, 1297, 1298, 1299, 1300, 1301, 1304, 1305, 1307, 1308, 1310,
1312, 1313—1318 гг.). См.: Les journaux du Tresor...; Favier J. Les finan-
ces pontificates a 1’epoque du grand schisme d’Occident, 1378—1409.
P„ 1966.
122
Н. А. Хачатурян
ны уже в XII и XIII вв. Наиболее яркой из них явилось взятие
Филиппом II Августом в 1188—1189 и затем в 1191 г. десятины
Саладина, которая составила */10 движимого и недвижимого иму-
щества со всех, кто не принял участия в крестовом походе. В 70—
80-х годах XIII в. известный юрист Дюран, епископ Менга, в сво-
ем произведении «Speculum Juris» писал, что, хотя люди баронов
не есть люди короля, они находятся под его властью и тот имеет
над ними всеобщую и высшую власть и юрисдикцию ”.
В те же годы Бомануар утверждал право короля в случае вой-
ны делать новые установления для пользы общества, в частности
осуществлять всеобщий призыв к военной службегв.
Форсированное в правление Филиппа IV требование всеобщей
военной помощи или ее выкупа получит особенное развитие в ходе
Столетней войны, которая своими практически непрерывными
военными действиями в течение более чем столетнего периода
создает для его применения удобный естественный предлог. И хо-
тя идея всеобщности налоговых обязанностей будет к середине
XV в. в конечном счете подчинена классовому принципу, сами
попытки, часто успешные, ее реализации за весь предшествующий
период окажут решающее воздействие на оформление именно
системы государственных постоянных налогов. Знаменательной
с этой точки зрения вехой явилось общественное движение середи-
ны XIV в. и восстание Этьена Марселя, когда инициативу приме-
нения всеобщего налогового обложения взяли на себя обществен-
ные силы страны, в первую очередь городское сословие, а не пра-
вительство.
Следует тем не менее иметь в виду, что отмеченная «всеобщ-
ность» носила характер некой исключительности. В реализации
поборов присутствовал ярко выраженный договорный характер
взаимоотношений монархии с группами феодалов, духовенства и
городами. Проявлением этой исключительности служила опреде-
лившаяся также со времени Филиппа IV институционная возмож-
ность сословий через Генеральные п особенно провинциальные
штаты контролировать общественную необходимость п форму по-
бора. Война активизировала деятельность этих органов. Частота
созыва собраний, договоренность на них депутатов с королем о
сроках новой встречи, казалось, успешно формировали принцип
регулярности, столь важный для судеб сословпо-представитель-
ного режима. Правительство не отказывалось признать экстраорди-
нарность испрашиваемых субсидий, подтверждая свое обязательст-
во взимать их только с согласия сословий. Эта оговорка была де-
27 «Tamen homines ipsorum baronum non sunt homines ipsius regis. Bene
tamen omnes homines qui sunt in regno Franfiae, sunt sub potestate
et principatu regis Francjiae et in eos habet imperium generalis
jurisdictionis et potestatis» (Цит. по kh.: Esmein. Л. Cours elementaire
d’histoire du droit fran^ais. P., 1898. P. 342).
28 Beaamanoir Ph. Op. cit. S. 1510.
Налоговая политика во Франции XIV—XV вв.
, 123
журной, но не формальной фразой в документах ассамблей сере-
дины и второй половины XIV в., как и подчеркиваемая в них идея
нестабильного временного характера налога29.
Апогеем политической активности сословий явились собрания
50-х годов XIV в., когда на короткое время сословия сумели реа-
лизовать контроль не только за установлением, но и сбором и рас-
ходованием налога с помощью специальных лиц, делегированных
депутатами по 3 от каждого сословия (9 суперинтендантов) 30.
В качестве составного элемента процесса оформления государ-
ственных поборов, изначально имевших антинародный характер,
необходимо, наконец, выделить определившуюся с конца XIII в.
и традиционную для последующей социально-политической исто-
рии взаимосвязанность государственных налогов и антиналоговых
восстаний. Иногда они соединялись с крупным общественным дви-
жением, в котором принимали участие привилегированные сосло-
вия, желавшие использовать в своих целях социальный протест
широких народных масс (городские движения конца XIII и нача-
ла XIV в., движения провинциальных лиг 1314—1315 гг., общест-
венные волнения середины второй половины XIV и начала XV в.).
Что касается собственно государственных налогов, то монар-
хия рано находит две основные формы будущей налоговой
системы — прямой и косвенный налоги. Их форма неопределенна,
размеры варьируют; вначале они не сосуществуют, а сменяют
друг друга, тем более что имеют временный характер.
Косвенные налоги, начиная с Филиппа IV, представляли собой
побор с продаваемых товаров в 1, 6, 8—9 и даже 12 денье с ливра,
который брался иногда и с продавца, и с покупателя. Особое от-
ветвление составляли таможенные сборы, которые формировали
монополию на экспорт31. Начиная с 1315 г. правительство делает
первые шагп к установлению государственной монополии на про-
дукцию и продажу солп. Согласно актам 10 марта 1341 и 20 марта
1343 гг., соль должна была складываться на королевских складах
для последующей продажи с побором в */5 цены в пользу короля
29 В июле 1355 г. Иоанн II в одном из своих писем пишет, что помощь,
которую ему согласились предоставить люди церкви, дворянство и
общины Анжу и Мэн, рассчитана на 3 месяца. См.: RecueiL. Т. 4.
Р. 709. Ордонанс 28 декабря 1355 г. содержит оговорку о том, что по-
мощь, вотированная штатами, дана на год и прекратится с окончанием
войны: «ces presenles aides dureront jusques’a un an», «...et se, il plai-
soit a Dieu que nos dictes guerres pussent finies dedans un an, lesdittes
aides cesseroient du tout» (Ibid. P. 786). Те же условия встречаем в
ордонансах марта 1356 и 1357 гг., 14 мая 1358 г. (Ibid. Р. 848, 852; Т. 5.
Р. 18), 5 декабря 1360 г. (Ibid. Р. 110). 19 июля 1367 г. (Ibid. Р. 273).
’° Recueil... Т. 3. Р. 21; Т. 4. Р. 764. Art. 1, 709, 744, 758, 801, 803, 848;
Ordonnances... Т. 3. Р. 124—146; Les Grandes Chroniques de France/Ed.
J. Viard. P., 1920-1953. Vol. 1-10; Vol. 6. P. 19-20.
31 Les journaux du Tresor... N 339. 420, 1055, 1404, 2178, 2749, 2826, 2851,
3144. 4633, 5311; Odronnances... T. 6. P. 385, 403, 461; T. 7. P. 51, 186, 525,
687, 746-750.
124
Н. А. Хачатурян
(габель) 32. Налог, введенный как временная мера с некоторой
разницей в манере обложения и не по всей стране, остался с кон-
ца XIV в., по существу, постоянным и наиболее тяжелым из кос-
венных налогов.
Прямые налоги прошли более сложный путь развития и имели
следующие формы: поборы с имущества в ’/1Оо, ‘До или ’/25 его
стоимости либо суммы дохода. Правительство соединяло имущест-
венный побор чаще всего в виде упоминавшегося выше выкупа
военной повинности с поочажным сбором (фуаж) применительно
к ротюрье — горожанам и людям, подсудным сеньору и платящим
талью, в основном крестьянам 33. Сословия иногда сопротивлялись
косвенным поборам, тем более что в середине XIV в. для выкупа
из плена Иоанна Доброго они резко возросли, и предпочитали им
прямые налоги. В 1356—1357 гг. сословия попытались ввести
подоходно-пропорциональный налог, объявив нижпсй границей
его 5 ливров дохода (с 10 ливров дохода — 10°/о, с 40 ливров — 5,
со 100 ливров —4, с 1000 ливров — 1 %). Со времени правления
Карла V прямые и косвенные налоги начинают сосуществовать.
Прямой налог в виде поочажного сбора крестьяне обычпо платили
в меньшей квоте, нежели горожане3t. Однако, чтобы практика
двойного налога стала нормой, обществу пришлось пережить
период крупных городских восстаний 70—80-х годов: в южных
городах, восстания «гарель» в Руане и майотенов в Париже и
сложное по социальному составу движение тюшенов, подавление
которых с последующей ликвидацией городских вольностей поз-
волило правительству сделать следующий значительный шаг к
созданию системы постоянных налогов35.
Начиная с конца 80-х годов XIV в. монархия находит новую
форму прямого налога — талью — государственный вариант сеньо-
риального побора, предназначенного, как отмечалось выше, на
общественные нужды. Она вобрала в себя поочажпып принцип,
прибавив к нему исходно фиксированную общую сумму налога,
которая распределялась затем по провинциям, округам и прихо-
дам. Подобная практика требовала налаженной обратной связи,
т. е. осуществленной и отраженной в кадастрах оценки имущества.
3- Ordonnances... Т. 2. Р. 179. 253. 2С2.
33 Налоговые распоряжения 1303 я 1304 гг. дают такие цифры: 20 ливров
налога с каждых 100 ливров дохода (1303 г.); Ю0 городских очагов
обеспечивали снаряжение и содержание 6 сержантов; лица, подсудные
сеньору,— 4 сержантов и лпчпо зависимые — 2 сержантов с каждых
100 очагов (1304 г.). См.: Ordonnances... Т. 1. Р. 350-351, 369-374, 383-
385, 412-413.
34 В 1369 г.- 4 ливра на очаг в городе, 30 су в деревне; в 1374 г,- 6 лив-
ров в городе, 2 ливра в деревне и т. д. См.: Ordonnances... Т. 6. Р. 3, 4,
430, 443, 444.
35 Wolf Ph. Op. cit.; Mirot L. Op. cit.; Себенцова M. M. Восстание «гарель»
в Руане, 1382; Сидорова Н. А. Антифеодальное движение в городах
Франции...
Налоговая политика во Франции XIV—XV вв.
' 125
Эта сторона деятельности финансовой администрации, однако,
была весьма несовершенной. Попытки учесть имущественные воз-
можности очагов осложнялись благодаря применяемому при рас-
кладке принципу «сильный несет слабого».
В конце XIV и начале XV в. монархия облекала сбор тальи в
традиционные формы феодальной помощи — на брак королевы
Изабеллы (1396 г.), для помощи христианам и объединение церк-
ви (1397 г.), военные экспедиции (1387, 1388, 1402, 1404, 1405,
1406, 1411, 1412 гг.) 36. Принципиальная разница между налого-
выми платежами непривилегированного и зависимого населения
и военными обязательствами феодальных вассалов станет более
очевидной позднее, в 30—50-е годы XV в., на которые приходится
завершающая в общих чертах стадия в оформлении налоговой
системы. В оценке этой стадии представляется необходимым
уточнить и конкретизировать широко декларируемое в литерату-
ре мнение о введении Карлом VII постоянных налогов. Вопрос
заключается в том, что понимать под словом «постоянный»
налог.
Если иметь в виду в качестве основания для налога принцип
«необходимости», отстаиваемый сословиями, то он по-прежнему,
и даже более, чем когда-либо, мог быть использован и использовал-
ся центральной властью на том этапе Столетней войны, который
переживала Франция. После поражения при Азенкуре встал воп-
рос о самом существовании ее в качестве самостоятельного госу-
дарства. Взятие Бордо 19 октября 1453 г., по существу, не закон-
чило войну. Высадка Эдуарда IV 6 июля 1475 г. в Кале открыла
новый конфликт, который закончился перемирием на 7 лет.
При всей «обычности» экстренных поборов, к которым, каза-
лось, привыкло общество, в практике их взимания в XIV и XV вв.
имели место перерывы. Ярким примером может служить принятое
16 сентября 138б г. на смертном одре, как часто пишут историки,
решение Карла V об уничтожении налоговых сборов под формой
фуаж «с целью облегчить положение парода» 37. Причиной тем
не менее явилось не чувство жалости и сострадания к народу,
а прекращение войны в связи с перемирием, что делало налоговые
сборы как бы противозаконными, и — главное — народные аптина-
логовые волнения в городах и сельских областях (plat pays) уже
с 70-х годов XIV в.
Под давлением общественного мнения, которое расширительно
толковало ордопапс Карла V как решение об отмене всех налогов,
правительство двумя ордонансами января и марта 1381 г. подтвер-
дило отмену всех поборов. Однако на практике оно продолжало
,е Ordonnances... Т. 3. Р. 61—68; Т. 7. Р. 186—189; Неу М. Le domaine du
roi... p. 393, 394 etc.
37 Ordonnances... T. 7. P. 710.
126
И. .4. Хачатурян
осуществлять налоговую политику, действуя на местном уровне
через провинциальные собрания 38.
21 января 1383 г. восстанавливаются эд и табель39. Ие рис-
куя восстановить фуаж, правительство тем не менее увеличивает
сборы косвенных налогов — 12 денье за ливр продаваемого товара
(5%). Побор с вина, продаваемого в розницу, теперь вырос
до ‘/в цены, габель — от 12 до 20 франков за мюид соли. В 1385—
1386 гг. габель поднималась до 40 франков за мюид. 23 мая 1388 г.
правительство восстанавливает фуаж. Все это послужило побуди-
тельной причиной для того яростного и массового взрыва, который
принял отмеченный выше налоговый протест в 80-х годах.
Практически традиционным было и обращение монархии к со-
словиям на уровне Генеральных, провинциальных или местных
штатов, хотя эта традиционность не привела к оформлению инсти-
туционной регулярности общегосударственного органа40 41. Однако
и реализация принципа регулярности не отменила бы самого фак-
та «постоянства» налога, причины которого лежали вне институ-
ционной истории, уходя в глубь изменений в социальной жизни
Франции. Для понимания исследуемого вопроса следует, по наше-
му мнению, выделить два наиболее существенных явления.
Первое из них касается вопроса о соотношении королевской
и сеньориальной тальи, в решении которого государство постепен-
но оказывается регулятором всех местных платежей, предназна-
ченных на общественные нужды (запреты сеньорам взимать
талью в свою пользу в случае притязаний государства на нее или
перекладывать на зависимых крестьян собственные платежи в
пользу монархии, удвапвая таким образом талью) “. Монархия,
38 Ibid. Т. 6. Р. 385. 403, 461; Т. 7. Р. 51, 186, 525. 687; Chronica Caroli
Sexti. Р., 1875. Т. 1. Р. 29; Juvenal des Ursins (J.) Histoire de Charles VI.
P.. 1854. P. 325.
39 Ordonnances... T. 7. P. 186—189, 746—750; Rey .1/. Le domaine du roi...
P. 166-167.
Между 1423-1440 гг. штаты Лангедока п Лапгдой.тя собирались 14 раз,
чаще всего отдельно, а также вместе — в Шпионе в 1428 г. и Орлеане
в 1439 г. См.: Ordonnances... Т. 13. Р. 14, 34, 133, 211, 230, 232.
С конца 30-х годов Генеральные штаты не собирались вплоть до
1467 (68) г., и далее следует большой разрыв до 1484 г. В 1446 г.
Карл VII заявил, что взимание субсидий без Генеральных штатов
объясняется желанием не обременять парод расходами на путешествие
и содержание депутатов. См.: Recueil... Т. 9. Art. 41. Р. 68-71, 46.
Правда, сословия не оставляют мысли сделать собрания Генеральных
штатов регулярными, как показывают материалы заседания ассамблеи
в Туре в 1484 г„ четко связывая их назначение с вотированием на-
лога. См.: Journal des Etats Generaux tenus a Tours en 1484 sous le
regne de Charles VIII/Ed. par A. Bernier. P. 1835. P. 414, 416, 679, 698.
(Далее: Masselin).
41 Ordonnances... T. 1. P. 350 (ордонанс 1302 г.) См. также: Le Olim у
registres des arrets rendus par la cour du roi/Publ. par Beugnot. P.,
1839-1848. T. 1-3; T. 1. 1270, N XLIH. P. 832; 1272; N XV. P. 886,
N XVII, XVIII. P. 887, N XLV. P. 899, N LXXII. P. 911, N LXXXIL
Налоговая политика во Франции XIV— XV вв.
.127
желая обеспечить нормальное поступление государственных нало-
гов в казну, закрепляет эту практику законодательной акцией
в 1439 г., ограничив королевским согласием традиционное сеньо-
риальное право на талью зависимых крестьян ‘2. Эта акция пе вве-
ла монополии на талью, однако отразила существенный сдвиг в
соотношении сеньориальной и королевской тальи и тем самым в
формировании государственного налога 43.
Вторым и, пожалуй, более убедительным свидетельством ре-
шительного поворота монархии в налоговой политике в середине
XV в. были военные реформы. Тремя ордонансами (1438, 1439,
1445 гг.) монархия подчинила армию строгой дисциплине под
контролем короля и установила собственно постоянную армию
Проблема содержания постоянной армии не только сделала
очевидным и обоснованным необходимость постоянных налогов,
но и разъединила их с военной службой в качестве арьер-бана.
Вассальная служба или выкуп ее стал лишь незначительной
частью военных занятий и обязанностей населения. Основной их
формой явилась оплачиваемая государством регулярная служба
в королевской армии. И если реализация этой службы осталась
в главной своей части делом служилого дворянства, то содержание
ее пришлось оплачивать исключительно непривилегированному
зависимому населению. Введение постоянной армии, таким обра-
зом, обнажило не только публично-правовую основу государствен-
ных поборов, но и их классовую природу. Из ордонансов посте-
пенно исчезает распространенная ранее пдея «всеобщности» воен-
ной службы или выкупа ее «всеми, кто не носит оружия». Ее вы-
p. 916, 1273. N XXXV. Р. 939; Т. 2. 1277. N 1. Р. 87. N XXXIV. Р. 97,
N X. Р. 100, 1299, N XIII. Р. 435; Т. 3. 1299, N LXIX. Р. 37; Actes du
Parlement... Т. 2. N 5942 (1344), 9489 (1350), 7656 (1347), 6917 (1364)
(в последнем случае принято решение в пользу сеньора, но он был
обязан прп этом вернуть захваченное у крестьян имущество). См.
также: N 6254 (1344); 7714 (1346), 7936 (1347), 8002, 8030, 8298, 8700, 8703,
8740, 8542, 8591.
42 Ordonnances... Т. 13. Р. 306. В середине XV в. решительность налоговых
чиновников диктуется правилами практического руководства, зафик-
сированными в учебнике по финансовой деятельности. См.: Documents...
Р. 239.
43 Эту победу над сеньориальной властью монархии придется отстаивать
и далее в условиях более или менее ожесточенного сопротивления
феодалов (примером может служить возникшее непосредственно за ор-
донапсом восстание феодалов, в названии которого — «Прагерн» — со-
держался намек на события в Богемии (1441—1442 гг.).
44 Ordonnances... Т. 13. Р. 162, 295, 306; Т. 14. Р. 1, 184. Армия состояла
из кавалерии-жандармерии, которая набиралась по преимуществу из
французских дворян, бывших наемников, и пешего войска — инфан-
терии, которую составили вольные стрелки (франк-аршеры) — лучники
и арбалетчики. Их поставляло население городских и сельских прихо-
дов. Армия была организована в постоянные и регулярные подразде-
ления (компании), состоявшие из 100 отрядов, каждый из которых
насчитывал по 6—7 бойцов.
128
И. А. Хачатурян
тесняет идея исключений из налога. При этом формула «те, кто
носит оружие» начинает заполняться новым содержанием, поте-
ряв прежнее значение буквального участия в военных действиях.
Достаточным основанием для исключения из налога является
теперь принадлежность не только к родовитому дворянству, но
просто дворянству, которое живет «noblement» т. е. занимается не
ремеслом купца, но «ремеслом войны» 45 46. Феодалы оказываются,
таким образом, как бы «резервистами» и в качестве потенциаль-
ной военной силы освобождаются от налогов.
Отмеченные изменения в государственной налоговой системе
не устранили крайнего разнообразия в формах и манере взимания
налогов. Косвенные и прямые налоги в налоговой практике, на-
пример, не только сочетались, но и взаимозаменялись. Косвенный
налог мог заменяться выкупным фиксированным по договорен-
ности с государством платежом (так называемый эквивалент),
который осуществляла провинция или город.
С частным изменением тарифа и разным режимом для обла-
стей взималась табель48. В областях, где легко добывалась соль,
применялся легкий режим (Сентонж, Пуату, Лангедок, Бретань,
Фландрпя, Артуа). Режиму для табели, который можно было бы
назвать общим, подчинялись Нормандия и центральные и восточ-
ные провинции Лангедойля, т. е. примерно половина королевства.
Здесь на каждый мюид соли фиксировалось право продажи соли
через склады короля.
В Лангедоке фиксировалось право не на продажу соли, а на
ее доставку на королевские склады. В западных провинциях
Пуату и Сентопж платилась */, или ’/5 цепы от каждой продажи.
Несколько областей Лангедойля — Лионне, Форе и Бомон — подчи-
нялись режиму Лангедока и позднее входили в число провинций,
где собирали малую табель. Соляной режим для Бургундии был
установлен только ордопансом 15 сентября 1474 г.47
Отсутствовало единообразие и во взимании тальи. В XV в. па
севере базой ее распределения осталось число очагов, она являлась
персональной, так как ложилась на главу семьи. На юге талью
стали распределять по земле, что дало основание называть ее
«реальной». В том и другом случае при определении общей суммы
пытались учесть действительное число очагов и возможности оча-
гов или земли. Все эти налоги, уже ставшие обычными, и теперь
иногда соединялись и дополнялись чисто сепьориальпыми плате-
жами: штаты Лангедока 1426 г. (1425 г.?) санкционировали талью
45 Ordonnances... Т. 7. Р. 189.
46 В целом ио стране в XV в. резко возросло число королевских складов
и солевых налоговых палат. С 1355 по 1422 г. их было 87, при Кар-
ле VII число увеличилось до 133, при Людовике XI — до 155. Каталог
складов и солевых палат 1483 г. дает 170 названий.
47 Ordonnances... Т. 3. Р. 618; Т. 7. Р. 733, 758, 766; Т. 14. Р. 66, 192, 199;
Т. 15. Р. 577; Т. 21. Р. 9.
Налоговая политика во Франции XIV—XV вв. '129
в 250 тыс. ливров и 12 тыс. на «удовольствия короля». Генеральные
штаты 1484 г. в Туре, по существу, дали требуемую правительством
сумму тальи — 1500 тыс. ливров, так как, снизив ее до 1200 тыс.
ливров, добавили еще 300 тыс. ливров на коронационные торжества
Карла VIII. Добавка являлась чисто феодальным побором в связи с
восшествием на престол (de joyeux avenement) 48. Однако отмечен-
ная нестабильность, отсутствие единообразия в налогах не могут
скрыть то обстоятельство, что государственная налоговая система
во Франции в общих своих чертах сложилась к середине XV в.
Убедительным доказательством этому служила финансовая адми-
нистрация, претерпевшая разительные перемены за период с конца
XIII до середины XV в. и составившая механизм налоговой
системы ‘9.
Оценка социального содержания налоговой политики француз-
ской сословной монархии, которой посвящен второй раздел статьи,
оказывается особенно трудной задачей благодаря отмеченному
выше характеру имеющихся в нашем распоряжении источников.
Тем не менее поиск в этом направлении не кажется нам бесполез-
ным и позволяет наметить некоторые из возможных путей ее ре-
шения.
Одним из них является попытка уточнения вопроса об исключе-
ниях из налога. Сложившаяся, как было сказано ранее, к середине
XV в. налоговая система подчеркнула классовую структуру обще-
ства, разделив его на податное и неподатное население прежде
всего по классовому' признаку.
Создание постоянной армии, которое если и не ликвидировало,
то практически обесценило феодально-вассальную военную служ-
бу, в определенном смысле упростило проблему налогообложения,
исключив из него дворянство. Вместе с духовенством, поскольку'
оно жило clericalement, т. е. в безбрачии, не принимая участия в
торговле, дворяне претендовали на полное исключение из налога.
Однако реализация принципа исключения для светских и духовных
феодалов была чревата многими особенностями. Наиболее полным
образом налоговые исключения во Франции действовали для свет-
ских феодалов, которые, будучи рассматриваемы в качестве резер-
ва королевской армии, как предполагалось, платили обществу
своей кровью.
С введением постоянных налогов духовенство, освобожденное
от талий и эд, продолжало участвовать в оплате общественных
нужд регулярной уступкой десятины и частично аннатов. Эта
практика составила существенную часть государственной политики
48 Masselin. Р. 317, 369, 405, 413—415, 428.
49 Тема формирования финансовой администрации является специальным
сюжетом. См.: Ordonnances... Т. 1. Р. 83; Т. 13, Р. 428, 449; Т. 10. Р. 200;
Recueil... Т. 1. Р. 703, 661, 685, 460 etc. См. также работы Лота и Фавтье
и Дюпона-Феррье. 5
5 Средние века, в. 50
130
Н. .1. Хачатурян
в отношении галликанской церкви, определявшей ее положение
в обществе и имевшей долговременные последствия.
Что касается дворянства, то в условиях поочажного сбора, ко-
торый служил основой распределения тальи на севере Франции,
дворяне, даже если они владели ротюрной землей, оказывались
исключенными из побора. На юге страны, где платежи шли с ро-
тюрной земли, обладатель ее — дворянин — был обязан платить с
пее прямой налог. Это обстоятельство, по нашему мнению, не
столько нарушало классовый принцип, сколько подчеркивало его.
Налоговые исключения для господствующего класса, наиболее
тотальные по линии прямого налога, не снимали противоречий
феодалов с центральной властью, которую они, естественно, осозна-
вали как серьезного конкурента в эксплуатации собственного
крестьянства50. Именно поэтому налоги с момента своего возник-
новения превращаются в существенный фактор не только классо-
вой, но и социально-политической борьбы. В ходе этой борьбы и
монархия и господствующий класс используют, как отмечалось
выше, недовольство широких народных масс для решения собст-
венных политических задач, спекулируя на идее защиты народных
интересов.
Вместе с тем феодалам была выгодна оплачиваемая служба в
армии, на содержание которой и были введены налоги; при этом
следует учесть пристрастие дворян к войне 5‘.
К сказанному необходимо добавить факты прямого дележа на-
логовых сборов между монархией и феодалами, а также такие
возможности извлечения пользы из налоговой системы, как служ-
бы в государственном аппарате и королевские пенсии. Пенсии
стали во второй половине XV в. одной из самых ненавистных в
общественном мнении причин чрезмерного увеличения налогов,
наиболее откровенным образом свидетельствуя об использовании
господствующим классом государственной казны 52.
Анализ королевского законодательства середины и особенно
второй половины XV в. обнаруживает ярко выраженную тенден-
цию к росту налоговых исключений, которые создавали впечатле-
ние общественного бедствия. Этот рост объяснялся отчасти процес-
сом активного аноблирования выходцев из городского сословия,
50 В 1484 г. дворяне в своем наказе на Генеральных штатах открыто
заявили, что бедность народа но причине чрезмерного налогового
гнета чревата потерей их собственных доходов: Masselin. Р. 672.
51 Contamine Ph. Op. cit.; Bois G. Op. cit.; Басовская H. И. Столетняя
война 1337-1453 гг. M., 1985.
52 Высшие финансовые чиновники в докладной записке времени правле-
ния Людовика XI, предупреждая моварха о социальной опасности рез-
кого увеличения налогов, предлагают в первую очередь уменьшить
пенсии. См.: Documents... Р. 100—102; см. также: Хачатурян Н. А.
Крестьянский вопрос на Генеральных штатах 1484 г. во Франции //
Взаимосвязь социальных отношений и идеологии в средневековой Ев-
ропе. М., 1983.
Налоговая политика во Франции XIV— XV вв.
'131
которые составили к концу XV в. значительную прослойку чинов-
ного дворянства в господствующем классе.
Однако главную опасность для государственной казны пред-
ставлял выход налоговых исключений за рамки привилегирован-
ных сословий. Этот выход был связан с претензиями на налоговые
привилегии отдельных лиц или групп и корпораций (городов,
чиновной бюрократии, университетов, ремесленников некоторых
специальностей, франк-аршеров и т. д.). Правительство отчетливо
осознавало ущерб, который приносила обществу подобная практи-
ка, чреватая налоговыми перегрузками для других подданных,
п пыталась призвать к общественному долгу каждого, объясняя
необходимость налога нуждами государства. В этих условиях госу-
дарство стремилось четко очертить круг исключенных, по возмож-
ности сузив его. Поэтому в своих ордонансах оно конкретизирует
социальный состав незнатных, которые обязаны платить налоги,—
это купечество, ремесленники, крестьяне, а также чиновники,
особенно сеньориальные. Особенно тщательно государство опреде-
ляет лиц, могущих претендовать на исключения: «настоящие»
студенты и преподаватели университетов Парижа, Орлеана, Анже-
ра, Пуатье, действительно пребывающие в их стенах, дворяне,
живущие noblemen! и исполняющие ремесло воина (suivans les
armes), а также бедные и неимущие лица («pouvres et miserables
personnes») 53 54 55 56.
Королевское законодательство озабочено многочисленными
фактами укрывательства от налогов путем приобретения ротюрье
фальшивого статуса франк-аршера или монетчика, пользующихся
налоговыми привилегиями. Будучи, как правило, людьми зажи-
точными, они наносили ущерб государству не только незнанием
данных видов деятельности, но п нереализованной возможностью
обеспечить большие налоговые поступления
Денежные потери по причине налоговых исключений побуж-
дают монархию даже выдвигать в своих ордонансах идею равен-
ства подданных в их издержках и денежных обязательствах в
пользу государства5>. Речь, однако, шла не о равенстве всех
подданных перед налогом, а о равном распределении его между
теми, кто являлся податными людьми. Отсюда многочисленные
государственные распоряжения о соблюдении принципа «сильный
песет слабого», стимуляция усилий администрации с целью учета
численности очагов и населения, а также их возможностей г''’.
53 Documents... Р. 31-32, 97. 123.
54 Ibid. Р. 97, 180; Ordonnances... Т. 14. Р. 184; Т. 21. Р. 385.
55 «...Syavoir faisons que nous ces choses consideres, qui voulons egualite
estre gardee entre noz subjectz es charges et frais qu’ilz ont a supportez
pour la tuicion et defence d’eulx et de nostredit royaume...» (Documents...
P 32—33).
56 Ibid. P. 91—93, 94-95, 180.
5*
132
Н. Л. Хачатурян
В ордонансах относительно тальк обращает на себя внимание
влияние имущественного фактора на характер распределения
налога. Имеющийся материал позволяет говорить о двух сторонах
действия этого фактора. Первая из них составляла особенность
феодальной государственной налоговой системы и заключалась
в освобождении неимущих от налоговых изъятий. Порог его
варьировал и часто бывал достаточно низким, чтобы оказать разо-
рительное воздействие па хозяйство плохо обеспеченного налого-
плательщика 57.
Вторая сторона имущественного фактора наиболее отчетливо
проявилась в XV в., приведя к значительному расширению числа
исключенных из налога благодаря имущественному достатку,
иногда связанному с влиятельной, внушавшей страх должностью
в государственном аппарате. Ордонансы позволяют говорить об
этих фактах как об общественном явлении, получившем распрост-
ранение и в городской и сельской среде58. Ойо отразило новый
этап в развитии феодального общества, связанный с ростом иму-
щественной п социальной дифференциации в условиях товарной
экономики, углубившим действие классовых различий в сфере
налогообложения59 60. Приведенный в статье материал подтвержда-
ет, таким образом, отмеченный в литературе факт, что основная
тяжесть налогового гнета падала на средние слои города и дерев-
ни, стимулируя в них процессы имущественного и социального
расслоения.
Ценный материал по характеристике классовой направленно-
сти налоговой политики дает анализ социального состава госу-
дарственного финансового аппарата. Сильно разросшийся к сере-
дине XV в., он является объектом особых забот правительства.
Сокращение его численности, изменение структуры и совершен-
ствование работы отдельных звеньев, коррупция чиновников —
эти вопросы волнуют и монархию, и общественные силы страны 61'.
57 Им мог быть доход в 5-6-10 ливров. В XIV и XV вв. в определенных
случаях налогоплательщик все-таки отдавал 5 су с дохода менее 5 лив-
ров. Получавший заработную плату менее о лпвров освобождался от
побора, с 10 ливров побор равнялся 10 су, с 5 ливров — 5 су.
58 Documents... I*. 137, 175.
59 См. упомянутые выше работы Вольфа по Тулузе и работы А. Деиьо.
а также: Philippon Е., Perrat Ch. Le vaillant des habitants de Lyon
en 1388. Lion, 1927; Favier J. Les contribuables parisiens...; Bois G. Op.
cit.; Le Roy Ladurie E. Les paysans de Languedoc. P.. 1966; Fourquain G.
Les soulevements populaires au Moyens Age. P., 1972; Duby G. Lecono-
mie rurale et la vie des compagnes dans TOccident medieval. I’., 1962;
Duby G., Wallon H. Histoire de la France rurale. P., 1976; L’Histoire de
la France//Publ. sous la dir. de G. Duby. P., 1971; Sivery G. Structures
agraires et vie rurale dans le Hainaut. L., 1973; Бессмертный Ю. JI.
Предпосылки и характер крестьянских движений во Франции XIV в. //
Французский ежегодник. М., 1976.
60 Masselin. Р. 682, 691. 692; Recueil... Т. 5. Р. 272, 274, 518; Т. 6. Р. 763;
Ordonnances... Т. 6. Р. 379; Т. 7. Р. 413; Т. 10. Р. 109, 110; Т. 12. Р. 169;
Т. 13. Р. 300-303, 315-318; Т. 15. Р. 536-537.
Налоговая политика во Франции XIV ЛУ вв.
133
Однако проблема борьбы со злоупотреблениями в финансовом
ведомстве выходила за рамки процедурных вопросов или частных
проступков чиновников. Она была связана с принципиальными
вопросами его функционирования, прежде всего социальным сос-
тавом и способом комплектования финансового аппарата. Имею-
щиеся в нашем распоряжении материалы позволяют говорить о
существенной сращенности финансовой администрации, особенно
центральной, с господствующим классом”1.
Среднее звено частично п нижнее полностью заполняли выход-
цы из городского сословия. Прослойку лиц привилегированного
положения укреплял довольно активный в XV в. процесс аноблп-
рования, питаемый опять-таки службой в государственном аппара-
те. В целом в финансовом ведомстве в силу характера занятий про-
цент непривилегированных лиц был выше, нежели в парламенте.
Однако этот «демократизм» финансового ведомства имел чисто
внешний характер. В его сфере действовала вообще характерная
для государственного аппарата практика продажи должностей,
определявшая имущественный и социальный уровень его состава
Более того, в сфере рекрутирования финансовой администрации,
связанной в той или иной мере с денежными операциями, иму-
щественный или денежный фактор оказывал особое влияние.
Имущественный достаток являлся важным условием для приоб-
ретения финансовой должности61 * 63. Еще более убедительным под-
тверждением этому служит практика денежного ручательства,
которое правительство объявляло условием безопасности финан-
сового дела и гарантией от возможного ущерба государству64.
61 Дворянство нс гнушалось даже должностью элю (главного чиновника
налогового округа). См.: Неу М. Le domaine du roi... P. 178; Dupont-
Ferrier G. Etudes.. P. 71. Анализ алфавитного каталога всех генералов
финансов с момента появления этой должности до 1483 г. дает сле-
дующий расклад: из 146 человек чуть более половины составляли
дворяне (76), в том числе титулованные; 15 человек были прелатами
церкви, 20 человек имели ученое звание метра, только 4 лица были
обозначены как буржуа. Для 51 лица (из которых 17 названы метрами)
не содержится никаких указаний на социальное происхождение. Если
их причислить к пепривиле! нрованному сословию, то представители
последнего (55 человек) уступали место дворянам в отправлении са-
мой крупной после президента должности генерала финансов в Палате
экстраординарных налогов (Chambre des aides). См.: Dupont-Ferrier G.
Eludes... Appendice. P. 237 etc.
Хачатурян H. А. К вопросу о природе французской сословной монар-
хии//СВ. 1978. Вып. 42.
63 Ордонансы 13 ноября 1372 и 7 января 1400—1461 гг.: Recueil... Т. 5.
Р. 172; Т. 6. Р. 856; 26 августа 1450, 11 ноября 1508 г.: Documents...
Р. 68, 137; Dupont-Ferrier G. Eludes... Р. 71—72; Ковалевский №. 3/.
Опыты по истории средневековой юрисдикции налогов [во Франции с
XIV в. до смерти Людовика XIV. М., 1876.] Т. 1. С. 8—31.
64 Размер ручательства зависел от положения в служебной иерархии и
ответственности чиновника за разномасштабные налоговые суммы. См.:
Documents... Р. 150—153.
134
H. J. Хачатурян
Социальное положение и достаточно высокий имущественный
ценз чиновников был решающим, хотя и не единственным усло-
вием глубокого отчуждения финансового ведомства от основной
массы налогоплательщиков. Следует также иметь в виду некото-
рые сложившиеся уже к XV в. функциональные особенности госу-
дарственного аппарата в целом, которые усугубляли его корпора-
тизм: выраженная тенденция к постоянству в исполнении чинов-
ной службы, а с 1467 г. пожизненность должностей п связанный
с этим процесс оформления чиновных династий в центральных и
областных органах финансового управления. X' генералов финан-
сов это был клан Дэзессаров (Филипп и Пьер) в XIV — начале
XV в., Маньяк, Брак и Фонтеней для XV и XVI вв. У генеральных
«сборщиков» налогов — Шатеирим при Карле V и Карле VI, Бри-
сопне, Лалеман, Байяр, Ракье, Ле Руа, Эрлан — при Карле VII и
Людовике XI. В конце XIV — начале XV в. действовали кланы
элю, объединявшие сыновей, братьев и племянников в Маконе
(Лемерсье), в Туре (Гадо), в Мо (Брийя)
Попытки ограничить продажу должностей и концентрацию
исполнительных функций в руках нескольких фамилий с помощью
так называемого принципа выборности оказались безрезультатны-
ми. Более того, выборы, происходившие внутри корпорации и сво-
дившиеся к последующему назначению на должность решением
короля одной из трех кандидатур, предложенных чиновниками,
скорее закрепляли корпоратизм исполнительного аппарата.
В связи с этими обстоятельствами не случайно, по нашему мне-
нию, именно в XV в. вновь, как п в середине XIV в., приобрели
остроту вопросы «демократизации» управления. В этом обществен-
ном настрое не было новизны, так как страна имела давний опыт
общественной активностиее. В данном случае представляет интерес
не столько общественная активность, сколько отношение к ней
правительства67. Последнее не только терпимо к пей, по, кажется.
®:’ Dupont Гегпег (- Etudes... 1’. 177-178. 18.5. 190. Любопытно, что депута-
ты Генеральных штатов 1 484 г., представившие правительству специаль-
ный наказ сословий с предложением реформ государственного управ-
ления. иожн.зпеппость службы (без нарушения долга) предпочитали
частой смепе чиновников. Уверенность в завтрашнем две служила,
по их мнению, гарантией от злоупотреблений, так как чиновнику ие
нужно было жить по принципу «теперь или никогда». Большим злом
сословия считали практику совмещения служб, при которой чиновники
успевали лишь получать деньги. См.: Masselin. Р. 683, 706.
66 Ordonnances... Т. Т. 1. Р. 291 (распоряжение Людовика IX о сборе
тальи в городах с помощью городских уполномоченных). См. материалы
по общественному движению середины XIV в.: Recueil... Т. 4. Р. 740,
815-816. См. также: Хачатурян Н. А. Социальная организация фран-
цузского крестьянства XIII—XIV в.: (По материалам Парижского пар-
ламента) //Феодальная рента и крестьянские движения в Западной
Европе XIII-XV вв. М., 1985. С. 222-253.
•’ Masselin. Р. 632—633—634—635, 692. См. также: Хачатурян Н. А. Кресть-
янский вопрос...
Налоговая политики во Франции XIV- Л'Г вв.
13.7
поощряет контроль п участие лиц, уполномоченных городскими
и сельскими общинами в низших звеньях налоговой практики
Нельзя не отметить то обстоятельство, что либерализм
монархии в вопросах сбора налогов на местах в XV в. уже нельзя
объяснить нехваткой чиновной администрации, характерной для
начального этапа формирования налоговой системы. Безусловно,
монархия смогла учесть опыт городских и сельских сообществ,
осуществлявших административные функции локального характе-
ра. Однако не менее существенное значение имел высокий уровень
имущественной и социальной дифференциации внутри городских
и сельских обидно, который поставил коллективные возможности
па службу интересам зажиточной верхушки. Использование этих со-
обществ в качестве низшей ступени налоговой системы снимало
для государства многие трудные вопросы — оценку имущества и
сбор налога в условиях острого размежевания в среде налогопла-
тельщиков. Таким образом, допущение «демократических» норм,
к тому же в таких скромных размерах, не только ничем не гро-
зило правительству, но и облегчало реализацию налоговой поли-
тики. Для налогоплательщиков же наличие подобного права конт-
роля служило весьма сомнительной гарантией справедливости
этой налоговой политики.
Таким образом, классовые, социальные п имущественные
барьеры феодальной Франции определяли общую направленность
налоговой политики, а также состав и практику финансового ве-
домства, с помощью которого она осуществлялась.
Увеличивавшийся размер государственных налогов и манера
обложения — все это имело своим результатом разорение народа-
труженика, которое отмечали современники и которое не могло не
признать правительство. На ассамблее Генеральных штатов 1484 г.,
где бедствия народа стали едва ли не главной темой обсуждения,
депутаты жаловались па пятикратное увеличение прямых и кос-
венных налогов при Людовике XI. Эти заявления примерно соотно-
сились с официальныхми данными, согласно которым, по свиде-
тельству канцлера, одна только талья 1483 г. равнялась 4400 тыс.
ливров, тогда как доход казны от всех экстраординарных налогов
в последний год жизни Карла VII составил 1750 тыс. ливров1'9.
Обращает на себя внимание мнение депутатов о том. что основным
налогоплательщиком та.тьп. которая стала «госпожой налоговой
|,к Docunieutes... Р. 177: «...Vonllons et ordennons que lesdictz collecteurs
soient eslluz par lesdictz habitant d'icelles a leur perilz et fortunes...».
См. также: Ibid. I’. 178, 187.
69 Masselin. P. 674, 389. Де Коммпв дает другие цифры, которые, однако,
не меняют впечатления о росте налогов: в 1461 г., по его свидетель-
ству. талья составила 1200 тыс. ливров, в 1476 г,— 1800 тыс., в 1483 г.—
3900 тыс. ливров. Общая сумма доходов по стране в 1483 1. составила
4700 тыс. ливров, из которых талья дала 3900 тыс., эд и габель —
700 тыс., домен - 100 тыс. См.: Memories de Philippe de Commines //
Par de B. Madnrot. P., 1903. Vol. 1. P. 445.
136
Н. Л. Хачатурян
системы», являлось крестьянство. Это мнение не было лишено
основании, если иметь в виду численное преобладание сельского
населения, документально подтвержденные факты налоговых при-
вилегий, которые получали города как военные центры или в
силу каких-либо других обстоятельств, в частности благодаря
преимущественному праву прямого присутствия на представитель-
ных собраниях70. Этот факт к тому же вполне объясним с точки
зрения положения крестьянства как основного угнетаемого класса
феодального общества.
Предпринятая в настоящей статье попытка проследить станов-
ление налоговой системы как комплексного явления, имеющего
свои корни в социально-экономической и политической жизни об-
щества, естественно, не исчерпывается приведенным материалом.
В частности, оказался незатронутым вопрос о состоянии расходов
и бюджете французской сословной монархии из-за особенностей
документального материала, а также из-за специального характера
этого сюжета. Одпако обозначенные в статье основные причины
бедственного положения народа отчетливо свидетельствуют о том
огромном значении, какое приобретала в жизни феодальной Фран-
ции государственная эксплуатация, теснившая сеньориальную.
Налоговая система и политика в этой связи превратились в важ-
ный фактор социальной жизни, решительным образом влиявший
на расстановку сил и положение классов и сословий. На новом вит-
ке своего развития государство открыло новые возможности для
реализации феодального господства.
Государственный аппарат с характерной тесной срашенностью
с ним светских и духовных феодалов, армия и пенсии —вот те
основные каналы, через которые феодальный господствующий
класс был приобщен к государственным доходам. Уступив монар-
хии в политическом соперничестве, господствующий класс именно
через налоговую систему частично вернул потери, которые принес-
ли ему сокращение сеньориальной ренты в условиях товарно-де-
нежных отношений, освободительное движение городов, сам про-
цесс централизации, а в ряде случаев и преумножил свои богатства.
Только с помощью государства феодалы, в частности, могли полу-
чить доступ к доходам от ремесла и торговли в городе, с растущим
значением которых в экономике феодального общества были связа-
ны перспективы исторического развития.
Налоговая система вывела вопрос о положении народных масс,
и в первую очередь крестьянства, на уровень государственной по-
литики и стала важным, если не главным, условием социального
порядка в обществе. Неуклонный рост налогов в течение XIV—
XV вв. проходил через подъемы и спады в соответствии с общим
экономическим развитием страны. Нельзя не учесть и то обстоя-
70 Masselin. Р. 500, 679, 693, 705, 710, 626-627; Ordonnances... Т. 13. Р. 372,
414; Documents... Р. 279—283.
Налоговая политика во Фракции XIV—XV вв.
137
тельство, что средние слои в качестве основных налогоплательщи-
ков служат показателем больших еще потенций феодального
общества, хотя государственные налоги и разоряли хозяйство
производителен ”.
Неосторожная налоговая политика могла превратить социаль-
ный протест, практически постоянно присутствовавший в скрытой
пли летальной форме (недоимки по налоговым платежам, судебные
тяжбы и торг в представительных учреждениях), в открытый конф-
ликт. Угроза этого конфликта корректировала налоговую политику.
Подобно фактору экономического развития, она заставляла монар-
хию смягчать требования п идти в ряде случаев на уступки.
Поэтому заметный рост тальм при Людовике XI сменяется
попытками монархии при Карле VIII удержать талью в сумме,
санкционирован поп штатами 1484 г. (1200 тыс. ливров), при мак-
симальной активизации домениальных доходов. Людовик XII вре-
менно вообще отказался от тальи, сохранив эды и габель и манев-
рируя продажей государственных должностей.
Сложный процесс формирования общегосударственной налого-
вой системы отразил замедленную трансформацию государства
сеньориального в публично-правовое по своему характеру. Па про-
тяжении почти всего XIV п даже в XV в. налоги выступали в
форме вассальной помощи, талья и косвенные налоги могли взапмо-
заменяться, отсутствовал единый принцип обложения прямым
налогом, а размеры и формы налогов менялись не только по ини-
циативе государства, но п, в частности, благодаря вмешательству
местных сословных собраний. Тем не менее неустойчивость и гро-
моздкость налоговой системы не могли скрыть то обстоятельство,
что французское государство сделало важный шаг на пути укреп-
ления монархии.
71 По подсчетам Буа, государственные поборы забирали у нормандского
крестьянина в середине XV в. 40—50% его личного дохода. См.: Bois G.
Op. cit. Р. 193.
Л. А. Котельникова
ИТАЛЬЯНСКАЯ СИНЬОРИЯ В XIV—XV вв.
(условия и предпосылки возникновения)
Синьорин, распространившиеся почти повсеместно в северных
и центральных областях Италии с конца XIII в. и особенно в XIV—
XV вв., были особой формой государственных образований, возник-
ших в период кризиса республиканского правления города-госу-
дарства и ослабления господствовавшей пополанской верхушки.
Достаточно назвать такие синьории, как Д'Эсте (с 1264 г.)
в Ферраре, Висконти (с 1277 г.), а затем Сфорца (с 1450 г.)
в Милане, Эццелипо да Романо (с 1236 г.) и Скалигеров (с 1262 г.)
в Вероне, Падуе и ряде других городов, как и их округ в Венето,
Паллавичппи (с 1254 г.) в Кремоне, Павии, Пьяченце п, наконец,
Медичи (с 1434 г.) во Флоренции.
Синьориальное управление почти повсюду пришло на смену
городу-коммуне, городу-республике, причем, казалось бы, в самый
«неожиданный» момент — всего лишь спустя несколько десятиле-
тий в городах Северной Италии (во Флоренции, правда, много
позже) после утверждения «малой коммуны», а именно правления
«капитана народа», возглавлявшего городские советы, состоявшие
исключительно из поиоланов наряду с генеральным и специальным
советами (в которых были представлены как пополаны, так и но-
били) .
Мало того, конец XIII — начало XIV в. в Италии — время по-
всеместного издания коммунами, у власти в которых стали преиму-
щественно пополаны, так называемого антимагнатского законода-
тельства. Его целью было ограничение или полное исключение
магнатов из органов городского управления.
Чем же объяснить появление п широкое распространение па
севере и в центральных областях Апеннинского полуострова синьо-
рин именно в этот период, когда пополапское правление достигло
своего апогея, а власть купеческо-ремесленных группировок имела
под собой солидную и твердую основу — высокоразвитое и много-
образное ремесленное производство, когда к тому же у порога сто-
яла зарождающаяся рассеянная и смешанная мануфактура в от-
дельных, преимущественно экспортных, областях, существовали
исключительно широкие международные торговые связи многих
городов как по суше — с городами Западной Европы, так и по
морю — в Средиземноморье п еще далее — на Востоке.
С вопросом о предпосылках появления синьорий самым непо-
средственным образом связан н вопрос об их социальной базе,
структуре администрации, специфике этих государственных обра-
зований, их месте в эволюции политических структур на Апенни-
нах.
Итальянская синьория в XIV—XV ее.
139
Следует ли возникновение синьорин рассматривать лишь как
феодальную реакцию в области государственного устройства, шаг
назад от демократических республиканских институтов города, ко-
торый имел лишь негативные последствия для дальнейшего раз-
вития того или иного города и его округи?
Литература, посвященная итальянской синьорин, исключитель-
но обширна, ее поток не иссякает и в настоящее время. И тем не
менее дискуссии о причинах и предпосылках возникновения
синьории, направленности политики государств с синьориальным
строем, результатах господства синьориальных режимов не пре-
кращаются, причем подчас высказываются диаметрально противо-
положные точки зрения.
Одни ученые полагают, что едва ли стоит противопоставлять
синьорию республиканским режимам, так как в руках олигархии с
давних нор были ключевые позиции в управлении городом. Соци-
альные и политические конфликты были пе чем иным, как борь-
бой за власть отдельных представителей богатых фамилий, кото-
рые вовлекали в междоусобную борьбу и привлекали на ту или
другую сторону народные массы *.
Иная точка зрения (впрочем, разделявшаяся и немалым числом
современников-гуманистов) — переход к синьорин означал переход
от демократии к олигархии со всеми вытекавшими из этого факта
последствиями1 2.
В последнее десятилетне получило распространение еще одно
мнение, отличное от изложенных выше. Согласно ему, синьория и
сменившее ее региональное государство — закономерный этап в
развитии политических институтов в период, когда город, завоевав
контадо и дистретто, уже не мог силами и средствами аппарата
коммунального управления обеспечить нормальное функциониро-
вание подчиненной территории — как в экономической, так и в по-
литико-административной сфере3. Именно синьории, а потом и
территориальные государства обеспечили дальнейшие возможно-
сти прогрессивного развития в рамках этих регионов. Следует при
этом отметить, что сторонники подобной точки зрения на первый
клан выдвигают анализ институционной структуры новых госу-
дарств. отводя незначительную роль или вовсе элиминируя значе-
ние социальных и классовых конфликтов.
Историки-марксисты при объяснении причин возникновения и
распространения синьорин первостепенное внимание уделяют про-
явлениям социальных и классовых противоречий и конфликтов, в
значительной мере заставивших господствующие классы искать
1 Bertelli S. II potere oligarchic© nello stato-citta medievale. Firenze, 1978.
2 Sestan E. Le origini delle signorie cittadine: un problema slorico esauri-
to? // La crisi degli ordinamenti comunali e le origini dello stato del
Rinascimento. Bologna, 1979. P. 53—75.
3 Chittolini G. Introduzione // Ibid. P. 7—52.
140
Л. А. Котельникова
пные, «более удобные для них» формы управления, чтобы «дер-
жать в узде» народные массы. Разумеется, в поле зрения совет-
ских историков (В. II. Рутепбург. Е. В. Вернадская, А. Д. Ролова
и др.) всегда было и детальное исследование внутренних процес-
сов общественного развития, явившихся основой социальных н
классовых битв, эволюции государственных форм — от города-ком-
муны к синьории, анализ политики отдельных синьоров, оценка
результатов их господства4. Поэтому неверно и неубедительно
приписывать советским историкам точку зрения, согласно которой
синьория возникает лишь из-за страха господствующих слоев пе-
ред классовыми выступлениями низов, как это порой утверждают
отдельные представители зарубежной немарксистской историогра-
фии 5.
И все же, как нам представляется, в последние голы социаль-
но-экономические условия и предпосылки возникновения итальян-
ской синьории в советской историографии изучались недостаточно,
так же как в определенной степени оказалось как бы «вне поля
зрения» советских птальяпистов. выпустивших немало ценных
трудов по истории культуры Возрождения, изучение ряда сторон
экономики и социального строя Италии XIV—XV вв.. между тем
как в зарубежной историографии к ним проявляется повышенный
интерес.
Данная статья представляет собой попытку краткого очерка не-
которых сторон социально-экономпческой жизни северных и цен-
тральных областей Италии XIV—XV вв., где происходило форми-
рование синьорий, а также начального этапа их псторпи.
Известно, что XIV век, особенно вторая его половина, был пе-
риодом, с которым связаны многие кризисные явления в европей-
ском обществе. Они не обошли и Италию. Это повторявшиеся эпи-
демии «черной смерти», унесшие от 'Л до 2/3 населения в горо-
дах п сельских округах, многочисленные, начиная с 30-х годов
XIV в., неурожайные годы и как следствие их — бедственное поло-
жение населения п голодовки, последствия которых были еще
более ощутимы во время эпидемий, запустение немалого количест-
ва земель, прекращение или приостановка колонизационных про-
цессов. Мы уже имели возможность в другом месте останавливать-
ся па этих вопросах и прежде всего па их освещении в современ-
* Вернадская Е. В. Политический строй итальянских государств: Синьории
и принципаты // История Италии. М.. 1970. Т. 1. С. 255—300 и сл.; Рутен-
С>УРг В. И. Народные двпжепия в городах Италии. XIV-XV вв. М.,
1958 (пт. пер.: Routenburg V. I. Popolo е movimenti popolari in Italia
dal XIV al XV sec. Bologna, 1971); Он же. Теория и практика итальян-
ского абсолютизма // Европа в средние века. М.. 1972; Ролова А. Д.
Роль народных масс в последней республике во Флоренции (1527—
1530) И Из истории трудящихся масс Италии. М., 1959; Она же. Феодаль-
ная реакция п упадок Италии//История Италпп. Т. 1. С. 466-504.
5 Sestan Е. Op. cit.; Chittolini G. Op. cit.
Итальянская синьория в XIV—XV вв.
141
ной историографии °. Повторим здесь только, что, на наш взгляд,
было бы неправомерным оценивать эти явления как «кризис фео-
дализма» как формации пли как «первый кризис феодализма».
При всем влиянии негативных явлений, недооценивать которые
невозможно, существо происходивших процессов более адекватно
можно было бы выразить термином «перестройка».
В канун позднего средневековья феодальное общество в Италии,
его экономические основы, социальная структура и политические
институты (в первую очередь на Севере и в центральных областях)
переживали глубокую ломку. В отдельных экспортных отраслях
промышленности (сукноделие, шелкоткачество и др.) городов Сред-
ней и частично Северной Италии (Флоренция, Сиена, Прато, Бо-
лонья, Лукка. Милан) возникла рассеянная мануфактура, па кото-
рую работали сотни прядильщиков и ткачей в деревнях и местеч-
ках коптадо. Существовали и централизованные формы мануфак-
туры при выполнении ряда подготовительных или заключительных
отделочных операций7. С конца XV в., но особенно в начале XVI в.
все более отчетливо стали проявляться признаки замедления про-
изводства, постепенного сокращения деловой активности, прежде
всего в сукноделии, а также некоторых других областях, уменьше-
ния объема торговых операций, явившиеся следствием кризисных
явлений и изменения торговой конъюнктуры в Западной Европе,
«революции мирового рынка» 8.
Однако было бы ошибочным говорить об упадке сукноделия
как целой отрасли, так как нередко те же мастерские переходили
на выпуск иных видов тканей из другого сырья, изыскивали новые
источники сырья и сбыта. Так, еще во второй половине XV в.
флорентийские сукноделы достигли больших успехов, изготавливая
дорогие ткани из английской шерсти и более грубые — из местной,
районов Лациума, Абруццо, поставляя их в Папское государство
и Оттоманскую империю. После застоя в начале XVI в. новый
подъем во второй половине XVI в. был связан с изготовлением
нового типа сукна — раскьп — по образцу словенского, рынком сбы-
та которого были Италия, Леон и Кастилия, Антверпенские яр-
марки 9.
8 Котельникова Л. .1. Аграрная история Италии XIV—XV вв. в совре-
менной западной медиевистике и концепции «кризиса» // СВ. 1976.
Вын. 40.
7 Рутенбург В. И. Очерк из истории раннего капитализма в Италии. Л.,
1951: Он же. Раппин капитализм//История Италии. Т. 1. С. 284 сл.;
Вернадская Е. В. Политический строй итальянских государств. С. 315-
325.
8 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 728. Примеч. 189.
9 Iluschltio Н. L’indiistria laniera fiorentina dal basso Medioevo all’eta
moderna: abbozzo storico dei secoli XIII—XVII. Roma, 1978; Idem.
L’arte della lana in Firenze nel basso Medioevo: Il commercio della
lana e mercato dei panni fiorentini nel secoli XIII—XV. Firenze, 1980;
см. также: Brucker G. A. Firenze nel Rinascimento. Firenze, 1980.
142
Л. А. Котельникова
В XV в. находилось на подъеме шелкоткацкое производство во
Флоренции, Болонье, Асти, Венеции, где происходила, однако, пе-
реориентация на выпуск более дорогих тканей в связи с возраста-
нием спроса на такого рода ткани со стороны синьоров и их при-
дворных, чиновников аппарата синьорий. Одновременно набирало
силу новое явление: в Ломбардии, Эмилии, округе Равенны и дру-
гих районах в небольших торговых и ремесленных центрах, а так-
же и в сельских местечках крепли и развивались новые отрасли
производства, например хлопчатобумажных тканей (подчас наря-
ду с тем же сукноделием). Примечательно, что и сукноделие, и но-
вые отрасли производства — как в городах, так и на селе - разви-
вались обычно вне корпоративных рамок.
Следует отметить и интенсивное перемещение капиталов в сфе-
ру кредитно-финансовой деятельности, активность которой особен-
но возросла в XVI в. в Северной Италии в связи с превращением
Генуи в крупнейший финансовый центр
Особое значение имели быстрый и повсеместный рост город-
ского землевладения, сосредоточение в руках городской верхушки
огромных массивов пригородных земель, а также земель и в более
отдаленных от данного крупного города зонах. Это явление, ока-
завшее несомненное воздействие на социальный облик горожан,
было самым непосредственным образом связано с глубокими пере-
менами в аграрных отношениях.
Уже отмечавшиеся выше запустение отдельных территорий и
приостановка процессов внутренней колонизации были далеко не
всеобщими п часто были связаны с новыми качественными сдвига-
ми: так, с середины XIV в. волна колонизации направлялась на
освоение бедных и неудобных почв в Маремме, предгорьях Апен-
нин, в менее плодородных зонах холмов в других областях, на
расширение пастбищ, особенно в связи с сокращением общинных
угодий и пх приватизацией. Хорошо известны получившие широ-
кий размах работы по мелиорации влажных и заболоченных зе-
мель.
В те же XIV—XV вв. получает широкое распространение пере-
гонное скотоводство; с Апеннин и Альп тысячи овец и коз, круп-
ный рогатый скот и лошадей перегоняли осенью па зимние пастби-
ща в Тосканскую Маремму и Падапскую равнину, па лето стада
снова поднимались в горы. Особые скотоводческие компании, су-
ществовавшие под эгидой городской верхушки, своими постановле-
ниями контролировали передвижение скота, указывали пастухам
место выпаса, взимали арендную плату за выпас и право транзита,
осуществляли судебные прерогативы. Развитию перегонного ското-
водства способствовал возросший спрос па шерсть, особенно в свя-
зи с трудностями в использовании прежних внешних рынков.
И тем не менее ни овцеводство, ни разведение крупного рогатого
*° Рутенбург В. И. Италия и Европа накануне нового времени. Л., 1974.
Итальянская синьория в XIV—XV вв.
143
скота нс стали в Тоскане высокотоварной отраслью хозяйства,
перестраиваемой на капиталистической основе подобно англий-
скому овцеводству. Лишь в Ломбардии с конца XV в. начала рас-
пространяться крупная аренда скота с применением наемного
труда, связанная с арендой орошаемых лугов на фермерско-пред-
принимательской основе, по ее более или менее широкое распрост-
ранение относится уже к XVI—XVII вв.
В Тоскане и ряде областей Северной Италии к XV в. господ-
ствующей формой аренды становится полуфеодальная-полукапита-
листическая испольщина. Условия для все более широкого распро-
странения краткосрочной аренды, сменившей наследственные
держания феодально-зависимого крестьянства, для постепенно
увеличивавшего сферу своего действия наемного труда были созда-
ны далеко зашедшими процессами имущественной дифференциа-
ции и поляризации, обеднением и обезземелением сотен и тысяч
мелких и средних собственников в городе и деревне, а также лично
свободных наследственных держателей либо же получивших осво-
бождение. по лишившихся земельных держаний колонов.
Оборотной стороной этого процесса была концентрация земель-
ной собственности в руках богатой городской верхушки (в том
числе и крупных нобилей или слившихся с ними патрицианских
фамилий), частично церковных учреждений, господствующих слоев
в сельских коммунах (а ими очень часто были горожане того само-
го города, в подчинении которого находилась эта коммуна, владев-
шие землями на ее территории). Приведем лишь несколько цифр.
Согласно имущественной описи (кадастру) городка Сан-Джиминь-
яно (неподалеку от Сиены), в 1428 г. 51,4% населения владели
имуществом, оцениваемым менее чем в 50 золотых флоринов (при
его капитализации из расчета 7% годового дохода), на долю этой
части населения приходилось лишь 2,3% всего имущества в городке
и округе, в то время как 4,3% наиболее богатых жителей городка
владели более чем 40% всего имущества ".
В днстретто Спепы уже значительно раньше, в начале XIV в.
(1320—1330 гг. ), по данным 27 книг поземельной описи, в руках
5.3% городских собственников оказалось 42,6% всех земель. Это
были наиболее крупные магпатские семьи, тесно связанные с кре-
дитно-ростовщическими и банковскими операциями: Толомеи, Ма-
лавольтп. Салпмбепп и др., а также купеческие фамилии. В то же
время 47% мельчайших собственников владели недвижимостью не
более чем па 20 лир каждый |2.
Налоговые описи городка Кьери в области Турина на протяже-
нии XIV—XV вв. наглядно свидетельствуют о нараставшей имуще-
ственной дифференциации его жителей. Согласно описи 1437 г.,
11 Fin mi Е. Storla economica о sociale di San Gimignano. Firenze, 1961.
P. 197.
12 Cherubini G. Signori, contadini, borghesi. Firenze, 1974. P. 247—303.
144
Л. А. Котельникова
свыше 38% жителей владели землей менее 2 га каждый и лишь
132 кьерийца имели земельные участки от 10 до 50 га (но в их
руках был 31,61% земли). Собственникам же массивов свыше 50 га
принадлежало 37,23% всех земель13 * 15 16. По данным кадастра Флорен-
ции 1427 г., в руках 3 тыс. наиболее богатых флорентийских семей,
т. е. 5% всего населения города, находилось столько движимого и
недвижимого имущества, скольким обладали 57 тыс. налогопла-
тельщиков всего дистретто Флоренции, причем 1 % наиболее бо-
гатых семей (примерно 100) владел таким количеством имущест-
ва, которое принадлежало 87% наиболее бедных ее сограждан и
37 тыс. семей, обитавших за пределами Флоренции “.
Значительная имущественная поляризация имела место и в
других, менее крупных городах Тосканы в XV в.
Так, по данным кадастра 1428—1429 гг., в Прато около полови-
ны населения владели имуществом до 20 золотых флоринов и
считались бедными (им принадлежало всего 3,5% недвижимости).
В то же время более 60% имущества принадлежало примерно 12%
богатых семей, размер состояния которых колебался от 500 до
3 тыс. золотых флоринов *5.
Нарастание процессов имущественной поляризации и концен-
трации земельной собственности в руках наиболее богатых и влия-
тельных слоев горожан привело к тому, что в крупнейшем городе
Тосканы — Флоренции — к началу XVI в. около 40% горожан вла-
дели в стоимостном выражении более чем 60% всего земельного
фонда в городе и дистретто. Сельские жители, в большинстве своем
крестьяне, имели чуть более 17% земель, хотя эта группа по чис-
ленности равнялась горожанам и церковным собственникам,
вместе взятым1в.
В Тоскане к концу XV в. в руках горожан почти повсеместно
оказалась преобладающая часть земель в сельских округах. Но
этот феномен нс означал простого «отлива капиталов» в результа-
те свертывания торговых, банковских или промышленных опера-
ций. хотя подобное явление имело место. Доходы богатейших се-
13 Rotelli С. L’economia agraria di Chieri attraverso i catasli dei secoli
XIV-XV. Milano, 1967. P. 36-38.
11 Herlihy D., Klapisch-Zuber Ch. Les Toscanos et leurs famillies. P., 1978.
P. 251-252.
15 Fin mi E. Demografia, movimento urbanistico in Prato. Firenze, 1968.
P. 114-128.
16 Demarco D. La struttura economico-sociale del Mugello nei secoli XV—
XVI11 La poesia rusticana nel Rinascimento. Roma, 1969. Vol. 1. P. 130.
Подробнее об этом см.: Котельникова Л. А. Некоторые особенности со-
циальной природы итальянских пополанов в XIV—XV вв.: (Землевла-
дение торгово-промышленных и банковских компаний Тосканы) // Со-
циальная природа средневекового бюргерства XIII-XVII вв. М., 1979.
С. 135—138; Kotelnikova L. A. Sozialstruktur der italienischen popolani
im 14 und 15 Jahrliundert und deren Grundbesitz (nach Material fiir
die Toscana) // Wissenschaftliche Mitteilungen. 1980. Bd. 1—2.
Итальянская синьория в XIV— XV вв.
145
мой Флоренции, Пизы и других городов свидетельствуют о том,
что в их структуре торговая и промышленная деятельность, владе-
ние городской недвижимостью, в том числе мастерскими и лавка-
ми, которые они сдавали обычно в аренду, продолжали занимать
значительное место, а приобретение земель преследовало, помимо
социального престижа, цель обеспечить продовольствием много-
численные кланы родственников и слуг, а также выгодно
поместить капиталы с целью извлечь доходы от продажи сельско-
хозяйственной продукции (иногда шло на продажу от ’/з до */г
произведенного в хозяйстве зерна и вина) И для богатого, и для
среднего горожанина было типичным соединение его городских
занятий с ведением сельского хозяйства, причем последнее само
по себе вовсе не было свидетельством «отсталости» или «регресса»
в хозяйственной деятельности горожанина. Содержало в себе про-
грессивные потенции развития распространение денежной кратко-
срочной аренды на парцеллах, когда арендатор нередко был не
крестьянином, а, проживая в близлежащем городе, сочетал занятия
сельским хозяйством с ремесленным трудом или торговой деятель-
ностью. Однако в XIV—XV вв. большинство срочных арендаторов
составляли испольщики па подере — довольно крупных земельных
комплексах, вносившие собственнику половину урожая и обязан-
ные нередко сверх того рядом поставок феодального характера,
что усиливало в их статусе феодальную окраску их зависимости
от землевладельцев 17 18.
Итак, итальянское общество в XIV—XV вв. в рамках феодаль-
ной формации переживало глубокие структурные изменения в эко-
номике и социальном строе. Естественным было и изменение по-
литической надстройки. И дело, как нам кажется, не только в том,
что выросли территориальные рамки подчиненной городу округи,
когда власть крупнейших городов распространилась далеко за пре-
делы контадо и включила в свою орбиту ряд соседних городов и
городков, хотя и эта сторона дела немаловажна, и особенно укрепи-
лись экономические связи города-метрополии и подчиненных тер-
риторий, что потребовало, несомненно, усложнения управленческой
структуры. Более существенно то, что аппарат города-коммуны с
его противостоявшими друг другу советами и комиссиями, насчи-
тывавшими сотни членов, придерживавшихся весьма различной
политической ориентации, принадлежавших к самым разным со-
циальным группировкам — от мелких и средних собственников до
представителей богатейших пополанских семей и знати, а также
передко враждебных друг другу подеста и капитана народа, не
17 Котельникова Л. А. Некоторые особенности... С. 143—153.
,e Kotelnikova L. A. Die Entwicklung der Grundrente im 14 und 15.
Jahrhundert auf den Landereien der Popolani und der Kirche in der
Toscana // Jahrbuch fur Geschiclite des Feudalismus. 1984. Bd. 7. S. 78—
113.
146
Л. А. Котельникова
мог уже обеспечить нормальное и более пли менее стабильное су-
ществование сложного общественного организма, в котором, кстати,
за бортом политической жизни оставались тысячи ремесленников -
членов младших цехов и наемных рабочих.
Единоличная власть крупного феодала или влиятельного попо-
лапа, опиравшихся па сравнительно узкий круг патрпциев и знати,
отвечала интересам богатого городского патрициата (в том числе
крупнейших финансистов и торговцев), а также и магнатов —
выходцев из господствовавших в городе слоев, в первую очередь из
недавно переселившихся в город нобилей, по также и из издавна в
нем проживавших группировок, все более тесно смыкавшихся
между собой, хотя и не лишенных противоречивых устремлений.
Последние при всех уступках со стороны цеховой верхушки (срав-
ни антнмагпатское законодательство XIII—XIV вв.) все же чув-
ствовали себя устраненными от главных государственных постов.
И конечно, мелкие и средние феодалы также были как бы «не у
дел» в пополаиской коммуне. Синьоры и их окружение — город-
ская олигархия — использовали в своих интересах и не допущенный
к власти в пополаиской коммуне «мелкий народ» и наемный люд,
многочисленный плебс, вступая с ними в кратковременные союзы
и давая многочисленные демагогические обещания.
Перерождение коммуны в синьорию, а затем в принципат про-
шло ряд этапов. В течение этого периода имели место урбанизация
многих феодальных фамилий (это был весомый результат победы
городской коммуны над окрестной знатью) и превращение в зе-
млевладельцев, а порой и своего рода «одворяпиванпе» нополанов.
Заметим при этом, что и переселившиеся в город феодалы вовсе
не предавались все — и немедленно — ремесленным и торговым за-
нятиям, так же как пополапы-з<'млевладельцы в массе своей не
только не покинули своих лавок, ремесленных мастерских или ма-
нуфактур, но п далеко не часто уделяли своим землям внимание,
достойное «хорошего н заботливого хозяина». В этой связи стано-
вятся понятными два обстоятельства: противоречивость и непосле-
довательность аптпмагпатского .законодательства и, несмотря на
победу «малой коммуны», замещение многих руководящих долж-
ностей в городе представителями тех же магнатских семей. Так.
городские постановления Падуи 60—70-х годов XIII в. запрещали
магнатам замещать должности адвокатов и прокураторов, а попо-
лаиам — принимать феоды от магнатов. Однако, если магнаты
вступили в «Сообщество народа», т. е. подчинялись коммуне, на
них эти постановления не распространялись и они допускались на
выборные должности и даже в городскую милицию. Согласно хо-
рошо известным флорентийским «Установлениям правосудия»
(1293-1295 гг.), магнаты исключались из генерального и специ-
ального советов, совета капитана и из числа консулов цехов. Но в
то же время, если магнат вступал в цех, оц мог занимать городские
должности. К тому же магнаты, если и лишались политических
Итальянская синьория в XIV—XV вв.
147
прав (что, как видим, было далеко пе всегда), продолжали сохра-
нять свое «теневое» могущество и влияние в государстве.
Сипьория пе возникла внезапно, хотя нам и известны точные
даты провозглашения того или иного представителя нобильской
или пополанской семьи на народном собрании синьором города и
последующее пожалование ему титула викария императором или
папой. Было бы ошибочным противопоставлять абстрактно синьора
как носителя личной власти, диктатора, демократическому аппара
ту городской коммуны. II синьориальное правление, особенно вна-
чале, не было диктаторским, и коммунальный режим, каким он
выступает из статутов, в большинстве итальянских городов сохра-
нял право избрания на административные должности исключитель-
но за горожанами, имевшими недвижимое имущество определенно-
го размера и постоянно проживавшими в городе. Жители сельских
коммун, не говоря уже о плебсе и наемных рабочих, нередко были
лишены многих политических прав. Исполнение же наиболее важ-
ных должностей в коммуне было связано с наличием значительного
имущественного ценза. Во Флоренции даже после издания «Уста-
новлений справедливости», когда политические нрава номинально
получило большинство городского населения, за исключением
грандов (около 150 семей), в 1330—1340 гг. более 70% должностей
были заняты представителями богатых корпораций Ланы, Камбио
и Калималы. В 1343 г. 21 цех получил доступ к власти, но на
более высокие должности избирались лишь 3500 человек из 75 —
80 тыс. (по другим данным, почти 100 тыс.) населения. Число
избираемых на государственные должности никогда не превыша-
ло */ю населения, допущенного к исполнению подобных функций,
большую часть их поставляли наиболее богатые цехи и их клиеп-
тела из младших цехов. Во Флоренции в 1459 г., т. е. после прихода
к власти Медичи, таких семей было 365. В Сиене в начале XIV в.
подобных семей насчитывалось 60 на 50 тыс. горожан, а в 1497 г.
их количество возросло до 350 на 20 тыс. населения ”. Специфика
образования п эволюции синьорий в Северной Италии (Феррара,
Верона, Милан) подробно прослежена Е. В. Вернадской; синьорип
во Флоренции изучены в работах Л. Д. Головой и В. И. Рутеп-
бурга20. Повторять их нет никакой нужды. При всех различиях
исходных точек эволюции (недостаточной силе пополанства в Фер-
раре и господстве «жирного народа» во Флоренции) их история
содержит и ряд черт, в той или иной степепи типичных и для
,9 Jones Ph. Z. Comuni e signorie; la citta-slato nell’Italia del tardo Me-
dioevo//La crisi degli ordinamenti communali... P. 102-107.
20 Вернадская E. В. Политический строй... С. 301—346; Ролова А. Д. Со-
циально-политическая борьба во Флоренции в 1527—1537 гг. и зарож-
дение абсолютизма Медичи. Ленинград, 1953; Она же. Роль народных
масс...; Рутенбург В. И. Теория и практика итальянского абсолютизма;
Rubinstein N. П governo di Firenze sotto i Medici (1434—1494). Firenze,
1971; Brucker G. A. Op. cit.
148
Л. А. Котельникова
других синьорий. Остановимся несколько подробнее па некоторых
из них. Наиболее ранней формой нового государства была синьо-
рия в Ферраре. Специфика ее устройства и ее социальная база
свидетельствовали о недостаточной силе пополанских элементов,
хотя с последними уже нельзя было пе считаться. Государственный
аппарат синьории Эсте еще и в XV в. продолжал сочетать в себе
синьориальпые и прежние коммунальные учреждения. Во главе
города, как и коммуны, стояли подеста, исполнявший судебные и
некоторые административные функции, и викарий, но оба они
назначались синьором. В составе аппарата подесты, как и прежде,
были асессоры, синдики, адвокаты. При синьоре, в свою очередь,
функционировали Совет мудрых, Совет юстиции и т. п. Утвержде-
ние сипьориального режима проходило не гладко: имели место
многочисленные выступления противников нового режима, в их
числе крупнейшее антппалоговое восстание 1385 г., когда прави-
тельству Эсте пришлось выдать толпе инициатора новых налогов
Томмазо ди Тортону. Восстание, которое имело своей целью
убийство маркиза и восстановление коммуны, было жестоко по-
давлено.
Хорошо известно, что во Флоренции сипьорпальный режим
утвердился много позже, чем в других итальянских городах. После
кратковременного правления герцога Афинского в 1342—1344 гг.
должно было пройти почти 100 лет, чтобы в городе установилось
фактическое господство Медичи. Это объясняется, конечно, прежде
всего силой пополапства и соответственно республиканских тради-
ций. несмотря на то что острая политическая и социальная борьба,
особенно народные движения XIV в., кульминацией которых стало
восстание чомпи, послужила своеобразным катализатором, подтолк-
нувшим господствующую верхушку к поддержке сипьориа.ть-
ного правления. Однако и в период правления рода Медичи
происходило немало выступлений нх противников из па-
трициев и верхушки «жирного парода», поддержанных в
большей или меньшей степени массой пополапства. Гак, и 1478 г.
Филиппо Джованни Баттиста Строццп предпринял неудач-
ную попытку возглавить заговор Нации, направленный против
Лорепцо и Джулпапо Медичи, результатом которого были его
арест и смерть в темнице*. В 1494 г. из Флоренции был с позором
изгнан Пьеро, разгромлен ряд домов Медичи, и лишь в 1512. г.,
после отставки пожизненного гопфалоньера Пьетро Содерипи,
Медичи вернулись вновь.
В 1527 г. республиканский строй был вновь восстановлен, и до
1530 г. городом управляли массы торгово-ремесленного населе-
ния, осуществившие ряд прогрессивных мероприятий. Только
после долгой осады Флоренции войсками Медичи, папы и импе-
ратора зажиточные городские слои — предприниматели, купечест-
во и богатые ремесленники — заключили соглашение с патриция-
ми, которые в 1530 г. вернулись во Флоренцию. Руководители рес-
Итальянская синьория в AZI — Л'Г вв.
149
публики — Кардуччи и Содерини — были казнены. Средние пред-
приниматели, богатая купеческая и ремесленная масса были
слишком слабы, чтобы и создавшейся обстановке господствовать в
городе, по и патриции также уже были не в состоянии управлять
Флоренцией без дома Медичи. «Мы имеем в качестве врага весь
парод, так что нам есть чего бояться в течение 100 лет»,— писал
Франческо Гвиччардини.
Остротой социальной и политической борьбы во Флоренции
можно объяснить тот акт. что в период правления Медичи респуб-
ликанские институты продолжали существовать довольно дли-
тельное время, хотя их влияние и действенность постепенно и не-
уклонно уменьшались.
Осторожный и хитрый политик, Козимо Медичи не занимал
какого-либо значительного государственного поста — он не был ни
в числе синьоров, ни гопфалоньеров — высших лиц в государстве.
Лишь через четыре года после его триумфального возвращения,
в 1438 г., и в 1452 г. он входил в состав особой «комиссии десяти»
и только в 1440 г. был среди чиновников, принимавших участие
в выборах магистратов. И тем пе менее на всех важных постах во
Флоренции находились его сторонники и друзья. Авторитет вла-
сти не был, таким образом, главным для роста влияния Козимо,
последнее он стремился завоевать путем многочисленных благо-
творительных мероприятий, займов и кредитов, в том числе и не-
состоятельным должникам. Сохранялись все республиканские ин-
ституты: синьория из 8 приоров во главе с гонфалоньером спра-
ведливости, коллегии «добрых людей», гонфалоньеры компаний,
общий совет, прежние судебные инстанции. Однако реальная
власть все в большей степени находилась в руках комиссии, полу-
чившей особые полномочия, состоявшей из сторонников Медичи
и игравшей решающую роль при назначении на все важные долж-
ности. Сторонники Медичи получили доступ и к управлению стар-
шими цехами. В 1458 г. был создан специальный совет из патри-
циев, близких п Медичи.
Республиканские органы власти оставались и во время прав-
ления внука Козимо Лоренцо Великолепного (14(19—1492), по он
создана.! н новые институты, послушные синьору, которые должны
были сделать старые органы коммуны лишь поминальными.
Так, в 1480 г. был создан Совет 70-ти взамен трех прежних
больших советов, которому теперь подчинялись все высшие ма-
гистраты. Выли образованы две новых коллегии—восьми и две-
надцати — для руководства политическими п военными делами,
государственными кредитами, судом и т. и.
Итак, особенностью флорентийской синьории было ее позднее
возникновение и замедленный процесс формирования. Опа сложи-
лась здесь на другом, чем северонтальские синьории, этапе — более
высоком уровне развития товарного производства, правда, в период
ослабления и частичного спада ранпекаппталнстическпх отноше-
150
Л. А. Иотельникива
ний, хотя последние и ие исчезли вовсе. Это обусловило и особен-
ности социальной структуры синьории: несмотря на несомненное
ослабление позиций представителей предпринимательской ранней
буржуазии, богатого купечества и ремесленников, для устранения
их господствующей роли в государстве и замены их патрициан-
скими кругами, тесно связанными со знатью (социальной опорой
синьоров), потребовались десятилетия, в ходе которых сравни-
тельно долго сохранялись многие прежние республиканские но-
поланские институты, да и сами синьоры не стремились и не
решались добиваться руководящих должностей в государстве и
герцогского титула, маскируя свои абсолютистские тенденции.
Итальянская синьория явилась особой формой государственных
образований в период кризиса режима города-коммуны п ослабле-
ния господствующих в нем слоев богато)! купеческо-ремесленной
верхушки. Однако, как мы видели, синьорию было бы ошибочно
отождествлять лишь с единоличной властью государя. В период
существования в Евроне сословных монархи)! здесь также почти
повсеместно имело место сочетание синьориальных учреждений
с многочисленными советами коммуны, ее коллегиями, приоратом,
гонфалоньерамп и даже подеста, хотя руководящая роль в госу-
дарстве все более переходила к синьору.
Синьория, сменившая республиканское правление города-ком-
муны, не была демократическим институтом. В сложившихся ус-
ловиях острых классовых и социальных противоречий господству-
ющие в городах группировки патрициата, тесно связанные или
даже слившиеся со знатью, могли обеспечить свое доминирующее
положение, лишь прибегнув к резкому ограничению круга лиц,
допущенных к управлению и имевших их — эти слон — своей опо-
рой. Однако непрекращавшиеся выступления средних и части бо-
гатых пополанов, чувствовавших себя «обделенными властью»,
а также возмущение широких кругов рядовых горожан заставляло
правителей лавировать, несколько расширять социальную базу
своего господств:!, проводит!, ряд социальных и политических ме-
роприятий п в интересах более широких социальных слоев. Ряд
прогрессивных моментов в экономической политике синьорий и
особенно принципатов не подлежит сомнению.
A. H. Чистозвонов
СТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОЯ
РЕСПУБЛИКИ СОЕДИНЕННЫХ ПРОВИНЦИЙ
Есть важные проблемы, которые действительно не только не
исследовались, по даже практически пе затрагивались в совет-
ской медиевистике. К ним принадлежит история государства и
права Нидерландов вообще и Республики Соединенных провин-
ций в частности. По таким вопросам весьма трудно навести даже
элементарную справку. В результате и в научном обращении,
и в педагогическом процессе имеют хождение разного рода оши-
бочные представления по указанным вопросам. Нельзя сказать,
что и в существующей национальной нидерландской историогра-
фии все проблемы, связанные с историей государства и права,
трактуются безупречно. Лучшей, пожалуй, сводной работой в
данной области является капитальная книга С. И. Фоккема Ан-
дреа, выполненная па высоком профессиональном уровне. Одной
из положительных ее сторон является увязка развития государ-
ственно-правовых норм с социально-политической действительно-
стью Республики, без размывания граней между этими катего-
риями. В ранее вышедшей сводной работе такого рода И. Хос-
сэса и Н. Япиксы ее авторы часто сбивались на изложение
политической истории. Не слишком широк и круг специальных
работ по рассматриваемой проблематике, в большинстве своем
посвященных изучению локального материала. Государственное
же устройство в центре и на местах отличалось большой услож-
ненностью, пестротой. Поэтому порой небезупречны бывают
формулировки отдельных сторон истории государства и права
даже в исследованиях специалистов по национальной истории.
Современный нидерландский историк X. Вапсипк критикует
своих коллег за то, что они допускали упрощенные формулировки,
смешение фактов государственно-правовой истории провинции
Голландия и Республики в целом, терминологические неточности
и т. п.1
Разумеется, паплучшим решением в такой ситуации было бы
издание у нас специальной книги. Но пока это не реально, вни-
манию читателей предлагается краткий очерк о становлении госу-
дарственного строя Республики, где содержатся отсылки к специ-
альной, в том числе современной, литературе, известной части
публикаций документов. Само собой разумеется, что исследова-
1 H'nnsink И. Holland en Zes Bondgenoten: de Republiek der Zeven Verei-
nigde Provincien // Vaderlands Verleden in Veelvoud. Den Haag, 1980.
D. 1: 16e - 18e eeuw. Biz. 199-201.
152
A. H. Чистозвопов
тельский элемент в очерке такого жанра мог быть представлен в
минимальной степени.
Специфика Нидерландской буржуазной революции XVI в.
выражалась в том, что она совершалась в условиях недостаточной
зрелости и объективного и субъективного факторов. Поэтому и
преобразования государственного устройства часто мотивирова-
лись восстановлением и сохранением исконных вольностей и при-
вилегий, а процесс его складывания в Республике, особенно с
внешней стороны, воспринимался как соединение элементов «рес-
таврации», эволюции и ряда революционных изменений.
Начинать рассмотрение поставленной проблемы приходится с
характеристики политического строя времени, предшествовавше-
го революции. Государственный статус нидерландских земель
отличался усложненностью. По «Прагматической санкции» 1549 г.
их комплекс был включен в состав Империи на положении Бур-
гундского округа, в качестве наследственного и неделимого вла-
дения дома Габсбургов2. Его связь с Империей и его денежный
взнос выглядели скорее символическими. При оформлении своего
суверенитета каждый новый габсбургский династ приносил при-
сягу не только Генеральным штатам, но и Штатам каждой «зем-
ли» в отдельности и титуловался герцогом Брабантским, графом
Фландрским и т. д., а не суверенным властелином Нидерландов.
Государственный строй страны отличался дуализмом. С одной
стороны, существовала система учреждений, правовых норм и по-
рядков, насаждавшаяся абсолютистскими династами дома Габ-
сбургов. В самых общих чертах она выглядела так. Государь лич-
но все реже присутствовал в стране, управлявшейся фактически
его наместником — генеральным статхаудером. По реформе 1531 г.
главными отраслевыми правительственными учреждениями ста-
ли: Государственный совет, состоявший в основном из местной
феодальной аристократии, как правило, кавалеров ордена Золото-
го руна, двух секретарей-легистов и клерков. Совет обладал весь-
ма широкой компетенцией: вопросы государственной безопасно-
сти, высшей администрации и управления страдой, состояние
войск, арбитраж в конфликтах между центральными и местными
учреждениями, внешнеполитические, внешнеторговые и церков-
ные дела — важная сфера в 20—60-х годах XVI в. Собирался Со-
вет лишь по распоряжению наместника. Главную роль в нем
играла придворная аристократия, что было закреплено реформа-
ми 1540—1557 гг. Из нее в 60-х годах сложилась «консульта» во
главе с наместницей и кардиналом Гранвеллой, имевшая наиболь-
шее влияние. Остальные члены Совета участвовали лишь на его
пленарных заседаниях3.
2 Чистозвонов А. Н. Реформационное движение и классовая борьба в Ни-
дерландах в первой половине XVI века. М., 1964. С. 143—144.
3 Baelde М. De Collaterale Raden onder Karel V en Filips II (1531-1578).
Становление государственного строя
153
Тайный совет возглавлял обычно вельможа, но в основном он
формировался из легистов. Этот Совет ведал подготовкой проек-
тов законов и распоряжений, их истолкованием, внутриполитиче-
скими и административными вопросами, рассматривал судебные
дела — по апелляциям и изъятые из ведома других судов, надзи-
рал за судами нижних инстанций, давал наместнице рекоменда-
ции по замещению вакансий в центральных и областных органах
власти.
Финансовый совет состоял из трех знатных лиц, трех специа-
листов (главного казначея и двух «уполномоченных») и несколь-
ких клерков. Он управлял королевскими доменами, обеспечивал
поступление сборов со всех регалий суверена, вел падзор за состоя-
нием финансов, делами, связанными с коронными займами. Ис-
полнительными и контрольными финансовыми органами явля-
лись: 1) Счетная и Казначейская палаты в Лилле и Мехельне.
преимущественно занимавшиеся налоговыми вопросами; 2) Мо-
нетный двор, ведавший чеканкой монеты и связанной с этим
юрисдикцией4.
Верховным апелляционным судом был Большой совет в Ме-
хельпе, надзиравший за остальными судами, а также за унифика-
цией и централизацией судопроизводства. Состоял он из высоко-
квалифицированных юристов «обоих прав» — светского и цер-
ковного s. В Ленной палате рассматривались все вопросы,
связанные с ленными владениями. Дела, относящиеся к морской
торговле, судоходству, конфликты по ним рассматривались Ад-
миралтейством, находившимся в Феере.
Реформы судов инквизиции и епископств, проведенные в
1522—1525 и 1559 гг., имели целью централизовать борьбу с
«ересями», принадлежность к которым считалась государствен-
ным преступлением.
Вся совокупность центральных государственных органов опи-
ралась на плотную сеть областных административно-судебных уч-
реждений и должностных лиц разного рода. В первую очередь
это были областные статхаудеры, бальи, маркграфы и дросты,
возглавлявшие местную администрацию в дистриктах, бальяжах,
кварталах и других территориальных единицах, епископские и
сеньориальные органы власти.
Brussel, 1965. Biz. 22 -27, 33—37, 57—83, 89—94, 180—192, 220, 223; Idem.
Edellieden en juristen in het centrale bestuur der zestiende-eeuwse Ne-
derlanden (1531-1578) //Tijdschrift voor geschiedenis. 1967. N 1. Biz. 44—
48.
4 Baelde M. De Collaterale Raden... Biz. 28—32, 38-46, 48—54, 200, 223;
Idem. Edellieden en juristen... Biz. 49—51.
s Gosses I., Japikse N. Handboek tot de staatkundige geschiedenis. ’s-Gra-
venhage, 1920. Biz. 254, 276.
154
A. 11. Чистозвопов
Набравшему силы абсолютистско-бюрократическому аппарату
противостояла система представительных органов, учреждений,
норм обычного права (частично уже кодифицированного) и при-
вилегий разного рода, обычно оформлявшихся хартиями. На об-
щегосударственном и областном уровнях первое место среди них
принадлежало соответственно Генеральным штатам и Штатам
областей. Их депутатами были католические прелаты, дворяне,
представители городов из патрицианских кланов и верхушки бюр-
герства; в областях с фризским населением и фризским правом
в штатах заседали и делегаты вольных крестьян-общинников,
наследственных владельцев земельных участков с прикрепленным
к ним правом голоса. Генеральные штаты собирались только по
распоряжению короля в экстренных случаях и для вотирования
налогов.
В областях высшая юридическая и определенная администра-
тивная власть принадлежала Судам (Hofen) и статхаудерам, об-
ладавшим значительной автономией. Судебные дела па местах
рассматривались коллегиями из горожан пли крестьян, действо-
вавшими на основе норм обычного права. В светских и духовных
сеньориях распоряжались сеньориальные власти.
Большинство городов пользовалось значительной автономией
и самоуправлением. Городские советы (магистраты) ежегодно
переизбирались коллегиями (фрудсхапен). которые состояли в
основном из бывших членов магистратов и представителей пат-
рициата. Фрудсхапен контролировали деятельность городских
властей, а в чрезвычайных условиях брали в свои руки управле-
ние городом. В магистратах бургомистры ведали повседневным
управлением, а одна или две «скамьи» шефенов — судопроизвод-
ством. В крупных городах дополнительно создавались небольшие
отраслевые «комиссии». Вооруженные силы городов — милиции
(стрелковые гильдии) набирались из цехового элемента. Офице-
рами в них назначались обычно члены фрудсхапен. Примерно с
XV в. представители милиций приглашались па заседания маги-
стратов. когда обсуждались особо важные вопросы пли складыва-
лась критическая обстановка. Кроме того, города имели кругло-
суточную стражу. Высшая исполнительная власть в них обычно
принадлежала схауту, порой председательствовавшему в местных
судах (фьерсхаареп). Города непреклонно защищали свои при-
вилегии от посягательств королевских властей, вплоть до восста-
ний.
Абсолютистская политика Филиппа II противопоставила себя
прогрессивному пути развития страны и ее государственно-право-
вой системе. Генеральные штаты, созывавшиеся только в крити-
ческие моменты, фрондировали, не желали принимать навязы-
вавшихся им решений. В центральных органах заправляли испан-
цы и их приспешники, особенно после создания герцогом Альбой
Совета по делам о мятежах, который подчинил себе отраслевые
Становление государственного строя 155
советы. Нарушения прав и традиционных привилегий стало нор-
мой, если даже формально они не отменялись6.
Восстание 1572 г. на севере, с сентября 1576 г. охватившее
всю страну, создало качественно новую ситуацию. Суверенитет
Филиппа II формально признавался, но фактически он непре-
рывно подрывался путем революционных действий разного рода,
прикрывавшихся верноподданнической фразеологией.
Разные причины предопределяли такой путь развития событий.
Тем не менее уже в период между восстаниями 1572 и 1576 гг.,
хотя и в региональном масштабе отложившихся областей севера,
экипажи морских судов и сухопутные отряды «гёзов» не считались
с распоряжениями испанских властей, законами против еретиков,
занимались погромами католических церквей и монастырей. Ис-
панских пособников смещали с их постов и казнили. Милиции,
городской люд вмепшвались в решения местных дел. Штаты Гол-
ландии п Зеландии признали своим правителем Виллема Оран-
ского, лишенного Филиппом II всех прав и должностей. Они вели
военные действия против войск испанских наместников, заключа-
ли договоры с иноземными державами, приглашали к себе их
воинские части, что противоречило существовавшим государст-
венно-правовым нормам. Гентское умиротворение от 8 ноября
1576 г., несмотря на верноподданнические декларации, было уда-
ром по прерогативам Филиппа П: Генеральные штаты собрались
без распоряжения короля; они объявили всеобщую политическую
амнистию и отмену плакатов против еретиков; формально «вре-
менно» Голландия п Зеландия получили автономный статус и
право введения кальвинизма 7.
Вмешательство городских милиций, военных формирований
гёзов. созданных явочным порядком революционных «комитетов
18-ти» в принятие решений городскими магистратами и Штатами
вообще не укладывалось в прежние нормативы. Последующие со-
глашения об уравнении в правах католиков и кальвинистов прямо
противоречили всей политике Филиппа II. Создание Военного
и Государственного советов постановлениями Генеральных штатов
в 1576 п 1577 гг. нарушало суверенные права короля8, как и
6 Raelde М. De Collalerale Haden... Biz. ISO 191. 198- 201: Janssens G..
Van de koinsl van Alva lol de t’nies 1507- 1579 // Algemene gescliiedenis
der Xederlanden. Haarlem, 1979. D. 6. Biz. 218- 220.
7 Gosses I.. Japikse .V. Op. cit. Biz. 29-30: Enno van Gelder H. .1. De vrede
van Genl//Hislorische opstelleu aangeboden aan J. Huizinga op 7 de-
ceinber 1912 door het Ilistoriscli Gezelschap te s’-Gravenhage. Haarlem,
1948; Japikse .V. Prins Willem en de Generale Unie (1576—1581) //
Wilhelmus van Nassouwe. Middelburg, 1933. Biz. 146-157; Baelde M. De
pacificatie van Genl in 1576: Hoop en twijfel in de Xederlanden // Bijdra-
gen en mededelingen betreffende de gescliiedenis der Nederlanden. 1976.
Afl. 3. Biz. 376-387; Woltjer J. J. De Vredemakers // Tijdschrift voor ge-
schiedenis. 1976. Afl. 3. Biz. 310-321.
4 Resolulien der Staten-Generaal/Door N. Japikse. ’s-Gravenliage, 1915. D. 1.
Biz. 4-6, 153.
156
A. II. Чистозвонов
приглашение в страну в 1577 г. эрцгерцога Матвея. Капитуляция
валлонских провинций имела оборотной стороной подписание
Утрехтской унии большинством северных провинций, Фландрией
и рядом городов Брабанта. Уния фактически не оставляла места
королевской власти и заложила базу иод создание государства
нового типа -- буржуазно-купеческой Республики Соединенных
провинций. Акт о низложении Филиппа II в июле 1581 г. логиче-
ски завершал эти события.
С ними были связаны и последующие попытки решить все
проблемы путем передачи хотя п ограниченного суверенитета
принцам иноземного происхождения. В такой роли выступили в
1577 г. эрцгерцог Австрийский Матвей, в 1582 г.—герцог Анжуй-
ский, в 1585—1587 гг,— граф Лейстер. Все трое проявили полную
несостоятельность. Два последних дважды поставили Республику
на грань краха. Оба видели в ней лишь разменную монету в
большой игре европейских абсолютных монархов 9. Только после
таких экспериментов господствующие слои Республики взяли
курс на укрепление «национальной» государственности и прове-
дение самостоятельной внешней политики.
Новый период в истории формирования государственного
строя Республики характеризовался переходом от отдельных ре-
волюционных изменений к относительно последовательным ре-
формам, созданию системы соподчиненных учреждений.
Утрехтская уния от 23 января 1579 г. рассматривается в на-
циональной историографии чаще всего как фундаментальный кон-
ституционный документ. Главные ее положения гласили: члены
унпи обязуются бороться против всех ее внешних противников,
не выходить из унии и не заключать сепаратных соглашений с
третьими державами; в целях обороны иметь собственные воен-
ные силы, всемерно укреплять города, их гарнизоны, установить
налоги, обеспечивающие содержание войск и военного флота; во-
просы мира и войны, налогообложения, заключения внешних до-
говоров решать в Генеральных штатах, и только единогласно.
Штатам провинций оставлялись дела местного значения. Внутрен-
ние конфликты надлежало улаживать сообща или при посредни-
честве статхаудеров в специально создаваемых комиссий, соблю-
дать все привилегии, а религиозные дела регулировать властям
провинций с учетом ранее опубликованного Генеральными штата-
ми документа, получившего название «Религиозный мир». Засе-
дания Генеральных штатов назначались уполномоченными па то
должностными лицами. Создавалась единообразная денежная си-
стема. Все корпорации должны были приносить присягу па вер-
ность унии и соответствующим властям ,0.
9 Чистозвонов А. Н. Английская политика по отношению к революцион-
ным Нидерландам (1572-1585) //СВ. 1954. Вып. V. С. 211-227.
19 Gosses J., Japikse N. Op. cit. Biz. 40—44; Boogman J. C. The Union of
Utrecht, its Genesis and Consequences // Bijdragen en mededelingen be-
Становление государственного строя
157
Политический строй Республики складывался постепенно и вы-
глядел следующим образом. Верховный суверенитет с середины
80-х годов XVI в. принадлежал Генеральным штатам. Каждая
правомочная провинция располагала в них одним голосом, по на
заседания приезжали обычно делегации. Состав их постепенно
стабилизировался. С 1593 г. Генеральные штаты стали повседнев-
но работавшим органом, заседали в них уже не все депутаты,
а лишь особая коллегия — «командированные советники».
В руках этой коллегии постепенно сосредоточилась реальная
власть. В полном же составе Генеральные штаты собирались на
пленарные заседания 1—2 раза в год. Их авторитет значительно
упал. Депутаты голосовали на основании императивного мандата,
сильно усложнявшего всю процедуру принятия решений Гене-
ральными штатами. Статхаудер мог участвовать в заседаниях, но
права голоса не имел ".
К компетенции Генеральных штатов относилось: издание об-
щих законов, управление зависимыми от Республики землями, кон-
троль за деятельностью высших отраслевых управленческих и
судебных учреждений, утверждение в высших должностях и т. л.
В аппарате Генеральных штатов первое место занимал вели-
кий пенсионарий Голландии. Он готовил и вносил предложения,
направлял работу Генеральных штатов, ведал иностранными де-
лами и корреспонденцией по ним. Второе место принадлежало
секретарю, отвечавшему за все делопроизводство. Исполнитель-
ский аппарат, постоянно расширявшийся, состоял из квалифици-
рованных клерков. Деятельность Генеральных штатов постепенно
строго регламентировалась, устанавливался тщательно разработан-
ный церемониал проведения заседаний, приема иноземных пос-
лов lz.
Статхаудеры Голландии — формально должность провинци-
ального значения, практически — общереспубликанского, особенно
когда они были сильными личностями и занимали этот пост в
нескольких или большинстве провинций. Статхаудер Голландии и
Зеландии был председателем Государственного совета, генерал-
лейтенантом и главнокомандующим сухопутными войсками,
treffencle de geschiedenis der Nederlanden. 1979. Afl. 3. Biz. 377—408;
Poelhekke J. J. Van Unie tot rompunie: Een kanttekening bij het vierde
eeuwgetij van de Unie van Utrecht // Mededelingen der Koninklijke Ne-
derlandse Akademie van Wetenscliappen. Afd. Letterkunde. N 2. Amster-
dam, etc., 1979. X. R. D. !2. N 3. Biz. 79-90.
11 Gosses I.. Japikse V. Op. cit. Biz. 25; Fockema Andreae S. J. De Neder-
landse staat under de Republiek//Verhandelingen der Koninklijke Ne-
derlandse Akademie van Wetenscliappen. Afd. Letterkunde. Nieuve reeks.
D. 68, N 3. Amsterdam, 1961. Biz. 12-18, 36-37.
12 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 13—16, 98—109, 111—
113; Bruin G. de. De soevereniteit in de Republiek: een machtsprobleem//
Bijdragen en mededelingen betreffende de geschiedenis der Nederlanden-
1979. Afl. 1. Biz. 32-40.
158
A. H. Чистозвонов
с 1589 г.— главным адмиралом, председателем высших судов про-
винций, имел большое влияние в отраслевых инстанциях Респуб-
лики, назначал высших должностных лиц в ряде республиканских
и провинциальных учреждений. Официально статхаудер считался
«главным гарантом соблюдения истинной веры» и потому был
влиятельным лицом в церкви. Он имел прямой доступ к ведению
внешнеполитических дел, собственные дворцы и двор. Статхауде-
рат являлся монархическим элементом, а статхаудеры стремились
использовать свое высокое положение в личных и династических
целях. Это создавало острые конфликтные ситуации, в частности
в 1619, 1650 и 1672 гг.13
В целом после низложения Филиппа II и Генеральные штаты,
и статхаудеры обрели несравненно большую компетенцию во всех
государственных делах, направлявшихся уже не династами дома
Габсбургов, а правящей патрицпанско-купеческой олигархией и
принцами дома Оранских-Нассау.
Отраслевые советы были сметены восстанием 1576 г. Постанов-
лением Генеральных штатов от 26 сентября 1576 г. был учрежден
Военный совет, 10 членов которого состояли целиком из предста-
вителей феодальной аристократии Юга. Ему поручалось высшее
военное руководство и некоторые функции прежнего Государст-
венного совета. Генеральные штаты сформировали два отрасле-
вых совета — Государственный и Военный, а также две палаты —
посланий и налоговую. Персональный состав обоих советов неод-
нократно и коренным образом менялся па протяжении всего ре-
волюционного периода в соответствии с изменявшейся политиче-
ской обстановкой и переменами в соотношении сил. боровшихся
внутри страны.
Государственный совет но инструкции 1584 г. обладал мень-
шими правами, чем до революции. В период правления графа
Лейстера в его состав вошли английские советники. Инструкция
1588 г. возвратила его в основном к полномочиям 1584 г. Он на-
блюдал за ведением внешней политики, ведал военными делами,
армией и средствами, собиравшимися на эти цели. Впоследствии
Генеральные штаты еще более ограничили его власть: отстранили
от внешнеполитических дел, постепенно изымали его полномочия
по финансам, а в военной области он ведал лишь составлением
заявок на финансирование военных расходов и расчетами с ко-
мандирами частей и соединений. Остался за ним и ряд частных
•функций. Состав его зависел от квот, вносившихся провинциями
но генералитетскому сбору: от Голландии — 3, Хелдера, Зеландии
13 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 6-10; Gosses I., Japik-
se .V. Op. cit. Biz. 54, 80-81, 86, 169-178; Kluwer J. H. De Republiek
na het Bestand 1621—1650 // Algemene geschiedenis der Nederlanden.
Haarlem, 1979. D. 6. Biz. 371; Haley K. De Republiek in de tijd van
het eerste stadhouderloze tijdperk 1650-1672 // Ihid. 1980. D. 8. Biz. 269,
278-279.
Становление государственного строя
159
и Фрисландии — но 2, от остальных — но 1. Кроме этих 12 членов,
на ряд лет в нем оставлялись два представителя от Англии. Ре-
шения принимались простым большинством голосов. Социально
в нем теперь первенствовали представители регентско-купеческого
патрициата “.
После революции кодификация права, начавшаяся еще в XV в.,
осталась незавершенной. Па местах ее формы определялись влас-
тями провинций. Чаще всего кодексы выглядели как смесь норм
обычного и римского права. Судебно-правовая система децентра-
лизовалась и провпициализовалась. Единого центрального судеб-
ного органа не существовало. Лишь особо важные дела по госу-
дарственным, должностным и тому подобным преступлениям шли
на рассмотрение в Государственный совет. Генеральные штаты,
их особые «скамьи», специальные коллегии — «ressorten». Прочие
дела разбирались в отраслевых инстанциях: внешнеторговые —
в адмиралтействах, по доменам — в Счетной палате, военные —
в трибуналах и т. д.
В провинциях существовала густая система местных и отрасле-
вых судебных инстанции с высшей и низшей юрисдикцией, обла-
давших и административной властью.
Города имели свои традиционные суды и правовые нормы,
основанные на привилегиях. Всей этой мозаичной системе были
присущи сословность, межведомственные трения, конфликты,
длительное сутяжничество, коррупция.
Государственным финансам уделялось большое внимание.
Первоначально ими ведали Генеральные штаты и Государствен-
ный совет. В 1602 г. появилась Счетная палата, постепенно изъ-
явшая финансы из ведения Государственного совета. Крупнейши-
ми должностными лицами в этой области являлись главный
казначей и главный сборщик. Первый надзирал за ведением
Денежных дел, второй управлял ими.
Налоговая система складывалась постепенно. Еще в начале
70-х годов Голландия и Зеландия ввели конвойные и лицензион-
ные сборы на ввоз и вывоз товаров. В Республике они стали до-
полнением к традиционным налогам — поземельному, ноочажно-
му, акцизам, а доходы от них шли на содержание военного фло-
та. Утрехтская упия ввела сбор «общих средств» для покрытия
общегосударственных расходов. Эта форма налогообложения не
прижилась. С 1590 г. ее заменили взносами провинций по уста-
новленным квотам. Оставались «конвойный» и «лицензионный»
14 Gosses I., Japikse .V. Op. cit. Biz. 72—76; Fockema Andreae S. J. De Xe-
derlandse Staal.. Biz. 19-21; Resolution der Staten-Generaal/Door X. Ja-
pikse. D. 1. Biz. 152-153; 1919. D. 4. Biz. 349; 1925. D. 8. Biz. 2, 156. 368;
1926. D. 9. Biz. 361; 1930. D. 10. Biz. 4, 379; 1941. D. 11. Biz. 3. 363;
1950. D. 12/Door H. Rijperinan. Biz. 3, 329; 1957. D. 13/Door H. Rijper-
man. Biz. 2, etc.
15 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 132-146.
160
A. H. Чистозвонов
сборы, были введены высокие налоги с генералитетских земель,
продуктов первой необходимости, множество особых обложений,
в том числе на предметы роскоши, регальные, домениальные сбо-
ры и пошлины («ретрибуции»). Менее всего облагалась торговля.
Общей организации по сбору налогов не существовало — в за-
висимости от их вида они взимались правительственными чинов-
никами, властями провинций и городов, откупщиками. Республи-
ка в XVII в. считалась страной с самыми высокими налогами,
а главная их тяжесть падала на крестьян и мелкий городской
люд. Злоупотребления в этой сфере были особенно велики. Все
вопросы, связанные с эмиссией денег, решались Монетной пала-
той, в 1582 г. переместившейся на Север. Ее функции — обеспече-
ние чеканки единой монеты, надзор за ее курсом, циркулирова-
нием, пресечение злоупотреблений. По крупным преступлениям
в этой области приговоры выносил Государственный совет |в.
Утрехтская уния формально ввела всеобщую воинскую повин-
ность, но фактически в наземной армии преобладали иностранные
наемники. Управление армией предусматривало сочетание кол-
легиального принципа с личностным, а централизма с провинциа-
лизмом. Политико-стратегические задачи ставились Генеральными
штатами при активном участии пенсионария. При действующей
армии обычно находилась группа депутатов. Статхаудер, как
главный капитан, возглавлял армию в мирное время и становил-
ся ее главнокомандующим в военное. Но финансовые расчеты по
содержанию армейских частей и соединений Государственный со-
вет вел непосредственно с их командирами. Военный совет, поми-
мо прямых функций, выполнял и обязанности высшей военно-су-
дебной инстанции. Часть войск, дислоцировавшихся в провинци-
ях, содержалась за их счет, что создавало особые взаимоотношения
таких частей с местными властями. Присягу солдаты и офицеры
приносили и центральным и местным органам власти.
Указанная практика имела главной целью ограничить влияние
статхаудеров, но она же порождала срывы п помехи проведению
боевых операций, утечку секретной информации.
Помимо регулярных, существовали гражданские войска. Осно-
ву их составляли городские милиции, имевшие задачей охрану
общественного порядка и помощь войскам при осаде городов.
Хотя с 1581 г. вмешательство милиций в политические дела было
запрещено,- впоследствии в ряде критических случаев они все же
вмешивались в них. В сельских районах в годы освободительной
войны сходную роль играли отряды самообороны, которые уча-
•ствовали в крупных крестьянских выступлениях16 17.
16 Resolutien der Staten-Generaal. D. 1. Biz. 152-153; Fockema Andreae S. J.
De Nederlandse staat... Biz. 15, 23—24, 120—131.
17 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 7—9. 116—119; Gos-
ses I., Japikse N. Op. cit. Biz. 76, 86. 169-178; Kluieer J. Op. cit.
Biz. 371; Grayson J. C. The Civic Militia in the County of Holland,
Становление государственного строя
161
Военно-морской флот обеспечивал, помимо своих прямых
функций, торговое преобладание Республики на морях и океанах,
занимая в ней особое место. Верховное командование флотом
принадлежало статхаудеру Голландии, как главному адмиралу.
Ниже по иерархии шли его заместитель, адмиралы и вице-адми-
ралы, командовавшие флотами, штурманы, капитаны, офицеры.
На эти должности Генеральные штаты назначали только нидер-
ландцев, редко — натурализовавшихся иноземцев из числа кан-
дидатур, предлагавшихся Штатами провинций, по принципу оче-
редности. Матросы вербовались пз экипажей торговых и рыбо-
ловных судов.
После революции адмиралтейства подверглись коренной реор-
ганизации по плакату 1597 г. Эти пять коллегий — три из них
в Голландии и по одной в Зеландии и Фрисландии — возглавляли
адмиралы. Формально они действовали самостоятельно, но кон-
тролировались Генеральными и местными Штатами, посылавши-
ми в них своих представителей, а позднее все депутаты последних
вводились в состав адмиралтейств. Адмиралтейства занимались
оснащением военных флотов, их финансированием, руководством
военными действиями, надзором за сбором и дележом военной
добычи у каперов, рассматривали должностные и прочие преступ-
ления, относившиеся к сфере их деятельности. В воевавших фло-
тах военные трибуналы имелись на борту судов18.
Кальвинистская церковь стала официальной и подчинялась
властям. Конфискованная недвижимость католической церкви
лишь частично использовалась на нужды реформатов; осталь-
ная — сначала управлялась специальной администрацией, потом
это имущество постепенно распродали, а остатки его перешли в
разряд земель Генеральных штатов.
По многим причинам «кальвинизацпя» Республики шла за-
медленно — в 1672 г. лишь ''/з населения состояла из активных
адептов кальвинизма, а по *'/з приходилось на католиков п раз-
ных «дессептеров». Правящая регентская олигархия опасалась
«теократических» претензий кальвинистской церкви, которая
пользовалась па том этапе поддержкой народных масс, особенно в
городах. Поэтому национальные синоды после экстремальной си-
туации 1618—1619 гг. не собирались, созывы провинциальных
синодов были редки и они жестоко контролировались светскими
властями. Повседневно действовавшими инстанциями церкви
сверху вниз были территориальные объединения — «класснс»,
1560-1581: Politics and Public Order in the Dutch Revolt//Bijdragen
en mededelingen betreffende de geschiedenis der Nederlanden. 1980.
Afl. 1. Biz. 38-62.
18 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat .. Biz. 9, 26—29; Gosses I.,
Japikse N. Op. cit. Biz. 76; Resolution der Staten-Generaal. D. 8.
Biz. 3-4, 157; 369; d. 9. Biz. 4, 361-362; d. 10. Biz. 4, 379; d. 11.
Biz. 3, 363-364; d. 12. Biz. 3, 330; d. 13. Bk. 3, 241, 527.
6 Средние века, в. 50
162
A. H. Чистозвонов
консистории и приходские церковные советы. Они находились в бо-
лее или менее тесном контакте с местными властями, желавшими
видеть в них только помощников и духовных наставников. Цер-
ковная юрисдикция распространялась на мелкие гражданские
дела (особенно связанные с аморальными поступками) и чисто
церковные вопросы. Меры воздействия — внушение, публичное
порицание, временный запрет посещать церковь, как крайняя —
исключение из общины. В ряде случаев дела проходили парал-
лельно в светских и церковных судах, в том числе о банкротствах,
считавшихся у кальвинистов, с их буржуазной моралью, тяжелым
антиобщественным проступком. Церковные советы руководили
приходскими школами, имели влияние па теологических факуль-
тетах университетов. В общем же среднее и высшее образование
оставалось светским. Благотворительность во всех ее видах была
поделена между разными церквами, муниципальными и местны-
ми властями.
Острое соперничество имело место в вопросах назначения
пасторов, что делалось с большим или меньшим участием свет-
ских властей. Но порой конфликты далеко выходили за эти рам-
ки, в них вовлекались все социальные слои. Наиболее яркий
тому пример — события 1618—1619 гг., где церкви принадлежала
не последняя роль,9.
Государственный строй Республики в совокупности выглядел
«эластичной федерацией» с достаточно выраженными чертами
сословной корпоративности. Провинции обладали широкой автоно-
мией. Через своих депутатов, располагавших лишь императивным
мандатом, они могли оказывать более или менее существенное
влияние па принятие решений в Генеральных штатах. Практика
была сложнее и гибче, но, не зная специфики строя провинций,
союзных и прочих земель, нельзя адекватно судить о характере
государственно-правового строя, механизма его функционирова-
ния. В данном очерке это можно отразить только в общих чертах.
Сюрпризы возникали с самого начала. Среди полномочных
провинций привилегированное первое место формально принад-
лежало феодально-аграрному Хеллеру, вносившему всего 5.5%
квоты генералнтетского сбора. Причина — юридический статус
герцогства. Доминирующее же место занимало второе по табелю
о рангах «графство» — Голландия, самая мощная экономически
провинция, вносившая 58% квоты сбора, где проживало до ноло-
19 Fackema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 147-154; Deur-
sen .1. Th. van. Bavianen en Slijkgeuzen: Kerk en kerkvolk ten tijde
van Maurits en Oldenbarnevelt. Assen, 1974. Biz. 5-15, 21-25. 30-34 69-
88, 92—94, 128—135, 195—221, 225—226, 228—232, 249—255, 271, 320—345;
Dagboek van breeder Wouter Jacohsz (Gualtherus Jacobi Masius) prior
van Stein. Amsterdam 1572-1578 en Montfoort 1578—1579//Werken
uitgegeven door het Historisch Genootschap (gevestigd te Utrecht), vierde
serie, N 6. Groningen, 1959-1960. D. 1-2; D. 2. Biz. 750- 751.
Становление государственного строя
163
вины населения Республики. Политический строй ее также был
наиболее развитым. Его нормативы оказывали унифицирующее
воздействие на государственно-правовое развитие всех остальных
провинций, воспринимавшееся современниками и историками как
его постепенная «голландизация».
Штаты в ней сложились еще в бургундский период, но после
революции они выглядели как «городские». Принц Виллем I
Оранский контролировал «первый член» Штатов — дворянство,
имевшее один голос. Остальные шесть голосов принадлежали
большим городам. Чтобы создать им противовес, принц предоста-
вил право участия в работе Штатов «малым» городам, а также
приглашал представителей крестьян. Но их делегаты приезжали
нерегулярно, и длилось это лишь при жизни пршща. С 1575 г.
Штаты Голландии перешли на постоянную работу в составе бо-
лее узкой коллегии «командированных советников», где принц
пользовался значительным авторитетом, формально не будучи де-
путатом. С 1584 г. Штаты разделились на южную (основную),
где заседал очень влиятельный во всей Республике великий пеп-
сионарип, п северную часть с региональным статусом. Решения
по основным вопросам принимались только единогласно20.
Зеландия, платившая 11,5% квоты, до революции практически
являлась «территориальной сеньорией», тесно связанной с Гол-
ландией. Штаты там существовали, но собирались редко. До вос-
стания 1576 г. она оставалась частично в руках испанцев. Штаты
возродились в ней в 1576 г. сразу как коллегия «командирован-
ных советников». В «первом члене» их — дворянстве — решающее
место принадлежало Виллему I Оранскому. Он па правах вла-
дельца сеньории Флисспиген и маркизата Феере контролировал
голоса и двух одноименных городов. Кроме них, в Штатах имели
депутатов еще четыре крупных города21.
В Штатах Утрехта, вносившего 5,75% квоты, заседали депу-
таты от пяти соборных капитулов (привилегированный «первый
член»), рыцарства и по одному от г. Утрехта и четырех «малых
городов». После революции от капитулов, сохранивших свое зна-
чение и недвижимость, делегировались уже не католические
клирики, а равное число рыцарей и горожан. Тем не менее с
1584 по 1601 г. в числе главных депутатов от Утрехта в Генераль-
ных штатах заседал и председательствовал каноник и казначей
капитула Лудмюнстер. С 1593 г. Штаты перешли па систему «ко-
20 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 35—39, 42—50; Hugo
de Groot. Inleidinge tot de Hollandsche rechtsgeleerdheid. Arnhem, 1939.
21 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 51-55; Notulen van
Zeeland, 1574-1586/Door K. Heeringe. ’s-Gravenhage, 1915-1919. D. 1—5.
Meerkamp van Embden A. De Prins en de staat van eersten edele in
Zeeland // Prins Willem van Oranje. Haarlem, 1933. Biz. 102-123.
164
A. H. Чистозвонов
мандированных советников», с 1645 г.— с мажоритарного па еди-
ногласный принцип принятия решениц 22.
Оверэйссел, ранее зависимая от Утрехта, а позднее отделив-
шаяся территория (квота по сбору 3,5%) —слаборазвитая аграр-
ная периферия. Как правомочная провинция оформилась в ходе
революции. Штаты конституировались в 1593 г. сразу же в форме
«командированных советников». Их посылало цензовое дворянст-
во, представлявшее также крестьян, и крупные города23 24.
Особой спецификой государственного устройства вообще и
Штатов в частности отличалась Фрисландия. вносившая 11,5%
квоты по сбору. Здесь достаточно еще сохранившие силу пере-
житки общинного строя переплетались со слабо развитой госу-
дарственностью. Ландтаг, унаследовавший черты народного соб-
рания, реструктурализовался в Штаты. Его делегаты избирались
на паритетных началах от дворян и вольных полноправных
крестьян-общинников, наследственных владельцев земли, по тер-
риториальным единицам — гритам. В Ландтаге они распределялись
но трем кварталам; в четвертом собирались делегаты 11 городов.
Позднее в Штатах сложилась коллегия «командированных совет-
ников», где сельские гриты имели шесть голосов, а города — три.
Принципом принятия решений было единогласие. Однако при
Республике эта демократическая структура, при которой во
Фрисландии 10 тыс. жителей из 100 тыс. населения пользовались
правом избирать и быть избранными, быстро коррумпировалась.
Регенты и другие богачи скупали за бесценок мелкие земельные
участки с прикрепленными к ним избирательными голосами и
захватывали власть в Штатах, гритах и сельских общинах. Вы-
боры превратились в грубый фарс2i.
Сходное положение наблюдалось в отделившейся от Фрислан-
дии области Хронинген, которая стала полноправной провинцией,
платившей 5,75% квоты сбора. Она делилась внутри на г. Хро-
нингеп и его сельскую округу — Оммелант, остро враждовавшие
между собой. До реформы выборы в Ландтаг провинции от Омме-
ланта велись по очень сложной схеме п в ппх принимали участие
все правомочные крестьяне. В Штатах, преобразованных в 1595 г.
в коллегию «командированных советников», заседали четыре син-
дика, по два от города и Оммелаита. па принципе императивного
22 Forkema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 55-58.
Ibid. Biz. 59—65; Idem. Rechl en reclilsbedeeling in Overijsse] gednrende
het overgangstijdperk 1550-1630//Tijdsclirift voor Reelitsgescliiedenis.
19'il. ,1g. 17. Biz. 243-298.
24 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 59-65; Richtho-
fen К. von. Untersuchungen liber friesisclie Rechtsgeschichte. B., 1880-
1886. Bd. 1—3; Monte ver Loren J. Ph. de. De betekenis van niet gefeoda-
liseerde gebieden voor de reelitsgescliiedenis // Vereniging tot uitgaaf der
bronnen van het Oud-Vaderlandse reclit. Verslagen en mededelingen. 1950.
D. 10. N 3. Biz. 304-314.
Становление государственного строя
165
мандата и единогласия для принятия решений. Как и во Фрис-
ландии, на местах развернулась оргия подкупа голосующих и
скупка земельных участков с правом голоса, в основном городски-
ми регентами. Таким путем г. Хронииген наконец подчинил себе
Оммелант “.
Хе.чдер отличался своими особенностями в политическом уст-
ройстве. До и во время восстания главными органами управления
в нем были статхаудер и подчиненный ему Суд (Hof), обладавший
также административными правами. После 1579 г. власть пере-
шла к местным Штатам. Города и рыцарство имели в них по
восьми мест, но фактически дворяне преобладали, поскольку
представители городов частично состояли и из рыцарей. Сепара-
тизм «кварталов» провинции помешал созданию коллегии «ко-
мандированных советников», а заседания Штатов проводились
поочередно в главных городах кварталов25 26.
Статхаудеры существовали во всех провинциях и располагали
многообразными и большими прерогативами. Номинально они
(фактически их заместители) председательствовали в судах про-
винций, выступали посредниками в спорах, пе получивших ре-
шения в Штатах, назначали должностных лиц в провинциальных
органах власти и т. д. Общей тенденцией с конца XVII в. было
усиление власти статхаудеров. Нередко статхаудеры Голландии
занимали этот пост одновременно в нескольких провинциях. Во
время двух бесстатхаудерных правлений должность статхаудера
в них упразднялась.
Суд во всех провинциях являлся высшей универсальной судеб-
ной инстанцией. Во многих из них он существовал с давних вре-
мен и располагал также административной властью, каковой пос-
ле революции его лишили. У Голландии и Зеландии Суд был об-
щим. а в 1582 г. в качестве совместной высшей апелляционной
инстанции сложился Высший совет; три советника в нем — от
Голландии, один — от Зеландии. В Хропипгеие Суд был создан
только после 1594 г. Суды провинций обычно имели право над-
зора за нижестоящими органами юстиции. Помимо общих судов,
существовали отраслевые, например ленные. Судебные дела «по
принадлежности» рассматривались существовавшими функцио-
нальными учреждениями: счетными палатами, Мопетпым двором,
адмиралтействами. Вся эта система на протяжении XVI —
XVIII вв. претерпевала разные изменения.
25 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 65-68; Ulecourt .1. S.
De Oldambt en Omntelanden; Reehtshistorische opstellen met bijlagen.
Assen, 1935; Formsma W. J. De aandbieding van de landsheerlijklieid
over Groningen aan de liertog van Brunswijk in de jaren 1592—1594 //
Bijdragen en mededelingen betreffende de geschiedenis der Nederlan-
den. 1975. Afl. 1. Biz. 1-14.
26 Fockema Andrea S. J. De Nederlandse staat... Biz. 40—42; Cohen I. B.
lets over het Groninger landen stadreeht van vroeger tijd. Groningen,
1950.
166
А. И. Чистозвонов
Законодательной основой являлась смесь норм обычного (ко-
дифицированного или пекодпфпцпрованпого) п римского права.
Удельный вес первого преобладал в провинциях с замедленным
развитием политического устройства, в частности в областях
фризского права — Фрисландии, Хронпнгене. а также Оверэйс-
селе 27.
Налогово-финансовыми делами ведали в провинциях счетные
палаты. В Голландии после разделения Штатов их стало две. Кро-
ме того, существовали специальная Счетная и Регистрационная
палаты по доменам Штатов. Зеландия имела общую с Голлан-
дией Счетную палату, а в 1596 г. создала свою, ведавшую финан-
совой документацией и доменами. В Оверэйсселс и некоторых
других провинциях, пе имевших своих счетных палат, их ком-
петенция принадлежала Штатам. Продажа рент от лица городов
и других корпораций, вошедшая в практику с XV в., допускалась
в Республике лишь с разрешения властей.
Раскладка общереспубликанских налогов велась Штатами,
часто вместе с городами. Местные налоги вотировались и раз-
верстывались Штатами и городами 2“.
Управление водным хозяйством велось по-разному. Наиболее
централизованным оно выглядело в Голландии. Децентрализация
преобладала в Зеландии. Повсеместно существовало специальное
«дамбовое» право, на основе которого не только строилась систе-
ма отраслевых учреждений и администрации, но и велось судо-
производство по очень строгим нормам. Даже непреднамеренное
повреждение водозащитных сооружений могло повлечь смертную
казнь, в том числе закапывание виновного в землю живым. Су-
ществовало п специальное «дамбовое» налогообложение29.
В городах система местных органов власти, администрации и
юрисдикции была, в сущности, однотипна: фрудсхапеп, магист-
раты, суды шефенов, отраслевые «комиссии», милиции. Юриди-
ческая основа — сплав норм местного и частично римского права,
хартии суверенов с пожалованиями привилегий и вольностей. По-
всюду имел место ярко выраженный элемент сословной корпора-
тивности и олигархичности, порой более жесткой, чем при испан-
ском режиме.
27 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse steal... Biz. 40—41, 47 -48, 50,
53—54, 57—58, 61, 63—64. 67; Lnnteren S. J. van. Oversicht van de ge-
sehiedenis der Romeinsclie en Oud-Nederlandsclie rechtsvorming. 5е dr.
Groningen. 1943; Badiou E. Le droil romano-hollandais, son evolution,
ses caracteres generaux, son avenir. Aurillac, 1951.
28 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 41. 46, 49, 52, 57, 63.
29 Beekman A. Dijk- en waterschapsrecht in Nederland voor 1795. ’s-Gra-
venhage, 1907. D. 1—2; Fockema Andreae S. J. Waterschapsorganisatie in
Nederland en in de vreemde // Mededelingen der Koninklijke Nederlandse
Akademie van Wetenschappen. Nieuwe reeks, d. 14, N 9. Amsterdam, 1951;
/dem. De Nederlandse staat... Biz. 49-50, 53-54. 58, 61, 64. 68.
Становление государствен пого строя
167
I 1одворной разверсткой налогов занимались власти общин и
сеньорий. В крупных селах существовали вооруженные милиции.
Все низшие звенья территориальных властей следили за содер-
жанием гидрозащитных сооружений, закрепленных за сельскими
общинам п.
Помимо полноправных провинций, в состав Республики вхо-
дило еще шесть категорий земель: союзные-полуавтономные; за-
висимые от центральных властей; бесправные «генералитетские»
области; отдельные территории, зависимые от одиночных провин-
ций (мало); свободные сеньории с полной пли частичной автоно-
мией; анклавы других государств (например, Юлиха-Клеве),
в той пли иной мере контролировавшиеся Генеральными шта-
тами.
Союзная земля Дренте подписала Утрехтскую упию. затем
была временно оккупирована испанцами. После освобождения,
несмотря на все просьбы, ей не вернули статуса полномочной про-
винции из нежелания изменять сложившуюся внутреннюю рас-
становку сил. Платила 1% квоты по сбору; во внутренних делах
автономная, по лишенная представительства в Генеральных шта-
тах и других правительственных коллегиях Республики30 31.
Гепералитетскпми землями являлись: а) части других провин-
ций, не оккупированные испанцами после 1578 г.; б) территории
провинций, отвоеванные в первой половине XVII в. (прежде все-
го Фландрии и Брабанта). Сохраняя значительную автономию в
ведении внутренних дел, во всем остальном они были полностью
подчинены центральным властям Республики (Генеральные шта-
ты, Государственный совет, Геиералитетская палата), располагав-
шимся вне их границ. С этих земель взимались весьма обременп-
тельныэ налоги. Типичной для них являлась большая пестрота
внутренних порядков и учреждений.
В частности, бывший имперский город Маастрихт до рево-
люции управлялся на паритетных началах Брабантом и епископ-
ством Льежским. В Республике, сохранив все свои средневековые
привилегии, оп управлялся Генеральными штатами и Льежем,
а часть соседних с ним сеньории зависела еще от Лимбурга. В нем
Допускалось наряду с кальвинистским и католическое богослу-
жение, а оба «суверена,) протежировали своим единоверцам. Ма-
гистрат состоял из двойного числа бургомистров и шефенов, одни
вопросы решали па общих заседаниях, другие — на раздельных3'.
30 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 70-72; Falk H. Das
Eigentum am Grund und Boden in Drente etwa 14 bis 19 Jalirhundert.
Leipzig, 1914. S. 23- 28; Linthor.it Homan J. Drenthe’s rechtsgroei. Aasen,
[1933]; Geschiedenis van Drente/Onder redactie van dr. J. Heringa e. a.
[Assen, 1986?]
31 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 74- 79; Grahay L.
Essai sur 1’histoire du droit coutumier de 1’ancienne ville de Maestricht.
Bruxelles, 1876.
168
A. H. Чистозвонов
В социально-политическом аспекте господствующее место в
Республике принадлежало городам вообще и регентскому купе-
ческому патрициату в частности. Положение нарождавшейся бур-
жуазии с наступлением экономического спада, а затем п упадка
заметно пошатнулось. Цехово-корпоративный элемент поднял го-
лову. Дворянство держалось более или менее прочно в Хелдере и
Оверэйсселс, в остальных провинциях ослабело. Почти повсеме-
стно в проигрыше оставалось крестьянство, особенно его серед-
няцкие и бедняцкие слои. Политически же народные массы горо-
да и деревни остались бесправными, а крестьянство даже фриз-
ских провинций становилось таковым. В «законодательнице»
государственно-юридических нормативов — Голландии из населе-
ния до миллиона человек всего около 2 тыс. пользовались нравом
избирать и быть избранным в центральные, провинциальные и го-
родские органы власти 3Z.
* * *
Государственное устройство и право Республики Соединенных
провинции создавались постепенно, п в них нашла отражение не-
зрелость социально-экономической базы революции.
Теория государственного суверенитета складывалась как
синтез различных государственно-правовых теорий с практикой
революционной и освободительной борьбы. Первоначально
апеллировали к нормам обычного права, канонической традиции,
естественному праву, допускавшим сопротивление тирану, если
он нарушил божественные и естественные нормы, свои полномо-
чия «главного судьи», условия «договора», заключенного с «наро-
дом». Затем в ход пошла аргументация, созданная крупнейши-
ми деятелями Реформации, гугенотскими тираноборцами, которые
допускали сопротивление тирании со стороны нижестоящих орга-
нов власти. При этом все больший авторитет приобретали кон-
цепции преемников Жана Кальвина, особенно Теодора Беза,
прочно связавших силы сопротивления тирании с представитель-
ными учреждениями. Этп идеи нашли обобщение в теории Ал-
тузия, ортодоксально-кальвинистского теолога из графства Нас-
сауского, а затем синдика г. Эмдена и теоретика в области го-
сударства и нрава. Для пего суверенитет олицетворялся в
контракте государя с «пародом», каковой выступает не в образе
«толпы», а в образе сословпо-организованпого «корпуса», обле-
ченного властью в лице разных государственных и сословно-пред-
ставительных инстанций. Им принадлежал не столько суверени-
тет, сколько контрольно-предупредительные функции против тира-
нических злоупотреблений властью со стороны суверена. Выс-
шим органом этих властей являлись Генеральные штаты33.
32 Fockema Andreae S. J. De Nederlandse staat... Biz. 36—38, 45—46, 69—70.
3S Виппер P. Церковь и государство в Женеве XVI века. М., 1894. С. 130—
142, 300-302. 524-527, 532-534, 559-567, 675-686; Пиренн А. Нидер-
Становление государственного строя
169
Революционная практика с отклонениями и отступлениями
шла в целом в этом направлении — от протеста к восстанию про-
тив тирана с частичными вторжениями в сферу суверенитета до
логического конца — низложения Филиппа II. Но акт низложе-
ния короля пока означал только, что место суверена становилось
вакантным. Поэтому Генеральные штаты продолжали настойчиво
искать нового суверена, в то же время не желая давать ему суве-
ренитета в полном смысле слова. Лишь печальный опыт с герцо-
гом Анжуйским и графом Лейстером побудил Генеральные штаты
взять подлинный суверенитет в свои руки. Международное при-
знание суверенности Республики шло по спирали. Опо зарожда-
лось с 1572 г. в форме заключения ею с иноземными державами
фактически неравноправных договоров, которые Испания счита-
ла противозаконными. Только по перемирию 1609—1621 гг. Ис-
пания признала существование Республики как политически
самостоятельной страны. Подлинное же международное призна-
ние она обрела лишь по Мюнстерскому миру 1648 г., ликвидиро-
вавшему и ее символические связи с Империей. Только такие
версии существуют для буржуазной историософии. Она замалчи-
вает обычно теорию и практику подлинно народного суверени-
тета, давшие себя знать во время революции. Теория была из-
ложена в обращении к Штатам Голландии радикальной оппози-
цией еще в 1576 г.: «За отсутствием законного государя,—
говорилось в нем,— суверенитет принадлежит народу, а не вам,
господа, ибо вы являетесь не кем иным, как слугами, должност-
ными лицами и депутатами указанного народа. Вы обладаете
всеми вашими полномочиями и инструкциями ограниченно не
только во времени, но также и относительно дел, которые вы
обсуждаете, что является условиями, настолько удаленными от
суверенитета... насколько небо удалено от земли»34. Практика
осуществлялась революционными действиями отрядов морских
«гёзов» и крестьянской самообороны, «комитетов 18-ти» и ми-
лиций городов, но она была пресечена Генеральными штатами,
Виллемом I Оранским и правящей олигархией35.
Вся система взаимоотношений Штатов провинций с Генераль-
ными штатами, императивный мандат их депутатов исходили из
принципа «суверенности» провинций. Эти реалии четко отрази-
лапдская революция. М., 1937. С. 157-158, 243, 248, 276; Wolgast Е.
Die Religionsfrage als Problem des Widerstandsrechts im 16. Jahrhundert.
Heidelberg. 1980. S. 7—56; Kossman E. H. Volkssouvereniteit aan het be-
gin van het Nederlandse ancien regime//Bijdragen en mededelingen bet-
reffende de geschiedenis der Nederlanden. 1980. Afl. 1. Biz. 5—7, 9—13.
17—18, 21—23, 26—28; Gerretson C. Willem van Oranje en het recht van
weerstand//Wilhelmus van Nassauwe. Biz. 209—218.
34 Чистозвопов A. H. Нидерландская буржуазная революция XVI века.
М„ 1958. С. 139.
" Grayson J. С. Op. cit. Biz. 61—62.
170
.4. Н. Чистозвонов
лись в Утрехтской унии и усиливались в дальнейшем. Борьба
шла с переменным успехом, но завершилась созданием государ-
ственного строя в форме федеративной республики, известного
аналога которого и современники, и некоторые историки видели
в политическом устройстве Швейцарского Союза. Представляет-
ся возможным исходить из предпосылки, что переход суверени-
тета к Генеральным штатам выражал главное свершение револю-
ции в сфере государства и права после свержения испанского
владычества. Остальное: отмена испанского законодательства,
реформы в организации центрального аппарата власти и па
местах, проникновение (замедленное и ограниченное) кальви-
нистской церкви в сферу компетенции местных властей, а то и па
высшем уровне, удаление из органов управления испанских по-
собников и католиков — вытекало из первого. Собственно буржу-
азный элемент с трудом, нередко обходными путями проникал в
ряды правящей олигархии и получал доступ к рычагам власти.
Законодательное восстановление в ходе революции всех приви-
легий и сословных корпораций имело двойственное значение:
с одной стороны, опо в ряде случаев приобретало повое качество
в изменившихся исторических условиях, было обращено против
испанского господства, сплачивало корпоративный элемент в борь-
бе против испанцев, с другой — опо консервировало, а то и галь-
ванизировало уже отмиравшие институты, было чревато консер-
вативным застоем. Это дало себя знать со всей силой во второй
половине XVII в. п позднее и подтолкнуло страну к последующе-
му упадку.
Особое место в Республике занимал статхаудерат. Не имев-
ший четко зафиксированных прав, лавировавший в наполненной
противоречиями политической жизни страны, широко прибегав-
ший к демагогическому7 заигрыванию с народными массами, он
олицетворял монархический элемент. Периоды политического
взлета «сильных статхаудеров» перемежались временами «бес-
статхаудерных правлений». Упадок Республики послужил для
статхаудеров дома Оранских-Нассау7 питательной средой. Опп
превратили статхаудерат в наследственный, за которым уже мая-
чили перспективы монархии. Тем не менее статхаудерат являлся
одним из централизующих факторов, к каковым относились так-
же кальвинистская церковь, зарождавшееся национально-патрио-
тическое самосознание, общий (относительно) язык, признание
принципа политической общности, постепенная унификация по-
литического строя.
Противоречивостью отличался и путь становления государст-
венно-территориального единства Республики. Статхаудеры пер-
вой половины XVII в. имели целью полное отвоевание всех
17 провинций. Такую цель постулировала и Утрехтская уния, ко-
торую подписали Фландрия и многие города Брабанта. Ее поддер-
живала кальвинистская церковь, 150 тыс. иммигрантов из южных
Становление государственного строя
171
провинций. Но этому всеми способами препятствовала могущест-
венная Голландия, видевшая во Фландрии, Брабанте, Антверпене
могучих конкурентов. Сопротивление шло также со стороны со-
юзников — Франции и Англии. Последний глобальный плав стат-
хаудера Фредерика Хендрика 1632 г., имевший целью отвоевание
и присоединение к Республике Испанских Нидерландов, был бло-
кирован союзом этих сил. Более того, полноправные провинции
отвергли просьбы Дрепты, отвоеванных районов Фландрии и Бра-
банта дать им правомочный статус оставив их на положении со-
юзных и даже бесправных генералитетских земель. В целом
вместо подлинно единых Нидерландов Республика представляла
«тесную унию», прозванную «охвостьем» 36. На этой почве позднее
развились концепции мало- и великонидерландизма.
Засилие купеческо-регентского патрициата, замкнувшегося в
антидемократическую правящую касту, во многом содействовало
застою, а затем и упадку Республики с последней четверти
XVII в., деформировало все области ее жизни. В союзе с оживив-
шимися цеховыми корпорациями новая, паразитическая генера-
ция регентского патрициата, жиревшая в основном за счет дохо-
дов от занимаемых управленческих должностей и коррупции, за-
тормозила буржуазный прогресс и демократическое развитие.
Все отрасли управления бюрократизировались. «Истинная сво-
бода», провозглашенная регентами, на деле оборачивалась тира-
нической олигархией. Насаждалось пренебрежение к народу.
Даже такие крупные мыслители, как Питер де ла Курт и Барух
Спиноза, противопоставляли «эмоциям толпы» рассудочность и
политическое здравомыслие аристократической элиты ”.
Государственный строй Республики был далек от нормативов
Локка о законах и государстве как организме, созданном свобод-
ным волеизъявлением индивидов, объединенных общим идеалом и
руководимых просвещенными лидерами. Не соответствовал он и
идеям разделения власти на законодательную, исполнительную и
судебную, принципам «общественного договора», лежавшим в
основе теорий государства и права, созданных мыслителями эпохи
Просвещения. Эта линия развития прослеживается лишь в зароды-
ше, пунктирно. II тем пе менее в существовавших исторических
условиях Республика, по крайней мере до середины XVII в., явля-
лась образцовой буржуазной страной Европы38. Парадоксальность
38 Tiaden A. J. De reconquista mislukt: De opstandige gewesten, 1579—
1588 // Algemene geschiedenis der Nederlanden. D. 6. Biz. 251, 256;
Poelhekke J. J. Van Unie tot rompunie... Biz. 79—90; Kluiver J. De Re-
puhliek na het Bestand 1621—1650//Algemene geschiedenis der Neder-
landen. 1979. D. 6. Biz. 355-362.
37 Kossman E. H. Op. cit. Biz. 31; Roorda D. J. Het Hollandse regentenpatri-
ciaat in de 17e eeuw // Vaderlands Verleden in Veelvoud. D. 1. Biz. 221—
240.
33 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 761.
172
*Л. Н. Чистозвонов
ситуации заключалась в том, что Нидерландская революция пе
сломала старой государственной машины, а лишь деформировала
и даже в чем-то реставрировала ее. В подобных условиях сослов-
но-корпоративные учреждения и государственные органы револю-
ционизировались, радикализировались в той мере, в какой усилива-
лось влияние революционных слоев (буржуазии и движение масс,
а консервативные регентские фракции, корпоративно-сословный
элемент оказывались потесненными революционно-кальвинист-
скимп кругами и генерациями. Тогда рамки сословности раздви-
гались, в сословно-представительные и государственно-админи-
стративные органы проникали социальные и политические груп-
пировки, вносившие «дух буржуазной революционности». Но пря-
мой преемственности такого рода «новаций» не складывалось,
а традиционная корпоративно-сословная трясина могла брать и
брала реванш в благоприятные для нее периоды со всеми выте-
кающими отсюда последствиями. В результате политическая
надстройка отставала в своей структуре и развитии от более ди-
намичного базиса и тормозила его прогресс. Отвлеченные же идеи
свободы личности и совести, свободомыслия и т. п. лишь деклари-
ровались в трактатах либертинствовавшнх мыслителей. Адресова-
лись они купеческо-патрицианской олигархии, а практически в
основном служили прикрытием оргии безграничной наживы любы-
ми средствами, в том числе в ущерб государственным и народным
интересам.
Так в самых общих контурах выглядела политическая н госу-
дарственная структура Республики Соединенных провинции. Мно
го важных п интересных аспектов остались за рамками работы,
получили неизбежно упрощенную характеристику. Настоятельно
необходимо проведение исследований в области истории государ-
ства и права Республики Соединенных провинций историками-
марксистами, без чего невозможна адекватная оценка сущности
и исторического значения первой победоносной революции ману-
фактурного периода в Европе, а также судеб Республики. Автор
хочет надеяться, что опубликование настоящего очерка послужит
стимулом к созданию таких работ.
ПРОБЛЕМЫ ФЕОДАЛЬНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ
Л. Т. Милъская
АЛЛОД В СИСТЕМЕ ФЕОДАЛЬНОГО
ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ
Проблема генезиса и развития феодальной собственности —
одна из важнейших проблем истории раннего средневековья —
имеет много сторон и аспектов *. Одним из таких аспектов явля-
ется вопрос о природе аллодиальной собственности, ее возникно-
вении, развитии, месте в системе феодального землевладения1 2.
Противопоставление аллода и феодальной собственности, аллода
и феодального держания на всех этапах развития феодализма все
еще традиционно в медиевистике. Между тем аллод проделал
длительную и существенную эволюцию со времен своего возник-
новения в эпоху варварских правд до эпохи расцвета феодальных
отношений в X—ХП вв., когда аллод часто оставался так назы-
ваемой свободной собственностью лишь в сфере юридических
норм, к тому же с определенными ограничениями 3. Разрыв пра-
вовых норм и действительности особенно резко сказывается при-
менительно к эволюции аллода.
Некогда Л. И. Дембо назвал аллод «неадекватной феодализ-
му» формой собственности4. В недавно вышедшем превосходном
издании «Саксонского зерцала» с обширной статьей Л. И. Дембо
можно прочесть, что «аллодиальная собственность в средние века
являлась остатком и пережитком либо римской античной собст-
венности, либо германской общины (марки), результатом выде-
ления из общинной собственности частной собственности, чаще
всего мелкой и средней. Феодальная же собственность возникала
главным образом путем захвата земельных территорий, образова-
ния крупного землевладения...» 5.
1 См.: Барг М А. О природе феодальной собственности//ВИ. 1978. № 7;
Гутнова Е. В., Уколова В. II. Проблемы истории феодальной формации
в трудах Карла Маркса // СВ. 1984. Вып. 47.
2 Herrmann J. Allot! und Feiidum als Grundlagen des west- und mitteleuro-
paischen Feudalismus und der feudalen Staatsbildung//Beitriige zur
Entstehung des Staates/Hrsg. von J. Herrmann, I. Sellnow. B.. 1973.
3 На многозначность термина «аллод» обратил внимание А. Дюбле, ана-
лизируя вейссевбургские грамоты. Однако он остался верен точке
зрения, что аллод не может быть держанием. См.: Dubled Н. «Allodium»
dans les textes latins du moyen age // Moyen Age. 1951. T. 57. N 3/4.
4 Дембо JI. II. Юридическая природа феодальной земельной собственно-
сти//Учен. зап. ЛГУ. 1948. № 106. С. 388-389. (Сер. юрид. наук;
Вып. 1).
5 Дембо Л. В. «Саксонское зерцало» — выдающийся памятник истории гер-
манского феодального права // Саксонское зерцало: Памятник, коммен-
тарии, исследования. М., 1985. С. 163.
174
Л. Т. Мильская
А. И. Неусыхин, исследовавший самые ранние стадии возник-
новения феодальной собственности в Западной Европе, показал,
что в основе генезиса феодальной собственности прежде всего ле-
жит формирование аллода. Концепция развития аллодиальной
собственности и исторической значимости этого процесса, разрабо-
танная А. И. Неусыхииым, в ряде важных ее положений оспарива-
ется М. В. Колгановым, А. Я. Гуревичем. Ю. Л. Бессмертным'.
Исходя из точки зрения А. II. Иеусыхипа, следует рассматри-
вать аллод как предпосылку возникновения феодальной собствен-
ности именно как частной собственности, как еще не разорванную
связь собственности на землю и владение землей, таящую в себе,
однако, неизбежную возможность этого разрыва. Осуществление
этой возможности в дальнейшем ходе развития приводит к тому,
что феодально-зависимых крестьян можно рассматривать лишь
как владельцев, по не как собственников земли. Однако это — не
изначальное состояние, а результат длительного исторического
развития, истоки которого лежат в возникновении аллода.
М. В. Колганов полагает, что рассмотрение аллода как частной
собственности, как это теоретически сформулировано в ряде посвя-
щенных начальным стадиям европейской истории работ Ф. Энгель-
са, обосновано А. И. Неусыхиным, принято в учебниках по исто-
рии средних веков, ошибочно и не согласуется с марксистскими
представлениями; он противопоставляет аллод общине и полагает,
что, поскольку земля не является продуктом труда, она не могла
быть объектом частного присвоения, а присваивалась «у природы
в готовом виде путем захвата» в эпоху великого переселения на-
родов, к каковой он и относит возникновение аллода 6 7. Более все-
го М. В. Колганов подвергает критике взгляд Энгельса на аллод
как па товар, свободно отчуждаемую земельную собственность:
он полагает, что земля становится товаром лишь при капитализме.
Этот же тезис Энгельса вызывает возражения А. Я. Гуревича:
подчеркивая, что «земельного рынка» еще не было, он возражает
против того, что феодальная собственность «продолжает мыслить-
ся как разновидность частной собственности», и ставит вопрос,
оправдана ли идея, что «переход к феодализму ознаменовался
развитием частной собственности на землю»8. Заметим, что ни
М. В. Колганов, пи А. Я. Гуревич не ставят вопрос, в каком смыс-
ле Ф. Энгельс, а вслед за ним А. И. Неусыхин (и многие другие
историки) употребляют термины «товар», «земельный рынок»
6 Колганов М. В Собственность: Докапиталистические формации. М., 1962;
Гуревич А. Я. Проблемы генезиса феодализма в Западной Евро-
пе. М., 1970; Бессмертный Ю. Л. Некоторые дискуссионные вопро-
сы генезиса феодализма на территории Франции // СВ. 1984. Вып. 47.
7 Колганов М. В. Указ. соч. С. 327—331. Следует заметить, что М. В. Кол-
ганов признает преимущественно лишь аллоды родовой знати, а не
аллоды рядовых общинников.
• Гуревич А. Я. Указ. соч. С. 26-32.
Аллод в системе феодального землевладения
175
применительно к аллоду и вообще к раннему средневековью. Вряд
ли им можно приписать непонимание всей глубины качественных
отличии этих понятий от аналогичных понятий капиталистиче-
ской эпохи9.
У А. И. Неусыхпна история аллода в самых общих чертах из-
лагается следующим образом: самое понятие «аллод» впервые
появляется в Салической правде и притом первоначально в смыс-
ле архаического порядка наследования движимого 10 и недвижимо-
го имущества — в главе 59 Салической правды отражено самое за-
рождение ограниченного порядка наследования земли. Этот ран-
ний аллод возник еще до начала процесса отчуждения земли. Но-
вое изменение порядка наследования земельного владения внес
эдикт Хильдеберта II (596 г.), по которому внуки получают пра-
во наследования при жизни родителей, притом не только от сыно-
вей, по и от дочерей; уже следствием этого постановления было
дробление земли, общинных наделов. Таким образом, различные
изменения порядка наследования недвижимости у салических
франков вплоть до конца VI в. показывают, что конкретно пред-
ставлял собой аллод на разных этапах его развития. Аллод в мо-
мент его возникновения, пли «ранний аллод» уже находился в
конце VI в. па пути к перерождению в «поздний», «полный» аллод,
который имел тенденцию к превращению в индивидуально-семей-
ную собственность, хотя и ограниченную верховной собственностью
общины и отчасти большой семьи. Уже в VI—VII вв. у некоторых
племен происходило частичное или полное отчуждение земельного
аллода в результате неравенства в обладании недвижимостью в
среде самих общинников. С VII—VIII вв. отчуждались не только
пахотные участки и луга, но и леса, заимки, т. е. составные части
альмепды (в частности, у баваров). В начале VIII в. у алеманнов
земельный аллод не сохранялся в нераздельной земельной
собственности большой семьи, а дробился на доли, составляю-
щие индивидуальную собственность бывших ее членов. В доку-
ментах и свидетельствах о тяжбах указание на владение по праву
9 См.: Неусыхин А. И. Возникновение зависимого крестьянства как клас-
са раннефеодального общества в Западной Европе VI—VIII веков. М..
195fi. С. 32-35.
10 С. Вебер справедливо полагает, что в общем процессе становления
частной собственности па средства пропзводства в эпоху варварских
правд особое значение имела собственность на скот. Стада скота были
существенным источником аккумуляпнп богатства: обладание ими было
тесно связано с правами на пользование лесами п пастбищами и ока-
зывало большое влияние на процесс становления аллода в целом. См.:
Weber S. Zur Rolle von Haus- nnd Nutzvieh nach den leges Barbaro-
rum // Produktivkrafte und Produktionverhaltnisse. B., 1985. S. 328. За-
метим, что на формирование аллода не менее глубокое воздействие
имело и формирование собственности на рабов, претерпевшей транс-
формацию сравнительно с античной собственностью. Однако эту проб-
лему во всей ее значимости нельзя считать достаточно исследованной.
176
Л. Т. Мильская
аллода, т. е. на полученную по наследству земельную собствен-
ность, было весьма существенным, если не определяющим, до-
водом при разбирательстве. Разделы недвижимости между супру-
гами, как ранее между братьями, способствовали усилению
индивидуальной семейной собственности и возникновению отчуж-
даемого полного аллода. В течение VII—VIII вв. аллод превратил-
ся в собственность малой семьи и ее отдельных членов. Этот про-
цесс начался па поздней стадии развития земледельческой об-
щины, при переходе ее в соседскую общину, и завершился в
недрах самой соседской общины. Возникновение аллода — это
самое зарождение собственности как таковой, независимо от ее
различных форм11. А. И. Неусыхин отмечает, что существует
недостаточная отчетливость в разграничении аллода как полной,
свободно отчуждаемой собственности главы индивидуальной
семьи «от аллода, как общинного надела большой семьи, кото-
рый заключается лишь в возможности наследования этого наде-
ла прямыми мужскими потомками» |2. Только после образова-
ния варварских королевств совершается превращение бывшего
общинного аллода в свободно отчуждаемую земельную собствен-
ность и тем самым происходит расхождение былого единства соб-
ственности и свободы13. В зарождении индивидуально-семейной
собственности и в то же время в ее неполноте вплоть до начала
раннефеодального строя и заключается основной признак струк-
туры дофеодального общества и основной признак его диалекти-
ческого развития от родоплеменного строя к феодальному Так
рисует историю аллода А. И. Неусыхин, показывая, как возник-
ла возможность отчуждения аллода, предопределившая его
дальнейшее развитие. По словам Энгельса, возникновение алло-
да создало «не только возможность, по и необходимость превра-
щения первоначального равенства земельных владений в его
противоположность» 15, т. е. одну из предпосылок образования
феодальной собственности па землю.
” Неусыхин А. Н. Эволюция общественного строя варваров от ранних
форм общины к возникновению индивидуального хозяйства//История
крестьянства в Европе: Эпоха феодализма. М., 1985. Т. 1. С. 141-145;
см. также: Данилов А. И. Проблемы аграрной истории рапнего сред-
невековья в немецкой историографии конца XIX — начала XX в. М„
1958. С. 210, 245.
12 Неусыхин А. И. [Рец. на ки.:] А. Р. Корсунский. Образование ранне-
феодального государства в Западной Европе. М., 1963 // СВ. 1966.
Вып. 29. С. 298.
13 Неусыхин А. И. Дофеодальный период как переходная стадия развития
от родоплеменного строя к раннефеодальному: (На материале истории
Западной Европы раннего средневековья) // Проблемы истории докапи-
талистических обществ. М., 1968. Кн. 1. С. 603.
14 Неусыхин А. И. Дофеодальный период как переходная стадия разви-
тия от родоплеменного строя к раннефеодальному // ВИ. 1967. № 1.
С. 87.
*’ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 497.
Аллод в системе феодального землевладения
J77
Дальнейшее развитие и приводит к тому, что при феодализме
крестьянин ведет собственное хозяйство на чужой земле, которая
противостоит ему как находящееся в чужой собственности усло-
вие труда, т. е. происходит отделение собственности от владения,
но вместе с тем сохраняется тесная связь с реальным объектом
владения, которая доходит до полного или частичного прикрепле-
ния к земле16.
Изложенному взгляду17 противопоставляется точка зрения,
ставящая под сомнение самую возможность рассматривать фео-
дальную собственность как собственность частную. Поэтому
прежде всего следует обратиться к тому, как понимали феодаль-
ную собственность Маркс и Энгельс и как они рассматривали те
виды собственности, которые непосредственно ей предшествовали.
В черновых набросках письма к Вере Засулич Маркс пишет:
«Новая община, в которой пахотная земля является частной соб-
ственностью земледельцев, в то время как леса, пастбища, пусто-
ши и пр. остаются еще общей собственностью, была введена гер-
манцами во всех покоренных странах»; он отмечает дуализм зем-
ледельческой общины, ставший со временем источником ее
разложения, и пишет о столкновении интересов, которое сперва
влечет за собой превращение пахотной земли в частную собствен-
ность и которое кончается частным присвоением лесов, пастбищ,
пустошей и проч., уже ставших общинными придатками частной
собственности...; период земледельческой общины является пере-
ходным периодом от общей собственности к частной собственно-
сти *8. «Земледельческая община, будучи последней фазой первич-
ной общественной формации, является в то же время переходной
фазой ко вторичной формации, т. е. переходом от общества, осно-
ванного на общей собственности, к обществу, основанному на
частной собственности» 19.
В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс подвергают весьма
насмешливой критике положение Макса Штирнера, что «феодаль-
ный строп = отсутствие собственности» 20, всячески подчеркивают
недостаточность и неполноценность чисто юридических определе-
ний собственности (отдельные индивиды, обращающиеся с земель-
ной собственностью произвольно — юридическая бессмыслица:
16 Неусыхин А. П. Судьбы свободного крестьянства в Германии в
VIIIXII вв. М.. 1964. С. 21.
17 См. также: Корсунский А. Р. Готская Испания. М„ 1969. Гл. II; Ше-
веленко А. Я. Формы феодального землевладения в Шампани XI-
X вв.//СВ. 1958. Вып. 12. С. 97-98, ИО; Он же. Начальные формы
феодальной собственности в Бретани // Европа в средние века: эко-
номика, политика, культура. М., 1972. С. 39—43; Корсунский А. Р., Гюн-
тер Р. Упадок и гибель Западной Римской империи и возникновение
германских королевств (до середины VI в.). М., 1984. С. 163.
18 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 417-418; см.: С. 419.
19 Там же. С. 419.
“ Там же. Т. 3. С. 404.
178
Л. Т. Мильская
«В действительном мире общение индивидов зависит от их способа
производства»21); при этом Маркс и Энгельс подчеркивают и
специфику феодальной собственности, ее связанность: «Частная
собственность, поскольку она в рамках труда противостоит труду,
развивается пз необходимости накопления. Вначале она всё ещё
сохраняет большей частью форму общности [Gemeinwesen], но
в дальнейшем развитии всё более приближается к современной
форме частной собственности» 22.
Таким образом, признавая специфичность феодальной собст-
венности. Маркс и Энгельс тем не менее рассматривают ее как
стадию в развитии частной собственности, в конечном счете при-
ведшую к возникновению буржуазной частной собственности.
В 24-й главе 1-го тома «Капитала», где строгость терминоло-
гии у Маркса достигает высшего своего выражения, говорится о
том, что капиталистический способ присвоения «есть первое от-
рицание индивидуальной частной собственности, основанной на
собственном труде» 23. «Частная собственность, как противополож-
ность общественной, коллективной собственности, существует
лишь там, где средства труда и внешние условия труда принадле-
жат частным лицам. Но в зависимости от того, являются ли эти
частные лица работниками или неработнпками. изменяется ха-
рактер самой частной собственности. Бесконечные оттенки част-
ной собственности, которые открываются нашему взору, отражают
лишь промежуточные состояния, лежашие между обеими этими
крайностями» 24.
В 47-й главе 3-го тома «Капитала» Маркс противопоставляет
частную собственность в странах Европы феодальной эпохи вер-
ховной собственности государства в азиатских странах и при
этом подчеркивает наличие в Европе именно частной собственно-
сти. а не владения: «Но зато в этом случае (в Азии.—Л. Л/.) не
существует никакой частной земельной собственности, хотя су-
ществует как частное, так и общинное владение и пользование
землей» 25.
Специально о ранних формах собственности, пз которых раз-
вилась феодальная собственность. Маркс пишет в работе «Формы,
предшествующие капиталистическому производству»: в эпоху
разложения коллективной собственности «индивид относится к
ним или как к совладельцам, т. е. носителям общей собственности
или же как к самостоятельным собственникам, таким же, как и
он, т. е. к самостоятельным частным собственникам, наряду с
которыми общая собственность, ранее поглощавшая все и охва-
21 Там же. С. 389.
22 Там же. С. 66; см. также с. 62.
23 Там же. Т. 23. С. 773.
24 Там же. С. 770-771.
25 Там же. Т. 25, ч. II. С. 354.
Аллод в системе феодального землевладения
179
тываюгцая всех, сама, в виде особого ager publicus, выступает
рядом с множеством этих частных земельных собственников» 26.
Рассматривая германскую собственность, Маркс замечает:
«При этой форме собственности член общины как таковой не яв-
ляется совладельцем общей собственности, как это имеет место
при форме специфически восточной» 27 28. Специфика германской об-
щины, в недрах которой и развился аллод, заключается в том,
что в ней «пе собственность отдельного индивида выступает как
опосредствованная общиной, а, наоборот, в качестве опосредство-
ванного выступает существование общины и общинной собствен-
ности, т. е. их существование выступает как связь самостоятель-
ных субъектов друг с другом. Au fond экономическим целым
является каждый отдельный дом, который сам по себе, взятый
отдельно, образует самостоятельный центр производства» 23. Маркс
рассматривает здесь индивидуальную собственность как базис об-
щины 29.
Если обратиться к трудам Энгельса, непосредственно зани-
мавшегося проблемой аллода, то в «Марке» мы прочтем описание
процесса постепенного выделения и становления частной собст-
венности. Первым земельным участком, перешедшим в частную
собственность отдельного лица, была земля, на которой стоял дом.
«Неприкосновенность жилища —эта основа всякой личной свобо-
ды... постепенно превратилась в полное право собственности на
усадьбу» 3°. Это произошло уже во времена Тацита. Усадьба сво-
бодного германца, предполагает Энгельс, должно быть уже тогда
выделилась из марки. В варварских правдах пахотная земля уже
выступает в качестве наследственного, хотя и не безусловно сво-
бодного, владения отдельных крестьян. Далее Энгельс прослежи-
вает постепенное превращение отдельных наделов общинников в
наследственные и отчуждаемые.
Становление аллода у германцев было вызвано пе только
глубинными процессами внутреннего развития и разложения об-
щины. Мощный толчок, ускоривший этот процесс, был дан рим-
ским влиянием. Энгельс пишет, что завоевания привели герман-
цев на римскую территорию, «где много столетий земля была
частной собственностью (и притом римской, неограниченной) и
где завоеватели при своей малочисленности никак не могли совер-
шенно устранить столь глубоко укоренившуюся форму владе-
ния»31. Оба эти процесса взаимодействуют. Однако нельзя при-
давать главное значение факту захвата, как это делает М. В. Кол-
ганов. В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс подчеркивают,
26 Там же. Т. 46. ч. I. С. 462.
27 Там же. С. 468.
28 Там же. С. 471.
29 См.: Там же. С. 472.
30 Там же. Т. 19. С. 332.
31 Там же. С. 333.
180
Л. Т. Мильская
что должно иметь место известное соответствие вещественного
строя завоевателей той ступени развития, которую они застают:
«...захвату повсюду очень скоро приходит конец. Когда для за-
хвата ничего уже более не остаётся, нужно перейти к производ-
ству. Из этой очень скоро наступающей необходимости производ-
ства следует, что та форма общественного строя, которая была
принята осевшими завоевателями, должна соответствовать той
ступени развития производительных сил, которую они застают,
а если этого соответствия первоначально нет, то форма обществен-
ного строя должна измениться сообразно производительным си-
лам» 32. Энгельс пишет, что раздел завоеванных земель произво-
дился в соответствии с порядками родового строя, а затем «от-
дельные участки были превращены в отчуждаемую частную соб-
ственность— аллод»33. Но, раз возникнув, «полная, свободная
собственность па землю означала пе только возможность беспре-
пятственно и неограниченно владеть ею, но также и возможность
отчуждать ее... когда новый землевладелец окончательно сбросил
с себя оковы верховной собственности рода и племени, он порвал
также узы, до сих пор неразрывно связывавшие его с землей»34.
Следует обратить внимание на то, что Энгельс подчеркивает не-
долговечность мелкой свободной собственности, ее преходящий
характер: «... они более всего стремились именно к тому, чтобы
освободить парцеллу от прав на нее со стороны родовой общины,
прав, которые стали для них оковами. От этих оков они избави-
лись, по вскоре после того избавились также и от своей новой
земельной собственности»35. Этот преходящий характер аллода
как свободно отчуждаемой мелкой собственности был источником
и условием его перерождения в раннефеодальное держание.
Общинный надел — аллод — феодальное держание (если говорить
об аллодах мелких собственников) — это и есть та клетка, которая
составляет в своем развитии ткань формирующейся феодальной
собственности.
Итак, из приведенных текстов основоположников марксизма,
на наш взгляд, следует, что феодальная собственность вообще и
феодальная собственность па ранних стадиях ее развития рассмат-
ривается Марксом и Энгельсом как частная собственность, хотя
ее специфичность, ее постепенное высвобождение из уз «общно-
сти» всячески ими подчеркивается и оговаривается.
32 Там же. Т. 3. С. 74.
” Там же. Т. 21. С. 150.
’* Там же. С. 167.
” Там же. Здесь мы должны согласиться с мнением М. В. Колганова,
который приходит к заключению, что «вся история свидетельствует
о том, что независимые землевладельцы появляются лишь в период
распада того или другого общества, например родового или рабовла-
дельческого. Однако продолжительное время они существовать не мо-
гут» (Указ. соч. С. 325. Примеч. 1).
Аллод в системе феодального землевладения
1S1
Аллод как предпосылку формирования феодальной собственно-
сти нельзя противопоставлять общинезб. Развиваясь из общинного
надела, аллод очень долго сохраняет связь с общинными распо-
рядками; трудность разрыва общинных уз, с другой стороны —
частный труд и частное присвоение продуктов труда, опосредство-
ванное влияние римских институтов37 — все зто, вместе взятое,
породило возникновение и развитие аллода, а через него ту слож-
ность и дуализм феодальной собственности, которая распадается
на собственность и владение и носит характер условной собствен-
ности. Лишь в процессе этого развития складывается антитеза
«аллод — феод».
Таким образом, пет оснований для противопоставления аллода
и феодальной собственности, для взгляда на аллодиальную собст-
венность как на институт, природа которого чужда феодальному
обществу, как на пережиток других общественных укладов. Аллод
и феодальная собственность в ранний период неразрывно связа-
ны 38. Раз возникнув, аллод превращается в основу для формирова-
ния феодальной собственности, а затем в трансформированной и
подчиненной форме сосуществует с ней, испытывая мощное воз-
действие уже сложившейся феодальной собственности.
Это могло произойти только при наличии большой подвижности
земельного фонда, глубоких процессов быстро развивающейся мо-
билизации земельной собственности. Эти процессы зафиксированы
во всем комплексе источников раннего средневековья, во всяком
случае для народностей, так пли иначе связанных с франками.
Поэтому нет оснований опровергать точку зрения А. И. Неусыхп-
на на эволюцию аллода и значение процесса утраты аллодов об-
щинниками для развития раннефеодальных отношений, как это
делает А. Я. Гуревич39. В этом и заключалось оскудение мелких
владельцев земли и перераспределение земельных богатств в поль-
зу складывающегося класса феодалов. Трудно согласиться с ут-
верждением Ю. Л. Бессмертного, что процесс расслоения франк-
ских аллодпстов «не был ни основополагающим, ни преобладаю-
щим» в процессе формирования феодального крестьянства во
Франкском государстве40. Представляется спорным и тезис, что
«земля сама по себе не была предметом домогательств в такой
мере, как позднее», и что «фонд незанятых земель был велик и
земля еще не была в дефиците» 4'.
36 Ср. определение аллода М. В. Колгановым - частное, независимое от
общины владение (Указ. соч. С. 331).
37 См. постановку проблемы у А. Д. Люблинской: «Для всестороннего раз-
вития феодализма разрушение собственности римского типа необхо-
димо. Она несовместима с феодализмом, которому присуща своя форма
собственности» (СВ. 1968. Вып. 31. С. 42).
38 Herrmann J. Op. cit. S. 169, 177.
89 Гуревич А. Я. Указ. соч. С. 32.
40 Бессмертный Ю. Л. Указ. соч. С. 184; см. также с. 171.
** Там же. С. 184. Примеч. 46.
182
Л. Т. Нильская
Действительно, земля как «абстрактная величина земельной
собственности», если воспользоваться выражением 10. Л. Бессмерт-
ного, не была предметом вожделений. Не было и «дефицита» не-
возделанных земель, но возделанные земли были и «дефицитом»
и предметом купли-продажи, обменов, вымогательств 42 43. Уже тон-
кие дефиниции источников, касающиеся характера и происхожде-
ния земельных наделов", бывших объектом поземельных сделок,
свидетельствуют о высокой ценности земли в эпоху раннего средне-
вековья. Исследуя соотношение натурального хозяйства и то-
варно-денежных отношений на территории между Соммой и Луа-
рой в VII в., В. Блейбер (ГДР), задав себе вопрос, что именно
в этот период служило объектом купли-продажи, на основании
анализа данных нумизматики и комплекса письменных источни-
ков приходит к выводу, что первое место в этих сделках занимает
земля, которая наиболее часто фигурирует в качестве товара.
Исследовательница справедливо пишет: «Тот факт, что земля
была предметом купли-продажи, имеет конститутивное значение
для общего характера общества» 44.
Итак, в начале процесса феодализации наряду с другими фак-
торами стоит возникновение аллодиальной собственности (ее
специфика не позволяет выводить ее из пережитков античных
форм собственности, как это делает Л. И. Дембо) 45 и превраще-
ние аллодов мелких собственников крестьянского типа в зависи-
мые держания.
Противопоставление аллода и феодальной собственности объ-
единено самым тесным образом и с другой, быть может еще более
важной, контроверзой: с наличием аллодов связывается живучесть
свободного крестьянина, по существу не втянутого в какие-либо
отношения с феодальной вотчиной, с их отсутствием — всеобъем-
лющее господство крупной вотчины, которая представляется как
некая замкнутая автономная система. Такая альтернатива непра-
вомерна. Крестьянство нельзя изучать либо исключительно в сфе-
ре вотчины, либо как крестьянство, полностью свободное от ее
42 Ср., и частности, наблюдения A. I’. Льюиса, который подчеркивает, что
до Каролингов использовались преимущественно издавна культиви-
руемые земли. См.: Lewis Л. R. The Development, of Southern French
and Catalan Society, 718—1050. Austin. 1965. I’. 18-19.
43 В актах раннего средневековья постоянно строго разграничивается на-
следственное (и притом разделяется отцовское и материнское наслед-
ство — hereditas paterna vel materna) и благоприобретенное достояние
(adquisitum), что лишний раз подчеркивает высокий уровень мобиль-
ности земельной собственности.
44 Bleiber W. Naturalwirlschaft und Ware-Geld-Beziehungen zwischen Som-
me und Loire wahrend des 7. Jahrhunderts. B., 1981. S. 65—73.
45 Лембо Л. H. «Саксонское зерцало»... С. 163; ср. также Филиппов И. С.
Вотчина в средиземноморской Франции VIII—X веков: Автореф. дис.
...канд. ист. наук. М., 1983. С. 12.
Аллод в системе феодального землевладения
1ЯЗ
воздействия46 47. Преодоление этой контроверзы обусловлено наши-
ми представлениями о природе и эволюции аллода в период раз-
витого феодализма.
Здесь мы будем опираться на материал Каталонии — страны,
издавна связанной с Франкским государством, пережившей ин-
тенсивное воздействие франкских институтов; Каталония в подав-
ляющем большинстве исследований имеет «репутацию» страны с
очень высоким процентом аллодиальной собственности (и мелкой,
и крупной), «страны аллодов». В историографии традиционным
является мнение, что в Каталонии в течение длительного периода
была широко распространена аллодиальная собственность, в том
числе и аллоды мелких собственников”. Так, А. Р. Льюис под-
считал, что в комплексе грамот нескольких картуляриев лишь
6% относится к феодальным держаниям, остальные владения
представляют собой ’аллоды (из них 198 — мелкие держания,
183 —средине, 117 —крупные владения)48. Однако это мнение
спорно. Заимки-aprisiones, от которых исследователи ведут про-
исхождение многих каталонских аллодов, совершались, как об
этом свидетельствуют частные акты, на землях крупных церков-
ных и светских феодалов, получавших обширные территории от
Каролингов, а затем от графов Барселонских, обладавших верхов-
ной собственностью на все незанятые земли и угодья (Барселон-
ские обычаи, § 72). Заимки большей частью находились в руках
крупных собственников и были одним из орудий подчинения мел-
ких собственников, причем с течением времени этот процесс уси-
ливался. Показательно, что при рассмотрении земельных тяжб
тяжесть доказательств своих прав возлагалась на ответчиков, воз-
делывающих землю, а не на истцов, предъявляющих на нее права
в качестве верховных собственников.
П. Боннасси считает, что базой сельскохозяйственного прог-
ресса было мелкое хозяйство свободных аллодпстов. Более того,
он полагает, что во всей Южной Европе существовал момент (пре-
имущественно па рубеже X и XI вв.), когда общество шло к
полному освобождению всего сельского населения: правящий
класс быстро реагировал на это созданием сеньории нового типа —
«сеньории банка» (пли высшей юрисдикции — seigneurie bana-
le49)— и системы новой зависимости50. Этот процесс Боннасси
46 См.: История крестьянства в Европе: Эпоха феодализма. Т. 1. С. 266;
Miiller-Mertens Е. Karl der GroBe. Ludwig der Fromme und die Freien.
B., 1963.
47 Bonnassie P. La Catalogue du milieu du Xе a la fin du XIе siecle. Tou-
louse, 1975-1976. T. 1-2.
48 Lewis A. R. Op. cit. P. 385.
48 Этот термин не совсем удачно переводится в нашей специальной
литературе как «баналитетная сеньория» См.: История крестьянства в
Европе: Эпоха феодализма. М.. 1986. Т. 2. С. 499—500.
50 Bonnassie Р. Survie et extinction du regime esclavagiste dans 1’Occident
184
.7. Т. Милъская
связывает с так называемой «феодальной революцией», понятие
которой разработано в трудах Ж. Дюбп51.
Не поддерживая теорию «феодальной революции» в X—XI вв.,
следует, однако, признать, что характер сеньории в этот период
действительно существенно изменяется, что, впрочем, давно и ос-
новательно прослежено в немецкой историо!рафии (образование
округов банна, втягивание в зависимость, прежде всего судебную,
населения, не состоявшего в личных пли поземельных связях с
вотчиной, и т. п.). Но складывание «сеньории банна», па наш
взгляд, скорее следует соотносить не с наличием широкого слоя
свободных аллодпстов-крестьяп, а с феодальным перерождением
аллода, включением его в сеньорию.
Юридически аллод противопоставлялся феоду и держанию как
свободная собственность, по в действительности аллоды часто
представляли собой зависимые феодальные держания; владение
аллодами и их приобретение ограничивалось рядом запретов и
оговорок. Источники, прежде всего их терминологический анализ,
показывают особый характер каталонского аллода, его ограничен-
ность, фактическую условность52. Можно проследить, как из сис-
темы заимок-aprisiones, предоставляемых государственной вла-
стью, развился аллод, который с самого момента своего возник-
новения «феодализирован», теспо связан с сеньорией, причем
это относится не только к аллодам мелких собственников кресть-
янского типа, но и к аллодам ратных людей — milites, которых
еще, строго говоря, нельзя называть рыцарями. Нам представ-
ляется весьма вероятным, что именно с такой эволюцией аллода,
его феодальной природой связано принижение и юридического
статуса крестьян, зафиксированное в Барселонских обычаях.
Таким образом, в практике повседневной действительности алло-
диальная собственность включается в систему феодального земле-
владения, претерпевает феодальное перерождение. Аллод мелко-
го собственника мог быть фактически зависимым держанием, что
свидетельствует о переплетении аллодиальной и феодальной
собственности, широко развивающемся процессе освоения аллода
феодальной вотчиной.
du haut moyen age (IVe-XIe s.) //Cahiers de civilisation medievale
Xе—XIIе siecles. 1985. N 4. P. 334, 342-343.
51 См.: Бессмертный Ю. Л. Феодальная революция X—XI вв.?//ВИ. 1984.
№ 1.
52 Подробно см. об этом: Милъская Л. Т. Очерки из истории деревни в
Каталонии X—XII вв. М., 1962. С. 71-102. О включении аллода в сеньо-
рию см.: Грацианский Н. П. Бургундская деревня в X—XII столетиях.
М.; Л., 1935. С. 245-253.
Ю. Р. Ульянов
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ МАНОРА
СТОНОР В XIV-XV вв. *
II. ДОМЕНИАЛЬНОЕ ХОЗЯЙСТВО
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIV в.
Остается неизвестным, как отразилась «черная смерть»
1348—134!) гг. на главной вотчине Стопоров, в частности па до-
меппальпом хозяйстве. Ясно, однако, что спустя пять лет после
опустошительной чумы ее влияние уже существенно не ощуща-
лось. Посмертное расследование Джона I Стопора (IPM 1354)
свидетельствует, что доменпальное хозяйство велось в прежних
масштабах и что Стопорам удавалось преодолеть трудности, свя-
занные с нехваткой и вздорожанием рабочей силы: никаких при-
знаков сдачи доменпа.тьпых земель в аренду в расследовании нет.
Приведенная там доходность пахотных земель в собственно Сто-
нере (2 пенса с акра), части земель в Бикс-Гиббоне (3 пенса с
акра), луга в Стандхилле (12 пенсов с акра) и пастбища (4 пен-
са с акра) ничего, к сожалению, не говорит, так как ее не с чем
сравнить.
Посмертное расследование Джона II Стонора (1РМ 1361)
подтвержает сохранение домениального хозяйства, однако, соглас-
но показаниям присяжных, доход с акра пахотных земель соста-
вил только 1 пенс, а доход с 10 акров луга в Стандхилле лишь
покрывал рейту (6 шилл. 8 пенсов), уплачиваемую вышестояще-
му лорду, так что чистого дохода ни луг, пи лес не приносили.
Следует, впрочем, отметить, что эти данные нельзя безоговорочно
интерпретировать как падение доходности хозяйства1.
Трудно сказать, произошли ли какие-либо изменения за время
несовершеннолетия и последующего хозяйствования Эдмунда
Стонора (1341 1382)2. Вернее всего, таких изменений пе было,
* Окончание. Начало см.: СВ. I'.'Sti. Вып. -411. Там же даны условные со-
кращения.
К сведениям, содержащимся в посмертных расследованиях, в частно
сти к оценке домепиальноп пашни п других статей домениального
дохода, следует подходить с осторожностью. Е. А. Косминский. много
поработавший над этим видом источников н давший их подробную
характеристику и критику (см.: Косминский Е. А. Исследования по
аграрной истории Англии XIII в. М.; Л.. 1947. С. 97—120), указывал,
что в расследованиях «оценка домеииальпых доходов имеет чисто
условный характер: по мнению присяжных, за эту сумму можно было
бы сдать данные статьи в аренду» (Там же. С. 111).
2 В 136Г г., когда умер Джои II Стонор, Эдмунду было не 15 лет, как
значится в IPM 1361, а 17 лет (он стал совершеннолетним в 1365 г.;
186
Ю. Р. Ульянов
так как домепиальное хозяйство в Стопоре велось в полном мас-
штабе.
Существенные перемены начались только вскоре после
1381 г.— после восстания Уота Тайлера. Гнев восставших кре-
стьян был направлен, в частности, против Эдмунда Стопора,
который в 1377—1381 гг. был шерифом Оксфордшира и Беркши-
ра 3, членом парламента от Оксфордшира4, мировым судьей5 и
сборщиком налоговв. Известно, что восставшие убили слугу Эд-
мупда, грозили убить его самого, захватили у него манориальные
документы и сожгли их ’. Именно этим объясняется, почему пе-
риод между «черной смертью» и восстанием Уота Тайлера так
плохо обеспечен источниками.
Эдмунд Стопор ненадолго пережил крестьянское восстание (он
умер 25 апреля 1382 г.), и после его смерти земли Стопоров в
связи с несовершеннолетием наследников попадают в опеку (сна-
чала — с 12 мая 1382 г. — к королеве Анне8, а с октября 1382 г.
были сданы па 11 лет королевскому судье Роберту Бплнап (Bealk-
пар) 9, который держал их за ренту в 42 ф. до 1388 г.).
Некоторое, хотя и неполное, представление о домениальном
хозяйстве в Стоноре в этот переходный период может дать отчет
по манору бейлифа Уильяма Токвила, составленный вскоре после
смерти Эдмунда Стопора и охватывающий период с 29 сентября
1381 г. по 1 августа 1382 г. (МА 1381/82).
Форма отчета необычна: в нем почти полностью отсутствует
денежная часть, нарушен обычный порядок граф, многих пунктов
вообще нет '°. Вначале сообщается об отсутствии доходов курии,
см.: Calendar of the Close Rolls, 1364-1368. L., 1910. P. 139. (Далее:
Cal. Close Rolls) и опека над ним была передана дочери короля, гра-
фине Бедфорд. См.: Calendar of the Patent Rolls, 1361 — 1364. ],., 1912.
P. 57, 304. (Далее: Cal. Pat. Rolls). Однако уже на другой год главным
стюардом графини Изабеллы Эдмунду были переданы его владения,
включая Стопор, за ежегодную ренту в 45 ф. См.: SLP. Vol. 1. N 6.
Р. 1-5. В посмертном расследовании Эдмунда (1РМ 1382) никаких
данных о маноре Стопор пе содержится, так как он. вероятно, был
во вдовьей части его жены.
3 Cal. Pat. Rolls. 1377 1381. 1... 1895. Р. 302. 301; Calendar of the Fine
Rolls, 1377-1383. I... 1926. P. 31.
4 Cal. Close Rolls, 1377 -1381. L„ 1911. P. 356.
' Cal. Pat. Rolls, 1377 1381. P. 203, 204. 513.
6 Calendar of the Fine Rolls, 1377-1383. P. 113. 226.
7 Cal. Pat. Rolls, 1381-1385. L„ 1897. P. 87.
8 Ibid. P. 117. 127.
9 Ibid. P. 202. 204.
10 В отчете неоднократно упоминается министериал Реджинальд Schyffeld
(Syffeld), который осуществил ряд ответственных сделок по продаже
зерна и скота и который по своему положению явно стоял выше
бейлифа манора. Так, он продал (получив лично деньги) 20 квартеров
5 бушелей ячменя Алисе Сопрете из Хенли и 22 квартера ячменного
солода, 7 коров и трех плужных лошадей; ему было передано 7 волов,
t бык и 13 телок; по его распоряжению бейлиф выплатил долг кузне-
Манор Стопор в XIV—XV вв.
187
затем о получении различных видов зерна и солода, о продаже
(в натуральном исчислении) зерна и скота, о некоторых расходах,
•о получении от разных лиц и расходовании овса, в конце следуют
пункты о плужных лошадях и крупном рогатом скоте и приписка
о различных платежах.
Отметим прежде всего важный факт: в данном отчете (как и
во всех последующих) все время речь идет о пшенице и совсем
отсутствует смесь пшеницы и ржи. которая наряду с чистой пше-
ницей сеялась в 1336/37 г.11 Полный отказ от посевов ржи (в сме-
си с пшеницей) свидетельствует об улучшении структуры посев-
ных площадей в Стопоре. Таким образом, главная вотчипа Стопо-
ров шла в русле общего прогрессивного развития земледелия в
средневековой Англии, одпим пз важнейших признаков которого
был переход от посевов ржи к посевам пшеницы |2.
Прямых данных о размерах посевной площади на домене в
МЛ 1381/82 пет, по их можно вычислить, зная, сколько зерна ушло
на посев и норму высева на акр. Следует только учесть, что от-
чет охватывает не весь хозяйственный год, а поэтому и данные о
расходе зерна на посев далеко не полны: это относится, в частно-
сти, к озимой пшенице. Так как на посев было израсходовало
34 квартера 4 бушеля ячменя и 17 квартеров овса при норме по-
сева обеих культур 3 бушеля 1 пек на акр, а пшеницы — 12 бу-
шелей, то посевная площадь составит: под ячменем — 85 акров,
под овсом — 42 акра и под пшеницей — 6 акров 13. Таким образом,
общая площадь под посевами, согласно отчету, была 133 акра.
Однако даже если к ним прибавить площадь под озимыми, кото-
рая в отчете, естественно, не могла быть учтена, то и тогда общая
посевная площадь вряд ли достигнет 300 акров, которые должны
были засеять в Стопоре при трехпольном севообороте. Это говорит
о том, что в 1382 г. часть пахотной земли (помимо пара) либо ос-
талась незасеянной, либо была сдана в аренду, т. е. началось
сокращение собственно барской запашки. Это подтверждается на-
личием па домене лишь двух плугов — одной карукп (сагиса) и
одного аратрума (aratnim). которых было явно недостаточно для
вспашки всего домена, четырех плугарей, а также арендаторов,
вносивших арендную плату натурой “.
ну (11 шилл.) и деньги (14 шилл.) Джону Токвилу. Ему же было
выдано 3 квартера 1 бушель ячменного солода. По видимому, Ред-
жинальд был доверенным миннстериалом королевы - опекуна несовер-
шеннолетнего наследника Эдмунда Стопора, осуществлявшим надзор и
контроль над бейлифом манора, назначенным еще Эдмундом. Вполне
вероятно, что он представил новому лорду манора отдельный отчет,
куда вошли многие пункты, отсутствующие в МА 1381/82, и который до
нас не дошел.
11 См.: СВ. 1986. Вып. 49. С. 64-65.
12 Ashley W. The Bread of Our Forefathers. Oxford, 1928.
” Норму посева пшеницы мы приняли за 2 бушеля на акр, как это
было в бакингемширских вотчинах Стоноров.
“ См. ниже.
188
Ю. Р. Ульянов
Вопрос о характере и соотношении упомянутых двух видов
плугов представляется весьма важным и требует специального
рассмотрения. До этого в манориальных документах Стоноров
встречался только термин «карука». В МА 1336/37 он явно озна-
чал тяжелый колесный плуг (плуг с колесным передком) 15, хотя
этим же термином в отчетах по бакингемширским манорам обо-
значался более легкий бесколесный (висячий) плуг, который ис-
пользовался в тех вотчинах. Видимо, и в МА 1381/82 карука —
это тяжелый колесный плуг 16. Что же скрывается в данном слу-
чае под термином «аратрум», который явно прилагался к плугу
иного вида, чем карука? Как известно, термином «аратрум» обо-
значался обычно легкий безотвальный римский плуг, который про-
должал использоваться в Средиземноморье и в средние века17 *.
Однако, очевидно, здесь имеет место не возврат к легкому рим-
скому плугу, а переход к бесколесно.му (висячему) плугу с отва-
лом, который противопоставляется плугу колесному — каруке.
Этот переход означал большой прогресс в технике земледелия:
висячий плуг является более простым по конструкции и более
дешевым в производстве |8, более легким ио весу и маневренным
в работе; отсутствие колесного передка и большее совершенство
конструкции19 приводит к уменьшению потери тягловой силы
животных, от упряжки требуется меньше усилий, что наряду с
облегчением самого плуга позволяло увеличить скорость движе-
ния и уменьшить число животных в упряжке; в процессе пахоты
в соответствии с рельефом местности можно регулировать глуби-
ну и ширину вспашки 2“.
15 См.: СВ. 1980. Вьш. 49. С. 63.
16 Интересно, что даже в начале XV в. (12 июля 1415 г.) один из явив-
шихся в курию держателей в качестве вступительного взноса за свое
держание по традиции дал пару колес для плуга (Р. R. О., SC2 196 11:
«Et dat domino de fine pro ingressu liabendo шипи panini rotarum pro
caruca»).
17 См., например: llaudricourt .1. G., Delamarre .1/. J.-D. L’homme et la
cliarrue a traxers le monde. I’.. 1955.
*’ Это обстоятельство особо подчеркивал и своем трактате Фицгерберт
в XVI в. В МА 1381/82 значится, что V' изготовление аратру.ма кузне-
цу было уплачено лишь 8 пенсов («Ciistus... Item pro faclura aratri
viij d.»).
*’ В висячих плугах сила тяги направлена черед след центра тяжести
плуга па дне борозды, что является паивыгодпеншим направлением.
См.: Горячкин В. II. Собр. соч.: В 3 т. 2-е изд. М., 1963. Т. 2. С. 248,
2SI.
2,1 О развитии плуга см.: Haudricourt .4. С.. Delamarre М J.-B. Op. cit.;
Fussell G. Е. Farming Technique from Prehistoric to Modern Times.
Oxford, 1966; White L. Medieval Technology and Social Change. Oxford,
1962; Payne F. G. The British Plough: Some Stages in its Developmets//
The Agricultural History Review, 1957. Vol. 2. Pt 2. P. 74-84. Преиму-
щества висячего плуга перед колесным были убедительно обоснованы
акад. В. П. Горячкиным в его фундаментальной работе «Теория плуга»
(Собр. соч. Т. 2. С. 219—222, 248, 2Г>0, 281). См. также: Ульянов Ю. Р-
Манор Стопор в XIV—XV вв.
189
Плужные лошади также различались между собой: одни на-
зывались equi carucarii, другие — equi ad aratrum. Судя по тому,
что лошадей для каруки было три, а лошадей для аратрума — 7
и на корм первым было израсходовано лишь 2*/2 квартера овса,
а вторым — 8'/2 квартеров 2‘, следует полагать, что в начале хо-
зяйственного года в хозяйстве имелась одна плужная упряжка для
каруки и две — для аратрума. Уменьшение числа лошадей в
плужной упряжке также свидетельствует о прогрессе в земледе-
лии на домене22. Следует, однако, отметить, что в течение какого-
то (возможно, значительного) времени па домене оставались толь-
ко две плужные упряжки и соответственно два плуга (одна кару-
ка и один аратрум), так как из семи лошадей для аратрума три
были проданы и только в связи с неуплатой покупателями за них
денег были к концу отчетного периода возвращены обратно 2'.
Основная часть отчета содержит данные о поступлении и рас-
ходе зерна. С домена в Стопоре были получены 32 квартера 4 бу-
шеля пшеницы, 147 квартеров 1 бушель ячменя и 17 квартеров
1 бушель овса; итого 196 квартеров зерна. Поскольку хозяйствен-
ный год не закончился, это был, вероятно, не весь урожай. Кроме
того, от «различных лиц» был получен овес: от лорда Тервилла
(doniinus de Tyrefeld) — 23 квартера, от Генриха Соке — 7 квар-
теров, от Уильяма atte Westende — 2 квартера, от Джона Latte-
re — 3'/2 квартера, от Tokeuyle —4 квартера, итого 39 квартеров
4 бушеля. Вряд ли можно сомневаться, что упомянутые «различ-
ные лица» были арендаторами24, которые сняли часть домена на
короткий срок (на год?) еще при жизни Эдмунда Стонора (tem-
Новая вотчина в Апглип XIV-XV вв.//Аграрная история эпохи фео-
дализма. Ижевск. 1983. С. 32-34.
21 «Лиепа... hide liber" xxj quarteria j bussellum dimidium Roberto Porter
pro prebenda equonuii. Item liber" ij qiiarieria dimidium pro prebenda
equorum canicariorum. Item pro equis ad aratrum viij quarteria dimi-
dium... Er/uis [sic.— Ю. .V.] carucariorum. Idem respondet de una carnca
Wlayn [?] cum iij equis cum parellis. Item respondet de barneys pro
viij equis carucarum. Item respondet de vij equis ad aratrum cum pa-
rellis...».
22 См.: Ульянов IO. P. Новая вотчина... С. 32-33.
2,1 В графе о продаже скота лошади для аратрума обозначены просто
как две кобылы п одни жеребец (Slanrum rendilum... Et de viij s.
receptis pro una iumenta. Et de vij s. pro alia... Et. de ij niarcis receptis
pro uno equo». Они были возвращены, «quia denarii non fuerunt
soluli»).
24 Исключение, возможно, составлял лорд соседнего манора Тервилл (Ty-
refeld). В курии манора Стопор 8 ноября 1384 г. dominus de Tir-
felde был оштрафован за потраву, учиненную дважды его шестью
коровами на поле Kelsore. засеянном ячменем. Генрих Cooke (Coke)
фигурирует в протоколе курии Бикс-Бранда от 13 сентября 1390 г.
как держатель усадьбы и ’/4 виргаты земли по грамоте (per cer-
tain) за ренту в 12 пенсов; в той же курии 12 марта 1392 г. он был
оштрафован за неявку на заседание. Уильям atte Westende был, ве-
роятно. родственником Ричарда atte Westende, держателя по обычаю
190
Ю. Р. Ульянов
роге domini) и расплачивались за аренду частично натурой25.
В дополнение к этому из беркшпрского манора Дидкот поступили
9 квартеров пшеницы и 14 квартеров бобовых.
Часть зерна, как мы отметили выше, пошла на посев. Осталь-
ной расход зерна можно суммировать следующим образом. Пше-
ница-. 26 квартеров 2 бушеля были переданы пекарю, 2‘/г квар-
тера были израсходованы в хозяйстве после смерти лорда, 2 квар-
тера 1 бушель были отданы Томасу Costard в уплату долга
лорда26, оставшаяся пшеница небольшими частями (как правило,
в 1 бушель) была роздана мпнистериалам и постоянным наемным
работникам. Ячмень: 46 квартеров были использованы для изго-
товления солода, 20 квартеров 5 бушелей были проданы Алисе
Соиреге из Хенли, 1 квартер был скормлен лошадям; остальной
ячмень пошел в уплату мпнистериалам и постоянным наемным
работникам. Бобовые: большая часть (10 квартеров 5 бушелей)
была передана пекарю, а небольшое количество (1 квартер 6 бу-
шелей и 1 квартер 5 бушелей) пошло соответственно па корм ло-
шадям и свиньям. Овес: 21 квартер 1*/2 бушеля были переданы
Роберту Porter на корм лошадям. 11 квартеров пошло па корм
плужным лошадям, из трех квартеров была изготовлена мука (ис-
пользованная, вероятно, на харчи для постоянных наемных работ-
ников во время страды); куда было израсходовано остальное зер-
но, установить не удалось.
Кроме зерна, в распоряжение бейлифа поступил солод.
46 квартеров солода были изготовлены в самом Стопоре и 43 квар-
тера 1 бушель были получены пз Дндкота. Расход в хозяйстве
составил 24 квартера 1 бушель; 3 квартера 1 бушель были пере-
даны Реджинальду Schyffeld, 4 бушеля — Томасу Погашал, 4 бу-
шеля были использованы для лошадей на конной мельнице, 22 бу-
шеля проданы27.
Данные о животноводстве и отчете явно неполны. Упоминают-
ся только лошади и крупный рогатый скот, хотя в маноре были,
несомненно, также овцы и свиньи28, не говоря уже о птице.
усадьбы и I впргаты земли, называвшейся Hullelond, упоминавшегося
в протоколах курии в 1384-1'113 гг. Под Tokeayle подразумевается
или Уильям, бейлиф манора, или Джон, упоминаемый в протоколах
курии манора Стопор в 1383-1384 и 1403 гг.
25 Например, арендаторы в Биртопе п Стоке в 1345/46 г., помимо денеж-
ных платежей, внесли часть арендной платы натурой — зерном. См.:
Р. R. О.. SC6-1240-18.
2‘ Держатели по имени Томас Costard встречаются в протоколах курии
манора Стопор неоднократно (в 1362. 1388, 1409 и 1415 гг.), однако
Томаса, упоминаемого в МА 1381/82, с уверенностью можно идентифи-
цировать только с Томасом Costard, оштрафованным в 1383 г. за потра-
ву, учиненную его четырьмя свиньями.
27 Данные о приходе (89 квартеров 1 бушель) и расходе (94 квартера
2 бушеля) не сходятся, но так в отчете.
2‘ См. ниже, где речь идет об овчарах и свинаре.
Манор Стонор в XIV XV вв.
191
О плужных лошадях речь шла выше. Всего же крупного скота
в маноре насчитывалось 65 голов (включая молодняк). Сдохло
5 голов. Были проданы 2 плужных лошади, 2 быка, 7 волов,
7 коров, 13 телок п 7 бычков. Одну телку по распоряжению лорда
передали Томасу Doyly (очевидно, владельцу соседнего манора
Писхплл-Наппер), 1 корону — монастырю в Марлоу и 2 — Putt-
henton, 2 кобылы (iumenta) — Джону Holche. Остаток составили
16 голов крупного скота.
Как и в прежние годы, основной рабочей силой на домене
были постоянные наемные работники. Содержащийся в данном
отчете перечень миппстерпалов и постоянных наемных работни-
ков, получавших жалованье натурой (зерном), представляет боль-
шой интерес. Как известно, обычно в приказчичьих отчетах в
определенном порядке перечисляются работники по профессиям:
столько-то возчиков, плугарей (пахарей и погонщиков), овечьих
пастухов, коровьих пастухов, свинарей, экономок и т. д. Даже если
случайно и упомянуто имя возчика, плугаря или экономки,
само по себе опо нам ничего не говорит. Остается неизвестным,
кто были эти люди: держателями ли манора (и если да, то сво-
бодными или обычными, зажиточными или бедняками) или людь-
ми пришлыми (и если да, то что они из себя представляли и
откуда явились). Перечень же лиц, получивших зерно, содержит
имена или прозвища работников, что позволяет в ряде случаев
установить их личность и положение путем сопоставления имен
работников с именами, упоминаемыми в протоколах курий в те
же или ближайшие годы. Поэтому приводим указанный перечень
полностью (см. табл, на с. 192).
Отметим прежде всего, что первые 10 работников названы в
отчете «famuli*, заработная плата натурой (ячменем) была выда-
на им за весь год из расчета 1 квартер зерна за 9 педель. Таким
образом, натуральная часть годовой заработной платы по сравне-
нию со второй четвертью столетия увеличилась почти на 1*/2 квар-
тера (точнее, па 1 квартер 3'/2 бушеля) 29, а если к ячменю при-
бавить 1—2 бушеля пшеницы, которые работники получили до-
полнительно, то увеличение составит несколько более 1*/2 квар-
тера.
Наиболее вероятно, что в приведенном перечне первые четве-
ро были плугарями. Это подтверждают прозвища Джона Drynere
(driver=«noromnHK») и Питера Heldere (holder=«naxapb, держа-
щий ручки плуга*). Пз них держателем манора Стопор определен-
но был Уильям Crismere 30. Наличие четырех плугарей подтверж-
29 Следует, впрочем, отметить, что в 1336/37 г. наемные работники полу-
чили смесь зерна, а в 1381/82 г,—чистый ячмень.
30 27 марта 1383 г. в курии манора Стонор Уильям Crismere принес
присягу за свое держание. 8 ноября 1384 г. он заплатил полугодовую
пошлину за пастьбу 60 овец и 5 коров, а также был оштрафован за
потоаву на пастбище и в лесу в рромсдеие. И ноября 1394 г. против
192
Ю. Р. Ульянов
Выдача зерна постоянным наемным работникам
№ п/п Имя Предпо л а гае мая профессия Выдано пшеница, ячмень, бушели квартеры и бушели
1. Уильям Grismere плугарь 2 5 и 6 2. Джон Dryuere погонщик 1 То же 3. Николас Consle плугарь 2 » » 4. Питер Heldere пахарь 1 » » 5. Джон Cartere возчик 1 » » 6. Уильям Elewas возчик 1 » » 7. Джон Schepherthe овчар 1 квартер » » 8. Джон Schepherthe iunior овчар 4 » » 9. Томас Couherthe коровий пастух 1 » » 10. Джон [VVeJyledere свинарь — 3 и 4 11. Ричард Walstheman ? 2* 12. Джон Tokeuyle ? 4* 13. Уильям Westende ? 4 14. Джон H[omi]the ? — 4 15. Генри Соке повар 1 — 16. Генри Underwode лесник 1 — 17. Томас Horsman конюх 2 — * В источнике указано, чго зерно было пожаловано лордом (сх d'»no drmini).
дает, что фактически па домене в это время работали в основном
лишь 2 плуга.
Джон Cartere («возчик») и Уильям Elewas были, по-видимо-
му, возчиками. Последний упоминается в качестве держателя в
протоколах курии манора Стопор п проверки круговой поруки в
Бнкс-Брапде неоднократно31. Имена Джона Schepherthe, Джона
пего было выдвинуто обвинение в нарушении границ и. кроме того,
взыскан штраф в 2 пенса за иорубку деревьев в роще. 8 ноября 1414 г.
присяжные сообщили, что держание, называемое Crysmerys, находит-
ся в руках лорда и пришло в полный упадок (est totaliter deca-
sum).
31 Вероятно, Уильям был наследником Ричарда Elewas, который в 1362 г.
держал от наследника покойного Джона Ffarman, находившегося в
опеке лорда, усадьбу и ’/г впргаты земли за ренту в 8 шилл. и 1 кот-
тедж с двором за ренту в 22 иеиса. В 1383 г. Уильям Elewas был
оштрафован за потраву, учиненную его 40 овцами на господском поле,
засеяпном пшеницей. 27 марта 1383 г. он принес присягу за свое дер-
жание. И января 1384 г. было установлено, что он должен в помощь
Изабелле Seman уплачивать в курию сотни Shireborn за лорда
9* /2 пенса. Несколько раз он был в числе присяжных, определявших
размер штрафов, и сам подвергался штрафам за нарушение пивиой
ассизы и за неучастие в ремонте пришедшей в упадок дороги. Его
имя встречается в протоколах до 1411 г.
Манор Стопор в XIV—XV вв.
193
Schepherthe младшего и Томаса Couherthe говорят сами за себя:
первые двое были овчарами, третий — коровьим пастухом. Из них
по крайней мере один из Джонов был держателем в Бикс-Бранде32.
Поскольку в маноре были свиньи, можно предположить, что Джон
[We]yledere, замыкающий перечень постоянных наемных работ-
ников и получивший зерна несколько меньше, чем другие, был
свинарем33.
Итак, мы установили, что из 10 постоянных наемных работни-
ков по крайней мере трое были держателями манора, и есть осно-
вания полагать, что и другие или держали земли от лорда, или
были членами семей держателей. Остальные семеро, по-впдимому,
были министерпалами или слугами. За что были пожалованы лор-
дом 2 квартера ячменя Ричарду Walstheman и 4 бушеля Джону
Tokeuyle. трудно сказать. Последний был держателем в Стоноре 3‘.
Об Уильяме Westende было сказано выше; Генри Соке, служив-
ший поваром, был держателем в Бикс-Бранде35; Генри Underwode,
держатель в Стоноре36, был, очевидно, лесником, а Томас Hors-
man — конюхом. И здесь не менее четверых были держателями
манора.
Таким образом, в 1381/82 г. происходит некоторое сокращение
барской запашки, часть земель сдается в аренду, а на остальной
площади домена сохраняется зерновое хозяйство. Сокращается
также количество скота, часть которого распродается. Домениаль-
ное хозяйство основывается на труде наемных работников, по
крайне мере часть которых являлась держателями манора.
Отчет бейлифа Джона Саймонда (Symond)37 за 1386/87 г. как
бы завершает период хозяйствования в маноре судьи Роберта Бил-
32 21 марта 1383 г. в курии манора Бикс-Бранд Джон Shephurde был
оштрафован за потраву на пастбище в лесу, совершенную его 2 ло-
шадьми, 20 баранами и 2 коровами. Интересна запись в том же про-
токоле: «Заметка, что в тот же день Джону Shephurde была сдана
в аренду до конца этого года крофта земли, называемая Shotislee и
содержащая около 7 акров» («Memorandum quod eodem die dimittet’
Johanni Shephurde quidani croftam terre vocatani Shotislee et continet
circiter vij acras terre ad firmam usque in finem istius anni»).
33 В первой четверти XIV в. свинари в Биртоие получали зерном не
1 квартер за 12 недель, а 1 квартер за 16 недель, т. е. в год ие
4 квартера 2‘/г бушеля, а лишь 3 квартера 2 бушеля.
34 27 марта 1383 г. он принес присягу за свое держание в Стоноре, а в
курии 17 июня 1384 г. выступил поручителем. В курии Бикс-Бранда
8 ноября 1403 г. он был оштрафован за то, что не возбудил иска о
нарушении границ против Джона, священника церкви в Биксе.
33 Его можно идентифицировать с Генри Cook, который 13 сентября 1390 г.
в курии Бикс-Бранда принес присягу за усадьбу и */* виргаты земли,
которые он держал по грамоте (per cartam) за ренту в 12 пейсов,
а 12 марта 1392 г. был оштрафован за неявку в курию. Его держание
(оно названо свободным) 7 апреля 1405 г. взял Роберт Pallyng.
36 8 ноября 1384 г. Генри Undirwode был оштрафован на 2 пенса за
потраву, учиненную двумя его лошадьми на поле Kelsore.
37 В курии манора Стонор 11 января 1384 г. он назван Джоном Саймоном
(Symone), бейлифом Стонора.
7 Средние века, в. 50
194
Ю. Р. Ульянов
нала. Мы уже отмечали, что МА 1386/87 представляет собой от-
чет только по домениальному хозяйству и содержит почти исклю-
чительно данные о приходе и расходе зерна ;‘8. Практика сдачи
значительной части домениальных земель в аренду к этому вре-
мени стала уже постоянной, и с Михайлова дня 1386 г. эти земли
были сданы до совершеннолетия наследника Эдмунда Стонора за
6 ф. 13 шилл. 4 пенса н год38 39. Именно эта сумма и была получена
бейлифом в течение 1386/87 хозяйственного года. Из нее был вы-
чтен долг бейлифу в размере 2 ф., королевский налог (половина
‘/is деньги) на земли в Стоноре и Уормскоме на сумму в 8 шилл.,
штрафы, наложенные в курии манора Пиртон (9 пенсов), расходы
на пребывание в маноре в течение 6 дней в декабре 1386 г. Джона
Brode (очевидно, стюарда) и Уильяма de Clynton (очевидно,
писца), державших курию и составлявших протокол (5 шилл.
11 пенсов), и па пребывание самого судьи (9 пенсов), а также на
изготовление большого корыта для колодезной воды, установлен-
ного у колодца, для поения лошадей и прочего скота (12 пенсов) 10.
В сумме эти расходы составили 2 ф. 16 шилл. 5 пенсов, за бейли-
фом оставалось еще 3 ф. 16 шилл. 11 пенсов.
Данные о посевной и пахотной площади (в акрах) сведены
нами в таблицу.
Год Пшеница Ячмень Овес Бобовые Посевная площадь Пахотная площадь
1386 46 91 22 10 169 254
1387 32 84 13 10 139 209
Она свидетельствует о продолжавшемся сокращении площади,
засеянной различными культурами, и, следовательно, о сокраще-
нии барской запашки в целом, хотя к этому времени территория
манора Стонор расширилась за счет присоединения манора Бикс-
Бранд и некоторых других земель. Собственные посевы лорда, как
мы выяснили, находились только на ближайших к манориальной
усадьбе землях, о чем свидетельствуют названия засеянных полей,
приведенные в отчете “.
38 См.: СВ. 1972. Вып. 35. С. 159.
39 «Ffirma terrarum. Idem respondet de vj li. xiij s. iiij d. de firma et
proficuo terrarum domini de Stonore [сверху — hoc anno] sibi concessa-
rum per dominum Robertum de Bealknap militem a festo Sancti Michaelis
anno Xmo Regis Ricardi supradicti vsque ad plenam etatem heredis de
Stonore, videlicet per annum pro vj li. xiij s. iiij d.».
‘° «Item pro factora j vasam ad ponendam aquam stanteni juxta Puteum
aquaticum pro equis et animalibus potandis xij d.».
“ См.: CB. 1972. Вып. 35. C. 160 и примеч. 161, а также: 1971. Вып. 34.
С. 139—144 и карту.
Манор Стонор в XIV—XV вв.
195
Всего в 1386 г. было получено зерновых: пшеницы — 36 квар-
теров 2 бушеля 3 пека, ячменя—131 квартер 2 бушеля, овса—
25 квартеров 7 бушелей 3 пека, итого 173 квартера 4*/2 бушеля
зерна. Урожайность отмечена только в графе «овес», она состави-
ла чуть больше сам-3. Помимо расхода зерна на посев “, следует
отметить продажу части пшеницы, выдачу пшеницы Джону Stoke-
uyle ‘э. кузнецу и рабочему, ремонтировавшему ограду манориаль-
ной усадьбы, использование 77 квартеров 2 бушелей ячменя и
2 квартеров овса для изготовления солода, 2 квартеров овса на
харчи постоянным работникам и жнецам во время страды, около
14 квартеров овса на корм плужным лошадям (stotti carucarum)
и 5 бушелей на корм лошадям Роберта Билнапа, дважды на корот-
кое время приезжавшего в манор Солода было изготовлено
81 квартер 5 бушелей 3 пека; израсходовано 26 квартеров, в том
числе из 5 квартеров 3 бушелей было изготовлено пиво, использо-
ванное во время жатвы, а 20 квартеров были проданы. Остаток со-
ставил 55 квартеров 5 бушелей 3 пека. Смесь зерна для выдачи на-
емным работникам состояла из 11 квартеров 4 бушелей пшеницы
и того же количества ячменя, итого 23 квартера. Норма выдачи
постоянным работникам — 1 квартер (4 бушеля пшеницы и 4 бу-
шеля ячменя) за 9 недель. Первоначальная запись гласила, что
вся смесь была выдана трем плугарям и одному овчару42 43 44 45, но за-
тем была внесена поправка: они получили лишь 21 квартер 6*/2 бу-
шеля, так как три плугаря во время осенней страды в течение
5 недель находились на господских харчах46 47. Такое небольшое
число постоянных работников на домене вызывает удивление, од-
нако никаких объяснений этому мы в отчете не находим.
Отчет ио скоту (compotus stauri) предельно краток: бейлиф
отчитывался за 9 плужных лошадей, все они сдохли от болезни
шкуры их были проданы. Хотя в маноре, несомненно, были овцы
(об этом свидетельствует наличие овчара), о них в отчете ничего
42 Количества пшеницы из-за плохого состояния отчета установить ие
удалось; ячменя на посев пошло 32 квартера 5 бушелей (из расчета
3 бушеля */2 пека на акр минус l'/г бушеля), овса —5 квартеров
4 бушеля (из расчета 3 бушеля 1 пек на акр плюс 1 бушель 3 пека).
43 В протоколах курии манора Стонор от 17 июня и 8 ноября 1384 г.
Джон Stokeuyle значится как поручитель; в обеих куриях он был
оштрафован за потраву, учиненную его 4 свиньями. В 1411 г. Алиса,
вдова Джона Tyler из Тервилла, и ее сын Джон пожаловали Джону
Stokevyle все свои земли в приходе Писхилл. См.: Descriptive Catalogue!
of Ancient Deeds in the Public Becord Office. L., 1915. Vol. 6. C. 6190.
P. 311. Из более позднего протокола (12 июля 1415 г.) известно, что
Джон Stokeuyle держал в Стоноре по обычаю манора усадьбу и
3 крофты.
44 В первый раз — на сутки, во второй раз — лишь на одну ночь.
45 «Mixtura... In liberacione j bercarij et iij famulorum carucalium».
46 «Et non plus quia predicti iij famuli steterunt ad mensam domini per v
septimanas tempore autumpnale».
47 «Omnes moriebantur de morina».
7*
196
Ю. Р. Ульянов
не сообщается. На корм скоту было использовано все сено, заго-
товленное с 13 акров 1 руды луга в Стандхилле.
Таким образом, МА 1386/87 свидетельствует о дальнейшем со-
кращении домениального хозяйства и развитии, аренды на домене.
Расследование от 10 апреля 1388 г. (IMisc. 1388), произведен-
ное в связи со смещением и арестом судьи Билнапа (он держал
манор и получал доходы до 24 января), свидетельствует, что до
конфискации собственно манора Стонор на его домене по-прежне-
му велось барское хозяйство: из 290 акров пахоты засевались
190 акров (доходность их оценивалась в 2 пенса с акра), а 100ак-
ров были под паром (доход—1 пенс с акра). Чистый доход с
манора составлял 9 ф. 16 шилл. 9 пенсов.
Доверенные лица короля, вступившие во владение манором от
его имени, сдали в аренду засеянную часть домена Джону Сай-
монду4' до конца хозяйственного года за 5 марок. Имущество, на-
ходившееся в маноре49, они оценили следующим образом: урожай
пшеницы на 20 акрах земли — по 2 шилл. с акра, долг Николаса
Wylli из Хенли — 60 шилл., 2 плужные лошади стоимостью 2 шилл.
каждая; в амбаре: 32 квартера ячменя стоимостью 20 пенсов квар-
тер, 8 квартеров овса стоимостью 16 пенсов квартер и 8 квартеров
пшеницы стоимостью 2 шилл. 6 пенсов квартер, а также скирда
пшеницы, содержащая по оценке 10 квартеров стоимостью 2 шилл.
6 пенсов квартер, скирда ячменя, содержащая по оценке 16 квар-
теров стоимостью 20 пенсов квартер, и стог сена стоимостью
5 шилл. Общая стоимость имущества составила 12 ф. 4 шилл.
8 пенсов.
Хозяйство велось и на домене манора Бикс-Гиббон: помимо
сада (ежегодный доход 6 пенсов), там имелась пахотная земля,
20 акров были засеяны (доход 4 пенса с акра), а 40 акров лежа-
ли под паром (доход 1 пенс с акра). Бромсден был сдан в аренду
Томасу Egham, вероятно зажиточному держателю манора50, аренд-
ная плата составляла 4 марки (2 ф. 13 шилл. 4 пенса) в год.
В маноре Бикс-Бранд, па усадьбе которого уже пе было строе-
ний, имелся сад (доход 12 пенсов), 60 акров пахотной земли были
засеяны (доход 4 пенса с акра), а 40 акров лежали под паром (до-
ход 1 пенс с акра). Чистый доход о манора составлял 1 ф. 12 шилл.
4 пенса.
Хотя в расследовании 1388 г. отмечена сдача в аренду только
Бромсдена, вряд ли можно сомневаться, что часть пахотных зе-
мель на доменах в Стоноре, Бикс-Гпббоне и Бикс-Бранде также
была арендована: из-за специфической формы расследования это
49 Это, несомненно, был бейлиф манора, составивший МА 1386/87.
49 Имущество относилось, видимо, ко всему большому манору Стонор,
включая Бикс-Гиббон и Бикс-Бранд.
50 Томас Egham упоминается в протоколе курии манора Стонор от
8 ноября 1384 г. Он внес полугодовую пошлину в размере 5 шилл.
за выпас в Стоноре 60 овец и 4 коров.
Манор Стонор в XIV—XV вв.
197
просто не нашло отражения в документе. В то же время и здесь
зафиксирован лишь начальный этап ликвидации барской запашки
и развития аренды на домене.
III. ДОМЕНИАЛЬНОЕ ХОЗЯЙСТВО
НА РУБЕЖЕ XIV-XV вв.
Конец XIV — первые годы XV в., к сожалению, почти не осве-
щены источниками, но именно в это время происходят коренные
изменения в вотчинах Стоноров, включая манор Стонор. Это был
период, когда земли Стоноров (за исключением 1390—1394 гг. при
сэре Ральфе Стоноре 51 52) находились в опеке в связи с несовершен-
нолетием наследников. Основным источником для этого периода
являются протоколы курий маноров Стонор и Бикс-Бранд, а так-
же протоколы проверки круговой поруки в Бикс-Бранде. Они
свидетельствуют о следующих важных процессах, происходивших
в рассматриваемый период.
Во-первых, о сокращении, а затем и почти полном исчезнове-
нии барской запашки, В 1362 и 1382—1384 гг. в протоколах курий
очень часто фиксировались штрафы за потравы, совершенные ско-
том держателей на посевах лорда манора5!. Однако штрафы эти
в 90-е годы становятся все реже и в последний раз упоминаются
в протоколе курии Стонора от 22 марта 1394 г.53 В протоколах же
начала XV в. вообще нет данных о штрафах за потравы на посе-
вах лорда.
Во-вторых, о все большем распространении аренды на домене.
В курии все чаще фиксируется сдача в аренду участков домена на
довольно длительные сроки. Так, в курии манора Стонор 24 мар-
та 1411 г. Роберту Clerke были сданы в аренду 5 крофт, называв-
шихся Blakeleydder и Longefeld, сроком на 20 лет за 12 шилл. в
год54. В той же курии 2 января 1413 г. были сданы в аренду сразу
несколько участков: Роберту Newemere — «некие участки земли»,
51 Ральф Стонор, женатый на Джоан Билнап. дочери своего опекуна, стал
совершеннолетним в 1389 или 1390 г.: в IPM 1390 его возраст определен
по-разному — 21 и 22 года. Ему было присвоено рыцарское звание,
и оп принял участие в экспедиции Ричарда II в Ирландию в сентябре
1394 г. (Cal. Pat. Rolls, 1391-1396. L., 1905. P. 476, 482), где, видимо,
и погяб 13 ноября того же года. См.: IPM 1395. Эту дату называют
все расследования, кроме расследования в Бакингемшире, где, очевид-
но, ошибочно значится 6 ноября).
52 Протоколы курин так и пестрят штрафами «pro dampna facta in campis
segetibus domini apnd Stonore», «pro dampna facta in frumento [in or-
deo, in auena] domini», «pro dampna facta cum averijs suis in blado
domini» и т. п.
и Ричард ate Strel был оштрафован за потраву, совершенную его 60 ов-
цами («Ricardus ate Stret in misericordia [сверху — viij d.J pro lx.
ouibus in frumento domini»).
st Вступительный взнос составил 3 шилл. 4 пенса.
198
Ю. Р. Ульянов
называемые Бромсден, на срок 12 лет за 17 шилл. в год, Томасу
Wodeward — крофта HeuerardeshuII на срок 50 лет за 4 шилл. в
год55, Джону Heggam — 6 крофт и огороженный участок (parrokr),
называвшиеся Comaundereslond. на срок 20 лет за 8 шилл. в год.
Все эти земли находились, очевидно, в Бромсдене. В курии манора
Стонор 12 июля 1415 г. те же участки за ту же плату снова были
сданы тем же Роберту Clerc на 16 лет, Роберту Niwemere — на
12 лет, Томасу Wodeward — на 46 лет56 57 58 и Джону Egham — на
16 лет, т. е. фактически новый лорд Томас I Стонор подтвердил
сдачу в аренду указанных земель, произведенную ранее его опе-
кунами. В том же протоколе от 12 июля 1415 г. зафиксирована
сдача поля le Broderfeld Джону Cornysshe па срок 16 лет за
10 шилл. в год5’ и двух крофт (Wellefeld и Welleheys) Генри
Persone (очевидно, священнику церкви в Бикс-Гиббоне) за 3 шилл.
10 пенсов в год56. В курии манора Стопор 25 мая 1416 г. была под-
тверждена сдача Джону Eggeham земель, называвшихся Comaun-
dourslond. а также зафиксирована сдача ему же крофты Beledo-
nescroft на 15 лет за 2 шилл. в год59. В курни манора Бикс-Бранд
12 июля 1415 г. зафиксирована сдача в аренду поля Whitehale
Роберту Wheler и Генри Persone60 за 5 шилл. в год61, а также
поля Midrugge и одной крофты. называвшейся Northlyzth, Уилья-
му Vigerous 62 на срок 20 лет за 10 шилл. в год63. И хотя в прото-
колах курии часто фигурирует традиционная формула «по обычаю
манора» (secundum consuetudinem manerij). а во всех случаях
арендатор обязан присутствовать в курип лорда (debet sectam
curie), платить вступительный взнос (de fine pro ingressu habendo)
и приносить присягу (fecit fidelitatem). это. несомненно, аренда,
55 Вступительный взнос 2 каплуна.
56 Здесь вступительный взнос 2 шилл.
57 Поле Brodefeld находилось в приходе Бикс. См. карту 1725 г.. William
Benwells Fm., N 3, 5 (Great and Little Broadfeild).
58 Срок сдачп установить пе удалось (.3 года?). Эти земли находились,
очевидно, в приходе Бпкс [см. карту 1725 г., tohn Rowles Fm., N 15, 16
(Wellfeild, Wellfeild Coppice); cp. Bix Fm., N 22 (Well Close)], а не
в приходе Писхилл [ср. Pisshill Fm.. N 13 (Wellfeild)]. так как манор
Писхилл-Наппер в это время еще пе вошел в состав владений Сто-
поров.
59 Эта крофта некогда была у Джона Tylere, владельца земель в Тервил-
ле. В 1411 г. Алиса, вдова Джона Tyler из Тервилла, и ее сын Джон
пожаловали Джону Stokevyle свои земли в приходе Писхилл. См.:
Descriptive Catalogue of Ancient Deeds... Vol. 6. C. 6190. P. 311.
60 Очевидно, тому же. который упоминался выше.
61 Срок не указан, вступительным взпос 2 каплуна. Поле Whitehale на-
ходилось в приходе Бикс. См. карту 1725 г., Bix Fm., N 23 (White
Hale).
62 В протоколе курии манора Бикс-Бранд от 10 сентября 1409 г. Уильям
Vigorus назван священником Бикса (persona de Bixe).
63 Поле Midrugge находилось в приходе Бикс. См. карту 1725 г., Bix Fm.,
N 18 (Meatheridge).
Манор Стонор в XIV—XV вв.
199
осложненная, однако, различными чисто феодальными повинно-
стями.
Сведения о сданных в аренду землях дополняет отчет по ма-
нору Стонор за 1416/17 г., где перечислены получения арендной
платы не только за Бромсден (10 шилл.), Blakebridges и Longefeld
(.12 шилл.), Brodefeld (10 шилл.), Whithale (5 шилл.), Midrugg’
(.10 шилл.), но также за Уормском (20 шилл.), крофту Rowlesfel-
de (5 шилл.) 64, Oldest (6 шилл. 8 пенсов) 65 66 и сад в Биксе
(18 пенсов).
В-третьих, протоколы курий свидетельствуют о концентрации
держаний и аренде земель домена зажиточными держателями. Так,
в Стоноре обычник Томас Man, который владел двумя тофтами и
двумя полувиргатамп земли (называвшимися Ploriteslond п Sirc-
hey1’1’), 27 мая 1416 г. взял в держание еще одну усадьбу и полу-
виргату, принадлежавшую ранее Уильяму Т., и другую усадьбу
и полувиргату, принадлежавшую ранее Джону Niwemere. Таким
образом, у него оказалось 4 держания размером в 2 виргаты. Дру-
гой обычник, Николас, тогда же стал владельцем одной усадьбы
и полувиргаты, принадлежавшей ранее Реджинальду Forest67,
И поля, называвшегося Gilesfeld68, а обычник Джон Wyot — вла-
дельцем усадьбы и виргаты земли, принадлежавшей ранее Ричар-
ду Bakones69 * * * * * *, и усадьбы п двух полувиргат, принадлежавших
ранее Джону Taunere пз Ассендона 76. Джону Tokenyle принадле-
жали 4 держания, включая земли, называвшиеся Rothelsores,
и кузницу (forgea), рента за них составляла 1 ф. 5 шилл. 4 пен-
са'1. Арендатор Бромсдена Роберт Newemere владел наследствен-
но «по договору» (per indenturam) усадьбой, 2 тофтами, называв-
64 См. карту 1725 г.. Woodland, X 61-63 (Rowlses Acre, Rowlses hill, Rowl-
ses hanging Shawes).
65 См. карту 1725 г., Bix Fm., X 19 (Old East).
66 Держание находилось в приходе Бикс.
67 Реджинальд Fforest упоминается в протоколе курии манора Стонор
от 11 ноября 1394 г.: оп уплатил лорду в качестве натуральной повин-
ности (cornbote) .3 бушеля пшеницы.
«в Поле находилось в нриходе Бикс. См. карту 1725 г., lohn Rowles Fm.,
X 5 (Gyleses или Gyles hill).
69 Ричард Bakone упоминается в CRS 11 ноября 1.394 г. в числе лиц,
обязанных присутствовать в курии (sectatores).
7,1 В CRS 10 сентября 1409 г. сообщается о смерти Джона Taunere, ко-
торый держал по обычаю в Xeherassend (?) усадьбу и две полувир-
гаты; гериот - лошадь ценой в 5 шилл. В CRS 24 марта 1411 г. за-
фиксирован брак Джона Wyot и Агнесы, вдовы Джона Taunere из Ас-
сендона; за разрешение жениться п вступить во владение усадьбой
и двумя полувнргавтами Джон уплатил 5 шилл.
” Как свидетельствует МА 1419/20, рента за одно из них составляла
14 шилл. 8 пенсов, за второе и третье —по 3 шилл. 4 пенса и за
Rothelsores - 4 шилл. В данном году эти земли были сданы различным
1 держателям, в том числе Джону Welere (Whelere), который уже вла-
дел в Стоноре по обычаю манора усадьбой с прилегающей крофтой и
другой крофтой, называвшейся Maplefeld. Gm.: CRS. 1415. July 12.
200
Ю. Р. Ульянов
шимися Littermers и Wyghmers, и 3 полувиргатами за ренту в
20 шилл., уплату гериота (за усадьбу и 3 полувиргаты — лошадь
ценой в 10 шилл., за 2 тофты —2 лошади ценой в 10 шилл.), рель-
ефы (10 шилл.) и обязанность присутствовать в курии лорда один
раз в год7г.
Отметим, наконец, еще два важных момента, отразившихся
в протоколах курий конца XIV — начала XV в.: значительное раз-
витие овцеводства у держателей в Стоноре73 и частую смену
обычных держателей манора. И если у владельца небольшого
манора Писхилл-Наппер Томаса Doyly, который был также
держателем в Стоноре, было не менее 200 овец, которые паслись
на пастбищах в Стоноре74, то следует полагать, что у лорда
манора Стонор возможности для содержания крупного стада
овец были значительно шире и он эти возможности использовал.
Таким образом, па рубеже XIV—XV вв. в Стоноре происходит
широкое развитие аренды на домене, сопровождающееся резким
сокращением барской запашки. Одновременно наблюдается
концентрация обычных держаний, некоторые зажиточные
держатели увеличивают площадь обрабатываемой земли за счет
аренды участков домениальной пашни. Есть основания считать,
что в Стоноре, как и всюду на Чилтернских холмах, развивается
овцеводство.
IV. ЭКОНОМИКА МАНОРА СТОНОР
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XV в.
Изменения в манориальной экономике, происшедшие на рубе-
же XIV—XV вв., отразились на форме и содержании отчетов.
Выше мы отмечали изменения в характере манориальной отчет-
ности в 80-х годах XIV в., когда отчет приказчика-бейлифа
(ballivus) отходит от традиционных форм, сложившихся в XIII в.,
и становится по преимуществу отчетом по домепиальному хозяй-
ству (farming account), хотя и неполным, а его форма приобретает
несколько размытый и неопределенный вид. В XV в. место бей-
лифа манора занял сборщик ренты (collector redditus), который
~~ С.м.: CRS. 1411. Маг. 24; 1413. Jan. 2. В 1392 г. Ральф Стонор пожаловал
Роберту Xevmere и его жене в Бикс-Гиббоне держание, ранее принад-
лежавшее Джону Cosyn, а также 2 тофты и 2 полувиргаты за ренту в
10 шилл.. обязанность присутствовать в курии один раз в год. рельеф
и гериот (Р. R. О. С 146—6978; ср.: Descriptive Catalogue of Ancient Deeds.
Vol. 6. P. 412).
73 Из протоколов курий манора Стонор за 1383—1384 гг. известно, что,
например, у Николаса Harry и Ричарда Parker было не менее 100 овец,
у Джона Ffairmere — 80 овец, у Томаса Spryngliam, Генри Shephurd,
Роберта Newemere, Томаса Eghani, Уильяма Crismere, Ричарда atte
Westende —60 овец, Уильяма JKete —50 овец, Уильяма Elewas, Уильяма
Vigerous, Роджера Breton — 40 овец и т. д.
74 CRS. 1383. Маг. 21.
Манор Стонор в XIV—XV вв.
201
и представлял управляющему лорда, именовавшемуся теперь re-
ceptor, отчет о доходах и расходах вотчины. В первой четверти
столетия новая фома отчета еще окончательно не установилась,
поэтому каждый последующий отчет несколько отличается от
предыдущего75. Однако в конечном счете в отчет включаются сле-
дующие графы: «денежная рента», «прочие доходы», «скидки с
ренты», «уплата ренты», «различные расходы» и «передача денег
лорду».
При поверхностном взгляде на отчет сборщика рент Джона
Кента за 1416/17 г. создается впечатление, что уже к 1416 г. бар-
ское хозяйство в Стоноре полностью ликвидировано, а весь до-
мен сдан в аренду. Об этом как будто говорит особая графа
«Ffirme», где перечислены сданные в аренду многочисленные
участки домена на общую сумму 4 ф. 10 шилл. 2 пенса. Однако
внимательное изучение этого документа показывает, что дело
обстояло не так. В расходной части МА 1416/17 содержится за-
пись о том, что к данному отчету приложен листок7в. В нем
наряду с расходами по строительству и ремонту77 отмечена уп-
лата Томасу Ргупсе (очевидно, кузнецу) «за ремонт железных
частей плугов, ковку лошадей и другие необходимые работы»78,
75 Так, в МЛ 1416/17 содержатся графы: «недоимки» (arreragia) — в гра-
фе значится nulla, «фиксированная рента» (redditus assisi), «арендная
плата» (firine), «доходы от продажи» (exitus manerij) — в графе зна-
чится nichil hoc апно, «уплата ренты и прочие необходимые расходы»
(resolucio redditus et alij necessarij), «уменьшение ренты» (decasus
redditus). «необходимые расходы» (custus necessarie). В MA 1419/20 нет
заголовков граф, но их можно было бы назвать так: «фиксированная
рента и увеличение ренты», «доходы от продажи леса», «уплата рен-
ты», «передача денег лорду». В этом отчете нет многих хозяйственных
расходов. В МА 1420/21 графы называются: «фиксированная рента»,
«продажа леса», «уплата ренты и скидки с получаемой рейты», «раз-
личные расходы и уплата жалованья», «передача денег лорду». В МА
1422/23 содержатся графы: «фиксированная рента и другие получения»
(в этой же графе записаны суммы, полученные за проданный лес),
«скидки с ренты», «уплата ренты» (здесь же значатся различные рас-
ходы). «передача денег лорду» и т. д.
76 «Una sedula super compotum examinata). Этот листок сохранился.
77 Расходы на строительные и ремонтные работы содержатся как в отчете
по манору Стопор, так и в общем отчете Джона Уорфелда за 1416/17 г.
см.: Р. В. О., SC6-1122-15): выдержки из документа опубликованы:
SLP. Vol. 1. X 41. Р. 29—30. В первом отмечена покупка гвоздей на
ремонт дома в Стопоре, расходы па изготовление кирпичей, плата
плотнику и кровельщику соломой. В последнем зафиксирована упла-
та \() ф. Майклу Уорвику (Warrevvyk) за изготовление 200 тыс. кир-
пичей (brykes) и 5 ф. 3 шилл. 4 пенса ему же за кирпичную кладку,
а также расходы па перевозку кирпичей в Стонор, плата кровельщику
черепицей, плотнику, другим строительным рабочим и пр.
76 «Thome Ргупсе pro reparacione ferramentorum carucariorum, ferrura
equorum et alijs necessarijs». В отчете плата Томасу суммирована с
другими платежами, но в приложенном листке она указана отдельно —
6 шилл. 8 пенсов: «Item Thome Ргупсе pro reparacione fferamentorum
carucarum per preceptum domini vj s. viij d.».
202
Ю. Р. Ульянов
а также пункт об уплате Ричарду Wheler 6 шплл. 8 непсов за мо-
лотьбу зерна19. Помимо этого, в упомянутом листке зафиксиро-
вана уплата 12 пенсов Джону МаЬЬе за изготовление плетней
для временных овечьих загонов79 80, а в отчете управляющего Джо-
на Уорфелда за тот же год приложена запись о различных рас-
ходах, в числе которых значится и такой: «уплачено Дрю D1-
ker за косьбу па установленном числе акров зерновых лорда
20 шилл.»81. Все эти данные неопровержимо свидетельствуют, что
в данном году на части пахотных земель домена Стопоры еще
продолжали вести зерновое хозяйство и что в маноре по-преж-
нему сохранялось овцеводство.
Однако МА 1416/17 —это последнее свидетельство о нали-
чии зернового хозяйства на домене. В течение ряда последующих
десятилетий в отчетах нет никаких признаков барской запаш-
ки. Напротив, зерно, которое раньше получали с домена, теперь
стали приобретать па рынке. Так, в отчете сборщика рент Джо-
на Уорфелда за 1420—1422 гг. зафиксирована покупка 20 квар-
теров ячменя, 10 квартеров пшеницы, а также расход в 20 шилл.
на покупку пшеницы в Стоноре. В 1423/24 г. в Стоноре было
куплено 60 квартеров солода, в 1424/25 г.— 3 квартера овса.
Овцеводство на домене явно сохранялось, однако скот для
мясной кладовой и для стола лорда теперь также покупался:
в 1419/20 г. было куплено 37 баранов, в 1420/21 г,—16 валухов,
20 свиней, а также корм для них, в 1422/23 г.—25 валухов и
телега сена, в 1423/24 г.— 4 валуха, в 1424/25 г,— 1 корова и
2 вола pro lardario domini, баранина (куплена в Рединге) 82 и пр.
И даже для перевозки леса пз Бромсдена в Бикс лошади с те-
легой нанимались у держателей83. Постепенно хозяйственные рас-
ходы почти совершенно исчезают из приказчичьих отчетов по
Стонору.
В то же время в отчетах появляется новая важная статья
дохода — продажа леса. В 1419/20 г. впервые была продана дре-
весина (бревна, ветви, сучья) на сумму в 3 ф. 2 шплл. 6 пенсов,
а также лордом было заключено соглашение с Джоном Hegani
и Ричардом Notehale о продаже леса Holdefeld на сумму в 13 ф.
6 шилл. 8 пенсов. Общий доход от продажи леса в данном году
составил 16 ф. 9 шплл. 2 пенса, т. е. почти половину всех дохо-
дов и столько же, сколько уплатили все держатели и арендаторы,
вместе взятые (16 ф. 9 шилл.). В 1420/21 г. было продано леса
на сумму в 13 ф. 14 шилл., в 1422/23 г.—3 ф. 15 шилл. 10 пен-
79 «Et solotis Ricardo Wheler pro trituracionc bladorum vj s. viij d.».
80 «Item Johanni Mabbe pro factura clatas xij d.».
81 «Et solntis Drugoni Diker pro falracione certa? acras bladorum domi-
ni xx s.».
82 «Pro carno ouinis empto apud Redyng ij d. ob.».
83 MA 1424/25: «Et soluf Roberto Niwemere pro cariagio meremij de
Brounesdon vsque Bixe v s.».
Минор Стонор в XIV—XV ев.
203
сов, в 1423/24 г,—6 ф. 5 шилл., в 1424/25 г.—11 ф. 3. шилл.,
в 1425-1427 гг.-З ф.
После 1416/17 г. арендная плата в отчетах отдельной графой
больше не фигурировала, но включалась в общую сумму дохо-
дов от фиксированной ренты. Это объяснялось, по-видимому, тем,
что сроки сдачи земель в аренду обычно были довольно длитель-
ными и мало отличались от сроков сдачи обычных земель в дер-
жание 81, а условия сдачи в аренду были очень похожими на
условия сдачи в держание84 85, так что в глазах лорда и его при-
казчика те и другие очень быстро уравнялись86 87.
В серии отчетов по манору Стонор с 1419 по 1424 г. значит-
ся стабильная сумма фиксированной ренты (включавшей аренд-
ную плату), равная 16 ф. 9 шилл. В МА 1424/25 она увеличи-
вается на 4 пенса, а в МА 1425—1427 уменьшается до 13 ф.
7 шилл. 3 пенсов в год. Это, конечно, не означает, что лорд по-
лучал от держателей и арендаторов именно такую сумму. С од-
ной стороны, следует учитывать увеличение ренты за счет но-
вых держаний и арендованных участков (incrementum redditus).
В большинстве отчетов за указанный период такой графы нет,
но в МА 1419/20 увеличение ренты составило 1 ф. 5 шилл. 4 пен-
са в МА 1424/25 — 1 ф. 13 шилл. 8 пенсов88. В обоих случаях
увеличение было достигнуто за счет сдачи вновь приобретенных
земель89. С другой стороны, в отчетах часто отмечаются недоим-
ки в связи со скидками с ренты и арендной платы, а также
84 Если держание обычно сдавалось па срок 1—2 и — редко — 3 жизни
(т. е. на срок жизни самого держателя, его жены и сына), то арендо-
ванные земли, как правило.— на 50, 20, 15 и 12 лет.
85 Записи в протоколах курии свидетельствуют, что арендаторы (как и
держатели) часто платили вступительный взнос п обычно обязаны
были присутствовать в курин лорда.
86 Как мы уже отмечали (см.: СВ. 1972. Вып. 35. С. 160), в МЛ 1435/36
в единой графе «фиксированная рента» перечислены платежи как с
держателей, так п с арендаторов земель.
87 Это увеличение произошло за счет сдачи земель, принадлежавших ра-
нее Джону Tokeuyle (одно из держаний было сдано Джону Welere,
а кузница — Джону Seward), и земель Rothelsores.
88 За счет сдачи земель, называвшихся Wydmerez, и получения допол-
нительно с земель Холлепдридж 27 шилл. сверх старой ренты («Et de
xxvij s. receptis de terre apnd Harlyugrugg' ultra antiquum redditus
dicte terre ibidem»).
89 Так, Холлепдридж был куплен Томасом I Стопором 10 января 1424 г.
(см.: СВ. 1972. Вып. 35. С. 163 и примем. 179), новыми приобретениями
были также земли Rothelsores и Wydemerez (см.: Там же. С. 164,
ирпмеч. 1S2). Из МА 1424/25 известно, что арендатором Холлендриджа
был одни из мпнистериалов лорда - Уильям Botiller (в отчете он зна-
чится как «firmarius ibidem»). В МА 1425—1427 указано, что арендная
плата с Уильяма за Холлендридж составляла 2 ф. В расписке о полу-
чении денег с манора Эрмингтон от 1422 г. и в других документах
Уильям назван слугой (serviens) Томаса Стонора (Р. R. О., SC6-1122-17
etc.). Он ведал хозяйством лорда в Стоноре; сохранился его отчет о
получении денег и расходах с 25 марта 1424 г. иа сумму 77 ф. 7 пенсов
204
Ю. Р. Ульянов
наличием вакантных держаний, находившихся в руках лорда.
Так, в МА 1416/17 скидки с ренты 8 держателей составили 1 ф.
8 шилл., недоимка с Адама de Assynden — 3 шилл. 6 пенсов, не-
доимка с бывшего держания Джона Ffelde, находившегося в ру-
ках лорда ввиду отсутствия держателей,— 13 шилл. 2 пенса ",
скидка с ренты (арендной платы) держаний в Хенли, сданных
Николасу Brugges на 100 лет за 13 шилл. 4 пенса вместо
20 шилл. ,— 6 шилл. 8 пенсов ”, общая сумма недоимок равнялась
2 ф. 11 шилл. 4 пенсам. В МА 1419/20 недоимки с трех вакант-
ных держаний составили 2 ф. 1 шилл. 5 пенсов, в МА 1420/21 —
1 ф. 1 шилл. 9 пенсов, в МА 1422/23— 1 ф. 12 шилл. 5 пенсов,
в МА 1423/24 — 2 ф. 12 шилл. 1 пенс, в МА 1424/25 —Зф. 16 шилл.
9 пенсов, в МА 1425—1427 (за два года) — 4 ф. 17 шилл. 5 пенсов.
Наличие недоимок не означает, конечно, что задолженность с
держателей и министериалов не была взыскана вообще. Доходы
с вакантных держаний, разумеется, не поступали, однако недоим-
ки с держателей взимались неукоснительно (обычно в следую-
щем году) 92.
Следует отметить, что в аренду сдавались не только домени-
альные земли, но также конная мельница в Стоноре 93.
В завещании Томаса I Стонора (1431 г.) содержатся данные
о доходности его владений по оценке управляющего Джона Уор-
фелда94. Там указано, что рента с манора Стонор составляла
100 шилл. (=5 ф.), платы за допуск, штрафы и прочие судебные
доходы —10 марок ( = 6 ф. 13 шилл. 4 пенса)95. Фактические же
поступления с манора резко колебались. Так, в 1430/31 г., сог-
ласно отчету того же Джона Уорфелда, они равнялись лишь
1 ф. 14 шилл. 6 пенса96, а в 1435/36 г. в своем отчете Джон
Уорфелд отметил, что он получил от сборщика в Стоноре 97 6 ф.
3 шилл. 1 пенс98 (сюда не вошли, конечно, судебные доходы).
(Р. R. О., C47-37-XVIII-15). В МА 1435/36 арендатором Холлендриджа
значится Джои Costard, который арендовал также земли Harryeslond.
90 *Et allocantur eideni xiij s. ij d. de redditu .Iohannis Ffelde existentis
in matin doinitii hoc anno pro defect)! tenenciuni».
91 «Et in decasu redditus tenementorum in Henle que reddere solebant per
annum xx s. in»d<> dimittant' Nidiolao Brugges ail terminuni C annorum
pro xiij s. et sic in decasu vj s. viij d.».
92 Об этом свидетельствует, в частности, документ об уплате министериа-
лом Джоном Кентом недоимок с ряда вотчин, включая манор Стонор.
См.: Р. R. О., С146-5558.
93 Р. R. О., SC6-1122-17: «Et de xiij s. iiij d. de redditu Willelmi Pypere promo-
lendino equineo de Stonore et j cotagio in Assenden».
94 «Per estiniacioBem Iohannis Warfeld».
95 SI.P. Vol. I. X 54. P. 49.
96 «Idem respondet de xxxiiij s. vj d. ob. receptis de vero valore manerij
de Stonore per tempus compoti».
97 В отчете управляющий Джоп Уорфелд назван «старшим», а приказчик
в Стоноре (видимо, его сын) — Джоном Уорфелдом «младшим».
98 tSlonore-cum-Byxes. Et de vj li. iij s. j d. de Johanne Warefeld juniore,
collectore redditus ibidem, ut de vero valore eorundem prout patet per
Манор Стонор в XIV—XV вв.
205
Весьма важным дополнительным материалом для изучения
хозяйства в Стоноре после смерти Томаса I Стонора (1431 г.) яв-
ляется счетная книга его вдовы Алисы за 1432—1434 гг.99 В от-
личие от счетной книги Эдмунда Стонора за 1378 г., в которой
фиксировались хозяйственные расходы, произведенные в Окс-
форде, когда Эдмунд был шерифом Оксфордшира и Беркши-
ра 100, счетная книга Алисы Стонор отражает расходы, сделан-
ные в самом Стоноре. Документ свидетельствует, что для стола
владелицы Стонора закупались самые разнообразные продукты:
мясо животное (телятина, мясо молодых бычков, коров, волов,
ягнят, баранина, свинина), окорока, топленое сало, масло, мясо
птиц (петухов, каплунов, кур, цыплят, гусей и гусят, жаворонков,
куропаток, ржанок), яйца, свежая, соленая и вяленая рыба
(сельдь, треска, лосось, корюшка, макрель, пикша, морской пе-
тух, минога, плотва, бычки, угри, скаты и др.), разнообразные
специи (уксус, лук, чеснок, горчица, лакрица, цитварное
семя и др.).
Где и у кого покупались эти продукты, большей частью неиз-
вестно. Источник сообщает лишь, что 10 мая 1432 г. в Тервил-
ле были куплены 500 яиц, в июле того же года Уильям Bottler
приобрел рыбу в Кроумарше, а лакрицу и цитварное семя —в
Рединге, 25 октября 1432 г. в Тейме было куплено 20 каплунов.
Известно также, что в июле 1432 г. у некоего Hawyk были при-
обретены 2 поросенка и яйца, у Летиции В.— 7 гусят, у Катрин
Hychyndene —12 цыплят, а 8 ноября того же года у жены Lems-
slay — 2 цыпленка. Видимо, речь идет о покупке продуктов у
держателей или арендаторов в самом Стоноре, которых хорошо
знали по пменам.
Кроме продуктов, в счетной книге зафиксированы покупки
древесного угля, воска, свечей, туфель и сапог (для хозяйствен-
ных нужд), пары постромок и пр. Следует также отметить, что
с февраля 1433 г. в книге записаны расходы почти исключитель-
но на покупку различных видов рыбы 101.
compotum eiusdem». Эта сумма значится и в отчете Джона Уорфелда
младшего за 1435/36 г.
99 Р. R. О., C47-37-II. Ч. Кингсфорд, который привел маленький открывок
из этой книги (SLP. Vol. 1. N 55. Р. 49). ошибочно датировал ее
1432—1433 гг. В действительности сохранились записи с марта 1432
по апрель 1434 г.
,0° Р. R. О., C47-37-I, 25. Выдержки из документа опубликованы Ч. Кингс-
фордом. См.: SLP. Vol. 1, N 19. Р. 13-14. Запись расходов производи-
лась. по-видимому, писцом для жены Эдмунда Маргарет. Кингсфорд
ошибочно датировал документ 29 июня — 19 августа 1378 г. В действи-
тельности сохранилась часть, начинающаяся в марте 1378 г. (читабель-
на с 21 числа) и продолжающаяся (с небольшой лакуной — с 15 апреля
по 20 июня) до 2 декабря того же года.
’°* С этого времени мы ие встречаем записей о покупке мяса, птицы,
яиц и пр.
206
Ю. Р. Ульянов
Бросается в глаза отсутствие записей о покупке зерна, хле-
ба и солода. Если в счетной книге Эдмунда Стонора записи о
покупке хлеба и эля фигурируют практически ежедневно, в кни-
ге Алисы Стонор отмечены лишь две записи о покупке неболь-
ших количеств овса102 103 104 и одна — о покупке хлеба для праздно-
вания мессы Откуда же брался хлеб и солод, если домениаль-
ное хозяйство в Стоноре было ликвидировано? Разгадка, видимо,
находится на 11-й и 14-й страницах книги, где речь идет именно
о зерне и солоде.
Под заголовком «Circa hosbondriam» на странице 11 содержат-
ся данные о приходе зерна в амбаре Алисы Стонор101 с Михай-
лова дня 10-го года правления Генриха VI по канун дня св.
Варнавы следующего года, т. е. с 29 сентября 1431 г. по 10 июня
1432 г. Смотритель амбара Томас Choniar получил от своего пред-
шественника 12 квартеров пшеницы, а затем по троицын день
(8 июня) — еще 43 квартера. Сверх того им было получено 160
квартеров ячменя, 14 квартеров овса и 6 бушелей бобов. Об
источнике получений этого зерна документ ничего не сообщает,
однако ясно, что оно либо было куплено на рынке, либо посту-
пило в качестве арендной платы от арендаторов105. Отдельные
упоминания в отчетах о закупках зерна, о которых речь шла
выше, и отсутствие прямых данных о платежах зерном аренда-
торов в этот период позволяют предполагать, что источником
поступления зерна была главным образом покупка.
О расходе зерна в течение 1431/32 г. сообщается на странице
14. С 29 сентября 1431 г. по 25 марта 1432 г. в хозяйстве Алисы
Стонор было израсходовано 19 квартеров пшеницы, с 25 марта
по 8 пюня 1432 г.— 11 квартеров п с 8 июня по 29 сентября
1432 г.— 11 квартеров 1 бушель, всего в течение года — 41 квар-
тер 1 бушель пшеницы.
Солод в собственном хозяйстве, видимо, не производился. Зер-
но (ячмень) для его изготовления передавалось нескольким ли-
цам (преимущественно женам зажиточных держателей). Так, в
1431/32 г. 50 квартеров были переданы жене Блэкхолла (to Blak-
hall weyffe), 24 квартера — жене Свопера (to Sponer ys wey-
ffe), 25 квартеров — Аннете Керт (Annete Kert) 12'/, квартера —
жене Мандуса Стрптт (uxori Mundi Strette) и 10 квартеров — Ни-
102 25 мая 1432 г. было куплено 1 бушеля, а 4 марта 1434 г.- 6 бушелей
овса.
103 Запись в воскресенье 10 марта 1434 г.: с Item in syngyng brede».
104 «In orrio Alicie le Stonor».
105 Об арендной плате зерном в 1381/82 г. мы упоминали выше. Отметим
также, что арендную плату натурой (зерном) получали в начале
третьей четверти XV в. такие представители нового дворянства, как
Джон Фастольф и Пастоны. См.: Ульянов Ю. Р. Рост нового дворянства
в Англии XV в.//Из истории средневековой Европы (X—XVII вв.).
М., 1957.
Манор Стонор в XIV—ХГ ее.
2U7
коласу Hychyndene, итого 121*/3 квартера|06. Именно эти лица
изготовляли солод или отвечали за его изготовление, хранили его,
а затем по мере надобности передавали солод в хозяйство лорда.
От них в течение года Томасом Chorriar было получено в общей
сложности 79 квартеров. Остаток солода, числившийся за упо-
мянутыми пятью лицами, равнялся 42*/г квартера.
МА 1435/36 содержит подробный ренталь, куда вошли все
держания и сданные в аренду земли 107 общим числом около 40.
К сожалению, плохое состояние документа не позволяет пол-
ностью восстановить имена держателей и арендаторов, а также уп-
лачиваемые ими суммы. Общин же итог в графе «получения
ренты» составил 16 ф. 1 шилл. 7 пенсов, т. е. сумму примерно
равную получениям ренты в течение 1419—1425 гг.108. Отчет уп-
равляющего Джона Уорфелда за 1435/36 г. подтверждает, что
в маноре сохранилось овцеводство; для пастьбы овец нанимались
пастухи ,0!‘.
Отчеты о взимании ренты и недоимках за 1443/44 и 1444/
45 гг.110, когда лордом манора был Томас II Стонор, свидетельст-
вуют, что, во-первых, у держателей, являвшихся одновременно
арендаторами, рента и арендная плата в отчете обычно сумми-
ровались 111 и, во-вторых, недоимки с держателей в конечном сче-
106 По крайней мере, двое пз перечисленных лиц были держателями в
Стоноре. Из отчетов за 1443/44 и 1444/45 гг. известно, что держателем
был Томас Блэкхолл (Blacliall или Blakhall, исполнявший так-
же должность смотрителя парка (parcarius). См.: Р. R. О., C47-37-III,
1-2. Среди держателей упоминается и Джон Sponore, годовая рента
которого составляла 14 шилл. 8 пенсов (рента в размере 2 шилл.
3 пенса за коттедж с крофтой земли, прежде бывшей в держании
Джона Уорфелда старшего, в 1443/44 г. не взималась в связи с ре-
монтом дома, по в следующем году была уплачена). Потомком Джона,
возможно, был Рпчард Sponer (упоминается в отчетах об уплате ренты
за 1462—1464 гг. и в рентале 1476 г.); верховный надзор за выполне-
нием его завещания осуществлял в 1480 г. сэр Уильям Стопор. См.:
Р. R. О., C17-37-IX, 30.
,07 Так. Томас Wheler владел держанием за ренту в 3 шилл.. крофтой
в Ассендопе за ренту в 4 шплл. и арендованными землями Warmys-
comhe и Valyslond (арендная плата равнялась 21 шплл.). В числе
сданных в аренду земель упоминаются Холлендридж. Whythale и др.
’"s В МА 1435/36 перечислены 6 держаний, с которых не была получена
рента. Все они находились в руках лорда; рента пяти пз них со-
ставляла 1 ф. 13 шилл.
,0!' Р. В. О.. SC6-1122-19. В частности, упоминается овечий пастух по имени
Ральф Edyam.
110 Сохранились лишь фрагменты отчетов, а потому нельзя подсчитать
общую сумму ренты и арендной платы и сумму недоимок.
"* Так. держатель Томас Wheler был одновременно арендатором Уор.мско-
ма и других земель, однако в отчете проставлена только сумма рен-
ты - 14 шилл. 4 пенса. Держатель Роберт Newmere арендовал Бромсден,
по в отчете значится только рента в размере 29 шилл. Держатель
Томас Costard был арендатором Холлендрпджа и земли Harryeslond,
по плата за них включена в сумму ренты в размере 56 шилл. 8 пенсов
в год и т. д.
208
Ю. P. Ульянов
те взыскивались, как правило, полностью. Так, если в МА
1443/44 лишь трое держателей пз 17 не были должниками лорда,
а общая сумма недоимок с них составляла 19 ф. 13 шилл. */; пен-
са, то в МА 1444/45 из перечисленных ранее недоимщиков
(14 человек) оставались только 3, а среди всех упомянутых дер-
жателей (23 человека) недоимки имелись лишь у 7 на сумму в
6 ф. 8 шилл. 8 пенсов. В-третьих, следует отметить, что и при
Томасе II Стоноре продолжалась продажа леса112. Наконец, в
МА 1443/44 содержатся любопытные записи, указывающие на
один из источников поступления зерна в хозяйство лорда. В дан-
ном году в парке Стонора был вспахан и засеян горохом и овсом
участок земли. В связи с этим Джон Sponore, один из держателей
и одновременно министериалов лорда, всю сумму причитавшей-
ся с него ренты (14 шилл. 8 пенсов) израсходовал на покупку
гороха в снопах, 22 снопов овса и 5 бушелей солода (очевидно,
для угощения пахарей), а также овса для Эдмунда Hampden
(купленного по распоряжению лорда) и пр. Другой держатель
и арендатор, а также минпстериал, Джон Costard, часть причи-
тавшейся с него ренты (23 шилл. 6 пенсов) уплатил управляюще-
му Генри Dogett, 14 шилл. 2 пенса внес лорду манора Пиртон
в качестве ренты за Холлендридж, который Джон арендовал,
а кроме того, приобрел для своего лорда 12 квартеров овса на сум-
му в 19 шилл.
Отметим также, что в 1444/45 г. в маноре значатся лишь 3
вакантных держания, с которых не поступала рента: 1) коттедж,
принадлежавший ранее Джону Wheler (рента 4 шилл.), 2) кот-
тедж, принадлежавший ранее Джону Elewasse (рента 3 шилл.
4 пенса), и 3) усадьба с крофтой Stokevild (рента 13 шилл.
4 пенса), требовавшая ремонта п использовавшаяся для лошадей
лорда.
V. ЭКОНОМИКА МАНОРА СТОНОР
В ТРЕТЬЕЙ ЧЕТВЕРТИ XV в.
Третья четверть XV в., к сожалению, совсем плохо освещена
в источниках. Приказчичьи отчеты как таковые вообще отсутст-
вуют, записи мнппстериалов об уплате ренты и недоимках весьма
фрагментарны113. Однако сопоставление их свидетельствует, что
в этот период происходит частая смена держателей, дальнейшая
112 В отчете зафиксированы задолженности в 2 ф. 6 шилл. 8 пенсов Ро-
берта Egham за продажу леса в огороженном месте Мпдридж («de ven-
dicio bosci hoc anno in [зачеркнуто — parco ibidem, надписано сверху —
clausura vocata Miderige] xlvj s. viij d.») и в 5 ф. Бенедикта Buneler
за продажу леса в Уэллгров («de vendicio bosci ibidem vocatis Wellegro-
we C s.»).
1,3 См., например, запись от 1461 г.: Р. R. О., SC12-1-2.
Манор Стонор в XIV—XV вв.
209
концентрация держаний и арендованных земель в руках немногих
владельцев, но недоимки существенно не растут. В отчете о не-
доимках за 1456 г.*“ перечислены 6 держаний, сумма недоимок
с них составила 6 ф. 11 шилл. 6 пенсов. Несколько меньшая сум-
ма зафиксирована в отчете о недоимках за 1469 г.115 (3 ф.
12 шилл. ‘/г пенса недоимок числилось к благовещенью и 4 ф.
11 шилл. 7*/г пенса — к Михайлову дню). 25 марта 1470 г. общая
сумма недоимок в Стоноре и Писхилле составила 5 ф. 13 шилл.
6 пенсов *16. Все это свидетельствует об известных трудностях, с
которыми сталкивался лорд манора при взыскании ренты и аренд-
ной платы, однако ни о каком кризисе манориальной экономики
в данный период говорить нельзя.
Овцеводство в это время явно развивается и принимает сугу-
бо предпринимательский характер. Практикуется сдача овец в
аренду — выгодная сделка, при которой излишки овечьего стада,
сданные в аренду, не только сохранялись за собственником, но и,
освобождая его от хлопот по содержанию и кормлению животных,
приносили значительный доход. В этом плане несомненный инте-
рес представляет договор о найме овец, составленный в Стоноре
и датированный 27 декабря 1460 г.*17. В нем удостоверяется, что
Томас Стонор, эсквайр, передал Саймону Куку (Cooke) в приходе
Ньюнем (Оксфордшир) 80 овец стоимостью 12 пенсов каждая
на 4 года. За это Саймон обязуется платить Томасу Стопору еже-
годно в два срока (в день перенесения мощей мученика св. Фомы
и в Михайлов день И8) 26 шилл. 8 пенсов. По истечении четырех
лет Томас Стонор по своему выбору получит либо стоимость овец,
либо самих животных. В том, что данный случаи сдачи овец в
аренду не был единичным, а представлял собой часть обычной
практики, убеждает отчет министериала Джона Cokk от 1469 г.
В нем зафиксированы получения от ряда лиц (включая 20 шилл.
от Саймона Cokk), а также расходы, среди которых фигурирует
покупка овец на сумму в 4 шилл. 4 пенса, выплата Джону жало-
ванья за 21,/г года (50 шилл.) и вознаграждение ему же за из-
готовление 23 квартеров 5 бушелей солода (6 шилл. 10 пенсов).
В конце документа содержится приписка: «Я также должен упла-
тить моему господину за наем овец 15 шилл. за 3 года» “9.
Отчеты Николаса Wendower за 1471—1472 гг.120 свидетельст-
вуют о продаже части излишков овечьего стада. Так. 17 июня
1471 г. Гарри Baker было продано 22 овцы и 4 ягненка, 18 июня
1,4 Ibid. SC6-1122-20.
115 Ibid. SC6-1248-18.
116 Ibid. SC12-1-3.
1,7 SLP. Vol. 1, N 61. P. 54.
1,8 7 июля и 29 сентября.
119 P. R. О. C47-37-IV, 1: «Also у must pay my master for schepe hyre xv s.
for iij yere».
120 Ibid. C47-37-III, 24.
210
TO. P. Ульянов
того же года Джону Ive —23 овцы и 8 ягнят, 15 нюня 1472 г.
тому же Джону —49 овец и 22 ягненка.
Весьма важные изменения в манориальной экономике, совпа-
дающие с началом капиталистической эры в Англии, происходят
в последней четверти XV в. при Уильяме Стоноре, лорде манора
в 1474—1494 гг., но исследование их представляет уже тему для
особой работы.
* * *
Подведем некоторые итоги экономического развития манора
Стонор в XIV—XV вв.
Во второй четверти XIV в. домепиальное хозяйство в маноре
Стонор находилось в расцвете. Это относится как к земледелию,
так и к скотоводству, где главную роль играло овцеводство. По
методам ведения хозяйства и технической оснащенности земледе-
лие находилось на высоком уровне: применялось трехполье, в ко-
лесных плугах использовались упряжки из одних лошадей, сея-
лись наиболее продуктивные культуры, включая пшеницу, смесь
пшеницы и ржи, смесь ячменя и овса, бобовые и овес. В доме-
ниальном хозяйстве использовалась исключительно наемная рабо-
чая сила, отсутствуют признаки любых видов регулярной барщи-
ны или помочей. Манор Стонор был связан тесными хозяйствен-
ными узами с вотчинами Стопоров в Бакингемшире и Беркшире,
откуда в резиденцию лорда поступали зерно, скот, птица, шерсть,
шкуры п другие продукты. Аппарат управления манором был не-
большим.
К 1382 г. происходят некоторые изменения в доменпальном
хозяйстве: улучшается структура посевных площадей (в частно-
сти, полностью исчезает рожь, которую ранее сеяли в смеси с
пшеницей), происходит переход от тяжелых колесных плугов к
более совершенным и производительным легким бесколесным (ви-
сячим) плугам. Несколько сокращается барская запашка, часть
пахотных земель домена сдается в аренду. Домениалыюе хозяй-
ство по-прежнему основывается на труде наемных работников,
по крайней мере часть которых являлась держателями манора.
В ближайшие годы барская запашка продолжала несколько сокра-
щаться.
Коренные изменения в майоре Стопор отмечены на рубеже
XIV—XV вв. В это время произошло резкое сокращение, а затем
(к 1418 г.) и полное исчезновение барской запашки, сопровождав-
шееся широким распространением аренды на домене. Арендатора-
ми были преимущественно держатели манора, сроки аренды — до-
вольно длительными (12—20—50 лет), условия аренды были ос-
ложнены различными феодальными повинностями. Одновременно
происходила концентрация держаний и арендуемых домениальных
земель в руках зажиточных держателей.
Манор Стонор в XIV—XV вв. 211
В XV в. пахотные земли домена полностью сдавались в аренду
за денежную арендную плату. Развивалось овцеводство, прини-
мавшее сугубо предпринимательский характер, включая сдачу
овец в аренду. Появляется новая важная статья дохода — продажа
леса. Зерно и многие продукты приобретаются на рынке. Происхо-
дит дальнейшая концентрация земель в руках немногих владель-
цев — держателей и арендаторов. Создаются благоприятные усло-
вия для образования крупных ферм и развития на землях манора
капиталистических предпринимательских хозяйств.
В XV в., во время переходного периода к капиталистическо-
му фермерству п коммерческому овцеводству, в Стопоре не проис-
ходило резкого падения доходности манора п не наблюдались кри-
зисные явления, характерные для вотчин старых крупных фео-
дальных землевладельцев.
Я. Д. Серовайский
ПРАВА ФРАНКСКИХ КОРОЛЕЙ НА ЛЕС
И РАЗВИТИЕ ФЕОДАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
(норма и действительность)
Предмет статьи — важнейшие черты пятивековой эволюции
общественного отношения к природе. Эта недостаточно изученная
проблема будет рассматриваться на материале истории лесных
отношений и в плане исторически изменяющегося соответствия
между нормой и действительностью. Причем имеется в виду норма
социальная — феномен общественного сознания и общественной
практики ’.
Исходный пункт изучаемого процесса отмечен двумя типами
лесных отношений, имевших различные социальные корни. Рим-
ский тип отличался многообразием форм хозяйственного исполь-
зования леса (расчистки, выпас, откорм свиней, коммерческие
лесоразработки) и освоением всех видов угодий и всех пород
деревьев1 2. Это определяло классификацию лесов3, а также и
то, что они уже давно находились в сфере внутриобщественных
отношений как основа эксплуатации собственниками несобствен-
ников. В рамках данной системы особое место занимал институт
лесов императорского фиска, включавший значительную часть
лесных массивов Галлии. Его территория разделялась на админи-
стративно-хозяйственные единицы (сальтусы) и управлялась
должностными лицами, обеспечивавшими поступление соответст-
вующих доходов фиску4. Следовательно, леса императорского
фиска и отдельных собственников5 представляли сложившуюся
1 См.: Архангельский .7. М. Нормы п их паучпое обоснование//Филосо-
фия и мировоззренческие проблемы современной науки. М., 1981.
С. 299-301. 307-309.
2 Bureau de la Malle M. Economie politique de remains. P., 1840. T. 1.
P. 177—178. 419; T. 2. P. 444—445; Leherou I. M. Histoire des institutions
merovingiennes. P., 1842. P. 305; Maury A. Les forets de la Gaule et de
1’ancienne France. P., 1867. P. 85-88; Dereze M. La vie de la foret
franfaise au XVI' siecle. P., 1962. T. 1. P. 46-51.
3 Серовайский Я. Д. О путях формирования феодальной собственности
на леса и пастбища во франкском государстве // СВ. 1969. Вып. 32.
С. 54—55.
4 Lot р. L’impot fonciere et la capitation personnelle sous le Bas-Empire
et a lepoque franque. P., 1928. P. 102-122; Idem. Nouvelles recherches
sur Limpet fonciere et la capitation personelle sous le Bas-Empire. P.,
1955. P. 82-83; Hubner H. Vom romischen Saltus zum frankischen Forst 11
Historisches Jahrbuch. Freiburg, 1964. S. 171-173.
5 Эксплуататорский характер римских лесных отношений обнаруживает-
ся в наиболее романизованной Вестготской правде. См.: Серовай-
ский Я. Д. Режим лесов и пастбищ на территории Франции в начале
Права франкских королей на лес и феодальная собственность 213
систему частного (необщественного) присвоения природных бо-
гатств в рамках данного уровня их эксплуатации.
Отношение к лесу германцев определялось более архаической
системой хозяйства и отсталой структурой. Новейшие археологи-
ческие исследования обнаружили у них уходящие в далекую древ-
ность традиции земледелия6. Но в борьбе с природными условия-
ми они не создали устойчивый культурный ландшафт. Не сложи-
лась у них также система восстановления плодородия почвы.
Поэтому, располагая огромными резервами неосвоенных земель,
они периодически испытывали недостаток в пашне и стремились
восполнять его путем завоеваний. Такая связь земледелия и вой-
ны, представлявшая особую форму взаимодействия общества и
природы ’, определяла психологию и систему ценностей герман-
ского общества, его быт, духовную жизнь и мешала накоплению
производственного опыта — необходимой предпосылки для форми-
рования профессионального крестьянства. Поэтому у германцев не
было систематического освоения леса .для агрикультуры8. Лес
использовался главным образом в качестве убежища при военной
опасности, для охоты и собирательства. При этом не было необ-
ходимости делить лес между отдельными домохозяйствами “.
Соответственно он не превращался в объект внутриобщественных
отношений. Представление о лесе как о res millius и общем до-
стоянии веками откладывалось в сознании древнегерманского об-
щества.
С образованием германских государств в общественном отно-
шении к природе наметились изменения. Фиксация населения и
утверждение крестьянского быта способствовали увеличению роли
земли в жизни германцев. Леса приобретали особое значение как
источник корма для скота, резерв земледелия, основа культурного
ландшафта. Так создавались объективные предпосылки для вклю-
чения леса во внутриобщественные отношения. Реализация этих
возможностей предопределялась развитием производительных сил
и процессом феодализации.
средневековья//История: Сб. тр. преподавателей вузов КазССР. Алма-
Ата. 1971. С. 162-173.
6 История крестьянства в Европе: Эпоха феодализма. М.. 1985. Т. 1.
С. 90-113; Жумагулов К. Т. Новейшие исследования буржуазных уче-
ных ФРГ по аграрной истории древних германцев // Изв. АН КазССР.
1980. № 5. С. 38—44.
7 Неусыхин А. И. Проблемы европейского феодализма. М.. 1974. С. 386—
388. 390-412.
* Препятствием для проведения расчисток, по мнению отдельвых ученых,
служило также и то, что леса у германцев являлись предметом ре-
лигиозного почитания. См.: Duby G. Guerriers et paysans. P., 1973.
P. 33-34.
3 Поэтому у германских племен, оседавших на римской территории,
не было единого принципа раздела лесов. См.: Серовайский Я. Д.
Изменение аграрного строя на территории Бургундии в V в.//СВ.
1959. Вып. 14. С. 3-25.
214
Я. Д. Серовайский
Важнейшая роль в осуществлении указанных изменений выпа-
ла на долю института лесов королевскою фиска, о котором ран-
ние варварские правды не упоминают. Скупые тексты VI—VII вв.
зафиксировали наличие у королей особых прав на лес. Одним из
их источников, несомненно, являлись полномочия варварских
вождей распоряжаться завоеванными землями. Распространение
этой практики, вытекавшей из нормативов строя военной демо-'
кратии, на леса воспринималось варварским обществом как обыч-
ное и должное. II оно не замечало постепенного перерождения ука-
занных полномочий. Активизации данной эволюции способствова-
ли унаследованные королями от империи территориально-адми-
нистративные и фискальные права, сформировавшиеся в обста-
новке более развитых общественных отношений. На этой основе
развивается процесс отчуждения леса от народа, нашедший свое
выражение в институте лесов королевского фиска.
В результате доставшиеся завоевателям леса Галлии, считав-
шиеся по старой традиции народным достоянием, начали рассмат-
риваться как королевские владения — источник фискальных дохо-
дов ‘°. Однако номенклатура последних не во всем совпадала с
римской практикой. Континуитет проявлялся только в получении
платы за откорм свиней и выпас скота. Натуральное хозяйство
и связанное с ним прекращение лесоторговли свело на нет таком
источник доходов, как лесоразработки; соответственно изменялась
оценка лесов. Римская классификация, отдававшая предпочтение
угодьям с богатым запасом древесины, уступала место другой сис-
теме оценок, основным критерием которой являлись кормовые
ресурсы. Даже площадь леса стала определяться по числу свиней,
которых можно было там откармливать “. Хвойные леса при этом
утратили прежнюю ценность. Новшеством явилась неведомая рим-
ским нравопорядкам монополия на дичь10 * 12. Для обозначения мас-
сивов королевского леса стали употреблять термин неясного про-
исхождения foresta, forestis, который вытеснял римское название
10 В их состав включались |.тавным образом не осваиваемые общинами
бывшие владения императорского фиска и конфискованные леса рим-
ских собственников. См.: llutjel G. Economic forestiere. I’., 1910. T. 1.
I*. 257; Grand R.. Delatuuche R. L'agriculture au Moyen Age de la fin
de 1‘erapire Romaine ап XVIе siecle. I’., 1950. P. 241, 419-420; Roblin M.
Le terroire de Paris aux epoques gallo-romaines et franque. P., 1951.
P. 342; Deiize .1/. La vie de la foret... P. 58—59; Idem. Forets francaises
et forets allemandes // Revue Historique. 1966. T. 235. Avr.-Juin. P. 366.
" Серовайский II. Д. О путях формирования... С. 55.
12 Rubner R. Vom rijmisclien Saltus... S. 271—277; Idem. Wald und Siedlung
im Friihmittelalter am Beispiel der Landschaften zwischen Alpen und
Main//Berichte zur deutschen Landeskunde. 1964. Bd. 32. H. 1. S. 114—
127; Jarnut J. Die friihmittelalterliche Jagd unter rechts- und sozialge-
schichtlichen Aspekten // Settimane di studio del Centro Italiano di studi
sull’alto Medioevo. Spoleto, 1985. T. 31. P. 765—768.
Права франкских королей на лес и феодальная собственность 215
saltus ,3; в дальнейшем это название распространялось па заповед-
ные леса, собственники которых имели монопольное право па
охоту.
Изменился характер прав королей на распоряжение лесами.
Вестготские и бургундские короли устанавливали порядки распре-
деления и пользования лесными угодьями в интересах всего насе-
ления *4. Подобной тенденции в законодательстве франкских коро-
лей уже не обнаруживается; они жаловали светским и духовным
феодалам лесные массивы и поступавшие от них доходы ”. Такие
пожалования способствовали утверждению представлений о том,
что король является собственником леса, и росту крупного фео-
дального землевладения. На пожалованных угодьях возникали
вотчинные комплексы13 * 15 16 * *, фискальные лесные доходы превраща-
лись в оброки В дальнейшем королевские права па лес имели
тенденцию трансформироваться в регалии и в основу для получе-
ния фискальных поборов, которые вообще не были связаны с
непосредственным пользованием лесами 1в.
В рамках раннефеодальной системы институт королевских
лесов вместе с возникавшими благодаря ему частными владени-
ями способствовал формированию новых отношений: лес — дар
природы, бывший общим достоянием,— становился для собствен-
ников основой присвоения части общественного продукта. Право
на лес оформлялось в масштабе государства под названием jns
silvae, silvaticum. Материальные формы этого права в виде пла-
ты за выпас и откорм свиней имели тенденцию конституироваться
как новый источник совокупной феодальной ренты. В качестве
организационной формы ее присвоения институт лесов королев-
ского фиска имел тенденцию охватить все свободное и зависимое
население франкского государства. Однако развитие этих тенден-
ций на всех уровнях приходило в противоречие с традиционной
нормой и отчасти ограничивалось ею.
Формировавшееся как класс крестьянство19, для производст-
венной активности которого характерно применение в широких
13 Rubner II. Vom romisclien Saltus... S. 272—274; Idem. Wald und Siedlnng...
S. 123 126.
Грацианский II. II. Из социально-экономической истории западноевро-
пейского средневековья. М., 1960. С. 306—309; Серовийский Я. Д. Изме-
нение аграрного строя... С. 3-25.
15 Серовайский Я. Д. О путях формирования... С. 58-60.
,в На неосвоенных землях, главным образом за счет лесов, было основано
до IX в. более 900 бенедиктинских аббатств с обширными вотчинами.
См.: Lesne Е. Ilistoire de la propriety ecclesiastique. I*.. 1910. T. 1.
P. 304-306; Grand R., Delatouche R. L’agriculture an Moyen Age de la
fin de I'empire Romaine au XVIе siecle. P. 67—82, 101—103, 252—253; De-
i eze M. La vie de la foret... P. 52.
” Серовайский Я. Д. О путях формирования... С. 61—68.
” Там же. С. 57-58.
” О социальных аспектах этого процесса см.: Неусыхин А. II. Возникно-
вение зависимого крестьянства как класса раннефеодального общества
216
Я. Д. Серовайский
масштабах «автоматически действующих сил природы»20, накап-
ливало производственный опыт путем вживания в определенную
экологическую систему. Крестьянин создавал новые поселения,
распахивал землю, выделял альменду и формировал аграрный
пейзаж. В ландшафтных условиях Западной Европы того време-
ни эта деятельность протекала главным образом в виде освоения
освобождавшихся от леса земель, обладавших большим потенциа-
лом естественного плодородия2|. Традиционные лесные отноше-
ния позволяли земледельцам широко использовать в этих целях
право свободной заимки. Традиционная норма опиралась на проч-
ный фундамент и могла не только противостоять наступлению со
стороны института королевских лесов, но и оказывать на него
давление.
Ее действенность в IX в. подтверждает один из самых репре-
зентативных источников — формулы. Две из них (Сен-Галлен-
ские) можно рассматривать как своеобразный лесной кодекс IX в.23
Они засвидетельствовали существование в государственном мас-
штабе наряду с угодьями фиска больших массивов леса и пусто-
шей, считавшихся неразделенными народными владениями (ро-
pu lares possessiones). Жители графства имели там неограничен-
ное право заготавливать древесину, содержать на откорме свиней,
пасти скот, производить заимки, оставлять в своем распоряжении
участки леса, передававшиеся по наследству23. Это свидетельство
не следует абсолютизировать. Значительная часть лесов, изобило-
вавших кормовыми ресурсами, несомненно, находилась уже в
распоряжении фиска и земельных собственников. Но совершен-
но очевидно, что общпны в этот период располагали еще значи-
тельной площадью этих угодий. И даже зависимые люди низкого
социального статуса не теряли традиционных прав на альменду.
Таким образом, в обстановке роста крупного землевладения, ког-
да уже исчезала родоплеменная свобода, лесные отношения в
границах populaces possessiones представляли последнюю цита-
дель дофеодальных порядков. Благодаря этому общественное от-
в Западной Европе VI —VIII вв. М.. 1956; Нильская .7. Т. Некоторые
проблемы формирования крестьянства раннефеодальной Германии//
СВ. 1970. Вып. 40. С. 29-47.
"° Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 26, ч. I. С. 20.
21 Нильская Л. Т. Светская вотчина в Германии VIII—IX вв. и ее роль в
закрепощении крестьянства. М., 1957. С. 51—74; Неусыхин А. И. Судьбы
свободного крестьянства в Германии в VIII —XII вв. М., 1964. С. 45-82;
Серовайский Я. Д. К вопросу о продуктивности французского земледе-
лия в средние века (IX—XIV вв.)//Вопросы истории: Республикан-
ский сборник. Алма-Ата, 1972. Вып. 4. С. 171—173; Hubner Н. Wald und
Siedlung... S. 116-127.
-- О содержании этих документов см.: Серовайский Я. Д. Борьба фран-
цузских крестьян против феодального освоения лесов в X—XIII вв. //
СВ. 1980. Вып. 43. С. 57-58.
23 Formulae Merovingici et Karolini aevi/Ed. К. Zeumer. Hannover, 1886.
Collect. Sangal. N 10.
Права франкских королей на лес и феодальная собственность 217
ношение к природе во всей империи не приобрело еще закончен-
ного феодального характера.
Относительную устойчивость традиционных лесных порядков
можно объяснить следующими причинами: 1) на территории
Франкского государства располагались крупные массивы неос-
военного леса при сравнительно немногочисленном населении;
2) способы присвоения обществом лесных богатств соответствова-
ли уровню натурального хозяйства. Доходы от эксплуатации леса
занимали скромное место в бюджете земельных собственников и
не могли определять их социально-экономическую политику. Для
них больший интерес представляли тогда сами крестьяне, их
усадьбы и полевые земли. Подчиняя их, они автоматически приоб-
ретали права и на альмепду24. Следовательно, феодальное при-
своение лесных богатств могло осуществляться изнутри общины
и на основе ее традиционных порядков. Данное обстоятельство -
предопределяло в политике господствующего класса тенденцию
консервации существовавших лесных отношений и приспособле-
ния их к феодальной структуре. Не случайно в числе участников
тяжбы с королевским фиском из-за populares possessiones упоми-
нается также и знать.
И все же в общем процессе феодализации традиционные лес-
ные порядки испытывали сильное давление. Короли расширяли
владения фиска, жаловали магнатам права на устройство запо-
ведников, а также леса, находившиеся во владении общины. Их
должностные лица опустошали крестьянские леса25. Общинные
угодья подвергались захватам со стороны феодальных собствен-
ников наряду с другими земельными владениями25. Отдельные
леса превращались ими самовольно в заповедники. Все это, вместе
взятое, вызывало конфликтные ситуации, ставшие предметом
особой заботы франкских правителей. Упомянутые Сен-Галлен-
ские формулы являлись своеобразными инструкциями по улажи-
ванию наиболее типичных конфликтов из-за леса, возникавших
в различных областях империи.
В одной из них содержатся рекомендации по прекращению на-
рушавшей нормальную жизнь длительной тяжбы между фиском
и населением графства из-за общих угодий. Ее скупые слова сви-
детельствуют о том, что в сознании общества еще жили архаичес-
кие представления о тождестве народных и королевских владе-
ний. Руководствуясь ими, жители графства отстаивали свои
права на все неразделенные угодья. Но составители формул ис-
ходили уже из новых представлений и требовали точного разме-
2‘ См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 338.
25 Серовайский Я. Д. Проблемы развития феодальной собственности во
Франции в IX-XIII вв.: Дис. ... д-ра ист. иаук. Алма-Ата. 1969. С. 384-
386. Машинопись.
28 Мильская Л. Т. Некоторые проблемы формирования крестьянства...
С. 35-39.
218
Я. Д. Серовайский.
жевания спорной территории. Доступ населению во владения,
отходившие фиску, закрывался под страхом наказания. На ос-,
тальных землях старые порядки оставались без изменений27.
Примерно такого же принципа придерживается другая формула
при улаживании конфликта из-за леса между монастырем и жи-
телями определенной местности. Но предусмотренные в ней усло-
вия раздела были для населения значительно худшими: оставля-
емая в его распоряжении территория ставилась под контроль
монастырского лесничего, а в перечне нрав пользования не упо-
миналась уже свободная заимка28. Таким образом, и на террито-
рии, оставленной населению, создавался новый режим леса,
предвосхищавший порядки развитого феодализма.
Рассмотренные конфликты представляют причудливое сочета-
ние традиционной нормы в области лесных отношений и реальной
действительности. Они порождались новейшим для того времени
процессом феодализации. Но процедура и принципы их решения
отражают архаические представления о лесе как общем достоя-
нии. Спор о его судьбе решался в присутствии всех жителей граф-
ства и соседних территорий; процедура решения восходит к Са-
лической правде29. Франкские правители еще должны были
признавать в качестве нормы существование populaces possessi-
ones и соответственно предписывали решать споры в духе компро-
миссов, а не односторонне в пользу господствующего класса. По
этой же причине, по-видимому, Людовик Благочестивый требовал
от магнатов уничтожения самовольно установленных заповедник
ков30 31. Активное выступление pagenses в защиту своих прав не
рассматривалось еще как бунт. Считалось нормальным улажива-
ние подобных конфликтов при посредничестве королевских долж-
ностных лиц и при участии жителей соседних графств. Все это
укрепляло представления крестьян об их правах на лес.
Процессы, начавшиеся во Франкском государстве, достигли
кульминации после X в. Экономический подъем, связанный с
ростом городов, неимоверно увеличил функциональную роль леса
в жизни общества и соответственно изменил его место в шкале
ценностей современников. Численно возраставшее крестьянство
увидело в нем огромный резерв пахотных земель с богатым запа-
сом естественного плодородия. Его освоение было связано с вол-
ной расчисток и внутренней колонизации Формировавшемуся
городскому населению лес доставлял различное сырье, топливо,
27 Formulae... Collect. Sangal. N 10.
28 Formulae Sangal. MisceT. N 9.
29 Lex Salica, XIV, 4.
30 Сохранялись лишь те заповедники, которые были установлены по раз-
решению Карла Великого.
31 Serowajskij J. D. Die Forstgeschichte und ihre Rolle im System der
heutigen Geschichtswissenschaft//XVII JUFRO World Congress. Procee-
dings. Japan, 1981.- Division 6. P. 286-287.
Права франкских королей на лес и феодальная собственность 219
строительные материалы и ценности большого рыночного спроса.
Для господствующего класса он явился резервом дальнейшего раз-
вития феодальной собственности со всеми экономическими и по-
литическими выгодами. Его интерес к этим угодьям принял ха-
рактер целеустремленной лесной политики, направленной против
традиционных лесных отношений, которые пережило раннее сред-
невековье32. В процессе ее реализации принцип «нет земли без
сеньора» различными путями распространился на все леса и стал
социальной нормой, возведенной в степень закона. Несобственни-
ки превращались в обладателей прав ограниченного пользования,
которое по большей части приходилось оплачивать33. Традицион-
ная норма в области лесных отношений перестала существовать
как реальность и обрела новую жизнь в качестве конструктивного
элемента формировавшейся антифеодальной идеологии.
Происшедшие изменения, носившие характер переворота, во
многом были обязаны институту лесов королевского фиска. Как
промежуточное звено между римской традицией и средневековы-
ми порядками, этот институт был носителем представлений и
практики, подрывавших основы лесных отношений, восходивших
к первобытнообщинному строю. Тем самым ускорялась феодали-
зация общества. С распадом империи массивы ее фиска образова-
ли собственные лесные владения правителей королевств и кня-
жеств, возникавших на обломках Каролингского государства34.
Сущность прослеженной эволюции — феодализация системы
«общество—природа». Ее завершение определяет наиболее харак-
терные черты развитого феодализма: все природные богатства,
освоение которых было возможно при развивающемся производ-
стве, оказались под контролем господствующего класса и служили
его обогащению35. Соответственно изменялась структура сово-
купной феодальной ренты за счет эксплуатации во все возраста-
ющем масштабе присвоенных природных богатств. Наступал раз-
рыв между социальным и экономическим прогрессом, поскольку
результаты последнего шли на пользу не всему обществу, а соци-
альной элите. Вместе с тем общественное отношение к природе
приобретало присущие антагонистическим формациям черты
обострявшихся противоречий. Таким образом, создавалась соци-
альная основа для хищнического природопользования, достигше-
го своего апогея в период капитализма.
32 Serowajsk/j J. D. Die Entsteliung der Forstpolilik im Mittelalter und
ihre soziale Grundlage//Arles du symposium international d'histoire
forestiere. Nancy, 1982. T. 2. Г. 65—67.
33 Серовайский Я. Д. Борьба французских крестьян... С. 53—57.
34 Серовайский Я. Д. Проблемы развития феодальной собственности...
С. 394-400; 435-450.
35 Эти выгоды достались не всем представителям господствующего класса.
См.: Серовайский Я. Д. Внутрифеодальная борьба за лес во Франции
IX—XIV вв. И Вопросы истории: Сб. тр. преподавателей вузов КазССР.
Алма-Ата. 1975. Вып. 7. С. 149-158,
КУЛЬТУРА СРЕДНИХ ВЕКОВ
И ВОЗРОЖДЕНИЯ
В. И. Рутенбург
КУЛЬТУРА ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
Возрождение было эпохой блестящего развития новой анти-
феодальной культуры во всех сферах ее проявления. Его глубин-
ными истоками были социально-экономические и политические
сдвиги, происходившие в Италии и других европейских странах
в XIV—XVI столетиях. К. Маркс отмечал: «...в Италии, где капи-
талистическое производство развилось раньше всего, раньше все-
го разложились и крепостные отношения» '. Подрыв. феодальных
отношений был основой тех перемен во всех областях жизни
итальянского общества, которые привели к сложному многогран-
ному явлению, получившему название Возрождения.
Ф. Энгельс считал, что времена Данте — это «конец феодаль-
ного средневековья, начало современной капиталистической
эры...»1 2. Таким образом, появление новых социально-экономиче-
ских условий не только предвещало появление новой культуры,
но и сливалось в единый процесс всесторонней ломки старого и
появления нового. Появление новой прогрессивной для своего
времени раннебуржуазной культуры происходило в условиях
размывания феодальных отношений. Образцом этого явления был
Данте — «последний поэт средневековья и вместе с тем первый
поэт нового времени»3. Новая идеология рождалась в сложной
борьбе, разрушая и различные старые формы, и феодальное миро-
воззрение в целом. Новые производственные отношения с приме-
нением наемного труда, породившего прибавочную стоимость,
рождались в условиях разложения цеховых форм и порядков.
Впервые в истории Европы наблюдалось появление «мануфакту-
ры как особой ступени развития капитализма в промышленно-
сти», как ее характеризовал В. И. Ленин *. Вопреки стандартной
схеме, нередко используемой в литературе о Возрождении, соглас-
но которой мануфактурное производство само по себе порождает
новую культуру, сила и размах которой якобы прямо пропорци-
ональны силе раннекапиталистических отношений, основополож-
ники марксизма, будучи не только крупнейшими теоретиками,
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 728.
2 Там же. Т. 22. С. 382.
3 Там же.
‘ Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 2. С. 399.
Культура эпохи Возрождения
221
ио и первоклассными знатоками истории, установили явление
всестороннего процесса развития общества, сложного взаимодей-
ствия всех его сторон, специально обращаясь и к специфике «ве-
личайшего прогрессивного переворота», к особенностям явлений
культуры.
Энгельс подчеркивал, что «согласно материалистическому
пониманию истории в историческом процессе определяющим мо-
ментом в конечном счете является производство и воспроизводст-
во действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не
утверждали. Если же кто-нибудь искажает это положение в том
смысле, что экономический момент является будто единственно
определяющим моментом, то он превращает это утверждение в
ничего не говорящую, абстрактную бессмысленную фразу. Эконо-
мическое положение — это базис, но на ход исторической борьбы
также оказывают влияние и во многих случаях определяют пре-
имущественно форму ее различные формы надстройки... Сущест-
вует взаимодействие всех этих моментов, в котором экономиче-
ское движение как необходимое в конечном счете прокладывает
себе дорогу сквозь бесконечное множество случайностей...»5.
Речь идет о взаимодействии экономики, политики, культуры,
мировоззрений, классовых битв, причем их роль на разных этапах
может приобрести ведущее значение и определять дальнейшее
развитие. По отношению к Возрождению в этом плане речь мо-
жет идти о неравномерном, но прогрессирующем развитии ранне-
капиталистических отношений на протяжении XIV—XVI вв., об
усилении роли художественной литературы, философии, искус-
ства с разной силой в отдельные периоды, т. е. о сложном и кон-
кретном взаимодействии, а не последовательном и обязательном
влиянии экономики на политику, мышление и искусство.
Разнообразие элементов, из которых складывался общий про-
цесс Возрождения, не исключает обязательного достижения опре-
деленного, относительно высокого уровня экономики в Италии и
некоторых других странах Европы, без которого невозможны были
существенные сдвиги в политике, мировоззрении и культуре.
Прежде всего речь может идти об уровне развития раннекапита-
листических отношений в XIV—XVI вв. Италия идет во главе
этого процесса, причиной чему такие далекие истоки, как сохра-
нение некоторых элементов товарно-денежного хозяйства еще со
времен раннего средневековья, чрезвычайная насыщенность стра-
ны городскими центрами, победа городов над полчищами герман-
ских феодалов, пытавшихся в XII в. сломить экономическую мощь
и политическую самостоятельность итальянских городов. Маркс
образно определял эту ситуацию в Италии, считая, что феодализм
был сломлен, подорван «исключительным развитием городов» “.
5 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 37. С. 394—395.
• Там же. Ч. II. С. 365.
222
В. И. Рутенбург
Так, например, в 30-х годах XIV в. во Флоренции проживало
около 120 тыс. населения, из них около 30 тыс. кормились произ-
водством сукна, а количество наемных рабочих доходило до
15 тыс. Это была самая бедная наряду с мелкими разоряющимися
ремесленниками прослойка Флоренции, как и близ нее располо-
женных Пизы и Прато: в 1371 г. было зарегистрировано 66% не-
имущих среди занятых каким-либо трудом, а после восстания
чомпи (1378 г.) - 73% 7.
Следует определить социальную характеристику этих «ничего
не имеющих». Буржуазные ученые настаивали на невозможности
этого определения, однако обращение к хроникам, а особенно к
счетным книгам, хранящимся в архивах, дает возможность конс-
татировать факты получения прибавочной стоимости в текстиль-
ном и других видах мануфактурной промышленности Флоренции,
Сиены, Прато, Милана, Венеции, Генуи. Исходя из того что один
наемный рабочий вырабатывал в день продукции на 12—18 соль-
дов, а получал в день 8 сольдов. мануфактуристы получали в день
от 4 до 10 сольдов прибавочной стоимости, в зависимости от затрат
на амортизацию орудий производства8. Таким образом, речь идет
не просто о пауперизации населения и понижении уровня жизни
трудящихся, а об образовании раннекапиталистического произ-
водства и предпролетариата.
Италия этой эпохи являла собой не какой-либо экзотический
пример, хотя и наиболее ярко выраженный.
Появление раннего капитализма было общеевропейским яв-
лением, учитывая, что это происходило в условиях в целом еще
феодальной Европы. Оно обнаруживается в Англии и Фландрии
XV в., Франции и Германии XV—XVI вв.9 * Это явление считал
возможным Маркс, говоря о появлении мануфактур не только в
итальянских городах, но и в городах-эмпориях Фландрии, Испа-
нии, где внешнеторговый оборот способствовал перерождению
цеха в мануфактуру*0.
Живая струя новой экономики была порождением раннего
этапа эпохи Возрождения, и это была не случайная вспышка,
а лишь первый этап большого процесса.
«Это быстрое интенсивное и прогрессивное развитие, дливше-
еся почти непрерывно с XI по XIV век, обеспечило тем областям
Италии, где коммуны получили наибольшее развитие, то есть
Северной Италии и Тоскане, экономическое преобладание в Ев-
7 Balestracci D. Lavoro е poverta in Toscana alia fine del Medioevo//
Studi storici. 1982. N 3. P. 568.
8 Archivio Datini da Prato. «D». Quademo di lavoranti di Lana. P. 173 e sq.
9 Butenburg V. Der Friihkapitalismus — eine gesamteuropaische Erschei-
nung//Haupttendenzen der europaische Stadtgescliichte im 14. und 15.
Jahrhundert. Magdeburg, 1974. T. 1. S. 87—89.
’° Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46, ч. I. С. 503.
Культура эпохи Возрождения
223
ропе. Превосходство этих областей сохранилось вплоть до
XVI века...» 11
В XV—XVI вв. происходит не сворачивание экономики Ита-
лии, а ее перестройка при дальнейшем прогрессивном развитии
до XVII в.12 13 Дальнейшие судьбы Возрождения связаны прежде
всего с Италией, но не только с ней. Возрождение было не толь-
ко национальным, но и общеевропейским явлением, даже если
Возрождение в других странах «скорее тенденция, чем эпоха»
Особенно это относится к кульминационному периоду всего про-
цесса — к XVI в. В заметках «Из области истории», где речь
идет о «величайшей пз революций» для своего времени, Энгельс
подчеркивал, что решающие сдвиги произошли начиная «с той
грандиозной эпохи, когда бюргерство сломило мощь феодализма»,
на арену выступило «мятежное крестьянство, а за ним револю-
ционные предшественники современного пролетариата»14, т. е.
«революция № 1» в Германии и движение Томаса Мюнцера как
ее пик. В том же XVI в., веке Позднего Возрождения, произошла
и вторая буржуазная революция — Нидерландская, приведшая к
установлению там капиталистического строя и подводящая Евро-
пу к новому времени15 * 17. Для Европы в целом это была эпоха
штурма феодализма и борьбы за новую, тогда более прогрессив-
ную формацию. Энгельс отмечал одну из наиболее характерных
черт эпохи Возрождения: «Вся Западная и Центральная Европа...
развивалась теперь во взаимной связи...» *6. Все процессы но-
сили теперь общеевропейский характер, история стала общеевро-
пейской.
Революционный XVI век проявлял себя в экономике, поли-
тике и культуре. Революция в культуре была естественной частью
общеевропейской революционной ситуации, длительного и мно-
гостороннего процесса смены формации. Культура итальянского
Возрождения, особенно периода Чинквеченто, оказывала и ху-
дожественное и общереволюционизирующее влияние па другие
страны Европы, как и они, в свою очередь, на нее|7. Не случайно
это «время, нуждавшееся в гигантах и породившее гигантов»
11 Канде.юро Дж. История современной Италии. М.. 1958. С. 23.
12 Ролова А. Д. Экономический строй Флоренции во второй половине XV
и в XVI в.//СВ. 1957. Вып. VIII; Она же. Основные черты экономи-
ческого развития Италии в XVI—XVII вв.//Возникновение капитализма
в промышленности н сельском хозяйстве стран Европы. Азии и Аме-
рики. М.. 1968.
13 Петров М. Т. Итальянская интеллигенция в эпоху Ренессанса. Л., 1982.
С. 22.
14 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 508.
*5 Рутенбург В. II. Ранние буржуазные революции: (К вопросу о начале
капиталистической эры в Западной Европе) //ВИ. 1984. № 3.
'• Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 501.
17 Рутенбург В. И. Титаны Возрождения. Л., 1976. С. 133-141.
” Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 508.
224
В. И. Рутенбург
взрастило их не только в Италии, но и в Германии и некоторых
других странах Европы.
Революционность Возрождения — одна из основных характер-
ных черт этой эпохи — не только в общей его направленности, но
и в более конкретном смысле — классовых битв, своеобразных для
каждого его этапа. Уже XIV век — век Раннего Возрождения —
знал такие народные движения, как восстание Дольчино и вос-
стание чомпи. Теории некоторых буржуазных авторов, рисующие
Возрождение как эпоху полной гармонии, взаимопонимания и
мира между людьми, теряют свой смысл при соприкосновении с
конкретной историей.
С самого начала эпохи Возрождения глубинным истоком вос-
станий были сдвиги в экономической жизни города и деревни,
«когда на основе высокоразвитых товарно-денежных отношений
начали уже возникать некоторые предпосылки для появления
элементов капитализма» ”. Эти истоки, как справедливо считал
С. Д. Сказкин, питали самое раннее в мятежном XIV в. европей-
ское плебейско-крестьянское движение Дольчино (1304—1307 гг.)
и смыслом этих движений было не просто еретическое «беспокой-
ство в умах», а «напряженность классовых антагонизмов» в Ита-
лии времен раннего Возрождения20.
Апостольские братья во главе с Дольчино выступали против
существующего феодального строя, освященного церковью, за ду-
ховное равенство всех людей, а затем и равенство социальное.
В 1347 г. произошел антифеодальный переворот в Риме, возглав-
лявшийся сыном прачки и трактирщика, образованным гуманис-
том нотарием Кола ди Риенцо, которого поддерживал и восхва-
лял Петрарка.
Идея равенства всех людей была девизом у шерстяников Сие-
ны, участников первого в истории Европы восстания наемных ра-
бочих (1371 г.), предвестника восстания чомпи во Флоренции
(1378 г.). Характерно, что, если сиенские повстанцы требовали
равенства прав с мастерами, чомпи возвели это требование в
принцип, выдвинув идею равенства политических прав всех по-
поланских прослоек при условии обязательного лишения этих
прав феодального нобилитета. Это нереальное примитивное урав-
нительство, выраженное в одной из хроник,— «чтобы все зто было
свято и хорошо для богатого и бедного» — было первым проблес-
ком предпролетарского эгалитаризма2|. о котором писал Эн-
” Сказкин С. Д. Исторические условия восстания Дольчино//Сказкии С. Д.
Из истории социально-политической и духовной жизни Западной Евро-
пы в средние века: Материалы научного паследия. М., 1981. С. 249.
го Там же. С. 262.
21 Рутенбург В. И. Народные движения в городах Италии, XIV — начало
XV века. М.; Л., 1958. С. 119, 180-182. 270-271.
Культура эпохи Возрождения
225
гельс22. В целом антифеодальный характер носило и восстание
тукинов 1382—1387 гг., охватившее пьемоптско-савойские земли23.
XV век, период зрелого Возрождения, также не лишен клас-
совых схваток, что пытались отрицать некоторые буржуазные
ученые. В 1459 г. в Калабрии происходит вооруженное выступ-
ление южноитальянских крестьян против феодального строя21,
в 1462 г,— восстание охватывает район Пьяченцы25, в 1470 г.
происходят волнения в Прато, а в 1472 г.— в Вольтерре2<i.
XVI век — период Позднего Возрождения — также; пе был мир-
ным этапом в истории Италии. Уже в 1509—1511 гг. вспыхивает
восстание во Фриуле27, а в 1575 г.—в Генуе28.
Несмотря на специфику каждого из этих движений, они пе
случайно совпадали с теми сдвигами, которые происходили в
экономике страны и были также объективно направлены на под-
рыв феодальных основ общества эпохи Возрождения. Более того,
эгалитарные программы многих народных восстаний не могли
не оказать воздействия на самые прогрессивные программы мыс-
лителей Возрождения, вплоть до теорий «гражданского гуманиз-
ма» при всей их условности, ограниченности на разных хроноло-
гических и идеологических уровнях.
К тому же напряженный ритм социальных конфликтов был
не только источником далеких зарниц, но и непосредственным
элементом современных ему проявлений Возрождения. Так, анти-
папская концепция Данте могла быть отражением программы сов-
ременных ему апостолических братьев Дольчино29, а глава рим-
ского движения Кола ди Риенцо сочетал в себе гуманиста и
антибаропского вожака повстанцев. Бесспорно, на каждом этапе
Возрождения воздействие классовых битв не было прямолиней-
ным и непосредственным, но социальная и идеологическая борь-
ба народа не могла проходить бесследно для создавшегося нового
мировоззрения.
Здесь возникает более широкая проблема роли парода в про-
цессе Возрождения и народности этого сложного явления. В об-
22 Маркс />•.. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22. С. 62-63.
23 Сказкин С Д., Самаркин В. В. Крестьянские движения XIV—XV вв.//
История Италии. М., 1970. Т. 1. С. 364—367.
21 Кацман И. С. Крестьянское восстание в Калабрии 1459 года // Итальян-
ское возрождение. Л.. 1966. С. 47—80.
2S Сказкин С. Д., Самаркин В. В. Указ. соч. С. 367, 371.
26 Очерки истории Италии. М„ 1959. С. 110—111; Горфункель А. X. Вос-
стание в Вольтерре против Лоренцо Медичи в 1472 г.//Учен. зап.
Лепингр. ун-та. 1950. Л« 127 (Сер. ист. наук; Вып. 17).
27 Сказкин С. Д., Самаркин В. В. Указ. соч. С. 372—373.
28 Рутенбург В. И. Италия и Европа накануне Нового времени. Л., 1974.
С. 131-182.
29 Показательно, что Данте именует главу апостольских братьев не про-
сто Дольчино. как это дано в русском переводе (Данте Алигьери.
Божественная комедии: Лд. М., 1940. С. 240). а фра Дольчино. См.:
Dante Alighieri. La divina commedia. Fiienze, 1901. P. 119.
8 Средние века, в. 50
226
В. И. Рутенбург
ласти литературы и некоторых видов искусства это устанавли-
вается в специальных исследованиях30. Народные формы лите-
ратуры, прежде всего устной, переходят в письменные, что дока-
зывают болонские нотариальные акты и деловые рукописи Вати-
канской библиотеки, на страницах которых встречаются (на
полях и между текстов актов) песни, исполнявшиеся народными
театрами или джулларами (скоморохами). Как известно, на пло-
щадях итальянских городов уличными певцами исполнялись це-
лые песенные истории, обычно на народном итальянском языке
(volgare), выраставшем из разговорной латыни31. Язык, образы,
афоризмы, народные по своему звучанию, входят в художествен-
ную литературу первого периода Возрождения: их можно встре-
тить в поэзии Джакомино Пульезе, Рустико ди Филиппо, Фоль-
горе ди Сан Джиминьяно, Чекко Анджольери32. Их сочинения и
по форме и по содержанию народные, грубоватые, антинобиль-
ские. Многое в этом направлении можно найти и в «Зеркале
истинного покаяния» Якопо Пассаванти, и в «Гимне брату Солн-
цу» Франциско Ассизского, и в повествующих о его деяниях
«Цветочках». Свежая струя народной литературы продолжала
оказывать воздействие на творческую продукцию Возрождения
не только на раннем ее этапе, но и в последующие периоды. Ее
влияние можно обнаружить в разной степени и различных про-
явлениях у Данте, Саккетти, Боккаччо, Полициано, Пульчи, Ло-
ренцо Медичи.
Небеспредметным представляется вопрос об относительной
массовости грамотности и культуры в эпоху Возрождения. Раз-
рыв между утонченными и образованными гуманистами и рядо-
выми горожанами несколько преувеличен в буржуазной литера-
туре- Достаточно напомнить о том, что некоторые выдающиеся
гуманисты вышли из народа, и это не было просто счастливым
случаем. Уже в XII—XIII вв. во многих городах Италии действо-
вали школы. Во Флоренции в XIV в. от 8 до 10 тыс. детей посеща-
ли начальную школу, от 1000 до 1200 — среднюю, 50и—600—
высшую33. Высшие школы или университеты не были монопо-
лией одной Флоренции: в Италии их насчитывалось до 25. среди
них наиболее знаменитые в Болонье, Перудже, Салерно, Гурине.
Учащиеся школ всех уровней были главным образом дети зажи-
точных горожан, но некоторая часть и пополанов среднего до-
статка. Таким образом, несколько тысяч грамотных горожан в
каждом городе составляли реальную основу того культурного пе-
реворота, которым было Возрождение.
30 См., например: Cocchiara. Popolo е letteratura in Italia. Torino, 1959.
31 Рутенбург В. И. Автобиография Пигги и итальянская литература //
Питти Бонаккорсо: Хроника. Л., 1972. С. 201—217.
32 Cecchi Е., Sapegno A’. Storia della letteratura italiana. Milano, 1965.
Vol. 1. P. 699—708.
33 Villani G. Cronica. Firenze, 1844. P. 324.
Культура эпохи Возрождения
227
Известна целая плеяда купцов-писателей34, авторов хроник
типа Джованни Морелли и Бонаккорсо Питти, и даже портной
Бастиано Ардити — автор политического «Дневника»35. На их пле-
чах выросли крупнейшие деятели Возрождения, которых Энгельс
назвал титанами или гигантами. Среди них Леонардо да Винчи,
Дюрер, Макьявелли, Лютер.
Энгельс в качестве наиболее показательных деятелей эпохи
Возрождения назвал двух художников и двух мыслителей Италии
и Германии. Они отличались полнотой и силой характера, актив-
ной борьбой за свои идеалы пером, кистью, мечом. Эта характе-
ристика вполне приложима и к некоторым другим деятелям эпо-
хи, прежде всего к Микеланджело как по размаху его титаниче-
ского творчества, так и по цельности и силе характера. Можно
поставить вопрос и о включении в эту плеяду таких выдающихся
представителей эпохи, как Кампанелла, Ванини, Томас Мюнцер.
Томас Мор, Шекспир, Гвиччардини, Рафаэль, Валла, Альберти,
Боккаччо, Петрарка, Данте...36 37 Каждый из них был гигантом,
титаном; в своей области и для своего времени Данте был ро-
доначальником этой плеяды, Петрарка — первым гуманистом, Бок-
каччо — создателем национальной реалистической прозы. О каж-
дом из них существуют многочисленные исследования, в которых
дается оценка их роли в создании новой культуры Возрождения.
Естественно, точки зрения авторов не всегда совпадают, однако
некоторые из них сверхоригинальны и неубедительны. Одной из
них является отрицательная характеристика, которую получает
вся эпоха Возрождения и ее выдающиеся деятели, что явно про-
тиворечит убедительной и аргументированной концепции Энгель-
са. Придуман даже уничижительный термин «титанизм», в ко-
торый включается целый перечень приписываемых им вымыш-
ленных грехов — эгоизм, самовлюбленность, отрыв от народа.
В действительности эго были беззаветные труженики, откры-
ватели новых мыслей и образов, представители народа. Их роль
и их соотношение с народом можно охарактеризовать словами
В. Г. Белинского: «...гений и есть не что иное, как мысль, разум,
дух и воля этой самой толпы, с тою только разницею, что все,
что таится в пей, как смутное предчувствие, в нем является
отчетливым сознанием, ...гений упорен именно потому, что он —
гений, п чем тяжелее борьба, охлаждающая слабых, тем больше
для пего наслаждения развертывать перед миром и самим собою
все богатство своих неисчерпаемых сил» зт.
34 Вес Ch. Les marcliands ecrivains, affaires et humanisme a Florence, 1374—
1434. I’., 1967.
34 Ardlti B. Diario di Firenze e di altri parti della Cristianita (1574—1579).
Firenze, 1970.
36 Рутенбург В. И. Титаны Возрождения. С. 29—30, 52—53, 66, 87.
37 Белинский В. Петербург и Москва//Физиология Петербурга. М., 1984.
С. 42, 44.
8*
228
В. И. Рутенбург
Раннее развитие капиталистических отношений, связанные с
этим антифеодальные классовые битвы, рост культуры в городах
были источником, выражением и показателем такого состояния
общества, которое требовало перемен в мировосприятии, мышле-
нии, искусстве. Все старое, ортодоксальное, традиционное требо-
вало пересмотра, все было растревожено, начались поиски ново-
го. Для определения и обоснования этого нового требовался авто-
ритет источников, близких по своему существу новой эпохе. Их
стали искать в древних, античных текстах, античной скульптуре
и архитектуре. Внешне это выглядело как Возрождение антично-
сти, что и дало название всей эпохе, по сути это было рождение
новой раннебуржуазной культуры. Сложность этого процесса
заключалась в том, что творцами этой культуры были люди сред-
невековья, в которых естественно сочеталось стремление сохра-
нить и усовершенствовать христианство, наполнив его новым со-
держанием, близким к интересам реального человека.
Так, Данте избрал своим вожаком языческого поэта Верги-
лия, который вел его через Ад и Чистилище, а Беатриче он дове-
ряет вести его через Рай, где путь должен закончиться триум-
фом христианства. Но этот триумф отличен от средневекового,
как и весь путь человечества, который, по словам автора «Коме-
дии», должен быть посвящен «постиженью новизны», а завер-
шиться выходом его из состояния злополучия к счастью.
Мыслители Раннего Возрождения — гуманисты первого поко-
ления были, как и Данте, последними писателями средневековья
и первыми творцами нового времени. Таковы Петрарка и Бок-
каччо. Создатель глубоких и тонких психологических характери-
стик, Петрарка в своих сонетах прославляет человека, и в этом
ему помогают славные имена античных писателей, а в своей
«Тайне» он раскрывает острые противоречия, терзающие челове-
ка, психологическую и идеологическую борьбу между средневе-
ковой ортодоксальностью и гуманизмом в душе и мышлении со-
временного ему человека. Жизнерадостный автор «Декамерона»
Боккаччо, защитник античного наследия, терзался, однако, со-
мнениями под влиянием атмосферы официального католицизма.
Эти внутренние противоречия, свойственные даже великим
мыслителям и творцам, показывают сложную обстановку эпохи,
трудности рождения новой культуры Возрождения. В борьбе
этих двух сил — средневековой ортодоксии и античной культуры —
победила античность, которая помогла главному открытию
гуманизма — открытию реального человека и окружающей его
природы. Без античного наследия не было бы Возрождения, опо
было и строительным материалом, и душой новой культуры. Оно
продолжало играть большую роль не только на первом, но и на
последующих этапах культурного переворота38.
38 Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984.
Культура эпохи Возрождения
229
Соотношение античной традиции и элементов средневековых
пережитков во многом определяет характер отдельных этапов
Возрождения, его типологию и периодизацию 39.
В нашей литературе справедливо указывалось па многообра-
зие источников Возрождения, па использование их деятелями и
мыслителями этой эпохи как равноправных 40. Однако решающи-
ми были его античные корни. Там, где их не было, не было и
Возрождения ни в художественной литературе, пи в философии,
ни в искусстве41.
В западной литературе существует мнение о том, что на пер-
вых этапах Возрождения эти влияния были слабы, а поэтому не
только Данте, но и Петрарка п Боккаччо не включаются в плея-
ду великих деятелей новой эпохи по характеру своего творчест-
ва, которое объявляется средневековым42. Более того, некоторые
буржуазные авторы вообще отрицают какие-либо изменения в
эпоху Ренессанса но сравнению со средними веками43, их пу-
гает переход эволюционных явлений в революционные44.
Возрождение, прежде всего питавшееся античными источни-
ками (этрусскимп, греческими, древнеримскими, восточными),
не отбросило христианства, но подвергло его новому радикально-
му осмыслению.
Уже в XII —XIII вв. в Италии в рамках религиозной практи-
ки появились элементы языческого, мистико-реалистического
восприятия действительности, образцом чего может служить
Франциск Ассизский45. Данте не отвергает догматов христианст-
ва, но, используя античную идею неоплатонизма, приходит к
отказу от противопоставления божественного и природного на-
чал 46. «Божественный разум» он интерпретирует как совокуп-
ность «естественных причин» 47. Несмотря на внутреннюю борьбу,
Петрарка проводит языческие элементы через призму христиан-
ства, усматривая в божественной воле источник переделки чело-
19 Типология и периодизация культуры Возрождения. М., 1978.
40 Боткин Л. М. Итальянские гуманисты: Стиль жизни, стиль мышления.
М„ 1978.
41 Гуковский М. А. Итальянское Возрождение. Л.. 1947. Т. 1; Л.. 1961.
Т. 2; .'!чларев В. И. Происхождение итальянского Возрождения. М„
1956. 'Г. 1; М.. 1959. Т. 2; Он же. Начало раннего Возрождения в италь-
янском искусстве. М„ 1979.
4 - Branca 1. Boccaccio medievale. Firenze, 1964; см. также: Диалог об
эпохе Возрождения В. Правки и I*. Хлодонского//Иностр. лит. 1979.
№7.
4 J «La Renaissance elle - meme n’y a lien change» (Huizinga J. L’automne
du Moyen age. 1*., 1975. P. 220). Первое издание книги Хейзинги отно-
сится к 1919, по ее переиздания в 1932, 1955 и 1975 гг. делают ее
автора участником современной дискуссии о Возрождении.
44 Диалог об эпохе Возрождения... С. 217, 225.
45 Pepe G. Francesco d’Assisi tra Medioevo e Rinascimento. Toronto, 196o;
Francesco d’Assisi. Storia e Arte. Milano, 1982.
46 Горфункель A. X. Философия эпохи Возрождении. M., 1980. С. 18.
47 Кузнецов Б. Г. Идеи и образы Возрождения. М., 1979. С. 72.
230
В. И. Рутенбург
века48, как самого удивительного, достойного внимания явления
жизни49. Это первый решающий шаг в новый мир Возрождения,
прорыв атмосферы феодальной эпохи, когда все было пронизано
религиозным духом и выступало «под религиозной оболочкой» 50.
Попытки буржуазных католических авторов отождествить по-
зиции Петрарки с апологией католицизма в связи с его выступ-
лениями против аверроистов неосновательны, так как в «Пись-
мах без адреса» он показывает себя как воинствующий гуманист,
критикующий всю систему средневековой учености.
Показательна основная линия поведения героев «Декамеро-
на» Боккаччо, которые не боятся воздаяния за грехи и равно-
душны к вопросам веры51. Таким образом, гуманистические
мыслители Раннего Возрождения решают богословские проблемы
па принципах веротерпимости и свободомыслия52.
Зрелое Возрождение (XV в.) усиливает и развивает эти
принципы. Так, философия Фичино — образец возрожденческого
переосмысления христианства: соотношение бога и мира приво-
дит к оправданию земной жизни; учение о естественной религии —
к допущению рационального обоснования положений веры.
Фичино стремится укрепить гуманистическое мировоззрение за
счет ослабления положений теологии. Еще в большей степени
этим отличается мышление Каллимаха, который вводит гумани-
стические положения в теологическую тематику53.
Гуманисты не отбрасывают теологию, а завоевывают ее, при-
давая ее проблемам повое толкование. Ярким борцом против
ортодоксального христианского мировоззрения зрелого периода
Возрождения был Валла, исходивший в своей критике из идей
Эпикура и Лукреция Кара. Отказавшись от пассивного принципа
Эпикура избегать страданий, он разработал теорию взаимополез-
ности не только в отношениях людей, но и в общении с богом,
сохраняя за ним функцию создателя благ. Теория полезности и
наслаждения была характерным порождением периода ранне-
капиталпстическпх отношений в Италии, и не случайно впослед-
ствии опа будет развита такими буржуазными философами, как
Локк и Гельвеций,4.
48 S/ntta G. И pensiero italiaim nell'umanesiino е nel Rinascimento. Bologna,
1949. Vol. 1. P. 82—86.
49 Хлодовский P. И. Франческо Петрарка: Поэзия гуманизма. М„ 1974.
С. 60-61.
50 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 7. С. 360.
51 Брагина Л. М. Итальянский гуманизм: Этические учения XIV—XV ве-
ков. М„ 1977. С. 94.
52 Garin Е. Umanesimo italiano. Bari, 1958. Р. 64.
53 Черняк И. X. Полемика между Филиппом Каллимахом и Марсилио
Фичино: два аспекта гуманистического свободомыслия // Гуманизм и ре-
лигия. Л., 1980. С. 93—106.
®‘ Хоментовская А. И. Лоренцо Валла - великий итальянский гуманист.
Кулы ура эпохи Возрождения
231
Человек рожден, чтобы быть полезным себе и другим, считал
другой выдающийся гуманист XV в. Альберти, хотя формально
он требовал не только полезной деятельности и добродетельной
жизни, но и угодности богу. Фактически бог у Альберти выно-
сится за пределы действий гармонически развитого человека,
способного противостоять судьбе 55.
Бог — это мир в совершенстве, все в мире не сотворено богом,
а лишь происходит от него, человек же может быть тем, чем хо-
чет, считал Пико делла Мирандола ,6. Неоплатонизм Пико, как и
главы Платоновской академии Фичино, привел к переработке
христианского идеала, потерявшего свой ортодоксальный средне-
вековый смысл, что оказало влияние на дальнейшее развитие гу-
манистической мысли в период Позднего Возрождения (Х\ 1 в.),
и в частности на появление реалистических теорий происхожде-
ния и места религии.
Так, Гвиччардини предлагает заменить ортодоксальную веру
новым мировоззрением, основой которого являются отношения
добра и взаимной пользы. Он противник любой религии, папства
и всей церковной организации57.
Макьявелли рассматривал религию как составную часть
идеологии эпохи; он определял формы и содержание эффективной
и полезной для государства религии, исходящей из идей языче-
ской античной эпохи,— религии, которая возвеличивала бы душу,
укрепляла бы тело, способствовала бы патриотизму5в.
Эти теории создания светских идеологических учений вместо
религиозных были венцом Возрождения в своей области.
Усилением критики христианских догм были творения мыс-
лителей разных европейских стран, которых в разной мере кос-
нулся процесс Возрождения, среди них в первую очередь Эразм
Роттердамский59, Николай Кузанский60, Николай Коперник11,
М.; Л., 1964; Рутенбург В. II. Лоренцо Балла в его время//Хомен-
товская А. И. Лоренцо Валла; Ревякина II. В. Проблемы человека в
итальянском гуманизме второй половины XIV — первой половины XV в.
М„ 1977.
«Ivon Баттиста Альберти. М., 1977.
Инки нелли Мнрандола Длс. Речь о достоинстве человека // История
эстетики: Памятники мировой эстетической мысли. М., 1962. Т. 1.
” Рутенбург И. И. Гвиччардини: Заметки о позднем Возрождении // Италь-
янское Возрождение: Сб. статей. Л., 1966.
"* Рутенбург В. II. Жизнь п творчество Макьявелли // Макьявелли И.
История Флоренции. Л.. 1973.
59 Шульц Ю. Ф. Поэзия Эразма из Роттердама//Эразм Роттердамский.
Стихотворения. Иоанн Секунд. Поцелуи. М., 1983; Смирин М. М. Эразм
Роттердамский и реформационное движение в Германии: Очерки из
истории гуманистической и реформационной мысли. М., 197b.
60 Немилое А. И. Немецкие гуманисты XV в. Л., 1979.
61 Горфункель А. X. Философия эпохи Возрождения. С. 114-120.
232
В. И. Рутенбург
Томас Мор62, Франсуа Рабле...63 * Коперниканская революция в
науке подводила в эпоху Позднего Возрождения к атеистиче-
ским системам мышления, творцами которых стали Вапппп61 и
Бруно65 66.
Проблема античного наследия, его использования в борьбе с
религиозной ортодоксией вплетается в истоки бурного процесса
Реформации. Взаимодействие Возрождения и Реформации —
сложный процесс. Общее между ними состоит в том, что оба эти
явления происходят в условиях ломки старых феодальных по-
рядков и зарождения новых, капиталистических: что истоки этих
явлении связаны с использованием античных традиций и языков
и усилением языков национальных; что в обоих этих явлениях
проявляет себя борьба с ортодоксальной церковью и ее учения-
ми; что их история заполнена народными движениями разной
силы и направленности.
Однако более существенными являются не сходства, а отли-
чия Реформации от 'Возрождения: в характере и масштабах на-
родных движений; в целях и результатах использования антич-
ных традиций п языков. Возрождению они приносили усиление
языческих антиклерикальных сторон культуры, Реформации —
утверждения новых религиозных догм и норм. Неправомерно
также выводить антиклерикализм Возрождения и реформацион-
ные учения из еретических учении средневековья, как и проте-
стантизм пз гуманизма “. Тем более неправомерным является
выдвинутое буржуазными клерикальными историками положе-
ние о католическом Возрождении и католической реформации,
применяемое к периоду контрреформации67.
И Возрождение, и Реформация — явления общеевропейского
масштаба, но пе всемирного. Сторонники концепции мирового
Возрождения находят его в любом уголке мира и в любую эпо-
ху— от II в. до и. э. и до XVII в., что лишает его элементарной
историчности, а значит, и реального существования68. Не всякое
обращение к прошлому, пе всякое проявление интереса к чело-
веку в любую эпоху является истоком Возрождения по свопм
стремлениям и по результатам. Попытки искусственно навязать
самым разнообразным проявлениям культурного процесса черты
62 Осииовский И. И. Томас Мор: утопический коммунизм, гуманизм, ре-
формация. М.. 1978; Томас Мор. 1478-1978: Коммунистические идеалы
и история культуры. М., 1981.
63 Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле п народная культура Средне-
вековья и Ренессанса. М„ 1965.
*4 Рутенбург Б. И. Великий итальянский атеист Вапини. М., 1959.
Штекли А. Э. Джордано Бруно. М., 1964.
66 Рутенбург В. И. Италия и Европа... С. 239-257; Культура эпохи Воз-
рождения и Реформация. Л.. 1981.
67 Kaser К. Riforma е Controrifonna. Firenze, 1928; Bendiscioli М. La ri-
forma cattolica. Brescia, 1958.
*e Рутенбург В. И. Италия и Европа... С. 257—271.
Культура эпохи Возрождения
233
Возрождения подобны попытке «подстричь манговое дерево под
липу»". Попытки распространения категории Возрождения на
весь мир стирают не только всю специфику этого реального и
глубокого содержательного явления, но и неповторимую цен-
ность культурных явлений других стран, в том числе и России.
Попытка окрасить эти специфические явления в единый цвет
западноевропейского Возрождения «являет собой усложненную
разновидность того же европоцентризма» ;о.
Сторонники концепции мирового Возрождения стремятся
подчеркнуть наличие всемирно-исторических явлений в истории
культуры как открытое ими нечто повое в науке, в то время
как это явление принципиальной общности развития всех стран
открыто и развито еще основоположниками марксизма-лениниз-
ма. Они показали сменяющие друг друга антагонистические со-
циально-экономические формации — античную, феодальную, ка-
питалистическую — и соответствующие им в целом особые виды
культуры. Эти формации разные страны проходили несинхрон-
но и неодинаково, а нм соответствующая культура образова-
лась вовсе не путем механического воздействия экономики на ее
формы и содержание, о чем блестяще сказано в известной харак-
теристике, данной Энгельсом, взаимодействия базиса и над-
стройки, специфики явлений культуры 69 70 71.
Каждая страна и регион в разное время и по-своему прохо-
дили эти формации, п поэтому, естественно, не было и не могло
быть простой повторяемости и полного сходства формы и содер-
жания соответствующего вида культуры, хотя п отмечались
общие черты. Некоторым странам, в том числе и европейским,
была незнакома античная формация и соответствующая ей куль-
тура, а феодальная культура была весьма специфична в каждой
стране и каждом регионе. Не было единого однообразного потока
феодальной культуры, как и культуры Возрождения.
Проще всего объявить любое проявление интереса к человеку,
его личности, его чувствам культурой Возрождения и измерять
уровень культуры в разных странах меркой западноевропейской
ситуации XIV—XVI вв. В Китае VII—VIII вв., в Иране XI—
XV вв., в Армении X XIII вв., в Грузии XI—XII вв. была своя
оригинальная высокая культура, которая может быть в отдельных
своих проявлениях ниже или выше возрожденческой, но вовсе пе
обязательно такой же. Опт,являть своеобразную неповторимую
культуру этих стран однотипной западной — значит обезличивать
и стандартизировать ее, что незаслуженно снижает ее выдающую-
ся роль в истории человечества. В не меньшей степени это касает-
69 Серебряков Й. Когда материал сопротивляется//Вопр. лит. 1971. № 8.
70 Аверинцев С. С. Греческая литература и ближневосточная словесность:
(Противостояние и встреча двух творческих принципов) //Типология
и взаимосвязь литератур древнего мира. М., 1971.
’* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.- Т. 37. С. 394—396.
234
В. И. Рутенбург
ся и культуры России, сыгравшей исключительную роль в истории
мировой цивилизации.
Сравнительный анализ разных форм культуры, который прово-
дят специалисты по истории как Востока, так и Запада, не только
возможен, но и необходим для изучения их специфики, но он всег-
да должен учитывать историчность и не допускать бездоказатель-
ной декларативности, менторства, передержек и наклеивания
ярлыков72.
С другой стороны, обычно подчеркивают, что в самой Италии
не было абсолютно единообразного процесса Возрождения в связи
с различием характера ее государственных объединений — респуб-
ликанской Флоренции, патрицианских Венеции и Генуи, папского
Рима, монархического Неаполя... Культура Возрождения, сущест-
вовавшая в условиях политической раздробленности, по своей спе-
цифике была культурой отдельных городов-государств, и этот по-
лицентризм делал ее многосторонней. «Возрождение — процесс
крайне сложный и многоликий, общая характеристика культуры
представляется в целом реалистической, что не противоречит мно-
жеству конкретных ее проявлений... однако для всех центров Воз-
рождения и всего этого явления в целом характерны и общие
черты» 73.
Это относится не только к отдельным итальянским регионам —
флорентийскому, римскому, феррарскому, болонскому, венециан-
скому, генуэзскому, неаполитанскому, но в еще большей степени
к другим странам — Франции, Нидерландам, Германии.
Указанные конкретные проявления Возрождения имеют и про-
странственно-региональные отличия, и временные, хронологиче-
ские. Представляется, что вся история этого периода может быть
условно подразделена, как это предложено одним из первых со-
ветских исследователей Возрождения — М. А. Гуковским, на на-
званные уже ранее три больших периода: Раннее Возрождение
(конец Xlll—XIV в.), Зрелое Возрождение (конец XIV—конец
XV в.) и Позднее Возрождение (с конца XV до середины XVI в.) 74 75.
Некоторые авторы считают возможным применить такое разделе-
ние всего процесса Возрождения и для других стран7j. Следует
72 См., например: Проблемы азербайджанского Ренессанса. Баку, 1984.
Кн. 1; особенно типична в этом плане статья: Карпушин В. А. Лбу
Али ибн Сипа и восточный Ренессанс//Философия и история куль-
туры. М., 1985. С. 43-81.
7з Рутенбург В. И. Европа и Италия... С. 233, 289; см. также: Петров МЛ.
Итальянская интеллигенция... С. 54—55; Он же. Полицентризм и италь-
янская культура XIII—XVI вв.//Городская культура: (Средневековье
и начало нового времени). Л., 1985.
74 Гуковский М. А. К вопросу о сущности так называемого «итальянского
Возрождения» // Академия наук СССР — памяти К. Маркса. Л., 1933.
С. 744; Он же. Итальянское Возрождение. Л., 1947. Т. 1; Л., 1961. Т. 2;
Рутенбург В. И. Италия п Европа... С. 195.
75 «...Применительно к французскому Ренессансу правомерно говорить о
раннем, зрелом и позднем периодах» (Гращенков В. И. О принпипах
Культура эпохи Возрождения
235
уточнить, что эти три больших периода включают в себя все сто-
роны культуры Возрождения — все виды литературы и искусства,
с разной силой проявляющие себя в каждый из этих периодов.
Если рассматривать каждую отрасль возрожденческой культуры
особо, можно прийти к бесчисленному количеству хронологиче-
ских вариантов, потеряв характерную направленность процесса
в целом. Бесспорно, внутри каждого из тех больших периодов
можно и нужно наблюдать менее широкие, но особые их черты,
нередко противоречивые. Так, внутри первого, раннего, этапа
Возрождения (XIV в.) можно отметить явления кануна, Пред-
возрождения, получившего в литературе наименование Проторе-
нессанса, в изучении которого большая заслуга принадлежит тако-
му советскому ученому, как В. II. Лазарев76. Однако истоки явле-
ния неотделимы от его первых шагов, и поэтому Проторенессанс
фактически входит в большой и цельный период Раннего Возрож-
дения, так же как Высокое Возрождение является частью боль-
шого и неразделимого периода Позднего Возрождения.
Отделение Предвозрождения от Раннего Возрождения кажется
неправомерным, а иногда приводит к изучению истоков Возрожде-
ния в тех странах, где само Возрождение так и пе появилось.
В итоге получается исследовательский парадокс: изучение исто-
ков явления, которого не было. Естественным представляется при
изучении Предвозрождения, как начальной стадии Раннего Воз-
рождения, считать конец XIII в. прелюдией, кануном Возрож-
дения.
Обращаясь к Позднему Возрождению, не следует противопо-
ставлять его Высокому, так как последнее является не какой-либо
чудесной вспышкой, а результатом, итогом всего процесса, прохо-
дившего в течение XVI в. Буркхардовское разделение на «высо-
кое» (1500—1540 гг.) и «позднее» (1540—1580 гг.), закрепленное
традицией в истории немецкого и английского искуства, пе только
весьма условно, но и недостаточно убедительно. Под Поздним
Возрождением понимается не период упадка или кризиса, а весь
третий период Возрождения; таким образом, термин «позднее»
не несет оценочного отрипательпого смысла, а является лишь
хронологическим: позднее в отличие от раннего, а второй, средний,
этап — зрелый по сравнению с ранним.
Внутри каждого из этих трех больших периодов пе только
возможны, по и нужны хронологические уточнения для разных
регионов и видов литературы и искусства, без чего невозможны
конкретные исследования. В противном случае некоторым авторам
невольно приходится идти на неожиданные компромиссы. Напри-
мер, объявляя время с 1260 по 1425 г. Проторенессансом, согла-
и системе периодизации искусства Возрождения//Типология и перио-
дизация культуры Возрождения. М., 1978. С. 240).
’• Рутенбург В. II. Италия и Европа... С. 196.
236
В. И. Рутенбург
ситься с тем, что художественная литература этого периода может
быть обозначена как выражение явлений Проторенессанса и (!?)
начала Раннего Возрождения; или что Высокое Возрождение,
отнесенное ко временам с 1500 по 1540 г., наследует тенденции
искусства, идущего от Джотто, который не допущен даже в рамки
Раннего Возрождения ”. Выдвигая различные хронологические
рамки отдельных периодов Возрождения и всей эпохи в целом с
точностью до десятилетия, авторы пх многочисленных вариантов
составляют созвездие противоречивых показателей, мало способ-
ствующих решению проблемы, хотя и представляющих историо-
графический интерес77 78.
Можно согласиться с авторами, считающими, что в основу
периодизации нужно положить этапы исторического развития
всей эпохи Возрождения, а периодизацию искусства базировать
не на формально-стилевой основе, тем более что границы стилей
могут пе совпадать с границами отдельных периодов 79.
Романский п готический стили, их своеобразные формы долж-
ны рассматриваться в процессе изучения Раннего и Зрелого Воз-
рождения, как и маньеризм при изучении Позднего Возрожде-
ния80. Культура эпохи Возрождения многообразна и не равно-
значна стилю Возрождения, исходящему из античности и реализ-
ма, приведших к открытию человека и природы и их отображению
в литературе и искусстве.
Эпоха Возрождения, несмотря на ее многообразие, имела свое
собственное лицо и свою конкретную определенность, качествен-
но отличные от средневековья, несмотря на свой переходный ха-
рактер81. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно обратить-
ся к мпогочисленпым исследованиям советских ученых, вышедшим
в последние годы.
И если эпоха Возрождения имела своп относительпо опреде-
ленные хронологические рамки, ее влияние не закапчивалось в
XVI в., ио оказалось существенным для многообразного творчест-
ва последующих веков82.
«Возрождение и было эпохой, когда прошлое и будущее сбли-
зились в беспрецедентной мере, стали силами настоящего» 83. Со-
ветская культура является наследницей лучших сторон духовной
и материальной культуры эпохи Возрождения.
77 Гращенков В. И О принципах и системе периодизации... С. 226, 230.
78 Об этом см.: Рутенбург В. II. Италия и Европа... С. 194—195.
79 Гращенков В. Н. 6 принципах и системе периодизации... С. 204—205.
80 Виппер В. Р. Борьба течений в итальянском искусстве XVI в. М., 1956.
81 Горфункель А. X. Гуманизм и натурфилософия итальянского Возрож-
дения. М., 1977. С. 3-5.
82 Чиколини Л. С. Социальная утопия в Италии, XVI — начало XVII в.
М„ 1980.
83 Кузнецов Б. Г. Современная наука и философия. М., 1981. С. 169.
Л. С. Чиколини
ДИАЛОГИ ЛУКИАНА И «УТОПИЯ» МОРА
В ИЗДАНИИ ДЖУНТИ (1519)
«Золотая книжечка» Томаса Мора в Италии XVI—XVII вв. пуб-
ликовалась несколько раз: дважды она выходила на языке ориги-
нала, в 1548 г. — в итальянском переводе, который в сокращенном
варианте переиздавался еще 6 раз.
Мы уже имели случай писать об этих публикациях. Наше
внимание было сосредоточено па итальянской версии и ее значе-
нии для развития социальной утопии в Италии Позднего Возрож-
дения'. Латинские издания, в ту нору нам недоступные, были
лишь упомянуты. Возможность внимательного изучения этих
малоисследованных документов, ставших библиографической ред-
костью, представилась теперь.
Несомненный интерес вызывает издание «Утопии» на латин-
ском языке 1519 г., вышедшее во Флоренции пз типографии
Джунти. Его бегло упоминали А. Прево1 2, Л. Фирпо, учитывал
П. Б. Гибсон3 4, дали краткие аннотации Е. Сурц и К. Р. Томпсон*.
Однако особого значения этому изданию историки, как правило,
не придавали. С большим вниманием отнесся к нему К. Дионп-
зотти5. Он отметил большое воздействие этого издания «Утопии»
во Флоренции, в частности, ее влияние на Бручоли и, возможно,
на Макиавелли (включение речи анонимного Чомпо в «Историю
Флоренции» Дионизотти объясняет знакомством автора с «Золо-
той книжечкой»).
Советскому читателю это итальянское издание «Утопии» почти
не известно. Между тем оно весьма своеобразно и заслуживает
более тщательного изучения. В данном очерке мы, не претендуя
на раскрытие всех особенностей весьма любопытной публикации,
хотели бы дать о ней краткую информацию.
Флорентийское издание «Золотой книжечки» было первым
в Италии и одновременно пятым в Европе после лувенского
1 Чиколини Л. С. «Утопия» Мора в Италии XVI — начала XVII в.//Томас
Мор. 1478—1978: Коммунистические идеалы и история культуры. М.,
1981. С. 213.
2 Prirost .4. rutopie de Thomas More. P., 1978. P. CCX.
3 Gibson R. W. St. Thomas More: A Prelyminary Bibliography of his
Works and of Moreana to the year 1750. New Haven; L., 1961. P. 14.
4 Surtz E Editions of Utopia//The Complete Works of St. Thomas More/Ed.
by E. Surtz, J. H. Hexter. New Haven; L„ 1963. Vol. 4. P. CXC: Thomp-
son Cr. R. Introduction // The Complete Works of St. Thomas More/Ed.
by Cr. R. Thompson. L., 1978. Vol. 3, Pt 1. P. LXIV (Далее: C. W.).
5 Dionlsotti C. Machiavellerie (V): La testimonianza del Brucioli//Rivista
storia italiana. Napoli, 1979. A. XVI. Fash. 1. P. 39—41.
238
Л. С. Чиколини
1516 г., парижского 1517 г. и двух базельских 1518 г. По-видимо-
му, его не курировал Эразм, хотя имя Эразма оказалось, как мы
увидим, причастным и к этой публикации. Главная особенность
ее та, что «Утопии» здесь отведено второстепенное место — зна-
менитое сочинение Мора присоединено к переводам из Лукиана
с греческого на латинский язык, сделанным Эразмом и Мором.
На титульном листе крупным шрифтом выведено: «Лукиановы
вещицы, переведенные Эразмом Роттердамским». Далее следуют
названия отобранных им диалогов. Имя Мора (напечатанное
мелким шрифтом, как и названия всех диалогов) появляется ни-
же в подзаголовке: «Тот же Лукиан, переведенный Томасом Мо-
ром», затем перечислены соответствующие диалоги6. Только после
этого следует текст «Утопии».
Место и время выпуска указано в самом конце книги: «Напе-
чатано во Флоренции у наследников Филиппо Джуити в 1519 г.
после рождества Христова в месяце июле в понтификат Льва X» 7.
Имеется целый ряд других особенностей. По внешнему виду
это недорогое, небольшого формата издание, насчитывающее
284 листа. Оно оформлено очень скромно (украшено одной лишь
виньеткой). Согласно моде того времени, текст напечатан убори-
стым курсивом. В наши дни книга эта — величайшая библиогра-
фическая редкость.
По содержанию «Лукиановы вещицы» можно разделить на
следующие части. Первую составляют диалоги древнего автора,
вторую — две вклинившиеся в них декламации — ответы Эразма и
Мора на сочинение Лукиана «Тираноубийца» (текст его во фло-
рентийском издании напечатан дважды — в переводе Эразма и в
переводе Мора), третьей, завершающей частью является «Уто-
пия» Мора. В книгу включены, кроме того, стихи Эразма (поэма
«О старости»), вступительные письма его и Мора к диалогам.
Такой состав книги невольно вызывает ряд вопросов. Почему
произведения писателей, живших в столь отдаленные эпохи, как
Лукиан и Мор. издатели объединили воедино, причем, примыкая
к диалогам Лукиана, «Утопия» служит не то их заключением,
не то сама прячется под шапкой «Opuscnla». Ито общего увидели
они в творчестве английского гуманиста и античного сатирика,
за которым с давних времен прочно утвердилась слава безбожни-
ка и нечестивца и которого потом, в новое время, стали называть
«Вольтером классической древности»?8 Выло ли это делом случая,
или Джуити, достаточно эрудированные современники Мора, за-
метили следы влияния Лукиана на автора «Утопии» и нашли их
сочинения однотипными? Или, быть может, им было известно о
• Luciaai opuscule Erasmo Roterodami interprete... Eiusdem Luciani Thoma
Moro interprete... F. Ir. (Далее: Opuscule).
7 Ibid. F. 284r.
8 Марке К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22. С. 469; А. И. Герцен об
атеизме, религии и церкви. М., 1976. С. 68.
Диалоги Лукиана и «Утопия» Мора в издании Джунти
239
первоначальном плане Эразма издать сочинения Мора («Утопию»
и эпиграммы) вместе с переводами из Лукиана?
Прежде чем попытаться ответить на эти вопросы, следует
рассмотреть историю появления «Opuscula».
Сочинения древнего классика на языке оригинала к тому вре-
мени уже выходили в свет. В Италии XV в. некоторые из них не
раз появлялись на латинском языке (их переводчиками выступа-
ли, в частности, Поджо Браччолини, Понтано, Леон Баттиста
Альбертп). Часть сочинений Лукиана на древнегреческом языке
обнародовал знаменитый Альд Мануций (1503 г.). Предполагают,
что именно это венецианское издание оказалось в руках друзей8.
Результатом их стараний явилась парижская публикация 1506 г.,
на титульном листе которой значилось: «Многие весьма занима-
тельные вещицы Лукиана, мужа красноречивейшего, переведен-
ные на латинский язык отменными переводчиками Эразмом Рот-
тердамским и Томасом Мором» 111 (как видим, здесь имена Эразма
и Мора стоят рядом). Далее шло перечисление соответствующих
диалогов и двух «декламаций». «Лукиановы вещицы» выходили
в Париже еще и в 1514 г. На этот раз в их заглавии крупными
буквами было выделено: «Лукиана переводчик Эразм», а имя
Мора отодвинуто на второй план и напечатано (как и названия
всех сочинений) мелким шрифтом. В 1516 г. наследники Альда
Мануция выпустили в свет «Лукиановы вещицы» на латыни, по-
ложив в основу первый парижский их вариант 1506 г. Затем по-
следовало фробеновское издание 1517 г. (сделанное по второму
парижскому). Джунти или их помощники обратились к этому
сборнику в 1519 г. и, выбрав Альдову публикацию 1516 г., повто-
рили ее, несколько изменив порядок диалогов и проведя некото-
рую корректировку текста по другим изданиям.
Роль печатников в духовном развитии Европы эпохи Возрож-
дения, особенно до коптрреформации, когда не существовало
сверхжесткой церковной цензуры и индексов запрещенных книг,
была огромной. Именно они во многом определяли судьбу про-
изведений, их выбор и распространение.
Историки античной цивилизации, говоря о ее характере, вы-
сказывают интересную мысль, что культура Греции и Рима —
«культура устного, а пе письменного слова». Стихи Вергилия, со-
чинения Цицерона рассчитаны пе столько на чтение про себя,
сколько на произнесение вслух. С таким расчетом писались даже
исторические сочинения, философские трактаты, научные иссле- 9 10
9 См. подробнее: Thompson Ст. R. Introduction // С. W., Vol. 3, pt 1.
Р. XXI-XXII; Осиновский 11. И. Томас Мор: утопический коммунизм,
гуманизм, реформация. М., 1978. С. 72.
10 Luciani viri dessertissimi coplura opuscula longe festivissima ab Erasmo
Roterodamo et Thoma Moro interpretibus optimis in latinorum linguam
traducta... Parisii, 1506.
240
Л. С. Чиколини
дования “. Отсюда такое внимание древних к риторике. Яркий
пример справедливости подобного заключения — тот же Лукиан,
проведший, как известно, значительную часть жизни в странст-
вованиях по городам Переднего Востока, Эллады, Италии, Гал-
лии, где выступал с речами, стремясь добиться призвания и соот-
ветствующего положения в обществе.
В средние века редкость и высокая стоимость рукописной кни-
ги также повышали значение устного слова — лекции (т. е. чтения
книги), диспута, повествований всевозможных сказителей.
Изобретение книгопечатания привело к решительным переме-
нам. Творчество писателей и ученых предполагало теперь прежде
всего чтение про себя. Диалоги не столько произносились, сколько
писались, стали одним из излюбленных жанров. Диспуты, хотя п
не исчезли вовсе, по в значительной мере заменялись перепиской,
которую стремились обнародовать. Книгопечатание весьма способ-
ствовало культурному обогащению народов, распространению идей
гуманизма, расширению его социальной базы.
Среди печатников конца XV—начала XVI в. выделялся Альд
Мануций Старший, главная типография которого находилась в
Венеции. Роль этого выдающегося организатора книжного дела и
ученого в развитии ренессансной культуры неоспорима11 12. Обладая
огромной эрудицией, Альд поддерживал связь с прославленными
гуманистами своего времени. Хорошо известна его дружба с Эраз-
мом, благодаря которой в Венеции отлично знали автора «По-
хвального слова глупости». Создав первую в Венеции «новую акаде-
мию» (Neacademia), ставившую задачей изучение и сверку древ-
них текстов. Альд способствовал более глубокому ознакомлению
европейцев с античным наследием, в том числе с древнегреческой
литературой. Книги, вышедшие из типографии Мануция («альди-
ны»), отличались и содержанием (среди них было немало первых
изданий греческих и латинских классиков), и красотой оформле-
ния, к которому привлекались выдающиеся мастера н художники.
Средн них выделялся живописец, ювелир и гравер Франческо
Фрапча (Франческо ди Болонья) — отец итальянского курсива,
шрифта, вошедшего с легкой руки Мануция в моду у итальянских
печатников. Преемники Альда Старшего на первых порах продол-
жили установившуюся традицию. После его смерти пз их типо-
графии несколько раз выходили и сочинения Эразма. Таким обра-
зом. публикация «Лукиановой книжечки» ими не могла вызвать
удивления.
Флорентийцы Джунти занимали более скромпое место в иерар-
хии итальянских типографов. Но и они играли заметную роль в
духовной жизни своего времени. Основатель печатного дома Фи-
11 Гаспаров М. Л. Цицерон и античная риторика // Цицерон. Три тракта-
та об ораторском искусстве. М., 1972. С. 7.
12 Об Альде Мануции см.: Renouard A. A. Annales de I’iniprimerie des
Aides... 3е ed. P., 1834; Scritti sopra Aldo Manuzio. Firenze, 1955.
Диалоги Лукиана и «Утопия» Мора в издании Джунти
241
липпо (умер в 1517 г.), известный своей просвещенностью, прида-
вал немалое значение публикации античных и итальянских клас-
сиков. Затем предприятие возглавили его сыновья, славившиеся
также немалой начитанностью и знанием древних языков. Однако
Джунти не могли конкурировать с домом Альдов ни по богатству
оформления, ни по количеству выпускаемых квиг. Стремясь под-
ражать «альдинам», они специализировались, однако, на выпуске
дешевых, хотя и достаточно изящных, изданий небольшого фор-
мата. Но у флорентийских печатников не было того размаха, кото-
рый наблюдался в Венеции, где книжное дело процветало и где
обитала почтп половина всех итальянских типографов и книготор-
говцев. Первые десятилетия XVI в. оказались для Флоренции не-
легкими. Давали о себе знать последствия итальянских войн,
острой социальной борьбы, падения республиканского строя. Не
случайно из Флоренции начался отток образованных людей, осо-
бенно усилившийся позднее в результате падения второй респуб-
лики (1530 г.). Немалая часть флорентийцев перебрались затем в
Венецию, где иные из них, основав самостоятельное дело, стали
издателями (братья Бручоли, Ф. Сансовино), другие работали в
качестве редакторов, корректоров, наборщиков, так называемых
«полиграфов», вроде А. Ф. Дони.
Преимущество Альда Мануция и его преемников перед фло-
рентийскими печатниками проявилось и в том, что в выборе книг
Джунти нередко шли по стопам своих венецианских коллег и кон-
курентов. Опп копировали вышедшее из их типографии. В этом
отношении «Лукиановы вещицы» 1519 г. не были исключением.
Но Джунти внесли в них нововведение — присоединили к перево-
дам из Лукпапа «Золотую книжечку» Мора.
Как же сочетались между собой диалоги Лукиана, дополнен-
ные декламациями друзей, и «Утопия»?
Рассмотрим вкратце, что представляли собой переведенные
Эразмом и Мором произведения античного сатирика.
«Лукиановы вещицы» в издании 1519 г. содержат 31 диалог, по
один из них, «Тираноубийца», как отмечалось выше, напечатан
дважды в сопровождении двух «declamatio», которые составили,
соревнуясь друг с другом, Эразм и Мор. Подавляющее число диа-
логов (28 вместе с «Тираноубийцей») перевел Эразм, в том числе
обозначенные на титуле «Токсарид», «Лжепророк», «Петух», «Ми-
зантроп». «О философах, которые состоят на жаловании», а также
не указанные в заглавии «Евнух». «О жертвоприношениях». «Пир»
и серию мелких новелл о Мепиппе и др. Три диалога, пе считая
«Тираноубийцы», вышли в переводе Мора — «Киник», «Некроман-
тия» (в русском издании «Мепппп, или Путешествие в подзем-
ное царство»), «Любитель лжи» 13.
13 См. рус. пер.: Лукиан. Собрание сочинений. Мд Л., 1935. Т. 1 2.
(Далее: Лукиан, 1935).
Л. С. Чи коли ни
Отобранные сочинения свидетельствуют, что переводчики не
ставили перед собой задачу познакомить читателя с творчеством
древнего сатирика во всем его многообразии и противоречивости.
Движимые собственными настроениями и вкусами, они выделили
созданные в разное время диалоги, отдав предпочтение, однако,
тем, которые возникли в период увлечения Лукиана философией
киников. Следует заметить, что в сборник вошли произведения из
числа лучших, написанных с большой художественной силой и
ярко представляющих необычный талант и индивидуальность ан-
тичного писателя.
Отнюдь не задаваясь целью дать развернутую характеристику
творчества Лукиана (о нем и о его влиянии в эпоху Возрождения
создана обширная литература), учитывая также, что «Диалоги»
Лукиана не раз переводились на русский язык, постараемся отме-
тить в них лишь самые важные мысли, созвучные с идеями «Уто-
пии». Это кажется нам необходимым для выяснения своеобразного
характера издания, осуществленного Джунти.
«Opuscula» открываются диалогом «Токсарид», который состо-
ит из десяти небольших новелл и посвящен теме верной и искрен-
ней дружбы, широко обсуждавшейся пе только в древние времена,
но и в эпоху Возрождения. Мораль диалога — истинная дружба
не возникает на пирах и попойках, не зависит от депег и злата,
не нуждается в клятвах, а познается в тяжких испытаниях и скреп-
ляется единомыслием 14 — вполне соответствовала и этике гума-
низма эпохи Возрождения; тема эта возникала затем в трудах Эраз-
ма и Мора, вполне согласуясь с их представлением об идеальных
человеческих отношениях.
Не менее примечателен сюжет второго диалога «Лжепророк» 15,
вызвавший широкий резонанс в древней и повой литературе. Но-
велла Лукиана, в которой воссоздан отталкивающий образ реально
существовавшего лжепрорицателя, внешне благопристойного, по в
действительности бесстыдного мошенника, задевала не только лич-
ность Александра, она направлена против веры в чудесное вообще.
Тема, поднятая Лукианом, была достаточно злободневной в усло-
виях второй половины II в., когда в Римской империи достигла
большой остроты религиозная борьба, вызванная и начавшимся
кризисом в духовной жизни, и поисками более эффективной веры,
на которую мог бы опереться господствующий класс мировой дер-
жавы. В этой борьбе немалую роль играло и христианство; приспо-
сабливаясь к интересам угнетателей, оно постепенно теряло перво-
начальную оппозиционность к существующему строю. Решитель-
ным противником повой религии выступал Лукиан, о чем свиде-
тельствует его знаменитый антихристианский диалог о лжепро-
роке Перегрине (позже он был внесен в индекс запрещенных книг).
14 Opuscula. F. 9-24; Лукиан, 1935. Т. 1. С. 287 -325.
15 Opuscula. F. 25-40; Лукиан. 1935. Т. 2. С. 514-543.
Диалоги Лукиана и «Утопия» Мора в издании Джунти
243
В «Opuscula» этот диалог не включен. Но и «Лжепророк» обладал
огромной разоблачительной силой, направленной против религи-
озного дурмана. В том же ключе Написано его сочинение «О жерт-
воприношениях» — саркастическое изображение языческих богов.
Едкая сатира Лукиана актуально звучала в XVI в., когда зрел
протест просвещенной части европейского общества против неве-
жества и суеверий, в первую очередь против ухищрений католи-
ческой церкви с ее торговлей реликвиями и чудотворными ико-
нами. К моменту издания «Лукиановых вещиц» этот протест вы-
лился уже в открытую Реформацию. Сатира Лукиана воздейство-
вала и на итальянского читателя. Следует принять во внимание
также то, что развитие натурфилософии и «естественной магии»,
попытка познать тайны природы приводили нередко к увлечению
лженауками — алхимией и астрологией. Наряду с серьезными уче-
ными действовали предсказатели судеб, а то и просто шарлатаны,
извлекавшие выгоду из невежества доверчивых людей, так же как
во времена Лукиана. И хотя в XVI в. речь шла о совсем других ре-
лигиозных верованиях, тем не менее внешне существовало неко-
торое сходство обсуждавшихся тем. Современников Лукиана волно-
вала проблема сверхъестественного, потустороннего мира, бессмер-
тия души. Подобные вопросы остро дискутировались в эпоху Воз-
рождения, на разный лад толковались гуманистами: одни продол-
жали верить в загробную жизнь, другие в ней сомневались, после-
дователи Помпонацци решительно отрицали бессмертие души,
нередко обращаясь при этом к авторитету древних.
Для сравнения с последующим творчеством Мора и Эразма
большой интерес представляют два диалога, переведенные Эраз-
мом, «Петух» и «Мизантроп» 16. Они заострены против уродливых
явлений в жизни общества, порождаемых богатством и углубле-
нием имущественного неравенства.
Петух (бывший некогда философом Пифагором) сурово осуж-
дает богачей. Он обнажает перед бедняком убогий внутренний мир
собственников — одни трясутся над своим состоянием, не могут
спать по ночам и пальцами, скрюченными от постоянного подсче-
та денег, перебирают своп богатства. Другие же погрязли в блуде
и разврате. Бедняк убеждается, что простая, честная жизнь куда
разумнее и приятнее.
Лукиан в равной мере высмеивал и расточительную жизнь бо-
гачей, и бессмысленное скопидомство, когда накопленным богат-
ством не пользуются. Само обладание золотом автор связывал с
кражей и преступлениями. Плутос слеп, его благодеяния случай-
ны, его свита — Невежество, Чванство, Распущенность, Дерзость,
Обман. Богатству противопоставлялась Бедность, ее спутники —
Труд, Терпение, Благородство и Мужество. В диалогах Лукиана
“ Opuscula. F. 45v—56г, 57-70г; Лукиан, 1935. Т. 1. С. 662-668; Т. 2.
С. 234-259.
244
Л. С. Ч и коли ни
слышались отзвуки философии киников и даже, как пи парадок-
сально, отдаленное эхо раннехристианской философии с ее элемен-
тами социального протеста и требованием равенства в бедности.
Конечно, воззрения сатирика были достаточно противоречивы. Но
выбор переводчика пал на диалоги, в которых противоречия менее
ощутимы.
Тема бедности и богатства, животрепещущая во II в. в условиях
острой социальной борьбы Римской империи, была не менее зло-
бодневной и в Европе эпохи первоначального накопления капита-
ла. Именно эта проблема привлекала внимание Эразма и Мора. Ее
касались также десятки итальянских писателей от Бручоли, Дони
и Джелли до Агостини и Альбергати, бичевавших пороки своего
времени, нападавших на роскошь и излишества, жажду золота в
выражениях норой близких Лукиану. Стрелы писателя-сатирика,
заточенные против уродливых явлений рабовладельческого обще-
ства, оказывались столь же острыми и против недугов общества
переходной от феодализма к капитализму эпохи.
Живой отклик во времена Эразма вызывала и речь Лукиана о
философах, живших на жалованье ". В надежде на приятное и
обеспеченное существование они ищут богатых покровителей, на
деле же, добившись за свои труды мизерной платы, теряют свобо-
ду, превращаясь в жалких рабов и прихлебателей. Нет сомнения,
это сочинение у гуманистов XVI в. порождало аналогии с их соб-
ственным временем, когда с развитием абсолютистских тенденций
при дворах европейских государей входило в моду меценатство,
по далеко не все покровители паук и искусств оказывались истин-
ными их ценителями. Актуально звучали эти мотивы и в Италии,
где с падением свободных коммун и республиканских режимов рез-
ко менялся социальный статус ученых и людей свободных заня-
тий, вынужденных домогаться постоянного заработка, рассчитывая
па переменчивую благосклонность вельмож.
Итак, сочинения Лукиана, переведенные Эразмом, обличали
пороки древнеримского общества, но бпли не в бровь, а в глаз и в
современных гуманисту условиях.
Если отвлечься от публикации 1519 г. и обратиться к новым пе-
реводам Эразма, которые предложены читателям в последующем
издании, то этот вывод окажется еще более убедительным. В сочи-
нениях «Сатурпалип». «Кропо-Солоп». «Письма к Кропосу»,
«О скорби», «Икароменипп» и других затрагивались те же проб-
лемы, что пыталась решить и «моральная философия» эпохи Воз-
рождения '8.
17 Opuscula. F. 113 е sq.; Лукиан, 1935. Т. 2. С. 597—630.
18 В сочинении «О скорби» подчеркивалась ненужность для умерших над-
гробных памятников, пышных похорон и оплакиваний. Подобные мо-
тивы позже повторялись в сочинении Дони «Миры», перекликались с
убеждениями радикально настроенных реформаторов XVI в. Рассказ о
полете Мепиппа (диалог «Икароменипп») в космос, в царство Юпитера,
Диалоги Лукиана и «Утопия» Мора в издании Джунти
245
Не менее примечательны диалоги, отобранные для перевода
Мором *9. Английский гуманист высоко ценил диалог «Киник» 2".
В нем, как известно, не только дана критика роскоши и богатства,
но пустой жизни богачей предложена антитеза — умеренность, со-
ответствие природе, удовлетворение необходимых потребностей.
Киник грязен, космат, носит грубый плащ, бос, ест какую придется
пищу, но он крепок и свободен, живет спокойно, здоровые ноги не-
сут его, куда он хочет, встречается он, с кем пожелает: невежды
сторонятся его вида, а сближаются с ним «люди самого топкого
ума, строгой совести, жаждущие стать лучшими», с ними рад он
вести беседы 21.
Диалог «Киник» интересен и тем, что в нем затронут вопрос,
который занимал и Мора: о критерии того, что следует считать
«достаточным» и «недостаточным» для удовлетворения человече-
ских потребностей. Древний писатель видел это «необходимое» в
средствах, которые позволяют человеку сохранить здоровье, свобо-
ду. независимость от суда толпы, естественную простоту и, нако-
нец, моральную чистоту. Роскошные дома, одежды, золото и сереб-
ро, заявляет Киник, даются ценой огромного труда, опасностей и
преступлений. Л между тем «разноцветный плащ греет ничуть пе
лучше», золоченая крыша ничуть не лучше спасает от непогоды,
а серебряные и золотые кубки «не делают попойку веселее». Киник
ведет «животный» образ жизни, довольствуется малым, по ему
служат примером Геракл, который укрывался звериной шкурой,
и Тезей, ходивший без сандалий.
с отдыхом па Лупе, откуда философ рассматривает Землю, снова давал
повод автору говорить о несовершенстве человеческого устроения и
одновременно высмеять небожителей, запятых такими же суетными
делами, что и люди. В новых диалогах, переведенных Эразмом, затра
гпвалась и очень важная для последующего его и Мора творчества
тема социального равенства. Отрекшись от власти нал миром. Кронос
оставил за собой право в определенные дни облегчать безрадостное
существование бедняков. По ею велению все, в том числе и рабы,
чувствуют себя равными, радуются и вспоминают золотой век, когда
рабства пе существовало (диалог «Сатурналии»), Им изданы специаль-
ные законы, дабы богатые одаривали бедных, а от них пе смели
принимать дорогие приношения. Веселясь, все должны пить из одина-
ковых чаш одно п то же питье п делить поровну мясо (диалог
«Кропо-Солоп»).
19 Они подробно рассмотрены в специальном третьем томе трудов Мора:
C\V. Vol. 3. pt 1.
20 Ср.: Осиновский 11. II. Указ. соч. С. 71.
21 Opuscula. F. 174 е sq.; Лукиан, 1935. Т. 1. С. 699—700. Ошибочно толко-
вание этого диалога в русском издании сочинений Лукиана 1915 г.
где развивается мысль, будто древний сатирик нарисовал обобщенный
образ киников, «ловких обманщиков», которые «лишь на словах учили
высоким приемам, а в действительности вели жизнь, полную пороков»
(см.: Богаевский Б. Лукиан, его жизнь и произведения//Лукиан. Соч.
М., 1915. С. IV). На самом деле, за неприглядной внешностью Киника
Лукиан показал человека свободного, лишенного предрассудков, до-
вольствующегося малым и склонного к возвышенным размышлениям.
246
Л. С. Чиколини
Автору «^ топни» эта тема тоже была близка. Конечно, между
идеалами Лукиана и Мора - - огромное расстояние, но и английский
гуманист истинное счастье людей видел в непритязательной есте-
ственной жизни, почитая за главное духовные добродетели. Не
случайно утопийцы носят простую одежду и полагают, что плащ
из грубого сукна, цвета натуральной шерсти «греет ничуть не ху-
же» изготовленного из тонких тканей. Жители Утопии предпочи-
тают простоту и удобства, пе ценят золота и отдают свободное от
трудов время возвышенным духовным занятиям.
Большой интерес в XVI в. вызывал диалог Лукиана «Некро-
мантия» 22. И в нем ставится вопрос о сущности счастья и смысле
человеческого существования. Философы не могут дать на него
вразумительный ответ: одни восхваляют наслаждения, полагая
дозволенным домогаться их, где только можно; другие советуют
обуздывать свои страсти и трудиться в поте .лица, как писал Ге-
сиод; третьи рекомендуют пренебрегать богатством, четвертые,
напротив, объявляют его великим благом. Ответ знаменитого муд-
реца, тень которого отыскивает Менипп, спустившись в подземное
царство, дан в духе философии киников: лучшая жизнь — непри-
тязательна и проста; важно, чтобы она была удобна. В диалоге
снова осуждаются богачи, после смерти их подвергают суровому
наказанию.
Диалог «Любитель лжи, или Невер» перекликается с диалогом
«Лжепророк» и направлен против веры в духов, привидения, все-
возможных чудовищ, магическую силу снадобий и зелий 2’.
Итак, главные мысли диалогов «Opuscula» вполне согласовыва-
лись с настроениями переводчиков. Подчас это была та совокуп-
ность идей, которая волновала и многих других гуманистов эпохи
Возрождения. В диалогах сурово осуждалось богатство, роскошь,
расточительство, власть золота и бессмысленное накопительство,
с которыми связывались пороки общества, войны и преступления.
Лукиан сочувствовал угнетенным и даже рабам (хотя, быть может,
непоследовательно), в его сочинениях прославлялась свобода и по-
рой высказывалось отрицательное отношение к самому институту
рабства. Автор диалогов выступал убежденным критиком социаль-
ных порядков своего времени, подчеркивая несправедливость де-
ления общества на бедных и богатых, и говорил о равенстве люден
(созданных одинаково и друг другу подобных). Лукиану было
свойственно понимание необходимости трудовой жизни людей ради
удовлетворения насущных потребностей. Гуманистов Возрождения
привлекали просветительские тенденции его творчества, мечты о
совершенствовании человеческого разума, осуждение невежества,
суеверий, провозглашение нравственным идеалом честности,
соответствия природе, стремления к возвышенным духовным
занятиям.
22 Opuscula. F. 177sq; Лукиан, 1935. Т. 1. С. 505—519.
23 Opuscula. F. 185sq; Лукиан, 1935. Т. 2. С. 321—346.
Диалоги Лукиана и «Утопия» Мора в издании Джуити
247
О произведении Лукиана «Тираноубийца» 24 скажем очень ко-
ротко, поскольку оно достаточно подробно разобрано в литера-
туре25. «Тираноубийца» стоит особняком и представляет собой об-
разец риторического сочинения софистов, составлявших «спорные
положения», или «контроверсии», для упражнений школяров. Пе-
ред судом произносит речь некий гражданин, претендующий на
вознаграждение за то, что избавил город от деспотии. Тайно про-
никнув в крепость и пе обнаружив там тирана, он лишил жизни
его единственного сына и, оставив на месте убийства меч, скрылся.
Увидя бездыханное тело сына, тирап в отчаянии заколол себя.
Истец заявляет, что ото он и предвидел: его мечом поражен тиран,
а он, хотя пе убивал тирана, стал причиной его смерти, вернул го-
роду свободу. Остается неясным, заслуживает ли истец вознаграж-
дения.
Эта речь стала предметом особого внимания переводчиков, по-
будив их к самостоятельному литературному творчеству. Каждый,
переведя ее, написал пространный ответ (declamatio) по всем пра-
вилам риторического искусства. Разобрав доказательства оратора
и ответив на них, Мор и Эразм пришли к сходному заключению:
истец не заслужил награды, поскольку не убивал тирана, возмож-
но, бежал, в страхе бросив меч, свободу городу вернул случай, па
что была воля божья.
По поводу декламаций Эразма и Мора существуют различные
суждения. Полагают, что диалог Лукиана использован друзьями
для упражнения в риторике, что запутанный казус интересовал
Мора как юриста и т. д. Не возражая против таких предположе-
ний, мы хотели бы, однако, еще раз подчеркнуть главное: в ответах
Эразма и Мора пе подвергался сомнению факт, что самоубий-
ство тирана принесло городу свободу. Тираноборческие настрое-
ния в сочинении Лукиана, а также в ответах переводчиков несом-
ненны. В последующем творчестве Эразма и Мора тема тирании
заняла важное место. Против абсолютистских режимов и деспо-
тизма нацелено произведение Эразма «Воспитание христианского
государя». Для Эразма тиран — хуже дикого зверя2”. Нет надобно-
сти дока кивать, что и .знаменитая «Золотая книжечка» Мора име-
ет антпдеспотическую направленность. Государственное устрой-
ство утопийцев отличается явными демократическими устремления-
ми27. Тираноборческие настроения были сильны и в Италии, осо-
бенно во Флоренции, подпавшей под власть Медичи, тут не толь-
24 Opuscula. F. 70-78; 198-205. „ „
25 Introduction//Cw. Vol. 3, pt 1. P. XXIX-XXXVII; Осиновский В. И.
Указ. соч. С. 72—73.
2e Erasmus D. of Rotterdam. The Education of a Christian Prince; Trans-
lated with an Introduction... by Lester K. Bron. N. Y., 1936. P. 161. 163,
166
27 См.: Штекли A. 3. О политическом строе Утопии//СВ. 1986. Вып. 49.
248
Л. С. Чиколини
ко жили воспоминаниями о свободной пополанской республике,
но и продолжалась борьба за ее восстановление.
Таким образом, воззрения Лукиана, нашедшие отражение в
рассмотренных диалогах, явно перекликались с настроениями
Эразма, Мора, других европейских гуманистов. Разумеется, нет
надобности искать тождества взглядов Лукиана и писателей эпохи
Возрождения, поскольку его не существовало. Критика социаль-
ных пороков у Эразма и Мора значительно глубже и последова-
тельнее. Мор, кроме того, стремился вскрыть причины несправед-
ливых общественных порядков, увидев их в господстве частной
собственности, и предложил альтернативу — государственный
строй, основанный на коллективном владении имуществом и обя-
зательном труде всех, чего напрасно искать у Лукиана. Однако
сходные мотивы в их творчестве имели место. Лукиан оказал не-
сомненное влияние и на других мыслителей эпохи Возрождения.
Им увлекались Рейхлнн, Ульрих фон Гуттен. Рабле, Сервантес,
многие итальянцы, особенно Дони. Удивительно живое описание
произведения знаменитого эллинского художника Аэтиона «Бра-
косочетание Александра и Роксаны», сделанное Лукианом, побу-
дило Рафаэля создать картину на ту же тему, а Джованни Со-
домо —фреску (в вилле Фарнезе в Риме). Шуточные сочинения
Берни, «бернескп», в которых он пародировал гюэтов-петраркис-
тов, в восторженном стиле восхваляя обыденные вещи (например,
угря), тоже невольно напоминают Лукиана и его пародию па со-
фистов («Похвала Мухе»). Античный сатирик и гуманисты гово-
рили подчас сходным языком.
В исторической литературе можно встретить утверждение,
будто увлеченпе Мора Лукианом не было глубоким, влияние
древнего писателя сводилось лишь к тому, что Мор перенял у него
некоторые литературные приемы, манеру давать имена и назва-
ния; зрелый же Мор вообще мог позабыть о сатирике28. На наш
же взгляд, впечатление, произведенное Лукианом на автора «Уто-
пии», было значительно более сильным п стойким (хотя, конечно,
Мор отнюдь пе во всем с ним соглашался). Написанные с блес-
ком, остро, образно, с безграничной выдумкой и фантазией, со-
чинения Лукиана, переведенные Эразмом и Мором, звучали весь-
ма современно для читателей ХАЛ в. И это примечательно. Раз-
ные но сути социальные порядки Римской империи II в. и евро-
пейских государств эпохи первоначального накопления капитала
порождали тем не мепее одинаково уродливые общественные яв-
ления, что вызывало соответствующую реакцию в литературе.
По-видимому, и флорентийские издатели или их помощники
типа Антонио Франчини29 заметили созвучие диалогов Лукиана
28 Ср.: Thompson Сг. R//CW. Vol. 3, Pt 1. Р. XXII—XXIV.
29 Антонио Франчини работал у Джунти в качестве consulante греческих
и латинских изданий. В одном из введений издаваемой у Джунти
Диалоги Лукиана и «Утопия» Мора в издании Джунти 249
с «Атонией» Мора. Таким образом, объединение этих произведе-
ний в одну книгу не казалось им абсурдным. Напротив, парал-
лельное издание сочинений античного сатирика и английского
гуманиста с особой ясностью показывало близость ряда развивав-
шихся пми положений.
Как же представлена «Утопия» в издании Джунти и какой она
воспроизводит текст?
«Золотая книжечка» занимает в сборнике последние 67 лис-
тов, точнее, 133 страницы30. Ей не предшествует ни введение, ни
особое посвящение. Название «Утопии» значится только на ти-
тульном листе всей книги и сформулировано более кратко, чем в
других ее изданиях: «Того же Томаса Мора поистине золотая
книжечка о наилучшем государственном устройстве и о новом
острове Утопия»31. На листе 217, где начинается это сочинение,
нет заголовка, но по окончании «declamatio» Мора на предшест-
вующей странице после слова «конец» сказано: «следует „Уто-
пия” Томаса Мора»33. Лист 217 начинается с письма «Петра Эги-
дня из Антверпена Иерониму Буслидпю», о чем и гласит соот-
ветствующее заглавие, а после пего идет послание Томаса Мора
Петру Эгидпю™. Письма Томаса Мора Фробену, Бюде — Томасу
Лупсету, Иоганна Палудана — Петру Эгидию и его стихи исклю-
чены вовсе. Обращение Иеронима Буслидпя к Томасу Мору в
публикации Джунти (как п в издании, осуществленном Фробеном
в марте 1518 г.) вместе со стихами Герарда Новнамагпнского и
Корнелия Графея во славу утопийского государства заключают
кппгу34. Во флорентийской публикации в отличие от мартовской
в Базеле отсутствуют все прекрасные гравюры, в том числе изоб-
ражение острова Утопия, алфавит утоппйцев, опущены заключи-
тельные слова после второй книги об окончании пополудепной
беседы Рафаэля Гптлодея35, нет никаких маргиналий. Таким об-
разом, издание «Золотой книжечки» явно обеднено, возможно, из
желания удешевить книгу, рассчитанную на широкого читателя.
Что касается текста «Утопии», то, как указывал Е. Сурц и
как убедились мы, проведя самостоятельное сопоставление, он со-
впадает с изданным Фробепом в марте 1518 г.36 Главное отличие
книги он упоминал (.превосходнейшего Томаса Мора» как автора Уто-
пии и переводчика Лукиана; см. подробнее: Dionisotfi С. Op. cit. Р. 42.
30 Opuscula. F. 217-284.
31 Ibid. F. 1: «Eiusdeni Tliomi Mori. De Optimo Reip. Statu deqs nova
insula Utopia libellus vere aiireus».
32 Ibid. F. 216 v.: «Finis./Thomae Mori Utopia sequitur».
33 Ibid. F. 217 r.
34 Ibid. F. 282 r.
35 Opuscula. F. 281.
38 В свое время, говори об итальянском переводе «Золотой^ книжечки»,
мы высказали предположение, что переводчик, допустивший ряд откло-
нений от текста Мора, мог действовать пе только по своей инициативе,
а иметь перед глазами неизвестное нам издание «Утопии», возможно
250
Л. С. Чи коли ни
между публикациями Фробеиа и Джуити Сурц увидел в разной
пунктуации. Однако это не совсем так. 13 издании Джунти все же
изредка встречаются мелкие разночтения, правда вызванные, ско-
рее, опечатками пли ошибками: кроме того, флорентийские печат-
ники применили совсем иную систему аббревиатур.
Следует обратить внимание еще на одну деталь, хотя, быть
может, и не столь существенную. В издании Джунти, кроме обыч-
ной пагинации но листам (folio), существует пересчет тетрадей,
состоящих из 8 листов, т. е. 16 страниц. Они обозначены буквами
латинского алфавита, а так как их оказалось недостаточно для
пересчета всех тетрадей, то литера «А» снова возникает на стра-
нице 209. В начале каждой тетради внизу посередине листа ука-
зало имя Эразма. В третьем, базельском издании нет подсчета
тетрадей и упоминаний в них имени Эразма. Такой подсчет тет-
радей, как видно, следует отнести за счет наборщиков, ориенти-
ровавшихся па заглавие: «Лукиановы вещицы, переведенные
Эразмом».
* * *
Какой же резонанс могла иметь «Утопия» в том виде, как ее
преподнесли флорентийские печатники?
Дионизоттп подметил отсутствие откликов в Италии на это
издание; не представленное публике, оно было встречено молча-
нием и больше никогда не переиздавалось. Но «Утопию» флорен-
тинцы читали, это заметно в творчестве Вручили, Макиавелли и
других «молодых», стремившихся к политическим преобразова-
ниям. Первое эхо «Золотой книжечки» Дионизоттп услышал в
«Диалогах» Вручили 27. Предположение весьма интересное, хотя,
заметим, пет доказательств непременного знакомства Бручолп с
изданием Джуити, произведение Мора он мог знать и но другим
публикациям, тем более что, вынужденный бежать из Флорен-
ции. он около пяти лет (1522 — 1526) странствовал, побывав во
Франции и Германии. Тем не менее Дноннзотти прав, говоря о
большом влиянии «Утопии» на флорентийцев. Такое влияние Лу-
киана н Мора очень заметно, к примеру, в творчестве А. <9. До-
ни. Очень возможно, что Дони, флорентиец и издатель, пытав-
шийся конкурировать с Джуити, знал «Утопию», вышедшую в
его родном городе. Не исключено, что именно это издание он дер-
жал в руках, когда, перебравшись в Венецию, начал свою деяте-
льность печатника-редактора с выпуска в свет «Золотой книжеч-
ки» на итальянском языке.
флорентийское 151'Д г. Наше предположение не подтвердилось. Публи-
кация Джунти достаточно корректна п не могла повлиять на иска-
жение текста Мора.
37 Dionisotti. Op. cit. Р. 41.
Диалоги Лукиана и «Утопия» Мора в издании Джунти
251
Нам думается, сдержанное отношение к сочинению Мора в
определенных кругах общества объяснялось его сутью. Воздей-
ствие «Утопии» было не менее сильным, чем воздействие сатири-
ческих диалогов Лукиана. Она оказалась вовсе не такой безобид-
ной и в свое время звучала весьма злободневно, поскольку затра-
гивала саму основу существовавших порядков. А вместе с диало-
гами Лукиана эта книжечка могла показаться особо опасной, и,
возможно, потому ее пе представили читателям.
Если вспомнить сложную ситуацию, сложившуюся во Флорен-
ции конца второго десятилетия XVI в., то такое предположение,
на наш взгляд, окажется довольно вероятным. Совсем недавно
здесь пала пополапская республика, но острая борьба за власть
между сторонниками диктатуры и защитниками демократическо-
го устроения пе была завершена. «Утопия», проникнутая идеями
аптидеспотизма, вряд ли могла вызвать одобрение лиц, близких
к господствующей партии, которая решительно расправлялась с
представителями оппозиции. Не менее опасными должны были
казаться мысли о свободном выборе веры в условиях роста ре-
формационных настроений (да еще в сочетании с диалогами Лу-
киана) . Начало 20-х годов во Флоренции ознаменовалось нашу-
мевшим судебным процессом, после которого из города были вы-
сланы или бежали неугодные правительству элементы38. Неуди-
вительно, что «Утопию» просто замолчали.
Интерес официальной Италии к Мору усилился после его каз-
ни. Теперь в нем видели мученика, погибшего за веру39. Один из
биографов XVII в. нашел даже, что Мор происходил из итальян-
цев40. Вошло в обычай похвально отзываться и о «Золотой кни-
жечке», даже иметь ее в личной библиотеке41, по представлять ее
как образец христианского сочинения. Вместе с тем. и это пока-
зательно, «Утопию» па латыни в XVI в. больше не публиковали.
II вот что примечательно: в 40-х годах на нее обратили внима-
ние радикальные ппсатели-сатирпкп, обосновавшиеся в Венеции,
бунтари и вольнодумцы Ландо и Дони, находившиеся к тому же
иод большим влиянием Лукиана. Они издали ее в итальянском
переводе, познакомив широкие круги читателей с замечательным
произведением английского мыслителя. А их собрат по перу
Ф. Сансовино в своих трактатах несколько раз воспроизводил вто-
рую часть «Золотой книжечки» на итальянском языке в переводе
38 D'Addario .1. Aspetli della conlroriforma a Firenze. Roma, 1972. P. 35—36.
39 Jovii P. Elogia virorum ilhislrum//Jovii P. Opera/Curante Renzo Mere-
gazzi. Roma, 1972. T. 8; Pollini G. L’Historia ecclesiartica della rivo-
luzione d'Inghilterra divisa in libri quattro... Roma, MDXCIV [1594].
P. 30, 55, 57, 82. 94, 111-112, 115-117, 119, 238-240.
‘° Regt D. Vita di Tommaso Moro gran -cancielliere d’lnghilterra libri due.
Milano, 1675. P. 13-16. , , . , v
41 De Mattei R. Note // Zuccolo. La Repubblica d Evandna e altn dialoghi
politici. Roma, 1944. P. 150.
252
Л. С. Чиколини
Ланд»42 43. С тех пор этот перевод, несмотря на все его недостатки,
пропуски и отступления от подлинника, играл немалую роль в
развитии общественной мысли. В течение трех с липшим веков он
оставался единственным итальянским переводом «Утоппи». Его
переиздали в 1821 г.13 А в 1971 г. Л. Фирпо еще раз предложил
читателям вторую книгу «Утопии» в версии Ландо44.
Что же касается ученых латинистов, то они позаботились о
переиздании главного произведения Мора па языке оригинала
лини, в 1620 г., через 100 лет после публикации Джунти. Но рас-
смотрение этого почти неизвестного теперь издания требует осо-
бого места.
Флорентийская же публикация «Утопии» 1519 г., вышедшая
пз типографии Джунти, не будучи самостоятельной и, может быть,
столь важной для текстологии главного произведения Мора (и в
этом Суртц, по-видимому, прав), вместе с тем является весьма ин-
тересным историческим документом, проливающим свет на слож-
ный вопрос, как понимали Мора его современники, какую роль
сыграла его «Утопия» в развитии идей равенства, социальной
справедливости п как повлияла на общественную мысль своей
эпохи.
42 Sunsovino F. Del governo dei regni e delle repu'.bliche cosi anliche. rotne
moderne, libri XVIII. Venetia, 1561; Idem. Dei governo et amministratione
di diversi regni et repubbliche cosi antiche, come moderne, libri XXII.
Venetiz, 1583; Del governo e amministratione... Venetia, 1607.
43 More T. Utopia. Milano, 1821.
“ More T. Utopia. Torino, 1971. P. 127 e sgg.
А. Э. Штекли
ЭРАЗМ И ИЗДАНИЕ «УТОПИИ» (1516)
В современной западной историографии, посвященной общест-
венной мысли XVI столетия, все настойчивее и громче звучит тема
«Эразм Роттердамский и Томас Мор». Разрабатывают ее давно
Но теперь па страницах исторических, философских и богословских
журналов, как и в изданиях, рассчитанных на массового читателя,
особенно часто появляются статьи о взаимоотношениях Эразма с
Мором, об их долгой и ничем не омраченной дружбе, духовном со-
гласии, поразительном единомыслии, об определяющем влиянии
Эразма на великого английского гуманиста. Этому отводится много
места и в специальных работах о Томасе Море 1 2. Есть даже целая
книга на эту тему3, не говоря уже о множестве всякого рода пре-
дисловий и введений к их искусно подобранным сочинениям и
письмам. На страницах «Мореаны», ежеквартального бюллетеня,
издаваемого «Обществом друзей Томаса Мора» 4, их имена постоян-
но упоминаются вкупе; В летописи жизни и творчества Мора, со-
ставленной аббатом Жерменом Маркадуром5, Эразм занимает не
меньше места, чем сам создатель «Утопии». Казалось бы, надо
только радоваться, что эти славные люди эпохи Возрождения вы-
зывают такой горячий интерес современных историков. Однако
оснований для озабоченности куда больше, чем удовлетворения от
потока публикаций. Тема «Эразм и Мор»» приобретает навязчиво
тенденциозный характер. Творцу «Утопии» создают подправлен-
ную духовную биографию, которая больше бы подобала будущему
«мученику за веру», спустя четыре столетия канонизированному
католической церковью. Заодно приглушаются вольнодумные и са-
тирические мотивы, присущие автору «Похвального слова Глупо
сти». Эразм объявляется столпом «христианского гуманизма»,
а Мор —одним из ревностнейших его поборников. Провозглаше-
ние «Утопии» «манифестом христианского гуманизма» задает
топ целому направлению в западной историографии, кото-
1 Здесь немалую роль сыграл английский историк Фредерик Сибом, книга
которого неоднократно переиздавалась. См.: Seebohm Е The Oxford Re-
formers: Colei, Erasmus and More. L., 1867.
2 См., например: Reynolds E. E. The Field is Won. The Life and Death
of St. Thomas More L., 1968; Prevost A. Thomas More et la crise de la
pensec europeenne. 1*., 1969; Hexter J. H. More’s Utopia: The Biography
of an Idea. Princeton, 1952.
3 Reynolds E E. Thomas More and Erasmns. N. Y., 1965.
* Moreana. Organe de I’Association «Amici Thomae Mori». Angers.
5 Marc'hadour G. L’univers de Thomas More: Chronologic critique de More,
Erasme, et leur epoque (1477 1536). P., 1963. (Далее: L’univers de Tho-
mas More).
254
А. Э. Штекли
рое может притязать на господствующие позиции если пе по силе
аргументов, то по пропагандистской настойчивости. Именно как
«манифест христианского гуманизма» преподнес Андре Прево
свое новое, соответствующим образом обставленное издание «Уто-
пии»6 нынешнему папе римскому.
Естественно, что подобные попытки истолкования «Утопии»
встречают резкие возражения советских историков’. Тема «Эразм
и Мор» заслуживает и нашего пристального внимания. В запад-
ной историографии этих мыслителей изображают, случается, чуть
ли не двойпиками. Пришло время проявить определенную трез-
вость и взглянуть на дело с реальной стороны, убрав тот флёр
идеализации, который преднамеренно наброшен па отношения
между Эразмом и Мором, на вопрос об их взаимном влиянии, об
общности и различии их представлений.
Сейчас особенно важно со всей объективностью разобрать те-
зис о двух «близнецах» — Эразме и Море. Однако, полемизируя
с буржуазными учеными, нельзя довольствоваться констатацией
принципиальной разницы в подходах и оценках. Иначе спор рис-
кует превратиться в диалог глухих. Дабы избежать этого, необхо-
димо заново исследовать наличный фактический материал. Мно-
гие буржуазные и клерикально настроенные авторы излишне
преувеличивают роль Эразма в публикации «Утопии» и ее пере-
изданиях, подчас находя его беззаветное содействие даже там,
где его и не было. В предлагаемой статье мы рассмотрим началь-
ную фазу этой запутанной, хотя и недолгой, истории.
* * *
Поздней осенью 1516 г., когда отпускали бесконечные дела
и заботы, Томас Мор пребывал в радостном ожидании. 3 сентября
он отправил Эразму Роттердамскому список «Утопии», любимого
своего детища8. У Эразма были широкие связи с издателями, и он
6 Prerost .1. L’Utopie de Thomas More. Presentation. Texte original. Appa-
rat critique. Exegese. Traduction et notes. P., 1978.
7 См.: Кучерепко Г. С., Осчновский И. Н., Штекли /1. Э. О некоторых тен-
денциях в изучении социалистов-утопистов // Критика современной бур-
жуазной ц реформистской историографии. М., 1971; Осиновекий И. Н.
Томас Мор и его буржуазные критики//Новая и новейшая история.
1978. 3; Штекли А. Ъ. «Утопия» Томаса Мора и социалистическая
мысль // Коммунист. 1978. № 18.
в Opus epistolanim Des. Erasmi Rolerodami/Denuo recognitum et auctuni
per P. S. Allen et H. M. Allen. Oxonii, 1906-1958. T. 1-12; 1910. T. 2,
N 461. P. .339. (Далее: Opus epistolarum). Некоторые письма, относя-
щиеся к нашей теме, существуют в русском переводе. См.: Мор Т.
Утопия/Пер. с лат. и коммент. А. И. Малеина, Ф. А. Петровского. М.,
1953. (Далее: Утопия. В случае, когда цитируются другие переводы,
дополнительно дается год их издания); Мор Т. Утопия/Пер. с лат.
Ю. М. Каган. Коммент. Ю. М. Каган, И. Н. Осиновского. М., 1978.
Все ссылки на латинский текст даны по йельскому изданию: The
Complete Works of St. Thomas More. Vol. 4. New Haven; L., 1974.
(Далее: Utopia).
Эразм и издание «Утопии»
255
мог содействовать ее скорейшей публикации. Кроме того, прошло-
годняя поездка во Фландрию9, в составе английского посольства
свела Мора с близкими Эразму людьми — Иеронимом Буслиди-
ем 10 и Петром Эгидием “. Мора волновало, как они, мужи весьма
просвещенные, топкие ценители древних языков и гуманистиче-
ской литературы, воспримут его сочинение. В октябре он получил
от Эразма письмо, подтвердившее доставку «Утопии» *'2. Там же
говорилось и о реакции Этидия: «ему очень правится твоя „Ииг-
дея“» 13.
Эта весть преисполнила Мора ликованием: “ «Я рад, что нашу
„Нигдею" одобряет мой Петр; если она нравится таким людям,
она начинает правиться и мне самому. Желательно мне знать,
одобряют ли ее Тупсталл 1:’. Буслепдеп и ваш канцлер|6...»
А когда вскоре и от Тунсталла пришло послание, полное комп-
лиментов, Мор и вовсе почувствовал себя па верху блаженства ”.
В начале декабря он сообщил Эразму: «Господин Тупсталл напи-
сал мне письмо, исполненное дружеского чувства; его столь ис-
креннее, столь лестное суждение о пашей республике,s, милей-
9 См.: Штек.ш А. Э. «Досуг во Фландрип» и создание «Утопии»: (К кри-
тике господствующей текстологической концепции) // История социали-
стических учений. 1986. М., 1986.
’° Иероним Буслидпй (Буслейден) (1470?—1517) - нидерландский гума-
нист, учился в Лувене и Падуе, докторскую степень получил в Бо-
лонье, занимал ряд духовных должностей, был членом Большого совета
Мехельна. Неоднократно участвовал в ответственных посольствах и
слыл меценатом.
11 Петр Эгндий (Peter Gilles) (1486—1533) — выходец из богатой бюргер-
ской семьи, главный секретарь магистрата Антверпена, знаток права
и древней словесности, издавал античных авторов, друг Эразма.
12 Opus epistolanim. Т. 2, N 471. Р. 354.
13 «Утопия», как известно, означает по-гречески «место, которого нет».
Сочиняя письмо Эразму по-латыни. Мор переиначил название па ла-
тинский лад. Не исключено, что произошло это внезапно из игры
слов: «Viisquamam nostram ntisquam bene scriptam ad te rnitto...» (Opus
epistolanim. T. 2, N 461. P. 339). Причем сознание, что текст нигде
не доведен до стилистического совершенства, скорее всего, н побудила
назвать здесь, в письме к Эразму, признанному и придирчивому сти-
листу, «Утопию» «Нигдеей». Мы решительно пе можем согласиться,
когда в «Ингдее» видят, как это делают многие авторы, первоначаль-
ное название «Утопии».
14 Opus epistolanim. Т. 2, N 481. Р. 372; Утопия. 1978. Приложения. С. 286.
15 Кутберт Тупсталл (1171 -1559) - видный английский государственный
деятель и дипломат. Учился в Оксфорде, Кембридже и Падуе, доктор
канонического права. В 1515 г. возглавлял посольство во Фландрию,
в котором участвовал Мор. С 1516 г,—глава королевских архивов.
Осенью находился в Нидерландах как посол Генриха VIII при Карле
Кастильском. С 1522 г.— епископ Лондонский.
” Имеется в виду Жан Ле Соваж (1455—1518). Он именно канцлер,
а пе просто советник, как сказано в русском переводе. См.: Утопия.
1978. С. 101, 348.
17 Письмо Тунсталла не сохранилось.
” Здесь «de republica nostra» лучше перевести «о нашем государстве»,
поскольку Мор считал наилучшей формой правления «правление сме-
'256 Л. Э. Штекли
ninii Эразм, порадовало меня, ей-ей, больше аттического таланта.
Поэтому ты и представить себе пе можешь, как я теперь ликую,
как я горд, как я задираю голову: мне до такой степени нее время
представляется, что мои утопийцы назначили меня своим несме-
няемым правителем, что уже теперь я вижу себя шествующим
в их почетной диадеме из пшеницы, облеченным во францискан-
скую рясу19, держащим перед собой скипетр из пучка хлебных
колосьев, окруженным блистательной свитой амауротов»20.
Томас Мор настолько входит в роль, что видит себя главным
действующим лицом одного из эпизодов, описанных в «Утопии»:
«ГТ в такой торжественной процессии я встречаю послов и прави-
телей других пародов, прямо жалких в сравнении с нами, совер-
шенно по-дурацки кичащихся тем, что они идут мальчишески разо-
детые, отягченные женскими уборами, в оковах из этого презрен-
ного золота, потешные в своих порфирах, драгоценных камнях
и прочих вздорных погремушках»21.
Картина, будто сошедшая со страниц «Утопии», дает повод
Мору уверить друзей в неизменности своего чувства: «Я пе хотел
бы, однако, чтобы ты пли наш Тунсталл судили обо мне на осно-
вании характера тех, чье счастье меняет их нравы. Право яге, хотя
всевышним и было угодно возвысить наше ничтожество до верши-
ны величия, с которым, полагаю, не сравниться никакой царской
власти, вы. однако, никогда пе увидите, что я забываю о той ста-
ринной близости, какая некогда была между мною и вами в быт-
ность мою частным лицом. Так что, если вас не затрудняет это
маленькое путешествие, приезжайте ко мне в Утопию; а я, разу-
меется, позабочусь, чтобы все смертные, управляемые милости-
вою нашею властью, оказали вам тот почет, коего заслуживают
те, которые, как они знают, чрезвычайно дороги их собственному
государю» 22.
В завершающих строках письма автор «Утопии» возвращается
к реальности: «Мне хотелось и еще продолжить этот сон, по встаю-
щая заря, увы. разогнала у меня, несчастного, сновидение, лиши-
ла меня верховной власти п возвращает мепя па мою каторгу, то
есть к моим судебным делам. Одпако я утешаюсь, видя, что и
действительные царства не на много долговечнее» 33.
Дней десять спустя, узнав из несохранившегося письма Эраз-
ма о скором выходе в свет заветной книги, Мор признался, что
шяипое». См.: Штекли Л. Э. О политическом строе «Утопии» // СВ. 1986.
Вып. 49.
19 Здесь paludamentum лучше перевести как «плащ». Ср.: Utopia. Р. 138,
где говорится о плащах утопийцев.
20 Opus epistolarum. Т. 2. N 499. Р. 413—414; Утопия. Приложения. С. 226.
21 Opus epistolarum. Т. 2, N 499. Р. 414; Утопия. Приложения. С. 226-227.
22 Opus epistolarum. Т. 2. N 499. Р. 414; Утопия. Приложения. С. 227.
23 Opus epistolarum. Т. 2, N 499. Р. 414; Утопия. Приложения. С. 227.
Эразм и издание «Утопии» 257
ждет ее с таким же страстным чувством, как мать возвращения
с чужбины сына21 * * 24.
И вот «Утопия» у него в руках. Зная, как он ее ждал, мы
вправе предположить бурное выражение радости, искренней бла-
годарности по отношению к Эразму и тем людям, которые содейст-
вовали ее изданию. Но чем больше мы настраивали себя на
естественность подобной реакции автора, тем больше испытываем
удивление, столкнувшись с тем, что случилось на самом деле. По-
лучив «Утопию», Мор отвечает лапидарным деловым письмом,
где нет и тени ни ликования, ни даже удовлетворения. Оно зна-
чительно короче предшествующих: 12 строк по изданию Аллена
и из них лишь 2 с небольшим касаются «Утопии». Мор прежде
всего говорит о денежных делах Эразма, которые продолжает ула-
живать, о векселе Маруффо2’. Напоминает, что если Эразм уже
получил от пего деньги, то пусть тут же напишет архиепископу,
дабы банкиру вернули выплаченное.
В середине письма, словно между прочим, две фразы: «Я вы-
разил письмом благодарность нашему Буслидию. Сделай то же
самое от моего имени по отношению к Палудану26, не в меныпей
степени, чем к Эгидию; ибо то, что они написали, они сделали из
желания подлежать тебе» 27.
Пусть Мор уверяет «милейшего Эразма», что неразборчивый
почерк вызван чрезвычайной занятостью: у пего нет ни времени
писать, ни силы рассуждать — так задавлен он постоянными дела-
ми28. Этим можно объяснить и торопливость почерка, и краткость
письма, но не его содержание и тон. «Утопия» вообще не упомя-
нута. Только тот, кто знает всю предшествующую переписку,
поймет, что речь идет именно о ней. В письме нет пи радости по
поводу ее выхода в свет, пи признательности Эразму. Даже Палу-
дана и Эгидия. которые на вступительных страницах к «У топии»
в стихах и прозе превозносили «Золотую книжечку» п ее автора,
Мор пе считает нужным лично поблагодарить. Тоже из торопли-
вости? Отнюдь. Он не скрывает, почему пе хочет сам к пим обра-
21 Opus epistolanim. Т. 2. X 502. Р. 121.
25 Рафаэль Маруффо — итальянский (а не швейцарский, как сказано
в переводе «Утопии» 1978 г. па с. 397) купец из Генуи, живший в
Англии.
26 Иоанн Палудан (Жан Демарэ. ум. в 1525 г.) — уроженец Касселя, дав-
ний друг Эразма, которому он посвятил перевод одного из диалогов
Лукиана. Преподаватель риторики в Лувенском университете. В 1515 г.
Листер посвятил Палудану свое комментированное издание «Похваль-
ного слова Глупости». Эразм, приезжая в Лувен, жил в доме Палудаиа.
27 Opus epistolarum. Т. 2, N 513. Р. 430: «Egi per epistolam Buslidio nostro
gratias. Paludano lute ages nomine meo non minores quam Aegidio;
nam quae illi scripserunt, tibi deberi voluerunt».
2B Ibid. Характерно, что Эразм, неоднократно издававший эпистолярные
сборники, никогда не включал в них это письмо. Впервые оно было
напечатано лишь в XVIII в.
9 Средние века, в. 50
258
А. Э. Штекли
щаться: то, что они сделали, они сделали из желания угодить
Эразму. Если это питает недовольство Мора, выходит, и Эразм
поступил вопреки надеждам и даже обещаниям?
А ведь еще совсем недавно он, Мор, ждал свою книжицу с пре-
великим нетерпением! Воспользуемся его собственным сравнени-
ем: если мать, страстно ждавшая сына с чужбины, подобным же
образом реагировала бы на его возвращение, как Мор на появле-
ние «Утопии», то сын, похоже, вернулся совсем не таким, чтобы
оправдались ее надежды.
Эта наша точка зрения идет вразрез не только с идеализацией
отношений Мора и Эразма, ныне ставшей такой навязчивой, по
и с привычными комментариями к «Золотой книжечке». Нам уже
приходилось писать о многих произвольных допущениях, встре-
чающихся в них, когда речь заходит о творческой истории «Уто-
пии» 29 30 31. Не лучше обстоит дело и с тем, как подается ее дальней-
шая судьба.
Томас Мор, обнаружив, в каком виде появилась на свет его
«Утопия», особой радости, на наш взгляд, не испытал. Люди, при-
частные к ее изданию, надежды его не оправдали. Но кто и в чем?
Эразм? Палудан? Эгидий? Исключение было сделано Буслейдену:
в нему единственному Мор обратился с благодарственным пись-
мом 20.
Все наши рассуждения будут носить слишком субъективный
характер, если не попытаться восстановить фактическую сторону
дела.
Скупы свидетельства о том, что происходило со списком «Уто-
пии» после его отсылки из Англии 3 сентября 1516 г. Но и они
использованы не в полной мере. Это не может не вызвать удивле-
ния: из пространнейшего введения к йельскому изданию «Уто-
пии». насчитывающего почти 200 страниц, лишь несколько посвя-
щены занимающей нас теме 3‘- Имеет смысл попробовать извлечь
пз лаконичных и отрывочных сведений дополнительные данные,
касающиеся того, какова была начальная судьба «Золотой кни-
жечки».
Из немногого, что мы знаем о кратком пребывании Эразма .че-
том 1516 г. в Англии, трудно сделать вывод о безоблачности тех
дней. Эразма привели в Лондон чрезвычайные обстоятельства32-
Хлопоты перед папой римским о прощении его отступлений! от
29 См.: Штекли А. Э. «Досуг во Фландрии» и создание «Утопии».
30 Письмо не сохранилось.
31 Utopia. Introduction. Р. CLXXXIII—CLXXXV.
32 Только совершенно пренебрегая действительными событиями, можно
уверять, будто Эразм Роттердамский специально приезжал в Лондон,
чтобы поторопить Мора с завершением «Утопии». См.: Бопташ П. К.
Высшие органы власти в Утопии Томаса Мора // Проблемы правоведе-
ния. Киев, 1977. Вып. 36. С. 109.
Эразм и издание «Утопии»
259
орденских правил велись при посредничестве Аммония33 п анг-
лийского представителя в Риме. Но дело страшно затягивалось.
Почти безуспешными были и попытки поправить за счет англий-
ских покровителей тяжкое материальное положение. Начался,
как на зло, сезон охоты, и нужные Эразму вельможи гоняли где-
то за дичью по лесам и долам. Из Кембриджа писали, что Фишер
отправился в Лондон. Досадуя на неудачи и проволочки, Роттер-
дамец в ту пору не был, похоже, особенно приятным в общении 3‘.
На сей раз Эразм прожил в доме Мора на Баклерсберри педе-
ли две, может быть чуть дольше. Так или иначе, но примерно 14 ав-
густа он покинул Лондон 35. Перед отъездом он писал Аммонию:
«Две вещи могли меня задержать еще на несколько дней в Анг-
лии: надежда получить от Урсвика лошадь, которая, несомненно,
будет мне подарена, и беседа с тобой, если бы мне не надоела
Британия и я бы не чувствовал себя уже засидевшимся гостем
Моровой жены» 36 37. Эразм и раньше позволял себе совсем непочти-
тельно отзываться о леди Алисе: нос ее казался ему «крючкова-
тым клювом гарпии» 17.
Эразм, как видно, покинул Лондон в раздражении. Причин
для этого было предостаточно. Да и жена Мора явно действовала
ему на нервы. А сам Мор? Если держаться мнения об их ничем
не омраченной дружбе, то ответ предрешен. Однако обратим вни-
мание на некоторые подробности. 17 августа Эразм писал Аммо-
нию из Рочестера, что десять дней, как обещал, пробудет здесь
гостем епископа Фишера. Перед отъездом из Лондона, продолжал
Эразм, он оставил у Мора письмо Аммонию (тот находился тогда
в Вестминстере) и экземпляр послания к папе Льву, хотя и не
переписанный должным образом38 39.
Оставленные письма Мор тут же переправил Аммонию. И тот,
подтвердив их получение, уже 18 пли 19 августа поиронизировал
над Эразмом: тот, казалось, так спешил уехать, что трудно было
осмелиться просить его задержаться даже па пару дней. Не все,
конечно, епископы Рочестерские!
Здесь же Аммоний сообщал Эразму, что дарит ему отличную
белую лошадь зя. Вероятно, за ней Эразм и посылал своего учени-
ка и слугу Джона Смита. Но тот чем-то вызвал недовольство хо-
33 Андреа Аммоний (1478—1517) —итальянский гуманист, родом из Лук-
ки, секретарь Генриха VIII, составитель его латинских речей и писем,
близкий друг Эразма. Одно время жил в доме Мора. См.: Pizzi С.
Un amico di Erasmo: L’umanista Andrea Ammonio. Firenze, 1956.
34 Хекстер, разрабатывая свою гипотезу о создании «Утопии», рисует
слишком идиллическую картину почти безмятежных бесед Эразма и
Мора в Лондоне на исходе лета. См.: Hexter J. II. Op. cit.
35 Opus epistolarum. T. 2, N 451. P. 317.
3‘ Ibid.
37 Ibid. T. 1, N 236. P. 476.
3B Ibid. T. 2, N 452. P. 317-318.
39 Ibid. N 453. P. 318.
9»
260
А. Э. Штекли
зяппа и не миновал бы побоев, если бы не Мор. Об этом мы узна-
ем из письма Эразма Аммонию от 22 августа 1516 г.40
Нас во всей этой истории интересует важная деталь. Мор
явился к Эразму внезапно, как только узнал, что тот в Рочестере.
Приехал, дабы, по словам Эразма, еще раз повидать его, ибо ему
казалось, что они не скоро свидятся снова 41. Значит, покидая его
дом, Эразм не счел нужным сообщить ему, что отправляется в
Рочестер? Более того, оттуда он даже не писал Мору. Мор узнал
о его пребывании там, скорее всего, от Аммония, которому пере-
правлял письма, оставленные у пего Эразмом.
О цели приезда Мора в Рочестер Эразм говорит достаточно
неопределенно. Но сам факт, что Эразм, покидая дом своего гос-
теприимного друга, не уведомил его, куда он едет, заслуживает
внимания. Конечно, охоту повидаться с Эразмом можно объяс-
нить стремлением сгладить ту натянутость, с которой, похоже,
было связано расставание Эразма с Лондоном. Но сейчас мы под-
черкнем иное: в Рочестере Эразм прожил до 25—26 августа42
(его письмо Рейхлину утке п.з Кале датировано 27 августа) 4".
Мор, скорее всего, приезжал к Эразму числа 21-го44 45. Следователь-
но, между отъездом Эразма из Англии и отправкой ему готового
списка «Утопии» прошла всего неделя. И подождать эти считан-
ные дни, чтобы получить в собственные руки «Утопию», Эразм
не захотел или не смог.
В Кале он задержался недолго, ибо 5 сентября 1516 г. писал
Вильгельму Незену уже из Антверпена Из Кале он послал
письмо Мору, но оно, к сожалению, не сохранилось. 3 сентября
Мор о нем ничего не знал. Оно упомянуто лишь в его письме, да-
тируемом приблизительно 20 сентября46. Содержание Эразмова
письма неизвестно, кроме единственной подробности: плавание
прошло вполне благополучно47.
Дальнейшие новости об Эразме Мор получил от Темсиция,
прево Касселя48, с которым познакомился в прошлом году во
Фландрии49. Теперь Темспций прибыл в Лондон с дипломатиче-
40 Ibid. N 455. Р. 320.
41 Ibid.
42 Ibid. N 456. Р. 321.
43 Ibid. N 457. P. .330.
44 L’univers de Thomas More. P. 233.
45 Opus epistolarum. T. 2, N 462. P. 340.
48 Ibid. N 467. P. 346.
47 Ibid.
48 Темсиций (Георг ван Темсеке, умер около 1535 г.) — государственный
деятель, правовед и дипломат, член Большого совета в Мехельне,
прево Касселя, хранитель малой королевской печати. Поэтому нельзя
согласиться, когда в комментариях его называют «личностью мало-
известной» (Утопия. С. 266). Cassiletanus Praepositus значит не «на-
стоятель собора» и не «настоятель монастыря в Касселе» (Утопия.
1978. С. 350), а «кассельский прево».
49 Utopia. Р. 46, 298-299; Утопия. С. 45, 266.
Эразм и издание «Утопии
261
ским поручением. От него Мор узнал, что Эразм, целый и невре-
димый, достиг Брюсселя’’°. Вероятней всего, Темсиций встретил-
ся с ним в Брюсселе в первых числах сентября, где Эразм был про-
ездом по пути в Антверпен.
Мы упоминаем об этом, чтобы разобраться, куда Мор послал
Эразму «Утопию» с письмом от 3 сентября — адреса на нем пет.
Похоже, что не в Кале. Но куда? В Брюссель? Антверпен? Лувен?
Естественно думать, что Эразм, получив рукопись, тут же уведо-
мит автора. Но весь сентябрь в письмах Эразма нет ничего подоб-
ного. Только в послании к Мору из Антверпена от 2 октября
1516 г.50 51 52 мы находим долгожданное упоминание.
Эразм сообщает, что он уже готовился к переселению в Брюс-
сель, когда ему одновременно вручили два письма. Но о каких
двух письмах идет речь? От 3 и 22 сентября, как полагал Ни-
кольс? 32 Но ведь по публикации Аллена Мор в сентябре написал
Эразму три — от 3, 20 и 22-го числа 53. Судя по всему, Эразм по-
лучил из них одновременно два первых. Но с письмом от 3 сен-
тября была послана и «Утопия». Чем объяснить эту задержку?
По-видимому, тем, что рукопись была отправлена либо в Лувен,
где должен был находиться Эразм °4, либо в Брюссель (коль ско-
ро Мор был введен в заблуждение рассказом Темсиция). Так пли
иначе, но если деньги, предназначенные для Эразма, Мор наме-
ревался переслать Эгидию в Антверпен55, то список «Золотой
книжечки» был отправлен лично Эразму по какому-то другому
адресу. Но еще в ту пору, когда посылка, содержавшая список
«Утопии», отправленная то лп с оказией, то ли с нарочным, блу-
ждала где-то по дорогам Фландрии и Брабанта, в Лондоне разы-
грались важные события. Восстановить их с достаточной точно-
стью пока, к сожалению, не представляется возможным. Отзвук
происшедшего мы находим в двух, на наш взгляд, тесно связан-
ных друг с другом свидетельствах. Одно — письмо Мора Эразму,
датируемое приблизительно 20 сентября 1516 г.56, т. е. ближай-
шее после отправки «Утопии». Другое — фрагмент сохраненного
Томасом Степлтоном57 так называемого «Письма к придворно-
му» 58. Его, по обыкновению, условно датируют январем 1517 г.
Но о какой тесной связи между ними можно говорить, если одно
50 Opus epistolanim. Т. 2, N 467. Р. 346.
51 Ibid. N 474. Р. 354.
52 Nichols F. М. The Epistles of Erasmus. L.; N. Y., 1904. Vol. 2. P. 391.
53 Opus epislolarum. T. 2, N 461. 467, 468. P. 339 -340, 346-347.
54 Ibid. N 468. P. 347.
5S Ibid.
Je Ibid. N 467. P. 347.
57 Stapleton Th. Tres Thomae. Douai, 1588. P. 208.
5B The Correspondence of Sir Thomas More/Ed. by Elizabeth Frances Ro-
gers. Princeton, 1947. P. 87. Есть рус. пер. См.: Утопия. 1978. Прило-
жения. С. 294.
262
А. Э. Штекли
отправлено вскоре же после рукописи, а второе - лишь тогда, ко-
гда «Утопия» уже вышла в свет и автор преподносил экземпляры
покровителям и друзьям?
Фрагмент «Письма к придворному» теряет смысл, если согла-
ситься с опубликованным переводом: «Свою «Утопию» я решил
посвятить кардиналу Уолси... » Решать вопрос о посвящении кни-
ги можно лишь, пока она не покинула типографию.
Мору, обеспокоенному судьбой своего сочинения, очень важно,
чтобы влиятельнейший в королевстве человек — Томас Уолси, лорд-
канцлер, кардинал Йоркский ’9, пе поставил бы ему в вину
своевольную публикацию «Утопии». С помощью какого-то при-
дворного, близкого лорду-канцлеру, Мор пытается объяснить про-
исшедшее.
«Я страстно желал,— процитируем фрагмент целиком,— про-
сватать мою Утопию единственно кардиналу Уолси (если бы
прежде мой Петр без моего, как ты знаешь, ведома, не сорвал
первый цвет девства): уж коль вообще отдавать ее кому бы то ни
было, а пе беречь при себе в вечном девичестве или, быть может,
посвятить Весте и допустить к ее священным огням» 59 60.
Предлагаемый нами перевод отличается от опубликованно-
го6*. Речь идет пе о решении посвятить «Утопию» кардиналу
Уолси, а о желании, пе о том, что «хорошо бы и впрямь за кого-
нибудь ее просватать», а об ином: коли уж вообще отдавать ее кому
бы то ни было, то лишь одному-единствепиому человеку — карди-
налу Уолси. Или же Утопия62 окажется непросватанпой. Иначе,
выйдет без посвящения? Любопытен намек на возможность вооб-
ще держать ее при себе — не выпуская в свет? Но тут же сделана
необходимая оговорка, касающаяся Петра Эгидпя. Она двусмыс-
ленна не только из-за фривольности обыгрываемого образа 63. Что
совершил Эгидпй, сорвав первый цвет девства? Сделал невозмож-
ным «просватать» Утопию за Уолси. Но в результате чего — само-
вольной ее отдачи в типографию пли посвящения кому-то без сог-
59 См. новую работу об Уолси: Ridley J The Statesman and the Fanatic:
Thomas Wolsey and Thomas More. I,., 1983.
60 The Correspondence... I’. 87: «Ego L'topiam meam uni Cardinal! Wolsaeo
(si non earn ante mens Petrus, me, ut seis, insciente, multasset primum
virginitatis florem) anirao desponderam; si modo ciiiquam, ac non caelibetn
perpetuo apud me servarem ant Veste forsaii consccrarem; sacrisque eius
iniliarem ignihiis»,
81 Утопия. 1978. Приложения. С. 29!: «Свою ..Утопию” я решил посвятить
кардипалу Уолси (если до меня, как известно, без моего ведома, Петр
не сорвал уже цвет добродетели). Хорошо бы мне и впрямь за кого-
нибудь просватать ..Утопию", а пе хранить ее все время при себе
безмужней, отдав в жертву на священный алтарь Весты».
62 В латинском тексте Утопия (без кавычек) может восприниматься про-
сто как женское имя. На этом и построена аллегория.
83 Нас не должно смущать, что кардиналу Уолси, связанному обетом без-
брачия, отводится неподобающая его сану роль. Но Уолси был далеко
не аскетом, содержал копкубину и имел сына.
Эразм и издание «Утопии»
263
ласия автора? Нам кажется вероятным п второй вариант, ибо,
повторим, напечатать посвящение не поздно было и в последнюю
минуту. (Очень часто вступительные материалы печатали после
того, как основной текст уже оттпснулп. Так, увидим ниже, было
и с «Утопией») Однако в обоих случаях это произошло, конечно
же, «без ведома» Мора. Более того, придворному, кому адресова-
но письмо, сие известно. Оговорка же относительно Эгидия слу-
жит главной цели — подчеркнуть непричастность автора к судь-
бе «Утопии»; он отдал ее друзьям, а все остальное происходит
«без его ведома».
Если мы правы, полагая, что рассмотренный фрагмент самым
тесным образом связан с посланием Мора к Эразму, датируемым
приблизительно 20 сентября, тогда появляется еще больше осно-
ваний относить к началу месяца вручение списка «Утопии» кар-
диналу Уолси. По крайней мере, к 20 сентября он успел ознако-
миться с «Утопией», отказался, вероятно, принять посвящение и,
более того, высказал сожаление, если опа в скором времени уви-
дит свет.
Судя так, мы опираемся па послание Мора от 20 сентябряь4 и
нашу интерпретацию приведенного выше фрагмента. Но не даем
ли мы слишком большую волю фантазии, когда в умышленно по
названном по имени «одном человеке», сожалеющем о возможной
близкой публикации «Утопии», видим кардинала Уолси? Нет.
Наша догадка не менее оправдана, чем другая, предполагающая
здесь недовольство Джона Колета65, и позволяет лучше объяснить
ряд сохранившихся в источниках фактов.
Послание к Эразму начинается с уведомления, что письмо,
посланное из Кале, он получил и радуется благополучному исхо-
ду плавания. Далее упомянут Темсиций, встретивший Эразма в
Брюсселе, и следуют подробности о Маруффо, который должен
был переслать деньги, полученные от архиепископа Кентерберий-
ского, о новом его векселе, о 20 фунтах, оставленных Эразмом у
Мора и отправленных Эгидпю. Потом идет речь опять о лошади,
которую Урсвик66 обещал подарить Эразму, но пока не находит
подходящей.
«Еще раньше17.— продолжает Мор.— я послал тебе „Нигдею“
и страстно желаю, чтобы издали ее в короткий срок и хорошенько
1,1 Opus enistidaiuni. Т. 2. N zi(>7. Р. 3ztf>.
Ibid. Аллен в примечании ограничивается только вопросом: может
быть, имеется в виду Колет?
68 Кристофер Урсвик" (1448—1521?) был приближенным Генриха VII.
В 1506 г. Эразм посвятил ему свой перевод Лукианова «Галла».
67 В опубликованном переводе читаем: «Я тебе уже давно послал
„Нигдею"...» (Утопия. 1978. С. 283), но поскольку список был отправлен
совсем недавно (3 сентября), если учитывать тогдашние «транспорт-
ные возможности», то iam prideni здесь, пожалуй, лучше передать как
«еще раньше», до разговора с Урсвиком о лошади, который состоялся
«недавно» (ппрег).
264
А. Э. Штекли
снабдили также отменными и пышными похвальными словами —
если возможно, сочиненными многими не только учеными, но и
теми, кто прославлен управлением государством» “8.
В ту эпоху издавать книги со всякого рода вступительными
письмами, «похвальными словами», «представляющими миру» ав-
тора и его детище, было как известно, обычным явлением. И мы
не станем гадать, в какой степени подобными материалами пред-
полагалось снабдить «Утопию», когда Мор и Эразм обсуждали за-
думанное издание. Пе столь уж важно, просил ли теперь автор об-
ставить его сочинение «похвальными словами» в большей мере,
чем предполагалось прежде. По для нас очень существенна одна
деталь, и мы видим в ней то новое, что внесла изменившаяся си-
туация. Мор просит обеспечить книгу «похвальными словами» не
только ученых мужей, но и людей, славящихся умением управ-
лять государством, т. е., как сказали бы ныне, государственных
деятелей, имеющих большой опыт и влияние.
К чему все это? Мор не скрывает причины: сие необходимо
«главным образом из-за одного человека (его, даже если я не на-
зову по имени, ты, полагаю, все же вспомнишь), который неизве-
стно каким чувством движимый (догадайся, однако, об этом сам),
сожалеет, если ,,Нигдея“ будет издана ранее, чем пройдет девять
лет69. Поэтому позаботься о том, что считаешь идущим мне на
пользу. Кроме того, я страстно желаю узнать, показал ли ты Тун-
сталлу „Нигдею“ или, по крайней мере, пересказал ли ты ему ее
(полагаю, ты так и сделал), это было бы лучше. Ибо так она пон-
равится ему вдвойне, и потому что изложенное тобою покажется
ему изящней, чем написанное мною, и потому что ты избавишь
его от труда чтения» 70.
Здесь наше внимание привлечет то обстоятельство, что, выска-
зав мысль о необходимости снабдить «Утопию» «похвальными
словами» мужей государственных, Мор сразу же вспоминает Тун-
сталла. И пе просто из дружеских чувств. Тупсталл — человек
близкий Генриху VIII и кардиналу Уолси, делающий быструю
карьеру. 12 мая 1516 г.71 оп был назначен хранителем королев-
ских архивов72 и его должность приравнивалась к вице-канцлер-
ской.
88 Opus epistolanim. Т. 2, N 467. Р. 346.
89 Намек на совет Горация не торопиться публиковать стихи, а хранить
их у себя лет девять. См.: Квинт Гораций Флакк. Оды. Эподы. Сатиры.
Послания. М., 1970. С. 393.
70 Opus epistolanim. Т. 2, N 467. Р. 346—347. Ср.: Утопия. 1978. Приложе-
ния. С. 283.
71 Utopia. Р. 297. В переводе «Утопии» (1978) сказано (с. 117): «хранителем
духовных архивов».
72 В переводе 1953 г.: «начальник архивов» (с. 45). Но, как показывает
комментарий йельского издания, хотя в тексте и употреблено прила-
гательное sacris, речь шла именно о королевских архивах.
Эразм и издание «Утопии»
2(55
Позже этот интерес к восприятию «Утопии» важными государ-
ственными сановниками, интерес совсем не бескорыстный, а про-
диктованный желанием видеть некоторых из них в роли авторов
«похвальных слов» к его книжке, заставит Мора, как мы уже зна-
ем, опять вспомнить о Тунсталле, Иерониме Буслейдепе и
Жане Ле Соваже, канцлере Бургундии. А пока он вообще не имеет
никаких вестей о судьбе отосланной за границу рукописи. Но Мор
смиряет нетерпение, зная, как долго подчас приходится ждать ока-
зии или искать надежного гонца.
Тем временем архиепископ Уорхэм, раздосадованный прово-
лочками Маруффо с переводом денег Эразму, прислал к Мору свое-
го служителя и просил вмешаться. Если итальянец будет опять
чинить какие-то затруднения, то они прекратят пользоваться его
услугами.
22 сентября 1516 г., т. е. чуть ли не через день после отсылки
письма, где говорилось о необходимости заручиться «похвальными
словами» государственных мужей, Мор снова обратился к Эраз-
му, приложив доставленную от архиепископа записку и вексель
Маруффо, сообщил, что просил одного из своих земляков выпла-
тить Эгидию Эразмовы деньги. Далее шли новости об изучении
англичанами греческого языка, об епископе Рочестерском, об
упрямстве и усердии Колета, которому в занятиях древнегреческим
помогал Клемент73. Был Мор и у Урсвика. Тот сказал, что не за-
был об обещанной лошади и скоро все уладит.
Об «Утопии» ни слова. Но мы отметим одну существенную де-
таль: как и архиепископ Уорхэм, Мор полагал, что Эразм находит-
ся в Лувене 7‘.
Письмо Эразма от 2 октября — его первый отклик на доставку
столь важной для Мора рукописи. Он. согласимся, получил ее в
самый неподходящий момент, среди лихорадочных сборов, пред-
шествовавших переезду в Брюссель. Он отвечает Мору, когда па-
куют последние вещи и он уже собирается садиться в седло. Этим
можно бы объяснить лаконичность его высказываний относительно
«Утопии». II все было бы вполне понятно, если бы мы разбирали
короткую записку, где не было бы ничего иного. Но перед нами
средних размеров письмо (30 строк по изданию Аллена), из них
«Утопии» посвящено несколько больше одной строки, считая и
упоминание в постскриптуме о реакции Эгидия ". Все остальное —
о делах самого Эразма: о векселе Маруффо, об обмене денег, о по-
купке новой одежды, которая опустошила его шкатулку, и т. п.
73 Джон Клемент (ум. в 1572 г.) - воспитанник Мора, живший в его-
Доме. Упомянут в «Утопии» как один из участников беседы. В моло-
дости отличался знанием древней словесности, позже — выдающийся
врач. Был женат на приемной дочери Мора.
’* Opus epistolarum. Т. 2, N 468. Р. 347.
” Ibid. N 474. Р. 353-354.
266
А. Э. Штекли
Пусть Эразм пишет Мору, чуть ли не стоя ногой в стремени, но
у него находится время сообщать ему вещи, которые, конечно же,
интересовали Мора куда меньше, чем судьба «Утопии». Относи-
тельно же последней лапидарность Эразма производит странное
впечатление. Он ограничивается короткой фразой: «Касательно
острова и остального все будет соблюдено» 76, а в постскриптуме,
передавая привет от Эгидия, добавляет, что «Нигдея» тому чрез-
вычайно нравится.
Эразм, положим, читал «Утопию» еще в Англии, но вступитель-
ное «Письмо к Эгидию» увидел, наверняка, впервые и не нашел
ни слова, чтобы выразить свое отношение к «Золотой книжечке»
как к законченному целому. Но, быть может, посылка, действи-
тельно пришла перед самым отъездом? Нет. Времени, чтобы при
желании прочесть «Утопию», было вполне достаточно: по крайней
мере, Эгидий (а Эразм жил в его доме) успел это сделать. И она
ему очень пришлась по душе. Отношение Эгидия к «Утопии»
Эра.чм считает нужным, хоть и в постскриптуме, сообщить Мору.
Не станем проявлять излишнюю подозрительность и думать,
будто Эразм нарочно ссылается па сборы и спешку, чтобы оправ-
дать лаконизм касательно «Утопии», но все же отметим: Мор,
отдавая ее судьбу в дружеские руки, мог надеяться и на иной от-
клик.
Правда, если мы вспомним, что и сам Мор, говоря о нежелании
какого-то могущественного лица увидеть «Утопию» напечатанной,
имени его не называет, то и Эразму особенно распространяться пе
имело смысла. Оба они прекрасно знали, о ком и о чем идет речь.
А коль скоро мы правильно разглядели в этом неназванном челове-
ке кардинала Уолси, то есть основания полагать, что, находясь
еще в Англии, Эразм был осведомлен Мором о предстоящей попыт-
ке посвятить «Утопию» лорду-канцлеру. Несмотря на неудачу, Мор
проявил решимость и упорство: вопреки ставшему явным неодоб-
рению некоего «одного человека», необходимо печатать «Утопию»,
заручившись письменными рекомендациями государственных дея-
телей, которые бы выступили в поддержку ее издания. Прося Эраз-
ма обеспечить такого рода «похвальные слова», Мор предоставлял
ему свободу рук: тот о них позаботится, поскольку посчитает, что
они пойдут Мору па пользу77. Вряд ли весть о возникших осложпе- ।
76 Ibid. Р. ЗГИ: «1)е insula deque caeteris eurabiinhir omnia». Под «Остро-
вом» здесь имеется в виду «Утопия». Напомним пространное ее назва-
ние: «Книжечка поистине золотая, не мепее полезная, чем занима-
тельная. о наилучшем устройстве государства и о новом острове Уто-
пия...» Только из дальнейшей переписки станет ясно, что подразуме-
вается под глухим выражением deque caeteris: помимо «Утопии»,
Эразм должен был опубликовать «Эпиграммы» Мора и, возможно, пере-
издать его переводы из Лукиана. Предельная лаконичность Эразма,
когда речь идет о предстоящей публикации «Утопии», особенно бросает-
ся в глаза, если перечитать письмо целиком.
77 Opus epistolarum. Т. 2, N 467. Р. 346: «Наес tu curabis ut putabis ex
usu esse meo». Наше понимание этого отрывка отличается от катего-
Эразм и издание «Утопии
267
ниях оставила Эразма равнодушным. И не только из дружеских
чувств к Мору. Ради собственных отношении с английским двором
(а он тогда еще всерьез подумывал навсегда обосноваться в Бри-
тании 78 и отказался от этой мысли значительно позже 79) Эразм
стремился избежать ненужной напряженности. Не говоря уже о
том, что новая просьба обременяла его добавочными заботами.
Осложнения, с которыми столкнулся Мор из-за предполагав-
шегося издания «Утопии», носили, как видно, политический ха-
рактер. В противном случае не было бы нужды в дополнительных
рекомендациях именно государственных деятелей. Весть о возник-
ших осложнениях и озабоченность тем, как это отразится на лич-
ной судьбе Эразма, если он открыто выступит в качестве одного
из зачинщиков издания, и определили, на наш взгляд, его стремле-
ние остаться но возможности в тени.
В том же письме (оно, напомним, было получено в Антверпене
одновременно со списком «Утопии»), где речь шла о дополнитель-
ных «похвальных словах» государственных деятелей, Мор сразу
упомянул Тунсталла, спросив, не показал ли Эразм ему «Утопию».
Вопрос был совершенно естественный, поскольку Тунсталл нахо-
дился тогда во Фландрии. Не оставляет сомнений, что Мор видел
в Тунсталле одного из возможных авторов, чье «похвальное слово»
«Золотой книжечке» было бы крайне желательным.
Известие о благополучной доставке «Утопии» и особенно об
одобрении ее Эгидием преисполнило Мора радостью. «Желательно
мне знать,—писал он Эразму8",—одобряют ли ее Тунсталл, Бус-
лейден п ваш канцлер; я не смею и надеяться, чтобы она была
одобрена лицами, счастливо занимающими высшие должности в
государствах, если только они не восхищаются тем, что в пашем
государстве подобные люди, столь славные образованностью и
Доблестью, оказались бы прямо государями81; правда, однако, как
бы нп были велики в своих государствах (а, конечно, они велики),
У них имеются великие бездельники82, равные им, а то и превосхо-
дящие их по значению и власти» ”.
ричпои формулировки, предложенной в последнем переводе: «Позаботь-
ся и подумай, чтобы вышло по-моему» (Утопия. 1978. Приложения.
С. 283).
'8 Opus epistolarum. Т. 2. N 432. Р. 268.
79 Ibid. Т. 3, N 597. Р. 6.
80 Ibid. Т. 2, N 481. Р. 372.
81 Здесь мы предпочли бы говорить просто о «принцепсах» или «прави-
телях», поскольку именно priuceps возглавляет каждое из 54 городов-
государств Утопии.
82 Мужи, отличающиеся ученостью и нравственной доблестью, т. е. гума-
нисты, которым в Утопии Мор отводил главенствующую роль, противо-
поставляются не столько «великим бездельникам», сколько Увеличим
негодяям», осуществляющим в Европе верховную власть. Nebulo озна-
чает не только «бездельник», но и «негодяй», «мошенник». Ср.: Утопия.
1978. Приложения. С. 287.
83 Утопия. Приложения. С. 225.
268
А. Э. Штекли
Мор затронул здесь вопрос, который давно его волновал: он
мог еще питать надежду, что ученым мужам, особенно тем, кто не
имел высоких доходов и чьим главным достоянием была их соб-
ственная просвещенность, будут близки идеи утопийской общно-
сти — «наилучшего государственного устройства», где «сословие
ученых» 84 займет достойное место, встав у кормила правления85 86.
Но повлиять на судьбу «Утопии» и судьбу ее автора куда в боль-
шей степени могли иные «ценители древней словесности» — те, у
кого в руках была реальная власть. Надо было пытаться если и не
склонить их на свою сторону, то хотя бы уменьшить вероятное
противодействие.
«Конечно,— продолжал Мор,— я не могу себе представить, что-
бы таких мужей могло огорчить то, что там у них не будет под-
чиненных и подданных, как теперешние цари называют народ,— то
есть хуже, чем рабов,— тогда как гораздо почетнее править свобод-
ными; и такие почтенные мужи далеки от такой ненависти, чтобы
желать другим зла, когда им самим живется хорошо. Итак, я
надеюсь, что им также понравится мое сочинение: это мое завет-
ное желание» 8в.
Но Мор учитывал и другую возможность. Он прямо писал Эраз-
му: «Если же их счастливая судьба глубоко вкоренила в них про-
тивоположное убеждение, мне будет вполне достаточно твоего
голоса в пользу моего суждения. Для меня — мы с тобой вдвоем
составляем множество, и я, полагаю, могу счастливо жить с тобой в
любом уединении»87.
Поэтому когда от Тунсталла пришло письмо, полное компли-
ментов, Мор ответил ему благодарственным посланием88 89 и вскоре
поделился своей радостью с Эразмом8Э.
Письмо Тунсталла, к сожалению, не сохранилось, но то, что он
высоко оценил «Утопию», не вызывает сомнений, Мор признавался
Тупсталлу, что из всех его писем самым приятным было получен-
ное недавно: «В нем, кроме похвал за красноречивость и дружбу,
которыми изобиловали и прочие твои письма, содержалась особая
благодарность за мою „Республику" (за мое «Государство».—
А. Ш.) — о, если бы эти строки были бы столь правдивы, сколь они
84 Там же. С. 117; Утопия. 1978. С. 188; Utopia. Р. 132.
85 См.: Штекли Л. Э. О политическом строе Утопии.
86 Утопия. Приложения. С. 225—226; Opus epistolanim. Т. 2, N 481. Р. 372.
87 Ср.: Утопия. 1978. Приложения. С. 287: «По-моему, мы двое — это уже
целая толпа. Потому что, мне кажется, с тобою я могу быть счастлив,
живя в любом уединении». В подлиннике фраза, на наш взгляд, имеет
несколько ипой оттенок: Мор может быть счастлив, даже оставаясь
с Эразмом в одиночестве (Opus epistolarum. Т. 2, N 481. Р. 372). Здесь
подчеркивается, как важно для Мора, чтобы голос Эразма был на его
стороне, если даже их больше никто не поддержит.
88 The Correspondence... Р. 84—85; Утопия. 1978. Приложения. С. 288—289.
89 Opus epistolarum. Т. 2. N 499. Р. 413—414; Утопия. Приложения. С. 226—
227.
Эразм и издание «Утопии»
269
мне приятны! Я просил нашего друга Эразма при встрече изло-
жить тебе дело, но запретил ему заставлять тебя читать книгу. Не
потому, что я не хотел, чтобы ты ее читал (ничего не желал бы я
сильнее), но потому, что помню твое премудрое решение не брать
в руки ни одного нового автора до тех пор, пока ты не насытишься
чтением древних... За то, что ты столь тщательно прочитал „Уто-
пию", то есть за то, что потратил ты столько труда ради нашей
дружбы, я тебе очень благодарен; не менее благодарен я и за то,
что сочинение тебе понравилось. Это я также приписываю друж-
бе, потому что опа заменила в тебе цензорову суровость. Хотя,
возможно, я просто пе в состоянии высказать, сколь радует меня
твоя высокая оценка».
Мор не сомневается в искренности Тунсталла: «Поэтому если
ты действительно увидел правду, то меня чрезвычайно радует твое
суждение; если же при чтении тебя ослепило расположение ко мне,
то не менее радует меня твоя любовь...» 90 91.
Высоко оценивая «Утопию», Тунсталл не только благодарил за
нее Мора, но и сделал ряд замечаний. Письмо его вызвало у автора
подлинное ликование (об этом говорилось в начале статьи), и он
видел себя в мечтах принцепсом Амаурота. Письмо Тунсталла не
сохранилось, ответ Мора не имеет даты, а его послание к Эразму,
где об этом идет речь, относят обычно к 4 декабря 1516 г. Есть ли
какая-нибудь возможность судить об обстоятельствах знакомства
Тунсталла с «Утопией» более точно? Есть, как попытаемся пока-
зать ниже, но сейчас мы удовлетворимся простой констатацией: в
ноябре, если не раньше, Мор уже знал, что «Утопию», помимо Эги-
дия, одобряет и Тунсталл.
15 декабря 1516 г., получив, вероятно, какое-то недошедшее до
нас уведомление Эразма об успешном печатании «Утопии», Мор не
скрывает нетерпения.
Наконец, в первых числах января 1517 г. его страстное жела-
ние исполняется. С волнением рассматривает он собственную кни-
гу. На титульном листе значится: «Книжечка поистине золотая, не
менее полезная, чем занимательная, о наилучшем устройстве го-
сударства и о новом острове Утопия, созданная известнейшим му-
жем Томасом Мором, гражданином и помощником шерифа славно-
го города Лондона, попечением господина Петра Эгидия из Антвер-
пена и искусством Теодора Мартина из Алусты в типографии
благодатной Лувенской академии ныне впервые тщательнейшим
образом изданная. С дозволения и с привилегией» ”. Год издания
нигде не указан.
На оборотной стороне титульного листа помещено изображение
Утопии, затем следует утопийский алфавит с «Четверостишием»,
90 The Correspondence... Р. 84—85; Утопия. 1978. Приложения. С. 289.
91 Один из экземпляров первого издания хранится в Библиотеке Институ-
та марксизма-ленинизма при ЦК. КПСС.
270
А. Э. Штекли
написанном на «языке утопийцев» 92, «Шестистишие» вымышлен-
ного поэта-лауреата Анемолия93, письмо Эгидия Буслидию, посла-
ние Палудана Эгидию, его же стихотворение, посвященное Уто-
пии, стихотворное обращение Графея к читателю, послание Бус-
лидия Мору, вступительное письмо Мора Эгидию. И потом уже
текст обеих книг «Утопии».
Первое, что бросается в глаза,— никакого упоминания об Эраз-
ме, словно он вообще не имел ни малейшего отношения к изданию.
Его именп нет ни на титуле, ни среди авторов вступительных ма-
териалов. Когда Мор просил, чтобы «Утопию» предварили «пох-
вальные слова» ученых мужей, он, надо думать, прежде всего имел
в виду Эразма, красу просвещенной Европы и близкого своего дру-
га. Он колебался, одобрят ли «Утопию» люди, прославившиеся па
государственном поприще, вроде Тупсталла или Ле Соважа, по в
поддержке Эразма был уверен. Даже если первым пришлось бы
не по вкусу его сочинение, ему, Мору, будет вполне достаточно
Эразмова голоса. Не звучат ли эти слова как убежденность в под-
держке, как несомненная уверенность, что Эразм не только одо-
бряет «Утопию», но и готов, пусть даже один, заявить об этом от-
крыто?
Мы видим, какого рода надежды возлагал на Эразма Мор. Им
не суждено было оправдаться. Хорошо, пусть Эразм ио каким-то
уважительным причинам не пожелал сам выступить с «похвальным
словом»— представить миру «Утопию», но почему Эгидий в соответ-
ствии с замыслом, обращаясь с письмом к человеку, близко знаю-
щему Мора, обратился не к Эразму, а к Буслейдену? Более того,
маргиналпи, которыми предполагалось снабдить издание,— некие
«замечаньица на полях»—сочинены были, как теперь уверяли,
Эгидием! Но Эразмову руку нетрудно было увидеть. Правда, сде-
ланы они были небрежно и второпях 94.
«Милейший» Эразм, бывший ему «дороже очей»95, не только
пе захотел выступить с «похвальным словом» «Утопии» или стать
92 Трудно объяснить, почему «перевод с утопипского» этого «Четверости-
шия» на латынь пе привлек внимания пи одного из русских перевод-
чиков. В последнем советском издании «Утопии» (1978) оп воспроиз-
веден (с. 95), но оставлен без перевода. А говорится там следующее:
«Полководец Утоп сделал меня островом из иеострова (устроив огром-
ный ров в перешейке, соединяющем полуостров с материком. См.: Уто-
пия. С. 108.-й. ZZ7.). Вдали от всех земель п философии я единственная
представила смертным философский град. Охотно даю я свое, [от дру-
гих] без колебаний воспринимаю лучшее».
9J В русском переводе Апемолий назван внучатным племянником Гитло-
дея. хотя nepos ex sorore здесь, скорее, «племянник со стороны сестры»,
особенно если принять во внимание, что Гитлодей изображен хотя и
пожилым человеком, во пе глубоким старцем (Утопия. 1978. С. 119;
Utopia. Р. 48).
94 Об одной примечательной небрежности, допущенной при составлении
маргиналий, см.: Штекли А. Э. От приютов милосердия к работным
домам Ц СВ. 1984. Вып. 47. С. 102.
93 Opus epistolarum. Т. 2, N 481. Р. 372; ср.: Утопия, 1978. С. 287.
Эразм и издание «Утопии»
271
тем близким автору человеком, к которому обращался Эгидий,— он
предпочел даже, чтобы Эгидий объявил себя автором маргиналий.
Хотя последний и неплохо провел взятую на себя роль, он де-
лал все так, по убеждению Мора, как желал Эразм.
Что касается других ученых мужей, сочинивших «похвальные
слова» «Утопии», то, помимо Буслидия, представлены они были
Иоанном Палуданом, Герардом Новиомагийским и Корнелием Гра-
феем.
Судя по письму от 13 января 1517 г., Палудан, в стихах и про-
зе приветствовавший «Утопию»96 и ее автора, добрых чувств у
Мора не вызвал. Риторическая трескотня лишь прикрывала отсут-
ствие подлинного интереса к создателю «Золотой книжечки». Он
не удосужился даже ничего узнать о Море и представлял его чи-
тателям прежде всего как человека молодого, когда ему было почти
сорок ”. Свое вступительное письмо он адресовал тоже не Эразму,
а Эгидию. Он поминал и Карла, лучшего из государей, награждаю-
щего ученость, и канцлера Ле Соважа, покровителя словесности.
Подобные реверансы никак не были связаны с Мором — Палудан
думал о собственной карьере и, возможно, о выгодах для Эразма.
Но пи Эразм, ни Палудап не обеспечили «Утопии» похвалы Ле Со-
важа, на которую рассчитывал Мор. В виршах своих Палудан, пере-
числяя достоинства разных стран, отметил, что в прошлом Англия
отличалась щедростью: «некогда были щедры дети британской
земли»98. Здесь явно слышался отголосок Эразмовых сетований на
скаредность англичан, усилившихся после его последнего пребы-
вания в Лондоне.
Палудан, согласившись сочинить «похвальное слово» «Утопии»,
хотел первым долгом угодить Эразму. Греха здесь, разумеется, не
было. Досаду вызвало другое: страницы, написанные Палуданом,
доказывали, что Эразм даже не просмотрел их перед сдачей в на-
бор. У Палудана в первой же фразе говорилось, что он прочел (в 99
99 Utopia. Р. 26. 28; Утопия. 1978. С. 100-102.
97 Переводчики пытаются либо смягчить возникшую песообразпость. либо
как-то ее объяснить. Например: Мор — человек *еще молодой» (по йель-
скому переводу: still a young man [Utopia, р. 27], и по новому итальян-
скому переводу Луиджи Фпрпо: апсог giovane [More Th. Utopia. Vicen-
za, 1978. P. 259]). Но в подлиннике Mop просто «молодой». Тогда при-
бегают к такому толкованию: латинское слово juvenis обозначало, мол,
возраст от 17 до 46 лет (Утопия. 1978. С. 348) или от 20 до 40 (Uto-
pia. Р. 283). Но ведь подобные представления были характерны для
Древнего Рима. В XVI же веке сорокалетнего человека считали более
чем зрелым. Ссылки па Эразма (Utopia. Р. 2, 283), утверждавшего, что
Мор большую часть эпиграмм сочинил еще юношей (Утопия. 1978.
С. 85), здесь ни к месту и ничего не доказывают. В 1519 г., когда
Мору было едва за сорок, Эразм писал о нем совсем не как о молодом
человеке. Об этом свидетельствует, в частности, и образное выражение
относительно соломы, по которой можно судить о прежнем колосе (Opus
epistolarum. Т. 2, N 999. Р. 14; Утопия. 1978. С. 320, 400).
9* Utopia. Р. 28; Утопия. 1978. С. 102.
272
А. Э. Штекли
рукописи) «Утопию» и «Эпиграммы» Мора. Но «Эпиграммы», не-
смотря на обещания Эразма, не были изданы в Лувене вместе с
«Утопией», хотя и давным-давно находились в его распоряжении".
Эразм, если бы увидел эти слова Палудапа еще не напечатанными,
убрал бы, по крайней мере, упоминание об «Эпиграммах», да и
относительно возраста Мора сделал бы, вероятно, поправку. Само
упоминание «Эпиграмм» лишь кололо Мору глаза как еще одно сви-
детельство неосуществленных обещаний.
При издании «Утопии» в Лувене была чисто формально испол-
нена и вторая, быть может даже более важная, просьба Мора, ка-
савшаяся «похвальных слов»,— привлечение к их сочинению людей
прославленных на государственном поприще. Разве Буслейден,
известный знаток и покровитель древней словесности, не был одно-
временно и искушенным королевским советником? Ни Тупсталл,
ни Ле Соваж, которые в данной связи особенно интересовали Мора,
надежд не оправдали. Буслейден, один в двух лицах, единственно
и представлял мужей многоопытных в управлении государством.
Хотя на титульном листе и значилось, что «Утопия» издана
«тщательнейшим образом», в ней было немало опечаток, иногда
весьма досадных. Так, к примеру, вместо названия главного города
Утопии Amauroto оттиснули Mentirano *00.
Мы не возьмем на себя смелость гадать, в какой степени радость
от издания «Утопии» была омрачена чувством горечи. По, надо
полагать, у автора были причины не особенно радоваться тому,
как в Лувене издали «Утопию».
До сих пор мы занимались почти исключительно сведениями,
почерпнутыми из переписки Мора с Эразмом. И выводы мы обо-
сновывали главным образом тем, что Мор знал о подготовке
издания. А подкрепят ли нашу точку зрения факты, о которых он
не знал? Ряд подробностей, и весьма подчас красноречивых. Эразм
не счел нужным сообщить своему английскому другу.
Восстановим, насколько возможно, обстоятельства, превосход-
но известные Эразму, по почти неизвестные Мору пли попросту
от пего скрытые.
Итак, в конце сентября, скорее всего, в последних его чис-
лах Эразму в Антверпене незадолго до его отъезда в Брюссель
вручили предназначенный для публикации список «Утопии». Со-
гласно распространенному мнению|П|, заниматься ею стал
99 Эпиграммы Мора были у Эразма еще до его приезда в Англию летом
1516 г. См.: Opus epistolarum. Т. 2, N 424. Р. 261. Мор был уверен, что
Эразм издаст их, и, отсылая «Золотую киижечку». просил при публи-
кации стихов кое-что исключить. См.: Ibid. N 461. Р. 340.
100 Трудно согласиться с глубокомысленным истолкованием этой опечатки,
которое дает Прево (L’Utopie de Thomas More. P. 132—133).
101 Вот что говорится в специальной статье А. И. Малеина, опубликован-
ной вместе с русскими переводами «Утопии» (1947, 1953): «Первое пе-
чатное издание ее появилось в 1516 году в бельгийском городе Лувене,
Эразм и издание «Утопии»
273
Эгидий *02. На самом деле было не так. Эразм увез «Утопию» с
собой. 6 октября он находился уже в Брюсселе 103. Там, обосновав-
шись на новом месте, он вскоре принялся за «Золотую книжечку»;
по крайней мере, 17 октября он был уже ею занят *04.
Это свидетельство, почерпнутое из письма Эразма к Эгидию,
долгое время находилось вне поля зрения историков, хотя само
письмо неоднократно издавали. Опечатка, допущенная в интере-
сующей нас фразе, делала ее малопонятной и требовала комменти-
рования. Эразм писал: «Nusquam adorno» 105. По мнению Никольса,
это означает: «Я нигде не приукрашиваю». Этой короткой фразой
Эразм, очевидно, отвечал на заданный ему Эгидием вопрос. Речь
шла, скорее всего, об отношении Эразма к эпистолярному сборни-
ку, который по его поручению готовил к печати Эгидий. Сборник,
по Никольсу, нуждался в предисловии, и Эразмовы слова: «Я нигде
не приукрашиваю» — были соответственно указанием на то, что в
нем следовало оттенить. Сборнику придавали большое значение,
поскольку многие его страницы надлежало заполнить материала-
ми, касающимися хлопот Эразма о даровании ему отпущения па-
пой римским. Здесь предполагалось опубликовать его письма к
Льву X, к кардиналам Гримани и Риарио, а также послания папы
Эразму и Генриху VIII, не говоря уже о переписке с учеными
корреспондентами, в том числе с Гийомом Бюде. Давая указание
Эгидию о том, каким должно быть предисловие, Эразм делал важ-
ную оговорку: «Напиши вступительное слово, но обратись с ним
лучше к кому-нибудь другому, чем ко мне, лучше к Буслидию.
Что касается остального, то исполни обязанность друга» 106.
Сборник закончили печатать в лувенской типографии Тьерри
Мартенса в октябре 1516 г.107 Посвятительное письмо, сочиненное
Эгидием, было обращено к Каспару Хальмалю. Но посвящение
и вступление (предисловие) — вещи разные, да и относительно
Буслидия почему-то передумали. Неясной оставалась и фраза, где
говорилось, что в чем-то остальном, помимо вступительного слова
(посвящения?), Эгидию надлежало исполнять обязанность друга.
где в то время находился друг Мора, Эразм Роттердамский. Главный
надзор за изданием, кроме него, имел Петр Эгидий» (Утопия. Коммен-
тарии. С. 257). Но Эразм не был тогда в Лувене. Эгпдпй — тоже. Непо-
средственно изданием «Утопии» занимались другие люди.
102 Нельзя забывать, что все суждения об исключительной роли Эгидия
основываются прежде всего на мистифицирующей версии Мора, кото-
рый заявлял, будто вопрос о публикации зависит от его друзей и
первым делом — от Эгидия. Позже он уверял, что книга вышла бе»
ведома автора. Подлинное участие Эгидия в издании «Утопии» было
менее значительно, чем принято думать.
103 Opus epistolarum Т. 2, N 475. Р. 354.
104 Ibid. N 477. Р. 359.
105 Nichols F. М. Op. cit. Vol. 2. Р. 406, 408.
,<” Opus epistolarum. Т. 2, N 477. Р. 359.
107 Epistolae aliquot illustrium virorum ad Erasmum et huius ad illos. Lo-
vanii, 1516.
274
А. Э. Штек ли
Загадку разгадал Аллен. Он предположил, что здесь была до-
пущена описка: вместо Nusquamam прочли nusquam, т. е. вместо
«Нигдею» — «нигде». Это, добавим, могло случиться при первом
же издании письма, если вообще не при переписывании. Все сразу
вернулось на свои места. Виды па Буслейдена, совершенно непо-
нятные применительно к эпистолярному сборнику, нашли теперь
объяснение. Именно к нему и обратится Эгидий, сочиняя свое
вступительное письмо к «Утопии». Конъектура, предложенная
Алленом, полностью оправдалась: Nusquam<am> adorno. Отры-
вок из письма от 17 октября стал важнейшим источником для
суждения о том, как готовили «Утопию» к печати108. Слово ador-
паге означает не только «украшать», «разукрашивать», но и «го-
товить», «снаряжать», «оснащать». Мы вправе считать, что именно
этим и занимался Эразм — оснащал «Утопию» «похвальными
словами», организовывал, как сказали бы теперь, соответствующие
отзывы. Отметим, что это происходило по меньшей мере две неде-
ли спустя после получения Эразмом письма, где Мор говорил
о неодобрении возможного издания «Утопии» неким «одним чело-
веком» и вытекающей из этого необходимости снабдить ее «пох-
вальными словами» мужей государственных. Как раз эта весть
о возникших осложнениях и усилила в Эразме чувство осторож-
ности. Первая его реакция — еще больше отойти в сторону,
не только самому не сочинять вступительного письма к «Утопии»,
но и не быть тем, кому это письмо будет обращено. Эгидий не от-
кажет в просьбе и составит его.
Итак, Эразм прежде всего решает, что вступительное письмо
сочинит Эгидий. Но он еще колеблется, кому его адресовать. Бус-
лейден появляется в его планах сперва только как возможный ад-
ресат Эгидиева обращения. Лишь позже, как кажется, Эразм на-
чинает видеть в Буслейдене вполне подходящую персону и на роль
автора «похвального слова».
Возможно, случилось сие уже после того, как Эразм убедился,
что Тунсталл, дипломат во всех отношениях, ознакомившись
с «Утопией», предпочтет послать Мору частное письмо, полное
комплиментов, а не выступать публично в качестве лица, пред-
ставляющего миру «Золотую кпижечку».
Из мужей государственных, с которыми общался Эразм, сам
Мор особенно ценил мнение Тунсталла, Буслейдена и Ле Сова-
жа 1<”. Тунсталл, как видно даже из переписки Мора и Эразма, в
ту пору находился в Нидерландах, будучи английским послом при
дворе Карла Кастильского “°. Осенью 1516 г. он почти все время
пребывал в Брюсселе. Опп с Эразмом жили рядом и часто виде-
"le Opus epistolarum. Т. 2, N 477. Р. 359.
*09 Ibid. N 481. Р. 372; Утопия. 1978. Приложения. С. 2S6.
1,0 Tracy J. D. The Politics of Erasmus. A Pacifist Intellectual and His
Political Milieu. Toronto; Buffalo; L., 1978. P. 51—54.
Эразм и издание «Утопии»
275
лись- Тупсталл имел возможность познакомиться с «Утопией» до
ее выхода в свет. Но когда это произошло?
Недавно Прево высказал убеждение, что Тупсталл читал «Уто-
пию» в «чистых листах». Говоря о двух фазах работы типографа
над «Золотой книжечкой» (сперва был напечатан основной текст
и лишь затем вступительные письма), Прево подчеркнул, что это
лучше проясняет послание Тунсталла, направленное Мору из Брюс-
селя в конце ноября 1516 г. Тунсталл восхвалял «Утопию» уже
тогда, когда самому автору еще предстояло ждать целый месяц,
пока она попадет ему в руки. Очевидно, Тунсталл видел лишь
«чистые листы» с сигнатурой Ь, — т-,. которые Эразм передал ему,
дабы иметь возможность успокоить Мора, ждавшего «Утопию»,
как мать возвращения сына 111.
Весь пассаж из Прево внешне обставлен наисолидпейшим об-
разом. Тем досадней убедиться, что здесь одна только видимость.
Автор не связан свидетельством источников и выдает за действи-
тельные факты то, что невозможно доказать.
Во-первых, о не дошедшем до нас письме Тунсталла нельзя
говорить как о письме, отправленном из Брюсселя в конце ноября
и полученном в Лондоне соответственно в начале декабря. Ибо
Мор еще раньше ответил на него благодарственным посланием "2.
Нельзя, во-вторых, утверждать, что печатный экземпляр «Утопии»
попал в руки Мора в конце декабря. Вероятней всего, это случи-
лось лишь в начале января 1517 г. Лорд Маунтджой, ученик
и покровитель Эразма, был одним из первых, кому Эразм послал
«Утопию». 4 января 1517 г. он благодарил своего бывшего настав-
ника за письмо и подарок пз. А Маунтджой, комендант крепости
Ам, находился в Турнэ, который лежит от Брюсселя куда ближе,
чем Лондон.
По не будем спорить по поводу песохрапивпшхся пли не имею-
щих даты писем. Лишь 15 декабря, а это известно точно Мор
писал, что ждет «Утопию», как мать возвращения сына. Поэтому,
естественно, Эразм не мог в ноябре, будто бы отвечая па это при-
знание Мора *15, передать Тупсталлу «чистые листы».
Произведем, наконец, некоторые типографические подсчеты,
столь любезные Прево: Тунсталл не мог к концу ноября прочесть
все 11 листов основного текста «Утопии», поскольку появились
они пе ранее середины декабря. Если принять за основу выкладки
Прево "6, то он сам себя опровергает: даже в последние дни нояб-
ря оттиснута могла быть приблизительно половина из названных
им листов.
l,< Prevost A. L’Utopie de Thomas More. P. 222.
1,2 Приведенное в книге Степлтона, оно тоже, правда, не пмеет даты.
Относят его обычно к ноябрю 1516 г. (The Correspondence... Р. 84).
1,3 Opus epistolarum. Т. 2, N 508. Р. 425—426.
Ibid. N 502. Р. 421.
115 Prevost A. L’Utopie de Thomas More.-P. 222.
,,e Ibid. P. 221—222.
276
А. Э. Штекли
По существу же, если говорить лишь о выяснении фактов, свя-
занных с отношением Тунсталла к «Утопии», все сказанное Прево
только затемняет картину *17. Переписка Эразма и Мора не
оставляет сомнений, что Тунсталл так же, как Эгидий и Буслей-
ден, читал «Утопию» в списке. Эгидий делал это в Антверпене, в
собственном доме, вероятно, сразу, как только рукопись была до-
ставлена Эразму, еще до его отъезда “8. 6 октября 1516 г. Эразм
был уже в Брюсселе *19. Там находился и Тунсталл. Заметим, что
в первом же письме после отсылки из Англии «Утопии» Мор ин-
тересовался, показывал ли Эразм ее Тунсталлу 12°. И когда Эразм
приехал в Брюссель, он уже знал о просьбе Мора *21. Естественно,
что при первой же возможности он показал список «Утопии» Тун-
сталлу и тот прочел его еще до сдачи в типографию. Подобное
случилось, похоже, и с Буслейденом. Он читал список «Утопии»
в конце октября — начале ноября 1516 г., судя по датам писем,
незадолго до отправки в типографию, т. е. уже после чтения ее
Туисталлом.
Тунсталл познакомился с «Утопией» не в пересказе Эразма,
как предлагал Мор 122> а прочтя ее. Рукопись произвела на него
сильное впечатление. Он, как мы уже знаем, отозвался об «Уто-
пии» с похвалой и написал об этом автору. Письмо, к сожалению,
не сохранилось, но кое-что удается восстановить из ответного пос-
лания Мора’23.
Тунсталл, как видно, не особенно торопился с сочинением сво-
ею письма, хотя читал он «Утопию», скорее всего, в первой поло-
вине октября *24.
Однако 31 октября Мор еще ничего об этом не знает ,2’.
Что касается Ле Соважа, канцлера Бургундии, то к нему,
хотя он тоже был назван в письме Мора, Эразм, вероятней всего,
вообще не обращался.
1,7 Это лишь один из примеров характерного для Прево весьма вольного
обращения с источниками. Понять его «исследовательскую манеру»
необходимо, если мы хотим объективно оцепить значение столь раз-
рекламированного на Западе издания.
118 Opus epistolarum. Т. 2, X 474. Р. 353-354.
1,9 Ibid. N 175. Р. 354.
120 Ibid. X 467. Р. 346-347; Утопия. 1978. Приложения. С. 283.
121 Ibid. X 474. Р. 353.
122 Ibid. X 467. Р. 346-347; Утопия. 1978. Приложения. С. 288-289.
123 The Correspondence... Р. 84 -85; Утопия. 1978. Приложения. С. 288—289.
124 Тунсталл, будучи послом при дворе Карла, который нередко кочевал
из замка в замок, тоже менял свое местопребывание. Поэтому, выяснив,
когда в октябре Тунсталл находился в Брюсселе, а когда отсутствовал,
можно бы сделать кое-какие уточнения. Но для нашей цели это не-
существенно. Главное: Тунсталл получил «Утопию» от Эразма, при-
ехавшего в Брюссель, и читал ее в списке.
125 Opus epistolarum. Т. 2, N 481. Р. 372; Утопия. 1978. Приложения. С. 286.
Эразм и издание «Утопии»
277
Поэтому Буслидий, как никто другой, устраивал Эразма. Он
питал к Мору дружеские чувства и принимал его в собственном
доме, когда тот находился во Фландрии126. Буслидий подходил
по обеим статьям: п как ученый муж, ценитель древней словес-
ности, меценат, и как государственный деятель. Если бы он со-
гласился предварить «Утопию» своим «похвальным словом», то у
Мора пе было бы оснований обижаться, что его просьба относи-
тельно привлечения государственных мужей совсем не выполнена.
В октябре Эразм обратился к Буслейдепу с предложением со-
чинить «похвальное слово» «Утопии» *27. Скорее всего, это случи-
лось во второй половине октября, уже после того, как Эразм вы-
сказал желание, чтобы вступительное письмо, которое напишет
Эгидий. было бы обращено к Буслейдепу, а не к нему самому.
Буслейден, идя навстречу Эразму, с которым поддерживал
дружеские отношения, решил уступить его просьбе. Но, высоко
ценя достоинство Мора как образованнейшего гуманиста и обая-
тельного человека, он задумал обратиться непосредственно к
нему. Если он готов высказать свое отношение к «Утопии» и ее
автору, то почему написанные им страницы должны быть адресо-
ваны кому-то другому? Однако задача оказалась совсем не лег-
кой. Мужество Мора поразило Буслейдена. Он прекрасно отда-
вал себе отчет в том, что значило перед всем светом выступить
с рекомендацией столь смелой книги. Он опасался, как бы подоб-
ный шаг не повредил его собственной репутации и не поколебал
его положения при дворе. Однако Буслейден преодолел сомне-
ния. Он написал пространное и торжественное послание во славу
«Утопии» и ее творца ,2S. Но в коротком письмеце, датированном
9 ноября, которое он приложил, отсылая законченную работу,
Буслейден не скрывал перед Эразмом испытанных им затрудне-
ний и опасений 129. Самоуничижительный топ. пе лишенный ноток
'2в Посещение Буслейдена нашло отражение и в стихах Мора. См.: Мор Т.
Эпиграммы. История Ричарда HI. М.. 1973. С. G7-68; см. также: Opus
epistolarum. Т. 2. X 388. Р. 197.
127 Неизвестно, было ли сделано это предложение устно или письменно.
В переписке засвидетельствован лишь сам факт такой просьбы (Opus
epistolamm. Т. 2. X 484. Р. 375). Не исключено, что Эразм виделся с
Буслейдепом в начале октября, в его знаменитом доме, когда проезжал
Мехельн. направляясь в Брюссель. Мехельн лежит па полпути между
Антверпеном п Брюсселем. Если эта встреча состоялась, то Эразм,
недавно получивший «Утопию», вряд ли бы пе заговорил о ней с че-
ловеком, весьма ценившим Мора. Правда, фраза из письма к Эгидию от
17 октября о желательности обратиться с вступительным словом «лучше
к кому-нибудь другому... лучше к Буслилию» свидетельствует скорее
о том, что эта мысль лишь недавно пришла Эразму в голову.
128 «Послание Иеронима Буслидия Томасу Мору» существует в русском
переводе (см.: Утопия. 1978. С. 103), и здесь нет возможности его ана-
лизировать, поскольку это прямо не относится к теме настоящей
статьи.
129 Громкие «похвальные слова», коими снабжена «Утопия», в известной
мере заглушают — особенно для современного читателя, незнакомого с
278
А. Э. Штекли
позерства, не должен заслонить то обстоятельство, что опасения
причинить ущерб собственной репутации были вызваны, как нам
кажется, не только осознанием своей литературной бесталан-
ности.
Видимо, еще до того, как Эразм получил «Послание к Мору»,
пришло вступительное письмо Петра Эгидия, датированное
1 ноября 1516 г. Оно во исполнение просьбы Эразма было адресо-
вано Буслидию.
Обратим внимание, что «Послание Мору» помечено несколько
неопределенно: «Из своего дома в Мехельпе в 1516 году». Но в
письме Петра к Буслидию упомянуто, что именно он, Буслидий,
представил миру «Утопию»130. Как примирить эти даты? Петр,
работая над собственным письмом, знал, вероятно, от Эразма,
что Буслидий согласился предпослать «Утопии» обращение к
Мору 13‘.
Позже, когда оба письма были уже в наличии, Эразм
пли люди, непосредственно надзиравшие за изданием, дабы из-
бежать неувязки (сочинение Буслидием «Послания Мору» долж-
но было по замыслу предшествовать письму Петра к Буслидию),
опустили в конце «Послания Мору» число и месяц, оставив лишь
ГОД.
Эгидий выполнил поручение,:е. Он умело включился в зате-
янный Мором «розыгрыш» и хорошо справился с отведенной ему
той далекой эпохой,— отголоски недовольства и возмущения, сомнении
и страхов. «Утопию» встречали не только с восторгом. Даже сам Мор,
поддавшись настроению, пусть и мимолетному, когда-то пожалел, что
выпустил в свет «Золотую книжечку» (см.: Утопия. 1978. Приложения.
С. 295). Поэтому коротенькое письмецо Буслидия от 9 ноября 1516 г.
заслуживает большего внимания, чем ему уделяют. Приведем его пол-
ностью:
«Erasmo suo Hieronymus Buslidius s.
Ecce tandem quam conficere iusseras tenes epistolam; qua si forte minus
praestiterim quam aut expectatio de me tua aut rei de qua agitur
dignilas postulabat, tu ipse videris et tibi iinputa, qui tam infanti et
alias parum idoneo id negocii dederis. Cui vel hoc sat erat, quod minus
praestare posset, saltern conatuin esse; speranti etiam hac in parte stiam
navatam operant tibi non omnio improbari, ceterum admodum gratam
fore, inaxime in sua navanda non sine pericuio fame et dispendio
aestimationis suae tibi gratificatuin fuit. Clarissimum eerie el plusquam
confession noslre in te observantiae argumentum, ciii ergo bene consulas
velim; quod ita luni maxime praeslabis, banc modo epistolam inulta ru-
bigiite obsitam acerrima lima tersissimi eloquii lui duxeris expoliendam.
Interea recle vale me plurimnm cominendando clarissimo oratori serenissi-
mi Regis Angliae. Raptim- Mechliniae 9a Novemb» (Opus epistolarum.
T. 2, N 484. P. 375).
Отметим, что, передавая привет Тунсталлу, Буслидий был осведом-
лен о его с Эразмом личном общении.
130 Utopia. Р. 24; Утопия. 1978. С. 99.
131 Utopia. Р. 32, 34, 36; Утопия. 1978. С. 103-107.
132 Допустимо предположить, что, обсуждая с Эразмом в Лондоне или Ро-
честере будущую публикацию «Утопии», Мор высказал пожелание, дабы
Эразм и издание «Утопии»
279
ролью. Даже если мы примем догадку о возможном использова-
нии им каких-то набросков Мора, нам не следует умалять его
заслуги. Составленное им обращение к Буслидию соответствует
духу «Утопии» *3’.
Обычно, говоря об участии Эгидия в издании «Утопии», отме-
чают его связи с лувенским типографом Тьерри Мартенсом, в ти-
пографии которого он выполнял иногда обязанности корректора.
Не обходят вниманием и то, что Мартенс напечатал ряд книг
Эразма. Поэтому считается чуть ли не само собой разумеющим-
ся, что переговоры об издании «Утопии» у Мартенса вел тоже
Эгидий. Однако есть вещи, заставляющие усомниться в этом.
12 ноября 1516 г. Герард Гельдепхауер134 писал Эразму (не Эги-
дию!) из Лувена: «Поручение напечатать «Утопию» наш Теодо-
рик принял охотно и радостно. Наш Палудаи покажет тебе изобра-
жение самого острова, сделанное отменным художником. Если ты
захочешь что-либо изменить, напиши или пометь на изображе-
нии. Экземпляры твоих «Писем» 135 я буду очень заботливо хра-
нить, пока ты сюда пе приедешь, или, если желаешь, чтобы их
тебе послали, они будут как можно скорее посланы. Я приложу
все усердие, чтобы «Утопия» показалась на людях во всей красе,
дабы угождала читателю, а не раздражала его»,36.
Об Эгидии, как видим, ни слова. Он в Антверпене. Подготов-
кой «Утопии» к изданию занимаются два близких Эразму чело-
века, Гельденхауер и Палудан, живущие в Лувене. Гельденхау-
ер был особенно тесно связан с печатником Мартенсом.
Мы, к сожалению, не знаем, прислал ли Мор один-единствен-
иый список «Утопии» и не велел ли Эразм снять с него копию.
Но, так или иначе, к середине ноября рукопись уже прочли не
только Эгидий, Тунсталл, Буслидий, Гельденхахер, Палудаи (а
возможно, и Графей), по и Мартенс с тем неназванным «отмеп-
Эгндий написал вступление в виде обращенного к Эразму письма, где
продолжалась бы мистификация и Гитлодей фигурировал бы как реаль-
ное лицо. Не исключено, что какие-то предварительные наметки такого
вступительного «Письма Эгидия» могли быть позже приложены к отправ-
ленному во Фландрию списку «Утопии». В подобном предположении
пет ничего невероятного, стоит только вспомнить, что в аналогичной
ситуации Эразм снабдил вымышленное письмо к несуществующему
Ламберт)^ Групию вымышленным же ответом Груиия Эразму.
,и L'lopia. Р. 20, 22. 24; Утопия. 1978. С. 96-99.
131 Герард Гельдепхауер (Герард Иовиомагинскип. ок. 1482-1542) — гума-
нист, поэт. Летом 1515 г., во время пребывания Мора во Фландрии,
он опубликовал «Сатиры», где зло высмеивал монахов. Мор знал это
произведение и отзывался о нем одобрительно. См.: Томас Мор — Марти-
ну Дорпу/Вступлепие, перев. с лат. и коммент. Ю. М. Каган//Томас
Мор, 1478-1978: Коммунистические идеалы и история культуры. М..
1981. С. 364, 367-368.
135 Речь, по всей вероятности, идет о недавно изданном Тьерри Мартен-
сом эпистолярном сборнике, который упоминался выше.
136 Opus epistolarum. Т. 2, N 487. Р. 380.
280
А. Э. Штекли
ным художником», который даже успел изготовить изображение
Утопии.
18 ноября 1516 г. Эразм, находящийся, повторим, в Брюссе-
ле, получив известия из Лувепа, написал Эгидию в Антверпен,
что «Утопия» в руках печатника137. Сообщение, казалось бы,
точное, может быть истолковано по-разному. Мартенс согласил-
ся издавать «Утопию» или уже приступил к печатанию?
Слова Эразма понимают обычно в последнем смысле. Правда,
не исключена и другая возможность. Сравним некоторые даты.
Если считать, что в середине ноября Мартенс начал печатать
«Утопию», то трудно объяснить, почему же па одном из вступи-
тельных писем к ней, как раз Палудановом, стоит 1 декабря? Его
послание составляет часть тетради, открывающей книгу.
Однако мы допустим ошибку, если, основываясь на этом, со-
чтем, что печатать «Утопию» начали никак не раньше 1 декаб-
ря. И вот почему. В те времена в типографиях нередко случа-
лось, что вступительные материалы набирали и печатали, когда
весь основной текст был уже готов,3®.
О подобной практике типографов эпохи Возрождения извест-
но давно, хотя применительно к «Утопии» об этом вспомнили в
самое последнее время. Заслугой Андре Прево следует признать,
что он задался вопросом о технической стороне издания. Основы-
ваясь на наблюдениях Г. С. Беннета над старопечатными книга-
ми |39, Прево напомнил о некоторых важных «технологических»
деталях. Набирали сразу целую «форму», т. е. восемь страниц, и,
сделав пробный оттиск, держали корректуру. По исправлению
ошибок в тот же день печатали необходимое количество оттисков.
За ночь они просыхали, и утром типограф набирал следующие
восемь страниц, которые печатал потом на оборотной стороне
оттиснутых накануне листов, отметив соответствующей сигнату-
рой. Весь основной текст «Утопии» уместился на 88 ненумерован-
ных страницах, что составляло 11 листов но 8 страниц в каждом.
На их изготовление, по мнению Прево, требовалось 22 рабочих
дня “°. Таким образом, производственный процесс, в результате
которого «Утопия» появилась на свет, состоял как бы из двух фаз:
сперва был изготовлен основной текст, а затем к нему присово-
купили вступительные матералы. Они заняли еще два листа и,
добавим от себя, если следовать за Прево, потребовали четырех
дней работы.
137 Ibid. N 491. Р. 385.
138 Нам уже приходилось писать об этом применительно к изданию бес-
смертного труда Коперника. См.: Штекли А. Э. Спор о предисловии//
Наука и религия. 1967. № 12; Он же. верность, стоившая жизни // Там
же. 1966. № 10.
139 Bennet Н. S. English Books and Readers 1475—1557. Cambridge, 1952.
P. 214-218.
“° Prevost A. L’Utopie de Thomas More. P. 221-222.
Эразм и издание «Утопии»
281
В общем и целом «Утопия», учитывая праздники, находилась
в типографии по крайней мере месяц с небольшим. Если Мартенс
начал набирать (и одновременно печатать!) «Утопию» в середине
ноября 1516 г., то к рождеству работа была закончена.
Но мы подчеркнем сейчас два небезынтересных обстоятельства.
«Замечаньица», упомянутые в письме Эгидия Буслидию (оно да-
тировано 1 ноября), — это не просто какие-то заметки, которые мо-
гли быть помещены где угодно, это маргиналии, напечатанные,
естественно, на полях основного текста. Они, следовательно, были
сделаны в наборном экземпляре рукописи и находились в типогра-
фии с самого начала работы Мартенса над «Утопией» — еще до
того, как было сочинено письмо Эгидия, помеченное 1 ноября.
Коль скоро, во-вторых, мы согласимся, что те два листа, на ко-
торых оттиснуты вступительные материалы, были изготовлены не
ранее середины декабря 1516 г., то нас не удивит дата Палуданова
послания: «Из собственного дома в Лувене. В декабрьские кален-
ды» (т. е. 1 декабря) ,4’.
Эти уточнения, помимо всего прочего, показывают, что попол-
нять вступительные материалы «похвальными словами» ученых и
государственных мужей можно было при желании вплоть до сере-
дины декабря. И если это вопреки надеждам Томаса Мора было
сделано не в полной мере, то по каким-то иным соображениям, чем
недостаток времени.
Завершая наш рассказ о том, как в действительности обстояло
Дело с первым изданием «Утопии», мы не можем не повторить, что
Эразм избрал путь предельно осторожный. Он отходил в сторону,
где только мог, ибо главная его забота в ту пору была — остаться
в тени. Поэтому у Томаса Мора были основания не испытывать
особого удовлетворения от того, как в Лувене издали «Золотую
книжечку». А это наложило отпечаток и на историю последующих
публикаций «Утопии», историю, которую тоже пе расценишь как
образец искренности, обязательности или, тем паче, самозабвен-
ной дружбы.
Utopia. Р. 28; Утопия. 1978. С. 102. .
ИСТОРИОГРАФИЯ
К. Т. Ж у магу лов
АГРАРНЫЙ СТРОЙ ДРЕВНИХ ГЕРМАНЦЕВ
В ТРАКТОВКЕ АРХЕОЛОГОВ ФРГ
Аграрный строй древних германцев (I в. до п. э. — IV в. н. э.)
принадлежит к ключевым разделам раннего средневековья; инте-
рес к нему в последние десятилетия па Западе пе ослабел, а замет-
но возрос. Изучению этого вопроса уделяется значительное место
в трудах авторов так называемой «современной школы» буржуаз-
ной медиевистики ФРГ. Для историков этого направления харак-
терно стремление не ограничиваться только конкретно-историчес-
кими исследованиями, а создавать синтетические построения по
истории средневекового общества в целом. Они прибегают при этом
к данным вспомогательных исторических дисциплин, антрополо-
гии, палеотопографии, этнографии. Особый интерес представляют
исследования археологов Западной Германии, поднявших огром-
ный новый материал, требующий анализа и с конкретно-истори-
ческой и с методологической точек зрения '.
В советской историографии 20 — 30-х годов вопрос об изучении
общественных порядков древнегерманского общества был поднят
А. И. Неусыхипым. После издания его работ, а также статьи
А. Д. Удальцова 1 2 эта проблема надолго выпадает из поля зрения
наших ученых3.
1 В ФРГ археологическими исследованиями памятников древности п сред-
невековья занимаются Геттингенская академия паук. Институт по изуче-
нию исторических памятников PeiincKoii области. Университет им. Фрид-
риха-Вильгельма и Рейнский краеведческий музей в Боппе, Институт
истории первобытного общества и ранней истории при университете в
Мюнхене, Отделение охраны памятников в Ппжиесаксоиском земель-
ном управлении. Общество исследователей истории первобытного об-
щества и ранней истории Нижней Саксонии в Ганновере. Вестфальская
географическая комиссия по изучению поселений и ландшафта в Мюн-
стере. Общество по исследованию памятников земли Северный Ренн-
Вестфалня. Гамбургский музей этнографии н истории первобытного
общества и др. Материалы научных исследований публикуются в их
изданиях: «Nacliricliteii der Akademie der Wissenscliaiteii in Gottingen.
1. Philologiscli-Hislorisclie Kias#»; «Nacliricliteii aus Niedersaclisens L'r-
gescliiclite». «I.andeskuiidliche Karten und Hefte der Geographischen Korn-
mission fur Westfalen» и многих других.
2 Неусыхин А. И. Общественный строи древних германцев. М., 1929; Он
же. Роль земледелия в хозяйственной жизни древних германцев//Учен,
зап. Ин-та истории РАНИОН. 1927. Т. 2. С. 25-49; Он же. К вопросу
Аграрный строй древних германцев в трактовке археологов ФРГ 283
Лишь в самые последние годы к проблемам истории древних
германцев обратились Н. Ф. Колесницкий и А. Я. Гуревич4.
А. Я. Гуревич уделяет большое внимание трудам археологов ФРГ,
на основании данных которых он подвергает пересмотру традици-
онную трактовку аграрных отношений древних германцев. Однако
дальнейшее осмысление результатов их исследований, вызываю-
щих ряд возражений с точки зрения интерпретаций добытого
огромного материала, остается важной задачей советской историо-
графии средних веков 5.
Среди работ археологов ФРГ, в которых исследуются хозяйст-
венные п аграрные распорядки раннесредневековой Германии,
важное место занимают труды Г. Янкуна. Г. Янкун показал, что
германцы еще задолго до соприкосновения с римлянами хорошо
знали земледелие, со времен неолита сеяли различные виды пше-
ницы, с эпохи ранней бронзы — ячмень и овес, со времен Римской
империи они хорошо знали рожь6. Г. Мильденбергер, изучая посе-
об исследовании общественного строя древних германцев // Неусы-
хин А. И. Проблемы европейского феодализма. М.. 1974. С. 377—389;
Он же. Военные союзы германских племен около начала нашей эры //
Там же. С. 390—412; Удальцов А. Д. Родовой строй у древних герман-
цев // Грацианский Н. П.. Некрасова Е. К.. Удальцов А. Д. Из истории
западноевропейского феодализма. М.; Л., 1934. С. 7-27.
3 Критическая характеристика общих взглядов представителей современ-
ной медиевистики ФРГ дана в следующих работах: Данилов А. И.,
Неусыхин А. И. О новой теории социальной структуры раннего сред-
невековья в буржуазной медиевистике ФРГ // СВ. 1960. Вып. XVIII.
С. 114—137; Колесницкий Н. Ф. Современная немецкая буржуазная исто-
риография о феодальном государстве в Германии // Там же. С. 138—
162; Барг М. А. Проблемы социальной истории в освеще-
нии современной западной медиевистики. М.. 1973. С. 97—110, 132—149;
Мильская Л. Т. К вопросу о трактовке проблемы сельской общины
в современной историографии ФРГ//СВ. 1975. Вып. 38. С. 61—71;
Бимахимов К. С. «Современная школа» буржуазной медиевистики ФРГ
о древнегерманской королевской власти // Проблемы всеобщей истории.
М„ 1976. С. 261—289: специально анализу взглядов немецких буржуаз-
ных авторов в связи с трудами археологов посвящены рецензии: Ар-
циховский А. В. Взгляды Допша в свете археологических источников//
СЭ. 1935. № 2. С. 16-40. Рец. на кп.: Dopsch A. Wirtschaftliche und
soziale Grundlagen der europaisclien Kullurenlwicklung aus der Zeit von
Casar bis auf Karl den Grossen. Wien, 1918—1920. Bd. 1—2; Кауфман C. A.
Раннее германское средневековье в свете археологии (Roinisch-germa-
nische Kommission des deutschen archaologischen Instituts. «Neue Aus-
grabungen in Deutschland». B„ 1958)//CB. 1962. Вып. XXII. C. 208—233.
4 Колесницкий H. Ф. Этнические общности и политические образования
у германцев I—V вв.//СВ. 1985. Вып. 48; Гуревич А. Я. Аграрный строй
варваров // История крестьянства в Европе: Эпоха феодализма. М.,
1985. Т. 1. С. 90-95.
5 Жумагулов К. Т. Новейшие исследования буржуазных ученых ФРГ по
аграрной истории древних германцев // Изв. АН КазССР. Сер. обществ,
наук. Алма-Ата, 1980. № 5.
* Jankuhn Н. Archaologie und Geschichte. В.; N. Y., 1976; Idem. Vor- und
Friihgeschichte vom Neolithikum bis zur Volkerwanderungszeit//Deutsche
Agrargeschichte. Stuttgart, 1969. Bd. 1; Idem. Archaologische Beobachtun-
284
К. Т. Жумагулпе
лепия Северного Гессена периода римского владычества, на осно-
вании раскопок также устанавливает, что здесь сельское хозяйство
было основано прежде всего на земледелии 7. Исследования древ-
них поселений Рейнской области и некоторых других районов Гер-
мании периода неолита и бронзы свидетельствуют о древнейших
следах исчезнувшего земледелия8. Хозяйственные и аграрные от-
ношения эпохи железного века в областях, прилегающих к Север-
ному морю, следует трактовать аналогичным образом9. Если бы
земледелие времен Цезаря не было столь продуктивным, то трудно
было бы прокормить многочисленное население, насчитывавшее
уже тогда 5—6 млн человек 1и. Касаясь системы земледелия гер-
манцев, большинство авторов на основе археологических данных
приходят к выводу, что земледелие было подсечным и мотыж-
ным ". Г. Япкун пишет, что у племен эпохи Тацита существова-
ла примитивная переложная и подсечная система. В отличие от
авторов «современной школы» (Т. Майер и др.) Г. Янкун и его
последователи считают, что данные археологии свидетельствуют о
корчевании лесов и освоении пустошей; большая часть пахотных
земель возникла в результате расчисток '2. О наличии переложной
системы в северных областях Европы в тот период пишет и
М. Мюллер-Вилле: после «нескольких лет использования земли
под пашню опа превращалась в пастбище, луг или пустошь» ”.
Вопрос о характере собственности на землю у германцев сто-
ит в центре внимания археологов ФРГ. Г. Япкун подчеркивает ог-
раниченные исследовательские возможности ученых прошлого сто-
летия в этой сфере *4. Ретроспективный метод исследования, к ко-
торому они прибегали, по мнению Г. Янкуиа, исчерпал себя.
Сейчас история располагает данными археологии, естественных
gen zur Tier- und Menschenopfern bei den Germanen in der Romischen
Kaiserzeit//Xaclirichten der Akademie der Wissenschaften in Gottingen.
1. Philologisch-Ilistorische Klasse. 1967. N 6 в др. работы.
’ Mildenberger G. Romerzeitliche Siedlungen in Nordhessen. Marburg, 1972.
S. 77. (Kasseler Beitriige zur Vor- und Friihgeschichte. Bd. 3).
8 Janssen W. Sludien zur Wiistungsfrage ini friinkischen Altsiedelland zwi-
sclien Rhein, Mosel mid Eifelnordrand. Koln. 1975. Bd. 1. S. 21 f.
9 Miiller-Wille M. Eisenzeitliche Flnren in den westliindischen .Xordseege-
bieten. Munster, 1985. S. 91—97.
10 Nack E. Germanien. Lander und Volker der Germanen. Wien; Heidelberg,
1977. S. 86.
11 Jankuhn H. Typen und Funktionen eisenzeitlicher Siedlungen im Ostseege-
biet // Das Dorf der Eisenzeit und des friihen Mil tela llers/Hrsg. von
H. Jankuhn u. a. Gottingen, 1977. S. 229; Hackman H. Die Germanen.
Munchen; Genf; P., 1971. S. 82; Miiller-Wille M. Eisenzeitliche Fluren...
S. 64 f.
12 Jankuhn H. Archiiologie und Geschichte. S. 263—264 f.
13 Miiller-Wille M. Eisenzeitliche Fluren... S. 96 f.
“ Jankuhn H. Ackerfluren der Eisenzeit und ihre Bedeutung fur die friihe
Wirtschaftsgeschichte. Gottingen, 1957. S. 148—149.
Аграрный строй древних германцев в трактовке археологов ФРГ 285
наук, в том числе почвоведения. Существенным вспомогательным
средством для археологии поселений являются карты находок”.
Г. Янкун имеет основания критиковать А. Мейцена и его по-
следователей, придерживавшихся ошибочного взгляда, что аграр-
ные отношения XVIII в. почти в неизменном виде повторяли
древнейшие хозяйственные распорядки. По мнению Г. Якуна,
уже во времена Тацита существовали прочные границы полей, ко-
торые сохранялись на долгое время. «Отдельные поля,— пишет
он, — были отграничены посредством широких, проходимых п про-
езжих полос, которые можно сравнить с римскими валами. Все зто
говорит об индивидуальном характере земледелия без принуди-
тельного севооборота и полевой общины и об индивидуальной соб-
ственности на пахотную землю» ”.
Итак, изучая систему земледелия и землепользования у гер-
манских племен в начале нашей эры, Г. Янкун приходит к выводу
о частном характере собственности на землю в древпегерманском
обществе, решая эту проблему в Духе господствующих традиций
буржуазной пауки. Г. Янкун пишет, что раскопки свидетельству-
ют о существовании земледелия на индивидуально-хозяйственной
основе с частной собственностью на землю". Одним из доводов
в пользу существования частной собственности па землю для
Г. Яикуна являются следы изгородей, заборов, которые найдены
на месте поселений — отдельных дворов и хуторов — во время
раскопок 15 16 17 18.
Значительное внимание историки и археологи ФРГ при изуче-
нии аграрного строя германцев уделяют изучению типов поселе-
ний. Еще в 1928 г., рассматривая их структуру, Т. Майер на осно-
вании толкования 16-й главы «Германии» Тацита приходит к вы-
воду, что деревенских поселений как таковых у германцев не
было. Концепция А. Мейцена, согласно которой деревин была
исконной формой поселения на германских землях, а геванпы
являлись древнейшей системой полей, не может быть доказана.
Напротив, первоначальной формой поселений у германцев в нача-
ле пашей эры были именно отдельные дворы. И позже, когда гер-
манцы основывали свои государства на территории бывшей
Римской империи, они селились именно хуторами и отдельными
Дворами. В качестве примера он ссылается па термин «villa»
Салической правды ”.
15 Jankuhn IL Archiiologie und Geschichte. S. 274—277.
16 Ibid. S. 300.
17 Jankuhn H. Denkniiiler der Vorzeit zwischen Nord- und Ostsee: (Kultur-
stromungen und Volkerwanderungen im alten Norden). Schleswig, 1957.
S. 25-26.
18 Jankuhn H. Typen und Funktionen... S. 229.
18 Mayer Th. Deutsche Wirtschaftsgeschichte des Mittelalters. Leipzig, 1928.
S. 6—7, 34, 27-29. Иные толкования термина «villa»_ см.: Грациан-
ский Н. П. К толкованию термина villa в Салической правде//Гра-
286
К. Т. Жумагулов
Эта трактовка типов поселений у древних германцев получила
свое дальнейшее подтверждение в 1958—1959 гг. в выступлениях
участников конференции констанцской группы исследователей,
возглавляемой Т. Майером20.
В общих работах других авторов (Ф. Лютге, В. Абель) вы-
сказывалось мнение, что деревенские поселения, найденные на
территории расселения германцев, датируются лишь 400 г. н. э.
II в каролингское время отдельные дворы и хутора были господ-
ствующей формой. Только с торжеством туфового строя и превра-
щением слоя несвободных в вотчинных крестьян со всеми выте-
кающими отсюда последствиями меняется картина, которую
можно наблюдать в классическом и позднем средневековье 2‘. От-
дельные дворы и хутора также определяли существование ча-
стной земельной собственности у германцев22. По мнению же
В. Абеля, селения германцев начала пашей эры представляли
собой незначительные группы дворов, а возможно, только отдель-
ный двор с соответствующим аграрным устройством23. Даже
франкские деревни были очень малыми структурами, так что
вряд ли их можно назвать «Dorf». Обычно они состояли из 2—3
дворов с населением около 20 жителей24.
Однако ряд авторов представляют вопрос о характере посе-
лений более сложным.
Р. Венскус на основании данных этносоциологии констати-
рует существование клановых деревень еще в эпоху нижпего
неолита, по уже в раннекаменный век они обнаруживают тен-
денцию к разложению, и на этой основе возникают локальные
циапскип Н. П. Из социально-экономической истории западноевропей-
ского средневековья. М., 1960. С. 330-345; Неусыхин А. И. Собственность
и свобода в варварских правдах (очерки эволюции варварского об-
щества на территории Западной Европы в V—VIII вв.) //Неусыхин А. И.
Проблемы европейского феодализма. С. 62—70; Сказкин С. Д. Очерки
ио истории западноевропейского крестьянства в средине века // Сказ-
кип С. Д. Избранные труды по истории. И., 1973. С. 68—71.
20 В работе конференции принимали участие историки, археологи, гео-
графы, филологи. В центре их внимания стояла проблема сельской
общины применительно к разным регионах' Европы. Материалы конфе-
ренции см.: Die Anfiinge der Landgemeinde und ihr Wesen // Vortrage
und Forschungeu. Konstanz; Stuttgart, 1964. Bd. 1—2. Подробную харак-
теристику сборника см.: Милъская Л. Т. К вопросу о трактовке пробле-
мы сельской общины... С. 62-65.
21 Lutffe F. Die Agrarverfassung des friihen Mittelallers im mitteldeutschen
Raum vornehmlich in der Karolingerzeit. Jena, 1937.
22 Как пишет Ф. Лютге, существовавшая издревле у германцев вотчинная
система сама по себе несовместима со свободными деревенскими по-
селениями. Ibid. S. 335 f.
23 Abel W. Geschichte der deutschen Landwirtschaft vom friihen Mittelalter
bis zum 19. Jahrhundert 11 Deutsche Agrargeschichte/Hrsg. von G. Franz.
Stuttgart, 1962. Bd. 2. S. 16, 70 f.
24 Ibid. S. 15.
Аграрный строй древних германцев в трактовке археологов ФРГ 287
поселения хуторами и отдельными дворами, получившими повсе-
местное распространение в ту пору в Северной и Средней Евро-
пе. Примером может служить поселение Альтхаймской культуры
в Швабии, внутри которого, по словам Р. Венскуса, видны обо-
собленные отдельные дворы25.
Г. Янкун считает господствующим типом поселений в обшир-
ных районах расселения германских племен в начале нашей эры
отдельные дворы и хутора. Опи были характерны для таких об-
ластей! Севера, как, например, Фохтелоо, Скорбек-Хеде, а также
регион Балтийского моря в эпоху переселения народов 26, остава-
лись господствующими вплоть до варварских вторжений ”.
Г. Мильденбергер считает, что германцы времен римского влады-
чества жили большей частью в отдельных дворах28, к этому же
выводу приходит и Р. Гахмап. Он полагает, что в начале пашей
эры «германцы жили обычно в отдельных дворах или маленьких
хуторах. Затем постепенно с ростом населения хутора вырастали
в маленькие деревни» 29.
В последние годы в ФРГ стали проводиться обсуждения
проблем аграрной истории древних германцев на разных уров-
нях, в которых участвуют специалисты многих профилей. Так,
поселения германских племен периода железного века п ранне-
го средневековья стали предметом особого внимания в коллок-
виуме по изучению древностей Средней и Северной Европы,
организованном в 1973—1974 гг. Геттингенской академией
наук30. Принимавшие в нем участие ученые Г. Янкуп, Р. Шют-
цейхель, М. Мюллер-Вилле, В. Янсен, Г. Петриковиц подтверди-
ли укоренившиеся взгляды о преобладании отдельных дворов и
хуторов в системе поселений германцев31. Исследователи, в том
числе и Г. Япкун, не отрицают существования в ранние перио-
ды деревень. Деревней они считают группу отдельных дворов чис-
ленностью не меньше десяти. Таких форм поселений в Германии
в первые века пашен эры существовало мало. Кроме того, иссле-
дователи полагают, что их нельзя связывать с «определенным
2 а Wcnskus В. Probleme der germanisch-deutschen Verfassungsgeschichte
im Lichte der Etlmosoziologie//Historische Forscliiingeii/Hrsg. von
H. Baumann. Koln; Wien, 1971. S. 30—46.
26 Jankuhn //. Dorf. Weiler und Einzelhof in der Germania Magna // Sied-
lung, Burg und Stadt. B., 1969. S. 117—118.
27 Jankuhn H. Arcln'iologische Beobachlungen... S. 134; Idem. Archaologie
und Gescliichte. S. 285. . . _
28 .Mildenberger G Mitteldeutsclilands Ur- und Fruhgeschichte. Leipzig, 1.U9.
S. 107.
29 Bachmann B. Die Germanen. S. 82—83.
so Материалы этого коллоквиума см. в кн.: Das Dorf der Eisenzeit...
S1 Muller-Wille M. Biiuerliche Siedlungen der Bronze- und Eisenzeit in_ den
Nordseegebieten // Das Dorf der Eisenzeit™ S. 213; Petrikovits B. hlein-
stadte und nichtstadtische Siedlungen im Nordwesten des Romischen
Reiches//Ibid. S. 87; Janssen W. Studien zur Wustungsfrage... S. 35.
288
К. Т. Жумагулов
типом севооборота или другими проявлениями общего аграрного
устройства32.
Г. Янкун прав, утверждая, что невозможно изучать прошлое
только на основе литературных памятников, но он преувеличи-
вает исключительное значение данных археологии. Западногер-
манский ученый подвергает сомнению все главные сообщения
Тацита33. Г. Гахман в работе, посвященной истории готов и скан-
динавов, также отвергает свидетельства античпых писателей34.
Нельзя отрицать достижения археологии и других смежных паук.
Одпако комплексный подход к изучению прошлого, являющийся
последним достижением современной науки, требует использова-
ния познавательных возможностей всех видов источников, в том
числе и письменных.
Таковы в основных чертах результаты изучения аграрного
строя древнегермапского общества в медиевистике ФРГ. Анализ
концепций представителей «современной школы» позволяет зак-
лючить, что их трактовка указанной проблемы сводится к отри-
цанию существования общинной организации с общинной собст-
венностью на землю и признанию вотчинной системы с частной
земельной собственностью35.
Современные немецкие исследователи, основываясь на том,
что в древпегерманском обществе земледелие было достаточно
развитым, объясняют этим существование частной собственно-
сти на землю. Подобно своим предшественникам — историкам
«критического направления», они склонпы считать, что первона-
чальной формой поселений у германцев были отдельные дворы и
хутора. Настоящие деревенские поселения, по их мнению, возни-
кают позднее. Труды Г. Янкуна, Р. Гахмана и других исследова-
телей дали мпого новых фактов и наблюдений, но они базируют-
ся преимущественно па локальном материале Северной Германии.
Результаты археологических раскопок они стараются подкрепить
новейшими достижениями ряда естественнонаучных дисциплин,
данными аэрофотосъемок, составлением карт находок и т. п. Все
эти методы, конечно, существенно расширяют исследовательские
возможности. Но выводы, к которым приходят археологи ФРГ,
тенденциозны; опи перекликаются с уже давно известными по-
строениями авторов «критического направления» в немецкой и
европейской историографии, а также «современной школы»
медиевистики.
32 Jankuhn Н. Dorf, Weiler und Einzelhof... S. 118, 126; Idem. Archiiologie
und Geschichte... S. 285-287. Это мнение разделяет, в частности, Г. Егер.
См.: Jager В. Das Dorf als Siedlungsform und seine wirtschaftliche
Funktion // Das Dorf der Eisenzeit... S. 67.
33 Jankuhn B. Archaologische Bemerkungen zur Glaubwiirdigkeit des Taci-
tus in der «Germania». Gottingen, 1966. S. 411—413.
34 Bachmann R. Die Go ten und Skandinavien. B., 1970. S. 142 f.
35 См.: Жумагулов К. T. Указ. соч. С. 38—39.
Ю. Л. Бессмертный
ИСТОРИЧЕСКАЯ ДЕМОГРАФИЯ
ПОЗДНЕГО ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОГО
СРЕДНЕВЕКОВЬЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
Историческая демография переживает расцвет. Непрерывно
растет число специальных исследований, возрастает внимание к
демографическим аспектам в общих работах, расширяется поле
самого демографического анализа *. Чем обусловлен этот «исто-
рико-демографический бум» 1 2 — преходящим интересом к экзоти-
ческим сюжетам пли внутренней потребностью развития науки?
Вопрос этот том более правомерен, что изучение динамики
народонаселения и демографических оптимумов само по себе да-
леко не ново. В статье «250 лет науке о населении в АН СССР»
Б. Ц. Урлапис прослеживает исследование этих проблем в отече-
ственной пауке, начиная с М. В- Ломоносова3. Французский ис-
торик А. Руссель 4 констатировал интерес к ним уже у Платона
и Аристотеля и показал, что к ним не раз обращались во времена
и Августина, и Григория Великого, и тем более во времена Воз-
рождения и Просвещения (не говоря уже о XIX—XX вв.) 5 6.
Для советских историков взвешенная оценка современных ис-
торико-демографических штудий, пожалуй, особенно важна. В те-
чение многих десятилетий едва ли пе каждый из наших исследо-
вателей, обращавшихся к истории народонаселения, считал своим
Долгом оговориться, что не придает демографическому фактору оп-
ределяющего влияния и не допустит какого бы то ни было преу-
величения его роли. Заметим, что при всей справедливости дапной
установки ее применение на практике нередко выливалось в пре-
небрежение демографическим анализом и особенно анализом демо-
графического поведения е.
1 Одна только избранная библиография по истории семьи и детства,
изданная в 1980 г., включает 6205 работ после 1950 г. См.: History of
the Family and Kinship: A Select International Bibliography. N. Y., 1980).
Судя по данным за 1978-1981 гг., число западных демографических
исследований увеличивалось примерно в полтора раза каждый год,
достигнув в 1981 г. 747.
2 Hollingsworth Т. Н. Historical Demography. N. Y., 1969. P. 53.
3 Вестник статистики. 1975. № 3.
4 Roussel A. Histoire des doctrines demographiques, illustree par les tex-
tes. P., 1979.
5 См. также: Landry A. Traite de demographic. P., 1945. P. 517 et suiv.
Термин «демография» для обозначения науки о населении впервые
был употреблен французским исследователем А. Гийаром. См.: Guillard А.
Elements de statistique humaine ou demographic comparee. P., 1855.
6 He случайно c 1938 г., когда был закрыт Демографический Институт,
созданный М. Птухой на Украине (Демографический институт АН
ValO Средние века, в. SO
290
Ю. Л. Бессмертный
Пришло время преодолеть сложившийся стереотип. Для этого,
в частности, необходима объективная характеристика нынешнего
этапа в развитии западноевропейской исторической демографии.
г1акая характеристика требует прежде всего уяснить проблемати-
ку и методику проделанных исследований и оценить их научные
результаты. Особое внимание в этих исследованиях к западноевро-
пейскому средневековью и началу нового времени объясняет со-
ответствующие хронологические и региональные ограничения дан-
ной работы. Исходя из нашей цели, мы не стремимся к полноте
обозрения всех современных трудов по исторической демографии
западноевропейского средневековья. Нас будут интересовать в
первую очередь те из них, в которых яснее видна логика движе-
ния научной мысли.
В историографических работах последних лет нет недостатка
в попытках проследить истоки нынешнего взлета демографических
исследований7. В большинстве случаев в качестве исходного им-
пульса называется дискуссия, развернувшаяся в 50-е годы вокруг
гипотезы французского историка Ж. Мевре о причинах демогра-
фических спадов во Франции конца XVII в. При этом подчерки-
вается, что именно обсуждение главного тезиса Мевре — о непос-
редственной зависимости увеличения смертности от продовольст-
венных кризисов в неурожайные годы (когда непогода вызывала
недород, дороговизну и голод) — толкнуло к вовлечению в науч-
ный оборот приходских книг XVII — XIX вв. и привело к резкому
расширению демографических знаний (как известно, приходские
книги содержат систематические сведения о рождениях, браках и
смертях сельского и городского населения).
На наш взгляд, это объяснение историко-демографического
бума, начавшегося в 50—60-е годы, справедливо лишь формаль-
но: оно не раскрывает, почему обсуждение сравнительно узкого
и специального вопроса, поднятого Мевре, вызвало столь широ-
кий резонанс. В действительности дело, думается, в том, что ис-
ториографическая ситуация 50—60-х годов и прежде всего объем
накопленных к этому времени социально-экономических и демо-
СССР был закрыт еще до этого — в 1934 г.), в системе Академии наук
нет специального научного учреждения, занимающегося проблемами
исторической демографии.
7 См.: Самаркин В. В. Историческая демография западноевропейского
средневековья: Обзор // ВИ. 1977. № 2; Шелестов Д. К. История и де-
мография // ВИ. 1981. № 5; Он же. Демография: история и современ-
ность. М„ 1983; Bevel J. Demographic historique // La nouvelle histoire/
Sous la dir. de J. Le Goff. P., 1978. P. 133—138; Imhof A. Einfiihrung
in die historische Demographic. Munchen, 1977. S. 15 f.; Dup&quier J. Dix
ans de demographic historique // Revue historique. 1982. N 544. P. 461-
470 etc. Библиографию советских историко-демографических работ по
западноевропейскому средневековью см. в сборнике: Демография за-
падноевропейского средневековья в современной зарубежной истории"
графии/Отв. ред. Ю. Л. Бессмертный, А. Л. Ястребицкая. М., 1984.
; С. 249-259.
Историческая демография
291
графических сведений о западноевропейском обществе XVII в.,
так же как использование компьютеров при анализе массовых
статистических данных, создали возможность рассмотреть затро-
нутый французскими исследователями частный вопрос в рамках
гораздо более широкой проблемы, касающейся исторической обу-
словленности демографической динамики в целом.
Сама по себе эта проблема — в более или менее явной фор-
ме — волновала историков, как уже отмечалось, с незапамятных
времен. Однако в XX в. ее изучение вступило в качественно но-
вую фазу. По отношению к XV1I1—XIX вв. данная проблема бы-
ла особенно остро сформулирована еще в ЗО-е годы А. Ландри®.
Следуя отчасти за известным писателем XVIII в. Кантийопом,
Ландри исходил из того, что разным этапам западноевропейской
истории соответствовали разные «демографические режимы».
Каждый из них характеризовался определенным соотношением
между рождаемостью и смертностью, а также «уровнем жизпи»
основных масс населения. Смена демографических режимов пред-
полагала взаимосвязанные изменения всех этих трех параметров.
Ландри выделял в качестве основных три демографических ре-
жима: первичный (priinitif), «промежуточный» и современный.
Первый из них, сложившийся еще в первобытном обществе, пред-
полагал ничем не ограничиваемые брачность и рождаемость при
столь низком уровне жизни, что число выживавших ненамного
превышало число умиравших. Главным регулятором численности
населения оказывался здесь уровень смертности8 9 10. В дальнейшем
(во Франции — в начале XVIII в.) этот режим уступает место но-
вому. Рост производства (и особенно увеличение количества про-
дуктов питания) создает возможность повышения уровня жизни;
это порождает у части семей стремление к сохранению (или дости-
жению) более благоприятных материальных условий ценой огра-
ничения браков их детей; увеличение числа холостяков до неко-
торой степени сдерживает рост населения 1<).
При всем отличии этого «промежуточного» демографического
режима от первичного их роднит, по мнению Ландри, то, что
внутрибрачная рождаемость остается не регулируемой и в целом
весьма высокой. Полную противоположность обоим этим режимам
представляет, с точки зрения Ландри, современный демографиче-
ский строй, складывающийся в Западной Европе в течение XIX в.
(во Франции — уже в середине XIX в.). Для него характерно рез-
кое сокращение рождаемости на основе «внутрисемейного плани-
рования». Изменившаяся психология супружеских отношений де-
8 Landry A. La Revolution demographique. Р., 1934. Центральной в этой
книге Ландри является глава «Еп quoi a consiste la revolution demo-
graphique» (P. 44-55).
* Ibid. P. 46.
10 Ibid. P. 52; см. также: Landry A. Traite... P. 542.
10*
292
Ю. Л. Бессмертный
лает в это время возможным массовое использование противозача-
точных средств, позволяющих регулировать деторождение. Целью
такого регулирования выступает стремление повысить уровень
жизни за счет уменьшения числа «ртов» и предотвращения воз-
можных разделов наследственного патримония. Раньше всего
рождаемость сокращается в высших классах, по затем та же тен-
денция с еще большей силой сказывается в низших слоях обще-
ства. Правда, одновременно сокращается и смертность. Тем пе ме-
нее темп роста населения резко замедляется или даже вовсе пре-
кращается. Динамика населения оказывается при этом режиме в
обратной связи с повышением уровня жизни и техническим про-
грессом ".
По мнению Ландри, все охарактеризованные им переходы от
одного демографического режима к другому могут рассматриваться
как «революции». Но наиболее «грандиозной» из них он считает
последнюю, породившую качественно новый демографический
строй. Именно этот переход Ландри чаще всего называл демогра-
фической революцией в собственном смысле ”.
В нашей науке уже был предпринят критический анализ кон-
цепции Ландри и отмечен ряд ее слабых сторон ”. Особенно оче-
видна поверхностность истолкования Ландри экономического раз-
вития, не сводимого, конечно, ни к изменениям в «уровне жизни»,
ни к техническому прогрессу. Не повторяя других высказанных
в адрес Ландри соображений, подчеркнем, что его мысль о возмож-
ности найти конкретные социально-экономические и психологиче-
ские объяснения переходам от одного типа воспроизводства населе-
ния к другому и понимание им самих этих переходов как крупных
социально-демографических переломов получили впоследствии
очень широкое распространение ". Дискуссия, начавшаяся работа-
ми Мевре о Франции XVII в., фактически вписалась в обсуждение
путей и предпосылок такого перелома на грани между феодализ-
мом и капитализмом. II хотя ни Мевре, ни поддержавший его по-
началу II. Губер, пи первые его критики I’. Берель и П. Шоню'
11 Landry A. La Revolution... I’. 51—55; Idem. Traile... I’. 543—547.
12 I.andry A. La Revolution... P. 54—55. В более поздней работе 1945 г.
Ландри отказался от использования термина «демографическая рево-
люция». См.: Landry /I. Traile... Р. 541-545. Вопрос о применимости
этого понятия породил споры. См.: Вишневский А. Г. Демографическая
революция. М„ 1976. С. 190 и сл.
13 Вишневский А. Г. Демографическая революция. С. 8—50; см. также:
Он же. Воспроизводство населения и общество: история, современность,
взгляд в будущее. М., 1982. С. 45 и сл.
11 См., в частности: Брачность, рождаемость, семья за три века: Новое
в зарубежной историографии/Под ред. А. Г. Вишневского, И. С. Кона.
М.. 1979.
15 Goubert Р. En Beauvaisis: problememes demographiques du XVII siecle//
Annales, E. S. C. 1952. Vol. 7. P. 453-468; Baehrel B. Une croissance:
la Basse Provence rurale (fin XVI siecle — 1789). P., 1961; Chaunu P-
La civilisation de 1’Europe classique. P., 1966.
Историческая демография
293
не ставили проблему столь широко, объективный смысл развернув-
шейся в дальнейшем полемики состоял, на наш взгляд, в этом.
Ключевыми в данной дискуссии стали два вопроса: 1) механизм
демографического перехода в эпоху генезиса капитализма; 2) его
историческая обусловленность. Во всяком случае, именно их об-
суждение определяло позитивное содержание дискуссии. Причаст-
ностью к названным ключевым вопросам и объяснялся, на наш
взгляд, тот резонанс, который получили в дальнейшем работы Мев-
ре и Губера. Л поскольку комплексное социально-экономическое и
психологическое изучение механизма и предпосылок демографи-
ческих переломов не проводилось раньше не только по отношению
к эпохе генезиса капитализма, но и по отношению к ряду пред-
шествующих (и последующих) эпох, углубленная проработка этих
сюжетов положила начало новому этапу в развитии исторической
демографии в целом. Именно на данном этапе описательная исто-
рия народонаселения стала все явственнее превращаться в науку
о демографических закономерностях ,6.
Ограничиваясь в данной статье рамками позднесредневековой
Западной Европы, отметим, что одной из вех в дискуссии, начатой
Мевре и Губером, явилась работа англичанина Дж. Хаджнала об
особенностях европейского брака16 17. Принципиальное значение
имел выбор Хаджналом самого исследовательского ракурса.
В предшествующих трудах при анализе демографического гомео-
стазиса в период до XVIII в. основное внимание уделялось, как
это ясно из предыдущего, регулирующей роли колебаний в смерт-
ности населения. Ибо демографы исходили из представления о кон-
стантно-высоком уровне рождаемости и брачности во всех докапита-
листических обществах. К этой позиции были близки, кстати, и
Меере и Губер, анализировавшие движение населения во Франции
ХА II в. через изучение периодических увеличений уровня смерт-
ности. Хаджпал попытался связать демографическую динамику
этой эпохи не с изменениями в смертности, но с эволюцией брака.
Отправляясь от обширного — хотя и фрагментарного — факти-
ческого материала, он высказал гипотезу о появлении в западно-
европейских странах XVI в. повой модели брака. Эта модель ха-
рактеризовалась тремя признаками. Во-первых, брак стал позд-
ним: мужчины вступали в пего в 26—28 лет. женщины — после 24.
Во-вторых, брак перестал быть всеобщим состоянием, многие
очень долго (или даже всю жизнь) оставались холостыми (во
всяком случае. 50—60% мужчин и 40—50% женщин не вступали
16 Важность данного перелома в развитии историко-демографических ис-
следований побудила некоторых ученых считать его временем рожде-
ния повой науки. См. об этом: Шелестов Д. К. Демография... С. Jb
и сл. _
” Hajnal J. European Marriage Patterns in Perspective//Glass D., EversleyD.
Population in History. L., 1965. P. 101-113 (рус. пер. см. в kh.: Брач-
ность, рождаемость, семья... С. 14—66).
10* Средние века. в. 50
294
Ю. Л. Бессмертный
в брак до 29 лет). В-третьих, разрыв в возрасте брачащихся стал
пе велик (около 3 лет).
Нетрудно попять, насколько важными могли быть эти измене-
ния, если бы они действительно произошли. Исключение из числа
брачащихся людей моложе 25—30 лет выводило за пределы семьи и
брака наиболее репродуктивные возраста (с 20 до 24 лет). Это рез-
ко сокращало длительность детородного периода у женщин и
уменьшало брачную рождаемость. В результате общий прирост
населения мог замедлиться. Но это только одна сторона дела.
Поздние браки, высокая доля холостых и сравнительно малый
разрыв в возрасте брачащихся могли повлиять на изменение по-
рядка выбора брачной партии, структуру семьи и весь комплекс
отношений между полами. Среди многочисленных холостяков
приобретала особую остроту проблема внебрачных связей. Наря-
ду с супружескими семьями возникало немало неполных (мате-
ри-одипочки, холостые мужчины). Некоторые супружеские
семьи, наоборот, разрастались за счет длительного включения
взрослых неженатых детей и одиноких старших родственников.
Работа Хаджнала затрагивала, однако, не только механизм
демографического перелома в XVI—XVIII вв., но и его историче-
скую обусловленность. Хаджнал в общем не сомневался, что новая
брачная модель и обусловливаемое ею замедление роста населения
были взаимосвязаны с «функционированием экономики в целом».
Он. в частности, полагал, что поздние браки объяснялись возрос-
шими трудностями обретения хозяйственной самостоятельности
в условиях неуклонного роста населения. Чтобы создать собствен-
ное хозяйство, молодые люди должны были долгие годы работать
с максимальной отдачей. Хаджнал констатировал важность этого
момента не только в демографическом плане. Как он писал, осво-
бождая молодежь от семейных забот и нацеливая ее на интенсив-
ный труд, поздние браки обеспечивали общий рост трудового по-
тенциала, ускоряли экономическое развитие в целом. Но все это
касалось лишь трудящихся слоев населения: новая брачная мо-
дель, по мнению Хаджнала, пользовалась распространением пре-
имущественно в низах общества. Ни английская, пи французская
аристократия (ни женевское бюргерство) этой моделью в XVII —
XVIII вв. пе руководствовались. В этих слоях браки оставались
ранними, доля холостых — небольшой, а уровень брачности и рож-
даемости в целом высоким.
Работа Хаджнала привлекла внимание многих западноевропей-
ских специалистов. Со времен Хаджнала в зарубежной историче-
ской демографии стали особенно частыми попытки рассматривать
движение населения в XVI—XVIII вв. во взаимосвязи с измене-
ниями в возрасте брака, уровне рождаемости и структуре кре-
стьянской семьи, а сами эти изменения тесно связывать с колеба-
ниями в экономической конъюнктуре. На этой основе традицион-
ное для западной историографии представление о цикличной сме-
Историческая демография
295
не подъемов и спадов в развитии позднесредневековой экономики
стало дополняться представлением о взаимосвязи экономических
циклов с демографическими *8.
Одним из первых историков, взявших «на вооружение» идею
хозяйственно-демографических циклов в указанном их понимании,
был влиятельный на Западе французский историк Э. Леруа Ля-
дюрп18 19. Сначала на лангедокском, а затем на общеевропейском
материале он попытался обосновать концепцию, согласно которой
четырехсотлетняя история с начала XIV до начала XVIII в.
как бы распадается на четыре вековых периода, каждый из кото-
рых отличается от предшествующего и последующего демографи-
ческим и хозяйственным трендом. Взятые же вместе, эти этапы
символизировали собой не столько поступательное, сколько круго-
вое движение. Неизменность естественного плодородия почвы, за-
стойность средневековой аргрикультуры превращали отдельные
циклы в периодически повторяющиеся феномены; общество в це-
лом характеризовалось экономической, демографической и даже
политической стабильностью; изменения носили частный харак-
тер; история оказывалась «неподвижной».
Решающую роль в этом играла, по мнению Леруа Лядюри, де-
мографическая стагнация. Ибо, с его точки зрения, любые, даже
частные, перемены в конечном счете сообразовывались с прилива-
ми и отливами в численности населения, а эти последние опреде-
лялись в первую очередь «ритмом микробной агрессии», т. е. эпи-
демиями и вызванными ими повышениями в уровне смертности.
Периодическое повышение уровня смертности во Франции
XVII в. также объяснялось не только (пли даже не столько) не-
дородамп, дороговизной и голодом, как это утверждали Мевре и
Губер, но и эпидемическими заболеваниями, вспыхивавшими вне
связи с развитием сельского хозяйства. Вообще экономика была
тогда скорее «служанкой», чем «госпожой», ведомой, а пе веду-
щей. Что же касается межэпидемических периодов, то чрезмер-
ный рост населения сдерживался тогда откладыванием браков до
18 Идея хозяйственно-демографического гомеостазиса присутствует уже
у Мальтуса п повторяется многими, вплоть до Ландрп: в урожайные
годы улучшается питание, уменьшается смертность, население увели-
чивается; для возросшей массы населения продуктов пе хватает, уча-
щаются недоедание п болезни, увеличивается смертность. Новый уро-
жайный год начинает новый цикл и т. д. Однако конкретно-историче-
ское применение теории хозяйствепно-демографпческпх циклов с учетом
изменений в брачной модели и соотношении используемых плодород-
ных и неплодородных земель относится лишь к 60-м годам XX в.
19 Le Roy Ladurie Е. Les paysans de Languedoc. P., 1966. T. 1-2; Idem.
De Waterloo a Colyton: histoire, demographie et societes//Le Roy Ladu-
rie E. Le Territoire de 1’historien. P., 1973. P. 301—311; Idem. L’histoire
immobile//Annales, E. S. C. 1974. N 3. P. 673-692; Idem. Les masses
profondes: la paysannerie // Histoire economique et sociale de la France.
P., 1977. T. 1; Idem. A Reply to prof. Brenner//Past and Present. 1978.
N 79.
10**
296
Ю. Л. Бессмертный
момента приобретения молодыми собственного дома (обычно
до 25—26 лет у женщин); эти поздние браки выступали как «важ-
нейшее противозаточпое средство». Все это дает основание Леруа
Лядюри солидаризироваться с основными мальтузианскими тези-
сами, которые он считает правильными и применимыми для всех
«традиционных обществ». Лишь в XVIII в. прекращается, по его
мнению, действие «мальтузианских заклятий». Мальтус представ-
ляется поэтому Леруа Лядюри подлинным «пророком», но только
«для прошлого», а не для того времени, в которое он сформули-
ровал свои «пророчества»...
Несмотря на мобилизацию Леруа Лядюри огромного нового
фактического материала, необоснованность многих важнейших его
тезисов констатировали исследователи разных направлений. Со-
ветские медиевисты критиковали преуменьшение им изменений
в социальной структуре 20. Именно это привело Леруа Лядюри к
абсолютизации элементов «неподвижности» в обществе, оно же
открыло дорогу мальтузианским выводам21. С критикой привер-
женности Леруа Лядюри к мальтузианству, как и его попыток
распространить на всю Францию тезис о стагнации XIV—
XVIII вв., выступил историк и социолог П. Шоню22. Не нашли
поддержки и основные конкретно-демографические суждения Ле-
руа Лядюри. По свидетельству Ж. Дюпакье, одного из ведущих
специалистов по исторической демографии, вновь собранные дан-
ные не позволяют говорить о стабильности численности населения
bXV-XVIII вв.23
Очевидная неприемлемость общеисторической концепции Ле-
руа Лядюри не должна, однако, заслонить вклад, который внес
этот исследователь в развитие современной западноевропейской
исторической демографии. Одним из первых он отметил важность
перехода от описательных работ, ограничивавшихся констатацией
численности тех пли иных групп населения (или плотности в той
пли иной местности), к аналитическим исследованиям, раскрываю-
щим логику демографических структур. Уже в статье 1966 г. он
обратил внимание на принципиальное значение для историков
трудов Л. Анри, П. Губера, Е. Ригли, П. Ласлета и др., нацелен-
ных на раскрытие механизма и предпосылок демографической пе-
20 Люблинская А. Д., Малов В. И. [Рецензия] // СВ. 1971. Вып. 34. С. 317—
322.
21 Тезисы А. Д. Люблинской п В. Н. Малова о том, что подход Леруа
Лядюри не предполагает для исторического процесса «заколдованного
круга» (с. 320) и что используемая в книге о лангедокских крестьянах
мальтузианская терминология остается внешней по отношению к основ-
ному содержанию работы (носит «необязательный» характер) (с. 321),
пе могут быть распространены на общую концепцию этого историка.
22 Chaunu Р. A partir du Languedoc: De la peste noire a Malthus. Cinq
siecles d’histoire serielie // Bevue historique. 1967. N 482. P. 359—380.
23 Duptiquier J. La population franfaise aux XVII et XVIII siecles. P.,
1979. P. 85-87.
Историческая демография
297
рестройки XVI —XVIII вв.24 Подчеркивая во многих работах, что
изучение этих аспектов существенно обновляет наши историче-
ские представления, Леруа Лядюри содействовал конкретному
изучению на западноевропейском материале XVI—XVIII вв. брач-
ности, рождаемости, смертности, миграций, структуры семьи н т. д.
Рассмотрение этих явлений во взаимосвязи с другими условия-
ми материальной жизни общества представлялось Леруа Лядюри
само собой разумеющимся принципом.
Однако истолкование иерархии всех этих явлений страдает у
Леруа Лядюри, как мы видели, однобокостью. На первом плане
оказывается «экосистема», как бы растворяющая в себе демогра-
фический фактор. Последний оказывается и источником, и в то
же время следствием перестройки экосистемы. Связь демографи-
ческих процессов с собственно социальными явно недооценивается.
Во всем этом сквозитсклонность Леруа Лядюри к демографическо-
му детерминизму. Подобный подход не исключительное явление
ни во Франции, ни в других западноевропейских странах. Он за-
метен, в частности, и у Ф. Броделя, автора известной «Матери-
альной цивилизации капитализма», и у ряда других последовате-
лей школы «Анналов» 2S.
Тем пе менее было бы ошибочным считать тенденции демогра-
фического детерминизма господствующими в западной науке. Как
раз в 70-х годах эти тенденции все чаще подвергаются критике и
им противопоставляется иная трактовка демографических процес-
сов и хозяйственно-демографических циклов. В этой связи остано-
вимся прежде всего на получившей немалый резонанс книге Ги
Буа о нормандской деревне XIV—XVI вв.26
Признавая марксистский подход, Буа при изучении хозяйст-
венно-демографических подъемов и спадов уделяет особое внима-
ние крестьянскому хозяйству, формам его сеньориальной эксплуа-
тации и изменениям в производительности сельскохозяйственного
тРУДа. Смену хозяйственно-демографических циклов он связывает
в первую очередь с подъемами и падениями производительности
тРУДа. увеличивавшейся, по его мнению, в периоды сокращения на-
селения, когда производство сосредоточивалось на лучших землях,
п сокращавшейся, когда возраставшее население вводило в оборот
неплодородные участки и сокращало пастбища для скота. Каждый
новый спад все более углублял, ио мнению Буа, «кризис феода-
лизма» в рассматриваемые им столетня, по вплоть до его падения
24 Le Roy Ladurie F. De Waterloo... P. 301.
25 Этот факт констатируют, кстати говоря. Дж. Ви.-шган п К. Линч. См.:
Willigan J. D„ Lynch К. .1. Sources and Methods of Historical Demo-
graphy. N. Y.; L; P., 1982. P. 'i.30.
26 Bois G. Crise du feodalisrae: Economie rurale et demographic en Nor-
mandie orientale du debut du XIV siecle au milieu du XVI siecle. P.,
1976.
298
Ю. Л. Бессмертный
не мог устранить характерного для феодального строя противоре-
чия между демографическим и экономическим развитием.
Суть этого противоречия состоит, на взгляд Буа, в том, что
«относительная автономность демографического режима по отно-
шению к экономической системе» периодически порождала «из-
быточное» население, не имевшее возможности при данном уров-
не естественного плодородия почвы и в рамках данной социально-
экономической системы обеспечить себя необходимыми средства-
ми существования. Конкретно это выражалось в периодическом
усилении феодального гнета, обрекавшем крестьян на истощение;
изголодавшееся крестьянство делалось легкой добычей эпидемий.
В этих условиях численность крестьянства непосредственно зави-
села, с одной стороны, от уровня смертности, с другой — от повы-
шения (или понижения) брачности (is первую очередь — за счет
изменения возраста брака). При повышении общей смертности
(например, в XIV в.) выжившие старшие дети могли раньше уна-
следовать хозяйство умерших родителей, и это способствовало бо-
лее рапппм бракам; в благоприятные же периоды (например,
в конце XV в.) возраст брака постепенно повышался, состав семьи
расширялся (за счет сохранения в ней неженатых старших де-
тей), увеличивалось число незаконнорожденных (вследствие уча-
щения внебрачных связей). Однако в конечном счете числен-
ность крестьянства и его демографическое поведение обусловлива-
лись, с точки зрения Буа, колебаниями в производительности
крестьянского труда и изменениями в интенсивности феодаль-
ного гнета2Т.
Роль социально-экономической системы в определении харак-
тера демографических процессов получила еще более широкую
разработку в ходе дискуссии о путях экономического развития
доипдустриальной Европы, развернувшейся в 1976—1982 гг. на
страницах журнала «Паст энд Презент»27 28 29. Зачинатель этой дис-
куссии американский историк Р. Бреннер задался целью понять
механизм движения средневековой .экономики и условия зарожде-
ния в ней предпосылок генезиса капитализма2". Рассматривая эти
вопросы в маштабах Европы в целом, он специально останавли-
вается и на проблеме хозяйственно-демографических циклов.
Историко-сравнительный анализ убеждает Бреннера в том, что со-
27 О степени обоснованности этих тезисов и недостатках общей концепции
Буа см. нашу рецензию: СВ. 1979. Вып. 42. С. 327—331.
28 Past and Present. 1976. N 70; 1978. N 78—80; 1979. N 85; 1982. N 97.
29 Brenner R. Agrarian Class Structure and Economic Development in
Preindustrial Europe // Past and Present. 1976. N 70. P. 30—70; Idem.
The Agrarian Boots of European Capitalisme // Ibid. 1982. N 97. P. 16—
113. Анализ общей концепции Бреннера см.: Гутнова Е. В. О движу-
щих силах перехода от феодализма к капитализму // ВИ. 1983. № 9.
С. 160—165; см. также: Авдеева К. Д., Барг М. А. Еще раз о переходе
от феодализма к капитализму / / Экономическая история (в печати).
Историческая демография
299
циальпая значимость циклических подъемов и спадов в средние
века была несопоставимой с новым временем, ибо все демографи-
ческие изменения (как и экономические флюктуации) глубоко
опосредовались внеэкономическим господством феодалов и спе-
цификой их отношений с крестьянами (в концепции Бреннера
классовые отношения крестьян п феодалов выступают как реали-
зация внеэкономической власти феодалов). Главные демографиче-
ские показатели могут поэтому, согласно Бреннеру, изменять свое
значение в зависимости от интенсивности феодальной эксплуата-
ции: одна и та же плотность населения может в одном случае
означать перенаселение, а в другом не являться им. Соответствен-
но относительное облегчение феодального гнета (например, но
Франции XII— XIII вв.) способствовало иногда умножению числа
крестьянских семей, увеличению рождаемости и росту населения;
последний же — при ограниченности земельной площади — вел к
дроблению наделов и малоземелью, открывавшему для феодалов
возможность более широкого пспользованпя методов экономиче-
ского принуждения, т. е. дальнейшего сокращения интенсивности
феодальной эксплуатации. Наоборот, там, где крестьянская зави-
симость была более суровой (как, например, в Средней Англии
XIII в.), феодал мог жестче ограничивать дробление крестьян-
ских наделов, сдерживая и появление новых крестьянских семей,
и рост населения; одновременно консервировались крайние формы
феодальной эксплуатации.
Бреннер, таким образом, связывает условия воспроизводства
населения прежде всего с динамикой крестьянско-сеньориальных
отношений. Это во многом противопоставляет его концепцию и
воззрениям Леруа Лядюри, и взглядам Буа и всех тех историков,
которые подчеркивали жесткую зависимость демографического
развития в средневековом обществе от наличной площади плодо-
родных земель. Споря с этим историками, Бреннер упрекал их,
с одной стороны, в неоправданном подчинении экономической ди-
намики и динамики ренты демографическим колебаниям, а с дру-
гой — в преувеличении влияния на численность населения агри-
культурных и почвенных условий. Соответственно Бренпер до-
статочно обоснованно обвинял своих предшественников в мальту-
зианском пли неомальтузиапском подходе к объяснению аграр-
30 В медиевистике XX в. неомальтузианство проявляется чаще всего в
признании решающего воздействия па численность средневекового на-
селения ограниченности средств существования и невозможности изме-
нить уровень естественного плодородия земли. Кроме того, термины
«мальтузианство» и «мальтузианизм» довольно широко употребляются
в современной историке-демографической литературе в несобственном
смысле. Ф. Ариес, например, использует их в качестве синонимов лю-
бого ограничительного отношения к деторождению (см.: Aries Ph.
Histoire des populations fran^aises et de leiirs attitudes decant la vie
300
Ю. Л. Бессмертный
нои эволюции31. Пожалуй, еще более широкую трактовку историче-
ской обусловленности демографических процессов найдем мы у
французского историка М. Эмара32. В теоретическом докладе, подго-
товленном к VIII Международному конгрессу по экономической
истории, Эмар рассматривает в числе других две «особенно рас-
пространенных» концепции социально-экономического развития
средневековой деревни: ту, которая восходя к Э. Лабруссу, изоб-
ражает это развитие едва ли не целиком подчиненным воздей-
ствию рынка, и «мальтузианскую», которая предполагает гла-
венствующую роль противоречия между демографическим рос-
том и отстающим от него ростом сельскохозяйственной продук-
ции и производительности сельскохозяйственного труда. Крити-
куя обе эти трактовки, Эмар, когда он говорит о второй из них,
обращает внимание на необоснованность представлений ее сто-
ронников (и в первую очередь Леруа Лядюри и Буа) о реальной
нехватке плодородных земель или же об агрикультурной невоз-
можности поднять интенсивность их хозяйственного использова-
ния. Эмар подчеркивает, что говорить надо скорее лишь о том,
что таковые земли были юридически недоступны массе кре-
стьян из-за нх дороговизны, что имеющиеся ресурсы рабочей
силы не могли быть до конца использованы из-за узости рынка
и что известные уже приемы интенсификации сельскохозяйст-
венного производства не находили применения из-за социаль-
ных условий, особенно из-за постоянных изъятий продуктов из
крестьянского хозяйства в пользу земельных собственников. Имен-
но жесткость и негибкость общей хозяйственной системы (среди
особенностей которой Эмар называет сеньориальные, государст-
венные и иные внеэкономические ограничения хозяйственной
деятельности) — вот то, что, по мнению автора, в первую оче-
редь сдерживало развитие агрикультуры, рост производства, пе-
рестройку хозяйственных организмов и в результате обусловли-
вало разрыв между численностью населения и объемом средств
существования. Эмар называет весь комплекс препятствий сво-
бодному экономическому росту средневековой деревни термином
depuis le XVIII siecle. P., 1971. P. 321), Ж. Дюпакье и M. Лашиве -
для обозначения внутрисемейного ограничения рождаемости (см.: Dupd-
quier J., Lachiver M. Snr les debuts de la contraception en France ou
les deux inaltbusianismes//Annales, E. S. C. 1969. N 6. P. 1391—1106).
a M. Эмар называет «мальтузианскими» все препятствия, мешавшие
экономическому росту средневековой деревни (см.: Aymard М. Auto-
consommation et inarches: Chayanov, Labrousse ou Le Boy Ladurie? //
Annales, E. S. C. 1983. N 6. P. 1392-1409).
31 О возобновлении интереса к Мальтусу в современной медиевистике
и причинах этого, а также о несовместимости любых мальтузианских
подходов с марксизмом, см.: Кахк Ю. Ю. Взаимодействие и значение
социально-экономических и демографических факторов в общественном
развитии И ВИ. 1985. № 12. С. 148 и сл.
32 Aymard М. Op. cit. Р. 1392-1409.
Историческая демография
301
«мальтузианизм». На наш взгляд, подобное словоупотребление
по меньшей мере спорно. Бесспорно же, что работа Эмара при-
надлежит к тому направлению в современной западной историче-
ской демографии, для которого характерно рассмотрение демо-
графических процессов в широком историческом контексте при
признании социальной обусловленности типов воспроизводства
населения и при фактическом отказе и от демографического де-
терминизма, и от мальтузианских или пеомальтузпанскпх подхо-
дов 33.
Именно историки этого направления создали в конце 70-х —
начале 80-х годов труды, подготавливающие новый этап в разра-
ботке историко-демографических закономерностей XVI—XVIII вв.
Первой следует здесь назвать работу Е. Ригли и Р. Скофил-
да по демографической истории Англии XVI—XIX вв.34
Авторы воспроизводят движение английского населения за
три века. охватывающие и мануфактурную стадию ка-
питализма, и эпоху промышленного переворота. Демографиче-
ские изменения сопоставляются с колебаниями цен и реальной
заработной платы, с урбанизационными явлениями, с погодны-
ми условиями и эпидемиологической обстановкой.
33 Влиятельность этого направления справедливо отмечает 10. 10. Кахк
(Указ. соч. С. 151—153). Следует, однако, иметь в виду, что прп всей
своей широте данное направление не является единственным в совре-
менной западной демографии. Критика мальтузианского подхода к
трактовке демографической динамики подчас ведется и с совсем других
позиций, предполагающих принципиально иную оценку демографиче-
ского роста. Напомним, что сам Мальтус не связывал с этим ростом
каких бы то ни было надежд (с его точки зрения, увеличение числен-
ности населения лишь увеличивает число «непрошенных гостей» за сто-
лом, за которым «все места уже запиты»). Не придавали ему креатив-
ного значения и все упоминавшиеся выше историки. В отлпчпе от них
некоторые современные авторы склонны видеть в демографическом
росте как таковом источник (или даже условие) общественного раз-
вития. Эта точка зрения ие нова. Одним из первых ее попытался
обосновать еще в конце прошлого века Э. Дюркгепм, полагавший, что
увеличение плотности населения само по себе дает мощный импульс
углублению разделения труда и подъему его производительности. На
этой основе Дюркгейм отвергал мальтузианские идеи о соотношении
экономического п демографического роста, по в то же время допускал
явную абсолютизацию демографического фактора. См.: Durkheim Е.
La division de travail soeiale. P., 1893. Сходные тезисы развивает в
60-е годы нашего века датчанка Э. Босерюп, полагающая, что
увеличение численности населения является непосредственным ис-
точником в первую очередь сельскохозяйственного, а опосредованно —
и общеэкономического роста. См.: Boserup Е. The Conditions of Agri-
cultural Growth: The Economics of Agrarian Change under Population
Pressure. L., 1965. Сторонники подобных взглядов («наталисты», «попу-
ляционисты») встречаются и среди современных французских полито-
логов (см.: Grange J. Е. Non-assistance a peuple en danger он plaidoyer
anti-Malthus. P., 1979), и среди медиевистов (Chaunu В. Histoire quan-
titative, histoire serielie. P., 1978).
34 Wrigley E. A., Schofield R. S. The Population History of England, 1541—
1871: A Reconstruction. L., 1981. 779, p.
302
Ю. Л. Бессмертный
Исходную базу для основной части исследования составляет
4 %-пая выборка демографических данных, собранных в 404 при-
ходах 230 исследователями по методике ВИС (всего около 4 млн
случаев крещения, похорон, браков). Для реконструкции обще-
английских цифровых показателей использован метод агрега-
тивной «обратной проекции»: по каждому данному пятилетию
цифры получаются путем вычитания из соответствующих пока-
зателен следующего пятилетия числа родившихся, а также
иммигрировавших в течение данного пятилетия и прибавле-
ния числа умерших пли эмигрировавших. Используется широ-
кий круг поправочных коэффициентов, учитывающих возмож-
ности иедорегистрации, искусственный характер выборки, разли-
чия в достоверности данных по разным хронологическим перио-
дам и т. п.
Не имеющий пока что равных себе по масштабу, этот труд
существенно расширил наши знания о демографии Англии.
Выявлена не только эволюция общей численности населения
(1541 г.— 2,7 млн; 1641 г.— 5,0 млн; 1741 г.—5,5 млн; 1841 г.—
14,9 млп) и динамика естественного прироста (падение темна
прироста и даже некоторое сокращение общей численности насе-
ления в годы Реставрации, резкое ускорение прироста с началом
промышленного переворота в середине XVIII в.), но и величина
основных демографических индексов за 300-летний период в це-
лом (брачность — па 1000 — 5—10, рождаемость — 20—35; смерт-
ность— 20—40) и по пятилетиям.
Еще важнее, что собранный материал документально
подтверждает необходимость принципиальных коррективов к
представлениям о механизме демографической регуляции п о его
взаимосвязи с социально-экономическими условиями XVI—
XVIII вв. Выше, например, уже отмечалось, что, согласно распро-
страненному мнению, в XVI—XVIII вв. за периодом роста насе-
ления неизбежно следовал цикл падения реальной заработной
платы, усиления пищеты и увеличения смертности. Из этого исхо-
дили не только Мальтус и его последователи, но и многие сторон-
ники теории хозяйственно-демографических циклов (см. выше).
К этой же позиции были близки и Ж. Мевре и П. Губер3’, видев-
шие в колебаниях смертности главный регулятор численности
населения в эту эпоху. Сходные взгляды высказывались в спе-
циальных демографических работах35 36. Собранные Ригли и
Скофилдом данные позволяют коренным образом пересмотреть
эту точку зрения для Англии и подтвердить ряд элементов в ги-
потезе Хаджнала. Ни краткосрочные (по пятилетиям), пи веко-
35 Goubert Р. Beauvais et Beauvaisis de 1600 a 1730. P., 1960. T. 1. P. 45—59.
36 Cippola K. Economic History of World Population. L., 1962. P. 76—77;
Mac-Kenwn T. The Modern Rise of Population. L., 1976. P. 152—154;
Flandrin J. L. Families: Parente, maison, sexualite dans 1'ancienne so-
ciety. P., 1976. P. 184.
Историческая демография
303
вые колебания в уровне смертности не имели в XVI — XVIII вв.
сколько-нибудь однозначной связи с изменениями реальной за-
работной платы. Не была коррелирована с ними и длительность
предстоящей жизни при рождении. Более того, относительное
сокращение смертности (во второй половине XVI в. и в начале
XVIII в.) не сопровождалось (и не предварялось) ростом реаль-
ной заработной платы. Аналогичным образом повышение смерт-
ности в годы Реставрации и «славной революции» XVII в. про-
исходило па фоне относительно стабильной реальной заработной
платы. По отношению к городам можно говорить даже об обрат-
ной зависимости между этими явлениями. Ибо рост в городах
реальной заработной платы усиливал тягу в них из деревень п
увеличивал долю городского населения; а поскольку смертность
в городах была существенно выше, чем в деревне, это увеличи-
вало уровень смертности для страны в целом 37.
Отсюда, конечно, не следует, что экономическая конъюнкту-
ра вообще не влияла на демографические процессы. Однако в
Англии XVI—XVIII вв. это влияние реализовывалось преиму-
щественно через изменения в брачности и рождаемости. Так,
тенденция к понижению реальной заработной платы с конца
XVI в. до начала английской буржуазной революции сопровож-
далась, как правило, сокращением числа браков, откладывавших-
ся до более позднего возраста (в первой половине XVII в. до 28
лет у мужчин и 26 лет у женщин), увеличением доли холостя-
ков (до 24—27% в 1600—1650 гг). и уменьшением рождаемости
(с 37%о в 1566 г. до 26%о в1651 г.). Наоборот, тенденции к росту
реальной заработной платы в столетие после революции (1651—
1751) соответствовало некоторое понижение брачного возраста
(до 27.5 года у мужчин), уменьшение доли холостяков (до 10—
11%) и увеличение рождаемости (до 33%о). Рост брачности и
рождаемости па протяжении всего периода был также в прямой
зависимости от учащения случаев смерти (в предыдущий год) 38.
Отправляясь от этих наблюдений Ригли и Скофилда, можно
выявить своеобразно демографической регуляции в Х\1—
XVIII вв. Ее нельзя было бы свести к действию какого бы то ни
было одного фактора — будь то демографического, будь то социа-
льного. Она зависела от чрезвычайно сложного и в высшей сте-
пени тесно взаимосвязанного комплекса разнородных процессов
и явлений. С одной стороны, па нее влияли собственно демогра-
фические феномены — брачность, рождаемость, смертность. Они
не были независимы друг от друга: в XVI—XVIII вв. измене-
ния в рождаемости были в общем прямо пропорциональны изме-
нениям в брачности, а изменения в смертности влияли и па воз-
раст брака, и на частоту рождений. С другой стороны, каждое
37 Wrigley Е. A., Schofield R. S. Op. cit. Р. 353, 413-415, 453.
38 Ibid. Р. 255, 260, 353, 417, 528.
304
10. Л. Бессмертный
из этих демографических явлений находилось в той пли иной
взаимосвязи с экономическими, социально-политическими, пси-
хологическими, гигиеническими и иными условиями. Например,
учащение браков (и рождений) следовало за периодом повыше-
ния смертности потому, что в конкретно-исторических условиях
английской деревни мануфактурной эпохи брак был в значите-
льной мере обусловлен возможностью обзаведения собственным
хозяйством, каковое обзаведение облегчалось при смерти стар-
ших родственников39. Хозяйственному обзаведению способствова-
ло, естественно, и улучшение экономической конъюнкту-
ры (п роста реальной заработной платы), сопровождавшееся
поэтому ростом брачности (и рождаемости).
Менее тесной в Англии XVI—XVIII в. оказалась (как уже
говорилось) связь реальной заработной платы и смертности.
Ригли и Скофилд ограничиваются констатацией этого факта.
Между тем он важен не только сам по себе (позволяя, как от-
мечалось, отвергнуть некоторые распространенные догмы). Не
менее существенно задуматься пад его объяснением. Отчасти опо
коренится, вероятно, уже в том, что нельзя абсолютизировать
роль движения цен и заработной платы среди критериев жиз-
ненного уровня рядового труженика XVI—XVIII вв. Ни в ма-
нуфактурный период, ни в начале периода индустриализации
этот труженик в большинстве случаев еще не жил только на
заработную плату. Наличие собственного — пусть очень неболь-
шого — земельного надела помогало перебиться в тяжелые вре-
мена. В этой связи заметим, что тот факт, что Ригли п Скофилд
придают движению цен и заработной платы значение едва ли пе
важнейшего показателя социально-экономической эволюции, пе
может пе вызвать возражений и в более общем плане. Ведь роль
заработной платы в бюджете английского труженика была дале-
ко пе одинаковой в начале мануфактурной стадии капитализма
п в разгар промышленного переворота. Правомерно ли в таком
случае рассматривать, как это делают Ригли п Скофилд, данные
показатели в качестве равно репрезентативного критерия эконо-
мических условий жизни? Да и способна ли реальная заработная
плата вообще играть роль их главного критерия па каком бы то
пи было отрезке рассматриваемой эпохи?
Отдельно надо сказать о свойственном Ригли и Скофилду
(как и ряду других западных специалистов по демографической
истории) невнимании к воздействию па демографические явле-
ния генезиса капиталистической экономики, а также револю-
ционных событий. Между тем (помимо того что уже было отме-
чено нами), судя по приведенным в книге материалам, именно в
революционное десятилетие резко возросли миграции (по срав-
39 Яркие факты, подтверждающие это наблюдение, см.: Laslett Р. Un mon-
de que nous avons perdu. P., 1969. P. 106-107.
Историческая демография
305
нению с 1641 г.— в 1646 г. на 17%, в 1651 г, — на 28%, в 1666 г.
возврат к уровню 1641 г.), несколько увеличилась длительность
предстоящей жизни (в 1646 г.— 38,4 года против 33,7 в 1641 г.,
в 1651 г.— 37,8 года). Что касается смертности, то опа в эти
годы, несмотря на гражданские войны, в целом пе только пе вы-
росла. но даже сократилась (с 28%о в 1641 г. до 24%о в 1646 и
1651 гг., в 1656 г.— снова 28°/оо). Правда, одновременно сократи-
лась и рождаемость (с 32%о в 1641 г. до ЗГ/оо в 1646 г. и до
27%о в 1651 г.). Не следует ли в этом тем пе менее видеть кос-
венное отражение массового революционного подъема и извест-
ного ограничения эксплуатации трудящихся?
Необходимость частных и общих коррективов пе ставит, одна-
ко, под сомнение ряд основных наблюдений Ригли н Скофилда.
Это, в частности, касается выявленных ими изменений в демо-
графическом поведении. Неуклонное сокращение в течение XVI—
XVII вв. уровня брачности выступает с полной очевидностью.
Особенно резким было оно во второй половине XVI в., когда
брачность уменьшилась почти вдвое (с 15,3 до 8,5%о). На про-
тяжении последующих 200 с лишним лет брачность оставалась
почти неизменной (7—8%о) 4°. Есть все основания думать, что
такое сокращение брачности было обусловлено повышением
возраста первого брака, как это и предполагал Хаджнал. Новая
брачная модель привела в XVI в. к сокращению рождаемости:
с 39,8%о в 1541 г. до 31,2%о в 1596 г. Однако в дальнейшем эффек-
тивность брачной модели Хаджнала постепенно уменьшается.
С приближением же промышленного переворота и в ходе его само-
го она утрачивает регулирующую роль: уже в середине XVIII в.,
несмотря на сохранение относительно высокого возраста первого
брака (26,4 года у мужчин и 24.9 — у женщин), рождаемость
вновь возрастает, возвращаясь па рубеже XVIII—XIX вв. к 39—
4О%о. На этом этапе возникает необходимость в новых формах де-
мографической регуляции, которые, как известно, складываются
в Англии лишь в XIX в., в рамках так называемого современно-
го типа воспроизводства населения.
Научную значимость этих наблюдений над демографической
динамикой в Англии XVI—XVIII вв. увеличивает то, что они на-
ходят почти полное подтверждение на северофранцузском мате-
риале. Хотя источпиковая база французских исследований пока
что намного уже, как видно, в частности, из работ Ж. Дюпакье —
недавнего президента Международного общества историков-демо-
графов, па мануфактурной стадии капитализма во Франции пики
смертности пе имели однозначной связи с недородами и дорого-
визной. Например, в Парижском бассейне уровень агрикультуры,
как правило, покрывал потребности населения. Общая нехватка
средств существования, которой Мевре и Губер придавали некогда 40
40 Wrigley Е. A., Schofield R. S. Op. cit. Р. 528.
306
10. Л. Бессмертный
решающую роль в демографической регуляции, в XVII—XVIII вв.
представляла исключение, а не правило. Недороды, дороговизна
и голод влияли на естественный прирост населения пре-
имущественно через сокращение рождаемости и брачности (в
1670—1739 гг. корреляция роста цен с ростом смертности со-
ставляла 0,2, тогда как с сокращением числа зачатий 0,78 и с со-
кращением числа браков 0,4 или 0,6)41. В целом же численность
населения, по мнению Дюпакье, «была в меньшей мере функцией
естественного плодородия почвы и объема средств существования,
чем аграрных структур, производственных отношений п менталь-
ных представлений»42 4. II так же как в Англии XVIII в., во Фран-
ции этого времени обнаруживается ускорение роста населения
и высокая рождаемость (39—32%о), несмотря па то что понижение
брачного возраста не наступает почти до начала революции,
а брачность по превышает 8—9%о“. Модель позднего брака
и здесь перестает выполнять свою регулирующую роль.
Особенности демографического развития в мануфактурный пе-
риод явились предметом спецпальпого анализа также в ходе дис-
куссии о так называемой протоипдустрпализации в западноевро-
пейских странах. Рассматривая связь мануфактуры с изменения-
ми в типе воспроизводства населения, участники этой дискуссии
предложили два решения вопроса. Одно из пих исходит из того,
что внедрение в деревню мапуфактуры, давшее па первых порах
крестьянам приращение доходов (за счет участия в самой ману-
фактуре и в результате увеличения спроса на сельскохозяйствен-
ные продукты и сырье), оказало решающее влияние на сокращение
смертности в их среде и изменение репродуктивного поведения.
Почувствовав укрепление хозяйственпого положения, кресть-
янские семьи перестали считаться с традиционными ограничения-
ми в заключении браков. Число холостяков резко сократилось,
брачный возраст понизился, выросло число новых семей и увели-
чилась общая рождаемость44 (иными словами, модель Хаджнала
41 DupAquier J. La population francaise... P. 18-25. 45-49; см. также: Idem.
I.a population rurale du Bassin parisien a I'epoque de Louis XIV. P.,
1979. P. 391; Moricean I. M. La population du sud de Paris aux XVI
et XVIII siecles // Universite de Paris. 1978.
42 Касаясь вопроса о причинах сокращения рождаемости в годы недоро-
дов, Дюпакье пе соглашается пи с мнением Губера, полагавшего, что
в это время женщппы сознательно. воздерживались от зачатии, пи с
мнением Леруа Лядюри. утверждавшего, что при ухудшении питания
наступала временная мепопауза. Следуя за Фришем, он считает глав-
ной причиной сокращения рождаемости прекращение с ухудшением
пита пия метаболизма половых гормонов.
4Э Dup&quier I. La population francaise... P. 105—115.
44 Mendels F. Protoindustrialization: The First Phase of the Industrializa-
tion Prozess // Journal of Economic History. 1972. N 32. P. 241—261;
Idem. Industrialization and Population Pressure in XVIII-century Flanders.
N. Y., 1981; Idem. Niveaux des salaires et age au manage en Flandre,
XVII—XVIII siecles//Annales, E. S. C. 1984. N 5. P. 939—956: Levine D.
Историческая демография
307
перестала применяться в этой среде). Но мнению сторон-
ников данной концепции, особенно важным для последующего
развития было то, что крестьяне продолжали руководствоваться
вновь сложившимися нормами независимо от экономической ди-
намики, т. е. и в периоды хозяйственных спадов. Резко возросшее
сельское население не могло при таких спадах быть обеспечено
пи работой, ни средствами существования. Это вызывало массовую
пауперизацию, подрывавшую для многох крестьян возможность
возобновления хозяйственной деятельности и при очередном улуч-
шении конъюнктуры. В результате массовая пауперизация дерев-
ин была катастрофой пе только для самих крестьян, она обуслов-
ливала и гибель мануфактуры. В общем, облегчая па первых
порах положение деревни, протоипдустриализация в конечном
счете не была способна (по мнению этих авторов), «снять» демо-
графическое «давление», которым сама отчасти была создана, так
что экономически она представляла тупиковой вариант эво-
люции.
Противники этой концепции45 обращают внимание на недока-
занность ряда ключевых ее тезисов: рост населения обнаружива-
ется в XVIII в. отнюдь по только в районах с деревенской про-
мышленностью, по и в некоторых чисто аграрных областях; пони-
жения брачного возраста в селах, где развивалась мануфактура,
сплошь и рядом не наблюдалось; не было там правилом и сокра-
щение доли холостяков и увеличение рождаемости; рост числен-
ности сельского населения обусловливался в промышленных се-
лах в первую очередь прекращением эмиграции крестьян в горо-
да, а также сокращением детской смертности вследствие улучше-
ния гигиенических условий и того, что работавшие у домашнего
станка матери дольше могли присматривать за новорожденными
и дольше кормили их грудью. Соответственно развитие деревен-
ской промышленности само по себе не обязательно влекло изме-
нение норм репродуктивного поведения и усиление паупериза-
ции крестьянства.
Не вдаваясь здесь в обсуждение специальных вопросов исто-
рии мануфактурной стадии капитализма4в, отметим лишь один
Family Formation in an Ago of Nascent Capitalisme. N Y; L., 1977;
Kriedte P, Medick II.. Schhimbnhm J. Industrialisierung vor des Indu-
strialisierung. Gewerbliche Warenproduction auf dem Land in der For-
malionsperiod des Kapitalismus. Gottingen, 1977.
** Jeanin P. La proloindustrialisation: developpement ou impasse? // Anna-
les, E. S. C. 1980. N 1. P. 52-65; Vandenbroeke Ch. Caracteristiques de
la nuptialife et de la fecondite en Flandre et en Brabant aux XVIIе—
XIXе siecles // Annales de demographic historique. 1977. P; 7-20; Idem.
Les cas Hamand: evolution sociale et comportements demographiques
aux XVIIе—XIXе «iecles // Annales, E. S C. 1984. N 5. P. 915-938; Ho S.
Protoindustrialisation, protofabriques et deindustrialisation: une analyse
economique//Ibid. P. 894. Note 1.
46 Чистозвонов A. H. О некоторых основных закономерностях развития
мануфактурной стадии капитализма//Новая и новейшая история. 1985.
308
Ю. Л. Бессмертный
факт, существенный с точки зрения развития историко-демогра-
фических воззрений. В ходе дискуссии о протоиндустриа-
лизации выявилась та же черта демографических процессов
XVI—XVIII вв., которая была обнаружена и в других уже рас-
смотренных выше работах конца 70-х — начала 80-х годов: позд-
ний брак, являвшийся в начале мануфактурного периода доста-
точно эффективным средством демографической регуляции, на ру-
беже XVII—XVIII вв. постепенно утрачивает эту роль. Причисле-
ние Хаджналом восемнадцатого столетия к числу тех, в течение
которых поздний брак влиял на сокращение рождаемости, нельзя
считать правомерным. Разные конкретные обстоятельства приво-
дили в XVIII в. либо к увеличению брачной плодовитости (вслед-
ствие понижения детской смертности) при сохранении поздних
браков, либо к некоторому понижению брачного возраста. В лю-
бом случае складывалась тенденция к ускорению роста населения,
что и создавало предпосылки для возникновения в более пли ме-
нее отдаленном будущем внутрисемейного планирования 47.
Это значит, что в XVI—XVIII вв. в западноевропейских стра-
нах последовательно сменяются два во многом различных типа
воспроизводства населения. Первый из них предполагал доста-
точно эффективную демографическую регуляцию преимуществен-
но через ограничение брачности; второй отличался ослаблением
этого регуляционного механизма и ускорением роста населения.
Общую черту обоих типов составляло то, что уровень смертно-
сти — при всех своих краткосрочных колебаниях — в целом изме-
нялся мало: общего сокращения смертности в XVIII в. по сравне-
нию с XVI—XVII вв. почти не наблюдалось. Недороды, дороговиз-
на, падение реальной заработной платы наиболее непосредственно
сказывались не на смертности, но на сокращении брачности и рож-
даемости. Принятые в нашей литературе суждения о характере
демографических процессов в Западной Европе XVI—XVIII вв.
и их периодизация требуют, таким образом, определенных кор-
рективов 46.
№ 3. С. 60—66. Он же. Генезис капитализма: Проблемы методологии.
М„ 1985.
47 Такое «планирование» психологически подготавливалось уже на стадии
поздних браков, при которых становились все более частыми добрач-
ные связи. Эти добрачные отношения неизбежно предполагали обособ-
ление соития от зачатия. В дальнейшем же разделение этих актов
становилось обычным и для супружеских отношений.
48 Наиболее определенно в советской литературе высказывался по дан-
ным вопросам А. Г. Вишневский. Он отмечает, что демографический
переход исторически и логически начинался с сокращения смертности,
которое, как он пишет, происходит «в Западной Европе, вероятно, пе
позднее XVI в.» (см.: Вишневский А. Г. Демографическая революция.
С. 191). Тогда же начинался, по его мнению, «первый этап» периода
демографического перехода. «Вторую фазу» составлял «переворот в
рождаемости», который начинается со старения браков. Говоря о За-
падной Европе в целом, А. Г. Вишневский замечает, что подготовка и
Историческая демография
309
Кроме разграничения в Западной Европе XVI—XVIII вв.
двух историко-демографических этапов, исследования последних
лет дают основание для различения двух вариантов демографи-
ческой эволюции — в Северо-Западном регионе (Англия, Север-
ная Франция) и в Юго-Западном (Южная Франция, Испания,
Италия). Особенности демографической регуляции, охарактеризо-
ванные выше, наиболее типичны для Северо-Запада. Хотя
Юго-Западный регион изучен в целом хуже, есть достаточно ос-
нований предполагать, что одно из его отличий представляла
меньшая распространенность позднего брака у женщин. Так, судя
по источникам Испании, Тосканы, Юго-Западной Франции, воз-
раст первого брака у женщин в XVII—XVIII вв. здесь чаще всего
не превышал 18—20 лет. В то же время существовал гораздо боль-
ший разрыв в возрасте супругов: мужья были старше жен не на
3 года (как в Англии и Северной Франции), но па 5—10 лет ‘9. Хо-
лостое состояние чаще встречалось, следовательно, лишь у муж-
чин, многие из которых надолго (или навсегда) покидали отчий
распространение современного типа воспроизводства населения (ТВН)
закончились здесь «примерно к копцу XVIII в.», так что общие рамки
первого периода демографического перехода («демографической рево-
люции») охватывают XVI—XVIII вв. (Там же. С. 190-193). Приведен-
ный нами выше материал свидетельствует, во-первых, о том. что
общего сокращения смертности в XVI—XVIII вв. не наблюдалось; во-
прос о том, уменьшился ли ее уровень по сравнению с классическим
средневековьем, остается пока не изученным. Во-вторых, паши мате-
риалы, хотя и подтверждают старение браков в XVI—XVIII вв., не по-
зволяют трактовать эти столетия как фазу «демографической револю-
ции» (демографического перехода). Та или иная форма регулирования
брачности и рождаемости встречалась и до XVI в. (см.: Flandrin J.
Op. cit. Р. 190), и потому поздние браки сами по себе еще не позво-
ляют констатировать изменение ТВН; к тому же откладывание брака
имело, как мы видели, разную эффективность в XVI—XVII вв. и в
XVIII в. Соответственно, на наш взгляд, XVI—XVII вв., с одной сторо-
ны, и XVIII в., с другой, вернее рассматривать как два особых демо-
графических этапа вне рамок демографического перехода. Первый из
этих этапов относится ко времени начала мануфактурной стадии капи-
тализма, второй — ко времени ее завершения и началу промышленного
переворота в Англии и Северной Франции. В-третьих, даже по отно-
шению к такой передовой с точки зрения темпов демографического
перехода стране, как Франция, неправомерно говорить о «распростра-
нении» в конце XVIII в. современного ТВН: внутрисемейное планиро-
вание и применение контрацептивов в массовом масштабе в это время
лишь начиналось. См.: Dupdquier J. La population franfaise... P. 119).
Все сказанное отнюдь не умаляет большого стимулирующего значения
трудов А. Г. Вишневского, проложивших дорогу историко-демографи-
ческому исследованию позднего западноевропейского средневековья в
нашей стране.
“ Casey J. The Kingdom of Valencia in the XVIIth C. Cambridge, 1979.
P. 17—18; McArdle F. A Study in Tuscan Rural Society. Cambridge, 1978.
P. 61; Henry L., Houdaille J. Celibat et age de manage//Population.
1979. N 2. P. 420-422; Bennassar B. Valladolid au siecle d’or. P., 1967.
P. 197; Smith R. Hypotheses sur la nuptialite en Angleterre aux 13-14 s.//
Annalles, E. C. S. 1983. N 1. P. 110.
310
Ю. Л. Бессмертный
дом. До некоторой степени этот режим был, вероятно, связан с тра-
диционным сохранением в ряде областей данного региона боль-
ших домовых общин со свойственным им принципом единона-
следия. В рамках таких общин (особенно распространенных
у старожильческого населения) среднее число детей па полную
семью было ниже, чем на Северо-Западе (в Юго-Западной Фран-
ции в среднем 4.7 против 7 в Северной Франции) 50. Так как, кроме
того, доля полных семей была па Юге ниже, чем на Севере, можно
(несмотря па несколько меньшую па Юге детскую смертность)
видеть в этом своеобразное проявление демографической регуляции.
Се механизм пока пе изучен. Неясен и ее генезис. Попытку
Р. Смита доказать, что своеобразие демографического режима в
Англии XVI—XVII вв. было заложено еще в XIII— XIV вв.
и что различие демографической эволюции Северо-Запада
п Юго-Запада Европы сложилось еще во времена классического
средневековья, нельзя считать удачной51. Но вообще понимание
специфики демографических процессов XVI—XVIII вв. немысли-
мо без уяснения их взаимосвязи с соответствующими процессами
предшествующих столетий. Ибо многие предпосылки демографи-
ческого поведения в позднее средневековье закладывались задол-
го до него. Однако разработка демографической эволюции в пе-
риод классического средневековья — предмет отдельного ис-
следования.
Пока же отметим, что, как видно из анализа некоторых основ-
ных проблем демографической истории Западной Европы в
XVI—XVIII вв., их решение требует самого органичного со-
четания социально-экономического, психологического и историко-
народонаселепческого ракурсов анализа. В свою очередь иссле-
дование демографических проблем необходимо для понимания
каждого из этих аспектов исторического процесса. Комплексный
историко-демографический анализ оказывается, таким образом,
насущной необходимостью исторического познания па современ-
ном этапе. С помощью такого анализа историк, опирающийся на
марксистскую методологию, может существенно расширить и уг-
лубить знания о прошлом.
50 Flaniirtn J. Op. cit. Р. 82-91, 184-194. 252; Imhof А. Е. Op. cit. S. 73-74;
Arm'-ni;iitid A. La famille et 1'enfant en France et en Angleterre du XVI
an XVIII s. !>., 1975. P. 20-21.
51 Smith R. Op. cit. P. 111-134. Документальная база Смита весьма узка:
on основывает свои выводы па анализе налоговых описей по 23 дерев-
ням Ратленда (Средняя Англия) за 1377 и 1381 гг. и описи зависимых
крестьян в двух деревнях приорства Спалдпнг (к востоку от Ратленда)
от конца XIII в. Лаконичность источников вынуждает Смита при-
бегать к ряду не слишком надежных допущений, особенно по поводу
возрастной структуры крестьян Спалдинга (см.: Ibid. Р. 121—123).
Не удается Смиту и дать удовлетворительное объяснение предпола-
гаемому им преобладанию поздних браков в Англии XIII-XIV вв.
А. Д. Ролова
КЛАССОВАЯ БОРЬБА ВО ФЛОРЕНЦИИ
В XIV—XV вв.
В ОТРАЖЕНИИ СОВРЕМЕННОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ
ИСТОРИОГРАФИИ
В 1978 г. исполнилось 600 лет со времени восстания чомпи —
крупнейшего восстания наемных рабочих в средние века. В связи
с этой датой 16—19 сентября 1979 г. во Флоренции состоялась на-
учная конференция, материалы которой были изданы при содей-
ствии Национального института по изучению Возрождения и Фло-
рентийского муниципалитета Среди авторов сборника фигуриру-
ют ученые всего мира, в том числе чл.-кор. АН СССР В. И. Рутеи-
бург, французы III. де ла Роисьер и М. Молла, итальянцы
Э. Сестан, Дж. Пинто, Р. Манселли. японский историк, профессор
Болонского университета Хидетоши Хошино, историки из Англии
Р. Хплтон и Н. Рубинштейн и из США С. Кон, Дж. Наджемп.
Этот неполный перечень включает в себя ученых разных поколе-
ний, как признанных авторитетов, так и начинающих иссле-
дователей.
Том открывается вводной статьей Э. Гарэпа об откликах па
восстание в среде гуманистов. Тематика основных статей разнооб-
разная: часть касается непосредственно восстания чомпи и его ис-
ториографии. другая связана с проблемой восстания лишь косвен-
но. Речь в этих статьях идет о социально-экономических аспектах
развития Флоренции в XIVх в., об отдельных вопросах истории
Флоренции после восстания. Три статьи (Р. Хилтона, М. Молла,
Р. Манселли) посвящены народным движениям XIV в. в других
странах.
Статьи данного сборника представляют большой научный ин-
терес. В них содержится много новых цепных сведений. Это отно-
сится в первую очередь к статье X. Хошппо 2. в которой вкратце
излагаются результаты многолетних исследований автора по раз-
витию флорентийского сукноделия, в XIV в. По его данным, объем
производства сукон в первой половине XIV в. был незначителен,
качество низкое, сбыт ограничивался внутренним рынком; фло-
рентийское сукноделие не могло идти ни в какое сравнение
с фландрским. Некоторый подъем начался только в 20-х годах
в связи с трудностями, испытывавшимися промышленностью
Фландрии; он стал более заметным в 50-х годах.
Новыми являются почерпнутые из архивов сведения об обост-
рении конкурентной борьбы внутри цехов в 70-х годах3, о поло-
1 II Tumulto dei Ciompi: Un memento di storia fiorentina ed europea.
Firenze, 1981.
2 Hoshlno H. La produzione laniera nel Trecento a Firenze // Ibid. P. 41-58.
’ Najemy J. M. «Audiant onines artes»: Corporate Origins of the Ciompi
Revolution / / Ibid. P. 59—93.
312
А. Д. Родоса
жении трудящихся масс Флоренции после восстания чомпи. При
помощи статистических данных Дж. Пппто доказывает резкое
ухудшение их материального положения в самом конце XIV в. и
постепенное его улучшение в XV в.4
В кратком обзоре нет никакой возможности даже перечислить
все новые фактические данные и взгляды, встречаемые в книге.
Мы остановимся главным образом на тех статьях, которые непо-
средственно посвящены классовой борьбе во Флоренции и которые
показательны в методологическом отношении.
Восстание чомпи нашло широкий отклик в научных трудах
очевидцев и современников. Даже через 100 лет и больше оно не
было забыто. Это прекрасно показано в статьях Э. Гарэна и Э. Сес-
тана5 6. Серьезные научные исследования начались в последней чет-
верти XIX в. До сих пор не утратили своего значения труды Ник-
коло Родолико “. Одпако в начале XX в. интерес к восстанию исчез.
Вплоть до 1945 г., когда Родолико вновь вернулся к его изучению7,
никто па Западе этим вопросом пе занимался. Центром его изуче-
ния с 20-х годов XX в. стал Советский Союз. Только после выхода
в свет классического труда В. И. Рутепбурга о народных движени-
ях в Италии8 зарубежная историография вновь обратилась к этой
тематике. В 00-х годах восстанием чомпи стал заниматься амери-
канский ученый Джин Брукер, затем французские историки
М. Молла и Ф. Вольф. Об этом восстании писали М. Бекер, Р. Де
Ровер и др. Преимущество многих новых исследований заключа-
ется в том. что они в значительной мере опираются на ранее не-
использованные источники из богатых флорентийских архивов: но-
тариальные акты, налоговые списки, цеховые материалы, законо-
дательные акты и решения различных правительственных органов,
криминальную хронику и др. Кроме того, зачастую применяются
новые методы исследования, учитываются новые аспекты истори-
ческой действительности. Поэтому ряд конкретных наблюдений и
выводов представляет значительный научный интерес. Но в то же
время в большинстве этих работ явно сквозит тенденция онроверг-
4 Pinto G I livclli di vita dei salariati cittadini nel periodo successive al
Tiimulto dei Ciompi (1380-1430)//Ibid. P. 161-198.
5 Garin E. Echi del Tumullo dei Cionipi nella cullura del Rinascimento //
Ibid. P. V—XXII; Seston E. Echi e giudizi sul Tumulto dei Ciompi nella
cronistica e nella storiografia//Ibid. P. 125—160.
6 Rodolicu .V. Il popolo minuto: Note di storia fiorentina (1343—1378).
Bologna. 1809; Idem. La democrazia fiorentina nel suo tramonto
(1378-1382). Bologna, 1905.
7 Rodotico N. I Ciompi: Una pagina di storia del proletariate operaio.
Firenze, 1945.
8 Рутенбург В. И. Народные движения в городах Италии, XIV — начало
XV века. М.; Л., 1958; ит. пер.: Rutenburg V. Popolo е movimenti popolari
ие1Г Italia del 1300—1400. Bologna, 1971.
Классовая борьба во Флоренции в XIV—XV вв.
313
путь марксистскую трактовку вопроса. .')то особенно отчетливо
проявляется в работах Дж. Брукера
Считая «мелкий народ» Флоренции (чомни его беднейшая
часть) чрезвычайно пестрым по материальному и обществен-
ному положению. Брукер пе усматривает в их среде никаких при-
знаков классового самосознания и, следовательно, возможности к
самостоятельным действиям. Чомни, по его убеждению, были си-
лой консервативной, которая ни к каким радикальным преобразо-
ваниям пе стремилась. Никакого ухудшения материального поло-
жения «мелкого народа» накануне восстания он не признает,
а значит, экономических причин для его выступления не было.
Восстание чомпи было вызвано политическими конфликтами
между отдельными группировками господствующего класса, ос-
ложненными личной враждой. Богатейшие патриции направляли
действия чомпи и во время восстания. Конечный вывод Брукера:
восстание чомпи было не проявлением классовой борьбы, а обыч-
ным, привычным для Флоренции беспорядком. Если в первых
работах Брукера еще учитывались социальные и экономические
цели восстания, то в последующих упор делался исключительно
на его политическом содержании.
Точка зрения Дж. Брукера нашла много последователей. Италь-
янский ученый С. Бертелли, например, категорически заявляет,
что «политическая борьба в городе-государстве развивается исклю-
чительно в узком мире cives optimo iure... Если низшие классы
врываются в театр политических действий, это происходит потому,
что часть олигархии обращается с призывом к массам...» *°. Его
соотечественник А. Тальяферрп. полемизируя с В. И. Рутенбургом.
категорически отрицает предпролетарскип характер восстания “.
М. Молла и Ф. Вольф говорят об отсутствии духа обновления, счи-
тают, что восстание не оказало никакого влияния на дальнейшую
судьбу Флоренции X. Хопнпю, который по отдельным вопросам,
возможно, и расходится с Брукером, считает, что в статье «Рево-
9 Bnickcr G .1. Florentine Politics and Society, 1.343—1378. Princeton (N. J.),
1962; Idem. The Ciompi Revolution//Florentine Studies: Politics and
Society in Renaissance FIorence/Ed. by N. Rubinstein. I.., 1968. P. 314—
•356; Idem. The Florentine Popolo Minuto and its Political Role. 1340-
1450//Violence and Civil Disorder in Italian Cilies/Ed. hy L. Martines.
Berkeley; Los Angeles. 1972. P. 155—183; Idem. The Civic World of Early
Renaissance Florence. Princeton (N. J.), 1977. P. 39—46.
’° Bertelli S. П potere oligarchic!» nello stato-citta medievale. Firejize, 1978.
P. 168. Этой же точки зрения придерживается и американский историк
В. М. Боуски применительно к событиям в Сиене в первой половине
XIV в. См.: Вотеку W. М. The Anatomy of Rebellion in Fourteenth
Century Siena: From Commune to Signory // Violence and Civil Disorder...
P. 229-272.
11 Tagliaferri A. Strutture sociali e sistemi economici precapitalistici. Milano.
1972. P. 145. , .
12 Mollat M., Wolff Ph. Ongles bleus, Jacques et Ciompi: Les revolutions po-
pulates en Europe aux XIVе et XVе siecles. P., 1970. P. 161.
314
А. Д. Ролова
люция чомпи» Брукер «сумел восстановить истинный историчес-
кий облик восстания, который часто искажался „теорией" классо-
вой борьбы» ,3. Критикуя марксистскую трактовку восстания чом-
пп, не только Брукер, но и многие другие ученые обычно излагают
марксистскую методологию в искаженном виде, сводя понимание
ею исторического процесса к голой схеме, упрощая ее трактовку
классов и классовой борьбы. Если в XIV в. не было развитых
классов, таких, которые характерны для XIX в. (а только такие
якобы признают марксисты), то их не было вовсе. Таков ход
мыслей упомянутых выше ученых. В. И. Рутенбург уже подверг
эти взгляды заслуженной критике “.
Однако, несмотря па популярность изложенной выше концеп-
ции, опа отнюдь не вытеснила иные трактовки проблем, связанных
с восстанием чомпи, и тем более пе «покончила» с марксистской
концепцией и ее влиянием. Горделивые слова Дж. Брукера, что
«ныне историки отвернулись от марксистской интерпретации вос-
стания чомпи как значительного события в западной цивилиза-
ции» *5, не имеют под собой почвы. Об этом свидетельствует и рас-
сматриваемый здесь сборник, в частности статья С. Кона.
Своеобразную концепцию восстания чомпи. развивающую ин-
терпретацию Брукера, дал американский ученый Джип М. Надже-
ми 13 14 15 16. Хотя он и говорит о «революции чомпи». о том, что чомпи
были революционной силой, хотя он и не согласен с Брукером,
будто восстание было вызвано распрями в среде наиболее влия-
тельных семейств, и признает самостоятельную роль восставших,
он на деле начисто лишает восстание всякого революционного ха-
рактера и отказывается усмотреть в нем проявление классовой
борьбы. Восстание чомпи, по его мнению, апогей политического
движения, начавшегося в конце 60-х годов XIV в. и всецело вписы-
вающегося в нормальную картину развития коммуны. Никаких но-
вых идей о политической власти у чомпи не было. Они только
воспользовались корпоративной идеологией, широко знакомой во
Флоренции, и оказались наиболее верными и точными истолкова-
13 Hoshino Н. Per la storia dell’ arte della -lana in Firenze nel Trecento
e nel Quattrocento: un riesaine//Annario di Istituto Giapponese di cul-
tura in Roma, 10, 1972-197.3. Roma, 1972. P. 43.
14 Rutenburg F. Revoltes ou revolutions en Europe aux XIVе et XVе siec-
les // Annales. E. S. C. 1972. X 3. P. 673-683; Рутенбург В. И. Проблемы
классовой борьбы средневековья в западной историографии // Критика
новейшей буржуазной историографии. Л., 1976. С. 18—26. X. Хошино
даже утверждает, будто, согласно марксистской историографии, вос-
стание чомпи должно быть охарактеризовано как феодальная револю-
ция, ибо чомпи объединились в феодальный по своей природе цех.
Это явно не сочетается с понятием «ранний капитализм» и должно
привести к выводу, что движение чомпи было реакционным См.:
Hoshino Н. Per la storia... Р. 43.
15 Цит. по: Cohn S. К. The Laboring Classes in Renaissance Florence. N. Y.;
L., 1980. P. 130.
16 Najemy J. M. «Audiant omnes artes»...
Классовая борьба во Флоренции в XIV—XV вв.
315
телями доктрин корпоративизма. «Революционным» было лишь
то, что впервые мелкие ремесленники п наемные рабочие вошли
в состав коммунального правительства.
Причины активизации народных масс автор усматривает в рас-
тущей конкуренции между отдельными группировками членов
старших цехов, особенно цеха Лапы. Стремясь .защитить свои эко-
номические интересы, часть шерстяников активизировали поли-
тическую деятельность. В других цехах тоже усилилось стремле-
ние отдельных подразделений получить больше власти как внутри
цеха, так и в рамках коммуны. Под влиянием этой борьбы активи-
зировались и мелкие ремесленники, и наемные рабочие. «На фоне
конфликта между членами цехов и олигархами, на фоне возрожде-
ния корпоративных взглядов в старших цехах и па фоне десятиле-
тия растущего включения цехов в политическую жизнь мы, нако-
нец, в состоянии понять значение революционных событий июня
и июля 1378 г. », — пишет Дж. Наджеми ”.
Следовательно, объяснение, данное автором предпосылкам и
причине восстания, фактически сводит па нет «самостоятельность»
чомпи, о которой он говорит в другом месте. Вместо патрициев,
которых Брукер считает инициаторами восстания, теперь появля-
ются богатые и влиятельные члены старших цехов.
Бесспорно, конкретные сведения об обострении борьбы внутри
старших цехов, об активизации политической деятельности всех
цехов в 70-х годах XIV в. представляют большой интерес и не
должны быть сброшены со счетов при выяснении предпосылок вос-
стания. Но бесспорно также и то, что само по себе это ничего не
объясняет, ибо ничего пе дает для выяснения причин социальных
и экономических требований чомпи, которые с легкой руки амери-
канского историка полностью сбрасываются со счетов. Что же ка-
сается факта выдвижения наемными рабочими политических тре-
бований, то в этом ничего нового пет. Он прекрасно показан и
обоснован в известной монографии В. И. Рутенбурга. Концепция
Наджеми особенно наглядно доказывает стремление части совре-
менных буржуазных историков строить самые искусственные ги-
потезы, отбрасывать хорошо известные факты — лишь бы вы-
черкнуть классовую борьбу из истории прошлого.
Критика марксистской трактовки восстания чомпи содержится
также в статье известного медиевиста Рауля Манселли (недавно
скончавшегося), интересы которого лежали прежде всего в изуче-
нии политической истории и истории религиозных движении ”. Он
17 Ibid. Р. 92. Подобная трактовка органически вписывается в его представ-
ления о том, что борьба между цехами п олигархией за политическую
власть достигла наиболее активных форм в 1292, 1343 и 1378—1382 гг.
См.: Najemy J. М. Corporativism and Consensus in Florentine Electoral
Politics, 1280-1400. Chapel Hill, 1982.
18 Manselli R. Religiosita e rivolte popolari nell’ Europa della seconda meta
del Trecento // Il Tumulto... P. 255—270.
316
А. Д. Ролова
считал, что изучение восстания чомпи требует комплексного под-
хода, что без учета идеологического фактора его возникновение и
ход понять нельзя. Полемизируя с В. И. Рутенбургом и рядом дру-
гих ученых, отрицающих значение религиозного момента, Мансел-
ли утверждал, что во Флоренции сильны были настроения ожида-
ния обновления и большей справедливости, что оправдание богат-
ства должно было вызвать отрицательную реакцию миноритов,
которые, в свою очередь, влияли на умонастроения народных масс.
В условиях, когда народ не поднялся до классового самосознания,
религиозный фактор приобретал особое значение, «помогая наро-
ду дойти до сознания самого себя... и стимулируя критические
чувства масс»
Убедительных доказательств в пользу своего тезиса Манселли
привести не может, как он не может опровергнуть аргументы
своих оппонентов. Ни в конкретных действиях, ни в требованиях,
ни также в форме государственной власти, осуществлявшейся чом-
пи, нельзя усмотреть такого влияния религиозных чувств, которое
выходило бы за рамки традиций и указывало бы на их особую
роль. Вот почему утверждения Манселли декларативны.
Более убедительно звучит аргументация причин восстания в
ряде других статей. Так, X. Хошино считает, что нестабильность
экономической жизни Флоренции после 60-х годов и, в частности,
тяжелые кризисы, переживаемые сукноделием в 1362—1363 и
1369—1370 гг. могли быть далекими причинами взрыва восста-
ния 19 20.
Известно, что восставшие требовали ликвидации займов и воз-
вращения к прямому налогу. В краткой, но содержательной ста-
тье Роберто Бардуччи21 раскрываются пружины действия государ-
ственных принудительных займов. Автор показывает, что займы
приводили не только к обогащению верхушки общества через вы-
сокие процентные ставки и к обеднению народных масс через все
увеличивавшиеся косвенные налоги, но и к росту долговой каба-
лы неимущих слоев и к резкому падению реальной заработной
платы. Дело в том, что беднота была не в состоянии уплатить да-
же те незначительные суммы по займам/ которые падали на ее до-
лю, поэтому за нее платили предприниматели, а трудящимся при-
ходилось всю жизнь отдавать долг или отрабатывать его. По мне-
нию автора, реализация требования восставших о возвращении к
прямому налогу, возможно, повернула бы в другое русло экономи-
ческое развитие Флоренции22.
19 Manselli R. Religiosita... Р. 270; ср. также: Idem. Introduzione all’ edizio-
ne italiana // Rutenburg V. Popolo e movimenti popolari... P. IX-XX.
20 Hoshino H. La produzione laniera... P. 54.
21 Barducci R. Le riforme fianziarie nel Tumulto dei Ciompi // Il Tumulto...
P. 95-102.
22 Ibid. P. 101. Более подробно вопрос о роли займов в XIV в. рассматри-
вается в статье: Barducci R. Politica е speculazione finanziaria a Firenze
Классовая борьба во Флоренции в XIV—XV вв.
317
Вопрос о причинах восстания чомпи занимает ныне многих
ученых. Это видно хотя бы из рассмотренных выше концепций.
Вопреки мнению советских историков, а также историков конца
прошлого и начала нынешнего столетия многие современные за-
падные историки, в том числе Брукер, считают, что материальное
положение трудящихся масс Флоренции улучшилось после чумы
1348 г. и, следовательно, этот фактор не мог послужить основной
причиной восстания. Интересный материал по этому поводу при-
водится в статье Шарля де ла Ронсьера, включенной в сборник
«Восстание чомпи»23. Автор — известный знаток экономической
истории Флоренции в XIV в.21 Он считает, что в это столетие ряды
наемных рабочих расширились, но условия их жизни, чрезвычай-
но тяжелые в первой половине века, улучшились во второй поло-
вине. Свою точку зрения де ла Ронсьер обосновывает многочислен-
ными таблицами. К сожалению, цифровой материал имеется толь-
ко для строительных рабочих, об участии которых в восстании
чомпи ничего не известно. Автор предполагает, что в текстильной
промышленности ситуация была аналогичной. Накануне же вос-
стания, говорится в статье, положение резко ухудшилось. В дан-
ном случае речь идет о суконной промышленности: сократилось
производство сукон, росли цены, увеличился фискальный гнет и
т. д. Все это тяжело отразилось на всех категориях трудящихся
суконной промышленности. Тем не менее, считает автор, ухудше-
ние их положения было не таким сильным, чтобы оно смогло са-
мо по себе привести к восстанию. Более существенное значение
имело появление в ту пору некоторых черт классовой солидарно-
сти и классового самосознания. Ш. де ла Ронсьер не только поле-
мизирует с Брукером по этому вопросу, но и отвергает его мне-
ние о решающей роли самых влиятельных семейств Флоренции
в руководстве и направлении восстания25.
Еще дальше от концепции Брукера отходит его соотечествен-
ник Сэмюель Коп. Об этом свидетельствует как статья, помещен-
ная в сборнике «Восстание чомпи», так и монография «Трудящие-
dopo la crisi riel prime Trecento (1348—1388) / / Archivio storico italiano.
1979. Disp. 2. P. 177-219.
23 Ronciere Ch. de la. La condition des salaries a Florence an XIVе siecle//
Il Tumulto... P. 13—10.
24 Ronciere Ch. de la. Indirect Taxes or «Gabelles» at Florence in the
Fourteenth Century: The Evolution of Tariffs and Problems of Collection //
Florentine Studies: Politics and Society in Renaissance Florence/Ed. by
N. Rubinstein. L„ 1968. P. 140-192: Idem. Un changeur florentin du
trecento: Lippo di Fede del Sega (1285 env.— 1363 env.). P., 1973; Idem.
Prix et salaires a Florence au XIVе siecle (1280—1380). Roma, 1982.
25 Это отнюдь не значит, будто де ла Ронсьер соглашается с точкой зре-
ния марксистской историографии. В другой своей работе он катего-
рически отрицает революционный характер восстания и утверждает,
будто единственной целью рабочих было участие в политической жиз-
ни. См.: Ronciere Ch. de la. Prix et salaires .. P. 789—790.
318
А. Д. Ролова
ся классы в ренессансной Флоренции» и другие его труды26. Эти
работы представляют большой интерес по ряду причин. Во-пер-
вых, автор исследует классовую борьбу на протяжении XIV и
XV вв., сравнивает в этом плане два столетия п пытается выяс-
нить причины отличий. Во-вторых, он учитывает для этой цели ие
столько внешние факторы, влиявшие на условия жизни трудя-
щихся масс, сколько изменения, происшедшие в их структуре и
в их внутреннем мире, которые, по мнению автора, влияли на
рост или ослабление их классового сознания.
Если говорить о концепции С. Кона, то обращает на себя вни-
мание полное неприятие тех взглядов, которые сегодня преобла-
дают в буржуазной историографии. Он выступает против отрица-
ния самостоятельной роли трудящихся в историческом процессе,
против признания их консервативной силой, а также против отри-
цания самого понятия классовой борьбы применительно к фло-
рентийским событиям XIV в. С. Кон справедливо упрекает Бруке-
ра и его сторонников в отсутствии историзма; он убежден, что
нельзя оценивать чомпи и их действия, исходя из критериев
XIX—XX вв.
С. Кон говорит о развитости классового самосознания, о само-
стоятельности и массовости выступления наемных рабочих Фло-
ренции XIVb., об их политической зрелости. Он обращает внима-
ние на многочисленные острые и разнообразные формы активных
действий народных масс: стачки, бойкоты, создание тайных об-
ществ, мятежи, восстания на протяжении всей второй половины
XIV в.27 28 — и приходит к выводу, что восстание чомпи — кульми-
национный пункт классовой борьбы XIV в.
Американский историк придает большое значение последстви-
ям восстания, утверждая, что оно послужило поворотным пунк-
том в политическом развитии Флоренции. По его мнению, комму-
на пе соответствовала уровню социально-экономического разви-
тия Флоренции в XIV в.— раннему капитализму. Восстание чомпи
решающим образом повлияло на постепенный переход от респуб-
лики к сипьорпалыюму режиму26. Оно тем самым способствовало
приведению в соответствие экономического базиса и политической
надстройки.
После бурных классовых битв XIV' в. наступил спокойный
XV век. Лишь редкие изолированные вспышки индивидуального
насилия нарушали мир. С. Кон ищет объяснения. Каких-либо из-
менении в производственных отношениях он пе находит, зато об-
наруживает существенные, с его точки зрении, сдвиги в самой
26 Cohn S. К. The Character of Protest in Mid-Quattrocento // Il Tumulto...
P. 199-220; Idem. The Laboring Classes...: Idem. Rivolte popolari e classi
sociali in Toscana nel Rinascimento // Stndi storici. 1979. N 4. P. 747—758.
27 3a 1343-1385 гг. он насчитал более 43 подобных выступлений. См.:
Cohn S. К. The Laboring Classes... Р. 136.
28 Ibid. Р. 209.
Классовая борьба во Флоренции в XIV—XV вв.
319
структуре «мелкого народа», обусловленные главным образом
сдвигами в характере иммиграции и бракосочетаний. Если в
XIV в. иммиграция шла только из окрестностей Флоренции и но-
вые жители быстро слились с коренным населением, то в XV в.
иммиграция шла из всей Италии, а также из других государств.
Если в XIV в. браки заключались в рамках всего народа, то в
XV в. преимущественно в рамках приходов. Если в XIV в. трудя-
щиеся жили в пределах всей Флоренции, то в XV в. они были
вытеснены на окраины. Все это, по мнению автора, повлияло на
сознание и внутренний мир народных масс и привело к их кон-
центрации вокруг местных интересов. «Трудящиеся классы обра-
тились к своей внутренней жизни»,—пишет С. Кон29. Исчезало
чувство общности в рамках всего города и, следовательно, слабело
классовое самосознанпе. Большое значение приобрела теперь при-
ходская церковь как объединяющий и сплачивающий центр, в то
время как ранее ее влияние было незначительным.
Прямо противоположный характер носили изменения, проис-
шедшие в среде патрициев. В сочетании с изменениями в госу-
дарственном устройстве это привело к более жесткому преследова-
нию правонарушений, затрагивавших интересы господствующего
класса, и к большему равнодушию в отношении беспорядков в
С])еде народных масс.
Характеристика Коном восстания чомпи близка к марксист-
ской. В толковании конкретных событий он часто идет за В. И. Ру-
тенбургом. Все же в целом С. Кон не принимает марксистской
трактовки класса, считая, что наряду с экономическим фактором,
т. е. отношением к средствам производства, следует в одинаковой
мере учитывать и субъективный — внутреннюю структуру класса,
его сознание и т. п. Как экономическому, так и субъективному
фактору он на словах придает одинаковое значение, по в конкрет-
ном исследовании как бы забывает об экономической характери-
стике. Критического отношения требует также его подход к ана-
лизу классовой борьбы. Стремясь доказать «развитость и дости-
жения» чомпи, оп отходит от критериев историчности и сравни-
вает их восстание с Французской буржуазной революцией и даже
с русскими революциями XX в. Он находит у чомпи более прог-
рессивные черты классовой борьбы, чем у рабочих Парижа кон-
ца XVIII в. 30
Наибольший интерес представляют страницы его трудов, пос-
вященные трудящимся XV в. По существу, С. Кон первый, кто
обратился к этой тематике. Он сделал много ценных наблюдений,
привел чрезвычайно интересные демографические и экологиче-
29 Ibid. Р. 4.
30 Так, например, ои подчеркивает, что во Флоренции в 1378 г. восстали
представители всего города, а 14 июля 1789 г. в Париже — только жи-
тели двух кварталов. См.: Cohn S. К. The Character of Protest... P. 217;
ср. также: Idem. The Laboring Classes... P. 4. 51, 147.
320
А. Д. Ролова
ские данные. Не приходится сомневаться, что отмечепные им яв-
ления в определенной мере повлияли на умонастроения и поведе-
ние масс. Но несомненно и то, что приведенные данные не могут
сами по себе объяснить спад классовой борьбы. Подобное объяс-
нение вытекает из ненаучного понимания автором сути класса.
Само собой разумеется, что в данном случае нельзя пренебрегать
экономической и социальной характеристикой трудящихся масс.
Но эта сторона вопроса, к сожалению, до сих пор не изучена, ею
не занимается и Кон ". Нам представляется, что следовало также
учесть ловкую демагогическую политику Медичи, которая, несом-
ненно, повлияла на поведение трудящихся.
Причины спада классовой борьбы в XV в. недостаточно дока-
заны еще и потому, что источников маловато и цифровой матери-
ал недостаточно убедителен. Вопрос о специфических чертах в
поведении трудящихся масс в XIV—XV вв. требует еще дальней-
шего тщательного исследования при учете всех факторов, кото-
рые могли в этом сыграть роль.
Можно было бы упрекнуть автора и в том, что он чересчур ме-
ханически связывает политические изменения с восстанием чом-
пи, что его терминология зачастую слишком расплывчатая. Но в
целом исследование молодого американского ученого, несомнен-
но, обогатило представления о классовой борьбе в итальянском
городе эпохи Возрождения. Оно подтверждает высокую оценку, в
свое время данную этому восстанию Родолико, подтвержденную
и обоснованную марксистской историографией. Оно показывает,
что в современной зарубежной исторической науке отнюдь не все
ученые встали на тот путь, по которому пошли Брукер, Бертелли
и нх сторонники31 32.
В заключение следует еще раз подчеркнуть, что современная
зарубежная историография внесла немало новых акцентов в изу-
чение классовой борьбы во Флоренции. Многие вопросы, которые
раньше стояли в центре внимания ученых, как, например, вопрос
о личности и роли Микеле Ландо, об антифеодальном характере
восстания и другие, отошли па задний план. Все же принципиаль-
но нового подхода к характеристике и оценке восстания чомпи
пет. Даже трактовка его как сугубо политического движения и
как движения, руководимого .патрицианскими семьями, была из-
вестна в историографии уже начиная с XVI в.33
31 Намеки па ухудшение положения трудящихся масс в середине XV в.
имеются в статье: Cohn S. К. The Character of Protest... P. 203— 204.
32 Недавно молодой итальянский ученый Дуччо Балестраччи высказал
сомнения в правомерности господствующих ныне в зарубежной исто-
риографии взглядов. То. что со ходу восстания политические требования
трудящихся становились все более радикальными, отличает, по его
мнению, восстание чомпи от других народных движении того времени.
См.: Balestracci D. Una citta nella crisi: Firenze (1280—1380) //Archivio
storico italiano. 1985. Disp. 2. P. 190.
33 Sestan E. Echi e giudizi... P. 134—160.
П. Ю. Уваров
ИСТОРИЯ СРЕДНЕВЕКОВЫХ УНИВЕРСИТЕТОВ
ВО ФРАНКО-БЕЛЬГИЙСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
НАЧАЛА 80-Х ГОДОВ XX в.
(Обзор)
История университетов — одно из традиционных и представи-
тельных направлений в западной медиевистике. За два последних
десятилетия в этой области историографии все отчетливее прояв-
ляется сдвиг, характеризующийся перенесением внимания иссле-
дователей с изучения эволюции университетских учреждений,
истории идей, юридического статуса магистров и студентов на
анализ различных аспектов проблемы интеграции университетов
в социальную ткань средневекового общества *.
В этом отношении показательны исследования К. Ренардп2,
посвященные изучению места и роли лиц, обладавших универси-
тетскими степенями, в жизни Льежского диоцеза. В одной части
работы бельгийской исследовательницей составлен обширный ре-
пертуар (более 800 человек) магистров, так или иначе связанных
с этой территорией в период с 1140 по 1350 г.; другая часть посвя-
щена анализу и обобщению просопографического материала.
Основной базой исследования послужили многочисленные акты,
некрологические документы, регистры папской курии, нарратив-
ные источники. Автор отмечает низкое познавательное значение
традиционных университетских источников для избранного ас-
пекта исследования. Характер источников определяет и рамки
исследования: если начальной датой служит первое упоминание
«магистра» в одном из актов, то конечную дату К. Ренардп объяс-
няет появлением в этот период нового источника по данной проб-
леме: в папском архиве для большинства университетов сохрани-
лись ротулы — ходатайства магистров и студентов о предоставле-
нпп им бенефиций. Изучение данной проблемы для второй поло-
вины XIV и XV вв. может вестись только па основе этих источников.
Собранные данные о магистрах отличаются большой фрагмен-
тарностью: хотя региональное происхождение установлено для
79% магистров, по социальное происхождение — лишь для 39%;
еще меньший процент сведений о характере университетской спе-
* Le Goff J. Les universites et les pouvoirs publiques au Moyen Age et a
la Renaissance // XII Congres international des sciences historiques. Rap-
ports. III. commissions. Vienne, 1965. P. 189—206.
2 Renardy C. Le monde des maitres universitaire du diocese de Liege,
1140-1350: Recherches sur sa composition et ses activites. P.. 1979;
Eadem. Les maitres universitaires du diocese de Liege: Repertoire bio-
graphique, 1140—1350. P., 1981.
322
П. Ю. Уваров
циализацпи. Однако автору удалось установить достаточно тесную
зависимость выбора университетской специализации и характера
дальнейшей карьеры от социального происхождения. Наиболее
многочисленную группу магистров составляли выходцы из бюр-
герства, но патрициат, рыцарство и даже высшая аристократия
также достаточно быстро осознали выгоды университетского обра-
зования для своих детей. Характерно, что только сыновья бюрге-
ров могли бросить образование, довольствуясь лишь низшей сте-
пенью магистра «искусств», именно они выбирали себе профессию
медика, только из них состояла небольшая, по влиятельная группа
магистров-мирян — адвокатов в городских судах и медиков. Не-
смотря па церковный характер управления Льежским диоцезом,
большинство магистров были специалистами не канонического,
а светского права. Теологи, за редким исключением, значительной
роли не играли. Основной контингент магистров происходил пз
пределов древней Лотарингии, но в XIV в. стремительно возраста-
ет число упоминаний о чужеземных магистрах, в большинстве
своем выходцах с юга. С конца XIII в. в этом регионе отмечается
увеличение роли выходцев из Северо-Восточных районов Франции.
Характерно, что приток чужеземцев из различных районов зависел
от происхождения самого льежского епископа. Епископы, сами
обычно обладавшие университетскими степенями, охотно исполь-
зовали для административных, юридических и дипломатических
поручений магистров из числа своих земляков, соучеников, коллег
по начальным этапам своей карьеры.
По мнению К. Ренардп, с начала ХШ в. административные
службы, судебные курии духовных и светских сеньорий диоцеза
преобразовывались, управление приобретало под влиянием маги-
стров более рациональный характер. Одпако автору не удалось
установить, в какой степени магистры были обязаны в своей карь-
ере знаниям, полученным в университете, а в какой другим
факторам: происхождению, личным связям, таланту. Остается так-
же неясным, было ли качественное различие между характером
карьеры людейг, обладавших университетской степенью, и людей,
не имевших ее. Впрочем, это различие хорошо прослеживается на
примере многочисленных выходцев с юга, устремившихся в эту
богатую область. Если клирики, пе имевшие степени, не могли под-
няться выше должности викария, то итальянские магистры всегда
играли видную роль в диоцезе.
Пожалуй, самой спорной является та часть работы, где автор
пытается определить интеллектуальный потенциал льежских ма-
гистров, их вклад в духовное развитие Льежского диоцеза. Это ей
удается далеко не всегда. По-видимому, примеры известных мы-
слителей XIII в,—Давида Динантского и Сигера Брабантского — в
данном случае малоубедительны, так как, помимо своего проис-
хождения и обладания бенефициями в Льежском диоцезе, они не
были связаны с жизнью региона и не оказали на нее никакого
История средневековых университетов (обзор)
323
влияния. Но установление прямой связи рецепции политических
теорий Аристотеля в трудах Жоффруа де Фонтэна и Жана Оксема
с политической борьбой в Льеже иа рубеже XIII и XIV вв. пред-
ставляется обоснованным. Университетские магистры способство-
вали консолидации каноников Льежа в борьбе с патрициатом.
Умелое использование политических идей Аристотеля позволило
обосновать союз духовенства с городской коммуной, что обеспечи-
ло предоставление политических прав широким слоям ремеслен-
ников.
Работа К. Ренарди вызвала интерес у исследователей, специа-
лизирующихся па истории университетов. Ж. Верже, чьи интересы
лежат в сфере социальной истории университетов, высоко оценил
и выбор ракурса исследования, и работу по восстановлению ре-
пертуара магистров, по отметил при этом чрезвычайную трудность
согласования данных о контингенте, социальных связях и соцпаль-
,ной роли магистров с оценкой их вклада в интеллектуальную
жизнь общества. С его точки зрения, эта задача осуществима лишь
в будущем при условии кооперации усилий группы историков3 4.
Критика данных К. Ренарди в рецензиях Ж. Паке, ведущего
бельгийского исследователя университетской истории, более серь-
езна. Он отмечает изначально ложную посылку К. Ренарди, ставя-
щую знак равенства между понятиями «магистр» и «обладатель
университетской степени». Магистр, с его точки зрения, скорее
почетный титул, указывающий на компетенцию в определенной
области знания и не подразумевающий обязательного обладания
степенью (тем более в период ХП — начала ХШ в., когда универ-
ситеты находились еще в процессе становления). Двойственность
термина может быть устранена при наличии в университетских
источниках упоминания о присуждении степени данному лицу.
Но таких магистров в репертуаре Ренарди не более четверти. Мно-
гочисленные льежские «магистры» не имели полного университет-
ского образования, в частности магистры-доминиканцы, получав-
шие образование в своих учебных центрах и не нуждавшиеся в
университетских степенях. Все это ставит, по мнению Ж. Паке,
под вопрос ценность основных выводов К. Ренарди \ Характерно,
что в несколько смягченной форме Ж. Паке предъявляет те же
претензии к аналогичному исследованию Д. Е. Р. Уатта, составив-
шего репертуар шотландских магистров с XII в. до 1410 г.5
Ж. Паке считает, что данные о 1100 магистрах сильно завышены,
3 Verger J. [Рец. па кв.:] Renardy С. Les maitres universitaires... // Anna-
les, E. S. C. 198!. A 1. P. 162-163.
4 Paquet J. [Рец. на кн.:] Renardv C. Les maitres universitaires...//RB.
1983. T. 61, N 2. P. 398-405.
5 Paquet J. [Рец. на кн.:] Watt D. E. R. A Biographical Dictionary of
Scottisch Graduates to A. D. 1410. Oxford, 1977 // RB. 1981. T. 59, N 2.
P. 360.
324
П. Ю. Уваров
что магистры, чье обладание степенями не подтверждено доку-
ментально, не должны учитываться в подобном исследовании.
Замечания Ж. Паке в значительной мере отражают его собст-
венные исследовательские принципы, характерные для традицион-
ной университетской историографии, ориентированной главным
образом на внутриуниверситетскую проблематику, оперирующей с
университетскими источниками. Но, по-видимому, оценка проблемы
роли «интеллектуалов средневековья» в жизнп общества требует
выхода из строго корпоративных рамок. Ведь тогда и Фома Аквин-
ский, и Альберт Великий пе могут быть отнесены к этой группе,
так как они не были полноправными членами университетской
корпорации, не обладали университетскими степенями (что, кста-
ти, и позволяло современникам называть «нищенствующих» тео-
логов неучами и самозванцами). Очевидно, что при вышеназванном
ракурсе исследования представляется принципиально важным не
то, доучился ли клирик до степени доктора, а то, какова была его
социальная роль как носителя определенной культуры, профессио-
нальной подготовки, полученной в университетах. Вероятно, сле-
дует учитывать, что университетская корпорация была понятием
гораздо более узким, чем «университетская среда», включавшая в
себя значительную часть «околоуниверситетских» элементов.
Проблема изучения университетской среды развивается в еще
одном просопографическом исследовании: Д. Жаккар опублико-
вала дополнения и примечания к новому изданию Биографическо-
го словаря французских средневековых медиков6. В новой редак-
ции словарь содержит свыше 7,5 тыс. имен для периода с 1100 по
1500 г. Цифра достаточно внушительная: в отдельных городах,
насколько позволяют судить дошедшие до нас источники, на 1 тыс.
жителей приходилось от 1,4 до 4,8 врачей. Но даже п эти цифры,
как считает Ж. Верже, могли быть в действительности значитель-
но большими ’. Естественно, что сведения, собранные исследова-
телями из разнородных источников, сами неоднородны — лишь для
30% всех медиков имеется информация, достаточная для машин-
ной обработки. Даппые просопогрйфического исследования позво-
ляют выделить две группы, отличающиеся по характеру своих со-
циальных связей. Одна группа состоит пз медицинской элиты —
университетских докторов, связанных с патрициатом и церковной
иерархией, «людьми маптии». Другая — гораздо более многочис-
ленная — «параунпверситетская» — хирурги, цирюльники и другие
категории медпков. Некоторые из них могли получать начатки об-
разования в университетах, но чаще овладевали своим ремеслом
* lacquart D. Le milieu medical en France du XIIе au XIе siecle: En anne-
xe au 2c Supplement du Dictionnaire d’Ernest Wickersheimer. Geneve,
1981. P. 487.
7 Verger J. [Рец. на кн.:] Jacquart D. Le milieu medical...//Annales,
E. S. C. 1984. N 1. P. 61-63.
История средневековых университетов (обзор)
325
путем прямого ученичества. Отличаясь значительной эндогамно-
стью, эта группа по характеру своей социальной практики прибли-
жалась к ремесленным слоям городского населения. Д. Жаккар
старается уделить как можно больше внимания этому низшему
слою медиков, малоизученному и слабо отраженному в документах.
С ее точки зрения, медицина в этот период пережила два сущест-
венных изменения. Первое приходится на вторую половину XIII в.
и заключается в окончательном переходе от традиционного мона-
стырского, эмпирического периода к медицине ученой, руководя-
щая роль в которой принадлежала городской и университетской
элите. Второе изменение произошло в XV в„ когда завершается
профессиональная организация цирюльников и хирургов, происхо-
дит полное обмирщение медицинской среды. В этот период .меди-
цина приобретает многие новые черты: развивается частная прак-
тика, совершенствуются институты корпоративного контроля за
медицинской практикой, устанавливаются определенные формы
отношений между врачом и пациентом, появляются элементы су-
дебно-медицинской экспертизы и т. д.
Что касается собственно университетской медицины, то собран-
ный материал демонстрирует большую, чем считалось ранее, роль
Парижского университета, откуда вышло большинство француз-
ских медиков, хотя в качественном отношении уровень выпускни-
ков Монпелье был всегда выше. Доля других университетов —
в Тулузе, Авиньоне, Канне — в подготовке медиков становится
сколько-нибудь заметной лишь в самом конце данного периода.
Анализируя весь репертуар произведений, составленных француз-
скими медиками преимущественно в XIV — XV вв., Д. Жаккар при-
ходит к выводу о преобладании практических руководств на
французском языке над учеными латинскими комментариями к
университетским «авторитетам» — Галену и Гиппократу. Не види-
мому, из всех университетских ученых именно медики оказались
наиболее чувствительными к новым импульсам в науке и культуре
XIV — XV вв., более решительно, чем это считалось ранее, повер-
нувшись от традиционных схоластических вербальных методов
к практике.
Данные, собранные в словаре, и попытка их обобщения, пред-
принятая Д. Жаккар, конечно, оставляют много нерешенных про-
блем, относящихся в первую очередь к социально-экономическому
положению этой группы, к характеру и качеству образования,
к проблеме отношений между университетской и неуниверситет-
ской медицинской средой.
Помимо указанных обширных просопографических исследова-
ний, изучающих место специалистов-интеллектуалов в средневеко-
вом обществе, в начале 80-х годов появлялись и менее значитель-
ные по объему публикации, посвященные отдельным университе-
там. Но и в них был ощутим интерес к проблеме отношения
университетов с окружающей средой. III. Вюлье, специализирую-
326
II. Ю. Уваров
щийся на изучении Орлеанского университета8 9, опубликовал,
часть итогов своего исследования в специальном выпуске «Восточ-
ных анналов», посвященных различным аспектам «вступления в-
жизнь» в средние века. Случай университетской подготовки рас-
сматривается в контексте сборника как привилегированный. Опи-
раясь не только и не столько па внутриуниверситетские источники,
но и на данные ротулов папской канцелярии, архивов Парижско-
го парламента, регистров бальяжа, нотариальных актов, автор1
стремился установить состав студенчества, его отношение с город-
ской средой, ценность университетского образования в XIV—XV в..
Автор отмечает сравнительно зрелый возраст орлеанских студен-
тов, многие из которых завершали здесь на юридическом факуль-
тете образование, начатое в Париже. Уроженцы Орлеанского-
диоцеза составляли среди них лишь 10%, а подавляющее боль-
шинство было выходцами с территорий соседних архиепископств
Северной Франции. Образуя довольно значительную группу на-
селения (около 5%), студенты были беспокойным элементом го-
родской жизни, вступая в постоянные внутренние конфликты
и конфликты с горожанами. Однако совместное участие студентов
и горожан в антиправительственных, антиналоговых выступле-
ниях представляется автору скорее исключением, чем правилом.
Ш. Вюлье подтверждает свидетельство знаменитого поэта и чинов-
ника XIV в. Эсташа Дешана, учившегося в Орлеане, о неадекват-
ности длительного, дорогостоящего и хлопотного юридического об-
разования, основанного на изучении римского права, потребно-
стям «страны кутюмов». Ведь по своему происхождению студен-
ты принадлежали к области действия обычного права. Выпускни-
кам университета, дававшего лучшее во Франции юридическое
образование, приходилось, по-видимому, доучиваться местным обы-
чаям по специальным пособиям и на практике. Поэтому наряду с
университетской системой юридической подготовки существовала
типичная для средних веков форма ученичества, о чем свидетель-
ствуют, в частности, сохранившиеся записи договоров об учени-
честве у нотариуса.
Работа С. Касапь-Брукэ посвящена изучению случаев «буйст-
ва» студентов в Тулузе за период 1460—1610 гг.8 Автор исполь-
зует данные внутриуниверситетских источников, особенно книги
провансальской «пации», сравнивает их с данными городской ад-
министрации и Тулузского парламента. Локализация упоминаний
о различного рода беспорядках свидетельствует о существовании
8 Vulliez С. Une etape privilegiee de 1’entree de la vie: Le temps des
etudes universitaires a travers 1’exemple Orleans des derniers siecle du
Moyen Age//AE. 1982. A. 34. N 1/2. P. 149-182.
9 Cassagnes-Brouquet S. La violence des etudiants a Toulouse a la fin
du XV* et au XVI* siecle (1460-1610) //AM. 1982. T. 94, N 158. P. 245-
262.
История средневековых университетов (обзор)
327
нескольких зон, в наибольшей степени подверженных насильст-
венным действиям. Это сам университетский квартал, особенно
пространство перед несколькими ведущими колледжами, где час-
ты были внутриуниверситетские стычки, а также взаимные напа-
дения студентов и городской стражи, и городские площади, лежа-
вшие порой на значительном удалении от университета, — там
происходили столкновения с горожанами во время праздников и
процессий. Кроме того, с молчаливого согласия властей в Тулузе
существовало особое пространство, некая резервация, предназна-
ченная для «буйства» студентов — Шоссе де Базошь на берегу Га-
ронны (место, аналогичное знаменитому Пре-о-клерк в Париже).
Периоды наиболее частых столкновений связаны с учебным цик-
лом и с городскими праздниками — Карнавалом и Майским
деревом.
Говоря о типологии студенческих волнений, С. Касань-Брукэ
отмечает высокую степень насилия в отношениях внутри корпора-
ции: столкновения между «нациями», частые взаимные оскорбле-
ния, драки с применением оружия, дуэли. Отмечается при этом
высокая степень ритуализованности студенческого «буйства»;
в частности, дуэли были строго регламентированы, представляя
собой своеобразную игру в соблюдение этикета чести, пародию на
«взрослую дуэль» — отсюда отсутствие сведений о смертельных
случаях. Автор рассматривает также столкновения студентов с
различными силами города: пародирование и высмеивание го-
родского совета и Тулузского парламента во время праздников,
высокомерие по отношению к бюргерству, частые вооруженные
столкновения студентов с ремесленными союзами — корпорациями
мясников, каменщиков, союзом подмастерьев, с городской стра-
жей. В этих битвах укреплялось чувство корпоративного единства.
Пик столкновений с горожанами приходится на 40-е годы XVI в.,
после чего вольности университета постепенно сходят на нет.
Особо рассматриваются отношения студентов с маргинальными
слоями города (в первую очередь с преступным мпром). Контакты
с ними особенно частыми были в зоне Шоссе де Базошь. Су-
ществовал некий пограничный слой опустившихся клириков, но
была принципиальная разница между проявлениями насилия со
стороны преступного мира и студенчества. В последнем случае
насилие не вело к опусканию на дно общества и не препятствова-
ло социальному продвижению, причем чаще всего на юридическом
поприще.
Особый случай совпадения университетских волнений с город-
скими наблюдается во время Религиозных войн. Студенты и ма-
гистры проявляли большую активность в лагере как гугенотов,
так и католиков. Множество студентов приняли участие в восста-
нии гугенотов 1562 г., но большое число студентов вступили до-
бровольцами в католические войска Блеза де Монлюк. Многих
подвергли репрессиям за симпатии к гугенотам, но именно студен-
328
П. Ю. Уваров
ты были руководителями избиения гугенотов после Варфоломе-
евской ночи. С. Кассань-Брукэ отмечает, что, хотя в университете,
как и в самой Тулузе, большинство было за католиками, быстрое
распространение протестантизма среди студентов и магистров
было закономерным. Они составляли в католическом городе со-
циальную группу, в силу своего положения особенно склонную
к усвоению новых теорий. Кроме того, Эта группа, с точки зрения
автора, нуждалась в особых идеологических формах, способство-
вавших ее единению в чуждой среде. Очень часто религиозные
конфликты накладывались на старые конфликты между студен-
тами и горожанами, между «нациями», между отдельными кол-
лежами, магистрами.
Проблемы комплексного изучения южнофранцузских универ-
ситетов ставились также в сборнике, посвященном схизме конца
XIV в.10 Во вводном экскурсе к разделу, связанному с универси-
тетской историей, Ж. Легофф наметил несколько аспектов иссле-
дования темы «университеты и гуманистические течения», предла-
гая рассматривать место университетов в обществе, изменение их
культурной ориентации, социальных функций как в плане исто-
рии «длительного времени», так и под влиянием событийной исто-
рии, прежде всего самой схпзмы11. Однако в статьях, посвящен-
ных французской проблематике, авторы ограничились главным
образом изучением социологического аспекта эволюции уни-
верситетов.
Только в статье Ж. Уи, посвященной анализу гуманистических
взглядов в ранних произведениях Жана Жерсопа, высказывается
остроумная гипотеза о том, что современники воспринимали пере-
езд папы Урбана V в Рим как поражение, равное поражению при
Кресси: флорентийское красноречие восторжествовало над тя-
желовесной риторикой парижских магистров. И чтобы бороться с
отставанием Франции в этой области, Карл V вместе со своими со-
ветниками (особенно с философом Николаем Оремом) предприни-
мает попытку превратить Наваррский коллеж в центр подготовки
квалифицированных ораторов, получивших повое риторическое
образование. Это и способствовало проникновению гуманистиче-
ской культуры во Францию конца XIV в.12
С точки зрения Ж. Верже, исследующего историю Авиньон-
ского университета, рано пытаться определить вклад университета
в интеллектуальную жизнь города Легче путем анализа и изу-
чения университетских институтов в их функционировании уста-
новить практическую социальную роль университета, его характер-
10 Genese et debut du Grande Schisme d’Occident: Actes de colloque. Avig-
nion, 1978. P„ 1980.
11 Le Goff J. Universites et courants humanistes / / Ibid. P. 163—174..
12 Ouy G. L’humanisme du jeune Gerson // Ibid. P. 256.
** Verger J. L’universite d’Avignon au temps de Clement VII // Ibid. P. 185—
193. ---- •
История средневековых университетов (обзор)
329
ные черты, чем заниматься историей идей. Ведь у исследователя
нет четких критериев того, какие идеи можно считать собственно
университетскими. Длительное исследование судеб университета
и его контингента привело Ж. Верже к выводу о том, что Авиньон-
ский университет нельзя назвать папским учреждением. Присутст-
вие папского двора приводило лишь к увеличению числа магистров
и студентов, рассчитывавших на папские подачки, на возможность
завязать выгодные социальные контакты. Но регулярного покро-
вительства пап, сколько-нибудь систематической кадровой полити-
ки не было. Элементы такой поддержки были больше характерны
для местных региональных властей — администрации графов
Прованских, авиньонских муниципальных властей. Папы п карди-
налы охотнее поддерживали университеты в тех регионах, откуда
они сами были родом. Среди высших чипов папской администра-
ции действительно был высок процент докторов канонического
права и теологии, но лишь мизерная их часть получала свои сте-
пени в Авиньоне. Выходцы из этого университета обычно оседали
на низших ступенях папской канцелярии.
Если начальный этап схизмы не вызвал сразу кризиса в уни-
верситете, то к середине XV в. наблюдается уже полный упадок.
В ротулах середины XV в. упоминаются не более 200 студентов,
главным образом уроженцев Прованса, тогда как во второй поло-
вине XIV в. университетский контингент доходил до 1,5 тыс. Но
характерно, что и в период расцвета Авиньонского университета
около 200 студентов происходили из соседних диоцезов. Таким
образом, в XV в. здесь возобладала тенденция к образованию мест-
ного провансальского университета. С этой точки зрения, по
мнению автора, авиньонские папы оказали отрицательное воздей-
ствие на культуру Прованса, затормозив развитие местного уни-
верситетского центра, что можно проследить при сопоставлении
слаборазвитых провансальских университетов (в Авиньоне и Эксе)
с более жизнеспособными университетами соседнего Лангедока
(в Тулузе, Монпелье, Кагоре).
А. Гурон, видный специалист по социальной истории француз-
ского Юга, также отмечает определяющее влияние Авиньонского
папства на расцвет и упадок местных университетов “. Притяга-
тельность южнофранцузского, преимущественно юридического,
образования в середине XIV в. была очень велика для всех угол-
ков Европы. В целом во Франции в XIV в. юристам из южных
университетов принадлежало большинство мест па церковных
и светских административных и судебных должностях. Характер-
но, что для южнофранцузских университетов XIV в. была свойст-
венна «болонская модель» организации (для которой, в частности,
характерно избыточное число преподавателей, не регламентирую-
“ Gouron A. A 1’origine d’un declin: Les universites meridionales au temps
du Grande Schisme // Ibid. P. 175—189.
11 Средние века, в. 50
330
П. Ю. Уваров
щееся статутами). Но уже в XIV в. дает себя знать растущая
ориентация образования на местные нужды, крепнет связь уни-
верситетов с парламентами и муниципалитетами. Постепенное
сужение географических рамок влияния южнофранцузских уни-
верситетов убыстряется в годы схизмы. В XV в. элементы упадка
характерны в той или иной степени для всех южных университе-
тов. В масштабе всей страны на административных должностях
численный перевес теперь на стороне юристов — выпускников
северных университетов, университеты Юга подпадают под более
полный контроль местных властей, переходят к ориентации на
«парижскую модель» своего устройства.
История университетов и иных типов учебных заведений «ста-
рого порядка» традиционно привлекает меньшее внимание —
с XVI в. сказывается утрата университетами монополии на обра-
зование; гуманистическое движение, как принято считать, разво-
рачивалось вне университетских стен. Это не вполне справедливо —
университеты продолжали играть важную роль в различных об-
ластях общественной жизни (назовем для примера лишь борьбу
вокруг Болонского конкордата, борьбу с иезуитами, участие в
Религиозных войнах, распространение янсенизма). Но очень важ-
но также их численное увеличение и соответственно увеличение
количества источников массового характера. Как представляется,
интеграция истории учебных заведений «старого порядка» в об-
щий контекст социально-политической и культурной истории
Франции — задача практически не начинавшая решаться. Исклю-
чение составляет работа известного историка Р. Шартье, в обще-
европейском масштабе ставящего проблему «разочарованных ин-
теллектуалов» и анализирующего отражение этой проблемы в об-
щественном сознании ,5.
Начиная с XVI в. университетское образование во всех стра-
нах Западной Европы проходит через одинаковые фазы: сначала
совпадение роста числа вакантных мест с ростом выпуска универ-
ситетских специалистов, затем диспропорция между все возра-
ставшим числом университетских выпускников и ограниченным
числом церковных и светских вакансий. Самые выгодные места за-
хватываются, как правило, выпускниками аристократических
коллежей, в положении остальных выпускников происходят изме-
нения: вместо выгодных карьер их уделом становятся в лучшем
случае места сельского священника, викария и школьного учителя.
Нужно определенное время, чтобы общество осознало растущий
разрыв между спросом и предложением в этой сфере, осознало
всю социальную опасность существования слоя «разочарованных
интеллектуалов», «интеллектуального пролетариата». Этот период
характеризуется повышенным вниманием к проблемам образова-
15 Chartier R. Espace social et imaginaire social: Les intellectuels frustr^s
au XVIIе siecle // Annales, E. S. C. 1981. N 2. P. 389—399.
История средневековых университетов (обзор)
331
ния, зарождением университетской статистики. Переоценка цен-
ностей в этой области вела к значительному сокращению числа
университетских выпускников, к усилению среди них социального
отбора.
Первой страной, испытавшей столкновение с этой проблемой,
стала Испания, где число студентов достигло своего максимума
уже в конце XVI в. После этого за столетие число университет-
ских выпускников сократилось здесь более чем вдвое. В Англии
критическая точка была достигнута накануне революции, в 20—
30-х годах XVII в. Из числа «разочарованных интеллектуалов»
вышло много непримиримых индепендентов-борцов с королевской
властью. В Голландии и Германии этот уровень был достигнут в
конце XVII в. Р. Шартье рассматривает различные варианты осоз-
нания обществом этой проблемы — от испанских плутовских рома-
нов XVII в., повествующих о судьбе университетского выпускни-
ка, не сумевшего найти устойчивого положения в обществе, до
проектов Ришелье, Кольбера и Лувуа, направленных на сокращен
ние числа университетских выпускников из простолюдинов, так
как увеличение его якобы противоречило бы «общественному бла-
гу». Но Р. Шартье, основываясь во многом на данных Р. Фрийхоф-
фа16, отмечает отсутствие прямой связи между степенью озабо-
ченности общества проблемой «лишних интеллектуалов» и реаль-
ной университетской статистикой. Так, например, в Германии
XVIII — начала XIX в. при значительном сокращении числа уни-
верситетских магистров и студентов общество продолжало разра-
батывать тезис о колоссальном перепроизводстве «адвокатов», что
явилось оружием в руках аристократической реакции, направлен-
ной, как и везде в Европе этого периода, на вытеснение из уни-
верситетов выходцев из низов общества. Университеты XVIII—
XIX в. перестают быть фактором социальной мобильности.
Концепция Р. Шартье представляется достаточно убедительной,
однако вызывает сомнения отнесение начала перепроизводства
интеллектуалов во Франции к середине XVII в. Поскольку для
Франции такого статистического источника, как матрикулы,
в XVI — XVII вв. не существовало, то судить о ситуации в области
занятости университетских выпускников приходится по косвен-
ным данным. Одним из таких показателей может служить актив-
ность «базоши» и адвокатов в социально-политических движениях
католической лиги 1585—1594 гг. По мнению большинства совре-
менных историков, эти движения во многом объясняются недо-
вольством выходцев из купечества, получивших университетское
образование, «закрытием должностей», захватом их кланами чи-
16 Frijhoff W. Surplus ou deficit? Hipoteses sur le nombre reel des etu-
diants en Allemagne a I’epoque moderne (1576—1815) //Francia; Forschun-
gen zur westeuropaischen Geschichte. Miinchen, 1980. Bd. 7. P. 173—218;
Idem. La society neerlandaise et ses gradues, 1575-1814: Une recherche
serielie sur le statut des intellectuelles. Amsterdam, 1981.
11»
332
П. Ю. Уваров
новничьнх и парламентских семей 17. В таком случае серединой
XVII в. можно датировать лишь осознание французским общест-
вом этой старой проблемы «избыточности интеллектуалов».
/ Ценным инструментом в руках историка, безусловно, станет
новый репертуар французских коллежей XVI— XVIII вв., подго-
товленный специалистами по истории образования М.-М. Компэр
и Д. Жюлиа, в 1976 г. выпустившими совместно с Р. Шартье лю-
бопытное исследование по проблемам образования в период «ста-
рого порядка» 1в. Первый том 19, посвященный истории южнофран-
цузских коллежей, содержит сведения, обширную библиографию
и список источников по истории 333 учебных заведений Юга
Франции. Под коллежем в то время в справочнике понимается
учебное заведение, дававшее знание латинского языка и сущест-
вовавшее на общественные фонды — муниципальные и правитель-
ственные рейты, ренты частных благотворителей (а не только за
счет платы, взимаемой с учеников за обучение). Новое издание
дает в руки историка ценный материал по истории «высшего» и
«среднего» образования.
Свидетельством роста интереса к различным аспектам универ-
ситетской истории служит издание обширной библиографии по ис-
тории французских университетов с момента их образования до
Великой французской революции20. Парижскому университету
отведен отдельный том. содержащий 5 тыс. библиографических
описаний, т. е. столько же, сколько их собрано по истории 34 про-
винциальных университетов и 13 протестантских академий. Давно,
задуманная и осуществленная в рамках деятельности Междуна-
родной комиссии по истории университетов21 библиография отли-
чается не только полнотой сведений для малоизученных периодов
университетской истории (XII и XVI—XVIII вв.), но и удачной
системой классификации сведений. К работе над этим изданием,
осуществленным сотрудницей Института изучения и истории текс-
тов С. Гэпэ, были привлечены основные специалисты по истории
университетов, которые составили исторические справки, помещен-
ные перед библиографией каждогб из университетов.
Эти справки были выпущены также отдельным небольшим из-
данием (без библиографии), составив, таким образом, первое свод-
ное пособие по истории всех французских университетов, «studia»,
” Descimon Н. Qui etaient les Seize? Etude Sociale de 225 cadres laics
de la Ligue radicale parisienne//Paris et Ille-de-France. P., 1983. T. 34.
18 Chartier R., Compere Julia D. [/education en France du XVIе-
XX IIIе siecle. P., 1976.
19 Compere JJ.-M., Julia D. Les colleges fran^ais. XVI—XVIII siecles: Re-
pertoire. P„ 1984. T. 1: Fiance de Midi; см. также: Huppert G. Public
Schools in Renaissance France. Urbana; Chicago, 1984.
20 Guenee S. Bibliographie de Fhistoire des universites fran^ais des origines
a la Revolution. P., 1978—1981. T. 1—2.
21 Bibliographie international del'histoire des universites. Geneve, 1973—
1976. T. 1-2.
История средневековых университетов foojop)
333
протестантских академий Этот же институт осуществляет в на-
стоящее время публикацию указателя рукописных источников
по истории французских университетов. В цервой половине
80-х годов появлялись и работы, трактующие проблемы универси-
тетской истории в традиционном ключе (внутрикорпоративная ис-
тория, история философии, организация преподавания22 23). Но в
целом преобладание социологического подхода к истории универ-
ситетов представляется несомненным. Следует отметить, что на
данном этане эта область медиевистики переживает период перест-
ройки, сопряженный с определенными трудностями. Изучение ме-
ханизма и степени интеграции университетов в социальную среду
средневекового общества на основе привлечения массового просо-
пографпческого материала и современных методов исследования
только начинается. На этой ступени историография пока предпо-
читает задавать вопросы, нежели давать на них определенные от-
веты. Необходимость привлечения университетского материала
для анализа основных социальных и политических процессов с
XIII по XVII в. осознана еще далеко не всеми и даже не большин-
ством историков. С другой стороны, для историографии универси-
тетов необходимость пересмотра задач и методов исследований ста-
ла очевидной, что проявилось в исчезновении обобщающих работ,
пусть даже популярного характера, какими были в свое время
книги Ж. Легоффа24 25 и Ж. Верже”.
В целом данные, полученные в исследованиях по университет-
ской истории — отрасли медиевистики, давно уже завоевавшей
себе постоянное место на международных конгрессах исторических
наук, отрасли, активно разрабатываемой медиевистами социали-
стических стран, представляют несомненный интерес для истори-
ков, изучающих социальные отношения, политическое устройство,
идеологию и культуру средневекового общества.
22 Guenee S. Les university's francaises des origines a la Revolution: Notices
historiques stir les uuiversites, «stadia» et Academies protestantes. P„
1982.
23 Jullien de Pommerol M.-H. La nation de Turaine de 1'ancienne universite
d'Orleans 11 AB. 1980. T. 87, N 3. P. 463-480; Bataillon L. J. Les con-
ditions de travail des maitres de 1’universite de Paris au XIIIе siecle//
RSPT. 1983. A. 67. P. 417-433; Idem. Bulletin d’histoire des doctrines
xnedievales: Le treizieme siecle//Ibid. 1981. A. 65. P. 107—114; Gaut-
hier R. A. Noles sur Siger de Brabant//Ibid. 1983. A. 67. P. 201—232;
1984. A. 68. P. 3-48.
24 Le Goff J. Les intellectuelles du Moyen Age. P., 1957.
25 Verger J. Les universites au Moyen Age. P., 1973.
РЕЦЕНЗИИ
КРУПНЫЙ ВКЛАД
В МАРКСИСТСКО-ЛЕНИНСКУЮ МЕДИЕВИСТИКУ
(к выходу второго тома
«Истории крестьянства в Европе») *
В отечественной и зарубежной
медиевистике накоплен немалый
опыт исследования аграрных проб
лем. Их анализ па базе средневе-
ковых источников начался, как из-
вестно. еще в прошлом веке. Тогда
же сложилась классическая русская
школа аграрной истории, широко
раздвинувшая горизонты науки свои
ми ценными исследованиями. Про-
должая, уже на иной, марксистско-
ленинской методологической основе,
эти славные традиции, советские
медиевисты-аграрники сделали но-
вый, принципиально важный шаг
в разработке истории средневековой
деревни. От локальных или же
страноведческих исследований они
поднялись на уровень общеевропей-
ского синтеза в осмыслении про-
цессов ее развития. Именно такой
синтез осуществлен применительно
* История крестьянства в Европе:
Эпоха феодализма: В 3 т./Гл.
редакция: чл.-кор. АН СССР
3. В. Удальцова (гл. ред.),
д. и. и. Ю. Л. Бессмертный (зам.
гл. ред.), акад. Ю. В. Бромлей,
д. в. и. М. А. Барг, д. и. и. В. И.
Буганов, акад. АН ЭстССР Ю. Ю.
Кахк. Том второй. Крестьянство
Европы в период развитого фео-
дализма/Редкол.: д. и. и. М. А.
Барг (отв. ред.), д. и. н. К. Д. Ав-
деева, Ю. Л. Бессмертный, Е. В.
Гутнова. Л. А. Котельникова:
В. Д. Назаров. Авторский кол-
лектив: М. А. Барг, Ю. Л. Бес-
смертный, О. И. Варьяш, Е. В. Гут-
нова, С. Д. Ковалевский, Л. А.
Котельникова, В. Е. Майер,
В. Д. Назаров, Л. В. Разумов-
ская, А. А. Сванидзе, М. М. Сми-
рив, М. М. Фрейденберг, К. В.
Хвостова, Л. В. Черепнин, В. П.
Шушарин, В. А. Якубский. М.:
Наука, 1986. 694 с.
к периоду развитого феодализма
(X—XV вв.) в рецензируемом томе.
Известный французский историк
Фюстель де Кулапж верно заметил
когда-то, что всякое мгновение син-
теза требует многих лет скрупулез-
ного анализа. Это наблюдение по
поводу временной соотнесенности
анализа и синтеза в полной мере
подтверждается и данной работой.
Потребовались десятилетия кропот-
ливого труда по крайней мере трех
поколений советских медиевистов,
прежде чем действительно появи-
лась возможность подойти к обоб-
щению всего собранного в мировой
историографии за 200 лет конкрет-
ного материала о средневековом
крестьянстве и на базе истори-
ко-материалистического понимания
прошлого разработать целостную
концепцию развития этого класса в
эпоху феодализма. Такая концеп-
ция. естественно, не могла и не
должна была быть ни «западноцент-
ристской», ни «восточноцентрист-
ской» - речь шла о создании всеобъ-
емлющей общеевропейской концеп-
туальной схемы развития трудящих-
ся масс в средние века, представ-
ленных в первую очередь крестьян-
ством. И потому, на наш взгляд,
реализация данного научного за-
мысла в немалой степени зависела
от того, насколько авторский кол-
лектив сумеет выявить в многооб-
разии локальных вариантов общие
закономерности, не затушевывая
вместе с тем историческую кон-
кретику реальной жизни хлебопаш-
цев, виноградарей, скотоводов и т. д.
Обозревая вышедший в начале
1986 г. том «Истории крестьянства
в Европе» ', мы имеем все основа-
1 Относительно первого тома этого
издания, увидевшего свет в
1985 г., см. рец.: ЧиколиниЛ.С.
Рецензии
335
ния констатировать, что эта, по-ви-
димому, центральная для такого из-
дания задача в целом решена,
и притом вполне успешно.
Ее рациональное решение во мно-
гом, думается, предопределено удач-
ным выбором композиционного по-
строения материала. Том состоит,
во-первых, из 21 (гл. 4-24) регио-
нального очерка, в которых доста-
точно конкретно, на обширном ма-
териале источников и литературы,
включая новейшую, хронологически
последовательно освещается история
крестьянства почти всех, за исклю-
чением разве что Исландии и Ир-
ландии, стран Европы. Эти очерки
сгруппированы в два раздела; каж-
дый из них раскрывает развитие
крестьянства па одной из двух ос-
новных ступеней зрелого феодализ-
ма. Во-вторых, том включает девять
общеевропейских по проблемно-те-
матическому охвату глав, занимаю-
щих более трети текста (гл. 1-3,
25-30). Их подготовка представля-
ла, несомненно, особые трудности,
ибо авторам необходимо было из-
бежать здесь как абстрактного со-
циологизировапия, так и плоскоил-
люстративного поверхностного сопо-
ставления локальных фактов. Нуж-
но воздать должное авторам систем-
ных глав и редактуре тома: удалось
благополучно миновать и Сциллу и
Харибду и преодолеть обе опасно-
сти, хотя и в разной мере. Зато наи-
более содержательные из упоминае-
мых нами генерализующих глав яв-
ляются и подлинным вкладом в
науку.
В первую очередь это главы, где
характеризуется система феодальной
эксплуатации крестьянства сеньори-
ей и феодальным государством. Ав-
торы отнюдь не ограничились про-
стым описанием форм эксплуата-
ции крестьянства (что. впрочем,
тоже немаловажно, поскольку таким
образом наши представления на этот
счет основательно пополняются п
«упорядочиваются»). Исследователи
показали сложную взаимосвязь этих
Важный обобщающий труд со-
ветских медиевистов: (К выходу
первого тома «Истории крестьян-
ства в Европе») // СВ. 1986.
Вып. 49. С. 254-259.
сфер со всей структурой феодаль-
ного общества, их взаимозависимые
изменения и роль последних в функ-
ционировании и эволюции феодаль-
ной системы в совокупности ее ком-
понентов. Выявилось, например, на-
сколько значимыми были методы
эксплуатации крестьянства, пе свя-
занные непосредственно с поземель-
ным господством сеньоров: в период
развитого феодализма их судебно-
политическая власть над крестьяна-
ми, реализуемая в рамках сеньории
пли же вне таковых, играла под-
час не меньшую (если не большую)
роль в обеспечении экономического
и политического господства феода-
лов. Не случайно поэтому период
углубления феодальной раздроблен-
ности. когда повсеместно расширя-
ются судебно-политические прерога-
тивы сеньоров, оказывается, как это
явствует из содержания тома, пе-
риодом усиления гнета над кресть-
янами. В дальнейшем по мере
укрепления объединительных тен-
денций в государствах Европы центр
тяжести феодальной эксплуатации
перемещается в сферу государствен-
ного обложения, осуществлявшего-
ся различными способами. Все это,
однако, отнюдь не означало, что
суть перемен в положении кресть-
янства в период развитого феода-
лизма сводилась к тому, что их
«угнетали все сильнее и сильнее» и
«жилось им все хуже и хуже» (до-
вольно часто встречающаяся в на-
шей. особенно учебной, литературе
формулировка). Как убедительно по-
казано во многих разделах тома и
наиболее четко сформулировано в
лаконичном и чрезвычайно емком
заключительном разделе, на протя-
жении всего рассматриваемого пе-
риода сочетались две на первый
взгляд противоречащие друг другу
тенденции: неуклонное разрастание
масштабов феодальной эксплуатации
и расширение хозяпственно-право-
вой самостоятельности крестьян
(при повышении экономической зна-
чимости их хозяйства).
В зрелой феодальной структуре
не было экономической необходи-
мости и в массовом использовании
крайних форм крестьянской несво-
боды типа крепостничества или же
наиболее тяжких форм повинностей.
336
Рецензии
подобных регулярным и обширным
барщинам. Не исключая при опре-
деленных условиях подобных явле-
ний. зрелый феодализм в целом ха-
рактеризовался преобладанием сме-
шанной продуктово-денежной рен-
ты, предполагавшей предоставление
крестьянам ряда хозяйственных и
правовых возможностей (с. 632-
633)таков один из кардинальных
выводов книги. Авторы далеки от
того, чтобы отождествлять подобные
возможности с полным личным осво-
бождением крестьян как историче-
ской реальностью. Констатируя днс-
куссиопность самой проблемы со-
держания крестьянской свободы в
данный период, они обоснованно,
на наш взгляд, подчеркивают, что
в зрелом феодальном обществе даже
самая «свободная» форма зависимо-
сти исключала действительную сво-
боду’ крестьянина («если только ее
понимать в позитивном, а не в спе-
цифически феодальном, негативном
смысле»; с. 635). Ведь и крестьяне,
получившие освобождение, сохраня-
ли по отношению к своим прежним
господам определенные обязанности
и были связаны известными ограни-
чениями. Соответственно пи одна из
прослоек крестьянства в рассмат-
риваемый период не может трак-
товаться в качестве категории лич-
но свободных людей. Полагаем, что
эти выводы, как и многие другие,
базирующиеся па убедительном ана-
лизе поистине колоссального фак-
тического материала, привлекут при-
стальное внимание всех наших ме-
диевистов.
Выделяя ведущие' конституирую-
щие линии развития европейского
крестьянства, авторы пн в коей
мере пе упускают из виду и ре-
гиональные особенности этого про-
цесса. Так. констатируя, как это
уже отмечено выше, общеевропей-
скую тенденцию к расширению вла-
дельческих и личных прав крестьян,
они постоянно держат в поле зре-
ния различия в ее хронологических
и локальных проявлениях. Если на
первом этапе развитого феодализ-
ма, подчеркивается в томе, данная
тенденция сказывалась едва ли не
повсюду, то к концу второго этапа
ситуация существенно усложнилась.
В это время в странах Центральной
и Восточной Европы тенденции
укрепления крестьянской правоспо-
собности все явственнее противо-
стоит тенденция расширения сеньо-
риальных и государственных преро-
гатив, кое-где доходившая до кре-
постнических поползновений. В кни-
ге отмечается спорный характер
предлагавшихся учеными объясне-
ний этого процесса в странах Цент-
ральной и Восточной Европы: сами
авторы склоняются к комплексной
концепции, учитывающей не только
экономические, но и внешнеполити-
ческие. природные и другие фак-
торы (гл. 23). Поскольку вопрос
этот лишь частный случай более
общей проблемы, а именно пробле-
мы типологизацпи истории европей-
ского крестьянства, заметим, что
именно при решении данной проб-
лемы авторы натолкнулись на наи-
большие познавательные трудности
и. с нашей точки зрения, не всегда
смогли с пими справиться.
Как совершенно справедливо от-
мечается в теоретически безупреч-
ном введении к тому, включенные
в него региональные очерки вос-
производят в первую очередь отли-
чия в участи крестьянства отдель-
ных стран: такой страноведческий
анализ представляет, одпако, лишь
первый этап типологического ана-
лиза (с. 11). Где же его последую-
щие этапы, основанные «на сопо-
ставлении общего и особенного в
судьбе крестьянства отдельных
стран и областей Европы»? Введе-
ние отсылает читателя к заключи-
тельной главе тома. В ней действи-
тельно имеются: а) характеристика
критериев для выделения типов
эволюции крестьянства в изучаемый
период; б) перечень регионов, ко-
торые эти типы представляют. «Спе-
цифика каждого из этих регионов,—
говорится в итоговом разделе кни-
ги.— очерчена в заключениях к со-
ответствующим региональным гла-
вам» (с. 634). Вероятно, автор за-
ключительного раздела поступил
правильно, отказавшись предприни-
мать конкретное сопоставление об-
щего и особенного по каждому из
основных типов эволюции крестьян-
ства — такое сопоставление здесь
было бы явно неуместным. Но ведь
где-то же такое сопоставление долж-
Рецензии
337
но быть предпринято! Заключения
к региональным главам в большин-
стве случаев весьма содержательно
и полноценно характеризуют свое-
образие аграрного строя регионов,
однако и сами-то такие заключе-
ния присутствуют пе везде — их
нет, например, в главах о Руси п о
Венгрии XV—XVI вв., а кроме того,
по страноведческой «программе»
соответствующих глав их авторы,
разумеется, нс могли обращаться к
сопоставлениям «своего» региона с
другими.
Тем не мепее выявленные в ре-
цензируемом труде региональные
(страновые) черты развития кресть-
янства отдельных стран весьма по-
учительны. Прежде всего они позво-
ляют категорически отвергнуть вы-
двигаемый п отстаиваемый некото-
рыми буржуазными историками те-
зис о несопоставимости развития
средневекового крестьянства па За-
паде и Востоке Европы. Из мате-
риала тома, в первую очередь его
системных глав, отчетливо видно,
что основные черты западноевропей-
ского п восточноевропейского кресть-
янства, так же как и, к слову ска-
зать, крестьянства Византии, на со-
поставимых этапах были в прин-
ципе едиными. Сходными были и
главные линии его эволюции. Это,
в частпостп, касается сути кресть-
янско-сеньориальных отношений, об-
щих принципов взимания и харак-
тера ренты. социальной роли
крестьянской общины, тенден-
ций внутреппей перестройки кре-
стьянства и развития новых на-
правлений его классовой борьбы
(о которой в томе говорится со всей
обстоятельностью). В книге убеди-
тельно доказано, таким образом, что.
несмотря на региональное своеобра-
зие, крестьянство всех европейских
стран в рассматриваемый период
было феодальным крестьянством.
И одним из важных аргументов в
пользу такого представления слу-
жит последовательно проводимая во
многих главах мысль, что, каковы
бы ни были специфические отличия
Крестьянского хозяйства, каков бы
ни был объем крестьянских свобод
и кто бы ни выступал господином
хлебопашцев — частный сеньор, ду-
ховная корпорация или государство,
повсюду сущность социально-эконо-
мического положения мелких земле-
дельцев состояла в их принадлеж-
ности к классу феодально-зависи-
мых крестьян.
Выше мы отметили достоинства и
недостатки того, что есть в рецен-
зируемом труде. Стент, видимо, ска-
зать и о том, чего в нем недостает.
Прежде всего приходится пожалеть
об относительной скудости материа-
лов. касающихся повседневной жиз-
ни крестьян. Социальная и эконо-
мическая история этого класса,
в первую очередь представленная в
томе, заслепила - по крайней мере,
при описании жизни крестьянства
в некоторых регионах — ее бытовую
сторону. Не все региональные очер-
ки дают читателю возможность по-
лучить представление о составе
крестьянской семыг. о распределе-
нии обязанностей средп ее членов,
об устройстве крестьянского жили-
ща. о еде, одежде, домашней утва-
ри. Надо ли говорить, насколько
освещение этих сторон жизни су-
щественно для того, чтобы сделать
наши познания о крестьянах более
предметными, а наши представле-
ния о сути положения этого класса
более полными. Разумеется, в ко-
нечном итоге такая лакуна — част-
ный изъян. В целом рецензируемый
труд, бесспорно, незаурядное явле-
ние в марксистско-ленинской медие-
вистике. Кингу отличает богатство
материала, смелость и фупдирован-
пость выводов, органичное сочета-
ние копкретно-исторического и тео-
ретического анализа. Том не толь-
ко обогащает наши знания, но и
будит мысль, стимулирует дальней-
шее развитие науки.
Хотелось бы отметить в заключе-
ние высокую издательскую культуру
тома: он богато иллюстрирован ри-
сунками (около 90). дан англоязыч-
ный перевод оглавления, приведены
прекрасно составленная библиогра-
фия и исчерпывающий перечень
источников и аббревиатур — все это
не только «украшает» книгу, но и
по-своему свидетельствует о высо-
ком исследовательском уровне аг-
рарно-медиевистических штудий в
нашей стране.
М. А. Заборов
ХРОНИКА
ВСЕСОЮЗНАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
«ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ И КУЛЬТУРА ЕГО ВРЕМЕНИ»
(к 450-летию со дня кончины Эразма)
25 2(> июни 1986 г, в Москве
проходила Всесоюзная научная кон-
ференции. организованная Комис
сиен но проблемам культуры Воз-
рождения при Научном совете но
истории мировой культуры АН
СССР. Тема конференции — «Эразм
Роттердамский и культура его вре-
мени» (к 450-летию со дня кончины
Эразма). В ее работе приняли уча-
стие историки, философы, искусство-
веды и литературоведы из Москвы.
«Ленинграда. Киева. Минска. Риги.
Новгорода. Иваново и других горо-
дов СССР. За два дня работы было
прочитано 17 докладов и 3 сооб-
щения.
Открыла работу и возглавила пер-
вое заседание Л. С. Чиколини. Во
вступительном слове она рассказа-
ла об основных направлениях изуче-
ния советскими историками творче-
ского наследия Эразма Роттердам-
ского и его вклада в развитие куль-
туры Воз роя» де пия.
А. А. Немплон в докладе «Эразм
Роттердамский и Северное Возрож-
дение» показал, что творчество ве-
ликого гуманиста, принципиально ли-
шенное национальных черт п враж-
дебное национальной обособленно-
сти. имело самое непосредственное
воздействие на развитие националь-
ной литературы п изобразительного
искусства в Ниде|»лапдах. Франции.
Германии и Англии.
В. В. Соколов, раскрывая фило-
софское значение творчества Эраз-
ма. обратил внимание на его анти-
клерикальные идеи. Хотя Эразм и
не был атеистом, но осуждение им
суеверий, высмеивание чудес, язви-
тельная критика схоластов подгото-
вили последующие антисхоластиче-
ские выступления Бэкона и Декар-
та. Докладчик высказал свое несо-
гласие с имеющейся в риде работ
оценкой Эразма Роттердамского как
богослова.
Исследованию первого парижско-
го периода (1485-1499) деятельно-
сти Эразма было посвящено выступ-
ление II. Л. Григорьевой. Автор по-
казала. что участие Эразма во фран-
цузском гуманистическом движении
конца XV в. и знакомство с куль-
турными достижениями итальянско-
го Возрождения способствовали се-
куляризации мышления Эразма и
его переходу от апологетики к
осуждению монашеского идеала.
II. X. Черняк, выступивший на
тему «Валла и Эразм», отметил не-
сомненное влияние толкований тек-
ста Нового завета, предложенных
итальянским гуманистом в своих
«Примечаниях», на перевод священ-
ного писания Эразмом Роттердам-
ским. Именно эти изменения в тра-
диционных текстах Вулыаты, под-
черкнул докладчик, содействовали
формированию в последующем ая-
титрипитарных учений.
Л. М. Брагина проанализировала
историческую панораму итальянско-
го гуманизма XIV-XV вв.. развер-
нутую Эразмом в диалоге «Цинеро-
ниапец». В этом произведении Эразм
дал взвешенную оценку итальянской
ренессансной культуры как культу-
ры творческого. поступательного
развития. < )собып интерес, по мне-
нию докладчика, представляют вы-
сказанные Эразмом суждения о дея-
тельности Петрарки. Бруни. Валлы,
Пико. Полпппаио и других итальян-
ских гуманистов, чьи имена голлан-
дец связывает с возрождением и
переосмысливанием духовного на-
следия античностп. ставшего осно-
вой для обновления литературы и
всей системы знаний в современ-
ную ему эпоху.
Анализу редкого итальянского из-
дания «Диалогов» Лукиана в пере-
воде Эразма и Мора, выпущенного
вместе с «Утопией» в 1519 г., был
посвящен доклад Л. С. Чиколини.
Хроника
339
Это сочинение, отметила она, сыгра-
ло заметную роль в общественной
жизни Италии XVI в., получив ши-
рокий отклик среди представителей
радикальной политической мысли.
В докладе «Эразм и парижское
издание „Утопии" Мора» А. Э. Штек-
ли выступил против широко распро-
страненного в работах католических
историков утверждения, будто Эразм
активно участвовал в подготовке
парижского издания «Утопии» и
даже был инициатором последнего.
Изучив переписку обоих гуманистов,
А. Э. Штекли показал, что Эразм
узнал о выходе в Париже «Золотой
книжицы» Мора лишь через пять
месяцев после ее появления. По
ряду соображений Эразм, видимо,
старался ие связывать своего име-
ни с сочинением английского мыс-
лителя.
На материале «Комментариев к
„Государству" Платона» Фнчино и
«Адагий» Эразма О. Ф. Кудрявцев
показал возникновение в кругах ре-
нессансных гуманистов интереса к
проблеме совершенного социального
порядка, основу которого они виде-
ли в воплощении этического прин-
ципа, характеризующего идеальные
отношения дружбы — «у друзей все
общее». Докладчик обратил также
внимание на то, что подобное по-
нимание «жизни сообща» пашло от-
ражение и в «Утопии» Мора.
В докладе Л. П. Урмановой на
основе анализа ранней поэзии, «Вос-
питания христианского государя» и
некоторых других сочинений Эраз-
ма была показана эволюция взгля-
дов Эразма па собственность, богат-
ство и накопительство. Автор при-
шла к выводу, что идеал гумани-
ста — общество средних собственни-
ков и относительное имущественное
равенство. Реализация этого идеала
мыслилась путем политических ре-
форм и морального совершенствова-
ния членов общества в результате
преобразований «сверху», помимо
воли и участия народных масс.
Н. В. Ревякина в докладе «Италь-
янская гуманистическая педагогика
и Эразм» сопоставила произведение
голландского мыслители «О воспи-
тании детей» с итальянскими педа-
гогическими трактатами первой по-
ловины XV в. По мнению автора,-
цедагогические взгляды Эразма: тре-
бование светской публичной школы
под государственным контролем и
обеспечением, протест против те-
лесных наказаний, совет об актив-
ном воспитании с раннего детства
и обучении па античной основе —
являются Сердцевиной его гума-
низма.
В докладе II. II. Осиповского
♦„Эпхиридпоп" Эразма и некоторые
особенности его интерпретации в
тюдоровской Ашлин» подчеркива-
лось. что «Энхирндвон» был а XVI в.
наиболее популярным из религиоз-
ных сочинений Эразма: только в
Англии он за столетие выдержал
10 изданий. Как было указано. «Эн-
хиридион» нанес сокрушительный
удар по официальной католической
идеологии, став подлинным мани-
фестом христианского гуманизма.
Анализ английских издании «Энхи-
ридиона» 1533 и 1534 гг.. по мнению
И. Н. Осиновского. убедительно по-
казывает, что реформационная по-
литика тюдоровского правительства
существенно влияла не только на
отбор предназначенных для пере-
вода сочинений Эразма, но и иа
содержание, а также интерпрета-
цию перевода. Так, примечаниями
и добавлениями английский пере-
водчик изменил смысловой оттенок
ключевого для трактата понятия
♦благочестие», представив его как.
повиновение светской власти.
В выступлении М. А. Ауганбаева
были освещены некоторые вопросы,
связанные с проблемой сходства и
отличия взглядов Эразма и И. Агри-
колы, видного деятеля лютеровской
Реформации. Сопоставив «Адагии»
Эразма и сборники немеикях посло-
виц II. Агриколы. автор отметил,
что хотя последний испытал опре-
деленное воздействие голландского
гуманиста, но все же шел своим
путем и не являлся последователь-
ным эразмианцем.
Второй день работы конференции
начался с доклада A. X. Горфунке-
ля «Эразм и итальянская ересь
XVI в.». Докладчик рассмотрел влия-
ние идей Эразма Роттердамского на
итальянские виеконфессиональные
еретические движения, равно враж-
дебные католической реакции и но-
вым реформатским церквам. Воа-
340
Хроника
действие Эразма автор увидел как
в критике церковной иерархии, так
и в этическом истолковании хри-
стианства, в развитии идей веро-
терпимости. свободы и достоинства
человека. Именно итальянские и за-
альпийские еретики, углубившие
этическое учение Эразма, подчерк-
нул Л. X. Горфункель, стали истин-
ными духовными наследниками ве-
ликого гуманиста.
Н. В. Ревуненкова рассмотрела
отношение одного из вождей Ре-
формации, Ж. Кальвина, к религи-
озным идеям Эразма. Разделение
религии голландским гуманистом на
две сферы: главную — мораль Хри-
ста — и второстепенную — иудаист-
ские суеверия, а также его призыв
к борьбе с «болезнями иудаизма»
стимулировали реформатские идеи
Лютера. Кальвин до середины 30-х
годов XVI в. поддерживал ряд по-
ложений концепции Эразма, однако,
обнаружив, что антиномия «Мои-
сей - Христос» получила дальнейшее
развитие в ересях антитринитариев
и анабаптистов, придавших ей со-
циальное содержание, он выдвинул
тезис: «В религии нет нейтральных
вещей». Кальвин показал в концеп-
ции Эразма истоки внерелигиозного.
по его убеждению, мировоззрения
«нейтралистов». С этого времени,
подчеркивала докладчица, борьба за
восстановление религиозного авто-
ритета Ветхого завета становится
отличительной чертой воинствующе-
го кальвинизма.
Проанализировав правку «Адагии»
Эразма, производившуюся католиче-
ской цензурой. М. Л. Малаховская
в своем докладе пришла к выводу,
что. хотя в церкви па протяжении
XVI —XVII вв. преобладало враждеб-
ное отношение к взглядам Эразма,
все же среди крупных деятелей ка-
толической иерархии можно было
встретить не только его противни-
ков, но и тайных сторонников.
В докладе М. Г. Логутовой речь
шла о трех автографах Эразма, хра-
нящихся в Государственной публич-
ной библиотеке нм. М. Е. Салтыко-
ва-Щедрипа.
Выступление Т. М. Котельниковой
было посвящено некоторым аспек-
там восприятия личности и идей
Эразма ведущими немецкими худож-
никами XVI в. Гольбейном и Дю-
рером и их менее известными кол-
легами.
В сообщении Ю. Е. Ивонипа «Гу-
манизм и европейская политика на
рубеже XV—XVI вв.» автор на при-
мере одного события — разгрома
Рима немецкими ландскнехтами в
1527 г.— показал, как Эразм и Мор
применяли свои теоретические по-
строения к анализу конкретных яв-
лений современной им политической
жизни.
Выступившая с сообщении С. Л.
Плешкова затронула тему воздей-
ствия этико-религиозпого учения
Эразма на взгляды французского гу-
маниста Лефевра д’Этапля.
Месту и роли Эразма Роттердам-
ского в развитии европейской скеп-
тической мысли XVI в. было посвя-
щено выступление В. М. Богуслав-
с кого.
В ряде выступлений в прениях
положения некоторых докладов и
сообщений дискутировались. Особый
интерес вызвала поставленная в до-
кладе А. Э. Штекли проблема от-
ношения Эразма к «Утопии». В дис-
куссии приняли участие А. X. Гор-
функель, Л. С. Чпколини, А. Э.
Штекли.
В заключение Л. С. Чиколини под-
вела итоги конференции. Закрывая
ее, она подчеркнула большую по-
лезность состоявшегося обмена мне-
ниями и отметила чрезвычайную
плодотворность выбора для конфе-
ренции конкретной темы. Затем было
объявлено о дальнейших планах
деятельности Комиссии по пробле-
мам культуры Возрождения.
А. В. Чудинов
Хроника
341
ПАМЯТИ С. Д. КОВАЛЕВСКОГО (1933—1986)
31 мая 1986 г. скончался Станислав
Дмитриевич Ковалевский - глубокий
и вдумчк-вый исследователь, сказав-
ший свое слово в советской медие-
вистике.
С. Д. Ковалевский окончил исто-
рический факультет МГУ в 1962 г.
После нескольких лет работы в Го-
сударственной библиотеке иностран-
ной литературы С. Д. Ковалевский
поступил в аспирантуру Института
всеобщей истории АН СССР и в
1971 г. защитил кандидатскую дис-
сертацию «Разложение общинных
отношений и начало процесса клас-
сообразованпя в Швеции», высоко
оцененную оппонентами. Более
15 лет он проработал младшим,
а затем старшим научным сотруд-
ником ИБИ АН СССР.
Ученик А. И. Неусыхина. С. Д.
Ковалевский остался верен пробле-
мам истории ранпего средневековья,
генезиса и становления феодализма.
Он стал первым советским исследо-
вателем социально-экономической
истории Швеции на ранних этапах
ее развития, истории шведского го-
сударства и права. В 1977 г. вышла
в свет его монография «Образова-
ние классового общества п государ-
ства в Швеции», существенно рас-
ширившая и дополнившая его дис-
сертационную работу. Книга эта
прочно вошла в тот фонд исследо-
ваний. которые стали заметной ве-
хой в развитии советской медиеви-
стики. Дав глубокую и тонкую ха-
рактеристику особенностей склады-
вающегося в Швеции феодализма.
С. Д. Ковалевский стремился пока-
зать и объяснить своеобразие его
развития, его незавершенность и не-
доразвитость. Перу С. Д. Ковалев-
ского принадлежат также тщатель-
но выполненные публикации источ-
ников в переводе с древнешведско-
го языка, ряд статей, глава «Кресть-
янство Скандинавии (Швеция. Нор-
вегии. Дания) в XIV—XVI вв.» в
коллективном труде «История кресть-
янства в Европе» (М., 1986. Т. 2).
Одной из последних своих публика-
ций он открыл дискуссию о при-
роде «военной демократии» и зна-
чении этого важного понятия в тру-
дах Энгельса.
Для исследовательского почерка
С. Д. Ковалевского характерны ин-
теллектуальная честность, прекрас-
ное зпанпе источников, стремление
к комплексному их использованию,
соединение любви к деталям со спо-
собностью к широким обобщениям,
умение заставить читателя думать
вместе с автором п спорить с ним,
не сглаживать противоречия и труд-
ности постижения сложной действи-
тельности... Его литературная ода-
ренность, яркий язык, глубокая
любовь к предмету своих исследо-
ваний делали их одухотворенными
и доступными не только узким спе-
циалистам.
Скромный и непритязательный
человек. С. Д. Ковалевский жил ин-
тересами науки. Тяжелая болезнь
рано оборвала его путь ученого...
Коллеги и друзья искренне скор-
бят о безвременной кончине С. Д. Ко-
валевского и не забудут этого бес-
компромиссного и бескорыстного
труженика.
БИБЛИОГРАФИЯ
ЛИТЕРАТУРА ПО ИСТОРИИ СРЕДНИХ ВЕКОВ,
ВЫШЕДШАЯ В СССР В 1984 Г. *
I. СРЕДНЕВЕКОВЬЕ В ЦЕЛОМ
а) ОБЩИЙ РАЗДЕЛ
1. Гутнова Е. В., Уколова В. И.
Проблемы истории феодальной
формации в трудах Карла Марк-
са//СВ. 1984. 47. С. 5-20.
2. Десятчиков Ю. М. К. Маркс и
Ф. Энгельс о генезисе раннего
города // Раннеклассовые форма-
ции: Теорет. пробл. становле-
ния государства и города. М.,
1984. С. 41-45.
3. Лойко П. О. Проблема феодаль-
ной ренты в трудах классиков
марксизма-ленинизма / / Роль
крестьянства в социально-эко-
номическом развитии общества.
Минск, 1984. С. 21-27.
4. Пинчук Ю. А. Основоположни-
ки марксизма-ленинизма об ис-
торической роли народных масс
в эпоху феодализма и о кате-
гории «парод» // Историографи-
ческие н источниковедческие
проблемы отечественной исто-
рии: Историография освобод.
движения и обществ, мысли
России и Украины. Днепропет-
ровск, 1984. С. 13-21.
5. Тер-Акопян Н. Б. Карл Маркс
о колониализме // Расы н на-
роды. 1984. № 14. С. 12—40.
* В настоящий список включены
изданные в 1984 г. в Советском
Союзе оригинальные и перевод-
ные работы по истории средне-
вековья в странах Западной Ев-
ропы и Венгрии, а также опубли-
кованные в 1984 г. в советских
журналах рецензии на книги и
статьи, касающиеся истории этих
стран в средние века.
Составитель будет системати-
чески давать дополнения к пуб-
ликуемым спискам в последую-
щих выпусках сборника.
6. Фризман Г. В. К. Маркс и
Ф. Энгельс об итальянской по-
литике средневековой Герман-
ской империи // Ежегодник гер-
манской истории, 1983. М., 1984.
С. 14-31.
7. Штекли А. Э. «Крестьянская
война в Германии» Энгельса и
изучение утопического комму-
низма // История социалистиче-
ских учений. М., 1984. С. 3—18.
8. Поликарпова Е. В., Савельев В. А.
Хрестоматия по истории госу-
дарства и права зарубежных
стран: [Для вузов по спец.
«Правоведение»].— М.: Юрид.
лит., 1984.
Феодальное государство и
право. С. 72—150.
9. Барг 31. А. Категории и мето-
ды исторической науки/АН
СССР. Ин-т всеобщ, истории.
М.: Наука, 1984.
Гл. 7: О природе феодальной
собственности. С. 238—264; Гл. 8:
К вопросу о начале разложе-
ния феодализма в Западной
Европе: (О некоторых законо-
мерностях феодальной денеж-
ной ренты). С. 265—287; Гл. 9:
Опыт сравнительно-историческо-
го изучения буржуазных рево-
люций XVI-XVIII вв. С. 299—
315.
10. Демография западноевропейско-
го средневековья в современной
зарубежной историографии:
К XVI Междунар. конгр. ист.
наук (Штутгарт, авг. 1985):
Реф. сб./Отв. ред. Ю. Л. Бес-
смертный, А. Л. Ястребицкаи;
АН СССР. ИНИОН.-М., 1984-
Библиография
343
259 с.: ил,— (Сер. «Пробл. все-
общ. истории»).
Работы по исторической демо-
графии зарубежной Европы в
эпоху феодализма, вышедшие в
СССР в 1970-1983 гг. С. 249-
259.
11. Рабинович В. Л. Ученый чело-
век в средневековой культуре //
Наука и культура. М., 1984.
С. 199-233.
12. Сокровища Британского музея:
[Кат. по искусству]/Авт. тек-
ста Дженкинс Г. К. и др.; Сост.
Фрэнсис Ф. Ф.; [Пер.], науч,
ред., [авт. предисл.] Луко-
нин В,- М.: Планета. 1984.
Гл. 1: Монеты и медали.
С. 25—46; Гл. 6: Рукописи.
С. 145-170; Гл. 7: Отдел сред-
невековья и нового времени.
С. 171—201; Гл. 11: Гравюры и
рисунки. С. 274-297.
13. Станькова Я., Пехар И. Тыся-
челетнее развитие архитекту-
ры./Пер. с чеш. В. К. Иванова;
Под ред. В. Л. Глазычева,— М.:
Стройиздат, 1984,— 293 с.: ил.
Гл. 5—8 и частично 9 — эпоха
средневековья.
14. Ханке X. Люди, корабли, океа-
ны: 6000 лет мореплавания:
Сокр. пер. с нем,— М.: Прогресс,
1984,— 446 с.: нл.
Частично — эпоха средневе-
ковья.
б) ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЕ
ИСТОРИЧЕСКИЕ ДИСЦИПЛИНЫ
Источниковедение
15. Люблинская А. Д. Совремепная
система специальных историче-
ских дисциплин и псточнпко-
ведения в зарубежной медие-
вистике И Проблемы источнико-
ведения истории СССР и спе-
циальных исторических дисцип-
лин. М„ 1984. С. 146-153.
См. также № 144, 180.
Нумизматика
См. № 201.
в) ИСТОРИОГРАФИЯ
16. Бандровський О. Г., Гросс-
ман Ю. М. Кафедра icTopii ста-
родавнього свгту i середшх
впив Льв1вського ушверситету
(1939—1983) // Bien. Льв1в. ун-ту.
Сер. ют. 1984. Вин. 20. С. 71-
77,- Рез. на рус. яз.
17. Гутнова Е. В., Хачатурян Н. А.
Кафедра истории средних ве-
ков//Историческая наука в
Московском университете, 1934—
1984. М., 1984. С. 206-233.
18. Мадараш О. М. Мед!ев1стика в
Московському ушверситет! в
1934-1941 рр. // Bien. Льв1в.
ун-ту. Сер. [ст. 1984. Вып. 20.
С. 48-52,- Рез. на рус. яз.
19. Маркта В. О., Брянцева Т. П.,
Крижангвський О. П. Развиток
мед!ев!стики // Bien. КиУв. ун-ту.
1ст. науки. 1984. Вип. 26. С. 86-
97.
20. Могилъницкий Б. Г. Изучение
методологии истории и историо-
графии всеобщей истории в
Томском государственном уни-
верситете (1957-1982)//Гума-
нитарные исследования в Си-
бири: Итоги и перспективы.
Новосибирск, 1984. С. 63-72.
21. Рутенбург В. И., Курбатов Г.Л.
Кафедра истории средних веков
[Истфака ЛГУ]/Вопросы исто-
рии исторической науки. Л.,
1984. С. 67-79.
22. Седельников А. И. Проблемы
медиевистики на V региональ-
ной конференции в Томске//
СВ. 1984. 47. С. 374-377.
18-20 мая 1982 г.
23. Каганович Б. С. О. А. Добиаш-
Рождествепская и ее научное
наследие // Французский еже-
годник. 1982. М.. 1984. С. 190-
208.
24. Сванидзе А. А. Актуальные
проблемы медиевистики в тру-
дах Е. В. Гутновой // СВ.
1984. 47. С. 292-301.
25. Бурин С. Н. С. Д. Сказкин как
историк христианства // Рели-
гии мира: История и современ-
ность: Ежегодник, 1984. М.,
1984. С. 219-235.
26. Штекли А. Э., Денисенко И. П.
А. Н. Чистозвопов как исто-
рик//СВ. 1984. 47. С. 274-281.
344
Библиография
27. Письма И. В. Лучицкого П. Л.
Лаврову/Публ. подгот. Оболен-
ская С. В., Гурвич С. Н. //
Французский ежегодник, 1982.
М., 1984. С. 225-235.
28. Грязева М. Выставка-информа-
ция в Государственной публич-
ной исторической библиотеке//
СВ. 1984. 47. С. 377-379.
Обзор выставки работ на
тему «Проблемы истории сред-
невековой Европы в трудах за-
рубежных историков последне-
го пятнадцатилетия». Апрель,
1981 г.
29. Гуревич А. Я. Этнология и
история в современной фран-
цузской медиевистике //Сов.
этнография. 1984. № 5. С. 36—
48.
См. также № 38, 46, 50, 51,
60, 101. 112, 117, 123, 159, 199,
210, 246, 247, 248, 259, 260, 277,
282, 293.
г) УЧЕБНЫЕ ПОСОБИЯ
30. Абрамсон 31. Л. Контрольные
работы по истории средних ве-
ков: Пособие для студентов-
заочников 2-го курса ист. фак.
под. ип-тов/Моск. заоч. пед.
ин-т,- 2-е изд., пспр. и доп.-
М.: Просвещение. 1984.- 49 с.
31. История зарубежного искусства:
[Учеб, для сред, худож. учеб.
заведенин]/Под ред. М. Т. Кузь-
миной. II. Л. Мальцевой; Акад,
художеств СССР. НИИ теории
и истории изобразит, искусств,—
4-е изд., дои,— М.; Изобразит.
искусство, 1984. В падзаг.
Искусство средних веков.
С. 78—138; Искусство эпохи
Возрождения. С. 139—185; Ис-
кусство XVII века. С. 186—
225.
32. История физической культуры
и спорта: [Учеб, для технику-
мов физ. культуры]/Короле-
ва А. П.. Столбов В. В., Рина-
тов [Филатов] Ю. И., Харабу-
га Г. Д.; Под общ. ред. В. В.
Столбова.— 2-е изд., доп. и цере-
раб.- М.: Физкультура и спорт,
1984.
Гл. 2: Физическая культура
п спорт в средние века. С. 21—
29.
33. Кузнецов В. В., Фионова Н. А.,
Барабанов И. Д. История сред-
них веков: Метод, указ, для
студентов I курса заоч. отд-пня
пет. фак. гос. уц-тов/Науч.-ме-
тод. каб. по заоч. и веч. обуче-
нию МГУ им. М. В. Ломоносо-
ва.— М.: Изд-во Моск, уи-та,
1984.-80 с.
34. Саваренская Г. Ф. История гра-
достроительного искусства: Ра-
бовладел. и феодал, периоды:
[Учеб, для архит. спец, ву-
зов].— М.: Строппздат, 1984,—
376 с.: пл., карт.
См. также № 47, 80, 214, 254.
д) МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
ИСТОРИИ СРЕДНИХ ВЕКОВ
См. № 198.
е) БИБЛИОГРАФИЯ
35. Ведюшкин В. А. Научные тру-
ды А. Н. Чистозвонова//СВ.
1984. 47. С. 282-291.
36. История зарубежной домарк-
систской философии: Указ, лит.,
изд. в СССР на рус. яз. в
1978-19S2 гг./[Сост. Серебря-
ная Е. И.]; АН СССР. IIIIIIOH.-
М„ 1984. 346.
37. История средних веков. Т. 2.
Указатель литературы, издан-
ной в СССР (1958-1967)/Сост.
Корпдорф П. И., Краспопевце-
ва Л. В.. Островская В. Л.
п др,- М.: Изд-во Моск, ун-та,
1984.-Ч. 1-2.
38. Максим Максимович Ковалев-
ский [Биогр. справка; список
трудов М. М. Ковалевского; ли-
тература о М. М. Ковалев-
ском] //История и историки:
Историогр. ежегодник, 1980. М.,
1984. С. 298-337.
39. Федорова Т. С. Научные труды
Е. В. Гутновой//СВ. 1984. 47.
С. 302-308.
40. Фролова И. И. Литература по
истории средних веков, вышед-
Библиография
345-
шая в СССР в 1981 г.//СВ.
1984. 47. С. 382-402.
См. также № 10, 28.
ж) ХРОНИКА
41. Молок Д., Сугробова О. Впппе-
ровскпе чтения — 82: Античность
в культуре и пскусстве после-
дующих веков // Советское ис-
кусствознание ’82. М., 1984.
Вып. 2(17). С. 395-401.
Москва, 1-4 июня 1982 г.
42. Назаров В. Д., Репина Л 11.
Чтения, посвященные памяти
академиков С. Д. Сказкина и
Л. В. Черепнина // ВП. 1984.
№ 2. С. 122-126.
43. Назарова Е. Л. Чтения памяти
академиков С. Д. Сказкина н
Л. В. Черепнина // История
СССР. 1984. № 4. С. 212-216.
44. Плешкова С. Л. Первая Все-
союзная конференция медиеви-
стов по проблемам социальной
истории Западной Европы в
средние века // СВ. 1984. 47.
С. 372-374.
Москва, 23—25 апреля 1982 г.
45. Уколова В. И. Читательская
конференция сборника «Сред-
ние века» // СВ. 1984. 47. С. 370—
371.
Ипстптут всеобщей истории
АН СССР. Москва, 25 апреля
1982 г.
См. также № 57, 258.
з) ИСТОРИЯ ОТДЕЛЬНЫХ СТРАН
. 1 игл и л
46. Зверева Г. //. Проблемы исто-
рии Шотландии в «Scottish
Historical Review» // ВИ. 1984.
№ 8. С. 153-160.
Германия
47. Прокопьев В. П. История гер-
манской государственности X-
XVIII вв.: Учеб, пособие.—Ка-
лининград: Калипингр. ун-т,
1984.- 87 с.
48. Рогачевский Л. А. [Рецензия] //
Сов. rocj (арство и право. 1984.
Д» 5. С. 138-139,- Рец. па кп.:
Прокопьев В. II. Армия и го-
сударство в истории Германии
X—XX вв.: Историко-правовой
очерк.— Л., 1982.
Испания
49. Денисенко Н. П. [Рецензия] //
СВ. 1984. 47. С. 354-358-Рец.
на кн.: La есопоппа agrana en
la historia de Espana: Proprie-
dad, explotaeion, comercializa-
cion, rentas.— Madrid, 1979.
Италия
50. Котельникова Л А. Новые кни-
ги по средневековой истории
Италии//СВ. 1985. 47. С. 364-
368.
51. Чиколини Л. С. Средневековая
и ренессансная культура Ита-
лии В РУССКОЙ ДО|И,ВОЛЮ11И011НОЙ
историографии //СВ. 1984. 47.
С. 215-246.
Норвегия
См. .V 180.
II. ПЕРИОД СТАНОВ.ГЕНИЯ ФЕОДАЛИЗМА (V—XI вв.)
а) ОБЩПП РАЗДЕЛ
52. Боэций. Комментарий к Порфп-
рию./Пер. н коммент. Т. 10. Бо-
родай. // Средневековье в сви-
детельствах совремепников. М„
1984. С. 159-214.
53. Боэций. Об утешении филосо-
фией/Пер. и вступ. статья
В. И. Уколовой; Пер. стихов
М. И. Цетлина//Средневековье
в свидетельствах современни-
ков. М„ 1984. С. 22-158.
55. Бородин О. Р. Панская курия
в идейно-политической борьбе
за восстаповление империи па
Западе // Идейно-политическая
борьба в средневековом общест-
ве. М., 1984. С. 69-84.
55. Дроздов В. В. Колонат в пе-
риод раннего средневековья:
(На примере Зап. Европы) //
Вести. Моск, ун-та. Сер. 6, Эко-
номика. 1984. № 1. С. 64—72.
346
Библиография
56. Корсунский А. Р., Гюнтер Р
Упадок и гибель Западной Рим-
ской империи и возникновение
германских королевств (до се-
редины VI в.).—М.: Изд-во
Моск, ун-та, 1984.- 255 с.
57. Мильская Л. Т. III Междуна-
родный симпозиум «История
переходной эпохи от рабовла-
дельческого общества к фео-
дальному» (Лейпциг, 1982) //
СВ. 1984. 47. С. 380-381.
ГДР, сентябрь 1982 г.
58. Михайлов Э. Некоторые аспек-
ты изучения связей между вос-
точными славянами и народами
Восточной Европы до IX в. //
Национальный вопрос в доре-
волюционной России и его ре-
шение после Великой Октябрь-
ской социалистической револю-
ции. М., 1984. С. 78—84.
59. Попова В. Л. К вопросу о при-
роде социальной революции при
переходе от античности к сред-
ним векам // Вопросы методо-
логии истории, историографии
и источниковедения. Томск,
1984. С. 30-31.
60. Седельников А. И. К истории
марксистской концепции гене-
зиса западноевропейского фео-
дализма И Вопросы методологии
истории, историографии и источ
никоведения. Томск. 1984.
С. 157-158.
61. Удальцова 3. В. Роль византий-
ских традиций в культурном
развитии Европы // Идейно-по-
литическая борьба в средневе-
ковом обществе. М.. 1984. С. 4-
14.
62. Уколова В. И. Представления
об истории на рубеже антично-
сти п средневековья // Идейно-
политическая борьба в средне-
вековом обществе. М„ 1984.
С. 38-68.
63. Федотов В. А. Органу» - ран-
ний тип профессиональной по-
лифонии // Актуальные пробле-
мы музыкальной педагогики и
исполнительства. Владивосток,
1984. С. 103-112.
64. Кизилов Ю. А. [Рецензия] //
История СССР. 1984. № 2.
С. 181-183,—Рец. на кн.: Саха-
ров А. Н. Дипломатия Свято-
слава.- М„ 1982.
65. Уколова В. И. [Рецензия]//
СВ. 1984. 47. С. 361-363.- Рец.
на кп.: Cardini F. Alle radici
della cavalleria medievale.— Fi-
renze, 1982.-388 p.
66. Щапова Ю. Л. [Рецензия] //
Сов. археология, 1984. № 3.
С. 232-238.- Рец. на кн.: De-
kowna М. Szklo w Europie
wczesnosredniowieczne j. [ Запад-
ноевропейское стекло в средние
века].— Wroclaw. 1980.— 386 s.
См. также № 84, 90, 92, 94,
95, 98, 104, 107, 122.
б) ИСТОРИЯ ОТДЕЛЬНЫХ СТРАН
II НАРОДОВ
Готы
67. Буданова В. П. Взаимоотноше-
ния готов с Римом и Визан-
тией конца III — первой поло-
вины IV в. в античной и сред-
невековой традиции // Идейно-
политическая борьба в средне-
вековом обществе. М., 1984.
С. 15-37.
Германцы
68. Буданова В. П. Этнонимика
германских племен времени ве-
ликого переселения народов //
Средневековье в свидетельствах
современников. М„ 1984. С. 242-
248.
69. Крюков В. Г. Сведения араб-
ских географов IX-X веков о
германцах//Древний и средне-
вековый Восток: История, фи-
лология. М. 1984. С. 126-146.
Франкское государство
Меровипгов и Каролингов
70. Бессмертный Ю. Л. Некоторые
дискуссионные вопросы генези-
са феодализма на территории
Франции // СВ. 1984. 47. С. 166-
184.
71. Блонин В. А. К изучению дина-
мики численности населения
на территории Франции IX в. //
СВ. 1984. 47. С. 116-124.
72. Ронин В. К О «власти» Карла
Великого над славянами // Сов.
славяноведение. 1984. № 1.
С. 33-45.
См. также № 54.
Библиография
347
Англия
См. № 121.
Венгрия
См. № 127.
Германия
73. Петров Е. В. Славяно-герман-
ские отношения в Юго-Восточ-
ной Баварии в VI—X веках//
Сов. славяноведение. 1984. № 5.
С. 51-58.
См. также № 134.
Ирландия
74. Михайлова Г. А. Ирландская
героическая сага и проблема
типологии эпической формы:
(На материале Улад. цикла):
Автореф. дис. ...канд. филол.
наук/Моск. ун-т М. В. Ломоно-
сова.— М, 1984,- 16 с.
Исландия
75. Стеблин-Каменский М. И. Мир
саги: Становление литерату-
ры/Отв. ред. Д. С. Лихачев;
АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пуш-
кинский дом).-Л.: Наука, 1984.—
246 с.
Испания
76. Варъяш О. И. К вопросу о по-
ложении зависимого крестьян-
ства в Астурии, Леоне и Ка-
стилии в X-XI веках // Проб-
лемы испанской истории, 1984.
М., 1984. С. 166-175.
77. Уколова В. И. Исидор Севиль-
ский как деятель культуры ран-
него средневековья // Проблемы
испанской истории, 1984. М.,
1984. С. 176-190.
78. Уколова В. И. [Рецензия] //
СВ, 1984. 47. С. 368-369,-Рец.
на кн.: Visigotic Spain: new ap-
proaches.— Oxford, 1980.
См. также № 140, 142.
Италия
79. Дворецкая И. А. О роли ланго-
бардского законодательства в
становлении раннефеодальной
государственности в Италии
(VII—VIII вв.) / / Раннеклассо-
вые формации: Теорет. пробл.
становления государства и го-
рода. М., 1984. С. 33—41.
80. Дворецкая И. А. Формирование
политической идеологии в ран-
нефеодальной Италии VII—
VIII вв.: Учеб. пособие/Под
ред. А. Г. Кузьмина; Моск. пед.
ин-т им. В. И. Ленина.— М.,
1984,- 101 с.
81. Шевеленко А. И. [Рецензия]//
ВИ. 1984. № 11. С. 172-Рец. на
кн.: Varady L. Epochenwechsel
um 476. Odoaker, Theoderich d.
Gr. und die UniwandluBgen. An-
hang: Pannonica.— Budapest;
Bonn, 1984,- 150 S.
Скандинавские страны
82. Глазырина Г. В. Alaborg «Саги
о Хальвдане, сыне Эйстейна»:
(К истории рус. Севера) //
Древнейшие государства на
территории СССР: Материалы и
исслед., 1983. М., 1984. С. 200-
208.
83. Мельникова Е. А., Старости-
на И. П. [Рецензия]//ВИ.
1984. № 9. С. 130-132 - Рец. на
кн.: Дундулис Б. Норманны и
балтийские земли в IX—XI ве-
ках,— Вильнюс, 1982.
Франция
84. Бессмертный Ю. Л. «Феодаль-
ная революция» X-XI веков? //
ВИ. 1984. № 1. С. 52-67.
Швец ия
85. Мельникова Е. А. Древнерус-
ские лексические заимствования
в шведском языке//Древней-
шие государства па территории
СССР: Материалы и исслед,
1982. М., 1984. С. 62-75.
86. Авдусин Д. А. [Рецензии] //
Древнейшие государства на тер-
ритории СССР: Материалы и
исслед, 1982. М, 1984 С. 249—
255.— Рец. на кн.: Graslund A. S.
Birka-IV: The Bural Customs.
A study of the graves on Bjor-
ko.— Stockholm, 1980.- 94 p.
См. также № 190.
348
Библиография
III. ПЕРИОД РАЗВИТОГО ФЕОДАЛИЗМА (XI XV вв.)
а) ОБЩИЙ РАЗДЕЛ
87. Средневековый бестиарий:
[Текст и миниатюры/Авт. ст.,
с. 5—51, и коммент. К. Мурато-
ва; Пер. старофр. стихов В. Мп-
кушевича].— М.: Искусство.
1984.— 242 с.: ил.. 88 л. факс.-
Текст памятника: латин. Часть
текста па рал. рус., англ. В кн.
также: Карнавал бытия/В. Ми-
кушевич.
*
88. Аверинцев С. С. Античный ри-
торический идеал и культура
Возрождения // Античное насле-
дие в культуре Возрождения.
М.. 1984. С. 142-154.
89. Античность в культуре и ис-
кусстве последующих веков:
Материалы науч, конф., 1982/
Гос. музей изобраз. искусств,
им. А. С. Пушкина.- М.: Сов.
художник, 1984.
Из содерж.: Гайденко П. П.
Николай Кузанский и античный
платонизм. С. 55-71; Бат-
кип Л. М. Странности ренес-
сансной идеи «подражания»
древним: «Imitation пли «inven-
tio»? С. 72-107; Ревякипа II. Ф.
Философское наследие антично-
сти в итальянском гуманизме
XIV —первой половины XV в.
С. 108—125; Егорова К. С. Об-
ращение к древности в нидер-
ландской живописи XV века.
С. 120- 135; Неверов О. Я. Жи-
вопись Анпибала Карраччи и
античная глиптика. С. 136-142;
Якимовпч А. К. «Пряхи» Ве-
ласкеса: Пути интерпретации:
от жанрового и мифологиче-
ского — к «театру жизни» в свя-
зи с античной традицией. С. ИЗ-
152.
90. Бадридзе Ш. А. Взаимоотноше-
ния Грузии с Византией и За-
падной Европой (X—XIII вв.) —
Тбилиси: Мецниереба, 1984,-
180 с.— Груз. Рез. на рус. яз.
91. Башмакова И. Г. Неопределен-
ные уравнения и их роль в
развитии алгебры // Вопр. исто-
рии естествознания и техники.
1984. № 2. С. 43-56.
В том числе — о развитии ал-
гебры в Европе в XIII—XVII вв.
92. Гуревич А. Б. Категории сред-
невековой культуры,— 2-е изд.,
испр. и доп,- М.: Искусство,
1984.— 350 с.: ил.
93. Гутнова Е. В. Классовая борь-
ба и общественное сознание
крестьянства в средневековой
Западной Европе (XI—XV вв.)/
АН СССР. Ин-т всеобщ, исто-
рии,— М.: Наука. 1984.— 352 с.
94. Даркевич В. II. Таины и акро-
батика в искусстве средневе-
ковья И Культура и искусство
средневекового города. М.. 1984.
С. 5-31.
95. Ефремова II. В. К эволюции
средневековых представлений о
власти // Категории политики в
истории философии. М.. 1984.
С. 135-149.
96. Заборов М. А. Иоанниты // ВИ.
1984. № 9. С. 92-102.
97. Заборов М. А. Мальтийские ры-
цари: историческая эволюция
ордена иоаннистов // Религии
мира: История и современность:
Ежегодник. 1984. М„ 1984.
С. 150-174.
98. Иванов В. Г. История этики
средних веков/Ленингр. ун-т
им. А. А. Жданова.- Л.: Изд-во
ЛГУ. 1984.
Гл. 6: Этические учения в За-
падной Европе. С. 236-268.
99. Казакова И. А. Закрытие ган-
зейского двора в Новгороде в
1494 г.//Новгородский край.
Л.. 1984. С. 200 -201.
100. Казакова И. А. Еще раз о за-
крытии ганзейского двора в
Новгороде в 1494 г.//Новгород-
ский исторический сборник. Л.,
1984. № 2(12). С. 177-187.
101. Рутенбург В. И. Античное на-
следие в культуре Возрожде-
ния: (Некоторые вопросы исто-
риографии) // Античное насле-
дие в культуре Возрождения.
М.. 1984. С. 40-50.
102. Семенова Л. Е. Молдавское кня-
жество в международных отно-
шениях в Юго-Восточиой Евро-
пе во второй половине XV
века // Сов. славяноведение.
1984. № 5. С. 37-50.
Библиография
349
103. Ткаченко II. Г., Масаи А. Н.
Папство как вдохновитель уси-
ления и расширения агрессии
нои деятельности Тевтонского
ордена // Вести. Моск, ун-та.
Сер. 8, История. 1984. № 6.
С. 25-33.
104. Художественная культура в до-
капиталистических формациях:
Структур.-типол. исслед./Ива-
пов В. Г.. Каган М. С.. Проаер-
скин В. В. и др,- Л.: Изд-во
ЛГУ, 1984.-303 с.
Гл. 9 13 - эпоха средних ве
ков.
105. Черняк И. X. Гуманизм эпохи
Возрождения и христианская
мысль древности // Античное
наследие в культуре Возрож-
дения. М„ 1984. С. 27-40.
106. Берадзе Г. II. [Рецензия] //
Известия АН ГССР. Сер. исто-
рии, археологии, этнографии и
истории искусства. Тбилиси,
1984. № 2. С. 171-173,-Рец. на
кн.: Карпов С. П. Трапезундская
империя и западноевропейские
государства в XIII—XV вв,—
М., 1981.
107. Гуревич А. Я. О соотношении
народной и ученой традиций
в средневековой культуре: (За-
метки на полях книги Жака ле
Гоффа) // Французский ежегод-
ник, 1982. М„ 1984. С. 209 -224,-
Рез. па фр. яз.
Обзор кп.: Le Goff J. La
naissance du purgatoire.— P.,
1981.
108. Медведев И. П. Идея общест-
венного договора в эпоху Ре-
нессанса и ее античные корни:
(В связи с книгой Пьера Брю-
неля) // Античное наследие в
культуре Возрождения. М.. 1984.
С. 136—141.
Обзор кн.: Brunel Р. L’etat et
le souverian.— P., 1978.
109. Удальцова 3. В. [Рецензия] //
ВВ. 1984. 45. С. 247-249,-Рец.
на кн.: Карпов С. П. Трапе-
зундская империя и западно-
европейские государства в
XIII-XV вв,- М„ 1981.
110. Юрасова Т. Достижение медие-
вистики // Сов. музыка. 1984.
9. С. 76-78.- Рец. на кА.-.
Евдокимова Ю. К., Симако-
ва II. А. Музыка эпохи Возрож-
дения,- М.: Музыка. 1982.
См. также № 60, 61. 63, 193,
197, 198. 200, 203, 208, 211, 213,
214. 216.
Крестовые походы
Государства крестоносцев
на Востоке
111. Ви.ыирдузн Жоффруа де. Взя-
тие Константинополя. Песня
труверов: Пер. со старофр.- М.:
Паука. 1984.- 319 с.
112. Заборов М. А. Вольтер и воль-
терьянцы о крестовых походах
XI—ХП1 вв.//История и исто-
рики: Псториогр. ежегодник,
1980. М„ 1984. С. 112-118.
ИЗ. Карпов С. П. Латинская Рома-
ИИЯ//ВП. 1984. № 12. С. 86-96.
б) ИСТОРИЯ ОТДЕЛЬНЫХ СТРАН
Австрия
114. Петров Е. В. Возникновение
австрийского государства: Авто-
реф. дне. ...панд. ист. наук/
Моск. обл. пед. ин-т им. II. К.
Крупской.- М., 1984,- 18 с.
Англия
115. Бери Р. де Филобиблон/Ричард
де Бери: Гед. латин, текста,
пер., примеч. и ввод. ст.
[с. 401-424] Я. М. Боровского.-
М.: Книга, 1984,- 462 с,- Текст
парал. лат., рус.
В кн. также: Жизнь и слава
«Филобиблона»/В. В. Кунин.
116. Басовская Н. И. Политическая
борьба в Англии и Франции
первой половины XV в. и Сто-
летняя война // Идейно-полити-
ческая борьба в средневековом
обществе. М., 1984. С. 120-140.
117. Дребушевская Г. А. Буржу-
азная и советская историогра-
фия о политическом конфлик-
те 1294-1298 гг. в Англии//
Общество и государство в
древности и средние века. М.,
1984. С. 56-72.
350
Библиография
118, Есаян Э. С. Борьба за осущест-
вление Великой Хартии вольно-
стей в 50-е годы XIII в. //
Вести. Ерев. ун-та. Обществ,
науки. 1984. № 2. С. 201-204.-
Лрм. Рез. на рус. яз.
119. Писарев Ю. И. К вопросу о
борьбе крупных и мелких фео-
далов за землю и рабочие руки
в Англии XIV в.//Идейно-по-
литическая борьба в средневе-
ковом обществе. М_, 1984. С. 85—
101.
120. Писарев 10. И. Структура клас-
са феодалов в Англии в период
развитого феодализма // Ранне-
классовые формации: Теорет.
пробл. становления государства
и города. М_. 1984. С. 29-33.
121. Репина Л. II. Городское сосло-
вие средневековой Англии: Ос-
новные проблемы и этапы исто-
рии // Проблемы британской
истории, 1984. М., 1984. С. 158—
172.
122. Сапрыкин Ю. М. Чосер и Боэ-
ций // Античное наследие в
культуре Возрождения. М.,
1984. С. 180-188.
123. Серовайская Ю. Я. Институт
королевских заповедных лесов
в освещении английской исто-
риографии // Историографиче-
ский сборник. Саратов, 1984.
Вып. 8. С. 138-152.
124. Федорова Т. С. Экстраординар-
ные поборы и феодальные со-
словия в Англии второй поло-
вины XII в.//СВ. 1984. 47.
С. 125-138.
125. Яброва М. М. Зарождение ран-
пекапиталистических отноше-
нии в английском городе:
(Лондон XIV —начала XVI
века): Автореф. дисс. ... д-ра
пет. паук./Сарат. ун-т им.
Н. Г. Чернышевского.— Саратов,
1984,- 32 с.
*
126. Авдеева К. Д. [Рецензия] //
СВ. 1984. 47. С. 358-360.-Рец
на кн.: Bolton J. The medieval
English economy, 1150—1500,—
L.; N. Y., 1980.
Венгрия
127. Штернберг Я. И. Анастасия
Ярославна, королева Венгрии //
ВИ. 1984. № 10. С. 180-184.
Германия
128. Андрушко В А. Античные диа-
логи и диалог Возрождения
(Платон, «Софист» 243 е. и Ни-
колай Кузанский. «Простец о
мудрости») // Античное насле-
дие в культуре Возрождения.
М„ 1984. С. 116-126.
129. Брегмин И. Г. Рисунок в Тал-
линском алтаре Бернта Нотке//
Художественное наследие: Хра-
нение, исследование, реставра-
ция. 1984. 9(39). С. 19-33.
130. Евдокимова А. А. Изменения
характера и структуры земель-
ных операций швабского бюр-
герства (XV—XVI вв.)//СВ.
1984. 47. С. 139-152.
131. Жмакина А. В. Проблема раи-
некапиталистического развития
в немецком городе XV-XVI ве-
ков: (По материалам Зап. Гер-
мании): Автореф. дис. ... канд.
ист. наук/Моск. пед. ин-т им.
В. И. Лепина,- М„ 1984.—16 с.
132. Матузова В. И. Идейно-теоло-
гическая основа «Хроники зем-
ли Прусской» Петра из Дус-
бурга //Древнейшие государ-
ства на территории СССР: Ма-
териалы и исслед., 1982. М.,
1984. С. 152-169.
133. Матузова В. И. Некоторые за-
дачи изучения «Хроники зем-
ли Прусской» Петра из Дусбур-
га // Балто-славянские исследо-
вания, 1983. М., 1984. С. 63-66.
134. Назаренко А В. Имя «Русь»
и его производные в немецких
средневековых актах (IX—
XIV вв.): Бавария — Австрия//
Древнейшие государства на
территории СССР: Материалы и
исслед.. 1982. М„ 1984. С. 86-
129.
135. Нессельштраус Ц. Г. Иллюстра-
ции к произведениям античной
литературы в немецкой перво-
печатной книге: (Гравюры
ульмского издания басен Эзо-
па 1476/1477 гг.) // Античное
наследие в культуре Возрож-
дения. М., 1984. С. 249—257.
136. Нессельштраус Ц. Г. Ксилогра-
фия первопечатных Изданий
трактата Ульриха Молитора
против ведьм 7/ Пробл. разви-
тия аарубеж. искусства. 1984.
Библиография
351
Вып. 14. С. 8-20.
См. также № 240.
Ирландия
См. № 260.
Исландия
137. Джаксон Г. И. «Финны» в
«Саге об Инглингах» // Древней-
шие государства па территории
СССР: Материалы и исслед.,
1982. М.. 1984. С. 56-61.
См. также № 75.
Испания
138. Киселев И. И. Неизвестный
испанский инкунабул/Публ.
О. А. Грачевой и др. // Книга:
Исслед. и материалы, 1984.
Сб. 49. С. 172-175.
139. Лосев С. С. «Амадис Галльский»
как историко-культурное явле-
ние//ВИ. 1984. № 12. С. 175—
180.
140. Мильская Л. Т. К вопросу
о структуре господствующего
класса в Каталонии X—XII вв. //
СВ. 1984. 47. С. 21-28.
141. Мильская Л. Т. Природное зем-
левладение арабов и Реконкиста
в Каталонии XII века // Проб-
лемы испанской истории, 1984.
М., 1984. С. 158-165.
142. Минаков С. Т. Крупная фео-
дальная вотчина и город в Лео-
не в X—XIII вв.: (По докумен-
там Саагуп. монастыря): Авто-
реф. дне. ... канд. ист. наук/
Моск, ун-т им. М. В. Ломоно-
сова.- М.. 1984,- 22 с.
143. Червонов С. Д. Торговля в ис-
панском городе XII—XIII веков:
(По материалам фуэрос) // Проб-
лемы испанской истории. 1984.
М., 1984. С. 146-157.
См. также № 181. 261, 263.
Италия
144. Итальянские гуманистические
рукописи в собрании Государ-
ственной публичной библиотеки
им. М. Е. Салтыкова-Щедрина
(Ленинград): Описание/Сост.
Е. В. Вернадская // СВ. 1984.
47. С. 185-214.
145. Итальянский гуманизм эпохи
Возрождения: Сб. текстов/Пер.
с лат. и коммент. Н. В. Ревя-
киной и др.; Вступ. ст. и ред.
С. М. Стама.— Саратов: Изд. Са-
рат. ун-та, 1984. Ч. 1,- 239 с.
146. Андросов С. О. Андреа Вер-
рокьо, 1435-1488,- Л.: Искусст-
во, Ленингр. отд-иие, 1984,-
184 с.: ил., 52 л. ил.: цв. ил.
147. Андросов С. О. От антико до
модерно: (Заметки об итал.
скульптуре конца XV — нач.
XVI вв.) // Античное наследие
в культуре Возрождения. М„
1984. С. 228-232.
148. Арсенишвили И. В. К интер-
претации одного античного мо-
тива в раннеренессансной жи-
вописи Италии // Известия АН
ГССР. Сер. истории, археологии,
этнографии и истории искусст-
ва. 1984. № 2. С. 111-115.
149. Баткин Л. М. Мотив «разнооб-
разия» в «Аркадии» Саннадза-
ро и новый культурный смысл
античного жанра // Античное
наследие в культуре Возрожде-
ния. М„ 1984. С. 159-171.
150. Бибихин В. В. Аспекты гума-
низма: Франческо Петрарка и
Григорий Палама // Проблема
человека в истории философии
(на стыке Запад - Восток): Тез.
докл. респ. науч, конф., 25 апр.
1984 г. Вильнюс, 1984. С. 26-27.
151. Брагина Л. М. Гражданский
гуманизм и античная этико-
политическая мысль // Античное
наследие в культуре Возрож-
дения. М., 1984. С. 20-26.
152. Брагина Л. М. Идеи граждан-
ского гуманизма в речах фло-
рентийских магистратов XV в. //
СВ. 1984. 47. С. 46-71.
153. Гайденко И. И. Видение мира
в науке и искусстве Ренессан-
са // Нах-ка п культура. М.,
1984. С.'252-268.
154. Горфункель А. X. Полемика во-
круг античного наследия в эпо-
ху Возрождения // Античное на-
следие в культуре Возрождения.
М„ 1984. С. 6-19.
155. Данилова И. Е. Брунеллески в
Риме // Античное наследие в
культуре Возрождения. М., 1984.
С. 206-214.
156. Данилова И. Е. Искусство сред-
них веков и Возрождения: Ра-
боты разных лет/[Авт. вступ.
352
Библиография
ст. Либман М. Я.].— М.: Сов.
художник, 1984.— (Б-ка искусст-
вознания) .
С. 31-226 — статьи по истории
искусства кватроченто.
157. Данилова И. Е. История строи-
тельства купола Флорептипско-
го собора: легенда и действи-
тельность // Советское искусст-
вознание '83. М„ 1984. Вып. 1.
С. 235-265.
158. Коновалова 11. Г. Социально
экономическая и политическая
история Карнато-Днестровскп.х
земель XII—XIV вв. по данным
итальянских и арабских источ-
ников: Автореф. дне. ...канд.
ист. иаук/Ин-т истории СССР.—
М., 1984 - 24 с.
159. Котельникова Л. А. Деревня в
Центральной и Северной Ита-
лии в канун иоздпего средне-
вековья (XIV—XVI вв.): Новые
работы итальянских историков
и проблемы исследования // Со-
циально-экономические пробле-
мы генезиса капитализма. М„
1984. С. 86-150.
160. Котельникова Л. А. Сельское
хозяйство па землях Стронни —
крупной попо.тапскоп семьи
Тосканы XV в.: По материалам
Гос. арх. Флоренции // СВ. 1984.
47. С. 29—45.
161. Котельникова Л. А. Феодальная
знать и коммуны в Италии
XIV—XV вв. / / Идейно-ноли i пче-
ская борьба в средневековом
обществе. М., 1984. С. 102-119.
162. Кудрявцев О. Ф. Античные
представления « Фортуне в ре-
нессансном Мировоззрении //
Античное наследие в культуре
Возрождения. М„ 19S4. С. 50-
57.
163. Кустодиева Т. «Распятие с Ма-
рией и Иоанном» Никколо дн
Пьетро Джерппп // Сообщ. Гос.
Эрмитажа. 1984. 49. С. 4-5.
164. Лонги Р От Чпмабуэ до Мо-
ранди: Перевод,— М_: Радуга,
1984.-353 с.
165. Михайлова М. Б. Античный эле-
мент в формировании города
Возрождения: (Теория и прак-
тика) // Античное наследие в
культуре Возрождения. М.,
1984. С. 214-220.
166. Неверов О. Я. Из собраний
древностей Медичи и Орсини //
Античное наследие в культу-
ре Возрождения. М., 1984.
С. 273-281.
167. Никогосяи М. II. Копии с ан-
тичных произведений искусст-
ва в итальянском рисунке пер-
вой половины XV в. // Антич-
ное наследие в культуре Воз-
рождения. М., 1984. С. 221—228.
16л. Петрочук О. К. Сандро Ботти-
челли,— М.: Искусство, 1984.—
224 с., 32 л. ил.: цв. ил.— (Сер.
«Жизнь в искусстве»).
169. Ракитская 11. Ф. Политическая
мысль итальянского Возрожде-
ния: Гуманизм конца XIV—
XV вв./Леппигр. ун-т им. А. А.
Жданова.- Л., 1984.- 135 с.
170. Ревякина II. В. Античные ис-
точники итальянской гумани-
стической педагогики XV в. //
Античное наследие в культуре
Возрождения. М„ 1984. С. 66-79.
171. Тарасова М. Студио.то XV — на-
чала XVI в. и художественные
коллекции // Общество и госу-
дарство в древности и средние
века. М., 1984. С. 141-155.
172. Хлодовский Р. И. Гуманизм, на-
родная традиция и классиче-
ский ренессансный стиль в поэ-
зии Анджело Полпциано // СВ.
1984. 47. С. 72-99.
173. Хлодовский Р. И. Данте и Вер-
гилий: (Литература раннего
итальянского Возрождения и
традиция античной классики) //
Античное наследие в культуре
Возрождения. М., 1984. С. 154—
159.
174. Илъфонд //. Я. Леонардо Бру-
ни п греческая философия//
Античное наследие в культуре
Возрождения. М.. 1984. С. 58-66.
*
175. Лаврецкий И. Р. [Рецензия] //
Новая и новейшая история.
1984. № 5. С. 207— 208.— Рец. на
кн.: Херманн X. Савонарола:
Еретик из Сан-Марко,- М., 1982.
176. Соколов М. Я. [Рецензия] //
Советское искусствознание '82.
М., 1984. Вып' 2(17). С. 346-
350,— Рец. на кн.: Белоусо-
ва Н. А. Джорджоне: Очерки
творчества.— М., 1982.
Библиография
353
См. также № 267, 269, 270,
272, 280, 284, 285.
Нидерланды
177. Коннов В. П. Нидерландские
композиторы XV—XVI веков:
Попул. мопогр.- Л.: Музыка.
Ленипгр. отд-ние, 1984,— 95 с.,
4 л. ил,— (Юпош. сер.).
178. Никулин Н. Н. Искусство Ни-
дерландов XV—XVI веков:
Очерк-путеводитель/Гос. Эрми-
таж,— Л.: Искусство. Ленингр.
отд-ние, 1984,- 159 с.
179. Садков В. А. Неизвестные кар-
тины фламандских и голланд-
ских художников в Останкин-
ском дворце-музее // Памятники
культуры: Новые открытия:
Ежегодник, 1982. Л., 1984.
С. 293-300.
См. также № 292.
Норвегия
180. Глазырина Т. В. Русский город
в норвежской саге: К вопросу
о достоверности исторических
описаний в сагах//Древнейшие
государства на территории
СССР: Материалы и исслед.,
1982. М„ 1984. С. 48-55.
Португалия
181. Галисийско-португальская сред-
невековая лирика/Публ. подгот.
Сапрыпипа О. А. // Идейно-по-
литическая борьба в средневе-
ковом обществе. М., 1984.
С. 206-233.
Франция
182. Голубенкова Г. П. Парижская
миниатюра второй половины
XIII в.: (Некоторые аспекты
трактовки пространства) // Об-
щество и государство в древ-
ности и средние века. М., 1984.
С. 131-140.
183. Коваль Р. Очарование миль-
флера // Декор, искусство СССР.
1984. № 5. С. 34-36.'
О шпалерах XV в.
184. Малинин Ю. П. Общественная
мысль Франции XV века и ан-
тичная культура // Античное на-
следие в культуре Возрожде-
ния. М., 1984. С. 131-136.
185. Маркова В. И. Шпалеры-миль-
флеры из серии «Об Иосифе
Прекрасном» // Произведения
русского и зарубежного искус-
ства XVI - начала XVIII века:
Материалы и исследования. М.,
1984. С. 71-82.
186. Стерлигов А. Б. Античные сю-
жеты во французской книжной
миниатюре конца XIV—XV вв. //
Античное наследие в культуре
Возрождения. М., 1984. С. 233—
249.
187. Хачатурян Н. А. Крестьянский
вопрос на Генеральных Шта-
тах 1484 г. во Франции // Идей-
но-политическая борьба в сред-
невековом обществе. М„ 1984.
С. 141-164.
188. Бессмертный Ю. Л. [Рецен-
зия]//ВИ. 1984. № 6. С. 147—
150,- Рец. на кн.: Райцес В. И.
Жанна д’Арк: Факты, легенды,
гипотезы,- Л.. 1982.
См. также А» 116, 296.
Швейцария
189. Мильская Л. Г. Положение
знати в Восточной Швейца-
рии//СВ. 1984. 47. С. 348-352.—
Рец. на кн.: Sablonier R. Adel
itn Wandel. Eine Untersuchung
zur sozialen Situation des ost-
schweizerisclien Adels im 1300.-
Gottingen, 1979.
Швеция
190. Сванидзе А. А. Зависимое
крестьянство Швеции до конца
классического средневековья//
ВИ. 1984. № 2. С. 72-88.
354
Библиография
IV. ПЕРИОД РАЗЛОЖЕНИЯ ФЕОДАЛИЗМА
(XVI — 1-я половина XVIII в.)
а) ОБЩИЙ РАЗДЕЛ
191. Беленький М. С. Вольнодумец
Акоста.— М.: Мысль, 1984.-
127 с., 8 л. ил., факс.
192. Виргинский В. С. Очерки исто-
рии науки и техники XVI—
XIX веков (до 70-х гг. XIX в.):
Пособие для учителя,- М.: Про-
свещение. 1984,— 287 с.: ил.
193. Горфункель А. X., Никола-
ев Н. И. Неотчуждаемая цен-
ность: Рассказы о кн. редкостях
унив. б-ки/Лениигр. ун-т им.
А. А. Жданова.- Л.: Изд-во
ЛГУ, 1984.
Из содерж.: Два фронтисписа.
С. 68-73; Старинные атласы и
космографии. С. 73-80; Описания
путешествий XV—XVIII вв.
С. 80-84; Книги о России XVI-
XVII вв. С. 84-89: Находки в
старинных переплетах. С. 90—
95; Книги, избежавшие костра.
С. 95-105.
194. Греков И. Османская империя,
Крым и международные отно-
шения в Восточной Европе в
первые годы Ливонской войны
(1558-1572) //Сов. славянове-
дение. 1984. № 3. С. 58—72.
195. Григорьева И. Л. Античные ис-
точники антропологических
представлений Эразма Роттер-
дамского //Античное наследие
в культуре Возрождения. М.,
1984. С. 126-131.
196. Даниэль С. М. Западноевропей-
ская живопись XVII века:
проблемы изобразительной ри-
торики // Советское искусство-
знание '83. М.. 1984. Вып. 1.
С. 53-74.
197. Европейское прикладное искус-
ство средних веков и Возрож-
дения из собраний Художест-
венно-исторического музея и
Австрийского музея приклад-
ного искусства: Кат. выст./М-во
культуры СССР, Федер, м-во по
делам науки и исслед. Австрии,
Худож.-ист. музей, Австр. му-
зей прикл. искусства. Гос. Эр-
митаж.— Л., 1984,- 34 с.: ил.
198. Запорожец Н. И. Изучение темы
«Реформация и Крестьянская
война в Германии: Реформация
в других странах Западной Ев-
ропы» // Преподавание истории
в шк. 1984. № 2. С. 50—57.
199. Ивонин Ю. Е. Современная бур-
жуазная историография о меж-
дународных отношениях позд-
него средневековья // ВИ. 1984.
№ 1. С. 160-165.
200. Ивонин Ю. Е. У истоков евро-
пейской дипломатии нового-
времени.- Минск: Изд-во «Уни-
верситетское», 1984,— 160 с.
Рец.: Рогачев К. Е. // ВИ.
1984. № И. С. 144-145.
201. Каплун В. Я. Клад монет пер-
вой половины XVII в. из Ба-
рановки // Нумизматика и эпи-
графика. М„ 1984. 14. С. 168—
169.
202. Ковальский И. П., Плохой С. Н.
Источники о деятельности гер-
манской и ватиканской дипло-
матии на Украине в 90-х годах
XVI века // Вопросы германской
истории: Анализ источников и
их использование. Днепропет-
ровск. 1984. С. 146-155.
203. Левитин Е. С. Несколько тези-
сов к истории гравюры // Му-
зей: Худож. собрания СССР. М.г
1984. 5. С. 23-45.
Частично XV—XVII вв.
204. Либман М. Выставка западно-
европейского рисунка XVI —
XVII веков из собраний Льво-
ва // Искусство. 1984. № 2.
С. 66-70.
205. Натюрморт в европейской жи-
вописи XVI — начала XX века:
Выст. картин из музеев СССР
и ГДР. Каталог/Гос. Эрмитаж,
Гос. музей изобразит, искусств
им. А. С. Пушкина. Гос. Третья-
ков. галерея, Гос. худож. собра-
ния, Дрезден,- М.: Сов. худож-
ник. 1984,— [96 с.]: ил., 67 л.
ил.: цв. ил.
206. Некрасов Ю. К. Советский исто-
рик о «германском варианте»
раннего капитализма // СВ. 1984.
47. С. 342-348,- Рец. на кн.:
Савина Н. В. Южнонемецкий
капитал в странах Европы и
испанских колониях в XVI в,—
М„ 1982.
Библиография
355
207. Ойзерман Т. И. Новаторская
философия эпохи ранних бур-
жуазных революций // Обществ,
пауки. 1984. № 6. С. 117—133.
208. Османская империя и страны
Центральной, Восточной и Юго-
Восточной Европы в XV—
XVI вв.: Гл. тенденции полит,
взаимоотношений/[Греков И. Б.,
Орешкова С. Ф., Литаврин Г. Г.
и др.]; Ин-т славяноведения и
балканистики,— М.: Наука, 1984,—
301 с.
209. Пахомов Ю. В. Путевые запис-
ки западных путешественников
как источник по истории Бол-
гарии XVI в.//Демографиче-
ские процессы на Балканах в
средние века. Калинин, 1984.
С. 84-94.
210. Плохий С. Н. Советская исто-
риография об экспансионист-
ской политике Ватикана па
Украине во второй половине
XVI — первой половине XVII
века // Историографические и
источниковедческие проблемы
отечественной истории: Исто-
риография освобод. движения и
обществ, мысли России и Ук-
раины. Днепропетровск, 1984.
С. 83-98.
211. Постникова О. Из собрания Тпс-
сен-Борнемиса // Художник.
1984. № 5. С. 39-58.
В основном — о картинах ев-
ропейских художников XV—
XVII вв.
212. Рутенбург В. И. Ранние буржу-
азные революции: (К вопросу
о начале капиталистической
эры в Западной Европе) // ВИ.
1984. № 3. С. 72-81.
213. Самородов Б. Из игтории миро-
вого книгопечатания: Хрони-
ка // Полиграфия. 1984. № 7.
С. 37-39; № 8. С. 36-38; № 9.
С. 37-39.
214. Соколов В. В. Европейская фи-
лософия XV—XVII веков:
[Учеб, пособие для филос. фак.
и отд-ний ун-тов].— М.: Высш,
шк., 1984,- 448 с.
215. Фрейдзон В. И. Некоторые ас-
пекты перехода от феодальной
народности к нации в Юго-Вос-
точной и Центральной Европе //
У истоков формирования наций
в Центральной и Юго-Восточ-
ной Европе. М., 1984. С. 7—17.
216. Черняк Е. Б. Судьи и заговор-
щики: Из истории полит, про-
цессов па Западе,— М.: Мысль,
1984,- 302 с.
217. Шасколъский И. П. О деятель-
ности шведского гостиного дво-
ра в Новгороде в XVII в. //
Новгородский исторический
сборник. Л., 1984. № 2(12).
С. 188- 202.
218. Штекли А. Э. От приютов мило-
сердия к работным домам //
СВ. 1984. 47. С. 100-115.
О проектах помощи бедным
в Европе XVI в.
219. Шульман М. М. Культурно-ис-
торические предпосылки «пер-
вой научной революции» // Нау-
ка и культура. М.. 1984. С. 269—
278.
220. Горфункель А. X., Калинни-
ков Л. А. [Рецензия]//Науч,
докл. высш. шк. Филос. пауки.
1984. № 4. С. 174-176,-Рец. па
кн.: Философия эпохи ранних
буржуазных революций.— М.,
1983.
См. также № 88, 89. 91, 96,
97. 101. 105, 108, 110, 228, 259.
б) ИСТОРИЯ ОТДЕЛЬНЫХ СТРАН
.1 нглия
221. Письмо Томаса Мора Джону
Колету/Публ. подгот. Бала-
кин В. Ф„ Штекли А. Э. // Ис-
тория социалистических уче-
ний. М„ 1984. С. 277-283.
222. Березкин А. В. Отражение со-
циально-экономических сдвигов
в Англии в середине XVI в. в
трактате «Рассуждение об об-
щем благе королевства Анг-
лии» // Вестн. Ленингр. ун-та.
История. Яз. Лит. 1984. Вып. 20.
№ 4. С. 31-34.
223. Березкин А. В. Проблема паупе-
ризма в английской публици-
стике второй половины XVI
века // Идейно-политическая
борьба в средневековом общест-
ве. М., 1984. С. 165-177.
356
Библиография
224. Болтон Дж. Л. Англо-балтий-
ская торговля в XVI в.//Проб-
лемы британской истории, 1984.
М.. 1984. С. 14-25.
225. Гутнова Е. Б. Некоторые проб-
лемы англо-балтийской торгов-
ли в XVI в. // Проблемы бри-
танской истории, 1984. М., 1984.
С. 29-32.
226. Демин О. Б. Англо-нидерланд-
скне отношения второй полови-
ны XVI - начала XVII века:
(На ашл. материалах): Авто-
реф. дне. ... канд. пет. наук/АН
СССР. Ин-т всеобщ, истории,—
М„ 1984.- 22 с.
227. Дмитриева О. В. Экономическая
политика правительства Елиза-
веты I и парламентская оппо-
зиция // Общество и государ-
ство в древности и средние
века. М., 1984. С. 73-93.
228. Ивонин Ю. Е. Англия и Свя-
щенная Римская империя в
системе международных отно-
шений конца XV - первой по-
ловины XVI в.: Автореф.
дис. ... д-ра ист. паук/Ленингр.
ун-т им. А. А. Жданова.- Л.,
1984,- 36 с.
229. Ивонин Ю. Е. Из истории борь-
бы английской монархии за
датский престол в 30-е гг.
XVI в.//Вопросы истории Ев-
ропейского Севера. Петроза-
водск, 1984. С. 112 123.
230. Ильин В. Полемика с анабап-
тизмом в англиканской публи-
цистике XVI века // Общество
и государство в древности и
средние века. М.. 1984. С. 94—
113.
231. Ильин В. И. Борьба Тюдоров
с анабаптизмом (XVI в.) //
Англия в эпоху абсолютизма.
М.. 1984. С. 170-194.
232. Варев В. М. Этические воззре-
ния Фрэнсиса Бэкона // Англия
в эпоху абсолютизма. М., 1984.
С. 104-137.
233. Осипова Т. С. К вопросу об
англо-балтийской торговле в
XVI в. // Проблемы британской
истории, 1984. М„ 1984. С. 26-
28.
234. Осокин М. Г. Зарождение бур-
жуазной экономической мысли
в Англии в начале XVII в.//
Англия в эпоху абсолютизма.
М., 1984. С. 138-169.
235. Парфенов А. Т. Художествен»
пая функция античной истории,
в английской драматургии эпо-
хи Возрождения: (Римские тра-
гедии Бена Джонсона) // Антич-
ное наследие в культуре Воз-
рождения. М., 1984. С. 188—198.
236. Петросьян А. А. Эдинбургский
договор 1560 г. // Англия в
эпоху абсолютизма. М., 1984.
С. 31-68.
237. Принцева Т. А. Торговая поли-
тика английской монархии в
первой трети XVI века: Авто-
реф. дис. ... канд. ист. паук/
Лепингр. нед. ин-т им. А. И.
Герцена,—Л., 1984,— 17 с.
238. Руденко О. А. Англо-испанский
союз 1554 г. и его крах: Авто-
реф. дис. ... канд. ист. наук/
Моск, ун-т им. М. В. Ломоно-
сова.- М„ 1984.- 15 с.
239. Руденко О. А. Контрреформа-
ция в Англии при Марии Тю-
дор // Англия в эпоху абсолю-
тизма. М.. 1984. С. 69—103.
240. Сар ан чин Ю. К. Натурализм и
антропологизм в английском
материализме XVII века//
Науч. докл. высш. шк. Филос.
науки. 1984. № 3. С. 145-150.
241. Сухоруков К. М. Книжные «пи-
раты» Англии конца XVI на-
чала XVII века//ВИ. 1984.
№ 8. С. 183-187.
242. Сухоруков К. .1/. Лондонская
гильдия книгопечатников и кни-
готорговцев в XVI — первой по-
ловине XVII в.//Книга: Ис-
след. и материалы. М., 1984.
Со. 48. С. 143-160.
243. Цыпурина Г. И. Английская
дипломатия в Османской импе-
рии во второй половине XVI в. //
Англия в эпоху абсолютизма.
М.. 1984. С. 3-30.
244. Штекли А. Э. «Утопия» и ан-
тичные представления о равен-
стве//Античное наследие в
культуре Возрождения. М., 1984.
С. 89-98.
См. также № 125, 275.
Венгрия
245. Антикрестьянское законода-
тельство 1514 г. в Венгрии
(седьмой декрет Уласло II) /
Библиография
357
Публ. 1ЮД1ОТ. Гусарова Т. П.//
СВ. 1984. 47. С. 309-338.
Германия
246. Вермес Г. Изучение революци-
онного процесса в Германии в
начале XVI в.: (О метод, экс-
перименте ученых ГДР п
СССР) // Преподавание истории
в шк. 1984. № 6. С. 72—75.
247. Гаврильченко С. А. Новая лите-
ратура о Томасе Мюнпере в
ГДР (1970-1980 гг.) // История
социалистических учении. М..
1984. С. 252-264.
248. Гурьева И. Ю. Дильтей о Лю-
тере: (К вопр. о соотношении
теории и практики ист. исслед.
в творчестве Вильгельма Диль-
тея) // Вопросы всеобщей исто-
рии и историографии. Томск,
1984. С. 123-1.35.
249. Зарницкий С. В. Дюрер: Жиз-
неописание Альбрехта Дюрера,
Нюрнберг, мастера, повествова-
ние о времени, в котором он
жил, и о людях, которые его
окружали, о его многотруд.
поисках красоты, горестях и
радостях, о смерти художника
и бессмертии его труда.— М_:
Мол. гвардия. 1984,- 351 с,-
(Жизнь замечат. людей).
250. Каплюк В. 3. Социально-исто-
рическая концепция Крестьян-
ской войны в Германии в ис-
ториографии ФРГ // Вопросы
методологии истории, историо-
графии и источниковедения.
Томск. 1984. С. 192-194.
251. Либман М. Я. Статуя юноши
с горы Елены и искусство Ду-
найской школы: античные мо-
тивы в искусстве немецкого
Возрождения // Античное на-
следие в культуре Возрожде-
ния. М„ 1984. С. 257-2(52.
252. Лопатина Т. А. Об одной груп-
пе немецких портретов первой
четверти XVI века // Пробл.
развития за рубеж, искусства.
1984. Вып. 14. С. 20-31.
253. Мезенцева Ч. А. «Околдованный
конюх» Ганса Бальдунга Гри-
на // Музей: Худож. собрания
СССР. М., 1984. 5. С. 51-56.
254. Некрасов ГО. К. Реформация и
Крестьянская война в герман-
ских землях XVI в. как ранне-
буржуазная революция: (Исто-
риография. причины и предпо-
сылки революции): Учеб, посо-
бие/Вологод. пед. ин-т.— Волог-
да, 1984,- 94 с.
255. Немилое А. 11. Идеал «ученого
отшельничества» у немецких
гуманистов // Античное насле-
дие в культуре Возрождения.
М„ 1984. С. 111-116.
256. Семенов Ю. «Начертание» С. Т.
Штадена — М. II. Дильгерра и
немецкое музыкальное барокко
XVII века//Со. тр./Муз. пед.
пп-т нм. Гнесиных. 1984.
Вып. 75. С. 152-170.
257. Соловьев 3. 10. Непобежденный
еретик: Мартин Лютер и его
время,— М.: Мол. гвардия,
1984,- 288 с.. 8 л. ил.
258. Чистозвопов А. Н. Междуна-
родная научная конференция,
посвященная Мартину Люте-
ру//ВИ. 1981. № 3. С. 157—
158.
259. Чуянов А. Ф. Крах имперской
политики Габсбургов в Герма-
нии первой половины XVI века:
Автореф. дис. ... канд. ист.
наук/Моск. пед. ин-т им.
В. И. Ленина.- М., 1984.- 16 с.
См. также № 130. 131.
Ирландия
2(50. Осипова Т. С. Обзор журнала
«Ирландские исторические ис-
следования» за 1975-1980 гг.//
СВ. 1984. 47. С. 264-273.
Анализ материалов по сред-
невековой истории Ирландии.
Пспания
261. Ваганова Е. О., Мавлеев Е. В.
Древнегреческая мифология и
испанская живопись эпохи Воз-
рождения // Античное наследие
в культуре Возрождения. М.,
1984. С. 262-272.
262. Ведюшкин В. А. Экономическое
положение кастильской аристо-
кратии в XVI в.//Социально-
экономические проблемы гене-
зиса капитализма. М., 1984.
С. 151-173.
263. Пожарская С. П. Особенности
формирования национально-го-
сударственного комплекса на
Пиренейском полуострове: (На
примере Испании) // Проблемы
358
Библиография
испанской истории, 1984. М.,
1984. С. 5-18.
264. Радзиховская Е. А. География
арагоно-фрапцузской торговли
во второй половине XIII — на-
чале XIV в.; (Торговые маршру-
ты) //Общество и государство
в древности и средние века.
М„ 1984. С. 39-55.
265. Пкимович А. К. Социальное на-
чало в искусстве Веласкеса //
Советское искусствознание ’83.
М., 1984. Вып. 1. С. 88-122.
См. также № 139, 238, 312.
Италия
266. Макиавелли Н. Государь/Пер.
с ит., предисл. и коммент.
Б. Брегвадзе; Гл. редкол. по
делам худож. пер. и лит. вза-
имосвязей при Союзе писателей
Грузии.— Тбилиси: Сабчота Са-
картвело, 1984.— 270 с.- Груз.
267. Андреев М. Л. «Два менехма»
Плавта и структура комедии
итальянского Возрождения //
Античное наследие в культуре
Возрождения. М., 1984. С. 172—
180.
268. Асмус В. Ф. Томмазо Кампанел-
ла // Асмус В. Ф. Историко-фи-
лософские этюды. М., 1984.
С. 45-82.
269. Баткин Л. М. Из наблюдений
над творческим мышлением
Леонардо да Винчи//Советское
искусствознание ’82. М., 1984.
Вын. 2(17). С. 171-214.
270. Гастев А. А. Леонардо да Вин-
чи,— 2-е изд,- М.; Мол. гвардия,
1984.-400 с., 25 л. ил,- (Жизнь
замечат. людей).
271. Гурьев О. И. Композиции Ан-
дреа Палладио: Вопр. пропор-
циональпости/Ленингр. ун-т им.
А. А. Жданова.—Л., 1984,— 120 с.:
ил., 4 л. ил.
272. Кудрявцев О. Ф. Идеал учено-
го сообщества в итальянских
академиях XV—XVII веков и
утопии // История социалисти-
ческих учений. М., 1984. С. 220—
240.
273. Кудрявцев О. Ф. Реформацион-
ное движение и академии в
Италии//СВ. 1984. 47. С. 153-
165.
274. Маркова В. Э. Караваджо и
классическая традиция италь-
янского искусства // Советское
искусствознание ’83. М., 1984.
Вып. 1. С. 75-87.
275. Панченко Д. В. Кампанелла и
«Утопия» Томаса Мора//Исто-
рия социалистических учений.
М.. 1984. С. 241-254.
276. Панченко Д. В. Ямбул и Кам-
панелла: (О некоторых меха-
низмах утопического творчест-
ва) // Античное наследие в
культуре Возрождения. М.,
1984. С. 98-110.
277. Постников В. А. Ф. Гвиччар-
дини в освещении англосаксон-
ской историографии последнего
столетия // Историографический
сборник. Саратов. 1984. Вып. 8.
С. 152-160.
278. Расторгуев А. Л. Пространст-
венные структуры в живописи
Веронезе: Опыт интерпрета-
ции // Советское искусствозна-
ние '82. М., 1984. Вып. 2(17).
С. 215-233.
279. Фомичева Т. Картина Андреа
Вичентино «Обручение св. Ека-
терины» // Сообщ. Гос. Эрмита-
жа. 1984. 49. С. 6-7.
280. Черная А. Л. Из истории рус-
ско-итальянских связей // ВИ.
1984. № 6. С. 174-175.
281. Чиколини Л. С. Идеал человека
и гражданина в позднем италь-
янском Возрождении // Антич-
ное наследие в культуре Воз-
рождения. М., 1984. С. 79-88.
282. Чиколини Л. С. Кампанелла в
публикациях XVII века//Исто-
рия социалистических учений.
М.. 1984. С. 187-219.
283. Чиколини Л. С. Концепция
«смешанного правления» в
трудах Донато Джаннетти //
Идейпо-политическая борьба в
средневековом обществе. М.,
1984. С. 178-205.
284. Алексеев Ю. Г., Вернадская Е. В.
[Рецензия] // СВ. 1984. 47.
С. 339-342.- Рец. на кн.: Шар-
кова И. С. Россия и Италия:
торговые отношения XV — пер-
вой четверти XVIII в.—Л., 1981.
285. Арзаканьян Ц. Г. Проблема
преемственной связи Возрож-
Библиография
359
дения с «эпохой научной рево-
люции» // Вопр. истории естест-
вознания и техники. 1984. № 2.
С. 128-136.
По поводу книги: Leonardo е
Feta della ragione.— Milano,
1982.
286. Кудрявцев О. Ф. [Рецензия] //
СВ. 1984. 47. С. 352-354-Рец.
на кн.: Caponetto S. Aonio Ра-
leario (1503—1570) е la Riforma
protestante in Toscana.— Torino,
1979.
287. Рухманова Э. Д. [Рецензия] //
История СССР. 1984. № 1.
С. 200-202.- Рец. на кп.: Шар-
кова И. С. Россия и Италия:
Торговые отношения XV — пер-
вой четверти XVIII в.—Л., 1981.
См. также № 147, 149, 151,
153, 154, 159, 162. 164, 165, 166,
171, 175, 176.
Нидерланды
288. Буткевич В. Г. Политико-право-
вые взгляды Гуго Греция//Сов.
государство и право. 1984. № 9.
С. 80-87.
289. Дымарский Л. Ю. Тайна «Вир-
савии» — картины Рембрандта //
Вопр. онкологии. 1984. Т. 30.
№ 10. С. 50-101.
290. Кузнецов Ю. И. Голландская
живопись XVII—XVIII веков в
Эрмитаже: Очерк-путеводи-
тель,— 2-е изд,— Л.: Искусство.
Ленингр. отд-ние. 1984.- 240 с.:
ил., 8 л. цв. ил.
291. Нерсесянц В. С. Правопонима-
ние Гуго Греция//Из истории
развития политико-правовых
идей. М„ 1984. С. 68-75.
292. Чистозвонов А. Н. Бюргерство
и буржуазия в Нидерландах
(XV—XVIII вв.) //Социально-
экономические проблемы гене-
зиса капитализма. М., 1984.
С. 3-85.
293. Чистозвонов А. Н. Традиции и
новации в современной нацио-
нальной историографии Нидер-
ландской буржуазной револю-
ции XVI в.//СВ. 1984. 47.
С. 247-263.
См. также № 177, 178, 226.
Португалия
294. Искендеров А. А. Из истории
португальского проникновения
в Японию//Народы Азии и
Африки. 1984. № 1. С. 44—55.
Франция
295. Булыгин А. В. О проблеме
идеального: Р. Декарт и совре-
менность//Учен. зап. каф. об-
ществ. наук вузов Ленинграда.
Филос. и социол. исслед. 1984.
Вып. 22. С. 60-72.
296. Врубель А. Ф. Представления
о государстве французского гу-
маниста Г. Бюде // Актуальные
проблемы советской историче-
ской науки: Тез. итог, науч,-
практ. конф, молодых ученых
«XXVI съезд КПСС и некото-
рые актуальные проблемы со-
временного научного знания».
Ярославль, 1984. С. 20—21.
297. Дерябина Е. В. Работы лимож-
ских эмальеров Пьера Реймона
и Пьера Куртейса в Эрмита-
же//Пробл. развития зарубеж.
искусства. 1984. Вып. 14. С. 32—
39. *
298. Евдокимова Л. В. Французская
ренессансная комедия второй
половины XVI века и античная
традиция // Античное наследие
в культуре Возрождения. М.,
1984. С. 198-203.
299. Золотов Ю. Пуссен о природе
искусства // Художник. 1984.
№ 6. С. 42-44.
300. Золотов 10. К. «Танкред и Эр-
миния» и апология поэзии в
творчестве Пуссена // Музей:
Худож. собрания СССР. М.,
1984. 5. С. 57-68,
301. Копосов Н. Е. Идеологи фран-
цузского абсолютизма о визан-
тийской автократии // ВВ. 1984.
Т. 45. С. 102-120.
302. Кулаков В. О поэтике Жапа
Гужопа//Искусство. 1984. № 4.
С. 61-68.
303. Ляткер Я. А. Декарт: [Пере-
вод].- М.: Прогресс, 1984,- 270 с.
с портр,— Фин.
304. Плешкова С. Л. Французская
монархия и галликанизм на
рубеже XVI в. // Вести. Моск,
ун-та. Сер. 8. История. 1984.
№ 5. С. 77-87.
305. Френкель Л. М. Парижский
Свод истории Византии в биб-
лиотеках Советского Союза //
360
Библиография
Федоровские чтения, 1980. М„
1984. С. 56-67.
.306. Червонная Т. М. К вопросу о
предпосылках и характере вос-
стания «босоногих» в Норман-
дии в 1639—1642 гг.//Француз-
ский ежегодник, 1982. М., 1984.
С. 120-137.
.307. Наринский М. [Рецензия]//Но-
вый мир, 1984. № 8. С. 270-271,-
Рец. на кн.: Черкасов П. П.
Судьба империи: Очерк коло-
ниальной экспансии Франции в
XVI—XX вв - М., 1983.
.308. Парфенов И. Д. [Рецензия] //
ВИ. 1984. № 6. С. 145-147,- Рец.
на кн.: Черкасов П. П. Судьба
империи: Очерк колониальной
экспансии Франции в XVI—
XX вв - М., 1983.
Швеция
.309. Шаскольский И. П. Устройство
шведского гостиного двора в
Новгороде после Столбовского
мира 1617 г. // Вопросы исто-
рии Европейского Севера. Пет-
розаводск. 1984. С. 102—111.
:310. Котюк А. А., Петрова Т. .V.
[Рецензия] // Известия Всесоюз.
геогр. о-ва. 1984. Т. 116, вып. 4.
С. 376—378.— Рец. на кн.: Са-
вельева Е. Л. Олаус Магнус и
его «История северных наро-
дов»,— Л. 1983.
См. также № 217.
Европейские колонии в Америке
311. Жук С. И. Новые Нидерлан-
ды//ВИ. 1984. № 10. С. 184-
188.
312. Земсков В. Б. Конкиста, поле-
мика XVI века о Новом Свете
и истоки латиноамериканской
гуманистической традиции //
Лат. Америка. 1984. № 11.
С. 31-48; № 12. С. 46-59.
313. Селиванов Б. Н. Латинская
Америка: от конкистадоров до
независимости/АН СССР.— М.:
Наука, 1984,— (Сер. «История
и современность»).
Гл. 1: Конкиста. С. 5—18;
Гл. 2: Католическая церковь
колонизует Новый Свет. С. 18—
35; Гл. 3: Иезуиты в Испанской
Америке. С. 35-58; Гл. 4: Го-
рода и крепости Испанской
Америки. С. 59-77.
314. Селиванов В. Н. Об истоках
милитаризма в Латинской Аме-
рике // ВИ. 1984. № 9. С. 45-60.
315. Евтух В. Б. [Рецензия]//Но-
вая и новейшая история. 1984.
№ 2. С. 192-194.-Рец. на кн.:
Пешков В. А., Кошелев Л. В.
История Канады,- М., 1982.
ДОПОЛНЕНИЕ К СПИСКАМ ЗА 1982 И 1983 ГГ. *
1. Андросов С. О. Рельеф мастер-
ской Донателло в Ереване //
Музей: Худож. собрания СССР.
М„ 1983. 4. С. 100-106.
.2. Бернштам А. М. Исторический
материализм и методологиче-
ская роль категории потребно-
•стей в изучении общественного
развития: (На материале сред-
невековья) // Исторический ма-
териализм и методология со-
циального познания. Новоси-
бирск, 1983. С. 89-95.
.3. Вилинбахов Г. В. Геральдика —
вспомогательная историческая
дисциплина: (К вопр. о пред-
мете исслед. и структуре) //
=• СВ. 1985. 48; 1986. 49.
Геральдика: Материалы и ис-
след. Л., 1983. С. 3-11.
4. Габашвили В. Н. Торговля
пленными в средневековой Ев-
ропе: (Европ. материалы к ис-
тории груз, пленных) //Изве-
стпя/АН ГССР. Сер. истории,
археологии, этнографии и исто-
рии искусства. Тбилиси, 1983.
№ 4. С. 29— 48,— Груз. Рез. на
рус. яз.
5. Гаврюшенко А. А. Филипп Ме-
ланхтон в марксистской исто-
риографии СССР и ГДР 50-х —
70-х годов // Вести. Харьков,
ун-та. 1983. № 238. С. 76-84.
6. Девятайкина Н. И. Свобода и
уединение в этике Петрарки//
Библиография
361
Средневековый город. Саратов,
1983. Вып. 7. С. 71-83.
7. Долгодрова Т. А. Фламандский
часослов XV века из Государ-
ственного Эрмитажа // Музей:
Худож. собрания СССР. М„
1983. 4. С. 107-117.
8. Дорофеева Л. В. Критика двора
первых Тюдоров в творчестве
Джона Скелтона // Средневеко-
вый город. Саратов, 1983. Вып. 7.
С. 83-103.
9. Дятлов В. А. Историография
ГДР о классовой борьбе в го-
родах Германии во время ран-
небуржуазной революции 1517—
1525 гг. И Вести. Харьков, ун-та.
1983. № 238. С. 69-76.
10. Евдокимова К. Многоголосие
средневековья X-XIV вв,— М.:
Музыка, 1983.— 454 с,— (История
полифопии; Вып. 1).
11. Камилов Н. Ибн Сина и Дан-
те,— Ташкент: Изд-во лит. и ис-
кусства, 1983.-215 с.—Узб.
12. Калуцкая Л. П. Новая концеп-
ция средневековой культуры в
советской историографии / /
Вести. Харьков, ун-та. 1983.
№ 238. С. 52-61.
13. Коновалова И. Г. Итальянские
навигационные пособия XIII—
XIV вв. как источник по исто-
рии и исторической географии
Северо-Западного Причерно-
морья // Исследования по источ-
никоведению истории СССР до-
октябрьского периода. М., 1983.
С. 35-70.
14. Кузнецов Е. В. История эконо-
мического развития Англии
(XIV, XV, XVI вв.): [Учеб, по-
собие]/Горьков. ун-т им. Н. И.
Лобачевского.— Горький, 1983.—
56 с.
15. Линник И. В. Две неизвестные
итальянские картины из собра-
ния Житомирского краеведче-
ского музея // Музей: Худож.
собрания СССР. М., 1983. 4
С. 124-126.
16. Майская М. И. Подготовитель-
ный рисунок Ханса фон Аахе-
на из собрания ГМИИ имени
А. С. Пушкина для живописно-
го цикла «Аллегории турецких
войн» // Музей: Худож. собра-
ния СССР. М., 1983. 4. С. 127- •
135.
17. Маркова В. Э. Вариант компо-
зиции «Ессе homo» Б. Строцци
в собрании Одесского музея за-
падного и восточного искус-
ства // Музей: Худож. собрания
СССР. М„ 1983. 4. С. 139-142.
18. Мельник В. М. Этнические проб-
лемы в курсе истории средних
веков // Материалы Всесоюзной
научной практической конфе-
ренции по проблемам совершен-
ствования преподавания исто-
рических дисциплин в педаго-
гических вузах СССР в свете
постановления ЦК КПСС
«О дальнейшем улучшении
идеологической, политико-вос-
питательной работы» и поста-
новления ЦК КПСС и Совета
Министров СССР «О дальней-
шем развитии высшей школы
и повышении качества подго-
товки специалистов»/Редкол.:
Шагин Э. М. (отв. ред.) и др.
Ташкент, 1982. С. 235-243.
19. Мокрецова И. П., Романова В. Л.
Французская книжная миниа-
тюра XIII века в советских со-
браниях, 1200-1270.- М.: Ис-
кусство, 1983,— 248 с.
20. Пайчадзе Д. Г. Людовико да
Болонья и грузинское посоль-
ство в Западную Европу // Из-
вестия АН ГССР. Сер. истории,
археологии, этнографии и исто-
рии искусства. Тбилиси, 1983.
№ 4. С. 49-70.- Груз. Рез. на
рус. яз.
21. Пунин А. Л. Стилистические
особенности архитектуры мос-
тов XVI—XVII веков в странах
Западной Европы // Пробл. син-
теза искусств и архитектуры.
1983. Вып. 14. С. 77-84.
22. Ревуненкова К. В. О гумани-
стических тенденциях в ереси
«духовных либертинов» // Со-
циально-философские аспекты
критики религии. Л., 1983.
С. 152-164.
23. Рудь К. А. Критика советскими
историками фашистской исто-
риографии проблемы славяно-
германских отношений в сред-
ние века//Вопросы германской
истории: Герм, фашизм: исто-
рия и современность. Днепро-
петровск, 1983. С. 130—139.
362
Библиография
24. Сергеева Л. П. Политика анг-
лийского правительства по от-
ношению к немецкой Гапзе в
XVI—XV вв.: Автореф. дис. ...
канд. ист. паук/Лепипгр. ун-т
им. А. А. Жданова.— Л., 1983.-
17 с.
25. Сырчиков А. С. О проблеме лич-
ности в утопическом социализ-
ме XV—XVIII вв.//Проблемы
истории научного коммунизма.
Свердловск, 1983. С. 12-19.
26. Фельдгун Г. Г. История зару-
бежного скрипичного искусства
(от истоков до конца XVII
века): Лекции для студентов
оркестрового фак. муз. вузов/
Новосиб. консерватория им.
М. И. Глинки,— Новосибирск,
1983,- 56 с.: пот. ил.
27. Фомичева Т. Д. Художники из
мастерской Паоло Веронезе в
собрании Государственного Эр-
митажа: Новые атрибуции //
Музей: Худож. собрания СССР.
М., 1983. 4. С. 118-123.
28. Чернецкая Т. С. Социальная
сущность ранней итальянской
синьории (Верона XIII - пач.
XIV вв.): Автореф. дис. ... канд.
ист. наук/Ленингр. ун-т им.
А. А. Жданова,-Л., 1983,- 16 с.
29. Чочиев В. Г. Относительно
письма иранского шаха Исмаи-
ле I императору Карлу V //
Вост, филология. Тбилиси, 1983.
№ 5. С. 187-189.
Уточнение даты написания
письма (1519 г.).
30. Яброва М. М. Зарождение ран-
некапиталистических отноше-
ний в английском городе: (Лон-
дон XIV-нач. XVI в.) /Под.
ред. С. М. Стама.- Саратов:
Изд-во Сарат. ун-та, 1983.— 230 с.
31. Гула А. [Рецензия]//Lietuvos
istorijos tnetrastis, 1982. Vilnius,
1983. С. 114-117,-Рец. на кн.:
Заборовский Л. В. Россия, Речь
Посполитая и Швеция в сере-
дине XVII в.: Из истории меж-
дуиар. отношений в Вост. Евро-
пе,- М., 1981,- На литов, яз.
Составитель И. И. Фролова
СПИСОК СТАТЕЙ, ОПУБЛИКОВАННЫХ
В 41—50-Х ВЫПУСКАХ
СБОРНИКА «СРЕДНИЕ ВЕКА»
СТАТЬИ
К МЕЖДУНАРОДНЫМ
КОНГРЕССАМ
К VII МЕЖДУНА РОДНОМУ
КОНГРЕССУ
ПО ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ
Авдеева К. Д. Внутренняя колони-
зация и судьбы крестьянства в
Англии XII—XIII вв.// 1977.
Вып. 41.
Ролова А. Д. Налоговая политика
тосканских герцогов во второй по-
ловине XVI в. и начале XVII в.//
1977. Вып. 41.
Чистозвонов А. Н. К вопросу об
зиолюции итальянской и нидер-
ландской экономики и торговли в
условиях европейской «экономиче-
ской депрессии» XIV—XV вв. //
1977. Вып. 41.
Удальцова 3. В., Гутнова Е. В. Чис-
тозвонов А. Н. Проблемы медие-
вистики на XV Международном
конгрессе исторических наук в
Бухаресте // 1982. Вып. 45.
Гутнова Е. В., Котельникова Л. А.,
Чиколини Л. С. Проблемы истории
средних веков на XVI Междуна-
родном конгрессе исторических
паук в Штуттгарте // 1987. Вын. 50.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ СТАТЬИ
Гутнова Е. В. Советская медиеви-
стика за десять лет (1968-1977) //
1978. Вып. 42.
Гутнова Е. В., Уколова В. И. Проб-
лемы истории феодальной форма-
Библиография
363
ции в трудах Карла Маркса//
1984. Вып. 47.
Гутнова Е. В., Уколова В. И. Сбор-
ник «Средние века»: итоги и пер-
спективы развития // 1987. Вып. 50.
Данилов Л. И. Историческое собы-
тие и историческая наука // 1980.
Вып. 43.
Иванов В. В. Ленинский принцип
партийности и научная объек-
тивность // 1980. Вып. 43.
Иванов В. В., Уколова В. И. XXVI
съезд КПСС и актуальные задачи
советской медиевистики // 1982.
Вып. 45.
Могилъницкий Б. Г. В. И. Ленин
об историческом методе //1981.
Вып. 44.
СТАТЬИ
Абрамсон М. Л. Крупные города
Апулии в XII—XIII вв.: (На ма-
териале Бари и Барлетты) // 1985.
Вып. 48.
Барг М. А., Авдеева К. Д. Дворян-
ское землевладение в Англии
XIV в.//1981. Вып. 44.
Басовская Н. И., Зверева Г. И. Союз
Франции и Шотландии в системе
англо-французских противоречий
XII-XV ВВ.//1985. Вып. 48.
Бессмертный Ю. Л. Структура
крестьянской семьи во франкской
деревне IX в.: данные антропони-
мического анализа Сен-Жермен-
ского полиптика // 1980. Вып. 43.
Бессмертный Ю. Л. К вопросу о
положении женщины во франк-
ской деревне IX в. // 1981. Вып. 44.
Богодарова Н. А. Городские мотивы
в английской политической поэ-
зии XIV-начала XV в.//1982.
Вып. 45.
Брагина Л. М. Гражданский гума-
низм в творчестве Маттео Паль-
миери Ц 1981. Вып. 44.
Брагина Л. М. Идеи гражданского
гуманизма в речах флорентийских
магистратов XV в. // 1984. Вып. 47.
Гутнова Е. В. Судьбы крестьянства
и его борьба против феодального
гнета в Англии XII в. //1982.
Вып. 45.
Гутнова Е. В. Влияние экономиче-
ской эволюции на изменении в
социальной иерархии в Англии
XIV-XV ВВ.//1983. Вып. 46.
Гутнова Е. В. Английское общре
право и крестьянство в теории и
на практике (XII—XIV вв.) //
1986. Вып. 49.
Гутнова Е. В. Английское феодаль-
ное государство в XIV—XV вв.//
1987. Вып. 50.
Дворецкая И. А. О социально-поли-
тических противоречиях в ланго-
бардском обществе // 1977. Вып. 41.
Денисенко Н. П. Кастильская де-
ревня в XVI в.: (К характеристи-
ке развития производительных
сил // 1985. Вып. 48.
Каменецкий В. А. Идейная борьба
в Англии в период кризиса абсо-
лютизма (конец XVI — начало
XVII в.): Политико-юридический
аспект // 1980. Вып. 43.
Кёрнер М. (Швейцария). Городские
инвестиции в Швейцарии XVI в.
Отраслевое распределение // 1980.
Вып. 43.
Колесницкий Н. Ф. Этнические общ-
ности и политические образова-
ния у германцев I—V вв. // 1985.
Вып. 48.
Корсунский А. Р. Религиозный про-
тест в эпоху раннего средневе-
ковья в Западной Европе // 1981.
Вып. 44.
Котельникова Л. А. Городское зем-
левладение в Центральной Италии
в VIII-XI ВВ.//1981. Вып. 44.
Котельникова Л. А. Аренда на зем-
лях церкви в Тоскане в конце
XIV — начале XV в.: (По мате-
риалам Государственного архива
Флоренции) // 1983. Вып. 46.
Котельникова Л. А. Сельское хозяй-
ство на землях Строцци — крупной
пополанской семьи Тосканы XV в.:
(По материалам Государственно-
го архива Флоренции) // 1984.
Вып. 47.
Котельникова Л. А. Из истории дво-
рянского землевладения в Цент-
ральной Италии XVI в.: (По ма-
териалам архива семьи Герарде-
ска) // 1985. Вып. 48.
Котельникова Л. А. Ремесленники-
арендаторы в'/деревне Тосканы в
XVI в.: (По материалам Государ-
ственного архива Флоренции) //
1986. Вып. 49.
Котельникова Л. А. Итальянская
синьория в XIV—XV вв.: (Усло-
вия и предпосылки возникнове-
ния) И 1987. Вып. 50.
Кудрявцев О. Ф. От эрудитских со-
браний к научным сообществам:
364
Библиография
Итальянские академии XV—
XVII ВВ.// 1985. Вып. 48.
Мильская Л. Т. Аграрное развитие
Каталонии и окружающая среда
(XII-начало XIII в.). 1981.
Вып. 44.
Мильская Л. Т. К вопросу о струк-
туре господствующего класса в
Каталонии Х-ХП вв.//1984.
Вып. 47.
Мильская Л. Т. К вопросу о судь-
бах общины в Каталонии X—
XII вв. // 1985. Вып. 48.
Мильская Л. Т. Аллод в системе
феодального землевладения // 1987.
Вып. 50.
Молдавская М. А. Народные движе-
ния и Реформация в Провансе в
первой половине XVI в. // 1985.
Вып. 48.
Некрасов Ю. К. Городские хрони-
сты первой половины XVI в. о
причинах и характере Крестьян-
ской войны в Германии // 1977.
Вып. 41.
Осипова Т. С. Торговля Ирландии
в XVI - начале XVII в. // 1983.
Вып. 46.
Осипова Т. С. Английская политика
в отношении ирландской торгов-
ли в XVI - начале XVII в.// 1985.
Вып. 48.
Осипова Т. С. Государство в Ир-
ландии XIV—XVI вв. // 1987.
Вып. 50.
Первухин В. В. Реформационное
движение в Любеке в 1529-
1530 гг.: (К вопросу о социально-
политической борьбе в ганзейских
городах в первой трети XVI в.) //
1977. Вып. 41.
Писарев 10. И. Магнаты и корона
в Англии XIV в. И 1980. Вып. 43.
Ревякина Н. В. Франческа Петрар-
ка и формирование самосознания
новой личности: (По трактату
«Об уединенной жизни») // 1986.
Вып. 49.
Ролова А. Д. Торговля и банковская
деятельность Флоренции во вто-
рой половине XVI и в первой чет-
верти XVII в. Ц1978. Вып. 42.
Ролова А. Д. Продовольственная
политика Тосканского великого
герцогства (вторая половина
XVI - начало XVII в.) //1983.
Вып. 46.
Ронин В. К. Славянска н политика
Карла Великого в западноевро-
пейской средневековой традиции //
1986. Вып. 49.
Сванидзе А. А. Эпоха уний в Се-
верной Европе: XIV - начало
XVI в. Ц 1987. Вып. 50.
Серовайская Ю. Я. Доходы от коро-
левских заповедных лесов в бюд-
жете английского казначейства
(середина XII - начало XIII в.) //
1981. Вып. 44.
Серовайская Ю. Я. Народная борь-
ба против института королевских
заповедных лесов в Англии в
XI-XIV BB.// 1986. Вып. 49.
Серовайский Я. Д. Борьба француз-
ских крестьян против феодально-
го освоения лесов в X-XIII вв. //
1980. Вып. 43.
Серовайский Я. Д. Права франкских
королей на лес и развитие фео-
дальной собственности // 1987.
Вып. 50.
Уколова В. И. Культура Остготской
Италии // 1983. Вып. 46.
Уколова В. И. Исидор Севильский
и античная философия // 1985.
Вып. 48.
Ульянов Ю. Р. Образование и струк-
тура маноров Биртон и Сток в
XIV в. Ц 1978. Вып. 42.
Ульянов К). Р. Экономическое раз-
витие манора Стонор в XIV—
XV вв.//1986. Вып. 49; 1987.
Вып. 50.
Хачатурян Н. А. К вопросу о при-
роде французской сословной мо-
нархии И 1978. Вып. 42.
Хачатурян Н. А. Налоговая полити-
ка французской сословной монар-
хии в XIV-XV вв. // 1987. Вып. 50.
Хлодовский Р. И. Комическое в
поэзии поздиего средневековьи
(экскурс в предысторию ренес-
сансного стиля) Ц 1980. Вып. 43.
Хлодовский Р. И. Гуманизм, народ-
ная традиция и классический ре-
нессансный стиль в поэзии Анд-
жело Полициано Ц 1984. Вып. 47.
Чиколини Л. С. Государственно-пра-
вовая концепция Джанфранческо
Лоттини И 1985. Вып. 48.
Чиколини Л. С. Диалоги Лукиана
и «Утопия» Мора в издании Джун-
ти (1519) Ц 1987. Вып. 50.
Чистозвопов А. Я. Валовой доход
крестьянских хозяйств и государ-
ственное налогообложение в Гол-
ландии в начале XVI в. //1978,
Вып. 42.
Библиография
365
Чистозвонов А. Н. Лютеранство в
Нидерландах (1517-1533) // 1983.
Вып. 46.
Чистозвонов А. Н. Реформация
как фактор германской истории
XVI в.//1985. Вып. 48.
Чистозвонов А. Н. Становление го-
сударственного строя Республики
Соединенных провинций / / 1987.
Вып. 50.
Шишлонова Г. Б. Структура вотчин
Гластонберийского монастыря
(1086-1189 гг.)// 1982. Вып. 45.
Штекли А. Э. Источниковедческие
аспекты изучения «Города Солн-
ца» // 1977. Вып. 41.
Штекли А. Э. От приютов милосер-
дия к работным домам // 1984.
Вып. 47.
Штекли А. Э. О политическом строе
Утопии // 1986. Вып. 49.
Штекли А. Э. Эразм и издание «Уто-
пии» // 1987. Вып. 50.
Юсим М. А. Этическая концепция
Макиавелли // 1983. Вып. 46.
СООБЩЕНИЯ
Барашкова В. С. К вопросу о рус-
ско-норвежских связях в XVI в. //
1980. Вып. 43.
Брагина Л. М. Аламанно Ринуччи-
ни и его диалог «О свободе» //
1982. Вып. 45.
Блонин В. А. К изучению динами-
ки численности населения на тер-
ритории Франции IX в. // 1984.
Вып. 47.
Варьяш О. И. О положении сервов
и либертинов в Леонском коро-
левстве в IX—XI вв. // 1980.
Вып. 43.
Герцман Е. В. Боэций и европей-
ское музыкознание // 1985. Вып. 48.
Григорьева И. Л. Представления
Эразма о человеке: (По трактату
«Enchiridion militis christiani») //
1983. Вып. 46.
Девятайкина Н. И. Петрарка о до-
стоинстве человека // 1981. Вып. 44.
Евдокимова А. А. Изменения харак-
тера и структуры земельных опе-
раций швабского бюргерства
(XV-XVI вв.) Ц 1984. Вып. 47.
Ельчанинов В. А. К вопросу о мо-
ральном содержании и функ-
ции исторического знания //1978.
Вып. 42.
Кудрявцев О. Ф. Реформационное
движение и академии в Ита-
лии // 1984. Вып. 47.
Леонова Т. А. Собственность и до-
ходы английской церкви во вто-
рой половине XIV в. //1985.
Вып. 48.
Луковцева А. А. Отражение кресть-
янской идеологии периода Вели-
кой крестьянской войны в Гер-
мании в творчестве Себастьяна
Франка // 1986. Вып. 49.
Маркова С. П. Йоркская компания
мерсеров и купцов-авантюристов
в XV-XVI вв.: (К истории тор-
гового капитала в Англии) // 1981.
Вып. 44.
Репина Л. П. Potentiores и meliores
Лондона в начале XIV в. // 1981.
Вып. 44.
Ронин В. К. Светские биографии в
каролингское время: «Астроном»
как историк и писатель //1983.
Вып. 46.
Савина Н. В. О характере эксплуа-
тации земельных владений Фуг-
герами в первой половине XVI в. //
1977. Вып. 41.
Фараджева С. А. К вопросу об эво-
люции «дирекционного принципа»
в горном деле Саксонии XVI в.//
1977. Вып. 41.
Федорова Т. С. Экстраординарные
поборы и феодальные сословия в
Англии второй половины XII в. И
1984. Вып. 47.
Филиппов И. С. Церковная вотчина
в Провансе начала IX века // 1980.
Вып. 43.
Эггерт В. (ГДР). Идентификация и
«чувство — мы» у франкских и не-
мецких хронистов (до периода
борьбы за инвеституру) // 1982.
Вып. 45.
Юсим М. А. Неопубликованный
трактат Лоренцо Пизано// 1978.
Вып. 42.
ДИСКУССИИ
Бессмертный Ю. Л. Некоторые дис-
куссионные вопросы генезиса фео-
дализма на территории Франции //
1984. Вып. 47.
Горский А. А. Социально-экономи-
ческие условия в эпоху классо-
образования и понятие «военная
демократия» // 1986. Вып. 49.
Горфункель А. X. К спорам о Воз-
рождении // 1983. Вып. 46.
366
Библиография
Ковалевский С. Д. К вопросу о по-
нятии «военная демократия»//
1983. Вып. 46.
Кюттлер В. (ГДР). Город и бюргер-
ство при феодализме: Теоретиче-
ские проблемы исследования го-
рода в ГДР // 1982. Вып. 45.
Серовайский Я. Д. Чем являлось со-
общество крестьян — держателей
поместного надела во владениях
Сеп-Жерменского аббатства?: (К во-
просу о структуре крестьянской
семьи во франкской деревне
IX в.) // 1985. Вып. 48.
Чистозвонов А. Н. О социальной
природе средневекового бюргер-
ства: (постановка проблемы) //
1982. Вып. 45.
ИСТОРИОГРАФИЯ
Басовская Н. И. Проблемы Столет-
ней войны в современной англий-
ской и французской историогра-
фии // 1982. Вып. 45.
Бессмертный Ю. Л. Историческая
демография позднего западноевро-
пейского средневековья на совре-
менном этапе // 1987. Вып. 50.
Варьяш О. И. Некоторые проблемы
аграрной истории Португалии в
современной португальской исто-
риографии И 1986. Вып. 49.
Гутнова Е. В. Классовая борьба
средневекового крестьянства (XI—
XV вв.) в освещении современной
французской, английской и аме-
риканской медиевистики // 1977.
Вып. 41.
Жумагулов К. Т. Аграрный строй
древних германцев в трактовке
археологов ФРГ// 1987. Вып. 50.
Кирсанова Е. С. Проблема генезиса
западноевропейского феодализма
в лекционном курсе В. И. Герье
(1870/71 г.)//1982. Вып. 45.
Колесницкий II. Ф. Проблемы воз-
никновения территориальной вла-
сти в Германии в немецкой бур-
жуазной историографии // 1977.
Вып. 41.
Кудрявцев О. Ф. Изучение итальян-
ского реформационного движения
в зарубежной историографии
(XIX — первая половина XX в.) //
1983. Вып. 46.
Кудрявцев О. Ф. Послевоенная исто-
риография итальянского реформа-
ционного движения // 1986. Выл. 49.
Мильская Л. Т. Средневековая де-
ревня в трехтомном труде К. 3.
Бадера // 1977. Вып. 41.
Осипова Т. С. Статьи по истории
средних веков, опубликованные в
журнале «Irish historical studies»
за 1965-1974 гг.//1980. Вып. 43.
Осипова Т. С. Обзор журнала «Ир-
ландские исторические исследова-
ния» за 1975-1980 гг.//1984.
Вып. 47.
Проблемы исследования феодализма
в историографии ГДР (1970-1975)
(ГДР) Ц 1978. Вып. 42.
Ролова А. Д. Классовая борьба во
Флоренции в XIV—XV вв. в све-
те современной зарубежной исто-
риографии // 1987. Вып. 50.
Ролова А. Д., Рутенбург В. И. Ар-
мандо Сапори // 1980. Вып. 43.
Савина Н. В. Проблемы феодализма
в новом периодическом издании
историков ГДР// 1980. Вып. 43.
Смоленский Н. И. Принцип историз-
ма в национально-политической
историографии Германии XIX в. //
1978. Вып. 42.
Смоленский Н. И. Социально-эконо-
мические термины и понятия на-
ционально-политической историо-
графии в Германии XIX в. // 1982.
Вып. 45.
Уваров П. Ю. История средневеко-
вых университетов во франко-
бельгийской историографии нача-
ла 1980-х годов //1987. Вып. 50.
Чиколини Л. С. Средневековая и
ренессансная культура Италии в
русской дореволюционной историо-
графии // 1984. Вып. 47.
Чистозвонов А. В. Традиции и но-
вации в современной националь-
ной историографии Нидерланд-
ской буржуазной революции
XVI в. // 1984. Вып. 47.
Шарифжанов И. И. Исторические
предпосылки английской револю-
ции XVII в. в освещении совре-
менной английской и амери-
канской историографии // 1977.
Вып. 41.
Юсим М. А. Макиавелли в совет-
ской литературе последнего деся-
тилетия // 1986. Вып. ’49.
Ястребицкая А. Л. Основные проб-
лемы ранней истории средневеко-
вого города в освещении совре-
менной западной медиевистики //
1980. Вып. 43.
Библиография
367
ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ
Вернадская Е. В. Итальянские гу-
манистические рукописи в собра-
нии Государственной публичной
библиотеки им. М. Е. Салтыкова-
Щедрина (Ленинград): Описа-
ние//1984. Вып. 47; 1985. Вып. 48.
Мажуга В. И. Грамоты XIII в. мо-
настыря Бельруа: (Архив ЛОИИ
СССР АН СССР) Ц 1980. Вып. 43.
Таценко Т. II. Учебники письма как
источник по истории немецкого
курсива XVI—XVII вв. // 1978.
Вып. 42.
ИЗ ИСТОРИИ
СОВЕТСКОЙ МЕДИЕВИСТИКИ
Вернадская Е. В., Киселева Л. В.,
Малинин Ю. П., Сомов В. А. Алек-
сандра Дмитриевна Люблинская
(1902-1980). I. Творческий путь.
II. Архив // 1983. Вып. 46.
Гутнова Е. В. Архив академика
С. Д. Сказкина // 1978. Вып. 42.
Гутнова Е. В., Могильницкий Б. Г.,
Мильская Л. Г., Смоленский Н. В.
Творческий путь академика Ака-
демии педагогических наук
А. И. Данилова (1916-1980) //
1983. Вып. 46.
Добиаш-Рождественекая О. А. К юби-
лею Франческо Петрарки: Публ.
и коммент. Е. В. Вернадской //
1977. Вып. 41.
Мильская Л. Т., Варьяш О. В.
А. Р. Корсунский как историк-
медиевист // 1983. Вып. 46.
Могильницкий Б. Г. Е. А. Космип-
ский как историк исторической
науки // 1980. Вып. 43.
Ролова А. Д., Курбатов Г. Л. К 70-
летию члена-корреспондента АН
СССР В. И. Рутенбурга // 1981.
Вып. 44.
Сванидзе А. А. История средневеко-
вой Англии в трудах Я. А. Ле-
вицкого // 1977. Вып. 41.
Сванидзе А. А. Актуальные пробле-
мы медиевистики в трудах Е. В.
Гутновой И 1984. Вып. 47.
Шакина Т. Д. Первый период науч-
ной деятельности А. И. Неусыхи-
на (1922-1931) //1978. Вып. 42.
Штекли А. Э., Денисенко Н. В.
А. Н. Чистозвонов как историк?/
1984. Вып. 47.
ПРЕПОДАВАНИЕ
В ВЫСШЕЙ ШКОЛЕ
Хачатурян В. А. Проблемы препо-
давания и научной специализации
на кафедре истории средних ве-
ков исторического факультета
МГУ (конец 60-х - 1980 г.) // 1982.
Вып. 45.
ПУБЛИКАЦИИ
Бернар Клервоский. О благодати и
свободе воли./ Пер. с лат. акад.
С. Д. Сказкина, О. И. Варьяш;
публ. О. И. Варьяш, послесл. и
примеч. В. И. Уколовой // 1982.
Вып. 45.
Гусарова Т. В. Антикрестьянское
законодательство 1514 г. в Вен-
грии: (Седьмой декрет Улас-
ло II) Ц 1984. Вып. 47.
Документы по истории политиче-
ской борьбы на имперских собра-
ниях (рейхстагах) в Германии в
конце XIV в./Публ., вступ. ст. и
коммент. М. А. Бойцова // 1986.
Вып. 49.
Переписка Н. И. Кареева и А. И.
Неусыхина/Публ. и примеч. Л. Т.
Мильской // 1978. Вып. 42.
Три вестъётские хроники/Пер. с
древнешвед. и примеч. С. Д. Ко-
валевского // 1982. Вып. 45.
Червонов С. Д. Две неизвестные ре-
дакции кастильско-генуэзского до-
говора 1146 г. из ленинградских
собраний // 1983. Вып. 46.
РЕЦЕНЗИИ
Авдеева К. Д. Bolton J. The Medieval
English Economy, 1150-1500. L.;
N. Y„ 1980. Болтон Дж. Средневе-
ковая экономика Англии, 1150—
1500. Лондон; Нью-Йорк. 1980 //
1984. Вып. 47.
Алексеев 10. Г., Вернадская Е. В.
И. С. Шаркова. Россия и Италия:
торговые отношения XV — первой
четверти XVIII в,— Л., 1981 //
1934. Вып. 47.
Басовская Н. В. Н. А. Хачатурян.
Возникновение Генеральных Шта-
тов во Франции в XIII—XIV вв,-
М., 1975.//1977. Вып. 41.
Басовская Н. В. История средних
веков: В 2 т. 2-е изд. перераб./
Под общ. ред. С. Д. Сказкина,-
М., 1977//1980. Вып. 43.
368
Библиография
Басовская И. И. Bourassin Е. La
France anglaise 1415-1453. Chro-
nique d’une occupation.— P., 1981.
Бурассен Э. Английская Франция
1415—1453: Хроника оккупации. —
Париж, 1981.// 1985. Вып. 48.
Вернадская Е. В. В. Н. Малов. Про-
исхождение современного письма:
Палеография французских доку-
ментов конца XV—XVIII вв,- М„
1975// 1977. Вып. 41.
Вернадская Е. В. Bocchi F. Uomini
е terra nei borghi ferraresi. 11 ca-
tasto parcellare del 1494.- Ferrarie
Decus. 1976. Бокки Ф. Население
и земли Феррарской округи. Зе-
мельный кадастр 1494 г,— Ферра-
ра, 1976 // 1980. Вып. 43.
Бессмертный Ю. Л. G. Bois. Crise
du feodalisme. Economic rurale et
demographie en Normandie Orien-
tate du debut XIVе siecles au mi-
lieu du XVIе siecle.— P., 1976.
Буа Г. Кризис феодализма. Сель-
ское хозяйство и демография в
Восточной Нормандии начала
XIV - середины XVI в.— Париж,
1976 Ц 1978. Вып. 42.
Бессмертный Ю. Л. Ценное истори-
ко-археологическое исследование:
J. Chapelot, R. Fossier. Le village
et la maison au Moyen Age. P.,
1980. Ж. Шапло, Ф. Фосье. Де-
ревня и дом в средние века.- Па-
риж, 1980// 1983. Вып. 46.
Бессмертный Ю. Л. Гуревич А. Я.
Проблемы средневековой народной
культуры. М„ 1981// 1985. Вып. 48.
Брагина Л. М. С. Д. Сказкин. Из
истории социально-политической
и духовной жизни Западной Ев-
ропы в средние века. М.: Наука,
1981//1983. Вып. 46.
Бранка В. (Италия). Dante Alighieri.
La Divina Commedia/A cura du
U. Bosco e G. Reggio. Firenze:
Le Monnier, 1979. Данте Алигьери.
Божественная комедия/Под ред.
У. Боско и Дж. Реджио. Флорен-
ция: Ле Моннье. 1979. (Перевод
Р. И. Хлодовского) Ц 1983. Вып. 46.
Варьяш О. И. Взаимосвязь социаль-
ных отношений и идеологии в
средневековой Европе,— М., 1983 //
1985. Вып. 48.
Венкстерн Л. В. А. Л. Ястребицкая.
Западная Европа XI—XIII вв. М.:
Искусство, 1978. (Серия «Эпоха.
Быт. Костюм») //1981. Вып. 44.
Володарский В. М. В. Е. Майер.
Деревня и город Германии в
XIV-XVI вв. Л., 1979// 1981.
Вып. 44.
Володарский В. М. А. Н. Немилов.
Немецкие гуманисты XV века. Л.,
1979 Ц 1982. Вып. 45.
Гранстрем Е. Э. В. Л. Романова.
Рукописная книга и готическое
письмо во Франции XIII—XIV вв.
М„ 1975// 1977. Вып. 41.
Гусарова Т. П. Документы по
крестьянскому восстанию в Венг-
рии 1514 г. Monumenta rusticorum
in Hungaria rebellium anno
MDXIV. Bp.: Akademiai Kiado,
1979111985. Вып. 48.
Гусарова T. П. Социально-экономи-
ческие проблемы генезиса капита-
лизма. М.: Наука, 1984 // 1986.
Вып. 49.
Гутнова Е. В. Mothes G. England
im Umbruch Volksbewegungen an
der Wende vom Mittelalter zur
Neuzeit. Weimar, 1983. Мотес Г.
Англия на переломе: Народные
движения на рубеже средневе-
ковья и нового времени. Веймар,
1983 / / 1986. Вып. 49.
Данилов А. И., Мильская Л. Т.
С. Д. Ковалевский. Образование
классового общества и государ-
ства в Швеции. М.: Наука. 1977 //
1978. Вып. 42.
Денисенко Н. П. La economia agra-
ria en la historia de Espana. Pro-
prietad, Explotacion, Commerciali-
zacion, Rentas. Madrid. 1979. Аг-
рарная экономика в испанской
истории. Собственность, формы
эксплуатации, торговля, ренты.
Мадрид, 1979 // 1984. Вып. 47.
Заборов М. А. Культура Византии.
IV - первая половина VII в. М.:
Наука. 1984//1986. Вып. 49.
Заборов М. А. Крупный вклад в
марксистско-ленинскую медиеви-
стику (к выходу в свет второго
тома «Истории крестьянства в
Европе») // 1987. Вып. 50.
Карпов С. П. М. А. Заборов. Исто-
рия крестовых походов в доку-
ментах и материалах. М.: Высшая
школа, 1977 // 1978. Вып. 42.
Керов В. Л. Franciscains d’Oc. Les
Spirituals ca 1280—1324,— Cahiers
de Fanjeaux», Toulonse, Privat,
1975, 10. Францисканцы Лангедо-
ка. Спиритуалы в 1280—1324 гг,—
Библиография
369
«Тетради Фанжо», Тулуза, 1975.
10 // 1980. Вып. 43.
Киселева Л. И. И. П. Мокрецова,
В. Л. Романова. Французская
книжная миниатюра XIII века в
советских собраниях. 1200—1270.
М.: Искусство, 1983. То же. 1270—
1300. М.: Искусство, 1984//1986.
Вып. 49.
Корсунский А. Р. К. Ф. Савело.
Раннефеодальная Англия. Л.: Из-
дательство ЛГУ. 1977 // 1980.
Вып. 43.
Котельникова Л. А. А. Д. Люблин-
ская. Французские крестьяне в
XVI-XVII вв. Л.: Наука, 1978//
1981. Вып. 44.
Котельникова Л. А. Л. С. Чиколи-
ни. Социальная утопия в Италии.
XVI - начало XVII в. М.: Наука,
1980 // 1983. Вып. 46.
Котельникова Л. А., Ролова А. Д.
В. И. Рутенбург. Истоки Рисорд-
жименто. Италия в XVII—XVIII
веках. Л., 1980 //1982. Вып. 45.
Котельникова Л. А., Ролова А. Д.
Итальянская знать и пополаны в
средние века (новые исследова-
ния) И 1986. Вып. 49.
Кудрявцев О. Ф. Caponetto S. Aonio
Paleario (1503-1570) е la Riforma
protestante in Toscana. Torino,
1979. Капонетто С. Аонио Палеа-
рио (1503-1570) и протестанская
реформация в Тоскане. Турин,
1979 // 1984. Вып. 47.
Кудрявцев О. Ф. Р. И. Хлодовский.
Декамерон. Поэтика и стиль. М.:
Наука, 1984//1986. Вып. 49.
Курбатов Г. Л., Штокмар В. В. Со-
циальная природа средневекового
бюргерства XIII—XVII вв. М.:
Наука, 1979 // 1981. Вып. 44.
Курбатов Г. Л. С. П. Карпов. Тра-
пезупдская империя и западно-
европейские государства в XIII—
XV вв. М.: Издательство МГУ,
1981 Ц 1983. Вып. 46.
Лаптева Л. П. J. Janafek. Valdstejn
a jeho doba. Praha, 1978. И. Яна-
чек. Валленштейн и его время.
Прага. 1978 // 1981. Вып. 44.
Лебедева Г. Е. Проблемы социаль-
ной структуры и идеологии сред-
невекового общества. Межвузов-
ский научный сборник. Л., Изда-
тельство ЛГУ. 1978. Вып. 2 // 1980.
Вып. 43.
Левин Г. Р. И. И. Шарифжанов.
Современная английская историо-
графия буржуазной революции
XVII в. М„ 1982//1985. Вып. 48.
Литаврина Э. 3. А. Р. Корсунский.
История Испании IX—XIII вв.
М.: Высшая школа, 1976 // 1980.
Вып. 43.
Люблинская А. Д., Свердлов М. Б.
Видукинд Корвейский. Деяния
саксов. Вступительная статья, пе-
ревод и комментарии Г. Э. Сав-
чука. М.: Наука, 1975 // 1978.
Вып. 42.
Малинин Ю. П. В. И. Райцес. Жан-
на д Арк. Факты, легенды, гипо-
тезы. Л., 1982 //1985. Вып. 48.
Малов В. Н. Люблинская А. Д.
Франция при Ришелье. Француз-
ский абсолютизм в 1630—1642 гг.
М., 1982 // 1985. Вып. 48.
Маркина В. А., Брянцева Т. П. Ис-
тория средних веков. В двух то-
мах. Под общей редакцией С. Д.
Сказкина. 2-е изд., перераб. М.:
Высшая школа, 1977 //1978.
Вып. 42.
Мельников Г. П. М. Hroch, J. Petrail.
17. Stoleti — krize feodalni spolecno-
sti? Praha, 1976. M. Грох. И. Пет-
рань. XVII век —кризис феодаль-
ного общества? Прага, 1976 // 1981.
Вып. 44.
Мокрецова И. П. Л. И. Киселева
(составитель). Латинские рукопи-
си Библиотеки Академии наук
СССР: Описание рукописей латин-
ского алфавита X—XV вв. Л.: Нау-
ка. 1978 // 1981. Вып. 44.
Мильская Л. Т. Р. Donat. Haus, Hof
und Dorf in Mitteleuropa vom 7,-
12. Jahrhundert: Archaologische
Beitrage zur Entwicklung und
Struktur der bauerlichen Siedlung.
B. 1980. (П. Донат. Дом, двор и
деревня в Центральной Европе
VII—XII вв.: Развитие и струк-
тура крестьянских поселений в
свете археологических данных. Б.,
1980) Ц 1982. Вып. 45.
Мильская Л. Т. Феодальное госу-
дарство при Оттоне I. (Е. Muller-
Mertens. Die Reichsstruktur im
Spiegel der Herrschaftspraxis Ottos
des Grossen. B., 1980) //1982.
Вып. 45.
Мильская Л. T. Город и духовная
жизнь в XI—XIII веках. Новая
книга Эрнста Вернера (Е. Werner.
370
Библиография
Stadl und Geistesleben im Hoch-
mittelalter bis 13. Jh. Weimar,
1980) // 1982. Вып. 45. Миль-
ская Л. Т. Положение знати в
Восточной Швейцарии. (R. Sablo-
nier. Adel im Wandel. Eine Unter-
suchung zur sozialen Situation des
ostschweizerischen Adels um 1300.
Gottingen, 1979) // 1984. Вып. 47.
Мильская Л. T. Соотношение нату-
рального хозяйства и товарно-де-
нежных отношений в экономике
раннего средневековья (BleiderW.
Naturalwirtschaft und Ware-Geld-
Beziehungen zwischen Somme und
Loire wahrend des 7. Jahrhundert.
B.: Akademie-Verlag, 1981 // 1985.
Вып. 48.
Мильская Л. T. Становление немец-
кого государства и чувство народ-
ного самосознания (Eggert W.,
Patzold В. Wir-Gefiihl und Regnum
Saxonum bei fruhmittelalterlichen
Geschichtssreibern. Weimar: Her-
mann Bohlaus Nachfolger, 1984) //
1986. Вып. 49.
Некрасов Ю. К. Советский историк
о «германском варианте» раннего
капитализма // 1984. Вып. 47.
Немилое А. Н. М. М. Смирин. Эразм
Роттердамский и реформационное
движение в Германии. М.: Наука.
1978 // 1981. Вып. 44.
Немилое А. Н. L’Humanisme АПе-
mand (1480-1540). Munchen, Pa-
ris, 1979. (Немецкий гуманизм
(1480—1540). Мюнхен, Париж,
1979) Ц 1982. Вып. 45.
Павлова Т. А. «Средние века» ма-
лым тиражом // 1986. Вып. 49.
Павуланс Б. В. Новый учебник исто-
рической географии Западной Ев-
ропы. В. В. Самаркин. Историче-
ская география Западной Европы
в средние века. М.: Высшая шко-
ла. 1976 // 1978. Вып. 42.
Писарев Ю. И. Л. П. Репипа. Со-
словие горожан и феодальное го-
сударство в Англии XIV в. М.:
Наука. 1979 // 1981. Вып. 44.
Писарев Ю. И. Н. И. Басовская.
Столетняя война. 1337-1453. М.:
Высшая школа. 1985 // 1986.
Вып. 49.
Ревякина Н. В. Р. И. Хлодовский.
Франческо Петрарка. Поэзия гу-
манизма. М.: Наука, 1974 // 1978.
Вып. 42.
Репина Л. П. Проблемы медиевисти-
ки в сборниках научных работ
аспирантов МГУ. 1985 // Вып. 48.
Романова В. Л. Л. И. Киселева. Го-
тический курсив XIII—XV вв. Л.:
1974 // 1977. Вып. 41.
Романова В. Л. Внутренняя поли-
тика французского абсолютизма,
1633—1649 гг. Северные и Цент-
ральные провинции/Под ред. А. Д.
Люблинской. Л.: Наука. 1980 //
1983. Вып. 46.
Ролова А. Д. Architettura е politica
da Cosimo I a Ferdinando I./
A cura di G. Spini. Firenze, 1976.
Архитектура и политика от Ко-
зимо I до Фердинанда I/Под ред.
Дж. Спини. Флоренция, 1976 //
1980. Вып. 43.
Ролова А. Д. Этические учения
итальянских гуманистов (Л. М.
Брагина. Итальянский гуманизм:
Этические учения XIV—XV веков.
М.: Высшая школа, 1977) // 1981.
Вып. 44.
Ролова А. Д. Т. П. Гусарова. Город
и деревня Италии на рубеже позд-
него средневековья. М.: Изд-во
Московского университета. 1983 //
1986. Вып. 49.
Ролова А. Д., Павуланс В. В. Мето-
дика преподавания истории сред-
них веков по опыту Московского
университета: Сб. статей. М.,
1981 Ц 1985. Вып. 48.
Савина Н. В. Documenta Bohemica
Bellum Tricennale illustrantia, Bra-
ga, 1971-1977. T. 1-5. Чешские
документы по истории Тридцати-
летней войны. Прага. 1971-1977.
Т. 1-5 // 1978. Вып. 42.
Савина И. В. W. von Stromer. Die
Grundung der Baumwollindustrie
in Mitteleuropa. Wirtschaftspolitik
im Spatmittelalter. Stuttgart, 1978.
В. фон Штромер. Возникновение
хлопчатобумажной промышленно-
сти в Центральной Европе: Эко-
номическая политика в позднее
средневековье. Штуттгарт, 1978 //
1981. Вып. 44.
Савина Н. В. М. Hroch. Handel und
Politik im Ostseeraum wahrend des
Dreissigjahrigen Krieges, Praha,
1976. M. Грох. Торговля и поли-
тика в Балтийском регионе во
время Тридцатилетней войны.
Прага, 1976//1981. Вып. 44.
Библиография
371
Серовайский Я. Д. А. Р. Корсунский,
Р. Гюнтер. Упадок и гибель За-
падной Римской империи и воз-
никновение германских коро-
левств (до сер. VI в.). М.: Изд-во
Московского университета. 1985//
1986. Вып. 49.
Сванидзе А. А. Проблемы истории
средневекового города в тематиче-
ском межвузовском сборнике //
1982. Вып. 45.
Уваров А. И. История как фор-
ма социального познания // 1971.
Вып. 44.
Уколова В. И. Г. Г. Майоров. Фор-
мирование средневековой филосо-
фии //1982. Вып. 45.
Уколова В. И. J. O’Donnell. Cassiodo-
rus. Berkeley; Los Angeles, Lon-
don, 1979. Дж. О'Доннелл. Кассио-
дор. Беркли; Лосанджелес. Лон-
дон. 1979 Ц 1983. Вып. 46.
Уколова В. И. F. Cardini. Alle radici
della cavalleria medievale. Firenze,
1982. (Il pensiero storico, 76).
Ф. Кардини. Корни средневекового
рыцарства. Флоренция, 1982 //
1984. Вып. 47.
Уколова В. И. Итальянский гума-
низм: проблемы и перспективы
исследования. О книге Л. М. Бра-
гиной «Социально-этические взгля-
ды итальянских гуманистов (вто-
рая половина XV в.)». М., 1983//
1985. Вып. 48.
Уколова В. И. М. А. Барг. Катего-
рии и методы исторической науки.
М.: Наука, 1984// 1986. Вып. 49.
Федорова Т. С. Исследование аграр-
ной истории развитого средневе-
ковья в Англии: некоторые итоги
(Е. Miiller, J. Hatcher. Medieval
England-Rural Society and Econo-
mic Change 1086—1348. London,
New York., 1978// 1982. Вып. 45.
Фрейденберг M. M. Le Marche e
1’Adriatico orientale: economia, so-
cieta, cultura dal XIII secolo al
primo Ottocento. Ancona, 1978.
Марка и Восточная Адриатика:
экономика, общество и культура
с XIII до начала XIX в. Анкона,
1978 // 1981. Вып. 44.
Фрейденберг М. М. А. А. Сванидзе.
Средневековый город и рынок в
Швеции, XIII—XV вв. М.: Наука,
1980//1983. Вып. 46.
Хладовский Р. И. А. Э. Штекли,
«Город солнца»: Утопия и наука.
М.: Наука, 1978//1980. Вып. 43.
Чиколини Л. С. Е. В. Гутнова.
Классовая борьба и общественное
сознание крестьянства в средне-
вековой Западной Европе (XI—
XV вв.). М„ 1984//1985. Вып. 48.
Чиколини Л. С. Важный обобщаю-
щий труд советских медиевистов.
(К выходу первого тома «Истории
крестьянства в Европе») // 1986.
Вып. 49.
Чистозвонов А. Н. С. Л. Плешкова.
К пстории купеческого капитала
во Франции в XV веке (Жак Кёр
и его деятельность). М.: Изд-во
МГУ, 1977//1978. Вып. 42.
Чистозвонов А. Н. Schulze W. Bauer-
licher Widersland und feudale
Herrschaft in der fruhen Neuzeit.
Stuttgart; Bad Cannstatt: F. From-
man — G. Holzboog Verlag. 1980*
(Neuzeit im Aufhau: Bd. 6). Шуль-
це В. Крестьянское сопротивление-
и феодальное господство в ран-
ний период нового времени.
Штуттгарт; Бад Каннштадт:
Ф. Фромман - Г. Хольцбоог,
1980//1986. Вып. 49.
Шпотов Б. М. Чистозвонов А. Н.
Генезис капитализма: проблемы
методологии. М.: Наука, 1985 //
1986. Вып. 49.
Штекли А. Э. В. И. Рутенбург. Ти-
таны Возрождения. Л.: Наука.
1976 Ц 1978. Вып. 42.
АННОТАЦИИ
Бессмертный Ю. Л. Histoire de la
France rurale/Sous la dir de
G. Duby et A. Wallon. T. 1. La
formation des campagnes fran^ai-
ses des origines au XIVе siecle.
Par G. Bertrand (en coll avec
Cl. Bertrand), G. Bailloud. M. Le
Glay, G. Fourquin. Vol. dir. par
G. Duby. [P.], 1975. Аграрная ис-
тория Франции/Под общ. ред.
Ж. Дюби, А. Валлона. Т. 1. Фор-
мирование французской деревни
(от возникновения до XIV в.)/
Бертран Ж. (в соавторстве с
Бертран К.,), Бэйю Ж., Ле-ГлейМ.,
Фуркен Г. Ред. Дюби Ж.; Париж,
1975. Ц 1977. Вып. 41.
Бессмертный Ю. Л. Н. Е. Mayer.
Bistumer, Kloster und Stifte im
Konigsreich Jerusalem. Stnttgart,
1977. Г. 3. Майер. Епископства и
монастыри Иерусалимского коро-
372
Библиография
левства. Штуттгарт. 1977 // 1980.
Вып. 43.
Бессмертный Ю. Л. J. Le Foff. Pour
une autre Moyen Age. Temps, tra-
vail et culture en Occident: 18 es-
sais. Bibliotheque des Histoires.
Paris, Gallimard, 1977. Жак Ле-
го<Ьф. Переосмысливая средне-
вековье. Проблемы времени, тру-
да и культуры в западноевропей-
ском средневековом обществе.
18 эссе. Париж. 1977 // 1980.
Вып. 43.
Варьяш О. И. Сотрудничество вен-
герских и советских историков.
Будапешт. 1977// 1980. Вып. 43.
Варьяш О. И. A. Barbero, М. Vigil.
La formacion del feudalismo en la
Peninsula liberica. Barcelona. 1979.
А. Барберо. M. Вихиль. Формиро-
вание феодализма на Пиренейском
полуострове. Барселона. 1979 //
1983. Вып. 46.
Воронова Т. П., Логутова М. Г. Но-
вые поступления в западный фонд
отдела рукописей и редких книг
Государственной Публичной биб-
лиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щед-
рина в Ленинграде // 1986. Вып. 49.
Гутнова Е. В. S. Epperlein. Der Bau-
er im Bild des Mittelalters. Leip-
zig — Jena — Berlin, 1975, 3. Эппер-
лейн. Крестьянин в изображениях
средневековья. Лейпциг - Йена —
Берлин, 1975//1977. Вып. 41.
К. В. Методологические и философ-
ские проблемы истории. Новоси-
бирск. 1983 / / 1985. Вып. 48.
Ковалевский С. Д. С. A. Ekbom.
Viennetionde och hundaresindel-
ning. Studier rorande Sveriges ald-
sta politiska indelning. Lund, 1974.
К. А. Экбум. Авиньонская десяти-
на и деление на хундаре. Очерки
о древнейшем политическом де-
лении Швеции. Лунд. 1974 // 1977.
Вып. 41.
Котельникова Л. А. М. Montanan.
L’Alimentazione contadina nell’alto
Medioevo. Ipotesi sul consume ce-
realicolo del coltivatori dipendenti
nell’Italia settentrionale.— Studi me-
dieval! 1976, ser. 3, fasc. 1. Пита-
ние крестьян в раннее средневе-
ковье. Гипотезы о потреблении
зерновых зависимыми крестьяна-
ми в Северной Италии.— Средне-
вековые исследования, 1976, сер. 3,
Ч. 1 //1978. Вып. 42.
Котельникова Л. A. Ricerche di sto-
ria moderna. Pisa, 1976. 1. Иссле-
дования по повой истории. Пиза.
1976. Т. 1 / / 1980. Вып. 43.
Котельникова Л. А. Р. Cipriano. Co-
muni. di Agliana. Statuti (1415).
Pistoia, 1979. П. Чиприано. Ком-
муна Альяна. Статуты (1415). Пи-
стойя. 1979 // 1981. Вып. 44.
Котельникова Л. А. Новые работы
по средневековой Италии // 1983.
Вып. 46; 1986. Вып. 49.
Котельникова Л. А. Новые книги по
средневековой истории Италии //
1984. Вып. 47; 1985. Вып. 48.
Котельникова Л. A. Stadtgemeinde
und Stadtbiirgertum im Feudalis-
ms. Protokoll der Fachkomission
Stadtgeschichte vom 20. und 21. No-
vember in Magdeburg, Magdeburg,
1976. Городская община и бюргер-
ство при феодализме. Протокол
I сессии Рабочей комиссии по
истории города от 20—21 ноября
1974 г. в г. Магдебурге. Магдебург,
1976 // 1978. Вып. 42.
Котельникова Л. А., Рутенбург В. И.
F. Melis. Origin! е sviluppi delle
assicurazioni in Italia (secoli
XIV-XVI). Vol. 1. Le fonti. Roma,
1975. Ф. Мелис. Происхождение и
развитие страхового дела в Ита-
лии. (XIV-XVI вв.). Т. 1. Источ-
ники. Рим. 1975// 1977. Вып. 41.
Крайнева И. Б. Rossi S. Dalle bo-
teghe alle accademie. Realta sociale
e theorie artistiche a Firenze dal
XIV al XVI secolo. Milano, 1980.
Росси С. От ботегг до академий.
Социальная действительность и
художественные теории во Фло-
ренции XIV—XVI вв. Милан,
1980//1985. Вып. 48.
Л. М. И. И. Фролова. Иностранные
справочники по истории зарубеж-
ных стран. Европа, Америка, Ав-
стралия. Аннотированный указа-
тель литературы. М., 1976 // 1977.
Вын. 41.
Мильская Л. Т. Das Dorf der Eisen-
zeit und des fruhen Mittelalters.
Hrsg. von H. Jankuhn u. a. Gottin-
gen, 1977. Деревня железного века
и раннего средневековья. Гёттин-
ген, 1977// 1978. Вып. 42.
Мильская Л. Т. В. Topfer, Е. Engel.
Vom Staufischen Imperium zum
Hausmachtkonigtum. Deutsche Ge-
schichte vom Wormser Konkordat
Библиография
373
1122 bis zur Doppelwahl von 1314.
Weimar, 1976. Б. Тёпфер, Э. Эн-
гель. Эволюция королевской вла-
сти в Германии. От имперской по-
литики Штауфенов к политике
территориального князя. История
Германии от Вормсского конкор-
дата 1122 г. до борьбы за коро-
ну 1314 г. Веймар, 1976 // 1978.
Вып. 42.
Мильская Л. Т. Е. Л. Назарова.
«Ливонские правды» как истори-
ческий источник,— В кн.: Древней-
шие государства на территории
СССР: Материалы в исследования.
1979 год. М.: Наука, 1980// 1983.
Вып. 46.
Мильская Л. Т. U. Bentzien. Bauer-
narbeit im Feudalismus. В.: Aka-
demie-Verlag, 1980. У. Бентцин.
Крестьянский труд в эпоху фео-
дализма. Берлин: Академи-Ферлаг,
1980 // 1983. Вып. 46.
Мокрецова II. П. J. Folda. Crusader
Manuscript illumination at Saint-
Jean d’Acre, 1275-1291. Princeton,
1976. Я. Фольда. Иллюминирова-
ние в скрипториях крестоносцев в
Акре, 1275-1291 //1980. Вып. 43.
Мокрецова II. П. Т. П. Воронова.
Миниатюры «Больших француз-
ских хроник». Л.. 1980 // 1983.
Вып. 46.
Осипова Т. С. N. Саппу. The Elisa-
bethian Conquest of Ireland. A. Pat-
tern Established 1565-1576. Galway,
1976. H. Кеннн. Елизаветинское
завоевание Англии. Модель утвер-
ждения. 1565-1576. Голуэй. 1976//
1983. Вып. 46.
Первухин В. В. Е. Werner. Stadtluft
macht frei. Berlin, 1976. Э. Вернер.
«Городской воздух делает свобод-
ным». Берлин. 1976 // 1978. Вып. 42.
Савина Н. В. A. Lanbe. Studien uber
den Erzgebirgischen Silberbergbau
von 1470 bis 1516. Berlin, 1974.
А. Лаубе. Исследования но исто-
рии серебряных рудников Эрцге
бирге в 1470-1546 гг. Берлин,
1974//1977. Вып. 41.
Савина Н. В. Н. Brauer. Die Stadt-
bevolkerung von Chemnitz zwischen
1450 und 1600 Karl-Marx-Stadt,
1978. X. Бройер. Городское насе-
ление Хемница в 1450—1600 гг.
Карл-Маркс-Штадт, 1978 //1980.
Вып. 43.
Савина Н. В. R. van Dulmen. Refor-
mation als Revolution: Soziale Be-
wegungen und religioser Radika-
lismus in der deutschen Reforma-
tion. Munchen, 1977. P. ван Дюль-
мен. Реформация как революция.
Социальное движение и религиоз-
ный радикализм в немецкой Ре-
формации. Мюнхен. 1977 // 1981.
Вып. 44.
Тушина Г. М. Histoire de Lille, t. 1.
Des origines a I’avenement de Char-
les Quint. Lille, 1970. История Лил-
ля, т. 1. От возникновения города
до воцарения Карла V. Лилль,
1970 // 1978. Вып. 42.
Тушина Г. М. J.-P. Poly. La Proven-
ce et la societe feodale, 879—1166:
Contribution a I’etude des structu-
res dites feodales dans le Midi.
Paris, 1976. Ж.-П. Поли. Прованс
и феодальное общество (879—1166):
К вопросу о так называемых фео-
дальных структурах Юга. Париж,
1976 Ц 1981. Вып. 44.
Тушина Г. М. Hebert М. Tarascon
ан XIV siecle. Histoire d'une com-
munaute urbaine provencale. Aix-
en-Provence, 1979. Эбер M. Tapac-
koh в XIV в. История городской
провансальской общины. Экс-ан-
Прованс. 1979 // 1985. Вып. 48.
Уколова В. II. A. Murray. Reason
and Society in the Middle Ages.
Oxford: Clarendon Press, 1978.
А. Мюррей. Разум и общество в
средние века. Оксфорд: Кларендон
пресс, 1978 // 1983. Вып. 46.
Уколова В. II. Р. Riche. Les ecoles
et lenseignement dans 1’Occident
chretien. P.. 1979. П. Рише. Школы
и обучение па христианском За-
паде. Париж. 1979 // 1983. Вып. 46.
Уколова В. II. G. D’Onofrio. Giovanni
Scoto е Boezio: tracce degli «Opus-
cula .«area» e della «Consolatio»
iiell'opera eriugeniana.— Studi me-
dieval!, 1980. Ser. 3, Fasc. 2.
Дж. Д’Онофрио. Иоанн Скот и
Боэций: следы теологических трак-
татов и «Утешения» в трудах
Эриугены.- Средневековые иссле-
дования. 1980. Сер. 3, № 21, ч. 2//
1983. Вып. 46.
Уколова В. И. Visigotic Spain: New
Approaches. Oxford, 1980. Вестгот-
ская Испания: новые походы. Окс-
форд. 1980//1984. Вып. 47.
374
Библиография
Уколова В. И. I. Ceska. Rimsky stat
a katolicka cirkev ve IV stoleti.
Brno, 1983. И. Чешка. Римское го-
сударство и католическая церковь
в IV в.// 1985. Вып. 48.
Уколова В. И. Латинские рукописи
V—XII вв. Государственной Пуб-
личной библиотеки им. М. Е. Сал-
тыкова-Щедрина. Л., 1983 // 1985.
Вып. 48.
Уколова В. И. М. П. Алексеев. Лите-
ратура средневековой Англии и
Шотландии. М.: Высшая школа.
1984. 351 с.// 1986. Вып. 49.
Уколова В. И. Dalche Р. G. Tradi-
tion te renouvellement dans la re-
presentation de 1’espace geographi-
que an IXе siecle.— Studi medieva-
li, 1983, Ser. 3, N 24, fasc. 1. Даль-
ше П. Г. Традиции и новые тен-
денции в представлениях о гео-
графическом пространстве в IX в,—
Студи медиевали, 1983, сер. 3,
№ 24, ч. 1 // 1986. Вып. 49.
Уколова В. И. Hilgart J. Н. The Po-
sition of Isidorian Studies: A Cri-
tical Review of the Literature
1936-1975.- Studi medievali, 1983,
ser. 3, N 24, fasc. 2. Хилгарт Дж. H.
Состояние исидорианских иссле-
дований: критический обзор ли-
тературы 1936-1975 гг,—Студи ме-
диевали, 1983, сер. 3, № 24, ч. 2//
1986. Вып. 49.
Ульянов Ю. Р. Две книги об иллю-
стрированных рукописях Бодлеян-
ской библиотеки // 1980. Вып. 43.
Чистозвонов А. Н. Blickle Р. Die Re-
volution von 1525. Munchen; Wien:
R. Oldenbourg Verlag, 1983. Блик-
кле П. Революция 1525 г. Мюнхен:
Вена: Издательство Р. Ольденбург,
1983//1986. Вып. 49.
Шушарин Д. В. Polivka М. Mikulas
z Husi a nizsi slechta v pocatcich
husitske revoluce. Praha, 1982. По-
ливка M. Микулаш из Гуси и низ-
шее дворянство па начальном эта-
пе гуситской революции. Прага,
1982 И 1985. Вып. 48.
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ ЗА РУБЕЖОМ
Котельникова Л. А. Международный
научный коллоквиум в Риме //
1981. Вып. 44.
Савина И. В. Первый коллоквиум
историков-медиевистов СССР и
ГДР//1981. Вып. 44.
Чистозвонов А. Н., Мильская Л. Т.
XI Неделя Международного ин-
ститута экономической истории в
Прато (25—30 апреля 1979 г.) //
1981. Вып. 44.
ХРОНИКА
А. Н. Симпозиум историков Ленин-
градского и Гамбургского универ-
ситетов по теме «Средневековый
город н городская культура» //
1983. Вып. 46.
Буданова В. П. Чтения памяти ака-
демика Е. А. Косминского // 1981.
Вып. 44.
Буданова В. И. Чтения памяти ака-
демика Е. А. Косминского // 1983.
Вып. 46.
Бычкова 3. А. Диссертации по ис-
тории средних веков, защищенные
в паучно-исследовательских и выс-
ших учебных заведениях СССР,
в 1970-1977 гг. // 1978. Вып. 42.
Воробьева Е. Д. Кафедра истории
древнего мира и средних веков
Горьковского университета им.
Н. И. Лобачевского // 1980. Вып. 43.
Варьяш О. И. Симпозиум по проб-
лемам истории и историогра-
фии средневекового города // 1978.
Вып. 42.
Варьяш О. И. II коллоквиум исто-
риков СССР я Испании // 1985.
Вып. 48.
Горская Н. А., Каштанов С. М.,
Сванидзе А. А., Юргинис Ю. М.
XIII исследовательская «Неделя»
Международного института Ф. Да-
тини в Прато И 1985. Вып. 48.
Грязева М. В. Выставка-информация
в Государственной публичной биб-
лиотеке //1984. Вып. 47.
Гусакова Н. А., Ивонин Ю. Е. Кол-
локвиум по истории международ-
ных связей в средневековой Евро-
пе // 1985. Вып. 48.
Девятайкина Н. И., Яброва М. М.
Кафедра истории древнего мира
и средних веков Саратовского
государственного университета
им. Н. Г. Чернышевского //1982.
Вып. 45.
Исакова Л. В. Кафедра истории
средних веков Ленинградского
университета в 1970—1975 гг.//
1977. Вып. 41.
Каплюк В. 3. Кафедра истории древ-
него мира и средних веков Том-
ского государственного универси-
Библиография
375
тета им. В. В. Куйбышева // 1982.
Вып. 45.
Кочергин А. Г. Работа кафедры ис-
тории средних веков историческо-
го факультета МГУ в 1974-
1977 гг. / / 1978. Вып. 42.
Кудрявцев О. Ф. Всесоюзная науч-
ная конференция «Проблемы куль-
туры Возрождения и Реформа-
ция» // 1981. Вып. 44.
Кудрявцев О. Ф. Всесоюзная науч-
ная конференция «Античное на-
следие в культуре Возрожде-
ния» // 1983. Вып. 46.
Мильская Л. Т. III Международный
симпозиум «История переходной
эпохи от рабовладельческого об-
щества к феодальному» (Лейпциг,
1982) // 1984. Вып. 47.
Мильская Л. Т. Римское право и ме-
диевистика: (Заметки о работе
кафедры римского права в уни-
верситете им. Иозефа Аттилы в
г. Сегеде, ВНР) //1985. Вып. 48.
Пичугина И. С. Заседание, посвя-
щенное памяти академика С. Д.
Сказкина // 1977. Вып. 41.
Пичугина И. С. VI конгресс Меж-
дународной ассоциации испани-
стов // 1978. Вып. 42.
Плешкова С. Л. Первая Всесоюзная
конференция медиевистов по
проблемам социальной истории
Западной Европы в средние
века // 1984. Вып. 47.
Седельников А. И. Проблемы медие-
вистики на V региональной кон-
ференции в Томске // 1984. Вып. 47.
Серовайская Ю. Я. I Всесоюзная
конференция по проблемам вза-
имодействия общества и приро-
ды // 1980. Вып. 43.
Уколова В. И. Читательская конфе-
ренция сборника «Средние века» //
1984. Вып. 47.
Фрейдепберг М. М. Семипар по ис-
торической демографии // 1978.
Вып. 42.
Фрейденберг М. М. Обсуждение
проблем ранпесредневекового го-
рода // 1980. Вып. 4.3.
Черняк И. X. Конференция «Проб-
лемы Возрождения в советской
науке за 60 лет» //1980. Вып. 43.
Чистозвонов А. Н. Международная
научная конференция «Мартин
Лютер — историческое место и ис-
торическое наследие» в Халле-на-
Заале (ГДР), 18-21 октября
1983 г. Ц 1985. Вып. 48.
Чтения памяти академика Е. А. Кос-
минского // 1977. Вып. 41.
Чудинов А. В. Всесоюзная научная
конференция «Эразм Роттердам-
ский и культура его времени»:
(К 450-летию со дня кончины
Эразма) // 1987. Вып. 50.
Шаркова И. С. О работе сектора
всеобщей истории Ленинградского
отделения Института истории АН
СССР за 1970-1979 гг.//1981.
Вып. 44.
*
Александр Иванович Данилов (1916—
1980) // 1981. Вып. 44.
Фаина Абрамовна Коган-Бернштейн
(1899-1976) Ц 1977. Вып. 41.
Памяти профессора Осипа Львови-
ча Вайнштейна (1894-1980) //
1982. Вып. 45.
Памяти Станислава Дмитриевича
Ковалевского (1933—1986) // 1987.
Вып. 50.
Памяти Аркадия Владимировича
Конокотина (1901-1981) // 1982.
Вып. 45.
Памяти Александра Рафаиловича
Корсунского (1914-1980)//1982.
Вып. 45.
Памяти Михаила Павловича Лесни-
кова (1892-1983) // 1986. Вып. 49.
Памяти Александры Дмитриевны
Люблинской (1902—1980) // 1980.
Вып. 43.
Памяти Василия Евгеньевича Май-
ера (1918-1985) // 1986. Вып. 49.
Памяти Натальи Владимировны Са-
виной (1947-1982) // 1983. Вып. 46.
Памяти Елены Чеславовны Скржип-
ской (1897-1981) И 1982. Вып. 45.
Памяти Валентины Владимиров-
ны Штокмар (1914-1984) // 1986.
Вып. 49.
БИБЛИОГРАФИЯ
Литература по истории средних ве-
ков. вышедшая в СССР в 1974-
1975 гг./Сост. II. И. Фролова //
1977. Вып. 41.
Литература по истории средних ве-
ков, вышедшая в СССР в 1976 г./
Сост. И. И. Фролова // 1978.
Вып. 42.
Литература по истории средних ве-
ков, вышедшая в СССР в 1977 г./
Сост. И. И. Фролова //1980.
Вып. 43.
376
Библиография
Литература по истории средних ве-
ков, вышедшая в СССР в 1978 г./
Сост. И. И. Фролова. 1981. Вып. 44.
Литература по истории средних ве-
ков, вышедшая в СССР в 1979 г./
Сост. И. И. Фролова //1982.
Вып. 45.
Литература по истории средних ве-
ков, вышедшая в СССР в 1980 г./
Сост. И. И. Фролова // 1983.
Вып. 46.
Литература по истории средних ве-
ков, вышедшая в СССР в 1981 г./
Сост. И. И. Фролова // 1984.
Вып. 47.
Литература по истории средних ве-
ков, вышедшая в СССР в 1982 г./
Сост. И. И. Фролова // 1985.
Вып. 48.
Литература по истории средних ве-
ков, вышедшая в СССР в 1983 г./
Сост. И. И. Фролова //1986.
Вып. 49.
Литература по истории средних ве-
ков, вышедшая в СССР в 1984 г./
Сост. И. И. Фролова // 1987.
Вып. 50.
Научные труды Е. В. Гутновой/
Сост. Т. С. Федорова //1984.
Вып. 47.
Научные труды А. И. Данилова/
Сост. А. Е. Москаленко, Б. Г. Мо-
гильницкий // 1983. Вып. 46.
Научные труды Ф. А. Коган-Берн-
штейн/Сост. Э. И. Ускова // 1981.
Вып. 44.
Научные труды Н. Ф. Колесницко-
го/Сост. А. Е. Москаленко // 1983.
Вып. 46.
Научные труды А. В. Конокотина/
Сост. А. Е. Москаленко // 1980.
Вып. 43.
Научные труды А. Р. Корсунского/
Сост. О. И. Варьяш, А. Е. Моска-
ленко // 1982. Вып. 45.
Научные труды В. М. Лавровского/
Сост. Э. И. Ускова//1980. Вып. 43.
Научные труды М. П. Лесникова /
Сост. А. Е. Москаленко //1981.
Вып. 44.
Научные труды А. Д. Люблинской/
Сост. И. С. Шаркова //1983.
Вып. 46.
Научные труды К. Ф. Савело
(1934-1977). Сост. Л. В. Исакова//
1978. Вып. 42.
Научные труды Ю. М. Сапрыкина//
1985. Вып. 48.
Научные труды Н. В. Савиной/Сост.
О. И. Варьяш// 1983. Вып. 46.
Научные труды Я. Д. Серовайского//
1983. Вып. 46.
Научные труды С. М. Стама // 1985.
Вып. 48.
Научные труды А. Н. Чистозвоно-
ва/Сост. В. А. Ведюшкин // 1984.
Вып. 47.
Список научных работ члена-кор-
респондента АН СССР, доктора
исторических наук, профессора
В. И. Рутенбурга/Сост. И. С. Шар-
кова / /1981. Вып. 44.
Список статей, опубликованных в
41-50 выпусках сборника «Сред-
ние века»/Сост. 3. А. Бычкова //
1987. Вып. 50.
Составитель 3. А. Бычкова
РЕЗЮМЕ СТАТЕЙ
Е. V. GOUTNOVA. ENGLISH FEUDAL STATE:
THE 14TH AND 15TH CENTURIES
The paper treats the contradictory
and, to a certain extent, even para-
doxical character of the development
of the English limited monarchy in
the 14th and 15th centuries. On the
outside, up to the mid-fifteenth cen-
tury it appears to he a period of
a gradually increasing influence of
the central governmental bodies, Par-
liament in particular. The assembley
representing the estates of the coun-
try, in this period acquired not only
a definite shape and organization, but
considerably extended its functions
as relatep to taxation, legislation and
direct participation in national poli-
tical affairs, including deposition of
unwelcome kings, like Richard II, or
elevating to the throne more welcome
ones, more willingly greeted by the
estates. The role of the «House of
Commons» was at that time also
qrowing. At first sight, all these
features testified to a certain demo-
cratisation of Parliament and the
limited monarchy in England as
a whole. Yet, since the early 14th
century, quite opposite processes had
been in evidence in the country: the
political role of the nobility in the
provinces was growing immensely,
and by the mid-fifteenth century
reached its highest peak not only in
the newly extended immune territo-
ries, but also in the local government
bodies, in courts etc. Им J
Since the mid-fourteenth century,
but especially in the 15th , one could
mark a rapid growth of bands of mag-
nates’ soldiers, as the great lords
extended the paid «suites» of knights,
or «liveries», consisting of their kin
and clients. Early in the 15th century
the magnates acquired decisive power
in King’s Privy Council. Together
with the growth of the influence and
significance of the «House of Commons»,
all these induced the magnates to
neglect participation in the activities
of the House of Lords. Instead, they
tried to fill the «House of Commons»
with their acolytes, to bend Parlia-
ment to their will. As a result, while
the formal political importance of
the body was rapidly increasing, the
real importance of Parliament was
decreasing as rapidly, leaving the
Crown without support in its struggle
against the magnates’ cliques. The
late 15th century was characterised
by a full and complete control the
magnates’ cliques acquired over the
activities of both the Crown and Par-
liament, thereby increasing their in-
fluence upon the country’s affairs.
Thus, the English limited monarchy
had by that time come to its decline.
T. S. OSIPOVA. IRISH STATE,
THE 14TH TO 17TH CENTURIES
The development of Ireland and
the formation of its state system went
a unique way and greatly affected by
the English invasion, which rendered
a special character to the historical
evolution of the country.
As a result of the English invasion,
late in the 12th century, */s of lands
in Ireland went to the English lords,
eitheir spiritual, or secular, who
started the colonization of the island.
The English King usurped the right of
supreme ownership regarding posse-
sions of the English barons, including
them into his hierarchy. The invaded
Irish territories, under the Plantage-
nets constituted part of feudal Eng-
land, becoming practically an Eng-
lish colony. Like the «mother country»,
they were covered with a network of
manors.
The independent Irish territories,
378
Резюме статей
up to the 17th century, were chara-
cterized by the existence of clans and
Eirvation of clan relations. The
of the clan reserved the right to
dispose of the land, distribiting lots
among his clansmen. He combined in
his person the power of a sovereign,
ruling over the people inhabiting the
territory within his jurisdiction, and
that of a great landlord, with his
clansmen as dependent peasants.
During the 13th and 14th centuries
the English colony witnessed the
process of formation of a system of
central and local government. The
head of the administration was a go-
vernor-general ruling over Ireland,
assisted by Parliament first summoned
in 1297. The real functions of state
government, such as administrative,
judiciary, financial and military were
exercised by a whole bureaucratic
apparatus acting within the frame-
work of the highest organs of power;
thus Dublin was the seat of Supreme
Courts: the Court of King’s Bench,
the Court of Exchequer, the Court of
Chamber. The Courts acted in accor-
dance with the English Common
Law, legal proceedings were conducted
in the English language. Central po-
wer in the counties was represented by
sheriffs exercising fiscal and judiciary
functions.
The Tudors’ coming to power was
marked by a considerable growth of
administrative pressure; a fuller
subordination of the Irish Parliament
to the English one in accordance with
the Poynings Act; appointment of
presidents to the provinces of Mun-
ster and Connaught; and last, but not
least, by the English King acqui-
ring the title of the King of Ireland
in 1541.
In the late 16th century, the Govern-
ment of Elisabeth II resorted to even
more radocal measures, directly con-
fiscating the lands belonging to
Irish clans. After the crushing defeat
of liberation movements, after the
devastation of the country by methods
of primary accumulation, Ireland
got included within the system of
the English absolutist state.
Thus, the English invasion started
late in the 12th century, did not
assist in the formation of a centrali-
zed state, but adversely increased
feudal clan disunity and political
separatism in Ireland.
A. A. SVANIDZE. AGE OF UNIONS IN NORTHERN EUROPE:
THE 14TH TO EARLY 16TH CENTURIES
A specific feature of the political
history of Europe in the 14th and
15th centuries was a tendency for
«universal» states created most often
through dynastic unions. One of the
brightest instances of the tendency
was the struggle around the interstate
union in Northern Europe, which
made an epoch in the political life
of the Scandinavian countries and
the whole Baltic region. The struggle
for an Inter-Scandinavian Union came
as part of the notorious rivalry for'do-
minum maris Baltici’, and it passed
throuhg a number of stages: the
Swedish-Norwegian Union of 1319 —
1365, with Skane and Halland tem-
porarily included (1332—1360); the
Norwegian-Swedish Union of 1335 —
1365; the Union of Norway, Denmark
and Sweden of 1363; the Danish-
Norwegain Union of 1380; the Da-
nish-Swedish Union of 1389; the
Kalmar Union of the three Scandi-
navian countries, 1397 —1523. The
Kalmar Union also had certain stages
in its development.
The political history connected
with the unions is analysed in the
paper as pre-coditioned not only by
international relations, but also eco-
nomic. social and political features of
the internal affairs of the three count-
ries of Northern Europe. In particular,
the author comes to the conclusion,
that one of the causes for a union was
the feudal and political reaction to
the agrarian crisis. The consequences
of the crisis, the ways of overcoming
them, particular for each of the three
countries, determined the place of
each of them in the union, tneir res-
Резюме статей
379
pective positions towards the union
and fates after the unions’s break-up:
the leading role of Denmark, the
active part of Sweden and the
subordinate stance of Norway.
N. A. KHATCHATOURIAN. LA POLITIQUE
DES IMPOTS DE LA MONARCHIE FRANQAISE
AUX XIVе ET XVе SIECLES
L’auteur tache dans cet article de
faire l’analyse sociale de la politique
des impots de la monarchie franfaise
et de son resultat,— le systi'ine des
impots d’Etat au milieu du XVе
siecle. Le caractere des sources et de
la litterature a sa disposition a permis
de degager deux taches principales
dans ses recherches: la question de la
nature des impots d’Etat et la question
du contenu social de la politique des
impots.
L’analyse de la question de la
nature des impots d’Etat a montre
que ce processus etait etroitement
lie au developpement du caractere
publique du pouvoir royal et de la
formation d un caractere nouveau des
prestations, due aux changements
dans de nouveau certaines ressources
domaniales ou 1’introduction des emp-
runts aux ou 1’essence publique etait
lie exclusivement a la forme politique
de la propriete feodale, eloignee de sa
base terrienne. Le role constructif
dans le processus de formation du
systeme des impots fut joue par la
pratique de l’arriere-ban et du rachat
du service militaire qui acquirent une
nuance universelle sous pretexte de
leur necessite sociale. Le problcme
du rapport de la taille seigneuriale
et royale et de la pretention de la mo-
narchie au monopole de sa levee est
encore un aspect important de 1’etude
de ce processus. Le materiel cite dans
1’article reflete la complexite et le
caractere ralenti du processus, lorsqu’
aux XIVе et XVе siicles les impots
se presentaient souvent sous forme
d’aide feodale; la taille et les impots
indirects pouvaient etre interchan-
geables; le principe unique d’imposi-
tion n’existait pas; la grandeur et les
formes d’impots changeaient non seu-
lement sous Г initiative de la monar-
chie, mais aussi des assemblees des
('tats locaux, etc.
Le systiine des impots soulignait
la structure de classe de la societe,
a qui partagea toute la population vers
le milieu du XVе sii cle en contribuab-
le et non contribuable en premier
lieu selon 1’appartenance de classe.
Le clerge et la noblesse etaient li-
beros du paiement des impots; tout
le fardeau des impots retombait sur
les couches moyennes de la popula-
tion urbaine et rurale. Par ailleurs,
Particle examine les faits des exemp-
tions d’impots qui avaient lieu en
dehors des ordres privilegiees, surtout
sous Faction du facteur des biens.
L’analyse de la composition sociale
du mecanisme d’Etat a montre que
la classe dominante utilisait la somme
des impots accumule par 1’Etat
sous forme de paiement de pensions
et de soldes pour le service dans
1’armee et dans le systeme bureaucra-
tique. A un nouveau tournant de son
developpement, 1’Etat a ouvert de
nouvelles possibilites pour la reali-
sation de I’hegemonie feodale. Cela
n’otait nullement les contradictions
entre les feodaux et le pouvoir central,
qui presentait un serieux concurrent
dans 1’exploitation de leur propre
paysannerie et dans 1’utilisation des
prerogatives politiques.
L. A. KOTELNIKOVA. SIGNORIA IN ITALIA
NEI SECOLI XIV—XV (le condizioni della nascita)
L’apparizione della signoria come
la forma specifica dello stato in
Italia ha avuto luogo nel _ periodo
della crisi economica e politica della
societa, nella situazione della ristrut-
turazione dell’economia e della vita
sociale, della polarizzazione e della
concentrazione della richezza nella
380
Резюме статей
citta е nella compagna, della lotta
acuta di classe.
A mio avviso, sarebbe sbagliato
identificare il regime della signoria-
stato solo con la potenza governativa
personale del signore e ritenere la
nascita della signoria come la reazio-
ne feodale nel campo politico, la
transizione dal governo democratico
del comune all’amministrazione oli-
garchica. E anteriormente il potere
nella citta-stato apparteneva prima
di tutto ai ceti cittadini piii ricchi —
ai mercanti ed agli artigiani agiati.
Senz’altro, che nel regime della sig-
noria le sfere dei ceti governanti si
mettevano piu strette che prima. Ma
nello stesso tempo assieme con gli
organi amministrativi della signoria
continuavano esistere ed governare
abbastanza lungo i consigli del comu-
ne, il collegio dei priori, il gonfalo-
niere, il potesta ecc, benche il ruolo
e il posto principale nel governo
avesse trasferito passo passo al signore
e agli uomini prossimi di quello.
Pero e poi nella situazione delle mi-
nacce di azione dei ceti popolari il
governo signori le dovrebbe essere bor-
deggiare ed adottare alcune misure,
in prima serie economiche, negli
interessi di questo popolo. Senza
dubbio, che nella politica economica
e sociale dei signori avesse avuto
luogo qualche momento progressive.
A. N. TSCHISTOSWONOW. DIE STAATSORDNUNG
DER REPUBLIK DER VEREINIGTEN NIEDERLANDE
Vor der Revolutionszeit waren die
Niederlande ein 1549 dem Deutschen
Kaiserreich eingegliederter Bestand-
teil der Bezitzungen des spanischen
Konigs Philipps II. Dem starker
werdenden biirokratischen Staatsap-
parat des Absolutismus wirkte in den
Niederlanden das System der stan-
disch-korporativen Institutionen ent-
gegen. Die wichtigsten davon waren
die Generalstaaten, die Provinzial-
staaten und -gerichte, die Stadtrate
usw., wo katholische Kleriker, Adlige,
Patrizier als Angehorige der kaufman-
nisch-biirgerlichen Oberschicht Ober-
hand behielten. Das genannte Entge-
genwirken war aber entweder absolut
noch revolutionar. Der hartnackigste
und konsequenteste Kampf gegen die
auslandische Unterdriickung wurde
wahrend der Revolution von gauz
anderen neuen Kraften, natnlich den
Wassergeusen, den bewaffrieten Trup-
pen der Stadter und Bauern, den
Schutzengildeii mit erneuertem Per-
sonalbesland, den stadtischen «Ko-
miteen der 18» sowie den Konsistorien
der sich gestaltenden kalvinistischen
Kirche gefiihrt. Die Rechte und Ak-
tionen dieser Krafte und Organisa-
tionen hatten jedoch keine gesetzliche
Giiltigkeit, datum konzertrierte sich
die Macht allmahlich in den Handen
der traditionellen Organe der Stande-
vertretung, das heisst der General-
staaten, der Provinzialstaaten und
-gerichte, der Stadtrate usw. Hire
soziale Zusammensetzung erfuhr grund-
satzlichen Veranderungen. In den
Hauptprovinzien Holland, Zeeland
u. a. gewannen das stadtische Patri-
ziat, die Oberschicht des Biirgertums,
die Bourgeoisie, der kalvinistische
Adel entscheidende Bedeutung. Die
politische Verfassung iibriger Pro-
vinzien zeichnete sich dutch grosse
Eigenart aus. In Geldern und Overijs-
sel wurde die Macht zwischen dem
einflussreichen Adel und der burger-
lichen Patrizierelite der Grossstadte
geteilt. In Friesland und Groningen
sicherten die Vertreter der Stadte und
Dorfgemeinden auf einige Zeit ihre
Vorraugslellung. Nach und nach wur-
den aber sowohl soziale und politi-
sche Krafte als auch Institutionen der
Provinzen nach dem Vorbild Hol-
lands unifiziert. Im Laufe des Befrei-
ungskrieges, der zwar uur im Norden
des Landes siegte, wurde Philipp II.
entthront. Daraufhin griindeten die
befreiten Gebiete die Republik der
Vereinigten Niederlande. Die Grund-
satze ihrer Staatsordnung wurden in
der 1579 abgeschlossenen Utrechter
Union festgelegt. Ubrigens blieben
die ehemaligen zentralen Machtorgane,
so zum Beispiel der Staats — und der
Резюме статей
381
Finanzrat, der Amt eines Stadthalters,
sowie das System der Rechte und der
Rechtspflege erhalten. Das Verfahren
und die soziale Quelle der Besetzung
der Amter sowie die Rechte,
Pflichten die Funktionen der Machtor-
gane wurden dennoch verandert und
mit den Interessen der regierenden
Schichten der Republik, vor allem der
Handelsbourgeoisie und des kalvini-
stischen Regentschaftspatriziats, in
Einklang gebracht. Das letzere wurde
ebenso wesentlich umgestaltet. Seit
Mitte des XVI. J ahrhunderts wurde die
revolutionare kalvinistische Genera-
tion, die den Grosshandel, die gewer-
bliche industrielle Produktion, das
Finanzwesen fiir Hauptbereiche ihrer
Tatigkeit, die Erledigung des Amts-
•dienstes in den zentralen und provin-
ziellen Organen der Standevertretung,
der Staatsverwaltung usw. dagegen
fiir eine Nebenbeschaftigung hielt,
durcb eine neue ersetzt, deren
Vertreter den Dienst in verschiedenen
Staats- und Standevertretungsinstitu-
tionen zu der wichtigsten, bezie-
hungsweise gar einzigen Quelle ihres
Lebensunterhalts machten. Indem aber
die Wirtschaft der Republik nach
mid nach in Verfall geriet, spitzen
sich in der Staatsordnung der Nie-
derlande oligarchische standisch-kor-
porative sowie partikulare Tenden-
zen zu, der mit Stagnation verkniipfte
Konservatismus wurde vorherrschend,
und die «wahre Freiheit» envies sich
als riickschrittliche Oligarchie. Der
Einfluss der Bourgeoisie verringerte
sich.
L. T. MILSKAJA. DAS ALLOD IM SYSTEM
DES FEUDALEN GRUNDEIGENTUMS
Die Gegeniiberstellung von Allod
und feudmem Grundeigentum kann
als eine Tradition in der Mediavistik
betrachtet werden. Indessen hatte
das Allod seit seiner Entstehung zur
Zeit der Volksrechte bis zur vollen
Entwicklung der Feudalverhaltnisse
im X.— XII. Jahrhundert eine weit-
gehende und wesentliche Evolution
durchgemacht; im AbschluB dieses
Prozesses blieb das Allod freies
Eigentum nur im Gebiet der rechtli-
chen Normen, und auch hier mit meh-
reren Beschrankungen.
Die Verfasserin unternimmt einen
Versuch zu zeigen, wie das Allod in
alltaglicher Praxis ins System des
feudalen Grundeigen turns einbezogen
wird und eine feudale Umwandlung
erfahrt. Mittels einer terminologi-
schen Quellenuntersuchung kann der
eigentiimliche Charakter des Allods
im X.— XII. Jahrhundert, seine Be-
schranktheit und faktische Bedingt-
heit gezeigt werden. Tatsiichlich kon-
nte das Allod zum horigen Land wer-
den, dessen Besitz und Erwerb durch
mehrere Verbote und Vorbehalte ein-
geengt wird. Diese Tatsachen zeugen
von einer Verflechtung des allodialen
und feudalen Grundeigentums, von
einem weitgehenden Prozefj der Ein-
beziehung des Allods in die Grund-
herrschaft.
YU. R. ULYANOV. ECONOMIC DEVELOPMENT
OF THE STONOR MANOR LN THE FOURTEENTH
AND FIFTEENTH CENTURIES
The paper traces the economic de-
velopment of a new estate through
the fourteenth and fifteenth centu-
ries, basing upon mostly unpublished
sources: documents of archives, such
in particular as Ministers’ Accounts,
Court Rolls, Rentals, Inquisitions
Post Mortem etc.; the author also
makes use of certain published mate-
rials relating to the Stonor Manor and
other possessions of the Stonors.
The second quarter of the fourte-
enth century saw the demesne eco-
nomy in the Stonor Manor prosper and
flourish, both in agriculture and catt-
le-breeding, the latter including sheep-
breeding as its largest and most im-
portant element. The level of agri-
382
Резюме статей
cultural technique and usage of tools
was high enough; threefield system
was widely used; wheeled ploughs
were drawn by horse-teams and the
most productive cultures were sown:
wheat, maslin, dredge, beans, and
oats. The demesne was worked by
hired labour exclusively; the docu-
ments show no sign of labour services
or loveboncs existing on the estate.
The Stonor Manor was boimd by
close economic ties with the Stonors’
other estates, those in Buckingham-
shire and Berkshire, which supplied
the seigneur’s residence with corn,
cattle, poultry, wool, skins and other
produce. The managing staff of the
Manor was not numerous.
By 1382 certain changes in the de-
mesne economy occured; the structure
of sown areas was further improved;
rye had been completely removed,
whereas before it used to be sown mi-
xed with wheat; wheeled ploughs
been replaced by more convenient
lighter wheelless ploughs, which con-
siderably increased productivity. The
size of the lord's arable land got so-
mewhat reduced, as part of the land
was leased out. The demesne econo-
my was still based upon hired labour.
At least part of the labourers proved
to be tenants of the Manor. In the fol-
lowing years the reduction of the
lords’ arable lands continued, though
rather slowly.
Radical changes came to the Stonor
Manor at the turn of the fifteenth cen-
tury. The lords’ arable land was con-
siderably reduced and later, already
by 1418, had vanished completely,
which process was followed by ex-
tensive spreading of leasehold on the
demesne. The lease on the demesne
was chiefly held by manorial tenants,
the term of lease being rather long:
from 12 to 50 years, while the condi-
tions of leasehold were complicated
by various feudal duties. At the same
time, there developed a process of
concentration of tenements and lease-
holds of the demesne lands in the
hands of prosperous tenants.
In the fifteenth century, the de-
mesne arable lands were wholly lea-
sed out for rent payed in money.
Sheep-breeding was developing along
mostly commercial lines, including
leasing sheep out. There appeared
a new and very important way of get-
ting profit, trade in timber. Corn
and many other products were now
bought at the market. The concer-
tration of lands in the hands of a
limited group of tenants and lease-
holders, went further on. All these
formed favourable conditions for the
emergence of large farms and the de-
velopment of enterprises of capita-
list character on the lands of the Ma-
nor.
The fifteenth century was the time
of transition to capitalist farming
and commercial sheep-breeding. At
that time, the Stonor Manor didn’t
lose its profitability, neither did it
show any symptoms of the crisis cha-
racteristic of the old estates of great
feudal landlords.
Y. D. SEROVAISKI. LE DROIT DES ROIS FRANCS
A LA FORET ET LE DEVELOPPEMENT
DE LA PROPRIETE FEODALE
(norme et realite)
L’etablissement des rapports cor-
respondents en ce qui concerne la
nature et la participation de ses ri-
chesses a la vie a rinterieure de la
societe est une des composantes de la
genese du feodalisme aussi bien que
des autres formations. La transforma-
tion de la foret en objet de la propriete
feodale, realisee surtout grace au
fonctionnement de 1’institut des fo-
rets du fisc royal est 1’expression la
plus eclatante de ce processus. Gene
tiquement lie aux rapports forestiers
des Romains et des anciens Germains,
ledit institut, en tant qu’instrument
de la politique royale elargissait au
prejudice des droits de la population
la propriete forestiere fiscale et feo-
dale privee, transformant les forets
en une source de revenue feodaux et
de redevances seigneuriales. Ainsi,
il entrait en conflit avec la norme
Резюме статей
383
traditionnelle de la vie sociale. Les
processus mentionnes ont ete a la
base de la formation des rapports
forestiers feodaux et leur ont donne
I’iinpulsion. Ils triomphent a la pe-
riode du feodalisme developpe, lors-
que se forme definitivement le rapport
social a I’egard de la nature corres-
pondent & la structure sociale donnee.
V. I. RUTENBURG. LA CULTURA DEL RINASCIMENTO
Il Rinascimento era un’epoca di
impetuoso sviluppo generale della
nuova cultura antifeudale. La fonte
principale di questo sviluppo erano
quei mutamenti profondi di carattere
socio-economico e politico, caratte-
ristici dell’Italia e di altri paesi euro-
pei tra il XIV e il XVI sec. Per 1’Euro-
pa questo era state il tempo dell’at-
tacco contro il feudalesimo, che si
svolgeva nelle condizioni di inter-
connessione e mutua influenza dei pro-
cess! in atto nei paesi europei.
Uno dei tratti distintivi del Rinas-
cimento ё il suo carattere rivoluzio-
nario: lo dimostrano i moti popola-
ri — le sommosse di Dolcino e dei
tuchini, dei ciompi e di Rienzo nel
Trecento, quelle di Volterra e di Ca-
labria del Quattrocento, nel Friuli
e a Genova del Cinquecento. I pro-
grammi di molti di questi moti han-
no influenzato lo sviluppo del pensie-
ro rinascimentale, frutto del quale ё
la teoria dell’umanesimo civile.
L’importanza per la formazione di
questo pensiero del patrimonio dell’-
antichita europea e orientale non esc-
ludeva il rivolgersi alia tematica
cristiana, interpretata in un mode
nuovo. Alcuni pensatori del Rinas-
cimento, come Guicciardini, propo-
nevano di sostituire 1’ortodossia re-
ligiose con una nuova filosofia rea-
listica, e Machiavelli, che considera-
va la religione parte integrante dell’-
ideologia dell’epoca, si pronunciava
per la creazione di una religione di
carattere patriotico ed etico—uma-
nista.
Il Rinascimento e la Riforma sono
fenomeni europei, e non universal!,
e 1’estensione di questi concetti ad
altre epoche e paesi ё antistorico e
porta a una specie di eurocentrismo.
La cultura sovietica ha ereditato
tutto quello che с’ё di progressive
nella cultura del Rinascimento.
L. S. CICOLINI. DIALOGHI DI LUCIANO
E L’UTOPIA DI MORO NELL’EDIZIONE
DI GIUNTI (1519)
L’autore dell’articolo traccia la
caratteristica della prima in Italia
(e della quinta in Europa) edizione
dell’«Utopia» di Moro nella lingua
dell’originale, realizzata dai tipogra-
fi fiorentini Giunti nel 1519. Questa
edizione, anche se menzionata da
una serie di ricercatori (Prevot,
P. B. Ghibson, L. Fiipo. E. Surtz,
Cr. R. Thompson, C. Dionisotti), non
e state ancora studiata a fondo ed e
quasi completamente sconosciuta al
lettore sovietico. Il «libretto d’oro»
era state edito insieme alle traduzio-
ni di Luciano (fatte dal greco al la-
tino da Erasmo e Moro). Il libro ё
composite, di parti seguente: 1) i dia-
loghi di Luciano e le Lettere intro-
duttive di Erasmo e Moro, 2) le «dec-
lamazioni» (repliche di Erasmo e Mo-
ro in merito al «Tirannicida» di Lu-
ciano) inserite nella prima parte, e
3) il poema di Erasmo «De Senectu-
de», 4) il testo dell’«Utopia» di Moro.
Un confronto dei dialoghi di Luciano
con l’«Utopia» permette di affermare
1’esistenza di alcuni tratti comuni,
il che, perd, non puo essere interpre-
tato come un’identita delle concezio-
ni di Moro e Luciano. La critica delle
piaghe sociali fatta da Moro ё pin
approfondita e coerente, egli vede la
causa dell’ingiustizia sociale nel pre-
dominio della proprieta private e
propone 1’alternativa dell’ordinamen-
tq basato sulla proprieta collettiva
e 1’obbligo di lavorare per tutti, cosa
che e assente in Luciano. Cid none-
384
Резюме статей
stante le opere dello scrittore greco
erano attuali anche nel XVI sec.
Sostanzialmente different!, gli ordi-
namenti sociali dell’Impero romano e
degli stati europei dell’epoca dell’-
accumulazione primitive del capi-
tate originavano fenomeni sociali
ugualmente mostruosi, e perche
Luciano e Moro, usavano un lin-
guaggio simile parlando delle defor-
mazioni sociali. In una Firenze dove
dope il crollo della repubblica si svol-
geva una lotta ad oltranza per il po-
tere, 1’opera dell’umanista inglese,
edita insieme ai dialoghi di Luciano,
evidentemente sembro essere troppo
pericolosa, e fu fatta passare sotto
silenzio. Pero 1’edizione era stata no-
tata dai pubblicisti dell’opposizione
(secondo Dionisotti tra questi c’era
Brucioli e, probabilmente, anche
Machiavelli). L’autore dell’articolo
ritiene molto probabile che 1’edizio-
ne era nota a A. F. Doni, che aveva
pubblicato L«Utopia» nella tradu-
zione in italiano (Venezia, 1548). Do-
ni, editore in proprio, che nel periodo
tra il 1546 e il 1547 cercava di fare
la concorrenza ai Giunti a Firenze,
non poteva non conoscere la produ-
zione di questa casa editrice. Trasfe-
ritosi a Venezia nel 1548, comincio
la sua attivita stampando la tradu-
zione dell’ «Utopia» in italiano. Le
sue орете successive (particolarmen-
te «I mondi») risentono dell’influen-
za non solo di Moro, ma di Luciano
in modo speciale (come anche di alt-
ri pensatori).
Nella parte conclusive l’autore sot-
tolinea la necessita di continuare gli
studi di questa interessante, edizio-
ne del 1519 dell’«Utopia».
A. STOCKLI. ERASMUS UND DIE HERAUSGABE
DER «UTOPIA» (1516)
Die moderne biirgerliche Historio-
graphie, deren Forschungsgegenstand
das XVI. Jahrhundert ist, beschaf-
tigt sich immer mehr mit dem The-
me «Erasmus von Rotterdam und
Thomas Morus». Besonders oft er-
scheinen Beitrage iiber ihre lange und
ungetriibte Freundschaft, iiber ihre be-
wunderungswiirdige Gesinnungsgleich-
heit, iiber den entscheidenden Ein-
fluB, den Erasmus auf den groBen
englischen Utopisten ausgeiibt hatte.
Dieses Problem tragt in immer gro-
flerem Mafie einen tendenziosen Cha-
rakter. Morus’ Biographic wird ver-
bessert, damit sie mehr zu dem zu-
kiinftigen «Glaubensmartyrer» passe,
der von der К ire he hoiliggesprochen
wurde, und seine «Utopia» wird als
«Manifest des christlichen Humanis-
mus» proklamiert. Morus und Eras-
mus werden oft geradezu als geistige
Zwillingsbriider dargestellt. Ihre Be-
ziehungen, die Frage der Ahnlichkeit
und der Unterschiede in ihren Ansi-
chten werden vorsatzlich idealisiert.
Es kommt unter a nd erem in der ma-
Blosen Ubertreibung der Rolle zum
Ausdruck, die Erasmus bei der ersten
Ausgabe der «Utopia» gespielt haben
soli.
Die Analyse alter diesbeziiglichen
Quellen beweist, dafl die Lowen-
Ausgabe viele seiner Hoffnungen ent-
tauscht hat. Er bat Erasmus der «Uto-
pia» die «Lobpreisungen» nicht nur
von Gelehrten, sondern auch von in
der Staatsfiihrung erfahrenen Man-
nern beizufiigen. In die Hintergriin-
de dieser Bitte eingeweiht, entwickel-
te der vorsichtige Erasmus keine all-
zu rege Tatigkeit und begniigte sich
nur mit der Zustimmung Busleidens
allein. Erasmus selbst, eine Leuchte
des gebildeten Europa, zog es vor,
nicht mit der «Lobpreisung» von Mo-
rus’ Biichlein in Erscheinung zu tre-
ten. Auch die Marginalien zur «Uto-
pia» wurden in groBter Eile geschrie-
Ьеп. Erasmus wollte nicht einmal die
Rolle eines Menschen iibernehmen,
der Morus nahestand und an den sich
Egidius mit seinem einleitenden Brief
wenden sollte. Er versteckte sich
hinter fremdem Riicken auch dann
noch, als er es fiir das beste hielt,
daB sich Egidius fiir den Verfasser
der Marginalien erklarte. Morus glaub-
te, dafl alles, was Egidius und Pa-
ludanus bei der Herausgabe der «Uto-
pia» geleistet haben, Erasmus zulie-
be gemacht worden war.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ВВ — Византийский временник
ВИ — Вопросы истории
СВ — Средние века
АВ — Annales de Bretange et des Pays de 1’Ouest
AE — Annales de 1’Est
AM — Annales du Midi
Annales,
E. S. C. — Annales, Economies. Societes. Civilisations
BIHR — Bulletin of the Institute of Historical Research
IHS — Irish Historical Studies
RB — Revue beige de philologie et d’histoire
RH — Revue historique
RSPT — Revue des sciences philosophiques et theolo-
giques
В редактировании данного выпуска принимали участие науч-
ные сотрудники сектора истории средних веков Института все-
общей истории АН СССР 3. А. Бычкова, О. И. Варьяш,
П. Ю. Уваров, Ю. Р. Ульянов.
Переводы резюме статей сделаны И. М. Бессмертной (англ.),
А. Б. Канестри (итал.), В. Н. Михалковой (франц.), Т. Е. Его-
ровой (нем.).
СОДЕРЖАНИЕ
СТАТЬИ
Е. В. Гутнова, В. И. Уколова
Сборник «Средние века»: итоги и перспективы развития ... 5-
Е. В. Гутнова, Л. А. Котельникова, Л. С. Чиколини
Проблемы медиевистики на XVI Международном конгрессе
исторических наук в Штутгарте (25 августа — 1 сентября
1985 г.)................................................. 30-
ГОСУДАРСТВО В ЕВРОПЕ В XIV-XVI ВВ.
Е. В. Гутнова
Английское феодальное государство в XIV—XV вв............. 58
Т. С. Осипова
Государство в Ирландии XIV—XVI вв.................... . 77
А. А. Сванидзе
Эпоха уний в Северной Европе: XIV — начало XVI в. . . . 91
В. А. Хачатурян
Налоговая политика французской сословной монархии в
XIV-XV вв..................................................ИЗ
Л. А. Котельникова
Итальянская синьория в XIV-XV вв. (условия и предпосыл-
ки возникновения).........................................138
А. Н. Чистозвонов
Становление государственного строя Республики Соединен-
ных провинций.............................................151
ПРОБЛЕМЫ ФЕОДАЛЬНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ
Л. Т. Мильская
Аллод в системе феодального землевладения.................173
Ю. Р. Ульянов
Экономическое развитие манора Стонор в XIV—XV вв. . . . 185
Я. Д. Серовайский (Алма-Ата)
Права франкских королей на лес и развитие феодальной
собственности.............................................212
Содержание
387
КУЛЬТУРА СРЕДНИХ ВЕКОВ И ВОЗРОЖДЕНИЯ
В. И. Рутенбург (Ленинград)
Культура эпохи Возрождения . . 220
Л. С. Чиколини
Диалоги Лукиана и «Утопия» Мора в издании Джунти (1519) 237
А. Э. Штекли
Эразм и издание «Утопии» (1516)..........................253
ИСТОРИОГРАФИЯ
К. Т. Жумагулов (Алма-Ата)
Аграрный строй древних германцев в трактовке археоло-
гов ФРГ . ...............................................282
Ю. Л. Бессмертный
Историческая демография позднего западноевропейского сред-
невековья на современном этапе...........................289
А. Д. Ролова (Рига)
Классовая борьба во Флоренции в XIV—XV вв. в отражении
современной зарубежной историографии.....................311
П. Ю. Уваров
История средневековых университетов во франко-бельгийской
историографии начала 80-х годов XX в. (Обзор)............321
РЕЦЕНЗИИ
М. Л. Заборов
Крупный вклад в марксистско-ленинскую медиевистику (к вы-
ходу второго тома «Истории крестьянства в Европе») . . . 334
ХРОНИКА
А. В. Чудинов
Всесоюзная научная конференция «Эразм Роттердамский и
культура его времени» (к 450-летию со дня кончины Эразма) 338
Памяти С. Д. Ковалевского . . . .........................341
БИБЛИОГРАФИЯ
В. И. Фролова
Литература по истории средних веков, вышедшая в СССР
в 1984 г.................................................342
3. А. Бычкова
Список статей, опубликованных в 41-50-м выпусках сборни-
ка «Средние века»........................................362
Резюме статей............................................377
Список сокращений .......................................385
CONTENTS
ARTICLES
E. V. Goutnova, V. I. Ukolova
«Sredniye Vieka»: Results and Perspectives of Development 5-
E. V. Goutnova, L. A. Kotelnikova, L. S. Chikolini
Problems of Medieval History at the XVI International Congress
of Historical Sciences in Stuttgart........................... 30’
EUROPEAN STATE IN THE 14TH TO 16TH CENTURIES
E. V. Goutnova
English Feudal State: the 14th and 15th centuries............. 58-
T. S. Osipova
Irish State, the 14th to 16th Centuries........................ 77
A. A. Svanidze
The Age of Unions in Northern Europe: the 14th to Early
16th Centuries................................................. 91
N. A. Khachaturian
Tax Policies of French Limited Monarchy in the 14th and
15th Centuries.................................................113
L. A. Kotelnikova
Italian Seigneury in the 14th and 15th Centuries: Conditions
and Prerequisites of the Origin............................... 138
A. N. Chistozvonov
Formation of the State System of «Republiek der Verenigde
Provincien»................................................... 151
PROBLEMS OF FEUDAL LANDOWNERSHIP
L. T. Milskaya
Allodium within the System of Feudal Landownership .... 173
Yu. R. Ulyanov
Economic Development of the Stonor Manor, the 14th and
15th Centuries.................................................185
Y. D. Serovaisky (Alma-Ata)
Frankish Royal Ownership of Forests and Development of Feu-
dal Ownership..................................................212
Contents
389
CULTURE IN THE MIDDLE AGES AND THE EPOCH
OF RENAISSANCE
V. I. Routenburg (Leningrad)
Renaissance Culture.........................................220
L. S. Chikolini
Dialogues of Lukianos and Th. More’s «Utopia» Published by
Giunti, 1519................................................237
A. E. Stockli
Erasmus and the Publication of «Utopia», 1516...............253
HISTORIOGRAPHY
К. T. Joumagoulov (Alma-Ata)
Agrarian System of the Ancient Germans as Treated by Ar-
chaeology in FRG............................................282
Yu. L. Bessmertny
Historical Demography of the Late West-European Middle Ages
Today.......................................................289
A. D. Rolova (Riga)
Class Struggle in Florence, the 14th and 15th Centuries, as
Treated by Present-Day Foreign Historiography...............311
P. Yu. Uvarov
History of Medieval Universities in Franco-Belgian Historiography
of the Early 1980s (A Review)...............................321
REVIEWS
M. A. Zaborov
A Great Contribution to the Marxist-Leninist Medieval Studies
(to the publication of the «History of the Peasantry in Euro-
pe», vol. 2.)...............................................334
CHRONICLE
A. V. Choudinov
All-Union Scientific Conference «Erasmus of Rotterdam and the
Culture of his Time. On the 450 Anniversary of his death.» 338
In Memory of S. D. Kovalevsky...............................341
BIBLIOGRAPHY
I. I. Frolova
Literature on the History of the Middle Ages, Published in
the USSR, 1984 ............................................ 342
Z. A. Bychkova
Articles Published in the «Sredniye Vieka», N 41-50 .... 362
Summaries of articles.......................................377
List of abbreviatona........................................385
СРЕДНИЕ ВЕКА
Выпуск 50
Утверждено к печати
Институтом всеобщей истории
Академии наук СССР
Редактор издательства Е. А. Мишакова
Художественный редактор Н. Н. Власик
Технический редактор А. М. Сатарова
Корректор Е. В. Шевченко
ИБ № 35905
Сдано в набор 25.09.86.
Подписано к печати 11.12.86.
А-04454. Формат 60x90f/M
Бумага книжно-журнальная
Гарнитура обыкновенная
Печать высокая
Усл. печ. л. 24.5 Усл. кр. отт. 25,5 Уч.-изд. л. 29,2
Тираж 1650 экз. Тип. зак. 3009
Цена 4 р. 80 к.
Ордена Трудового Красного Знамени
издательство «Наука»
117864, ГСП-7, Москва, В-485
Профсоюзная ул., 90
2-я типография издательства «Наука»
121099, Москва, Г-99, Шубинский пер., 6
fi
о
В издательстве «Наука»
выходят книги:
Л. А. Котельникова
ФЕОДАЛИЗМ И ГОРОД В ИТАЛИИ В VIII—XV ВВ.
20 л. 3 р. 50 к.
Монография представляет собой конкретно-историческое исследование,
основанное по большей части па материалах из архивов Италии, впервые
вводимых в научный оборот. Эторбобщающий труд, в котором осуществлен
новый в историографии подход к показу роли и влияния города в феодаль-
ном обществе от периода генезиса ^апитолизм.у до появления элементов раи-
некапиталистических отношений.
Для историков.
Я. А. Левицкий
ГОРОД И ФЕОДАЛИЗМ В АНГЛИИ
17 л. 2 р. 70 к.
Книга представляет значительную часть научного наследия доктора ис-
торических наук Я. А. Левицкого (1906—1970) — известного специалиста
в области изучения истории Англии, одного из ведущих советских урба-
нистов. Основное место в книге занимает публикация рукописных материа-
лов из архива ученого: марксистское исследование Книги Страшного суда
в аспекте генезиса городского строя, лекции по истории английского горо-
да, статьи по истории отдельных промыслов в Англии XI в. и др.
Для специалистов, занимающихся историей Англии.
Для получения книг почтой заказы просим направлять по одному из
адресов: 117192 Москва, Мичуринский проспект, 12, магазин «Книга —
почтой» Центральной конторы «Академкнига»; 197345 Ленинград,
Петрозаводская ул., 7, магазин «Книга — почтой» Северо-Западной
конторы «Академкнига» или в ближайший магазин «Академкнига»,
имеющий отдел «Книга — почтой».
480091 Алма-Ата, 91, ул. Фурманова, 91/97;
370005 Баку, 5, Коммунистическая ул., 51;
690088 Владивосток, Океанский проспект, 140;
320093 Днепропетровск, проспект Ю. Гагарина, 24;
734001 Душанбе, проспект Ленина, 95;
664033 Иркутск, ул. Лермонтова, 289;
25*030 Киев, ул. Пирогова, 4;
277012 Кишинев, проспект Ленина, 148;
343900 Краматорск, Донецкой области, ул. Марата, 1;
443002 Куйбышев, проспект Ленина, 2;
220012 Минск, Левинский проспект. 72;
630090 Новосибирск, Академгородок, Морской проспект, 22;
620151 Свердловск, ул. Мамина-Сибиряка, 137;
700185 Ташкент, ул. Дружбы народов, 6;
450059 Уфа, 59, ул. Р. Зорге, 10;
720000 Фрунзе, бульвар Дзержинского, 42;
310078 Харьков, ул. Чернышевского, 87.